ВАЛЕРИЙ КОРОВИН
ГЛАВНАЯ
ВОЕННАЯ ТАЙНА
США
Сетевые войны

войны
XXI
ВЕКА

Валерии Коровин
ГЛАВНАЯ
ВОЕННАЯ ТАЙНА
США
Сетевые войны
Москва
«ЯУЗА»
«ЭКСМО»
2009

Оформление серии художника П. Волкова
Фото на обложке: Евгений Колесник / Русский взгляд
Коровин В. М.
Главная военная тайна США. Сетевые войны / Ва-
лерий Коровин. — М.: Яуза : Эксмо, 2009. — 288 с. —
(Войны XXI века).
ISBN 978.5-699-34471-0
Две с половиной тысячи лет назад китайский мудрец сказал:
«Высшее искусство войны заключается в том, чтобы покорить врага
без боя, даже не обагрив меч кровью». Сегодня США как никогда
близки к осуществлению этой мечты, обладая новым тайным ору-
жием и новой стратегией завоевания мирового господства. Речь о
так называемых СЕТЕВЫХ ВОЙНАХ — последней военной разра-
ботке Пентагона, позволяющей одерживать победу без применения
вооруженных сил, а значит, и без риска пропустить ответный удар.
Тайные заговоры и спецоперации, захват информационного про-
странства и изменение общественного сознания, идеологические
диверсии и «промывание мозгов», подрывная пропаганда и «цвет-
ные» революции — вот далеко не полный арсенал сетевых войн, са-
мое опасное оружие XXI века, которое сегодня уже вовсю использу-
ется против нашей страны. Потому что главной целью Пентагона,
главным препятствием на пути американской Империи Зла всегда
была и остается Россия...
Эта книга — первое отечественное исследование стратегии и так-
тихи сетевых войн, разоблачение главной военной тайны США.
© Коровин В.М., 2009
© ООО «Издательство «Яуза», 2009
© ООО «Издательство «Эксмо», 2009
ISBN 978-5-699-34471-0

ПРЕДИСЛОВИЕ
Книга Валерия Коровина «Сетевые войны» — это
действительно политический ликбез, своего рода учеб-
ник по сетевым войнам для практического применения,
способный навести порядок в головах и разложить по
полочкам огромный поток разноречивых мировых со-
бытий.
Михаил Леонтьев
Книга Валерия Михайловича Коровина — это и
серьезное научное исследование по геополитике и сете-
вым войнам, и, одновременно, самая что ни на есть
прикладная политология, и даже политическая практи-
ка — ее отражение в текстах. Когда автор на примере
урегулирования конфликта на Северном Кавказе дока-
зывает сетевой принцип ведения войны США против
России, когда он на материале анализа отношений ме-
жду субъектами Федерации и Центром рассматривает
проблемы внутрироссийской геополитики сегодняшне-
го дня, он выступает и как аналитик, и как ученый,
формирующий национальное самосознание граждан на-
шей страны. Заслуга Коровина в том, что он не лозунга-
ми, а аналитическими материалами, а также вытекаю-
щими из этих материалов аргументами убеждает читате-
ля в том, что только крепкое имперское государство,
строящееся как союз народов, объединенный единым
мировоззрением, единой цивилизационной парадиг-
мой, жизнеспособно в современном мире. Только в
этом качестве Россия имеет будущее. Из России не
5

Войны XXI века
выйдет ординарного национального государства, она
просто исчезнет, если попытается раствориться в кос-
мополитическом проекте единого глобального мира
псевдолибералов. Лишь имперская позиция могучей
страны, крепкой исполнительной власти, на фоне взаи-
мообогащающей культуры наших народов, объединен-
ных русским языком и православием, сможет обеспе-
чить достойный отпор современным вызовам. Только
такое будущее может гарантировать России мир, ста-
бильность и благополучие в семьях ее граждан. Огром-
ное спасибо автору за его работу!
Сергей Бабурин
Книга молодого политолога, публициста, лидера Ев-
разийского союза молодежи Валерия Коровина посвя-
щена сетевым войнам, а также геополитическим вопро-
сам. Это своего рода маршрутизатор для понимания и
отслеживания тех тенденций, которые разворачиваются
в современном мире. Для того, чтобы понять значение и
важность этой книги, надо сказать несколько слов о
геополитике как методе.
После того как произошел крах советской системы,
всему мировому сообществу стало очевидно, что идео-
логическое объяснение и интерпретация международ-
ных событий более не является не только единствен-
ным, но и вообще не отвечает ни на какие вопросы, не
помогает понять, что происходит с нами. Возник идео-
логический вакуум, поскольку с распадом одного из
полюсов двухполярной системы по сути дела распался
Ялтинский мир, распалась биполярная логика и идео-
логическое обоснование международной структуры
отношений.
Новая архитектура мира начала складываться на на-
ших глазах, и сразу стало очевидно, что у мирового со-
6

Предисловие
общества в данном случае нет адекватного инструмен-
тария для того, чтобы осознать фундаментальное изме-
нение этой архитектуры. Таким инструментом с конца
1980-х гг. сделалась все более возрастающая в своем
значении геополитика как метод, как модель интерпре-
тации, как инструмент анализа международной ситуа-
ции, как способ мышления, объясняющий процессы
международной политики. Несмотря на то, что сразу же
появилось множество учебников, материалов, текстов,
книг, пособий по геополитике, специфика этого метода
была настолько необычной, непривычной для междуна-
родного сообщества, привыкшего мыслить в идеологи-
ческих категориях, что до сих пор теории самых разных
геополитических школ многим кажутся экстравагантны-
ми, необязательными, причудливыми и маргинальны-
ми. И, тем не менее, геополитика с каждым днем завое-
вывает все больше и больше внимания. Создаются но-
вые школы геополитики, поскольку в этой дисциплине
чрезвычайно важно, где находится наблюдатель, как в
квантовой механике — от самого инструмента наблюде-
ния, позиции наблюдателя в том числе, зависит осмыс-
ление и описание процессов, проходящих на субмоле-
кулярном уровне, на уровне квантов. Точно так же в
геополитике принципиальным является местонахожде-
ние наблюдателя. Не существует какой-то одной, еди-
ной, «объективной геополитики». Существуют правила,
по которым действуют различные геополитические фи-
гуры, существуют закономерность и взаимосвязанные
логические процессы, но от того, где находится чело-
век, описывающий геополитическую систему, на чьей
стороне он играет, зависит вся логика, и структура его
объяснений. Вот такая любопытная, интересная мо-
дель, очень напоминающая во многих параметрах при-
вычную, но более не действенную для нас идеологиче-

Войны XXI века
скую модель. Марксисты давали марксистский анализ
ситуации, либералы, представители буржуазно-демо-
кратической идеологии, давали либеральный анализ
ситуации, но там было важно идеологическое ситуиро-
вание человека, того, кто дает оценку происходящему.
В нашем случае гораздо важнее не идеологическое си-
туирование, а пространственное. То есть геополити-
ка — это дисциплина, которая призывает мыслить про-
странственно. Сетевые войны, в этом смысле, есть тех-
нологическое продолжение геополитики, реализованное
в современных, постмодернистских условиях. Задачей
сетевых войн для США является «внушение всем мысли
об отказе и бессмысленности военной конкуренции с
США», а это означает, что любые попытки России вы-
строить систему стратегической безопасности, исходя
из своих собственных интересов и с опорой на сохране-
ние и укрепление своей геополитической субъектности,
будут системным образом срываться в результате после-
довательных, тщательно просчитанных и системных се-
тецентричных операций. Ведь Америка реализует про-
тивоположенную нам, атлантистскую геополитическую
стратегию.
Книга Валерия Коровина в смысле позиционирова-
ния её автора является значимой вехой в развитии фун-
даментального внедрения в российское общественное,
политологическое, международное самосознание норм
и принципов российской геополитической школы, ко-
торую вполне уместно назвать евразийской геополити-
кой. Неслучайно автор этой книги является одним из
создателей, вместе со мной и с группой моих последова-
телей, Международного «Евразийского движения» и
лидером Евразийского союза молодежи. Это означает,
что евразийское позиционирование осознается и при-
знается автором как точка отсчета. Это упрощает мно-
8

Предисловие
гое для понимания его идей, поскольку с самого начала
мы знаем, каких взглядов придерживается автор. Он го-
ворит «да» факту своего рождения, своей принадлежно-
сти к России, своей этнической и исторической иден-
тичности, и это является неким предисловием к его ис-
следованию, ничуть не лишая его объективности,
достоверности и убедительности. Это геополитический
взгляд человека, который осознает свою евразийскую,
то есть русскую, российскую идентичность и смотрит
на большую «шахматную доску», о которой писал Бже-
зинский, с евразийской точки зрения. И вся оптика, вся
методология описания геополитической ситуации оп-
ределяется этой осознанной, принятой, закрепленной,
осмысленной и волевым образом избранной и под-
тверждённой идентичностью. С этих же позиций автор
развивает и ответную технологию противостояния сете-
вой войне, ведущейся Соединенными Штатами против
России. Иными словами, идентичность автора в данном
случае имеет очень большое значение. Таким образом, в
книге Валерия Коровина мы имеем дело с документом,
развивающим основные постулаты евразийской геопо-
литической школы и технологические методики сетево-
го противостояния.
Евразийство представляет собой явление много-
сложное, оно имеет чисто философский, общественно-
политический, организационный, структурный уров-
ни, но на уровне геополитики евразийство — это как раз
одна из двух глобальных геополитических систем взгля-
да на архитектуру мировых процессов. Как же автор
описывает эту складывающуюся перед нашими глазами
архитектуру нового мира, архитектуру геополитики
XXI века?
Следуя за классической теорией больших про-
странств, которая была описана известным геополити-
9

