История современной Италии. Том VI. Развитие капитализма и рабочего движения. 1871-1896 - Канделоро Д.

Автор: Канделоро Д.
Теги: история италии новое время
Год: 1975
Похожие
История Италии. Том 2.
Италия. История страны.
История XIX века. Том VII. Конец века. 1870 - 1900
Грамши Антонио. Избранные произведения. Том 3. Тюремные тетради
Текст
                    '. MW'iHJite '.1Нк>ЙЙЙ1иШ21С^йк.
ж
■ "
история
ротлм&нной
иуд ЛИМ
I ДЖОРДЖО
I КАНД ЕЛО й)|

El

GIORGIO CANDELORO
Storia
dell'I TALIA
MODER NA
LO SVILUPPO
DEL CAPITALISMO
E DEL MOVIMENTO
OPERAIO
18П-1896
M I b A N О ** 1 9 70

ДЖОРДЖО КАНДЕЛОРО
История
СОВРЕМЕННОЙ
ИТАЛИИ
Развитие
капитализма
И РАБОЧЕГО
ДВИЖЕНИЯ
I87I-I896
ЗС е 6 в о- "Ъ
с итальянского
ЭО.& Фридмана
F е о» а к т о- /з
ЭС.В. ЪнкИ'Ц Кая
«Прогресс»
Л ocKfa 1973

Редакция литературы по истории
@ Перевод на русский язык «Прогресс», 1975
10605—650
К 006(01)—75 58 75

ОТ АВТОРА
Шестой том «Истории современной Италии» охва¬
тывает период в двадцать пять лет— 1871 —1896 гг.
Конечная дата важна в политическом отношении, по¬
скольку 1896 г. был годом битвы при Адуа и падения
правительства Криспи, и еще более важна в экономи¬
ческом отношении, ибо в этом году, после преодоления
аграрного и общего финансово-экономического кризиса,
началась фаза подъема, которая привела к созданию
в Северной Италии солидной промышленной базы.
Вместе с тем 1895—1896 гг. были поворотным пунктом
во всей мировой истории, поскольку знаменовали нача¬
ло эпохи империализма. Эти соображения побудили
меня избрать 1896, а не 1900 г. конечной датой данного
тома, а о политическом кризисе последних пяти лет
XIX в. повести речь в следующем, 7-м томе вместе с
рассказом об эпохе Джолитти. Считаю необходимым
напомнить, что в данном, 6-м томе, как и во всех пре¬
дыдущих,. хронологические рамки следует считать при¬
близительными.
Название данного тома, «Развитие капитализма и
рабочего движения», не отражает полностью сложного
содержания данного тома, оно отражает лишь две
темы истории единой Италии, которые именно в этот
период приобрели существенное значение. В самом де¬
ле, в этот период Италия превратилась в основном в
капиталистическое государство, и в рамках итальянского
капитализма удельный вес промышленности постепенно
все возрастал по сравнению с сельским хозяйством и
торговлей и в конечном счете в последующий период
5

возобладал. В это же время рабочее движение, которое
прежде занимало лишь второстепенное место, стало
играть центральную роль в общественной и политиче¬
ской жизни страны. Поэтому избранное нами название
тома отражает главную особенность этого периода и
его роль связующего звена с последующим периодом.
Рим, 19 ноября 1969 г.
Джорджо Канделоро

ГЛАВА ПЕРВАЯ
ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ ПРАВЛЕНИЯ «ПРАВОЙ» (1871-1876 гг.)
1.	Европа и Италия после 1871 г.
Крупные события 1870—1871 гг. завершили двад¬
цатилетний период войн и политических переворотов
и явились началом мирной эпохи в Европе, которая дли¬
лась до 1914 года, нарушаемая лишь отдельными вой¬
нами на Балканах, с которыми совпали большие коло¬
ниальные захваты в Африке и Азии. Это была также
эпоха относительной стабильности политических режи¬
мов, которая во многих странах характеризовалась
упрочением либерального общественного строя, посте¬
пенной эволюцией в сторону демократии, созданием со¬
циалистических партий и рабочих профсоюзов. Одно¬
временно наблюдался научный и технический прогресс,
усилилось развитие крупной промышленности, начался
и быстро принял огромные масштабы процесс образо¬
вания крупных промышленных объединений (трестов и
картелей), в которых господствовал финансовый капи¬
тал. В рамках этой эпохи следует, однако, выделить
два периода, разделяемых поворотом, происшедшим
примерно в 1895 г.
Что касается экономической жизни, то для первого
периода был характерен целый ряд явлений, возникших
во время кризиса 1873 г., называемого многими истори¬
ками «большой депрессией». Это определение окажется
неверным, если приложить его к техническому прогрес¬
су и ко всему ходу производства в целом, которое про¬
должало возрастать ускоренными темпами, но зато оно
точно отражает некоторые типичные для этого периода
особенности, такие, как общее понижение цен, сниже¬
ние нормы прибыли в наиболее развитых странах,
продолжительность и серьезность общих экономиче¬
ских кризисов (1873 -1874 гг., 1882—1884 гг. и 1890—
1893 гг.) и длительность кризиса, поразившего сель¬
7

ское хозяйство многих европейских стран. Снижение
по . сравнению с предыдущим периодом добычи золота
в какой-то степени способствовало всеобщему падению
цен, что было в основном вызвано снижением себе¬
стоимости продукции под влиянием технического про¬
гресса. Особенно сказались тогда возросшая скорость
и экономичность транспортных перевозок. В самом деле,
быстрый рост мировой железнодорожной сети (с
204 тыс. км в 1870 г. до 348 тыс. в 1880 и до 580 тыс. км
в 1890 г.) и окончательная победа парового флота над
парусным сделали возможным приток в промышлен¬
ные страны по все более низким ценам огромного ко¬
личества сырья и продовольствия. В частности, при¬
ток в Европу огромных количеств зерновых с только
что освоенных целинных земель центральных и запад¬
ных районов США и других неевропейских стран вы¬
звал в Западной и Центральной Европе тяжелейший
аграрный кризис, достигший своего апогея в 1880—
1890 гг. В то же время большие успехи, достигнутые в
металлургии, машиностроении и химической промыш¬
ленности, предопределили снижение себестоимости
промышленной продукции и способствовали появлению
трестов и картелей.
Одни нарушения равновесия, вызванные «большой
депрессией», были устранены в результате действия
стихийных факторов, другие — вследствие мероприятий
правительства. Среди стихийных факторов (которым в
разных странах в той или иной степени благоприят¬
ствовали господствующие группы и правительства) сле¬
дует в первую очередь отметить сильный рост эмигра¬
ции из Европы в Америку, особенно в США, резко
усилившейся в ^последующий период, в 1895—1914 гг.
Воздействие демографического фактора, особенно силь¬
ное в менее развитых зонах Европы, постепенно смяг¬
чилось в результате включения этих стран в механизм
мирового капиталистического рынка, что в свою очередь
привело к смягчению отрицательных последствий де¬
прессии для рабочего класса наиболее развитых в
промышленном отношении районов и одновременно
способствовало развитию промышленности в США и
сельского хозяйства в ряде стран Латинской Америки.
С другой стороны, к концу XIX в. в США начался
рост цен на сельскохозяйственные продукты как в си¬
аг

лу возросшего спроса, вызванного быстрым увеличе¬
нием численности населения, так и распашки всех сво¬
бодных, неиспользованных земель, которая привела в
зонах новой колонизации к появлению земельной рен¬
ты. Таким образом, к началу XX в. значительно умень¬
шился разрыв между европейскими и американскими
ценами на сельскохозяйственные продукты, вследствие
чего европейское сельское хозяйство, которое тем вре¬
менем в одних странах добилось значительного техни¬
ческого прогресса, а в других было поддержано про¬
текционистской политикой своих правительств, смогло
преодолеть кризис последних десятилетий XIX в.
В то же время на экономику наиболее развитых
стран Европы сильное влияние оказывали некоторые
тенденции, возникшие под давлением наиболее сильных
буржуазных групп; эти тенденции проявились в 1880 г.
и усилились в последующие десятилетия. Главными из
них были: возврат к протекционизму и новая полоса
крупных колониальных захватов. С помощью протекцио¬
низма правительства стремились компенсировать про¬
мышленным и сельскохозяйственным производителям
ущерб, нанесенный им в результате общего снижения
цен, и стимулировать появление и развитие новых отрас¬
лей промышленности. Путем колониальных захватов
(здесь немалую роль играли соображения престижа,
стратегические и иного характера) главные европейские
державы стремились открыть для своей промышленности
новые рынки сбыта, обеспечить новые источники сырья
и прежде всего найти новые места для более выгодного,
чем в Европе, приложения свободных капиталов. В ко¬
лониальных и полуколониальных странах или в странах
весьма отсталых в экономическом отношении (Турецкая
империя, Китай, Латинская Америка и др.) крупные ка¬
питалы вкладывались в основном в железнодорожное
строительство и в эксплуатацию рудников, шахт и план¬
таций. Это позволило наиболее мощным финансовым
группам эффективно воспрепятствовать уменьшению
нормы прибыли и одновременно стимулировало промыш¬
ленное производство (в первую очередь средств произ¬
водства) империалистических держав.
В целом период 1873—1895 гг. был переходной фа¬
зой от капитализма эпохи свободной конкуренции к
монополистическому капитализму эпохи империализма.
9

Период же 1895—1914 гг. характеризовался общим ро¬
стом цен (вызванным, помимо ликвидации имевших ра¬
нее место нарушений равновесия, новым мощным рос¬
том добычи золота) и дальнейшим ускоренным разви¬
тием наиболее передовых стран, в том числе и тех, где
индустриализация была проведена недавно. Вместе с
тем характерным для этого периода было обострение
внутренних противоречий капиталистической системы и
раздоры среди великих держав из-за раздела мира, что
привело к первой мировой войне.
С политической точки зрения различия между этими
двумя периодами представлялись довольно четкими
в международном плане. В период 1871 —1895 гг. на Ев¬
ропейском континенте установилась система «вооружен¬
ного мира» как результат двух сопутствовавших друг
другу и частично связанных между собой обстоятельств:
политики сохранения существующего положения, про¬
водимой Германией Бисмарка, и того факта, что ведущие
европейские державы были всецело поглощены коло¬
ниальной экспансией, достигшей своего предела лишь
в последующий период. Политика Бисмарка после 1871 г.
была в основном направлена на то, чтобы сделать не¬
возможной реваншистскую войну со стороны Франции.
С этой целью германский канцлер стремился в первую
очередь помешать созданию франко-русского союза и
в 1873 г. заключил так называемый «Союз трех импе¬
раторов», германо-русско-австрийское соглашение, вос¬
становившее консервативные традиции Священного со¬
юза. Но вскоре балканский кризис 1875 г. и русско-
турецкая война 1877—1878 гг. привели к обострению
отношений между Австрией и Россией. Тогда по иници¬
ативе Бисмарка был созван Берлинский конгресс 1878 г.,
который установил равновесие между русским и австрий¬
ским влиянием на Балканах, усилил влияние Велико¬
британии на Средиземном море, признав оккупацию
Англией Кипра, и поощрил Францию, Великобританию
и саму Россию на дальнейший захват территорий вне
Европы. В последующие годы Бисмарк стремился к укре¬
плению в Европе международной стабильности и соци¬
ального консерватизма путем создания широкой систе¬
мы союзов, ядром которой явился австро-германский
10

договор о союзе 1879 г., дополненный возобновленным
«Союзом трех императоров» 1881 г. и Тройственным
союзом между Австро-Венгрией, Германией и Италией
1882 г. Но эта система была подорвана в 1886 г. новым
обострением отношений между Россией и Австрией из-за
Балкан, что привело к окончательному развалу «Союза
трех императоров». Бисмарк решил тогда справиться
с кризисом путем усиления Тройственного союза, кото¬
рый был возобновлен в 1887 г. на более выгодных для
Италии условиях, и подписания в том же году с Россией
«договора перестраховки». Этот последний договор не
был, однако, возобновлен в 1890 г. самим германским
правительством, которым отныне руководил уже не
старый канцлер, а новый император, Вильгельм II.
Вследствие этого уже давно подготавливавшееся как
в плане экономическом, так и политическом франко-рус¬
ское сближение завершилось в 1891 г. подписанием со¬
глашения, которое положило начало Двойственному
соглашению. Таким образом, континентальная Европа
разделилась на два противостоящих друг другу блока
держав.
Однако только спустя несколько лет (примерно
в 1895 г.) международное положение претерпело суще¬
ственные изменения в связи с зарождением колониаль¬
ного и морского соперничества между Англией и Гер¬
манией, которая стала уже крупной индустриальной и
торговой державой, добивавшейся проникновения на
все рынки и проявлявшей заинтересованность во всех
мировых проблемах. Вскоре колониальное соперниче¬
ство между Англией и Францией уступило место согла¬
шению, ставшему основой «Сердечного согласия» (Ан¬
танты). Между тем в борьбу великих держав за раздел
мира решительно включились США и Япония. Итак,
период 1895 — 1914 гг. характеризовался все более ча¬
стыми острыми международными кризисами, все усили¬
вавшейся чудовищной гонкой вооружений вплоть до
того момента, когда вспыхнувшая первая мировая вой¬
на не опрокинула окончательно шаткую систему «воору¬
женного мира».
Что касается внутренней политики ведущих госу¬
дарств Центральной и Западной Европы, то в основном
период 1871 —1895 гг. характеризовался медленным
ослаблением жесткого социального консерватизма,
И

который в первые годы после подавления Парижской
Коммуны предопределил более или менее повсюду реп¬
рессивные и авторитарные тенденции. Однако это была
не прямолинейная эволюция, и протекала она по-разно¬
му в различных странах. Во всяком случае, политическая
борьба, в общем, оживилась, народные массы стали при¬
нимать в ней все большее участие, был осуществлен
ряд демократических реформ, а в более развитых
странах был сделан шаг вперед в области социального
законодательства. Эта эволюция явилась отчасти ре¬
зультатом деятельности буржуазных демократических
партий, а отчасти — борьбы социалистических партий
и профсоюзных организаций, роль которой в этой эво¬
люции все возрастала.
Одним из наиболее важных политических явлений
этого периода было образование социалистических пар¬
тий. Это был трудный процесс, которому всячески ме¬
шали препятствия, чинимые буржуазной реакцией, и
враждебность анархистских течений. Начало этому про¬
цессу было положено в Германии, где социал-демокра¬
тическая партия, основанная в 1869 г. в Эйзенахе Авгу¬
стом Бебелем и Вильгельмом'Либкнехтом, объединилась
в 1875 г. на съезде в Готе с лассальянцами. И в других
странах возникли социалистические партии, которые
объединил основанный в 1889 г. II Интернационал.
К концу этого периода рабочее движение Центральной
и Западной Европы превратилось в силу, способную
вести борьбу в рамках законности как на профсоюзном,
так и политическом поприще благодаря социалисти¬
ческим партиям, принимавшим активное участие в вы¬
борах и в парламентской борьбе. Даже католическая
церковь начала тогда проявлять активный интерес
к социальному вопросу и с появлением в 1891 г. энци¬
клики «Рерум новарум» папы Льва XIII стала пропа¬
гандировать в этом вопросе свою доктрину и благопри¬
ятствовать созданию кооперативных, а в дальнейшем и
профсоюзных организаций католиков.
. В противовес этому развитию рабочего движения и
общей тенденции к демократии наблюдалась другая
тенденция — к образованию крупных промышленных и
торговых групп, что неизбежно вело в наиболее разви¬
тых странах к концентрации в немногих руках огромной
экономической и, следовательно, политической власти.
12

В самом деле, мощные финансовые группы могли ока¬
зывать влияние на решения правительств и сыграли
решающую роль в проведении колониальной политики.
Это двойственное и противоречивое развитие, с одной
стороны, демократических тенденций, которые испыты¬
вали все большее влияние передовых социальных тре¬
бований рабочего движения, а с другой — олигархи¬
ческих, авторитарных и агрессивных тенденций было
главной характерной чертой периода 1895—1914 гг. и
всей эпохи империализма.
Поворотный момент в общем положении Европы,
ознаменовавшийся событиями 1870—1871 гг., совпал в
Италии с завершением объединения страны, с окон¬
чанием светской власти папы (которое как раз эти
события и сделали возможным) и с преодолением фи¬
нансового кризиса, столь сотрясавшего жизнь нового
объединенного государства, особенно после 1866 г. Из¬
менившаяся ситуация в Европе поставила перед внешней
политикой Италии ряд новых проблем, поскольку кру¬
шение Второй империи освобождало страну от полувас-
сальной зависимости от Франции, но в то же время
лишало ее опоры, меж тем как взятие Рима открывало
новую фазу в «римском вопросе» и надолго обострило
итало-французские отношения. Вместе с тем перед стра¬
ной встали, отчасти в новом обличье, другие важные
проблемы, порожденные самим методом осуществления
национального единства, типом государства, созданного
в период 1861 —1865 гг., и экономической политикой,
проводившейся в первое десятилетие после объединения.
Итак, хотя повррот 1870—1871 гг. занимал в истории
Италии не столь значительное место, как события пре¬
дыдущего десятилетия, но и для Италии он стал нача¬
лом периода, когда с известными особенностями и на
фоне относительной отсталости началось развитие, ана¬
логичное развитию других стран Западной и Централь¬
ной Европы. И в Италии это был период эволюции к
демократии, которую задержало, но не остановило силь¬
ное сопротивление консерваторов; период развития
капитализма, затруднявшегося, однако, острыми кризи¬
сами и обострением социальных и религиозных про¬
тиворечий; период начала политики протекционизма,
13

которая оказала глубокое влияние на экономическую
жизнь страны; период, когда была предпринята первая
попытка колониальной экспансии; и, наконец, период за¬
метного развития рабочего движения и социализма, что
привело к включению в политическую борьбу рабочего
класса и значительной части крестьянских масс.
И в Италии период этот завершился в 1895 г., когда
начался новый период, длившийся до 1914 г.; в экономи¬
ческом плане его отличало образование солидной про¬
мышленной базы в Северной Италии, а в политиче¬
ском— так называемый кризис конца века и реформизм
эпохи Джолитти.
2.	Политическая борьба с 1871 г.
до ноябрьских выборов 1874 г.
В первые годы после обнародования «закона о га¬
рантиях» и перенесения столицы в Рим деятельность
итальянских правящих кругов была сосредоточена в ос¬
новном на проблемах внутреннего характера. Самой не¬
отложной из них, перед которой все прочие отступали
на второй план, еще в течение нескольких лет остава¬
лась проблема оздоровления финансов; в целом ее ре¬
шение уже наметилось, однако его в какой-то степени
подорвали чрезвычайные расходы, связанные с собы¬
тиями 1870 г.
Как уже говорилось в предыдущем томе, в декабре
1871 г. Селла внес на рассмотрение палаты депутатов
законопроект, предусматривавший проведение целого
ряда финансовых мероприятий (наподобие «финансо¬
вого омнибуса», предложенного им в предыдущем году),
в большинстве своем одобренных 23 марта 1872 г.
208 голосами против 160. Селле пришлось, однако, со¬
гласиться с поправками, внесенными комиссией палаты
депутатов во главе с Мингетти, изучавшей этот законо¬
проект. Комиссия одобрила увеличение на 300 млн. на¬
ходящихся в обращении бумажных денег, конвертиро¬
вание краткосрочных долговых обязательств в долго¬
срочные и увеличение таможенных тарифов на нефть
и кофе, но отклонила предложенное Селлой увеличение
ряда других налогов, равно как и передачу эмиссион¬
ным банкам функции государственного казначейства.
14

Лишь на этих условиях Селла добился одобрения глав¬
ных положений своего законопроекта всеми группами
«правой», Мингетти же удалось усилить свои позиции
в парламенте.
Ослабление позиций правительства Ланцы — Селлы
перед лицом так называемой «чисто правой», опорой ко¬
торой были тосканская и ломбардская группы, привело
к падению влияния Корренти, представлявшего в прави¬
тельстве группы «центра», численно выросшие после но¬
ябрьских выборов 1870 г., но политически мало спаян¬
ные, ибо среди них появилось много вновь избранных
депутатов, не имевших четкой ориентации. Корренти
пришлось 15 мая 1872 г. подать в отставку с поста ми¬
нистра просвещения, поскольку его законопроект об уп¬
разднении должности духовного директора в средних
школах не получил одобрения большинства «правой»,
которая сочла его слишком антиклерикальным. Пятого
августа министром просвещения был назначен Антонио
Шалоя, а до этого временное управление министерством
просвещения осуществлял Квинтино Селла.
Тем временем правительство продолжало подготовку
законопроекта об упразднении религиозных корпораций
и ликвидации церковного имущества в Риме и его про¬
винции, представленного 20 ноября 1872 г. на рассмот¬
рение палаты депутатов. Этот законопроект ставил
проблему, имевшую немаловажный международный
аспект. В самом деле, в Риме находились центральные
руководящие органы многих религиозных орденов или
их представители при папе; большая часть имущества
и членов многих из этих орденов находилась за предела¬
ми Италии. Поэтому простое распространение на Рим
и Римскую провинцию законов 1866 и 1867 гг. затруд¬
нило бы деятельность представительств этих орденов и
могло быть расценено как противоречащее статье 9 «за¬
кона о гарантиях», гарантировавшей первосвященнику
свободное осуществление его миссии как духовного главы
католиков всего мира. Поэтому правительство предложи¬
ло осуществить распространение на Рим законов 1866 и
1867 гг., не затрагивая при этом резиденций глав этих
религиозных орденов или их представительств при папе.
Но это предложение встретило возражения со стороны
«левой», благосклонно относившейся к простому рас¬
пространению законов 1866 и 1867 гг. на Рим, и вызвало
15

растерянность и критические замечания даже у многих
депутатов «центра» и «правой», которые, озабоченные
непримиримым отношением Пия IX к «закону о гаран¬
тиях» и частыми выступлениями папы против итальян¬
ского государства, опасались, как бы новый закон пра¬
вительства не был истолкован как проявление слабости
и не вызвал осложнений при его практическом осущест¬
влении. С другой стороны, группа депутатов «правой»,
возглавляемая Перуцци, которая при обсуждении «за¬
кона о гарантиях» пыталась добиться нового общего
урегулирования вопроса о церковном имуществе и вы¬
нуждена была удовольствоваться обещанием урегули¬
рования этого вопроса в будущем, что было предусмот¬
рено статьей 18 этого закона, попыталась теперь достичь
своей цели, увязав ее с вопросом о церковном имущест¬
ве Рима и его провинции.
Пока в комиссии, избранной палатой депутатов для
изучения законопроекта о религиозных корпорациях
в Риме, шли эти дискуссии, возобновилось обсуждение
финансовых вопросов. Селла, стремясь упрочить свою
финансовую политику, направленную на сбалансирова¬
ние бюджета, неоднократно напоминал о необходимости
воздерживаться от дальнейшего увеличения государст¬
венных расходов. Признавая, однако, целесообразность
увеличения военных расходов для проведения реформы
военного дела, предложенной министром Рикотти Мань¬
яни1, и частичного увеличения жалованья чиновникам,
Селла предложил, чтобы для покрытия новых расходов
были предусмотрены новые налоговые поступления.
С этой целью он 5 апреля 1872 г. вновь внес на рассмот¬
рение палаты депутатов прежний законопроект, предус¬
матривавший увеличение налогового бремени, который
был отвергнут в прошлом году. Он высказал далее на¬
мерение вновь внести законопроект о предоставлении
эмиссионным банкам функций государственного казна¬
чейства. Речь шла о мероприятиях, против которых воз¬
ражали не только «левая», но и большинство «центра»
и «правой», поэтому при их обсуждении правительство
рисковало вотумом недоверия. Но кризис возник еще до
этого, ибо 30 апреля при обсуждении законопроекта о
создании арсенала в Таранто, на что правительство тре¬
1 См. том 5 данного труда, стр. 468'
16

бовало ассигнования 6 млн. лир, палата одобрила по¬
правку, предложенную различными депутатами Юга,
примыкавшими к «правой» и «левой», относительно уве¬
личения ассигнований на строительство этого арсенала
до 23 млн. лир. Селла предложил тогда прекратить об¬
суждение и уговорил Ланцу заявить королю об отставке
всего кабинета министров.
Самые авторитетные депутаты «правой» и «левой»
советовали королю не принимать отставки. В самом
деле, вскоре палата должна была приступить к обсуж¬
дению закона о религиозных корпорациях в Риме, и,
учитывая международный резонанс этого вопроса, счи¬
тали целесообразным обнародование этого закона без
дальнейших проволочек. Поэтому Ланца, представ
вновь перед палатой депутатов 5 мая, заявил, что пра¬
вительство остается на своем посту и отзывает законо¬
проект об арсенале в Таранто. Затем состоялось обсуж¬
дение законопроекта о религиозных корпорациях в
Риме, который после оживленных прений был одобрен
палатой 27 мая 1873 г. Согласно этому закону, Святому
престолу назначалась рента в размере 400 тыс. лир на
расходы по содержанию в Риме представительств рели¬
гиозных орденов, действующих за границей (правитель¬
ство имело право доверить управление этой рентой
существовавшим в Риме церковным учреждениям до
тех пор, пока сам Святой престол не начнет ею распоря¬
жаться). Правительство имело, кроме того, право остав¬
лять уже находившимся в Риме представителям этих
религиозных орденов помещения, необходимые как для
их личного пользования, так и для их учреждений.
С этими ограничениями упразднение религиозных орде¬
нов и ликвидация их имущества были осуществлены и
в Риме. Окончательно отказались от идеи нового урегу¬
лирования проблемы церковной собственности. В ре¬
шающий момент обсуждения этого законопроекта было
восстановлено, главным образом благодаря усилиям
Риказоли, согласие всех течений «правой».
В июне возобновилось обсуждение финансовых ме¬
роприятий, предложенных Селлой, вернее, целесообраз¬
ности их немедленного обсуждения или же отсрочки
до осени. Селла настаивал на немедленном обсуждении,
будучи убежден, что не стоит прибегать к уловкам
для продления существования кабинета министров.
1'7

С другой стороны, Мингетти и все течения «правой»,
враждебно относившиеся к этим мероприятиям, решили
не уступать, и их оппозиция стала непримиримой. Такой
позиции способствовала смерть Раттацци, скончав¬
шегося 5 июня 1873 г., которая сделала маловероятным
разрешение кризиса без «правой». Политический дея¬
тель из Алессандрии (Раттацци) уже в течение ряда
лет был самым авторитетным главою «левой»; это был
единственный человек, который в той обстановке бла¬
годаря доверию к нему короля мог бы возглавить
коалиционное правительство «левого центра». Итак,
окончательно пало правительство Ланцы — Селлы, про¬
существовавшее три с половиной года. 25 июня 1873 г.
резолюция депутата Бонкомпаньи о немедленном об¬
суждении финансовых мероприятий, поставленная на
голосование с согласия правительства, была отклонена
157 голосами, 86 проголосовали «за» и один воздер¬
жался. Против правительства голосовало 90 депутатов
«левой» и 67 «правой». Отсутствовало 257 депутатов.
За день до этого голосования Виктор Эммануил II
написал из Турина Мингетти, поручив ему сформиро¬
вать новое правительство в том случае, если, как все
того ожидали, палата вновь выразит свое недоверие
правительству Ланцы. «Мы бы желали, чтобы это про¬
изошло поскорее, — писал король, — дабы страна не
пребывала в неопределенном положении. Осмотритесь,
обратите внимание на имена, которые я перечисляю
Вам, и постарайтесь сохранить военного министра и ми¬
нистра военно-морского флота... Прошу Вас подумать
о Депретисе, Пизанелли, Мордини, Кантелли, Перуцци,
Коппино, Вильяни, Мари, Рудини, Бьянки» L Итак, мо¬
нарх советовал Мингетти сформировать правительство
из представителей умеренного крыла «левой» и тех
групп «правой», которые противились финансовой поли¬
тике Селлы. Особо знаменательным было упоминание
Депретиса, который после смерти Раттацци стал главой
умеренного крыла «левой» и прежнего «левого центра»,
1 Это письмо было частично опубликовано у: A. Berselli, La
destra storica dopo 1’unita, vol. II: Italia legale e Italia reale, Bo¬
logna, Il Mulino, 1965, p. 180.
18

во главе которого стоял Раттацци, и как раз в те дни
был избран на место Раттацци в Постоянный комитет
всей «левой». Мингетти охотно прислушался к совету
короля, ибо был убежден, что «крайне трудно будет
сформировать чисто правое правительство» и поэтому
целесообразно образовать коалиционное правительство,
опирающееся, с одной стороны, на Депретиса, а с дру¬
гой — на Перуцци L
Перуцци был против «брака» с умеренным крылом
«левой» и отказался войти в состав нового правитель¬
ства, крайне затруднив тем самым действия Мингетти,
который не мог более рассчитывать на сотрудничество
тосканской группы умеренных, самой мощной из всех
групп непьемонтской «правой». Зато болонскому госу¬
дарственному деятелю первоначально удалось догово¬
риться с Депретисом, который заявил, что готов войти
в состав правительства, и потребовал для себя мини¬
стерства финансов, а для своих друзей Микеле Коппино
и Франческо Де Луки — министерств просвещения и
сельского хозяйства. Но руководители других групп
«левой», главным образом Криспи и Никотера, убедили
Депретиса не соглашаться на второстепенное положение
в намечаемом правительстве и потребовать от Мингетти
в качестве главы всей «левой» четырех министерских
портфелей. Как и следовало ожидать, предложение это
оказалось неприемлемым для Мингетти, и поэтому сог¬
лашение Мингетти — Депретис отпало. Депретис, примк¬
нув тогда к непримиримой линии того течения, которое
начинали уже называть исторической «левой», избежал
опасности быть поглощенным вместе со своим умерен¬
ным крылом «левой» правительственной коалицией, в
которой он выполнял бы роль подпорки для части «пра¬
вой», подобно той роли, которую сыграл Мордини в мае
1869 г., когда вошел в состав третьего правительства
Менабреа. С другой стороны, Депретис укрепил свое
положение главного лидера «левой», оставаясь среди
всех руководителей оппозиции наиболее подходящим
для занятия поста главы правительства в том случае,
весьма вероятном, если «правой» не удастся сформиро¬
вать однопартийное правительство.
1 См. письмо Мингетти королю от 25 июня 1873 г., которое так¬
же частично опубликовано у: А. В е г s е 11 i, op. cit., р. 181.
19

Провал переговоров с Депретисом еще более затруд¬
нил дело, за которое взялся Мингетти, только после
долгих усилий ему удалось наконец сформировать пра¬
вительство из .представителей одной «правой». Новое
правительство приступило к исполнению своих обязан¬
ностей 10 июля 1873 г. в следующем составе: Мингетти
(премьер и министр финансов), Кантелли (министр
внутренних дел), Висконти-Веноста (министр иностран¬
ных дел), Вильяни (министр юстиции), генерал Рикотти
Маньяни (военный министр), адмирал Сен-Бон (ми¬
нистр военно-морского флота), Шалоя (министр про¬
свещения), Сильвио Спавента (министр общественных
работ), Финали (министр сельского хозяйства и тор¬
говли).
Три министра, следовательно, сохранили свои порт¬
фели: Висконти-Веноста, обеспечивавший непрерывность
внешнеполитического курса, Рикотти Маньяни, догово¬
рившийся с Мингетти относительно увеличения бюджета
военного ведомства и продолжавший дело реорганизации
армии, и Шалоя, который подал, однако, в отставку в
феврале 1874 г., когда палата отклонила его законопро¬
ект об обязательном начальном образовании1; спустя
несколько месяцев его сменил Руджеро Бонги. Что ка¬
сается других членов правительства, то наиболее пока¬
зательным в политическом отношении было назначение
министром внутренних дел Кантелли, уже занимавшего
этот пост во втором и третьем кабинете Менабреа. Это
был представитель крайне правых, человек жестокий и
склонный без зазрения совести прибегать к репрессив¬
ным мерам. Его назначение говорило о намерении но¬
вого правительства беспощадно подавлять рабочие вол¬
нения, участившиеся в 1872 и 1873 гг. в связи с ростом
цен, и жестоко задушить деятельность интернациона¬
листов [членов и сторонников I Интернационала. — Ред]
и республиканцев.
Подобно правительству Ланцы и вообще прави¬
тельствам «правой», в кабинете Мингетти также
преобладали выходцы из Северной Италии. И действи¬
тельно, из девяти министров трое были из Эмилии
(Мингетти, Кантелли и Финали), один ломбардец
(Висконти-Веноста), двое из Пьемонта, один из Савойи
1 См. том 5 данного труда, стр. 468.
20

(Рикоти Маньяни, Вильяни и Сен-Бон) и только двое
южан (Шалоя и Спавента).
Формирование правительства /Мингетти совпало по
времени с началом общего экономического кризиса, пер¬
вые признаки которого появились еще осенью 1872 г.
Во всей силе этот кризис разразился в мае 1873 г. на
венской бирже и быстро распространился на всю Ев¬
ропу, а следовательно, и на Италию, где в октябре того
же года достиг своей кульминации. Хотя в Италии не¬
посредственные последствия кризиса 1873 г. были не
столь тяжелыми, как кризиса 1866 г. (главным образом
потому, что значительно сократились дефициты государ¬
ственного бюджета и платежного баланса), он все же
повлек за собой банкротство многих обществ, создан¬
ных в 1871 и 1872 гг. зачастую в чисто спекулятивных
целях, и сделал неотложным упорядочение обращения
бумажных денег. Вот почему, когда в ноябре 1873 г.
открылась сессия парламента, правительство Мингетти
поставило этот вопрос вместе с другим — унаследован¬
ным от предыдущего правительства Ланцы — Селлы
вопросом изыскания новых поступлений для покрытия
новых необходимых расходов. В последние годы, пред¬
шествовавшие кризису, количество бумажных денег в
обращении чрезвычайно возросло. В результате прове¬
денных Селлой в 1870—1872 гг. мероприятий сумма
банкнотов принудительного курса, выпущенных «Банка
национале» от имени государства, возросла с 550 млн.
31 декабря 1870 г. до 790 млн. 31 марта 1873 г.; за этот
же период сумма банковских билетов, выпущенных
шестью банками, имевшими на это право («Банка на¬
ционале», «Банка национале тоскана», «Банка тоскана
ди кредито», «Банка романа», «Банко ди Наполи» и
«Банко ди Сичилиа»), возросла с 445 млн. до 653 млн.;
сумма же банковских билетов, выпущенных другими
банками, не имевшими права эмиссии, возросла за тот же
период с 11 млн. до 34 млн. Итак, за два года с неболь¬
шим общая сумма находившихся в обращении банков¬
ских билетов возросла с 1042 млн. до 1523 млн., т. е.
почти на полмиллиарда.
Резкое увеличение количества бумажных денег в об¬
ращении, несомненно, способствовало значительному
повышению лажа золота по сравнению с бумажной ли¬
рой. В 1869 г. лаж составлял в среднем 3%, в 1870 г.—
21

уже 4, в 1871 г. - 5, в 1872 г. - 9,6, а в 1873 г. - 13,88%,
достигнув в мае этого года самой высшей точки —
17,65%. Пожалуй, в еще большей степени повлияло на
увеличение лажа ухудшение торгового баланса после
исключительно благоприятного в 1871 г., когда экспорт
превысил на 114 млн. лир импорт. В 1872 и 1873 гг. им¬
порт, наоборот, превысил экспорт соответственно на 21
и 130 млн. лир, а разразившийся общий экономический
кризис еще более ухудшил положение, поскольку экс¬
порт значительно сократился, составив в 1874 г. 978 млн.
при импорте 1296 млн. лир, т. е. при дефиците 318 млн.
лир1. Кроме того, если в 1871 г. наблюдался приток
французских капиталов в целях более надежного их
вложения в Италии, то в последующие годы эти капи¬
талы вернулись во Францию и, наоборот, из Франции
было возвращено в Италию значительное количество
итальянских ценных бумаг, которые оплачивались зо¬
лотом. Тогда Франция старалась повсюду раздобыть
золото для выплаты пятимиллиардной военной кон¬
трибуции, навязанной ей Германией по Франкфурт¬
скому миру.
К концу 1873 г. многие представители деловых кру¬
гов и спекулянты, пострадавшие от кризиса, требовали
дальнейшего увеличения выпуска бумажных денег, на¬
деясь, что это будет способствовать выходу из состояния
делового застоя. Но эти меры еще более ухудшили бы
1 Ниже мы приводим таблицу итальянской внешней торговли за
пятилетие 1871—1875 гг. в лирах того времени и лирах 1938 г., взя¬
тую у: G. Tagliacarne, La bilancia internazionale dei pagamenti
dell’Italia nel primo centenario dell’unita, сборник «L’economia ita¬
liana dal 1861 al 1961», Milano, Giuffre, 1961, p. 356.
В лирах
тех лег (в млн.)
В лирах
1938 г. (в млн.)
торговое
балан¬
торговое
балансо-
эксперт
в про¬
центном
год
им.орт
экспорт
совое
сальдо
импорт
экспорт
вое
сальдо
отноше¬
нии
к импорту
1871
961
1075
+ 114
5096
5701
+605
111,9
1872
1183
1162
—21
5777
5674
— ЮЗ
98,2
1873
1261
1131
— 130
5809
5210
—599
89,7
1874
1296
978
—318
5981
4514
— 14Ь7
75,5
1875
1207
1022
— 185
6289
5235
-964
84,7
22

тяжкое положение народных масс и привели бы к уси¬
лению забастовочного движения и волнений, которые
начиная с 1871 г. все нарастали, ибо кризис, вызвавший
банкротства и безработицу, не привел еще к снижению
розничных цен. Следовательно, увеличение числа бу¬
мажных денег в обращении было бы отрицательно вос¬
принято большинством аграрной и промышленной бур¬
жуазии. Кроме того, в экономических и политических
кругах — главным образом Центральной и Южной
Италии — усилилось враждебное отношение к «Банка
национале», который от возможного увеличения выпуска
бумажных денег получил бы больше выгод, чем любой
другой эмиссионный институт. И действительно, этот
банк пустил в ход все средства, дабы заставить прави¬
тельство действовать в этом направлении: прибегал к
резкому сокращению учетных операций и старался по¬
ставить в затруднительное положение другие эмиссион¬
ные банки. Тем временем правительство Мингетти,
весьма чувствительное к давлению депутатов непьемонт¬
ской «правой» и умеренного крыла «левой», враждебно
настроенных или по меньшей мере неблагожелательно
относившихся к «Банка национале» (этот банк всегда
поддерживала и руководила им лигурийско-пьемонтская
финансовая группа), приняло решение упорядочить бу¬
мажное обращение, имевшее своей целью обуздать ин¬
фляцию и в то же время ограничить гегемонию «Банка
национале».
Закон о банках Мингетти, подготовленный Луиджи
Луццатти, тогдашним главным экономическим советни¬
ком главы правительства, предусматривал создание
консорциума из шести вышеупомянутых эмиссионных
институтов и только ему предоставлял право выпуска
банкнотов по принудительному курсу в пределах одного
миллиарда лир. Закон предоставлял, кроме того, от¬
дельным банкам консорциума, и только им, право вы¬
пуска банковских билетов по курсу, установленному за¬
коном (т. е. обмениваемых по предъявлению на звон¬
кую монету), в пределах суммы, втрое превышающей
их основной капитал и резерв банковских билетов с при¬
нудительным курсом, а если этого потребуют интересы
торговли, то правительство вправе будет разрешить
этим банкам довести выпуск таких банковских билетов
до суммы, вчетверо превышающей их основной капитал.
23

Эти банковские билеты имели право хождения на всей
территории королевства, меж тем как раньше этим пра¬
вом пользовались лишь банковские билеты «Банка на¬
ционале».
В феврале 1874 г. при обсуждении этого законопро¬
екта в палате депутатов против него выступила часть
депутатов как «правой», так и «левой», ибо он разочаро¬
вал как сторонников «Банка национале», так и сторон¬
ников полной банковской свободы. Но значительная
группа депутатов умеренного крыла «левой» во главе
с неаполитанцем Франческо Де Лукой (Депретис пред¬
почел не выступать лично в пользу Мингетти) реши¬
тельно поддержала законопроект, одобренный палатой
21 февраля 1874 г. 199 голосами против 63; получив
вскоре одобрение и сената, он был обнародован 30 ап¬
реля 1874 г.
Закон Мингетти упорядочил обращение банковских
и кредитных билетов в Италии почти на 20 лет. В пер¬
вые годы после 1874 г. этот закон способствовал наряду
с улучшением торгового баланса снижению лажа золота
и стабилизации его примерно на уровне 8%. Это обстоя¬
тельство, а также сбалансирование государственного
бюджета сделали возможным спустя несколько лет от¬
мену принудительного курса. Однако закон Мингетти
стал помехой на пути образования тогда в Италии цен¬
трального государственного банка наподобие существо¬
вавших в более развитых европейских странах, посколь¬
ку упрочил положение эмиссионных институтов Фло¬
ренции, Рима, Неаполя и Палермо, не лишая в то же
время «Банка национале» превосходства, достигнутого
им в былые годы. В результате получилась смешанная
система, которая отвечала определенным, очень силь¬
ным региональным интересам и одновременно сохраняла
за наиболее значительным банком его сугубо частный
характер. Это соответствовало фактическому положе¬
нию вещей, которое очень трудно было изменить ради¬
кальным образом (как в смысле создания единого госу¬
дарственного банка, так и полной банковской свободы)
и которое Мингетти предпочел регулировать, подчинив
его ограниченному государственному контролю. Отри¬
цательные стороны таким путем стабилизированного
положения дали о себе знать во время банковского кри¬
зиса 1888—1894 гг?
24

Парламентское большинство, сколоченное Мингетти
при обсуждении закона о банках, распалось во время
обсуждения финансовых мероприятий, предложенных
им одновременно с законом о банках, но рассматривав¬
шихся после него. В совокупности эти мероприятия не
представляли собой какого-то органического плана, а
были своего рода «омнибусом» типа представленных
Селлой в 1870 и 1871 гг., хотя Мингетти не хотел бы
предлагать мероприятия, отвергнутые при его предшест¬
веннике. В самом деле, нельзя было ожидать, что Мин¬
гетти, который в качестве министра финансов в 1862 —
1864 гг. был одним из основателей действовавшей фи¬
скальной системы, выступит инициатором обширной на¬
логовой реформы, тем более что близка уже была цель,
к которой столь упорно стремились — сбалансирование
государственного бюджета, — а размер необходимых
новых расходов был не так уж велик. Итак, Мингетти
внес законопроект, предусматривавший ряд мероприя¬
тий, частично вводивших новые незначительные налоги
(на меры и веса, в дополнение к таможенным пошлинам,
на биржевые операции и др.), а главным образом наце¬
ленных на увеличение поступлений от некоторых уже
существующих налогов. Мингетти предложил далее вне-;
сти ряд изменений в налоги на движимое имущество, на
помол, в гербовый сбор, а также распространить дей¬
ствие табачной монополии на Сицилию и объявить не¬
действительными нерегистрированные акты. Это послед-,
нее мероприятие, сразу же вызвавшее сильную критику
справа и слева, должно было, по расчетам Мингетти,
увеличить ежегодные поступления от гербового сбора по;
крайней мере на 9 млн. лир, исключив тем самым укло¬
нение от уплаты сбора, часто практиковавшееся особен¬
но на Юге.
Большая часть этих мероприятий была одобрена па¬
латой, хотя и большинством голосов, все более таявшим;
но предложение об аннулировании нерегистрированных
актов было отвергнуто 24 мая 1874 г. 166 голосами про¬
тив 165. На сей раз вся «левая» единодушно голосовала
против правительства, которое поддержала не вся «пра¬
вая», ибо 177 депутатов не участвовали в голосовании.
Мингетти решил подать королю заявление об отставке
кабинета, но, поскольку король не принял ее, он был
вынужден заявить в палате, что правительство остав¬
25

ляет за собой право представить другие финансовые
мероприятия взамен отклоненного (об аннулировании
нерегистрированных актов). Вскоре, 4 июня 1874 г.,
парламентская сессия закрылась.
После этих событий все считали логичным и немину¬
емым роспуск парламента. Однако, в то время как все
течения «левой» сразу начали готовиться к выборами
и изложили основные положения своих программ, в
«правой» на какое-то время мнения разделились:
одни ратовали за немедленный роспуск, а другие, в том
числе и сам Мингетти, полагали, что надо выиграть
время, созвав еще раз старую палату на короткую сес¬
сию для обсуждения новых мероприятий, обещанных
правительством. Одновременно стараниями Дина, глав¬
ного редактора «Опинионе», Луццатти и других была
предпринята попытка добиться соглашения между
Мингетти и Селлой, что позволило бы «правой» укре¬
пить позиции правительства и выступить на выборах
сплоченной. Но эта попытка провалилась в основном
из-за отказа Селлы пойти на соглашение с Мингетти.
Безрезультатными оказались и другие попытки деяте¬
лей умеренной «левой», вроде Коппино, восстановить
согласие их группы с Мингетти, и последний решил
тогда немедленно распустить палату. Опубликованный
20 сентября соответствующий декрет назначил парла¬
ментские выборы на 8 ноября 1874 г.
Предвыборная борьба была более оживленной, чем
в ноябре 1$70 г., и отличалась в целом большей яс¬
ностью политических позиций. Мингетти открыл изби¬
рательную кампанию 4 октября речью перед своими из¬
бирателями в Леньяго, в которой вновь заявил, что
главной целью финансовой политики правительства яв¬
ляется сбалансирование государственного бюджета;
он объявил, что подготовлен ряд законопроектов, таких,
как уравнение налога на недвижимое имущество, ре¬
форма налогов на предметы потребления, с тем чтобы
отделить доходы государства от доходов коммун и при¬
ступить к финансовому оздоровлению последних, и ре¬
форма таможенных тарифов и другие. В заключение он
заявил, что правительство намерено принять чрезвы¬
чайные меры для подавления мафии и бандитизма и
26

решительно охранять общественный порядок от любой
попытки мятежа, будь то революционный или реакци¬
онный. Как мы увидим далее, этот последний пункт
правительственной программы означал возврат к поли¬
тике репрессий против республиканцев и интернациона¬
листов, который как раз летом 1874 г. нашел свое яркое
проявление. Селла, оставшийся верным политике сок¬
ращения расходов, в речи в Биольо 18 октября перед
своими избирателями критиковал финансовую прог¬
рамму Мингетти, однако довольно умеренно; напротив,
свое несогласие с главой правительства в вопросе по¬
литики в отношении церкви и с позицией, занятой пос¬
ледним в отношении воинствующих католиков, он
выразил более решительно, воскрешая призрак клери¬
кальной реакции. Мингетти, наоборот, скорее склонялся
к избирательным блокам с католиками, но этому, впро¬
чем, препятствовало преобладание среди последних
абсентеистского течения, чему способствовал сам Ва¬
тикан.
В итоге по мере усиления предвыборной борьбы
«правая» в конечном счете сумела образовать фронт
если и не сплоченный, то довольно однородный в прог¬
раммном отношении, И действительно, хотя во многих
избирательных округах, особенно Северной и Централь¬
ной Италии, в первом туре избирательной борьбы кан¬
дидаты «правой» соперничали между собой, однако в
центре всей пропаганды «правой» находился вопрос о
сбалансировании государственного бюджета и сопро¬
тивлении реформам, требуемым «левой». В отличие от
выборов 1870 г. правительство весьма активно участво¬
вало в избирательной борьбе как путем оживленной
пропаганды, которую вели министры во время их поез¬
док по избирательным округам, так и путем админи¬
стративного вмешательства. Министр внутренних дел
Кантелли 10 октября разослал всем префектам цирку¬
ляр, предписывавший им поддерживать правительствен¬
ных кандидатов; этим инструкциям, как правило,
следовали весьма усердно, однако результаты были не
всегда удовлетворительными для правительства.
Большой интерес в связи с последующими важными
событиями представляют программы и тактика, кото¬
рых придерживались тогда различные группы «левой».
Первоначально, летом 1874 г., усилились расхождения
27

между исторической «левой» и так называемой молодой
«левой», наметившиеся уже раньше. Еще 25 и 26 июня
соответственно в «Гадзетта ливорнезе» и в «Диритто»
были опубликованы два программных манифеста, ко¬
торые хотя и содержали ряд идентичных моментов,
однако во многих других пунктах обнаруживали замет¬
ное расхождение. В обоих манифестах вкратце излага¬
лась история деятельности «левой» в парламенте начи¬
ная с 1861 г. и резко критиковалось правительство
«правой». Тон первого, никем не подписанного мани¬
феста был более умеренным, и в нем особенно под¬
черкивалась необходимость проведения налоговой и
административной реформы. Второй манифест, подпи¬
санный, в частности, Кайроли, Никотерой, Криспи, Бер-
тани, ' Манчини, Фабрици, Авеццаной, напоминал, что
«левая» всегда выступала за всеобщее избирательное
право и за обязательное бесплатное светское образова¬
ние; в нем вновь подтверждалось стремление бороться
за религиозную свободу и выражались симпатии Гер¬
мании, начавшей проводить тогда политику «Культур-
кампфа». Словом, этот манифест в общих словах еще
раз излагал традиционную программу «левой» и был
поэтому всеми воспринят как изложение взглядов так
называемой исторической «левой», хотя лица, подпи¬
савшие его, считали себя представителями всей «левой».
Такая постановка вопросов не понравилась деятелям
умеренного крыла «левой», которые во главе с Франче¬
ско Де Лукой в период деятельности парламента послед¬
него созыва занимали позицию, отличавшуюся от пози¬
ции остальной части оппозиции, и склонялись к образо¬
ванию новой партии, молодой «левой», на основе
программы, требовавшей проведения в первую очередь
административных и финансовых реформ и лишь во
вторую очередь политических. Их программа (отчасти
ее предвещал вышеупомянутый манифест, опубликован¬
ный в «Гадзетта ливорнезе») была изложена в мани¬
фесте, опубликованном 13 августа 1874 г. в «Диритто»
и в «Пунголо» за подписью Де Луки, Коппино, Де Санк-
тиса и других руководителей этой группы, в основном
представителей Юга. Манифест, оправдывая голосова¬
ние этой части «левой» в пользу закона о банках Мин-
гетти и голосование против его финансовых мероприя¬
тий, выражал широко распространенное недовольство
28

административной системой, но критиковал тех, кто
предлагал проведение политических реформ конститу¬
ционного характера. «Не мы формулируем программы,
а страна,—говорилось в манифесте, — она же теперь
требует не политических реформ, а финансовых и адми¬
нистративных, поэтому эти реформы на сегодняшний
день являются подлинно политическими. Когда горит
дом, страна требует погасить пожар, а не перекладки
его фундамента. Выдвижение политической программы
в момент, когда страна этого не требует и когда против
нее возражают другие партии, привело бы, породив
борьбу и волнения, к появлению нового негодного пар¬
ламента и заставило бы власти прибегать к новым по¬
спешным эмпирическим мерам для удовлетворения
потребностей и до бесконечности откладывать проведе¬
ние налоговой реформы. Но если вся страна выскажется
единодушно за свою программу, которую мы одобряем,
и если избирательные округа дадут многочисленное
и решительное большинство, которое не станет растра¬
чивать внимание на обсуждение чрезмерно широкой
программы, а полностью сконцентрирует его на обсуж¬
дении нескольких конкретных, четко сформулирован¬
ных идей, могущих быть немедленно реализованными,
тогда у нас будут проведены не все, правда, реформы,
но самые неотложные, которых более всего требует
общественное мнение».
Манифест перечислял далее некоторые самые не¬
отложные реформы: передача коммунам поступлений
от налога на потребление; уравнение налога на недви¬
жимое имущество; пересмотр торговых договоров; ре¬
форма налога на движимое имущество; «реформа, а
возможно, и изменение налога на помол» (в то время
как манифест исторической «левой» заявлял, что «на¬
лог на помол должен быть упразднен»); реформа гер¬
бового сбора и пошлины. Манифест требовал также в
общих словах административной реформы, которая бы
упорядочила административную структуру и прибли¬
зила административный аппарат к населению; он тре¬
бовал также прекратить расстраивать финансы коммун
и провинций ради упорядочения финансов государства,
уменьшить налоги, заботясь «не только об их фискаль¬
ных результатах, но и о моральных и экономических».
Для достижения этих результатов необходима «поли¬
29

тика мира за пределами страны и политика ассими¬
ляции внутри страны». Эта ассимиляция должна
проводиться в отношении людей безразличных и всех
тех, кто относился к национальному движению неблаго¬
желательно или враждебно, с тем чтобы вырвать их
из-под влияния клерикальной партии и таким образом
«расширить базу нового королевства»1.
Молодая «левая» предлагала, по существу, прог¬
рамму, которую можно было бы назвать центристской,
отчасти совпадавшую с той, которую вскоре разработал
сам Мингетти. Впрочем, ее разработке решающим об¬
разом способствовал Коппино, доверенное лицо Депре¬
тиса, который как раз в те дни старался восстановить
согласие этой группы с Мингетти. Но на Юге, где недо¬
вольство правительством «правой» было сильнее, дру¬
гие представители этой же группы сблизились с истори¬
ческой «левой», обнаружив в ней течение, которым
руководил Никотера, склонное к восстановлению един¬
ства всей «левой» для борьбы с Мингетти. Таким обра¬
зом, дело дошло до соглашения, санкционированного
27 сентября в Неаполе на большом митинге (Сан-Ма-
риа-ла-Нуова), на котором был избран центральный
комитет оппозиции, руководивший избирательной кам¬
панией. В его состав вошли в числе других три деятеля,
подписавшие манифест «молодых»: Франческо Де
Санктис, Филиппо Абиньенте и Дженнаро Самбиазе
герцог ди Сан Донато, и трое подписавших манифест
исторической «левой»: Джованни Никотера, Джузеппе
Авеццана и Джузеппе Лаццаро.
Избирательная кампания на Юге ясно показала, что
соглашение было достигнуто на основе программы «мо¬
лодых», истолковываемой и развиваемой, однако, в духе
требований местной буржуазии. Особенно показательно
было то упорство, с каким Никотера и другие канди¬
даты, примкнувшие к неаполитанскому соглашению,
настаивали на проведении общественных работ на Юге
и на необходимости «экономического», а не просто
«арифметического» уравнения налога на недвижимое
имущество. В этой связи следует напомнить, что на ос¬
1 Этот манифест, как и ранее упомянутые манифесты историче¬
ской «левой» и «Гадзетта ливорнезе», были воспроизведены в при¬
ложении к книге: G. Procacci, Le elezioni del 1874 e 1’opposizione
meridionale, Milano, Feltrinelli, 1956, p. 127—137.
30

нове временного уравнения налога на недвижимое иму¬
щество, проведенного в первые годы после объедине¬
ния земельная собственность на Юге облагалась зна¬
чительно ниже, чем на Севере. Отсюда и враждебное
отношение земельных собственников Юга к новому
уравнению; отсюда и требование кандидатов «левой»,
чтобы уравнение (так или иначе неизбежное) было осу¬
ществлено, как заявил Никотера 13 октября в Салерно,
выступая перед своими избирателями, «с учетом зна¬
чительных различий в земельной ренте, зависящих от
многих условий, таких, как состояние дорог, торговли
и агрокультуры»1 2. Выдвижение таких требований в
ходе предвыборной борьбы, широко применявшееся
также в Сицилии, превращало «левую» Юга в мало¬
прогрессивную партию, поскольку она стала выражать
интересы местного правящего класса, противившегося
гегемонии буржуазии Севера, установленной правитель¬
ствами «правой», и стремившегося получить от образо¬
вания единого государства большие выгоды, чем про¬
стая гарантия социальной стабильности перед лицом
натиска крестьянских масс, полученная в момент при¬
соединения в 1860 г., на Севере же «левая» сохранила
в целом характер блока демократических и прогрессив¬
ных либеральных сил. Этот двойственный и полный
внутренних противоречий характер, который в немалой
степени повлиял на последующий консервативный рег¬
ресс «левой» в годы трансформизма 3, позволил, с дру¬
гой стороны, «левой» добиться значительного успеха
на ноябрьских выборах 1874 г.
Приток избирателей к урнам, всегда скорее слабый,
на сей раз был значительно большим, чем на выборах
1870 г. Из 571 939 избирателей, занесенных в списки,
голосовало 318 517, т. е. 55,7% против 45,5% в 1870 г.
И на сей раз было много перебаллотировок. Победа,
одержанная «левой» в Кампании, Сицилии, Калабрии
и Базиликате, была прямо-таки подавляющей, значи¬
тельной она была в Лацио (где Гарибальди был избран
1 См. том 5 данного труда, стр. 286—287.
2 G. Nicotera, Discorso di Salerno, «II Diritto“ del 14 ottobre
1874.	.
3 Принятое в литературе название эволюции левых элементов
итальянской буржуазии после воссоединения Италии, перешедших
постепенно с радикальных буржуазно-демократических позиций на
позиции умеренно-монархического консерватизма. — Прим. ред.
31

Огромным большинством в Двух округах Рима), меж
тем как в Апулии, в Абруццах и Сардинии «левая» и
«правая» получили почти одинаковое число голосов.
В других районах Центральной и Северной Италии
преобладали кандидаты «правой». Правительственные
кандидаты в целом получили 58 131- голос в Северной
Италии, 30 705 — в Центральной, 21 224 — на континен¬
тальном Юге и 6609 — на островах; наоборот, канди¬
даты оппозиции собрали в Северной Италии 24 104 го¬
лоса, 12 606 — в Центральной Италии, 43 558 — на Юге
и 20 082 — на островах. Эти цифры красноречиво гово¬
рят о росте среди избирателей Юга антиправитель¬
ственных настроений.
В состав новой палаты вошло 276 правительствен¬
ных депутатов, из которых 220 были избраны в Север¬
ной и Центральной Италии и 56 — на континентальном
Юге и островах. Оппозиция насчитывала 232 депутата,
из которых 147 были избраны на континентальном Юге
и островах и 85 — в других частях Италии. Для многих
депутатов тогдашнее деление на правительственных и
оппозиционных депутатов было приблизительным и не¬
точным, поскольку в ту эпоху не существовало еще в
подлинном смысле организованных партий, а поэтому
различия между этими двумя парламентскими фракци¬
ями были нечеткими и неопределенными. Обе партии,
если можно так выразиться, улетучивались, перелива¬
лись одна в другую через центристско-правые и центри¬
стско-левые группировки, чьи позиции менялись в
зависимости от обстоятельств и от обсуждавшихся
вопросов. Не подлежит, однако, сомнению, что выборы
1874 г. в целом весьма укрепили позиции «левой» и ос¬
лабили позиции правительства Мингетти, в частности,
потому, что неуспех на выборах усилил внутренний
кризис «правой», обострив соперничество между раз¬
личными региональными группами, которое, с другой
стороны, было усилено новыми противоречиями интере¬
сов, именно тогда и обозначившимися.
3.	Рабочее движение между мадзинизмом,
анархизмом и социализмом
В начале 70-х годов XIX в., в то время как в парла¬
менте и среди ограниченного избирательного корпуса
32

развернулась политическая борьба, достигшая своей
высшей точки на ноябрьских выборах 1874 г., рабочее
движение значительно шагнуло вперед не только в
плане организации и классовой борьбы, но также, и
главным образом, в плане идеологическом, пройдя че¬
рез период жестоких споров, охвативших крайне левое
крыло итальянских политических сил.
В связи с этим необходимо предварительно внести
ясность в следующий вопрос: в каком смысле и в каких
пределах можно говорить о рабочем классе (и, следо¬
вательно, о рабочем движении) в такой стране, как
Италия первых лет после воссоединения, бывшей весьма
отсталой в индустриальном отношении. Не подлежит
сомнению, что если под этим термином понимать только
фабрично-заводской пролетариат, детище крупной сов¬
ременной промышленности, то в тогдашней Италии этот
термин можно было применить только к незначитель¬
ному ядру рабочих немногих текстильных и машино¬
строительных предприятий значительных размеров, ос¬
нащенных современным оборудованием, которые суще¬
ствовали в некоторых зонах и городах1. Кроме того,
необходимо учитывать, что отделение рабочего класса
от крестьян, особенно в текстильной промышленности
(преимущественно шелкоткацкой, но в немалой степени
и в хлопчатобумажной и шерстяной), было еще непол¬
ным в силу ряда причин: даже в наиболее развитых
районах еще долгое время сохранялись мелкие пред¬
приятия и надомничество; на фабриках самым широким
образом применяли труд женщин и детей из крестьян¬
ских семей; сезонный характер отдельных работ и
локализация фабрик в деревнях или маленьких центрах,
что позволяло многим крестьянам трудиться несколько
месяцев в году в качестве рабочих и, наоборот, давало
возможность многим фабричным рабочим обрабатывать
свои клочки земли. Одним словом, в лоне более разви¬
тых отраслей промышленности шел процесс образования
фабрично-заводского пролетариата, ускорившийся после
1870 г., однако ему было еще очень далеко до той чис¬
ленности, которой он достиг в период первого мощного
индустриального подъема Северо-Западной Италии, т. е.
в период 1896—1914 гг. 1 2
1 О возникновении первых очагов современной промышленности
см. том 5 данного труда, стр. 33—35, 453—456.
2 Зак. 458
83

Но слишком ограничительное использование терми¬
на «рабочий класс» для Италии первых лет после
1870 г. неоправданно, ибо оно не принимает во внима¬
ние изменения, происходившие в экономике и итальян¬
ском обществе в результате образования единого госу¬
дарства и включения Италии — пусть и на второстепен¬
ных ролях — в круг более развитых капиталистических
стран Западной Европы. Эти изменения, еще. весьма
ограниченные в промышленности, были довольно зна¬
чительны в других секторах экономики и оказывали
сильное влияние на условия жизни и труда народных
масс, увеличивая число наемных работников и способ¬
ствуя появлению новых профессий. Поэтому к незначи¬
тельному меньшинству фабричных рабочих следует
присоединить более широкие и становившиеся все более
многочисленными слои наемных работников, которых
также можно отнести к категории рабочих (как тогда,
впрочем, и делали), учитывая происходившие по всей
Италии, хотя и с разной интенсивностью, капиталисти¬
ческие преобразования.
Речь идет прежде всего о многочисленных тружени¬
ках городов, работавших на мелких и средних ману¬
фактурах или кустарных предприятиях или в сфере
коммунального обслуживания. Это были труженики
различных профессий (либо очень древних, либо недав¬
него происхождения), отчасти квалифицированные,
отчасти неквалифицированные, на которых происхо¬
дившие во многих городах социльно-экономические
изменения оказывали противоречивое влияние, способ¬
ствовавшее, однако, в конечном счете численному росту
этой группы трудящихся, их отделению от ремесленников
и мелкой буржуазии, росту их боевого духа и стремле¬
ния к объединению. И действительно, если, с одной
стороны, конкуренция иностранной промышленности
вызвала кризис многих мануфактурных и кустарных
предприятий Италии и обрекла рабочих данных пред¬
приятий на безработицу и нищету, то с другой — воз¬
росшая потребность буржуазии в различных благах
и услугах, а также модернизация городской жизни, ко¬
торой сопутствовало развитие коммунального обслужи¬
вания, стимулировали другие виды промышленной
деятельности и деятельность в сфере обслуживания
(мелкие и средние предприятия), вызвали приток ра¬
34

бочей силы из деревни и в конечном счете привели к
общему росту числа наемных тружеников. К профессиям,
численно возросшим (или созданным вновь) и прояв¬
лявшим сильное стремление к объединению и сопротив¬
лению работодателям, можно отнести печатников,
швейников и работников различных предприятий, заня¬
тых изготовлением предметов одежды, где работало
много женщин; можно также упомянуть пекарей и ра¬
ботников все возраставшего числа предприятий пищевой
промышленности, работниц табачных мануфактур, ра¬
ботников газовых предприятий, носильщиков и порто¬
вых грузчиков.
Кроме того, железнодорожное строительство, другие
общественные работы и быстрое развитие строитель¬
ства в ряде городов привели к сильному росту другой
категории рабочих — строительных, которые, помимо
известного числа квилифицированных рабочих, насчи¬
тывали огромное множество чернорабочих (и число по¬
следних все возрастало), выходцев из самых бедных
сельских районов. Это явление не было новым, по¬
скольку и в прошлые столетия деревня всегда постав¬
ляла рабочую силу для строительства больших дворцов
и церквей, но в последние десятилетия XIX в. оно
приняло не виданные ранее масштабы и привело к
образованию в рядах городского пролетариата много¬
численного слоя тружеников, подверженного внезапным
колебаниям экономики, вызываемым причинами спеку¬
лятивного порядка (особенно в секторе жилищного стро¬
ительства). И наконец, начиная с середины XIX в.
в Италии образовалась новая, быстро возраставшая
категория тружеников, близких во многом к фабричным
рабочим, — железнодорожники. Это была сложная и
многочисленная категория рабочих, включавшая группы
различной квалификации, из которых две уже около
1870 г. продемонстрировали свой боевой дух: рабочие
железнодорожных ремонтных мастерских, машинисты
и кочегары.
К фабричным рабочим, к городским труженикам
разных профессий, к строителям и железнодорожникам
необходимо добавить ряд небольших местных групп,
таких, как рабочие мраморных карьеров в Карраре, ра¬
бочие сицилийских серных копей, шахтеры Сардинии
и прежде всего многочисленный сельскохозяйственный
2*
35

пролетариат. Длившийся уже ряд лет процесс образо¬
вания этого отряда пролетариата стал интенсивнее
после 1870 г. — о чем пойдет речь ниже, — особенно
в Эмилианской равнине, в провинции Мантуя, в Поле-
зине в результате проведения больших работ по мелио¬
рации и связанного с этим развития капиталисти¬
ческих аграрных предприятий, а в Апулии и в других
районах в связи с расширенным разведением специали¬
зированных культур. Все это привело в 1880—1890 гг. к
мощному крестьянскому движению, самым сплоченным
и боевым отрядом которого были батраки; начиная с
этого времени крестьянское движение развивалось па¬
раллельно с рабочим, образовав вместе с ним массовую
базу итальянского социалистического движения.
Вполне понятно, что этот неоднородный характер
итальянского рабочего класса1, который объединял
огромные массы неквалифицированных рабочих и узкие
группы квалифицированных (зачастую вдохновлявшиеся
духом устарелого цехового партикуляризма) и которому
были присущи сильные региональные различия, оказы¬
вал на протяжении ряда десятилетий отрицательное
влияние на развитие рабочего движения. С другой
стороны, это был один из аспектов общей отсталости
Италии — таким же отсталым был и характер буржуа¬
зии, еще в основном аграрно-торговой и отчасти
деловой. Но к тому времени Италия стала уже состав¬
ной частью европейской капиталистической системы,
1 При нынешнем состоянии исследований трудно дать достовер¬
ные статистические сведения о численном составе рабочего класса
в упомянутом выше смысле и о численном составе сельскохозяй¬
ственного пролетариата, как нельзя дать и точной картины числен¬
ного состава различных категорий и их территориального распреде¬
ления. Данные переписи 1871 г. (3,3 млн. занятых в промышленности
и 8,8 млн. в сельском хозяйстве из общего числа населения в
26,8 млн.) столь же мало заслуживают доверия, как и данные пере¬
писей 1861 и 1881 гг., главным образом потому, что к занятым в
промышленности причислено огромное количество надомников (осо¬
бенно женщин), работавших нерегулярно. В отношении числа про¬
мышленных рабочих более достоверной кажется цифра 382 тыс. (на
1876 г.), куда входят лишь занятые в текстильной промышленности
и в некоторых других отраслях. См.: V. Е 11 е n a, La statistica di al-
cune Industrie italiane, «Annali di Statistica», serie 2, vol. XIII, Roma,
1880. Исходя из этого Э. Корбино оценивает общее число промыш¬
ленных рабочих в 500 тыс. См.: Е. С о г b i п о, Annali dell’economia
italiana, СШй di Castello, 1954, vol. II, p. 93.
36

следовательно, была вовлечена в процесс развития,
который, несмотря на его неравномерность и тормозив¬
шие его многочисленные препятствия, не мог не
стимулировать классовую борьбу между пролетари¬
атом и буржуазией. Эта борьба вскоре приняла острый
характер отчасти из-за связей Италии с более развиты¬
ми странами Европы, что способствовало, учитывая
общее развитие социальной структуры Италии, прежде¬
временному возникновению ряда противоречий, а - от¬
части из-за сохранения во многих областях тяжелых
пережитков, унаследованных от прежних социальных
структур.
Как уже отмечалось в предыдущем томе \ рабочие
общества, число которых до 1860 г. было весьма значи¬
тельным лишь в одном Сардинском королевстве, после
объединения получили немалое распространение в боль¬
шей части Италии. Статистические данные за 1862 г. по¬
казывают, что уже к концу этого года в Италии суще¬
ствовало 445 рабочих обществ, сосредоточенных главным
образом в Северной и в Центральной Италии, поскольку
на Юге и на островах их было всего 30. Из этих же ста¬
тистических данных мы можем почерпнуть следующие
сведения о 408 обществах: они насчитывали всего
121 635 членов, в том числе 10198 женщин и 10 027 так
называемых «почетных членов» (т. е. благодетелей или
буржуазных политических патронов), и обладали до¬
стоянием, оцениваемым в целом в 2 715 748 лир1 2. Спу¬
стя 10 лет число обществ увеличилось и составляло, по
одним данным, 1146, а по другим— 1345, насчитывая
218 822 члена, в том числе 20 956 женщин; почетных
членов было всего 8—10% от общего числа; сумма
общего достояния достигла примерно 10 млн., а ежегод¬
ные расходы составляли около 2 млн. лир 3. Увеличилось
число обществ на Юге, где в 1866—1870 гг. было
1 См. том 5 настоящего труда, стр. 203—206.
2 Статистические данные взяты нами из книги: N. Rosselli,
Mazzini е Bakunin. Dodici anni di movimento operate (1860—1872),
nuova ed., Einaudi, Torino, 1967, p. 100—102.
3 Cm.: A. Cherubini, Profilo del mutuo soccorso in Italia
dalle origini al 1924, в сборнике: «Per una storia della previdenza.
sociale in Italia. Studi e documenti», edito a cura dell’INPS, Roma,
1962, p. 103.
37

основано 41 общество. Большая часть обществ продол¬
жала заниматься исключительно вопросами взаимопо¬
мощи, но некоторые организовали потребительские и
даже производственные кооперативы, а другие поддер¬
живали более или менее открыто рабочих во время
забастовок, следовательно, ставили на первый план
оказание взаимопомощи при сопротивлении рабочих
предпринимателям.
Разрыв между этими двумя видами деятельности
был, впрочем, неизбежен; на протяжении 1870—1885 гг.
он постепенно все нарастал. Деятельность по оказанию
взаимопомощи проявляла тенденцию выйти за рамки
примитивных форм полублаготворительности и обрести
постепенно характер социального страхования, что тре¬
бовало сложных расчетов, соответствующих финансовых
средств и организационной стабильности. Поэтому для
рабочих обществ, стремившихся более решительно
встать на новый путь, стало практически невозможным,
с одной стороны, заниматься поддержкой бастующих, а
с другой — требовать участия государства в деле стра¬
хования, что привело, особенно после 1880 г., к ожив¬
ленным дискуссиям, связанным с первыми робкими ша¬
гами итальянского социального законодательства. Ока¬
зание же сопротивления работодателям требовало
создания органов борьбы, руководимых людьми, гото¬
выми пойти на немалый личный риск, если принять во
внимание действовавшее тогда законодательство и
особенно нравы, царившие среди представителей вла¬
стей и работодателей. Этими органами стали как раз
общества, или лиги, сопротивления, зародыши профсо¬
юзного движения, для возникновения которого 1870—
1871 гг. были очень важным этапом.
В 1860—1870 гг. в Италии ежегодно происходило
в среднем 13 забастовок, как правило весьма непродол¬
жительных, ограниченных только отдельными предприя¬
тиями и вызванных чисто местными конфликтами. Слу¬
чались, однако, и довольно длительные забастовки
целых категорий рабочих в отдельных промышленных
юродах или зонах по причине низкой заработной платы,
жестких фабричных регламентов или же крайне длин¬
ного рабочего дня. После 1866 г. имели место также
волнения и забастовки, вызванные чрезмерными нало¬
гами и дороговизной. Среди забастовок этого десятиле¬
38

тия некоторые заслуживают упоминания — одни в силу
их значительности, другие потому, что предвещали
аспекты, ставшие затем характерными для классовой
борьбы в Италии. Так, следует упомянуть забастовку
рабочих государственного механического предприятия в
Пьетрарсе в Неаполе, трагически закончившуюся 6 ав¬
густа 1863 г. расстрелом бастующих войсками; семь
человек было убито и много ранено. Это был первый
случай кровавого подавления волнения рабочих в
объединенной Италии. Упомянем также крупные заба¬
стовки рабочих шерстяной промышленности Бьеллы в
декабре 1863 г. и мае 1864 г., которые закончились
введением на предприятиях этой зоны более приемле¬
мого для рабочих фабричного регламента, разработан¬
ного Паскуале Станислао Манчини, которого пригла¬
сили выступить арбитром между работодателями и
рабочими, и, наконец, всеобщую забастовку 14—18 апре¬
ля 1868 г. в Болонье против чрезмерных налогов, нача¬
тую по инициативе ряда рабочих обществ и демократи¬
ческих ассоциаций, — первый случай всеобщей заба¬
стовки, охватившей целый город.
После 1870 г. забастовки участились: в 1871 г. их
было 26, в 1872 г. — 64, в 1873 г.— ЮЗ. Главной причи¬
ной этого усиления забастовочного движения был все¬
общий в те годы рост цен, приведший к значительному
снижению реальной заработной платы 1 и, следователь¬
но, к дальнейшему ухудшению и без того тяжелых
условий жизни рабочих1 2. Следует напомнить, что в
Италии рост цен усугублялся ростом лажа, т. е. обес¬
ценением денег, что было одним из способов заставить
народные массы оплачивать оздоровление государствен¬
ных финансов и платежного баланса. Поэтому усиление
забастовочного движения было, по существу, тем сред¬
1 Согласно заслуживающим доверия данным, касающимся тек¬
стильной промышленности, номинальная заработная плата увеличи¬
лась за период с 1862 по 1873—1875 гг. на 25—26%, меж тем как
реальная заработная плата уменьшилась на 15—17%. См.: G. G е i s-
ser е Е. Magrini, Contribuzione alia storia e alia statistica dei
salari industrial! in Italia nella seconda meta del secolo XIX, «Riforma
sociale»*, 1904.
2 Напомним, что в 1870 г. 12—14-часовой рабочий день был
еще нормальным явлением, а летом он часто достигал даже 16 ча¬
сов. Не было законов о< женском и детском труде, о соблюдении са¬
нитарных условий на фабриках, о технике безопасности и т. д.
39

ством, при помощи которого по крайней мере часть
рабочего класса пыталась ответить — стихийно, неорга¬
низованно и, следовательно, недостаточно — на эконо¬
мическую политику господствующего класса. В этой
обстановке усиления социальной борьбы и произошел
поворот в сторону революционного и социалистического
мировоззрения той части рабочего движения, которая
находилась под влиянием левых политических течений.
Как об этом уже неоднократно говорилось в преды¬
дущих томах, распространение социалистических идей
в Италии было еще до 1848 г. отнюдь не маловажным.
Однако первые попытки перейти от чисто теоретических
дискуссий к выработке программ, которые в силу ряда
аспектов можно было бы считать социалистическими,
связанными с конкретным положением дел в Италии,
были предприняты в ходе полемики против Мадзини,
начатой в 1850—1851 гг. деятелями крайне левого
демократического течения, и в первую очередь Джузеппе
Феррари и Карло Пизакане1. Исходя из опыта 1848 г.
они говорили о необходимости отождествления револю¬
ции национальной и революции социальной, главной же
опорой при совершении революции должно быть кресть¬
янство. Далее оба они, хотя и по-разному, выражали
пожелание, чтобы решение национальной проблемы не
привело к образованию единого централизованного го¬
сударства. И действительно, Феррари отстаивал идею
образования республиканской федерации, а Пизакане
предложил устройство, основанное на широкой автоно¬
мии коммун. Следовательно, социализм эпохи Рисор-
джименто был в основном федералистским, с явными
анархистскими вкраплениями, что сближало его с идея¬
ми радикальной демократии, проповедуемыми Каттанео,
от которой этот социализм не отделяла, впрочем, четкая
грань. Сформулирование этих программ не принесло
немедленных практических , результатов, но оказало
влияние на последующее развитие итальянского социа¬
лизма.
Влияние Пизакане (чьи «Историко-политико-военные
очерки об Италии» были посмертно изданы в 1858 и
1 См. том 4 данного труда, стр. 75—82, и Библиографическую
справку к этому тому, стр. 578—580.
40

1860 гг.) и Каттанео на демократов продолжало сказы¬
ваться и в 1860—1870 гг. К этому следует добавить
влияние Прудона, распространившееся в Италии еще в
предыдущее десятилетие и тоже способствовавшее уси¬
лению федералистских и антимадзинистских настроений.
В это же время те, кто отвергал антисоциализм Мадзи¬
ни и возражал против предпочтения, отдаваемого Мад¬
зини проблеме единства Италии перед проблемой
демократии, развернули оживленную критику спиритуа¬
листического романтизма, формулы «Бог и народ», дей¬
ствуя во имя материализма, позитивизма и атеизму
С другой стороны, следует напомнить, что первое время
после 1860 г. демократы, отошедшие от Мадзини из-за
расхождений с ним в идеологических вопросах, прини¬
мали зачастую участие в осуществлении его политиче¬
ских инициатив, и в частности боролись за то, чтобы
вырвать рабочие общества из-под влияния умеренных и
превратить их в политическую силу, способную поддер¬
жать демократическое движение.
Одобренный на состоявшемся в октябре 1864 г.- в
Неаполе XI съезде рабочих обществ «Акт братства
итальянских рабочих обществ», который должен был
стать уставом общенациональной организации, был на¬
веян в основном идеями Мадзини. Но этой организации,
насчитывавшей всего 57 обществ, представленных на
съезде в Неаполе, не удалось тогда укрепить и расши¬
рить свои ряды еще также потому, что внимание Мад¬
зини и его друзей в течение ряда лет было поглощено
иными начинаниями — организацией Республиканского
союза и подготовкой восстаний, потерпевших провал
весной 1870 г. Поэтому мадзинистская организация
смогла созвать в Риме XII съезд рабочих обществ лишь
в ноябре 1871 г., когда ситуация в рабочем движении
претерпела глубокие изменения, вызванные ростом анти¬
мадзинистских настроений и в еще большей степени
влиянием, которое оказало на Италию развитие европей¬
ского социалистического движения в те годы, — годы
рождения и роста I Интернационала и опыта Париж¬
ской Коммуны.
К созданному 28 сентября 1864 г. в Лондоне Между¬
народному Товариществу Рабочих сразу же примкнуло
1 См. том 5 данного труда, стр. 94—96.
41

лондонское итальянское рабочее общество, основанное
Мадзини, который при содействии ряда своих друзей,
бывших членами Временного комитета Интернационала,
старался подчинить его своему влиянию, предложив
принять устав, скопированный с вышеупомянутого «Акта
братства итальянских рабочих обществ». Но эти усилия
Мадзини были сорваны Марксом *, написавшим- тогда
Учредительный манифест и устав Международного То¬
варищества Рабочих, одобренные по его настоянию
комитетом, исполнявшим функции Временного Гене¬
рального совета до созыва I конгресса Интернационала.
Тогда же, в конце октября 1864 г., Михаил Бакунин,
известный в европейских революционных кругах русский
революционер, прибыл в Лондон, где встретился с
Марксом, с которым познакомился много лет назад. Ба¬
кунин участвовал в революции 1848 г. в Германии, был
схвачен в Пруссии и выдан царскому правительству,
сославшему его в Сибирь, откуда он бежал в 1861 г.
В начале 1864 г. он приехал в Италию и поселился во
Флоренции. Маркс, которому Бакунин заявил, что ре¬
шил отныне бороться за социализм, поручил ему рас¬
пространение в Италии идей Интернационала и борьбу
с влиянием Мадзини 1 2.
На деле Бакунин, проживавший во Флоренции до
июня 1865 г., а затем в Неаполе, Сорренто и на Искье
до августа 1867 г., сделал весьма мало для выполнения
директив Маркса. Во Флоренции и Неаполе он подру¬
жился с несколькими демократами, представителями
самых передовых течений, и попытался вместе с ними
создать небольшое тайное общество «Интернациональ¬
ное братство», которое должно было заниматься не¬
определенной революционной деятельностью независимо
от директив Маркса и лондонского Генерального совета.
Но лишь в 1868 г. Бакунин, давно уже знакомый с док¬
тринами Прудона, окончательно разработал свою анар¬
хистскую программу, которую в дальнейшем связывали с
1 См. письмо К- Маркса Ф. Энгельсу от 4 ноября 1864 г.
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 31, стр. 8—14.
2 См. письмо Бакунина из Флоренции Марксу от 7 февраля
1865 г. в книге: A. Romano, Storia del movimento socialista in
Italia. I. L’Unita italiana e la Prima Internazionale, 1861—1871, 2a ed.,
Laterza, Bari, 1966, p. 156—157, и письмо К- Маркса Ф. Энгельсу от
11 апреля 1865 г. К. М а р к с и Ф. Э н г е л ь с, Соч., т. 31, стр. 88—89.
42

его именем. Не исключено, что на него оказали влияние
анархистские идеи Пизакане, которые разделяли его
итальянские друзья, в основном южане, такие, как
депутаты Джузеппе Фанелли и Саверио Фриша, адвокат
Карло Гамбуцци, Раффаэле Милети, главный редактор
неаполитанской газеты «Пополо д’Италиа», Аттаназио
Драмис, редактор той же газеты, и Альберто Туччи и
Пьер Винченцо Де Лука. Демократы-антимадзинисты,
почти все они были соратниками Пизакане во время
неудачной попытки восстания 1857 г., а затем в 1860,
1866 и 1867 гг. сражались в рядах гарибальдийцев.
Как раз во время пребывания Бакунина в Италии
по инициативе, исходившей, по-видимому, не от него, эти
люди решили подчеркнуть свой отход от Мадзини и
организовали общество «Либерта э джустициа» («Сво¬
бода и справедливость»), официально созданное в Неа¬
поле в апреле 1867 г., которое с августа того же года
по февраль 1868 г. издавало еженедельник под тем же
названием. В его первом номере была изложена про¬
грамма, выдвигавшая, в частности, такие требования,
как всеобщее избирательное право; право на отзыв
избирателями своего депутата; избрание сената провин¬
циальными советами; выборность судей; введение еди¬
ного прогрессивного налога на доходы; полная свобода
банков; упразднение постоянной армии и учреждение
народной милиции; упразднение государственной бюро¬
кратии; автономия коммун и провинций на основе все¬
общего избирательного права; упразднение государ¬
ственной полиции и жандармерии и передача функций
государственной полиции коммунам и провинциям; обя¬
зательное бесплатное начальное образование для детей
обоего пола и передача в ведение коммун и провинций
среднего, технического и высшего образования; осво¬
бождение труда от «социального рабства, в котором он
находится у деспотизма земли и капитала, путем про¬
свещения и объединения пролетариев» Ч Этому послед¬
нему пункту программы была посвящена специальная
статья в том же номере «Либерта э джустициа»,
рекомендовавшая рабочим «не ждать милостей от
1 Полный текст этой программы опубликован в книге: A. R о-
m а п о, op. cit., Ill: «Testi е documenti, 1861—1882», 2а ed., Laterza,
Bari, 1967, p. 38—43.
43

йравйтельства, даже республиканского», равно как от
«капиталистов, банкиров и рантье», а убедиться, что
дело освобождения рабочих находится в их собственных
руках. Статья призывала рабочих создавать ассоциации
не «чисто негативные или пассивные, вроде тех, что
именуются союзами взаимопомощи и которым больше
подходит название союзов несчастья», а «позитивные и
активные», способные стать «кооперативными ассоциа¬
циями производства и кредита труду» и объединиться
между собой. В заключение в статье говорилось, что
еженедельник станет органом связи «между коопера¬
тивными ассоциациями Италии и ассоциациями, суще¬
ствующими за ее пределами, имеющими в Лондоне свой
постоянный центральный комитет»
Историческое значение этой программы, на которой
явно сказалось влияние идей Пизакане, состоит прежде
всего в том, что она занимает позицию, резко враждеб¬
ную централизованному государству, созданному и
управляемому умеренными, — позицию, тесно связанную
с перспективой борьбы за политическую свободу и со¬
циальное освобождение; во-вторых, в критике мадзини-
стских установок 1 2; и, наконец, в отказе от всяких форм
классового сотрудничества и в подчеркнутой связи с
Интернационалом3, не получившей, однако, дальней¬
шего развития, по причине также недолгого существова¬
ния «Либерта э джустициа».
Меж тем начиная с весны 1865 г. Мадзини заставил
своих друзей уйти из лондонского Генерального сове¬
та, но не мешал в последующие годы рабочим обще¬
1 Эту статью цитирует в своей книге А. Романо (A. Romano,
op. cit., I, р. 251).
2 См. статью во втором номере еженедельника, которую цити¬
рует А. Романо (A. Romano, op. cit., I, p. 263).
8 Вот что писал К. Маркс Ф. Энгельсу 4 сентября 1867 г.: «По¬
лучил из Неаполя два первых номера газеты «Liberte е Giustizia».
В первом номере они объявляют себя нашим органом. Я дал этот
номер Эккариусу с собой, чтобы он показал его на конгрессе. В но¬
мере 2-м, который я пошлю тебе, имеется очень удачная атака на
Мадзини. Полагаю, что к этому причастен Бакунин» (К. М а р к с и
Ф. Энгельс, Соч., т. 31, стр. 288). 27 октября 1867 г. «Либерта э
джустициа» опубликовала отрывок из предисловия к только что из¬
данному «Капиталу» Маркса. Это была первая переведенная на
итальянский язык теоретическая работа Маркса. См.: L. Basso, La
prima traduzione italiana di un brano del «Capitale» (1867), «Rivista
Storica del Socialismo», № 17, 1962,
• 44

ствам, находившимся под его влиянием, поддерживать
кое-какие контакты с Интернационалом. В конце 1868 г.
Мадзини дал, в сущности, отрицательную оценку Интер¬
националу, но не счел своевременным начинать против
него открытую борьбу1, которую он развернул в 1871 г.
Тем временем Бакунин принял. участие в первом
конгрессе Лиги мира и свободы, состоявшемся в сен¬
тябре 1867 г. в Женеве. Он рассчитывал использовать
эту Лигу, в которой преобладали буржуазные демокра¬
ты разных стран, для оказания влияния на Интернацио¬
нал посредством создания союза между этими двумя
ассоциациями. С этой целью он вступил в женевскую
секцию Интернационала и в то же время разработал
анархистскую программу, которую он пытался навязать
второму конгрессу Лиги, состоявшемуся в сентябре
1868 г. в Берне. После отклонения этой программы
Бакунин вместе со своими друзьями ушел из Лиги и
основал «Альянс социалистической демократии» с про¬
граммой, основными пунктами которой были: атеизм,
политическое, экономическое и социальное уравнение
классов; равенство образования для всех детей; отказ
от любой политической деятельности, не ставящей перед
собой в качестве немедленной цели победу дела тру¬
дящихся над капиталом 1 2. После тщетных попыток до¬
биться вступления Альянса в Интернационал на пра¬
вах автономной организации Бакунин получил согласие
1 В своем письме к Ф. Кампанелле от 14 ноября 1868 г. Мад¬
зини писал об Интернационале в следующих словах: «В Междуна¬
родном Товариществе, замысел которого хорош, уж слишком заправ¬
ляет некий немец Маркс, маленький Прудон, исполненный ненави¬
сти, разлагающий, который говорит лишь о классовой войне. Ан¬
глийская секция неплоха, остальные немногого стоят. С ними мож¬
но вести дружескую переписку, но не влезая целиком в дела, ибо
это отнимет лишь у наших рабочих время и деньги. Я еще напишу
об этом». См.: Mazzini, Scritti editi ed inediti, ed, naz., Imola, Ga-
leati, 1906—1943, vol. LXXXVII (Epistolario LIV), p. 206.
2 Эта программа, резко осужденная Энгельсом (см. его письмо
Марксу от 18 декабря 1868 г. К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч., т. 32,
стр. 187—189), была определена Марксом в марте 1870 г. как меша¬
нина избитых общих мест (М а г х, Lettere a Kugelmann, trad, it.,
Rinascita, Roma, 1950, p. 110). Напоминаем, что выражение «уравне¬
ние классов» Маркс считал логически абсурдным, а в политическом
отношении двусмысленным по сравнению с социалистической форму¬
лой «уничтожение всякого классового господства», содержащейся во
«Временном уставе Товарищества». См.: К. Маркс и Ф. Эн¬
гельс, Соч., т. 16, стр. 12.
45

Генерального совета на то, чтобы секции Альянса стали
секциями Интернационала. Это решение было вызвано
проникновением бакунистов в секции Интернационала
Романской Швейцарии, которые тогда образовывали
Романскую федерацию.
На IV конгрессе Интернационала, состоявшемся в
Базеле в сентябре 1869 г., Бакунин предложил принять
резолюцию об отмене права наследования; этому пред¬
ложению противостояло другое, исходившее из доклада,
подготовленного Марксом, который разрешение про¬
блемы наследования ставил в зависимость от упраздне¬
ния частной собственности на средства производства. Ни
одно из этих предложений не получило большинства
из-за значительного числа воздержавшихся. Тем самым
попытка Бакунина оставить Генеральный совет в мень¬
шинстве провалилась, но борьба обострилась. Вскоре
на съезде Романской федерации в Шо-де-Фоне в апреле
1870 г. дело дошло до разрыва между бакунистским
большинством, состоявшим в основном из делегатов сек¬
ций Юры, и меньшинством, сохранившим верность ди¬
рективам Генерального совета. Главным мотивом разно¬
гласий был вопрос об участии рабочего класса в изби¬
рательной борьбе. Большинство считало, что участие в
выборах привело бы «к укреплению существующего по¬
рядка вещей», и советовало всем секциям Интернацио¬
нала «отказаться от всякой деятельности, направленной
на социальное преобразование посредством националь¬
ных политических реформ», и взамен этого полностью
посвятить себя «федеративной организации профессио¬
нальных объединений, ибо это единственный способ
обеспечить успех социальной революции»*. Меньшин¬
ство же считало, что политический абсентеизм нанесет
ущерб рабочему классу, и рекомендовало участие в
избирательной борьбе как очень полезное средство
агитации и пропаганды. Помимо этого, бакунисты по¬
вели тогда борьбу против Генерального совета, обвиняя
его в авторитарности. Таково было положение дел,
когда разразилась франко-прусская война.
Борьба течений внутри Интернационала начала на¬
ходить отзвук в Италии только к концу 1871 г., когда
1 Текст этого решения опубликован в: A. Romano, op. cit., I,
p. 336.
46

связи между итальянским рабочим движением и Ин¬
тернационалом стали более тесными. Кроме того, хотя
в 1868—1869 гг. социальные волнения усилились, прог
цесс формирования независимого социалистического
движения замедлился, ибо сильный нажим властей,
особенно при правительствах Менабреа, косвенно бла¬
гоприятствовал обращению демократов, отошедших от
Мадзини, к конспиративной деятельности Республикан¬
ского союза 1 (к которому, кажется, примкнуло также
общество «Либерта э джустициа»), что, естественно,
затормозило процесс идеологического размежевания.
Тем не менее некоторые друзья Бакунина основали
тогда в Италии первые секции Интернационала. В 1868 г.
Фриша основал в Сицилии секцию в Шакке, а другая
образовалась в Катании под названием «Дети труда».
Между маем 1868 г. и январем 1869 г. в Неаполе была
создана еще одна секция, председателем которой стал
портной Стефано Капоруссо, друг Гамбуцци и Баку¬
нина. Эта секция насчитывала несколько сот, а затем
несколько тысяч рабочих и избрала своим делегатом
на Базельский конгресс Интернационала самого Капо¬
руссо, который строго следовал директивам Бакунина.
Но в феврале 1870 г. в связи с забастовкой рабочих-
скорняков, которую секция поддержала, ее руководи¬
тели, в том числе Капоруссо, и ряд рабочих были
арестованы. Это вызвало кризис секции, который еще
более усилили бездарность и сомнительная честность
Капоруссо, впоследствии исключенного, и вмешатель¬
ство префекта маркиза Д’Аффлитто, пытавшегося по*
ставить во главе секции своего доверенного человека.
Однако эта попытка потерпела провал, и в июле 1870 г.
секцию удалось реорганизовать под председательством
Антонио Джустиниани, а префекту не оставалось ничего
иного, как дожидаться другой возможности для нанесе¬
ния ей удара.
Парижская Коммуна вызвала в Италии, как и во
всей Европе, неистовую ненависть со стороны консерва¬
тивной, либеральной и отчасти даже демократической
печати, порожденную инстинктивным страхом буржуа¬
зии перед первым опытом пролетарского правительства
и подогреваемую пропагандой правительства Тьера,
1 См. том. 5 данного труда, стр. 309, 405—406,
47

которому удалось извратить и оклеветать Коммуну в
глазах Европы. Так были неимоверно раздуты насиль¬
ственные меры коммунаров, спровоцированные в значи¬
тельной мере действиями версальского правительства и
обусловленные потребностями отчаянной борьбы, к
которой их вынудили. Меж тем кровавые репрессии
правительственных войск, стоившие населению Парижа
десятков тысяч убитых и сосланных на каторгу, лице¬
мерно оправдывали и даже восхваляли как меры защи¬
ты цивилизации от угрозы социальной революции.
Кампания лжи и клеветы против Коммуны распро¬
странилась и на Интернационал, который ошибочно
изображали главным инициатором действий самой Ком¬
муны \ причем влияние и силу его невероятно преуве¬
личивали. Спустя несколько дней после подавления
Коммуны французское правительство даже обратилось
ко всем правительствам, направив им 6 июня 1871 г.
циркуляр министра иностранных дел Фавра и предлагая
создать своего рода Священный союз против Интерна¬
ционала. Это предложение, как и аналогичное, выдви¬
нутое позднее испанским правительством, не было при¬
нято, поскольку положение в Европе не благоприятство¬
вало в тот момент заключению общих соглашений; кроме
того, многие правительства, в том числе и итальянское,
считали неуместным или излишним прибегать к чрез¬
вычайным законам против Интернационала, бороться с
которым можно и с помощью обычных законов. Как бы
то ни было, в большинстве стран Европейского конти¬
нента начался период усиленного преследования интер¬
националистов: их арестовывали, предавали суду, рас¬
пускали их организации и т. д. и т. п.; различные
правительства оказывали друг другу помощь в деле
слежки за руководителями и активистами Товарище¬
1 Восстание 18 марта 1871 г. в Париже было вызвано в основном
патриотическим гневом парижского населения против правительства
и версальского Собрания, которые заключили с немцами перемирие и
попытались разоружить парижскую национальную гвардию. Следует
также напомнить, что большинство Совета Коммуны состояло из
бланкистов, которые не были членами Интернационала; к Интерна¬
ционалу примыкали только члены прудонистского меньшинства Со¬
вета Коммуны. С другой стороны, Маркс в воззвании Генерального
совета «Гражданская война во Франции» выступил в защиту Ком¬
муны, представив ее пролетариату всего мира как первый опыт пра¬
вительства рабочего класса.
4$

ства. В Италии умеренная печать не переставала зани¬
маться Интернационалом и мерами, способными поме¬
шать распространению его влияния и обострению
социального вопроса. Преобладало, однако, мнение, что,
учитывая отсталость Италии в социально-экономическом
плане й отсутствие у нее такой крупной столицы, как
Париж, способной стать руководящим революционным
центром, нет оснований, по крайней мере в ближайшее
время, опасаться значительного революционного взры¬
ва. Но эти соображения отнюдь не смягчили враждеб¬
ного отношения к Интернационалу итальянских правя¬
щих кругов, в том числе и большей части парламентской
«левой». Клерикальная же печать воспользовалась
кампанией против Коммуны для усиления полемики
с либералами, вновь утверждая, что социальная револю¬
ция— это неизбежное следствие либерализма и демо¬
кратии.
Были, однако, люди, принадлежавшие к самому
передовому крылу демократического движения, которые
заняли позицию в защиту Коммуны и Интернационала.
Это были в первую очередь гарибальдийцы, вернувшие¬
ся из Франции, куда они отправились на помощь рес¬
публике против пруссаков. Вместе с Гарибальди и его
сыновьями во Францию отправились тогда многочис¬
ленные республиканцы, почти все участники боев 1866—
1867 гг., сторонники радикальной демократии или
социализма. Столкнувшись с недоверием и враждебно¬
стью со стороны французского республиканского пра¬
вительства, а затем итальянского монархического, эти
люди, вернувшись в Италию, стали, естественно, отно¬
ситься с равной неприязнью как к буржуазной респуб¬
лике, так и к монархии и выражать симпатии Коммуне,
которая в свою очередь приняла в ряды своих защит¬
ников ряд гарибальдийских бойцов. Именно этим
умонастроением объясняется восхищение сопротивле¬
нием Парижа и враждебность к версальцам, нашедшие
выражение на страницах миланской «Гадзеттино роза»
(главный редактор Акилле Бидзони), «Плебе» (Лоди,
главный редактор Энрико Биньями), «Фавилла» (Ман¬
туя, главный редактор Париде Судзара-Верди), «Ро-
маньоло» (Равенна, главный редактор Лудовико
Набруцци) и других передовых демократических
газет. Различные ассоциации, которыми руководили
49

гарибальдийцы, такие, как Антикатолическая и респуб¬
ликанская ассоциация в Мирандоле, основанная Чель-
со Черетти, и Интернациональное демократическое обще¬
ство во Флоренции (после его роспуска правительством
вновь восстановленное под названием Социального демо¬
кратического союза), основанное Луиджи Кастеллаццо,
Антонио Мартинати и другими, также заняли благоже¬
лательную позицию по отношению к Коммуне и Интер¬
националу. Такому их отношению способствовала еще
позиция Мадзини, который в период с апреля 1871 г. по
февраль 1872 г. вел на страницах «Рома дель пополо» 1
против Коммуны и Интернационала свою последнюю
политическую битву. Этот еженедельник он начал изда¬
вать с 1871 г., чтобы возобновить из Рима, ставшего
теперь столицей, борьбу за республику.
Первоначально все усилия Мадзини были направлены
на то, чтобы развеять безумный страх умеренных перед
восстанием в Париже; он подчеркивал различие соци¬
ального положения в Италии и Франции, нападал на
Тьера и версальское Собрание, обвиняя их в том, что
своей капитуляцией перед пруссаками они сами вы¬
звали восстание. Но затем, по мере того как программа
Коммуны обретала более четкие очертания, а среди
итальянских молодых демократов росло восхищение со¬
противлением восставших парижан, Мадзини усилил
свою критику Коммуны, взяв под особый обстрел идею
превращения единого государства в федерацию коммун,
которая получила конкретное выражение в ряде актов
и воззваний, весьма близких к программным положе¬
ниям, отстаивавшимся в Италии уже Пизакане, а затем
«Либерта э джустициа». И наконец, начиная с мая по¬
лемика Мадзини была в основном направлена против
Интернационала и его сторонников и сочувствующих
в Италии. В целом с теоретической точки зрения она
не содержала, в сущности, ничего нового по сравнению
с предыдущими антисоциалистическими выступлениями
Мадзини. Следует напомнить в этой связи, что Мадзини,
когда говорил о социализме, имел в виду главным обра¬
зом социализм Прудона (перевоплощением которого
был, по его мнению, бакунизм), что он приписывал Ин¬
1 Эти статьи Мадзини перепечатаны в ХСП и ХСШ томах на¬
ционального издания «Scritti editi ed inediti»,
50

тернационалу программу бакунинского Альянса и лишь
косвенно был знаком с учением Маркса, о котором имел
весьма смутное представление. Толкали его на эту
борьбу опасения скорее политического, чем идеологиче¬
ского порядка. В самом деле, Мадзини понимал, что об¬
разование социалистической партии еще более сузило
бы поле деятельности республиканской партии, для ко¬
торой явились сильным ударом провал восстаний 1870 г.
и успех, одержанный умеренными в связи с защтием
Рима. Поэтому он решил повести борьбу с Интернацио¬
налом также и в плане организационном и стал доби¬
ваться созыва в ноябре 1871 г. в Риме XII съезда рабо¬
чих обществ, надеясь вдохнуть новую жизнь в организа¬
цию, созданную в 1864 г. на съезде в Неаполе.
С другой стороны, сочувственное отношение к Ком¬
муне и проявленная тогда гарибальдийцами и лично
Гарибальди приверженность идеям Интернационала
были выражением преемственности между демократи¬
ческой традицией Рисорджименто и зарождавшимся
итальянским социализмом. Благожелательная позиция
Гарибальди по отношению к Интернационалу1, которая
получила широкий резонанс и которую Маркс и Эн¬
гельс считали весьма полезной1 2, была предопределена
(помимо соперничества между Гарибальди и Мадзини)
1 Что касается заявлений Гарибальди в пользу Интернационала,
см. особенно его письмо Джузеппе Петрони, главному редактору
«Рома дель пополо», от 21 октября 1871 г. (неоднократно воспроиз¬
водившееся) в: G. Garibaldi, Lettere е proclami (a cura di
R. Zangheri), Milano, Coop, libro popolare, 1954, p. 98—107. Знаме¬
нитая фраза «Интернационал — это солнце будущего» содержится
в письме Гарибальди к Чельсо Черетти от 22 сентября 1872 г., ibid.,
р. 118.
2 13 ноября 1871 г. Энгельс писал немецкому социалисту Т. Ку¬
но, находившемуся тогда в Милане: «Сегодня утром я видел у Марк¬
са Риччотти Гарибальди; это очень интеллигентный молодой чело¬
век, весьма хладнокровный, но скорее солдат, чем мыслитель. Он
может, однако, стать очень полезным. Ведь и у старика в его теоре¬
тических взглядах видно больше доброй воли, чем ясности, тем не
менее его последнее письмо к Петрони представляет для нас гро¬
мадную ценность. Если его сыновья в моменты всех больших кризи¬
сов проявят'такой же правильный инстинкт, как и старик, то они
смогут многое сделать. Не могли ли бы Вы добыть для нас надежный
адрес в Генуе? Речь идет о том, чтобы верным путем переслать наши
издания старику на Капреру, а Риччотти говорит, что многое пере¬
хватывается». (См.: К- Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 33,
стр. 272—273.)
61

его инстинктивным тяготением к социализму (понимае¬
мому, впрочем, весьма расплывчато, в общечеловеческом
смысле) и его надеждой возглавить фронт всех передо¬
вых демократических сил, направленный против умерен¬
ных и клерикалов. В сущности говоря, Мадзини вел
борьбу с Интернационалом, чтобы помешать ему вы¬
рвать рабочий класс из-под влияния республиканцев,
в то время как Гарибальди стремился к установлению
блока между интернационалистами и радикальными де-
мокрэтами. Как видно будет из дальнейшего, и эта по¬
пытка была обречена на провал, но тем временем бла¬
гожелательное отношение генерала к Интернационалу
в значительной степени способствовало росту влияния
последнего, который обрел среди гарибальдийцев мно¬
гих своих руководящих деятелей и активистов.
Тем временем Маркс и Энгельс уделяли все большее
внимание Италии. Им помогал в этом деле тогда прежде
всего Карло Кафьеро, молодой интеллигент из Апулии
(родившийся в 1846 г. в Барлетте, в семье крупных соб¬
ственников), восторженный приверженец социализма;
в конце 1870 г. он отправился в Лондон, где оставался
несколько месяцев. Вернувшись в Италию в мае 1871 г.,
Кафьеро по договоренности с Энгельсом 1 развернул ак¬
тивную деятельность. Вместе с молодыми и очень актив¬
ными Эррико Малатестой и Кармело Палладино он
придал новый импульс Неаполитанской секции Интер¬
национала и установил связь с Кастеллаццо, который
по-прежнему энергично действовал во Флоренции, с Ан¬
тонио Риджо из Джирдженти, основавшим в своем го¬
роде секцию Интернационала и газету «Эгуальянца»
(«Равенство»), и со многими другими.
Летом и осенью 1871 г. идеи Интернационала быстро
распространялись в Италии. Это совпало с острой борь¬
бой, развернувшейся там между влиянием Генерального
совета, Бакунина и Мадзини. Роспуск правительством
в августе Неаполитанской секции и арест Кафьеро, кото¬
рого, однако, выпустили на свободу в начале сентября,
получили большой отзвук, что практически способство¬
вало росту рядов Товарищества; во многих городах под
1 Переписка Кафьеро с Энгельсом опубликована в: М а г х — Еп-
gels, Corrispondenza con italiani, 1848—1895, a cura di G. Del Bo,
Feltrinelli, Milano, 1964, а также у: A. Romano, op. cit., Ill, p. 95—
161. См. также: К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 33.
52

различными названиями создавались общества и кружки,
примыкавшие к Интернационалу. В конце сентября в
Турине образовалась Рабочая федерация, секретарем
которой был Карло Терцаги, пославший в Генераль¬
ный совет заявление о присоединении к Интернацио¬
налу. Как выяснилось впоследствии, это был мошен¬
ник и полицейский осведомитель; тем не менее он
вызвал интерес к социализму у части туринского рабо¬
чего класса, который в дальнейшем пошел по этому
пути под главенством других руководителей. Вскоре
и группа Равенны, возглавляемая Набруцци, заявила
Генеральному совету о присоединении к Интернацио¬
налу. В ноябре началась переписка Биньями из Лоди
с Энгельсом (который в августе был назначен Генераль¬
ным советом секретарем-корреспондентом для Италии),
меж тем немецкий социалист Теодор Куно, работавший
инженером на миланском механическом заводе, по со¬
вету самого Энгельса установил контакт с группой, объ¬
единившейся вокруг газеты «Гадзеттино роза», с целью
образования Миланской секции Интернационала. Такая
секция была действительно* основана в декабре Куно
и другими, в том числе Винченцо Пеццой, редактором
«Гадзеттино». Правда, этот последний уже ряд месяцев
был связан с Бакуниным, вступившим с ноября в пере¬
писку с Черетти, Набруцци и Эрминио Пескатори, гари¬
бальдийцем, основателем Рабочего союза (Fascio оре-
raio) в Болонье. Это объединение возникло в конце
ноября, сразу же обрело многих приверженцев, в том
числе и Андреа Косту, которому было тогда двадцать
лет, и стало главным центром распространения влияния
Интернационала в Эмилии и Романье.
Проживавший уже два года в кантоне Тичино, Ба¬
кунин поддерживал тесную связь со своими итальян¬
скими друзьями, но какое-то время его деятельность
была в большей степени направлена на Францию, чем
на Италию. И лишь летом 1871 г., видя, что Интерна¬
ционал пустил корни в Италии, и отдавая себе отчет
в серьезном значении полемики, начавшейся между Мад¬
зини и ‘интернационалистами, Бакунин решил вме¬
шаться, с тем чтобы разбить Мадзини и в то же время
воспрепятствовать усилению влияния Генерального со¬
вета среди итальянских интернационалистов. Поэтому
он в августе опубликовал брошюру против религиозной
53

концепции Мадзини а в октябре в связи с появлением
статей Мадзини, касавшихся подготовки Римского
съезда, написал другую брошюру, в которой подверг
основательной критике социально-политические уста¬
новки последнего. Эта брошюра, пожалуй самое значи¬
тельное из всего написанного Бакуниным об итальян¬
ских делах, была частично опубликована Кафьеро и
Палладино в виде письма «группы интернационалистов»
под названием «К рабочим делегатам Римского съезда»1 2
за несколько дней до открытия съезда.
К съезду примкнуло 135 рабочих обществ, представ¬
ленных 100 делегатами. Делегаты, присутствовавшие на
заседаниях (всего 75 человек), были в большинстве
мадзинистами, меньшинство состояло из демократов
других течений, отчасти благожелательно относившихся
к Интернационалу. Только двое были явными интерна¬
ционалистами — Карло Кафьеро, делегат от секции
Джирдженти, и Альберто Туччи — от Неаполитанской
секции. Их присутствие на съезде имело, очевидно, своей
целью решительно подчеркнуть перед лицом всего рабо¬
чего движения расхождение интернационалистов с Мад¬
зини. И действительно, когда мадзинисты, превышая
директивы, данные самим Мадзини, внесли резолюцию,
требуя от съезда одобрения «политических и социальных
принципов, проповедуемых в течение сорока лет Мад¬
зини», то против нее решительно выступили двое интер¬
националистов, а после ее принятия 34 голосами против
19 и при 6 воздержавшихся они покинули съезд вместе
с Гульельмо Де Монтелем, делегатом от ливорнского
1 Опубликовано в Милане 14 августа 1871 г. в виде приложения
к «Гадзеттино роза» под заголовком «Ответ одного интернационали¬
ста Джузеппе Мадзини» («Risposta d’un internazionale a Giuseppe
Mazzini»).
2 Полный текст этой брошюры (ее первоначальное название гла¬
сило: «Ai miei amici d’Italia in occasione del congresso operaio con-
vocato a Roma per il 1° novembre 1871 dal partito mazziniano») хо¬
дил в рукописных списках по рукам итальянских интернационали¬
стов. Он содержал и не опубликованную тогда часть с острым ана¬
лизом классовой структуры итальянского общества. Полностью этот
текст был опубликован лишь в 1885 г. некоторыми газетами анархи¬
стов и в виде брошюры под названием «II socialismo е Mazzini. Let¬
tere agli amici d’Italia» (Ancora, 1885). Переиздавался несколько раз,
самое последнее издание содержится в книге: М. Bakunin, Rit-
ratto dell’Italia borghese (1866—1871), a cura di P. C. Masini, Qua-
derno secondo, Bergamo, Novecento Grafico Ed., 1961.
54

«Фрателланца артиджана» («Братства ремесленников»).
Трое отколовшихся распространили заявление, гласив¬
шее, что принятая большинством резолюция «несов¬
местима с их независимостью и полученным ими
мандатом» и что принципы Мадзини противоречат
«подлинным интересам рабочего класса и прогрессу
человечества» Г
Это был второй раскол в лоне итальянского рабочего
движения: первый произошел между демократами и уме¬
ренными на съезде во Флоренции в сентябре 1861 г.
Работы съезда в Риме завершились принятием мадзи-
нистским большинством «Пакта братства» (в сущности,
прежнего «Акта братства» 1864 г. лишь с некоторыми
поправками) и усилением национальной организации
рабочих обществ, просуществовавшей еще примерно
20 лет1 2 и продемонстрировавшей какое-то время изве¬
стную жизнеспособность. Интернационалисты со своей
стороны еще некоторое время продолжали вести поле¬
мику с Мадзини, но главное внимание уделили основа¬
нию новых кружков и секций; к началу 1872 г. в Ро¬
манье, Марке, Тоскане и в других районах возникло
уже множество кружков и секций. Тогда же итальян¬
ские интернационалисты оказались перед лицом чрез¬
вычайно важной политической и идеологической проб¬
лемы—сделать выбор между социалистической линией,
отстаиваемой Генеральным советом, и анархистской
линией, которую отстаивали раскольники-бакунисты.
Франко-прусская война и преследования, которым
подверглись интернационалисты во многих странах
после подавления Коммуны, лишили Интернационал
возможности регулярно созывать свои конгрессы в 1870—
1871 гг. Однако в связи с тяжелым положением, сло¬
жившимся в результате раскольнических действий
1 N. R о s s е 11 i, op. cit., р. 319; G. М а и а с о г d а, II movimento
operaio italiano attraverso i suoi congressi (1853—1892), Roma, Edi¬
tori Riuniti, 1953, p. 69.
2 После Римского съезда 1871 г. Братский союз рабочих обществ
собирался еще на семь национальных съездов, нумерация которых
начиналась со съезда в Асти 1853 г. (в Пьемонте). См. об этих съез¬
дах: G. М а п а с о г d а, 11 movimento operaio italiano attraverso i
suoi congressi, cit.
55

анархистов после швейцарского съезда в Ла-Шо-де-Фо¬
не, Генеральный совет решил созвать в Лондоне конфе¬
ренцию для обсуждения спорных вопросов, в основном
о политическом действии рабочего класса и об органи¬
зационном регламенте Интернационала. По первому
вопросу конференция, заседавшая с 17 по 24 сентября
1871 г., заявила, что против объединенной власти иму¬
щих классов «рабочий класс может действовать как
класс, только организовавшись в особую политическую
партию, противостоящую всем старым партиям, создан¬
ным имущими классами»; что эта организация рабочего
класса в политическую партию «необходима для того,
чтобы обеспечить победу социальной революции и дости¬
жение ее конечной цели — уничтожение классов», и на¬
поминала «членам Интернационала, что в борьбе рабо¬
чего класса его экономическое движение и политическое
действие неразрывно связаны между собой». По второму
вопросу конференция приняла ряд решений, направлен¬
ных на борьбу с раскольническими течениями и на рас¬
ширение полномочий Генерального совета1.
Решения Лондонской конференции, особенно о поли¬
тическом действии рабочего класса (имевшее важное
значение для будущего социалистического движения),
были логическим развитием установок Маркса для Ин¬
тернационала, изложенных им в Общем уставе 1864 г.,
и решений последующих конгрессов вплоть до Базель¬
ского конгресса 1869 г. Но сама конференция как в силу
ограниченного состава ее участников 1 2, так и принятого
ею решения предоставить Генеральному совету право
«установить — в зависимости от событий — время и
место» созыва очередного конгресса или взамен него
конференции подверглась резким нападкам анархистов,
которые теперь решили повести широкое наступление,
с тем чтобы нанести поражение марксистскому течению.
Ответ анархистов на решения Лондонской конференции
последовал через месяц с небольшим со стороны швей¬
1 Подробное изложение резолюций этой конференции имеется в
книге: A. Romano, op. cit., I, p. 182—185. Резолюцию о политиче¬
ском действии рабочего класса см.: К. Маркс и Ф. Энгельс,
Соч., т. 17, стр. 426—427.
2 В конференции приняло участие только 22 человека: 13 членов
Генерального совета, 6 бельгийских делегатов, 2 швейцарских и один
испанский делегат.
бв

царских раскольнических секций, собравших в ноябре
1871 г. в Сонвилье свой съезд и образовавших Юрскую
федерацию. Этот съезд направил всем секциям Интер¬
национала циркуляр, который объявлял целью Товари¬
щества не завоевание политической власти, а освобо¬
ждение рабочих усилиями самих рабочих «без какого
бы то ни было авторитарного руководства, даже и та¬
кого, которое избрано и санкционировано рабочими».
Циркуляр предлагал далее превратить Генеральный со¬
вет в простое корреспондентское и статистическое бюро
и требовал ускоренного созыва конгресса Интернацио¬
нала L В сущности, анархисты утверждали, что главной
целью борьбы рабочего класса является упразднение го¬
сударства (его можно будет добиться путем восстания,
подготовленного политическим воздержанием), за ко¬
торым автоматически последует упразднение капита¬
лизма. В то же время они хотели, чтобы Интернационал,
как зародыш будущего человеческого общества, состоял
из автономных секций и федераций и не имел никаких
центральных органов, уполномоченных навязывать всем
единую общую линию. Поэтому они столь резко оспари¬
вали власть Генерального совета.
Значительное большинство итальянских групп интер¬
националистов примкнуло к линии, намеченной сон-
вильерским циркуляром, в то же время в течение не¬
скольких месяцев полностью прервались связи, которые
Энгельсу удалось установить в Италии. Этому способ¬
ствовала высылка в марте 1872 г. из Италии Куно, но
в еще большей степени — позиция Кафьеро, перешедше¬
го на позиции бакунизма и прервавшего в июне 1872 г.
переписку с Энгельсом. В течение нескольких лет един¬
ственным связующим звеном между Марксом, Энгель¬
сом и Италией был Биньями и его газета «Плебе»
в Лоди, вокруг которой группировались итальянские
социалисты, отвергавшие анархистский путь. Присоеди¬
нение всех остальных к анархизму было санкциони¬
ровано на конференции, состоявшейся 4—6 августа
1872 г. в Римини, на которой присутствовали делегаты
от 21 секций интернационалистов, преимущественно из
1 Краткое изложение сонвильерского циркуляра с обширными
выдержками содержится в книге: A. Romano, op. cit.. II, р. 211—
216. (См.: К- Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 18, стр. 25—46.)
57

Романьи и Марке. На ней присутствовали, однако, и
делегаты от секций Неаполя и Шакки; таким образом,
на конференции собрались представители секций, воз¬
никших еще до 1870 г., и секций, возникших совсем
недавно, и она приобрела характер национального съез¬
да. Конференция, заседавшая под председательством
Кафьеро, основала Федерацию итальянских секций Ин¬
тернационала и избрала в качестве центральных орга¬
нов корреспондентскую и статистическую комиссии;
кроме того, она отвергла решения Лондонской конфе¬
ренции, заявив, что порывает «всякую солидарность» с
Генеральным советом, и предложила всем секциям, не
разделяющим «авторитарные принципы», направить своих
делегатов не в Гаагу (где 2 сентября Генеральный совет
созывал V конгресс Интернационала), «а в Невшатель
(Швейцария), чтобы открыть в тот же день общий анти-
авторитарный конгресс» L
Это предложение не встретило одобрения у бакуни¬
стов Испании, Швейцарии и других стран, не желавших
неявкой на конгресс облегчить действия Маркса, по¬
этому они решили направиться в Гаагу и уже после
Гаагского конгресса созвать в Швейцарии в Сент-Имье
«антиавторитарный» конгресс. Гаагский конгресс (на
котором Кафьеро был единственным итальянцем, при¬
сутствовавшим в роли наблюдателя) большинством в две
трети голосов одобрил решения Лондонской конферен¬
ции и исключил из Интернационала Бакунина и Джейм¬
са Гильома, одного из руководителей Юрской федерации.
Было также решено перенести из Лондона в Нью-Йорк
местопребывание Генерального совета, в который Маркс
и Энгельс не пожелали быть переизбранными. Этот пе¬
реезд, вызванный и другими возникшими в лоне Гене¬
рального совета разногласиями, ознаменовал фактиче¬
ски конец I Интернационала, официально распущенного
в Америке в 1876 г. Собравшийся 15 сентября 1872 г.
в Сент-Имье конгресс, на котором присутствовало шесть
делегатов из Италии (Бакунин, Кафьеро, Коста, Фа¬
нелли, Малатеста и Набруцци), отклонил решения Гааг¬
1 A. Romano, op. cit., Ill, p. 285—292. См. также: «La Federa-
zione Italiana dell’Associazione Internazionale dei Lavoratori. Atti
Ufficiali 1871—1880», a cura di P. C. Masini, Ed. «Avanti!», Milano,
1963.	.
58

ского конгресса, заявил о непризнании полномочий Ге¬
нерального совета, принял «Пакт дружбы, солидарности
и взаимной защиты между всеми свободными секциями
и федерациями» и вновь подтвердил анархистские прин¬
ципы в вопросе политического действия рабочего класса.
Итак, возник Интернационал анархистов, влияние кото¬
рого распространялось главным образом на Италию,
Испанию, Романскую Швейцарию и некоторые районы
Франции, который созывал в последующие годы свои
конгрессы и сохранял некоторую жизнеспособность вплоть
до 1878 г.
В борьбе против Маркса и Энгельса с целью подчи¬
нения своему влиянию зарождавшегося итальянского
интернационалистского движения Бакунин проявил не¬
заурядную ловкость, умело использовав благоприятные
для него обстоятельства. И действительно, он не только
сумел использовать дружеские отношения, установив¬
шиеся у него с рядом деятелей во время его первого пре¬
бывания в Италии, но главным образом сумел выбрать
подходящий момент для вступления в полемику с Мад¬
зини и взять верный тон; оказался способным завязать
связи с гарибальдийскими группами в Эмилии и Ро¬
манье в тот самый момент, когда они проявили склон¬
ность присоединиться к Интернационалу, и таким обра¬
зом, ему удалось помешать установлению тесных связей
между этими группами и Генеральным советом. С дру¬
гой стороны, действия Бакунина облегчала позиция, за¬
нятая Кафьеро, вследствие которой к нему примкнула
Неаполитанская секция, единственная в Италии под¬
держивавшая уже почти три года регулярную связь
с Интернационалом. Но всего этого было бы недоста¬
точно, чтобы придать итальянскому интернационалист¬
скому движению анархистский характер, если бы со¬
циальное положение Италии не представляло во многих
отношениях благодатную почву для расцвета анархизма.
В самом деле, Италия была в основном отсталой стра¬
ной, переживавшей все же процесс преобразований, ко¬
торый обрек на кризис всю прежнюю социально-эконо¬
мическую структуру, не расчистив еще, однако, места
для широкого развития современной промышленности.
Отсюда уже отмеченная выше малочисленность фабрич¬
ных рабочих, наличие огромного количества неквалифи¬
цированных рабочих, рабочих старых профессий, в той
69

или иной степени пострадавших от кризиса, обедневших
ремесленников и представителей интеллигенции без за¬
нятий. Среди этих категорий, охваченных глубоким не¬
довольством, многие были склонны к восприятию анар¬
хистских идей политического воздержания и уничтоже¬
ния государства путем восстания. Распространению этой
склонности способствовали, с одной стороны, враждеб¬
ное отношение к централизованному государству, руко¬
водимому умеренными и тесно связанному с интересами
капиталистических групп, в значительной мере парази¬
тических, а с другой— традиции анархистского и феде¬
ралистского социализма Пизакане, схожего в некоторых
аспектах с анархизмом Бакунина и послужившего, воз¬
можно, для последнего отчасти отправным моментом.
И наконец, в основе тенденций к бойкотированию выбо¬
ров лежала реакция на попытку мадзинистов превра¬
тить рабочий класс в массовую базу республиканской
партии (буржуазный характер которой Мадзини неод¬
нократно подтверждал в полемических выступлениях
против Коммуны) и реакция на парламентскую эволю¬
цию немадзинистской «левой», ставшей отныне состав¬
ной частью действующей конституционной системы.
На деле же как раз анархисты, отвергавшие маркси¬
стскую идею организации политической партии рабочего
класса, основали тогда первую организованную итальян¬
скую партию, ставившую своей целью освобождение
пролетариата и имевшую в ряде районов, таких, как
Эмилия, Романья, Марке, Умбрия и Тоскана, немало
последователей среди рабочего класса, понимаемого
в более широком смысле, о чем уже говорилось выше.
Выделению этой партии внутри итальянской «левой»,
состоявшей еще в значительной степени из различных
течений, растворявшихся одно в другом, способствовал
отказ в 1872 г. наиболее непримиримых и последова¬
тельных интернационалистов, вроде Кафьеро, от созда¬
ния единого блока крайне левых течений, идею которого
поддерживал Гарибальди. Но и после провала этой по¬
пытки Гарибальди продолжал сочувственно относиться*
к социализму и бороться за демократические реформы,
хотя его отношение к Интернационалу стало недоверчи¬
вым и на протяжении ряда лет вся его политическая
деятельность вновь протекала в рамках так называемой
исторической «левой».
ба

Итальянская федерация Интернационала вновь под¬
твердила свою программу на II национальном съезде
(или конференции), который состоялся в марте 1873 г.
в Болонье1 и на котором присутствовало 60 делегатов
от 11 федераций и 24 отдельных секций. Съезд деклари¬
ровал свою верность принципам «атеизма и материа¬
лизма, анархизма и федерализма» и объявил себя сто¬
ронником «коллективной собственности на землю, ору¬
дия труда и капиталы». Он заявил, что освобождение
пролетариата требует «полного братства между рабо¬
чими массами города и деревни», и призвал поэтому ра¬
бочих городов вести в деревне «оживленную пропа¬
ганду». Наконец, съезд коснулся проблемы оказания со¬
противления, заявив, что «целесообразно организовать
отдельные секции по ремеслам и профессиям и объеди¬
нить их в союзы тоже по ремеслам и профессиям»1 2.
В связи с этим стоит напомнить, что уже на конферен¬
ции в Римини и на конгрессе в Сент-Имье была при¬
знана целесообразность и полезность стачек не столько
в смысле их экономических результатов (анархисты
утверждали, что не следует на этот счет питать иллю¬
зий), сколько как средства укрепления солидарности ра¬
бочих и стимулирования их боевого духа. В сущности,
анархисты признавали важное значение организации ра¬
бочего класса и профсоюзной борьбы и готовы были
поощрять их развитие, но считали профсоюзные органи¬
зации и стачки лишь подготовительными актами второ¬
степенного значения по сравнению с актом, имевшим
для них решающее значение: вооруженным восстанием
для упразднения государства. Это замечание относится
и к другому весьма знаменательному пункту программы
анархистов, союзу рабочих и крестьян, который не мог
тогда иметь практических результатов, поскольку анар¬
хисты питали иллюзорные надежды использовать
крестьян в качестве ударной силы восстания без
1 Съезд должен был собраться в Мир а идоле, но арест Черетти и
роспуск местной секции вынудил делегатов собраться в Болонье, где,
несмотря на арест Кафьеро, Косты и Малатесты и роспуск других
секций, работу съезда удалось довести до конца.
2 О съезде в Болонье см.: G. М а п а с о г d a, op. cit., р. 89—92;
A. Romano, op. cit., II, р. 373—375; «La Federazione Italiana
’iell’Internazionale...», p. 61—66.
61

предварительного проведения среди них организатор¬
ской и пропагандистской работы. •
На протяжении 1873 г. и первой половины 1874 г.
итальянские сторонники Интернационала верили в воз¬
можность развязать в тот момент страстно желаемую
социальную революцию с помощью широкого восстания
и отдали все силы его подготовке. Их побуждало к этому
также растущее влияние Интернационала, находившее
выражение в возникновении все новых секций и в обра¬
зовании областных федераций, а также многочисленные
забастовки и народные волнения тех лет, вызванные
ростом цен на хлеб и другие продукты питания. Все это
внушало им иллюзию, что в Италии быстро зреет рево¬
люционная ситуация. Подготовке восстания способство¬
вала неустанная деятельность Андреа Косты, бывшего
также автором ряда манифестов, написанных в резком,
воинственном тоне, которые от имени «Итальянского
комитета социальной революции» распространялись
в виде листовок во многих районах. Основным центром
тайных подготовительных работ стал город Болонья,
где приверженцы Интернационала располагали значи¬
тельными силами и куда к моменту выступления должна
была прибыть часть восставших из Романьи. Но подго¬
товка восстания велась также в Тоскане, Марке, Умб¬
рии, Риме, Неаполе и Апулии. Одновременно был соз¬
дан заграничный центр, находившийся около Локарно,
на вилле Бароната, приобретенной тогда Кафьеро. Там
одно время размещалась и жила на средства того же
Кафьеро необычная колония революционеров, включая
самого Бакунина, который должен был в решающий
момент прибыть в Болонью и взять на себя руководство
восстанием. Оружие и взрывчатые вещества доставля¬
лись в Италию из Швейцарии.
В это же время начались переговоры между привер¬
женцами Интернационала и республиканцами, главным
образом по инициативе Черетти, который нашел собе¬
седников среди других бывших гарибальдийцев, таких,
как Э. Вальцания из Чезены, влиятельных членов мадзи-
нистской партии. Целью переговоров было соглашение
между двумя партиями относительно восстания, после
которого каждая вновь обретала свободу действий. Рес¬
публиканцы располагали солидной организационной си¬
лой, особенно в Романье, но большинство их руководи¬
62

телей — в том числе .Саффи, самый авторитетный после
смерти Мадзини, — были в то же время против соглаше¬
ния с приверженцами Интернационала. Такие же, как
Вальцания, готовые заключить соглашение, были и сто¬
ронниками участия республиканцев в выборах. Это были
люди действия, вернувшиеся к проекту Гарибальди о
создании блока всех крайне левых сил, готовые дей¬
ствовать, будь то восстание или избирательная борьба,
учитывая предстоящие парламентские выборы, которые
должны были состояться, по всей видимости, в течение
1874 г. Знаменательно, что в лагере приверженцев Ин¬
тернационала за такое соглашение горячо выступал га¬
рибальдиец Черетти, меж тем как Коста высказывался
против или относился к нему подозрительно. Как бы то
ни было, руководители республиканцев решили со¬
браться 2 августа 1874 г. в Вилла-Руффи, около Римини,
для окончательного решения, но были окружены поли¬
цией и арестованы. Многие республиканские, ассоциации
были распущены. Все арестованные тогда 28 республи¬
канцев, в том числе Саффи, Фортис, Вальцания, Феде¬
рико и Альфредо Командини и Даньино, были через
несколько месяцев освобождены, так как в процессе ве¬
дения следствия с них было снято обвинение в заговор¬
щической деятельности, направленной на свержение су¬
ществующего строя.
Аресты в Вилла-Руффи косвенно, но весьма основа¬
тельно ударили по сторонникам Интернационала, ока¬
завшимся в полной изоляции от тех республиканцев
и гарибальдийцев, которые проявили готовность сотруд¬
ничать с ними. Кроме того, аресты показали довольно
наглядно, что полиция была хорошо осведомлена о за¬
говорщической деятельности. Тем не менее руководство
приверженцев Интернационала считало, что отменять
восстание, назначенное на 8 августа, слишком поздно.
Сам Бакунин 30 июля тайно прибыл в Болонью. Но
5 августа был арестован Коста, а в ночь с 7 на 8 августа
восстание полностью провалилось — одни участники
были арестованы, другие рассеялись. Бакунину, пере¬
одетому в платье священника, удалось бежать. Власти
и в других городах сумели предотвратить восстание;
были произведены десятки арестов, которые ударили по
наиболее активным членам Интернационала. Однако
немногим руководителям, избежавшим ареста, в первую
63

очередь Кафьеро, удалось, действуя из-за границы,
а затем подпольно в Италии, наладить организацион¬
ную и пропагандистскую работу в духе анархизма.
Пережить репрессии удалось также социалистам,
объединившимся вокруг «Плебе», газеты Биньями, ко¬
торый в конце 1873 г. опубликовал «Республиканский
альманах на 1874 год» («Almanacco repubblicano per
Гаппо 1874»), в котором были напечатаны среди про?
чего две важные статьи Маркса и Энгельса против
анархистов1. В 1875 г. Биньями перевел редакцию
«Плебе» из Лоди в Милан, усилил пропаганду социа¬
лизма, называемого эволюционистским и эксперимен¬
тальным, в противовес избирательному абсентеизму. Схо¬
жая группа образовалась тем временем в Палермо
вокруг газеты «Поверо», основанной в 1874 г. француз¬
ским изгнанником-коммунаром Бенуа Малоном, побор¬
ником так называемого гуманного и эволюционистского
социализма, и сицилийским социалистом Сальваторе
Индженьеросом, ставшим ее главным редактором. Дея¬
тельность этих маленьких групп и последующая эволю¬
ция части анархистов в сторону социализма двинули
вперед развитие итальянского социализма.
4.	Возникновение движения непримиримых католиков
. В те самые годы, когда под влиянием Интернацио¬
нала часть итальянского рабочего класса делала пер¬
вые шаги по пути создания самостоятельного политиче¬
ского движения и формирования еще только начального
социалистического сознания, на другой стороне идеоло¬
гического и политического фронта зарождалось движе¬
ние непримиримых католиков, то есть движение, объ¬
единявшее тех католиков, которые ставили повиновение
папе превыше всего. Это движение вызвали к жизни те
элементы аристократии и буржуазии, которые не при¬
няли, а лишь терпели новые порядки единой и либе¬
ральной Италии.
Начавшийся в середине века закат либерального ка¬
толицизма резко усилился в 1860—1870 гг. как в силу
1 См.: К Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 18, стр. 296—305.
(К. Маркс, Политический индифферентизм; Ф. Энгельс, Об ав¬
торитете.)
64

идеологических причин общего характера, так и поли¬
тических причин. В самом деле, с одной стороны, пап¬
ство энцикликой «Силлабус» подчеркнуло свое непри¬
миримое отношение к новому образу мыслей и к по¬
пыткам как-то примирить его с католическим учением, а
с другой — распространение идей позитивизма и мате¬
риализма способствовало утверждению в области куль¬
туры и политики светских принципов и сильных анти¬
клерикальных тенденций. Более того, в Италии острый
конфликт между новым единым государством и пап¬
ством и церковью, порожденный «римским вопросом»,
проблемами светского законодательства и изъятием
церковной собственности, способствовал, с одной сто¬
роны, усилению антиклерикальных настроений либера¬
лов и демократов, а с другой — упорно непримиримому
отношению к новому государству и либерализму значи¬
тельной части воинствующих католиков.
Острота конфликта между государством и церковью
также помешала развитию движения католиков — сто¬
ронников примирения, вышедших частично из рядов ли¬
беральных католиков, но стремившихся от них отмеже¬
ваться, поскольку они провозглашали свое повиновение
папе в плане доктрины, но в политической области на¬
стаивали прежде всего на примирении церкви с итальян¬
ским государством. Типичным выразителем взглядов
этого течения был журнал «Аннали каттоличи», осно¬
ванный в Генуе в 1862 г. маркизами Сальваго и Да Пас-
сано при поддержке архиепископа Шарваза, савойца,
неоднократно выступавшего в роли посредника между
Виктором Эммануилом II и Пием IX. В 1866 г. этот
журнал сменил название на «Ривиста универсале»,
а в 1870 г. перебрался во Флоренцию, где выходил до
1878 г., когда был переименован в «Рассенья нацио¬
нале». В «Ривиста универсале» сотрудничали люди из
разных .областей страны: ломбардцы, вроде Чезаре
Канту, тосканцы, вроде философа Аугусто Конти и мон-
синьера Энрико Бинди, епископа Пистои, а затем архие¬
пископа Сиены; пьемонтцы, как Джорджо Бриано и ка¬
ноник Гульельмо Аудизио; южане, как маркиз Луиджи
Драгонетти и монах-ораторианец Альфонсо Капече-
латро, ставший впоследствии архиепископом Капуи
и кардиналом. Близко к ним стояли некоторые про¬
должатели неогвельфской традиции, как бенедиктинец
3 Зак. 458
65

Луиджи Тости, историк Ломбардской лиги 1 и аббатства
Монтекассино1 2, а также южане-автономисты, вдохнов¬
лявшиеся идеями Джоберти, как Энрико Ченни,
Федерико Персико, Роберто и Джакомо Саварезе, и
сицилийцы Эмерико Амари и Вито Д’Ондес Реджо,
примкнувший впоследствии к движению непримиримых
католиков.
Идея примирения между Италией и папством, между
государством и церковью сочеталась у этих людей
с ярко выраженным социальным консерватизмом, что
их весьма сближало с правым крылом умеренных (тоже
испытавших на себе отчасти влияние либерального ка¬
толицизма), так что к ним вполне применим термин
«умеренные клерикалы». Позднее некоторые из них
вместе с правыми либералами неоднократно пытались-
основать консервативную партию, массовой базой кото¬
рой стали бы католики. Будучи сторонниками участия
католиков в парламентских выборах, умеренные кле¬
рикалы получили на всеобщих выборах 1865 и 1867 гг.
несколько депутатских мандатов и образовали в палате
группу из 15 депутатов, которая почти совсем растаяла
после ноябрьских выборов 1870 г. И действительно, взя¬
тие Рима рассеяло надежды на примирение и способ¬
ствовало усилению, с одной стороны, антиклерикализма,
а с другой — непримиримого католицизма, настаивав¬
шего на неучастии католиков в выборах. Итак, на
протяжении ряда лет казалось невозможным появление
в итальянском парламенте умеренно-клерикальной или
католической консервативной партии.	’
На протяжении десятилетия 1861 —1871 гг. абсентеи¬
стской формулы «Ни избирать, ни быть избранными»,
выдвинутой в газете «Армониа» 8 января 1861 г. доном
Джакомо Марготти накануне выборов в первый италь¬
янский парламент, придерживались различные группы
непримиримых католиков. Сам Марготти решительно ее
отстаивал в основанной им в ноябре 1863 г. в Турине
газете «Унита каттолика», которая после перенесения
1 Союз городов Ломбардии XII—XIII вв., созданный для борьбы
с императорами «Священной Римской империи» за свою независи¬
мость. — Прим. ред.
2 Монтекассино — старинный бенедиктинский монастырь в Ита¬
лии, основан в начале VI в. См.: Дж. Канделоро, Католическое
движение в Италии, М., 1955, стр. 142. — Прим, ред,
66

столицы стала издаваться во Флоренции L На эти же
позиции абсентеизма встал после некоторого колебания
также орган иезуитов «Чивильта каттолика», главный
вдохновитель движения непримиримых католиков. Хотя
Ватикан был в принципе против участия католиков в по¬
литической жизни нового государства, однако на протя¬
жении этого десятилетия он не высказался в пользу аб¬
сентеизма и не возражал против участия католиков
в выборах, при условии соблюдения известной осторож¬
ности, и их избрания депутатами1 2; только после 1870 г.
Ватикан высказался недвусмысленно за абсентеизм.
В марте 1871 г. на вопрос, подобает ли католикам
участвовать в выборах, Священный пенитенциарий3 от¬
ветил: «Нон экспедире» (дословно: не следует)—выра¬
жение, вызвавшее противоречивые толкования. И дей¬
ствительно, одни понимали его так, что неучастие в вы¬
борах объясняется еще недостаточной подготовкой
католических сил, а другие считали, что оно диктуется
принципиальными соображениями. Но в 1874 г. неза¬
долго до выборов в парламент двенадцатого созыва
сам Пенитенциарий практически запретил католикам
участвовать в парламентских выборах, провозгласив
формулу «attentis omnibus circumstantiis, non expedit»
(«принимая во внимание все обстоятельства, не дозво¬
ляется»)4.
Формула «нон экспедит», неоднократно подтвер¬
ждавшаяся и остававшаяся в силе в качестве неруши¬
мого запрета (по крайней мере официально) в течение
30 лет, в целом свято соблюдалась непримиримыми ка¬
толиками. Фактически же действенность этого запрета
зависела от распространения и эффективности организа¬
ций, которые непримиримым католикам удалось соз¬
дать в различных провинциях. Поэтому, как это станет
1 «Армониа», бывшая в 1850—1860 гг. главным органом пье¬
монтских клерикалов, перешла затем к умеренным клерикалам. Пе¬
реведенная в 1866 г. из Турина во Флоренцию, она вскоре прекра¬
тила свое существование.
2 См. ответ Священного пенитенциария от 1 декабря 1866 г. в
книге: G. Candeloro, Il movimento cattolico in Italia, 2a ed., Edi¬
tori Riuniti, Roma, 1961, p. 113. (См.: Дж. Канделоро, Католиче¬
ское движение в Италии, М., 1955, стр. 131.)
3 Один из судебных трибуналов Ватикана. — Прим. ред.
4 См.: G. Candeloro, op. cit., р. 137—138. (См.: Дж. Кан¬
де л о р о, цит, соч., стр. 158—159.)
8*
67

виднее далее, она была весьма значительной в Венето
и в некоторых ломбардских провинциях и весьма нич¬
тожной, напротив, на Юге. Тем не менее начиная
с 1874 г. не наблюдалось снижения процентного отно¬
шения голосовавших к числу внесенных в избиратель¬
ные списки в масштабах всей страны, имелась, правда,
тенденция к росту, но незначительному и непостоян¬
ному. Поэтому можно утверждать в целом, что «нон
экспедит», превратив стихийный прежде абсентеизм
в постоянный, затормозила все же рост процента голо¬
совавших, который после 1874 г. был бы, вероятно, куда
большим, учитывая особую остроту борьбы между «пра¬
вой» и «левой», расширение избирательного права и по¬
явление на политической арене социалистов.
Запретив католикам участвовать в парламентских
выборах, Ватикан в то же время поощрял их участие
в выборах в местные органы самоуправления. Ибо Ва¬
тикан считал, что присутствие католиков в коммуналь¬
ной и провинциальной администрации не налагает на
них никаких обязательств в смысле признания нового
государства и в то же время необходимо для защиты
непосредственных интересов епархий, религиозных ор¬
денов, католических школ и ассоциаций. Впрочем, это
присутствие католиков в коммунальной и провинциаль¬
ной администрации являлось составной частью более
широкой программы действий, которую именно тогда
начали осуществлять непримиримые католики в целях
оказания влияния на гражданское общество, то есть на
совокупность экономических, социальных и культурных
отношений, на духовную жизнь и нравы. Такого рода
деятельность, оказывавшая косвенное влияние на об¬
щую политику, означала прямое вмешательство в мест¬
ную политику, тесно связанную с этой совокупностью
явлений и отношений.
В первые годы после 1861 г. благотворительные
и благочестивые общества были единственными органи¬
зациями итальянских католиков. Среди этих последних
наиболее видным было Общество св. Венсана де Поля
[именуемого итальянцами де Паоли. — Ред.], основанное
в 1833 г. во Франции и получившее широкое распро¬
странение в Италии в середине века, отсюда и наимено¬
68

вание «паолотти», данное тогда клерикалам. Однако
среди самих клерикалов одно время раздавались требо^
вания создания политических ассоциаций (в широком
смысле этого слова), основной задачей которых была
бы пропаганда непримиримых католических идей и за¬
щита папской политики и интересов церкви. Первыми
встали на этот путь болонские клерикалы, которые во
главе с адвокатами Чезаре Фангарецци и Джамбат¬
тиста Казони и доктором Марчеллино Вентуроли осно¬
вали Итальянскую католическую ассоциацию за сво¬
боду церкви в Италии. Она была создана в декабре
1865 г. и санкционирована Пием IX в апреле 1866 г. Ее
центральное правление находилось в Болонье, а в ряде
городов, таких, как Турин, Милан, Парма, Модена,
Флоренция, Лукка, Ливорно и Реджо-ди-Калабрия,
имелись местные правления. Основатели ассоциации,
объявившие себя «католиками и итальянцами», склоня¬
лись к реакционному неогвельфизму, согласно централь¬
ной идее которого католицизм является неотъемлемой
чертой итальянского народа и поэтому интересы Италии
совпадают с интересами церкви и папства. Часть из
них полагала даже, что непримиримые католики должны
отмежеваться от легитимистов, вздыхающих по старым
династиям, но у ассоциации не хватило времени для
уточнения своей политической линии по этому вопросу.
И действительно, ассоциация просуществовала недолго,
поскольку подверглась резким нападкам со стероны
антиклерикалов, деятельность которых крайне оживи¬
лась в связи с дискуссией по вопросу о церковной соб¬
ственности, и была поставлена под строгий надзор поли¬
ции. Поэтому когда в мае 1866 г., накануне войны с Ав¬
стрией, был издан закон, угрожавший ссылкой всем, кто
будет прилагать усилия к «восстановлению старого по¬
рядка вещей и нанесению каким-либо образом ущерба
единству Италии и ее свободным институтам» !, то кле¬
рикалы— руководители ассоциации решили ее распус¬
тить. На непримиримых католиков обрушились тогда
обыски и аресты, газеты их конфисковывались.
Неудача этой первой попытки побудила клерикалов
действовать какое-то время осторожно в организационном
1 Так гласила статья 3 закона от 18 мая 1866 г., предложенного
министром внутренних дел Кьявесом; представил его палате депута¬
тов Криспи, отсюда название «закон Криспи».
69

плане и создавать ассоциации, не носившие явно
политического характера. Основным среди них было об¬
щество Итальянская католическая молодежь, возникшее
в июне 1867 г. в результате объединения двух кружков
молодежи, созданных в Витербо графом Марио Фани,
а в Болонье — доктором Джованни Аккуадерни; в мае
1868 г. оно получило одобрение Пия IX. Вскоре был
основан третий кружок в Падуе и фяд других в иных
городах. Правление находилось в Болонье. В задачи
нового общества входило, помимо пропаганды католиче¬
ского культа и религиозного просвещения, поддержка
католической печати и содействие сбору «лепты св. Пет¬
ра», т. е. осуществление подписок, которые с 1860 г.
проводились среди католиков с целью оказать Святому
престолу финансовую поддержку и продемонстрировать
привязанность к папе. В течение ряда лет Католическая
молодежь была единственной организацией непримири¬
мых католиков, действовавшей по всей Италии.
Во многих городах возникли другие ассоциации мест¬
ного характера. Особую активность среди них прояв¬
ляло Римское общество защиты католических интере¬
сов, которое было основано в 1871 г. в Риме по инициа¬
тиве иезуита Карло Мариа Курчи и органом которого
была ежедневная газета «Воче делла верита». Тогда
печать непримиримых католиков насчитывала, помимо
этой газеты и уже упоминавшейся «Унита каттолика»
во Флоренции, ряд других ежедневных органов, таких,
как «Оссерваторе каттолико» в Милане, главным ре¬
дактором которого был Энрико Массара, а позднее дон
Давиде Альбертарио, «Венето каттолико» в Венеции
и «Либерта каттолика» в Неаполе. Вне католических
кругов эта печать имела слабое распространение, од¬
нако она весьма способствовала поддержанию духа не¬
примиримости своей яростной полемикой против «рево¬
люции» (т. е. либерализма, демократии, социализма,
светского государства, современного мышления и т. д.)
и против идей примирения и либерально-католических
идей. Ее тон, полупророческий-полуапокалипсический,
заимствованный у контрреволюционной публицистики
конца XVIII в., стал еще более резким после взятия
.Рима, обострившего отношения между клерикалами и
антиклерикалами, и еще долгое время был характерен
для печати непримиримых католиков.
70

Между тем руководство Католической молодежи
выдвинуло идею созыва конгресса всех католических
ассоциаций, что должно было явиться первым шагом на
пути создания общенациональной организации неприми¬
римых католиков. После долгих споров и колебаний
предложение удалось осуществить благодаря соглаше¬
нию между болонской группой во главе с Аккуадерни,
руководившим Католической молодежью, и весьма ак¬
тивной группой непримиримых католиков Венето во
главе с очень способным адвокатом Джованни Батти¬
стой Пагануцци. Словом, удалось созвать первый като¬
лический конгресс, заседавший в Венеции с 12 по
16 июня 1874 г., почетным председателем которого был
избран патриарх Венеции кардинал Тревизанато, а пред¬
седателем— герцог Шипионе Сальвиати из Рима.
На этом конгрессе его вице-председатель Вито
Д’Ондес Реджо, перешедший за десятилетие 1860—
1870 гг. с позиций либерального католицизма на пози¬
ции непримиримого католицизма, а после взятия Рима
отказавшийся от своего депутатского мандата, огласил
декларацию принципов, ясно определившую характер
непримиримого католицизма, которую зачитывали при
открытии всех последующих католических конгрессов.
«Конгресс носит католический, и только католический
характер, — заявил палермский барон, — так \ак като¬
лицизм является совершенной доктриной, великой док¬
триной всего человечества. Католицизм не может быть
ни либеральным, ни тираническим, ни каким-либо дру¬
гим. Какое бы новое качество не приписывали католи¬
цизму, подобное стремление уже само по себе является
тяжким заблуждением: предполагать, что католицизм
лишен каких-либо качеств, кои следует ему придать,
или содержит нечто такое, от чего следует его изба¬
вить,— значит впасть в тягчайшее заблуждение, кое мо¬
жет породить лишь раскол и ересь. Католицизм — это
доктрина, кою Верховный Первосвященник, преемник
Св. Петра, епископ Рима, наместник Иисуса Христа,
непогрешимый учитель веры и нравственности, пропо¬
ведует либо один со своего престола, либо совместно
с епископами— преемниками апостолов. Всякая иная
доктрина, отличная от этой, есть раскол и ересь. На вы¬
сочайший суд Верховного Первосвященника передает
71

конгресс свои решения. Да здравствует Пий IX»1.
Итальянские непримиримые католики вновь подтвер¬
дили на конгрессе в Венеции свою враждебность либе¬
ральному католицизму и свою верность папству, как
это сделали во Франции последователи Вёйо, главного
редактора «Юнивер», провозгласившие себя «католи¬
ками без эпитетов». Этим они заложили тогда основы
общеитальянской организации «Католического дей¬
ствия», то есть светского апостолата (апостольской дея¬
тельности мирян), в деле пропаганды веры, распростра¬
нения социальной и нравственной доктрины церкви
и борьбы против противных доктрин.
Но эта организация, делавшая тогда свои первые
шаги, была в какой-то мере и политической партией,
ставившей перед собой задачу борьбы против «револю¬
ции», то есть против итальянского либерального госу¬
дарства и в защиту интересов церкви и папства. Об
этом характере политического движения, предназначен¬
ного оказывать церкви хотя бы отчасти ту материаль¬
ную поддержку, которую она более не получала от го¬
сударства, ставшего светским, откровенно говорилось
в резолюции, принятой конгрессом в Венеции: «Прини¬
мая во внимание, что правительства государств провоз¬
гласили принцип отделения церкви от государства,
в силу которого церковь лишилась всех субсидий, кото¬
рые она получала при наличии доброго согласия обеих
властей; принимая во внимание, что вследствие этого
революция нападает на церковь, не ведая никакого
удержу, стесняя ее свободу и публичные церемонии;
принимая во внимание, что церковь оказалась в таком
положении и католики должны возместить ту под¬
держку, которой церковь лишилась со стороны прави¬
тельств, и воспротивиться, используя все законные сред¬
ства, усилиям революции; принимая во внимание, что
деятельность католиков в поддержку церкви будет тем
более эффективной, чем более она будет согласованной
и массовой, конгресс считает: I. Что католики для того,
чтобы соответствующим образом выполнить свой долг
защиты церкви и отстоять ее свободу и свои собствен¬
ные религиозные интересы, должны организовать свою
деятельность таким образом, чтобы достигнуть наиболь¬
1 I Congress© Cattolico Italiano. Atti, Bologna, 1874, p. 43.
72

шей силы и эффективности; II. Что подобной силы эта
деятельность может достигнуть лишь в результате дей¬
ствия всех католиков, объединенных в ассоциации» L
Позиция, занятая венецианским конгрессом по вопросу
свободы обучения, весьма примечательна для понимания
борьбы непримиримых католиков против светского госу¬
дарства. С помощью этого лозунга, ранее выдвинутого
также либеральными католиками, клерикалы стреми¬
лись максимально ограничить развитие государственной
школы и в то же время дать импульс церковным шко¬
лам. Поэтому конгресс с особой яростью высказался
против обязательного начального образования, вопрос
о котором тогда обсуждался, утверждая, что оно проти¬
воречит «священным обязанностям и правам отцовской
власти» 1 2, то есть утверждая, что государство не вправе
заставлять родителей посылать их детей в его школы.
Конгресс рекомендовал, с другой стороны, создание бес¬
платных начальных школ под контролем епископов, а
также детских садов в епархиях.
Венецианский конгресс обсуждал и социальные про¬
блемы. Альфонсо Руббиани из Болоньи в своей речи
«О неумеренной скупке и перепродаже в сельском хозяй¬
стве и уходе крестьян в города» осветил ряд аспектов ка¬
питалистического преобразования в деревне, происходив¬
шего в Паданской равнине, и последующего обнищания
крестьян. Но практические указания ко’ пресса в соци¬
альной области носили благотворительный и патернали¬
стский характер. Конгресс рекомендовал шире развернуть
благотворительную деятельность существовавших об¬
ществ, в частности Общества св. Венсана де Поля, пос¬
новать общества взаимопомощи среди рабочих, которые
католики уже начали создавать в некоторых городах.
Второй католический конгресс состоялся во Флорен¬
ции в сентябре 1875 г. И на сей раз инициатива исходила
от Высшего совета Католической молодежи. На нем
было решено ввести в систему периодический созыв ка¬
толических конгрессов через постоянно действующую
организацию «Опера деи конгресси», в которую во¬
шли различные католические ассоциации. Руководил ею
1 I Congress© Cattolico Italiano. Atti, Bologna, 1874, p. 128.
2 I Congresso Cattolico Italiano, Atti, Bologna, 1874, p. 146.
73

Постоянный генеральный комитет, которому были под¬
чинены региональные комитеты, епархиальные и приход¬
ские. Однако еще на протяжении ряда лет Постоянный
генеральный комитет отождествлялся с Высшим советом
Католической молодежи. Председателем был Аккуадер-
ни/а генеральным секретарем — Казони. Следовательно,
болонская группа руководила обеими общеитальянскими
католическими организациями.
На конгрессе во Флоренции была также разработана
«Программа Католического действия в Италии», полу¬
чившая одобрение папы и принятая Постоянным коми¬
тетом «Опера деи конгресси» в ноябре 1875 г. Отвергнув
обвинение, выдвигавшееся против католиков, будто они
«ведут интриги, обрекающие родину на нашествия и ка¬
тастрофы», обрисовав мрачными красками положение,
в котором находится церковь в Италии, программа про¬
должала: «Как католики и как граждане, мы используем
все дозволенные законные средства, дабы оградить себя
от всего этого зла. Среди средств, которые можно было
бы использовать, имеются и такие, которые признаны не¬
своевременными или запрещены верховным главой
церкви. К таким средствам мы прибегать не будем и не
станем прислушиваться к голосу тех, кто советует нам
обратное, поскольку это противоречит совести католиков
и может нарушить их согласие. Поэтому, поскольку нам
запрещено в нынешних обстоятельствах участвовать в
парламентских выборах, мы и не будем в них участво¬
вать. И наоборот, поскольку нам было дозволено уча¬
ствовать в провинциальных и муниципальных выборах,
мы примем в них участие, не страшась неудач, которые
поначалу почти всегда сопутствуют любому делу лю¬
дей» \ Программа указала еще католикам на ряд других
секторов, где им надлежит развернуть свою деятель¬
ность: школа, благотворительность, борьба против же¬
стокости, против безнравственности в области зрелищ и
печати. В качестве основных средств борьбы программа
рекомендовала печать, собрания и подачу петиций в пар¬
ламент.
В течение ряда лет влияние католических организа¬
ций на политическую и социальную жизнь Италии было
1 Неоднократно опубликовывавшийся текст программы можно
найти в: «Civilta Cattolica», s. II, vol. VIII (1875), p. 641—655.
74

фактически весьма ограниченным и, что особенно важ¬
но, оно не привело к заметному расширению влияния,
которое уже ранее оказывала церковь через духовенство
и религиозные ордена. Это вытекало, впрочем, из того
факта, что на первых католических конгрессах члены
духовенства преобладали над католиками-мирянами.
Словом, так называемую «черную» опасность, страшив¬
шую тогда правящих либералов сильнее «красной», пред¬
ставляли в гораздо большей степени папство, духовен¬
ство и та поддержка, которую они могли найти за гра¬
ницей (особенно во Франции), нежели организации
католических масс, которые можно было тогда рассматри¬
вать лишь как потенциальную угрозу в будущем, еще пока
отдаленном. Нельзя упускать из виду, кроме того, что
церковь считали консервативной социальной силой, кото¬
рую, следовательно, в случае необходимости можно было
бы использовать для борьбы против анархических, соци¬
алистических и более передовых демократических сил.
Такому мнению способствовало, впрочем, само дви¬
жение непримиримых католиков, находившееся еще под
известным влиянием легитимистского традиционализма
и реакционных идей в духе де Местра и не сумевшее
пока отмежеваться от групп приверженцев старых дина¬
стий, в частности сторонников Бурбонов, еще имевшихся
на Юге. Кроме того, политическая деятельность, кото¬
рую тогда проводили непримиримые, носила консерва¬
тивный и в значительной мере реакционный характер:
достаточно вспомнить борьбу против обязательного
начального образования, в этом вопросе позиция непри¬
миримых католиков ничем не отличалась от позиции
правого крыла умеренных. Кстати, с ними как раз не¬
примиримые католики заключали соглашения в ходе
избирательной борьбы в органы местного самоуправле¬
ния, ибо все попытки выступить самостоятельно, как
правило, терпели неудачу. Это фактическое сближение
клерикалов с правым крылом умеренных смягчило
разделение между непримиримыми и умеренными кле¬
рикалами и побудило часть самых непримиримых пере¬
смотреть вопрос о политическом абсентеизме. Поэтому
к концу 70-х годов была предпринята попытка создания
консервативной партии, обладающей массовой католи¬
ческой базой; в этой попытке участвовали некоторые
деятели из* числа непримиримых католиков.
75

Однако движение непримиримых в самом себе таило
возможности сохранения независимости и дальнейшего
развития в силу двух основных причин: верности папе и
стремления к организации массовой базы. И действи¬
тельно, верность папе не только заставила непримири¬
мых оставаться в оппозиции к либеральному государству
и воспрепятствовала их сближению с умеренными, но и
вынудила их отмежеваться от реакционного традициона¬
лизма и придерживаться курса на приспособление к ка¬
питалистическому обществу и его проблемам (который
протекал не без трудностей и кризисов), — курса, кото¬
рому на протяжении двух последних десятилетий века
следовало само папство. С другой стороны, тенденция
к организации массовой базы, которую непримиримые
.рассматривали вначале просто как орудие, побудила их
в дальнейшем основать социально-экономическое движе¬
ние, которое, хотя и в определенных рамках, представ¬
ляло интересы значительной части народных масс в от¬
дельных районах Италии.
5.	Дискуссия об экономической политике
и обследование промышленности 1870—1874 гг.
Дебаты по финансовой проблеме и меры по сбаланси¬
рованию государственного бюджета, стоявшие в центре
парламентской борьбы и правительственной деятельно¬
сти в 1871—1874 гг., были, по существу, завершением
трудного дела, начатого в 1861 г. и особенно осложнив¬
шегося после 1866 г., но в 1870 г. уже значительно про¬
двинувшегося вперед. С другой стороны, в правящих
кругах значительный размах приобрела дискуссия по во¬
просам экономической политики, таким, как целесооб¬
разность изменения либеристской таможенной системы
(введенной в 1861 г., когда на всю Италию был распро¬
странен пьемонтский тариф, и закрепленной в 1863 г. в
связи с подписанием ряда важных торговых договоров !),
а также вмешательства государства в целях стимулиро¬
вания промышленной деятельности. Дискуссия предпо¬
лагала, что правящие круги осознали отрицательные по¬
следствия либеристской политики для развития промыш-
1	См. том 5 настоящего труда, стр. 263—268.
76

ленности. Осознанию этих последствий должно было,
естественно, способствовать давление со стороны про¬
мышленников, интересам которых эта политика нанесла
ущерб; правда, впоследствии, с введением в 1866 г. при¬
нудительного курса, их дела поправились, хотя это яв¬
ление не имело значительного и стабильного характера.
Этому в значительной степени способствовали также
влияние дискуссий, развернувшихся в других странах, и
потрясение, которое пережило итальянское общественное
мнение в связи с европейскими событиями 1870—1871 гг.
Дискуссия выявила, с другой стороны, необходимость
глубокого изучения действительного положения страны,
ее сырьевых ресурсов, ее технической оснащенности, а
также в какой-то мере социальной структуры ее различ¬
ных частей. Следовательно, тогда начался период со¬
циально-экономических обследований, проводившихся
отчасти по инициативе правительства и парламента, а
отчасти в приватном порядке учеными. Эти обследова¬
ния дали в целом довольно верную картину (во всяком
случае, менее туманную, чем прежде) реальных условий,
существовавших в Италии, и, таким образом, устранили
многие ложные мнения и развенчали оптимистические
суждения, хотя по ряду причин, о которых пойдет речь
далее, они оказали относительно слабое влияние на по¬
литику правящего класса.
Критика, которой подвергалась либеристская полити¬
ка даже в 1861 и в последующие годы1, стала более ин¬
тенсивной, а главное, нашла больший отклик в экономи¬
ческих и отчасти политических кругах после Всемирной
выставки 1867 г. в Париже. Эта выставка обнаружила
глубокую отсталость Италии в области промышленного
развития и в то же время продемонстрировала огромные
успехи, достигнутые Францией и в еще большей степени
Пруссией, становившейся сильным конкурентом Англии,
особенно в области черной металлургии. Это обстоятель¬
ство поразило самых вдумчивых итальянских наблюда¬
телей, таких, как Джузеппе Коломбо (тогда профессор
механики Миланского политехнического института), ко¬
торый в опубликованном в 1868 г. обстоятельном очерке
1 См.: G. Аге, Il problema dello sviltippo industriale nell’eta del¬
la Destra, Pisa, Nistri — Lischi, 1965. Эта книга содержит богатейшие
материалы также о дискуссии, последовавшей после 1867 г.
77

