Африка - третья империя Англии (Лондон, 1949) - Пэдмор Дж.

Автор: Пэдмор Дж.
Теги: африка эксплуатация угнетение коренного населения английские колонии доминионы и протектораты английские властители
Год: 1950
Похожие
Политика Англии в Африке
Литературный английский язык в США и Англии
Бойня номер «X». Литература Англии и США о войне и военной идеологии
СССР - Англия. 1929-1945 гг
Текст
                    Дж. ПЭДМОР
АФРИКА—ТРЕТЬЯ ИМПЕРИЯ
АНГЛИИ
(Лондон, 1949)
СОКРАЩЕННЫЙ ПЕРЕВОД

Издательство
иностранной
литературы

AFRICA: BRITAIN'S THIRD EMPIRE
by
GEORGE PADMORE
LONDON

Дж. ПЭДМОР
АФРИКА—ТРЕТЬЯ ИМПЕРИЯ
АНГЛИИ
(Лондон, 1949)
СОКРАЩЕННЫЙ ПЕРЕВОД
УПРАВЛЕНИЕ НАУЧНОЙ ИНФОРМАЦИИ
ИЗДАТЕЛЬСТВО
ИНОСТРАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Москва, 1950

ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА
Название этой книги — «Африка — третья империя»
Англии» — объяснено на ее обложке: «Англия создала и,
потеряла две великие империи — в Америке и в Индии, Но,
повидимому, самой великой ее империей будет третья - в
Африке». Однако книга вовсе не служит цели прославления
африканской «империи» Англии. Наоборот, автор
чрезвычайно подробно рисует в ней картину экономического,
политического и социального угнетения коренного населения
английских колоний, доминионов и протекторатов в Африке их
английскими властителями.
Автор книги, публицист Джордж Пэдмор, потомок
негров-рабов, опубликовал уже ряд книг, разоблачающих
эксплоатацию и порабощение народов Африки британским
империализмом.
В данной книге Пэдмор собрал обильный фактический
материал, на основе которого он анализирует экономическое
положение каждого из африканских владений Англии,
жизненный уровень коренного населения, методы управления,
применяемые английской колониальной администрацией,
формы и методы расовой дискриминации. Он показывает, что в
своем отношении к населению колоний лейбористское
правительство Англии верно следует традициям консерваторов; что,
лицемерно клянясь демократией, оно сохраняет в колониях
режим фактического рабства, оправдывая его доводами,
взятыми из арсенала фашистских проповедников расизма.
В книге содержится также много интересного материала
из истории порабощения африканских народов
империалистическими державами Европы и очень конкретное описание
методов, применяемых англичанами в настоящее время для
I

эскплоатации труда этих народов и закрепления их нищеты
и культурной отсталости.
Последняя часть книги посвящена характеристике
национального движения в африканских владениях Англии.
Автор книги стоит на позициях буржуазного
национализма. Он говорит очень мало о классовой диференциации в
среде коренного населения Африки, относится резко
отрицательно к политике и деятельности коммунистической партии
Южно-Африканского Союза и трактует задачи национального
движения африканцев в чисто реформистском духе. Главную
ценность его книги представляет фактический материал, и
именно основные из приводимых им фактов включены
Издательством в значительно сокращенный перевод книги.

Глава I
КОЛОНИАЛЬНЫЙ ФАШИЗМ В ЮЖНОЙ АФРИКЕ
Южно-Африканский Союз — это наиболее развитая в
промышленном отношении часть Британской империи на
Африканском континенте. Первоначально эту страну
населяли бушмены и готтентоты; их вытеснили племена банту,
которые на протяжении нескольких столетий кочевали,
продвигаясь из Восточной и Центральной Африки.
Потом явились белые, чтобы отнять эти земли у племен
банту. Европейцы, преимущественно буры (голландцы),
постепенно продвигались из Капской колонии на север и на
восток и оседали на земле, которую они захватывали у
африканцев. В конце концов им удалось полностью подчинить
себе племена банту. Чтобы закрепить свое господство, они
издали законы, которые давали им возможность расширять и
дальше свои земельные владения, свое право контроля над
передвижением африканцев и свое участие в экономической
жизни страны. В настоящее время двумя основными
группами населения страны являются племена банту и европейцы,
причем банту составляют подавляющее большинство. Кроме
того, небольшую часть населения составляют выходцы из
Азии, главным образом индийцы, первоначально привезенные
сюда для работы по кабальным контрактам, а также
«цветные» или метисы. «Цветными» в Южной Африке называют
людей, происходящих от смешанных браков между первыми
бурскими поселенцами в Капской колонии и готтентотскими
женщинами, а также потомков малайцев, привезенных сюда
из Голландской Индии. По последним статистическим
данным, в Южно-Африканском Союзе сейчас проживает
2250 тыс. европейцев, более 8 млн. африканцев, 250 тыс.
индийцев и 900 тыс. «цветных». Здесь мы будем рассматривать
только положение туземного африканского населения, хотя
выходцы из Азии и «цветные» также страдают от расовой
дискриминации.
В состав Южно-Африканского Союза входят четыре
провинции: два ранних английских поселения — Капская
колония и Наталь, и две бывшие бурские республики —
Трансвааль и Оранжевое государство. Все эти территория
7

31 мая 1910 г. были объединены в доминион, конституция
которого предусматривала, что управление страной должно
осуществляться совместно английскими и бурскими поселенцами.
До этого власти каждой провинции относились к
африканцам по-своему. Англичане в Капской колонии и Натале
предоставили африканскому и «цветному» населению некоторые
гражданские права; в Капской колонии африканцы и
«цветные» номинально пользовались даже избирательным правом,
однако при условии некоторого имущественного и
образовательного ценза. Поэтому из полутора миллионов африканцев
в списки избирателей было внесено только 12 тыс. человек.
В Натале негры «теоретически» тоже обладали
избирательным правом, но на деле этим правом могли пользоваться
очень немногие.
В Трансваале и в Оранжевом государстве для туземцев
существовали строжайшие ограничения в отношении
передвижения, они были обложены тяжелыми налогами, жили в
условиях сегрегации и не пользовались никакими
политическими правами. Таковы были основные установки буров с
первых дней колонизации Южной Африки. Но, поскольку
африканцы составляли подавляющее большинство населения,
европейцы сочли необходимым устранить трения, возникавшие
на почве различий в политике англичан и буров по
отношению к местному населению, и выработать более или менее
одинаковую политическую линию для всего доминиона. Эта
проблема была разрешена генералом Герцогом в 1936 г.
В силу «Закона о туземном представительстве», принятого
в 1936 г. парламентом Южно-Африканского Союза,
африканские избиратели в Капской провинции, уже больше двух
десятков лет пользовавшиеся правом голоса наравне с
европейцами, были лишены этого права и включены в особые
списки. В отличие от прежней системы, все африканцы,
проживающие в Капской провинции, теперь имеют право
избирать в парламент доминиона только трех европейцев в
качестве представителей всего африканского населения.
Африканцы, проживающие во всех провинциях, избирают четырех
европейцев в сенат. Этим же законом был создан Совет
туземных представителей в составе 22 человек (из которых 12
избирались африканцами) в качестве отдушины для
общественного мнения коренного населения. Поскольку этот Совет был
чисто совещательным органом, его решения не имели силы
закона. В 1948 г. он был упразднен.
Политика «неравенства между белыми и черными в
церкви и государстве» представляет собой основу режима,
существующего в Южно-Африканском Союзе, и пользуется
поддержкой партий юнионистов, националистов, партии
8

«Африкандер» и лейбористов. Политическая сегрегация
является логическим следствием той аграрной политики, начало
которой было положено генералом Бота через три года после
предоставления Союзу статута доминиона. Правительство
сразу же постаралось завершить процесс обезземеления
африканцев, переселяя их из сельскохозяйственных районов на
специально выделенные территории, получившие название
«резерваций».
Аграрный вопрос
После 1913 г. лучшие земли в стране поделили между
собой европейские фермеры и акционерные компании. Из
472 347 кв. миль, составляющих общую земельную площадь
Союза, около 88% получили 2 с небольшим миллиона
европейцев, и только 12% осталось в пользовании 8 млн.
африканцев и других не-европейцев.
До распада родового строя у африканцев существовало
коллективное владение землей. Другими словами, частной
собственности у них не было. Считалось, что земля — дар
природы всем людям, который не должен находиться в
исключительной собственности какой-либо отдельной группы.
Вождь считался официальным доверенным племени,
управляющим его земельными владениями, и, совместно с
племенным советом, предоставлял членам своего племени
земельные наделы сообразно с их потребностями. Эта земля
оставалась в пользовании семей или кланов, лишь пока они
ее обрабатывали и выполняли некоторые обязательства перед
общиной. При такой форме «первобытного коммунизма»
земля не могла ни покупаться, ни продаваться.
В 1913 г., когда генерал Бота издал «Закон о землях
туземцев», в силу которого исполнительная власть над
африканцами перешла к министру по делам туземцев,
экономическая база существования всех африканцев, проживавших вне
резерваций, оказалась совершенно подорванной. До
введения этого закона африканцы, которые не в состоянии были
устроиться в перенаселенных резервациях, имели возможность
покупать или арендовать у европейских фермеров в Капской
провинции и Натале небольшие участки; это разрешалось
законом 1879 г., изданным в Капской колонии, и законом
Глена Грея, изданным в 1894 г. «Закон о землях туземцев»
создал экономическую основу политики сегрегации в Южной
Африке. Какие бы законы, затрагивавшие африканцев, ни
издавались после этого, все они были направлены к тому,
чтобы согнать африканцев с земли на рынок труда.
«Каждого чернокожего нужно убедить в том, что в будущем девяти
9

десятым из них придется всю свою жизнь беспрестанно
работать, трудиться физически», — заявил Сесиль Родс.
Начало нынешней политике в отношении туземцев было
положено именно тогда, когда Родс был премьером Капской
колонии.
Большая часть земли, предоставленной африканцам под
резервации, не годится ни для земледелия, ни для
скотоводства. По «Закону о землях туземцев» никому из африканцев,
кроме батраков, работающих у европейских фермеров, не
разрешается иметь землю вне резерваций, а европейцы, которые
разрешают африканцам пасти скот на своей земле, подлежат
штрафу в размере 100 ф. ст. или 6-месячному тюремному
заключению.
Земельный голод среди африканцев настолько обострился,
что для обследования их положения была создана
правительственная комиссия под председательством сэра Уильяма
Бомонта. В 1916 г. комиссия доложила свои выводы и
рекомендовала выделить около 8 млн. акров земли для миллионов
африканцев, ставших бездомными в результате введения
«Закона о землях туземцев» 1913 г. Однако эта рекомендация
не была выполнена.
Напротив, несмотря на то, что и в самих резервациях,
вследствие эрозии почвы, вызванной перенаселенностью,
возник земельный голод, ощущавшийся особенно остро во время
засух, в 1932 г. был принят новый «Закон о трудовых
контрактах, заключаемых туземцами», согласно которому
аренда африканцами земли за пределами резерваций была
объявлена преступлением. Эта мера была вызвана стремлением
ликвидировать систему, при которой безземельные
африканцы могли становиться издольщиками и таким образом
добывать деньги на уплату налогов. Система эта считалась
незаконной, но в некоторых районах страны европейские фермеры
победнее охотно сдавали часть своей земли в аренду на таких
условиях. Однако из-за этого крупные фермеры и
горнопромышленные компании лишались источника дешевой рабочей
силы.
«Закон о трудовых контрактах, заключаемых туземцами»
Закон 1932 г. о трудовых контрактах, заключаемых
туземцами, развивает и расширяет «Закон о землях туземцев»
1913 г. и «Закон о господах и слугах». Закон 1932 г.
регламентирует отношения между «господином» и «слугой» и
устанавливает меры наказания за нарушения чернокожим
сельскохозяйственным рабочим трудового контракта; такие
нарушения закон рассматривает как уголовное преступление. Ме-
10

рами наказания являются порка и тюрьма. Единственное, что
может сделать африканец, если контракт нарушает его белый
хозяин, — это обратиться в суд с гражданским иском, но
африканцы не рискуют пользоваться этим правом.
С изданием «Закона о трудовых контрактах» все
существовавшие контракты между африканцами и бедными
европейскими фермерами были сразу же аннулированы. Тысячи
африканцев, обосновавшихся в качестве издольщиков на
чужой земле, остались без крова и без всяких средств к
существованию. Из «самостоятельных» земледельцев они
фактически превратились в крепостных. Многие из них ушли в
города; другие же, не найдя в себе сил, чтобы пытаться
по-новому устроить свою жизнь, покорились судьбе и остались на
крепостном положении. По имеющимся данным, сейчас два с
половиной миллиона африканцев работают батраками у
европейских фермеров.
В силу «Закона о трудовых контрактах, заключаемых
туземцами», каждый африканец, проживающий на ферме
европейца, обязан работать на хозяина 180 дней в году. Право
решать, в какие именно дни он должен работать, остается за
хозяином, а для того чтобы африканец неотлучно жил на
ферме, хозяин обычно растягивает срок отработки на весь
год. Фермер предпочитает также, чтобы африканец жил у
него с семьей, которая также обязана работать в хозяйстве.
Кроме того, если работник сбежит, его жена и дети могут
быть задержаны фермером как заложники. Батраку
предоставляется клочок земли, на котором он строит себе хижину
и выращивает маис и дурру. Плата за труд всей семьи
составляет около 10 шилл. в месяц. Многие фермеры совсем не
платят африканцам деньгами.
Всякое нарушение закона грозит африканцу судом и
тюрьмой. Африканцев моложе 18 лет закон разрешает пороть.
Хуже всего в этом законе то, что африканец не имеет права
уйти с работы без разрешения хозяина. В случае побега
африканца можно арестовать, приговорить к тюремному
заключению, а по отбытии срока наказания — вернуть хозяину.
Если ферма продается, то проживающие на ней африканские
рабочие переходят к новому владельцу вместе с домашней
скотиной, сельскохозяйственным инвентарем и прочим
имуществом.
И, поскольку этот закон составлялся в угоду интересам
белых фермеров, последние, разумеется, могут вертеть им,
как вздумается. В Оранжевом государстве, например,
если работник нарушает контракт, он теряет даже тот урожай,
который он вырастил на отведенном ему клочке.
Южно-Африканский институт расовых отношений — независимое
И

учреждение, публикующее такие материалы относительно
бесправного положения африканцев в Южной Африке, каких
нельзя получить ни из какого другого источника, —
приводит в своем журнале «Рейс рилейшнс ньюс» за апрель
1939 г. следующий факт: «Давая показания Комиссии по
делам сельскохозяйственных рабочих, один бетлехемский
фермер заявил, что фермеры перед началом уборочных работ
умышленно затевают ссоры со своими батраками».
Южноафриканское правительство отказалось принять
предложение Международной конференции по вопросам
труда, принятое на июньской сессии 1939 г., об отмене
карательных мер за нарушение трудовых контрактов, под тем
предлогом, что в южноафриканских условиях эти меры якобы
необходимы.
В 1936 г. тогдашний премьер-министр, генерал Герцог,
издал «Закон о земле туземцев и опеке», чтобы более жестко
провести в жизнь те положения «Закона о трудовых
контрактах», которые не всегда строго соблюдались. Новый закон
еще больше подчеркивает принцип расовой дискриминации,
ставя обязательным условием, чтобы надсмотрщиками и
десятниками были не африканцы, а европейцы. Закон
предусматривал также ассигнование 10 млн. ф. ст. на приобретение
добавочных 15 млн. акров земли для резерваций, чтобы
«смягчить» их перенаселенность. Для этой цели у частных
собственников было закуплено около б млн. акров земли, но
если бы даже было куплено полностью 15 млн. акров, а
земельный надел африканца был ограничен одним акром, то и
тогда этой земли нехватило бы на всех туземцев. Скотоводы
не могут прокормиться на таких наделах. Известный
специалист по проблемам Южной Африки А. Кэмпбелл писал,
касаясь правительственных планов землеустройства туземцев:
«К сожалению, значительная часть этой земли фактически
является государственной землей, уже густо заселенной
туземцами, так что добавить еще 15 млн. акров к территориям,
отведенным под резервации, невозможно. До сих пор на
приобретение новой земли израсходовано всего около 5 млн. ф. ст.,
причем на эту сумму, в результате всевозможных
манипуляций с ценами на землю, удалось купить только около 3 млн.
акров. Во многих случаях фермеры, продававшие свою
землю, получили за нее суммы, намного превышавшие
действительную ее стоимость. А первоначально созданные резервации
находятся сейчас в таком ужасном состоянии, что
потребуются многомиллионные затраты, чтобы привести их в состояние,
более или менее пригодное для проживания туземцев»1.
1 А. Кэмпбелл, «Империя в Африке», стр. 117.
12

«Закон о земле туземцев и опеке» содержал также
положения, ограничивавшие количество скота, которое
разрешалось иметь туземцам.
«Туземцев косят болезни, и процент смертности среди них
очень высок. Санитарные условия донельзя плохие. Дети
туземцев почти лишены возможности получать образование, а
некоторые белые фермеры прямо запрещают детям своих
работников посещать школу. Но если бы в сельских районах и
существовали школы для туземцев, родители, вероятно, все
равно не смогли бы платить за обучение своих детей. В
Южной Африке каждый туземец должен вносить плату за
обучение детей, тогда как за белых детей никакой платы не
взимается» 1.
Во время второй мировой войны засуха, а также
мобилизация всех молодых африканцев из резерваций на работу на
фермах европейцев под тем предлогом, что это необходимо
для обеспечения продовольствием южноафриканских войск в
Северной Африке и на Ближнем Востоке, привели к тому, что
во многих резервациях начался повальный голод, от которого
погибли тысячи африканцев. Безысходная нищета
африканцев, а также необходимость доставать деньги для уплаты
прямых налогов вынуждает их продавать свою рабочую силу,
причем их заработная плата упала теперь до уровня,
совершенно невероятного для англичанина в метрополии. Именно
налоги стали в руках европейцев важнейшим способом
заставить африканца работать на нанимателя фактически
даром, хотя никаких гарантий получения работы ему не
предоставляется.
Налоги и положение рабочих
Каждый африканец в возрасте от 18 до 65 лет,
независимо от того, работает он или нет, обязан уплачивать 20 шилл.
в год подушного налога и 10 шилл. налога на жилище. Очень
часто подростков, пасущих овец и получающих за это всего
5 шилл. в месяц, тоже заставляют платить подушный налог,
если им на вид можно дать 18 лет. Этот налог составляет
почти половину всего заработка африканца, тогда как
«бедные европейцы» освобождены от всех видов прямого
обложения, а до войны европейцы, имевшие доход менее 500 ф. ст.
в год, фактически никаких налогов не платили.
Квитанция об уплате подушного налога служит для
африканца официальным паспортом. Если он не предъявляет ее
по первому требованию полиции, это считается уголовным
преступлением. Кроме подушного налога и налога на жилище,
1 А. Кэмпбелл, «Империя в Африке», стр. 114.
13

существует еще ряд более мелких налогов, а все прямые
налоги вместе взятые составляют до 2 ф. ст. в год.
Для взыскания налогов местные власти широко
пользуются методом «облав». Поздно ночью или рано утром,
когда африканцы уже спят или еще не вставали, полиция
оцепляет их жилища и требует от каждого квитанции об уплате
налога. У кого квитанции не оказывается,— потому что он
либо не платил налога, либо в данный момент никак не
может найти эту квитанцию,— того избивают, сажают в
полицейский фургон и отвозят в участок. Нередко после такой
облавы сразу несколько тысяч африканцев пригоняют в суд
и там коллективно штрафуют.
Закон разрешает направлять неплательщиков налогов,
отбывающих тюремное заключение, на работу по найму: их
посылают в трудовые лагери и используют на починке дорог
и на других общественных работах. Неудивительно, что
число осужденных неуклонно растет. В 1936 г. за нарушение
«Закона о налоговом обложении туземцев» было осуждено
69 915 человек, а в 1937 г. — свыше 71 тыс.
На общественных работах заключенные работают
бесплатно, а у частных нанимателей им выплачивают 1,5 шилл. в
день. Осужденных на небольшие сроки нанимают фермеры за
полшиллинга в день, причем наниматель обеспечивает их
жильем и питанием и организует за ними присмотр. Из
заработка осужденных ежемесячно вычитается определенная
сумма на погашение неуплаченного налога, а остаток
расходуется на их содержание в лагерях. Осужденные, которые в
течение всего срока заключения используются на бесплатных
общественных работах, по освобождении должны еще
уплатить свою задолженность по налогу и назначенный судом
штраф; иначе их могут вновь и вновь арестовывать и без
конца отправлять в лагери.
В 1946 г. в Южной Африке было осуждено более 100 тыс.
туземцев за нарушение различных угнетательских законов,
вроде закона о пропусках, за неуплату налогов или за
непредъявление того или иного из многочисленных документов,
которые африканцы обязаны всегда иметь при себе.
Законы о пропусках
Помимо квитанций об уплате подушного налога и налога
на жилище, являющихся для африканцев своего рода
паспортами, они обязаны иметь еще десяток пропусков и
предъявлять их от случая к случаю.
Прежде чем получить разрешение отправиться куда-либо,
африканец должен запастись пропуском на проезд. С этим
14

пропуском он может выехать из резервации в город. За
пределами городских гетто для туземцев полиция,
осуществляющая контроль, требует предъявления удостоверений личности,
обязательных для всех африканцев; за эти удостоверения они
выплачивают по 2 шилл. в месяц. Для покупки
железнодорожного билета необходимо предъявить пропуск для проезда
по железной дороге, подтверждающий, что данный
африканец имеет право выехать из района, где он зарегистрирован.
Обязательным для африканца является также месячный
пропуск, каковым служит его трудовой контракт. Если
африканец едет в город искать работы, он должен получить так
называемый специальный шестидневный пропуск, и если в
течение этого срока он работу не найдет, его могут арестовать и
посадить в тюрьму за бродяжничество. Статья 29 «Закона о
городских районах» гласит:
«Все африканцы, не имеющие работы или иных
достаточных средств для честной жизни, могут быть арестованы без
ордера и приговорены к высылке из городского района, или
к принудительному труду в рабочем лагере или на ферме на
срок не свыше 2 лет».
Необходимо подчеркнуть, что этот закон, подобно многим
другим законам того же типа, действующим в Южной и
Восточной Африке, распространяется исключительно на
африканцев. Другими словами, если в аналогичном бедственном
положении окажется белый или индиец, это не считается
преступлением.
При таких строгих порядках африканцы, приезжающие из
деревни в город, вынуждены соглашаться на любую работу,
какую им предлагают, лишь бы получить право жительства
в том или ином туземном квартале. Чтобы выехать оттуда в
какой-нибудь другой туземный квартал, необходимо иметь
специальный однодневный пропуск.
Если африканец хочет выйти на улицу после 10 часов
вечера, он должен иметь специальный ночной пропуск.
Африканец не может посетить туземный квартал, в котором он не
проживает, не получив у местного начальника полиции
пропуска на посещение туземного квартала. Все африканцы,
достигшие 18 лет и проживающие в пределах того или иного
туземного квартала, должны также иметь пропуск местного
жителя, за который нужно платить от 1,5 до 2,5 шилл. в
месяц. Все туземцы, имеющие работу, обязаны иметь при себе
пропуск поденщика. Существует еще специальный льготный
пропуск, выдаваемый обыкновенно африканским учителям и
священникам; владелец такого пропуска освобождается от
обязанности иметь при себе многие другие пропуска.
Такими льготными пропусками обладают всего 6 тыс.
15

учителей, священников, врачей, клерков и мелких
правительственных служащих.
Известный американский миссионер, автор книги «Банту
идут», д-р Рзй Э. Филлипс в июне 1940 г. выступил по этому
вопросу в иоганнесбургском Ротарианском Клубе. Он
подчеркнул, что в 1938 г. местные суды вынесли африканцам
210 632 приговора и что это число на 30 тыс. превышает
число всех африканцев — мужчин, женщин и детей, —
проживающих в Иоганнесбурге, исключая район рудников.
Комментируя эти цифры, д-р Филлипс указал, что 90% приговоров
были вынесены за нарушения законов, относящихся только к
туземцам и на европейцев не распространяющихся. Главное
место среди этих правонарушений занимали: незаконное
обладание спиртными напитками (65 700 случаев по всему
Союзу), что сами африканцы вовсе не считают преступлением;
нарушения законов о «пропусках для африканцев»;
нарушения «Закона о налоговом обложении туземцев»; нарушения
всевозможных правил, постановлений и пр.,
регламентирующих поведение африканцев на работе или по месту
жительства.
Неудивительно, что при таком множестве всяких
запретов и ограничений для туземцев их нарушения, а
следовательно, и репрессии принимают массовый характер. Это тем
более понятно, если учесть, что белые полицейские, как
правило, относятся к африканцам так же, как штурмовики в
нацистской Германии относились к евреям, и что африканцы,
осужденные за хождение без пропусков или неуплату
налогов, являются для правительства и частных
предпринимателей постоянным резервом даровой рабочей силы.
Епископ Йоханнесбурга д-р Г. X. Клейтон писал:
«Объяснить все преступления туземцев какой-либо одной
причиной нельзя. Нам уже давно говорили: если вы не
хотите строить для туземцев школы, в будущем вам придется
строить для них тюрьмы. Мы не захотели строить школы, а
теперь, повидимому, наступает период, когда нужно строить
тюрьмы. Но если сажать в тюрьмы множество людей, не
являющихся в действительности преступниками, то для
туземца тюремное заключение перестает быть чем-то
зазорным».
Что касается правительства, то оно явно предпочитает
строить для черных тюрьмы, а не школы. Ибо, как видно из
последних статистических данных, в 1947 г. в
Южно-Африканском Союзе было привлечено к суду более миллиона
африканцев, причем из них 892 076 были признаны
виновными и приговорены к тюремному заключению на различные
сроки.
16

