Леонид КАПИЦА
древний город
пекин
(Заметки архитектора)
ИЗДАТЕЛЬСТВО «ЗНАНИЕ»
Всесоюзного общества по распространению
политических и научнЫх знаний
Москва—*1962
Автор
Леонид Леонидович Капица
Редактор В. В. Кастюк
Техн, редактор А. С. Назарова
Худож. редактор Р. А. Варшамов
Корректор А. А. Пузакова
Сдано в набор 10.Х 1962 г. Подписано
к печати 10.XII 1962 г. Изд. № 341.
Формат бум. 60Х92!/1б. Бум. л. 1Д,
Печ. л. 3,0. Уч.-изд. л. 2,96. А 11172.
Цена 9 коп. Тираж 49.000. Зак. 3230.
Изд-во «Знание»,
Москва, Центр, Новая пл., д. 3/4.
Типография изд-ва «Знание».
Москва, Центр, Новая пл., д. 3/4.
Еще в школе мы узнаем об архитектурных шедеврах древ-
ней Греции, об изумительных памятниках итальянского Воз-
рождения, наслышаны о чудесах древнего Египта, мы, конеч-
но, представляем себе Кельнский собор, то есть знаем о ше-
деврах готики. А вот архитектура Индии, Китая, Бирмы
рисуется нам чаще всего как архитектура таинственных за-
тейливых храмов, и представления о ней более чем приблизи-
тельны. Изогнутые крыши китайских пагод, пожалуй, основ-
ной признак «китайского стиля» для большинства из нас.
Не скрою, несмотря на то, что я архитектор, об архитекту-
ре Китая известно мне было немногое. И не удивительно по-
этому, что, когда я попал в Пекин, меня поразил облик этого
города. Необыкновенная разумность и простота планировки.
Красивые архитектурные ансамбли и парки. А главное то, что
основные принципы архитектурной логики были очень близ-
ки и понятны нам, европейским архитекторам. И все эти
«изогнутые крыши» оказались не просто плодом вычурной
фантазии, а результатом замечательных инженерных реше-
ний.
Однако ощущение близости и понимание особенностей ки-
тайской архитектуры пришли не сразу. Долго прожил я в Пе-
кине, многие дни провел на его улицах, в его парках, дворцах
и храмах. Я полюбил этот город, сжился с ним, полюбил его
архитектуру и его жителей. И лишь постепенно предстал пе-
редо мной Пекин во всем блеске своей мудрой, ясной и прос-
той композиции, во всем очаровании своих парков, в спокой-
ном величии своих дворцов и храмов. В бессмертных архитек-
турных памятниках Пекина, в его сооружениях и произведе-
ниях искусства нашли свое воплощение труд и гений многих
миллионов китайских тружеников — строителей, художников,
архитекторов, ученых, поэтов и мыслителей. О том, сколько
3
труда, вдохновения, терпения и мудрости пришлось вложить
в создание бесчисленных шедевров китайского искусства и
китайской культуры, которые собраны в Пекине, мы узнаем
даже при беглом и одностороннем знакомстве с ними. Если
говорить только об архитектуре, проводя чисто внешнюю ана-
логию, то можно сказать, что Пекин для Китая то же, что
Афины для Греции или Рим для Италии, — это город, где
собраны лучшие, наиболее «классичные» сооружения.
В северной пекинской архитектуре нашли свое наибольшее
воплощение лучшие принципы китайского зодчества — худо-
жественная и идейная выразительность.
Путешественника, впервые попадающего в незнакомый,
чужой город, неизбежно захлестывает и оглушает обилие но-
вых впечатлений. Незнакомые улицы кажутся лабиринтом, в
котором совершенно неожиданно возникают памятники и
шедевры, такие знакомые по изображениями и совсем не
похожие на них в натуре. По-иному одетые люди, иной говор,
иные выкрики торговцев, да и сами лавки совсем не похожи
на примелькавшиеся дома. Непривычная жестикуляция собе-
седника и незнакомые деньги. Иная еда и по-другому устроен-
ные умывальники. Тысячи незнакомых мелочей, бьющих в
глаза. Но проходят дни, и понемногу начинаешь привыкать к
окружающей тебя жизни. Тогда появляется новое ощущение,
ощущение того, что вся, казалось бы, становящаяся привычной
чужая жизнь все же существует сама по себе, отдельно от
твоей собственной жизни. Если путешественник не задержи-
вается долго в городе, он особенно и не горюет об этом. Во
взгляде «со стороны» есть своя прелесть. В памяти остается
общий колорит, ритм городской жизни и яркие, случайные
детали. Иное для человека, живущего в чужом городе долго.
Наступает момент, когда необходимым становится найти тот
ключ, который сделал бы твою жизнь частицей общей чужой
жизни.
Архитекторы в этом отношении в самом выгодном поло-
жении — им проще отыскать ключ, который отомкнет загадки
чужой культуры. Ведь город, улицы, здания, парки — все это
создано их коллегами. И едва пройдет восторженное состоя-
ние первого знакомства с красотой доселе невиданных соору-
жений, как архитекторы начинают анализировать, сопостав-
лять, прикидывать, пытаться разгадать замысел своих коллег.
И вот где-нибудь, либо в общем приеме, либо в деталях, ар-
хитектор ухватит конец той ниточки, которая постепенно от-
кроет ему родственное в чужом искусстве, а затем и жизни.
Не всегда удается побывать нам в чужих странах. Но кни-
ги, фильмы, рассказы переносят нас туда, и даже тогда, когда
мы только мысленно видим себя в чужой стране, нам хочет-
ся почувствовать и понять ее жизнь. Посмотрим же на город
глазами людей, стремящихся найти близкое и понятное в чу-
4
жом искусстве и вместе с тем постичь его неповторимое свое-
образие.
Прежде чем познакомить вас с памятниками старого Пе-
кина, мне хочется немного рассказать о том времени, когда
эти памятники начали возводить.
История города, названного впоследствии Пекином, вос-
ходит к IX—X векам нашей эры. Тогда, з эпоху правления ди-
настии Тан, на месте нынешнего Пекина был основан город
Ючжоу. В дальнейшем район Пекина завоевывался различ-
ными племенами. Менялись династии, менялось и название
города. Янцзин становился Чжунду, Чжунду был переимено-
ван в Даду, что значит «Великая столица». Ее сменил город
под названием Бэйпин, что означает «Северное спокойствие»,
и лишь в начале XV века город стал называться Пекином
(Бэйцзин по-китайски) — «Северной столицей». Это произош-
ло в период правления второго императора минской династии
Чэн-цзу. В китайской истории и особенно в китайском искус-
стве нет знакомых нам временных и стилевых вех. Поэтому
представить себе то или иное сооружение во времени очень
трудно. Многие, конечно, знают, что периоды древней, сред-
невековой и отчасти даже новой истории Китая чаще всего
связывают с временем правления того или иного императора,
либо той или иной династии. Это и понятно. В течение многих
столетий (неизмеримо больших, чем в Европе) Китай разви-
вался в рамках феодального строя. Социальная его структура
изменялась чрезвычайно медленно, а культурные и хозяйст-
венные преобразования, так же как и военные походы, свя-
зывались, естественно, с именами отдельных правителей. Од-
нако очень немногие задумывались над масштабами этих пе-
риодов. Первый император минской династии, захватил власть
в то время, когда в Европе бушевала Столетняя война меж-
ду Англией и Францией, а последний умер, когда тон задавал
утонченный двор Людовика XIV.
Столетняя война, распад феодализма, становление городов,
крестьянские восстания, великие географические открытия —
путешествия Колумба и Магеллана, Варфоломеевская ночь,
парламентаризм в Англии и абсолютизм во Франции — весь
этот огромный отрезок истории'Европы падает на время прав-
ления в Китае императоров династии Мин. Русская история
прошла за это время путь от княжения Дмитрия Донского до
царствования отца Петра I — царя Алексея Михайловича.
Куликовская битва, полное освобождение от татарского ига,
становление Русского государства, Иван Грозный, опрични-
на, Борис Годунов, подвиг Минина и Пожарского — все эти
великие страницы русской истории падают на время правле-
ния в Китае династии Мин.
Искусство Европы совершило в это время огромный ска-
чок от средневекового искусства к искусству эпохи Возрожде-
5
ния и к дальнейшему развитию стилей XVII века. Даже неис-
кушенный человек уловит разницу между готическими собо-
рами и дворцами Возрождения. Традиционные формы китай-
ской архитектуры, сложившиеся в древности, очень мало из-
менились к концу XVII века. Но зато шел другой процесс,
процесс глубинный, как тот, который в Греции привел к соз-
данию Парфенона, — процесс медленного совершенствования
традиционных форм, той их кристаллизации, которая приво-
дит к образованию монументальных, совершенных произве-
дений искусства.
Основатель династии Мин император Тай-цзу (имя его до
принятия им императорского сана было Чжу Юань-чжан)
был человеком в высшей степени примечательным. По проис-
хождению крестьянин, он стал монахом и выдвинулся как
один из вождей антимонгольского патриотического движения.
Монгольская династия Юань правила в Китае около 90 лет.
«Великая столица» династии Юань—Даду находилась на мес-
те нынешнего Пекина. Постепенно усиливавшееся возмуще-
ние против монгольского ига вылилось к 40--M годам XIV века
в ряд восстаний. Под руководством общества «Белый лотос»
восставшие объединились в армию «Красных повязок» и
свергли иго монголов.
Отряды Чжу Юань-чжана заняли город Даду, и Чжу
Юань-чжан был провозглашен императором Тай-цзу. Но сто-
лица была перенесена в Нанкин. Тридцать лет стоял у вла-
сти император Тай-цзу. За время его правления Китай окреп
и стал могущественной державой.
Сын Чжу Юань-чжана Чэн-цзу перевел столицу в Пекин,
и в годы его правления было создано большинство изумитель-
ных архитектурных сооружений этого замечательного города.
Были определены новые границы города, заново построены
городские стены, созданы дворец «Гугун» и «Храм Неба», на-
конец, положено начало строительству ансамбля Минских
могил. Могила самого Чэн-цзу была первой из 13 могил Мин-
ских императоров.
Нужно сказать, что бурное строительство являлось след-
ствием продолжения экономического и военного укрепления
Китая. Походы против монголов укрепили северные границы
Китая и способствовали его объединению. Продолжалось раз-
витие торговли, науки и искусств. Именно в это время совер-
шал свои знаменитые плавания выдающийся мореплаватель
Чжэн Хэ, связавший Китай с Малайским архипелагом, Ин-
дией, Африкой и Средиземным морем. Во времена Чэн-цзу
была создана энциклопедия Юнлэдадянь, состоявшая из
12 тысяч томов.
Однако более чем трехсотлетнее правление династии Мин
постепенно привело Китай к упадку. В 1644 году к власти
пришла маньчжурская династия Дин.
6
План Пекина.
I. Внешний город; II. Внутренний город; 1 — Южные ворота; 2 — комплекс
«Храма Неба»; 3—район Тяньцяо («Небесный мост»); 4 — ворота «Цяньмынь»;
5 — ворота «Тяньаньмынь»; 6 — ворота «Умынь»; 7 — бывший императорский
дворец — «Запретный город» (музей «Гугун»); 8 —«Угольная гора»; 9 — башня
«Барабана»; 10 — башня «Колокола»; 11 — озеро и парк Бэйхай; 12 — главная
магистраль Восток—Запад; 13 — «Храм Юнхэгун»,
Теперь, имея хотя бы самое общее представление о том
времени, когда началось строительство наиболее примеча-
тельных сооружений Пекина, познакомимся с некоторыми
характерными чертами и принципами древней китайской ар-
хитектуры, — самыми главными, заметными даже при пер-
вом знакомстве.
7
Прежде всего посмотрим на план Пекина. Этот город поч-
ти без изменений донес до наших дней характерные черты
планировки типичных средневековых городов Китая. Подни-
мемся на возвышающуюся в центре города искусственную
гору. Это самая высокая точка Пекина — «Угольная гора».
Ее называют еще Цзиншань, что значит — «Гора Прекрасно-
го Вида». Весь город, как на ладони, с уходящими вдаль
прямыми улицами, с зеленью парков, с горящими на солнце
золотыми крышами дворца «Гугун». И все это под ослепитель-
но синим куполом безоблачного неба. Далеко, далеко на го-
ризонте, в голубой дымке, огибают Пекин Западные горы. Мы
еще познакомимся с ними впоследствии, а теперь посмотрим
вокруг повнимательнее: ведь нас интересует не только красо-
та пейзажа, но и то, как устроен этот огромный город. И вот
мы видим, что Пекин — это гигантский прямоугольник, сторо-
ны которого высокие стены с множеством башен-ворот. Это
первая отличительная черта средневекового китайского го-
рода — прямоугольник городских стен. Первоначально, во
время императора Чэн-цзу, Пекин не выходил за пределы
этих стен. Позже к основному прямоугольнику, называемому
Внутренним городом, к его южной стороне был пристроен
второй прямоугольник — Внешний город. Этот прямоуголь-
ник, меньшего размера, был также обнесен стенами. И Внут-
ренний и Внешний город перерезан с юга на север главной го-
родской осью, по которой расположены основные, наиболее
значительные сооружения древнего города. Это также харак-
терная черта средневековой планировки. В Пекине есть еще
йторая ось: восток — запад. Она пересекает Внутренний город
и проложена совсем недавно, после провозглашения Китай-
ской Народной Республики, по плану реконструкции Пекина.