Войны XXI века
ком и одним из крупнейших философов Карлом Шмит-
том и которая внесла наибольший вклад в историю нау-
ки, Валерий Коровин оперирует базовым, ключевым
для него понятием — Империя. Империя не как исто-
рическая ностальгия по колониальным эпизодам на-
циональной истории, — хотя надо отдать должное, что
они обладали определенным шармом — для любого
русского человека слово «империя» является эмоцио-
нально, эстетически, психологически позитивно нагру-
женным, — в этом контексте Коровин использует тер-
мин «империя» лишь отчасти. Империя используется
автором как геополитическая категория. По сути дела,
Империя в геополитической модели — это понятие, ко-
торое обращает нас не к прошлому, а к настоящему и,
особенно, к будущему. Империя в геополитическом
контексте является сугубо техническим, методологиче-
ским определением большого пространства.
Согласно основной базовой аксиоме современной
геополитической картины, в данный момент мы нахо-
димся в процессе выяснения основного и главного,
первоочередного и фундаментального параметра буду-
щего мира: будет ли этот мир однополярным, или он бу-
дет многополярным.
И однополярность, и многополярность уже несут в
себе отсылку к империи. И принцип империи в обоих
случаях — и в случае возможной однополярности, и в
случае альтернативной возможности многополярно-
сти — является центральным геополитическим концеп-
том. Коровин объясняет нам различия версий того фун-
даментального геополитического выбора, в котором мы
живем. Это не выбор между государством-нацией и им-
перией, это не выбор между гражданским обществом и
империей, это не выбор между империей и неимперией.
Это выбор между империей и империей.
10

Предисловие
О чем идет речь? Дело в том, что однополярный мир
представляет собой как раз модель империи, но только
одной империи, в единственном числе. И уже в первой
части своей работы Валерий Коровин описывает основ-
ные параметры того американоцентричного однополяр-
ного мира, который стремится навязать человечеству
единую империю. Называется эта империя Единым ми-
ром, Новым мировым порядком, глобальным граждан-
ским обществом или мировым рынком, но, по сути, все
чаще и чаще, начиная с 2000-х годов, американские поли-
тологи, особенно неоконсервативного толка, называют
вещи своими именами и говорят о том, что Америка
строит Мировую империю. Главные теоретики неокон-
сервативного направления называют Америку «Лучшей
империей» в единственном числе и рассматривают ее со
знаком «плюс». Вот такая империя, идея установления
однополярного мира с общим экономическим, культур-
ным, политическим, социальным и информационным
кодом представляется американцам. Этот код является
развитием или проекцией американской политической и
социально-экономической модели, где глобальный ры-
нок и либеральная демократия берутся в качестве поли-
тической системы, а гражданское общество в качестве
юридической основы. Вот это — империя, которая на
наших глазах активно творится американцами за наш
счёт. Все то, что противостоит им в активном строитель-
стве, все то, что бросает вызов этому американскому од-
нополярному миру, они заносят в категорию «оси зла». А
технологией строительства американской империи яв-
ляются сетевые войны. Для этого США и создают свои
«сети». По сути, создание «сети» в том смысле, в каком
это имеют в виду стратеги Пентагона, это выстраивание
системы глобальной доминации американской империи
надо всем миром, т.е. постмодернистический аналог ко-
11

Войны XXI века
лонизации и подчинения, только осуществленные в но-
вых условиях, в новых формах и с помощью новых
средств. Здесь необязательна прямая оккупация, массо-
вый ввод войск или захват территорий. Излишни армей-
ские действия и огромные военные траты. Сеть — более
гибкое оружие, она манипулирует насилием и военной
силой только в крайних случаях, и основные результаты
достигаются в контекстуальном влиянии на широкую
совокупность факторов — информационных, социаль-
ных, когнитивных и т.д. Здесь не следует заблуждаться:
строя глобальную сеть, США строят американскую сеть,
сеть, действующую в их интересах. Глобализм происте-
кает из того, что эти интересы сегодня глобальны, но как
бы ни казалось на поверхности, сетевую войну ведут
именно США и ведут ее против всех остальных стран и
народов — как против врагов, так и против друзей и ней-
тральных сил. Установление внешнего контроля и внеш-
нее управление действиями и есть порабощение — толь-
ко в эпоху постмодерна оно оформлено в иные образы,
нежели в индустриальную эпоху. Но «сеть» — это не что
иное, как система ведения войны и военных действий,
даже если она подается как «благо» и «пик технического
развития».
Главный вывод из знакомства с теорией сетецентрич-
ных войн, предложенной в этой книге: эта война ведется
против России и направлена, как и всякая война, на ее
покорение, подчинение и порабощение, в каких бы тер-
минах это ни преподносилось. Американская империя
является главным содержанием международных процес-
сов. Но в этой ли империи призывает жить нас Валерий
Коровин? К этому ли он привлекает наше внимание?
Если мы внимательно вчитаемся в его тексты, мы
поймем — речь идет о совершенно противоположен-
ном. О том, что как раз этому американскому однопо-
12

Предисловие
лярному проекту необходимо противопоставить альтер-
нативу, некий принципиально иной мировой уклад.
Но, как это ни парадоксально, когда мы начинаем
всерьез, ответственно, опираясь на геополитический
инструментарий, мыслить относительно этой альтерна-
тивы, мы приходим к такому заключению, что альтер-
нативой этой империи может быть только империя. Но
не в единственном числе. Вопрос здесь ставится так: ли-
бо одна империя, либо несколько. Вот в этом и заключа-
ется специфика той фундаментальной геополитической
проблемы, которая является главной и, я бы сказал,
единственной глобальной проблемой в современном
устройстве международной политики. Этому, по сути
дела, и посвящена книга Коровина. В ней он разбирает
различные аспекты деятельности, с одной стороны, тех,
кто строит единую глобальную империю путем полити-
ческих и сетевых процессов, путем дипломатии, путем
создания агентуры влияния, путем конкретных, в ко-
нечном итоге, военно-политических столкновений. С
другой стороны, автор описывает тот сценарий, по ко-
торому можно остановить, сорвать строительство этой
однополярной империи и организовать новый много-
полярный мир.
Многополярный мир, о котором говорит Коровин в
своей книге, не может основываться на сохранении
постялтинского «статус-кво». Полюсами этого много-
полярного мира не могут быть национальные государ-
ства, провозглашенные Вестфальской системой еще в
XVII в. Уже в XX в. эти государства не могли бы на прак-
тике в одиночку отстоять свои национальные интересы
перед лицом, например, возможной угрозы извне. По
сути дела, в XX в., после ликвидации Вестфальской сис-
темы, в которой полноценным и абсолютным суверени-
тетом наделялось национальное государство, государ-
13

Войны XXI века
ства уже не могли самостоятельно отстаивать свой суве-
ренитет. А в XXI в. мы еще дальше ушли от этого. И
совершенно очевидно, что количество полюсов в мире
не может быть равно количеству национальных госу-
дарств. Полюсов будет намного меньше. Поскольку,
только объединившись, различные национальные госу-
дарства могут составить совокупно то общее стратеги-
ческое, экономическое, политическое, военное, соци-
альное пространство, которое способно по-настоящему
защитить интересы, свободу, независимость и собст-
венный путь всех тех народов и государств, которые
объединились. Это и есть Империя, причем Империя в
данном случае не глобальная, а локальная, или регио-
нальная. Примером такой империи современного типа
является Евросоюз, поскольку сегодня страны Европы
по отдельности не являются субъектами международ-
ной политики. Они могут ими стать, только объединив-
шись вместе.
Мы обречены на Империю. Но какой будет эта Им-
перия? Мы можем ее ждать, и она объективно прихо-
дит, она наступает. Но вот какой именно она будет — это
в значительной степени зависит от нас. Будем ли мы пе-
риферией колонизированного пространства американ-
ской глобальной империи, либо мы будем основой и
ядром новой Евразийской Империи. Это вещь, которую
неверно просто ожидать или предчувствовать, предвку-
шать, или, скажем, бездеятельно готовиться к ней. Эту
вещь надо созидать. И тут мы переходим к другому ас-
пекту книги Валерия Коровина.
Геополитика не только объясняет нам то, что проис-
ходит в мире. И даже если бы она ограничивалась толь-
ко этим, она уже была бы крайне важной и значимой
для нас дисциплиной, поскольку понимать то, что про-
исходит, очень важно для человека. Ведь человек — это
14

Предисловие
существо понимающее, по определению. Но, кроме того,
геополитика, особенно когда она становится инстру-
ментом постоянного, ежедневного анализа событий,
которые вокруг нас происходят, влечет за собой соуча-
стие в практике. Геополитика приобретает так же прак-
тическое содержание. И здесь чрезвычайно важно, что
автор этой книги не является человеком чисто академи-
ческой науки, который фиксирует и исследует какие-то
абстрактно протекающие помимо его воли, без его уча-
стия, процессы. Автор этой книги в полном смысле сло-
ва — геополитик-практик, ангажированный в истори-
ческие процессы, благодаря которым те или иные гео-
политические тренды становятся реальностью.
Участие в деятельности Центра геополитических экс-
пертиз и Евразийского движения, во всех его организа-
ционных формах, за многие годы предоставило автору
уникальную возможность оказаться вовлеченным в
международную деятельность, принять участие во множе-
стве конференций, переговоров, поездок, встреч, полити-
ческих акций, направленных на укрепление евразийских
позиций, как в самой России, так и за ее пределами. Ины-
ми словами, за теоретическими выкладками Валерия Ко-
ровина лежит прямое и непосредственное знание тех про-
цессов, которые он описывает, причастность к ним. По-
мимо теоретической подготовки автор имеет большой
личный опыт соучастия во многих сетевых операциях,
ведении информационных войн, а также в действиях по
установлению конкретного геополитического влияния
России в мировом пространстве. Это книга геополити-
ка-практика, а не только теоретика, и это повышает ее
ценность.
Несмотря на то, что постулаты и методологические
обоснования геополитики являются в основном неиз-
менными, относительная новизна этой методологии, а
15