анализировал причины промышленного развития этих
стран континента и пытался извлечь из этого анализа
урок для Италии, указывая, что основным фактором ин¬
дустриального развития страны должна стать координа¬
ция всех усилий, осмотрительно осуществляемая госу¬
дарством, учитывая прогресс техники, который позволяет
преодолевать неблагоприятные естественные условия.
Некоторые недавно изобретенные технические способы
производства, утверждал далее Коломбо, как конвертер
Бессемера и мартеновская печь Сименса, открыли для
черной металлургии новые возможности развития даже
в тех странах, где существуют для этого неблагоприят¬
ные естественные условия из-за низкого качества руды
или недостатка топлива. Следовательно, по мнению ми¬
ланского инженера, технический прогресс мог бы содей¬
ствовать индустриальному развитию Италии, но для
этого желание преодолеть отсталость должно привести
к изменению экономической политики *.
Коломбо, не скрывавший определенных симпатий к
авторитарным режимам бонапартистской Франции и бис-
марковской Пруссии, говорил еще главным образом как
специалист, ибо лишь много лет спустя он был избран
депутатом и стал министром. Но в той же Ломбардии
депутат Джузеппе Робекки, до недавнего времени ярый
поборник свободы торговли, в одном очерке смело по¬
ставил вопрос о промышленном развитии, опираясь на
критический анализ тяжелого положения, в котором на¬
ходилась металлообрабатывающая промышленность. Ро¬
бекки объяснял создавшееся положение двумя причина¬
ми: таможенной политикой и отсутствием внутри страны
крупных потребителей изделий национальной промыш¬
ленности. Таможенная политика преследовала, по его
мнению, цель «благоприятствовать экспорту сельскохо¬
зяйственных продуктов, с тем чтобы получать из-за гра¬
ницы промышленные изделия», т. е. исходила из идеи
(принятой без предварительного исследования реальных
условий страны), что Италия не должна стать инду¬
стриальной нацией. Поэтому таможенные тарифы не
только были доведены до значительно более низкого
уровня, чем во Франции, но и была введена такая их
1 См.: G. Colombo, L’esposizione internazionale di Parigi del
1867, «Politecnico» (Parte letterario-scientifica), serie V, vol. V (1868).
78

шкала, которая больше обременяла сырье и полуфабри¬
каты, чем готовые изделия. Что же касается отсутствия
внутри страны крупных потребителей, то Робекки утвер¬
ждал, что это объясняется тем, что железнодорожные
компании приобретают паровозы и рельсы за границей,
а государство со своей стороны тоже заказывает за пре¬
делами страны все, что не в состоянии изготовить на
собственных заводах и арсеналах Дело дошло до того,
что некоторые итальянские промышленники, стремясь
обеспечить себя заказами, вынуждены были перекупать
«договоры, заключенные правительством с иностранны¬
ми негоциантами, выплачивая последним премию». Ро¬
бекки утверждал далее, что необходимо начать «боль¬
шую кампанию в пользу промышленности», ибо Италия
может и должна стать индустриальной страной1 2. И из
других секторов промышленности раздавались голоса,
требовавшие пересмотра таможенных тарифов и более
решительных действий государства в интересах про¬
мышленности. Значительный отклик вызвали статьи и
очерки, опубликованные после парижской выставки вид¬
нейшим шерстопромышленником Италии Алессандро
Росси 3, в то время депутатом, ставшим вскоре сенато¬
ром, который был на протяжении десятилетий стойким
поборником протекционизма.
Именно тогда начало формироваться движение «ин-
дустриалистов», состоявшее преимущественно из севе¬
рян. Приверженцы этого движения были немногочислен¬
ными, но зато энергичными и боевыми, и вскоре им при¬
шлось схватиться со сторонниками свободы торговли,
еще преобладавшими среди экономистов и большинства
политических деятелей «правой» и «левой» и выражав¬
шими в основном интересы аграрных, торговых и бан¬
ковских кругов. Впёрвые это движение заявило о себе на
1 См.: G. Аге, op. cit., р. 223. В 1874 г. в ведении государства
находилось 47 предприятий, насчитывавших 16 тыс. рабочих.
2G. Robecchi, L’industria del ferro in Italia e 1’officina Gli-
senti a Carcina, «Politecnico» (Parte letterario-scientifica), s. V, vol. VI
(1868). Заказ, полученный заводом Глизенти в Брешии от француз¬
ского правительства на изготовление винтовок типа «шаспо», по¬
служил автору отправной точкой для его очерка.
3 См.: A. Rossi, L’industria italiana nei suoi rapporti coll’espo-
sizione internazionale di Parigi 1867. Lettera agli industrial! italiani,
Firenze, 1867; и его же: Dell’arte della lana in Italia e all’estero giu-
dicata all’esposizione di Parigi. Note, Firenze, 1869.
79

II национальном конгрессе торговых палат, проходив¬
шем с 27 сентября по 4 октября 1869 г. в Генуе. В при¬
нятом на нем заключительном документе1 участники
конгресса требовали среди прочего, чтобы государство
возместило пошлины на материалы, импортируемые для
строительства флота; чтобы перед возобновлением тор¬
говых договоров оно предварительно ^консультировалось
с торговыми палатами; чтобы оно оказывало поддержку
национальной промышленности, отдавая ей предпочтение
при поставках и при подписании торговых договоров;
чтобы оно приняло необходимые меры для создания в
стране сахарной промышленности. Против последнего
требования, связанного с применением протекционист¬
ского тарифа, резко выступил Франческо Феррара, внес¬
ший противоположную резолюцию. Конгресс отклонил,
однако, предложение знаменитого экономиста, которое
не получило поддержки других присутствовавших на
конгрессе влиятельных представителей либеризма, таких,
как Антонио Шалоя. Это голосование весьма показатель¬
но для роста влияния движения индустриалистов и на¬
мечавшегося критического отношения к либеризму так¬
же в плане теоретическом, хотя никто еще открыто не
высказывался в пользу протекционизма, а государствен¬
ного вмешательства требовали в форме временного кор¬
ректирования либеристской системы.
Столкновение между индустриалистами и либериста-
ми на теоретической почве, но с явным практическим
подтекстом произошло в ходе дискуссии в Итальянском
обществе политической экономии во Флоренции1 2, кото¬
рое посвятило два своих заседания — 27 марта и 27 ап¬
реля 1870 г. — обсуждению проблемы торговых догово-
)ов. Некоторые поборники чистого либеризма, как
Зузакка, Майорана-Калатабиано и Торриджани, выска¬
зались против торговых договоров, считая их чересчур
протекционистскими. Им возразил Луиджи Луццатти,
выступивший с критикой политики неограниченного сво-
1 О главных вопросах, обсуждавшихся на этом конгрессе, см.:
G. А г е, op. cit., р. 224—230.
2 В этом обществе, основанном в 1868 г. и ставшем главным ме¬
стом встреч экономистов и политических деятелей, интересовавшихся
экономическими проблемами, превалировали либеристы. Однако уже
в июле 1868 г. Корренти выступил там с докладом в протекционист¬
ском духе.
80

водного обмена. Этот молодой экономист и политический
деятель из Венеции (он родился в 1841 г.), уже довольно
известный как основатель первых народных банков, в
теоретическом плане был эклектиком, ему было далеко
до цельности Феррары и его последователей, однако он
остро чувствовал актуальные проблемы и был одним
из инициаторов движения индустриалистов в Северной
Италии. «Объявлять, что всем будет предоставлена сво¬
бода обмена без какого-либо возмещения, было бы не¬
разумным актом в политическом плане... — говорил он.—
Вообразите промышленность, которая имела бы в Ита¬
лии естественные условия для процветания, но вообра¬
зите также, что средства кредита и законодательство
о кредите, техническое образование и другие элементы
того же порядка не получили достаточного развития;
следует ли в этих условиях полностью отказаться от
протекционистских пошлин, прежде чем будут согласо¬
ваны с принципами свободной торговли и другие эле¬
менты, ныне слаборазвитые. Словом, для определения
переходного периода необходимо провести множество
тщательных, кропотливых обследований, соблюдая край¬
нюю осторожность» *. Либеристы возражали, заявляя,
что нельзя считать «естественной» такую промышлен¬
ность, которая для своего развития нуждается в созда¬
нии тех элементов, о которых говорил Луццатти. С кри¬
тикой чистого либеризма, правда более осмотритель¬
но, выступил во время этой дискуссии и другой видный
венецианский экономист Феделе Лампертико, профессор
Падуанского университета. Критика системы либеризма
продолжалась и вскоре стала развиваться в практиче¬
ском плане.
Высказанное Луццатти в ходе дискуссии в Италь¬
янском обществе политической экономии пожелание
провести «множество тщательных, кропотливых обследо¬
ваний» для выявления действительного положения раз¬
личных отраслей промышленности начало тогда осуще¬
ствляться. Обследование промышленности 1870—1874 гг.
1 Эта дискуссия была опубликована в «Nuova antologia», vol.
XIV (maggio-agosto 1870), p. 196—207; см. также L. Luzzatti, Me-
morie, Bologna, 1931, vol. J, p. 301; G. Are, op. cit., p. 213—217.
81

было подготовлено Советом торговли и промышленно¬
сти, учрежденным в августе 1869 г. королевским декре¬
том по предложению Мингетти, тогдашнего министра
сельского хозяйства, промышленности и торговли в тре¬
тьем правительстве Менабреа. Воспитанный сам на
идеях либеризма, Мингетти понял, что государство
должно как-то помочь промышленности, и решил назна¬
чить генеральным секретарем своего министерства как
раз Луццатти, предложившего поручить новому совету,
назначенному правительством, подготовить обследова¬
ние промышленности. Обсуждая вопрос о том, каким
должно быть это обследование, совет исключил мысль
о проведении общего обследования всех аспектов поло¬
жения итальянской промышленности, ибо это потребо¬
вало бы слишком много времени и труда; решено было
при обследовании сосредоточить внимание на том, как
торговые договоры влияют на промышленность. Тем са¬
мым перед обследованием была поставлена практиче¬
ская и актуальная задача, ибо не за горами было исте¬
чение срока действия ряда важных торговых договоров,
как, например, договора с Францией, подписанного в
1863 г. на 12 лет. С этим центральным вопросом связали
затем и другие, таким образом, комиссия по обследова¬
нию занялась также изучением следующих вопросов:
влиянием, оказываемым на промышленность некоторыми
налогами (главным образом коммунальным налогом на
предметы потребления), недостатками железнодорожно¬
го транспорта, а также, правда в весьма ограниченных
масштабах, положением рабочих и проблемой заработ¬
ной платы.
Это обследование промышленности, подготовленное
официально как обследование специалистов, не было,
следовательно, парламентским (по образцу, имевшему
применение в прошлом и получившему затем широкое
распространение), а проводилось в соответствии с коро-‘
левским декретом от 29 мая 1870 г. по предложению ми¬
нистра Кастаньолы, осуществившего идею своего пред¬
шественника Мингетти: номинально это была правитель¬
ственная комиссия, .хотя в ее состав входили кое-какие
депутаты и сенаторы. Решение министра придать об¬
следованию правительственный характер было неслучай¬
ным. В самом деле, если бы правительство запросило
у парламента согласие на проведение обследования, то
82

поборники неограниченной свободы торговли, которых
было много как среди «правой», так и «левой», тотчас
же сообразили бы, что преобладавшая в Совете торгов¬
ли и промышленности группа индустриалистов намерена
провести обследование под знаком протекционизма, и,
пожалуй, могли бы помешать ему или придать ему дру¬
гой характер, не говоря уже о том, что состав комиссии
по обследованию был бы иным.
В комиссию входили сенаторы Антонио Шалоя и
Алессандро Росси, депутаты Джузеппе Робекки и Ми¬
келе Казаретто, генеральный секретарь министерства Лу¬
иджи Луццатти, инспектор рудников инженер Феличе
Джордано, эксперты Карло Альберто Авондо, Бартоло¬
мео Чини и Анджело Инканьоли и чиновники министер¬
ства Витторио Эллена и Алессандро Романелли — се¬
кретари комиссии. В составе комиссии явно преобладали
сторонники индустриализации и господствовали идеи
этого течения: в самом деле, Росси, Робекки и Луццат¬
ти были инициаторами этого нового движения, которому
симпатизировали также Казаретто, представитель дело¬
вых кругов Лигуриипьемонтец Авондо и тосканец
Чини, оба бумажные фабриканты1 2. Даже Шалоя, быв¬
ший председателем комиссии, начал тогда в какой-то
мере отходить от своих прежних либеристских взглядов
и склоняться в пользу идеи вмешательства государства
в целях оказания поддержки промышленности.
Обследование стало в руках группы индустриали¬
стов, бывших его инициаторами, орудием пропаганды,
ибо оно решительно способствовало выявлению широ¬
кого недовольства либеристской политикой и выдвиже¬
нию конкретных требований ее изменения. Торговые
1 Казаретто был в 1870 г. одним из основателей «Банка ди Дже-
нова», а в 1872 г. — «Сочьета лигуре ломбарда пер ла раффинационе
дельи цуккери», в котором был заинтересован тот же «Банка ди
Дженова». См.: М. Da Pozzo G. Felloni, La Borsa valori di
Genova nel secolo XIX, Torino, ILTE, 1965, p. 328, 450.
2 Авондо, владелец бумажной фабрики в Серравалле-Сезиа,
названной его именем, был одним из основателей общества «Лани-
фичо ди Боргосезиа», когда в 1873 г. оно было преобразовано в ак¬
ционерное общество. См.: V. Castronovo, L’industria laniera in
Piemonte nel secolo XIX, Torino, ILTE, 1964, p. 325. Чини, владелец
одноименной бумажной фабрики в Сан-Марчелло-Пистойезе, еще в
связи с Всемирной выставкой в Лондоне 1862 г. осветил вместе с
Авондо препятствия, стоявшие на пути развития итальянской бу¬
мажной промышленности. См.: Are, op. cit., р. 68—70.
83

палаты, с помощью которых комиссия по обследованию
установила контакты с экономическими кругами различ¬
ных городов, организовывали повсюду, где только побы¬
вала комиссия, дискуссии, конференции, публикацию
брошюр и статей, передачу комиссии докладов и пети¬
ций по ряду конкретных вопросов. Все это «выявило
наличие прекрасного аппарата по пропаганде протекцио¬
низма. И действительно, если до 1871—1873 гг. экономи¬
ческие круги не ставили еще перед собой дилемму: сво¬
бодный обмен или протекционизм, то в процессе обсле¬
дования или после его завершения они поставят ее и, не¬
сомненно, окажут предпочтение протекционизму» Ч Тот
факт, что обследование совпало с фазой общего эконо¬
мического бума 1871 —1873 гг. — который наряду с уве¬
личением лажа золота и, следовательно, снижением ре¬
альной заработной платы оказал благоприятное воздей¬
ствие на ряд отраслей промышленности, в первую оче¬
редь текстильную, — способствовал возникновению в
промышленных кругах атмосферы известного подъема.
Промышленники почувствовали себя более сильными,
чем прежде, и решили воспользоваться обследованием,
чтобы потребовать от государства поддержки и помощи,
исходя зачастую из узких интересов той или иной отрас¬
ли промышленности, а иногда из более широких интере¬
сов в духе протекционизма.
В 1874 г., когда завершилась публикация томов,
содержавших материалы обследования и доклады ко¬
миссии1 2, положение изменилось, ибо по всей Италии
ощущались последствия общего экономического кризиса,
разразившегося в 1873 г. Возможно, именно поэтому
многотомные материалы комиссии по обследованию с их
обширнейшей информацией и данными о положении в
разных областях промышленности не содержали общего
доклада, который подвел бы итоги и дал бы практиче¬
ские предложения3. Но весьма вероятно, что отсутствие
1 L.Wi 11 a ri, Per la storia del protezionismo in Italia, «Studi
Storici», 1965, № 4, p. 654.
2 «Atti del Comitato dell’inchiesta industriale», Roma, 1872—1874,
a cura del Ministero dell’Agricoltura, industria e commercio, 7 voll.
3 Отсутствовала также общая статистическая картина, что, впро¬
чем, не входило в задачу обследования. Этот пробел был позднее
частично восполнен одним из секретарей комиссии по обследованию.
См.: Ellena, La statistica di alcune Industrie italiane, «Annali di
statistica», s, II, vol. XIII, Roma, 1880.
84

общего доклада было вызвано не столько неопределен¬
ным положением вследствие кризиса, сколько опасения¬
ми Мингетти, ставшего недавно главой правительства,
и Луццатти, его главного советника по экономическим
вопросам, как бы такой доклад не придал в глазах об¬
щественного мнения слишком большого значения анти-
либеристским требованиям, вытекавшим из обследова¬
ния. В самом деле, политическое положение Италии в
1874 г., во многих отношениях решающем году в исто¬
рии страны, поставило правительство Мингетти перед
немалыми трудностями. Помимо разрешения вышепере¬
численных вопросов, правительству предстояло решить
еще две крупные проблемы: возобновление торгового до¬
говора с Францией, срок которого вскоре истекал, и вы¬
куп или возобновление железнодорожных концессий.
И все это предстояло решить в момент, когда обостри¬
лась (и не случайно) полемика между либеристами и
поборниками вмешательства государства в экономиче¬
скую жизнь страны.
Практическая подоплека (а именно столкновение
противоречивых интересов) дискуссии между либериста¬
ми и поборниками государственного вмешательства, до¬
статочно прояснившаяся уже во время вышеупомянутых
заседаний Итальянского общества политической эконо¬
мии, посвященных торговым договорам, еще более на¬
глядно обнаружилась в ходе другой дискуссии, состояв¬
шейся в этом же обществе в феврале и марте 1871 г. по
проблеме собственности на рудники и шахты. Это был
один из тех вопросов, которые обошли законы по уни¬
фикации управления 1865 г. из-за значительных расхож¬
дений между сардинским законом о рудниках 1859 г.,
изданным по инициативе Кавура, и аналогичными зако¬
нами Тосканы и Бурбонов. И действительно, сардинский
закон, по примеру наиболее прогрессивных иностранных
законов, признавал за государством право собственно¬
сти на недра земли и, следовательно, право предоставле¬
ния концессий на эксплуатацию этих недр или тем, кто •
обнаружил залежи полезных ископаемых, или тем, кто
предлагал должным образом организовать их добычу, не
считаясь с волей владельцев земель — в этом случае не
было никаких законных препятствий для концентрации
85

горнорудной промышленности в руках обществ, обла¬
дающих достаточными капиталами и соответствующим
техническим оснащением. Законы же Тосканы и Бурбо¬
нов, наоборот, признавали за землевладельцами право
собственности на недра земли и, следовательно, право
эксплуатации их, подобно тому как они эксплуа¬
тировали поверхность этих земель. Таким образом, за
исключением отдельных рудников, принадлежавших го¬
сударству (например, на Эльбе1)» в Тоскане и Сицилии
сами землевладельцы занимались эксплуатацией рудни¬
ков или сдавали их в аренду отдельным лицам или
обществам. Результаты были почти всегда незначитель¬
ные из-за большого дробления залежей, недостаточных
капиталовложений со стороны землевладельцев, прояв¬
ляемого ими стремления сохранить традиционные мето¬
ды добычи или же из-за чрезмерного бремени, налагае¬
мого землевладельцами на арендаторов. Но выгоды, из¬
влекаемые землевладельцами благодаря этим законам,
были весьма значительны, особенно в Сицилии, где до¬
быча серы, шедшей в основном на экспорт, все возраста¬
ла, невзирая на отсталые методы производства, — этому
способствовала благоприятная международная конъ¬
юнктура, сохранявшаяся до 1875 г. Естественно, что в
этих условиях землевладельцы тех районов, где сардин¬
ский закон не был введен, решительно возражали про¬
тив его распространения на всю Италию. Более того, в
1862 г. министр сельского хозяйства Пеполи предпринял
даже попытку унифицировать законодательство о рудни¬
ках на базе тосканского закона, но эта попытка прова¬
лилась.
К 1870 г. интерес к этой проблеме вновь ожил не
только вследствие общей дискуссии о промышленности,
но также в связи с опубликованием в 1868 г. обширного
сборника докладов о состоянии горнорудной промыш¬
ленности, подготовленных инженерами Королевского
корпуса горных инженеров1 2 и парламентской комиссией
по обследованию положения рудников в Сардинии; до¬
1 Рудники Эльбы были сданы на откуп с участием в прибылях
обществу, контролируемому Бастоджи и занимавшемуся главным
образом экспортом необогащенной руды.
2 «Statistica del Regno d’Italia. Industria mineraria, Relazioni
degli ingegneri del Real Corpo delle Miniere», Firenze, 1868.
86

клад комиссии, составленный Квинтино Селлой1 (спе-
циалистОхМ в этой области, горным инженером), был
представлен палате депутатов в 1871 г. Доклад подчер¬
кивал большие успехи, достигнутые после 1859 г. в про¬
изводстве цинка и свинца, количество и стоимость кото¬
рого возросли почти во сто крат, меж тем как число
рабочих, занятых в горнорудной промышленности Сар¬
динии, возросло лишь в десять раз. В то же время в
докладе отмечалось, что весьма отсталые общие условия
Сардинии препятствуют тому, чтобы горнорудная про¬
мышленность острова стала движущей силой его эконо¬
мического развития, и ставят под угрозу возможность ее
дальнейшего роста. Но это не могло умалить прогрес¬
сивный характер сардинского закона 1859 г. Поэтому в
ходе дискуссии в Обществе политической экономии Лам-
пертико, Луццатти и Селла настаивали на необходимо¬
сти предпочесть интересы развития производства безого¬
ворочной защите права собственности (на землю) и вы¬
сказались в пользу унификации законодательства о руд¬
никах на базе сардинского закона. Однако против этого
решительно выступили тосканцы и южане, защищавшие
с пеной у рта права частной собственности [землевла¬
дельцев] и поставившие Селлу, бывшего тогда мини¬
стром финансов, в затруднительное положение, спросив
его, намерено ли правительство распространить действие
сардинского закона на всю Италию. Поэтому во избежа¬
ние политических осложнений Селла отступил, заявив,
что правительство не намерено унифицировать законода¬
тельство о рудниках1 2. После этой дискуссии произошел
раскол между двумя течениями экономистов. Общество
политической экономии не проводило более мало-маль¬
ски достойной внимания деятельности.
Летом 1874 г. полемика между двумя течениями
вновь обострилась. На этот раз она касалась не столько
проблемы развития промышленности, которая, кстати,
не стояла более на первом плане, сколько предмета и
1 «Relazione sulle condizioni minerarie dell’isola di Sardegna», пе¬
репечатано у: Q. Sella, Discorsi parlamentari (a cura della Camera
dei Deputati), Roma, 1887, vol. II, p. 521—772.
2 Унифицирование закона о собственности на рудники неодно¬
кратно откладывалось и было проведено в жизнь лишь в 1927 г.
87

метода экономики как науки, общих задач экономиче¬
ской политики и средств ее осуществления. Такое расши¬
рение дискуссии было вызвано теоретическими и практи¬
ческими последствиями решающих событий 1870—
1871 гг. И действительно, Парижская Коммуна и рас¬
пространение и на Италию влияния Интернационала по¬
будили наиболее дальновидных деятелей правящего
класса заняться изучением путей смягчения остроты со¬
циальной проблемы и предупреждения социальных взры¬
вов и восстаний как путем разработки законов в защиту
рабочих, так и максимального увеличения организаций
взаимопомощи и кооперативов. На этот путь уже давно
вступили значительные группы экономистов в других
странах, стремившиеся сочетать экономический либера¬
лизм с социальными реформами, выдвигая при этом раз¬
личные теоретические обоснования и практические пред¬
ложения, которые в большей или меньшей степени уси¬
ливали вмешательство государства, как, например,
Джон Стюарт Милль в Англии, Адольф Вагнер, Густав
фон Шмоллер и другие экономисты германской истори¬
ческой школы. Эти последние, известные как кат едер-
социалисты*— ироническое название, данное им либе¬
рийскими противниками, — собрались в 1872 г. на кон¬
грессе в Эйзенахе, где образовали Союз социальной по¬
литики, целью которого была пропаганда их идей.
Эта немецкая школа оказала значительное влияние
на Италию как в силу общего восхищения Германией
Бисмарка, распространенного тогда в кругах интелли¬
генции, так и потому, что труды этих экономистов, уде¬
лявших много внимания историческим и статистическим
исследованиям и вообще изучению фактов, отвечали реа¬
листическим потребностям, которые остро ощущались
итальянскими поборниками вмешательства государства
в экономическую жизнь страны, и соответствовали стрем¬
лениям распространенного позитивистского течения при¬
дать всем наукам экспериментальный характер. Среди
итальянских экономистов, ознакомивших страну с идея¬
ми этой немецкой исторической школы или разделявших
1 Ироническое название группы немецких буржуазных профес¬
соров политической экономии, которые в 70-х годах XIX века про«
поведовали с университетских кафедр под видом социализма бур¬
жуазно-либеральный реформизм, стремясь таким образом отвлечь
пролетариат от революционной борьбы с капитализмом. — Прим. ред.
88

отдельные ее идеи, были Луццатти, Лампертико, Андже¬
ло Месседалья, профессор Падуанского университета, за¬
нимавшийся в основном экономической статистикой, и
Луиджи Косса, профессор университета в Павии.
В 1873—1874 гг. молодой ученый из Сицилии Вито Кузу-
мано, ученик профессора Коссы в Павии, учившийся в
Германии на правах стипендиата, опубликовал в жур¬
нале «Аркивио джуридико» ряд статей о состоянии эко¬
номических исследований в Германии, собранных позд¬
нее в одной книге \ в которых изложил учение катедер-
социалистов, а также подлинно социалистическое учение,
дав впервые в Италии краткое, но весьма ясное изложе¬
ние «Капитала» Маркса. Другой обзор новых экономи¬
ческих школ составил тогда Лампертико в книге, полу¬
чившей широкое распространение 1 2.
Нападки на новую школу открылись тогда статьей
Франческо Феррары в «Нуова антолоджиа», в которой,
отправляясь от статей Кузумано, связавшего немецких
катедер-социалистов с итальянскими экономистами из
Павии и Падуи, Феррара с яростью обрушился на «лом¬
бардо-венецианскую школу», как он ее называл, обвиняя
ее в авторитарных и социалистических тенденциях, в
защите идеи вмешательства государства в управление
экономикой3. Ферраре, призывавшему «ветеранов сми¬
товской экономии» сплотиться для борьбы против подоб¬
ного «возврата к варварской экономике», ответил Луц¬
цатти в статье «Политическая экономия и германские
школы», опубликованной также в «Нуова антолоджиа».
Изложив основные особенности различных немецких эко¬
номических школ и отметив, что главная заслуга исто¬
рической школы состоит в том, что она занимается
«реальным человеком», а не абстракциями, Луццатти
утверждал, что чистый либеризм не имеет больше по¬
следователей даже в Англии и что речь идет не о том,
чтобы поставить под вопрос принцип свободы торговли,
а о том, чтобы направить усилия правительства на раз¬
витие промышленности путем его вмешательства в дела
1 V. С u s u m а п о, Le scuole economiche della Germania in rap-
porto alia quistione sociale, Napoli, 1875.
2 F. Lampertico, Economia dei popoli e degli Stati, vol. I,
Introduzione, Milano, 1874.
3 F. Ferrara, Il Germanesimo economico in Italia, «Nuova An¬
tologia», vol. XXVI (agosto 1874), p. 982—1018.
89

экономики, как это делается, когда речь идет о мерах по
охране здоровья рабочих, которые более передовые госу¬
дарства принимали и принимают1.
Дискуссия длилась еще некоторое время, не принося
результатов, достойных с теоретической точки зрения упо¬
минания. В самом деле, с одной стороны, была догмати¬
чески подтверждена либеристская концепция без всякой
ссылки на новые проблемы, вызванные развитием про¬
мышленного капитализма последних лет, а с другой —
были намечены эклектические концепции, силившиеся
быть экспериментальными, но оказавшиеся неспособны¬
ми дать полную связную картину экономической дей¬
ствительности. Тем не менее ломбардо-венецианская
школа стимулировала исследования и изыскания исто¬
рического и статистического характера по определенным
экономическим и социальным проблемам, что способ¬
ствовало немалому прогрессу в деле познания итальян¬
ской действительности. В этом плане эту школу можно
сопоставить с традицией исследований прикладной эко¬
номики, которая получила значительное развитие в пер¬
вой половине века, особенно в Ломбардии, и самыми вид¬
ными представителями которой были Джоя и Каттанео.
Историческое значение этой полемики между двумя
школами сводится главным образом к ее политическому
аспекту, ибо обе школы сформировались в ассоциации и
развернули усиленную пропаганду, увязав ее с текущей
политической борьбой. В сентябре 1874 г. по инициативе
группы деятелей «правой», главным образом тосканцев,
в том числе Перуцци, Риказоли, Камбрэ-Диньи, Басто-
джи, Бузакки, Торриджани, и группы сторонников
«левой», главным образом южан, в том числе Феррары,
Майорана-Калатабиано, Мальяни и Манчини, во Фло¬
ренции было основано Общество Адама Смита, поста¬
вившее своей целью «поощрять, развивать, пропаганди¬
ровать и защищать доктрину экономических свобод, как
их понимал ее главный создатель Адам Смит и которые
позднее развили и практически применили принявшие ее
экономисты и правительства»1 2. Его органом стал фло¬
1 L. Luzzatti, L’economia politica e le scuole germaniche,
«Nuova Antologia», vol. XXVII (settembre 1874), p. 174—192.
2 Учредительный акт общества воспроизведен у: A. S а 1 v е s t-
г i n i, I moderati toscani e la classe dingente italiana (1859—1876),
Olschki, Firenze, 1963, p. 230—231.
90

рентийский еженедельник «Экономиста». Одновременно
был разослан циркуляр за подписью Лампертико, Ша¬
лой, Коссы и Луццатти, приглашавший ученых, занимав¬
шихся политической экономией, на конгресс, который
должен был состояться в Милане. В циркуляре говори¬
лось, что необходимо выяснить, «какие экономические
функции надлежит выполнять нынешнему государству,
дабы свобода не страдала от фатализма оптимистов, а
становилась все более надежной и плодотворной». Цир¬
куляр определил следующие три задачи конгресса: уточ¬
нить теоретические различия между двумя школами;
«изучить различные последствия их в законодательной
области»; учредить ассоциацию содействия прогрессу
экономических исследований. По наиболее важному, вто¬
рому вопросу циркуляр, учитывая теоретическое напра¬
вление его авторов, предлагал следующие темы дискус¬
сии: промышленность и ее связь с гигиеной и образова¬
нием; институты, связанные с проблемой сбережений и
пенсий; защита эмигрантов; лесное законодательство;
законодательство о рудниках
На конгрессе, состоявшемся в январе 1875 г. в Ми¬
лане, собрались последователи новой школы; на нем об¬
суждался в основном вопрос об условиях труда на про¬
мышленных предприятиях и в ряде секторов сельского
хозяйства. Многие ораторы, в том числе и Луццатти,
ссылаясь на результаты обследования промышленности,
разоблачали тяжелые и вредные условия труда детей и
женщин (т. е. более 2/з всей рабочей силы, занятой тогда
в промышленности) на фабриках и рудниках и добились
одобрения конгрессом предложения об обследовании ус¬
ловий труда с целью подготовки соответствующего за¬
кона. По этому вопросу, однако, выявились острые раз¬
ногласия между Луццатти и Росси. Последний, хотя и
признал полезность обследования и принятия мер пресе¬
чения позорных случаев эксплуатации вроде тех, что
имели место «на открытых серных разработках в Сици¬
лии и на некоторых спичечных фабриках -в Северной
Италии», утверждал, однако, что условия труда в Ита¬
лии в целом не столь ужасны, чтобы требовать изда¬
ния специального закона. По его мнению, эксплуатация
1 Обширные цитаты из этого циркуляра приводятся у: A. S а 1-
v е s t г i n i, op. cit., р. 238—239.
91

женского и детского труда объясняется тем, что в Италии
еще превалирует мелкая промышленность, оснащенная
весьма устаревшим оборудованием. Поэтому необходимо
создать благоприятные условия для развития крупных
современных промышленных предприятий, конкуренция
которых устранит мелкие предприятия и которые сами
будут заинтересованы в улучшении условий труда и
жизни рабочих.
И в последующие годы Росси выступал против изда¬
ния закона об условиях труда на фабриках, утверждая,
что он сыграет на руку аграриям, оказывающим сопро¬
тивление развитию промышленности из страха, как бы
им не пришлось повысить заработную плату сельскохо¬
зяйственным рабочим. Он заявлял далее, что отсутствие
соответствующих таможенных протекционистских тари¬
фов вынудило промышленников усилить эксплуатацию
рабочей силы путем широкого применения женского и
детского труда *. В сущности, социальному реформизму
Луццатти, стоявшего на позициях благоразумного кон¬
серватизма, поскольку он стремился воспрепятствовать
перерастанию недовольства рабочих в революционный
взрыв, крупный шерстяной промышленник противопоста¬
вил концепцию промышленного развития, довольно же¬
стокую, но в ряде аспектов более современную главным
образом потому, что на первый план он выдвигал требо¬
вание преодоления отсталости Италии путем мощного
развития промышленности. В то же время представления
Росси об экономическом развитии были сугубо узкими
и противоречивыми. Так, с одной стороны, он считал не¬
обходимым для развития промышленности вмешатель¬
ство и покровительство государства, а с другой — заяв¬
лял о своей вере в способность промышленности самой
улучшить условия труда рабочих и возражал против
любого вмешательства государства в эти вопросы.
Миланский конгресс лишь частично обсудил другие
вопросы, выдвинутые инициаторами конгресса, посколь¬
ку дебаты по вопросу лесного законодательства и зако¬
нодательства о рудниках были отложены до другого
случая. Была, однако, принята резолюция в поддержку
законопроекта Селлы об учреждении почтовых сберега¬
1 О полемике между Росси и Луццатти см.: G. Аге, op. cit.,
327; A. Salvestrin i, op. cit., p. 245.
$2

тельных касс, который встретил в парламенте сильное
сопротивление сторонников свободной торговли, враж¬
дебно относившихся к идее «государства-банкира»и
резолюция в поддержку закона о защите эмигрантов.
Было также решено создать Ассоциацию содействия про¬
грессу экономических исследований. К этой ассоциации,
противопоставившей себя Обществу Адама Смита,
примкнули деятели «правой», такие, как Паскуале Вил-
лари, католики, вроде Джузеппе Тониоло, и некоторые
представители более радикального крыла «левой», как
Агостино Бертани и Габриеле Роза; все они, хотя и по
различным идеологическим причинам, интересовались
социальными проблемами и исследованиями условий
труда рабочих. В этой области ассоциации удалось до¬
биться проведения ряда обследований местного харак¬
тера и разработать проекты, которые после 1880 г. были
частично превращены в законы. Ее органом был «Джор-
нале дельи экономисти», основанный в мае 1875 г. в Па¬
дуе и ставший ведущим экономическим журналом Ита¬
лии. Основное внимание журнал уделял социальным
проблемам, особенно в начале, когда им руководил Эуд¬
женио Форти.
Однако дебаты о вмешательстве государства в эко¬
номическую жизнь, стоявшие в 1875 г. в центре полити¬
ческой борьбы и полемики между двумя экономическими
школами, касались не социального законодательства
(которым сторонники свободной торговли не интересо¬
вались), а ряда других проблем, которые разделяли
тогда итальянскую буржуазию, таких, как таможенное
законодательство и в еще большей степени проблема
выкупа и эксплуатации железных дорог. Поэтому Обще¬
ству Адама Смита удалось проводить более эффектив¬
ную политическую деятельность, чем Ассоциации содей¬
ствия прогрессу экономических исследований. И дей¬
ствительно, хотя это общество было выразителем старых
идей и менее активным, чем соперничавшая с ним в об¬
ласти изучения конкретных проблем ассоциация, оно
было центром объединения интересов мощных бан¬
ковских и аграрных групп, поборников продолжения
политики свободной торговли. Самым усердным и
1 Закон Селлы о почтовых сберегательных кассах был одобрен
палатой депутатов в апреле, а сенатом — в мае 1876 г.
93

непримиримым защитником этой политики была группа
умеренных тосканцев, лидером которой был Убальдино
Перуцци, в то время мэр Флоренции и председатель
Общества Адама Смита. Его членами были также неко¬
торые деятели умеренного крыла «левой», такие, как
Феррара, единственный крупный экономист из всей
группы флорентийского общества
Почти вся парламентская «левая», т. е. политическая
сила, находившаяся тогда на подъеме и шедшая к вла¬
сти, была либеристской по различным практическим и
идеологическим причинам. Прежде всего потому, что и
за нею стояли сильные группы аграриев, в особенности
Юга, которым до этого благоприятствовала политика
свободного обмена, приведшая к усиленному росту сель¬
скохозяйственного экспорта, особенно во Францию1 2, а
также потому, что у деятелей «левой» чувство связи
между экономической свободой и политической свободой
было очень сильным; они считали, что в случае усиления
вмешательства государства в экономическую жизнь го¬
сударственная централизация станет еще более обреме¬
нительной. Поэтому среди представителей «левой» по¬
лучила широкое распространение идея, что экономиче¬
скую свободу надлежит расширять, а не ограничивать, и
что следует скорее бороться против нелиберальных ас¬
пектов экономической политики, проводившейся до этого
правительствами «правой», например, в области банков¬
ской деятельности. Учитывая тенденции этого рода, дея¬
тельность Ассоциации содействия прогрессу экономиче¬
ских исследований имела мало шансов на успех, ибо ее
подтачивали противоречия между ставкой на развитие
промышленности (необходимость которого была еще не¬
достаточно понята большинством буржуазии) и социаль¬
ным реформизмом, который некоторые считали прежде¬
временным и опасным. В силу всех этих причин либе-
ристские идеи оставались еще в 1875—1876 гг. действен¬
ным орудием в руках деятелей, опрокинувших прави¬
1 Вильфредо Парето, также примкнувший к Обществу Адама
Смита, делал тогда еще первые шаги как экономист (он родился в
1848 г.) и не оказал значительного влияния на ход тогдашней поле¬
мики.
2 Напомним, что рост цен на сельскохозяйственные продукты
продолжался до 1874 г., а их последующее снижение шло медленно
вплоть до 1880 г.
94

тельство Мингетти. Однако в последующие годы под
влиянием событий как раз эти деятели оказались выну¬
жденными реализовать отдельные положения программы
их противников.
6. Политическая борьба после ноябрьских выборов 1874 г.
Железнодорожная проблема и падение «правой»
После ноябрьских выборов 1874 г. парламентская
«левая» представляла собой многочисленное объедине¬
ние далеко не однородных сил, в котором можно было
выделить приблизительно три основных течения. Пер¬
вое — это пьемонтская историческая «левая», преемница
старой парламентской «левой» Сардинского королевства
и группы Раттацци, руководимая Депретисом, который
возглавлял всю партию. Это была, по существу, либе¬
ральная, умеренно прогрессивная группа, на которую
ориентировались деятели Центральной Италии и других
районов, такие, как Корренти, пришедшие к убеждению,
что для расширения массовой базы государства, крайне
необходимого отныне, с их точки зрения, нужно прави¬
тельство, опирающееся на эту группу. На пьемонтскую
«левую» рассчитывал также и король на случай прави¬
тельственного кризиса: как известно, во время кризиса
кабинета Ланцы монарх указал Мингетти на Депретиса
и Коппино как на возможных членов правительства кон¬
центрации.
Второе течение — это историческая «левая» других
районов, ведущая свое происхождение от того крыла де¬
мократического движения периода Рисорджименто, кото¬
рое отказалось от позиции Мадзини и Каттанео, настаи¬
вавших на создании республики как предварительном
условии для решения всех вопросов, и, признав консти¬
туционную монархию, включилось в парламентскую борь¬
бу. По сравнению с пьемонтской «левой» это течение
было более прогрессивным, готовым согласиться на по¬
степенное проведение реформ, но считавшее, что некото¬
рые реформы, как предоставление избирательного права
всем гражданам, умеющим читать и писать, в соответ¬
ствии с законопроектом, внесенным в палату в мае
1872 г. Бенедетто Кайроли, нельзя слишком долго откла¬
дывать. Влияние этого течения было особенно сильно в
95

Ломбардии, где под руководством Кайроли и Джузеппе
Дзанарделли оно имело много сторонников среди сред¬
ней и мелкой буржуазии. Оно включало также отдель¬
ных депутатов Юга, таких, как Криспи, и повсюду к
нему примыкали те гарибальдийцы, которые не всту¬
пили в Интернационал или в мадзинистские организации
или ушли оттуда. В эту историческую «левую» входила
еще «крайняя левая» 1 (тоже весьма многочисленная в
Ломбардии), включавшая таких радикалов, как Бертани
и Каваллотти, более решительных демократов и более
внимательных к социальным проблемам.
Третьим течением, образовавшим после выборов
1874 г. самую многочисленную группу парламентского
представительства «левой», была «левая» Юга, состояв¬
шая отчасти из так называемой молодой «левой», о ко¬
торой шла речь выше, и отчасти из деятелей, вышедших
из исторической «левой», таких, как Никотера, сблизив¬
шихся во время избирательной кампании с «молоды¬
ми». Однако они истолковывали идею «молодых» о при¬
оритете административных и финансовых реформ над
политическими в таком смысле, который больше отвечал
устремлениям земельной буржуазии Юга, недовольной
правительством «правой» и стремившейся восстановить
на более выгодной для нее основе союз с буржуазией
Северной и Центральной Италии. Поэтому «левая» Юга,
под руководством Никотеры, а в Сицилии группы, со¬
стоявшей из Майорана-Калатабиано, Ла Порты, Ко¬
лонны ди Чезарб и других, добивалась более широкого
участия деятелей Юга в политическом и административ¬
ном руководстве государством и увеличения государ¬
ственных ассигнований для Юга и Сицилии. В то же
время они стремились не допустить, чтобы собственни¬
кам Юга был нанесен ущерб в результате возможного
проведения таможенной реформы и уравнения поземель¬
ного налога.
Невзирая, однако, на этот смешанный состав «левой»
и на различие позиций отдельных ее групп, что порож¬
дало острые разногласия между ними, она в период
ноября 1874 г. — марта 1876 г. оставалась в целом до¬
вольно единой, по крайней мере в решающие моменты.
1 Так называли в дальнейшем не только радикалов, по и респуб¬
ликанцев и социалистов, когда в парламенте появились их предста¬
вители.
96

Это объяснялось как ловкостью Депретиса, так и тем об¬
стоятельством, что в ходе борьбы с «правой» вставали
проблемы, по которым в силу различных причин удава¬
лось выработать общую для всех течений линию пове¬
дения. Подобного явления не наблюдалось в то же
время среди различных групп «правой», которые только
в единичных случаях обретали свое единство под руко¬
водством Мингетти и не находили общего языка в во¬
просах, имевших решающее значение для сохранения
правительства и господствующего положения партии в
политической жизни Италии.
Первая половина 1875 г. была отмечена крайне
оживленной парламентской деятельностью, выявившей
слабость правительства Мингетти. 17 марта при поимен¬
ном голосовании первой статьи законопроекта об увели¬
чении гербового сбора за регистрацию актов, касавших¬
ся недвижимого имущества, внесенного Мингетти взамен
прошлогоднего об аннулировании незарегистрированных
актов, который был тогда отклонен, 182 депутата прого¬
лосовали «за», 165 — «против» и 2 воздержались. При¬
чем «против» проголосовали несколько пьемонтских де¬
путатов «правой», хотя Ланца и Селла голосовали «за».
Мингетти благодаря соглашению с Селлой сумел тогда
добиться одобрения палатой этого и других законопро¬
ектов, но ему не удалось уговорить Селлу войти в состав
его правительства и таким образом укрепить его.
Вскоре в палате разгорелась ожесточенная борьба
вокруг законопроекта, предоставлявшего правительству
право принятия чрезвычайных мер общественной без¬
опасности. В своей предвыборной речи в Леньяго 4 ок¬
тября 1874 г. сам Мингетти заявил о намерении прави¬
тельства представить этот законопроект на рассмотре¬
ние новой палаты, дабы положить конец положению,
сложившемуся в Сицилии, где летом 1874 г., особенно в
провинциях Палермо, Кальтаниссетта, Джирдженти и
Трапани, прокатилась широкая волна бандитизма.
В действительности эта волна бандитизма, нашедшая
выражение в многочисленных убийствах, грабежах, по¬
хищениях людей, шантаже и т. д., была новой вспыш¬
кой (вызванной, видимо, экономическими трудностями
этого года) старой болезни, уходящей глубокими
4 Зак. 458
97

корнями в социальную структуру острова и усугубленной
теми методами, посредством которых управляли Сици¬
лией начиная с 1861 г. 1 В самом деле, для борьбы с
реальной или мнимой угрозой восстаний сторонников
Бурбонов, республиканцев или интернационалистов, с
получившим широкое распространение уклонением от
призыва в армию, для подавления частых вспышек бан¬
дитизма, которые были делом рук мафии и которым
благоприятствовали нищета крестьян и феодальная пси¬
хология земельных собственников, правительство широ¬
ко прибегало в Сицилии к предоставлению префектам
или генералам. чрезвычайных полномочий, введению
осадного положения, к чрезвычайным полицейским ме¬
рам и терпимо относилось к злоупотреблениям и произ¬
волу, чинимым гражданскими и военными властями.
В результате недоверие к правительству еще более уси¬
лилось, ширилась ненависть к властям, тысячи людей
были вынуждены жить под постоянной угрозой ареста
и ссылки на поселение, что побуждало людей скрывать¬
ся и косвенно способствовало процветанию круговой по¬
руки и усилению мафии.
Более того, после палермского восстания в сентябре
1866 г. дело дошло до подлинного тайного сговора по¬
лиции с мафией, особенно активизировавшейся в период
с июня 1868 до августа 1873 г., когда генерал Джа¬
комо Медичи дель Вашелло, прежний соратник Гари¬
бальди, ставший умеренным, установил в Сицилии сво¬
его рода диктатуру в качестве префекта Палермо и
военного коменданта всего острова. Медичи, у которого
имелись, правда, заслуги в деле развития обществен¬
ных работ и всей экономической жизни Сицилии, пре¬
доставил комиссарам полиции свободу устанавливать
тесные связи с мафией и при поддержке центрального
правительства защищал их действия перед судебными
органами. Этот сговор полиции с мафией позволил за¬
хватить или убить ряд бандитов, объявленных вне за¬
кона, и облегчил предотвращение восстаний, однако он
способствовал тому, что полицейские чиновники и аген¬
ты становились соучастниками серьезных преступлений,
а в отдельных случаях даже их вдохновителями, кроме
того, этот сговор побуждал местный господствующий
1 См. том 5 настоящего труда, стр. 231—232, 353—358.
98

класс наладить еще более тесные отношения с мафией
в целях защиты своих интересов и усиления своего по¬
литического влияния. Преемник Медичи на посту пре¬
фекта Палермо, граф Джоаккино Распони из Равенны,
проводивший политику большего соблюдения закон¬
ности, столкнулся летом 1874 г. с новой вспышкой бан¬
дитизма. На запрос правительства, не считает ли он
необходимым применение чрезвычайных мер, он с со¬
гласия префектов Джирдженти и Трапани дал отрица¬
тельный ответ, учитывая при этом, что закон от 6 июля
1871 г. значительно облегчил властям ссылку на по¬
селение подозрительных лиц. Однако 1 сентября 1874 г.
правительство издало ряд распоряжений, предоставляв¬
ших военным властям Сицилии чрезвычайные полномо¬
чия. Распони в знак протеста подал в отставку и вскоре
был избран в парламент как кандидат оппозиции.
Хотя итоги выборов были в общем малоблаго¬
приятны для правительства, а в Сицилии крайне небла¬
гоприятны (на острове было выбрано 40 депутатов
оппозиции из общего числа 48 депутатов), Мингетти
все же решил настоять на применении чрезвычайных
полицейских мер и заставил министра внутренних дел
Кантелли внести на рассмотрение новой палаты соот¬
ветствующий законопроект, вызвавший сразу же кри¬
тику не только «левой», но и «правой». После длитель¬
ного обсуждения большинство комиссии, которой было
поручено изучить законопроект, высказалось против
него, а меньшинство предложило распространить его
действие только на Сицилию и провести на острове пар¬
ламентское обследование. Чтобы выйти из трудного по¬
ложения, не отказавшись в то же время от своего пред¬
ложения, правительство внесло на рассмотрение палаты
другой законопроект, подготовленный Пизанелли и со¬
стоявший только из одной статьи, своего рода урезан¬
ный предыдущий. В нем не было явной ссылки на Сици-
цию, но он давал правительству право учреждать в про¬
винциях, где общественная безопасность оказывалась
под серьезной угрозой, комиссии (джунты) под предсе¬
дательством префектов; они получали право рекомендо¬
вать министру внутренних дел отправлять в ссылку на
поселение сроком от 1 до 5 лет лиц, находящихся под
наблюдением полиции или под надзором в соответствии
с законом от 1871 г.
41
99

Против этого законопроекта, внесенного 3 июня
1875 г. на рассмотрение палаты, выступила сплоченно
вся «левая». В палате высказались почти все сицилий¬
ские депутаты и все лидеры партий. Знаменательной
была речь депутата Диего Таяни, бывшего с 1869 по
1871 г. главным прокурором апелляционного суда в Па¬
лермо, которого вынудили подать в отставку, поскольку
он обвинил, как подлинного вдохновителя убийства, ко¬
миссара полиции Джузеппе Альбанезе, оправданного
позднее за недостаточностью улик. Его речь произвела
ошеломляющее впечатление разоблачениями сговора
между полицией и мафией и вызвала резкое выступле¬
ние Ланцы, обвиненного Таяни, поскольку именно
Ланца, будучи председателем совета министров, прак¬
тически заставил Таяни подать в отставку, чем облег¬
чил спасение Альбанезе L Обвинение, выдвинутое «ле¬
вой» в ходе этой драматической дискуссии (установле¬
ние в Сицилии системы управления, опирающейся на
произвол и на сговор с преступным миром), касалось
фактически всех правительств «правой». В этих напад¬
ках «левая» в какой-то мере перешла границы, так как
заставила большинство «правой» сплотиться и встать
на защиту правительства. Поэтому предложенная тос¬
канским умеренным Пуччони резолюция принять за¬
конопроект к сведению была одобрена 220 голосами
против 203. Закон получил окончательное одобрение
парламента 16 июня. 209 депутатов голосовали «за»,
32 — «против» и 14 воздержались, большинство депута¬
тов «левой» не участвовали в голосовании. Было также
принято решение о назначении комиссии по обследова¬
нию положения в Сицилии. Вскоре и сенат одобрил
чрезвычайные меры общественной безопасности, кото¬
рые, однако, так и не были применены. Но тем време¬
нем потерпела провал попытка «левой» лобовой атакой
свалить правительство в вопросе, ответственность за
который несли все течения «правой».
В течение лета и осени 1875 г. среди руководителей
«левой» шли оживленные споры относительно линии,
1 Обо всех этих событиях см.: Р. А 1 a t г i, Lotte politiche in Si¬
cilia sotto il governo della Destra (1866—1874), Einaudi, Torino, 1954,
p. 362—417, 591—611.
100

которой надлежит придерживаться в борьбе против
правительства Мингетти. В речи, произнесенной 4 июля
в Салерно, Никотера, отметив, что экономическое поло¬
жение южных провинций не может и далее оставаться
таким, каким оно было до объединения, и потребовав
расширения общественных работ в южных провинциях
и отведения им большей роли в жизни всей Италии,
далее заявил, что было бы целесообразно разделить
оппозицию на два течения: одно радикальное, а другое z
«склоняющееся к конституционно-монархическим прин¬
ципам», которое должно продемонстрировать, что оно
не является «нетерпимым, отталкивающим от себя»,
хотя и не идет на соглашения, несовместимые с его прин¬
ципами В сущности говоря, Никотера намеревался
провести четкое разграничение между умеренной «ле¬
вой» Юга и исторической и радикальной «левой» и за¬
ключить соглашение с одной из групп «правой», воз¬
можно с Селлой и частью пьемонтцев, на основе про¬
граммы, которая бы отвечала устремлениям южной
буржуазии. Кажется, что король во время беседы в
июне с Никотерой 1 2 поощрял его проводить такую линию.
Речь салернского депутата была с одобрением встре¬
чена большей частью южной и сицилийской «левой», но
ее открыто осуждали историческая «левая» Ломбардии
и, более осторожно, Депретис, опасавшийся, что воз¬
можное соглашение Никотера — Селла полностью уст¬
ранит его или отодвинет на второй план; к тому же он
был озабочен удельным весом, который обрело после
выборов южное течение по сравнению с остальными те¬
чениями «левой».
После бесконечных споров и яростной полемики ме¬
жду различными группами Депретис ответил Никотере
10 октября 1875 г. в своей программной речи в Стра¬
делле. «Левая» будет решительно бороться, заявил он, за
политику, направленную на устранение клерикальной
опасности, за обязательное бесплатное светское началь¬
ное образование, за административную децентрализацию,
за закон о парламентской несовместимости 3, за избира¬
1 Речь Никотеры была опубликована 7 июля 1875 г. в «Диритто».
О ней и о последующих дискуссиях см.: A. Capone, Giovanni Nico-
tera e la caduta della Destra, «Clio», 1965, № 2, p. 238—274.
2 Cm.: A. Capone, op. cit., p. 246.
3 См. по этому вопросу том 5 данного труда, стр. 298.
10!

тельный закон в духе предложений Кайроли, за финан¬
совую политику, которая, признавая необходимость
сбалансирования бюджета, будет добиваться внесения
соответствующих изменений в фискальную систему и
лучшего распределения расходных ассигнований с уче¬
том потребностей тех провинций, которые «больше всего
пострадали от дурного управления бывших властей
и не в состоянии сами, своими силами улучшить их
экономическое положение». Словом, он стремился пой¬
ти навстречу требованиям Никотеры, но в рамках та¬
кой общей программы постепенных реформ, которая
была бы приемлема для исторической «левой». Пре¬
жде всего он хотел вновь подтвердить единство сил
«левой» и настоять на необходимости осуществления
программы не спеша. «Политические партии, которые
не способны выжидать, — заявил Депретис, — не за¬
служивают того, чтобы прийти к управлению своей
страной. Поэтому я твержу, чтобы оппозиция не спеши¬
ла, не смела спешить с приходом к власти. Долг парла¬
ментских партий — добиться торжества их идей, ибо это
идеи большинства страны. Но когда политическая пар¬
тия идет к власти и берет ее во имя интересов короны
и страны, она должна идти прямым путем, с разверну¬
тыми знаменами, под барабанный бой, через открыв¬
шуюся в рядах противника брешь. Только тогда ее
управление принесет стране благо, в противном случае
ее приход к власти будет кратковременным». Вслед за
этим предостережением, имевшим в виду нетерпение Ни¬
котеры и его маневры, Депретис торжественно от имени
всей партии заявил о преданности монархии L
Речь, произнесенная в Страделле, была хорошо
встречена исторической «левой». Даже Бертани, скло¬
нявшийся одно время принять предложение Никотеры
о разделении «левой», отказался по совету Кайроли
стать инициатором отделения «крайней левой» и внял
призыву Депретиса к единству. В своей речи в Римини
14 ноября он одобрил в основном программу, выдвину¬
тую Депретисом в Страделле. Никотера же продолжал
отстаивать свою идею и пытался заключить соглашение
с Селлой. Но когда все его «авансы» оказались без-
1 Речь Депретиса была опубликована в «Диритто» 15 октября
1875 г.
102

успешными, он решил усилить контакты с тосканской
группой умеренных, чья оппозиция Мингетти по желез¬
нодорожному вопросу становилась все более неприми¬
римой. Вскоре, 10 февраля 1876 г., на совещании в Ту¬
рине Депретис и Никотера окончательно договорились
о позиции, которой следует придерживаться в железно¬
дорожном вопросе, и последнему было поручено про¬
должить переговоры с тосканской группой умеренных.
Теперь «левая» могла, следовательно, действовать еди¬
ным фронтом в решающей схватке с правительством
Мингетти, используя расхождения между умеренными,
вполне достаточные для достижения победы.
Летом 1875 г., когда Луццатти по поручению самого
Мингетти начал переговоры с французским представи¬
телем о возобновлении торгового договора 1863 г., оппо¬
зиция тосканской группы к правительству усилилась.
В своем докладе в парижском Обществе политической
экономии (6 августа) Перуцци резко выступил против
протекционизма в любой форме, заявив, что итальян¬
ские либеристы готовы оказать сопротивление возмож¬
ному соскальзыванию правительства на линию, пред¬
ложенную новой экономической школой, чем поставил в
немалое затруднение представителя Италии на пере¬
говорах. Луццатти ответил ему, выступив 16 декабря
с докладом в том же обществе; он отверг обвинение в
протекционизме, взял под защиту планы новой экономи¬
ческой школы в вопросе законодательства о детском
труде и эмиграции и упомянул также о намерениях пра¬
вительства разрешить вопрос, ставший тогда самым
злободневным для Италии вопросом, о выкупе железных
дорог и их государственной эксплуатации.
В основе организации железных дорог лежал закон
от 14 мая 1865 г., разделивший сооружение и эксплуа¬
тацию почти всей железнодорожной сети Италии (за
исключением Сардинии1) между четырьмя обществами:
«Сочьета делле страде феррате делль’Альта Италиа»,
-	1 Концессия на сооружение и эксплуатацию железнодорожной
сети Сардинии была передана в 1862 г. «Компаниа реале делле
ферровие сарде», учрежденной в основном благодаря английским ка¬
питалам.
103

получившим большую часть железнодорожных линий
Северной Италии; «Сочьета делле страде феррате ро¬
мане», получившим железнодорожную сеть Централь¬
ной Италии (за исключением адриатических линий) и
строительство линий в Лигурии; «Сочьета делле страде
феррате меридионали», получившим адриатическую
железнодорожную линию от Болоньи до Отранто и ли¬
нии континентального Юга, за исключением Калабрии;
«Сочьета Витторио Эммануэле», получившим железно¬
дорожную сеть Калабрии и Сицилии. Этот закон санк¬
ционировал отказ государства от непосредственной экс¬
плуатации железных дорог (пьемонтские государствен¬
ные железные дороги были проданы обществу «Альта
Италиа») и от строительства большей части новых до¬
рог. Общества же получили концессии (как правило, на
99 лет) на сооружение и эксплуатацию железнодорож¬
ных линий на основе соглашений, налагавших на них
определенные обязательства, но в то же время взвали¬
вавших на государство бремя твердых субсидий или
гарантий определенного годового дохода с каждого
километра. Такая система, применявшаяся ранее во
Франции и других странах, казалось, соответствовала
принципам либеризма, поскольку предоставляла част¬
ной инициативе широкое поле деятельности, к тому же
ее считали особенно подходящей для Италии, поскольку
она в известной мере освобождала государственный
бюджет от ассигнования крупных средств на железно¬
дорожное строительство в момент, когда бюджет был
обременен значительным дефицитом. На деле же эта
система благоприятствовала образованию привилегиро¬
ванных капиталистических групп, поскольку управление
дорогами осуществлялось концессионными обществами
в условиях монополии и, кроме того, обошлось госу¬
дарству гораздо дороже, чем предполагалось вначале,
так как эти соглашения заключались зачастую в спешке
и на основе прогнозов, ошибочность которых вскоре об¬
наружилась.
Вдобавок только два из четырех концессионных об¬
ществ оказались в финансовом отношении мощными ор¬
ганизациями: «Альта Италиа», принадлежавшее париж¬
скому дому Ротшильдов, и «Меридионали», связанное
через своего председателя Бастоджи с основными капи¬
104

талистическими группами Италии *. Финансовое поло¬
жение остальных двух не соответствовало объему взя¬
тых ими на себя обязательств, и вскоре они оказались
на грани банкротства. Первым было ликвидировано
«Сочьета Витторио Эммануэле», на смену которому в
1868 г. пришло общество «Витали, Шарль, Пикар и К0»,
получившее от прежнего общества подряд на сооруже¬
ние железнодорожных линий и купившее большинство
его акций. Но и новое общество не в состоянии было
выполнить взятые на себя обязательства, поэтому со¬
глашением от октября 1871 г. правительство передало
«Меридионали» сроком на 15 лет эксплуатацию уже со¬
оруженных калабрийско-сицилийских железнодорожных
линий и концессию на сооружение уже строящихся и еще
только запланированных линий. Меж тем государству
неоднократно приходилось оказывать финансовую под¬
держку «Сочьета делле страде феррате романе». Это
общество, акционерами которого были в основном фран¬
цузы и лишь частично тосканцы1 2, оказалось в очень
тяжелом положении по ряду причин: спекулятивных со¬
ображений, которыми с самого начала руководствова¬
лась администрация; значительного превышения затрат
на соединение различных железнодорожных линий, вы¬
деленных обществу в 1865 г., по сравнению с преду¬
смотренными первоначально; огромной стоимости со¬
оружения лигурийских линий, оказавшегося технически
крайне сложным; последствий экономического кризиса
1866 г. Поэтому правительству пришлось оказывать об¬
ществу помощь, предоставляя ему значительные авансы,
отсрочивая уплату процентов по облигациям и взяв на
себя строительство лигурийских линий. Однако, по¬
скольку положение общества оставалось крайне шат¬
ким, правительство Ланцы — Селлы, убедившись, что
дальнейшие попытки спасти его обойдутся слишком
дорого и нет никакой уверенности в их исходе, решило
1 О возникновении «Меридионали» см. том 5 данного труда,
стр. 294—298.
2 Общество, основанное в 1856 г. в Париже испанским банкиром
маркизом ди Касавальдесом с привлечением в основном француз¬
ского капитала, перешло позднее под контроль парижского «Креди
эндюстриель э коммерсьяль». Согласно закону от 1865 г., оно полу¬
чило концессию на железные дороги Умбрии, Лацио и Марке, а также
Тосканы, поглотив три общества, занимавшиеся эксплуатацией этих
дорог; «Ливорнезе», «Нейтрале тоскана» и «Мареммана».
105

в 1873 г. начать переговоры о выкупе железнодорожных
линий этого общества. После падения правительства
Ланцы переговоры продолжил Сильвио Спавента — ми¬
нистр общественных работ в кабинете Мингетти. Он вел
переговоры с комиссией, избранной акционерами и воз¬
главляемой Перуцци. 17 ноября 1873 г. переговоры за¬
вершились подписанием соглашения, на основе которого
государство снова становилось владельцем железно¬
дорожных линий, ранее переданных обществу, и выпла¬
чивало акционерам различное возмещение в зависимо¬
сти от типа их акций (обычных, привилегированных и
гарантированных государством) облигациями 5-про¬
центной консолидированной государственной ренты.
Согласно намерению Ланцы и Селлы, которое разде¬
ляли и сменившие их Мингетти и Спавента, выкупленные
у общества «Романе» железнодорожные линии предпола¬
галось передать в концессию обществу «Меридионали».
Но и это общество оказалось в трудном положении, хотя
и по другой причине, чем общество «Романе». Значитель¬
ный рост перевозок на железнодорожных линиях «Мери¬
дионали», явившийся результатом применения этим об¬
ществом пониженных тарифов \ заставил в 1873 г. почув¬
ствовать отрицательные последствия системы субсидий
по подвижной шкале1 2, которую правительство применило
к нему в 1865 г. и которая в первые годы была выгодна
обществу; поэтому теперь общество потребовало пере¬
смотра этой системы. Спавента считал, однако, что рано
или поздно государству придется взять на себя непосред¬
ственное управление железными дорогами и поэтому оно
должно стать собственником всей железнодорожной сети.
22 апреля 1874 г. он подписал с «Меридионали» соглаше¬
ние, по которому все южные железные дороги перехо¬
1 После сооружения адриатической линии впервые в истории пе¬
ревозка многих товаров с Севера Италии на Юг сухопутным путе^м
стала более выгодной, чем перевозка морским путем.
2 Общество получало от государства субсидию в размере 20 тыс.
лир за каждый километр дороги, но валовой доход вместе с суб¬
сидией не должен был превышать 31 тыс. лир; в самом деле, обще¬
ству принадлежал полностью валовой доход размером до 7 тыс. лир,
и оно обязано было полностью передавать государству часть вало¬
вого дохода, превышающего 15 тыс. лир. В 1873 г. этот предел был
превышен’ на 500 лир, следовательно, они причитались государству.
Меж тем расходы этого года по эксплуатации ввиду роста цен на
уголь и железо составили 78% валового дохода.
106

дили в собственность государства, а общество «Меридио-
нали» получало концессию на эксплуатацию железнодо¬
рожной сети, находившейся ранее в его владении, а так¬
же дорог, принадлежавших прежде обществу «Романе»,
сроком на 20 лет начиная с 1 июля 1874 г. Общество
«Меридионали» обязывалось предоставить государству
средства, необходимые для погашения текущего долга,
оставшегося после общества «Романе», в размере
300 млн. лир, а государство в свою очередь обязалось
взамен выплачивать обществу твердые годовые взносы
в размере около 25 млн. лир, начиная с 1 июля 1874 г.
по 31 декабря 1966 г.
В мае 1874 г. Спавента представил на рассмотрение
палаты соглашения с обществами «Романе» и «Мери¬
дионали». Но комиссия палаты, которой было поручено
изучить их, высказалась в пользу первого и против вто¬
рого соглашения, ибо сочла нецелесообразным и лиш¬
ним приобретение государством железнодорожных линий
«Меридионали» и слишком обременительной покупную
цену. Вскоре парламент был распущен, и вопрос остался
нерешенным. С открытием новой палаты Спавента снова
представил оба соглашения на ее рассмотрение и добил¬
ся того, что новая комиссия под председательством
Селлы 14 июня 1875 г. большинством голосов высказа¬
лась за оба соглашения. Но парламентская сессия была
отложена еще до того, как палата смогла их обсудить.
Тем временем продвинулись вперед и переговоры с обще¬
ством «Альта Италиа», результаты которых побудили
правительство принять новые решения, касавшиеся
железнодорожной проблемы в целом.
Общество «Альта Италиа» вело свое происхождение от
«Сочьета делле ферровие делль’Аустриа меридионале>
дель Ломбардо-Венето э делль’Италиа чентрале», осно¬
ванного в 1856 г. (именуемого обычно в Австрии «Зюд-
бан»), от которого оно номинально отделилось в 1859 г.;
затем в 1864 г. оно прибрало к рукам железнодорожную
сеть Пьемонта, а после войны 1866 г. и железные дороги
Венето. Однако в финансовом и административном отно¬
шении это общество не порвало с «Зюдбан», хотя его
обязывало к тому соглашение, подписанное с итальян¬
ским правительством, а также обязательство в этом духе,
взятое на себя итальянским и австрийским правительст¬
вами и зафиксированное в ст. 12 Венского договора от
107

3 октября 1866 г. Это несостоявшееся отделение объяс¬
нялось, помимо трудностей административного харак¬
тера, еще и тем, что оба общества принадлежали париж¬
скому дому Ротшильдов. Вскоре после 1870 г. «Альта
Италиа» также оказалось в затруднительном положении
из-за нерентабельности предыдущих лет, когда и в Се¬
верной Италии сказались последствия кризиса 1866 г., но
в еще большей степени из-за разногласий между обще¬
ством и итальянским правительством из-за выплаты
сумм, предусмотренных правительственными гарантиями.
Общество противилось правительственному контролю
над его администрацией, и поэтому правительство задер¬
жало выплату значительной части причитавшихся обще¬
ству сумм. Эта позиция правительства была вызвана так¬
же недоверием Селлы, а затем Спавенты к этому
иностранному обществу, державшему в своих руках наи¬
более важную в экономическом и стратегическом отноше¬
нии часть железнодорожной сети Италии. Начиная,
впрочем, с 1872 г. Селла стал заигрывать с обществом,
с тем чтобы приступить к обсуждению вопроса о воз¬
можном выкупе государством железных дорог.
На протяжении 1874 г., несмотря на все попытки при¬
мирения, разногласия между правительством и общест¬
вом все усиливались; поэтому в следующем году обе
стороны пришли к выводу, что выкуп дорог — единствен¬
ный возможный выход. После бесконечных уверток
в сентябре 1875 г. в Люцерне начались переговоры между
бароном Альфонсом Ротшильдом, главой парижского
дома Ротшильдов, и Селлой, представителем итальян¬
ского правительства. Они завершились 17 ноября 1875 г.
в Базеле подписанием соглашения, по которому итальян¬
ское правительство получало в собственность всю желез¬
нодорожную сеть «Альта Италиа» с соответствующим
подвижным составом за 723 млн. лир (что соответство¬
вало капиталовложениям общества на 31 декабря
1874 г.). Из этих 723 млн. лир оно вносило наличными
НО млн. (стоимость подвижного состава), а остальная
сумма, включая и проценты, была разделена на 80 еже¬
годных взносов по 33 млн., облагаемых налогом на дви¬
жимое имущество, и 13 ежегодных взносов по 13 млн.
лир. Соглашение обязало, кроме того, итальянское пра¬
вительство подписать договор с Австрией об отделении
ее железнодорожной сети от сети «Зюдбан». С этой
108

целью Селла направился в Вену, где ему пришлось
столкнуться с другими трудностями при обсуждении во¬
проса об удержании налога на движимое имущество
с ежегодных взносов, ибо австрийская сторона опасалась,
что в дальнейшем итальянское правительство станет уве¬
личивать размер налога, дабы уменьшить размер еже¬
годных взносов. Наконец, 25 февраля 1876 г. было под¬
писано дополнительное соглашение между Селлой и
Альбертом Ротшильдом, уполномоченным Альфонса,
установившее размер налога, который надлежало удер¬
живать с каждого из 80 ежегодных взносов, в 3,5 млн.
лир. На это соглашение ссылался итало-австрийский до¬
говор о разделении железнодорожной сети, подписанный
29 февраля 1876 г. Селлой и графом Андраши, австро¬
венгерским министром иностранных дел.
Начавшиеся переговоры о выкупе дорог «Альта Ита¬
лиа» не могли не повлиять на позицию правительства
в отношении общества «Меридионали». Было вполне ло¬
гично, что такие деятели, как Спавента, Селла, Мин-
гетти, сторонники государственной эксплуатации желез¬
ных дорог в противовес частной, воспользовались пере¬
говорами о выкупе сети северных дорог, чтобы потребо¬
вать осуществления этого принципа во всей Италии и,
следовательно, немедленного выкупа железнодорожной
сети общества «Меридионали». «Итак, в двух словах мне
представляется, — писал 7 октября 1875 г. Селла Спа-
венте, — что если выкуп железнодорожной сети у «Альта
Италиа» удастся, то тогда, естественно, можно сказать
«Меридионали»: ход событий ускорился. Если два года
назад взятие правительством в свои руки управления
дорогами считалось целесообразным тогда, когда оно по¬
лучит право выкупа дорог «Альта Италиа», т. е. спустя
20 лет, то теперь это надлежит сделать сегодня, когда
правительство получает обратно железнодорожную сеть
«Альта Италиа». Основания такого разговора с «Мери¬
дионали» были бы всем в высшей степени очевидны» !.
После подписания Базельского соглашения правитель¬
ство возобновило переговоры с «Меридионали», завер¬
шившиеся 15 февраля 1876 г. подписанием еще одного
1 Это письмо опубликовано у: A. Berselli, La questione ferro-
viaria e la rivoluzione parlamentare del 18 marzo 1876, «Rivista Sto¬
rica Italiana», 1958, № 2, p. 213.
109

соглашения, по которому правительство брало на себя
актив и пассив общества, выдавая акционерам в каче¬
стве возмещения облигации консолидированной государ¬
ственной ренты, и добивалось немедленного выкупа всей
сети. Весьма вероятно, что руководители- «Меридионали»
пошли на такое соглашение (которое, как и соглашение
от 22 апреля 1874 г., не было проведено в жизнь), чтобы
подготовить выгодную в финансовом отношении пози¬
цию для отступления, на случай если правительству
удастся выиграть битву за железные дороги. Но такой
исход казался отныне маловероятным, ибо, как известно,
незадолго до этого было восстановлено согласие всей
«левой» в вопросе о выкупе государством железных до¬
рог, против которого она возражала, как возражала и
группа тосканских умеренных, к которой принадлежал
сам Бастоджи.
6 марта 1876 г. открылась вторая сессия парламента
XII созыва. Намерения правительства в железнодорож¬
ном вопросе были изложены в тронной речи таким об¬
разом, что становилась ясной озабоченность Мингетти
накануне схватки по этому вопросу. «В связи с лежащей
на нас обязанностью заключить международное согла¬
шение с дружественным монархом, — заявил король, —
у моего правительства созрела мысль о выкупе желез¬
ных дорог. Италия смело берется за решение серьезней¬
шей проблемы, которой уже давно занимаются прави¬
тельства и парламенты наиболее цивилизованных стран.
На ваше рассмотрение будет внесен договор с Австро-
Венгрией и законопроект о приобретении и эксплуатации
основных железных дорог королевства и об изыскании
необходимых средств. Хотя такое крупное нововведение
обременит казначейство, я все же уповаю, что на этой
сессии впервые удастся сбалансировать годовой бюджет,
не прибегая к новым налогам». Спустя три дня Спа-
вента представил палате законопроект, включавший до¬
говор с Австрией о разделении железнодорожной сети,
соглашения с тремя обществами и положение об экс¬
плуатации государством железных дорог. 16 марта Мин¬
гетти выступил в палате с докладом о состоянии финан¬
сов, в котором заявил о сбалансировании бюджета и от¬
стаивал железнодорожные соглашения. Меж тем Мо¬
рана, депутат «левой» от Сицилии, который до этого
подал интерпелляцию о способе взимания налога на
ПО

помол, переделал ее и предложил в виде резолюции.
18 марта Мингетти, надеясь при рассмотрении финансо¬
вого вопроса восстановить единство «правой», потребо¬
вал отложить обсуждение резолюции Морана. Но против
этого выступили от «левой» Депретис, от «центра» Кор-
ренти и от оппозиционной группы тосканских умеренных
Пуччони. Предложение об отсрочке было отклонено
242 голосами против 181. Так пало последнее правитель¬
ство исторической «правой».
Не подлежит сомнению, что тезис об эксплуатации
железных дорог непосредственно государством поддер¬
жали те деятели «правой», которые пытались его осу¬
ществить в 1876 г., мотивируя это соображениями, свя¬
занными с современной и в известной степени даже
демократической концепцией государства. В июне 1876 г.
Спавента, защищая свое предложение, сказал, в частно¬
сти: «Современное государство возникает из так назы¬
ваемого правового государства, т. е. из такого государ¬
ства, в котором все граждане чувствуют и признают себя
равными перед законом. Это равенство, если можно так
выразиться, является плодом всей истории Европы
вплоть до французской революции. Из этого чувства ра¬
венства в сознании масс рождается грозное требование,
они уже не довольствуются равенством перед законом,
они намерены восстать, они хотят пользоваться жизнен¬
ными благами, которые в прошлые столетия были уде¬
лом лишь немногих. Цивилизация народов, о синьоры,
в этом как раз и состоит. Нельзя считать цивилизован¬
ным народ, который обладает только знанием, как я не
сочту и цивилизованным народ, который имеет лишь до¬
статок. Цивилизация — это сочетание культуры и до¬
статка. Нельзя считать цивилизованным народ, в кото¬
ром лишь немногие грамотны и живут в достатке, под¬
линно цивилизованным является тот народ и страна, где
большинство грамотно и живет в достатке... Если таков,
что мне представляется бесспорным, курс современных
правительств, то отсюда, о синьоры, вытекает для них
необходимость всеми силами противиться пагубным по¬
следствиям какой бы то ни было монополии. Монопо¬
лии— это та сила, которая больше всего мешает множе¬
ству участвовать в пользовании благами, накопляемыми
111

монополиями и сосредоточиваемыми в руках немногих...
Ладно, пусть остаются так называемые естественные
монополии. Возможно, что у государства нет средств для
защиты от их действия...
Но имеются искусственные монополии, созданные
прямо или косвенно, формально или фактически самим
законодательством. И я считаю, что долг современных
правительств самым эффективным образом предохранить
массы от пагубных последствий деятельности таких мо¬
нополий. Ныне железнодорожная промышленность — од¬
но из самых могущественных средств роста экономиче¬
ского благосостояния любого класса граждан — является
как раз одной из таких искусственных монополий. В са¬
мом деле, о синьоры, если бы государство своей дея¬
тельностью не способствовало созданию железнодорож¬
ной индустрии, разве она могла бы возникнуть и суще¬
ствовать? Позволю себе задать вопрос: можно ли
построить железную дорогу без предоставления государ¬
ством экспроприированной земли в интересах общего
блага? И заметьте, государство в интересах общего
блага предоставляет экспроприированную землю, а за¬
тем, отказавшись от эксплуатации дорог и передав их
на откуп немногим, превращает это общее благо в благо
и выгоду для немногих. Этот ход рассуждений приводит
меня к глубочайшему убеждению, что в современных
государствах рациональная эксплуатация железных до¬
рог может осуществляться только правительствами» L
Непосредственная эксплуатация государством желез¬
ных дорог, реализованная лишь в 1905 г., была осуще¬
ствима в финансовом отношении еще в 1876 г., по¬
скольку тогда удалось добиться сбалансирования бюд¬
жета, а расходы по выкупу могли быть компенсированы
в значительной степени за счет экономии на расходах по
выплате гарантийных денег и за счет доходов от экс¬
плуатации дорог. Весьма вероятно также, что в такой
стране, как Италия, где вмешательство государства было
необходимо для экономического развития, эксплуатация
железных дорог государством способствовала бы более
быстрому развитию промышленности вследствие улучше-
1 Речь в палате 24 июня 1876 г. опубликована в книге: S. S р а-
venta, Discorsi parlamentari (а сига della Camera del Deputati),
Roma, 1913, p. 419—420.
П2

ния работы железнодорожного транспорта, государствен¬
ных заказов на поставку разного оборудования и мате¬
риалов, а также притока в промышленность частных ка¬
питалов, ранее инвестированных в железнодорожное
дело.
Во всяком случае, несомненно, что по сравнению
с принципом участия государства в управлении экономи¬
кой таких деятелей, как Селла, Спавента и Луццатти,
либеризм тосканских умеренных и «левой» кажется не
столь современным, а связанным, во всяком случае от¬
части, с интересами капиталистических и аграрных
групп, особенно Юга. Было бы, однако, ошибочным де¬
лать из этого вывод, что в падении «правой» повинны
лишь действия консервативных сил и что в истории еди¬
ной Италии оно сыграло роль тормоза на пути обще¬
национального прогресса, каким бы медленным и труд¬
ным он ни был, ибо верно скорее обратное.
В самом деле, несмотря на современность экономи¬
ческих концепций отдельных ее руководителей, «правая»
была всегда умеренной партией, в которой после за¬
вершения национального объединения консервативные
аспекты стали явно превалировать над прогрессивными.
Располагая узкой социальной базой, она стала злоупот¬
реблять созданной ею системой централизации и прово¬
дить зачастую тупую репрессивную внутреннюю поли¬
тику. Не говоря уже о том, что именно «правая» создала,
с одной стороны, налоговую систему, тяжело обременяв¬
шую народные массы, а также мелкую и среднюю бур¬
жуазию, а с другой — благоприятствовала образованию
отдельных мощных капиталистических групп, таких, как
«Банка национале», «Кредите мобйльяре», «Меридио¬
нали», занявших господствующие позиции в экономиче¬
ской жизни Италии.
Деятельность правительства Мингетти, направленная
на ограничение влияния этих групп (закон о банках
1874 г. и попытка выкупа железных дорог), представ¬
ляется с точки зрения более общей перспективы запоз¬
далой и слабой, поскольку она не получила должной
поддержки со стороны новых экономических групп.
И в самом деле, промышленные группы не обрели еще
достаточной силы и не склонны были ввязываться в ре¬
шающую борьбу против групп делового капитала, что,
впрочем, не входило в намерения Мингетти.
113

«Левая», хотя и поддерживавшая также связь с де¬
ловыми группами, располагала, однако, более широкой
социальной базой и была более склонна идти навстречу
Италии действительной, то есть массам, лишенным из¬
бирательного права. Эти массы и ту часть Италии за¬
конной, которой пожертвовала в своей политике «пра¬
вая», т. е. среднюю и мелкую буржуазию Центральной
и Северной Италии, а также земельную буржуазию и
лиц свободных профессий Юга, мало интересовала про¬
блема государственного управления железными доро¬
гами, зато их заинтересовала программа «левой».
Выдвинутые этой программой требования расширения
избирательного права, обязательного и бесплатного на¬
чального образования, административной децентрализа¬
ции, реформы налоговой системы, распределения рас¬
ходных ассигнований таким образом, чтобы учитывались
потребности наиболее бедных и отсталых районов, но¬
сили прогрессивный характер и отвечали чаяниям ши¬
роких кругов, как и требование такой административной,
судебной и полицейской практики, при которой правам
граждан и личной свободе граждан оказывали бы боль¬
шее уважение. Поэтому падение «правой» и приход
к власти «левой» приветствовали в Италии в надежде
на лучшее правительство и на более свободную и спра¬
ведливую жизнь.

ГЛАВА ВТОРАЯ
«ЛЕВАЯ» У ВЛАСТИ И РАСШИРЕНИЕ МАССОВОЙ БАЗЫ
ГОСУДАРСТВА (1876-1882 ГГ.)
1. Первые два правительства Депретиса
(март 1876 г.— март 1878 г.)
Публицистика тех времен и историография широко
использовали термин «парламентская революция» 1 для
определения голосования палаты 18 марта 1876 г., при¬
ведшего к падению правительства Мингетти. Это, ко¬
нечно, крайне преувеличено и неточно, ибо это голосо¬
вание не повлекло за собой таких изменений, которые бы
оправдывали применение термина «революция». Верно,
однако, и то, что происшедшая тогда смена правитель¬
ства, то есть переход власти от «правой» к «левой»,
имела гораздо большее значение, чем все смены кабине¬
тов после объединения Италии и до 1876 г. и даже в
первые годы после него, несмотря на то что преемствен¬
ность итальянской политической системы в основном
сохранилась. Это объясняется различными обстоятель¬
ствами, которые позволяют понять успех этого выраже¬
ния и которцу нельзя упускать из виду при исторической
оценке этого события.	•
Следует прежде всего помнить, что «правая» имела
давние традиции правящей партии, поскольку была пре¬
емницей умеренной либеральной партии Кавура, в ко¬
торую влились умеренные группы всех частей Италии.
Хотя это слияние не привело к полному единству и вну¬
тренние противоречия были очень острыми, «правой»
все же удалось сохранить известное единство по некото¬
рым основным вопросам и управлять Италией на
1 Относительно критики использования этого термина, впервые,
кажется, примененного Н. Марселли (N. М arse Hi, La rivoluzione
parlamentare del marzo 1876, Torino 1876), см.: C. Morandi, La
Sinistra al potere e altri saggi, Barbera, Firenze, 1944, p. 62; G. C a-
rocci, Agostino Depretis e la politica interna italiana dal 1876 al
1887, Einaudi, Torino, 1956, p. 125.
115

протяжении пятнадцати лет, за исключением кратковре¬
менного пребывания у власти двух кабинетов Раттацци,
в состав которых входили, впрочем, различные деятели
«правой».
Эту руководящую роль «правая» могла играть по¬
тому, что, следуя политической линии Кавура, ей уда¬
валось увлечь за собой «левую», делала она' это по-раз¬
ному: то в решающие моменты выдвигала от своего
имени требования патриотического и светского харак¬
тера, инициатива которых исходила первоначально от
«левой», то вовлекала ее в парламентскую игру, то при¬
нимала в свои ряды отдельных деятелей «левой» или
целые группы. В конечном счете деятельность «правой»
предопределила на многие десятилетия будущее Ита¬
лии, даже если она проводилась под давлением «левой»
или под влиянием важных европейских событий. Доста¬
точно вспомнить о завершении объединения страны, о со¬
здании единого государства, национального рынка и
оздоровлении финансов.
Следует далее подчеркнуть, что переход власти от
деятелей «правой» к деятелям «левой» был необрати¬
мым фактом. И действительно, достаточно изучить со¬
став сменявшихся на протяжении пятнадцати лет начи¬
ная с 1876 г. правительств «левой», чтобы убедиться, что
они не включали деятелей «правой» (за исключением
какого-либо второстепенного лица) и состояли в основ¬
ном из людей, не занимавших до 1876 г. правительствен¬
ных постов, за исключением тех единичц^1х деятелей
«левой», которые были короткое время министрами
в правительствах «правой» или Раттацци L Кроме того,
значительно обновился и состав палаты после ноябрь¬
ских выборов 1876 г. Правда, деятели «правой», в осо¬
бенности ее лидеры, не ушли с политической сцены и,
оставаясь в оппозиции, оказывали на правительство
влияние, а позднее, особенно после 1882 г., даже под¬
держивали отдельные правительства. Следует, однако,
признать, что они играли, по существу, второстепенную
политическую роль, ибо, как это станет яснее в дальней¬
шем, «левая», идя по пути трансформизма, поглотила
«правую» и сама стала выразителем консервативных
1 Сам Депретис был министром общественных работ в первом
правительстве Раттацци и министром военно-морского флота, а за¬
тем финансов во втором правительстве Риказоли.
116

требований, выдвигавшихся «правой», а не их противни¬
цей, как это было до 1876 г.
Следует, наконец, напомнить, что деятели «правой»
и «левой» особенно отличались друг от друга по куль¬
туре, идеологии и образу мыслей. Первые сформирова¬
лись в рядах движения умеренных ижобладали большим
опытом государственных деятелей, администраторов и
дипломатов. Вторые сформировались в рядах демокра¬
тического движения эпохи Рисорджименто и обладали
опытом конспиративной деятельности, повстанческой
борьбы, а затем и парламентских битв, которые они
вели, однако, находясь в оппозиции. Отношение первых
к народным массам представляло собой смесь страха и
патернализма; они стремились управлять ими как оли¬
гархия мудрецов. Вторые относились с большим пони¬
манием (во всяком случае, они так утверждали) к тре¬
бованиям прогресса, образования народных масс и уча¬
стия новых социальных слоев в политической жизни.
Большинство первых одобряли проведение благоразум¬
ной политики в отношении папства и церкви, руковод¬
ствуясь при этом отчасти соображениями расчета, а от¬
части воспоминаниями о либеральном католицизме, из
рядов которого многие из них вышли. Вторые были ре¬
шительными антиклерикалами, испытавшими на себе
сильное влияние масонства, членами которого все или
почти все они были.
Не столь ясными были различия между социальными
базами этих двух партий, ибо обе они выражали инте¬
ресы буржуазии. Можно лишь приблизительно утвер¬
ждать, что в последние годы пребывания у власти «пра¬
вая» продолжала представлять преимущественно аграр¬
ную буржуазию Северной и Центральной Италии (ча¬
стично выходцев из аристократии) и стремилась также
выражать интересы промышленных групп, в основном
Севера страны, вместе с тем из-за своей железнодорож¬
ной политики «правая» лишилась поддержки банковских
групп, немногочисленных, правда, но весьма могущест¬
венных; в этой связи весьма показателен переход в оппо¬
зицию тосканских умеренных. Так же приблизительно
можно утверждать, что «левая» представляла мелкую и
среднюю буржуазию Северной и Центральной Италии
и аграрную буржуазию Юга (принадлежавшую также
отчасти к аристократическим семьям, особенно в
117

Сицилии). Следовательно, в лоне «левой» жили бок о бок
прогрессивные и консервативные силы. Отсюда двой¬
ственная тенденция, весьма характерная для первых ше¬
сти лет пребывания у власти «левой»: с одной стороны,
тенденция к расширению массовой базы государства,
то есть демократическая тенденция к проведению поли¬
тики реформ, с другой — тенденция к поглощению со¬
циальной базы «правой», т. е. тенденция консервативная,
которая затормозила и частично извратила политику ре¬
форм и вылилась в трансформизм, превратив «левую»
в партию, стремившуюся представлять как единственная
господствующая сила всю итальянскую буржуазию, и
подготовила образование блока аграриев и промышлен¬
ников.
Сразу же после отставки Мингетти король поручил
сформирование нового кабинета министров Депретису.
Это решение, которое формально соответствовало нор¬
мам парламентской системы, поскольку Депретис был
главой оппозиции, свалившей правительство Мингетти,
соответствовало также намерениям монарха, который
всегда проводил политику, направленную на вовлечение
в орбиту влияния монархии различных течений «левой»,
либо через Раттацци, а затем Депретиса, либо путем
установления контактов с другими лидерами оппозиции.
Поэтому момент окончательного кризиса «правой» не
захватил Виктора Эммануила II врасплох, он даже
воспользовался приходом к власти новых людей для
усиления своего личного вмешательства в политику, ко¬
торое после 1870 г. было не столь частым. В области
внешней политики и военных дел личное вмешательство
короля все возрастало. А противоречия, вскоре усилив¬
шиеся между лидерами «левой», позволили королю и на
решение вопросов внутренней политики оказывать го¬
раздо большее влияние, чем то, которое он оказывал
в последние годы пребывания у власти «правой».
В состав нового правительства, приступившего
25 марта 1876 г. к исполнению своих обязанностей, вхо¬
дили: Депретис (премьер-министр и министр финансов),
Луиджи Амедео Мелегари (министр иностранных дел),
Никотера (министр внутренних дел), Манчини (министр
юстиции), генерал Луиджи Медзакапо (военный ми¬
118

нистр), Дзанарделли (министр общественных работ),
Коппино (министр просвещения), Бенедетто Брин (ми¬
нистр военно-морского флота), Майорана-Калатабиано
(министр сельского хозяйства, промышленности и тор¬
говли). Следовательно, все министры были деятелями
«левой», не было ни одного представителя от групп
«центра» и тосканской «правой». Южане, представлен¬
ные в этом правительстве четырьмя министрами (Нико-
тера, Манчини, Медзакапо и Майорана-Калатабиано),
были сильнее, чем в любом из предыдущих правительств,
к тому же в их руках было министерство внутренних дел,
где депутат от Лукки Пьетро Лакава помогал Никотере
в качестве генерального секретаря. Пьемонтская «левая»
была представлена Депретисом и Коппино, а ломбард¬
скую историческую «левую» представлял Дзанарделли.
Назначение министром иностранных дел Мелегари, ста¬
рого патриота-мадзиниста, давно уже перекочевавшего
к умеренным, бывшего генеральным секретарем мини¬
стерства иностранных дел при двух правительствах Рат-
тацци и посланником в Берне начиная с 1867 г., объяс¬
няется только тем, что не удалось подыскать на этот
пост более значительную политическую фигуру. Брин,
пьемонтец, друг Депретиса, директор морского инже¬
нерного училища, был талантливым техническим специа¬
листом, сторонником политики строительства крупных
военных кораблей, которую поддерживало большинство
«левой».
Первый серьезный вопрос, который Депретису пред¬
стояло решить, был вопрос о железнодорожной сети.
В самом деле, правительство не могло просто взять об¬
ратно весь комплекс мероприятий, внесенных на рассмо¬
трение палаты Спавентой, ибо среди них был договор
с Австрией о разделе железнодорожной сети, что явля¬
лось выполнением обязательства, взятого на себя Ита¬
лией еще в 1866 г., а также базельское соглашение с Рот¬
шильдом, на которое ссылался этот договор. Сам Рот¬
шильд, обрадовавшийся приходу к власти Депретиса,
с которым он в течение многих лет поддерживал хоро¬
шие отношения!, сразу же дал знать новому главе
1 Напоминаем, что Депретис был в 1862 г. министром обществен¬
ных работ, когда было подписано соглашение с домом Ротшильдов
о южных железных дорогах, переданных позднее все же группе Ба-
стоджи. См. том 5 данной работы, стр. 293—295.
119

правительства, что рассчитывает на соблюдение италь¬
янским правительством обязательств, взятых им на себя
в Базеле и Вене L Поэтому для нового правительства
могло показаться самым легким и простым решением
предложить одобрить базельское соглашение и Венский
договор и отложить решение вопроса о «Меридионали»
и «Романе». Но выкуп железных дорог у общества
«Альта Италиа» требовал решения вопроса об эксплуа¬
тации железных дорог. Большинство, образовавшееся
в результате голосования 18 марта, единодушно выска¬
залось против государственной эксплуатации железных
дорог, однако разделилось на сторонников и противни¬
ков крупных железнодорожных компаний, и в числе по¬
следних был новый министр общественных работ Дза¬
нарделли. Противники крупных компаний были также
убеждены, что соглашение с Ротшильдом слишком обре¬
менительно, и намеревались его отвергнуть. Поэтому
Депретис решил возобновить переговоры с Ротшильдом
и попытаться добиться отсрочки вступления в силу ба¬
зельского соглашения, а когда стало ясно, что Ротшильд
не пойдет на это, он попытался добиться улучшения ус¬
ловий самого соглашения. Переговоры, от которых прак¬
тически был устранен Дзанарделли, вел Чезаре Кор-
ренти; они завершились подписанием 11 июня 1876 г.
в Риме дополнительного соглашения, по которому Рот¬
шильд предоставлял итальянскому правительству 12 млн.
лир; выкупленная железнодорожная сеть сдавалась
в аренду обществу «Альта Италиа» сроком на 2 года
с выплатой ежегодной арендной платы в 31,5 млн. лир;
в случае превышения предполагаемого дохода сумма эта
будет делиться пополам между итальянским государст¬
вом и обществом; наконец, итальянскому правительству
представлялось право уплатить не в золоте, а в облига¬
циях государственной ренты установленную сообща
сумму в качестве выкупа, предусмотренного базельским
соглашением.
В ходе обсуждения в палате этого соглашения раз¬
вернулась оживленная дискуссия, во время которой вид¬
нейшие политические деятели изложили свои взгляды на
1 См. письма Альфонса Ротшильда и его доверенного лица в
Италии Орацио Ландау Депретису, цитируемые у: G. С а г о с с i, op.
cit., р. 98—99; С. V а 11 а и г i, La politica liberale di G. Zanardelli dal
1870 al 1878, Giuffre, Milano, 1967, p. 44.
120

вопрос о железных дорогах. Сторонники принципа госу¬
дарственной эксплуатации железных дорог, стараясь не
предрешать будущее, предложили поправку, внесенную
депутатом Кадолини, согласно которой правительство
обязуется не позднее 1877 г. внести на рассмотрение па¬
латы законопроект об окончательном урегулировании по¬
ложения выкупленной железнодорожной сети. Но пра¬
вительство настояло на первоначальной формулировке
своего предложения, обязывавшего его разработать за¬
конопроект о передаче эксплуатации железных дорог
в частные руки. При голосовании поправка Кадолини
была отклонена 251 голосом, и лишь 163 голоса было
подано за нее. Законопроект, ратифицировавший Вен¬
ский договор, базельские и римские соглашения и откла¬
дывавший до 1877 г. окончательное урегулирование по¬
ложения железных дорог, обязывая правительство пере¬
дать в частные руки эксплуатацию железных дорог, при¬
надлежащих государству, был одобрен 28 июня 344 голо¬
сами против 35. На следующий день этот законопроект
был одобрен также сенатом 113 голосами против 5.
Депретису удалось добиться успеха, ибо группы
исторической «левой» и «крайней левой», первоначально
выступавшие против соглашений с Ротшильдом, голосо¬
вали за эти соглашения в обмен на обещание досрочного
роспуска палаты депутатов. Бертани, Кайроли, Дзанар¬
делли, а затем и Криспи считали немыслимым даже по¬
степенное осуществление программы реформ, «левой» при
наличии палаты, вышедшей из выборов 1874 г. Стоит
только отколовшимся тосканским умеренным проголосо¬
вать заодно с другими группами «правой», и правитель¬
ство сразу же окажется в меньшинстве. Против рос¬
пуска парламента выступал, однако, Никотера, который
все более подчеркивал свою умеренную позицию и стре¬
мился укрепить союз с тосканской группой «правой» и
создать ядро нового парламентского большинства, кото¬
рое должно включать «левую» Юга, группы «центра» и
часть «правой», согласно плану, который он пытался осу¬
ществить еще в 1875 г. С другой стороны, будучи минист¬
ром внутренних дел, он усилил господствующее поло¬
жение партии, особенно его группы, путем широкой пе¬
рестановки префектов, введения новых людей в состав
121

префектур и проведения политики благоприятствования
местным группам южной буржуазии. В то же время Ни-
котера продолжал прибегать к авторитарным методам,
столь излюбленным его предшественниками из «правой»,
подавляя нередко неугодные правительству демократи¬
ческие или республиканские манифестации с помощью
полицейских мер.
Несмотря на данные им в июне обещания, Депретис
не очень спешил с роспуском парламента, но летом все
же решил пойти на этот шаг, побуждаемый к тому дав¬
лением со стороны Криспи и опасениями, которые вы¬
зывала у него позиция Никотеры, стремившегося, по су¬
ществу, к расколу единства партии. Поэтому декретом
от 3 октября палата была распущена и назначены новые
всеобщие выборы на 5 ноября. 8 октября 1876 г. Депре¬
тис открыл избирательную кампанию, выступив перед
своими избирателями в Страделле с речью, в которой
он изложил программу партии, подчеркнув сильнее, чем
в речи в предыдущем году, свою близость к взглядам
исторической «левой». Расширение избирательного пра¬
ва, обязательное начальное образование, упразднение
принудительного курса, налоговая реформа, выборность
мэров и председателей провинциальных советов — вот
основные программные пункты, вновь изложенные гла¬
вой правительства в своей речи. К этим пунктам он до¬
бавил и такие, как урегулирование железнодорожной
проблемы (какое — он предпочел не уточнять), реорга¬
низация морской почтовой службы (то есть создание
мощного общества судоходства путем слияния двух дей¬
ствовавших тогда обществ «Рубаттино» и «Флорио», суб¬
сидируемых государством), повышение мощности военно¬
морского флота, покровительство национальной промыш¬
ленности посредством подписания новых торговых дого¬
воров и введения нового общего таможенного тарифа.
С помощью этих последних обещаний Депретис, основа¬
тельно смягчая традиционный либеристский курс «ле¬
вой», стремился завоевать симпатии промышленников и
судовладельцев, с которыми, впрочем, ряд представите¬
лей «левой» установил весьма тесные связи.
Выборы ознаменовались для «левой» решающей по¬
бедой. Этому способствовали, с одной стороны, настой¬
чивая поддержка демократов, не разочаровавшихся еще
в новых правителях, а с другой — энергичное давление
122

правительства на избирателей, особенно Никотеры на
Юге. Из общего числа 605 007 избирателей, занесенных
в списки, голосовали 358 258, т. е. 59,2%, невиданный
доселе процент. Согласно самым достоверным подсчетам,
правительственные кандидаты получили 70,2% голосов,
кандидаты оппозиции — 28,2%, а неопределенной ориен¬
тации— 1,6% L В состав новой палаты вошло 400 пра¬
вительственных депутатов и около ПО депутатов оппо¬
зиции 2. Победу, одержанную «левой» на ноябрьских
выборах 1876 г., можно сравнить лишь с победой партии
Кавура на выборах 27 января 1861 г.
Несмотря на эту огромную победу, правительство Де¬
претиса не встало в 1877 г. на путь немедленного осу¬
ществления обещанных реформ. Объясняется это отча¬
сти консервативной осмотрительностью самого главы
правительства, а отчасти разногласиями в лоне прави¬
тельственного большинства, обострившимися после одер¬
жанной победы, поскольку с исчезновением опасности
возрождения «правой» единство всех течений «левой»
ослабло. Депретис мог рассчитывать на сильную группу,
которую можно назвать группой «левого центра», со¬
стоявшую из пьемонтской «левой», группы «центра» во
главе с Корренти и из многих вновь избранных депута¬
тов, готовых поддержать правительство в любом случае.
Но чтобы удержаться у власти, ему приходилось, с од¬
ной стороны, считаться с группой Никотеры (неизменно
связанного с тосканскими умеренными), а с другой —
с группами исторической «левой»: с группой Криспи,
с более многочисленной группой Кайроли и Дзанарделли
и с «крайней левой» во главе с Бертани. В частности,
в лоне правительства ему приходилось лавировать ме¬
жду Дзанарделли и Никотерой. Первый ему нужен был,
чтобы обеспечить поддержку исторической «левой»,
а второй — для противопоставления Дзанарделли и его
друзьям во время предстоявшей в конце 1877 г. дискус¬
сии по железнодорожному вопросу, поскольку они враж¬
дебно относились к крупным железнодорожным компа¬
ниям.
1 См. «Compendio dei risultati delle elezioni politiche dal 1848
al 1958», ISTAT, Roma, 1963, p. 22.
? G. С а г о с c i, op. cit., p. 124.
123

Сразу же после голосования 28 июня 1876 г. Депре¬
тис разработал обширную железнодорожную программу.
Идя навстречу требованиям местных групп, особенно на¬
стойчивых на Юге, было предусмотрено возобновление
широкого железнодорожного строительства и новое упо¬
рядочение всей национальной железнодорожной сети.
Всю сеть надлежало разделить продольно на две части:
на Адриатическую и Средиземноморскую, передав пер¬
вую обществу «Меридионали» (заключив предваритель¬
но с ним новое соглашение о выкупе государством же¬
лезных дорог, бывших собственностью этого общества),
а вторую — новому обществу. После неоднократных кон¬
тактов с Ротшильдом и другими французскими и италь¬
янскими финансовыми группами Депретис решил содей¬
ствовать созданию общества «Страде феррате дель
Медитерранео», главным акционером которого стал бы
«Кредито мобильяре», имевший значительные интересы
также в обществе «Меридионали». В самом деле, Доме¬
нико Балдуино, председатель «Кредито мобильяре», был
одновременно вице-председателем «Меридионали». Со¬
глашения, подготовленные тогда Депретисом, привели
бы практически к передаче эксплуатации всей железно¬
дорожной сети мощному союзу, объединявшему основные
банки, крупнейших итальянских банкиров и некоторые
французские финансовые группы L
Такое решение железнодорожного вопроса не встре¬
тило одобрения Дзанарделли, считавшего новое согла¬
шение с «Меридионали» о выкупе дорог слишком обре¬
менительным для государства. Он хотел выиграть время,
питая иллюзорную надежду, что удастся найти решение
о передаче дорог частным компаниям, не столь обреме¬
нительное для государства. Но так как Депретис настаи¬
вал на своем проекте, Дзанарделли 13 ноября 1877 г.
подал в отставку. 22 ноября Депретис внес на рассмо¬
трение палаты законопроект о новых железнодорожных
соглашениях. Тем временем в политических кругах на¬
чали поговаривать о необходимости предварительного
парламентского обследования положения на железных
дорогах до принятия государством на себя новых обя¬
зательств.
1 См. список подписчиков на акции нового общества, приводи¬
мый у: G. С а г о с с i, op. cit., р. 175.
124

Сразу же после ухода Дзанарделли в отставку груп¬
пы Кайроли и Бертани вышли из состава большинства.
С другой стороны, Депретис обеспечил себе поддержку
Криспи, благожелательно относившегося к новым же¬
лезнодорожным соглашениям, в то же время намечалось
сближение между группой Кайроли и группой «правой»
во главе с Селлой, враждебно настроенными к Никотере.
К последнему неприязненно относились также Криспи
и вообще все депутаты от Сицилии, ибо министр вну¬
тренних дел повел борьбу с мафией, стремясь на деле
нанести удар определенным группам местных властей
в ущерб другим. Поэтому позиции министра, которому
не доверял также Депретис, были значительно ослаблены
к концу 1877 года, хотя к нему хорошо относились ко¬
роль и двор. 14 декабря Чезаре Паренцо, депутат от
Венето, друг Дзанарделли, выступил в палате с резкими
нападками на Никотеру в связи с довольно курьезным
эпизодом нарушения властями тайны переписки *. При
желании Депретис мог бы теперь легко избавиться от
министра внутренних дел и заставить его подать в от¬
ставку, но он предпочел воспользоваться этим случаем,
чтобы спровоцировать правительственный кризис и
реорганизовать кабинет министров. Поэтому он потре¬
бовал вотума доверия. За доверие правительству прого¬
лосовали 184 депутата, против—162 при 9 воздержав¬
шихся. На следующий день под предлогом получения
недостаточного большинства Депретис от имени всего
кабинета подал королю прошение об отставке; последний
тут же поручил ему сформировать новое правительство.
В состав второго правительства Депретиса, присту¬
пившего к исполнению обязанностей 26 декабря 1877 г.,
вошло четыре новых министра: Криспи (министр
1 Речь идет об эпизоде с «ногой Владимира». Находившийся
в Риме некий русский князь получил из России телеграмму на фран¬
цузском языке, в которой какой-то Александр извещал его, что сын
Владимир ранен в ногу и собирается навестить его с неким Алек¬
сеем. Чиновники, прочтя телеграмму, решили, что речь идет о царе
Александре, великом князе Владимире и великом князе Алексее, и
передали в печать весть о покушении на великого князя Владимира,
которую пришлось вскоре опровергнуть. Противники Никотеры, уже
ранее обвинявшие его в нарушении тайны переписки, воспользова¬
лись этим случаем, чтобы снова обрушиться на него.
125

внутренних дел),АгостиноМальяни (министрфинансов),
Анджело Баргони (министр казначейства), Франческо
Паоло Перес (министр общественных работ). Из них
только Криспи располагал небольшим, правда, числом
политических последователей, остальные были второсте¬
пенными фигурами. Мальяни, родом из Салерно, в свое
время служил в бурбонской администрации и был из¬
вестен как экономист; с момента образования прави¬
тельства он стал ближайшим сотрудником Депретиса,
который сохранял его во всех своих правительствах в ка¬
честве министра финансов. Перес вышел из рядов сици¬
лийских автономистов и, подобно Мальяни, был сена¬
тором. Баргони, ломбардец, в прошлом секретарь Де¬
претиса, когда последний был в 1860 г. продиктатором
Сицилии, примкнул позднее к группе Мордини и был
министром в третьем правительстве Менабреа. Мини¬
стерство казначейства, учрежденное тогда особым де¬
кретом с целью установления более строгого контроля
над государственными расходами, представляло собой
департамент, выделенный из министерства финансов. По
предложению Криспи, другим декретом было упразднено
министерство сельского хозяйства, промышленности и
торговли, которое, однако, было восстановлено следую¬
щим правительством, о чем пойдет речь ниже. В резуль¬
тате из состава правительства вышел Майорана-Кала-
табиано. Остальные министры остались на своих постах,
за исключением Мелегари, поскольку сам Депретис взял
на себя руководство министерством иностранных дел.
Чтобы удержаться, правительство нуждалось в под¬
держке группы Никотеры, относившейся с неприязнью
к Криспи, или же группы Кайроли, возражавшей про¬
тив упразднения министерства сельского хозяйства и
прежде всего против законопроекта о железнодорожных
соглашениях. По этой причине второе правительство Де¬
претиса просуществовало всего три месяца. За этот срок
произошли два события большого политического зна¬
чения: 9 января 1878 г. скончался Виктор Эммануил II,
а 7 февраля — Пий IX.
Преемником Виктора Эммануила II стал его перве¬
нец Умберто, которому было тогда 34 года, за десять
лет до этого он женился на двоюродной сестре Марге¬
рите Савойской и Генуэзской (Маргерита ди Савойя-
Дженова). Единая Италия впервые получила королеву.
126

Новый монарх, кажется по совету Криспи, принял титул
Умберто I, меж тем как часть умеренных желала, чтобы
он принял титул Умберто IV в память о трех графах Са¬
войских, носивших это же имя. 19 января новый король
присягал перед парламентом на верность конституции.
То обстоятельство, что король принял на себя власть
еще до присяги, вызвало критику со стороны многих га¬
зет «левой».
18 февраля собрался конклав для избрания папы, и
уже спустя два дня, 20 февраля 1878 г., было объявлено
об избрании кардинала Джоаккино Печчи. Новый 68-лет¬
ний папа принял имя Льва XIII. Те несколько дней, пока
шли заседания конклава (это был первый конклав с тех
пор, как Рим стал столицей Италии) и Святой престол
оставался вакантным, не были омрачены никакими ин¬
цидентами. В подобной обстановке Криспи как министр
внутренних дел действовал осторожно, разумно и спо¬
койно. Этот факт наглядно продемонстрировал возмож¬
ность мирного сосуществования в Риме на основе «за¬
кона о гарантиях» и практики, имевшей место после
1870 года, двух верховных властей — католической церк¬
ви и итальянского государства — даже в такие деликат¬
ные моменты, как момент перехода от одного понтифи¬
ката к другому.
Тем временем провалились все попытки восстановить
единство «левой» и обеспечить таким образом прави¬
тельству устойчивую парламентскую базу. В начале
марта неустойчивому правительству был нанесен серьез¬
ный удар: газета «Берсальере», рупор Никотеры, а затем
ряд других газет обвинили Криспи в двоеженстве \ что
наделало много шуму.
6 марта Криспи подал в отставку, и Депретис взял
на себя временно исполнение обязанностей министра
внутренних дел. На открывшейся 8 марта сессии парла¬
мента Кайроли был избран председателем палаты
1 В 1854 г. Криспи сочетался церковным браком на острове
Мальта с Розалией Монмассон, с которой познакомился в Турине в
1852 г. Спустя много лет он покинул ее и вновь сочетался вначале
церковным, а затем гражданским браком в январе 1878 г. с Линой
Барбагалло. Защищаясь от обвинения в двоеженстве, он утверждал,
что брак с Монмассон не был законным, ибо его совершил отстра¬
ненный от совершения таинств священник и, кроме того, была еще
жива его первая супруга, на которой он женился в Сицилии и кото¬
рая умерла до его брака с Барбагалло.
127

депутатов 227 голосами против 123, отданных за Бьян-
кери, кандидата правительства. На следующий день
Депретис решил подать заявление об отставке кабинета
министров и 11 марта вручил его королю.
За период деятельности двух правительств Депретиса
много пунктов обширной программы «левой» подверг¬
лось обсуждению и было разработано немало законо¬
проектов, но очень немногие из них приняли форму за¬
конов. Самым значительным был предложенный Коппино
закон об обязательном начальном образовании, обнаро¬
дованный 15 июля 1877 г., о котором речь пойдет в сле¬
дующей главе. В области фискальных мероприятий един¬
ственным заслуживающим внимания была реформа на¬
лога на движимое имущество, проведенная в жизнь
законом от 28 июня 1877 г. Она увеличила необлагаемый
налогом минимум с 250 до 800 лир, вследствие чего число
налогоплательщиков уменьшилось с 600 тыс. почти до
300 тыс., и несколько увеличила налог с доходов про¬
мышленников и лиц свободной профессии. Кроме того,
Депретис при негласной помощи своего личного друга
Луццатти продолжал переговоры с Францией, нача¬
тые предыдущим правительством, и 6 июля 1877 года
заключил новый торговый договор; был также разрабо¬
тан законопроект о пересмотре всей системы таможенных
тарифов. Последний законопроект и торговый договор
были внесены в марте 1878 г. Депретисом на рассмотре¬
ние палаты депутатов, их обсуждение протекало уже при
следующем правительстве, — правительстве Кайроли.
О характере и превратностях этого обсуждения пойдет
речь ниже.
2. Внешняя политика от объединения страны до 1878 г.
В годы пребывания у власти «левой», особенно начи¬
ная с 1878 г., взаимозависимость между внешней и вну¬
тренней политикой стала значительно более тесной, чем
в последние пять лет правления «правой», что явилось
следствием ряда важнейших международных событий,
а также влияния внутренних интересов. Это обстоятель¬
ство нельзя упускать из виду при изложении дальнейшей
истории Италии. Но, прежде чем идти дальше, необхо¬
димо бросить ретроспективный взгляд на внешнюю по-
128

литику Италии в эпоху пребывания у власти «правой»
и выявить ее характерные черты, без чего трудно будет
понять развитие внешней политики в годы, последовав¬
шие за 1876 г.
Как это явствует из предыдущего тома, основной за¬
дачей итальянской внешней политики в период 1861 —
1871 гг., предопределившей, в значительной степени вну¬
треннюю политику, было завершение единства. Эта цель
была достигнута в 1866 и 1870 гг. с присоединением Ве¬
нето и Лацио, что привело к почти полному объединению
Италии и упрочило независимость итальянского государ¬
ства, удалив австрийцев из четырехугольника крепостей,
а французов — из Рима. Однако после войны 1866 г.
остался открытым вопрос об итальянских землях, все
еще находившихся под господством Австрии, в то же
время взятие Рима и «закон о гарантиях» не разрешили
полностью «римского вопроса», а лишь открыли его но¬
вую фазу. Эти два вопроса еще долгое время тяготели
над внешней и внутренней политикой Италии.
Другая задача, связанная с вышеупомянутой, которая
стояла с 1861 г. перед итальянской внешней политикой,
сводилась к тому, чтобы помешать внутренним и внеш¬
ним силам, враждебным объединению и независимости
Италии и потерпевшим военное и дипломатическое по¬
ражение в 1859—1860 гг., найти в одной или нескольких
европейских державах достаточную поддержку для орга¬
низации восстания против нового, единого государства.
Дело в основном сводилось к тому, чтобы включить но¬
вое государство в систему европейских держав и добить¬
ся того, чтобы его существование было в какой-то мере
гарантировано. Для этого было недостаточно формаль¬
ного признания Итальянского королевства великими дер¬
жавами, что, конечно, было немаловажным фактором
(эти признания были получены в 1861 —1862 гг., за
исключением одной Австрии, признавшей Италию лишь
в 1866 г.), ибо необходимо было прежде всего избежать
политической изоляции Италии в Европе, которая отно¬
силась к ней подозрительно и отчасти неприязненно. По¬
этому деятели «правой», следуя по пути, намеченному
Кавуром, правда не столь смело и талантливо, стреми¬
лись представить всему миру новое государство как фак¬
тор стабильности и консерватизма, противостоящий «ре¬
волюции», т. е. демократическим силам, приверженным
5 Зак. 458
129

к народной инициативе и переустройству Европы на на¬
циональной основе. Одновременно они высказывались за
верность союзу с Наполеоном III и за дружбу с Англией.
Эмилио Висконти-Веноста, который на протяжении
пятнадцати лет пребывания «правой» у власти неодно¬
кратно занимал пост министра иностранных дел (в це¬
лом более восьми с половиной лет), 26 марта 1863 г.
в своей первой речи в палате заявил, что Италия искала
свое место между Англией и Францией, «между двумя
державами, чье согласие необходимо для прогресса и
свободы Европы. Если бы мне пришлось подыскивать де¬
виз для такой политики, я бы сказал: независимы —
всегда, изолированы — никогда». Но поскольку в те годы
лондонское правительство не склонно было брать на себя
твердые обязательства в континентальных вопросах,
дружба с Англией, весьма, правда, необходимая, не в со¬
стоянии была уравновесить союз с Францией, который
(хотя он никогда не был превращен в скрепленный на
бумаге договор, в развитие договора, подписанного до
войны 1859 г.) принял характер полувассальной зависи¬
мости нового королевства от империи Наполеона III.
Тогда же были установлены и очень тесные экономиче¬
ские связи с Францией (бывшие, по существу, подчине¬
нием Италии), которые лишь отчасти уравновешивались
экономическими связями Италии с Англией L
Следовательно, Италия не была изолирована, по¬
скольку включилась в политическую и экономическую
систему, возглавляемую Парижем, но ее независимость
была скорее формальной. Это подтверждается и тем, что
на протяжении почти всего десятилетия европейская ди¬
пломатия рассматривала Италию как своего рода при¬
даток империи Наполеона III (точка зрения, скажем
прямо, весьма близорукая). Во всяком случае, события,
связанные с союзом с Пруссией и войной 1866 г., ясно
показали, насколько обременительной и стеснительной
была эта полувассальная зависимость от Бонапарта1 2,
которая тем не менее служила для партии умеренных и
для монархии опорой в их борьбе с внутренними про¬
тивниками, в особенности с мадзинистами и гарибаль¬
дийцами. Но именно консервативная функция этого союза
1 См. том 5 настоящего труда, сгр. 266 и далее.
2 См. том 5 настоящего труда, стр. 318 и далее.
130

с Францией косвенно способствовала ослаблению вас¬
сальной зависимости от Наполеона III, поскольку решаю¬
щим образом стимулировала деятельность оппозиции
против такого союза. Эта оппозиция все более усилива¬
лась и ожесточалась вследствие позиции, занятой импе¬
ратором в «римском вопросе» и остававшейся неизмен¬
ной на протяжении всего десятилетия, что повлияло так¬
же на политику «правой» и облегчило в 1870 г. разрыв
союза с Францией.
В первое десятилетие единой Италии ее внешняя по¬
литика ставила перед собой еще и третью задачу, менее
важную, чем первые две, с точки зрения непосредствен¬
ных результатов, но не лишенную значения для буду¬
щего. Сводилась она к тому, чтобы ознакомить мир
с существованием новой, единой и независимой Италии,
установить торговые, дипломатические и консульские
отношения со всеми государствами всех континентов,
опекать колонии итальянских эмигрантов, уже суще¬
ствовавшие в ряде заморских и заокеанских стран,
стимулировать торговую инициативу и экономическое
проникновение, особенно в бассейне Средиземного моря.
Во всех этих направлениях деятельность министерства
иностранных дел была в целом довольно значительной.
На протяжении этого десятилетия Италия подписала
24 торговых договора почти со всеми государствами
Европы и Латинской Америки и с некоторыми азиат¬
скими странами, такими, как Персия (1862 г.), Китай
(1866 г.), Япония (1866 г.) и Сиам (1868 г.). Было так¬
же подписано немало соглашений о продлении догово¬
ров, ранее заключенных Сардинским королевством; со¬
глашений, касающихся почтовой и телеграфной службы,
консульских соглашений и других. Итальянское прави¬
тельство установило тогда дипломатические отношения
почти со всеми государствами мира (иногда его пред¬
ставители были аккредитованы одновременно при не¬
скольких правительствах) и значительно увеличило сеть
• своих консульств. Естественно, что для такой страны,
как Италия, которая вела торговлю в основном с Евро¬
пой (91% приходился на Европу, приблизительно 7 —
на Америку и менее 2%—на другие страны мира),
установление таких отношений диктовалось в основном
соображениями престижа; но в отдельных случаях имен¬
но тогда были заложены основы для более тесных
5*
131

отношений в будущем. Кроме того, были предприняты
некоторые меры для поощрения — с помощью правитель¬
ственных субсидий — развития школ и благотворитель¬
ных учреждений, которые уже были созданы или созда¬
вались в довольно многочисленных колониях итальянцев
в главных портах Леванта и Северной Африки, в Буэ¬
нос-Айресе, А4онтевидео и Нью-Йорке1. Самые крупные
тогда колонии итальянских эмигрантов в Аргентине
и Уругвае находились под пристальным вниманием мини¬
стерства иностранных дел, которое покровительствовало
их деятельности и старалось укрепить их связи с роди¬
ной1 2. Осуществление этой третьей задачи вначале об¬
легчалось тем, что колонии эмигрантов состояли тогда
в значительной мере из квалифицированных элементов
(отчасти политэмигрантов, отчасти торговцев, главным
образом из Лигурии) или из людей, преуспевших на но¬
вом месте; но затем, когда около 1870 г. усилилась эми¬
грация крестьян и батраков, ее осуществление стало
более трудным .делом. Именно тогда встала проблема
эмиграции, одна из самых крупных проблем в истории
единой Италии, касавшаяся только отчасти внешней
политики, о чем пойдет речь ниже.
В 1867—1870 гг. усилился также интерес Италии к
Африке, и в некоторых кругах начали подумывать о ко¬
лониальной экспансии. Ряд обстоятельств способствовал
этому интересу и этим надеждам: наличие в Тунисе
многочисленной колонии итальянских эмигрантов; пред¬
стоящее открытие Суэцкого канала (состоявшееся
в ноябре 1869 г.), что, казалось, должно было позволить
Италии стать основным посредником в торговле между
Европой и Востоком3; сообщения об исследованиях
и разведывательных работах в Африке, в которых при¬
нимали участие некоторые итальянские путешественни¬
ки; начавшийся после кризиса 1866 г. экономический
подъем, стимулировавший деятельность торгового флота
1 См. циркуляры Висконти-Веносты и генерального секретаря ми¬
нистерства иностранных дел Марчелло Черрути от 17 июля 1863 г.,
опубликованные у: R. Moscati, Il ministero degli affari esteri,
1861—1870, Giuffre, Milano, 1961, p. 158—162.
2 См. документы, опубликованные у: R. Moscati, op. cit.,
p. 215—227.
3 Об иллюзиях, порожденных в Италии прорытием канала через
Суэцкий перешеек, см. том 5 настоящего труда, стр. 41.
132

и побудивший некоторых судовладельцев обратиться
к правительству за помощью для учреждения новых су¬
доходных линий между Италией и Востоком и создания
коммерческих предприятий L Усилению интереса к Аф¬
рике и — в более широком плане — к исследованиям
и разведыванию недр, к проникновению на неевропей¬
ские континенты способствовало также основание в
1867 г. во Флоренции, по совету тогдашнего министра
просвещения Чезаре Корренти, Итальянского географи¬
ческого общества (большую роль сыграл при этом
Кристофоро Негри, ставший первым его председателем).
В самом деле, Негри, ломбардский патриот, с 1849 г.
чиновник министерства иностранных дел Пьемонта,
давно с интересом следивший за деятельностью италь¬
янских миссионеров и исследователей, лелея надежду
на возможность колониальной экспансии, придал этому
географическому обществу официозный характер, до¬
бившись вступления в него не только многих итальян¬
ских ученых-географов, но и многочисленных диплома¬
тов, политических деятелей, правительственных чинов¬
ников и военных1 2.
В то время как у части итальянского правящего
класса интерес к Африке все возрастал и зарождались
стремления к колониальной экспансии, правительство
предприняло два шага, оказавшие определенное влия¬
ние на дальнейшее развитие внешней и колониальной
политики Италии. Первым шагом было подписание
8 сентября 1868 г. договора о торговле и судоходстве
между Италией и Тунисом, который не только санкцио¬
нировал режим капитуляций и гарантировал итальян¬
цам в Тунисе юридические и экономические привилегии,
какими они пользовались на основании прежних согла¬
шений правительства Туниса со старыми итальянскими
государствами, но и обеспечивал им также другие при¬
вилегии. После подписания этого договора итальянская
колония' в Тунисе, состоявшая отчасти из крестьян,
1 Этим вопросом занимался уже упоминавшийся выше II кон¬
гресс торговых палат, состоявшийся в сентябре — октябре 1869 г. г-
Генуе.
2 О политическом значении основания Итальянского географи¬
ческого общества и об официозном его характере см.: R. Battag¬
lia, La prima guerra d’Africa, Einaudi, Torino, 1958, p. 95—101.
133

эмигрировавших из Сицилии, а отчасти из торговцев и
лиц свободных профессий, значительно выросла и рас¬
ширила свое экономическое влияние. Тогда в итальян¬
ских политических кругах получила распространение
идея, что Тунис рано или поздно должен стать коло¬
ниальным владением Италии. И весьма знаменательно,
что в проекте итало-франко-австрийского союза 1869 г.
Италии предоставлялось право колониального проник¬
новения в Тунис L Даже архиосторожный Висконти-
Веноста был убежден в 1870 г., что Тунису суждено
стать итальянской колонией1 2.
Вторым шагом, связанным не с реальным положе¬
нием вещей, т. е. наличием в Тунисе итальянской коло¬
нии, а с туманными проектами и спекуляциями, было
приобретение у предводителей племени данакиль терри¬
тории, расположенной вокруг бухты Ассаб на Красном
море. Покупку эту совершил между ноябрем 1869 г. и
мартом 1870 г. от имени судовладельца Рубаттино из
Генуи и с ведома итальянского правительства и, веро¬
ятно, на его средства3 бывший миссионер Джузеппе
Сапето. Правительство Египта 4 сразу же стало оспари¬
вать это приобретение, а после отъезда Сапето в Ита¬
лию направило свои войска в Ассаб, чтобы закрепить
свои права на эти земли. Это вызвало длительные дип¬
ломатические споры между итальянским и египетским
правительствами, а затем и английским, завершившиеся,
как мы увидим далее, в 1882 г., когда Ассаб стал пер¬
вым колониальным владением Италии.
1 О проекте такого договора см. том 5 настоящей работы,
стр. 410, и работы, рекомендуемые в приложенной к нему Библиогра¬
фической справке. Дополнительно можно указать книгу: R. Мог i,
Il tramonto del potere temporale, 1866—1870. Edizioni di storia e. let-
teratura, Roma, 1967, p. 349—390.	-
2 См. заявление Висконти-Веносты на заседании совета мини¬
стров в ноябре 1870 г. связи со слухами о, возможной оккупации Ту¬
ниса Турцией. (S. С a stagno la, Da Firenze a Roma, Diario sto-
rico-politico del 1870—1871, Torino, 1896, p. 96.)	. _	_
3 О согласии Менабреа, а затем Ланцы на покупку Ассаба и о
тайном участии в этом деле адмирала Актона, с января 1870 г. ми¬
нистра военно-морского флота в правительстве Ланцы, см.: R. В a t-
t a g 1 i a, op. cit., p. 77—94.
4 Египет в 1866 г. получил от турецкого правительства концес¬
сию на Массауа, чья юрисдикция распространялась номинально
вплоть до мыса Гвардафуй.	.
134

События 1870—1871 гг. поставили перед итальянским
правительством новые проблемы в области внешней по¬
литики. Крушение Второй империи не только сделало
возможным воссоединение Рима с Италией, но и осво¬
бодило последнюю от полувассальной зависимости от
Франции. Вместе с тем взятие Рима удалось осуще¬
ствить без протестов или сопротивления большинства
великих держав, но и без их одобрения. «Закон о гаран¬
тиях» оставался внутренней акцией итальянского госу¬
дарства, о которой иностранные правительства были,
правда, поставлены в известность, но она, однако, не
получила международной санкции. Вдобавок француз¬
ское правительство продемонстрировало, что оно не
намерено отказываться от роли защитника свободы Свя¬
того престола, которую взял на себя Наполеон III,
к чему его побуждали монархические и клерикальные
партии, преобладавшие в Национальном собрании
с 1871 по 1875 г., а в 1873 г. пришедшие к власти.
Поэтому французское правительство приняло ряд ша¬
гов, вызвавших в Италии сильное негодование. Так, оно
решило направить в порт Чивитавеккья в распоряже¬
ние папы военный корабль «Оренок» на случай, если
папа решит покинуть Рим. Такая позиция Франции
могла стать весьма опасной в случае серьезного нару¬
шения мира, которое было вполне возможно, если при¬
нять во внимание неопределенное положение в Европе,
меж тем как конфликт между Ватиканом и Италией
должен был неизбежно, что нетрудно было предвидеть,
принять длительный, затяжной характер.
Следовательно, «римский вопрос» в значительной
мере предопределил внешнюю политику Италии, над
которой довлел страх оказаться в изоляции. Министр
иностранных дел Висконти-Веноста писал 7 марта
1871 г. итальянскому посланнику в Берлине, графу
Де Лонэ: «Результаты войны, крушение империи, отказ
от союза с Францией, который она неоднократно нам
предлагала, в корне изменили старую, признанную
основу наших союзов; нейтралитет избавил Италию от
самых крупных бед, но, как это обычно бывает, за ней¬
тралитетом следует изоляция; более того, к моменту
нормализации положения в Европе мы оказались перед
очень серьёзным вопросом, «римским вопросом», за¬
трагивающим столько интересов и столько чувств,
135

подогревающим столько врагов Италии и ставшим отны¬
не для нас вопросом национального существования,
в котором мы никак не можем отступить... Италия более
всего жаждет безопасности и мира; после длительных
волнений она нуждается в них для обретения политиче¬
ской, социальной и экономической силы; за несколько
лет, истекших с момента освобождения Венето, начался
период величайшей активности, роста социального про¬
гресса и общественного богатства. Присоединение Рима
к Италии — это последний этап нашего трудного
пути. Италия, которой пришлось столкнуться с «рим¬
ским вопросом», чувствует, что при нынешнем положении
вещей этот вопрос является элементом неуверенности
в ее будущем. Она озабочена будущими отношениями
с Францией, оскорбленной нашим нейтралитетом, к тому
же ход событий привел во Франции к власти партии, ко¬
торые в «римском вопросе» всегда занимали враждебную
нам позицию. Выйти из состояния неуверенности, огра¬
дить Италию от возможных внешних опасностей, могу¬
щих возникнуть в связи с «римским вопросом», — таково
всеобщее желание нашей страны, такова программа
любого правительства и высший критерий нашей внеш¬
ней политики» L
В этих условиях итальянское правительство пошло
по единственному пути, который мог обеспечить из¬
вестную безопасность страны, — по пути сближения
с Австрией и Германией; этому благоприятствовала —
в том, что касается Германии, — острая борьба, начатая
Бисмарком в мае 1872 г. против католической церкви,
которая вошла в историю под названием «Культуркамп-
фа» и на несколько лет обострила взаимоотношения
Германии и Франции также и в вопросах внутренней по¬
литики. Знаменательным проявлением сближения Италии
с центральными державами были официальные визиты
Виктора Эммануила II в сопровождении Мингетти и
Висконти-Веносты в Вену и Берлин в сентябре 1873 г.
и ответные визиты Франца-Иосифа в Венецию и Виль¬
гельма I в Милан в апреле и октябре 1875 г. Тем не
менее Висконти-Веноста счел нецелесообразным довести
сближение с Германией до заключения союза, как того
1 «Document! diplomatic! italian!», serie II, vol. II, Roma, 1966,
p. 246, 248.
136

желал Бисмарк и как готов был поступить Де Лонэ,
ибо министр полагал, что дружба с Германией не дол¬
жна привести к вражде с Францией и усугубить не¬
приязненное отношение последней к Италии, а должна
стать для Франции предупреждением и сдерживающим
моментом, без того чтобы Италия взяла на себя опас¬
ные предварительные обязательства. Такая политиче¬
ская линия побудила французское правительство смяг¬
чить его неприязненное отношение к Италии, и действи¬
тельно, в октябре 1874 г. оно отозвало из Чивитавеккьи
военный корабль «Оренок». Но это пришлось не по
душе Бисмарку, который, будучи озабочен быстрым
восстановлением сил Франции, попытался весной 1875 г.
напугать ее угрозой превентивной войны и хотел исполь¬
зовать Италию как пешку в своей антифранцузской
игре. Тогда Англия и Россия оказали на Бисмарка на¬
жим, чтобы охладить его воинственный пыл, а министр
иностранных дел Италии дал знать германскому канц¬
леру, что Италия желает сохранения мира.
В письме от 1 июля 1875 г. на имя итальянского пред¬
ставителя в Вене графа Робилана Висконти-Веноста так
объяснял мотивы тогдашней итальянской позиции:
«Я убежден, что если бы сейчас вспыхнула новая война
между Германией и Францией, то ее исход, каков бы
он ни был, оказался бы пагубным и опасным для Ита¬
лии. В случае победы Франции, что мало вероятно,
Италия сразу бы очутилась в крайне опасном и неопре¬
деленном положении. В случае же повторного разгрома
Германией Франции, что не вызывает, пожалуй, сомне¬
ния, ей пришлось бы что-то предпринять, дабы все пове¬
рили, что с Францией навсегда покончено, расчленить
ее, пойти на какие-то чрезвычайные комбинации, ком¬
бинации противоестественные и, следовательно, эфе¬
мерные, наподобие тех, к которым прибегал Наполеон I
для заключения и нарушения мира. В результате воз¬
никла бы -Европа, западная часть которой принадле¬
жала бы Германии, а восточная — России. Нынче я глу¬
боко убежден, что Италия — одна из тех стран, которые
могут занять подобающее им место и строить свое буду¬
щее лишь в такой Европе, где существует определенное
равновесие» L За несколько месяцев до этого, поскольку
1 Письмо опубликовано у: G. S а 1 v е m i n i, La politica estera
della Destra (1871—1876), «Rivista d’Italia», 1925, p. 193—194.
137

Пий IX резко отреагировал на антиклерикальные за¬
коны Бисмарка, освободив немецких католиков от обя¬
занности повиноваться гражданским властям, канцлер
попытался выяснить у итальянского правительства воз¬
можность внесения изменений в «закон о гарантиях»,
который, по его мнению, предоставлял папе слишком
большую свободу, однако Висконти-Веноста решительно
этому воспротивился L Взбешенный твердой позицией,
занятой итальянским министром, несмотря на его силь¬
ный антифранцузский и антипапский нажим, Бисмарк
решил не сопровождать своего императора во время его
визита в Италию в октябре 1875 г.
Более любезные и сердечные отношения итальянское
правительство смогло установить с австрийским прави¬
тельством, также благодаря обязательству, которое со¬
гласился взять на себя Виктор Эммануил, желая укре¬
пить свою дружбу с Францем Иосифом. Не следует за¬
бывать, что после падения Наполеона III Габсбурги
были единственной царствующей династией, с которой
Савойский дом имел тесные родственные связи. Но ав¬
стрийская сторона нотой главы правительства Андраши
на имя посланника Австро-Венгрии в Риме Вимпфена
от 24 мая 1874 г. дала ясно понять, что она считает
недопустимым изменение границ с Италией на основе
этнографического принципа. Андраши писал: «Мы не
сможем уступить Италии народы, близкие ей по языку,
не вызвав тем самым искусственно центробежное дви¬
жение наций, проживающих на границах нашей импе¬
рии, в сторону братских наций, граничащих с нашими
владениями. Такое движение поставило бы нас перед
альтернативой смириться с потерей этих провинций или
же, следуя национальному принципу, включить в состав
монархии сопредельные страны»1 2. Эта нота, ясно гово¬
рившая о том, чего будет стоить и в будущем для Ита¬
лии дружба с Австрией, была доведена до сведения
1 См. письмо Висконти-Веносты (написанное, однако, по-види-
мому, генеральным секретарем министерства иностранных дел Изакко
Артомом) Де Лонэ от 21 марта 1875 г., опубликованное у: F. S а-
1 a t a, Per la storia diplomatica della Questione Romana, I. «Da Ca¬
vour alia Triplice Alleanza», Milano, 1929, p. 273—282.
2 Цитируется у: A. San-dona, L’irredentismo nelle lotte politi-
che e nelle contese diplomatiche italo-austriache, vol. I, Bologna, Za-
nichelli, 1932, p. 113.	•	.
13$

короля и Висконти-Веносты, которые согласились с ней.
Однако министр иностранных дел избегал публичных
заявлений по этому поводу.
25 октября 1874 г. в речи перед своими избирате¬
лями в Тирано Висконти-Веноста заявил, что главная
цель итальянской внешней политики после 1870 г. со¬
стоит в том, чтобы «приблизить момент, когда Италии
удастся наконец добиться того, чтобы о ней поменьше
говорили»1, т. е. обеспечить стране довольно длитель¬
ный период покоя, чтобы она могла заняться своими
внутренними делами. К этому, по существу, сводилась
внешняя политика «правой» в последние пять лет ее
пребывания у власти. То была благоразумная политика,
руководствующаяся традиционной идеей равновесия дер¬
жав как непременного условия сохранения мира в Ев¬
ропе и убеждением, что Италия больше потеряет, чем
выиграет, в случае войны между великими державами.
Такая политика, позволявшая сохранять военные рас¬
ходы на довольно низком уровне, соответствовала также
потребностям отсталой и бедной страны, которой необ¬
ходимо было время для развития своей экономики.
Однако эта политика являлась в то же время выраже¬
нием несколько абстрактной и механической точки зре¬
ния на это развитие, поскольку она не учитывала того
обстоятельства, что в итальянском обществе, пережи¬
вавшем процесс трансформации, тесно связанный с об¬
щим развитием Европы, нарушилось равновесие, усили¬
лись социальные и территориальные противоречия, что
тревожило широкие слои буржуазии, которые не хотели
довольствоваться внешней политикой «сосредоточения»
(временного отказа от завершения объединения). Не го¬
воря уже об этих соображениях общего порядка, эта
политика не только означала отказ от надежд на
присоединение Тренто и Триеста, но и не давала воз¬
можностей для осуществления колониальных устремле¬
ний, проявившихся в 1867—1870 гг., в том числе коло¬
ниальных притязаний на Тунис, по поводу которых Вис¬
конти-Веноста после 1870 г. считал, что Италия должна
1 Цитируется у: F. С h а b о d, Storia della politica estera italiana
dal 1870 al 1896, vol. I. «Le premesse», Laterza, Bari, 1951, p. 531.
139

временно ограничиться защитой статус-кво. И наконец,
надежды Висконти-Веносты на длительный период покоя
начали рушиться уже летом 1875 г., когда восстание
в Герцеговине против Турции положило начало кризису
на Балканах и на повестке дня вновь появился восточ¬
ный вопрос. По мнению осмотрительного министра ино¬
странных дел Италии, это произошло слишком быстро,
чтобы Италия смогла извлечь для себя выгоду1. Во вся¬
ком случае, его преемникам из «левой» предстояло
столкнуться с новым осложнением положения в Европе.
В 1871—1876 гг. деятели «левой» неоднократно обви¬
няли правительство «правой» в чрезмерной уступчиво¬
сти в отношении папы и сервилизме перед французским
клерикальным правительством. Среди них было немало
поклонников Бисмарка, восторгавшихся его «Культур-
кампфом», а некоторые из них, вроде Криспи и его по¬
следователей, проявляли недоверие и даже враждеб¬
ность к Франции, что в идеологическом отношении было
возвратом к мадзинистскому противопоставлению италь¬
янской инициативы французскому первенству, претер¬
певшему, однако, эволюцию в националистическом духе
под влиянием германского примера и под давлением
экспансионистских устремлений в районе Средиземно¬
морья и в Африке. Но накануне 18 марта такие взгляды
не были еще широко распространены, поскольку пре¬
обладающая часть «левой», враждебная клерикалам и
легитимистам, сочувственно относилась к французским
республиканцам и восторженно приветствовала их по¬
беду на февральских выборах 1876 г., которая явилась
важным этапом на пути консолидации Третьей респуб¬
лики. Во всяком случае в момент прихода к власти
«левой» различные ее течения объединяло в области
внешней политики стремление присоединить все итальян¬
ские земли, еще оставшиеся под властью Австрии. Это
стремление, естественно, порождало более или менее
открытую враждебность к Австрии, унаследованную от
традиций Рисорджименто, которая была по-прежнему
жива как в рядах исторической «левой», так и среди
радикалов и республиканцев.
Итак, «левая» пришла к власти с этими настроени¬
ями и стремлениями, но она не собиралась радикально
1 См.: F. С h а Ь о d, op. cit., р. 543.
140

изменять внешнеполитический курс, которому следовала
«правая». Да это было и неосуществимо, поскольку не¬
прерывность внешнеполитического курса обеспечивалась
контролем короля, личные усилия которого были на¬
правлены на усиление консервативного характера курса
«правой», и постоянным составом дипломатического
персонала, в котором преобладали пьемонтцы L Кроме
того, Депретис, интересовавшийся главным образом
внутриполитическими вопросами, в вопросах внешней
политики придерживался взглядов, не сильно отличав¬
шихся от взглядов Висконти-Веносты; его испытанным
сотрудником в этой области был не столько старик Ме-
легари, сколько пьемонтский дипломат Джузеппе Тор-
ниелли, директор политического департамента мини¬
стерства иностранных дел с 1870 г., назначенный
в 1876 г. генеральным секретарем этого же министерства.
Однако после 1876 г. в течение нескольких лет между
правительством и дипломатическим ведомством не было
той гармонии, как в последние годы правления «пра¬
вой»: так, сам Депретис старался подменить деятель¬
ность официальной дипломатии официозными миссиями,
доверяемыми политическим деятелям, таким, как Фран¬
ческо Криспи и Доменико Фарини.
Восстание, вспыхнувшее в Герцеговине в июле 1875 г.
против турецкого господства и быстро охватившее так¬
же Боснию, сразу же привлекло пристальное внимание
европейской дипломатии, ибо возможный отрыв от От¬
томанской (Османской) империи этих провинций, на¬
селенных славянами и граничивших с Габсбургской им¬
перией, неминуемо привел бы к новым распрям на Бал¬
канах между Австрией и Россией. В самом деле, если
бы восставшим провинциям удалось добиться автономии,
чего желала Россия, то весьма вероятно, что в дальней¬
шем они объединились бы с Сербией и образовали
1 Сразу после объединения было единственное довольно значи¬
тельное пополнение дипломатического персонала министерства ино¬
странных дел Италии из числа не пьемонтцев. То были южане, со¬
стоявшие на дипломатической службе у Бурбонов, однако им предо¬
ставили второстепенные посты в самом министерстве или напра¬
вили в отдаленные или второстепенные страны. См.: R. М о s с a t i,
op. cit. p. 23—25.
141

обширное югославское государство, которое могло бы
обладать притягательной силой для хорватского и сло¬
венского населения — подданных Австро-Венгерской мо¬
нархии, что имело бы неисчислимые последствия для
будущего последней. Поэтому, если бы не удалось вос¬
становить турецкое господство над этими двумя про¬
винциями, венскому правительству не оставалось бы
иного выхода, как подчинить своей власти Боснию и
Герцеговину. Но тогда Россия неминуемо возобновила
бы свою экспансию на Балканах, прерванную двадцать
лет назад Крымской войной.
Однако, поскольку по соглашению 1873 г., неверно
названному «Союзом трех императоров», Австрия и
Россия обязались совместно с Германией консультиро¬
ваться в случае возникновения разногласий и поскольку
они вынуждены были считаться с намерением англий¬
ского правительства защищать целостность Турецкой им¬
перии в соответствии с Парижским договором 1856 г., то
первоначально в Вене и Петербурге решили воздержать¬
ся от военного вмешательства и попытаться дипломати¬
ческим путем урегулировать вопрос с общего согласия
и в рамках действующих международных обязательств.
Поэтому 30 декабря 1875 г. граф Андраши направил
всем державам, подписавшим Парижский договор
(и следовательно, также Италии, как наследнице
Сардинского королевства), ноту, в которой предлагал,
чтобы константинопольское правительство провело в
Боснии и Герцеговине ряд реформ. Это одобренное
всеми державами предложение было принято турецким
правительством, но его отклонили руководители вос¬
ставших, потребовавшие эвакуации турецких войск из
этих двух провинций и международной гарантии про¬
ведения обещанных реформ. Вскоре по предложению
министра иностранных дел России Горчакова в Берлине
состоялась встреча представителей России, Австрии и
Германии, разославших 31 мая 1876 г. всем державам
меморандум по боснийскому вопросу. Этот меморандум,
подтвердивший необходимость проведения реформ и со¬
гласившийся с отдельными требованиями восставших,
был одобрен Францией и Италией, но не Англией: бри¬
танский премьер Дизраэли был против нового давления
на Константинополь, где тем временем пришла к власти
группировка, решительно возражавшая против вмеша¬
142

тельства европейских держав. Кроме того, в мае 1876 г.
вспыхнуло новое восстание в Болгарии, потопленное в
крови турецкими силами. Поэтому Берлинский мемо¬
рандум не был даже направлен турецкому правитель¬
ству.
Тем временем в конце июня 1876 г. Сербия и Черно¬
гория объявили Турции войну, в которой приняли уча¬
стие несколько тысяч русских добровольцев. Вслед за
этим 8 июля в Рейхштадте (Богемия) состоялась встреча
между Андраши и Горчаковым, где была достигнута
тайная договоренность, что в случае победы Турции обе
державы навяжут восстановление на Балканах статус-
кво, а в случае победы Сербии территория Боснии и
Герцеговины будет разделена между Австрией, Сербией
и Черногорией; Россия же получит Бессарабию и дру¬
гую территориальную компенсацию в азиатской части
Турции. Однако турецкие войска нанесли поражение
сербам, и возобновились переговоры европейских дер¬
жав с турецким правительством, в которых на сей раз
должна была участвовать и Англия, ибо Гладстон, ли¬
дер либералов, развернул в печати широкую кампанию
против турок в связи со зверствами, совершенными ими
во время подавления болгарского восстания. Итак, в
Константинополе открылась конференция всех держав,
подписавших Парижский договор 1856 г., с целью со¬
гласования вопроса о реформах и автономии, которые
турецкое правительство должно предоставить христиан¬
ским провинциям на Балканах. Но туркам удалось со¬
рвать конференцию, объявив, между прочим, о предо¬
ставлении султаном конституции всей империи, которая
осталась мертвой буквой. Однако Россия решилась от¬
ныне на военное вмешательство и обеспечила себе в
связи с этим нейтралитет Австрии двумя соглашениями,
подписанными в Будапеште и Вене 15 января и
18 марта 1877 г., согласно которым она признавала за
Австрией право оккупировать Боснию и Герцеговину.
24 апреля 1877 г. Россия начала войну с Турцией.
В итальянских политических кругах начали связы¬
вать возможность оккупации Австрией Боснии и Герце¬
говины с надеждой получить от Австрии некоторую
компенсацию в-Трентино [Южный Тироль] и вдоль
Изонцо. Собственно говоря, вновь всплыл (приспособ¬
ленный к новому положению вещей) проект, выдвинутый
143

более тридцати лет назад Чезаре Бальбо в его
«Надеждах Италии», — благоприятствовать экспансии
Австрии на Балканах взамен ее отказа от итальянских
территорий. Такую надежду высказал уже в начале но¬
вого балканского кризиса граф Робилан в письме
министру Висконти-Веносте от 7 августа 1875 г.: «Авст¬
рии, возможно, в конечном счете придется пойти на
аннексию Боснии и Герцеговины, чего сегодня, вероят¬
но, никто не желает. Мне кажется, что нам следует
очень внимательно наблюдать за ходом дел, ибо для
нас может представиться, пожалуй, единственная воз¬
можность улучшить наши границы в долине Адидже и
вдоль Изонцо» L
Это был типично умеренный тезис, согласно которому
существование Габсбургской империи необходимо для
сохранения европейского равновесия и способствует удер-
жанйю вдали от Италии панславистских и пангерманист-
ских устремлений. Кроме того, он имел своей целью
усиление дружбы Италии с Австрией путем устранения
основной причины итало-австрийских противоречий. Но
в Италии было немало деятелей, в том числе и в рядах
«левой», сохранивших верность мадзинистским упова¬
ниям на уничтожение многонациональной Габсбургской
империи. В своем письме в газету «Капитале» от 12. ок¬
тября 1876 г. Гарибальди, назвав Турецкую империю
чудовищной и высказав пожелание, чтобы она ушла из
Европы и отступила в Азию, писал: «После этого чудо¬
вищного уродства в Европе остается еще другое, не
менее для нас, итальянцев, ненавистное, называющееся
Австрийской империей, которое, желая стать чуть менее
ненавистным и отвратительным, приняло наименование
Австро-Венгрии. И все-таки дипломатия, проявляя тра¬
диционное благоразумие, стремится сохранить еще на¬
долго этот многоликий и разношерстный колосс, кото¬
рый, к несчастью стольких народов, все еще держится
на ногах»1 2.
Во всяком случае, в то время как значительная
часть «левой» начиная с осени 1875 г. стала устраивать
демонстрации, требуя возвращения Италии Тренто и
1 См.: F. С h а b о d, op. cit., р. 690.
2 Цитируется у: А. С о m a n d i n i e A. Monti, 1’Italia nei
Cento anni del secolo XIX giorno per giorno illustrata, vol. V, A. Val-
lardi, Milano, 1942, p. 519.
144

Триеста, а группы итальянских добровольцев отправи¬
лись сражаться на стороне повстанцев Боснии, Вис-
конти-Веноста, будучи убежден, что Италия еще не
столь сильна, дабы извлечь значительные выгоды из
восточного вопроса, избегал ставить вопрос о компенса¬
циях в случае возможной экспансии Австрии на Балканах
и был озабочен главным образом защитой итальянских
интересов в Турецкой империи и содействием мирному
урегулированию спорных вопросов на Востоке. Перво¬
начально этой политики придерживался и Депретис;
однако на протяжении 1876 г. манифестации за при¬
соединение к Италии Тренто и Триеста усилились: во
время празднования семисотой годовщины битвы у
Леньяно 1 знамена этих двух городов, покрытые черным
крепом, открыли кортеж знамен всех итальянских горо¬
дов, продефилировавший по улицам Милана. Вскоре в
печати, в том числе и в некоторых умеренных газетах,
вроде «Опинионе», был поднят вопрос о территориаль¬
ных компенсациях для Италии в случае аннексии Авст¬
рией Боснии. Это вызвало протест со стороны Австрии,
и Андраши заявил 16 октября 1876 г. Робилану, что
возможное расширение Австрии не может служить
оправданием для итальянских территориальных притя¬
заний. В начале 1877 г. напряжение удалось как будто
смягчить в результате заверений, сделанных итальян¬
ским правительством австрийскому. Но положение оста¬
валось сложным, поскольку отныне в Италии возникли
надежды, которые невозможно было удовлетворить,
учитывая соглашение, существовавшее между Веной и
Берлином. Робилан, убежденный, что идея о компенса¬
циях, которую он сам отстаивал впервые в вышеупомя¬
нутом письме министру Висконти-Веносте, в настоящий
момент неосуществима, ясно обрисовал положение дел
в личном докладе королю от 26 января 1877 г.
«Правительство вашего величества считает, — писал
он, —что усиление мощи Австрии на Адриатическом
море в результате аннексии ею Боснии и Герцеговины
1 В середине XII в. германские феодалы пытались подчинить
себе богатые итальянские городские республики. В борьбе с герман¬
скими захватчиками города Северной Италии создали в 1167 г. Лом¬
бардскую лигу городов, которая в 1176 г. в битве у Леньяно нанесла
поражение императорской армии. — Прим. ред.
145

противоречит интересам Италии. Со своей стороны пра¬
вительство его императорского величества, утверждая,
что оно вовсе не стремится к аннексии турецких провин¬
ций, в то же время торжественно и даже в угрожающем
тоне заявляет, что, если вопреки его намерениям такая
аннексия все же состоится, оно не намерено уступить
Италии в виде компенсации даже пяди своей земли.
По-моему, справедливость на нашей стороне, но в то же
время я твердо уверен, что бесполезно быть правым,
когда у тебя нет средств добиться торжества этой пра¬
воты. Австрия, сильная своим союзом с Германией, не
боится нас и, следовательно, может безнаказанно бро¬
сать нам вызов. Я не вижу, чтобы у Италии были союз¬
ники, готовые в случае необходимости с оружием в
руках поддержать ее возможные требования, поэтому
с нами может, весьма вероятно, случиться то, что про¬
изошло с Францией в ее конфликте с Германией в
1870 г. Следовательно, нам необходимо смириться с тем,
что наш сосед, видимо, усилит свою мощь, и не подвер¬
гать опасности бесполезными попытками наш престиж,
а возможно, и наше существование»1. Итальянский по¬
сол в Вене советовал далее поддерживать корректные
отношения с Австрией и подготовить почву для союза с
Германией и Австрией, поскольку Германии навряд ли
удастся в будущем сохранить «Союз трех императо¬
ров».
Несколько месяцев спустя антиавстрийские волнения
в Италии еще более усилились благодаря деятельности
ассоциации «Италия ирредента», основанной в мае
1887 г. республиканцем Маттео Ренато Имбриани, кото¬
рая сделала популярным термин ирредентизм (неосво¬
божденные земли), вошедший с тех пор в итальянскую
политическую терминологию. В то же время существен¬
но осложнилось общее положение, ибо, во-первых, силь¬
но затянулась русско-турецкая война вследствие не¬
ожиданно упорного сопротивления турецкой армии, а,
во-вторых, во Франции президент республики маршал
Мак-Магон, благоволивший монархистам, неожиданно
убрал в мае правительство, состоявшее из республикан¬
цев, распустил палату депутатов, рассчитывая, что
вновь избранная палата будет более покорна его воле
1 См.: F. С h а b о d, op. cit., р. 690.
146

(впрочем, эти надежды не оправдались). Таким обра¬
зом, отношения между Францией и Италией и между
Францией и Германией вновь стали напряженными.
В этих условиях в итальянских правительственных кру¬
гах созрела идея убедить Бисмарка оказать сильный
нажим на Австрию в вопросе предоставления последней
территориальных компенсаций Италии, которая взамен
согласится на заключение итало-германского союза,
имеющего антифранцузскую направленность. Это был
абсолютно ошибочный проект, поскольку Бисмарк счи¬
тал союз с Австрией главным для проведения своей по¬
литики и не опасался в тот момент Франции, ибо Рос¬
сия была занята войной с Турцией и Германия могла
использовать все свои силы для защиты господствую¬
щих позиций, завоеванных ею в 1870 г.
Как бы то ни было, Депретис и сам король, которые
еще несколько месяцев назад пошли на многое, чтобы
умерить раздражение Австрии, решили все же по¬
пытаться осуществить эту идею, отправив Криспи, тог¬
дашнего председателя палаты депутатов, с официозной
политической миссией в Париж, Лондон, Берлин и
Вену. Однако надежды, возлагавшиеся на этот вояж,
состоявшийся в сентябре — октябре 1877 г., не оправда¬
лись: Бисмарк заявил Криспи, что Германия вовсе не
намерена оказывать нажим на Австрию в пользу Ита¬
лии, и намекнул на возможность получения Италией
какой-то компенсации в Албании, меж тем как Анд¬
раши подтвердил отказ Австрии от каких бы то ни было
территориальных уступок в пользу Италии и намекнул
на возможность получения Италией компенсаций в Ту¬
нисе и Триполи. Поездка председателя палаты депута¬
тов показала, таким образом, что нечего было тогда и
думать об удовлетворении, даже частичном, требования
возвращения Италии Тренто и Триеста, которое столь
возбуждало итальянское общественное мнение. Но огром¬
ная победа, одержанная французскими республиканцами
на октябрьских выборах 1877 г., вновь привела к смягче¬
нию напряженности в отношениях между Италией и
Францией. '
Тем временем русским удалось наконец преодолеть
турецкое сопротивление и дойти почти до Константино¬
поля. 3 марта 1878 г. Турции пришлось подписать с по¬
бедителем Сан-Стефанский мирный договор, который
147

фактически усилил позиции России на Балканах. Этот
договор встревожил Англию, которая стала угрожать
России войной, и вызвал раздражение Австрии, посколь¬
ку он предусматривал для Боснии и Герцеговины суве¬
ренность под русско-австрийским контролем. Итак, в
марте 1878 г., когда второе правительство Депретиса
ушло в отставку, общее положение в Европе вновь силь¬
но осложнилось.
3. Первое правительство Кайроли
и Берлинский конгресс (март — декабрь 1878 г.)
После отставки второго кабинета министров Депре¬
тиса Умберто I, впервые столкнувшись с правитель¬
ственным кризисом и формально соблюдая нормы пар¬
ламентской системы, как это было в последние годы
правления его отца, поручил сформирование нового
правительства Кайроли. Большинство, полученное этим
политическим деятелем из Павии при выборах предсе¬
дателя палаты депутатов, означало уже, собственно
говоря, предварительное выдвижение его в преемники
Депретиса. Фигура Бенедетто Кайроли, с его прошлым
участника тайных обществ и гарибальдийского борца,
с его четырьмя братьями-героями, служила гарантией
патриотизма и сознания серьезной моральной ответ¬
ственности, а в политическом отношении выражала
тогда недовольство большей части «левой» чересчур
умеренной политикой Депретиса и его тактикой затя¬
жек и стремление реализовать наконец реформы, не¬
однократно обещанные стране. Возможность создания
правительства во главе с Кайроли была неприятна Вик¬
тору Эммануилу II, но в конечном счете он, вероятно,
согласился бы на это1. Во всяком случае, мало вероят¬
но, чтобы Умберто I разделял это неприязненное отно¬
шение к Кайроли, но он, по всей вероятности, оказал
немалое влияние на назначение своих доверенных
людей и лиц консервативных взглядов не только в воен¬
ные министерства, но и в министерство иностранных дел.
1 См. донесение посла Австрии Гаймерле на имя Андраши от
5 января 1878 г., цитируемое Шабо (F. Chabod, op. cit., р. 673),
в котором говорится: «Еще месяц назад король решил проводить
вместе с Никотерой более консервативный курс; сегодня он уже го¬
тов действовать с Криспи, а завтра может согласиться и на Кайроли,
несмотря на все свое отвращение к этой возможности».
148

В проведении такого курса королю помогал Селла, ко¬
торый, как об этом говорилось выше, давно уже добил¬
ся сближения своей группы с группой Кайроли, не до¬
стигнув, однако, согласия по программным вопросам,
так как он ставил своей целью главным образом обречь
на провал железнодорожную политику Депретиса и
авторитарные методы Никотеры. Как бы то ни было, в
марте 1878 г. Селла содействовал образованию прави¬
тельства Кайроли и участию в нем политических дея¬
телей, которые, хотя они и не принадлежали к парла¬
ментской «правой», были угодны королю и желанны для
«правой» и поэтому в значительной степени смягчили
левый характер нового правительства. Впрочем, сам
Кайроли согласился придать своему правительству та¬
кой смешанный характер, что вызвало недовольство и
недоверие у многих его сторонников.
Новое правительство, приступившее 24 марта к ис¬
полнению своих обязанностей, состояло из Кайроли
(премьер-министр), Дзанарделли (министр внутренних
дел), Луиджи Корти (министр иностранных дел), Раф-
фаэле Конфорти (министр юстиции), Федерико Сей-
смит-Дода (министр финансов и — временно — министр
казначейства), генерал Джованни Бруццо (военный ми¬
нистр), адмирал Энрико Ди Броккетти (министр воен¬
но-морского флота), Франческо Де Санктис (министр
просвещения), Альфредо Баккарини (министр обще¬
ственных работ). Четыре министра — Кайроли, Дзанар¬
делли, Сейсмит-Дода и Баккарини1, — принадлежавшие
к исторической «левой» Севера, были довольно одно¬
родной группой; весьма близко к ним стоял Де Санк¬
тис, который, после того как в течение нескольких лет
был одним из вдохновителей так называемой молодой
«левой» Юга, осудил впоследствии умеренную и оппор¬
1 Сейсмит-Дода родился в Рагузе (Далмация) и с юных лет
проживал в Венето, принимал участие в борьбе за воссоединение
Италии; депутат от Комаккьо, он всегда входил в «левую», при
первом правительстве Депретиса был генеральным секретарем ми¬
нистерства финансов, подал в отставку, когда из состава правитель¬
ства вышел Дзанарделли. Баккарини, уроженец Романьи, был очень
крупным инженером — специалистом по гидравлике, участвовал в
борьбе за воссоединение Италии, был несколько месяцев генераль¬
ным секретарем министерства общественных работ при первом пра¬
вительстве Депретиса.
149

тунистическую линию Никотеры и вернулся к историче¬
ской «левой». Второй южанин, старик Конфорти, был
сенатором и не принимал участия в политической борь¬
бе последних лет. Остальные три министра были назна¬
чены сенаторами после того, как стали членами прави¬
тельства. Граф Корти, ломбардец (но из той части про¬
винции Павия, которая одно время была подвластна
Пьемонту), был профессиональным дипломатом; будучи
послом в Константинополе, он представлял Италию на
конференции, состоявшейся в этой столице, о которой
шла речь выше; согласился занять пост министра ино¬
странных дел при условии, что правительство не будет
поднимать перед Австрией вопроса о возвращении
итальянских земель. Бруццо и Ди Броккетти, первый из
Генуи, второй из Неаполя, были кадровыми офицерами,
державшимися до этого в стороне от политической
борьбы.
Что касается регионального представительства, то в
правительстве Кайроли преобладали северяне — это тем
более бросалось в глаза, что в двух предшествовавших
правительствах Депретиса представительство южан было
довольно значительным. Это объяснялось преоблада¬
нием в правительстве Кайроли деятелей наиболее пере¬
дового крыла «левой», бывшего на Севере значительно
сильнее, чем на Юге.
Заслугой правительства Кайроли является то, что
при нем впервые была предпринята попытка последова¬
тельного и честного соблюдения принципов свободы,
гарантированных конституцией (правда, при этом
прибегали нередко к несостоятельным формулировкам),
которые предыдущие правительства «правой» и «левой»
зачастую нарушали или же осуществляли их, толкуя
крайне ограничительно саму конституцию.
«В области внутренней политики, для которой путе¬
водной звездой является конституция, — заявил Кайроли
26 марта 1878 г., представляя палате депутатов свое
правительство, — мы будем стремиться сохранить в це¬
лости престиж конституции, избегая актов произвола
или ограничительных толкований... Сохранить ее в чести
можно лишь при уважительном отношении к свободам,
находящимся под ее защитой, не посягая на основе
критерия личных суждений на коллективные права и не
оскорбляя в правах граждан святость закона». Эта
150