Это широкая красивая улица с современными домами. Так
же, как основные оси, все главные улицы Пекина идут либо
с севера на юг, либо с востока на запад, создавая четкую гео-
метрическую сетку. В этом третья отличительная черта сред-
невековых городов Китая. Потерять ориентировку и заблу-
диться в Пекине невозможно. Вы всегда найдете дорогу к
главным городским магистралям, где бы вы ни находились,
всегда, как маяки, возвышаются в отдалении башни город-
ских ворот. Интересно отметить, что планировка средневеко-
вых городов возникала не случайно и не только в силу опреде-
ленных традиций. Она была регламентирована и подчинена
строгим правилам. В самом начале XII века появилась заме-
чательная книга «Ин цзао фа ши» — «Методы архитектуры»,
явившаяся сводом архитектурных и конструктивных приемов
и правил. В глубокой древности был создан также трактат,
носивший название «Создание государств и строительство до-
мов». Это был свод градостроительных правил.
Если бы вы были уже знакомы с главными сооружениями
8
Пекина, то, взойдя на «Угольную гору», вы легко отыскали
бы их ‘в городском океане. Следовательно, нам придется еще
раз подняться сюда уже тогда, когда ворота «Тяньаньмынь»,
«Храм Неба», парк Бэйхай и многое другое перестанет быть
для вас лишь звучным названием. Однако с планом одного
из этих сооружений мы должны познакомиться сначала имен-
но отсюда, сверху. Мы уже обратили внимание на сверкаю-
щие на солнце золотые крыши бывшего императорского двор-
ца «Гугун». Он прямо под нами. Присмотримся вниматель-
нее к его планировке. Посмотрите, как похож он на малень-
кий город. Недаром он и назывался ранее «Запретным горо-
дом». Также обнесен он прямоугольником стен с башнями,
также есть в нем своя главная ось юг—север. На нее наниза-
ны прямоугольные дворы. Все внутренние переходы также
подчинены прямоугольной геометрии, а сооружения ориенти-
рованы главным фасадом на юг.
Теперь следует отметить и особенно подчеркнуть, что пря-
моугольная основа плана, четко выраженная главная ось,
чаще всего направленная с севера на юг с соответствующей
северо-южной ориентацией основных сооружений — это глав-
ный планировочный принцип не только средневековой архи-
тектуры Китая, по и архитектуры последующего времени.
Принцип этот наложил свою печать даже на современные ки-
тайские постройки. И нужно сказать, что применен он не толь-
ко в крупных общественных сооружениях (храмах, дворцах),
но ему подчинена также и планировка китайского жилья.
Теперь познакомимся еще с одной очень существенной
чертой китайской архитектуры. Воспользуемся тем, что мы
на вершине «Угольной горы», и опять посмотрим вокруг. Об-
ратите внимание на то, как в строгую геометрию улиц вклю-
чены живописные массивы парков. Парки эти расположены
вокруг многочисленных и очень больших озер. Да и сама
«Угольная гора» своим живописньпм силуэтом украшает го-
род. За степами дворца, в его северной части, расположен за-
тейливый дворцовый парк. Так в строгую геометрию плана
вводятся оживляющие, живописные элементы. Это характер-
но не только для решения плана городов или больших ансамб-
лей. Принцип сочетания строгих геометрических форм с жи-
вописными деталями можно наблюдать и в решении пеболь-
ших комплексов или даже в структуре отдельных сооруже-
ний. Так, строгая геометрия стилобата (площадки), четкий
ритм колонн-столбов, изысканные, спокойные линии изогну-
тых крыш сочетаются с буйным орнаментом резьбы по кам-
ню, яркой росписью, с решетками затейливого рисунка.
Хочу рассказать и еще об одной особенности, характерной
для китайской архитектуры, —• о непривычных для нас про-
порциях сооружений. Много раз видел я памятник импера-
тору Чэн-цзу в ансамбле Минских могил. Павильон, в кото-
9
ром расположен памятник, всегда казался мне небольшим, и
только однажды, приблизительно измерив его, я понял, нас-
колько он велик. «Храм Неба» снаружи не производит впе-
чатления большого сооружения, хотя высота его 38 метров,
что составляет приблизительно высоту нашего 12-этажного
жилого дома. Огромные павильоны дворца «Гугун» не кажут-
ся большими, хотя дворец в целом производит впечатление
огромного сооружения, построенного с необыкновенным раз-
махом и широтой. Познакомившись со многими сооружения-
ми Китая, я убедился, что в большинстве случаев снаружи
они производят обманчивое впечатление небольших зданий.
Но стоит войти в них, и вы будете поражены грандиозностью
внутреннего пространства. Тут-то вы и отдадите должное ис-
тинным размерам здания. В чем же здесь дело? Две главные
причины определяют такое восприятие. Во-первых, и это, по-
жалуй, основное, непривычные пропорции зданий. Говоря по-
просту, они несколько «большеголовы». Массивные балки на
тонких столбах. Также тяжелы черепичные крыши, высота
которых зачастую превышает высоту самого здания. Мы, ев-
ропейцы, привыкли к тому, что «большеголовость» свойствен-
на пропорциям небольших сооружений. Чем меньше у нас
здание, тем по отношению друг к другу крупнее его части.
Крыша маленького дома, например, словно большая шапка
по отношению к стенам. А большие сооружения, наоборот,
словно растущее дерево: чем выше, тем мельче в своих дета-
лях. Но не в одних пропорциях дело, есть и еще причина. Ки-
тайские ансамбли построены. обычно с большим размахом,
очень просторно. Дома удалены один от другого, перед па-
вильонами огромные дворы, похожие на площади. Кроме того,
жилые постройки почти никогда не соседствуют с павильона-
ми дворцов, находясь чаще всего или по краям двора, или
за его стенами. Поэтому, оценивая размер сооружения, мы
лишены привычного для нас масштаба жилья и невольно
сравниваехм его с простором огромного двора, отчего соору-
жение начинает казаться небольшим.
Рассказ об основных принципах и характерных особенно-
стях китайской архитектуры не был бы полным, если не оста-
новиться хотя бы вкратце на конструктивных особенностях
сооружений. О мастерстве древних китайских строителей мож-
но судить уже по тому, что до нас дошли отдельные деревян-
ные сооружения чуть ли не тысячелетней давности. Необык-
новенная рациональность конструкций, превосходное умение
придать деталям красоту и художественную выразительность
говорят о подлинном высоком мастерстве, об истинном син-
тезе науки и искусства.
В Китае еще много столетий назад были применены столь
близкие нам теперь «модульность» и каркасная основа соору-
жений. Но «модуль» и «каркас» явились следствием инженер-
10
ных решений тех задач, которые поставила перед строителями
их главная законодательница — природа. Климат в Китае ле-
том жаркий и дождливый, а зимой сухой и холодный. Обиль-
ные дожди заставили поднять деревянные и глинобитные
части дома повыше над землей. Так возникли площадки —>
стилобаты, на которых стоят здания. Дождь и солнце заста-
вили придумать тяжелые черепичные кровли. Черепица, осо-
бенно глазурованная, хорошо отражает солнечные лучи, и
крыша нагревается от этого меньше, а земляная подсыпка под
черепицей еще больше увеличивает тепловую непроницаемость
крыши. Большой вынос кровли не дает окружающей здание
земле перегреваться, и помещение долго сохраняет ночную
прохладу. Но черепичная на подсыпке кровля, да еще с боль-
шим выносом, — тяжесть неимоверная. Она потребовала уст-
ройства особых стропил, которые не только несут тяжесть
кровли, но и не дают ей «разъехаться», воспринимают, как
говорят строители, «распор». Глинобитные стены, прекрасно
защищающие помещение от жары и холода, не могли бы вы-
нести сами по себе тяжести этой кровли. И тут появился кар-
кас здания, столбы, несущие кровлю, а стена стала простым
заполнением. Глухие глинобитные стены делают с трех сто-
рон, а стена, выходящая на юг, делается деревянной, легкой,
с большими окнами, забранными решетками. Облегчается
именно южная стена, потому что летом при больших выносах
крыш «высокое» южное солнце не страшно, страшнее всего
западное, «низкое». А зимой, когда южное солнце стоит низ-
ко, оно хорошо прогревает помещение. Часто по южному фа-
саду устраивают галереи, они как бы еще больше увеличива-
ют вынос карниза. Чтобы погасить распор и устроить боль-
шой вынос карниза, потребовалась огромная изобретатель-
ность. Веками отрабатывались сложные деревянные конст-
рукции, поддерживающие кровлю. Замысловатые, надежные
врубки (соединения деревянных частей), кронштейны, далеко
выступающие за плоскость стены и образующие сложный кар-
низ, так называемый «доугун», поддерживают огромный вы-
лет кровли. Сложность отдельных элементов привела к тому,
что для изготовления их так, чтобы один элемент точно при-
шелся к другому, потребовалась выработка точных правил.
Таким образом, постепенно пришли к модульной системе, поз-
волившей привести в строгий порядок соразмерность отдель-
ных частей здания. Совершенствуя конструктивную основу
зданий, строители заботились одновременно о том, чтобы кон-
струкции выглядели складными и легкими, чтобы созерцание
их доставляло удовольствие. Так появились изысканные про*
гибы (в основе своей конструктивные) китайских крыш, обра-
зовались чуть загнутые кверху свесы. Китайские сооруже-
ния — это не только гармония конструкций и форм. Это еще
и прекрасная гамма ярких красок. Поэтому о красоте Китай-
ских дворцов и храмов совершенно невозможно судить по фо-
тографиям. Даже цветные фотографии не передают всей пре-
лести красок, особенно красок, тронутых временем.
Те конструктивные основы, о которых только что шла
речь, в храмовых и дворцовых постройках достигают большого
совершенства. Часто встречающаяся круглая форма, а также
значительные пролеты здания требовали незаурядных инже-
нерных знаний, особенно для возведения надежного перекрыв
тия. Вынос наружных карнизов достигает иногда двух и бо-
лее метров. «Куполообразные» перекрытия круглых храмов
необычно сложны. Краски и лаковые покрытия отличаются
очень большой прочностью. В одном из храмов роспись сохра-
няется более 200 лет. Много в архитектуре древних зданий и
всяческих «чудес»; о них речь пойдет ниже. Все это свиде-
тельствует о том, что строительная наука была теснейшим об-
разом связана со многими областями знаний. Художественное
совершенство строений, да и литературные источники говорят
о том, что в древнем Китае был осуществлен тот синтез искус-
ства, о котором мы сейчас так много говорим. Философия, ре-
лигия, поэзия, не говоря о науке и искусстве, нашли свое от-
ражение в архитектуре Китая.
На одном примере мне хочется показать, насколько убеди-
тельно умели китайские строители подчеркнуть взаимосвязь
элементов сооружения и придать им чисто эмоциональное зву-
чание. Речь пойдет о структуре баз и цоколей. Структура эта
очень типична и является, пожалуй, не менее характерной
чертой китайской архитектуры, чем «изогнутые крыши».
Очень часто в Китае стена сооружения покоится на цоколе.
Цоколь этот, уходя своей плоскостью внутрь, за плоскость
стены, словно подрезает ее. Создается впечатление, что стена
стоит на цоколе, всей своей тяжестью давит на него. Возни-
кает ощущение необыкновенной весомости стены, ее мону-
ментальности. Тонкая профилировка и детали цоколя усили-
вают это впечатление. В нашей архитектуре цоколь стены
обычно является как бы переходом от стены к земле. Он вы-
зывает ощущение врастания стены в землю, подчеркивает ее
связь с землей, а не весомость.
Одним из самых характерных приемов композиции в китай-
ской архитектуре является широкое использование внутрен-
них дворов. В дворцовых и храмовых комплексах это система
следующих друг за другом дворов, разделенных павильона-
ми или воротами. В жилых постройках — это внутренние дво-
рики. Подробнее с этой чертой китайской архитектуры мы
познакомимся, путешествуя по городу. Но прежде чем отпра-
виться в путь, хочу обратить ваше внимание еще на одну
незначительную, но очень характерную особенность: названия
сооружений всегда поэтичны и полны глубокого смысла. По-
этому я буду стремиться перевести их на русский язык.
12
Комплекс «Храма Неба».
Мы познакомимся и с «Круглым холмом», и с «Храмом
Богатого Урожая», и с «Небесным мостом», пройдем к воро-
там «Небесного Спокойствия», побываем в «Павильоне Выс-
шей Гармонии», поднимемся на «Гору Прекрасного Вида»,
посидим в «Павильоне Вечной Весны», будем любоваться пей-
зажами из «Павильона Беспредельного Созерцания», узнаем
о «Павильоне Смешения Всех Благоуханий», затем окажемся
на берегу «Северного Моря» и, наконец, поедем в горы «Дол-
голетия, Бесконечного, как Небо». Словом, мы узнаем, что
архитектура и поэзия в Китае — старые соседи.