Войны XXI века
также ее маргинализация в XX веке заставляют, по ходу
дела применяя ее основные принципы на практике,
корректировать некоторые методологические аспекты.
Тем самым практический опыт участия в геополитиче-
ских процессах приобретает огромное теоретическое
значение, поскольку позволяет корректировать саму
методологию. Здесь можно привести один пример лич-
ной работы автора в центре важных геополитических
процессов. В начале 2000-х годов от лица Международ-
ного «Евразийского движения» Валерий Коровин был
делегирован для проведения интеллектуальных, кон-
цептуальных, геополитических консультаций и обмена
позициями с представителями радикальной чеченской
оппозиции, в то время находившейся в состоянии воо-
руженного противостояния с Россией. Этот опыт обще-
ния с чеченскими сепаратистами и их идеологами дал
автору возможность на практике осмыслить и оценить
функционирование такого геополитического явления,
как береговая зона «римланд», — поскольку за счет рас-
ширения влияния на российские окраины с Кавказа
американские геополитики пытались осуществить план
удушения России через стратегию анаконды. То, что пи-
шет Коровин о геополитике Кавказа, является не толь-
ко результатом его теоретических исследований, но и
опытом практического участия в согласовании позиций
между теми силами, которые традиционно отстаивают
евразийские центростремительные интересы на Кавка-
зе, привязывая его к России, и теми силами, которые
пытаются Кавказ от России оторвать. Вот пример уча-
стия автора этой книги в конкретной геополитической
сетевой операции. Операции чрезвычайно важной для
своего времени, демонстрирующей, что геополитика
становится ценной и приобретает свое подлинное зна-
чение тогда, когда сталкивается с практикой и может
16

Предисловие
влиять на те исторические процессы, хотя бы в какой-
то мере, которые развертываются в мире и касаются ка-
ждого из нас.
После появления моего хрестоматийного труда «Ос-
новы геополитики» и создания на его основе россий-
ской геополитической школы, в России возникла целая
волна подражателей. Я видел множество изданий учеб-
ников по геополитике, в которых просто по логике «кат
& пейст» перепечатывались целые куски, выдранные из
моих книг. И часто авторы даже не удосуживались по-
менять номера страниц на картах, которые они скани-
ровали без всяких ссылок из «Основ геополитики» и
публиковали как свои собственные. В России плагиат и
пародия обычно идут вслед за освоением оригинала, но,
к моему большому сожалению, волна полуосмысленных,
халтурно сделанных плагиаторских подделок предшест-
вовала появлению достаточно ортодоксальных исследо-
ваний, которые можно было бы с полным основанием
обозначить как знаковые разработки, исследования
подлинной евразийской геополитической школы. И в
отношении Валерия Коровина очень приятно конста-
тировать, что это — настоящее произведение талантли-
вого, последовательного единомышленника, в некото-
ром смысле ученика.
Книга Валерия Коровина является чрезвычайно
ценной, поскольку показывает становление пусть не-
сколько задержавшейся по времени, но зато ортодок-
сальной и последовательно русской геополитической
школы и является серьезной вехой на пути формирова-
ния ответных евразийских сетевых технологий. Ведь
единственным теоретически стройным ответом со сто-
роны России, если она, конечно, намерена сопротив-
ляться и отстаивать свою суверенность, т.е готова при-
нять вызов сетецентричной войны и участвовать в ней,
17

Войны XXI века
была бы разработка симметричной сетевой стратегии —
с параллельным и стремительным апгрейдом отдельных
сторон государства — управления, спецслужб, академи-
ческой науки, технопарков и информационной сфе-
ры — в сторону ускоренной постмодернизации. Опре-
деленная часть российской государственности должна
быть волюнтаристически и в авральном порядке очи-
щена от сегментов американской сети, переведена в
экстраординарный режим работы, наделена чрезвычай-
ными полномочиями и брошена на создание адекват-
ной сетевой структуры, способной хотя бы частично
противодействовать американскому вызову. Необходимо
разработать модель евразийской сети, вобравшей в себя
основные элементы американского постмодерна и ин-
формационного подхода, но направленной симметрично
против вектора ее воздействия. Это невероятно трудная
задача, но, не решив ее или даже не поставив ее, Россия
обречена на поражение от сетевых технологий, с ко-
торыми она по определению не справится. В согласии с
сетевой стратегией здесь использована совокупность
таких разнородных факторов, действующих синергети-
чески, что даже отследить их взаимосвязь и конечную
цель ни одна инстанция управления не в состоянии. Се-
тевую войну можно выиграть только сетевыми средст-
вами, адаптировав к собственным условиям и целям
эффективные и стремительно развивающиеся техноло-
гии, и эта книга является вкладом в развитие нашей, от-
ветной технологии ведения сетевой войны.
Александр Дугин
Появление книги молодого политика Валерия Коро-
вина — это, конечно, событие, потому что он берется за
очень сложные темы, за перспективные темы для иссле-
дования и показывает свой потенциал и свою способ-
18

Предисловие
ность действительно эти темы раскрывать. И, безусловно,
я приветствую, когда с позиции важности евразийского
солидарного движения для стабилизации ситуации на
планете в целом рассматривается проблема сетевых
войн. Валерий взялся за проблему очень сложную, осо-
бенно касательно оценки ситуации на Украине, кото-
рая у многих российских политологов вообще непра-
вильно раскрыта. Но вот как раз Коровин рассматрива-
ет ее под совершенно правильным углом зрения и
делает обоснованные оценки деятельности различных
политических сил в Украине. Я думаю, что в дальней-
шем он также будет включать в свои исследования ин-
формацию, получаемую из разных регионов Украины,
и будет использовать ее для того, чтобы делать свои
оценки. Самое главное — чтобы было желание и дальше
продолжать исследования именно под заявленным уг-
лом зрения важности евразийского сообщества и про-
блемы сетевых войн.
Наталья Витренко,
лидер Прогрессивной социалистической
партии Украины (ПСПУ)

Введение
ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
ПУТИНА - МЕДВЕДЕВА
Глобальный экономический кризис
как фактор сетевой войны
Являясь главным инструментом внешней политики
Запада, геополитика многие годы игнорировалась рос-
сийской властью. Иногда сознательно, вставая на сто-
рону геополитического врага, иногда по недомыслию,
не разобравшись в тонкостях дисциплины, но всегда в
ущерб себе наша власть отодвигала геополитические
принципы в сторону. Такое отношение к геополитике
чуть не стоило нам страны. Россия стояла на грани раз-
вала и прекращения существования в конце 90-х, а наш
геополитический враг — США — беспрепятственно хо-
зяйничал в мире. Пока не появился Путин.
Впервые геополитическая логика появилась в действи-
ях власти именно с приходом Путина. Он разогнал олигар-
хов, признав их атлантистскую сущность, и жестко привя-
зал регионы России к центру, констатировав ценность
большого пространства. Так началась геополитическая ре-
волюция в России — переосмысление отношения к геопо-
литическим принципам в принятии решений. Восемь лет
ушло на то, чтобы придать России геополитическую субъ-
ектность. Мучительно долго в нашем ежедневном желании
видеть Россию Великой, но не так долго — секунда — в ис-
торическом масштабе. Как громом среди безоблачного не-
босвода атлантизма прозвучали слова Владимира Путина в
Мюнхене: «Для современного мира однополярная модель
20

Введение
не только неприемлема, но и вообще невозможна». Это
был вызов. Прямой геополитический вызов безраздельно-
му господству атлантизма на планете.
Путин предупредил — Россия возвращается. Однако
Запад к тому времени уже отучился воспринимать Россию
всерьез, уроки истории там быстро забываются. Америка
200 лет шла к мировой гегемонии не для того, чтобы так
легко отказаться от своей однополярной доминации, сло-
жившейся в мире после окончания холодной войны явно
не в нашу пользу. Заявил — ответь. Америке необходимо
было сверить новую реальность, в которой они оказались,
со своими однополярными планами. Проверить на деле
заявленную геополитическую субъектность России, про-
извести, как говорят американские стратеги, reality check,
сверку с реальностью.
И вот уже спятивший грузинский агрессор бомбит
спящий ночной город. Америка внимательно смотрит на
Россию: геополитический субъект? Многополярность?
Отвечай... «Говорят, у вас мягкий либеральный прези-
дент, готовый отложить начинания Путина, испортивше-
го отношения с Западом». Но не тут-то было. Мягкий —
да, в общении, скорее спокойный и уверенный в себе —
жестко отразил удар агрессора, принял вызов и спокойно
довел дело до конца. До победного конца. Новый прези-
дент Дмитрий Медведев принял эстафету геополитиче-
ской революции от Путина и ответил на американский
вызов, на практике подтвердив — однополярности боль-
ше нет. Россия «не может принять такое мироустройство,
в котором все решения принимаются одной страной, да-
же такой серьезной, как США, — заявил президент в сво-
ей доктрине внешней политики, — такой мир неустойчив
и грозит конфликтами».
Евразийство и атлантизм — два полюса геополити-
ки — вновь вернулись в мировую политику. А Россия
21

