Автор: Локтионов М.
Теги: философия психология история философии политика история россии марксизм
ISBN: 978-5-6040847-1-7
Год: 2018
Текст
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АКАДЕМИЧЕСКИЙ
УНИВЕРСИТЕТ ГУМАНИТАРНЫХ НАУК
М. В . Локтионов
Александр Богданов.
Неизвестный марксизм
ГАУГН-ПРЕСС
2018
Рецензенты:
доктор философских наук,профессор,
академик РАН
В. А . Лекторский
доктор философских наук,профессор
А. Т. Зуб
Локтионов М. В. Александр Богданов. Неизвестный марксизм. —
Москва: ГАУГН-Пресс, 2018. — 288 с.
Книга представляет собой исследование эмпириокритических и
марксистских аспектов в творчестве выдающегося отечественного фило-
софа, общественного деятеля и революционера Александра Александро-
вича Богданова. В центре внимания автора — идеи развития общества,
основанные на позитивистском подходе А. А . Богданова к историческому
материализму, воплотившиеся в концепции эмпириомонизма, и, в даль-
нейшем, всеобщей организационной науке — тектологии. Особое место
в книге уделено представлениям А. А . Богданова о неизбежности таких
исторических феноменов, как военный коммунизм и государственный ка-
питализм в применении ко всем европейским государствам в поствоен-
ную эпоху, а также концепции пролетарской культуры как неотъемлемой
части мировой культуры в современную ему эпоху.
Книга предназначена философам, историкам, политологам, социоло-
гам и всем интересующимся историей русской общественной мысли.
© Локтионов М. В., текст, 2018
© ГАУГН, оригинал-макет, 2018
Л73
УДК 1(470) (091)
ББК 87.3(2)
ISSN 978-5 -6040847-1 -7
Введение..........................................5
Глава 1.
ПоявлениепозитивизмавРоссииXIXв.................16
Глава 2.
В. В . Лесевич. От первого позитивизма ко второму.
Философияистории................................31
Глава 3.
П.С.Юшкевич.Эмпириосимволизм...................41
Глава 4.
Российский эмпириокритицизм
какразвитиеидеймарксизма.........................54
Глава 5.
Социологические взгляды раннего Богданова . . . . . . . . . . . . 66
Глава 6.
Взгляд Богданова на социалистическое будущее.
Военный Коммунизм. Государственный Капитализм.
НеобходимостьПролетарскойКультуры................91
Глава 7.
Эмпириокритицизм,
второйпозитивизмнапутиктретьему.................130
Глава 8.
Эмпириомонизм. Попытка ревизии марксизма . . . . . . . . . . 150
Глава 9.
Отмонизмактектологии...........................182
Глава 10.
Российские марксисты против Богданова.
Полемика,ставшаятравлей..........................219
Вместозаключения................................254
Примечания......................................256
Библиография....................................282
Оглавление
«Скажите, наконец, прямо, что такое ваш марксизм, наука или
религия? Если он наука, то каким образом, когда все другие
науки за эти десятилетия пережили огромные перевороты, он
один остался неизменным? Если религия, то неизменность
понятна; но тогда так и скажите, а не лицемерьте и не проте-
стуйте против тех, кто остатки былой религиозности одевает
в религиозную терминологию. Если марксизм истина, то за
эти годы он должен был дать поколение новых истин. Если,
как вы думаете, он не способен к этому, то он — уже ложь»
А. А. Богданов
5
Введение
Классическая философия пыталась найти ответы на
вопросы, которые веками волновали человечество, исполь-
зуя спекулятивно-теоретические рассуждения. Казалось,
философская система Гегеля поставила точку на этих по-
пытках. Но грандиозная система, восхищавшая современ-
ников, разочаровала следующие поколения абстрактными
умозрительными схемами, неприменимыми на практике.
Общественная мысль устремилась на поиск теорий,
способных инициировать изменения в общественной жиз-
ни. В ходе этих поисков определились две линии: первая
завершилась возникновением марксизма, благодаря кото-
рому гегелевские схемы обрели реальное содержание, а
вторая линия стала основой новой «положительной» фи-
лософии.
Схожие между собой в направленности на действие,
марксизм и позитивизм представляли интересы различ-
ных социальных сил. Марксизм выражал настроения
подлинно-радикальных передовых промышленных стран,
нацеленных на кардинальные изменения всей системы
общественного устройства тех лет. Позитивизм отражал
взгляды западноевропейской буржуазии, которая к XIX в.
веку утратила революционный запал, но добилась полити-
ческой власти, и теперь хотела упрочить свое положение
дел с учетом принципов универсального Разума.
6
Введение
Враждебное отношение сторонников диалектического
материализма к принципам позитивизма имело место
даже в тех случаях, когда цели обоих философских систем
частично совпадали. Так, Ф. Энгельс, который придавал
большое значение иерархической классификации наук,
высмеивал аналогичные попытки О. Конта, замечая в них
«правильную в основе мысль, доведенную до абсурда»1
.
В этот период внимание теоретиков позитивизма сме-
стилось от насущных социальных проблем к исследова-
нию особенностей устройства и функционирования науч-
но-технических знаний. Многие приходили к убеждению,
что для формирования «идеального» общества требуется
точно определить общие характерные особенности его
устройства. Отсюда следовало, что во всех действиях сле-
дует руководствоваться требованиями разума, поэтому не-
обходимо его максимальное развитие.
Такая ориентация социальных сил, пришедших к вла-
сти в большинстве стран Западной Европы, приводила к
разочарованиям в академи ческих построениях идеалисти-
ческой философии и недоверию к интеллектуальным разъ-
яснениям традиционных теорий.
В связи с этим появилось требование, касающееся всех
форм позитивизма: отказаться от поисков первопричин и
первосубстанций, а также иных внечувственных сущно-
стей, которые привлекали внимание теоретиков прошлого.
Французский мыслитель Огюст Конт, основатель по-
зитивизма, стремился достичь точного и истинного зна-
ния, основанного на зафиксированных фактах. Эти знания
он решил организовать в строгую иерархи ческую систему.
Это намерение объединяло новую философию и те теоре-
тические программы, которые Конт со своими последова-
телями стремились опровергнуть.
7
Введение
Проблема заключалась в том, что поборники поло-
жительной философии под «знанием» понимали ис-
ключительно те его формы, которые способствовали его
использованию в прямом взаимодействии людей с дей-
ствительностью. Этим можно объяснить заботу позити-
вистов о придании научным знаниям вида «практически
полезного», «непосредственно данного». Это отличало но-
воявленную программу от предписаний идеалистической
философии, оценивавшей знание в качестве «самозамкну-
той сущности». Для позитивизма идеализм и материализм
представлялись «спекулятивным» знанием.
Заявляя о резком разрыве «метафизики» и естество-
знания, Конт, фактически, продолжил теоретическую про-
грамму, начатую Ньютоном, и заложил фундамент новей-
ших стандартов физического мышления.
В середине XIX в. Конт сформировал «закон трех ста-
дий истори ческого развития человечества», который раз-
делял всю историю общественной мысли на следующие
эпох и:
•
теологическая эпоха (фиктивное знание);
•
метафизическая эпоха (спекулятивно-философское
знание);
•
позитивная эпоха (научное знание).
При этом наи ва жнейшей задачей новой нау чной фи-
лософии Конт провозгласил построение классификации
наук. Безусловно, эта классификация должна была согла-
совы ваться с позитивным методом.
Конт рассудил, что таким образом философия нако-
нец-то сможет систематизировать знания человечества, а ,
значит, всю человеческую жизнь2. От классификации наук
ожидалось, что она не только установит взаимосвязь раз-
8
Введение
личных дисциплин, но и сведет все многообразие раскры-
ваемых опытным естествознанием истин к ограниченному
числу законов, что облегчило бы их использование.
По мнению Конта, упорядоченные знания выражают
всеобщую мировую гармонию, а общественный прогресс
проявляет себя «беспрерывной цепью порядка»3
. Далее эта
тенденция усиливается. Неопозитивизм — последний этап
развития позитивизма — приводит проблему философии к
вполне логичному анализу структур знания.
Одна из самых плодотворных и интересных страниц
в истории позитивизма посвящена его распространению
и популяризации в России — именно здесь возникли са-
мобытные варианты позитивизма, не только развивающие
идеи Конта, но и полемизирующие с ним по многим пун-
ктам.
Духовно-интеллектуальные искания русской мысли в
различные периоды ее развития определялись сложным
вза имодействием и переплетением запа дноевропейского и
восточно-византийского влияний. Невиданное сочетание,
вызванное, с одной стороны, нацеленностью на сохранение
традиций, а с другой — стремлением не отставать от изме-
нений, происходящих в остальном мире, наделяло ориги-
нальными чертами даже те идеи, которые прямо перени-
мались отечественными философами из чужих культур.
Это справедливо и по отношению к позитивизму, воз-
никшему в России в середине XIX в. Комплекс причин,
вызвавших поворот русского общественного сознания от
рационализированно-мистических умозрений к потенциа-
лу человеческого Разума и науки как ярчайшего его во-
площения, весьма широк. Несмотря на то, что эта тема
интересовала экспертов по истории русской философии4,
эпистемологи ческая сторона русского позитивизма, а так-
9
Введение
же поиски ее сторонников, исследованы недостаточно.
Так, Э. Радлов обращал внимание на то, что позити-
визм в России впервые упоминается в 1845—1847 гг. в
трудах В. Майкова и В. Милютина5. Не стоит забывать,
что освоение позитивистских идей в России проходило
под эгидой немецких и французских естествоиспытателей,
приверженцев и пропагандистов идей О. Конта. Их книги
знакомили русское общество с основными пунктами кон-
товской программы и шаг за шагом пробуждали интерес
к этому течению.
Необходимо отметить различное восприятие новой
философии ее французскими и русскими почитателями.
Для западного общества внимание к позитивизму выра-
жало в какой-то мере отход от революционных настроений
недавнего прошлого. В России же позитивизм стал воспри-
ниматься в связи с потребностью осознать материали-
стические представления об устройстве природного мира
под влиянием демократических взглядов. Возможно, свою
роль сыграло то, что русским читателям взгляды француз-
ского философа стали известны благодаря высказываниям
Э. Литтре, который придерживался демократи ческих взгля-
дов. Кроме того, русских сторонников новой философии
отталкивал, в определенной степени, чрезмерный объекти-
визм О. Конта, игнорирование психологи ческих проблем,
выделение познания в качестве грани мирового развития
без учета личности ученого.
Многие русские философы, как и их античные пред-
шественники, связывали процесс познания с высшими
нравственными задачами, выходящими далеко за рамки
накопления новой информации о мире.
Проникновение этической тематики в интеллектуаль-
ные поиски определило устойчивый интерес русских тео-
10
Введение
ретиков к гносеологии Канта. Именно этим были обуслов-
лены возражения, адресованные Конту Михайловским и
Лавровым, защищавщим личностное начало в теории по-
знания и социологии. В дальнейшем этот же фактор при-
вел к синтезу новых идей позитивистской концепции и
традиций философии Канта.
Убеждение, что Разум является высшей силой, опре-
деляющей ход мирового развития, наиболее прочно во-
плотились в науке того времени. Конфликт между ду-
ховно-интеллектуальными устремлениями и социальной
действительностью, присущий нашей истории в целом и
ее переломным периодам в частности, приводил к поро-
ждению презрительно-уничижительных и одновременно
восторженных оценок концепции позитивизма со стороны
русских мыслителей.
Показателен снисходительный отзыв о Конте Н. Г. Черны-
шевского, взгляды которого в общем виде были схожи с
позицией основоположника позитивистской философии.
В одном из своих писем Чернышевский дал следующую
характеристику автору новой системы: «Бедняга Огюст
Конт, не имея понятия ни о Гегеле, ни даже, кажется, о
Локке, но научившись много у Сен-Симона (гениального,
но очень невежественного мыслителя) и выучивши наи-
зусть всяческие предисловия к руководствам по физике,
вздумал сделаться гением и создать философскую систе-
му»6.
Но Чернышевский при этом не скрывал своей симпатии
к тем идеям, которые были положены в основу программы
позитивизма, проявляя интерес к сочинениям француз-
ского философа7. Еще более был увлечен новой филосо-
фией Писарев, выделявший в качестве главной идеи Конта
его методологический редукционизм, который выражался
11
Введение
в том, что приступать к объяснению сложных явлений, с
позиции позитивизма, можно только тогда, когда в полной
мере известны всевозможные элементарные факты, состав-
ляющие исследуемое социальное явление8.
Повышенный интерес к методологическому аспекту
концепции Конта, а также к возможностям применения
данной методологии на практике, не случаен. Неудовлет-
воренность реальностью порождала в Писареве убеждение
в том, что в основе социального разлада лежит деятель-
ность разума человека, основанная на устаревших пред-
ставлениях и абстрактно-схоластических умствованиях.
По мнению Писарева, чтобы исправить общественные нра-
вы, необходима активная просветительская деятельность,
способствующая развитию сознания и подготавливающая
крупные социальные перевороты, отвечающие потребно-
стям масс.
Исторический прогресс, с точки зрения Писарева, на-
ходится в зависимости от уровня человеческого знания, а
также от способности людей осознавать собственное соци-
альное положение. Аналогичной позиции придерживались
многие у ченые, поэтому идеи позитивистской философии
воспринимались прогрессивным русским обществом как
практическое руководство к действиям.
Призыв ориентироваться на непосредственные фак-
ты, их выявление и обобщение импонировал тем людям,
которые стремились к переустройству не теоретических
сущностей, а самой жизни. Идея Конта создать класси-
фикацию человеческих знаний воспринималась ими как
возможность упорядочить социальную действительность.
Популярность теории Конта в России объяснялась и
успехами отечественной науки, достигнутыми в 60-е гг.
XIX в. Это привело к усилению стремления ученых к ма-
12
Введение
териалистическому толкованию получаемых результатов.
Вместе с тем декларируемая позитивизмом «научность»
философии способствовала тому, что материализм отож-
дествлялся с положительностью и научностью знания.
Ориентированность на «естественное» понимание дей-
ствительности и мира в целом, которая противостояла ра-
нее существовавшим метафизическим и мистическим аб-
стракциям, превратилась в господствующую тенденцию в
общественном сознании русского народа в XIX в.
Противопоставление научного и религиозного миро-
воззрения, вызванное успехом естественных наук в конце
XIX в., не привело к замене веры на другие способы осмыс-
ления человеком своего бытия — скорее можно говорить
о смене одного типа веры на другой. Вера в сверхъесте-
ственные силы сменилась верой во всемогущество разума
человека, безграничные возможности науки как высшей
формой этого разума, неотвратимость и универсальность
нау чных истин.
Идейный пафос позитивизма был направлен против
универсализма умозрительной философии и всеобъемлю-
щих истин религиозного знания. Однако истинная диа-
лектика взаимодействия идей, противоположных друг дру-
гу, проявляется не только в их взаимном отрицании, но
и во взаимном отражении. Постулируемый диалектикой
взаимный переход противоположностей не означает пооче-
редной смены их положения в отношении друг друга. Его
следует понимать как формирование в каждой из противо-
положностей черт, присущих другой.
Сама борьба противоположностей подразумевает их
взаимную корректировку: некое «А», которое противосто-
ит своей противоположности, в определенный момент об-
наруживает, что оно уже не является тем «А», каким было
13
Введение
до этого, а , соответственно, становится «не А», приобретая
некоторое сходство со своей противоположностью. Но в
реальности это обстоятельство осознается довольно редко.
Главный парадокс позитивизма в том, что отказ от по-
исков универсального разума обусловил ориентацию на
поиск универсальных правил человеческого познания.
Утопическая идея о возможности получения всей полно-
ты истинного знания о сущности мироздания с помощью
сверхчувственного озарения была вытеснена не менее уто-
пической идеей на разработку надежных методов исследо-
вания, приводящих к такой же «исчерпывающей» истине.
Как показывает история человеческой мысли, подоб-
ные ситуации возникали неоднократно. Желание отойти
от одних абстракций нередко приводит к возникновению
новых. Именно это и произошло с Фейербахом, который
заменил «абсолютную идею» Гегеля на абсолютную идею
«человека вообще». По сути, к этому пришел и позити-
визм, в рамках которого роль природного объекта была
передана экспериментальным данным, то есть заведомому
артефакту, результату сложной предварительной деятель-
ности исследователей. С этой точки зрения позитивистски
ориентированные теоретики всегда имели дело с абстрак-
цией, которая принималась за нечто, непосредственно дан-
ное.
На самом же деле, высказываясь против умозритель-
ной философии, последователи позитивизма стремились
(пусть и неявно) к преодолению «стихийности» обыденно-
го сознания и определению каких-то однозначных рамок
«правильного» мышления, которых следует придержи-
ваться научному исследованию. Это всегда было заветной
мечтой человечества. Но позитивистск ая философия, объ-
явившая борьбу утопизму интеллектуальных традиций,
14
Введение
вскоре сама превратилась в один из вариантов утопиче-
ского мышления.
Это обстоятельство оказало огромное влияние на упро-
чение позитивистских идей в российском общественном
сознании. Во многом утопизм отечественной мысли был
связан со специфи ческим пониманием отечественными
теоретиками главной задачи философии. Если в тради-
ции западных стран вопрос, касающийся места человека в
мире, был опосредован представлениями о самом человеке
как производном от общества, то в русской философии
главный вопрос заключался в поиске места России в об-
щей истории человечества. Из этого вытекает повышенный
интерес к некой «самостной» ли чности, определяющей
особенности русского общества, стремление к аскетизму в
мысли и преувели чение роли духовных начал в сравнении
с рациональными началами.
Следует отметить, что стремление к аскетизму в мысли
неизбежно приводит к догматизму, связанному с утопией,
не ч уждой и метафизике. На самом деле, все известные
утопические общества являются абсолютно жестко орга-
низованными системами, в которых недопустимы никакие
отклонения от общепринятых правил9.
Нечто похожее позитивизм предлагал установить и в
интеллектуальной сфере. Считая познание только спосо-
бом фиксации разворачивающихся природных процессов,
позитивизм основывался на убеждении: чем точнее чело-
веческое знание будет подражать данным процессам, тем
полнее удастся устранить из него тень человеческого свое-
волия, чтобы приблизиться к абсолютному совпадению
мышления и бытия, к искомой абсолютно точной истине.
В связи с этим в эпистемологии позитивизма возник
вопрос, касающийся источника человеческих знаний об
15
Введение
15
окружающем мире. Так как позитивизм полностью отвер-
гал умозрительные спекуляции в качестве средства разви-
тия знания, а рациональное рассуждение находилось под
сомнением, то последователи новой философии обратили
внимание на чувственное взаимодействие людей с миром.
Опыт был объявлен единственно надежной базой челове-
ческих знаний. Но само понятие «опыт» продолжало оста-
ваться недостаточно определенным.
На фоне изменения естествознания происходила транс-
форма ция взглядов последователей «положительной фи-
лософии». Менялось и представление о сущности «не-
посредственно данного», все больше показывающее свою
зависимость от неявных интеллектуальных установок или
предварительных соглашений, которыми определялись
действия ученых.
Необходимость упорядочения системы научного зна-
ния, которое, по мнению приверженцев позитивизма,
должно выступать в качестве средства решения всех про-
блем социального характера, поставила задачу поиска на-
дежного критерия истинности. Эта задача, осознаваемая
то в качестве разработки универсальной классификации
наук, то в качестве создания единой фундаментальной
науки, заложенной в основу существующей практики, об-
наруживается в трудах русских позитивистов различных
поколений. Результатом этой многолетней сложной работы
стала организационно-социологическая концепция, пред-
ложенная А. А . Богдановым.
16
Глава 1
Появление позитивизма
в России XIX в.
В 40-х гг. XIX в. русские философы впервые столкну-
лись с явлением позитивизма, которое в то время назы-
ва лось «контизмом». Заинтересованность в позитивизме,
вызвавшим интерес к материализму и естественным на-
укам, была обусловлена необходимостью их защиты от
гегельянства и реакцией на абстрактные философские
конструкции классической философии Германии. В этот
период популярность философии Гегеля подошла к концу,
и все внимание было обращено к естественным наукам и
позитивизму. По мнению В. С. Соловьева, «пройти через
культ естествознания после гегельянских отвлеченностей
было необходимо и полезно для всего русского общества в
его молодых поколениях»10
.
Позитивизм приобрел наибольшую популярность среди
университетской общественности и демократов. Н . П . Ога-
рев присутствовал на публичных лекциях О. Конта в
Париже в 1844 г. О своих впечатлениях он писал своему
другу Н. Х . Кетчеру: «Намерен принудить себя читать Ав-
густа Конта “Systeme de philosophie positive”». Лекции его
в прошлом году произвели великое впечатление, но мне
кажется, я едва ли сдружусь с этим; предчувствую натя-
нутую теорию, не изыскания истины, а изысканность, го-
няющуюся за системой. Многие стали поносить немецкую
философию и клонятся к эмпиризму, хотя эмпиризм ни-
когда не сдружится с их натурою... Немецкая философия
17
Появление позитивизма в России XIX в.
не дошла до примирения эмпиризма и умозрения, е vero
(это верно); но эмпиризм не стал даже вровень с ошибками
философии; его теории ложнее ошибок философии; его
теории — самая пошлая метафизика. Посмотрю, как Конт
примиряет опыт и умозрение. Кажется, он на это метит»11
.
О Конте и о его учении Огарев не раз отзывался поло-
жительно, в том числе в своих работах «Частные письма об
общем вопросе», «Письма деревенского жителя». Он толко-
ва л философию позитивизма материа листически, утверж-
дая, что положительное понимание существующих фактов
позволяет сформулировать единый закон их существо-
вания, дающий решение философского вопроса — вопреки
привычному пониманию понятия «философия», которое
рассматривает общие основания целой группы явлений,
общие мировые основания человеческого разумения, и по-
нятия «метафизика», берущей в качестве основы филосо-
фии идеи, предшествующие фактам, и классифицирующей
их в соответствии с этими идеями. Таким образом, Огарев
соглашался с названием учения Конта «положительная
философия».
В. П . Боткин также посещал лекции Конта и скорее
всего поделился своими впечатлениями с В. Г. Белинским,
который тоже не обошел вниманием новое философское
течение. Прочитав несколько статей во французских га-
зетах, Белинский в письмах к Боткину поделился своим
мнением. Он считал, что Конт был хорошим человеком,
которому все же далеко до основателя нового философско-
го течения, поскольку для этого нужен настоящий гений:
«Этот человек — замечательное явление как реакция тео-
логическому вмешательству в науку и реакция энергич-
ная, беспокойная и тревожная. Конт — человек богатый
познаниями, с большим умом, но его ум сухой, в нем нет
18
Глава 1.
той полетитости, которая необходима всему творческому,
даже математику, если ему даны силы раздвинуть преде-
лы науки. Хотя Литре и ограни чился смиренною ролью
ученика Конта, но сейчас видно, что он — более богатая
натура, чем Конт»12
.
Недостатки Белинский видел и в самом научном мето-
де. Критик негативно воспринимал уничижительное отно-
шение Конта к философии и считал, что тот пренебрегает
метафизикой как наукой законов ума, а не в качестве науки
о трансцендентальных нелепостях: «...для него последняя
наука, наука наук — физиология... Освободить науку от
призраков трансцендентализма и theologie, показать грани-
цы ума, в которых его деятельность плодотворна, оторвать
его навсегда от всего фантасти ческого и мистического —
вот что сделает основатель новой философии и вот чего не
сделает Конт».
Петрашевцы тоже проявили интерес к позитивизму.
А. И . Герцен писал: «Наследники сильно возбужденной
деятельности сороковых годов, они прямо из немецкой фи-
лософии шли в фалангу Фурье, в последователи Конта»13.
Факт знакомства петрашевцами с деятельностью Конта
прослеживается в речи К ашкина относительно обществен-
ных наук и в письмах Спешнева к Хоецкому. Петрашевец
В. Н . Майков (1823—1847) не раз ссылался на Конта. В
1843 г. он прослушал домашние лекции Конта и, по-види-
мому, стал их первым русским слушателем. Кроме того, у
него возникли некоторые идеи после знакомства с работа-
ми Конта, которые были изложены в его статье «Карман-
ный словарь иностранных слов». Майков был первым, кто
упомянул Конта в русской публицистике, в программной
статье «Общественные науки в России». Он утверждал,
что нужно сформировать «единую общественную науку»,
19
Появление позитивизма в России XIX в.
превосходящую французское «безверие XVIII в.» и «спе-
кулятивное воображение» философии Германии. Согласно
его предположениям, такая наука смогла бы объединить
в себе силу, способную поддерживать и направлять об-
щественную деятельность на прогресс и порядок. Майков
был согласен с представлениями Конта о прогрессе, и в
одной из своих работ писал: «Я употребил здесь формулу
Конта для выражения статисти ческих и динамических за-
конов общества»14
.
Н. Г. Чернышевский познакомился с научным методом
Конта еще студентом. В 1848 г. он в своем дневнике опи-
сал впечатления от прочитанных работ: «...I том — мате-
матическая часть не для меня, почти ничего не понял, а
1-я часть 1-й лекции сначала было понравилась, а теперь,
прочитавши первые две лекции, в сильном подозрении, не
вздор ли все это, и эти 3 периода и все: может быть, это
просто довольно ограниченная голова вздумала подвести
под свою математи ческую систему социальные и истори-
ческие и философские науки — не знаю, только этого тома
читать не буду, а попрошу другие томы»15.
Чернышевский дал оценку популяризации «поло-
жительной философии» среди демократов шестиде-
сятников в статье «Леность грубого простонародья».
Он рассматривал Конта как одного из самых гениальных
людей того времени, предложившего единственную поло-
жительную французскую философскую систему, которая
следует науке, хотя и несколько критически оценивал его
философские построения. Чернышевский анализирует
«непоследовательности Конта» от лица героя своего ро-
мана «Что делать?» Д. Лопухова, который усматривает в
работах философа много правильных идей, но и видит аб-
солютно неверные взгляды, которые идут от принципов
20
Глава 1.
математики и понятий, происходящих из естествознания.
Если до 60-х гг. XIX в. позитивизм и социология Кон-
та в России были представлены лишь фрагментарно, то с
60-х
—
70-х гг. его учение укрепило свои позиции. В это
время появились довольно большие публикации о позити-
визме В. Лесевича, Д. Писарева и Э. Ватсона, хотя цензура
все так же запрещала издавать сочинения самого Конта.
Это было обусловлено сменой времен — наблюдалось уси-
ление процесса образования новой структуры классовости
в пореформенном обществе, вызванных кризисом общепри-
нятых идеологических систем, укрепление естественных и
гуманитарных наук, сложные философские искания.
Идея позитивизма в социологии стремительно развива-
лась среди русской интеллигенции на протяжении 70-х гг.,
на эту тему публиковалось большое количество статей:
«Искусство, философия и религия с точки зрения позити-
визма», «Что такое позитивизм», «Эмансипация женщин
в свете позитивизма», «Собственность на землю» и дру-
гие. В них учение Конта рассматривалось с точки зрения
конкретных условий русской действительности, что стало
при чиной большой заинтересованности Контом и позити-
визмом среди читающего населения. Отечественные соци-
ологи принимали идеи Конта с романтической точки зре-
ния и видели в нем основателя новой науки и следующих
ей реформ, противостоящих теологии, догматизму и рути-
нерству. Близкие взгляды на положительную философию
были изложены в статье Д. И . Писарева «Исторические
идеи Огюста Конта», напечатанной в четырех номерах
«Русского слова» в 65-м
—
66-м гг. XX в. Однако Писа-
рев давал и крити ческую оценку ряду положений, пред-
ложенных Контом. По его мнению, несмотря на популяр-
ность Конта в Европе, в России его взгляды недостаточно
21
Появление позитивизма в России XIX в.
известны, поэтому необходимо знакомить отечественного
читателя с позитивизмом, его положительными и отрица-
тельными сторонами.
Самого Конта Писарев причисляет к великим мысли-
телям своего времени, а в контовской идее видит отправ-
ной пункт всех его умозрений и исследований. Они заклю-
чались в том, что естественные законы, представляя собой
более комплексные природные явления, подчиняют себе
явления жизни общества и в некоторой степени находятся
под влиянием других явлений, поэтому их успешное изу-
чение может проводиться только человеком, хорошо разби-
рающимся во всех менее сложных явлениях и владеющим
«всеми методами, доставляющими современному исследо-
вателю возможность проникать в тайники органической
и неоргани ческой природы»16
.
Писарев, как реалист, при-
нимает научный подход и закон Конта о трех стадиях,
связанных с методами объяснения действительности и об-
щественного прогресса как накопления и распространения
знаний, но крити чески относится к значительной части
утверждений Конта относительно «положительной фило-
софии».
В первую очередь, он отрицает попытки Конта вытес-
нить коллективный ум целой науки и всех людей индиви-
дуальным умом самого мыслителя. Отечественный фило-
соф при рассмотрении задач социальных преобразований
говорит: «Ни один мыслитель в мире не может и не дол-
жен присваивать себе право решать эти задачи заранее
изолированными силами своего личного ума, потому что
нет и не может быть на свете такого гения, который один,
сам по себе, был бы умнее целой нации, когда все силы
нации развернуты и пущены в ход положительным обра-
зованием. Конт упустил из виду эту простую истину»17.
22
Глава 1.
Идея Конта о будущем духовной власти, которая, по
мнению Писарева, была похожа на католицизм, как и от-
рицание весьма актуального в российском обществе фе-
минизма, не нашли поддержки у русского философа. Не
менее резок он был и относительно идей Конта о решении
проблем социума через милосердие богатых и моральное
самосовершенствование, поскольку он считал их «наивны-
ми» и говорил, что «Конт не имел никакого понятия о тех
простейших законах, по которым совершается в обществе
движение и накопление продуктов труда»18 .
По мнению самого Писарева, для решения задачи о
«голодных людях» необходимы два условия. Первое —
это действия людей, заинтересованных в их решении, по-
скольку, решая этот вопрос вместо пролетариев, человек,
скорее всего, обманывает либо себя, либо свою публику.
Основная мысль второго условия состоит в перестройке
общественных учреждений, а не в возделывании личных
добродетелей.
Эрнст К арлови ч Ватсон (1839—1891) также относится
к числу российских приверженцев позитивизма. Его из-
вестная работа «Огюст Конт и полити ческая философия»
публиковалась в журнале «Современник» (1865. No 8), а
после смерти его книга «Жизнь Дж. Ст. Милля» (СПб.,
1892) была напечатана в павленковской серии «Жизнь
замечательных людей». В отличие от Писарева Ватсон в
своей статье о Конте и его подходе уделяет особое вни-
мание основным принципам «положительной политики»
и «положительной философии» и сложному жизненном у
пути основателя позитивизма. Примечательно, что наря-
ду с негативным отношением русского писателя к «поло-
жительной политике» Конта, в которой он видит некое
сектантство и отступление к метафизике, он достаточно
23
Появление позитивизма в России XIX в.
высоко ценит его «положительную философию», хотя и
критикует уничижительное отношение к политической
психологии и экономии. Ватсону, как и Писареву, ч ужда
идея Конта об альтруизме как спасении от всех проблем
общества. Критикует он и контовскую идею «духовной
власти» позитивистов-жрецов, его отказ признавать рево-
люцию в качестве инструмента преобразования социума,
негативное отношение к женщинам и отрицание возмож-
ности достижения социального равенства.
В течение длительного времени П. Л . Лавров тоже был
сторонником контовской философии, хотя еще задолго до
его знакомства с работами Конта высказывал идеи, близ-
кие к позитивизму. Поскольку он был автором «Очерков
истории физико-математических наук» (СПб., 1865), про-
фессором математики Артиллерийского училища и редак-
тором «Энциклопеди ческого словаря», ему были хорошо
известны первые четыре науки в классификации Конта
(математика, химия, механика, физика), а также история,
этнография и антропология.
Отечественный философ интересовался идеями пози-
тивизма о цельном знании, которые сводятся к попыткам
формирования системы, где ведущую роль будут играть
естественные науки. Позитивизм высоко оценивался им и
в ранних работах, таких, как «Задачи позитивизма» (1868),
«Герберг Спенсер и его “Опыты”» (1867), «Социологи-
позитивисты» (1872), так и в более поздних: «Задачи по-
нимания истории» (1892), «Важнейшие моменты в исто-
рии мысли» (1903). Однако Лавров никогда не принимал
позитивизм за философию, расценивая его как указание
определенных способов ра звития философии в да льней-
шем. Его представления о человеке, обществе и мире отли-
чались от позитивизма. На первый план он выдвигал антро-
24
Глава 1.
пологизм и материализм, а позитивизм трактовал как не-
кий принцип единения между естествознанием и филосо-
фией, при котором философия имеет научное отражение,
а не теряется в науке и не заменяется ею.
Вместе с тем позитивизм, согласно традиционной фи-
лософии в России, критикуется Лавровым за преклоне-
ние перед эмпирией, агностицизм, религиозные искания
последнего этапа его развития, формализм в построении
системы философии. По его мнению, «назвать себя фи-
лософией» является «самой большой несообразностью по-
зитивизма»19. Кроме того, в позитивизме он видел суще-
ственный недостаток, который выражался в исключении
из интересов позитивизма человека как субъекта научной
деятельности в виду абсолютизации научных методов и
самой науки, что выходит за рамки практических резуль-
татов.
Эти факторы стали причиной сокращения потенциала
«положительной философии», что обусловило возникно-
вение субъективного метода, который представлялся как
обращение к человеческим потребностям и самому че-
ловеку, к формированию «общего плана реорганизации,
предназначенной для настоящей эпохи»20. Лавров первым
в России ввел термин «субъективный метод мышления».
В статье «Задачи позитивизма и их решение» (1868) он
объяснял, что его суть заключается в выполнении «нрав-
ственного суда в приложении к личности, к обществу, к
прошедшему и будущему в истории»21. Он полагал, что
его использование позволит сформировать практическую
философию, которая будет отражать как методы реализа-
ции тех или иных общественных явлений, так и цели, к
которым нужно стремиться и воплощать их в обществе.
25
Появление позитивизма в России XIX в.
Субъективный метод разрабатывался в дальнейшем
сторонником позитивизма Н. К . Михайловским, который
писал: «Вместе с обеими фракциями учеников Конта я
принимаю основные положения позитивизма о границах
исследова ния»22. При этом он считал, что сущность вещей
нельзя познать, поскольку познанию поддаются исклю-
чительно явления: «Сущность вещей — вечная тьма. Нет
абсолютной истины, есть только истина для человека, и
за пределами человеческой природы нет истины для чело-
века »23. Истине всегда присуща субъективность и относи-
тельность, ибо то, что является истиной для одной группы
людей, не является истиной для другой, поэтому она огра-
ни чивается принадлежностью человека к определенной со-
циальной среде. Михайловскому было близко отрицание
Контом диалектики.
Среди общественных наук наибольший интерес у Ми-
хайловского вызывала социология, проблематика которой
рассматривалась им сквозь призму психологии, физиоло-
гии и антропологии. В этом аспекте он нередко обращался
к идеям Спенсера и Дарвина, применяя органическую тео-
рию общества. Михайловский видел противоречия между
постулатами обществознания и естествознания, в которых
он сосредотачивал внимание между двумя правдами —
правдой-справедливостью и правдой-истиной. Отражение
мировых явлений представлялись ему в виде борьбы за
справедливость в общественном мире и за существование
в мире органическом.
Русский философ, принимая во внимание учение об
индивидуальности как разновидности позитивизма эво-
люции, предполагает, что борьба за справедливость дает
возможность роста индивидуальностей, увеличивает соли-
26
Глава 1.
дарность и однородность, а борьба за существование ослож-
няет организмы и системы их деятельности. Он выдвига-
ет формулу, согласно которой «прогресс есть постепенное
приближение к целостности неделимых, к возможно пол-
ному и всестороннему разделению труда между органами
и возможно меньшему разделению труда между людьми»24.
Прогресс реализуется тремя стадиями «борьбы за инди-
видуальность» благодаря поочередной смене кооперации:
объективно-антропологическая (начальная «простая ко-
операция»), эксцентрическая («сложная кооперация») и
субъективно-антропологическая (завершающая «простая
кооперация»).
В магистерской диссертации «Психология чувствова-
ний в ее истории и главных ее основах» (1880) Н. Я. Грот
отрицал способность философии к познанию сущности
мира, хотя в докторской диссертации «К вопросу о ре-
форме логики. Опыт новой теории умственных процессов»
(1883) логика представлялась им с позиции позитивизма в
качестве эмпирической науки о познании.
В. С . Соловьев относился к позитивизму сложно и не-
однозначно. Историки отечественной философии видели в
его магистерской диссертации «Кризис западной филосо-
фии. Против позитивистов» первое открытое выступление
русского идеализма против позитивизма, который сам ав-
тор критиковал по нескольким направлениям. В первую
очередь, это касалось идей позитивистов относительно фи-
лософии, религии и положительной науки, которые они
принимали за последовательные стадии развития челове-
ческого ума. Соловьев считал, что эти явления разного
порядка, поэтому между ними нет преемственности, хотя,
согласно историческим данным, их сосуществование на-
блюдалось в течение длительного времени. Кроме того, по
27
Появление позитивизма в России XIX в.
его мнению, религия находится выше философии. Он объ-
ясняет это тем, что философию представляют умозаклю-
чения относительно малого количества людей, а религия
исповедуется многими племенами и народами.
Еще одну отрицательную оценку Соловьева вызвало
толкование позитивистами содержания философии и ре-
лигии. В отличие от Конта, рассматривающего религию в
качестве первоначальной теории, которая объясняет миро-
вые явления, Соловьев считал, что религия — «непосред-
ственный способ воззрения» на мир. Помимо этого рели-
гия ставит своей задачей спасение человеческой души и
освобождение его от зла, а не изучение мира. Негативные
отзывы Соловьева были также вызваны отношением пози-
тивистов к сущности философии. Позитивисты полагали,
что философия для экономии мышления руководствуется
метафизическими понятиями, в которых сущность отсут-
ствует. Философ, опираясь на эти и другие критические
оценки позитивизма, предлагал ряд идей, которые были
заложены в основу его концепции философии всеединства
и цельного знания.
Большое внимание со стороны общественности при-
влекла публикация в «Православном обозрении» и за-
щита в Петербургском университете 22 ноября 1874 г.
диссертации Соловьева, о которой Н. Н . Страхов писал
так: «Диспут был борьбою между двумя партиями, между
защитниками позитивизма, которые, следовательно, были
настроены против диспутанта, и между противниками по-
зитивизма и, следовательно, по одному этому, сторонни-
ками диспутанта... Можно было видеть, что противники
позитивизма не уступали другой партии ни в числе, ни в
ревности»25
.
Выступления Соловьева против позитивизма
резко критиковались и после защиты в статьях Кавелина,
28
Глава 1.
Страхова, Михайловского, Лесевича и других.
О положительных сторонах учения Конта Соловьев в
1890 г. писал редактору журнала «Вопросы философии и
психологии»: «Позитивна я философия явилась после увле-
чения идеалистическими и материалисти ческими догмами
как возобновление того разумного скептицизма, которого
общее правило состоит в том, чтобы ничего не предрешать
и все исследовать. Это есть, несомненно, первое элемен-
тарное условие истинной философии, и если в России ра-
зовьется правильное философское образование, то первая
заслуга в этом деле принадлежит тем писателям, которые,
не удовлетворившись господствующею догмати кой “Kraft
und Stoff ” перенесли на нашу почву и широко распростра-
нили идеи французского и английского позитивизма»26.
После изучения ключевых контовских идей, изложен-
ных в объемной публикации «Конт» для «Энциклопеди-
ческого словаря Брокгауза и Ефрона », Соловьев пришел
к следующему выводу: «...хотя основные принципы кон-
товской “позитивной религии” несостоятельны, она содер-
жит некоторые истинные элементы, которые, в основном,
заключаются в его идеях о значении женского элемента,
о необходимости независимого духовного авторитета в об-
ществе, о почитании отошедших исторических деятелей.
Вторая система Конта, гораздо более, чем первая (система
позитивной философии.
—
Б. Е .), заставляет признать в
нем одного из самых значительных и оригинальных евро-
пейских мыслителей XIX столетия»27.
Доклад Соловьева «Идея человечества у Августа Кон-
та» в Петербургском университете на публичном собра-
нии Философского общества, которое праздновало 100
лет со дня рождения Конта 7 марта 1898 г., подытожил
его выступления относительно позитивизма. Слушатели
29
Появление позитивизма в России XIX в.
были удивлены кардинальными изменениями в отноше-
нии Соловьева к Конту и его научному подходу, что сам
он объяснял так: «Более 20 лет назад мне пришлось на
этом самом месте начать свое публичное поприще резким
нападением на позитивную философию. Мне нет причи-
ны в этом раскаиваться. Во-первых, в то время на пози-
тивизм у нас была мода, и, как водится, эта умственная
мода становилась идолопоклонством, слепо нетерпимым
ко всем “несогласно мыслящим”... А во-вторых, это идоло-
клонство, несправедливое к иноверцам, обижало и самого
своего идола. От целого Конта выдавалась только первая
половина его учения, а другая, по мнению самого учите-
ля, более значительная, окончательная — замалчивалась.
Но если мне не приходится раскаиваться в факте свое-
го нападения и если на мне нет вины перед позитивиз-
мом тогдашнего русского общества, то долг перед Контом
все-таки остается — долг указать зерно всей истины в его
действительном, целом у чении»28. После чего Соловьев
представил ключевые задачи позитивизма Конта, в кото-
рых было отражено множество положительных сторон.
Еще три отечественных философа второй половины
XIX в.
—
Е. В . Де-Роберти, Г. Н. Вырубов и В. В . Лесе-
вич — также поддерживали контовские идеи. В 1865 г.
Вырубов (1843—1913) переехал во Францию, где с 1865 по
1883 гг. он вместе с Э. Литтре издавал философский жур-
нал “La Philosophie Positive” («Позитивная философия»)
на французском языке, имеющий широкое распростране-
ние среди российской публики. Однако его ввоз был за-
прещен с 1881 г. Совместно со своим другом Де Роберти
(1843—1915) Вырубов продвигал идеи позитивизма в Бер-
лине, где в 1865 г. они опубликовали русский перевод кни-
ги Э. Литре «Несколько слов по поводу положительной
30
Глава 1.
философии». В виду запрета на ввоз его одиннадцати книг
по социологии и философии (двухтомная «Прошедшее
философии» (М., 1886), «Социология» (СПб., 1880) и дру-
гих) в Россию, с 1887 г. Де-Роберти стал публиковать их
на французском языке в Париже. Книга “Auguste Compte
et Herbert Spencer” (1894) и журнальные статьи в России
имели апологетический характер, что вызывало критику
других российских сторонников позитивизма.
31
Глава 2
В. В. Лесевич. От первого
позитивизма ко второму.
Философия истории
Интересна судьба русского философа В. В . Лесевича,
путь которого начался с поклонения Конту и закончился
эмпириокритицизмом.
Владимир Викторови ч родился 15 января 1837 г. в селе
Денисовка Лубенского уезда Полтавской губернии в состо-
ятельной дворянской семье, корни которой уходят вглубь
веков. После смерти родителей единственным родным чело-
веком для будущего философа стала бабушка.
В 1849 г. Лесевич стал слушателем К иевской гимназии,
аужев1850г.
—
студентом артиллерийского училища
в Петербурге. Окончив училище, он вступил на военную
службу и пять лет воевал на К авказе против горцев.
По возвращении в Петербург Лесеви ча приняли на
учебу в военную академию, в которой близким другом для
него стал П. Л. Лавров. Именно он повлиял на формирова-
ние мировоззрения Лесевича. Окончив академию, Влади-
мир Викторович вышел в отставку. Это решение было
вынужденным, поскольку он опасался принуждения к по-
давлению революционных волнений в Польше. Переехав
жить в деревню, он на собственные деньги открывает пер-
вую украиноязы чную школу, которая вскоре была закрыта
из-за многочисленных доносов и следующих за ними раз-
бирательств.
32
Глава 2.
32
Лесевич отправляется за границу, где встречается с
Герценом. Именно в этот период он пишет первые серьез-
ные работы, в числе которых статья «Очерк развития идеи
прогресса». В 1877 г. общественность бурно отреагировала
на его работу «Опыт крити ческого исследования осново-
начал позитивной философии», в которой были рассмо-
трены основные аспекты позитивизма. Лесевич занимается
переводом и изучением философских трудов Авенариуса,
последователем которого он останется до конца своих дней.
В 1879 г. за свои идеи Владимир Викторович без суда и
следствия был сослан на три года в Сибирь, в Енисейск.
Лесевич был тесно связан с революционными кругами,
знаком с руководителями «Народной Воли», печатался во
многих прогрессивно настроенных журналах, в частности,
в «Вестнике Народной Воли». В 1883 г. в этом журнале
под псевдонимом «Украинец» была напечатана его статья
«Революционеры и естественный ход событий».
В 1888 г. Лесевич возвращается в Петербург, где зна-
комится с единомышленниками Н. К . Михайловского,
входящими в состав редакционной коллегии «Русского
братства». В этом же году выходит его работа «Письма о
нау чной философии», а в 1891 г.
—
«Что такое научная
философия».
Постепенно философские взгляды Лесевича эволю-
ционируют. В период с 1868 по 1877 гг. он был класси-
ческим представителем контовского позитивизма. Но со
временем приходит к выводу, что Конт не предоставил
эпистемологи ческой базы для тезиса о самоограничении
нау чного познания сферой явлений. Это дало толчок по-
иску оснований и синтезу позитивизма и неокантианско-
го критицизма, который стал началом второго этапа его
творчества (1877—1900). Последний, третий период, охва-
33
В. В. Лесев ич. От первого позитивизма ко в торому. Ф ил осо фи я истории
33
тывает последние годы жизни философа. Основным его
содержанием стал эмпириокритицизм. В одном из писем
Г. М . Туманову философ открыто симпатизирует этому
течению: «Моя единственная философская тема — “эмпи-
риокритицизм А венариуса”». В своих работах «От Конта
к Авентусу» и «Эмпириокритицизм как единственная на-
учная точка зрения» Лесевич окончательно переходит от
ортодоксального позитивизма к концепции эмпириокрити-
цизма. Впоследствии, уже после смерти Владимира Вик-
торовича, В . И . Ленин назвал его «первым крупнейшим
русским эмпириокритиком».
Лесевич был личностью незаурядной, обладал удиви-
тельными лекторскими способностями и педагогическим
талантом. Русский историк В. В . Семевский в знак уваже-
ния к талантливому философу добивался для него звания
почетного доктора философии. Это дало бы возможность
Лесеви чу заниматься преподавательской деятельностью в
университетах. Однако усилия Семевского не увенчались
успехом. Несмотря на это Лесевич все же имел возмож-
ность проводить публичные лекции о работах Даниэля
Дефо, философии Рихарда А венариуса и других.
В 1901 г. философ и еще сорок четыре ч лена «Сою-
за взаимопомощи русский писателей» подписали протест
против разгрома митинга у Казанского собора. Все они
были принудительно высланы из Петербурга на неопре-
деленный срок. Владимиру Викторовичу не суждено было
вернуться в родной город. Накануне своей смерти он со-
вершил поездку в Италию и Францию, где прочитал ряд
лекций по философии. В Париже он выступал лектором
в Русской Высшей школе общественных наук, докладчи-
ком — в международном социологическом конгрессе. В это
период у него состоялась интересная встреча с популяр-
34
Глава 2.
ным социологом Л. Уордом, с которым он до этого долгое
время переписывался. Умер философ 13 ноября 1905 г. в
Киеве.
Эволюционировать на философском поприще Лесевич
начал в качестве правоверного позитивиста. Еще в нача-
ле своей литературной деятельности, анализируя темпы
развития современной философии, он отмечает положи-
тельную тенденцию повышения интереса к науке. По его
мнению, «философия нацелена , в окон чательном результа-
те, к доктрине, охватывающей все, что только может регу-
лировать жизнь и развитие человечества. Наука стремится
к тому, чтобы стать не только истолковательницей, но и
руководительницей жизни»29
.
Первооткрывателями нового «позитивного» мировоз-
зрения Лесеви ч считал Конта, Бокля и Милля. В статье
«Позитивизм после Конта» он подробно описывает фи-
лософию позитивизма, давая ей следующее определение:
«Положительная философия есть миросозерцание, состо-
ящее из методи ческого строя философий наук, которые
охватывают всю совокупность положительного знания»30.
Лесевич утверждал, что умственная деятельность в
позитивизме делится на несколько основных этапов: тео-
логический (первоначальный), метафизический (промежу-
точный) и положительный (научный, заключительный).
На первом этапе миром управляет произвол, а ум-
ственная деятельность человечества обусловлена инстин-
ктами. Знание законов отсутствует, поэтому доминирует
вера в сверхъестественное, а к природе люди относятся как
к полю, на котором разворачивается сражение верховных
существ, играющих свои роли.
На втором этапе умственная деятельность человека
обусловлена идеями, умозрительными конструкциями, ко-
35
В. В. Лесев ич. От первого позитивизма ко в торому. Ф ил осо фи я истории
торые более рационально объясняют мировоззренческие
положения, почерпнутые из откровения. Результатом тако-
го явления является расцвет теологи ческих идей. Метафи-
зика базируется на утверждении: все то, что согласуется с
требованиями разума, существует на самом деле. Метафи-
зика является субъективной доктриной, которая рассма-
тривает опыт в рамках внутреннего мира, не подтверждая
его фактами. Абсолютное, объективно существующее в те-
ологии, в метафизике заменяется идеей, которая подчиня-
ется реальности. Неизменными являются идеи, представ-
ляющие собой отвлеченные сущности. Религиозные догмы
исходят из понятий о внемировой силе, а метафизические
аспекты являются супранатуральным бытием, заменяя их
бытием «натуральной» умственной деятельности людей.
Противоположные позиции занимает позитивизм, кон-
цепция которого заключается в замене невидимого бытия
на видимое: «Положительная же философия из всей со-
вокупности свойств этого бытия избрала только свойства,
подлежащие наблюдению»31. В этом аспекте подразумева-
ется, что окружающему миру ничего не навязывается, ни
субъективный поток мыслей, ни Бог. Приоритетом в пози-
тивизме являются научные знания, которые характеризу-
ют мир как единое целое, находящееся под управлением
законов и подлежащее изучению через опыт и наблюдения.
Эмпиризм при этом является исходной посылкой для фор-
мулировки законов, так как, в конечном итоге, суеверия и
предрассудки не имеют под собой никаких оснований.
Лесевич полагал, что и материализм, и идеализм яв-
ляются метафизикой, которая ограничивает своими дог-
матическими рамками науку, что в сущности отрицает ее
значение. Различие только в том, что идеализм признает
в реальной действительности определенное абстрактное
36
Глава 2.
абсолютное начало, тогда как материализм акцентирует
абстрактное «видимое бытие».
В итоге «материализм, который трансформирует ске-
лет и надкостную плеву людей в нечто «вечно-сущее», по
своей сути является скудным миросозерцанием»32
.
А «по-
ложительная философия не имеет понятия о том, что не
знает наука, в совокупности с которой она составляет еди-
ное целое»33.
Резюмируя вышесказанное, отметим, что позитивизм
в спектре своего мировоззрения исключает все то, что яв-
ляется фактически непознаваемо, то есть неизведанное на-
укой. Это определяется как крайний эмпиризм. Однако
Лесеви ч не ставит под сомнение тот факт, что нечто, вы-
ходящее за пределы непосредственного опыта, существует.
Для философа окружающий мир представлялся как со-
вокупность явлений, которые не несут под собой никакой
сущности. И даже если они есть, человек не в состоянии
их познать. Какое бы ни было научное знание, оно вклю-
чает в себя два аспекта: явления, которые существуют вне
человека и сам человек, как объект, наблюдающий и под-
тверждающий эти явления34
.
В этом случае действительность оценивается субъек-
тивно, а истина не несет в себе объективного содержания,
выступая результатом функциональности сознания, а не
отражения, поэтому является относительной. Для упоря-
дочения такой всеобъемлющей относительности применя-
ется определенный «методический строй», представляю-
щий собой закон, работающий только в научном знании.
Лесевич был приверженцем контовского распределе-
ния наук по объекту (от простого к сложному) или по
содержанию (от абстрактных сложных наук к более упро-
щенным). Пример цепочки наук по Лесевичу: математи-
37
В. В. Лесев ич. От первого позитивизма ко в торому. Ф ил осо фи я истории
ка — астрономия — физика — химия
—
биология — социо-
логия. В данной цепочке отсутствует философия, которая
воспринимается как обобщенный синтез теоретических
начал эмпирических наук. Недооценка минимальных по-
знавательных возможностей людей вынуждала Владимира
Викторовича более лояльно отнестись к иным гносеологи-
ческим задачам, в том числе к проблеме о происхождении
о структуре знаний об окружающей среде, а также о воз-
можности недостоверности чувственного познания и так
далее.
В результате Лесевич обращает внимание на гносеоло-
гию Канта. Из рассуждений В. С . Соловьева: «Позитиви-
сты, которые не желают превращать свое учение в новый
тип безотчетной догматики, и не имеют желания и успоко-
иться на такой несуразице, как абсолютный феноменизм,
непременно должны были обратиться от смутного эмпири-
ческого скепсиса к строгим и глубоким анализам критиче-
ской философии»35.
Лесевич стал одним из первых русских позитивистов,
который акцентировал свое внимание на «источнике раз-
ли чной метафизики», первооткрывателем которой был
Кант. Лесевич полагал, что необходимо, в первую очередь,
обозначить такие понятия, как «метафизика» и «филосо-
фия», разделив их структуру в гносеологии путем разли-
чения понятий «рассудок» и «разум», а также более глубо-
ких понятий «мышление» и «познание».
Лесевич представляет знание в виде упорядоченного
мышления, определяя при этом имманентную составля-
ющую познания. Мышление им определяется как нечто
обыденное или как критическое (таким мышлением опе-
рирует философия). Оба эти понятия существенно отли-
чаются друг от друга, так как обы чное мышление, не име-
38
Глава 2.
ющее навыков обобщения, принимает единичное за общее,
представление за понятие, «образует представления бес-
сознательно, бесконтрольно, оно соединяет термины про-
извольно, вне всякой критики, и, что немаловажно, оно не
разграничивает этих двух моментов, объединяет понятие с
представлениями, вернее принимает начальное за послед-
ние»36
.
В другом ракурсе представляется критическое (науч-
ное) мышление. Рассматривая данные восприятия, оно
кристаллизует представления, а на их базе и понятия в
качестве объединения этих представлений. Этот факт не
освобождает познание от релятивности, незаполненности.
Владимир Викторович обладал достаточными знаниями
о гносеологическом релятивизме. Он считал, что он яв-
ляется определенным приспособлением представлений к
особенностям субъекта, который учит и мыслит, при этом
они не обладают действительными явлениями, которые им
соответствуют. Соответственно, онтологическая составля-
ющая существования явлений находится за гранью позна-
ния.
Поскольку возможность изучения причин явлений
представляется маловероятной, для Лесевича достаточно
было знать об их существовании. Не прекращая исследо-
вания противоположностей обыденного и научного мыш-
ления, философ концентрирует свое внимание на проти-
воречивости понимания и знания. Различие между ними
Владимир Викторович усматривает в следующем: понима-
ние имеет априорные понятия, тогда как знание — апосте-
риорно. В данном случае научный позитивизм сравнивает
критическое и метафизическое и, не имея возможности
охарактеризовать перемещение от чувственной ступени
познания к понятийной, методом механической индукции
39
В. В. Лесев ич. От первого позитивизма ко в торому. Ф ил осо фи я истории
основ опыта направляют их на понятия.