Положение африканцев, живущих в городах
Политика сегрегации, проводимая в Южно-Африканском
Союзе, — а все законодательство этой страны является, по
существу, орудием проведения именно такой политики, —
как уже указывалось, имеет целью обеспечить господство
белого меньшинства над африканцами, составляющими
большинство. С развитием в стране земледелия возрос и
продолжает расти спрос на африканскую рабочую силу как со
стороны фермеров, так и горнопромышленников. Недостаток
рабочей силы ведет к конфликтам между этими двумя
группами, но с помощью законодательства был достигнут
компромисс, и теперь приток африканских рабочих из
протекторатов и резерваций в сельское хозяйство и промышленность
более или менее регулируется.
В принятом парламентом в 1937 г. «Дополнительном
законе о туземцах» содержатся строгие правила контроля над
африканской рабочей силой. Так, по этому закону городские
власти должны каждые два года проводить перепись
африканского населения и подсчитывать, какое число туземцев
«необходимо для удовлетворения нормального спроса на
рабочую силу» в данном районе. Там, где число африканцев
превышает эту цифру, «лишние» отсеиваются и отсылаются
обратно в резервации. Это означает, что безработные
африканцы рассматриваются как избыточная по отношению к
нормальному спросу «рабочая сила»; как «лишних» их
отправляют в резервации, а оттуда их забирают на свои плантации
белые фермеры, ибо африканцы так или иначе должны
работать, чтобы платить налоги.
Другой целью этого закона было помешать
дальнейшему проживанию африканцев в европейских населенных
пунктах.
Рост промышленности и пролетаризация туземного
населения, связанная с политикой сегрегации, неизбежно должны
были привести к разложению родового строя банту. За
последнее десятилетие процесс превращения африканцев из
крестьян в городских пролетариев происходил с такой
быстротой, что в настоящее время более 2 млн. туземцев
постоянно проживают в туземных кварталах городов. Всего
существует около 240 таких кварталов, и ни один африканец
не может проживать за их пределами, если он не
принадлежит к одной из привилегированных групп, самую
многочисленную из которых составляет домашняя прислуга и все
другие, кого европейцы-наниматели держат в своих домах.
Африканцы, проживающие в туземных кварталах, каждое
утро шагают на работу в европейские кварталы, а на ночь
17

возвращаются в свое гетто. Тем, кто в состоянии платить за
проезд, предоставляются специальные трамваи, слишком
старые и разбитые, чтобы ими могли пользоваться белые.
Всюду, в том числе в Кептауне, на этих трамвайных вагонах
вывешиваются таблички: «Только для не-европейцев», а если
африканец попробует сесть в трамвай или автобус,
предназначенные для «расы господ», он будет привлечен к
ответственности как нарушитель закона. В универмагах и
фешенебельных жилых домах имеются специальные лифты «для
туземцев, собак и детских колясок». В парках африканцам
не разрешается сидеть на скамьях, которыми пользуются
белые.
Гетто, находящиеся под наблюдением европейских
муниципальных властей, представляют собой самые ужасные в
мире трущобы. В докладе Комиссии по борьбе с
туберкулезом за 1912 г. говорилось:
«Жилища, за редкими исключениями, ужасны и в
большинстве своем непригодны для человеческого жилья. Это,
как правило, жалкие лачуги, сколоченные из старых
деревянных ящиков, расплющенных жестяных бидонов из-под
керосина, мешковины, разного старья, отбросов. Внутри хижин
темно и грязно; в них часто навален ненужный хлам,
который некуда убрать. Полы, как правило, земляные, а
поскольку они часто ниже поверхности земли, то в сырую
погоду их заливает водой. Зачастую люди живут в страшной
тесноте. Все это вместе взятое создает самые благоприятные
условия для распространения туберкулеза».
В некоторых туземных кварталах смертность от
туберкулеза, дизентерии и сифилиса достигает 500 человек на
тысячу, Здоровые взрослые и дети спят, готовят пищу и едят в
одной комнате с людьми, страдающими всякими заразными
болезнями в разных стадиях.
«Вряд ли найдется хоть одна семья, в которой, по
крайней мере, один человек не болел бы или не умирал бы от
туберкулеза. Больниц нехватает, поэтому неизлечимо больных
туберкулезом и другими болезнями посылают умирать домой,
а там они заражают других. В некоторых районах один врач
приходится на 40 тыс. человек. Туземцы должны платить за
медицинское обслуживание. Лечить бедняков никто не
обязан. Около 65% детей туземцев умирает, не достигнув
2-летнего возраста» 1.
Эти «города лачуг», как называют перенаселенные
кварталы, в которых родятся и умирают туземцы, быстро стано-
1 А. Кэ м п б ел л, «Империя в Африке», стр. 120.

вятся постоянным явлением, «нормальной» обстановкой
жизни городского туземного населения Южной Африки. Молодой
английский миссионер Майкл Скотт, не раз подвергавшийся
преследованиям со стороны местных властей за свои
выступления в защиту не-европейского населения, так описывал
жизнь африканцев в этих кварталах:
«Тому, кто не знает, в каких условиях живут африканцы в
нынешний переходный период, трудно поверить, что всего в
10 милях от Иоганнесбурга существуют такие условия и
происходят такие вещи.
«В лагере, называемом Тобрук, слившемся теперь с
другим лагерем, расположенным по соседству, живут на
положении каторжников 30—40 тыс. человек. В Южно-Африканском
Союзе не оказалось таких учреждений или органов власти,
которые пожелали бы принять на себя ответственность за эти
тысячи бездомных и безземельных африканцев.
«Они не могут рассчитывать на помощь или защиту
закона. Они находятся во власти вооруженных банд,
руководимых так называемым «вождем», который арестовывает
людей с помощью собственной полиции, применяющей
собственное оружие и наручники.
«Там есть и так называемые «суды», в которых людей
приговаривают к штрафам и посылают на каторжные
работы. Так называемая «лагерная полиция» забирает у этих
несчастных последние гроши и, угрожая палками тем, кто не
хочет платить, собирает таким образом тысячи фунтов».
Даже генерал Смэтс однажды публично заявил, что
«туземцы в этой стране гниют от болезней и превращаются в
угрозу для цивилизации», однако никаких активных мер для
улучшения положения правительство не принимает.
Африканцев, которые осмеливаются критиковать мероприятия
правительства, последнее легко может «поставить на место» на
основании «Закона о мятежных сборищах». Этот закон дает
министру юстиции право арестовывать и высылать без суда
любого африканца, «разжигающего вражду между
европейцами и туземцами». Покойный генерал Герцог совершенно
недвусмысленно заявил, что африканца нужно беспощадно
подавлять на его же родине, рассматривая его как «чуждый
элемент». «Туземцы должны подчиняться законам белых
людей. Они живут в стране белых людей». Будучи
премьер-министром, он угрожал, что «если туземцы не будут
подчиняться белым, они будут приведены в подчинение силой, даже
если для этого потребуется ввести еще более строгие
наказания или установить еще более строгий контроль над
передвижениями туземцев». Такую же политику проводит и
нынешний премьер-министр д-р Малан.
19

Вербовка африканцев на рудники
Рабочих для золотодобывающей промышленности
Трансвааля поставляют сельские районы. На рудниках работает
приблизительно 400 тыс. африканцев и около 30 тыс.
европейцев. Примерно половину африканских рабочих составляют
люди, которых нужда выгнала из резерваций или которые
были завербованы на работу в Южно-Африканском Союзе и
в английских протекторатах Бечуаналенде, Свазиленде и
Базутоленде. Даже из таких отдаленных районов, как
Ньясаленд, Северная Родезия и бывшая германская колония в
Восточной Африке — Танганьика, уже несколько лет вывозится
по 63 тыс. рабочих в год. Горнопромышленная палата имеет
право вывозить ежегодно 100 тыс. рабочих также из
португальской колонии Мозамбик, в Юго-Восточной Африке. По
условиям соглашения, заключенного между правительством
Южно-Африканского Союза и фашистской диктатурой
Салазара, южноафриканские горнопромышленные компании
уплачивают португальским властям в Мозамбике по 10 шилл. за
каждого поставляемого ими африканского рабочего. Метод
вербовки мало чем отличается от работорговли.
Агенты вербовочного бюро Горнопромышленной палаты
вылавливают рабочих на всех этих африканских территориях
с помощью вождей племен и европейских чиновников.
Туземцам зачитывается по-английски (хотя большинство
африканцев этого языка не понимает) сложный юридический
документ — трудовой контракт, а потом им велят ставить на этом
документе отпечатки своих пальцев. Контракт заключается
обычно на срок от 9 до 12 месяцев, а так как на поездку в
оба конца нужно потратить месяц или два, то
завербованный рабочий может попасть домой в среднем только через
14 месяцев.
Расходы рабочих в пути на рудник компании вычитают
потом из их заработной платы. Южно-Африканская туземная
экономическая комиссия подсчитала, что эти расходы
составляют около 15—20% выплачиваемого рабочим заработка.
Для рабочих, вербуемых на сахарные плантации Наталя,
они еще выше и доходят до 27—37%. Женевская конвенция
1936 г. по вопросу о вербовке рабочей силы потребовала от
правительств колоний, чтобы туземцы были освобождены от
оплаты этих расходов, которые должны нести наниматели, но
Горнопромышленная палата заявила протест, и
правительство Южно-Африканского Союза отказалось ратифицировать
эту конвенцию.
В течение всего срока действия контракта, до истечения
которого рабочий не имеет права вернуться домой, африкан-
20

цев содержат, как скот, в общем помещении,
представляющем собой «нечто среднее между бараком и тюрьмой». Они
спят на бетонных помостах, а если пожелают иметь такую
роскошь, как матрац, то должны купить его за свой счет, из
своей мизерной заработной платы. На питание каждого
рабочего расходуется меньше 6 пенсов в день. Соблюдается
суровая дисциплина; за рабочими постоянно следит
надсмотрщик с кожаной плетью в руке; эта плеть — «сямбок» стала
символом южноафриканской «цивилизации». Тысячи
туземных рабочих больны чахоткой, но, в отличие от белых
рабочих, они не получают никакой компенсации. В течение года
африканцы получают только два оплачиваемых выходных
дня — рождество и страстную пятницу.
Несмотря на свое бесправие и наличие специальных
законов, препятствующих объединению африканцев, среди них
распространяется влияние профсоюзов. В августе 1946 г.
80 тыс. африканских рабочих объявили забастовку. Однако
войска заставили их возобновить работу. Несколько человек
было убито и ранено.
Цветной барьер в промышленности
Цветной барьер, как проявление расовой дискриминации
в промышленности, обязан своим существованием давлению
южноафриканской лейбористской партии и официальных
профсоюзов, доступ в которые для африканцев закрыт. Закон
не запрещает африканцам создавать свои собственные
профсоюзы, но строгие положения «Закона о господах и слугах»
лишают эти организации всякой силы. На африканцев не
распространяются никакие виды социального страхования,
которыми пользуются по закону европейцы, как, например,
пособия по безработице или пенсии престарелым; не пользуются
они и льготами, которые получают европейцы на основании
«Фабричного закона», «Закона о детском труде», «Закона о
заработной плате», закона 1924 г. «О примирительной
процедуре в промышленности» и т. д. Последний из
перечисленных законов, который легализовал положение профсоюзов и
дал белым рабочим право на коллективные договоры,
содержит специальную оговорку о том, что он не
распространяется на африканских рабочих.
«Закон об ученичестве» составлен так, чтобы закрыть
африканцам доступ к получению квалификации; чтобы стать
учеником, нужно иметь образование не ниже 6 классов, а это
удается очень немногим африканцам, — и не потому, что они
к этому не способны по уровню своего умственного развития,
а вследствие бедности и недостатка школ.
21

В условиях цветного барьера европейскому рабочему на
золотых рудниках (добыча золота является основной
отраслью промышленности в стране) обеспечена
минимальная заработная плата не ниже 20 шилл. в день. Африканский
же рабочий получает в среднем 2 шилл. 8 пенсов и паек.
Средний заработок европейского рабочего равняется 45 ф. ст.
в месяц. Если владелец какого-либо рудника захочет, помимо
Горнопромышленной палаты, установить для африканцев
повышенную заработную плату с целью привлечения рабочей
силы, то, на основании правил о «максимальной средней
заработной плате», он должен платить штраф. При таких
условиях неудивительно, что прибыли горнопромышленных
компаний достигают сказочных размеров. Общая сумма
прибылей превышает 50 млн. ф. ст. в год, причем 27,5 млн. из этой
суммы берет себе правительство, а более 17 млн.
выплачивается в порядке дивидендов. Несмотря на то, что эти
громадные богатства достаются акционерам, главным образом,
благодаря дешевому труду африканских рабочих, последние
с 1914 г. ни разу не получали прибавки к заработной плате.
Размеры пособий, выплачиваемых африканским рабочим
при несчастных случаях на производстве, строго
ограничены. Пособие не может превышать 60% их месячного
заработка, да и то оно выплачивается лишь тем, кто
зарабатывает не свыше 13 ф. 6 шилл. 8 пенсов в месяц. Африканские
рабочие, которым наниматель предоставляет жилье, питание
и медицинское обслуживание, в течение первых полутора
месяцев вообще ничего не получают, а потом им платят не
больше 25% заработка, по указанию специального
чиновника-европейца, наблюдающего за исполнением законов о
труде. Когда африканец полностью теряет трудоспособность, его
просто отправляют обратно в резервацию, а на его место
привозят другого рабочего.
Лидеры белых профсоюзов одобряют эту политику
расовой дискриминации. В 1925 г. конгресс южноафриканских
тред-юнионов провозгласил, что «политика, проводимая
профсоюзами в промышленности, является «цивилизованной»
политикой, поскольку она на деле ведет к замене туземных и
«цветных» рабочих европейцами всюду и всякий раз, когда
это представляется возможным».
В оправдание чрезмерно низкой оплаты труда
африканских рабочих приводят тот довод, что африканцам жизнь
обходится дешевле, чем европейцам. Но их вынуждают
тратить меньше. Стоимость жизни в Южно-Африканском Союзе
до второй мировой войны, как и теперь, была чуть ли не
самой высокой в мире, а отдельных прейскурантов для черных
и белых здесь не существует. Фактически африканцы подвер-
22

гаются двойной эксплоатации. Получая заработную плату,
явно недостаточную для того, чтобы приобрести все
необходимое, африканцы вынуждены платить за все по ценам,
установленным применительно к исключительно высокой
заработной плате европейцев.
Южно-Африканский институт расовых отношений в
Кроонстаде провел в 1940 г. обследование, в основу которого
было положено соотношение между заработной платой,
оговоренной в трудовых контрактах членов семьи — мужчин, и
стоимостью научно обоснованного минимума питания семьи
африканца. Обследование показало, что стоимость такого
минимума для семьи, состоящей из мужа, жены и 3 детей,
равна 19 шилл. в неделю. Вместе с другими необходимыми
расходами весь прожиточный минимум составляет 1 ф. 8 шилл.
9 пенсов в неделю. Между тем, как было установлено после
весьма тщательного изучения положения, средний заработок
взрослого мужчины составляет всего 13,5 шилл. в неделю.
Нужно еще учесть, что цены во время войны колоссально
возросли, а заработная плата африканцев осталась на
довоенном уровне.
В лекции, прочитанной миссионером д-ром Р. Э.
Филлипсом в Иоганнесбурге (ее изложение было напечатано в
журнале «Рейс рилейшнс ньюс» за июль 1940 г.),
указывалось, что африканская семья из 5 человек, проживающая в
городе, не может существовать на сумму меньше чем
6,5 ф. ст. в месяц. Фактически же большинство африканских
семей, даже тех, в которых работают и женщины, получают
на руки гораздо меньше этой суммы. Обследование
финансового положения туземных семей в африканских кварталах
Иоганнесбурга, проведенное работниками иоганнесбургского
департамента по делам не-европейского и туземного
населения, показало, что задолженность семьи достигает в
среднем 20 ф. 17 шилл. 6 пенсов. Д-р Филлипс рассказал, с
каким напряжением африканским семьям приходится сводить
концы с концами при невероятно низкой зарплате. Все это
ведет не только к воровству, но и к тайному производству и
продаже алкоголя, к неуплате подушного налога, к
бродяжничеству и к росту задолженности туземцев. Тяжелое
недоедание и болезни — естественный результат этих нищенских
условий жизни. По данным за 1939 г., смертность среди
взрослого населения составляла 29,29, а среди детей —
296,11 на тысячу.
Цветной барьер существует, конечно, не только в
экономической области. Он проявляется во всех областях жизни в
Южной Африке. Ни один не-европеец, будь то «цветной»,
индиец или африканец, не может пользоваться автобусом,
23

трамваем или другим видом общественного транспорта,
находящимся в пользовании белых 1. Церкви, кино, театры,
рестораны, библиотеки и другие общественные места для
него закрыты. В почтовых отделениях и на железнодорожных
станциях для африканцев и «цветных» существуют
специальные кассы. Расовая сегрегация распространяется даже на
покойников: для каждой расы существуют отдельные
кладбища.
До прихода германских нацистов к власти можно было
сказать, что во всех цивилизованных странах равенство всех
граждан перед законом, независимо от их расы, цвета кожи
или вероисповедания, гарантируется конституцией. Даже в
Соединенных Штатах, где негры южных штатов страдают от
политической, экономической и социальной дискриминации,
им, в силу 14 и 15 поправок к конституции, теоретически
предоставлены все гражданские права. Но не так обстоит
дело в Южной Африке. Здесь, как нигде больше, расовое
меньшинство самовластно правит большинством, совершенно
игнорируя человеческие права не-европейцев. Белые в
Южной Африке даже на словах отказываются признавать
декларацию ООН «О правах человека».
Идея «расового превосходства» уже не нова. Видные
южноафриканцы начали проповедывать учение о «расе
господ» задолго до Гитлера.
Просвещение у африканцев
Генерал Смэтс утверждал, что «самый легкий, самый
естественный и разумный способ цивилизовать африканского
туземца — это заставить его работать в приличных условиях
на белого. Работа на белого для него лучшая школа; истина
труда для него самая благая истина». Вполне естественно
поэтому, что образованию африканских туземцев уделяется
очень мало внимания и очень мало средств. В
опубликованном в 1935 г. докладе по вопросу о политике правительства
в области просвещения европейского и африканского
населения указывалось, что «белых детей образование готовит к
жизни в обществе господ, а черных — к жизни в обществе
подчиненных». Поэтому для белых детей обучение является
обязательным и бесплатным. Дети же африканцев проводят
в школе в среднем около 4 лет и только 2% из них достигают
шестого класса. Неудивительно, что 80% не-европейского
населения не умеет ни читать, ни писать. Громадный разрыв в
1 После победы националистской (бурской) партии на выборах
1948 г. д-р Малан ввел эту форму цветного барьера и на железных
дорогах, в трамваях и автобусах Кептауна.
24

затратах на обучение черных и белых детей виден лучше
всего из следующей таблицы, взятой нами из бюллетеня
статистики народного образования, вышедшего в 1940 г.
(данные 1939 г.):
Из этих цифр видно, что на образование ребенка
европейца тратится в 12 с лишним раз больше, чем на образование
африканца. Преподаватели-европейцы имеют гораздо более
высокое жалованье, получают пенсии, которых не имеют
африканцы; школы для европейских детей занимают лучшие
здания и лучше оборудованы.
В 1946 г. одна школа приходилась на каждые 450
европейских детей, одна —на 900 детей индийцев и «цветных» и
одна — на 1850 детей африканцев. В 1948 г.
государственные и миссионерские школы посещало свыше 600 тыс.
африканских детей.
Комиссия департамента по делам туземцев высказалась
недавно за передачу всех миссионерских школ государству
на том основании, что миссионеры недостаточно усердно
насаждают среди учащихся государственное учение о «расе
господ». «Чтобы не тратить даром время и средства, —
заявил один чиновник, — надо всегда учитывать, что
умственные способности туземцев ограничены».
Буры доходят до крайностей в своем стремлении не
давать не-европейцам выходить за «рамки своих умственных
способностей». Газета партии националистов «Ди
Трансвадер» назвала однажды «одним из самых трагических
фактов» в истории расовых отношений «случай, когда из одной
школы в Кептауне было сразу исключено около одной трети
всех учащихся из-за неопределенности их расовой
принадлежности». Как сообщала газета, в начале года в эту школу
был назначен новый директор, который и обнаружил, что в
прошлые годы дети принимались в школу «без должного
внимания к их расовому происхождению».
25

Касаясь вопроса о расовой дискриминации в области
просвещения, д-р X. Дж. Симмонс из Кептаунского университета
писал:
«...возможности приобретения туземцами какой-нибудь
специальности ограничены ввиду низкого уровня
получаемого ими образования...
«В государственных учреждениях, включая железные
дороги и почтовое ведомство, африканцам запрещено занимать
какие-либо должности, относящиеся к конторской,
административной, технической и специальным службам. Они
могут приниматься только на некоторые должности «общей
службы», как, например, уборщиков, чернорабочих и
посыльных».
Цветной барьер привел к возникновению в стране
кастового строя, подобного строгому делению на касты, какое
предписывается ортодоксальным индуизмом. Африканские
«неприкасаемые», независимо от их личных качеств,
профессиональной подготовки и культурного уровня, не могут
перешагнуть этот барьер и подняться выше того
экономического и социального положения, которое установлено для них
европейскими господами.
He-европейские меньшинства
В Южной Африке существует группа не-европейского
населения, официально именуемая «цветными». Она насчитывает
900 тыс. человек и сосредоточена, главным образом, в
Капской провинции, с которой началась колонизация Южной
Африки европейцами. В этническом отношении «цветные»
происходят в основном от смешанных браков между
европейцами и готтентотами, а также от малайцев, которые были
завезены сюда голландцами в качестве рабов с Явы, Суматры
и других островов Юго-Восточной Азии. После «великого
переселения», совпавшего с отменой рабства, малайцы и
другие «цветные» рабы были освобождены английским
правительством и постепенно вросли в социально-экономическую
систему Капской колонии. С тех пор они используются
империалистами в своих целях, как буферная группа между
европейцами и африканцами-банту, подобно тому как
использовались евразийцы в Индии и в других странах Азии.
Поняв, что их прежнему привилегированному положению
наступает конец, «цветные» начинают объединяться с
африканцами и индийцами, чтобы общими усилиями создать блок
не-европейского населения против правящего белого
меньшинства. Новые законы, направленные к дальнейшему
усилению угнетения африканцев и индийцев, способствуют росту
26

движения за единение всех трех групп не-европейского
населения 1.
Следует остановиться на положении 240 тыс. индийцев,
живущих в Южной Африке. Они сосредоточены, главным
образом, в провинции Наталь, куда их предков привезли в
1860 г. для работы на сахарных плантациях и вообще как
рабочую силу для экономического развития страны. Их труд
способствовал экономическому расцвету Наталя, и, чтобы
удержать их здесь, их стали бесплатно наделять участками
государственной земли. Однако, как только они стали
богатеть и начали конкурировать с европейцами, был принят ряд
законов, ограничивавших их права; к важнейшим из них
относятся закон 1896 г. об исключении индийцев из
избирательных списков, закон 1913 г. об ограничении иммиграции,
закон 1924 г. о лишении индийцев права участия в
муниципальных выборах и пресловутый закон 1943 г. «о занятии
участков», ограничивший право индийцев владеть и
пользоваться собственностью. На основании этого закона индийцев
стали арестовывать только за то, что они занимали
принадлежавшие им же участки в «европейских районах», а их
семейства выбрасывать на улицу.
Наконец, в 1946 г. был издан «Закон о землепользовании
и представительстве азиатов», известный под именем «закона
о гетто». Он заменил собой упомянутый выше закон «о
занятии участков», имея целью еще более строгую сегрегацию
индийцев. В 1920 г. назначенная правительством комиссия
судьи Ланга так охарактеризовала эту политику:
«Сплошная сегрегация азиатского населения в населенных
пунктах и другие подобные ограничительные мероприятия
приведут к тому, что оно будет низведено фактически до
положения париев. Эти меры несправедливы и бесчеловечны, они
направлены на унижение азиатов и еще большее возвышение
европейцев. Европейские колонисты, видя, что индийцы стали
зажиточны и могут покупать землю и прочую собственность
в районах, которые, по мнению европейцев, должны
находиться в их исключительном владении и из которых они уже
вытеснили африканцев, непременно захотят изгнать оттуда
и индийцев, чтобы захватить их собственность и устранить их
как своих конкурентов. Закон предусматривает расселение
индийцев в специально отведенных для них районах, подоб-
1 После победы националистов на выборах 1948 г. «цветные» были
исключены из избирательных списков для европейцев. Впредь «цветное»
население будет участвовать в выборах в парламент на равных условиях
с банту. Оно сможет выбирать двух европейцев, которые будут
«представлять» его в сенате Союза. Индийцы будут выбирать своих
представителей — тоже только европейцев — отдельно.
27