Итак, войдем в Пекин через Южные ворота. Тут начало
главной городской оси. Широкая и совершенно прямая улица
пересекает Внешний город, дальним своим концом упирается
в ворота «Цяньмынь», за которыми начинается Внутренний
город. По левую руку от нас раскинулись кварталы района
Тяньцяо. Тяньцяо значит «Небесный мост». В этом шумном
и оживленном районе со столь поэтическим названием до не-
давнего времени ютилась городская беднота. А название его
возникло в те отдаленные времена, когда император Чэн-цзу
начинал строить «Северную столицу». Тогда еще не было
Внешнего города, и за городской стеной, в уединенном, тихом
месте построили «Храм Неба». Несколько раз в году приез-
13
жал сюда император на богослужение. Местность была низ-
кой и заболоченной. Вот и пришлось на пути следования им-
ператора к храму возвести каменный «Небесный мост». Моста
давным-давно нет, но широкая дорога к «Храму Неба» ведет
и поныне. Улицы города всегда старше строений. Много раз
сменяются дома по сторонам улицы, сменяется мостовая, а
направление улицы остается прежним. «Храм Неба» непода-
леку от Южных ворот, против кварталов Тяньцяо — это одно
из самых замечательных сооружений Пекина. Когда-то Ки-
тай назывался «Поднебесной Империей», а император считал-
ся сыном Неба. Особа его была священна, и только он мог со-
вершать обряд поклонения духам Неба и Земли. Вот для это-
го ритуала и был построен «Храм Неба». Двумя рядами стен
отгорожен он от внешнего мира. Но в отличие от традицион-
ной прямоугольной схемы плана в планировке ансамбля
«Храма Неба» прямоугольные элементы сочетаются с круглы-
ми. Даже форма участка прямоугольная на юге на севере пе-
реходит в закругленную. Круглые элементы должны были
символизировать небо, а прямоугольные были символами
Земли. Символ и аллегория прочно вошли в архитектуру и в
искусство Китая.
«Храм Неба» — это большой комплекс сооружений, рас-
положенных в соответствии с традицией по одной оси север—
юг. Только в данном случае они скорее нанизаны на эту ось,
потому что в отличие от обычных храмовых ансамблей, где
один двор вплотную примыкает к другому, сооружения «Хра-
ма Неба» изолированы друг от друга, и соединяет их только
лента широкой дороги. Пойдем по этой дороге с юга на север
и познакомимся со всеми сооружениями. Мы стоим перед сте-
ной, окружающей «Алтарь Неба». Это первое сооружение на
нашем пути. Здесь была маленькая площадка для облачений
и отсюда император отправлялся к алтарю. Проходим велико-
лепные мраморные ворота наружной квадратной стены, окру-
жающей «Алтарь Неба». Слева возвышается огромный флаг-
шток, на котором прежде вешали фонари, а прямо перед на-
ми вторая стена, на этот раз круглая, и вторые ворота, столь
же великолепные, как ворота наружной стены. Проходим их,
и перед нами сказочный «Алтарь Неба» — «Круглый холм»
Хуаньцю. Ослепительно белые мраморные террасы его тре-
мя ступенями поднимаются ввысь. Идем по широкой лестни-
це, любуясь резьбой мраморных балюстрад, поднимаемся на
площадку алтаря, и окружающий мир исчезает — над нами
только безоблачный синий купол пекинского неба. Мы наеди-
не с>небом, как некогда оставался с ним наедине император,
предаваясь размышлениям, совершая обряд богослужения,
«отчитываясь» перед небом в своих деяниях. Мы уже знаем,
что небо и Земля соседствуют в сооружениях храма. Поэтому
и алтарь не только открывает перед нами красоту неба, но ис-
14
полнен и вполне земных чудес. Он не только является памят-
ником огромному мастерству китайских архитекторов и ху-
дожников, не только пленяет нас необыкновенной гармонией
и красотой, но «Алтарь Неба» напоминает также и достиже-
ния древних китайских ученых. Когда-то число «9» считалось
в Китае священным. И вот алтарь построен геометрически так,
что основные его элементы кратны 9. Число каменных плит,
которыми выстлана площадка, число ступеней, число элемен-
тов балюстрады — кратны 9. При этом столбики нижней
балюстрады разбивают алтарь на 360 частей, по числу гра-
дусов окружности. Алтарь ориентирован астрономически точ-
но по странам света (вспомним, что именно китайцы подари-
ли нам компас). А «загадочное эхо» алтаря до сих пор приво-
дит нас в изумление. Дело в том, что верхняя площадка по-
крыта мраморными плитами, уложенными концентрическими
кругами. И вот стоит хлопнуть в ладоши у края алтаря, как
он ответит вам еле слышным эхом, шагните в следующий круг,
и эхо удвоится, а в центре алтаря ответит на ваш хлопок мно-
гократно и отчетливо. Благодаря тому, что балюстрада, ок-
ружающая верхнюю площадку алтаря, отражает звуки, нахо-
дящемуся в центре алтаря кажется, что голос его звучит очень
громко, словно возносится к небу. Подобных загадок старый
Китай оставил нам много. Есть, например, в Китае бронзовый
сосуд. Если его наполнить водой и мокрыми руками потереть
ручки, то вода в сосуде «закипает». Современные ученые лег-
ко объяснили это явление, но создать подобный сосуд так и
не смогли. Впрочем, зачем далеко ходить. Вот еще два «чуда»
былых времен. Спустимся с «Алтаря Неба» и выйдем за окру-
жающую его стену. Дорога приводит нас к ограде следующе-
го сооружения. Пройдя через ворота, мы попадем в круглый
двор. Прямо перед нами крытый синей черепицей круглый
храм «Небесного Величия». Во дворе этого храма всегда мно-
го народа. Его привлекает сюда «Стена, возвращающая звук».
Шестиметровой высоты, крытая черепицей стена, окружаю-
щая храм, сложена из тщательно пригнанных друг к другу
кирпичей. В окружности она около 200 метров. Теперь подой-
дите и приложите к стене ухо, а кто-нибудь из ваших спутни-
ков шепотом, стоя лицом к стене, в самой отдаленной от вас
точке пусть скажет вам что-нибудь. Как бы тихо он ни сказал,
вы отчетливо услышите каждое слово. Выйдя из храма «Не-
бесного Величия», мы опять окажемся на широкой, соединяю-
щей все сооружения дороге. Теперь она превратилась в высо-
ко приподнятую над землей мощеную платформу, по центру
которой идет полоса из огромных гранитных плит. Дорога эта
невольно настраивает на приподнятый, торжественный лап.
Она называется «Священной дорогой» — Шендао. Длина се
600 метров. Вдали видна уже синяя кровля «Храма Богатого
Урожая». Мы приближаемся к главному сооружению ансамб-
15
«Храм Богатого Урожая».
ля. Он также окружен высокой, на этот раз квадратной сте-
ной. Проходим через массивные кирпичные ворота в стене и
тотчас оказываемся у вторых ворот павильонного типа. В их
раме впервые видим «Храм Циняньдянь» — «Храм Богатого
Урожая» — во всей его красе. Благодаря раме ворот все вни-
мание наше приковано к храму. Простор двора не отвлекает
нас, и мы любуемся гордым силуэтом храма, любуемся трехъ-
ярусной синей кровлей и беломраморным стилобатом, напо-
минающим «Алтарь Неба». Проходим ворота, и теперь вся
площадь открыта нашему взору. Сам храм стоит несколько
в глубине. По его бокам два павильона. Часто, говоря о «Хра-
ме Неба», имеют в виду «Храм Богатого Урожая». Это непра-
вильно. «Храмом Неба» можно назвать только весь ансамбль,
состоящий из многих сооружений. «Храм Богатого Урожая»
не кажется на первый взгляд очень большим, при своей высо-
те в 38 метров и тридцатиметровом диаметре. Но когда мы
подходим к нему, поднимаемся на его стилобат в три террасы
и, наконец, входим внутрь, то размеры зала потрясают нас.
28 огромных колонн несут тяжелую кровлю храма. Средние
четыре колонны почти двадцатиметровой высоты называются
колоннами драконьего колодца. Изображение летящего дра-
кона вы увидите в зените «купола». Эти колонны символизи-
16
руют четыре времени года. Следующий ряд из 12 колонн сим-
волизирует 12 месяцев, а последний ряд, также из 12 ко-
лонн, — деление суток на 12 частей. Колонны зала связаны
гнутыми по кругу балками, на которых покоится необыкновен-
но легкий, состоящий из нескольких ярусов кронштейнов
«купол». Балки и «купол» сплошь покрыты росписью, отчего
они кажутся еще наряднее и легче. Храм не гнетет, не давит
вас своей пышностью, а, наоборот, вызывает ощущение
приподнятости и свободы. Теперь взгляните на пол. Цент-
ральная плита его — цельный кусок отшлифованного камня в
затейливом, рисунке прожилок, на котором можно различить
того же самого дракона, что парит в зените «купола». Китай-
цы любят такого рода диковинки.
Позади «Храма Богатого Урожая» приютился скромный
храм с пышным названием «Храм Великого Неба», а по бо-
кам два павильона, в которых когда-то хранили ритуальную
утварь. Теперь они используются для устройства выставок.
«Храм Неба», как и все старые храмы и дворцы Пекина, жи-
вет сейчас новой жизнью. Сюда приходит отдыхать в выход-
ные дни множество народа. С гордостью любуются китайцы
чудесными произведениями старых мастеров, располагаясь в
роскошном парке, окружающем «Храм Неба». Многие деревья
этого парка помнят императоров династии Мин.
Покидая «Храм Неба», мы идем по аллее, обсаженной
столетними кедрами, и вскоре вновь выходим на главную го-
родскую магистраль, которая является одной из самых ожив-
ленных улиц Пекина.
Дело в том, что Внешний город сложился из торговых
предместий Пекина, когда к городским воротам «Северной
столицы» приходили караваны из Южного Китая и из дале-
ких стран, и главная улица Внешнего города до наших дней
сохранила свой торговый облик. По сторонам ее, прижавшись
одна к другой, расположились большие и маленькие лавки.
Обычно выходящая на улицу стена этих лавок состоит из
легких разборных щитов. И днем, когда щиты убирают, лавка
превращается в уютный, открытый на улицу дворик, застав-
ленный товарами. Часто в лавку превращается и улица перед
ней, где также раскладывают товар. На улице шумно и ожив-
ленно. Нескончаемой вереницей движутся велосипедисты. И
как только милиционер в белых, до плеч, нарукавниках оста-
новит у перекрестка движение, — мгновенно образуется «проб-
ка» из велосипедов. В районе Тяньцяо находится примечатель-
ный рынок «Тяньцяо» — рынок «Небесного моста». Он сла-
вится не только оживленной торговлей, но и замечательными
актерами и циркачами, фокусниками, рассказчиками. Многие
прославленные актеры современного китайского цирка, акте-
ры старшего поколения начинали свои выступления на откры-
тых площадках «Тяньцяо».
17
Рынок «Тяньцао» и сейчас — район народных зрелищ.
Здесь, например, построен большой современный театр,
по традиции названный театром «Небесного моста». А
напротив кварталов Тяньцяо недавно выстроен Центральный
естественноисторический музей. Так властно вторгается в
районы, заселенные прежде пекинской беднотой, новая жизнь.
Если, пройдя к северному концу главной улицы, мы свернем
с нее налево, то вскоре попадем на улицу Люличан, где были
когда-то расположены «лавки древностей». Здесь продавали
все, чем славился древний Китай: и старинный фарфор, и ла-
ковые изделия, и чудесные картины старых мастеров, и выре-
занные из слоновой кости ажурные шары, и причудливые фи-
гурки. До освобождения национальные сокровища китайского
искусства нещадно разбазаривались. Народная власть пре-
кратила расхищение древностей. Теперь они не в лавках анти-
кваров, а бережно хранятся в народных музеях. На улице Лю-
личан устроена прославленная мастерская репродукций. Здесь
печатают копии картин великих китайских художников, печа-
тают с таким мастерством, что порой невозможно отличить
копию от оригинала. Но если исчезли с улицы Люличан «лав-
ки древностей», то по-прежнему остается она местом, где в
дни «Праздника Весны» устраивается народная ярмарка.
Наибольшую радость приносит «Праздник Весны» детишкам.
Сотни торговцев продают дешевые и такие нарядные игруш-
ки! Традиционная игрушка «Праздника Весны» — трещотка,
начинающая греметь, стоит подуть ветру. А поющие волчки,
которые не так-то легко раскрутить! И главное — воздуш-
ные змеи! Красочные, затейливые драконы, бабочки, птицы,
стрекозы поднимутся в день «Праздника Весны» в синее пе-
кинское небо на всех площадях, улицах и в парках. Продают
здесь и любимые сласти детишек -п засахаренные «китайские
яблочки». Их продают нанизанными на маленькие палочки
или на длинные гибкие прутья. Праздник проходит под грохот
разноцветных ракет, сотнями взлетающих в пекинское небо.
Жилые дворы — неотъемлемая деталь больших и малых
архитектурных сооружений Китая, да и, пожалуй, не только
Китая, а всех южных стран. В жарких странах, где жизнь
дневная проходит под открытым небом, двор является как бы
частью дома, одной из его больших комнат. Прямо перед
дверью стоит коротенькая стенка — ширма. По древним по-
верьям, она мешала злым духам проникнуть во двор. Духи
не могли догадаться, что стенку можно обогнуть, и, натолк-
нувшись на нее, улетали обратно. А мы, обогнув стенку, ока-
жемся во дворе. Высокая глухая стена окружает дворик.
Прямо перед нами главный жилой дом, по бокам два других.
В главном доме живет обычно глава семьи, а в боковых —
семьи взрослых детей, младшие дети и старики. В домах по-
богаче фасады, выходящие во двор, представляют галерею, а
18
в бедных домах двери комнат прямо выходят во двор. Почти
в каждохМ дворе растет большое, тенистое дерево, а то и не-
сколько деревьев. Когда идешь по улице Пекина, он не ка^
жется зеленым городом, но когда смотришь на него сверху, с
«Угольной горы», он словно большой сад — так много в нем
зелени. Устройство дворов с глухими стенами продиктовано
не стремлением скрыть от посторонних свою жизнь, а клима-
тическими условиями.