На третьем, последнем этапе философской эволюции
Лесеви ча предыдущий «поворот к К анту»37 кардинально
изменяется на «поворот к Юму».
Эти изменения были вызваны подавлением «критики
разума», которая была присуща эмпириокритицизму, и
последующему доминированию догмы «наименьшей тра-
ты сил», что привело к окончательной субъективизации
познания.
Лесевич ввел определение «нейтра льные элементы». По
его мнению, эти элементы нейтрализуют дуализм сущно-
сти и явления, духа и материи. Отрицая данную ранее
характеристику эмпириокритицизма, которая заключалась
в релятивизме и субъективизме, философ придерживался
мнения, что опыт в конце концов «обобществляется» как
совокупность отдельно взятых опытов и субъектов.
В. В . Лесевич сформулировал свою позицию в следу-
ющих тезисах:
•
все нематериальное является отражением воспри-
нимаемого;
•
все воспринимаемое представляется чувственным и
включает в себя как элементы окружающей среды,
так и человеческие тела, наделенные определенным
набором свойств и состояний;
•
такие понятия, как «бытие» и «мышление» на всех
этапах соотносимы с воспринятым и с размышле-
ниями, которые имеют отношение к воспринимае-
мому;
•
любое бытие и любое знание являются составляю-
щей опыта;
•
единственное приемлемое знание — это ч увствен-
ное и человеческое38.
40
Глава 2.
По мнению Владимира Викторовича, это является
заключительной ступенью развития человеческого духа:
«Закон трех состояний обозначивает: из эволюции ум-
ственной деятельности, направляет нас к тому ее фазису,
который мы определили как гносеологический, обоснован-
ный на “чистом опыте”, научный уклад мышления»39.
Как философ-позитивист Лесевич разграничивает
«историческую философию» и «социологию». Философия
истории направлена на изучение истори ческого развития
человечества, тогда как социология, являясь точной нау-
кой, изучает «социальную динамику» и «социальную ста-
тику» как основные условия существования человечества.
По мнению философа, общество — это некий социальный
организм, элементы которого функционируют по аналогии
с живыми организмами.
Лесевич писал: «Развитие индустрии, искусства, нрав-
ственности и политики значительно формируется степе-
нью развития умственной деятельности и природой ее
направления»40
. Соответственно, как «социальная динами-
ка», так и «социальная статика» философской концепции
Лесеви ча воспроизводят социологические догматы Спен-
сера. Исследования Лесевича в области философии эмпи-
риокритицизма были продолжены в работах А. А . Богда-
нова и П. С. Юшкевича.
41
Глава 3
П. С. Юшкевич.
Эмпириосимволизм
Как это нередко бывает, дальнейшее развитие научно-
го познания не только не упростило осмысление опыта
позитивистски настроенными философами и учеными, а ,
наоборот, привело к возникновению новых трудностей.
Кризис, который поначалу касался только теоретического
обоснования физических исследований, охватил и другие
сферы познани я, а затем и социокультурный фон.
Интеллектуальная напряженность была усилена рас-
пространением в политическом сознании русской обще-
ственности идей марксизма. Научное познание никогда не
было и не может быть замкнутой в себе деятельностью.
Оно всегда представляет собой одну из составляющих
исторически определенной культуры общества. Именно
поэтому усиление революционного духа в нашей стране,
обусловившее широкий интерес к философским идеям,
возникшим на основе западного пролетарского движения,
неизбежно оказало влияние на характер отечественных
программ позитивизма.
Развивая линию «критического реализма», один из са-
мобытных российских теоретиков, П. С . Юшкеви ч, уже в
начале XX в. выступил с позиции сформированного им
нового варианта эмпириокритицизма («эмпириосимволиз-
ма»). Как и его предшественники, Юшкевич противопо-
ставляет выработанную им концепцию тем абстрактным
абсолютам, которые, по его мнению, присущи всем ранее
42
Глава 3.
созданным мировоззренческим системам. К ак и Лесевич,
он считает идеализм и материализм умозрительными
конструкциями.
Создатель «эмпириосимволизма», в отличие от своего
предшественника, уделяет больше внимания марксистской
теории, усматривая в ней попытку приспособления тра-
диционного материализма к естествознанию X X в. Упре-
кая Энгельса в том, что он неоправданно расширил смысл
понятия «диалектика», Юшкевич предпочитает считать в
качестве основы марксистского мировоззрения «одно из
величайших завоеваний науки прошедшего века — эво-
люционное учение», рассматривая диалектический мате-
риализм как продолжение традиций спинозизма на базе
соединения идей эмпиризма и эволюционизма41.
Утверждая, что марксизм не является завершенной и
целостной философской системой, ученый неявно для себя
ориентируется на ранее отрицаемые им цели прошлых фи-
лософских традиций, которые стремились к построению
универсального описания действительности. При этом он
не до конца осознает качественную новизну нового под-
хода, что приводит к несовпадению аргументов дискути-
рующих сторон. Таким образом, продолжилось смешение
разных уровней познания, против которого в свое время
высказывался Лесевич. Это привело к тому, что оппонен-
ты теорети ческих философских дискуссий начала века не-
редко рассуждают о разных вещах, даже не сознавая этого.
К примеру, марксистское понимание материи воспри-
нимается Юшкевичем в качестве разновидности кантов-
ской «вещи в себе». Он отвергает его по той причине, что
научное определение материи в обязательном порядке
должно включать перечисление существенных свойств,
присущих объекту. В обратном случае признание позна-
43
П. С. Юшкев ич. Эмпириоси мвол изм
ваемости материи, по его мнению, могло бы означать до-
пущение возможности познания кантовской «сущности»,
которая принципиально оторвана от мира явлений.
Подобные аргументы, как и абсолютизация традици-
онной логической процедуры определения как подведе-
ния одних понятий под другие, более общие, не раз были
использованы противниками ленинской характеристики
«материального», приведенной в его работе под названи-
ем «Материализм и эмпириокритицизм». Несмотря на то,
что наиболее чуткие последователи позитивизма видели
необходимость новой философской стратегии, отвечающей
новому уровню познания, даже они не смогли избавиться
от влияния установок, против которых выступали.
Владимир Ильич Ленин осознавал ограниченность
привычной аристотелевской логики в отношении «неклас-
си ческого» естествознания, и потому использовал вместо
операции подведения понятий друг под друга их сопостав-
ление. Оценивая «идеальное» и «материальное» в качестве
предельно широких категорий, он считал, что их содер-
жательное значение можно выявить с помощью столкно-
вения и сравнения, тем самым создавая особый контекст,
который позволял понимать их в качестве полярных точек
более широкого целого — главного вопроса философии.
Примечательно, что такая стратегия впоследствии
оформилась и в самом естественнонаучном исследовании
в виде «принципа дополнительности». В настоящее время
этот принцип играет роль фундаментального методологи-
ческого регулятива исследовательской практики. Марк-
систский подход позволил Ленину уловить глубочайшие
тенденции новой познавательной стратегии тогда, когда
сами естествоиспытатели над этим вопросом еще не заду-
мывались.
44
Глава 3.
Представител ями позитивистской философии бы ло
объявлено, что предмет их теоретического анализа со-
впадает с тем, что «достоверно установлено опытным
естествознанием». Этим они несколько ограни чили свои
возможности. Из этого следует и некоторая внутренняя
противоречивость их позиций, напряженность и драма-
тизм возникающих теорети ческих конфликтов. Стремясь
к сохранению ориентации на опытно-фактологи ческое ос-
нование, критики эмпиризма не могли не осознавать, что
само научное знание включает в себя огромное количество
положений, не выводимых из опыта, а выступающих в ка-
честве «эвристических принципов» заложенных в основу
исследова ния42.
Юшкеви ч стремился найти выход из сложившейся
противоречивой ситуации. Один из путей выхода он ви-
дел в признании параллельности физического (телесного,
внешнего проявления бытия) и психического (логический
и ч увственный уровень). С этой позиции Юшкевич оце-
нивал марксизм как концепцию, противопоставляющую и,
соответственно, разрывающую идеальное и материальное,
а, значит, неспособную обеспечивать подлинное решение
вопроса об их истинном соотношении. Юшкевич, говоря о
марксистском подходе, имел в виду в основном Плеханова,
которому и адресовал критику по поводу диалектической
материалистической интерпретации данных естествозна-
ния, присутствующих в книге под названием «Материа-
лизм и крити ческий реализм».
Выдвигая в адрес Плеханова обвинения в том, что он
«вывел» природные объекты из умозрительно постулируе-
мой «материи», Юшкевич настаивал, что признание суще-
ствования некоего «независимого внешнего мира» явля-
ется идеализмом, ориентацией на недоступные и скрытые
45
П. С. Юшкев ич. Эмпириоси мвол изм
для человека сущности, при помощи которых якобы тра-
диционная философия стремится объяснить окружающую
среду. К тому же, подобные объяснения основаны на идее
о неких самостоятельно существующих причинах, кото-
рые не зависят от следствий, фиксируемых эмпирическим
путем43.
Логика развития естествознания в XX в. определяла
стремление к избавлению от различных «внешних» влия-
ний, которые, по мнению сами ученых, навязывались фи-
лософией. Кроме того, предпринимались попытки поиска
основы собственной деятельности. Надежда на свободную
от различных спекулятивных абстракций, замкнутую в
себе и «самодостаточную» науку пронизывает весь по-
следний период истории познания — с середины прошлого
века и до середины XX в. От гильбертовской программы в
математике до поиска «мирового уравнения» в физике эта
тенденция выступала в качестве базовой.
Безусловно, позитивистское понимание опыта как од-
ного из основных средств, при помощи которых должна
обеспечиваться целостность человеческих знаний, оказы-
валось в таком контексте главным регулятивом научно-
го самосознания44. В качестве наиболее важной функции
познания с позиции данного подхода выступала описа-
тельно-классификационная (дескриптивная), а не экспли-
кативно-объяснительная функция. Упорядочение фактов,
полученных эмпири ческим путем, а не поиск неких «об-
щих причин» — это единственный верный путь в научном
исследова нии.
В данном пункте, как было отмечено ранее, сходились
все сторонники позитивизма. Основные различия относи-
лись к пониманию сущностной природы опыта. Юшкевич
предложил свой ответ на поставленный вопрос. Высказы-
46
Глава 3.
ваясь против маховской абсолютизации ощущений в связи
с повышенной неопределенностью этого подхода, он вы-
двинул идею о превалировании в познавательном акте ло-
гического аспекта над психологическим. Его эмпириосим-
волизм связывал понятие «объективная реальность» не с
чувственным восприятием, из которого Мах намеревался
выстроить «компоненты мира», а с логическими отноше-
ниями между понятиями, при помощи которых учеными
конструируется межсубъекти вное знание45
.
Таким образом, Юшкевич, возможно, не до конца это
осознавая, выступил как предшественник третьей волны
позитивизма (логического). Субъективистска я интерпрета-
ция логики, которой придерживались представители «вен-
ского кружка», многократно подвергалась анализу в совет-
ской методологической и логи ческой научной литературе,
поэтому мы не будем останавливаться на их детальной ха-
рактеристике46
.
Отметим, что сегодня никто не отрицает
тот огромный вклад, который был внесен в современное
нау чное сознание конкретными результатами логиков дан-
ного течения.
Интерес к идеям эмпириосимволизма имеет не только
исторический характер. Юшкевич был первым теорети-
ком, который осознал необходимость и исключительную
важность выхода за рамки психологических концепций,
с которыми была связана программа Маха. Ведь ощуще-
ния каждого индивида представляют собой содержание
его личностных переживаний, являются его внутренней
реальностью, объективируемой и становящейся доступной
для других только посредством внешнего выражения, в
том числе при помощи речи. Логика, в свою очередь, ори-
ентирована на межиндивидуальный уровень отношений
индивида к окружающей действительности.
47
П. С. Юшкев ич. Эмпириоси мвол изм
Это по большей части и определило трактовку Юш-
кевичем «объектов познания» как определенных симво-
лов. Давая определение таким научным конструктам, как
«электрический разряд» и «колебания эфира», в качестве
«эмпириосимволистических элементов» Юшкевич рассчи-
тывал найти основу объединения чувственных восприя-
тий разных индивидов в некое «общее» представление,
которое не зависело бы от индивидуальных особенностей
организма того или иного субъекта47.
Но и здесь сказывалось скрытое отождествление при-
родных феноменов с их теорети ческими моделями, кото-
рым характеризовалась предшествующая стадия позити-
визма. Это привело к резкой критике эмпириосимволизма
со стороны Ленина, внимание которого было направлено,
прежде всего, на защиту материализма от каких бы то ни
было «идеалистических шатаний». В итоге автор «Мате-
риализма и эмпириокритицизма» не переставал подчерки-
вать сходство позиций выразителей «второго позитивиз-
ма» с системами идеалисти ческой философии прошлого,
не всегда обращая внимание на еще слабо уловимый инте-
рес науки к себе самой.
Необходимо разграничивать теорию «универсального
естественного символизма» Дж. Беркли и концепцию
русского «эмпириосимволизма». Беркли прямо связывал
«символы» природы с действием божественного разума48.
Юшкевич, в свою очередь, делал упор на зависимости зна-
ковых средств науки от деятельности познающего инди-
вида. По его мнению, построив или выбрав определенный
символ, люди сообразуют с ним свои ч увственные ощуще-
ния, что и приводит к определенному сходству результа-
тов.
48
Глава 3.
Этому способствует еще и то, что сами ощущения ста-
новятся осознанными фактами для человека только тогда,
когда включаются в понятийно-языковые структуры. Че-
ловек знает, что, к примеру, переживаемое им ощущение
или состояние называется «боль», и только тогда он спо-
собен осознать собственные ощущения. Разные ощущения
коррелируются друг другом, так как образ реальности воз-
никает в нашем сознании не в связи с механическо-зер-
кальным отпечатком прямого воздействия внешней дей-
ствительности на органы ч увств, а на основе сложного
взаимодействия рационального и чувственного уровня по-
знания. Современная физиология зрения свидетельствует,
что визуальные ощущения не возникают без воздействия
тонких интеллектуальных механизмов.
Осознавая изменение собственных представлений о
«непосредственной данности» и «наглядности», вызванное
переходом на принципиально новый (в сравнении с клас-
си ческой наукой) уровень исследования, ученые XX в. ста-
ли испытывать потребность в четко обозначенных принци-
пах организации своих знаний о мире. Расчет на прямую
чувственную связь с объектом постепенно переставал быть
эффективным там, где непосредственной данностью яв-
лялись приборы, сконструированные для решения задач
познавательного характера. В связи с этим отвлеченные
понятия и абстракции, обозначенные Юшкевичем как
«эмпириосимволы», рассматривались в качестве основных
средств, при помощи которых многообразие эмпирическо-
го мира сводилось к единообразию человеческих знаний49.
В рамках современных методологических поисков
большая часть соображений теоретиков прошлого приоб-
ретает новый смысл. Сегодня вряд ли кто возразит против
утверждения Юшкеви ча, что научная абстракция — это
49
П. С. Юшкев ич. Эмпириоси мвол изм
мысль о действии некоего закона природы (например, од-
ного из законов Ньютона) и выражение данной мысли в
языке теории. Но, на наш взгляд, сложно согласиться с
интерпретацией природного мира как «постулата о непро-
тиворечивой связи данных опыта»50.
Жесткое соблюдение традиций там, где они уже не от-
вечают современным условиям, губительно для всех видов
деятельности, включая и философское теоретизирование.
Привычка к отождествлению материализма с его меха-
нистической формой, как и критическая настроенность
к умозрительным схемам ранее существовавших систем
приводили представителей «научной философии» к при-
писыванию статуса материального лишь геометрическим
и механическим характеристикам. Следует отметить, что
реальные объекты не сводились лишь к указанным свой-
ствам, так как приверженцы эмпириокритического подхо-
да стремились к поиску формы объективизации и тех черт
реальности, которые, по их мнению, не обладали матери-
алистическим выражением, существуя в индивидуальном
переживании того или иного ощущения.
Это затрудняло понимание направлений поиска боль-
шинства теоретиков, ориентированных на осмысление
опыта нового естествознания. Юшкевич, опираясь в позна-
нии на логическое, а не на психическое, подчеркивал, что
«психи ческое» не следует рассматривать как содержание
переживаний индивида, поскольку оно является формой
такого переживания как результата коллективного опы-
та. Поэтому «эмпириосимволы» введены в науку в целях
систематизации индивидуальных переживаний, а также
построения на их базе единой, общей системы теоретиче-
ских представлений о феноменах, изучаемых наукой51.
50
Глава 3.
Если вспомнить слова Маркса о разли чиях, существу-
ющих между чувственными восприятиями человека и жи-
вотных, о том, что органы ч увств людей являются резуль-
татом их исторического развития, что чувства человека
становятся «теоретиками»52, то окажется, что идеи Юш-
кевича включают в себя немало «рациональных зерен»,
которые дали интересные всходы. Но вышеперечисленные
недостатки эмпириокритицизма препятствовали адекват-
ному выражению плодотворных мыслей. И Ленин спра-
ведливо упрекал Юшкевича в том, что он не видит двой-
ственности эмпириокритицизма, когда противопоставлял
его Вундту, выделявшему в позитивизме две тенденции —
идеалистическую и материалисти ческую53
.
«Второй позитивизм», предприняв попытку отреагиро-
вать на потребности, связанные с новым естествознанием
в прояснении принципов организации научного знания,
стремился не только к осмыслению различия познаватель-
ных уровней, оформившемуся к этому моменту, но и к
избавлению от него любыми способами. Надежда на со-
здание единой системы унифицированного знания превра-
тилась в один из основных регулятивов «третьей волны»
позитивизма. Именно ею было определено большинство
аспектов дискуссий между противниками и сторонниками
неопозитивистской программы.
Знаменитая полемика между Т. Куном и его оппонен-
тами продолжила эту тенденцию. Так, если логический
позитивизм обусловливался потребностями науки XX в. в
осмыслении процессов формализации знания и выявле-
нии эмпирического содержания используемых наукой аб-
стракций, то постпозитивистский этап обращал внимание
методологов на невозможность изоли рованной от социо-
культурных влияний и замкнутой в себе науки. Проблема
51
П. С. Юшкев ич. Эмпириоси мвол изм
создания критериев чистого научного знания прямо или
косвенно направляла усилия теоретиков, даже тех, кто вы-
ступа л против жесткости программ логического эмпиризма.
Безусловно, речь не идет о предвидении основателем
эмпириосимволизма будущего пути логического развития.
Его точка зрения отражала становление мета-теоретиче-
ского уровня конкретной науки, находившейся в русле тра-
диционных форм восприятия уже существовавших теорий
философии и еще не в полной мере сформированных но-
вых взглядов на значение опытных данных в начале века.
В настоящее время даже самые ярые противники марк-
систской версии материализма вряд ли станут трактовать
материализм в качестве подмены материальной природы
«движущимися и твердыми атомами», как в свое время
это пытался сделать Юшкевич54
.
При этом следует отдать должное его методологиче-
ской чуткости и проницательности, поскольку очень мно-
гое было угадано им верно, например, разделение фактов
опыта на несколько групп:
•
«индивидуально значимые» факты, которые связа-
ны с восприятием конкретных объектов конкрет-
ным индивидом;
•
«общезначимые» факты, которые охватывают:
–
факты, обусловливаемые социальными характе-
ристиками исследователя (его принадлежностью к
той или иной группе);
–
абстрактные факты, представляющие собой об-
щепонятийные структуры, в которых учеными
фиксируются полученные результаты;
–
«конкретно значимые» факты, то есть средства
указания на объект, с которым в конкретный пери-
од времени имеет дело исследователь55.
52
Глава 3.
Благодаря этим идеям возникли тенденции, ставшие
главными в программах Лакатоса, Поппера, Куна и других
методологов, которые занимались определением направ-
ленности анализа науки в середине нашего века. Несмотря
на кардинальную смену культурного фона и изменение са-
мой науки, а также способов ее анализа, следует отметить,
что совпадение большинства ключевых аспектов прошлого
и настоящего довольно существенно. А нализ этих совпаде-
ний может многое дать для понимания природы факторов,
определяющих общий ход познания и внутреннюю логику
развития науки.
Концепция Юшкевича, совпадающая по своей направ-
ленности с эмпириокритицизмом, во многих аспектах
была принципиально иной. Большинство различий, как
было отмечено ранее, связано с тем, что Юшкевич в от-
ли чие от других приверженцев «положительной филосо-
фии», придавал особое значение активно-деятельностной
стороне интеллекта человека, разделяя всю совокупность
материала, с которым имеет дело познание, на то, что со-
здано человеком и что ему дано56.
Юшкеви ч, оставив в стороне вопрос о реальности
«внешнего мира», рассматривает факты, с которыми имеет
дело научное исследование, как нечто, что навязывается
людям, хотя сами эти факты выступают в качестве ре-
зультата искусственной обстановки, которая была создана
самим исследователем. Даже этимология слова «факт», со-
гласно Юшкеви чу, подразумевает под собой «нечто сделав-
шееся, сделанное»57. Тем не менее, опыт, как и те средства,
которые обеспечивают его возможность с позиции данного
подхода, играют роль приборов, использующихся исследо-
вателем, поскольку ими не создаются изучаемые объекты,
а только усиливается способность человека их видеть. В
53
П. С. Юшкев ич. Эмпириоси мвол изм
таком случае роль ученого сводится к регистрации наблю-
дений, а научное творчество подразумевает создание более
эффективных способов такой регистрации.
54
Глава 4
Российский эмпириокритицизм
как развитие идей марксизма
Дальнейшая популяризация эмпириокритицизма в от-
ечественном пространстве представлена весьма неорди-
нарной, специфичной для философии ситуацией. Фило-
софская составляющая махизма и ее внутренняя логика
развития, которая свойственна каждой цельной теории, в
значительной степени удалена от обстоятельств, сложив-
шихся в «русском эмпириокритицизме», и тесно связа-
на с полити ческими событиями в России. Эта ситуация
обусловила восприятие да нного напра вления философии
в течение длительного времени как идеологической кон-
струкции во многом далекой от своего первичного содер-
жания. К началу ХХ в. эмпириокритицизм в России был
предметом горячих споров и рассматривался в социально-
политическом, а не в философском контексте.
В. И . Ленин был самым известным оппонентом эм-
пириокритицизма. Как политический деятель он особое
внимание уделял вопросам идеологии. Во многом благода-
ря роли Ленина в Октябрьской революции и дальнейших
событиях его труд «Материализм и эмпириокритицизм»,
изданный в 1909 г. под псевдонимом В. Ильин, стал образ-
цом философского анализа. С одной стороны, это приве-
ло к популяризации в России неправильного понимания
эмпириокритицизма и исключило вероятность его кор-
ректного восприятия, а с другой стороны, стало причиной
многолетнего забвения русских философов, представите-
55
Российский эмпириокритицизм как развитие идей маркси зма
лей махизма. Таким образом, на протяжении длительно-
го времени философы не имели какого-либо отношения
к проблематике «русского эмпириокритицизма», которая
всецело находилась в фокусе политологов.
В середине 90-х гг. ХХ в. теоретические изыскания
представителей данного течения русской философии ста-
ли актуальны. Несмотря на то, что значительная часть
работ до сих пор не была переиздана, а их философская
и научная деятельность предполагает более подробно-
го рассмотрения, многие современные ученые, такие как
В. Н. Садовский, B. C. Степин, B. C. Клебанер и прочие,
утверждают, что у «русских махистов» программные уста-
новки философского учения имеют марксистскую основу,
что совсем не удивительно. Н . О. Лосский отмечает, что
русские марксисты в начале прошлого века находились под
влиянием Авенариуса и Маха и большинство из них были
сторонниками диалекти ческого материализма. Тем не ме-
нее, по мнению Лосского, у некоторых из них наблюдались
ярко выраженные способности к философскому мышле-
нию и хорошая философская база, а после осознания несо-
стоятельности теории познания (теория отражения), пред-
ложенной Энгельсом, они отказались от материализма и
принялись искать гносеологическую основу марксизма,
которая бы сопоставлялась с последними философскими
достижениями. Это понимание подтверждается тем фак-
том, что сами «русские махисты» никогда не называли
себя эмпириокритиками, а говорили о себе только как о
марксистах. Говорить о каком-либо ответвлении эмпирио-
критицизма или о «русском махизме» некорректно, по-
скольку здесь речь идет скорее об одном из направлений
русского марксизма.
56
Глава 4.
В. С . Степин в одном из разделов своей работы об
эмпириокритицизме указывает, что новые перспективы
философии науки могли бы открыться благодаря одно-
му важному сюжету, сложившемуся в истории, который
имеет непосредственное отношение к трудам отечествен-
ных «эмпириокритиков» начала XX в.: «...Они выдвинули
программу видоизменения эмпириокритицизма путем его
соединения с идеями К. Маркса, а именно с требованием
рассматривать науку в контексте деятельностного подхо-
да как связанную с развитием практического отношения
человека, к миру, включенную в социально-историческое
развитие общества»58.
В сущности, здесь говорится об альтернативном под-
ходе относительно установок позитивизма, при котором
наука должна рассматриваться не с точки зрения исклю-
чительно автономного явления, а с точки зрения ее связи с
множественными формами познания и знания, касающих-
ся различных сфер культуры.
«Русские махисты» развивали один из основополага-
ющих принципов Маркса в теории познания, в соответ-
ствии с которым познающий субъект получает объект в
виде практики, а не созерцания. Марксистские установ-
ки подразумевают, что практика и познание должны рас-
сматриваться в качестве целостной системы исторически
развивающейся деятельности людей. Хотя отечественные
философы не демонстрирова ли данные установки в своих
работах, они были неявно выра жены в их исследователь-
ской программе, сосредоточенной на марксистских идеях о
практически-деятельностной и общественно-исторической
природе познания человека59
.
Из этого следует вывод, что цель данной программы
заключалась в развитии подхода Маркса, который бу-
57
Российский эмпириокритицизм как развитие идей маркси зма
57
дет учитывать научные достижения конца XIX — начала
XX вв., и поиски ответов на методологические вопросы
науки, изучаемые эмпириокритицизмом.
Многие отечественные философы были представите-
лями «русского эмпириокритицизма». Перечислим самых
ярких из них.
Aнатолий Bасильевич Луначарский (1875—1933) —
профессиона льный революционер, впоследствии — поли-
ти ческий деятель (нарком просвещения с 1917 по 1929 гг.).
На основе анализа религий и философских школ Луна-
чарский относил марксизм к новой, глубоко критиче-
ской, синтетической религиозной системе и находил в ней
стремление к совершенствованию человека и общества.
Кроме того, развивал богостроительские идеи, в частности,
гуманисти ческую линию философии Фейербаха вплоть до
обожествления человека будущего. Особое внимание уде-
лял эстетике как «науке об оценке», в основание которой
положил идею развития человека. Основные произведения
Луначарского вошли в восьмитомное собрание сочинений,
которое было издано в 60-х гг. XX в. Из отдельных ра-
бот можно выделить «Атеисты» (1910), «От Спинозы до
Маркса. О черк по истории философии как миросозерца-
ния» (1925) и другие.
Яков А лександрович Б ерман (1868—1933) — россий-
ский и советский юрист и философ — видел в марксизме
преимущественно теорию развития общества, которая не
находится в подчинении любого другого учения. Он счи-
тал, что диалектику Энгельса и Маркса как пережиток
гегелевской идеалисти ческой теории нельзя рассматривать
в качестве философской теории, хотя некоторые философ-
ские предпосылки Маркса следует развивать посредством
философского, гносеологического махизма, который ни-
58
Глава 4.
коим образом нельзя отнести к реализму, идеализму или
материализму. Среди самых популярных работ Бермана
можно выделить следующие: «Диалектика в свете совре-
менной теории познания» (1908), «О диалектике» (1910),
«Сущность прагматизма. Новые течения в науке о мыш-
лении» (1911).
Николай Владиславович Валентинов (Вольский) (1879—
1964) — философ и публицист, потомственный дворянин
и политический эмигрант, был убежден, что существование
философии Маркса возможно иск лючительно в фор-
ме «научного материала» для формирования «новой со-
циалистической истории», поскольку его учение пред-
ставлено только общими штрихами. Наряду с другими
«русскими эмпириокритиками» считал, что «новая фило-
софия марксизма» может быть сформирована за счет объ-
единения принципов марксизма с ценными сторонами
философских принципов Маха и Авенариуса. По некото-
рым данным, Валентинов писал Маху относительно со-
поставления марксизма и махизма, однако Мах так и не
подтвердил наличие какой-либо связи между этими уче-
ниями. Наиболее известные труды Валентинова были опу-
бликованы еще до Октябрьский революции, в том числе
«Философские построения марксизма. Диалектический
материализм, эмпириомонизм и эмпириокрити ческая фи-
лософия» (1908), «Мах и махизм» (1908).
Владимир Александрович Базаров (Руднев) (1874—
1939) — русский философ, публицист и экономист, одна из
наиболее ярких фигур российского эмпириокритицизма
(недаром только его наряду с Богдановым упоминает Ле-
нин в своей работе «Материализм и эмпириокритицизм»).
Владимир Александрович Базаров был студентом физи-
ко-математи ческого факультета Московского университе-
59
Российский эмпириокритицизм как развитие идей маркси зма
та, а в дальнейшем и Берлинского университета, в кото-
ром получил философское образование. В 1895 г. вступил
в социал-демократи ческое движение, а с 1922 по 1930 гг.
работал в Госплане СССР. Базаров занимался перевода-
ми художественной и философской литературы, вместе с
И. И . Скворцовым-Степановым выполнил русский перевод
произведения К . Маркса «Капитал».
Базаров, согласно наиболее позднему изданию фи-
лософской энциклопедии, относится к приверженцам
«философии пролетарской борьбы» (которую иначе назы-
вают «философией практики», «философией действия»,
«философией коллективизма »), в которой он видит «по-
знавательное орудие в производственно-трудовой борьбе
за овладение силами окружающей человека природы и
общественной среды, за изменение исторического разви-
тия путем активного вмешательства индивидов, партий и
классов»60.
Авторы статьи именно так представляют критический
характер многих работ Базарова по философии. Крити-
цизм Базарова направлен против «пассивно-созерца-
тельной, идеалистической метафизики» и «отвлеченного
идеализма» (Бердяев, К ант, Струве, Булгаков и другие);
«самокопийного» материализма, то есть «теории отраже-
ния»; «субстанционалистского», «иероглифического» ма-
териализма (Аксельрод, Плеханов). Критика Базарова
касается определенных положений эмпириокритицизма
Авенариуса и Маха, хотя основные положения он рассма-
тривает в качестве исходных в развитии собственной мыс-
ли и говорит о том, что критический позитивизм является
ведущим направлением в философии науки начала XX в.
Философские взгляды Базарова отражены в его рабо-
тах «Мистицизм и реализм нашего времени» и «Материал
60
Глава 4.
коллективного опыта и организующие его формы», «Авто-
ритарная метафизика и автономная личность» (1904),
направленная против авторитаризма и идеализма во
взглядах H. A . Бердяева, С. Н . Булгакова, П. В . Струве
и в какой-то мере против Канта, «К вопросу о философ-
ских основаниях марксизма» (1908), где автор ставит за-
дачу выяснить «что есть подлинная философия Маркса»
и некоторые другие61. Все эти статьи вышли в свет еще до
революции 1917 г.
К настоящему моменту были переизданы лишь некото-
рые из экономических работ Базарова, большая часть фи-
лософских статей повторно не публиковалась. В . С. Кле-
банер отмечает, что серьезных исследований этой довольно
значимой составляющей его наследия пока не существует.
В статье Базарова «Мистицизм и реализм нашего вре-
мени», помимо критики плехановской концепции матери-
ализма (выражение «святая материя» возникло именно от
нее), отражено множество других положительных момен-
тов, которые демонстрируют его взгляды на мир и процес-
сы познания.
Его труд «Материал коллективного опыта и органи-
зующие его формы» носит практически «титульное назва-
ние», хотя В. С . К лебанер отмечает, эта интересная статья
соответствует своему названию только части чно и объяс-
няет это отсутствием готовности Базарова всерьез изучать
этот несколько «искусственный» вопрос. Однако это ни-
чуть не уменьшает значимость содержания статьи. Это, ве-
роятно, была первая русскоязычная работа автора, которая
рассматривала и анализировала философию французского
мыслителя А. Бергсона.
Внимание Базарова было обращено к аргументам фран-
цузских мыслителей против концепции «ассоцианизма»,
61
Российский эмпириокритицизм как развитие идей маркси зма
рассматривающих восприятие как сумму элементов,
в пользу первичной цельности психического образа, раз-
деляемого на части исключительно посредством анали-
тической деятельности сознания. Автор предлагает ряд
суждений о том, что единство восприятия человека ос-
новывается на чувствовании, а не рассудке. Отдельные
составные части выделяются из целостных изначально
представлений, постепенно превращаясь в систему разроз-
ненных «качеств», которые в определенной степени сопо-
ставляются друг с другом. К примеру, у ребенка изначаль-
но формируется представление о столе в целом, после чего
появляется понимание его характеристик (цвет, твердость
и прочее).
Однако даже такое комплексное психическое образо-
вание как восприятие выше суммы элементов, «диффе-
ренцированных» познанием, то есть эти элементы объе-
диняются между собой чем-то большим, и, как считает
Базаров, формирование образа из элементов происходит
благодаря их чувственной характеристике. А втор делает
попытку обосновать аналогии между образующими опыт
чувствованиями и характером априорных познавательных
категорий Канта. Базаров считает, что связь чувствований
в рассматриваемом типе с отдельными частями опытно-
го мира отсутствует, и «потому не могут быть найдены
в них путем анализа, — они возникают лишь вместе с
той или иной комбинацией элементов. Они не пребывают
в сознании ни как нечто данное до опыта, ни как нечто
выведенное из опыта, но функционируют в самом опыте;
объединяя его разрозненные содержания в единые позна-
вательные акты... Ничто не мешает назвать формирующие
чувствования “условиями” восприятия опытных данных»62
и «в противовес чрезвычайно капризным, индивидуально
62
Глава 4.
изменчивым ч увствованиям удовольствия и тому подобно-
го, чувствования, играющие познавательно-организующую
роль, очень постоянны». Он отмечает: «Чем теснее и пла-
номернее будет связь сотрудничества, которая объединяет
людей в “одно социальное целое”, тем легче будет совер-
шаться прогресс этих познавательных форм от случайной
индивидуальной значимости к “систематической объек-
тивной общезначимости”»63.
Исходя из этого, представляется возможным выделение
нескольких положений, выступающих характеристиками
философских умозаключений Базарова, в первую очередь,
с точки зрения гносеологии и позволяющих определить
несоответствия с рассуждениями Маха и Авенариуса:
1. Принципиальная однородность физических и пси-
хических элементов мира.
2. Познание — постоянно развивающийся процесс
дифференциации природы.
3. Пространство, время, причинность как формы ор-
ганизации общечеловеческого опыта или орудия и
средства познавательного творчества.
4. Познание является орудием организма в борьбе за
существование.
5. Обязательный коллективный характер опыта.
6. Исторический характер «Я-психологии».
В своих немногочисленных трудах по философии Ба-
заров, как и некоторые современные ученые, касается до-
вольно комплексной и глубокой проблематики. Как счи-
тает академик Ю. М . Лотман, эта проблема заключается
в соотношении между «множественностью и единственно-
стью», относящимся к главным признакам культуры. Про-
цесс «кристаллизации» понятия «я» в человеческой исто-
рии описан им в работе «Культура и взрыв». По мнению
63
Российский эмпириокритицизм как развитие идей маркси зма
ученого, этот процесс имеет несколько стадий развития.
Одновременное возникновение коллективного и индиви-
дуального поведения, по его мнению, можно рассматривать
в качестве «взаимонеобходимых контрастов», происходя-
щих при отделении «индивидуального» как аномального и
«коллективного» как нормального в случаях нетипичного
поведения (героизм, преступление, уродство и прочее), ко-
торым предшествует стадия неосознанности, генетически
унаследованного стадного поведения.
Единая система образуется лишь на следующем этапе
и предполагает реализацию этих двух возможностей при
рассмотрении их с точки зрения неразделимости аспектов
единого целого. Иными словами, индивидуальное поведе-
ние может появиться как «пример и норма» для общего, а
общее как «оценочная точка» для индивидуального.
Политические убеждения Базарова в значительной
степени повлияли на его суждения. Он считал, что лишь
после абсолютного устранения «фетишизма собственно-
сти» и в результате организаторского и исполнительского
слияния в рационально сформированный процесс обще-
ственного производства, то есть исключительно в услови-
ях социализма, можно дости чь «общечеловеческого едино-
го безличного» коллективного творчества, которое сменит
индивидуальную «я-психологию».
Приведенные характеристики отражают ключевые по-
зиции философских взглядов, в первую очередь, относи-
тельно теории познания В. А . Базарова, рассуждения ко-
торого достаточно уникальны и должны более подробно
изучаться энциклопедической, научной и учебной литера-
турой.
Хотя двухтомник экономических работ Базарова издан
большим тиражом, его философское наследие, к сожале-
64
Глава 4.
нию, фактически недоступно современному читателю, так
как его труды давно не переиздавались и слабо представ-
лены в интернете.
Александр Александрович Богданов (1873—1928) —
ключевая фигура русского эмпириокритицизма, экономист,
философ, практикующий врач-психиатр, писатель-фан-
таст, основатель научного института, депутат Госдумы,
не раз был в ссылках и тюрьмах при царском режиме
и советской власти.
Исследование формирования его философских взгля-
дов затруднено. По мнению Д. Уайта, Богданов отражает
в своих философских трудах концепции и идеи во мно-
гом схожие с немецкой философией. Уайт считает, что о
системах, составляющих основу немецкой классической
философии, Богданов узнал от Людвига Нуаре, который
был последователем Фихте, Гегеля, Канта и Шеллинга, а
при повторной интерпретации его работ отмечается при-
сутствие теории эволюции Дарвина, учения о воле Шопен-
гауэра и принципа сохранения энергии Роберта Майера.
Сам Богданов не раз отмечал, что на его идеях эмпири-
окритицизма в значительной степени отразились учения
Э. Маха, Р. Авенариуса, а также энергетизм В. Освальда
и марксизм.
Здесь необходимо заметить, что философ относился к
числу немногих марксистских интерпретаторов, которые
могли дать оценку взаимоотношениям философии и эко-
номики в работах Маркса. В . Н . Садовский утверждал, что
Богданов очень хорошо ра збира лся в марксистской поли-
ти ческой экономии рубежа XIX—XX вв. и был одним из
лучших в этой области. Автор видел в основе философии
марксизма «социально-философскую теорию» Маркса,
хотя считал, что его социальный материализм нуждается
65
Российский эмпириокритицизм как развитие идей маркси зма
в дополнении, объясняющем социально-генетическое ис-
следование. Он писал: «Основные понятия старого мате-
риализма — и “материя”, и “неизменные законы” — выра-
ботаны в ходе социального развития человечества, и для
них как “идеологических форм” надо было найти “мате-
риальный базис”. Но так как “материальный базис” имеет
свойство изменяться с развитием общества, то становится
ясным, что всякие данные идеологические формы могут
иметь лишь исторически-преходящее, но не объектив-
но-надистори ческое значение, могут быть “истиной време-
ни” (объективной истиной, но только в пределах известной
эпохи), а ни в коем случае не “истиной на вечные времена”
(«объективной» в абсолютном значении слова)»64
.
В своей первой работе по философии «Основные эле-
менты исторического взгляда на природу» (1899) Богданов
сделал первую попытку объяснить социальный материа-
лизм Маркса с помощью социа льно-генети ческого иссле-
дования. Через несколько лет он издает другую довольно
значимую работу «Познание с исторической точки зрения»
(1901), в которой он пытается осмыслить с точки зрения
исторического материализма возникновение и развитие
ключевых категорий познания и происходящих от них на-
учных построениях, а также религиозных и метафизиче-
ских построениях как совокупности идеологических форм.
В этой работе отражено полностью сформировавшееся ми-
ровоззрение Богданова. В последующих трудах, изданных
в трехтомнике «Эмпириомонизм», развивались сформули-
рованные в этих работах философские идеи и приводилась
его полемика с ортодоксальными марксистами.
66
Глава 5
Социологические взгляды
раннего Богданова
А. А . Богданов утверждал, что главной задачей чело-
вечества в борьбе с природными стихиями является ор-
ганизация мира в собственных интересах. Сопротивление
природы является стихийным и слепым. Противостоять
ему, по мнению Богданова, можно лишь предварительно
объединившись и организовав деятельность по использо-
ванию средств производства и рабочих сил «в планомерно
функционирующую систему» (иначе говоря, при организа-
ции вещей и людей в целесообразное единство)65. При этом
возможно и нау чное обобщение методов организационной
работы людей и стихийно организационного творчества
природы.
В качестве точки отсчета рассуждений Богданова вы-
ступало требование Карла Маркса понять действитель-
ность не только в форме объекта (то есть созерцательно), а
в качестве конкретной человеческой деятельности, практи-
ки; с другой стороны — в форме субъекта данной деятель-
ности (социального субъекта).
В отношении первого аспекта данного положения Бог-
данов считал, что «рассмотрение действительности как
“практики” и “активное” ее понимание означает позна-
ние всей действительности, как борьбы людей с природой.
В стихийности (материальности) явлений постоянно ви-
деть сопротивление деятельности человека, а в законо-
мерности явлений видеть орудие такой деятельности. При
этом цель всякого и всего познания заключается в том,
67
Социологические взгл яды раннего Богдано ва
чтобы осознанно ставить победу и власть человека над
природой»66.
Второй аспект требования К арла Маркса, по мнению
Богданова, заключается в том, что «действительность
должна познаваться как социальная практика». Богданов
считал, что человек в своей практике является, прежде
всего, социальным существом67
.
Раскрывая значение дан-
ного требования, он говорил, что старая буржуазная фи-
лософия (хоть в виде идеализма, хоть в виде материализ-
ма) являлась по сути индивидуалистичной. В качестве
постоянного «субъекта» опыта и познания в ней выступал
человек (индивид) как самостоятельная единица. При
этом «опыт» представлял для нее совокупность ощуще-
ний такого индивида, а познание являлось деятельностью,
обусловленной его же личными стремлениями к «исти-
не». Однако такой независимый индивид не что иное, как
иллюзия, созданная противоречиями буржуазного мира —
отдельная личность противополагается всем остальным в
экономической конкуренции и борьбе, а социальная связь,
полная зависимость индивида от социально целого и его
роль в реальной системе сотрудничества настолько этим
маскируется, что совершенно ускользает от буржуазного
сознания.
Взяв в качестве основы такую иллюзию, буржуазная
философия создала себе немало лишних вопросов и труд-
ностей. Например, вопрос о существовании «внешнего»
мира — с «я» знаю лишь «свои ощущения». Могу ли я
знать, что вне «меня» существует еще «что-то». Подоб-
ные трудности и вопросы просто не существуют в рамках
коллективистического мышления68. Богданов подчерки-
вал, что для развитого коллективистического мышления
«субъект» производства и познания не является индиви-
68
Глава 5.
дуальным — в данном случае речь идет о коллективном
субъекте познания и производства. При этом действитель-
ность, то есть мир опыта в развитии субъекта познания, на
деле совпадает для него с «коллективной практикой», как
это отмечал и К арл Маркс69
.
Богданов также отмечал утверждение Маркса о том,
что общество является, в первую очередь, организацией
производства. В этом заключается основа развития всех
его форм и всех законов его жизни. Это — точка зрения
трудового коллектива или социально-производящего клас-
са, исходя из которой Маркс подверг критике обществен-
ные науки прошлого.
Первичной областью общественного развития является
технический прогресс, в котором начало абсолютно всех
прогрессивных изменений. Идейная жизнь общества опре-
деляется практической жизнью, одновременно выступая и
в качестве ее орудия, и в качестве ее продукта70
.
Общественный процесс состоит из трех аспектов —
идеологического, экономического и техни ческого. В техни-
ческом аспекте общество осуществляет борьбу с природой,
подчиняя ее, то есть организуя внешний мир в интересах
своего развития и своей жизни. В экономическом аспекте
(отношения распределения и сотрудничества между людь-
ми) общество само организуется для борьбы с природой.
В идеологическом аспекте общество организует свои пере-
живания и свой опыт, создавая из них организационные
орудия для своего развития и дальнейшей жизни71
. Богда-
нов соглашался с Фридрихом Энгельсом в том, что в со-
циалистическом обществе будущего «производство идей»
будет преобладать над «производством вещей». По Богда-
нову общественный процесс, по сути, является трудовым
процессом. Труд может быть назван социальной деятель-
69
Социологические взгл яды раннего Богдано ва
ностью только тогда, когда он косвенно или прямо направ-
лен на сохранение и развитие не одного трудящегося, но
и остальных людей. Общественные приспособления — это
формы трудовой деятельности в борьбе за существование,
это формы трудовой совместности индивидов, а общество,
как целое, является системой сотрудничества в широком
смысле слова72
.
В докладе, который был прочитан 15 сентября 1921 г. в
порядке дискуссии в Социалистической Академии, а впо-
следствии и опубликован в статье под названием «Органи-
зационные принципы социальной техники и экономики»73
,
Богданов высказал ряд оригинальных идей по поводу раз-
вития истори ческого материализма с научной и организа-
ционной позиции.
Богданов интерпретировал взгляды Карла Маркса, от-
мечая, что действительность должна рассматриваться в
качестве взаимодействия объекта и субъекта, в ходе кото-
рого субъект, выступающий в качестве носителя органи-
зационной активности, оказывает воздействие на объект,
оказывающий ему сопротивление (то есть на материю
или природу). При этом истинным субъектом действия
или производительного труда всегда выступает коллектив,
человеческое общество в целом. Богданов интерпретирует
социальный материализм Маркса как учение о связи раз-
ных аспектов общественного процесса74
.
В качестве та-
ких аспектов Богданов традиционно рассматривал соот-
ветственно области идеологических, производственных
и технических отношений общества при определяющем
воздействии технических отношений человека к приро-
де на идеологию и экономику. Научная организационная
прибавка Богданова в данном вопросе заключалась в том,
что, на его взгляд, существуют общие организационные
70
Глава 5.
законы и закономерности, в соответствии с которыми в
природе происходят различные процессы дезорганизации
и организации, и от которых зависят и организационные,
и человеческие методы75.
Гла вное положение богдановского организа ционного
подхода состоит в том, что люди не выдумывают свои
организационные методы — в основе этих методов лежат
законы природы, определяющие организацию человеком
его трудовой активности.
Исходным пунктом для формулирования организаци-
онных принципов отношения людей к технике Богданов
называл отношение человека к орудию, так как именно в
этом отношении заключается характеристика и сущность
самой техники. Богданов отмечал, что человек выделился
из природы и занял особое положение среди животного
мира именно благодаря особой технике (животные ведь
тоже имеют свою технику). Эта техника характеризуется
использованием орудий. Человек — это существо, которое
создает орудия. Орудие — это не что иное, как предмет,
который взят из внешней природы и выполняет роль допол-
нительного органа в процессе труда76
.
Богданов неоднократно подчеркивал социальный ха-
рактер труда как сознательно-целесообразной деятельно-
сти человека, как параметр отношения людей к орудию.
При этом Богданов выделял три его аспекта. Во-первых,
это коллективный или индивидуальный характер такого
отношения. Богданов придерживался той точки зрения,
что в конечном итоге орудие является органом коллектива.
Говоря о труде, Богданов подразумевал общественное
производство, или «труд в целом», то есть активность все-
го человечества в исторической связи всех поколений77
,
весь общественный труд и общую трудовую деятельность78.
71
Социологические взгл яды раннего Богдано ва
Однако по форме реализации орудие может иметь не толь-
ко прямую связь с коллективом, но и косвенную, выра-
жаясь через непосредственную связь с отдельными ин-
дивидами79. Такая характеристика позволяет выяснить
индивидуальный или коллективный характер активности
субъекта на различных стадиях общественного развития.
Еще одна характеристика связи человека и орудия, по
Богданову, заключается в органичной (стихийной) или
сознательной его форме. По мнению Богданова, стихий-
ная органи чность была присуща раннему периоду обще-
ственного развития. Она предполагала преобладание в
человеческом сознании инстинктивных импульсов над
размышлением, а также недостаточное разли чение людьми
неодушевленного и одушевленного в природе, своих био-
логических органов от первичных вещественных орудий,
выступавших в качестве удлинения или усиления послед-
них. Органи чная связь людей с орудиями была сильной,
так как они производили, заимствовали из природы «ору-
дие для себя или кровных близких»80
.
Другими словами,
люди в то время «жили с орудием», «срастались» с ним до
такой степени, что и само орудие оживало и жило в руках
человека81.
Богданов подчеркивал, что осознанное отношение к
средствам производства вызывалось ростом как разно-
образия, количества орудий, случаев их применения, так
и возможностью их смены и совершенствования, возмож-
ностью перехода от одних владельцев к другим82
.
Третья характеристика, по мнению Богданова, это кон-
сервативность (устойчивость) или пластичность (измен-
чивость) отношений человека к средствам производства.
Консерватизм и устой чивость были продиктованы усло-
виями жизни, «вписанностью» коллектива людей в при-
72
Глава 5.
родную среду, предполагающую достижение равновесия со
средой и его поддержание, так как резкое изменение тако-
го равновесия в связи со слабостью трудовой энергии мог-
ло привести к гибели общества. Пластичное, изменчивое
отношение людей к орудиям труда определялось только
техническим прогрессом.
Основываясь на вышеперечисленных бинарных харак-
теристиках, Богданов выделил несколько базовых принци-
пов социальной техники:
1. пластичная, сознательная связь орудия и коллек-
тива;
2. пластичная, сознательная связь орудия с человеком;
3. консервативная, стихийно-органическая связь ору-
дия с коллективом;
4. консервативная, стихийно-органическая связь с че-
ловеком.
По замыслу автора «Тектологии», первый принцип со-
ответствует машинному производству, второй — меновой
форме отношения к вещам, третий — первобытной орга-
низации вещей, четвертый — авторитарному типу органи-
зации.
При этом Богданов сразу делает оговорку, что в реаль-
ной социальной жизни данные принципы могут сочетать-
ся между собой и накладываться друг на друга, причем не
только в плане тенденции развития, но и в направлении
дезорганизации. Так, к примеру, в условиях авторитарно-
патриархального общества можно найти еще и первичную
связь, причем не только с индивидом, а с общиной, хотя
преобладающей является связь орудия с человеком83
.
Теперь, используя принцип двойственности и учиты-
вая основные положения современной концепции объекта
73
Социологические взгл яды раннего Богдано ва
и субъекта, попытаемся дать субъект-объектное толкова-
ние организационных принципов Богданова.
По мнению ученого, любое разложение на элементы
является дезорганизацией в практическом или исследова-
тельском смысле. Усиление момента структурной диффе-
ренциации объекта — это, по сути, дезорганизующий про-
цесс, который полностью зависит от субъективной задачи
по разложению организованного целого, выступающего в
качестве носителя сопротивления активности субъекта и
по превращению его в неорганизованное.
Можно предположить, что нужен процесс, обратный
предыдущему, — организация элементов в новые, «желае-
мые сочетания», то есть процесс консолидации и усиления
связности объекта, сведение раздробленных компонентов
организации в новые активности-сопротивления. Фикси-
руя направление активности деятеля или исследователя на
внешнюю природу, понятие «объект» можно охарактеризо-
вать созданием нового организованного целого.
Характеристика, отражающая преобладание динамиче-
ских процессов («пласти чность-консервативность») высту-
пает, по мнению Богданова, в качестве базовой, основопола-
гающей характеристики. Она имеет наиболее тесную связь
с понятием «активность-сопротивление». Консервативная
сторона процесса (характеристики «пласти чность-консер-
вативность») вызывается действием прог рессивного под-
бора в отрицательной форме, упрощающим внутренние
отношения системы и повышающим до известного преде-
ла организационную консервативность (устойчивость) и
прочность системы, порождая консервативные типы об-
ществ (например, авторитарное общество или общество
первобытного коммунизма). Позитивный подбор, которым
характеризуется пластичная сторона процесса параллельно
74
Глава 5.
с увеличением неоднородности внутренних связей обще-
ственного целого, приводит к уменьшению такой устойчи-
вости, то есть к возрастанию пласти чности комплекса и
формированию динамично развивающихся обществ (кол-
лективного и менового общества).
В характеристике, которой фиксируется доминирова-
ние структурного элемента, объект-субъект (индивид-об-
щество) является первым элементом данных двойственных
терминов, символизирующим дезорганизованное сочета-
ние разных отдельностей, вызванных действиями большо-
го количества дезингрессий. Этой характеристикой обо-
значается социальный комплекс, который на протяжении
определенного промежутка времени (при относительно не-
организованном комплексе дополнительных соотношений
либо если дифференцированная система внутренних до-
полнительных соотношений является достаточно органи-
зованной) разрушается, не выдерживая натиска среды. В
данном случае речь идет о двух потенциально возможных
типах:
1. о динамическом типе (меновое общество);
2. о консервативном типе (авторитарное общество).
Второй элемент (субъект) подразумевает определенную
организованную целостность, которая является не только
продуктом кризисов D, но и продуктом вторичных кризи-
сов C и, в конечном итоге, является системно дифферен-
цированной только с окружающей природной средой по-
средством создания именно в отношении нее совокупности
дополнительных соотношений. Подобная структура имеет
гораздо больше шансов на сохранение и дальнейшее разви-
тие. При этом возможны оба варианта — и динами чный
вариант (коллективистическое общество) и консерватив-
ный (общество первобытного коммунизма).
75
Социологические взгл яды раннего Богдано ва
В конце концов, характеристика, обозначающая преоб-
ладание информационно-отражательного элемента, может
считаться своеобразным синтезом первых двух, то есть
элементом, консолидирующим структурный и процес-
суальный аспект бытия в информационном плане. Сти-
хийность действий субъекта, который на практике осу-
ществляет неосознанное информационное заимствование
внешней системы связей, может обладать общественным
(общество первобытного коммунизма) или индивидуаль-
ным (авторитарное общество) характером.
Социальный проект также может обладать социаль-
ным или индивидуальным характером (коллективисти-
ческое или меновое общество соответственно). Применив
для обозначения названных оппозиций символику еди-
ницы и нуля, принимая за нуль стихийность, индивиду-
альность и консерватизм, а за единицу — сознательность,
коллективизм и пластичность, получаем символическое
обозначение принципов социальной экономики и техники
(в скобках указаны номера принципов):
010 (1); 000 (2); 101 (3); 111 (4).
В приведенных формулах первая позиция цифры от-
вечает характеристике «пластичность-консервативность»,
вторая отвечает характеристике «индивид-коллектив», а
третья — «стихийность-сознательность».
Формула (1) — принцип первобытной коммуны двой-
ственен формуле (3) — принципу менового общества. В
свою очередь, формула (2) — принцип авторитарного об-
щества, двойственна формуле (4) — принципу коллекти-
вистического общества. Пространственное расположение
формул по кругу (в ключевых точках пересечения окруж-
ности воображаемого круга с горизонтальным и вертикаль-
76
Глава 5.
ным диаметрами данного круга) отражает дополнительные
средства для интерпретации вопроса о том, почему Бог-
дановым было выделено именно столько типов общества,
рассматриваемых в качестве базовых идеальных типов об-
щественных структур, а все остальные исследовались как
производные от них. Такая последовательность расположе-
ния по временной последовательности соответствует также
и нумерации принципов Богданова.