ных гетто, и запрещает им, под страхом уголовного
преследования, владеть или пользоваться собственностью в
некоторых районах из-за цвета их кожи».
Хотя этот закон и содержит несколько статей,
касающихся «представительства», они были включены в него
единственно с целью обмануть мировое общественное мнение, ибо
«представляют» индийцев в ассамблее и сенате всего-навсего
два европейца. В основе этого «представительства» лежит
принцип раздельного участия в голосовании, который
отвергнут всем индийским населением Южной Африки. Девять
десятых индийцев в Южной Африке лишены избирательного
права и права свободно переезжать из одной провинции в
другую. Им запрещен доступ в некоторые кварталы городов, а
также на пляжи. В промышленности и во многих ремеслах
они тоже подвергаются дискриминации, так как «закон о
цветном барьере» не позволяет им, как и африканцам,
поступать в ученики на производство. Фактически многие из
описанных выше форм дискриминации и правил цветного
барьера, относящихся к африканцам, распространяются также и
на индийцев.
Положение индийцев в Южной Африке стало настолько
нетерпимым, что в 1947 г. они начали кампанию «пассивного
сопротивления» как средства борьбы против несправедливых
дискриминационных законов. Из солидарности с ними
правительство Индии разорвало дипломатические и торговые
отношения с южноафриканским правительством и отозвало своего
верховного комиссара. Индийское правительство поставило
также вопрос о положении индийцев в Южной Африке перед
организацией Объединенных наций.
Протектораты
После первой мировой войны Южно-Африканский Союз
получил мандат на бывшую германскую колонию — Юго-
Западную Африку. В последние годы бурская
националистическая партия стала требовать присоединения к Южно-
Африканскому Союзу африканских протекторатов Англии —
Бечуаналенда, Базутоленда и Свазиленда. Она стремится
прибрать к своим рукам источники сырья и дешевой рабочей
силы, какими являются эти три территории, в общем
занимающие площадь в 293 420 кв. миль и насчитывающие почти
миллион человек африканского населения. Стремление к
территориальной экспансии особенно усилилось после того, как
изданный генералом Герцогом в 1936 г. «закон о туземцах»
обязал южноафриканское правительство найти 15 млн. акров
земли для расширения резерваций. Жадные взоры национа-
28

листов сейчас устремляется к Бечуаналенду, за счет которого
они надеются разрешить земельную проблему.
Горнопромышленные компании Трансвааля, в свою очередь, хотят
получить возможность эксплоатировать месторождения угля,
золота, асбеста и других минералов в Свазиленде.
Обеспокоенный усилившейся кампанией за аннексию
протекторатов и Юго-Западной Африки, сын верховного вождя
Бамангвато, Чекеди Хама — человек, известный в Африке
своими прогрессивными взглядами, в 1947 г. запросил визу,
чтобы отправиться в Нью-Йорк и поставить вопрос о
мандате перед Советом по опеке ООН. Однако английский
верховный комиссар, лорд Харлеч, отказался выдать ему визу.
Многие прогрессивные организации в Англии, в частности —
колониальное бюро фабианского общества и «Общество
борьбы с рабством», были возмущены тем, что лейбористский
министр по делам Содружества наций лорд Эддисон
отказался вступиться за Чекеди, чтобы дать африканцам
возможность, как того требовала элементарная честность и
справедливость, через свое доверенное лицо изложить существо
дела международному органу. В марте 1949 г. делегация
от этих организаций сделала Ноэлю Бэйкеру, сменившему
лорда Эддисона, представление от имени туземцев Южной
Африки.
Бечуаналенд занимает обширную территорию, но большая
часть ее — пустыня. Остальные земли довольно плодородны,
плодороднее многих населенных территорий Южной Африки.
Но естественно орошаемые земли, а также земли вблизи
железных дорог находятся в руках европейских фермеров и
компании «Тати». Из общей площади в 275 тыс. кв. миль
племенам бечуана оставлено для пользования лишь немногим
более 100 тыс. кв. миль. Примитивные методы земледелия и
отсутствие пастбищ для скота делают положение африканцев
очень трудным; продуктов их хозяйства нехватает, чтобы
прокормить все население этих территорий. Материальная
нужда и необходимость доставать деньги для уплаты налогов
вынуждают африканцев уходить на заработки. Подсчитано,
что свыше 30% всего мужского населения Бечуаналенда
постоянно находится вне своих селений.
Пахотные земли Базутоленда относятся к самым
густонаселенным районам Африки, что объясняется гористым
характером большей части территории протектората. За
недостатком пригодных участков свыше 40% взрослого мужского
населения уходит на заработки в Южно-Африканский Союз.
Мужчины постарше остаются дома и с помощью женщин
сеют пшеницу, маис, сорго, ячмень и бобы для внутреннего
рынка.
29

Земля находится в общинной собственности;
землевладельцев здесь нет. Каждая семья пользуется отведенным ей
участком и правом выгона скота на общее пастбище.
Деньги, присылаемые теми, кто работает за пределами страны,
составляют вторую по величине статью доходов. В 1946 г. она
достигла около 200 тыс. ф. ст.
В западных, возвышенных районах Свазиленда имеются
хорошие пастбища. Земледелием и скотоводством занимаются
преимущественно женщины и дети, так как мужчины уходят
на заработки: деньги нужны для уплаты налогов. Каждый
год около 7 тыс. человек уходит на рудники Трансвааля и
столько же людей занято добычей золота, асбеста, оловянной
руды и бария в самом Свазиленде.
В Свазиленде земли было отчуждено больше, чем в двух
других протекторатах. Две трети всей земли принадлежат
европейским концессионерам. Белые колонисты занимаются
земледелием и овцеводством.
Африканцы, населяющие эти территории, решительно
высказываются против присоединения их к
Южно-Африканскому Союзу. Политика правительства этого доминиона по
отношению к не-европейскому населению вызывает у них
возмущение. Африканцы и люди африканского происхождения,
проживающие в других странах, также выступают против
присоединения Юго-Западной Африки к Южно-Африканскому
Союзу. Они считают, что, хотя положение африканского
населения на этих территориях отнюдь не является идеальным,
включение их в состав Южно-Африканского Союза устранило
бы внешний сдерживающий фактор в лице мирового
общественного мнения, выраженного через учреждения ООН —
Совет по опеке и Генеральную Ассамблею 1.
1 Министр экономики Южно-Африканского Союза Эрик Лоув
сообщил Совету по опеке, что его правительство не подчинится резолюции
Генеральной Ассамблеи, рекомендовавшей Южно-Африканскому Союзу
передать Юго-Западную Африку под международный контроль. Эта
территория будет «включена в состав» Союза. Проживающим на ней белым
колонистам будет предоставлено шесть мест в ассамблее Союза и два в
сенате; один из сенаторов будет «представлять» африканское население.
Представитель английского лейбористского правительства в Совете
по опеке, член парламента Гордон Уокер поддержал намерение Южно-
Африканского Союза игнорировать рекомендацию ООН о «добровольных
переговорах в целях заключения соглашения о передаче опеки». Уокер
заявил, что в Уставе ООН нет таких положений, которые обязывали бы
Южную Африку передать бывший мандат Лиги наций Совету по опеке,
и что, если Южная Африка хочет удержать в своих руках эту бывшую
германскую колонию, она имеет на это полное право.
Представитель лейбористского правительства предложил Совету не
толковать слишком широко статьи 77 и 80 устава ООН.

Глава II
РОДЕЗИЯ: НАСЛЕДСТВО СТРОИТЕЛЯ ИМПЕРИИ
Эта страна называлась раньше Матабелелендом, по
имени населявшего ее племени матабеле. В конце XIX века
«великий империалист» Сесиль Родс, привлеченный
открытыми здесь залежами золота, пустил в ход самые вероломные
и жестокие методы, чтобы захватить эти земли. Действуя
хитростью и обманом против неграмотного вождя матабеле
Лобенгула, Родс приобрел право на эксплоатацию минеральных
богатств на территории в 4,5 раза больше Англии. С этой
целью он основал в 1889 г. «Саут Африка компани».
В 1893 г., после подавления восстания матабеле, страна
официально перешла в собственность компании и стала
называться Родезией. В 1923 г. компания передала суверенитет
над Южной Родезией английскому правительству, получив
за это в виде компенсации за «расходы по управлению»
3750 тыс. ф. ст. Однако свыше 10 млн. акров пахотной и
пастбищной земли, а также все минеральные богатства
страны остались во владении компании. Только в 1933 г. за
2 млн. ф. ст. компания уступила все права на минеральные
богатства правительству Родезии. Но «Саут Африка
компани» еще и теперь остается крупнейшим земельным
собственником (кроме земель в Южной Родезии, ей принадлежит
6,25 млн. акров в Северной Родезии и 700 тыс. акров самой
плодородной и богатой ископаемыми земли в северном
Бечуаналенде) .
После того как управление Южной Родезией перешло в
руки имперского правительства, последнее отдало эту
обширную территорию нескольким тысячам англичан, владеющих
табачными и маисовыми плантациями и рудниками. Даже
сейчас, после 40 лет интенсивной колонизации, в стране
живет всего 100 тыс. белых. В отличие от Южно-Африканского
Союза, большинство колонистов в Родезии — англо-саксы.
Это следует особо подчеркнуть, поскольку апологеты
британского империализма имеют обыкновение объяснять режим
реакции и угнетения, установленный для африканского
населения Южной Африки, тем, что среди белого населения там
преобладают буры, или голландцы.
31

Добившись 1 октября 1923 г. самоуправления, английские
иммигранты немедленно начали применять методы
южноафриканских буров в отношении 1866 тыс. африканцев,
населяющих Южную Родезию.
Премьер-министр Родезии, он же министр по делам
туземцев, сэр Годфри Хаггинс, выступая 12 июля 1934 г. в
Лондоне, следующим образом изложил принципы политики
своего правительства: «Здесь, в Англии, должны, наконец,
понять, что белые в Африке никогда не согласятся
рассматривать африканцев как равных себе в политическом или
социальном отношении».
Осуществляя эту нацистскую теорию, белые колонисты
начали с того, что загнали африканцев в резервации. В 1925 г.
была создана первая правительственная земельная комиссия,
которая должна была учесть все земли, находившиеся во
владении европейцев и африканцев. Рекомендации этой
комиссии, основанные на тех же принципах, что и
южноафриканский «Закон о землях туземцев» и пресловутый «Закон о
трудовых контрактах, заключаемых туземцами», были
приняты правительством и включены в «Закон 1930 г. о
распределении земель». С 1942 г., когда этот закон был дополнен,
африканцам запрещается покупать или арендовать землю
где бы то ни было, кроме определенных районов, отведенных
под резервации.
Резервации
Подавляющее большинство африканцев сосредоточено в
двух резервациях — Матабелеленде и Машоналенде. В этих
резервациях распространена муха це-це. Они страдают также
от недостатка воды и отсутствия современных транспортных
средств. Поэтому африканцы, населяющие эти районы,
лишены возможности сбывать свой урожай на рынке. По
имеющимся данным, на районы резерваций приходится менее 10%
всей железнодорожной сети в стране.
Европейским колонистам принадлежат лучшие земли.
Кроме того, правительство, которое они же сами
контролируют, предоставляет им все условия для разведения маиса и
табака и их сбыта на внутреннем и внешнем рынке.
Касаясь этой политики дискриминации, Леонард Барнс
писал:
«Маис является важнейшей сельскохозяйственной
культурой в Южной Родезии. Уже 300 лет он служит основным
продуктом питания населения. Теперь его выращивают и на
экспорт, преимущественно европейцы, нанимая для этого
африканских рабочих, которым они платят по б пенсов в день
32

или того меньше, и на земле, которая когда-то принадлежала
этим же рабочим.
«С 1931 г. проводится в жизнь так называемый
«маисовый план», согласно которому цены на маис в Южной
Родезии должны значительно превышать мировые цены. В
результате примерно 2/3 урожая маиса, которые идут на внутреннее
потребление, продаются по ценам почти вдвое выше, чем
остальная треть, идущая на экспорт. Ясно, что в этих условиях
чрезвычайную важность приобретает вопрос, кто из
владельцев маиса должен получать высокие цены и кто — низкие.
«Ответ на этот вопрос дает закон, в котором имеется два
положения: первое — маис, выращенный кучкой европейских
фермеров, продается, в основном, по высоким ценам;
второе — африканцы должны продавать не менее 75% своего
урожая по низким ценам».1
Барнс указывает далее, что министерство колоний
недавно распространило этот план и на Северную Родезию.
Земля в Южной Родезии вначале распределялась
следующим образом: у 1566 тыс. африканцев было около 29 млн.
акров, у 100 тыс. белых — около 50 млн. акров. Но
резервации настолько перенаселены, что правительство недавно
решило произвести некоторое перераспределение. Оно
выделило для резерваций еще 7465 тыс. акров, но одновременно
создало фонд в 34 966 тыс. акров для наделения нынешних и
будущих белых колонистов.
После второй мировой войны поощряется эмиграция
англичан в Южную Родезию, которая в правительственных
проспектах изображается как подлинный рай для белого
человека. Блестящие возможности, открывающиеся там для
«расы господ», обеспечиваются путем беспощадного угнетения
африканцев, которых не только лишают всякого стимула к
ведению хозяйства для себя, но и вынуждают покидать
резервации и наниматься на работу к белым фермерам.
По закону «об издольщиках» африканец-издольщик должен
работать на белого хозяина 180 дней в году. Если он без
разрешения фермера уйдет с фермы, то подлежит уголовному
преследованию за побег, а хозяин может задержать в
качестве заложников его семью и держать ее до тех пор, пока
беглец не вернется. Желая обеспечить себе такую гарантию,
большинство белых фермеров убеждает африканцев привозить
из резерваций свои семьи.
Сегрегация африканцев
В деле расовой сегрегации колонисты Южной Родезии
стараются перещеголять своих собратьев из Южно-Африкан-
1 Леонард Барнс, «Империя или демократия?», стр. 183.
33

ского Союза. Бывший верховный комиссар по делам
туземцев, подполковник К. Л. Карбэтт разработал план
принудительного выселения всех африканцев из районов, лежащих в
непосредственной близости от поселений белых, и
размещения их в особой «африканской стране», своего рода «черном
поясе», расположенном к северу от реки Замбези. По мысли
изобретательного автора этого проекта, Южная Родезия
превратилась бы тогда в «страну белого человека». План
Карбэтта получил одобрение премьер-министра. 30 марта
1938 г., выступая на собрании колонистов в Булавайо, сэр
Годфри Хаггинс заявил: «Пока мы еще располагаем
временем и пространством, мы должны разделить страну на белые
и черные районы.
«В черных районах африканцам будет дана возможность
добиваться для себя любого положения в соответствии со
своими способностями, и они будут ограждены от
конкуренции белых. Белые будут охотно принимать африканцев, но
при условии, что они будут только помогать белым, а не
конкурировать с ними».
По мнению хаггинсов, «лучшей школой для африканца
является хорошее европейское поместье».
Чтобы обеспечить приток «учеников» в эти «школы»,
правительство ввело такую систему прямых налогов, которая
гонит африканцев на работу в поместья европейцев.
Каждый африканец, проживающий в Южной Родезии,
должен платить ежегодно около 20 шилл. подушного налога,
10 шилл. налога за жену и 5 шилл. за собаку! Запоздание
с уплатой налога на один месяц карается штрафом в размере
10 ф. ст. или 3-месячным тюремным заключением.
Африканцы, родившиеся вне Южной Родезии, не могут
въехать в страну без специального пропуска. С таким
пропуском в кармане «иностранец» может искать работу в
течение 30 дней. Если он за это время работы не найдет, его
могут арестовать за бродяжничество, бросить в тюрьму или
выслать. Но обычно он находит работу, так как в Родезии
существует большой спрос на «иностранных» рабочих,
которые обходятся дешевле местных. Каждый европеец,
нанимающий африканского рабочего, дает ему специальное
удостоверение, в котором указывает срок его контракта и размер
заработной платы. Владелец такого документа должен
предъявлять его по первому требованию властей. Если африканец
бросает работу, не оформив, как полагается, своего
документа, он может быть оштрафован на 10 ф. ст., — больше
его двухгодичного заработка, — или посажен в тюрьму на
срок до 2 лет.
34

В 1939 г. 59 923 африканца были осуждены за нарушения
законов о пропусках и других расовых законов. Как и в
Южно-Африканском Союзе, осужденных направляют на
работу по найму, и задолженность по налогу вычитается из их
заработка. Таким образом, государство обеспечивает
выплату налогов и снабжает землевладельцев и
горнопромышленников рабочей силой.
Власти Южной Родезии словно задались целью
превратить африканцев в нацию каторжников.
Расовое законодательство
Недавно в парламент Южной Родезии был внесен
законопроект о лишении избирательного права горстки
африканцев, которым до сих пор это право предоставлялось. Во
время последних всеобщих выборов было зарегистрировано
только 136 африканских избирателей, хотя примерно 2 тыс.
человек из 1866 тыс. населения обладает необходимым
образовательным и имущественным цензом. Тем не менее,
предполагается предоставить право участия в выборах только
европейцам, а лишенных права голоса африканцев занести в особые
списки. В будущем «представлять» интересы африканцев в
парламенте будут два европейца. Защищая эту реакционную
политику, премьер-министр Южной Родезии заявил, что
интересы страны в целом и самих африканских избирателей в
частности требуют, чтобы доступ к избирательным урнам
остальной массе африканцев, учитывая их уровень развития, был
закрыт... Туземцам нужно учиться править государством, начав
с органов местного управления. Умственное развитие банту,
по его мнению, таково, что они, вероятно, никогда не освоят
«вестминстерскую систему», но, по крайней мере, можно
попытаться привить им ее.
Как далеко зашли реакционеры этого английского
полудоминиона, видно из целого ряда репрессивных законов,
принятых в то время, когда премьер-министром был Годфри
Хаггинс.
Так, например, африканец, проживающий в резервации и
желающий поехать в туземный поселок или квартал в каком-
нибудь городе, должен сначала подвергнуться процедуре
снятия отпечатков пальцев и пройти ряд других формальностей
для получения у коменданта гетто (европейца) специального
пропуска, дающего право на вход в гетто в течение
определенного срока. В отличие от евреев в Польше во время
нацистской оккупации, африканцы в Южной Родезии
освобождены от ношения отличительных букв на рукаве. Цвет их
кожи служит сам по себе достаточным признаком их рабства.
35

Дома терпимости
Африканцы, проживающие постоянно в туземных
кварталах или в районах, населенных европейцами, могут ходить по
улицам только в определенные часы. С 9 часов вечера до
5 часов утра им запрещено находиться за пределами своего
района без специального пропуска. Если африканец, не
живущий в данном районе, остается гам в каком-нибудь доме на
ночлег, то лицу, оказавшему ему гостеприимство, грозит
тюремное заключение за «укрывательство», если это сделано без
предварительного разрешения властей.
Из всех расовых законов, принятых в стране за последние
годы, самым тяжелым и унизительным для туземцев
является «Закон о регистрации». Самовластное белое меньшинство
получило это гнусное оружие из рук министра по делам
доминионов Малькольма Макдональда. Его согласие было
необходимо для того, чтобы закон вступил в силу.
Закон этот разрешает африканским женщинам содержать
публичные дома и поставлять наложниц горнякам,
отрабатывающим срок своего контракта. Человек, берущий на
содержание женщину, с момента своего возвращения домой
свободен от обязательства поддерживать материально ее и детей.
После этого женщина может перейти на содержание к кому-
либо из вновь прибывающих и менять своих сожителей, пока не
состарится. Система эта была введена с целью обеспечить
приток на рудники рабочей силы из резерваций и соседних
территорий, поскольку дальнейшее развитие промышленности
зависит от непрерывного поступления дешевой рабочей силы извне.
Уже сейчас 70% трудоспособного туземного населения Южной
Родезии работает по найму.
Как и в Южно-Африканском Союзе, нужда в дешевой
рабочей силе в Южной Родезии лежит в основе конфликта
между промышленниками и фермерами, а также является
главной причиной требований об объединении Южной
Родезии с Северной Родезией и Ньясалендом. «В этом вопросе
мы не отступим», — заявил Хаггинс на собрании в Солсбери
5 августа 1941 г. Приток рабочих с севера ослабевает с
каждым годом. В 1948 г. в Южную Родезию прибыло на 5 тыс.
меньше эмигрантов, чем в 1947 г.
Проблема рабочей силы все больше обостряется в связи с
тем, что Южная Родезия намечает широкие планы развития
промышленности и сельского хозяйства. Поскольку Северная
Родезия использует всю рабочую силу, которую она добывает,
для нужд своего «медного пояса», а Южно-Африканский
Союз выкачивает почти всю рабочую силу из Ньясаленда и
из португальской колонии Мозамбик, правительство Южной
36

Родезии все больше прибегает к использованию детского
труда, чтобы удовлетворить потребности владельцев табачных
плантаций, которые стремятся вытеснить с английского
рынка американских экспортеров, так как Англия испытывает
долларовый голод.
Рабочие табачных плантаций Родезии получают
нищенскую заработную плату. Мужчины-африканцы получают
около 12,5 шилл. за 30 рабочих дней. Женщинам и детям платят
меньше.
Детский труд на табачных плантациях
Ни в одной колонии, за исключением, может быть, Кении,
детский труд не распространен так широко, как в Южной
Родезии. Когда парламент принимал «Закон о детском
труде», представитель правительства произнес речь, в которой
заявил: «Этот закон отвечает интересам самих детей: он не
дает им становиться бродягами и беспризорными,
поддаваться вредным влияниям».
Закон о детском труде дает комиссару по делам
туземцев и чиновникам его ведомства право отдавать детей на
работу к белым предпринимателям на срок не свыше полугода.
За нарушения трудовых контрактов закон предусматривает
наказания — штрафы, тюремное заключение и порку. По
данным отчетов о заседаниях английского парламента, в 1938 г.
к телесным наказаниям было приговорено 1056 африканцев.
В свете всего того, что было уже сказано нами выше
относительно режима, созданного для африканцев в Южной
Родезии, неудивительно, что правительство относится
враждебно к рабочим организациям африканцев. Профсоюзы,
созданные белыми колонистами, так же как и связанная с ними
лейбористская партия, не принимают в свои ряды
африканцев.
Местные рабочие живут и работают в ужасающих
условиях. Лишь очень немногие из них пользуются в той или иной
форме защитой социального законодательства. Рабочий день
длится обыкновенно от 10 до 14 часов; в месяце — 30
рабочих дней. Рабочие-горняки получают около 29,5 шилл. в
месяц, а рабочие, ввозимые извне, и того меньше. Африканцам
из Ньясаленда платят 25 шилл., из Северной Родезии —
18 шилл. Все рабочие получают по месту работы паек,
стоимость которого составляет 7,5 шилл. в месяц. Труд в
сельском хозяйстве оплачивается ниже, чем на рудниках. Здесь
мужчины получают 12,5 шилл., женщины — 9 и дети —
5 шилл. в месяц. Домашняя прислуга иногда работает только
за питание, поношенное платье да несколько шиллингов.
37

В то же время белым рабочим за рабочий день
продолжительностью 8 часов платят минимум 20 шилл., при
бесплатной квартире и других видах социального обслуживания.
Целый ряд законов охраняет их интересы. Белые рабочие в
колониях — это «рабочая аристократия», оторванная от
жизни и борьбы африканского рабочего класса.
Чтобы сохранять свое политическое и экономическое
превосходство над африканцами, большинство белых рабочих,
так же как европейские фермеры и горнопромышленники,
выступают против того, чтобы африканцы получали
образование и квалификацию.
Образование—для «расы господ»
«Наша раса может выжить в Африке только при условии,
если мы будем давать белой молодежи самое лучшее
образование», — заявил в октябре 1937 г. сэр Годфри Хаггинс,
представляя парламенту Южной Родезии проект «Закона об
образовании».
Этот закон предусматривает бесплатное и обязательное
начальное и среднее образование для детей белых
колонистов; расходы на эти цели устанавливались в размере 30 ф.
13 шилл. 9 пенсов в год на каждого учащегося. Что же
касается образования африканских детей, то до 5 класса оно
остается в руках миссионеров. Цель этого миссионерского
образования закон (т. е. правительство) определяет следующим
образом: «научить детей работать в промышленности, дать
им достаточное знание английского языка и приучить их к
дисциплине и чистоплотности».
На эту высокую цель — обучение «дисциплине» и
«чистоплотности» — правительство «щедро» ассигнует миссионерам
13 шилл. 9 пенсов на каждого африканского ребенка.
Однако, поскольку для африканцев образование не является
обязательным, подавляющее большинство африканских детей,
вместо того чтобы ходить в школу, работает на плантациях
белых фермеров или в слюдяных рудниках.
Белым студентам правительство Южной Родезии
ежегодно предоставляет несколько стипендий, на которые они могут
продолжать образование за границей. Три стипендии в
Оксфорде, за счет «Фонда имени Сесиля Родса», размером в
400 ф. ст. в год каждая, также предоставляются только
белым студентам.
Хотя Сесиль Родс нажил свои миллионы грабежом и
эксплоатацией африканцев, ни один африканец еще ни разу не
получал стипендии из «Фонда имени Родса». Перед прошлой
войной немцы — и даже нацисты — каждый год получали
38