Войны XXI века
вернулась в историю. «Россия — страна с более чем ты-
сячелетней историей, и практически всегда она поль-
зовалась привилегией проводить независимую внеш-
нюю политику. Мы не собираемся изменять этой тра-
диции и сегодня», — напомнил Путин в исторической
мюнхенской речи западному сообществу. А про себя
подумал: «Россия — страна с более чем тысячелетней
имперской историей. Россия всегда была империей».
И будет империей.
Сетевые вызовы
Однако не успели мы привыкнуть к термину геополи-
тика, как в экспертное сообщество ворвалось новое по-
нятие — сетевые войны. Первое, что рисует воображе-
ние — уже ставший карикатурным образ склонившегося
над компьютером хакера, «ломающего» банковский счет
или рассылающего вирусы. В действительности же все
представляется куда серьезнее после того, как узнаешь о
том, что сетевые войны — это новая концепция ведения
войн, принятая на вооружение Пентагоном. А Пентагон,
как известно из новейшей истории Афганистана и Ира-
ка, — не шутит. Уже начиная с 2001 года тематика «сете-
вой войны» в том или ином виде начала обсуждаться на
всех конференциях и семинарах, проходивших с привле-
чением специалистов Пентагона. За последние годы ана-
лизу различных аспектов этой новой военной концеп-
ции был посвящен ряд исследований ведущих аналити-
ческих центров Министерства обороны США, ибо она
положена в основу строительства американских воору-
женных сил, что связано с трансформацией взглядов на
характер изменившихся угроз. В этой связи игнорирова-
ние данной стратегии нашими властью и военным ве-
домством является прямым ударом по национальной
безопасности России.
22

Введение
Угроза России или угроза
для России?
Сегодня Америка строит мировую империю, уже даже
не скрывая этой своей цели. И главное и самое крупное
препятствие, стоящее на пути американской империи, —
это Россия. Наша с вами страна все еще защищена ядер-
ным щитом, созданным усилиями тысяч наших великих
предков. Созданным на совесть, так, что даже после по-
лутора десятилетий разрухи он продолжает пугать наше-
го заокеанского «партнера» настолько, что тот и думать
боится о ядерном противостоянии с Россией. Здесь нуж-
но оружие поточнее, подходы потоньше, хитрее, изво-
ротливее, ибо в прямом столкновении с русским оружи-
ем пока еще никто не устоял.
Россия всегда представляла и будет представлять угро-
зу для Запада. А друзьями для него мы оказываемся толь-
ко тогда, когда стоим на грани развала, разложения, вы-
мирания. Идеальным другом Запада Россия станет только
тогда, когда попросту перестанет существовать. И для
достижения этой цели все средства хороши. Обществен-
ные неправительственные структуры, НПО, НКО, СМИ,
коррумпированные чиновники, ангажированные судьи,
кружки филателистов и редакции фэнзинов, даже недо-
вольные своим материальным состоянием пенсионеры и
нагрянувший мировой финансовый кризис — все это ста-
новится оружием, используемым против России. Оружи-
ем, действующим при определенных условиях и подходах,
технологичным и эффективным. Оружием войны против
России. Сетевой войны. И пока мы не поймем сути этого
явления, мы не выработаем противоядия против него, не
создадим эффективных технологий противостояния в си-
туации, когда даже ядерное оружие бессильно. В условиях
сетевой войны ракеты и танки — лишь груда дорогого ме-
таллолома. Сетевая угроза — это реальная угроза, в пер-
23

Войны XXI века
вую очередь, угроза для России. Сетевая война — это поч-
ти свершившаяся реальность. Россия должна выстоять,
победить и в этой войне — сетевой войне. Даже если на
этот раз она станет для нас последней.
Кризис или война
Идеальными условиями для ведения сетевых опера-
ций являются условия кризиса или войны. Нынешний
глобальный финансовый кризис, несмотря на то, что
формально ударил по всем ведущим экономикам мира,
вместе с тем все же является кризисом американским.
Именно США стали центром его глобального распро-
странения. Что мы знаем о механизмах нынешнего гло-
бального финансового кризиса? Только то, что пишут
СМИ — американские, а за ними европейские и все
остальные. То есть о том американском кризисе мы не
знаем ничего. Так же как мы до сих пор ничего не знаем
о терактах 11 сентября 2001 года. Кроме того, что нам
сообщили СМИ. А ведь американская армия сейчас на-
ходится в Афганистане, в республиках Средней Азии,
всегда лежавших в зоне наших стратегических интере-
сов, и не собирается оттуда уходить. Напротив, двигает-
ся на Кавказ, готовит площадки для вторжения в Иран,
и все это последствия терактов 9/11. О которых уже все
забыли. И тогда, перед 11 сентября, и сейчас, перед на-
чалом мирового финансового кризиса, американская
экономика находилась на грани краха. Теракты в Нью-
Йорке вернули ее к жизни, отсрочили ее конец. Теперь
у Америки новые проблемы: возвращающая свою гео-
политическую субъектность Россия — это проблема но-
мер один и стремящаяся к геополитической самостоя-
тельности Европа, разочаровавшаяся в американском
гегемонизме, особенно после 8 августа 2008 года, — это
проблема Америки номер два.
24

Введение
И вот уже мировой финансовый кризис выводит тыся-
чи людей на улицы Европы, безработица стремительно
растет, цены на нефть — основной источник доходов Рос-
сии — обвалились, в самой России растет социальное не-
довольство, невыплаты зарплат и массовые увольнения,
активизация «оранжевых», либералов и экстремистских
молодежных группировок нацистского толка, беспорядки
в Греции, далее Франция, Германия — Европа — в огне.
Ситуация кризиса — идеальная среда для той самой стра-
тегии сетевых войн, центр которой находится в Вашинг-
тоне, против Европы, которая сегодня начала поднимать
голову в плане своей самоидентификации и отделения от
США. Европа устала быть постоянным вассалом Амери-
ки. Европа хочет самостоятельности. Континентальная
Европа хочет сближения с Россией. Америка еще даст по-
нять, кто в Европе хозяин, поставив ее посредством эко-
номического и политического диктата «на место». Теми
же самыми способами, используя сетевые стратегии, ко-
торые уже сейчас пущены в ход против России.
Безусловно, нынешний финансовый кризис будет ис-
пользован для того, чтобы сделать сетевые стратегии на
территории России более эффективными. Мы знаем, что
сетевая война ведется как в ситуации мира, так и в ситуа-
ции кризиса и войны. Последствием мирового финансо-
вого кризиса может стать не только крах российской
экономики. Вызов брошен самой России. Сетевой вы-
зов. Следите за котировками, ибо это война!

Часть I
ФАКТОР ГЕОПОЛИТИКИ
В СЕТЕВЫХ ВОЙНАХ
МИРОВАЯ ГЕОПОЛИТИКА И СЕТЕВЫЕ ВОЙНЫ
Постмодернистская империя опирается
на сети и не имеет единого центра
Крах советской системы продемонстрировал несо-
стоятельность идеологического подхода. Три важней-
ших идеологии XX столетия — либерализм, коммунизм
и фашизм — прекратили свое существование с оконча-
нием эпохи модерна. Наступил всеобщий постмодерн.
И если первая политическая теория — либерализм —
еще как-то мутировала в постмодерне, превратившись в
постлиберализм, то коммунизм просто умер своей
смертью от дряхлости еще в конце прошлого века, а фа-
шизм так вообще был подбит на взлете. Идеологиче-
ские объяснения мировых процессов больше не дейст-
вуют. Возникший идеологический вакуум заполнила
чистая геополитика с ее неумолимым, неснимаемым,
неизбежным противостоянием морской и сухопутной
цивилизаций. Советский блок рухнул не просто так. Он
проиграл в геополитической войне континентов. Суша
проиграла морю, сухопутная цивилизация, прикрытая
шелухой марксизма, проиграла в битве цивилизации
морской, маскировавшейся под личиной либерализма.
Настало время торжества либеральной западной моде-
ли, а по сути — Американской империи, претендующей
на мировое господство. Все, нет больше коммунизма, а
либерализм без классового врага стал никому не инте-
ресен. Осталась чистая геополитика, море против суши,
и противостояние не прекратится, пока мы, Россия, не
26

Сетевые войны
перестанем существовать. Вот тогда-то и восторжеству-
ет единая мировая Американская империя.
Само понятие «империя» было подробно описано в
классической теории больших пространств еще круп-
нейшим немецким философом и юристом Карлом
Шмиттом. Шмитт описал два типа империй, основан-
ных на геополитической модели, — империи морского,
колониального типа, состоящие из метрополии и коло-
ний, и империи сухопутные, состоящие из центра и пе-
риферии. Разница в том, что метрополия воспринимает
свои колонии потребительски, как средство для обога-
щения, наживы, в то время как центр сухопутной импе-
рии видит периферию в качестве своего продолжения,
как то, что необходимо благоустроить, облагородить,
вложив туда средства и создав по возможности равные с
центром условия существования.
Но прошли столетия, империи, как морские, так и су-
хопутные, то создавались, то распадались, мир пережил
эпоху государств-наций, создававшихся на обломках рас-
падающихся империй, и вот наступило XXI столетие,
модерн сменился постмодерном, а империя снова в топе.
Ибо понятие это геополитическое, а не идеологическое,
и в ситуации грядущего торжества геополитики как клю-
чевой мировоззренческой модели империя становится
понятием, которое обращает нас не к прошлому, а к на-
стоящему и, особенно, к будущему. В геополитике импе-
рия является синонимом большого пространства. И от
того, сколько будет империй — одна или несколько, за-
висит, будет мир однополярным или многополярным,
ибо и однополярность, и многополярность уже несут в
себе отсылку к империи.
Однополярный мир — одна империя — американ-
ская. Сегодня американские политологи уже не стесня-
ются говорить о том, что Америка строит именно Ми-
27