Давая характеристику истори ческому аспекту отноше-
ний человека и природы, Богданов выделил несколько ти-
пичных периодов:
—
первобытная эпоха;
—
эпоха авторитарных обществ
(феодальных и патриархальных);
—
развитие менового общества;
—
эпоха коллективистского общества.
Каждая из этих эпох характеризуется соответству-
ющим организационным принципом. Для первобытной
эпох и (комм уны) Богдановым сформулирован первый
принцип — консервативная, стихийно-органическая связь
орудия с коллективом84
.
При этом Богданов выделил несколько черт, присущих
отношениям человека в первобытном обществе к предме-
там внешней природы, которые использовались как ору-
дия.
В первую очередь, это стихийная общность первобыт-
ных орудий. К примеру, Богданов показывал роль огня
для человека следующим образом: «Огонь — главное ору-
жие группы в борьбе с неумолимою природою...»85. Из-
начально люди не умели добывать огонь самостоятельно.
Они могли только поддерживать и переносить его с собой.
Таким образом, люди пользовались случаями, когда при-
77
Социологические взгл яды раннего Богдано ва
рода давала огонь «готовым» — вулканические явления,
лесные пожары, молнии. Огонь выступает в качестве пер-
вичного орудия, которое выделило человека из природы86.
Поддержание огня являлось общим делом группы людей,
поскольку в слу чае его угасания группа могла погибнуть87.
Во вторую очередь, Богданов говорил о такой характе-
ристике орудий, как стихийная органичность, объясняв-
шаяся тем, что «преобладали инстинктивные импульсы».
При этом люди слабо отличали орудия от собственных
органов, как не различали и одушевленное и неодушев-
ленное в природе. Они жили с орудием, и орудие жило в
их руках88.
В третью очередь, это крайний консерватизм как ха-
рактерная черта отношения людей к орудиям в обществе
первобытного типа. Если орудия и совершенствовались, то
происходило это стихийно и незаметно для самих людей.
Вся жизнь была насквозь пропитана консерватизмом, и не
могла быть другой, так как любые изменения сложившего-
ся равновесия угрожали гибелью89
.
Сама техника в данный период характеризовалась
предельной, величайшей слабостью, что позволяло перво-
бытным людям лишь поддерживать свое существование,
практически постоянно находясь на пределе, за которым
угрожает гибель. В этот период полностью отсутствовал
«прибавочный труд», то есть любой излишек трудовой
энергии над тем, что абсолютно необходимо для поддер-
жания жизни90. Еще одна характеристика орудий того пе-
риода — их зародышевое состояние. Богданов отмечал, что
это еще только орудия, непосредственно даваемые самой
природой — палки, камни. Орудия служили в качестве
дополнения и продолжения органов тела. В техническом
процессе еще довольно мало места отводилось действиям
78
Глава 5.
вещей на вещи (то есть орудий на материалы). Гораздо
больше было прямых действий людей на вещи91.
Богданов говорит, что в этой тяжелой борьбе перво-
бытные люди не были царями природы. Наоборот, первый
период существования человечества явл ялся периодом
рабства и угнетения человечества. Только господином и
угнетателем являлись не другие люди, а сама природа92.
Богданов подчеркивал, что власть природы над перво-
бытными людьми была безграничной. Только с развити-
ем орудий труда люди постепенно, шаг за шагом начали
высвобождаться из-под этого полного и непосредственного
подчинения природе. Лишь с техническим прогрессом, а
также с возрастанием производительности общественного
труда начала формироваться особая среда, которую про-
тивопоставлялась людьми стихийным силам природы.
Только с развитием такой среды начал развиваться и ум
людей 93.
Следующий период отношения человека к природе и
технике — эпоха авторитарных обществ. Для этой эпохи
Богданов сформулировал принцип консервативной, сти-
хийно-органической связи орудия с индивидом в коллек-
тиве94. Этот период характерен для общества феодального
типа и патриархальных родовых общин.
Дифференциация и совершенствование орудий как
следствие усложнения труда привели, по мнению Богдано-
ва, к возникновению специализации деятельности челове-
ка. Уже не каждый человек в равной степени мог владеть
всеми орудиями труда. Автор «Тектологии» отмечал, что
возникает новая связь, не связь орудия с коллективом, а
орудия с отдельными людьми. Другими словами — связь
между орудием и коллективом через отдельных людей95
.
В это время человек или специализировался в индиви-
79
Социологические взгл яды раннего Богдано ва
дуальном изготовлении орудий или в их применении. У
человека возникает некое ощущение органической связи с
конкретным орудием96
, ч то способствует обеспечению мак-
симальной приспособленности и приводит к появлению
«ч увства собственности». В качестве примера Богданов
приводит органическую связь оружия с воином, при ко-
торой человек и его меч составляют как бы единое целое,
или связь человека с живым орудием (собака, лошадь), по-
терять которое означало для человека того периода то же,
что потерять часть тела97.
Рассмотрим, какие именно черты техники отмечал
Богданов в данный период времени. Первая стадия этого
периода (эпоха патриархального общества) характеризу-
ется возникновением новых производственных отраслей,
обеспечивающих существование человека (кочевое ското-
водство, примитивное земледелие), а также прибавочного
труда, приводящего к порождению избытка трудовой энер-
гии общины сверх необходимого. Такой избыток вопло-
щался в относительно постоянном запасе общины (приба-
вочный продукт)98.
В это же время совершенствовались имеющиеся ору-
дия. Орудия из грубо обколотых камней сменялись на
орудия из полированного камня. Происходил постепен-
ный переход к использованию орудий из металла (железа,
бронзы, меди).
Вторая стадия авторитарного общества — эпоха фео-
дального быта — характеризуется дальнейшим повышени-
ем производительности труда и, как следствие, увеличени-
ем прибавочного продукта, что привело к эксплуатации.
Во многих азиатских и европейских странах основу
для такого повышения производительности труда дал пе-
реход от полубродячего, примитивного земледелия и ко-
80
Глава 5.
чевого скотоводства к оседлому земледелию, в сочетании
со скотоводством при соответствующем росте ремесел и
развитии производства орудий99.
Богданов подчеркивает, что последующее совершен-
ствование привело к возникновению трехпольной системы.
Вместе с трехпольем начала развиваться и одна из первых
форм искусственного удобрения. Остальные отрасли обра-
батывающей и добывающей промышленности (например,
горное дело и охота) в феодальную эпоху продолжали на-
ходиться в относительно неразвитом состоянии. В жиз-
ни общества того периода немалое значение имели войны.
Война выступала в качестве необходимого способа охраны
производства и единственным средством расширения тер-
ритории общества100.
В одном из своих трудов Богданов говорил, что власть
природы над человеком уменьшилась, но возникла новая
власть — власть индивида над другими людьми. По сути,
это была прежняя власть группы над ее отдельными чле-
нами, только теперь она была перенесена на отдельного
субъекта — патриарха101
.
По мнению Богданова, это было
вызвано тем, что единство рода выигрывает еще и потому,
что находит себе конкретное, живое воплощение в лично-
сти патриарха»102.
Говоря об особенной роли авторитарного сотрудниче-
ства в формировании взглядов общества на социальную
и природную действительность, Богданов подчеркивал,
что разделение исполнительского и организаторского тру-
да привело к созданию своеобразной двойственности во
внутренних отношениях родовых общин. Умственная (ин-
теллектуальная) сила отделилась от грубой физической
силы, а сознательное начало отделилось от стихийного.
Первое приняло форму власти, а второе — форму подчи-
81
Социологические взгл яды раннего Богдано ва
нения. Первое было воплощено в лице патриарха, а вто-
рое — в остальных ч ленах общества. Обе составляющие
были абсолютно нераздельными и немыслимыми одна без
другой. При отсутствии организующей воли любая испол-
нительская деятельность утрачивает свой смысл и целесо-
образность. Таким образом, организационная деятельность
является бесполезной там, где отсутствует исполнитель-
ская103
.
Так, именно благодаря развитию авторитарного
сотрудничества, по мнению Богданова, люди получили
модель для систематического мышления или схему посто-
янной связи явлений104
.
В основу развития и формирования менового общества,
пришедшего на смену общества авторитарного типа, зало-
жен третий принцип, сформулированный Богдановым —
сознательная пласти чность, то есть изменчивая связь ору-
дия с индивидом в коллективе105. Согласно Богданову, в
данном принципе зафиксирован тот факт, что при сохра-
нении традиционной связи орудия с индивидом в коллек-
тиве или обществе (например, мануфактурного работника
или ремесленника), при переходе к машинному производ-
ству происходит последовательная замена стихийной орга-
ни чности и консерватизма орудий на пласти чное и созна-
тельное использование работником в своей деятельности
различных орудий труда.
Меновое общество, по мнению ученого, это такое обще-
ство, внутри которого преобладает товарное производство,
то есть каждое хозяйство производит и поставляет на ры-
нок (или получает посредством рынка) все необходимые
средства для своего поддержания, покупая чужие товары и
продавая свои106 . Идеально-индивидуалистическое обще-
ство, по мнению Богданова, это меновое общество мелких,
независимых производителей. Переходные формы такого
82
Глава 5.
общества — система рабства, крепостничество, городской
ремесленный строй, торговый капитализм. Затем идут
эпохи промышленного и финансового капитализма.
Технику общества мелких и независимых товаропроиз-
водителей Богданов охарактеризовал как множественность
обособленных техни ческих методов, мелкие размеры про-
изводства в каждом из хозяйств. Производство разделено
на несколько отдельных отраслей, имеющих свои особые
приемы и орудия. К аждая из отраслей состоит из инди-
видуальных предприятий, в которых единичный работник
одновременно выступает и в качестве организатора, и в
качестве исполнителя, ведя весь техни ческий процесс сво-
ими силами107
.
Богданов отмечает, что переход феодальных систем в
восточно-деспотические системы имел место там, где усло-
вия «внешней природной среды», которая окружала фео-
дальное общество, требовали тесного и устойчивого спло-
чения, которое не было свойственным феодальному строю.
При этом в качестве внешней среды для социальной систе-
мы выступают не только компоненты физической приро-
ды, с которыми она взаимодействует в ходе производства,
но также и иные не объединенные с нею человеческие об-
щества, с которыми она сталкивается или ведет борьбу108
.
Давая характеристику анти чному рабству, Богданов
говорил о том, что система рабства в классическом мире
представляла собой другой тип культуры, подобно вос-
точному рабству, завершающемуся деградацией, но более
высокий в своем развитии. Составляющая меновых отно-
шений в ней выражалась гораздо сильнее, чем в восточном
рабстве, а ее основу составляла постоянная, длившаяся ве-
ками борьба социально-передовых наций с окружавшими
их племенами низшей ступени развития109.
83
Социологические взгл яды раннего Богдано ва
Богданов обращает внимание на создание настоящей
системы эксплуатации варварского мира посредством на-
сильственного захвата его рабочих сил и торговли ими.
Пленники превратились в товар, став простым орудием
труда110
.
Рабы не имели своего хозяйства, а барщина за-
нимала практически все их время. Богданов подчеркивал,
что рабовладельческое хозяйство было внизу натураль-
ным, а вверху — меновым. Господа свободно продавали
прибавочный продукт, а предметы своего утонченного
потребления приобретали на рынке. Рабы же полностью
жили продуктом своего труда, той долей, которая остава-
лась им от господ111.
Богданов писал, что крепостная система хозяйства
существовала там, где военная эксплуатация отста-
лых племен не обладала существенным значением и не
наложила особого отпечатка на историческое разви-
тие — в Японии, России, западноевропейских странах.
В качестве основы преобразования общества выступало
развитие обмена, создававшего постоянные и довольно
прочные экономические связи на обширных феодальных
территори ях112
.
По Богданову, отличия крепостных от рабов в том, что
крепостные имели свое особое хозяйство, отли чавшееся от
городского. Крепостные крестьяне отбывали тяжелую и
долгую барщину, но она не занимала все их рабочее время.
На крестьянах держалось все помещичье хозяйство113. По-
мещики, в отличие от феодалов, не были организаторами
военной защиты для крестьян. Это было передано в руки
государства, обладавшего неограниченной монархической
властью114 . Даровой труд крепостных позволял помещикам
не заботиться о развитии земледельческой техники115
. Бог-
данов подчеркивал, что улучшение техники также не было
84
Глава 5.
и делом крестьян. Работая из-под палки, зная, что любой
прирост продукта их труда будет использоваться помещи-
ками в своих целях, крепостные не имели побуждений и
стимулов заботиться о повышении производительности
труда. К тому же крестьяне не имели ни средств, ни сил
для того, чтобы совершенствовать сельскохозяйственную
технику116 .
Возникновение ремесленно-городского строя прои-
зошло в связи с ростом городов. Богдановым высказана
мысль, что экономическая основа городов состоит в обме-
не. Зародышем города в основном являлась торговая дея-
тельность. Деревни, располагающиеся особенно выгодно в
отношении путей сообщения, со временем превращались в
центры обмена и места проведения регулярных ярмарок.
Легкость сбыта товаров в новых городах способствовала
развитию ремесел. Специализация городских ремесленни-
ков довела их искусство до такой высоты, что крестьяне
не могли сравняться с ними в мастерстве. С того времени
даже сами феодалы начали приобретать произведения об-
рабатывающей промышленности у горожан. Их крестья-
не должны были уже не изготовлять эти произведения,
а доставлять средства для их приобретения. Таким обра-
зом, города постепенно обособились от деревень117.
По мнению философа, торговый капитализм являет-
ся таким строем экономических отношений, при котором
торговый капитализм преобладает над производством,
выступая в роли его руководителя118 . Другими словами,
торговый капитал — это капитал, присваивающий приба-
вочную стоимость посредством торговых операций (прода-
жи и покупки) в целях получения прибыли119
. По мнению
Богданова, общее понятие о капитале выражается в том,
что его необходимо определять как средства производства,
85
Социологические взгл яды раннего Богдано ва
которые превратились в средство эксплуатации благодаря
тому, что они находились в частной собственности120.
В качестве ключевых технических факторов, обусло-
вивших переход ремесленно-городского общества к торго-
во-капиталистическому, выступают следующие. В первую
очередь, это общее расширение производства. Во вторую
очередь, это стремительное развитие отрасли, заключаю-
щееся в перемещении продуктов из мастерских на рынок
и приобретающее все большее значение в общей системе
производства121.
В целом, давая характеристику переходным формам
общества, Богданов подчеркивает, что прогресс обществен-
ного разделения труда и техники, выражавшийся в разви-
тии и расширении земледелия и товарного обмена, почти
не совершенствова лся. При этом происходи ло улу чшение
и увеличение методов ремесленного производства. Посте-
пенно оно начало отрываться от деревни, сосредоточива-
ясь в городах. Города постепенно превращались в рынки
как центры торговли не только ремесленной продукцией,
но также продуктами земледелия, поставляемыми из дере-
вень и необходимыми для существования городов122
.
Последующее развитие общества привело к появ-
лению финансового и промышленного капитализма.
По мнению Богданова, промышленный капитализм
представляет собой организацию крупного производ-
ства, основанную на наемном труде123. В качестве усло-
вий его возникновения выступают следующие факто-
ры. В первую очередь, достаточный капитал в руках
предпринимателя для того, чтобы он мог дать средства
производства в руки своим рабочим и платить им зар-
плату до непосредственной реализации продукта. Иначе
говоря, требуется первоначальное накопление капитала.
86
Глава 5.
Во вторую очередь, на рынке должна существовать сво-
бодная рабочая сила для продажи. То есть необходимо
первоначальное накопление на рынке занятости свободной
рабочей силы124.
В период промышленного капитализма роль кредитов
и банков особенно высока. Богданов отмечает, что с его
переходом в стадию так называемого финансового капи-
тализма роль кредитов и банков усиливается в несколько
раз. Банковские учреждения начинают принимать все боль-
шее участие в управлении торговыми, промышленными и
другими предприятиями, выступая в роли организаторов
промышленной жизни125.
Богдановы м вы делено несколько основных черт данно-
го периода :
—
стремительный прогресс техники;
—
колоссальное разветвление техники на несколько специа-
лизированных отраслей;
—
усиливающаяся роль механических методов в произ-
водстве — сначала превращение ручного труда в меха-
нический посредством его дробления и детализации на
простейшие элементы работ (мануфактурная техника),
а затем переход к использованию машин (новейшей на-
учной техники)126.
Именно в это время идет активное использование есте-
ственных ресурсов планеты и стремительное развитие
нау чно-технического прогресса. Богданов отмечал, что
технический прогресс существенно подорожал, создав все
возможности прогресса в познании природы, реально не-
отделимого от первого и представляющего его прямое про-
должение127.
По мнению Богданова, несмотря на видовое многооб-
разие индивидуалисти ческих, меновых обществ, а также
87
Социологические взгл яды раннего Богдано ва
огромное число переходных форм со смешанным типом
общественных связей, всем им присуще анархи ческое, не-
организованное разделение труда между обособленными
частными хозяйствами, а также господство экономиче-
ской необходимости над людьми, которой определяются
не только ли чные склонности, желания и действия людей
во взаимоотношениях, но и результаты таких действий128
.
Товаропроизводитель, находящийся в зависимости от
колебаний товарной цены, следит за этими колебаниями.
Он видит, что для каждого товара они тяготеют к опреде-
ленному уровню — то опускаясь ниже, то повышаясь, не
отдаляясь от него сильно. Это приводит к возникновению
понятия «стоимость» или «ценность» товара как основа
цены — уровень, к которому они тяготеют, закон от кото-
рого они не могут слишком отклоняться. У каждого товара
имеется своя «стоимость», сообразно которой товар можно
обменять на определенное количество другого товара129
.
Изначально «ценность» анимистически сравнивалась с
«душой», управляющей передвижением товаров в процессе
обмена. Но со временем натуральное было заменено товар-
ным фетишизмом, ставшим своеобразным извращением
экономи ческой действительно в сознани и членов меново-
го общества130
. Характерным для него было приписывание
товару, продукту труда человека, отношений самих людей.
По мнению Богданова, это происходит потому, что созна-
ние производителя из-за его чрезмерной специализации
сужается, мешая осознать общественный характер труда.
Такой производитель не может понять, что товар должен
обмениваться исходя из коли чества труда, которого он
стоит при конкретной технике общества, поскольку «цен-
ность» или «стоимость» товара и определяется суммой за-
ключенного в нем общественно-необходимого труда131.
88
Глава 5.
Последующий прогресс и развитие производства,
а также возникновение автоматически действующих и регу-
лируемых машин, приводит к необходимости возникно-
вения и принципа машинной техники, выражающегося в
пласти чной, осознанной связи орудия с коллективом132
.
Итак, развитие пластичности и сознательности в ис-
пользовании орудий дополняет связь орудия уже не с ин-
дивидом, а с трудовой общностью людей, так как маши-
на для своего производства требует приложения сил не
одного человека, а нескольких, и чем более сложной она
становится, тем большее число людей необходимо. Когда
машина начинает применяться массово, на сцену выходит
система машин, при которой уже ни одна отдельная маши-
на сама по себе не выступает в качестве орудия. Орудием
в таком случае является нечто целое133
.
В основу подобного системного функционирования ма-
шин заложен принцип сохранения и преобразования энер-
гии. Вместе с тем физическое воздействие на машину со
стороны человека снижается по мере того, как происходит
совершенствование и развитие самих машин, а также по
мере их приближения и перехода к типу автоматического
механизма, всецело снимающего с человека механический
аспект его функций134
.
Богданов неоднократно подчеркивал, что автоматиче-
ские механизмы требуют от рабочих умственной подго-
товки, которая далеко выходит за рамки практических на-
выков. Рабочие должны понимать механизмы, с которыми
имеют дело не только в той части, которая непосредствен-
но соприкасается с руками рабочего, но и в общем135
.
Эксплуатация и производство автоматически регули-
руемых машин, как отмечает Богданов, со временем при-
ведет к тому, что главным занятием рабочих при машине
89
Социологические взгл яды раннего Богдано ва
будет наблюдение и сопоставление данных, сообщаемых
регистрирующими и контрольными аппаратами, управле-
ние и надзор над работой регулирующих аппаратов136
.
С тектологической позиции социальная организация
является выполнением познавательных и практических
задач по наиболее рациональной комбинации ли чностей и
коллективов в отдельные группы, исходя из выявленных
в природе универсальных организационных механизмов.
Богданов был прав, говоря: «Социальность нераздельна
с сознательностью». При отсутствии сознания не будет и
общения. В борьбе за свое существование люди не могут
организовываться и объединяться иначе, как с помощью
сознания. Если два человека поднимают огромный камень,
то их отношение к камню принадлежит области «техни-
ки», а их взаимодействие в этой работе — «социально-про-
изводственное» явление.
Богданов неоднократно подчеркивал искусственность
разграничения двух сторон одного процесса. При этом он
отмечал, что эти моменты исследуются разными сферами
социологии. Таким образом, социальная жизнь отдельных
индивидов предстает как сознательно-психи ческая.
Так как общественное развитие является довольно про-
тиворечивым процессом, результатом борьбы реакционных
и прогрессивных тенденций, дезорганизации и организа-
ции, дробления и собирания человека, в трактовке соци-
альной динамики Богданов придерживается следующей
диалектической триадичности:
а) первобытная целостность;
б) дробление человека (индивидуалистический и авто-
ритарный тип жизни);
в) стадия собирания (будущий коллективистский тип
отношений).
90
Глава 5.
Это накладывается на характеристику трех типов об-
щественных отношений, данную еще Марксом (в первом
варианте «Капитала»):
а) отношения личной зависимости;
б) отношений вещной зависимости;
в) свободная индивидуальность, основывающаяся на
универсальном развитии индивида.
Богданов обозначил принцип социализма как осно-
ву развития нового общества. Немецкий доктор Габриэла
Горцха в предисловии к книге «Неизвестный Богданов»
отмечает: «Все творчество философа, каким бы разнород-
ным оно ни казалось на первый взгляд, подчинялось од-
ной цели — поддержанию процесса формирования в рус-
ском обществе фундаментально новых, социалистических
структур в искусстве, политике и экономике, и в указании
направления данного процесса»137
.
По мнению Г. Горцхи, все научные труды Богданова
ориентированы на социалистическую перспективу. В его
выступлениях в защиту революционизирования культуры
акцент делается на многоаспектность революции. Он пред-
полагал, что развитие техни ческого базиса общества по-
требует коллективистского, планомерно осуществляемого
социалистического хозяйства, которое будет натуральным,
а не меновым и в конечном итоге охватит всех людей.
91
Глава 6
Взгляд Богданова на
социалистическое будущее.
Военный Коммунизм.
Государственный Капитализм.
Необходимость Пролетарской
Культуры
Целесообразно более детально рассмотреть черты буду-
щего социалисти ческого общества, спрогнозированного
А. А . Богдановым. В главе «Социалисти ческое общество»,
которая дополнила седьмое (первое официальное) изда-
ние труда «Краткий курс экономической науки» (1906 г.),
выделяется ряд характеристик «послекапиталисти ческого
строя»:
—
власть общества над природой, которая постоянно
развивается на основе научно организованной тех-
ники;
—
стройная организованность всей системы производ-
ства при высокой подвижности ее компонентов и их
группировок на фоне высочайшей психической од-
нородности трудящихся как всесторонне развитых
сознательных работников;
—
общественно-организованное распределение на ос-
нове общественной собственности на все средства
производства.
92
Глава 6.
Богданов отмечал, что люди, воспитанные эпохой ожес-
точенной конкуренции, а также беспощадной экономической
борьбой между людьми, классами и группами, не могут даже
представить тот высший уровень развития товарищеской
связи между индивидами, органически создающейся из но-
вых трудовых отношений138.
Вся предыдущая история человечества приводила к
порождению или формированию «человека-дроби», или
одностороннего человека. По сути, Богданов зафиксировал
феномен от чужденности, порожденной разделением труда .
Самое первое «дробление человека» философ связывал с
отделением организатора от организуемых, повелевающих
от повинующихся. Однако теперь наступила эпоха «соби-
рания человека» под воздействием индустриального произ-
водства и коллективистских отношений в науке и сфере
труда. Идея собирания человека и всего человечества сбли-
жает позицию Богданова с позицией русских космистов
Циолковского и Вернадского, так как он обращается ко
всеобщему природному организационному процессу, видя
в человечестве одно из его специфических проявлений.
Богданов отмечал, что рабочий класс является носи-
телем монисти ческого, трудового и социального миропо-
нимания, а также свободы труда на основе подчинения
стихийных сил природы человеку, владеющему наукой.
Планомерность и организованность противопоставлялась
стихийности и дезорганизации. Предполагалось, что поли-
тические, моральные и правовые нормы уступят место на-
учной целесообразности.
Сциентистски ориентированный Богданов в будущем
видел бестоварное общество, основанное на совместном
труде, во главе с тем классом, который будет стремиться к
уничтожению классов. Тектология стремится к уничтоже-
93
Взгл яд Богданова на социа листическое будущее
нию классов и должна помочь в этом рабочим. Тектология
выясняет взаимосвязь вещей, идей и людей, анализируя
процессы дезорганизации и организации, механизмы фор-
мирования и регуляции, организованности и устойчивости
общественных систем. По мнению Богданова, идеальными
условиями функционирования трудового коллектива явля-
ется крупное автоматизированное производство, посколь-
ку на его основе может быть создан единый, не знающий
разделения труда, высший тип коллектива, его особая кол-
лективистская трудовая психология, которая отли чается
чертами развития и гармонического сотрудничества всех
работников относительно потребностей производства139.
Богданов понимал и говорил об этом романе-утопии
«Красная звезда», что столетия национального дробления,
кровавого противостояния и взаимного непонимания не
прошли даром. И никто не мог знать, сколько узости и
варварства социалисты принесут в новое общество. Уста-
ревшие типы жизни сохраняются, а затем воспроизводятся.
Таким, к примеру, является авторитаризм, который возник
в первобытную эпоху и сохранился до настоящего време-
ни. Индивидуализму присуща не меньшая агрессивность,
чем авторитаризму. Размышления Богданова много дают
для понимания этих феноменов.
По мере изучения и анализа российской действитель-
ности Богданов укреплялся в мысли, что Россия еще не
созрела для «антикапиталистического переворота». Глав-
ной причиной этому была культурная несамостоятельность
пролетариата. В труде под названием «Вопросы социализ-
ма» (1918 г.) Богданов отмечал, что культурная несамосто-
ятельность пролетариата сегодня является несомненным и
основным фактом, который должен быть честно признан
и из которого необходимо исходить в программе ближай-
94
Глава 6.
шей перспективы. К лассовая культура — это комплекс
его организационных методов и форм. Если так, отмечает
Богданов, то какой злой иронией представляются планы
немедленно навязать пролетариату дело самого трудного,
сложного и радикального во всей истории организацион-
ного переустройства в мировых масштабах?
Но до того времени, пока рабочий класс не имеет своих
организационных орудий, а , наоборот, они владеют рабо-
чим классом, до тех пор он, очевидно, не сможет и не дол-
жен предпринимать попыток непосредственного решения
мировой организационной задачи и попыток осуществле-
ния социализма. Это было бы быть авантюрой без малей-
шего шанса на успех, попыткой строительства мирового
дворца без знания законов архитектуры, ... еще один же-
стокий урок, возможно, еще более жестокий и кровавый,
чем тот, который мы переживаем сегодня140.
Для Богданова пролетарская культура выступает как
орудие борьбы пролетариата за «новый мир», как орудие
организации новых межчеловеческих связей, «собирания
человека». Постепенно Богданов освобождался от ультра-
революционных взглядов, связывая возможность проле-
тарской революции, хотя и не близкую, с формированием
и развитием классового сознания рабочих, способных не
только преодолеть авторитарное руководство, но и органи-
зовать коллекти вное руководство обществом.
По Богданову, в зависимости от экономического и тех-
ни ческого уровня возникают три ключевых типа культу-
ры, которые выступают в науке, морали и искусстве: кол-
лективистский, индивидуалистический и авторитарный.
Коллективистский тип культуры является идеологией ра-
бочего класса, играющей организующую роль. Богданов
делал ставку на «новую интеллигенцию» и пролетариат,
95
Взгл яд Богданова на социа листическое будущее
«взращенный» научно. Товарищеская солидарность являет-
ся главным пролетарским моральным принципом, основой
новых социальных норм в целом. Данный принцип превра-
тится в органически руководящую силу в душе каждого ин-
дивида. Не случайно Богданов в 1924 г. для своего сборника
«О пролетарской культуре» дал расшифровку моральному
принципу в десяти «законах совести», в том числе:
1. не должно быть стадного сознания;
2. не должно быть рабства;
3. не должна нарушаться чистота целей;
4. не должно быть готтентотской морали (установки:
плохо, если крадут у меня, но хорошо, если краду я);
5. гордость коллектива является высшей движущей
причиной мышления и воли рабочих;
6. высшим идеалом новой совести является полное
вза имопонимание и другие.
Таким образом, искусство, мораль и наука долж-
ны воедино собрать и организовать человеческий опыт.
Но как? Пролетариату необходимо собственное социали-
стическое искусство. С помощью живых образов оно прео-
долевает индивидуализм и формирует желания и ч увства.
В переживании прекрасного люди забывают себя. Таким
образом, происходит формирование подлинного гармони-
ческого духовного единения отдельных «Я». Искусство
способствует организации живого опыта и в области по-
знания, и в сфере воли, и в сфере чувств.
Богданову приписывают нигилистически варварское
отношение к искусству прошлого периода. Среди извест-
ных деятелей Пролеткульта были люди, настроенные по-
добным образом, но Богданов к ним точно не относится.
Другое дело, что он не принимал бездумного, пассивного
отношения к «сокровищам старого искусства».
96
Глава 6.
Богданов был страстным пропагандистом нау чных зна-
ний, которые считал наряду с искусством и моралью важ-
нейшим элементом культуры. Он мечтал создать «Новую
энциклопедию» по аналогии известной французской энци-
клопедии XVIII в. Образование в России — особая забота
мыслителя, связанная с планом создания Пролетарского
университета — целого комплекса институтов.
Искусство выступает в качестве одной из идеологий
класса, составляющей классового сознания, способа спло-
чения и объяснения классовых сил, в качестве воспита-
тельного средства, орудия социальной организации. Нау-
ка также выступает в качестве организации опыта, хотя и
оперирует отвлеченными понятиями.
Искусство организует не только опыт в живых образах,
но и ч увства человека. Например, музыка является звуко-
вым языком чувства, ландшафт — красочным языком, ли-
рика — словесно-образным языком, архитектура — языком
железа, дерева и камня. Различные искусства разными пу-
тями связывают людей в единство настроения, социально
формируя и воспитывая их отношение к другим людям
и к миру в целом. Богданов был убежден, что пролета-
риат нуждается в коллективистическом искусстве. Перед
рабочим классом в области искусства стоит две грандиоз-
ные задачи. Первая задача заключается в самостоятельном
творчестве. Это — осознание себя и мира в живых строй-
ных образах; организация своих духовных сил в художе-
ственной форме. Вторая задача заключается в получении
наследства — это овладение сокровищами искусства, соз-
данными в прошлом. Вторая задача не менее сложная, чем
перва я141.
Возникает вопрос: как переосмыслить искусство про-
шлого? Так, образ Ильи Муромца воплощает коллектив-
97
Взгл яд Богданова на социа листическое будущее
97
ную силу крестьянства и индивидуальные черты истин-
ного защитника и строителя нашей земли. Полемизируя
с В. Кирилловым, призывающим во имя Завтра сжечь Ра-
фаэля, Богданов отметил, что эта поэзия не в духе рабочего,
а в духе солдата14 2
.
Богданов предлагает пересмотр всего личного куль-
турного наследия с коллективно-трудовой, или научно-
организационной позиции. Культурная самостоятельность
является первым лозунгом рабочего класса. Второй ло-
зунг — социализация и пересмотр содержания и формы
науки, поскольку старая наука способствовала подавлению
сознания пролетариата. Отсюда вытекают и проекты соз-
дания «Рабочего Университета» — системы учреждений,
основанной на товарищеском сотрудничестве учащихся и
учителей; «Рабочей Энциклопедии», в которой изложены
методы и научные достижения с позиции пролетариата.
Богданов считал, что необходимо перековать орало старо-
го естественного и гуманитарного знания на меч «социа-
листической науки». Старые «энциклопедисты» видели в
человеке изолированного индивида, а новые видят в нем
клетку или орган коллектива143
.
В сентябре 1917 г. Богданов был избран в ЦК Пролет-
культа, в который входил до 1922 г. Повторим, что он далек
от крайностей и вульгарно-социологических оценок про-
шедшей культуры. Но в самой «классово-пролетарской»
ориентации были заложены предпосылки извращений, ко-
торые и возникали в условиях государственного феодаль-
ного социализма.
Именно Богданов ввел в оборот понятие «военный
коммунизм», под которым он понимал итог экономической
разрухи и милитаризации жизни общества. С этой пози-
ции государственный капитализм Германии и ряда других
98
Глава 6.
государств является ничем иным, как результатом внедре-
ния военного коммунизма в новую систему капитализма.
П. Плютто справедливо отмечал, что Богданов вкладывал
особый смысл не только в понятие «военный коммунизм»,
но и в понятие «государственный капитализм», усматри-
вая скрытое взаимопроникновение данных идей144.
В своем письме 15 января 1917 г. к Базарову Богданов
писал об европейском государственно-военном капитализ-
ме, который за счет государственной планомерности ми-
нимизирует разрушительные процессы. В другом письме,
написанном 15 июня того же года Лебедеву-Полянскому,
Богданов впервые использова л понятие «военный комм у-
низм», получившее впоследствии всестороннюю содер-
жательную характеристику в письме от 19 ноября 1917 г.
к Луначарскому.
Богданов отмечал, что война способствовала культур-
ному и экономическому упадку, гигантскому развитию во-
енного коммунизма и регулированию потребления. Воен-
ный коммунизм, развитие которого происходило от фронта
к тылу, полностью перестроил общество. Государственный
капитализм, по Богданову, является «ублюдком» капита-
лизма и военного потребительного коммунизма.
В нашей стране воздействие военного коммунизма как
организационной формы было сильнее, чем в странах Ев-
ропы, поскольку капитализм в России развит более слабо.
Революция под знаком военщины привела к глубокому
искажению большевистской партии, которая была вынуж-
дена организовать псевдосоциалистические солдатские
массы и крестьян, действующих в казарменных коммунах
на государственном содержании. Таким образом, партия
превратилась в рабоче-крестьянскую и, соответственно, в
объективно-солдатскую.
99
Взгл яд Богданова на социа листическое будущее
Почему это произошло? Существует тектологический
закон: если система состоит из элементов низшей и выс-
шей организованности, то ее отношение к среде будет
определяться низшей организованностью как наиболее
слабого ее звена. Так скорость эскадры определяет наибо-
лее тихоходный корабль. Позиция партии, состоящей из
разнородных классовых отрядов, определяется ее наиболее
отсталым крылом. Большевизм пережил поразительные
преобразования. Им была усвоена логика, методы, идеи и
специфическая культура казармы.
Логика казармы, в отличие от логики фабрики, харак-
теризуется тем, что любые задачи воспринимаются ею как
вопрос ударной силы, а не как вопрос организованного
труда и опыта. Разбив буржуазию, получим социализм, а
захватив власть — сможем все. Рабочий-социалист не бу-
дет требовать, чтобы зарплата инженера была больше, чем
у него. Казарме известен лишь паек. Полити ческий стиль
партии большевиков полностью пропитан казарменной
трехэтажностью. По сути, большевизм обречен на идейное
и политическое крушение. Сдачу социализма солдатчине,
отмечает Богданов, выполнял грубый шахматист Ленин и
самовлюбленный актер Троцкий145.
Богданов сделал вывод, что в Европе не будет социали-
стической революции. Он объясняет это тем, что рабочий
класс еще не достиг требуемого уровня организационности
и культуры. В нашей же стране солдатская коммунисти-
ческая революция является чем-то полностью противопо-
ложным социалистической революции. Рабоче-солдатская
партия, как отмечает Богданов, должна распасться. Новой
рабочей партии нужна будет новая культура и идеология.
Необходимо уже сегодня заняться выяснением их соци-
альных функций, а не только описанием их генезиса.
100
Глава 6.
В статье под названием «Судьбы рабочей партии в ны-
нешней революции», которая была опубликована в газете
«Новая жизнь» 26—27 января 1918 г., Богданов, давая ха-
рактеристику Октябрьской революции как крестьянской в
деревне и солдатской в городе, отмечал следующее: «Ми-
ровая война изменила самое строение общества, а с ним —
природу общественных сил». Богданов говорил, что это
произошло в связи с колоссальным развитием военного
коммунизма146
. Он считал, что «военно-коммунисти ческая
организация» буквально врезается в капиталистическую
систему.
Применяя к оценке событий создаваемую им организа-
ционную теорию, Богданов отмечал, что в рабоче-солдат-
ской партии солдатское крыло является более отсталым и
политически менее организованным. Таким образом, рабо-
чему крылу необходимо приспособляться к его методам,
точке зрения и уровню. В политике рабоче-солдатская
партия является, по сути, просто солдатской. Впрочем, это
и наблюдается все время147
.
Богданов глубоко проникает в суть исторического раз-
вития, когда обобщает, что коммунизм, в основном, явля-
ется потребительным, однако в отношении потребностей
распределения он может включать в себя и принудитель-
ную трудовую повинность, и регулирование производства.
Готовые формы для такого коммунизма давала гигантски
разросшаяся организация армии.
С развитием войны принципы казармы и пайка нача-
ли распространяться на все большую часть населения. За
ними идет регулирование сбыта и цен, а затем — регулиро-
вание производства и монополизация продуктов148
.
Богданов писал: «...если военно-коммунистическая фор-
ма и приводит к массовому уклону в сторону “социализма”,
101
Взгл яд Богданова на социа листическое будущее
то только «социализма» уравниловки и дележа. В осно-
ву культурного и экономического строительства заложен
следующий приказ: «Вера в декрет есть, в сущности, пе-
ренесение на социальную жизнь идеи приказа, который в
солдатской жизни действительно все определял и все мог».
Однако в культурной и общеэкономической жизни это
совершенно не так149
.
Идея приказа вновь начала расцветать в эпоху тота-
литаризма. Богданов услышан не был — среди основной
массы большевистских вождей не было тех, кто хотел или
мог бы понять Богданова. А ведь философ еще в декабре
1917 г. писал, что рабочий социализм в своей основе явля-
ется коллективизмом производства. Солдатский же социа-
лизм или социализм солдатской партии — это коммунизм
потребления150
.
Для своего труда «Курс политэкономии», Богданов
написал главу, не вошедшую в 1-е издание, но опубли-
кованную в 1918 г. в виде отдельной статьи «Новейшие
прообразы коллективистического строя». В данной статье
было конкретизировано учение об «осадном коммунизме».
Первоначально Богданов уточнил собственное понимание
«коммунизма» и «коллективизма» в целом. Коммунизм
(общинность или общность) — это понятие, которое связа-
но с областью распределения. Таким являлся древнехри-
стианский «коммунизм потребления», который обязывал
членов общины отдавать собственное имущество, в ее
потребительный фонд. Такое понятие как коллективизм
(«соборность») характеризует объединение усилий людей
в труде и действии.
В социалистическом идеале оба эти аспекта слива-
ются непосредственно, выражая организационную идею
обобществления экономической стороны жизни. Орга-
102
Глава 6.
низационные формы обобществления — товарищеская и
авторитарная. Как правило, на практике они наблюдают-
ся в смешанном виде, но с преобладанием одной из них.
Экстремальные условия (к примеру, войны) приводят к
возникновению сочетания военного коммунизма и капи-
тализма. То есть возникает государственный капитализм
или «осадный коммунизм». Из европейских стран первой
на этот путь встала Германия. Государство распространи-
ло свой контроль за распределением продуктов, нормиро-
ванием их сбыта и цены, постепенно перейдя к регули-
рованию производства. В государственном капитализме
военно-коммунистические тенденции объединяются с ор-
ганизационными чертами новейшего капитализма. Отсюда
вытекают и достаточно высокие нормы прибыли, гаран-
тированные государством. Массы трудящихся фактически
закрепощаются путем военного положения и милитариза-
ции.
Развивая эти мысли в докладе «Мировая война и рево-
люция» (1921 г.), Богданов писал, что осадный коммунизм
не является развитием какой-либо общественной форма-
ции. Он может возникать из любых социальных систем.
Это коммунизм потребления, коммунизм осажденных
городов. Истинный коллективистский строй обладает со-
вершенно иными предпосылками и новыми организацион-
ными методами, сочетание которых приводит к созданию
пролетарской культуры, лсновы которой «заложены орга-
низационным опытом рабочего движения, марксистской
теорией, зачатками пролетарского искусства»151.
Отвечая на вопросы, поставленные экономистом Опа-
риным в 1919 г., Богданов снова указывал на то, что ра-
бочий класс еще не готов выполнять революционные
коллективистские задачи. Он предвидел приход в России
103
Взгл яд Богданова на социа листическое будущее
господства социал-бюрократии во главе с технической ин-
теллигенцией, возникновение бюрократического государ-
ственного капитализма как переходной формы к социа-
лизму. Богданов указывал, что произойдет восстановление
всех необходимых для социализма производительных сил,
а пролетариат сможет подготовиться к мировой роли орга-
низатора. Важнейшая предпосылка выполнения пролета-
риатом общеорганизаторской роли заключается в выработ-
ке пролетарской культуры.
По мнению Богданова, большевики делают великое
общенародное дело и спасают трудовую Россию. Однако
он называл Октябрьскую революцию социалистической
лишь для пролетариата. Другое дело, что утопическим
иллюзиям отводится огромная социальная роль. В своем
письме от 10 декабря 1921 г. к Бухарину Богданов писал,
что после того, как он разошелся с партией в оценке эпо-
хи, он осознал объективную необходимость ее политики
и отказался от пропагандистской работы, чтобы не быть
помехой нужному и важному делу.
В идеологии массовых стихийных движений утопизм
выступает в качестве жизненно-необходимого элемента.
Если он не содержит научно-теоретической правды, то
речь может идти о правде действительного порыва. Так,
во Французской революции якобинцы, исходя из своего
понимания исторической необходимости, утопически по-
нимали и смысл своей работы. Они были уверены в том,
что она идет прямо к высшим идеалам. Но разве они мог-
ли бы выполнять ее с такой беззаветной энергией, если бы
с научной точностью знали, куда они идут? В подобном
утопизме может не нуждаться только сознательно-органи-
104
Глава 6.
зованная классовая борьба, а не стихийная152
.
Богданов отмечал, что на плечи самого молодого ра-
бочего класса (русский пролетариат) история возложила
непосильное бремя, которое вышло далеко за пределы его
собственной классовой природы.
Богдановым был введен термин «советская изношен-
ность» («совизношенность»), которым он фиксировал
кризис человека в условиях послереволюционной разру-
хи. Создатель института переливания крови и гематоло-
гии именно в переливании (то есть обмене кровью между
молодыми и старыми) видел эффективное средство омо-
лаживания организма. С философской позиции это все
освящается претворением в жизнь такого принципа, как
«физиологический коллективизм».
В статье «Государство-коммуна», изданной в 1917 г.,
Богданов справедливо писал, что Советы являются несо-
вершенными органами, не обладающими парламентским
опытом улаживания противоречивых интересов, поэтому
их политика чревата началом гражданской войны с гро-
мадным расточением лучших народных сил153
.
Созданные по проекту Ленина, Советы выступали в
качестве органов революционной борьбы. Они не были
пригодны для позитивной работы — было необходимо со-
здание демократической парламентской республики. Бог-
данов проводил аналогию между ленинскими проектами и
«донаучным, ребяческим коммунизмом» с его установкой
«Всем всего поровну». Установление однообразной опла-
ты «“не выше средней платы хорошего рабочего” за самые
разные по напряженности, количеству и качеству виды ор-
ганизаторского труда было безграмотно с экономической
точки зрения. Если комиссар-министр, выполняя работу,
изнуряющую нервы и мозг, и нередко в несколько месяцев
105
Взгл яд Богданова на социа листическое будущее
истощающую человека на несколько лет, будет получать
те же 200—300 рублей, что и средний хороший токарь,
то какой токарь пойдет в министры? За среднюю плату
хорошего рабочего только и можно делать среднюю работу
хорошего рабочего».154
В рамках данного исследования целесообразно упо-
мянуть об одном блестящем прогнозе. В своей «Красной
звезде» Богданов говорил о том, что вопрос, касающийся
социальной революции, становится слишком неопределен-
ным. Предвидится не одна социальная революция, а мно-
жество — в разное время, в разных государствах и разно-
го характера, но, что самое главное — с неустойчивым и
сомнительным исходом. Господствующий класс, опираясь
на высокую военную технику и армию, может в отдель-
ных случаях нанести восставшему пролетариату серьезное
поражение, которое отбросит назад дело борьбы за соци-
ализм в целых странах. Богданов отмечал, что подобные
примеры уже были в истории.
Впоследствии некоторые передовые государства, в ко-
торых восторжествует социализм, будут как острова по-
среди враждебного им капиталисти ческого, а в некоторой
части и докапиталистического мира. Вступая в борьбу за
собственное господство, высший класс несоциалистическо-
го государства направит все усилия на разрушение этих
островов, постоянно организовывая на них военные напа-
дения. При этом высший класс сможет найти среди соци-
алистических наций достаточное количество союзников,
которые будут готовы на любое правительство, из числа
предыдущих (мелких и крупных) собственников. Каким
будет результат подобных столкновения — предугадать не-
возможно. Но даже там, где социализм сможет удержаться
и выйдет победителем, его характер глубоко и надолго ис-
106
Глава 6.
казится годами осадного положения, военщины и террора,
с неизбежным последствием, выраженным в варварском
терроризме. К ак подчеркивает Богданов, это будет «далеко
не наш социализм»155.
Практически всю свою творческую жизнь Богданов
как социолог интересовался идеологией, ее социальны-
ми функциями, сущностью и истоками. В предисловии к
первому изданию своего труда «Наука об общественном
сознании», изданному в 1913 г. он писал: «54 года тому на-
зад Марксом был формулирован основной закон развития
идей, права, нравственности, политики, вообще — всего
общественного сознания, всех “идеологий”: их зависимость
от способов производства и присвоения». Далее Богданов
отмечает, что из этого закона вытекает общий путь иссле-
дования — для всех изменений в идеологиях искать при-
чин в условиях хозяйственной и трудовой жизни.
Таким образом, был решен главный вопрос идеологи-
ческой науки — вопрос, касающийся ее методов. Впервые
она стала возможной, как действительная наука, кото-
рая объясняет свои факты, а не только нагромождает и
обирает их156
.
Сам Карл Маркс успел многое сделать в
практическом применении разработанного им метода. Из
его последователей Богда нов особо вы деляет К аутского.
По мнению мыслителя, немецкий филолог Людвиг Нуа-
ре (1829—1889 гг.) привел убедительные доказательства в
пользу метода К арла Маркса, который показал, что речь и
мышление возникли в первобытных общинах из совмест-
ного труда, а производство привело к возникновению иде-
ологии. Хотя, безусловно, о марксизме Нуаре ничего не
знал157
.
Возникнув из общественной жизни, идеология превра-
тилась в орудие организации общественных сил и про-
107
Взгл яд Богданова на социа листическое будущее
изводства. Богданов рассматривал понятия «идеология»,
«духовная культура» и «общественное сознание» в каче-
стве синонимов. По его мнению, духовная культура яв-
ляется той сферой, которая находится за пределами пря-
мой борьбы с природой. Это — искусство, нравственность,
мышление и речь, то есть общественное сознание или
идеология158. Богданов считал, что за любым пониманием
при чинно-следственной связи стоит та или иная трактовка
закона превращения и сохранения энергии.
Коллективизм решающим образом отразился на обще-
ственных науках. Ранее историю человечества понимали
или в духе авторитарного, или в духе отвлеченного фе-
тишизма. Одни видели в ней историю властителей и ав-
торитетов (героев, царей), их деяний и подвигов, которые
будто бы определяли дальнейшую судьбу мира. Другие же
считали, что ее сущность заключается в развитии нрав-
ственных принципов, знаний и идей, причем такое разви-
тие идет по своим законам и само собою, а идеи, управ-
ляя человеком, заставляют его действовать и влиять на
исторические события. Карл Маркс считал такие взгляды
поверхностными и наивными, не отражающим действи-
тельности. История человечества, в первую очередь, это
развитие процесса производства, борьба между природой
и обществом. В ходе производственного процесса происхо-
дит выработка и формирование экономических отношений
между людьми, с учетом их самих и их идей159.
Богданов упоминал об известном упрощении и вульга-
ризации материалистического метода (даже у Г. В . Плеха-
нова, в произведениях которого «главные идеи отживаю-
щего мира, такие как «свобода воли», «бессмертие души»,
«бог» рассматриваются, в основном, в качестве воплоще-
ния отдельных классовых интересов, в частности буржу-
108
Глава 6.
азных). Это, в первую очередь, формы мышления, которые
возникают из тех или иных производственных отношений.
При этом их связь с классовыми интересами уже не явля-
ется производной — как и любые идеологи ческие формы,
они обладают тенденцией к поддержанию создавших их
общественных отношений, а через них это выгодно одним,
но невыгодно другим общественным классам160
.
Богданов немало сделал для выявления объективного
смысла идеологии, хотя в его взглядах нет достаточной
четкости. К примеру, Богданов пишет, что к идеологии
относится много вещей, являющихся, с одной стороны,
абсолютно разными — это правила прили чия, законы,
обычаи, искусство, знание, речь и другие161
.
Он харак-
теризовал суть каждого указанного элемента. Богдано-
вым было сделано следующее расширенное обобщение:
«Сущность идеологии: это общественное сознание в раз-
ных его формах»162
.
Простейшими элементами идеологии являются мысль
и слово. Идеология как социальное явление отли чается
от индивидуального сознания, замыкающегося на непо-
средственных переживаниях, не передающихся индивидом
другим людям.
Мышление и речь возникают в единстве, из совмест-
ной работы индивидов, из трудового социального процес-
са. Именно трудовой коллективный процесс способен про-
изводить понятные всем звуковые символы и обозначения
трудовых актов. По мере специализации людей обособля-
лись исполнители и организаторы, начали возникать сво-
еобразные нормативные типы — правила приличия, нрав-
ственность, право, обычаи и другие.
Богданов придерживался той позиции, что человече-
ство живет во времена великих перемен, связанных с ухо-
109
Взгл яд Богданова на социа листическое будущее
дом капитализма. Борьба между старыми и новыми силами
приводит к возникновению поразительных и противоречи-
вых состояний — «старый мир апеллирует к безумию».
Актуальны для нашего времени слова Богданова, ска-
занные им в начале XX в.: «Бокс в Европе и Америке
становится любимым зрелищем “образованных классов”;
с ним соперничают другие развлечения, рассчитанные на
грубые инстинкты, вроде “борьбы”, даже боя быков, и пре-
красное изобретение — кинематограф — служит средством
распространять эти зрелища повсюду; а нелепо-жесткая
угольная литература, достигшая повсюду небывалого про-
цветания, удовлетворяет те же потребности другими спосо-
бами. Шатанье умов среди отживших классов так сильно,
что в великих центрах культуры, столицах мира находят
успех маги и гадалки. Под костюмами XX в. возрождается
дикость и варварство давно пережитых эпох»16 3.
По Богданову, формирование пролетарской идеологии
означает формирование культуры пролетариата. Богдано-
ву неоднократно приписывали вульгарную точку зрения
по поводу старой культуры. Но обратим внимание на сло-
ва Богданова: «Пролетариат, конечно, законный наследник
художественного богатства старой культуры. Но культур-
ное наследство не достигается без усилий, как рубли и
копейки от капиталистов детям: его надо завоевать»164 .
Когда Богданову задали вопрос, нужно ли отвер-
гнуть все старое искусство, он ответил, что нет. Богданов
утверждал, что старое искусство только иначе освещается
и воспринимается коллективистическим сознанием. Лю-
бая высшая культура имеет художественное наследство,
полученное от низшей культуры, но пользуется этим на-
следством по-своему165
.
Геростратовский образ Богданова,
созданный не без участия Ленина, далек от оригинала.
110
Глава 6.
Богданов придерживался азбучной для многих боль-
шевиков истины по поводу культурной революции, не раз-
деляя троглодитскую позицию Плетнева и остальных ру-
ководителей Пролеткульта. К примеру, нигилистический
проект по созданию культуры «механизированной толпы»,
предложенный Гастевым, Богданов называл «чудовищной
аракчеевщиной»166.
В своем письме к Базарову от 15 января 1917 г. Богда-
нов указал, что коллективное сознание для него является
идеологией: «ты, склонен, по-видимом у, коллективное “на-
строение” отличать от идеологии. На мой взгляд, посколь-
ку оно реально и длительно, оно представляет лишь мало
оформленную идеологию, ее смутную фазу. Например,
мораль класса, его идеал возникают сначала как “настро-
ение”, потом оформляются в систему, которая организует
все содержание прежних “настроений”»167.
По Богданову, культурные принципы являются орга-
низационными принципами борьбы и труда человеческо-
го коллектива, специфическими формами сотрудничества
людей. Это формы социальной практики, которые проч-
но закреплены в формах мышления. Главным отличием
культурных принципов является больший консерватизм.
Великие революции, происходившие в истории человече-
ства — это революции, которые приводили к смене куль-
турных принципов, так как формирование нового клас-
са, в конечном счете, приводит к конфликту культурных
принципов. Так, в частности, выход пролетариата на арену
истории означал зарождение и нового культурного прин-
ципа — «коллективистического», в основу которого зало-
жена товарищеская форма сотрудничества. Данная форма
существовала и ранее, но в ограниченных масштабах, на-
ходясь в подчинении других форм. Лишь условия соци-
111
Взгл яд Богданова на социа листическое будущее
альной борьбы и труда пролетариата способны превратить
ее во всеобщий и всеорганизационный принцип. До тех
пор, пока пролетариатом не будут выработаны собствен-
ные организационные методы и формы, он обречен под-
чиняться культуре буржуазного класса. По сути, Богданов
говорит о том же, о чем писал Ленин, в своем труде «Что
делать?», по поводу идеологи ческой борьбы, «внесени я»
нау чной идеологии в рабочее движение. Для Богданова
«культура» было обобщающем понятием: «корни культуры
и идеологии — в массовом «настроении» (по Плеханову,
«общественная пси хологи я»).
Целесообразно детально рассмотреть организационные
идеологические принципы, или принципы культуры. Бог-
данов, подчеркивая их производность от организационных
принципов социальной идеологии и техники, подставляя
вместо орудий слова-понятия, содержательно включающие
в себя не только знание как таковое, но и нормы прили-
чия, нравственные правила, законы, обычаи, искусство и
общение, выделил несколько ключевых принципов:
—
принцип неопределенной «первичной» монистиче-
ской тенденции в познании;
—
принцип анимистического монизма;
—
принцип метафизического монизма;
—
принцип синтетического монизма.
Отметим, что в реальности идеология является наи-
более консервативным элементом общества, а потому и
последовательная смена идеологических принципов про-
ходит с существенным отставанием от организационных
принципов социальной экономики и техники.
Определяя отношения к словам-понятиям в первобыт-
ной общине, Богданов говорил о его коллективном, бес-
сознательном и консервативном характере. На дорелигиоз-
112
Глава 6.