последовательно либеральная и-демократическая поли¬
тика проявилась и в стремлении (благодаря в первую
очередь Дзанарделли) обеспечить стране такую адми¬
нистрацию, котор'ая не была бы подчинена интересам
господствующей партии или просто местных группиро¬
вок. В первом своем циркуляре, разосланном префек¬
там, Дзанарделли писал: «Среди всех обязанностей
государственной администрации обращаю особое вни¬
мание на обязанность беспристрастности. Где правосу¬
дие не одинаково для всех, там нет свободы. Впрочем,
поддержание спокойствия в обществе, защита всех
законных личных интересов в сочетании с безопасно¬
стью государства, изучение всех подлинных нужд
страны, забота о всех нарождающихся силах — вот ши¬
рокое поле деятельности, где должны найти применение
ум и энергия всех государственных чиновников. Во всех
своих действиях, при всех решениях они должны руко¬
водствоваться принципом, являющимся животворной
силой нашей конституции и всей современной цивили¬
зации: свобода в рамках законности» *. Дзанарделли
придерживался этих критериев весьма строго, сменив
ряд префектов, которые чересчур рьяно проводили в
жизнь произвольные директивы Никотеры, и избегая
давать директивы, преследующие групповые интересы.
Эта беспристрастность была с удовлетворением встре¬
чена в стране и даже в кругах «правой». Этой политике
честного соблюдения конституционных свобод, к сожа¬
лению, основательно мешали опасения и отсталые воз¬
зрения, широко распространенные не только в рядах
«правой», но и среди значительной части представите¬
лей «левой». По этой именно причине правительство
Кайроли — Дзанарделли недолго оставалось у власти и
на протяжении первого сорокалетия единой Италии
было кратким мгновением последовательного либера¬
лизма.
Правительство Кайроли занялось также некоторыми
вопросами, оставшимися нерешенными к моменту от¬
ставки правительства Депретиса, и дало толчок осуще¬
ствлению реформ, столько раз обещанных «левой». По
1 Цитируется у: С. V а Г1 а и г i, op. cit., р. 273.
151

железнодорожному вопросу, который был одной из
серьезных причин разногласий между «правой» и «ле¬
вой» и между различными течениями в лоне самой
«левой», правительство Кайроли, состоявшее из деяте-
телей, враждебно относившихся к крупным концессион¬
ным компаниям, но не считавших, что единственной аль¬
тернативой им является государственное управление всей
сетью дорог (к чему склонялся один только министр
Баккарини), решило обратиться к парламенту со
следующими предложениями: назначить парламентскую
комиссию для обследования положения железных
дорог, отложить окончательное решение вопроса об
эксплуатации железных дорог до получения итогов
этого обследования, а государству временно взять на
себя управление сетью дорог «Альта Италиа». Это по¬
следнее решение было продиктовано заботой о нацио¬
нальной безопасности, остро ощущавшейся в тот момент
(очень сложный с международной точки зрения) исто¬
рической «левой» и частью «правой»; в самом деле,
вряд ли было бы целесообразным вновь передать
иностранному обществу железнодорожную сеть Север¬
ной Италии, на которую в 1876 г. Депретис предоставил
концессию сроком на два года обществу, принадлежав¬
шему французским и австрийским Ротшильдам.
Закон об обследовании положения на железных до¬
рогах и временной передаче управления сетью дорог
«Альта Италиа» государству был одобрен палатой
1 июля 1878 г. 184 голосами против 53. Одобренный
7 июля сенатом, закон этот немедленно вступил в силу.
Таким образом, решение этого серьезного вопроса было
вновь отложено, а государственное управление столь
важной частью железнодорожной сети, именно потому
что оно носило временный характер, не могло привести
к улучшению технического оснащения и обслуживания
и было связано с серьезными неполадками и затрудне¬
ниями, вызвавшими многочисленные протесты. Это об¬
стоятельство способствовало в 1884 г. положительному
решению вопроса о передаче крупным концессионным
компаниям эксплуатации железных дорог.
Обширная программа железнодорожного строитель¬
ства, выдвинутая Депретисом в 1877 г. и касавшаяся в
первую очередь второстепенных линий, не была забро¬
шена правительством Кайроли. Напротив, оно решило
152

расширить эту программу, а ее финансирование полно¬
стью возложить на государство, меж тем как Депретис
предлагал часть расходов возложить на местные орга¬
низации, заинтересованные в строительстве таких линий.
18 мая 1878 г. министр Баккарини внес на рассмот¬
рение палаты депутатов законопроект, предусматри¬
вавший строительство за счет государства 3694 км
железнодорожных путей. В мае 1879 г. этот законо¬
проект был одобрен после ряда добавлений и значи¬
тельных изменений.
Решение правительства Кайроли восстановить мини¬
стерство сельского хозяйства, промышленности и торгов¬
ли, упраздненное просто королевским декретом от 26 де¬
кабря 1877 г., шло вразрез с позицией, занятой вторым
правительством Депретиса. Ликвидация этого министер¬
ства была предложена, как уже говорилось, Криспи,
ставшим выразителем старой неутихавшей вражды наи¬
более пылких приверженцев экономической свободы к
этому министерству, которое они рассматривали как по¬
стоянный орган ненавистного вмешательства государства
в экономическую жизнь страны Ч Депретис согласился
тогда с этим предложением Криспи главным образом
потому, что оно давало ему удобный предлог избавиться
от Майорана-Калатабиано, у которого были острые
разногласия по вопросам компетенции с его другом Коп-
пино, министром просвещения. Но это мероприятие мно¬
гие политические деятели «правой» и «левой» немедлен¬
но признали неконституционным, поскольку оно было
осуществлено путем декрета, а не закона, к тому же оно
вызвало массовые протесты заинтересованных кругов.
Торговые палаты, в которых отныне резко возросло
влияние промышленников, сельскохозяйственные обще-
1 Напомним, что министерство сельского хозяйства, промышлен¬
ности и торговли, созданное в Сардинском королевстве в августе
1848 г., было упразднено в феврале 1852 г. и восстановлено законом от
5 июля 1860 г. Широко распространенное в первые годы после объ¬
единения Италии враждебное отношение к этому министерству по¬
степенно смягчалось по мере утверждения новой тенденции благо¬
склонного отношения к деятельности государства, направленной на
содействие экономическому развитию страны. Следует также иметь
в виду, что предложение об упразднении этого министерства было
сделано Криспи в связи с проектом учреждения министерства каз¬
начейства и было, следовательно, продиктовано стремлением не уве¬
личивать число министерств.
153

ства (организации землевладельцев, получившие особен¬
ное распространение на Севере) созывали многочислен¬
ные собрания протеста, направляли в парламент петиции
с требованием восстановления министерства, которое
они рассматривали как орган, представлявший их ин¬
тересы, или по меньшей мере как связующее звено
между их деятельностью и деятельностью государства.
Даже многие экономисты, не только из новой школы,
благожелательно относившейся к вмешательству госу¬
дарства, но и сторонники экономической свободы, требо¬
вали восстановления этого министерства. Были даже
внесены предложения о расширении компетенции этого
министерства. Палата депутатов решила наконец этот
вопрос 7 июня 1878 г., одобрив предложение об отмене
декрета, упразднившего министерство. За предложение
было подано 235 голосов, против — 32, и 20 человек воз¬
держались. Даже многие депутаты «правой» голосовали
за это правительственное предложение. Итак, законом
от 30 июня 1878 г. было восстановлено министерство
сельского хозяйства, промышленности и торговли, и Кай¬
роли взял на себя временно исполнение обязанностей
его главы.
Что же касается торгового договора с Францией и ре¬
формы общего таможенного тарифа, то правительство
Кайроли в основном следовало курсу прежнего прави¬
тельства Депретиса. Как уже говорилось, Депретис за
несколько дней до отставки своего второго правитель¬
ства представил на одобрение палаты подписанный
6 июля 1877 г. новый торговый договор с Францией, ко¬
торый должен был вступить в силу 1 июня 1878 г. Одни
считали этот договор чересчур протекционистским, дру¬
гие же — недостаточно гарантирующим промышленное
развитие страны; на деле же этот договор гарантировал
ограниченное покровительство некоторым отраслям про¬
мышленности, главным образом текстильной. Как бы то
ни было, 3 апреля 1878 г. договор был одобрен палатой
212 голосами против 19, а 7 мая сенатом — 74 голосами
против 14. Меж тем законопроект о новом общем тамо¬
женном тарифе1, внесенный 11 марта также Депретисом,
1 Напомним, что общий таможенный тариф, установленный за¬
коном, касался троговых отношений со всеми странами, с которыми
не были заключены торговые договоры, меж тем как тариф, уста-
154

был одобрен палатой 15 апреля, а сенатом—15 мая;
Этот новый тариф носил явно протекционистский харак¬
тер в отношении промышленности, хотя и Депретис и
Кайроли избегали настаивать на этой его стороне и стре¬
мились подчеркнуть главным образом его фискальный
аспект. В результате реформы тарифа система специфи¬
ческих пошлин была заменена системой адвалерных пош¬
лин (ad valorem)1; она не преследовала цели обложения
сырья пошлинами более высокими, чем на изделия, из¬
готовленные из него, как это часто практиковалось при
старой системе, изменила классификацию отдельных то¬
варов так, чтобы это не сказалось пагубно на производ¬
стве наиболее высококачественных изделий.
Новый общий тариф должен был вступить в силу
1 июня. Но накануне Кайроли попросил парламент от¬
срочить до 1 июля вступление в силу нового тарифа и
торгового договора, поскольку французская палата де¬
путатов еще не ратифицировала договор. И действитель¬
но, во Франции сторонники протекционизма встретили
в штыки этот договор, и 6 июня 1878 г. палата откло¬
нила его 225 голосами против 220. Это вызвало в Ита¬
лии сильное раздражение и озабоченность, особенно в
промышленных кругах. Правительству, следовательно;
предстояло сделать выбор между возобновлением пере¬
говоров и применением в торговых отношениях с Фран¬
цией (речь шла о стране, с которой Италия поддерживала
самые оживленные торговые отношения) общего тарифа.
17 июня Кайроли заявил в палате, что правительство
предпочло последнее. За этим сразу последовало резкое
навливаемый торговыми договорами от случая к случаю, назывался
конвенционным (convenzionale) и был, как правило, более низким,
чем общий тариф, и мог также касаться не всех статей этого послед¬
него.	,	...
1 Напоминаем, что адвалерная пошлина предусматривала опре¬
деление стоимости импортируемого товара на основе счета-списка
(fattura), представленного продавцом, следовательно, па основе цены
этого товара на иностранном рынке. Таким образом, протекционизм
не оставался постоянным, поскольку никогда цена товаров не изме¬
няется одновременно в разных странах и в одинаковой степени; по¬
этому непостоянными были и поступления от таможенных пошлин.
Не говоря уже о том, что при взимании адвалерных пошлин легко
было прибегать к обману. Меж тем как специфические пошлины ис?
числяются в твердой ставке с веса, штуки или другой единицы из¬
мерения, поэтому таможенный протекционизм действует непрерывно
и более эффективен.	*
155

снижение экспорта французских промышленных изделий
в Италию, что вынудило французское правительство
ускорить возобновление переговоров, завершившихся за¬
ключением 15 января 1879 г. модус вивенди, согласно
которому торговые отношения между обоими государ¬
ствами взаимно регулировались статьей о «наиболее
благоприятствуемой нации» 1.
Правительство Кайроли занялось также вопросом
о налоге на помол, решение которого Депретис из осто¬
рожности отложил. Недовольство этим налогом, введе¬
ние которого вызвало многочисленные волнения1 2, по-
прежнему было велико, особенно в северных районах,
поскольку этим налогом облагалась не только пшеница,
но и другие зерновые, в том числе и кукуруза — основ¬
ной продукт питания крестьян Севера. Даже значитель¬
ная часть буржуазии Севера желала теперь упразднения
этого налога: Алессандро Росси, выразитель интересов
промышленников, неоднократно требовал упразднения
этого налога и повышения вместо этого таможенных по¬
шлин. На Юге же недовольство крестьян этим налогом
было не столь сильным или, во всяком случае, мало
ощущалось. Что же касается землевладельцев Юга, то
они были решительно против отмены этого налога, ибо
опасались, что правительство попытается заменить по¬
ступления от этого налога уравнением поземельного на¬
лога. Как бы то ни было, министр Сейсмит-Дода внес
3 июня 1878 г. на рассмотрение палаты депутатов законо¬
проект, предусматривавший с 1 января 1879 г. снижение
на одну четверть действующей налоговой ставки на пше¬
ницу и другие менее ценные зерновые, т. е. снижение на¬
лога на 1,5 лиры на каждый квинтал пшеницы и на
0,75 лиры на каждый квинтал других зерновых. Но ко¬
миссия, выделенная палатой для изучения этого законо¬
проекта, предложила полностью отменить налог на ме¬
нее ценные зерновые и одобрила снижение налога на
пшеницу с оговоркой, что не позднее 1883 г. налог на
помол будет полностью отменен. Сейсмит-Дода согла¬
1 В следующей главе мы рассмотрим последствия, которые имели
для итальянской экономики общий тариф 1878 г. и новые торговые
отношения с Францией.
2 См. том 5 настоящего труда, стр. 386 и далее, и соответствую¬
щие работы, перечисленные в Библиографической справке этого
тома.
153

сился с этой поправкой и 5 июля вновь внес в палату со¬
ответственно измененный законопроект. 7 июля, после
двухдневной бурной дискуссии, во время которой Селла
произнес памятную речь в защиту этого налога, палата
одобрила правительственный законопроект 235 голосами
против 78. В ходе этого голосования было восстановлено
единство всех течений «левой», а также всех течений
«правой», хотя тогда обозначилось расхождение между
непримиримостью Селлы и соглашательством Мингетти.
Министр финансов передал этот законопроект на рас¬
смотрение сената, но последний отложил его обсуждение
до окончания летних каникул. Однако по разным причи¬
нам обсуждение законопроекта смогло начаться лишь
в июне 1879 г.
Пока в палате депутатов шло обсуждение законопро¬
екта о налоге на помол, наступила заключительная фаза
Берлинского конгресса по восточному вопросу, резуль¬
таты которого оказали значительное влияние на внутрен¬
нее положение Италии. Как уже говорилось, европей¬
ский кризис достиг кульминационного момента в марте
1878 г., после подписания Сан-Стефанского мирного до¬
говора, когда казалась весьма вероятной война между
Англией и Россией. Последняя сразу начала переговоры
с Австрией, чтобы заручиться ее нейтралитетом в случае
столкновения с Англией; но Андраши начал вилять, же¬
лая подороже получить за нейтралитет Австрии. Диз¬
раэли со своей стороны еще в феврале замышлял созда¬
ние англо-австро-итальянского союза, направленного
против России, к идее которого Депретис отнесся благо¬
склонно. Однако Андраши тянул время и с англичанами,
меж тем как новый министр иностранных дел Италии
Корти отклонил предложение британского премьер-ми¬
нистра. Тем временем английское и русское правитель¬
ства, которым надоело виляние Австрии, сочли целесо¬
образным начать между собой переговоры, завершив¬
шиеся 30 мая 1878 г. подписанием соглашения. Тогда
австрийское правительство тоже договорилось с англий¬
ским, и все заинтересованные державы приняли предло¬
жение Бисмарка, выдвинутое им еще в феврале, со¬
браться в Берлине на конгрессе для нового урегулиро¬
вания восточного вопроса.
157

Берлинский конгресс смог в течение одного месяца,
с 13 июня по 13 июля 1878 г., закончить все свои работы,
ибо ему предшествовали предварительные соглашения
между наиболее заинтересованными державами. Италию
на этом конгрессе представлял Корти, добившийся от
своего правительства следующих инструкций: настаивать
на том, чтобы оккупация Австрией Боснии и Герцего¬
вины носила временный характер, и поднять вопрос
о территориальных компенсациях лишь в том случае,
если Австрия будет настаивать на аннексии этих двух
провинций. На деле Италия оказалась на конгрессе в
изоляции, меж тем как позиции Австрии, обеспечившей
себе поддержку Германии и договорившейся с Англией
и Россией, были очень сильными, поэтому требование
территориальных компенсаций не могло практически
рассчитывать на какой-либо успех. Однако Андраши, то
ли потому, что не хотел чересчур раздражать итальян¬
цев, то ли желая сломить сопротивление турок, то ли
потому, что, будучи венгром, не захотел слишком усили¬
вать позиции славян в рамках Австро-Венгерской мо¬
нархии, не стал настаивать на формальной аннексии
Боснии и Герцеговины, а ограничился военной оккупа¬
цией и официально временным управлением этими дву¬
мя провинциями, которые формально оставались под су¬
веренитетом султана. Но Австрия добилась также воен¬
ной оккупации Ново-Базарского санджака, расположен¬
ного между Сербией и Черногорией. В последующем
австро-турецком соглашении от апреля 1879 г. уже не
упоминалось о временном характере оккупации Боснии
и Герцеговины. Сбылось, по существу, предположение,
высказанное полтора года назад Робиланом: Австрия
стала на Балканах еще более сильной, не сделав при
этом никаких уступок Италии.
С другой стороны, правительство и общественное
мнение Италии, одержимые стремлением возвратить еще
не освобожденные земли, унаследованным от Рисорджи-
менто, оставили без внимания намеки Австрии и Герма¬
нии (правда, весьма туманные и частично противоречив¬
шие друг другу) на необходимость искать территориаль¬
ные компенсации в других районах Средиземного моря,
таких, как Албания, Тунис и Ливия. Когда 8 июля во
время заседаний конгресса стало неожиданно известно,
что Англия получила согласие Турции на оккупацию Кип-
158

ра, статс-секретарь германского ведомства иностранных
дел Бюлов заявил Корти, весьма встревоженному этим
внезапным изменением ситуации в Средиземноморском
бассейне, что Италия могла бы оккупировать Тунис. На
что последовал ответ, что Италия не намерена портить
отношения с Францией. В тот момент он не знал, что на¬
кануне такое же предложение — оккупировать Тунис —
Бисмарк сделал представителю Франции! Корти оставил
также без внимания намек английского министра Солс¬
бери на возможность оккупации Италией Триполи.
Эта политика, которую Корти назвал политикой
«чистых рук», продолжала курс, проводимый ранее
«правой», и имела свою логику, ибо учитывала действи¬
тельное положение вещей, которое нельзя было быстро
изменить, а именно большую военную силу и более проч¬
ные дипломатические позиции Австрии по сравнению с
Италией; в то же время эта политика стремилась не до¬
пустить втягивания Италии в весьма опасные экспансио¬
нистские начинания, которые, учитывая отсутствие соот¬
ветствующей дипломатической подготовки и отношения
с Францией, могли оказаться весьма опасными. Италия
действительно всегда отстаивала принцип статус-кво в
Средиземноморском бассейне и территориальной целост¬
ности Турецкой империи как на Балканах, так и в Се¬
верной Африке (Египет и Тунис находились номинально
в вассальной зависимости от султана) во избежание
возбуждения аппетита более сильных держав. Поэтому
было логично, что Италия не проявляла инициативы в
деле захвата тех или иных территорий. Но поскольку
Берлинский конгресс, одобрив английскую оккупацию
Кипра и австрийскую оккупацию Боснии и Герцеговины,
нарушил статус-кво и открыл новую фазу в европейской
истории и действиях держав в Средиземноморском бас¬
сейне, Италии надлежало в какой-то мере соответ¬
ственно прокорректировать свою внешнюю политику.
Кроме того, безрезультатность требований в отношении
Тренто и Триеста, на которых в течение трех лет настаи¬
вала ирредентистская пропаганда, вызвала в Италии
волну протестов, за что в конечном счете пришлось по¬
платиться правительству Кайроли — Дзанарделли.
И Кайроли и Дзанарделли, как, впрочем, все деятели
исторической «левой», в принципе благожелательно от-
159

носились к ирредентизму. Кайроли был в 1876—1877 гг.
даже одним из лидеров ирредентистского движения.
Однако, приняв линию, предложенную министром Кор¬
ти, они ее честно проводили в жизнь и после конгресса
отстаивали ее правоту. Вернувшегося в Италию мини¬
стра иностранных дел встретили мощные манифестации
протеста, положившие начало ряду ирредентистских де¬
монстраций во многих городах, протекавших летом и
осенью 1878 г. весьма бурно, но без особых инцидентов.
Перед лицом этих демонстраций Кайроли и Дзанардел-
ли продолжали придерживаться той линии поведения,
которая была изложена в программе их правительства
и которой они следовали также в конце апреля в связи
со съездом республиканской партии, состоявшимся в
Риме: уважать свободу собраний и ассоциаций и прибе¬
гать к вмешательству полиции лишь в случаях наруше¬
ния закона. Они даже специально обращались к руково¬
дителям радикалов и республиканцев, с которыми под¬
держивали личные дружеские отношения, с тем чтобы
умерить страсти демонстрантов и побудить их оста¬
ваться в рамках законности.
Такая позиция вызвала протесты «правой» и уме¬
ренных групп «левой». Правительство обвинили в опро¬
метчивости, ибо ирредентистские демонстрации ослож¬
няли отношения с Австрией и носили явно республикан¬
ский характер. На деле же в этих демонстрациях наряду
с республиканцами участвовали и монархисты, и нельзя
было утверждать, что они носили характер, враждеб¬
ный монархии, ибо зачастую заканчивались приветст¬
венными возгласами в адрес короля. Еще одним моти¬
вом для обвинения правительства в предоставлении чрез¬
мерной свободы республиканцам послужил тот факт,
что оно позволило республиканским клубам присвоить
имя Барсанти, капрала, расстрелянного в 1870 г. за уча¬
стие в попытке восстания в марте этого года 4. Умерен¬
ные находили все новые и новые поводы для критики
курса внутренней политики правительства: возобновле¬
ние деятельности интернационалистических групп, рост
забастовочного движения и социальных волнений и
даже убийство полицией 18 августа 1878 г. в Арчидоссо
1 См. том 5 настоящего труда, стр. 407.
160

Давиде Ладзареттй, который проповедовал средй кре¬
стьян Монте-Амиата религиозную реформу и идеи
эгалитарного коммунизма. Принципу Дзанарделли
«свобода в рамках законности», из которого вытекала
формула «подавлять, не предупреждать», умеренные
противопоставляли формулу «предупреждать, дабы не.
подавлять», весьма удобную для оправдания произвола
и всякого рода насилия под предлогом поддержания об¬
щественного порядка.
Столкнувшись с такой критикой, Кайроли в речи,
произнесенной 15 октября 1878 г. в Павии, вновь под-:
твердил курс внутренней политики правительства и его
намерение и впредь идти по пути реформ. Сразу же
после этого, 18 октября, подали в отставку министры
Корти, Бруццо и Ди Броккетти. Правительственного
кризиса удалось, однако, избежать, ибо сам Кайроли.
временно взял на себя обязанности министра иностран¬
ных дел и ввел в состав правительства генерала Бо¬
нелли в качестве военного министра, Брина — министра
военно-морского флота и неаполитанского юриста Эн¬
рико Пессина в качестве министра сельского хозяйства.
Вскоре после этого, 3 ноября 1878 г., Дзанарделли вы¬
ступил в Изео перед своими избирателями со знамени¬
той речью, в которой вновь подтвердил принципы после¬
довательного либерализма, открывающего возможность
для демократического развития.
Особый интерес представляет та часть речи, где Дза¬
нарделли отстаивал право собраний и ассоциаций.
«Если поступать так, как того требуют наши противни¬
ки,— заявил он, — то я лично должен был бы судить
о законности тех или иных действий, о наличии преступ¬
ления, и тогда произвол стал бы абсолютным и неогра^
ниченным. Так, например, наши противники домогались;
чтобы я распустил республиканские ассоциации, ибо они
выступают против конституционных институтов, запре¬
тил митинги, на которых требуют возвращения еще не
освобожденных итальянских территорий, ибо они под¬
рывают отношения Италии с заграницей. Затем распу¬
стил клубы имени Барсанти, ибо они приводят к подрыву
дисциплины в армии; словом, одного моего суждения
было бы достаточно для ущемления прав граждан^
Куда делись бы тогда права, санкционированныезако-
6 Зак. 458	161

иом? Они остались бы пустым и лживым словом, и тогда
стало бы очевидным, насколько бесполезно обладать
лишь формальными правами и гарантиями, освященными
законами, и насколько также необходимо пользоваться
на практике этими гарантиями и правами. Вот почему я
лично стремился, чтобы свобода собраний и ассоциа¬
ций не оставалась просто иллюзией, я стремился пре¬
творить в жизнь фактические права; я поступал
так, чтобы страна обрела подлинные, эффективные
общественные свободы, а не пустой их призрак... Режим
политической свободы тоже имеет как свои недостатки,
так и свои достоинства. Это нелегкий и трудный режим;
и конечно, как говорил граф Кавур, значительно легче
управлять при отсутствии свободы, объявлять «sic volo,
sic jubeo» !, подменять закон собственной волей. Но по¬
скольку существует система свободы, то очевидно, что
не может быть свободы для правды, если нет свободы
для ошибок, как и не может быть свободы для добра,
если нет свободы для зла. Если бы свобода существо¬
вала только для полезных и добрых дел, тогда были бы
свободными и абсолютные правительства. Либеральный
же режим не может претендовать на право подавления
всех недостойных поступков, совращений, всех опасных
и дурных высказываний. Он должен обладать большим
запасом гибкости, долготерпения, а порой и презрения.
Поэтому мне не представляется верным, когда умные
люди и даже люди либеральных взглядов проявляют
беспокойство относительно последствий свободы, кото¬
рая должна царить в наших институтах, ибо свобода
есть и должна быть для нас непременным условием, на¬
шим нормальным состоянием, нам следует приучить
себя слышать слова, которые нам неприятны, оскорб¬
ляют и тревожат нас. Если бы даже возникла опасность,
я все же повторил бы вместе с древними: «malo pericu-
losam libertatem» — «предпочитаю опасности свободы»...
Когда во имя собственной свободы и собственного права
захотят посягнуть на свободу и права других, когда
преступные посягательства уже начались или объяв¬
лены, тогда правительство решительно применит закон,
который в силу обязанности поддерживать обществен¬
ную безопасность, возложенной на исполнительную
1 «Так желаю, так повелеваю» (лат.).. — Прим. ред.
162

власть, требует от правительства пресечь акции, ставя*
щие ее под угрозу» L
Речь в Изео вызвала новые споры, но в то же время
укрепила позиции сторонников правительства. Тем вре¬
менем правительству придало силы то обстоятельство,
что во время посещения королевской четой главных го¬
родов страны ей повсюду оказывали горячий, востор¬
женный прием, особенно королеве Маргерите1 2. Этот
факт, казалось, доказывал возможность либерального
и демократического развития в рамках действующей
конституционно-монархической системы. Но 17 ноября
во время посещения Неаполя некий Джованни Пассан-
нанте попытался заколоть Умберто I кинжалом, но по¬
царапал лишь руку, меж тем как Кайроли, заслонивший
своим телом короля, был легко ранен в ногу. Это поку¬
шение вызвало огромное негодование и послужило по¬
водом для новой волны критики правительства, хотя
сразу же стало ясно, что покушение не было подготов¬
лено какими-либо заговорщиками, а являлось акцией
фанатика-одиночки.
Но случилось худшее. 18 ноября во Флоренции во
время торжественного шествия по случаю избежания
королем опасности в кортеж была брошена бомба: че¬
тыре человека было убито, а десять ранено. На следую¬
щий день в Пизе во время торжественного шествия
взорвалась другая бомба, к счастью, обошлось без
жертв. Речь шла, несомненно, о провокациях, которыми
полиция воспользовалась, чтобы обвинить некоторых
интернационалистов; против них состряпали процесс,
закончившийся в июне 1879 г. вынесением ряда тяжелых
приговоров3. Как бы то ни было, эти покушения послу¬
жили умеренным удобным предлогом для усиления
кампании против правительства Кайроли — Дзанар¬
делли.
Спустя несколько дней открылась парламентская сес¬
сия, и правительству пришлось столкнуться с выпадами
1 См.: С. V а 11 а и г i, op. cit., р. 419—422.
2 Памятной была встреча 6 октября 1878 г. в Болонье между ко¬
ролевской четой и республиканцем Кардуччи, который 20 ноября
1878 г. опубликовал оду «Маргерите, королеве Италии».
3 См.: A. Romano, op. cit., vol. II, p. 639—653.
6*
168

«правой» и части «левой», обвинившими его в проявле¬
нии слабости и непредусмотрительности в деле поддер¬
жания общественного порядка. 11 декабря 1878 г. после
бурной дискуссии предложенная депутатом Гуидо Бач¬
челли резолюция о доверии правительству была отверг¬
нута 263 голосами при 189 «за» и 5 воздержавшихся.
Кайроли подал поэтому королю прошение об отставке
правительства.
4. Внутренняя и внешняя политика
после падения первого правительства Кайроли
и до октябрьских выборов 1882 г.
. Прогрессистский сдвиг в сторону демократии, куль¬
минационным моментом которого было пребывание у
власти правительства Кайроли — Дзанарделли, начал
ослабевать ввиду сопротивления консерваторов и вы¬
лился в политику трансформизма, то есть в поглощение
умеренной «левой», группировавшейся вокруг Депре¬
тиса, интересов, идей и людей, бывших ранее неотъем¬
лемой принадлежностью «правой». Эта политика стала
явной в 1882 г., но в зародыше она уже таилась в том
курсе, который проводили два первых правительства
Депретиса, и постепенно все более укреплялась в 1879—
1882 гг. Тем не менее как раз в эти годы были осуществ¬
лены некоторые давно обещанные «левой» реформы,
такие, как упразднение налога на помол и избиратель¬
ная реформа. Но эти реформы «проводились в жизнь
в силу инерции, ибо еще продолжали действовать тен¬
денции, приведшие к власти «левую» и правительство
Кайроли — Дзанарделли, а вовсе не потому, что боль¬
шинство правящего класса еще само испытывало сдвиг
влево. Напротив, эти реформы осуществлялись Депре-
тисом и правительством с целью обуздать этот сдвиг и,
если можно так выразиться, выбить почву у него
из-под ног» В то же время после Берлинского конгрес¬
са в области внешней политики назрели новые события,
оказавшие сильное влияние на внутреннюю политику.
После отставки Кайроли формирование нового пра¬
вительства было поручено Депретису, который обра-
1 См.: G. С а г о с с i, op. cit., р. 237.
i'64

зовал свой третий кабинет министров, приступивший
19 декабря 1878 г. к исполнению своих обязанностей.
Глава правительства оставил за собой портфели ми¬
нистров иностранных и внутренних дел, министерство
юстиции доверил Таяни, финансы и казначейство —
Мальяни, военное министерство — генералу Густаво
Мазе де ла Рошу, министерство военно-морского флота—
Николо Ферраччу, министерство просвещения — Коппи¬
но, министерство общественных работ — Камилло Мед-
занотте, министерство сельского хозяйства — Майорана-
Калатабиано. Так вновь выявилось стремление Депре¬
тиса опереться на «левую» Юга !, за исключением, од¬
нако, деятелей, тесно связанных с Никотерой. Состав
нового правительства свидетельствовал о повороте в
сторону консерватизма и отходе от прогрессизма пре¬
дыдущего правительства, о возобновлении тактики за¬
тяжек в деле осуществления реформ, зато оно довольно
легко шло на уступки давлению местных группировок
в вопросе общественных работ.
В качестве министра внутренних дел Депретис раз¬
вернул тогда энергичную деятельность по предотвраще¬
нию и обузданию демократического и социалистического
движения, его активно поддерживал в этом министр
юстиции Таяни: были арестованы многие интернациона¬
листы, и против них было состряпано несколько процес¬
сов. Правительство внесло на рассмотрение палаты за¬
конопроект об отмене принудительного курса и дру¬
гой — об избирательной реформе, но сделало это так,
чтобы они не подверглись обсуждению. Зато оно прило¬
жило все усилия, чтобы получить согласие парламента
на широкую программу железнодорожного строитель¬
ства, предложенную год назад Баккарини, которая была
даже значительно расширена, причем местные организа¬
ции должны были взять на себя часть этих расходов.
Получив одобрение палаты 30 июня и вскоре одобрение
сената, эта программа приняла 29 июля 1879 г. форму
закона, предусматривавшего строительство 6070 км же¬
лезных дорог (главным образом на Юге), причем
1260 млн. лир расходов приходилось на долю государ-
1 Таяни и Мальяни были из Салерно, Медзанотте — из Абруцц,
Майорана — из Сицилии, Ферраччу — из Сардинии, а Коппино и
Мазе де ла Рош — из Пьемонта.

ства и 169 млн. — на долю местных организаций. Осу¬
ществление этого плана (его размах станет ясным, если
учесть, что вся итальянская железнодорожная сеть на¬
считывала в 1879 г. всего 8500 км) потребовало от го¬
сударства гораздо больших расходов, чем было пред¬
усмотрено, и участия в строительстве частных обществ,
что первоначально не предусматривалось. Практически
эта новая волна железнодорожного строительства, ка¬
савшаяся в значительной степени второстепенных или
дополнительных линий, характеризовалась сильным вли¬
янием местных интересов (к которым прислушивались
в большинстве случаев из соображений избирательной
борьбы или парламентской тактики), что нередко отри¬
цательно сказывалось на определении трассы линий и
приводило в результате к нерентабельности или мало¬
эффективное™ многих из них для развития националь¬
ной экономики.
Меж тем сенат закончил обсуждение законопроекта
о налоге на помол, одобрив 24 июня 136 голосами про¬
тив 50 упразднение налога на менее ценные злаки и
отклонив снижение на четверть налога на помол пше¬
ницы и полное упразднение налога в 1884 г. Законопро¬
ект был поэтому возвращен в палату для нового обсуж¬
дения. Тогда Депретис заявил, что он сторонник сохра¬
нения законопроекта в его первоначальной редакции.
Но то ли из-за неприязненного к нему отношения, то ли
из опасения, что эта его позиция продиктована стрем¬
лением положить под сукно все мероприятие, Бакка¬
рини, Кайроли и Дзанарделли, поддержанные Никоте-
рой и Селлой, предложили временно согласиться с ре¬
шением сената. Тем временем 3 июля палата одобрила
251 голосом против 159 при 6 воздержавшихся резолю¬
цию недоверия правительству. Итак, молниеносная коа¬
лиция части «левой» и «правой» свалила третье прави¬
тельство Депретиса.
После отставки Депретиса формирование нового
правительства было поручено Кайроли, который обра¬
зовал свой второй кабинет министров, приступивший
к исполнению обязанностей 14 июля 1879 г. Он оставил
за собой пост премьера, министра иностранных дел и —
временно — министра сельского хозяйства. Портфель ми¬
нистра внутренних дел был предоставлен пьемонтцу
Томмазо Вилле, юстиции — венецианцу Джованни Бат¬
106

тиста Варе, финансов и казначейства — калабрийцу
Бернардино Гримальди, военного и — временно — воен¬
но-морского флота — пьемонтскому генералу Чезаре
Бонелли, просвещения — сицилийцу Пересу, а общест¬
венных работ — Баккарини. Второе правительство Кай-
роли, в котором, как и в первом, преобладали северяне,
состояло почти целиком из деятелей «левой», но носило
менее прогрессистский характер, чем первое. Оно просу¬
ществовало недолго, и жизнь его была нелегкой. В июле,
еще до закрытия сессии парламента, министр Грималь¬
ди вновь предложил реформу налога на помол, разра¬
ботав с этой целью два законопроекта, и легко добился
одобрения первого (об отмене налога на менее ценные
злаки) палатой и сенатом; таким образом, 25 июля за¬
кон был обнародован, а с 1 августа вступил в силу. Но
обсуждение второго законопроекта, того, который вы¬
звал правительственный кризис, было вновь отложено
сенатом до окончания каникул. По этому вопросу к осе¬
ни в лоне правительства наметились разногласия. Гри¬
мальди, деятель умеренного крыла «левой» да к тому
же не столь оптимистически настроенный, как его пред¬
шественник Мальяни в оценке состояния бюджета \ го¬
тов был согласиться с мнением большинства сената и
отказаться от законопроекта о снижении, а затем и
упразднении налога на помол пшеницы; но это мнение
не разделял Кайроли, которого поддерживали другие
министры, Депретис и большинство «левой». При по¬
средничестве министра Виллы начались переговоры
между Кайроли и Депретисом, завершившиеся согла¬
шением между двумя самыми авторитетными лидерами
«левой». Однако, желая избежать парламентской ди¬
скуссии по этому вопросу, 19 ноября при открытии засе¬
даний парламента правительство заявило о своей от¬
ставке. 24 ноября 1879 г. оно было реорганизовано сле¬
дующим образом: Кайроли (премьер и министр ино¬
странных дел), Депретис (министр внутренних дел),
Вилла (министр юстиции), Мальяни (министр финансов
и казначейства), генерал Бонелли (военный министр),
1 После своей отставки Гримальди, выступая 27 ноября 1879 г.
в палате депутатов с защитой своих действий, произнес фразу, во¬
шедшую в поговорку: «Я уважаю все мнения, но, как министр или
депутат, считаю, что арифметика не является мнением».
167

адмирал Актон (министр военно-морского флота),
Де Санктис (министр просвещения), Баккарини (ми¬
нистр общественных работ), Луиджи Мичели (министр
сельского хозяйства, промышленности и торговли).
. Третье правительство Кайроли, хотя его поддержи¬
вали две наиболее многочисленные группы «левой», не
располагало, однако, в палате устойчивым большинст¬
вом, ибо ему приходилось считаться с другими группами
в партии: с группами Никотеры и Криспи, с группой
Дзанарделли, отколовшейся от Кайроли и сохранившей
верность прогрессистской линии радикальной «крайней
левой». Достаточно было, чтобы эти группы договори¬
лись между собой, пусть даже на время, и чтобы часть
«правой» голосовала вместе с ними, как правительство
сразу оказалось бы в меньшинстве. Это и случилось
29 апреля 1880 г., когда во время обсуждения права
правительства на расходование средств до утверждения
бюджета палата отклонила резолюцию о доверии пра¬
вительству 177 голосами против 154 и при 4 воздержав¬
шихся. Тогда восторжествовало мнение, поддержанное
Депретисом, распустить палату и назначить новые
выборы, ибо было немыслимо при данном составе
палаты депутатов сформировать новое правительство,
более устойчивое, чем правительство Кайроли — Депре¬
тиса. Король отклонил поэтому отставку правительства
и подписал декрет о роспуске палаты и о новых выбо¬
рах, назначенных на 16 мая 1880 г.
На этих выборах, последних выборах на основе огра¬
ниченного избирательного права, голосовало 369 624 из¬
бирателя из 621 896 занесенных в избирательные спи¬
ски, т. е. 59;4%, следовательно, процент голосовавших
был чуть выше, чем на выборах 1876 г., и самым высо¬
ким за первое двадцатилетие единой Италии. И на этот
раз было много перебаллотировок. Результаты разоча¬
ровали правительство: было избрано около 210 прави¬
тельственных кандидатов, примерно 80 отколовшихся
рт «левой» и около 20 радикалов «крайней левой», меж
тем как «правая» несколько оправилась от тяжелого
поражения 1876 г., поскольку вновь победила в несколь¬
ких избирательных округах Центральной и Южной Ита-'
лии и на островах, увеличив число своих депутатов
Со НО примерно до 170; остальные депутаты были не¬
определенной политической ориентации или принадле¬
жа

жали к «центру». Но эти выборы привели к усилёнию
позиции Депретиса, который, будучи министром внут¬
ренних дел, добился избрания ряда своих друзей и тем
самым увеличил численность своей группы по сравнению
с группой Кайроли. Кроме того, у него были гораздо
большие, че* у Кайроли, возможности маневрировать
между деятелями отколовшейся «левой» и численно воз¬
росшей «правой».
Вскоре после выборов удалось наконец провести
реформу налога на помол. «Вновь испеченные» в фев¬
рале 26 сенаторов и правительственный нажим убедили
пожизненное собрание в необходимости одобрить
16 июля 1880 г. законопроект о налоге на помол пше¬
ницы (немедленное снижение налога на 1,5 лиры и его
полное упразднение с 1 января 1884 г.). Уменьшение по¬
ступлений от этого налога правительство компенсиро¬
вало главным образом увеличением налога на производ¬
ство и продажу спирта, налогом на производство сахара
и увеличением других налогов на потребление.
В последующие месяцы Депретис, который накануне
выборов, 30 апреля, внес на рассмотрение палаты дру¬
гой законопроект об избирательной реформе, более
близкий идеям исторической «левой», добился сближе¬
ния с Дзанарделли и «крайней левой» на основе обеща¬
ния провести наконец в жизнь избирательную реформу^
24 марта 1881 г. палата приступила к обсуждению этого
законопроекта; докладчиком комиссии, изучившей этот
законопроект, был Дзанарделли, который предложил
внести ряд существенных поправок. Одновременно в
спешном порядке была утверждена другая реформа, за
которую высказалось большинство «правой», — упразд¬
нение принудительного курса лиры.
Соответствующий законопроект, внесенный Мальяни
15 ноября 1880 г. на рассмотрение палаты, был ею
утвержден 22 февраля, а сенатом — 7 апреля 1881 г.1
Но тем временем создалось критическое положение с
серьезным внешнеполитическим вопросом — вопросом о
Тунисе, оказавшим значительное влияние на внутри¬
политические дела.
1 О порядке и методах упразднения принудительного курса и
его последствиях для итальянской экономики пойдет речь в следую¬
щей главе. *
J69

е Франция тоже не извлекла непосредственных выгод
из международного кризиса 1876—1878 гг., а резуль¬
таты Берлинского конгресса ее разочаровали. Однако
во время конгресса как Бисмарк, так и английские ми¬
нистры Дизраэли и Солсбери заявили французскому
министру Ваддингтону, что Франция могла бы оккупа¬
цией Туниса компенсировать себя за оккупацию Анг¬
лией Кипра. И действительно, захват Кипра нарушил
принцип территориальной целостности Турецкой импе¬
рии, защитником которой была Франция, и изменил по¬
ложение на Средиземноморье. Бисмарк, стремившийся
осложнить франко-итальянские отношения и подтолк¬
нуть Францию на колониальные захваты, дабы отвлечь
ее внимание от требований возвращения Эльзаса и Ло¬
тарингии, и в дальнейшем поощрял французское прави¬
тельство к захвату Туниса. Кроме того, как лорд Солс¬
бери, так и лорд Гренвиль (министр иностранных дел
в либеральном правительстве Гладстона, пришедшем
в 1880 г. на смену консервативному правительству Диз¬
раэли) заявляли, что Англия не будет возражать про¬
тив захвата Францией Туниса, напоминая, однако, что
в этом вопросе может быть заинтересована Италия,
и добавляя, что им не известно, какую позицию займет
Италия в этом случае L Следовательно, Франции было
нетрудно в политическом отношении, при наличии та¬
кого рода поощрений, захватить Тунис, а в военном от¬
ношении это было весьма легким делом, поскольку Ту¬
нис находился по соседству с Алжиром, который уже
давно находился в руках Франции.
Сразу после Берлинского конгресса французское
правительство, хотя оно и не считало необходимым спе¬
шить с захватом Туниса, решило дать знать итальян¬
скому правительству о своих намерениях в отношении
Туниса. И действительно, министр иностранных дел
Ваддингтон в письме от 13 октября 1878 г. на имя
французского посла в Риме маркиза де Ноайя указал,
что Франция в настоящий момент не собирается аннек¬
сировать владения тунисского бея, но считает своим
1 См. депеши Солсбери и Гренвиля английскому послу в Париже
соответственно от 7 августа 1878 г и 17 июня 1880 г, приводимые у:
Е. Serra, La questione tunisina da Crispi a Rudini, Giuffre, Milano,
1967, p. 83—84.
170

долгом следить за тем, чтобы этот властитель мирно
правил страной, хорошо управлял своими финансами
и никоим образом не подвергал опасности соседний Ал¬
жир. Франция воспротивится, заявил он далее, даже
с оружием в руках, любой попытке другой державы обос¬
новаться в Тунисе или оккупировать какой-либо его
пункт, прибавив, что об этом решении доведено до све¬
дения некоторых правительств, которые приняли его без
возражений, поэтому необходимо, чтобы итальянское
правительство твердо знало: его стремления к захвату
Туниса натолкнутся на волю Франции. В заключение
французский министр указывал, что Италия, отказав¬
шись от Туниса, могла бы компенсировать себя, захва¬
тив другие территории на северном побережье Африки
или в Албании 1.
Эта весьма недвусмысленная позиция Франции резко
изменила для Италии положение с тунисским вопросом.
В самом деле, ведь еще до этого именно итальянское
правительство отвергло, не желая портить отношения
с Францией, предложения Австрии и Германии оккупи¬
ровать Тунис; теперь же само французское правитель¬
ство ясно предлагало итальянскому отказаться от окку¬
пации Туниса. Кроме того, стало ясно, что французское
правительство не считает более действенным принцип
территориальной целостности Турецкой империи и ее
вассальных государств (который предусматривал со¬
хранение статус-кво в Тунисе), ибо, в сущности, утвер¬
ждало, что Тунис входит в сферу влияния Франции,
и давало понять, что оставляет за собой право захва¬
тить его в будущем. Впрочем, после решений Берлин¬
ского конгресса этот принцип мог вновь обретать свою
действенность лишь от случая к случаю, в результате
конкретной договоренности между заинтересованными
сторонами. Как бы то ни было, но после позиции, заня¬
той Францией, итальянское правительство могло бы еще
предпринять шаги для сохранения статус-кво в Тунисе
путем переговоров с Англией и Германией, которые
даже в случае их неудачи были бы полезны для выяс¬
нения подлинного отношения этих держав к француз¬
ским требованиям. Оно могло бы также начать перего-
1 «Documents diplomatiques frangais, 1871—1914», s. I, vol. II,
p. 154.
171

воры -с Францией, чтобы в обмен на-признание сферы
влияния Франции в Тунисе добиться признания эконо¬
мических интересов Италии в самом Тунисе и сферы
влияния Италии в Ливии. Однако итальянское прави¬
тельство ограничилось неоднократными, даже публич¬
ными заявлениями о заинтересованности Италии в со¬
хранении статус-кво в Тунисе и удовлетворилось ана¬
логичными заявлениями Франции, питая иллюзии, что
инициатива Франции будет автоматически блокирована
франко-германскими противоречиями в Европе и мни¬
мым враждебным отношением Англии к расширению
французских владений в Северной Африке.
С другой стороны, недостатку общей дипломатиче¬
ской деятельности сопутствовала излишняя активность
итальянской стороны в Тунисе, где итальянский консул
Маччо состязался со своим французским коллегой Рус-
таном из-за влияния на правительство бея. Усилилось
также в процессе открытого соперничества с Францией
экономическое проникновение Италии в Тунис. Нашу¬
мевшим эпизодом этого соперничества было получение
7 июля 1880 г. компанией «Рубаттино» при финансовой
поддержке итальянского правительства концессии на
строительство железной дороги Тунис — Ла-Голетта,
при этом итальянская компания восторжествовала над
своим конкурентом, французским железнодорожным об¬
ществом. Такая политика, которой весьма содействовал
Кайроли, тогдашний министр иностранных дел, была бы
оправдана, если бы Италия была готова пойти на войну
с Францией или же пользовалась поддержкой мощных
и надежных друзей. Но поскольку эти условия отсут¬
ствовали, то она могла привести лишь к ускорению
французской оккупации Туниса; в противном же случае
ее можно было бы оттянуть на несколько лет. Генерал
Чальдини, с 1876 г. посол в Париже, неоднократно об¬
ращал внимание правительства на это обстоятельство.
Но отныне тунисский вопрос стал в Италии предметом
волнений и споров, заменив отчасти проблему ирреден-
тизма, острота которой несколько ослабла весной 1880 г.;
меж тем правительство продолжало питать надежду,
что Франция не станет действовать.
Но ошибочная политика. Италии, наоборот, поощ¬
ряла колониалистов во Франции и побудила решиться
172

на захват Туниса даже таких политических деятелей,
как Гамбетта, которые ранее противились этому или
колебались. Предлогом для вооруженного вмешатель¬
ства послужили набеги (действительно имевшие место
или мнимые, а возможно, специально спровоцирован¬
ные) крумиров, берберского племени Северного Туниса,
на алжирскую территорию. 24 апреля 1881 г. в Тунис
вступил французский экспедиционный корпус и в тече¬
ние двух недель захватил его полностью. 12 мая во
дворце Бардо, около Туниса, бей был вынужден подпи¬
сать договор о признании протектората Франции.
Когда в начале апреля в Италии распространилась
весть о подготовке Францией интервенции в Тунисе, не¬
которые депутаты подвергли критике политику Кайроли;
защищая свою линию, последний заявил, что приготов¬
ления Франции не имеют своей целью оккупацию Ту¬
ниса. 7 апреля предложение правительства отложить
обсуждение внешней политики было отклонено палатой
192 голосами против 171 при 3 воздержавшихся. Кай¬
роли подал тогда королю прошение правительства об
отставке. Но Депретису, которому было поручено сфор¬
мировать новое правительство, не удалось добиться со¬
гласия между всеми группами «левой», которые, однако,
были едины в своем желании не допустить прихода
к власти правительства Селлы. В этой обстановке ко¬
роль отказался принять отставку Кайроли, который
вновь предстал перед палатой и добился ее доверия
ввиду трудного внешнеполитического положения 262 го¬
лосами против одного и при 146 воздержавшихся. Но
спустя несколько дней, когда стало известно о Бардов¬
ском договоре, вновь разразился кризис. Поняв, что ему
теперь не удержаться, Кайроли объявил 14 мая 1881 г.,
еще до начала нового обсуждения внешнеполитических
вопросов, об отставке правительства.
После отставки третьего кабинета министров Кай¬
роли Умберто I поручил Селле формирование нового
правительства. Лидер «правой» попытался образовать
кабинет, в который вошли бы также группы «центра»
и умеренное крыло «левой», но такая попытка провали¬
лась, ибо и на сей раз все группы «левой» были против
правительства, возглавляемого Селлой. С провалом по¬
173

пытки вернуть «правую» к власти единственно возмож¬
ным решением оставалось образование нового прави¬
тельства Депретиса. С этого момента и до своей кон¬
чины в 1887 г. политический деятель из Страделлы
играл решающую роль в политической жизни Италии,
возглавив последовательно пять правительств. Состав
его четвертого правительства, приступившего к исполне¬
нию своих обязанностей 29 мая 1881 г., был следующий:
Депретис (премьер и министр внутренних дел), Ман¬
чини (министр иностранных дел), Дзанарделли (ми¬
нистр юстиции), Мальяни (министр финансов и казна¬
чейства), генерал Эмилио Ферреро (военный министр),
адмирал Актон (министр военно-морского флота), Гуидо
Баччелли (министр просвещения), Баккарини (министр
общественных работ), Доменико Берти (министр сель¬
ского хозяйства, промышленности и торговли). Пять
министров, помимо Депретиса, входили в состав преж¬
него правительства, а именно: Мальяни, Ферреро
(ставший в марте 1881 г. военным министром), Актон,
Баччелли (сменивший Де Санктиса в январе 1881 г.)
и Баккарини. Из числа других трех министров Манчини,
первый южанин, получивший портфель министра ино¬
странных дел, отражал требования изменения курса
внешней политики на основе соглашения с централь¬
ными державами. Дзанарделли служил гарантией осу¬
ществления данного правительством обещания избира¬
тельной реформы; Берти, пьемонтский умеренный депу¬
тат в течение 30 лет, интересовавшийся социальными и
школьными проблемами, отражал намерение правитель¬
ства предпринять кое-какие шаги в области социального
законодательства, что было признано необходимым
как радикалами, так и деятелями «правой», такими, как
Мингетти, Луццатти, Соннино, Виллари и сам Берти,
хотя намерения их были различными.
Избирательная реформа в новой редакции Дзанар¬
делли была наконец после длительной дискуссии в па¬
лате и сенате принята и обнародована законами от
22 января и 7 мая 1882 г. В самом деле, чтобы преодо¬
леть сопротивление «правой» и большинства сената,
Депретис счел целесообразным разделить реформу на
две части: первая касалась возрастного, образователь¬
ного и имущественного ценза избирателей, а вторая —
174

системы выборов по кандидатским спискам. Позднее
оба закона были объединены в один, текст которого был
обнародован 24 сентября 1882 г.
Новый избирательный закон устанавливал, что изби¬
рателями могут быть итальянские граждане, достигшие
21 года, умеющие читать и писать и отвечающие одному
из следующих требований: успешно выдержать экзамен
в объеме программы обязательного начального образо¬
вания (школы второй ступени)1 или уплачивать ежегод¬
но не менее 19,8 лир прямых налогов1 2. По сравнению
с прежним избирательным законом новый закон снижал
возрастной ценз с 25 до 21 года, главным считал обра¬
зовательный, а не имущественный ценз, снижал послед¬
ний (оставленный в качестве альтернативы экзамена
в объеме программы начального образования второй
ступени) с 40 до 19,8 лиры. Таким образом, контингент
лиц, имевших право голоса, увеличился более чем втрое.
Если в мае 1880 г. было 621 896 избирателей, т. е. 2,2%
всего населения королевства, то на выборах в октябре
1882 г., первых выборах на основе нового закона, их
уже было 2 017 829, т. е. 6,9% всего населения. В 1882 г.
значительная часть рабочего класса получила факти¬
чески право голоса. Однако, лишив массы безграмотных
права голоса, новый закон оказал предпочтение городу
перед деревней и Северу перед Югом.
Введения всеобщего, полного и неограниченного из¬
бирательного права неоднократно требовали радикалы,
республиканцы и те социалисты, которые решили теперь
принять участие в избирательной борьбе; все они раз¬
вернули в 1880—1881 гг. усиленную агитацию, устраи¬
вая во многих городах собрания. К этому склонялись
и многие клерикалы и некоторые либералы «правой»,
такие, как- Ячини (который стал сторонником всеобщего
избирательного права еще в 1870 г., но требовал двух¬
степенных выборов), Соннино и другие, считавшие, что
1 Это не требовалось от людей, имевших свидетельство о выс¬
шем образовании или занимавших определенные должности.
2 Закон предоставлял, кроме того, право голоса арендаторам
земельных участков, вносившим ежегодно не менее 500 лир арендной
платы, арендаторам-испольщикам, которые вели хозяйство на уча¬
стке, облагаемом прямым налогом не менее 80 лир в год, а также
тем, кто платил не менее 150 лир за наем жилого помещения, ма¬
стерской или лавки в небольших коммунах.
175

предоставление избирательного права безграмотным
крестьянам будет способствовать социальной консерва¬
ции. Но страх, который им внушали революционеры и
клерикалы (скорее последние, чем первые), толкнул
Дзанарделли, Депретиса и большинство «левой» устано¬
вить в качестве основного требования для предоставле¬
ния избирательного права наличие диплома об окончании
начальной школы. Поэтому радикальное предложение
■о предоставлении всеобщего избирательного права было
в июне 1881 г. отвергнуто палатой депутатов.
Голосование по спискам было уже давно одним из
-требований исторической «левой», видевшей в нем сред¬
ство нанести поражение избирательной клиентуре уме¬
ренных, господствовавших в избирательных округах
многих маленьких центров, насчитывавших всего не¬
сколько сот избирателей и избиравших только одного
депутата. Однако Депретис долгое время возражал
против него, опасаясь, что им воспользуются радикалы
или новые люди, которыми нелегко управлять. Но за¬
тем он стал сторонником этой системы голосования
отчасти под давлением Дзанарделли и его группы, а
отчасти потому, что понял: голосование по спискам мо¬
жет также стать орудием избирательных маневров,
лишь бы в новых, более обширных избирательных ок¬
ругах, как это предусматривалось, были надлежащим
образом сгруппированы прежние городские и сельские
избирательные округа, избиравшие лишь одного депу¬
тата. Ему удалось добиться этого; ему даже удалось
добиться того, чтобы хотя бы в части новых избиратель¬
ных округов было гарантировано представительство
меньшинств, что давало правительству дополнительные
возможности для маневрирования. Закон 1882 г. ввел
систему голосования по спискам, объединив прежние
508 избирательных округов, избиравших одного депута¬
та, в 135 новых округов различных размеров и устано¬
вив ограниченное голосование и, следовательно, пред¬
ставительство меньшинств лишь в 36 наиболее круп¬
ных округах L Новая система голосования подверглась,
однако, вскоре критике со всех сторон, так что после
■ 1 В каждом из этих 36 округов надлежало избирать по 5 де¬
путатов, но избиратели имели право вносить в избирательный бюл¬
летень имена только четырех кандидатов, меж тем как в других ок¬
десяти лет было решено вновь вернуться к округам,
избиравшим только одного депутата.
Необходимость изменения внешнеполитического курса
встала со всей неотложностью перед четвертым прави¬
тельством Депретиса. В самом деле, хотя неудачи 1878
и 1881 гг. были в действительности не столь велики,
как это казалось современникам этих событий из-за тех
иллюзий, которые правительство позволило посеять
среди общественного мнения или прямо тому способ¬
ствовало, однако бесспорно, что за пять лет пребывания
«левой» у власти ей не удалось выработать и проводить
такой внешнеполитический курс, который бы отвечал
новому положению в Европе и Средиземноморском бас¬
сейне и требованиям, созревшим внутри самой Италии.
И действительно, невозможно было эффективно защи¬
щать итальянские интересы (даже в рамках общей обо¬
ронительной тактики) и в то же время продолжать
придерживаться принципа не брать на себя никаких
обязательств в отношении других государств, что было
характерно для политики «сосредоточения» в период
1870—1876 гг. Такая политика не соответствовала экс¬
пансионистскому динамизму других держав, особенно
усилившемуся в Средиземноморском районе, и общему
положению в Европе, характеризовавшемуся отныне
весьма сложной дипломатической игрой. Следовательно,
Италии надлежало выйти из состояния изоляции, за¬
ключить соглашения с другими державами и взять на
себя определенные обязательства. Нельзя было и далее
откладывать изменение курса внешней политики; воз¬
можно, это можно было осуществить постепенно, путем
частных соглашений с отдельными державами по кон¬
кретным, строго ограниченным вопросам, не заключая
ругах кандидатов было столько, сколько депутатов надлежало из¬
брать, т. е. 4, 3 и даже 2. Считались избранными те кандидаты, ко¬
торые в пределах числа депутатов, установленного для данного ок¬
руга, получили большинство голосов, которое должно было, однако,
превысить восьмую часть всех внесенных в списки избирателей. В слу¬
чае если не удавалось избрать установленное для данного округа
число депутатов, то проводилась перебаллотировка между теми не¬
избранными, которые получили больше голосов; число кандидатов,
подлежавших перебаллотировке, должно было вдвое превышать чис¬
ло депутатов, которых следовало избрать.
177

подлинных союзов, неизбежно связанных со взятием на
себя серьезных обязательств. Ведь Италии не угрожала
непосредственная опасность, международное положе¬
ние было все еще весьма нестабильным, а Европа еще
не была разделена на два противостоящих друг другу
блока. Но психологический контрудар, полученный в Ту¬
нисе и вызвавший в стране раздражение против Фран¬
ции и боязнь изоляции, и в еще большей степени
внутриполитические соображения побудили итальянское
правительство подписать спустя год после тунисского
мата договор о Тройственном союзе с Германией и
Австро-Венгрией.
Основным внутриполитическим соображением, побу¬
дившим правительство присоединиться к этому союзу,
было желание (остро ощущаемое «правой» и разделяе¬
мое широкими кругами «левой») сдержать наступление
демократических сил, особенно в тот момент, когда
избирательная реформа стала неизбежной. Радикалы и
республиканцы действительно проявляли большую ак¬
тивность, ведя оживленную демократическую и антикле¬
рикальную кампанию, в которой зачастую принимали
участие, с одной стороны, деятели правительственной
«левой», а с другой — социалисты. Эти силы «крайней
левой», хотя и не были, конечно, в состоянии возглавить
революцию, пользовались большим влиянием и автори¬
тетом не только среди многочисленных групп мелкой
буржуазии, интеллигенции и студентов, но и среди зна¬
чительных групп рабочих, особенно в больших городах.
Поэтому их бурные демонстрации и часто возникавшие
из-за вмешательства полиции инциденты сильно встре¬
вожили благонамеренных и людей порядка в рядах
«правой» и умеренной «левой», опасавшихся медлен¬
ного, но неодолимого скольжения Италии в направле¬
нии крайней демократии и республики (чему благо¬
приятствовала бы избирательная реформа); поэтому
они считали целесообразным подкрепить осмотритель¬
ную политику Депретиса внутри страны консерватив¬
ным союзом в области внешней политики. Таким обра¬
зом, в союзе с двумя авторитарными и консервативными
империями Габсбургов и Гогенцоллернов итальянское
правительство видело гарантию сохранения существую¬
щего политического строя, опирающегося на монархию.
Следовательно, этому союзу предназначалась роль, ана¬
178

логичная той, какую до 1870 г. играла тесная связь
с Францией Наполеона III. Таков же был дух давления
и побуждений, исходивших от короля и его двора.
Умберто I, хотя он более уважительно, чем его отец,
относился к конституционным нормам и избегал проти¬
вопоставлять свою личную политику политике прави¬
тельства, все же старался оказывать влияние на поли¬
тическую линию правительства в духе, враждебном
радикализму и благоприятном для умеренно-консерва¬
тивных тенденций. Кроме того, он, естественно, скло¬
нялся к союзу с двумя императорскими династиями
Центральной Европы, одну из которых, Габсбургов,
связывали родственные узы с Савойским домом. Коро¬
лева Маргерита также оказывала определенное влияние
в этом же духе как через дворцовые круги, так и через
некоторых политических деятелей, вроде Мингетти, с ко¬
торым она часто виделась.
Другим соображением внутриполитического харак¬
тера, побудившим правительство заключить Тройствен¬
ный союз, было обострение «римского вопроса», полу¬
чившее широкий резонанс как раз в 1881 г. В самом
деле, с одной стороны, после прихода к власти «левой»
антиклерикализм обрел новую силу, а с другой — папа
Лев XIII не только возобновил протесты Пия IX против
оккупации Италией Рима, но и отказался от идеи, к ко¬
торой он первоначально как будто склонялся, отменить
«нон экспедит» и содействовать образованию католиче¬
ской партии, которая бы включилась в политическую
жизнь страны, тем самым он способствовал новому
оживлению деятельности непримиримых католиков1.
Пробой сил непримиримых стало большое шествие ка¬
толиков через весь Рим в ночь с 12 на 13 июля 1881 г.,
сопровождавшее останки Пия IX из собора св. Петра
к месту его последнего упокоения в Сан-Лоренцо, за
пределами крепостной стены. Этот эпизод способство¬
вал резкому обострению «римского вопроса». Антикле¬
рикалы мобилизовали все свои силы и неоднократно
нападали на шествие, имели место острые схватки, по¬
лиция вмешалась с опозданием и без особого энту¬
зиазма пыталась навести порядок. Видимо, правитель¬
1 Об общем развитии католического движения в период понти
фиката Льва XIII см. раздел 2 пятой главы.
179

ство, несомненно информированное о приготовлениях
обеих сторон, не захотело запретить манифестацию,
дабы избегнуть обвинений в нарушении свободы Свя¬
того престола, но в то же время не помешало действиям
антиклерикалов, желая продемонстрировать всем, кто
захочет поддержать притязания первосвященника на
светскую власть, что широкие массы Рима испытывают
ненависть даже к воспоминаниям о папском правле¬
нии.
Но эти инциденты, за которыми последовала кампа¬
ния республиканцев и радикалов в пользу отмены «за¬
кона о гарантиях», вызвали негодующие протесты
Льва XIII, который прямо угрожал покинуть Рим
в случае угрозы для безопасности Святого престола и
сообщил об этом своем намерении в письме императору
Францу-Иосифу от 18 августа 1881 г. Ответ императора
от 13 сентября его, пожалуй, разочаровал: выражая
сожаления по поводу июльских инцидентов и кампании
итальянских антиклерикалов, император вместе с тем
высказал пожелание, чтобы папа оставался в Риме.
Австрийский монарх напоминал папе, что итальянское
правительство заинтересовано в подавлении демонстра¬
ций крайних элементов и заявило о своей решимости
соблюдать «закон о гарантиях», «который, хотя он
весьма несовершенен, следует все же рассматривать
в крайних случаях как защиту от нападений общего
врага» Ч
И действительно, Депретис в заявлении, опублико¬
ванном 20 августа, выразил осуждение правительством
кампании против «закона о гарантиях», которую уда¬
лось фактически подавить в последующие месяцы, при¬
бегнув к конфискации газет, разгону митингов и дру¬
гим репрессивным мерам. Однако в конце 1881 и
начале 1882 г. Лев XIII продолжал энергично протесто¬
вать. По ряду явных признаков (таких, как визит
итальянской королевской четы в октябре в Вену) он,
несомненно, понял, что Италия готовится к подписанию
соглашения с центральными державами, и поэтому хо¬
тел помешать Италии добиться таким образом призна¬
1 Письмо Льва XIII Францу-Иосифу и ответ последнего опубли¬
кованы у: F. S а 1 a t a, Per la storia diplomatica della Questione ro¬
mana, p. 135—141.
180

ния ее власти над Римом. Итальянское правительство
было тогда смущено тем, что протесты папы встретили
положительный отклик не столько в Вене 1 и еще ме¬
нее в Париже, где у власти находилось антиклерикаль¬
ное правительство, сколько в Берлине. Начав борьбу
против социалистов, Бисмарк стремился свести на нет
политику «Культуркампфа», дабы завоевать располо¬
жение «Центра», католической партии Германии, кото¬
рая, несмотря на преследования, усилилась и значи¬
тельно увеличила число своих представителей в рейх¬
стаге. Поэтому канцлер хотел умилостивить папу и
заодно использовать «римский вопрос», для того чтобы
подороже продать согласие Германии на союз с Ита¬
лией. С этой целью он прямо предложил Вене поста¬
вить подписание союзного договора в зависимость от
заключения модус вивенди между Италией и пап¬
ством 1 2.
Не подлежит сомнению, что тогда, в момент обост¬
рения отношений с Ватиканом, значительное влияние
на решимость итальянского правительства начать пере¬
говоры с центральными державами оказала мысль до¬
биться признания Австрией и Германией прав Италии
на владение Римом и тем самым нанести решительный
удар папским притязаниям. Официальные переговоры
начались в феврале 1882 г., но им предшествовал пред¬
варительный зондаж, главным образом в Вене. К этой
подготовительной деятельности относился официальный
визит в Вену в конце октября 1881 г. короля Умберто
и королевы Маргериты в сопровождении Депретиса и
Манчини. Немалую роль сыграл и граф Робилан, посол
Италии в Вене, который, хотя он благосклонно относил¬
ся к подписанию договора о союзе, посоветовал прави¬
тельству действовать осторожно и не торопиться, дабы
лучше отстоять интересы Италии. Такой же линии при¬
держивался и Депретис, опасавшийся, как бы не ослож¬
1 Опасаясь, что папа решится покинуть Рим и переехать в Ав¬
стрию, Франц-Иосиф направил в марте 1882 г. в Рим со специальной
миссией барона Гюбнера, поручив ему успокоить первосвященника и
убедить его оставаться на месте. См.: F. S а 1 a t a, op. cit., р. 142—
175.
2 См. письмо Бисмарка германскому послу в Вене князю Рейссу
от 31 декабря 1881 г., опубликованное у: F. S а 1 a t a, op. cit., р. 86—
90. В этом письме канцлер признает, однако, необходимость упроче¬
ния в Италии монархического принципа путем заключения союза.
181

нить отношений с Францией, тем более, что после исто¬
рии с Тунисом французское правительство стремилось
смягчить напряженность в отношениях с Италией.
И действительно, 3 ноября 1881 г. был подписан итало¬
французский торговый договор, в целом довольно
выгодный для Италии, если учесть, что отныне Фран¬
ция приняла явно протекционистский тариф *. Более
решительным сторонником союза был Манчини, а самым
его большим приверженцем — генеральный секретарь
министерства иностранных дел Альберто Бланк1 2. Однако,
когда итальянская сторона первоначально предложила
договор, предусматривавший территориальные гаран¬
тии, Вена и Берлин с этим не согласились именно по¬
тому, что это влекло за собой недвусмысленное призна¬
ние прав Италии на владение Римом. Это позволило
Италии невольно избежать предоставления Австрии
гарантий на ирредентские территории, а Германии — на
Эльзас и Лотарингию. Переговоры возобновились по¬
этому на основе предложения Бисмарка о заключении
договора о взаимной помощи на случай французской
агрессии и завершились 20 мая 1882 г. в Вене подписа¬
нием договора о Тройственном союзе. Договор был
подписан графом Кальноки, министром иностранных
дел Австрии, князем Рейссом и графом Робиланом со¬
ответственно послами Германии и Италии в Австрии.
Договор о Тройственном союзе, как и все союзные
договоры тех времен, был секретным, и его текст оста¬
вался в тайне вплоть до первой мировой войны. Однако
в начале 1883 г. распространилась весть о его подписа¬
нии, хотя до широкой публики дошли лишь весьма
смутные сведения о его содержании. Консервативный
характер этого союза был недвусмысленно определен
в преамбуле договора, где говорилось, что целью трех
монархов было «усилить гарантии всеобщего мира,
укрепить монархический принцип и тем самым обеспе¬
чить нерушимость социального и политического порядка
1 Напоминаем, что на одну треть займа, выпущенного в июле
1881 г. итальянским правительством в целях упразднения принуди¬
тельного курса, подписался парижский «Банк д’эсконт».
2 Бланк родом из Савойи, в прошлом секретарь Кавура, был
генеральным секретарем министерства иностранных дел в 1870 г., а
затем в 1881—1883 гг. Он всегда был убежденным приверженцем
Тройственного союза.
182

в их государствах». За преамбулой следовали семь ста¬
тей следующего содержания: обязательство каждой из
трех держав не вступать в союзы, направленные против
одной из них; казус федерис для Германии и Австрии
в случае возможного нападения Франции на Италию
или для Италии в случае возможного нападения Фран¬
ции на Германию; казус федерис для всех партнеров
договаривающихся сторон в случае нападения на одно¬
го или двух из них со стороны двух или большего числа
держав; благосклонный нейтралитет на случай, если
одна из трех держав окажется вынужденной объявить
войну другому государству, дабы предотвратить навис¬
шую над ней угрозу; предварительные консультации,
если мир одной из трех держав окажется под угрозой;
обязательство не заключать сепаратный мир в случае
совместного ведения войны; сохранение договора в тай¬
не; пятилетний срок его действия. По требованию италь¬
янского правительства к договору была приложена
декларация, исключавшая антианглийскую направлен¬
ность всех статей договора.
На деле возможность французской агрессии против
Италии была столь же маловероятной, как и возмож¬
ность нападения Франции на Германию или же напа¬
дения двух держав, поскольку Россия не стала еще со¬
юзницей Франции, более того, она была еще связана
с центральными державами вторым «Союзом трех им¬
ператоров», подписанным в июне 1881 г. Впрочем, суще¬
ствовал еще и оставался в силе австро-германский
союз, заключенный в октябре 1879 г., согласно которому
Австрия могла рассчитывать на помощь Германии
в случае нападения на нее России, а Германия —на
помощь Австрии в случае франко-русского нападения.
Следовательно, Италия вступила в союз с двумя более
сильными, чем она, державами, уже связанными между
собой союзом, и гарантировала их полную безопасность,
поскольку Франции в случае нападения на Германию
пришлось бы сражаться на два фронта, а в случае на¬
падения России на Австрию последняя имела бы надеж¬
ный тыл в лице Италии. Центральные же державы не
брали на себя никаких обязательств по гарантии италь¬
янских интересов или предоставлению Италии какой-
либо компенсации на случай дальнейших захватов Ав¬
стрии на Балканском полуострове или захватов Фран¬
183

ции в Северной Африке. В договоре 1882 г. не было и
намека на эти проблемы, которые привели к итальян¬
ским неудачам 1878 и 1881 гг. Единственной выгодой,
которую Италия извлекла из этого договора, был весь¬
ма неопределенный выход из состояния изоляции, что
могло стать в известных пределах началом дальнейших
успешных шагов и решения «римского вопроса». В са¬
мом деле, хотя Австрия и Германия не дали Италии
в этом вопросе никаких ясных гарантий, было все же
очевидно, что они не могли и далее поощрять посяга¬
тельства на территориальную целостность королевства,
союзником которого они стали и чью безопасность они
гарантировали от возможного нападения со стороны
Франции, то есть единственной державы, которая при
определенных обстоятельствах могла быть заинтересо¬
вана в оказании военной поддержки папским требова¬
ниям. Следовательно, Тройственный союз нанес практи¬
чески жестокий удар по этим требованиям, которые
поэтому все больше переносили в область чисто теоре¬
тических устремлений, не связывая их с действительным
положением вещей. Лев XIII хорошо понял, что Трой¬
ственный союз, в сущности, упрочил права Италии на
владение Римом, настолько хорошо, что выразил в 1883 г.
свою досаду Францу-Иосифу, который в ответ, однако,
только заверил папу, что в договоре не было даже на¬
мека на «римский вопрос»
Но вместе с тем Тройственный союз, способствуя
укреплению в Италии монархического строя и умерен¬
ных сил, был союзом с двумя государствами, чей поли¬
тический режим значительно отличался от итальянского,
поскольку либерализм не оказал на них сильного влия¬
ния и они были гораздо более привержены династиче¬
ским и консервативным традициям начала XIX в. Союз
с Австрией, кроме того, явно противоречил традициям
Рисорджименто и предполагал отказ от ирредентист¬
ских требований. Но ведь в Италии еще живы были
традиции Рисорджименто и ирредентистское движение.
Для них были малоубедительны аргументы (которыми
•	1 См. письма, которыми обменялись папа и император, опублико¬
ванные у: F. Salat a, op. cit., р. 109—118, который, однако, пре¬
увеличивает отрицательное значение для Италии отказа Австрии и
Германии гарантировать в договоре о Тройственном союзе права
Италии на владение Римом. ■	-	.
184

не следовало полностью пренебрегать) сторонников это*
го союза о целесообразности для Европы и Италии
сохранения Австрии и хороших австро-итальянских от¬
ношений. Поэтому вся неправительственная «левая» счи¬
тала Тройственный союз противоестественным, проти¬
воречащим развитию демократии и национальным
интересам Италии. Как раз в конце 1882 г. гибель мо¬
лодого триестинца Гульельмо Обердана, приговоренного
к смертной казни и повешенного в Триесте по обвине¬
нию в подготовке заговора с целью убийства императо¬
ра, дало ирредентизму его первого мученика L Начиная
с этого момента демократические силы Италии, чье
влияние на широкие народные массы, невзирая на реп¬
рессии правительства, все возрастало, постоянно высту¬
пали против Тройственного союза.
С подписанием Тройственного союза совпало при¬
близительно начало трансформизма, бывшего внутрен¬
ним аспектом той же в основном консервативной
политики. Открытым проявлением трансформизма яви¬
лось соглашение Депретиса с Мингетти о совместном
выступлении против «крайней левой» на первых всеоб¬
щих выборах на основе расширенного избирательного
права, назначенных на 22 октября 1882 г. Но это согла¬
шение, в сущности, лишь санкционировало стихийное
явление, намечавшееся уже в течение ряда лет и уси¬
лившееся в ходе выборов 1882 г., особенно на Юге, но
также во многих избирательных округах Центра и Се¬
вера; оно выражалось в стремлении многих консерва¬
тивных или умеренных кандидатов выдать себя за
правительственных кандидатов (следовательно, канди¬
датов умеренной «левой») на основе как местных комп¬
ромиссов с различной избирательной клиентурой, так и
с представителями центрального правительства. Голосо-
1 Обердан бежал в 1878 г. в Италию, когда его призвали в ав¬
стрийскую армию. Его решение вернуться в Триест для организации
покушения на императора связано с агитационной кампанией ирре¬
дентистов против празднования пятисотой годовщины присоединения
Триеста к владениям дома Габсбургов. Обердан был арестован в
Ронки по доносу двух провокаторов, втершихся в ряды ирреденти¬
стов, осужден военно-полевым судом и 20 декабря 1882 г. повешен
в Триесте.
J85

вание по спискам способствовало дальнейшему развитию
этой тенденции, ибо нередко случалось так, что в тех
избирательных округах, где «крайняя левая» была слабо
представлена или вовсе отсутствовала, два кандидата
противоположных списков договаривались и делили
между собой голоса, а после своего избрания примыкали
к большинству, возглавляемому Депретисом. Депретис
в свою очередь стремился подчеркнуть стихийный ха¬
рактер такой тенденции. В своей речи к избирателям
в Страделле 8 октября 1882 г. он сказал: «Если кто-
либо желает вступить в наши ряды, хочет принять
мою скромную программу, если кто-нибудь хочет пере¬
строиться и стать прогрессистом, как я могу его отвер¬
гнуть?»
В основе этого явления лежало исчезновение глав¬
ного противоречия между идеями и интересами прави¬
тельственной «левой» и «правой», поскольку основные
реформы, которых первая добивалась и осуществлению
которых вторая препятствовала (такие, как избиратель¬
ная реформа и упразднение налога на помол), были
уже проведены в жизнь, а предложенные «крайней ле¬
вой» реформы (всеобщее избирательное право) были
отвергнуты. Правительству предстояло еще осуществить
экономическую и административную программу, которая
была изложена Депретисом в речи в Страделле. Она
предусматривала уравнение поземельного налога, адми¬
нистративную децентрализацию, возобновление желез¬
нодорожных соглашений, развитие торгового флота,
усиление армии и военного флота. Но по этим вопросам
не было существенных противоречий между правитель¬
ственной «левой» и «правой»; разногласия между ними
были частичными и касались только методов и пределов
осуществления этих проблем; если и были разногласия,
то разве что между региональными или просто местны¬
ми группами из-за местных интересов, и поэтому пра¬
вительству было нетрудно лавировать.
Следовательно, трансформизм позволил Депретису
образовать формально прогрессистское, но по существу
консервативное парламентское большинство. Однако это.
большинство не было чем-то вроде новой партии и даже
коалиции партий типа «брачного союза» между «правым
центром» и «левым центром», который в свое время
заключили Кавур и Раттацци, или типа коалиций, кото¬
186

рые Селла тщетно и неоднократно пытался образовать
после 1876 г. путем соглашения с Никотерой или с Кай-
роли, поскольку оно явилось практически результатом
растворения прежних партий в некоем смешении групп
и отдельных личностей, которое не представляло собой
новой партии даже в том неопределенном смысле, ка¬
кой придавали тогда этому слову. Трансформистское
большинство Депретиса было, в сущности, политическим
выражением настроений большинства итальянской бур¬
жуазии, озабоченной упрочением своей власти в центре
и на периферии перед лицом роста требований рабочего
класса и крестьянства, который начинал ощущаться
в разных зонах. В дальнейшем мы увидим, какие инте¬
ресы лежали в основе этой консервативной позиции и
каковы были ее границы, т. е. таившиеся в ней возмож¬
ности вылиться в зависимости от обстоятельств в откры¬
тую реакцию или в новый вид прогрессизма. Здесь сле¬
дует напомнить, что трансформистское большинство
не следует отождествлять со всеми силами, противо¬
стоявшими «крайней левой», поскольку сохранилась
нетрансформистская «левая», разделенная на разные
группы, а с другой стороны, остались мелкие группы
«правой», не поглощенные правительственным большин¬
ством.
Как бы то ни было, на выборах 22 октября 1882 г.,
в которых принял участие 1 223 851 избиратель, то есть
60,7% внесенных в списки (2 017 829), в палату депута¬
тов было избрано 163 новых депутата (взамен непереиз-
бранных 96 депутатов «левой» и 67 депутатов «правой»),
в основном правительственные кандидаты, что резко уси¬
лило возглавляемый Депретисом фронт. Потеряли места
группы неправительственной «левой» и еще больше «пра¬
вая», не вступившая на путь трансформизма. «Крайняя
левая», возглавляемая радикалами, но поддержанная
республиканцами, противниками абсентеизма, и социа¬
листами, не столь сильно преуспела, как того опасались
ее противники, но все же добилась значительного успеха,
ибо собрала почти 200 тыс. голосов и увеличила число
своих депутатов с 20 до 40. Особенно значительный успех
имели ее списки в Ломбардии и Эмилии, ибо за них го¬
лосовал рабочий класс. Согласно утрированному докла¬
ду префекта Милана, «рабочий класс, соблюдая дисцип¬
лину, сомкнутыми рядами, разбившись на отряды в
187

алфавитном порядке, явился к избирательным урнам» 1.
Помимо списка радикалов, по которому прошел в пар¬
ламент среди других рабочий Антонио Маффи, немалый
успех имел в Ломбардии и список новой группировки,
рабочей партии, не получившей, однако, ни одного
депутатского места. Зато в Равенне в результате пере¬
баллотировки в итальянский парламент был избран
3654 голосами Андреа Коста, первый социалист, откры¬
то назвавший себя таковым.
5. Рабочее движение от восстания
1874 г. до выборов 1882 г.	а
Итоги выборов 1882 г. показали, что, хотя рабочее
движение играло еще второстепенную роль в итальян¬
ской политической жизни и в значительной степени
находилось под контролем буржуазных демократических
групп, оно тем не менее значительно шагнуло вперед по
сравнению с 1874—1875 гг., главным образом в идеоло¬
гическом и политическом плане, меж тем как в плане
организационном и борьбы за свои требования эволю¬
ция была медленной и ускорилась лишь в 1884—1885 гг.,
когда широкий размах приняли крестьянские волнения
в Паданской равнине.
В самом деле, большинство рабочих обществ
(в 1879 г. их было около 2 тыс., насчитывавших 350 тыс.
членов, а в 1885 г. — около 5 тыс., объединявших 750 тыс.
членов) почти исключительно или преимущественно за¬
нимались вопросами взаимопомощи. Лиги, или общества
сопротивления, ставившие своей задачей преимущест¬
венно борьбу за рабочие требования (сведений об их
численности нет), были еще, несомненно, редким явлением
и, как правило, не располагали стабильной организацией.
Забастовки, число которых, как об этом уже говорилось
в предыдущей главе, значительно возросло в 1872 —
1873 гг., в 1874 г. достигли значительного числа — 94,
но затем оно снизилось до 62 в 1875 г., 58 в 1876 г.,
53 в 1878 г. и до 44 в 1881 г. Наступивший после кризиса
1873—1874 гг. экономический подъем и общая тенден¬
ция к снижению цен способствовали росту занятости
рабочих и некоторому увеличению реальной заработной
1 См.:. G. С а г о с с i, op. cit., р. 279.
188

платы, по крайней мере в тех отраслях промышленно¬
сти, на которые оказал наибольшее влияние экономи¬
ческий подъем. С другой стороны, значительная и все
возраставшая эмиграция понизила предложение рабочих
рук на рынке. Все эти обстоятельства, о которых по¬
дробнее пойдет речь в следующей главе, несколько
ослабили интенсивность забастовочного движения и
волнений народных масс, однако к уровню 1860—1870 гг.
все же не вернулись, поскольку теперь организацион¬
ное сопротивление работодателям стало отныне по¬
стоянной тенденцией различных отрядов рабочего
класса.
Самым передовым отрядом рабочего класса в деле
сопротивления работодателям в 1870—1880 гг. были
печатники, которые были в состоянии проводить дли¬
тельные стачки (в Риме в 1875 г. и в Милане в 1880 г.).
Они первые организовали национальную профессио¬
нальную федерацию — Ассоциацию итальянских рабо¬
чих-печатников, она возникла в конце 1872 г. по иници¬
ативе общества печатников-наборщиков Рима, а затем
была утверждена национальным конгрессом печатников,
состоявшимся в /Дилане в сентябре 1874 г. Эта нацио¬
нальная организация, в которую первоначально входили
только наборщики, вскоре охватила и другие категории
печатников и в 1878 г. объединяла уже 27 обществ, на¬
считывавших более 2 тыс. членов — наборщиков, печат¬
ников и подмастерьев. Другим ядром рабочих, проде¬
монстрировавшим тогда значительный боевой дух, были
рабочие шерстяной промышленности Бьеллы, выдержав¬
шие с успехом в 1877 г. пробу сил с работодателями и
добившиеся отказа этих последних от введения нового
тяжелого фабричного регламента.
Меж тем как движение сопротивления рабочих, но¬
сившее преимущественно стихийный характер, посте¬
пенно укреплялось и продолжало шириться движение
взаимопомощи, контролируемое отчасти республикан¬
цами, а отчасти умеренными1, группы анархистов и со¬
1 Братский союз рабочих обществ, т. е. обществ, объединенных
мадзинистским «Пактом братства», о котором шла речь в предыду¬
щей главе, собрал в Риме в марте 1874 г. свой XIII съезд, а в сен¬
тябре 1876 г. в Генуе — XIV. На этих съездах была в основном под¬
189

циалистов оправились от кризиса, который они пережи¬
вали в результате провала выступления 1874 г. и
последовавших за этим репрессий правительства.
Возобновлению их деятельности способствовало то об¬
стоятельство, что почти все процессы против интернацио¬
налистов, которые были организованы в 1875—1876 гг. в
Риме, Флоренции, Трани и Болонье, закончились выне¬
сением судом присяжных оправдательных приговоров.
Это объясняется, с одной стороны, убогим характером
обвинительного материала против арестованных, сфаб¬
рикованного полицией при помощи шпионов и провока¬
торов (некоторые из них были разоблачены в ходе
самих судебных процессов), а с другой — мощной кам¬
панией солидарности с обвиняемыми, которую повели
ряд газет, а также видные политические деятели демок¬
ратического лагеря. Так, например, на процессе в Бо¬
лонье весною 1876 г. Кардуччи и Саффи дали свидетель¬
ские показания в пользу Андреа Косты, которого защи¬
щал видный юрист-демократ Джузеппе Ченери, профес¬
сор университета и депутат. Эти обстоятельства не
могли не оказать влияния на решение присяжных, так
что на протяжении 1875 и 1876 гг. почти все интернацио¬
налисты, арестованные в 1874 г., в том числе Малатеста
и Коста, были оправданы и выпущены на свободу после
длительного пребывания в предварительном заключе¬
нии.
Приход к власти «левой», что, несомненно, способст¬
вовало созданию благожелательной атмосферы вокруг
обвиняемых последних процессов, породил среди анар¬
хистов и социалистов надежды на возможность свобод¬
ного проведения организационной и пропагандистской
работы, чему власти летом 1876 г. действительно не пре¬
пятствовали. Во многих городах вновь появились секции
тверждена линия, разработанная на XII съезде в 1871 г. Рабочие
общества, контролируемые умеренными, созвали свой съезд в Риме
в апреле 1872 г., на нем также был принят «Пакт братства», ча¬
стично напоминавший мадзинистский. Следующие три съезда рабо¬
чих обществ взаимопомощи, контролируемых умеренными, состоя¬
лись в октябре 1877 г. и в ноябре 1880 г. в Болонье и в марте 1882 г.
в Риме. (Во втором, болонском, приняли участие в какой-то мере и
демократические элементы.) Основной целью всех этих съездов было
обсуждение различных правительственных законопроектов о юриди¬
ческом признании рабочих обществ взаимопомощи. Эта проблема ос¬
вещается в четвертой главе.
190

и кружки, состоялись региональные съезды, которые
восстановили распущенные федерации Интернационала
в Эмилии и Романье, Умбрии и Марке, Лацио, Неаполе
и Апулии, все анархистского направления. Меж тем
в Милане группа «Плебе» во главе с Биньями и Ос¬
вальдо Ньокки-Виани, который начал тогда играть пер¬
востепенную роль в рабочем движении Ломбардии1,
образовала Кружок по изучению социально-экономи¬
ческих проблем, созвавший в начале октября съезд сек¬
ций и кружков Ломбардии, кантона Тичино, Пьемонта,
Венето и Феррары, в основном эволюционистского на¬
правления. Этот съезд образовал Верхнеитальянскую
федерацию Интернационала, избравшую Биньями деле¬
гатом на III съезд Итальянской федерации, который
должен был состояться во Флоренции 21 октября
1876 г. по решению других региональных федераций.
Эволюционисты стремились сохранить единую органи¬
зацию и в ее рамках полемизировать с анархистами.
Однако, желая лишить пропаганду «правой» аргу¬
ментов, особенно в канун всеобщих выборов, 5 ноября
1876 г., правительство Депретиса — Никотеры решило
вернуться к политике репрессий и запретить созыв
съезда во Флоренции. Хотя несколько делегатов, в том
числе и Коста, были арестованы, тем не менее сорока
делегатам удалось собраться на нелегальный съезд в
деревне Този, вблизи Понтассьеве, проходивший под
председательством Кафьеро, который во вступительной
речи почтил память Бакунина, незадолго до того скон¬
чавшегося в Берне. На съезде преобладали тезисы
анархистов, следовательно, был подтвержден отказ от
участия в выборах и было вновь заявлено, что револю¬
ция, понимаемая как восстание, — это единственный
путь к социализму. С этими тезисами не согласились,
однако, эволюционисты, которые, не объявляя открыто
1 Освальдо Ньокки-Виани родился в 1837 г. в Остилье (провин¬
ция Мантуя), был сначала мадзинистом, а затем, после того, как он
сражался вместе с Гарибальди во Франции, стал социалистом. Обос¬
новавшись в 1871 г. в Риме, стал одним из организаторов секций Ин¬
тернационала в столице, но не примкнул к анархистскому направле¬
нию. Проявил тогда большой интерес к зарождавшимся профессио¬
нальным организациям и был одним из основателей национальной
ассоциации печатников. В 1876 г. переехал в Милан, где стал ре¬
дактором газеты «Плебе».
191

О расколе, фактически осуществили такой раскол, про¬
должив на страницах «Плебе» полемику против анар¬
хизма и стараясь превратить Верхнеитальянскую феде¬
рацию в зародыш социалистической партии, отличной
как от анархистов, так и от мадзинистов и радикалов.
Их поддерживал в этом стремлении Энгельс, который
продолжал регулярную переписку с Биньями, но в еще
большей степени поощрял их к тому пример германской
социал-демократической партии, за деятельностью ко¬
торой после объединения на съезде в Готе в 1875 г.
эйзенахцев с лассальянцами внимательно следила
«Плебе». Большой успех, одержанный германскими
социал-демократами на январских выборах 1877 г.
в рейхстаг, который широко освещался в «Плебе», опуб¬
ликовавшей также по этому вопросу письмо Энгельса *,
усилил доверие к миланской эволюционистской группе
и вообще ко всем итальянским социалистам, начавшим
отходить от анархистского направления.
Вскоре, 17 и 18 февраля 1877 г., Верхнеитальянская
федерация созвала свой II съезд, на котором Ньокки-
Виани, говоря о путях достижения социализма, осно¬
вательно и убедительно раскритиковал анархистский
тезис восстания как единственно возможный путь. «Как
бы то ни было, — заявил он, — но революции не совер¬
шаются экспромтом или в заранее назначенный час:
приходится волей-неволей их дожидаться. И если соци¬
ализм тем временем не использует другие средства*
если он не сумеет с помощью других средств облегчить
положение наиболее страждущих классов, то он рис¬
кует застыть в свое-м развитии, подорвать к себе дове¬
рие, предоставив одновременно коварным врагам воз¬
можность проникнуть в гущу страждущих классов,
обмануть их при помощи тех или иных уловок, завоевать
их симпатии и тем самым затруднить нашу работу. Вот
какие неприятности сулит нам принятие тезиса только
об одном-единственном средстве, даже если это сред¬
ство— революция. Признаем же разные средства в за¬
висимости от момента и обстоятельств, лишь бы они
всегда способствовали достижению нашей высшей цели.
1 См. письмо Ф. Энгельса Биньями от 10 февраля 1877 г., напе¬
чатанное в «Плебе» 26 февраля, а теперь опубликованное в: М а г х —
Engels, Corrispondenza con italiani, cit., p. 274—275.
192

Действуя таким образом, мы действуем в полном согла¬
сии с идеалом великой социальной проблемы; действуя
таким образом, мы предоставляем социализму то широ¬
кое поле действий, которого требуют его великие уст¬
ремления. Предоставляя свободу его естественной по¬
тенциальной энергии, мы никогда не подвергнем его
опасности превратиться в своего рода религию. Будучи
по природе своей экспериментатором, социализм дол¬
жен всесторонне испытать себя — таким образом он
сможет начертить свои контуры, кое-что исправить, мо¬
дифицировать, пополнить, усовершенствовать и про¬
никнуть повсюду, ибо ему суждено стать всем. И, дожи¬
даясь торжественного часа своего утверждения как
действительной и долговечной организации общества,
он использует все виды человеческой деятельности, все
меры, все средства, которые приведут к его окончатель¬
ной победе, или подготовят ее, или смягчат человеческие
страдания. И даже с помощью этого последнего средства
мы можем пока преградить дорогу экономистам типа
Селлы, Луццатти, так называемым реформаторам эко¬
номики, которые, прибегая к обману авторитарного
социализма, хотят завоевать для нынешнего государ¬
ства симпатии страждущих классов» L
Итак, отвергая, с одной стороны, анархистский прин¬
цип восстания, Ньокки-Виани, с другой, отвергал бур¬
жуазный реформизм, показав тем самым, что он ясно
сознавал необходимость неразрывной связи между
идеологической и политической борьбой за социализм
и борьбой рабочего класса против буржуазии. Об этом
же свидетельствует полемическое выступление Ньокки-
Виани против одного делегата, выдвинувшего старый
тезис (который ранее защищали умеренные — организа¬
торы рабочих обществ и одно время даже мадзинисты)
о том, что следует отдавать предпочтение общим рабо¬
чим обществам (объединявшим рабочих разных про¬
фессий одного города) перед обществами, созданными
по профессиональному признаку, или, как тогда гово¬
рили, по «ремеслам и профессиям». Ньокки-Виани от¬
1 «Secondo congresso della Federazione dell’Alta Italia e nuc¬
lei aderenti tenuto in Milano nei giorni 17 e 18 febbraio 1877», Milano,
1877; перепечатано у: G. M a n а с о г d a, Il Socialismo nella Storia
d’Italia, Laterza, Bari, 1966, p. 145—146.
7 Зак. 458
193

стаивал противоположную точку зрения. Он говорил:
«Товарищ Колли утверждает, что следует оказать пред¬
почтение общим ассоциациям, ибо они не вызывают
коалиций работодателей, а, объединяя рабочих всех
профессий, облегчают солидарность. Я не согласен
с ним: если общие ассоциации не вызывают коалиций
работодателей, это означает, что хозяева не боятся этих
обществ, это означает, что привилегированный капитал
не боится их, это означает, что дело труда вряд ли
может на них рассчитывать, а все мы знаем, что дело
труда означает ныне борьбу самого труда против моно¬
полизированного капитала. Работодатели, наоборот,
боятся обществ, организованных по ремеслам и про¬
фессиям, ибо они представляют труд, который борется
со своим противником. И поскольку борьба, по моему
мнению, лучше всего пробуждает солидарность, то я
уверен, что как раз эти общества лучше любых других
социальных форм способствуют солидарности среди ра¬
бочих. Не близость одних к другим делает их солидар¬
ными, а их обоюдные интересы как рабочих. Вот по¬
чему федеративная идея, идея объединения лиц, групп и
корпораций, может, как подчеркнул т. Биньями, распро¬
страниться на все ремесла и профессии и края» L Соб¬
ственно говоря, Ньокки-Виани предложил стимулиро¬
вать деятельность организаций сопротивления, или про¬
фессиональных организаций; он даже в качестве при¬
мера упомянул на съезде национальную ассоциацию
печатников.
Съезд Верхнеитальянской федерации одобрил ли¬
нию, отстаиваемую Биньями и Ньокки-Виани; кроме
того, он заявил, что присоединяется к Общему Уставу
Интернационала 1864 г., принятому на Женевском кон¬
грессе 1866 г., а не к Уставу, измененному анархистским
конгрессом 1873 г., но ни словом не обмолвился об из¬
менениях, внесенных в Устав Гаагским конгрессом
1872 г.; наконец, он объявил, что Верхнеитальянская
федерация считает себя «частью Интернационала, хотя
остается независимой от других федераций Италии»,
тем самым он в весьма осторожной и неокончательной
форме объявил о своем разрыве с анархистской органи¬
зацией. Решения этого съезда, получившие горячее
1 Ibid., р. 150.
194

одобрение Энгельса!, были важным шагом вперед в
деле образования социалистической партии и организа¬
ции классовых профсоюзов. Следует, однако, помнить,
что Верхнеитальянская федерация была еще весьма
малочисленной организацией, насчитывавшей всего пят¬
надцать секций и кружков, и что Биньями, Ньокки-Виа¬
ни и другие ее руководители были с теоретической
точки зрения эклектиками, поскольку они вдохновля¬
лись отчасти позитивизмом — отсюда и определения
«эволюционистское» и «экспериментальное», которые
они дали своему течению, — а отчасти так называемым
гуманным социализмом, разработанным Малоном на
основе философии Шопенгауэра. Поэтому отличие от
буржуазных радикальных течений, которое Биньями и
Ньокки-Виани стремились подчеркнуть в своей практи¬
ческой деятельности, в теоретическом плане было не¬
четким. Как мы увидим далее, это обстоятельство при¬
вело к противоречивому, по крайней мере отчасти,
развитию рабочего движения и в немалой степени
задержало окончательное формирование социалистиче¬
ской партии.
Тем временем Кафьеро, Малатеста и другие анар¬
хисты решили попытаться поднять новое восстание,
опираясь на крестьян самых бедных районов Юга.
5 апреля 1877 г. группа из тридцати повстанцев во
главе с Кафьеро и Малатестой подняла восстание в
Сан-Лупо (провинция Беневенто) и заняла ненадолго
два местечка в горах Матесе, но 10 апреля их легко
захватила воинская часть, которая уже ранее была при¬
ведена в состояние боевой готовности, так как прави¬
тельство знало о подготовке восстания. Другие заговор¬
щики были арестованы, прежде чем они выступили.
После длительного пребывания в предварительном за¬
ключении Кафьеро и Малатеста были 25 августа 1878 г.
оправданы судом присяжных в Беневенто вместе с
другими интернационалистами, участвовавшими в вос¬
стании.
1 См. статью Ф. Энгельса, опубликованную 16 марта 1877 г. в
«Vorwarts», органе германских социалистов, главным редактором ко¬
торого был В. Либкнехт. К- Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 19,
стр. 100—104.
7*
195

Будучи извещен о подготовке восстания в Матезе,
Коста счел его несвоевременным и не принял в нем
участия. Несколько месяцев спустя, стремясь избежать
очередного ареста (его неоднократно осуждали за на¬
рушение режима полицейского надзора, которому он
был подчинен в 1876 г.), он поселился в Лугано, где
познакомился с Анной Кулишовой *, молодой русской
революционеркой, которая несколько лет была его под¬
ругой жизни и товарищем в революционной борьбе и
оказала на него, а затем и на все итальянское социали¬
стическое движение значительное влияние. В сентябре
1877 г. Коста направился в Бельгию, где принял уча¬
стие в заседаниях конгресса анархистского Интерна¬
ционала, состоявшегося в Вервье, а затем во всемирном
социалистическом конгрессе в Генте, созванном различ¬
ными течениями международного социалистического дви¬
жения с целью достижения его объединения. Но достиг¬
нуть согласия между анархистами и делегатами групп,
организовавшихся или стремившихся к организации
в социалистические партии и располагавших на кон¬
грессе большинством, не удалось. Этот конгресс 16 го¬
лосами против 13 принял резолюцию в духе решений
Гаагского конгресса 1872 г. В ней говорилось: «Считая,
что социальное освобождение неотделимо от политиче¬
ского, конгресс заявляет, что пролетариат, организован¬
ный в самостоятельную партию, противостоящую всем
другим партиям, созданным имущими классами, должен
использовать все политические средства, способствую¬
щие социальному освобождению рабочего класса».
Коста, представлявший Итальянскую федерацию Интер¬
национала, поддержал тезисы анархистов, но, вероятно,
1 Анна Михайловна Розенштейн родилась в 1854 г. в Симферо¬
поле (Крыму) в еврейской семье, принявшей православие. В юном воз¬
расте приехала изучать медицину в Цюрих, где вошла в среду рево¬
люционеров-эмигрантов. Вернувшись в 1873 г. в Россию, она участ¬
вовала в народнических кружках Одессы и вышла замуж за одного
из пропагандистов народничества, вскоре арестованного. Анна Кули¬
шова стала затем членом киевской группы народников и вела
активную нелегальную деятельность. Разыскиваемая полицией, она
окончательно покинула Россию в апреле 1877 г. Именно тогда она
приняла псевдоним Кулишова, сохранив эту фамилию в Италии.
Хотя Кулишовой было всего 23 года, когда она познакомилась с
Костой, она уже обладала большим политическим опытом. См.:
F. Venturi, Anna Kuliscioff е la sua attivita rivoluzionaria in Rus¬
sia, «Movimento operaio», 1952, p. 277—286.
196

решения конгресса оказали значительное влияние на
дальнейшее развитие его убеждений. Другой присут¬
ствовавший на конгрессе итальянец, Тито Дзанарделли,
представитель эволюционистских групп Сицилии и
Верхней Италии, безуспешно пытался навязать среднюю
линию между анархизмом и социализмом. Большинство
конгресса приняло «Манифест к рабочим и социалисти¬
ческим организациям всех стран», призывая их основать
социалистические партии, а затем общий союз этих пар¬
тий. Эта инициатива не имела никаких немедленных
практических результатов, ибо процесс образования но¬
вых партий был неизбежно медленным и почти повсюду
правительства всячески препятствовали ему, но она яви¬
лась предвестником образования II Интернационала,
что произошло двенадцать лет спустя.
Результаты конгресса в Генте, показавшие спад
влияния анархизма на международное рабочее движе¬
ние, были восприняты итальянскими эволюционистами
с большим удовлетворением и способствовали ускоре¬
нию заката и в Италии организации анархистов, пре¬
следуемой правительством и дискредитированной про¬
валом восстания в Матезе.
Этому закату не мог воспрепятствовать IV съезд
Итальянской федерации Интернационала, собравшийся
нелегально 11 апреля 1878 г. в Пизе, на нем отсутство¬
вали самые авторитетные руководители, находившиеся
в заключении или в эмиграции. Более того, к концу
1878 г. большая волна арестов, вызванная покушениями
во Флоренции и Пизе, о которых мы упоминали выше,
еще сильнее ударила по организации анархистов и не
пощадила и групп эволюционистов. Процессы, состояв¬
шиеся на протяжении 1879 г., закончились оправданием
обвиняемых, за исключением процесса против мнимых
участников покушения во Флоренции, которым были
вынесены тяжелые приговоры на основании свидетель¬
ских показаний, оказавшихся позднее ложными. Однако
длительное пребывание в предварительном заключении
руководителей и активистов затормозило развитие всего
движения.
Тем временем Коста, обосновавшийся после Гент-
ского конгресса в Париже, был 22 марта 1878 г. аресто¬
197

ван французской полицией вместе с Кулишовой, Тито
Дзанарделли и Лудовико Набруцци. Привлеченный к
суду за принадлежность к Интернационалу, он в на¬
чале мая был приговорён к двум годам тюрьмы, а Ку¬
лишова и другие двое итальянцев были высланы из
Франции. Кулишова была арестована во Флоренции
в октябре 1878 г. и в конце 1879 г., после длительного
пребывания в предварительном заключении, предстала
вместе с другими социалистами перед судом, а в январе
1880 г. оправдана. Коста же, освобожденный в июне
1879 г. из тюрьмы по амнистии, отправился в Лугано,
где встретился с Малоном и другими социалистами-эво¬
люционистами; во Франции он познакомился с Жюлем
Гедом, который тогда прилагал усилия для образова¬
ния рабочей партии, ядра будущей социалистической
партии Франции. Эти контакты способствовали полити¬
ческому повороту во взглядах Косты, который уже на¬
зревал какое-то время и нашел свое выражение в изве¬
стном открытом письме «Моим друзьям из Романьи»,
напечатанном в «Плебе» 3 августа 1879 г.
В этом письме Коста подверг критике сектантские и
повстанческие установки, до этого лежавшие в основе
деятельности интернационалистов в Италии, и со всей
решительностью настаивал на политическом курсе, бо¬
лее отвечавшем чаяниям и интересам народных масс,
не отрицая, однако, революционного характера движе¬
ния. «Мы должны сделать значительно больше, чем
делали до сих пор, — писал он, — но по существу дол¬
жны остаться тем, чем были: партией действия. Было
бы наивным полагать, что привилегированные классы
захотят добровольно и полюбовно отказаться от своих
привилегий! За свободу и права человека всегда при¬
ходилось и еще придется расплачиваться кровью; кон¬
фликт между буржуазией и пролетариатом разрешится
насильственным путем не из-за нашей кровожадности
или любви к кровопролитию и грабежам, что нам
никогда не нравилось, а в силу исторической неизбеж¬
ности. Сама буржуазия, будьте в этом уверены, гото¬
вит революцию. Но быть партией действия не означает
действовать в любой момент и любой ценой. Рево¬
люция— дело серьезное. Если среди нас имеются люди,
которые в силу своего характера и своих убеждений
предпочитают всему другому действия, тем лучше: они
198

будут стоять на страже и не допустят нашего расслаб¬
ления; но узкая программа нескольких лиц не может
стать программой для всех. Партия должна состоять из
разных элементов, которые взаимно дополняли бы друг
друга... Революция неизбежна, но опыт, надеюсь, пока¬
зал нам, что это дело не одного дня и не одного года.
Поэтому, ожидая ее и ускоряя ее неизбежный приход,
давайте выясним, на какой общей программе возможно
объединить все живые и прогрессивные силы нашего
поколения». Коста наметил далее в общих и несколько
туманных словах программу социалистов, имевшую еще
сильную анархистскую окраску, и добавил: «Теперь мне
остается изложить, какими должны быть практические
средства, которыми нам следует, по-моему, воспользо¬
ваться, чтобы расширить наше влияние среди народных
масс, какой линии поведения нам следует придержи¬
ваться по отношению к правительству или другим поли¬
тическим партиям и какое значение нам следует прида¬
вать политическим реформам, надеждой на которые жи¬
вет ныне значительная часть итальянского народа.
Однако мое письмо затянулось, и я надеюсь, что все
эти вопросы мы совместно решим на съезде, который
когда-нибудь соберется. В настоящее время мне пред¬
ставляется самым важным возродить Итальянскую ре¬
волюционно-социалистическую партию, которая продол¬
жит дело, начатое Интернационалом, и, объединившись
рано или поздно с аналогичными партиями в других
странах, восстановит на прочной основе Интернационал,
который теперь повсюду находится в состоянии распада.
Интернационал — в том виде, в каком он существовал
до сих пор, — знаменовал собою определенный период
в жизни трудового народа; но он не мог бы отвечать
потребностям всей его жизни. Однако мы не откажемся
от названия «Интернационал», но мы хотим, чтобы он
не был пустым призраком, а имел бы прочную основу
в лице социалистических партий разных стран» А.
Этим своим письмом Коста отмежевался от анархи¬
стов, но не занял позиции, противоположной им, и не
примкнул к течению эволюционистов. Отход от анар-
1 Полный текст письма Косты опубликован у: G. М а п а с о г d а,
Il movimento operaio italiano attraverso i suoi congressi, cit., p. 335—
339; см. также: A. Romano, op. cit., vol. Ill, p. 448—453.
199

хистов был особенно ясным в двух вопросах: отказ от
восстания как исключительной тактики и признание
необходимости организации политической партии. Раз¬
личие же с эволюционистами состояло, наоборот, в ре¬
шительном утверждении необходимости революции, пони¬
маемой как насильственная ломка существующего со¬
циального и политического строя. Коста, кроме того,
надеялся на возможность собрать еще и анархистов под
знамя проектируемой революционно-социалистической
партии, и он даже оценивал итоги конгресса в Генте
как начало «примирения между различными социали¬
стическими группами» и в этом духе продолжал дей¬
ствовать еще на протяжении ряда лет.
С другой стороны, и миланские эволюционисты стре¬
мились тогда добиться соглашения между всеми тече¬
ниями и пытались, правда безуспешно, созвать в мае
1880 г. в Милане всеобщий конгресс для основания со¬
циалистической партии в форме федерации всех суще¬
ствовавших в Италии кружков и ассоциаций L С этой
же основной целью — достижения соглашения с анархи¬
стами— был созван III съезд Верхнеитальянской феде¬
рации, состоявшийся в Кьяссо в декабре 1880 г., на ко¬
тором, помимо делегатов эволюционистских секций Се¬
верной Италии, присутствовали некоторые руководители
анархистов, эмигрировавшие в Швейцарию. Среди них
был Кафьеро, председательствовавший на съезде. Этот
съезд не дал, однако, ожидавшихся руководителями
эволюционистов результатов, так как на нем одержали
верх идеи анархистов. Их успех тем не менее не имел
никаких практических последствий, поскольку общий
упадок анархизма продолжался, а Верхнеитальянская
федерация по-прежнему следовала своей эволюционист¬
ской линии1 2.
Меж тем Коста, несмотря на частые аресты, затруд¬
нявшие его деятельность, неустанно продолжал свою
работу по созданию в Романье первого ядра новой пар¬
1 Власти запретили созыв конгресса; предполагают, что запрет
был спровоцирован группой «Плебе», когда стало ясно, что циркуляр
о его созыве не имел успеха. См.: G. Manacord а, Il movimento
operaio italiano, cit., p. 127—128.
2 С 1 января 1881 г. федерация стала именоваться Верхнеиталь¬
янская социалистическая федерация вместо Верхнеитальянская феде¬
рация Интернационала.
200

тии. Ему удалось наконец собрать в августе 1881 г.
в Римини нелегальный съезд с участием примерно
40 делегатов. Огромным большинством («против» голо¬
совало только двое) съезд одобрил основание новой
партии под названием Революционно-социалистической
партии Романьи (за это название проголосовало 32 де¬
легата, против — 6 делегатов, высказавшихся за назва¬
ние «Анархистская федерация»). Съезд принял реше¬
ние, включенное затем в устав партии, содействовать
созданию общеитальянской партии. Программа, опубли¬
кованная спустя несколько дней после закрытия съезда,
вновь подчеркивала необходимость революции для по¬
строения социализма и необходимость партии для со¬
вершения революции: «нужно, чтобы революции... пред¬
шествовала широкая пропаганда революционно-социа¬
листических идей и чтобы органом революции была
крепко организованная партия, которая сможет начать
революцию, когда сложатся условия, необходимые для
успеха революции, а когда революция вспыхнет, смо¬
жет быть ее вдохновителем и руководителем».
Однако наибольший интерес представлял раздел про¬
граммы, трактовавший о средствах подготовки револю¬
ции; он отходил от прежних анархистских установок и
был крайне полезен для дальнейшего развития италь¬
янского рабочего движения. И действительно, про¬
грамма предлагала, в частности, непрерывно вести про¬
паганду социалистических идей в печати, на собраниях
и видоизменять ее в зависимости от того, кому она адре¬
сована: крестьянам, рабочим, женщинам, студентам
и т. д.; организовать «все социалистические и революци¬
онные элементы города и деревни» в секции и кружки;
организовать рабочий класс города и деревни в «про¬
фессиональные союзы»; поддерживать, а если понадо¬
бится, то и «организовывать борьбу против капитала
при помощи забастовок, требований повышения зара¬
ботной платы, сокращения рабочего дня и других»;
«поддерживать, а иногда выступать инициатором всех
тех политических и экономических реформ, которые
дают возможность пропагандировать социализм, вести
агитацию и борьбу»; «овладеть органами коммунальной
администрации путем активного участия в выборах в
местные органы самоуправления и преобразовать в ин¬
тересах народа и коммунальной автономии существую¬
201

щее административное устройство, поручая, например,
рабочим ассоциациям выполнение коммунальных работ
и передавая им право на использование коммунальной
собственности и ведя в случае необходимости борьбу
против государства»; «выдвигать на выборах в парла¬
мент социалистических и рабочих кандидатов как в знак
протеста, так и для ведения там позитивной работы,
предоставляя местным ассоциациям решать вопрос о
линии поведения товарищей, которые могут быть избра¬
ны депутатами» L
В связи с проведением избирательной реформы
последний пункт приобрел весьма актуальный характер,
и социалисты Романьи созвали специальную конферен¬
цию, состоявшуюся 26 февраля 1882 г. в Имоле; на ней
присутствовало 42 делегата, представлявших около
сотни местных секций и кружков. Конференция едино¬
гласно приняла решение об участии в выборах в мест¬
ные органы самоуправления, и лишь один голос был
подан против участия в политических выборах. Решение
вопроса об избирательных блоках с другими демокра¬
тическими силами оставлялось на усмотрение местных
организаций при одном непременном условии: общий
список должен был включать хотя бы одного социали¬
ста. Наоборот, огромным большинством (против трех
и одного воздержавшегося) прошла резолюция, соглас¬
но которой избранный социалистический депутат должен
был отказаться от принесения присяги королю и кон¬
ституции, иными словами, он должен был дать повод
изгнать его из палаты. Такое решение, практически
противоречившее решению об участии в выборах, вы¬
текало из идеи, а скорее из заблуждения, будто избира¬
тельная борьба должна служить лишь средством агита¬
ции и пропаганды, а также из идеи анархистского
происхождения, будто для рабочего класса не нужна
и вредна политическая борьба его представителей в
буржуазных парламентах. Сам Коста неоднократно
подчеркивал эту чисто агитационную концепцию уча-
1 Программа и устав Революционно-социалистической партии Ро¬
маньи приводятся в книге: G. Manacord а, Il movimento operaio
italiano, cit., p. 340—348.
202

стия в выборах. Но, как мы видели, программа партии
предоставляла на усмотрение местных организаций ре¬
шение вопроса о линии поведения избранных ими депу¬
татов, поэтому Косте, избранному в октябре того года
депутатом парламента, провинциальный съезд в Ра¬
венне разрешил принести присягу. Весьма вероятно, что
он еще ранее убедился в невозможности для социали¬
стов отделить участие в выборах от участия в парла¬
ментской деятельности. На совещании, состоявшемся
в марте 1882 г. в Милане, на котором присутствовали
эволюционисты Ломбардии, Венето и Пьемонта, было
принято решение об участии социалистов в выборах и
принято предложение, поддержанное Биньями, считать
присягу простой формальностью.
Ломбардские эволюционисты оказались тогда, од¬
нако, в затруднительном положении, ибо им не удава¬
лось оказывать постоянное влияние на многочисленные
группы рабочих, которых в последние годы все более
подчиняла своему влиянию радикальная партия, пустив¬
шая глубокие корни в Ломбардии, где она стала про¬
должательницей прогрессистских < и демократических
традиций Рисорджименто. Радикалы, кроме того, изда¬
вали в Милане газету «Секоло», получившую широкое
распространение, располагали в палате небольшой, но
весьма активной группой депутатов во главе с Кавал-
лотти и пользовались даже поддержкой некоторых про¬
мышленников. Следовательно, из всех буржуазных
политических групп радикалы имели наибольшие воз¬
можности повести за собой на предстоявших выборах
(на основе расширенного избирательного права) значи¬
тельную часть рабочего класса. Поэтому естественно,
что они стали соперничать с мадзинистами и умерен¬
ными в деле организации рабочих обществ.
Существовавший в Милане Рабочий консулат, го¬
родская федерация ремесленных обществ взаимо¬
помощи, уже давно находился под контролем радикаль¬
ных элементов. Именно Рабочий консулат взял на себя
инициативу созыва съезда ломбардских рабочих об¬
ществ с целью создания региональной организации.
Съезд состоялся в сентябре 1881 г. в Милане, на нем
присутствовали делегаты от 86 обществ. Съезд санкцио¬
нировал образование Рабочей конфедерации Ломбардии,
в задачи которой, согласно уставу, разработанному ре¬
203

дактором «Секоло» Карло Ромусси, входили главным
образом вопросы взаимопомощи, страхования и коопе¬
ративной деятельности. Таким образом радикалы стре¬
мились к определенной форме реформизма, мало отли¬
чавшейся от реформизма мадзинистов и части умерен¬
ных. Однако, по предложению рабочего общества из
Павии, была принята поправка к уставу, гласившая,
что одной из задач общества должно быть «оказание
поддержки рабочим выступлениям», она свидетельство¬
вала о непреодолимом отныне стремлении рабочего
класса перейти от взаимопомощи к борьбе за свои тре¬
бования. Съезд не обсуждал политических вопросов,
но ограничился единодушным принятием резолюции
Собрания собраний (собрание представителей народных
собраний и демократических ассоциаций, состоявшееся
в Риме 10 февраля 1881 г.), требующей введения все¬
общего избирательного права. Но в тот момент это
решение носило чисто теоретический характер, по¬
скольку предложение радикалов о введении всеобщего
избирательного права было отвергнуто палатой в июне
1881 г.
На учредительном съезде Рабочей конфедерации
Ломбардии выявилась тенденция, которую можно наз¬
вать «операистской», т. е. тенденция части рабочих де¬
легатов с подозрением относиться к буржуазным руко¬
водителям и выдвигать на первый план классовые
требования собственно пролетариата. Этой тенденцией
решили воспользоваться социалисты-эволюционисты
(в особенности Ньокки-Виани, очень внимательно отно¬
сившийся к проблемам борьбы рабочих за свои требо¬
вания, или, как их позднее стали называть, к профсо¬
юзным проблемам) для организации политического и
экономического движения, опирающегося на рабочих и
независимого от влияния радикалов. Поэтому они убе¬
дили Миланский рабочий кружок, своего рода клуб куль¬
туры, входивший в состав Рабочего консулата, взять на
себя в мае 1882 г. инициативу образования Избиратель¬
ной секции, которая в августе того же года распростра¬
нила программу в качестве миланской секции Итальян¬
ской рабочей партии. Эта программа не была чисто со¬
циалистической и не отличалась существенно в своей
политической части от программы радикалов, но доста¬
точно ясно подчеркивала исключительно рабочий харак¬
204

тер новой партии и решимость поддерживать забастовки
и лиги сопротивления. Таким образом, в лоне рабочего
движения появилось новое политическое течение, кото¬
рое сыграло в ходе избирательной борьбы 1882 г. еще
незначительную роль, но которое претерпело значитель¬
ное развитие в последующие годы и стало наряду с Ре¬
волюционно-социалистической партией Романьи одним
из основных составных элементов будущей итальянской
социалистической партии.
Пока что эти две группы, социалистическую в Ро¬
манье и операистскую в Ломбардии, объединяли две
цели: участие в выборах и развитие борьбы рабочих за
свои требования. Но если первая делала ударение на
необходимости завоевания политической власти, а в
ожидании этого на политической борьбе вообще, то
вторая настаивала главным образом на необходимости
организации профессионального движения и экономи¬
ческой борьбы пролетариата. Непримиримыми привер¬
женцами абсентеизма оставались анархисты, главным
лидером которых стал теперь Эррико Малатеста. Кафь-
еро же, пораженный психическим недугом, который дол¬
жен был погасить его разум1, в один из последних
моментов просветления одобрил линию поведения
Косты и посоветовал ему принести присягу и развернуть
депутатскую деятельность1 2. По-прежнему отрицательно
относились к участию в выборах также мадзинисты.
И действительно, XV съезд Братского союза рабочих
обществ, состоявшийся в Генуе в июне 1882 г., большин¬
ством голосов одобрил абсентеистскую резолюцию. Од¬
нако в вопросах экономической борьбы они сделали шаг
вперед, считая возможным для рабочих в случае край¬
ней необходимости прибегать к забастовкам, что преды¬
дущие съезды решительно отвергали.
1 Кафьеро скончался в 1892 г. в возрасте 46 лет в доме умали¬
шенных в Ночере-Инферьоре.
2 См. письма Кафьеро в газету «Плебе» от 2 ноября 1882 г. и к
Андреа Косте от 1 ноября 1882 г., опубликованные у: A. Romano,
op. cit., vol. II, р. 603—604.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ
ИТАЛИЯ 80-Х ГОДОВ
1. Движение
и характерные черты
народонаселения
итальянской экономики
Согласно данным третьей всеобщей переписи (31 де¬
кабря 1881 г.), население Итальянского королевства
насчитывало 28 459 628 жителей. По сравнению с пе¬
реписью, проведенной за 10 лет до этого, число жителей
увеличилось на 1 658 574 (прежде было зарегистриро¬
вано 26 801 154 жителя). Но если принять во внимание
превышение рождаемости над смертностью в это деся¬
тилетие, то население Италии должно было увеличиться
на 2 020 789 человек; разница в 362 315 человек объяс¬
няется эмиграцией, которая тогда начала оказывать
более сильное, чем в прошлом, влияние на движение
народонаселения1. Однако движение народонаселения
за десятилетие 1872—1881 гг. не обнаружило каких-
либо новых примечательных особенностей по сравнению
с предыдущим десятилетием и даже по сравнению со
столетием, предшествовавшим объединению страны,
если не считать, конечно, того нового явления (эмигра¬
ции), о котором шла речь выше и которое в дальнейшем
приобретет еще большее значение. В самом деле, хотя
с конца XVIII в. состояние застоя или крайне медлен¬
1 Согласно утверждению Р. Бенини (R. В е и i n i, La demografia
italiana nell’ultimo cinquantennio, в сборнике разных авторов: «Cin¬
quanta anni di storia italiana», a cura dell’Accademia dei Lincei, Mi¬
lano, 1911, vol. I, p. 16), прирост населения за десятилетие 1862—
1871 гг. был бы всего на 86 тыс. ниже того прироста, который имел
место, если учесть превышение рождаемости над смертностью. На¬
поминаем, что данные переписи 1861 г. касаются только тех терри¬
торий, которые тогда входили в королевство, поэтому при сравне¬
нии численности населения к концу 1861 г. с данными переписи
1871 г. следует учесть также численность населения Венето и Ла¬
цио (па этот счет имеются лишь приблизительные данные, относя¬
щиеся к 1861 г.).
206

ного демографического роста, в котором пребывала
Италия с конца XVI в., прекратилось и хотя теперь
тенденция к демографическому росту все более укреп¬
лялась (правда, не без сильных колебаний), тем не ме¬
нее естественное движение народонаселения в Италии
сохранило вплоть до 1880 г. характерные черты преиму¬
щественно аграрного общества, еще весьма отсталого
с точки зрения санитарно-гигиенических условий и
уровня питания: высокая рождаемость (около 37 чело¬
век на тысячу) и смертность (около 30 человек на ты¬
сячу), частые случаи резкого увеличения смертности,
вызванные эпидемиями, неурожаем, голодом и другими
бедствиями; немедленно следующее за этим кратковре¬
менное падение рождаемости; и, как правило, незначи¬
тельное превышение рождаемости над смертностью.
Около 1880 г. положение начало меняться, что видно
из нижеследующей таблицы Ч
Среднегодовые коэффициенты (на тысячу жителей)
годы
родившиеся
живыми
умершие
превышение
рождаемости
1862—1865
38,27
30,40
7,87
1866—1870
36,98
30,34
6,64
1871—1875
36,84
30,45
6,39
1876—1880
36,90
29,62
7,28
1881—1885
38,02
27,34
10,68
1886—1890
37,5
27,22
10,28
1891—1895
36,06
25,50
10,56
1896—1900
33,39
22,92
10,47
Следует помнить, что в первое десятилетие после
объединения Италии смертность была очень высокой —
в 1867 г. (год эпидемии холеры) она составила 34,2 на
тысячу жителей, а рождаемость соответственно снизи¬
лась в 1868 г. до 35,4 на тысячу жителей. Во втором
десятилетии смертность осталась почти на том же
уровне, а рождаемость снизилась в 1880 г. до 33,9 на
тысячу жителей — вероятно, из-за повышенной смертно¬
1 Таблица составлена на основании данных ISTAT (Центрального
института статистики), «Sommario di statistiche storiche italiane,
1861—1955», Roma, 1958, p. 44.
207

сти во время суровой зимы 1879/80 г. и плохого урожая
предыдущего года L После 1880 г. уровень рождаемости
и смертности не испытывал больших колебаний и был
не столь чувствителен к влиянию эпидемий (например,
холеры в 1884 г.) и других стихийных бедствий. Самым
примечательным фактом было постоянное снижение
смертности, начавшееся в 1876—1880 гг. и продолжав¬
шееся в 1881 —1885 гг. Это снижение явилось следствием
улучшения санитарно-гигиенических условий, наличия
большего количества продуктов питания, улучшения
жизненных условий (жилья, одежды, отопления и т. д.),
наблюдавшихся в Италии (правда, интенсивность этих
процессов в городе и деревне была довольно различной)
в результате формирования национального рынка, бо¬
лее широких связей с заграницей и общего прогресса
цивилизации.
С рождаемостью дело обстояло по-иному. До 1880 г.
она сохранялась приблизительно на одном уровне, за¬
тем в последующее пятилетие возросла, а после 1885 г.
начала снижаться, но медленнее, чем смертность. Это
явление, наблюдавшееся в той или иной степени также
в других странах в период перехода от преимуществен¬
но аграрного общества к преимущественно промышлен¬
ному, объяснялось тем обстоятельством, что в период
снижения смертности снижение рождаемости являлось
результатом добровольного ее ограничения, вызванного
глубокими изменениями, происшедшими в семейной
жизни, обычаях и нравах. А последние в свою очередь
были результатом обширных социально-экономических
изменений, таких, как широкая индустриализация или
коренные изменения в распределении земельной соб¬
ственности. В Италии снижение рождаемости протекало
крайне медленно и колебалось в зависимости от райо¬
нов потому, что медленно и неравномерно шел процесс
индустриализации, и потому, что мелкая аграрная бур¬
жуазия всегда была относительно малочисленной (она
была заинтересована в ограничении рождаемости во
избежание чрезмерного дробления семейного достоя¬
ния). Зато во Франции эта буржуазия была весьма
многочисленной, что весьма способствовало замедлению
демографического роста на протяжении всего XIX в.
1 См.: R. В е n i n i, op. cit., р. 68—72.
208

Как бы то ни было, более быстрое снижение смерт¬
ности по сравнению с рождаемостью привело в послед¬
нее двадцатилетие XIX в. к превышению рождаемости
над смертностью, т. е. к небывалому до этого росту на¬
селения. Действительно, из весьма достоверных подсче¬
тов роста численности народонаселения Италии с
1771 г.1 вытекает, что лишь в десятилетие 1821 —1831 гг.
в силу особо благоприятных условий удалось достигнуть
среднегодового прироста населения в 11 промиле
(т. е. 11 человек на тысячу жителей), меж тем как во
все другие десятилетия до 1881 г. ежегодный прирост
никогда не превышал 9 промиле1 2. Следовательно, в
1881 г. начался новый период, длившийся около 50 лет,
когда естественный прирост населения в Италии сохра¬
нялся на уровне несколько выше 10 промиле в год (за
исключением резкого падения в годы первой мировой
войны). Этот рост населения шел относительно равно¬
мерно по всей Италии. В самом деле, долгое время раз¬
ница между Южной и Северной и Центральной Италией
в этом плане состояла в том, что на Юге коэффициент
смертности и коэффициент рождаемости были выше
средненационального, однако превышение рождаемости
оставалось примерно на уровне общенационального.
Лишь после 1920 г. разница между ними резко усили¬
лась в отношении естественного прироста населения,
поскольку на Юге значительно снизилась смертность,
а рождаемость была выше средненациональной3. Вто¬
рым крайне важным демографическим явлением
последнего двадцатилетия XIX в. был сильный рост
эмиграции, вызванный, помимо значительного естест¬
венного прироста населения, рядом обстоятельств эконо¬
мического и социального порядка, о которых пойдет
речь далее. Нижеприводимая таблица, составленная
1 См.: V. Т га vagi ini, La popolazione italiana nel secolo an-
teriore all’unificazione del Regno, Padova, 1933, p. 38.
2 Десятилетие 1821—1831 гг. было весьма благоприятным, ибо
в этот период не было тяжелых эпидемий и, кроме того, значительно
упали цены на пшеницу и другие продукты питания (как и в 1881 —
1891 гг.). В другие десятилетия среднегодовой прирост населения ко¬
лебался от минимального — 2,18 промиле в 1791—1801 гг., до мак¬
симального— 8,08 промиле в 1841 —1851 гг.
3 См.: G. G а 1 a s s о, Lo sviluppo demografico del Mezzogiorno
prima e dopo 1’unita, в: «Mezzogiorno medievale e moderno», Einaudi,
Torino, 1965, p. 324—328.
209

на основе данных об эмиграции1 начиная с 1869 г., поз¬
воляет проследить за развитием этого явления и выде¬
лить отдельные его фазы и характерные черты.
Среднегодовое число эмигрантов
Годы
Эмигрировало
всего
В Европу
и средиземно¬
морские страны
В заокеанские
страны
1869—1870
121040
99 272
21768
1871—1875
126 395
95 977
25 101
1876—1880
108 795
82 201
26 595
1881—1885
154 141
95 146
58 995
1886—1890
221 699
90 694
131 005
1891—1895
256 510
109 067
147 443
1896—1900
310 434
148 533
161 901
Как мы видим, в 1881 г. наступил поворот и в эмиг¬
рационном вопросе. До этого года эмиграция, размер
которой не был, правда, ничтожным, не охватывала еще
широких масс трудящихся, а в период между оконча¬
нием экономического кризиса 1873—1874 гг. и началом
аграрного кризиса 1880—1890 гг. даже пошла частично
на убыль. Кроме того, до 1881 г. эмиграция шла в ос¬
новном в европейские страны и носила (во всяком
случае, почти на 75%) временный и отчасти сезонный
характер: так, в пятилетие 1872—1876 гг. из эмиграции
возвращалось в среднем 81 832 человека (за другие
годы сведений нет). Положение коренным образом из¬
менилось в 1881 —1886 гг., так как резко возросло число
эмигрантов и в то же время увеличилась эмиграция в
заокеанские страны. Эта тенденция еще более усили¬
лась в следующем пятилетии: в 1887 г. число эмигриро¬
1 См.: ISTAT, Sommario di statistiche storiche, cit., p. 65—66.
Мы даем средние по пятилетиям (за исключением 1869—1870 гг. из-
за отсутствия данных предшествующих трех лет), поскольку основ¬
ные изменения этого явления происходили по пятилетиям и примерно
соответствовали фазам экономического развития Италии. Мы здесь
рассматриваем эмиграцию как демографическое явление. Что же
касается полемики, которую она вызвала в правящем классе, свя¬
занных с нею законодательных мер и ее экономических и социаль¬
ных последствий, то об этом пойдет речь ниже.
210.

вавших в Америку превысило число отправившихся в
Европу, и начиная с этого года и вплоть до 1914 г.,
за исключением отдельных лет, это соотношение сохра¬
нялось. Следовательно, длительная эмиграция, ставшая
в большинстве случаев окончательной, возобладала над
временной. Однако точные данные в этом вопросе при¬
вести невозможно, поскольку полностью отсутствуют
сведения о вернувшихся на родину за период 1877—
1902 гг.
Интересно, однако, вспомнить, что, согласно четвер¬
той всеобщей переписи 10 февраля 1901 г. (в 1891 г. по
соображениям экономии перепись не проводилась), на¬
селение Италии достигло 32 475 253 человек, т. е. увели¬
чилось на 4 015 625 человек по сравнению с переписью
1881 г.; на основе же превышения рождаемости над
смертностью это увеличение должно было составить
6 267 601 человека. Разница в 2 251 436 человек была
вызвана эмиграцией1. Сама цифра недвусмысленно по¬
казывает, насколько резко изменилось по сравнению
,с 1881 г. соотношение между постоянной эмиграцией
и временной в пользу первой. Кроме того, разница
между числом жителей, вообще проживающих в стране,
и числом находившихся в стране в момент переписи в
1901 г. была чуть меньше, чем в 1881 г.1 2 Это показы¬
вает, что число временно отсутствовавших граждан
уменьшилось, и весьма значительно, по отношению к
общему числу населения.
На протяжении XIX в. сильный естественный при¬
рост населения наблюдался в большинстве стран Ев¬
ропы; в некоторых из них (в Великобритании, Герма¬
нии ' и России) это явление обнаружилось раньше
Италии и в более значительных масштабах. Массовая
эмиграция в Америку из других стран также началась
раньше, чем из Италии; в 1840—1890 гг. миллионы
ирландцев, англичан, немцев и скандинавов эмигриро¬
вали в США. Затем эмиграция из этих стран или пол¬
ностью прекратилась, или свелась к минимуму, меж тем
1 R. В е n i n i, op. cit., р. 17.
2 В 1881 г. число жителей, вообще проживающих в Италии, бы¬
ло на 493 тыс. больше числа находившихся в стране в момент пе¬
реписи, а в 1901 г. — на 491 тыс.
211

резко возросла и быстро приняла широкий размах
эмиграция из Южной и Восточной Европы. Это огром¬
ное эмиграционное движение, пожалуй самое крупное
в истории (более 30 млн. европейцев эмигрировало в
Америку за 75 лет до начала первой мировой войны,
и около 20 млн. из них осталось там навсегда), явилось
следствием общего развития капиталистической эконо¬
мики в Америке и Европе. В самом деле, этой эмигра¬
ции весьма способствовали, с одной стороны, быстрая
индустриализация США и колонизация обширных дев¬
ственных земель в самих США, Канаде, Аргентине и
Бразилии, а с другой —избыток рабочей силы, посте¬
пенно образовавшийся в различных странах Европы в
результате демографической революции и включения
европейских стран в экономическую сферу капитализма.
Однако сильный демографический рост и эмиграци¬
онное движение протекали в различных странах по-раз¬
ному. В целом можно утверждать, что в странах, где
промышленный подъем завершился в последние десяти¬
летия XIX в., сильный демографический рост и эмигра¬
ция были типичными явлениями перехода от преиму¬
щественно аграрного общества к преимущественно
промышленному и что эмиграция почти полностью
прекратилась, когда индустриализация достигла такого
уровня, когда она способна поглотить избыток рабочей
силы и способствовать значительному снижению рож¬
даемости. Наоборот, в странах с запоздалым и недоста¬
точным промышленным развитием период демографиче¬
ского роста и эмиграции был более длительным, а в
некоторых из них до сир пор наблюдается значительная
эмиграция1. В сущности, Италия относится к этой вто¬
1 Общее значение этой схемы взаимосвязи между демографиче¬
ским ростом, индустриализацией и эмиграцией не вызывает сомнений
и не может быть поставлено под сомнение отдельными частными слу¬
чаями, когда эта взаимосвязь действует иным образом или один из
трех элементов отсутствует в силу специфических условий отдельных
стран. Вспомним прежде всего Великобританию, откуда шла массо¬
вая эмиграция даже после достижения высокого уровня индустриа¬
лизации; но следует при этом учитывать, что эмиграция из Англии
и Шотландии в основном квалифицированных элементов шла во
второй половине XIX в. главным образом в доминионы, где имелись
крайне благоприятные экономические, политические и социальные ус¬
ловия. Еще один частный случай, совсем другого порядка, — это эми¬
грация из Ирландии. Население ее за несколько десятилетий умень¬
212

рой группе стран, но ей присущи отдельные особенности,
сближающие ее со странами первой группы.
Чтобы оценить в полной мере эти особенности, не¬
обходимо прежде всего вспомнить, что уже в момент
объединения Италия страдала от несоответствия между
своим весьма плотным населением и относительно огра¬
ниченными ресурсами экономики, остававшейся еще
преимущественно аграрной и в целом отсталой. Это не¬
соответствие и ряд обстоятельств местного характера
привели к довольно значительной временной эмиграции
трудящихся (плотников, каменотесов, каменщиков и
др.) главным образом альпийских районов и предгорья
Альп во Францию, Швейцарию и страны Центральной
Европы. К этой эмиграции, в основном сезонного ха¬
рактера, имевшей уже вековые традиции, добавилась
за 30—40 лет до объединения Италии более ограничен¬
ная по своим масштабам постоянная эмиграция, кото¬
рая привела к образованию довольно значительных
колоний итальянских эмигрантов во Франции, Тунисе,
Египте, Аргентине и Уругвае. Эмиграция в этих старых
направлениях усилилась около 1870 г., когда начали
уезжать рабочие горных и самых бедных районов кон¬
тинентального Юга, еще более она возросла после
1880 г., когда демографический рост совпал с аграрным
кризисом—тогда начался поток эмигрантов из всех
районов страны, но особенно из южных и Венето, и зна¬
чительно увеличилась, о чем мы уже говорили, эмигра¬
ция в заокеанские страны, принявшая огромный размах
в 1887—1895 гг., годы тяжелого общего экономического
кризиса. Одновременно, хотя и в меньших масштабах,
усилилась эмиграция временного характера, первона¬
чально во Францию, а затем в Германию и другие евро¬
пейские страны, где возрос спрос на рабочую силу
в связи со строительной горячкой, сооружением желез¬
ных и шоссейных дорог, а также развитием различных
отраслей промышленности этих стран.
шилось почти вдвое вследствие эмиграции после неурожаев и го¬
лода 1845—1847 гг.; эта эмиграция в США продолжалась и многие
годы спустя, несмотря на сильное снижение рождаемости. И нако¬
нец, укажем еще на Францию, где к 1840 г. началась фаза демогра¬
фического застоя; в этих условиях ее индустриализация шла очень
медленно, и она вынуждена была прибегать в какой-то степени к
ввозу иностранной рабочей силы.
213

Это явление можно считать естественным и в из¬
вестной степени позитивным для страны с густым насе¬
лением, численность которого продолжает возрастать,
для страны, мучительно старающейся преодолеть свою
отсталость в период, характеризующийся затянувшимся
кризисом и в то же время быстрым экономическим и
техническим прогрессом более развитых стран. Даже
тот факт, что эмиграция продолжалась и после преодо¬
ления кризиса 1887—1895 гг., можно было бы считать
нормальным явлением переходного этапа от аграрной
структуры к преимущественно индустриальной (по¬
добно тому, как это произошло в других странах,
прошедших через этот этап), если бы эмиграция умень¬
шилась и постепенно стала незначительной. В действи¬
тельности же после 1895 г. эмиграция резко усилилась
и достигла прямо гигантских размеров в 1900—1914 гг.
(среднегодовая цифра достигла 615 980 человек). Сло¬
вом, эмиграция стала главным элементом итальянского
социально-экономического равновесия как раз в период,
когда началось бурное индустриальное развитие Севе¬
ро-Западной Италии, и остается с тех пор непременным
условием итальянского экономического развития (по¬
скольку несоответствие между развитием Севера и Юга
Италии сохраняется и поныне) L
Нам предстоит теперь выяснить причины этого ха¬
рактерного для Италии типа развития и структуры.
Это сложная задача, ибо надо учитывать как социально¬
экономические условия и региональные различия, суще¬
ствовавшие в Италии в момент ее объединения (о чем
шла речь в первой главе предыдущего тома), так и
развитие Италии от объединения до последних лет
XIX в., а также ее развитие после 1900 г., когда стал
очевидным двойственный характер итальянской эконо¬
мической структуры. Но решающее значение для фор¬
мирования этого типа экономической структуры имели
годы аграрного и общего экономического кризиса, т. е.
1 Напомним, что почти полное прекращение эмиграции после
1927 г. по настоянию фашистского режима совпало с общим замед¬
лением экономического развития Италии, экономический же подъем
после второй мировой войны и особенно мощное экономическое раз¬
витие 50-х годов совпали с возобновлением сильного потока эмигра¬
ции. Однако за последние 20 лет наблюдается новое явление — рост
внутренней эмиграции с Юга на Север и вообще из деревни в город.
214

период 1880—1895 гг.- Именно тогда в результате соче¬
тания ранее существовавших тенденций, определенного
влияния мирового экономического положения и решаю¬
щего выбора, сделанного правящим классом, экономи¬
ческое развитие Италии пошло по тому направлению,
которое привело к запоздалой и частичной индустриа¬
лизации, вроде той, что была осуществлена в 1896—
1914 гг., и к обострению диспропорции между развитием
Севера и Юга.
Поэтому изучение положения в итальянском сель¬
ском хозяйстве и промышленности в 80-е годы и эконо¬
мической деятельности государства необходимо для
понимания характерных черт экономического развития,
предопределившего в XX в. промежуточное положение
Италии между группой более развитых и группой более
отсталых стран Европы и придающего ей и поныне
особый облик среди индустриальных стран.
2. Итальянское сельское хозяйство
и общий аграрный кризис
В 1866—1875 гг. наблюдался значительный рост
итальянской сельскохозяйственной продукции, который
продолжался, правда с меньшей интенсивностью, до
1880 г. Об этом росте свидетельствуют общие статисти¬
ческие данные производства \ которые опираются, одна¬
ко, на весьма сомнительные оценки, особенно для пер¬
вого десятилетия объединенного государства 1 2, а подтвер¬
ждают его статистические данные внешней торговли. Со¬
гласно этим последним, начиная с 1866 г. значительно
вырос экспорт ряда продуктов (цитрусовых, сухофруктов,
вина, оливкового масла, конопли, шелка-сырца), скота
и несколько уменьшился импорт пшеницы3. Не подле¬
жит сомнению, что после 1866 г. и особенно после
1870 г. начали благотворно сказываться последствия
сооружения сети железных дорог, а также ряда мер,
направленных на создание национального рынка и
1 ISTAT, Sommario di statistiche storiche italiane, p. 106—117.
2 О сомнительной достоверности статистических данных о продук¬
ции за десятилетие 1861—1870 гг. см.: G. Luzzatto, L’economia
italiana dal 1861 al 1894, Einaudi, Torino, 1968, p. 93—101.
3 ISTAT, Sommario di statistiche storiche italiane, p. 159—162.
215

налаживание связей с внешними рынками, поскольку
они стимулировали производство тех продуктов, которые
шли преимущественно на экспорт.
Рост сельскохозяйственной продукции в значитель¬
ной мере способствовал после 1866 г. восстановлению
равновесия платежного баланса и оздоровлению госу¬
дарственных финансов, ибо сельское хозяйство еще
долго играло главенствующую роль в итальянской эко¬
номике \ но нельзя сказать, чтобы он означал реши¬
тельный поворот в экономическом развитии Италии.
В самом деле, этот рост был не новым явлением, а лишь
продолжением, правда в более ускоренном темпе, преж¬
ней тенденции к росту продукции, которая прервалась
в 1855—1865 гг. из-за тяжелого кризиса, поразившего
шелководство (в связи с распространением пебрины)
и виноградарство (в связи с распространением ойдиума —
болезни винограда), а также временных отрицательных
последствий событий 1859—1860 гг. и бандитизма на
Юге. Кроме того, и это самое главное, росту продукции
не сопутствовали коренные изменения в области тех¬
ники производства, типов аграрных договоров и поло¬
жения крестьян. Эту общую оценку подтвердили изу¬
чение и обследование состояния сельского хозяйства
и положения крестьян, которые проводились в 1874—
1884 гг. по инициативе отдельных ученых и парламента1 2.
Стефано Ячини, председатель комиссии- по обследо¬
ванию сельского хозяйства, назначенной в марте 1877 г.
по решению парламента, во введении к актам комиссии
обследования, написанным в 1881 г., следующим образом
охарактеризовал вкратце положение в итальянском сель¬
ском хозяйстве: «Ни в одной стране Западной Европы
нет таких огромных площадей непродуктивных земель:
почти 5600 тыс. га из общей площади 29 600 тыс. га, а
из оставшихся 24 млн. га половину можно назвать пло¬
дородными землями лишь на словах. В Италии один
гектар дает в среднем 11 гектолитров пшеницы, меж
тем как в Англии — 32, в Голландии — 22, в Бельгии —
1 Его доля в валовом частном продукте страны составляла в
среднем 57,72% в 1861—1865 гг., 57,24 — в 1866—1870 гг., 57,54 — в
1871—1875 гг. и 55,52% в 1876—1880 гг. См.: ISTAT, Sommario di
statistiche storiche italiane, p. 213.
2 См. по этому вопросу Библиографическую справку в конце
книги.
216

20, во Франции—15, а в Германии — 23 гектолитра; это
все страны, которых солнце не столь балует, как нас.
Италия с населением, составляющим три четверти на¬
селения Франции, и общей площадью, несколько пре¬
вышающей половину площади Франции, производит
сельскохозяйственных продуктов на 3 млрд, в год, а
Франция — на 12 млрд.». Столь низкую производитель¬
ность итальянского сельского хозяйства Ячини объяс¬
няет отсталыми методами и системой обработки земли,
нищетой крестьян, чрезмерной тяжестью налогового
бремени, задолженностью, угнетающей землевладельцев,
и добавляет: «Словом, куда ни глянь, сельскохозяй¬
ственная Италия предстает перед нами в виде хрони¬
ческого больного раком, находящегося на пределе своих
сил; для ее спасения необходимо, чтобы все итальянцы
проявили чудеса энергии, трудолюбия и мудрости; это
чудо не столько возможное, как желаемое» L
Затем, однако, в том же введении он смягчил суро¬
вую оценку, касавшуюся правительства и господствую¬
щего класса, напомнив, что низкая производительность
итальянского сельского хозяйства является отчасти
следствием природной бедности страны, усугубленной
в прошлом нерадивостью правительств и вырубкой ле¬
сов, что способствовало распространению болот и ма¬
лярии (зло, которое в несколько лет не ликвидируешь),
и выразив удовлетворение успехами, достигнутыми в
последнее время в различных районах, занимающихся
производством специализированных культур и живот¬
новодством. Эти соображения позволили ему дать опти¬
мистическую оценку будущего, ожидающего итальян¬
ское сельское хозяйство, что он и изложил в заключи¬
тельном докладе комиссии1 2. Однако приведенная выше
отрицательная оценка, хотя и была слегка преувели¬
чена, поскольку Ячини хотел привлечь серьезное
внимание общественности к проблемам сельского хо¬
зяйства, была, по существу, верной, если брать Италию
в целом. Краткий анализ положения в различных
сельских районах и зонах Италии около 1880 г. действи¬
тельно подтверждает правильность такой оценки, но как
1 «Atti della Giunta parlamentare per 1’Inchiesta agraria e sulle
condizioni della classe agricola», Roma, 1883—1886, vol. I, p. 7—&
2 «Atti della Giunta per 1’Inchiesta agraria», cit., vol. XV.
217

результата совокупности положений, резко отличаю¬
щихся друг от друга.
Самым передовым и динамичным районом была
Ломбардия. Ее ведущее положение являлось следст¬
вием агрономического прогресса, достигнутого (главным
образом в XVIII в. в результате векового процесса
совершенствования ирригационной и мелиоративной
системы) в орошаемой долине между реками Тичино и
Адда, эти методы собирались распространить, с одной
стороны, на Ломеллину, а с другой — на равнину между
Аддой и Минчо. В этих зонах чередование зерновых
культур с кормовыми способствовало успешному раз¬
витию животноводства и, следовательно, производства
молочных продуктов и сыра, обеспечивая одновременно
зерновые культуры богатым естественным удобрением.
И после объединения страны животноводство добилось
больших успехов: численность крупного рогатого скота
в Ломбардии увеличилась с 298 тыс. голов в 1857 г. до
346 тыс. в 1869 г. и достигла 463 тыс. голов в 1881 г. 1
В этой части Ломбардии преобладали капиталистиче¬
ские хозяйства, которые, как правило, вели крупные
арендаторы и которые обрабатывали постоянные сель¬
скохозяйственные рабочие и батраки-поденщики. В не¬
орошаемых долинах и в холмистых районах преобладали,
наоборот, мелкая аренда и договоры смешанного типа,
сочетавшие черты испольщины и зерновой аренды1 2. На
этих землях (принадлежавших, как и другие, дворян¬
ству и буржуазии) сеяли пшеницу и кукурузу, чередуя
их между собой: пшеница предназначалась для уплаты
аренды, а кукуруза была основной пищей крестьян.
Такая система земледелия, сильно истощавшая почву
и делавшая ее все менее плодородной, способствовала
разведению шелковичных червей, развитию шелкопря¬
дения и производству крученого шелка, основного бо¬
гатства Ломбардии XIX в. С другой стороны, существо¬
вала тесная взаимосвязь между производством шелка
и земледелием орошаемой зоны, ибо капиталы, накоп¬
1 См.: М. Romani, Un secolo di vita agricola in Lombardia
(1861—1961), Milano, 1963, p. 34.
2 О таком типе договора см. том 2 данного труда, стр. 302.
218

ляемые в этой последней, стимулировали развитие и
совершенствование производства шелка и, наоборот,
доходы от производства шелка и торговли им находили
выгодное и надежное приложение в земледелии рав¬
нины.
В орошаемой долине Пьемонта также преобладали
крупные капиталистические хозяйства, занимавшиеся в
основном выращиванием риса. Этому способствовали
сооружение в 1863—1866 гг. Канала Кавура и его раз¬
ветвлений и практика чередования риса с кормовыми
культурами, которая стимулировала рост животновод¬
ства. В холмистой зоне южнее По прогресс в сельском
хозяйстве нашел выражение в сильном развитии вино¬
градарства, которому сопутствовали значительное
улучшение винодельческой промышленности и образо¬
вание мелкой собственности.
Накануне 1880 г. в целом более отсталым было
сельское хозяйство Эмилии, однако в ее долине началось
уже капиталистическое преобразование сельского хо¬
зяйства, а в 1872 г. приступили к крупным мелиоратив¬
ным работам в провинции Феррара, в то же время
собирались возобновить и другие значительные мелио¬
ративные работы, приостановленные в первые годы
после объединения Италии. В обширных зонах низмен¬
ности Эмилии и Романьи, а также в холмистых районах
сохранялась еще старая система договоров исполу, од¬
нако наблюдалась во многих случаях тенденция перейти
к трудовым отношениям капиталистического типа, меж
тем в других зонах уже явно преобладали крупные
аграрные хозяйства, на которых работали батраки.
Словом, в Эмилии начиналась эпоха быстрого пре¬
образования, характеризовавшаяся широким размахом
мелиоративных работ, сильным увеличением зерновой
и животноводческой продукции, значительным ростом
сельскохозяйственного пролетариата и резким обостре¬
нием классовой борьбы.
Гораздо более статичным было положение в Венето,
где преобладала система мелкой аренды с внесением
арендной платы зерном или вином и смешанные куль¬
туры. Характеристику, данную мелкому крестьянскому
хозяйству накануне объединения одним историком сель¬
ского хозяйства Венето, можно отнести к большей части
этого района около 1880 г.: «Поле пересечено рядами
219

деревьев, которые окружают виноградники, а промежу¬
точное пространство шириной 25—40 метров вспахано
и почти всегда засеяно зерновыми. Таким образом,
внешний вид самой деревни является верным отраже¬
нием системы производства, навязанной социальными
условиями. Она дает пшеницу и вино землевладельцу,
кукурузу арендатору, дрова обоим, немного корма
скоту, который должен вспахать и удобрять эту столь
истощенную почву»1. С другой стороны, на протяжении
XIX в. во всех деревнях Венето получило широкое рас¬
пространение возделывание тутовых деревьев, первона¬
чально сосредоточенное в отдельных зонах, и разведе¬
ние шелковичных червей, которое стало играть большую
роль в экономике этого района. Однако в силу ряда
сложных причин, порожденных структурой аграрной
экономики Венето, здесь не возникло шелкоткацкой
промышленности, аналогичной ломбардской, поэтому
преобладающую часть продукции шелководства Венето
отправляли на обработку в Ломбардию. В целом сель¬
ское хозяйство Венето было более отсталым, чем в дру¬
гих северных районах, хотя в долине и особенно в По¬
лезине благодаря мелиоративным работам, завершен¬
ным еще до объединения, возникли крупные аграрные
хозяйства. Поэтому результаты всеобщего аграрного
кризиса оказались для этого района чрезвычайно тяже¬
лыми.
Около 1880 г. в северных районах еще широко при¬
менялись традиционные методы обработки земли и веде¬
ния хозяйства. Особенно отсталыми и бедными были
горные районы, откуда издавна, как мы уже упоминали,
шел значительный поток временной эмиграции в другие
страны Европы. Но уже с 1870 г. началась эмиграция
крестьян из этих и других районов Северной Италии
также в Америку. В самом деле, во всей Северной Ита¬
лии, как в тех районах, где преобладала система мелкой
аренды и испольщины, так и в тех, где обработку земли
вели постоянные сельскохозяйственные рабочие и бат¬
раки, положение крестьян ухудшилось, и уж, во всякОхМ
случае, не улучшилось по сравнению с первой полови¬
ной века; заработная плата оставалась на одном и том
1 М. Berengo, L’agricoltura veneta dalla caduta della repubb-
lica all’unita, Milano, 1963, p. 230.
220

же уровне или даже снизилась, пища была скудной и
малопитательной, жилье примитивное и антигигиенич-
ное, санитарные условия скверные, а подчас ужасные.
Пеллагра, тяжелая болезнь, вызванная односторонним
питанием, преимущественно кукурузой, свирепствовала
на обширной территории. И наконец, в долине не было
недостатка в районах, пораженных еще малярией.
Положение в Центральной Италии было, в общем,
более устойчивым. В преобладающей части Тосканы
(примерно таким же было положение в Умбрии, Марке
и в некоторых районах Лацио) сохранилась система
смешанных культур и старая система испольщины, что
было вызвано, как об этом неоднократно говорилось
в предыдущих томах, стремлением землевладельцев со¬
хранить существующую социальную систему. Крупные
и мелкие земельные владения (почти все находившиеся
в руках дворянства и городской буржуазии), как пра¬
вило, были разбиты на мелкие участки, каждый из ко¬
торых обрабатывался семьей испольщика, а в периоды
страды им помогали поденщики. Система смешанных
культур Центральной Италии отличалась от аналогич¬
ной системы Венето и других северных районов незна¬
чительными посевами кукурузы, меньшим разведением
тутовых деревьев (лишь в некоторых зонах) и значи¬
тельно более широким разведением древесных культур,
главным образом виноградных лоз, олив и плодовых
деревьев. Сильное смешение культур снижало урожай¬
ность пшеницы, в то же время весьма незначительной
была заготовка кормов.
В общем и целом система смешанных культур Цент¬
ральной Италии обеспечивала крестьянам лучшее пита¬
ние, чем в Северной Италии, но ценой более усиленной
эксплуатации семьи испольщика, зачастую находившей¬
ся в долгу у землевладельца. Кроме того, система сме¬
шанных культур, тесно связанная с системой испольщины
и дроблением земли на участки, фермы, не способствова¬
ла значительному росту продуктивности, несмотря на
стремление больших хозяйств Центральной Италии
перейти от испольных договоров к трудовым отношени¬
ям капиталистического типа. Увеличение производства
вина и оливкового масла и связанный с этим рост
экспорта этих продуктов и их вывоза на внутренний
рынок увеличили прибыли ряда крупных тосканских
221

землевладельцев, однако не в таких размерах, как у
землевладельцев Северной Италии, извлекавших при¬
были из шелководства и первичной обработки шелка.
В горных районах Тосканы сельское хозяйство было
еще более отсталым, чем в других центральных районах.
Основным источником существования населения было
отгонное скотоводство и временный уход на сезонные
сельскохозяйственные работы в Маремму и долины
Лацио. На этих территориях, где еще сильно свирепст¬
вовала малярия, поскольку мелиоративные работы про¬
водились крайне медленно или еще не были начаты,
преобладало экстенсивное зерновое хозяйство и овцевод¬
ство, которым были присущи черты, характерные для
аналогичных обширных зон Юга. Сельскохозяйствен¬
ному производству Юга была присуща двойная направ¬
ленность: разведение зерновых и специализированных
культур. Для первого в свою очередь было характерно
два вида площадей — горные и те, на которых велось
крупное экстенсивное зерновое хозяйство.
Горные площади составляли почти 40% всей терри¬
тории бывшего Королевства обеих Сицилий и веками
использовались в основном под отгонное скотоводство
и под небольшие посевы зерновых. Земля обрабатыва¬
лась крестьянами примитивными средствами на карли¬
ковых участках, бывших собственностью крестьян или
арендованных ими или же бывших частью домениаль-
ных земель, которыми они ранее пользовались и кото¬
рые были затем разделены. Но упадок отгонного ското¬
водства, вызванный снижением доходности овцеводства
и постепенным расширением посевных площадей, ранее
использовавшихся под пастбища, и в то же время рост
населения привели на протяжении XIX в. к распашке все
новых целинных земель в горных районах, земель, мало¬
пригодных для обработки, что стоило крестьянам мучи¬
тельных трудов, а давало жалкие результаты, кроме того,
это привело к истощению почв и нарушению водного
режима. Вместе с тем расширение посевных площадей
не было в состоянии обеспечить пропитание населения,
так что еще до начала всеобщего аграрного кризиса
80-х годов сельское хозяйство горных районов Юга уже
переживало кризис. Вот почему именно из этих рай¬
онов началась еще в 70-е годы эмиграция в Америку, и
в дальнейшем горные районы (Абруццы, Молизе, Бази¬
222

ликата и Калабрия) давали самый большой (по отно¬
шению ко всему населению этих зон) контингент эми¬
грантов за океан.
В 80-е годы экстенсивное зерновое хозяйство велось
на пологих холмах, в низинах и на более или менее об¬
ширных пространствах равнин, таких, как Тавольере
в Апулии, равнины Вольтурно и Селе, низменности про¬
винции Лукка, долины Крати и Нето в Калабрии, долины
Катании; общая площадь их составляла примерно одну
треть территории бывшего бурбонского королевства.
Как правило, это были скудные, засушливые земли, ча¬
стично изъятые у отгонного скотоводства в течение
XIX в., а частично использовавшиеся под зерновые куль¬
туры испокон веков. Частые засухи, отсутствие гидрав¬
лических сооружений (мелиоративные работы были
по-настоящему осуществлены лишь в XX в.), широкое
распространение малярии делали неизбежным, даже на
равнинах, ведение экстенсивного зернового хозяйства,
чередовавшегося порой с паром и естественными пастби¬
щами, но чаще только с естественными пастбищами на
несколько лет подряд в соответствии с примитивной си¬
стемой чередования «поле — трава». Убогим было живот¬
новодство, и почти полностью отсутствовали древесные
культуры. Юг вообще неподходящее место для системы
смешанных культур, поэтому там, где увеличивается
насаждение деревьев, как в Апулии, отстает зерновое
хозяйство.
В зонах экстенсивного зернового хозяйства преобла¬
дали так называемые латифундии, т. е. крупная и сред¬
няя буржуазная собственность, управляемая, как
правило, крупными арендаторами или управляющими,
именуемыми «массари», поскольку собственники жили
в городах. Эта собственность образовалась частично из
прежних владений феодалов, частично из церковных
земель, приобретенных в эпоху Наполеона или после
объединения дворянами или буржуа, а частично из за¬
хваченных домениальных земель. В Сицилии земельная
собственность находилась еще в основном в руках ари¬
стократии (бывшие феоды управлялись крупными
арендаторами, именуемыми габеллоти), в то время как
на континентальном Юге аристократию значительно вы¬
теснила буржуазия. В этих зонах были и мелкие участ¬
ки земли, принадлежавшие крестьянам, но они были
223