В южном городе улица — это своеобразное продолжение
жилища. Разносчики овощей прямо к дому привозят свой
товар, здесь же работают ремесленники, играют дети и от-
дыхают взрослые. Внутренние дворики, помимо того что рни
обогащают «внутреннее пространство» жилья, делают его
очень удобным, служат еще и для создания своеобразного
«микроклимата» жилого дома. Высокие деревья, стены, рас-
положенные вокруг двора дома, затеняют его, земля во дворе
меньше нагревается, неподвижный воздух дольше сохраняет
ночную прохладу. Поэтому во дворе всегда прохладнее, чем
на улице. Но особенно прохладно в доме. Тяжелые черепич-
ные кровли и глинобитные или кирпичные стены являются
прекраснейшей термоизоляцией, предохраняющей дом от
перегрева.
Покинув дворик жилого дома и пройдя по главной маги-
страли, мы подойдем к воротам «Цяньмынь», ведущим из
Внешнего города во Внутренний. Перед нами городская стена,
которая в Минскую эпоху была границей города Пекина. Го-
родские стены Пекина — мощные сооружения высотой около
13 метров и шириной около 11 метров, с множеством высту-
пающих бастионов и башнями. Наружные плоскости стен об-
лицованы большими серыми кирпичами. Внутри стены земля-
ные. Угловые и надвратные «башни» трудно назвать башнями.
Это многоэтажные сооружения, огромные «дома» с массивны-
ми кирпичными стенами, крытые многоярусной черепичной
кровлей. Десятки квадратных окон прорезаны в стенах этих
домов-крепостей. По верху городской стены шла широкая мо-
щеная дорога. У подножия стены был вырыт канал, скорее по-
хожий на широкую реку. Он опоясывал весь город. Перед
главными воротами были построены дополнительно предмост-
ные укрепления — огромные башни на глухих каменных цо-
колях, надежно защищавшие подступы к воротам. Вся систе-
ма городских укреплений производит внушительное впечат-
ление, и не один раз они выдерживали тяжелые осады. Баш-
ня ворот «Цяньмынь» как раз представляет одну из таких
надвратных крепостей, перед которой расположено предмост-
ное укрепление. Сейчас новые улицы во многих местах проре-
зали старую крепостную стену. Разобрана теперь стена и у
ворот «Цяньмынь». Миновав ворота, подходим к ансамблю
площади Тяньаньмынь и знаменитым воротам «Тяньань-
19
План дворца «Гугун».
1 — площадь перед воротами «Умынь»; 2 —ворота «Умынь»; 3—«Внутренняя
река Золотой Веды»; 4 — «Ворота Высшей Гармонии»; 5 — павильон Тайхэдянь
«Павильон Высшей Гармонии»; 6 — павильон Чжунхэдянь — «Павильон Полной
Гармонии»; 7 —вввильон Баохэдяиь Павильон Сохранения Гармонии»;
• — внутренние покои, J — императорский сад.
мъшь» — воротам «Небесного Спокойствия». Многие события
героической революционной борьбы китайского народа связа*
иы е площадью Тяньаньмын*. Вот почему эти ворота стали
той трибуной, о которой в LI9 году была провозглашена
Китайская Народная Республика, а на флагштоке перед во-
ротами «Тяньаньмынь» впервые взвился государственный
флаг!
20
О современном облике этой площади рассказ пойдет ниже,
а теперь перенесемся в эпоху династии Мин и познакомимся
с одним из самых замечательных творений китайского искус-
ства — императорским дворцом «Гугун».
Комплекс китайского дворца состоит обычно из серии при-
мыкающих друг к другу просторных дворов с расположенны-
ми в них Огромными павильонами. Весь ансамбль дворца
нельзя охватить взглядом с какой-нибудь одной точки. Чтобы
ознакомиться с ним, надо пройти по анфиладе его дворов.
Когда-то архитектура дворца была призвана утверждать в
сознании людей идею божественного происхождения импера-
тора, идею незыблемости и безграничности его власти. Дворец
должен был поразить воображение своей пышностью и вели-
чием, подавить человека своими размерами. Человек должен
был почувствовать себя ничтожным перед лицом императора.
Поэтому путь к тронному залу и был таким долгим и торже-
ственным. А если к этому прибавить, что посла далекой стра-
ны, например, прибывшего к всемогущему императору «Под-
небесной Империи», встречало не только великолепие построек
дворца, но и пышный церемониал, являвший прибывшему
сказочную роскошь императорского двора, то вдвойне стано-
вится понятным ошеломляющее впечатление от пути к импе-
раторскому трону. Сохранились цветные свитки, изображаю-
щие торжественное шествие от входных ворот к трону. Сотни
царедворцев, военных и штатских в необыкновенно богатых и
красочных костюмах располагались по всему пути. Огромные
флагштоки с развевающимися разноцветными знаменами и
украшенные фонарями — все это великолепие красок служи-
ло прекрасным дополнением к яркой архитектуре дворца и,
конечно, поражало воображение.
Раньше территория дворца считалась «Запретным горо-
дом», и попасть сюда могли лишь избранные. Теперь дворец
«Гугун» — это прежде всего огромный музей, где собраны
сокровища древней и современной культуры Китая. Кроме
того, это излюбленное место отдыха жителей Пекина. И мы
начнем наше знакомство с дворцом «Гугун» от ворот «Тянь-
аньмынь».
В эпоху династии Мин площадь Тяньаньмынь была обне-
сена стеной и являлась своего рода административным цент-
ром. Здесь размещались военное министерство, министерство
финансов, министерство строительства и кустарного производ-
ства, целый ряд других ведомств и одно из главных мини-
стерств императорского двора — министерство церемоний. Не
только торжественные события и празднества должны были
происходить по строго определенному, до мельчайших дета-
лей регламентированному церемониалу, но буквально каж-
дый час жизни императора, каждый его шаг был обусловлен
строгими правилами. Влияние министерства церемоний на
21
политическую жизнь императорского двора и на поступки са-
мого императора было огромным. А внешняя сторона церемо-
ний была призвана подчеркнуть вековую преемственность фео-
дальных традиций и божественную основу власти «Сына
Неба». Императорские указы приносила народу птица Фе-
никс. Позолоченное изображение Феникса спускали с высоты
ворот «Тяньаньмынь», вложив в ее клюв свиток с император-
ским указом.
Ворота «Тяньаньмынь» — один из прекрасных образцов
древнего китайского зодчества. Традиционные по форме, в
пропорциях своих они необыкновенно монументальны и тор-
жественны. Стена, прорезанная пятью арками, легкая дере-
вянная галерея и двухъярусная, крытая золотой черепицей
крыша составляют единый гармоничный организм. От пло-
щади ворота отделяет канал. Перейдем его по одному из пяти
мраморных мостиков, и мы окажемся у ворот. И через цент-
ральную, самую высокую арку (проход, словно туннель, про-
резает толщу стены) попадаем во двор. Это первый в бес-
численном ряду дворов, которые нам предстоит пройти. Тер-
ритория дворца столь огромна, что, даже побывав здесь мно-
жество раз, вы всегда найдете для себя «неизведанные зем-
ли». И нет большего удовольствия, чем бродить по этим пе-
реходам и закоулкам, не думая о плане, об экспонатах му-
зея, а -просто любоваться затерянными в недрах дворца ма-
ленькими живописными двориками, где встретишь то замше-
лый колодец, то старое живописное дерево... И вы вдруг сло-
вно ощущаете на мгновение биение былой жизни этих мест.
Ведь, собственно, здесь в уголках, отдаленных от «главной
оси», и протекала жизнь людей, населявших «Запретный го-
род», со всеми их горестями и радостями, со всеми подвод-
ными камнями сложной придворной жизни. Однако вернемся
на «главную ось».
Перед нами вторые ворота. За воротами следующий двор.
Скорее, это целая площадь. По бокам площади идут широкие
павильоны — галереи и замыкается она П-образными в пла-
не воротами «Умынь». За воротами собственно и начинается
территория дворца — территория «Пурпурного Запретного го-
рода». Ворота ведут через внутреннее кольцр стен, обведен-
ных, как мы уже знаем, широким каналом. Большая, вытя-
нутая в длину площадь перед воротами «Умынь» служила
для военных церемоний, теперь же особенное оживление ца-
рит на ней в дни подготовки к праздничным демонстрациям.
Сотни юношей и девушек под звуки барабанов разучивают
здесь танцы и пластические движения.
П-образная форма плана ворот «УмыньУ делает их компо-
зицию необыкновенно выразительной. Благодаря замкнуто-
му пространству двора вы не воспринимаете ворота как часть
стены, окружающей дворец. Они выглядят совершенно само-
22
стоятельным сооружением. Ворота «Умынь» — самая мону-
ментальная постройка дворца. Основой их композиции явля-
ются сильные горизонтальные членения. Стена и двухъярус-
ная тяжелая крыша — вот ее главные элементы. Все осталь-
ное — галерея, балюстрада, цоколь стены — воспринимают-
ся как второстепенные детали композиции, которые прекрасно
дополняют ее, усиливая общее впечатление монументально-
сти. Красная стена ворот «Умынь», подрезанная белым цоко-
лем, приобретает большую весомость и монументальность. Вы
ощущаете всю тяжесть стены, давящую на цоколь, который
является как бы базой для стены, и стена не «врастает» в зем-
лю, а стоит на ней. Это наглядный пример необычного для
нас строения цоколей китайских сооружений. Прорезанные в
толще стены ворота увеличивают впечатление ее массивности.
Венчающая стену ажурная балюстрада не завершает ее, по-
добно тяжелым каменным зубцам, а является переходом к
деревянной галерее, несущей кровлю. Но по контрасту с
гладью могучей стены столбы галереи кажутся очень тонки-
ми и легкими, и трудно поверить, что они несут тяжелую че-
репичную кровлю. Большие плоскости золотых крыш по мас-
штабу своему одинаковы с масштабом стен и ни в какой мере
не смотрятся деталью павильона, а являются завершением
всей композиции ворот. Воспевая красоту китайских кровель
в древней литературе, часто сравнивают их, как отмечает ар-
хитектор Лян Сы-чэн, с раскрытыми крыльями птицы. Утверж-
дали, что они выглядят подобно летящей птице. Отсюда и
дальнейшие сравнения — «летящая кровля», «летящий кар-
низ». И действительно, образ «летящей кровли» справедлив в
отношении многих сооружений, особенно в Южном Китае.
Гнутые, изысканные линии крыш часто необыкновенно изящ-
ны, крыши кажутся легкими, парящими. Однако, говоря о
кровлях монументальных сооружений, таких, как ворота
«Тяньаньмынь» и «Умынь», мы должны остерегаться подоб-
ных сравнений. Строгие, спокойные линии тяжелых кровель
соответствуют торжественному, величественному образу этих
сооружений и отнюдь не производят впечатления легкости, а
скорее поражают нас монументальной гармонией своих форм.
Итак, пройдя ворота «Умынь», мы попадаем на территорию
дворца «Гугун». По контрасту с суровой, сдержанной архи-
тектурой ворот «Умынь» буйное великолепие первой площади
дворца производит ошеломляющее впечатление. Особенно
красива площадь, если на нее смотреть сверху, с высоты во-
рот. В белых мраморных .берегах протекает через площадь
«Внутренняя река Золотой Воды». Широкой дугой, напоми-
нающей натянутый лук, пересекает она площадь. И огражде-
ние канала, и пять великолепных мостов, переброшенных через
него* выполнены из мрамора и украшены превосходной резь-
бой. Сплошная лента золотых крыш опоясывает двор. Прямо
23
«Зал Высшей Гармонии».
перед нами «Ворота Высшей Гармонии» — главные парадные
ворота дворца. Павильон ворот стоит на высоком мраморном
стилобате, куда ведет широкий пандус. По бокам пандуса
две почти такие же широкие лестницы. По пандусу дол-
жен был подниматься император, по лестницам — придвор-
ные. Мраморная плита пандуса сплошь покрыта резьбой.
Идти по пандусу было, наверно, нелегко. Правда, императо-
ру и не приходилось подниматься самому. Слуги шли по лест-’
нице и несли его в паланкине над пандусом. Перед «Ворота-
ми Высшей Гармонии» установлены две бронзовые скульпту-
ры ночти шестиметровой высоты. Это традиционные, охраняю-
щие жилище «львы». Чудовища, охраняющие вход в импера-
торский дворец, это одно из самых примечательных произве-
дений китайского искусства. Трудно передать словами вели-
колепную пластику скульптур, рассказать о превосходной
стилизации деталей, передать ощущение исполинской силы,
возникающее при виде этих чудовищ. Скульптуры эти, безу-
словно, могут стать в ряд шедевров мирового искусства. Под-
нявшись на стилобат «Ворот Высшей Гармонии», попадаем
«а главную площадь дворца, и перед нами павильон Тайхэ-
дянь — павильон главного тронного зала, «Зала Высшей
Гармонии». Чтобы подойти к нему, надо спуститься со стило-
бата. На первый взгляд кажется странным, для чего понадо-
билось, переходя из одного двора в другой, подниматься на
высокий стилобат ворот, а затем вновь спускаться вниз? По-
вышенная точка обзора двора —1 характерный прием китай-
ской архитектуры. Он не•только позволяет сразу охватить
взглядом все пространство двора, не только создает цель-
ность восприятия, но заставляет и качественно иначе воспри-
нимать пространство двора. Поднимаясь по ступеням, мы
24
отрываемся от уровня улицы, двор не кажется нам ее продол-
жением, мы смотрим на него сверху и воспринимаем, ках
«чашу», как элемент внутреннего пространства. Неотъемле-
мая часть всего ансамбля, он принадлежит сооружениям»
а не окружен ими. Проходя ворота «Тяньаньмынь» и
«Умынь», мы чувствовали себя на улице, теперь же, пройдя
«Ворота Высшей Гармонии», мы вступили внутрь дворца.