ном этапе развития человечества формирование элементов
мышления и речи началось с непроизвольных звуков,
которыми люди сопровождали те или иные трудовые акты.
В эту эпоху, как отмечает Богданов, из трудовых криков
начала возникать речь, которая изначально использовалась
лишь для призыва к труду или сочетания трудовых уси-
лий. Речь стала использоваться в целях передачи и сохра-
нения внутри группы трудового опыта — сначала в виде
технических правил выполнения хозяйственных функций,
а впоследствии и в форме описания природных явлений168
.
Такие трудовые крики, как указывает мыслитель, посто-
янно развивались и со временем превратились в «слова-
понятия», которыми люди обозначали производственные
действия. В эту эпоху весь мир был для людей миром
действий169. Богданов подчеркивает, что первичные слова
не были глаголами, а заключали в зародыше все современ-
ные части речи. Главным значением выступало действие,
из которого выделяли слово. Затем с ним соединялось
множество близких значений170
.
Богданов также обращал внимание на то, что до тех
пор, пока орудия характеризовались простотой и брались
людьми непосредственно из природы (палки, камни), они
не отделялись в мышлении человека от действий, для ко-
торых применялись. К примеру, камень могли обозначать
таким же словом, как и сам акт удара. Но по мере услож-
нения орудий (стрелы, лук, каменные топоры), необходимо
было обособить их производство как особую работу среди
других. Это привело к прекращению смешения орудия с
действием171.
Последовательность нескольких трудовых актов, кото-
рая в итоге приводит к определенным производственным
результатам, выражалась в первобытном обществе, как
113
Взгл яд Богданова на социа листическое будущее
считает ученый, в виде целой совокупности слов-понятий,
или «первичных идей», представляющих собой «устойчи-
вые сочетания понятий»172
.
Такие «первичные идеи» являются определенными
техническими правилами того или иного процесса про-
изводства. Мышление же, в свою очередь, более позднее
идеологическое явление, чем речь. Мышление состоит из
понятий, которые выражаются словами и сочетаются в
идее или мысли. Богданов указывал на то, что мышление
является внутренней речью173.
Богданов отмечал коллективизм мышления первобыт-
ных людей: «Человек не выделял себя мысленно из той
группы, к которой он принадлежал; он не рассматрива л
себя как особый центр интересов и стремлений; он не мыс-
лил своего “я”, как современный человек, а сливался с ро-
довой группой, как часть с целым. Само мышление, как и
первобытный коллективизм, было стихийным, “сплошным”,
то есть одинаковым для всех членов группы. Не было инди-
видуальности, личности; поколения веками повторяли друг
друга, и подражание лишь укрепляло застойные, инертные
жизненные формы»174
.
Позднее люди начали обозначать природные явления
с помощью основной метафоры слова или их последова-
тельности, то есть переноса смысла перви чного слова, оз-
начавшего действие человека, на действия стихийных сил
природы или на действия животных175. Мышление перво-
бытного человека, по мнению философа, не разли чало тру-
довые действия человека и стихийные природные действия.
Предметы и явления природы первобытное мышление ста-
ло выделять в качестве «орудий», которые действуют в не-
зависимости от рук людей. Например, «солнце» — орудие
действия «греть», снег — орудие действия «охлаждать»176 .
114
Глава 6.
Первичные идеи, применявшиеся в целях воспроиз-
водства последовательности «не действий людей, а дей-
ствий, наблюдаемых ими во внешней природной среде»177
,
использовались первобытными людьми в целях описания
лишь тех стихийных явлений, которые затрагивали их на-
прямую178 .
По Богданову, сущность познания природы составляет
какая-либо форма причинной связи. Но такая связь, по
его мнению, не была заимствована человеком из природы:
«Природа непосредственно дает человеку смену одних яв-
лений другими, их хронологи ческую последовательность,
но это не то же, что причинность»179
.
Связь причины и
следствия, по мнению мыслителя, находится в социаль-
ной среде, в условиях борьбы с природой и в трудовых
отношениях членов родовой общины. В борьбе с природой
люди подмечают некоторую последовательность и выража-
ют эту последовательность соответствующим сочетанием
слов, создавая себе и своим родичам некое «техническое
правило» природных явлений, облегчающее их борьбу за
свое существование»180
.
Главным отличием таких техни ческих правил от схе-
мы причинной связи, возникающей на основе разделения
труда, является то, что в первой схеме присутствует устой-
чивая последовательность двух действий, противопостав-
ление двух трудовых актов. Во второй же схеме отношение
постоянной, устойчивой последовательности способствует
соединению действий двух разных людей.
В эпоху первобытных людей идеи причинной связи не
было вообще. Богданов отмечал, что существовало лишь
непосредственное трудовое отношение к миру, но не было
никакого толкования происходящих явлений и событий181.
115
Взгл яд Богданова на социа листическое будущее
После обособления организаторского труда появилось
авторитарное сотрудничество. Патриарх выступал в каче-
стве авторитета, которому все подчинялись. Власть харак-
теризова лась демократи чностью. А вторитарный тип со-
трудничества привел к возникновению авторитарной идеи
при чинной связи и, в конечном счете, к зарождению ани-
мизма. Во времена феодализма произошло усиление кон-
серватизма авторитаризма. А вторитарный тип мышления
привел к формированию фетишизации идеологических
норм, к отрыву идеологии от коллективного субъекта и
трудового процесса. Впоследствии коллективный субъект
был замещен «организатором» или «авторитетом». Норма
достигла того «отрешенного» или «абсолютного» характе-
ра, при котором она могла существовать сама по себе, вне
зависимости от жизненного опыта, требований и интересов
жизни. Но независимо — лишь в мышлении фетишиста182 .
Вначале было Слово... Именно поэтому принцип ани-
мистического монизма характеризуется, в первую очередь,
представлением любой реальности, в качестве совокупно-
сти двух начал — вещественного и духовного. При этом
первое является инертным, а второе — свободным нача-
лом183
.
Отношение к словам-понятиям квалифицируется
индивидуализмом, консерватизмом и стихийностью.
Идеологические отношения в данную эпоху характе-
ризуются Богдановым как натуральный фетишизм, для
которого отношения вещей в природе представлялись ана-
логичными отношениям людей18 4
. На его взгляд, это явля-
ется первым типом мировоззрения, при помощи которого
люди впервые начали объяснять природу, искать связи яв-
лений. Таким образом, возникло то, что можно обозначить
термином «мировоззрение». Суть такого мировоззрения
и составляет натуральный фетишизм. Под натуральным
116
Глава 6.
фетишизмом понимается именно такой взгляд на приро-
ду, которому свойственно представление отношения вещей
как отношения людей185. Таким образом, натуральный фе-
тишизм или анимизм, по мнению мыслителя, предполага-
ет незнание человеком свойств и сил предметов внешнего
мира, то есть недостаток власти человека над природой,
преобладание власти природы над людьми. Это приводит
к превращению связи вещей природы в авторитарное со-
трудничество (производственные отношения)186.
С отделением организаторского труда (патриарха, ум-
ственной силы) от исполнительского (грубой физической
силы других членов общины), люди привыкали видеть в
отношениях людей, а затем и других действиях внешней
среды «результат влияния организующей воли на более
грубую силу — исполнительскую». Так, каждое «явление
превращалось для человека в неразрывное сочетание двух
составляющих — материальной силы (подчиняющейся) и
воли (приказывающей).
Богданов указывал на то, что в сознании людей воз-
никают «души вещей», заменившие причины вещей». Так,
человек авторитарного общества неспособен понять даже
явную материальную силу без скрытой организующей ее
воли. Поэтому действительность в любых ее проявлениях
представлялась ему как однородно-двойственная. Именно
в этом, по мнению Богданова, заключается исток религи-
озного мировоззрения, образующегося из почитания пред-
ков-организаторов187. По мнению ученого, именно религия
являлась в рассматриваемую эпоху всеобщей организацией
опыта: «Объединяя в одно целое разрозненные и разбро-
санные данные трудового опыта, она способствовала со-
хранению в памяти людей массы практических знаний»188 .
117
Взгл яд Богданова на социа листическое будущее
Когда примитивное мышление начало приобретать авто-
ритарную схему причинной связи, то, чуждое всякой
критики и тонкостей, оно начало оперировать ею повсю-
ду — как своеобразным универсальным шаблоном189. Если
действие происходило без каких-либо повелений со сто-
роны, то авторитарное мышление, обрабатывало опыт по
одной модели, то есть разделяло явления природы на две
составляющие — исполнительскую и организующую. Не
умея укладывать в один предмет понятия, которыми вы-
ражались данные составляющие, люди просто удваивали
социальный и природный мир на исполнительское тело
и организаторскую душу. При этом «душа» вначале явля-
лась просто повторением «тела», со всеми присущими ему
биологическими и физическими свойствами190.
Таким же способом в авторитарном сознании проис-
ходит удваивание растений, животных и прочих вещей:
они обнаруживают иногда изменения или действия, для
которых на том уровне знаний не удается найти особой
видимой причины. Поэтому все получают собственные
«души» — точное повторение их «тел». По Богданову,
это — универсальный анимизм. Анимизм, по сути, начало
всех мировоззрений дуалистического типа, то есть таких,
которые в природе видят две сущности — телесную и ду-
ховную, пассивно-подчиненную и активно-организатор-
скую191.
Еще одно орга низа ционное орудие данного периода —
социальные нормы. Под социальными нормами понима-
ются обычаи, или «правила общежития», которые вначале
рассматривались в качестве «заветов предков», а потом —
как Божьи веления.
Возникает вопрос, как же, по мнению Богданова, имен-
но специализированное производство орудий приводит к
118
Глава 6.
порождению мира вещей авторитарного общества из «мира
действий» первобытного периода? По мнени ю у ченого, пе-
реход от идеи «действия» к идее «вещи» («предмета») не
был резким. В мышлении человека «вещь» выступала в
качестве устойчивого комплекса действий, с одной сторо-
ны, — действий человека (воздействия на предмет), а с
другой — действий, которые человек испытывает (воздей-
ствия от предмета). «Вещь» определялась и фиксирова-
лась в сознании, выступая в качестве прочного единства
или их постоянной связи. Так, орудие (особая «вещь»)
объединяло совокупность трудовых актов, с помощью ко-
торых оно было сделано, с теми актами, которые с его
помощью выполняются, и теми, которые оказывают воз-
действие на человека. Таким является сложный материал
трудового опыта, организующийся в одном слове-понятии,
выступающем для обозначения вещи. Весь данный мате-
риал является кристаллизованной активностью, в первую
очередь, — социально-трудовой, а за нею — активностью
стихийной, внешней, мыслящейся через посредство соци-
а льно-трудовой а кти вности, путем бессознательного упо-
добления. Понятия о «вещах» появились раньше всего и
имели вид именно понятий об «орудиях».
Впоследствии произошло выделение производства ору-
дий в особую область системы труда. Так, «вещи» могли
фиксироваться в мышлении только благодаря тому, что
само мышление систематически фиксировалось на них в
ходе трудового процесса , а да нное соотношение впервые
получилось при специализированном производстве ору-
дий192
.
По словам Богданова, на предыдущем этапе развития
орудие не могло осознаваться недостаточно развитым со-
знанием первобытных людей как самостоятельный ком-
119
Взгл яд Богданова на социа листическое будущее
плекс именно по причине его недифференцированности от
тех элементарно-простых одинаково выполняемых любым
членом общины действий, для которых оно использова-
лось. При специализированном производстве орудий про-
исходит создание объективных условий для мысленного
разъединения самого орудия и его применений. Орудие
делает один, а пользуется им, обычно, другой член об-
щества. Для первых орудие является постоянной целью
определенного, законченного цикла трудовых актов, а для
вторых — необходимым условием их собственного труда,
за которым приходится обращаться к его производителям.
В обоих слу чаях отдельный символ стал социально нагру-
женным и со временем вырабатывается, глубоко преобра-
зуя строй речи и мышления людей»193.
Аналогично проходила специализация в «изготовле-
нии» и практическом применении орудий-жестов и ору-
дий-слов, которые использовались патриархами для от-
дачи приказов и организации процесса труда. Богданов
отмечал, что роль организатора в производстве была осо-
бой ролью и принадлежала лишь одному ему194
.
С развития авторитарной формы сотрудничества, с за-
рождения статики «мира вещей» на основе углубляющей-
ся специализации организационного труда происходит, по
мнению мыслителя, формирование идеи о мировой орга-
низации, то есть выработки универсального способа позна-
вательной систематизации мира социальных и природных
явлений, которые наиболее полно выражаются в причинной
связи. Каким же образом из авторитарного сотрудничества
получается идея причинной связи? Богданов отвечает на
этот вопрос следующим образом: «В нем имеется постоян-
ная последовательность организации фактов, а именно та-
кая, что за действием организатора, — его распоряжением, —
120
Глава 6.
следует соответственно трудовое действие исполнителя.
Но это не только последовательность действий; это их
связь организационная, необходимая. Каждый член общи-
ны не может не сознавать, что распоряжение организатора
вызывает или «причиняет» действие исполнителя, а от-
нюдь не только предшествует ему. Такова авторитарная
при чинность в первоначальном виде, как трудовое отно-
шение». Богданов говорит о том, что в ней есть и про-
тивопоставление организации причины со следствием:
первая — действие одного индивида, второе — действие
другого человека. В ней имеется и сознание закономерно-
сти организации:
—
распоряжение должно приводить к выполнению;
—
это реальная, жизненная необходимость, которая
только и доступна неразвитому мышлению195.
Содержание «при чинности», по мнению ученого, при-
водит к образованию постоянной связи явлений как осно-
вы их предвидения196. Говоря о значении причинной связи
для мировоззрения, Богданов подчеркивает, что она в те-
чение всей культурной истории человечества, развиваясь
и изменяя свои формы, продолжала оставаться централь-
ным организующим принципом любого мировоззрения197.
Отличия причинной связи от остальных типов связей,
в которых «в процессе труда или борьбы тесно сплетаются
человеческие действия, их соотношение не обладает харак-
тером устойчивости и необходимости, — на тот или иной
акт человека А, сотрудника или врага, но не организатора,
человек В может реагировать различно, смотря по обсто-
ятельствам», в случае схемы причинной связи «одно из
них является организаторским, другое — соответственно
исполнительским»198.
121
Взгл яд Богданова на социа листическое будущее
Отвечая на вопрос, каким образом возникшая схема
при чинности превратилась в универсальную, Богданов от-
мечает, что, благодаря основной метафоре, явления внеш-
ней природы мыслились с помощью понятий, которые
относились к деятельности людей, и в таких же формах,
как и сама деятельность. Таким образом, постоянная связь
внешних явлений представлялась в качестве постоянной
связи человеческих трудовых актов. Усвоение привы чной
последовательности двух явлений происходило в таком
виде, что одно из них вызывало и определяло другое, как
приказание или указание организатора, вызывающее и
определяющее поступки и действия исполнителя199.
Чаще всего приказания отдаются устно. Отмечая осо-
бую роль слова, Богданов писал, что в древних мировоз-
зрениях именно слово выступало в качестве основного
типа при чины. Во многих мифологиях слово, а точнее —
творческое повеление, выступало в качестве причины всех
вещей и самого возникновения мира200. Отсюда возникли
присущие всем народам и племенам на ранних стадиях
культуры идеи магизма, власти заклинаний и прочих сло-
весных формул над природными явлениями, предания о
сотворении вещей и управлении ими с помощью простых
приказаний со стороны верховного авторитета и другие201.
По мнению Богданова, авторитарная схема причинно-
сти с развитием распространяется на мир и на весь трудо-
вой опыт. Таким образом, авторитарная схема все больше
укрепляется, превращаясь в прочный, постоянно действу-
ющий механизм в системе мышления. Любой материал
опыта, который попадает в данный механизм, как бы ав-
томати чески приводится им именно в тот вид, который
соответствует схеме, то есть делится на пассивно-исполни-
тельский и активно-организаторский момент, раздваива-
122
Глава 6.
ясь по данной линии. Например, в реально-нераздельном
комплексе, которым является солнце с его теплом и све-
том, солнце обособляется в качестве причины, а тепло и
свет являются следствиями, вызываемыми им202.
Так, несмотря на свою фетишистическую оболочку,
данная схема приобретает огромное значение для трудово-
го социального процесса, как форма предвидения и опора
любой планомерной техники, любой целесообразной и со-
знательной деятельности 203
.
Богданов подчеркивал, что в предвидении заключается
ее огромное практическое и техническое значение, благо-
даря которому она превращается в универсальную204. Бог-
данов писал: «Мы видим, что в этой фазе “причинность”
вполне фетишистична, отношения вещей она представля-
ет, как отношения людей»205.
В эту эпоху общество охватывало уже несколь-
ко сотен тысяч, и даже миллионов людей, и данное об-
стоятельство накладывало свой отпечаток на идео-
логические отношения, способствуя развитию такого
средства организации как язык, который в рассматрива-
емую эпоху достиг огромного богатства гибкости и вы-
ражений. Количество слов увеличилось в несколько
раз. Появилось множество новых видов их видоизмене-
ний и сочетаний (например, спряжения и склонения)206.
В это время общество представляло собой длинную ие-
рархическую лестницу, где каждая низшая инстанция на-
ходилась в подчинении высшей. При этом роль каждого
сословия в организации общества была особой, отли чаю-
щейся от роли других. Так, воображаемый религиозный
мир населен высшими богами, полубогами и богами, на-
ходящимися в определенной иерархи ческой феодальной
цепи. Они управляют различными природными стихия-
123
Взгл яд Богданова на социа листическое будущее
ми, а также всей системой в целом207
. Нормы нравственно-
сти и права для разных сословий были разными. Несмо-
тря на то, что феодальная идеология характеризовалась
крайней консервативностью, все новое в технике и жизни
преследовалось как безбожие и ересь, так как затрудня-
ло положение руководящих сословий, угрожа я подрывом
их авторитета. Консерватизму «мышления противостояли
разросшаяся и усложнившаяся социальная система и гро-
мадный, тысячелетиями накопленный опыт, благодаря ко-
торому сумма элементов развития во много раз превзошла
существовавшую ранее»208
.
Развитие менового общества постепенно привело к по-
рождению индивидуалистической идеологии товарно-фе-
тишистского характера. Присущий такому обществу мета-
физический тип мышления отли чается, в основном, своей
бессодержательностью. Это тенденция направлена к обоб-
щениям настолько отвлеченным, что любое конкретное
содержание в них исчезает, но остается только слово209.
Поэтому и отношение к словам-понятиям в эту эпоху ха-
рактеризовалось сознательностью, пласти чностью и инди-
видуализмом.
В общественном сознании, несмотря на преобладание
авторитарного мировоззрения, со временем начали фор-
мироваться компоненты новой идеологии. Меновый фе-
тишизм, являющийся одним из таких проявлений, был
вызван неспособностью производи теля осознать обще-
ственный характер труда, которым произведен продукт,
его связь с другими производителями и «совместность» в
борьбе с природными стихиями из-за того, что стоимость
или ценность товара «представляется ему непременно в
виде известного количества денег, а не в виде известного
количества труда». Вполне естественным может казаться
124
Глава 6.
и вывод о том, что ценность — это способность продать
товар за известную сумму. То есть, свойство товара самого
по себе — это свойство, которое не зависит ни от общества,
ни от людей, а является естественным свойством товара210.
По мнению Богданова, не имея возможности постичь,
что в обмене выражается трудовая совместность людей в
борьбе с природой, то есть общественное отношение лю-
дей, товарный фетишизм считает способность товаров к
обмену природным или внутренним свойством самого то-
вара. Все, что на самом деле представляет собой отноше-
ния людей, кажется товарному фетишизму отношением
вещей. В свою очередь, меновый фетишизм — это проти-
воположность натурального фетишизма, представляющего
отношения вещей, как отношения людей211.
Богдановым выделяется еще один вид фетишизма —
денежный. Он порождает ненасытную жажду накопления,
так как производителям кажется, что за деньги они могут
купить абсолютно все, а степень удовлетворения их по-
требностей зависит только от количества денег212
.
Также
Богданов выделяет фетишизм частной собственности, ко-
торая является, по сути, общественным отношением к кон-
кретной ли чности и к конкретной вещи одновременно213.
Данный вид фетишизма появился при развитии обмена
и выступает в качестве иллюзии индивидуального хозяй-
ства.
По мнению философа, развитие общественного созна-
ния этой эпохи продолжалось в духе индивидуализма. По
мере того, как устанавливались торговые связи с отдален-
ными областями, происходило и расширение интеллекту-
ального кругозора людей. Люди изучали юриди ческие и
экономические условия других стран, знакомились с их
обычаями, нравами и языком. Религиозные школы ста-
125
Взгл яд Богданова на социа листическое будущее
ли заменять светскими школами. Произошла деградация
натурального фетишизма, но товарный фетишизм продол-
жал укрепляться и развиваться.
Богданов подчеркивал, что жажда денег, тесно связан-
ная с товарным фетишизмом, была характерной чертой
второй половины средневековья и начала нового времени.
Ради одной и той же цели алхимики проводили свои ис-
следования, а авантюристы пускались в дальние путеше-
ствия. Индия и философский камень играли одинаковую
роль в психологии той эпохи214
. Именно в это время, когда
европейское общество снова смогло дости чь того уровня
меновых отношений, на котором стоял античный мир во
времена своего расцвета, произошло «возрождение наук и
искусств», повысилась востребованность наследства древ-
него мира в виде художественных, литературных и юри-
дических образцов, что ускорило и облегчило образование
новых форм деятельности и мышления215.
В качестве одного из принципов мышления для обществ
менового типа Богданов выделяет принцип отвлеченной
при чинной связи, заложенный в основу метафизических,
отвлеченных мировоззрений. Данная связь представлялась
ему «по образцу экономической необходимости: скрытой
заявлениями естественной необходимостью порождаются
и причины, и их следствия; следствие всегда наступает
вслед за причиной, в этом и заключается их зависимость.
Следствие может отли чаться от причины и количественно
и качественно»216 .
По причине возрастания сложности организаторской
деятельности, идеология этой эпохи характеризовалась
усилением спроса на умственный (интеллектуальный)
труд и ускорением роста буржуазной интеллигенции, не
сталкивающейся с какими-либо материальными препят-
126
Глава 6.
ствиями на пути своего развития. Усиление воздействия
процесса техни ческого на прогресс познания, а также
массовое использование машинного производства и уве-
ли чение количества познавательного материала — все это
приводит к преобразованию методов и форм научного ис-
следования, а также к созданию крупных научных лабо-
раторий и институтов, увеличению коли чества научных
работников, обеспечению производительной и высокоточ-
ной техникой. В свою очередь, это подготавливает почву
для новых идеологических тенденций. Натуральный фе-
тишизм постепенно сходит на нет, находя опору только
в вырождающихся и отсталых слоях общества. Товарный
фетишизм и индивидуализм первоначально находят свое
выражение в идеале индивидуальной свободы, прежде все-
го, экономи ческой, а впоследствии идейной и политиче-
ской, выступающей в качестве альтернативы авторитетам
прошлого. Но так как эта свобода на деле оказывается сво-
бодой развития для буржуазии и свободой эксплуатации
ею пролетариата, то, выступая в качестве абстрактной и
формальной свободы, она способствует борьбе пролета-
риата за материальную свободу собственного развития. В
таких условиях буржуазия совершила переворот в сторону
использования авторитарных сторон общественного строя,
сохранившихся в виде капиталистического государства с
его армией и бюрократией, в виде подчинения рабочих на
фабрике217. Произошла замена идеала свободы на идеал
порядка, охраняемого милитаризмом.
В мышлении товаропроизводителей усиливается раз-
рыв между познанием и коллективной практикой. Для
человека все — природа и другие люди, становятся прин-
ципиальной тайной. Фетишизм возвращается в эпоху со-
бирания человека, как следствие культурной революции,
127
Взгл яд Богданова на социа листическое будущее
порожденной машинным производством. Историей соз-
дается синтез тех составляющих человека, которые ранее
были ею обособлены, начиная с синтеза исполнительской
и орга низаторской социа льно-трудовой деятельности. Тех-
ника машинного производства, по сути, преодолевает не
только авторитарное разделение труда, но и специализа-
цию в целом. Происходит перенос специа лизации с челове-
ка на машину. Тем самым работники освобождаются от ее
угнетающего влияния на его развитие и жизнь в целом218
.
Распад первобытного коллектива способствовал раз-
витию фетишизма в идеологии, а появление новейшего
коллектива привело к падению фетишизма в идеологии.
Пролетарский коллективизм породил коллективистскую
идеологию, характеризующуюся прозрачностью и жизнен-
ной ясностью. Так разрешается современный кризис иде-
ологии. Мучительный «пролог истории» подходит к сво-
ему концу. Формируется новый, стройный и гигантский
коллектив, который неизмеримо превосходит богатством и
силой жизни свои первобытные прообразы. Он готовится
к тому, чтобы взять в свои руки все материальные ору-
дия труда, и постепенно приближается к пониманию своих
идеальных орудий, познавательно овладевая ими. Его путь
трудный и тернистый. Предстоит выполнение огромной
организационной работы, а многочисленные вампиры про-
шлого «впиваются в его тело, жадно выпивая его кровь»219.
Таким был исторический прогноз Богданова в 1910 г.
Будущее оказалось более противоречивым, чем виделось
в начале XX в. Однако неверно было бы считать данный
прогноз утопическим. Целесообразно вернуться к характе-
ристике четвертого идеологи ческого принципа Богданова.
128
Глава 6.
Общественная идеология новой общественной органи-
зации характеризуется Богдановым следующими чертами:
—
духом коллективизма и высшей степенью социаль-
ности;
—
отсутствием фетишизма в принципе;
—
прогрессивным устранением
«принудительных
норм и элементов принуждения в общественной
жизни»220, а отношение к словам-понятиям — кол-
лективизмом, пластичностью и сознательностью.
Указанный высший принцип синтетического монизма
диктует необходимость рассмотрения всех человеческих
действий как закономерных и обусловленных, но, с другой
стороны, тождественных по существу и различающихся
только по условиям их выполнения.
В связи с этим Богданов задавался такими вопросами:
«Не есть ли это приспособление к возрастающей од-
нородности особей, однородности, благодаря которой дей-
ствия людей при сходных условиях становятся все более
сходны, и каждый человек на основании личного психи-
ческого опыта получает все более возможности предви-
деть действия других людей и заранее приспособляться к
ним?»;
«Не есть ли это — приспособление к возрастающему
единству технических методов в автоматически-машинном
производстве самых различных продуктов?»;
«Не есть ли это необходимое приспособление к основ-
ной технической тенденции машинного производства —
уменьшать затраты человеческой энергии путем примене-
ни и энергии внешней природы?»221
.
Новым типом причинной связи в данном случае высту-
пает трудовая причинность. Богданов утверждал, что това-
рищеское сотрудничество, на основе которого осуществля-
129
Взгл яд Богданова на социа листическое будущее
ется борьба против власти экономических отношений над
людьми, приведет к неограни ченно возрастающему господ-
ству человека над природой. Осмысление таких отношений
представляет собой схему, в которой при чина выступает в
качестве техни ческого источника следствия, той энергии,
за счет которой оно получается. При этом при чина и след-
ствие полностью равны между собой222.
К данной форме при чинности, по мнению мыслителя,
сводится в своей всеобщей форме и подстановка, которая
произошла из отношения между высказываниями с одной
стороны и их содержанием с другой, между символом и
тем, что символизируется223. По мнению Богда нова, под-
становка, которая применяется в разных объяснительных
теориях не организовано и бессистемно на ранних стадиях
развития общества (в авторитарном и меновом обществе),
обладая тенденцией к замене более или менее организо-
ванного опыта более богатым и слабее организованным, то
есть дающая большую сумму комбинаций и легче подда-
ющаяся обработке, в своей научной форме «должна быть
сведена к социально-трудовой причинности».
В таком случае, подстановка приобретет форму всеобщ-
ности и непрерывности, приводя к монисти ческой картине
мира, в соответствии с которой «вселенная представляется
нам как бесконечный поток организующих активностей»
от «бесконечно ма лой организова нности» «перви чной ми-
ровой среды» до гораздо более высокоорганизованных
уровней органической и неорганической природы, вплоть
до высшего предела — «человеческого коллектива»224.
Богданов подчеркивает, что такой и является наша кар-
тина мира — непрерывный ряд форм организации элемен-
тов; форм, развивающихся во взаимодействии и борьбе,
без начала в прошлом и без конца в будущем225.
130
Глава 7
Эмпириокритицизм, второй
позитивизм на пути к третьему
В начале века в интеллектуальной сфере русского об-
щества сосуществовало несколько разных тенденций, что
отражало противоречивый характер развития самой нау-
ки. Сомнения в возможности глубокого и исчерпывающего
познания окружающей действительности сопровождались
повышенным интересом к практическому использованию
новых данных, производимых опытным естествознанием.
Исследовательские интересы в связи с противопоставле-
нием природной стихии и человеческого действия, орга-
низованного Разумом, постепенно смещались от задачи
полного описания мира к разработке организационных
приемов, при помощи которых можно было бы добиться
результата, нужного человеку.
Другими словами, гносеологическая направленность
была вытеснена прагматической. Эти процессы отража-
лись в стремлении эмпириокритицизма к снятию традици-
онной антитезы «материальное — идеальное», являющейся
общей для данного периода. Желание ограничиться толь-
ко «непосредственно данным», не вдаваясь в его природу,
было связано со стремлением естествоиспытателей оты-
скать некую бесспорную основу исследовательской прак-
тики, одинаково принимаемую всеми.
В самом начале «эмпириомонизм» Богданова представ-
лял собой одну из вариаций этой же темы. В 1905 г., давая
характеристику отношениям психи ческого и физического,
131
Эмпирио критицизм, второй позитив изм н а пути к третьему
Богданов отмечал, что его анализ позволяет прийти к вы-
воду, что два данных типа связи не имеют принципиаль-
ных различий и выступают в качестве двух последователь-
ных фаз организации опыта. Так, психическое является
индивидуально организованным опытом, а физическое —
опытом, организованным социально. Последний тип — ре-
зультат ра звития первого226
.
Как видим, здесь еще нет особых новаций в отно-
шении всей эмпириокритической традиции. Однако
стоит обратить внимание на акцентированный инте-
рес именно к орга низа ционному аспект у позна вательно-
го действия. Прежде всего, в глаза бросается путани-
ца уровней, о которой неоднократно говорилось раньше.
Но, если в работах других позитивистов делалось отож-
дествление разных уровней трактовки термина «объект»,
то в нашем случае происходило смешение способов ин-
терпретации теоретических проблем познавательного ха-
рактера.
Тот факт, что познавательный акт осуществляется
в человеческом сознании, а не в объективной действи-
тельности, не отрицает никто. Дело в различении фи-
лософско-эпистемологи ческого и естественнонау чного
отношения к предмету нау чного анализа. Так, если для
самих естествоиспытателей в качестве предмета науч-
ного анализа выступает природный мир или физиче-
ская реальность, то для методологов непосредственным
объектом исследования является деятельность ученого.
Из этого вытекает и обращенность позитивистской фило-
софии на сферу «психи ческого», связанная со стремлением
самоосмысления науки, в рамках которой и происходило
формирование человеческого знания с позиции существо-
вавших в то время представлений.
132
Глава 7.
Но дело в том, что теоретики данного периода не до
конца осознавали конкретные механизмы зависимости
познания от огромного числа социокультурных факторов,
обладающих интерсубъективным характером и выступаю-
щих в качестве некой объективной реальности в отноше-
нии каждого отдельного члена общества. Это приводило
к попыткам ориентироваться на нечто привычное и зна-
комое, то есть на субъективное переживание человеком
внешних воздействий. Это и трактовалось в качестве «не-
посредственно данного».
Ленин упрекал Богданова в излишнем субъективизме,
говоря о недостаточной определенности его толкования
«объективной истины», понимаемой Богдановым в каче-
стве организующей формы человеческого опыта. Ленин
связывал признание существования объективной истины
с признанием наличия в представлениях человека содер-
жания, которое не зависит ни от человечества в целом, ни
от конкретного человека227. Дело в том, что большинство
русских позитивистов, в отли чие от традиции Западной
Европы, стремились к тому, чтобы выявлять личностные
моменты интеллектуального освоения людьми окружаю-
щей их действительности. Без этого не возник бы и во-
прос, касающийся ценности и общественного использова-
ния знания.
Ленин говорил о важности внимательного и осто-
рожного подхода к различению субъективного и объ-
ективного, неоднократно подчеркивая, что противопо-
ложность сознания и материи обладает абсолютным
значением лишь в пределах ограниченной сферы
(в данном случае только в рамках основного гносео-
логического вопроса о том, что первично и вторично).
За этими пределами относительность рассмотренного про-
133
Эмпирио критицизм, второй позитив изм н а пути к третьему
тивоположения не вызывает сомнений228
.
То есть вопрос
только в отношении к исходному пункту познания или,
другими словами, к источнику эмпирических знаний.
В обратном случае, если говорить о знаниях, не зави-
сящих от человека, можно прийти к выводу о существо-
вании знаний без человека вообще. Такая попытка была
предпринята английским философом Карлом Поппером229
.
Для адекватного и более полного понимания точки зре-
ния эмпириомониста Богданова нужно все время учиты-
вать его отчетливую ориентацию на разработку философ-
ских оснований прикладного использования достижений
науки его времени, а не на исключительно теоретические
проблемы гносеологии. Не случайно Богданов рассматри-
вал естествознание в качестве высшей систематизации тех-
нического опыта230
. Современный интерес к проблематике
соотношения технического и естественнонаучного знания
подтверждает, что данная тенденция обладала рациональ-
ной основой.
Большинство слабостей эмпириомонистской концеп-
ции, различимые с современной позиции, как и слабости
позитивизма в целом, обусловливаются изменениями, ко-
торые происходят в системе культуры русского общества, а
также переходом к принципиально новому мировоззрению
XX столетия. Часть особенностей этого процесса была вы-
делена и П. С . Юшкевичем. В качестве фактора, оказавше-
го воздействие на восприятие действительности предста-
вителями русской интеллигенции того периода, выступало
усиливающееся противоречие между патриархальной кре-
стьянской и зарождающейся пролетарской культурой.
С позиции городского представителя, крестьянское
мировоззрение основано на идеях «стихии», на пережива-
нии и подчинении природным явлениям. Такое положение
134
Глава 7.
явно не устраивало носителей инновационного мышления,
видевших свою цель в изменении существова вшего поло-
жения дел. Называть его неизбежной данностью означало
бы необходимость смириться с социальными условиями,
которые принципиально не принимались новым классом.
Именно в этой точке совпадали устремления многих об-
щественных слоев русского сообщества, различавшиеся
по своей природе. Направленность на максимальное из-
менение социальной жизни, усиливающаяся критическим
отношением к философским теориям прошлого периода
вызывала отрицание того, что расценивалось в качестве
индивидуально-собственнической психологии «деревни».
Смутное стремление к новому «коллективному строю
души», о котором писал Юшкевич, воспринималось в ка-
честве своеобразного крушения крестьянской утопии и
перехода к научно обоснованному, разумному построению
нового справедливого общества. Из этого вытекает и такое
широко распространенное в кругу русской интеллигенции
мнение об «идиотизме деревенской жизни», который дол-
жен быть преодолен. Отсюда и стремление привить кресть-
янам городскую культуру, так как именно с ней связыва-
лось представление о прогрессивном развитии.
Но одна утопия была вытеснена другой. Без пони-
мания истоков «технократической утопии» сложно дать
оценку пути эволюции позитивизма в нашей стране. Древ-
ние традиции русского патриархального общества возни-
кали вследствие осмысления опыта жизни людей в сти-
хийной, естественной, природной среде, в то время, как
возникновение нового мировоззрения происходило вслед-
ствие взаимодействия с созданной человеческим трудом
искусственной средой, впоследствии получившей название
«техносфера».
135
Эмпирио критицизм, второй позитив изм н а пути к третьему
Развитие промышленного производства поспособство-
вало порождению отношения к природным, естественным
процессам как к чему-то, что требует постоянного участия
человека, контроля и совершенствования. Это сознавалось
в виде задачи управления стихийным ходом жизни. Как
подсказывал накопленный опыт взаимодействия с техни-
ческими системами, задачи управления проще всего ре-
шать там, где контролируемый процесс расч ленен на не-
сколько стандартизированных фаз, а связь между ними
обладает явным, хорошо изученным характером. Это объ-
ясняет, почему науке отводилась такая значительная роль
в новом утопическом мышлении.
Здесь интересы позитивистской философии ната лкива-
лись на социальные мечты русской демократической мыс-
ли. Именно поэтому положительная философия получила
массовую поддержку в начала века. Надежды людей на то,
что наука сможет обеспечить надежные средства всеобщей
разумной жизни, были отражением всеобщей неудовлет-
воренности сложившимся порядком. Однако противопо-
ставление культур города и деревни означало не столько
оппозицию «индивидуального» и «коллективного» (так
как формирование крестьянского быта происходило в рам-
ках общинной жизни, а , соответственно, он также обла-
дал коллективистским характером), сколько стремление к
стандартизации, свойственное машинному производству.
Подчеркнем, что не все отечественные позитивисты
безоглядно предпочитали именно коллективистскую ори-
ентацию в общественной жизни. Например, тот же Юш-
кевич высказывался против абсолютизации коллективно-
го, которая приводит к подавлению личностного начала и
превращает человека в нечто, наподобие органа обществен-
ного тела 231. Опыт русской социальной истории, которая
136
Глава 7.
породила идею о «людях-винтиках», убедительно свиде-
тельствует в пользу опасений Юшкевича.
Однако целевые установки эмпириомонизма, который
разрабатывался Богдановым, определяли абсолютизацию
им научного мышления, которое, по его мнению, отвеча-
ло высшему уровню своего времени и включало весь на-
копленный ранее опыт общественного знания. Богданов
противопоставлял науку «обывательской философии», ко-
торая выхватывает случайные фрагменты и компоненты
коллективного опыта и не способна дать верного и полно-
го изображения жизни232
. Главной задачей философии для
Богданова было объединение опыта всех людей (как про-
шлых поколений, так и настоящих) в стройную и строгую
систему миропонимания.
С данной позиции процессы, происходившие в научном
познании того периода, понимались им в качестве корен-
ного преобразования самой идеологии. Богданов придер-
живался того мнения, что качественное изменение науки
XX в. должно привести не просто к замещению одной част-
ной системы взглядов другой, такой же частной, но и к пол-
ном у переосмыслению сущности идеологии в целом233
. Это
объясняет его повышенный интерес к языковым формам,
в которых происходит объективизация мировоззренческо-
го комплекса, связанный с тем, что понимание сущности
происходящих процессов, по мнению мыслителя, требует
возврата к простым составляющим, с которых начинается
формирование любой системы человеческих представле-
ний (то есть к мыслям и словам, которые их выражают)234.
Указанное обстоятельство обусловило внимание, ко-
торое Богданов уделял процессу становления понятий.
Он считал, что в его основу заложена «подстановка», то
есть неявное (но со временем осознаваемое все больше и
137
Эмпирио критицизм, второй позитив изм н а пути к третьему
больше) отождествление деятельностных актов и вещей,
опосредующих данные акты; перенос идеи с одной сферы
на другую; индивидуализации результатов коллективного
опыта, то есть наделение их статусом предметности. По
мнению Богданова, термин «материя» возник вследствие
осознания некоего общезначимого сопротивления усили-
ям человека, которое было обнаружено при помощи кол-
лективного труда235.
Богданов стремился вывести каждую форму позна-
вательной деятельности из трудовых операций, связывая
познавательное отношение человека к окружающей дей-
ствительности с возникновением определенного комплекса
технических правил, в которых происходит фиксирование
и обобщение коллективного опыта, и которыми органи-
зуются трудовые процессы будущих поколений. В связи
с этим, содержание научного познания он усматривал в
установлении связи между общественной целью и практи-
ческими средствами ее реализации236.
Придерживаясь мнения, что в качестве главной функ-
ции мыслительной деятельности выступает организация
трудовой энергии человечества в борьбе со стихиями,
Богданов говорил об отличии своей позиции от позиции
«классического» эмпириокритицизма в том, что эмпирио-
монизм рассматривает связь компонентов опыта не в ка-
честве их простого соединения, а в качестве организации,
то есть целенаправленного и разумного конструирования
данной связи237.
Именно поэтому подстановка является одним из фун-
даментов его теории познания. Подстановка способство-
вала появлению единства между действиями людей и
природными, стихийными процессами. Теория подстанов-
ки включала в себя основную метафору, то есть перенос
138
Глава 7.
138
понятий с мира активности человека на мир природных
стихий в целях создания однородной системы описания и
одного, и другого. Лишь в этом случае могли появляться
какие-либо аналогии известного и неизвестного.
Несомненно, этот подход содержал определенное раци-
ональное зерно. Еще К арл Маркс говорил о том, что ко-
ли чественное сравнение разных вещей возможно только в
том случае, если они сведены к определенному единству238.
Понятно, что данная операция осуществляется именно по-
знающим разумом, а не стихийными природными процес-
сами. Однако приписывать мыслительной сфере ключевое
значение в организации взаимодействия человека с при-
родной средой означает огрублять и существенно упрощать
действительный характер данного процесса. Богданов аб-
солютизирует тот факт, что описание реальных ситуаций
и предметов не имеет отличий от описаний «идеального»,
вымышленного мира и на этом основании именно в языке
видит главную организующую силу, так как одинаковые
названия (хотя и подкрепленные единством трудовых ме-
тодов) становятся основой взаимопонимания людей, спо-
собного привести к их сплочению.
Основываясь на таких соображениях, Богданов строил
свою теорию познания, несколько похожую на исходную
схему О. Конта, но отличающуюся от нее по основным аспек-
там. В первую очередь, Богданов объявил все предшество-
вавшие эпохи проявлением фетишизированной идео-
логии, формировавшейся под влиянием усложняющегося
хара ктера трудовой деятельности и обусловленной процес-
сами возникновения классов и разделения труда. Все это,
как считает Богданов, вызвало разрыв мысли и действия,
идеальных форм организации и практического воплоще-
ния трудовой операции239.
139
Эмпирио критицизм, второй позитив изм н а пути к третьему
Это являлось первой фазой «авторитарного фетишиз-
ма», в основу которой была заложена идея причинности
как чего-то навязанного людям извне, то есть силы, ко-
торая находится на более высокой ступени в сравнении с
ним. Представления о Боге и о душе означали расщепле-
ние сознания и возникновение интеллектуального дуализ-
ма, что выступало в качестве препятствия для эффектив-
ной организации коллективного труда240.
Следующая, вторая фаза фетишизации идей обуслов-
ливалась развитием в социальной жизни меновых отно-
шений. Так как формирование меновых норм происхо-
дит стихийно, за ними обычно стоят только обычаи или
привычка, а не какой-то высший авторитет, то место Бога
начинает занимать так называемая метафизическая аб-
стракция. Мир деятельности людей становится царством
безли чной необходимости, а «божественная истина», ко-
торая диктуется высшими силами, становится «истиной в
себе» или «чистой истиной»241.
Но и это еще не способно обеспечить необходимый
уровень организации коллективного действия, поскольку
раздробленность общества продолжает оказывать отрица-
тельное влияние. Только после преодоления социальной
неоднородности можно будет создать на самом деле оп-
тимальную и разумную структуру объединения людей в
управляемую, единую и целостную систему.
Поэтому пролетариат, являющийся наиболее органи-
зованной в данный исторический период коллективной
силой, рассматривался Богдановым как единственный со-
циальный слой, с которым связан будущий научный про-
гресс, так как ее законы должны выступать как орудия
власти коллективного человека над «стихией», природой242
.
Не случайно Богдановым была создана особая «пролетар-
140
Глава 7.
ская культура». Только с момента появления этого класса
началось падение «великого фетишизма», а также переход
от дуалистической мысли к истинному монизму, отражаю-
щем у единство человеческой деятельности.
Объединение пролетариата в организованный коллек-
тив подразумевало исчезновение деления на низшие и выс-
шие компоненты, отказ от разрыва причины и следствия.
Кроме того, этим обусловлива лось усиление монистиче-
ского мировоззрения, в соответствии с которым замысел
и его реализация являются лишь двумя этапами, двумя
моментами единого процесса243
.
Однако негативное отношение к прошедшим эпохам
интеллектуального развития, как и идеализация про-
летариата, берущая свое начало от общей романтиза-
ции народных масс, присущей всем представителям рус-
ской интеллигенции, привели к преувеличению роли
классового подхода, которое осуждалась даже Лениным.
С позиции эмпириомонистского подхода пролетариат у
необходимо отбирать из всей существующей системы че-
ловеческих знаний только те истины, которые усиливают
его позицию, отбрасывая истины, являющиеся, по мнению
идеологов, орудием «враждебного коллектива»244.
В концепции Богданова объективный ход человече-
ского познания превратился в процесс, регулируемый
субъективистскими интересами и оценками, которые на-
поминают древнейшие установки первобытного общества,
отрицавшие все неизвестное и чуждое. Сегодня уже ни-
кому не нужно объяснять, к чему могут привести подоб-
ные идеологические установки. Утопическая ориентация
на создание и развитие «классовой» науки привела Бог-
данова к разрыву со старыми традициями отечественного
позитивизма, так высоко ценившими личностное начало
141
Эмпирио критицизм, второй позитив изм н а пути к третьему
и в сфере познания, и в общественной деятельности в це-
лом. Богданов негативно относился к личности и видел
в ней проявление индивидуализма. По его мнению, про-
летарское самосознание определяется восприятием себя в
качестве «живой клетки общего живого коллектива»245.
В целом, несмотря на весь интерес Богданова к язы-
ковым средствам организации мышления, он считал, что
позитивизм ориентирован не на действия, а на «высказы-
вание». Именно в этом и заключается его главный недо-
статок. Как, впрочем, и недостаток других философских
систем. Даже марксизм, к которому относил себя Богда-
нов, был, как ему казалось, лишь одной из первых попы-
ток выражения взглядов пролетариата на мир. В диалек-
тическом материализме он усматривал ступень к некоей
будущей науке, в которой деятельностный мотив в конце
концов станет определяющим.
Логика пролетарского мышления характеризовалась
исключительной практичностью, так как представляла
собой осознание и выражение деятельностных методов,
при помощи которых современное промышленное про-
изводство преобразует предметную действительность.
В связи с этим Богданов неоднократно подчеркивал, что
на любой природный процесс нужно смотреть с двух то-
чек зрения: 1) как на нечто, что существует независимо
от человека, лишь изменяемое, но не создаваемое волей
трудящегося; 2) как на средство реализации планов миро-
вого развития и планов по удовлетворению потребностей
трудового коллектива.
Богданов считал традиционный позитивизм проявле-
нием мировоззрения «технической интеллигенции», кото-
рую относил к промежуточному классу.
142
Глава 7.
Зависимость предмета познания от интересов и воли
познающего субъекта, о которой говорилось в концепциях
других позитивистов, у Богданова отсутствует. Поставив
на место «идеального», «среднестатистического» челове-
ка коллектив в качестве субъекта, Богданов стремился к
тому, чтобы обеспечить объективность и надежность зна-
ний, производимых учеными.
Придерживаясь традиционного для позитивистской
философии взгляда на действительность как на «мир опы-
та», мыслитель понимал под ним коллективную человече-
скую практику во всем разнообразии ее уровней и форм.
В итоге, желал он того или нет, понятие «объективного»
отождествлялось у него с понятием «интерсубъективного».
При этом было сохранено смешение разных уровней ин-
терпретации категориальных средств.
Таким образом, как бы Богданов не стремился к проти-
вопоставлению своей философской позиции взглядам Аве-
нариуса и Маха, и у него речь идет о таких же компонен-
тах опыта, хотя, по его мнению, они и не даются человеку
в готовом виде, выделяясь в непрерывном потоке опыта.
Приближаясь в данной точке к идеям Юшкевича, Богда-
нов, тем не менее, рассматривал интеллектуальное твор-
чество человека не в качестве спонтанно-произвольного,
обусловленного только целями человека, а в качестве от-
ражения в человеческом сознании компонентов трудового
опыта, в первую очередь, способов совместной деятельно-
сти. По мнению Богданова, именно в этом и заключается
основа интерсубъективности. Всеми ч ленами коллектива
совершаются одинаковые или сходные операции, все они
видят одинаковый результат своих действий, и это спо-
собствует порождению сходства интеллектуальных форм
осмыслени я трудовой деятельности.
143
Эмпирио критицизм, второй позитив изм н а пути к третьему
При этом сама коллективность еще не является гаран-
тией истинности знаний, так как способы организации
коллективного опыта бывают совершенно разными. Клас-
совые пристрастия заставили Богданова относиться к опы-
ту коллективной деятельности крестьян как к несколько
«отсталому» мировоззрению, увязывая научное мышление
исключительно с представителями рабочего класса. С этой
позиции каждый раз, когда возникает более высокий уро-
вень организации трудового коллектива, это автоматиче-
ски приводит к переходу и более прогрессивным формам
познания.
В отношении развития философской теории в качестве
передовой формы Богданов предлагал считать его концеп-
цию эмпириомонизма. Характеризуя ее как «социально-
трудовое миропонимание», он выделил несколько основ-
ных характеристик, которые отличают эмпириомонизм от
всех ранее существовавших систем и от разных вариантов
позитивизма, которые были известны в его время.
В первую очередь, Богданов выделил новое понимание
при чинной связи, достигнутое вследствие производствен-
ного и общественного прогресса. Он назвал это «социаль-
но-техни ческой формой причинности». В ее рамках любые
природные явления представляются для трудового коллек-
тива как технические источники любых иных явлений, так
как они могут быть преобразованы в форму, необходимую
в тот или иной момент для продолжения производствен-
ного процесса. Поскольку идея причинной связи играет
в богдановской концепции роль общего метода организа-
ции мысли, то утверждение о равенстве энергий причины
и следствия, выступающих в качестве последовательных
этапов постоянного и непрерывного процесса труда опре-
деленного коллектива, является основополагающим.
144
Глава 7.
Еще одна важнейшая характеристика его системы за-
ключается в «чувственно-трудовом понимании компо-
нентов опыта». Рассматривая эти компоненты в качестве
продукта производственной и социальной деятельности,
Богданов выделяет такие важнейшие их стороны, как «це-
лесообразная активность» и «стихийное сопротивление»,
что отвечает его общей программе, предполагающей тол-
кование знаний как орудий целенаправленного преодоле-
ния неорганизованной природной стихии. В таком случае
объективный мир предстает неупорядоченным набором
«сопротивлений», в котором лишь человеческое действие
способно внести организующее начало.
Другую специфическую особенность эмпириомонизма
Богданов назва л «социоморфизмом мышления». Сущность
этой особенности в том, что в качестве источника и модели
связи понятий в системе человеческих знаний выступают:
а) связь элементов техники в производстве; б) отношения,
складывающиеся между членами трудового коллектива.
Это определяется «всеобщей подстановкой» как ос-
новным средством и инструментом познания. Благодаря
символизации объекта, а также отождествлению формы
высказывания с его содержанием, человек получает воз-
можность включать непонятное и неизвестное в структуру
привычного социального опыта. И если раньше такие про-
цедуры практически не осознавались и обладали неявным
характером, то прогресс познания сопровождался все бо-
лее осознанным применением приема подстановки.
Следует вспомнить об интуиции Богданова. Как Юш-
кевич смог уловить будущую направленность логических
исканий, так и Богданов предвосхитил еще более даль-
нюю тенденцию научно-методологических исследова ний.
Только в 60-е гг. XX в. начали издаваться труды, посвя-
145
Эмпирио критицизм, второй позитив изм н а пути к третьему
щенные анализу роли метафорических средств научного
познания. В настоящее время данная сфера активно раз-
рабатывается теоретиками естествознания и философами
различных направлений.
Еще одна особенность, по мнению Богданова, заключа-
ется в подстановке психических явлений под те или иные
физиологические меха низмы человеческой мозговой дея-
тельности. Он считал, что отождествление нейрофизио-
логических процессов, которые фиксируются при помощи
средств естественнонаучного наблюдения, с феноменами
мышления и сознания, способно обеспечить непрерыв-
ность человеческого опыта на всех его уровнях. Впослед-
ствии это способно привести к монистической картине
мира. Таким образом, явно или неявно, Богданов разделял
позицию «вульгарного материализма», утрачивая тот мета-
форический, условный смысл подстановки, который сам
неоднократно выделял.
Непоследовательность позиции мыслителя во многом
шла от присущего всей тогдашней интеллигенции рево-
люционного романтизма. Желание как можно быстрее до-
биться целей, которые были поставлены предшествующей
общественной историей, приводила многих к убеждению,
что осталось сделать лишь одно небольшое усилие, и мно-
говековые мечты сбудутся.
Но реальность, как оказалось, не совпадает с идеаль-
ными представлениями теоретиков, стремившихся оты-
скать еще более эффективные теоретические средства по
ускорению общественного прогресса. Для Богданова такие
попытки связывались с надеждой на создание некой «нау-
ки будущего», которая смогла бы обеспечить максимально
возможную организованность коллективных действий че-
ловечества в ходе строительства мира.
146
Глава 7.
«Нетерпение сердца» заставляло Богданова оценивать
даже созданную им самим систему эмпириомонизма не в
качестве высшего достижения философской мысли, а в ка-
честве «преходящей теории», которая сменится качествен-
но новой «всеобщей организационной наукой». Именно
она, как считал Богданов, даст формулы, которые позво-
лят планомерно овладеть любой совокупностью компонен-
тов мирового процесса. Он прямо писал о том, что начало
всеобщей новой науке будет положено в самое ближайшее
время, а ее расцвет возникнет из той огромной организа-
ционной работы, которая создаст новое общество, завер-
шив мучительный пролог человеческой истории. Богданов
считал, что до этого осталось совсем немного времени246.
Счита я главной задачей коренное изменение созна-
ния трудящихся, которые, по мнению Богданова, явля-
ются носителями принципиально новой пролетарской
культуры, он всячески популяризирует и пропаган-
дирует в своих лекциях и статьях идеи «новой науки».
К примеру, в 1918 г. была издана брошюра под названием
«Социализм науки», которая включала в себя две статьи,
написанные им для журналов «Современник» и «Проле-
тарская культура». В брошюру также вошел текст докла-
да, который был прочитан на конференции пролетарских
культурно-просветительских обществ в феврале 1918 г.247
.
В этой брошюре, предназначенной для массовых чита-
телей, Богданов изложил основные представления о роли
и природе научного познания, стараясь дости чь макси-
мальной доходчивости и ясности. Основная задача, кото-
рую поставил перед собой Богданов, заключалась в том,
чтобы сделать неразрывную связь научного познания и
общественного труда как можно более наглядной.
147
Эмпирио критицизм, второй позитив изм н а пути к третьему
Если большинство его предшественников видели глав-
ный недостаток теоретического исследования в неосозна-
ваемом основной массой людей его противопоставлении
обыденному сознанию, что вызывало смешение данных
уровней мыслительной деятельности, приводя к многочис-
ленным познавательным ошибкам, то Богданов связывал
это с отрывом науки от трудовой основы, на которой она
возникала. Он подчеркивал, что царство познания произ-
росло из царства труда. Именно в этом он видел основу
монистического отношения людей к природе и окружаю-
щей действительности в целом.
Накопление в человеческом созна нии определенных
знаний обусловлено процессами предметно-практического
взаимодействия человеческого общества с природной сре-
дой. Со временем это приводит к необходимости в обработ-
ке и систематизации этих знаний. По мнению Богданова,
это является исходным пунктом научного познания. Зада-
ча по обобщению и систематизации повседневного опыта
вызывает ряд специализированных проблем, связанных с
созданием особых эффективных и надежных способов ор-
ганизации знания, проверки его обоснованности и истин-
ности. Так формируется наука — «организованный опыт
общества»248.