столь малодоходны, что сами крестьяне вынуждены
были брать в аренду или на условиях колоната мелкие
участки латифундий. Но эти мелкие, раздробленные
карликовые хозяйства не были в состоянии прокормить
семью крестьянина, поэтому многие крестьяне были вы¬
нуждены работать часть года в качестве батраков в тех
же латифундиях, управляемых их владельцами или
крупными арендаторами. Тот факт, что крестьяне дол¬
жны были обрабатывать земли, часто расположенные
далеко друг от друга, а также соображения безопас¬
ности и боязнь малярии веками побуждали тружеников
селиться скученно в больших поселках и ежедневно со¬
вершать длинные переходы к месту работы.
Продукция же крупных и средних латифундистских
хозяйств, обрабатываемых поденщиками и небольшим
числом постоянных сельскохозяйственных рабочих, шла
на рынок. Их продукция была подвержена сильным ко¬
лебаниям, зависевшим от природных условий, что отчасти
компенсировалось доходами от скотоводства. С другой
стороны, эти хозяйства не требовали больших капитало¬
вложений, поскольку техническая оснащенность их была
скудной, крупного рогатого скота было мало, а заработ¬
ная плата рабочих оставалась крайне низкой. Землевла¬
дельцы и крупные арендаторы могли все же рассчиты¬
вать на относительно высокие доходы, навязывая мел¬
ким арендаторам и колонам обременительные для них,
но выгодные для землевладельцев договоры и зани¬
маясь ростовщичеством в ущерб работникам. Слабым
местом этой системы была техническая отсталость и ни¬
щета все возраставших крестьянских масс, что уже в
прошлом приводило к волнениям и требованиям воз¬
врата захваченных домениальных земель и было одной
из главных причин «великого бандитизма» в первые
годы после объединения1. После 1870 г., в то время как
бандитизм принял спорадический характер, постепенно
угасая, началась эмиграция в Америку групп трудящих¬
ся также из районов зернового хозяйства холмистых зон
и долин; землевладельцы попытались помешать этому,
прибегнув к помощи правительства 1 2, они опасались, как
бы эмиграция не привела к росту заработной платы.
1 См. том 5 данного труда, стр. 185—189.
2 Ланца в циркуляре от 18 января 1873 г., разосланном префек¬
224

Сельскохозяйственный сектор Южной Италии, ха¬
рактеризовавшийся разведением преимущественно спе¬
циализированных культур, занимал несколько более
четвертой части бывшего бурбонского королевства и
включал различные площади. Он охватывал, помимо
небольшой зоны смешанных культур, орошаемые земли
Кампании (тогда они занимали значительно меньшую
площадь, чем ныне), отведенные под огородные куль¬
туры, земли Сицилии, занятые цитрусовыми (Конка-
д’Оро и зона, прилегающая к Этне), узкие прибрежные
полосы в других районах, где также разводили цитрусо¬
вые, плодовые деревья и овощи, и, наконец, земли, где
выращивали масличные культуры и виноград, которые
занимали самую большую и все более расширявшуюся
площадь и охватывали значительную часть провинций
Бари и Лечче, ряд обширных холмистых зон Сицилии и
некоторые холмистые зоны других районов. Все эти раз¬
личные зоны сближал тот факт, что их продукция была
предназначена в основном для заграничного рынка и
рынков Северной и Центральной Италии. Следовательно,
развитие этого сектора началось в значительной мере
с середины XVIII в. и особенно усилилось после объ¬
единения Италии, которое стимулировало региональную
специализацию сельскохозяйственных культур.
Особенно знаменательно развитие, масличных куль¬
тур и виноградарства в Апулии, первой области Юга, по¬
лучившей в 1865 г. прямую железнодорожную связь с
Севером. Вскоре еще одно обстоятельство благотворно
повлияло на развитие сельского хозяйства этой области,
В самом деле, к 1880 г. французское виноградарство силь¬
но пострадало от филлоксеры, в то время как виноград¬
ники Апулии избегли тогда этого бедствия, которое по¬
разило эту область лишь спустя 20 лет. В связи с этим
резко увеличился спрос французской винодельческой
промышленности на крепкие вина, поставляемые из
Южной Италии, особенно из провинций Бари и Лечче,
там, запрещал эмигрировать всем лицам, которые не смогут доказать,
по, помимо расходов на путешествие, они в состоянии оплатить и
:вое пребывание за границей до получения ими работы. Но невзирая
на эти меры, практически означавшие запрет эмиграции тем, для ко¬
го она была крайне необходима, эмиграция не только не прекрати¬
лась, но продолжала развиваться.
8 Зак. 458
225

где значительно расширилось виноградарство за счет
зерновых и масличных культур.
Подобно большинству районов, где велось интенсив¬
ное сельское хозяйство, в провинциях Апулии земля
принадлежала в основном буржуазии, которая сдавала
ее в аренду небольшими участками крестьянам на усло¬
виях аграрных договоров различного типа. Широко
практиковались договоры об улучшении хозяйства \
способствовавшие широкому распространению древес¬
ных культур путем жестокой эксплуатации труда. Капи¬
таловложения, хотя они были не так уж малы и посте¬
пенно увеличивались, были все же относительно неве¬
лики по сравнению с огромным количеством труда,
необходимого для обработки земли, и зачастую носили
ростовщический характер. Вдобавок проходило много
лет, прежде чем эти специализированные культуры на¬
чинали приносить доход (15—20 лет для масличных
культур и 3—4 года для виноградников); особенности
же земель этих районов, где практиковалось плотное
насаждение специализированных культур, не позволяли
в достаточной мере компенсировать это неудобство раз¬
ведением других культур, а специализированные куль¬
туры часто подвергались неожиданным превратностям
рынка, вызываемым событиями общеэкономического или
политического характера. Отсюда опасность тяжелых
кризисов перепроизводства (как это имело место в 1888 г.
в результате торговой войны с Францией, о чем пойдет
речь ниже) и, следовательно, тяжелая необходимость
искать новые внешние рынки (поскольку итальянский
рынок был в состоянии поглотить лишь часть продукции
Юга) или же заменить одну культуру другой.
Сардиния была, в сущности, южной областью, но
с ярко выраженными характерными особенностями.
И здесь было распространено экстенсивное зерновое хо¬
зяйство, были зоны, где преобладало интенсивное выра¬
щивание масличных культур, овощей, винограда и т. д.;
была широко распространена малярия, а сельское насе¬
ление жило скученно в деревнях. Но здесь значительно
более обширными, чем в любой другой области кон¬
тинентальной Италии, были совсем не обрабатывае¬
мые земли или же обрабатываемые нерегулярно, ис¬
1 Об этом и других типах договоров см. том 2 данного труда,
стр. 386—387.
226

пользуемые для разведения овец, коз и в меньшей сте¬
пени крупного рогатого скота — как правило в форме
полукочевого скотоводства. Другой характерной чертой
Сардинии было недавнее происхождение значительной
части частной собственности, образовавшейся в резуль¬
тате издания королевского эдикта от 6 октября 1820 г.
об «изгородях», закона о ликвидации феодализма 1838 г.
и «закона о разделе» 1865 г.1 На основе этих законов
произошло разделение и отчуждение значительной ча¬
сти общинной собственности, ранее занимавшей преоб¬
ладающую часть территории острова. Таким образом,
возникли огромные владения, принадлежавшие буржу¬
азным семьям, число которых было ничтожно, и огром¬
ное количество мелких владений, принадлежавших кре¬
стьянам. Но большое количество земельных участков
не нашло, однако, покупателей из-за трудности их об¬
работки или их чрезмерной отдаленности от населенных
мест и осталось общинной собственностью.
Образование частной собственности способствовало
расширению обрабатываемых площадей и привело к
известному упадку скотоводства или по меньшей мере
к застою в его развитии1 2. Но большинство мелкой соб¬
ственности приносило ее владельцам весьма низкий
доход, поскольку почвы этих участков были малоплодо¬
родны, а средства, применяемые для их обработки кре¬
стьянами, крайне бедными людьми, примитивны и убоги,
поэтому после 1870 г., когда резко увеличилось фискаль¬
ное бремя, мелкую собственность поразил крайне тяже¬
лый кризис. Положение мелких земельных собственни¬
ков стало тогда столь непрочным, что имущество многих
из них было конфисковано за неуплату налогов, даже
ничтожных размеров. Это явление, имевшее место также
в наиболее бедных районах континентального Юга
1 О первых двух мероприятиях см. том 2 данного труда,
стр. 346—347. «Закон о разделе» предоставлял коммунам право
отчуждения общинных угодий ademprivili, освободив эти земли от
распространявшихся на них прав коллективного пользования.
2 Согласно Ф. Джемелли (F. Gemelli, Il rifiorimento della Sar¬
degna proposto nel miglioramento della sua agricoltura, Torino, 1776),
в 1771 г. в Сардинии насчитывалось 1 млн. овец и 350 тыс. голов
крупного рогатого скота. Согласно же зоотехнической переписи
1881 г., овец насчитывалось 844 851, а крупного рогатого скота —
279 403. Но не исключено, что первые цифры несколько преувели¬
чены, а вторые несколько приуменьшены.
227
8*

и в Сицилии, приняло в Сардинии огромные размеры1 и
еще более усугубилось после 1880 г., в годы всеобщего
аграрного кризиса. В то время как земледелие пережи¬
вало столь серьезные трудности, скотоводство, не столь
сильно пострадавшее от кризиса, вновь вступило в полосу
подъема и в последующие десятилетия продолжало раз¬
виваться 2. Оно оказалось в выгодном положении, по¬
скольку обширнейшие зоны острова были пригодны
только для овцеводства, к тому же сардинские овцы,
от которых можно получить только посредственную
шерсть, давали очень много молока. Ему благоприятст¬
вовало еще и то обстоятельство, что начиная с конца
века увеличился спрос на сыры, а значительные улучше¬
ния, внесенные специалистами из Лацио в производство
овечьего сыра, способствовали его широкому экспорту.
Таким образом, такой весьма примитивный социально¬
экономический сектор, каким было скотоводство Сарди-
1 Весьма показательны следующие статистические данные о на¬
сильственной экспроприации за неуплату налогов в течение шести
лет, с 1 января 1873 г. по 31 декабря 1878 г., опубликованные в
«Rassegna Nazionale» за 1880 г. и воспроизведенные в книге:
G. L u z z a 11 о, L’economia italiana, cit., p. 41.
Число
экспроприи¬
рованных
Сумма Средняя за-
общей за- долженность
долженности	на одного
по налогам	налогопла-
за 6 лет	телыцика
(в лирах)
Пьемонт
73
4 763
65
Лигурия
96
4 081
42
Ломбардия
185
4 407
23
Венето
199
14 346
71
Лацио
205
38 046
185
Абруццы и Апулия
462
103 009
415
Эму лия
676
62 560
92
Марке и Умбрия
1 072
81 560
76
Тоскана
1 803
104 943
58
Тирренский Юг
3 135
427 968
137
Сицилия
6 392
523 326
81
Сардиния
20 027
1 996 316
92
2 Зоотехническая перепись 1908 г. определила численность мел¬
кого рогатого скота в Сардинии в 1 876 741-голову, т. е. увеличение
на 122% по сравнению с переписью 1881 г.
228

нии, вместо того чтобы прийти в упадок, как это случи¬
лось в аналогичных районах континента, на протяжении
XX в. включился в сферу итальянской капиталисти¬
ческой экономики.
Из этой общей картины положения сельского хозяй¬
ства различных районов Италии, которую мы нарисо¬
вали для уяснения некоторых важных особенностей,
оказавших влияние на дальнейшее развитие, со всей
ясностью вытекает, что к 1880 г. отсталые секторы, а так¬
же секторы, находившиеся в состоянии застоя или кри¬
зиса, охватывали значительно большую территорию, чем
передовые и динамические. Столь же очевидны большие
различия между разными областями и даже между зо¬
нами одной и той же области. И наконец, все это сви¬
детельствовало о резком разрыве между состоянием
сельского хозяйства на Севере и Юге, наблюдавшемся
уже к моменту объединения страны \ невзирая на про¬
гресс специализированных культур в некоторых зонах
Юга и на устойчивое сохранение на Севере отсталых
зон и зон, находившихся в состоянии застоя.
Итак, развитие сельского хозяйства (в тех зонах,
где это имело место) продолжало идти по пути, наме¬
тившемуся начиная с XVIII в.; действительно, за исклю¬
чением отдельных ограниченных зон, рост продукции
достигался скорей за счет все возраставшей эксплуата¬
ции труда и расширения посевных площадей, чем за
счет капиталовложений в эту область экономики.
Сохранению существующей аграрной структуры в
огромной степени способствовал тот способ, каким было
осуществлено объединение, и экономическая политика,
проводимая правительствами нового единого государ¬
ства. В самом деле, политическое объединение Италии
было достигнуто под руководством партии умеренных,
стремившейся упрочить и расширить господство аграр¬
ной и торговой буржуазии на основе существовавшей
в деревне экономической и социальной структуры. Этот
консерватизм значительно усилился в результате по¬
давления «великого бандитизма» на Юге в 1861 —
1865 гг. и восстания крестьянских масс на Севере
в 1869 г. против налога на помол. С другой стороны,
1 Об этом см. том 5 данного труда, стр. 47—54.
229

крупные капиталы, которые можно было бы вложить в
сельское хозяйство, способствуя тем самым его техниче¬
скому обновлению, пошли на приобретение государствен¬
ных займов, на банковские и спекулятивные операции и,
особенно на Юге, на приобретение огромного количества
церковных и домениальных земель1. Эта распродажа
из-за ее методов, условий, в которых она проводилась, и
огромного количества пущенных в продажу земель не
привела, как надеялись, к росту производительности;
даже наоборот, в течение нескольких лет она оказывала
отрицательное влияние на развитие сельского хозяйства
в наиболее отсталых областях, так как большинство
покупателей не смогло или не захотело вкладывать
капиталы в целях повышения продуктивности приобре¬
тенных земель. Не следует, наконец, забывать, что
в годы действия принудительного курса реальная зара¬
ботная плата значительно снизилась, что сильно уда¬
рило по поденщикам и постоянным наемным рабочим,
и что в то же время тяжелое налоговое бремя сделало
ненадежным положение крестьян — мелких собственни¬
ков, особенно в наиболее бедных районах.
Эти отрицательные аспекты правительственной поли¬
тики лишь отчасти компенсировались, и только в наи¬
более передовых зонах, выгодами, которые дали соору¬
жение железнодорожной сети и мероприятия, направ¬
ленные на образование национального рынка, а также
установление со странами Западной Европы более тес¬
ных торговых отношений.
‘ В этих условиях отсталой аграрной структуры, пре¬
обладающего технического застоя и слабого в целом
развития итальянскому сельскому хозяйству пришлось
столкнуться со всеобщим аграрным кризисом. Первые
признаки, предвещавшие его приближение, появились
еще до* 1880 г., а в 1881 г. в Италии уже начали всерьез
его ощущать; в 1884—1888 гг. он резко усилился и углу¬
бился,. а в дальнейшем слился с кризисом, охватившим
все отрасли итальянской экономики, и достиг в 1893—
1894 гг. самой острой фазы. Следовательно, речь шла о
чрезвычайно сильном проявлении депрессии, принявшей
,	1 О распродаже церковных и домениальных земель см. том 5
данного труда, стр. 301—302, 365—366, 394, 437—441.-См. также:
G. Luzzatto, L’economic italiana, cit., p. 106—111.
230

широкий размах и затянувшейся на долгое время; лишь
в последнем пятилетии XIX в. начался постепенный,
медленный подъем.
Как об этом уже говорилось в первой главе данного
тома, основными причинами всеобщего аграрного кри¬
зиса были следующие: освоение огромных массивов це¬
линных земель в Америке, железнодорожное строитель¬
ство и усовершенствование парового судоходства, что
способствовало ускорению и удешевлению трансконти¬
нентальных и трансокеанских перевозок, вследствие чего
привозимая в Западную и Центральную Европу амери¬
канская пшеница стоила дешевле местной. Снижение
цен на пшеницу повлекло за собой снижение цен на дру¬
гие зерновые и на ряд других продуктов, вызвав во мно¬
гих странах Европы серьезные трудности и лишения,
которые в различной степени переживали все категории
населения, связанные с сельским хозяйством.
Статистическая оценка, пусть суммарная и приблизи¬
тельная, колебания цен и изменения уровня производства
некоторых важнейших видов итальянской сельскохозяй¬
ственной продукции в период аграрного и всеобщего
экономического кризиса может стать отправным пунктом
для исторической оценки этой важнейшей узловой фазы
развития итальянской экономики. С этой целью мы со¬
ставили нижеследующие четыре таблицы, в которые,
чтобы дать читателю необходимые ориентиры, включили
данные за пятилетие 1876—1880 гг. и данные за два
пятилетия, 1896—1900 и 1901 — 1905 гг., последовавшие
за периодом кризиса Ч
1 Во всех таблицах средние по пятилетиям исчислены на основе
среднегодовых, приведенных в ISTAT, Sommario di statistiche sto-
riche italiane, p. 106—117, 159—161, 173—185. В первой таблице
цены даны в лирах тех времен. Следует поэтому учитывать разницу
в стоимости бумажной лиры по сравнению с золотой, которая была
весьма значительной до упразднения принудительного курса (реше¬
ние об этом было принято в 1881 г., а вступило в силу в 1883 г.), а
также в десятилетие 1891—1900 гг. как следствие всеобщего экономи¬
ческого кризиса. Поэтому указанные в таблице цены превышают при¬
мерно на 8% цены в золотых лирах для пятилетия 1876—1880 гг. и
на 5% для десятилетия 1891—1900 гг.; они идентичны или слегка
выше цен в золотых лирах для десятилетия 1881—1890 гг. и для
пятилетия 1901—1905 гг. Поэтому реальное снижение цен было не
столь ощутимо, как это может показаться из таблицы, в десятиле¬
тие 1881—1890 гг, и более ощутимо в десятилетие 1891—1900 гг.
231

Таблица 1. Оптовые цены на итальянских рынках
(средние данные за пятилетие.
За квинтал в лирах, если нет специальных указаний)
Годы
Мягкая
пшеница
Кукуруза
Неочищенный
рис
Апель¬
сины
Лимоны
1876—1880
31,49
21,10
19,76
13,90
14,15
1881—1885
23,53
17,20
16,40
9,80
11,77
1886—1890
21,94
15,22
17,80
8,38
8,73
1891—1895
21,81
15,16
18,71
8,78
9,20
1896—1900
24,45
14,39
19,89
10,00
6,00
1901—1905
24,00
16,62
20,36
10,54
4,98
Годы
Обыкновен¬
ное вино
(в гекто¬
литрах)
Очищенное
оливковое
масло
Коконы
(в кг)
Шелк-сырец
(в кг)
1876—1880
35,19
121,42
4,64
68,90
1881—1885
38,58
110,19
3,94
52,00
1886—1890
42,73
102,69
3,59
49,90
1891—1896
29,77
102,59
3,24
48,10
1896—1900
29,35
101,23
2,91
46,10
1901—1905
27,98
100,38
3,07
44,50
Таблица 2. Среднегодовая продукция за пятилетие
(в тыс. квинталов, если нет особых указаний)
Годы
Пшеница
Кукуруза
Неочищен¬
ный рис
Апель¬
сины
Лимоны
1876—1880
40 115
24 994
5 154
1 924
1 898
1881—1885
34 288
19 592
4 021
2 371
2419
1886—1890
32 395
20 294
3615
2 436
2 638
1891 — 1895
34 929
18 139
3 084
2 242
2 568
1896—1900
35 700
20 651
3919
2 369
2 875
1901—1905
47 520
24 045
5 681
2 704
3 966
232

П родолжение
Г оды
Вино (в тыс.
гектолитров)
Оливковое
масло
Коконы
(в тоннах)
Шелковая
пряжа
(в тоннах)
1876—1880
25 837
2 893
28 191
2 002
1881 — 1885
31 182
1 750
36 358
2 638
1886—1890
31 364
2 321
40 685
3826
1891—1895
31 098
2 266
54 000
4811
1896—1900
32 280
1 629
53 940
4 865
190'—1905
40 193
2 454
52 440
5681
Таблица 3. Среднегодовой импорт и экспорт некоторых продуктов
(в тыс. квинталов, если нет особых указаний.
Средние данные за пятилетия)
Годы
Импорт
пшеницы
Экспорт
цитрусовые
вино (в тыс.
гектолитров)
оливковое
масло
1876—1880
3 205
969
938
679
1881—1885
3 216
I 466
1 917
639
1886—1890
8 279
1 810
2 032
545
1891—1895
6 335
1 878
1 929
524
1896—1900
6711
2 199
2 163
471
1901—1905
10550
3 022
1 417
430
Годы
Экспорт
сыры
шелк-сырец
1876—1880
23
31
1881—1885
34
42
1886—1890
53
49
1891—1895
66
53
1896—1900
96
65
1901—1905
139
82
233

Таблица 4. Данные о численности скота
и о некоторых видах продукции животноводства
Данные зоотехнических переписей 1881 и 1908 гг. (в тыс. голов)
Годы
Крупный
рогатый скот
Овцы
Козы
Свиньи
Лошадиные
всего
коров
всего
лошадей
1881
4 783
2 367
8 596
2016
2 064
1613
645
1908
6218
4 403
11 163
2715
2 508
2 142
907
Среднегодовое производство продуктов животноводства
(средние данные за пятилетие)
Годы
Молоко
(в тыс. гектолитров)
Сыры
(в тыс.
квинталов)
Масло
(в тыс.
квинталов)
коровье
овечье
и козье
1876—1880
15 723
4 433
695
188
1881—1885
18 302
4 596
855
213
1886—1890
20 379
4 320
927
237
1891—1896
21 315
4011
942
256
1896—1900
22 879
4 347
1055
283
1901—1905
25 406
4 876
1 190
283
Для анализа этих таблиц необходимо сгруппировать
основные виды сельскохозяйственной и аграрно-про¬
мышленной продукции в три категории: зерновые, спе¬
циализированная продукция и продукты животновод¬
ства.
Что касается зерновых, то таблица 1 показывает,
что снижение цен на пшеницу и кукурузу было более
резким, чем на другие продукты, а установившиеся на
них цены после окончания кризиса были значительно
ниже цен пятилетия 1876—1880 гг. Снижение цен на рис
было не столь значительным и не столь длительным,
поскольку конкуренция азиатского риса (которая уже
чувствовалась в те годы) была менее ощутима, чем
234

конкуренция со стороны американских зерновых; кроме
того, итальянское рисоводство находилось на более -вы¬
соком техническом уровне и поэтому могло выдержать
конкуренцию азиатского риса, ибо европейский потре-
. битель предпочитал итальянский рис более высокого
качества. Во всяком случае, как явствует из таблицы 2,
производство пшеницы, кукурузы и риса значительно
снизилось в годы кризиса по сравнению с пятилетием
1876—1880 гг. Действительно, падение цен вызвало со¬
кращение посевных площадей под зерновые, в частности
для пшеницы это сокращение оценивается в 450. тыс. га.
Расширение производства началось в последнее пятиле¬
тие XIX в. и усилилось в начале XX в., особенно пше¬
ницы, в связи с ростом средней урожайности на гектар
во многих северных провинциях. Импорт пшеницы, рез¬
ко увеличившийся в пятилетие 1886—1890 гг., значитель¬
но снизился в десятилетие 1891—1900 гг. в результате
протекционистского тарифа, введенного в 1887 г. и по¬
вышенного в последующие годы. После 1900 г. импорт
пшеницы вновь стал увеличиваться в связи с возросши¬
ми потребностями населения в продуктах питания и
развитием производства макаронных изделий.
Что касается продукции специализированных куль¬
тур, то производство оливкового масла, в прошлом ос¬
новной экспортной статьи Юга, резко снизилось в годы
кризиса (с сильными, правда, колебаниями, зависевшими
от урожая маслин); это явление еще долго продолжа¬
лось и после завершения кризиса. В этой связи следует
указать, что средний уровень за пятилетие 1876—1880 гг.
(уже снизившийся по сравнению с предыдущим пяти¬
летием) был превзойден лишь в 1956—1965 гг. Это
снижение было вызвано сокращением площадей, отве¬
денных под оливковые деревья, которые в разных райо¬
нах Юга занимали теперь под виноградные лозы и дру¬
гие древесные культуры. В дальнейшем спад производ¬
ства оливкового масла, которое после 1890 г. держалось
приблизительно на одном уровне, уменьшился. В годы
кризиса экспорт постоянно уменьшался и составлял
в первом десятилетии XX в. примерно две трети уровня
1876—1880 гг.
Цена на шелк-сырец довольно резко снизилась в пер¬
вые годы кризиса, но затем стабилизировалась, сохра¬
няя все же незначительную тенденцию к дальнейшему
235

Снижению, наблюдавшемуся и после 1900 г., что объясня¬
лось не только конкуренцией японского и китайского
шелка, но и постоянным ростом его производства в Ита¬
лии. Действительно, в начале XX в. производство италь¬
янского шелка-сырца почти удвоилось по сравнению
с 1880 г.; то же следует сказать о его экспорте.
Относительно новой отраслью, если говорить об
экспорте, было производство цитрусовых и вина, резко
увеличившееся как раз в первые годы аграрного кризиса.
В самом деле, производство цитрусовых значительно
возросло за десятилетие 1881 —1890 гг., затем наступи¬
ло небольшое снижение в 1891 —1895 гг., но начиная
с 1900 г. оно вновь стало быстро увеличиваться. Про¬
должал расти и их экспорт, поглощавший в 1880—
1900 гг. в среднем одну треть всей продукции. Цена на
апельсины довольно значительно упала в первые годы
кризиса, но затем, после 1890 г., стала постепенно по¬
вышаться. Цены на лимоны первоначально снижались
медленнее, чем на апельсины, затем на некоторое время
стабилизировались на более высоком уровне. В резуль¬
тате производство лимонов значительно увеличилось,
что повлекло за собой весьма быстрое падение цен
в период 1895—1905 гг. Во всяком случае, в последнее
двадцатилетие XIX в. площади, занятые под цитрусо¬
выми, весьма расширились, особенно в Сицилии, и цит¬
русовые стали одной из основных экспортных статей
Италии.
Цены на вина повысились примерно на 20% как раз
в те годы, когда упали цены на зерновые, соответственно
выросло и итальянское производство вин. Этот рост был
вызван в основном увеличением спроса во Франции на
крепкие вина, о чем уже говорилось выше; но в 1888 г.
экспорт вин во Францию внезапно прекратился из-за
начавшейся торговой войны, и цены на вина быстро
упали почти на 30%. Поэтому итальянское виноделие
оставалось на протяжении десяти лет на одном и том же
уровне, к тому же виноградарство пострадало от фил¬
локсеры, однако начиная с 1900 г. производство вин ста¬
ло вновь увеличиваться. Но цены на вина продолжали
падать, постепенно уменьшался и экспорт вин. На про¬
тяжении XX в., несмотря на сильный рост производства
вин, экспорт вин из Италии никак не мог достигнуть
уровня 1880—1888 гг.
236

Для понимания развития итальянского сельского хо¬
зяйства после 1880 г. весьма важны данные, касаю¬
щиеся животноводства. Следует прежде всего отметить,
что снижение цен на скот и на продукты животновод¬
ства за десятилетие 1881 —1890 гг. было довольно незна¬
чительным, в последующем десятилетии цены медленно
поднимались, а после 1900 г. быстро пошли вверх; жи<
вотноводство, в частности разведение крупного рогатого
скота, в силу возросшего спроса на мясо, молоко, масло
и сыры стало, следовательно, весьма доходным делом, в
целом, однако, оно развивалось весьма медленно. За пе¬
риод между двумя зоотехническими переписями, 1881 и
1908 гг., численность крупного рогатого скота увеличи¬
лась почти на 30% и примерно на столько же увеличи¬
лось число коров. Более значительным за период с
1876—1880 гг. по 1901 —1905 гг. был рост производства
коровьего молока, масла и сыров (эти последние были
частично изготовлены и из овечьего молока), который
составил соответственно 38, 32 и 41%. За этот же период
экспорт сыров увеличился в шесть раз.
С другой стороны, перепись 1908 г. выявила увеличе¬
ние поголовья овец на 30%, а коз — на 25% по сравне¬
нию с данными переписи 1881г. Возможно, что это ошиб¬
ка в подсчетах увеличения поголовья этих животных,
разводимых в самых бедных зонах, вследствие чего рост
поголовья с 1881 по 1908 г. был в действительности ме¬
нее значительным; но тенденция роста поголовья овец и
коз, наблюдавшаяся вплоть до 1925 г., наглядно пока¬
зывает, что в итальянском сельском хозяйстве еще дол¬
гое время сохранялись обширные отсталые районы. Не¬
значительным, напротив, представляется увеличение по¬
головья свиней между двумя переписями — всего на
20%.
Сомнительная достоверность данных за первые годы
после объединения делает весьма неточным сопостав¬
ление периода 1881 —1908 гг. с двадцатилетием 1861 —
1881 гг. Согласно некоторым подсчетам1, поголовье
крупного рогатого скота выросло за 1862—1881 гг. на
35%, а поголовье овец — на 7%, меж тем как поголовье
коз и свиней не изменилось. Отсюда следует, что за
период 1881 —1908 гг. рост поголовья крупного рогатого
1 См. ISTAT, Sommario di statistiche storiche, cit., p. 117.
237

скота был более медленным. Это, пожалуй, верно для
периода аграрного кризиса, не исключено, что в первое
двадцатилетие единой Италии этот рост был менее быст¬
рым, чем следует из этих расчетов. Как бы то ни было,
рост поголовья крупного рогатого скота, важнейшего
элемента для современного сельского хозяйства, был
тесно связан с расширением площадей, на которых при¬
менялись передовые агротехнические методы. Но этот
рост покажется медленным и недостаточным, если оце¬
нивать его в рамках развития сельского хозяйства всей
Италии и сравнить с ростом, наблюдавшимся в более
передовых странах Европы.
Исходя из приведенных выше данных и соображений,
можно утверждать, что для некоторых важных секторов
итальянского сельского хозяйства последствия аграрно¬
го кризиса были очень тяжелыми. Но для точной и пол¬
ной оценки этих последствий необходимо также учесть
те меры, которые были приняты правительством и гос¬
подствующим классом Италии, чтобы справиться с этим
кризисом. И действительно, принятые тогда меры (под
давлением определенных заинтересованных кругов и в
обстановке весьма сложного внутреннего и внешнеполи¬
тического положения) повлияли на ход кризиса и ока¬
зали большое влияние на последующее развитие италь¬
янской экономики.
С 1877 по 1884 г. продолжалась работа парламент¬
ской комиссии по обследованию положения сельского
хозяйства, которая доложила парламенту и стране ре¬
зультаты своей деятельности как раз в момент наиболь¬
шего обострения кризиса. В процессе подготовки обсле¬
дования и его проведения столкнулись две тенденции:
одна, которую защищал в первую очередь Бертани,
ставила целью работы комиссии обследование матери¬
ального положения и морального состояния крестьян;
вторая, которую защищал главным образом Ячини и кото¬
рая одержала в конечном счете верх, настаивала на изу¬
чении технического состояния и структуры сельского
хозяйства Ч Это привело к бесконечным переменам и не¬
соответствиям, которые еще более подчеркивали весьма
неравноценные доклады отдельных членов этой комис¬
1 О подготовке и проведении обследования и о его результатах
см. работы, указанные в Библиографической справке.
238

сии о положении в различных областях. Тем не менее
15 томов актов комиссии обследования, несмотря на ука¬
занные недостатки и на неполноту имевшихся в их рас¬
поряжении данных вследствие неудовлетворительной по¬
становки в те годы статистического дела, все же дали
картину состояния итальянского сельского хозяйства в
начале 80-х годов, которая до сих пор сохраняет свою
ценность. В заключительном докладе, написанном Ячини
в 1884 г., удалось, кроме того, ясно поставить перед об¬
щественным мнением страны наиболее серьезные проб¬
лемы итальянского сельского хозяйства.
В заключительном докладе Ячини постарался сде¬
лать на основании результатов обследования некоторые
практические выводы и указать пути дальнейшего раз¬
вития итальянского сельского хозяйства. Он считал воз¬
можным увеличить площадь обрабатываемых земель пу¬
тем мелиорации, добиться увеличения производства кор¬
мов, применяя больше удобрений и более рациональный
севооборот, увеличить культивирование древесных куль¬
тур и овощей и расширить ирригационные работы. Он, в
сущности, предложил повести все итальянское сельское
хозяйство по пути, на который в эпоху Рисорджименто
уже вступили группы наиболее предприимчивых земле¬
владельцев и арендаторов-капиталистов в наиболее пе¬
редовых зонах. Но для этого необходимы были, по его
мнению, три условия: прежде всего обилие капиталов,
которые могли дать только торговля и промышленность;
затем мобилизация общественного мнения, способного
привлечь к сельскому хозяйству все живые и здоровые
силы страны, и, наконец, действия правительства в
«рамках его подлинной компетенции, но эффективные»
Словом, Ячини придерживался либеральной точки
зрения и прежде всего взывал к частной инициативе. От
государства он требовал содействовать этой инициативе
с помощью мер двоякого характера: ослабления налого¬
вого бремени, сильно отягощавшего земельную собствен¬
ность, и выделения значительной части государственных
средств на мелиоративные работы. В основном либе¬
ральным (хотя ему была присуща известная широта со¬
циальных взглядов, редко встречавшаяся среди предста¬
вителей имущих классов того времени) было также его
1 «Atti della Giunta per 1’Inchiesta agraria», cit., vol. XV, p. 65.

отношение к крестьянскому вопросу. Так, он предложил,
чтобы государство учредило третейские комиссии для
решения трудовых конфликтов; признало законность за¬
бастовок, с тем, однако, чтобы они не переходили в «ак¬
ты мятежа»; содействовало эмиграции и контролировало
ее (считая эмиграцию необходимой для освобождения
самых бедных районов от излишнего населения и созда¬
ния условий для возможно лучшей оплаты труда), дабы
избавить эмигрантов от эксплуатации агентов по вер¬
бовке и направить их в те страны, где они могли бы най¬
ти хорошие условия труда 1.
Однако аграрной политике, предложенной Ячини, не
суждено было осуществиться, ибо этому препятствовал
ряд обстоятельств: во-первых, финансовые спекуляции и
спекуляции на строительстве, торговля и ряд отраслей
промышленности в расчете на большие и немедленные
прибыли поглотили капиталы, которые надо было бы на¬
править в сельское хозяйство; во-вторых, внешняя и фи¬
нансовая политика правительств Депретиса, особенно
после 1882 г., не позволяла государству идти одновре¬
менно на снижение налогов и на большие расходы, кото¬
рых требовал Ячини; в-третьих, «аграрная Италия», как
определил Ячини совокупность людей и интересов, свя¬
занных с сельским хозяйством, была разделена на раз¬
ные территориальные и социально-экономические секто¬
ры, интересы которых зачастую были различны и кото¬
рые могли бы найти общий язык, но при проведении
менее динамичной и прогрессивной в экономическом и
техническом отношении линии, чем линия, предложен¬
ная Ячини. Это со всей ясностью выявилось во время
волнений и дискуссий, вызванных аграрным кризисом,
1 Эта часть доклада Ячини подверглась критике со стороны Бер-
тани, изложенной в его кратком контрдокладе, который также был
опубликован в XV томе актов комиссии (стр. 111—116). Бертани,
возвращаясь к своему первоначальному пониманию задач обследова¬
ния, попытался противопоставить точке зрения Ячини, выдвинувшего
на первый план проблему производительности и продуктивности,
требование разрешить проблему положения крестьян. Однако, хотя
начавшиеся как раз в 1884 г. в некоторых зонах Паданской рав¬
нины крупные аграрные забастовки вызвали определенную тревогу
и крестьянский вопрос был использован различными группами зем¬
левладельцев как пугало с целью вырвать у правительства ряд усту¬
пок, позиция, занятая Бертани, не получила должного отклика в пар¬
ламентских и политических кругах.
240

которые развернулись вскоре после представления пар¬
ламенту в июле 1884 г. заключительного доклада Ячини.
Эти волнения начались в нижней Ломбардии по ини¬
циативе крупных арендаторов, которые на собрании,
состоявшемся в октябре 1884 г. в Лоди, потребовали сни¬
жения налогов и решения вопроса с арендными догово¬
рами. Вскоре в Пьемонте образовалась Аграрная лига,
которой руководили депутаты Лукка из Верчелли и Те-
гас из Турина; Лига заняла сугубо протекционистскую
позицию и поставила этот вопрос перед палатой депута¬
тов, стремясь стать ядром более широкой «аграрной пар¬
тии». Вначале ее действия имели известный успех, ибо
130 депутатов различных тенденций из всех областей
страны подписали интерпелляцию, принявшую затем
форму резолюции, внесенной депутатом Луккой, которая
гласила: «Палата депутатов, будучи озабочена положе¬
нием, в котором находятся сельскохозяйственное произ¬
водство и сельские классы, сознавая необходимость
облегчить их страдания и предотвратить огромный вред,
который это положение может причинить национальному
экономическому производству, предлагает правитель¬
ству представить на рассмотрение палаты, когда пона¬
добится, срочные и эффективные меры». Дискуссия по
этой резолюции была довольно долгой и бурной, она
продолжалась с 8 февраля по 21 марта 1885 г., и в ней
приняло участие около 70 депутатов. Хотя почти все
ораторы ссылались на выводы Ячини, тем не менее ди¬
скуссия не привела к выработке ясной линии в аграрной
политике. Возобладали требования снижения налогов,
меж тем как были оставлены без внимания предложения
об установлении протекционистского таможенного тари¬
фа, выдвинутые отдельными депутатами, подписавшими
резолюцию. К концу прений Депретис в туманных выра¬
жениях обещал принять меры для улучшения положения
сельского хозяйства и обязался упразднить начиная с
1 января 1886 г. одну из трех военных десятин (так на¬
зывали три дополнительных десятипроцентных налога,
ставшие затем постоянными, введенные в связи с вой¬
нами 1859 и 1866 гг.) и снизить цены на соль.
• Вскоре, 27 апреля 1885 г., в сенате началось обсужде¬
ние интерпелляции (внесенной самим Ячини на имя
председателя совета министров) «о намерениях пра¬
вительства относительно политических последствий,
24’

вытекающих из обследования положения сельского хозяй¬
ства». В обстоятельной речи Ячини вновь изложил про¬
грамму, намеченную им в заключительном докладе, учтя
при этом состоявшуюся дискуссию и предложения, вы¬
двинутые группами аграриев в предыдущие месяцы. Он
настаивал на необходимости проводить различие между
основными проблемами, указанными комиссией обследо¬
вания, и проблемами, вызванными аграрным кризисом,
которые носят отчасти временный, преходящий характер,
а отчасти представляют собой ранее существовавшие
проблемы, претерпевшие неожиданное обострение. По
его мнению, следовало заняться основными пробле¬
мами, которые не могут быть решены в короткие сроки.
Поэтому необходима внешняя политика мира и сосредо¬
точения, которая не позволила бы увлечь Италию доро¬
гостоящими и иллюзорными проектами колониальных
захватов (что как раз тогда имело место), необходима
также финансовая политика строгой экономии. Только
тогда стало бы возможным удовлетворить самые сроч¬
ные и неотложные нужды сельского хозяйства, облегчить
налоговое бремя. Далее Ячини вновь подтвердил свою
либеристскую позицию и отрицал возможность преодо¬
ления трудностей сельского хозяйства путем введения
протекционистского таможенного тарифа: это не способ¬
ствовало бы экспорту самых ценных итальянских про¬
дуктов, таких, как цитрусовые, шелк и оливковое масло,
цены на которые на внешних рынках падали из-за
конкуренции других стран. Он был, однако, готов согла¬
ситься на временное незначительное повышение дей¬
ствующей пошлины на пшеницу (1,40 лиры за квинтал),
чтобы дать возможность государству встать на путь
ослабления налогового бремени в интересах сельского
хозяйства.
При обсуждении этого вопроса в сенате, длившемся
до 4 мая 1885 г., было немало выступлений в пользу та¬
моженного протекционизма. Алессандро Росси, убежден¬
ный поборник протекционизма, даже внес на рассмотре¬
ние сената проект резолюции, гласившей: «заслушав
дискуссию по докладу комиссии обследования положе¬
ния в сельском хозяйстве и встревоженный кризисом,
поразившим сельское хозяйство; озабоченный таможен¬
ной политикой, которая имеет тенденцию возобладать во
всей Европе; выражая пожелания земледельцев; учиты¬
вая состояние Государственного бюджета, делающее не¬
возможным немедленное снижение поземельного налога,
сенат рекомендует вниманию правительства эти и другие
мероприятия, предложенные комиссией по обследова¬
нию, а тем временем предлагает правительству внести
на рассмотрение еще данной сессии парламента законо¬
проект об увеличении таможенной пошлины на ввоз
из-за границы пшеницы и об установлении пошлины на
ввоз риса». Эта резолюция была отвергнута огромным
большинством. Почти все сенаторы, выступавшие в пре¬
ниях по этому вопросу — среди них было немало земель¬
ных собственников, — высказались в пользу свободы тор¬
говли. Не следует, однако, забывать, что все они были
людьми пожилыми, сформировавшимися в период Ри-
сорджименто, положительно относившимися к пути раз¬
вития сельского хозяйства, который отстаивал Ячини и
которому все они в той или иной мере лично способство¬
вали своей деятельностью земельных собственников и
аграрных предпринимателей. В пользу либеризма вы¬
сказался и Депретис, который завершил дискуссию, как
и в палате, весьма туманными обещаниями мероприятий
по улучшению положения сельского хозяйства.
Но Росси указал альтернативу, которую ни прави¬
тельство, ни парламент не могли оставить без внимания;
было крайне трудно при выборе между снижением позе¬
мельного налога и увеличением таможенных пошлин
остановиться на первом решении. В самом деле, требо¬
вания сельских слоев, особенно в фискальном вопросе,
не были единодушны: крупные арендаторы-капиталисты
требовали прежде всего освободить их от налога на дви¬
жимое имущество, которым не облагали земельных соб¬
ственников и арендаторов, самостоятельно обрабатываю¬
щих землю; землевладельцы, напротив, настаивали на
полном упразднении военных десятин и снижении позе¬
мельного налога. Однако, в то время как на Севере и в
провинциях бывшего папского государства требовали
уравнения поземельного налога (т. е. создания нового
единого кадастра для всей Италии), на Юге землевла¬
дельцы выступали против уравнения — отчасти потому,
что, подобно тосканским собственникам, они извлекали
выгоду из оценок прежних кадастров \ а отчасти потому,
1 Относительно вопроса уравнения поземельного налога см.
том 5 данного труда, стр. 286.
243

что часть их владений составляли земли, в прошлом
бывшие общинными или государственными, которые они
присвоили и которые практически были освобождены от
налогов.
Вполне естественно, что отголоски этих противоречий
достигали палаты, находя выражение как в петициях,
направляемых в ее адрес собраниями и ассоциациями,
так и в выступлениях депутатов от различных областей
страны. Эти противоречия стали в 1885—1886 гг. объек¬
том политических маневров Депретиса, который в конце
1885 г. провел закон об упразднении первой военной де¬
сятины; затем в результате долгих дискуссий и ловких
маневров ему удалось провести закон об уравнении по¬
земельного налога, одобренный палатой 5 февраля
1886 г. 290 голосами против 91, а сенатом — 28 февраля
91 голосом против 9. Этот закон, обнародованный 1 мар¬
та 1886 г., установил разработку для всей Италии но¬
вого кадастра, руководствуясь методом геометрического
вычисления и принципом доли, на основе критериев,
указанных в докладе парламентской комиссии, состав¬
ленном Анджело Месседальей. Поскольку работа по
составлению нового кадастра требовала длительного вре¬
мени и была крайне трудной (предполагали ее завер¬
шить в 15—20 лет, фактически же потребовалось 70 лет
из-за войн и кризисов, которые нельзя было предвидеть
в 1886 г.), то практически закон об уравнении не мог в
ближайшее время ухудшить положение землевладель¬
цев тех зон, которые находились прежде в более выгод¬
ном положении. Это обстоятельство способствовало
ослаблению оппозиции депутатов Тосканы и Юга, мно¬
гие из которых голосовали за законопроект правитель¬
ства. Но перспектива уравнения поземельного налога
не улыбалась средним и крупным землевладельцам-аб¬
сентеистам Юга и Сицилии, которых было немало в «ле¬
вой» Юга. Поэтому Депретис неизбежно должен был
пойти на какие-то уступки этой группе, которая, подоб¬
но ряду групп аграриев Севера (производители риса и
коконов), требовала протекционистского таможенного
тарифа.
В начале 1887 г. решительный толчок в этом направ¬
лении дала массовая бойня в Догали (о чем пойдет речь
в следующей главе), заставившая Депретиса образовать
свое восьмое и последнее, правительство, в которое во-
244

шел Криспи. Нельзя, собственно говоря, утверждать,
что в состав нового правительства вошли убежденные
сторонники протекционизма; но оно было вынуждено
потребовать от парламента новых ассигнований на во¬
оруженные силы, поскольку намеревалось отомстить за
жертвы бойни в Догали и усилить колониальную экс¬
пансию. В результате пришлось увеличить таможенные
пошлины на пшеницу с 1,40 до 3 лир. Это решение вме¬
сте с другими фискальными мерами было одобрено па¬
латой 21 июня 1887 г. 205 голосами против 48. Вскоре
после этого был одобрен новый общий таможенный та¬
риф, носивший более явный протекционистский харак¬
тер, чем тариф 1878 г. В 1888 г. пошлина на пшеницу
была повышена до 5 лир за квинтал.
Латифундистское сельское хозяйство Юга, сильно
пострадавшее от снижения цен на пшеницу, было спа¬
сено благодаря введению протекционистских пошлин на
зерновые от неминуемого кризиса, который мог бы опро¬
кинуть всю его структуру. С другой стороны, эмиграция
за океан до первой мировой войны ослабила давление
демографического фактора и в целом привела к смягче¬
нию остроты классовой борьбы в зерновых районах
Юга. Она способствовала некоторому увеличению зара¬
ботной платы и частичному улучшению аграрных до¬
говоров, на которое землевладельцы, выигравшие от
протекционистского таможенного тарифа, могли согла¬
ситься без особых трудностей. К 1890 г. получила ши¬
рокое распространение идея, будто эмиграция является
полезным экономическим и социальным фактором, хотя
не было недостатка в жалобах по поводу того, что
страна разбазаривает свой человеческий капитал; в то
же время широко распространились, особенно среди
буржуазии Юга, националистические иллюзии относи¬
тельно возможности разрешения демографической про¬
блемы путем захвата колоний и их заселения. Как бы то
ни было, первый изданный в Италии закон об эмигра¬
ции от 30 декабря 1888 г. санкционировал свободу эми¬
грации и официально признавал функции агентов по
вербовке эмигрантов, регламентируя их деятельность.
Этот закон появился после долгих парламентских
прений, в ходе которых были внесены существенные
245

изменения в законопроект, представленный Криспи, при¬
держивавшимся ограничительных критериев. В этих пре¬
ниях приняли участие многие депутаты Юга и самые
авторитетные ученые, специалисты «южного вопроса»,
такие, как Джустино Фортунато, Леопольдо Франкетти
и Сидней Соннино, все сторонники свободы эмиграции L
Многие представители мелкой буржуазии Юга из¬
влекли выгоду из эмиграции, став агентами и субаген¬
тами по вербовке эмигрантов. Деятельность этих аген¬
тов, нищета крестьян, спрос на рабочую силу в заокеан¬
ских странах и то чарующее действие, которое оказывал
на массы бедного люда миф Америки как земли обето¬
ванной, где для всех найдется работа, — все это в не¬
малой степени стимулировало эмиграцию. Как правило,
эмигранты-южане направлялись в Неаполь, а отсюда их
переправляли, преимущественно на иностранных парохо¬
дах, в основном в США, где они сразу же попадали в
высокоразвитый промышленный мир. На Севере же
агенты по вербовке эмигрантов действовали от имени
генуэзских пароходных компаний, обслуживавших в ос¬
новном линии между Италией и Южной Америкой и
связанных частично с правительственными агентствами
Аргентины и Бразилии. В эти страны и направляли они
преимущественно эмигрантов из Северной Италии, в ос¬
новном выходцев из Венето, направлявшихся главным
образом на сельскохозяйственные работы. Итальянские
и иностранные пароходные компании безжалостно экс¬
плуатировали эмигрантов и их семьи, перевозя их в
Америку в ужасных санитарных условиях, на старых,
тихоходных перегруженных кораблях. В Америке при¬
бывших эмигрантов ожидали крайне тяжелые условия
жизни и труда. Но все эти трудности не смогли приоста¬
новить или затормозить массовую эмиграцию трудящих¬
ся из самых бедных районов Италии, которая стала об¬
щим явлением, принявшим гигантские размеры. Как бы
то ни было, протекционистские пошлины на зерновые и
развитие эмиграции сопутствовали друг другу на про¬
тяжении многих лет и спасли латифундистскую струк¬
туру Юга от краха, к которому мог привести аграрный
1 О том, что предшествовало этому закону, о дискуссии, вызван¬
ной им, и его последствиях см.: G. Dore, La democrazia italiana e
1’emigrazione in America, Morcelliana, Brescia, 1964, p. 36—91.
246

кризис; кроме того, они позволили аграрной буржуазии
Юга, вступившей в союз с промышленниками-протек¬
ционистами Севера, усилить свою политическую власть
на местах и свое влияние в парламенте и правительстве.
Это, конечно, не привело к затуханию классовой борьбы
в зерновых районах Юга, поскольку крупная и средняя
собственность, владельцы которой проживали в городах,
подвергалась упорному натиску крестьян, изголодав¬
шихся по земле. После 1900 г. этот натиск на какое-то
время усилился, когда вернувшиеся на родину эмигран¬
ты стали вкладывать небольшие средства в сельское
хозяйство. Однако только в недавние времена, после
десятилетий борьбы, достигавшей своего апогея после
первой и после второй мировых войн, соотношение ме¬
жду земледельческим предприятием и латифундистским
хозяйством изменилось в пользу первого. Но это произо¬
шло в условиях новых трудностей, порожденных общим
положением итальянской и европейской экономики, по¬
следствия которого оказались самыми тяжелыми за всю
историю сельского хозяйства Юга начиная с 1880 г.
В самом деле, консервативное разрешение кризиса
80-х годов позволило отложить проведение ряда работ
по мелиорации и ирригации; если бы эти работы были
осуществлены в конце XIX в., они могли бы преобразо¬
вать производственную структуру лучших земель зерно¬
вого сектора Юга в условиях довольно благоприятного
общего положения, какое фактически сложилось к
1900 г., и позволили бы, таким образом, Югу встретить
великие кризисы XX в., обладая более передовой и устой¬
чивой экономикой.
И в горных зонах Юга эмиграция в заокеанские
страны на протяжении почти полувека способствовала
сохранению определенного социально-экономического
равновесия, поскольку она ослабила демографическое
напряжение, не вызвав, подобно эмиграции наших дней,
серьезного общего обезлюдения, и восполнила скудные
доходы от местного земледелия и переживавшего упа¬
док скотоводства деньгами, посылаемыми эмигрантами
своим семьям, и сбережениями, накопленными эмигран¬
тами, возвратившимися на родину после долгих лет тя¬
желого труда в Америке. Речь идет, однако, о равнове¬
сии, которое обеспечило оставшемуся населению весьма
низкий жизненный уровень без каких-либо перспектив
на существенное улучшение его материального положе¬
ния. К тому же это было равновесие неустойчивое, став¬
шее возможным в силу внешних обстоятельств общего
характера, которое не знало политических и экономиче¬
ских потрясений наших дней. Аналогичные результаты
принесла также эмиграция из горных зон Центральной
и Северной Италии.
Как мы уже говорили, южные районы, где разводили
специализированные культуры, больше пострадали от
торговой войны с Францией, чем от общего аграрного
кризиса. Тогда выявились слабые места этого относи¬
тельно прогрессивного сектора сельского хозяйства Юга.
Однако эмиграция из Апулии на протяжении многих
десятилетий оставалась незначительной, меж тем как в
Сицилии она приняла широкие масштабы лишь после
1895 г.
Области Центральной Италии, незначительно постра¬
давшие от аграрного кризиса, дали очень мало эмигран¬
тов; такое же положение было в Эмилии, где широкие
мелиоративные работы и капиталистические преобразо¬
вания в сельском хозяйстве вызвали большой спрос па
рабочую силу, хотя только на поденщиков. Из Пьемонта
и Ломбардии шел значительный поток эмигрантов как
в заокеанские страны, так и в Европу, особенно в тяже¬
лые годы аграрного кризиса и общего экономического
кризиса. Но это явление не приняло постоянного харак¬
тера, поскольку промышленность стала все больше по¬
глощать, особенно после 1895 г., излишек сельскохозяй¬
ственной рабочей силы. И только из горных зон продол¬
жалась эмиграция различной интенсивности, которая в
значительной степени шла в европейские страны. Венето
было, напротив, единственной северной областью, из ко¬
торой эмиграция за океан стала постоянным явлением.
Так аграрный кизис основательно нарушил шаткое
социально-экономическое равновесие в деревне, создав
большой излишек рабочей силы, который промышлен¬
ность не в силах была полностью поглотить.
В общем, можно утверждать, что аграрный кризис
и принятые правительством меры для его разрешения
усугубили наблюдавшееся в итальянском сельском хо¬
зяйстве нарушение равновесия и особенно разрыв ме¬
жду Севером и Югом. Положение на Юге все ухудша¬
лось по сравнению с положением на Севере в том смыс¬
248

ле, что прогресс южных районов, который и до этого
был более медленным, чем в северных, еще более замед¬
лился.
3. Состояние промышленности в 1880 г.
и проблема экономического развития Италии
К 1880 г. удельный вес промышленности в итальян¬
ской экономике был еще незначительным не только по
сравнению с сельским хозяйством, но и по сравнению с
сектором услуг, доля которого в валовом национальном
доходе возросла за первое двадцатилетие после объеди¬
нения Италии, меж тем как доля промышленности не¬
сколько уменьшилась Этот факт был в какой-то сте¬
пени естественным следствием объединения Италии и
установления более тесных отношений с другими стра¬
нами, что стимулировало развитие торговли, транспор¬
та, кредита, страхования, деятельности лиц свободных
профессий и т. д.; в то же время они вызвали кризис
старых видов промышленной деятельности, ремесла и
мануфактуры, не выдержавших внешней конкуренции.
Этот кризис частично компенсировался развитием дру¬
гих отраслей промышленности, получавших сырье в Ита¬
лии или оснащенных более современным техническим
оборудованием. Тем не менее, несмотря на это развитие
и создание довольно широкого общественного мнения,
бурно обсуждавшего проблему развития промышленно¬
сти и добившегося первых успехов с введением в
1878 г.1 2 нового таможенного тарифа, нельзя все же
утверждать, что в 1880 г. в итальянской промышленности
уже произошел или был близок не только количествен¬
ный, но и тот качественный скачок, который обычно на¬
зывают «промышленной революцией», а некоторые со¬
временные ученые называют «взлетом» или «великим
1 Доля сектора услуг составляла в среднем 22,42% в 1861 —
1865 гг., 23,06 —в 1866—1870 гг., 23,52 — в 1871—1875 гг. и 25,34% —
в 1876—1880 гг. Доля же промышленности составляла в те же пяти¬
летия в среднем 19,96, 19,68, 18,94 и 19,14%. См. ISTAT, Sommario di
statistiche storiche, cit., p. 213.
2 См. раздел 5 первой главы и раздел 3 второй главы данного
тома.
249

Скачком»1. Это становится ясным даже при кратком
анализе положения главных отраслей итальянской про¬
мышленности тех лет.
Среди отраслей текстильной промышленности, быв¬
ших тогда самыми значительными как по числу занятых
рабочих, так и по стоимости выпускаемой продукции,
только хлопчатобумажное производство развивалось
после 1866 г. довольно быстрыми темпами, чему весьма
способствовало введение нового таможенного тарифа
1878 г., особенно выгодного для хлопкопрядильного про¬
изводства. Об этом развитии свидетельствует постоян¬
ный и значительный рост импорта хлопка-сырца —
52 600 квинталов в среднем ежегодно в 1861 —1865 гг.,
147 тыс. в 1869 г., 270 тыс. в 1878 г., 473 тыс. в 1880 г.
и 629 тыс. квинталов в 1882 г.1 2 С другой стороны,
импорт пряжи, достигавший в 1882 г. еще 90 тыс. квинта¬
лов, упал до 47 тыс. в 1887 г. и за несколько лет сни¬
зился до ничтожных размеров. Хлопкоткацкое производ¬
ство развивалось медленнее, чем хлопкопрядильное, им¬
порт же хлопчатобумажных тканей продолжал расти —
со 105 тыс. квинталов в 1878 г. до 157 тыс. в 1887 г.,—
а затем весьма быстро уменьшился в результате усиле¬
ния таможенного протекционизма3.
Не столь быстрым и значительным было развитие
шерстяной промышленности, которое также стимулиро¬
вал (особенно производство тканей) таможенный тариф
1878 г. И в данном случае весьма показательны данные
об импорте необработанной шерсти, поскольку исполь¬
зование итальянской шерсти было весьма незначитель¬
ным, она использовалась в основном кустарной промыш¬
ленностью. Среднегодовой импорт необработанной шер¬
1 Термин «взлет» (take off) ввел в научный оборот Ростоу
(W. W. R о s t о w, Gli stadi dello sviluppo economico, trad. it.
Einaudi, Torino, 1962) для определения экономического развития
страны в целом. Термин «великий скачок» (big spurt) применяет Гер-
шенкрон (A. G е г s с h е n к г о n, Il problema storico dell’arretratezza
economica, trad, it., Einaudi, Torino, 1965) для определения одного
лишь промышленного подъема.
2 ISTAT, Sommario di statistiche storiche, cit., p. 159. Следует
иметь в виду, что пятилетие 1861—1865 гг. в связи с большими труд¬
ностями поставок, вызванными Гражданской войной в США, было
годами общего кризиса для всей европейской хлопчатобумажной про¬
мышленности.
3 См.: V. Costronovo, L’industria cotoniera in Piemonte nel
secolo XIX, ILTE, Torino, 1965, p. 332—336.
250

сти составил в 1861 —1870 гг. 54 тыс. квинталов, в 1871 —
1875 гг. — 57,4 тыс., в 1876—1880 гг. — 77,8 тыс. и в
1881 — 1885 гг. — 95,4 тыс. квинталов Ч Следовательно,
рост импорта шел медленнее, чем в хлопчатобумажном
производстве, и более медленным было также уменьше¬
ние импорта шерстяных тканей. Однако даже при нали¬
чии ограниченных производственных возможностей шер¬
стяная промышленность достигла значительного техни¬
ческого прогресса. Вдобавок ее развитием руководили
опытные предприниматели, энергично добивавшиеся про¬
текционистских таможенных тарифов (достаточно вспо¬
мнить такого деятеля, как Алессандро Росси), и она на¬
считывала ряд крупных предприятий, которые в 1872—
1873 гг. приняли форму акционерных обществ, такие,
как «Ланифичо Росси» в Скио и «Манифаттура лане»
в Боргосезие.
Шелковое производство, хотя оно было наиболее
значительным среди отраслей текстильной промышлен¬
ности как по общей стоимости, так и по размерам экс¬
порта его продукции, было, наоборот, в силу ряда при¬
чин самым слабым с точки зрения его технической
оснащенности и самой его структуры. Во-первых, оно
по-прежнему занималось изготовлением полуфабрикатов
(крученый шелк, шелковая пряжа), предназначенных
в основном для иностранной шелковой промышленности,
а не изготовлением более ценных готовых изделий, по¬
скольку шелкоткачество оставалось слабо развитым.
Во-вторых, шелковое производство было подвержено су¬
щественным колебаниям в связи с периодически повто¬
ряющимся заболеванием шелковичного червя: действи¬
тельно, заболевание пебриной, после того как с ним
удалось справиться в первый раз в 1865 г., резко усили¬
лось в 1876 г. и в течение нескольких лет подорвало все
производство. В-третьих, оно все более страдало от
японской и китайской конкуренции; более того, изготов¬
ляя полуфабрикаты, которые использовались для произ¬
водства предметов роскоши, оно сильнее других отраслей
текстильной промышленности было подвержено колеба¬
ниям моды и вкусов. И наконец, технический прогресс
в этой области (переход от обогрева резервуаров на от¬
крытом огне к подогреву с помощью пара, развитие
1 ISTAT, Sommario di statistiche storiche, cit., p. 159.
251

кручения шелка и т. д.), хотя и не был ничтожным, был
все же относительно ограниченным, слабой была еще и
концентрация предприятий, особенно в области шелко¬
прядения.
В заключение следует отметить, что ни одна отрасль
текстильной промышленности не могла стать движущей
силой промышленной революции в Италии 80-х годов, и
не только в силу причин количественного и структурного
порядка, которые мы отмечали, говоря о шерстяной и
шелковой промышленности, но, пожалуй, главным обра¬
зом потому, что в условиях высокого уровня развития,
достигнутого капиталистической экономикой более пере¬
довых стран, текстильная промышленность не могла от¬
ныне сыграть (по причинам, которые будут изложены
ниже) ту роль движущей силы, какую сыграла в про¬
шлом веке хлопчатобумажная промышленность в Анг¬
лии. С другой стороны, в Италии не было ни одной от¬
расли промышленности, которая достигла бы такого
уровня развития, чтобы сыграть эту роль.
Из других отраслей промышленности надо сразу же
исключить химическую, делавшую только еще первые
шаги, и пищевую, тесно связанную с сельским хозяйством
и применявшую устаревшие методы производства. Сле¬
дует, напротив, остановиться на положении в горно¬
рудной, металлургической, машиностроительной и судо¬
строительной промышленности.
Самого большого количественного роста производ¬
ства добилась горнорудная промышленность. Достаточ¬
но напомнить, что среднегодовая добыча железной руды
увеличилась со 120 400 тонн в пятилетии 1861 —1865 гг.
до 225 430 тонн в 1876—1880 гг.; добыча свинцовой ру¬
ды— с 15 570 до 36 850 тонн; добыча цинковой руды —
с 305 до 65 250 тонн; добыча серы в брусках — со 173 225
до 315 500 тонн; добыча твердого топлива (не считая
торфа)—с 37 760 до 126 560 тонн1. Но если исключить
эту последнюю продукцию (состоявшую в основном из
бурого угля), которую использовали внутри страны, по¬
давляющая часть продукции итальянской горнорудной
промышленности шла на экспорт в необработанном или
полуобработанном виде. Таким образом, добывающая
промышленность, хотя и способствовала в значительной
1 ISTAT, Sommario di statistiche storiche, cit., p. 121—123,
252

степени равновесию торгового баланса, не сообщала ни¬
какого импульса индустриализации страны. Это объяс¬
нялось также островным местоположением главных руд¬
ников, крайней социально-экономической отсталостью
основных горнорудных зон и — в том, что касается сици¬
лийской серы — действующим законом о рудниках1. Что
же касается железной руды, то тут дело обстояло наобо¬
рот: большая часть ее добычи экспортировалась (осо¬
бенно с острова Эльба) из-за положения, в котором на¬
ходилась итальянская черная металлургия.
К моменту объединения страны базой металлургиче¬
ской промышленности были многочисленные плавиль¬
ные печи на древесном угле, разбросанные по Ломбард¬
ской долине, в Валь Д’Аосте, в Маремме и Калабрии,
которые плавили железную руду из местных рудников.,
давая высококачественный чугун, но в количествах,
абсолютно недостаточных для современной страны.
Сразу после объединения Италии в производстве чугуна
первой плавки наступил кризис, и его среднегодовое
производство упало с 23 370 тонн для пятилетия 1861 —
1865 гг. до 16 530 тонн в 1876—1880 гг. Увеличился, на¬
против, импорт чугуна (с 21 800 тонн ежегодно в 1861 —
1865 гг. до 46 300 тонн в 1881 г.) и железного лома
(с 2200 тонн ежегодно в 1861 —1865 гг. до 52 100 тонн
в 1881 г.), что привело к росту производства железа (с
30 тыс. тонн в среднем ежегодно в 1861 — 1865 гг. до
95 тыс. тонн в 1881 г.), в то время как производство
стали, о котором у нас нет данных за двадцатилетие
1861 —1880 гг., составило в 1881 г. всего 3630 тонн1 2.
Итальянская металлургия стала тогда базироваться на
использовании лома, что продолжалось долгое время,
ибо лишь в 1899 г. начали входить в строй первые за¬
воды с полным производственным циклом. Ее производ¬
ственная мощность была весьма ограниченной. Дей¬
ствительно, среднегодовой импорт обработанного желе¬
за и стали увеличился с 73 200 тонн в 1861 — 1865 гг. до
120900 тонн в 1876—1880 гг. и до 182 300 тонн в 1881 г.3
Этот импорт был предназначен главным образом для
железнодорожного строительства и для машинострои¬
тельной промышленности, поскольку в то время железо
1 См. раздел 5 первой главы данного тома.
2 ISTAT, Sommario di statistiche storiche, cit., p. 129.
3 Ibid., p. 159.
253

еще слабо использовалось в строительном деле. Поэтому
увеличение импорта обработанного железа и стали, как
и рост национального металлургического производства
(как о том свидетельствуют статистические данные за
пятилетие 1876—1880 гг.) и одновременное замедление
железнодорожного строительства говорят о несомнен¬
ном нарастании темпов в развитии машиностроитель¬
ной промышленности, которое до этого шло весьма мед¬
ленно и тяжело. Причины этих замедленных темпов,
о чем уже говорилось в первой главе, следует искать в
существовавшей тогда таможенной системе, а также от¬
части в условиях рынка.
В самом деле, действующая таможенная система,
хотя тогда и придерживались в целом либеристского
курса, обеспечивала известную защиту, впрочем абсо¬
лютно недостаточную, металлургической промышленно¬
сти, чего нельзя сказать о машиностроительной про¬
мышленности, поскольку таможенные пошлины на обра¬
ботанное железо были выше, чем на машины. Поэтому
было крайне трудно производить в Италии машины по
ценам, могущим конкурировать с иностранными. Это по¬
ложение, в которое таможенный тариф 1878 г. не внес
существенных изменений, вызвало оживленную дискус¬
сию между противниками и сторонниками развития ме¬
таллургии: первые (среди них было много руководите¬
лей машиностроительной промышленности и выразите¬
лей ее интересов) утверждали, что создание в Италии
современной металлургии было бы делом слишком обре¬
менительным (главным образом из-за высоких цен на
каменный уголь) и вредным для развития машинострое¬
ния, и требовали поэтому свободного ввоза железа и
стали первичной обработки и протекционистских по¬
шлин на машины; вторые, наоборот, утверждали, что
Италия нуждается в современной металлургии, и требо¬
вали общей протекционистской системы и особенной за¬
щиты железа и стали первичной обработки *.
На протяжении большей части первого двадцатиле¬
тия после объединения Италии условия рынка, как об
этом говорилось в первой главе, были неблагоприят-
1 Об этой дискуссии см.: G. Аге, Il problema delle Industrie di
base in Italia dopo 1’unita, «Critica storica», 1964, № 3; L. De Rosa,
Iniziativa e capitale straniero nell’industria metalmeccanica del Mezzo-
giorno, 1840—1894, Giannini, Napoli» 1968,
254

йыми для машиностроительной, как, впрочем, и метал¬
лургической, промышленности. Действительно, обще¬
ства, занимавшиеся железнодорожным строительством,
или вовсе не делали заказов этим отраслям промыш¬
ленности, или делали очень незначительные — то ли
вследствие влияния в этих обществах иностранных ка¬
питалистов, то ли вследствие более низкой стоимости
соответствующих иностранных изделий. Поэтому все же¬
лезнодорожные рельсы и большая часть паровозов были
импортированы из-за границы; итальянская промыш¬
ленность внесла значительный вклад лишь в изготовле¬
ние пассажирских и товарных вагонов, которые в ту
эпоху почти целиком изготовлялись из дерева. Поэтому
железнодорожное строительство в Италии не стимули¬
ровало развития местной металлургической и машино¬
строительной промышленности, как это имело место
в Германии и в США. С другой стороны, до 1878 г.
вклад государства в развитие машиностроительной про¬
мышленности также был очень незначительным (речь
идет о государственных заказах на сооружение кораб¬
лей, на вооружение и на судовое машинное оборудова¬
ние), поскольку государство распределяло заказы час¬
тично среди своих собственных заводов и арсеналов,
а частично среди зарубежных; и лишь небольшая часть
их, и то изредка, доставалась итальянской частной про¬
мышленности. И наконец, машиностроительная про¬
мышленность не нашла в сельском хозяйстве и в других
отраслях промышленности достаточно широкого рынка
для сбыта своих изделий; это объяснялось в известной
мере конкуренцией иностранных изделий, но главным
образом общей отсталостью сельского хозяйства и мед¬
ленным развитием других отраслей промышленности.
Однако к 1880 г. в Северной Италии возник ряд новых
заводов, а ранее существовавшие расширили свое про¬
изводство в связи с возросшим спросом на сельскохо¬
зяйственные машины, на оборудование для мелиоратив¬
ных работ, на гидравлические двигатели для промыш¬
ленности, на машины для текстильной и бумажной
промышленности, на типографские машины и т. д. По¬
этому Миланская выставка 1881 г. смогла создать в ос¬
новном благоприятное впечатление о состоянии италь¬
янской машиностроительной промышленности, однако ей
было еще далеко до уровня, достигнутого в этой области
255

в более передовых странах, с которыми ей надлежало
конкурировать в условиях, характеризовавшихся ясно
выраженной тенденцией к снижению цен.
С другой стороны, к 1880 г. тяжелый кризис поразил
судостроительную промышленность, которая достигла
в 1866—1875 гг. довольно значительного развития, осо¬
бенно в Лигурии. Достаточно напомнить, что общий
тоннаж строившихся в Италии различного рода судов
увеличился с 25 271 тонны в 1862 г. до 96 693 тонн
в 1869 г., а в 1871 —1875 гг. держался на среднегодовом
уровне 71 тыс. тонн1. Вследствие этого торговый флот,
насчитывавший в 1862 г. 9143 судна общим водоизме¬
щением 654 174 тонны, в 1876 г. имел уже 11 045 судов
общим водоизмещением 1 078 369 тонн. Однако из этих
судов лишь 142 общим водоизмещением 57 881 тонна
были пароходами1 2. Вскоре итальянским кораблестрои¬
телям и судовладельцам пришлось дорого заплатить за
чрезмерное увлечение производством деревянных па¬
русных судов, сооружение и эксплуатация которых об¬
ходились, конечно, дешевле. Тем временем в Англии
и других странах быстрым темпом шло сооружение же¬
лезных пароходов, стимулируемое техническими усо¬
вершенствованиями, которые снизили расход угля и уве¬
личили скорость пароходов. Это вызвало кризис в деле
фрахта, который особенно ударил по парусным судам.
В результате итальянскую судостроительную промыш¬
ленность поразил тяжелый кризис: общий тоннаж спу¬
щенных на воду судов упал с 70 022 тонн в 1876 г. до
14 526 тонн в 1880 г. К этому времени итальянский тор¬
говый флот насчитывал 7980 судов общим водоизмеще¬
нием 999 096 тонн и оказался на пятом месте среди тор¬
говых флотов Европы, в то время как в 1876 г. он за¬
нимал третье место. Его конкурентоспособность резко
снизилась главным образом из-за малого числа парохо¬
дов, которых было всего 158 общим водоизмещением
77 080 тонн. Для укрепления торгового флота прави¬
тельству под давлением кораблестроителей и судовла¬
дельцев пришлось после 1880 г. принять ряд мер, ока¬
завших значительное влияние на общее развитие италь¬
янской экономики.
1 ISTAT, Sommario di statistiche storiche., cit., p. 130.
2 ISTAT, Sommario di statistiche storiche, cit., p. 138.
256

К 1880 г. территориальное размещение различных от¬
раслей промышленности было весьма неравномерным.
Явным было преимущественное положение Ломбардии,
Пьемонта и Лигурии, хотя даже в этих областях Ита¬
лии промышленная деятельность не превалировала над
другими видами экономической деятельности. В Венето
и Центральной Италии существовали отдельные до¬
вольно высокоразвитые промышленные секторы. На
Юге было всего два центра современной промышленно¬
сти: центр хлопчатобумажного производства вблизи Са¬
лерно и центр машиностроения в Неаполе. Хлопчатобу¬
мажное производство вблизи Салерно преодолело кри¬
зис первых лет после объединения Италии, вызванный
отменой бурбонского протекционистского таможенного
тарифа, и продолжало развиваться. Но это была своего
рода колония, принадлежавшая швейцарским предпри¬
нимателям и специалистам и управляемая ими; хотя
это производство имело хорошую базу в лице местной
рабочей силы, оно не вызвало интереса буржуазии Юга
и, оказавшись в изоляции, не смогло дать импульс для
других начинаний. Второй центр — машиностроения —
состоял из заводов, основанных и управляемых англий¬
скими предпринимателями, и правительственного завода
в Пьетрарсе, переданного после объединения в частные
руки, что не принесло особых результатов. Эти заводы
выполняли преимущественно заказы военно-морского,
флота (к 1880 г. число этих заказов возросло) и также:
были изолированным очагом в окружении отсталых:
районов. В самом деле, на Юге почти полностью отсут¬
ствовали те взаимосвязь и взаимодействие между сель¬
ским хозяйством и промышленностью и между разными
отраслями промышленности, которые наметились в Се¬
верной Италии.
Необходимо теперь увязать только что нарисован¬
ную нами картину состояния промышленности к 1880 г.
с тем, что мы говорили ранее о сельском хозяйстве,
дабы попытаться уяснить основные причины двух явле¬
ний, которые, как говорилось в первом разделе данной
главы, характеризуют экономическое развитие совре¬
менной Италии: во-первых, причины того явления, что
промышленный подъем начался только в 1896—1914 гг.
9 Зак. 453
257,

со значительным' опозданием не только по сравнению
с другими странами Европейского континента, но и по
сравнению с периодом подготовки инфраструктур, необ¬
ходимых для формирования национального рынка, ко¬
торый практически завершился в 1880 г.; и, во-вторых,
причины явления более серьезного, — территориально
ограниченного характера формировавшейся тогда про¬
мышленной базы (северо-западные районы Италии и не¬
которые небольшие изолированные центры в других ее
районах) и ее неспособности распространиться далее
на Юг и обрести, таким образом, общенациональный
характер.
Не подлежит сомнению, что некоторые причины этих
явлений следует искать во внутренних и внешних об¬
стоятельствах, сопутствовавших частичной и запоздалой
индустриализации Италии. Но основные причины сле¬
дует искать в экономическом развитии, предшествовав¬
шем 1896 г., необходимо исследовать, в какой мере сло¬
жились в Италии тогда условия, могущие положить
начало процессу индустриализации !. Отправным момен¬
том для этого исследования может послужить положе¬
ние сельского хозяйства и промышленности Италии
к 1880 г., но следует предварительно учесть тот уровень
развития, которого достигла тогда капиталистическая
промышленность в более передовых странах.
Надлежит прежде всего иметь в виду, что с 1850 до
1880 г. структура промышленной системы значительно
изменилась в результате общего развития капитализма
и технического прогресса: усилилась концентрация
предприятий; резко возросло значение производства
средств производства, таких, как металлургия и маши¬
ностроение, по сравнению с производством средств по¬
требления; взаимозависимость различных секторов эко¬
номики стала более тесной; значительно снизилась стои¬
мость транспортных перевозок. В связи с этим
промышленные предприятия, чтобы выжить, должны
были расширить масштабы своей деятельности, значи¬
тельно увеличить капиталовложения в строительство за-
1 При нынешнем состоянии изучения этого вопроса еще нельзя
провести исследование, которое дало бы исчерпывающий и вполне
убедительный ответ. Нижеизлагаемые соображения носят преимуще¬
ственно ориентировочный характер, и их следует рассматривать как
вклад в постановку этой проблемы.
2э8

водов и машинное оборудование и располагать более
обширными рынками сбыта. Это новое положение стало
явно ощущаться после кризиса 1873—1874 гг., когда на¬
чался период, который, как уже говорилось, длился до
1896 г. и характеризовался общей тенденцией к сниже¬
нию цен. Конкуренция между индустриальными страна¬
ми тогда обострилась, поэтому многие правительства
стали прибегать к протекционистским мерам, а некото¬
рые пошли по линии усиления колониальных захватов,
положив тем самым начало империалистическому сопер¬
ничеству. Вдобавок снижение стоимости перевозок вы¬
звало аграрный кризис, который затормозил на какое-то
время капиталистическое преобразование сельского хо¬
зяйства, а в ряде стран отрицательно сказался и на про¬
мышленном развитии.
Итак, положение, сложившееся к 1880 г. в индустриа¬
лизированном секторе Европы, не могло благоприят¬
ствовать индустриализации новых стран и, следователь¬
но, усугубило отставание экономического и технического
развития Италии по сравнению с более передовыми
странами. Однако это отставание (следует об этом на¬
помнить, чтобы рассматривать проблему отсталости
Италии в исторически верных границах) было гораздо
менее серьезным, чем то, которое отделяет ныне слабо¬
развитые страны от развитых.
В самом деле, не говоря о других социальных и по¬
литических различиях, на Италию последних десятиле¬
тий XIX в. оказали сравнительно небольшое влияние
три препятствия, которые ныне столь мешают слабораз¬
витым странам приобщиться к числу индустриализиро¬
ванных: демографическая инфляция, техническая отста¬
лость и высокая стоимость промышленных капитало¬
вложений L
Что касается демографической инфляции, то можно
прямо сказать: в Италии XIX в. этого явления не на¬
блюдалось. Действительно, процент естественного при¬
роста населения, который ныне в слаборазвитых стра¬
нах составляет в среднем 2,2% в год, в Италии был не
выше 0,7% в 1861 —1880 гг. и 1% в 1881 —1900 гг., од¬
нако за это двадцатилетие он также снизился до 0,7%
1 См.: Р. Bairoch, Rivoluzione industriale е sottosviluppo,
Einaudi, Torino, 1967, p. 151—207.
9*
259

в результате эмиграции. Следовательно, он не превы¬
шал процента прироста в других европейских странах,
таких, как Германия и Швеция в подготовительный пе¬
риод их индустриализации. Техническая отсталость
Италии к 1880 г. была, несомненно, настолько значи¬
тельной, что часто раздавались жалобы по поводу недо¬
статка квалифицированной рабочей силы и неудовлет¬
ворительного состояния профессионального обучения, но
она несравнима с нынешней отсталостью слаборазвитых
стран, поскольку в Италии было немало инженеров, спе¬
циалистов (частично иностранных) и рабочих, способ¬
ных хорошо скопировать иностранные машины; техника
же в ту эпоху сохраняла еще многие эмпирические и ре¬
месленные аспекты и не зависела прямо и непосред¬
ственно от научного прогресса, как это имеет место
сегодня. В этой области решительный поворот наступил
к концу века в связи с появлением и быстрым распро¬
странением двигателя внутреннего сгорания и примене¬
нием электричества — два новшества, в развитие кото¬
рых как раз Италия внесла немалый вклад. И наконец,
в Италии 1880 г. промышленные капиталовложения
обходились значительно дороже, чем 100 лет назад
в Англии, а также значительно превышали уровень этих
инвестиций в других континентальных странах накануне
их индустриализации; к сожалению, нынешнее состоя¬
ние исследований по этому вопросу не позволяет уста¬
новить с достоверностью размеры этого превышения.
Можно, однако, утверждать, что и в этом отношении
тогдашнее положение Италии было ближе к положению
стран, несколько опередивших ее на пути промышлен¬
ного развития, чем к положению нынешних слаборазви¬
тых стран.
На основании вышеизложенных соображений можно
сделать вывод, что, сколь бы значительными ни были
экономические и технические препятствия, порожденные
изменившимися условиями путей индустриализации,
они все же не были столь существенными, чтобы затор¬
мозить и сделать частичным промышленный подъем
Италии, но наряду с ними существовали другие пре¬
пятствия, порожденные характерными особенностями
экономического развития Италии; следовательно, на
них и надо обратить основное внимание, чтобы выяс¬
нить, в какой мере это развитие создало условия, необ¬
260

ходимые для начала индустриализации. Прежде всего
следует определить, каковы эти условия.
Ряд ученых, занимающихся ныне проблемой эконо¬
мического развитияна основе исторического опыта
промышленной революции в Англии и последовавшего
за этим промышленного подъема в других странах соста¬
вили более или менее длинные списки необходимых
предварительных условий или решающих факторов ин¬
дустриализации. Однако другие ученые доказали, что
многие из этих факторов являются не причиной инду¬
стриализации, а просто характерными признаками про¬
мышленного подъема или даже его последствиями, кото¬
рые в ходе процесса развития могут приобрести функ¬
цию ускорителей самого подъема. Тем не менее многие
теоретики сходятся на том, что накопление капитала
следует считать основным и непременным фактором
промышленного подъема. Было замечено, что фаза подъе¬
ма, как правило, совпадала с сильным увеличением го¬
дового процента инвестиций по отношению к националь¬
ному доходу; отмечали также, что это бывало возможно
только тогда, когда еще до начала подъема какой-то бо¬
лее или менее длительный период наблюдается значи¬
тельный рост сбережений по сравнению с потреблением.
Это изменение соотношения между сбережением и по¬
треблением было многими учеными определено как
первоначальное накопление капитала; однако этот тер¬
мин употребляли в значении, более близком значению
«первоначального накопления» Адама Смита (который
он применял к каждому отдельному предприятию, видя
причину этого как раз в сбережениях), чем значению,
которое К. Маркс придавал термину «первоначальное
накопление», о чем пойдет речь ниже.
1 Ныне все увеличивающийся разрыв между развитыми и слабо¬
развитыми странами и поиски в связи с этим средств преодоления
отсталости этих последних поставили начиная с 1950 г. проблему
экономического развития и особенно проблему индустриализации
в центр внимания большого числа экономистов, историков-эконо¬
мистов, специалистов программирования и т. д. Некоторые основные
указания, касающиеся обширнейшей библиографии по этому вопросу
и дискуссиям относительно прошлого опыта развития, включая и
опыт Италии, даны в Библиографической справке.
261

С другой стороны, американский ученый А. Гершен-
крон, автор, в частности, ряда важных работ о промыш¬
ленном развитии Италии, утверждал, что ни одно из
предварительных условий, взятых из опыта Англии или
других стран, где индустриализация совершилась давно,
нельзя считать основным, ибо в странах, ставших ин¬
дустриальными позднее, те или другие предварительные
условия были заменены другими факторами развития
в зависимости от большей или меньшей степени отста¬
лости и особых условий этих стран. По мнению Гершен-
крона (он ссылается при этом также на пример Ита¬
лии), само накопление капитала может происходить
одновременно с развитием промышленности и, кроме
того, решающую роль в предложении капиталов могут
играть государство и банки в большей степени, чем ча¬
стный капитал, накопленный в сельском хозяйстве
и торговле. Но в этой связи можно заметить, что госу¬
дарство и банки, хотя и могут играть в некоторых слу¬
чаях важную роль направляющей силы в развитии,
должны все же всегда извлекать необходимые капиталы
у частного сектора: во-первых, посредством налогов,
займов и даже обесценения денег, во-вторых, используя
частные вклады. Более интересным нам представляется
другое замечание Гершенкрона: капиталы должны по¬
пасть в «надлежащие руки», чтобы они могли быть ис¬
пользованы для инвестиций в промышленности. Дей¬
ствительно, история знает немало случаев большого
накопления богатств, что, однако, не привело к про¬
мышленному развитию !.
В связи с этим замечанием встает проблема, не укла¬
дывающаяся в рамки эмпиризма большинства нынеш¬
них теоретиков экономического развития и релятивизма
Гершенкрона, но, однако, являющаяся основной для ис¬
торического понимания причин, по которым движимое
имущество при определенных обстоятельствах может
стать капиталом и играть решающую роль в деле эко¬
номического развития. Это проблема структурного из¬
менения, или, вернее, формирования капиталистической
структуры, которое стало основным условием индустриа-
1 A. Gerschenkron, Il problema storico dell’arretratezza eco¬
nomica, cit., p, 7—114,
262

лизации, совершавшейся в конце XVIII — начале XX в.1
Здесь будет полезно напомнить сказанное МарксохМ
о первоначальном накоплении в знаменитой XXIV главе
тома I «Капитала». «Деньги и товары, точно так же как
жизненные средства и средства производства, отнюдь
не являются капиталом сами по себе, — говорит
Маркс. — Они должны быть превращены в капитал. Но
превращение это возможно лишь при определенных об¬
стоятельствах, которые сводятся к следующему: два
очень различных вида товаровладельцев должны встре¬
титься друг с другом и вступить в контакт — с одной
стороны, собственник денег, средств производства и
жизненных средств, которому требуется закупить чу¬
жую рабочую силу для дальнейшего увеличения при¬
своенной им суммы стоимости; с другой стороны, сво¬
бодные рабочие, продавцы собственной рабочей силы
и, следовательно, продавцы труда. Свободные рабочие
в двояком смысле: они сами не принадлежат непосред¬
ственно к числу средств производства, как рабы, крепо¬
стные и т. д., но и средства производства не принадле¬
жат им, как это имеет место у крестьян, ведущих са¬
мостоятельное хозяйство, и т. д.; напротив, они свободны
от средств производства, освобождены от них, лишены
их... Следовательно, так называемое первоначальное
накопление есть не что иное, как исторический процесс
отделения производителя от средств производства. Он
представляется «первоначальным», так как образует
предысторию капитала и соответствующего ему спо¬
соба производства.
Экономическая структура капиталистического обще¬
ства выросла из экономической структуры феодального
общества. Разложение последнего освободило элементы
первого»1 2.
Маркс явно стремился противопоставить смитовской
концепции предварительного накопления как резуль¬
тата сбережений историческую концепцию самого
1 В наш век индустриализация была осуществлена в социалисти¬
ческих странах в условиях единого планирования. Но история не
знала случаев индустриализации стран с докапиталистической струк¬
турой.
2 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 23, стр. 726—727 (кур¬
сив наш. — Д. Л’.).
263

накопления, рассматривая его не как простой процессная
копления богатства, а как процесс перехода от феодаль¬
ной структуры к капиталистической. Поэтому в той же
главе «Капитала» он кратко обрисовал развитие этого
процесса в Англии, ставя в центре его явление «inclosu¬
res» [огораживания], т. е. превращение общинной соб¬
ственности в частную и последующий сгон с нее кре¬
стьян, непосредственных производителей, и отмечая, что
этому процессу сопутствовали и еще более его форсиро¬
вали такие явления, как колониальные захваты, госу¬
дарственный долг, протекционизм и др. Вполне понятно,
что это описание, законность которого оспаривалась
даже для Англии многими учеными после Маркса, во¬
все неприменимо или применимо лишь отчасти для дру¬
гих стран. Но во всех странах, ставших капиталистиче¬
скими, имело место, хотя и в разной форме, первоначаль¬
ное накопление в марксистском понимании этого слова:
иными словами, происходило структурное изменение, в
результате которого движимое имущество встречалось,
с одной стороны, со свободными и продающимися
жизненными средствами и средствами производства,
а с другой — с рабочими, освобожденными от фео¬
дальных и цеховых уз, но также освобожденными от
средств производства, которыми они раньше облада¬
ли, и, следовательно, владеющими только своей рабо¬
чей силой.
Однако капиталистическая система производства как
в Англии, так и в основных европейских странах (хотя
отчасти другим образом), индустриализация которых
совершилась в XIX в., утвердилась прежде всего в сель¬
ском хозяйстве, а уже затем в промышленности. Можно
даже утверждать, что капиталистическое преобразова¬
ние сельского хозяйства играло решающую роль в со¬
вершении промышленной революции. Действительно, оно
сделало возможным осуществление агротехнической ре¬
волюции (введение новых севооборотов, более совер¬
шенных сельскохозяйственных орудий, а затем машин
и т. д.), что привело к увеличению производительности
сельского хозяйства в невиданных ранее масштабах.
«Это был решающий фактор, предопределивший начало
промышленной революции», поскольку он привел в дви¬
жение ряд экономических и социальных факторов, ко¬
264

торые способствовали «началу общего кумулятивного
процесса экономического роста»
В самом деле, сельское хозяйство могло отныне обе¬
спечить пропитание все возраставшего населения, при¬
меняя все меньше рабочей силы, освободив тем самым
массу сельскохозяйственных рабочих для промышлен¬
ности, использовавшей их в качестве наемных рабочих.
Кроме того, преобразование сельского хозяйства пред¬
определило быстрый упадок надомного текстильного
производства, которым занимались крестьянские семьи,
и открыло обширный рынок для капиталистической
текстильной промышленности, особенно хлопчатобумаж¬
ной. В то же время развитию металлургии значительно
способствовал возросший спрос на новые сельскохозяй¬
ственные орудия еще до того, как появился спрос на
машины для текстильной промышленности. И наконец,
в странах более ранней индустриализации капиталы,
вкладываемые в промышленность, поступали вначале
в гораздо большей степени из сельского хозяйства, чем
от торговли. В самом деле, многие средние и мелкие
землевладельцы, будучи не в состоянии выдержать кон¬
куренцию крупных землевладельцев и арендаторов-ка¬
питалистов, продавали свои земли, а вырученные деньги
вкладывали в новые промышленные предприятия, ко¬
торые на первоначальной стадии сулили высокие при¬
были при сравнительно небольших капиталовложениях.
В дальнейшем, когда процесс индустриализации уже
начался, другие факторы, порожденные или стимулируе¬
мые промышленностью, включились в этот процесс, спо¬
собствуя его ускорению и распространению. Некоторые
из этих факторов, такие, как железнодорожное строи¬
тельство, приобрели в дальнейшем огромное значение
в ряде стран, проводивших индустриализацию во вто¬
рой половине XIX в.
1 Р. В a i г о с h, Rivoluzione industriale е sottosviluppo, cit.,
p. 73. «Разумеется, — добавляет Берок, — что мы не спутали решаю¬
щий фактор, предопределивший начало, с «единственной причиной»
этого роста (впрочем, в гуманитарных науках следует остерегаться
концепции «единственной причины»), поскольку этому фактору могут
сбпутствовать (и сопутствовали) другие, чье влияние действует в
том же направлении. Мы считаем этот фактор решающим в том
смысле, что его наличие является непременным условием прогресса
в других секторах».
265

Охарактеризованная выше вкратце модель развития
на основе опыта промышленной революции в Англии
и в других европейских странах поможет нам также по¬
нять причины запоздалой и неравномерной индустриа¬
лизации Италии. В самом деле, исходя из того, что
говорилось выше по поводу итальянского сельского хо¬
зяйства, нельзя утверждать, что к 1880 г. в Италии не
было решающего условия для промышленного подъема,
но оно было еще недостаточным как в смысле интенсив¬
ности, так и территориального распространения. Капи¬
талистическое преобразование сельского хозяйства про¬
изошло в относительно ограниченной зоне Паданской
равнины1 и проявляло тенденцию к медленному рас¬
пространению, меж тем как в других зонах преобразо¬
вание совершилось или совершалось не до конца, вы¬
звав к жизни смешанные формы производственных от¬
ношений, или же такое преобразование вовсе не имело
места, как, например, в обширнейших зонах Юга и ост¬
ровов. Кроме того, рост производства (весьма значи¬
тельный в зонах специализированных культур) вызван
был в гораздо большей степени увеличением обраба¬
тываемых площадей и объема труда, чем увеличением
капиталовложений и техническим прогрессом; таким
образом, этому росту производства не сопутствовал рост
производительности сельского хозяйства, аналогичный
тому, который имел место в странах, где уже соверши¬
лась или совершалась тогда промышленная революция.
Поэтому накануне 1880 г. итальянское сельское хо¬
зяйство в целом представляло еще очень ограниченный
рынок для металлургии и машиностроения и даже для
текстильной промышленности (поскольку в обширных
зонах крестьянские семьи продолжали пользоваться из¬
делиями своей надомной промышленности) и не могло,
разумеется, дать промышленному подъему тот импульс,
который имел место в других странах. Весьма серьез¬
ным отрицательным фактором была, кроме того, техни¬
ческая отсталость и отсталость социальной структуры
преобладающей части Юга и островов; ее, как мы ви¬
1 Это преобразование, типичное для орошаемой равнины, имело
особенности, значительно отличавшиеся от особенностей «аграрной
революции», имевшей место в Англии в XVIII в. и в других евро¬
пейских странах на протяжении XIX в., но в силу различных аспек¬
тов играло аналогичную роль.

дели, усугубили аграрный кризис и те консервативные
меры, к которым прибегли после 1887 г., чтобы выйти из
него. Неизменная отсталость сельского хозяйства Юга
была в. действительности основной причиной неравно¬
мерного характера индустриализации Италии. Можно,
напротив, утверждать, что около 1900 г. промышленный
подъем Северной Италии совпал с сильным ростом про¬
изводительности сельского хозяйства Ломбардии, Пье¬
монта и Эмилии, вызванным применением машин и хи¬
мических удобрений, и, кроме того, начали приносить
свои первые плоды большие мелиоративные работы, про¬
веденные в Эмилии. Но этой темой мы займемся в сле¬
дующем, 7-м томе наряду с другой, более сложной
проблемой — в какой мере отсталость Юга стала усло¬
вием промышленного развития Севера.
Здесь же следует, наоборот, напомнить, что совокуп¬
ность структурной и технической отсталости сельского
хозяйства оказывала отрицательное влияние и на про¬
цесс накопления. И действительно, до объединения Ита¬
лии лишь в Ломбардии и кое-где в отдельных зонах
капиталы, накопленные в наиболее передовом секторе
сельского хозяйства, вкладывались в значительных раз¬
мерах в шелковую и другие отрасли промышленно¬
сти. В преобладающей же части Италии, как правило,
установилась тесная зависимость между накоплением
капиталов (частично путем ростовщичества) в сфере
земельной собственности и инвестициями в торговые,
банковские и спекулятивные дела. После объединения
процесс использования национальных ресурсов стал, не¬
сомненно, более интенсивным, чему в значительной мере
способствовало государство путем налогового давления
и принудительного курса. Это осуществлялось за счет
крестьянства, рабочих, ремесленников и немалочислен¬
ных, секторов мелкой земельной собственности. Но пре¬
обладающая часть накопленных этим путем богатств
ушла на оплату расходов по созданию единого государ¬
ства и инфраструктур, необходимых для образования
единого национального рынка, меж тем как оставшаяся
часть пошла в значительной мере на увеличение накоп¬
лений денежного капитала, которым владела и манипули¬
ровала узкая группа банкиров и дельцов. И лишь крайне
ничтожная часть богатства, накопленного в первое два¬
дцатилетие единого государства, была предназначена
267

для инвестиций в промышленность й в сельское хозяй¬
ство на нужды мелиорации.
Здесь следует, однако, задать вопрос: неужели Ита¬
лия 1880 г., которая уже 20 лет имела единую таможен¬
ную систему, обладала обширной железнодорожной
сетью, охватившей почти всю страну и соединенной
с другими европейскими железнодорожными линиями;
внутренняя и внешняя торговля которой значительно
расширились; которая обладала наряду с ограниченным,
но динамичным современным сектором сельского хозяй¬
ства широко распространенными традиционными видами
промышленности, такими, например, как шелковая, и
некоторыми жизненно важными центрами современной
промышленности, — неужели эта Италия, в различных
северных зонах которой уже давно шел процесс частич¬
ного превращения крестьян в рабочих, словом, неужели
эта Италия, которая «уже наполовину стала капитали¬
стической» \ не способна была на более быстрые темпы
индустриализации?
С чисто теоретической точки зрения на этот вопрос
надлежало бы дать положительный ответ, поскольку
нельзя исключить, что при подобном положении, когда
формирование капиталистической структуры развива¬
лось нормально, отдельные факторы из числа тех, ко¬
торые, по мнению Гершенкрона, могли быть «заменены»
другими, такие, как государство или банки, могли бы
действовать как дополнительные факторы для еще не¬
достаточно производительного сельского хозяйства и
вместе с существовавшими более передовыми экономи¬
ческими секторами направить все потенциальные силы
страны на ускорение кумулятивного процесса промыш¬
ленного роста. Исходя из такой гипотезы в чисто тео¬
ретическом плане нельзя сказать, что Гершенкрон не
прав, когда, отметив «ошибки экономической политики,
проводимой итальянским правительством», и недостатки
1 Автором этого выражения, которое он сам считал «грубым, но
наводящим», является Серени (Е. S е г е n i, Mercato nazionale е
accumulazione capitalistica nell’ Unita italiana, доклад на II кон¬
грессе по изучению наследия Грамши, Roma, marzo, 1960; этот до¬
клад был перепечатан в книге того же автора «Capitalismo е mer¬
cato nazionale in Italia», p. 51). Эта работа и поныне является самой
серьезной попыткой дать также количественную оценку капиталисти¬
ческого развития современной Италии путем анализа процесса фор¬
мирования национального рынка.
268

банковской системы, утверждает, что «промышленное
развитие Италии имело свой шанс в десятилетие 1880—
1890 гг.; однако экспансия тех лет осталась недоразви¬
той» \ ибо тогда в Италии еще не существовало инве¬
стиционных банков типа германских (появившихся
позднее, в 1894 г.), а государство ничего не сделало,
чтобы заменить их в деле стимулирования индустриа¬
лизации.
Но если необходимо при оценке итальянской исто¬
рии последних десятилетий XIX в. учитывать тот факт,
что Италия в дальнейшем все же стала индустриальной
страной, если необходимо сопоставление с развитием
других стран, то так же необходимо избегать судить
о деятельности тогдашних итальянских правящих поли¬
тических и финансовых групп только на основании того,
отвечала она или не отвечала цели вызвать в стране
большой промышленный подъем. В самом деле, нельзя
утверждать, что это было главной целью итальянских
правящих групп 80-х годов, хотя интересы некоторых
промышленных кругов стали оказывать все большее по¬
литическое влияние, да и само правительство не оста¬
лось равнодушным к этим интересам. Как будет пока¬
зано ниже, деятельность правительства и некоторых
банковских групп была направлена тогда на поддер¬
жание отдельных отраслей промышленности, однако
она не носила характера органической деятельности,
1 A. Gerschenkron, II problema storico dell’arretratezza
economica, cit., p. 343 e p. Ill—114. Напомним, что эта оценка аме¬
риканского ученого содержится в критике модели развития итальян¬
ской экономики 1861—1887 гг., нарисованной Р. Ромео в его книге
«Risorgimento е capitalismo» (Laterza, Bari, 1959, р. 95—203). Ромео
развил в противоположном Грамши духе тезис, о котором идет речь
в труде Грамши «II Risorgimento» (Torino, 1949) и согласно кото¬
рому Рисорджименто было «несостоявшейся аграрной революцией»,
и утверждал, что как раз этот факт делал возможным осуществле¬
ние в 1861—1880 гг., главным образом за счет крестьянства, перво¬
начального накопления, которое в свою очередь делало возможным
зарождение крупной индустрии. По мнению Ромео, это произошло
в 1880—1887 гг., хотя позднее он утверждал, что «промышленная
революция» произошла в период 1896—1914 гг. (См.: R. Romeo,
Breve storia della grande industria in Italia, 2a ed., Cappelli, Bologna,
1963, p. 63—112.) Критикуя тезис Ромео, Гершенкрон утверждал, что
размах первоначального накопления в 1861—1880 гг. был значи¬
тельно меньшим, и показал, что в 1880—1887 гг. не было промыш¬
ленного скачка, а была в силу вышеизложенных причин лишь недо¬
развитая экспансия.
269

направленной на быстрейшее превращение Италии в
индустриальную страну.
Не следует, впрочем, забывать, что если в наши дни
индустриализация представляется слаборазвитым стра¬
нам единственно возможной альтернативой их отстало¬
сти, более того, их возрастающей отсталости, то отста¬
лым странам Европы конца XIX в. такого рода выбор
не казался необходимым и срочным, поскольку многие
еще думали о возможности «естественного» развития,
опирающегося на сельское хозяйство и связанные с ним
некоторые отрасли промышленности или же на суще¬
ствующие в стране природные богатства недр. В Ита¬
лии также получили широкое распространение такого
рода взгляды, унаследованные от либерализма эпохи
Рисорджименто. Лишь значительно позднее и не без
трудностей восторжествовало мнение, что если не на¬
ступит промышленный скачок, то Италия будет обре¬
чена на регресс.
Поэтому вышеизложенная гипотеза о возможности
для Италии 80-х годов, несмотря на общую отсталость
ее сельского хозяйства, промышленного скачка благо¬
даря воздействию заменяющих или, вернее, дополняю¬
щих факторов, таких, как государство и банки, носит
чисто теоретический характер и может служить лишь
отправным моментом для лучшего понимания того, как
в действительности обстояло дело. Теперь мы должны
заняться с известной осторожностью, учитывая только
что сделанный вывод, изучением экономической поли¬
тики правительства и развития отдельных отраслей про¬
мышленности в 1881 —1888 гг.
4. Экономическая деятельность государства,
финансовый капитал и промышленность
в 1881 — 1888 гг.
После 1880 г. главным мероприятием в области эко¬
номической политики была отмена принудительного
курса лиры, предусмотренная законом от 7 апреля
1881 г.1, но осуществленная только 12 апреля 1883 г.,
ибо разразившийся на парижской бирже тяжелый кри¬
зис, вызвавший в 1882 г. смятение на европейском фи¬
1 См. раздел 4 второй главы данного тома.
270

нансовом рынке, побудил правительство отложить про¬
ведение этого закона в жизнь. Закон предусматривал
роспуск созданного в 1874 г. консорциума эмиссионных
банков, принятие государством находящихся в обра¬
щении банкнотов консорциума на сумму 940 млн. лир
и их замену золотой и серебряной монетой на общую
сумму соответственно 400 и 200 млн. и подлежащими
обмену государственными банкнотами на 340 млн. лир.
Для изыскания 600 млн. в золоте и серебре и дополни¬
тельно 44 млн., которые надлежало вернуть «Банка на¬
ционале» за заем 1875 г., правительство выпустило
в июле 1881 г. заем на общую сумму 644 млн. через
посредство «Банка национале» и «Кредито мобйльяре»
(на 244 млн.), лондонских банков Беринга и Хэмброу
(на 200 млн.) и парижского учетного банка (на 200 млн.).
Эти банки получили взамен облигации 5%-ной госу¬
дарственной ренты новой эмиссии по курсу 88,25 лиры
на общую сумму 729 млн. номинальных лир, которые
они разместили на 365 млн. номинальных лир путем от¬
крытой подписки по курсу 90 лир Ч
Лаж золота, по отношению к бумажной лире дости¬
гавший в 1880 г. в среднем 9,49%, стал снижаться, как
только распространилась весть о намерении итальян¬
ского правительства упразднить принудительный курс,
и в начале 1883 г. он упал (с некоторыми, правда, коле¬
баниями) до 0,80%, так что, когда начался обмен
банкнотов консорциума, бумажная лира почти сравня¬
лась с золотой. Обмен протекал, однако, значительно
медленнее, чем предполагали. Итальянская публика на¬
столько свыклась с обращением бумажных денег, что
спустя год после начала операции банкнотов было об¬
менено всего на 250 млн. лир. Кроме того, банкноты
обменивали в основном на серебряные монеты, а зо¬
лото скапливалось в резервах банков. Это побу¬
дило правительство разрешить эмиссионным банкам
превысить установленный законом об обращении
1 Открывать подписку в Париже сочли нецелесообразным из-за
напряженных отношений, вызванных тунисским вопросом, побудив¬
ших незадолго до этого дом Ротшильдов устраниться от участия
в итальянском займе. Большое влияние на успех этой операции ока¬
зало, напротив, благосклонное отношение английского правительства:
сильное впечатление произвела весть, что королева Виктория от¬
крыла подписку на заем в Лондоне, лично подписавшись на
1 млн. лир.
271

максимальный лимит бумажных денег, с тем, однако,
чтобы излишек выпущенных банкнотов был гарантиро¬
ван соответствующим запасом металлических денег на
2/з золотом и на V3 серебром. Таким образом, заем на
644 млн. практически привел к росту обращения бан¬
ковских билетов, выпуск которых всеми шестью эмисси¬
онными банками вырос с 794 млн. в январе 1883 г. до
1032 млн. в декабре 1886 г., а одним лишь «Банка наци¬
онале» за тот же период — с 462 млн. до 611 млн.
Упразднение принудительного курса предопределило
прежде всего рост покупательной способности лиры, что
оказывало воздействие, противоречившее ограниченному
таможенному протекционизму, установленному в 1878 г.,
поскольку затрудняло экспорт и благоприятствовало
импорту как раз в период общего снижения цен и нака¬
нуне кульминационной фазы аграрного кризиса. С дру¬
гой стороны, восстановление доверия к лире вызвало
новый сильный приток в Италию иностранного капи¬
тала, достигший в 1882—1887 гг. суммы 500 млн. лир,
помимо займа в 644 млн. В результате какое-то время
в Италии наблюдался избыток валюты, что привело
в 1884 г. к снижению официального учетного процента
до 4%. Этот факт, вызвавший в деловом мире общее
оживление, мог бы иметь положительные результаты,
если бы привел к увеличению производительных вло¬
жений в сельское хозяйство и промышленность. Однако
в ответ на доверие населения и иностранных вкладчиков
банки взяли курс на инфляцию, что способствовало спе¬
куляциям, особенно в строительном деле, меж тем как
правительство сильно увеличило государственные рас¬
ходы, а это быстро вновь привело к значительному де¬
фициту государственного бюджета. Все это происходило
в самый острый момент аграрного кризиса, который
должен был бы, напротив, заставить правительство про¬
водить крайне осторожную политику в области финан¬
сов и кредита.
Эмиссионные банки, которые в соответствии с дей¬
ствующими нормами должны были обладать для по¬
крытия запасами драгоценных металлов в размере У3
обычной суммы находившихся в обращении бумажных
денег, а при превышении лимита эмиссии (о чем шла
речь выше)— стопроцентным покрытием для этого превы¬
шения, в действительности располагали к концу 1886 г,
272

покрытием всего лишь в размере 37,9% всей суммы на¬
ходившихся в обращении бумажных денег. Со своей
стороны правительство не захотело или не сумело за¬
ставить банки придерживаться установленных для них
законом лимитов эмиссии банкнотов, так, в октябре
1887 г. оно ограничилось тем, что приняло к сведению
обязательство директоров этих банков ограничить пре¬
вышение эмиссии уже достигнутой цифрой— 166 млн.—
и данное ими обещание постепенно вернуться к уста¬
новленным законом лимитам Однако сдержать это
обещание было крайне трудно, поскольку чрезмерный
рост обращения бумажных денег был лишь одним из
аспектов общей кредитной инфляции. И действительно,
операции одних лишь эмиссионных банков по учету
и авансированию возросли с 2519 млн. лир в 1883 г. до
4438 млн. лир в 1887 г.
В то же время бюджетный дефицит, который неко¬
торое время удавалось скрывать вследствие действо¬
вавших норм отчетности и уловок правительства, принял
такие масштабы, которые заставили правительство за¬
явить о нем официально, хотя оно значительно занизило
его размеры2. Кроме того, государственный долг после
1	G. Luzzatto, L’economia italiana dal 1861 al 1894, cit., p. 160.
2	Приводимая ниже таблица содержит официальные и фактиче¬
ские данные (в млн. лир того времени) о государственных бюдже¬
тах начиная с 1877 по 1891/92 гг. включительно. См.: F. A. R е-
paci, La finanza pubblica italiana nel secolo 1861—1960, Zanichelli,
Bologna, 1962, p. 15 e p. 28—29. Напомним, что с 1884 г. бюджетный
год начинался 1 июля и заканчивался 30 июня следующего года.
Официальные данные
Фактические данные
год
ДОХОД
расход
сальдо
ДОХОД
расход
сальдо
1
2
3
4
5
6
7
1877
1 243
1 208
+35
1 201
1 224
-23
1878
1 192
1 175
+ 17
1 149
1 191
-42
1879
1 223
1 180
+43
1 179
1 188
- 9
1880
1 221
1 191
+27
1 180
1 275
-35
1881
1 278
1 225
+53
1 251
1 276
-25
1882
1 299
1 293
+ 6
1 267
1 366
-99
1883
1 333
1 330
+ 3
1 295
1 386
-91
1884
(первое
полугодие)
658
667
- 9
614
676
-62
273

выпуска облигаций государственной ренты на 729 млн.
для оплаты займа в 644 млн. увеличился на протяже¬
нии последующих пяти лет более чем на один мил¬
лиард лир.
Увеличение государственных расходов было вызвано
в основном ассигнованиями на общественные работы
и на военные нужды. Первые, составлявшие в 1877—
1881 гг. ежегодно в среднем 180 млн. лир, выросли до
294 млн. в 1882—1886/87 гг. и до 377 млн. в 1887/88—
1891/92 гг. В процентном выражении это составило со¬
ответственно— 15,3, 20,6, 22,1%. Военные же расходы
(включая ассигнования на операции в Африке после
1885 г.), составлявшие в 1877—1881 гг. ежегодно в
среднем 206 млн., выросли до 290 млн. и 437 млн. в по¬
следующие пятилетия, а в процентном выражении уве¬
личились с 19,7% в первые два пятилетия до 24,8%
в последнем1. Это значительное увеличение расходов
не могло, разумеется, не оказать влияния на экономи¬
ческую жизнь страны, ибо в той или иной мере стиму¬
лировало развитие металлургии, судостроения, произ¬
водства строительных материалов и развитие подрядов
на общественные работы.
Помимо этого, государство прямо и косвенно вмеши¬
валось в экономику страны: путем протекционистских
мер и мер, стимулировавших капиталовложения в опре¬
деленные отрасли хозяйства, а ' также своим благо¬
склонным отношением к возникновению некоторых круп¬
ных обществ Это вмешательство государства не носило
органический характер, поскольку оно осуществлялось
1
2
3
4
5
6
7
1884/85
1 413
1 409
+ 4'
1 314
1 393
- 82
1885/86
1 409
1 433
- 24
1 302
1 4<5
-213
1886/87
1 454
1 461
- 7
1 350
1 569
-219
1887/88
1 500
1 573
- 73
1 390
1 776
-386
1888/89
1 501
1 736
—235
I 390
1 878
-488
1889/90
1 563
1 637
■ - 74
1 435
1 677
-242
1890/91
1 540
1 617
- 77
1 431
1 637
-206
1891/92
1 528
1 571
- 43
1 421
1 550
-129
1 См.:
F. A. Rep
а с i, op.
cit., р. 43—
-44.
274

то под нажимом определенных групп промышленников
или аграриев, включившихся в сложную игру трансфор-
мистской политики Депретиса, то подчас по соображе¬
ниям внешнеполитического и военного характера. Но
в конечном счете оно привело к усилению связей между
государством и основными экономическими группами,
причем некоторые из них приобрели тогда монополисти¬
ческий характер. .
Этой деятельности государства соответствовала,
с другой стороны, деятельность финансового капитала,
который начал тогда, по крайней мере частично, выпол¬
нять новую функцию. В первое двадцатилетие после
объединения Италии небольшие, но мощные группы де¬
ловых людей, руководившие эмиссионными банками
и институтами движимого кредита, хотя и не пренебре¬
гали полностью капиталовложениями в промышлен¬
ность, все же предпочитали вкладывать средства в круп¬
ные операции, такие, как государственные займы, же¬
лезнодорожные инвестиции, операции по продаже
домениальных земель, подряды на взимание налогов
в крупных коммунах, спекуляции на земельных уча¬
стках под застройку и т. д. 1 Но после 1880 г. положе¬
ние изменилось. Продолжая заниматься вышеупомяну¬
тыми операциями и даже расширяя их, эти финансовые
группы налаживают тесные связи с группами судовла¬
дельцев и вкладывают крупные капиталы в некоторые
отрасли промышленности, главным образом в метал¬
лургию. Следовательно, в 1881 —1888 гг. и в годы кри¬
зиса с 1888 по 1894 г. наблюдается переход верхушеч¬
ных групп итальянской экономики от преимущественно
ростовщического и делового капитализма к преимуще¬
ственно промышленному капитализму.
В области судоходства самым значительным фактом
этих лет было слияние в сентябре 1881 г. двух крупней¬
ших пароходных компаний — генуэзской «Раффаэле
Рубаттино и К0» и палермской «Иньяцио э Винченцо
Флорио и К0» — в одну под названием «Навигационе дже¬
нерале итальяна» (ИДИ). Эта операция была проведена
1 О деятельности этого рода финансовых групп см. том 5 дан¬
ного труда, стр. 300—304, 350—353, 390—400 и 444—445.
275

с одобрения правительства в момент наибольшего на¬
пряжения в отношениях с Францией из-за тунисского
вопроса, ее основной целью было противостоять конку¬
ренции французского торгового флота. Обе эти компа¬
нии были, впрочем, тесно связаны с кругами «левой»,
в частности компания «Флорио» была связана с груп¬
пой, возглавляемой Криспи. Капитал новой объединенной
компании составлял 50 млн. лир, разделенных на
100 тыс. акций, 1 2/б которых получила компания «Рубат-
тино», 2/s — «Флорио» взамен их прежних акций, и Vs
акций была предоставлена «Кредито мобильяре», которо¬
му новая компания доверила вести свои финансовые де¬
ла1. Флот НДИ насчитывал в конце 1881 г. 89 пароходов
(43 принадлежало ранее «Флорио», 40 — «Рубаттино»
и 6 было приобретено вновь) общим водоизмещением
67 029 тонн, что составляло более 2/3 водоизмещения
всех пароходов итальянского торгового флота2.
На Средиземном море только одно марсельское обще¬
ство, «Мессажери маритим», располагало более много¬
численным торговым флотом. Итак, компания НДИ уже
при своем рождении носила явно монополистический
характер, усиливаемый тем обстоятельством, что она
обслуживала почти все линии, субсидируемые государ¬
ством. В самом деле, «Рубаттино» и «Флорио» (погло¬
тившая в 1876 г. флот и линии обанкротившегося обще¬
ства «Тринакриа») получили самую большую выгоду
от морских конвенций 1877 г.3 Общество НДИ вскоре
1 Большинство акций «Флорио» принадлежало Иньяцио Флорио,
назначенному в 1883 г. сенатором, который, подобно своему отцу
Винченцо, был' не только судовладельцем, но и промышленником,
коммерсантом и банкиром. Компания «Рубаттино» стала в 1880 г.
акционерным коммандитным обществом с капиталом 20 млн. Среди
его главных акционеров были «Банка дженерале ди Рома», «Кредито
мобильяре», «Банка ди Дженова» и некоторые видные банкиры Ту¬
рина, Генуи и Милана, которые тем самым стали акционерами НДИ.
В 1881—1886 гг. «Кредито мобильяре» выбросил на рынок 16 тыс. ак¬
ций из 20 тыс., полученных им при образовании НДИ. См.:
М. Da Pozzo е G. Felloni, La Borsa valori di Genova nel
secolo XIX, ILTE, Torino, 1964, p. 409—421.
2 Ha 31 декабря 1881 г. весь итальянский торговый флот насчи¬
тывал 176 пароходов общим водоизмещением 93 698 тонн. См.' ISTAT,
Sommario di statistiche storiche, cit., p. 138.
3 Система субсидий пароходным обществам, осуществлявшим
регулярные перевозки почты и пассажиров, особенно между конти-
276

воспользовалось этим привилегированным положением,
которое гарантировало ему высокие и верные прибыли
на субсидируемых линиях благодаря максимальным та¬
рифам, щедро установленным конвенциями 1877 г.,
чтобы значительно расширить обслуживание свободных
морских линий, главным образом для перевозки эми¬
грантов в Америку. Кроме того, НДИ продолжало под¬
держивать весьма тесные связи с правительством, еще
более усилившиеся с приходом к власти Криспи, дове¬
рившего этому обществу после 1885 г. перевозку воин¬
ских частей в Африку; впоследствии обществу были пе¬
реданы другие субсидируемые правительством линии,
связывавшие Италию с Красным морем и Индийским
океаном. Итак, НДИ стало одной из сил, стимулиро¬
вавших колониальную экспансию Италии, и вместе с тем
орудием этой экспансии.
Образование НДИ мало способствовало разрешению
тяжелого кризиса торгового флота и итальянской судо¬
строительной промышленности. По этому вопросу
в 1881—1883 гг. было проведено парламентское обсле¬
дование, итоги которого доложил депутат из Лигурии,
будущий председатель совета министров в 1916—1917 гг.,
Паоло Бозелли. Комиссия обследования выявила при¬
чины кризиса торгового флота и внесла предложение
о протекционистских мерах, которые частично были
приняты законом от 6 декабря 1885 г. Этот закон ас¬
сигновал сроком на 10 лет 53 млн. лир, предназначен¬
ных частично на снижение налогов (7 млн.), частично
на вознаграждение за строительство железных судов
(8 млн.) и частично (38 млн.) на премии за навигацию,
выплачиваемые с учетом продолжительности плавания и
полезной грузоподъемности нетто пароходам, спущенным
на воду в 1876—1885 гг., и парусным судам, по¬
строенным в 1871 —1885 гг., при непременном условии,
что они были построены в Италии или, если их постро-
нентом и островами, практиковалась еще в Сардинском королевстве
и Королевстве обеих Сицилии. Эта система была сохранена итальян¬
ским правительством и даже распространена на международные ли¬
нии. Конвенции 1877 г. реорганизовали это дело, распространив
предоставление субсидий на новые линии, связывавшие Италию с
Ближним Востоком и Индийским океаном, и отменив субсидии для
тех каботажных линий, которые стали излишними в связи с налажен¬
ным железнодорожным сообщением.
277

Или за границей, были внесены в национальные списки
в течение года после издания закона. Эти меры благо¬
приятствовали, в незначительных, правда, размерах,
в сущности, наиболее крупным судовладельцам, осо¬
бенно НДИ, поэтому против них выступали мелкие
судовладельцы и вообще все группы, враждебные про¬
текционизму. .
Практически закон 1885 г. в весьма слабой и неудо¬
влетворительной степени стимулировал национальное
торговое судостроение. За десятилетие 1886—1895 гг. в
Италии было построено лишь 11 пароходов общим водо¬
измещением 19 438 тонн (водоизмещение каждого из них
превышало 500 тонн), меж тем как за границей было
закуплено 107 пароходов общим водоизмещением
201 522 тонны 1. Зато быстрее, чем в прошлом, шла за¬
мена парусных судов пароходами 1 2, но заменялись они,
как правило, устаревшими пароходами. В самом деле,
судовладельцам было выгоднее приобретать по низкой
цене старые пароходы в Англии, где началась замена
железных судов стальными, чем, польстившись на пре¬
мии за навигацию, использовать новые суда, построен¬
ные на национальных верфях, которые стоили значи¬
тельно дороже вследствие высоких цен в Италии на из¬
делия металлургии и машиностроения. Даже НДИ уве¬
личило свой флот скорее за счет покупки за границей
старых судов, чем путем заказов национальным судо¬
строительным верфям. Кроме того, оно придерживалось
критерия весьма медленного обновления материальной
части, стараясь максимально эксплуатировать старые
суда, особенно на линиях, субсидируемых правитель¬
ством 3.
Незадолго до принятия мер, направленных на улуч¬
шение положения в торговом флоте и в судостроитель¬
ной промышленности, был решен в благоприятном для
1 См.: G. R о п с a g 1 i, L’industria dei trasporti marittimi, в:
«Cinquanta anni di storia italiana», p. 29.
2 К концу 1885 г. итальянский торговый флот насчитывал
225 пароходов общим водоизмещением 124 600 тонн и 7111 парусных
судов общим водоизмещением 828 819 тонн. Десять лет спустя этот
флот насчитывал 345 пароходов общим водоизмещением 220 508 тонн
и 6166 парусных судов общим водоизмещением 555 569 тонн. ISTAT,
Sommario di statistiche storiche, p. 138.
3 Cm.: G. R о n c a g 1 i, op. cit., p. 19.
278

частной эксплуатации железных дорог духе давнишний
железнодорожный вопрос.	•
Созданная в июле 1878 г. парламентская комиссия
по обследованию положения на железных дорогах за¬
кончила свои работы в марте 1881 г., признав целесо¬
образным передать в частные руки эксплуатацию же¬
лезнодорожной сети и предложив разделить ее в духе
проекта Депретиса 1877 г. 1 Но внутриполитические и
внешнеполитические события 1881 и 1882 гг., а затем
противоречия, вызванные отчасти как раз железнодо¬
рожным вопросом, которые привели в мае 1883 г. и в
марте 1884 г. к кризису четвертого и пятого прави¬
тельств Депретиса (о чем пойдет речь в следующей гла¬
ве), затормозили разработку законопроекта о новых же¬
лезнодорожных конвенциях и его обсуждение в парла¬
менте. Оно состоялось лишь в начале 1885 г. во время
шестого правительства Депретиса, когда министром об¬
щественных работ был Франческо Дженала, такой же,
как и Депретис, убежденный сторонник передачи экс¬
плуатации железных дорог в частные руки, а именно
крупным обществам. Но тем временем значительно
укрепились позиции сил, враждебных такому решению
вопроса; фронт этих сил объединял антидепретисовскую
«левую», возглавляемую Дзанарделли и Баккарини,
«крайнюю левую» и многочисленных депутатов «пра¬
вой». Образованию такого фронта во многом способ¬
ствовало враждебное отношение к Депретису и к крупным
железнодорожным обществам^ но много оппозиционеров
вроде Баккарини стали решительными поборниками
эксплуатации железных дорог самим государством. К та¬
кому решению вопроса склонялось большинство промыш¬
ленников, надеявшихся, что от государства им удастся
добиться более низких тарифов на перевозки товаров и
предпочтения для национальной промышленности при
поставках необходимых материалов. Голосование в па¬
лате депутатов этого законопроекта продемонстрировало
усиление оппозиции: закон был одобрен палатой
в марте 1885 г. лишь незначительным большинством,
226 депутатов голосовало за него, а 203 — против.
В сенате же, где либеристские традиции были более
сильны, как и влияние групп, благосклонно относив¬
1 См. разделы 1 и 3 второй главы данного тома.
№

шихся к железнодорожным обществам, закон был одоб¬
рен 26 апреля 113 голосами против 36.
Изданный 27 апреля 1885 г. закон о железнодорож¬
ных конвенциях сгруппировал железные дороги Италии
в три сети: Адриатическую, Средиземноморскую и Си¬
цилийскую, разделив примерно пополам в направлении
с Севера на Юг линии Паданской равнины и полуострова.
Эти последние передавались сроком на 60 лет (причем
государство имело право их выкупить по прошествии
20 или 40 лет) трем обществам: одному уже суще¬
ствовавшему— «Сочьета итальяна пер ле страде фер¬
рате меридионали», которое добавило к своему назва¬
нию слова «езерченте ла рете Адриатика» и которому
было разрешено увеличить свой капитал со 150 до
180 млн., и двум новым обществам: «Сочьета итальяна
пер ле страде феррате дель Медитерранео» с акционер¬
ным капиталом 135 млн. лир и «Сочьета итальяна пер ле
страде феррате делла Сичилья» с акционерным капита¬
лом 15 млн. лир L Железные дороги, входившие в Среди¬
земноморскую и Сицилийскую сети, почти все принадле¬
жали государству, которое в предыдущие годы выкупи¬
ло, как об этом уже говорилось, линии «Альта Италиа»,
«Сочьета делле страде феррате романе» и калабрийско-
сицилийских железных дорог. Дороги, переданные под
управление общества «Меридионали», лишь частично
были собственностью государства, а частично (пример¬
но 1800 км) собственностью этого общества.
Согласно конвенциям, общества выплачивали госу¬
дарству стоимость подвижного состава и эксплуатацион¬
ных средств, переходивших в их собственность; дальней¬
шая эксплуатация этих дорог шла за их счет; причитаю¬
щаяся им доля валового дохода снижалась с 62,50 до
50% по мере роста самого валового дохода, остальная
же часть дохода шла частично в специальный резерв¬
ный фонд и частично государству. Конвенции предусма¬
тривали также право государства поручить этим трем
обществам сооружение новых линий или продолжение
уже начатого строительства. Для изыскания средств на
строительство дорог этим обществам предоставлялось
1 Линии Сардинии остались за «Компаниа реале делле ферровие
сарде», которой они были переданы в 1862 г., когда началось их
строительство.

право выпуска гарантированных государством 3%-ных
облигаций, погашаемых в течение 90 лет.
Конвенции 1885 г. практически лишь увеличили
мощь «Меридионали», которое осталось самой значитель¬
ной финансово-экономической группой Италии, и поло¬
жили начало другому крупному обществу — «Медитер-
ранеа», которое Депретис намеревался создать еще в
1877 г. Но если в проекте 1877 г. предусматривалось
значительное участие французского капитала, то в
1885 г. «Медитерранеа» было создано при значительном
участии немецкого капитала. В самом деле, из 270 тыс.
акций нового общества 52 840 акций (на сумму
26 420 тыс. лир номинальной стоимости) было приобре¬
тено пятью немецкими банками1; некоторые из них в
последующие годы увеличили свои капиталовложения в
Италии. Значительно меньшим было участие француз¬
ского (9540 акций) и швейцарского (8460 акций) капи¬
талов, меж тем как итальянские банки и банкиры под¬
писались более чем на 2/3 всего акционерного капитала
(191 720 акций). Самым значительным итальянским
подписчиком был «Банка дженерале ди Рома»
(38 630 акций), за которым следовали другие многочис¬
ленные банки и банкиры Рима, Турина, Генуи и Милана.
Среди них не фигурировал «Кредито мобильяре», кото¬
рый был зато одним из крупнейших акционеров «Мери¬
дионали». И хотя невозможно установить, в чьих руках
оказались пакеты акций после первоначальной подписки
различных обществ, однако в целом можно смело утвер¬
ждать, что итальянский капитализм занял отныне, в
1885 г., первостепенные позиции в деле финансового
контроля и управления основными железнодорожными
обществами.
Конвенции 1885 г. установили правило, которое отве¬
чало пожеланиям промышленников, ибо предписывало
при снабжении железнодорожных обществ необходимы¬
ми материалами отдавать предпочтение итальянским пе¬
1 Это были берлинский «Дисконтогезельшафт», кёльнский банк
Оппенгейма, «Дрезденер банк», дармштадский «Банк фюр хандель
унд индустри», франкфуртский банк Гольдшмита. Перечень главных
подписчиков на акции «Медитерранеа» приводится в книге:
М. Da Pozzo е G. Felloni, La Borsa valori di Genova, cit.,
p. 388—389.
281

ред заграничными с тем, однако, условием, чтобы цены
итальянских материалов не превышали цены иностран¬
ных более чем на 5% сверх таможенных и транспортных
расходов. По-видимому, в 1885—1890 гг. эти общества
закупили подвижной состав главным образом у государ¬
ства (которое обязалось обеспечить подвижным соста¬
вом дороги второстепенного значения), но и за границей
было приобретено значительное количество этого соста¬
ва. Кроме того, после 1885 г. концессионные общества
как будто не обновляли регулярно и систематически
действовавший подвижной состав. И наконец, возобно¬
вившееся тогда железнодорожное строительство, хотя и
было весьма значительным, не обрело, однако, такого
размаха, чтобы обеспечить металлургической промыш¬
ленности такой же спрос на ее изделия, какой возник
в связи с широким железнодорожным строительством в
впервые десять или пятнадцать лет после объединения
Италии, когда итальянскую промышленность обошли,
ибо все приобреталось за границей. Не следует также
забывать, что в 1885 г. Италия производила еще ни¬
чтожное количество стали, поэтому национальная ме¬
таллургия могла лишь очень мало выиграть от про¬
водимой тогда и в Италии замены железных рельсов
стальными. И только значительно позднее благодаря
таможенному протекционизму и правительственным за¬
казам национальная металлургическая промышленность
смогла занять ведущее место в деле снабжения желез¬
ных дорог рельсами и другими необходимыми мате¬
риалами.
Крайне неудовлетворительное положение с произ¬
водством стали в Италии было также выявлено комис¬
сией по изучению положения машиностроительной и
судостроительной промышленности, состоявшей из депу¬
татов парламента, но созданной в мае 1883 г. по инициа¬
тиве министерства военно-морского флота, председате¬
лем которой был Бенедетто Брин. Эта комиссия выска¬
залась, однако, за целесообразность предоставления
заказов для военно-морского флота отдельным машино¬
строительным предприятиям, могущим изготовить судо¬
вые машины и механизмы, а также некоторым судовер¬
282

фям, которые могут строить металлические корабли *.
Значение выводов этой комиссии состоит в том, что
именно военно-морской флот, главным образом благо¬
даря деятельности Брина (занявшего в марте 1884 г.
снова пост министра военно-морского флота и сохраняв¬
шего его в течение семи лет, вплоть до февраля 1891 г.),
в значительной мере способствовал с этого времени раз¬
витию металлургической промышленности и некоторых
отраслей машиностроения, которому в силу вышеизло¬
женных причин не могли содействовать строительство
железных дорог и торгового флота.
Брин, упорный защитник целесообразности строи¬
тельства крупных судов1 2, не только добился весной
1884 г. от парламента чрезвычайных ассигнований в раз¬
мере 30 млн. лир сроком на три года на строительство
судов и 15 млн. лир сроком на 5 лет на покупку воору¬
жения и других материалов, но и решительно поддер¬
жал инициативу, с которой выступил в марте 1884 г.
(за несколько дней до назначения Брина министром)
1 Таких верфей было всего четыре: верфь «Краверо и К°> (быв¬
шая верфь Фоче в Генуе), верфь «Ансальдо» в Сампьердарене, верфь
«Одеро и К0» в Сестри-Поненте и самая крупная верфь—братьев
Орландо в Ливорно. Луиджи, Сальваторе, Джузеппе и Паоло Ор¬
ландо, сицилийцы, эмигрировавшие в Геную после 1848 г., гарибаль¬
дийцы и друзья Криспи, приобрели в 1865 г. старую государствен¬
ную верфь в Ливорно и значительно ее расширили. В 1876 г. Брин,
тогдашний министр военно-морского флота, который, будучи турин¬
цем, был тем не менее депутатом от Ливорно, поручил братьям
Орландо построить крупный броненосец «Лепанто», спущенный на
воду в 1883 г. Из всех государственных предприятий, могущих
строить большие суда, самым значительным была тогда судострои¬
тельная верфь в Кастелламмаре-ди-Стабие, где были построены бро¬
неносцы «Дуилио» (1876 г.) и «Италия» (1881 г.), за ней следуют
арсеналы в Ла-Специи и Венеции.
2 Во время своего пребывания на посту министра военно-мор¬
ского флота с марта 1876 г. по март 1878 г. Брин подготовил закон
от 1 июля 1877 г. об ассигновании сроком на 10 лет 146 млн. лир на
строительство судов, в том числе нескольких крупных броненосцев.
Впоследствии решение о сооружении крупных военных судов под¬
вергалось критике, и даже острой, в частности в выступлениях адми¬
рала Фердинандо Актона (министра военно-морского флота с ноября
1879 г. по ноябрь 1883 г.), который пытался внести изменения в про¬
грамму Брина в направлении сооружения броненосцев меньших раз¬
меров. Но давление со стороны групп, добивавшихся создания круп¬
ного флота и представленных в палате депутатов главным образом
Криспи, заставило Актона подать в отставку и привело вскоре к воз¬
вращению Брина в правительство.
.283

венецианский делец инженер Винченцо Стефано Бре¬
да \ — основать «Сочьета альтифорни, фондерие э аччай-
ерие ди Терни» (общество сталелитейных заводов, домен¬
ных печей и литейных заводов Терни). Новое общество
(«Терни»), возникшее в результате преобразования ра¬
нее существовавшего предприятия1 2 при финансовом уча¬
стии двух крупных банков — «Банка дженерале» и
«Кредито мобильяре», — располагало первоначально ак¬
ционерным капиталом 3 млн. лир, увеличенным в июле
1884 г. до 6 млн., а затем до 12 и 16 млн. соответственно
в 1885 и 1886 гг., кроме того, ему было разрешено выпу¬
стить облигации еще на 16 млн. лир. Поддержка госу¬
дарства сводилась в основном к авансированию «Терни»
в счет будущих крупных поставок брони для военных
судов и других материалов. В основании «Терни» приня¬
ла также участие (небольшим пакетом акций) фирма
«Шнейдер э К°», самая мощная фирма французской ме¬
таллургической промышленности, поставлявшая ранее
для судов итальянского военного флота броню; ее инже¬
неры приняли участие в сооружении сталелитейного за¬
вода3. Этот завод начал действовать в 1886 г., распола¬
гая пятью мартеновскими печами по 20 тонн и двумя
бессемеровскими конвертерами по 10 тонн.
1 В. С. Бреда (не следует путать его с инженером Эрнесто Бре¬
дой, его двоюродным братом, основавшим в 1866 г. в Милане под
своим же именем общество по производству паровозов и подвиж¬
ного железнодорожного состава) родился в 1825 г. в Лимене, про¬
винция Падуя, принимал участие в революции 1848 г. и был депу¬
татом от Падуи с 1866 по 1879 г. Во время кризиса 1876 г. он
примкнул к оппозиционной группе тосканских умеренных. Крупный
землевладелец, заинтересованный в железнодорожных и строитель¬
ных операциях, он основал в 1872 г. «Сочьета венета ди коструциони»
(одно из крупнейших итальянских предприятий, занимавшееся в ши¬
роких масштабах строительными спекуляциями) и стал его главой.
Это общество, тесно связанное с «Банка дженерале», участвовало
в основании общества «Терни». В 1890 г. В. С. Бреда был назначен
сенатором. В 1892 г. его обвинили в бесконечных мошенничествах на
посту председателя общества «Терни», но в 1896 г. он был оправдан
сенатом, принявшим на себя функции Верховного суда. Умер в Па¬
дуе в 1903 г.
2 В 1871 г. фирма «Лукович и К°» построила в Терни две до¬
менные печи, а затем фабрику по изготовлению труб. В 1879 г. это
предприятие перешло к, «Сочьета Кассьян Бон и К°», которое было
преобразовано в общество «Терни», принеся с собой достояние, оце¬
ниваемое в 2400 тыс. лир.
3 См.: G. Bozzoni, Marina militare е costruzioni navali, в:
«Cinquanta anni di storia italiana», p. 49.
284

Результаты деятельности этого нового крупного
предприятия и других, меньшего масштаба, возникших
тогда в Лигурии, Пьемонте, Ломбардии и Тоскане, сразу
же дали себя почувствовать. И действительно, выплавка
стали увеличилась с 3382 тонн в 1885 г. до 23 760 —
в 1886 г. и до 157 899 тонн в 1889 г., меж тем как про¬
изводство железа увеличилось со 143 722 тонн в 1885 г.
до 181 623 тонн в 1889 г. Однако металлургическое про¬
изводство базировалось еще в основном на переработке
лома, поскольку временно отказались от попыток ис¬
пользовать руду с острова Эльба, дабы соорудить совре¬
менные заводы с завершенным циклом. Поэтому произ¬
водство чугуна первой плавки, которое в 1881 г. увели¬
чилось до 27 800 тонн, вновь начало снижаться, и за
пятилетие 1886—1890 гг. его среднегодовое производство
упало до 12 955 тонн, а добыча железной руды, достиг¬
шая в 1881 г. самого высокого уровня — 421 065 тонн
(только после 1900 г. этот уровень был превзойден),
упала до 202 201 тонны в среднем за год для пятилетия
1886—1890 гг. В значительной части эта продукция шла
на экспорт. Зато импорт железного, чугунного и сталь¬
ного лома увеличился со среднегодовой цифры
72 300 тонн в 1881 —1885 гг. до 155 900 тонн в 1886—
1890 гг. 1
Кроме того, металлургическая промышленность Ита¬
лии, себестоимость продукции которой была очень высо¬
кой, нуждалась в высоких охранительных пошлинах и
по крайней мере временно могла сбывать свои изделия
почти исключительно государству. Поставки же госу¬
дарству были подвержены значительным колебаниям,
зависевшим от финансовых потребностей и политических
событий, что не могло не отражаться на экономическом
положении металлургических предприятий. И нако¬
нец, лица, руководившие этими предприятиями, руко¬
водствовались в значительной степени деляческими и
спекулятивными соображениями. Это в первую очередь
касается «Терни»; с первых шагов оно переживало эко¬
номические трудности вследствие методов, с помощью
которых управлял им Бреда1 2, его тесных связей с «Банка
1 См. ISTAT, Somniario di statistiche storiche, cit., p. 121, 129, 159.
2 Об управлении этим обществом инженером Бредой см. доку¬
менты, опубликованные в книге: G. Luzzatto, L’economia italiana
dal 1861 al 1894, cit., p. 165—168.
285

дженерале» и «Сочьета венета ди коструциони», осно¬
вательно увязшими в строительных спекуляциях, а так¬
же вследствие чрезмерно снисходительного отношения
к «Терни» правительства. В самом деле, общество это,
неоднократно не выполнявшее поставок материалов, под
которые ему были предоставлены крупные авансы, про¬
должало пользоваться поддержкой правительства не
только в виде отсрочки поставок, но и получения новых
значительных авансов, что гарантировало его руководи¬
телям своего рода безнаказанность и поощряло их
к новым спекуляциям. Все эти обстоятельства способ¬
ствовали. тому, что после 1889 г. металлургическая
промышленность тоже была поражена кризисом.
Политика оснащения военно-морского флота частич¬
но стимулировала также развитие металлообрабатываю¬
щей промышленности, а именно машиностроительной в
узком смысле слова и строительства металлических судов.
Вышеупомянутые судостроительные верфи и неко¬
торые лигурийские и неаполитанские предприятия, осна¬
щенные оборудованием для изготовления судовых меха¬
низмов, получили от правительства большое число зака¬
зов. Кроме того, по инициативе английского общества
«Армстронг, Митчел и К°», которому сильно благоволи¬
ло итальянское правительство, было создано предприя¬
тие Армстронга в Поццуоли, состоявшее из судострои¬
тельной верфи и артиллерийского завода, вступившее в
действие в 1886 г. Кроме того, началось, особенно в Лом¬
бардии, развитие предприятий, занимавшихся производ¬
ством машин для промышленности и железнодорожного
оборудования, которое наметилось уже около 1880 г.
Рост металлообрабатывающей промышленности был
связан с ростом импорта чугуна первой плавки, увели¬
чившегося со среднегодовой цифры 56 660 тонн в
1881—1885 гг. до 140 080 тонн в 1886—1890 гг. Весьма
показательно, что, несмотря на рост производства на¬
циональной металлургической промышленности, импорт
обработанного железа и стали снизился довольно не¬
значительно, с 230 840 тонн в среднем для пятилетия
1881—1885 гг. до 189 040 тонн в среднем для пятилетия
1886—1890 гг. Но и металлообрабатывающая промыш¬
ленность начиная с 1889 г. сильно пострадала от кри¬
зиса.
286

Развитие металлургической промышленности укрепи¬
ло позиции сторонников протекционизма как раз в тот
момент, когда часть производителей-аграриев также на¬
чала требовать протекционистских мер. В 1883 г. неко¬
торые поправки в протекционистском духе были внесены
в таможенный тариф 1878 г. и была назначена комиссия
по пересмотру таможенных тарифов. Однако требование
введения более жесткого протекционистского тарифа на¬
толкнулось на сильную оппозицию. Сенатор Ламперти-
ко, докладчик комиссии по вопросам сельского хозяй¬
ства, недвусмысленно высказался в пользу либеризма,
а депутат Эллена, докладчик комиссии по вопросам
промышленности, который уже давно был сторонником
протекционизма, высказался, по существу, за сохране¬
ние тарифных ставок 1878 г. Но тенденция к усилению
таможенного протекционизма получила новый сильный
импульс вследствие обострения торговых отношений с
Францией.
Итало-французский торговый договор от 3 ноября
1881 г., довольно выгодный для некоторых отраслей
итальянской промышленности \ был зато менее выгод¬
ным для экспорта во Францию итальянских сельскохо¬
зяйственных продуктов, чем старый договор 1863 г. Ре¬
зультаты аграрного кризиса дали себя почувствовать во
Франции раньше, чем в Италии, поэтому французские
земледельцы начали волноваться раньше итальянских,
требуя от своего правительства протекционистских ме¬
роприятий, которые парижское правительство начало
проводить в 1885 г., установив пошлины на ввоз пше¬
ницы и скота. Установление пошлины на ввоз скота во
Францию нанесло большой ущерб весьма значительному
тогда экспорту итальянского скота во Францию и вы¬
звало протесты со стороны итальянских аграриев, облег¬
чив достижение соглашения между этими последними
и промышленниками, сторонниками протекционизма.
С другой стороны, в Италии получила широкое распро¬
странение идея, обнаружившая впоследствии свою ил¬
люзорность, что французы не смогут обойтись без им¬
порта ряда итальянских продуктов, в особенности вина
и шелка-сырца, и поэтому они рано или поздно будут
вынуждены согласиться на новый торговый договор,
1 См. раздел 4 второй главы данного тома.
287

более выгодный -для Италии, чем действовавший. Дело
дошло до того, что в декабре 1886 г. Италия денонсиро¬
вала договор 1881 г. и официально потребовала начать
переговоры о заключении нового договора Ч
Протекционистским группам повезло, и они потребо¬
вали ускорить подготовку нового общего тарифа с более
подчеркнутым протекционистским характером, чем у та¬
моженного тарифа 1878 г. Действительно, необходимо
было начинать на новой основе переговоры с Францией,
общий таможенный тариф которой был выше итальян¬
ского. Это требование было выдвинуто в условиях, ха¬
рактеризовавшихся поворотом во внутренней и внешней
политике Италии, о чем мы уже упоминали в связи с
введением пошлины на пшеницу и на чем нам придется
еще остановиться в следующей главе. Словом, получи¬
лось так, что курс на либеризм в области сельского хо¬
зяйства и на умеренный промышленный протекционизм,
предложенный комиссией по обследованию, не был под¬
держан комиссией палаты депутатов, которой было по¬
ручено доложить свои соображения по правительствен¬
ному проекту нового тарифа; более того, эта комиссия
предложила даже усилить протекционистский характер
проекта, что было одобрено большинством. Законо¬
проект о новом общем таможенном тарифе был поэтому
после недолгой дискуссии одобрен палатой депутатов
24 июня 1887 г. 199 голосами против 37. Сенат также
уже 10 июля одобрил законопроект 69 голосами про¬
тив 12.
Переговоры с Францией, начавшиеся в сентябре
1887 г., продолжались в течение нескольких месяцев
безрезультатно и 18 февраля 1888 г. были прерваны.
Итальянское правительство решило тогда применять к
французским товарам с 1 марта новый общий таможен¬
ный тариф. Но поскольку новый итальянский тариф был
теперь выше французского, парижское правительство не¬
медленно решило применять к итальянским товарам диф¬
ференцированный тариф. Итальянская сторона ответила
аналогичными мерами, и, таким образом, между двумя
государствами началась торговая война, которая имела
1 Срок договора 1881 г. истекал в 1892 г., но в нем содержалась
оговорка, позволявшая каждой из сторон прекратить его действие
с 1 января 1888 г. с тем, однако, условием, что заявление о его де¬
нонсировании будет сделано по меньшей мере за год до этого.
288

тяжелые последствия для итальянского сельского хозяй¬
ства, и особенно для специализированных культур Юга,
о чем уже говорилось выше; меж тем Франция могла
получать из своих североафриканских владений, из Ис¬
пании и других стран большинство продуктов, начиная
с вина, которые она до этого покупала в Италии.
На основе общего тарифа 1887 г. было освобождено
от пошлины большинство необходимого промышленности
сырья, меж тем как все остальные товары были разде¬
лены на две категории: товары, облагаемые фискаль¬
ными пошлинами, и товары, облагаемые экономически¬
ми, или покровительственными, пошлинами. Фискальны¬
ми пошлинами облагались (в среднем в размере 150%
стоимости товара) сахар, спиртные напитки, нефть, кофе
и другие колониальные товары. По существу, эти по¬
шлины, как, например, на сахар и спиртные напитки,
имели также своей целью защитить соответствующие от¬
расли промышленности, которые, в особенности сахар¬
ная, начали быстро развиваться именно благодаря этой
форме протекционизма, установленной в 1879 г., и круп¬
ным капиталовложениям в них, осуществленным отдель¬
ными финансовыми группами. Покровительственные по¬
шлины превышали размер пошлин на эти товары, вве¬
денных в 1878 г., а спецификация товаров была более
подробной и детализированной. Они служили защитой
почти всем промышленным изделиям и некоторым сель¬
скохозяйственным продуктам, но исключительно высо¬
кими пошлинами облагались пшеница (после 1888 г.),
изделия текстильной и металлургической промышленно¬
сти. Некоторое покровительство было обеспечено также
машиностроительной промышленности, поскольку были
отменены нелепости прежнего тарифа, которые прямо
благоприятствовали ввозу иностранных изделий, и об¬
лагались пошлиной разного рода машины, но они не
были столь велики, как пошлины на металлургическую
продукцию. Поэтому металлообрабатывающая промыш¬
ленность не получила больших выгод от тарифа 1887 г.,
ибо гарантированные ей защитительные меры не могли
во многих случаях компенсировать высокие цены, кото¬
рые приходилось платить за сталь и железо первичной
обработки.
Значение общего таможенного тарифа 1887 г. состоит
в том, что он (правда, с некоторыми смягчениями в ре¬
10 Зак. 458
289

зультате заключения различных торговых договоров, но
также с поправками, усиливавшими его протекционист¬
ский характер) на протяжении многих лет лежал в основе
итальянского таможенного законодательства; поэтому
частичный промышленный подъем 1896—1914 гг. произо¬
шел в рамках торговой системы, созданной этим тари¬
фом. Либеральные экономисты, такие, как Парето и Пан¬
талеони, остро критиковали тариф 1887 г. за сильное по¬
кровительство, оказанное им отдельным отраслям про¬
мышленности. Эти экономисты начали в 1890 г. упорную
кампанию против протекционизма и против вмешатель¬
ства государства в управление экономикой, о чем пойдет
речь далее. Они отмечали, что таким путем широкие
массы потребителей заставили оплатить расходы по со¬
зданию и развитию этих отраслей промышленности, и
разоблачали привилегированные условия, созданные с
помощью протекционизма и благосклонности правитель¬
ства для промышленных групп металлургической, сахар¬
ной и других отраслей индустрии. Но не следует забы¬
вать, что протекционизм был (в той или иной мере во
всех странах, где развивался промышленный капита¬
лизм) одним из средств осуществления первичного на¬
копления капитала; что за индустриализацию страны
приходилось расплачиваться главным образом народным
массам.
Однако совсем недавно Гершенкрон, хотя он считает
протекционизм полезным для развития промышленно¬
сти, критиковал тарифы 1878 и 1887 гг. за их особо бла¬
госклонное отношение к металлургической промышлен¬
ности в ущерб машиностроительной, т. е. в ущерб про¬
мышленности, которая потребляла значительно меньше
каменного угля и в силу больших возможностей ново¬
введений весьма подходила для Италии. «Эти факты не
должны никого удивлять, — отмечал, однако, американ¬
ский ученый, — поскольку в каждой стране люди, разра¬
батывающие таможенные тарифы, как правило, покро¬
вительствуют уже утвердившимся интересам, влияние
которых велико, меж тем как перспектива будущих но¬
вовведений имеет тенденцию оказаться вне поля их зре¬
ния». Сделав такое справедливое замечание, Гершен¬
крон добавляет, что составители тарифа 1887 г. почти
полностью игнорировали химическую промышленность,
которая, подобно машиностроительной, могла бы найти
290

в Италии хорошие условия для своего развития, и в за¬
ключение утверждает, что «главным результатом прави¬
тельственной политики в области индустриализации
страны было не столько стимулирование, сколько тормо¬
жение процесса развития» *. Но эта оценка представ¬
ляется слишком негативной, поскольку в Италии тогда
не было стихийного процесса развития такой силы, кото¬
рый привел бы к индустриализации даже без поддержки
правительства. С другой стороны, индустриализация
1896—1914 гг., хотя и носила частичный и ограниченный
характер, была все же бесповоротным фактором, и сама
металлургия, возникшая около 1885 г. как промышлен¬
ность паразитическая, стала ядром, из которого после
1900 г. развилось производство с законченным циклом,
а в дальнейшем превратилась в эффективную и конку¬
рентоспособную металлургию.
Но самым существенным и важным является не
столько установить, способствовала ли экономическая
политика правительства развитию промышленности (что
представляется бесспорным независимо от оценки част¬
ных особенностей этой политики и намерений людей,
правивших Италией в 1880—1890 гг.), сколько отметить,
что это развитие ограничилось лишь отдельными отрас¬
лями промышленности, что средний процент роста был
весьма «умеренным»1 2 и что оно было внезапно прервано
кризисом 1888—1895 гг. Все это было обусловлено в
основном социальными условиями Италии, и в первую
очередь недостаточным капиталистическим преобразова¬
нием сельского хозяйства, о чем шла речь выше.
С другой стороны, совпадение аграрного кризиса с
кредитной инфляцией, вызванной финансовыми группа¬
ми и поощряемой, по крайней мере вначале, правитель¬
ством, привело к возникновению весьма серьезной про¬
тиворечивой ситуации, поскольку волне спекуляций, при¬
1 A. Gerschenkron, op. cit., р. 80—81.
2 Именно так сам Гершенкрон (op. cit., р. 74) определяет раз¬
витие итальянской промышленности в 1881—1888 гг. Оп подсчитал,
что в эти годы среднегодовой прирост составил 4,6%, в 1888—1896 гг.
он снизился до 0,3%, а затем в 1896—1908 гг. вновь поднялся до
6,7%. Разработанный Гершенкроном индекс развития итальянской
промышленности представляется наиболее достоверным из всех раз¬
работанных индексов еще и потому, что сам автор (op. cit.,
р. 347—406) подробно изложил метод разработки своего индекса.
10*
291

нявших особенно широкие масштабы в области строи¬
тельства \ и развитию отдельных промышленных и судо¬
строительных групп, которому покровительствовало пра¬
вительство, сопутствовала глубокая депрессия в деревне,
начало массовой эмиграции, а в отдельных зонах — на¬
чало крупных забастовок сельскохозяйственных рабо¬
чих1 2. Поэтому тариф 1887 г. не мог помешать возник¬
новению общего кризиса, который уже давно подтачивал
банковскую систему, и его благоприятные для развития
отдельных отраслей промышленности результаты сказа¬
лись лишь после преодоления кризиса.
5.	Школа
Несмотря на кризисы и экономические изменения,
Италия 80-х годов была еще в основном аграрной стра¬
ной, большинство населения которой жило за счет обра¬
ботки земли и в зависимости от районов либо было рас¬
сеяно по деревням, либо сосредоточено в маленьких,
средних и больших сельских поселках. Хотя развитие
городов после объединения Италии шло более быстры¬
ми темпами, оно еще не приняло широких масштабов и
не изменило коренным образом традиционный характер
большинства итальянских городов 3. В самом деле, оно
определялось еще скорее административными и торговы¬
ми причинами, чем развитием промышленности, и каса¬
лось в такой же мере мелких и средних центров (т. е.
большинства главных городов провинций), как и боль¬
ших городов4. Не следует забывать об этих обстоятель¬
ствах при оценке развития просвещения и культуры в
Италии тех лет, для которого была характерна дис¬
1 Об этих спекуляциях, послуживших отправным пунктом бан¬
ковского кризиса, пойдет речь в следующей главе.
2 Об этих забастовках также будет рассказано в следующей
главе.
3 О традиционных чертах итальянских городов см. замечания, из¬
ложенные в томе 5 данного труда, стр. 55—60.
4 Городов с населением более 50 тыс. жителей в 1861 г. было 21,
в 1871 г. — 23, а в 1881 г. — 25. Городов с населением от 20 до
50 тыс. человек в 1861 г. было 67, в 1871 г. — 81, а в 1881 г. — 96.
Городов с населением более 100 тыс. жителей в 1861 и 1871 гг.
было 10, а в 1881 г. — 11. По данным переписи 1881 г., общая числен¬
ность их населения составляла 2 444 968 человек, т. е. 8,6% всего на¬
селения королевства. Три самых крупных города — Неаполь, Милан
и Рим — имели самый большой прирост населения по сравнению
292

пропорция между городом и деревней и между буржуа¬
зией и народными массами.
Перепись 1881 г. выявила количество неграмотных,
которое составляло 67,3% по отношению ко всему насе¬
лению Италии и 61,94% по отношению к населению
старше 6-летнего возраста. В 1871 г. количество негра¬
мотных составило соответственно 72,9 и 68,77%, следо¬
вательно, уменьшение числа неграмотных за десятиле¬
тие 1872—1881 гг. для населения старше 6 лет составило
примерно 10%. Но в городах, бывших провинциальными
центрами, процент неграмотных снизился с 50,10 в
1871 г. до 44,08 в 1881 г., т. е. на 12%, меж тем как во
всех остальных коммунах процент неграмотных снизил¬
ся с 72,16 до 65,44, т. е. на 9,6%, следовательно, уже
существовавший значительный разрыв между городом
и деревней усиливался. Несколько более быстрое умень¬
шение выявила перепись 10 февраля 1901 г.: 48,49% не¬
грамотных среди населения старше 6 лет (56,3% всего
населения), следовательно, уменьшение неграмотных со¬
ставило 21,8% за период немногим более 19 лет. Зато
разрыв между городом и деревней еще более усилился:
в коммунах, бывших провинциальными центрами, про¬
цент неграмотных снизился до 31,90, т. е. уменьшение
составило 27,6%, меж тем как во всех остальных комму¬
нах процент неграмотных снизился до 52,11, т. е. умень¬
шение составило лишь 20%.
Более медленное снижение неграмотности в деревне
по сравнению с городом проявилось также в более мед¬
ленном ее снижении в южных районах и на островах,
в целом менее урбанизированных, чем районы Севера и
Центра Италии. Но следует также иметь в виду, что и
до этого положение на Юге и на островах было значи¬
тельно хуже, чем в других частях Италии Как бы то
ни было, но в Пьемонте и Ломбардии, областях, которые
уже в 1861 г. имели более низкий процент неграмотных,
в 1871 г. процент неграмотных среди населения старше
6 лет снизился до 50, к ним можно добавить в этом
с 1871 г., что объяснялось в значительной мере притоком в эти го¬
рода иммигрантов. Население Неаполя увеличилось с 448 тыс. до
494 тыс., Милана — с 261 тыс. до 321 тыс., а Рима — с 244 тыс. до
300 тыс. жителей. Этот рост резко контрастировал с относительной
статичностью десятилетия 1862—1871 гг.
1	См. том 5 данного труда, стр. 60—61.
293

отношении и Лигурию (на основании данных переписи
1881 г,). Позднее, как показала перепись 1901 г., число
неграмотных упало ниже 25% в Пьемонте и Ломбардии,
ниже 50% в Лигурии, Венето, Эмилии, Тоскане и Лацио,
меж тем как в других областях Италии процент негра¬
мотных превышал еще 50, а именно на всем Юге, на
островах, в Умбрии и Марке, которые были менее урба¬
низированными областями Центральной Италии.
Итак, в первое сорокалетие единой Италии негра¬
мотность снижалась медленно, и этот процесс шел край¬
не неравномерно в городе и деревне, на Севере и Юге.
В самом деле, уже существовавшие к моменту объеди¬
нения большая отсталость и крайняя неравномерность в
этой области не побудили правящий класс принять энер¬
гичные и решительные меры, необходимые для корен¬
ного изменения этого положения в ближайшие десятиле¬
тия. Деятельность правительства, направленная на раз¬
витие начального образования, была крайне недостаточ¬
ной в области финансовых ассигнований, а в области за¬
конодательной, административной и преподавания — в
целом очень слабой.
Закон Казати *, изданный 13 ноября 1859 г. сначала
для Сардинского королевства и Ломбардии, а затем рас¬
пространенный с разными поправками и ограничениями
на всю Италию, предусматривал бесплатное и обяза¬
тельное начальное образование и обязывал все коммуны
обеспечить за свой счет функционирование двухгодич¬
ных школ первой ступени начального образования, для
коммун, где имелись средние школы или проживало не
менее 4 тыс. человек, признавались обязательными и
двухгодичные школы второй ступени. Закон устанавли¬
вал далее (статья 326) обязанность родителей «обеспе¬
чить своим детям обоих полов... образование, которое
дается в публичных школах», и предупреждал, что в
противном случае они несут ответственность в соот¬
ветствии с «нормами уголовного законодательства
государства», хотя никаких указаний на этот счет в за¬
конодательстве не было. Закон устанавливал также
в прилагаемой к нему таблице минимум жалованья для
учителей различных ступеней.
1 См. том 5 данного труда, стр. 123—125.
294

Слабым местом установленной законом Казати си¬
стемы был крайне короткий срок обязательного обуче¬
ния, абсолютно недостаточный, чтобы научить читать и
писать детей, которые в большей части Италии (особен¬
но в деревнях) умели говорить только на местном диа¬
лекте, а также передача в ведение коммун дел, с кото¬
рыми большинство из них не могло по-настоящему
справиться. В самом деле, хотя закон о коммунах и
провинциях от 20 марта 1865 г. перечислял среди обяза¬
тельных расходов коммун также расходы на начальное
образование, однако плохое в целом финансовое поло¬
жение коммун и зачастую слабое чувство гражданского
долга или ретроградное мышление отдельных местных
администраторов приводили к тому, что многие коммуны
крайне скупо отпускали средства на начальное образо¬
вание и особенно сокращали расходы на оплату учите¬
лей, поскольку минимум жалованья, установленный за¬
коном для учителей, многие коммунальные власти рас¬
сматривали как максимум. Разумеется, нарушение
закона, злоупотребления и скупость (касавшаяся также
школьных помещений, оборудования и т. д.) чаще и в
большей мере проявлялись в деревенских коммунах и в
коммунах более бедных зон, нежели в городских и в ком¬
мунах более богатых зон.
Тем не менее по сравнению с тем состоянием запу¬
щенности, в каком находилась начальная школа в боль¬
шей части Италии до объединения, само применение
закона Казати, а также меры центрального правитель¬
ства по развитию начального образования и активная
деятельность ряда коммунальных администраций, воз¬
главляемых либералами, способствовали в первое деся¬
тилетие после объединения Италии известному прогрес¬
су в этой области, Вдобавок импульс, который придали
нормальным школам (так именовались тогда педагоги¬
ческие школы) первые министры просвещения единой
Италии, особенно Де Санктис, и создание курсов для
подготовки сельских учителей привели к значительному
росту числа светских учителей 1 обоих полов, хотя в от¬
1 Обследование Маттеуччи 1864 г. (см.: G. T а 1 a m о, La Scuola
dalla Legge Casati all’inchiesta del 1864, Giuffre, Milano, 1960) уста¬
новило, что почти 2/з учителей публичных (государственных или
муниципальных) начальных школ были священниками. Но около
1870 г. большинство учителей были уже светскими лицами.
295

дельных местах слишком поспешный набор персонала
привел к тому, что ряд учителей оказался слабо подго¬
товленным. И наконец, в первое десятилетие после
объединения Италии общественное мнение решительно
выступало за развитие низшего образования; главным
центром этого движения стало Итальянское педагогиче¬
ское общество, основанное в 1860 г. в Милане Джузеппе
Сакки. Это общество, имевшее свой орган, журнал
«Патриа э фамилья», стало инициатором созыва первых
конгрессов итальянских педагогов.
Общее число учеников публичных начальных школ,
составлявшее в 1861 г. 1009 тыс., в 1871 г. достигло уже
1723 тыс., меж тем как число учителей, которых в 1861 г.
было 28173 человека (один учитель на 36 учеников),
достигло в 1871 г. всего лишь 43 423 (один учитель на
40 учеников). В эти же годы число учеников частных
начальных школ увеличилось со 124 тыс. до 177 тыс.1
Следовательно, общий рост был не таким уж незначи¬
тельным, если даже принять во внимание присоедине¬
ние Венето и Лацио. Так, в 1871 г. число уча¬
щихся, записанных в публичные и частные начальные
школы, составило 67% всех детей в возрасте от 6 до
11 лет, меж тем как в 1861 г. их было только 54%.
В связи с этими статистическими данными и другими,
которые будут приведены ниже, необходимо, однако,
напомнить, что число учеников, действительно посещав¬
ших школу, было, конечно, значительно меньше числа
записанных. По этой причине и вследствие ничтожных
результатов обучения в начальной школе, особенно в
тех местах, где существовали только двухгодичные
школы первой ступени, процесс уменьшения неграмот¬
ности шел куда медленнее, чем рост числа детей, запи¬
санных в начальные школы.
После 1870 г. в политических и культурных кругах
начали все сильнее сознавать слабую эффективность
действующей системы низшего образования. В связи с
этим широкое распространение получила идея о необхо¬
димости заставить родителей соблюдать закон об обя¬
зательном образовании под угрозой применения точно
определенных санкций, а не туманных санкций, о кото¬
1 Sommario di statistiche storiche, cit., p. 76.
296