стипендии имени Родса и обучались в Оксфорде до тех пор,
пока Гитлер не отозвал их в Германию и не послал бомбить
своих благодетелей. Так, например, в последней группе
германских студентов, учившихся в Оксфорде на стипендии
имени Родса и покинувших Англию в 1939 г., чтобы вступить в
ряды германской армии, был сын фельдмаршала Кейтеля.
Почему бы «Фонду имени Родса» в Оксфорде не передать
стипендии, предоставлявшиеся когда-то нацистам, способным
африканцам, сражавшимся за спасение Англии от нашествия
современных гуннов?
Экономические и социальные проблемы, стоящие перед
неграми в Африке и перед народами других отсталых и
неразвитых стран, в основном одни и те же. Массы африканцев
живут в нищете и невежестве, страдают от болезней не
потому, что они ленивы или что им нравится жить в скотских, а
не в человеческих условиях, а потому, что они — жертвы
жестокого социального строя, навязанного им империализмом,
эксплоатируюпшм их в своекорыстных интересах, совершенно
не заботясь об улучшении их жизненных условий.
Северная Родезия
Теория и практика расизма, основанная на идее
«превосходства белой расы», быстро распространяется и в
английских колониях к северу от реки Замбези. Лидеры колонистов
в Северной Родезии и Ньясаленде добиваются власти над
этими территориями и объединения их с Южной Родезией.
Они мечтают о создании нового «белого доминиона» в самом
центре Африки, который простирался бы от Танганьики до
Южно-Африканского Союза и от Мозамбика до границ
Конго и Анголы.
В настоящее время этими территориями управляют
губернаторы, назначаемые министерством колоний. Африканское
население, хотя оно и живет в условиях, которые отнюдь
нельзя назвать блестящими, решительно противится
объединению с Южной Родезией. Оно справедливо опасается, что в
результате такого объединения законы цветного барьера и
прочие формы угнетения, существующие сейчас в Южной
Родезии, будут распространены и на Северную Родезию. Уже
сейчас 20 тыс. европейцев в Северной Родезии сосредоточили
в своих руках лучшие сельскохозяйственные земли вблизи
железных и главных шоссейных дорог, а всеми минеральными
богатствами прочно завладели иностранные компании.
Большой процент африканцев проживает на положении
арендаторов на неосвоенных землях, принадлежащих европейцам, и в
специальных резервациях. Из полуторамиллионного черного
39

населения страны громадное большинство проживает в
Бароцеленде. Это своего рода «протекторат», которым управляет
один из самых колоритных вождей племен в Африке — Ята,
потомок Леваники, которого агенты Сесиля Родса в свое
время уговорили отдать свою страну под покровительство
«Саут Африка компани».
Так как большая часть Бароцеленда лежит в поясе,
пораженном мухой це-це, тысячи местных крестьян, а также все
африканцы, которые не могут прокормиться на своих жалких
наделах в резервациях, ищут работы на медных рудниках.
Другие каждый год уходят в Южную Родезию или в Южно-
Африканский Союз, чтобы заработать на уплату налогов за
себя и за членов семьи. Каждый африканец в Северной
Родезии, достигший 18-летнего возраста, обязан платить
подушный налог в размере 12,5 шилл. в сельскохозяйственных
районах и 15 шилл. на рудниках.
По существующим подсчетам, 50—60% всех
трудоспособных африканцев каждый год уходят на заработки.
Несмотря на заявления английского министерства колоний
о том, что оно проводит принцип «интересы туземцев
превыше всего», дискриминация африканцев в Северной Родезии,
как и на других территориях, где обосновались белые
колонисты, наблюдается во всех областях жизни.
Большинство европейских торговцев отказывается
обслуживать африканцев в своих магазинах. Им отпускают
товары только через специальное окно в задней части магазина.
На почте и в других общественных зданиях для европейцев и
африканцев существуют отдельные входные двери. До 1948 г.
такая же практика существовала и в Ньясаленде.
Африканцы почти лишены возможности получать
образование, поскольку белые колонисты оказывают решающее
влияние на местную администрацию. На обучение каждого
африканского школьника ассигнуется только 4,5 шилл. в год,
а на обучение белого ребенка — 28 ф. 8 шилл. 7 пенсов.
Протекторат Ньясаленд
Самые плодородные земли в Ньясаленде находятся в
монопольном владении кучки европейских колонистов,
насчитывающей менее 1800 человек. 72,3% земли сосредоточено в
руках одиннадцати крупнейших землевладельцев, к числу
которых принадлежат «Бритиш Саут Африка компани»,
владеющая 2 773 260 акрами в округе Северная Ньяса, «Бритиш
Сентрал Африка компани», «А. Л. Брюс траст», «Африкан
лейкс корпорэйшн» и миссионерская организация
шотландской церкви.
40

В царстве меди
Отчуждение земель, принадлежащих коренному населению
Африки, является основным принципом европейских
колонизаторов. Иначе белые колонисты в тропиках не могли бы
рассчитывать на сколько-нибудь значительные прибыли от
занятия сельским хозяйством в крупных масштабах. Например,
как мы уже видели, в Северной Родезии 20 тыс. поселенцев
владеют 2,5 млн. акров пригодной для обработки земли, из
которых фактически возделывается только 100 тыс. акров.
2 млн. акров предоставлены в порядке концессий
горнорудным компаниям. «Бритиш Саут Африка компани» вместе со
своим филиалом — «Норт Чартерленд эксплорейшн компани»
контролируют еще 6250 тыс. акров земли, в том числе
важнейшие районы добычи медной руды.
Северная Родезия — царство меди, которая составляет
90% ее экспорта. За первую половину 1940 г. оттуда было
вывезено меди на 6 млн. ф. ст. Месторождения меди были
открыты только в 1925 г., но с тех пор ее добыча быстро росла.
В 1935 г. стоимость вывезенной меди составила 5 млн. ф. ст.,
а в 1937 г. она возросла до 11 млн. ф. ст. Со времени
окончания войны годовая добыча меди составляет примерно
300 тыс. т. Таким образом, Северная Родезия догнала в этом
отношении Канаду, которая прежде занимала первое место в
мире. Запасы ценной, высококачественной руды в Родезии
составляют примерно 750 млн. т. На добыче меди занято от
26 до 28 тыс. туземцев и от 3,5 до 3,8 тыс. европейцев.
Только белые, большинство которых является уроженцами Южно-
Африканского Союза и Южной Родезии, имеют право
заключать коллективные договоры. Белые получают от 40 до 70
ф. ст. в месяц, в то время как средний заработок туземцев (за
30 рабочих дней) равен примерно 60 шилл. Многие из них
получают немногим больше 49 шилл. в месяц, причем для
работающих на поверхности и под землей установлены
различные расценки. Служащим-европейцам выплачивается около
1 млн. ф. ст. в год, а туземцы, которых в 10 раз больше,
получают только 250 тыс. ф. ст.
Жилищные условия белых рабочих находятся на уровне
Западной Европы. Рабочим-неграм не разрешается выходить
за пределы отведенных им огороженных участков, где они
живут отдельно от своих семей и получают
продовольственный паек.
Негры, работающие на рудниках, были застрельщиками
двух крупнейших забастовок, которые имели место в колонии.
Первая забастовка произошла в 1935 г., в связи с тем, что
тогдашний губернатор сэр Губерт Янг начал строительство
41

новой столицы в Лусаке. Так как покрыть расходы за счет
белого населения не удалось, он увеличил до 15 шилл.
подушный налог на туземцев, составлявший от 7 шилл. 7
пенсов до 12 шилл. 6 пенсов. Негритянские вожди отказались
собирать повышенный налог со своих племен, и потому было
решено переложить все бремя надбавки на плечи рабочих
рудников и заставить их платить и за себя, и за свои семьи.
Чтобы выплатить увеличенный налог, туземные рабочие
потребовали повышения зарплаты, но им было в этом
отказано. Тогда тысячи рабочих объявили забастовку, которая
была подавлена войсками, присланными из Южной Родезии.
При этом 6 рабочих было убито и 22 ранено.
В результате давления, оказанного в парламенте,
губернатор назначил следственную комиссию, составленную из его
непосредственных помощников. Как и следовало ожидать, в
результате ее деятельности губернатор был реабилитирован,
а министр колоний сэр Филипп Кенлиф-Листер заявил в
палате общин, что поддержание законного порядка являлось
бесспорной обязанностью властей, и на их месте любые
другие власти поступили бы точно так же.
Расправившись с забастовкой, сэр Губерт Янг приобрел
репутацию «сильного человека» и был назначен губернатором
Тринидада (Вест-Индия). Его предшественник, «слабый»
губернатор этого острова сэр Мэрчисон Флетчер, был уволен в
отставку за то, что он обратил внимание плантаторов и
нефтяных компаний на бедственное положение цветных рабочих
в этой «трущобе империи» и призвал их хоть как-нибудь
позаботиться об его улучшении. Брат сэра Губерта сэр Марк
Янг, также пользовавшийся в колониальных кpугax
репутацией «сильного человека», был переведен из Танганьики в
Гонконг в качестве главы администрации этого
важнейшего торгового аванпоста Великобритании на Дальнем
Востоке. Следует при этом учесть, что братья Янг вышли
из семьи опытных колониальных администраторов, а их
отец занимал высокое положение в Индии, где они и
родились 1.
Комиссия, назначенная сэром Губертом Янгом, наметила
в своем докладе некоторые рекомендации по вопросу об
улучшении положения, туземных рабочих, но эти рекомендации
так и не были выполнены. Прибыли медеплавильной про-
1 Впоследствии сэр Губерт Янг покинул государственную службу
в колониях. В 1947 г. он участвовал в дополнительных выборах в
качестве кандидата от либеральной партии, но потерпел поражение.
Очевидно, его колониальная карьера не делала его кандидатуру
привлекательной для английских избирателей.
42

мышленности росли не по дням, а по часам. В 1939 г.
прибыли трех основных предприятий — «Роан энтелоп», «Рокана
корпорэйшн» и «Муфулари корпорэйшн», принадлежащих
англо-американскому капиталу, достигли 5 млн. ф. ст., а в
1940 г. превысили б млн. ф. ст. Однако заработная плата
осталась на прежнем уровне. В 1940 г., когда в результате
забастовки рабочие-европейцы добились прибавки, туземные
рабочие, пытаясь воспользоваться их примером, выдвинули
некоторые требования. Недовольные размерами и качеством
выдаваемых им пайков, они потребовали гарантировать им
ежедневный минимальный заработок в 5 шилл., соглашаясь
в этом случае питаться за свой счет. Спустя несколько дней
им ответили, что их требования являются чрезмерным и не
могут быть удовлетворены. Тогда стачечный комитет объявил,
что рабочие откажутся от своих первоначальных требований,
если компании согласятся продавать медь имперскому
правительству по довоенным ценам. Было ясно, что компании не
станут даже рассматривать это предложение.
После того как компании отвергли наивное предложение
рабочих, туземцы попросили рассчитать их и разрешить им
вернуться в свои резервации. В этом им отказали, и, чтобы
сорвать забастовку, компании стали вербовать
штрейкбрехеров. Различными способами были спровоцированы
столкновения между бастующими и штрейкбрехерами. Местная
полиция и войска из Южной Родезии подавили волнения и
восстановили «законный порядок». Приведенные штыками к
повиновению, рабочие были загнаны обратно в шахты, причем
17 человек было убито, а 65 ранено.
Экономическая суть дискриминации
Для расследования причин и обстановки столкновения
была назначена комиссия. Она сделала весьма неприятные для
министерства колоний разоблачения. Южноафриканский
институт по изучению расовых взаимоотношений также послал
для расследования своего представителя, адвоката Джулиуса
Льюина. Результаты его расследования были опубликованы в
выпущенной институтом брошюре «Расовая дискриминация в
районах добычи меди». По мнению Льюина:
«Весь вопрос в настоящее время упирается в проблему
полуквалифицированных рабочих. На одном руднике
«медного пояса» водителями грузовиков, например, являются только
европейцы, получающие около 30 ф. ст. в месяц; на другом
руднике ту же работу выполняют туземцы, но получают они
всего 3 ф. ст. в месяц. Любая попытка туземцев выполнять
43

«равную работу» вызывает возмущение европейцев... Одна из
главных задач, которые ставит себе профсоюз горняков
Северной Родезии, заключается в том, чтобы не допускать
туземцев к квалифицированному и даже
полуквалифицированному труду...
«Европейцы видят самый простой выход в политике
расовой дискриминации в основном потому, что они опасаются,
как бы их не заменили туземцами, получающими гораздо
более низкую заработную плату».
В докладе имперской комиссии указывалось, что ее
поразили, «с одной стороны, стремление африканского рабочего
совершенствоваться в том виде работы, на который он
способен или которому он обучается, а с другой — опасения
европейских рабочих, что их станут эксплоатировать, если
туземцам разрешат выполнять за небольшую плату ту работу,
которая, по их мнению, является работой европейцев».
Очутившись перед этой дилеммой, комиссия не сумела притти к
определенному выводу.
Спустя 7 лет министерство колоний назначило новую
комиссию под председательством известного английского
профсоюзного деятеля Эндрю Дальглейша. Ее задачей было
изучить «успехи, достигнутые туземцами в промышленности».
В апреле 1948 г. комиссия опубликовала доклад, в котором
делала попытку разрешить противоречия, отмеченные в
докладе комиссии 1940 г. Однако ей это также не удалось.
Признавая, что туземцы уже достаточно овладели промышленной
техникой, чтобы выполнять полуквалифицированную работу,
комиссия в то же время требовала, чтобы европейцы не
увольнялись с этой работы, а туземцы выдвигались на нее
лишь по мере освобождения вакансий. Далее комиссия
рекомендовала обучать туземцев самым
высококвалифицированным профессиям, которые в данное время монополизированы
европейцами.
Однако, поскольку обучать туземцев могут только
европейцы, явно нельзя рассчитывать, чтобы белый человек стал
помогать черному заменить себя. Предвидя подобную
возможность, профсоюзы европейцев, следуя прецеденту,
установленному южноафриканскими профсоюзами, воздвигли свой
собственный «цветной барьер», лишив туземцев возможности
выполнять работу, считающуюся привилегией европейцев.
В соглашения между горнорудными компаниями и
профсоюзами по требованию последних включалась статья,
закрывавшая туземцам доступ к квалифицированным профессиям.
Поскольку африканцы лишены, таким образом, возможности
продвижения у себя же в стране, положение фактически не
изменилось.
44

Политические устремления европейцев
Между тем у европейских поселенцев в Северной Родезии
есть своя причина для недовольства. Это недовольство
вызывает в основном «Бритиш Саут Африка компани», которая
ежегодно получает за право разработки принадлежащих ей в
Северной Родезии недр 500 тыс. ф. ст. — а иногда и
больше — и контролирует железную дорогу протяжением в
2708 миль. Именно поэтому поселенцы хотят добиться
контроля над местной администрацией. Они собирались поднять
вопрос о деньгах, получаемых «Бритиш Саут Африка
компани», перед Тайным советом, но генеральный прокурор
колонии указал им, что у них нет оснований для возбуждения
судебного дела.
Свое возмущение против компании поселенцы перенесли и
на министерство колоний, которое они осуждают за то, что
компании позволено контролировать свыше 6250 тыс. акров
земли, тогда как, по их мнению, этой землей должны
распоряжаться они сами. Если бы поселенцам удалось усыновить
контроль над местной администрацией, они отказались бы
платить компании свыше 500 тыс. ф. ст. в год за право
разработки недр.
Понять негодование поселенцев нетрудно, если учесть, что
прибыли компании от эксплоатации рудников,
сельскохозяйственных земель и других видов собственности выросли с
998 139 ф. ст. в 1946 г. до 1 973 102 ф. ст. в 1947 г., т. е.
примерно на 1 млн. ф. ст. В 1948 г. компания получила за право
разработки недр свыше 2,5 млн. ф. ст.
Поэтому поселенцы настаивают на объединении Северной
Родезии с Южной Родезией и на включении в этот
полудоминион колонии Ньясаленд. Но министерство колоний долго
выступало против этого проекта под тем предлогом, что его
политика по отношению к туземцам расходится с политикой,
проводимой в Южной Родезии, ибо белые поселенцы в
Северной Родезии, несмотря на свою малочисленность, в
большинстве своем такие же ярые империалисты, как и их южные
соседи. Они решительно выступают против доктрины «опеки»
и «первенствующего значения интересов местного населения»
в том виде, в каком она понималась министерством колоний
и лейбористской партией. В меморандуме, адресованном
лорду Пасфильду (Сидней Вебб) — министру колоний в
лейбористском правительстве Макдональда, они совершенно
определенно заявили, что не позволят министерству колоний
проводить с помощью органов местного самоуправления
политику, отличающуюся подобным либерализмом по отношению к
туземцам.
45

«Английские колонисты... полагают, что Британскую
империю прежде всего интересует защита интересов британских
подданных английского происхождения и лишь затем —
прочих британских подданных, зависимых народов и граждан
других государств...
«По мнению английских поселенцев, теория
первенствующего значения туземных интересов несовместима со
справедливостью. Подчинение интересов цивилизованных британцев
интересам развития других народов, которые еще не
доказали, что они способны быстро пойти по пути прогресса,
противоречит естественным законам».
Две тысячи белых жителей Ньясаленда, также ратовавших
за федерацию, с вожделением взирают на богатые
месторождения бокситов в этой колонии. Они, разумеется, ничего не
имеют против передачи права разработки этих
месторождений лондонской финансовой группировке, занимающейся в
настоящее время разработкой месторождений меди в
Северной Родезии, при условии, что белые поселенцы будут
контролировать местную администрацию. Тогда они смогли бы
потребовать права на арендную плату и некоторые другие
доходы, связанные с разработкой недр. Они понимают, что в
противном случае этим займутся английские финансовые
магнаты, и тогда большая часть доходов потечет в Сити. Если
же Ньясаленд объединится с Северной и Южной Родезией,
то администрация объединенного доминиона, освобожденная
от контроля со стороны английского правительства, расширит
возможности использования ими в своих интересах права на
разработку полезных ископаемых.
Вопрос о предоставлении «жизненного пространства»
122 тыс. английских поселенцев в Северной и Южной Родезии
и Ньясаленде был поднят ими примерно в то же время,
когда Гитлер выдвинул аналогичное требование от имени
немецкой «расы господ». Правительство Чемберлена приняло по
отношению к поселенцам такую же политику
«умиротворения», какую оно проводило по отношению к Гитлеру. В то
время как Чемберлен продавал чехов в Мюнхене, его министр
колоний направил королевскую комиссию во главе с лордом
Бледислоу для «изучения вопроса об объединении обеих
Родезии и Ньясаленда и представления соответствующего
доклада». К счастью для африканцев, война разразилась раньше,
чем правительство Чемберлена окончательно сторговалось с
поселенцами. Министерство колоний, несомненно, опасалось,
что капитуляция перед поселенцами может вызвать открытое
восстание жителей Северной Родезии и Ньясаленда,
поскольку последние без обиняков заявили лорду Бледислоу и его
коллегам, что они решительно против объединения. В то время
46

как в других колониях африканцы настаивают на
предоставлении им права прямого представительства в законодательных
органах, в Южной Родезии даже те немногие туземцы,
которые пользовались избирательным правом, были его лишены.
Естественно, что объединение лишило бы коренных жителей
Северной Родезии и Ньясаленда всякой возможности
политического развития и привело бы к установлению диктатуры
единого блока поселенцев.
Твердый отказ туземного населения поддержать
предложение об объединении привел европейцев в бешенство. Они
утверждают, что министерство колоний слишком считается с
мнением туземцев по данному вопросу, и требуют не
принимать его во внимание вообще. В этом же духе они
высказались и в Законодательном совете, куда туземцы вплоть до
1948 г. не допускались. Так, например, один из членов
совета — Леопольд Мур сделал следующее заявление:
«Сейчас много болтают о мнении туземцев... Их мнение не
стоит ломаного гроша. Их показания свидетельствуют о том,
что они даже не разбираются в этой проблеме. Они не
имеют о ней ни малейшего понятия. Комиссия предложила
отсрочить объединение на том основании, что оно не устраивает
туземцев. Устраивает ли это туземцев, или нет — не их дело;
хозяевами здесь являемся мы, и мы останемся ими по
крайней мере на поколение, а может быть — и на два или
три».
Для ведения агитации поселенцы Северной Родезии
недавно создали новую политическую организацию, назвав ее
лейбористской партией. В Африке партии, называющие себя
«лейбористскими», представляют собой совсем не то, за что
они себя выдают. Это имя служит только ширмой, за которой
обычно скрываются реакционные организации белых. Туземцы
любят этих «лейбористов» не больше, чем
империалистов-консерваторов. Для них все они являются угнетателями 1.
Лейбористская партия Северной Родезии утверждает, что
она назвала себя «лейбористской» по той причине, что это
название годится «почти для всех» (то есть для всех
европейцев) в стране, так как лишь немногие поселенцы не
живут тем или иным «трудом». Лозунгами партии являются
«федерация» и «превосходство белых». На выборах 1948 г.
все восемь кандидатов от лейбористской партии были избраны
1 В Южной Родезии имеется две лейбористские партии —
лейбористская партия Родезии и лейбористская партия Южной Родезии.
Различие между ними заключается в том, что последняя настаивает на
сегрегации африканцев внутри партии, а первая считает, что
африканцам вообще не нужны никакие организации.
47

в Законодательный совет, и всего два выборных места были
заняты другими кандидатами.
На заключительной сессии совета в январе 1948 г. все
выборные члены — европейцы — вновь потребовали
предоставления им политической власти, чтобы освободить
поселенцев от власти министерства колоний. «Мы хотим получить не
более не менее, как ответственное правительство, и мы
этого добьемся», — заявил сэр Стюарт Гоур-Браун,
«представлявший» по поручению губернатора интересы туземцев в совете 1.
Поселенцы надеются, что, как только они примут на себя
ответственность за управление колонией, они смогут
объединиться с белыми жителями Южной Родезии и Ньясаленда и
добиться изменения проводимой министерством колоний
политики допущения туземцев в центральные законодательные
органы.
Тем временем, по рекомендации комиссии лорда
Бледислоу, министр колоний создал Центральный Африканский
Совет для «обеспечения теснейшей координации политики и
действий трех правительств во всех вопросах, затрагивающих
их общие интересы». В Совет входят генерал-губернатор
Южной Родезии, являющийся его председателем, и по четыре
европейца от каждой территории. Но в нем нет ни одного
туземца.
Существующее положение может положить начало
окончательному объединению, поскольку создание Совета было
одобрено европейцами — выборными членами
законодательных органов Северной Родезии и Ньясаленда, а также
правительством Хаггинса в Южной Родезии. Африканцам и их
друзьям в Англии следует быть бдительными.
1 В июле 1948 г. делегация европейцев — членов
Законодательного совета Северной Родезии потребовала от министра колоний
предоставления их стране самоуправления. В феврале 1949 г. представители
трех территорий — Северной и Южной Родезии и Ньясаленда собрались
в Виктория Фоллс на конференцию, чтобы разработать свои планы
образования нового доминиона, управляемого европейскими колонистами.