«Павильон Высшей Гармонии» — это главное сооружение
дворца. Здесь происходили все основные парадные церемо-
нии. СледОхМ за ним расположен квадратный «Павильон Пол-
ной Гармонии», а еще дальше — «Павильон Сохранения Гар-
монии». Эти три громадных павильона составляют центр двор-
ца, его «внешний двор», в отличие от следующих за ним
«внутренних покоев». Эти три павильона стоят на одном об-
щем трехступенчатом стилобате. Перед первым павильоном
стилобат образует большую площадку. Усложненная по фор-
ме, с множеством мраморных лестниц, с кружевом балюст-
рад, бесчисленные столбики которых украшены изумительной
резьбой, она производит большое впечатление. Это поистине
симфония мраморных форм.
Когда входишь в «Павильон Высшей Гармонии» и смот-
ришь на торжественные ряды колонн огромного зала, колос-
сальные балки и великолепные карнизы, сплошь покрытые
росписью, трудно поверить, что все это выполнено из дерева.
Центральный павильон дворца «Гугун» — венец древнего
зодчества, где нашли свое воплощение лучшие традиции ки-
тайской архитектуры.
Около двух километров составляет протяженность глав-
ной оси дворца «Гугун» от ворот «Тяньаньмынь» до «Север-
ных ворот» дворца. Восемь огромных дворов, шесть ворот и
шесть павильонов прошли мы, и вот теперь в конце пути по-
падаем в тенистый императорский сад. Все здесь располагает
к отдыху. И красота укромных уголков, и тень, бросаемая
деревьями, из которых многие насчитывают по нескольку сот
лет, и водоемы, и беседки, небольшие горки и причудливые
камни. Все устроено так, что радует глаз и дает отдых телу
и душе. Парк невелик и является образцом той «искусствен-
ной природы», создавать которую так прекрасно умеют ки-
тайские садоводы и художники. Все здесь создано рука ми-
человека, все, вплоть до искусственных гор. Даже причудли-
вая форма многих деревьев, их перевитые стволы с диковин-
ными наростами дело рук человека. Выйдя из парка, ?1ы по-
падаем к последним, «Северным воротам» дворца, г пойдя ' *-
рез которые, мы окажемся за стеной «Запретного города».
Кроме осмотренных нами основных сооружений, во дворце
существует еще несколько комплексов — парадных сооруже-
ний и храмов. Во дворце есть много помещений, где жили
придворные сановники и слуги императора, наконец, покои,
где жили многочисленные его наложницы. Сооружения эти
составляют запутанный лабиринт построек, бесчисленное ко-
личество маленьких павильонов, расположенных вокруг уют-
ных двориков. Здесь в противоположность пустынным площа-
дям большого дворца много зелени, деревьев. Посетители
дворца редко заглядывают сюда, и поэтому здесь царят нео-
быкновенная тишина и покой.
Неподалеку от ворот «Умынь» находился храм «Помино-
вения предков». Сейчас весь этот район также превращен в
парк. А храм «Поминовения предков» стал Дворцом культуры
трудящихся.
Созданные руками сотен тысяч китайских тружеников ве-
ликолепные сооружения дворца служат ныне своему истин-
ному хозяину — трудовому народу Китая! Итак, мы ушли
с территории дворца и можем окинуть взглядом стену, его
окружающую. Серая громада стены, увенчанная зубцами,
окаймленная широким каналом, является символом былой не-
доступности «Запретного города». Только угловые башни,
крытые золотой черепицей, да павильон над воротами ожив-
ляют угрюмый вид стены и напоминают о красочной архитек-
туре дворца. Сразу за дворцом видна уже знакомая нам
«Угольная гора». Она была насыпана задолго до того време-
ни, как Пекин стал столицей Китая. Недалеко от места, где
теперь возвышается гора, в X веке были вырыты огромные
пруды, а земля из них пошла на сооружение горы. В те вре-
мена Пекин часто подвергался нападению кочевых племен, и,
по преданию, в горе были зарыты большие запасы каменного
угля на случай осады города. Отсюда и пошло название —
«Угольная гора». Высота горы 60 метров. Венчает ее «Па-
вильон Вечной Весны», а по бокам его расположены павильо-
ны «Созерцания Чудес», «Беспредельного Созерцания» и «Сме-
шения Всех Благоуханий». Названия этих трех павильонов
связаны с прекрасным видом, открывающимся с вершины го-
ры, а павильоны «Вечной Весны» и «Смешения Всех Благо-
уханий» получили свои названия от чудесного вечнозеленого
парка, раскинувшегося по склонам горы и вокруг нее.
Парк обнесен квадратной стеной и в северной части его в
древних храмовых постройках размещен сейчас Дворец пио-
неров. Поэтому когда бы вы ни пришли на «Угольную гору»,
здесь всегда оживленно, всегда звенят детские голоса. Прихо-
дят сюда и художники, и особенно по утрам, когда восходит
солнце, когда город, погруженный в волны голубого утреннего
тумана, пронизанный солнечными лучами; являет зрелище по-
истине волшебное!..
В конце улицы, идущей на север от «Угольной горы», за-
мыкая главную городскую ось, расположены две башни:
башня «Барабана» и следом за ней башня «Колокола». В
непосредственной близости за этими последними сооружения-
26
ми главной оси проходит Северная городская стена. Тяжелая,
массивная башня «Колокола» является прекрасным заверше-
нием городской оси.
Есть у Северной стены Пекина один храм. Интересен ок
тем, что является действующим буддийским храмом. Ритуаль-
ная утварь, изображения будд с дымящимися перед ними ку-
рениями, самый запах этих курений, монахи в одеяниях крас-
но-коричневого цвета — все это наполняет жизнью обычно
холодные и пустынные храмы. Войдя в один из последних
павильонов, оказываемся в тесном, полутемном колодцеобраз-
ном помещении. Поднимаем голову и... застываем в изумле-
нии. Трудно описать ощущение, охватывающее посетителя: с
огромной высоты смотрит гигантское лицо божества. Оно
освещено лучами падающего откуда-то сверху света и в
полумраке помещения кажется одухотворенным и гроз-
ным. Перед вами стоит гигантская статуя, задрапированная
громадными полотнищами желтого шелка. Она сделана из
единого ствола дерева. 12 лет понадобилось, чтобы доставить
его в Пекин. Высота статуи 25 метров (7—8 этажей). «Храм
Юнхэгун» является центром тибетского буддизма в Китае.
Чтобы закончить наше знакомство с основными древними
сооружениями Пекина, надо познакомиться хотя бы с одним
из его парков.
Говоря об отличительных чертах китайской архитектуры,
нельзя не отметить ее существенной особенности — это умения
китайских архитекторов использовать природу как одно из
главных архитектурных средств. Не только китайские архи-
текторы, но и архитекторы всего мира стремятся учесть при-
родные условия своей страны, стараясь использовать их так,
чтобы лучше и удобнее было жить. Китайские зодчие, уделяя
очень большое внимание вопросам слияния архитектуры и
природы, достигли в этом направлении выдающихся успехов.
В любовном их отношении к природе сказались как опреде-
ленные философско-религиозные взгляды, где природа рас-
сматривалась «как начало всех начал», так и горячее стрем-
ление создать для человека жилище, не только наиболее со-
ответствующее природным условиям, в которых он живет, но
и удовлетворяющее одновременно высокие духовные запросы
человека. Этого нельзя было бы сделать без большого внима-
ния к окружающей природе, без проникновения во все те воз-
можности, какие она в себе таит. Китайские архитекторы пре-
красно умели «вписать» сооружение в пейзаж, хорошо выбрать
место для постройки, заботились о микроклимате и о том,
чтобы все вокруг радовало глаз. Но особенного совершенства
достигли они в устройстве парков, создавая с равным искус-
ством и огромные парковые массивы, и совсем крохотные са-
дики, размещающиеся в'небольшом дворике. Как о курьезе,
свидетельствующем, однако, о большом понимании природы,
можно упомянуть и об игрушечных парках, размещающихся
жросто на столе. Все здесь как в большом парке: и горы с гро-
зами, и леса, ручьи и озера, водопады, беседки и мосты, выра-
щивались специальные крохотные растения.
Китайские парки удивляют строгой продуманностью ком-
позиции. Вы идете по парку, и он постепенно раскрывает пе-
>ед вами свои чудеса. Дорожки устроены так, что пейзаж
открывается перед вами с самой красивой стороны. Беседки и
павильоны расположены в местах, где особенно приятно по-
сидеть и отдохнуть, предаться размышлениям. Сами названия
павильонов говорят об этом: «Беседка у горного ручья», «Сад
Благородной Мысли», «Павильон Беспредельного Созерца-
ния», «Дворец Радости» и т. д.
Китайские архитекторы не только умеют использовать
крироду, показать ее, но они — мастера «создания» природы.
Искусственные горы с гротами и лабиринтами, искусственные
ззера, деревья, которым годами придавали ту или иную фор-
му, — вся эта «сделанная» природа поражает выдумкой и
фантазией. Беседки, горбатые мостики, красивой формы кам-
ни, установленные на постаментах, дорожки с каменными сту-
пенями в крутых местах, подпорные стенки, разнообразные
памятники — весь этот арсенал «малых форм» широко ис-
пользуется в парковой архитектуре Китая. И, наконец, глав-
ное — вода. Озера, ручейки, речки, каскады — обязательная
принадлежность китайских парков. Самые уютные, самые жи-
вописные места неизменно связываются с гладью вод. Золо-
тые рыбки подплывут к вам, стоит только хлопнуть в ладоши;
цветет в прудах прекрасный лотос, журчит сбегающий по кам-
ням ручей, воздух наполнен прохладой, оценить которую мож-
но только в знойный день китайского лета. Иногда вода бежит
но искусственно созданному руслу-лабиринту, иногда лежит
в оправе затейливых камней, иногда для нее вырыт огром-
ный водоем. Чувствуется, что вода <— самый желанный гость
в китайском парке.
Когда бы вы ни пришли в парк, всегда он полон детьми.
Но здесь отдыхают и старики, перебирая в руках массивные
шары, чтобы кровь не застаивалась в жилах. Старики прино-
сят с собой канареек в клетках и, слушая их пение, задумчи-
во сидят, покуривая длинные трубки. Но сколько бы ни было
народу в парке, вы всегда найдете укромный уголок для отды-
ха и размышлений. Потому, вероятно, так любят пекинские
студенты заниматься в парках.
Парков в Пекине много; очень много их и в окрестностях
города.
Но вернемся к «Угольной горе». Свернув от главной оси
на запад, мы окажемся у входа в очень древний парк Бэйхай—
«Северное море». Начало его строительства относится к
XII веку, а современный его облик сложился в эпоху динас-
28
Парк Бэйхай.
тии Мин. Невозможно рассказать о бесчисленных дворцах, па-
вильонах, памятниках и беседках парка и тем более о всех
его красивых уголках. Главные сооружения расположены на
острове. Остров — это высокий холм; на вершине которого
возвышается «Белая башня» характерное завершение ла-
маистских храмов, напоминающее по форме гигантскую бу-
тыль. Башня эта не только часть силуэта парка. Она неотъем-
лемая принадлежность силуэта всего Пекина. Она видна бук-
вально отовсюду. Остров утопает в зелени. На склоне холма
Из больших камней выложен лабиринт пещер и гротов, под-
нимающийся почти до вершины. Камни для него крестьяне
возили в свое время как плату государственного налога. Мно-
го красивых павильонов, беседок и памятников разбросано по
острову. Можно сесть в лодку и пересечь озеро Бэйхай. Ката-
ние на лодке — любимое развлечение гуляющих в парке. На
северном берегу озера находятся «Павильоны пяти драконов».
Они как маленькие острова вынесены в озеро и соединены уз-
ким переходом. Но самое удивительное сооружение этой час-
ти парка—«Стена девяти драконов». Очень высокая, пример-
но в три человеческих роста и метров 40—50 в длину, стена
эта целиком облицована глазурованной цветной керамикой,
из которой составлены очень динамичные большие барельефы
девяти драконов. Драконы кажутся жив-ыми — с таким мас-
терством они сделаны. Яркость красок и совершенство скуль-
птуры отличают это замечательное произведение искусства.
Итак, мы прошли с вами через весь Пекин от Южных во-
рот до Северной стены, познакомились с лучшими памягни-
29
ками древнего города. Теперь опять вернемся на площадь
Тяньаньмынь.
После провозглашения в 1949 году Китайской Народной
Республики в Пекине начался период бурного строительства.
Новое строительство, в Пекине ведется по плану реконструк-
ции города. Проложена широкая магистраль Восток—Запад.