рых идет речь в статье 326 закона Казати. Но это пред¬
ложение, одобрение которого для многих деятелей
«левой» было необходимой предпосылкой для избира¬
тельной реформы (которая предполагала в основном
замену критерия имущественного ценза критерием гра¬
мотности), немало специалистов школьной проблемы,
таких, как Сакки и Бонги, считали неподходящим для
достижения поставленной задачи сделать закон об обя¬
зательном обучении более эффективным. Нарушения
закона об обязательном начальном образовании, при¬
нявшие широкий характер, были вызваны в гораздо
большей степени нищетой, чем небрежностью и неве¬
жеством родителей. Слишком много детей было вынуж¬
дено работать, помогая семье, чтобы одной угрозой
применения более или менее тяжких санкций (которые,
кстати, не так-то легко было бы осуществить) можно
было заставить более бедных родителей посылать своих
детей не на работу, а в школу. Не говоря уже о том, что
в очень многих районах школы совершенно не в состоя¬
нии были принять всех детей, обязанных по закону их
посещать. Но сторонники обязательного, обучения стре¬
мились прежде всего утвердить принцип, который, с од¬
ной стороны, накладывал конкретные обязательства на
всех граждан, а с другой — должен был заставить госу¬
дарство и коммуны более серьезно заняться развитием
начальной школы. Словом, этот закон должен был стать
отправным моментом для ведения более энергичной
борьбы против неграмотности и за повышение культур¬
ного уровня народа.
С другой стороны, вопрос обязательного начального
образования приобрел тогда особое политическое и
идеологическое значение. И действительно, против
предлагаемой реформы выступили непримиримые като¬
лики *, озабоченные развитием публичной начальной
школы, все более проявлявшей тенденцию стать свет¬
ской школой как по методам преподавания, так и по
составу своих учителей. Частные религиозные школы не
в состоянии были соперничать с государственными, ибо
они не могли возникать повсюду и не могли бесплатно
1 На 1 конгрессе итальянских католиков, состоявшемся в 1874 г.
в Венеции, была принята резолюция против обязательного началь¬
ного образования. Об этом конгрессе см. раздел 4 первой главы
данного тома.
297

обучать детей; кроме того, на них не мог не сказываться
острый конфликт между государством и церковью. По¬
этому католики утверждали, что обязательное обучение
в начальных школах заставляет родителей направлять
своих детей в школы, вдохновляемые принципами, про¬
тиворечащими принципам церкви. Демократы и многие
либералы возражали им, утверждая, что государство
обязано обеспечить всем гражданам минимум образо¬
вания и гражданского воспитания, но этим оно ни в коей
мере не мешает церкви вести свою воспитательную дея¬
тельность вне стен школы. Поэтому самые последова¬
тельные сторонники бесплатного и обязательного на¬
чального образования утверждали также, что школа
должна быть абсолютно светской, как и государство, и
требовали, чтобы в начальных школах было отменено
преподавание катехизиса и священной истории (что за¬
кон Казати возложил на учителей этих школ) и была
также упразднена должность духовного директора в
средней школе, которую занимали священники, препо¬
дававшие закон божий в этих школах.
Следовательно, борьба за новый закон об обязатель¬
ном обучении была связана с борьбой за светский ха¬
рактер школы, что усложняло эту борьбу. И действи¬
тельно, многие умеренные согласились с аргументами
католиков отчасти из-за убеждения, что обязательное
обучение может нарушить свободу обучения, отчасти
из-за своих ретроградных взглядов, а отчасти из-за не¬
желания обострить конфликт с церковью. Именно по¬
этому Корренти был вынужден уйти в отставку в 1872 г.,
когда провалилась его попытка упразднить в средних
школах должность духовного директора, а его законо¬
проект об обязательном начальном образовании, вновь
предложенный его преемником Шалоей, был отвергнут
палатой в феврале 1874 г. 1 И лишь после прихода к
власти «левой» этот законопроект, изложенный более
или менее в том же виде, смог получить одобрение пар¬
ламента и стать законом Коппино от 15 июля 1877 г.
Этот закон вводил обязательное обучение в началь¬
ной школе первой ступени для детей обоего пола в воз¬
расте от 6 до 9 лет и устанавливал штраф, которому
1 Об этих событиях см. том 5 данного труда, стр. 468—469,
а также раздел 2 первой главы.
298

будут подвергаться родители за невыполнение этого
обязательства, и подтверждал вновь обязанности, воз¬
лагаемые на коммунальную администрацию. Закон
допускал увеличение срока обучения в начальных
школах первой ступени до трех лет вместо двух, как это
практиковалось во многих местах, но не санкциониро¬
вал обязательное трехлетнее обучение, которое было
введено позднее. Закон Коппино, значение которого со¬
стояло в утверждении определенного принципа, не смог,
однако, разрешить стоявшей проблемы — придать на¬
чальной школе всеобщий характер не на словах, а на
деле и сделать преподавание в ней более эффективным.
Спустя несколько лет Руджеро Бонги, выступая 5 июня
1889 г. в палате депутатов по вопросу бюджета народ¬
ного образования, заявил следующее о положении на¬
чальной школы: «Когда я был в прошлом году в Анг¬
лии, меня спрашивали, на сколько лет рассчитано в
Италии обязательное обучение; услыхав, что всего на
два года, они смеялись мне прямо в глаза. В самом
деле, ни в одной стране нет такого краткого обязатель¬
ного образования, как у нас в Италии. Мы должны
понять, что двухгодичное обязательное образование или,
как заявил депутат Габелли, доведенное потихоньку до
трех лет — это смехотворное обязательное обучение. Та¬
ким путем вы не добьетесь ни одного из тех результа¬
тов, которые надеетесь получить от образования для
воспитания народа» 4.
Кроме того, закон Коппино вызвал новые распри
между сторонниками светской школы и католиками, по¬
скольку, упразднив должность духовного директора в
средних школах, он не отменил категорически препода¬
вание катехизиса и ограничился тем, что не указал его
среди дисциплин обязательного курса обучения в на¬
чальных школах, в который включил первые понятия об
обязанностях человека и гражданина. В результате мно¬
гие коммуны прекратили преподавание катехизиса, в то
1 R. В о n g h i, Studi e discorsi intorno alia pubblica istruzione,
Firenze, 1937, p. 384. Бонги тогда утверждал, что действительно эф¬
фективное обучение в начальной школе должно быть рассчитано на
7—8 лет. Следует помнить, однако, что он был сторонником созда¬
ния народной школы, а не школы, учащиеся которой продолжат за¬
тем обучение в средней школе. Это должно было бы привести к уси¬
лению классовых различий.
299

время как немало других сохранили его, все зависело
от политической ориентации той или иной администра¬
ции. Это вызвало полемику и дискуссии, растянувшиеся
на десятки лет, так как правительство не решалось за¬
нять четкую позицию в этом вопросе, по поводу кото¬
рого существовали разногласия даже среди сторонников
светской школы. Неоднократные высказывания Государ¬
ственного совета о том, что предписания закона Казати
о преподавании катехизиса нельзя считать отмененными
(в ответ на многочисленные запросы по этому поводу),
усилили сопротивление сторонников преподавания ка¬
техизиса.
Полемика между сторонниками светской школы и
католиками относительно преподавания катехизиса пе¬
реплелась тогда с другим спором, вызванным проникно¬
вением в школьное дело метода, вдохновлявшегося по¬
зитивизмом; это явилось следствием не только общего
влияния, оказанного тогда позитивистской философией,
но главным образом деятельности ряда педагогов, та¬
ких, как Андреа Анджулли и Аристиде Габелли. Рас¬
пространение позитивистского метода было прежде
всего оправданной реакцией на догматизм и педантизм,
столь широко распространенные в итальянской школе,
даже начальной. Этот метод стремился строить препо¬
давание на изучении фактов, начиная с наблюдения,
в целях развития рационального мышления и внести
даже в начальное обучение дух экспериментальной
науки. Против этого метода возражали, однако, специа¬
листы по педагогике, стремившиеся воскресить спири-
туалистские тенденции, такие, как Джузеппе Алльево
и Аугусто Альфани, сотрудник журнала «Рассенья на¬
ционале» во Флоренции, органа католиков — сторонни¬
ков примирения или умеренных клерикалов. Умеренные
и католики обвиняли тогда позитивистов в том, что они
вносят в школу атеизм и дух бунтарства против любой
традиции и любой власти. На эти нападки позитивис¬
ты— специалисты по педагогике, бывшие, конечно, не
революционерами, а лишь демократами или либера¬
лами, стоявшими на более или менее прогрессистских
позициях, отвечали, подчеркивая методологическую
ценность их учения в противовес политическим и рели¬
гиозным осложнениям, которые оно могло бы породить.
Как бы то ни было, они защищали в целом светский
300

характер школы, но в то же время старались доказать,
что это в значительно меньшей степени противоречит
традиционной морали, нежели утверждали католики.
На этот путь встал Коппино, который в последних
трех правительствах Депретиса и на протяжении не¬
скольких месяцев первого правительства Криспи вновь
занимал пост министра просвещения (в общей сложно¬
сти с марта 1884 г. по февраль 1888 г.). В известном
циркуляре от 7 февраля 1886 г. о воспитательной цен¬
ности образования (типичное выражение трансформизма
с консервативной тенденцией, господствовавшего тогда
в итальянской политике) Коппино пытался смягчить
противоречия в теоретическом плане и указать путь
примирения между светской и традиционной моралью.
«Начальная школа, — писал он тогда, — стремится фор¬
мировать население по возможности образованное, но
главным образом честное, трудолюбивое, наделенное се¬
мейными добродетелями и преданное отечеству и ко¬
ролю» I На этой основе нетрудно было провозгласить
формулу «Бог, Отечество и Семья» как главную задачу
морального и гражданского воспитания, стоящую перед
итальянской школой. Как бы то ни было, Коппино по¬
шел навстречу широко распространенным среди италь¬
янской буржуазии чувствам, — тем чувствам, которые
определили огромный успех «Сердца» Де Амичиса, по¬
явившегося как раз в 1886 г., не отвергая в то же время
светские принципы и не закрывая пути для позитиви¬
стской дидактики. И действительно, изданные в 1888 г.
новые программы для начальных школ были разрабо¬
таны Габелли и вдохновлялись позитивистским мето¬
дом. Однако после 1890 г. они подверглись энергичным
нападкам со стороны специалистов по педагогике — спи¬
ритуалистов и консервативных групп, враждебных про¬
никновению в начальную школу научного духа1 2.
Помимо закона Коппино, в первые годы правления
«левой» были приняты другие меры в области начального
1 Цитируем по: D. Bertoni Jo vine, Storia della scuola
popolare in Italia, Einaudi, Torino, 1954, p. 389.
2 Относительно дискуссии по идеологическим и методологиче¬
ским вопросам см.: D. Bertoni Jovine, Storia della scuola popo¬
lare in Italia, cit., p. 323—391: «La Scuola italiana dal 1870 ai nostri
giorni», Editori Riuniti, Roma, 1958, p. 22—48.
301

образования, которые сразу же дали более значи¬
тельные результаты. Следует прежде всего указать на
закон от 6 июля 1876 г., подготовленный еще Бонги во
время его пребывания на посту министра просвещения,
который увеличил на 10% жалованье учителям началь¬
ных школ, установив, что это увеличение идет за счет
государства для коммун с числом жителей менее 1000
человек, которые уже выплачивают максимальный раз¬
мер поземельного налога. Это предписание было позд¬
нее распространено законом от 11 апреля 1886 г. и на
другие коммуны, в том числе на те, которые содержали
ступени и виды школ необязательного обучения, и на
те, где число учеников, посещавших школы, было наи¬
большим. Другой закон в пользу учителей, удовлетво¬
ривший требования, выдвигавшиеся с 1872 г. различны¬
ми ассоциациями, был издан 16 декабря 1878 г.; по
этому закону была основана Пенсионная касса для учи¬
телей, куда поступали средства, выделяемые государст¬
вом, местными организациями и самими учителями.
В итоге всех этих законов расходы коммун на содержа¬
ние школьного персонала увеличились во всем королев¬
стве с 21 600 тыс. лир в 1876 г. до 27 300 тыс. в 1880 г.,
т. е. на 26%, а расходы на строительство новых школьных
зданий, на мебель и оборудование школ увеличились за
те же годы с 2800 тыс. до 3900 тыс. лир, т. е. на 39% *.
Еще более значительным было увеличение расходов в по¬
следующие годы: в 1889 г. расходы коммун на содержа¬
ние учебного персонала начальных школ составили во
всем королевстве 39 920 тыс. лир, а на строительство
школьных помещений, оборудование и т. д. — 8812 тыс.
лир 1 2.
Другой важной мерой был закон от 18 июля 1878 г.,
который, стремясь содействовать строительству новых
зданий для начальных обязательных школ или расши¬
рению старых, предоставил коммунам право получать на
льготных условиях займы у «Касса депозита э престити».
Эти льготы были подтверждены законом от 8 июля
1888 г., который распространил их на займы и для строи¬
тельства зданий для второй ступени начальных школ,
1 F. Vol pi, Le finanze dei comuni e delle province del Regno
d’Italia 1860—1890, ILTE, Torino, 1962, p. 119.
2 Ibid., p. 227, 229.
302

где обучение было необязательным, зданий детских са¬
дов, интернатов и средних школ.
Таковы основные меры, принятые правительствами
«левой» в области начального образования. После этого
на протяжении многих лет велась оживленная дискус¬
сия по вопросам начального образования, но никаких
новых законодательных мер принято не было. И только
закон Данео-Кредаро 1911 г. ознаменовал решающий
поворот в деле итальянского начального образования,
более значительный, конечно, чем закон Коппино.
Во всяком случае, за последнее двадцатилетие XIX в.
в результате принятия вышеупомянутых законов началь¬
ное образование достигло немалых успехов, однако им не
сопутствовало в силу уже указанных причин такое же
снижение неграмотности. Общее число учеников, запи¬
санных в публичные начальные школы, возросло с
1976 тыс. в 1881 г. до 2733 тыс. в 1901 г., меж тем как
число учителей увеличилось соответственно с 48155
(один учитель на 41 ученика) до 65 739 человек (один
учитель на 42 ученика). Число учащихся частных на¬
чальных школ, составлявшее в 1881 г. 126 тыс., достигло
в 1901 г. 185 тыс. человек1.
Кроме того, вышеперечисленные законы об увеличе¬
нии жалованья учителям и о займах на школьное строи¬
тельство не уменьшили, а в какой-то степени даже усу¬
губили диспропорцию между Севером и Югом. Первый
из этих законов исходил из той идеи, что маленькие ком¬
муны являются в то же время и более бедными, — идеи
довольно верной для Северной Италии, но ошибочной
для большинства районов Юга, где крестьяне жили ску¬
ченно в центрах, порой довольно крупных и, во вся¬
ком случае, с числом жителей, превышавшим 1000 чело¬
век. Поэтому, согласно подсчетам, сделанным Нитти и ка¬
сающимся периода между 1891/92 и 1897/98 бюджетны¬
ми годами (они могут дать представление и о положении
в 80-х годах, ибо закон 1886 г. не внес существенных из¬
менений в закон 1876 г.), государственная субсидия на
выплату жалованья учителям была распределена в раз¬
ных областях следующим образом (см. таблицу)1 2:
1 ISTAT, Sommario di statistiche storiche, cit., p. 76.
2 F. S. Nitti, Il Bilancio dello Stato dal 1862 al 1896/97, в
«Ореге», ed. naz., vol. II, Laterza, Bari, 1958, p. 237.
303

Выплачено
На каждые
Область
(в лирах)
10 тысяч жителей
Пьемонт
2 313 696
68,81
Лигурия
422 373
42,72
Ломбардия
3 242 938
79,44
Венето
1 693 092
54,29
Эмилия
871 534
33,87
Тоскана
722 805
31,08
Марке
584 351
59,72
Умбрия
276 029
45,27
Лацио
169 620
16,37
Абруццы и Молизе
802 356
57,56
Кампания
762 147
24,18
Апулия
337 795
17,85
Базиликата
99 440
18,26
Калабрия
366 794
27,17
Сицилия
456 053
12,79
Сардиния
242 263
31,82
Таким образом, богатые области получили значи¬
тельно большую помощь от государства, чем бедные; то
же самое можно сказать об эффективности законов о
займах на строительство школ. «Разумеется, — замечает
Нитти,—делать заем—это значит иметь возможность
его вернуть. А там, где коммуны во многих случаях не
в состоянии обеспечить обязательные расходы, они не
могут заключать заем даже на весьма выгодных усло¬
виях» \ В результате общая сумма займов, предостав¬
ленных коммунам в период 1878—1900 гг., распреде¬
ляется следующим образом 1 2:
На основании
закона 1878 г.
(в лирах)
На основании
закона 1888 г.
(в лирах)
Северная Италия
12 831 667
11 903 366
Центральная Италия
5 742 536
4 629 266
Южная Италия и острова
4 038 815
2 350 800
1 Ibid., р. 238.
2 Эти данные опубликованы у: G. S а 1 v е m i п i, La legge Da-
neo-Credaro e.imutui per gli edifici scolastici, в «Ореге», s. 5,
«Scritti sulla scuola» (под редакцией Л. Борги и Б. Финоккьяро),
Feltrinelli, Milano, 1966, р. 1012.
304

Эти данные помогают понять причины более медлен¬
ного снижения неграмотности на Юге по сравнению с
Севером.
Число учащихся средних школ возрастало за послед¬
нее тридцатилетие XIX в. более быстро, чем учеников
начальных школ, как это показывает нижеследующая
таблица о числе учеников, записанных в средние школы
различного рода и типа, как государственные, так и не¬
государственные
Школь¬
ный
год
Число учащихся
На
1000
жителей
государ¬
ственные
школы
процент
от об¬
щего
числа
учащихся
негосу¬
дарст¬
венные
школы
процент
от об¬
щего
числа
учащихся
Есего
1871/72
27 600
44,7
34 200
55,3
61 800
2,3
1881/82
40 900
41,5
57 700
58,5
108 600
3,8
1901/02
93 400
62,2
56 800
37,8
150 200
4.6
Итак, число учащихся средних школ (числящихся в
списках) увеличилось за тридцать лет на 143%, меж тем
как в начальных школах рост составил за тот же период
только 53%. Следует, однако, учесть, что к моменту
объединения Италии средняя школа насчитывала весьма
незначительное количество учащихся; эти школы долж¬
ны были в той или иной степени удовлетворять все воз¬
раставшие потребности единого государства и цивили¬
зованного общества (которое хотя и с трудом, но все же
развивалось в Италии в последние десятилетия XIX в.)
в управленческих, культурных и технических кадрах.
Средняя школа должна была обеспечить страну специа¬
листами различных профессий, чиновниками, государ¬
ственными и частными служащими, преподавателями
и т. д. и т. п. Поэтому рост числа учащихся средних
школ, соответствовавший, в сущности, росту численно¬
сти итальянской буржуазии, главным образом мелкой и
средней, был довольно значительным и еще более
1 Данные о количестве учащихся взяты у: G. Medici, Intro-
duzione al piano di sviluppo della scuola, 2a ed., Roma, 1959, p. 133.
305

увеличился в первое десятилетие XX в. \ что совпало с
фазой промышленного подъема и более быстрого про¬
гресса Италии.
Вышеприведенная таблица показывает далее, что на¬
чиная с 1881/82 г. увеличение числа учащихся государ¬
ственных средних школ шло быстрее, чем учащихся не¬
государственных школ. Следует при этом учесть, что в
школы, указанные в таблице как негосударственные,
были включены частные школы, школы, находившиеся
в ведении религиозных организаций, а также в ведении
коммун и провинций. Согласно закону Казати, содержа¬
ние гимназий и технических школ возлагалось на ком¬
муны, а технических институтов (училищ) — на провин¬
ции, за исключением тех гимназий и институтов (учи¬
лищ), которые еще ранее взяло на свое содержание го¬
сударство. Поэтому в момент объединения Италии из
всех публичных средних школ только лицеи были в боль¬
шинстве государственными, меж тем как остальные шко¬
лы были в основном в ведении коммун и частично про¬
винций. Но после 1880 г. увеличилось число государ¬
ственных школ и уменьшилось число коммунальных и
провинциальных; это произошло отчасти в результате
учреждения новых государственных школ, а в значи¬
тельной степени в результате превращения коммуналь¬
ных, провинциальных и даже частных светских учебных
заведений в «королевские». Давление местных групп,
стремившихся взвалить на государство преобладающую
часть расходов по среднему образованию, в немалой
степени способствовало превращению многих средних
школ в государственные в результате ходатайств депу¬
татов перед министерством просвещения, что было весь¬
ма частым явлением в период пребывания у власти «ле¬
вой». Впоследствии тенденция национализации среднего
образования приняла общий характер, так что к 1900 г.
преобладающая часть средних школ уже находилась в
непосредственном ведении государства, меж тем как
расходы на содержание школьных помещений, на иму¬
щество и оборудование учебных заведений классического
образования возлагались на коммуны, а аналогичные
расходы на технические училища — на провинции.
1 В 1911/12 учебном году общее число учащихся государствен¬
ных и негосударственных средних школ составило 238 500 человек,
т. е. на 58% больше, чем в 1901/02 г,
306

Установленная законом Казати общая система сред¬
него образования, в основе которой лежало различие
между классическим образованием (5 лет гимназии и
3 года лицея) и техническим (3 года технической школы
и 3 года технического училища), сохранилась с некото¬
рыми несущественными изменениями вплоть до рефор¬
мы 1923 г. Все попытки учредить единую низшую сред¬
нюю школу без преподавания латинского языка путем
объединения технической школы с гимназией первых
трех лет обучения 1 не имели успеха главным образом
из-за сопротивления защитников единого характера об¬
щего курса классической школы. Таким образом, сохра¬
нилось весьма четкое различие между двумя типами
средней школы, отличавшимися своей структурой и про¬
граммой; да и в глазах подавляющей части господствую¬
щего класса положение их было неравным. Классиче¬
ская школа была воплощением гуманистических тради¬
ций, к которым была весьма привержена наиболее обра¬
зованная часть буржуазии; по сравнению с технической
школой она давала более органический комплекс знаний,
привлекала наиболее подготовленную профессуру и, на¬
конец, открывала молодежи доступ на все университет¬
ские факультеты, что было большим преимуществом. Ре¬
альное превосходство классического образования, ко¬
торым оно было обязано в основном правительствам и
правящим кругам, оказывавшим ему на протяжении це¬
лого века максимум внимания и заботы, превратилось
постепенно в своего рода миф благодаря усилиям мно¬
гих его приверженцев, вдохновляемых идеей превосход¬
ства гуманитарных наук над естественными и техниче¬
скими и исполненных в изрядной мере догматического
и риторического интеллектуального аристократизма. Не¬
достатки классической школы, которые сказывались все
чаще и которые надлежало приписать главным образом
тому, что она мало отвечала экономическим и техническим
1 Первое предложение такого рода внес в 1864 г. Джованни
Мариа Бертини, докладчик по вопросам средней школы в комиссии
обследования, возглавлявшейся Маттеуччи; оно было принято во вни¬
мание Высшим советом народного образования, но за этим не после¬
довало никаких законодательных мер. См.: G. Т а 1 a m о, op. cit
р. 63—64 е р. 290—319. Второе предложение внес министр Корренти
в 1871 г., см. том 5, стр. 467—468. Но в отличие от закона 1962 г.,
установившего единую среднюю школу, эти проекты не предусматри¬
вали принцип обязательного обучения в средней школе.
307

потребностям современного мира, объясняли упад¬
ком самой школы по сравнению с ее мнимым первона¬
чальным совершенством \ а этот упадок считали глав¬
ным образом результатом чрезмерного наплыва уча¬
щихся в классическую школу. Это было отчасти верно
(хотя рост числа учащихся в гимназиях и лицеях тех лет
несравним с их ростом впоследствии), но было вызвано
в основном неудовлетворительным состоянием техниче¬
ского образования.
В сущности, согласно мнению, господствовавшему
среди деятелей, занимавшихся созданием единого госу¬
дарства, классическое образование должно было фор¬
мировать правящую элиту, меж тем как техническое
образование должно быть тесно связано с миром труда
и формировать кадры специалистов, техников, квалифи¬
цированных рабочих, способных двигать вперед италь¬
янскую экономику и поднять ее до уровня передовых
стран. Поэтому система технического образования, ут¬
вержденная законом Казати, сразу оказалась неудов¬
летворительной, вследствие чего в течение первого де¬
сятилетия после объединения Италии в этой области
предпринимались различные реформы. Так, в 1862 г.
руководство техническими училищами и наблюдение за
их деятельностью было возложено на министерство сель¬
ского хозяйства, промышленности и торговли вместо ми¬
нистерства просвещения. Затем в 1865 г. новый закон
придал этим училищам ярко выраженный специализиро¬
ванный характер, особенно в промышленной области.
И наконец, в 1869 г. Луццатти, генеральный секретарь
министерства сельского хозяйства, разработал новую ре¬
форму, проведенную в 1871 г.; эта реформа исходила из
той идеи, что техническое образование должно быть
общим образованием, преследующим научно-техниче¬
ские цели, ни в чем не уступающим в смысле своего
веса классическому образованию. Поэтому курс обуче¬
ния в технических училищах был увеличен до четырех
лет, программа первых двух лет была общей для всех
1 О мифе классической школы, пришедшей в упадок по срав¬
нению с прошлыми временами (какими, не уточнялось), который
получил широкое распространение среди представителей итальян¬
ского господствующего класса в последние десятилетия XIX в., см.:
D. Bertoni Jovine, La scuola italiana dal 1870 ai giorni nostri,
cit., p. 75—77.
308

специальностей, в ней уделялось больше, чем прежде,
внимания вопросам общей культуры, как в гуманитар¬
ном, так и в научном плане. Эта реформа стремилась
удовлетворить требования обновления итальянской эко¬
номики в смысле ее индустриализации, на котором то¬
гда, как мы уже говорили *, энергично настаивало обще¬
ственное мнение; одним из инициаторов этого движения
и был как раз Луццатти. Эта реформа преследовала,
кроме того, цель — избежать чрезмерного дробления ти¬
пов училищ и положить конец подчиненному положе¬
нию, в котором находилось, по общему мнению, техни¬
ческое образование по отношению к классическому.
Однако этих целей удалось достигнуть лишь отчасти.
В самом деле, эта новая система, остававшаяся в
силе, по существу, до 1923 г., хотя и функционировала
лучше предыдущей, страдала в ряде своих аспектов
серьезными недостатками. Во-первых, не было должной
координации между технической школой (оставшейся в
ведении министерства просвещения) и техническими
училищами: первую, по существу, с трудом можно было
назвать технической, она представляла собой нечто сред¬
нее между курсом обучения после начальной школы и
гимназией (без латинского языка), меж тем как тех¬
нические училища имели довольно серьезную про¬
грамму как общеобразовательного, так и специализиро¬
ванного направления. Кроме того, только физико-мате¬
матическое отделение технического училища открывало
доступ на факультеты математических наук (но на пер¬
вую их ступень с двухгодичным сроком обучения, сле¬
довательно, только в инженерные школы), меж тем как
все остальные отделения не давали права поступления
на какой-либо факультет университета. И лишь значи¬
тельно позднее некоторые отделения технических учи¬
лищ начали давать доступ к высшему образованию в та¬
ких специальных институтах, как сельскохозяйственный
и торговый. Вследствие этого техническое образование
занимало явно второстепенное положение по сравнению
с классическим, поскольку еще в течение десятилетий
продолжало готовить служащих и чиновников более низ¬
кого ранга (окончивших технические школы), большое
число счетных работников, землемеров и ограниченное
1 См. раздел 5 первой главы данного тома.
309

число специалистов для промышленности и сельского хо¬
зяйства в масштабах, часто не соответствовавших мест¬
ным производственным нуждам. Даже то обстоятельство,
что после упразднения, а затем восстановления мини¬
стерства сельского хозяйства, торговли и промышлен¬
ности в 1878 г. некоторые типы училищ вновь оказались
в ведении министерства просвещения, в то время как
другие остались в ведении восстановленного мини¬
стерства, весьма отрицательно сказалось на техническом
образовании, поскольку это вызвало путаницу в во¬
просе о компетенции и расточение финансовых средств
и административных усилий.
В целом к моменту объединения Италии территори¬
альное распределение средних школ было более равно¬
мерным, чем начальных \ и не претерпело в первое со¬
рокалетие единой Италии существенных изменений. Со¬
гласно собранным Нитти 1 2 данным, в 1897 г. количество
средних школ Сицилии и Сардинии по отношению к
численности населения этих островов было значительно
выше, чем на континентальном Юге; плотность школ на
обоих островах приближалась к той, которая была в
Центральной и Северной Италии, а в отношении гим¬
назий была даже выше, чем там. Это явилось отчасти
результатом того, что к моменту объединения положе¬
ние со школами было на островах лучше, а отчасти (в
Сицилии) результатом многочисленных требований орга¬
низовать новые школы, которые имели место в первые
десятилетия. Во всяком случае, отставание континен¬
тального Юга по сравнению с другими частями Италии
в вопросе количества гимназий и лицеев было не столь
ощутимым, зато очень значительным в отношении тех¬
нических школ и училищ. Можно, в общем, считать, что
к концу века буржуазия Юга продолжала предпочитать
классическое образование, меж тем как на Севере и в
Центральной Италии все более широкие слои мелкой
буржуазии и часть рабочего класса стремились к техни¬
ческому образованию, хотя и в этих частях Италии клас¬
сическая школа оставалась типичной школой господ¬
ствующего класса.
1 См. статистические таблицы в материалах обследования iMaT-
теуччи, приводимые у: G. Т а 1 a m о, op. cit., р. 320—325.
2 F. S. N i 11 i, op. cit., p. 226—233.
310

Рост числа студентов университетов с 1871 по 1901 г.
был не столь быстрым, как числа учащихся средних
школ, поскольку оно увеличилось на 114%, с 12446 до
26 613 человек. Следует отметить, однако, что еще в
1881 г. их было всего 12 481, следовательно, увеличение
числа студентов произошло почти полностью в последнее
двадцатилетие века, что совпало как раз с усилением
социально-экономического динамизма (в силу интенсив¬
ности развития и тяжести кризиса) по сравнению с пре¬
дыдущим двадцатилетием.
Распределение студентов по факультетам менялось
следующим образом к
Год
Естест¬
венных
наук
Инже¬
нерный
Меди¬
цинский
Юриди¬
ческий
Филоло¬
гический
Сельско
хозяйст¬
венный
Эконо¬
миче¬
ский
1871
4431
3377
3975
177
389
97
1881
3152
3976
4489
426
294
144
1891
2198
2337
6382
5458
1234
570
236
1901
5327
275S
6281
8206
2030
1667
345
Как показывает эта таблица, за исключением юриди¬
ческих факультетов, где увеличение числа студентов шло
ритмично, а в последнее десятилетие несколько ускорен¬
ным темпом (это, видимо, объясняется возросшим стрем¬
лением буржуазии Юга попасть на государственные
должности), рост числа студентов, поступавших на дру¬
гие факультеты, был весьма неравномерным в различ¬
ные десятилетия. Эти изменения, бывшие, возможно,
отчасти следствием конъюнктурных обстоятельств, не¬
легко объяснить. Не исключено, что значительный рост
после 1881 г. числа студентов, поступивших на филоло¬
гические факультеты и факультеты естественных наук,
объясняется развитием среднего образования и превра¬
щением в государственные многих средних учебных
заведений, что сулило преподавателям литературы,
математики и естественных наук гораздо лучшие пер¬
спективы, чем в прошлом. Возможно, что этому росту
способствовал также приток женщин в университеты, а
следовательно, и в качестве преподавателей в средние
1 ISTAT, Sommario di statistiche storiche, cit., p. 79.
311

школы, о чем нет, однако, статистических данных1. Зна¬
чительно труднее объяснить изменение численности сту¬
дентов медицинских факультетов, ибо после значитель¬
ного роста в 1881 —1891 гг. (возможно, благодаря про¬
грессу, достигнутому тогда медицинской наукой) их чис¬
ло уменьшилось в следующем десятилетии. Рост к концу
века численности студентов, специализировавшихся в
области сельского хозяйства, можно объяснить откры¬
тием доступа на эти отделения для окончивших техни¬
ческие училища.
История системы высшего образования в единой Ита¬
лии— это история несостоявшихся реформ или реформ,
осуществленных частично путем различных регламентов
или законов, вступающих в силу без утверждения в пар¬
ламенте. В общем, можно утверждать, что история этой
системы характеризовалась столкновением двух проти¬
воположных концепций университетской жизни, одной
авторитарной, направленной на централизацию, и дру¬
гой, стремившейся к усилению автономии университетов
и профессуры, которая со временем одержала верх над
первой.
Закон Казати, определивший также организацию выс¬
шего образования, установил во многих отношениях ав¬
торитарную и централизованную систему. Так, он точно
оговаривал, какие дисциплины следует преподавать на
каждом факультете, а также число ординарных профес¬
соров, предоставлял правительству право назначать рек¬
торов, а министерству просвещения назначать конкурс¬
ные комиссии без каких-либо ограничений. Но в то же
время он предоставлял студентам некоторую свободу в
деле выбора плана учебы и очередности сдачи экзаме¬
нов. На протяжении 1860 г. ряд временных правительств
распространил этот закон на области, которые вошли за¬
тем в состав Сардинского королевства, но не повсюду
закон был проведен до конца, поэтому отдельные уни¬
верситеты сохранили порядки, частично отличавшиеся
от установленных законом Казати. Преемники Казати
на посту министра просвещения, Мамиани и Де Санк-
тис, которые в отличие от Казати не были членами пра¬
1 В 1911 г. (первом году, для которого имеются статистические
данные о студентах университетов с учетом их пола) женщин было
всего 1048 из общего числа студентов 27 783. См.: ISTAT, Sommario
di statistiche storiche, cit., p. 78.
312

вительств, облеченных всей полнотой власти, отказались
разработать новый общий закон в области образования,
принятие которого потребовало бы длительных и не¬
легких парламентских дискуссий. Де Санктис был, кро¬
ме того, убежден, что закон Казати и другие частные за¬
коны, еще действовавшие в отдельных университетах, не
были уж столь плохими, чтобы помешать обновлению
самих университетов. По его мнению, следовало менять
скорее людей, чем систему. Поэтому он, подобно тому,
как это начал уже делать до него Мамиани, назначил
большое число новых профессоров (многие из них были
людьми с именем), воспользовавшись статьей 69 закона
Казати, позволявшей правительству назначать на уни¬
верситетские кафедры людей, «стяжавших славу» в об¬
ласти различных наук.
Совсем другой линии придерживался Карло Маттеуч¬
чи, министр просвещения в первом правительстве Рат¬
тацци, считавший, что в Италии слишком много универ¬
ситетов (в границах тогдашней Италии было 15 госу¬
дарственных1 и 4 свободных [принадлежавших частным
обществам и религиозным организациям. — Ред.] уни¬
верситета1 2) и они в большинстве своем не отвечают тре¬
бованиям современного государства. Будучи видным хи¬
миком, физиком и физиологом, Маттеуччи особенно
остро ощущал необходимость научного образования и
считал поэтому необходимым сосредоточить силы и те
небольшие финансовые средства, которыми располагало
министерство, в нескольких центрах высшего образова¬
ния, где обучение велось бы на должном уровне. Поэтому
он внес в законопроект, предусматривавший снижение
платы за обучение в университете, статью, предостав¬
лявшую министру право разработки регламента, опре¬
деляющего «продолжительность, порядок и пределы обу¬
чения, а также правила проведения экзаменов во всех
государственных университетах». Он добился одобрения
парламентом этого закона (первый закон о высшем об¬
разовании, официально изданный для всей Италии), не¬
смотря на резкую оппозицию. Затем 14 сентября 1862 г.
был опубликован знаменитый регламент, который стали
называть регламентом Маттеуччи и который вызвал
1 В Турине, Генуе, Павии, Болонье, Парме, Модене, Пизе, Сиене,
Мачерате, Неаполе, Палермо, Мессине, Катании, Кальяри и Сассари.
2 В Ферраре, Урбино, Камерино и Перудже.
313

сильную критику как справа, так и слева. Практически
регламент лишал студентов права сдавать экзамены в
желательном для них порядке и вводил другие нормы,
исходя из концепции централизации. Далее, он устанав¬
ливал как первый шаг к сокращению числа университе¬
тов, что дипломные экзамены можно сдавать только в
шести университетах: Турина, Павии, Болоньи, Пизы,
Неаполя и Палермо. Но это предписание, вызвавшее
самые резкие протесты, было отменено его преемником
на посту министра просвещения Микеле Амари.
Вышеупомянутая статья закона 1862 г. предостав¬
ляла министрам просвещения широкие полномочия в во¬
просах преподавания и университетских экзаменов. На
основе этой статьи и другого закона, о плате за обучение
в университете, министр Бонги издал в конце 1875 г.
новый регламент, изменивший систему экзаменов и ча¬
стично вернувший студентам свободу выбора, которой их
лишил регламент Маттеуччи. Тем временем универси¬
тетская профессура все настойчивее требовала автоно¬
мии; после прихода к власти «левой» она попыталась
удовлетворить эти требования. И действительно, в
1878 г. ректоры университетов уже не назначались, а
избирались.
Затем Баччелли в период его первого пребывания на
посту министра просвещения (январь 1880 г. — март
1884 г.) разработал обширный проект реформы, имев¬
ший целью предоставление университетам автономии в
области финансов, внутреннего распорядка и препода¬
вания; в начале 1884 г. законопроект обсуждался в па¬
лате депутатов. Этот законопроект, пытавшийся удов¬
летворить некоторые из выдвинутых требований, но быв¬
ший во многих вопросах неясным и путаным, встретил
резкую оппозицию, в частности, со стороны Сильвио Спа-
венты и Руджеро Бонги и поэтому был одобрен 28 фев¬
раля 1884 г. лишь незначительным большинством па¬
латы депутатов— 143 голосами против 135. Это голосо¬
вание, бывшее, по существу, успехом оппозиции, в нема¬
лой степени способствовало кризису пятого прави¬
тельства Депретиса, который разразился спустя не¬
сколько дней. В шестом правительстве Депретиса порт¬
фель министра просвещения вновь оказался в руках Коп-
пино, который решил не вносить на рассмотрение сената
законопроект Бачелли. Итак, на многие годы вопрос
314

о проведении университетской реформы был снят с по¬
вестки дня, и снова вернулись к системе частичных из¬
менений, проводившихся в жизнь путем издания част¬
ных законов или регламентов.
Однако после 1880 г. наблюдалось быстрое развитие
крупных университетов не только в смысле роста коли¬
чества студентов, но и числа штатных кафедр, введения
новых дисциплин и улучшения научной аппаратуры и
оборудования. Этот прогресс покажется весьма значи¬
тельным, если сопоставить положение итальянских уни¬
верситетов к концу XIX в. с тем, в каком они находи¬
лись к моменту объединения Италии, но он выглядит
весьма скромным при сравнении его с прогрессом, до¬
стигнутым тогда университетами основных европейских
стран.
Территориальное размещение университетов остава¬
лось крайне неравномерным, ибо продолжали существо¬
вать мелкие университеты, унаследованные от прежних
государств, и сохранялось крайнее несоответствие между
крупными и мелкими университетами, но не было боль¬
шой диспропорции между количеством студентов уни¬
верситетов Севера и Юга, как это явствует из нижесле¬
дующей таблицы1, касающейся 17 государственных уни¬
верситетов в академическом 1895/96 г.
Университет
Число студентов
Университет
Число студентов
Неаполя
5370
Катании
890
Турина
2847
Мессины
551
Рима
2084
Пармы
482
Падуи
1611
Модены
411
Болоньи
1489
Мачераты
313
Павии
1345
Сиены
231
Палермо
1343
Кальяри
223
Г енуи
1089
Сассари
166
Пизы
1066
Из этой таблицы явствует превосходство Северной
Италии, ее университеты насчитывали 9271 студента из
1 Данные взяты у: F. S. N i 11 i, op. cit., p. 225.
315

общего числа всех студентов 21511 человек; но на кон¬
тинентальном Юге студенты одного только университета
в Неаполе составляли почти четвертую часть всех сту¬
дентов государственных университетов Италии; Цент¬
ральная Италия отставала в этом отношении от Южной
Италии, ибо все ее университеты насчитывали всего
3694 студента (к ним следовало бы, однако, прибавить
студентов Института высшего образования во Флоренции
и свободных университетов Урбино, Камерино и Перуд¬
жи); весьма высоким было число студентов универси¬
тетов Сицилии (2784) и крайне низким — число студен¬
тов двух университетов Сардинии (389), но возможно,
что какая-то часть молодежи Сардинии училась в кон¬
тинентальных университетах.
6.	Журналистика, культура и идеология
Развитие школьного дела в первое сорокалетие после
объединения Италии, хотя и недостаточное для борьбы
с неграмотностью, а во многих отношениях и для подго¬
товки современного господствующего класса, тем не ме¬
нее предопределило начиная с 1880 г. некоторый рост
того меньшинства населения, которое получало среднее
или высшее образование, и возникновение между ним и
неграмотными массами весьма многочисленных проме¬
жуточных слоев, в той или иной степени подверженных
культурному и идеологическому влиянию более подго¬
товленных групп, участвовавших в идейных дискуссиях.
Словом, увеличилось число людей, к которым могли об¬
ращаться газеты, журналы, книги; и следовательно, рас¬
ширилась и приобрела новые аспекты издательская дея¬
тельность и журналистика. Это в свою очередь способ¬
ствовало начиная с 1880 г. расширению круга читателей,
пробуждая интерес к политике, литературе, театру, сти¬
мулируя любознательность и желание быть в курсе ми¬
ровых событий.
Около 1880 г. из огромного множества существовав¬
ших в Италии газет (тираж почти всех их был крайне
ограниченным) начинают выделяться некоторые еже¬
дневные газеты, получившие широкое распространение,
которые на протяжении 1880—1900 гг. резко увеличили
свои тиражи и усовершенствовали постановку журнали¬
стского дела, меж тем как многие другие газеты посте¬
316

пенно исчезали или оставались на уровне мелких провин¬
циальных органов. Причины такого отбора были раз¬
личны. Так, например, причины успеха миланской
газеты «Секоло», самой распространенной итальянской
газеты тех лет, которая первая достигла после 1890 г.
тиража в 100 тыс. экземпляров, носили преимуществен¬
но политический характер, ибо, будучи основанной в
1866 г. как демократический орган и став типичным вы¬
разителем радикальных идей Каваллотти, она повела
памятные кампании против злоупотреблений и произво¬
ла правительства, против коррупции определенных фи¬
нансово-политических кругов, вследствие чего число ее
читателей среди мелкой буржуазии, части ломбардского
пролетариата и демократических кругов всей Италии все
возрастало. Но своим успехом газета «Секоло» обязана
также энергии и усердию ее владельца, издателя Эдо¬
ардо Сондзоньо, деятельности Эрнесто Теодоро Монеты,
руководившего ею почти в течении 30 лет, и главным
образом журналистскому таланту Карло Ромусси, быв¬
шего на протяжении многих лет ее главным редактором,
а после 1896 г. и ее ответственным редактором.
Чисто журналистские и технические причины сыграли,
напротив, главную роль в успехе газеты «Коррьере дел¬
ла сера», основанной в Милане в 1876 г. Эудженио То-
релли-Виоллье *, тираж которой поднялся с 3 тыс. при
ее основании до 50 тыс. в 1887 г. и до 90 тыс. в 1900 г.
Обилие и точность информации, корректный стиль, сов¬
ременное типографское оборудование («Коррьере» была
одной из первых итальянских газет, использовавших ро¬
тационные машины), рациональная организация всех ее
служб, развитие рекламного дела — вот основные
причины успеха этой газеты, к которым следует, однако,
1	Эудженио Торелли-Виоллье родился в 1842 г. в Неаполе, умер
в Милане в 1900 г., дебютировав как журналист в газете «Эндипан-
дант», основанной в Неаполе в 1860 г. Александром Дюма-отцом.
Он последовал за Дюма во Францию, где долгое время занимался
журналистикой. Затем обосновался в Милане, где короткое время
руководил газетой «Ломбардиа», органом конституционной «левой».
Основал «Коррьере» вместе с тремя другими компаньонами, которые
затем отошли от дела и были заменены в 1885 г. промышленником
Бениньо Креспи, ставшим впоследствии главным владельцем газеты.
В 1898 г. Торелли уступил руководство газетой Доменико Оливе;
его в 1900 г. сменил Луиджи Альбертини, которого привлек к ра¬
боте в газете в 1896 г. сам Торелли.
317

добавить проводившуюся Торелли-Виоллье политическую
линию, вдохновлявшуюся умеренным либерализмом,
которая преподносилась в осторожных и обдуманных
выражениях, с известным налетом новизны, в непри¬
нужденной манере. Таким образом, «Коррьере» сумела
угодить вкусам и приноровиться к образу мыслей пере¬
довой промышленной буржуазии Ломбардии и тех слоев,
которые тянулись к ней. В конце XIX в. Милан стал сви¬
детелем взлета «Коррьере» и упадка «Персеверанца»
(старой газеты умеренного направления, основанной в
1859 г., которая, впрочем, продолжала выходить до
1920 г.), слишком тесно связавшей себя с предрассуд¬
ками и интересами аристократических и аграрных групп.
Впрочем, все остальные миланские газеты (политическое
влияние некоторых из них было немалым) намного от¬
ставали от «Секоло» и «Коррьере», их тираж не превы¬
шал 10 тыс. экземпляров.
Среди многочисленных газет Рима одна еще до 1880 г.
приобрела ярко выраженный новый характер. Это была
«Фанфулла», основанная в 1870 г. во Флоренции и пе¬
ребравшаяся год спустя в новую столицу. Вдохновляе¬
мая, по крайней мере отчасти, примером парижской
«Фигаро», «Фанфулла» была не только политической, но
и литературной, юмористической и светской газетой и
отличалась прозрачным стилем, простым и ровным язы¬
ком (словно беседуя за столиком в кафе) и остроумным
тоном, в каком, будучи органом «правой», она вела по¬
сле 1876 г. антиправительственную полемику. Это была
также первая итальянская ежедневная газета с ежене¬
дельным литературным приложением под названием
«Фанфулла делла доменика», издававшимся с 1879 г. и
руководимым до 1882 г. Фердинандо Мартини; в нем
сотрудничали виднейшие литераторы того времени. По¬
сле 1882 г. «Фанфулла» стала поддерживать Депре¬
тиса, и с этим переходом в правительственный лагерь
в годы трансформизма она потеряла свою остроту, что
привело к началу ее упадка. Зато на протяжении не¬
скольких лет большим успехом пользовалась антипра¬
вительственная газета «Капитан Фракасса», основанная
в Риме в 1880 г. Раффаэло Джованьоли и Луиджи Ар¬
нальдо Вассалло (известным под псевдонимом Гандо¬
лин), веселым юмористом и карикатуристом, руководив¬
шим ею до 1887 г. В этой газете делали свои первые
318

шаги на поприще журналистики Габриеле Д’Аннунцио,
Чезаре Паскарелла, Эдоардо Скарфольо.
Около 1880 г. в Риме начали выходить другие две
газеты, которым предстоял более серьезный успех и бо¬
лее долгая жизнь, чем тем двум, о которых шла речь
выше. Первой из них была «Мессаджеро», основанная в
1878 г. Луиджи Чезаной, орган радикалов; идя навстречу
вкусам народных масс, она уделяла много внимания и
места городской хронике, используя легкий разговор¬
ный язык. Этим путем газета за короткий срок достигла
тиража 20 тыс. экземпляров, но круг ее читателей огра¬
ничивался почти исключительно жителями Рима. Вто¬
рой была «Трибуна», основанная в 1883 г. Баккарини и
Дзанарделли совместно с группой их политических дру¬
зей, которые, подобно им самим, перешли в оппозицию
к Депретису. В первые годы этой газетой руководил
Луиджи Ру (Roux), пьемонтский журналист и издатель,
а главным редактором был Аттилио Луццатто, очень
опытный журналист, который позднее был какое-то вре¬
мя ее ответственным редактором и владельцем. Эти люди
сумели придать «Трибуна» современный характер, со¬
брав вокруг себя талантливых журналистов и блестя¬
щих писателей (Д’Аннунцио в течение нескольких лет
вел в ней отдел светской хроники), уделяя большое вни¬
мание зарубежным корреспонденциям («Трибуна» пер¬
вой в Италии начала использовать «специальных кор¬
респондентов») и поддерживая политические кампании.
В период 1890—1900 гг. «Трибуна» также достигла ти¬
ража 100 тыс. экземпляров.
В Неаполе также была своя демократическая газета,
«Рома», основанная в 1872 г., которая добилась широ¬
кого распространения благодаря обширной хронике;
в 1888 г. в результате слияния двух ежедневных газет
появилась новая газета «Коррьере ди Наполи», руково-
мая Эдоардо Скарфольо. Газета пользовалась большим
успехом, пока ее не покинул Скарфольо, решивший осно¬
вать вместе с женой Матильдой Серао газету «Матти-
но», которая в короткий срок стала крупнейшей еже¬
дневной газетой Южной Италии.
И в других городах начали в эти годы издаваться раз¬
личные газеты, пользовавшиеся популярностью и играв¬
шие значительную политическую и культурную роль. Из
числа этих газет следует вспомнить «Ресто дель Кар-
319

лино», основанную в 1885 г. в Болонье, «Секоло XIX»,
основанную в том же году в Генуе, «Гадзеттино», выхо¬
дившую с 1887 г. в Венеции, «Стампа», возникшую в
1895 г. в Турине в результате преобразования ранее из¬
дававшейся «Гадзетта пьемонтезе». Более редкими были
случаи издания газет, основанных в период Рисорджи-
менто или еще ранее, которым удалось бы сохранить ве¬
дущее положение в отдельных областях страны, как, на¬
пример, «Гадзетта ди Венеция», «Гадзетта дель пополо»
в Турине и «Национе» во Флоренции.	.
В целом двадцатилетие 1880—1900 гг. было для
итальянской журналистики переходным периодом. По
сравнению с журналистикой первых лет после объедине¬
ния, носившей преимущественно политический и идеоло¬
гический характер, произошли значительные изменения
в смысле расширения информации, тематического разно¬
образия и т. д. Отличаясь отныне более доступным язы¬
ком, более ясным и простым стилем, газеты давали чи¬
тателям значительно больше информации о местной, на¬
циональной и международной жизни, значительно шире
и полнее освещали вопросы литературы, театра и разно¬
образных сфер культуры, не говоря уже о политике. По¬
этому более активное участие начали принимать в жур¬
налистской работе литераторы и писатели. Вместе с тем
полемика стала более оживленной и в большей мере на¬
правленной против определенных лиц; этому способство¬
вал распад старых партий и наступление трансформиз¬
ма. Восьмидесятые годы XIX в. были годами расцвета
для журналистов, напоминавших в какой-то мере пред¬
ставителей богемы и в какой-то мере мушкетеров,
всегда готовых на юмористические выходки, на карика¬
турный портрет противника, на личные выпады,
зачастую клеветнического характера, на дуэли. В их
среде не было недостатка в авантюристах и в продаж¬
ных личностях, готовых служить любому делу или лю¬
бому человеку. Но печать, бесспорно, выполняла и по¬
лезную в моральном и политическом отношении функ¬
цию, разоблачая произвол, угнетение и грабеж. Кроме
того, в многотиражных газетах, располагавших больши¬
ми средствами и возможностями и более рационально
организованных, постепенно формировался тип совре¬
менного профессионального журналиста, работающего
в определенной области: хроникера, парламентского
320

обозревателя, зарубежного корреспондента, специаль¬
ного корреспондента и т. д., меж тем как ответственный
или главный редактор оставляли за собой комментарии
и анализ политических событий.
Однако к концу этого периода было еще очень мало
больших газет нового типа, и для Италии было харак¬
терно наличие большого числа ежедневных газет с не¬
значительным тиражом, отражавших местные интересы
и порой связанных с отдельными политическими деяте¬
лями. Это было естественным следствием устойчивых
муниципалистских настроений, еще небольшого удель¬
ного веса крупных городов и общей крайне медленной
эволюции итальянского общества по сравнению с более
передовыми странами Европы, где преобладал уже но¬
вый тип журналистики. Следует далее иметь в виду, что
большинство итальянских газет принадлежали к ка¬
кому-либо политическому лагерю, от умеренного либе¬
рализма до радикальной демократии, т. е. представляли
буржуазные политические течения, являвшиеся наслед¬
никами партий периода Рисорджименто. Распростране¬
ние и влияние социалистической печати, насчитывавшей
немало газет, в большинстве случаев еженедельных, вы¬
ходивших с частыми перебоями из-за недостатка средств
и преследований властей, на протяжении многих лет
были относительно ограниченными. И только в 1896 г.,
когда была основана газета «Аванти!», социалистам уда¬
лось наконец получить боевую и жизнеспособную еже¬
дневную газету.
Особое место занимала печать непримиримых като¬
ликов (католическая печать сторонников примирения
приближалась к умеренно либеральной печати), которая
и после 1880 г. еще долгое время сохраняла те харак¬
терные черты, о которых мы говорили в первой главе
данного тома. И только к 1900 г. произошло обновление
этой печати в связи с обновлением значительной части
католического движения.
После объединения Италии увеличилось число изда¬
ваемых журналов, еженедельных, ежемесячных и дру¬
гих, чрезвычайно разнообразных и часто недолговечных,
ибо во многих случаях речь шла об изданиях, предпри¬
нимаемых небольшими группами литераторов или no¬
li Зак. 458
321

литиков, которым не удавалось обеспечить себе доста¬
точно широкий круг читателей. Однако в 80-е годы
существовали и журналы, имевшие довольно широкую
аудиторию и оказавшие значительное влияние на раз¬
витие культуры и на идейные споры. «Ноува антолод-
жиа», журнал, основанный в 1866 г. во Флоренции и
перебравшийся в 1878 г. в Рим, был самым авторитет¬
ным, поскольку в нем сотрудничали известные писатели,
-критики, историки, экономисты и политики. Но у этого
журнала не было четкой идеологической линии и точно
очерченного круга интересов, ибо хотя в общем и целом
он придерживался умеренно-либеральной концепции,
однако публиковал критические исследования, произ¬
ведения художественной литературы, политические, эко¬
номические и литературные обозрения различных на¬
правлений и тенденций, нередко противоположных.
Еще более примечательными, поскольку они выра¬
жали взгляды молодого поколения, интересовавшегося
•конкретными проблемами, главным образом социаль¬
ными и экономическими, были другие два журнала, вы¬
ходившие в 1878—1882 гг.: «Рассенья сеттиманале» во
Флоренции (а затем в Риме) и «Ривиста републикана»
в Милане. Первый журнал был основан и руководим
Леопольдо Франкетти и Сиднеем Соннино, двумя моло¬
дыми тосканцами, которые незадолго до этого начали
при поддержке и сотрудничестве Паскуале Виллари
изучать положение на Юге и в Сицилии. Это был, сле¬
довательно, орган просвещенных консерваторов, сторон¬
ников реформ, уделявший главное внимание изучению
социального вопроса, аграрных проблем, «южного воп¬
роса» и т. д., к которому относились с симпатией и в ко¬
тором сотрудничали даже радикальные элементы. Вто¬
рой журнал, основанный и руководимый Арканджело
Гислери при поддержке и сотрудничестве Альберто Ма¬
рио, выражал взгляды левого крыла ломбардских ради¬
калов, решительных сторонников позитивизма и продол¬
жателей республиканской и федералистской концепции
Каттанео. И этот журнал уделял много внимания со¬
циальным проблемам и особенно изучению положения
рабочего класса.
Тот же Гислери основал в 1886 г. в Бергамо журнал
«Куоре э критика»; с 1891 г. он был переведен в Милан,
преобразован в журнал «Критика сочиале», которым
822

руководили Филиппо Турати и Анна Кулишова, и стал
главным журналом социалистической партии.
Ясно выраженную идеологическую тенденцию имел
также журнал «Рассенья национале», основанный в
1879 г. во Флоренции в результате реорганизации жур¬
нала «Ривиста универсале» 1, который был органом ка¬
толиков-консерваторов— сторонников примирения с го¬
сударством. Непримиримые католики долгое время не
имели культурно-политического журнала, аналогичного
вышеупомянутому. Главным выразителем взглядов не¬
примиримых католиков оставался журнал «Чивильта
каттолика», орган иезуитов, политическая и идеологи¬
ческая линия которого не во всем совпадала с линией
организованного католического движения. Обновление
католической печати, в том числе и журналов, произо¬
шло в 1890—1900 гг.
Общенациональное звучание получили также неко¬
торые литературные журналы, вернее, журналы, осве¬
щавшие вопросы литературы и актуальные события, ко¬
торые возникли по инициативе весьма предприимчивых
издателей или в виде еженедельных приложений к га¬
зетам. В Милане издатель Эмилио Тревес основал в
1873 г. журнал «Иллюстрационе итальяна», бывший
долгое время ведущим итальянским иллюстрированным
еженедельником, в котором сотрудничали многие из¬
вестные писатели. Прославленные или находившиеся на
пути к славе писатели и поэты сотрудничали также в
различных римских журналах, таких, как ранее упомя¬
нутый «Фанфулла делла доменика», «Доменика летте-
рариа» (этот последний выходил с 1882 по 1885 г., и
руководил им также Фердинандо Мартини) и журнал
«Кронака бизантина» издателя Анджело Соммаруги,
выходивший с 1881 по 1885 г.
«Кронака бизантина» был самым значительным ли*
тературным журналом тех лет не только потому, что
в нем сотрудничали Кардуччи, Д’Аннунцио, Верга и
другие выдающиеся писатели, но еще и потому, что он
был связан с попыткой, предпринятой Соммаругой (быв¬
шим родом из Милана), основать в Риме крупное изда¬
тельство современного типа, успех которого должен был
строиться не только на издании большого количества
1 Об этом журнале см. раздел 4 первой главы.
1Р	зад

ценных книг, но и на широкой рекламе, что в издатель¬
ском деле было еще в значительной мере новинкой.
И действительно, на протяжении нескольких лет Сомма¬
руга издал более 130 книг различных авторов, содейст¬
вовав решающим образом успеху молодого Д’Аннунцио
и превращению Кардуччи в «национального поэта новой
Италии». Он, кроме того, стремился поразить вообра¬
жение читателей новизной и яркостью оформления
своих изданий. Но его попытка в конечном итоге прова¬
лилась в 1885 г., что объясняется отчасти ошибками и
опрометчивостью издателя, а отчасти тем, что такое
начинание было еще преждевременным для социальных
и культурных условий Италии вскоре после 1880 г.
Зато большой успех выпал на долю издательской
фирмы, основанной в Милане вскоре после объединения
Италии Эмилио Тревесом, к которому позднее присое¬
динился его брат Джузеппе. Примерно к 1880 г. изда¬
тельство Тревеса стало и оставалось вплоть до первой
мировой войны самым крупным издательством Италии
по выпуску произведений современной литературы бла¬
годаря удачным сериям книг (итальянской художест¬
венной литературы и переводов иностранной литера¬
туры). Этот успех объяснялся как издательским чутьем
Эмилио Тревеса, который сумел учесть потребности
итальянского книжного рынка, не переоценив в то же
время его покупательной способности, так и ростом
экономического и культурного значения Милана, куда
стекались на постоянное жительство или для издаьия
своих книг писатели со всей Италии.
И другие издательства, возникшие в период Рисорд-
жименто или в первые годы после объединения, значи¬
тельно расширили свою деятельность в 1880—1900 гг.
Наметилась также определенная тенденция к специали¬
зации. Так, в то время, как издатели Ле Моннье,
Барбера и Сансони во Флоренции, Дзаникелли в Болонье,
Лёшер и Паравиа в Турине сосредоточили свое внима¬
ние на издании литературных, исторических, филологи¬
ческих работ, произведений классиков, исторических
источников, университетских трудов и их связи с акаде¬
мическими и школьными кругами становились все тес¬
нее, в то время, как UTET 1 в Турине продолжало серию
1 UTET — Объединение туринских типографий и издательств
324

«Библиотека экономиста» и издавало «Библиотеку по¬
литических наук», энциклопедию и популярные издания
научных трудов, в то время, как Франческо Валларди в
Милане начал издавать историю литературы и полити¬
ческую историю Италии, написанные группой ученых,
другие издатели занялись публикацией книг для детей,
как это сделал Бемпорад во Флоренции, который опуб¬
ликовал в числе других имевшую большой успех книгу
Коллоди «Пиноккьо», иные же занялись в основном по¬
пуляризацией философии и литературы, как, например,
Сондзоньо в Милане, издавший широко распространен¬
ную «Универсальную библиотеку», или популяризацией
науки и техники, как Хёпли в Милане, опубликовавший
обширную серию учебников, получившую широкое рас¬
пространение.
В итоге благодаря также вкладу небольших изда¬
тельств, разбросанных по всей Италии, книжная про¬
дукция значительно выросла. Однако ввиду нынеш¬
него состояния документации мы лишены возможности
дать точные статистические данные об этом росте I Но
в то же время не следует упускать из виду, что, несмо¬
тря на эти достижения, издательское дело по-прежнему
располагало тогда весьма ограниченным рынком сбыта,
за исключением немногих очень удачных книг, на кото¬
рые был большой спрос, ведь Италия оставалась одной
из европейских стран, где процент читающего населения
был одним из самых низких.
Одним из характерных аспектов итальянской куль¬
туры в период 1880—1895 гг. был широкий расцвет ли¬
тературы. Достаточно напомнить, что в 1877—1889 гг.
появились сборники Кардуччи «Варварские оды» и «Но¬
вые рифмы», что Верга опубликовал в 1881 г. «Семья
Малаволья», а в 1889 г.— «Дон Джезуальдо», что Фо-
гаццаро опубликовал в 1881 г. «Мальомбра», в 1885 г.—
«Даниеле Кортис» и в 1895 г. — «Старый маленький
1 Данные о числе ежегодно выпускаемых книг, приводимые
ISTAT в «Sommario di statistiche storiche», p. 80—81, указывают на
общую тенденцию роста, но в том, что касается лет, предшествовав¬
ших 1886 г., и нескольких последующих, они базируются на двух
списках, разработанных на основе противоречивых критериев. См.
стр. 7—8 того же «Sommario».
«25

мирок» (в рус. пер. «Героический мирок»), что в 1880 г.
появился «Пиноккьо» Коллоди, а в 1886 г. — «Сердце»
Де Амичиса, что Д’Аннунцио опубликовал в 1882 г. «Но¬
вую песню» («Canto novo») и свои первые новеллы, а в
1889 г. выпуском «Наслаждение» начал серию своих
романов, что в 1891 г. вышло первое издание «Myricae»
Пасколи и что, наконец, в эти же годы развернулась
плодотворная деятельность таких писателей, как Капуа-
на, Серао, Пратези, Фучини, Де Роберто, Де Марки,
Джакоза, Галлина, Паскарелла, Ди Джакомо, и многих
других. Ясно, что речь идет о писателях и поэтах, резко
отличающихся друг от друга, об авторах произведений
различных по своей художественной ценности (разбор
которых не входит в нашу задачу), но все они в той или
иной степени оказали большое влияние на формирова¬
ние вкусов, нравов и образа мышления итальянской
буржуазии конца XIX и начала XX в.
Этот расцвет литературы покажется еще более зна¬
чительным, если вспомнить, что до этого итальянская
литература пережила переходный период, длившийся
40 лет, богатый критическими брожениями, но относи¬
тельно бедный значительными произведениями поэзии
и художественной прозы. Зато к 80-м годам достигли
зрелости писатели, формировавшиеся в годы создания
единого государства, т. е. в годы группы «Скапилья-
туры» («Распущенность»), ямбической поэзии Кардуччи,
проникновения в Италию позитивизма, натуралисти¬
ческой прозы и первых поэтических опытов декаден¬
тов1. Но расцвет литературы 80-х годов был также по¬
рожден возросшим интересом к социально-политическим
вопросам: к социальному вопросу, к «южному вопросу»,
к примитивному (или, скорее, кажущемуся примитив¬
ным) миру деревни, к народным массам города, к жизни
буржуазии, отныне установившей уже свое социальное
господство. Проза веризма была, следовательно, типич¬
ным выражением этой новой эпохи.
В то время как патриотические идеалы проявляли
тенденцию превратиться в националистический миф, ри¬
торическим выражением которого была отчасти поэзия
Кардуччи, другие мотивы, обычно определяемые как де¬
кадентские, стали проявляться в произведениях моло¬
1 Об этом периоде см. том 5 данного труда, стр. 97—98.
328

дого Д’Аннунцио, а Также в иной форме и стиле в про¬
изведениях молодого Пасколи, предвещая распростра¬
нение новых вкусов и нового образа мышления, которые
станут типичными для первых десятилетий XX в.
Смягчение напряженной идеологической борьбы
в период Рисорджименто, распространение новых инте¬
ресов и господство позитивизма сказались и в области
литературной и политической историографии. Концепция
историзма Де Санктиса, которая как раз незадолго до
1880 г. нашла свое наиболее зрелое выражение в его
«Истории итальянской литературы» (1870—1871 гг.) и
в курсе лекций об «Итальянской литературе XIX в.»
(1872—1876 гг.), не оказала сколько-нибудь заметного
воздействия на современников и была по-настоящему
понята и оценена уже в XX в. Бесспорно, что противо¬
поставление исторического метода любой форме мета¬
физики и философии истории, осуществленное Паскуале
Виллари в его знаменитой работе «Позитивистская фи¬
лософия и исторический метод», опубликованной в «По-
литекнико» в 1886 г.1 и ставшей одним из отправных
пунктов итальянского позитивизма, отвечало справед¬
ливому требованию и первоначально дало благотвор¬
ный результат, поскольку побудило ученых освободиться
от всяких априористических установок, что рекомендо¬
вал и Де Санктис. Но прошло немного лет, и истори¬
ческий метод стали понимать в сугубо филологическом
смысле; таким образом, если, с одной стороны, совер¬
шенствовалась критика текстов и документов, то с дру*
гой — ученые в значительной мере утратили способ¬
ность интерпретировать их в историческом плане и
объяснять читателям художественную ценность изучае¬
мых произведений. Поэтому большинство историков
этого периода, такие, как сам Виллари в области поли¬
тической историографии, Д’Анкона, Раина и многие дру¬
гие в области истории литературы, пришли к тому, что
применяли в своих исследованиях чрезмерно аналити¬
ческий метод; эта тенденция еще более усилилась у ча¬
сти их учеников и последователей. Заслуга позитивист¬
ской исторической школы состоит, следовательно, в том,
что она освободила итальянскую историографию от иде¬
ологических и политических постулатов, типичных для
1 См. том 5 данного труда, стр. 91.
327

Тех лет, когда национальная проблема господствовала
над всем остальным, но в то же время она способство¬
вала ошибочной подмене науки филологическим техни¬
цизмом. Явный прогресс был зато достигнут в отдель¬
ных областях, например в такой весьма важной, как
лингвистика, благодаря новаторской деятельности Гра-
циадио Асколи.
В области философии в 1870—1880 гг. утвердился по¬
зитивизм, влияние же гегельянства и остаточных форм
спиритуализма сходило на нет, они были оттеснены на
второй план. Десятилетие 1880—1890 гг. было тем де¬
сятилетием, когда преобладание позитивизма стало
более явным. Среди итальянских позитивистов самым
выдающимся был Роберто Ардиго, который, однако, го¬
раздо больше внимания уделял разработке общей кон¬
цепции, в основном монистической и натуралистической,
чем развитию эмпирических и методологических аспек¬
тов позитивизма. С другой стороны, проявления позити¬
визма получили значительно больший культурный и со¬
циальный резонанс в отдельных областях, например
в педагогике, благодаря деятельности упомянутых ра¬
нее Анджулли и Габелли, а также в области психиатрии
и криминальной антропологии благодаря весьма спор¬
ным теориям Чезаре Ломброзо и его школы, вызвавшим
большой интерес. В общем и целом, хотя в ряде обла¬
стей позитивизм предопределил некоторый прогресс и
полезные дискуссии, годы преобладания позитивизма
характеризовались известной поверхностностью теорети¬
ческих дискуссий и явной критической слабостью. Дог¬
матическая концепция позитивизма, сведенная к своего
рода религии науки, весьма отрицательно сказалась
на социалистическом движении, замедлив его теорети¬
ческое развитие. Только в 1895 г. с опубликованием
первого труда Антонио Лабриолы «Материалистическая
концепция истории» открылись в Италии новые пути
для философии, историографии и политической мысли.
В эпоху позитивизма самое пристальное внимание
ученых привлекло, как об этом уже говорилось в первой
главе,. изучение социально-экономического положения
страны, давшее весьма значительные результаты. Эту
деятельность, как и развитие веристской прозы, стиму-
328

лировал возросший интерес к социальному вопросу, ко¬
торый побудил провести по инициативе парламента об¬
следование положения сельского хозяйства, о чем уже
говорилось ранее, и положил начало другим обследо¬
ваниям положения Юга, проведенным отдельными уче¬
ными.
Тогда начался тот поток комплексных исследований,
который называют меридионализмом и главный толчок
которому дал Виллари своими «Южными письмами»,
посланными в газету «Опинионе» в 1875 г., а затем со¬
бранными и изданными отдельной книгой1. В том же
году Франкетти опубликовал во Флоренции исследова¬
ние «Об экономическом и административном положении
неаполитанских провинций», а в следующем году Фран¬
кетти и Соннино провели в Сицилии обследование, итоги
которого были опубликованы в 1877 г.1 2. Позднее они
основали уже упоминавшийся журнал «Рассенья сетти-
манале», который в течение нескольких лет был глав¬
ным центром, объединявшим ученых, занимавшихся
проблемами Юга. В этом журнале опубликовал свои
первые исследования Джустино Фортунато, посвятив¬
ший всю свою жизнь изучению проблем Юга и привле¬
чению внимания к ним общественного мнения страны.
Большая заслуга Виллари, Франкетти и Соннино
состоит в том, что они привлекли внимание обществен¬
ности Италии ко всему комплексу проблем, главным
образом социально-экономических, которые и образуют
так называемый южный вопрос, рассказали об ужасных
условиях жизни крестьян Южной Италии и Сицилии и
указали на действующие на Юге аграрные договоры
как на одну из главных причин этого печального поло¬
жения. Фортунато пролил свет на значение вопроса
домениальных земель, и заслуга его состоит в том, что
он развенчал еще весьма широко распространенную
легенду о мнимой плодородности земель Юга, даже
если этим он косвенно способствовал распространению
1 Р. V i 11 а г i, Le lettere meridionali ed altri scritti sulla que¬
stione sociale in Italia, Torino, 1885.
2 L. Franchetti, Condizione amministrativa e politica della
Sicilia, Firenze, 1887; S. S о n n i no, I contadini in Sicilia, Firenze,
1877. Обе работы были изданы затем в одной книге: L. Franchet¬
ti е S. Sonnino, La Sicilia nel 1876, Firenze, 1925.
329

чрезмерного пессимизма относительно возможности раз¬
решения проблем Юга. Все они были просвещенными
консерваторами, питавшими в той или иной степени ил¬
люзию о возможности решительного улучшения положе¬
ния на Юге путем вмешательства государства, не ставя,
однако, вопроса о преобразовании самого государства
и его социальной базы. В самом деле, для решения са¬
мых тяжелых проблем Юга недостаточно было высту¬
пать в пользу всеобщего избирательного права, как это
делал Соннино, или нападать на «левую» Юга, как это
делал Фортунато, за ее антикрестьянский и реакцион¬
ный характер. Случилось так, что как раз в те годы,
когда началось серьезное изучение и обсуждение «юж¬
ного вопроса», усилилось нарушение социально-экономи¬
ческого равновесия между Севером и Югом Италии,
поскольку с введением таможенного тарифа 1887 г. уда¬
лось достичь за счет крестьян Юга согласия между про¬
мышленной буржуазией Севера и землевладельческой
буржуазией Юга. Это новое положение послужило от¬
правным пунктом для дальнейших исследований и пред¬
ложений разрешения «южного вопроса», о чем пойдет
речь в следующем томе.
«Ломбардо-венецианская» школа экономистов, о ко¬
торых говорилось в первой главе, также обратилась к
экспериментальному методу позитивизма, стимулируя
изучение и исследование конкретных проблем социаль¬
ного характера. Но в 1880—1890 гг. начался упадок
этой школы в силу присущей ей теоретической слабости,
о чем уже говорилось ранее. Все больше отделялись друг
от друга два практических требования, послужившие
отправным пунктом для этой школы: требования соци¬
альных реформ и промышленного развития. Рабочему
классу становилось все яснее, что социальный рефор¬
мизм немецких «катедер-социалистов» и их итальянских
подражателей является орудием сохранения капитали¬
стической системы; в то же время этот реформизм на¬
толкнулся в Италии на сопротивление буржуазии, в це¬
лом слабой и жадной, и на слабость правительства,
вследствие чего были сделаны только первые робкие
шаги в области социального законодательства. Более
значительным был прогресс кооперативного движения,
пылким поборником которого, его пропагандистом и ор¬
ганизатором был Луццатти. Но и этот прогресс, как мы
330

увидим далее, был не таким, чтобы оказать глубокое
влияние на итальянскую социально-экономическую
структуру. Требования же развития промышленности
продолжал все более решительно защищать Алессандро
Росси, по-прежнему настаивавший на необходимости
протекционизма, на целесообразности и полезности
образования по примеру более передовых стран круп¬
ных акционерных обществ, на выгодах — в том числе и
социальных — индустриализации, на необходимости мо¬
дернизации всей школьной системы в смысле развития
технического и научного образования. В конечном итоге
протекционизм восторжествовал, но это произошло не
вследствие осуществления органического плана, а в ре¬
зультате давления на правительство со стороны опре¬
деленных промышленных, аграрных и деловых групп и
как ответ на введение протекционизма во Франции и
в других странах.
Это обстоятельство косвенно стимулировало возоб¬
новление борьбы за либеризм, которую все время вел
Феррара (скончавшийся в 1900 г. в возрасте 90 лет) и
группа флорентийских либеристов. Весьма показатель¬
ными для упадка ломбардо-венецианской школы и во¬
зобновления борьбы за либеризм были превратности
«Джорнале дельи экономисти». Возникший, как говори¬
лось выше, в 1875 г. в Падуе как орган новой школы,
этот журнал прекратил свое издание в 1878 г. и вновь
начал выходить в 1886 г. в Болонье под руководством
Альберто Дзорли с программой примирения обеих школ.
Но с 1890 г. руководство журналом, выходившим отныне
уже в Риме, перешло к комитету, в состав которого во¬
шли, помимо Дзорли, Антонио Де Вити-Де Марко, Уго
Маццолы и Маффео Панталеони, все решительные
сторонники либеризма. Панталеони и Вильфредо Парето
в значительной степени способствовали возобновлению
борьбы за либеризм, который они связывали с тео¬
рией чистой экономики, или «предельной полезности» <
1 В третьей серии «Библиотеки экономиста», изданной UTET в
1876—1887 гг. под руководством Боккардо, был опубликован, помимо
произведений авторов-социалистов (в том числе первая книга «Капи¬
тала» Маркса) и экономистов немецкой исторической школы, ряд
фундаментальных работ представителей новой математической шко¬
лы и теории «предельной полезности», таких, как Курно, Джевоне
и Вальрас.
331

Парето, которого в 1893 г. пригласили в университет
Лозанны в качестве преемника Вальраса на кафедре
политической экономии, стал одним из видных европей¬
ских теоретиков доктрины всеобщего равновесия. Ли-
беризм Парето и Панталеони, который обрел, таким об¬
разом, некоторые новые аспекты по сравнению с тради¬
ционным либеризмом, исповедуемым классическими
экономистами, оказал после 1890 г. огромное влияние на
идеологические споры и политическую борьбу. К деятель¬
ности этих ученых придется поэтому вернуться в сле¬
дующих главах этого тома и в еще большей степени в
следующем томе.
Научные исследования достигли в первое сорока¬
летие после объединения Италии большого прогресса,
особенно если сопоставить их с застоем и фрагментар¬
ностью этих исследований в первой половине XIX в.
Однако развитие этих исследований было весьма не¬
равномерным: значительным в области математики и
слабым в целом и неорганическим в области других
наук. Научные исследования в области математики во¬
зобновились в Италии вскоре после 1850 г., главным
образом благодаря усилиям двух ученых — Энрико Бет¬
ти и Франческо Бриоски, оба стали профессорами в
очень молодом возрасте, первый в университете Пизы,
второй в университете Павии. Этот процесс усилился
сразу же после объединения, чему благоприятствовало
образование новых кафедр математических наук и уста¬
новление более тесных связей с европейскими учеными,
в особенности немецкими. Таким образом, благодаря
этим двум ученым и другим, также ставшим профессо¬
рами университетов в очень молодом возрасте, таким,
как Луиджи Кремона, Феличе Казорати, Улиссе Дини
и Эудженио Бельтрами, научные исследования в об¬
ласти геометрии, анализа бесконечно малых величин и
физико-математических наук достигли значительных
успехов и, что особенно важно, положили начало про¬
цветающим школам, из которых вышло много видных
ученых. Словом, тогда в Италии сложилась традиция
математических исследований, которая на протяжении
всего XX в. непрерывно развивалась благодаря трудам
многих прославленных ученых.
332

Речь идет о важном историческом факте, ибо он
свидетельствует о способности итальянской науки с пер¬
вых лет объединения страны шагать в ногу с научной
мыслью более передовых стран, однако в той области,
где этой способности не препятствовали серьезные труд¬
ности экономического, политического и организацион¬
ного порядка. Интересно отметить, что вышеперечислен¬
ные ученые были почти все депутатами и сенаторами и
занимались вопросами университетского образования;
этот факт в известной мере способствовал развитию на¬
учных исследований в области математики, которые
вдобавок имели то преимущество, что не требовали
весьма дорогостоящего оборудования. Тем не менее
Бриоски, бывший генеральным секретарем министерства
просвещения в 1862 г. (когда министром был Матте¬
уччи, тоже ученый), проявил живой интерес не только
к развитию науки, но и технологии; в 1863 г. он основал
в Милане политехнический институт, директором кото¬
рого был вплоть до своей смерти в 1897 г.
И в других областях науки были достигнуты нема¬
лые успехи. Достаточно указать на работы в области
химии такого крупного ученого, как Станислао Канниц¬
царо, основавшего институт химии в Риме, на открытия
и исследования в области электричества и электромаг¬
нетизма Антонио Пачинотти, Галилео Феррариса, Аугу¬
сто Риги и — в конце века — Гульельмо Маркони, на ис¬
следования в области астрономии Анджело Секки и
Джованни Скиапарелли, на труды в области микроско¬
пической анатомии Джулио Биццоцеро и Камилло Голь¬
джи; на исследования малярии (весьма ценные для
борьбы с бедствием, свирепствовавшим во многих рай¬
онах Италии) Этторе Маркиафавы, Анджело Челли и,
наконец, Джован Баттисты Грасси, который в 1898 г.
обнаружил, что комар вида «анофелес» является пере¬
носчиком малярии. Нельзя не упомянуть о нескольких
великих клиницистах, как Гуидо Баччелли и прежде
всего Аугусто Мурри и Антонио Кардарелли, влия¬
ние на которых нового научного направления в области
медицинских исследований, наметившегося тогда в Гер¬
мании, Франции и других странах, было, однако, незна¬
чительным. Влияние этого направления в Италии ска¬
залось главным образом в области физиологии благодаря
333

деятельности Томмази, Молешотта и Шиффа т, которую
продолжил Анджело Mocco в Турине и Луиджи Лучани
в Риме.
Однако во многих разделах экспериментальной фи¬
зики, химии, биологии и медицины и во многих областях
технологии исследования итальянских ученых были весь¬
ма незначительными или в недостаточной мере ориги¬
нальными. Словом, во многих областях научная деятель¬
ность была фрагментарной и зависела от различных
обстоятельств или от усилий отдельных гениальных уче¬
ных, остававшихся порой непонятыми. Такое положение
было вызвано, во всяком случае отчасти, неудовлетво¬
рительной организацией высшего научного и техниче¬
ского образования, что в свою очередь объяснялось
предоставлением различным институтам недостаточных
финансовых средств, но в еще большей степени невнима¬
нием господствующего класса к проблемам научного
образования. В этом положении вещей было также по¬
винно господство классической школы и культуры с их
гуманитарно-риторическим характером. Но не следует
упускать из виду и влияние социально-экономического
положения Италии последних десятилетий XIX в., когда
удельный вес современной промышленности и механи¬
зированного сельского хозяйства был еще весьма огра¬
ниченным.
Общая слабость итальянской научной культуры ска¬
залась на развитии философии и других областей куль¬
туры. Достаточно вспомнить о ничтожных размерах
в Италии дискуссий об эволюционном учении и об ос¬
новах биологии и о том, что исключительно ценные на¬
учные исследования о логических основах математики,
проведенные около 1900 г. Джузеппе Пеано и его шко¬
лой, получили в Италии слабый отклик вне узкого круга
специалистов. Словом, научная культура, даже в тех
областях, где она достигла больших успехов, не смогла
в Италии оказать значительное влияние на общее раз¬
витие мысли. Вследствие этого после 1900 г. утвержде¬
нию идеализма и его стремлению отвести науке второсте¬
пенное место не было оказано стьпогп сопротивления.
1 См. том 5 данного труда, стр. 90—91.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ТРАНСФОРМИЗМ ДЕПРЕТИСА,
АВТОРИТАРИЗМ КРИСПИ И ПЕРВЫЕ ШАГИ
ИТАЛЬЯНСКОГО ИМПЕРИАЛИЗМА (1882—1891 ГГ.)
1. Внутренняя и внешняя политика
от октябрьских выборов 1882 г.
до майских выборов 1886 г.
Сразу же после октябрьских выборов 1882 г. Депре¬
тис занялся укреплением трансформистского, а по су¬
ществу, консервативного блока, который позволил с успе¬
хом выдержать испытание первых выборов на основе
расширенного избирательного права. «В последующие
годы,— как справедливо было замечено, — Депретисом
владела постоянно одна забота: толкать правительство
все более вправо. Таков был смысл всех кризисов и
всех частичных изменений в составе правительства, ко¬
торые произошли в период после выборов 1882 г. до
февральского кризиса 1887 г. Однако трансформистская
политика Депретиса не упускала в то же время из виду
свою вторую цель, подчиненную первой, но не менее
важную: не порывать окончательно с «левой», напротив,
незаметно привлекать ее, невзирая на ее устойчивую
оппозицию, к осуществлению консервативных целей
трансформизма. Эта его двойственная линия приводила
к тому, что Депретис уступал всегда наполовину — но
уступал всегда — нажиму умеренных трансформистов» Ч
Однако четвертое правительство Депретиса, образо¬
ванное в мае 1881 г. еще до принятия закона об изби¬
рательной реформе и его проведения в жизнь, не было
подходящим орудием для дальнейшего развития поли¬
тики такого рода главным образом из-за присутствия
в нем Дзанарделли и Баккарини, враждебно относив¬
шихся к трансформизму, но к ним враждебно относились
умеренные. Споры и распри между этими двумя деяте¬
лями и Депретисом все обострялись и в мае 1883 г.
приняли непоправимый характер, когда Никотера,
1 G. С а г о с с i, op, cit,, р. 309.
335

ненавидевший Депретиса главным образом за то, что
тот помешал ему возглавить консервативный трансфор-
мистский блок, внес на рассмотрение палаты депутатов
резолюцию, в которой критиковалось правительство за
его систематический союз с «правой». Последовали бур¬
ные дебаты; Мингетти защищал трансформизм, изобра¬
жая его центристской линией, имеющей своей целью
сочетание демократических требований с консерватив¬
ными, и утверждал, что старые партийные различия
утратили ныне всякий смысл. Депретис, напротив, за¬
явил, что необходимо сохранять верность программе
«левой», добавив, однако, что нельзя отказываться от
благосклонных голосов, с чьей бы стороны они ни ис¬
ходили; кроме того, он вновь заявил, что необходимо
бороться с радикализмом по соображениям внутренней
и внешней политики. За несколько месяцев до этого
правительство действительно подавило ирредентистские
манифестации, вызванные казнью Обердана. Затем Де¬
претис заявил, что правительство отвергает все резолю¬
ции, которые ставят ему какие-либо условия. Дискуссия
завершилась принятием резолюции безоговорочного
доверия правительству, за нее было подано 348 голосов,
против — 29 при 4 воздержавшихся. Депутаты «левой»,
не согласные с линией Депретиса, не участвовали в го¬
лосовании.
После этого голосования, санкционировавшего поли¬
тику трансформизма, Дзанарделли и Баккарини подали
в отставку, и Депретис 25 мая 1883 г. реорганизовал пра¬
вительство, назначив министром юстиции Бернардино
Джаннуцци Савелли, 'а министром общественных ра¬
бот— Франческо Дженалу, все остальные министры оста¬
лись на своих постах. Назначением Джаннуцци Савел¬
ли, занимавшего ранее высокий пост в судебном ве¬
домстве, Депретис решил удовлетворить пожелания
«правой», настаивавшей, чтобы пост министра юстиции
был доверен «аполитичному» человеку, меж тем как на¬
значением Дженалы, деятеля умеренной «левой», он хо¬
тел добиться утверждения железнодорожных конвенций,
к чему Дженала, как об этом говорилось в предыдущей
главе, относился благосклонно и против чего возражал
Баккарини.
В последующие месяцы различные группы «левой»,
возражавшие против союза Депретиса с «правой», об¬
336

суждали возможность создания единого фронта. Пере¬
говоры завершились 25 ноября 1883 г. на собрании в
Неаполе, где была создана так называемая «пентархия»
(«пятерка»), т. е. течение, руководимое пятью самыми
авторитетными политическими деятелями — Кайроли,
Дзанарделли, Баккарини (руководителями исторической
«левой» Севера), Никотерой и Криспи (руководителями
исторической «левой» Юга). Это течение, отличавшееся
от радикалов «крайней левой», насчитывало около ста
депутатов и на протяжении нескольких лет было глав¬
ной группой, находившейся в оппозиции к политике
Депретиса и отстаивавшей в противовес ему прогрес¬
систскую и светскую программу «левой». Тем не менее
восстановить четкое разграничение между партиями не
удалось главным образом из-за слабой сплоченности
течения «пентархии», где уживались группы, в сущности,
консервативные, как группа Никотеры, и группы более
или менее прогрессистские, как группы Баккарини и
Дзанарделли, готовые в определенных случаях заклю¬
чать предвыборные союзы с радикалами. Кроме того, в
то время как Никотера представлял в основном интере¬
сы аграриев Юга, Баккарини, будучи пылким привер¬
женцем протекционизма и государственной эксплуатации
железных дорог, выражал интересы промышленников
Севера, Криспи же благосклонно относился к развитию
«Навигационе дженерале итальяна» и судостроительной
промышленности. Эти внутренние разногласия в лоне
«пентархии», которым соответствовали расхождения сре¬
ди трансформистского большинства, сделали положение
в парламенте весьма неустойчивым и облегчали маневры
Депретиса.
Следующий правительственный кризис в марте 1884 г.
был формально вызван недостаточным большинством,
которое получил Коппино, правительственный кандидат
на пост председателя палаты депутатов; 19 марта за него
проголосовали всего 228 депутатов, против— 145, отдан¬
ных за Кайроли, 54 депутата воздержались, а 7 голосов
были признаны недействительными. На следующий день
Депретис объявил в палате, что его пятое правительство
подало в отставку. Начиная, однако, с 28 февраля, ко¬
гда палата незначительным большинством одобрила уни¬
верситетскую реформу Баччелли, Депретис все ожидал
подходящего случая, чтобы избавиться от Баччелли,
§37

крайне неприятного «правой». Он счел далее целесооб¬
разным произвести и другие изменения в правительстве.
Таким образом, состав его шестого кабинета министров,
приступившего 31 марта 1884 г. к исполнению своих обя¬
занностей, был следующим: Депретис (премьер-министр
и министр внутренних дел),Манчини (министр иностран¬
ных дел), Мальяни (министр финансов и казначейства),
Ферраччу (министр юстиции), генерал Ферреро (воен¬
ный министр), Брин (министр военно-морского флота),
Коппино (министр просвещения), Дженала (министроб¬
щественных работ), Гримальди (министр сельского хо¬
зяйства, промышленности и торговли). Председателем
палаты депутатов 7 апреля 1884 г. был избран умерен¬
ный Джузеппе Бьянкери, получивший 239 голосов про¬
тив 136, отданных за Кайроли, 24 депутата воздержа¬
лись, а один голос был признан недействительным.
Как уже говорилось в предыдущей главе, возвраще¬
ние Брина на пост министра военно-морского флота оз¬
начало торжество политики сооружения крупных броне¬
носцев, меж тем как возвращение Коппино в министер¬
ство просвещения означало отказ от университетской
реформы Баччелли. Но немалое значение имела также
замена Доменико Берти на посту министра сельского хо¬
зяйства, промышленности и торговли Бернардино Гри¬
мальди не столько из-за различия политических взгля¬
дов этих двух людей (Берти был давнишним пьемонт¬
ским умеренным, а Гримальди представителем «левой»
Юга, к которому благосклонно относились умеренные),
сколько потому, что Берти был сторонником социального
законодательства и, следовательно, его уход из прави¬
тельства означал конец этой политики.
И действительно, за три года пребывания на посту
министра Берти попытался провести следующие законо¬
проекты, частично разработанные им, а частично опи¬
равшиеся на законопроекты, разработанные до него: об
ограничении и охране женского и детского труда; об
обязательном страховании рабочих от несчастных слу¬
чаев на производстве; об учреждении пенсионной кассы
для выплаты пенсий по старости; об арбитраже третей¬
ских судей при трудовых конфликтах; о юридическом
признании рабочих обществ взаимопомощи. И наконец,
ему удалось убедить Депретиса в необходимости разра¬
ботать законопроект об изменении статей уголовного ко¬
338

декса, запрещавших забастовки, которые невозможно
оправдать «разумными причинами»; это условие давало
возможность полиции и судебным органам легко истол¬
ковать его в узкоограничительном смысле1. Тогда все
эти законопроекты вызвали в стране оживленную дискус¬
сию еще до их обсуждения в парламенте; благожела¬
тельное в принципе отношение к ним проявили радикалы
и деятели «правой», вдохновляемые просвещенным кон¬
серватизмом Луццатти и самого Берти; враждебно от¬
неслись к ним по различным мотивам республиканцы,
социалисты и анархисты. Политические течения, связан¬
ные с рабочим движением, считали недостаточными за¬
конопроекты о женском и детском труде, о несчастных
случаях на производстве, о пенсиях, а законопроекты об
арбитраже и о юридическом признании обществ взаимо¬
помощи — опасными для свободы рабочего движения и
требовали просто полной отмены статей уголовного ко¬
декса о забастовках1 2.
Однако, несмотря на их, в сущности, консервативный
характер, законопроекты Берти натолкнулись на силь¬
нейшее сопротивление в палате и еще большее в сенате.
Значительная часть итальянской буржуазии и ее поли¬
тических представителей считала опасной и слишком
дорогостоящей любую, даже ограниченную форму со¬
циального законодательства. Это обстоятельство явилось
основной причиной ухода Берти из правительства. Однако
Гримальди с согласия Депретиса все же попытался про¬
вести в 1884 г. некоторые законопроекты своего предше¬
ственника, но результаты были крайне ничтожными. За¬
конопроект об обязательном страховании от несчастных
случаев, одобренный палатой 15 июня 1885 г. 172 голо¬
сами против 115 (но за несколько дней до этого при
тайном голосовании статья об ответственности работо¬
дателей за эти несчастные случаи была одобрена лишь
119 голосами против 116), натолкнулся в сенате на та¬
кое сопротивление, что Депретис решил взять его
1 Законопроект Депретиса признавал право на забастовки, но
вводил наказуемость за «принудительные забастовки», изобретая, та¬
ким образом, новый вид преступления, которое можно было легко
истолковать как нарушение свободы забастовки.
2 В книге Г. Манакорды (стр. 186—236) содержится много све¬
дений об отношении социалистов, республиканцев и анархистов к за¬
конопроектам Берти.
339

обратно1. Не повезло также законопроекту о праве на
забастовку, против которого резко выступали социалисты
и радикалы из-за его двусмысленного характера, —
20 февраля 1886 г. он был отвергнут палатой 121 голо¬
сом против 117. Незадолго до этого, 11 февраля 1886 г.,
был принят закон о детском труде (без части, касав¬
шейся труда женщин1 2), запрещавший работу детей
младше 9 лет (это был предельный возраст для обяза¬
тельного обучения, установленный законом Коппино), в
шахтах — младше 10 лет, а ночной труд — детей младше
12 лет. И наконец, 15 апреля 1886 г. был принят закон
о юридическом признании обществ взаимопомощи 3. На
много лет все социальное законодательство свелось к
этим двум законам.
Формирование шестого правительства Депретиса по¬
чти совпало с усилением рабочего движения и зарож¬
дением крестьянского движения, связанного с рабочим.
Еще до 1880 г. в различных зонах Северной Италии про¬
исходили волнения и забастовки тружеников земли, но
они носили спорадический характер. После 1880 г. в ре¬
зультате аграрного кризиса еще более ухудшилось и без
того тяжелое положение крестьян, особенно поденщи¬
ков, в тех зонах, где капиталистическое преобразование
сельского хозяйства уже значительно продвинулось впе¬
ред. Эти тяжкие условия вызвали стихийные волнения,
но они, однако, постепенно начинали приобретать орга¬
низованный характер благодаря деятельности ассоциа¬
ций, связанных с рабочими организациями и руководи¬
мых социалистическими агитаторами.
1 Единственным результатом усилий Берти в этой области было
юридическое признание (законом от 8 июля 1883 г.) Национальной
кассы страхования ст несчастных случаев на производстве, базирую¬
щейся на взносах различных сберегательных касс, но только в 1898 г.
был принят закон об обязательном страховании от несчастных слу¬
чаев на производстве.
2 Первым итальянским законом о женском труде был закон от
19 июня 1902 г. об «Охране труда женщин и детей».
3 Боязнь правительственного контроля привела к тому, что лишь
несколько сот обществ взаимопомощи потребовало юридического
признания. В 1894 г. из общего числа 6584 существовавших обществ
взаимопомощи только 1156 были официально признаны. См.: А. С h е-
rubini, op. cit., р. 114—115.
340

Уже в 1882 г. произошли довольно широкие аграрные
волнения в провинциях Кремона, Мантуя и Парма. Но
еще более широкими и более интенсивными были волне¬
ния 1884 и 1885 гг. в Полезине и в провинции Мантуя.
Это было движение, получившее название «Ла бое» —
от крика ярости, исходившего из тысяч уст разгневанных
бастующих. В Полезине забастовка сельскохозяйствен¬
ных рабочих закончилась в начале лета 1884 г. победой
бастующих, несмотря на отправку в этот район войск и
на аресты, проведенные правительственными властями:
землевладельцы согласились предоставить сельскохо¬
зяйственным рабочим 20—22% урожая вместо прежних
10—15%. Этот успех подбодрил крестьянское движение
в провинции Мантуя, где крестьяне были организованы
в две ассоциации: общество взаимопомощи крестьян про¬
винции Мантуя, которым руководил инженер Эудженио
Сартори, радикал и старый гарибальдиец, и Всеобщую
ассоциацию итальянских крестьян, носившую более яв¬
ный социалистический характер, которой руководили
Франческо Силипранди, также бывший гарибальдиец, и
рабочий Джузеппе Барбиани. Это движение натолкну¬
лось на сильное сопротивление землевладельцев и дли¬
лось несколько месяцев, вызвав большой страх и огром¬
ный интерес не только своим размахом (оно охватило не¬
сколько тысяч крестьян провинции Мантуя), но главным
образом своим организованным характером и связью с
рабочим движением. Поэтому правительство и приняло
ответные меры, достигшие кульминационной точки в
марте 1885 г., когда забастовка была подавлена и 200 че¬
ловек было арестовано. Из этого числа арестованных
22 человека были привлечены к судебной ответственности
по обвинению в покушении на безопасность государства.
Но на процессе, состоявшемся год спустя в суде присяж¬
ных Венеции, обвиняемые, которых защищали Джузеппе
Ченери, Этторе Сакки и Энрико Ферри (тогда он был
молодым адвокатом и не был еще социалистом), были
оправданы; этот приговор имел большой резонанс, по¬
скольку практически признавал право на создание про¬
фессиональных ассоциаций и право на забастовки по мо¬
тивам заработной платы.
Волнения в провинции Мантуя оказали также влия¬
ние на развитие двух основных политических течений,
связанных с рабочим движением: на Рабочую партию
341

и на Революционно-социалистическую партию. После
октябрьских выборов 1882 г. в течение некоторого вре¬
мени о Рабочей партии ничего не было слышно, по
крайней мере под этим названием, но ее самое активное
ядро образовало лигу «Дети труда», возникшую в 1883 г.
в Милане в результате раскола ранее существовавшего
общества взаимопомощи под этим же названием. Орга¬
ном лиги, которая не ограничивала отныне свои цели
только взаимопомощью, была газета «Фашо операйо»
(«Рабочий союз»), а ее главным теоретиком — Освальдо
Ньокки-Виани. Лиги с тем же названием возникли тогда
в Ломбардии и вместе с миланской лигой повели в лоне
Рабочей конфедерации Ломбардии решительную борьбу
против радикалов. Главной темой дискуссий, развернув¬
шихся на третьем и четвертом съездах конфедерации (со¬
стоявшихся соответственно в сентябре 1883 г. в Варезе
и в феврале 1884 г. в Милане), был вопрос о том, какую
позицию надлежит занять в отношении законопроектов
Берти, решительно отвергаемых операистами. Эти по¬
следние, восстановив в августе 1884 г. Рабочую партию,
явно превалировали над радикалами на пятом съезде
конфедерации, состоявшемся в январе 1885 г. в Бре¬
шии. И наконец, еще более важный шаг был сделан в
декабре 1885 г. как раз в Мантуе, когда на совместном
заседании второго съезда Итальянской рабочей партии
и шестого съезда Рабочей конфедерации Ломбардии было
решено слить обе организации под названием Итальян¬
ская рабочая партия. В ее состав не вошли различные
общества, находившиеся под влиянием радикалов, кото¬
рые не пожелали принять участие в работе съезда в
Мантуе; но их влияние на рабочий класс Ломбардии все
более уменьшалось.
Рабочая партия, напротив, быстро распространила
свою организацию, которая вначале охватывала рабочих
одной только Ломбардии, на различные города Пьемон¬
та, Лигурии, Эмилии, на Ливорно; ее влияние стало ощу¬
щаться также в Неаполе, где в январе 1886 г. она под¬
держала крупную забастовку печатников. Рабочая пар¬
тия хотела отличаться от всех других партий как партия
исключительно классовая, доступ в которую открыт лишь
для работников физического труда — рабочих и крестьян;
она отвергала все идеологические формулировки, в том
числе и социалистические, поставив на первый план эко-
342

комическую борьбу. Поэтому она была в основном
федерацией обществ или лиг сопротивления работода¬
телям. Она согласилась, однако, на участие рабочих в
избирательной борьбе на выборах в местные органы
самоуправления, а затем и в парламентских выборах в
зависимости от решения местных организаций. Джузеппе
Кроче, Аугусто Данте и Костантино Ладзари, которые в
дальнейшем играли большую роль в итальянской социа¬
листической партии, были главными руководителями Ра¬
бочей партии, которая, однако, продолжала испытывать
на себе влияние Ньокки-Виани и других интеллигентов-
социалистов, таких, как Энрико Биньями и молодой Фи¬
липпо Турати, бывших «чем-то вроде интеллектуального
резерва, к которому можно было прибегнуть, когда пар¬
тия испытывала в том материальную и моральную пот¬
ребность» *. В марте 1886 г. Турати написал для Рабочей
партии «Гимн трудящихся».
Тем временем Революционно-социалистическая пар¬
тия Романьи, принявшая по предложению Косты на
третьем съезде, состоявшемся в июле 1884 г. в Форли,
название Итальянской революционно-социалистической
партии, продолжала обособляться, с одной стороны, от
анархистов, а с другой — от радикалов. Коста согла¬
сился образовать вместе с Бовио и Каваллотти руково¬
дящий триумвират Союза демократии, основанного в мае
1883 г. в Болонье, но он не желал сыграть на руку ради¬
калам, стремившимся навязать всем народным силам
буржуазно-демократическую политическую линию, и, на¬
оборот, благоприятно относился к союзу его партии с не¬
примиримыми республиканцами, имевшими всегда силь¬
ные позиции в Романье. С другой стороны, он столкнул¬
ся с трудностями при попытке распространить на всю
Италию деятельность партии, которая оставалась, по
существу, организацией Эмилии и Романьи. Родом из
Эмилии был и второй итальянский депутат-социалист,
Луиджи Музини, избранный в январе 1884 г. на допол¬
нительных выборах в Парме. Во всяком случае, слияние
Революционно-социалистической партии с Рабочей пар¬
тией было бы, несомненно, важным шагом по пути об¬
разования партии, действительно охватывающей всю
1 С. L a z z а г i, Memorie (под редакцией А. Скьяви), «Movi-
mento operaio», 1952, р. 623.
343

Италию. Такая попытка была предпринята на втором
съезде Революционно-социалистической партии, состояв¬
шемся также в Мантуе в апреле 1886 г. под председа¬
тельством Силипранди, вернувшегося после процесса в
Венеции, и при участии делегатов от многочисленных
групп Северной и Центральной Италии, Неаполя, Брин¬
дизи и Палермо. Коста отстаивал тогда необходимость
объединения всех социалистических и рабочих сил (вклю¬
чая анархистов) и добился решения съезда в этом духе.
Но Аугусто Данте, представитель Рабочей партии на
съезде, ограничился предложением тактического союза
обеих партий и не скрывал недоверия операистов к ре¬
шительно социалистическим установкам Косты и его по¬
следователей. Таково было положение, когда обеим пар¬
тиям предстояло пройти через испытание всеобщих вы¬
боров в мае 1886 г. Но нам необходимо предварительно
вернуться к изложению политических событий, привед¬
ших к преждевременному роспуску палаты депутатов,
избранной в 1882 г. Это были в значительной мере внеш¬
неполитические события и начало итальянской коло¬
ниальной экспансии.
Приобретение в 1869—1870 гг. судовладельцем Ру-
баттино при помощи итальянского правительства Ассаба
не принесло, как об этом уже говорилось во второй главе,
никаких немедленных практических результатов, по¬
скольку египетское правительство сразу же стало оспа¬
ривать это приобретение и даже пошло на временную
оккупацию этой бухты на южной оконечности Красного
моря. Однако с итальянской стороны не последовало
формального отказа от владения Ассабом, которое к кон¬
цу 1879 г. было подтверждено новыми соглашениями,
подписанными стариком Сапето, опять от имени Рубат-
тино, с местными вождями, но на сей раз при поддержке
небольшого итальянского военного корабля, капитан ко¬
торого скрепил эти соглашения своей подписью. Затем
10 марта 1882 г. итальянское правительство приобрело
у общества «Рубаттино» права на владение Ассабом (су¬
довладелец умер за пять месяцев до этого), но еще пре¬
жде оно взяло на себя управление этой небольшой тер¬
риторией. Тем временем велись и другие переговоры
с Египтом и Англией, поскольку лондонское правитель-
344

Ство давно возражало против проникновения Италии б
зайон Красного моря и поддерживало точку зрения
Египта. Но после 1880 г., с приходом к власти либерала
Гладстона, сменившего в правительстве консерватора
Дизраэли, позиция Англии в этом вопросе изменилась,
так что переговоры завершились в июне 1882 г. подпи¬
санием соглашения, на основании которого за Италией
было признано владение Ассабом.
К этому времени в Италии значительно возрос по
сравнению с тем, что было десять лет назад, интерес
к Африке, и в особенности к Восточной Африке, по¬
скольку стало широко известно о пребывании в Эфиопии
и в стране племени галла таких миссионеров, как Гуль¬
ельмо Массая, и таких исследователей, как Орацио
Антинори, Антонио Чекки, Джованни Кьярини, Густаво
Бьянки, Пеллегрино Маттеуччи. Географическое об¬
щество после 1876 г. и возникшее в Милане в 1879 г.
Общество коммерческих исследований в Африке органи¬
зовали многие из этих экспедиций L Тем не менее при¬
обретение Ассаба не вызвало большого интереса у обще*
ственного мнения Италии и не было представлено как
начало колониальной экспансии в Восточной Африке,
что, впрочем, и не входило в планы правительства.
В ходе развернувшейся в палате депутатов в конце июня
1882 г. дискуссии по вопросу приобретения этой малень¬
кой колонии и ассигнований, необходимых для управле¬
ния ею, министр иностранных дел Манчини заявил, что
Ассаб может иметь значение только как «торговая точ¬
ка», и добавил, что Италия преследует лишь цели ци¬
вилизации, а не захвата. Затем дискуссия отклонилась
к вопросам общего порядка. Отвечая депутату Чезаре
Паренцо, заявившему, что ему непонятно, каким образом
приобретение колонии можно сочетать «с доктриной,
которой мы всегда придерживались, с принципами, кои
являются основой нашего национального права», Манчи¬
ни, в прошлом также рассуждавший о национальном
принципе как основе права народов на независимость,
утверждал, что принципы, имеющие законную силу для
цивилизованных народов, не могут быть непосредственно
применены к территориям, «населенным почти дикими или
1 Краткое изложение этой исследовательской деятельности дано
в книге: R. Battaglia, op. cit, р. 95—138, где приведена также
основная библиография по этому вопросу.
345

полудикими племенами», над которыми поэтому вполне
законно господство цивилизованной нации. Так, впервые
с уст итальянского министра слетели патетические слова
о цивилизаторской миссии, которые столь широко ис¬
пользовал впоследствии итальянский колониализм. Но
в данном случае речь шла только о намеке, ибо тогда
Манчини не был еще сторонником целесообразности ко¬
лониальной экспансии. Для состояния нерешительности
в этом вопросе, царившей тогда в политических кругах,
весьма показательно то, как завершилась эта дискуссия:
мероприятия, связанные с приобретением Ассаба, были
одобрены палатой 28 июня 1882 г. 147 голосами против
72, а в сенате — 4 июля лишь 39 голосами против 32.
Значительно больший интерес вызвали летом 1882 г.
египетские события. Восстание, возглавляемое Араби-
пашой, стремившимся избавиться от англо-французского
контроля над финансами и администрацией Египта (уста¬
новленного в 1879 г. в результате финансового краха
правительства хедива Исмаила), вызвало сочувствие
итальянских демократических кругов, которым близки
были традиции Рисорджименто, и в то же время нема¬
лую тревогу в правительственных кругах, опасавшихся
нового серьезного нарушения статус-кво на Средиземном
море. Как только стал вырисовываться египетский кри¬
зис, Манчини попытался добиться совместных действий
всех европейских держав, предложив созвать конферен¬
цию послов в Константинополе (открывшуюся 23 июня)
и возложить осуществление возможной военной интер¬
венции на Турцию, вассалом которой Египет еще был, по
крайней мере номинально. Но лондонское правительство
решило вмешаться непосредственно и пригласило Фран¬
цию и Италию принять участие в военной экспедиции
для подавления восстания в Египте. Затем в связи с от¬
клонением этими двумя правительствами лондонского
приглашения англичане начали действовать одни:
И июля 1882 г. их флот начал обстрел Александрии,
а вслед за тем британский экспедиционный корпус выса¬
дился в Египте и оккупировал его в течение нескольких
месяцев.
Решение Манчини отклонить предложение Англии
принять участие в интервенции в Египте подверглось то¬
гда сильной критике со стороны Криспи и других деяте¬
лей «правой» и «левой», а впоследствии и со стороны
346

историков, проявлявших националистические тенденции
или бывших явными националистами, которые рассмат¬
ривали это решение как акт непростительной слабости.
По мнению сторонников этой точки зрения, участие Ита¬
лии в оккупации Египта (оказавшейся фактически более
легким делом, чем предполагали) могло бы положить
начало экспансионистской политике в Средиземномор¬
ском бассейне, что компенсировало бы Италии пораже¬
ние, нанесенное ей в Тунисе. Но, оставляя в стороне
всякую дискуссию по поводу этой гипотезы, которую ее
сторонники всегда излагали весьма туманно, не следует
забывать, что Манчини ставил перед собой не экспансио¬
нистские цели, а унаследованную от «правой» задачу от¬
стоять прежде всего статус-кво на Средиземном море или,
в том случае, если это окажется обреченным на неудачу,
сохранить или восстановить равновесие сил на побережье
этого моря. Поэтому министр иностранных дел Италии
счел нецелесообразным принять приглашение Англии, не
предложившей никакой компенсации за итальянскую ин¬
тервенцию, приглашение, которое было отвергнуто даже
Францией. Последняя тем самым встала на путь отказа
от своего политического влияния в Египте, но сохранила
свободу рук для возможных действий в другом месте.
Следовательно, возможное вмешательство Италии в еги¬
петские дела могло бы побудить Францию предпринять
акции в Марокко и Ливии, а Италия, будучи связана
помощью, оказываемой Англии, не в состоянии была бы
оказать серьезное противодействие Франции. Нельзя
также упускать из виду, что первый договор о Трой¬
ственном союзе не давал Италии никаких гарантий на
Средиземном море.
С политикой активной защиты статус-кво в Средизем¬
номорском бассейне связаны также действия Манчини в
период апреля — июня 1884 г. в марокканском вопросе.
Французское правительство, придравшись и на сей раз
к набегам кочевых племен на Алжир, выдвинуло требо¬
вание исправления алжиро-марокканской границы, что
было всеми истолковано как предлог для начала завое¬
вания Марокко. Министр иностранных дел Италии дей¬
ствовал тогда решительно и быстро; он недвусмысленно
сообщил Парижу о возражениях Италии и добился того,
что Англия и Испания заняли аналогичную позицию в
отношении намерений Франции. Он провел эту акцию, не
347

очень опасаясь разгневать Бисмарка, который еще бла¬
гожелательно относился к французской колониальной
экспансии, в то же время ему удалось избежать излиш¬
него обострения отношений между Италией и Францией.
Французское правительство со своей стороны дало знать
11 мая 1884 г. итальянскому правительству, что оно не
стало бы возражать против возможной итальянской ок¬
купации Триполи. Но в тот момент итальянское прави¬
тельство не приняло во внимание это предложение, ибо
не хотело первым нарушить статус-кво в Средиземно¬
морском бассейне и вызвать этим недовольство Англии.
Однако в итальянских правительственных кругах не за¬
были о возможности захвата Триполи в случае оккупа¬
ции Францией Марокко.
Казалось, что такую возможность можно будет осу¬
ществить примерно к концу 1884 г. Поэтому в середине
ноября 1884 г. генералу Рикотти Маньяни1, который
24 октября 1884 г. сменил на посту военного министра
генерала Ферреро, было поручено втайне подготовить
экспедиционный корпус в 30 тыс. человек для высадки в
Триполи и Бенгази. Рикотти сразу же приступил к под¬
готовительным работам, которые были, однако, прерва¬
ны в конце декабря, когда стало ясно, что Франция от¬
казалась от оккупации Марокко. Однако итальянское
правительство уже решило встать на путь колониальных
захватов, поэтому, будучи не в состоянии осуществить
намеченную акцию в Триполи, оно решило предпринять
другую акцию, которая по крайней мере вначале каза¬
лась более легким делом, а именно оккупировать Мас¬
сауа и тем самым положить начало экспансии в Восточ¬
ной Африке, не разработав предварительно точного пла¬
на этой операции.
Мысль об оккупации Массауа подсказал конфиден¬
циально 15 октября 1884 г. итальянскому послу в Лон¬
доне Костантино Нигре министр иностранных дел Англии
1 Назначение Рикотти, который был министром в правительствах
Ланцы и Мингетти, было еще одним шагом Депретиса в сторону
«правой», сделанным накануне обсуждения железнодорожных кон¬
венций. Но вероятно также, что этим назначением Депретис хотел
бы придать своему правительству характер национального единства
в предвидении возможности отправки в Африку экспедиционного кор¬
пуса в кратчайший срок.
348

лорд Гренвиль. Английское командование в Египте, ко¬
торому была подчинена и египетская армия, считало не¬
обходимым сконцентрировать все имеющиеся силы для
борьбы с восстанием, возглавляемым Махди [Мухаммед-
Ахмед]; ему уже удалось освободить от англо-египет¬
ского господства почти весь Судан. Поэтому отступление
в кратчайший срок египетского гарнизона из Массауа
было неизбежным, и английское правительство предпо¬
читало, чтобы этот город был лучше занят Италией, с
которой у него тогда сложились весьма дружественные
отношения, чем какой-либо другой державой. Манчини,
который незадолго до предложения Гренвиля просил со¬
гласия Англии на оккупацию Бейлуля (местность между
Ассабом и Массауа), дабы облегчить связи итальянского
владения с внутренними районами Абиссинии !, благо¬
желательно отнесся к высказанной мысли, но потребовал
заключения письменного соглашения, к чему английский
министр не был, однако, склонен, ибо речь шла не о
британском владении, а о турецком (с XVI в.), которым
Египет управлял от имени султана. Тем не менее после
двухмесячных переговоров 22 декабря 1884 г. было
подписано итало-английское соглашение, гарантировав¬
шее Италии британскую «незаинтересованность» в деле
оккупации Массауа.
Тогда совет министров Италии решил поскорее на¬
править небольшой экспедиционный корпус для занятия
Массауа. Цель экспедиции была засекречена, так как
опасались, что французы, расширявшие тогда свои вла-
даения в заливе Таджура (южнее Ассаба), могли бы
опередить итальянцев в Массауа. Поэтому батальону
берсальеров, которому были приданы артиллерийское и
инженерное подразделения и который погрузился 17 ян¬
варя 1885 г. в Неаполе на суда, было дано название
Ассабского экспедиционного корпуса. Оккупация Мас¬
сауа 5 февраля прошла спокойно; египетский гарнизон
1 Хотя по прямой линии Ассаб был весьма близок к центру
Эфиопии, он не очень подходил для установления с ней регулярных
торговых связей из-за пустынного характера прилегающей к морю
территории и враждебного отношения племени данакиль к проник¬
новению Италии. До этого две итальянские экспедиции были уничто¬
жены этим племенем: одна под руководством Джузеппе Мариа
Джульетти в июне 1881 г., а другая во главе с Густаво Бьянки как
раз в октябре 1884 г.
849

не оказал сопротивления и к концу года был репатрии¬
рован. Протесты египетского и турецкого правительств
носили формальный характер. В последующие три ме¬
сяца в Массауа были отправлены новые войска и италь¬
янская оккупация распространилась на весь прибрежный
район между этим городом и Ассабом. Итальянское
правительство начало проводить политику колониальной
экспансии в момент общего расширения захватов со сто¬
роны колониальных держав, к которым присоединилась
как раз тогда и Германия. Летом 1884 г. германский
флот начал захватывать различные места на побережье
Африки, где незадолго до этого обосновались герман¬
ские торговые общества. Этот факт тем более знамена¬
телен, что еще в 1880 г. Бисмарк высказывался против
колониальных захватов. Поворот старого канцлера к ко¬
лониализму, который нашел отражение, хотя и с неко¬
торыми оговорками, в речи в рейхстаге 23 июня 1884 г.,
не мог, конечно, не поразить итальянских правителей.
Пример других держав, и особенно Германии, вызвал в
Италии опасения престижного характера, которые были
недвусмысленно изложены в статье, инспирированной
правительством и опубликованной 1 января 1885 г. в
«Диритто», вызвавшей большую сенсацию, ибо это было,
по существу, первое объявление о принятом правитель¬
ством решении.
«Новый год начинается в обстановке исступления, —
говорилось в статье, — подлинной скачки с препятствия¬
ми в погоне за колониальными захватами во всех частях
мира. Заря 1885 г. осветила невиданное прежде зрелище:
флаги почти всех европейских государств, реющие то
здесь, то там на побережьях и над почти забытыми остро¬
вами... Итак, зарождается год смелости и отваги, покро¬
витель сильного народа Германии, который демон¬
стрирует, как, даже не обладая всемогущим флотом,
господствующим на всех морях, можно сейчас осмелиться
овладеть различными территориями в разных пунктах
земного шара, предпринять эти акции там, где не совсем
ясны права других, или же там, где имеется уверен¬
ность, что речь идет о «res nullius» 1 и о простом приме¬
нении «jus primi occupantis»1 2. Статья проливала, таким
1 Вещь, никому не принадлежащая (лат.). — Прим. ред.
2 Право первого завоевателя (лат.). — Прим. ред.
350

образом, свет на угрозу миру, которую несло с собой это
состязание между державами, и утверждала: «Поэтому
Италия должна быть предельно внимательна. 1885 гре¬
шит ее судьбу как великой державы. Надо чувствовать
ответственность новой эры». В заключение, однако, автор
статьи требовал, чтобы армия была «готова в течение
15 дней выступить в поход и в любой момент предоста¬
вить один или два экспедиционных корпуса для высадки
в любом пункте, близком или отдаленном», и чтобы флот
«обладал боевыми кораблями и соответствующим числом
миноносцев и соответствующими транспортными сред¬
ствами, будь то королевскими или частными, которыми
можно было бы быстро воспользоваться».
Разумеется, не одна забота о высоком престиже ве¬
ликой державы была причиной такого решения итальян¬
ского правительства, но и рост давления, оказываемого
на него определенными капиталистическими группами.
Судовладельцы, предприниматели судостроительной и
металлургической промышленности стремились обеспе¬
чить себе более высокие прибыли, чем те, которые мог
им дать еще узкий внутренний рынок и ограниченный
объем внешней торговли Италии. Завоевание колоний,
даже бедных, могло повлечь за собой открытие новых
пароходных линий, дать толчок судостроению, увеличить
поставки оружия и других материалов, открыть воз¬
можность получения новых подрядов на общественные
работы, железнодорожное строительство и т. д. Поэтому
не случайно начало колониальной экспансии последо¬
вало вскоре за образованием «Навигационе дженерале
итальяна» и почти совпало с вхождением Брина в состав
правительства и с возобновлением его программы кораб¬
лестроения и основанием общества «Терни».
Однако аграрный кризис и социальные волнения
1884 г., с одной стороны, побуждали людей благоразум¬
ных, вроде Ячини, требовать расходования средств ско¬
рее на сельское хозяйство, чем на вооружение и коло¬
ниальные захваты, а с другой — стимулировали экспан¬
сионистские устремления сторонников прежней точки
зрения, согласно которой внешняя политика престижа и
захватов могла бы отвлечь внимание общественного
мнения от внутренних трудностей и приглушить соци¬
альные конфликты. Но многие рассчитывали также, что
в колонии можно будет направить все ширившийся
351

поток эмигрантов. «Что выгоднее, — спросил Манчини в
палате депутатов в своей речи 27 января 1885 г., — чтобы
эти эмигранты рассеялись по всему миру, чтобы они от¬
правлялись по воле случая в далекие и неведомые райо¬
ны, где их ждет разочарование, а порой и смерть, или
чтобы существовали страны, условия которых уже хоро¬
шо известны, где их можно было бы занять определен¬
ным и полезным трудом, где реет национальный флаг,
являющийся гарантией и защитой промышленной дея¬
тельности итальянских эмигрантов?» Это была не новая
идея; еще до 1880 г. ее высказывали люди, занимавшиеся
изучением феномена эмиграции но она получила ши¬
рокое распростр-анение после 1885 г. и нашла благо¬
приятную почву главным образом среди буржуазии Юга
в годы правления Криспи. И наконец, она легла в основу
разглагольствований о «пролетарской нации», к которым
столь часто прибегала итальянская империалистическая
пропаганда в XX в.
Как бы то ни было, экспедиция в Массауа вызвала
среди различных итальянских политических течений силь¬
ные возражения и большую растерянность. Враждебно
отнеслись к ней республиканцы и социалисты, поскольку
они были в принципе против всяких колониальных зах¬
ватов и всегда сохраняли верность этой политической
линии. Враждебно отнеслись к ней также радикалы^ но
с некоторыми оговорками и колебаниями. И наконец,
аналогичную позицию заняли отдельные деятели «пра¬
вой» и «левой», питавшие недоверие к авантюрам и оза¬
боченные финансовой стороной этого вопроса. Но даже
среди преобладавших в парламенте приверженцев коло¬
ниальной политики критиковали экспедицию в Массауа,
главным образом за неудачный выбор объекта захвата.
25 января 1885 г. министру иностранных дел было сде¬
лано несколько интерпелляций по поводу экспедиции. Из
них лишь одна, внесенная депутатом Паренцо, выражала
принципиальную оппозицию колониальной политике;
другие же, напротив, выражали мнение, что экспедиция
в районе Красного моря может отвлечь Италию от бо¬
лее важных проблем Средиземноморья. Отвечая 27 ян¬
варя на эти интерпелляции, Манчини оправдывал коло-
1 См. в первую очередь: L. Carpi, Delle colonie е dell’ emigra-
zione degli italiani all’estero sotto 1’aspetto dell’ industria, commercio
ed agricoltura, 4 voll., Milano, 1874.
352

ниализм в целом, ссылаясь на пример других держав и
приведя вышеупомянутые соображения об эмиграции;
выбор же объекта он оправдывал в следующих словах:
«Вы опасаетесь также, что наша акция в Красном море
отвлечет наше внимание от того, что вы считаете под¬
линной и важной целью итальянской политики, коей
должно быть Средиземное море. Но почему же вы не
хотите признать, что в Красном море, расположенном
столь близко к Средиземному, мы можем найти ключ
к этому последнему, найти путь, который вновь при¬
ведет нас к эффективной защите его равновесия от вся¬
ких новых попыток нарушить его?»
С помощью этой весьма спорной риторической на¬
ходки, «ключа» к Средиземному морю, Манчини уда¬
лось временно избежать более углубленной дискуссии
по поводу экспедиции. Кроме того, вместе с другими
членами правительства он все еще питал иллюзии, что
эта колониальная инициатива не сведется к простой
оккупации Массауа. И действительно, как раз 25 ян¬
варя посол Англии в Риме сэр Ламли обратился в не¬
официальной форме с просьбой оказать военную по¬
мощь английским войскам, воевавшим в Судане-цротив
сторонников Махди. Итальянское правительство, не¬
взирая на поступившие уже сведения о занятии махди-
стами 26 января Хартума и убийстве генерала Гордона,
решило 8 февраля предложить Англии помощь одного
итальянского экспедиционного корпуса для отвоевания
Судана. Но это предложение, вновь подтвержденное в
марте и апреле, не было принято Лондоном, во-первых,
по мотивам престижа, а затем потому, что английское
правительство решило несколько отложить трудное дело
отвоевания Судана. Рассеялись, следовательно, на¬
дежды итальянского правительства увязать оккупацию
Массауа с заключением колониального союза с Велико¬
британией, из которого оно рассчитывало извлечь какие-
то территориальные выгоды в самом Судане или в дру¬
гой части Африки. Поэтому Манчини становилось все
труднее опровергать критические выпады против экспе¬
диции в Массауа.
Ожидание крупных событий, которое вызвали в
стране правительственная пропаганда и речь министра
иностранных дел от 27 января, вылилось в разочарова¬
ние, когда все увидели, что колониальная затея, о которой
12 Зак. 458
353

так раструбили, свелась к оккупации участка рас¬
каленного побережья Красного моря, к оккупации без
ясной перспективы, во всяком случае в тот момент,
дальнейшего ее развития. За это разочарование приш¬
лось расплатиться Манчини, который, конечно, не был
единственным виновником. 17 марта в ответ на новые
запросы по поводу колониальной политики он защищал
действия правительства, стараясь убедить палату, что
еще возможно осуществление более обширной програм¬
мы, не уточнив, однако, к чему она сводится. Но между
6 и 8 мая он опять подвергся резким нападкам со сто¬
роны Кайроли, Криспи и других депутатов, которым не
смог дать убедительных разъяснений относительно на¬
мерений правительства. Были внесены различные резо¬
люции против колониальной политики. Мингетти заявил
тогда, что, если бы правительство представило экспеди¬
цию в Массауа в ее фактических скромных размерах, а
не как начало осуществления великого плана, тогда она
не породила бы в стране столько иллюзий, а впослед¬
ствии столько критики; тем не менее, заявил Мингетти,
он будет голосовать за правительство, ибо голосование
«против» привело бы либо к отводу войск из Массауа,
либо к необходимости ввязаться в другие затеи. На¬
конец, Депретис пришел на помощь Манчини, заявив,
что за экспедицию в Массауа несет ответственность все
правительство, и поставил вопрос о доверии в связи с
резолюцией, одобряющей колониальную политику пра¬
вительства. Резолюция о доверии была поставлена на
поименное голосование и одобрена 189 голосами против
97 и при 7 воздержавшихся. Но в июне, во время обсуж¬
дения бюджета министерства иностранных дел, Ман¬
чини вновь подвергся критике, поэтому бюджет был
одобрен незначительным большинством: 163 голосами
против 159. Тогда Депретис решил избавиться от Ман¬
чини и на следующий день, 18 июня 1885 г. объявил об
отставке своего шестого правительства.
Седьмое правительство Депретиса, приступившее к
исполнению своих обязанностей 30 июня 1885 г., со¬
стояло из тех же министров, что и предыдущее, за иск¬
лючением Манчини, пост которого временно занял сам
Депретис, и Пессины (министра юстиции с ноября
354

1884 г., когда он сменил Ферраччу), вместо которого
был назначен Таяни. 5 октября 1885 г. министром ино^
странных дел был назначен граф Робилан, посол Ита¬
лии в Вене с 1871 г.
Во второй половине 1885 г. и на протяжении 1886 г.
колониальная проблема, хотя она стала сложной из-за
отношений с Эфиопией, вызывала меньший интерес у
общественного мнения и,в политических кругах. Но не¬
ожиданно эта проблема вновь привлекла к себе внима¬
ние в связи с трагическими событиями января 1887 г.—
резней в Догали. Тем временем после оживленных де¬
батов в связи с аграрным кризисом и железнодорож¬
ными конвенциями, о чем шла речь в предыдущей
главе, в конце 1885 — начале 1886 г. ряд внутриполити¬
ческих вопросов вызвал бурную дискуссию: уравнение
поземельного налога, вышеупомянутые социальные за¬
коны и, наконец, финансовая проблема, ставшая пред¬
метом весьма важных политических дебатов в феврале
и марте 1886 г.
Как уже говорилось, после 1881 г. резкое увеличение
государственных расходов неизбежно вновь привело к
значительному дефициту государственного бюджета, ко¬
торый какое-то время удавалось скрывать с помощью
различных уловок с отчетностью, но начиная с нового
бюджетного года (1885/86) его невозможно уже было
утаить. В те же годы государственный долг возрос при¬
мерно на 1 млрд, лир, не считая займа на 729 млн. лир
номинальных, заключенного для упразднения принуди¬
тельного курса, и резко увеличилось число находивших¬
ся в обращении бумажных денег, выпущенных эмис¬
сионными банками сверх установленного законом ли¬
мита. Творцом этой финансовой политики, бывшей
основным аспектом установленной Депретисом полити¬
ческой системы, был министр Мальяни, вошедший в
историю как человек «веселых финансов»; Джолитти,
который свой первый значительный парламентский бой
дал как раз Мальяни, следующим образом вспоминал о
его методах; «Мальяни, служивший в бюрократическом
аппарате Бурбонов, был очень умным, ловким и наход¬
чивым человеком, оратором красноречивым и убеди¬
тельным, но, в сущности, ему не хватало твердости, и,
главное, он был слабовольным, не способным отве¬
тить односложно «нет» на любое требование, наносящее
12*
355

ущерб финансам, качество, которым должен обладать
каждый министр казначейства. Депретис со своей сто¬
роны не сдерживал его, страстно желая, как и Малья¬
ни, любой ценой остаться в правительстве, страсть,
бывшая субъективным фактором того трансформизма, о
политических причинах которого я говорил выше. Этот
финансовый оптимизм Мальяни был тем более опасен,
что он с большой ловкостью скрывал бюджетный дефи¬
цит с целью оправдания увеличения расходов. Для
этого прибегали к различным трюкам и уловкам; была
выдумана категория сверхчрезвычайных расходов, кото¬
рые не должны были учитываться из-за их чрезвы¬
чайного характера, подлинного или мнимого; изобрели
теорию «превращения капитала», согласно которой рас¬
ходы, создающие реальные ценности, не должны счи¬
таться расходами, поскольку они превращаются в капи¬
тал. Раз вступив на такой коварный путь, приходилось
все чаще и чаще прибегать к трюкам и уловкам; дело
дошло до того, что в актив бюджета заносились не
только так называемые превращения капитала, но даже
расходы на тот или иной объект считались увеличением
стоимости» L
В ноябре 1885 г. Мальяни внес на рассмотрение
палаты законопроект о сведении государственного бюд¬
жета на 1885/86 г., который в июне того же года из-за
правительственного кризиса был утвержден в целом с
дефицитом в 62 млн. лир. Обсуждение началось 22 фев¬
раля 1886 г., в ходе которого выступили многие автори¬
тетные депутаты с резкими нападками на политику
Мальяни, такие, как Марацио, бывший до января
1885 г. генеральным секретарем министерства финансов,
Соннино, речь которого произвела сильное впечатление
своей критикой финансовой политики правительства, и
Джолитти, который, избранный впервые депутатом на
выборах 1882 г., проявил себя большим знатоком фи¬
нансовых вопросов и до недавнего времени был сторон¬
ником правительства и членом бюджетной комиссии.
Депутаты Каваллотти, Кайроли, Криспи, Дзанарделли,
Берти, Спавента, Ди Рудини и другие внесли резолю¬
ции, осуждавшие политику правительства. Во время
1 G. Giolitti, Memorie della mia vita, 3a ed., Garzanti, Mi¬
lano, 1945, p. 39.
356

этих дебатов против правительства выступали не только
радикалы и пентархи, но и ряд депутатов «правой», об¬
разовавшие оппозиционную группу во главе с Рудини,
Соннино и Саландрой, к которым присоединились неко¬
торые пьемонтцы, ранее поддерживавшие Депретиса,
такие, как Джолитти, Берти, Марацио, Ру, Вилла и
другие. Дебаты завершились 5 марта 1886 г. голосова¬
нием благоприятной для правительства резолюции, вне¬
сенной Мордини, — она была одобрена всего лишь 242
голосами против 227 при одном воздержавшемся — и
утверждением сведенного бюджета 242 голосами про¬
тив 206.
Сложившееся тогда положение напоминало не¬
сколько положение, создавшееся в марте 1884 г. и в
июне 1885 г. Но Депретис не собирался освободиться от
Мальяни, как он ранее освободился от Баччелли и Ман¬
чини, ибо сознавал, что любой преемник Мальяни со¬
чтет необходимым изменить финансовую политику, ко¬
торую Депретис считал непременным элементом своей
системы правления. Чтобы выйти из затруднительного
положения, он решил пойти на роспуск палаты и дать
бой старой и новой оппозиции на выборах. Поэтому
27 апреля был издан декрет о роспуске палаты, назна¬
чивший новые выборы на 23 мая 1886 г.
В этих выборах участвовал 1 415 801 избиратель из
2 420 317 человек, внесенных в списки избирателей, т. е.
58,5% внесенных в списки, процент несколько более
низкий, чем на предыдущих выборах. Правительству в
целом удалось успешно отбить нападки пентархов, ра¬
дикалов и оппозиционеров «правой» и в различных рай¬
онах Северной и Центральной Италии даже одержать
верх над оппозицией. Ему удалось добиться таких ре¬
зультатов благодаря деятельности префектов, переходу
на сторону умеренных избирателей-прогрессистов, оза¬
боченных ростом рабочего движения и крестьянскими
волнениями, и известному соглашению, которое удалось
фактически установить кое-где с католическими элемен¬
тами. Тем не менее в палате депутатов, избранной в мае
1886 г., Депретису не удалось уже образовать солидное
большинство, как в предыдущей палате, до возникнове¬
ния раскола в лоне «правой». Некоторые депутаты, из¬
бранные как правительственные, начали колебаться и
готовы были договориться с оппозицией; Депретис смог
357

удержаться только потому, что пентархам и оппозиции
в рядах «правой» не удалось договориться насчет общей
программы. Но теперь трансформистский блок, ослаб¬
ленный еще и смертью Мингетти в декабре 1886 г., не
в состоянии уже был разрешить стоявшие перед ним
крупные проблемы, и вопрос о необходимости создания
нового, более солидного блока начали ставить многие
самые авторитетные политические деятели и даже сам
Депретис еще за несколько месяцев до того, как собы¬
тия в Догали вызвали февральский кризис 1887 г.
Выборы 1886 г. предопределили поворот и в рабочем
движении. Рабочая партия решила принять участие в
этих выборах, выдвинув своих собственных кандидатов
в 14 избирательных округах, и, хотя не получила ни
одного депутатского мандата, добилась неплохих ре¬
зультатов в Милане (5451 голос), Кремоне (3359 голо¬
сов), в некоторых округах Пьемонта и Неаполя (2083
голоса) —всего за нее было подано около 17 тыс. голо¬
сов. Это повредило кандидатам радикалов, что их озло¬
било, ибо тем самым они лишились части своей избира¬
тельной базы. Каваллотти дошел даже до того, что
обвинил операистов в газете «Секоло», будто они
получили деньги от государства. Это клеветническое
измышление вызвало полемику между «Фашо операйо»
и «Секоло». Протесты против таких клеветнических об¬
винений раздавались и среди радикалов. Филиппо Турати
вместе со своими друзьями вышел из состава миланской
Демократической ассоциации и выступил в защиту опе¬
раистов. Положение Каваллотти стало еще более за¬
труднительным и щекотливым в связи с распоряжением
префекта Милана от 22 июня 1886 г. о роспуске Рабо¬
чей партии как ассоциации, стремящейся вызвать вос¬
стание. Вслед за этим были арестованы Альфредо Ка-
зати, Костантино Ладзари, Джузеппе Кроче, Аугусто
Данте и другие руководители этой партии по обвине¬
нию в том, что они создали объединение злоумышлен¬
ников. Первоначально «Секоло» изобразила эти репрес¬
сии как попытку Депретиса опровергнуть таким обра¬
зом обвинения Каваллотти. Но Каваллотти, который не
в состоянии был доказать свои обвинения, не осмелился
настаивать на них, когда на голову Рабочей партии об¬
рушились преследования правительства. Тем не менее,
выступая в палате депутатов после интерпелляции
358

Косты по поводу роспуска Рабочей партии, он заявил,
что поведение правительства во время выборов можно
объяснить «политическими соображениями», т. е. тем,
что политика Рабочей партии объективно способство¬
вала ослаблению позиций радикалов на выборах «неза¬
висимо от мотивов, могущих бросить тень на чью-либо
честь». Как бы то ни было, эта история способствовала
дальнейшему и более четкому отходу организованного
рабочего класса от буржуазной демократии. Тем вре¬
менем в ходе следствия с руководителей Рабочей пар¬
тии было снято обвинение в создании объединения зло¬
умышленников. На судебном заседании по - другим,
менее серьезным обвинениям (защищал обвиняемых
Филиппо Турати) им был вынесен мягкий приговор.
Рабочая партия начала затем восстанавливать свою
организацию в условиях подполья, а затем после 1887 г.
стала действовать открыто.
Революционно-социалистическая партия, наоборот,
приняла участие в выборах 1886 г., заключив избира¬
тельный блок с радикалами, и одержала победу в четы¬
рех округах. Амилькаре Чиприани, бывший коммунар,
одержал победу в избирательном округе Равенны и в
Форлй, но его избрание было аннулировано, так как он
сидел в тюрьме, где отбывал наказание на основе вы¬
несенных ему ранее политических приговоров; Коста
был избран в другом округе Равенны, Альчибиаде Мо¬
нета был избран в Мантуе. Музини не прошел в Парме,
но был избран в 1889 г. в Болонье при дополнительных
выборах.
2.	Поворот 1887 г. во внешней и внутренней политике
и попытка примирения с Ватиканом
Когда граф Робилан стал министром иностранных
дел, международное положение начало вновь ослож¬
няться. В сентябре 1885 г. решение Болгарии аннекси¬
ровать Восточную Румелию в нарушение Берлинского
трактата 1878 г. вновь поставило в повестку дня балкан¬
ский вопрос. Это привело к обострению болгаро-турец¬
ких и греко-турецких противоречий, к войне между Сер¬
бией и Болгарией, выигранной последней в военном от¬
ношении, но проигранной в дипломатическом в результате
359

Вмешательства Австрии в пользу Сербии, и прежде
всего к острой и жестокой дипломатической борьбе
между Австрией и Россией, завершившейся ликвида¬
цией «Союза трех императоров». В то же время франко¬
германские отношения, довольно дружественные, пока
во Франции оставалось у власти правительство коло¬
ниалиста Жюля Ферри, после ухода последнего в марте
1885 г. в отставку постепенно становились все более на¬
пряженными, а с июля 1886 г., когда во Франции воен¬
ным министром стал генерал Буланже, реваншист и
кандидат в диктаторы, приняли крайне напряженный
характер. Тогда стало вырисовываться франко-русское
сближение, весьма тревожившее Бисмарка, хотя оно
еще не приобрело характера союза. Зато еще более
обострилось франко-английское колониальное соперни¬
чество, и существовала даже угроза англо-русской
войны из-за Афганистана. Все эти факты побудили гер¬
манского канцлера предпринять весьма сложные дипло¬
матические шаги с целью реорганизации системы сою¬
зов, созданной им в 1878—1882 гг. Робилан со своей
стороны сумел ловко использовать новые возможности
для маневрирования, которые давало итальянской дипло¬
матии международное положение, остававшееся весьма
неустойчивым в течение последних двух лет.
Как показали события 1882 и 1884 гг., первый дого¬
вор о Тройственном союзе не принес Италии никакой
пользы в Средиземноморском бассейне. Поэтому Роби¬
лан решил добиться того, чтобы этот союз, срок кото¬
рого истекал в 1887 г., был возобновлен, но с тем, чтобы
в Средиземном море и на Балканах он охранял инте¬
ресы Италии. С этой целью он на протяжении 1886 г.
делал вид, что не намерен начинать переговоры о возоб¬
новлении союза, и в то же время дружески ответил на
французские авансы относительно соглашения по вопро¬
сам Средиземноморского бассейна, о чем он, впрочем,
поставил в известность Бисмарка. В результате получи¬
лось так, что последний, будучи озабочен усилением
напряженности в отношениях с Францией, австро-рус¬
скими противоречиями и возможностью франко-рус¬
ского союза, взял на себя в октябре 1886 г. инициативу
возобновления Тройственного союза.
Робилан предложил тогда внести в договор о союзе
два новых обязательства: прежде всего, сохранение тер¬
360

риториального статус-кво на берегах Адриатического и
Эгейского морей и на островах Турецкой империи, а в
случае невозможности сохранить его и необходимости
для Италии или для Австро-Венгрии изменить его путем
временной или постоянной оккупации между этими
двумя державами должно быть достигнуто предвари¬
тельное соглашение о взаимных компенсациях; во-вто¬
рых применение казус федерис для двух союзников
Италии, если Франция попытается распространить свое
господство как на Триполи, так и на Марокко, а Ита¬
лия окажется в состоянии войны с нею, дабы воспрепят¬
ствовать этому. Самое сильное сопротивление требова¬
ниям Робилана оказывал граф Кальноки, министр ино¬
странных дел Австро-Венгрии, который стремился не
признавать за Италией права на компенсацию в случае
расширения австрийских владений на Балканах и утвер¬
ждал далее, что Австрия не располагает достаточными
военными силами, чтобы брать на себя обязательства в
отношении Средиземноморского бассейна. Но Робилан
упорно настаивал на своих требованиях, пользуясь за¬
интересованностью Бисмарка в быстром возобновлении
союза. В конечном счете трудности удалось преодолеть
и договор был возобновлен в изложении 1882 г. с добав¬
лением двух отдельных договоров: итало-австрийского
и итало-германского.
Первый обязывал Италию и Австро-Венгрию сохра¬
нять статус-кво на Востоке и добавлял: «Однако в слу¬
чае если события сделают невозможным сохранение
статус-кво в районе Балкан или на берегах Адриати¬
ческого и Эгейского морей и островах Оттоманской
империи или же это станет невозможным вследствие
действий третьей державы или по какой-либо другой при¬
чине и Австро-Венгрия или Италия окажутся вынужден¬
ными изменить его путем временной или постоянной
оккупации, то такой оккупации должно предшествовать
предварительное соглашение между двумя вышеназван¬
ными державами, в основе которого должен лежать
принцип взаимной компенсации за любые территориаль¬
ные приобретения или другие выгоды, полученные какой-
либо из сторон сверх нынешнего статус-кво, причем
компенсация эта должна удовлетворять интересы и дол-,
жным образом обоснованные претензии каждой из сто¬
рон». Эта статья договора, как справедливо отмечалось,
361

была «дипломатическим применением старого принципа
«Надежд Италии» 1 Чезаре Бальбо, согласно которому
расширению австрийских владений в каком-либо другом
районе должно сопутствовать освобождение Австрией
соответствующей итальянской территории. Практически
это давало Италии возможность требовать передачи ей
Трентино или Триеста в случае новых австрийских за¬
хватов на Балканах. Желая избежать этого, Кальноки
хотел недвусмысленно исключить из договора уступку
австро-венгерских территорий в качестве возможной
компенсации и включить в договор обязательство Ита¬
лии не требовать никаких компенсаций в случае аннек¬
сии Австрией Боснии. Но итальянская сторона ограни¬
чилась лишь принятием к сведению этой австрийской
оговорки, не взяв на себя никаких формальных обяза¬
тельств. Поэтому эта статья договора, ставшая знаме¬
нитой седьмой статьей договора о Тройственном союзе
(когда в 1891 г. оба дополнительных договора были
сведены в единый текст с первоначальным договором),
легла в основу переговоров о компенсациях 1914—
1915 гг. между Италией и Австрией, которые пред¬
шествовали вступлению Италии в войну.
Итало-германский договор обязывал обе державы
действовать сообща в деле поддержания статус-кво на
Востоке; провозглашал взаимную свободу действий в
египетском вопросе; устанавливал, что Германия ока¬
жет Италии военную помощь в случае войны, вызван¬
ной действиями Франции в Марокко или Триполитании;
предусматривал согласие Германии на случай, если «ре¬
зультаты любой совместно предпринятой войны против
Франции заставят Италию искать территориальных га¬
рантий в отношении Франции как для обеспечения без¬
опасности границ Королевства и его положения мор¬
ской державы, так и для упрочения мира». Следова¬
тельно, этот договор делал на будущее невозможным
повторение Францией военной хитрости, вроде случая
с Тунисом, и гарантировал Италии территориальные
компенсации на случай, впрочем маловероятный, войны
с Францией.
Итало-австрийский и итало-германский договоры
были подписаны 20 февраля 1887 г. одновременно с
1 F. С h а Ь о d, op. cit., р. 473.
362

актом о возобновлении на пять лет договора о Трой¬
ственном союзе. Несколькими днями раньше, 12 фев¬
раля, было достигнуто итало-британское соглашение о
поддержании статус-кво на берегах Средиземного моря,
оформленное в виде обмена нотами между премьер-ми¬
нистром и министром иностранных дел Англии лордом
Солсбери1 и послом Италии в Лондоне графом Корти1 2.
Английский министр отклонил предложение Робилана
заключить формальный договор, считая, что это чересчур
свяжет Великобританию. Обмен нотами обязывал обе
державы сотрудничать в деле поддержания статус-кво
на берегах Средиземного, Адриатического, Эгейского и
Красного морей; Италия обязалась оказать поддержку
Англии в египетском вопросе, а Англия со своей сто¬
роны обязалась в случае вторжения третьей державы
оказать поддержку действиям Италии «в любом пункте
северного побережья Африки, и в особенности в Трипо-
литании и Киренаике»; в английской ноте говорилось,
однако, что характер сотрудничества между двумя дер¬
жавами должны «определить они сами, смотря по об¬
стоятельствам». Солсбери не хотел заранее связывать
себя обязательством принять участие в войне. К итало¬
английскому соглашению присоединилась 24 марта
1887 г. Австрия. Наконец 4 мая было подписано итало¬
испанское соглашение, согласно которому Испания обя¬
зывалась поддерживать статус-кво на берегах Среди¬
земного моря и не заключать никаких соглашений с
Францией, касающихся североафриканских территорий,
которые были бы направлены прямо или косвенно про¬
тив кого-либо из членов Тройственного союза. К этому
соглашению, текст которого был доведен до сведения
лорда Солсбери, примкнули Германия и Австро-Венг¬
рия.
Возобновлением Тройственного союза и рядом дру¬
гих договоров и соглашений 1887 г. граф Робилан обе¬
спечил Италии мощную оборонительную систему, которая
1 Маркиз Солсбери, ставший после смерти Дизраэли лидером
консерваторов, был премьер-министром с июня 1885 г. по январь
1886 г., а затем с июля 1886 г. до августа 1892 г. и с июня 1895 г.
до июля 1902 г. Он максимально способствовал проведению импе¬
риалистической политики.
2 После назначения Робилана министром иностранных дел Нигра
был переведен с поста посла в Лондоне послом в Вену, а Корти
был назначен послом в Лондон.
363

открывала также возможности территориальных приоб¬
ретений в случае существенных изменений европейского
положения. С другой стороны, Италия не взяла на
себя никаких новых обязательств, направленных против
Франции и России, кроме этих, чисто оборонитель¬
ного характера, вытекавших из договора о Трой¬
ственном союзе 1882 г. В сущности говоря, Робилан
продолжал весьма искусно развивать, используя новую
международную ситуацию, ту политику, которую начали
проводить еще Депретис и Манчини при его сотрудниче¬
стве, — политику, имевшую своей целью вывести Ита¬
лию из состояния изоляции как в Европе, так и в бас¬
сейне Средиземного моря и в то же время превратить
ее в один из столпов сохранения тогдашней социально¬
политической системы. Разумеется, действенность этой
политики и ценность договоров и соглашений 1887 г. за¬
висели от стабильности определенных обстоятельств в
области международной политики, прежде всего фран¬
цузского экспансионизма в Африке, англо-французских
колониальных противоречий и дружественного отноше¬
ния Англии к Тройственному союзу. Если бы эти усло¬
вия изменились, что и произошло в конце века, то и си¬
стему соглашений 1887 г. должно было бы заменить дру¬
гими соглашениями. Но пока что случилось так, что
итальянская сторона по воле Криспи и по другим причи¬
нам решила, что оборонительная в основном система,
созданная Робиланом, может послужить основой для
проведения политики колониальной экспансии и острого
соперничества с Францией. Как видно будет из дальней¬
шего, эта ошибка явилась одной из причин неуспехов и
разочарований 1895—1896 гг. Но уже в 1887 г. неожи¬
данно разразился правительственный кризис (правда,
симптомы его приближения уже ощущались), вызванный
резней в Догали, так что Робилан был уже в отставке,
когда подписывались соглашения, о которых шла речь
выше.
Не одобряя лично оккупации Массауа, Робилан по¬
сле его назначения министром, подобно другим членам
правительства, возражал против ухода оттуда по сооб¬
ражениям престижа; напротив, в декабре 1885 г. он
превратил эту оккупированную территорию в оконча¬
364

тельное владение Италии. Но завоевание прибрежной
зоны, той территории, которая стала затем колонией
Италии — Эритреей, — поставило проблему, о которой
не имели ясного представления ни Манчини, ни Депре¬
тис, ни Робилан, ни другие министры, ни военные ко¬
менданты, посланные управлять Массауа (полковник
Танкреди Салетта до ноября 1885 г., а затем генерал
Карло Жене), а именно: какой тип отношений над¬
лежало установить с Абиссинией, как тогда обычно на¬
зывали Эфиопию. В сущности говоря, следовало решить,
устанавливать ли с Абиссинией дружественные отноше¬
ния в основном торгового характера, в этом случае
итальянская оккупация должна была ограничиться при¬
брежной зоной, или же начинать военно-политическое
проникновение, что было связано с частичным или пол¬
ным завоеванием древней империи.
Казалось, первая перспектива торжествовала до тех
пор, пока итальянское господство ограничивалось одним
Ассабом. И действительно, экспедиции, организованные
Географическим обществом и миланским Обществом
коммерческих исследований, преследовали, помимо на¬
учных, чисто торговые цели, хотя добились ничтожных
практических результатов, ибо продемонстрировали, сколь
незначительные возможности представляла еще тогда
Абиссиния для выгодного торгового обмена. Во всяком
случае, итальянские путешественники были хорошо при¬
няты негусом Абиссинии Иоанном и еще лучше его
главным вассалом, правителем княжества Шоа Мене¬
ликом, при котором долгое время находился Орацио
Антинори, а после его смерти граф Пьетро Антонелли.
В 1883 г. Антонелли от имени Италии заключил в Анко-
бере с Менеликом договор о торговле и дружбе.
Эти хорошие отношения с правителем Шоа, соперни¬
ком негуса, желавшим стать его преемником, легли в
основу политики проникновения и завоевания, которую
впоследствии попытались осуществить. Этому способ¬
ствовала превалировавшая в Италии тенденция при¬
давать большое значение скорее отрицательным, чем по¬
ложительным, аспектам политических и социальных ус¬
ловий Абиссинии, вытекавшим из весьма точных, как
правило, докладов итальянских путешественников. В са¬
мом деле, поверили в то, что феодальная анархия, край¬
няя экономическая отсталость страны, примитивные
365

вооружение и организация армии делают древнюю эфи¬
опскую империю весьма слабым возможным противни¬
ком. И в то же время недооценивали другие, историче¬
ские и естественные, условия и обстоятельства, такие,
как гористый характер страны и недоступность многих
ее районов, огромное количество солдат-абиссинцев, ко¬
торым удавалось веками отбивать нашествия многих за¬
воевателей и сохранить свою христианскую веру и тра¬
диционную культуру, хотя они были почти полностью
окружены исламскими государствами. Вследствие этого
широкое распространение получила уверенность, что не
следует слишком опасаться позиции, которую могут за¬
нять вожди абиссинцев перед лицом возможных италь¬
янских продвижений в глубь страны. Однако после
оккупации Массауа еще какое-то время не помышляли
о колониальных завоеваниях. Впрочем, Манчини в тече¬
ние нескольких месяцев питал иллюзии в отношении
возможных акций в Судане; затем он подумывал о воз¬
можном захвате Харара, откуда египтяне собирались
уйти, и с этой целью заручился в июне 1885 г. согла¬
сием лорда Гренвиля на оккупацию порта Зейла, кото¬
рый египтяне также собирались покинуть. Но из-за при¬
хода к власти лорда Солсбери он не успел осуществить
этот проект, поскольку новый премьер-министр в значи¬
тельно меньшей степени, чем его предшественники, был
склонен одобрять итальянскую экспансию в Восточной
Африке.
Тем временем негус Иоанн с возмущением и подо¬
зрением воспринял весть об итальянской оккупации
Массауа. Незадолго до этого, 3 июня 1884 г., он заклю¬
чил с англичанами договор Хевета (названный по име¬
ни британского представителя, который вел пере¬
говоры), согласно которому Англия, ставшая отныне
фактическим арбитром в вопросах египетских владений,
гарантировала ему свободное движение через порт Мас¬
сауа, признала за ним владение разными пунктами
внутри страны у подножья Абиссинского нагорья, как
только оттуда уйдут египетские гарнизоны. Английское
правительство при подписании соглашения 22 декабря
1884 г., о котором шла речь выше, поставило итальян¬
ское правительство в известность о наличии такого до¬
говора с негусом. Но Манчини, по-видимому, не придал
этому большого значения.
366

Во всяком случае, в апреле 1885 г. официозная
итальянская миссия Феррари — Нераццини направилась
к негусу и попыталась успокоить его, изображая окку¬
пацию Массауа как операцию, направленную против
махдистов, угрожавших также Абиссинии, и пообещав
ему, что следующая миссия разрешит все его сомнения
относительно выполнения договора Хевета. Но 24 июня
1885 г. итальянский военный отряд занял Саати, при¬
мерно в 30 км от Массауа, и остался там даже после
того, как египетский гарнизон покинул в августе этот
пункт. Негус считал, что Саати был частью зоны, кото¬
рая, по договору Хевета (весьма, впрочем, нечетко
сформулированному), должна была перейти к Абисси¬
нии. Поэтому рас Алула, управлявший районом Хамасен,
граничившим с зоной, оккупированной итальянцами,
потребовал, чтобы они ушли из Саати. Но итальянцы
не обратили никакого внимания на это требование.
Со своей стороны рас Алула, которого отвлекло напа¬
дение махдистов на севере, некоторое время не принимал
никаких мер против итальянцев.
В январе 1886 г. генералу Поццолини было поручено
отправиться к негусу с миссией, но, как только он при¬
был в Массауа, его отозвали. В Риме стало известно
через Антонелли, что негус обратился к Менелику с
весьма враждебным по адресу Италии посланием, и по¬
этому было решено не вести с негусом переговоров и
установить, напротив, более тесные отношения с коро¬
лем Шоа. Во всяком случае, на протяжении всего
1886 г. ни негус Иоанн, ни рас Алула не предприняли
никаких шагов, поэтому итальянцы решили оккупиро¬
вать и другие пункты, а не только Саати. Но в январе
1887 г. рас Алула внезапно захватил итальянскую мис-.
сию, направлявшуюся в Годжам, и послал генералу
Жене, итальянскому военному коменданту Массауа,
ультиматум, требуя вывода войск из Саати и других,
оспариваемых пунктов. Затем он во главе отряда, на¬
считывавшего примерно 10 тыс. человек, двинулся из.
Асмары в направлении Саати, где итальянский гарнизон
был усилен. 25 января этот гарнизон отбил атаку абис¬
синцев, но у него оставалось продовольствия всего на
два дня. Поэтому, узнав об этом, рас Алула двинулся в
направлении Массауа, намереваясь перерезать пути сооб¬
щения и лишить гарнизон всякой возможности снабжения.
367

Тем временем генерал Жене приказал подполков¬
нику Томмазо де Кристофорису, военному коменданту
промежуточного гарнизона Монкулло, доставить в Са-
ати продовольствие и подкрепления. Де Кристофорис в
спешном порядке двинулся в путь во главе отряда в
500 человек, но 26 января его обнаружил вблизи До-
гали рас Алула, напавший на него со своим семитысяч¬
ным вооруженным отрядом. Итальянский офицер опро¬
метчиво приказал сражаться до последнего, поэтому
окруженный абиссинцами отряд был почти весь перебит
вместе с де Кристофорисом. На поле боя остались с
итальянской стороны 433 убитых (в том числе 26 офи¬
церов) и 82 раненых; абиссинские потери составили,
как утверждают, примерно 1000 убитых и раненых.
Обеспокоенный такими потерями, рас Алула решил от¬
ступить и в последующие дни направился в сторону
Асмары, меж тем как итальянскому гарнизону Саати
удалось спастись в Монкулло.
Уже за несколько дней до событий в Догали изве¬
стия об обострении отношений с расом Алулой побу¬
дили ряд депутатов обратиться к министру иностранных
дел с запросом о положении в Африке. Но Робилан,
озабоченный в тот момент главным образом трудной
ситуацией в Европе, заканчивавший как раз тогда со¬
здание новой системы союзов, дал депутатам оптими¬
стический ответ, заявив, между прочим, следующее:
«Мне кажется, что в настоящий момент не следовало
бы, и, конечно, не следует, придавать такое значение
четырем разбойникам, которые путаются у нас под но¬
гами в Африке». Эти неверные и политически ошибоч¬
ные слова, что признал 3 февраля сам Робилан, сде¬
лали еще более тягостным впечатление, которое весть
о резне в Догали вызвала в палате и стране.
Сам Депретис, крайне взволнованный, сообщил 30 ян¬
варя эту весть палате и одновременно внес на ее рас¬
смотрение законопроект об ассигновании 5 млн. для от¬
правки подкреплений в Африку. 3 и 4 февраля 1887 г.
этот законопроект обсуждался в палате в обстановке
крайнего возбуждения. Ясно было, что подавляющее
большинство депутатов проголосует за него. И действи¬
тельно, были внесены лишь две резолюции против этого
законопроекта, одну из них внес Коста, который произ¬
нес смелую речь против колониальной политики прави¬
3Q9

тельства и против утверждений, будто для спасения
престижа нации и воинской чести необходимо во что бы
то ни стало оставаться в Массауа. «Ни одного человека,
ни одного гроша» для Африки — такой лозунг бросил
тогда депутат из Романьи; в дальнейшем этот лозунг
стал лозунгом социалистического движения и выдвигал¬
ся не только в связи с колониальными затеями Криспи,
но и колониальными захватами XX в. Однако такую
точку зрения разделяли тогда лишь немногие депутаты
«крайней левой», поскольку даже радикалы в большин¬
стве своем благожелательно отнеслись к внесенному
Депретисом законопроекту.
Но более важная политическая дискуссия (по край¬
ней мере для того момента) развернулась не вокруг
вопроса о целесообразности одобрения или отклонения
законопроекта о 5 млн., а вокруг вопроса о доверии
правительству. На правительство ополчились радикалы,
пентархи и главным образом оппозиционеры из рядов
«правой», надеявшиеся, что смогут возглавить новую
правительственную коалицию. Но их расчеты не оправ¬
дались. Обсуждение завершилось одобрением прави¬
тельственного законопроекта 317 голосами против 12 и
сравнительно небольшой победой правительства при го¬
лосовании вопроса о доверии, поскольку резолюция о
недоверии, внесенная маркизом ди Рудини, была от¬
вергнута 215 голосами против 181. На следующий день,
5 февраля, сенат единогласно (75 голосов из 75 при¬
сутствовавших) одобрил законопроект. Тем не менее
Депретис, сообразив, что прежнее трансформистское
большинство находится в состоянии распада, поскольку
уже 4 февраля Робилан заявил в палате о своем реше¬
нии подать в отставку, объявил 8 февраля об отставке
его седьмого кабинета министров.
Начался длительный правительственный кризис, про¬
текавший в условиях, когда вся страна была охвачена
скорбью и прославлением павших, в обстановке анти¬
правительственных демонстраций, требовавших отзыва
войск из Африки. Поскольку позиция, занятая оппози¬
ционерами из рядов «правой», сыграла решающую роль
в возникновении кризиса, король первоначально скло¬
нялся к мысли создать правительство во главе с Роби-
ланом или самим Депретисом, с тем, однако, чтобы
удельный вес «правой» в нем был несколько большим,
359

чем в предыдущем правительстве. Но Депретис заупря¬
мился и не захотел слишком отдаляться от «левой»;
с другой стороны, не было никакой возможности образо¬
вать правительство во главе с Криспи, которое бы опи¬
ралось на пентархов и на «правую». Поэтому после це¬
лого месяца консультаций король поручил Депретису
вновь предстать перед парламентом в ожидании вотума
доверия. Но 11 марта внесенная Криспи резолюция о не¬
доверии (по всей вероятности, с согласия самого Депре¬
тиса) была отклонена лишь 214 голосами против 194 и
при 3 воздержавшихся. Кризис возобновился и был
ликвидирован лишь 4 апреля 1887 г., когда приступил к
исполнению своих обязанностей восьмой, и последний,
кабинет министров Депретиса.
В состав нового правительства вошли двое пентар¬
хов, Криспи и Дзанарделли, первый в качестве мини¬
стра внутренних дел, а второй — министра юстиции, и
два деятеля, к которым благоволила «правая»: генерал
Эторе Бертоле Виале, сенатор, бывший военным мини¬
стром в трех кабинетах Менабреа и вновь получивший
этот портфель, и сенатор Джузеппе Саракко, принад¬
лежавший к старой пьемонтской «левой» и известный
как строгий администратор (был в 1864—1865 гг. гене¬
ральным секретарем министерства финансов при мини¬
стре Селле), который получил портфель общественных
работ вместо Дженалы, которого сильно критиковали
как оппозиционеры из рядов «правой», так и пентархи
за его политику легкомысленного расходования средств
и благосклонное отношение к железнодорожным обще¬
ствам. Депретис сохранил за собой портфель министра
иностранных дел; ему удалось не пожертвовать своими
другими друзьями: Мальяни, Брином, Коппино и Гри¬
мальди, которые остались на своих постах.
Главным новым фактом было вхождение в состав
правительства Криспи, и не на второстепенных ролях,
как это было почти 10 лет назад во втором, весьма не¬
долговечном кабинете Депретиса, а, по существу, на
равном политическом положении с самим Депретисом,
которому только благодаря поддержке Криспи удалось
сформировать свое последнее правительство. Преобла¬
дающее влияние последнего в новом правительстве
сразу дало себя знать, и оно все более усиливалось, по¬
370