Войны XXI века
ровую империю. Об этом говорят как противники аме-
риканской империи, такие, как Тони Негри и Майкл
Хардт, так и ее апологеты, вроде неоконсерваторов Ро-
берта Кейгана или Уильяма Кристола. Многополярный
мир — это нечто противоположенное, когда судьба ми-
ра определяется консенсусом нескольких мировых цен-
тров, представляющих большие пространства, несколь-
кими империями. Такой мир с очевидностью представ-
ляется более сбалансированным, более справедливым.
По крайней мере для нас, представителей не американ-
ского, но евразийского геополитического лагеря. Гео-
политическое противостояние моря и суши сегодня
конкретизировано в противостоянии проектов однопо-
лярного мира и мира многополярного.
Америка строит империю
То, что Америка строит именно империю, наиболее
полно и убедительно доказали итальянский журналист
Тони Негри и американский политолог Майкл Хардт в
своем совместно написанном труде «Empire» — «Импе-
рия». Выступая с левых позиций, что в эпоху конца иде-
ологий выглядит весьма неубедительно, они тем не ме-
нее подводят серьезную доказательную базу именно
под утверждение об американской империи. Исполь-
зуя левую терминологию, они замечают, что носителем
Труда в эпоху постмодерна становится не рабочий
класс, но «множество» (multitude). Подобной же пози-
ции придерживается и французский философ Ален Де
Бенуа, утверждающий, что глобализации, представляю-
щей базу для американского имперостроительства,
предшествуют сначала процесс атомизации — отрыва
человека от корней, от естественных связей, делающих
его неуязвимым для «системы» или «империи» в поня-
тиях Негри и Хардта, а затем процесс массификации —
28

Сетевые войны
превращающий теперь уже обездоленных, разорванных ин-
дивидуумов в обезличенную массу для простоты управле-
ния ею со стороны «системы». Таким образом американ-
ская империя опирается именно на управляемого инди-
видуума, на социальный атом, представляющий собой, в
терминах Алена Де Бенуа, «источник производства и
потребления».
Продолжая цепочку левых сопоставлений, Негри и
Хардт указывают на то, что вместо марксистской «дис-
циплины» победивший капитал использует «контроль».
«В планетарном масштабе учреждается общество надзо-
ра, то есть создается целая серия методов и технологий,
которые позволяют отслеживать поведение людей, про-
верять, не отклоняются ли люди от норм», — вторит Нег-
ри и Хардту основатель европейского движения «новых
правых» Ален Де Бенуа. К «контролю» Де Бенуа относит
как контроль за общением, начиная с прослушивания
телефона и заканчивая установкой систем видеонаблю-
дения, так и использование различных электронных ме-
тодов слежения, которые позволяют определять, где лю-
ди находятся, чем они занимаются, каковы их вкусы, за-
нятия и т.д. И здесь Ален Де Бенуа констатировал даже
некоторый парадокс: «Именно наиболее развитые с тех-
нологической точки зрения общества сегодня располага-
ют целым арсеналом средств для того, чтобы шпионить
за согражданами, коими средствами не располагал ни
один тоталитарный режим в прошлом».
Вместо же ставшего привычным для нас «государства»
Негри и Хардт выявляют становление планетарных сетей.
Именно «сети» являются базой строительства планетар-
ной американской империи. Империя простирается туда,
где есть сеть.
Негри и Хардт совершенно справедливо настаивают
на том, что «империя» не имеет ничего общего с класси-
29

Войны XXI века
ческим «империализмом». Классический империализм
оперирует понятиями метрополия и колония или центр и
периферия. И колония, и периферия — это то, что физи-
чески освоено метрополией или центром, то, куда сту-
пала нога представителя империи. Структура же импе-
рии в постмодернистском смысле такова, что включает
в себя любую зону, попавшую под контроль империи,
который не обязательно выражается в физическом при-
сутствии. Достаточно присутствия в этой зоне подклю-
ченной сети, а порой достаточно даже медийного при-
сутствия.
«Империя» децентрирована, она не имеет единой
метрополии. Этот фактор предопределен структурой
«сети», лежащей в основе постмодернистской «импе-
рии». Там, где присутствует имперская сеть, там есть и
узел сети — ее локальный центр. Множество центров,
созданных по единому мировоззренческому шаблону,
но разных по структуре, в свою очередь, предопределя-
ют то, что «империя» заведомо и изначально планетар-
на и универсальна.
Зарождение американской
«империи»
Интерес к понятию империя, используемому для бо-
лее точного понимания реалий сегодняшнего мира,
вновь возник в мировой политологии XXI века начиная
с 2002 года, когда широкая американская пресса стала
использовать его применительно к той роли, которую
США должны играть в мировом масштабе в новом сто-
летии. Это стало следствием почти безраздельного
влияния в американской политике идей неоконсерва-
торов. Теоретики этого направления, отталкиваясь от
рейгановской формулы «СССР — империя зла», пред-
ложили симметричный проект: «США — империя доб-
30

Сетевые войны
pa». Однако, как ни странно, нынешняя планетарная
структура американской «империи» была заложена в ее
основание еще Томасом Джефферсоном, возглавляв-
шим коллектив авторов журнала «Федералист», став-
шего идеологическим центром отцов-основателей Со-
единенных Штатов, вдохновлявшихся древней импер-
ской моделью. С самого момента создания США они
утверждали, что строят на другой стороне Атлантики но-
вую «империю с открытыми, расширяющимися граница-
ми, где власть будет создаваться по сетевому принципу.
Эта имперская идея выжила через включение в американ-
скую Конституцию и сегодня проявила себя в плане-
тарном масштабе в полностью реализованной форме».
Ключевым понятием здесь являются «расширяющиеся
границы». Также Джефферсон использовал понятие
«расширяющейся империи» (extensive empire). Основ-
ной же движущей силой «расширения империи» стала
вера основателей США в универсальность своей систе-
мы ценностей. Эта вера лежит в основе политической
истории Соединенных Штатов, ибо с самого начала кон-
струирование США воспринималось их отцами-основа-
телями именно как эксперимент по созданию идеально-
го европейского (западного) общества, но создаваемого с
чистого листа и не отягощенного традиционалистским
наследием Европы, сдерживающим, по мнению созда-
телей США, ее динамичное и прогрессивное развитие,
ее цивилизационную экспансию. Именно поэтому новый
глобальный проект всемирного распространения запад-
ной цивилизации в виде американской «империи» был
начат с чистого листа. Впервые же универсальность новой
американской модели западного общества в реальности
проявила себя, когда речь зашла об отвоевании Кали-
форнии и Нью-Мексики. Именно в этот момент амери-
канцы открыто заговорили о «Manifest Destiny», то есть
31

Войны XXI века
о «явном предназначении», которое состояло в том,
чтобы «нести универсальные ценности свободы и про-
гресса диким народам».
Именно поэтому Негри и Хардт подчеркивают в сво-
ей работе тесную взаимосвязь политических основ
США с идеей «экспансии» и «открытых границ».
США не могут не расширять своего контроля, так как
представление об «открытых границах» и «универсаль-
ности» собственных ценностей является основой всей
системы. Но самое интересное — это подход «империи»
к остальному миру, сформированный идей универсаль-
ности. Исходя из того, что общественное устройство и
ценности американской «империи» являются универ-
сальными, весь остальной, не американский, мир рас-
сматривается «империей» как... пустое место. Если не
американский — значит никакой, а следовательно — под-
лежащий интеграции в единую структуру сетевой власти.
Впервые эта идея была сформулирована президентом
Вудро Вильсоном. При этом, что важно, планетарная
сетевая власть не ставит перед собой задачи прямого ко-
лониального завоевания — это было бы очень откровен-
но, грубо и сразу же вызывало бы прямое противодейст-
вие. В реальности все происходит менее явно — просто
различные зоны включаются в общую систему ядерной
безопасности, в систему свободного рынка и беспрепят-
ственной циркуляции информации. «Империя» не борет-
ся с теми, кто ей не сопротивляется, не подавляет сопро-
тивление, если «побежденный» добровольно принимает
ее систему ценностей.
Совсем иной подход «империи» к тем, кто американ-
ские «универсальные» ценности не принимает. С ними
«империя» поступает как с «индейцами» — «вежливо
игнорирует» их особенности и отличия. Так, как будто
их не существует, воспринимая пространство, заселен-
32

Сетевые войны
ное теми, кто идентифицирован «иначе», как пустое.
«Через инструмент полного невежества относительно
особенностей национальных, этнических, религиозных
и социальных структур народов мира «империя» легко
включает их в себя», — утверждают Негри и Хардт.
Иными словами, империалистический подход модерна
унижал противника, колонизируемые народы, но все
же признавал факт его существования. Постмодернист-
ская «империя» безразлична даже к этому факту, она не
уделяет ему внимания: все пространство планеты являет-
ся открытым пространством, и выбор «империи» — ядер-
ная мощь, свободный рынок и глобальные СМИ — пред-
ставляется само собой разумеющимся. Чтобы включить
страну, народ, территорию в рамки «империи», их не
надо завоевывать или убеждать, им надо просто проде-
монстрировать, что они уже внутри нее, так как «импе-
рия» самоочевидна, глобальна, актуальна и безальтер-
нативна. Весь мир становится глобальной Америкой.
Однако в действиях американской «империи» быва-
ют и исключения. Одним из них можно назвать период
правления Джорджа Буша-младшего, который на во-
семь лет вернул Америку к стратегии классического «им-
периализма». Буш, интеллектуально окормляемый не-
оконсами, открыто провозгласил Америку центром ми-
ра — своего рода метрополией, — после терактов
11 сентября 2001 года призвал остальные народы поко-
риться Америке. Тех же, кто отказался покориться, Буш
попытался принудить к этому насильно. Чем это закон-
чилось, мы знаем, однако подобный неоимпериалисти-
ческий подход для новой сетевой Америки нетипичен,
и пришедший к власти новый президент-демократ Ба-
рак Обама поспешил вернуть все в прежнее русло, к
мягкому включению в американскую «империю» по се-
тевой модели.
33