Приведено в порядок городское хозяйство. Более чем в пять
раз увеличено число улиц с асфальтовым покрытием. Почти
полностью заново отремонтирована и вдвое увеличена кана-
лизационная сеть. Помимо большого числа жилых домов в
городе построены новые больницы, Дворец спорта, новые
стадионы, театры, огромное число зданий для научных учреж-
дений. Нельзя даже приблизительно перечислить все то, что
возведено в Пекине да годы народной власти. Но венцом сов-
ременного строительства безусловно является реконструкция
древней площади Тяньаньмынь. Начало этой реконструкции
было положено в 1949 году, когда на площади был заложен
памятник Народным Героям. С тех пор об^ик площади неуз-
наваемо изменился. Закончена ее реконструкция была в
1959 году — к празднованию 10-летия народного Китая. Сей-
часеэто одна из самых больших площадей мира. Необозримый
размах ее символизирует величие шестисотмиллионного на-
рода Китая. По северной стороне площади расположены во-
рота «Тяньаньмынь». Восточная ее сторона занята огромным
зданием Музея Революции. Западная — столь же большим
зданием Всекитайского Собрания Народных Представителей.
Южную перспективу площади замыкает памятник Народным
Героям. Когда в дни праздничных шествий людской океан за-
топляет площадь, когда нескончаемым потоком проходят здесь
трудящиеся Пекина, рапортуя о своих достижениях, площадь
производит незабываемое впечатление. Размеры площади со-
ответствуют могучему людскому потоку, и начинаешь пони-
мать, что меньшая площадь была бы тесна для народа-бога-
тыря.
Памятник Народным Героям сооружен с использованием
традиционных форм китайской архитектуры. На трехступен-
чатом стилобате возвышается квадратный столб, увенчанный
кровлей национального стиля. Памятник целиком сделан из
мрамора и гранита; высота его 38 метров. На главном фасаде,
обращенном к площади* золотые иероглифы — ’«Вечная Сла-
ва Народным Героям». Верхняя ступень стилобата опоясана
барельефами, изображающими основные этапы борьбы ки-
тайского народа за освобождение, начиная от событий «опи-
умной» 'войны 1840 года и кончая форсированием реки Янзцы
в апреле 1949 года, послужившим началом окончательного
разгрома гоминдановской клики. Здесь перед памятником
Народным Героям дают торжественное обещание юные пио-
неры Пекина.
30
Сейчас здание Всекитайского Собрания Народных Пред-
ставителей самое большое сооружение Пекина. Его полезная
площадь более 170 тысяч квадратных метров. Зал вмещает
10 тысяч человек. В архитектуре его, нарядной и торжествен-
ной, так же как и во всем ансамбле площади, нашли свое от-
ражение формы традиционной китайской архитектуры.
Если мы от площади Тяньаньмынь направимся на запад
по главной улице, пересекающей Внутренний город, то здесь
одно за другим увидим новые интересные здания. Здание
Главного почтамта очень современно по облику. В его конст-
рукциях нашли свое отражение прогрессивные методы каркас-
ного строительства. Несколько дальше возвышается стройная
башня Дворца культуры национальностей. Дворец этот оли-
цетворяет дружбу многочисленных национальных групп Кит
тая. Это сложный комплекс. Есть тут и залы для собраний и
залы для развлечений, музеи, библиотеки, большой конфе-
ренц-зал и гостиница для приезжих, есть даже тир для состя-
заний в стрельбе из лука. Здание почтамта с башней, завер-
шающей его, Дворец национальностей и, наконец, радиоцентр
очень обогащают силуэт города.
Пекин славится не только памятниками, расположенными
в самом городе. В окрестностях Пекина разбросано множест-
во поразительных ансамблей, не уступающих по красоте и
размаху сооружениям самого Пекина: Летний дворец (Ихэ-
юань), бывший когда-то загородной резиденцией императо-
ров, расположен в чудесном парке на берегу искусственного
огромного озера, «Храм Биюньсы», район «Душистых Гор»,
«Храм лежащего Будды» и многие другие удивительные па-
мятники строительного и паркового искусства Китая. Я не
говорю уже о таком сооружении, как Великая Китайская
стена, проходящая совсем неподалеку от Пекина и являю-
щаяся одним из самых удивительных сооружений древнего
мира.
Обо всем этом невозможно рассказать в одной книге.
Но есть среди пригородных ансамблей Пекина один, о
котором мне хотелось бы рассказать подробнее. Тем более,
что этот ансамбль навел меня на мысль о том, что творения
человека могут заставить природу звучать в совершенно ином,
условном ключе.
Пекинские пригороды — это хорошо обработанные, плос-
кие поля. Ни лесов, ни перелесков, только отдельные деревья,
изредка группы деревьев. На тонких стволах высоко над зем-
лей подняты шаровидные кроны. На севере и северо-западе
панорама полей замкнута цепью невысоких Западных гор. В
этих горах и расположены Минские могилы. Горы словно плы-
вут в голубой дымке раскаленного пекинского дня. Полтора -
два часа надо добираться в автобусе до их подножья, и все
это время по сторонам будут мелькать обработанные поля.
31
Вам не удастся заметить ни одного даже самого крохотного
заброшенного куска земли. Растения посажены хитро — ря-
дами: ряд высокий, ряд низкий, опять высокий, опять низкий.
Более крепкие и скороспелые защищают более нежные расте-
ния от ветра и зноя. Бобы, чумиза, гаолян, кукуруза... Рис
встретишь нечасто: это южный житель, он любит воду, а с
водой под Пекином тяжело. Царь пекинских полей — высокий
стройный гаолян. Зерна его дают муку и крупу, крахмал
и сахар, идут на спирт и варку пива, а стебли и кора — корм
для скота. Он же, гаолян, строительный материал.
Долго идет автобус по пыльному шоссе. Пыль тонкая, как
пудра, летит с обочин, проникает во все щели, заставляет за-
крыть окна, несмотря на жару и духоту. А за окном все поля
и поля... Горы все ближе, но поля такие же плоские — ни
лолмов, ни предгорий.
Китайцы любят при встрече, не спеша, побеседовать. На
пути автобуса расположились потолковать две старухи. Си-
дят на корточках, курят длинные трубки и нехотя уступают
дорогу только после настойчивых автомобильных гудков.
Иногда у придорожных домов увидите вы группы людей,
окруживших игроков в «сянци» (китайские шахматы). Они
очень распространены по всей стране. У низких столиков пьют
зеленый чай, так хорошо утоляющий жажду. По пути встре-
тятся и носильщики с коромыслами. Они шагают особой упру-
гой походкой, переступая о пятки на носок. Таких носильщи-
ков в Китае еще много и больше всего в деревнях, где они
переносят на своих коромыслах самые разнообразные грузы.
А вот идет старик. За плечом у него корзина, а в руке лопаточ-
ка на длинной ручке. Это сборщик навоза. Китайский крестья-
нин веками приучен дорожить удобрением. Ведь без него не
может быть богатого урожая.
А что это за белые каменные чудовища притаились среди
зелени полей? Огромные черепахи — они несут на спинах
высокие каменные плиты — столбы. Это надгробия, памятни-
ки на старых могилах.
Автобус останавливается у огромной пятипролетной арки.
По торжественной монументальности сооружение это ближе
всего к нашим «триумфальным аркам». Потому, вероятно, го-'
воря о китайских монументальных воротах — памятниках
Пай-лоу, их чаще всего называют арками, хотя ничего ароч-
ного в них, конечно, нет, Ворота-монументы прочно вошли в
быт Китая. Их встретишь буквально повсюду. Скромные и
пышные, деревянные и мраморные, разных размеров — одно-
пролетные, трехпролетные, пятипролетные, они встречаются
повсюду.
Дело в том. что ворота воздвигались не только в честь
выдающихся событий, не только во славу императоров и их
вельмож, но служили своеобразными «досками почета», отме-
32
vfi»
Арка Шинайфан.
чая события совсем скромные. Вот как говорит об этом один
из старых историков Китая: «Ежели жених и невеста, разлу-
ченные обстоятельствами до совершения брака, постоянно
питая любовь друг к другу, соединятся уже в старости, то
удостаиваются сооружения торжественных ворот».
Ставились ворота и во славу долголетия, и по многим дру-
гим поводам.
В Китае существовало множество храмов. В них часто
выставлялись таблички с именами людей, прославившихся как
государственной деятельностью, так и достойной жизнью.
Роскошна мраморная арка Шинайфан.. Шесть могучих
мраморных столбов квадратного сечения опираются на огром-
ные мраморные кубы, в свою очередь покоящиеся на площад-
ках — стилобатах. Общая ширина арки достигает 30 метров.
Построены ворота более 400 лет назад, в 1540 году. Срок не-
малый, но по китайским представлениям — это совсем недав-
но. Глядя на ворота, этому хочется верить, настолько хорошо
сохранилась замысловатая резьба по мрамору.
Арка находится за пределами Минских могил — это тор-
жественная увертюра к сооружениям, воздвигнутым у под-
ножья гор Тяньшоушань. Затем минуя «Большие Красные
вороха», приближаемся к могилам императоров династии
Мин.
Когда-то около ворот стоял столб Сямабэй — «Сойди с
коня». Даже император должен был далее следовать пешком—*
земля за воротами считалась священной. Место для ворот
выбрано не случайно. Справа и слева от них находятся два
холма — это гора Хушань и гора Луншань — гора
«Тигра» и гора «Дракона». Тут образуется как бы естествен-
33
ный въезд в долину, окруженную горами Тяньшоушань.
Въезд, в соответствии с традицией, расположен в южной час-
ти ансамбля,.
Итак, подобно древним китайцам, мы «сошли с коня» у
«Больших Красных ворот» и направились к памятнику, воз-
двигнутому в честь императора Чэн-цзу. Император умер в
1424 году, а памятник поставил его сын год спустя. Чэн-цзу
был первым императором Минской династии, похороненным
в этом месте. Расположение ’ этого памятника указывает на
то, что весь путь от ворот до могил с самого начала был заду-
ман как единое целое и граница всего района захоронений
была определена заранее.
Памятник Чэн-цзу представляет собой массив, квадрат-
ный в основании, увенчанный высокой двухъярусной крышей.
Сторона этого массива метров 25, до верха кровли более
20 метров. Массив крест-накрест перерезан двумя узкими
арочными проходами, на скрещении которых образован зал.
В зале и помещается памятник императору Чэн-цзу — огром-
ное изваяние черепахи Биси, несущей на спине трехметровую
мраморную стеллу (надгробную плиту), Это одна из тех че-
репах, которые уже попадались в полях с плитами на спинах.
На плите надпись о том, что это памятник святым под-
вигам и священной добродетели императора Чэн-цзу. Сколь
ни замечательна черепаха, несущая плиту, дальше ждут чу-
деса еще более удивительные.
Выйдя на улицу, попадаем на ^Аллею духов». Представь-
те себе уходящую вдаль, крутым серпом изогнутую дорогу.
По сторонам дороги, друг против друга, стоят огромные ка-
менные скульптуры. Ничего, с чем бы это можно было срав-
нить, мне видеть не приходилось. Я читал, конечно, об аллеях
сфинксов в Египте, видел их изображения, но то совершенно
другое. Там монотонное чередование величественных одно-
образных фигур на огромных пьедесталах. Они были преддве-
рием гигантского храма и служили общей идее порабощения
человеческого духа. Здесь же при четком ритме и огромных
размерах фигуры расставлены так, что возникает чувство ус-
покоения и торжественно-приподнятой настроенности, не-
смотря на свирепый вид некоторых чудовищ и особенно гроз-
ных генералов в конце аллеи. Фигуры стоят как-то по-домаш-
нему, прямо на земле. Стоящие животные чередуются с таки-
ми же животными, лежащими. Это исключает монотонность и
придает мягкость строю скульптур. Первые два чудовища си-
дят друг против друга на задних лапах, а дальше два таких
же стоят. Говорят, что это львы, или, во всяком случае, род-
ные братья тех бесчисленных чудовищ, которые повсюду в
Китае стерегут ворота. У них традиционные, свитые в кольца
гривы, на груди широкие ремни с бляхами. Вслед за львами
стоят и сидят чудовища «Сечи», Вблизи видно, что туловищем
34
духов >.
они похожи на бегемотов, немного напоминают львов, а в об-
щем чудовища сродни драконам: тело их покрыто чешуей, а
гривы и пряди стилизованной шерсти словно прижаты ветром.
Но если в первых четырех фигурах видны веками сложившие-
ся традиции, изощренная условность деталей, граничащая с
орнаментальностью, то следующая серия скульптур совсем
иная. Здесь торжествует реализм. Особенно хорошо выпол-
нены слоны и верблюды. Огромные каменные туши кажутся
мягкими и живыми.
Только так обще и выразительно сделанные скульптуры
могли гармонировать с бесконечной лентой дороги и окру-
жающим простором полей, не казаться одинокими и случай-
ными, а, наоборот, производить впечатление силы и вызывать
ощущение ритма. Скромность внешнего силуэта, его лаконич-
ность и статичность характерны вообще для китайской скуль-
птуры. Она не рассчитана на обозрение издали с любой сторо-
ны и с разных расстояний. Скульптура обычно строго ориен-
тирована и чаще всего рассчитана на фронтальное восприятие.
Но отсутствие пластики внешней с лихвой искупается плас-
тикой внутренней, изумительной гармонией стилизованных
складок одежды, утонченной пластикой рук, умением передать
своеобразный, национальный характер движений.