Если развитие трудовой деятельности приводит к диф-
ференциации производственных операций, то важнейшей
функцией науки является соединение этих операций в
единую систему. При этом наука выступает в качестве ору-
дия организации общественного труда людей. Это делает
ее эффективным средством обеспечения полити ческого го-
сподства, так как класс, который находится у власти, при-
спосабливает систему знаний к собственным социальным
потребностям. В итоге пролетарии, овладев «ч ужой» нау-
148
Глава 7.
кой, незаметно для себя самих начинают выражать чуж-
дые им интересы. Этим объясняется увлеченность Богда-
нова идеей создания «пролетарской культуры», которая
соответствует способу организации рабочего класса и спо-
собна обеспечить достижение этим классом своих целей.
Капитализму присуща анархи чность, и наука нужна ему
гораздо в меньшей степени, чем пролетариату, чья деятель-
ность обладает планомерным характером и выстраивается
на осознанном расчете249
.
Так как фундаментом научных форм познания Богда-
нов считал повседневную практику трудовых коллективов,
то процесс формирования и последующего развития ис-
следовательской деятельности для него был связан с обоб-
щением, абстрагированием и аналогичными процедурами.
Трудовой акт, по мнению Богданова, сопровождается соот-
ветствующими звуковыми сочетаниями, которые в итоге
оформляются в слова-понятия, обозначающие те или иные
действия.
С этой позиции отделение этих слов от действия явля-
ется первой формой обобщения. При мысленном ра зделе-
нии признаков объективных явлений на «существенные»
и «случайные» происходит становление научного обобще-
ния. В этой связи в центр внимания методолога выходят
организационные и структурные характеристики анализи-
руемого объекта. Именно сходство принципов организа-
ции разных предметов и явлений природной действитель-
ности, как отмечал Богданов, выступает в качестве основы
истинно научных обобщений.
Безусловно, «орга низа ци я» рассматрива лась а втором
эмпириомонизма в качестве сочетания активностей и
сопротивлений, а не объективной, внешней черты мира
как такового250. Так, выявление организационных осо-
149
Эмпирио критицизм, второй позитив изм н а пути к третьему
бенностей происходит не путем внешнего наблюдения, а
посредством целенаправленного преобразования индиви-
дом окружающей действительности. Наталкиваясь в сво-
их действиях на определенное сопротивление, вызванное
спецификой объекта, человек формирует в своем сознании
соответствующее представление о его устройстве. Исходя
из этого представления происходит и организация методов
взаимодействия с ним.
Чем больше похожих черт в природной среде обнаружи-
вается познающим (и активно использующим полученные
знания) человеком, тем более универсальная деятельност-
ная схема может быть им разработана. Это сказывается на
успешности преобразования им этой среды в соответствии
со своими потребностями. Таким образом, поиск органи-
зационных принципов в окружающей действительности и
выявление аналогий между ними является основной це-
лью познавательной деятельности. Чем лучше организо-
ваны средства, которые использует исследователь для до-
стижения данной цели, тем эффективней будет сам поиск.
Так происходит соединение двух задач, на которые дав-
но, хотя и неосознанно, было направлено новое естествоз-
нание: задачи по изучению объективной действительности
и задачи, связанной с изучением используемых наукой
методов. В этом заключается еще одно проявление мониз-
ма Богданова. Его стремление к универсальной и единой
науке, в качестве предмета которой будет выступать «все-
общая организация», приводило его, как было отмечено
ранее, к убеждению, что все предшествующие знания яв-
ляются лишь материалом для ее формирования. Разроз-
ненный и фрагментарный опыт человечества должен быть
организован в согласии с единым общим планом, соответ-
ствующим единству организации самой природы.
150
Глава 8
Эмпириомонизм.
Попытка ревизии марксизма
Понятие «эмпириомонизм» было введено в философию
А. А . Богдановым, который в книге «Десятилетие отлу-
чения от марксизма: Юбилейный сборник» поясняет, что
суть его заключается в единстве опыта, представляющего
большую цель для человеческой мысли: «Бесконечное бо-
гатство и разнообразие вселенной — ее вещей, событий,
образов, идей — свести к единству: представить с одной
точки зрения, в одной непрерывной цепи, — по одному
принципу, как выражаются философы. Я искал такой точ-
ки зрения, и нашел, что разрешить задачу может только
одна: организационная»251.
По сути, такая трактовка свидетельствует, что значение
практики было открыто К . Марксом в качестве познания.
Он смог методологически подвести практический фунда-
мент под философские категории и научные понятия. По-
нятия, которые образовались из наблюдений за практиче-
ским взаимодействие объекта и субъекта, были применены
к объяснению природы. Ф. Энгельс, например, писал, что
фундамент человеческого мышления наиболее существен-
но отражает изменение в природе, которые вносит чело-
век. Процессы жизнедеятельности общества подтверждают
принцип причинности.
Началом философии Маркса, по справедливому сужде-
нию Богданова, была практическая деятельность, выра-
жающаяся в целенаправленных материальных поступках
151
Эмпириомонизм. Попытка реви зии марксизма
субъекта относительно объекта. При рассмотрении мира,
как с субъективной, так и с объективной точки зрения
нельзя говорить о возможности существования «среды» за
пределами человеческой деятельности. Разделение мира
на «я» и «среду» является следствием трудового опыта.
Философ считал, что описывающие взаимодействие есте-
ственных процессов понятия исходят из опыта человека —
силы, причин и так далее — и характеризуют волевое напря-
жение в труде. Богданов при пояснении хрестоматий-
ного для марксиста тезиса по поводу практики, рассма-
триваемой в качестве базы познания, наряду с Э. Махом
и Р. Авенариусом принимает познание в качестве приспо-
собления к среде (социальной и естественной), изучая ди-
намику и структуру его процессов. Мыслитель называет
присущее материализму понятие «чувственное данное»
другим термином — «элемент». Хотя с «нейтральностью»
элементов опыта, о которой рассуждает Богданов, можно
не согласиться, усомниться в его идеализме невозможно,
поскольку в своем объяснении дихотомии термина «чув-
ственные данные», происходящей из XVIII в., он говорил о
его обозначении, как того, что имеется в чувствах человека,
и того, что дано чувственно.
Картина мира и человеческое положение в нем, по мне-
нию философа, устанавливается связью между человеком
и миром, то есть способом производства. Частнособствен-
ни ческие отношения и разделение труда становятся при-
чинами символического, фетишистского восприятия мира,
так как человек попадает в зависимость от вещей и сил,
которые самостоятельно создает. Дальнейшие отношения
коллективистского социалистического характера дают воз-
можность сформировать адекватный образ деятельности
субъекта по отношению к объекту, отражая действительно
152
Глава 8.
монистический взгляд на действительность. Существую-
щие представления знаний, в том числе и философия, по
сути, являются «частичными» и в будущем будут замеще-
ны наукой, так как опыт имеет монистический характер.
Философия использует эмпириомонизм в качестве пере-
ходного этапа на пути к науке, тектологии. Именно такой
представляется гносеологическая позиция Богданова.
Мировая картина представляется в виде предмет-
но-практической деятельности, «опыте». Высказывания
Маркса относительно отсутствия у человека адекватного
представления природы, как с точки зрения объектив-
ности, так и субъективности, могли бы восприниматься
Богдановым положительно. С позиции философии рево-
люция во всех науках, произошедшая в конце XIX —
начале XX вв., непосредственно связана с отказом от онто-
логизма, предшествовавшим времени ориентации объекта
на достижении «самого по себе» и определенной удаленно-
сти субъекта от постигаемых объектов. В . С. Степин отме-
чал начало переосмысления взаимосвязи онтологических
постулатов науки со свойствами метода: «В противовес
идеалу единственно истинной теории, “фотографирующей”
исследуемые объекты, допускается истинность нескольких
отли чающихся друг от друга конкретных теоретических
описаний одной и той же реальности, поскольку в каждой
из них может содержаться момент объективно истинного
знания... На этой основе вырастало новое понимание кате-
горий истины, объективности, факта, теории, объяснения
том у подобного»252. Объяснения этим обстоятельствам в
дальнейшем были представлены Богдановым и Махом,
а вот Ленин, наряду с Плехановым, не придал этому аспек-
ту особого значения, однако выделил весьма глубокий гно-
сеологи ческий подход относительно анализа революции в
153
Эмпириомонизм. Попытка реви зии марксизма
физике. При оценке позиции Богданова в исторической
перспективе и отказе от устаревших понятий просматрива-
ется его собственное восприятие преобразования гносеоло-
гической ситуации, обусловленной революцией в физике.
Безусловно, в суждениях философа были ошибки, однако
они двигались по направлению к будущему, в отли чие от
позиции Ленина, который уходил в прошлое и принимал
позицию Дидро. В этой работе проблемы психологии по-
знания, которые рассматривал Богданов, рассмотрены не
будут, но на данном этапе необходимо подвести опреде-
ленный итог. Как писал М. Э. Омельяновский, «в класси-
ческой физике наблюдаемые явления позволяли получить
информацию (во всяком случае, в принципе) о поведении
объектов независимо от взаимодействия их со средствами
наблюдения (измерительными приборами). В квантовой
физике наблюдаемые явления информируют также и об
условиях эксперимента, от которых нельзя уже отвлечься
в принципе, то есть квантовые явления характеризуют не
свойства объекта самого по себе, а всю эксперименталь-
ную ситуацию в целом. Образно говоря, с точки зрения
квантовой физики экспериментирующий физик ока за лся
не просто зрителем, но и актером в драме познания. От-
сюда и возникли соответствующие вопросы о физической
реальности253. Из этого следует, что корреляция между
объектом и субъектом достигла качества, неизвестного
классической науке.
Со стороны Богданова было довольно опрометчивым
попытаться образовать синтез между марксистской фи-
лософией и эмпириокритицизмом, поскольку результатом
этому стало возникновение эмпириомонизма, воспринима-
емого в качестве этапа развития подхода Маркса, который
пересматривает ряд его моментов.
154
Глава 8.
Некоторые отечественные философы, представляющие
социал-демократическую позицию, рассматривали гносео-
логический подход Маха как определенное дополнение со-
циальной философии Маркса, что обусловлено некоторой
близостью Маха к ним, при числению корреляции элемен-
тов к опыту и атеистическими взглядами. Так, Валентинов
задавался вопросами: «Вокруг имени венского философа
Маха у нас возникла полемика. Соединимы ли марксизм
и философия Маха? Соединимы ли принципы научной
социологии, называемой материалистическим понимани-
ем истории, с философскими принципами критического
реализма, в той его форме, в какой он выдвинут со сто-
роны психолога — Авенариуса, а со стороны физиков —
Ма хом?»254. Его ответы на поставленные вопросы были
положительными, так как марксизм по своей сущности
и направлению соотносится с крити ческим эмпиризмом
Авенариуса и Маха. По мнению Валентинова, желание
Богданова гносеологически объединить Маркса и Маха
в пределах эмпириомонизма в идеализме было неверным:
«Его “Эмпириомонизм”... если уже и высветил истину,
то — помимо своей воли — только старую истину дряхлого
идеализма и метафизики»255.
Тем временем сам Богданов начинает ощущать опре-
деленный релятивистский выход за разумные пределы и
проявления субъективного идеализма. Он пишет: «Значит
ли это, что тело и восприятие тела одно и то же? Нет. Эле-
менты тождественны, но связь их разли чна»256
.
Богданов
упрекает Маха и других эмпириокритиков относительно
объяснения «элементов». В первую очередь, он отмечает,
что его трактовка элементов в созерцательности отлича-
ется статичностью, хотя в живом опыте они формируют
активный поток. Во-вторых, Мах, в его понимании, руко-
155
Эмпириомонизм. Попытка реви зии марксизма
водствуется устаревшим опытом отдельного индивида и
придерживается позиции эмпиризма, в то время как не-
обходимо брать ориентир на коллективный опыт. Он го-
ворит: «Материя — это сопротивление активности; идея —
организующая форма активности; то и другое относится
первоначально к активности именно человеческой, коллек-
тивно-трудовой»257
. Истинным познание является только в
той мере, в которой оно обеспечивает правильный практи-
ческий ориентир.
Эмпириомонизм (единство опыта) представляет фило-
софское учение, которое рассматривает вселенную с точки
зрения единого ряда событий, всеобщего организационно-
го процесса. Богданов, трактуя данный процесс, отталки-
вается от определения труда, данного в «К апитале»: «Труд
человека, один и тот же по существу, преодолевает и силу
природы, и ее тайну: организует ее элементы, в интересах
людей, физи чески, и располагает их в стройный порядок
опыта духовно»258.
Тем не менее, его суждения ошибочны. Он отождест-
вляет единство целереализующей и целеполагающей де-
ятельности в труде, считая, что между духовными и ма-
териальными элементами опыта нет никакой разницы,
отли чаются только их способы организации. В «Десятиле-
тии...» Богданов написал: «Я дал еще иное доказательство
того, что в мире нет особых элементов материальных и
духовных. Наше усилие управляет нашим материальным
телом, и называется тогда “физическим усилием”; но дру-
гое усилие управляет ходом наших представлений, и назы-
вается “умственным” или “духовным”»259. Однако следует
заметить, что философ не смог каким-либо образом дока-
зать свой тезис, и все его предположения относительно от-
ли чий между духом и материей и заблуждений «мудрости
156
Глава 8.
веков» имели исключительно декларативный характер.
Другое дело (чего не хотели замечать Плеханов и Ленин),
что при анализе конкретных процессов Богданов как по-
следователь Маркса придерживался противоположной по-
зиции. С другой стороны, Богданов, считая себя учеником
Маркса, при анализе конкретных процессов принимает
другую позицию. На его взгляд, философия является од-
ной из высших идеологий любого общественного класса,
что свидетельствует о необходимости ее отражения и вы-
ражения в практи ческом опыте класса, его организации,
роли в производстве, жизненных стремлений и интересов:
«Пролетарий в производстве имеет дело с материальными
вещами. Он выполняет в них перемещения, разделения,
новые соединения, перегруппировки частей, — все это в
интересах общества. Это — деятельность, по существу, ор-
ганизационная: пролетариат своими физическими усилия-
ми организует внешние вещи для людей. Вместе с тем, он
организуется и сам, в сотрудничестве и в борьбе, шире и
глубже, чем какой-либо класс, выступавший на арену исто-
рии. Организация людей — вторая его характерная черта.
Он вырабатывает свое сознание, стремясь к тому, чтобы
сделать его единым, стройным и привести его в научную
гармонию со всей практикой и жизненными интересами
класса. А это значит— организовать идеи во всеобъемлю-
щем для класса масштабе. Организация вещей, организа-
ция людей, организация идей — вот жизнь рабочего класса
в ее целом»260.
Несмотря на то, что Богданов не был знаком с «Не-
мецкой идеологией», эти выводы были очень близки ее
содержанию в плане понимания Марксом практической
деятельности с точки зрения «обработки людей людьми»
и «обработки природы людьми», его представлением про-
157
Эмпириомонизм. Попытка реви зии марксизма
изводства идей. Не знал он и «Рукописей 1857—1859 гг.»,
но подобным образом рассуждал на тему того, что каждый
отдельный индивид причисляется к классу пролетариата
или буржуазии исходя из общественно-организационных
связей их пребывания, где ключевое значение имеют от-
ношения присвоение, но сами по себе они не являются
таковыми. Из этого становится очевидным, что в его пони-
мании чувственного познания с точки зрения психологии
(по сути «Эмпириомонизм» относится к работам по психо-
логии) существует определенная путаница, которая теря-
ется на фоне его выступлений в качестве философа. «Для
пролетария материя есть объект его труда, живое, осязае-
мое явление, а не вещь, спрятанная “в себе”, как черепаха
в своей коробке»261. Сам философ считал, что именно эм-
пириомонизм позволил ему приблизиться к преодолению
философии, фундаменту всеобщей науки организации.
Специфическая окраска у Богданова появляется в
трактовке понятия «опыт» в период его следования утвер-
ждениям Маха, гносеологический подход заменяется
психологическим (социальной и индивидуальной психо-
логией). В это время образуется путаница в концепции
относительно отождествления элементов психического и
физического опытов, односторонний эмпиризм, который
гласит, что вещи являются такими, каким они чувственно
воспринимаются человеком, а не «тайна», открывающая-
ся «в себе» под оболочкой явлений. В указанных опытах
элементы — не тождественны, они имеют коррелятивный
характер. Большинство неточностей Богданова были ловко
использованы в политических целях Плехановым и Ле-
ниным, которые не имели полного представления сущно-
сти эмпириомонизма. Это же и относится к обещаниям
философа исключить понятия духа и материи ввиду их
158
Глава 8.
«неточности» и «запутывания анализа». Несмотря на все
недостатки позиции Богданова, стоит отметить его стрем-
ление идти дальше, которое позволило ему перейти от эм-
пириомонизма к разработке тектологии.
В своей работе «Философия живого опыта», которая
завершает «предтектологический» период развития мыс-
ли философа, Богданов приходит к выводу, что «филосо-
фия доживает последние дни. Эмпириомонизм — уже не
вполне философия, а переходная форма»262
.
Философия
живого опыта не может быть представлена идеализмом и
материализмом, поскольку эти явления отдаляли «мате-
рию», отражающую сопротивление активности объекта, от
«идеи», которая создает формы активности. Даже с учетом
того, что материализм стоял ближе к живому опыту, ни
одно из этих понятий не сопоставило «дух» и «материю» с
практической деятельностью человека, с его активностью.
С точки зрения анализа организации категорий духа и
материи, утверждения Богданова имеют смысл, хотя неко-
торые односторонние толкования этих понятий он сопо-
ставляет с их реальным соотношением и существованием.
Объединение раздробленной практики человека, его
социальный опыт оказался не под силу философии, по-
этому ей на смену приходит тектология, которая являет-
ся универсальной наукой об организации. Ее финальная
стадия развития завершится по достижению человеческим
опытом единства в тот момент, когда он станет универ-
сальным, а общественные взаимоотношения приобретут
коллективистический характер, и производство будет реа-
лизовываться посредством автоматически регулирующих-
ся механизмов.
Таким образом, рациональные элементы философии
должны стать частью тектологии. В этом плане особое
159
Эмпириомонизм. Попытка реви зии марксизма
значение обретает марксистская философия, которая до-
полнена дальнейшими идеями в эмпириомонистическом
варианте и составляет основу философии тектологии по
Богданову. Опыт дал возможность рассмотреть во вселен-
ной непрекращающийся поток организующих активностей.
В неорганической материи хаотическая масса организовы-
вает элементы в примитивных формах; из-за разрушения
внешними силами, ее собственная активность не может
ее восстановить. Жизнь — совсем другое дело. Он пред-
ставляет уровни организации от самой простой клетки до
организма человека. «Высшим пределом лестницы явля-
ется для нас человеческий коллектив, в наше время уже
многомиллионная система, составленная из индивидуу-
мов. В труде и познании вырабатывает человечество свою
“действительность”, свой объективный опыт с его строгой
закономерностью, с его стройной организацией. Практи-
ка великого социального организма есть не что иное, как
миростроительство... Этот построенный и дальше разви-
вающийся мир, область побежденных работой и мыслью
стихии, царство социально-организованных элементов
Вселенной, есть на иболее гра ндиозное и совершенное, ка-
кое мы знаем, воплощение жизни в природе... Такова наша
картина мира: непрерывный ряд форм организаций эле-
ментов, форм, развивающихся в борьбе и взаимодействии,
без начала в прошлом, без конца в будущем». Перед тем
как анализировать позицию Богданова относительно тек-
тологии, представляется необходимым разобрать иные ва-
рианты марксизма, сопоставимые с эмпириомонизмом.
В отличие от Ленина Богданов не рассматривал вари-
ацию Плеханова на тему марксизма в период своей по-
лити ческой деятельности. Это послужило причиной того,
что именно плехановцы стали первыми, кто «отлучал»
160
Глава 8.
Богданова от философии Маркса. Ученики Плеханова
отправились в бой сразу же после знакомства Богдано-
ва с Лениным. Публикация ученицы Плеханова Любови
Исааковны А ксельрод-Ортодокс «Нова я разновидность ре-
визионизма» была издана в меньшевистской «Искре» (No 77)
в 1904 г. Это был текст академического характера, который
в итоге заключал, что Богданов идет дорогой субъектив-
ного идеализма. По мнению автора, «субъективный иде-
ализм в философии с железной необходимостью должен
вести к социальном у консерватизму»263. Замечания Богда-
нова относительно незавершенности материа листического
понимания истории еще больше возмущали Ортодокс. Од-
нако стоит отметить, что автор писала: «Приблизительно
года полтора тому назад Ленин обратился ко мне с пред-
ложением выступить против новой “критики” марксовской
теории, выразившейся в сочинениях т. Богданова...»264.
Свое мнение по поводу третьей книги «Эмпириомониз-
ма» высказал и другой плехановец А. М . Деборин в 1907 г.
в журнале «Современная жизнь». Хотя он максимально
точно определил имеющиеся у Богданова противоречия и
слабые места, он не смог установить гносеологические кор-
ни этой позиции. Марксистская философия у Деборина,
как и у его учителя, не рассматривается с точки зрения
философии практики. Он считал, что «диалектический
материализм примыкает к французскому и представляет
да льнейшее ра звитие последнего»265. Данная позиция от-
ражает убеждения Плеханова, который к цитируемой кни-
ге Деборина в предисловии написал: «Кто отправляется от
объекта, у того создается... одна из разновидностей матери-
алистического миросозерцания. Кому точкой отправления
служит субъект, тот оказывается... идеалистом того или
другого оттенка»266.
161
Эмпириомонизм. Попытка реви зии марксизма
Однако это заявление далеко от истины. Подтвержде-
нием этому можно назвать Фому Аквината, который за
основную точку принимал объект, или Гегеля и Шеллин-
га, опиравшихся на равенство субъекта и объекта. В свою
очередь, Фейербах считал основой субъект и сформировал
уникальное материалистическое учение. Примечательным
является тот факт, что Богданов, хоть и имел определен-
ные противоречия в пределах эмпириомонизма, смог уйти
от созерцательности, представленной в домарксовском ма-
териа лизме.
Плеханов в 1908 г. обнародует два письма к Богданову.
(третье письмо было опубликовано в 1910 г.). “Materialismus
Militans” — оригинальные пассажи, демонстрирующие, что
их автор ничуть не желал вникать в теоретическую по-
зицию Богданова. Плеханов в своем письме к Мартынову
(5 октября 1908 г.) доводит до сведения, что он берется
за перо с целью уничтожить «эту бестию». Он уверен:
«Богданов должен умереть сейчас и без разговоров»267. По
политическим причинам Плеханов и большевик Богданов
враждовали. По словам самого Богданова, Плеханов, Де-
борин и Аксельрод отлучили его от марксизма. Ленин в
1909 г. своим «Материализмом и эмпириокритицизмом»
довел процесс отлучения до конца. Подобные доводы вы-
сказывает и Плеханов: «Диалектический материализм есть
высшее развитие материалистического понимания истори-
и»268.
Плеханов и Ленин осваивали философию Карла Марк-
са с учетом «Людвига Фейербаха» и «Анти-Дюринга».
Поэтому Богданов допускает, что, в конечном счете, они
отталкивались от воззрений домарксового материализма,
дополненного диалектикой. Среди прочего, Богданов об-
наруживает у Плеханова упрощение материа листи ческого
162
Глава 8.
метода, в сочинениях которого такие понятия, как «бог»
или «бессмертие души» воплощают определенные классо-
вые интересы, а именно, буржуазные. Однако это прежде
всего формы мышления, которые развиваются благодаря
определенным производственным отношениям. Их свя-
занность с классовыми интересами — уже производная.
Как любая философская модель, они настроены на под-
держание создавших их общественных отношений, что в
конечном счете выгодно для одних общественных классов
и невыгодно для других «в изменяющейся мере и далеко
не всегда одинаковым путем»269
.
Примечательно, что с момента своего возникновения
большевизм не был таким монолитом, как его изобража-
ли в эпоху товарища Сталина. Богданов, человек выдаю-
щихся организаторских способностей и широчайшей есте-
ственно-научной и обществоведческой эрудиции, побудил
Ленина предпринять прямые и косвенные упреждающие
удары, чтобы укрепиться в качестве единоличного вождя
большевиков. Во многом этому способствовали определен-
ные черты характера Ленина. Среди них Богданов выде-
ляет ленинские феодализм мысли, грубую властность и
стремление к авторитаризму. Из записей Богданова можно
узнать, что Ленин стремился к единоличной диктатуре,
несмотря на то, что она грозила превратить общество в
стадо. Эта характеристика во многом сходна с той, кото-
рую Ленин в известном «Завещании» давал Сталину. По-
сле Октябрьской революции 1917 г. сформировалась груп-
па профессоров, с трепетом ссылающихся на ленинскую
«детскую книгу», что говорит о возникновении стада,
равно как о его «умственном рабстве»270. Богда нов упоми-
нал о рассуждении кадета Маклакова относительно того,
что полити ческие партии не должны признавать этики.
163
Эмпириомонизм. Попытка реви зии марксизма
Однако, с точки зрения Богданова, для носителя высоких
идеалов, считающегося великим классом, такие установки
недопустимы. Нацеленность Ленина на безраздельную ис-
тину позволяет беспристрастно искать лидера, умеющего
отли чить истину от всего остального.
Поэтому, когда большевизм дал трещину, Ленин все
силы направил на уничтожение Богданова как теоретиче-
ски, так и политически. Ленинский труд «Материализм и
эмпириокритицизм. Критические заметки об одной реак-
ционной философии» имеют, в сущности, и другое назва-
ние — «Анти-Богданов». К анонизация этой работы нача-
лась с момента ее появления. Это отлично видел Богданов,
который по этому поводу написал: «Она была, в сущности,
политическим действием, и практики — я в том числе —
были, может быть, не правы, прилагая к ней научно-фило-
софскую мерку. Просто надо было пожертвовать старыми
друзьями, чтобы закрепить связь с новыми»271
.
Конфликт с Лениным, Каменевым и Зиновьевым разго-
рался. Богданову запретили печататься в газете «Правда».
Богданов с Юшкеви чем писали об авторитарном, рели-
гиозном умонастроении «истинно русских» марксистов.
Они упоминали о догматизме, который порождал «пап»
и «антипап», имеющих власть «проклинать и отлучать».
Поддерживая Богданова, Юшкевич рекомендовал «раз-
рушить китайскую стену предрассудков, ... признать сво-
боду мнений». Марксистскую теократию, по его мнению,
следовало «преобразовать в европейское государство». Он
считал правильным отделить политику от теории, партию
от идеологии, программу от системы, советовал «ввести
две параллельные и независимые друг от друга линии: по-
литическую, покоящуюся на принципе строгой дисципли-
ны, и теорети ческую, исходящую из начала полной свобо-
164
Глава 8.
ды мнений», делал вывод: «В теории лучше перехватить в
сторону свободы, чем недохватить до нее. Лучше свобода
ошибки, чем рабство перед истиной»272.
Ленин же, как политик, не хотел и не мог признавать пра-
воту Богданова, поэтому его ждала политическая расправа
на почве философии. Труд Ленина «Материализм и эмпи-
риокритицизм. Критические заметки об одной реакцион-
ной философии» (1909 г.) заметили и крити чески проана-
лизировали разные авторы, например, Ильин и Аксель-
род. Самый развернутый ответ дал сам Богданов в своей
обширной статье «Вера и наука», опубликованной вместе
с трудом «Падение великого фетишизма» в 1910 г. Слова
«Это скромный памфлет, посвященный одному из эпизодов
борьбы веры и науки»273 четко указывают рамки ответа,
которым удостоил Богданов Ленина. Справедливости ради
следует заметить, что Ленин обнаружил у Богданова сла-
бых мест не меньше, чем Богданов у Ленина. К примеру,
Богданов указывает на онтологизацию истины Лениным,
который заявлял о том, что пределы приближения че-
ловеческих знаний к абсолютной и объективной истине
условны исторически. Однако существование этой исти-
ны безусловно. Другими словами, Ленин, излагая гносео-
логическую позицию Маркса и Энгельса, ставит целью
раскрыть диалектику познания. Указывая на недостатки
Богданова, Ленин, рассуждая об абсолютизации абсолют-
ного в познании, в своих высказываниях (по-видимому,
из-за торопливости) заходит слишком далеко. Вместо того,
чтобы рассуждать о единстве относительного и абсолют-
ного в истине, он говорит об относительных и абсолютных
истинах, пытается доказать, что абсолютная истина фор-
мируется из относительных истин, сложенных вместе. Эта
точка зрения отдает метафизичностью, гегелевским пан-
165
Эмпириомонизм. Попытка реви зии марксизма
логизмом, обнаруживая, с нашей точки зрения, неряшли-
вость стиля. Получается некая онтологизация абсолютной
истины, на манер Гегеля. Богданов пишет: «С точки зре-
ния современного материализма, то есть марксизма, исто-
рически условны пределы приближения наших знаний к
объективной, абсолютной истине, но безусловно существо-
вание этой истины, безусловно то, что мы приближаем-
ся к ней»274 . Возникает закономерный вопрос: где же эта
абсолютная истина? В божественном разуме, в абсолют-
ной идее Гегеля или в царстве идей Платона? Одним сло-
вом, Богданов обращает внимание, что абсолютная истина
существует вне человека. Он соответствует абсолютной
природе. Хотя рвение Ленина понятно: продемонстриро-
вать диалектику относительного и абсолютного моментов
в процессе постижения объективной истины, в процессе
познания.
Богданов, подобно Ленину, указывает на относительные
и абсолютные истины, а не на соотношение относительно-
го и абсолютного в знании. Можно сделать вывод, что аб-
солютной и безусловной истины никакие познания дать не
в состоянии. Истина познания неизменно относительна, то
есть ограничена, обладая силой исключительно в пределах
определенных условий. Это несомненно, хотя, может быть,
и грустно. «В познании, если что и может быть абсолют-
ным, так только отрицание абсолютного. Если что и может
быть постоянно, так только изменчивость»275.
Однако дело не ограничивается гносеологическими
сюжетами. Богданов всеми силами стремится предоста-
вить доказательства того, что для Ленина возможен лишь
один источник такого знания. Это вера, «и вера слепая»276
.
Богданов не собирается оставаться в долгу и идеологиче-
ски. Он настаивает, что позиция Ленина связана с идеа-
166
Глава 8.
листической традицией, припоминает «уходивших в иде-
ализм» марксистов с их воззваниями «назад к Лассалю»,
«назад к Фихте», «назад к К анту», назад «вообще, куда
угодно», заменявших высшую цель социальной демокра-
тии ничтожными буржуазно-этическими идеалами277
.
Между прочим, Бердяев, принявший решение покинуть
почву марксизма, стал приходить к пониманию прогрес-
сивного общественного развития как приобщения к абсо-
лютным идеалам: абсолютной красоте, абсолютному добру,
абсолютной истине. По предположению Богданова, Ленин
склонен признавать лишь треть триединого идеала, явля-
ющегося у идеалистов «формулой божества»278.
Используя ленинский прием, Богданов отыскивает
истоки подобных убеждений у «идеалистов западных», к
примеру, у Лейбница. Комментируя общеизвестные поло-
жения из «Анти-Дюринга» Энгельса, которые учитыва-
ет Ленин, Богданов, невзирая на лица, замечает, что для
Энгельса мышление «по своей тенденции» абсолютно. В
данном качестве оно осуществляется через неисчислимое
количество поколений. Это «идеально-математическая, то
есть чисто символи ческая возможность»279
. Богданов скло-
нен упрекать Ленина в том, что к марксизму он относится
с религиозным рвением и запрещает нарушать пределы его
метода. По его мнению, никогда другие методы «ни к чему,
кроме путаницы и лжи, привести не могут»280
.
Мировоззрение Ленина, по мнению Богданова, основы-
вается на вере и признании абсолютных ценностей. Оба
критерия религиозного мышления очевидны. Третий кри-
терий следующий: «Раз есть вера, должен существовать
и авторитет». Этот авторитет должен внушать веру. Од-
ним из имен этого авторитета можно назвать Абсолютное.
В данной ситуации «абсолютное воплощается в идеях...
167
Эмпириомонизм. Попытка реви зии марксизма
высказанных Марксом и Энгельсом». Они уподобляются
пророкам абсолютной истины. Поэтому немыслимо, чтобы
они ошибались и говорили что-то неверно. Если же они
ошибаются, тогда они не отличаются от обычных людей.
В таком случае, кто же будет «устанавливать абсолютную
ист ин у?»281. Полемически Богданов перегибает палку —
Ленин замечает ошибки основоположников марксизма, но
это ошибки частного свойства. Впрочем, Богданов судит
справедливо: оценочное отношение Ленина к Марксу и
Энгельсу возвышается над содержательным. Ленин позво-
ляет себе несколько критических замечаний, касающих-
ся некоторых рассуждений Маркса и Энгельса, однако он
совершенно не может терпеть замечаний других. К ак за-
мечает Богданов, «авторитарный тип мышления наиболее
в себе замкнут, наиболее неспособен понять и допустить
возможность иных типов»282.
Нельзя не согласиться с Ю. Г. Коргунюком, который
комментировал статью Богданова «Вера и наука» следу-
ющим образом: «Критика Ленина относительно эмпири-
окритицизма, а также эмпириомонизма несла в себе ча-
стично и правдивые моменты. Правомерной и верной была
также критика богдановского релятивизма и субъективиз-
ма»283.
Разъясняя объективность истины, Богданов тракту-
ет понятие «объективность» следующим образом: «Это
в буквальном смысле означает «предметность». То есть
объективность можно сравнить с предметами, кото-
рые нас окружают, которые мы видим и с которыми мы
сталкиваемся на практике284. Иная точка зрения гласит:
«С философской точки зрения “объективность” отождест-
вляется со словом “общеобязательность”, иными слова-
ми “общезначимость”»285. При этом Богданов ссылается
168
Глава 8.
на труды Маркса и цитирует его самые значимые места
в «Капитале», касающиеся объективных мыслительных
форм.
Дискутируя таким образом вместо того, чтобы преду-
предить явные релятивистские ошибки, Богданов вызвал
новые упреки. Например, Богданов берет на себя ответ-
ственность доказать относительность факта смерти импе-
ратора Наполеона 5 мая 1821 г., выделяя несколько аспек-
тов: ли чность императора, смерть Наполеона как физио-
логический процесс и третий аспект — дата смерти. Он
пишет: «Подтверждается, что умер тот же человек-“ли ч-
ность”-“я”, который фигурировал в определенных раннее
происходивших событиях, которые были связаны с его
фамилией. “ Тело”, в физиологическом его смысле, Напо-
леона, который умирает, до последнего атома было уже
совсем другим, в отличие от “тела” императора, который
был командиром армии в битве под Аустерлицем»286. Про-
должая полемику в этом же духе, он дошел до разногласий
в дате смерти по разным календарям: григорианскому и
юлианскому. Богданов был твердо убежден, что заблужде-
ние более вечно, чем истина.
Однако, несмотря ни на что, общий вывод Ленина от-
носительно философского идеализма Богданова «внизу» и
реакционности его воззрений в корне предвзят и ошибочен.
Такое обобщающее заключение имеет идеалистический
подтекст. Соответственно, «эмпириомонизм расценивает
вселенную в форме бесчисленного коли чества элементов,
которые объединяются в комплексы все большей сложно-
сти и стройности, от группировок, которые отражаются
в человеческой природе как “неорганическая природа”,
к сочетаниям ассоциативным, который воспринимается
людьми, как “одаренные психикой существа”, к человече-
169
Эмпириомонизм. Попытка реви зии марксизма
ской организации опыта, индивидуальной и социальной,
а возможно, еще более совершенным формам и типам. В
частности, трудовая деятельность, как и познание, эмпи-
риомонизм, относительно своего видения мира, восприни-
мает как противостояние, направленное на формирование
низших и неконтролируемых комплексов среды в формы,
облаченные в социальное бытие. Формирующей формой
социального бытия выступает идеология»287.
Концепция о формирующей роли идеологии, понятия
«истина» и «заблуждение» были категори чески отвергну-
ты Лениным. Исследователи утверждают, что Богданов
имел не менее веские основания не соглашаться с Лени-
ным, ведь они оба заблуждались. С точки зрения Ленина,
человеческое познание предопределялось с содержатель-
ной стороны. Обозначить человеческое познание как ор-
ганизующую силу — это вполне по-марксистски и глубоко
тривиально. Однако и Богданов, и Ленин считали, что их
взгляды — вне любой критики.
Очевидно, что Ленин преуменьшил теоретическую
ценность марксистской философии, хотя при этом придер-
живался сциентистской ориентации Энгельса. Богданов,
приняв ценность практи ческого освоения мира в фило-
софской интерпретации Маркса, несмотря на свою сциен-
тистскую установку, начал воспринимать любое познание
с точки зрения единства содержательного и оценочного
аспектов. Это было его достижением. В частности, он от-
мечает: «В феодальную эпоху католицизм являлся исти-
ной, объединявшей максимальную сумму человеческих
переживаний и эмоций». При этом подразумевается не ис-
тинность католицизма в гносеологическом смысле, а ее ор-
ганизационная ценность. Богданов на этот счет выразил-
ся достаточно ясно: «Что касается католической религии,
170
Глава 8.
каждый историк марксизма в состоянии объяснить, что
данная система идей на протяжении многих веков была не
просто “безвредной”, но и полезной как некая сила, явля-
юща яся общественно-орга низующей»288.
Не обязательно, как Богданов, отождествлять объек-
тивное и социально-значимое. Одно из самых известных
изречений: ложь во спасение. В годы Великой Отечествен-
ной войны культ личности Сталина сыграл значимую
роль, как в мобилизационном плане, так и в организацион-
ном. Какую роль при этом играет истинность религиозной
идеологии культа личности? Несоответствие наполняемо-
го и оценочного аспектов в познании, индивидуальном и
коллективном сознании присутствует на протяжении всей
истории человечества и, судя по всему, нет никаких пред-
посылок к его исчезновению. Однако, это не исключает
различий между содержательным и оценочным знаниями.
Богданов отмечал, что книга Ленина всем своим по-
строением учит вере в учение Маркса и в профессиональ-
ную ученость специалистов. Первая вера позорна и вредна,
а вторая — не только вредна, но и смешна. При этом культ
«абсолютного» выступает в качестве основы таких про-
тиворечий, как антирелигиозный и резкий тон, глубокое
религиозное мышление, приписыванье враждебной сто-
роне стремления к «поповщине». Обращаясь к читателю,
Богданов, приводит историю про алкоголика, который на
упреки товарищей по поводу его алкоголизма гордо отве-
чал: «Нет, я-то еще не допился, а вот он (указывая рукой
на фельдшера), действительно допился: так по нему и пры-
гают, так и прыгают: я сам видел». По мнению Богданова,
«В. Ильин также не находится в религиозном опьянении
от своей “абсолютной истины”. Однако он сам видел, как
171
Эмпириомонизм. Попытка реви зии марксизма
клерикальные чертики прыгают по разным “махистам”»
289
.
Реформирование Богдановым философского языка и
его стремление к изложению философского содержания в
нау чных терминах должно быть выделено особо. Можно
спорить с этим стремлением, но, на наш взгляд, данная
попытка не даст философии ничего.
Ю. Г. Коргунюк отмечает, что ленинская критика «попы-
ток Богданова по перекладыванию основных постулатов
исторического материализма на язык биологической и
энергети ческой терминологий» была достаточно меткой.
Ленин довольно резонно подчеркивал, что в таком пере-
одевании не содержится ни грамма истинного исследова-
ния, что, кстати, было одним из немногих упреков, на ко-
торые Богданов не смог возразить290.
Интересную мысль по этому поводу высказал Бердяев.
Он считал, что Богданов претендовал на то, чтобы дать
учение о познании с позиции материалистического пони-
мания истории. Натуралистическая и биологическая ин-
терпретация исторического материализма, предложенная
Богдановым, абсолютно чужда традиционному марксизму.
Сложные проблемы философии не могут решаться по ту
сторону философии. Их должны решать только философы
и только в рамках философии. Это является центральной
мыслью, к которой подводят труды Богданова291.
При этом необходимо учитывать, что Богданов был
прав, говоря о недостатках языка предшествующей (в том
числе и гегелевской) философии. К примеру, Богданов был
убежден, что принцип социального детерминизма может
быть выражен количественно и доведен до измерения. При
проведении анализа общественных явлений он оперировал
такими понятиями, как «закон подбора», «закон сохране-
ния энергии» и «энергия». Видеть в этом идеализм, как нам
172
Глава 8.
кажется, нелепо. По Богданову, взгляд на мир как процесс
точнее передает понятие «историческое», чем «диалекти-
ческое». При этом вместо термина «метафизический» Бог-
данов рекомендовал использовать понятие «статический».
История науки и философии является свидетельством
победы «исторического» взгляда над «статическим»292.
«Историческая точка зрения» впоследствии получила на-
звание концепции «подвижного равновесия» и стала назы-
ваться «организационная диалектика».
Понять следующее высказывание можно только с уче-
том такого видения мира: «Равновесие есть идеал статиче-
ский, развитие — истори ческий»293.
Подчеркивая различие между эмпириомонизмом и эм-
пириокритицизмом, Богданов выделяет два таких аспекта:
1. эмпириокритики рассматривают элементы опыта
статически, а эмпириомонисты — динамически;
2. школа Авенариуса и Маха видит в связи элементов
опыта простое соединение, а эмпириомонизм рас-
сматривают в качестве организации элементов.
Теорети ческая карикатура на Богданова, созданная Ле-
ниным, включает в себя «богостроительский» фрагмент.
Богдановское понятие «подстановка» Ленин считает до-
статочным основанием, чтобы отнести Богданова к числу
богостроителей.
Отметим, что большевистские теоретики, являвшие-
ся приверженцами светской религии, и в данном случае
обнаружили достойное восхищения совпадение взгля-
дов с религиозными философами серебряного века.
В небольшой, всего две с половиной страницы, главе X XV
«Влияние Э. Маха и Р. Авенариуса на марксистов» тру-
да Н. Лосского «История русской философии» говорится,
что Богданов, начав заниматься философией, подпал под
173
Эмпириомонизм. Попытка реви зии марксизма
влияние Авенариуса и Маха, а впоследствии разработал
теорию, которую на зва л эмпириомонизмом294. Немного
для книги, которую авторы аннотации представляют как
«получившую всемирную известность».
Несколько более серьезно философские воззрения Бог-
данова анализируются В. В . Зеньковским295. «История
русской философии» этого автора в аннотации называется
фундаментальным научным исследованием. При этом она
содержит множество фактических неточностей, в том чис-
ле и в отношении концепции Богданова. Например, Зень-
ковский назвал «первой» книгой Богданова «Основные
элементы...», вероятно, не зная о существовании «Краткого
курса экономи ческой науки».
Рассуждения Зеньковского о «мизерности» теоретиче-
ских результатов «Тектологии» не отвечают действитель-
ности. К ак видим, этим авторам до объективности так
же далеко, как и Ленину, и причина эта — политическая
предвзятость.
Оценка Ленина прочно вошла в сталинизированную
философию. Даже в материалах труда «Богдановские чте-
ния» отмечается: «Если богоискатель Бердяев порывает с
марксизмом, то богостроитель Богданов пытается расши-
рить поле марксистской философии за счет дополнения ее
религией»296. Но причислять Богданова к числу привер-
женцев идеи, названной Горьким «богостроительством» (в
повести «Исповедь»), совершенно нелепо. Именно Богда-
нов, прекрасно понимая суть дела, посоветовал Луначар-
скому отказаться от использования религиозной термино-
логии, так как «слово — не простая одежда идей, которую
можно на них надевать или с них снимать. Слово — ор-
ганизационный центр, вокруг которого собираются наши
представления, наши воспоминания, образуя понятия»297.
174
Глава 8.
Мышление Богданова было строго системным и цельным.
Наверное, именно отсюда и вытекают многие упрощения в
понимании философии, ее судьбы и сущности.
Богданов никогда не придерживался богостроитель-
ских увлечений. Говоря о том, что Луначарский и он явля-
ются приверженцами коллективизма, Богданов отмечает
следующее: «Коллективизм в нашем понимании есть целое
мироотношение. Не миросозерцание, а мироотношение, и
практическое, и теоретическое отношение к миру; прак-
тический идеал и теоретическая идея». По утверждению
Богданова, идеал коллективизма представляет собой гар-
монически стройную, объединенную, товарищескую ор-
ганизацию производства и всей творческой деятельности
человечества. Идея коллективизма заключается в том, что
истинным деятелем познания и труда, истинным строи-
телем жизни, борцом с природными тайнами и стихиями
выступает коллектив. Личность, в свою очередь, является
элементом живой ткани коллектива, а в деятельности вы-
ступает в качестве частичного воплощения его сил. Кол-
лективизм труда и общественной борьбы признавался не
только Богдановым, но и его отлучителями — как и кол-
лективизм мышления и познания, отвергаемый ими. Ис-
кусство и наука, как отмечал Богданов, является для него
приведенным в порядок, собранным и организованным
коллективным опытом298.
Так, Ленин, после устранения Богданова из полити-
ческой жизни государства и формирования нового строя,
решил устранить его и из идеологической жизни, ис-
пользовав факт переиздания книги в 1920 г. тиражом
30 тыс. экземпляров. Вероятно, Ленин не следил за труда-
ми Богданова, которые были изданы после 1909 г., пору-
чив В. И . Невскому, занимавшему должность ректора
175
Эмпириомонизм. Попытка реви зии марксизма
Коммунистического университета имени Я. М . Свердлова,
написать к данному изданию статью, чтобы показать, что
«под видом “пролетарской культуры” Богданов проводит
реакционные и буржуазные воззрения»299. Как говорится,
еще не слушали, а уже постановили. Вождем была дана
команда, а Невский ее исполнил. Реакционность и буржу-
азность одного из создателей партии, выдающегося учено-
го и мыслителя, истинного приверженца социализма была
подчеркнута в очередной раз.
Невский, по сути, выступал против марксовой фило-
софии практики и онтологии, которая, при всем несовер-
шенстве терминологии и недостаточном зна ни и основопо-
лагающих работ Маркса, Богданов ухватил теорети чески.
Как и против того решения основного вопроса филосо-
фии, характерного для социального материализма Маркса,
и связа нного с преодолением социологи ческой и гносео-
логической робинзонады в понимании субъекта, которое
отвечало ленинскому и плехановскому его пониманию. В
основу онтологии Карла Маркса заложен социальный кол-
лективный опыт, о котором писал Богданов. Мир дан в
формах данного опыта, исторической общественной прак-
тики и объективно-мыслительных форм, о которых Карл
Маркс говорил в первом томе своего известного труда «К а-
питал» (данное место процитировано Богдановым).
По сути, Богданов, давая философскую интерпретацию
научным открытиям, к примеру, в астрономии, показыва-
ет, что факты, которые выступают перед исследователями
как факты опыта и наблюдения, не являются вещами сами
по себе, а лишь втянутыми в социально-организованный
опыт человечества «предметами» как фрагментами объек-
та. Они втянуты в мир физики, астрономии, механики,
геометрии и др.
176
Глава 8.
С позиций ленинской теории отражения и с точки зре-
ния Плеханова следующий вопрос Богданова должен оце-
ниваться только идеалистически: «Можно ли принять этот
мир, эту схему опыта независимо от человечества? Можно
ли сказать, что она существовала раньше его»300.
Невский особенно был возмущен претензией Богда-
нова на развитие идей Маркса. Вероятно, уже тогда в
стране и партии сложилось мнение, что главный вождь —
он же главный и единственный теоретик, который мо-
жет совершенствовать «священное писа ние». К концу
20-х гг. XX в. применительно к Сталину это преврати-
лось в «закон». Невский высмеивал тектологию, всеоб-
щую организационную науку, по сути, предвосхитившую
системный и кибернети ческий подход. Невский в текто-
логии видел «все тех же старых знакомых богдановской
философии: элементы и комплексы»301. Статья Невско-
го заканчивалась в традициях ленинской политизации:
в последних трудах Богданова «ни слова не говорится о
производстве и системах управления им в эпоху дикта-
туры пролетариата. Впрочем, мало ли о чем умалчивает
Богданов в своих трудах, вышедших в эпоху диктатуры
пролетариата. Зато он много говорит о “философии жи-
вого опыта”, вернее — о философии мертвой реакции»302.
В последующем Сталин и его апологеты изобрели ле-
нинский этап развития философии марксизма. Одной из
вех канонизации книги Ленина и утверждения ленинского
этапа в философии стала монография, которую подгото-
вил Институт философии Коммунистической академии, —
«25 лет “Материализма и эмпириокритицизма”».
Многие авторы — от В. Адоратского до В. Познера —
прославляют товарища Сталина, толкуя о «борьбе вну-
три», «борьбе за», «борьбе с» и иных вещах. Т. Павлов
177
Эмпириомонизм. Попытка реви зии марксизма
(П. Досев) нашел развитие диалектического материализма
в ленинском русле «во всех без исключения работах това-
рища Сталина» (в деятельности и решениях, принимае-
мых ВКП(б) и Коминтерном)303.
И. К . Луппол, одна из жертв сталинских репрессий, на-
ходясь в одной камере с Н. И . Вавиловым, писал, что исто-
рия является политикой, обращенной в прошлое. Да нное
определение, относимое им с учетом специфики материала
и к истории философии, соотносится также и с принципом
партийности в философии. Именно эти установки должны
пронизывать всю работу по истории философии304
.
Безусловно, мировая общественность давала и другие
оценки произведению Ленина. В частности, К . Шмидт в
известном труде «Словарь государственных наук» резонно
издевался над «уголовным преследованием за образ мыс-
лей» Маха, Авенариуса и К анта. Он приписывал им тай-
ное стремление держать угнетенных и эксплуатируемых в
ярме буржуазии. Шмидт вполне справедливо отмечал, что
в книге Ленина мысль Маркса о внутренней связи между
социальными отношениями и философским мышлением
насильственно упрощена и доведена до абсурда305
.
После расстрела Н. И . Бухарина и публикации в 1938 г.
труда «Краткий курс истории ВКП(б)» довольно продол-
жительное время не могло быть и речи о каком-то поло-
жительном упоминании идей Богданова. К примеру, все
издания «Краткого философского словаря» под редакцией
П. Юдина и М. Розенталя, начиная с первого, вышедшего
в 1938 г., содержали жесткую и непоколебимо оценку
Богданова как одного из главных врагов марксизма.
Таким образом, Богданов был вынужден отойти от ак-
тивной идеологи ческой и политической деятельности. Но,
давая оценку его вкладу в сфере социалистической мысли,
178
Глава 8.
Ю. Г. Кургунюк подчеркивает: «Так же как в политике
Богданов выступал за свободу существования в РСДРП и
большевистской фракции самых разнообразных оттенков,
так и в области теории, и в философии в первую очередь,
он боролся за право свободного поиска, за необходимость
самокритичного отношения к собственному направлению
и терпимого отношения к оппонентам. Марксизм должен
отвергать абсолютное значение за любой системой идей, в
том числе и за собственной — таков лейтмотив философ-
ской и мировоззренческой позиции Богданова»306
.
Книга «Вера и наука» заканчивается следующим гума-
нистическим призывом: «Перед нашим классом и нами —
великая работа: создание новой культуры, для которой
все прошлое и настоящее — только материал, для кото-
рого формы лишь смутно намечаются. Вместить беско-
нечно развивающееся коллективное содержание в беско-
нечно-гибкие и пластичные рамки — такова задача этой
культуры: гармоничное сотрудничество коллектива — ее
орудие! На этом пути мы поймем трудовую связь поколе-
ний, и наш идеал выступит перед нами, как непреложный
вывод из прошлого и настоящего всего человечества»307
.
Только выполнить эту задачу, по мнению Богдано-
ва, довольно сложно. Разделение труда, специализация и
«дробление человека» привели к подрыву взаимного пони-
мания людей, интересы личности отделились от коллек-
тивных интересов. Появилась борьба всех против всех. К а-
ждая наука «организует» лишь отдельную часть опыта и
потому является специальностью. Философия также стала
цеховой специальностью. Необходима новая философия,
которая будет способна охватить познание и опыт всего
человечества; философия, которая сможет выразить мони-
стическую потребность мышления человека. Оценивая с
179
Эмпириомонизм. Попытка реви зии марксизма
этой позиции эмпириомонистическую концепцию Богда-
нова, отметим ее некоторую незавершенность и противо-
речивость. Но, с другой стороны, много ли «завершенных»
философских учений?
Мы считаем, что Богданов, протестовавший против
«стального» подхода к философии, все же, был прав. Дру-
гое дело, что, развивая социологию познания Маркса при
интерпретации Маха, Богданов оставался в границах пси-
хологии познания, с явными уступками субъективному
идеализму.
Карл Маркс являлся наименее традиционным гносео-
логом. Это понимал и Ленин — отсюда, собственно, выте-
кают и все его рассуждения о диалектике как теории по-
знания Маркса и Гегеля. Но Богданов стремился к вы-
ведению своего эмпириомонизма за пределы философии,
ставя перед собой цель по созданию тектологии, всеобщей
организационной науки.
Насколько глубоко и далеко смотрел Богданов, под-
тверждает меткое обобщение выдающегося современного
ученого академика Н. Н . Моисеева., прокомментировавше-
го известный тезис Гейзенберга, который в свое время (как
и богдановский эмпириомонизм) поверг в шок многих. Это
тезис говорит, что невозможно отделить исследователя от
объекта исследований: «Выделение любого элемента всег-
да условно. Он всегда лишь часть целого — часть другой,
более сложной системы, из которой его выделить иногда
нельзя ни при каких обстоятельствах».
Именно поэтому говорить о нем можно лишь в сосла-
гательном наклонении. По сути, сам по себе электрон не
существует — впрочем, как и сам человек, что осознал еще
великий Сеченов, который считал, что человек существует
только в единстве окружающей природы, души и плоти.
180
Глава 8.
Говоря «электрон», подразумевают вполне определенную
интерпретацию определенного явления. Это лишь сло-
весное обозначение наблюдаемого явления, а раскрытие
смысла термина «электрон» и является задачей науки! И
данная задача будет зависеть от наблюдателя. Электрон
и наблюдатель, вооруженный камерой Вильсона, в кото-
рой видно след «электрона», как и любых материальных
частиц, — это одна система, а электрон и дифракционная
решетка, где он ведет себя как волновой пакет, является
другой системой. И разделить, то есть выделить электрон,
как таковой, не представляется возможным. Человек же,
наблюдая — всего лишь наблюдая происходящее, уже од-
ним этим вмешивается в происходящие процессы, меняя
их ход, пусть и в ни чтожной степени. Не осознавая этого,
люди могут проникнуть к силам природы, скрытым в не-
драх атома.