Войны XXI века
Американская сетевая
глобализация
Глобальный мир — это совершенно реально и всерь-
ез. И, как справедливо показывают Негри и Хардт, этот
мир создается «как бы на пустом месте». «Локально-
сти», «особенности», «национальная, этническая, куль-
турная» самобытность — все это в нем вежливо игнори-
руется, либо рассматривается как фольклор, либо поме-
щается в резервацию, либо подвергается прямому
геноциду. Ален Де Бенуа называет это «гомогенизацией
на планетарном уровне». По его утверждению, глобали-
зация создает однородные образы и способы жизни,
приводит к униформизации поведения в ущерб народ-
ной культуре, то есть к «сокращению человеческого раз-
нообразия». Де Бенуа называет это «распространением и
расширением идеологии «одинаковости» и «того же са-
мого», вследствие чего человек становится одним и тем
же везде, и, таким образом, этот человек должен везде
создавать одни и те же политические и культурные сис-
темы в ущерб разнообразию культур народов, наций, их
образов жизни. Такой человек считается включенным в
американскую «империю», которая создается на пустом
пространстве, а в ее сеть, предвосхищающую появление
«империи», включаются только те, кто ею же и постули-
руется. Иными словами, «империя» не имеет дела с го-
сударствами и народами, она предварительно крошит
их до качественного «множества», а потом механически
суммирует в «массы».
«Империя» приходит не извне, она прорастает
сквозь, она обнаруживает свои сетевые узлы сама собой
и постепенно интеллектуально, информационно, эко-
номически, юридически, психологически интегрирует
в себя. Но эта интеграция означает полную утрату иден-
тичности — об этом Негри и Хардт говорят вполне оп-
34

Сетевые войны
ределенно. «Империя» основана на том, что не призна-
ет никакого политического суверенитета ни за какой
коллективной сущностью — будь то этнос, класс, народ
или нация. На то она и «империя», чтобы постулиро-
вать тотальность и вездесущесть своей власти.
Сетевые структуры
в мировой геополитике
Сегодня все чаще Америку обвиняют в том, что она
использует сетевые технологии для установления своего
планетарного влияния, и зачастую использует она их
весьма эффективно, — несколько цинично, а как иначе
еще может быть в мировой политике? Еще бы, ведь
Америка является родиной сетевых стратегий. Однако
это совершенно не означает американской монополии
на сетевые технологии, ведь, как известно, «идеи при-
надлежат тем, кто их понимает». То, насколько эффек-
тивно и каким образом мы будем противодействовать
американской империи, — а противодействовать ей не-
обходимо хотя бы в целях самосохранения, — зависит от
того, насколько правильно мы поймем суть сетевых тех-
нологий, используемых против нас, и насколько мы са-
ми сможем взять их на вооружение.
Как-то, выступая на одном из телеканалов, шеф-ре-
дактор московского бюро газеты Financial Times, аме-
риканец по происхождению Чарльз Кловер так обозна-
чил суть сетевого подхода: «Сетевые технологии — это
network, структура без «головы», без руководителя. Не
иерархическая, а горизонтальная, децентрированная
структура. «Информационное пространство» — это не
иерархия. Да, я представляю газету, но никто не говорит
мне, что печатать, реально нам никто не поручает, ка-
кие мнения излагать в наших статьях». Это очень пока-
зательное высказывание, ибо оно очень точно передает
35

сетевую атмосферу. «Сетевик», участник сети, вклю-
ченный в нее, сам принимает решение и сам ориенти-
руется в том, как ему отреагировать на то или иное со-
бытие, ибо он уже, заранее, предварительно сформиро-
ван таким образом, что его решение будет совпадать с
общей настройкой сети. Именно поэтому шеф-редак-
тором московского бюро влиятельнейшей британской
Financial Times назначен американец, прошедший спе-
циальную подготовку и обучение (деканом Кловера был
небезызвестный Пол Вульфовиц), а не русский, не серб
и даже не британец. Это показательный момент сетево-
го подхода — реальность сформирована, запрограмми-
рована заранее.
В доказательство этого тезиса следует привести эпи-
зод, пересказанный Чарльзом Кловером в той же про-
грамме: после нападения Грузии на Южную Осетию
8 августа 2008 года тогда еще президент, Буш-младший,
выступая на телевидении, заявил, что американские са-
молеты вылетают с гуманитарным грузом в Грузию по
приглашению грузинского правительства. «Он сказал,
что причина этому — нападение русских войск на Тби-
лиси, — напомнил Кловер, тут же уточнив: — Если вы
внимательно слушали эту передачу... Он не сказал, что у
нас есть точная информация. Он сказал, что у нас есть
сообщения, reports, что русские танки идут прямо в Тби-
лиси. Он сказал, что были [телевизионные] передачи [на
эту тему] по CNN». Таким образом, мы видим, что ре-
шение о поддержке Америкой грузинских властей, об
отправке самолетов и о введении американских кораб-
лей в Черное море было принято американским прези-
дентом на основе сюжетов CNN. «Основным моментом
в войне в Грузии было то, что передало CNN, — уточня-
ет Чарльз Кловер. — Я не против оказать помощь Гру-
зии, я знаю, что существуют разногласия на этот счет,
36

Сетевые войны
но скажу, что в этом СМИ играли очень-очень важную
роль. И поэтому это [network] — действительно постмо-
дернистский феномен».
Все это могло бы показаться абсурдом, если бы не яв-
лялось реальностью, свершившимся фактом. Однако,
если подумать — СМИ в современном информационном
обществе являются абсолютным авторитетом для боль-
шинства, для атомизированных масс. На что должен был
сослаться Буш, чтобы звучать убедительно? На абстракт-
ные разведданные? На секретные донесения, которых ни-
кто не видел (а может, их и не было)? На основании чего он
принял решение о поддержке Грузии? Что, как в истории с
Ираком — «Бог сказал мне: ударь по Ираку»? Самым убе-
дительным источником на тот момент для Буша стал
именно сюжет CNN, который видели все. И именно со-
славшись на него, Буш принял решение, которое в тот
момент было поддержано большинством западного со-
общества. Позиция СМИ, не только CNN, но и ВВС и
многих других западных информагентств, оказалась ре-
шающей в современном информационном обществе.
Однако здесь встает резонный вопрос: а что на самом
деле было первично — сообщение СМИ и затем приня-
тое на его основе решение или же, напротив, сначала
было решение, а потом сообщение СМИ, на основе ко-
торого было как бы принято решение? Ссылка амери-
канского президента на сюжет CNN стала констатаци-
ей факта, но если переквалифицировать это в прием се-
тевой войны, то последовательность меняется: сначала
заказывается сюжет, потом идет ссылка на этот сюжет,
что является поводом для того, чтобы принять «нужное»
решение и пустить в ход корабли, самолеты и политиче-
скую поддержку.
Понятие «report» — использованное Кловером — на
русский язык переводится и как «доклад», и как «сооб-
37

Войны XXI века
щение», и здесь таится принципиальная разница. Одно
дело, когда военные, несущие персональную ответствен-
ность за информацию, готовят доклад для президента,
отвечая перед ним головой. Другое дело, когда абсолют-
но безответственный фрагмент сетевого сообщества
вбрасывает информацию, которая начинает циркулиро-
вать по «сети», становясь поводом для принятия реше-
ний, — абсолютно безответственно, но абсолютно реаль-
но по своим последствиям. Случайна ли такая безответст-
венность? Ведь подобные решения могут стать поводом
для глобального военного конфликта, в котором погиб-
нут тысячи людей. Конечно, западные СМИ, спустя не-
сколько месяцев, признали свою ошибку. И даже запад-
ное сообщество пересмотрело свое отношение к про-
изошедшему. Однако факт грузинской агрессии и ее
американской поддержки уже свершился. Что было бы,
если бы «блицкриг» Саакашвили удался?
Имея информацию как с грузинской, так и с россий-
ской стороны, западные СМИ, Чарльз Кловер и его
коллеги сделали свой выбор. Да, никто не говорил им,
что и как писать. Классическая сетевая структура, в ко-
торой отсутствует иерархия, это и не предусматривает.
Но есть идеологический фильтр, который организует
ячейки этой структуры. В сетевых войнах это характери-
зуется таким понятием, как намерение командира. Это оз-
начает, что командир не дает прямого приказа. Коман-
дир излагает некое свое видение конечного результата,
исходя из которого узлы сети переструктурируют свое
поведение, начинают действовать тем, а не иным обра-
зом. Они самостоятельно домысливают технологию
реализации того, что было высказано «командовани-
ем», что было считано ими из сообщений центра, фор-
мирующего повестку дня. Сеть сама распознает «наме-
рение» и действует соразмерно.
38