Глава III
ВОСТОЧНАЯ АФРИКА — СТРАНА САИБОВ
ЧИСТОЙ ВОДЫ
Кения, пользующаяся самой дурной славой среди
восточноафриканских колоний, является страной саибов чистой
воды. «Процент бывших военных, генералов, полковников и
майоров среди населения Кении больше, чем в любой
другой стране мира. Имена многих из них можно найти в книге
пэров; некоторые являются ужасными образцами рода
человеческого» 1. Один из их вожаков, покойный лорд Эрролл, в
1934 г. покинул Англию, чтобы основать в Кении фашистское
движение наподобие движения Мосли. Однако, поскольку у
поселенцев была своя точка зрения относительно методов
разрешения «туземной проблемы», услуги Эрролла в этой
области не понадобились. Тогда благородный лорд занялся
весьма прибыльным в Кении сельским хозяйством,
предоставляющим широкие возможности проявления самых
реакционных тенденций в деле использования труда негров.
Пожалуй, никто в Британской империи не проявляет такого
аристократического высокомерия и пренебрежения к другим расам,
как «лорды нагорий Кении».
История этой колонии весьма напоминает историю
Родезии. В то время как «Бритиш Саут Африка компани» Сесиля
Родса создавала свою империю на юге, «Импириал Бритиш
Ист Африка компани»2 делала то же самое в восточной
части континента. Вездесущий лорд Люгард, состоявший тогда
в чине капитана, стал командующим частной армией
компании. Соперником Люгарда был немецкий авантюрист,
пресловутый д-р Карл Петерс. Его стараниями Германская
Восточноафриканская компания — основной конкурент
«Импириал Бритиш Ист Африка компани» прибирала к своим
рукам всю территорию, какую только можно было прибрать в
Восточной Африке. В результате, однако, немцы получили
только Танганьику, которая после первой мировой войны
1 Ф а р с о н Н., «За спиной бога», стр. 234.
2 В правлении этой компании были широко представлены
аристократия и высшее духовенство. Его членами были маркиз Лорн, лорд
Бресси, один фельдмаршал, три генерала и вице-президент церковного
миссионерского общества.
49

попала в руки англичанам под благозвучным названием
«подмандатной» территории. Теперь она называется
«подопечной». Так сбылась мечта Родса об «английском коридоре
от Каира до Кептауна». «Ист Африка компани» закрепила
за британским империализмом обширную территорию от
Индийского океана до границ Бельгийского Конго, включая
протекторат Уганду.
Проложив путь английской торговле, компания в 1894 г.
прекратила свое существование. Для того чтобы связать
Уганду с побережьем, правительство Британской империи
построило железную дорогу от Момбаса до Кампала и
поощряло колонизацию страны. Колонистам предоставлялись
обширные плантации по обе стороны железной дороги.
Кикуйу и другие африканские племена, населявшие нагорья,
постепенно вытеснялись, чтобы очистить место для
поселенцев. В настоящее время большая часть лучших земель и
плодородные районы Кении принадлежат белым
иммигрантам, наплыв которых в страну все еще продолжается.
«Белые» нагорья
Первый руководитель поселенцев, лорд Деламир, был
назначен председателем Земельного совета Кении,
учрежденного для изучения влияния внезапной широкой экспроприации
земли на жизнь местных африканских племен. Сам лорд
Деламир получил при первом распределении земель более
100 000 акров лучшей земли. Среди других лиц, получивших
крупные наделы, были лорд Фрэнсис Скотт, дядя герцогини
Глостерской, и граф Плимут, известный по эпохе
невмешательства в испанские дела, который получил 350 000 акров.
Акционерное общество «Ист Африка эстейтс», директором
которого является бывший личный секретарь верховного
комиссара Южной Африки виконт Кобхэм, получило 350 000
акров, а «Ист Африка синдикэйт» получил 100 000 акров
рядом с имением лорда Деламира.
Затем все это было узаконено «Указом о землях
короны», который уполномочил правительство передавать
европейским поселенцам участки по 5000 акров в аренду сроком
на 99 лет по цене 1 пенс за акр. Основной особенностью
этого указа является запрещение не-европейцам приобретать
земельную собственность в плодородных нагорьях.
Министерство колоний одобрило эту политику расовой
сегрегации, вызвавшую сильнейшее негодование среди
африканской части населения. Африканцы посылали в Лондон
несколько делегаций, для того чтобы заявить свой протест, но
безуспешно. Им заявили, что Кения — «страна белого чело-
50

века». Белые так твердо решили захватить всю эту страну,
что, когда министерство колоний предложило предоставить
право приобретения земли индийцам, которые были
привезены для работ по постройке железной дороги, группа бывших
офицеров, в которую входили и генералы, и полковники, и
майоры, и капитаны, образовала «Комитет бдительности» для
агитации за изгнание всех индийцев из Кении.
Конфликт чуть не привел к мятежу, перед угрозой
которого губернатор, сэр Роберт Кориндон, капитулировал.
Слишком уж страшна была перспектива восстания белых в
стране, где подавляющее большинство населения составляют
негры. По «приказу о Кении» нагорья официально предоставлены
в исключительную собственность европейцев. Никакая другая
этническая группа не имеет права владеть здесь землей. Этот
закон довел общую площадь земли, находящейся во владении
29 тыс. европейцев, до 12 750 кв. миль, тогда как 5 млн.
туземцев вынуждены обходиться 43 500 кв. милями. Для
«туземных резерваций» оставлены обширные пространства
плохих земель. В небольших пригодных для поселения районах
туземные племена размещаются в ужасной скученности.
Плотность населения в резервации Кавирандо составляет
около 150 человек на квадратную милю, а в районе Кикуйу —
300 человек на квадратную милю; в отдельных местностях
плотность населения превышает 1000 человек на квадратную
милю.
Африканцы, которые не в состоянии найти себе
пристанище в резервациях, живут как батраки на европейских
плантациях, из которых фактически обрабатываются лишь 6%
Черные вынуждены в течение 180 дней трудиться на
плантации за право жить на земле, которая ранее принадлежала им
самим.
Вопрос о земле стал среди африканского населения таким
наболевшим вопросом, что с 1922 г. в Кению посылались
одна за другой королевские комиссии для расследования
жалоб. Кения получила прозвище «страны королевских
комиссий». Основываясь на отчете комиссии Хилтона Янга
(1930), лейбористское правительство Макдональда
опубликовало меморандум о политике в отношении туземного
населения Восточной Африки, в котором правительство
торжественно обещало в дальнейшем не поддерживать отчуждения ни
пяди земли у жителей Кении. Но оказалось, что лейбористское
правительство действовало слишком поспешно, слишком
самоуверенно.
Не прошло и года после опубликования этого
«священного» обещания, как европейские золотоискатели нашли золото
на землях, закрепленных за африканцами в резервации
51

Кавирандо. Вот здесь-то и возникло столкновение между
перспективой золотой жатвы и «священным» обещанием, данным
африканским племенам. Не удивительно, что золото
победило. Племя кавирандо было согнано со своих земель, а
Законодательный совет Кении принял новый закон,
передававший европейцам концессии на добычу золота в этих районах.
«У африканцев просто-напросто отнята их земля без всякой
компенсации», — негодующе протестовали африканцы в
своем письме министерству колонии, кула они обратились в
поисках правосудия. Африканцы заявляли.
«Они не получили земли взамен той, которую у них
отняли. Им дали по этому поводу нелепое и неосновательное
объяснение. Им сказали, что промышленное и экономическое
развитие страны не пострадает даже в том случае, если
африканцы будут лишены земельной собственности. Никто не
может согласиться с подобной точкой зрения; африканцы
считают, что ни в какой стране промышленное и экономическое
развитие не должно уничтожать права собственности
граждан, что их нельзя лишить земель, находящихся в их
владении в течение столетий и перешедших по наследству от их
предков, во имя того, чтобы иностранные капиталисты могли
набить сваи сундуки».
В качестве успокоительного жеста в 1932 г. в Кению
была послана другая королевская комиссия под
председательством сэра Морриса Картера, в задачи которой входило
дальнейшее изучение земельного вопроса; но положение
африканцев до сих пор остается отчаянным. В 1937 г. с
племенем кикуйу, живущим в округе Тригони, поступили точно
так же, как с племенем кавирандо: его выселили. На
следующий год удар обрушился на жителей резервации
Вакамба к востоку от Найроби. Большое количество
принадлежащего им скота было насильственно захвачено и продано
по очень низким ценам крупной мясоконсервной фирме
«Лейбиг», представитель которой в соответствующий момент
весьма кстати очутился на месте.
Через три месяца после введения закона 1939 г., в
котором нагорья официально названы «страной белого человека»,
племя уатайта было насильно выселено со своих земель в
холмах Тайта. Трагедия этих африканцев может повториться.
Это жертвы нарушения обещаний сменявших друг друга
правительств Британской империи — консервативных и
лейбористских. Приведем заявление одного из
руководителей союза африканцев Кении (подобных жалоб и протестов
имеется очень много):
«Мы страдаем от огромной скученности населения, и даже
научные методы ведения сельского хозяйства и предоставле-
52

ние нам работы по найму не облегчат нашего положения.
Мы решительно настаиваем, чтобы правительство Кении
предоставило незанятые земли в нагорьях африканцам для
использования их с необходимой помощью со стороны «фонда
развития колоний» и правительства».
При нынешнем лейбористском правительстве
обезземеление африканцев продолжается. Более тридцати тысяч
мужчин, женщин и детей в районе Ол-Энгруон получили в
1948 г. предписания освободить свои дома. Их скот был
конфискован под тем предлогом, что туземцы якобы не
подчинились приказу о посылке своих детей на сбор пиретрума на
плантации Керингет, принадлежащей европейцам. Инспектор
района Ол-Энгруон вступил в конфликт с местными
жителями, так как он ввел новые правила и отменил заключенное в
прошлом соглашение, гласящее, что принадлежащая
туземцам земля в Ол-Энгруоне отведена им взамен их земель в
районе Киамбу, которые были переданы в собственность
европейским поселенцам.
Правительство неудачно пытается оправдать изгнание
африканцев из Ол-Энгруона тем, что они якобы не
соблюдали правил сохранения земли. Между тем, именно эти
земледельцы племени кикуйу устраивают террасы на европейских
фермах и учат других африканцев в районе Кизии новым
методам ведения сельского хозяйства, повышающим плодородие
почвы и продуктивность ферм.
5 апреля 1948 г. представители этого племени предстали
перед судьей Накуру; африканцы — члены местного
туземного совета Киамбу засвидетельствовали, что земля в Ол-
Энгруоне была выделена этому племени взамен той земли,
которую оно имело в Киамбу и которая была передана в
собственность европейским поселенцам. На каждого из
ответчиков был наложен штраф в 120 шилл. с заменой, в
случае отсутствия средств, двухмесячным тюремным
заключением. Большинство из этих 30 тысяч бездомных и
безземельных людей не может устроиться на постоянную работу уже с
1940 г.
Сорок семь человек были заключены в тюрьму. Во время
их пребывания в тюрьме 26 женщин, которые оставались
дома для присмотра за детьми, были также арестованы и
заключены в тюрьму.
Налоги и рабочая сила
Для достижения своей цели — экономического
порабощения африканцев — европейские поселенцы в Кении прибегли
к испытанным империалистическим методам, применяемым в
53

Южной Африке и Родезии. Монопольно завладев лучшими
частями нагорий, они заставили местную администрацию
обложить африканцев подушным налогом и налогом на каждую
хижину. Выступая в защиту этой меры, газета «Ист Африкан
Стандард» писала:
«Мы считаем налоговое обложение единственным
реальным средством заставить туземца покинуть свою резервацию
и искать работы. Только этим путем можно повысить
стоимость повседневной жизни туземца, а от этого, как мы уже
раньше указывали, зависят предложение рабочей силы и
уровень заработной платы».
До 1937 г. европейцы не платили подоходного налога, и
когда закон о подоходном налоге вступил в силу, он
встретил сильное сопротивление белых поселенцев и дал очень
мало поступлений. В первый год налог уплатил только один
из каждых семи поселенцев. В том же 1937 г. мистер Ормсби-
Гор (ныне — лорд Харлеч), выступая в качестве министра
колоний, сообщил палате общин, что администрация Кении
решила освободить на два года горнорудные компании от
уплаты отчислений с добычи золота, поскольку это
поглощало слишком большую долю доходов компаний! Африканцы
же, независимо от того, работали они, или не работали у
этих компаний, были вынуждены платить подушный налог и
налог на жилище, которые достигали вместе 24 шилл. в год.
Средний уровень заработной платы туземцев, работающих на
плантациях и рудниках, составляет 2 ф. ст. в месяц. Многие
батраки получают от 6 до 18 шилл. в месяц; притом они
должны работать без оплаты 240 дней в год на владельца
земли. В результате такого преднамеренного сохранения
низкого уровня заработной платы и высоких налогов африканцы
вынуждены бросать свои традиционные занятия —
натуральное земледелие и скотоводство — и искать работы на
плантациях и шахтах. Только так они могут собрать достаточно
денег для уплаты налогов. Даже тем счастливцам, которые
еще имеют землю, не разрешено выращивать на ней такие
культуры, как кофе, потому что относительно высокие цены
на экспортные культуры дали бы возможность африканским
земледельцам выполнять свои финансовые обязательства
перед администрацией, не прибегая к работе на колонистов, а
их продукция конкурировала бы с продукцией европейских
плантаторов.
Бесспорно, в резервациях существует серьезная проблема
эрозии почвы. Столь же бесспорно, что огромное
большинство племен применяет первобытные методы ведения
сельского хозяйства. Но пока африканцы не получат права голоса в
отношении бюджета колонии, в который они вносят суще-
54

ственный вклад — прямо или косвенно, своим трудом, —
белые поселенцы всегда сумеют устроить так, чтобы
правительство делало как можно меньше для улучшения условий в
резервациях, тогда как фермеры-европейцы получают
крупные субсидии.
На дороги, мосты и т. д. в районах с европейским
населением расходуется в пять раз больше, чем в остальных
районах. Все издержки покрывает администрация. В районах
с европейским населением нет никаких местных налогов.
В туземных же районах все средства на подобные
мероприятия составляются из налогов, собираемых с племен;
правительство никаких средств не отпускает.
Например, в 1943 г. правительство Кении ассигновало
европейским фермерам 117 000 ф. ст., чтобы стимулировать
увеличение производства продовольствия и других
необходимых для войны материалов. Африканцам в подобной помощи
было отказано. Вместо этого правительство их мобилизовало
и заставило работать на плантациях европейцев за
8—10 шилл. в месяц!
Для того чтобы увеличить европейское население и
укрепить свое непрочное положение — положение меньшинства, —
политические лидеры поселенцев требуют, чтобы
правительство запретило въезд в Кению новых переселенцев —
индийцев; и в то же время они требуют увеличения количества
европейских поселенцев в нагорьях. Большие участки
плодородной земли, конфискованной у африканцев, но еще не
возделывающейся, передаются 500 новым поселенцам, которые
вербуются из среды бывших английских чиновников в
Индии, Бирме и других колониях, а также из среды
демобилизованных офицеров. Власти Кении потратят 1600 тыс. ф. ст.
на субсидии этим безземельным господам, чтобы дать им
возможность уплатить за свои фермы и обзавестись
хозяйством.
Другим методом увеличения числа белых поселенцев
является такая система, когда правительство Кении будет
снабжать новых поселенцев землей, на которой проведены
мелиоративные работы, а поселенцы будут платить арендную
плату и смогут получать ссуды под любое предложенное ими
обеспечение.
Для обучения новых поселенцев создана специальная
сельскохозяйственная школа. Огромное большинство
европейцев в Кении, с молчаливого одобрения администрации,
стремится держать африканцев в бедности. Это отвечает
политическим и экономическим интересам европейцев. Только
удерживая африканцев на положении «дровосеков и водоносов»,
они могут обеспечить себе достаточный приток дешевой
55

рабочей силы. Ибо какая польза белому человеку в Африке
от земли, если он не может пользоваться трудом негров.
Белые создали себе рабочую силу путем отчуждения земли у
африканцев, путем обложения, которое вынуждает последних
бросать резервации и итти на рынок труда, и, наконец,
путем ограничения их свободы передвижения по стране.
Здесь, как и в Южной Африке и Южной Родезии, свобода
передвижения африканцев ограничена.
«Высшие чиновники британской администрации в Кении
существенно заинтересованы в здешней земле. Губернатор,
член совета по делам сельского хозяйства и национальных
ресурсов, главный комиссар по делам туземцев, комиссар по
вопросам труда и рабочей силы — владеют землей в Кении.
«Эта четверка, пользующаяся поддержкой министерства
колоний, сильнейшим образом препятствует удовлетворению
законных интересов африканцев, требующих земли,
урегулирования трудовых отношений и предоставления им
человеческих прав»1.
Ни один африканец, достигший шестнадцати лет, не
считается «в полной форме», если при нем нет «кипанде» —
удостоверения личности, в котором не только указано его
имя, но имеются и отпечатки пальцев, и указаны имя лица, у
которого он работает, и размеры его заработной платы.
«Кипанде» — это дар Британии африканцу, его «Великая хартия»
свободы, столь драгоценная, что ее носят в бумажнике
обернутой во что-нибудь мягкое для защиты от солнца и дождя.
«Кипанде» было введено прежде всего как средство
обеспечения контроля за передвижением африканцев вне резерваций,
Беглецы с плантаций могут быть арестованы и возвращены
плантаторам, точно так же, как некогда возвращались
владельцам беглые рабы в Америке. Однако некоторые
неафриканцы утверждают, что «кипанде» должно служить
предметом гордости как символ гражданства. Конечно, все зависит
от того, с какой точки зрения вы подходите к данному
вопросу. Если вы раб, то, пожалуй, вполне естественно, что вы
не хотите носить клеймо. Если же вы плантатор, то также
совершенно естественно, что вы хотите предотвратить побеги
рабочих.
Защищая эту последнюю точку зрения, маркиз Дафферин
и Ава, бывший одно время заместителем министра по делам
колоний, уверял палату лордов, что «кипанде» — «это такая
вещь, которую честный человек предъявляет с удовольствием,
а человек бесчестный, которому очень хочется исчезнуть при
1 Из меморандума, представленного Африканским союзом Кении
организации Объединенных наций, стр. 4.
56

первой возможности, и если удастся, то вместе с авансом в
счет заработной платы, — хотел бы от нее избавиться».
Английские социалисты не должны тешить себя
представлением, будто Кения является раем для рабочих. В Кении ни
один рабочий никогда не получает «авансов в счет
заработной платы», а тем более африканец, которого закон прочно
привязывает к хозяину за среднюю заработную плату в
18 шилл. в месяц, состоящий из тридцати рабочих дней.
Тем, кто призывает африканцев гордиться «кипанде», как
англичанин гордится своим английским паспортом, следовало
бы вспомнить, что нацисты также заставляли евреев носить
желтую повязку. Неужели евреи в Центральной Европе были
в восхищении от этого символа остракизма? Что бы ни
думали английские господа, африканцы ненавидят систему
«кипанде» и требуют ее полной отмены. Их доводы против
нее изложены в меморандуме, врученном министру колоний
Крич Джонсу при его посещении Кении летом 1946 г.:
«Во-первых, потому, что «кипанде» является косвенным
средством контроля над заработной платой. Во-вторых,
потому, что мы не хотим давать отпечатки своих пальцев, что, по
нашему мнению, клеймит нас как расу преступников.
В-третьих, потому, что эта система подвергает всех
африканцев-мужчин оскорблениям со стороны полиции. Если какой-
нибудь вид удостоверения личности и необходим, как в
других государствах, он не должен иметь ничего общего с
заработной платой и работой».
В результате агитации африканцев, которых поддержали
в парламенте несколько рядовых лейбористов, в 1948 г.
система «кипанде» была отменена.
Просвещение у африканцев
Осуществляя свою социально-экономическую политику,
поселенцы использовали свое влияние на правительство,
чтобы ограничить развитие образования и культуры среди
африканцев. «Дети богатейших людей страны получают
образование за счет налогов, которые платят беднейшие, чьи
дети вообще не получают никакого образования», —
утверждает виднейший знаток Кении д-р Норман Лейс. Для детей
европейцев обучение является обязательным и бесплатным, и
на него расходуется в среднем 27 ф. 7 шилл. 6 пенсов на
ребенка; на каждого черного ребенка расходуется только
16 шилл.
Во всей Кении имеется только 49 начальных школ, в
которых обучается примерно 5500 детей. Четырнадцать
независимых школ, организованных и содержащихся африканцами,
57

не получают субсидий, так как они не подчиняются контролю
европейцев.
В провинции долины Рифт, где африканцы в большинстве
проживают в качестве батраков на фермах европейцев,
средних школ вообще нет; имеется только с полдесятка
начальных школ, которыми руководят миссионеры.
Большинство африканцев слишком бедно, чтобы платить за обучение
своих детей. Тысячи детей африканцев, которые должны
были бы учиться в школе, работают на чайных и кофейных
плантациях. Во всей Кении имеется только шесть средних
школ для африканцев. Для того чтобы африканцы догнали в
культурном развитии европейцев и индийцев, им нужно очень
мною учителей, врачей, медицинских сестер, специалистов в
области сельского хозяйства, ветеринарных врачей,
инженеров, химиков, техников, опытных механиков, архитекторов и
др. Но откуда эти люди могут появиться, если правительство,
как мы уже видели, недостаточно обеспечивает и нужды
начального обучения? Несмотря на то, что недавно
министерство колоний отпустило Кении 3500 тыс. ф. ст. из «фонда
развития и благосостояния», правительство Кении намерено и
впредь проводить свою политику расовой дискриминации.
Комитет развития Кении, почти целиком состоящий из
представителей поселенцев, стремится сохранить расовое
неравенство в деле просвещения. По десятилетнему плану развития
просвещения в Кении на 29 900 европейцев будет отпущено
670 тыс. ф. ст. Это составляет около 583
восточно-африканских шиллингов на одного европейца, то есть 58,3 шилл. в
год. Индийцы, которых насчитывается около 90 900 человек,
получат 636 500 ф. ст., то есть 174 восточноафриканских
шиллинга на душу на десять лет, или 17,4 шилл. в год. Около
23 900 арабов получат 85 тыс. ф. ст., иначе говоря 68 шилл
на душу на десять лет, или 6,8 шилл. на человека в год. Пяти
миллионам африканцев дается 806 тыс. ф. ст., то есть около
2 шилл. в год на ребенка школьного возраста. И наряду с
этим правительственным «вкладом» в столь нужное дело
просвещения африканцев в Кении родители школьников должны
платить за их обучение по 15 шилл. в год.
При таком позорном отношении к африканцам, каждое
британское правительство в течение последней четверти века
объявляло себя сторонником тезиса, гласящего, что:
«Кения является прежде всего африканской территорией,
и правительство Великобритании считает необходимым
выразить свое твердое убеждение в том, что интересы африканских
туземцев должны ставиться выше всех остальных и что в
случае столкновения между этими интересами и интересами
иммигрантов предпочтением должны пользоваться первые».
58

Прекрасные слова, но на практике они, к сожалению,
нарушаются!
Если лейбористское правительство Англии искрение
заинтересовано в благосостоянии и прогрессе африканского
населения, то его первой обязанностью является уничтожение
особых политических и экономических привилегий, которыми
пользуются европейские поселенцы. Пока поселенцы будут
находиться в положении привилегированного «народа
господ», африканцы не будут иметь равных возможностей ни в
одной области.
Танганьика — подопечная территория
Неравенство процветает и в Танганьике — территории,
отнятой у Германии после первой мировой войны. Но здесь
эта система действует под именем «опеки»; это благозвучный
заменитель для термина «мандат», изобретенного
государственными деятелями на Версальской мирной конференции
1919 г. для облегчения аннексии колониальных территорий.
Если 7 млн. африканцев в Танганьике живут не так
скученно, как в Кении, это происходит потому, что Танганьика
обширнее Кении, а белых поселенцев здесь меньше 17 тыс.
Кроме того, первая мировая война прервала процесс
экспроприации плодородных земель, которому немцы уже положили
начало. После захвата нагорья Килиманджаро в 1916 г.
германские плантации были конфискованы и проданы
англичанам, грекам и индийцам. Но многим немцам дозволялось
возвращаться на старое местожительство, и это
продолжалось до 1939 г., когда они снова были выселены.
Хотя Танганьика, с территорией в 374 тыс. кв. миль,
является самой обширной британской территорией в Восточной
Африке, большая ее часть расположена в зоне
распространения мухи це-це и поэтому непригодна для жизни людей
или животных. Открытие нового лекарства — антрицида,
вероятно, поможет искоренить трипанозомию — болезнь,
распространяемую этой мухой. Самая населенная и
плодородная провинция, Руанда-Урунди, была после войны 1914—
1918 гг. отделена от Танганьики и передана в качестве
мандатной территории бельгийцам, которые оккупировали ее во
время кампании в Восточной Африке в порядке компенсации
за опустошение их страны, произведенное войсками кайзера.
Основу хозяйства этой территории составляет экспорт
таких культур, как кофе, сизаль и хлопок. Разработка недр
является монополией иностранцев. Наряду с плантациями
иностранцев — англичан, греков, немцев, буров и
индийцев — существует и крестьянская земельная собственность.
59

Основным принципом опеки провозглашено
«первенствующее значение интересов туземцев», но поселенцы-европейцы
совершенно недвусмысленно проявили враждебное отношение
к этому принципу. Как и в Кении, иностранцы-плантаторы
всегда выступали против выращивания африканцами кофе,
так как это создало бы конкуренцию их продукции и
сократило бы приток рабочей силы.
«Если придерживаться политики, при которой каждый
туземец должен владеть определенным участком земли и
вести на нем собственное хозяйство, то проблема рабочей
силы никогда не будет решена», — заявил покойный лорд
Деламир, лидер европейской плутократии в Восточной Африке.
Хотя поселенцы в Танганьике не так громогласно
предъявляют свои права, как их собратья в Кении (в чем, без
сомнения, повинно то обстоятельство, что они в большинстве
своем не англичане), тем не менее они пытались заставить
правительство запретить африканцам выращивать кофе, но
потерпели неудачу. Губернатор, сэр Дональд Кэмерон, отверг это
требование на том основании, что африканцы выращивали
кофе даже во времена безжалостного германского
владычества, и подобное запрещение сделало бы власть англичан
исключительно непопулярной. Чтобы оградить себя от
вражды плантаторов, племя чагга, к которому принадлежат
крупнейшие производители кофе в колонии, организовало
Ассоциацию туземных плантаторов Килиманджаро. В этом деле
им оказали большую помощь комиссар их провинции
Дандас и ряд чиновников департамента сельского хозяйства.
Ассоциация успешно собирала, сортировала и сбывала на
рынке кофе крестьян вплоть до мирового кризиса тридцатых
годов, когда спрос на кофе катастрофически упал и это
привело к распаду организации. Поскольку поселенцы тоже
пострадали, они сумели использовать эти экономические
затруднения для того, чтобы добиться запрещения членам племени
чагга разводить кофе. В последующие годы членам племени
удалось организоваться в мощный кооперативный союз,
охватывающий более 30 тыс. производителей кофе.
Деятельностью тридцати отделений этого союза руководят
исключительно африканцы. Во время последней войны большая часть
экспортированного кофе была произведена на плантациях,
принадлежащих африканцам.
«Закон о господах и слугах»
Этот печально знаменитый закон определяет методы
вербовки рабочей силы для плантаций и обязанности
рабочего по отношению к нанимателю. Он разрешает тюремное
60

заключение, штрафы и телесные наказания; часто порка
осуществляется самими плантаторами, если они находятся
вдалеке от административных центров. В отчете, представленном
Совету по опеке организации Объединенных наций,
представитель администрации Танганьики Джон Лэмб в 1947 г.
признал, что телесные наказания на этой территории все еще
применяются. По его словам, эту практику невозможно
уничтожить: «Туземцы не уважали бы закон, если бы не
существовало телесных наказаний». Лэмб разоблачил также
то поразительное обстоятельство, что африканцам в тюрьме
живется лучше, чем дома.
Необходимость изыскивать средства для уплаты налогов,
на которые содержатся два бюрократических аппарата --
туземная администрация и английские чиновники, — в
сочетании со страшной нищетой и невероятно низким уровнем
заработной платы отдает большинство африканцев на милость
хозяев-европейцев. Из заработной платы в 15 шилл. в месяц
все африканцы мужского пола старше 18 лет платят от
1 ф. ст. до 1 ф. 10 шилл. прямых налогов в год. Не
удивительно, что спрос на детский труд удовлетворяется очень
легко.
Несмотря на введение закона, запрещающего детский
труд, на основе рекомендации Международного бюро труда,
труд детей попрежнему составляет обычное явление. Даже
такой ужасный пережиток рабства, как принудительный груд,
был во время войны вновь введен правительством, чтобы
обеспечить обильное снабжение плантаций дешевой рабочей
силой. Этот реакционный шаг вызвал в свое время резкие
протесты, ибо он был совершен британским правительством,
которое в 1922 г. отменило в Танганьике рабство. Закон об
отмене рабства был первым законом, вступившим в силу
после перехода мандата к англичанам. По окончании войны
закон о принудительном труде был отменен. В настоящее
время владельцы плантаций и рудников вербуют рабочих с
помощью профессиональных агентов и организаций по найму
рабочей силы, действующих с разрешения министерства
труда.
Районы, в которых вербуются сельскохозяйственные
рабочие, подчас удалены на сотни миль от места работ. Агенты-
вербовщики, или наниматели должны оплачивать стоимость
переезда и обеспечивать рабочих пищей; но на деле
африканцы вынуждены заботиться обо всем этом сами. Правда, во
многих районах страны министерство труда содержит
специальные лагери и ночлежные дома на основных путях
движения кочующих рабочих, странствующих пешком в поисках
работы.
61