За животными следуют 12 человеческих фигур. Скульпту-
ры эти также без пьедесталов, стоят прямо на земле. Всякий
раз, когда я смотрю на изваяния, выполненные китайскими на-
стерами: изображения будд или светские портреты, всякий
раз я убеждаюсь в бесконечном разнообразии портретных
характеристик. В подтверждение своей точки зрения я мог
привести хотя бы широко известную «Галерею 500 будд» в
храме того же названия, где 508 одинаковых по размеру и ма-
нере изображения будд дают 508 ярких и совершенно различ-
ных портретных характеристик»
Осматривая одну за другой 12 огромных изображающих
людей скульптур «Аллеи духов», поражаешься не только де-
коративной пластикой гладких одежд светских чиновников
или орнаментальной декоративностью одежд военных, но об-
ращаешь внимание также на разнообразие портретных харак-
теристик.
«Аллея духов» позади, а перед нами новые ворота с поэти-
ческим названием Линсинмынь — «Ворота поклонения звезде
Линсин», звезде покровительнице урожая и благосостоя-
ния. По-другому ворота называются Лунфэнмынь — «Воро-
та Дракона и Феникса»- Выглядят эти ворота очень нарядно,
а главное, по смыслу своему, композиционно стоят очень хо-
рошо. Ворота, как стенка, замыкают «Аллею духов» и выпол-
нены так, что проход чередуется со стеной, Глухая стена, про-
ход, опять глухая стена. Стена красная, на высоком белока-
менном цоколе, крытая черепицей. А проходы богато украше-
ны резными деталями. Эти ворота не столь «прозрачны», как
«арка», и не столь утилитарны, как «Большие Красные воро-
та». Пройдя их, вы словно переворачиваете страницу в ска-
зочной книге Минских могил» И дело не в том, что перед вами
распахивается панорама гор Тяньшоушань, а в том, что уви-
дите вы их совершенно по-особому.
После длительного пути из Пекина- прибывший на по(кло-
нение праху предков сановник или император должен был,
как мы знаем, у «Больших Красных ворот» сойти с коня или
выйти из паланкина и дальше следовать пешком. Торжествен-
ной увертюрой, открывавшей шествие к могилам, был мону-
ментальный памятник Чэн-цзу, воплощавший идею бессмертия
и величия императоров. Затем «Аллея духов» —• ритмичное
чередование фигур, замыкающих пространство, помогающих
самоуглублению, настраивая на торжественный лад.
И вот после рубежа, ворот Лунфэнмынь, открывается па-
норама могил. Теперь благодаря настроенности, созданной
«Алеей духов», она воспринимается не просто красивой па-
норамой гор, а обретает черты символа. Горы становятся го-
рами «долголетия, безграничного, как небо», а зеленые оазисы
могил — убежищами бессмертных душ императоров.
Таким образом, первая группа сооружений является клю-
чом ко всей панораме могил, и человек, продолжающий шест-
вие к могиле императоров, до конца остается в плену услов-
ного восприятия природы.
36
Схема расположения Минских могил.
1 — Чан-лин; 2 — Сянь-лин; 3 — Цзин-лин; 4 — Юй-лин; 5 — Мао-лиц;
6 — Тай-лин; 7 — Кан-лнп; 8 — Юн-лин; 9 —Шао-пин; 10 — Дни лин;
,	11 — Цин-лин; 12—Дэ-лин; 13 — Сы-лин.
(Могилы перечислены в хронологическом порядке).
ih-w 4
Любуясь открывшейся панорамой гор, невольно вспоми-
наешь легенду, связанную с (возникновением Минских могил.
У императора Чжу Ли, сына Тай-цзу, умерла жена. Чжу Ли
перенес столицу из Нанкина в Пекин, и надо было отыскать
новое место для императорских могил. Разосланные по ок-
рестностям Пекина гонцы около уездного города Чанпин наш-
ли красивую долину. Безмятежный покой долины охраняли
горы. Мягкая линия их вершин, живописные пологие скло-
ны, укромные лощины, окутанные легкой туманной дымкой,
так восхитили императора, что он назвал горы Тяньшоушань,
что значит «Горы долголетия, безграничного, как небо». По-
хороненных у подножия гор ждал вечный и безграничный,
как небо, покой. Император приказал заложить огромную
гробницу, в которой должны были быть похоронены не толь-
ко его жена, но и он сам. Огромная могила была построена и
названа впоследствии Чан-лин. А император Чжу Ли, похоро-
ненный в ней, получил имя Чэн-цзу. И кто-бы ни смотрел
ныне от ворот «Дракона и Феникса» на панораму гор Тяпь-
шоушань, отдает должное вкусу и мастерству тех, кто выбрал
это место и построил этот чудесный ансамбль.
Ничто не изменилось здесь за сотни лет: так же мягка ли-
ния коричневых гор, так же живописны долины и укромны
лощины, и только темно-зеленые парки вокруг могил густо
разрослись по склонам гор. В парках блестят на солнце золо-
тистые кровли широкой дугой разбросанных могил. Места
для них с умением выбраны, и каждая гробница расположе-
на с таким расчетом, чтобы подход к ней был торжественным,
чтобы целым организмом воспринималась вся группа примо-
гильных сооружений. Могила Чан-лин до сих пор осталась
центральной могилой ансамбля. Она намного превосходит
другие могилы по размеру сооружений и богатству отделки.
Однако при меньших размерах и большей скромности другие
могилы полностью повторяют ставшую традиционной компо-
зицию могилы Чан-лин. Осмотрев могилу Чан-лин, мы в даль-
нейшем не встретим для себя ничего неожиданного — будет
все то же, только в миниатюре.
Подход к мобильному холму — кургану могилы Чан-лин
представляет собой сильно вытянутый прямоугольник по ши-
рине метров в 150 и при длине в 300 метров. С трех сто-
рон он обнесен глухой стеной, а четвертой, узкой стороной
примыкает к стене — цоколю кургана. Стена, опоясывающая
©снование кургана, идет вровень со стеной прямоугольника.
В плане она точный круг в диаметре около 250 метров. Та-
ким образом, обход по стене кургана без малого километр. По
главной оси стена кургана разорвана высокой квадратной
башней. Прямоугольник подхода перегорожен на три нерав-
ной величины двора: передний — небольшой, средний двор
наибольший и несколько меньше среднего — двор перед баш-
18
ней. Ворот трое. В среднем дворе большой павильон. Такова ।
общая схема могилы Чан-лин.
Во втором дворе могилы Чан-лин стоит огромный храм
Линэньдянь — одно из самых больших деревянных сооруже-1
ний Китая.
Мы подходим к храму Линэньдянь к «Храму Великого ।
Благодеяния». Именно здесь, в примогильном храме, соверши-1
лось богослужение в память предков. Храм выполнен в тради-
ционных формах. Столбы деревянного каркаса несут тяже-
лую двухъярусную крышу. Вот эти-то столбы и являются
главной достопримечательностью храма. Снаружи храм, как
обычно, не производит впечатления грандиозного сооружения.
Но, едва перешагнув порог зала, останавливаешься, потря-1
сенный его величием.'^Впечатление это еще усугубляется тем,
что внутри храм почти пуст: без скульптуры, без ритуальной
утвари. Трудно поверить тому, что каждый столб (диаметр
его больше метра, а высота десять метров) — это ствол ог-
ромного южного кедра наньму! Как привезли их сюда
из южных провинций, как обработали и установили, пред-1
ставить себе трудно. Одно можно сказать, сделать это было,
не просто!... Не знаю, покрывала ли когда-нибудь эти столбы
краска, стоят они во всей красе натурального дерева.
Сейчас дворы гробницы Чан-лин превратились в сады с
большими многолетними деревьями. Особенно разрослись
они в третьем дворе, совершенно закрыв могильную башню i
«Минлоу». Так что огромные размеры башни ощущаешь,
только подойдя к ее основанию. Основание башни — «Фан-
чэн» — это огромный квадратный массив и подобно стене
увенчан зубцами.
По одной из двух крутых каменных лестниц поднимаемся i
мы на «Фанчэн» и входим в «/Минлоу» — «Башню усопшего»,
где стоит памятник. Надпись на нем гласит: «Могила Чэн-цзу,
нареченного именем Вэнь-хуанди, императора Великой Мин-
ской династии». Император Чэн-цзу был удостоен имени Вэнь-,
хуанди, что значит просвещенный государь. Пышные имена I
давались после смерти не только императорам. Их родные,,
жены, любимые, наложницы, равно как и высшие чиновники,
также удостаивались посмертного возвеличения.
От башни «Минлоу» открывается чудесная панорама доли-
ны, окруженной горами Тяньшоушань. Я бывал здесь весной, i
когда деревья покрыты свежей молодой зеленью, бывал i
осенью, когда вокруг все огненно-красное и золотое, когда в
опавшей листве можно отыскать множество не похожих на
наши желудей, когда, гуляя среди деревьев, невольно прихо-
дишь к мысли о том, что все красоты, созданные человеком,
уступают огненной красоте осенних дубов!..
Здесь, на холме, забываешь жару и пыль и невольно с по-
минаешь далекие русские леса!.. И жаль, что под деревьями
39
Башня «Минлоу».
не хватает нашей мягкой зеленой травы. Тут не приляжешь
под деревом, а только присядешь на изгиб не по-нашему буг- ।
ристого, дуплистого и скрученного ствола, жилистого и цеп- i
кого.
Гуляя в чудесных садах, любуясь храмами и павильона-
ми, я всегда удивлялся тому, как заботливо и любовно вос-
становлен первоначальный облик древних могил. Правда, еще
не все надгробия приведены в порядок, но уже заметна та
тщательность, с которой производятся реставрационные ра-
боты. Древние памятники очень, пострадали в период борьбы
с японскими оккупантами. Многое было разрушено и раста-1
щено. Реставрационные работы по Минским могилам нача-1
лись в 1955 году и являются частью огромной программы вое-1
становления памятников старины, выдвинутой народным пра-
вительством Китая. Мне посчастливилось осмотреть почти все
достопримечательности Пекина и его окрестностей. И всюду
40
встречаешь заботливое стремление привести в порядок и сох-
ранить красоту китайской старины. Работа эта является со-
ставной частью движения, направленного к расцвету нацио-
нальной культуры Китая. В медицине, в театральном, изобра-
зительном искусстве, в литературе, строительстве и промыш-
ленности — всюду бережно используется накопленный века-
ми опыт народа, сокровища древней китайской культуры.
Среди европейских архитекторов, побывавших в Китае,
часто возникали споры по поводу методов реставрации древ-
них китайских памятников. Дело в том, что китайские рестав-
раторы идут по пути .полного восстановления сооружения, а
не по пути приведения в порядок, консервации и сохранения
здания в том виде, в каком существует оно в данный мо-
мент. Китайские архитекторы действуют так, как действова-
ли у нас, скажем, реставраторы Кремля. Черепичные кровли
древних храмов фактически заново перекрывались, было на-
лажено производство специальной черепицы. Негодные или
отсутствующие деревянные детали делались заново. Пробе-
лы в мраморных деталях также восполнялись. Заменялись вы-
щербленные покрытия площадок и даже огромные дорожные
каменные плиты поднимались и заново укладывались. И, что
самое главное, обновлялись росписи деревянных частей, за-
частую по новым рисункам, заново покрывались красным ла-
ком колонны и ворота. Словом, храм после реставрации стоял,
словно новорожденный, сияя новой черепицей и свежим ла-
ком.
Те, кто видел павильоны дворца «Гугун» до реставрации,
помнят очарование мягкой гаммы красок. Спокойный красный
тон столбов, покрытых тончайшей сеткой трещин. Нежная зе-
леновато-синяя роспись балок и потускневшая с веками по-
золота. Все это было тронуто временем, которое примирило
яркие контрасты красок, приглушило ослепительную белизну
мрамора, покрыло морщинами брусчатку площадей, наложи-
ло на здания печать неповторимого очарования подлинной
старины. Все это, конечно, .исчезло под руками реставраторов
и вызвало возражения части архитекторов. Они говорили, что
обаяние старины отнюдь не в воспроизведенных древних фор-
мах, восстановленных, может быть, даже чрезмерно точно, а
в столетней черепице, в неповторимой гамме созданных вре-
менем красок, в желтизне мрамора и заросших травой дворах.
Отпечаток, наложенный временем, — это биография дома, его
невзгоды и радости, его участие в жизни людей. Именно этим
дороги нам старые дома. Мы больше ценим достоверность ста-
рого камня, чём достоверность старых форм из нового камня.
Что бы было, если бы римляне вдруг начали восстанавли-
вать Колизей! Те, кто защищал противоположную точку зре-
ния, считали, что главное в реставрации — это воссоздание
первоначального облика сооружения во всей достоверности
41
О 5	10	15 20м
I.......	।
План подземного дворца-
1 — аванзал; 2 —первый зал; 3 —зал с тронами и ритуальной утварью;
4 — главный зал; 5 — саркофаги; 6 —боковые валы; 7 — стилобаты.
форм, во всей яркости и свежести красок, в том их звучании,
которое было задумано строителями, а не создано временем,
не говоря о том, что только полное и добросовестное исправле-
ние разрушенных мест с -заменой негодных деталей по-нас-
тоящему надолго сохранит сооружение. Конечно, восстано-
вить Колизей нельзя. Есть черта в разрушении, за которой
немыслима реставрация. Есть здания, камни которых для
нас священны, как, скажем, камни Брестской крепости, — их
трогать нельзя. Но есть сооружения, которым не пристало по-
корять нас только ароматом старины — они должны расска-
зать нам о большем, должны поведать о прошлой жизни, об
ушедшем искусстве, о прежних строителях, о старых своих
владельцах.