скольку состояние здоровья Депретиса ухудшалось; по¬
этому, когда последний скончался 29 июля 1887 г.,
было, так сказать, вполне естественно, что преемником
его стал Криспи. С другой стороны, восьмой кабинет
министров Депретиса, хотя и располагал более широкой
парламентской базой, чем предыдущие, тем не менее
также опирался на комбинацию сил трансформистского
типа. В самом деле, Криспи и Дзанарделли, которые
перед лицом депретисовского трансформизма столь на¬
стаивали на необходимости четкого разграничения пар¬
тий, приспособились к сотрудничеству с Депретисом,
Мальяни, Коппино и Гримальди, типичными представи¬
телями этого трансформизма. Кроме того, несмотря на
присутствие в правительстве Саракко, выдвинутого
теми, кто критиковал Мальяни, последний продолжал
накладывать свой отпечаток на итальянскую финансо¬
вую политику не только до последних дней жизни Де¬
претиса, но и тогда, когда правительство возглавил
Криспи, вплоть до декабря 1888 г. В то же время пье¬
монтские оппозиционеры (среди которых все более вы¬
делялся Джолитти), которые, как мы видели, мотивиро¬
вали свой отход от правительства в 1885—1886 гг.
несогласием с политикой Мальяни, стали теперь поддер¬
живать восьмое правительство Депретиса и пришедшее
ему на смену правительство Криспи, смягчая свою кри¬
тику финансовой политики.
Следовательно, и после кризиса 1887 г. трансфор¬
мизм продолжался, располагая теперь более широкой
базой не только в парламенте, но даже в стране, по¬
скольку как раз тогда образовался новый правящий
блок, движущей силой которого был союз наиболее кон¬
сервативных групп аграриев с промышленниками.
И действительно, как раз в июне и июле 1887 г. парла¬
мент быстро и легко одобрил увеличение пошлины на
пшеницу и новый протекционистский таможенный та¬
риф, о чем говорилось в предыдущей главе. Эта коали¬
ция интересов лежала в основе расширенного трансфор¬
мизма, который в свою очередь был одним из элемен¬
тов, сделавших возможным проведение авторитарной
политики Криспи в период пребывания у власти первых
двух его правительств.
Что же касается колониальной проблемы, то нельзя
сказать, чтобы .восьмое правительство Депретиса заняло
371

ясную и четкую позицию, которая говорила бы о его
дальнейших намерениях. Во время обсуждения в на¬
чале мая в палате депутатов предварительного бюджета
военного министерства колониальному вопросу было
уделено много внимания и некоторые депутаты «пра¬
вой» указали даже на два противоположных, но логич¬
ных решения этого вопроса: или уход из Массауа, или
завоевание Абиссинии. Но Криспи от имени правитель¬
ства заявил, что оно не имело и не имеет «намерения
завоевывать Абиссинию», однако добавил, что прави¬
тельство не намерено также «отказываться от любых
шагов, которые могут подсказать обстоятельства или
непредвиденный случай, чтобы восстановить наше по¬
ложение в Африке и вернуть нашему оружию тот блеск
и славу, к которым все мы стремимся». Словом, поли¬
тика престижа, но еще не подкрепленная конкретными
планами. Этим временно довольствовалось поддержи¬
вавшее правительство большинство. Внесенный прави¬
тельством, поставившим вопрос о доверии,законопроект
об ассигновании 20 млн. на чрезвычайные расходы по
формированию специального корпуса добровольческих
частей для гарнизонов в Африке был 30 июня одобрен
палатой 239 голосами против 37 при одном воздержав¬
шемся, а сенатом — 8 июля 79 голосами против 12.
В период пребывания у власти восьмого правитель¬
ства Депретиса был момент, когда, казалось, вот-вот
произойдет еще одно важное событие: примирение
итальянского государства с папством. В первой поло¬
вине 1887 г. общественное мнение Италии проявляло
все больший интерес к попытке примирения, подлинный
характер и пределы которой невозможно точно устано¬
вить при нынешнем состоянии исследований, но кото¬
рая, несомненно, была важным событием в истории
взаимоотношений папства и итальянского государства.
В канун 1887 г. два обстоятельства возбудили на¬
дежды сторонников примирения и в то же время опре¬
делили возникновение новой атмосферы в отношениях
между Италией и Ватиканом. Прежде всего произошло
сближение между папством и Германией, которому спо¬
собствовал главным образом тот факт, что Бисмарк от¬
ныне отказался от политики «Культуркампфа» и искал
372

поддержки католической партии «Центра» в своей
борьбе с социалистами и в проведении политики воору¬
жения. Этой новой позицией канцлера искусно восполь¬
зовался Лев XIII, стремившийся включить церковь в по¬
литическую и социальную жизнь буржуазной Европы
как путем дипломатических акций, так и с помощью
сильных католических политических движений внутри
различных стран. Восстановление хороших отношений
между Ватиканом и Германией после острейшего конф¬
ликта, вызванного политикой «Культуркампфа», не
могло не сказаться в какой-то степени на отношениях
между Ватиканом и Италией не потому, что оно дока¬
зывало возможность преодолевать острые противоречия
как в теоретическом, так и в практическом плане, но
главным образом потому, что Италия была союзницей
Германии. В самом деле, как германская, так и авст¬
рийская дипломатия должны были неизбежно всячески
способствовать созданию атмосферы разрядки напря¬
женности в отношениях между Италией и Ватиканом,
что было первым условием примирения в целях упроче¬
ния Тройственного союза, который, нельзя этого забы¬
вать, был союзом, направленным на усиление монархи¬
ческого принципа и сохранение существовавшего со¬
циально-политического порядка.
Вторым обстоятельством было проведение Депрети-
сом, по существу, консервативной политики, особенно
после 1882 г.; его союз с «правой», весьма близкой к ка¬
толикам— сторонникам примирения; его борьба против
самых рьяных антиклерикальных групп, которые, как
правило, отождествлялись с группами ирредентистов;
его тенденция к заключению предвыборных союзов с
католиками — сторонниками примирения, которая осо¬
бенно проявилась во время парламентских выборов
1886 г. Все это поощряло деятельность католиков — сто¬
ронников примирения, которые имели в своем распоря¬
жении газеты и один весьма авторитетный журнал —
«Рассенья национале» — и пользовались более или ме¬
нее открытой поддержкой некоторых епископов, в пер¬
вую очередь монсиньора Бономелли, епископа Кремоны,
и монсиньора Скалабрини, епископа Пьяченцы. Послед¬
ний не возражал против участия католиков его епархии в
выборах 1886 г. в поддержку умеренных кандидатов; это
вызвало протесты со стороны непримиримых католиков
373

и вслед затем ограничительное толкование «нон экспе-
дит», данное кардиналом Монако Ла Валлеттой, пре¬
фектом Конгрегации священной канцелярии. Последний
в уведомлении от 30 июля 1886 г. заявил, что «нон экс-
педит» заключает в себе запрет (prohibitionem importat)
для католиков принимать участие в выборах. Но это не
привело католиков — сторонников примирения в уныние,
тем более что было немало кардиналов, благожелательно
относившихся к примирению, таких, как Альфонсо Ка-
печелатро, архиепископ Капуи, да и весьма умеренные
позиции в отношении итальянского государства занима¬
ли два главных политических советника папы того вре¬
мени, а именно: государственный секретарь кардинал
Лудовико Якобини и секретарь Конгрегации чрезвычай¬
ных церковных дел монсиньор Луиджи Галимберти, ко¬
торый вел переговоры с Германией и короткое время
руководил государственным секретариатом после смерти
Якобини в феврале 1887 г.
Начало попытки примирения относится к концу
1886 г. и связано с письмом монсиньора Бономелли
папе, в котором епископ Кремоны, напомнив о достигну¬
тых Львом XIII успехах в первые девять лет его понти¬
фиката, призывал его еще до наступления его десяти¬
летнего юбилея в 1888 г. совершить еще более трудное,
но необходимое дело — установить мир с Италией. От¬
вет папы, опубликованный вместе с письмом Бономелли,
хотя и носил общий характер, однако в какой-то мере
обнадеживал, так как в нем папа заявлял, что мир с
Италией отвечает и его желаниям. Ободрила сторонни¬
ков примирения и аллокуция Льва XIII, с которой он
обратился 28 февраля 1887 г. к кардиналам и в которой
заявил, что Италия выиграла бы от примирения. Воз¬
можно, что первосвященник этими заявлениями, носив¬
шими весьма общий характер в том, что касается
содержания «справедливых требований» папы, хотел вы¬
яснить позицию итальянского правительства и одновре¬
менно поощрить в какой-то степени движение сторон¬
ников примирения, с тем чтобы создать благоприятную
атмосферу для возможных переговоров. В этом отноше¬
нии весьма показательна позиция некоторых епископов
и большинства духовенства, участвовавших во многих
местах в официальных церемониях памяти лиц, павших
в Догали.
374

В последующие месяцы много внимания возможному
примирению уделяли различные газеты и журналы. Об
этом, в частности, писал депутат из Калабрии Акилле
Фадзари в своем письме в газету «Национе» от 14 мая
1887 г., высказавший пожелание скорейшего примире¬
ния, при условии что оно не будет связано с уступкой
национальной территории. Несколько дней спустя,
23 мая, Лев XIII в другой своей речи, обращенной к кар¬
диналам, заявил между прочим: «Мы не раз уже утвер¬
ждали, что давно и горячо желаем, чтобы итальянцам
было обеспечено спокойное существование и чтобы был
положен конец пагубным распрям с Римским Перво¬
священником, но при этом принципы справедливости и
достоинство Святого Престола должны остаться непри¬
косновенными, меж тем как они подвергались оскорбле¬
ниям не столько со стороны народа, сколько со стороны
сект, устраивающих заговоры. Иными словами, необ¬
ходимо прийти к соглашению, дабы восстановить такое
положение вещей, при котором Римский Первосвящен¬
ник не будет подвластен кому бы то ни было, а будет
пользоваться полной и подлинной свободой, как того тре¬
буют его права. Такое положение вещей, если рассудить
справедливо, не только не нанесет итальянскому госу¬
дарству никакого ущерба, но будет весьма способство¬
вать сохранению его целостности и его процветанию».
Через восемь дней после этих слов папы была опубли¬
кована брошюра «Примирение» отца бенедиктинца
Луиджи Тости, старого известного историка, одного из
последних представителей неогвельфистской школы.
Огромное значение брошюры Тости состояло не
столько в его аргументации в пользу примирения, вовсе
не новой, и не в предложении какого-либо конкретного
способа достижения этой цели, ибо этим вопросом автор
вовсе не занимался, сколько в том, что эта брошюра
была почти наверняка прочитана первосвященником до
ее опубликования, а также в том (о чем сразу же по¬
шли слухи и что позднее подтвердилось), что в те дни
Тости установил контакты с Криспи. Поводом для
встречи отца бенедиктинца с министром внутренних дел
послужило поручение, данное Ватиканом Тости, дого¬
вориться с итальянским правительством о возвращении
под папское управление базилики Сан-Паоло в Риме,.
,37§

Но Тости, не известно, по собственной ли инициативе
или же по поручению папы, вел с Криспи переговоры о
возможном примирении. Хоть дело дошло до этого, од¬
нако мало вероятно, чтобы позиции обеих сторон дей¬
ствительно сблизились по основному вопросу, — по во¬
просу папских притязаний на Рим. По этому вопросу,
которого папа не коснулся в своей речи 23 мая, непри¬
миримая печать заняла в конце мая весьма четкую
позицию, утверждая, что примирение немыслимо без
восстановления светской власти папы.
В июне и июле усердных и пылких сторонников при¬
мирения дважды окатили холодным душем. В первый
раз это сделало итальянское правительство. Отвечая
10 июня на запрос депутата Бовио, радикала и антикле¬
рикала, о слухах относительно примирения, Криспи за¬
явил: «У министра внутренних дел одна только обязан¬
ность— самому уважать и заставить других уважать за¬
кон. Конституция и закон от 13 мая 1871 г. определили
права и обязанности и установили для церкви и государ¬
ства полномочия, которые мы не будем нарушать. Совре¬
менное государство не опасается контактов с католициз¬
мом. Мы исполнены веры в стихийное действие свободы
и уверены, что при сопоставлении различных мнений
восторжествуют те, которые олицетворяют прогресс. Мы
не просим примирения и не нуждаемся в нем, ибо госу¬
дарство не ведет ни с кем войны. Мы не знаем и не хо¬
тим знать, что думают в Ватикане. Лев XIII — незауряд¬
ный человек. Времена меняются: те, кто смягчился, кто
погасил в себе огонь необузданной ненависти, могли бы
даже содействовать сближению церкви и государства.
С нашей же стороны национальному праву, санкциони¬
рованному плебисцитами, не грозит никакой опасности.
Италия принадлежит самой себе, только самой себе, и у
нее имеется только один глава — король».
Спустя некоторое время после этого заявления, не
отвергавшего примирение, но откладывавшего его на не¬
определенное время, свою позицию изложил также Ва¬
тикан. 26 июля было опубликовано письмо Льва XIII
от 15 июня (вероятно, помеченное задним числом) кар¬
диналу Мариано Рамполле, назначенному за три месяца
до этого государственным секретарем. В нем папа
утверждал, что в Италии отношения между церковью
376

и государством в силу вещей приобретали иной характер,
чем в других странах. «Для того чтобы достигнуть согла¬
сия в Италии, — писал первосвященник, — недостаточно,
как это бывает в других странах, учесть какие-нибудь
особые интересы религии, изменить либо отменить на¬
правленные против нас законы, предотвратить издание
угрожающих нам постановлений. Нужно, кроме того и
прежде всего, чтобы было соответствующим образом
урегулировано положение Верховного Главы Церкви,
которое в результате насилий и оскорблений, продол¬
жавшихся в течение многих лет, стало недостойно его
сана и несовместимо со свободным выполнением апосто¬
лической миссии». Но поэтому непременным условием
примирения, писал он далее, является восстановление
«подлинного суверенитета» первосвященника. Следова¬
тельно, Лев XIII исходил из соображений принципиаль¬
ного и практического характера, делающих необходи¬
мым восстановление светской власти папы как гаран¬
тии свободы самого папства; и хотя он не выдвигал
никаких конкретных территориальных требований, он
критиковал идею единства, отрицая, что она «является
для народов таким безоговорочным благом, без которого
немыслимо для них ни процветание, ни величие». Тем
самым он занял позицию, которая не могла послужить
основой для переговоров ни для кого из итальянских
правителей или посредников, и нанес еще более силь¬
ный удар, чем Криспи, надеждам на примирение, по
меньшей мере на ближайшее будущее. Сторонники при¬
мирения не сложили оружие, поскольку продолжали
обсуждать этот вопрос в 1887 г. и в последующие годы.
Но еще долгое время их усилия не приносили практи¬
ческих результатов.
Трудно сказать, каковы были намерения Льва XIII,
когда в начале 1887 г. он поощрял надежды на прими¬
рение, а позднее разрешил или поощрял контакты Тости
с Криспи. Но представляется, однако, маловероятным,
чтобы он верил в возможность согласия итальянского
правительства вести переговоры о возвращении Рима
Святому престолу. Но вполне возможно, что папа на¬
деялся найти основу для переговоров, которая была бы
не столь далека от итальянской позиции. Во всяком
случае, можно с уверенностью сказать, что сразу же
после контактов между Криспи и Тости внезапно
377

прекратились усилия, направленные на достижение
примирения. Видимо, обе стороны констатировали тогда,
что их позиции слишком далеки, чтобы можно было
приступить даже к предварительным переговорам.
Кроме того, имеются все основания предполагать,
что позиции обеих сторон стали еще более противопо¬
ложными вследствие прямого или косвенного влияния
других сил как внутри Италии и церкви, так и вне их.
С итальянской стороны против примирения выступали,
конечно, антиклерикальные течения, точку зрения кото¬
рых изложил Бовио в своем запросе в палате; возмож¬
но, оказало свое влияние и масонство. С католической
стороны действовали непримиримые, поддержкой для
которых послужила позиция, занятая Францией; по¬
следней же в тот момент, момент обострения отношений
с державами Тройственного союза, был на руку провал
усилий добиться примирения между Италией и Ватика¬
ном. Французская позиция оказала, бесспорно, значи¬
тельное влияние на Ватикан, поскольку Лев XIII и кар¬
динал Рамполла очень дорожили отношениями с Фран¬
цией и в последующие годы проводили политику сбли¬
жения с французским правительством. Кульминацион¬
ным моментом этой политики явилось в 1890 г. присоеди¬
нение к республиканскому режиму французских католи¬
ков, ранее связанных с монархическими легитимист¬
скими течениями. В то же время снова обострились от¬
ношения между Ватиканом и итальянским правитель¬
ством, что явилось следствием провала попытки при¬
мирения и совпало с ухудшением итало-французских
отношений.
3.	Два первых правительства Криспи:
внешняя политика и колониальная политика
30 июля 1887 г., на следующий день после смерти
Депретиса, совет министров решил подать королю за¬
явление об отставке всего кабинета. Но это был чисто
формальный акт, ибо за месяц до этого палата выра¬
зила доверие правительству, и никто не собирался в тот
момент помешать Криспи стать преемником Депретиса.
Поэтому Умберто I отклонил 6 августа отставку каби¬
нета министров и- назначил Криспи председателем со¬
378

вета министров и министром иностранных дел; на про¬
тяжении всего времени существования его двух прави¬
тельств, т. е. до января 1891 г., он сохранял за собой
также и пост министра внутренних дел. Следовательно,
приход Криспи на смену Депретису явился логическим
следствием того метода, с помощью которого был разре¬
шен февральско-мартовский кризис 1887 г.; то самое
большинство, которое поддержало восьмое правитель¬
ство Депретиса, еще некоторое время поддерживало
первый кабинет министров Криспи. Однако приход к
власти сицилийского государственного деятеля означал
начало новой фазы в политической истории Италии,
основными характерными чертами которой были: внеш¬
няя политика престижа и экспансии, значительно ослож¬
нившая и без того напряженные отношения с Францией
и достигшая своей кульминации в широкой империали¬
стической затее в Восточной Африке, и внутренняя
авторитарная политика, которой, однако, сопутствовало
возобновление законодательных и административных
реформ. Эти характерные черты были предопределены
отчасти объективной тенденцией, сложившейся в годы
трансформизма Депретиса, и отчасти властной и бур¬
ной натурой Криспи, усилившего отдельные аспекты
этой тенденции.
Что касается внешней политики, которая при новом
председателе совета министров значительно превалиро¬
вала над внутренней, то следует помнить, что к моменту
прихода к власти Криспи для нее были характерны
два основных обстоятельства: напряженные отношения
с Францией, которые в последние месяцы еще более обо¬
стрились из-за денонсирования Италией торгового до¬
говора 1881 г. и принятия нового таможенного тарифа,
и возобновление Тройственного союза и последующее
заключение ряда соглашений по вопросам Средиземно¬
морья, о чем говорилось выше. Кроме того, положение
на Балканах оставалось еще неспокойным в связи
с австро-русскими противоречиями из-за кандидатуры
на болгарский трон, оставшийся вакантным после на¬
сильственного отречения ненавистного русским Алек¬
сандра Баттенберга: Австрия поддерживала кандида¬
туру князя Фердинанда Кобургского, против которой
возражала Россия, меж тем как Бисмарк, обеспокоен¬
ный возможностью франко-русского союза, заключил
379

в июне 1887 г. с Россией договор перестраховки
и поэтому весьма осторожно поддерживал австрийские
притязания в болгарском вопросе.
При создавшемся положении итальянской диплома¬
тии предстояло избрать одну из двух линий поведения.
Первая сводилась к продолжению политики Робилана:
рассматривать Тройственный союз в основном как обо¬
ронительное орудие; путем переговоров постараться до¬
биться разрядки или по крайней мере ослабления на¬
пряженности в отношениях с Францией; не слишком
связывать себя поддержкой Австрии в балканском во¬
просе, поскольку не стоит вызывать недовольство России
из-за проблемы, которая не дает возможности требо¬
вать компенсаций. Вторая линия, избранная Криспи,
сводилась, напротив, к тому, чтобы попытаться извлечь
из Тройственного союза максимально возможную под¬
держку, дабы занять в отношении Франции непримири¬
мую позицию не только в вопросе торгового договора,
но и в проблемах, касающихся Средиземного моря, и
дабы решительно воспротивиться попытками Франции
использовать «римский вопрос», чтобы поставить Ита¬
лию в затруднительное положение. Для соответствую¬
щего развития этой политической линии необходимо
было установить максимально тесные связи с держа¬
вами Тройственного союза, поддержать Австрию в бол¬
гарском вопросе, постараться заключить с Англией со¬
глашение по средиземноморским вопросам, более обя¬
зывающее английское правительство, чем соглашение
от 12 февраля, и, наконец, усилить дорогостоящую поли¬
тику вооружения, морского и наземного.
В основе сделанного Криспи выбора, несомненно,
лежали вынашиваемые им долгие годы идеи. Криспи,
которого позднее националисты и фашисты рассматри¬
вали (и не без основания) как своего предшественника,
был по своим взглядам человеком XIX века, сформиро¬
вавшимся в первой половине века (он родился в 1819 г.)
под влиянием идей, типичных для многих демократов
эпохи Рисорджименто: вера в прогресс и науку, в свет¬
ский характер государства, антиклерикализм, патрио¬
тизм якобинского типа. В Сицилии 1848 г., перед лицом
модерантизма аристократов-автономистов, он был сто¬
ронником необходимости последовательной буржуазной
революции и включения сицилийского движения в обще¬
380

национальное итальянское движение. За время пребы¬
вания в изгнании его унитаристские убеждения стали
безоговорочными и непоколебимыми; поэтому он сбли¬
зился с Мадзини и в 1860 г. играл решающую роль в
борьбе за объединение Италии, когда ему удалось убе¬
дить еще колебавшегося тогда Гарибальди высадиться
со своей Тысячью в Сицилии Г Затем он признал кон¬
ституционную монархию, отошел от Мадзини, но про¬
должал, в палате и стране, борьбу за завершение объ¬
единения Италии. Его унитаризм, как и унитаризм мно¬
гих демократов, вдохновлялся французским образцом,
но вместе с тем он побуждал их занять антифранцуз-
скую политическую позицию, исходя из мнения (справед¬
ливость которого подтвердила политика Наполеона III,
а затем Третьей республики в «римском вопросе»), что
Франция будет неизбежно враждебна объединению Ита¬
лии. В период 1870—1880 гг. Криспи еще более укре¬
пился в этом своем убеждении, развивая одновременно
идею, что достижение национального единства должно
стать отправным моментом для политики престижа и
экспансии в Средиземном море. В этом отношении он
был типичным представителем эпохи перехода от нацио¬
нального движения XIX в. к националистическому дви¬
жению XX в. Он стал тогда поклонником Бисмарка и
начал утверждать, что дружба с Германией должна
стать одним из краеугольных камней внешней политики
Италии. В те годы он, подобно всем деятелям историче¬
ской «левой», еще враждебно относился к Австрии. Но
впоследствии, после поражения в Тунисе, он недвусмыс¬
ленно заявил, что ирредентистские претензии к Австрии
должны отойти на задний план перед необходимостью
воспрепятствовать французскому экспансионизму в Сре¬
диземном море и по возможности уравновесить его
итальянской экспансией. Исходя из этих соображений,
Криспи резко критиковал решение Манчини отклонить
предложение Англии принять участие в военной интер¬
венции в Египте в 1882 г.
Именно эти идеи, которые сделали Криспи своего
рода националистом ante litteram1 2, в значительной
1 См. том 4 данного труда, стр. 450.
2 Буквально: «Раньше буквы» (лат.). Латинское выражение,
означающее наличие каких-то черт явления до возникновения самого
явления. — Прим. ред.
381

степени совпадали с интересами некоторых групп прог
мышленников и судовладельцев, с которыми Криспи
установил весьма тесные связи, таких, как братья Орлан¬
до, Флорио, а затем «Навигационе дженерале итальяна».
Как видно было из предыдущей главы, эти группы дав¬
но уже оказывали нажим, требуя проведения политики
благоприятствования и помощи торговому флоту, осна¬
щения военно-морского флота и усиления таможенного
протекционизма, это последнее требование разделяли
почти все отрасли промышленности. В этом направле¬
нии и шли все правительства Депретиса до последнего
включительно, которое ввело таможенный тариф 1887 г.
Небезынтересно напомнить, что, подобно почти всем
деятелям, сформировавшимся в эпоху Рисорджименто,
Криспи выражал на словах свое одобрение либеризму,
а на деле, будь то в качестве депутата или председа¬
теля совета министров, примыкал к протекционистской
линии, отстаиваемой промышленниками, а затем и зна¬
чительной частью аграриев. Но эта линия неизбежно
приводила к обострению противоречий с Францией, что
в какой-то мере было непременным условием индустри¬
ального развития Италии. Столь же непременным усло¬
вием такого типа развития (т. е. связанного с постоян¬
ной отсталостью значительной части итальянской эко¬
номики) была политика экспансии и вооружения, кото¬
рая также приводила к усилению напряженности в
отношениях с Францией. Поэтому можно утверждать,
что внешняя политика Криспи была не только отраже¬
нием его страстной и напыщенной концепции нацио¬
нального величия, но была также и главным образом
следствием объективного социально-экономического по¬
ложения, т. е. образовавшегося в 1887 г. промышленно¬
аграрного блока.
Летом и осенью 1887 г. Криспи начал энергично раз¬
вивать свои внешнеполитические планы. Он решил ока¬
зать поддержку Австрии в болгарском вопросе и в ко¬
нечном счете способствовал тому, что Фердинанд Ко¬
бургский стал в сентябре 1887 г. князем Болгарским,
чем вызвал недовольство России, какое-то время не
признававшей нового монарха. Криспи решил тогда вос¬
пользоваться этой позицией русского правительства,
381г

чтобы ускорить подписание с Англией и Австрией но¬
вого соглашения по средиземноморскому вопросу. Оно
было действительно заключено в декабре 1887 г. в фор¬
ме нового обмена нотами, в которых три правительства
заявляли о своем решении гарантировать статус-кво в
Средиземном море, и, в частности, территориальную
целостность Турецкой империи. Но лорд Солсбери ре¬
шительно отклонил требование Криспи заключить со¬
глашение военного характера. Практически, согласно
традициям британской дипломатии, соглашения такого
типа, оформленные путем обмена нотами секретного
характера, были обязательными только для данного
правительства, если же их осуществление было связано
с выполнением военных обязательств, то необходимо
было также одобрение парламента. Как бы то ни было,
отношение Англии к Тройственному союзу оставалось
еще в течение ряда лет после 1887 г. дружественным, и
это обстоятельство не следует упускать из виду, анали¬
зируя внешнюю политику Криспи в период нахождения
у власти первых его двух правительств.
Более удачной, по крайней мере с виду, была дея¬
тельность Криспи по установлению более тесных союз¬
ных отношений с Германией. В октябре 1887 г., приняв
приглашение Бисмарка, он встретился с германским
канцлером в его летней резиденции в Фридрихсру.
Сразу же после этой поездки в своей речи в Турине,
произнесенной в весьма умеренных тонах, он сказал,
что вместе с канцлером «составил заговор в пользу
мира». На деле же на этой встрече два государствен¬
ных деятеля договорились дополнить Тройственный
союз итало-германской военной конвенцией, которая
была заключена в феврале 1888 г. Согласно этой кон¬
венции, в случае войны между Тройственным союзом, с
одной стороны, и Францией и Россией — с другой, Ита¬
лия, помимо своего обязательства воевать с францу¬
зами в Альпах, отправит еще пять армейских корпусов
в Германию для усиления немецких войск на Рейне.
Это обязательство было в финансовом отношении
крайне обременительным, но не меняло оборонительного
характера Тройственного союза. Тем не менее весть об
этой конвенции, о которой разузнала разведывательная
служба Франции, возмутила и встревожила француз¬
ское правительство, которое приписало Тройственному
383

союзу агрессивный характер, и нанесла последний удар
и без того тяжелым торговым переговорам между Фран¬
цией и Италией.
Эти переговоры начались по предложению Италии
от 16 сентября 1887 г. приступить к переговорам на
основе статьи о «наиболее благоприятствуемой нации»
и сохранения уже действовавшего конвенционного та¬
рифа на ряд товаров. Но в своем ответе 29 октября
французское правительство отметило, что введение Ита¬
лией нового таможенного тарифа создало неравенство,
и потребовало поэтому снижения итальянских пошлин
на шерстяные и шелковые изделия и на хлопчатобу¬
мажные ткани. Итальянская сторона подтвердила свое
прежнее предложение, а французская потребовала
тогда продлить действие договора 1881 г. еще на шесть
месяцев и начать тем временем новые переговоры. Ита¬
лия согласилась продлить договор только на два ме¬
сяца, а Франция со своей стороны согласилась все же
немедленно приступить к переговорам, которые велись
в Риме с 31 декабря 1887 г. по 18 февраля 1888 г.
Но позиции обеих сторон оказались практически непри¬
миримыми, поэтому обострение политических противо¬
речий между двумя государствами привело лишь к обо¬
стрению торговых противоречий, которые трудно было
устранить, ибо Франция настаивала, чтобы переговоры
велись на основе договора 1881 г., а Италия — на основе
ее таможенного тарифа 1887 г. Словом, разрыв был
резким и привел к торговой войне, о которой мы уже
говорили и о последствиях которой нам еще придется
говорить далее.
В те дни напряженность итало-французских отноше¬
ний достигла высшей точки. Франция сосредоточила
свой флот в Тулоне, поэтому в Риме и Берлине опаса¬
лись нападения на итальянское побережье; распростра¬
нились даже слухи, что французы собираюся обстрелять
Специю. Солсбери, побуждаемый итальянской и немец¬
кой стороной вмешаться, заявил, что в случае неспрово¬
цированного нападения французов (что он считал мало¬
вероятным), английский флот придет Италии на помощь.
Во всяком случае, прибытие в начале марта английской
эскадры в Геную способствовало восстановлению опре¬
деленного спокойствия. Но в период нахождения у вла¬
сти первых двух правительств Криспи обострение напря¬
384

женных отношений с Францией имело место не раз, по¬
рождаемое то паникой, то вызывающим тоном Криспи,
то французскими провокациями. Причиной резкого ухуд¬
шения отношений были, помимо продолжавшейся торго¬
вой войны и действительных или мнимых попыток Фран¬
ции вызвать падение курса итальянской государственной
ренты в Париже, вопросы колониального характера, та¬
кие, как принятое Италией в апреле 1888 г. решение
упразднить в Массауа режим капитуляций, вызвавшее
решительный протест Франции; французская попытка
упразднить в Тунисе летом того же года режим капиту¬
ляций, которая провалилась в результате действий Кри¬
спи, поддержанных Германией; издание в Тунисе в сен¬
тябре 1888 г. нового закона о школах и ассоциациях,
который практически делал невозможным создание но¬
вых итальянских школ; протесты Криспи против попыток
Франции присоединить к Алжиру марокканский оазис
Туат; и, наконец, принятое в 1890 г. решение Франции
соорудить морскую базу в Бизерте. Напряженные отно¬
шения между Италией и Ватиканом, о чем пойдет речь
в следующем разделе, также были связаны с обостре¬
нием итало-французских отношений, поскольку неприми¬
римую позицию Ватикана поощряла, по крайней мере
частично, Франция, хотя Криспи и преувеличивал эту
сторону вопроса.
В 1889 и 1890 гг. Германия и Англия в ответ на под¬
нятую Криспи тревогу советовали ему проявлять благо¬
разумие и осторожность и старались, особенно англий¬
ская сторона, преуменьшить опасность. Тем не менее
опасение, как бы неудачи во внешней политике не при¬
вели в Италии к смене правительства и, следовательно,
к резкому ее переходу на сторону Франции, побуждало
в ряде случаев правительства Англии и Германии ока¬
зывать нажим на французское правительство, требуя
смягчить в какой-то мере его антиитальянскую позицию.
Это обострение напряженности в отношениях с
Францией, вызванное в значительной степени политикой
Криспи, привело к возникновению резкой оппозиции как
среди радикалов и ирредентистов, так и умеренных, о
чем пойдет речь в следующем разделе. Во всяком случае,
результаты этой внешней политики оказались в целом
весьма разочаровывающими, ибо Криспи не удалось до¬
биться на Средиземноморье никаких преимуществ, в то
13 Зак. 458
385

время как торговая война наносила Италии больший
ущерб, чем Франции, правда, в октябре 1889 г. Криспи
сам в одностороннем порядке отменил дифференциро¬
ванный тариф на французские товары, не добившись от
Франции аналогичного решения в отношении итальян¬
ских товаров. Но тем временем он глубоко увяз в импе¬
риалистических акциях в Восточной Африке, добившись
в этом деле успеха, который позднее оказался в значи¬
тельной мере иллюзорным, но в тот момент показался
столь огромным, что смог компенсировать безуспешность
средиземноморской политики.
Как мы уже указывали, первоначально Криспи был
среди тех, кто осуждал Манчини и Депретиса за экспе¬
дицию в Массауа и считал ее ненужной и бесполезной
тратой сил по сравнению с более важным районом
Средиземноморья. Но после событий в Догали он при¬
шел к заключению, что необходимо сохранить за собой
Массауа и восстановить военный престиж Италии в гла¬
зах абиссинцев, не предрешая, однако, дальнейшей по¬
литики. Такой была, впрочем, линия правительства,
одобренная парламентом, которую начали проводить в
жизнь военный министр генерал Бертоле Виале и но¬
вый главнокомандующий в Африке, генерал Алессандро
Азинари ди Сан-Марцано, прибывший в Массауа в
ноябре 1887 г. со значительными подкреплениями в
людях и военном снаряжении.
С декабря 1887 г. по март 1888 г. Сан-Марцано во
главе двадцатнтысячного корпуса медленно продвигался
вперед, не встречая по пути никакого сопротивления, и
дошел до подножия Абиссинского нагорья, вновь заняв
Догали, Саати и другие пункты, из которых итальянцы
были оттеснены год назад. Тем временем негус Иоанн,
отклонивший две попытки посредничества англичан, со¬
бирал крупные силы с явным намерением воевать с
итальянцами. В начале марта абиссинская армия за¬
няла позиции перед войском Сан-Марцано, и негус пред¬
ложил начать переговоры. Но итальянский генерал в со¬
ответствии с полученными в Риме инструкциями выдви¬
нул те же требования, которые уже ранее были пере¬
даны негусу английскими посредниками, а именно: при¬
знать итальянское владение зонами, на которые претен¬
довал Иоанн на основе договора Хевета. Тогда Иоанн
386

по соображениям престижа перед лицом своих беспо¬
койных феодалов прервал переговоры, но вместо наступи
ления на итальянцев решил в первых числах апреля
1888 г. отступить со всей армией. Итальянцы, же оста¬
лись на занятых ими позициях. Сан-Марцано вскоре
вернулся в Италию со значительной частью экспедици¬
онного корпуса, а генерал Антонио Бальдиссера был на¬
значен главнокомандующим оставшихся в Африке войск.
Следовательно, до конца апреля 1888 г. итальянские
действия в Африке не выходили за пределы, установ¬
ленные решениями, принятыми после Догали. Но в после¬
дующие месяцы положение в этом плане начало менять¬
ся в результате военно-политической деятельности гене¬
рала Бальдиссеры в Массауа и дипломатической деятель¬
ности Антонелли при Менелике. Эти два итальянских
деятеля действовали независимо друг от друга и руко¬
водствовались различными критериями. И только к концу
1888 г. стало ощущаться личное вмешательство Криспи
в африканские дела.
Генерал Бальдиссера был убежден, что не имеет
смысла оккупировать Массауа и побережье, если за
этим не последует расширение итальянских владений во
внутренних районах страны, и имел весьма четкое пред¬
ставление о том, каким образом должно осуществляться
это завоевание. Наделенный выдающимися военными
способностями и верным политическим чутьем, будучи
энергичным человеком, лишенным предрассудков в вы¬
боре средств, чуждый какой бы то ни было риторики,
способный трезво и реально оценить всю сложность про¬
блем он был первым итальянским командующим, кото¬
рый понимал, какие специфические черты должно носить
колониальное завоевание в Африке того времени, и осо¬
бенно той территории, которая позднее стала колонией
Эритреей. Ее населяли разные народности, измученные
постоянными распрями между феодальными вождями и
разными племенами, не говоря уже о более общих про¬
тиворечиях между христианским населением Эфиопии,
1 Бальдиссера, родившийся в Падуе в 1838 г.» дослужился в ав¬
стрийской армии до чина капитана и в этом чине перешел в италь¬
янскую армию после войны 1866 г., в которой он участвовал, сра¬
жаясь против Пруссии. О влиянии, которое его прошлое могло ока¬
зать на формирование его мировоззрения, см.: R. Battaglia, La
prima guerra d’Africa, p. 339—341.
13*
387

проживавшим на нагорье, и другими племенами, пре¬
имущественно мусульманами, проживавшими на побе¬
режье и западной низменности.
При таком положении Бальдиссера считал нецелесо¬
образным осуществление завоевания путем регулярных
военных действий, не годилась для этого и дипломати¬
ческая деятельность, направленная на заключение опре¬
деленных договоров с негусом и другими крупными
эфиопскими вождями. По его мнению, необходимо было
прежде всего максимально разжечь разногласия и во¬
оруженную борьбу между местными вождями, а затем
вмешаться, сначала косвенно, через какого-либо распо-
уюженного к Италии вождя, соответствующим образом
субсидируемого, а затем непосредственно, как только
обе стороны исчерпают свои силы, а уставшее и в конец
разоренное население будет готово с радостью принять
сильную, но упорядоченную власть европейцев. Для та¬
кого типа завоевания, осуществляемого скорее изнутри,
чем извне, целесообразно широкое использование мест¬
ных войск; вместе с тем необходимо придать им харак¬
тер регулярных частей, ибо нерегулярные отряды (так
называемые башибузуки), которые итальянское коман¬
дование уже до этого использовало, показали себя
малопригодными. Поэтому Бальдиссера начал с октября
1888 г. создавать первые батальоны аскеров1. Руковод¬
ствуясь этими критериями, которые не отличались от
критериев, использованных во многих аналогичных слу¬
чаях державами, опередившими Италию в деле коло¬
ниальных завоеваний, ему удалось, как мы скоро уви¬
дим, завоевать почти всю внутреннюю зону Эритреи и
утвердить там довольно прочное итальянское господ¬
ство.
Антонелли, остававшийся официозным агентом италь¬
янского правительства при Менелике, полагал, напро¬
тив, что проблему экспансии во внутренние районы
страны следует решать по-иному. Он прилагал усилия
к тому, чтобы подтолкнуть короля Шоа стать союзником
Италии против негуса Иоанна, надеясь, что такой союз
приведет к завоеванию Италией тех северных абиссин¬
ских территорий (зависимых от области Тигре, откуда
был родом Иоанн), которые и Бальдиссера собирался
1 Солдаты колониальных войск. — Прим. ред.
388

завоевать, но независимо от каких бы то ни было согла¬
шений с Менеликом. Антонелли даже полагал, что союз
с королем Шоа поможет распространить итальянское
влияние на всю Абиссинию. Летом 1888 г. осуществление
этого плана казалось в принципе возможным, поскольку
Менелик заявил, что вместе с другими восставшими
расами (племенными вождями) готов начать войну про¬
тив негуса, и поручил Антонелли направиться в Италию
для заключения соглашения с римским правительством
и получения необходимого военного снаряжения и ору¬
жия.
Антонелли пробыл в Италии с сентября по декабрь
' 1888 г. и имел ряд бесед с Криспи, который убедился
в надежности его плана и стал его восторженным сто¬
ронником. Поэтому римский путешественник отправился
обратно в Африку, имея на руках проект договора
с Менеликом и согласие итальянского правительства
предоставить королю Шоа 5 тыс. винтовок, которые тот
просил. Тем временем Криспи начал торопить Бертоле
Виале и через него Бальдиссеру1 поскорее начать на¬
ступление из Массауа на Асмару с таким расчетом,
чтобы к моменту выступления Менелика против Иоанна
оккупировать максимально обширную территорию. Hq
его нетерпение охладило благоразумие военного ми^
нистра, которого поддержал Бальдиссера, не придавав¬
ший большого значения переговорам с Менеликом и не
веривший в то, что последний сможет оказать влияние
на борьбу между местными вождями Тигре. С другой
стороны, в январе 1889 г., когда Антонелли был еще на
обратном пути в Африку, в Рим прибыло известие, по¬
сланное доктором Траверси, директором эксперимент
тальной сельскохозяйственной станции в Лет-Марефиа
в королевстве Шоа1 2, что Менелик примирился с Иоан¬
ном; тем самым весь план, казалось, рухнул, по крайт
ней мере в данный момент. Тем не менее Криспи, убеж¬
денный в необходимости действовать быстро, продол¬
жал настаивать перед Бертоле на немедленной отправке
экспедиции в Асмару, что было, по его мнению, легко
1 Высшее военное командование в Массауа, подчиненное ранее
в политическом отношении министерству иностранных дел, после До-
гали было подчинено непосредственно военному министерству.
2 Эту экспериментальную станцию основал Орацио Антинори
(который умер там в 1881 г.) на участке, предоставленном Менеликом.
389

выполнить в связи с распрями между вождями Тигре.
Но и на сей раз благоразумие военного министра
восторжествовало над нетерпением Криспи.
Меж тем положение в Эфиопии резко изменилось
в связи с неожиданным и весьма важным событием.
Помирившись с Менеликом, негус Иоанн решил дви¬
нуться против дервишей [махдистов], которые вновь
вторглись и опустошили западные районы Абиссинии.
10 марта 1889 г. он столкнулся у Метеммы с сильным
войском махдистов. После упорного боя, когда негус
въезжал в неприятельский лагерь, его смертельно ра¬
нили. Его смерть привела к поражению его войска.
Незадолго до своей смерти Иоанн успел назначить
своим наследником раса Мангаша, своего родного сына.
Но Менелик, узнав о смерти Иоанна, сразу присвоил
себе титул «негус нэгэст» (царя царей) Эфиопии.
Как только весть о смерти Иоанна дошла до Рима,
возобновился спор между Криспи и Бертоле о целе¬
сообразности похода на плоскогорье; этот спор одно
время принял такой острый характер, что понадобилось
вмешательство министра военно-морского флота Брина
для примирения председателя совета министров с воен¬
ным министром !. Поэтому Криспи перестал на некото¬
рое время лично вмешиваться в африканские дела,
а Бертоле поторопил Бальдиссеру с началом действий.
Последний был убежден, что анархия, воцарившаяся
в Эфиопии после смерти Иоанна, будет длительной, тем
более что положение усугублялось голодом, вызванным
ужасной эпидемией скота. Следовательно, по его мне¬
нию, можно было не спешить, продвигаться медленно
и без потерь, лишь бы выбрать наиболее подходящий
момент для выступления. Как бы то ни было, 2 июня
1889 г. без единого выстрела был занят Керен, а 3 ав¬
густа, после тщательной подготовки и без кровопроли¬
тия,— Асмара. Таким образом, в последующие летние
месяцы он расширил итальянские владения — отчасти
путем непосредственной оккупации, а отчасти действуя
1 О разногласиях между Криспи и Бертоле см. документы, опуб¬
ликованные в: R. В a 11 a g 1 i a, op. cit., p. 352—365. В начале апреля
Бертоле вручил Криспи заявление об отставке, но, поскольку по¬
следний всего за несколько дней до этого сформировал свой второй
кабинет министров, он не хотел вызвать новый министерский кризис
и предпочел договориться с военным министром.
390	‘

через вождей-вассалов — вплоть до реки Мареб в на¬
правлении Абиссинии и почти до Кассалы в направле¬
нии Судана. В этих операциях прекрасно себя показали
новые батальоны туземцев.
Тем временем Антонелли возобновил переговоры
с Менеликом, который еще больше прежнего нуждался
в оружии, обещанном ему Италией, дабы заставить
Мангаша и других колебавшихся или настроенных про¬
тив него расов признать его императором. Поэтому, до¬
бившись внесения некоторых изменений в разные статьи
договора, привезенного Антонелли из Италии, он 2 мая
1889 г. скрепил своей печатью договор в своем лагере
вблизи Уччалли в Шоа. Текст Уччалльского договора
отвез позднее в Италию Антонелли, высадившийся
20 августа 1889 г. в Неаполе в сопровождении много¬
численной эфиопской дипломатической миссии во главе
с расом Маконненом, двоюродным братом Менелика. .
Во время пребывания в Италии Антонелли и эфиоп¬
ской дипломатической миссии текст Уччалльского дого¬
вора был изучен дипломатами министерства иностран¬
ных дел, которые отметили, что в результате изменений,
внесенных в договор по желанию Менелика, и того
обстоятельства, что он был подписан еще до оккупации
войсками Бальдиссеры ряда территорий, отдельные ста¬
тьи этого договора неприемлемы для Италии (как, на¬
пример, положение, санкционированное статьей 12, со¬
гласно которому эфиопы, виновные в преступлениях,
совершенных на итальянской территории, подлежали
суду эфиопских властей). Кроме того, хотя договор при¬
знавал за Италией права на Керен и Асмару, уста¬
новленная им пограничная линия была значительно
ближе к последнему городу, чем та, которой факти¬
чески достиг Бальдиссера и которую Криспи хотел бы
продвинуть еще дальше. Поэтому было решено внести
изменения в договор путем подписания дополнительной
конвенции, которая в вопросе границ ссылалась на
«фактическое положение, существующее в настоящий
момент» (т. е. вводила принцип, обычно именуемый
«uti possidetis» !), и исключала некоторые другие поло¬
1 Буквально означает «как владеете» (лат.). Существующее
в определенный момент территориальное положение воюющих сто¬
рон, сложившееся в результате продвижения армий, оккупаций
и т. д. — Прим. ред.
391

жения, которые Антонелли, не будучи опытным дипло¬
матом и, главное, стремясь поскорее подписать договор,
позволил внести в текст упрямому эфиопскому монарху.
Эта дополнительная конвенция вместе с соглашением
о предоставлении Эфиопии займа в размере 4 млн. лир
была подписана расом Маконненом 7 октября 1889 г.
Но несмотря на проделанную работу по пересмотру
договора, была упущена одна важная вещь — не прове¬
рили полную тождественность обоих текстов договора,
на итальянском и амхарском языках, которая оговари¬
валась в статье 19 самого договора, санкционировавшей
одинаковую силу обоих текстов. Оба текста расходи¬
лись, однако, в изложении статьи 17, очень важной
с дипломатической точки зрения. В самом деле, италь¬
янский текст гласил: «Его Величество царь царей Эфио¬
пии согласен пользоваться услугами правительства Его
Величества короля Италии при всех деловых перегово¬
рах, которые он будет вести с другими державами или
правительствами». Амхарский же текст этой статьи гла¬
сил: «Царь царей Эфиопии может вести все переговоры,
какие пожелает, с государствами Европы при помощи
Итальянского королевства». Исходя из итальянского
текста, можно было, по существу, утверждать, что Ме-
нелик уступает Италии право представлять его за гра¬
ницей, т. е. он соглашался на форму протектората, если
же исходить из амхарского текста, то Менелик оставлял
за собой лишь право пользоваться услугами итальян¬
ских представительств для своих связей с заграницей.
Это уже было установлено договором о дружбе и тор¬
говле, подписанным в Анкобере на который Менелик
опирался в своих переговорах с Антонелли. Но этот по¬
следний, а затем и министерство иностранных дел со¬
вершили серьезное упущение, не сличив тщательно оба
текста.
Во всяком случае, Криспи, ничего не знавший о раз¬
ночтениях в текстах и чрезвычайно довольный достиг¬
нутыми результатами, потребовал от всех представите¬
1 Статья 13 Анкоберского договора 1883 г. гласила: «Его Вели¬
чество король Шоа имеет право пользоваться услугами итальянских
консульских органов или королевского комиссара в Ассабе для от¬
правки всех писем и сообщений, какие ои пожелает, в Европу пра¬
вительствам, при которых аккредитованы вышепоименованные ор¬
ганы».
392

лей Италии за границей циркуляром от 11 октября
1889 г. довести до сведения правительств, при которых
они аккредитованы, статью 17 Уччалльского договора
(разумеется, в итальянском тексте) во исполнение ста¬
тьи 34 «Заключительного акта» Берлинской конферен¬
ции от 26 февраля 1885 г., предусматривавшей как раз
эту процедуру уведомления об установлении европей¬
скими державами протектората над африканскими госу¬
дарствами. Спустя три дня, 14 октября, в своей знаме¬
нитой речи в Палермо Криспи выступил в защиту внут¬
ренней и внешней политики своего правительства,
отверг обвинения в мании величия, выдвинутые недавно
против него Стефано Ячини !, и восхвалял результаты,
достигнутые в колониальной политике: «Для нашей
промышленности и торговли откроется без всякого
кровопролития обширное королевство, возможности для
надежных и весьма выгодных капиталовложений.
Обширные зоны пригодной для колонизации террито-.
рии окажутся в недалеком будущем в распоряжении
избыточного итальянского населения» 1 2. Необходимо на¬
помнить в этой связи,- что в феврале и апреле 1889 г.
сомалийские султаны Оббии и Миджуртини согласились
на итальянский протекторат, а в ноябре того же года
этот протекторат был распространен на побережье Бе-
надира в южном Сомали. Словом, Криспи намечал план
экспансии, нацеленный на проникновение в Эфиопию
также и с Юга.
Внешний триумф линии Криспи — Антонелли привел
к уходу с африканской сцены генерала Бальдиссеры,
который еще весной и летом 1889 г. понял, как далека
его политика постепенного и некрикливого завоевания
от политики Криспи, над которой довлела иллюзорная
перспектива быстрого шумного успеха. Кроме того, Баль-
диссера считал Уччалльский договор ошибкой, ибо он
обязывал Италию оказывать Менелику помощь в его
стремлении стать хозяином всей Эфиопии в обмен на
чисто формальные обязательства со стороны негуса.
Поэтому в Тигре он старался не вмешиваться в пользу
вождей, благожелательно относившихся к Менелику,
1 См. статьи: S. J acini, Pensieri sulla politica italiana, «Nuova
Antologia», 16 maggio, 1 e 16 giugno 1889, собранные впоследствии
в одном томе (Firenze, 1889).
2 F, С г is pi, Scritti e discorsi politici, Roma, 1890, p. 740.
393

и против тех, кто сопротивлялся ему, и решил пойти на
это только тогда, когда получит точный и недвусмыслен¬
ный приказ из Рима. Но вслед за этим под предлогом
плохого состояния здоровья он попросил вернуть его на
родину. В декабре 1889 г. его сменил генерал Бальда-
ссарре Ореро.
Тем временем Криспи разработал королевский де¬
крет, обнародованный 5 января 1890 г., о присвоении
итальянским владениям на побережье Красного моря
названия «колония Эритрея», который определял также
ее общественное устройство. Управление колонией было
возложено на губернатора, обязанности которого вре¬
менно выполнял верховный командующий оккупацион¬
ными войсками; ему были даны три советника: один по
финансам, другой по сельскому хозяйству и третий по
общественным работам. Колония, имевшая свой соб¬
ственный бюджет, переходила в ведение министерства
иностранных дел, за исключением особых вопросов, от¬
носящихся к компетенции военного министерства и ми¬
нистерства военно-морского флота. Поэтому Криспи
имел полное право взять на себя руководство коло¬
ниальной политикой.
Но если в Эритрее итальянское господство удалось
довольно быстро упрочить, протекторат над Эфиопией
вскоре оказался иллюзорным. И действительно, после
того как Менелик был торжественно коронован импера¬
тором в Энтотто, в Шоа, он уведомил о принятии им
титула императора все европейские правительства, не
прибегая к услугам итальянских дипломатических пред¬
ставительств. Поэтому, как только об этом сообщили
Криспи, он 9 февраля 1890 г. написал уехавшему в де¬
кабре из Италии Антонелли, чтобы тот заявил протест
Менелику против нарушения Уччалльского договора.
Антонелли добрался до негуса в Макалле, в Тигре,
лишь 23 февраля и, по-видимому, не передал ему про¬
тест Криспи; он добился, однако, не без труда, ратифи¬
кации Менеликом дополнительной конвенции и старался
также разрешить вопрос о границах, но безуспешно.
Менелик вопреки расчетам и надеждам итальянцев до¬
верил расу Мангаша, который прибыл в Макалле воз¬
дать ему почести, управление Тигре, за исключением
самой северной зоны, управление которой он доверил
деджазмачу Мешаша, поручив ему установление с
394

итальянцами пограничной линии. По соглашению с Ан¬
тонелли эта линия должна была проходить севернее Ма-
реба. Негус, обеспокоенный голодом, который охватил
почти всю страну, вернулся в Шоа. Это разочаровало
генерала Ореро, надеявшегося присутствовать при новой
коронации Менелика в священнохм городе Аксуме и этим
подтвердить итальянский протекторат. Антонелли же
вместе с Мешаша направился в Эритрею, но итальян¬
ские офицеры, повстречавшиеся с ними недалеко от
Адуа, отказались вести переговоры о границе на основе
соглашения Антонелли с Менеликом и не дали эфиоп¬
скому вождю переправиться через Мареб. Впрочем, сам
Криспи распорядился отложить переговоры о границе
до другого случая. Итак, в июне 1890 г. Антонелли вер¬
нулся в Италию, а представителем итальянского прави¬
тельства при негусе был направлен Аугусто Салимбени.
Салимбени пришлось столкнуться с крайне трудным
положением, поскольку Менелик оказал ему весьма
холодный прием, но весьма любезно принял других
европейцев, неприязненно относившихся к итальянцам.
Негусу стало тем временем известно из ответных писем
английской королевы и императора Германии на его
уведомление о коронации, что, согласно итальянскому
тексту статьи 17, над Эфиопией установлен итальянский
протекторат. Поэтому он заявил резкий протест Салим¬
бени, о чем последний письменно известил Криспи, со¬
общая о серьезности положения и ставя вопрос об
альтернативе: либо продолжение трудных стараний за¬
ставить Менелика принять итальянский текст статьи 17,
либо разрыв отношений с негусом и, следовательно,
военные действия. Вначале Криспи дал увиливающий
ответ, а затем снова направил в Эфиопию Антонелли
для ведения переговоров. Последний с декабря 1890 г.
по февраль 1891 г. с невероятным терпением вел с Ме¬
неликом переговоры, весьма трудные из-за упорства и
уловок эфиопского монарха, но ему не удалось добиться
решения этого вопроса. Устав и разуверившись, он ре¬
шил прервать переговоры и 11 февраля 1891 г. вместе
с Салимбени простился с Менеликом и отправился на
родину. Так испарился итальянский протекторат над
Эфиопией. За несколько дней до этого, 31 января,
Криспи объявил об отставке своего второго кабинета
министров.
395

4.	Первые два правительства Криспи: авторитаризм,
административные и законодательные реформы
Деятельность Криспи в области внутренней политики
в еще большей степени, чем во внешней, была тесно
связана с глубоко укоренившейся в Италии традицией.
Это относится прежде всего к тому, что считали обычно
самой очевидной чертой его системы управления, а
именно к авторитаризму. Явно авторитарный отпечаток
наложила на итальянское государство историческая
«правая»: стоит только вспомнить о централизованной
административной системе, о подчинении судебных вла¬
стей исполнительной власти, о широком применении по¬
лицейских и репрессивных методов к радикалам, рес¬
публиканцам, интернационалистам, о грубом вмеша¬
тельстве правительства в избирательную кампанию. Все
это было результатом законодательства, разработан¬
ного в первые годы после объединения Италии или
унаследованного от Сардинского королевства, а также
практики, которой постоянно следовали различные пра¬
вительства. Вследствие этого были фактически крайне
ограничены свободы, гарантированные, хотя и в недо¬
статочной степени, конституцией, меж тем как сама тен¬
денция конституционной системы превратиться в парла¬
ментский режим английского’ типа с преобладанием
избираемой палаты свелась к проблеме, которая инте¬
ресовала лишь узкий слой граждан, поскольку избира¬
тельный закон, в основе которого лежал высокий ценз,
давал лишь этой узкой прослойке право на активное
участие в общественной жизни. «Левая», хотя и провела
несколько прогрессистских реформ, вершиной которых
был избирательный закон 1882 г., по существу, все же
сохранила систему управления, унаследованную от «пра¬
вой»; поэтому и оказалась безрезультатной попытка
премьер-министра Кайроли управлять страной путем
более широкого и последовательного истолкования кон¬
ституционных свобод.
С другой стороны, трансформизм, возобладавший
после 1882 г., принес с собой и другие элементы автори¬
таризма как в силу своего консервативного характера,
который привел к отказу от прогрессистских реформ
первых лет пребывания у власти «левой», так и в силу
своей тенденции к образованию единой партии итальян¬
396

ской буржуазии, разделенной, правда, на различные
раздираемые разногласиями группы, но объединяемой
благодаря ловкости и престижу такой выдающейся лич¬
ности, как Агостино Депретис. Кроме того, трансфор¬
мизм сделал парламент еще больше прежнего не спо¬
собным осуществлять серьезный контроль над деятель¬
ностью исполнительной власти, особенно в области госу¬
дарственных расходов, меж тем как, с другой стороны,
он поощрял вмешательство депутатов в дела управле¬
ния, что в какой-то мере способствовало увеличению
расходов и вызывало возмущение бюрократии. Словом,
в годы трансформизма усилился кризис парламента *,
бывший прежде всего кризисом доверия к малоэффек¬
тивной системе управления, хотя парламент, и в особен¬
ности избираемая палата депутатов, был лишь частью,
пусть и важной частью, этой системы. Поэтому парла¬
менту зачастую приписывали также недостатки, порож¬
денные централизованной административной системой,
которая вынуждала депутатов становиться фактически
единственными выразителями местных интересов, имев¬
ших известное влияние, и многие были также уверены,
что слабая эффективность администрации объясняется
главным образом зависимостью правительства от манев¬
ров и борьбы парламентских группировок, меж тем как
в действительности она объяснялась в гораздо большей
степени слабым контролем парламента над правитель¬
ством и влиянием, которое правительство оказывало че¬
рез префектов на ход выборов. Словом, присущая транс¬
формизму Депретиса тенденция к авторитаризму вы¬
звала в широких кругах буржуазии стремление к еще
более авторитарной системе управления.
Но это стремление нельзя было удовлетворить путем
возврата к олигархическому и патерналистскому авто¬
ритаризму исторической «правой», поскольку нельзя
было аннулировать реформы «левой» (в первую оче¬
редь расширение избирательного права), поскольку
в стране происходил значительный рост рабочего дви¬
жения и зародилось крестьянское движение, поскольку
изменился состав господствующего класса: усилилась
средняя и мелкая буржуазия, значительно увеличился
удельный вес промышленных групп, особенно тех,
1 О дискуссии по этому вопросу см. указания, имеющиеся в Биб¬
лиографической справке.
397

которые поддерживало правительство. Эти именно
группы способствовали распространению чаяний силь¬
ного правительства, которое бы гарантировало сохране¬
ние существующего социально-политического порядка,
но вместе с тем проводило бы более динамичную внут¬
реннюю и внешнюю политику, т. е. политику, благоприят¬
ную для их развития. Но требование сильного прави¬
тельства для широких слоев буржуазии отождествлялось
также с требованием эффективного правительства, кото¬
рое бы гарантировало наряду с сохранением существую¬
щего порядка и более справедливое и современное зако¬
нодательство, более честную и быстродействующую ад¬
министрацию.
То новое, что принес авторитаризм Криспи по
сравнению с традиционным уже в Италии авторитариз¬
мом, было порождено отчасти его желанием пойти на¬
встречу этим устремлениям, а отчасти его личным харак¬
тером и его тенденцией подчинить внутреннюю политику
внешней. Авторитаризм Криспи проявился прежде всего
в том, что председатель совета министров, опираясь на
доверие короля, неоднократно вел себя по отношению к
парламенту как германский канцлер, не выражая, од¬
нако, ясно желания привести Италию к конституцион¬
ному, а не парламентскому режиму, хотя прежде он
объявлял себя верным последователем и поклонником
английской системы управления. Далее, авторитаризм
Криспи выражался в тенденции установить при помощи
шумных пропагандистских речей непосредственный кон¬
такт с нацией, что побуждало его высказываться более
откровенно, чем его предшественники, по вопросам
внешней политики (это имело свои положительные сто¬
роны) и вступать в жестокую полемику с теми, кого он
считал внутри и вне страны противником единства и
величия Италии. И наконец, его авторитаризм во все
большей степени выражался в тенденции наносить бо¬
лее сильные, чем в прошлом, удары по социалистам,
республиканцам и анархистам. Криспи в этом отноше¬
нии пользовался формулой «предупреждать, дабы не
подавлять», но предупреждения он истолковывал в ос¬
новном в полицейском смысле. Тем не менее рабочее
движение и социализм добились тогда серьезного и
существенного прогресса, о чем пойдет речь в следую¬
щей главе,
398

Антифранцузская внешняя политика Криспи, ориен¬
тировавшегося на Тройственный союз, побудила его на¬
нести решительный удар и по ирредентистскому движе¬
нию, которое поддерживали радикалы и республиканцы.
В июле 1889 г. он распустил Комитет за возвращение
Италии Тренто и Триеста, председателем которого был
Имбриани (организовавший антиавстрийские демон¬
страции в связи с арестом в Триесте одного итальян¬
ского гражданина), а в течение 1890 г. распустил много¬
численные кружки, носившие имя Обердана. В сентябре
1889 г. он сместил министра финансов Сейсмит-Доду,
старого патриота, далматинца по происхождению, кото¬
рый во время банкета в его честь в Удине, не протестуя,
выслушал ирредентистскую речь. Во время избиратель¬
ной кампании в ноябре 1890 г. Криспи обрушился на
ирредентистов, обвиняя их в том, что они ставят лишь
вопрос о Тренто и Триесте и обходят молчанием вопрос
о Ницце и западных границах. Кроме того, поскольку
во Франции по инициативе Энрико Чернуски (милан¬
ского патриота 1848 г., ставшего впоследствии француз¬
ским гражданином и богатым банкиром) и ряда других
левых деятелей собирались средства для итальянских
радикальных кандидатов, Криспи обвинил этих послед¬
них в том, что они продались чужеземцу.
На политику Криспи в отношении Ватикана значи¬
тельное влияние оказало ухудшение франко-итальян¬
ских отношений. На деле Франция одобрительно отнес¬
лась к политике сближения, проводимой Львом XIII и
кардиналом Рамполлой, меж тем как Криспи приписал
провал попытки примирения в 1887 г. влиянию Франции
и на протяжении последующих двух лет все более и
более убеждал себя в том, что французское правитель¬
ство и Ватикан вступили в заговор против единства
Италии. Поэтому он занял сугубо непримиримую пози¬
цию в отношении папства и церкви. В январе 1888 г.
он сместил синдика Рима, герцога Леопольдо Торло-
нию, который посетил кардинала-викария, с тем чтобы
передать папе наилучшие пожелания римлян по случаю
его десятилетнего юбилея пребывания на папском пре¬
столе. Он благожелательно отнесся к огромной анти¬
клерикальной демонстрации, состоявшейся в Риме
9 июня 1889 г. по случаю открытия памятника Джор¬
дано Бруно на площади Кампо деи Фьори, «где жгли
399

костер», как было написано в эпиграфе, сочиненном
Джованни Бовио. Эта демонстрация приобрела явно
антипапский характер, поскольку католики и Ватикан
сильно сопротивлялись возведению этого памятника.
Борьбу Криспи против Ватикана осуждали като¬
лики— сторонники примирения и многие умеренные
либералы, что привело к повороту правительственного
большинства вправо, точно так же, как репрессии про¬
тив иррендентистов и политика в духе Тройственного
союза вызвали поворот того же правительственного
большинства влево, поскольку наряду с бурной оппози¬
цией радикалов они вызвали недовольство и многих дея¬
телей, принадлежавших прежде к исторической «левой».
Тем не менее эта оппозиция не в состоянии была сверг¬
нуть Криспи; падение его кабинета было вызвано, как
мы увидим в дальнейшем, финансовым положением.
После 1888 г. колониальная политика также вызвала
критику как слева, так и справа; в основе этой критики
лежали как принципиальные соображения, так и мысль
о том, что эта колониальная политика привела к серьез¬
ному разбазариванию средств, которые можно было бы
лучше использовать для разрешения внутренних эконо¬
мических и социальных проблем. Типичным выражением
этой позиции было вышеупомянутое письмо Ячини, об¬
винявшего Криспи в «мании величия». С другой сто¬
роны, завоевание Эритреи склонило на сторону коло¬
ниализма различных деятелей, которые ранее не видели
особого смысла в колониальных начинаниях в Восточ¬
ной Африке, таких, как южане Франкетти и Соннино,
которые тогда поверили в возможность найти в афри¬
канских колониях выход для части итальянской эми¬
грации.
Огромное большинство, которым некоторое время
располагал в палате депутатов Криспи, позволило ему
во время первых его двух правительств осуществить
весьма важные административные и законодательные
реформы. Они имели своей целью усиление исполни¬
тельной власти и в то же время придание более совре¬
менного характера законодательству и большей эффек¬
тивности администрации. Поэтому если, с одной сто¬
роны, они усилили традиционный авторитарный харак¬
400

тер итальянской системы управления, то с другой —
удовлетворили в какой-то мере отдельные прогрессист¬
ские требования.
Усилению исполнительной власти прежде всего спо¬
собствовало усиление политического контроля прави¬
тельства над администрацией. С этой целью еще в июле
1887 г., будучи только министром внутренних дел
в восьмом правительстве Депретиса, Криспи добился
одобрения в спешном порядке палатой и сенатом зако¬
нопроекта, расширявшего право министра внутренних
дел увольнять в запас или в отставку префектов, котот
рые таким образом становились в еще большей степени,
чем прежде, политическим орудием в руках правитель¬
ства. В том же духе (правда, он преследовал одновре¬
менно цель увеличения полномочий правительства по
сравнению с парламентом) был разработан законо¬
проект, внесенный Криспи в декабре 1887 г. в палату и
ставший законом от 12 февраля 1888 г. о реорганизации
центральной администрации. В самом деле, этот закон
на основании буквального толкования статьи 65 консти¬
туции устанавливал, что министерства могут быть обра¬
зованы или упразднены путем издания королевских де¬
кретов, а не законов !, что фактически привело к увели¬
чению власти председателя совета министров2. Этот же
закон учредил во всех министерствах должность заме¬
стителя министра взамен прежней — генерального сек¬
ретаря,—которую упразднили. Таким образом, долж¬
ность, носившая в принципе чисто административный
характер (поскольку генеральный секретарь был на¬
чальником канцелярии соответствующего министерства),
но фактически носившая в какой-то мере политический
характер, поскольку ее почти всегда предоставляли по¬
литическим деятелям, приобрела теперь явный полити¬
ческий характер. И действительно, они стали теперь,
по существу, заместителями министров, ибо имели за¬
конное право выступать в парламенте вместо министров
1 В конституции не упоминались министерства, поскольку
статья 65 гласила: «Король назначает и отзывает своих министров».
Поэтому можно было утверждать, что число министерств, как и ми¬
нистров, зависело от воли исполнительной власти.
* Напомним, что путем королевского декрета Криспи образовал
в 1889 г. министерство почты и телеграфа, меж тем как прежде соот¬
ветствующие службы были подчинены министерству общественных
работ-
401

в защиту актов и предложений своих министерств и
выбирались, как правило, среди членов парламента.
С другой стороны, упразднение должности генерального
секретаря усилило тенденцию к сосредоточению мини¬
стерских канцелярий в генеральных дирекциях и, следо¬
вательно, к усилению автономии генеральных директо¬
ров по отношению к министрам.
Более новаторский характер, хотя и в рамках тради¬
ционной централизации, начало которой было положено
в 1859—1865 гг., носила реформа закона о коммунах и
провинциях, проведенная в соответствии с законом от
30 декабря 1888 г. Она распространила право участия
в выборах в местные органы управления на всех муж¬
чин, достигших 21 года, умевших читать и писать и
плативших не менее 5 лир годового налога; благо¬
даря этому число избирателей, участвовавших в выбо¬
рах в местные органы самоуправления, увеличилось
с 2 026 619 человек в 1887 г. до 3 343 875 человек
в 1889 г. Этот же закон установил избрание мэров
провинциальных и коммунальных центров, насчитывав¬
ших более 10 тыс. жителей \ коммунальными советами
и установил, что провинциальные депутации должны
возглавляться избираемыми председателями, а не пре¬
фектами. С другой стороны, этот закон лишил провин¬
циальные депутации права контролировать коммуны и
поручил это вновь образованному органу — провин¬
циальной административной джунте, возглавляемой пре¬
фектом и состоящей из двух советников префектуры и
четырех членов, избираемых провинциальной депута¬
цией. Учреждение джунты и формирование ее состава
явились результатом компромисса. В самом деле, в за¬
конопроекте, внесенном Криспи, контроль над комму¬
нами поручался совету префектуры, но парламентская
комиссия, изучавшая законопроект, предложила пору¬
чить эти функции провинциальной административной
джунте, возглавляемой председателем суда или совет¬
ником апелляционного суда и состоящей из двух совет¬
ников префектуры, назначаемых ежегодно министром
внутренних дел, и двух членов, избираемых провин¬
циальной депутацией среди провинциальных избирате¬
лей, не являющихся ее членами. Таким образом, конт-
1 Закон от 29 июля 1896 г. установил выборность мэров всех
коммун.
402

роль над коммунами был бы изъят из ведения префекта
и передан судебным властям. Однако Криспи выска¬
зался против любого вмешательства судебных властей
в административную сферу и, согласившись на создание
джунты, добился того, чтобы ее возглавлял префект,
а состав ее был таким, как было указано в первом
случае.
Практически закон Криспи о коммунах и провин¬
циях, идя, с одной стороны, навстречу демократическим
требованиям о расширении избирательного права и вы¬
борности мэров и председателей провинциальных депу¬
таций, с другой — усиливал авторитарный и централи¬
зованный характер местной администрации, ибо дове¬
рял контроль над местными организациями не избирае¬
мому органу, хотя и под председательством правитель¬
ственного чиновника (как это было установлено зако¬
ном 1865 г.), а смешанному и более узкому органу в
составе трех чиновников и четырех избираемых членов,
в котором воля представителей центральной власти
могла легко восторжествовать.
Более новаторский характер по сравнению с адми¬
нистративным законодательством 1865 г. носило учреж¬
дение административной юстиции, осуществленное зако¬
нами от 31 марта 1889 г. и от 1 мая 1890 г. Как уже
говорилось в предыдущем томе1, закон 1865 г. об
учреждениях по разрешению административных кон¬
фликтов упразднил все ранее существовавшие админи¬
стративные суды и ввел систему единой юрисдикции,
закрепленной за обычными судами. Но эта система ока¬
залась негодной и фактически облегчила усиление дис¬
креционной власти правительственных органов, цент¬
ральных и периферийных. Недостатки этой системы
с предельной ясностью выявил Сильвио Спавента1 2, ко¬
торый после падения правительства «правой» много лет
боролся за административную юстицию, в которой ви¬
дел типичное проявление правового государства. Но
даже Криспи, который в 1865 г. был в числе возражав¬
ших против закона об упразднении административных
судов, позднее занялся этой проблемой и еще в 1873 г.
1 См. том 5 данного труда, стр. 247—250.
2 См. его речи, собранные в книге: S. S р a v е n t a, La giustizia
neH’amministrazione (под редакцией П. Алатри), Einaudi, Torino,
1949.
403

представил законопроект (который не удалось обсу¬
дить) о создании учреждения по разрешению админи¬
стративных конфликтов при Государственном совете по
всем тем вопросам, которые закон 1865 г. оставил за
административными властями. И другие, более обшир¬
ные законопроекты, представленные впоследствии Де-
претисом, не удалось обсудить. Ни один из них не был
столь органичным и не обладал такой широтой, как
законопроект, внесенный Криспи в 1888 г. в сенат и
ставший законом от 31 марта 1889 г.
Этот закон учредил наряду с существовавшими уже
тремя консультативными секциями Государственного со¬
вета IV юридическую секцию и установил как общее
правило, касавшееся вопроса компетенции, что все за¬
конные интересы можно защитить путем обращения
к Государственному совету. Закон устанавливал далее
под формулой «некомпетентности, превышения власти
и нарушения закона» случаи нарушения законности, ко¬
торые можно было обжаловать; он устанавливал, нако¬
нец, что к компетенции Государственного совета отно¬
сится также — для ряда точно оговоренных законом
вопросов — рассмотрение возможных нарушений адми¬
нистративной целесообразности и уместности оспари¬
ваемых решений. Эти нормы всегда лежали в дальней¬
шем в основе итальянской административной юстиции.
Этот закон был сразу же дополнен созданием низ¬
ших юридических органов, в компетенцию которых вхо¬
дило рассмотрение спорных вопросов, касавшихся мест¬
ной администрации. Действительно, закон от 1 мая
1890 г. наделил этой компетенцией провинциальные
административные джунты, на которые была также воз¬
ложена обязанность выносить решения по жалобам на
действия местной администрации. К компетенции джун¬
ты относились лишь точно оговоренные законом во¬
просы. Состав джунты, ставшей отныне и юридическим
органом, подвергся изменению: число избираемых чле¬
нов было сокращено до двух, тем самым ее членам,
назначаемым властями, было обеспечено большинство.
Это положение, усилившее контроль правительства над
местной администрацией, оправдывали специфическим
характером юридических функций.
Другой важной реформой этого периода был издан¬
ный 30 июня 1889 г. уголовный кодекс, вступивший
404

в силу 1 января 1890 г. и известный под названием за¬
кона Дзанарделли, министра юстиции в первых двух
правительствах Криспи. Этот кодекс унифицировал на¬
конец уголовное законодательство, завершив не закон¬
ченное в 1865 г.1 дело. Он отменил смертную казнь,
заменив ее для особо тяжких преступлений каторжными
работами; смягчил несколько наказания за преступле¬
ния против собственности, поэтому он носил не столь
резко выраженный классовый характер, как уголовный
кодекс Сардинии 1859 г., действовавший ранее в пре¬
обладающей части Италии; санкционировал свободу за¬
бастовок, поскольку в нем отсутствовали статьи, запре¬
щавшие стачки; статьями 182—184 наносил удар по так
называемым злоупотреблениям духовенства, поскольку
предусматривал наказание священников, осуждавших
государственные институты и законы, или призывавших
пренебречь ими, или подстрекавших к противозаконным
действиям. Последние положения закона, вызвавшие
оживленную дискуссию в палате и сенате, явились ре¬
зультатом напряженных отношений между государством
и церковью в те годы и были также проявлением анти¬
клерикализма Криспи и Дзанарделли.
В целом кодекс Дзанарделли представлял довольно
значительный прогресс по сравнению с уголовным ко¬
дексом 1859 г. Однако он был дополнен законом об
общественной безопасности, изданным также 30 июня
1889 г., который хотя и представлял собой шаг вперед
по сравнению с соответствующим законом 1865 г., осо¬
бенно в тех местах, где он был обновлен, дабы привести
полицейские нормы в соответствие с новым уголовным
законом, тем не менее сохранил ряд весьма жестких
превентивных мер, таких, как ссылка на поселение,
и сильно ограничил свободу собраний, ибо установил
обязательное уведомление властей о дате собрания по
меньшей мере за 24 часа, представляя властям право
запрета или роспуска собраний. Уголовный кодекс и
закон об общественной безопасности 1889 г. оставались
в силе очень долгое время; только при фашизме они
были изменены: первый в 1930 г., с введением уголов¬
ного кодекса Рокко, а второй 6 ноября 1926 г., с при¬
нятием закона об общественной безопасности.
1 См. том 5 данного труда, стр. 261—262.
405

Долго просуществовали и многие другие законы,
одобренные и обнародованные в период пребывания
у власти первых двух правительств Криспи, в частности
закон о государственном здравоохранении от 22 декабря
1888 г., заменивший прежний устаревший закон 1865 г.,
новый закон лег в основу последующего итальянского
законодательства по вопросам здравоохранения; закон
от 17 июля 1890 г. об общественных благотворительных
учреждениях, заменивший предыдущий закон 1862 г.,
внеся в него коренные изменения. Новый закон уста¬
навливал, что благотворительные учреждения должны
носить только светский характер, а их было множество,
и носили они самый разный характер, так как возникли
на базе средств, оставленных по завещаниям, и много¬
численных пожертвований, накапливавшихся веками.
Закон учреждал в каждой коммуне организацию под
названием конгрегации милосердия (преобразованной
в 1937 г. в коммунальное общество по оказанию по¬
мощи) и устанавливал, что все ранее существовавшие
благотворительные общества, не имевшие конкретной
цели или же не отвечавшие более социальным потреб¬
ностям, равно как благотворительные общества, пресле¬
дующие культовые цели, не отвечавшие более нуждам
населения, смешанные общества (культового и благо¬
творительного характера) и братства, отсутствие твер¬
дой цели у которых или их бесполезность можно было
доказать, надлежало преобразовать и передать конгре¬
гациям милосердия. В состав администрации этих кон¬
грегаций не могли входить духовные лица, которые пе¬
кутся о спасении души или являются юридическим ли¬
цом. Этот закон ударил по интересам многих частных
лиц, которые, особенно в южных провинциях, использо¬
вали в своих собственных целях весьма крупные фонды
местных благотворительных обществ, входя в их адми¬
нистрацию. Поэтому закон вызвал в палате и сенате
оживленную дискуссию, даже лица умеренно либераль¬
ных взглядов оспаривали право государства передать на
одни лишь благотворительные цели средства, которые
в прошлом были пожертвованы или завещаны исключи¬
тельно на нужды культа. Однако Криспи решительно
отстаивал этот закон и в конечном счете добился его
принятия с несущественными поправками. Так закон¬
чился процесс придания светского характера церков¬
405

ному имуществу или имуществу, контролируемому цер¬
ковными организациями, кульминационным моментом
которого явились законы 1866 и 1867 гг.
5. Начало экономического кризиса,
финансовый вопрос и падение Криспи
В предыдущей главе уже говорилось, что в 1888—
1894 гг. итальянская экономика была поражена общим
кризисом, с которым совпал также аграрный кризис,
свирепствовавший уже ряд лет; говорилось также о
том, что основной причиной общего кризиса было крайне
тяжелое противоречивое положение, сложившееся в
1883—1887 гг. В самом деле, с одной стороны, резко
снизилась стоимость сельскохозяйственной продукции,
чему, однако, не сопутствовало развитие промышлен¬
ности в таких масштабах, чтобы определить общий
сдвиг в ее сторону производительных сил, хотя оно и
шло значительно быстрее, чем в прошлом. С другой
стороны, значительно увеличилось денежное наличие,
вызванное как заграничными займами, которые сделали
возможным отмену принудительного курса и которые
иностранные банкиры охотно предоставляли еще в тече¬
ние нескольких лет ввиду восстановления золотого пари¬
тета лиры, так и увеличением количества находившихся
в обращении банкнотов эмиссионных банков, а также
кредитной инфляцией, т. е. огромным ростом учетно¬
ссудных операций, совершаемых как эмиссионными, так
и другими банками. Словом, банки, пользуясь благо¬
склонным, а затем терпимым отношением правитель¬
ства, стали проводить денежную политику, поощрявшую
спекуляции как раз в разгар кризиса сельского хозяй¬
ства, доля которого в валовом частном национальном
продукте составляла еще в 1885 г. 51,5% и в котором
было занято около двух третей самодеятельного насе¬
ления.
Тогда в отдельных секторах экономики создалось по¬
ложение мнимого процветания, базировавшегося на кре¬
дите, главным образом в строительном деле, которое
привлекло огромные капиталовложения, абсолютно не
соответствовавшие эффективным возможностям разви¬
тия; причины этого явления будут изложены ниже. При
нынешнем состоянии исследований лучшим показателем
407

действительного положения итальянской экономики до
1888 г. являются данные торгового и платежного ба¬
ланса, приводимые в нижеследующих таблицах L
Торговый баланс
(в млн. лир тех лет)
Год
Импорт
Экспорт
Торговое
сальдо
Процентное
отношение
экспорта
к импорту
1881
1240
1165
—75
94,0
1882
1227
1152
-75
93,9
1883
1288
1188
—100
92,2
1884
1319
1071
—248
81,2
1885.
1460
951
—509
65,1
1886
1458
1028
—430
70,5
1887
1605
1002
—603
62,4
1888
1175
892
—283
75,9
1889
1391
951
—440
68,4
1890
1319
896
—423
67,9
Сальдо платежного баланса
(в млн. лир тех лет)
Год
Сальдо текущих
операций
Сальдо текущих
переводов
Общее сальдо
1881
+81
+7
+88
1882
+61
+7
+68
1883
+64
+8
+72
1834
—84
+7
—77
1885
—365
+7
—358
1886
—301
+8
—293
1887
—461
+9
—452
1888
— 142
+ю
—132
1889
—205
+ю
—195
1890
—214
+ 11
—203
1 Данные взяты из ISTAT, Sommario di statistiche storiche, cit.,
p. 152, 154. Сальдо текущих операций охватывает движение товаров,
сферу торговых (перевозки, страхование, туризм) и другого рода
услуг. Сальдо текущих переводов охватывает переводы эмигрантов
и дарственные поступления.
408

Итак, начиная с 1884 г. торговый баланс показывает
высокое пассивное сальдо, и таким же было сальдо пла¬
тежного баланса1, хотя и не столь высоким в результате
отдельных форм «невидимого экспорта», таких, как
фрахт торговых судов, поступления от другого вида
услуг и переводы эмигрантов. В 1887 г. пассивное сальдо
обоих балансов достигло высшей точки, вероятно, пото¬
му, что в предвидении вступления в силу нового тамо¬
женного тарифа (с 1 марта 1888 г.) было закуплено ог¬
ромное количество иностранных товаров, пошлина на
ввоз которых должна была резко увеличиться. В 1888,
1889 и 1890 гг. наряду с сохранением высокого пассив¬
ного сальдо этих балансов наблюдается другое отри¬
цательное явление: снижение общего объема внешней
торговли, вызванное итало-французской торговой вой¬
ной. Она действительно лишила продукцию ряда важных
специализированных культур итальянского сельского
хозяйства их основного рынка сбыта и одновременно
свела до ничтожных размеров импорт французских
промышленных изделий. С другой стороны, в те годы в
связи с общим экономическим кризисом итальянская
промышленность еще в недостаточной степени ощутила
благотворные для нее результаты введения нового та¬
моженного тарифа. Пассивность платежного баланса
была ликвидирована путем перевода за границу облига¬
ций государственной ренты и металлических денег, что
привело к уменьшению находившегося в обращении
внутри страны золота и серебра и, следовательно, ме¬
таллического покрытия для находящихся в обращении
бумажных денег; а это в свою очередь вызвало рост
инфляции. Поэтому можно утверждать, что в основе
обилия капиталов, наблюдавшегося в Италии в 1883—
1887 гг., лежала в основном задолженность.
Можно провести аналогию между этими годами и
первыми годами после объединения Италии, с 1861
по 1866 г., которые также характеризовались силь¬
ной задолженностью загранице, серьезным пассивным
сальдо торгового баланса, значительным ростом
1 Напомним, что данные о платежном балансе для периода,
рассматриваемого в данном томе, являются результатом расчетов,
проведенных ISTAT на основании фрагментарных источников и ча¬
стично на основании предположений, поэтому достоверность этих
данных ниже достоверности данных торгового баланса.
409

государственного долга и все возраставшим дефицитом
государственного бюджета. Но отнюдь не следует упу¬
скать из виду, что огромная задолженность нации и
государства сразу же после объединения страны, хотя
она и привела к значительному усилению некоторых
банковских и деловых групп, позволила все же зало¬
жить фундамент единого государства, соорудить желез¬
нодорожную сеть и провести ряд необходимых обще¬
ственных работ. В противоположность этому в 1883—
1887 гг. аналогичные средства пошли на цели, гораздо
менее необходимые для общего прогресса страны, ибо
только незначительная часть их была использована не¬
посредственно на нужды производства, меж тем как
преобладающая часть пошла на вооружение (основная
причина нового роста дефицита государственного бюд¬
жета), на общественные работы, частично совсем не¬
нужные и вообще плохо распределенные, и, наконец,
на крупные вложения главным образом спекулятивного
характера — в строительное дело и приобретение участ¬
ков под застройку.
Развитие строительства было в известной мере логи¬
ческим следствием общего процесса урбанизации, раз¬
вития современного сектора коммунального обслужива¬
ния (водопровод, газ, освещение и т. д.), роста в круп¬
ных городах экономической, административной, полити¬
ческой и культурной деятельности. Но развитию строи¬
тельства основательно способствовало и то обстоятель¬
ство, что в периоды особо интенсивного развития горо¬
дов строительное дело сулило возможности быстрого
получения высоких прибылей, не требуя вложения в это
дело крупных капиталов на длительный срок. Для стро¬
ительного дела весьма характерно (и в прошлом в го¬
раздо большей степени, чем ныне) значительное преоб¬
ладание оборотного капитала над основным, который,
впрочем, в большинстве своем сводился к стоимости
сырья; кроме того, можно было использовать неквали*
фицированную рабочую силу и, следовательно, хуже
оплачиваемую; и, наконец, эту деятельность можно было
увязать со спекуляцией земельными участками под за¬
стройку и широко использовать эту форму искусствен¬
ного увеличения ренты в зависимости от расположения
участка. Но после 1880 г. к этим мотивам общего по¬
рядка, которые делали весьма доходными капиталовло¬
410

жения в строительное дело в периоды развития городов,
прибавились и другие частные мотивы. Речь идет преж¬
де всего о двух специальных законах для Рима: первый,
от 14 мая 1881 г., предусматривавший предоставление
государством муниципалитету Рима 50 млн. лир (по
2 млн. лир ежегодно в течение 25 лет) на строительство
общественных зданий; и второй, от 8 июля 1883 г.,
о предоставлении тому же муниципалитету на цели
строительства четырехпроцентного займа в 150 млн. лир
сроком на 75 лет. С этого момента Рим стал главным
центром «строительной лихорадки» тех лет, которая
затем охватила Неаполь, где после 1884 г. также раз¬
вернулись огромные строительные работы. После эпи¬
демии холеры в 1884 г. был издан закон об «оздоровле¬
нии» города, на основе которого с помощью государства
сносились здания в центре города и строились новые
районы. Но «строительную лихорадку», помимо этих
правительственных мероприятий, стимулировало, несо¬
мненно, еще одно обстоятельство: уменьшение воз¬
можностей капиталовложений в другие высокодоходные
дела. В самом деле, тогда обнаружилась тенденция к
снижению дохода от железнодорожных акций и государ¬
ственных ценных бумаг, а доход от промышленных цен¬
ных бумаг был еще невелик. Такое положение могло
сыграть немалую роль в том, что деловые люди и бан¬
киры предпочитали вкладывать капиталы в строитель¬
ное дело и в спекуляцию земельными участками под
застройку.
В числе банков, более других занимавшихся спеку¬
ляциями на строительстве, были прежде всего некоторые
туринские банки, такие, как «Банка тиберина», «Банко
сконто э сете» (они были тесно связаны между собой
и контролировались банкиром швейцарского происхож¬
дения Ульрихом Гайссером) и в меньшей степени «Бан¬
ка ди Торино» и «Банка субальпина». Эти институты
действовали в Риме главным образом через посредство
«Импреза делль’Эскуилино» и «Компаниа фондиариа
итальяна». К ним следует прибавить два крупнейших
банка, занимавшихся операциями с движимым имуще¬
ством: «Кредито мобйльяре», действовавший главным
образом через посредство «Сочьета дженерале иммо-
бильяре», и «Банка дженерале», тесно связанный с «Со¬
чьета венета ди коструциони». «Банка дженерале» вел и
411

в Милане активную деятельность через посредство «Фон-
диариа миланезе», а затем через «Касса соввенциони»
и вместе с «Кредито мобильяре» участвовал в основании
«Сочьета пер иль рисанаменто ди Наполи» (общества
по оздоровлению Неаполя). Но и эмиссионные банки,
в особенности «Банка национале», «Банка романа»
и «Банко ди Наполи», приняли широкое участие в строи¬
тельных делах через свои отделения, занимавшиеся пре¬
доставлением кредитов под залог недвижимого имуще¬
ства, а также путем осуществления учетных операций
и выдачи ссуд банкам и обществам, непосредственно
связанным с этого рода деятельностью.
В Риме, где «строительная лихорадка» свирепство¬
вала сильнее, чем в любом другом городе, где она охва¬
тила аристократов — владельцев земельных участков,
пригодных под застройку, съехавшихся сюда отовсюду
дельцов и импровизированных спекулянтов, на протя¬
жении нескольких лет велось бешеное строительство;
возникли целые новые кварталы на территории, прежде
занятой прекрасными садами патрицианских вилл. Это¬
му сопутствовал небывалый скачок цен на землю. Из
Лацио и других районов Центральной Италии в Рим
стекались десятки тысяч рабочих, которых использовали
на строительстве. Банки и другие общества, связанные
со строительными операциями, выплачивали своим ак¬
ционерам вплоть до 1887 г. крайне высокие дивиденды.
Но эта лихорадочная и беспорядочная деятель¬
ность— поскольку принятый в 1883 г. план реконструк¬
ции Рима, которого вообще мало придерживались, стра¬
дал многими серьезными недостатками — значительно
превышала реальные возможности развития города, при¬
ток иммиграции в который был довольно значительным,
но который оставался все же политическим и админи¬
стративным центром с незначительным числом промыш¬
ленных предприятий, преимущественно мелких, за исклю¬
чением как раз строительных предприятий и связанной
с ними деятельности. Поэтому Рим оказался в какой-то
момент в положении, «когда строили больше зданий, чем
нужно было для обеспечения жильем всех римлян», меж
тем как «индекс перенаселенности по сравнению с пап¬
ским Римом возрос, ибо построенные дома не отвечали
возможностям тех слоев, которые нуждались в жилье,
и, таким образом, в то время как дома пустовали, люди
412

оставались без жилья»1. Этот разрыв между развернув¬
шимся строительством и потребностями города стал
главной причиной внезапно разразившегося в конце
1887 г. кризиса, когда около сотни строек закрылось;
этот кризис еще более обострился в июле 1888 г., когда
закрылись еще 149 строек, а все остальные свели свою
деятельность к минимуму. Десятки тысяч рабочих ли¬
шились работы. Это были в большинстве своем черно¬
рабочие, недавно прибывшие из деревень и еще не орга¬
низованные в профессиональные союзы, которых голод
довел до крайности. Поэтому в начале марта 1888 г.
дело дошло до бурных волнений, длившихся три дня,
в которых приняли участие тысячи безработных, осаж¬
давших булочные и магазины. Полиция подавила эти
волнения и арестовала большое число безработных, вы¬
слав их в принудительном порядке в места их постоян¬
ного жительства. Но, охваченные глубоким недовольст¬
вом, римские строительные рабочие не успокоились;
в последующие месяцы и годы они снова выступали,
действуя с каждым разом все более организованно под
руководством анархистов и социалистов1 2.
Тем временем началась полоса банкротств строитель¬
ных предприятий и резко упал курс акций финанси¬
ровавших их обществ и банков. На протяжении 1888 г.
положение быстро ухудшилось, ибо эмиссионные банки,
начиная с «Банка национале», ограничили учетные опе¬
рации, вследствие чего банки, сильно увязшие в строи¬
тельных операциях, очутились в тяжелом положении
из-за иммобилизации в их руках огромного числа акций
и облигаций обществ, уже обанкротившихся или оказав¬
шихся в трудном положении, а также пустующих или
недостроенных домов. Вдобавок французские банки,
принимавшие ранее без всяких задержек итальянские
ценные бумаги для учетных операций, когда между обе¬
ими странами существовали интенсивные торговые отно¬
шения, теперь, после начала торговой войны, прекра¬
тили эти операции.
1 I. Insolera, Roma moderna. Un secolo di storia urbanistica,
Einaudi, Torino, 1962, p. 63.
2 Широкую картину этих волнений дал: L. С a f a g n a, Anarchi-
smo е socialism© a Roma negli anni della «febbre edilizia» e della
crisi, 1882—1891, «Movimento operate», 1952, № 5, p. 729—771.
413

Когда кризис принял угрожающие размеры и начал
уже затрагивать крупные общества и банки, правитель¬
ство решило вмешаться и кое-кого спасло. Но по суще¬
ству, это свелось лишь к отсрочке банкротств и крахов,
что сделало их еще более тяжелыми. Правительство
прежде всего опасалось социальных последствий кри¬
зиса, который, возникнув в Риме, начал, распространяясь,
охватывать' всю страну, и надеялось дать передышку
тому банковскому институту, который оказался в наибо¬
лее угрожающем положении, в расчете на восстановле¬
ние деловой активности в ближайшее время. Вот почему
в августе 1889 г., когда «Банка тиберина», тесно связав¬
ший себя с «Импреза делль’Эскуилино», которое оказа¬
лось на грани краха, не смог уплатить «Банко сконто
э сете» свой долг в размере 18 млн. лир, правительство
вмешалось, дабы спасти оба туринских банка, прекра¬
тивших операции, и предложило «Банка национале»
оказать им помощь, разрешив ему взамен увеличить вы¬
пуск его банкнотов на 50 млн. Таким образом, спасение
«Банка тиберина», который в 1892 г. пришлось ликви¬
дировать, привело к росту инфляции. Тем временем рез¬
ко ухудшилось положение «Кредите мобильяре», убытки
которого в 1888—1891 гг. составили более 30 млн. лир,
из коих около 16 млн. приходилось на акции и облига¬
ции «Сочьета иммобильяре», находившиеся в его распо¬
ряжении1. В тяжелом положении оказался также «Бан¬
ка дженерале» из-за тесных связей с «Терни» и «Сочь¬
ета венета ди яоструциони», находившихся начиная
с 1889 г. в затруднительном положении, о чем говори¬
лось в предыдущей главе. Много опасений начал вызы¬
вать также рост бумажного денежного обращения: во-
первых, начиная с 1887 г. вновь возник лаж золота по
отношению к бумажной лире (не превышавший, однако,
до 1891 г. 1%), и, кроме того, распространились слухи
о злоупотреблениях, допущенных при увеличении нахо¬
дящихся в обращении бумажных денег, и о неправиль¬
ном управлении отдельными эмиссионными банками, а
именно «Банка романа» и «Банко ди Наполи». В связи
с этим министр сельского хозяйства, промышленности
1 См.: М. Pantaleoni, La caduta della Societa Generale del
Credito Mobiliare Italiano, «Studi storici di economia», Bologna, Za-
nichelli, 1936, p. 318—319.
414

и торговли Луиджи Мичели, в ведении которого нахо¬
дился контроль за деятельностью эмиссионных инсти¬
тутов, распорядился в июне 1889 г. провести чрезвычай¬
ное обследование, поручив это сенатору Джузеппе Аль-
визи, которому при обследовании деятельности «Банка
романа» помогал чиновник министерства казначейства
Густаво Бьяджини. Доклад об итогах обследования
Альвизи — Бьяджини, временно хранившийся в тайне,
послужил основанием для скандала с «Банка романа»,
о чем пойдет речь в следующей главе.	:
С другой стороны, на протяжении 1890 г. во всем
мире наметился тяжелый экономический кризис, длив¬
шийся до 1895—1896 гг. Этот кризис, предвестником
которого явился в марте 1889 г. крах весьма крупного
парижского банка «Контуар д’эсконт», чересчур связав¬
шего себя с некоторыми горнорудными предприятиями,
проявился в сокращении международной торговли, вы¬
званном, по крайней мере отчасти, повсеместным распро¬
странением протекционизма, а затем в тяжелой промыш¬
ленной депрессии. Особенно сильно поразил этот кризис
финансовый рынок, который уже раньше был потрясен
чрезвычайными выпусками высокопроцентных займов,
но в пользу ряда государств (например, Латинской Аме¬
рики), которые оказались не в состоянии справиться со
своими обязательствами. Это привело к ряду нашумев¬
ших банковских крахов, начавшихся в Лондоне бан¬
кротством могущественного банка Беринга и распрост¬
ранившихся затем в 1891 г. на банки Германии, Австрии
и Швейцарии. Так рассеялись надежды привести в по¬
рядок расстроенную итальянскую банковскую систему,
которая в 1893—1894 гг. также сильно пострадала от
ряда тяжелых банкротств. Но вся итальянская эконо¬
мика переживала на протяжении нескольких лет серь¬
езнейшие трудности, вызванные совпадением кризиса,
свирепствовавшего внутри страны, с общим экономи¬
ческим кризисом.
Начиная с конца 1888 г. правительство и господст¬
вующий класс были озабочены не только кризисом
строительного дела и банковскими затруднениями, но
в еще большей степени дефицитом государственного
бюджета. Выше уже указывалось, что начиная с 1885/86
415

финансового года дефицит быстро возрастал и что фи¬
нансовая политика Мальяни подверглась в 1886 г. рез¬
кой критике со стороны Джолитти, Соннино и других
депутатов, отошедших от большинства Депретиса. Но
в 1887 г. образование более значительного правительст¬
венного большинства, чем то, которое поддерживало
прежние правительства, позволило восьмому кабинету
Депретиса и первому кабинету Криспи, в которых пост
министра финансов и министра казначейства по-преж¬
нему занимал Мальяни, продолжать прежнюю финансо¬
вую политику с характерными для нее увеличением за¬
долженности и сильным ростом расходов, главным об¬
разом на вооружение. Поэтому фактический дефицит
1887/88 финансового года, с учетом чрезвычайных рас¬
ходов, достиг суммы 386 млн. лир1. Но к концу 1888 г.
позиция, занятая Мальяни, стала непригодной. 28 но¬
ября того же года, несмотря на серьезность положения,
которое сам он не в силах был более скрывать, Мальяни
ограничился тем, что предложил палате увеличить цену
на соль и восстановить две десятипроцентные надбавки
на поземельный налог, ни словом не обмолвившись о
необходимости какой бы то ни было экономии. Но Джо¬
литти, докладчик комиссии, которой было поручено из¬
учить предложения министра, заявил, что все члены
комиссии единогласно высказались против этого пред¬
ложения. Тогда Криспи отложил дальнейшее его об¬
суждение и решил воспользоваться рождественскими
каникулами, чтобы внести изменения в состав прави¬
тельства. 30 декабря 1888 г. Мальяни подал в отставку
и был заменен на посту министра финансов Гримальди,
а на посту министра казначейства — сенатором Перац-
ци, заместителем министра у последнего стал Соннино.
Министром сельского хозяйства вместо Гримальди был
назначен калабрийский депутат Луиджи Мичели, быв¬
ший гарибальдиец и деятель исторической «левой».
Пьемонтец Перацци, бывший генеральным секрета¬
рем министерства во времена Селлы, и Гримальди были
убеждены, что создавшееся положение можно исправить
прежде всего путем усиления налогового бремени. По¬
этому, докладывая 3 февраля 1889 г. палате о финан¬
1 См. таблицу, приводимую в сноске на стр. 273—274.
416

совом положений и доведя до сведения депутатов, что
бюджетный дефицит достиг 192 млн. лир, а не 62 млн.,
как утверждал Мальяни (в действительности вместе
с чрезвычайными расходами он составлял 488 млн. лир
для 1888/89 финансового года), а дефицит казначейства,
учитывая предыдущие обязательства, составляет 462 млн.
лир, из-за чего нельзя выпустить новые боны казначей¬
ства, Перацци предложил сократить на 32 млн. лир рас¬
ходы и повысить налоги приблизительно на 50 млн. лир.
Палата неодобрительно отнеслась к этим его предложе¬
ниям, ибо среди депутатов преобладало мнение, что
скорее следует идти по пути максимальной экономии
в расходах, нежели увеличения налогового бремени. Эту
точку зрения высказало большинство выступивших в
прениях депутатов и особенно четко сформулировал
Джолитти, заявивший, что нельзя сейчас требовать от
налогоплательщиков новых жертв, что значительной
экономии средств можно добиться, даже не прибегая к
существенному снижению расходов на общественные
работы и военные нужды. Однако Джолитти сказал, что
предполагаемое увеличение обычных военных расходов
на 23 млн. считает чрезмерным (чрезвычайные военные
расходы на текущий финансовый год были предусмот¬
рены в сумме 126 млн.), а расходы на африканские дела
непопулярны в стране. Столкнувшись с резкой критикой
предложений Перацци, Криспи во избежание вотума
недоверия объявил 28 февраля 1889 г., что правитель¬
ство уходит в отставку, «дабы не скомпрометиро¬
вать парламентским голосованием великие интересы
страны».
Правительственный кризис длился недолго, ибо в тот
момент один только Криспи мог располагать в палате
большинством, способным обеспечить стабильность пра¬
вительства. Поэтому король поручил ему сформирова¬
ние нового правительства, которое было создано 8 мар¬
та 1889 г. Вместо Перацци министром казначейства был
назначен Джолитти, а министром финансов вместо Гри¬
мальди— Сейсмит-Дода; министром общественных ра¬
бот вместо Саракко стал Финали, деятель «правой»,
бывший уже министром в кабинете Мингетти; новое
министерство почты и телеграфа было поручено Пьетро
Лакаве. Все остальные министры остались на своих
постах.
14 Зак. 458
417

На протяжении 21 месяца пребывания Джолитти на
посту министра казначейства задача, стоявшая перед
ним, была чрезвычайно трудной, главным образом из-за
коренного противоречия между его личным мнением
о необходимости уравновесить бюджет путем экономии
расходов, а не введения новых налогов и его согласием
с империалистической политикой Криспи, согласием,
продиктованным, впрочем, соображениями политической
целесообразности, а не его глубоким личным убежде¬
ниемПоэтому нетрудно понять, что он был вынужден,
хотя бы отчасти, проводить выжидательную политику,
которую разделял и Дода, искренний демократ, такой
же убежденный сторонник экономии расходов, что в ряде
случаев вызывало в палате немало критики. Тем не ме¬
нее, проявив упорство и твердость, Джолитти удалось
не допустить увеличения расходов и осуществить опре¬
деленную экономию, сохранив в то же время верность
взятому на себя обязательству не увеличивать и далее
налоговое бремя. Ему даже удалось ограничить рост
государственного долга; действительно, за время его
пребывания министром казначейства была осуществле¬
на только одна эмиссия (предусмотренная еще Малья-
ни) железнодорожных облигаций на 64 млн. лир и было
продано на 120 млн. облигаций государственной ренты,
первоначально предназначенных для пенсионной кассы,
но не проданных, поскольку касса не была образована.
Обе эти операции были проведены при помощи немец¬
ких банков, чье участие в итальянских делах тогда все
возрастало. В связи с этим следует отметить, что еще
в 1888 г., а затем в 1889 г. Криспи добился через Бис¬
марка вмешательства крупного немецкого банкира
Блейхрёдера в поддержку итальянских ценных бумаг;
в результате группа немецких банков неоднократно при¬
обретала облигации итальянской государственной рен¬
ты, способствуя тем самым повышению ее курса, кото¬
рый начал быстро падать на парижской бирже отчасти
вследствие нажима французского правительства, а от-
1 См. противопоставление «империалистической политики» «де¬
мократической политике», сделанное Джолитти в речи перед избира¬
телями Каральо 7 ноября 1886 г., опубликованной в: G. Giolitti,
Discorsi extraparlamentari (под редакцией Н. Валери), Einaudi, To¬
rino, 1952, р. 105—112.
»
418

части из-за общего тяжелого положения L Во всяком
случае, благодаря терпеливой деятельности Джолитти
положение государственного бюджета улучшилось, хотя
до его сбалансирования было еще далеко. В самом деле,
действительный бюджетный дефицит, включая чрезвы¬
чайные расходы, снизился с 222 млн. лир в 1889/90 фи¬
нансовом году до 206 млн. лир в 1890/91 г. В июле
1889 г. Джолитти провел также реформу закона о госу¬
дарственной отчетности, позволившую предоставлять ра¬
бочим кооперативам подряды на общественные работы
с тем, однако, условием, чтобы общая стоимость их не
превышала 100 тыс. лир.
Тем временем усилились, как мы уже говорили, реп¬
рессии правительства Криспи против ирредентистов, рес¬
публиканцев, социалистов и анархистов; усилилась в
равной степени и борьба «крайней левой» против
Криспи, 13 мая 1890 г. в Риме на большом собрании
представителей демократических ассоциаций была при¬
нята программа, разработанная Каваллотти еще в
марте; это был манифест демократов — противников
Криспи, получивший название «Римского пакта». В нем
были выдвинуты следующие требования: усиление
парламента по отношению к исполнительной власти,
децентрализация, резкое снижение военных расходов,
выход Италии из Тройственного союза, проведение поли¬
тики дружбы с Францией. Пакт требовал далее расши¬
рения бесплатного обязательного обучения, выплаты
вознаграждения депутатам, введения прогрессивного
подоходного налога, снижения налогов на предметы ши¬
рокого потребления, упразднения пошлины на пшеницу.
Пакт предлагал далее проведение такой социальной
политики, которая, с одной стороны, шла бы навстречу
требованиям рабочего движения, а с другой — была бы
направлена на развитие действовавшего социального
законодательства. «Римский пакт» предлагал ввести
восьмичасовой рабочий день, добиваясь этого путем со¬
глашений между заинтересованными сторонами, создать
1 Данные об этом вмешательстве Блейхрёдера в пользу итальян¬
ской государственной ренты содержатся в книге: G. Luzzatto,
L’economia italiana dal 1861 al 1894, p. 186—187.
14*
419

палаты труда в качестве бирж труда, субсидируемых
коммунами, учредить охрану женского и детского труда,
покровительство эмигрантам, ответственность предпри¬
нимателей за несчастные случаи на производстве, обра¬
зовать национальную кассу для пенсий по инвалидности
и старости, экспроприировать необрабатываемые земли
и осуществить их мелиорацию.
С этой программой (в следующей главе мы остано¬
вимся на ее политическом значении для рабочего дви¬
жения) радикалы выступили па парламентских выбо¬
рах, назначенных Криспи на 23 ноября, т. е. за шесть
месяцев до истечения срока полномочий действующего
парламента. Однако ожесточенная кампания, разверну¬
тая Криспи против радикалов, преследования ирреден¬
тистов, нажим, оказанный префектами, и сильный
абсентеизм, к которому призывали непримиримые като¬
лики, анархисты, операисты и многие социалисты, поме¬
шали радикалам добиться успеха, на который они рас¬
считывали. Из общего числа 2 752 658 внесенных в
списки избирателей проголосовало только 1 477 173 чело¬
века, т. е. 53,7%. Такого низкого процента голосовавших
не отмечалось с выборов 1870 г. Новая палата насчиты¬
вала около 400 правительственных депутатов, примерно
60 депутатов «крайней левой» и около 50 депутатов
«правой». Однако кампания Криспи против демократов
сдвинула вправо ось большинства, в результате в числе
правительственных кандидатов оказалось много консер¬
ваторов и деятелей «правого центра».
Вскоре после выборов в лоне правительства вспых¬
нули разногласия между Джолитти, который после сме¬
щения Сейсмит-Доды руководил также министерством
финансов, и Финали, министром общественных работ,
настаивавшим на увеличении расходов по его ведомству,
против чего Джолитти решительно возражал. Оба ми¬
нистра подали в отставку, и Криспи предложил Джо¬
литти портфель министра общественных работ; послед¬
ний настоял, однако, на своей отставке !. Возможно, он
отдавал себе отчет в том, что положение Криспи, не¬
смотря на кажущийся успех на выборах, стало шатким,
и решил выйти из состава правительства до его паде-
1 «Carte Giolitti. Quarant’anni di politica italiana», vol. I (под
редакцией П. Д’Анджолини), Feltrinelli, Milano, 1962, p. 16—19.
420

ния, сохранив славу решительного защитника политики
экономии. Криспи назначил тогда вместо Джолитти
Гримальди, но, когда Гримальди внес 28 января 1891 г.
на рассмотрение палаты ряд предложений, увеличивав¬
ших налоговое бремя, в том числе предложение увели¬
чить налог на алкогольные напитки со 120 до 160 лир
с гектолитра, сразу стало ясно, что большинство против
этих предложений. Положение еще более обострилось,
когда Криспи позволил себе грубо ответить депутату
Бонги, который напомнил о благоразумной финансовой
политике исторической «правой». Криспи заявил тогда,
желая, возможно, спровоцировать резкую реакцию, что
«правой» нетрудно было экономить, ибо она «проводила
политику раболепства перед чужеземцем». Это оскор¬
бление «священных воспоминаний» вызвало волнение.
Депутаты «правой» вскочили с мест, резко протестуя
против подобных заявлений председателя совета мини¬
стров. Вслед за этим был вынесен вотум недоверия пра¬
вительству 186 голосами против 123. В тот же день,
31 января 1891 г., Криспи объявил об отставке своего
второго кабинета министров.

ГЛАВА ПЯТАЯ
РОСТ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО И РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ.
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС И ПОЛИТИЧЕСКАЯ БОРЬБА
В 1891—1896 ГГ.
1. Основание социалистической партии
Обострение аграрного кризиса в 1887—1891 гг., кри¬
зис в строительном деле и трудности, которые начали
ощущать отдельные отрасли промышленности, — все это
накалило атмосферу в области социальных отношений.
Народные массы деревни и города двояко реагировали
на тяжело ударивший по ним кризис, сделавший их
экономическое положение невыносимым: отправляясь
в эмиграцию, которая, как мы уже говорили, резко воз¬
росла после 1887 г., и организуя выступления, которые
все учащались, несмотря на обстановку реакции, создан¬
ную Криспи. К манифестациям безработных, главным
образом каменщиков, которые порой выливались в бур¬
ные волнения, прибавлялись забастовки рабочих и бат¬
раков, число которых все возрастало: с 96 в 1886 г. до
126 в 1888 г. и до 139 в 1890 г.
Аграрные волнения, которые еще в 1888 и 1889 гг.
были нередким явлением, главным образом в Ломбар¬
дии, с 1890 г. участились и приняли особенно бурный
характер в равнинах Эмилии и Романьи, ставших те¬
перь передовой зоной итальянского крестьянского дви¬
жения. Это было вызвано, с одной стороны, быстрым
капиталистическим преобразованием сельского хозяй¬
ства, чему весьма способствовали проводимые здесь ме¬
лиоративные работы, которое в свою очередь привело
к образованию многочисленного сельскохозяйственного
пролетариата, состоявшего в основном из батраков и
поденщиков; а с другой стороны, интенсивной органи¬
зационно-пропагандистской деятельностью социалистов
Романьи под руководством Косты. Значительный успех
в деле организации поденщиков был достигнут также
в провинции Реджо-Эмилия под руководством Камилло
422

Прамполини и в провинции Ровиго под руководством
Никола Бадалони.	’
Наряду с лигами сопротивления развивались трудо¬
вые и промысловые кооперативы, причем некоторые из
них, как Ассоциация поденщиков провинции Равенна,
руководимая Нулло Бальдини, получили весьма солид*
ные подряды на производство общественных и мелиора¬
тивных работ как через посредников, так и непосред¬
ственно в результате реформы закона о государственной
отчетности, о чем шла речь выше. В качестве депутата
Коста вел энергичную деятельность по оказанию по¬
мощи кооперативному движению Романьи в получении
подрядов на общественные работы. В эти же годы
в провинциях Равенна и Кремона были предприняты
первые опыты коллективной аренды, то есть аренды
крестьянскими кооперативами больших имений и управ¬
ления ими.
Невзирая, однако, на эти организационные успехи и
на боевой дух крестьянского и рабочего движения, про¬
блема образования социалистической партии, распола¬
гающей широкой пролетарской базой и способной осу¬
ществлять последовательную политическую деятельность
в национальном масштабе, оставалась в 1887—1888 гг.
в том же положении, что и в начале 1886 г. В самом
деле, с одной стороны, Коста настаивал на образовании
единой партии, представляя ее себе, однако, эклекти¬
чески, как своего рода федерацию существующих орга¬
низаций и течений, социалистических, операистских и
анархистских; с другой стороны, большинство руково¬
дителей Рабочей партии настаивало, напротив, на кор¬
поративистской и экономистской концепции партии,—
партии, понимаемой как организация одних только ра¬
ботников физического труда, и отвергало любые про¬
граммные установки, в основе которых лежали бы тео¬
ретические предпосылки, даже социалистические. Кро¬
ме того, меж тем как Революционно-социалистическая
партия Косты участвовала в избирательной борьбе, за¬
ключая соглашения с радикалами и республиканцами,
Рабочая партия утверждала примат экономической
борьбы над политической и предоставляла местным
организациям право решать, принимать или не прини¬
мать участие в выборах. И наконец, анархисты по-преж¬
423

нему прокламировали абсентеизм, хотя многие из них
голосовали в Романье за партию Косты.
В 1886—1890 гг. Коста вел интенсивную депутатскую
деятельность и в связи с этим долгое время проживал
в Риме, уделяя много внимания борьбе каменщиков,
вызванной кризисом в строительном деле, и стремясь
придать этой борьбе организованный характер и социа¬
листическую окраску. Коста не забывал и о Романье,
всячески способствовал развитию ее кооперативного
движения, участвовал в избирательной кампании во
время выборов в органы местного самоуправления в ок¬
тябре 1889 г., первых выборов после реформы закона
о коммунах и провинциях, и был избран в Имоле ком¬
мунальным и провинциальным советником. Но его уча¬
стие в имевших место в Риме волнениях стоило ему
нового процесса и нового приговора за сопротивление
властям, так что в марте 1890 г. ему пришлось бежать
во Францию, дабы избежать ареста, на который палата
дала свое согласие. И лишь в декабре этого года, после
его повторного избрания депутатом в Имоле и Равенне,
он смог вернуться на родину. Но этой личной активной
деятельности Косты сопутствовал, однако, организаци¬
онный и политический застой в деятельности Револю¬
ционно-социалистической партии, III съезд которой смог
состояться в Равенне лишь в октябре 1890 г., то есть
спустя более четырех лет после II съезда. Но хотя по
совету Косты, который не смог принять в нем участие,
III съезд и поставил перед собой задачу объединения
всех социалистических и рабочих сил, однако на деле
он занимался лишь вопросами, связанными с выборами
и требовавшими срочного решения ввиду предстояв¬
ших парламентских выборов.
Тем временем Рабочая партия, которой после ее
роспуска в июне 1886 г. пришлось перейти на полу¬
легальное существование, столкнулась с большими труд¬
ностями при возобновлении своей деятельности, даже
после освобождения из тюрьмы ее руководителей. На
своем III съезде, состоявшемся в Павии в сентябре
1887 г., операисты решили перенести местопребывание
руководства партии в Алессандрию, а в Милане продол¬
жать издавать «Фашо операйо», которая вновь стала
выходить в октябре 1886 г. На этот съезд был пригла¬
шен и Коста, которому не удалось, однако, добиться
424

принятия операистами принципа, согласно которому
членом партии может быть каждый, кто признает ее
программу, лишь бы. он не эксплуатировал чужого
труда. Поэтому интеллигенты-социалисты остались вне
партии, которая на своем IV съезде, состоявшемся
в Болонье в сентябре 1888 г., еще более усилила свой
характер организации, занимающейся главным образом
экономической борьбой, приняв решение усилить работу
по преобразованию входящих в ее состав обществ взаи¬
мопомощи в лиги сопротивления. Болонский съезд ре¬
шил также, что операистам надлежит участвовать в вы¬
борах в местные органы управления со своей собствен¬
ной программой1. Но в мае 1889 г. партии был нанесен
новый удар: ее руководители были арестованы; предло¬
гом послужили крестьянские волнения в Ломбардии.
«Фашо операйо» снова перестала выходить, а затем ее
редакция была перенесена из Милана в Алессандрию,
где оставалась до начала 1891 г.
Трудности на пути деятельности Рабочей партии
в Милане привели к тому, что отдельные ее руководи¬
тели, такие, как Ладзари, у которых не было сильных
антисоциалистических предубеждений или которые на¬
чали отдавать себе отчет в бесплодности чисто рабо¬
чего принципа, решили вступить в Миланскую социали¬
стическую лигу, которую основал тогда Филиппо Турати.
8 июля 1889 г. Турати писал Косте: «Сейчас здесь соз¬
дана Миланская социалистическая лига, которая объ¬
единяет в своих рядах социалистов (в довольно широ¬
ком, но не приводящем к путанице понимании этого
слова) и наших друзей — социалистов из Рабочей пар¬
тии, отказывая в приеме анархистам»1 2. Эти слова гово¬
рят о линии, которой следовал в борьбе за создание
социалистической партии Турати, сыгравший в этом
деле решающую роль.
Турати родился в 1857 г. в буржуазной семье, был
адвокатом, но проявлял большой интерес к литератур¬
ным вопросам. Его культурное формирование в 1870—
1 Об этой программе см.: Е. Ragionieri, Politica е ammini-
strazione nella storia dell’Italia unita, Laterza, Bari, 1967, p. 222—225.
2 Письмо опубликовано у: G. M a n а с о r d a, Il movimento ope-
raio italiano attraverso i suoi congressi, cit, p. 375.
425

1880 гг. протекало в Милане под влиянием позитивизма,
литературного течения Скапильятура и того гуманисти¬
ческого радикализма, который отличал наиболее пере¬
довое крыло ломбардской демократии. Когда в 1886 г.
он порвал политически с радикалами, выступив в за¬
щиту Рабочей партии в ее полемике с Каваллотти, он
уже был и давно считал себя социалистом; но только
примерно в эти годы его социализм начал обретать бо¬
лее четкие идеологические контуры и по прошествии
нескольких лет смог стать основой весьма четкой поли¬
тической линии. Этому, несомненно, способствовала
Анна Кулишова, встретившаяся с ним в 1885 г. и став¬
шая затем его подругой на всю жизнь; к тому времени
она имела уже большой опыт революционной и социа¬
листической деятельности, была хорошо знакома с ос¬
новными спорами и дискуссиями в лоне рабочего дви¬
жения, изучила труды ^Маркса и Энгельса, кажется, в
оригинале. Но на формирование политических взглядов
Турати еще большее, пожалуй, влияние оказала немец¬
кая социал-демократия, которая как раз в те годы, не¬
смотря на преследования Бисмарка (а отчасти из-за
них), все более усиливалась и крепла и заняла положе¬
ние идейного руководителя европейских социалисти¬
ческих партий.
Связь с немецкими социал-демократами установил
еще Коста, бывший какое-то время итальянским кор¬
респондентом «Социал-демократа» (еженедельника не¬
мецкой партии в эмиграции, печатавшегося в Цюрихе
с 1879 по 1888 г.) и прервавший с ними контакты после
того, как в 1880 г. они заняли на съезде четкую позицию
против анархистов, что противоречило его эклектизму.
Были и другие контакты между немецкими социал-де¬
мократами и Итальянской рабочей партией, которые
поддерживались, в частности, через немецкого рабочего-
социалиста Эмилио Кербса, проживавшего несколько
лет в Милане, и через Ньокки-Виани, которые тоже были
корреспондентами «Социал-демократа». Но связи с не¬
мецкими социал-демократами усилились в конце 1880 г.,
когда Турати и Кулишова заняли среди миланских со¬
циалистов видное положение; эти связи облегчила также
их дружба с немецким писателем и поэтом Леопольдом
Якоби, проживавшим тогда в Милане в качестве коррес¬
пондента газеты «Берлинер фольксблатт», переимено¬
ванной позднее в «Форвертс». Значение этих контактов
состояло главным образом в том, что они дали итальян¬
ским социалистам наглядное представление о большой
партии, которая приобретала все более марксистский
характер (сохраняя при этом, правда, отдельные аспек¬
ты лассальянства) и в своей острой борьбе с бисмар-
ковской реакцией была в тот момент близка к победеЧ
Турати и Кулишова осознали тогда необходимость
преодоления политической отсталости итальянского ра¬
бочего движения путем создания партии, которая соеди¬
нила бы стихийное движение рабочего класса с социа¬
листическим сознанием наиболее передовой интеллиген¬
ции. Этой цели нельзя было, конечно, достигнуть путем
примирения всех течений, на чем настаивал Коста; для
этого необходима была идеологическая ясность и чет¬
кость. Вступить на этот путь их побуждал в течение
ряда лет другой интеллигент, пришедший к социализму
и марксизму совсем иным путем, в результате иного
идеологического развития и достигший серьезных теоре¬
тических знаний, —Антонио Лабриола.
Лабриола, родившийся в Кассино в 1843 г., был
старше Турати; в 1861 —1870 гг. формирование его взгля¬
дов проходило в Неаполе под влиянием идей Берт-
рандо Спавенты. Начав с гегельянства, он пришел к
марксизму, претерпев сложную эволюцию; долгое время
он находился под влиянием философии и психологии
Гербарта, меж тем как позитивизм не оказал на него
почти никакого влияния, и он навсегда сохранил к нему
отрицательное отношение. С тех пор Лабриола, ставший
в 1873 г. профессором практической философии и педа¬
гогики Римского университета, перешел с позиций уме¬
ренного либерализма своего учителя Спавенты на пози¬
ции социализма. Вот как он сам описывает свою идей¬
ную и политическую эволюцию в первом письме к
Энгельсу от 3 апреля 1890 г.:
«Я пережил в своей молодости вторичный расцвет
гегельянства в Неаполе... Когда я приехал в Рим в ка¬
честве профессора, я был бессознательным социалистом
и ярым противником индивидуализма, правда, лишь из
1 Пространное изложение и историческую интерпретацию отноше¬
ний между итальянскими социалистами и немецкими социал-демокра¬
тами см. у: Е. Ragionieri, Socialdemocrazia tedesca е socialisti
italiani, 1875—1895, Feltrinelli, Milano, 1961.
427

отвлеченных соображений. Потом я изучал государст¬
венное право, административное право и политическую
экономию, и между 1879 и 1880 гг. я уже совсем сде¬
лался решительным сторонником социалистических
идей; правда, при этом я больше исходил из общеисто¬
рических воззрений, чем руководствовался действен¬
ными внутренними убеждениями. Медленное и непре¬
рывное приближение к действительным проблемам жиз¬
ни, брезгливость к политической коррупции, общение с
рабочими постепенно превратили меня из отвлеченного
научного социалиста в подлинного социал-демократа.
В моем положении и в итальянских условиях такого
рода деятельность небезопасна и не сулит больших на¬
дежд! Четыре года назад я впервые принес социали¬
стическое учение на кафедру королевского университета,
и дело пошло почти незаметно. Но совсем по-иному
обернулось дело в прошлом году, когда я читал не без
известного красноречия лекции о Французской револю¬
ции перед многочисленной публикой. В это время я впу¬
тался в движение в пользу мира и произносил публич¬
ные речи против Криспи, против Бисмарка и против
милого германского кайзера. Студенты прислушались
к голосу тех, кто утверждал, будто я принимал участие
в рабочих беспорядках в феврале предыдущего года, и
пришли толпой к университету, чтобы освистать меня.
Мои лекции были прерваны на два месяца, и теперь я
снова вернулся к сухому академическому тону. Моя
многочисленная аудитория растаяла, как растаяла и
моя сладкая мечта побудить университетскую молодежь
принять к сердцу интересы пролетариата. Либералы и
радикалы очень смелы против безоружных попов и про¬
тив слабых конституционных монархов; они охотно пре¬
даются мечтам о Джордано Бруно в масонских ложах,
но собственность для них священна, а буржуазные ми¬
нистры, банки и милитаризм — неприкосновенны» Ч
Итак, Лабриола стал социалистом примерно в
1880 г., а марксистом — около 1886 г. С этого года он,
используя свои университетские лекции, развернул
весьма важную работу по изучению и пропаганде марк¬
сизма; эта работа была тесно связана с его полити-
1 Marx е Engels, Corrispondenza con Italian!, cit., p. 360
(см.: «Под знаменем марксизма», 1924 г., № 1, стр. 41—42),
428

ческой деятельностью. Он принимал активное участие
в борьбе рабочих и безработных Рима, в агитации про¬
тив политики Криспи. Эта теоретическая работа и уча¬
стие в борьбе рабочего класса убедили Лабриолу в не¬
обходимости полной независимости социалистического
движения от буржуазных радикалов. Это явствует уже
из последних строк вышеприведенного письма к Энгель¬
су, но еще более ясно выражено в другом документе,
написанном несколькими днями позже. В канун боль¬
шой демократической ассамблеи, на которой предсто¬
яло принять Римский пакт Каваллотти, Лабриола
решил уйти с поста вице-председателя Римского ради¬
кального кружка и в открытом письме на имя председа¬
теля этого кружка Этторе Соччи объяснил причины
своего решения. Он писал тогда, что радикализм был
полезен, когда стремился путем политических реформ
подправить существующий порядок, но стал опасным,
когда захотел руководить движением пролетариата и
придать ему умеренный характер, не ведя открытой
борьбы против капитализма. «Перед такой опасностью
новых иллюзий и новых разочарований, — писал Лабри¬
ола Соччи, — мы, социалисты, черпающие свои идеи из
строгого анализа исторической действительности, мы,
социалисты, решительно заявляем: у пролетариата нет
иной надежды и выхода, кроме как рассчитывать на
свои собственные силы, организоваться в партию рабо¬
чих, не уступать ни льстивым словам, ни обещаниям
политических улучшений, весьма пагубным по своим
намерениям, когда они исходят от ретроградов, но не
менее пагубным, хотя и невольно, когда они исходят от
якобинцев, доктринеров и идеалистов»4.
Аналогичную позицию занял Турати в послании, на¬
правленном в октябре 1890 г. от имени Миланской
социалистической лиги уже упоминавшемуся съезду Ре¬
волюционно-социалистической партии в Равенне. Не от¬
рицая полезности возможных избирательных соглаше¬
ний, Турати, однако, также утверждал, что необходимо
как следует различать социалистическую партию от
всех других, особенно после того, как радикалы выдви¬
нули Римский пакт. «В связи с этим, — писал Турати,—
1 A. L а b г i о 1 a, Democrazia е socialism© in Italia (под редак¬
цией Л. Кафаньи), Milano, Cooperativa libro popolare, 1954, p. 11.
429

мы слышим со всех сторон, как наивные или нереши¬
тельные души полусоциалистов и полудемократов, иску¬
шая нас, говорят: «Здесь имеется многое из того, что вы
требуете, что вы желаете, что вы считаете полезным и
приемлемым. Вы стремитесь к большему, но пока вот
хороший отрезок пути, по которому можно идти вместе».
Мы не отрицаем... наличия многих хороших установок
в этом документе, являющемся детищем политического
и парламентского деятеля, установок, которые будут
приветствовать многие политики и парламентарии. Но
мы отвечаем, что значение программы зависит не от того
или иного ее параграфа, а от ее духа; что программа
социалистов, идеал боевого пролетариата, никогда не
может совпасть, даже на короткий отрезок пути, с ма¬
нифестом, в котором политические вопросы оттесняют
и подавляют социальные вопросы вплоть до того, что
даже поглощают их; в котором от политического пред¬
ставительства буржуазного порядка требуют реформ,
которые оно или не в состоянии дать, или если прове¬
дет их, то это будет одним надувательством; в котором
народ предстает таким маленьким и ничтожным, что
исчезает за громадой Монтечиториов котором соци¬
альный вопрос, который должен стать ведущим, ибо это
основа всего, становится лишь фрагментом или дополне¬
нием; в котором гуманному постулату нормального ра¬
бочего дня, самому элементарному демократическому
принципу и непременному условию любого улучшения
положения эксплуатируемых классов, с трудом отдают
платоническую и скудную дань уважения и, кажется,
даже отказывают в нем, ссылаясь на либеристскую
ложь; в котором, наконец, воспевается не равенство, не
ликвидация классов, а их гармония — уже давно ди¬
скредитированный эвфемизм1 2 постоянного смирения,
вечного рабства и жертвоприношения»3.
Во всяком случае, начавшаяся в апреле 1890 г. пе¬
реписка между Ф. Энгельсом и А. Лабриолой, а в фев¬
рале 1891 г. между Ф. Энгельсом и Ф. Турати сыграла
1 Здание, в котором заседает палата депутатов. — Прим. ред.
2 Эвфемизм (греч.) — более мягкое выражение вместо грубого
или непристойного. — Прим. ред.	'
3 F. Т и г a t i, Ai compagni nel Congresso di Ravenna del 19 ot-
tobre 1890, в: «Filippo Turati giovane. Scapigliatura, positivismo, mar-
xismo» (под редакцией Л. Кортези), Ed. Avantil Milano, 1962,
p. 415—416.
430

большую роль в развитии теории и практики итальян¬
ского социализма. Наконец-то в лице Лабриолы и Ту¬
рати Энгельс нашел собеседников более достойных, чем
те итальянцы, с которыми он состоял в переписке в те¬
чение двадцати лет, что прошли с его знакомства с Ка-
фьеро, и не только в силу их личных качеств, но глав¬
ным образом их высокой теоретической подготовки.
Но необходимо также помнить о том, что когда Лаб¬
риола и Турати писали вышецитированные слова о не¬
обходимости четкого разграничения между социализмом
и буржуазным радикализмом, то незадолго до этого
произошли два события, означавшие поворот в истории
международного социалистического движения и оказав¬
шие значительное влияние на итальянское социалисти¬
ческое движение: возникновение в 1889 г. II Интерна¬
ционала и огромный успех германской социал-демокра¬
тической партии на выборах 1890 г.
После Гентского конгресса 1877 г. вопрос о создании
нового Интернационала неоднократно обсуждался на
других международных рабочих конгрессах, но решение
по этому вопросу было принято лишь в июле 1889 г. на
двух конгрессах, состоявшихся одновременно в Париже
по случаю столетия Французской революции. На одном
из них, созванном «поссибилистами»!, присутствовали
преимущественно французские делегаты и незначитель¬
ное число делегатов из других стран, меж тем как дру¬
гой, созванный «марксистами»1 2, не столь многочислен¬
ный, как первый, имел гораздо большее значение
вследствие участия в нем различных делегаций, а также
многих видных деятелей. Среди участников были Либк¬
нехт, Бебель, Бернштейн и Клара Цеткин из Германии;
1 Так обычно называли французскую Рабочую партию социали¬
стов-революционеров, во главе которой стоял Поль Брусе; в нее
наряду с умеренными элементами входили и лица, придерживав¬
шиеся анархистских взглядов.
2 Этот термин, используемый тогда довольно широко с теорети¬
ческой точки зрения, применяли к тем движениям, которые считали
необходимым создание хорошо организованных партий, способных
повести рабочий класс на завоевание власти прежде всего путем
участия в избирательной и парламентской борьбе. Эти партии отвер¬
гали анархистскую теорию восстания во что бы то ни стало и тред-
юнионистский экономизм.
431

Гед, Вайян, Лонге и Лафарг из Франции; Виктор Адлер
из Австрии; Лавров и Плеханов из России. Из Италии
в Париж поехали делегаты от Рабочей партии, Револю¬
ционно-социалистической и от анархистов. Большинство
итальянских делегатов, в том числе и Коста, видя, что
добиться слияния обоих конгрессов не удастся, присут¬
ствовали на обоих, так и не решив, чью сторону при¬
нять. Чиприани примкнул, однако, к марксистскому
конгрессу, а Джузеппе Кроче, представлявший Италь¬
янскую рабочую партию, — к поссибилистскому. Поэто¬
му вклад итальянских делегатов в работу обоих конг¬
рессов практически оказался ничтожным.
Конгрессы закончились принятием сходных решений,
наметивших рабочую программу трудового законода¬
тельства и назначивших на 1 мая 1890 г. грандиозную
одновременную демонстрацию рабочих во всех странах
за установление в законодательном порядке восьмича¬
сового рабочего дня L Парижские конгрессы 1889 г.
положили начало традиции празднования Первого мая
как дня борьбы за освобождение трудящихся. Эти конг¬
рессы положили также начало II Интернационалу, ко¬
торый первое время находил свое выражение лишь в
укреплении боевой солидарности рабочего класса всех
стран, а затем в соответствии с решениями последую¬
щих конгрессов стал своего рода всемирной федерацией
различных социалистических партий. Во всяком случае,
парижские конгрессы 1889 г. стимулировали повсюду,
а значит и в Италии, боеспособность рабочих органи¬
заций, поставив перед ними общую цель — восьмичасо¬
вой рабочий день, и показали всем, что, несмотря на
продолжавшиеся внутренние разногласия, рабочее дви¬
жение стало отныне огромной международной силой, с
которой буржуазные правительства уже не в состоянии
более справиться с помощью репрессивных мер.
Несколько месяцев спустя это ощущение еще более
усилил огромный успех, одержанный германскими со¬
циал-демократами на выборах в рейхстаг 20 февраля
1890 г.: на этих выборах социал-демократическая пар-
1 Предложение объявить 1 мая 1890 г. днем борьбы за восьми¬
часовой рабочий день исходило от Американской федерации труда,
которая уже приняла такое решение на своем конгрессе в Сент-
Луисе в 1888 г.
432

тия собрала 1427 тыс. голосов (примерно 20% общего
числа голосовавших) и получила 35 мандатов, в то
время как на предыдущих выборах 1887 г. она собрала
763 тыс. голосов и получила 11 мандатов. Этот успех,
одержанный после 12 лет преследований, в значитель¬
ной мере способствовал отставке Бисмарка 18 марта
1890 г. и последующей отмене исключительного закона
против социалистов. Этот успех приветствовали как
начало новой эры для Германии, кроме того, благодаря
ему германская социал-демократия стала еще более
прежнего образцом для большинства социалистических
партий Европейского континента.
Кроме того, еще до выборов ожидание в Германии
больших перемен было порождено двумя император¬
скими рескриптами от 4 февраля 1890 г. (один на имя
рейхсканцлера, а другой на имя прусского министра
промышленности), в которых Вильгельм II объявлял
о своем решении предложить созвать международную
конференцию по вопросам трудового законодательства,
ссылаясь, в частности, на то, что рабочие уже ведут по
этому вопросу переговоры между собой на международ¬
ном уровне, и заявляя, что одной из обязанностей пра¬
вительства является также определение норм и условий
труда. Состоявшаяся в Берлине в марте 1890 г. между¬
народная конференция по вопросам труда не дала ни¬
каких результатов. Однако позиция, занятая тогда
кайзером, хотя она и была продиктована демагогией,
к которой столь широко прибегали затем многие пра¬
вительства в эпоху империализма, и вызванные ею дис¬
куссии вновь пробудили всеобщий интерес к проблеме
социального законодательства и косвенно способство¬
вали выработке программ, содержащих рабочие требо¬
вания. Открытое обсуждение этих проблем, в том числе
и в Италии, несомненно, способствовало появлению той
части Римского пакта, в которой авторы его хотели
учесть требования рабочих.
После отмены исключительного закона германская
социал-демократия смогла вновь созывать в Германии
свои съезды. Первому из них, состоявшемуся в Галле
в октябре 1890 г., по предложению Лабриолы, поддер¬
жанному Турати, было направлено послание (состав¬
ленное самим Лабриолой) от имени Миланской социа¬
листической лиги, Рабочей партии и многих других
433

социалистов, присоединившихся к этому посланию в
индивидуальном порядке. Это приветственное послание,
широко освещавшееся в печати, приобрело в тот момент
значение программного заявления деятелей, живо ощу¬
щавших необходимость создания и в Италии социали¬
стической партии. «Международный социалистический
конгресс, — говорилось в послании,—торжественно от¬
крывшийся в прошлом году в Париже в памятный день
взятия Бастилии, как в силу даты и места его созыва,
так и состава его участников и принятых на нем реше¬
ний ясно заявил во всеуслышание всему миру, что сто¬
летняя годовщина 1789 г. знаменует окончание эры ли¬
беральной революции. Достопамятная дата вашей
победы 20 февраля, всемирная демонстрация 1 мая и
столь быстрое изменение, произошедшее в направлении
деятельности тред-юнионов, красноречиво говорят о том,
что уже началась новая эра истории. Вы пока что ее
главные действующие лица и самые сознательные и
добросовестные исполнители. Никогда более пролетар¬
ское движение не рассеется, как во времена чартизма;
никогда более пролетарии не поддадутся пустым обе¬
щаниям политических групп, дабы эти последние, под¬
нявшись вверх благодаря поддержке народа, подгото¬
вили им затем горькие разочарования парижских
июньских дней 1848 г.; никогда более не будут они тре¬
бовать от буржуазных правительств коварного права на
труд, этого удобного орудия цезаризма; никогда более
не поддадутся они на лесть политических клик и могу¬
щественных демагогов. Воинствующий пролетариат
уверенно пойдет по пути, который ведет прямо к социа¬
лизации средств производства и к ликвидации нынеш¬
ней системы наемного труда, веря только в собственные
силы и средства, будучи твердо убежден, что не может
быть для него никакой надежды на моральный и интел¬
лектуальный прогресс, никаких гарантий свободы и де¬
мократической конституции без предварительного ко¬
ренного изменения экономических основ человеческого
общества... Ваши товарищи по эту сторону Альп, кото¬
рых тесно связывают с вами естественный стимул
общности идей и предчувствие будущих битв, не просят
у вас ни материальной помощи, ни приказов, как это
принято в политических кликах или в тайных обществах;
они ждут от вас самого действенного вида поддержки
434

и самого лучшего из советов — воспитательной силы и
величия примера»1.
В начале 1891 г. наряду со значительной ясностью,
которую удалось внести в политические установки наи¬
более передовым интеллигентам-социалистам, о чем
свидетельствуют вышеприведенные цитаты из посланий
Лабриолы и Турати, наблюдалась еще явная отсталость
социалистических групп и организованных рабочих в во¬
просах теории и практики. В первые месяцы 1891 г.
Революционно-социалистическая партия решила начать
подготовку созыва национального съезда социалисти¬
ческого единства на базе решений съезда в Равенне;
удалось, однако, собрать одни только комиссии, но ни¬
чего конкретного из этого не получилось. Эклектическая
установка Косты в этом вопросе обнаружила тогда
свою полную несостоятельность. С другой стороны, со¬
стоявшийся в начале ноября 1890 г. в Милане V съезд
Итальянской рабочей партии еще раз обнаружил бес¬
плодность ее операистских установок. В самом деле, на
этом съезде был принят ряд мер, которые должны были
усилить характер сопротивления обществ, примыкавших
к партии, однако в ущерб тому немногому, что еще оста¬
лось от централизованного руководства; во всяком слу¬
чае, съезду не удалось оживить уже начавшую угасать
тенденцию рассматривать классовую борьбу только как
борьбу за экономические требования. Впрочем, Рабочая
партия не всегда сохраняла верность этой тенденции,
ибо неоднократно принимала решения об участии в вы¬
борах, как это было еще в ноябре 1890 г. в Милане,
правда без всяких результатов. Словом, Рабочая пар¬
тия, сыгравшая полезную для рабочего класса роль, по¬
скольку она способствовала высвобождению его из-под
влияния буржуазных демократов, обнаружила свою не¬
состоятельность на новом этапе социальной и полити¬
ческой борьбы, который наметился тогда в Италии.
Кроме того, подобно тому как Революционно-социали¬
стической партии не удалось распространить свое по-
1 Это послание было опубликовано в различных вариантах во
многих газетах. Данная цитата взята из подлинного текста, приве¬
денного в книге: Е. Ragionieri, Socialdemocrazia tedesca е so¬
cialisti italiani, cit., p, 241—242.
435

стоянное влияние за пределы Эмилии-Романьи, так и
Рабочей партии суждено было остаться, по существу,
совокупностью ломбардских рабочих ассоциаций (и
двух пьемонтских центров в Интре и Алессандрии),
к тому же еще слабо связанных между собой.
В то же время по обе стороны рабочего и социали¬
стического фронта, в лагере республиканцев-мадзини-
стов и в лагере анархистов, начала выявляться новая
тенденция. В Братском союзе рабочих обществ, органи¬
зации, находившейся еще под контролем мадзинистов,
уже на XVI съезде во Флоренции в 1886 г. обнаружи¬
лось течение меньшинства, выступившее в поддержку
рабочих и крестьянских волнений и проявившее готов¬
ность оспаривать более или менее открыто отдельные
пункты социальной доктрины Мадзини. Начиная с этого
момента развернулась оживленная дискуссия по вопросу
отношений с социалистами и образовались республи¬
канско-социалистическое течение, довольно сильное в
Романье, где некоторые республиканцы сотрудничали
с последователями Косты, и «коллективистское» течение,
центр которого был в Неаполе, возглавляемое Эррико
Де Маринисом. На XVII съезде Братского союза рабо¬
чих обществ в Неаполе в июне 1889 г., на который были
допущены и делегаты обществ, примкнувших к съезду,
но не связанных Пактом братства, эти группы дали бой
ортодоксальным республиканцам, но оказались в мень¬
шинстве. Однако они продолжали свою деятельность и
в июне 1890 г. в Романье отделились от остального дви¬
жения. Итак, около 1890 г. волна социалистических
идей захлестнула старую мадзинистскую рабочую орга¬
низацию, приведя к образованию республиканско-соци¬
алистического движения, ставшего впоследствии одним
из компонентов новой социалистической партии.
Анархисты, движение которых начиная с 1882 г.
переживало известный подъем, созвали в январе 1891 г.
в Каполаго, вблизи Лугано, свой съезд, на котором выя¬
вилось три течения: индивидуалистское, состоявшее из
экстремистов, отвергавших любую форму организации
и отстаивавших необходимость индивидуального террора;
умеренное, состоявшее в основном из делегатов Романьи,
давно уже сотрудничавших с партией Косты; и, нако¬
нец, центристское, самое многочисленное, возглавляемое
Эррико Малатестой и Франческо Саверио Мерлино,
436

которое вновь подтвердило свою приверженность анар¬
хистскому идеалу упразднения государства и избира¬
тельного абсентеизма, но настаивало на необходимости
образования партии и участия в борьбе, которую ведет
ныне пролетариат, особенно в праздновании Первого
мая, с тем чтобы подтолкнуть пролетариат на восста¬
ние. Это течение превалировало на съезде, который
принял решение основать Революционно-социалистиче¬
скую анархистскую партию; в последующие месяцы
были организованы некоторые ее областные федера¬
ции.
В этих условиях в борьбе за образование социали¬
стической партии, способной вести эффективную борьбу
в национальном масштабе, необходимо было действовать
в Двух направлениях. В самом деле, с одной стороны,
необходимо было привить рабочему классу социалисти¬
ческое сознание, т. е. убедить операистов, что классовая
борьба — это прежде всего политическая борьба, а не
только борьба за экономические требования, и посте¬
пенно привнести это убеждение в сознание всех уже
организованных или находившихся еще в стадии орга¬
низации рабочих и крестьян. С другой стороны, социа¬
листам необходимо было отмежеваться и отделиться от
всех политических движений, которые, хотя они и
участвовали в какой-то мере в рабочем движении,
отвергали идею классовой борьбы; иными словами
надлежало отделить социалистов от анархистов, для
которых важна была только борьба против государства
и против любой формы власти, а также от буржуазных
демократов, которые, хотя и признавали необходимость
социальных реформ, отдавали предпочтение политиче¬
ским реформам, имеющим своей целью демократизацию
существующего государства. Лабриола и Турати были,
по существу, согласны с необходимостью такой двоякой
деятельности. Но относительно рамок и метода этой
деятельности по отделению социалистов от других дви¬
жений, особенно от буржуазных демократов, между
ними в начале 1891 г. обнаружились весьма глубокие
разногласия, которые в последующие годы все более
усиливались.
В январе 1891 г. Турати начал издавать в Милане
журнал «Критика сочиале». В своем письме к Косте от
8 декабря 1890 г. он следующим образом обрисовал ха¬
437

рактер и цели журнала: «С нового года журнал «Куоре
э критика», о котором ты, конечно, имеешь представле¬
ние и который издавал в Бергамо Гислери вместе со
мной, превращается в «Критика сочиале» и будет вы¬
ходить в Милане, причем, издателем буду я. Название
должно подсказать тебе, в чем тут дело и каковы мои
надежды.
Мне бы хотелось, сохраняя этот широкий, несколько
эклектичный характер журнала, который до сих пор
составлял его силу (и то, что социалистические жур¬
налы, которые пытались издавать ты и Ланцони, не но¬
сили такого характера, быть может, и было причиной
неудачи ваших попыток), все больше превращать его
в наш орган, т. е. в орган итальянского научного социа¬
лизма, идеи которого пропагандировались бы наряду с
обсуждением республиканских, федералистских и дру¬
гих идей и отшлифовывались бы в результате воздей¬
ствия на них со стороны литературных и научных эле¬
ментов других направлений» L В сущности, Турати
хотел преобразовать журнал по вопросам культуры,
бывший выразителем взглядов наиболее передового
крыла позитивизма, проявлявшего большой интерес к
социологическим проблемам и склонность к идеям со¬
циализма, в социалистический журнал по политическим
и культурным вопросам, в котором сотрудничали бы
интеллигенты-демократы, склоняющиеся к социализму.
Он хотел осуществить это преобразование, не порывая
решительно с прошлым не только из объективных,
практических соображений (чтобы сохранить подписчи¬
ков и читателей «Куоре э критика» и опереться на ши¬
роко распространенные тогда позитивистские воззре¬
ния), но еще и потому, что хотел сформировать
кадры будущей партии, облегчив переход интеллигентов-
позитивистов от радикальной демократии к социализму.
Впрочем, он сам проделал такую же эволюцию, ибо
стал социалистом и усвоил затем некоторые основные
1 Это письмо опубликовано в книге: G. Manacord а, Il mo¬
vimento operaio italiano, cit., p. 378. Журналы, на которые Турати
намекает в своем письме, — это «Ривиста интернационале дель сочиа-
лизмо», основанный Костой в 1880 г. в Милане, и «Ривиста итальяна
дель сочиализмо», созданный Антонио Ланцони в 1886 г. в Имоле.
Оба журнала были недолговечны.
438

принципы марксизма, не порывая с позитивизмом.
Подобно многим другим социалистам тех лет, он был
действительно убежден, что это полностью согласовы¬
вается с социализмом и историческим материализмом.
Он был убежден, кроме того, что этим путем удастся
облегчить господствующее влияние социализма в бур¬
жуазном культурном мире (или по крайней мере среди
самой прогрессивной его части), с которым следует
также считаться, если хочешь образовать партию, ко¬
торая заставила бы почувствовать вес рабочего класса
в национальной жизни. Но в то же время Турати недо¬
оценивал опасности, таившиеся в такого рода операции,
особенно опасность приспособленчества безработных
интеллигентов и шарлатанов от культуры, столь много¬
численных в Италии, и, следовательно, опасность
серьезного засорения руководящих кадров будущей
партии.
Лабриола считал, напротив, что журнал должен
носить строго теоретический характер, решительно бо¬
роться за разъяснение сущности социалистической
теории и не должен стремиться к тому, чтобы сделать
социализм приемлемым для буржуазной интеллигенции.
В письме к Турати от 18 января 1891 г. он писал:
«Я весьма настоятельно писал вам, что не могу обещать
ничего конкретного относительно моего сотрудничества,
ибо я привык выполнять свои обещания. Сейчас я не в
состоянии обещать вам, что займусь изучением вопро¬
сов, что буду следить за ходом дел, словом, стану под¬
линным сотрудником. Я не столь свободен, не столь мало
занят и не столь независим, как вам это представляется.
Если представится возможность, я воспользуюсь вашей
любезностью. Если бы речь шла о боевом или партийном
органе, я бы счел себя обязанным обещать сотрудниче¬
ство и сдержал бы обещание. Но поскольку речь идет о
свободной дискуссии, то дайте мне время, пока у меня
появится желание дискутировать. А пока что у меня
нет никакого желания дискутировать с кем бы то ни
было, и менее всего с Бовио. Вы смотрите на вещи
иначе, чем я. Вы хотите вести пропаганду среди буржуа,
вы хотите сделать социализм привлекательным — да
поможет вам бог в этом филантропическом начинании!
Я же считаю, что буржуа хороши только для виселицы.
Лично я не буду иметь счастья их вещать, но не хочу
439

и содействовать отсрочке момента, когда их можно бу¬
дет повесить» L
Философские предпосылки, из которых исходил
Лабриола, резко отличались от предпосылок Турати,
ибо он крайне враждебно относился к позитивизму.
«Наши рабочие, — писал он Ф. Энгельсу 30 марта
1891 г., — конечно, не станут наследниками немецкой
классической философии, потому что эту философию в
Италии с великим трудом постиг разве какой-нибудь
одиночка профессор. Новое поколение знает только од¬
них позитивистов, которые для меня олицетворяют вы¬
рождение буржуазного типа до кретинизма»1 2. Кроме
того, Лабриола основательнее и глубже изучил марк¬
сизм, чем Турати; он рассматривал приход к социализму
как обязательный категорический разрыв с буржуазно¬
демократической идеологией и весьма пессимистически
оценивал деятелей, которые до этого руководили и еще
продолжали руководить итальянскими рабочими и соци¬
алистическими организациями. Поэтому он считал не¬
обходимым преодолеть существовавшую теоретическую
и практическую путаницу путем разъяснения сущности
социалистического учения, более строгого и четкого, чем
то, которое начал Турати. Он, по существу, предпочитал
создание немногочисленной партии, чья сила и влияние
должны были покоиться на чистоте и ясности ее теоре¬
тических принципов, ее боеспособности и на ее связи
с рабочим классом. К этому сводились основные мотивы
полемики в письмах, которую вели Лабриола и Турати3.
Образование социалистической партии явилось, од¬
нако, результатом главным образом деятельности Тура¬
ти, хотя критика Лабриолы сыграла при этом, несом¬
ненно, немалую роль. Турати удалось добиться успеха
благодаря его способности умело лавировать среди
разношерстных групп итальянской «крайней левой» и в
1 Письмо опубликовано в книге «Filippo Turati attraverso le
lettere di corrispondenti (1880—1925)» (под редакцией А. Скьяви),
Laterza, Bari, 1947, p. 78—79.
2 M ar x e Engels, Corrispondenza con italiani, cit., p. 379.
3 Документами этой полемики являются письма Лабриолы к Ту¬
рати (см. «Filippo Turati attraverso le lettere dei suoi corrispondenti»
и «Filippo Turati giovane. Scapigliatura, positivismo, marxismo») и
письма Лабриолы к Энгельсу (см.: Marx е Engels, Corrispon¬
denza con italiani). Письма Турати к Лабриоле и Энгельса к Да-
бриоле не найдены.
440

еще большей степени благодаря его умению заставить
осознать необходимость идеологической ясности, хотя
и в рамках определенного эклектизма. Не следует также
упускать из виду, что благодаря проживанию в Милане
он смог установить связь с наиболее развитыми груп¬
пами итальянского пролетариата и сумел создать при
поддержке Анны Кулишовой довольно крепкое руково¬
дящее ядро. Но верно также и то, что Лабриола не
только стимулировал своей критикой политическую дея¬
тельность Турати и помогал ее в какой-то мере коррек¬
тировать, но в еще большей степени способствовал
политическому формированию итальянских марксистов
XX в. своими «Очерками материалистического понима¬
ния истории», опубликованными в 1895—1897 гг. и явив¬
шимися результатом его теоретических разработок в
области марксизма, а также его политического опыта
начиная с 1886 г.
Программа Миланской социалистической лиги, опуб¬
ликованная 20 апреля 1891 г. в журнале «Критика
сочиале», представляет собой документ, свидетельствую¬
щий об усилиях, предпринятых тогда Турати и Кули¬
шовой для более четкого определения сущности социа¬
листического учения. Это было обширное изложение
социалистических принципов, заимствованных в основ¬
ном из программы германской социал-демократии, с
учетом в какой-то мере «Критики Готской программы»
Маркса, изданной Энгельсом в связи с подготовкой
германской партией новой программы, которая и была
принята на Эрфуртском съезде 1891 г. Основным недо¬
статком программы Турати был ее чересчур теоретиче¬
ский характер, и, следовательно, она не была тесно
увязана с положением, существовавшим в Италии. Тем
не менее это был значительный шаг вперед по сравнению
со всеми социалистическими программами, разработан¬
ными до этого в Италии, особенно в трактовке проблемы
партии, и поэтому программа Турати явилась полезным
вкладом, дав более точное определение сущности социа¬
листического учения L
Тем временем миланские социалисты обогнали со¬
циалистов Романьи в деле практической подготовки
1 О характерных чертах этой программы см.: G. Manacord а,
Il movimento operaio italiano, cit,, p, 296—302,
441

организации новой партии. Им удалось созвать в Мила¬
не 2 и 3 августа 1891 г. «Итальянский рабочий съезд».
И хотя фактически это был преимущественно ломбард¬
ский съезд, однако на нем собрались представители
различных течений: социалистов, операистов, анархи¬
стов, радикалов и республиканцев. Турати удалось до¬
биться принятия резолюции о поддержке борьбы рабо¬
чих за трудовое законодательство, преодолев, таким
образом, предвзятую враждебность операистов и анар¬
хистов к любому виду социального законодательства.
Ему удалось также добиться назначения итальянскими
делегатами на международный рабочий конгресс, кото¬
рый должен был спустя несколько недель состояться
в Брюсселе, его самого и Джузеппе Кроче, бывшего
операиста, ставшего теперь социалистом. Но самая
важная дискуссия на миланском съезде развернулась
по вопросу образования новой партии. Внесенное пе¬
чатником Карло Делль’Авалле предложение о создании
«Социалистической рабочей партии» вызвало яростное
сопротивление непримиримых операистов, таких, как
Альфредо Казати, анархистов в лице Пьетро Гори, а
также радикалов (Антонио Маффи) и республиканцев
(Луиджи Де Андреис). Тогда Турати внес предложение
об образовании «Партии итальянских трудящихся» (на¬
звание подсказал Маффи) на основе программных
критериев, взятых им из устава Итальянской рабочей
партии (правда, он устранил некоторые его явно опе-
раистские черты), и добился почти единодушного приня¬
тия этого предложения (только четыре республиканца
проголосовали против). Эта же. резолюция постановила,
что программа и устав новой партии будут разработаны
специальной комиссией и представлены съезду, который
соберется летом следующего года. В промежутке эта
комиссия будет исполнять обязанности временного
Центрального комитета партии. В состав избранной
съездом комиссии вошли Энрико Бертини, Сильвио
Каттанео, Карло Кремонези, Костантино Ладзари и
Анна Мария Моццони. Опасаясь, что съезд не примет
никакого решения по вопросу о новой партии, Турати
вынужден был прибегнуть к тактическим уловкам и
добился, таким образом, одобрения этой идеи и начала
подготовительных работ по созыву съезда, которому
предстояло основать партию.
442

Эту работу поручили комиссии, которая, конечно, не
была в состоянии разработать проект программы и
устава, отвечающий линии социалистов, которую Турати
продолжал отстаивать в «Критика сочиале». Домини¬
рующую роль в комиссии играл Маффи, депутат-ра¬
дикал, руководитель миланского Рабочего консулата и
секретарь руководящей комисии Братского союза рабо¬
чих обществ, человек честолюбивый, способный во имя
достижения немедленных практических целей эклекти¬
чески смешать различные идеи, стремившийся вовлечь
создававшуюся партию в фарватер демократических
течений, контролируемых радикалами. В то же время
он старался не вызвать недовольства операистов, кото¬
рым, впрочем, и Турати пошел навстречу, внеся свое
предложение на съезде в Милане. Поэтому проект ко¬
миссии в программной части копировал программу Ра¬
бочей партии, смягчив ее операистский характер неко¬
торыми общими демократическими фразами, меж тем
как его уставная часть почти текстуально повторяла
устав Рабочей партии. Проект был опубликован Маффи
5 марта 1892 г. в «Эманчипацьоне» (органе Братского
союза рабочих обществ, издававшемся в Риме), а в
июле был разослан всем обществам, приглашенным на
учредительный съезд новой партии, который должен
был состояться в Генуе 14—15 августа 1892 г. Выбор
этого города объяснялся возможностью воспользоваться
снижением стоимости железнодорожного проезда по
случаю празднования четырехсотлетия со дня открытия
Америки Колумбом. Проект комиссии вызвал острую
критику со стороны Лабриолы в его письмах к Энгельсу
и ТуратиЭти замечания были учтены Турати, кото¬
рый также подверг критике проект в двух статьях,
опубликованных 6 и 13 августа в новом еженедельнике
зарождавшейся партии — «Лотта ди классе»1 2. Он,види-
1 См. письма Лабриолы к Энгельсу от 6 марта и 3 августа
1892 г. в: Marx е Engels, Corrispondenza con italiani, cit.,
p. 418, 442; письмо Лабриолы к Турати от 24 июля 1892 г. в «Filippo
Turati attraverso le lettere di corrispondenti», cit. p. 91.
2 Решение об издании этого еженедельника было принято на
Миланском съезде. Он начал выходить 30 июля 1892 г. номинально
под руководством Прамполини, а фактически под руководством Ту¬
рати. См.: L. С о г t е s i, La costituzione del partito socialista ita¬
liano, ed. «Avanti!», Milano, 1961, p, 44—62.
.443

мо, опасался, что своей преждевременной критикой,
задолго до открытия съезда, может поставить под угро¬
зу его созыв, и поэтому решил лишь в последнюю
минуту объявить о своем намерении затронуть этот
вопрос на самом съезде.
Хорошей прелюдией к Генуэзскому съезду был для
социалистов XVIII съезд Братского союза рабочих об¬
ществ, состоявшийся в Палермо с 26 по 29 мая 1892 г.
На этом съезде преобладало коллективистское течение,
которое поддержали многие присутствовавшие на съезде
сицилийские делегаты, представлявшие движение «фа¬
ши» (союзов трудящихся), в большинстве своем социа¬
листы или склонявшиеся к социализму. Маффи, лави¬
ровавший между ортодоксальными мадзинистами и
коллективистами, предложил назначить комиссию для
подготовки федерации всех основных национальных
организаций трудящихся. Он рассчитывал взять на
себя функции арбитра между Братским союзом рабо¬
чих обществ и новой партией трудящихся; но его выби¬
ло из седла принятие резолюции, внесенной коллекти¬
вистами, которая указывала в качестве цели федерации
классовую борьбу пролетариев против капиталистов.
Удалось временно избежать раскола Братского союза
рабочих обществ, избрав руководящую комиссию из
коллективистов и «чистых» ортодоксальных мадзини-
стов. Но существование этих двух течений оказалось
на деле невозможным, так как многие коллективисты
примкнули к социалистической партии. Поэтому состо¬
явшийся в Болонье в 1893 г. XIX съезд был последним
съездом Братского союза рабочих обществ.
Результаты Палермского съезда в какой-то мере об¬
легчили отношения между социалистами и выходцами
из республиканских и радикальных организаций на
Генуэзском съезде. Наибольшие трудности создавали
для социалистов непримиримые операисты и анархисты;
с этими последними Турати и его друзья решили уже
окончательно порвать.
На открывшемся утром 14 августа 1892 г. в Генуе
в зале Сивори на Виа Рома съезде присутствовало
около 200 делегатов, представлявших 324 ассоциации,
444