Сетевые войны
Таким образом, действительно существует некая
взаимосвязь между заранее заказанным сюжетом на
CNN и заранее заготовленным выступлением Буша по
его итогам. Естественно, что если бы большое количест-
во представителей СМИ знало об этом заранее, то обяза-
тельно возникла бы преждевременная утечка и эффект
был бы не такой натуралистичный. Спонтанность была
также запрограммирована. Когда Чарльз Кловер форми-
ровал свое сообщение, он исходил из своего мировоззре-
ния. Чарльз — американец, учился в Америке, его дека-
ном был Пол Вулфовиц. Его сформировала среда, амери-
канский контекст. Естественно, что когда американец с
таким контекстом имеет в руках информацию, которая
выражает позицию США и оправдывает ее, которая
подтверждается его культурными установками и сте-
реотипами, то даже если он пытается следовать непред-
взятости, то все равно невольно больше симпатизирует
американской позиции, нежели позиции, которая ей
противоречит. В дальнейшем он, может быть, даст и
противоположную информацию, но сначала он дает ту,
что соответствует его представлениям. Ибо существует
такое понятие, как «журналистский контекст». Журна-
лист должен действовать непредвзято, но он имеет право
на интерпретацию — в словах, в выражениях, в каких-то
оттенках, эмоциях, окрасках текста, из которых видна
подлинная позиция автора.
Коварство сетевой войны как раз и заключается в
том, что участники ставятся в известность по факту со-
бытий, развивающихся стремительно, но тем не менее
их контекст, или «сетевой код», уже сформирован та-
ким образом, что конечный результат предопределен.
В этом и заключается эффективность сетевой техноло-
гии. Потом можно признать, что да, это было ошибоч-
но, мы ошибались, как с химическим оружием в Ираке,
39

но конкретные действия уже совершены, американские
корабли уже в Черном море, а американское оружие в
Грузии. Если бы «блицкриг» Саакашвили удался, то, ис-
ходя из принципа «победителей не судят», американцы,
безусловно, признали бы факт свершившегося «блиц-
крига». Потом бы они признали, что опирались на лож-
ную информацию, а принятые решения были не совсем
верными и базировались на основе ошибочных сообще-
ний СМИ, но факт бы уже свершился. И кто после это-
го будет спрашивать со СМИ? СМИ судить нельзя... Се-
тевая война — это очень эффективное средство, за ко-
торым следуют реальные геополитические изменения.
А что будет потом, уже не так важно.
Безусловно, сетевой принцип и не подразумевает
прямого отдания приказа. Если бы каждому шеф-ре-
дактору каждого из западных СМИ поступил звонок, то
рано или поздно кто-то из них об этом бы рассказал:
«Мне позвонили из Вашингтона и сказали «напиши
так», — это было бы провалом, особенно если случилось
бы «рано». Естественно, никто никого не предупреждал,
но каждый знал, как он будет действовать. В этом смысл
сети — сеть создается из таких структур, из таких людей
и из таких узлов, реакция которых предсказуема, ибо
она сформирована западным мировоззренческим ко-
дом. При организационной автономности нет прямой
увязки с центром принятия решений. Саакашвили тоже
не получал прямого указания из Вашинггона, звонка от
Джорджа Буша — «давай, Миша, мочи». Да, накануне к
нему приезжали западные представители и спрашива-
ли: «Что вам нужно, чтобы решить свои проблемы?» —
«Мне нужно много оружия». — «Вот вам оружие». Но
они не поручали Саакашвили: «Используй это оружие
против Южной Осетии». Его можно было рассматри-
вать как, например, элемент более эффективной дипло-
40

Сетевые войны
матии, используемый как фактор морального давления
для большей сговорчивости южноосетинской стороны
в переговорах, или, может быть, Грузии действительно
нужно было модернизировать армию для вступления в
НАТО, — все это было возможными причинами, отго-
ворками американской стороны по поводу того, зачем
они поставили столько оружия в Грузию. Но прямого
указания использовать это оружие против Южной Осе-
тии не было. Поэтому сегодня Саакашвили не может
сказать: «Извините, я не хотел, мне позвонили из Ва-
шингтона и сказали: «Ударь по Цхинвалу». Буш сказал
мне: «Ударь по Цхинвалу»». Не может сказать. Потому
что Буш ему такого не говорил. Это было спонтанное
действие Саакашвили, запрограммированное заранее
сетевой стратегией США на Кавказе, и никто никому
сейчас не докажет, что он получил добро на агрессию из
Вашингтона, однако все были готовы к последствиям
этой агрессии: речи написаны, реакция общественности,
поведение СМИ, западных экспертов и политологов, а
также самой американской администрации — были про-
считаны наперед. Именно по этой причине сетевая вой-
на столь эффективна — она не дает возможности найти и
покарать ответственных, установить прямую связь меж-
ду источником принятия решения и исполнителем. Тем
не менее она дает широкие возможности для действий,
дает возможность осуществить что-то, а потом не по-
нести за это ответственности. Это действительно эф-
фективная стратегия.
Первичность принципов
геополитики
Геополитика строго исходит из того, что противо-
стояние цивилизации суши и цивилизации моря несни-
маемо, и сетевая война является лишь следствием этого
41

Войны XXI века
противостояния. Концепция сетевой войны, называе-
мая еще «войной шестого поколения», официально при-
нята Пентагоном как военная стратегия, а ее основной
целью является вполне военная цель — отторжение тер-
риторий и установление на них американского контро-
ля без использования обычных вооружений. Поэтому
сетевая война — это именно война, а значит, и противо-
действие ей должно восприниматься со всей серьезно-
стью, по законам военного времени.
Мы не можем не замечать того факта, что американ-
цы действительно строят «империю», о чем пишут Нег-
ри и Хардт, причем пользуются для этого военными ме-
тодами. Американские военные базы появляются там,
где уже создана американская «сеть» и подготовлена бла-
гожелательная почва. Сами создатели США говорили о
том, что Америка должна двигать свои границы, что эта
империя децентрализована, что она сетевая, и ее очаги
пробиваются, как трава сквозь асфальт, — повсюду на
территории евразийского континента.
Американские идеологи неоконсервативного скла-
да — Роберт Кейган, Пол Вулфовиц, Уильям Кристол и
некоторые другие — пошли еще дальше. Мало того, что
они не стесняясь говорят об «империи», об «империи
добра», как они ее называют — «benevolent empire» — о
«благожелательной империи», какую, по их мнению,
представляют из себя США, так они еще утверждают,
что факт единоличной гегемонии Америки уже свер-
шился, сопротивление возможных противников слом-
лено, а те незначительные очаги, которые все еще про-
должают сопротивляться, являются остаточными, и их,
не стесняясь, вполне можно подавить прямыми воен-
ными средствами. Этот подход торжествовал все восемь
лет правления Буша-младшего, и в результате новая де-
мократическая администрация вынуждена была при-
42

Сетевые войны
знать то, что неоконсы несколько поторопились в сво-
ем мессианском исступленном «неоимпериализме».
Америка действительно единственная мировая гипер-
держава, но говорить об остаточном сопротивлении по-
ка преждевременно, особенно учитывая возвращение
России на мировую арену.
Сегодня мы тоже должны говорить об империи. Од-
нако о своей империи, о Евразийской Демократической
империи, построенной на строго добровольной основе и
ориентированной на сохранение идентичности народов
евразийского континента. Учитывая геополитический
принцип большого пространства, а также то, что госу-
дарство-нация, какое представляет из себя сегодняш-
няя Россия, в современных условиях уже не в состоя-
нии отстоять свой суверенитет, необходимо ясно осознать,
что нынешней территории России явно недостаточно для
того, чтобы быть полноценной империей. В геополитике
решающим фактором является пространственный.
А только в формате империи, при наличии большого
пространства, мы и сможем противостоять «империи»
американской.
Тандем Кристол — Кейган провозгласил необходи-
мость американского «благожелательного гегемониз-
ма». В своей книге «Нынешние угрозы: кризис и воз-
можности в американской внешней и оборонной поли-
тике», которая у неоконсерваторов является чем-то
вроде современного канона, Кейган и Кристол говорят
о создании «стандарта глобальной сверхдержавы, кото-
рая намерена с пользой для себя заниматься формиро-
ванием международной среды». Они отвергают узкое
понимание «жизненно важных интересов» Америки и
утверждают, что моральные цели и национальные инте-
ресы Америки тождественны. Однако в основе всего
этого лежит именно геополитический принцип торже-
43

Войны XXI века
ства морского могущества, провозглашенный американ-
ским адмиралом Альфредом Мэхеном в своей первой
книге «Морские силы в истории (1660—1783)», опубли-
кованной в 1890 году и ставшей первым геополитиче-
ским источником американской внешнеполитической
стратегии. Сетевые стратегии не только не отменяют
геополитического подхода, но, напротив, являются эф-
фективным инструментарием реализации геополитиче-
ских стратегий установления планетарного морского
могущества США.
В условиях глобализирующегося мира любые взаимо-
действия между субъектами геополитики осуществляют-
ся именно на основе их участия в сетевых структурах. Тех
самых структурах, которые помогают им проводить ин-
формационное, медийное, экономическое и дипломати-
ческое взаимодействие со всеми участниками мирового
процесса, направленного на достижение этого самого
мирового морского могущества. А вот субъектом уста-
новления морского могущества и является глобальная
американская «империя», и нам в этой американской
империи места нет. Таким образом, чтобы сохраниться,
нам необходимо осуществить сопоставимый ответ, соз-
дать полноценный геополитический субъект противо-
стояния. Ответить на американскую «империю» мы мо-
жем только своей империей, иначе мы просто переста-
нем существовать. Американская империя строится на
базе геополитических принципов, а ее технологическая
реализация осуществляется на основе новейших инфор-
мационных технологий, посредством сетевых войн. Эти
новейшие технологии, а также их геополитическая подо-
плека и станут предметом исследования данной книги, а
способы их проявления и реализации далее многократно
будут описаны и рассмотрены в различных конфигура-
циях и на различных примерах.
44