Все, о чем было сказано, подтверждает, что ключевые
парадигмы рационализма, в первую очередь, принцип
стороннего наблюдателя, должны быть подвергнуты пере-
смотру и ревизии. Физика подтверждает это эксперимен-
том. Без квантовой механики не была бы создана атомная
бомба. Соответственно, мы все должны изучать «изнутри»,
с позиций участника событий, с учетом нашей ограничен-
ности и нашего влияния. Такой отказ от рационализма
XVIII в. (точнее, переход к новому) совершенно не будет
означать потерю научности. Необходимо просто иначе по-
нимать смысл науки. Нильс Бор, величайший мыслитель
XX столетия, говорил, что ни одно действительно сложное
явление не может быть описано при помощи языка — тре-
буется множественность ракурсов рассмотрения одного яв-
ления. Моисеев выразил эту мысль несколько иначе. Что-
бы человек имел нужное понимание (не знание, а именно
181
Эмпириомонизм. Попытка реви зии марксизма
понимание), ему нужен определенный голографический
портрет явления, который могут дать разные интерпре-
тации. В построении таких интерпретаций на основе эм-
пирических данных (а значит — не согласных с ними) и
заключается главная задача современной науки (при чем,
не только квантовой физики). А вовсе не приближение к
мифической «абсолютной истине», как утверждал Гегель
и вслед за ним теоретики диалектического материализма.
В гуманитарных науках имеет место и то, на что ука-
зывала физика XX столетия. Усвоенная догма, новые зна-
ния — все это приводит к изменению сознания и, соответ-
ственно, к изменению действий людей. В свою очередь, это
означает изменение всего исторического процесса. Люди,
изучающие историю, делающие какие-либо выводы, не-
избежно вмешиваются в саму историю. Данный факт не
должен игнорироваться. Фраза Гейзенберга, как считает
Моисеев, превратилась в принцип неразделимости объ-
екта исследования и исследователя. Поэтому необходимо
учиться жить в этом относительном и несколько странном
мире, извлекая из него информацию, помогающую людям
существовать в нем; информацию, без которой не сможет
выжить человечество. Как признается сам Моисеев, имен-
но таким образом он однажды и начал относиться к нау-
ке308.
182
Глава 9
От монизма к тектологии
Идеи, которые Богданов заложил в основу главного те-
оретического труда своей жизни, зрели в нем долго. Пер-
вый том его научного труда «Всеобщая организационная
наука» был издан в 1913 г. в Петрограде. Второй том вы-
шел в 1917 г. Богданов занимался подготовкой и третье-
го тома, но целиком все три тома были изданы только в
1925—1929 гг. Его труды намного опередили свое время,
но, как это не раз было в истории познания, не получили
должного понимания и признания, а вскоре и вовсе были
забыты. «Тектология» была переиздана в России только
в 1989 г. Понятие, давшее название этому научному тру-
ду Богданова, имеет греческие корни («логос» — «закон»,
«учение» и «тектон» — «творец», «строитель»). Этот тер-
мин был позаимствован у известного немецкого биолога
Э. Геккеля, который использовал его для обозначения на-
уки, описывающей принципы строения живого организма.
В концепции Богданова термин получил универсальное
значение.
Богданов рассматривал учение о «всеобщей организа-
ции» как одну из форм самосознания науки, а коренную
перестройку идеологии, о которой он когда-то говорил,
воспринимал как конец всей предыдущей идеологии, вы-
ражающейся при помощи традиционной философии. Со-
ответственно, вместе со старой идеологией исчезает и фи-
лософия. С этого момента наука берет на себя функцию
по основанию всей системы общественной культуры и по
183
От монизма к тектол огии
обеспечению должного уровня осмысления людьми нако-
пленного ими опыта.
По убеждению Богданова, это обусловлено тем, что
только научное познание способно создать обобщенные
формы постановки задач, которые будут способствовать
их эффективному решению. Универсально-обобщенной
постановкой задач должны охватываться не только позна-
вательные задачи, но и задачи практического характера.
В данном подходе Богданов усматривал основное отличие
от всех существовавших философских и специально-науч-
ных точек зрения309
.
Называя обобщение важнейшей характеристикой науч-
ного познания, Богданов считал, что достичь этого можно
только там, где на первое место выходит организационная
сторона исследуемого явления. Так как любая проблемная
ситуация имеет, как правило, вид какой-то определенной
задачи (системы задач), а формулирование задач происхо-
дит в виде определенного комплекса условий, то решение
связано с поиском сочетания элементов, оптимального для
решения задачи.
Безусловно, чем более общую форму имеет поставлен-
ная задача, тем к более широкому кругу действий при-
менимо полученное решение. Этим и определялось то
огромное значение, которое создатель «организационной
науки» придавал разным формам, при помощи которых
повышался уровень обобщенности знаний, используемых
человеком. В первую очередь, это относится к языку. При-
держиваясь марксовского понимания языка как внешнего
выражения мысли, Богданов видел в нем организатора че-
ловеческого мышления и считал, что речь предшествует
сознанию. На самом деле, если сознание — это осмысление
деятельности, то сказанное относится и к коммуникатив-
184
Глава 9.
ной деятельности, в качестве средства которой выступают
разные системы языка.
Данный подход позволил Богданову обойти один из
наиболее серьезных «камней преткновения» для других
позитивистов — вопрос о том, как внутренний, личност-
ный опыт каждого человека становится общественным
знанием. Богданов считал, что человеческая деятельность
может иметь лишь коллективную форму. В связи с этим,
появление единой системы коммуникативных сигналов,
приводящих, в конечном счете, к языку человеческого об-
щества, является необходимым и закономерным процес-
сом.
Однако из этого следует, что именно язык является
главным средством объединения разрозненных усилий
людей в единую, целостную систему коллективного тру-
да310. Сама же организация человеческого сообщества име-
ет диалектическую связь с характером организации языка.
Богданов утверждал, что увели чение степени обобщающей
силы языковых средств способно обеспечить более высо-
кий уровень общественной организации и, соответственно,
более совершенную культуру. Это, в свою очередь, спо-
собствует максимально эффективному решению возника-
ющих перед людьми задач.
Не случайно им было высказано предложение о це-
ленаправленном и намеренном изменении естественных
языков, связанным с процедурами обобщения и упорядо-
чивания. Примечательно, что в своем фантастическом ро-
мане «Красная звезда», давая описание коммунистическо-
му обществу, построенному обитателями Марса, Богданов
отмечал, что все ч лены общества говорили на едином все-
планетном языке. Отдельное внимание, по мнению Богда-
нова, должно быть уделено понятию «организованность».
185
От монизма к тектол огии
Он утверждал, что все или большая часть действий людей
представляют собой процесс организации определенного
исходного материала. Поэтому ведение домашнего хозяй-
ства, создание художественных произведений, выдвижение
нау чных гипотез или строительство дома — могут пони-
маться в качестве превращения разнородностей в органи-
зованное единство311.
Таким образом, благодаря объединению внешне раз-
ли чающихся действий и вещей происходит выработка
мыслительной привычки к восприятию мира с позиции
его организационных особенностей. Это развивает уме-
ние постановки обобщенных задач. При этом опыт био-
лога способствовал глубокому убеждению Богданова в
том, что сходство функционально-структурных признаков
организмов, относящихся к довольно удаленным друг от
друга классам, не является случайным. Природа, действуя
по единому плану, реализует одни и те же принципы ор-
ганизации на самых разных материалах. Наиболее часто
повторяющимся примером, используемым Богдановым во
многих работах, является указание на одинаковое строе-
ние глаз осьминога и человека.
Новая наука, выявляя и внедряя черты этого «плана»
в техническое производство, должна способствовать пре-
одолению препятствующей общественному прогрессу со-
циальной разрозненности. Сама по себе универсализация
используемых людьми в самых разных сферах деятельно-
сти методов не способна преодолеть традиционную раз-
дробленность общества, так как до определенного момента
пролетариат находится в подчинении организующих сил
буржуазии. В качестве единственного способа избавления
от устаревших традиций выступает создание системы но-
вой пролетарской культуры, которой обеспечиваются фор-
186
Глава 9.
мы осмысления действительности, соответствующие ха-
рактеру организации общества.
Богданов расценива л свою «всеобщую орга низа цион-
ную науку» как один из фундаментов подобной культу-
ры. К ачественным отличием тектологии от иных теорети-
ческих философских концепций прошлого является то,
что философская теория несовместима с требованиями
практической проверки. Следует подчеркнуть, что как
только та или иная группа философских обобщений ста-
новится доступной для опыта, она становится новой науч-
ной дисциплиной, обособляясь от философского уровня.
Тектология же непосредственно ориентирована на прак-
тическое применение, что вполне отвечает потребностям
пролетариата 312.
Подчеркнем, что представления Богданова отличались
от традиционной трактовки пролетарской культуры как
требования об «избавлении от старого хлама» и «сбра-
сывания обломков старой культуры с корабля современ-
ности». Наоборот, он не раз отмечал, что тектология не
является скачком в научном развитии или чем-то принци-
пиально новым. Тектология — это необходимый вывод из
прошлого, продолжение того, что делалось и продолжает
делаться людьми в их теории и практике313
.
Данный мотив отличает его точку зрения от предше-
ствующих традиций позитивизма и от вариантов его со-
временности. Их направленность на отрицание прошлого,
вероятно, стала неявным стимулом при создании програм-
мы эмпириомонизма. Однако в своих последующих теоре-
тических изысканиях Богданов отошел от данной тенден-
ции. Тектология была для Богданова не просто отдельной
специальной дисциплиной, а стилем научного мышления,
к овладению которым всегда стремилась наука, пусть даже
187
От монизма к тектол огии
и неосознанно. Знакомясь с новой литературой по разным
сферам естествознания, уже в 20-е гг. он все более и более
утверждался в том мнении, что тектологическая позиция
«пропитывает» собой атмосферу эпохи314 .
Подобная точка зрения подтверждается и реальной
историей науки. Первоначальное стремление ученых к
построению такой системы знаний, компоненты которой
были бы согласованны между собой, приводило к необхо-
димости поиска их общих характеристик. В связи с этим
огромную стимулирующую роль на любом из этапов по-
знания играло выявление сходств, хотя бы чисто внешних,
формальных, между понятным и непонятным, между из-
вестным и неизвестным, то есть тем, что нужно объяснить,
и тем, при помощи чего выстраивается объяснение.
Французский историк культуры М. Фуко подчерки-
вал, что в западной культуре практически до конца XVI в.
категории сходства отводилась конструктивная роль в зна-
нии315
.
Но и в следующие эпохи эта категория не утрати-
ла своего регулятивного значения. Следует подчеркнуть,
что история естественных наук знает огромное количество
примеров тому, как выявление сходства между фрагмен-
тами знаний или областями фактов, удаленными друг от
друга, приводило к качественному перевороту в общей сис-
теме представлений ученых.
К примеру, формирование электродинамической кар-
тины мира шло на основе длительного поиска общих черт
между сферами магнитных и электрических явлений, ко-
торые считались никак не связанными. Так, Максвелл,
который завершил поиски Фарадея, Ампера и Эрстеда,
считал удачную аналогию основой или базой адекватного
описания физического явления даже при значительном от-
ли чии той сферы, из которой была взята аналогия, и той,
188
Глава 9.
на которую ее переносят. Но он считал, что такое сходство
является формальным и не отражает фактических отно-
шений316.
Как мы уже знаем, Богданов был убежден в объектив-
ной обоснованности явлений сходства. Поэтому он видел в
обобщении не только удобный для применения формаль-
ный прием, но и проявление базовых свойств человеческой
деятельности и мира в целом. С его точки зрения, «ор-
ганизация» — это координирование совместных усилий
работников. С возникновением техни ческих средств для
использования на производстве задача координации стала
охватывать не только людей, но и машины, называемые
Богдановым «мертвыми активностями»317.
В более широком понимании вся совокупность взаи-
модействия человеческого общества с окружающим миром
является формой организации этого мира для человека в
согласии с его интересами и целями. В этом и заключается
объективный смысл труда человека. Соответственно, и по-
знание не сталкивается ни с чем другим помимо процесса
организации. При этом возникает вполне закономерный
вопрос: как быть с явлениями смерти и разрушения? Бог-
данов настаивал, что и дезорганизация является результа-
том столкновения разнонаправленных процессов органи-
зации. Объективная реальность — это всего лишь борьба
разных организационных форм. Как видим, снова идеал
монизма, хотя и в другом аспекте.
Подобная приверженность исходным представлениям и
первоначально заявленным положениям характерна уто-
пическому сознанию в целом. Это обусловливается тем,
что утопия ориентирована на абсолютную реализацию вы-
рабатываемых ею рекомендаций, не допуская никаких от-
клонений от них. Эта черта проявляется не только в соци-
189
От монизма к тектол огии
ально-полити ческой сфере, но и в познании. Чем же, если
не утопией, оказались цели, которые еще недавно опреде-
ляли характер и направления исследовательского поиска?
Начиная от философского камня, дарующего человеку
вечную молодость и способного превращать неблагород-
ные металлы в золото, и заканчивая надеждой отыскать
единую формулу, описывающую всю реальность либо еди-
ный метод, который гарантировал бы его пользователю по-
стоянный успех, основные регулятивы познания казались
бесспорными большинству великих естествоиспытателей.
Мечта о всеобщей организационной науке как раз была
одной из таких целей. Но ее автор не учитывал, что все-
общность знания вызывает абсолютное единомыслие, то
есть запрет думать иначе, чем большинство.
Утопии, несмотря на всю свою привлекательность, жест-
ко нормативны. Реальный мир не укладывается в схемы,
которые предлагаются утопистами. Несмотря на предуга-
данную Богдановым тенденцию развития научного зна-
ния, которая реализована в наше время такими фундамен-
тальными программами, как «кибернетический подход» и
«общая теория систем», универсализации знания так и не
произошло. Наоборот, сегодня как никогда понятно, что
процесс интеграции науки имеет неразрывную связь со
своей противоположностью, то есть дифференциальными
явлениями. Возникновение новых дисциплин происходит
не только вследствие расширения сферы познанного, но и
в связи с углублением знаний о том, что уже известно.
Когда-то математика стремилась достичь абсолютной
точности расчетов, но в XX в. стало понятно, что эти на-
дежды иллюзорны, а прогресс математи ческого знания
тесно связан с вариантами размытых и неточных методов
и структур, отражающих новый научный опыт.
190
Глава 9.
Пожалуй, идеология — это единственная сфера, в кото-
рой удавалось реализовывать романтические устремления
утопистов, мечтавших о единообразии. Однако сегодня хо-
рошо известно, к чему приводит единомыслие как главный
критерий ценности и истинности взглядов. Происходящие
во всем мире социальные преобразования свидетельству-
ют, что многообразие возможных подходов к решению за-
дач, стоящих перед обществом, — это не помеха, а условие
их решения.
Но не значит ли это, что Богданов был прав, предве-
щая приближение конца традиционной идеологии, и мы
наблюдаем конец утопии как формы мышления? Подоб-
ные соображения в настоящее время высказывают многие
авторы. Но не стоит забывать, что развитие общества и
человека предполагает постановку «недостижимых» целей.
Диалектика деятельности человека проявляется еще и в
том, что, исключая стремление к абсолюту, мы обычно не
достигаем каких-либо значительных результатов. Сиюми-
нутный прагматизм, который предлагает отказаться от лю-
бых «идеалов», также является разновидностью абсолюта.
Вместе с тем, неудачи позволяют нам узнать нечто о
собственных возможностях. Безусловно, безрассудные
эксперименты по принципу: «Что произойдет, если...»
—
вряд ли могут выступать в качестве эффективной основы
взаимодействия между человеком и миром. При этом вся
история отечественной философии, в том числе и марк-
сизм, свидетельствует о недостаточной плодотворности ка-
кой-либо одной «единственно верной» на все времена тео-
рии. В связи с распространением этого подхода в русской
идеологии новые идеи, которые возникали в концепциях
рассматриваемых авторов под влиянием науки XX столе-
тия, не получили в свое время должного резонанса в науч-
191
От монизма к тектол огии
ном мире, а потом вообще были забыты. Преемственность
традиций отечественной мысли прервалась, что отрази-
лось на развитии советской философии.
Реабилитация и восстановление тектологии, начав-
шиеся в отечественной науке с 60-х гг. XX в., пока еще
не распространяются на оценку философских воззрений
мыслителей. В . Н . Садовский отмечал, что до настоящего
момента все еще не сказано самого существенного, то есть
того, что, несмотря на довольно радикальную эволюцию
своих философских взглядов, Богданов до конца жизни
продолжал оставаться убежденным марксистом в филосо-
фии. Его личные заявления по этому поводу можно найти
в любой из его философских работ, начиная с самых ран-
них, изданных на рубеже XIX—XX вв. (включая «Эмпи-
риомонизм», 1904—1906 гг. и «Философию живого опы-
та» (первое издание — 1913 г., третье издание — 1923 г.) .
В. И. Ленин и Г .В. Плеханов, игнорируя это, создали пол-
ностью ложное представление об эволюции философских
взглядов Богданова 318
.
Таким образом, все то, что было рациональным в фило-
софии, должно быть включено в тектологию. Но особая роль
здесь отводится философии Карла Маркса. Обогащенная
и дополненная дальнейшими идеями, особенно, идеями
Маха, марксовская концепция в эмпириомонистическом
варианте превратилась в философскую основу текто-
логии.
Принятие в качестве отправной точки опыта человече-
ской деятельности дало возможность понять Вселенную в
качестве бесконечного потока организующих активностей.
Хаотичная масса в неорганической материи включает в
себя организацию компонентов в примитивных формах.
Она не может быть восстановлена своей собственной ак-
192
Глава 10.
тивностью и разрушается только внешними силами. Дру-
гое дело жизнь, представляющая собой ступени, или эта-
пы организации — от простейших клеток до организма
человека. Высший предел лестницы — это человеческий
коллектив, а , в настоящее время, уже многомиллионная
система, включающая в себя отдельных индивидов.
В познании и труде человечество вырабатывает соб-
ственную действительность (свою реальность), а также свой
собственный объективный опыт с его стройной организа-
цией и строгой закономерностью. Практика великого соци-
ального организма является ничем иным, как строитель-
ством мира или миростроительством. Этот построенный и
продолжающий развиваться мир, сфера побежденных мыс-
лью и работой стихий, царство социально-организованных
компонентов Вселенной, является наиболее совершенным
и грандиозным воплощением жизни. Такой является наша
картина мира: непрерывным рядом форм организаций эле-
ментов, форм, которые развиваются во взаимодействии и
борьбе, не имея начала и конца319
.
Богданов в своей статье «Новое средневековье» (1903 г.),
обращенной против Бердяева, утверждал, что политика,
право и мораль являющиеся комплексом норм принужде-
ния, вскорости отомрут. Наука станет единственной фор-
мой индивидуального и общественного сознания, а также
средством организации жизненного опыта. Общественная
и человеческая природа не содержит никаких условий, ко-
торые препятствовали бы замене принудительных норм на
нау чную целесообразность.
Философия давала объяснение миру, но не больше.
Даже материалистическая диалектика продолжает оста-
ваться на тех же позициях, являясь, по сути, объясни-
тельной. Только для социальной борьбы она приняла у
193
Российские ма рксисты про тив Богдано ва
Маркса еще и практический директивный характер. Для
того, чтобы ускорить ход развития, необходимо усиливать
и поддерживать существующие противоречия, осознавая
их и продолжая распространять данное знание на классо-
вый коллектив, оформляя их в коллективе в организаци-
онной форме. Но и в этом случае диалектика объективно-
го развития не обладает значением, например, таким как
математика. Она не играет роли средства, которое может
использоваться в планомерном исследовании и решении
задач. В лучшем случае, после достижения решения с по-
мощью обычных частных методов, его затем просто подво-
дят под диалектическую схему320. Такая мысль была выра-
жена Богдановым в предисловии к изданию «Тектологии»
на немецком языке (1923 г.). Так, новая организационная
наука, которой охватываются задачи практического и по-
знавательного характера, будет обладать универсально-о-
бобщенным и, одновременно, прикладным значением.
Тем не менее, отметим, что Богданов не совсем верно из-
ложил позицию Карла Маркса. Маркс отделялся от пони-
мания методологической роли диалектики, которого при-
держивался Богданов. В письме к Энгельсу от 9 декабря
1861 г. Маркс напоминал, что уже Гегель не называл подве-
дение массы «случаев» под общий принцип диалектикой321.
И. С. Нарский небезосновательно назвал тектологию «фор-
мальной онтологией», усматривая в теоретических миро-
воззрениях Богданова «апофеоз монизма», который был
достигнут искусственным путем322.
Энгельс, в свою очередь, не раз говорил о том, что
все миропонимание Маркса сконцентрировано в матери-
алистическом диалекти ческом методе, дающим отправные
точки исследования, а не готовые догмы. Данный метод
становится своей противоположностью, когда его исполь-
194
Глава 9.
зуют как готовый шаблон, а не в качестве руководящей
нити исследования323
.
Иначе говоря, функции философии
и науки различаются. Философия также способна давать
прогноз, но этот прогноз обладает исключительно вероят-
ностным, качественным характером. Еще раз подчеркнем,
что Богданов (как и Ленин, и Плеханов) изначально и до
конца был убежден в том, что философия скоро исчезнет,
а ее «рациона льное зерно» будет поглощено всеобщей ор-
ганизационной наукой. Таким образом, диалектика стано-
вится тектологией, а философия — наукой.
Богданов вслед за Марксом за исходный пункт орга-
низационной науки принимает человеческую деятельность
или действующего индивида. Но любая деятельность че-
ловека объективно может быть или дезорганизующей или
организующей. Это означает, что любая человеческая де-
ятельность (художественная, познавательная, обществен-
ная, техническая) должна рассматриваться в качестве не-
коего материала организационного опыта и исследоваться
в организационном аспекте324. Богданов отмечал, что ста-
рый учитель научного метода Энгельс выразил все это с
помощью отдельной формулы: производство идей, вещей и
людей. Понятие «производство» включает в себя органи-
зующее действие. Поэтому формула Энгельса может быть
выражена несколько точнее — организация опыта, челове-
ческих сил и сил природы.
В некоторых случаях Богдановым допускались явные
перехлесты: «Что же оказывается? Человек не имеет дру-
гой деятельности и других задач, кроме организационных.
Таким образом, все интересы человечества являются орга-
низационными. Из этого вытекает, что иной точки зрения
на мир и жизнь, кроме организационной, нет и быть не
может»325. На наш взгляд, такая жесткость сродни поли-
195
От монизма к тектол огии
тической жесткости Ленина, но у него только политика, а
у Богданова — организация. При этом необходимо отдать
должное — они оба были неоднозначными. В Предисловии
к первому изданию второй части «Тектологии» Богданов
говорил о том, что тектология является наукой и как лю-
бая из наук идет в своих исследованиях и обобщениях
шаг за шагом, постепенно расширяя свои выводы и свое
поле. Такие схемы, как «ингрессия» и «подбор», хотя и
являются универсальными, но только в том смысле, как
и, например, закон сохранения энергии. Они относятся ко
всем явлениям, однако затрагивают лишь одну определен-
ную сторону явления, не исчерпывая его326.
Таким образом, тектология — это перемена взгляда на
человеческий опыт. Богданов считал, что науки отличают-
ся друг от друга не предметом, а точкой зрения, центром
координат исследования. Согласно Богданову, тектология
является наукой, которой присущ произвольно перемен-
ный центр координат. Она обладает всеобщей точкой зре-
ния. При разработке основ данной науки, Богданов, прежде
всего, определил понятие «организованность» как базо-
вое для тектологии. Он последовательно отказывался от
использования в этих целях целесообразности (как фети-
ша, метафоры или аналогии) и идеи гармонии (как тавто-
логии и синонима) в связи с явной их недостаточностью
для данной цели. Отправным пунктом Богданов называл
биологическое определение организма. Он отмечал, что
биологи давно характеризуют организм как нечто целое,
большее, чем сумма всех его частей, хотя сами вряд ли
считали эту формулу точным определением, учитывая ее
парадоксальностью. Однако она содержит черты, которые
заслуживают более глубокого внимания. Она, не сводится
к тавтологиям и не включает в себя фетиш327.
196
Глава 9.
Так как практика была для Богданова приоритетом, он
внес в рассматриваемое понятие значительное дополнение
при помощи выражения «больше суммы всех своих ча-
стей. Уточняя и расширяя данное определение, Богданов
перешел к анализу термина «активность», вложив в него
определенный энергетический смысл, взаимосвязанный с
практикой и существованием человека. Богданов говорил
о том, что понятие «энергии» или «активности» в качестве
своей генетической основы имеет именно человеческую ак-
тивность. Она впервые превратилась в объект мышления:
слова первобытных людей, соответственно, и первичные
понятия являлись выражением трудовых действий, кото-
рые привели к появлению первичного тектологического
приема — речи328. Вместе с речью появилась и организаци-
оная тенденция. Ее сближение с научными формами было
выражено в появлении философии, главным стремлени-
ем которой был синтез человеческого опыта, разорванного
специализацией.
Со времен Канта, Юма и Локка философия преврати-
лась в гносеологию, став чем-то односторонне специали-
зированным. Гегель стремился к созданию универсальной
методологии. Универсальные эволюционные схемы, пред-
лагаемые Г. Спенсером, в особенности материалисти ческая
диалектика, стали следующими приближениями к совре-
менной постановке вопроса. Продолжа я совершенствовать
и развивать данную тенденцию, Богданов создал всеоб-
щую организационную науку.
Богданов, специально выделяя активный преобразую-
щий характер деятельности человека как оппозицию пас-
сивно-созерцательному, говорил о том, что данная точка
зрения противопоставлялась Марксом старой материали-
стической философии, включительно до Фейербаха, у ко-
197
От монизма к тектол огии
торой он находил, в основном, пассивное или созерцатель-
ное понимание действительности. Такие материалисты,
как Гольбах (французский просветитель) предпочитали
рассматривать действительность в качестве совокупности
вещей, оказывающих воздействие на человека и порожда-
ющих своим воздействием его опыт. Маркс же решительно
протестовал против подобного варианта понимания дей-
ствительности329.
Тенденцию к активной точке зрения на действитель-
ность Богданов обнаружил и в естественно-научной фи-
лософии его периода, в том числе у автора книги «Вопрос
о границах познания», изданной в России в 1909 г. Книга
включала в себя предисловие самого Богданова, профес-
сора физиологии, директор физиологи ческого института
Геттингенского университета Ферворна других последо-
вателей данного течения. Они рассматривали «вещи» без
отрыва от человеческой деятельности, в качестве прак-
тических «группировок» этого опыта, а также в качестве
результата объединения разграничения этих данных, осу-
ществляемого людьми в их стремлении к практическому
овладению миром опыта330
.
Но активность человека, как утверждал Богданов,
единовременно выступает и как сопротивление влиянию
окружающей среды. Давая разъяснение по этому поводу,
Богданов отмечал, что понятие «сопротивление» не вы-
ступает в качестве чего-то самостоятельного. Это такая
же активность, хотя и взятая с другой точки зрения, как
противопоставление другой активности. Когда два чело-
века вступают в борьбу, активность одного является со-
противлением для другого, так же и наоборот. Если два
класса или две армии борются между собой, то активность
каждой стороны выступает как сопротивление другой.
198
Глава 9.
Дело только в позиции того, кто обозначает. С позиции
наблюдателя или охотника, берущего его в качестве цен-
тра наблюдаемых фактов, усилия охотника представляют
активность, а усилия всех животных, на которых охотится
охотник, — это сопротивление. Но если в центр описания
будет поставлено животное, борющееся за свою жизнь, то
его усилия воплощают активность его организма331.
Учитывая, подобную обратимость и соотносительность
терминов «сопротивление» и «активность», отметим, что
наша речь обладает ограниченными возможностями и не
позволяет воплотить в одном или нескольких словах весь
смысл и суть живого факта332.
Отвергая ранее существовавшую концепцию инерции,
или абсолютно пассивного сопротивления по той при чине,
что инерция материи, которая воплощается в ее «массе»,
является лишь проявлением сконцентрированной в ней
энергии (в частности, электрической энергии)333, Богданов
отмечает, что понятие «активность-сопротивление» одно-
временно включает в себя два элемента:
—
активность, которая направлена на разложение или
комбинирование отдельных комплексов;
—
сопротивление, которое неизбежно встречается со
стороны данных комплексов334.
Такой ход рассуждений Богданова подводит читателя
к важности осмысления принципа двойственности335, вы-
ступающего, как отметил В. В . Попков, директор Между-
народного института Богданова, в качестве своеобразной
«нитью Ариадны», позволяющей не только лучше следо-
вать логике содержания учения Богданова, но и, по сути,
являющейся основным организационным принципом по-
строения Тектологии как науки336.
199
От монизма к тектол огии
Попков считает, что в основу рассмотрения мира с
универсально-организационной точки зрения заложе-
но два «всеобщих компонента бытия», которые попарно
связаны двойственными отношениями и последовательно
превращаются сначала в четверку ветвей (элементов), две
из которых относятся к процессу (функции), а две — к
структуре. Затем они обретают большее количество ком-
понентов, организующихся в более сложные формы, в ко-
торых функции и структуры тесно переплетаются между
собой337. Структурной двойственностью, как отмечал Поп-
ков, предполагается единовременное разграниченное, хотя
и взаимосвязанное существование в реальности «вещи» и
«не-вещи» (Постулат 1 и 2). При этом структурные вет-
ви (элементы) двойственности (не-вещь и вещь) являются
чувственно воспринимаемыми или наблюдаемыми (След-
ствие 2) и, как и динамические ветви, не могут существо-
вать отдельно друг от друга (Следствие 1)338. Динамиче-
ская (процессуальная, функциональная) двойственность
характеризуется тесным взаимодействием данных разгра-
ни ченных, но тесно взаимосвязанных между собой отдель-
ностей как с позиции пересечения границы в одном, так и
в обратном направлении (Постулат 3).
При этом первая динами ческая ветвь (называемая «по-
сюсторонней») является наблюдаемой и может быть вы-
ражена на языке ч увственного восприятия исследующего
(Постулат 4), вторая же нет, хотя и сопряжена с первой
ветвью и может соответствовать комплексу высшего уров-
ня (Следствие 3 и 4)339.
Итак, аксиомати ческая теория двойственности Попко-
ва позволяет понять логику двоецентрия (этот термин был
введен Попковым)340 Богданова, в согласии с которой двой-
ственное понятие «активность-сопротивление» характери-
200
Глава 9.
зуется двойной двойственностью. В первую очередь, им с
двух противоположных сторон описывается динами ческая
сторона действительности: как сопротивление-активность
и как активность-сопротивление. Давая разъяснения по
этому поводу, Богданов говорил, что если какая-либо ак-
тивность (комбинирующая или разлагающая) направлена
на те или иные комплексы, она с неизбежностью встретит
в них сопротивление — слабое или более значительное.
Однако термин «сопротивление» не является чем-то само-
стоятельным и особым. Это такая же активность, хотя и
взятая с другой точки зрения, противопоставляемая дру-
гой активности. Итак, обе эти категории (сопротивление
и активность) не только являются вполне соотноситель-
ными, но еще и обратимыми. Любая активность является
сопротивлением для другой активности, которой она про-
тивостоит, и наоборот341.
Во вторую очередь, согласно Богданову, под «актив-
ностью-сопротивлением» понимается структурный аспект
мирового целого, то есть характеристика совокупности
различных комплексов. Активность (или же сопротивле-
ние внутреннему либо внешнему влиянию) того или иного
комплекса, как подчеркивал Богданов, находится в зави-
симости от их строения (отношений между компонентами)
и состава, то есть тех компонентов, из которых они обра-
зованы342.
Иначе говоря, при установлении связи между компо-
нентами присутствует также и сопротивление их форми-
рованию — или в форме активности субъекта, осуществля-
ющей функцию «сопротивления» воздействию внешнего
окружения, способствующей обособлению его от него, или
в форме сопротивления объекта изменениям, вызываю-
щимся активностью субъекта, что также приводит к ос-
201
От монизма к тектол огии
лаблению связи, отграничивая одни элементы от других.
Подобное доминирование сопротивления во взаимоотно-
шениях между элементами в рамках комплекса способ-
ствует формированию неорганизованного комплекса, то
есть такого целого, которое является меньше суммы своих
элементов343
.
По поводу этого Богданов писал, что любое
разложение на составляющие, мыслимое или выполняемое
реально, является дезорганизацией. По сути, оно для того
и осуществляется, чтобы снизить степень сопротивления
вещей человеческим усилиям, с помощью которых они за-
тем организуют элементы в новые, желаемые сочетания и
комплексы344
. Разделение единого целого на составляющие
(рассмотрение соста ва) подразумевает замену положи-
тельной связки на «антисвязку» (то есть тектологическую
связку или границу, имеющую отрицательное значение),
которая вместо связующей роли выполняет функцию, за-
ключающуюся в разграничении элементов между собой.
Двойственность категории «активность-сопротивле-
ние» проиллюстрирована Богдановым, с одной стороны,
как принципиальная сводимость статического (структур-
ного) аспекта организации к динамическому (процессуаль-
ному), базовому аспекту. Элементы любой организации и
любого комплекса, который изучается с организационной
позиции, сведены к активности-сопротивлению345
.
С другой стороны, двойственность рассматриваемой
категории иллюстрируется выраженностью процессуаль-
ного аспекта через структурный аспект. Так как «элемен-
ты» являются частями, на которые потребовалось разло-
жить объект в соответствии с задачей, они могут быть как
угодно малы или велики, могут не делиться или делиться
дальше. В данном случае никаких рамок не существует346.
202
Глава 9.
Двойственность рассматриваемой категории под-
тверждается и использованием таких терминов, как «ком-
плекс» и «элемент. Само по себе понятие «элемент» для
организационной науки является условным и относитель-
ным. В качестве элементов звездной системы выступают
туманности и гигантские солнца, в качестве элементов об-
щества — отдельные люди или предприятия, в качестве
элементов организма — клетки, в качестве элементов фи-
зического тела — электроны, атомы и молекулы, в качестве
элементов теоретической системы — понятия и идеи, а в
качестве психической ассоциации — волевые импульсы и
представления.
Однако, как только в процессе исследования любого
из таких элементов потребуется мысленно или реально
разложить на боле мелкие составляющие, его начинают
рассматривать как комплекс, то есть сочетание отдельных
элементов соответствующего порядка347. Иначе говоря, ор-
ганизационная наука характеризуется, в первую очередь,
переменной точкой зрения. К примеру, важнейший вопрос,
касающийся идеологий, то есть форм мышления, речи,
морали и права, вопрос, которым охватывается обширная
сфера социальных наук, рассматривался, как правило, вне
представления о социальной организации как целом, эле-
менты которой взаимосвязаны между собой определенной
жизненной связью. Впервые данная связь была выявлена
Марксом, и то частично (зависимость идеологии от произ-
водственных отношений, как производных или вторичных
форм от основных)348.
Зани ма ясь ра зработкой всеобщей орга низа ционной на-
уки, Богданов непрестанно говорил об относительности
тектологических понятий. По его мнению, организованная
система бывает таковой не вообще, а только в отношении
203
От монизма к тектол огии
каких-либо определенных активностей, энергий и сопро-
тивлений. Наряду с этим, в отношении других она может
быть нейтральной или вовсе дезорганизованной349. В связи
с этим, Богданов разделял и сами комплексы:
—
на организованные комплексы, в которых целое яв-
ляется чем-то большим, чем просто сумма его ча-
стей;
—
на неорганизованные комплексы, в которых целое
меньше своих частей350;
—
на нейтральные комплексы, в которых целое равно
сумме своих частей.
К примеру, если речь идет об активности человека, то
организованный комплекс из двух субъектов создается
тогда, когда налицо не просто сходство элементов-актив-
ностей, а полное совпадение общих для двух людей ком-
понентов, которое выражается в наличии единой, общей
цели. В таком случае достижение организованности про-
исходит потому, что направление активности, выраженное
целью, является тождественным для обоих партнеров351, а
активность одного из них не гасится, а продолжается ак-
тивностью другого партнера. Иначе говоря, когда налицо
проявляется объективная тенденция усилий, являющаяся
реальным элементом общности, образующим основу орга-
низации сотрудничества352.
Подобное объединение комплексов в новый комплекс,
организованный путем объединения общих звеньев, Бог-
данов называет цепной связью. При объективном несовпа-
дении направления активностей, когда комплексы не об-
ладают общими элементами, активность одного элемента
сразу же становится сопротивлением для другого. Это пре-
пятствует возникновению организованного комплекса. Но
перед тем как продолжить характеризовать цепную связь,
204
Глава 9.
рассмотрим описание конъюгации, являющейся важней-
шим организационным механизмом. Данный термин был
позаимствован Богдановым из биологии, означающий
в этой науке — «акт соединения двух клеток, живущих
свободно». Таким образом, любое соединение комплексов
Богданов характеризует термином «конъюгация», поняти-
ем, возведенным в степень всеобщности, так как в нем он
усматривает скрытое указание на творчество. Это являет-
ся своеобразным оттенком, делая понятие «конъюгация»
наиболее подходящим для тектологии. С ее позиции лю-
бое образование новых форм основано на соединении пре-
дыдущих комплексов, а любое такое соединение приводит
к появлению новых форм353
.
Богданов говорил о том, что результат конъюгации мо-
жет быть разным с тектологической точки зрения. Зани-
маясь исследованием вопроса о результатах конъюгации в
отношении элементов-активностей, образующих содержа-
ние комплексов, с легкостью можно выделить три основ-
ных мыслимых случая354
.
Первый случай рассматривается Богдановым в каче-
стве ситуации, в которой активности двух комплексов
объединяются таким образом, что одни не становятся «со-
противлениями» для других. Соответственно, предельный
позитивный результат достигается безо всяких потерь355.
Прямо противоположным случаем Богданов называет
ситуацию, при которой активности одного комплекса пол-
ностью сопротивляются активностям другого, парализу-
ются ими или парализуют их.
Третий случай является наиболее обычным — два ком-
плекса объединяются так, что входящие в них активно-
сти-элементы частично складываются, а в другой части
выступают в качестве взаимных сопротивлений, то есть
205
От монизма к тектол огии
организационно вычитаются. Для правильного определе-
ния практической суммы действия, Богдановым предла-
гается использование термина «аналитическая сумма»,
под которым понимается итоговый результат соединения
специфических активностей и сопротивлений при любом
варианте конъюгации356.
По итогам таких подсчетов, как указывает Богданов,
любая практическая организационная сумма может быть
вполне понятой нами только в том случае, когда она будет
разложена нами на аналити ческие суммы активностей и
сопротивлений357
.
При рассмотрении результатов конъюгации с точки
зрения формы получающей системы Богданов дает опи-
сание понятия «цепная связь» — она способна неограни-
ченное количество раз развертываться по самым разным
направлениям и обладает постоянно изменяющимися свя-
зующими компонентами358
. Под связкой Богданов понимал
всю совокупность совпадающих и общих элементов между
комплексами, образующими цепную связь359
.
Ее основные
параметры — способ, тип и степень связки (ее прочность и
глубина). Существует два рода цепной связи — симметрич-
ная (однородная) и асимметричная (неоднородная). Если
при симметричной связи комплексы являются одинаковы-
ми, а их отношение друг к другу является одним и тем же
с обеих сторон, то есть комплексы выполняют одинаковую
организационную функцию, то при асимметричной связи
комплексы являются неодинаковыми, а отношение одного
к другому является иным, а выполняемые функции также
разные360. В качестве всеобщей формы цепной связи Бог-
данов выделяет «ингрессию», в которой активности, кото-
рые ранее не были связаны между собой, объединяются и
образуют связку конъюгирующих комплексов3 61
.
206
Глава 9.
Богданов, принимая во внимание универсальную тен-
денцию труда в техническом процессе как всеобщего орга-
низованного воплощения активности человека, пришел к
выводу о том, что вокруг организации людей и в согласии
с имеющимися у нее потребностями трудом создается ор-
ганизация вещей — организуется природа для человека.
Здесь речь идет не только о формировании организацион-
ных связей между комплексами среды и людьми, но и о
создании связей между разными комплексами среды. Про-
изводной от практической организации вещей, находящей-
ся в зависимости от технического развития, выступает по-
знавательная организация символов вещей или понятий.
В отли чие от ингрессии вещей ингрессия понятий может
обладать мировым, всеобъемлющим характером, выражая
универсально-научный принцип непрерывности: между
любыми двумя комплексами вселенной, при достаточных
исследованиях устанавливают промежуточные звенья, ко-
торые вводят их в единую цепь ингрессии362.
Процесс, противоположный организационному, являет-
ся дезорганизационным процессом, итогом которого вы-
ступает возникновение дезорганизованного целого, явля-
ющегося меньшим суммы его частей363. Если, по мнению
Богданова, связка — это наличие совпадающих, общих
элементов комплексов, то в качестве тектологической гра-
ницы выступает отсутствие этих элементов, что приводит
к взаимной нейтрализации противоположных активностей
и образованию отдельностей. В качестве основной формы
дезорганизации Богданов называл дезингрессию или «от-
рицательную ингрессию»364. Активности в дезингрессии
взаимно парализуются, что приводит к созданию границы
или отдельностей365.
207
От монизма к тектол огии
Богданов выделял два вида дезингрессии:
—
полная дезингрессия, при которой происходит пол-
ная нейтрализация активностей и разрыв связи, то
есть внедрение элементов среды в систему по ли-
ниям сопротивлений, которые были уничтожены366;
—
части чная дезингрессия, при которой происходит
неполная парализация активностей, когда границы
еще не образова лись.
Частичная дезингрессия в любом случае примешивает-
ся к любой ингрессии, так как конъюгация комплексов не
может существовать без определенной растраты их актив-
ностей, выраженной в виде взаимного сопротивления367.
Богданов утверждал, что именно дезингрессия является
единственно возможным способом создания отдельностей,
не имеющих противоречий с научным принципом непре-
рывности. 368 Философский метод решения этого ключево-
го тектологического вопроса представлен в виде поиска
принципа индивидуации (хотя и в оторванной, отвлечен-
ной от живого опыта постановке), в виде метафизических
построений и догадок369. С позиции же тектологического
способа в качестве препятствия для проникновения ак-
тивности одного комплекса через пограни чные области в
другие комплексы является противоположное или равное
в отдельных пунктах (образующих границу) сопротивле-
ние. Богданов говорил о том, что сопротивление (противо-
положное или равное активности) формирует вместе с ней
полную дезингрессию370.
Итак, дезингрессия дает возможность путем динамиче-
ской интерпретации действительности с учетом принципа
непрерывности, выступать в качестве всеобщей формы вы-
ражения отдельности. Богданов выделял два вида отдель-
ностей:
208
Глава 9.
—
реальная отдельность — перерыв реальных рядов;
—
мыслимая отдельность — фиктивная отдельность,
применяемая в актах мышления и понятиях только
тогда, когда произведение реальной отдельности яв-
ляется невозможным.
При этом оба вида отдельности находятся между со-
бой в прямой связи, подтверждая нали чие постоянной
связи между познанием и практикой. Пространственный
и мыслимый перерыв движения в психике, как и психо-
физиологический мех анизм приостановления времени, и
аналитические абстракции, на деле будут означать или
дезингрессию в области иннервационных процессов, или
«дезингрессию психической активности в пограни чной
точке двух ассоциаций». Если пространственный перерыв
движения в психике (например, мысленная операция по
пересечения экватора Земли) будет воплощена в усилия,
парализующие некий ослабленный первоначальный и не
до конца завершенный иннервационный процесс, то при
психофизиологическом мех анизме приостановки времени
(к примеру, момент встречи Нового года), изначально име-
ет место пассивное внимание. Под пассивным внимани-
ем понимается рефлекторное усилие, длящееся некоторое
время, следующее за ходом происходящих изменений, впо-
следствии приводящее к парализации активного внима-
ния, то есть произвольных усилий, направленных проти-
воположно первом у (волева я за держка).
В аналитической абстракции (например, разрыв меж-
ду «сущностью» и «явлением») происходит разрыв между
двумя ассоциациями представлений, которые оформлены
и закреплены двумя понятиями.
Богданов считал, что любой перерыв в опыте можно
понимать как результат дезингресии непрерывностей и,
209
От монизма к тектол огии
возможно, как эпизод в движении непрерывного потока
вселенной (потока сопротивлений и активностей)371.
Таким образом, динамическое эволюционное толкова-
ние консерватизма форм должно осуществляться по схеме
подвижного равновесия двух потоков изменений, являю-
щихся полностью противоположными372. Но сама формула
подобного равновесия рассматривается Богдановым уже не
в контексте формирующего механизма, который отвечает
за формирование организационных форм, а в связи с уточ-
нением особенностей регулирующего механизма, который
управляет процессами их гибели, упадка или изменения.
Кроме проанализированных нами выше понятий фор-
мирующего тектологического механизма, таких как «тек-
тологи ческая граница», «дезингрессия», «связка», «ин-
грессия и «конъюгация», Богдановым выделено еще два
важнейших для понимания тектологи ческих процессов
понятия — «кризисы Д» и «кризисы С». При рассмотре-
нии конъюгационного процесса разрыва тектологической
границы и дизъюнктивного процесса ее создания в ка-
честве организационного кризиса комплексов, Богданов
обозначил кризисы первого рода «кризисами С» (соедини-
тельные, «конъюгационные» кризисы), а кризисы второго
рода — «кризисами Д» (разделительные, дизъюнктивные
кризисы)373.
Так как регулирующий тектологический механизм вы-
ступает, по утверждению Богданова, в качестве одного из
обобщений организационного творчества природы и ме-
тодом организационной человеческой деятельности, то в
целях его обозначения ученым используется термин «под-
бор» или «отбор», заимствованный из биологии. При этом
Богданов предлагает отбросить слово «естественный», так
как биологическим подбором предполагается наследствен-
210
Глава 9.
ность и факт размножения, то есть специфические черты,
присущие только живым организмам, а общеорганизаци-
онная схема отбора (подбора) является универсальной и
может применяться не только в отношении живой, но и
неживой природы. Таким образом, для тектологии разли-
чие искусственных и естественных процессов не принци-
пиально374
.
Универсальность схемы отбора состоит в ее приме-
нении к любым комплексам и любой части комплекса в
абсолютно любой момент, так как это, по сути, просто
определенная позиция, с которой можно подойти к любым
фактам375
.
Человеческое общество в своей практике действитель-
но применяет данные методы подбора, причем, не только в
биологическом аспекте (произведение искусственного под-
бора культурных растений и домашних животных), но и
с общеорганизационной позиции (общественное производ-
ство, социальная борьба, работа мышления, систематиче-
ское и целенаправленное поддержание комплексов, адек-
ватных жизненным целям человека).
Богданов разложил подбор на три составляющие:
1. объект подбора — то, что подвергают подбору (на-
пример, живой организм в схеме Дарвина), соот-
ношения и связи вещей в трудовом техническом
подборе, соотношения и связи индивидов в подборе
социа льной борьбы;
2. фактор или деятель подбора — то, что оказывает
воздействие на объект, разрушая или сохраняя его
(например, обстановки жизни в схеме Дарвина, че-
ловеческая деятельность при осуществлении произ-
водственного подбора);
211
От монизма к тектол огии
3. базис или основа подбора — сторона объекта, от ко-
торой зависит его устранение или сохранение (на-
пример, черты приспособленности или полезные
приспособления в «естественном» подборе, соответ-
ствие общественной структуре в социальном под-
боре и соответствие человеческим потребностям в
слу чае технического подбора)376.
Схема подбора, в которой речь идет лишь о сбережении
или утрата организационной формы, обозначена Богдано-
вым таким понятием, как «консервативный подбор»377. Под
сбережением подвижного равновесия изменения Богданов
понимал ситуацию, при которой любое возникающее изме-
нение тут же уравновешивается другим, противоположным
ему378
. Иначе говоря, мыслитель, пользуясь биологически-
ми терминами дезассимиляции и ассимиляции, придавая
им тектологический смысл, подразумевал под подвижным
равновесием своеобразное равенство процессов дезасси-
миляции и ассимиляции. Под ассимиляцией понимается
усвоение компонентов внешнего окружения, при котором
они, будучи включенными в состав комплекса, формиру-
ют в нем группы, аналогичные другим его группам, упо-
добляясь им. Дезассимилиция, в свою очередь, является
разусвоением элементов, их потерей в окружающей среде.
При этом в данной среде компоненты могут вступать в
новые сочетания, не подобные прежним сочетаниям, и не
сходные с ними379. Итак, по мнению Богданова, тектология
должна рассматривать любое сохранение форм в качестве
подвижного равновесия, в качестве практически относи-
тельного равенства двух процессов — дезассимиляции и
асимиляции380.
Рассмотрим другую схему регулирующего механиз-
ма. Это схема прогрессивного подбора, в которой термин
212
Глава 9.
«прогрессивный» используется в смысле «непрерывный»
(от слова «прогрессия») ряд событий, которые свидетель-
ствуют о прогрессивном развитии форм или об их упадке.
Богданов считал, что обменного равновесия недостаточно
для сохранения в изменяющейся среде, так как в качестве
относительной гарантии сбережения системы может вы-
ступать только перевес ассимиляции и увеличение суммы
активностей. В таком случае новые отрицательные воздей-
ствия будут встречать усиленное сопротивление381
.
Имен-
но такой процесс происходит в случае положительного
прогрессивного подбора (количественного возрастания
энергии). При увеличении суммы активностей комплекса,
то есть при перевесе ассимиляции382, наряду с усилением
неоднородности внутренних связей комплекса, происходит
снижение данной устойчивости383.
Осуществление прогрессивного подбора в отрицатель-
ной форме, то есть при преобладании дезассимиляции
(снижении суммы активностей-сопротивлений)384, приво-
дит к упрощению внутренних отношений системы, повы-
шается устойчивость и организационная прочность. Но
уменьшение энергии и упрощение системы до определен-
ного предела приводят к ее деградации. Кроме того, если
такое воздействие имеет существенные отличия от тради-
ционных влияний, под которыми формировался и живет
организм, то оно будет обладать большей разрушительной
си лой385.
Давая характеристику значению отрицательного и по-
ложительного подбора в динамике всего мирового разви-
тия, Богданов подчеркивает, что положительный подбор,
приводя к усложнению форм и увеличению разнородности
бытия, доставляет для него все больше материалов. В свою
очередь, отрицательный подбор приводит к упрощению
213
От монизма к тектол огии
этого материала и устранению из него всего нестройного,
непрочного и противоречивого, внося в его связи согла-
сованность и однородность, приводя данный материал в
упорядоченное состояние. Взаимодополняясь, оба эти про-
цесса способствуют стихийной организации мира386
.
Применение прогрессивной и консервативной схемы
подбора находится в зависимости от того, какие имен-
но задачи поставлены перед исследователем. Если зада-
ча связана с вопросом развития данных или наличных
комплексов (например, с идеологи ческим, социальным
или экономическим развитием общества), то применению
подлежит схема прогрессивного подбора. В случаях, когда
наличные комплексы не показывают ощутимого развития
в каком-либо направлении, а только выступают в качестве
готового материала для более сложных формирований, то
применяться должна схема консервативного подбора. При-
мерами являются случаи из практики, когда из наличного
материала необходимо выделить то, что более всего подхо-
дит для реализации поставленной цели (например, золото
из руды или россыпи, работников на определенное дело
из огромного количества тех, кто предлагает свои услуги
и так далее)387
.
Подчеркнем, что Богданов, придерживающийся своей
тектологической позиции, не отделял регулирующий ме-
ханизм подбора от тектологических механизмов формиру-
ющего порядка, представляя их в качестве своеобразной
комбинации и давая нам возможность говорить о тектоло-
гическом подходе к эволюции, а также о выработке меха-
низмов упра вления ею.
В начале 80-х гг. XIX в. люди овладели фактами, по-
зволившими сформировать целостное представление об
общей схеме мироздания, его зарождении и последующем
развитии. Вселенная предстала перед человечеством в ка-
214
Глава 9.
честве единой самоорганизующейся системы, в которой
постоянно возникают новые структуры, характеризующи-
еся относительной стабильностью. Все организационные
структуры материи подвергаются постоянным изменени-
ям. Они постоянно обмениваются материей, энергией и
количеством движения. Самоорганизация является ничем
иным, как эволюцией структур. При этом она подчиняется
определенным законам, о которых впервые начал говорить
Богданов еще в 1913 г. 388
Все, что существует, имеет свою историю и подчиняется
закономерностям рождения (появления) и смерти (унич-
тожения). Универсальным механизмом является подбор.
Моисеев писал, что Богданов неоднократно обращал свое
внимание на то, что в природе существует определенные
принцип отбора, названный им «принципом минимума
рассеивания энергии». Он считал: если законы природы
допускают существование нескольких вариантов развития,
то реализоваться должен тот из вариантов, который харак-
теризуется минимальным значением рассеивания энергии
либо максимальным приобретением энергии (если речь
идет об общественных или живых системах)389.
Подчеркнем, что тектология не должна смешивать-
ся с философией. Философские идеи имеют отличия от
научных тем, что невозможно проверить опытным путем.
К примеру, философский эксперимент является абсолютно
неестественным сочетанием понятий. Для науки тектоло-
гии постоянная практическая проверка ее выводов явля-
ется обязательной. Организационные законы необходимы,
в первую очередь, для их применения.
Философия в своей разъяснительной работе неодно-
кратно предвосхищала широкие научные обобщения. Наи-
более ярким примером является идея не уничтожаемости
215
От монизма к тектол огии
энергии и материи. В данном смысле философию можно
назвать предтечей тектологии. Некоторые философские
концепции (например, учение Спенсера об эволюции или
диалектика) обладают неосознанным тектологическим ха-
рактером. Так как они будут исследоваться, проверяться
и организационно истолковываться, то они будут включе-
ны в новую науку и утратят присущий им философский
характер. В целом, по мере развития тектология должна
делать философию излишней. Уже с самого начала она
стоит над ней, объединяя практико-научный характер с
универсальностью. Для тектологии философия идей и схе-
мы являются предметом исследования, как и любые дру-
гие организационные формы опыта390.
Богданов отмечал, что философия доживает свои по-
следние дни. Эмпириомонизм уже не является филосо-
фией, а выступает в качестве переходной формы. В бли-
жайшие несколько лет, как утверждал Богданов, должно
быть положено начало новой всеобщей науке. Ее расцвет
возникнет из лихорадочной и гигантской организационной
работы, создающей новое общество и завершающей мучи-
тельный пролог человеческой истории391
.
Философия занималась поиском единства опыта, а
тектология занимается поиском пути организации этого
единства. Философия, по сути, является предтечей текто-
логии. Философия дает объяснение, а тектология органи-
зует. К примеру, академик РАН Л. И . Абалкин отмечал,
что современники Богданова не смогли по достоинству
оценить значение и важность тектологии в формировании
новой научной парадигмы. Только время может отсеять и
отделить рациональные зерна от плевел.
Но признание научной значимости тектологии совер-
шенно не означает безоговорочного согласия со всеми ее
216
Глава 9.
выводами и положениями, которое присуще религиозному,
а не научному мышлению. Для лучшей оценки значения
тектологии как звена или стадии научного поиска необхо-
димо четкое разграничение двух ее срезов — тектологии
как таковой, и тектологии как особого способа или типа
мышления.
Тектология, по замыслу ее автора, представляет собой
науку, объединяющую организационный опыт человече-
ства. Она является теорией организационных систем, из-
учающей каждую из них с позиции отношений между ее
элементами. Кроме того, она изучает отношения системы
как целого с окружающей средой. Принципиально новым
в тектологии стал переход от метода аналогий, который
плодотворно и довольно широко использовался в науке, к
выявлению общих закономерностей формирования систем
и их функционирования. Выводы и суждения Богданова
во многом предвосхищали формирование теории систем
и кибернетики. По сути, они были интегрированы ими392.
Теория Богданова предвосхищает системный подход и
кибернетику. Его анализ организационных форм материи
называют выдающимся вкладом в толкование единства
архитектурных форм мира и его материального единства.