в том числе примерно 80 делегатов-анархистов1. Про¬
винции Милан и Реджо-Эмилия были лучше представ¬
лены, и на съезде в целом преобладали представители
Ломбардии, Эмилии и Романьи; были также широко
представлены другие северные области и Тоскана, при¬
сутствовали также отдельные представители других
областей. Весьма знаменательным было присутствие
делегатов от сицилийских «фаши», движение которых
приняло тогда широкий размах. Словом, Генуэзский
съезд имел довольно четко выраженный национальный
характер, на котором, правда, сказалось неравномерное
развитие рабочего движения в разных областях.
С момента открытия съезда анархисты и непримири¬
мые операисты во главе с Казати и Гори провоцировали
бурные инциденты, сначала они потребовали, чтобы
в состав президиума вошли одни рабочие, а затем —
удаления со съезда делегатов обществ, занимающихся
политической деятельностью. Эти предложения были
отвергнуты огромным большинством, но было потеряно
много ценного времени и атмосфера на съезде накали¬
лась. Во второй половине дня 14 августа анархисты и
операисты потребовали отложить на следующий день
обсуждение проекта программы и устава, заявив, что
не все общества, приславшие делегатов, имели возмож¬
ность ознакомиться с ними. Это практически означало
не допустить принятия съездом решения по самому
важному вопросу повестки дня, ибо подавляющее боль¬
шинство делегатов не могло оставаться в Генуе больше
двух дней. Поэтому большинство съезда резко запроте¬
стовало, и заседание проходило в крайне сумбурной
атмосфере. Когда страсти немного улеглись, Прампо-
лини заявил, что, как видно, на съезде присутствуют
две партии, поэтому лучше, чтобы они разошлись,
не затаив друг на друга злобы. Затем он пред¬
ложил анархистам, бывшим в явном меньшинстве, по¬
кинуть зал и продолжать работу своего съезда в другом
месте. Но так как анархисты отвергли это предложение,
Турати, повторив соображения, высказанные Прампо-
лини, заявил, что большинство съезда соберется утром
следующего дня в другом месте. После реплики Гори,
1 См.: L. Cortesi, La costituzione del partito soclalista, cit.,
p. 126.
445

заявившего, что раскол не оправдан, ибо и анархисты
и социалисты представляют рабочие организации, со¬
бравшиеся разошлись.
В тот же вечер Турати, Кулишова, Прамполини и
другие делегаты большинства собрались в ресторане
и решили пригласить всех делегатов, разделяющих их
точку зрения, продолжить работу съезда и собраться на
Виа-делла-Паче в зале Генуэзских карабинеров, демо¬
кратического общества, название которого напоминало
о славном походе «Тысячи». Извещение об этом реше¬
нии было вывешено в зале Сивори и опубликовано в
газетах. Утром 15 августа на Виа-делла-Паче прибыли
делегаты от 197 обществ, в том числе большинство де¬
легатов от Ломбардии, Эмилии и Тосканы; прибыли
также делегаты от Сицилии, Апулии и ряда других об¬
ластей. В зале Сивори остались делегаты 97 обществ.
Делегат из Венеции Монтичелли, делегат из Генуи
Кьеза и Андреа Коста вместе с другими делегатами из
Романьи, Венето и Лигурии (всего делегаты 30 обществ)
после безрезультатных попыток объединить большин¬
ство с меньшинством воздержались от участия в обоих
съездах.
Основная деятельность съезда на Виа-делла-Паче
свелась к обсуждению проекта программы и устава.
Турати предложил поправку, которая в корне видо¬
изменяла проект программы, придавая ей социалисти¬
ческую направленность. Против нее выступил Маффи,
главный автор проекта, а также Ладзари, Анджоло
Кабрини из Пьяченцы и Алессандро Бальдуччи из
Форли, стремившиеся образовать большую широкую
партию без четкого идеологического характера. По¬
правка Турати была, однако, принята огромным боль¬
шинством, против голосовали только четыре вышеупо¬
мянутых делегата, и несколько воздержалось, точное
число их неизвестно. Таким образом, в результате
принятия поправки Турати Итальянская партия тру¬
дящихся приняла программу, носившую социалистиче¬
ский характер, сохранив пока прежнее, неопределенное
название.
Текст программы, которая важна как результат
длительной идейной эволюции наиболее сознательных
итальянских социалистов и как отправной момент в
жизни новой партии, гласил:
446

«Принимая во внимание, что при нынешнем устрой¬
стве человеческого общества люди разделены на два
класса: с одной стороны, эксплуатируемые трудящиеся,
а с другой — капиталисты, владельцы общественных
богатств, монополизировавшие их;
что наемные рабочие обоего пола, любой профессии
и любого положения вследствие своей экономической
зависимости образуют пролетариат, вынужденный пре¬
бывать в состоянии нищеты, приниженности и угнете¬
ния;
что все люди, поскольку они участвуют в меру своих
сил в создании и сохранении благ общественной жизни,
имеют равное право пользоваться этими благами, пер¬
вым из которых является общественная гарантия права
на существование;
признавая, что современные социально-экономиче¬
ские институты, находящиеся под защитой нынешней
политической системы, представляют собой господство
монопольных владельцев общественных и естественных
богатств, создаваемых трудящимся классом;
что трудящиеся смогут достигнуть своего освобож¬
дения лишь путем социализации средств труда (земли,
рудников, фабрик, транспортных средств и т. д.) и об¬
щественного управления производством;
считая, что этой конечной цели можно добиться лишь
в результате действия пролетариата, организованного в
классовую партию, независимую от всех других партий
и действующую в двух направлениях:
1)	борьбы отдельных профессий за немедленное
улучшение условий жизни рабочих (продолжительность
рабочего дня, заработная плата, фабричные регламенты
и т. д.), проводимой палатами труда и другими ассоциа¬
циями ремесел и профессий;
2)	более широкой борьбы, направленной на завое¬
вание государственной власти (государства, коммун, го¬
сударственной администрации и т. д.) для преобразова¬
ния этих органов власти из орудия угнетения и эксплу¬
атации, каким они ныне являются, в орудие экономи¬
ческой и политической экспроприации господствующего
класса,
итальянские трудящиеся, стремясь к освобождению
своего класса, постановляют:
447

конституироваться в партию, которая будет руковод¬
ствоваться вышеизложенными принципами» L
Вслед за программой был изложен текст устава,
в который из-за отсутствия времени были внесены лишь
небольшие изменения по сравнению с предложенным
комиссией проектом; поэтому устав сохранил много опе-
раистских черт, которые трудно было согласовать с из¬
ложенными в программе идеями. Тем не менее социали¬
стический характер партии, зафиксированный в про¬
грамме, вскоре восторжествовал над операистскими по¬
ложениями устава, который был в спешке принят в
Генуе и на Пармском съезде в январе 1895 г. заменен
новым.
Собравшиеся в зале Сивори операисты и анархисты
также создали Партию итальянских трудящихся, приняв
программу и устав, весьма схожие с проектом комиссии,
одобренным социалистами. Но эта партия была нежиз¬
неспособна, ибо немыслимо было сосуществование в
одной организации анархистов, рассматривавших проф¬
союзную борьбу лишь как простое средство агитации
рабочего класса ввиду предстоящего восстания и уже
образовавших свою партию на съезде в Каполаго, и
непримиримых операистов, упорно предлагавших рабо¬
чему классу в качестве единственной цели борьбу за его
экономические требования. И лишь спустя несколько
лет, уже в другой обстановке, проявился тот симбиоз
анархизма с революционным синдикализмом, который
положил начало анархо-синдикалистскому течению.
Генуэзский съезд явился важным поворотным пунк¬
том в истории социализма и рабочего движения Италии.
Во-первых, раскол между социалистами и анархистами,
разделив две весьма различные между собой партии,
покончил с длившимся более 20 лет двусмысленным
положением и дал возможность социалистической пар¬
тии вести политическую деятельность, соответствовав¬
шую развитию рабочего движения. Во-вторых, про¬
грамма придала новой партии в основном марксист¬
ский характер (хотя и с некоторыми упущениями, неко¬
торой путаницей понятий и нечеткостью некоторых
1 «Lotta di classes del 20—21 agosto 1892, перепечатано у:
L. С о г t e s i, op. cit., p. 260—261.
449

формулировок), поэтому различия между социалистами
и буржуазно-демократическими партиями стали чет¬
кими и ясными. В-третьих, генуэзская программа, про¬
ведя различие между «борьбой профессий» и «более
широкой борьбой» за завоевание государственной вла¬
сти, заложила основу для отделения политической дея¬
тельности от профсоюзной и, следовательно, поставила
вопрос об организационном отделении партии от проф¬
союзов, что и было осуществлено несколько лет спустя,
а это в свою очередь повлекло за собой появление но¬
вых важных проблем для рабочего движения. .
Антонио Лабриола, не принимавший участия в рабо¬
тах Генуэзского съезда, положительно оценил его ре¬
зультаты, хотя в письме к Турати от начала августа
(утерянном) упрекал его за защиту проекта программы
и устава, подготовленного комиссией, и приписывал до¬
стигнутый положительный результат «счастливой слу¬
чайности»1. Энгельс дал более благоприятную оценку,
и это, видимо, повлияло на Лабриолу, как это видно из
его письма, в котором имеется ссылка на другое письмо
Энгельса (также утерянное). «Бесспорно, верно, — пи¬
сал Лабриола Энгельсу 5 октября 1892 г., видимо одоб¬
ряя замечания последнего, — что результат Генуй ’сле¬
дует рассматривать как Aussicht Aufklarung der Kopfe
[надежду на просветление умов] и что необходимо fort-
bauen [продолжать строить] на этом фундаменте... Эк¬
лектизм исчезает не так быстро. Это не только резуль-:
тат путаницы в умах, но и выражение определенного:
положения. Когда немногие, являющиеся в большей или
меньшей степени социалистами, обращаются к неве-.’
жественному, аполитичному да к тому же в значитель¬
ной части реакционно настроенному пролетариату, то.
они почти неизбежно рассуждают как утописты и дейст¬
вуют как демагоги. Если партия, которая находится’
в стадии формирования, переживет на сей раз избира¬
тельную пляску (ранее это не удавалось), то это будет
означать, что начало положено» 2.
Но как раз в те дни новая партия продемонстриро¬
вала свою жизнеспособность. Уже в конце августа к ней
-	 •	"i
1 См. письмо Лабриолы к Турати от 22 августа 1892 г., опубли-.
кованное в «Filippo Turati attraverso le lettere dei suoi corrispon-'
denti», cit., p. 94—96.	■
2Marx e Engels, Corrisporidenza con italiani, cit., p. 452.;
15 Зак. 458	4491’

примкнул Освальдо Ньокки-Виани, который не поехал
в Геную и занял выжидательную позицию. Вслед за
этим в Романье молодые социалисты начали высказы¬
ваться за новую партию вопреки недоверчивому отно¬
шению к ней со стороны Косты. По инициативе Социа¬
листического кружка Русси 9 октября 1892 г. состоялся
съезд социалистов провинции Равенна, на котором было
решено присоединиться к Партии трудящихся. Возглав¬
ляемая Карло Монтичелли социалистическая группа Ве¬
нето пыталась отстоять эклектическую позицию, но без¬
успешно и в апреле 1893 г. примкнула к партии. И на¬
конец, в августе того же года состоявшийся в Имоле
съезд социалистов Романьи решил, что все социалисти¬
ческие общества Романьи, еще не примкнувшие к новой
партии, должны вступить в нее. Вскоре, участвуя в ра¬
боте съезда в Реджо-Эмилии в сентябре 1893 г., и сам
Коста принял решение о вступлении в партию. На этом
съезде — о нем пойдет речь ниже — было решено имено¬
вать партию Социалистической партией итальянских
трудящихся.
Другим важным фактом в истории итальянского ра¬
бочего движения в начале 90-х годов XIX в. было обра¬
зование первых палат труда. Они возникли, собственно
говоря, не как профсоюзные организации, хотя про¬
грамма социалистической партии уже указывала на них
как на органы «борьбы отдельных профессий», а как
подражание уже существовавшим за границей биржам
труда, в частности парижской, с которой Ньокки-Виани
познакомился во время пребывания во французской сто¬
лице по случаю рабочих конгрессов 1889 г. и которые он
предложил организовать также в Италии. Речь шла, по
существу, об учреждении при поддержке коммун органов
связи и представительства рабочих обществ каждого
города, основной задачей которых было бы трудоустрой¬
ство, с тем чтобы избавить рабочих от ненавистных
частных посредников. Так понимал их функции V съезд
Рабочей партии 1890 г., который, однако, отметил, что
биржи, или палаты труда, должны стать органами по за¬
щите «рабочей силы от капитала». На практике эта идея
получала постепенно все более широкое истолкование,
вплоть до сопротивления и профсоюзной борьбы. Во
450

всяком случае, с самого начала новую организацию
воспринимали как орган представительства трудящих¬
ся, поэтому в Италии название «палаты труда» превали¬
ровало над «биржи труда» по аналогии с «торговой па¬
латой», представлявшей торговцев и промышленников.
Первой палатой труда была миланская, основанная
в 1891 г. Освальдо Ньокки-Виани, который стал комму¬
нальным советником и добился субсидий от коммуны.
В том же году вслед за миланской возникли палаты
труда в Пьяченце (основана Анджоло Кабрини) и Ту¬
рине. В последующие годы были основаны еще многие
другие палаты. Инициативу в этом деле проявляли ра¬
бочие общества, интеллигенты-социалисты, а в отдель¬
ных случаях — торговые палаты. Почти все палаты тру¬
да первоначально пользовались финансовой поддержкой
коммун. Первый национальный съезд палат труда со¬
стоялся в Парме с 29 июня по 1 июля 1893 г. при уча¬
стии делегатов от 12 существовавших к тому времени
палат: Болоньи, Брешии, Кремоны, Флоренции, Милана,
Пармы, Павии, Пьяченцы, Падуи, Рима, Турина и Вене¬
ции. Съезд основал Национальную федерацию палат
труда и принял программу, определившую задачи палат
труда, скопировав в основном программу миланской па¬
латы труда. Программа выдвигала на первый план зада¬
чу трудоустройства, однако вменяла также в обязанность
палатам труда охрану труда учеников, содействие из¬
данию законов о женском и детском труде, а также
учреждению профсоюзных комитетов для разработки и
применения тарифных ставок, создание третейских су¬
дов по разбору конфликтов между предпринимателями
и рабочими, стимулирование развития кооперативного
движения, организацию профессионально-технического
обучения, распространение культуры среди рабочих.
Речь шла, следовательно, о весьма еще осторожной
программе, ставившей перед новыми организациями
не задачи классовой борьбы, а лишь защиту интересов
рабочих в рамках существующей системы с использо¬
ванием методов примирения.
Различные обстоятельства способствовали тому, что па¬
латы труда встали сначала на путь профсоюзной борь¬
бы, а затем и политической: во-первых, наличие в Ита¬
лии, даже в наиболее развитых районах, огромных масс
неквалифицированных или малоквалифицированных
15’
451

тружеников, для которых палаты труда служили ме¬
стом встреч и центром, представлявшим их интересы,
поэтому палаты труда стали выражать интересы народ¬
ных масс в'целом; во-вторых, сильное различие между
социально-экономическими условиями многих провин¬
ций, приводившее к значительным различиям в условиях
труда и дававшее палатам, в которые входили местные
лиги сопротивления различных категорий рабочих, воз¬
можность эффективно руководить волнениями и заба¬
стовками. Кроме того, большинство палат труда было
основано социалистами, которые и руководили ими, меж
тем как республиканцы, радикалы и умеренные были
оттеснены на второй план. Поэтому палаты труда пре¬
вратились в орудие классовой борьбы и фактически при¬
обрели такой характер в результате одновременных,
совместных действий руководителей и масс, без какого
бы то ни было официального изменения уставов и про¬
грамм. И наконец, волна репрессий, обрушившаяся
в 1894—1895 гг. на многие палаты труда (как и на со¬
циалистическую партию), способствовала приобщению
к политической жизни всех рабочих организаций, а сле¬
довательно, и палат труда, которые, пережив реакцию
Криспи, обрели более боевой характер.
Если развитие палат труда, т. е. объединений про¬
фессиональных организаций (или проявлявших такую
тенденцию) по территориальному признаку, шло до¬
вольно быстро, то процесс создания национальных ор¬
ганизаций отдельных профессиональных категорий был
очень медленным. В 90-х годах единственной эффектив¬
ной федерацией, объединявшей рабочих одной профес¬
сии всей Италии, все еще оставалась национальная
ассоциация рабочих-печатников, которая на V съезде,
состоявшемся во Флоренции в 1893 г., приняла наимено¬
вание Федерации книги и во многих отношениях социа¬
листическую программу. Кроме того, в начале 90-х
годов существовали три национальные организации же¬
лезнодорожников: Общество машинистов и кочегаров,
Железнодорожный союз (фашо), которым руководили
анархически настроенные элементы, и Объединение же¬
лезнодорожников, руководимое социалистами. Лишь
в 1900 г. этим трем организациям удалось объединиться.
В 1886 г. возникла другая национальная организация —
Федерация каменщиков, но лишь в 1897 г.,, после ее ре¬
452

организации, она начала практически функционировать.
Существовали еще зародыши некоторых общенацио¬
нальных профсоюзных организаций, например Ассоциа¬
ция рабочих-металлургов, основанная в 1891 г. в Ми¬
лане, из которой впоследствии вышла Итальянская
федерация металлистов.
Итак, только в начале нового века в Италии возник
ряд профсоюзных организаций, способных действовать
в национальном масштабе. Тем не менее создание в
1890—1900 гг. палат труда, хотя они и явились отраже¬
нием в лоне рабочего движения типичного для Италии
коммунального духа, было весьма важным проявлением
стремления к объединению, поскольку в целом оно было
более стабильным, устойчивым и носило более боевой
характер, чем в предыдущие десятилетия. Этому, разу¬
меется, способствовал тот импульс, который придала
всему рабочему движению социалистическая партия,
ибо ее возникновение означало выход на арену полити¬
ческой жизни объединенной Италии начавшего осозна¬
вать свою силу пролетариата.
2. Развитие движения непримиримых католиков
и первые шаги католического социального движения
После провала попытки примирения 1887 г. какое-то
время продолжались выступления сторонников прими¬
рения, которые, невзирая на обострение отношений меж¬
ду итальянским государством и Ватиканом, продолжали
отстаивать возможность разрешения «римского воп¬
роса» и предлагали различные варианты. В декабре
1887 г. в статье «О принципе международной нейтрали¬
зации применительно к Святому престолу»1 Стефано
Ячини утверждал, что мысль о возвращении Рима пап¬
ству следует считать абсурдной и что самым желатель¬
ным решением «римского вопроса» было бы объявить
нейтралитет Святого престола путем получения между¬
народной санкции для той части «закона о гарантиях»,
1 . 1 Первоначально она была опубликована на французском языке
в. .римском журнале «Ревю энтернасьональ», а затем в «Рассенья
национале» и в виде отдельной брошюры под названием «La que-
slione del papato e 1’Italia», Milano, 1888.	■
4ЯГ

которая касается отношений между Италией и папст¬
вом. Но самым значительным документом движения за
примирение после провала попытки 1887 г. была статья
монсиньора Бономелли «Рим, Италия и действительное
положение вещей», опубликованная без подписи в «Рас-
сенья национале» 1 марта 1889 г., а затем (также ано¬
нимно) в виде брошюры. В этой статье епископ Кре¬
моны утверждал, что не существует никакой возможно¬
сти реставрации светской власти папы, поскольку в
Италии нет социального класса или политической силы,
заинтересованных в этом и готовых это осуществить;
кроме того, международное положение Италии укрепи¬
лось, и даже в случае, крайне нежелательном, пораже¬
ния Италии в войне национальное единство уже на¬
столько упрочилось, что в состоянии выдержать даже
поражение. С другой стороны, немыслимо и возвраще¬
ние Рима папе мирным путем, ибо город в корне изме¬
нился по сравнению с 1870 г. Бономелли предлагал по¬
этому согласованное решение «римского вопроса» на ос¬
нове воссоздания «государства в миниатюре», которое
будет передано папе, в его состав войдет часть Рима
на правом берегу Тибра и полоска территории, выходя¬
щая к морю. Идя на такие мелкие территориальные
жертвы, ничуть не угрожающие .национальному един¬
ству и обеспечивающие в то же время папе не только
формальный суверенитет, итальянское правительство
могло, кроме того, по мнению Бономелли, рассчитывать
в парламенте на поддержку католической партии.
Доказательство утопического характера надежд на
восстановление власти папы над Римом, т. е. задачи,
которую Ватикан и непримиримые ставили перед собой,
по крайней мере официально, покоилось на неоспоримом
политическом анализе, таким образом идея «государства
в миниатюре» могла бы послужить основой для пере¬
говоров между обеими сторонами. Впоследствии эта
идея действительно неоднократно обсуждалась и была
осуществлена в 1929 г., хотя и в более скромных мас¬
штабах, чем предлагал Бономелли. Но аргументы, при¬
водимые Бономелли в его брошюре, которые кажутся
сегодня логичными и позитивными, не могли принести
никаких политических результатов в обстановке крайне
обостренных отношений между итальянским государст¬
4Я

вом и Ватиканом, а вызвали, напротив, протесты непри¬
миримых и папское осуждение. Тогда Бономелли от¬
крыто признал, что он является автором брошюры, и
21 апреля 1889 г. во время богослужения в кафедраль¬
ном соборе Кремоны торжественно покаялся в этом.
Этот его шаг Лев XIII спустя несколько дней одобрил
в своем послании. Немедленное подчинение епископа
Кремоны папской воле означало, что движение за при¬
мирение, достигшее в 1887 г. своей высшей точки, исчер¬
пало себя.
Этому сопутствовало ослабление течения католи¬
ков— сторонников примирения, которое на первых по¬
рах понтификата Льва XIII было весьма сильным. Бо¬
лее или менее явные сторонники этого течения были,
по существу, умеренными клерикалами, поскольку они
стремились путем примирения или, во всяком случае,
путем проведения политики сближения между итальян¬
ским государством и Ватиканом сделать возможным
образование консервативной партии, которая бы поль¬
зовалась поддержкой католических масс и практически’
слилась с более умеренным крылом «правой». Осущест¬
вление этой политической акции, уже потерпевшей не¬
удачу в 1879 г., показалось вновь реальным умеренным
клерикалам и некоторым либералам «правой» к концу
пребывания у власти второго правительства Криспи, ко¬
гда наметилась возможность консервативной альтерна¬
тивы политике Криспи, а затем во время первого каби¬
нета Рудини, состоявшего в большинстве из людей
«правой». Стефано Ячини, который уже подверг критике
политику Криспи в «Размышлениях об итальянской
политике» (1889 г.),изложил основные моменты консер¬
вативной программы в «Письме Конституционной ассо¬
циации Милана» от января 1890 г., а затем в статье
«Консервативные силы новой Италии», опубликован¬
ной в «Нуова антолоджиа» от 16 февраля 1891 г., а
позднее отдельной брошюрой.
По мнению Ячини, надлежало немедленно ответить
на страдающую манией величия внешнюю политику и
на разорительную финансовую политику Криспи путем
объединения всех консервативных сил вокруг трех ос¬
новных программных пунктов: внешняя политика со¬
средоточения и равновесия сил; внутренняя политика
областной децентрализации; религиозная политика
455'

сближения с Ватиканом в целях достижения примире*
ния по возможности на основе решения, предложенного
им в 1887 г. На этой базе между многими умеренными
клерикалами, в том числе римской группой во главе
с графом Кампелло и некоторыми умеренными либера¬
лами, главным образом ломбардцами, в том числе гра¬
фом Джулио Принетти и самим Ячини, было достигнуто
соглашение о создании новой партии. Но смерть Ячини
(25 марта 1891 г.) положила конец этой попытке, по¬
скольку группа инициаторов создания новой партии ли¬
шилась своего самого авторитетного деятеля. Но такая
попытка не привела бы ни к чему, ибо против нее был
Ватикан и движение непримиримых католиков, и следо¬
вательно, проектируемая консервативная партия не
пользовалась бы поддержкой католических масс.
В 1878—1887 гг., когда политика Льва XIII в целом,
казалось, более отвечала чаяниям умеренных клерика¬
лов, движение непримиримых католиков, организацион¬
ной базой которого была «Опера деи конгресси», разви¬
валось медленно. Председателем Постоянного генераль¬
ного комитета и правления «Опера деи конгресси»,
местопребыванием которых с 1875 по 1890 г. была
Болонья, до 1878 г. был Джованни Аккуадерни, затем до
1.885 г. герцог Шипионе Сальвиати, а с 1885 по 1889 г.
Марчеллино Вентуроли. Влияние болонской группы по¬
степенно ослабевало по сравнению с венецианской, ме¬
нее подверженной влиянию умеренных клерикалов. Чи¬
сло комитетов в епархиях и приходах все возрастало, но
в.о многих случаях их деятельность была слабой. Все
р.еже созывались конгрессы, после первых четырех кон¬
грессов, собиравшихся ежегодно с 1874 по 1877 г.,
V конгресс «Опера деи конгресси» состоялся в Модене
в 1879 г., VI — в Неаполе в 1883 г., а VII — в Лукке
в 1887 г. Но вскоре после этого конгресса, в июне
1.887 г., «Опера деи конгресси» выступила инициатором
петиции в адрес палаты депутатов, петиции, которая
высказывала пожелание примирения между папством и
итальянским государством и требовала, чтобы папа не
был «подвластен кому бы то ни было» и пользовался
«полной и подлинной свободой». Было собрано 521 860
подписей, в том числе 144563 в Ломбардии и 125 658.
456:.

в Венето L Это была демонстрация значительной силы,
которой удалось достигнуть организации непримиримых
католиков, особенно в этих двух северных областях.
Венецианская группа взяла в свои руки руководство
«Опера деи конгресси» в сентябре 1889 г., когда адво¬
кат из Венеции Джованни Баттиста Пагануцци (полу¬
чивший позднее от Льва XIII титул графа) был назна¬
чен председателем Постоянного генерального комитета
и правления. Поэтому после VIII конгресса, состоявше¬
гося в октябре 1890 г. в Лоди, эти центральные органы
были переведены в Венецию; тогда и в правлении «Опе¬
ра деи конгресси» стали преобладать венецианцы.
Пагануцци, будучи человеком властным, концентри¬
ровавшим в своих руках всю власть, рассматривал
«Опера деи конгресси» как дисциплинированное войско,
послушное приказам папы, и предпочитал организа¬
ционную деятельность политическим дискуссиям и идео¬
логическим спорам. Непримиримые считали излишним
продолжать дискуссию по основному вопросу, разделяв¬
шему их с примиренцами, ибо после того, как «нон экс¬
педит» был официально разъяснен как запрет, и после
провала попытки примирения 1887 г. стало ясно, что
Ватикан не намерен идти на соглашение с итальянским
государством, вероятно, в течение длительного времени.
В то же время это последнее после прихода к власти
«левой» находилось под сильным влиянием антиклери¬
кальных течений; а осуществленные Криспи реформы
еще более усилили светский характер государства. По¬
этому организация непримиримых должна была, по
мнению Пагануцци и его группы, стать силой, оппози¬
ционной государству, а не тому или иному правитель?
ству, для нее теперь бесполезно и опасно разрабатывать
политические программы, или медлить с неогвельфским
противопоставлением «Италии» «Итальянскому королев¬
ству», или же говорить о «возвращении во Флорен¬
цию», как поступал еще в 1889 г. Пьер Бьяджо Ка-
золи1 2, секретарь Постоянного комитета «Опера деи
1 Текст петиции и статистические данные о подписавших ее по
провинциям опубликованы в «Atti dell’VIII Congresso cattolico. Lodi
ottobre 1890», vol. II: «Documenti», Bologna, 1891, p. 65.
2 См. брошюры: P. В. C a s о I i, L’avvenire dell’Italia. Da Roma
a Firenze, Milano, 1889; «L’Italia e il Regno d’Italia», Milano, 1890,
перепечатанные в журнале «Movimepto cattolico» за 1889—1890 гг.
457

конгрессы», которого вскоре в этой должности сменил
венецианец Якопо Скоттон. Оппозиция непримиримых
мотивировалась тем, что они были, так сказать, като¬
ликами без всяких прилагательных, о чем уже было за¬
явлено в 1874 г. на Венецианском конгрессе, а их ору¬
дием являлись бойкот политических выборов и борьба
за торжество в гражданском обществе (в местной ад¬
министрации, в экономической жизни, в области куль¬
туры и т. д.) католической концепции жизни. Поэтому,
по мнению Пагануцци, «Опера деи конгресси» должна
была укреплять свою организацию и узы повиновения,
связывающие ее с папой.
Но усиление «Опера деи конгресси» требовало, что¬
бы эта организация обрела характер массового движе¬
ния, а для этого необходимо было не только создавать
свои комитеты в епархиях и приходах, копируя органи¬
зационную структуру церкви, а создать и укрепить це¬
лый ряд ассоциаций, которые бы защищали экономи¬
ческие интересы католических масс. Около 1890 г. в
связи с усилением классовых организаций рабочих и
крестьян и подготовительной работы по созданию со¬
циалистической партии решение этой проблемы стало
для католиков неотложным делом. Но еще ранее, с пер¬
вых лет существования «Опера деи конгресси», непри¬
миримые католики стали уделять внимание экономи¬
ческим и социальным проблемам.
Вмешательство католиков в социальную область,
помимо прежних и новых мероприятий благотворитель¬
ного характера, выражалось прежде всего в создании
рабочих обществ взаимопомощи. В 1874 г. во время за¬
седаний Венецианского конгресса существовало только
18 обществ взаимопомощи, контролируемых католика¬
ми, поэтому конгресс рекомендовал усилить деятель¬
ность католиков в этой области, предложив в то же
время взять за образец «древние корпорации ремесел
и профессий». Руководящие группы «Опера деи кон¬
гресси», состоявшие из дворян и буржуа, давно лелеяли
утопическую идею, что эти корпорации, рассматривае¬
мые как смешанные организации хозяев и трудящихся,
смогут выполнять в условиях* современной 'экономики
определенную роль, став преградой на пути классовой
борьбы, или смягчив ее и способствуя классовой гармо¬
нии. Но в то же время многие из этих деятелей были
45$	4

сторонниками либеризма в экономике и одобряли
только в известных пределах патернализм в отношении
требований крестьян и рабочих. Но после 1880 г. аграр¬
ный кризис привлек пристальное внимание католических
руководителей, многие из которых были землевладель¬
цами; тогда и католики начали требовать аграрного
протекционизма, а рупором их в числе других газет
стала ежедневная миланская газета «Лега ломбарда»,
которой с 1886 по 1888 г. руководил журналист Джу¬
зеппе Саккетти, непримиримый католик, один из осно¬
вателей «Опера деи конгресси».
С организационной точки зрения начиная с первых
конгрессов социально-экономической деятельностью ка¬
толиков руководила Вторая секция «Опера деи конгрес¬
си», председателем которой до 1882 г. был граф Акилле
Сассоли Томба из Болоньи. После его отставки (он
ушел также и из «Опера деи конгресси») Вторая секция
переживала кризис, длившийся до 1885 г., когда ее
председателем был назначен граф Станислао Медолаго
Альбани из Бергамо, остававшийся на этом посту до
1904 г., года роспуска «Опера деи конгресси». В этот
период местопребыванием Второй секции был Бергамо,
где образовалось ядро активных организаторов католи¬
ческого социального движения, в том числе Николо
Реццара, сыгравший позднее важную роль в создании
католического профсоюзного движения. Медолаго Аль¬
бани участвовал в работах Международного союза по
изучению социальных проблем, основанного в городе
Фрибуре (поэтому он назывался также Фрибурским
союзом) в 1884 г. монсиньором Мермиллодом, еписко¬
пом этого города. В работах этого союза, оказавших
большое влияние на составление энциклики «Рерум
новарум», участвовали католические ученые разных
стран: Франции, Бельгии, Германии, Австрии и Швей¬
царии. Фрибурский союз, по инициативе которого были
созваны два международных конгресса в Льеже, в
1887 и 1890 гг., также благожелательно относился к кор¬
поративизму, т. е. к образованию смешанных ассоциа¬
ций хозяев и рабочих, но считал, однако, необходимым
вмешательство государства в социальную область и
признал законность различных требований рабочих.
Можно, в общем, утверждать, что в те годы католики
постепенно приближались к проблемам, выдвинутым, с
459

одной стороны, развитием-капитализма, а с другой—г
рабочим движением, обремененные устаревшими идея¬
ми, унаследованными от контрреволюционных и роман¬
тических писателей первой половины XIX в. Но в то же
время они начали сознавать необходимость разработки
конкретных предложений, более отвечающих современ¬
ной действительности, а без этого нечего было и думать
развернуть деятельность их рабочих организаций.
А когда позднее эти организации упрочились, часть като¬
ликов решила идти дальше и предпринять шаги в на^
правлении образования христианского профсоюзного
движения. В Италии это произошло около 1900 г., меж
тем как 1885—1890 гг. были переходным периодом
между корпоративным утопизмом, проникнутым патер¬
налистскими идеями, и разработкой более конкретных
социальных программ.
В эти годы среди теоретиков католического социаль¬
ного движения выделился Джузеппе Тониоло, родив¬
шийся в 1845 г. в Тревизо и ставший в 1883 г. препода¬
вать политическую экономию в университете Пизы.
Находясь под влиянием так называемой ломбардо-ве¬
нецианской школы и немецкой исторической школы,
будучи знатоком экономической истории средневековой
коммуны, Тониоло отвергал индивидуалистские пред¬
посылки свободы экономики и благожелательно отно¬
сился к корпоративизму. В своей первой статье о соци¬
альной доктрине и социальной деятельности католиков,
опубликованной анонимно в 1888 г. в официальном
журнале «Опера деи конгресси» \ Тониоло утверждал,
что социальную проблему можно разрешить путем со¬
здания корпораций, которые объединяли бы хозяев и
рабочих и были бы признаны государством. Наряду с
этими общими принципами Тониоло выдвигал ряд
конкретных предложений, которые должны были стать
ближайшими задачами католиков в области социальной
деятельности: отдых в праздничные дни; запрещение
женского и детского труда на определенных видах ра-
1 «Ragioni е intendimenti degli studi е dell’azione sociale dei
cattolici d’Italia», «Movimento cattolico», 1888, p. 337—364. Эта
статья была затем включена в доклад, который Тониоло сделал на
I конгрессе Католического союза по изучению социальных проблем.
См.: G. T о n i о 1 о, Opera omnia, s. IV, vol. Ill, «Iniziative cultural!
e di Azione Cattolica». Citta del Vaticano, 1951, p. 75—^33.
460

бот; максимальное ограничение рабочего дня (до какого
предела, не указывалось); защита интересов средних
предприятий, мелкой промышленности и кустарного
производства; защита прав испольщиков и долгосроч¬
ных арендаторов; оказание государством сельскому
хозяйству более значительного покровительства, чем
промышленности; признание в принципе необходимости
установления минимума заработной платы, но закреп¬
ление этого в законодательном порядке лишь в исклю¬
чительных случаях; запрещение расторгать трудовые
договоры без предварительного уведомления; введение
сдельной оплаты труда вместо почасовой; частичный
расчет с рабочими «косвенным путем» — путем предо¬
ставления бесплатного жилья, страховых и пенсионных
взносов и т. д.; участие в прибылях в форме выплаты
рабочим ежегодных премий; учреждение третейских
судов из числа хозяев и рабочих для разрешения трудо¬
вых конфликтов; строительство домов для рабочих; уве¬
личение сети благотворительных учреждений; организа¬
ция народных банков. Тониоло предложил, кроме того,
взять под защиту мелкую собственность не только в
области налогообложения, но и путем установления
«минимума недвижимого имущества, являющегося не¬
прикосновенным для третьих лиц, т. е. для всех креди¬
торов, в том числе и казны». Далее он требовал восста¬
новления церковной собственности и собственности бла¬
готворительных учреждений и в какой-то мере общинных
земель, дабы дать сельским жителям, «не являющимся
собственниками», какую-то надежную гарантию путем
заключения долгосрочных договоров с учреждениями,
владеющими этими землями.
Эти предложения были заимствованы отчасти из
элементарных требований рабочего движения, отчасти
из доктрин экономических школ, разрабатывавших
программы социального законодательства, и отчасти из
традиционалистской католической публицистики первой
половины XIX в. В общем и целом они были направле¬
ны на стабилизацию социальных отношений путем тор¬
можения развития капитализма и смягчения его наибо¬
лее жестоких проявлений, а также путем установления
патерналистской опеки над рабочим классом, крестьян¬
ством и мелкими земельными собственниками. Эта
программа стала основой Католического союза по
461

изучению социальных проблем в Италии, который был
основан в декабре 1889 г. в Падуе Тониоло, Медолаго
Альбани, монсиньором Каллегари, епископом Падуи, и
другими исследователями социальных проблем. В мае
1890 г. Тониоло был назначен председателем этого
союза.
Год спустя, 15 мая 1891 г., Лев XIII обнародовал
энциклику «Рерум новарум», которая послужила реша¬
ющим импульсом для социальной деятельности католи¬
ков. Не подлежит сомнению, что опубликование энцик¬
лики, подготавливавшейся уже несколько лет, надлежит
увязать со значительным прогрессом, достигнутым ра¬
бочим и международным социалистическим движением
в 1889—1890 гг. Часть энциклики посвящена теоретиче¬
скому опровержению социализма, опровержению, опи¬
рающемуся на защиту частной собственности как
«естественного права», и обнаруживает намерение папы
провести четкое различие между христианской и социа¬
листической социальной доктриной и рассеять опасения
католических буржуазных кругов по поводу социальной
деятельности католиков в ряде стран. Энциклика не
предлагает конкретного решения социального вопроса,
а содержит нравоучительные проповеди и наставления,
обращенные к богатым и бедным, а также некоторые
соображения по поводу вмешательства государства в
область социально-экономических отношений и по пово¬
ду функций рабочих ассоциаций. По мнению Льва XIII,
государство обязано не только гарантировать сохране¬
ние порядка перед лицом бурных проявлений классовой
борьбы, но и вмешиваться в такие дела, как обеспече¬
ние рабочим праздничного отдыха, ограничение продол¬
жительности рабочего дня, запрещение или ограничение
в зависимости от обстоятельств женского и детского
труда. Энциклика утверждала далее, что трудовой
договор всегда содержит «элемент естественной спра¬
ведливости, предшествующей свободному волеизъявле¬
нию договаривающихся сторон, а именно: размер
оплаты труда не должен быть ниже того минимума —
скромного, само собой разумеется, и расходуемого с
толком, — который требуется рабочему для существо¬
вания». Энциклика не уточняет размеры этого прожиточ¬
462

ного минимума, хотя и допускает, что его можно до¬
биться в результате действий арбитражных коллегий
или вмешательства государства, характер и пределы
которого могут быть различными в зависимости от вре¬
мени и места. Энциклика «Рерум новарум» останавли¬
вается, наконец, на рабочих ассоциациях. Она допускает
возможность существования смешанных ассоциаций
типа корпораций, но не останавливается на них, ибо
папа и его советники, очевидно, отдавали себе отчет в
их утопическом характере. Зато энциклика настаивала
на необходимости создания католиками собственных
рабочих ассоциаций, с тем чтобы трудящимся-католи¬
кам не пришлось вступать в общества, возглавляемые
противниками религии.
Это был самый важный раздел «Рерум новарум» —
решительный призыв папы к католикам всех стран за¬
няться социальным вопросом не только в плане теоре¬
тических изысканий, не допустить того, чтобы рабочие
считали католиков защитниками буржуазии, и не дать
социалистам далеко опередить себя в деле организации
трудящихся. Самым важным практическим результатом
этой энциклики Льва XIII было одобрение и поощрение
деятельности тех католиков, которые в последнее деся¬
тилетие XIX в. положили начало во многих странах
христианско-демократическому или христианско-соци¬
альному движению и католическим профсоюзным орга¬
низациям.
В Италии энциклика «Рерум новарум» несколько
предваряла уровень развития, достигнутый католиче¬
ским движением в социальной области. В самом деле,
как явствует из доклада Реццары на IX католическом
конгрессе, состоявшемся в Венеции в сентябре 1891 г.,
в Италии существовало всего 284 католических рабочих
общества, почти все общества взаимопомощи, насчиты¬
вавшие 73 769 членов, причем подавляющее большин¬
ство их находилось в Северной Италии. Некоторые из
них организовали кооперативы преимущественно потре¬
бительского характера. Существовало также несколько
организованных католиками народных кооперативных
банков, в деятельности которых была главным образом
заинтересована мелкая и средняя буржуазия.
В последующие годы, однако, деятельность католи¬
ков в социальной области настолько усилилась, что к
4б<

XV конгрессу, состоявшемуся в Милане в 1897 г., на¬
считывалось уже 921 католическое рабочее общество,
но их деятельность в основном еще носила характер
взаимопомощи. Значительным было и развитие коопера¬
тивного движения в деревнях. Началось оно прежде
всего в Венето благодаря усилиям священника дона
Луиджи Черутти, и типичным его проявлением были
сельские кассы, которые создавали кооперативы крестьян
определенного прихода для предоставления своим чле¬
нам небольшого сельскохозяйственного кредита согласно
системе, разработанной в Германии Ф. В. Райффайзе¬
ном 1 и действовавшей там уже в течение нескольких
десятилетий. Католические сельские кассы, которые по¬
могли сильно пострадавшим от аграрного кризиса мел¬
ким арендаторам и земледельцам, самостоятельно обра¬
батывавшим свои участки, вырваться из лап ростовщи¬
ков, начали возникать в 1892 г. в провинциях Венеция и
Тревизо. Это движение быстро ширилось, и спустя пять
лет их число достигало уже 705, из которых 419 находи¬
лось в Венето и 109 в Ломбардии.
С основанием социалистической партии и возникно¬
вением первых палат труда призыв, с которым обра¬
тился Лев XIII ко всем католикам в своей энциклике
«Рерум новарум», приобрел для итальянских католиков
еще более актуальное значение. Однако организация
католического профессионального движения задержа¬
лась еще на десяток лет. В связи с возникновением
первых палат труда, доступ в которые был открыт для
всех трудящихся независимо от их вероисповедания и
политических убеждений, состоявшийся в октябре 1892 г.
в Генуе X католический конгресс предостерег католиче¬
ских рабочих от участия, в деятельности этих палат тру¬
да и поручил Второй секции «Опера деи конгресси»
1 Кассы Райффайзена основывались на принципе неограниченной
ответственности всех членов кассы за всю ее задолженность. Член¬
ские взносы были очень небольшими, проценты эти кассы не выпла¬
чивали, а если создавались накопления, то они шли на образование
резервного фонда для выдачи беспроцентных займов. Первые кассы
такого типа основал в 1883 г. экономист и либеральный политический
деятель Леоне Воллемборг из Падуи. Впоследствии его инициатива
чисто светского характера была подхвачена Черутти, который,
использовав приходскую организацию, добился значительно боль¬
шего успеха. - .	’
464

изучить этот вопрос. Одновременно усилилась деятель¬
ность Католического союза по изучению социальных
проблем, к которой Пагануцци первоначально относился
подозрительно, опасаясь появления новых организаций,
независимых в какой-то мере от «Опера деи конгресси».
В октябре 1892 г. Католический союз смог уже созвать
в той же Генуе свой съезд, на котором было решено
основать журнал «Ривиста интернационале ди шиенце
сочиали э дишиплине аузильярие», начавший выходить
с января 1893 г. в Риме под руководством монсиньора
Сальваторе Таламо.
В дальнейшем на состоявшемся в январе 1894 г. в
Милане заседании была принята «Программа католиков
в противовес социализму», известная также как Милан¬
ская программа; она была составлена Тониоло \ а
подписали ее также Медолаго Альбани и другие ученые.
Эта программа, одобренная XI итальянским католиче¬
ским конгрессом, который состоялся в феврале 1894 г.
в Риме, поставила своей задачей ответить на три во¬
проса: какова точка зрения христиан на социализм? Чем
отличается программа католиков от программы социа¬
листов? Какие средства должны использовать католики
для осуществления своей программы? Отвечая на пер¬
вый вопрос, Миланская программа признает, что совре¬
менное общество поражено серьезной болезнью, что и
порождает социализм, но программа решительно отвер¬
гает социалистический путь разрешения этого вопроса.
Отвечая на второй вопрос, программа противопостав¬
ляет «социалистической революции» «христианское со¬
циальное возрождение», сводящееся к ряду предложе¬
ний, уже изложенных в вышеупомянутой программе
Тониоло в 1888 г. Отвечая на третий вопрос, программа
допускает государственное вмешательство, но оно долж¬
но происходить лишь в исключительных случаях и но¬
сить временный характера вновь предлагает корпорации
как средство органически сплотить общество, распылен¬
ное вследствие распространения в нем гнилого индиви¬
дуализма. В программе указывалось, однако, что если
высшие классы откажутся участвовать в смешанных
1 Опубликована в: G. Т о n i о 1 о, Opera omnia, s. II, vol. II;
«Democrazia cristiana. Istituti e forme», Citta del Vaticano, 1951,
p. 3 sgg.

ассоциациях вместе с трудящимися, то придется побу¬
дить трудящихся объединиться в «чисто рабочие про¬
фессиональные союзы», с тем чтобы добиваться удовле¬
творения своих прав «путем законного сопротивления».
Тем самым Миланская программа, сделав шаг вперед
по сравнению с программой, разработанной Тониоло в
1888 г., предложила образовать католические професси¬
ональные союзы. Это требование было повторено в резо¬
люции, предложенной Медолаго Альбани и одобренной
XI католическим конгрессом в Риме (февраль 1894 г.).
3.	Правительства Рудини и Джолитти.
Скандал с «Банка романа»
Образование социалистической партии и усиление
движения непримиримых католиков в начале 90-х годов
XIX в. свидетельствовали о росте влияния двух новых
сил, готовившихся оспаривать управление страной у
прежних либеральных, умеренных и прогрессистских
течений. Оба движения располагали массовой базой,
которую стремились расширить и организовать; но пер¬
вое носило классовый характер и выражало интересы
промышленного и сельскохозяйственного пролетариата,
меж тем как второе носило межклассовый характер,
располагало преимущественно крестьянской базой, а
руководили им буржуазные элементы (отчасти выходцы
из аристократии), которые в свою очередь были тесно
связаны с церковными организациями и Ватиканом.
Перед лицом этих сил, стремившихся по-разному выра¬
жать нужды «действительной Италии», либеральные
течения, хотя они и обладали в парламенте огромным
большинством и держали в своих руках государствен¬
ный аппарат, были тем не менее взбудоражены полити¬
ческим кризисом, вызванным экономическим и финан¬
совым кризисом, который привел к падению Криспи и
который они мучительно старались преодолеть с по¬
мощью различных политических и финансовых мер, меж
тем как давление пролетарского движения все усилива¬
лось. Этот политический кризис был преодолен лишь
около 1900 г., когда удалось создать более прочный пра¬
вящий- блок и установить определенное политическое и
социальное равновесие, сохранявшееся до 1914 г.; но
466

это стало возможным в результате преодоления в 1895—
1896 гг. экономического кризиса. Поэтому период между
первым и вторым падением правительства Криспи, т. е.
с января 1891 г. до марта 1896 г., имеет решающее зна¬
чение для дальнейшего развития Италии, поскольку в
эти годы экономический кризис достиг своей кульмина¬
ции и был преодолен в обстановке социальных волнений
и суровых репрессий, которым сопутствовала острая по¬
литическая борьба между правящими группами.
После ухода в отставку второго кабинета министров
Криспи казалось вполне естественным, что антиправи¬
тельственное крыло «правой» во главе с маркизом
ди Рудини, сыгравшее решающую роль в падении Крис¬
пи, займет в новом правительстве доминирующее поло¬
жение. Поэтому формирование нового правительства
было поручено самому Рудини, который, не добившись
создания коалиционного правительства при участии
Джолитти и Дзанарделли, образовал правительство,
приступившее к исполнению своих обязанностей 9 фев¬
раля 1891 г. в следующем составе: Рудини (премьер-
министр и министр иностранных дел), Никотера (ми¬
нистр внутренних дел), генерал Луиджи Пеллу (военный
министр), адмирал Симоне ди Сен-Бон (министр военно¬
морского флота), Луццатти (министр казначейства),
Джузеппе Коломбо (министр финансов), Луиджи Фер¬
рарис (министр юстиции), Асканио Бранка (министр
общественных работ), Бруно Кимирри (министр сель¬
ского хозяйства), Виллари (министр просвещения).
Итак, кроме Никотеры и Бранки (крупного собственника
из Лукки, деятеля умеренной «левой»), все осталь¬
ные министры принадлежали к «правой».
Антонио Старрабба маркиз ди Рудини, силицийский
аристократ, бывший в молодости мэром Палермо во
время восстания 1866 г., азатем — недолго — министром
внутренних дел в третьем правительстве Менабреа, пи¬
тал тогда иллюзии, что он призван судьбой вернуть
«правой» удачу, приспособив ее к новым временам!.
Но эти иллюзии быстро развеялись, ибо положение
было крайне трудным и справиться с ним было не под
1	См. беседу Рудини с Доменико Фарини, председателем сената,
состоявшуюся 6 февраля 1891 г.: D. F а г i n i, Diario di fine secolo
(под редакцией Э. Морелли), Roma, vol. 1, р. 8.
467

силу Рудини L Впрочем, сам тот факт, что для образо¬
вания своего правительства ему пришлось обратиться
к Никотере, типичному представителю трансформисг-
ской «левой» Юга, показывает, насколько новое прави¬
тельство отошло от традиций исторической «правой».
С другой стороны, правительство Рудини носило враж¬
дебный Криспи характер и было образовано в момент,
когда вся страна устала от Криспи; поэтому к Рудини
неплохо отнеслась «крайняя левая», надеявшаяся на
проведение внешней политики улучшения отношений с
Францией и, следовательно, на менее разорительную
военную политику, меж тем как все сторонники политики
экономии и бережливости, в первую очередь пьемонт¬
ская группа во главе с Джолитти, с одобрением встре¬
тили назначение Луццатти министром казначейства, а
Коломбо — министром финансов. Последний, известный
инженер и профессор Миланского политехнического ин¬
ститута, о котором уже шла речь в связи с первыми
шагами движения за индустриализацию, представлял
новую «правую», формировавшуюся в Ломбардии, тесно
связанную с промышленными кругами и враждебную
экспансионистской внешней политике Криспи.
В первое время после прихода к власти Рудини по¬
пытался наладить отношения с Францией, намереваясь
даже получить от парижского дома Ротшильдов заем.
Но требования Франции предварительно ознакомить ее
с договорами Тройственного союза вызвали провал этой
попытки и побудили председателя совета министров
Италии уступить настояниям Германии о досрочном
возобновлении договора о Тройственном союзе. Новый
договор был подписан 6 мая 1891 г. сроком на 12 лет
с правом его денонсирования до мая 1896 г. Рудини
добился слияния договора о союзе и двух договоров
1887 г., итало-германского и итало-австрийского, в еди¬
ный текст, с тем чтобы зафиксировать их взаимосвязь.
К договору была добавлена статья об итало-германском
сотрудничестве в случае, если обе державы сочтут не¬
возможным сохранить статус-кво в Африке; таким
образом, стала возможной итальянская оккупация Три-
1 Вот что Джолитти рассказывает по поводу Рудини: «Помню
ехидную фразу Де Санктиса о Рудини, которая облетела все полити¬
ческие круги: «Он явился в палату как чудо-мальчик; мальчик остал¬
ся, но чудо исчезло». G. Giolitti, Memorie, cit., р. 57.
468

поли даже, независимо от дальнейшего расширения
колониальных владений Франции. Дополнительный
протокол утверждал желательность заключения торго¬
вых договоров между союзными державами, а другой
протокол обязывал эти же державы добиваться при¬
соединения Англии к той части соглашения, которая
касалась западной части Средиземного моря. Рудини
постарался также при содействии Германии добиться
от лондонского правительства более точных обяза¬
тельств в отношении Средиземного моря, чем те, на
которые Англия согласилась в 1887 г. Но лорд Солсбери
не изменил своего отношения к этому вопросу. В июне
1891 г. Рудини объявил в сенате о возобновлении Трой¬
ственного союза, и с этого примерно момента начав¬
шееся было улучшение итало-французских отношений
вновь уступило место обострению. На парижской бирже
возобновились операции с целью понижения курса
итальянских ценных бумаг, чему, впрочем, благоприят¬
ствовал общий экономический кризис. С этими манев¬
рами удалось и на сей раз справиться благодаря помо¬
щи немецких банкиров. Наряду с этим продолжались
переговоры о заключении новых торговых договоров
с Германией, Австро-Венгрией и Швейцарией, которые
были заключены в 1892 г. сроком на 12 лет. Эти догово¬
ры обеспечили итальянской сельскохозяйственной про¬
дукции новые рынки сбыта, компенсировав отчасти
утрату французского рынка.
Итак, внешняя политика Рудини имела кое-какие
положительные аспекты, но все же оставалась в рамках
пересмотренного и скорректированного Тройственного
союза 1887 г. Впрочем, в тот момент и особенно при том
правительстве нельзя было коренным образом изменить
внешнюю политику — выйти из Тройственного союза и
установить дружественные отношения с Францией, чего
требовали радикалы, или проводить политику сосредо¬
точения, которой добивались консерваторы вроде Ячини.
Это было неосуществимо, ибо участие Италии в Трой¬
ственном союзе преследовало консервативную и дина¬
стическую цель и было теснейшим образом связано
с сохранением существовавшего в Италии порядка
и политической системы. В то же время в основе
напряженных отношений с Францией, еще более ухуд¬
шившихся в результате политики Криспи, лежали
469

противоречия между развивавшейся итальянской про¬
мышленностью и французской промышленностью, обо¬
стрению этих отношений способствовала также отчасти
непримиримость парижского правительства. Но то об¬
стоятельство, что практически невозможно было ради¬
кально изменить внешнюю политику, делало невозмож¬
ным и коренное изменение военной политики, ревностным
хранителем которой был король. Кроме того, было
крайне трудно проводить политику экономии, не посягая
на военные расходы. Как раз этот вопрос и привел к
падению правительства Рудини.
В марте 1892 г. во время обсуждения в палате депу¬
татов выполнения государственного бюджета 1891/92 г.
Луццатти пришлось признать, что рост поступлений
оказался ниже предусмотренного, поскольку в связи с
хорошим урожаем импорт пшеницы уменьшился, а сле¬
довательно, и поступления от взимаемых таможенных
пошлин оказались значительно ниже предусмотренных.
Следовательно, оздоровить государственный бюджет
уже в 1892/93 г., как это ранее обещал министр казна¬
чейства, оказалось невозможно. Луццатти подвергся
острым нападкам со стороны многих депутатов, в том
числе Эллены и Соннино, меж тем как Джолитти, кото¬
рый внес резолюцию доверия правительству, выдвинул
ряд предложений демократического характера (введе¬
ние прогрессивного налога на наследство, превращение
облигаций государственного долга в именные, повыше¬
ние налога на обращение ценных бумаг на предъяви¬
теля, с тем чтобы заставить владельцев этих бумаг
превратить их в именные), которые были неприемлемы
для Луццатти и Рудини. И тем не менее 17 марта
1892 г. резолюция доверия правительству была одобре¬
на 261 голосом против 157 при 3 воздержавшихся.
Вскоре, однако, возник острый конфликт в ло'не
правительства, ибо Коломбо категорически возражал
против усиления налогового бремени, особенно против
введения государственной монополии на спички, и подал
в отставку с поста министра финансов. Тогда в совете
министров возобновилась дискуссия об экономии и было
выдвинуто предложение о сокращении военных расхо¬
дов на основе реорганизации армии, против чего реши¬
470

тельно выступил военный министр генерал Пеллу.
После этого кабинет министров решил подать в отставку.
Однако король поручил 14 апреля 1892 г. формирование
правительства тому же Рудини. Договорившись снова
с Никотерой, Рудини принял предложение короля и
предложил портфель министра казначейства Джолитти,
который отказался войти в состав правительства, за¬
явив, что считает для себя невозможным находиться в
одном правительстве с Никотерой. Очевидно, Джолитти
считал Рудини конченым человеком и метил в его пре¬
емники. И действительно, министр королевского двора
Урбано Раттацци-младший (племянник известного ми¬
нистра Урбано Раттацци), доверенное лицо монарха,
поддерживал перед королем кандидатуру Джолитти.
Кроме того, в те дни печать повела широкую кампанию,
частично инспирированную Саракко и другими пьемонт¬
цами, утверждая, что слишком высокие военные расходы
являются главной причиной предстоящего введения но¬
вых налогов. Эта кампания, задевавшая особу короля,
известного сторонника политики вооружений, разозлила
Умберто I и настроила его против Рудини: король счи¬
тал его виновным в том, что он поднял вопрос о воен¬
ных расходах и тем самым поставил монарха под огонь
критики. Джолитти, напротив, утверждал, что финансо¬
вое положение не столь уж плохо и его можно улучшить,
не сокращая военных расходов1. Во всяком случае, по¬
скольку Рудини не удалось образовать новое прави¬
тельство, король, воспользовавшись тем, что кризис
разразился во время пасхальных каникул парламента,
решил эту проблему следующим образом: принять от¬
ставку одного только Коломбо; он предложил Рудини
предстать перед парламентом в день возобновления
работ сессии и поставить вопрос о доверии. Это решение
не было нарушением конституционных норм и было,
вероятно, подсказано Раттацци, дабы привести к окон¬
чательному падению кабинета министров Рудини, ибо
следовало ожидать, что палата отклонит новые налоги.
Так и произошло. 5 мая 1891 г. палата 193 голосами
против 185 и при 8 воздержавшихся отклонила резолю¬
цию Гримальди о доверии правительству, и Рудини
1 См.: D. F а г i n i, Diario, cit,, р. 83.
471.

вторично вручил королю прошение об отставке всего
кабинета министров.
Джолитти, выступая 5 мая 1891 г. во время дискус¬
сии, открыто заявил о своем несогласии с мероприятия¬
ми, предложенными Рудини, и это сыграло решающую
роль в падении правительства. Тем самым он недву¬
смысленно предложил свою кандидатуру в его преем¬
ники. Это отвечало желанию короля, который во время
консультаций не скрывал своего благосклонного отно¬
шения к Джолитти, но натолкнулся на возражения
Криспи и колебания других политических деятелей. Тем
не менее 10 мая Умберто I, сделав чисто формальное
предложение о сформировании правительства предсе¬
дателю сената Фарини в расчете на его отказ, предло¬
жил затем сформировать новое правительство Джолит¬
ти и 15 мая, прибегнув к процедуре, которую сам
Фарини, доверенный советник короля, считал некор¬
ректной \ прямо подписал декрет о назначении Джр-
литти председателем совета министров еще до создания
нового правительства.
Состав нового правительства, представшего 25 мая
1892 г. перед парламентом, был следующий: Джолитти
(премьер-министр, министр внутренних дел и временно
министр казначейства), Брин (министр иностранных
дел), Пеллу (военный министр), Сен-Бон (министр во¬
енно-морского флота), Теодорико Боначчи (министр
юстиции), Фердинандо Мартини (министр просвещения),
Дженала (министр общественных работ), Пьетро Лака-
ва (министр сельского хозяйства, промышленности и
торговли), Камилло Финоккьяро Априле (министр
почты и телеграфа). Следовательно, правительство
Джолитти представляло собой явный сдвиг влево по
сравнению с правительством Рудини, поскольку состоя¬
ло почти исключительно из деятелей, принадлежавших
к «левой» или к «левому центру». Это было, однако,
правительство, сколоченное с большим трудом и состо¬
явшее частично из таких деятелей, как Брин, мало до¬
верявших председателю совета министров. В то же вре¬
мя для многих как радикалов, так и умеренных вроде
1 См.: D. F а г i n i, Diario, cit., vol. I, p. 95,
47?

Бонги 1 Джолитти был главой, навязанным парламенту
королем и двором. Это обвинение было лишь отчасти
верным, но тогда и впоследствии его сильно преувели¬
чивали. В самом деле, хотя и верно, что Раттацци под¬
держал кандидатуру Джолитти перед королем, которо¬
му Джолитти был угоден как сторонник неприкосновен¬
ности военных расходов и как пьемонтец, но столь же
верно, что Джолитти располагал в палате группой
верных друзей и что его позиция в финансовом вопросе,
(вызвавшем падение Рудини) была, в общем, хорошо
принята большинством депутатов. Во всяком случае,
обвинение в том, что его навязал двор, и то обстоятель¬
ство, что он пришел из административного аппарата и
не участвовал в борьбе периода Рисорджименто в отли¬
чие от почти всех его предшественников, крайне затруд¬
нили его деятельность как главы правительства в
1892—1893 гг. Виной тому вначале было даже его ора¬
торское искусство: выступления его были весьма содер¬
жательны, но лишены риторической мишуры.
Палате не понравилась изложенная им в сухих тонах
правительственная программа, в центре которой стояла
финансовая проблема, поэтому резолюция доверия пра¬
вительству, предложенная Баччелли, была 26 мая одоб¬
рена лишь 169 голосами при 160 «против» и при 38 воз¬
державшихся. Но Джолитти, отставку которого король
отклонил, добился согласия короля распустить осенью
палату депутатов. Поэтому, представ вновь перед пала¬
той с этим сообщением, Джолитти получил 11 июня со¬
гласие палаты на временное исполнение им обязанно-,
стей премьер-министра в течение 6 месяцев. За это
проголосовал 271 депутат, против—189 и воздержался
один. Такое же решение принял 20 июня сенат 99 голо¬
сами против 16.
Во время этих парламентских дебатов и в последо-,
вавших за ними дискуссиях на страницах печати в.
1 См. статью: R. В о n g h i, L’ufficio del principe in uno Stato
libero, «Nuova Antologia», 15 gennaio 1893, перепечатанную в:
R. Bong hi, Come cadde la Destra (под редакцией Ф. Пикколо),
Milano, 1929, р. 230—253. Статья Бонги вызвала большой шум и не-
понравилась королю. Джолитти потребовал тогда от совета мини-^
стров осудить поступок Бонги, который входил в состав правитель¬
ства, но совет принял решение, которое лишь косвенно и в обгцих:
словах критиковало статью Бонги.
473

связи с предстоявшими выборами выявилось довольно
четкое разделение между противниками и сторонниками
правительства, в основе которого лежала не столько
финансовая политика, сколько вопрос о «восстановле¬
нии партий». В самом деле, большинство «левой», осо¬
бенно Дзанарделли и его друзья, а также часть «край¬
ней левой», решившие поддержать правительство, ут¬
верждали, что оно в силу своего характера, который мы
сегодня определили бы как однопартийный, означает
преодоление трансформизма и начало деятельности
новой «левой»; другие же деятели «левой», такие, как
Криспи, и в еще большей степени деятели «правой» и
«правого центра» утверждали, что ввиду трудностей
данного момента, преимущественно финансовых, не
имеет смысла восстановление партий и необходима
конвергенция групп различного происхождения на базе
определенной программы.
Действительно, левый характер нового правитель¬
ства объяснялся, по существу, тем фактом, хотя и не
случайным, что Джолитти не удалось найти деятелей
«правой», готовых сотрудничать с ним. Но верно также
и то, что финансовая программа Джолитти была, в сущ¬
ности, демократической не только из-за предпочтения,
отдаваемого экономии перед введением новых налогов,
но еще и потому, что она предполагала осуществление
такой налоговой реформы, которая покончила бы с
итальянской налоговой системой, «прогрессивной на¬
оборот», как ее неоднократно характеризовал сам Джо¬
литти. Кроме того, отношение Джолитти к социализму
и рабочему движению может показаться демократи¬
ческим при сопоставлении его с отношением Никотеры,
Криспи и Депретиса. В самом деле, за исключением по¬
следнего периода своего пребывания у власти, Джо¬
литти не принимал никаких репрессивных мер или мер,
направленных на предупреждение манифестаций путем
запретов и арестов, а признавал за социалистами право
на создание своих организаций и ведение пропаганды,
допускал развитие профсоюзного движения и заявлял
о социальной пользе кооперативного движения. Следо¬
вательно, проводимая им политика благоприятствовала
возникновению социалистической партии и первоначаль¬
ному развитию палат труда. В его деятельности 1892—
1893 гг. уже можно усмотреть в зародыше ту политику
474

по отношению к социалистам и рабочему движению, ко¬
торую он начал проводить после 1900 г. и которая была
направлена на включение рабочего движения в сущест¬
вовавшую социальную и политическую систему.
Но в 1892 г. проявился и другой аспект будущего
джолиттизмсг, речь идет о методах, к которым прибег
Джолитти для подготовки всеобщих выборов в ноябре
того же года. В самом деле, продолжая традицию всех
прежних правительств объединенной Италии, как «пра¬
вой», так и «левой», он широко и без колебаний исполь¬
зовал все методы нажима и подкупа, какие государст¬
венный аппарат был только в состоянии предложить,
чтобы добиться избрания палаты, максимально угодной
правительству. Его маневры в провинциях (в этом деле
он нашел достойного сотрудника в лице неаполитанца
Пьетро Розано, заместителя министра внутренних дел)
облегчили те изменения, которые были внесены во вре¬
мя правительства Рудини в избирательный закон
1882 г., когда были восстановлены округа, избирающие
одного депутата взамен выборов по списку. Учитывая
предстоящие выборы, Джолитти ускорил назначение
новых 60 сенаторов, избрав их частично из числа сто¬
ронников, а отчасти среди противников правительства,
стремясь таким образом устранить опасных конкурен¬
тов для многих правительственных кандидатов. Джо¬
литти делал ставку «на традицию, которая требовала,
чтобы сенат был более умеренным в политической борь¬
бе, чем избираемая палата, покорным короне, а через
нее и правительству; но вскоре ему пришлось убедиться,
что он по меньшей мере переоценил сенат, который стал
наиболее активным центром оппозиции»1 и оказывал
влияние на палату в антиправительственном духе. Вдо¬
бавок сенат признал незаконным назначение некоторых
новых сенаторов. Но как бы то ни было, выборы 6 но¬
ября 1892 г. (в которых участвовало 1 639 298 избира¬
телей, т. е. 55,9% внесенных в списки избирателей, об¬
щее число которых достигло 2 934 445 человек) принесли
Джолитти большой успех, и он мог теперь рассчитывать
на прочное большинство в новой палате. Но разразив¬
шийся вскоре после выборов скандал с «Банка романа»
1 G. Manacord a, Crisi economica е lotta politica in Italia/
1892—1896, Einaudi, Torino, 1968, p. 67.
475

резко осложнил политическую ситуацию и поставил
Джолитти в крайне трудное положение.
Министр сельского хозяйства, промышленности и
торговли Мичели решил, как уже было сказано в пре¬
дыдущей главе, провести административное обследова¬
ние эмиссионных банков и возложил это дело на сена¬
тора Альвизи, которому помогал обследовать «Банка
романа» чиновник министерства казначейства, коман¬
дор Бьяджини. Обследование Альвизи — Бьяджини выя¬
вило наличие серьезных нарушений в отчетности «Банка
романа». Было установлено, что банк втайне напечатал
банковских билетов на 9 млн. лир и допустил противо¬
законное превышение обращения банковских банкнотов
на 25 млн. Тайный выпуск 9 млн. лир должен был по¬
мочь скрыть кассовую недостачу, которую немедленно
после ее обнаружения Бьяджини фиктивным образом
устранил Бернардо Танлонго, управляющий банком, по
совету командора Монцилли, генерального директора
кредита в министерстве сельского хозяйства. После чего
дали Бьяджини удостовериться, что недостача ликвиди¬
рована. Однако по совету Альвизи Бьяджини не скрыл
этого факта в той части доклада комиссии обследования,
которая была написана им, меж тем как Альвизи в об¬
щей части доклада дал обстоятельную и резкую критику
действовавшей банковской системы. Однако с согласия
тогдашнего председателя совета министров Криспи до¬
клад был утаен от Мичели и тогдашнего министра каз¬
начейства Джолитти, который, вероятно, был все же в
курсе результатов обследования. В самом деле, трудно
поверить, чтобы Джолитти ничего тогда не знал, как он
впоследствии утверждал, ибо в обследовании участвовал
чиновник его министерства Бьяджини, которого он сам
выделил для этой работы по просьбе Альвизи.
В этой связи следует напомнить, что выявленные
в управлении делами «Банка романа» злоупотребления
и преступные действия, бывшие следствием недостаточ¬
ной щепетильности и легкомыслия Танлонго и некото¬
рых его подчиненных, были вызваны крайне тяжелым
положением банка, который всегда вел свои дела, руко¬
водствуясь спекулятивными критериями, .а в тот момент
47$

его положение еще более осложнилось из-за невозмож¬
ности взыскать кредиты на колоссальные суммы в связи
с кризисом строительного дела в Риме. Кроме того,
«Банка романа», как это было установлено впоследст¬
вии, предоставлял и продолжал предоставлять даже
после обследования 1889 г. займы политическим деяте¬
лям, в том числе и самому Криспи, а также журнали¬
стам под векселя, которые без конца заменялись но¬
выми. И наконец, банк предоставлял многим правитель¬
ствам, начиная с правительства Депретиса, займы на
финансирование избирательных кампаний. Эти злоупо¬
требления были, во всяком случае частично, следствием
действовавшей банковской системы, характеризовав¬
шейся наличием шести эмиссионных институтов (пять
из которых носили региональный характер), пользовав¬
шихся привилегией выпускать банковские билеты по
официальному курсу, которая продлевалась из года
в год начиная с 1883 г., то есть с момента вступления
в силу отмены принудительного курса. Таким образом,
обострилось соперничество между «Банка национале»,
стремившимся стать единственным эмиссионным банком
страны, и меньшими банками; началась борьба, в кото¬
рой приняли участие журналисты, субсидируемые, с од¬
ной стороны, «Банка национале», ас другой — меньшими
банками.
Итак, вопрос об эмиссионных банках принимал все
более острый характер, ибо затрагивал многочисленные
интересы политических групп, а после 1887 г. он стал
опасным в связи с общим экономическим кризисом, что
вынудило правительство вмешаться и кое-кого выру¬
чить, как, например, «Банка тиберина». В этих условиях
нетрудно понять, что правительство Криспи, не только
руководствуясь личными интересами главы правитель¬
ства и его друзей, но опасаясь серьезных финансовых
и общеполитических последствий, решило оставить в
тайне доклад Альвизи — Бьяджини. Тем не менее Ми¬
чели и Джолитти внесли на рассмотрение палаты за¬
конопроект о предоставлении права эмиссии банковских
билетов по официальному курсу только одному банку.
Но сразу же после падения правительства Криспи этот
законопроект был взят обратно, ибо Кимирри, министр
сельского хозяйства, и Луццатти, министр казначейства
в правительстве Рудини, благожелательно относились
477-

к существованию многих эмиссионных банков и доби¬
лись от парламента нового продления на 18 месяцев
установленного законом курса и права эмиссии для ше¬
сти банков до окончательного урегулирования этого
вопроса. Однако одновременно был также увеличен
установленный законом лимит для обращения бумаж¬
ных денег (для «Банка романа» — с 45 до 70 млн. лир)
и действовавшая система «riscontrata» (периодического
обязательного взаимного учета билетов разных эмисси¬
онных банков) была заменена системой «rispedita» (обя¬
зательством каждого банка немедленно вернуть в обра¬
щение поступившие банкноты других банков), что было
весьма выгодно для небольших банков, которые давно
уже требовали упразднения системы «riscontrata». Та¬
ким образом, был отменен основной контроль над бу¬
мажным обращением; это обязательство в немалой сте¬
пени способствовало, учитывая общий кризис, увеличе¬
нию лажа. Поэтому банки все чаще отказывались раз¬
менивать бумажные деньги на металлические по номи¬
налу, пока туринский суд решением от 9 июня 1892 г.
по иску одного гражданина к эмиссионному банку не
отказал этому гражданину в праве требовать размена
банковских билетов на металлические деньги. С этого
момента банки начали разменивать бумажные деньги,
удерживая лаж, и по воле судебного решения в Италии
вновь воцарился принудительный курс.
Тем временем председателем совета министров стал
Джолитти, неоднократно отстаивавший необходимость
проведения банковской реформы на основе принципа
единого эмиссионного института. Но вскоре он занял
противоположную позицию. Это было типичным прояв¬
лением характерных для политики Джолитти противо¬
речий (особенно в этот первый период его пребывания у
власти, но в какой-то мере и впоследствии) между пред¬
лагаемой им программой реформ и конкретными дейст¬
виями, с помощью которых он старался удержаться у вла¬
сти, беззастенчиво используя для этого деятелей и группы,
даже возражавшие против реформ. Показателем таких
противоречий является хотя бы назначение летом
1892 г. министром казначейства и временно министром
финансов Гримальди (Эллена скончался в июле того
же года), ибо Гримальди всегда отстаивал финансовую
политику, противоположную политике Джолитти, и был
478

тесно связан с «Банка романа». Но Джолитти было на
руку его участие в правительстве, ибо это ослабляло
«левую» Юга, возглавляемую Никотерой. Позднее, в ка¬
нун выборов, последовало назначение Танлонго сенато¬
ром по личному желанию Джолитти \ что было своего
рода возмещением за услуги, оказанные «Банка рома¬
на» правительству. Когда разразился скандал, Джо¬
литти признал, что в сентябре 1892 г. получил от «Бан¬
ка романа» заем в размере 60 тыс. лир в качестве аван¬
са в счет секретных фондов, предназначенных на обра¬
ботку иностранной печати в связи с торжественным
празднованием в Генуе четырехсотлетия открытия Аме¬
рики Колумбом, но эта сумма была возвращена банку
через генерального директора казначейства. Но он ка¬
тегорически отвергал обвинение (никогда не доказан¬
ное), что в ноябре получил новый заем в размере
40 тыс. лир1 2. Нельзя, однако, отрицать, что этот банк
был связан с правительством, особенно через Грималь¬
ди, который был одним из его наиболее привилегиро¬
ванных должников, и что он субсидировал правительст¬
венную печать. Этим и объясняется назначение Тан¬
лонго сенатором, выжидательная позиция, занятая
Джолитти в банковском вопросе накануне выборов, и
внесение наконец в палату депутатов министрами Гри¬
мальди и Лакавой 6 декабря 1892 г. законопроекта о
продлении на целых шесть лет официального курса би¬
летов привилегированных банков и их права на эмис¬
сию таких билетов.
За несколько дней до этого, 24 декабря, скончался
сенатор Альвизи. Старый венецианский политический
деятель, который вопреки своему желанию согласился
не разглашать результаты проведенного им обследова¬
ния, незадолго до своей смерти передал своему юному
другу Леоне Воллемборгу копию своего и Бьяджини
доклада. Во время избирательной кампании 6 ноября
1892 г. Воллемборг объявил о своем намерении разоб¬
лачить действия банков, но, будучи избран депутатом,
он начал колебаться и не решился выполнить данное
им рискованное обещание предать гласности доклад
1 См.: G. М а п а с о г d a, op. cit., р. 67—68, и приводимые в этой
работе документы.
2 Об этой и других подробностях скандала см. работы, пере¬
численные в Библиографической справке к данному тому.
479

Альвизи — Бьяджйни. Но за несколько месяцев до этого
он передал этот доклад Маффео Панталеони, который
решил воспользоваться этим документом и повести
серьезную кампанию против правительства, о чем по¬
ставил в известность своих друзей Парето (который
в первый момент стал отговаривать от этого весьма
опасного шага) \ Де Вити-Де Марко, Маццолу (т. е.
группу либеральных экономистов, о которых шла речь
в третьей главе) и других ученых и политических дея¬
телей. Лабриола был также проинформирован об этой
инициативе, которую он горячо поддержал* 2. Атаку
в парламенте должны были повести два депутата: сици-:
лиец Наполеоне Колаянни, считавший себя республи¬
канцем-социалистом, и миланец Лудовико Гавацци, де¬
ятель «правой» и сторонник экономического либеризма.
Перацци, один из руководителей оппозиции в сенате,
был также приглашен принять участие в этой антипра¬
вительственной акции, которая, как видно, объединила
людей противоположных тенденций, всех враждебно
относившихся к Джолитти, хотя и по разным мотивам.
Но влиятельный сенатор заявил, что «не видит смысла
для оппозиции поднимать вопрос, за который она, по¬
скольку она тогда была у власти, также несет долю от¬
ветственности3». Это были тяжкие слова, ибо они сви¬
детельствовали о круговой поруке, которая связывала
в тот момент подавляющую часть итальянских полити¬
ческих^ кругов. Правда, Танлонго оказался одним из тех.
пяти вновь назначенных сенаторов, которых сенат отка¬
зался утвердить.
Тем временем «Банка национале», недовольный за¬
конопроектом Лакавы — Гримальди, вводившим некото¬
рые ограничения учетных операций и усиливавшим пра¬
вительственный контроль над банками, прекратил пере¬
говоры о слиянии с «Банка романа», начатые незадолго
до этого по инициативе Джолитти. Поэтому последний,
'	1 См. письма Парето Панталеони от 3 и 16 июля 1892 г. в:
V. Pareto, Lettere a Maffeo Pantaleoni. Вапса Nazionale del La¬
voro, Roma, 1960, vol. I, p. 236, 243.
2 См. письма Лабриолы к Энгельсу от 16 декабря 1892 г. и от
15 и 19 января 1893 г. в: Marx е Е n g е 1 s, Corrispondenza con
italiani, cit., p. 463, 466, 469.
-	3 A. Guiccioli, Diario del 1892, «Nuova Antologia», 16 dicem-
bre 1939.
480

угнавший еще, вероятно, о готовившейся акций по разо¬
блачению злоупотреблений «Банка романа», взял об¬
ратно законопроект о продлении на шесть лет официаль¬
ного курса и представил 19 декабря на рассмотрение
палаты новый срочный законопроект (срок продления,
предоставленный правительством Рудини, истекал 31 де¬
кабря 1892 г.) о продлении лишь на три месяца. Кроме
того, он объявил о намерении правительства немедленно
провести административное обследование эмиссионных
банков, обещав, что результаты будут доведены до све¬
дения парламента. Не подлежит сомнению, что таким
образом он хотел предупредить требование о проведе¬
нии парламентского расследования.
На следующий день Колаянни и Гавацци огласили
в палате результаты обследования Альвизи — Бьяджини.
Это произвело потрясающее впечатление, но предложе¬
ние о парламентском расследовании не получило тогда
одобрения. Джолитти настаивал на проведении адми¬
нистративного обследования и 21 декабря добился при¬
нятия палатой законопроекта о продлении на три ме¬
сяца официального курса (316 голосами против 27),
меж тем как дискуссия по внесенному в тот же день
предложению Колаянни о проведении парламентского
расследования была перенесена на конец рождествен¬
ских каникул. Эти первые дебаты завершились, следо¬
вательно, победой правительства; но обнаружилась ил¬
люзорность надежд Джолитти на то, что- ему удастся
справиться с положением при помощи административ¬
ного обследования.
Оно было проведено в спешном порядке в январе
1893 г. Председателем комиссии, назначенной прави¬
тельством и состоявшей из пяти чиновников министер¬
ства казначейства и министерства сельского хозяй¬
ства, был сенатор Гаспаре Финали. Член комиссии ко¬
мандор Энрико Мартушелли, которому было поручено
обследовать «Банка романа», весьма решительно и
умело взялся за дело и в течение нескольких дней обна¬
ружил потрясающие факты. Он выявил наличие про¬
тивозаконного бумажного обращения в размере 65 млн.
лир (что почти вдвое превышало разрешенный банку
выпуск бумажных денег) и кассовую недостачу в размере
20 млн., плохо скрытую фиктивными операциями. Кроме
того, он установил, что в 1891 г. были тайно напечатаны
16 Зак. 458
48!

дубликаты уже находившихся в обращении банковских
билетов на сумму около 40 млн. лир, значительная
часть которых была впоследствии сожжена, ибо эту
фальсификацию обнаружило несколько банковских слу¬
жащих, и, наконец, вскрыл, что отчетность и балансы
банка фальсифицировались уже более 20 лет. Постав¬
ленный в известность об этих фактах, Джолитти решил
дать ход правосудию. 19 января Танлонго1 и кассир
банка Чезаре Лаццарони были арестованы, и против
них было возбуждено уголовное дело. Вскоре был аре¬
стован Микеле Лаццарони, племянник Чезаре, предста¬
витель деловых кругов, весьма известный в столице. За
этим в феврале последовали арест Монцилли (вышеупо¬
мянутого чиновника министерства сельского хозяйства,
в функции которого входил контроль за деятельностью
эмиссионных банков) и согласие палаты на привлечение
к уголовной ответственности депутата Рокко Де Дзерби,
обвиняемого в получении от «Банка романа» полумил¬
лиона лир (за это он должен был помешать комиссии
палаты по реорганизации банковского дела, членом ко¬
торой он являлся, внести предложения, противоречив¬
шие интересам банка). 20 февраля, когда его собира¬
лись арестовать, Де Дзерби внезапно умер. Пошли
слухи о его самоубийстве, но ни тогда, ни позднее они
не подтвердились. Эти факты и другие сведения, касав¬
шиеся «Банко ди Наполи» и «Банко ди Сичилиа»1 2 и
1 Танлонго попытался тогда использовать свое звание сенатора,
но председатель сената Фарини с согласия председателя совета ми¬
нистров решительно заявил, что неутвержденный сенатор не имеет
права на парламентскую неприкосновенность и, следовательно, его
дело не может рассматриваться сенатом, собравшимся в качестве
Верховного суда. См.: D. Farini, Diario, cit., р. 171—172.
2 В начале января 1893 г. директор римского филиала «Банко
ди Наполи» Винченцо Кучиньелло неожиданно исчез, после чего
была обнаружена кассовая недостача в размере 2400 тыс. лир. 22 ян¬
варя его арестовали, когда он пытался бежать, переодетый священ¬
ником. В эти же дни стало известно о серьезных злоупотреблениях
в палермском «Банко ди Сичилиа». Генеральный директор этого
банка, герцог делла Вердура, сенатор (позднее лишенный этого зва¬
ния), был обвинен в том, что использовал деньги банка в своих бир¬
жевых махинациях, играя на понижение курса акций ИДИ, членом
административного совета которого он был. Вскоре после этого,
1 февраля 1893 г., маркиз Эмануэле Нотарбартоло, бывший ранее
директором этого банка и незадолго до этого разоблачивший эти
злоупотребления, был убит в поезде во время путешествия из
Термини-Имересе в Палермо. Подозревали, что вдохновителем убий¬
482

ставшие тогда достоянием гласности, вызвали в стране
огромное возбуждение и сильную озабоченность поли¬
тических кругов.
Тем временем 25 января парламент возобновил свои
работы и после волны запросов и интерпелляций отно¬
сительно скандала палата приступила к обсуждению це¬
лесообразности парламентского расследования. Джолит¬
ти отверг тогда обвинение в получении денег от «Банка
романа» и заявил, что никогда не читал доклада Аль-
визи — Бьяджини, кроме того, он утверждал, что
страна может истолковать парламентское расследование
как попытку политических кругов скрыть кое-что как.
раз в тот момент, когда ведется судебное следствие. Та¬
ким образом он добился отклонения и другого предло¬
жения о парламентском расследовании, внесенного Ру-
дини. Но его положение стало крайне тяжелым, когда
Криспи в интервью, данном 15 февраля газете «Фан-
фулла», взяв на себя ответственность за то, что доклад
Альвизи — Бьяджини был скрыт, дабы не ухудшить и
без того тяжелое экономическое положение страны, зая¬
вил, что Джолитти был ознакомлен с докладом. Кроме
того, Криспи, действуя через своего друга Антонелли,
подбивал Пьетро Танлонго, сына Бернардо, выдвинуть
против Джолитти обвинение в получении денег от «Бан¬
ка романа». Позднее Пьетро Танлонго не подтвердил это
обвинение и дал понять, что Антонелли и Криспи обма¬
нули его и вырвали у него такое заявление, обещав
спасти его отца, если Криспи вернется к власти. Но тем
временем смелые действия Криспи, особенно если учесть
его отношения с «Банка романа», создали для Джолитти
ряд серьезных затруднений. Тем не менее 25 февраля
палата одобрила 197 голосами против 97 правительствен¬
ную резолюцию об отсрочке на два месяца обсуждения
внесенного социалистом Аньини предложения о парла¬
ментском расследовании вместе с другими не обсуждав-*
шимися еще предложениями, как предложение Ко-
лаянни.
ства был тесно связанный с мафией депутат Раффаэле Палиццоло,
которого Нотарбартоло также обвинил в том, что он пользовался
недозволенными милостями «Банко ди Сичилиа». Спустя много лет,
в 1901 г., Палиццоло был приговорен за это преступление к 30 годам
тюрьмы, но впоследствии кассационный суд отменил приговор, и при
новом рассмотрении его дела он был оправдан за недостатком улик.
16*
483

Тем временем Джолитти занялся коренной реоргани¬
зацией банковского дела и добился в январе согласия
четырех эмиссионных банков, бывших акционерными об¬
ществами («Банка национале», «Банка романа», «Банка
национале тоскана» и «Банка тоскана ди кредито»), объ¬
единиться в один институт, который возьмет на себя за¬
дачу ликвидации (возможно, с помощью государства)
пассива «Банка романа». Таким образом, 20 марта он
внес на рассмотрение палаты законопроект о создании
«Банка д’Италия», сохранявший автономное положение
«Банко ди Наполи» и «Банко ди Сичилиа» и оставляв¬
ший за ними право эмиссии. 10 августа 1893 г. этот
проект стал законом, вступившим в силу 1 января 1894 г.
«Завершилась долгая и сложная полемика, в ходе кото¬
рой переплелись в чудовищной путанице банковские ин¬
тересы и теории экономистов; провалилась последняя по¬
пытка сохранить плюралистскую систему; по иронии
судьбы скандал, поднятый поборниками свободы и плю¬
рализма, послужил, напротив, последним толчком к уни¬
фикации» Ч Результаты скандала в общеполитическом
плане оказались не менее разочаровывающими для со¬
циалистов и радикалов — противников Джолитти, — ибо,
сами не желая того, они сыграли на руку консерваторам
и реакционерам, поскольку скандал с «Банка романа»
повлек за собой падение Джолитти и возвращение к
власти Криспи.
20 марта Джолитти внес на рассмотрение палаты
одновременно с законопроектом о реорганизации эмис¬
сионных банков доклад комиссии обследования под пред¬
седательством Финали, который должен был помочь ему
провести закон о банках. Но к докладу Финали, пред¬
ставленному палате, был приложен объемистый запеча¬
танный пакет, содержавший фамилии неисправных или
пользовавшихся особым расположением банков должни¬
ков. «Последняя борьба, развернувшаяся вокруг участи
этого пакета, привела к поражению правительства в во¬
просе парламентского расследования»1 2. В самом деле,
большинство осознало необходимость как-то воспрепят¬
1 G. М а и а с о г d a, op. cit., р. 79.
2 «Storia del Parlamento italiano», vol. 18: «Inchieste politiche»
(под редакцией Д. Новакко), Flaccovio, Palermo, 1964, p. 176.
484

ствовать дискредитации всего политического класса, и
поэтому Джолитти не мог помешать созданию следствен¬
ного комитета для изучения доклада Финали и прило¬
женных в пакете документов. В результате ряда после¬
дующих предложений этому комитету были фактически
присвоены функции комиссии парламентского расследо¬
вания. Окончательное решение в этом духе было при¬
нято 21 марта 1893 г., когда палата единогласно одоб¬
рила резолюцию, предложенную депутатом правитель¬
ственного большинства Гвиччардини. Небольшая группа
депутатов-социалистов покинула зал до начала голосо¬
вания. Прамполини заявил тогда, что столь запоздалое
расследование бесполезно, поскольку «крупные воротилы
и друзья правительства» уже спаслись. «Это расследова¬
ние — сплошная комедия, — сказал он, — мы уходим; ра¬
зыгрывайте ее без нас»1. Председатель палаты Дзанар¬
делли сразу же назначил комитет из 7 депутатов, кото¬
рому было поручено провести расследование. После
отказа отдельных депутатов и замены их другими в со¬
став комитета вошли: Джованни Бовио, Чезаре Фани,
Антонио Мордини, Алессандро Патерностро, Клементе
Пеллегрини, Эмилио Синео и Джанфорте Суарди. Ко¬
митет избрал своим председателем Мордини, а секре¬
тарем — Патерностро.
После состоявшихся 20—21 марта дебатов, пока ко¬
митет семи занимался расследованием, Джолитти смог
получить три относительно спокойных месяца, чтобы до¬
вести до конца закон о банках (одобренный палатой
22 июля 222 голосами против 153, а сенатом —9 августа
100 голосами при 57 «против» и 2 воздержавшихся) "
закон о пенсиях, который, хотя он и был изменен сена¬
том по сравнению с первоначальным вариантом, носив¬
шим характер радикальной реформы, все же упорядочил
1 Цитируется по: D. Novacco, op. cit., р. 181. О пассивной
позиции депутатов-социалистов в первые недели после разоблачений
Колаянни Лабриола уведомил Энгельса письмом от 19 января
1893 г., а затем Энгельс сообщил об этом Турати письмом от 1 фев¬
раля. См.: Marx е Engels, Corrispondenza con italiani, cit.,
p. 470, 472. Возможно, что в результате этой критики и появилось
предложение о расследовании, внесенное социалистическим депута¬
том Аньини, о чем говорилось выше.
485

весьма сложное дело и явился шагом вперед. Но летом
общее положение вновь осложнилось из-за других
серьезных экономических и социальных событий.
Прежде всего внезапно ухудшилось экономическое
положение и ситуация на денежном рынке, что было
вызвано отчасти внутренним банковским кризисом, а от¬
части новыми международными осложнениями. В то
время, как повсюду продолжался промышленный кризис,
на европейских рынках значительно возросла цена на
золото, что объяснялось сильным отливом этого драго¬
ценного металла из Европы в США 1 и решением австро¬
венгерского правительства восстановить свободный об¬
мен флорина. Прекращение русско-германских торговых
переговоров вызвало вдобавок резкое понижение курса
акций на берлинской бирже. Вследствие этого курс
итальянской государственной ренты упал на парижской
и берлинской биржах еще ниже, что повлекло за собой
сильный приток этих бумаг в Италию (где они котирова¬
лись более высоко), которому сопутствовал усиленный
вывоз металлических денег. В августе лаж золота достиг
10%, в то же время выявилась крайняя нехватка размен¬
ной монеты, что вызвало серьезное недовольство насе¬
ления и незаконную эмиссию банками и частными тор¬
говцами бумажных платежных бон. Правительство было
вынуждено вмешаться и выпустить на 30 млн. «кассовых
чеков» номинальной стоимостью 1 лира и начеканить
на 10 млн. мелкой бронзовой монеты. Но этих мер ока¬
залось недостаточно для ликвидации нехватки мелких
денег, и вдобавок лаж все возрастал, достигнув
в ноябре 16%.
Ко всем этим трудностям добавились еще прискорб¬
ные события, происшедшие 17 августа в Эгморте в Про¬
вансе (Франция), где французские рабочие напали на
примерно 400 итальянских рабочих, которые согласи¬
лись работать в соляных копях за более низкую зар¬
плату, чем получали французские рабочие. Было убито
около тридцати и ранено около ста итальянцев. Это вы¬
звало тогда в Италии бурные антифранцузские демон¬
1 Это явление было вызвано предположением, что конгресс США
упразднит (что и было сделано в августе) закон Шермана, т. е.
закон, искусственно поддерживавший высокую цену на серебро за
счет федерального правительства.
486

страции, принявшие в отдельных городах антиправитель¬
ственный характер. В Риме демонстранты заняли Тра-
стевере [квартал Рима на западном берегу Тибра] и
соорудили там баррикады, разрушенные потом кавале¬
рией; в Неаполе демонстрации вылились в беспорядоч¬
ный бунт безработных, подавленный спустя пять дней
войсками. Правая печать воспользовалась этими фак¬
тами для обвинения правительства в слабости (это об¬
винение уже выдвигалось и ранее) и продолжала нагне¬
тать атмосферу, сея панику в связи с развитием в Си¬
цилии движения «фаши».
Движение «фаши», начавшееся в городах, на протя¬
жении 1892 г. и в первые месяцы 1893 г. быстро охватило
деревни острова благодаря деятельности таких пропа¬
гандистов и агитаторов, как Розарио Гарибальди Боско,
Джузеппе Де Феличе-Джуффрида, Никола Барбато, Бер¬
нардино Beppo, которые на состоявшемся 21 мая 1893 г.
съезде в Палермо основали Сицилийскую социалистиче¬
скую партию, примкнувшую к Партии итальянских тру¬
дящихся. Аграрный кризис способствовал присоединению
к движению мелких земельных собственников и исполь¬
щиков, не говоря уже о батраках, так что движение при¬
обрело огромный размах, в сицилийских деревнях были
организованы многочисленные забастовки и волнения.
К старым требованиям передачи крестьянам узурпиро¬
ванных домениальных или необрабатываемых земель до¬
бавились другие, касавшиеся сельскохозяйственных до¬
говоров (выдвинутые на съезде крестьян, состоявшемся
в июле 1893 г. в Корлеоне), чрезмерного бремени ком¬
мунальных и государственных налогов и дурного управ¬
ления местных властей. Но самым важным новым яв¬
лением была социалистическая направленность этого
движения, хотя в отдельных своих аспектах оно напо¬
минало прежние крестьянские восстания L
Разумеется, землевладельцев охватил страх, они были
взбешены и вместе с местными префектурами начали
оказывать всяческий нажим на Джолитти, требуя рос¬
пуска «фаши». Последний не был, однако, склонен при¬
нимать чрезвычайные меры и предпочитал действовать
с помощью обычных полицейских средств, приказав
1 О взаимоотношениях между движением «фаши» и Партией
итальянских трудящихся см. следующий раздел.
487

уголовной полиции вести тщательное наблюдение за ру¬
ководителями «фаши», с тем чтобы изыскать предлог и
привлечь их к уголовной ответственности, или обвинить
в каком-либо нарушении закона, или выяснить, нет ли
среди членов «фаши» ранее осужденных лиц, с тем чтобы
распустить отдельные «фаши» как «ассоциации зло¬
умышленников», словом, использовать старое обвинение,
к которому прибегали многие правительства для борьбы
с организациями социалистов и анархистов. Во всяком
случае, начатые Джолитти полицейские преследования
не в состоянии были затормозить развитие движения
«фаши», которое уже приобрело огромный размах, и в
то же время они не могли удовлетворить консерваторов
и землевладельцев Сицилии.
В начале осени 1893 г. положение правительства
Джолитти стало крайне затруднительным еще и потому,
что Криспи и политические деятели «правой» и «левой»
оказывали давление на короля, добиваясь более энергич¬
ного правительства. Раттацци, враждебно относившийся
к Криспи и опасавшийся его возвращения к власти, ста¬
рался убедить Джолитти в необходимости пойти на¬
встречу королю, который также склонялся к применению
чрезвычайных мер против «фаши». Другие друзья Джо¬
литти советовали ему подать в отставку до начала ра¬
бот палаты, чтобы уже на депутатской скамье выдер¬
жать бурю, которая разразится, когда комитет семи за¬
кончит свою работу. Среди этих друзей был Лаццаро
Гальярдо, назначенный в мае 1893 г. министром финан¬
сов, который попытался положить начало кризису, подав
в начале октября в отставку и побудив тем самым Джо¬
литти подать королю заявление об отставке всего каби¬
нета. Но по совету Раттацци король не принял отставку,
и Джолитти по совету своего друга Луиджи Ру решил
принять бой в парламенте. Луиджи Ру считал, что пра¬
вительство отныне уже невозможно спасти, но, исходя
из интересов будущего, для Джолитти выгоднее ока¬
заться свергнутым в результате дискуссии по предло¬
женной им демократической реформе. Поэтому в своей
речи перед избирателями в Дронеро 18 октября 1893 г.
Джолитти усилил демократический характер своей про¬
граммы и объявил о своем намерении предложить нало¬
говую реформу на основе введения прогрессивного подо¬
ходного налога и прогрессивного увеличения налога на
488

наследство1; он принял твердое решение в день откры¬
тия работ палаты внести на ее рассмотрение два законо¬
проекта в этом духе.
Но тем временем экономическое положение продол¬
жало ухудшаться, кризис охватил также «Кредита мо¬
бильяре» и «Банка дженерале»: в начале ноября появи¬
лись первые признаки паники вкладчиков, опрокинувшей
затем эти два крупных кредитных института. В то же
время в Сицилии отношения между организованными
в «фаши» массами и правительственными властями и
землевладельцами обострились. И наконец, незадолго до
начала работ палаты другой скандал нанес правитель¬
ству большой удар: арест за таможенные махинации
Костанцо Шове, редактора и владельца «Пополо ро¬
мано», газеты, поддерживавшей все правительства, в том
числе и правительство Джолитти. В этой возбужденной
атмосфере 23 ноября, в день возобновления заседаний
парламента, комитет семи представил доклад о своей
работе. Депутаты потребовали оглашения доклада на
пленарном заседании парламента, против чего не стал
возражать глава правительства.
Доклад семи утверждал, что Джолитти не мог не
знать доклада Альвизи — Бьяджини; осуждал тогдашнее
правительство за неоглашение этого доклада; порицал
Джолитти за назначение Танлонго сенатором, хотя он
знал о его злоупотреблениях; констатировал, что обви¬
нение Джолитти в получении им денег от «Банка ро¬
мана» не подтвердилось, и утверждал, наконец, что в
ходе произведенного расследования не удалось устано¬
вить, получали ли предыдущие правительства деньги от
эмиссионных банков на проведение избирательных кам¬
паний. Доклад семи (троих можно было считать сторон¬
никами правительства, а четверых — противниками)
нельзя было, по существу, считать беспристрастным, по¬
скольку в нем выпячивалась ответственность Джолитти,
меж тем как ответственность других политических
деятелей затушевывалась. Поэтому доклад не положил
конец скандалу, отголоски которого всплывали еще на
протяжении двух лет.
1 Текст этого важного выступления приводится в: G. G i о 1 i 11 i,
Discorsi extraparlamentari, cit., p. 138—159.
489

Па следующий день, 24 ноября 1893 г., Джолитти
объявил в палате об отставке всего кабинета, дабы пре¬
доставить министрам возможность свободно выска¬
заться. Не сбылись его надежды оказаться свергнутым
в результате крупной финансово-политической битвы.
Тогда казалось, что его политическая карьера внезапно
и навсегда оборвалась. Однако главная часть его про¬
граммы, направленная на проведение курса нового про¬
грессистского либерализма, способного вовлечь в орбиту
существующих институтов новые, зревшие в стране силы,
сохранила свое значение, и спустя несколько лет, в но¬
вых исторических условиях, он сам смог взяться за ее
осуществление.
4. Возвращение к власти Криспи:
буржуазная реакция и сопротивление пролетариата.
Укрепление финансов и реорганизация банков
К моменту ухода Джолитти в отставку общее поло¬
жение стало крайне тяжелым. Участники волнений в Си¬
цилии, еще в октябре требовавшие пересмотра сельско¬
хозяйственных договоров, в ноябре уже решительно вы¬
ступали против коммунальных налогов и налогов на
предметы широкого потребления. Во многих коммунах
крестьянские массы, доведенные до отчаяния неради¬
востью правительственных органов и дурным управле¬
нием местных властей, бурно протестовали, в ряде мест
были случаи поджога контор по сбору налогов и напа¬
дений на государственные учреждения. К тревоге, вы¬
званной этими событиями, которые значительная часть
печати сильно преувеличивала, желая настроить обще¬
ственное мнение против Джолитти, прибавилась паника,
вызванная экономическим кризисом, падением курса го¬
сударственных ценных бумаг, ростом лажа и предложе¬
нием Джолитти о введении прогрессивного налогообло¬
жения. А тем временем банковский кризис достиг куль¬
минационной точки: 29 ноября «Кредито мобильяре» ока¬
зался вынужденным прекратить операции и просить о
моратории на 6 месяцев. За крахом «Мобильяре» вскоре
последовал крах «Банка дженерале», который тоже вы¬
нужден был просить 18 января 1894 г. о моратории.
Естественно, что в этой обстановке экономического и
социального потрясения в кругах «правой», «центра» и
490

даже «левой» стали требовать «сильного правительства»,
и многим наиболее подходящим деятелем для образова¬
ния нового правительства казался Криспи. Тем не менее
сразу же после отставки Джолитти наиболее влиятель¬
ные парламентарии считали необходимым предложить
королю кандидатуру Дзанарделли, поскольку председа¬
тель палаты был в тот момент тем человеком, который
мог рассчитывать на наиболее значительное парламент¬
ское большинство. Поэтому король, следуя совету Сон¬
нино 1 и не столь определенному совету других полити¬
ческих деятелей, поручил 28 ноября государственному
деятелю из Брешии формирование нового правительства
в расчете, что он не справится с этой задачей. В самом
деле, две причины делали малоприемлемой кандидатуру
Дзанарделли для короля, для деятелей «правой» и для
некоторых деятелей «левой»: его слава защитника кон¬
ституционных свобод, которую он оправдал на деле в
1878 г., будучи министром внутренних дел (а это обсто¬
ятельство явно противоречило широко распространен¬
ному требованию сильного правительства), и его симпа¬
тии к ирредентизму, заставлявшие опасаться внезапного
изменения внешней политики в смысле отхода от Трой¬
ственного союза. Как раз в этой области возникло, или
было создано, препятствие, помешавшее Дзанарделли
сформировать правительство. Он действительно наметил
на пост министра иностранных дел генерала Оресте Ба-
ратьери, тогдашнего губернатора Эритреи, бывшего га¬
рибальдийца, уроженца Трентино. Но это назначение
было расценено на основании телеграммы Нигры (тог¬
дашнего посла в Вене) как опасный шаг, который может
осложнить отношения Италии с Австрией, и поэтому ко¬
роль отклонил кандидатуру Баратьери. Дзанарделли по¬
пытался настоять на этой кандидатуре, но Умберто I
устроил так, что Баратьери и кандидаты на посты воен¬
ного министра и министра военно-морского флота сами
отказались от сделанного им предложения. Тогда Дза¬
нарделли оказался вынужденным отказаться от дан¬
ного ему поручения, которое было возложено на
Криспи.
15 декабря новое правительство было сформировано
в следующем составе: Криспи (премьер-министр и ми¬
1 См.: D. F а г i n i, Diario, cit., р. 339.
491

нистр внутренних дел), Бланк (министр иностранных
дел), Винченцо Календа (министр юстиции), Соннино
(министр финансов и временно министр казначейства),
генерал Станислао Мочении (военный министр), вице¬
адмирал Энрико Морин (министр военно-морского фло¬
та), Баччелли (министр просвещения), Саракко (ми¬
нистр общественных работ), Бозелли (министр сельского
хозяйства), Маджорино Феррарис (министр почты и те¬
леграфа). Итак, отвергнув мысль о «восстановлении
партий», Криспи сформировал коалиционное правитель¬
ство, состоявшее преимущественно из людей «правой» и
«центра» и одного деятеля, близкого к радикалам
(М. Феррарис), которого ему рекомендовал Каваллотти.
Вначале Криспи действительно старался получить под¬
держку радикалов и даже афишировал свое дружеское
к ним отношение. Представляя 20 декабря новое прави¬
тельство палате, он, ссылаясь на трудности момента,
призывал партии к «священному перемирию» («tregua di
Dio») и, отвечая на выступление Колаянни, выразил
даже уверенность, что ему удастся усмирить волнения
в Сицилии, не прибегая к чрезвычайным мерам. Еще
30 декабря он поручил самому Колаянни отправиться
в Сицилию для подготовки умиротворения.
Но еще 23 декабря он добился согласия совета мини¬
стров на объявление в случае необходимости в Сицилии
осадного положения и сразу же назначил командующим
армейским корпусом Палермо генерала Роберто Морра
ди Лавриано, в распоряжение которого направил значи¬
тельные подкрепления. Эти его решения явились прелю¬
дией к декрету от 3 января 1894 г., объявившему Сици¬
лию на осадном положении и назначившему чрезвычай¬
ным комиссаром с неограниченными полномочиями того
же генерала Морру, которому были подчинены все вла¬
сти острова.
В декабре положение в Сицилии действительно
сильно осложнилось, но не столько из-за возросшего
гнева народных масс, сколько из-за усиления репрес¬
сивных мер со стороны местных властей и полицейских
сил, совпавшего с вестью о том, что Криспи поручено
сформировать новое правительство. В самом деле, с са¬
мого начала движения «фаши», если исключить резню
в Кальтавутуро 20 января 1893 г., где войска убили 11
и ранили около 40 демонстрантов, в Сицилии не было
492

ни одного кровопролития вплоть до 10 декабря, когда
репрессии приняли кровавый характер. «10 декабря де¬
монстрация в Джардинелло против налогов и в знак
протеста против поведения мэра закончилась кровопро¬
литием: 11 человек было убито и множество ранено.
17 декабря демонстрация в Монреале против пошлинных
сборов была рассеяна огнем, многие были ранены; 25 де¬
кабря демонстрация в Леркаре против налогов была раз¬
громлена, при этом 11 демонстрантов было убито и
много ранено. В первых числах января этот горестный
перечень удлиняется. 1 января демонстрация в Пьетра-
перцие против налогов дорого обошлась — убито 8 и ра¬
нено 15 человек. В тот же день в Джибеллине было
убито 20 демонстрантов и много ранено. 2 января в Бель¬
монте Меццаньо — двое убитых; 3 января в Маринео —
18 убитых и много раненых. Спустя два дня эту серию
кровопролитий завершает Санта-Катерина—13 убитых
и много раненых. По подсчетам Колаянни, в итоге этой
массовой резни потери демонстрантов составили не ме¬
нее 92 убитыми, а потери войск — всего один солдат,
Скулли, умерший от раны, нанесенной брошенным в него
камнем» L
Тем временем руководители «фаши», т. е. практи¬
чески члены Центрального комитета Сицилийской со¬
циалистической партии, избранного 21 мая 1893 г. на
Палермском съезде, стали обсуждать вопрос о том, ка¬
кой линии следует придерживаться, если события начнут
стремительно развиваться и «фаши» будут распущены.
Не было тогда недостатка в призывах, главным образом
со стороны анархистов, начать восстание, к чему скло¬
нялся в первую очередь Де Феличе. На тайном заседа¬
нии Центрального комитета, состоявшемся 3 января
1894 г. в Палермо, он внес как раз это предложение, но
большинство высказалось против, и заседание закончи¬
лось принятием манифеста к трудящимся Сицилии, ко¬
торый был по телеграфу передан Криспи. В этом послед¬
нем манифесте руководителей сицилийских «фаши» были
изложены основные требования движения: упразднение
налога на муку, обследование государственной адми¬
нистрации в Сицилии, санкционирование законом но-
1 См.: S. F. Romano, Storia dei Fasci siciliani, Laterza, Bari,
1959, p. 428.
493

вых сельскохозяйственных договоров, выработанных на
съезде в Корлеоне, образование сельскохозяйственных
кооперативов при финансовой помощи государства и пе¬
редача им необрабатываемых частных земель и доме-
ниальных земель, экспроприация латифундий с времен¬
ной выплатой владельцам компенсации Ч
Но уже была в разгаре волна репрессий. Были уже
распущены «фаши» и все организации трудящихся в Си¬
цилии, арестовано около 2 тыс. человек, затем последо¬
вали многочисленные ссылки на поселение. Были аресто¬
ваны Де Феличе (невзирая на его депутатскую не¬
прикосновенность), Боско, Барбато, Beppo, Монтальто и
другие руководители, которых отдали под суд военных
трибуналов. Криспи решил сохранить осадное положе¬
ние до окончания судебных процессов. Для оправдания
осадного положения были пущены в ход документы,
сфабрикованные агентами-провокаторами, и фантастиче¬
ские полицейские донесения о существующем якобы раз¬
ветвленном заговоре, организованном руководителями
«фаши» с ведома и согласия французских и русских
агентов с целью оторвать Сицилию от Италии. Некото¬
рые из этих документов и донесений, вроде донесения,
ссылавшегося на пресловутый «договор в Бизаккуино»1 2,
были прямо смехотворны. Но Криспи отстаивал его под¬
линность, в чем он, казалось, был действительно убеж¬
ден, ибо полагал, что преступные элементы, продавшиеся
чужеземцам, использовали нищету масс для подрыва на¬
ционального единства. Следовательно, защиту суще¬
ствующего социально-политического строя он, как и
большинство правящего класса, отождествлял с защитой
единства и независимости страны. В отличие от него
Джолитти признавал законность многих требований со¬
1 Текст этого манифеста опубликован в книге: S. F. Romano,
op. cit., р. 414.
2 Сведения об этом мнимом договоре содержались в донесении
начальника полиции Бизаккуино (провинция Палермо), согласно ко¬
торому там состоялось собрание руководителей «фаши» при уча¬
стии французского агента. Этому донесению, переданному 13 октября
1893 г. супрефектом Корлеоне префекту Палермо, последний не при¬
дал никакого значения, особенно достигнутому соглашению. Но
впоследствии Криспи в речи в палате 21 февраля 1894 г. преподнес
это донесение как достоверное. На процессе руководителей «фаши»
в Палермо выявилась лживость этого донесения. См.: S. F. Roma-
и о, op. cit., р. 382—383, 478.
494

циалистов и рабочего и крестьянского движения и хотел
включить эти новые силы в существующую социальную
систему. Криспи же отвергал социализм в целом и объ¬
являл себя поборником буржуазии. Он утверждал далее,
что буржуазная революция еще не завершена в Италии
(в известном смысле верное утверждение, сближавшее
его с радикалами), и даже попытался разделить сици¬
лийские латифундии, разработав с этой целью специаль¬
ный законопроект, который он представил в июле 1894 г.
в палату, но этот законопроект не имел успеха. Прова¬
лилась его попытка сочетать политику репрессий с
политикой реформ в социальной области.
Во всяком случае, политику репрессий, проводимую
Криспи в 1894 г., поддержало большинство парламента
и буржуазного общественного мнения. Этому способ¬
ствовала также попытка вооруженного восстания, пред¬
принятая в Луниджане 13 января анархистами, у кото¬
рых было немало сторонников среди рабочих мраморных
копей в Карраре. Эта попытка восстания, тоже подав¬
ленная в результате введения осадного положения, ка¬
залось, подтверждала существование широкого заговора,
меж тем как в действительности не было никакой
организационной связи между попыткой восстания в
Луниджане и предшествовавшими волнениями в Сици¬
лии. Тем не менее к моменту возобновления работ
парламента 20 февраля 1894 г. в стране получило широ¬
кое распространение мнение, что принятые Криспи чрез¬
вычайные меры, хотя с точки зрения конституционной
законности они и неоправданны, спасли страну от рево¬
люции. Дискуссия по внутреннему положению заверши¬
лась 3 марта голосованием резолюции о доверии пра¬
вительству, внесенной депутатом Дамиани; она была
одобрена 342 голосами против 45 и при 22 воздержав¬
шихся. Социалисты голосовали, разумеется, против; ра¬
дикалы также голосовали против, но с иной мотивировкой.
Введение Криспи осадного положения в Сицилии
крайне смутило радикалов, но они сразу же осудили
действия правительства, хотя и не одобряли социалисти¬
ческий характер движения сицилийских «фаши» (во
всяком случае, таковы были намерения руководителей
«фаши»). Весьма показательной была позиция, занятая
тогда Колаянни, который, хотя в конце 1893 г. он ак¬
тивно выступал против решительного социалистического
493

крыла среди руководителей «фаши» и в какой-то момент
даже принял предложение Криспи направиться в Сици¬
лию и способствовать умиротворению острова, после
объявления осадного положения порвал всякие отноше¬
ния с председателем совета министров и был первым
публицистом, рассказавшим о сицилийских событиях 1 и
ясно показавшим классовый характер движения «фаши».
Тогда Колаянни, Каваллотти, Имбриани и другие ра¬
дикалы повели решительную кампанию против Криспи.
Силу этой кампании придал процесс против Де Фе¬
личе, Боско, Барбато, Beppo и других руководителей
«фаши», состоявшийся в Палермо в апреле — мае 1894 г.
Процесс, закончившийся жестоким приговором (18 лет
тюрьмы для Де Феличе, по 12 лет для Боско, Барбато и
Beppo), позволил обвиняемым торжественно подтвердить
свои социалистические убеждения; вся Италия с боль¬
шим вниманием и интересом следила за ходом процесса.
Эти социалистические выступления на процессе привели
в бешенство консервативные круги, утверждавшие, что
зал заседаний военного трибунала превратился в три¬
буну политической пропаганды. В то же время суровые
приговоры вызвали негодование широких кругов обще¬
ственного мнения. Поэтому Криспи счел нецелесообраз¬
ным проведение других процессов такого рода.
Политика репрессий и преследований не ограничилась
Сицилией и Луниджаной, она проводилась и после весны
1894 г.: она была составной частью общего политиче¬
ского плана, который Криспи пытался осуществить в по¬
следний период своего пребывания у власти. Кроме того,
репрессии против сицилийских «фаши» вызвали по всей
Италии волну протестов со стороны социалистических и
рабочих организаций, которым сопутствовали выступле¬
ния батраков в защиту своих требований, особенно в
провинциях Мантуя и Равенна. В то же время жестокий
экономический кризис охватил всю Италию, вызывая
повсюду недовольство масс и толкая их в сторону социа¬
листических организаций. Поэтому префекты, побуждае¬
мые Криспи, отвечали на протесты и волнения полицей¬
1 N. С о 1 a j a n n i, In Sicilia. Gli avvenimenti e le cause, Roma,
1894. За этим изданием, которое разошлось в несколько недель, по¬
следовало другое, под названием «Gli avvenimenti in Sicilia e le loro
cause», Palermo, 1894,

скими мерами, запрещая собрания, конфискуя газеты,
распуская рабочие и социалистические лиги, ассоциации
и кружки.
Вслед за этими полицейскими и административными
мерами последовали суровые чрезвычайные законы.
Криспи назвал их антианархистскими и в июле 1894 г.
представил на утверждение палаты, воспользовавшись
впечатлением, которое произвело на общественное мне¬
ние совершенное на него 16 июня покушение (некоего
Паоло Лега) и убийство французского президента
Сади Карно, совершенное 24 июня в Лионе итальянским
анархистом Санте Казерио. На деле из трех законов, ко¬
торые Криспи удалось тогда провести через парламент,
только первый, касавшийся хранения взрывчатых ве¬
ществ, был направлен против покушений и террористи¬
ческого крыла анархистов. Зато второй, усиливший на¬
казание за два вида преступлений в области печати, —
восхваление террора и подстрекательство солдат к не¬
послушанию— легко мог быть использован для пресле¬
дования социалистов, против которых был главным об¬
разом направлен третий закон. Это был самый суровый
закон, хотя срок его действия был ограничен, он истекал
31 декабря 1895 г. Этот закон запрещал «ассоциации и
собрания», имевшие своей целью «низвержение суще¬
ствующего социального строя путем насильственных
действий», и предусматривал ссылку на поселение для
членов этих распущенных ассоциаций. Эта каучуковая
формулировка послужила Криспи предлогом для объяв¬
ления 22 октября 1894 г. о роспуске Социалистической
партии итальянских трудящихся и всех примыкающих
к ней ассоциаций.
Движение сицилийских «фаши» и последовавшая за
этим реакция в Сицилии, а затем и во всей Италии по¬
ставили перед социалистической партией две суще¬
ственно важные проблемы. Прежде всего партия должна
была определить свое отношение к такому массовому
движению, каким было движение сицилийских «фаши»,
которое, хотя им и руководили социалисты, выдвигало,
однако, в основном демократические требования, чю
объяснялось отсталостью сицилийской деревни. Кроме
того, партия должна была решить проблему связей с
497

буржуазными демократическими силами в ходе борьбы
против реакции и за установление в Италии демократи¬
ческого режима. Эти две проблемы были, собственно
говоря, двумя аспектами одной проблемы: какова задача
социалистов в демократической революции. В самом
деле, сицилийское движение и реакция являлись след¬
ствием того обстоятельства, что буржуазная революция
Рисорджименто была либеральной и национальной, а не
демократической, поэтому на Юге (особенно в Сицилии)
сохранились значительные феодальные пережитки и
крестьянский вопрос стоял по-иному, чем на Севере; в то
же время в более общем плане государственный строй
располагал лишь узкой социальной базой и обнаружи¬
вал, особенно в периоды острого кризиса, под покровом
парламентского режима свою авторитарную сущность.
Однако большинство социалистов Севера не имело
обо всем этом достаточно ясного представления, когда
начались бурные волнения сицилийских крестьян и осо¬
бенно когда они вылились в прямые действия против
муниципальной олигархии и государственного аппарата.
Социалистическое движение Севера, еще сильно проник¬
нутое экономизмом операистов и едва закончившее труд¬
ную борьбу за отделение как от анархистов, так и от
радикалов-демократов, в тревоге и недоумении спраши¬
вало себя, носит ли это массовое движение обнищав¬
ших крестьян, направленное против еще в значительной
мере феодальной социально-экономической системы, про¬
тив жесткого бремени налогов и дурного управления
коммунальных и государственных властей, носит ли оно
социалистический характер и, главное, каким образом
можно согласовать его с классовой борьбой рабочих
против капиталистов, которую тогда еще понимали как
борьбу преимущественно за экономические требования.
На все эти вопросы многие организаторы и руководи¬
тели социалистов Севера давали вначале отрицательный
ответ, поскольку движение сицилийских «фаши» пред¬
ставлялось им возвратом к формам стихийного бунтар¬
ства или восстаниям анархистского типа, весьма опасным
для движения в целом, ибо оно могло вызвать общие
репрессии. В то же время движение сицилийских «фаши»
было одним из составных элементов Партии итальян¬
ских трудящихся, созданной на Генуэзском съезде, а
впоследствии Сицилийская социалистическая партия
498

сразу же после своего основания в мае 1893 г. примкнула
к вышеупомянутой партии, сохранив, правда, кое-какую
автономию, так что Боско и Де Феличе участвовали
в 1893 г. на съезде в Реджо-Эмилии. В результате этого
противоречия была занята крайне отрицательная пози¬
ция. Весьма показательной в этом отношении была
статья «Революция», опубликованная в «Лотга ди клас¬
се» 31 декабря 1893 г., в которой говорилось, в частности:
«Братское сочувствие, которое мы выражаем повстан¬
цам,— это — увы! — лишь досрочное прощание с жерт¬
вами. Ибо если социалистическая партия не вправе оста¬
ваться равнодушной, когда из уст всего пролетариата
вырывается крик боли, то она тем не менее отдает себе
отчет, что ее действия ничего или почти ничего не значат
перед лицом движения, которое не руководствуется оп¬
ределенной идеей и не является выражением ясного и
точного осознания своей цели. Голодный бунт — это не
восстание, руководимое партией. Это не важно, социа¬
листы выполняют свой долг, включившись в борьбу на
основе принятой в Палермо программы: «фагии» сфор¬
мулируют реформы, которых они добиваются, роспуск
муниципалитетов и утверждение законом новых сельско¬
хозяйственных договоров, выработанных в Корлеоне.
Правительство же со своей стороны раздавит сицилий¬
скую революцию — в этом состоит его задача и его ин¬
терес» L
Иную оценку дал тогда Антонио Лабриола, который
14 декабря 1893 г. писал Энгельсу: «Из газет Вы узна¬
ете, что делается в Италии... Речь идет о делах, которые
уже нельзя резюмировать в нескольких фразах или
формулах. Идет огромное брожение. Возрождается рево¬
люционный дух, народная инициатива, демократическое
сознание в широком смысле этого слова. Сколь интуи¬
тивны и быстры эти сицилийцы! Любая власть берется
под сомнение, и монархия уже не имеет больше силы. На
авансцене появился пролетариат. Все это находится сей¬
час в значительной мере в хаотическом состоянии, да
1 Эта статья приведена полностью у: S. F. Romano, op. cit.,
р. 407—408. Относительно позиции социалистов Севера см. также
письмо Прамполини к Колаянни от 9 января 1894 г. в «Democrazia
е socialism© in Italia. Carteggi di N. Colajanni: 1878—1898» (под
редакцией С. M. Ганчи), Feltrinelli, Milano, 1959, р. 301, и речь
Бадалонни в палате депутатов на заседании 23 февраля 1894 г.
499

иначе и быть не могло. Возможно, из всего этого родится
настоящее и подлинное социалистическое сознание и
соответствующая партия. Хорошо, что сейчас существуют
уже зачатки такой партии, а впоследствии она ста¬
нет такой, какой сможет быть»!. В своем письме к
Боско, опубликованном в «Критика сочиале» 16 ян¬
варя 1894 г. под заголовком «На острие ножа», Ла-
бриола писал (это было написано до последнего за¬
седания сицилийского Центрального комитета): «По¬
мните, что ваши решения обязывают не только вас,
определят не только ваше отношение к пролетариям
Сицилии и к правительству. Ваши решения или ока¬
жут большую помощь, или же причинят большой вред
всей итальянской социалистической партии, которая
совсем недавно покончила с состоянием неуверенно¬
сти, непоследовательности и путаницы, в котором она
пребывала, и впредь сможет существовать, разви¬
ваться и процветать лишь при одном условии: не впа¬
дать в легкомыслие анархизма; не застывать в прими¬
тивном истолковании идеи парламентской легальности,
которая в будущем может вылиться в новое требование
голосующего стада; всегда вдохновляться, стремиться
вдохновляться и уметь вдохновляться принципом прак¬
тической и прогрессивной революции, используя не
предвзятые, а проверенные на опыте средства организа¬
ции и такие формы пропаганды, которых требуют усло¬
вия страны и характер людей. Вне этого все либо бред,
либо подлость: отсюда, из такой линии, рождается и
произрастает затем секта, клика, шайка, но не может
родиться и существовать партия»1 2. Итак, Лабриола
отвергал поспешную оценку сицилийского движения как
голодного бунта, и ему вторил Турати, писавший в том
же номере «Критика сочиале»: «Вспыхнувшая в Сици¬
лии гражданская война — это не что иное, как проявле¬
ние классовой борьбы, признаваемой и пропагандируе¬
мой нами. Восстание сицилийских крестьян является если
не по форме, то по своему духу социалистическим или
по крайней мере дает возможность обрести этот дух.
Но горе социалистической партии, если, впадая в схе¬
матичный и доктринерский критицизм, пригодный лишь
1 Магх е Engels, Corrispondenza con italiani, cit., p. 510.
2 Письмо Лабриолы к Боско опубликовано в: A. L а b г i о 1 а,
Democrazia е socialismo in Italia, cit., p. 78.
500	'

для кафедры, и выжидая в стороне завершения эволю¬
ции, она не сумеет своевременно занять свое место сре¬
ди сегодняшних бунтарей, которые завтра станут рево¬
люционерами» L
Итак, позиция, занятая Турати по отношению к си¬
цилийским «фаши», отличалась от позиции других соци¬
алистов Севера. Возможно, этому способствовало влия¬
ние Лабриолы, но, вероятно, в еще большей степени
влияние Анны Кулишовой, которая сознавала тогда не¬
обходимость для социалистической партии занять чет¬
кую позицию в вопросе демократической революции и
обратилась за советом к Энгельсу в письме от 19 января
1894 г., в котором после изложения тяжелого социаль¬
ного и политического кризиса, который тогда пережи¬
вала Италия, писала:
«Социалистическая партия только что возникла, и
невозможно, конечно, говорить о социалистической ре¬
волюции в стране, еще на 2/з средневековой, где кресть¬
яне находятся в положении, аналогичном французскому
до 1789 г. Нынешнее политическое положение половины
Италии (Центра и Юга) можно сравнить с положением
Франции до 1789 г., а Северной Италии — с положением
Франции до 1848 г. Однако здесь нет образованной и
смелой буржуазии, которая сумела бы стать во главе
переживаемого нами революционного периода. Какую
позицию должна и может занять в этих обстоятель¬
ствах социалистическая партия? У нас имеется два те¬
чения. Одно твердит о необходимости ведения методи¬
ческой, организационной и, возможно, также спокойной
работы, пока свирепствует реакция, ибо не следует тас¬
кать каштаны из огня для республиканцев. Другое, на¬
против, утверждает, что к революционному периоду не¬
применимы законы деятельности партии в нормальных
условиях и, даже будучи уверенными, что удастся до¬
биться только республики, мы обязаны использовать
любое брожение, где бы оно ни возникло: среди кресть¬
ян, безработных, голодных, разорившихся из-за нало¬
гов лавочников и вообще среди налогоплательщиков,
разоренных из-за застоя в делах, которые прекращают¬
ся и терпят крах с ликвидацией и крахом самых мощ¬
ных в Италии банков.
1 «La Sicilia insorta», «Critica Sociale», 16 gennaio 1894.
601

Если эта многочисленная, отчаявшаяся, несознатель¬
ная масса выходит на улицу, то может ли партия оста¬
ваться в стороне в ожидании лучших времен? Или же
партия должна... стать во главе бунтующих масс и,
имея ясную цель, повести их на завоевание Коммуны
и водрузить там социалистическое знамя или, во всяком
случае, принять участие в этих движениях (учитывая,
что в случае начала войны они могли бы вылиться
во всеобщее восстание), которые не носят искусствен¬
ного характера, подобно анархистским выступлениям, а
являются органическим продуктом завершающегося
исторического периода? По этому вопросу просим Ва¬
шего совета и указаний... Я лично убеждена, что поли¬
тическая революция в Италии была бы столь полезной
для будущей эволюции социалистической партии, что,
если бы речь даже шла только о достижении респуб¬
лики, для нас, социалистов, достаточно было бы даже
этого. Социалисты-доктринеры (а таких большинство)
не хотят с этим согласиться, а это порождает среди нас
огромную неуверенность и делает нас нерешительными
и, возможно, также инертными в момент, когда нам надо
будет действовать и противодействовать» Ч
Энгельс в ответном письме, опубликованном 1 фев¬
раля 1894 г. в «Критика сочиале», в основном согла¬
сился с оценкой итальянского кризиса, данной Кули¬
шовой, и, развивая гипотезу о возможном радикальном
изменении положения в Италии, писал: «Итак, победа
находящейся в состоянии разложения мелкой буржуа¬
зии и крестьян приведет, возможно, к образованию
правительства «обращенных» республиканцев 1 2. Это даст
нам всеобщее избирательное право и гораздо более зна¬
чительную свободу для движения (свободу печати, со¬
браний, союзов, упразднение ammonizione [полицейского
надзора] и т. п.), то есть новое оружие, которым не сле¬
дует пренебрегать.
Либо будет создана буржуазная республика во гла¬
ве с теми же людьми и несколькими мадзинистами. Это
1 Marx е Engels, Corrispondenza con italiani, cit., p. 516—
517. Письмо Кулишовой было впервые опубликовано в: Ma гх е En¬
gels, Scritti italiani (под редакцией Бозио), ed. «Avanti!», 1955,
р. 164.
2 «Обращенными» республиканцами называли итальянских ра¬
дикалов, лидером которых был Ф. Каваллотти. — Прим. ред.
502

еще больше расширило бы свободу и поле нашей дея¬
тельности, по крайней мере на некоторое время. Ведь
буржуазная республика, говорил Маркс, есть полити¬
ческая форма, в которой борьба между пролетариатом
и буржуазией только и может найти свое разрешение.
Не говоря уже о том воздействии, какое это оказало бы
на Европу.
Итак, победа нынешнего революционного движения
не может произойти без того, чтобы не усилить нас и не
создать для нас более благоприятной ambiente [обста¬
новки]. Мы совершили бы, таким образом, величайшую
ошибку, если бы стали воздерживаться, если бы в на¬
шем отношении к «affini» [«соседним»] партиям ограни¬
чились бы чисто негативной критикой. Может наступить
момент, когда нам придется сотрудничать с ними поло¬
жительным образом, а кто знает, когда он наступит?..
Если мы обязаны поддерживать всякое действитель¬
но народное движение, то мы обязаны также не жерт¬
вовать понапрасну только что сформировавшимся яд¬
ром нашей пролетарской партии и не допускать, чтобы
пролетариат истреблялся в бесплодных местных мя¬
тежах.
Напротив, если движение окажется действительно об¬
щенациональным, то наши люди займут свое место в нем
раньше, чем к ним обратятся с призывом, и наше уча¬
стие в таком движении само собой разумеется. Но в та¬
ком случае следует уяснить себе, и мы должны об этом
заявить открыто, что мы принимаем участие как незави¬
симая партия, временно находящаяся в союзе с радика¬
лами и республиканцами, но в корне отличная от них;
что мы не питаем никаких иллюзий относительно резуль¬
тата борьбы в случае победы; что этот результат никак
не может нас удовлетворить, а явится для нас только
одним из достигнутых этапов, лишь новой операционной
базой для дальнейших завоеваний; что в самый день
победы наши пути разойдутся; что с этого дня мы со¬
ставим по отношению к новому правительству новую оп¬
позицию, но оппозицию не реакционную, а прогрессив¬
ную, оппозицию крайней левой, которая будет побуж¬
дать к новым завоеваниям, выходящим за пределы уже
завоеванного» !.
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. 22, стр. 459—460.
5Q3

Следует здесь напомнить, что итальянский кризис’
в годы пребывания Криспи у власти завершился иначе,
чем предполагали Кулишова и Энгельс, поскольку прео¬
доление экономического кризиса и последующий инду¬
стриальный подъем сделали возможным образование но¬
вого блока буржуазных сил, который (после ряда других
попыток проведения реакционной политики преемниками
Криспи) избрал иное политическое решение — возврат
к джолиттианскому либерализму в рамках конститу¬
ционно-монархической системы. Следовательно, полити¬
ческий кризис конца XIX в. не завершился образованием
республики и проблема демократической революции
в Италии осталась открытой. Тем не менее были сделаны
кое-какие важные шаги в сторону демократии: социали¬
стическая партия добилась для рабочего движения сво¬
боды союзов, а к концу пребывания у власти Джолитти,
накануне нового политического и социального кризиса,
в Италии было наконец введено всеобщее избирательное
право.
Во всяком случае, в течение 1894 г. усиление реакции
при Криспи заставило социалистическую партию высту¬
пить в защиту демократических прав, поскольку начали
рассеиваться иллюзии тех социалистов, которые рассчи¬
тывали, что смогут продолжать работу по организации
рабочих обществ, кооперативов, лиг сопротивления и
других, не беря на себя определенных политических обя¬
зательств. Реакция заставила социалистов выдвинуть на
первый план политическую борьбу и по-другому поста¬
вить вопрос об отношениях с «соседними» партиями, ко¬
торый уже был поднят после Генуэзского съезда, осо¬
бенно в области избирательной тактики. По этому во¬
просу съезд в Реджо-Эмилии одобрил резолюцию Лад-
зари, Кроче, Делль’Авалле и других, в основном бывших
членов Рабочей партии, в которой говорилось, в частно¬
сти: «Политическая деятельность, направленная на за¬
воевание государственной власти, должна выражать
волю партии действовать независимо от других партий,
выдвигать как на парламентских, так и на коммуналь¬
ных выборах своих собственных кандидатов, безогово¬
рочно признающих программу партии и являющихся ее
членами, отвергая такого рода комбинации и компро¬
миссы, которые даже с учетом местных условий могли
бы ослабить принципы и линию самой партии или про¬
504

тиворечить им» *. Единогласно была одобрена съездом й
другая резолюция, определившая обязанности депутатов
социалистической партии, в том числе: образовать пар¬
ламентскую фракцию, «отстаивать и защищать в целях
пропаганды и утверждения лишь подлинно социалисти¬
ческие предложения, принятые партией», поддерживать
постоянный контакт с Центральным комитетом партии
и «ни в коем случае» не голосовать за доверие прави¬
тельству 1 2.
Такая линия суровой непримиримости, делавшая
практически невозможным проведение социалистической
партией эффективной избирательной и парламентской
деятельности, стала немыслимой после разгула реакции
и особенно после роспуска партии. Турати, который в но¬
ябре 1894 г. согласился войти вместе с другими руково¬
дителями-социалистами в основанную тогда радикалами
«Лигу защиты свободы», сумел добиться на собрании
миланских социалистов одобрения идеи соглашения
с радикалами ввиду предстоявших в феврале 1895 г.
коммунальных выборов в Милане. Этот его переход от
непримиримой линии, которую он сам отстаивал на
съезде в Реджо-Эмилии, к политике соглашений с «со¬
седними» партиями показался многим социалистам весь¬
ма опасным для сохранения независимости социалисти¬
ческой партии и вызвал критику многих сторонников
непримиримой избирательной тактики. Этот вопрос об¬
суждался на III съезде партии, собравшемся в условиях
подполья в Парме 13 января 1895 г.; на нем присутство¬
вали 64 делегата. На этом съезде 34 голосами против
20 и при 2 воздержавшихся (8 человек отсутствовало)
была принята резолюция, занявшая промежуточную по¬
зицию между непримиримой линией и линией на согла¬
шение с радикалами, которая гласила: «Социалисты
участвуют в коммунальных и парламентских выборах
как отдельная и особая партия, выдвигая своих
1 Текст этой резолюции изложен в книге: F. Р е d о n е, Il Partito
Socialista Italiano nei suoi Congressi, vol. I: 1892—1902, ed. «Avanti!»,
Milano, 1959, p. 32. Эта резолюция была одобрена 106 голосами про¬
тив 62, отданных за другую резолюцию, более непримиримую, под¬
держанную также Турати, которая категорически исключала для
социалиста возможность быть внесенным в списки других партий или
возможность участия в каких-либо избирательных блоках или ком¬
промиссах.
2 Ibid., р. 36.
805

собственных кандидатов в тёх случаях, когда это воз¬
можно, в коммунах и избирательных округах, без со¬
трудничества с буржуазными партиями, оставляя, од¬
нако, за собой свободу голосовать при перебаллотиров¬
ках за кандидатов, давших серьезные доказательства
их намерений бороться за свободу» 1.
Съезд в Парме принял также единогласно и другое,
гораздо более важное решение, а именно, что партия
должна строиться на основе индивидуального членства,
а не коллективного вступления в нее рабочих обществ.
Это было позитивным следствием обрушившихся на
партию и рабочее движение суровых репрессий, ударив¬
ших по всем обществам, примкнувшим к партии, вклю¬
чая многие кооперативы и общества взаимопомощи.
Вследствие этого ряд организаций пошли на соглашение
с властями, отрекшись от своей принадлежности к со¬
циалистической партии. В то же время фактически со¬
хранилась политическая организация партии, продол¬
жались нелегальные и полулегальные собрания активи¬
стов и руководителей партии. В связи с этим возникла
необходимость в четком размежевании между эконо¬
мическим (профсоюзы, кооперативы, общества взаимо¬
помощи и т. д.) и политическим движением пролета¬
риата. Анджело Кабрини, хотя он и принадлежал ранее
к операистскому течению, четко и ясно сформулировал
это требование в статье, опубликованной в «Критика
сочиале» незадолго до съезда в Парме: «Социалистиче¬
ская партия должна состоять из одних социалистов; она
должна состоять из отдельных лиц, а не ассоциаций;
если же в ней хотят быть ассоциации, то пусть это будут
объединения социалистов... Пусть корпоративные ассо¬
циации, о развитии которых должен заботиться каждый
хороший социалист, содействуют вступлению в полити¬
ческие ассоциации (избирательные кружки, группы,
возглавляемые людьми, пользующимися доверием,
и т. д.) всех тех своих членов, которые считают себя
убежденными социалистами и готовы вносить членские
взносы; а в тех местах, где нет еще политических ассо¬
циаций, пусть их создают те члены корпоративных ор¬
ганизаций, которые являются наиболее активными»1 2
1 Ibid., р. 55.
2 A. Cabrini, Per riorganizzare il Partito. «Critica Sociale»,
1° dicembre 1894
503

На основе этого принципа индивидуального членства
был разработан новый устав партии, принятый на съезде
в Парме1. Во всех документах этого съезда партия име¬
нуется Итальянской социалистической партией, хотя по
этому вопросу не было принято никакого специального
решения.
Политике репрессий Криспи против пролетариата и
социалистов сопутствовали в области финансов и эконо¬
мики энергичные действия Соннино по оздоровлению го¬
сударственного бюджета и реорганизации денежного об¬
ращения и кредита, что имело важное значение для
последующего развития Италии. Однако единение бур¬
жуазных партий, которого Криспи удалось добиться в
первые годы своего правления перед лицом волнений и
восстаний в Сицилии и Луниджане, не выдержало испы¬
тания финансовой политики Соннино. «В этом вопросе
перемирие оказалось недейственным, — отмечает автор
новейшего исследования, посвященного этим событиям,—
и все рассчитанные усилия Криспи систематически увя¬
зывать деятельность по восстановлению «порядка» с
деятельностью по восстановлению финансов, свою ре¬
прессивную деятельность министра внутренних дел с
реформаторской деятельностью его молодого коллеги в
министерстве казначейства как две стороны одной по¬
литики не смогли помешать борьбе, которая не только
на протяжении пяти месяцев заполняла всю парламент¬
скую деятельность, обнаружив, сколь слабой является
спаянность большинства, как только, закончив с меро¬
приятиями по поддержанию общественного порядка,
перешли к конструктивной части правительственной
программы, но и вызвала появление в стране, главным
образом в самых активных центрах экономической жиз¬
ни, сильных течений, оппозиционных правительству
Криспи» 1 2.
Когда 21 февраля 1894 г. парламент возобновил свои
заседания, Соннино выступил в палате с обширным док¬
ладом по финансовым вопросам и внес на ее рассмотре¬
ние комплекс мероприятий, получивший название «ом¬
нибуса», подобно комплексам, предложенным Селлой
1 Текст устава опубликован у: F. Р е d о n е, op. cit., р. 57—60.
2 G. Manacord a, Crisi economica е lotta politica, cit., p. 142.
507

в 1870 и 1871 гг. Соннино заявил тогда, что нельзя более
прибегать к займам; что опыт последних лет доказал
невозможность оздоровления государственного бюджета
путем режима экономии; что снижение расходной части
бюджета даст в лучшем случае шестую часть необходи¬
мой для оздоровления суммы; что основную ее часть
(почти 100 млн. лир) можно получить путем увеличения
налогов; что для быстрого и надежного получения этих
денег необходимо оказать предпочтение увеличению уже
действующих налогов перед введением новых. Затем он
изложил финансовый план, распределявший проектируе¬
мое увеличение налогов среди разных категорий налого¬
плательщиков, учитывая в какой-то степени отдельные
социальные требования. Незадолго до открытия работ
парламента правительство прежде всего издало два дек¬
рета, увеличив цену на соль с 35 до 40 чентезимов за
килограмм, и таможенную пошлину на пшеницу с 5 до
7 лир с квинтала, отказавшись одновременно от прави¬
тельственной доли налога на муку, который взимали
коммуны. К этим двум мерам, которым Соннино потре¬
бовал придать форму закона, он добавил еще другие
предложения: восстановление двух «десятин» (десяти¬
процентной надбавки на поземельный налог), отменен¬
ных в 1886 и 1887 гг.; увеличение с 13,20 до 20% удер¬
жаний с купонов государственной ренты; увеличение на
10% налога на наследство; введение дополнительного
прогрессивного налога на общий доход физических лиц,
названного Соннино «общим налогом на доходы».
Последние два предложения, повторявшие в несколь¬
ко смягченном варианте предложения Джолитти, кото¬
рые он внес к концу своего пребывания на посту главы
правительства, натолкнулись на сильное сопротивление
и были взяты назад самим правительством без особого
сожаления, поскольку не могли дать в короткий срок
больших поступлений. Таким образом, отпала та часть
плана, которая должна была хотя бы в принципе пойти
навстречу требованиям социальной справедливости. На¬
чалась дискуссия, которая продолжалась длительное
время и носила резкий характер, относительно восста¬
новления двух «десятин» и увеличения налога на движи¬
мое имущество в виде государственных ценных бумаг.
Против первого предложения возражали, разумеется, аг¬
рарии, которые, как и в 1885 г., организовали группу,
508

объединившую около ста депутатов, и развернули в
стране широкую кампанию, требуя взамен двух «деся¬
тин» увеличить таможенную пошлину на пшеницу до
9 лир за квинтал. Во избежание увеличения цены на
хлеб правительство отказалось пойти на такой шаг.
Чрезвычайно сильной, и по разным мотивам, была
оппозиция предложению об увеличении налога на дви¬
жимое имущество (с купонов государственной ренты),
которое дополнялось предложением о конверсии 5-про¬
центных консолидированных займов (которые с увеличе¬
нием налога на движимое имущество приносили бы лишь
4%) в 4-процентные долгосрочные обязательства, не об¬
лагаемые налогом. Это второе предложение преследо¬
вало цель уменьшить вес расходов на оплату государ¬
ственного долга в общей расходной части бюджета. Вы¬
двигавшиеся возражения сводились к тому, что таким
образом государство отказывается от выполнения своих
обязательств, поскольку конверсия была на деле не сво¬
бодной, а принудительной, и что это чревато серьезными
последствиями для престижа Италии за границей. Воз¬
ражали также группы «левой», возглавляемые Дзанар-
делли и Джолитти, и «крайняя левая», утверждавшие,
что снижение процента государственной ренты наносит
ущерб не только богатым, но и огромному числу мелких
держателей этих бумаг, не говоря уже о народных бан¬
ках, почтовых кассах и многих благотворительных об¬
ществах и организациях, которые закон обязывал вкла¬
дывать свои капиталы в государственные ценные бумаги.
К критике отдельных мероприятий, предложенных
Соннино, добавилась критика более общего характера
сторонников режима экономии, которые вновь подняли
вопрос о сокращении военных расходов. Обсуждение
этих расходов закончилось достижением небольшой эко¬
номии по бюджету военного министерства. В июне со¬
противление плану Соннино настолько усилилось, что во
избежание крайне отрицательного для правительства го¬
лосования Криспи предложил палате назначить комис¬
сию, которая в месячный срок должна разработать пред¬
ложения о возможных сокращениях расходных статей
бюджета. Это предложение было принято незначитель¬
ным большинством (лишь в 11 голосов), и Криспи
вручил тогда королю заявление об отставке правитель¬
ства. Но в тот момент не было никакой возможности
509

заменить Криспи, поэтому он реорганизовал свое пра¬
вительство, оставив за Соннино лишь портфель мини¬
стра казначейства и назначив министром финансов
более гибкого Бозелли, а министром сельского хозяй¬
ства— угодного аграриям тосканского депутата Аугу¬
сто Бараццуоли. Что касается финансового плана, то
правительство капитулировало перед аграриями, отка¬
завшись от восстановления двух «десятин», но не усту¬
пило в вопросе о государственной ренте, согласившись
только, чтобы это мероприятие вступило в силу 1 января
1895 г. вместо 1 июля 1894 г. В результате финансовый
план, сведенный теперь к этому мероприятию, увеличе¬
нию цены на соль и увеличению таможенной пошлины
на пшеницу, был одобрен 29 июня 1894 г. палатой, а 21
июля — сенатом. Но этих мер было недостаточно, чтобы
сбалансировать государственный бюджет, поэтому в де¬
кабре 1894 г. правительство провело путем декрета новое
увеличение налогов. Таможенная пошлина на пшеницу
была доведена до 7,50 лиры за квинтал, была увеличена
пошлина на сахар, была введена пошлина на хлопок-
сырец, увеличен налог на алкогольные напитки, введен
налог на производство спичек, на потребление частными
лицами газа и электричества для освещения. Таким об¬
разом было проведено дальнейшее усиление косвенного
налогообложения предметов широкого потребления.
Конверсия государственной ренты, самое важное из
всех финансовых мероприятий 1894 г., не привела, од¬
нако, к отрицательным последствиям, которые многие
ожидали. В самом деле, курс итальянской ренты, кото¬
рый в январе 1894 г. упал на парижской бирже до 72,
в августе поднялся до 80 и продолжал все повышаться.
Этому повышению курса способствовала не только под¬
держка правительства, прибегшего к помощи немецких
банков, но и то обстоятельство, что на протяжении по¬
следних лет государственные ценные бумаги основных
европейских держав приносили более низкий доход, чем
итальянские, а на европейских денежных рынках было
много свободных капиталов, искавших приложения ввиду
общей промышленной депрессии, достигшей в 1894 г.
своей самой низкой точки. Внутри же Италии курс го¬
сударственной ренты удерживался на более высоком
уровне и продолжал повышаться: на генуэзской бирже
он колебался в 1894 г. от 82,45 в январе до 92,75 в де¬
5.10

кабре, а в 1895 г. — от 90,52 в январе до 95,17 в октябре.
В результате кризиса, кроме того, в Италию вернулось
огромное количество ценных бумаг, ранее размещенных
за границей, сумма которых достигла в период между
1890/91 и 1894/95 бюджетными годами более 1700 млн.
лир’.
Жесткая налоговая политика Криспи и Соннино при¬
вела к значительному уменьшению дефицита государ¬
ственного бюджета в 1894/95 финансовом году, который
(после незначительного роста в 1895/96 г. в связи с рас¬
ходами на войну) резко уменьшился в 1896/97 и
1897/98 гг., а следующий финансовый год (1898/99) за¬
вершился небольшим превышением доходов над расхо¬
дами 2. На протяжении последующих 11 лет государ¬
ственные бюджеты оставались активными.
Столь же энергичной, но более удачной была деятель¬
ность Соннино в области реорганизации денежного об¬
ращения и кредита3. В январе 1894 г. после краха
«Банка дженерале», за которым последовали банкрот¬
ства многих местных банков, целую неделю длилась
паника, охватившая вкладчиков крупнейших сберега¬
тельных касс, народных банков и почтовых касс.
1 М. Da Pozzo — G. F е 11 о n i, La Borsa valori di Genova,
cit., p. 186, 207.
2 Приводим данные о бюджетах с 1892/93 финансового года
до 1898/99 финансового года, заимствованные у: F. A. Rep a ci, La
finanza pubblica italiana, cit., p. 29.
Финансовый
Поступ¬
ления
Расходы Сальдо
Поступ
ления
Расходы
Сальдо
год
в миллионах лир
тех лет
в миллионах золо
гых лир
1892/93
1441
1488
-48
1355
1399
-44
1893/94
1403
1581
-174
1265
1423
-158
1894/95
1459
1554
-95
1339
1425
-86
1895/96
1523
1621
-98
1422
1514
—92
1893/97
1504
1540
-36
1408
1441
-33
1897/98
1510
1521
-11
14’9
1430
-11
1898/99
1544
1531
+ 13
1436
1424
+ 12
3 Напомним, что
в соответствии с
законом
Джолитти
от 10 ав-
густа 1893 г. о реорганизации эмиссионных банков контроль над
ними был передан министерству казначейства.
611

23 января генеральный директор «Банка д Италия»
Джакомо Грилло предупредил Соннино, что он вынуж¬
ден прекратить выдачу авансов по всей стране, по¬
скольку банк превысил уже законный лимит обращения
бумажных денег. Во избежание катастрофы, чреватой
неисчислимыми последствиями, необходимы были чрез¬
вычайные меры. В тот же день был издан декрет, пре¬
доставивший эмиссионным банкам право увеличить на
90 млн. эмиссию бумажных денег для авансирования
сберегательных касс необходимыми средствами, с тем
чтобы они могли удовлетворить требования вкладчиков,
изымавших свои сбережения. Другой декрет, от 21 фев¬
раля, официально установил принудительный курс, ко¬
торый фактически уже существовал, поскольку ни один
банк не обменивал по номиналу бумажные деньги на
металлические. Во всяком случае, декрет от 21 февраля
приостановил размен на металлические деньги находив¬
шихся в обращении государственных банкнотов, общая
сумма которых увеличилась с 400 млн. до 600 млн. лир.
Дополнительные 200 млн. лир были переданы банкам, с
тем чтобы они обменивали свои банковские билеты на
государственные, а не на металлические деньги. Банки
же обязаны были держать в своем резерве в распоря¬
жении казначейства эквивалентную сумму золота.
Во избежание того, чтобы всеми выгодами от увели¬
чения бумажного обращения и введения принудительного
курса воспользовались эмиссионные банки, и особенно
«Банка д’Италия»1, как это произошло в 1866 г., когда
закон о принудительном курсе предоставил огромные
преимущества «Банка национале»1 2, Соннино предусмот¬
рительно включил в декрет от 23 января обязательство
для банков держать в резерве покрытие для одной трети
разрешенного сверх лимита обращения и уплачивать го¬
сударству за остальные две трети налог, равный двум
третям законного учетного процента. Таким образом, вы¬
годами от увеличения бумажного обращения по декрету
от 21 февраля воспользовались не банки, а государство.
Чрезвычайные декреты Соннино подвергались резкой
1 200 млн. лир были следующим образом распределены среди
эмиссионных банков: 145 млн. — «Банка д’Италия», 45 Млн. — «Бан¬
ко ди Наполи» и 10 млн. — «Банко ди Сичилиа».
2 См. том 5 данного труда, стр. 350—353.
512

критике со стороны либеристовно в политических кру¬
гах они не вызвали протеста. Они переложили издержки
кризиса на плечи всей нации, без какой-либо выгоды для
акционеров «Банка д’Италия», в большинстве своем
прежних акционеров «Банка национале», которые не
были уже, как раньше, особо привилегированной груп¬
пой.
Тогда разгорелась острая борьба между Соннино и
акционерами «Банка д’Италия», в большинстве генуэз¬
цами, первым проявлением которой была отставка гене¬
рального директора банка генуэзца Грилло. Борьба
коснулась прежде всего способа осуществления закона
Джолитти в части, касающейся ликвидации пассива,
оставшегося от «Банка романа», и значительной иммоби¬
лизации средств, существовавшей в «Банка национале» и
двух тосканских банках. Соннино распорядился провести
обследование, порученное известному уже Бьяджини, ко¬
торый установил очень высокий, подлежащий ликвида¬
ции пассив, частично оспариваемый руководством банка.
Борьба длилась много месяцев и была весьма трудной,
поскольку по ряду вопросов обнаружились разногласия
между Соннино и назначенным им генеральным дирек¬
тором банка Джузеппе Маркиори, а по другим, более
серьезным вопросам существовали разногласия между
акционерами и министром казначейства1 2. Эта борьба
отрицательно повлияла на курс акций «Банка д’Ита¬
лия». В конечном счете 30 октября 1894 г. было достиг¬
нуто соглашение между государством и руководством
банка, согласно которому «Банка д’Италия» взял на себя
полную ликвидацию пассива «Банка романа» и других
иммобилизованных средств и был решен вопрос об
уменьшении капитала банка с 300 млн. до 270 млн. лир,
разделенных на 300 тыс. акций по 900 лир (из которых
вносилось 700). Взамен правительство декретом от 23 де¬
кабря 1894 г. передало банку функции государственного
казначейства для всей Италии, меж тем как прежде эти
функции банк осуществлял лишь в одиннадцати провин¬
циях. 7 января 1895 г. это соглашение было одобрено
1 См.: V. Pareto, Cronache italiane (под редакцией Монгар-
дини), Morcelliana, Brescia, 1965, р. 207—211, 227—228.
2 Исчерпывающее изложение этой борьбы и деятельности Сон¬
нино по реорганизации бумажного обращения см. у: G. М а п а с о г-
d a, op. cit., cap. VIII.
1/J7 Зак. 458
513

общим собранием всех акционеров банка. Был наконец
преодолен кризис эмиссионных институтов и сделан ре¬
шительный шаг в направлении образования единого
центрального банка, так как «Банка д’Италия» было
обеспечено абсолютное преобладание над двумя южными
банками; в то же время контроль государства над эмис¬
сией стал более эффективным.
В это же время благодаря вмешательству герман¬
ского капитала удалось осуществить реорганизацию бан¬
ков обычного кредита. На протяжении последнего деся¬
тилетия германский капитал, как об этом уже говори¬
лось, начал проявлять повышенный интерес к Италии
в связи с расширением торговых и политических отноше¬
ний между этими двумя странами и обострением торго¬
вых и политических противоречий между Италией и
Францией. Но во время кризиса 1893—1894 гг. и после
него немецкие банкиры решили форсировать свою дея¬
тельность в Италии — то ли в связи с пожеланиями
итальянского правительства, то ли в связи с тем, что
крах «Кредито мобильяре» и «Банка дженерале» сделал
необходимым основание в Италии одного или двух круп¬
ных кредитных учреждений; обилие свободных капита¬
лов также благоприятствовало их проникновению в Ита¬
лию, где имелись хорошие перспективы для экономиче¬
ского развития, как только удастся покончить с острым
кризисом.
Переговоры об основании в Италии нового крупного
банка, начатые в январе 1894 г. между итальянским
правительством и группой немецких банкиров во главе
с банком Блейхрёдера, которым ныне руководил Юлиус
Леопольд Швабах, затянулись на несколько месяцев,
ибо неоднократно прерывались и перекрещивались с
иными попытками, предпринимаемыми итальянскими
капиталистами и другими немецкими банкирами, обра¬
зовать банк путем слияния того, что осталось от «Кре¬
дите мобильяре» и «Банка дженерале» L Эти переговоры
завершились 12 октября 1894 г. основанием в Милане
«Банка коммерчале итальяна», начавшего свои опера¬
ции 1 декабря того же года. Капитал в 20 млн. лир
внесли шесть крупнейших немецких банков (15 744 тыс.
1 Обширное и документированное изложение этих переговоров
см. также у: G, М а п а с о г d a, op. cit., cap. IX.
514

лир) и три австрийских, три швейцарских и ряд более
мелких участников (остальную сумму) Генеральным
директором нового банка стал немец Отто Йёль, давно
уже проживавший в Италии и бывший ранее инспекто¬
ром «Банка дженерале».
«Кредите мобйльяре» был окончательно расформиро¬
ван в мае 1894 г. и впоследствии ликвидирован. Ликви¬
дацию же «Банка дженерале» взял на себя «Банка ди
Дженова», который преодолел, хотя и с большими по¬
терями, кризис и который благодаря вкладам разных
банкиров, в том числе Манци из Рима, Фонвиллера из
Милана и Варшауера из Берлина, увеличил свой капи¬
тал с 5 до 20 млн. лир, а в феврале 1895 г. стал имено¬
ваться «Кредите итальяно» и обосновался в Милане1 2.
Итак, в течение 1895 г. начала функционировать но¬
вая итальянская банковская система, которая в после¬
дующие годы была уже в состоянии способствовать об¬
щему возобновлению деловой активности и широкой
волне процветания, охватившего весь капиталистический
мир и продолжавшегося до первой мировой войны, хотя
и с периодическими кризисами. Новые банки были одним
из элементов, способствовавших промышленному разви¬
тию Северной Италии.
Хотя вклад германского капитала и был значитель¬
ным, однако, если учесть уже достигнутую в Италии сте¬
пень накопления капитала, он не был столь уж велик.
Большее значение, напротив, имело усиление экономиче¬
ских контактов с Германией и вклад немецкого опыта и
новых методов. Действительно, одна из многих ошибок,
допущенных «Кредите мобйльяре» и «Банка дженерале»,
сводилась к широкому использованию (особенно в по¬
следние годы их существования) средств вкладчиков для
долгосрочных капиталовложений (коммунальные услуги,
подряды на взимание налогов, земельные и строитель¬
ные спекуляции и т. д.), новые же кредитные учрежде¬
1 Этими немецкими банками были: банк Блейхрёдера, «Дрезднер
банк», «Хандельс-Гезеллыпафт», «Дисконтогезелыпафт», «Дойче
банк» и «Дармштедтнер банк»; меньшую долю внес кёльнский банк
Оппенгейма. Председателем административного совета был граф
Альфонсо Сансеверино-Вимеркати, вице-председателями — Швабах,
Шустер-Буркхардт из «Ферровиа дель Готтардо» и Юлиус Блюм из
венского «Кредит-Анштальт». См.: G. М а п а с о г d a, op. cit, р. 216.
2 См.: G. Manacord a, op. cit, р. 206; М. Da Pozzo —
G. F е 11 о n i, op. cit., p. 349.
7217*	615

ния немецкого типа были «смешанными» банками, т. е.
состоявшими из двух различных секций; одна для крат¬
косрочного коммерческого кредита, а другая для про¬
мышленного кредита, которые оперировали фондами раз¬
личного происхождения и характера. Как бы то ни было,
основным условием нормальной деятельности новых бан¬
ков было оздоровление денежного обращения и реорга¬
низация эмиссионных банков, достигнутые в результате
закона Джолитти 1893 г. и последующих мероприятий
Соннино 1894 г.
5. «Пакет Джолитти», выборы 26 мая 1895 г.
и «моральный вопрос»
Значительное парламентское большинство, которым
располагал Криспи в начале деятельности своего пра¬
вительства, снизилось в результате отхода радикалов, а
затем раскололось в ходе дискуссии по финансовому
плану Соннино. Однако в июне-июле 1894 г. его удалось
на время и частично восстановить благодаря соглашению
Криспи с аграриями (что позволило провести через па¬
лату часть плана Соннино) и страху перед анархистским
террором, который сделал возможным принятие чрезвы¬
чайных законов. Но тогда наступил окончательный раз¬
рыв отношений между Криспи и Каваллотти, которые на
какое-то время в связи с июньским кризисом вновь стали
дружескими. К концу 1894 г., в то время как социалисты
и радикалы объединились в «Лиге защиты свободы», а
недовольство политикой репрессий и налоговой полити¬
кой правительства усилилось, личная борьба между
Криспи и Джолитти достигла крайнего обострения. Эта
борьба, начавшаяся в феврале 1893 г. сразу же после
того, как разразился скандал с «Банка романа», продол¬
жалась и после возвращения Криспи к власти, невзирая
на все попытки, предпринятые Раттацци по поручению
короля, примирить этих двух политических деятелей.
Процесс против Танлонго и К0 закончился в июле
1894 г. скандальным оправданием. Судьи приняли во
внимание слухи, пущенные защитой, будто в процессе
расследования были изъяты весьма важные документы,
дабы спасти ряд тяжело скомпрометированных влиятель¬
нейших деятелей, и оправдали обвиняемых, считая их
менее виновными, чем более ответственные лица, остав¬
516

шиеся безнаказанными. Таким образом стремились при¬
дать достоверность пущенной врагами Джолитти кле¬
вете, якобы он распорядился изъять эти документы. В то
же время постарались избежать выяснения достоверно¬
сти этих слухов, так как ни Джолитти, ни Розано (заме¬
ститель министра внутренних дел в момент ареста Тан-
лонго) не были вызваны в суд для дачи показаний о су¬
ществовании других документов, помимо изъятых в ходе
расследования, и об их мнимом исчезновении. После оп¬
равдания Танлонго, что произвело крайне неблагоприят¬
ное впечатление на общественное мнение, Криспи решил
расправиться с Джолитти и окончательно устранить его
как политического противника, представив Джолитти
главным виновником злоупотреблений, выявленных во
время скандала с «Банка романа». Поэтому он торопил
судебные органы начать дело по обвинению комиссара
полиции Фельцани и других чиновников уголовной поли¬
ции в изъятии документов, совершенном ими во время
ареста Танлонго и обследования «Банка романа». Стре¬
мясь добиться вынесения скандального приговора, кото¬
рый бы, несомненно, задел Джолитти, он с согласия
министра юстиции Календы приступил к созданию со¬
ответствующей обстановки, прибегая к перемещениям
представителей судебных властей и чиновников.
Пока шло следствие против обвиняемых чиновников,
Джолитти решил разоблачить перед королем маневр
Криспи с очевидной целью оправдать (в том весьма ве¬
роятном случае, если монарх не сочтет необходимым
предпринять какие-либо шаги перед председателем со¬
вета министров) свое вмешательство в это дело, которое,
несомненно, получит громкий резонанс. В заключение
своего письма на имя короля он писал: «Меня лично все
это не волнует, я могу доказать лживость всех этих об¬
винений, если же я до сих пор воздерживался, то только
потому, что хотел избежать еще худшего скандала; но
если теперь несправедливый путь приведет к тому, что
пожертвуют невинными чиновниками, то долг повелевает
мне оставить колебания, и не я буду повинен в новых
парламентских беспорядках. Скандальное оправдание во¬
ров, укравших миллионы, принесло, к сожалению, нашей
стране печальную репутацию и показало классу бед¬
няков, что уголовные законы не распространяются в
Италии на крупных преступников. К этому теперь
17 Зак. 458	£17