Подсчитано, что из общего количества трудоспособного
мужского населения в 1500 тыс. человек 350 тыс. ежегодно
используются в качестве рабочих по найму. Из рабочих,
занятых в сельском хозяйстве, большинство занято на
плантациях кофе и сизаля; около 60 тыс. человек используются
администрацией Танганьики и туземными властями.
Несмотря на то, что территория Танганьики является
«подопечной», здесь не существует широкой системы
социального законодательства. Во многих отношениях условия труда
здесь хуже, чем в колониях, не находящихся под опекой.
Несколько лет назад на золотых приисках в Лупа имели место
вспышки цынги и других болезней, от которых погибли сотни
рабочих.
Характеризуя положение с питанием в Танганьике,
королевская комиссия по вопросам питания в колониях заявила
в 1936 г.:
«Лучшая постановка распределения наличного
продовольствия, несомненно, привела бы к улучшению питания
населения. Это особенно необходимо в таких районах, как золотые
прииски в Лупа, где отсутствие свежих продуктов приводит к
недоеданию».
Касаясь положения в Танганьике в целом, члены
комиссии констатировали:
«Все согласны с тем, что большинство населения получает
недостаточно мяса и молока и что ежегодно в период между
жатвами имеет место нехватка продовольствия. Эта
периодическая нехватка продовольствия, всякий раз вызывающая
истощение местных ресурсов, представляет даже более
серьезную проблему, чем происходящие время от времени
вспышки голода, которые за последние 10 лет наблюдались во всех
провинциях и потребовали значительных затрат на меры
помощи».
В культурном отношении Танганьика является самой
отсталой из восточноафриканских колоний, несмотря на то, что
с конца первой мировой войны управление ею находится под
международным контролем. Британская администрация
совершенно не уделяет внимания необходимости обучения
африканцев, и в 1947 г., судя по отчету, представленному
Комиссии по делам опеки организации Объединенных наций, 91,3%
населения были неграмотны. Просветительная работа
проводится в основном миссионерами, которые получают пособия
от правительства.
Налоговая система и положение крестьянства
Хотя в Уганде африканцы живут во многих отношениях
лучше безземельных батраков Кении, налоги ложатся и на
62

них тяжелым бременем. Поскольку незначительно развитая
промышленность не может поглотить избыточное население,
подавляющее большинство народа существует за счет доходов
от сельского хозяйства. Так как основная масса пригодной
для обработки земли принадлежит вождям и прочим
представителям местной аристократии, крестьяне вынуждены
арендовать землю у помещиков по 15 шилл. за акр в год, а
сверх того уплачивать налоги английскому правительству и
туземной администрации во главе с королем. Средний
крестьянский земельный надел в Уганде делится примерно
так:
2 участка площадью около 20 кв. ярдов засевается
картофелем,
1 участок площадью около 30 кв. ярдов — маниокой,
1 участок площадью около 30 кв. ярдов — хлопком,
1 участок площадью около 30 кв. ярдов — кофе,
1 участок площадью около 50 кв. ярдов — засаживается
банановыми деревьями.
Такой надел может прокормить среднюю семью,
состоящую из мужа, жены и четырех детей. Свой денежный доход
семья получает от продажи кофе и хлопка на рынке. Прочие
культуры идут на потребление самой семьи. В урожайные
годы доход крестьянского хозяйства достигает 80 шилл. —
такова цена двенадцатимесячных усилий мужа, жены и тех
детей, которые уже достаточно выросли, чтобы работать в
поле. Единственным сельскохозяйственным орудием является
ручная мотыга. Из этого ничтожного дохода глава семьи
должен уплатить налоги в сумме 43 шилл., включая 15 шилл.
арендной платы помещику. Остальные 28 шилл. делятся
между английским правительством и правительством короля
или «органами косвенного правления».
Прямые налоги на африканцев являются вторым по
величине источником дохода английской администрации.
В 1946 г. они составили 615 тыс. ф. ст., а крупнейшая
доходная статья бюджета — таможенные и акцизные сборы —
1502 тыс. ф. ст. Каждый трудоспособный африканец платит
подушный налог в размере от 8 до 21 шилл., (в зависимости
от округа). Налог собирают вожди племен под наблюдением
английских чиновников. Английское правительство уступает
часть собранной суммы туземной администрации на оплату
жалованья вождей и других агентов администрации из числа
африканцев.
Будучи не в состоянии прокормить себя и свои семьи на
своих ничтожных земельных участках, крестьяне Уганды
часто ищут дополнительного заработка в качестве наемных
рабочих. Они находят работу у крупных туземных помещиков,
63

на сахарных, кофейных и агавовых плантациях и
хлопкоочистительных заводах, принадлежащих главным образом
европейским и индийским капиталистам. Сельскохозяйственные
рабочие, привозимые, главным образом, из Бельгийского
Конго, получают от 4 до 14 шилл. в месяц. Кроме того, им
ежедневно выдается 1 фунт маиса, 4 унции бобов и 2 унции
земляных орехов, и раз в неделю — соль. Мяса или рыбы они
вовсе не получают. Стоимость месячного пайка составляет
5 шилл.
Квалифицированные рабочие на хлопкоочистительных
заводах получают в месяц от 75 до 98 шилл., работая 69 часов
в неделю; полуквалифицированные рабочие получают 20, а
неквалифицированные — 18 шилл. в месяц. Таковы
заработки наиболее высокооплачиваемых рабочих в стране, но очистка
хлопка — работа сезонная и продолжается только от 4 до
6 месяцев в году. Горняки получают от 13 до 70 шилл. в
месяц при 48-часовой рабочей неделе.
Отношения между работодателями и рабочими
регулируются «Законом о господах и слугах», согласно которому
следующие поступки туземных рабочих считаются
уголовными преступлениями: а) отказ или нежелание начать или
закончить работу, оговоренную контрактом; б) халатное
отношение к своим обязанностям или недостаточное усердие;
в) отлучка без разрешения или без веских причин и г)
оставление работы до истечения срока контракта. Вплоть до
недавнего времени крестьянин должен был отрабатывать 30 дней
в году у вождя. Эта система принудительного труда,
известная под названием «лувало», являлась своеобразной формой
феодальной дани. Когда началось разведение
сельскохозяйственных культур, идущих на продажу, ценность этой
трудовой повинности стала более реальной; вожди начали
использовать ее не только в интересах общины, но и для
собственного обогащения, путем выращивания таких
коммерческих культур, как хлопок. Арендаторы, однако, могут
освободиться от этой повинности, выплачивая вождю ежегодно
10 шилл. сверх арендной платы.
В Уганде широко развито скотоводство; скот в больших
количествах отправляется в Кению на консервные заводы
компании «Лейбиг».

Глава IV
ЗАПАДНАЯ АФРИКА —«ОБРАЗЦОВЫЕ» КОЛОНИИ
Вся история колонизации Британской Западной Африки —
территории, в семь раз превышающей по своим размерам
Соединенное Королевство, — сложилась совершенно иначе,
чем в Восточной и Южной Африке.
Свирепствующие в Западной Африке тропические
болезни делают ее в общем непригодной для постоянного
жительства европейцев.
До начала XX века эту часть черного континента
называли «могилой белого человека». Учитывая эту мрачную
репутацию, правительство Британской империи не поощряло
эмиграции европейцев в Западную Африку, подобно эмиграции в
горы Кении или в Южную Родезию с ее умеренным
климатом. По этой причине иностранцы захватили здесь лишь
небольшую часть земли. Климат оказался основным фактором,
обеспечившим неграм лучшую жизнь, чем в других районах
Африки, причем разница так велика, что в имперских кругах
Западная Африка считается «образцовой колонией Англии».
Малярийный комар и его собрат, распространяющий желтую
лихорадку, спасли более 30 млн. негров, проживающих в
Нигерии, на Золотом Берегу, в Сиерра-Леоне и Гамбии, от
жесточайшей империалистической эксплоатации.
Система землепользования и производство какао
на Золотом Берегу
Система землепользования на Золотом Берегу, в Южной
Нигерии и в протекторате Сиерра-Леоне основана на
общинной собственности на землю.
До внедрения европейского капитализма эта традиционная
система общинного владения землей соблюдалась. Но по
мере проникновения сюда капитализма на Золотом Берегу, в
ряде районов Южной Нигерии и особенно в районе колонии
Лагос стала развиваться особая форма африканского
помещичьего землевладения со всеми его пагубными послед-
65

ствиями в виде капиталистической эксплоатации наемного
труда и ростовщичества.
Английская колониальная политика «laissez faire» и бес-
планового развития сельскохозяйственных ресурсов Западной
Африки в значительной мере явилась причиной того
плачевного состояния, в котором оказались в настоящее время
производители какао на Золотом Берегу.
Поскольку европейцы не могли осесть на этих землях в
качестве колонистов, английские торговцы и скупщики сырья
побуждали туземцев развивать производство экспортных
культур в ущерб обеспечению населения необходимыми
продуктами питания. В результате этого крестьяне Золотого Берега
оказались в полной зависимости от сбыта какао и вынуждены
импортировать для собственного потребления большинство
основных видов продовольствия — рис, муку, сахар, молоко,
масло и даже рыбу, значительные количества которой
ввозятся в сушеном или консервированном виде.
Какао составляет свыше 50% всего экспорта Золотого
Берега. Плантации какао занимают здесь 1 500 000 акров, и
здесь производится около половины мирового сбора этой
культуры.
Во время кризисов цены падают, и производители какао
вынуждены занимать деньги для уплаты налогов и податей,
покупки продовольствия, одежды и других необходимых
товаров. В качестве обеспечения за полученные взаймы деньги
крестьяне закладывают свой урожай местным ростовщикам,
из которых многие являются агентами европейских или
сирийских закупщиков какао. У крестьян нет иного выхода,
кроме как занимать деньги у этих акул, так как правительство
не позаботилось о создании сельскохозяйственного
кредитного банка, где бы они могли получать помощь на приемлемых
условиях.
Обычно заимодавец берет ферму в свои руки и собирает с
нее урожай до тех пор, пока долг не выплачен полностью
Иногда же должник остается хозяином фермы, но отдает
кредитору две трети урожая — треть в возмещение основной
суммы займа и треть в счет процентов.
Хотя африканские крестьяне избавлены от бесчеловечной
эксплоатации, которой подвергаются батраки на плантациях
европейцев, их, тем не менее, эксплоатируют и как
производителей, и как потребителей. Наибольшую угрозу
представляют для них английские монополистические объединения.
Иностранный капитал обосновался на Западном побережье
еще основательнее, чем на Восточном. Он контролирует
торговлю, судоходство и банки, и в этих областях белые
выступают единым фронтом против черных.
66

Иностранные монополии
Производителями какао являются африканцы, однако они
никогда не имели возможности свободно продавать свою
продукцию. Закупка какао всегда была монополией таких
европейских фирм, как «Юнайтед Африка компани» (дочерняя
компания «Юнилевер», директором которой является лорд
Тренчард), «Дж. Лайонс и К0» и «Кэдбери бразерс» —
крупнейшая закупочная компания Золотого Берега, тесно
связанная с фирмой «Дж. С. Фрай». Попытки жителей Золотого
Берега наладить на месте производство шоколада для
внутреннего потребления были парализованы с помощью обычных
монополистических методов.
Для устранения конкуренции 13 закупочных компаний
создали до войны свою ассоциацию, или «пул», который
ежегодно устанавливал закупочные цены на какао.
Пул действовал в тесном сотрудничестве с местными
банками, судоходными компаниями, страховыми обществами и
Западно-Африканским отделением ливерпульской торговой
палаты. Именно этот далеко не священный союз душил
африканского крестьянина, устанавливая самые низкие цены на
какао. Не останавливаясь ни перед чем в своей бешеной
погоне за прибылями, скупщики нередко предлагали
африканцам цену, которая была ниже себестоимости какао, зная, что
крестьяне будут вынуждены пойти на эти условия. Если
крестьянин жил вдалеке от скупочных пунктов, на него
ложились еще и дополнительные расходы по перевозке какао.
Большая часть грузовиков принадлежала компаниям —
участникам пула или их филиалам. Крестьянин также платил дань
правительству в виде экспортного сбора, сумма которого
вычиталась компаниями из закупочной цены. Поэтому очень
часто случалось, что крестьянин получал за свои труды
ничтожную сумму, а то не получал и вовсе ничего.
Но это еще не все. Продовольствие, одежду,
сельскохозяйственный инвентарь и другие готовые изделия можно было
купить только в магазинах, принадлежавших английским
торговым компаниям, которые устанавливали на ввезенные
товары самые высокие цены. С помощью такого нехитрого
способа они выкачивали из крестьянина обратно все то, что
заплатили ему ранее за его продукцию. Система ограбления
африканцев достигла такого совершенства, что даже мелкие
иностранные торговцы, не связанные с вывозом какао
(главным образом — сирийцы), имели собственную организацию,
регулировавшую цены на предметы потребления.
Не в силах больше терпеть этот бесчеловечный грабеж,
крестьяне решили организовать забастовку. Другими слова-
67

ми, они перестали продавать какао европейским экспортным
компаниям. Забастовка началась в октябре 1937 г., когда пул
значительно снизил закупочную цену на какао. Это была
последняя капля, переполнившая чашу.
Повсеместно в районах плантаций созывались митинги,
возникали комитеты действия, чтобы не допустить срыва
забастовки ростовщиками, иностранными землевладельцами и
другими элементами, связанными с пулом.
Наряду с этим был объявлен и строго соблюдался бойкот
потребительских товаров английского происхождения. Этим
путем городское население, в большинстве своем тесно
связанное с деревней, было привлечено к активной поддержке
крестьян. Аграрная забастовка и экономический бойкот были
впервые успешно использованы колониальным народом
против могущественного иностранного капитала.
Сначала правительство Золотого Берега не обращало
внимания на народные волнения, расценивая их как «частный»
конфликт между крестьянами и пулом. Но когда его
представители поняли, какое влияние оказывают забастовка и бойкот
на финансы колонии, они всполошились. Приблизительно 70%
всех доходов бюджета составляет налог на экспорт какао и
таможенные пошлины на текстильные изделия и другие
важнейшие английские товары, ввозимые для продажи
крестьянам.
Придерживаясь политики «невмешательства» на
протяжении восьми месяцев, в течение которых все попытки крестьян
добиться урегулирования конфликта отвергались
правительством, министерство колоний иод давлением манчестерских
промышленников назначило комиссию для расследования.
Комиссия, возглавлявшаяся Уильямом Ноуэллом, тщательно
изучила методы торговцев какао. Она резко осудила
монополистические методы пула и рекомендовала создать
кооперативные кредитные общества и ассоциацию производителей
какао, которая занималась бы сбытом какао в интересах
крестьян.
Управление по сбыту какао
Доклад комиссии Ноуэлла был опубликован в 1938 г. Но
вскоре разразилась война. Министерство колоний через
правительства Золотого Берега и Нигерии обнародовало новый
план сбыта какао. Вместо пула правительство
Великобритании, действуя через министерство продовольствия и власти
Западной Африки, образовало Западно-Африканское
управление по контролю над сбытом продукции. Последнее
согласилось закупить весь урожай какао 1939- 40 г. по цене 16 ф.
68

10 шилл. за тонну, т. е. немного выше средней цены,
существовавшей до начала военных действий. Когда крестьяне
предложили свое какао скупщикам, действовавшим по
поручению правительства, им заплатили только по 13 ф. 10 шилл.
за тонну вместо 16 ф. 10 шилл. Снижая цены, власти взывали
к патриотизму крестьян Западной Африки; им говорили, что
закупки производятся за счет английских
налогоплательщиков и что какао вообще не нашло бы сбыта, если бы его не
закупало английское правительство.
Несколько месяцев спустя английское министерство
продовольствия повысило продажную цену на какао в Англии и
Америке с 35 до 45 ф. ст. за тонну. Под нажимом английских
организаций, выступающих за улучшение положения
африканцев, заготовительная цена на какао урожая 1941 г. была
повышена до 14 ф. 18 шилл. 8 пенсов за тонну. На
английском же рынке это какао перепродавалось по цене 45 ф. ст.
за тонну, а в Соединенных Штатах — по 50 ф. ст.
Руководство монополией по сбыту какао в военное время
было возложено на Джона Кэдбери, директора компании
«Кэдбери бразерс», крупнейшего участника пула. Он был
председателем совета по какао при министерстве
продовольствия. Вся эта деятельность военного времени носила весьма
сомнительный характер. Правительственный контроль над
ценами связывал африканцев по рукам и ногам, обеспечивая
в то же время высокие военные прибыли английским
фабрикантам шоколада. Читателю будет небезынтересно узнать, что
X. Дэвис, ставший во время войны контролером отдела масел
и жиров в министерстве продовольствия, был раньше
директором компаний «Левер бразерс» и «Юнилевер», которые через
свой филиал «Юнайтед Африка компани» держали в руках
всю торговлю пальмовым маслом и ядрами в Западной
Африке. Кстати сказать, председатель «Юнайтед Африка компани»
Найт был назначен управляющим отдела масел и жиров;
Дж. Ванденберг, глава компании «Ванденберг энд Юргенс»
(тоже дочерняя компания «Юнилевер»), — управляющим
отдела искусственных жиров министерства продовольствия, а
С. А. Солтер, также представитель Ванденберга, —
управляющим отдела импорта масел и жиров. При таком переплетении
интересов компаний и правительственных органов по
контролю над распределением масел и жиров, в том числе
маргарина, мыла и т. п., среди английских потребителей нет ничего
удивительного в том, что «Левер бразерс» и «Юнилевер»
получили в 1940 г. 6 987 тыс. ф. ст. прибыли за вычетом налога
на сверхприбыль.
Не считаясь с тем, что производителям какао платили за
их продукцию по заниженным ценам, местные власти обло-
69

жили крестьян еще и специальным военным налогом в
размере 18 шилл. 6 пенсов с каждой тонны какао,
экспортировавшейся из Золотого Берега и Нигерии. В результате все
больше крестьян попадало в лапы ростовщиков. Некоторые
забросили свои хозяйства, другие вообще прекратили
производство какао.
При наличии жесткого монополистического контроля,
установленного в годы войны над закупками продукции
африканских крестьян, английское правительство не
организовало соответствующего контроля над продажей импортных
товаров. Вследствие этого импортные товары неимоверно
вздорожали. На Золотом Берегу, например, цена штуки
хлопчатобумажной набивной ткани, составлявшая до войны
12 шилл. 6 пенсов, выросла в 1945 г. до 90 шилл. В Нигерии
один ярд ткани хаки стоил 16 шилл. вместо 3 шилл. перед
войной; цена одного мешка цемента выросла с 2 шилл. до 8.
Эти невыносимые условия привели к тому, что в начале
1948 г. жители Золотого Берега организовали бойкот
импортных товаров.
Управление по сбыту какао получило в 1947 г. такую
громадную прибыль, скупая какао у африканцев по 60 ф. ст. за
тонну и продавая его на доллары американским фабрикантам
шоколада по 177 ф. ст. за тонну, что решило поднять
закупочную цену на какао урожая 1947—48 г., чтобы
стимулировать расширение производства.
Подобный же разрыв между закупочными и продажными
ценами существует и в отношении других экспортных
культур. Так, например, Западно-Африканское управление по
контролю над сбытом продукции, которое обладало
монопольным правом продажи колониальных товаров, платило
крестьянам Нигерии в 1946—47 г. 16 ф. 15 шилл. за тонну
пальмового масла и продавало его английским промышленникам
через министерство продовольствия по 95 ф. ст. за тонну.
Земляной орех, который разводят крестьяне Северной
провинции Нигерии, стоил на местном рынке 15 ф. ст. за тонну,
а масло, полученное из него, продавалось в Англии по 110 ф.
ст. за тонну. То же самое относится и к кунжуту и другим
экспортным культурам.
За время с конца войны до 1947 г. английское
правительство получило от торговли какао 24 млн. ф. ст. прибыли.
Небольшие суммы, которые правительство расходует на
социально-культурные нужды, предоставляются прибрежным
городам, где проживает большинство европейцев и богатые
африканцы. Та часть населения, которая производит
основную массу всех богатств страны, получает меньше всего этих
благ.
70

Землепользование в Нигерии
В Северной Нигерии английское правительство взяло в
свои руки непосредственное распоряжение землей, которой в
прошлом ведали султаны, эмиры и другие мусульманские
правители. Племя хауса и другие народности, населяющие
Северную Нигерию, считаются арендаторами британской
короны, поскольку никто не может владеть землей на правах
собственности или пользоваться землей без согласия
губернатора.
Нет никаких оснований утверждать, как это делают
некоторые авторы империалистического толка, что собственность
Англии на землю в Северной Нигерии основана на правах,
будто бы переданных британской короне эмирами. Последние
сами не обладали правом собственности, которое они могли
бы передать по договорам, навязанным им силой. Тем не
менее, было проведено законодательство, закрепившее статус-
кво. В соответствии с изданным в 1910 г. законом о земле и
правах туземного населения, только губернатор (а не вожди
племен, как это было раньше) имеет право наделять землей
африканцев и неафриканцев по своему усмотрению. Земля
поэтому официально именуется землей британской короны, а
не землей африканцев, поскольку традиционные законы и
обычаи, регулировавшие порядок землепользования, уже не
соблюдаются.
Производство пальмового масла в Сиерра-Леоне и Нигерии
Африканские крестьяне собирают пальмовые орехи на
своих собственных участках и в лесах. Дома женщины и
дети добывают из них масло для продажи европейским купцам.
В 1929 г. «Юнайтед Африка компани» и другие торговые
компании до предела сбили цены на пальмовые продукты,
что сильно ударило по населению юго-восточной Нигерии,
живущему исключительно на доходы от этого промысла.
В 1924 г. 4 галлона пальмового масла стоили 14 шилл., в
1928 г. — уже только 7 шилл., а в 1929 г. — всего 1 шилл.
4 пенса. Как раз в это время правительство, без достаточной
подготовки и разъяснения, ввело подушный налог на женщин,
чтобы увеличить денежные поступления из районов
производства пальмового масла. Это обстоятельство в сочетании с
резким падением цен на пальмовое масло привело к
восстаниям женщин.
Африканки с негодованием отвергли план обложения их
налогом. В. округе Локо женщины напали на нескольких
вождей. Вскоре волнения перекинулись и в другие районы.
71

11 декабря 1929 г. тысячи женщин в округах Овэрри и Аба
присоединились к движению протеста. К женщинам племени
Ибо присоединились их сестры из племени Ибибо в провинции
Калабар. Такая солидарность женщин различных племен еще
никогда здесь не наблюдалась. Встревожились даже
мужчины этих племен, которые были отстранены от движения.
Доведенные до отчаяния провокационными действиями
некоторых сотрудников английской администрации,
женщины дали волю обуревавшим их чувствам, начав
избивать чиновников-европейцев и ненавистных старшин. Они
нападали также на склады иностранных торговцев, поджигали
здания местной администрации, уничтожали налоговые списки,
хранившиеся у старшин. Для водворения порядка были
вызваны войска под командованием английских офицеров. Без
объявления военного положения, без какого бы то ни было
официального предупреждения в Уту-Этим-Экпо было убито
18 и ранено 19 женщин. Через несколько дней после этого
инцидента войска открыли огонь из пулеметов по группе
женщин, вооруженных только палками; было убито еще 32
женщины и ранено 31. Случилось это 17 декабря, когда тысячи
женщин собрались перед управлением окружного комиссара
в Опобо. Стрельба в безоружных женщин была открыта по
приказу английского лейтенанта во время переговоров
между руководительницами женщин и комиссаром. Эту кровавую
расправу пытались оправдать тем, что женщины якобы
грозились напасть на чиновников.
Долго после этого инцидента в стране свирепствовал
террор. Когда порядок был восстановлен, правительство
наложило на жителей деревни Азумини штраф в 2300 ф. ст.,
который они должны были внести в течение 24 часов, для
возмещения ущерба, причиненного торговым фирмам, а
виновники подлого убийства женщин были оправданы
правительственной комиссией, в которую входили управляющий
колонией Лагос и члены Совета.
Самое примечательное в этом восстании заключалось в
том, что возмущение женщин было направлено как против
чиновников-европейцев, так и против своих старшин. В районах,
где происходило восстание, старшины не пользовались
уважением народа. Это были надменные, безграмотные выскочки,
назначенные английским правительством для собирания
налогов.
Производство земляного ореха в Гамбии
Земляной орех имеет для Гамбии такое же значение, как
пальмовые продукты для Сиерра-Леоне и юго-восточной
Нигерии. По сути дела, даже большее, потому что земляной
72