Каждый раз, приступая к реставрации, надо почувство-
вать, рем дорог нам тот или иной памятник, и определить по
этим вехам необходимую меру его реставрации. Что же до
любителя старины, то он во всех случаях найдет и в реставри-
рованном доме старые камни. Сколь ни полна очарования
поблекшая от времени гамма красок, павильоны дворца «Гу-
гун», сооружения Минских могил и многие другие старые
постройки должны жить полнокровной, долгой жизнью. Они
42
должны рассказывать о замечательной древней культуре ки-
тайского народа, о самобытности и величии ело искусства, о
необыкновенном мастерстве китайских строителей-
Но сооружения Минских могил не только реставрируются
и приводятся в порядок. В мае 1956 года начались расколки
могил. Раскопки велись в общей сложности около двух дет, и
лишь в 1958 году была вскрыта первая могила- Мне довелось
посетить Минские могилы в период раскопок. Раскопки пред-
ставляли собой большой котлован. Вниз, в прохладный п-олуч
мрак котлована мы спускаемся по крутым деревянным лест-
ницам, идем наклонной выемкой. В руках проводников заго-
раются фонари, постоянного электрического освещения сего-
дня нет, но пляшущий свет ручных фонариков создает особое
настроение, все кажется фантастическим и таинственным.
Проводник дает самые краткие пояснения, да и не в них де-
ло. Сейчас хочется не столько знать, сколько чувствовать.
Ведь около трехсот лет назад вот по такому же земляному
пандусу, по деревянному настилу с тяжелым., глухим скрипом
медленно двигался на катках гроб императора. Так же пляса-
ли на стенах тени, рожденные факелами, так же встречал лю-
дей запах сырого подземелья. И вот теперь, 350 лет спустя,
вновь открылась огромная белоснежная мраморная дверь,
ведущая в подземный дворец. Вслед за свежим воздухом в
подземелье проникли люди. С особым трепетом переступили
мы порог подземного дворца. Первый зал — большое, вытя-
нутое в длину помещение. В неверном свете фонарей трудно
определить его истинные размеры. Думается., что в высоту он
метров 6 и 5 метров в ширину. Гладкие мраморные стены пе-
реходят в сводчатый потолок. Ни карнизов, ни украшений —
чистые отшлифованные плиты желтоватого оттенка, безуко-
ризненно пригнанные друг к другу. Зал совершенно пуст, лишь
в конце его опять мраморная дверь с богато украшенным
порталом. За дверью второй длинный зал. По размерам и
форме похож на первый. Те же гладкие стены, тот же сводча-
тый потолок. Опять мы идем по настилам, и вот, пройдя на
середину зала, видим две двери — одну против другой — и
две галереи, уходящие в глубину-
А в конце зала вновь огромная дверь. Дверь эта точная
копия тех ворот, которые неоднократно попадались нам на-
верху, в надземных сооружениях. Две огромные створки со
шляпками заклепок и верх, крытый черепицей, и знакомый
нам характерный цоколь. Только здесь все это выполнено из
мрамора. И тут, мне кажется, я начинаю угадывать замысел
древних строителей. Подземный дворец? Нет, подземного
дворца нет; нет этих гладких стен, нет залов — просто мы
идем по дворам, минуя одни ворота за другими, идем дворами
иного, подземного мира... Догадка эта настолько завладевает
мной, что я с трудом заставляю себя вновь вернуться в залы
43
дворца. А перед дверью стоят вещи необычайные. Три внуши-
тельных мраморных трона замыкают зал. Один стоит перед
дверью и два по бокам. Троны вырублены из мраморных
глыб и украшены искусной резьбой. Перед ними тумбы, на
которых стоят курильницы, подставка для свечей и несколь-
ко огромных сосудов, покрытых голубым рисунком, по форме
похожих на наши бочонки. Они служили светильниками. В
одном из них сохранилось налитое почти доверху масло и
обожженный фитиль. Когда я увидел масло, тускло блестев-
шее при свете фонарей, мне сделалось жутко... В масле было
что-то живое, совсем недавнее, и окружающие вещи вдруг пе-
рестали быть просто мрамором и фарфором, они исполнились
теплом давно ушедшей жизни. Как зачарованный, смотрел я
на масло, и мне казалось, что на тусклой поверхности его,
словно в волшебнОхМ зеркале, должны возникнуть образы тех,
кто, уходя, зажигал последний светильник! Я представлял
себе, как, кланяясь, молитвенно сложив руки, пятились к выхо-
ду слуги императора, а в дальнем конце зала, навсегда про-
щаясь с людьми, трепетно горел светильник... Запели свою
прощальную песню тяжелые створки дверей, стукнула плита
затвора, и на 350 лет в зале воцарилась тишина... Светильник
горел, только почему-то он погас еще до того, как выгорело
масло. И вот теперь опять пришли люди, они поднесут огонь
к фитилю, и светильник оживет и... станут ясными еще не рас-
крытые тайны. Однако теперь я на все смотрел другими глаза-
ми, и когда вошел в третий зал, мне стало жутко — точно
я вошел в склеп, где только что похоронен человек. Зал этот
был выше и больше двух других и располагался перпендику-
лярно предыдущим. Те же гладкие стены, сводчатый потолок.
Посредине на низком каменном стилобате три саркофага.
Левый и средний целы, правый разрушился. Археологи еще
не трогали саркофагов, и они хранили тайну захоронения. В
этом зале первоначальный порядок был нарушен. Стояли
столы, штативы. Здесь шла разборка найденных вещей. Ощу-
щение, возникшее в первых двух залах, постепенно ослабело,
и я взглянул на подземный дворец глазами современного ар-
хитектора. Особенно поразило меня, как тщательно сделаны
стены и свод зала, нигде не заметно было просочившейся во-
ды. За 350 лет сырость не проникла в зал!..
На обратном пути проводник приглашает нас пройти в
боковую дверь второго зала, и по небольшому переходу мы
попадаем еще в один зал. Вторая дверь, та, что была напро-
тив, ведет в симметрично расположенный такой же зал. Бо-
ковые залы расположены параллельно двум первым залам.
Но для чего служили они, проводник объяснить нам не смог.
Может быть, теперь, когда я пишу эти заметки, ученые уже
объяснили загадку этих залов. По размерам они кажутся
44
меньше, но по форме и облицовке совершенно такие же, как
предыдущие, и, подобно первому залу, в них сделаны низкие
стилобаты вдоль боковой стены. Похоже, что залы эти также
предназначались для захоронения. Тут невольно вспоминает-
ся страшный обычай, по которому при первых императорах
Минской династии вместе с императором хоронили и его на-
ложниц, обрекали на смерть дворцовых служанок. Тай-цзу,
например, похоронен с 46 наложницами и десятью служанка-
ми. а в могиле Чан-лин или около нее похоронены 16 налож-
ниц. Воспитание наложниц приучало их к мысли о том, что
они не могут жить после кончины своего повелителя — «Сына
Неба», а возвеличение похороненных вместе с императором
наложниц еще более должно было укреплять их в мысли о
необходимости наложить на себя руки после его смерти. Мес-
та, где хоронились наложницы, ныне не известны. Быть мо-
жет, впоследствии, когда этот жестокий обычай был отменен,
залы остались мрачным архаизмом. По надземным строе-
ниям видно, с каким постоянством сохранялась традици-
онная композиция могил.
При выходе из бокового зала проводник показал нам, как
поют мраморные двери. Эта дверь, состоящая из двух много-
пудовых мраморных створок, устроена так, что один человек
может сдвинуть с места створки. И копда плиты створок при-
ходят в движение, совершается чудо: сначала негромко, по-
том все нарастая, раздается низкий мелодичный звук!.. Ка-
жется, что это звучит органный аккорд. Прекращается движе-
ние, и звук постепенно гаснет... Как возникает звучание и,
главное, как достигнута его необыкновенная мелодичность —
это один из секретов древнего народного мастерства.
Когда археологи откопали входную дверь, она оказалась
запертой. Ни малейшего следа замка на мраморных плитах.
Затем выяснилось, что дверь заперта простым и давно из-
вестным способом. Перед тем как покинуть могилу, к поч-
ти уже закрытой двери прислоняли каменную плиту — замок.
Один конец ее упирали в гнездо на полу, а другой скользил
по створке. В тот момент, когда обе половины двери смыка-
лись, замок заходил в гнездо на двери, и она оказывалась на-
всегда запертой. Так была замкнута не только входная дверь,
но так запирались и двери, ведущие из зала в зал.
Когда, осмотрев подземный дворец, мы поднялись наверх,
я целиком находился во власти подземного царства. .Мной
владело то же чувство, какое владеет любителями музыки,
покидающими зал после блестящего концерта. В душе звучат
еще голоса неведомого мира, рожденного фантазией и реаль-
ностью. Музыка прошлого, его голоса звучали так явственно,
что казались почти живыми. Где-то совсем рядом, совсем
близко, в пении дверных органов, в отблеске живого масла, в
чистых от воды сводах была эта трехсотлетней давности
45
Мраморные ворота подземного- дворца.
жизньГ.. Никогда раньше -не возникало у меня так явственно
благоговейное чувство близости .прошедших лет. И как после
хорошего концерта не хочется надевать пальто и лезть в трол-
лейбус, так и мне не хотелось садиться в автобус и расста-
ваться с обаянием прошлого. «Археологи, — подумал я, — вы
переживаете еще более удивительные и яркие минуты живого
общения с прошлым».
Мне довелось месяца три спустя вторично побывать «в под-
земном дворце. Но на этот раз все уже было совершенно ина-
че. Спускались мы, словно в жилом доме, по специально пост-
роенной лестнице. Котлован был засыпан, наземные построй-
ки приводились в порядок. Внизу ярко горело электричество.
Вместо временных были положены настоящие, крепкие и ак-
куратные. мостки. Словом, на сей раз перед нами предстала
«музейная экспозиция», а ожившая было старина снова усну-
ла, став музейным экспонатом.
Много сказочных драгоценностей было найдено в гробу
императора, императриц и в сундуках, находившихся в зале.
Император Шэнь-цзун царствовал 48 лет. Могилу себе он на*
46'
чал сцроить, когда ему было 22 года, истратил на постройку
могилы гигантскую по тому времени сумму — 8 миллионов
минских юаней. Строительство каждой из 13 могил Минских
императоров тяжелым грузом ложилось на плечи китайского
народа. Десятки тысяч человек были заняты на строительст-
ве, не говоря об огромном труде по доставке гигантских ство-
лов южного кедра, мраморных блоков и глыб дорогого камня.
Для перевозки камней, из которых вырубали фигуры «Аллеи
духов», прорыли канал и зимой, по льду, волокли огромные
камни. А сколько трудов стоило притесать один к другому
камни< сводов и стен подземных дворцов так, чтобы никогда
вода не могла сквозь них просочиться. Сколько терпения, что-
бы покрыть мраморные плиты искуснейшей резьбой! Каждый
столбик перил, опоясывающих ступени стилобата храмов, вы-
резан по-своему, без повторений и шаблонов.
Сотни тысяч людей на протяжении более двухсот лет. соз-
давали ансамбль Минских могил. Он хранит память о труде
строителей, архитекторов, ювелиров. И ныне народ свободного
Китая отдает должное своим предкам, создавшим этот уди-
вительный памятник. В чудесные сады, по склонам гор Тянь-
щоушань, приезжают отдыхать, любуются красотой павильо-
нов и башен, читают каменную летопись древней истории Ки-
тая. Хотя Минские могилы и находятся сравнительно далеко
от Пекина и добраться сюда довольно трудно, а все-таки по
праздничным дням здесь много народа — это одно из люби-
мейших мест отдыха.
Но недавно покой этого места снова был нарушен. Опять
сотни тысяч строителей пришли в район 13 могил. Взрывы
заставили вздрогнуть горы Тяньшоушань. Недалеко от горы
Луншань началось строительство Шисанлинского водохра-
нилища — «Водохранилища 13 могил». Это была огромная
народная стройка. Теперь водохранилище не только даст во-
ду^ окружающим полям, оно станет украшением района Мин-
ских могил. В будущем здесь раскинется зона отдыха, появят-
ся и купальни, и лодочные станции, и чудесные парки. Район
могил Минских императоров начал уже новую жизнь!..
Пусть дворец китайского императора своим обликом приз-
ван был утверждать незыблемость императорской власти, од-
нако творцы его — строители, архитекторы, ремесленники,
художники — сумели вложить в свое творчество столько люб-
ви и красоты, что дворец предстает перед нами как памятник
их труду, их искусству, а не как символ императорского ве-
личия.
Теперь же, на прощанье, еще раз поднимемся на «Угольную
гору» и бросим взгляд на уже знакомый нам Пекин. Далеко
на юге увидим мы «Храм Неба» и квартал Тяньцяо. Уви-
дим возвышающиеся над городом новые здания: Телеграф,
Дом радио, Дворец национальностей. Прямо под нами ле-
47
жит хорошо знакомый нам дворец «Гугун», направо раски-
нулся парк Бэйхай с Белой башней. А если мы обернемся, то
увидим башню «Барабана» и далеко-далеко на северо-за-
паде горы Тяныноушань ,с расположенными у их подножия
Минскими могилами.
Конечно, мы узнали далеко не .все достопримечательности
Пекина и его окрестностей. Но и те немногие сооружения, с
которыми мы познакомились, (рассказали нам о вечно живу- i
щей красоте, созидательном гении китайского народа.