Н. Н . Моисеев рассматривает тектологию Богданова как
нечто, вбирающее в себя идеи Л. Фон Берталанфи. Все
проблемы, поднятые Л. Фон Берталанфи и последователя-
ми его мысли, почти полностью укладываются в богданов-
скую теорию организации, но никак не наоборот. Можно
утверждать, что общая теория систем является шагом в
сравнении с «Тектологией» Богданова. Успех трудов Бер-
таланфи, относящийся к периоду 50-х гг. XX в., во многом
объясняется еще и тем, что сочинение Богданова к этому
периоду было практически полностью забыто — оно воз-
217
От монизма к тектол огии
никло слишком рано, когда интерес к таким проблемам
еще не подкреплялся общественной потребностью393.
Сам же Богданов считал тектологию наукой. По его
мнению, эмпириомонизм является не просто философи-
ей. На наш взгляд, самооценки не в каждом случае мо-
гут быть адекватными. Безусловно, тектологии присущ и
основательный философский аспект. Э. Г. Винограй, про-
ведя исследование становления системного подхода, сде-
лал вывод о том, что в истории системных исследований
сформировалось три попытки создания теоретических ор-
ганизационных общих концепций, внесших довольно су-
щественный вклад в изучение принципов эффективности
больших систем. Это функциональная теория организации
(М. И . Сетров), праксеология (Т. Котарбинский) и текто-
логия (А. А . Богданов). В тектологии Винограй усматри-
вает первую в истории попытку создать общую теорию
организации. Но автор не сомневается и в тех идеологемах
в оценке Богданова, которые восходят к Ленину и Плеха-
нову, называя взгляд Богданова на культуру и идеологию
реакционным. При этом он считает, что тектология и се-
годня обладает существенным значением для построения
общей теории относительности. По его мнению, к ее поло-
жительному содержанию относится закон относительных
сопротивлений, дополнительных соотношений и правило
концентрированных действий.
На Международной научной конференции «Организа-
ционная динамика человеческой деятельности: экономика,
философия, культура», посвященной 130-тилетию со дня
рождения А. А . Богданова, которая прошла в 2003 г. в Мо-
скве, высказывалось немало конструктивных оценок тек-
тологии, включая и те, которые заложены в основу форми-
рования общего научного эволюционного мировоззрения.
218
Глава 9.
Так, академик РАН В. И . Маевский в своем выступлении
отметил, что тектология Богданова является удачным об-
разцом «смешивания» научной культуры, которая демон-
стрирует сложность в организации разнородных систем
(неживых, живых, нематериальных и материальных), соз-
данных человеческим трудом или сформированных при-
родой. Главной особенностью тектологии является то, что
феномен организационного подобия разнородных систем
выражается в ней в форме совокупности универсальных
правил и принципов организации систем и функциони-
рования организаций. Данное обстоятельство позволяет
рассматривать тектологию в качестве исследования, пре-
тендующего на роль метатеории в отношении некоторых
отдельных научных отраслей. В тектологии материя пони-
мается в качестве теории, которая служит для разработки
или описания других теорий394.
219
Глава 10
Российские марксисты против
Богданова. Полемика, ставшая
травлей
«Краткий курс экономи ческой науки», высоко оце-
ненный В. И. Лениным в журнальной рецензии395
, стал
первым трудом, где явно видны расхождения взглядов
А. А . Богданова с идеями ортодоксального марксизма.
То, что лидер большевиков не только не отметил в сво-
ей рецензии этот факт, а , напротив, высказался о книге
Богданова ка к о последовательно марксистской, позволяет
взять под сомнение обоснованность обвинений в ревизи-
онизме, которые были выдвинуты в адрес Богданова Ле-
ниным десять лет спустя. «Краткий курс...» замечателен
тем, что здесь впервые в истории мировой экономической
мысли было осознано, что для стабильного развития эко-
номики необходимо сохранять динамическое равновесие
между потреблением и производством396
. Сам по себе рост
производства этим условием не является. Интересно, что
Джон Мейнард Кейнс, американский экономист, один из
соавторов рузвельтовского проекта «нового курса», сде-
лал подобное заключение лишь 30 лет спустя397
. «Краткий
курс...» — первый труд Богданова-просветителя. Тот факт,
что только при царском режиме он переиздавался девять
раз, свидетельствует о том, что книга приобрела большую
популярность.
Другие исследования Богданова стали продолжением
«Краткого курса...». Адресованные, главным образом, ра-
бочим, они содержат некоторые представления, оригиналь-
220
Глава 10.
ные даже по научным меркам конца XX в. Уже во второй
своей книге «Основные элементы исторического взгляда
на природу. Природа. Жизнь. Психика. Общество» (СПб.,
1899 г.) Богданов, взяв за основу открытия естественных
наук конца девятнадцатого столетия, представил новое
мировоззрение. В соответствии с ним, каждое социальное
и природное явление — это непрерывно развивающаяся
система, сохраняющая видимую неизменность лишь бла-
годаря устой чивому равновесию с окружающей средой, а
не стабильному сочетанию элементов. Естественно, обще-
ственное мнение, с точки зрения философа, развивалось
соответственно этим же динамически-равновесным про-
цессам. По мнению Богданова, авторитарные типы мышле-
ния следовало считать враждебными развитию общества,
их преодоление должно было стать первостепенной зада-
чей революционного движения.
Благодаря монографии «Познание с исторической точ-
ки зрения» вопрос о динами ческом и авторитарном мыш-
лении и их взаимосвязи с революционными и реакцион-
ными силами общества исследовался Богдановым более
обстоятельно. Здесь автор продемонстрировал достаточно
полную классификацию форм общественного сознания —
от первобытного фетишизма до научного рационализма.
По представлениям Богданова, перечисленные им
формы сознания были подчинены, в основном, закону
сохранения энергии, что помогало людям экономить в
противодействии стихийным силам природы за свое су-
ществование ощутимое количество жизненных сил. А вто-
ритет был полезным, по мнению ученого, только до того
момента, пока он поддерживал целесообразное распределе-
ние сил общества, и поэтому в развитии социальной систе-
мы играл прогрессивную роль.
221
Российские ма рксисты про тив Богдано ва
Однако развитие рационального мышления, которое
сопровождалось расширением сферы умопостигаемых яв-
лений мира, с точки зрения Богданова, неизбежно раз-
рушало авторитеты, служившие своеобразными ориен-
тирами для несамостоятельного, неокрепшего познания.
Окрепшему познанию больше не требовалось подобных
приспособлений. Тем более что для дальнейшего развития
авторитеты превращались в препятствия, требуя выполне-
ния готовых предписаний там, где была необходима твор-
ческая самостоятельная работа.
В 1914 г. Богданов впервые сформулировал концепцию
«военного коммунизма» — уникальное приложение к ши-
роко известной книге «Наука об общественном сознании.
Краткий курс идеологической науки в вопросах и отве-
тах». Изучая возможное влияние широкомасштабной вой-
ны на развитие цивилизации, философ сделал вывод о по-
явлении социально-экономической системы, не имеющей
аналогов в мировой истории. Данная система — «военный
коммунизм» — будет способствовать катастрофическому
упадку производительных сил, а также заменит рыночное
распределение государственно-бюрократическим регули-
рованием производства расходования всех видов ресурсов.
По мнению ученого, причиной возникновения такой
структуры общества является то, что национальные эконо-
мики всех держав в условиях глобальной войны, несомнен-
но, перейдут на осадное положение. Отличительная черта
такого положения — всеобщий дефицит всех ресурсов. В
сложившихся условиях государство должно способство-
вать организации производства и распределения с целью
помочь обществу — даже ценой неимоверных лишений —
пережить трудные времена.
222
Глава 10.
По мысли Богданова, сохранение «военного коммуниз-
ма» в мирный период приведет к тому, что чиновники-кон-
тролеры переродятся в специфичного «коллективного
капиталиста», возрастет эксплуатация рабочих государ-
ством, произойдет консервация обширных ресурсоемких
производственных технологий и постепенная деградация
социа льно-экономи ческой системы.
Богданов в «Науке об общественном сознании» под-
вергает анализу проблемы, которые в то время не имели
места и стали предметом изучения других экспертов толь-
ко через десятилетия.
Другая группа работ Богданова, посвященная пробле-
мам текущей политики, показывает изменение его поли-
тических взглядов. При этом ученый неизменно оставался
просветителем. Это иллюстрируется трудом Богданова,
посвященным рассмотрению причин русско-японского
конфликта и будущего революционного движения с уче-
том условий, изменившихся по причине войны.
Брошюра «Что такое либералы?» интересна в контексте
истории развития русского парламентаризма. Богданов в
данной работе характеризует построение отношений меж-
ду правящими кругами русского общества в преддверии
выборов во II Государственную Думу. «Что такое либера-
лы?» — одна из первых попыток политологического ана-
лиза русской общественности начала XX столетия. Здесь
Богданов точно и кратко анализирует причины разделения
«освобожденцев»-конституционалистов на партию «Союз
17 октября» и партию кадетов. Первые охарактеризованы
автором как «либералы-собственники», для которых важ-
нее добиться наиболее благоприятных условий для соб-
ственного обогащения398.
223
Российские ма рксисты про тив Богдано ва
Характеристику деятельности философа дает также
периодическая печать. Прежде всего, здесь заметны жур-
налы либеральной направленности «Вопросы философии
и психологии», «Образование», «Мир Божий», в которых
размещались полемические статьи А. А . Богданова против
философии С. Н . Булгакова и Н. А . Бердяева. Знакомство
с основной проблематикой статей других авторов позволя-
ет реконструировать мировоззрение русской интеллиген-
ции начала XX в. и уточнить один из фактов биографии
Богданова — его философское противоборство с Бердяе-
вым, чья «Заметка о книге г. Богданова “Познание с исто-
рической точки зрения”»399 публиковалась в октябрьском
номере «Вопросов философии и психологии».
В журнале «Мир Божий» размещались самые яркие
рецензии на первые просветительские труды Богданова,
что показывает как неравнодушие редакции в обсуждае-
мой Богдановым проблематике, так и отчетливую неодно-
значность восприятия затронутых мыслителем мировоз-
зренческих вопросов400.
Полемика с Плехановым
Возражая Богданову, Плеханов применил принципи-
ально иную методику доказательства своей правоты: не
критикуя по существу взгляды своего оппонента, он в своих
работах, посвящавшихся иным темам, систематично давал
уничижающие характеристики этих взглядов. Когда вы-
шла вторая книга «Эмпириомонизма», Плеханов незамед-
лительно нанес первый удар, назвав в своем «Предисловии
ко второму изданию брошюры Энгельса “Людвиг Фейер-
бах и конец классической немецкой философии”» фило-
софские теории Авенариуса и Маха. «солипсизмом»401.
224
Глава 10.
К этому он добавил, что «солипсизм может быть соединен
с каким-нибудь (не только с материалисти ческим) взгля-
дом на историю только последователем Поприщина»402
.
Любой образованный читатель понимал, кого именно Пле-
ханов сравнил с героем «Записок сумасшедшего».
Да лее, используя рецензию «Иосиф Дицген», Плеха-
нов уже прямо выразил свою враждебность к воззрени-
ям Богданова. Например, к одной из цитат из книги о
Дицгене, Плеханов приготовил следующий комментарий:
«Выходит, что “философская” мысль г. А . Богданова есте-
ственно развивается в направлении к диалектическому
материализму... Бога вы не боитесь, г. П . Дауге!»403. После
чего, указав на многочисленные расхождения между умо-
заключениями немецкого философа и теорией диалекти-
ческого материализма Маркса, Плеханов ирони чно заявил:
«Это такая большая путаница... философия И. Дицгена
начинает становиться похожей на весьма “оригинальную”
философию г. Богданова. ... на эту философию походит
все, отзывающееся путаницей понятий»404
.
Что же общего
между философией Дицгена, стремящейся объединить во
что-то «монисти ческое» «все силы, считая небо и ад»405
,и
эмпириомонизмом, читатель должен был разобраться са-
мостоятельно.
На подобные методы полемики Богданов отреагировал
«Открытым письмом тов. Плеханову» («Вестник жизни»,
No 7, 1907 г.). Вот некоторые фрагменты этого письма: «...я
ожидал найти с Вашей стороны серьезную и глубокую
критику, которая, может быть, будет очень нелестной для
меня лично, но даст многое для выяснения истины...». А в-
тор письма дал понять, что Плеханов резко отрицательно
относится к его взглядам и к нему лично. Богданов посчи-
тал оскорблением то, что Плеханов многократно называл
225
Российские ма рксисты про тив Богдано ва
его господином: «...является оскорблением по отношению
к товарищу, и на что Вы... никакого права не имели». В
конце письма автор дал понять, что наблюдал за деятель-
ностью Плеханова: «Это было очень энергично и очень
интересно. И это было бы также очень убедительно... но
тут не хватало одного — а именно доказательств»406.
Прошел примерно год. Плеханов предоставляет массу
доказательств своей правоты при помощи открытого пись-
ма, которое он озаглавил «Воинствующий материализм»
(“Materialismus Militans”):
1. «Вы представляетесь мне чем-то вроде блаженной па-
мяти Василия Тредьяковского: мужем немалого прилежа-
ния, но — увы! — очень малого дарования. Чтобы возиться
с людьми, подобными покойному профессору элоквенции,
нужно обладать огромной силой сопротивления скуке.
У меня не так много этой силы. И вот почему я до сих
пор не отвечал Вам, несмотря на Ваши прямые вызовы».
«В действительности я просто-напросто не считал нуж-
ным спорить с Вами, полагая, что сознательные представи-
тели российского пролетариата сами сумеют оценить ваши
мудрости философические»407
.
2. «...если бы не... г. Анатолий Луначарский. Пока Вы
тредьячили в своем “эмпириомонизме”, он выступил — наш
пострел везде поспел — с проповедью новой религии, а эта
проповедь может иметь гораздо большее значение, нежели
пропаганда Ваших будто бы философских идей»408.
3. «...мне гораздо приятнее разоблачать изящную софи-
стику г. Луначарского, нежели Ваши, г. Богданов, неуклю-
жие софистические потуги»409
.
4. «Однажды ... в
...
постный день захотелось монаху
Горанфло полакомиться курочкой. Но ведь это грех. ... Мо-
нах Горанфло очень быстро нашелся. Он поймал соблаз-
226
Глава 10.
нявшую его курицу и совершил над нею обряд святого
крещения, дав ей при этом имя карася. ... Так и съел кури-
цу наш Горанфло...».
«Вы, г. Богданов, поступили совершенно так же, как
этот хитрый монах. Вы лакомились и продолжаете лако-
миться идеа листи ческой философией “эмпириомонизма”. . .
и в то же время при числяете себя к семье ортодоксальных
марксистов. ... Вы в своем остроумии превзошли знаме-
нитого монаха. ... Вы, г. Богданов, можете назвать свой
идеализм марксизмом; однако Вы не сделаетесь от этого
марксистом-диалектиком»410
.
5. « ...все здание этого учения покоится на диалектиче-
ском материализме, и которые понимают, что Вы в сво-
ем качестве убежденного махиста на материалистической
точке зрения не стояли и стоять не можете»411
.
6. «. ..Вы просто-напросто не в состоянии понять, в чем
заключается главная отличительная черта этого (диалек-
тического) материализма. В интересах беспристрастия
надо, впрочем, сказать, что материализм вообще остался
для Вас закрытой книгой»412.
Более того, Богданов был прозван «мыслителем из по-
роды Молчалиных», недостойным казни лишь из-за от-
сутствия таланта413
.
Плеханов поработал еще над двумя
письмами аналогичного содержания. Цель этого внуши-
тельного труда своему оппоненту он объяснил так: «Для
меня вообще речь идет не о том, чтоб преследовать Вас,
а о том, чтоб Вас определить, то есть чтобы выяснить
моим читателям, к какой именно категории любомудров
Вы принадлежите».
Данный подход к философской полемике, как казалось,
для Богданова устранял возможность отстаивать свои
взгляды. Тем не менее, Плеханов, вместо оскорбительных
227
Российские ма рксисты про тив Богдано ва
выпадов со стороны Богданова, получил аргументирован-
ный и спокойный анализ своих философских взглядов.
Результат: защитник марксистской теории и патриарх рос-
сийской социал-демократии сам небезгрешен.
Открылся такой факт: в середине сороковых годов
девятнадцатого столетия Маркс предоставил основные
положения (всего одиннадцать) для создания новой фи-
лософии. Энгельс напечатал их в брошюре «Людвиг Фей-
ербах». Эта брошюра была переведена Плехановым на рус-
ский язык. Второе положение он перевел неверно. Здесь
говорится об истине и заблуждении, которые определяют-
ся на практике. Маркс сказал: «Практикой должен человек
доказать силу и истину своего мышления, доказать его
посюсторонность».
Слово «посюсторонность» должно было передать
мысль о том, что мышление остается «по сю сторону», а
не уходит в «потусторонний мир». Другими словами, оно
не блуждает в пустых умствованиях насчет «сущностей»
либо «вещей в себе», а придерживается действительности
и живого опыта.
Как перевел Плеханов? Фразу «доказать посюсторон-
ность своего мышления» он перевел как «доказать, что его
мышление не останавливается по сю сторону явлений».
Как видно, появилось отрицание «не». В итоге перевод
приобрел содержание, противоположное оригиналу, а это
уже непростительная ошибка.
Неверный перевод был издан в 1892 г., а переиздан в
1905 г. В 1906 г. в русском переводе данной статьи появи-
лись большие изменения; и в переводе цитата продолжена:
включено искаженное место — «не останавливается по сю
сторону явлений»414 .
228
Глава 10.
Плеханов знал о неверности перевода, поэтому он выби-
рал для цитирования только подходящие места, поскольку
для «вещей в себе» подлинник был невыгоден. Богданов
заставил задуматься: «Не надо быть юристом, чтобы ска-
зать, как называется такой прием в судебной практике»415.
Итак, Богданову удалось уличить Плеханова в умыш-
ленной фальсификации основ марксизма. При этом Богда-
нов не собирался «определять» Плеханова в какую-либо
категорию «любомудров» — он хотел найти в деятельности
Плеханова доступный пониманию побудительный мотив.
Он писал: «Я думаю, что Плеханов, несмотря ни на что,
искренен... Попробуйте-ка защищать какие-нибудь старин-
ные “вещи в себе” против организационного понимания
форм — философии машинного производства: ведь это —
пищаль против маузера. Или отстаивать истину абсолют-
ную, застывшую, против истины живой, вечно растущей,
организующей жизнь: ведь это — Талмуд против есте-
ствознания. ... Поневоле вы потеряете всякое хладнокровие
и начнете вести себя, как “герой на поле... брани”»416
.
Первопричину такого поведения Плеханова, как считал
Богданов, следова ло наблюдать на более глубоком уровне:
«Судьба заставила его, одного из первых русских маркси-
стов, популяризировать социально-философские и общефи-
лософские идеи Маркса и Энгельса. Выполнил он это не без
ошибок; но дело было полезное и необходимое, да и судить
об этих ошибках тогда было некому». Общество требова-
ло разрешения философских вопросов. Поэтому россияне
обращались к Плеханову. «Так он попал в положение, ко-
торое, в конце концов, оказалось довольно фальшивым»417,
то есть, «в положение того, кому «дана дискреционная
власть определять пределы марксизма»418.
229
Российские ма рксисты про тив Богдано ва
Чрезвычайно высокий авторитет Плеханова в социал-
демократической среде стал причиной доверия к его ан-
тибогдановским высказываниям, тем более, что работ
Богданова — «Приключения одной философской школы»
(1908), «Падение великого фетишизма» (1910) и «Десяти-
летие отлучения от марксизма» (1914), содержавшие кри-
тику «марксизма по-плехановски» — мыслящие читатели
практически не знали. А последнюю из этих работ читате-
ли смогли увидеть только в 1995 г.
С учетом сложившейся ситуации нетрудно догадаться,
чью именно сторону предпоч ла занять большая часть об-
разованных членов партии вне зависимости от того, кого
она поддерживала: меньшевиков или большевиков.
Полемика с Лениным
Постоянно увели чивающееся влияние Г. В . Плеханова
не осталось незамеченным В. И . Лениным. Это было об-
условлено еще и тем фактом, что некоторые меньшевист-
ские публицисты считали, что «ревизионизм» Богданова
присущ всему большевистскому лагерю, включая лидера
фракции419. Для того, чтобы снять эти обвинения, доказать
свою приверженность идеям марксизма и укрепить идей-
ную гегемонию большевизма в рядах социал-демократов,
Владимиру Ильичу предстояло сделать сложный выбор.
Первое — дискредитировать Плеханова перед партийцами.
Это было бы рискованно, поскольку публикации Плехано-
ва были довольно популярны среди марксистов, которые
не допустили бы раскол РСДРП.
Альтернати вой могло стать переубеждение Богда нова и
его публичный отказ от устоявшихся философских взгля-
дов, которые могли вызвать такие серьезные разногласия.
230
Глава 10.
Однако и эта затея могла привести к краху, поскольку
эмпириомонизм философа основыва лся на достижениях
естественных наук, о которых лидеры РСДРП имели отда-
ленное представление. Опровергнуть данные эксперимен-
тов путем абстрактно-логических построений было не под
силу никому — ни античным софистам, ни современным
философам. Ситуация была неоднозначной, однако Лени-
ну удалось разрешить ее, разыграв уникальную многохо-
довую комбинацию.
Заключалась она в следующем. Являясь председателем
редколлегии большевистской газеты «Пролетарий», Ленин
предложил никак не реагировать на философскую поле-
мику между Богдановым и Плехановым, а также запре-
тил любую поддержку какой-либо из сторон на страницах
печати. Заключительное решение по этому вопросу было
принято единогласно на совете редакционной коллегии
11 февраля 1908 г. В итоге Богданов был лишен возможно-
сти отстаивать свои убеждения в печати. Большевистский
«Пролетарий» придерживался своего решения о нейтрали-
тете, а другие печатные российские издания не интересо-
вали философские споры социал-демократов.
Однако оставались еще меньшевистские издания,
но они поддерживали Плеханова. Что сделал Ленин?
Он заключил политический союз с группой Плеханова и
опубликовал в прессе внушительную монографию «Ма-
териализм и эмпириокритицизм. Критические заметки об
одной реакционной философии», направленную против
Богданова420. В своей работе он активно защищал марк-
сизм и выступал против махизма, последователем кото-
рого был назван Богданов, несмотря на то, что последний
еще в 1906 г. в своей книге «Эмпириомонизм» достаточно
прозрачно упомянул о том, что махистом он себя не при-
231
Российские ма рксисты про тив Богдано ва
знает: «Я перенял у Маха единственное — представление
об индифферентности элементов опыта относительно “фи-
зического” и “психического”, о взаимозависимости этих
элементов исключительно от связи опыта. К асательно уче-
ния о генезисе психического и физического опыта, в уче-
нии о подстановке, а также об “интерференции” комплек-
сов — процессов на общем фоне мира, основанной на всех
этих посылках — я исключаю что-либо общее с Махом»421.
Однако и такого неполного заимствования было доста-
точно, чтобы окрестить его махистом. В своей работе «Ма-
териализм и эмпириокритицизм» Ленин объяснял свое
негативное отношение к этой философии. В частности, он
отмечал, что А венариус и Мах, «отвлекая внимание чита-
теля нападками на идеализм, <...> на самом деле является
приверженцем все того же идеализма: <...> ощущения —
это “элементы”, в одной связи только психические, в дру-
гой же связи (хотя и “тождественные” элементы, но) фи-
зи ческие. Совершенно новым определением, новомодными
выражениями, характеризующими якобы новую теорию,
Авенариус в конце концов все-таки вернулся к главной
идеалистической своей посылке»422
, п ла номерное ра звитие
которой, по мнению Ленина, может в конечном итоге при-
вести только к солипсизму. По факту ни один из фило-
софов в своих философских суждениях не продвигался
дальше характеристик параллельных рядов психических и
физических элементов, не найдя в себе силы обозначить
с помощью естественных наук единую базу для объедине-
ния этих рядов, а лишь постулируя первичность одного и
вторичность другого.
Под «первичным» Мах подразумевал именно физиче-
ский опыт, что и было описано Богдановым в его работе
«Эмпириомонизм»423. Заключение Ленина о тождестве фи-
232
Глава 10.
лософий Маха и Авенариуса в противостоянии епископу
Дж. Беркли на основе домыслов, некоторых совпадений
или сходстве терминов свидетельствует об отсутствии у
автора навыков критического разбора.
В публикации «Десятилетие отлучения от марксизма»
Богданов пишет: «Приводя свои бесчисленные цитаты раз-
личных философов, принадлежавших различным столе-
тиям и народам, автор (“Материализма и эмпириокрити-
цизма”) напрочь упустил те обстоятельства, что одни и
те же термины означают на языке разных школ далеко не
одно и то же; например, такое понятие, как “идеи” у Спи-
нозы имеют одно значение, у Беркли — другое, совершенно
противоположное. Все это он Ленин смешивал в единое;
а историческую связь различных учений принимал за
простое их тожество.
Он, в частности считал, что родственные связи
Юма и Маха являются неоспоримым доказательством
того, что Мах придерживается принципов “идеализма”.
По аналогии с данным примером, таким образом можно
провести родственную линию Маркс—Гегель. Однако ни-
кому не пришло в голову при числять Маркса к идеали-
стам»424.
Проявив такое отношение к философскому спору, Ле-
нин обрек себя на серьезные последствия. В своем стрем-
лении доказать неправоту Богданова, большевистский
лидер «окончательно запутался в хаосе своих цитат, в пол-
глаза прочитанных или вскользь просмотренных авторов,
запутался до такой степени, что по ключевым вопросам,
которым посвящена его книга, отстаивает совершенно раз-
личные взгляды на протяжении всей книги»425.
Как и Плеханов, отстаивая понятие «вещь в себе» от
нападок эмпириомониста, Ленин трактует это понятие
233
Российские ма рксисты про тив Богдано ва
233
иначе, при этом совершая переходы от одного значения к
другому, даже не замечая, что они кардинально отличают-
ся друг от друга:
1. «вещь в себе» в отличие от «явления» не наделена
никакими «чувственными» свойствами, не отража-
ется в восприятии и потому непознаваема426;
2. «вещь в себе» представляет собой целостную еди-
ницу, а «явление» — представляет собой составля-
ющую часть этого целого; и то, и другое наделено
идентичным «чувственным» характером и доступ-
но познанию427;
3. «явление» по своей сути «отражение» «вещи в себе»
в сознании человека428.
Относительно объективности истины у лидера больше-
виков также имеется несколько мнений, противоречащих
друг другу. Однако в каждом из мнений неизменно при-
сутствует объединяющий элемент — уверенность в непре-
клонном характере истины:
есть огромное множество абсолютных и вечных истин,
в которых никто не сомневается, например: «Лондон нахо-
дится в Англии» и так далее429;
абсолютная истина состоит из множества истин отно-
сительных, посредством которых «мы, безусловно, прибли-
жаемся к ней»430;
абсолютной истиной является исключительно метод
познания, в частности марксистский исторический мате-
риализм431.
Если же скинуть со счетов все эти терминологические
разногласия, довольно часто встречающиеся в «Матери-
ализме и эмпириокритицизме»432, то позиция, так рьяно
отстаиваемая Лениным, сводится к одному: «Материя, ко-
торая влияет на человеческие органы чувств, производит
234
Глава 10.
ощущение. Ощущение зависит от мозга, нервов, сетчатки и
так далее, то есть каким-либо образом организованной ма-
терии. Ощущения не влияют на существование материи.
Матери я — понятие перви чное.
Ощущение, мысль, человеческое сознание представля-
ют собой высший продукт организованной материи. Та-
кова концепция материализма, которую принимали также
Маркс и Энгельс»433.
Богданов, в свою очередь, таким образом, аннотиру-
ет утверждение Ленина: «Существует только чувственное
бытие, а также одна из его составляющих — явление, опыт
человека». Эта точка зрения противоположна взглядам
“махистов”, которые признают только опыт, мир “элемен-
тов”, ч то, по словам В. Ильина, является идеализмом.
Что на самом деле представляют собой отрицаемые
В. Ильиным “элементы опыта”, которым он противопо-
ставляет «чувственное бытие»? Этими элементами явля-
ется все, что доступно человеческим органам чувств: цве-
та, запахи, что-то мягкое, холодное, твердое и так далее.
Это все часто упоминается у Маха, Авенариуса и других
«махистов», а также людей, которые пользуются этим по-
нятием. Но является ли это чувственными элементами или
элементами чувственного бытия? Видимо, да.
Очевидно, в этом нет разницы между В. Ильиным и
“махистами”, поскольку никакого истинного бытия, за ис-
ключением чувственного, «махисты» не принимают. Но,
возможно, их чувственные элементы не являются тако-
выми по мнению В. Ильина? Вероятно, он знаком с ка-
кими-либо другими? Это, к сожалению, неизвестно, по-
скольку никакого анализа «материи», «явления», «вещей»
на чувственные элементы он в своих публикациях не про-
изводит. Но, может быть, настоящий материалист не дол-
235
Российские ма рксисты про тив Богдано ва
жен проводить подобный анализ? Подтверждения этому
В. Ильин не дает, и пока он подобной бессмыслицы не
высказал, каждый должен усомниться в том, что он дей-
ствительно об этом думает»434.
Соответственно, ключевые философские разногласия
между Богдановым и Лениным носили терминологиче-
ский характер, поэтому не были принципиальными. Кро-
ме этого, в середине февраля 1908 г., задолго до выхода в
печать «Материализма и эмпириокритицизма», Ленин в
своих письмах к Луначарскому отмечал: «Я бы временно
оградил от партийной работы любые философские раз-
ногласия между материалистами и эмпириокритициста-
ми»435
.
То, что последовало за этим ленинским «временно»,
предшествовало вторичному отлучению Богданова. Это
было чисто полити ческое противостояние Ленина с целью
единоличного управления партией большевиков.
Не лишним будет подчеркнуть тот факт, что изначаль-
но основной причиной разногласий Ленина и Богданова
было противостояние по ключевым вопросам стратегии и
тактики большевиков, отражающее несоответствия в ана-
лизе изменений, которые произошли в России во время
первой революции и имели отношение к интеллигенции и
ее роли в социал-демократическом движении. Именно эти
вопросы были «камнем преткновения» в партийных деба-
тах, а не «ревизионизм», который приписывали Богданову
после того, как в свет вышла его книга «Эмпириомонизм».
Это случилось именно с подачи Ленина, который в своем
письме Воровскому писал: «Неминуем раскол с Богдано-
вым и причина этому — его обида на критику его фило-
софских взглядов»436.
236
Глава 10.
Некоторые современные иностранные историки были
убеждены, что причиной раздора Ленина и Богданова
была философска я несогласова нность437. Но это не явля-
ется доказанным фактом, ведь сам Богданова в обращении
к Бакинской организации РСДРП писал: «Мой уход из
редакции никоим образом не связан с философскими раз-
ногласиями...»438.
Ленин тоже не придерживается в этом вопросе единого
мнения. Раннее его отношение к «ревизионизму» Богдано-
ва отражено в словах: «на протяжении летних и осенних
месяцев 1904 г. мы окончательно сошлись с Богдановым и
заключили тот молчаливый договор, продержавшийся на
протяжении всего революционного периода 1905—1907 гг.,
который также молчаливо устраняет философию»439.
Однако заключенный договор просуществовал намного
дольше: на заседании редакционной коллегии «Пролета-
рия» в феврале 1908 г. Ленин голосовал за то, чтобы в
философских дебатах Богданова и Плеханова не оказывать
никому поддержку440
.
Такого же мнения Ленин придерживается и во вре-
мя переписки с писателем М. Горьким. Так, в своем
письме от 25 февраля 1908 г. он пишет: «Нами был за-
ключен договор с целью проведения в рабочей партии
определенной тактики, которую мы ведем давно и про-
должаем вести до сих пор без разногласий»441. И еще:
«...единственное разногласие заключалось в бойкоте
III Думы»442, но это не имело никакого отношения к бог-
дановской философии.
Апогеем стала статья в немецком журнале “Die Neue
Zeit”, который поддерживал партию социал-демократов.
Одну из статей Богданова редколлегия журнала сопрово-
дила ремаркой, в которой речь шла о том, что «больше-
237
Российские ма рксисты про тив Богдано ва
визм» перестал быть одним целым именно из-за философ-
ских разногласий. В ответ на это редакционная коллегия
«Пролетария» написала: «На самом деле этот философ-
ский спор не есть фракционный и, по мнению редакции,
быть не должен»443
.
Правдинская полемика
Выход Богданова из состава группы «Вперед» непо-
средственно связан с газетой «Правда», которая впервые
увидела свет в апреле 1912 г. Начиная с самого первого
номера, все публикации находились под личным жестким
контролем В. И . Ленина. Финансировали газету пролетар-
ские группы, при чем не обязательно социал-демократиче-
ские, но проявляющие интерес к концепции социализма,
которая осветлялась в просветительских статьях «Прав-
ды». В одной из своих статей Ленин сам приводил сравни-
тельную таблицу444
, и выяснилось, что на протяжении все-
го 1912 г. и первого квартала 1913 г. в «Правду» сделали
пожертвования 1.022 групп рабочих. По сравнению с дру-
гими газетами именно «Правда» получала самое большое
денежное вливание. По-видимому, это обстоятельство и
повлияло на то, что редакция «Правды» стала принимать
самостоятельные решения, которые Ленин не мог контро-
лировать, что, несомненно, его сильно раздражало.
Холодный прием в редакции «Правды», а также в Нар-
вском районном комитете стал неожиданным для И. Ар-
манд и Г. Сафарова, которые прибыли в Петербург во
время предвыборной кампании в IV Думу. Было озвуче-
но, что районная организация всегда стояла на позициях
«старого большевизма Богданова и Луначарского». Зару-
бежные гости, покидая Россию, вынуждены были конста-
238
Глава 10.
тировать тот факт, что среди рядовых членов партии да-
леко не все разделяют идеи ленинцев445. Можно только
представить себе реакцию вождя на комментарий. Ведь,
по словам Н. К . Крупской, Ленин был очень эмоциональ-
ным и бурно реагировал на все раздражители446
.
Ленин
всегда обращал пристальное внимание на деятельность
«Правды», поэтому замечал, что руководство проявляет
самостоятельность447. Большевик же, который утверждал,
что их организация «впередовская», встревожил Ленина
гораздо сильнее: это была откровенная констатация факта,
что влияние Богданова имело место и нельзя допустить,
чтобы оно продолжилось448. Ленину было хорошо извест-
но, что Богданов имел большое влияние на партийцев. В
отсутствие Владимира Ильича А лександр Александрович
оставался единственным партийным лидером, поэтому его
идеи и принципы господствовали в партии.
«Так как он взял единоличное управление на себя»449
,
то непосредственная связь с местными партийными фрак-
циями по насущным вопросам базировалась на взаимо-
понимании и была построена гораздо эффективнее «той
несовершенной линии ЦК, которая заключалась в том, что
людям постоянно ставили ультиматум — или ты наш, или
не наш»450
.
Однако выбранная Богдановым стратегия господство-
вала намного позже. А ктивисты группы «Вперед» в от-
ли чие от зарубежного партийного центра вели активную
пропагандистскую работу. Подготовка будущих социал-
демократических агитаторов велась таким образом, чтобы
направить революционные силы в стране не на поддер-
жание легальной работы, а на решение культурно-воспи-
тательных задач, которые были бы полезны в проведении
идеологической революции среди пролетариата, поддержи-
239
Российские ма рксисты про тив Богдано ва
вающее идеи социал-демократии. Причем эти задачи были
первостепенными, поскольку участие именно рабочего
класса в общественном переустройстве даст свои результа-
ты только в том случае, когда это будет сделано осознанно.
Ленин в этом вопросе придерживался иной точ-
ки зрения. Он считал, что воспитательные задачи не
являются первостепенными, главная задача — власть.
В связи с этим «навязываемая» Богдановым точка зрения
была протестом против положения марксизма о свержении
царского режима как первоочередной задачей пролетари-
ата. С теми же, кто не был с этим согласен, разговор был
короткий: «полный разрыв и война сильнее чем ведется с
меньшевиками»451
.
Богданов же стоял на своем и утверждал, что поло-
жение марксизма о революционности задач является од-
ной из составляющих частей пропагандистской работы, и
принципиальность нужно проявлять в вопросах нетерпи-
мости «к врагам, а не к своим»452.
Владимир Ильич был крайне возмущен такой пози-
цией Богданова и его приверженцев и не скрывал своего
раздражения. Идеи Богданова разделяли многие револю-
ционные деятели Петербурга и Москвы. Богдановская по-
зиция имела под собой веские основания, базирующиеся
на многолетнем опыте: пропагандистам было хорошо из-
вестно, насколько малоэффективной оказывается работа с
малосознательными элементами без реализации револю-
ционно-просветительской программы. А постоянная смена
тактики в партийном сотрудничестве никак не способство-
вала повышению авторитета партии, потому что зачастую
на местах была непонятна мотивация. Ленин любое про-
явление несогласия со своей позицией воспринимал край-
не негативно, потому что понимал: вслед за Богдановым
240
Глава 10.
могут найтись и другие несогласные с ленинским стилем
руководства, которые смогут заявить, что «ленинцы извра-
тили основы марксизма, исковеркали их и деформирова-
ли — дай только свободу действий этому “махисту” и воз-
можность свободно излагать свои убеждения, и он своими
ревизионистскими “идейками” взорвет фракцию изнутри».
Как только начала издаваться «Правда», Богданов
сразу же обратился в редакцию с предложением напе-
чатать свой роман под названием «Инженер Мэнни».
Об этом романе позднее Ленин в письме Горькому ска-
зал следующее: «Тот же махизм = идеализм, спрятан-
ный так, что ни рабочие, ни глупые редакторы в “Прав-
де” не пон яли»453; а «“Правда” дала о нем сочувственный
отзыв»454, «когда он вышел книжкой»455.
Но роман, отосланный Богдановым в редакцию
«Правды», не спешили печатать, хотя друзья-посред-
ники говорили Богданову, что роман понравился и ра-
бочим-депутатам, и членам редакции. Богданов не
был в курсе того, что произошло нелепое стечение об-
стоятельств, поэтому неверно истолковал ситуацию.
Он пишет: «В тот момент я смог сделать только один вы-
вод — что руководители газеты моего сотрудничества не
хотят; а отсюда и другой — что рабочие не вполне хозяева
<...> своей газеты»456. После начала редакцией «Правды»
подписной кампании, в числе сотрудников газеты напеча-
тали и имя Богданова. Впоследствии он писал, что вос-
принял это как издевательство и начал требовать от ре-
дакции объяснений457.
Как оказа лось впоследствии, произошло недоразуме-
ние. Редакция хотела сотрудничать с Богдановым и ис-
кренне предлагала работать. Богданов удивился этому,
но все же согласился на сотрудничество458. Таким обра-
241
Российские ма рксисты про тив Богдано ва
зом, протокольный казус был разрешен. В январе 1913 г.
в «Правде» было опубликовано письмо с согласием Бог-
данова о сотрудничестве с газетой459. Ленин назвал это
письмо «архиглупостью»460 и немедленно отправил в ре-
дакцию «Правды» послание, в котором выразил возмуще-
ние по поводу письма Богданова, которое назвал наглым
и глупым461.
Ленин считал, что Богданов снова вмешивается в пар-
тийные дела своими рассуждениями о полезности вы-
движения одного кандидата от рабочих на выборах в IV
Думу, а не двух социал-демократов, соперничающих меж-
ду собой, поскольку последнее свидетельствует не о силе
РСДРП. В примечании к письму Богданова редакция га-
зеты сообщила читателям, что соглашение на эту тему не
состоялось «по вине ликвидаторов»462. В свою очередь, Ле-
нин выдвинул обвинение против редакции газеты в том,
что они нарушают условия, словно издеваются463. Вместе с
тем, он категорически требовал, чтобы его письмо было пе-
редано ли чно издателю «Правды» депутату Бадаеву. Еще
одно требование Ленина заключалось в том, чтобы газета
больше не печатал таких вещей «без сношения»464
.
Впоследствии Лениным была предпринята еще одна,
более корректная, попытка лишить Богданова мандата со-
трудника социал-демократической прессы. Ленин обратил-
ся к Н. Г. Полетаеву, издателю газеты «Звезда», и преду-
предил его, что «с Богдановым, например, невозможно и
сотрудничество: это ясно из его новых произведений»465. В
примечании к этим строкам содержалось следующее со-
общение: «В 1913 г. А . Богданов начинает издавать свою
работу “Всеобщая организационная наука (Тектология)”,
представлявшую собой дальнейшее развитие эмпириомо-
нистической точки зрения»466.
242
Глава 10.
Несмотря на такие эмоциональные выпады со стороны
лидера большевиков, «Правда» не прервала сотрудниче-
ства с Богдановым — наоборот, газета в No 87 от 1913 г.
напечатала его «Очерк о системе Тейлора», а в номерах
за 24 февраля, 24 , 28 апреля и 5 мая 1913 г. появились
статьи «об “иностранных словах”, в которых выяснялись
основные понятия общественно-классовой борьбы и жиз-
ни»467. Это были статьи «Политика», «Тактика», «Партия»,
«К ласс» и «Программа». Богдановым была подготовлена
еще одна статья, получившая название «Идеология», кото-
рая и стала главной предпосылкой нового отлучения уче-
ного.
Все началось с заявления Ленина в редакцию газеты
«Правда», сделанного в мае 1913 г.: «А богдановская “Идеоло-
гия”, наверное, ересь: обещаюсь вам доказать это точно!»468
.
Ленин, еще не прочитав статью, знал, что начнет боевые дей-
ствия. Однако для этой цели он предполагал использовать
Алексинского, на которого должен был повлиять К аменев.
Идея, которая возникла при написании письма Горькому
зимой 1913 г. (в феврале) о том, что А лексинский начал
отделяться в политике от Богданова469
, зрела постепенно.
В апреле 1913 г. Ленин задал Каменеву вопрос: Есть ли у
него возможность устроить для общего разговора тактич-
ное тет-а -тет с А лексинским?470 А уже в конце апреля
Ленин сам нашел вариант такой встречи: «Надо помочь
депутатам писать речи. Сядьте сами и посадите Алексин-
ского. Удобный повод Вам: напишите ему pneu (по пневмо-
почте), как сотруднику “Правды”, и устройте свидание»471.
Ленин дал К аменеву прямое поручение и подробные ин-
струкции, что и как тот должен сказать А лексинскому: «...
или ты восстаешь в печати и против философского <...> и
против отзовистского кры ла “Впереда ”, ты заявляешь —
243
Российские ма рксисты про тив Богдано ва
была в этой группе и философия реакционная и полити-
чески-анархистская тенденция. Я (Алексинский) рад, что
от них избавился».
В этом эмоциональном протесте Ленина угадыва-
ется следующий подтекст. В первую очередь, позиция
Ленина и позиция партии — это равноценные поня-
тия; во вторую очередь, другая позиция, которая не со-
впадает с точкой зрения партии и Ленина, подлежит
цензуре; в третью очередь, положительный отзыв об
Алексинском являлся поводом для скорого самоуничто-
жения группы в атмосфере подозрительности и вражды.
Таким образом, Ленин, говоривший об исчезновении «впе-
редовства», будет прав и в глазах партии, и в глазах ее
оппонентов.
Насколько ошибочной являлась тактика Ленина, мож-
но судить только по ее результатам, так как он в то время
верил, что действует в интересах дела. После закрытия
«Правды» (18 июля 1913 г.) постановлением Санкт-Петер-
бургской судебной палаты по требованию министра вну-
тренних дел Н. А . Маклакова, все открывавшиеся больше-
вистские газеты, которые сменяли одна другую («Рабочая
Правда», «Северная Правда», «Правда труда», «За Прав-
ду»), придерживались ленинской позиции, поэтому осуще-
ствить задуманное не составляло особого труда. Теперь
Ленину не приходилось добиваться своего «прятками» от
партии.
Богданов продолжал считать, что своим участием в
газете он по-прежнему приносит пользу революционному
движению, однако ему все труднее становилось выдержи-
вать атаки Ленина. В письме от 9 июня 1913 г., адресо-
ванном Женевскому идейному кружку «Вперед», Богданов
написал, что очень дорожит сотрудничеством с «Правдой»,
244
Глава 10.
но только в том случае, если там не будет заграничного
хозяина472.
Ленин, несомненно, сыграл огромную роль в новом от-
лучении Богданова, написав в редакцию «Правды» о ста-
тье Богданова «Идеология» следующее: «Увеличению <...>
тиража марксисты рады, когда он увеличивается марк-
систскими статьями, а не статьями против марксизма.
Мы хотим идейной газеты, — все сотрудники и читатели
“Правды” хотят этого — марксистской, а не махистской»473.
Статья Богданова «Идеология» так и не была напеча-
тана. Впрочем, избавились от него не очень уважитель-
но — просто в один момент не указали его фамилию в
числе сотрудников. При этом вместе с именем Богданова
из списка сотрудников исчезли имена Базарова, Калинина
и Луначарского. «Правда», которая задумывалась в инте-
ресах рабочих, начала изгонять из своих рядов тех, кто
продолжительное время служил социал-демократическому
движению, а среди них и того, кто своей просветительской
деятельностью еще задолго до прихода в «Правду» сде-
лал для революционного воспитания пролетарских масс
намного больше остальных членов партии.
Из эмиграции в Россию Богданов вернулся в октябре
1913 г. в связи с амнистией по случаю трехсотлетия Дома
Романовых. После возвращения он жаждал полезной дея-
тельности в родной стране. Но Отечество встретило его за-
меткой в газете «Путь Правды» о том, что Богданов скрыл
главную при чину своего расхождения с газетой «Правда».
Автором заметки указывалась причина, звучащая как по-
щечина: «А. А . Богданов не марксист», поэтому его сотруд-
ни чество в рабочих журналах и газетах стало невозмож-
ным474 .
245
Российские ма рксисты про тив Богдано ва
Послереволюционная деятельность
Начиная с 1918 г. Богданов постепенно начал включать-
ся в общественную жизнь. Сначала он согласился работать
в Пролеткульте, затем вошел в состав Социалистической
Академии. Социалистическая Академия и Пролеткульт не
значили бы так много, если бы не их просветительская
деятельность. Эти организации были тесно связаны с Пер-
вым пролетарским университетом, созданным в Москве в
том же 1918 г. усилиями таких энтузиастов, как Богда-
нов, надеявшийся на апробацию новых форм обучения,
основанных на равноправии слушателей и преподавателей.
Преподавательские кадры готовились в Социалистической
Академии. Пролетарские университеты должны были от-
крыться не только в Москве и Петрограде, но и в других
города х475
. Перед университетом стояла задача подготовки
«рабочих вождей» из рабочей среды.
На базе Пролеткульта началась работа по подготовке
к изданию Новой Энциклопедии. В этом Богданову по-
мог опыт работы над «Энциклопедией для изучения Рос-
сии» — одного из литературно-общественных начинаний
Горького в 1908 г. Была разработана программа, составлен
план книг по истории России (языка, литературы, экономи-
ческого развития, политической истории). Для сотрудни-
чества в Энциклопедии Горький пригласил М. Н . Покров-
ского, Г. А . Алексинского, А . В . Луначарского, В. А . База-
рова, В. И. Ленина и А. А . Богданова.
Переговоры по созданию Новой Энциклопедии прово-
дились Богдановым со специалистами разных профилей.
Он предполагал поставить в центре этого свода знаний
освещение практических, политических и экономических
вопросов, а также сообщения о ходе строительства совет-
246
Глава 10.
ского хозяйства и вопросы по истории международного
революционного движения. Богданов писал, что результат
переработки науки с организационной точки зрения дол-
жен быть изложен в Рабочей энциклопедии, став достоя-
нием миллионов через Пролетарский университет476.
Однако Энциклопедия для рабочих так и не была из-
дана477.
В поле зрения Пролеткульта попало и движение за
научную организацию труда. Богданов открывал до-
кладом Первую Всероссийскую конференцию по НОТ.
В своем докладе он сформулировал идеи, которые впослед-
ствии стали в экономи ческой науке классическими:
—
удовлетворение потребностей населения как исход-
ный пункт планирования;
—
цепная связь хозяйств (к примеру, рост производ-
ства предметов потребления приводит к увеличе-
нию объемов производства средств производства,
обостряя потребность в рабочей силе);
—
принцип равновесия между производством и потре-
блением;
—
закон минимальных относительных сопротивлений
(благосостояние общества определяется экономи-
ческим положением его наиболее бедной части) и
другие.
Богданов связывал успехи социалистического хозяй-
ства не только с НОТ, но и с революцией в сфере науки и
техники. Широко известное сегодня сочетание НТР было
введено в обиход именно Богдановым — это было еще од-
ним его изобретением, особо значимым в век технического
прогресса.
Он много думал об обществе будущего. Его угнетало
то, как далеко мечты о революции ушли от реальности.
247
Российские ма рксисты про тив Богдано ва
Тектологический анализ показывал, что те малозаметные
на первый взгляд предвестники опасности, с которыми
каждый ежедневно сталкивался, спровоцируют в стране
страшную трагедию. Богданов продолжал начатую еще в
1914 г. работу над теорией «военного коммунизма», ис-
следуя тему на основе всеобщей организационной науки,
назвав ее «Вопросы социализма» (1918 г.).
Деятельность и идейная позиция Богданова в период
с 1918 по 1921 гг. была постоянно на виду. Все, что го-
ворилось им в докладах и лекциях в Социалистической
Академии и на съездах Пролеткульта, все, что писалось
им в серии статей «Искусство и рабочий класс», подчи-
нялось одной цели — приближению знания к трудовым
слоям общества, обучению пользоваться этими знаниями
для развития способностей и сил пролетариата.
Богданова заслуженно уважали, с его мнением счита-
лись и признавали его как ученого. Богданова два раза
избирали в Президиум Социалистической Академии478.
В 1921—1922 гг. Богданов был командирован в Лондон в
качестве эксперта-экономиста Наркомата внешней торгов-
ли479
.
Такая активная деятельность оказала положительное
влияние на душевное состояние ученого. Он помолодел,
оживился, его отзывы стали более объективными, реко-
мендации выполнимыми, а письма по-деловому краткими.
В одном из своих писем, адресат которого не установ-
лен (возможно, письмо было адресовано начинающему по-
эту, который желал разобраться в проблемах культуры, а
также во внутренней и внешней политике молодой Респу-
блики Советов, поскольку этот период как раз характери-
зова лся нача лом перехода к новой экономи ческой полити-
ке), Богданов писал следующее: «...На русский пролетариат
248
Глава 10.
пали более тяжелые задачи, благодаря негодности нашей
буржуазии и буржуазной интеллигенции». При этом Бог-
данов отмечает, что пролетариат неспособен «поднять себя
за волосы». Политика того периода, как отмечает Богданов
в этом письме, ведет к внедрению зарубежного капитала и
усилению его обмена, показывая тем самым, что руководи-
тели отказались от утопий, безнадежных для того периода.
В вопросе о профсоюзах Богданов считает исторически
и практически более правильной ленинскую платформу
(если отбросить упомянутые утопии), но более логи чной
ему видится позиция Троцкого. Слабее всех является
позиция Шляпникова, хотя она, как отмечает Богданов,
является наиболее «пролетарской». Она могла бы приго-
диться, если бы в виду имелось бы сиюминутное осущест-
вление в России настоящего социализма. В этом же пись-
ме Богданов пишет, что в «Очерках русской культуры»
Покровского выведение религии из страха перед мертве-
цами есть некоторая немарксистская, ребяческая теория.
О работе Бухарина «Экономика переходного периода» Бог-
данов придерживался того мнения, что вначале данный
метод хорош, однако в конце все сбивается на желательные
и произвольные выводы480.
Начало очередного отлучения было незаметным на
фоне активной деятельности. Оно произошло в виде оче-
редной полемики по вопросам философской направленно-
сти, возникшей после публикации второго издания книги
Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» (вторая по-
ловина 1920 г.). Публикация сопровождалась статьей
В. И . Невского,в которой автор дал ряд необходимых ука-
заний481 о том, как нужно понимать последние произведе-
ния Богданова. Теперь у Ленина не было необходимости
в том, чтобы самому устраивать философские и иные ба-
249
Российские ма рксисты про тив Богдано ва
талии с «инакомыслящими». Для этого у него был «ап-
парат», обязанный отрабатывать все указания партийного
вождя.
Свой ответ Богданов написал в документе под назва-
нием «От философии к организационной науке». Богданов
пишет, что плехановцы объявили школу Маха — Авенари-
уса идеалисти ческой, что не является верным (под знаме-
нем философии Маха — Авенариуса работали многие уче-
ные, а глубокое обобщение идеи относительности, данное
Махом, помогло Эйнштейну в его открытиях). Богданова
при числяли к этой школе и на этом основании отлучали
его от рабочей партии, считая идеалистом и буржуазным
философом.
Еще один обостряющий момент, по мнению Богданова,
в том, что он был большевиком, а большинство плеханов-
цев — меньшевиками. Богданов также пишет, что только в
1909 г. на их стороне в роли философа выступил Ленин482
,
но ответ, данный Богдановым, так и не был опубликован.
Статья Невского не отразилась на деятельности уче-
ного. Организационная работа, направленная на создание
учреждений Пролеткульта, и активная работа в Социа-
листической Академии требовали от Богданова полной
самоотдачи. Однако развитие ситуации было стремитель-
ным. Буквально после выхода книги Ленина деятельность
Пролеткульта подверглась жестокой критике. Поводы,
несомненно, были, и Богданов сам пытался разобраться
с некоторыми из них. Так, в частности, 21 июля 1919 г.
Богданов в письме, а дресованном Лебедеву-Полянскому,
сообщил, что собирается в командировку «в Петербург-
ский Пролеткульт улаживать раскол»483. Там все больше
обострялась полемика между противниками и сторонни-
ками его автономии484. Противоречия, которые возникли
250
Глава 10.
летом 1919 г., так и не удалось устранить. К 1920 г. — году
наступления на Пролеткульт — в него входило свыше
400 тыс. членов, 80 тыс. из которых занимались в клубах
и художественных студиях. А гитбригады, передвижное
кино, избы-читальни — все это результат деятельности
пролеткультовцев. Ими издавалось более двух десятков
журналов, в числе которых «Твори», «Зарево заводов»,
«Грядущее», «Горн» и другие. Благодаря им стали из-
вестными такие поэты, как В. Т. Кириллов, В. В . К азин,
В. Д . Александровский, М . П . Герасимов, П. Т. Полетаев и др.
Большинство из них пафосно воспевали коллектив «же-
лезных» пролетариев, заводской труд и Октябрь.
Время от времени на страницах пролеткультовских
печатных изданий вспыхивали дискуссии о независимо-
сти от государства, о сепаратизме, об отказе от достиже-
ний культуры прошлого в соответствии с лозунгом «Во
имя нашего Завтра сожжем Рафаэля, разрушим музеи,
растопчем искусства цветы». Автором этих стихов был
В. Т. Кириллов, который написал их в ответ на заявление
Луначарского, опубликованное в издании «Новая жизнь»
(от 3 (16) ноября 1917 г.), о выходе в отставку в знак про-
теста против разрушения памятников культуры.
В Москве для подавления сопротивления верных Вре-
менному правительству воинских частей была применена
артиллерия, и Кремль, где закрепились остатки гарнизона
и юнкера, был поврежден при обстреле485.