прибавится доказательство того, что в Италии этих
крупных преступников не только оправдывают, но они
могут со своими украденными миллионами заставить
привлечь к судебной ответственности тех, кто их обли¬
чил и посадил в тюрьму. Я ничего не прошу, предостав¬
ляю вашему величеству судить, сколь полезно все это
для институтов и доброго имени Италии» Ч
Одновременно Джолитти передал Фельцани письмо
для предъявления судебному следователю, в котором
заявлял, что спустя много времени после обысков
в «Банка романа» в министерство внутренних дел посту¬
пили «совсем с другой стороны, не от чиновников поли¬
ции» документы, компрометирующие одного* политиче¬
ского деятеля, которые, однако, «ни в коей мере не могли
оказать влияния на ход процесса «Банка романа»1 2.
Вскоре, при явном нарушении тайны следствия, это
письмо было опубликовано различными газетами, кото¬
рые стали требовать от Джолитти предать эти докумен¬
ты гласности. Как только возобновились работы палаты,
Джолитти посоветовался, как ему поступить, с некото¬
рыми авторитетными депутатами, в том числе с Дзанар¬
делли, Рудини и Каваллотти. Они рекомендовали ему
не отмалчиваться. Поэтому 11 декабря 1894 г. он пере¬
дал председателю палаты депутатов Бьянкери пакет
с документами, вошедший в историю под названием «па¬
кета Джолитти». Разгорелась дискуссия между теми, кто
требовал непринятия пакета, и теми, кто добивался не¬
медленного оглашения этих документов. В конечном
счете было принято предложение Коппино назначить ко¬
миссию, которая ознакомится с документами и доложит
палате, что комиссия и сделала два дня спустя. Пакет
содержал, помимо копий уже известных документов и
двух писем Танлонго к Джолитти от мая и июля 1893 г.
(из которых косвенно вытекало, что слухи об изъятых
документах необоснованны), документацию о прямой и
косвенной задолженности Криспи «Банка романа» и мно¬
гочисленные частные письма, в том числе около сотни
писем Лины Криспи, жены государственного деятеля.
Из этих писем явствовало, что уже изрядное время семья
Криспи была в состоянии расходовать крупные суммы
1 «Carte Giolitti», cit., р. 214.
2 G. Giolitti, Memorie, cit., p. 109.
518

благодаря финансовому содействию «Банка романа»
По предложению комиссии палата постановила опубли¬
ковать документы (за исключением частных писем Лины
Криспи), которые были 15 декабря розданы депутатам.
Каваллотти и Имбриани потребовали тогда открыть ди¬
скуссию, но председатель Бьянкери возразил, что, по¬
скольку этот вопрос не фигурировал в повестке дня, для
открытия дискуссии необходимо решение палаты, при¬
нятое большинством в 2/з голосов. При последующем го¬
лосовании не удалось собрать такое большинство, хотя
за немедленную дискуссию проголосовало простое боль¬
шинство (в 9 голосов). В тот же вечер Криспи отсрочил
работу парламентской сессии.
Опубликование документов, содержавшихся в пакете,
вызвало первоначально определенное разочарование, по¬
скольку факты, разоблаченные этими документами, были
уже частично известны, а частично о них догадывались
после предыдущих разоблачений. Кроме того, многие
считали ответный выпад Джолитти сведением личных
счетов и клеветническим. Тем не менее Криспи оказался
в тяжелом положении, еще более осложнившемся из-за
его решения отвергнуть дискуссию и из-за «морального
вопроса», поднятого против него Каваллотти. В то же
время он надеялся, что сумеет разделаться с Джолитти
при помощи судебного преследования, начатого тогда по
ряду обвинений, связанных с предъявлением пакета. Но
пьемонтский политический деятель, вызванный к судеб¬
ному следователю, поднял вопрос о некомпетентности
обычных судебных органов и заявил, что на основании
конституции его вправе судить лишь сенат, собравшийся
в качестве Верховного суда, поскольку выдвинутые про¬
тив него обвинения касаются действий, совершенных им
в качестве председателя совета министров, или связаны
с этими действиями. Этот отвод был отклонен прокурор¬
скими инстанциями, но Джолитти подал кассацию, и в
апреле 1895 г. было вынесено решение о некомпетентно¬
сти судебных властей выносить суждения как о действиях
‘министра во время исполнения им своих обязанностей,
так и о его действиях в залах заседаний парламента.
Вопрос снова вернулся в парламент, ибо для рассмотре-
1 Описание документов, содержавшихся в пакете, см.: G. G i о-
l.itti, Memorie, cit., р. 112—114.
17*	519

ния дела Джолитти сенатом необходимо было соответ¬
ствующее решение палаты депутатов.
Тем временем Криспи все еще не удосужился возоб¬
новить работу парламентской сессии, нарушив преду¬
смотренный конституцией четырехмесячный срок. Он уже
давно носился с мыслью распустить палату и назначить
новые выборы, но тянул с изданием декрета о роспуске,
надеясь, что ему удастся предварительно добиться осу¬
ждения Джолитти. Но после вынесенного кассационными
инстанциями решения стало бесполезным дальнейшее
промедление, не говоря уже о том, что оно было анти¬
конституционным. Поэтому декретом от 8 мая палата
была распущена, и на 26 мая были назначены новые вы¬
боры. Криспи рассчитывал, что новая палата будет более
покорной его воле, чем предыдущая, избранная при пра¬
вительстве Джолитти. С этой целью он добился еще год
назад принятия закона, обнародованного 11 июля 1894 г.
и предусматривавшего чрезвычайную проверку избира¬
тельных списков; официальной мотивировкой служила
необходимость исключить из списков незаконно внесен¬
ных туда избирателей путем проверки их свидетельств
об образовании или умения читать и писать, фактически
же хотели нанести удар по оппозиционно настроенным
социалистам и демократам. Поэтому число избирателей,
внесенных в списки, сократилось с 2 934 445 в 1892 г. до
2 120 185. Особенно резким было снижение в избиратель¬
ных округах Юга, где число внесенных в избирательные
списки сократилось почти наполовину. В Сицилии, на¬
пример, число избирателей, внесенных в списки, снизи¬
лось с 254 378 в 1892 г. до 124 962 в 1895 г. На Севере же,
то ли вследствие большего контроля партий и разных
организаций за деятельностью властей, то ли потому, что
в прошлом было меньше нарушений при составлении
списков, снижение числа избирателей, внесенных в спи¬
ски, было меньшим: в Миланской провинции оно умень¬
шилось со 105 650 в 1892 г. до 100 380 в 1895 г. Это об¬
стоятельство, а также различное отношение буржуазии
Юга и Севера к Криспи объясняет огромную разницу
между результатами выборов на Севере и Юге.
Криспи одно время надеялся также на поддержку
католиков. Он пустил слух или не опроверг ходившие
слухи о якобы ведущихся переговорах о примирении и,
уж во всяком случае, о сближении между итальянским
520

государством и Ватиканом. Успех, одержанный 10 фев¬
раля 1895 г.1 на коммунальных выборах в Милане уме¬
ренно-клерикальным списком (58 мандатов, из которых
умеренные получили 41, а католики 17) по сравнению
с демократическим списком (22 мандата, из которых
радикалы получили 20 а республиканцы 2), укрепил
надежды Криспи на поддержку католиков1 2. Но 14 мая
на его голову обрушился холодный душ — письмо папы
кардиналу-викарию, в котором Лев XIII, напомнив о
«нон экспедит» и о декрете Священной канцелярии от
30 июня 1886 г., который истолковывал «нон экспедит»
как запрет, писал: «Считаем необходимым заявить во
всеуслышание, что нами не вносилось никаких измене¬
ний в вышеизложенные предписания, а посему рекомен¬
дуем всем подлинным католикам и впредь их придержи¬
ваться и следовать им с почтительной покорностью»3.^
Руководствуясь решениями Пармского съезда, соци¬
алисты собрали 24 марта 1895 г. в Болонье Националь¬
ный совет партии, который разработал для парламент¬
ских и коммунальных выборов «программу-минимум», с
которой партия предстала на выборах. Основными пунк¬
тами программы были: «всеобщее избирательное право
для парламентских и коммунальных выборов, установле¬
ние принципа оплаты депутатов, отмена законов, ограни¬
чивающих свободу печати, замена постоянной армии во¬
оруженной нацией, юридическое и политическое равен¬
ство обоих полов, автономия коммун, пересмотр аренд¬
ных договоров, запрещение использовать вместо бастую¬
щих рабочих полицейских, экспроприация необрабаты¬
ваемых земель и передача их для возделывания ассо¬
циациям трудящихся, выкуп государством железных
дорог, рудников и средств навигации, единый прогрессив¬
ный налог на доходы и наследство, восьмичасовой рабо¬
чий день, ограничение труда женщин и детей, запре¬
щение ночного труда и обязательное светское образо¬
вание до пятого класса»4. Официальной избирательной
1 Об этих выборах см..: F. F о n z i, Crispi е lo «Stato di Milano»,
Giuffre, Milano, 1965, cap. VII—XII.
2 См. свидетельства Фарини в: D. F a r i n i, Diario, cit., p. 667.
3 Cm.: F. F о n z i, op. cit., p. 435.	.	•
4 F. P e d о n e, op. cit., p. 61—62. Напоминаем, что «программы-
минимум» для коммунальных выборов и ранее разрабатывались Ре¬
волюционно-социалистической партией Романьи и самой Итальянской
621

тактикой осталась тактика, определенная съездом в
Парме, но в Милане, в Романье и других местах
наблюдалась тенденция отойти от непримиримой линии
и блокироваться фактически с радикалами. В коррес¬
понденции, напечатанной в «Лейпцигер фольксцейтунг»,
Антонио Лабриола следующим образом обрисовал по*
ложение с социалистическими кандидатами: «В 152 из¬
бирательных округах были выдвинуты социалистические
кандидаты. Некоторые из них — всего лишь кандидаты
протеста, а именно кандидатуры осужденных военными
трибуналами в Сицилии в 1894 г. Так, кандидатура
Барбато была выдвинута в 22 местах, а Де Феличе —
в 11... Эти кандидаты протеста наносят удар по планам
непримиримых (тех, кто не хочет блокироваться с дру¬
гими партиями), которые недавно внезапно прервали
свои отношения с Лигой [защиты] свободы. Действитель¬
но, кандидаты протеста выдвинуты беспорядочно ради¬
калами, республиканцами и социалистами. Другим уда¬
ром по планам непримиримых является позиция социа¬
листов Романьи, которые во главе с Костой совсем
недавно решили в Чезене не порывать с радикалами».
Лабриола пишет далее, что в разных округах были
выдвинуты в качестве социалистических кандидатов ра¬
дикалы, и отмечает: «Если хотели провести лишь пробу
классовой борьбы, то это, конечно, не лучший способ.
Если же хотели заняться только пропагандой (здесь, в
Италии, всегда в ходу полуанархистские идеи: участво¬
вать в выборах, но не для избрания своих депутатов, а
лишь для ведения пропаганды), то было бы лучше дей¬
ствовать вместе с другими элементами оппозиции, боль¬
ше придерживаясь последовательной принципиальной
линии, чем от случая к случаю и по принуждению. Соб¬
ственно говоря, план полностью оторвать социалистов от
радикалов и республиканцев не удался» L
Вслед за этой критикой Лабриолы последовали дру¬
гие его замечания, не столь отрицательные, по крайней
мере в отношении перспектив. «Во всяком случае, пропа¬
социалистической партией; см. об этом: Е. Ragionieri, La for¬
mazione del programme amministrativo socialista in Italia, в «Politica
e amministrazione nella storia dell’Italia unita», p. 233—251.
1 Перевод этой статьи опубликован в приложении к книге:
Е. Ragionieri, Socialdemocrazia tedesca е socialist! italiani, cit.,
p. 443,
522

ганда, начатая таким образом, продолжается, и никто
не может ничего изменить. Итальянский социализм дол¬
жен учиться на собственном опыте, как это уже проде¬
лали более или менее быстро другие рабочие партии.
Первого мая итальянские печатники, единственный
большой и дисциплинированный профессиональный
союз, своим отказом выйти на работу оставили Италию
в этот день без газет, что они делают регулярно
начиная с 1890 года. В тот же день рабочие, объеди¬
ненные в палатах труда, т. е. рабочие Флоренции, Ту¬
рина, Милана, Кремоны и других городов, явились к мэ¬
рам и потребовали, чтобы выполнение всех коммуналь¬
ных работ было передано рабочим обществам... Эти
манифестации и эти факты, сколь бы малы они ни были,
заслуживают нашего внимания гораздо больше, чем
«буржуазия, которая постоянно приводит к социализму
такой контингент, на который в Германии и Франции
даже самый великий мечтатель не смел бы рассчиты¬
вать», как об этом открыто заявил товарищ проф. Ферри
в своих известных статьях об Италии, опубликованных
в «Форвертс» (см. № 43 от 20 февраля)... Действитель¬
но, согласно этому неопровержимому утверждению
Ферри, большинство кандидатов — это адвокаты, врачи,
преподаватели, мелкие собственники и предшествен¬
ники, неизбежные предшественники, какие бы ошибки
они ни совершали. И это будет длиться до тех пор,
пока пролетариат полностью не осознает свое положе-*
ние и не создаст свою прочную политическую организа¬
цию. А до этого легко теоретизировать о существующей
для Италии возможности перепрыгнуть через этапы
развития, пройденные социалистическими партиями
в других странах. История очень терпелива, гораздо бо¬
лее терпелива, чем бумага, на которой печатаются га¬
зетные статьи, книги и политические программы»1.
Итоги выборов (в них приняли участие 1 251 366 из¬
бирателей из 2120 185 внесенных в списки, т. е. 59%)
в целом оказались благоприятными для правительства.
Согласно весьма достоверному подсчету, в новой палате
было 334 правительственных депутата, 104 депутата
1 Ibid., р. 444—445.
523

конституционной оппозиции («левая» Дзанарделли и
Джолитти и «правая» Рудини), 47 радикалов, 15 социа¬
листов и 8 депутатов неопределенной политической ори¬
ентации Ч Следует, однако, отметить, что у социалистов
было лишь 12 реальных мандатов. В первом туре голо¬
сования были избраны: Барбато (V избирательный
округ Милана и Чезена), Коста (Имола и Будрио),
Прамполини (Гуасталла), Беренини (Борго-сан-Дон-
нино, ныне Фиденца), Де Маринис (Салерно), Де
Феличе (Катания). При перебаллотировке были избраны:
Аньини (Мирандола), Боско (Палермо), Ферри (Гонд-
зага), Сальси (Реджо-Эмилия)1 2. Барбато, Боско и Де
Феличе, чье избрание было аннулировано, так как они
находились еще в заключении, были 1 сентября 1895 г.
переизбраны огромным большинством в соответствую¬
щих округах.
В политическом отношении самым значительным со¬
бытием этих выборов была географическая расстановка
политических сил. Сторонники правительства преобла¬
дали на Юге, на островах, в Центральной Италии и Ли¬
гурии; противники правительства — в северных провин¬
циях. Особенно знаменательны были результаты вы¬
боров в Ломбардии, где на 24 правительственных
кандидата было избрано 22 депутата конституционной
оппозиции и 17 радикалов, республиканцев и социали¬
стов. В целом выборы показали, что в наиболее передо¬
вых районах Италии большинство избирателей, а сле¬
довательно, и буржуазии было против Криспи. Этот
факт мог бы сильно повлиять в нежелательном для
Криспи духе и на депутатов правительственного боль¬
шинства в случае возникновения для правительства
новых серьезных затруднений.
Спустя несколько недель после открытия 10 июня
1895 г. парламента XIX созыва Каваллотти опублико¬
вал в миланской «Секоло» и в римской «Дон Кишотте»
1 О. Focardi, I partiti politici alle elezioni generali del 1895,
«Giornale degli economist!», agosto 1895.
2 В статье «После перебаллотировки», опубликованной 16 июня
1895 г. в «Критика сочиале», Турати отметил, что Де Маринис, со¬
циалист, бывший ранее республиканцем, был избран в округе Са¬
лерно, где по его предположениям не было ни одного социалиста.
Напротив, избрание Барбато в Милане при первом туре голосова¬
ния он считал крайне показательным.
524

«Письмо к честным людям всех партий», которое сразу
же было издано отдельной брошюрой и получило широ¬
кое распространение. Каваллотти вновь изложил тогда
все ранее выдвинутые обвинения против Криспи, доба¬
вив, что последний получил от французского банкира
Ренака (Reinach) 50 тыс. лир за ходатайство о на¬
граждении высоким итальянским орденом другого бан¬
кира, Корнелиуса Герца (замешанного впоследствии,
как и Ренак, в панамском скандале), и что в феврале
1891 г. он потребовал дополнительно 60 тыс. лир, хотя
знал, что банкир не будет награжден орденом, посколь¬
ку сам он должен был уйти в отставку. Криспи так ни¬
когда и не смог опровергнуть эти и другие, ранее вы¬
двинутые обвинения Ч Тем не менее он по-прежнему
располагал парламентским большинством. И действи¬
тельно, обсуждение двух резолюций, касавшихся разоб¬
лачения Каваллотти, было решением палаты от 25 июня
отложено на 6 месяцев (283 голосами против 115 и при
7 воздержавшихся). Принятые правительством в период
бездействия парламента на основании декретов финан¬
совые меры также получили одобрение парламента:
10 июля палаты (261 голосом против 118), а 8 августа
сената (88 голосами против 12).
После летнего и осеннего перерыва парламент возоб¬
новил свои заседания в начале декабря и приступил
наконец к обсуждению дела Джолитти. Последний
.потребовал передать его дело в Верховный суд, но
12 декабря была единогласно принята резолюция, пред¬
ложенная Торрака, к которой от имени правительства
присоединился Саракко, об окончательном прекращении
дела, отвергнувшая обвинения по адресу Джолитти. По¬
ступившие как раз в те дни из Африки тяжелые вести
о серьезном поражении у Амба-Алаги послужили удоб¬
ным предлогом прекратить дело, которое при тщатель¬
ном расследовании еще более осложнило бы положение
Криспи и итальянских политических кругов. Тогда каза¬
лось, что кампания Каваллотти по поводу «морального
вопроса» не дала никаких политических результатов.
19 декабря 1895 г., в канун рождественских каникул, па¬
лата огромным большинством одобрила колониальную
1 О деле Герца см.: D. F а г i n i, Diario, р. 696, где изложено
мнение Умберто I, а также осрещаются события 1895 г.
525

политику правительства. Но как раз катастрофический -
ход войны в Африке должен был вскоре привести к
объединению всех оппозиционных сил и бесповоротно
расколоть правительственное большинство, созданное в
результате майских выборов 1895 г.
6. Война в Африке и падение Криспи
В период правительств Рудини и Джолитти колони¬
альная проблема постепенно отступила на второй план
и не приковывала уже так к себе внимания обществен¬
ного мнения и правительственных кругов. Правда,
при правительстве Рудини большой шум вызвало скан¬
дальное дело лейтенанта Ливраги, который, несмотря на
систематическое жестокое обращение с местным населе¬
нием и расправы над ним, был все же оправдан трибу¬
налом в Массауа. Оживленная кампания, которую
повели тогда в печати радикалы и которая одно время за¬
тронула также генералов Бальдиссеру и Ореро, натолк¬
нулась, бднако, на сопротивление военных кругов и не
дала никаких политических результатов1. Исчезла на¬
дежда вовлечь в это дело Криспи и добиться прекраще¬
ния колониальной авантюры. В то же время продолжа¬
лась дискуссия о возможности превращения Эритреи в
колонию для заселения ее эмигрантами, практические
результаты которой были ничтожны1 2.
Вместе с тем сначала Рудини, а затем Джолитти, не
одобрявшие оба авантюру в Восточной Африке, но
убежденные, что на достигнутом этапе престиж страны
не позволяет уйти из Эритреи, лавировали между поли¬
тикой, ориентировавшейся на правителя Шоа, и поли¬
тикой, ориентировавшейся на правителя Тигре. В самом
деле, итальянское правительство, с одной стороны, стре¬
милось восстановить хорошие отношения с Менеликом,
действуя через Траверси, а с другой — вовлечь в свою
орбиту раса Мангаша, который в свою очередь коле¬
бался между стремлением установить дружественные
отношения с итальянцами с целью подорвать господство
1 О скандале Ливраги и его политических последствиях см.:
R. Battaglia, La prima guerra d’Africa, cit., p. 459—478.
2 Об этой дискуссии см.: R. Battaglia, op. cit., p. 478—503,
517—526.
526

правителя Шоа и опасениями, что итальянцы его поки¬
нут и договорятся с Менеликом. На деле попытка улуч¬
шить отношения с Менеликом полностью провалилась,
так как в феврале 1893 г. последний денонсировал1
Уччалльский договор, меж тем как Мангаша, договорив¬
шийся в 1891 г. с итальянцами, в мае 1893 г. заявил
эмиссарам негуса о своем подчинении, но затем вновь
повел переговоры с генералом Баратьери, губернатором
Эритреи, требуя поставки оружия и боеприпасов. В сен¬
тябре 1893 г. генерал отправился в Италию сообщить
об этих требованиях. На совещаниях в Риме было ре¬
шено повести переговоры с Мангаша, которому король
Умберто I 23 ноября 1893 г. направил дружеское посла¬
ние. Так обстояли дела, когда пало правительство Джо¬
литти; последовала попытка Дзанарделли образовать
правительство с Баратьери в качестве министра ино¬
странных дел, а затем сформирование правительства
Криспи, в котором пост заместителя министра иностран¬
ных дел занял Антонелли, последний еще надеялся на
возможность возобновления переговоров с Менеликом
и поэтому дал Баратьери перед его отъездом в Африку
новые инструкции: прервать переговоры с Мангаша и
проводить в Эритрее политику сосредоточения в отноше¬
нии Абиссинии.
Тем временем, пока Баратьери находился еще
в Риме, временно заменявший его на посту командую¬
щего войсками в Эритрее полковник Аримонди одержал
блестящую победу. Произошло следующее: отряд чис¬
ленностью примерно 10 тыс. дервишей двинулся из Кас-
салы в направлении Керена, намереваясь добраться до
Массауа. Гонимые голодом и блокированные с севера
англо-египетскими войсками, дервиши в отчаянии иска¬
ли выхода к морю и решились на этот безрассудный
шаг. Но Аримонди 21 декабря 1893 г. преградил им до¬
рогу у форта Агордат с двухтысячным отрядом, состо¬
явшим почти из одних аскеров и нерегулярных тузем¬
ных частей, и нанес им тяжелое поражение. Дервиши
отступили в беспорядке к Кассале, оставив тысячу уби¬
тых, в том числе своего начальника — эмира Гедарефа.
Этот успех, который усиленно превозносила правитель¬
ственная печать, вскружил голову Баратьери; он вер¬
нулся в Африку, не веря в целесообразность директив,
полученных от Антонелли.
527

- Последняя попытка достигнуть соглашения с Мене¬
ликом закончилась позорно. Новый итальянский пред¬
ставитель полковник Пиано был холодно принят негу¬
сом, который предложил ему поскорее уехать вместе
с Траверси. Несколькими днями раньше, 9 июня 1894 г.,
рас Мангаша прибыл в новую столицу Менелика, Ад¬
дис-Абебу, и снова выразил императору свое уважение
и покорность. Эта последняя неудача политики ориен¬
тации на правителя Шоа дорого обошлась Антонелли,
он лишился поста заместителя министра. Когда в июне
1894 г. Криспи реорганизовал свой кабинет, Антонелли
не вошел в состав правительства.
Тем временем Баратьери подготавливал нападение
на Кассалу и, получив согласие правительства, дви¬
нулся против суданского города, который занял 17 июля,
отбросив дервишей за реку Атбару. Правительственная
пропаганда превозносила этот поход, однако он привел
к чрезмерному расширению итальянских владений, если
учесть силы, которыми располагали итальянцы в Эрит¬
рее. Дорога, ведущая к Кассале, находилась под посто¬
янной угрозой набегов дервишей, меж тем как граница
с Тигре становилась все менее надежной. Именно в этой
зоне вспыхнуло в декабре восстание Бата Агоса, вождя
Окуле Кусай, хранившего до сих пор верность Италии,
которого Мангаша теперь вынудил восстать. Это восста¬
ние удалось подавить без особых трудностей, а сам
Бата Агос был убит в бою. Мангаша, который вскоре
вступил на территорию, контролируемую Италией,
был 13 января 1895 г. разбит генералом Баратьери
у Коатита и после новой схватки у Сенафе был вынуж¬
ден отступить на свою территорию.
При создавшемся положении Баратьери мог бы во¬
зобновить серьезные переговоры с Мангаша, который
проявлял такую готовность, но условия, поставленные
им правителю Тигре, — распустить войско — сделали не¬
возможным соглашение. В то же время из Рима не по¬
ступило никаких четких инструкций, и генерал после
двух месяцев бездействия вступил в марте в пределы
Тигре, продвинув свои авангардные части вплоть до Ма-
каллё и заняв в начале апреля Адиграт, Адуа и Аксум.
Для прочного удержания этой далеко выдвинутой ли¬
нии необходимо было подкрепление в людях и военном
снаряжении, чего Криспи не мог тогда ему предоставить
528

из-за оппозиции Соннино, к тому же он опасался поли¬
тических осложнений накануне выборов. «Дальнейшая
экспансия в Африке наталкивается в Верхней Италии
на сопротивление, — телеграфировал Криспи 5 апреля
Баратьери,—даже среди друзей правительства. Мой
коллега в министерстве казначейства крайне озабочен
неопределенностью расходов, с которыми нам придется
столкнуться. На эту кампанию можно было бы пойти
лишь в том случае, если колония поможет нам своими
местными налоговыми поступлениями. Во всяком слу¬
чае, его превосходительство Соннино не разрешает, что¬
бы бюджет Эритреи превысил 9 млн. Нам не хочется,
чтобы этот вопрос вызвал затруднения в новой палате,
чья учредительная деятельность должна протекать спо¬
койно. Остается в силе договоренность, что пределом на¬
шей оккупации должен быть Адиграт» !.
Возражавший против этого Баратьери (он даже за¬
явил Криспи о своем желании уйти в отставку) выпол¬
нил инструкции Криспи, своего друга и старого това¬
рища по экспедиции «Тысячи». Затем он уехал на лето
в Италию, где ему были устроены восторженные встречи
при высадке в Бриндизи, в палате (он был депутатом
предыдущей палаты и был вновь избран на выборах
26 мая), а также на многих собраниях и банкетах. Но
все его требования новых ассигнований для колонии на¬
талкивались на сопротивление Соннино, согласившегося
лишь на увеличение бюджета колонии на 3 млн. Тем
не менее, едва вернувшись в Африку, генерал решил
снова наступать в Тигре, значительную часть террито¬
рии которого он занял в начале октября, меж тем как
Мангаша со своими основными силами отступил к Югу.
Примерно месяц спустя, 9 ноября, Баратьери узнал из
телеграммы итальянского консула в Зейле Нераццини,
что в середине октября Менелик во главе большого вой¬
ска выступил из Аддис-Абебы в направлении Тигре.
До продвижения Баратьери в Тигре весной 1895 г.
позиция негуса была долгое время осторожной, хотя
он не скрывал своего враждебного отношения к италь¬
янцам. Теперь же он решил непосредственно вмешаться,
1 Телеграмма приводится у: R. Battaglia, op, cit„ р. 609.
529

дабы не допустить, чтобы Мангаша и другие вожди
Тигре одни сражались с итальянцами и возможно дого¬
ворились с итальянцами. Принятию такого решения
способствовало то обстоятельство, что он имел возмож¬
ность получать через Джибути оружие и боеприпасы
от Франции и других стран. На войну против Италии
его подталкивали Франция и Россия, ставшие теперь
союзниками и стремившиеся путем ослабления Италии
ослабить весь Тройственный союз. Весной 1895 г. в Ад¬
дис-Абебу прибыла русская миссия во главе с Нико¬
лаем Леонтьевым, в ее составе были также священники,
попытавшиеся тогда добиться сближения между право¬
славной русской и эфиопской церквами. Французы по¬
лучили в 1894 г. концессию для одного своего общества
на сооружение железной дороги Джибути — Аддис-Абе¬
ба по проекту вышеупомянутого инженера Ильга. Не¬
видимому, французы подталкивали Менелика на войну
против Италии, рассчитывая, что в случае поражения
негуса, которое они считали вполне вероятным, им
удастся захватить Харар. Менелик проявил, однако,
осторожность в своих отношениях с французами, ибо
не намерен был избавиться от угрожавшего ему италь¬
янского протектората, чтобы попасть под протекторат
Франции; поэтому он в первую очередь стремился полу¬
чить оружие, не беря на себя никаких политических
обязательств.
Надлежит отметить, что, когда Баратьери приступил
к неразумному продвижению в Тигре, что положило
фактически начало итало-эфиопской войне, международ¬
ное положение претерпело серьезные изменения и стало
не столь благоприятным для Италии, как в 1887—1890 гг.
В самом деле, в 1893 г. отношения с Францией не только
оставались напряженными, но еще более обострились, а
меж тем Франция стала теперь в дипломатическом отно¬
шении значительно сильнее, ибо заключила союз с Рос¬
сией. Этим объясняется обязательство Франции оказы¬
вать Менелику поддержку и решение денонсировать
15 августа 1895 г. итало-тунисский договор 1868 г., ко¬
торый, как об этом говорилось во второй главе, гаран¬
тировал проживавшим в Тунисе итальянцам и итальян¬
ской торговле в этой стране важные привилегии. Это де-
530

нонсирование повлекло за собой появление ряда слож^
ных проблем и поставило Италию в крайне затрудни¬
тельное положение
В то же время стали ухудшаться отношения между
Англией и Германией. Еще во времена правительства
Гладстона — Розбери (август 1892 г. — июнь 1895 г.) от¬
ношение Англии к Тройственному союзу было уже менее
благожелательным и начала намечаться тенденция к ос¬
лаблению колониального соперничества с Францией. Но
и после возвращения к власти Солсбери англо-герман¬
ские противоречия из-за Трансвааля не ослабли, а, на¬
оборот, усилились и достигли своей кульминационной
точки в январе 1896 г., когда кайзер послал президенту
буров Крюгеру телеграмму с выражением солидарности
в связи с нападением вооруженного отряда во главе
с англичанином Джемсоном.
Эти и другие обстоятельства, крайне осложнившие
тогда международное положение (как, например, появ¬
ление на повестке дня восточного вопроса в связи с мас¬
совой резней армян, учиненной турками), не могли не
отразиться на внешней политике Италии, которая на¬
чиная с 1896 г. стала меняться. Не подлежит сомнению,
что Тройственный союз переживал тогда кризис, и не¬
сбыточными были расчеты Италии за вступление в силу
«казус федерис» под предлогом помощи, оказываемой
французами и русскими Менелику, ибо ни один договор
Тройственного союза не распространялся на Восточную
Африку. Но было бы ошибкой считать главной причиной
поражения Италии изменение международной ситуации.
Италия, только что вышедшая из тяжелейшего социаль¬
ного, экономического и финансового кризиса, не в состоя¬
нии была осуществить в тот момент трудное дело завое¬
вания Эфиопии, как это намеревался или, вернее, мечтал
сделать Криспи. Однако если учесть силы, которыми рас¬
полагала тогда Италия в Африке, и прочные позиции
итальянцев в Эритрее, то можно утверждать, что война
против Менелика смогла бы развиваться не так плохо и
1 Итало-тунисский договор истекал в сентябре 1896 г. и мог
быть возобновлен на дальнейшие 28 лет, если одна из сторон не
денонсирует его по крайней мере за год до окончания его срока.
По этому вопросу см.: Е. Serra, La questione tunisina da Crispi
a Rudini ed il «colpo di timone» alia politica estera dell’Italia, Giuffre,
Milano, 1967.
631

могла бы даже завершиться частичным успехом, если бы
политическое и военное руководство операциями было
иным. Словом, то, что было сказано о битве при Кустоце
в 1866 г.: что итальянцы выиграли бы ее, не будь Ламар¬
моры,— применимо и к кампании в Тигре 1895—1896 гг.:
итальянцы могли бы выиграть эту войну, не будь Криспи
и Баратьери.
Получив 9 ноября сообщение о продвижении Мене-
лика, Баратьери приказал Аримонди, теперь уже гене¬
ралу, командовавшему расположенными в Тигре силами,
направить отряд к Амба-Алаги, к южной границе не¬
давно оккупированного района. Но на следующий же
день Аримонди послал Баратьери заявление об отставке
с должности заместителя командующего войсками и
потребовал отправить его в Италию, ибо считал, что
военные операции ведутся чересчур осторожно и нереши¬
тельно, и полагал, что завоеванию Тигре должно сопут¬
ствовать преследование Мангаша в глубь Абиссинии.
Вмешался Криспи, отклонивший просьбу Аримонди, ибо,
учитывая престиж, которым пользовался победитель при
Агордате, его отставка произвела бы в Италии плохое
впечатление. Таким образом, в Африке остались коман¬
дующий и его заместитель, не ладившие между собой
и не доверявшие друг другу.
Аримонди взял обратно свое заявление об отставке
и выполнил приказ Баратьери, направив 16 ноября отряд
к Амба-Алаги, но спустя девять дней направил туда же
другой отряд под командованием майора Пьетро То-
зелли. Итак, почти 2500 человек оказались сосредоточен¬
ными в Амба-Алаги: слишком много для выдвинутого
вперед наблюдательного пункта и слишком мало для
оказания сопротивления нападению приближавшихся
уже абиссинских сил. К этой первой ошибке прибави¬
лись и другие. Когда абиссинский авангард численностью
30 тыс. человек под командованием раса Маконнена
приблизился, Тозелли запросил инструкций, приказ Ба¬
ратьери — как можно дольше сдерживать противника, а
затем отступить — не дошел до Амба-Алаги. Позднее
Аримонди признал, что приказ он переслал с опозда¬
нием, так как не имел в своем распоряжении гонцов, и
не исключено, что посланный все же гонец был захвачен
неприятелем. Поэтому Аримонди, получив от Баратьери
другой приказ, двинулся из Макалле, чтобы встретить
532

на полпути Тозелли, меж тем как последний, уверенный,
что его начальник идет к нему на помощь, оказывал от¬
чаянное сопротивление в Лмба-Алаги, пока его не окру¬
жили и не разгромили. Он и большая часть его отряда
пали 3 декабря 1895 г. в бою; из 2400 солдат и офицеров
лишь 300 удалось спастись в Макалле. Итак, африкан¬
ская армия потеряла несколько своих лучших отрядов
туземцев и офицера, весьма отличившегося в предыду¬
щих операциях.
События в Амба-Алаги, подобно резне в Догали, по¬
лучили в Италии серьезный резонанс. Но оппозиция аф¬
риканской политике была теперь более сильной, поэтому
социалистам удалось склонить радикалов-занять резко
враждебную позицию к африканской авантюре. Однако,
как уже отмечалось, палата одобрила 255 голосами про¬
тив 148 африканскую политику правительства и 237 го¬
лосами против 36 законопроект о дополнительных ассиг¬
нованиях 20 млн. лир на расходы в Африке, «вновь под¬
твердив свое несогласие с политикой экспансии».
Тем временем в Африке, после падения Амба-Алаги,
Аримонди отступил к Адиграту, оставив в Макалле гар¬
низон в 1500 человек под командованием майора
Галльяно. Между Маконненом и Баратьери началась
переписка по вопросу о мире, оставшаяся безрезультат¬
ной, поскольку итальянцы отклонили требование абис¬
синцев аннулировать Уччалльский договор и отказаться
от Тигре. Тем временем 7 января 1896 г. основные силы
абиссинцев под командованием самого Менелика напали
на форт Макалле, который Галльяно упорно оборонял
в течение двух недель. 22 января, когда у защитников
форта иссякли запасы воды, представитель Баратьери
заключил с Менеликом соглашение, по которому
Галльяно со своими людьми смог с оружием покинуть
форт и отступить к Адиграту. В течение целого месяца
после падения Макалле продолжались передвижения
обоих войск: основные силы Менелика (примерно
100 тыс. человек) направились в зону, где рассчитывали
пополнить запасы продовольствия, а затем сосредото¬
чились вблизи Адуа, избегая столкновений с итальян¬
цами; передвижение последних было отчасти вызвано
восстанием, вспыхнувшим в районе Адиграта, а затем
24 февраля они заняли позиции против неприятеля
вблизи Адуа.
533

Тем временем из Италии были посланы затребован¬
ные Баратьери подкрепления. Но внутри правительства
возникли противоречия между Криспи, с одной стороны,
и Саракко и Соннино — с другой. Последние в соответ¬
ствии с линией, намеченной в декабре палатой, настаи¬
вали на необходимости ведения войны без больших за¬
трат, придерживаясь в основном оборонительной стра¬
тегии, Криспи же, хотя и направил Баратьери, желая
удовлетворить своих коллег, инструкции, составленные
в этом духе, все же стремился завершить кампанию воен¬
ной победой, которая бы подняла престиж его правитель¬
ства. Угрожая отставкой, Саракко добился 12 февраля
согласия Криспи на созыв в течение ближайших 15 дней
парламента (и на этот раз глава правительства все от¬
кладывал открытие парламентской сессии). Но вскоре
после битвы у Амба-Алаги Криспи решил заменить Ба¬
ратьери генералом Бальдиссерой, но не поставил об
этом в известность Баратьери и отложил до 21 февраля
скрепление этого декрета подписью короля. Принять та¬
кое решение его побудила телеграмма Баратьери, наме¬
кавшего на возможность отступления в пределы Эритреи
для занятия оборонительных позиций. Мало того, 25 фев¬
раля, когда Бальдиссера уже отправился инкогнито
в Массауа, Криспи послал Баратьери знаменитую теле¬
грамму, которая, по мнению защитников генерала, сьь
грала решающую роль и заставила Баратьери начать
роковую битву. В ней говорилось: «Это не война, а воен¬
ная чахотка; мелкие стычки, в которых мы всегда усту¬
паем противнику; безрезультатная трата героизма. Не
будучи на месте, не могу давать советов, но констати¬
рую, что кампания ведется без заранее разработанного
плана, и хочу, чтобы он был. Мы готовы идти на любые
жертвы во имя спасения чести армии и престижа монар¬
хии» L
Баратьери впоследствии утверждал, что не эта теле¬
грамма побудила его дать бой, но он также заявлял, что
поступавшие из Рима приказы и контрприказы в нема¬
лой степени способствовали поражению. В то же время
и Менелик оказался в затруднительном положении: его
большой армии не хватало продовольствия, атаковать
итальянцев, которые недавно получили подкрепления,
1 R. В 3 11 a g 1 i a, op. cit., p. 720.
534

представлялось делом опасным, но еще более опасным
для престижа негуса могло стать отступление. Очевидно,
поэтому на военном совете у негуса 26 и 27 февраля
было решено совершить большой обходный маневр для
проникновения в глубь Эритреи, с тем чтобы угрожать
итальянскому войску с тыла. Это была весьма трудная
операция, но, пожалуй, единственно возможная в тот мо¬
мент для эфиопского монарха, если, конечно, итальянцы
не решились бы немедленно атаковать. Но именно такое
решение было принято 28 февраля на заседании военного
совета у Баратьери.	.
По-видимому, первоначально Баратьери предпочитал
отступить, но затем решился перейти в наступление,
ибо четыре генерала, с которыми он советовался (Ари-
монди, Дабормида, Альбертоне и Эллена), возражали
и с большей или меньшей убежденностью высказались
за наступление. Итак, утром 1 марта 1896 г., после ноч¬
ного марша на сближение с противником, итальянцы,
разделившись на несколько колонн, начали наступление
на эфиопские позиции. Сражение свелось к ряду несогла¬
сованных, следовавших одна за другой стычек и завер¬
шилось для итальянцев полной катастрофой. К вечеру
остатки армии Баратьери отступили к Маребу, меж тем
как абиссинцы остались на захваченных ими позициях.
Из 16 тыс. человек, участвовавших в сражении с итальян¬
ской стороны, пало более 4 тыс. белых солдат и офице¬
ров (в том числе генералы Аримонди и Дабормида и
полковник Галльяно) и около 2600 аскеров. Около
1500 человек было ранено и 1800 взято в плен абиссин¬
цами. Потери последних составили около 9 тыс. убитыми
и столько же ранеными на 70 тыс. человек.
Как только весть о поражении достигла Италии,
сразу же в Милане, Риме и других городах начались
бурные демонстрации против Криспи и войны. В палате,
собравшейся наконец 5 марта в обстановке сильного воз¬
буждения, Криспи объявил об отставке правительства,
которую король немедленно принял. Перед лицом народ¬
ного гнева не было предпринято никакой попытки про¬
должать политику Криспи. Рудини, призванный к вла¬
сти, сразу же объявил о своем намерении заключить
мир, хотя и не «на любых условиях».
Менелик после победы задержался на несколько дней
в Адуа, а затем после слабой попытки продвинуться за
535

линию Мареба начал 20 марта отступление к Шоа. По¬
несенные тяжелые потери и опасение поставить под уг¬
розу результаты достигнутой победы заставили его при¬
нять такое разумное решение. Что касается итальянцев,
то взявший на себя 4 марта командование генерал Баль-
диссера, прикрыв Асмару всеми бывшими в его распо¬
ряжении силами, освободил в начале апреля Кассалу от
осады дервишей. Вновь вступив затем в Тигре, он осво¬
бодил 4 мая итальянский гарнизон Адиграта, все еще ок¬
руженный абиссинцами, и передал эту местность расу
Мангаша, разрушив предварительно форт, а затем начал
отступать со всеми силами на север от Мареба. В подпи¬
санном позднее договоре с Менеликом Эритрея была
признана итальянским владением.
7. Италия в 1896 г.
Поражением у Адуа завершилась первая империали¬
стическая попытка Италии, начатая ею в 1885 г. как ре¬
зультат стремления господствующего класса подражать
колониальной политике самых мощных и богатых евро¬
пейских держав; эта попытка с самого начала носила ха¬
рактер затеи, предпринятой по соображениям престижа
и не имевшей определенной экономической цели. В са¬
мом деле, итальянцы двинулись в Эритрею и Эфиопию
не потому, что их привлекало наличие там важных ис¬
точников сырья или надежда приобрести новые рынки
сбыта для своих товаров, а побуждаемые туманной вна¬
чале мыслью превратить Эритрею в колонию для засе¬
ления итальянцами, которая вскоре оказалась несбыточ¬
ной, как только были сделаны первые практические шаги
по колонизации. Верно, однако, и то, что в Италии было
немало капиталистических групп, судовладельцев и вла¬
дельцев металлургических предприятий, поддержавших
с самого начала это империалистическое начинание и
продолжавших поддерживать его при правительствах
Криспи. Но это были явно деловые группы, стремив¬
шиеся скорее использовать колониальную инициативу го¬
сударства (путем получения концессий на обслуживание
пароходных линий, субсидируемых государством, пере¬
возки войск, военных поставок, подрядов на обществен¬
ные работы и т. д.), чем эксплуатировать сами колонии.
536

В то же время вес этих групп в экономической жизни
Италии уменьшился в годы кризиса из-за их связей
с банками и спекулятивными строительными предприя¬
тиями, сильно пострадавшими от этого кризиса; вес же
текстильной и машиностроительной отраслей промыш¬
ленности, а также новых отраслей, таких, как химиче¬
ская и электротехническая, которые все более сосредо¬
точивались в Северо-Западной Италии и двигательным
центром которых стал Милан, возрастал.
Поэтому, когда в 1895 г. началось преодоление кри¬
зиса и во всем капиталистическом мире начала склады¬
ваться благоприятная конъюнктура, промышленная бур¬
жуазия Северной Италии заняла в отношении колони¬
альной политики Криспи крайне враждебную позицию,
ибо ей необходим был период мира и сосредоточения
сил, чтобы должным образом использовать выгодные
для нее новые условия (частично созданные как раз пра¬
вительством Криспи, главным образом в результате дея¬
тельности Соннино), и, кроме того, она хотела избежать
дальнейшего усиления налогового бремени, которое и без
того было на грани предела. Поэтому промышленная
буржуазия Северной Италии увлекла за собой все тяго¬
тевшие к ней слои и поддержала кампанию радикалов и
социалистов против колониализма Криспи. Эта оппози¬
ция приобрела, или так казалось, региональную окраску,
поэтому говорили о борьбе против Криспи «Миланского
государства».
Однако империалистическую политику поддерживало
значительное большинство аграрной буржуазии Юга. Но
этот факт, заслуживающий более глубокого изучения,
можно объяснить не столько надеждами южной буржуа¬
зии на разрешение с помощью колониальной политики
проблемы избытка населения в отсталых социально-эко¬
номических районах Юга, сколько одобрением внутрен¬
ней политики Криспи и узами, которые связывали бур¬
жуазию Юга через ее депутатов и все возраставшее
число чиновников с центральным государственным ап¬
паратом. Но не следует забывать, что проект Криспи о
разделе сицилийских латифундий вызвал сильнейшую
оппозицию со стороны землевладельцев острова во главе
с Рудини (добившихся в этом успеха) и что даже среди
собственников континентального Юга наблюдалось столь
сильное недовольство политикой Соннино, что в своем
537

финансовом докладе 25 ноября 1895 г. в палате депута¬
тов последний объявил о намерении приостановить осу¬
ществление нового кадастра, т. е. уравнения поземель¬
ного налога, что вызвало бурные протесты землевладель¬
цев Северной Италии и усилило оппозицию Севера в
отношении Криспи.
Во всяком случае, несомненно одно — падение Криспи
было успехом наиболее прогрессивного и предприимчи¬
вого крыла итальянской буржуазии и в то же время ус¬
пехом народных сил. Социалистическая партия и проф¬
союзное движение вышли окрепшими из тяжелого испы¬
тания, которым явилась для них политика репрессий
Криспи. В-частности, социалистическая партия, несмотря
на ряд недостатков, которые отметил Лабриола и о ко¬
торых шла речь выше, постепенно становилась основ¬
ным фактором политической борьбы в Италии. Словом,
рабочее движение с его политическими и экономиче¬
скими организациями стало отныне большой силой в на¬
циональной жизни страны, что явилось одним из самых
важных факторов итальянской истории последнего деся¬
тилетия XIX в., положившим начало подлинно-новому
периоду по сравнению с первым тридцатилетием после
объединения Италии. В то же время усилилось и дви¬
жение непримиримых католиков, быстро завоевавшее
широкую массовую базу и в последнее пятилетие XIX в.
под прямым и косвенным влиянием социализма превра¬
тившееся, во всяком случае частично, в демократиче¬
ское движение.
Перед лицом этих новых сил монархия и политиче¬
ские группы «правой», «центра» и умеренной «левой» в
течение еще пяти лет после падения Криспи колебались
между либеральными экспериментами и авторитарными
методами управления. И только после нового политиче¬
ского кризиса 1898—1900 гг. прогрессистская «левая»,
возглавляемая Дзанарделли и Джолитти, смогла твёрдо
ъзять в свои руки власть и установить режим, который,
несмотря на многие ограничения и наличие авторитар¬
ных аспектов, был все же поворотом в сторону демокра¬
тии. Это было следствием возникновения нового истори¬
ческого блока, объединившего силы, сыгравшие решаю¬
щую роль в падении Криспи: промышленную буржуазию
и рабочее движение Севера.
538

В области внешней политики 1896 год ознаменовался
более решительным поворотом, чем во внутренней. В са¬
мом деле, как видно будет из следующего тома, не толь¬
ко был положен конец войне с Эфиопией, а в Восточной
Африке установилось положение, которое изменилось
лишь спустя 40 лет в результате империалистической
авантюры Муссолини, но было также подписано итало¬
французское соглашение по Тунису, положившее начало
новой фазе итальянской внешней политики или, как вы¬
разился Висконти-Веноста, вернувшийся летом 1896 г.
на пост министра иностранных дел, «резкому повороту»,
изменившему курс итальянской дипломатии.
Но самым важным новым фактором, который наряду
с укреплением рабочего движения проявился в 1895—
1896 гг., было начало фазы «большого скачка», или
«взлета» промышленности в Северо-Западной Италии.
Эта фаза длилась, как уже говорилось в третьей главе,
до 1908 г. и с меньшей интенсивностью до 1914 г. Под¬
робно об этом мы поговорим в следующем томе. Не
мешает, однако, напомнить, что в 1895—1896 гг., когда
мировая экономика, преодолев фазу депрессии, пере¬
живала мощный подъем, Италия начала ощущать по¬
ложительные последствия кризисов, скандалов и банков¬
ских крахов, покончивших с устаревшей и в значитель¬
ной степени коррумпированной кредитной и денежной
системой. Была реорганизована система эмиссионных
банков путем создания «Банка д’Италия», и возникли
новые, «смешанные банки» немецкого типа. Одновре¬
менно начали сказываться для ряда отраслей промыш¬
ленности положительные результаты таможенного про¬
текционизма, меж тем как возникновение электротехни¬
ческой промышленности и сооружение первых гидроэлек¬
тростанций поставили по-новому и более благоприятно
для Италии проблему источников энергии L Тогда для
части Италии действительно началась новая история.
К великому сожалению, однако, в общем и целом
Италия вступала в новый век, обремененная тяжелым
наследством: устойчивой отсталостью, преобладающей
части Юга и островов, застоем в развитии значительной
1 Относительно этих трех условий промышленного развития Ита¬
лии см.: L. С a f a g и a, L’industriaJiz?.azjpxie italiana, «Studi storici»,
J 961, Ns 3—4.	’
539

части Центральной Италии и Венето. Это было наслед¬
ство, корни которого уходили в далекое прошлое, но от¬
рицательные аспекты которого усилились в годы аграр¬
ного и общего экономического кризиса — отчасти под
влиянием общих условий, но в еще большей, пожалуй,
степени в результате выбора, сделанного в экономиче¬
ской политике в 1887 г. Вследствие этого массовая эмиг¬
рация стала в еще большей степени, чем прежде, необ¬
ходимым условием экономического развития и социаль¬
ного равновесия Италии. Проблема Юга и — в более
общем плане — проблема отношений между городом и
деревней, между передовыми и отсталыми районами за¬
няли в политической, социальной и культурной жизни
Италии центральное место, и на протяжении первых лет
XX в. они давали новую пищу для размышлений полити¬
ческим деятелям и ученым как буржуазных партий, так
и социалистической партии.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Источники, указанные в Библиографической справке предыду¬
щего тома, заслуживают внимания и при изучении событий, изло¬
женных в данном томе.
Среди работ общего характера, освещающих события после
1870—1871 гг., классическим можно считать (как образец произ¬
ведения этико-политической школы, написанного с либеральных по¬
зиций) труд Кроче, о генезисе политических взглядов которого го¬
ворилось в Библиографической справке к 1-му тому (В. С г осе,
Storia d’Italia dal 1871 al 1915, la ed., Bari, Laterza, 1928; 15a ed.,
ivi, 1968). В известной мере еще полезна, хотя она и несколько ус¬
тарела, книга: I. В о п о m i, La politica italiana da Porta Pia a Vit¬
torio Veneto, 1870—1918, la ed., Torino, Einaudi, 1944; 3a ed., ivi,
1966, уделяющая главное внимание событиям политической и парла¬
ментской жизни. Зато много места отведено социальной борьбе и
развитию рабочего движения на основе новейших исследований в
работе: L. V а 1 i a n i, L’Italia dal 1876 al 1915. La lotta sociale e
1’avvento dela democrazia, включенной в «Storia d’Italia», под редак¬
цией H. Валери (2а ed. interamente riveduta, Torino, UTET, 1965),
vol. IV, p. 457—651. Книга: C. Seton-Watson, Storia d’Italia
dal 1870 al 1925. Bari, Laterza, 1967 (английский оригинал назы¬
вается «Italy from Liberalism to Fascism: 1870—1925», London, Met¬
huen and Co, 1967) представляет собой хорошо документированный
труд либерального направления, освещающий в основном полити¬
ческую историю.
Общие труды по экономической истории объединенной Италии
за исходную точку берут 1861 г. Среди них надо напомнить следую¬
щие: G. Luzzatto, L’economia italiana dal 1861 al 1914, vol. I.
1861—1894, Milano, Banca Commerciale Italiana, 1963 (был опуб¬
ликован только один том, второе издание его вышло под названием
«L’economia italiana dal 1861 al 1894», Torino, Einaudi, 1966);
S. B. Clough, Storia dell’economia italiana dal 1861 ad oggi, Bo¬
logna, Cappelli, 1965 (английский оригинал называется «The econo¬
mic history of modern Italy», New York, Columbia University Press,
541

1964). Богатый материал содержится в книге: Е. С orb in о, Annali
dell’economia italiana, 1861 —1914, Citta di Castello, 1931—1938,
5 voll.; II, III и IV тома касаются периода 1871—1900 гг.
I. Последние годы правления «правой»
(1-871—1876 гг.)
1.	Европа, и Италия после 1871 г.
В этом разделе изложены суммарно вопросы общей истории,
которые на протяжении этого тома постепенно увязываются с ис¬
торией развития Италии. Соответствующие библиографические све¬
дения даются далее по главам и разделам.
2.	Политическая борьба с 1871 г.
до ноябрьских выборов 1874 г.
Наиболее тщательным и исчерпывающим трудом по истории
этого периода является книга: А. В е г s е 11 i, La Destra storica
dopo 1’unita: I. L’idea liberate e la Chiesa cattolica, II. Italia legale
ё Italia reale, Bologna, Il Mulino, 1963—1965. Финансовым пробле¬
мам посвящены книги: A. Pl eban о, Storia della finanza italiana
dalla costituzione del nuovo Regno alia fine del secolo XIX, Torino,
1899—L902; nuova ed., Padova, Cedam, 1960, 3 voll.; G. Parravi-
c i n i, La politica fiscale e le entrate effettive del regno d’ltalia,
1860—1890, Torino, ILTE, 1958; F. A. Rep a ci, La finanza pubblica
italiana nel secolo 1861—1960, Bologna, Zanichelli, 1962. О буме
1871—1873 гг. и экономическом кризисе 1873—1874 гг. см.: G. Luz-
zatto, L’economia italiana dal 1861 al 1894, p. 73—81; M. Da
Pozzo — G. Fe 1'1 о n i, La Borsa valori di Genova nel secolo XIX,
Torino, ILTE, 1964, p. 113—125. О законе о банках 1874 г. см.:
С. S u р i п о, Storia della circolazione cartacea in Italia dal 1860 al
1928 (2a ed. aggiornata, Milano, 1929); G. D i N a г d i, Le banche di
emissione in Italia nel secolo XIX, Torino, UTET, 1953. О выборах
1874 г. см.: G. Procacci, Le elezioni del 1874 e 1’opposizione me-
ridionale, Milano, Feltrinelli, 1956.
3.	Рабочее движение между мадзинизмом,
анархизмом и социализмом
Новых исследований о численности и составе итальянского ра
бочего класса в первые десятилетия после объединения пока нет.
Среди исследований, опубликованных в тот период, самой полезной
£42

остается книга: V. Е 11 е п a, La statistics di alcune industrie italia-
ne, «Annali di statistica», serie 2a, vol. XIII, Roma, 1880, которая
освещает положение в 1876 г. По вопросам заработной платы са¬
мым тщательным трудом для этого первого периода все еще яв¬
ляется исследование: A. G е i s s е г — Е. М a g г i n i, Contribuzione
alia storia e alia statistica dei salari industrial! in Italia nella se¬
conda meta del secolo XIX, «Riforma sociale», 1904, p. 753—902, где
приведены данные лишь об отдельных отраслях промышленности.
О забастовках см.: «Statistica degli scioperi avvenuti nell’industria e
neiragricoltura durante gli anni dal 1884 al 1890», a cura del Mini-
stero di Agricoltura, Industria e Commercio, Roma, 1892, где при¬
ведены также данные за 1870—1884 гг.
По вопросам взаимопомощи см.: G. Mira, Mutualita, solida-
rismo e previdenza nell’associazionismo operaio. Dalle prime manifes-
tazioni fino all’inizio del XX secolo; A. Cherubini, Profilo del
mutuo soccorso in Italia dalle origini al 1924, обе работы опублико¬
ваны в сборнике: «Per una storia della previdenza sociale in Italia.
Studi e documenti», edito a cura dell’INPS, Roma, 1962.
Фундаментальным трудом по политической истории и организа¬
ционным вопросам итальянского рабочего движения от его истоков
до образования социалистической партии является книга: G. Мапа-
corda, Il movimento operaio italiano attraverso i suoi congressi,
1853—1892, Ia ed., Roma, Editori Riuniti, 1953; 2a ed. accresciuta,
ivi, 1963. (См.: Г. Манакорда, Итальянское рабочее движение
(1853—1892), М., 1955.) См. также им же подготовленный сборник
документов: G. М а п а с о г d а, Il socialism© nella storia d’Italia
Bari, Laterza, 1966, который охватывает период от зарождения со¬
циалистического движения и до 1947 г. Критические замечания по
проблемам интерпретации истории итальянского социализма и мно¬
гочисленные библиографические сведения имеются в сборнике ис¬
следований и статей: L. V а 1 i a n i, Question! di. storia del socialismo,
Torino, Einaudi, 1958.
Об истоках социалистического движения в Италии и борьбе
между влиянием Мадзини, Бакунина и Маркса фундаментальным
трудом все еще остается книга: N. R о s s е 11 i, Mazzini е Bakunin.
Dodici anni di movimento operaio in Italia, 1860—1872, la ed., To¬
rino, 1927; 2a ed., с предисловием Л. Вальяни, Torino, Einaudi, 1967.
Эта книга послужила отправным моментом для многочисленных
исследователей этой проблемы, работы которых бы-ли опубликованы
после второй мировой войны. Вопрос о влиянии Бакунина, которое
Росселли считал господствующим, в последующих исследованиях
был пересмотрен. Авторы их на основании документов, не известных
Росселли, приходят к выводу, что влияние Бакунина было гораздо
543

более ограниченным. Особое внимание рекомендуется обратить на
обширный труд: A. Romano, Storia del movimento socialista in
Italia, 3 voll., la ed., Roma —Milano, Восса, 1954—1955; 2a ed., Ba¬
ri, Laterza, 1966—1967; автор в I и III томах (I. L’unita italiana e
la Prima Internazionale, 1861—1871; III. Testi e documenti, 1861—
1882) освещает значение газеты и ассоциации «Либерта э джусти-
циа» и выявляет преемственность между социализмом Пизакане и
социализмом итальянских друзей Бакунина. Другим полезным обоб¬
щающим трудом о периоде зарождения социализма, хотя и спор¬
ным в части отдельных оценок, является книга: R. Hostetter,
Le origini del socialism© italiano, trad, ital., Milano, Feltrinelli, 1963.
Из числа последних изданий произведений Бакунина, касаю¬
щихся Италии, следует отметить: М. Bakunin, Scritti editi е ine-
diti, а сига di P. C. Masini. Quaderno I: La teologia politica di Maz¬
zini e 1’Internazionale, 1871. Quaderno II: Ritratto dell’Italia borg¬
hese, 1866—1871 (Bergamo, Novecento Grafico Ed., 1960—1961).
О других изданиях и о проблемах, касающихся интерпретации тео¬
рии русского революционера, см. статью: G. М. Bravo, Bakunin
е il dibattito nella Prima Internazionale, «Studi Storici», 1966, № 4,
p. 767—802. Все написанное Мадзини против Коммуны и Интерна¬
ционала собрано в XCII и ХСШ томах издания: G. Mazzini,
Scritti editi ed inediti, Ed. naz., Imola, Galeati, 1941. О социальных
взглядах Мадзини и других вопросах, касающихся истоков социа¬
лизма в Италии, см. сборник исследований: F. Della Peruta,
Democrazia е socialism© nel Risorgimento, Roma, Editori Riuniti,
1965. Основные произведения К. Маркса и Ф. Энгельса, касаю¬
щиеся I Интернационала, собраны в томе: К. М а г х — F. Engels,
Il partito е 1’Internazionale, trad, ital., Roma, Rinascita, 1948. Сле¬
дует также ознакомиться со сборником К. Marx — F. Engels,
Contro I’anarchismo, trad, ital., Roma, Rinascita, 1950, и последними
тремя томами «Carteggio Marx — Engels», trad, ital., Roma, Rinas¬
cita, 1950—1953, 6 voll. О связях Маркса и Энгельса с итальянскими
социалистами и демократами см.: К- Marx — F. Engels, Scritti
italiani, а сига di G. Bosio, Milano —Roma, Ed. Avanti!, 1955, и осо¬
бенно «Corrispondenza di Marx e Engels con italiani, 1848—1895», a
cura di G. Del Bo, Milano, Feltrinelli, 1964; этот сборник включает
много неизданных писем, а также всю переписку Маркса и Энгельса
с итальянцами, уже ранее публиковавшуюся.
О распространении в Италии влияния Интернационала, о преоб¬
ладании в его итальянских организациях анархистов и о выступле¬
нии 1874 г. см. прежде всего: A. Romano, Storia del movimento
socialista in Italia, cit., vol. II. L’egemonia borghese e la rivolta
libertaria, 1871—1882; в этой работе учтены многочисленные ранее
544

опубликованные исследования. Основным документальным источни¬
ком по этому вопросу является «La Federazione Italiana dell’Asso-
ciazione Internazionale dei Lavoratori. Atti Ufficiali, 1870—1880», a
cura di P. C. Masini, Milano, Ed. Avantil, 1963. См. также: P. С. M a¬
s i n i, Storia degli anarchici italiani da Bakunin a Malatesta, Mi¬
lano, Rizzoli, 1969.
Об Андреа Косте см.: L. L i р р а г i n i, Andrea Costa, Milano,
1952, и № 2 журнала «Movimento operaio» за 1952 г., полностью по¬
священный Косте, в котором дана библиография всех его сочинений
и всех работ о нем, опубликованных до 1951 г. Об аресте в Вилла-
Руффи см.: A. Berselli, Gli arresti di Villa Ruffi. Contributo
alia storia del mazzinianesimo, Milano, Intelisano, 1956.
4.	Возникновение движения непримиримых католиков
За последнее двадцатилетие появилось много работ о католи¬
ческом движении, тема, которой историки единой Италии долгое
время уделяли мало внимания. Из числа работ общего характера
отметим: G. Candeloro, Il movimento cattolico in Italia, la ed.
Roma, Editori Ruiniti, 1953; 2a ed., ivi, 1961 (см.: Дж. Канделo-
p о, Католическое движение в Италии, М.» 1955); G. S р a d о 1 i n i,
L’opposizione cattolica. Da Porta Pia al’ 98, la ed., Firenze, Vallec-
chi, 1954; 4a ed., ivi, 1961; G. D e Rosa, Storia politica dell’Azione
cattolica in Italia, vol. I. L’Opera dei Congressi, 1874—1904, vol. II.
Dall’enciclica «II fermo proposito» alia fondazione del Partito popo¬
lare, 1905—1919, Bari, Laterza, 1953—1954; эта работа была вклю¬
чена в более обширный труд того же автора: G. D е Rosa, Sto¬
ria del movimento cattolico in Italia, I. Dalia Restaurazione all’eta
giolittiana, Bari, Laterza, 1966. Это новейшая работа общего харак¬
тера об итальянском католическом движении, которая содержит
много ценных библиографических указаний.
О разрыве между сторонниками примирения и непримиримыми
католиками см.: F. F о n z i, I cattolici e la societa italiana dopo Ku¬
nita, Roma, Ed. Studium, 1953; 2a ed., 1960. О первых попытках ор¬
ганизации непримиримых католиков см.: A. Berselli, Primi passi
verso un’azione cattolica italiana, «Quaderni di cultura e storia so-
ciale», 1954, № 2, и L’Associazione cattolica per la difesa della li-
berta della Chiesa in Italia, «Quaderni di cultura e storia sociale»
1954, № 4, О Католической молодежи см.: L. В е d е s с h i, Le
origini della Gioventu Cattolica, Bologna, 1959. Об Аккуадерни см.:
N. F a b b г i n i, Il conte Giovanni Acquaderni, 2a ed., Roma, 1945;
О Д’Ондесе см.: F, Meda, Vito D’Ondes Reggio, Firenze, 1928.
545

О деятельности «Опера деи конгресси» см.: A. G a m b a s i n, Il mo¬
vimento sociale nell’Opera dei Congressi, Roma, Universita Grego-
riana, 1958, где даны обширные сведения об архивных источниках.
Из опубликованных источников основными являются «Atti dei con¬
gressi cattolici».
5.	Дискуссия об экономической политике
и обследование промышленности 1870—1874 гг.
Обстоятельную картину дискуссии об экономической политике
дает книга: G. Are, Il problema dello sviluppo industriale nell’eta
della Destra, Pisa, Nistri-Lischi, 1965; в ней дано много ценных биб¬
лиографических сведений о книгах, брошюрах и статьях политических
деятелей и публицистов, участвовавших в этой дискуссии. Заслу¬
живают также внимания исследования: L. Cafagna, Industria-
lismo е politica economica dopo 1’unita d’Italia, «Annali dell’Istituto
Giangiacomo Feltrinelli» a. V, 1962, p. 150—180 (Milano, 1963), a
также G. Are, Una fonte per lo studio della fondazione industriale
in Italia: I’inchiesta del 1870—1874, «Studi Storici», 1963, № 2, p. 241—
291, e № 3, p. 479—520; «II problema delle Industrie di base in Italia
dopo 1’unita», «Critica Storica», 1964, № 3, p. 287—326; «Alla ricerca
di una filosofia dell’industrializzazione nella cultura e nei programmi
politici in Italia», «Nuova Rivista Storica», 1969, № 1—2, p. 44—133.
Последняя статья, представляющая первую часть более обширного
исследования, рассматривает главным образом период 1880—
1890 гг., но содержит также ценные указания и замечания о дис¬
куссиях, имевших место до 1876 г. Значение этих дискуссий и об¬
следования положения промышленности в 1870—1874 гг. для разви¬
тия протекционизма освещает также: L. V i 11 а г i, Per la storia del
protezionismo in Italia, «Studi Storici», 1965, № 3, p. 483—500, e
№ 4, p. 651—663. См. также: R. Prodi, Il protezionismo nella po-
litica e nell’industria italiana dall’unificazione al 1887, «Nuova Ri¬
vista Storica», 1965, № V—VI, p. 597—626, e 1966, № I—II, p. 42—
86. Напоминаем, наконец, что по вопросу обследования положения
промышленности в 1870—1874 гг. основным источником являются
«Atti del Comitato dell’inchiesta industriale», Roma, 1872—1874, a
cura del Ministero dell’agricoltura, industria e commercio, 7 voll.
О полемике между двумя школами экономистов см., помимо ука¬
занной книги Аре, книгу: A. S ,а 1 v е s t г i n i, I moderati toscani e la
classe dirigente italiana, 1859—1876, Firenze, Olschki, 1965, p. 215—
267. Обе книги содержат многочисленные библиографические ссыл¬
ки на сочинения экономистов, участвовавших в дискуссиях. Важным
546

источником, содержащим богатую информацию, является книга:
L. L u z z a 11 i, Memorie autobiografiche e carteggi, Bologna, Zani-
chelli, 1931—1935, 2 voll. Эта работа полезна и для знакомства с
политическими событиями.
6.	Политическая борьба
после ноябрьских выборов 1874 г.	'
Железнодорожная проблема и падение «правой» '
О составе и характерных чертах парламентской «левой» см.
работы, указанные к следующей главе. О положении в Сицилии и
о дискуссии по этому вопросу см. обстоятельный труд: Р. А 1 a t г i,
Lotte politiche in Sicilia sotto il governo della Destra, 1866—1874, To¬
rino, Einaudi, 1954. О политике Никотеры в те годы см.: A. Capo¬
ne, Giovanni Nicotera е la caduta della Destra, «Clio», 1965, № 2,
p. 238—274. Об оппозиции Тосканских умеренных см. последние две
главы книги- A. Salvestrin i, I moderati toscani. По железно¬
дорожному вопросу основным источником является сборник статей
и речей: S. Spaventa, Lo Stato е le Ferrovie. Riscatto ed eser-
cizio. Note presentate al Parlamento Italiano, Milano, 1876. Самым
обстоятельным и документированным трудом из числа новейших ра¬
бот по железнодорожному вопросу является исследование: А. Вег-
selli, La questione ferroviaria e la «rivoluzione parlamentare» del
18 marzo 1876, «Rivista Storica Italiana», 1958, № 2, p. 188—238, e
№ 3, p. 377—420.
II. «Левая» у власти и расширение
массовой базы государства (1876—1882 гг.)
1.	Первые два правительства Депретиса
(март 1876 г. — март 1878 г.)
Самой обстоятельной и значительной общей работой о внутрен¬
ней политике Италии в годы пребывания у власти «левой» является
книга: G. С а г о с с i, Agostino Depretis е la politica interna italiana
dal 1876 al 1887, Torino, Einaudi, 1956, в которой имеется много
библиографических сведений о тогдашних дискуссиях и об исследо¬
ваниях, посвященных этой проблеме. Из ранее опубликованных ра¬
бот все еще полезна книга: С. Morandi, La Sinistra al Potere e
altri saggi, Firenze, 1944'
E47

2.	Внешняя политика от объединения страны
до 1878 г.
Что касается опубликованных источников, то мы рекомендуем
ознакомиться с вводной частью Библиографической справки к пре¬
дыдущему тому. Напомним, однако, что в публикации «Documenti
diplomatic! italiani» (а сига del Ministero degli esteri) имеется еще
большой пробел, охватывающий период с 30 июня 1871 г. (конеч¬
ная дата событий, изложенных во II томе II серии) до 31 июля
1887 г. (начальная дата событий, изложенных в недавно изданном
XXI гоме той же II серии). Этот пробел можно отчасти восполнить
документами, опубликованными в «Libri Verdi», которые были
представлены министерством иностранных дел парламенту по слу¬
чаю важных международных событий, а также публикациями от?
дельных ученых в исследованиях частного характера. Весьма по¬
лезны и публикации некоторых иностранных дипломатических до¬
кументов, а именно: «Documents diplomatiques fran^ais, 1871—
1914», I Serie: 1871—1900, 16 voll., Paris, 1928 et suiv.; немецкое со¬
брание документов «Die Grosse Politik der Europaischen Kabinette,
1871—1914», 53 voll., Berlin, 1922—1927, и многочисленные англий¬
ские «Синие книги», полный список которых дает: U. V. Temper-
ley— L. М. Pen son, A century of Diplomatic, Blue books, 1814—
1914, Cambridge, 1938.
Важные сведения об организационной структуре министерства
иностранных дел и дипломатии Италии, а также о некоторых общих
директивах в области внешней политики первого десятилетия после
объединения Италии содержит работа: R. Moscati, Il ministero
degli affari esteri, 1861—1870 (в серии «L’organizzazione dello Sta¬
to», № 5, Milano, Giuffre, 1961). Для изучения периода после 1870 г.
необходимо ознакомиться с трудом: F. С h а b о d, Storia della poli-
tica estera italiana dal 1870 al 1896. Vol. I. Le premesse, Bari, La¬
terza, 1951; опубликован только один том. Эта работа, в которой
приводится множество библиографических сведений и цитат из не¬
опубликованных документов, рассматривает в основном идеи и об¬
стоятельства внутреннего и международного характера, предопреде¬
лившие курс итальянской внешней политики в указанный период.
Она содержит также многочисленные критические замечания, пред¬
ставляющие большой интерес, и дает довольно глубокие портреты
некоторых политических деятелей и дипломатов, таких, как Вис-
конти-Веноста и Робилан. Недостатками данного исследования яв¬
ляются выбор автором в качестве начальной даты 1870 г., а. не
1861 г., что приводит к частичному искажению исторической пер¬
548

спективы, особенно это касается внутренней политики, и чрезмер¬
ное значение, которое автор придает идейным спорам и дискус¬
сиям по сравнению с интересами господствующих классов и групп.
Из числа работ общего характера, опубликованных до труда Шабо,
отметим: G. S а 1 v е m i n i, La politica estera dell’Italia, 1871—1914,
Firenze, 1944; G. Salvemini, La politica estera della Destra, «Ri¬
vista d’Italia», 1924 e 1925. Из исследований последнего времени
представляет интерес: F. Cataluccio, L’Italia dal 1876 al 1915.
I problemi internazionali, «Storia d’Italia», vol. IV, p. 371—453,
дается библиография.
Об отношениях с Тунисом и о первых шагах экспансии в Во¬
сточной Африке см. труды, перечисленные в разделе 4 данной главы
и в разделе 1 четвертой главы. По «римскому вопросу» существует
обширнейшая библиография, которая в значительной мере касается
отношений между церковью и государством и внутриполитических
аспектов этой проблемы. Следует, во всяком случае, ознакомиться
со следующими работами: со сборником документов Н. В a s t g е n,
Die Romische Frage. Dokumente und Stimmen, Freiberg, 1917—1919,
3 voll.; co сборником статей и исследований F. S а 1 a t a, Per la
storia diplomatica della Questione Romana. I. Da Cavour alia Trip¬
lice Alleanza, Milano, 1929, единственный опубликованный том, со¬
держащий не изданные ранее документы; А. С. J е m о 1 о, Chiesa е
Stato in Italia negli ultimi cento anni, la ed., Torino, Einaudi, 1947;
5a ed., ivi, 1963. Относительно ирредентизма см.: A. San don a,
L’irredentismo nelle lotte politiche e nelle contese diplomatiche italo-
austriache, Bologna, 1932—1938, 3 voll.
3.	Первое правительство Кайроли
и Берлинский конгресс (март — декабрь 1878 г.)
О внутренней политике, помимо упомянутой работы Кароччи,
см. книгу: С. V а 11 а и г i, La politica liberate di Giuseppe Zanardel-
li dal 1876 al 1878, Milano, Ciuffre, 1967. Об упразднении и восста¬
новлении министерства сельского хозяйства, промышленности и тор¬
говли см.: A. Caracciolo, L’inchiesta agraria Jacini, Torino, Ei¬
naudi, 1958, p. 49—59. О торговых переговорах с Францией и общем
таможенном тарифе 1878 г. см. работы, перечисленные в разделе 4
третьей главы. О внешней политике и Берлинском конгрессе см.,
помимо упомянутой книги А. Сандона, книгу: L. Salvatorelli,
La Triplice Alleanze. Storia diplomatica, 1877—1912, Milano,
1939-
549

4.	Внутренняя и внешняя политика
после падения первого правительства Кайроли
и до октябрьских выборов 1882 г.
Что касается внутренней политики, то необходимо ознакомиться
с книгой: G. С а г о с с i, Agostino Depretis, cap. IV e V. До сих пор
нет общего исследования, посвященного избирательной реформе и
выборам 1882 г. О радикалах см.: S. Merli, La democrazia radi¬
cale in Italia (1866—1898), «Movimento operaio», 1955, № 1;
G. S p a d о 1 i n i, I radicali dell’Ottocento. Da Garibaldi a Cavallot-
ti, Firenze, Le Monnier, 1960; L. V a 1 i a n i, Nascita del partito ra¬
dicale e operaio, «Criterio», 1957, Ne 11; R. Colapietra, Agostino
Bertani politico riformatore, «Rassegna di politica e storia», 1957,
№ 32, «Intorno al pensiero politico di Garibaldi», «Nuova Rivista
Storica», 1959, № 1. Следует также познакомиться с перепиской:
«L’Italia radicale. Carteggi di Felice Cavallotti: 1867—1898», a cura
di L. Delle Nogare e S. Merli, Milano, Feltrinelli, 1959; «Democrazia
e socialismo in Italia. Carteggi di Napoleone Colajanni: 1878—1898»,
a cura di S. M. Ganci, Milano, Feltrinelli, 1959; «La scapigliatura de-
mocratica. Carteggi di Arcangelo Ghisleri: 1875—1890», a cura di
P. C. Masini, Milano, Feltrinelli, 1961. Эти работы представляет
интерес и для тех разделов следующих глав, где речь идет о ра¬
дикалах.
О тунисском вопросе, помимо упомянутых уже общих работ,
посвященных внешней политике, см. книгу: J. G a n i a g е, Les ori-
gines du protectorat fran^ais en Tunisie, 1861—1882, Paris, 1959,
в которой имеется обширная библиография. Заслуживает внима¬
ния и книга: Е. Serra, La questione tunisina da Crispi a Rudini ed
il «colpo di timone» alia politica estera dell’Italia, Milano, Giuffre,
1967, которая рассматривает, правда, последующую фазу развития
этого вопроса, но содержит ценные библиографические указания, ка¬
сающиеся всей проблемы. О подписании Тройственного союза см.
уже упомянутые книги: L. S а 1 v a t о г е 11 i, La Triplice Alleanza;
A. S a n d о n a, L’irredentismo; F. S a 1 a t a, Per la storia diploma-
tica della questione romana.
5.	Рабочее движение от восстания 1874 г.
до выборов 1882 г.
И для этого периода необходимо использовать вышеупомянутые
книги: G. М а п а с о г d а, Il movimento operaio italiano attraverso i
suoi congressi; A. Romano, Storia del movimento socialista in Ita-
550

lie, vol. II, которые содержат указания на работы частного харак¬
тера. Отметим, кроме того, следующие работы: о выступлении
1877 г. см.: F. Della Р erut a, La banda del Matese e il falli-
mento della teoria anarchica della moderna «jacquerie» in Italia, «Mo¬
vimento operaio», 1954, № 3; о формировании взглядов Ньокки-Виани
см.: F. Della Peruta, L’Internazionale a Roma dal 1872 al 1877,
«Movimento operaio», 1952, № 1—2; о социалистах-эволюционистах
см.; L. В u 1 f e г e 11 i, Le ideologic socialistiche in Italia nell’eta del
positivismo evoluzionistico, 1870—1892, Firenze, Le Monnier, 1951.
Что касается профсоюзной организации печатников, то все еще
сохраняет свое значение книга: Т. Bruno, La Federazione del Libro
nei suoi primi cinquant’anni di vita, Bologna, 1925. О забастовках и
волнениях рабочих, занятых в шерстяной промышленности Бьеллы,
см.: R. R i g о 1 a, Rinaldo Rigola е il movimento operaio nel Biellese,
Bari, Laterza, 1930; P. Secchia, Capitalism© e classe operaia nel
centro laniero d’Italia, Roma, Editori Riuniti, 1960.
III. Италия 80-х годов
1.	Движение народонаселения
и характерные черты итальянской экономики
В этом разделе затронуты только некоторые аспекты демогра¬
фической истории Италии после объединения, которые мы считали
главными для понимания экономического развития Италии.
Основным источником по движению народонаселения являются
ежегодные (начиная с 1862 г.) публикации «Movimento dello stato
civile» и тома, в которых собраны результаты всеобщих переписей
населения. Все эти публикации, относящиеся к рассматриваемому
нами периоду, были изданы Королевским управлением статистики,
подведомственным министерству сельского хозяйства, промышленно¬
сти и торговли; это управление неоднократно реорганизовывалось и
в 1926 г. было преобразовано в Центральный статистический ин¬
ститут, указываемый обычно сокращенно ISTAT, который осущест¬
вил чрезвычайно полезную публикацию, а именно: «Sommario di
statistiche storiche italiane, 1861—1955», Roma, 1958, где на стр. 39—
75 приведены общие данные о состоянии и движении народонасе¬
ления.
Для интерпретации, критики и обработки данных первых четы¬
рех всеобщих переписей населения и других источников по движе¬
нию народонаселения за первые пятьдесят лет существования
551

объединенной Италии до сих пор не утратило своего значения иссле¬
дование: R. Ben ini, La demografia italiana neH’ultimo cinquanten-
nio, в «Cinquanta anni di storia italiana», a cura dell’Accademia dei
Lincei, Milano, 1911, vol. I. См. также современную работу: M. Bol¬
dri n i, Un secolo di sviluppo della popolazione italiana, в сборнике
разных авторов «L’economia italiana dal 1861 al 1961», «Biblioteca
della rivista Economia e Storia», № 6, Milano, Giuffre, 1961.
По вопросу об эмиграции общей статистической публикацией
является «Annuario statistic© dell’emigrazione italiana dal 1876 al
1925, con notizie sull’emigrazione negli anni 1869—1875», Roma,
Commissariato dell’Emigrazione, 1926. Из числа работ, посвящен¬
ных этой теме, отметим в первую очередь: F. С о 1 е 11 i, Dell’emi-
grazione italiana, з упомянутом сборнике «Cinquanta anni di storia
italiana», vol. III. На другие исследования, посвященные социально¬
политическим аспектам эмиграции, указывается в различных разде¬
лах данной справки. Много данных и ценных замечаний о движе¬
нии народонаселения и эмиграции содержит исследование: G. G а-
lasso, Lo sviluppo demografico del Mezzogiorno prima e dopo
1’unita, в книге того же автора «Mezzogiorno medievale е moderno»,
Torino, Einaudi, 1965.
2.	Итальянское сельское хозяйство
и общий аграрный кризис
Непременными статистическими источниками являются упомяну¬
тый «Sommario di statistiche storiche italiane» и другая публикация
ISTAT: «Indagine statistica sullo sviluppo del reddito nazionale
dell’Italia dal 1861 al 1956», «Annali di statistica», serie VIII, vol. 9,
Roma, 1957. Эти две публикации полезны и для изучения вопроса
о развитии промышленности и деятельности в сфере услуг. Данные
второй публикации являются результатом весьма сложной обра¬
ботки первичных источников, часто фрагментарных и неточных, по¬
этому степень их достоверности, особенно для первых двух десяти¬
летий после объединения Италии, значительно ниже, чем данных
первой публикации.
См. исследование общего характера о развитии сельского хозяй¬
ства: G. Valenti, L’Italia argicola dal 1861 al 1911, в упомянутом
сборнике «Cinquanta anni di storia italiana», vol. II. О развитии про¬
изводственных отношений в сельском хозяйстве см.: Е. Sereni, II
capitalismo nelle campagne, 1860—1900, Torino, Einaudi, 1947;
P. Villani, Il capitalismo agrario in Italia (sec. XVII—XIX),
«Studi Storici», 1966, № 3, p. 471—513.
552

О развитии сельского хозяйства отдельных областей очень мало
современных исследований, которые дали бы ясную картину изме¬
нений, происшедших в первые десятилетия после объединения Ита¬
лии. Исключением является книга: М. Romani, Un secolo di vita
agricola in Lombardia, 1861—1961, Milano, 1963. Во всяком случае,
полезны региональные монографии, включенные в акты комиссии об¬
следования положения в сельском хозяйстве Ячини (правда, пользо¬
ваться ими надо с осторожностью), а о развитии сельского хозяй¬
ства Юга и Сицилии см. работы, посвященные «южному вопросу»
(указанные к разделу 6 этой главы). О борьбе между скотовод¬
ством и земледелием в Сардинии см.: М. Le Lannou, Petres et
paysans de la Sardaigne, Tours, 1941.
О всеобщем аграрном кризисе см.: L. I. L j u b о s i c, Questioni
della teoria marxista-leninista delle crisi agrarie, trad, ital., Torino,
Einaudi, 1955, две пространные главы этой работы (стр. 64—184)
посвящены аграрному кризису конца XIX в. и его преодолению.
Она содержит также много статистических данных и библиографи¬
ческих указаний. Об аграрном кризисе в Италии см. исследование:
Р. D’A n g i о 1 i n i, L’Italia al termine della crisi agraria della fine
del secolo XIX, «Nuova Rivista Storica», 1969, № III—IV, p. 323—
365, богатое статистическими данными и библиографическими сведе¬
ниями; эта работа вышла в свет, когда данный том был уже в пе¬
чати.
Что касается обследования положения сельского хозяйства, то
см. в первую очередь «Atti della Giunta parlamentare per la Inchiesta
agraria e suite condizioni della classe agricola», Roma, 1883—1886,
15 voll. Заключительный доклад Ячини опубликован в XV томе, а
региональные монографии — в других томах. Среди современных ра¬
бот, посвященных этому обследованию, см.: A. Caracciolo, L’ln-
chiesta agraria Jacini, cit.; D. N о v a с c o, L’Inchiesta Jacini, в:
«Storia del Parlamento italiano», vol. 17, Palermo, Flaccovio, 1963,
под редакцией H. Родолико. О социально-экономическом и полити¬
ческом развитии, которое привело к установлению пошлины на зер¬
но, см.: Е. Sereni, Il nodo della politica granaria, «Politica ed
Economia», 1958, № 12, 1959, № 1—5; это исследование воспроиз¬
ведено в сборнике работ того же автора «Capitalismo е mercato па-
zionale in Italia», Roma, Editori Riuniti, 1966. О политических деба¬
тах, вызванных эмиграцией, см.: F. М a n z о 11 i, La polemica sull’-
emigrazione nell’Italia unita fino alia prima guerra mondiale, «Bib-
lioteca della Nuova Rivista Storica», № 28, Soc. Ed. Dante Alighieri,
Milano — Roma, 1962; G. Dore, La democrazia italiana e 1’emigra-
zione in America, Brescia, Morcelliana, 1964.
18 Зак. 458
553

3.	Состояниб промышленности в 1880 г.
и проблема экономического развития Италии
Для знакомства с положением итальянской промышленности
около 1880 г., помимо общих работ Корбино и Луццатто и стати¬
стических публикаций, упомянутых в предыдущем разделе, опреде¬
ленный интерес представляют следующие работы по общей истории
итальянской промышленности: R. Morandi, Storia della grande
industria in Italia, la ed., Bari, Laterza, 1931; 2a ed., Torino Einaudi,
1959 — первая работа в этой области; R. Romeo, Breve storia del¬
la grande industria in Italia, la ed., Bologna, Cappelli, 1961; 2a ed.,
пересмотренное и расширенное, ivi, 1963; В. C a i z z i, Storia dell’in-
dustria italiana dal secolo XVIII ai giorni nostri, Torino, UTET,
1965. См. также: L. Cafagna, Il Nord nella storia d’Italia. Antolo-
gia politica dell’Italia industriale, Bari, Laterza, 1962.	’
Среди многочисленных работ по отдельным отраслям или груп¬
пам отраслей промышленности отметим: V. Castronovo, L’in¬
dustria laniera in Piemonte nel secolo XIX, Torino, ILTE, 1964;
V. Castronovo, L’industria cotoniera in Piemonte nel secolo
XIX, Torino, ILTE, 1965; F. Cappi Bentivegna, Alessandro
Rossi e i suoi tempi, Firenze, Barbera, 1955, апологетическая биогра¬
фия, но довольно богатая фактами; G. Wenner, L’industria tessile
salernitana dal 1824 al 1918, Salerno, 1953; F. Squarzina, Produ-
zione e commercio dello zolfo in Sicilia nel secolo XIX, Torino,
ILTE, 1963; G. Scagnetti, La siderurgia in Italia, Roma, 1923;
S. Leonardi, L’industria siderurgica italiana dall’unita alia prima
guerra mondiale, «Movimento operaio», 1957, p. 609—632; L. D e Ro¬
s a, Iniziativa e capitale straniero nell’industria metalmeccanica del
Mezzogiorno 1840—1904, Napoli, Giannini, 1968. Заслуживает также
внимания обозрение: G. Mori, La storia dell’industria italiana con-
temporanea nei saggi, nelle ricerche e nelle pubblicazioni giubilari di
questo dopoguerra, «Annali dell’Istituto Giangiacomo Feltrinelli», a.
II, 1959 (Milano, 1960), p. 264—366, с библиографией.
За последнее двадцатилетие было опубликовано огромное коли¬
чество работ и исследований различной идеологической направлен¬
ности по вопросу экономического развития Италии. Укажем лишь на
следующие, наиболее значительные труды, оказавшие более или ме¬
нее ощутимое влияние на итальянскую историографию: R. N и г k s е,
Problems of Capital Formation in Underdeveloped Countries, Oxford,
1953; W. A. Lewis, The Theory of Economic Growth, London, 1955;
trad, ital.: «Teoria dello sviluppo economico», Milano, Feltrinelli,
1963; G. Myrdal, Economic theory and under-developed regions,
London, 1957; trad, ital.: «Teoria economica e paesi sottosviluppati»,
554

Milano, Feltrinelli, 1959; W. W. Rostow, The Stages of Economic
Growth, Cambridge, Mass., 1960; trad, ital.: «Gli stadi dello svi-
luppo economico», Torino, Einaudi, 1962; A. Gerschenkron, Eco¬
nomic Backwardness in Historical Perspective, Cambridge, Mass.,
1962; trad, ital.: «II problema storico dell’arretratezza economica»,
Torino, Einaudi, 1965, ценный сборник исследований, опубликован¬
ных в различных журналах в 1950—1961 гг., затрагивающий и проб¬
лему промышленного развития Италии; Р. В a i г о с h, Revolution
industrielle et sous-developpement, Paris, 1963; trad, ital.: «Rivolu-
zione industriale e sottosviluppo», Torino, Einaudi, 1967, для этой
работы характерно в значительной мере новое освещение проблемы
взаимосвязи между сельским хозяйством и промышленной револю¬
цией.
Дискуссия по вопросу экономического развития объединенной
Италии началась в 1956—1958 гг. с публикации нескольких статей
Р. Ромео, вошедших позднее в книгу «Risorgimento е capitalism©»,
Bari, Laterza, 1959. Отправляясь от критики определения Рисорджи-
менто как «несостоявшейся аграрной революции», данного Грамши
(A. Gramsci, Il Risorgimento, Torino, Einaudi, 1949), Ромео на¬
метил схему промышленного развития Италии, руководствуясь, по
существу, теорией Нурксе, о которой говорилось в примечании к
третьей главе. Эту схему раскритиковали, с одной стороны, Гершен-
крон в ряде статей, опубликованных в вышеупомянутой книге, а с
другой — ученые-марксисты или, во всяком случае, ученые, испытав¬
шие на себе влияние марксизма и грамшианской интерпретации ис¬
тории Италии. Из множества критических выступлений по поводу
книги Ромео отметим: L. Cafagna, Intorno al «revisionism© risor-
gimentale», «Societa», 1956, № 6, p. 1015—1035; R. Zangheri, La
mancata rivoluzione agraria nel Risogrimento e i problemi economici
dell’unita, в «Studi gramsciani. Atti del convegno tenuto a Roma nei
giorni 11—12 gennaio 1958», Roma, Editori Riuniti, 1958; A. Mac-
chioro, Risorgimento, capitalism© e metodo storico, «Rivista Sto-
rica del Socialism©», 1959, № 7—8, p. 673—709; D. Tosi, Suite forme
iniziali di sviluppo economico e i loro effetti nel lungo periodo: 1’ag-
ricoltura italiana e I’accumulazione capitalistica, «Annali dell’Istituto
Giangiacomo Feltrinelli», a. IV, 1961 (Milano, 1962), p. 199—222.
Эта последняя работа вместе с другими работами Ромео, Гершенк-
рона, Кафаньи и других авторов перепечатана в антологии под ре¬
дакцией А. Караччоло «La formazione dell’Italia industriale», Bari,
Laterza, 1963. По вопросу о национальном рынке см.: Е. Sereni,
Mercato nazionale е accumulazione capitalistica nell’unita italiana,
в «Problemi dell’Unita d’Italia. Atti del II Convegno di studi grams¬
ciani tenuto a Roma nei giorni 19—21 marzo 1960», Roma, Editori
18*
555

Riuniti, 1962, p. 583—654; E. Sereni, Capitalism© e mercato nazio-
nale in Italia, Roma, Editori Riuniti, 1966. И наконец, по вопросу
запоздалого промышленного подъема см.: L. С a f a g n a, L’indu-
strializzazione italiana. La formazione di una «base industriale» fra
il 1896 e il 1914, «Studi Storici», 1961, № 3—4, p. 690—724.
В последнее время на организованной институтом Грамши
встрече в Риме была проведена дискуссия на тему «Сельское хозяй¬
ство и развитие капитализма»; протоколы этой дискуссии были ча¬
стично опубликованы в журнале «Студи сторичи», № 3—4 за 1968 г.
Особого внимания заслуживают два опубликованных в этом жур¬
нале доклада: Е. Sereni, Agricoltura е sviluppo del capitalism©.
I problem! teoretici e metodologici (p. 477—530); R. Zangheri,
Agricoltura e sviluppo del capitalism©. Problemi storiografici
(p. 531—563).
4.	Экономическая деятельность государства,
финансовый капитал и промышленность
в 1881—1888 гг.
Об отмене принудительного курса и ее последствиях см.: С. S и¬
р i п о, Storia della circolazione cartacea, и краткое, но документиро¬
ванное изложение в книге: G. L u z z a 11 о, L’economia italiana dal
1861 al 1894, p. 155—162. Об основании «Навигационе дженерале
итальяна» и его финансовом положении в первые годы существова¬
ния много важных сведений содержит книга: М. Da Pozzo —
G. Felloni, La Borsa valori di Genova nel secolo XIX, p. 409—421.
О Рубаттино см.: A. Codignola, Rubattino, Bologna, Cap-
pelli, 1938; о Флорио см.: M. Taccari, I Florio, Caltanissetta-Ro-
ma, Sciascia, 1967. По вопросу положения торгового флота в на¬
чале 80-х годов основным источником является «Inchiesta parlamen-
tare sulla marina mercantile, 1881—1882», Roma, Minister© della
Marina, 1882—1883, 7 voll. См., кроме того, следующие работы:
G. R о n с a g 1 i, L’industria dei trasporti marittimi, в «Cinquanta an¬
ni di storia italiana», vol. I; С. C i a n o, La marina mercantile na-
zionale dall’unita ad oggi, в сборнике различных авторов «L’econo¬
mia italiana dal 1861 al 1961», p. 298—312. О положении на желез¬
ных дорогах до конвенций 1885 г. см. «Atti della Commissione d’in-
chiesta sull’esercizio delle ferrovie italiane», Roma, 1879—1881, 7 voll.
О «Меридионали» и «Медитерранеа» много важных сведений содер¬
жит книга: М. Da Pozzo — G. Felloni, La Borsa valori di Ge¬
nova, p. 361—398. О «Меридионали» см. также: G. Capodaglio,
Storia di un investimento di capitale, La Societa Italiana per le
556

Strade Ferrate Meridionali, 1862—1937, Milano, 1939. По вопросу об¬
следования положения в машиностроительной и судостроительной
промышленности см. «Relazione della Commissione per le Industrie
meccaniche e navali», Roma, Minister© della Marina, 1885; о братьях
Орландо и их верфях апологетической публикацией, содержащей, од¬
нако, много ценных сведений, является L’l t а 1 i с о (Р. Levi),
Luigi Orlando е i suoi fratelli per la patria e per 1’industria italiana.
Note e document!, Roma, 1898. Немало сведений о судостроительной
промышленности и об основании общества «Терни» дает книга:
G. Boz zoni, Marina militare e costruzioni navali, в «Cinquanta
anni di storia italiana», vol. I. См. также: L. D e Rosa, Iniziativa
e capitale straniero nell’industria metalmeccanica del Mezzogiorno»,
p. 113—170; S. Leonardi, L’industria siderurgica italiana dall’uni-
ta alia prima querra mondiale.
По вопросу пересмотра таможенного тарифа см. «Atti della
Commissione di inchiesta per la revisione della tariffa doganale»,
Roma, Minister© delle Finanze, 1884—1886, 3 voll. О дискуссии по
поводу протекционизма и тарифа 1887 г. см. упомянутые в разделе
5-м первой главы труды Аре, Л. Виллари и Р. Проди, а также ра¬
боту: Е. Sereni, Il nodo della politica granaria; исследование:
L. Izzo. Vicende della politica commerciale italo-francese dal 1860
al 1892, в «Atti del XXXIV Congress© di storia del Risorgimento,
Venezia, ottobre 1955», Roma, Istituto per la storia del Risorgimento,
1958, и последнее исследование: M. Calzavarini, Il protezioni-
smo industriale e la tariffa del 1887, «Clio», 1966. И наконец, для
ознакомления с дискуссией по вопросу промышленного развития
Италии в 1881—1888 гг. необходимо использовать уже упомянутую
книгу: A. Gerschenkron, Il problema storico dell’arretratezza
economica, p. 71—87 e p. 347—406.
5.	Школа
Библиография по истории итальянской системы образования в
первое сорокалетие единой Италии крайне убога. О положении в
первые годы после объединения см.: G. Т а 1 a m о, La scuola dalla
legge Casati alia inchiesta del 1864 (в серии «L’organizzazione dello
State», № 7, Milano, Giuffre, 1960), в которой приведены многочис¬
ленные документы, и две книги общего характера: D. В е г t о n i
Jovine, Storia della scuola popolare in Italia, la ed., Torino, Ei¬
naudi, 1954; 2a ed., Bari, Laterza, 1966; «La scuola italiana dal 1870
ai giorni nostri», Roma, Editori Riuniti, 1958, а также книгу: A. To¬
ne 11 i, L’istruzone tecnica e professionale di Stato ne'lle strutture
557

e nei programmi da Casati ai giorni nostri, Milano, Giuffre, 1964.
И наконец, об университетах в годы пребывания у власти «правой»
см.: A. Caracciolo, Autonomia е centralizzazione degli studi
superiori nella eta della Destra, «Rassegna Storica del Risorgimento»,
1958, № 4, p. 573—-603. Отметим далее следующие работы: G. Т а-
1 a m о, De Sanctis ministro dell’Istruzione, «La Cultura», 1967,
p. 335—366, и сборник: R. В о n g h i, Studi e discorsi intorno alia
pubblica istruzione, Firenze, Le Monnier, 1937, под редакцией
Дж. Канделоро.
6.	Журналистика, культура и идеология
В этом разделе я не намеревался излагать даже вкратце исто¬
рию итальянской культуры за рассматриваемый период, я только
хотел дать читателю ряд указаний, которые помогли бы ему ори¬
ентироваться в вопросах организации культуры, помогли бы ему
ознакомиться со средствами распространения идей, с некоторыми
характерными чертами литературы, философской, политической,
экономической и научной мысли, с тем чтобы установить связь
между развитием культуры и идеологии и социально-политическим
развитием в рамках субстанциального единства исторического ста¬
новления.
Критической истории итальянской журналистики за рассматри¬
ваемый нами период не существует, то же можно сказать и об исто¬
рии отдельных газет. Исключением является работа: V. Castro-
novo, «La Stampa» di Torino e la politica interna italiana dal
1867 al 1903, Modena, Soc. tip. ed. modenese, 1962. Что же касается
журналов, отметим исследование о «Рассенья сеттиманале»: R. V i 1¬
1 а г i, Alle origini del dibattito sulla «questione sociale», в сборнике
работ того же автора «Conservatori е democratic! nell’Italia libe¬
rate», Bari, Laterza, 1964, p. 43—89; о «Рассенья национале» см.
исследование: G. Licata, La Rassegna Nazionale. Conservatori e
cattolici liberali attraverso la loro rivista, 1879—1915, Roma, Edi-
zioni di storia e letteratura, 1968. Нет также критических исследова¬
ний об издательском деле и об основных издательствах. О попытке,
предпринятой Соммаругой, см. его мемуары: A. Sommaruga,
La Cronaca bizantina, Milano, 1949, а также исследование: G. Squ¬
are i a p i n о, Roma bizantina, Torino, Einaudi, 1950.
При изучении истории культуры и идеологии Италии этого пе¬
риода необходимо познакомиться с либерально-идеалистической
трактовкой Кроче (Croce, Storia d’Italia dal 1871 al 1915, cap. Ill
e V). а также с другими работами Кроче, а именно с исследова¬
558

ниями, собранными в шеститомнике «Letteratura della nuova Italia»,
Bari, Laterza, 1914—1915 e 1939—1943, и II том «Storia della
storiografia italiana nel secolo decimonono», 2a ed., Bari, Laterza,
1930.
Одно из новейших изложений истории литературы, в котором
много места уделяется и истории культуры вообще, содержится
в «Storia della Letteratura Italiana», изданной под редакцией
Э. Чекки и Н. Сапеньо, Vol. VIII: «Dall’Ottocento al Novecento»,
Milano, Garzanti, 1968; в этом томе опубликованы, в частности, сле¬
дующие исследования: С. Muscetta, Francesco De Sanctis;
G. Cattaneo, Prosatori e critici dalla Scapigliatura al verismo;
G. C u s a t e 11 i, La poesia dagli Scapigliati ai decadenti; G. B. S a-
1 i n a r i, Giosue Carducci, все они снабжены новейшей библиогра¬
фией.
О позитивизме см. исследования: Е. Garin, Cronache di filo-
sofia italiana, 1900—1943, 2a ed., Bari, Laterza, 1959, особенно главу
первую, а также его работу «La cultura italiana tra ’800 e ’900»,
Bari, Laterza, 1963, которые вносят поправку в чересчур отрицатель¬
ную оценку, какую дали в прошлом позитивизму Кроче и другие
идеалисты.
По проблеме Юга существует обширнейшая библиография. Ука¬
жем на отдельные работы общего характера по истории этой про¬
блемы и на антологии работ по этому вопросу: S. F. Romano,
Storia della questione meridionale, Palermo, 1945; F. Vdchting,
Die Italienische Siidfrage, Berlin, 1951; trad, ital.; «La questione me¬
ridionale», Napoli, 1955; В. C a i z z i, Antologia della questione meri¬
dionale, Milano, 1950; 3a ed. accresciuta, ivi, 1962; R. Villari,
Il Sud nella storia d’Italia. Antologia della questione meridionale,
Bari, Laterza, 1961; M. L. Salvadori, Il mito del buongoverno.
La questione meridionale da Cavour a Gramsci, новое пересмотрен¬
ное и расширенное издание, Torino, Einaudi, 1963.
Общего критического исследования о либеристской группе, ко¬
торую возглавляли Парето и Панталеони, еще нет. Этот пробел
отчасти восполняет работа: G. Are, Alla ricerca di una filosofia
dell’industrializzazione nella cultura e nei programmi politici in
Italia, p. 110—133. Следует также иметь в виду многочисленные
сочинения Парето, изданные или переизданные недавно в Италии
и Швейцарии. Отметим следующие: V. Pareto, Lettere е Maffeo
Pantaleoni (под редакцией Де Розы), Roma, Banca Nazionale del
Lavoro, 1960, 3 voll.; V. Pareto, Lettere ai Peruzzi (под редакцией
T. Джакалоне Монако), Roma, Edizioni di storia e letteratura, 1968,
2 voll.; V. Pareto, Cronache italiane (под редакцией Монгардини,
предисловие Джакалоне Монако), Brescia, Morcelliana, 1965; эта
559

книга содержит 63 хроники об экономической политике, опублико¬
ванные Парето в 1891—1897 гг. в «Джорнале дельи экономисти».
О недавнем возобновлении изучения творчества Парето см. статью:
A. Macchioro, Intorno alia riscoperta di Pareto, «Studi Storici»,
1966, № 2, p. 357—364.
О развитии науки и технологии см. исследование A. С а г u g о —
F. М о n d е 11 a, Lo sviluppo delle scienze e delle tecniche in Italia
dalla meta del XIX secolo alia prima guerra mondiale, в сборнике
работ разных авторов «Nuove questioni di storia del Risorgimento
e dell’unita d’Italia», Milano, Marzorati, 1961, 2 voll, vol. II.
p. 429—509, с библиографией.
IV. Трансформизм Депретиса,
авторитаризм Криспи и первые шаги
итальянского империализма (1882—1891 гг.)
1.	Внутренняя и внешняя политика от октябрьских
выборов 1882 г. до майских выборов 1886 г.
Относительно внутриполитической борьбы и трансформизма см.:
G. Carocci, Agostino Depretis, cap. VI—XII. О дискуссии, вызван¬
ной законопроектами Берти, и о развитии рабочего движения в идео¬
логическом и организационном плане см.: G. М а п а с о г d а, II то-
vimento operate italiano, cap. V e VI. О формировании сельского
пролетариата и первых шагах крестьянского движения см.: Е. S е-
г е n i, Il Capitalism© nelle campagne; L. P r e t i, Le lotte agrarie
nella valle padana, Torino, Einaudi, 1955; о забастовках 1885 г. см.:
С. С a s t a g п о 1 i, Il movimento contadino nel Mantovano dal 1866
al movimento di «La Boje», «Movimento operate», 1955, № 3; «La
Boje! Processo dei contadini mantovani alia Corte d’Assise di Ve¬
nezia» (под редакцией P. Сальватори), Milano, ed. «Avanti!», 1962.
О Рабочей партии см.: F. A n z i, Il movimento operate socialista ita¬
liano, 1882—1894, Milano — Roma, ed. «Avanti!», 1946.
О политике Манчини в Средиземноморском бассейне см.:
С. Zaghi, Р. S. Mancini, 1’Africa е il problema del Mediterraneo,
1884—1885, Roma, Casini, 1955. О захвате Ассаба и об экспедиции
в Массауа см.: R. Battaglia, La prima guerra d’Africa, Torino,
Einaudi, 1958, p. 139—206; эта работа общего характера освещает
колониальную экспансию Италии, начиная с первых шагов и до
1896 г.’, и богата библиографическими сведениями. О финансовом
вопросе и о начале политической деятельности Джолитти см. ра¬
боты, указанные к разделу 6 данной главы.
560

2.	Поворот 1887 г. во внешней и внутренней
политике и попытка примирения с Ватиканом
О возобновлении Тройственного союза см.: L. SalvatorelH,
La Triplice Alleanza; о соглашениях относительно поддержания ста¬
тус-кво на побережье Средиземного моря см.: F. С u г a t о, La
questione marocchina е gli accordi italo-spagnoli del 1887 e del 1891,
vol. I, Milano, Edizioni di Comunita, 1961. О Робилане см. критико¬
биографический очерк у: F. С h а b о d, Storia della politica estera
italiana, p. 625—650. О Догали см.: R. Battaglia, La prima
guerra d’Africa. О формировании последнего правительства Депре¬
тиса см.: G. С а г о с с i, Agostino Depretis.
О попытке примирения в 1887 г. см. в первую очередь общие
работы о политике папы Льва XIII: С. Crisp olti е G. Aurel i,
La politica di Leone XIII da Luigi Galimberti a Mariano Rampolla,
Roma, 1912; E. Sod er ini, Il pontificate di Leone XIII, Milano,
1932—1933, 3 voll.; «Aspetti della cultura cattolica nell’eta di
Leone XIII», Atti del convegno tenuto a Bologna il 27—28—29 di-
cembre 1960, a cura di G. Rossini, Roma, Edizioni 5 lune, 1961; Cm.
также: V. P г о с a с c i, La Questione romana e le vicende del ten¬
tative di conciliazione del 1887, Firenze, 1929; F. F о n z i, Documenti
sul conciliatorismo e sulle trattative segrete fra governi italiani e
S. Sede dal 1886 al 1897, в «Chiesa e State nell’Ottocento» (сборник,
выпущенный в честь Пьетро Пирри), Padova, 1961.
3.	Два первых правительства Криспи:
внешняя политика и колониальная политика
О Криспи существует обширнейшая библиография, но критиче¬
ская ценность этих работ невелика, поскольку одни написаны под
влиянием острой полемики, которую вызвала его правительственная
деятельность, другие, появившиеся в фашистский период, носят
апологетический характер, а третьи являются реакцией либеральных
ученых на эту апологетику. Из числа, в сущности, апологетических
работ наиболее значительной является: G. Volpe, Francesco Crispi,
Venezia, 1928; отрицательная же оценка дана в работе: В. Сгосе,
Storia d’Italia, cap. VII. Особняком стоит работа: А. С. Jem о 1 о,
Crispi, Firenze, 1921, дающая в основном благоприятную, но до¬
вольно уравновешенную оценку. См. также работы, вышедшие после
первой мировой войны: G. S а 1 v е m i n i, La politica estera di
Francesco Crispi, Firenze, 1919, и высказывания Грамши об импе¬
риализме, одержимости идеей объединения и якобинстве Криспи
561

в книге: A. Gramsci, Il Risorgimento, р. 75—79, 149—152. В сле¬
дующей главе указаны новейшие работы, посвященные политической
деятельности Криспи в 1893—1896 гг.
Из печатных источников заслуживают внимания издания сочи¬
нений Криспи под редакцией его внука Паламенги-Криспи: «La
prima guerra d’Africa. Documenti e memories, 2a ed., Milano, 1939;
«Politica interna. Diario e documenti», Milano, 1924; «Politica estera»,
2a ed., Milano, 1929; «Carteggi politic! inediti di Francesco Crispi,
1860—1900», Roma, 1912; «Ultimi scritti e discorsi extraparlamentari,
1891—1901», Roma, s. d. См. также предыдущее издание произведе¬
ний и речей Криспи: F. Crispi, Scritti е discorsi politici, Roma,
1890.
В последнее время вышел в свет XXI том II серии «Documenti
Diplomatic! Italiani», Roma, 1968, охватывающий период с 31 июля
1887 г. по 31 марта 1888 г. О событиях в Африке см.: R. Batta¬
glia, La prima guerra d’Africa, p. 267—458.
4.	Первые два правительства Криспи: авторитаризм,
административные и законодательные реформы
Работы общего характера, посвященной внутренней политике
первых двух правительств Криспи, не существует. Можно отчасти
использовать некоторые исследования, указанные в предыдущем
разделе.
О функционировании парламента и об авторитарных тенденциях
см. книгу: R. D е М a 11 е i, Il problema della democrazia dopo 1’unita,
Roma, 1934, содержащую богатые библиографические материалы
о публицистике того периода; см. также новое исследование:
G. Р е г t i с о n е, Parlamentarismo е antiparlamentarismo nel Post-
Risorgimento, в сборнике «Nuove question! del Risorgimento e dell’
unita d’Italia», vol. II, p. 621—670, перепечатанное в книге того же
автора «Scritti di storia е politica del Post-Risorgimento», Milano,
Giuffre, 1969. См. также еще одну работу: G. Perticone, Il
regime parlamentare nella storia dello Statuto albertino, Roma, Edi-
zioni dell’Ateneo, 1961, и G. Maranini, Storia del potere in Ita¬
lia, 1848—1967, Firenze, Vallecchi, 1967, cap. Ill e IV.
О реформаторской деятельности первых двух правительсгв
Криспи см. уже упоминавшуюся работу: А. С. J е m о 1 о, Crispi. Ряд
важных замечаний по поводу закона о коммунах и провинциях со¬
держит книга: Е. Ragionieri, Politica е amministrazione nella
storia dell’Italia unita, Bari, Laterza, 1967, p. 166—169. Основным
трудом для знакомства с вопросом разработки законов об админи¬
562

стративной юстиции является книга: S. Spavent a, Giustlzia
nell’amministrazione (под редакцией П. Алатри), Torino, Einaudi,
1949. О статьях уголовного кодекса Дзанарделли, касающихся зло¬
употреблений духовенства, и о законе, реорганизовавшем благотво¬
рительные общества, см.: А. С. J е m о 1 о, Chiesa е Stato in Italia
negli ultimi cento anni, p. 321—349.
5.	Начало экономического кризиса,
финансовый вопрос и падение Криспи
Об экономическом кризисе 1888—1894 гг. см. исследование об¬
щего характера: G. Luzzatto, Gli anni piu critici dell’economia
italiana, 1888—1893, в «L’economia italiana dal 1861 al 1961»,
p. 420—452, это исследование в значительной мере переработано
в книге того же автора: G. Luzzatto, L’economia italiana dal
1861 al 1894, p. 162—206. Важные сведения об отдельных ценных
бумагах имеются в книге: G. Da Pozzo — М. Felloni, La Borsa
valori di Genova, p. 132—151 e passim.
О кризисе в строительном деле в Риме и его последствиях см.:
А. С а г а с с i о 1 о, Roma capitate. Dal Risorgimento alia crisi dello
Stato liberate, Roma, Editori Riuniti, 1956, cap. VI; I. In solera,
Roma moderna. Un secolo di storia urbanistica, Torino, Einaudi,
1962, cap. IV—V L. C a f a g n a, Anarchismo e socialismo a Roma
negli anni della «febbre edilizia» e della crisi (1882—1891), «Movi¬
mento operate», 1952, № 5, p. 729—771.
О положении «Кредите мобильяре» см. исследование: М. Р а п-
t а 1 е о n i, La caduta della Societa Generate di Credito Mobiliare
Italiano, «Giornale degli Economist!», 1895, перепечатанное в книге:
M. Pantaleoni, Studi storici di economia, Bologna, Zanichelli,
1936, p. 217—469, которая содержит точную историю этого важного
банковского института и снабжена богатым статистическим мате¬
риалом.
По финансовому вопросу см. ранее упомянутые работы А. Пле-
бано, Парравичини и Ф. А. Репачи. О деятельности в этой области
Джолитти как депутата и министра казначейства см.: R. С о la-
pi е t г а, Politica е finanza nel primo decennio parlamentare di Gio¬
vanni Giolitti (1882—1892), «Atti dell’Accademia di Scienze Morali
e Politiche della Societa Nazionale di Scienze, Lettere ed Arti in
Napoli», 1957, vol. LXVIII; G. Manacord a, Il primo ministero
Giolitti, «Studi Storici», 1961, № 1, e 1962, № 1; это исследование
Манакорды составляет сейчас первую часть (главы I—IV) книги
того же автора «Crisi economica е lotta politica in Italia, 1892—
1896», Torino, Einaudi, 1968,
563

Что касается деятельности Джолитти, укажем здесь публика¬
ции, необходимые и для изучения периода, о котором пойдет речь
в следующей главе: G. Giolitti, Memorie della mia vita, la ed.,
Milano, 1922; 3a ed., Milano, 1945; G. Giolitti, Discorsi extra-
parlamentari (co вступительной статьей H. Валери), Torino, Einaudi,
1952; G. Giolitti, Discorsi parlamentari (опубликованные по ре¬
шению палаты депутатов), Roma, 1953—1956, 4 voll.; «Dalle carte
di Giovanni Giolitti. Quarant’anni di politica italiana», Milano, Fel¬
trinelli, 1962, 3 voll. Vol. I. «L’Italia di fine secolo, 1885—1900»,
под редакцией П. Анджолини. Эта публикация содержит обширную
избранную переписку Джолитти, которая хранится в Центральном
государственном архиве в Риме и в Архиве Джолитти.
V. Рост социалистического
и рабочего движения.
Экономический кризис
и политическая борьба в 1891—1896 гг,
1.	Основание социалистической партии
Книга Г. Манакорды (G. М а п а с о г d a, Il movimento operaio,
cap. VII—IX) дает ясное и исчерпывающее изложение истории со¬
циалистических и рабочих организаций, съездов и идеологических
дискуссий в период 1886—1892 гг. Об отношениях с германской
социал-демократией см. обстоятельный и документированный труд:
Е. Ragionieri, Socialdemocrazia tedesca е socialisti italiani,
1875—1895. L’influenza della socialdemocrazia tedesca sulla forma¬
zione del Partito Socialista Italiano, Milano, Feltrinelli, 1961. О дея¬
тельности анархистов с 1882 г. см.: Е. Santarelli, Il socialism©
anarchico in Italia, Milano, Feltrinelli, 1959; о республиканцах см.:
G. Spadolini, I repubblicani dope 1’unita (2-е расширенное и
дополненное издание), Firenze, Le Monnier, 1963; о радикалах см.
работы, перечисленные для 4-го раздела второй главы.
Об идейном формировании и деятельности Турати до основа¬
ния социалистической партии см.: «Filippo Turati attraverso le let-
tere di corrispondenti (1880—1925)» (под редакцией А. Скьяви),
Bari, Laterza, 1947; L. Cortesi, La giovinezza di Filippo Turati,
«Rivista storica del socialism©», 1958, p. 3—55, в приложении даны
письма Лабриолы к Турати; сборник статей «Filippo Turati giovane.
Scapigliatura, positivismo, marxismo» (под редакцией Л. Кортези),
Milano, ed. «Avanti!», 1962; S, M. Ganci, La formazione positivistica
564

di Filippo Turati, «Rivista storica del socialism©», 1958, перепечатано
в сборнике исследований того же автора «L’Italia antimoderata.
Radicali, repubblicani, socialisti, autonomisti dall’Unita a oggi», Par¬
ma, Guanda, 1968, p. 133—143. См. также антологию «Critica So-
ciale» (под редакцией M. Спинеллы, А. Караччоло, Р. Амадуцци и
Петронио), Milano, Feltrinelli, 1959, 3 voll.
Самой обстоятельной и документированной биографией А. Ла-
бриолы все еще является работа: L. Dal Pane, Antonio Labriola.
La vita e il pensiero, Roma, 1935, которую следует дополнить дру¬
гими исследованиями того же автора, в том числе «Profilo di An¬
tonio Labriola», Milano, 1948. Даль Пане является редактором выхо¬
дящего с 1959 г. в миланском издательстве Фельтринелли полного
собрания сочинений Лабриолы (Opere complete); до сих пор вышло
из печати три тома его произведений, относящихся к периоду 1862—
1883 гг. За последние 20 лет ведется интенсивное изучение творче¬
ства и деятельности А. Лабриолы, публикуются ранее не изданные
письма, переиздаются его произведения; все это способствовало
уяснению многих существенных аспектов его идейного формирова¬
ния, позволило должным образом оценить его политическую дея¬
тельность и осветить его взгляды в рамках более четкой историче¬
ской перспективы. Можно поэтому считать преодоленной во многих
отношениях ту интерпретацию, которую дал взглядам Лабриолы
Кроче в VI главе своей неоднократно упоминавшейся «Storia d’Ita¬
lia» и в исследовании «Come nacque е come mori il marxismo teorico
in Italia (1895—1900)», опубликованном в приложении к изданию
работ Лабриолы, вышедшему под редакцией самого Кроче (A. L а-
b г i о 1 a, La concezione materialistica della storia, Bari, Laterza,
1938). Для современного изучения взглядов Лабриолы хорошо на¬
чать с очерка: Е. Garin, Antonio Labriola е i saggi sul materia¬
lism© storicjo, являющегося введением к изданию (под редакцией
того же автора): A. Labriola, La concezione materialistica della
storia, Bari, «Universale Laterza», № 9, 1965. Этот очерк содержит
богатый библиографический материал. О деятельности Лабриолы
по созданию социалистической партии см. соображения Манакорды
в его статье «Formazione е primo sviluppo del partito socialista in
Italia», «Studi Storici», 1963, перепечатанной в предисловии ко 2-му
изданию книги: G. М а п а с о г d а, II movimento operaio Italiano.
См. также: Е. Ragionieri, Socialdemocrazia tedesca е socialisti
italiani, где опубликованы не изданные ранее письма и малоизвест¬
ные статьи Лабриолы.
Письма А. Лабриолы к Ф. Энгельсу были впервые опублико¬
ваны в журнале «Стато операйо» (Париж, сентябрь 1927 г.— фев¬
раль 1930 г.) под редакцией А. Таски, а затем в книге: A. L a b г 1 о-
565

1 a, Lettere a Engels, Roma, Rinascita, 1949. «Corrispondenza F. En¬
gels—F. Turati, 1891—1895» была опубликована под редакцией
Л. Кортези в «Annali dell’Istituto Giangiacomo Feltrinelli», a. I, 1958,
Milano, 1959, p. 220—280; эта переписка вошла сейчас в публикацию:
К. Магх — F. Engels, Corrispondenza con italiani.
Для изучения истории Генуэзского съезда необходимо познако¬
миться с книгой: L. С о г t е s i, La costituzione del partito socialista
italiano, Milano, ed. «Avanti!», 1961, где в приложении приведены
документы о подготовке съезда, его работе и о принятых на нем
решениях.
До сих пор нет обобщающей работы о возникновении палат
труда и первом этапе их деятельности. Имеются, однако, работы,
посвященные деятельности отдельных палат труда: N. Doria
Goldschmiedt, La nascita della Camera del lavoro di Genova,
«Movimento operaio e socialista in Liguria», a. II, 1956; L. Arbiz-
z a n i, La Camera del lavoro di Bologna. Origine e primi anni di
vita (1889—1900), «Movimento operaio e socialista», a. VIII, 1962;
см. также книгу: N. C a p i t i n i, Maccabruni, La Camera del Lavoro
nella vita politica e amministrativa fiorentina, dalle origini al 1900,
Firenze, Olschki, 1965. Заслуживают также внимания замечания
о судьбе палат труда и о некоторых характерных чертах итальян¬
ского профессионального движения в период его становления, сде¬
ланные Прокаччи в его статье «La classe operaia italiana agli inizi
del secolo XX», «Studi Storici», 1962, № 1, p. 3—76.
2.	Развитие движения непримиримых католиков
и первые шаги католического социального движения
О деятельности католиков — сторонников примирения см. в пер¬
вую очередь уже упоминавшуюся книгу: • G. Licata, La Rassegna
Nazionale. Conservatori e cattolici liberali; о связях этого течения
с движением либеральных католиков периода Рисорджименто см.
доклад: Е. Passerin D’Entreves, L’ereditA della tradizione
cattolica risorgimentale, в упомянутом томе «Aspetti della cultura
cattolica neH*et& di Leone XIII», p. 253—287. О Стефано Ячини все
еще полезной является биография, написанная его внуком с апо¬
логетических позиций, но богатая документами и фактами: S. J а-
cini, Un conservatore rurale della nuova Italia, Bari, Laterza, 1926,
2 voll.; о Бономелли см.: C. Bello, Geremia Bonomelli, Brescia,
1961. См. также две биографии друга Бономелли, монсиньора Ска-
лабрини: F. Grego ri, La vita e Горега di un grande vescovo.
Mons. U. B. Scalabrini, Torino, 1934; M, Caliaro — M, Fran¬
566

c e s с о n i, L’apostolo degli emigrant!. G. B. Scalabrjni, vescovo di
Piacenza, Milano, Ed. Ancora, 1968, в которых дана обширная
библиография. О попытках образования консервативной партии см.:
G. De Rosa, I conservatori nazionali. Biografia di Carlo Santucci,
Brescia, Morcelliana, 1962.
Для знакомства с движением непримиримых католиков рекомен¬
дуем обратиться к упомянутым работам Канделоро и Де Розы, осо¬
бенно см.: A. Gambasin, Il movimento sociale nell’Opera dei
Congressi. О Пагануцци см. его биографию: A. Vian, Giambattista
Paganuzzi, Roma, 1950; о Саккетти см.: G. D е Rosa, Giuseppe
Sacchetti е ГОрега dei Congressi, Roma, Editrice Studium, 1957. Что
касается Дж. Тониоло, то см. «Opera omnia», CittA del Vaticano,
1942—1953, 6 serie, 20 voll.; последний том содержит обширную
библиографию. См. также доклад: F. Vito, Giuseppe Toniolo е la
cultura economica dei cattolici italiani, и дискуссию по этому докладу
в «Aspetti della cultura cattolica nell’eta di Leone XIII», p. 9—65,
В книге: L. Riva Sanseverino, Il movimento sindacale Cri¬
stiano, Roma, Zuffi, 1950, p. 123—128, имеются сведения о Фрибур¬
ском союзе. Для изучения вопроса об энциклике «Рерум новарум»
необходимо познакомиться с фундаментальным изданием «L’Encic-
lica «Rerum novarum». Testo autentico e redazioni preparatorie dai
documenti original!» (под редакцией монсиньора Антонацци й с пре¬
дисловием монсиньора Д. Тардини), Roma, Edizioni di storia e let-
teratura, 1957.
3.	Правительства Рудина и Джолитти.
Скандал с «Банка романа»
Непременным источником при изучении всех событий, излагае¬
мых в этой главе, являются упоминавшиеся в разделе предыдущей
главы произведения Джолитти и его переписка. Другим ценным
источником является: D. F а г i n i, Diario di fine secolo (под редак¬
цией Морелли), Roma, Bardi, 1961, 2 voll., содержащий много ма¬
териалов о политической борьбе в период с февраля 1891 г. по
июль 1899 г. и о закулисной стороне этой борьбы.
Работы, специально посвященной первому правительству Ру-
дини, не существует, однако основные аспекты внутренней политики
этого правительства рассматриваются в книге: G. Manacord а,
Crisi economica е lotta politica in Italia 1892—1896. Это наиболее
значительное исследование общего характера, затрагивающее во¬
просы внутренней политики, финансов и экономического кризиса за
период первого правительства Джолитти и последнего правительства
Криспи.
557

По вопросу скандала с «Банка романа» имеется обширная би¬
блиография, состоящая в значительной части из полемичных статей
современников и воспоминаний замешанных в нем лиц или участни¬
ков дискуссий, вызванных этим скандалом. Самой полной работой об¬
щего характера еще остается: N. Q u i 1 i с i, Banca Romana, Milano,
1935, составленная на основе обширной документации, опирающейся,
однако, не на архивные источники, а на акты комиссии обследова¬
ния, на акты судебного процесса Танлонго и на газетные статьи
того времени. Основной недостаток книги состоит в том, что она
была инспирирована фашизмом, и это побудило автора использовать
собранный им материал для очернения Джолитти и либеральной
Италии вообще. Более объективное освещение вопроса дается у:
Т. Natale, Giolitti е gli italiani, Milano, 1949, который первым
использовал бумаги Джолитти; G. Manacord a, Crisi economica
е lotta politica, cap. Ill—IV; а также у Д. Новокко в 18-м томе
«Storia del Parlamento italiano», под редакцией Н. Родолико, посвя¬
щенном «Inchieste politiche» (Palermo, Flaccovio, 1964, p. 121—349).
Этот 18-й том «Истории итальянского парламента», посвященный
политическим расследованиям, содержит много библиографических
материалов, а в приложении приводится ряд важных документов.
О банковском кризисе см. работы, упомянутые к разделу 5
предыдущей главы, и в особенности: М. Р a n t а 1 е о n i, La caduta
della Societa Generale del Credito Mobiliare.
4.	Возвращение к власти Криспи: буржуазная реакция
и сопротивление пролетариата.
Укрепление финансов и реорганизация банков
Для изучения истории движения «фаши» все еще не утратила
своего значения книга: N. Colajanni, Gli avvenimenti in Sicilia
e le loro cause, Palermo, 1894; но самой обширной работой общего
характера является книга: S. F. Romano, Storia dei Fasci sici-
liani, Bari, Laterza, 1959. О восстании в Луниджане см.: A. Ber¬
ni е г i, Cento anni di storia sociale a Carrara, 1815—1921, Milano,
Feltrinelli, 1961; G. Bianco, Rivoluzionarismo anarchico in Luni-
giana nel 1894, в «Movimento operaio e socialista in Liguria», 1961,
p. 335—352.
Для знакомства с политикой Криспи см. указанные к разделу 3
предыдущей главы его произведения и переписку. См. также
работу: G. Manacord a, Crisi economica е lotta politica,
V и VI главы которой освещают репрессивную политику Криспи, а
VII—IX главы — укрепление финансов и реорганизацию банкор.
?6§

О политической борьбе при последнем правительстве Криспи и,
в частности, об образовании оппозиций Криспи в Милане и Север¬
ной Италии см. обширный и хорошо документированный труд:
F. F о n z i, Crispi е lo «Stato di Milano», Milano, Giuffre, 1965.
5.	«Пакет Джолитти», выборы 26 мая 1895 г.
и «моральный вопрос»
О борьбе между Джолитти и Криспи много сведений и доку¬
ментов можно найти у: G i о 1 i 11 i, Memorie, cap. V; «Carte Gio-
litti», vol. I; D. F a r i n i, Diario, vol. I.
О майских выборах 1895 г. см.: F. Fonzi, Crispi е lo «Stato
di Milano», cap. XII—XIV. О социалистической партии от Генуэз¬
ского съезда до Пармского см. «II Partito Socialista Italiano nei suoi
Congressi», vol. I: 1892—1902 (под редакцией Ф. Педоне), Milano,
ed. «Avanti!», 1959, p. 27—60; G. Arfe, Storia del socialism© ita¬
liano, 1892—1926, 3a ed., Torino, Einaudi, 1966; E. Ragionieri,
Socialdemocrazia tedesca e socialist! italiani, особенно стр. 330—356,
и Приложение В, в котором перепечатан ряд важных статей А. Ла-
бриолы, посланных им в немецкие газеты.
О «моральном вопросе» см. в первую очередь: F. Cavallotti,
Per la storia. La questione morale su Francesco Crispi nel 1894—
1895, Milano, s. d. Письма, касающиеся «морального вопроса», опу¬
бликованы, кроме того, в: F. Crispi, Carteggi politici inediti,
1860—1900. См. также исследование: R. Colapietra, Il ritorno di
Crispi. La questione morale, «Rassegna di politica e di storia», 1962,
№ 9—12; 1963. № 1.
6.	Война в Африке и падение Криспи
Что касается внешней политики, то необходимо помнить, что
в публикации «Document! Diplomatic! Italiani» имеется еще большой
пробел, касающийся периода с 31 марта 1888 г. по 10 марта 1896 г.
О внешней политике последнего правительства Криспи см.: Е. Ser¬
ra, La questione tunisina da Crispi a Rudini, где имеются сведения
об источниках и библиография.
О войне в Африке см.: R. Battaglia, La prima guerra d’Af¬
rica, p. 506—807, с библиографией и указанием источников.

УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН
Абиньенте, Филиппо 30
Авеццана, Джузеппе 28, 30
Авондо, Карло Альберто 83
Адлер, Виктор 432
Азинари ди Сан-Марцано, Алес¬
сандро 386, 387
Аккуадерни, Джованни 70, 71,
74, 456
Актон, Фердинандо 134, 168,
174, 283	.
Алльево, Джузеппе 300
Алула 367, 368
Альбанезе, Джузеппе 100
Альбертарио, Давиде 70
Альбертини, Луиджи 317
Альбертоне, генерал 535
Альвизи, Джузеппе 415, 476,
477, 479—481, 483, 489
Альфани, Аугусто 300
Амари, Микеле 314
Амари, Эмерико 66
Анджулли, Андреа 300, 328
Андраши, Дьюла (старший)
109, 138, 142, 143, 145, 147,
148, 157, 158
Антинори, Орацио-345, 365
Антонелли, Пьетро 365, 367,
387—389, 391—395, 483, 527,
528
Аньини 483, 485, 524
Априле, Камилло Финоккьяро
472
Араби-паша, Ахмед 346
Ардигб, Роберто 328
Ар и монди 527, 532, 533, 535
Армстронг 286
Артом, Изакко 138
Асколи, Грациадио 328
Аудизио, Гульельмо 65
Бадалони, Никола 423, 499
Бакунин М. А. 42, 43—47, 52—
54, 58—60, 62, 63, 191
Баккарини, Альфредо 149, 152,
153, 165—168, 174, 279, 319,
335—337
Балдуино, Доменико 124
Бальбо, Чезаре 144, 362
Бальдини, Нулло 423
Бальдиссера, Антонио 387—
391, 393, 526, 534, 536
Бальдуччи, Алессандро 446
Баратьери, Оресте 491, 527—
530, 532—535
Бараццуоли, Аугусто 510
Барбагалло, Лина 127
Барбато, Никола 487, 494, 496,
522, 524
Барбера 324
Барбиани, Джузеппе 341
Баргони, Анджело 126
Барсанти, Пьетро 160, 161
Бастоджи, Пьетро 86, 90, 104,
ПО, 119
Бата Агос 528
Баттенберг, Александр, князь
379
Баччелли, Гуидо 164, 174, 314,
333, 337, 338, 357, 473, 492
Бебель, Август 12, 431
Бельтрами, Эудженио 332
Бемпорад 325
Бенини, Р. 206
Беренини 524
Беринг 271, 415
Бернштейн, Эдуард 431
Берок, П. 265
Бертани, Агостино 28, 93, 96,
102, 121, 123, 125, 238, 240
571

Берти, Доменико 174, 338—
340, 342, 356, 357
Бертини, Джованни Мариа 307
Бертини, Энрико 442
Бертоле Виале, Эторе 370, 386,
389, 390
Бетти, Энрико 332
Бидзони, Акилле 49
Бинди, Энрико 65
Биньями, Энрико 49, 53, 57, 64,
191, 192, 194, 195, 203, 343
Бисмарк, Отто фон 10, 11, 88,
136—138, 140, 147, 157, 159,
170, 181—182, 348, 350, 360,
361, 372, 379, 381, 383, 418,
426, 428, 433
Биццоцеро, Джулио 333
Бланк, Альберто 182, 492
Блейхрёдер, Гереон 418, 419,
514, 515
Блюм, Юлиус 515
Бовио, Джованни 343, 376, 378,
400, 439, 485
Бозелли, Паоло 277, 492, 510
Боккардо 331
Боначчи, Теодорико 472
Бонги, Руджеро 20, 297, 299,
302, 314, 473
Бонелли, Чезаре 161, 167
Бонкомпаньи, Карло 18
Бономелли, Джеремиа 373, 374,
454, 455	‘
Боско, Розарио Гарибальди
487, 494, 496, 499, 500, 524
Бранка, Асканио 467
Бреда, Винченцо Стефано 284,
285
Бреда, Эрнесто 284
Бриано, Джорджо 65
Брин, Бенедетто 119, 161, 282,
283, 338, 351, 370, 390, 472
Бриоски, Франческо 332, 333
Бруно, Джордано 399, 428
Брусе, Поль 431
Бруццо, Джованни 149, 150,
161
Бузакка, Раффаэле 80, 90
Буланже, Жорж Эрнест 360
Бьяджини, Густаво 415, 476,
477, 479—481, 483, 489, 513
Бьянкери, Джузеппе 128, 338,
518, 519
Бьянки, Густаво 345
Бюлов, Бернхард 159
Вагнер, Адольф 88
Ваддингтон, Вильям Генри 170
Вайян, Эдуар Мари 432
Валери, Н. 418
Валларди, Франческо 325
Вальрас, Мари Эспри Леон
331, 332
Вальцания, Эудженио 62, 63
Варе, Джованни Баттиста 167
Варшауер 515
Вассалло (Гандолин), Луиджи
Арнальдо 318
Вентуроли, Марчеллино 69,
456
Верга, Джованни 323, 325
Вердура, герцог делла 482
Beppo, Бернардино 487, 494,
496
Вёйо, Луи 72
Виктор Эммануил II 18, 65,
101, НО, 118, 125, 126, 136,
138, 139, 148
Виктория, королева Велико¬
британии 271, 395
Вилла, Томмазо 166, 167, 357
Виллари, Паскуале 93, 174,
322, 327, 329, 467
Вильгельм I 136
Вильгельм II 11, 395, 428, 433
Вильяни, Паоло 18, 20, 21
Вимпфен, Франц 138
Висконти-Веноста, Эмилио 20,
130, 132, 134—141, 144, 145,
539
Воллемборг, Леоне 464, 479
Габелли, Аристиде 299, 300,
301, 328
Габсбурги, династия 138, 178,
179, 185
Гавацци, Лудовико 480, 481
Гаймерле 148
Гайссер, Ульрих 411
Галимберти, Луиджи 374
Галлина 326
Галльяно 533, 535
Гальярдо, Лаццаро 488
Гамбетта, Леон Мишель 173
Гамбуцци, Карло 43, 47
Гандолин, см. Вассалло, Луид¬
жи Арнальдо
Ганчи, С. М. 499
Гарибальди, Джузеппе 31, 49,
51, 60, 63, 98, 144, 191, 381
572

Гарибальди, Риччотти 49, 51»
52
Гвиччардини, Франческо 485
Гед, Жюль 198, 432
Гербарт, Иоганн Фридрих 427
Герц, Корнелиус 525
Гершенкрон, А. 250, 268, 269,
290, 291
Еильом (Гийом), Джеймс 58
Гислери, Арканджело 322, 438
Гладстон, Уильям Юарт 143,
170, 345, 531
Гольджи, Камилло 333
Гордон, генерал 353
Гори, Пьетро 442, 445
Горчаков, А. М. 142, 143
Грамши, Антонио 268, 269
Грасси, Джован Баттиста 333
Гренвиль, Джордж 170, 349,366
Грилло, Джакомо 512, 513
Гримальди, Бернардино 167,
338, 339, 370, 371, 416, 417,
421, 471, 478—480
Гюбнер, Александр 181
Д’Анджолини, П. 420
Д’Анкона 327
Д’Аннунцио, Габриеле 319, 323,
324, 326, 327
Д’Аффлитто, Рудольфе 47
Д’Ондес Реджо, Вито 66, 71
Да Пассано, Манфредо 65
Дабормида, Джузеппе 535
Дамиани 495
Данте, Аугусто 343, 344, 358
Даньино 63
Де Амичис, Эдмондо 301, 326
Де Андреис, Луиджи 442
Де Вити-Де Марко, Антонио
331, 480
Де Дзерби, Рокко 482
Де Лонэ 135, 137, 138
Де Лука, Пьер Винченцо 43
Де Лука, Франческо 19, 24, 28
Де Маринис, Эррико 436, 524
Де Марки, Эмилио 326
Де Монтель, Гульельмо 54
Де Роберто 326
Де Санктис, Франческо 28, 30,
149, 168, 174, 295, 312, 313,
327, 468
Де Феличе-Джуффрида, Джу¬
зеппе 487, 493, 494, 496, 499,
522, 524
Делль’Авалле, Карло 442, 504
Депретис, Агостино 18—20, 24,
30, 95, 97, 1Q1—103, 111, 115,
116, 118—128, 141, 145, 147—
156, 157, 164—169, 173—178,
180, 181, 185—187, 191, 240,
241, 243, 244, 275, 279, 281,
301, 314, 318, 319, 335—340,
348, 354—358, 364, 365, 368—
373, 378, 379, 382, 386, 397,
401, 404, 416, 474, 477
Джакоза, Джузеппе 326
Джаннуцци Савелли, Бернар¬
дино 336
Джевоне, У. 331
Джемелли Ф. 227
Джемсон 531
Дженала, Франческо 279, 336,
338, 370, 472
Джоберти, Винченцо 66
Джованьоли, Раффаэло 318
Джолитти, Джованни 5, 14,
355—357, 371, 416—421,466—
468, 470—485, 487—491, 494,
504, 508, 509, 511, 513, 516—
520, 524-527, 538
Джордано, Феличе 83
Джоя, Мелькиорре 90
Джульетти, Джузеппе Мариа
349
Джустиниани, Антонио 47
Дзанарделли, Джузеппе 96,
119—121, 123—125, 149, 151,
159—161,	163,	164,	166,	168,
169, 174,	176,	196,	279,	319,
335—337,	356,	370,	371,	405,
467, 474,	485,	491,	509,	518,
524, 527, 538
Дзанарделли, Тито 197, 198
Дзаникелли 324
Дзорли, Альберто 331
Ди Броккетти, Энрико 149,150,
161
Ди Джакомо, Сальваторе 326
Дизраэли, Бенджамин 142, 157,
170, 345, 363
Дин 26
Дини, Улиссе 332
Драгонетти, Луиджи 65
Драмис, Аттаназио 43
Дюма, Александр (Дюма-отец)
317
Жене, Карло 365, 367, 368
578

Ильг 530
Имбриани, Маттео Ренато 146,
399, 496, 519
Индженьерос, Сальваторе 64
Инканьоли, Анджело 83
Иоанн IV, негус Абиссинии
365—367, 386—390
Исмаил-паша 346
йёль, Отто 515
Кабрини, Анджоло 446,451,506
Каваллотти, Феличе 96, 203,
317, 343, 356, 358, 419, 426,
429, 492, 496, 502, 516, 518,
519, 524, 525
Кавур, Камилло Бонсо ди 85,
115, 116, 123, 129, 162, 182,
186
Кадолини, Джованни 121
Казаретто, Микеле 83
Казати, Альфредо 358, 442, 445
Казати, Габрио 294, 295, 297,
298, 300, 306—308, 312, 313
Казерио, Санте 497
Казоли, Пьер Бьяджо 457
Казони, Джамбаттиста 69, 74
Казорати, Феличе 332
Кайроли, Бенедетто 28, 95, 102,
121, 123, 125—128; 148—156,
159—161, 163, 164, 166—169,
172, 173, 187, 337, 338, 354,
356, 396
Календа, Винченцо 492, 517
Каллегари, Джузеппе 462
Кальноки, Густав 182, 361, 362
Камбрэ-Диньи, Луиджи Гуль¬
ельмо 90
Кампанелла, Федерико 45
Кампелло, Помпео ди 456
Кантелли, Джироламо 18, 20,
27, 99
Канту, Чезаре 65
Канниццаро, Станислао 333
Капечелатро, Альфонсо 65, 374
Капоруссо, Стефано 47
Капуана, Луиджи 326
Кардарелли, Антонио 333
Кардуччи, Джозуэ 163, 190,
323—326
Карно, Мари Франсуа Сади 497
Касавальдес, маркиз ди 105
Кастаньола, Стефано 82
Кастеллаццо, Луиджи 50, 52
Каттанео, Карло 40, 41, 90, 95,
322
Каттанео, Сильвио 442
Кафанья, Л. 429
Кафьеро, Карло 52, 54, 57—62,
64, 191, 195, 200, 205, 431
Кербс, Эмилио 426
Кимирри, Бруно 467, 477
Колаянни, Наполеоне 480, 481,
483, 485, 492, 495, 496, 499
Коллоди, Карло 325, 326
Коломбо, Джузеппе 77, 78,467,
468, 470, 471
Колонна ди Чезарб 96.
Колумб, Христофор 443, 479
Командини, Альфредо 63
Командини, Федерико 63
Конти, Аугусто 65
Конфорти, Раффаэле 149, 150
Коппино, Микеле 18, 19, 26, 28,
30, 95, 119, 128, 153, 165, 298,
299, 301, 303, 314, 337, 338,
340, 370, 371, 518
Корренти, Чезаре 15, 80, 95,
111, 123, 133, 298, 307
Кортези, Л. 430
Корти, Луиджи 149, 150, 157—
159, 161, 363
Косса, Луиджи 89, 91
Коста, Андреа 53, 58, 61—63,
188, 190, 191, 196—200, 202,
203, 205, 343, 344, 359, 368,
422—427, 432, 435—438, 446,
450, 522, 524
Кремон, Луиджи 332
Кремонези, Карло 442
Креспи, Бениньо 317
Криспи, Лина 518, 519
Криспи, Франческо 5, 19, 28,69,
96, 121-123, 125—127, 140,
141, 147, 148, 153, 168, 245,
246, 276, 277, 283, 301, 335,
337, 346, 352, 354, 356, 364,
369—372, 375—387, 389,390—
396,	398—407,	416—422,	428,
429,	452,	455,	457,	466—469,
472,	474,	476,	477,	483,	484,
490—497,	504,	507,	509,	511,
516—521, 524—532. 534—538.
Кристофорис, Томмазо де 368
Кроче, Джузеппе 343, 358, 432,
442, 504
Крюгер, П. 531
Кузумано, Вито 89
574

Кулишова, А. М. 196—198, 323,
426, 427, 441, 446, 501, 502,
504
Куно, Теодор 51, 53, 57
Курно, Антуан Огюстен 331
Курчи, Карло Мариа 70
Кучиньелло, Винченцо 482
Кьеза, Пьетро 446
Кьявес 69
Кьярини, Джованни 345
Ла Порта, Луиджи 96
Лабр иола, Антонио 328, 427—
431, 433, 435, 437, 439—441,
443, 449, 480, 485, 499—501,
522, 538
Лавров, П. Л. 432
Ладзаретти, Давиде 161
Ладзари, Костантино 343, 358,
425, 442, 446, 504
Лакава, Пьетро 119, 417, 472,
479, 480
Ламли 353
Лампертико, Феделе 81, 87, 89,
91, 287
Ландау, Орацио 120
Ланца, Джованни 15, 17—18,
20, 21, 95, 97, 100, 105, 106,
134, 224, 348
Ланцони, Антонио 438
Лафарг, Поль 432
Лаццаро, Джузеппе 30
Лаццарони, Микеле 482
Лаццарони, Чезаре 482
Ле Моннье 324
Лев XIII 12, 127, 179—181, 184,
373—378, 399, 454—457, 462—
464, 521
Лега, Паоло 497
Леонтьев, Н. 530
Лёшер 324
Либкнехт, Вильгельм 12, 195,
431
Ливраги 526
Ломброзо, Чезаре 328
Лонге, Жан 432
Лукка 241
Луццатти, Луиджи 23, 26, 80—
83, 85, 87, 89, 91, 92, 103, 113,
128, 174, 193, 308, 309, 339,
467, 468, 470, 477
Луццатто, Аттилио 19
Лучани, Луиджи 334
Мадзини, Джузеппе 40—45, 47,
50—55, 59, 60, 63, 95, 381, 436
Мазе де ла Рош, Густаво 165
Майорана-Калатабиано 80, 90,
96, 119, 126, 153, 165
Мак-Магон, Мари Эдм 146
Маконнен 391, 392, 532, 533
Малатеста, Эррико 52, 58, 61,
190, 195, 205, 436
Малон, Бенуа 64, 195, 198
Мальяни, Агостино 90, 126, 165,
167, 169, 174, 338, 355—357,
370, 371, 416—418
Мамиани, Теренцио 312, 313
Манакорда, Гастоне 339
Мангаша 390, 391, 394, 526—
530, 532, 536
Манци 515
Манчини, Паскуале Станислао
28, 39, 90, 118, 119, 174, 181,
182, 338, 345—347, 349, 352—
354, 357, 364—366, 381, 386
Марацио 356, 357
Маргерита ди Савойя-Дженова
(Маргерита Савойская и Ге¬
нуэзская) 126, 163. 179—
Марготти, Джакомо дон 66
Мари, Адриано 18
Марио, Альберто 322
Маркиафава, Этторе 333
Маркиори, Джузеппе 513
Маркони, Гульельмо 333
Маркс, Карл 42, 44—46, 48, 51,
52, 56—59, 64, 89, 195, 261,
263, 264, 331, 426, 441
Марселли Н. 115
Мартинати, Антонио 50
Мартини, Фердинандо 318,
323
Мартушелли, Энрико 481
Массара, Энрико 70
Массая, Гульельмо 345
Маттеуччи, Карло 295, 307, 310,
313, 314, 333
Маттеуччи, Пеллегрино 345
* Маффи, Антонио 188, 442—444,
446
Махди Суданский, Мухаммед-
Ахмед 349, 353
Маццола, У го 331, 480
Маччо 172
Медзакапо, Луиджи 118, 119
Медзанотте, Камилло 165
575

Медичи дель Вашелло, Джа¬
комо 98, 99
Медолаго Альбани, Станислао
459, 462, 465, 466
Мелегари, Луиджи Амедео 118,
119, 126, 141
Менабреа, Луиджи Федерико
19, 20, 47, 82, 126, 134, 370,
467
Менелик II 365, 367, 387—395,
526—536
Мерлино, Франческо Саверио
436
Мермиллод, Гаспар 459
Месседалья, Анджело 89, 244
Местр, Жозеф де 75
Мешаша 394
Милети, Рафаэле 43
Милль, Джон Стюарт 88
Мингетти, Марко 14, 15, 18—
21, 23—28, 30, 32, 82, 85, 95
97, 99, 101, 103, 106, 109—111,
113, 115, 118, 136, 157, 174,
179, 185, 336, 348, 354,- 358,
417
Мичели, Луиджи 168, 415, 416,
476, 477
Молешотт, Якоб 334
Монако Ла Валлетта, карди¬
нал 374
Монета, Альчибиаде 359
Монета, Эрнесто Теодоро
317
Монмассон, Розалия 127
Монтальто 494
Монтичелли, Карло 446, 450
Монцилли 476, 482
Морана НО, 111
Мордини, Антонио 18, 19, 126,
357, 485
Морелли, Э. 467
Морра ди Лавриано, Роберто
492
Mocco, Анджело 334
Моццони, Анна Мария 442
Мочении, Станислао 492
Музини, Луиджи 343, 359
Мурри, Аугусто 333
Муссолини, Бенито 539
Набруцци, Лудовико 49, 53, 5б,
198
Наполеон 1, Наполеон Бона¬
парт 137, 223
376
Наполеон III 130, 131, 135, 138,
179, 381
Негри, Кристофоро 133
Нераццини 367, 529
Нигра, Костантино 348, 363, 491
Никотера, Джованни 19, 28, 30,
31, 96, 101—103, 118, 119,
121—123, 125—127, 148, 149—
151к 165, 168, 187, 191, 335,
337, 467, 468, 471, 474, 479
Нити, Франческо Саверио 303,
310
Ноай де 170
Новакко, Д. 484
Нотарбартоло, Эмануэле 482,
483
Ньокки-Виани, Освальдо 191—
195, 204, 342, 343, 426, 450—
451
Обер дан, Гульельмо 185, 336,
399
Олива, Доменико 317
Оппенгейм 515
Орацио, Антинори 389
Ореро, Бальдассарре 394, 395,
526
Орландо, Джузеппе 283, 382
Орландо, Луиджи 283, 382
Орландо, Паоло 283, 382
Орландо, Сальваторе 283, 382
Пагануцци, Джованни Батти¬
ста 71, 457, 458, 465
Палиццоло, Раффаэле 483
Палладино, Кармело 52, 54
Панталеони, Маффео 290, 331,
332, 480
Паравиа 324
Паренцо, Чезаре 125, 345, 352
Парето, Вильфредо 94, 290,331,
332, 480
Паскарелла, Чезаре 319, 326
Пасколи, Джованни 326, 327
Пассаннанте, Джованни 163
Патерностро, Алессандро 485
Пачинотти, Антонио 333
Пеано, Джузеппе 334
Пеллегрини, Клементе 485
Пеллу, Луиджи 467, 471, 472
Пеполи, Джоаккино 86
Перацци 416, 417, 480
Перес, Франческо Паоло 126,
167

Персико, Федерико 66
Перуцци, Убальдино 16, 18, 19,
90, 94, 103, 106
Пескатори, Эрминио 53
Пессина, Энрико 161, 354
Петрони, Джузеппе 51
Пецца, Винченцо 53
Печчи, Джоаккино, см. Лев
XIII
Пиано 528
Пизакане, Карло 40, 43, 44, 50,
60
Пизанелли, Джузеппе 18, 99
Пий IX 16, 65, 69, 70, 72, 126,
138, 179
Пикколо, Ф. 473
Плеханов, Г. В. 432
Поццолини, генерал 367
Прамполини, Камилло 422—
423, 445, 446, 485, 499, 524
Пратези 326
Принетти, Джулио 456
Прудон, Пьер Жозеф 41, 42,
45, 50
Пуччони 100, 111
Раина 327
Райффайзен, Фридрих Виль¬
гельм 464
Рамполла, Мариано 376, 378,
399
Распони, Джоаккино 99
Раттацци, Урбано 18, 19, 95,
116, 119, 186, 313, 471
Раттацци, Урбано (младший)
471, 473, 488, 516
Рейсс 181, 182
Ренак 525
Реццара, Николо 459, 463
Риги, Аугусто 333
Риджо, Антонио 52
Риказоли, Беттино 17, 90, 116
Рикотти Маньяни, Чезаре 16,
20, 21, 348
Робекки, Джузеппе 78, 79, 83
Робилан 137, 144, 145, 158, 181,
182, 355, 359—361, 363—365,
368, 369, 380
Роза, Габриеле 93
Розано, Пьетро 475, 517
Розбери, Арчибалд Филип
Примроз 531
Рокко, Альфредо 405
Романелли. Алессандро 83
Романо, А. 44
Ромео, Р. 269
Ромусси, Карло 204, 317
Росси, Алессандро 79, 83, 91,
92, 156, 242, 243, 251, 331
Ростоу 250
Ротшильд, Альберт 109
Ротшильд, Альфонс 108, 109,
119, 120
Ротшильды, дом 104, 108, 119—
121, 124, 152, 271, 468
Ру, Луиджи 319, 357, 488
Рубаттино 134, 344
Руббиани, Альфонсо 73
Рудинй, Антонио Старрабба,
маркиз ди 18, 356, 357, 369,
455, 466—473, 475, 477, 481,
483, 518, 524, 526, 535, 537
Русси 450
Рустан 172
Саварезе, Джакомо 66
Саварезе, Роберто 66
Саккетти, Джузеппе 459
Сакки, Джузеппе 296, 297
Сакки, Этторе 341
Саландра, Антонио 357
Салетта, Танкреди 365
Салимбени, Аугусто 395
Сальваго, Парис Мариа 65
Сальвиати, Шипионе 71, 456
Сальси 524
Самбиазе, Дженнаро, герцог
ди Сан Донато 30
Сансеверино-Вимеркати, Аль*
фонсо 515
Сансони 324
Сапето, Джузеппе 134, 344 .
Саракко, Джузеппе 370, 371,
417, 471, 492, 525, 534
Сартори, Эудженио 341
Сассоли Томба, Акилле 459
Саффи, Аурелио 63, 190
Сейсмит-Дода, Федерико 149,
156, 157, 399, 417, 418, 420
Секки, Анджело 333
Селла, Квинтино 14—18, 21,
25—27, 87, 92, 93, 97, 101, 102,
105—109, 113, 125, 149, 157,
166, 173, 187, 193, 370, 416,
507
Сен-Бон, Симоне ди 20, 21, 467,
472
Серао, Матильда 319, 326
577

Серени, Эмилио 268
Силипранди, Франческо 341,
344
Сименс 78
Синео, Эмилио 485
Скалабрини, Джованни Бати¬
ста 373
Скарфольо, Эдоардо 319
Скиапарелли, Джованни 333
Скоттон, Якопо 458
Скьяви, А. 343, 440
Смит, Адам 90, 93, 94, 261
Солсбери, Роберт Артур Тол¬
бот 159, 170, 363, 366, 383,
384, 469, 531
Соммаруга, Анджело 323, 324
Сондзоньо, Эдоардо 317, 325
Соннино, Сидней 174, 175, 246,
322, 329, 330, 356, 357, 400,
416, 470, 491, 492, 507—513,
516, 529, 534, 537
Соччи, Этторе 429
Спавента, Бертрандо 427
Спавента, Сильвио 20, 21, Юб-
111, 113, 119, 314, 356, 403
Суарди, Джанфорте 485
Судзара-Верди, Париде 49
Таламо, Сальваторе 465
Танлонго, Бернардо 476, 479,
480, 482, 483, 489, 516—518
Танлонго, Пьетро 483
Таяни, Диего 100, 165, 355
Тегас 241
Терцаги, Карло 53
Тозелли, Пьетро 532, 533
Томмази, Сальваторе 334
Тониоло, Джузеппе 93, 460—
462, 465, 466
Торелли-Виоллье, Эудженио
317, 318
Торлония, Леопольдо 399
Торрака 525
Торниелли, Джузеппе 141
Торриджани 80, 90
Тости, Луиджи 66, 375, 377
Траверси 389, 526, 528
Тревес, Джузеппе 324
Тревес, Эмилио 323, 324
Тревизанато 71
Турати, Филиппо 323, 343, 358,
359, 425—427, 429-431, 433,
435, 437—446, 449, 485, 500,
501, 505, 524
Туччи, Альберто 43, 54
Тьер, Адольф 47, 50
Умберто 1 126—128, 148, 163,
168, 173, 179, 180,181,369,378,
417, 471—473, 488, 491, 516,
517, 525, 527, 534
Фабрици, Никола 28
Фавр, Жюль 48
Фадзари, Акилле 375
Фангарецци, Джулио Чезаре
69
Фанелли, Джузеппе 43, 58
Фани, Марио 70
Фани, Чезаре 485
Фарини, Доменико 141, 467,
472, 482, 521
Фельцани 517, 518
Фердинанд I Кобургский 379,
382
Феррара, Франческо 80, 81, 89,
90, 94, 331
Феррари, Джузеппе 40, 367
Феррарис, Галилео 333
Феррарис, Луиджи 467
Феррарис, Маджорино 492
Ферраччу, Николо 165, 338, 355
Ферреро, Эмилио 174, 338, 348
Ферри, Жюль 360
Ферри, Энрико 341, 523, 524
Финали, Гаспаре 20, 417, 420,
481, 484, 485
Флорио, Винченцо 276, 382
Флорио, Иньяцио 276, 382
Фогаццаро, Антонио 325
Фонвиллер 515
Форти, Эудженио 93
Фортис, А. 63
Фортунато, Джустино 246, 329,
330
Франкетти, Леопольдо 246, 322,
329, 400
Франц-Иосиф I 136, 138, 180,
181, 184
Фриша, Саверио 43, 47
Фучини 326
Хевет 366, 367, 387
Хёпли 325
Цеткин, Клара 431
Чальдини, Энрико 172
Чезана, Луиджи 319
578

Чекки, Антонио 345
Челли, Анджело 333
Ченери, Джузеппе 190, 341
Ченни, Энрико 66
Черетти, Чельсо 50, 51, 53,
61—63
Чернуски, Энрико 399
Черрути, Марчелло 132
Черутти, Луиджи 464
Чини, Бартоломео 83
Чиприани, Амилькаре 359, 432
Шабо, Ф. 148
Шалоя, Антонио 15, 20, 21, 80,
83, 91, 298
Шарваз, Андреа 65
Швабах, Юлиус Леопольд 514,
515
Шерман 486
Шифф 334
Шмоллер, Густав фон 88
Шове, Костанцо 489
Шопенгауэр, Артур 195
Шустер-Буркхардт 515
Эккариус, Иоганн Георг 44
Эллена, генерал 535
Эллена, Витторио 83, 287, 470,
478
Энгельс, Фридрих 44, 45, 51—
53, 56—59, 64, 192, 195, 426,
427, 429—431, 440, 441, 443,
449, 480, 485, 499, 501, 502,
504
Якоби, Леопольд 426
Якобини, Лудовико 374
Ячини, Стефано 175, 216, 217,
238—243, 351, 393, 400, 453,
455, 456, 469

ОГЛАВЛЕНИЕ
От автора	5
Глава первая. Последние годы правления «правой»
(1871 — 1876 гг.)
1.	Европа и Италия после 1871 г	7
2.	Политическая борьба с 1871 г. до ноябрьских выборов
1874 г	14
3.	Рабочее движение между мадзинизмом, анархизмом и со¬
циализмом 	32
4.	Возникновение движения непримиримых католиков ... 64
5.	Дискуссия об экономической политике и обследование
промышленности 1870—1874 гг	76
6.	Политическая борьба после ноябрьских выборов 1874 г.
Железнодорожная проблема и падение «правой» ... 95
Глава вторая. «Левая» у власти и расширение массовой
базы государства (1876 — 1882 гг.)
1.	Первые два правительства Депретиса (март 1876 г.—
март 1878 г.)	115
2.	Внешняя политика от объединения страны до 1878 г. . .128
3.	Первое правительство Кайроли и Берлинский конгресс
(март — декабрь 1878 г.)	148
4.	Внутренняя и внешняя политика после падения первого
правительства Кайроли и до октябрьских выборов 1882 г. 164
5.	Рабочее движение от восстания 1874 г. до выборов 1882 г. 188
Глава третья. Италия 80-х годов
1.	Движение народонаселения и характерные черты итальян¬
ской экономики	206
2.	Итальянское сельское хозяйство и общий аграрный кризис 215
3.	Состояние промышленности в 1880 г. и проблема экономи¬
ческого развития Италии	249
4.	Экономическая деятельность государства, финансовый ка¬
питал и промышленность в 1881—1888 гг	270
581

5.	Школа	292
6.	Журналистика, культура и идеология	316
Глава четвертая. Трансформизм Депретиса, авторитаризм
Крисли и первые шаги итальянского империализма (1882—1891 гг.)
1.	Внутренняя и внешняя политика от октябрьских выборов
1882 г. до майских выборов 1886 г	335
2.	Поворот 1887 г. во внешней и внутренней политике и по¬
пытка примирения с Ватиканом	359
3.	Два первых правительства Криспи: внешняя политика и
колониальная политика 	 378
4.	Первые два правительства Криспи: авторитаризм, админи¬
стративные и законодательные реформы	396
5.	Начало экономического кризиса, финансовый вопрос и па¬
дение Криспи	407
Глава пятая. Рост социалистического и рабочего движения.
Экономический кризис и политическая борьба в 1891 — 1896 гг.
1.	Основание социалистической партии	422
2.	Развитие движения непримиримых католиков и первые
шаги католического социального движения . . . . . 453
3.	Правительства Рудини и Джолитти. Скандал с «Банка
романа»	466
4.	Возвращение к власти Криспи: буржуазная реакция и со¬
противление пролетариата. Укрепление финансов и реорга¬
низация банков	 490
5.	«Пакет Джолитти», выборы 26 мая 1895 г. и «моральный
вопрос» 	516
6.	Война в Африке и	падение Криспи	526
7.	Италия в 1896 г	536
Библиографическая справка	541
Указатель имен	571

Д. Канделоро
ИСТОРИЯ СОВРЕМЕННОЙ ИТАЛИИ
Редактор Н. Рудницкая
Художественный редактор В. Пузанков
Технические редакторы Е. Ветрова, Т. Юрова
Корректор Э. Зельдес
Сдано в производство 20/Х 1974 г.
Подписано к печати 28/V 1975 г.
Бумага 84х108'/32. тип. № 1, бум. . л. 9’/в-
Печ. л. 30,66, Уч.-изд. л. 31,8. Изд. № 14797
Цена 2 р. 24 к. Тираж 2000 экз. Заказ № 458
Издательство «Прогресс»
Государственного комитета
Совета Министров СССР по делам издательств,
'полиграфии и книжной торговли
Москва, Г-21, Зубовский бульвар, 21
Ордена Трудового Красного Знамени
Ленинградская типография № 2
имени Евгении Соколовой Союзполиграфпрома
при Государственном комитете Совета Министров
СССР по делам издательств, полиграфии
и книжной торговли.
198052, Ленинград, Л-52, Измайловский проспект, 29