орех — единственная экономически важная культура,
которая производится в Гамбии. Все производство сосредоточено
в индивидуальных крестьянских хозяйствах... С
экономической точки зрения крестьяне Гамбии находятся в самом
бедственном положении во всей Западной Африке, поскольку их
положение зависит от единственной товарной культуры,
которая составляет 97% экспорта из этой колонии.
Гамбия — старейшая английская колония в Африке.
В ней проживает 220 европейцев и 200 тыс. африканцев. Не
доходы едва покрывают расходы. Без земляного ореха
Гамбия вообще не могла бы существовать. Средний урожай,
собираемый в каждом хозяйстве, достигает полутора тонн в
год, но из-за примитивной агротехники и ежегодной смены
возделываемых участков качество орехов невысоко, и цены
на них, в результате конкуренции других стран,
производящих земляной орех в больших количествах, соответственно
ниже. Несмотря на это, правительство взимает с каждой
тонны ореха экспортный сбор в размере 10 шилл., и
крестьянин, расходы которого превышают доходы, живет с семьей в
ужасающей нищете. Тонна земляного ореха стоила в 1938 г.
5 ф. 4 шилл. При среднем урожае в полторы тонны на
хозяйство доход крестьянина составлял 7 ф. 16 шилл. В то же
время подушный налог и налог на жилище, которые взимаются
правительством с беспощадной точностью, а также покупка
самых необходимых товаров и посадочного материала
приводят к тому, что годовой бюджет семьи из трех человек
при расходах на жизнь, равных 6 пенсам в день, составляет
10 ф. 2 шилл. 6 пенсов. Хотя доходы местной администрации
в очень большой степени зависят от урожая земляного
ореха, в 1946 г. департаменту сельского хозяйства было
выделено только 15 тыс. ф. ст., причем изыскания последнего
ведутся вяло и малопродуктивно... Что же касается
продовольственных культур, то их производство находится в таком
запущенном состоянии, что правительство импортирует
ежегодно свыше 10 тыс. тонн риса, чтобы предотвратить голод,
Гамбия является самой бедной колонией в Западной
Африке. Это наименее освоенная английская территория на
материке Африки. Ежегодно здесь умирает от недоедания
много людей, но точных цифр на этот счет нет, поскольку
статистика здесь отсутствует.
Горнодобывающая промышленность Западной Африки
Промышленность в Западной Африке, как и в
большинстве других районов Африки, представлена
горнодобывающими предприятиями, которые, за исключением угольных копей
73

Нигерии, находятся в монопольном владении финансистов из
лондонского Сити. Именно в этой отрасли колониальной
экономики проявляются наихудшие черты империализма. Кроме
того, по мере развития горнорудной промышленности
усиливается тенденция к вытеснению крестьян с их земельных
наделов. Несмотря на значительный рост добычи железной
руды в Марампа (Сиерра-Леоне) и соответствующий рост
прибылей компании, заработная плата оставалась неизменной.
В последние годы рабочие были вынуждены бастовать,
чтобы привлечь внимание правительства к своим
требованиям. В мае 1939 г. свыше 2 тыс. рабочих, доведенных до
отчаяния жестокой эксплоатацией, объявили забастовку. Министр
колоний Малькольм Макдональд заявил в связи с этим в
парламенте, что рабочие получали «царскую» заработную
плату в размере 9 пенсов в день, а также порцию риса и что
благодаря вмешательству правительства компания решила
увеличить их дневной заработок до 10 пенсов. Министр
колоний оправдывал этот скандально низкий уровень заработной
платы тем, что «было бы большой ошибкой сопоставлять
ставки заработной платы в колониях и в метрополии,
поскольку условия в них совершенно различны». Повидимому, у
жителей Африки желудки меньше, чем у европейцев!
Правительству Нигерии принадлежат предприятия с
наибольшим числом рабочих, и шахтеры-африканцы составляют
здесь основную массу промышленных рабочих. Свыше 70 тыс.
рабочих было занято в период войны на оловянных
рудниках Северной Нигерии. Их набирали, главным образом, из
племен, населяющих плато Бауги. Их заработная плата
невероятно низка и, несмотря на неуклонный рост цен на
предметы первой необходимости, несмотря на постоянные
требования рабочих и рекомендации различных комиссий,
существенного повышения заработной платы не произошло.
Африканцы, работающие в угольных шахтах, которые
принадлежат правительству, получают от 5 шилл. 8 пенсов до
15 шилл. 5 пенсов в неделю, в зависимости от квалификации.
Подсчитано, что семья работающего на поверхности
африканца, которая состоит из жены и двоих детей, тратит около
2 шилл. на квартиру и 7 шилл. на пищу при заработной
плате 5 шилл. 8 пенсов. На самом же деле благодаря
существованию на шахтах неполной рабочей недели рабочие иногда
зарабатывают всего 2 шилл. 6 пенсов в неделю.
Таковы условия на предприятиях, принадлежащих
правительству. Чего же ожидать от частных компаний? На
оловянных рудниках, являющихся собственностью частных лиц,
средний уровень заработной платы постоянных рабочих
составляет 3 шилл. 6 пенсов, а поденные рабочие получают
74

всего 2 шилл. 8 пенсов в неделю. Женщины и дети, занятые
на табачных предприятиях близ Ибадана, получают в
среднем по 6 пенсов в день.
«Ассошиэйтед тин майнз оф Нигерия» и «Лондон Нигерия
тин майнз», дочерние компании «Лондон тин корпорэйшн»,
получают значительные прибыли от добычи олова. В 1941 г.
продажная цена олова в Лондоне составляла 270 ф. ст. за
тонну, но острый недостаток олова, вызванный тем, что
японцы захватили Малайю, привел к значительному повышению
цен. Для расширения производства во время войны
правительство Нигерии под нажимом заинтересованных компаний
ввело принудительный труд. Вместо привлечения
дополнительных рабочих рук путем увеличения заработной платы и
улучшения жилищных условий, чиновникам окружных
управлений в районах добычи олова было дано указание
заставить старшин поставлять рабочую силу для рудников «в
интересах усиления военного потенциала». На основании
«Правил о принудительном труде» было набрано свыше 20 тыс.
рабочих. Они получали довоенную ставку — 5 пенсов в день
и питание. Хотя забастовки во время войны были строго
запрещены, среди рабочих не раз вспыхивали волнения.
Рассматривая вопрос о принудительном труде в Африке, леди
Саймон пишет:
«В настоящее время почти все правительства
колониальных держав используют в своих колониях принудительный
труд для так называемых «общественных работ»...
Принудительный труд применяется на строительстве мостов,
шоссейных и железных дорог, где мобилизованные работают в
качестве грузчиков, землекопов, чернорабочих. Эти и подобные
им обязанности ложатся все более тяжким бременем на
плечи миллионов негров в Экваториальной Африке и в других
местах... Право принуждения к такому труду,
обеспечивающее властям легкий, хотя и сомнительный, способ получения
дешевой рабочей силы, вызывает острую неприязнь туземцев
к «правительству». В глазах местного населения оно
перестает быть органом правосудия и охраны порядка и
становится просто могущественным орудием принудительной
вербовки рабочей силы».
Хотя считается, что конвенция о принудительном труде,
принятая Международным бюро труда, положила конец
принудительному использованию рабочей силы на
частнокапиталистических предприятиях, неофициально такое
использование продолжается. Политический и социальный вес
европейских плантаторов в Восточной и Южной Африке и
горнорудных компаний на всем материке таков, что они всегда могут
оказать необходимое давление на местные власти — англий-
75

ских чиновников и вождей племен, — чтобы заполучить
рабочую силу для своих плантаций и рудников. Что же
касается правительства, то простое его «обращение» к
старшине через местного чиновника равносильно приказу верховной
власти. Большинство африканцев, работающих на
принадлежащих английскому правительству плантациях земляного
ореха в Танганьике, было набрано в принудительном порядке
через этих старшин. В тех районах Западной Африки, куда
проникает капиталистическая промышленность, расовый
антагонизм между чернокожими крестьянами и белыми
экспортерами усугубляется классовыми противоречиями между
согнанными с земли африканскими рабочими и европейскими
горнорудными синдикатами. Другими словами,
капиталистический способ производства приносит с собой новую
идеологию, определяющую общественные отношения. Африканцы,
работающие по найму в рудниках, рано или поздно приходят
к необходимости объединиться на почве общих классовых
интересов (а не по племенному признаку, как это было
раньше), чтобы защищать себя от иностранных эксплоататоров.
Стремление промышленных рабочих к совместным
выступлениям, в свою очередь, ведет к росту профсоюзного движения.
С течением времени этот тип организации заменяет
племенные союзы...
Несчастные случаи происходят очень часто, но за увечье
африканцы получают ничтожную компенсацию, а то и вовсе
ничего. В июне 1934 г. во время катастрофы на шахте Прести
погиб 41 африканский рабочий. Их иждивенцам было
предложено в порядке компенсации по 3 ф. ст. на семью. Это
издевательское предложение вызвало возмущение рабочих, и
компания во избежание забастовки увеличила размер
компенсации до 12 ф. ст.
В конце 1947 г. волнения, сопровождавшиеся на ряде
шахт забастовками, охватили массы горняков. Они
закончились лишь после того, как заработная плата была повышена
в соответствии с ростом стоимости жизни, усугублявшимся
острой нехваткой предметов потребления на Золотом Берегу.
Западноафриканские моряки
Моряки, которых насчитывается более 4 тыс., составляют
значительную часть рабочего класса Западной Африки.
В большинстве это уроженцы Нигерии и Сиерра-Леоне... Их
заработная плата значительно ниже заработной платы белых
моряков на тех же кораблях.
Во время войны пароходные компании практиковали
отвратительную дискриминацию по отношению к чернокожим мо-
76

рякам, которые храбро переносили все опасности войны,
работая на судах, доставлявших в Англию важные грузы.
Заработная плата белых моряков в годы войны была повышена, но
ставки африканцев, которые и без того были ниже, чем у
белых, не были соответственно увеличены. Так, например, если
кочегар-европеец получал 11 ф. 2 шилл. 6 пенсов, а
смазчик — 12 ф. 2 шилл. 6 пенсов в месяц, не считая военной
надбавки в 10 ф. ст., то кочегар-африканец получал всего
7 ф. 10 шилл. Военная надбавка для него составляла не 10,
а только 5 ф. ст.
Африканцы требовали увеличения заработной платы для
кочегаров до 9 ф. 10 шилл., а также выдачи полной надбавки
в 10 ф. ст., но компания «Элдер Демпстер» отказалась
удовлетворить их требования. Тех, кто отказывался работать по
существующим расценкам, заменяли другими, более
сговорчивыми.
Просвещение в Западной Африке
Ассигнования на просвещение туземного населения не
идут ни в какое сравнение с расходами колониальной
администрации на школьное образование детей европейцев.
Поскольку у нас нет данных о детях европейцев в Западной
Африке, мы вынуждены приводить цифры из бюджета колоний
с постоянным европейским населением.
Колонии
На одного европейского
ребенка
На одного
африканского ребенка
Южная Родезия 30/13/9* 0/13/9
Северная Родезия 28/8/7 0/4/6
Кьясаленд 18/7/11 0/1/10
Танганьика 10/18/2 0/5/7
Уганда 14/10/8 0/5/3
Кения 26/7/5 0/16/0
Нигерия
Золотой Берег
Сиерра-Леоне
Европейские дети в
местных школах не
обучаются
0/11/0
3/10/10
2/0/9
* Первая цифра обозначает фунты стерлингов, вторая — шиллинги, третья — пенсы.
Эти цифры еще не дают полного представления о том, в
каком состоянии находится школьное образование в
Западной Африке. Хотя процент грамотных там выше, чем в
77

восточноафриканских колониях, но вследствие нерегулярного
посещения, слабого здоровья, плохого оборудования школ и
недостаточной квалификации преподавателей очень часто
ребенок, посещающий школу четыре или пять лет подряд, не
двигается дальше первого класса.
В Нигерии число детей, получающих начальное
образование, составляет 660 тыс.; всех же детей в возрасте до 16 лет —
8 млн.
Для обучения в начальных школах всех детей школьного
возраста потребовалось бы 80 тыс. учителей... В настоящее
время их насчитывается всего 11 тыс. человек, причем
большинство их не имеет дипломов.

Глава V
КОСВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ-ТУЗЕМНАЯ
АДМИНИСТРАЦИЯ
Система управления африканскими народами через
традиционных вождей и племенные учреждения представляет
собой одну из характерных черт английской колониальной
администрации...
Система косвенного управления, или «туземной
администрации», возникла при необычных исторических
обстоятельствах в начале нынешнего века, когда англичане приступили
к развертыванию торговли с Северной Нигерией...
Мероприятия завоевателей свелись к тому, что над
старыми феодальными и племенными органами управления был
поставлен европеизированный бюрократический аппарат. До
прихода англичан источником власти нигерийских вождей был
народ, представленный своими старейшинами и советниками.
В настоящее время от этой племенной демократии
сохранилась только форма. В прежние установления было влито
новое политическое содержание, чтобы они могли служить
целям английского империализма.
Вожди уже не несут ответственности перед своим народом,
поскольку при системе косвенного управления «туземные
правители, или туземная администрация, получают власть
непосредственно от правительства; их полномочия
ограничивает правительство — туземная администрация становится
составной частью государственного аппарата» 1.
Сущность косвенного управления заключается в том, что
правление осуществляется через посредство традиционных
носителей политической власти, при которых европейцы
выполняют функции советников и контролеров. Короче говоря,
вожди стали простыми орудиями и агентами колониальной
державы. В соответствии с «Указом о порядке назначения и
смещения вождей», они могут быть сняты со своих постов в
случае невыполнения приказов правительства.
Тем не менее, защитники и ревнители косвенного
управления пытаются найти оправдание этой системе в том, что она
якобы приучает африканцев к политической демократии...
1 У. Р. Крокер, «К вопросу об управлении колониями», стр. 7.
79

Это грубый обман. «Туземные советы», функционирующие
под руководством чиновников, являются органами
центрального правительства, а не местного самоуправления, как это
понимается в Англии. Прежде всего члены советов не
являются представителями народа, мнения которого не
спрашивают и при решении вопросов, имеющих значение для
данного района. Вожди не сообщают окружным комиссарам,
чего хотели бы от правительства жители их районов. Наоборот,
они говорят народу, чего хочет от него правительство.
Вожди являются теперь слугами правительства. Некоторые из
них назначаются губернатором без консультации с народом,
которым они правят.
В своем стремлении распространить систему косвенного
управления на юго-восточную Нигерию, где раньше не было
вождей, английские чиновники, игнорируя старинные
демократические традиции народа, начали насаждать своих
лакеев, известных под именем вождей по назначению. Лишенные
традиционного чувства ответственности перед народом, эти
марионеточные правители вскоре погрязли в коррупции;
народ им не доверяет и не подчиняется.
Туземная администрация в колонии Золотой Берег
Такое же разрушение «родовой демократии» имело место
и на Золотом Берегу. И здесь вожди были отделены от
народа и превращены в платных агентов и проводников
официальной политики английского правительства...
Поэтому утверждение английских империалистов, будто
они ввели на Золотом Берегу «политическую демократию»,—
сплошной вздор. В действительности английские
империалисты лишь воспрепятствовали прогрессу местной системы
управления, глубоко демократической в своей основе, которая
развилась бы в систему, соответствующую социальным и
экономическим требованиям двадцатого столетия.
Туземная администрация и налоги
Собирание налогов служит причиной постоянных раздоров
между вождями и народом. Поскольку для вождей взимание
налогов является источником средств к существованию, они
часто применяют при этом бесчеловечные методы. Народ,
как правило, слишком беден, чтобы платить даже
минимальный налог. В районах добычи угля и олова это
обстоятельство вынуждает неимущих африканцев покидать свои
деревни и искать работы на рудниках. Таким образом, помимо
сбора средств, система прямого обложения обеспечивает
80

также снабжение правительственных и частных предприятий
дешевой рабочей силой.
Обычно, пока вожди собирают причитающиеся с их
округов суммы налогов и не слишком мешают выполнению
приказов властей, окружные начальники по возможности
избегают вмешательства в такие туземные дела, как конфликты
между вождями и народом. Уклоняясь от вмешательства в
«туземные дрязги» и оставаясь как бы выше этих дрязг,
чиновники-европейцы стремятся таким образом поддерживать
английский престиж. Сущность косвенного управления
именно в том и состоит, что европейцы остаются в тени и
оказывают влияние на жизнь африканцев издали.
«Вождь, — пишет лорд Рэглан, — может грабить и
истязать своих подданных, он может промотать весь собранный
налог, но его подданные не смеют жаловаться, а если они и
попытаются это сделать, то все равно ничего не добьются.
Только когда вспыхнет восстание или разразится
грандиозный скандал, который правительство не в состоянии замять,
принимаются какие-нибудь меры» 1.
Подобные беззакония совершаются повсюду, где
существует система косвенного управления. Во время войны
некоторые вожди в Сиерра-Леоне применяли самые варварские
методы при собирании налогов. Они брали женщин и детей
заложниками, а мужчин, не уплативших налога, избивали и
пытали. Красный перец, соль и «сямбок» (плеть из
сыромятной кожи носорога) служили им «официальными
полномочиями» на взыскание налогов с африканцев, проживающих на
территории протектората. 24 мая 1941 г. член парламента
Реджинальд Соренсен поднял этот вопрос в палате общин,
спросив министра колоний, «было ли предложено
правительству Сиерра-Леоне провести расследование полученных им
жалоб на то, что людей избивали и натирали перцем, чтобы
заставить их без промедления уплатить правительственные
налоги, в частности, в Бумбуне, или же какие меры приняты
им для опровержения этих обвинений».
Отвечая за правительство Сиерра-Леоне, Малькольм Мак-
дональд, бывший в то время министром колоний, заявил:
«В результате расследования, начатого 6-го февраля,
установлено, что в Бумбуне четыре человека были связаны
местными полицейскими, которые натерли им кожу перцем.
Эти полицейские уволены и привлечены к ответственности за
применение физического насилия. Один из полицейски к чинов,
присутствовавший при этом, но не принимавший активного
участия, понижен в должности. Никто из вождей и иных
представителей племенной власти в этом деле не замешан».
1 Л о р д Рэглан, «Если б я был диктатором», стр. 96 -97.
81

Сообщалось, что аналогичные инциденты имели место и
в округе Бомбали в апреле 1948 г. Местный вождь связывал
и избивал своих подданных, чтобы заставить их выполнять
распоряжения окружного комиссара. В протесте,
направленном министру колоний Союзом молодежи Сиерра-Леоне,
утверждалось, что 13 апреля 1948 г. вождь приказал своему
полицейскому арестовать и избить нескольких мужчин и
женщин, которые затем были брошены в тюрьму за отказ
отправиться на принудительные работы по строительству
дорог.
Как и в Бумбуне, вину за это свалили на туземные власти,
хотя вождь выполнял приказ, полученный свыше.
Эта манера валить с больной головы на здоровую весьма
характерна. Когда все идет хорошо, европейцы утверждают,
что это их заслуга. Когда что-нибудь случается, они свали
Бают вину на туземных правителей. Неудивительно, что эта
подлая система вызывает ненависть у всех африканцев.
Местная администрация в Уганде
Наиболее законченную форму в Восточной Африке
получило косвенное управление в Уганде.
На вершине пирамиды в королевстве Буганда восседает
туземный король. Он управляет через своеобразный
кабинет, в который входят три главных министра — премьер,
главный судья и казначей. Они, в свою очередь, несут
ответственность перед туземным «парламентом», в который входят
вожди племен саза и гомболола и другие представители
земельной аристократии.
Подчинив эту феодальную систему английской
государственной власти, горстка европейцев получила возможность
управлять громадной территорией с помощью целой армии
африканских чиновников. Вместо того чтобы отдавать
приказы непосредственно крестьянам Буганды, губернатор
действует через короля, при котором в качестве «советника»
находится чиновник-европеец, называемый резидентом. Как
представитель британской короны губернатор определяет сумму
налогов, подлежащих уплате населением Буганды. Решение
губернатора доводится до сведения короля резидентом.
Король, в свою очередь, дает указание своему премьеру
получить формальное согласие «парламента». Как только это
сделано, вожди возвращаются в свои районы и отвечают за сбор
налогов. Если крестьяне попытаются протестовать или
восставать, как было в 1945 г., вожди могут рассчитывать на
военную помощь английской администрации для
восстановления «законности и порядка».
82

Косвенное управление и национальное развитие
С точки зрения английских империалистов, косвенное
управление представляет собой «дешевый и действенный способ
управления, а также средство поддержания связи со всеми
африканцами, даже с самыми отсталыми». В Нигерии,
например, англичане управляют территорией, равной по
площади Западной Европе, с помощью аппарата, состоящего всего
из 2500 белых чиновников.
Однако «критики этой системы утверждают, что она лишь
увековечивает или искусственно поддерживает африканский
феодализм, нередко с помощью иностранных правителей. Раз
потомственной аристократии предоставлены большие
полномочия, причем она зачастую выступает против введения
системы управления, основанной на социальной
справедливости, — эти аристократы будут и впредь оказывать влияние,
которое трудно сочетать с движением к самоуправлению.
Правители, пользующиеся благами системы косвенного
управления, ревниво оберегают свое положение, которое они
безусловно потеряли бы в случае демократизации органов
управления. Таким образом, при этой системе те, кто
участвует в управлении, являются противниками прогресса и
нередко энергично выступают в защиту статус-кво»1.
1 А. В и ш х о р, «Колониальная политика в Африке», стр. 70.

Глава VI
ПРЯМОЕ УПРАВЛЕНИЕ —УПРАВЛЕНИЕ КОЛОНИЯМИ
КОРОНЫ
Некоторые часта английской Африки официально
именуются «колониями короны», в отличие от «протекторатов», или
территорий, находящихся под косвенным управлением через
вождей и органы племенной власти.
Работники английской администрации не считаются с
этими конституционными различиями; они обращаются с
колониями короны, протекторатами и подопечными территориями,
просто как с зависимыми странами, которые можно
эксплоатировать, не считаясь с желаниями местного населения.
С экономической точки зрения между ними нет никакой
разницы. Принцип управления всюду один и тот же.
При системе прямого управления правительство
осуществляет свои функции через два Совета — законодательный и
исполнительный. В состав законодательного совета обычно
входят три категории членов: чиновники, неофициальные лица,
назначенные в совет губернатором, и неофициальные лица,
входящие в него по выборам. Губернатор, являющийся
председателем законодательного совета, назначает в состав совета
чиновников из числа европейцев, возглавляющих различные
отделы гражданской службы. Являясь сотрудниками
бюрократического аппарата, возглавляемого губернатором, чиновники
обязаны голосовать за все мероприятия, предложенные
правительством, кроме тех случаев, когда их освобождает от этой
обязанности губернатор. Это — марионетки по долгу службы.
«Люди, разбирающиеся в политике, возмущаются при
вице длинного ряда чиновников, почти не открывающих рта,
кроме случаев, когда они должны по приказу говорить «да»
или «нет», независимо от собственного мнения. Сами чинов-
ники недолюбливают эту механическую процедуру. Всюду,
где созрело политическое самосознание, целесообразность
существования такой системы ставится под сомнение. Но
если отнять у колониального правительства это орудие, оно
не сможет эффективно управлять колониями, разве только
придумает взамен что-нибудь подходящее» 1.
Лейбористское правительство нашло такое подходящее
1 Сэр Антон Бертрам, «Колониальная служба», стр. 175—176.
84

средство. Большинство в совете, ранее состоявшем из
чиновников-европейцев, теперь составляется из вождей,
находящихся на содержании у английского правительства и обязанных
голосовать по указке губернатора.
Губернатор назначает также часть членов совета, не
принадлежащих к числу чиновников. Они обычно отбираются из
числа реакционно настроенных африканцев, а также из
представителей иностранных деловых кругов, и выражают
интересы различных капиталистических групп —
судовладельцев, банкиров, промышленников и торговцев. Они
держатся на своих местах по воле губернатора, и их не без
основания считают опорой официальной политики, которая
неизменно служит их экономическим и социальным интересам.
Выборные члены совета считаются представителями
африканского народа, но так как массы совершенно устранены от
участия в выборах как в качестве избирателей, так и в
качестве кандидатов, вследствие высокого имущественного
ценза, то избранными неизбежно оказываются представители
зажиточных слоев. Члены совета — не-чиновники, составляют
ли они меньшинство или большинство, как это имеет место в
Сиерра-Леоне, ни в коем случае не могут сформировать
правительство. Таким образом, при той системе управления,
которая действует в колониях короны, законодательный совет
зачастую представляет собой лишь нечто вроде
дискуссионного клуба.
Послушным орудием правительства является
исполнительный совет, отдаленно напоминающий кабинет министров.
Его состав подбирается из числа старших чиновников местной
колониальной службы. Кроме того, в него входит по
назначению несколько членов законодательного совета —
не-чиновников. Недавно губернатор Золотого Берега и губернатор
Нигерии ввели в исполнительные советы нескольких
африканцев, главным образом вождей. Этот совет составляет все
законопроекты, которые затем передаются на обсуждение и
формальное утверждение законодательного совета. Все,
права членов совета сводятся к тому, что они дают губернатору
советы, которые он вовсе не обязан выполнять.
«Губернатор является единственным и высшим
представителем власти, ответственным перед королем и
представляющим его», — говорится в статье 5 Колониального уложения.
Как официальное лицо губернатор является олицетворением
всех трех видов государственной власти. Как представитель
короля он обладает правом помилования осужденных
преступников; как председатель исполнительного совета он играет
роль премьер-министра и, наконец, как председатель
законодательного совета он может наложить вето на любой при-
86

нятый советом законопроект. Поэтому неудивительно, что
«большинство губернаторов в колониях пользуется
громадной, можно сказать, диктаторской властью. И при
отсутствии народного представительства... любой лидер рабочего
движения или прогрессивный деятель находится во власти
губернатора.., чье решение не может быть обжаловано и
который одновременно может быть прокурором, судьей и
тюремщиком» 1.
Несмотря на неоднократные заявления лейбористского
правительства, что оно ставит себе целью привести колонии
к самоуправлению в духе традиционного английского
парламентаризма, образованные африканцы пользуются меньшим
политическим влиянием, чем представители туземной
администрации, руководимой англичанами.
В 1946 г. лейбористы провозгласили новую конституцию
Золотого Берега, которая в сущности оставила нетронутой
систему косвенного управления. Тем не менее, механически
объединив всех африканцев — членов совета — 13 человек,
назначенных туземной администрацией, и 5 избранных
голосованием на основе ограниченного избирательного права,
английские социалисты хвастливо объявили на весь мир, что
«на Золотом Берегу, впервые за всю историю Африки,
выбранные народом африканцы получили большинство мест в
своем парламенте». Какая чепуха! Какое лицемерие! К
великому замешательству чиновников из министерства колоний,
конституционный подлог, совершенный на Золотом Берегу в
1946 г., был разоблачен комиссией Уотсона, которая
расследовала обстоятельства восстания, вспыхнувшего там в 1948 г.
Чтобы установить коренные социально-экономические
причины беспорядков, комиссии пришлось изучить систему,
введенную конституцией 1946 г., которую она охарактеризовала
как «мертворожденную» и рекомендовала немедленно ее
отменить.
По всей черной Африке — от Судана до Капской
провинции, от Восточного побережья до Западного — связь
между системами косвенного и прямого управления
становится все теснее и теснее. Землевладельцев и вождей, невежд и
реакционеров — всех собирает под свое крылышко
лейбористское правительство. Представители министерства колоний
еще могут некоторое время сдерживать растущее
национально-освободительное движение, используя для этой цели
дискредитировавшую себя туземную аристократию... Но колесо
истории уже не повернуть назад.
1 Давид Адамс, статья в «Сивил либертис джорнэл», Лондон,
март 1941 р., стр. 8—9.