Есть ли вина Пролеткульта в том, что подобные стихи
имели место в русской литературе того периода? Ответ
Богданов дал в письме Луначарскому, написанному 19 но-
ября 1917 г. Он писал, что рабоче-солдатская партия, по
сути, является просто солдатской. Богданов был поражен
тем, до какой степени преобразовался большевизм, кото-
251
Российские ма рксисты про тив Богдано ва
рый усвоил всю логику, всю культуру и методы казармы.
Полити ческий стиль при этом полностью пропитался «ка-
зарменной трехэтажностью», а редакции помещают стихи
«о выдавливании кишок у буржуазии». В этом же письме
Богданов пишет следующее: «На другой день после того,
как ты закричал “не могу!”, один из твоих ближайших
товарищей Емельян Ярославский печатает в “Социал-Де-
мократе” статью об “истери ческих интеллигентах, которые
жалеют камни и не жалеют людей”, которые “верещат ‘не
могу!’, ломая холеные барские... руки” и прочее».
Следом Богданов пишет о том, что принципом новой
культуры для него являются товарищеские отношения.
Обращаясь к Луначарскому, он подчеркивает, что их без-
удержная демагогия является необходимым приспособле-
нием к задаче собирания солдатских масс, а культурное
принижение выступает как результат такого общения с
солдатчиной при культурной слабости пролетариата486
.
Хотя в октябре 1920 г. съездом был подведен итог дис-
куссиям в организациях Пролеткульта, Богданов высту-
пил с речью о важности объединения усилий каждого и
направления их на формирование общего нового сознания,
призывая опираться в этом на многовековой коллективный
культурный опыт человечества и учиться у великих людей
прошлого мудрости. Тем не менее, внимание Политбюро
ЦК РКП(б) и Ленина было привлечено словами Богданова
о том, что ядром программы пролетарской культуры явля-
ется не новое искусство, а именно «социализация знаний»,
то есть пролетарская наука.
После этого началось активное наступление на Богда-
нова, итогом которого стало его отлучение. Сначала было
объявлено, что богдановская концепция «чистой» проле-
тарской культуры, создающейся только самим пролетариа-
252
Глава 10.
том, практически вела к отрицанию связи между культурой
прошлого и социалистической культурой, к обособлению
пролетариата в сфере культурного строительства — от ин-
теллигенции и крестьянства487.
Удивительная метаморфоза произошла с идеями Бог-
данова в интерпретации руководителей государства в кон-
це 1920 г., особенно, если учесть, что на самом деле Бог-
дановым было сказано следующее: «К аждый класс имеет
свою идеологию, а это значит — свою особую культуру»488
.
Богданов также писал о том, что смена классов явля-
ется сменой господствующих культурных принципов489
,а
оформление класса как самостоятельной активной соци-
альной силы имеет неразрывную связь с его развитием
по линии специфического культурного принципа490. Так
как пролетариат не выработал окончательно свои новые
организационные методы и не оформил свою новую куль-
турную линию, то он обречен на подчинение культуре бур-
жуазного класса491.
253
254
Вместо заключения
Когда мы говорим о российской философии, то, как
правило, выделяем три направления: религиозное, имею-
щее своими корнями славянофильство, наверное, наиболее
интересное и самобытное из всех, либеральное, берущее
начало в западничестве, и марксистское.
Марксистское направление кажется нам изученным
вдоль и поперек. Тем интереснее обнаружить идейный
пласт в русском марксизме, не умещающийся в стройную,
привычную ленинскую версию революционного движения
в России и марксизма в целом. В книге сделана попыт-
ка исследовать этот пласт, основанный на позитивистском
подходе, для того, чтобы избавиться от «белых пятен» в
понимании философии российской социологии и истории
общественного развития.
Русский позитивизм олицетворяет Александр Алексан-
дрович Богданов — философ, ученый, естествоиспытатель,
просветитель, политический деятель, человек леонардов-
ского масштаба, предвосхитивший появление и развитие
целых направлений в науке ХХ в. Долгое время он был
фактически персоной нон грата в СССР, что определялось
повсеместным изучением книги В. И . Ленина «Матери-
ализм и эмпириокритицизм», и лишь некоторые ученые,
такие как В. Н . Садовский, В. А . Лекторский и Н. Н . Мо-
исеев, могли писать работы о нем и его творчестве. Однако
в последнее время выходит так много работ, посвященных
наследию Богданова, что можно говорить о богдановском
ренессансе. Но некоторые аспекты творчества Богданова и
сегодня исследователи упускают из виду, и, первую оче-
редь — его позитивистское понимание марксизма.
255
Надо заметить, что, невзирая на марксистские убежде-
ния, Богданов не был стопроцентным сторонником исто-
рического материализма — он стремился заменить вуль-
гарный материализм, к которому склонялось большинство
его соратников, на теорию организованной материи, позво-
ляющую увидеть динамику развития в природе и социуме.
В какой-то момент Богданов разочаровался в философии
вообще и поч увствовал необходимость в метатеории, пре-
тендующей на подоснову современной ему науки. Так была
написана «Тектология», в которой была показана приме-
нимость организационного подхода не только к изучению
естественных наук, но и к философской антропологии, со-
циологии и истории, что для нас, пожалуй, важнее всего.
Эмпириомонизм, согласно представлениям Богдано-
ва, был той разновидностью позитивизма, которая была
призвана оживить окостеневающую марксистскую диа-
лектику. Ленин был прав, когда говорил о ревизии орто-
доксального марксизма у Богданова. Но он не понимал,
что Богданов хотел не разрушить марксизм, а спаси его,
потому что только этот подход позволил бы марксизму
остаться действительно живой и развивающейся теорией,
избежать догматизма и слепой ортодоксии.
Возобладай в партии подход Богданова, то больше-
вистский переворот, неизбежность которого была очевид-
на , привнёс бы в нашу историю гораздо меньше кровавых
страниц. Но, увы, в истории не существует сослагательно-
го наклонения.
256
256
Примечания
1. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20. С. 565
2. Родоначальники позитивизма. Вып. 4: Огюст Конт. СПб.,
1912. С. 54.
3. Там же. С. 145.
4. Шкуринов П. С. Позитивизм в России XIX в. М ., 1980.
5. Радлов Э. Очерк истории русской философии. СПб., 1920.
С. 20.
6. Чернышевский Н. Г. Избр. филос. соч. М., 1951. Т . 3 .
С. 691.
7. Там же. С. 845.
8. Писарев Д. И . Исторические эскизы. М ., 1989. С. 341.
9. Шацкий Е. Утопизм и традиция. М ., 1990. С. 47 .
10. Соловьев В. С. Сочинения в 2 т. 1988. Т . 2 . С. 627.
11. Огарев Н. П . Избранные социально-политические произве-
дения в 2 т. М., 1956. С. 377.
12. Белинский В. Г. Полное собрание сочинений: в 13 т. М .,
1956. Т. 12. С. 329.
13. Герцен А. И. Собрание сочинений: в 30 т. М ., 1956. Т . 10.
С. 344.
14. Майков В. Н. Общественные науки в России // Финский
вестник. 1845. No 1. С. 39 .
15. Чернышевский Н. Г . Полное собрание сочинений. М ., 1939.
Т. 1. С. 196.
16. Писарев Д. И . Исторические эскизы. М ., 1989. С. 341.
17. Там же. С. 346.
18. Там же. С. 442.
19. Лавров П. Л . Философия и социология: в 2 т. М., 1965.
Т. 1. С. 583.
20. Родоначальники позитивизма. Вып. 2: Сен-Симон, Ог. Конт.
СПб., 1910. С. 123.
257
Примечания
21. Лавров П. Л . Философия и социология: в 2 т. М., 1965.
Т. 1. С. 613.
22. Михайловский Н. К . Сочинения. СПб., 1897. Т. 1 . С. 99 .
23. Михайловский Н. К . Герои и толпа: Избранные труды по
социологии: в 2 т. СПб., 1998. Т. 1. С. 98.
24. Михайловский Н. К . Сочинения. СПб., 1897. Т. 1 . С. 150.
25. Лукьянов С. М. О Вл. Соловьеве в его молодые годы. М .,
1990. Т. 1. С. 427.
26. Соловьев В. С. Письмо к редактору. О заслуге В. В . Лесеви-
ча для философского образования в России // Вопр. фило-
софии и психологии. 1890. Кн. 5 . С. 121 .
27. Соловьев В. С. Конт // Энциклопедический словарь Брок-
гауза и Ефрона. СПб., 1895. Т. XVI. С. 135.
28. Соловьев В. С. Сочинения в 2 т. 1988. Т . 2 . С. 562.
29. Лесевич В. В . Философия истории на научной почве //
Отечественные записки. 1869. No 1. С. 168.
30. Лесевич В. В . Позитивизм после Конта // Отечественные
записки. 1869. No 4. С. 383 .
31. Лесевич В. В . Собрание сочинений. М ., 1915. Т. 1 . С. 55 .
32. Лесевич В. В. Эмпириокритицизм как единственно научная
точка зрения. СПб., 1909. С. 51.
33. Лесевич В. В . Собрание сочинений. М ., 1915. Т. 1 . С. 56.
34. Там же.
35. Соловьев В. С. Письмо к редактору. О заслуге В. В . Лесе-
вича для философского об-разования в России // Вопросы
философии и психологии. 1890. Кн. 5. С. 122 .
36. Лесевич В. В . Собрание сочинений. М ., 1915. Т. 1 . С. 479.
37. Там же. С. 16.
38. Звездина Л. А . В. В. Лесевич — представитель русского по-
зитвизма. Автореф. дис. ... канд. филос. наук. Л., 1975. С. 24 .
39. Лесевич В. В . Собрание сочинений. М ., 1915. Т. 1 . С. 356.
40. Там же. С. 25.
258
Примечания
41. Юшкевич П. С. Материализм и критический реализм.
СПб., 1908. С. 10—13.
42. Там же. С. 51.
43. Там же. С. 68, 87.
44. Там же. С. 117.
45. Там же. С. 93.
46. Швырев В. С. Неопозитивизм и проблемы эмпирического
обоснования науки. М ., 1966.
47. Юшкевич П. С . Материализм и критический реализм. С . 119.
48. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 18. С. 22.
49. Юшкевич П. С . Материализм и критический реализм. С . 128.
50. Там же. С. 131.
51. Там же. С. 145.
52. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 42. С. 120.
53. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т . 18. С. 57.
54. Юшкевич П. С . Материализм и критический реализм. С . 174 .
55. Там же. С. 169.
56. Юшкевич П. С. Современная энергетика с точки зрения
эмпириокритицизма // Философский сб.: Очерки по фило-
софии марксизма М., 1910. С. 152.
57. Там же.
58. Степин В. С. Философия науки. Общие проблемы. М., 2006.
С. 39.
59. Там же.
60. Новая философская энциклопедия в 4-х тт. Т . 1 . М ., 2010.
61. Клебанер В. С. К возвращению Владимира Базарова //
Вопросы философии. 2004. No 6 . С. 75—92.
62. Базаров В. А . Материал коллективного опыта и организую-
щие его формы // Очерки философии коллективизма. СПб.,
1909. С. 205.
63. Там же. С. 207.
259
Примечания
64. Базаров В. А . А . А . Богданов (Малиновский) как мыслитель
// Вопросы философии. 2004. No 6 . С. 106—123.
65. Богданов А. А. Тектология. М ., 1989. Кн. 1. С. 29.
66. Богданов А. А . К вопросу о новейшем философском дви-
жении: предисловие к русскому переводу брошюры
М. Ферворна «Вопрос о границах познания» // Ферворн М.
Вопрос о границах сознания. СПб., 1909. С. 4 .
67. Там же. С. 6.
68. Там же.
69. Там же. С. 7.
70. Богданов А. А. Познание с исторической точки зрения. СПб.,
1901. С. 1.
71. Богданов А. А. Пролетарская культура. 1918. No 2. С. 6 .
72. Богданов А. А. Из психологии общества. СПб., 1906. С. 58.
73. Богданов А. А . Философия живого опыта: Популярные очер-
ки: Материализм, эмпирио-критицизм, диалектический мате-
риализм, эмпириомонизм, наука будущего. Петербург, 1913.
С. 47.
74. Там же. С. 48.
75. Там же. С. 49.
76. Там же. С. 48.
77. Там же.
78. Там же. С. 47.
79. Там же.
80. Богданов А. Введение в политическую экономию в вопросах
и ответах. М., 1917. С. 4.
81. Там же. С. 8.
82. Там же. С. 17.
83. Богданов А. А . Философия живого опыта: Популярные очер-
ки: Материализм, эмпирио-критицизм, диалектический мате-
риализм, эмпириомонизм, наука будущего. Петербург, 1913.
С. 47.
260
Примечания
84. Богданов А. А . Организационные принципы социальной тех-
ники и экономики // Вестник социалистической академии.
Кн. 4. Апрель — июль, 1923. С. 272—284.
85. Там же. С. 272.
86. Там же.
87. Там же. С. 274.
88. Богданов А. А . Философия живого опыта: Популярные очер-
ки: Материализм, эмпирио-критицизм, диалектический мате-
риализм, эмпириомонизм, наука будущего. Петербург, 1913.
С. 47.
89. Богданов А. А . Введение в политическую экономию: В вопросах
и ответах. М., 1917. С. 4.
90. Богданов А. А . Наука об общественном сознании: Краткий
курс идеологической науки в вопросах и ответах. М., 1918.
С. 38.
91. Там же.
92. Богданов А. А . Краткий курс экономической науки. Пг., 1922.
С. 13.
93. Богданов А., Степанов И. Курс политической экономии:
В2т.Т.1.С.27.
94. Богданов А. Организационные принципы социальной тех-
ники и экономики // Вестник социалистической академии.
Кн. 4. Апрель — июль, 1923. С. 276.
95. Там же. С. 275.
96. Там же.
97. Там же. С. 276.
98. Богданов А. Наука об общественном сознании: Краткий
курс идеологической науки в вопросах и ответах. М ., 1918.
С. 56.
99. Там же.
100. Богданов А. А . Краткий курс экономической науки. Пг., 1922.
С. 33.
261
Примечания
101. Там же.
102. Там же. С. 26.
103. Там же.
104. Богданов А. А . Философия живого опыта: Популярные очер-
ки: Материализм, эмпирио-критицизм, диалектический ма-
териализм, эмпириомонизм, наука будущего. Пг., 1913. С. 32.
105. Богданов А. А . Организационные принципы социальной тех-
ники и экономики // Вестник социалистической академии.
Кн. 4. Апрель — июль, 1923. С. 277.
106. Богданов А. А . Введение в политическую экономию в вопро-
сах и ответах. М ., 1917. С. 63 .
107. Богданов А. А . Наука об общественном сознании: Краткий
курс идеологической науки в вопросах и ответах. М., 1918.
С. 102.
108. Богданов А. А ., Степанов И. Курс политической экономии:
в2т.Т.1.С.203.
109. Там же. С. 210.
110. Богданов А. А . Наука об общественном сознании: Краткий
курс идеологической науки в вопросах и ответах. М., 1918.
С. 130.
111. Богданов А. А . Введение в политическую экономию в вопро-
сах и ответах. М., 1917. С. 6.
112. Богданов А. А . Краткий курс экономической науки. Пг., 1922.
С. 76.
113. Богданов А. А . Введение в политическую экономию в вопро-
сах и ответах. М ., 1917. С. 66 .
114. Там же.
115. Богданов А. А . Краткий курс экономической науки. Пг., 1922.
С. 79.
116.Там же. С. 80.
117. Там же. С. 81.
262
Примечания
118. Богданов А. Введение в политическую экономию в вопросах
и ответах. М ., 1917. С. 79.
119. Там же. С. 78.
120. Богданов А. А. Краткий курс экономической науки. Петро-
град, 1922. С. 93.
121. Там же. С. 94.
122. Богданов А. А . Наука об общественном сознании: Краткий
курс идеологической науки в вопросах и ответах. М., 1918.
С. 130.
123. Богданов А. А . Краткий курс экономической науки. Пг., 1922.
С. 109.
124. Богданов А. А . Введение в политическую экономию в вопро-
сах и ответах. М ., 1917. С. 87.
125. Богданов А. А . Краткий курс экономической науки. Пг., 1922.
С. 109.
126. Богданов А. А . Наука об общественном сознании: Краткий
курс идеологической науки в вопросах и ответах. М., 1918.
С. 156.
127. Богданов А. А . Краткий курс экономической науки. Пг., 1922.
С. 250.
128. Богданов А. А. Философия живого опыта: Популярные
очерки: Материализм, эмпирио-критицизм, диалектический
материализм, эмпириомонизм, наука будущего. Пг., 1913.
С. 229.
129. Богданов А. А . Наука об общественном сознании: Краткий
курс идеологической науки в вопросах и ответах. М., 1918.
С. 111.
130. Там же. С. 110.
131. Там же. С. 111 .
132. Богданов А. А . Организационные принципы социальной тех-
ники и экономики // Вестник социалистической академии.
Кн. 4. Апрель — июль, 1923. С. 278.
133. Там же. С. 277 .
263
Примечания
134. Богданов А. А. Философия живого опыта: Популярные очер-
ки: Материализм, эмпирио-критицизм, диалектический мате-
риализм, эмпириомонизм, наука будущего. Петербург, 1913.
С. 229.
135. Там же.
136. Там же.
137. Горцха Г. Предисловие: Стадии жизни и творчества
А. А. Богданова // Неизвестный Богданов. М ., 1995. С. 7 .
138. Богданов А. А . Краткий курс экономической науки. Пг., 1922.
С. 109.
139. Щелбанина Г. Н. Философия А. А . Богданова в марксист-
ских исследованиях в Белоруссии в 70-е гг. // Межгосу-
дарственная конференция «Богдановские чтения». Гродно,
1994. С. 173.
140. Богданов А. А. Судьба рабочей партии в нынешней револю-
ции // Новая жизнь. 26 января, 1918. С. 2 .
141. Богданов А. А . О художественном наследстве // Богданов А. А .
Вопросы социализма. М ., 1990. С . 426.
142. Богданов А. А . Наука и рабочий класс // Пролетарская
культура. 1918. No 2. С. 32.
143. Богданов А. А . Философия современного естествознания //
Очерки по философии коллективизма. СПб., 1909. С. 136.
144. Плютто П. А . А . А . Богданов о «военном коммунизме» //
Социс. 1990. No 11. С. 150.
145. Богданов А. А . В . Луначарскому (19 ноября 1917 г.) // Не-
известный Богданов. Кн. 1 . М ., 1995. С. 189—192.
146. Богданов А. А. Судьба рабочей партии в нынешней револю-
ции // Новая жизнь. 1918. 26 января. С. 2
147. Там же.
148. Богданов А. А . Версальское строительство // Вестник Социа-
листической академии. 1922. No 1. С. 120.
149. Богданов А. А. Судьба рабочей партии в нынешней револю-
ции // Новая жизнь. 26 января, 1918 С. 2 .
264
Примечания
150. Там же.
151. Богданов А. А. Доклад «Мировая война и революция» //
Неизвестный Богданов. Кн. 1 . С. 100.
152. Богданов А. А. Н . И. Бухарину: Открытое письмо тов. Буха-
рину // Неизвестный Богданов. Кн. 1 . С. 205.
153. Богданов А. А. Проблемы социализма. М ., 1918.
154. Богданов А. А. Вопросы социализма. М ., 1990. С. 348.
155. Там же.
156. Богданов А. А . Наука об общественном сознании. М ., 1918.
С. 3.
157. Здесь А. А . Богданов говорит о работе Нуаре «Происхожде-
ние языка». 1877.
158. Богданов А. Наука об общественном сознании. М ., 1918.
С. 8.
159. Там же. С. 212 .
160. Богданов А. Страна идолов и философия марксизма //
Очерки по философии марксизма. СПб., 1908. С. 219.
161. Богданов А. А . Десятилетие отлучения от марксизма: Юби-
лейный сборник (1904—1914) // Неизвестный Богданов. Кн.
3. М., 1995. С. 55.
162. Там же. С. 56.
163. Богданов А. А. Время великих перемен (Очерк первый) //
Неизвестный А. А . Богданов. Кн. 1 . М ., 1995. С. 78.
164. Богданов А. А . Десятилетие отлучения от марксизма:
Юбилейный сборник (1904—1914) // Неизвестный Богданов.
Кн. 3. М., 1995. С. 85.
165. Богданов А. А . Наука об общественном сознании. М ., 1918.
С. 8.
166. Богданов А. А . О тенденциях пролетарской культуры. Ответ
А. Гастеву // Пролетарская культура. 1919. No 10.
167. Богданов А. А . В. А . Базарову (15 января 1917 г.) // Незвест-
ный А. А. Богданов. Кн. 1. М., 1995. С. 181.
265
Примечания
168. Богданов А. А. Краткий курс экономической науки. Петро-
град, 1922. С. 18.
169. Богданов А. А . Философия живого опыта: Популярные очер-
ки: Материализм, эмпирио-критицизм, диалектический мате-
риализм, эмпириомонизм, наука будущего. Петербург, 1913.
С. 20.
170. Богданов А. А . Наука об общественном сознании. М ., 1918.
С. 46.
171.Там же. С. 47.
172. Там же. С. 48.
173. Богданов А. А. Краткий курс экономической науки. Петро-
град, 1922. С. 17.
174. Там же. С. 18.
175. Богданов А. А . Наука об общественном сознании. М ., 1918.
С. 46.
176. Там же. С. 48.
177. Там же.
178. Там же. С. 49.
179. Богданов А. А . Философия живого опыта: Популярные очер-
ки: Материализм, эмпирио-критицизм, диалектический мате-
риализм, эмпириомонизм, наука будущего. Петербург, 1913.
С. 21.
180. Богданов А. А . Краткий курс экономической науки. Пг., 1922.
С. 18.
181. Богданов А. А. Философия живого опыта: Популярные очер-
ки: Материализм, эмпирио-критицизм, диалектический мате-
риализм, эмпириомонизм, наука будущего. Пб., 1913. С. 226.
182. Богданов А. А . Падение великого фетишизма. М., 1910. С . 56.
183. Богданов А. А . Познание с исторической точки зрения. М .;
Воронеж, 1999. С. 239.
184. Богданов А. А . Краткий курс экономической науки. Пг., 1922.
С. 29.
266
Примечания
185. Там же. С. 28.
186. Богданов А. А . Наука об общественном сознании. М ., 1918.
С. 112.
187. Богданов А. А . Краткий курс экономической науки. Пг., 1922.
С. 29.
188.Там же. С. 30.
189. Богданов А. А . Философия живого опыта: Популярные очер-
ки: Материализм, эмпириокритицизм, диалектический мате-
риализм, эмпириомонизм, наука будущего. Петербург, 1913.
С. 23.
190.Там же. С. 24.
191. Там же. С. 25.
192. Богданов А. А ., Степанов И. Курс политической экономии:
В2т.Т.1.С.58.
193. Там же. С. 59.
194. Богданов А. А . Краткий курс экономической науки. Пг., 1922.
С. 26.
195. Богданов А. А . Наука об общественном сознании. М ., 1918.
С. 61.
196. Богданов А. А ., Степанов И. Курс политической экономии:
в2т.Т.1.С.59.
197.Там же. С. 60.
198. Там же.
199. Там же. С. 61.
200. Богданов А. А . Наука об общественном сознании. М ., 1918.
С. 63.
201. Богданов А. А ., Степанов И. Курс политической экономии:
в2т.Т.1.С.61.
202. Там же.
203. Там же.
204.Там же. С. 60.
205. Там же. С. 61.
267
Примечания
206. Богданов А. А . Краткий курс экономической науки. Пг., 1922.
С. 44.
207. Там же. С. 45.
208. Там же. С. 46.
209. Богданов А. А. Познание с исторической точки зрения. СПб.,
1901. С. 240.
210. Богданов А. А . Краткий курс экономической науки. Пг., 1922.
С. 89.
211. Там же.
212.Там же. С. 90.
213. Там же. С. 91.
214. Там же. С. 107.
215. Там же. С. 108.
216. Богданов А. А. Философия живого опыта: Популярные очер-
ки: Материализм, эмпириокритицизм, диалектический мате-
риализм, эмпириомонизм, наука будущего. Пб., 1913. С. 227.
217. Богданов А. А . Краткий курс экономической науки. Пг., 1922.
С. 250.
218. Богданов А. А . Падение великого фетишизма. М., 1910. С . 97.
219. Там же. С. 141 .
220. Богданов А. А . Краткий курс экономической науки. Пг., 1922.
С. 258.
221. Богданов А. А. Познание с исторической точки зрения. СПб.,
1901. С. 244 .
222. Богданов А. А . Философия живого опыта: Популярные очер-
ки: Материализм, эмпириокритицизм, диалектический мате-
риализм, эмпириомонизм, наука будущего. Петербург, 1913.
С. 227.
223. Там же. С. 257.
224. Там же. С. 255.
225. Там же. С. 256.
226. Богданов А. А. Эмпириомонизм. М ., 1904. Кн. 1 . С. 184.
268
Примечания
227. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т . 18. С. 123.
228. Там же. С. 151.
229. Сокулер 3. А. Проблема обоснования знания. М., 1988.
230. Богданов А. Эмпириомонизм. СПб., 1906. Кн. 3 . С. 147 .
231. Юшкевич П. С. Новые веяния. С. 152.
232. Богданов А. Философия живого опыта. СПб., 1913. С. 8 .
233.Там же. С. 3.
234. Богданов А. А . Падение великого фетишизма. М ., 1910. С. 3 .
235. Богданов А. А. Философия живого опыта. С. 49.
236. Богданов А. Падение великого фетишизма. С. 57.
237. Там же. С. 179.
238. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2 -е изд. Т . 23. С. 58—59.
239. Богданов А. Падение великого фетишизма. С. 31.
240.Там же. С. 69.
241.Там же. С. 72.
242. Там же. С. 87.
243. Там же. С. 102.
244. Там же. С. 109.
245. Там же. С. 126.
246. Богданов А. А. Философия живого опыта. С. 271 .
247. Богданов А. Социализм науки. С. 3 .
248.Там же. С. 5.
249. Богданов А. А. Социализм науки. С. 15.
250. Богданов А. А. Тайна науки. С. 5 .
251. Богданов А. Десятилетие отлучения от марксизма: Юби-
лейный сборник // Неизвестный Богданов. Кн. 3 . М., 1995.
С. 30.
252. Степин B. C. Научная рациональность в гуманистическом
измерении // О человеческом в человеке. М ., 1991. С. 156—
158.
269
Примечания
253. Омельяновский М. Э. О физической реальности // Вопросы
философии. 1971. No 1. С. 105.
254. Валентинов Н. Э . Мах и марксизм. М., 1908. С. 1 .
255. Валентинов Н. Э . Философские построения марксизма.
М., 1908. С. 307.
256. Богданов А. А . Философия живого опыта. Популярные очер-
ки. М., 1920. С. 139.
257. Там же. С. 70.
258. Богданов А. А . Десятилетие отлучения от марксизма: Юбилей-
ный сборник // Неизвестный Богданов. Кн. 3 . М ., 1995. С . 32.
259. Там же. С. 35.
260. Там же. С. 37.
261. Богданов А. А . Философия живого опыта. Популярные очер-
ки. М., 1920. С. 327.
262. Там же. С. 307.
263. Аксельрод Л. (Ортодокс). Философские очерки. М .; Пг., 1924.
С. 186.
264. Там же. С. 173.
265. Деборин А. Введение в философию диалектического матери-
ализма. М ., 1922. С.222 .
266. Там же. С. 357—364.
267. Плеханов Г. В. Избранные философские произведения. Т . III .
М., 1957. С. 715.
268. Там же. С. 732.
269. Богданов А. Страна идолов и философия марксизма //
Очерки по философии марксизма. СПб., 1908. С. 219—220.
270. Плютто П. А . Время и люди (из архивов А. А . Богданова) //
Социс. 1992. No 11. С. 142.
271. Богданов А. А . Десятилетие отлучения от марксизма: Юбилей-
ный сборник // Неизвестный Богданов. Кн. 3 . М ., 1995. С . 8 .
272. Юшкевич П. С. Столпы философской ортодоксии. СПб.,
1910. С. 71 .
270
Примечания
273. Богданов А. А. Вера и наука // Вопросы философии. 1991.
No12.С.59.
274.Там же. С. 42.
275. Богданов А. А. Основные элементы исторического взгляда
на природу. СПб., 1899. С. 9 .
276. Богданов А. А. Вера и наука // Вопросы философии. 1991.
No12.С.45.
277. Богданов А. А. Познание с исторической точки зрения. СПб.,
1901. С . 111.
278. Богданов А. Вера и наука // Вопросы философии. 1991. No 12.
С. 45.
279.Там же. С. 47.
280. Там же. С. 48.
281. Там же. С. 49.
282. Там же.
283. Коргунюк Ю. Г. «Материализм и эмпириокритицизм» и его
критики // Вопросы философии. 1991. No 12. С. 30 .
284. Богданов А. А . Десятилетие отлучения от марксизма: Юбилей-
ный сборник // Неизвестный Богданов. Кн. 3 . М ., 1995. С . 43.
285. Там же.
286. Богданов А. А. Вера и наука // Вопросы философии. 1991.
No12.С.44.
287. Там же. С. 61.
288.Там же. С. 63.
289. Там же. С. 84.
290. Коргунюк Ю. Г. «Материализм и эмпириокритицизм» и его
критики // Вопросы философии. 1991. No 12. С. 30 .
291. Бердяев Н. А . Заметки о книге г. Богданова «Познание с
исторической точки зрения» // Вопросы философии и пси-
хологии. Кн. IV. 1902. С. 850—853.
292. Богданов А. А . Основные элементы исторического взгляда
на природу. СПб., 1899. С. 210.
271
Примечания
293. Богданов А. Познание с исторической точки зрения. СПб.,
1901. С. 111 .
294. Лосский Н. О. История русской философии. М ., 1991. C . 482—
483.
295. Зеньковский В. В. История русской философии. Т. 2 . Ч . 2 .
М., 1991. С. 42 —44 .
296. Белоусова Е. В ., Смаль Д. Я. О смысле творчества Бердяев
и Богданов. Сравнительный анализ // Межгосударственная
научная конференция «Богдановские чтения». Гродно, 1994.
С. 169.
297. Богданов А. А . Десятилетие отлучения от марксизма: Юбилей-
ный сборник // Неизвестный Богданов. Кн. 3 . М., 1995. С . 107.
298. Там же.
299. Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 18. М . С. 12 .
300. Богданов А. Философия живого опыта. Популярные очерки.
М., 1920. С. 289.
301. Невский В. И. Диалектический материализм и философия
мертвой реакции // Ленин В. И. Соч. Т. XII. Изд. 3 . М ., 1935.
С. 321.
302. Там же. С. 324.
303. Досев П. Вопросы теории отражения в «Материализме и
эмпириокритицизме» // 25 лет «Материализма и эмпирио-
критицизма». М ., 1934. С.68 .
304. Луппол И. К. «Материализм и эмпириокритицизм» и вопро-
сы истории философии // 25 лет «Материализма и эмпири-
окритицизма». М ., 1934. С. 78.
305. Там же. С. 171 .
306. Коргунюк Ю. Г. «Материализм и эмпириокритицизм» и его
критики // Вопросы философии. 1991. No 12. С. 33 .
307. Богданов А. Вера и наука // Вопросы философии. 1991. No 12.
С. 88.
308. Моисеев Н. Н . Как далеко до завтрашнего дня... свободные
размышления 1917—1993. М., 1994. С. 198.
272
Примечания
309. Богданов А. А. Тектология. М ., 1989. Кн. 1. С. 47 .
310. Арапов М. Язык утопии // Знание — сила. 1990. No 2.
311. Богданов А. А. Тектология. М ., 1989. Кн. 1. С. 47 .
312. Там же. С. 57.
313. Там же. С. 53.
314. Там же. С. 62.
315. Фуко М. Слова и вещи. М ., 1977. С. 61.
316. Дорфман Я. Г. Всемирная история физики с начала XIX до
середины XX в. М ., 1979. С. 71 .
317. Богданов А. А. Тектология. М ., 1989. Кн. 1. С. 57.
318. Садовский В. Н. Эмпириомонизм А. А . Богданова: забытая гла-
ва философской науки // Вопросы философии. 1995. No 8 . С .
52.
319. Богданов А. А. Философия живого опыта. Пг., 1923. С. 307.
320. Богданов А. А. Тектология. М ., 1989. Кн. 1. С. 27 .
321. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 30. С. 168.
322. Нарский К. С. Богданов-философ // Философские науки.
1991. No 4. С. 58.
323. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 39. С. 352; Т. 37. С. 351.
324. Богданов А. А. Тектология. М ., 1989. Кн. 1. С. 29.
325. Там же.
326. Там же. С. 59.
327. Там же. С. 64.
328. Там же. С. 67.
329. Богданов А. А . К вопросу о новейшем философском дви-
жении: предисловие к русскому переводу брошюры
М. Ферворна «Вопрос о границах познания» // Ферворн М.
Вопрос о границах сознания. СПб., 1909. С. 5 .
330.Там же. С. 6.
331. Богданов А. А. Тектология. М ., 1989. Кн. 1. С. 68 .
332. Богданов А. Философия живого опыта. Пг., 1923. С. 62.
273
Примечания
333. Богданов А. А. Тектология. М ., 1989. Кн. 1. С. 68 .
334. Там же. С. 67.
335. Подр. см.: Попков В. В . Теория двойственности: аксиомати-
ческий подход // Вестник МИАБ. 2000. No 3 (11); Попков
В. В . Вместо послесловия: Тектология и двойственность //
Богданов А. А . Тектология: Всеобщая организационная нау-
ка. М ., 2003; Попков В. В. Двойственность гексаграмм в кни-
ге перемен // Вестник МИАБ. 2003. No 2 (14); Попков В. В.
Двойственность и организованность // Вестник МИАБ.
2003. No 3 (15).
336. Попков В. В. Вместо послесловия: Тектология и двойствен-
ность // Богданов А. А . Тектология: Всеобщая организаци-
онная наука. М ., 2003. С. 480.
337. Попков В. В . Двойственность и организованность // Вестник
МИАБ. 2003. No 3 (15). С . 43.
338.Там же. С. 44.
339. Там же. С. 45.
340. Попков В.В . Вместо послесловия: Тектология и двойствен-
ность // Богданов А. А . Тектология: Всеобщая организаци-
онная наука. М ., 2003. С. 479.
341. Богданов А. А. Тектология. М ., 1989. Кн. 1. С. 67.
342. Там же.
343.Там же. С. 68.
344. Там же.
345. Там же.
346. Там же.
347. Там же.
348.Там же. С. 80.
349. Там же. С. 73.
350. Там же. С. 64.
351.Там же. С. 93.
352. Там же. Примечание.
274
Примечания
353.Там же. С. 88.
354.Там же. С. 89.
355. Там же.
356.Там же. С. 90.
357. Там же. С. 91.
358. Там же. С. 95.
359.Там же. С. 96.
360. Там же.
361. Там же. С. 104. Примечание.
362. Там же. С. 122 .
363.Там же. С. 68.
364. Там же. С. 103.
365. Там же. С. 104. Примечание.
366. Там же. С. 105.
367. Там же. С. 104. Примечание.
368. Там же. С. 109.
369. Там же. С. 118.
370. Там же. С. 109.
371. Там же. С. 112 .
372. Там же. С. 110.
373. Там же. С. 113.
374. Там же. С. 123.
375. Там же. С. 124 .
376. Там же. С. 127 .
377. Там же.
378. Там же. С. 130.
379. Там же. С. 131.
380. Там же. С. 132.
381. Там же. С. 133.
275
Примечания
382. Там же. С. 134.
383. Там же. С. 139.
384. Там же. С. 134.
385. Там же. С. 141 .
386. Там же. С. 145.
387. Там же. С. 136.
388. Моисеев Н. Н ., Александров В. В, Тарко А. М . Человек и
биосфера. Опыт системного анализа и эксперименты к мо-
делям. М ., 1985. С. 13.
389. Моисеев Н. Н. Пути к созиданию. М ., 1992. С. 69 .
390. Богданов А. А. Тектология. М ., 1989. Кн. 1. С. 85.
391. Богданов А. А . Тайна науки (1913) // Богданов А. А. Вопро-
сы социализма. М., 1990. С. 255.
392. Абалкин Л. И. Тектология Богданова: на пути к новой пара-
дигме // Вопросы философии, 1995. No 8 . С. 4 .
393. Моисеев Н. Н. Человек, среда, общество. Проблемы форма-
лизованного описания. М ., 1982. С. 40—41 .
394. Организационная динамика человеческой деятельности: эко-
номика, философия, культура: Материалы международной
научной конференции: Москва, 7 октября 2003 г. М ., 2003.
С. 36.
395. Ленин В. И . Рецензия на книгу А. А . Богданова «Крат-
кий курс экономической науки» // Ленин В. И. ПСС. Т. 4 .
С. 35—43.
396. Богданов A. A . Краткий курс экономической науки. М ., 1897.
С. 3—5.
397. Galbraith J. K. The New Industrial State. 4th ed. Boston,
1985. P. 1; Holland S. The Socialist Challenge. L ., 1975.
P. 14 —15.
398. Богданов A. A. Что такое либералы? Одесса, 1906. С. 8 —14 .
399. Бердяев H. A . Заметка о книге г. Богданова «Познание с
исторической точки зрения» // Вопросы философии и пси-
276
Примечания
хологии. No 9 —10. СПб., 1902. С. 839 —853.
400. Ленин В. И. Рецензия на книгу А. А . Богданова «Краткий
курс экономической науки» // Мир Божий. СПб., 1898.
No 4. С. 99 —103; Г. Ч . [Черепанов Г.]. А . А . Богданов. Позна-
ние с исторической точки зрения. СПб., 1901 г. [рецензия] //
Мир Божий. No 10. СПб., 1901. С. 101—103.
401. Плеханов Г. В . Materialismus Militans // Плеханов Г. В . Из-
бранные философские произведения. В 5-ти т . Т. З. М ., 1957.
С. 71—72.
402.Там же. С. 72.
403. Там же. С. 110.
404. Там же. С. 120.
405. Там же.
406. Богданов A. A . Открытое письмо тов. Плеханову // Вестник
жизни. No 7. СПб., 1907. С. 46—47 .
407. Плеханов Г. В. Materialismus Militans (письмо первое) // Пле-
ханов Г. В. Избранные философские произведения. В 5-ти т.
Т. З. С. 208.
408. Там же. С. 209.
409. Там же. С. 215.
410. Там же. С. 212 —213.
411. Там же. С. 203.
412. Там же. С. 213.
413. Там же. С. 212, 202, 212, 225, 208.
414. Ср. современный перевод этого фрагмента 2-го тезиса: «Во-
прос о том, обладает ли человеческое мышление предмет-
ной истинностью — вовсе не вопрос теории, а практический
вопрос. В практике должен доказать человек истинность,
то есть действительность и мощь, посюсторонность свое-
го мышления» (Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2 -е изд.
Т. З. С. 1—2.).
415. Богданов A. A . Десятилетие... // Богданов A. A . Десятиле-
тие... // Неизвестный Богданов. Кн. З. С. 147 —148.
277
Примечания
416.Там же. С. 93.
417. Там же. С. 145.
418.Там же. С. 89.
419. См., например: Рахметов Н. [Блюм О. В.] К философии
марксизма Две статьи о русских эмпириокритиках. Женева,
1906.
420. См.: Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника.
1870—1924. Т . 2 . 1905—1912. М ., 1971. С. 391, 395.
421. Богданов A. A. Предисловие к 3-ей книге «Эмпириомониз-
ма» // Богданов A. A. Эмпириомонизм. Статьи по филосо-
фии. Кн. З. СПб., 1906. C. XI.
422.Ленин В. И. ПСС. Т. 18. С. 86—87.
423. См.: Богданов A. A . Эмпириомонизм. Кн. 1 . С. 8 —9 .
424. Богданов A. A. Десятилетие... // Неизвестный Богданов.
Кн. З. С. 94—95.
425. Там же. С. 95.
426.Ленин В. И. ПСС. Т. 18. С. 80—81.
427. Там же. С. 121 .
428. Там же. С. 245—246, 248, 277.
429. Там же. С. 133—134.
430. Там же. С.138.
431. Там же. С. 146.
432. Там же. С. 124 —125.
433. Там же. С. 50.
434. Богданов A. A . Падение великого фетишизма (Современный
кризис идеологии). Вера и наука (О книге В. Ильина «Мате-
риализм и эмпириокритицизм»). М ., 1910. С. 164—165.
435. Ленин В. И. ПСС. Т . 47. С. 135.
436. Там же. С. 159—160.
437. Bailes К. A . Lenin and Bogdanov: the End of the Alliance //
Cordier A. V . Columbia Essays in International Affairs. N . Y .;
L., 1967. P. 108.
278
Примечания
438. Неизвестный Богданов. Кн. 2 . С. 147 .
439.Ленин В. И. ПСС. Т.47. С. 142.
440. Владимир Ильич Ленин. Биографическая хроника. Т. 2.
С. 391—392.
441.Ленин В. И. ПСС. Т. 47. С. 144.
442. Там же.
443. Заявление редакционной коллегии // Пролетарий. 1908.
26/13 февраля. С. 8 .
444. Ленин В. И. ПСС. Т . 23. С. 101.
445. Неизвестный Богданов. Кн. 2 . С. 19, 29—30 .
446. Крупская Н. К. Воспоминания о В. И . Ленине. М ., 1968.
С. 479—495. Цит. по: Шарапов Ю. П. Ленин и Богданов: от
сотрудничества к противостоянию // Отечественная исто-
рия. No 5. М., 1997. С. 65.
447.Ленин В. И. ПСС. Т. 48. С. 99.
448. Там же. С. 122 .
449. Покровский М. Н . О В. И. Ленине. Стенограмма выступле-
ния в Институте Красной Профессуры 7 февраля 1924 г. //
Отечественные архивы. No 3 . М ., 1992. С. 98 .
450. Там же.
451. Ленин В. И. ПСС. Т . 47. С. 203.
452. Записная книжка А. А . Богданова. Цит. по: Шарапов Ю. П .
Ленин и Богданов... // Отечественные архивы. No 3 . М ., 1992.
С. 58.
453. Ленин В. И. ПСС. Т . 48. С. 161.
454. Богданов A. A. Десятилетие... // Неизвестный Богданов.
Кн. З. С. 102.
455. Там же.
456. Там же.
457. Там же.
458. Неизвестный Богданов. Кн. 2 . С. 30 .
279
Примечания
459. Богданов A. A . Письмо в редакцию газеты «Правда» //
Правда. No 24. 30 января 1913 г.
460. Ленин В. И. ПСС. Т . 48. С. 161.
461. Там же.
462. См.: Богданов A. A . Письмо в редакцию... // Правда. No 24.
30 января 1913 г. С. 1; Ленин В. И. ПСС. Т. 48. С. 387;
Неизвестный Богданов. Кн. 2 . С. 30 .
463. Ленин В. И. ПСС. Т .48. С. 159.
464. Там же. С. 159—160.
465. Там же. С. 168. См. тж.: Неизвестный Богданов. Кн. 2 . С. 20.
466.Ленин В. И. ПСС. Т. 48. С. 389.
467. Богданов A. A. Десятилетие... // Неизвестный Богданов.
Кн. З. С. 102.
468. Ленин В. И. ПСС. Т . 48. С. 183.
469. Там же. С. 161.
470. Там же. С. 176.
471. Там же. С. 177 .
472. РЦХИДНИ. Ф . 364. Оп. 1 . Д . 157. Автограф А. А . Богданова.
Цит. по: Неизвестный Богданов. Кн. 2 . С. 233—234.
473. Ленин В. И. ПСС. Т . 48. С. 183.
474. Путь Правды. 31 января 1914 г.
475. Богданов А. А. О провинциальных пролетарских универси-
тетах // Пролетарская культура. No 9 –10 (июнь — июль).
М., 1919. С. 53—56.
476. Гловели Г. Д., Пустильник С. И. Сотри случайные черты... //
Химия и жизнь. No 12. М., 1990. С. 14.
477. Неизвестный Богданов. Кн. 1 . С. 157, 227.
478. Там же. С. 214 .
479. Там же. С. 204, 240.
480. Там же. С. 203.
481.Ленин В. И. ПСС. Т. 18. С. 12.
280
Примечания
482. Неизвестный Богданов. Кн. 1 . С. 112 —113.
483. Там же. С. 196.
484. Там же. С. 238.
485. Краткая литературная энциклопедия. Т. З. С. 237.
486. Неизвестный Богданов. Кн. 1 . С. 190—191.
487.БСЭ. 3-е изд. Т. 21. С. 74.
488. Богданов A. A. Десятилетие... // Неизвестный Богданов.
Кн. З. С. 66.
489. Неизвестный Богданов. Кн. 1 . С. 120.
490. Там же. C. 120
491. Там же. С. 133.
281
282
282
Библиография
1. Богданов А. А . А . В . Луначарскому (19 ноября 1917 г.) //
Неизвестный Богданов. В 3-х книгах. Кн. 1. М., 1995.
2. Богданов А. А . Введение в политическую экономию в вопро-
сах и ответах. М., 1917.
3. Богданов А. А . Вера и наука // Вопросы философии. 1991.
No 12.
4. Богданов А. А . Версальское строительство // Вестник Социа-
листической академии. 1922. No 1.
5. Богданов А. А . Время великих перемен (Очерк первый) //
Неизвестный А. А . Богданов. Кн. 1. М., 1995.
6. Богданов А. А . Десятилетие отлучения от марксизма: Юби-
лейный сборник // Неизвестный Богданов. К н. 3 . М ., 1995.
7. Богданов А. А . Доклад «Мировая война и революция» //
Неизвестный Богданов. Кн. 1. М., 1995.
8. Богданов А. А . Из психологии общества. СПб., 1906.
9. Богданов А. А . К вопросу о новейшем философском движе-
нии: предисловие к русскому переводу брошюры М. Фер-
ворна «Вопрос о границах познания» // Ферворн М. Воп-
рос о границах сознания. СПб., 1909.
10. Богданов А. А . Краткий курс экономической науки. Пг., 1922.
11. Богданов А. А . Н. И. Бухарину: Открытое письмо тов. Буха-
рину // Неизвестный Богданов. Кн. 1. М ., 1995.
12. Богданов А . А . Наука и рабочий класс // Пролетарская
культура. 1918. No 2.
13. Богданов А . А . Наука об общественном сознании: Краткий
курс идеологической науки в вопросах и ответах. М ., 1918.
14. Богданов А. А . О провинциальных пролетарских универси-
тетах // Пролетарская культура. No 9 —10.
15. Богданов А. А . О художественном наследстве // Богданов
А. А . Вопросы социализма. М ., 1990.
283
Библиография
16. Богданов А. А . Организационные принципы социальной
техники и экономики // Вестник социалистической акаде-
мии. Кн. 4 . Апрель — июль, 1923.
17. Богданов А. А . Основные элементы исторического взгляда
на природу. СПб., 1899.
18. Богданов А . А . Падение великого фетишизма. М ., 1910.
19. Богданов А . А . Познание с исторической точки зрения.
СПб. , 1901.
20. Богданов А . А . Пролетарская культура. 1918. No 2.
21. Богданов А . А . Страна идолов и философия марксизма //
Очерки по философии марксизма. СПб., 1908.
22. Богданов А. А . Судьба рабочей партии в нынешней револю-
ции // Новая жизнь. 26 января, 1918.
23. Богданов А. А . Тайна науки (1913) // Богданов А. А . Вопро-
сы социализма. М., 1990.
24. Богданов А. А . Тектология. М., 1989.
25. Богданов А. А . Философия живого опыта: Популярные
очерки: Материализм, эмпириокритицизм, диалектический
материализм, эмпириомонизм, наука будущего. СПб. , 1913.
26. Богданов А. А . Философия живого опыта. Популярные
очерки. М ., 1920.
27. Богданов А. А . Философия современного естествознания //
Очерки по философии коллективизма. СПб., 1909.
28. Богданов А. А . Эмпириомонизм. М., 1904.
29. Богданов А. А ., Степанов И. И . Курс политической эконо-
мии:в2т.
30. Богданов A. A . Открытое письмо тов. Плеханову // Вестник
жизни. No 7. СПб., 1907.
31. Богданов A. A . Письмо в редакцию газеты «Правда» //
Правда . No 24. 30 января, 1913.
32. Богданов A . A . Что такое либералы? Одесса, 1906.
33. Абалкин Л. И . Тектология Богданова: на пути к новой па-
радигме // Вопросы философии. 1995. No 8.
284
Библиография
34. А ксельрод Л. (Ортодокс). Философские очерки. М .; Пг., 1924.
35. Белоусова Е. В ., Смаль Д. Я . О смысле творчества Бердяев
и Богданов. Сравнительный анализ // Межгосударственная
научная конференция «Богдановские чтения». Гродно, 1994.
36. Бердяев Н. А . Заметки о книге г. Богданова «Познание с
исторической точки зрения» // Вопросы философии и пси-
хологии. Кн. IV. 1902.
37. Бердяев H. A . Заметка о книге г. Богданова «Познание с
исторической точки зрения» // Вопросы философии и пси-
хологии. No 9 —10. СПб., 1902.
38. Вайнштейн И. Тектология и тактика // Под знаменем марк-
сизма. 1924.No 6—7.С.90—96.
39. Валентинов Н. Э. Мах и марксизм. М., 1908.
40. Валентинов Н. Э. Философские построения марксизма.М.,
1908. С. 307.
41. Гловели Г. Д ., Пустильник С. И . Сотри случайные черты...
// Химия и жизнь. No 12. М., 1990.
42. Горцха Г. Предисловие: Стадии жизни и творчества А. А .
Богданова // Неизвестный Богданов. Кн. 1. М., 1995.
43. Деборин А. Введение в философию диалектического мате-
риализма. М., 1922.
44. Досев П. Вопросы теории отражения в «Материализме и
эмпириокритицизме» // 25 лет «Материализма и эмпирио-
критицизма». М ., 1934.
45. Зеньковский В. В . История русской философии. М ., 1991.
46. Коргунюк Ю. Г. «Материализм и эмпириокритицизм» и его
критики // Вопр. философии. 1991.
47. Крупская Н. К . Воспоминания о В. И. Ленине. М ., 1968.
48. Ленин В. И. Полное собрание сочинений.
49. Ленин В. И . Рецензия на книгу А. Богданова «Краткий курс
экономической науки» // Мир Божий. СПб., 1898. No 4.
50. Лосский Н. О. История русской философии. М ., 1991.
285
Библиография
51. Луппол И. К . «Материализм и эмпириокритицизм» и вопро-
сы истории философии // 25 лет «Материализма и эмпири-
окритицизма». М ., 1934. С. 78.
52. Любутин К. Н., Толмачев В. Д. Александр Богданов: от
философии к тектологии. Екатеринбург. «Банк культурной
информации». 2005.
53. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 46. Ч. 2 .
54. Моисеев Н. Н. Как далеко до завтрашнего дня... свободные
размышления 1917—1993 гг. М ., 1994.
55. Моисеев Н. Н . Тектология А. А . Богданова — современные
перспективы // Вопросы. философии. 1995. No 8.
56. Моисеев Н. Н. Человек, среда, общество. Проблемы форма-
лизованного описания. М., 1982.
57. Нарский К. С. Богданов-философ // Философские науки.
1991. No 4.
58. Невский В. И . Диалектический материализм и философия
мертвой реакции // Ленин В. И. Т. XII. Изд-е 3. М., 1935.
59. Огурцов А. П. Тектология А. А . Богданова и идея коэволю-
ции // Вопросы философии. 1995. No 8.
60. Омельяновский М. Э. О физической реальности // Вопро-
сы философии. 1971. No 1.
61. Плеханов Г. В . Избранные философские произведения. М .,
1957.
62. Плютто П. А . А . А . Богданов о «военном коммунизме» //
Социс. 1990. No 11.
63. Плютто П. А . Время и люди (из архивов А. А . Богданова)
// Социс. 1992. No 11.
64. Покровский М. Н. О В. И . Ленине. Стенограмма выступле-
ния в Институте Красной Профессуры 7 февраля 1924 г. //
Отечественные архивы. No 3 . М ., 1992.
65. Рахметов Н. [Блюм О. В .] К философии марксизма. Две
статьи о русских эмпириокритиках. Женева, 1906.
286
Библиография
66. Родоначальники позитивизма. Вып. 4: Огюст Конт. СПб.,
1912.
67. Садовский В. Эмпириомонизм Богданова: забытая глава
философии науки // Вопросы философии. 1995. No 8.
68. Стейла Д. Наука и революция: Рецепция эмпириокритициз-
ма в русской культуре (1877—1910 гг.). М ., 2013.
69. Степин B. C. Научная рациональность в гуманистическом
измерении // О человеческом в человеке. М ., 1991.
70. Тахтаджян А. Л . Тектология: история и проблемы / под ред.
И. Г. Блауберга. М ., 1972.
71. Уайт Д. От философии к всеобщей организационной науке:
источники и предшественники тектологии А. Богданова //
Вопр. философии. 1995.No 8.
72. Шарапов Ю. П . Ленин и Богданов... // Отечественные ар-
хивы. No 3 . М., 1992.
73. Шемякинский В. М. Философия и наука. Пермь, 2006.
74. Шкуринов П. С. Позитивизм в России XIX в. М., 1980.
75. Щелбанина Г. Н . Философия А . А . Богданова в марксист-
ских исследованиях в Белоруссии в 70-е гг. // Межгосу-
дарственная конференция «Богдановские чтения». Гродно,
1994.
76. Юшкевич П. С. Столпы философской ортодоксии. СПб.,
1910.
7 7. Adams Mark: Red Star. Another Look at Alexandr Bogdanov
// Slavic Review 48, 1. 1989.
78. Bailes К. A . Lenin and Bogdanov: the End of the Alliance //
Cordier A . V. Columbia Essays in International Affairs. N . Y.;
L., 1967.
79. Gabriele Gorzka. A . Bogdanov und der russische Proletkult:
Theorie und Praxis einer so-zialistischen Kulturrevolution.
Frankfurt, 1980.
80. Gorelik G. Bogdanov’s “Tektology”. General System Theory
a nd Cybernetics.
287
Библиография
81. Gorelik G. Bogdanov’s Tektology: Its Nature, Development and
Influence. Studies in Soviet Thought. 26. July 1983.
82. Kendall Eugene Bailes. Philosophy and Politics in
Russian Social Democracy: Bogdanov, Lunacharsky, and the
Crisis of Bolshevism, 1908—1909. Thesis, Russian Institute,
Columbia University, 1966.
83. Manicke-Gyongyosi K., Proletarische Wissenscha/t und sozia-
listische Menschheitsreligion als Modelle proleta rischer Kultu-
re: Zur linksbolschewistischen Revolutionstheorie A. A . Bogda-
novs und A. V. Lunacharskiis. Berlin, 1982.
84. Scheibert Peter. Lenin, Bogdanov, and the Concept of
Proletarian Culture // Lenin and Leninism, ed. Bernard W.
Eissenstat. Lexington, Mass., 1971.
85. Zenovia A. Sochor Revolution and culture: the Bogdanov-Lenin
controversy.
М. В . Локтионов
Александр Богданов.
Неизвестный марксизм
Редакторы издательства:
Э. М. Филиппова, Б. В. Яблоков
Художественный редактор А. В. Тутынина
Корректор М. В . Козлова
ГАУГН-ПРЕСС
e -mail: press @gaugn.ru
http://press.gaugn.ru
Подписано в печать 22.06 .2018 г.
Формат 60x84/16. Усл. печ. л. 16.7
Тираж: 500 экз. Заказ No 2018-3/ГП