Глава VII
«РАЗВИТИЕ И БЛАГОСОСТОЯНИЕ КОЛОНИЯ»
Анализ происхождения и целей «Закона о развитии и
благосостоянии колоний» характеризует его как самое
наглядное после войны проявление искусства англичан ставить
себе в заслугу вынужденные действия.
К концу второй мировой войны Англия пришла с
подорванным хозяйством; кроме того, за время войны она потеряла
свои старые рынки и крупные инвестиции за границей...
По необходимости она должна теперь искать новых и еще
не тронутых источников сырья и продовольствия...
Лейбористское правительство, поддерживаемое консерваторами, не
скрывает, что главным стимулом к разработке широких
планов развития сельского хозяйства — таких, как план
создания плантаций земляного ореха в Восточной Африке, —
является отчаянное экономическое положение. Эта новая
форма экономического империализма, торжественно
названная «развитием колоний», является составной частью
внешней политики лейбористов и тесно связана с планом создания
западноевропейской коалиции колониальных
держав—Франции, Бельгии, Голландии и Португалии, автором которого
является Бевин.
Независимо от первоначальных причин, обусловивших
появление плана «развития и благосостояния колоний»,
Бевин намеревается превратить его в орудие своей внешней
политики. Благосостояние, процветание и счастье туземных
народов являются для него чисто побочным обстоятельством.
Непосредственной причиной, побудившей английское
правительство издать в 1940 г. «Закон о развитии и
благосостоянии колоний», послужила волна беспорядков, охватившая
ряд английских колоний, и особенно Вест-Индию, незадолго
до начала второй мировой войны.
Закон предусматривал израсходование в течение 10 лет
50 млн. ф. ст. на экономическое развитие 40 колониальных
стран и на повышение благосостояния их населения,
составляющего 60 млн. человек. Помимо этой не слишком
внушительной суммы — менее 1 ф. ст. на человека — было
выделено еще 500 тыс. ф. ст. специально на изучение проблем,
касающихся колониальных владений.
87

Но, прежде чем колонии успели разработать свои планы,
выяснилось, что по условиям закона суммы, не
израсходованные в течение одного года, не могут быть перенесены на
следующий год. А так как в годы войны работы по развитию
колоний могли вестись лишь в очень незначительных
размерах, большая часть средств, выделенных на этот период для
«развития и благосостояния колоний», вернулась в
имперское казначейство.
Из 50 млн. ф. ст. до 1945 г. на африканские колонии
было затрачено всего около миллиона. Под давлением
общественного мнения английское правительство впоследствии
было вынуждено довести сумму ассигнований до 120 млн. ф. ст.,
причем оговорка о возврате неиспользованных сумм была
снята.
Лейбористы продолжают проводить
политику консерваторов
Когда Крич Джонс занял пост министра колоний,
африканцы преисполнились радужных надежд. В течение долгого
периода, пока лейбористы находились в оппозиции, они
считали его самым стойким своим защитником в парламенте.
Поэтому они ожидали, что он решительно порвет с
традиционными методами колониальной политики и практики. Но
их радужные надежды вскоре рассеялись, потому что Крич
Джонс, как и его предшественник, строго придерживался
принципа «преемственности в политике».
Лейбористское правительство, несомненно, растеряло то
огромное сочувствие, которым оно пользовалось среди
колониальных народов после своей блестящей победы в 1945 г.
Разочарование, которое пришлось испытать колониальным
народам, сменилось затем недовольством и, наконец,
озлоблением. Африканцы, разбирающиеся в политике, поняли, что
их не просто подвели, а самым настоящим образом
одурачили.
С самого начала было очевидно, что сумма в 50 млн. ф. ст.,
ассигнованная на «развитие и благосостояние колоний» по
закону 1940 г., была каплей в море, и даже увеличение ее до
120 млн. ф. ст., предусмотренное законом 1945 г., все еще
не может удовлетворить самые неотложные и элементарные
потребности шестидесятимиллионного населения английских
колоний. Поэтому Крич Джонс столкнулся с щекотливой
проблемой при решении вопроса о том, как разделить эту
сумму между сорока территориями... На основании планов,
представленных девятью африканскими правительствами до
начала 1948 г., Совет экономического развития рекомендовал
выделить на все 9 территорий 43,4 млн. ф. ст., тогда какими
88

было затребовано 131 284 тыс. ф. ст. Поскольку сумма
расходов, предусмотренных десятилетними планами каждой
территории, превышает те средства, которые могут быть
выделены из центрального «Фонда развития и благосостояния
колоний», соответствующим правительствам было
предложено покрыть эту разницу за счет выпуска внутренних займов,
увеличения налогов или получения кредитов в Сити.
Десятилетний план Нигерии
Так называемый «план» представляет собой всего лишь
ряд разрозненных проектов, разработанных различными
отделами административного аппарата и увязанных между
собой лишь в целях финансирования. Иначе говоря,
десятилетний план не ставит задачи создания единой,
сбалансированной экономики. Это только социальный паллиатив.
«Отдельные проекты, — пишет английский специалист, составлявший
«план»,— предусматривают в основном расширение
деятельности существующих отделов, чтобы исправить недоделки
прошлых лет, обусловленные продолжительным периодом
финансового напряжения и экономии».
Самые неотложные нужды страны так велики, что «если
бы даже десятилетний план был выполнен в один день,
улучшение жизненных условий населения Нигерии было бы
едва заметно... В Нигерии один врач приходится на }33 тыс.
человек и одна больничная койка на 3700 человек. На всю
страну имеется 10 зубных врачей. Свыше 20 млн. человек
питается растительными продуктами самого низкого
качества; недоедание и болезни распространены очень широко.
Детская смертность в Лагосе достигает ПО человек на
тысячу против 40—50 в европейских странах, причем 9—10%
всех смертей вызываются туберкулезом. На каждый миллион
жителей, из которых 95% живет за счет земледелия,
приходится всего два квалифицированных специалиста по
сельскому хозяйству» 1.
Англичане провозгласили, что план разработан в
интересах народа, однако все африканские общественные
организации были отстранены от участия в его составлении: план
был объявлен «совершенно секретным».
Показательно, что основные отрасли промышленности
местного значения, производящие предметы потребления,
будут оставлены в руках иностранных монополий, главным
образом в руках «Юнайтед Африка компани», которая в ос-
1 Пятый доклад комиссии палаты общин по вопросам ассигнований
за 1947—48 г., стр. XIX.
а»

новном, контролирует экспортную и импортную торговлю
страны.
Разрешив иностранным капиталистам сохранить
командные позиции во внешней торговле Нигерии, английское
правительство позорно забросило сельское хозяйство —
единственную важную отрасль народного хозяйства, находящуюся
в руках африканцев.
И хотя доклад признает, что социальный и политический
прогресс населения целиком зависит от улучшения
положения в сельском хозяйстве, правительство, тем не менее,
выделило на развитие сельского хозяйства ничтожную сумму в
1 824 тыс. ф. ст. из общей суммы ассигнований в 25 млн. ф. ст.
Ясно, что десятилетний план в его настоящем виде не
сможет существенно увеличить денежные доходы крестьян —
экономически самого важного класса страны.
Десятилетний план Кении
Десятилетние планы, разработанные в других колониях,
составлены в основном по тому же образцу, что и в
Нигерии... Однако в Кении всем планированием руководят
колонисты-европейцы, а не специальные английские чиновники и
эксперты. Не желая упустить такую блестящую возможность
урвать для себя как можно больше из отпущенных
имперским правительством средств, представители колонистов в
законодательном и исполнительном советах в августе 1945 г.
потребовали от правительства создания Управления развития
и реконструкции.
Из общей суммы в 17 586 тыс. ф. ст., которая должна
быть израсходована по десятилетнему плану Кении, 3,5 млн.
ф. ст. предоставляет министерство колоний; остальная сумма
должна быть покрыта за счет налогов и займов. Поскольку
африканцы не принимают участия в составлении планов и
не имеют своих представителей в управлении по
осуществлению плана, едва ли им достанется «справедливая доля» этих
средств.
Белые колонисты, за немногими исключениями,
отвергают в принципе концепцию «первенства» интересов
туземцев, так же как и новую идею «содружества». Единственная
форма «содружества», на которую готовы согласиться
колонисты,— это «содружество» между всадником и конем, причем
роль всадника играют европейцы.
Европейские колонисты сознают, как несправедливо они
относятся к местному населению, и поэтому все больше
тревожатся за свое будущее. В их среде даже обсуждается
предложение о формальном выделении горных районов из
90

Кении, чтобы лучше застраховать эти районы против
введения самоуправления. В 1948 г. губернатор Кении сэр Филипп
Митчелл публично напал на местную интеллигенцию за то,
что она смеет мечтать о самоуправлении и распространять
«фантастические идеи насчет полностью африканского
самоуправляющегося государства». Он заверил белую
аристократию, что это не будет допущено. «Кения неуклонно идет к
превращению в новый доминион, в котором англичане еще
очень долго будут играть руководящую и направляющую
роль», — заявил он.
Военная база в Кении
Поскольку Англии пришлось вывести свои вооруженные
силы из Египта, Индии и Палестины, имперский генеральный
штаб превратил Кению в главную военную базу Британской
империи в Восточной Африке.
Кения рассматривается при этом как район, имеющий
стратегическое значение с точки зрения обороны Западной,
Южной и Северной Африки, а также Индийского океана.
Генерал-лейтенант Мартин писал в газете «Дейли телеграф»
25 июня 1948 г.: «Сначала Кения, Уганда и Танганьика
должны объединиться на началах федерации в Восточно-
Африканский Союз; Ньясаленд, Северная Родезия и Южная
Родезия —в Центрально-Африканский Союз, и четыре
западноафриканские колонии — в Западно-Африканский Союз.
Затем эти три союза должны объединиться в одну
федерацию с Южно-Африканским Союзом. Наконец,.. дело дойдет
до федерации с французскими, бельгийскими и
португальскими территориями и до образования Африканских Соединенных
Штатов с единой политикой в области обороны».
Но возникает вопрос: где взять средства на эту
оборону. Европейцы, проживающие в Африке, относятся
отрицательно к идее увеличения налогов в этих целях; африканцы
же слишком бедны для того, чтобы предоставить
необходимые средства. Ввиду этого, — продолжает генерал-лейтенант
Мартин, — «я не вижу, почему бы местным правительствам в
своих же собственных интересах не использовать для
покрытия бюджетного дефицита часть средств, полученных на
нужды развития колоний; без безопасности не будет и развития».
Строительство дорог уже идет за счет фонда развития.
На строительных работах военного значения, которые ведутся
на макиннонском шоссе в 70 милях от Момбасы, главного
порта страны, используются итальянцы... Под наблюдением
армейских специалистов в колонии создаются склады
военного снаряжения, поступающего в больших количествах из
Индии и с Ближнего Востока,

Глава VIII
КОМПАНИИ ПО РАЗВИТИЮ КОЛОНИИ —
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КАПИТАЛИЗМ
Правительство Британской империи разработало планы, с
помощью которых оно надеется выжать из колоний максимум
продовольствия в возможно более короткий срок.
Для осуществления этих планов министр финансов
предоставил в распоряжение министра колоний и министра
продовольствия кредиты на общую сумму 150 млн. ф. ст. Этот
фонд не имеет ничего общего со 120 млн, ф. ст.,
отпущенными по «Закону о развитии и благосостоянии колоний», он
предназначен для финансирования совершенно других
мероприятий. Речь идет о планах развития самой империи в
прямом смысле этого слова, и авторы проекта,
предусматривающего создание корпорации министерства продовольствия,
вовсе не претендуют на то, что эти средства отправляются в
Африку, чтобы обеспечить благосостояние и счастье
туземного населения.
В доказательство того, какие выгоды сулит
Великобритании план создания в Танганьике плантаций земляного ореха
площадью около 3 млн. акров, автор приводит слова
управляющего «Юнайтед Африка компани» Фрэнка Сэмюеля.
Его компания, входящая в мировой концерн «Юнилевер», по
поручению английского правительства проводит в жизнь
дачное мероприятие.
«Речь идет вовсе не о том, — говорит Фрэнк Сэмюель, —
чтобы призывать налогоплательщика, который и так несет
слишком тяжелое бремя, к новым жертвам во имя развитая
колониальных народов; как раз наоборот: самое главное в
проекте состоит в том, что он выгоден с экономической точки
зрения.
«Помимо облегчения, которое принесет этот проект Англии
в деле снабжения страны жирами, он позволит сэкономить
значительные средства на импорте продовольствия».
Тесное сотрудничество между министерством
продовольствия и «Юнайтед Африка компани» служит подтверждением
того, что английские капиталисты и социалисты едины в
вопросе об эксплоатации колоний.
92

В конце 1947 г. парламентским актом была создана
компания «Оверсис фуд корпорэйшн», которая должна была
продолжать дело «Юнайтед Африка компани». Эта
корпорация обладает капиталом в 50 млн. ф. ст., включая 25 млн.
ф. ст., отпущенные вначале в виде аванса «Юнайтед Африка
компани» для завершения предварительных операций:
расчистки земли, устройства плантаций, сборки тракторов,
бульдозеров, плугов, комбайнов и других машин. В случае нужды
в деньгах корпорация имеет право занять на денежном
рынке еще до 5 млн. ф. ст. Министр продовольствия поручил
руководство корпорацией совету директоров, возглавляемому
бывшим заместителем директора бивербруковской «Дейли
экспресс» сэром Лесли Пламмером. Его заместитель Джеймс
Макфэдиен является директором кооперативного общества
оптовых закупок и членом экономического совета при
министерстве колоний. В совет директоров корпорации входят
также банкир Дж. Роза; бывший управляющий
промышленными предприятиями военного министерства генерал-майор
Десмонд Гаррисон; управляющий «Юнайтед Африка
компани» и автор плана разведения земляного ореха Фрэнк
Сэмюель; экономический советник совета губернаторов
Восточной Африки сэр Чарльз Локхард, бывший директор
департамента сельского хозяйства в Танганьике А. Уэйкфилд и
отпрыск знаменитого банкирского рода лорд Ротшильд,
ведущий научную работу в Кембридже.
Вот этим людям доверено внедрять «социализм» в
Восточной Африке.
Было бы совершенно нелепо считать, что разведение
земляных орехов революционизирует хозяйство коренного
населения Восточной Африки.
Как бы ни была выгодна плантационная форма хозяйства
с точки зрения имперских интересов Великобритании, она не
принесет африканцам улучшения жизненных условий и не
поднимет их социального и культурного уровня. Но
колониальные народы не желают вечно гнуть спины и трудиться
в поте лица на европейцев, даже если они и выдают себя за
социалистов...
План в его нынешнем виде приведет прежде всего к
обострению классовой борьбы, потому что колониальные народы
безусловно будут сопротивляться усилению их эксплоатации.
Он приведет также к обострению вражды не только между
капиталом и трудом.., но и между белыми и черными.
Деятельность экономических монополий вроде «Юнайтед
Африка компани» показывает африканцам, чего они могут
ждать от планов, осуществление которых возложено
целиком на иностранные монополистические объединения,
93

как бы они ни маскировались под социалистические
корпорации.
Создание «Оверсис фуд корпорэйшн» совпало во времени
с образованием при министерстве колоний компании
«Девелопмент корпорэйшн»; министерство финансов предоставило
последней кредит в 100 млн. ф. ст., а также разрешило
кредитоваться из частных источников на сумму 15 млн. ф. ст.
Об истинных целях этого проекта говорит уже состав
правления «Девелопмент корпорэйшн». Возглавляет его лорд
Трефгарн, бывший директор банка Барклея. Он получает
жалование в 5 тыс. ф. ст.; его заместитель Фрэнк Стокдейл,
бывший директор департамента благосостояния и развития в
Вест-Индии, получает 3 тыс. ф. ст. Остальные семь членов
правления получают всего по 500 ф. ст. Эта «символическая»
плата не имеет для них значения, так как все они являются
крупными промышленниками или финансистами: Р. Е. Брук —
один из директоров Английского банка; Дж. Роза — банкир,
специалист по финансовым и промышленным вопросам
колоний; X. Н. Юм — председатель правления ведущей
английской финансовой компании «Чартерхаус инвестмент траст»;
Майлс Томас — вице-президент компании «Наффилдс»;
Е. С. Тэнсли — бывший коммерческий директор управления
по контролю над сбытом продукции Западной Африки;
лорд Милвертон — бывший губернатор Нигерии и X. М.
Гибсон — директор кооперативного общества оптовых закупок,
которое долго сотрудничало с «Юнайтед Африка компани» в
деле скупки какао на Золотом Берегу. Чего же ждать
африканцам от этого далеко не священного союза социалистов и
капиталистов?
Видно, не без основания Айвор Томас в своем
выступлении во время второго чтения законопроекта «о развитии
заморских владений» назвал своих бывших лейбористских
коллег — министра финансов, министра колоний и министра
продовольствия «лейбористскими империалистами». Томасу,
конечно, лучше знать: ведь он сам был заместителем
министра колоний во время первого чтения этого же
законопроекта.
Министр колоний одобрил действия губернатора Нигерии,
который создал в Камеруне компанию «Девелопмент
корпорэйшн» для того, чтобы обрабатывать бывшие немецкие
плантации руками африканских рабочих, зарплата которых не
изменилась с того времени, когда колония принадлежала
Германии (от 8 пенсов до шиллинга в день)...
Губернатор Нигерии взял компанию под свой личный
контроль. Она представляет собой обычное коммерческое
предприятие, Лишь с тем отличием, что ее первоначальный

капитал составляется из поступлений по займам,
выпущенным или гарантированным правительством Нигерии.
Правление компании состоит целиком из английских
чиновников, назначенных губернатором; исключение составляет
местный вождь Манга Вильямс — марионетка английских
властей. Возглавляет компанию директор отдела развития
управления по осуществлению десятилетнего плана Нигерии
Ф. Смит. Его заместителем является главный управляющий
фирмы «Камерун плантэйшнс». Африканские рабочие не
имеют никакого представительства в правлении компании и
не участвуют в управлении плантациями, хотя
предполагается, что «Камерун девелопмент корпорэйшн» управляет в
«интересах населения». Жители Камеруна хорошо знают, кто
является истинным владельцем плантаций и за кулисами
руководит деятельностью «Камерун девелопмент корпорэйшн».
Другое предприятие государственно-капиталистического
характера, известное под именем «Камерун майнинг
корпорэйшн», было образовано администрацией Нигерии вместе с
компанией «Лондон тин синдикейт», чтобы производить
изыскания и разработку руд на подопечной территории.
Решающим влиянием в правлении этой компании пользуется
губернатор Нигерии: он назначает председателя и половину
директоров компании.
Колониальная политика Западноевропейского союза
После того как Крич Джонс составил правление «Колониал
девелопмент корпорэйшн» из банкиров, представляющих
консервативную партию, и дельцов из Сити, а также из
реакционных чиновников, никогда не проявлявших никакого интереса
или симпатии к колониальным народам, он пытался — для
успокоения своей «социалистической» совести — утверждать,
что эта новая форма экономического империализма несет
только блага африканцам.
Ввиду того, что развитие африканских колоний очень
тесно связано с планами восстановления экономики
Западной Европы, английское министерство колоний установило
организационную связь с французским министерством
заморских территорий для того, чтобы укрепить «сердечное
согласие», возобновленное Дюнкеркским договором. В декабре
1947 г. группа английских колониальных чиновников из
различных африканских колоний побывала в Париже в целях
обмена опытом и обсуждения со своими французскими
коллегами методов управления туземными народами. Подобная
же группа французских колониальных чиновников посетила
в 1948 г. Англию, чтобы пройти краткосрочный курс обучения
95

английским методам управления колониями. Такой обмен
опытом будет продолжаться и впредь. В марте 1949 г.,
например, колониальный университет в Антверпене организовал
специальный курс лекций для колониальных чиновников
западноевропейских стран.
Специальные английские миссии, состоявшие из
высокопоставленных чиновников министерства колоний, посещали
Францию для обсуждения с руководящими сотрудниками
французского министерства колоний планов
англо-французского сотрудничества в деле эксплоатации африканских
колоний. Одновременно с этими совместными мероприятиями по
укреплению обанкротившейся системы империалистического
господства западноевропейских держав — Бельгии,
Голландии, Португалии — Крич Джонс собрал в Лондоне
конференцию губернаторов африканских колоний Англии.
Обратившись к собравшимся, он заявил: «При теперешнем
положении стран стерлингового блока и Западной Европы, когда они
должны поддерживать свою экономическую независимость,
совершенно необходимо решительно ускорить развитие
африканских колоний. Нам нужны такие темпы, чтобы в течение
ближайших 2—5 лет добиться заметного увеличения добычи
угля, руд, леса, сырья всех видов, пищевых продуктов — то
есть всего того, что позволит нам экономить доллары или
принесет доход в долларах».
Чтобы стимулировать кампанию за максимальное
развертывание производства, министерство колоний собрало в
октябре 1948 г, еще одну конференцию. На нее были
приглашены султаны, эмиры, вожди и другие представители туземных
властей Восточной, Западной и Центральной Африки. Кроме
них присутствовали также выборные члены законодательных
советов колоний: африканцы, индийцы и европейцы. Вместе
с министром колоний и другими членами правительства они
обсуждали методы привлечения африканских рабочих и
крестьян к выполнению различных проектов развития
колоний, а также методы борьбы с «красным призраком» —
коммунизмом. Этой конференции представителей африканских
колоний нехватало энтузиазма. Зато американские ученые и
специалисты будут помогать делу выполнения планов
развертывания производства и двигать это дело вперед.
Министерство колоний объявило в феврале 1949 г., что английское
правительство приняло на службу 25 геологов и 25
геодезистов для геологической разведки в Африке на предмет
изыскания стратегического сырья. Англия получает из Африки не
только все больше золота, алмазов, меди, вольфрама, олова,
цинка, бокситов, асбеста, железной, марганцевой и хромовой
руды; Золотой Берег и Нигерия дают ей также и доллары.
96

В 1946—47 г. страны стерлингового блока заработали в
Америке на продаже западноафриканского какао не больше,
не меньше, как 16 035 тыс. ф. ст., а урожай 1947—48 г.
принес доход в 38 млн. ф. ст.
Как они это организовали? Очень просто. Английское
министерство продовольствия закупило весь урожай какао в
Западной Африке через государственные закупочные конторы
на фунты стерлингов и продало его по более высокой цене
в твердой валюте.
Существенная помощь, которую оказывают колонии делу
экономического восстановления Англии, наглядно показывает,
что колонии представляют большую ценность для метрополии.
Колонии в целом приносят Англии больше долларов, чем вся
экспортная торговля самой Англии. Как же можно после
этого говорить, что колонии не приносят выгоды?

ОГЛАВЛЕНИЕ
Отиздательства 5
Глава I 7
Глава II 31
Глава ПК 49
Глава IV 65
Глава V 79
Глава VI 84
Глава VII 87
Глава VIII 32

Редактор И. Овадис
Техпический редактор А. Вилленева
Корректор В. Горячева
Сдано в производство 22/XI 1950 i.
Подписано к печати 7/ХII 1950 г.
А09261. Бyмaгa 60x92l/16=3,1 бум. л.
5,3 печ. л. Уч-издат. л. 5,8 Изд. № 15/113
Зак. 1860
20-я типография „Союзполиграфпрома"
Главполиграфиздата
при Совете Министров СССР
Москва, Ново-Алексеевская, 32