Сетевые войны
ТЕЗИСЫ О СЕТЕВЫХ ВОЙНАХ
Введение в область новой теории войны
Сетевые, или, как их еще называют, сетецентричные
войны представляют собой новейшую технологию захва-
та территорий, отторжения пространства в свою пользу,
перевода его под свой контроль, частным случаем чего
является, например, смена правящего режима в государ-
ствах. Особенностью же сетевой операции является то,
что она осуществляется преимущественно без использо-
вания обычных вооружений. В этом заключается главная
цель сетевых войн, являющихся новейшей разработкой
Пентагона, — увеличить пространство контроля не во-
влекаясь, по возможности, в открытую, «горячую» фазу
противостояния с противником, хотя она не исключена.
Детали этой разработки не разглашаются открыто, а
информация о ней распространяется только в специа-
лизированных закрытых сообществах и экспертных
комьюнити. Однако эта технология является закрытой
лишь в определенной степени, как все в Америке. Аме-
риканцы — очень откровенные люди, которые исходят
из того, что за пределами американского экспертного со-
общества, а уж тем более за пределами самой Америки
живет весьма темный люд. И если человек не относится к
элитарному экспертному сообществу, то он не способен
понять сути описываемой стратегии, а если и способен,
то в этом случае, очевидно, он представляет какой-либо
маргинальный интеллектуальный кружок и не может
повлиять ни на принятие судьбоносных решений, ни
тем более на ход истории, а значит, его доступ к «идеям»
не опасен. Остальное же, «не интеллектуальное», насе-
ление планеты тонет в потоках мусорной, ничего не
значащей информации и не в состоянии выделить из
нее что-либо ценное. Именно по этой причине амери-
45

Войны XXI века
канские стратеги описывают свои разработки со всей
американской откровенностью во множестве научных
книг, статей, на специализированных сайтах, в других
источниках, справедливо полагая, что если это и будет
кем-то прочтено, то только узкой прослойкой посвя-
щенных специалистов. Для большинства же все это
просто не представляет интереса, ну а политические
элиты стран-соперниц вряд ли способны все это адек-
ватно воспринять без специализированной экспертной
поддержки. Именно поэтому Збигнев Бжезинский спо-
койно выпускает свои труды, где открыто описывает
стратегии развала постсоветского пространства, а затем
России, которые сегодня реализуются. Мы же, откры-
вая книжку Бжезинского, с удивлением обнаруживаем,
что все, что с нами произошло в начале 2000-х, Бжезин-
ский, оказывается, описал еще в 1997-м. И сегодня опи-
санное им в конце 90-х продолжает происходить на на-
ших глазах.
Технология т.н. «цветных» революций, являющаяся
частным случаем, разновидностью сетевых операций,
называемых еще Операциями базовых эффектов, тоже,
в общем-то, не являлась секретом и была описана Джи-
ном Шарпом еще в конце 1980-х. По его пособию «От
диктатуры к демократии» была разрушена Югославия, а
в середине 2000-х годов мы с удивлением обнаружили
реализацию этой же технологии на постсоветском про-
странстве.
Исходя из того, что все эти модели в лучшем случае
становятся достоянием маргинального меньшинства,
которое аппаратно ни на что в реальной политике не
влияет, максимум «раскрывая» все это на своих марги-
нальных интернет-ресурсах, американцы, совершенно
не беспокоясь относительно судьбы подобных разрабо-
ток, особо их не пряча, но и не выпячивая, шаг за шагом
46

Сетевые войны
реализуют сетевые стратегии против своих геополити-
ческих противников, ставя их перед фактом уже свер-
шившихся процессов.
Таким образом, с одной стороны, информация о тех-
нологии сетевых войн является довольно эксклюзивной
и относительно закрытой, и в том виде, в котором она
доходит до России, учитывая перевод, трактовку и среду
восприятия, эта информация во многом теряет свой из-
начальный смысл, и ее распространение в узких кругах
представляется для американцев неопасным. С другой
стороны, наибольшую ценность здесь представляет
именно трактовка, популярная дешифровка, толкование
в доступном стиле сути и последствий этой технологии,
в чем и заключается смысл данной книги.
Разработанная Офисом реформирования секретаря
обороны вооруженных сил США под руководством ви-
це-адмирала Артура Себровски, эта технология отно-
сится к войнам шестого поколения. Фактически эта
разработка относится к разряду именно военных стра-
тегий, т.к. направлена на то, чтобы осуществлять захват
власти в государствах и ставить их под свой контроль
так, чтобы противник узнал о своем поражении только
после того, как оно уже состоялось. Несмотря на то, что
сетевые войны в основном ведутся без использования
обычных, классических средств вооружения, без пря-
мого использования армии и ставших привычными нам
за последние столетия технологий проведения военных
операций, возможны и горячие фазы сетевой войны. Си-
ловое воздействие осуществляется в том случае, когда
источники сопротивления, с одной стороны, несистем-
ны — т.е. их нельзя устранить сетевым способом, с дру-
гой стороны — маргинальны, фрагментарны и незначи-
тельны. Например, разрозненные небольшие террори-
стические группы, случайным образом разбросанные
47

Войны XXI века
по значительной территории и не имеющие общей
стратегии и координации действий между собой. Од-
нако даже при этих условиях силовая фаза сетевой опе-
рации проводится лишь в крайнем случае, в основном
когда значение имеет временной фактор и необходимо
ускорить завершение операции. Вместе с тем важней-
шим элементом сетевой стратегии является «стравли-
вание» групп противника между собой, провоцирова-
ние вооруженных конфликтов, столкновений и про-
чих силовых и насильственных действий на территории
противника.
Три парадигмы войны
Говоря об отличии сетевых войн от обычных, необ-
ходимо учитывать три фазы развития человеческой ис-
тории: аграрную, индустриальную (промышленную) и
постиндустриальную (информационную). Им соответ-
ствуют три социальных формата — это премодерн, мо-
дерн и постмодерн. Нынешнее, современное нам обще-
ство все больше постмодернизируется соответственно
технологии модерна, то есть индустриальные техноло-
гии, которые реализовывались в ведении обычных войн,
где доминируют армии, военная техника, численный
состав, уходят в прошлое. Постиндустриализация со-
временного мира и постиндустриальные технологии де-
лают акцент на передачу информации, и здесь ключевым
моментом, ключевой функцией, областью передачи и
средой распространения этой информации является
сеть. Сеть — это уже явление постмодерна.
Все это необходимо понимать для того, чтобы оце-
нить, насколько устарели индустриальные подходы ве-
дения обычных войн, а следовательно, для того, чтобы
адекватно представить себе, какова роль сугубо индуст-
риальной системы т.н. ядерного сдерживания, на кото-
48

Сетевые войны
рой покоилась безопасность двухполярного ялтинского
мира эпохи модерна. Старая поговорка о том, что гене-
ралы всегда готовятся к прошедшей войне, приобретает
здесь действительно жизненно важное значение. Без
осознания сути «новой теории войны» можно просто
забыть о понятии безопасности, так же как и о возмож-
ности сохранения суверенитета.
Многочисленные примеры, в том числе и из новей-
шей истории, доказали, что Америка ни при каких
обстоятельствах не пойдет на ядерное обострение до тех
пор, пока у России хотя бы номинально остается ее ядер-
ный потенциал и пока она даже гипотетически способ-
на нанести ответный ядерный удар. Также исключено
любое прямое военное столкновение основных сил
НАТО с российской армией, т.к. это теоретически
может повлечь за собой в случае тенденции к пораже-
нию ядерный удар со стороны России по территории
США или стран-участниц блока НАТО. Однако вместе с
этим совершенно не исключены ситуации непрямого
столкновения в локальных конфликтах, либо «обосно-
ванные» локальные удары по территории России в слу-
чае, если это будет вызвано необходимостью подавления
локальных точек сопротивления небольших террористи-
ческих групп, что записано в концепции национальной
безопасности США. В этом случае ядерный ответ со сто-
роны России является несоизмеримым, а значит, мало-
вероятным. Ну а главным инструментом горячей фазы
сетевой войны является «спровоцированный» военный
удар по территории противника (или по территории,
находящейся под его стратегическим контролем) со
стороны третьей силы. Данный метод ведения войны
вытекает из стратегии «Анаконды», активно применяе-
мой США, на чем мы еще остановимся подробнее в сле-
дующих главах. Примером же такого «спровоцирован-
49

Войны XXI века
ного» военного удара стало нападение Грузии на Юж-
ную Осетию, сетевой операции США против России, в
результате которой были созданы т.н. граничные усло-
вия для военной агрессии на территорию, стратегиче-
ски подконтрольную России, без прямой увязки с аме-
риканским центром принятия данного решения.
Таким образом, спокойствие относительно без-
опасности России, связанное с надеждой на наш
«ядерный щит», доставшийся нам из эпохи модерна,
при наличии постмодернистской технологии сетевых
войн является достаточно мнимым. Это все равно что
надеяться на свой арбалет или тугой лук с острыми
стрелами в ситуации, когда противник готовит авиана-
лет эскадрой сверхзвуковых бомбардировщиков. Воо-
ружения индустриальной эпохи так же проигрывают
перед постиндустриальными информационными стра-
тегиями, как воинство эпохи премодерна перед лицом
индустриальных армий. Кавалерия, конечно, прини-
мала участие во Второй мировой войне, но не стала ре-
шающим фактором победы.
Геополитическая подоплека
сетевой войны
В своих действиях американцы всегда исходят строго
из законов геополитики, а основной константой геопо-
литики является противостояние цивилизации суши,
которую сегодня представляет Россия, и цивилизации
моря, оплотом и доминантой которой являются США.
Геополитика неотменима для США, они исходят всег-
да только из геополитических принципов, поэтому
геополитическая константа присутствует в каждом их
шаге и в каждом конкретном действии. Сетевые вой-
ны — это та технология, которая логически вытекает из
геополитики. Основной угрозой США, исходя из гео-
50

Сетевые войны
политической логики, является Россия как большое про-
странство, соответственно, их основной задачей явля-
ется уменьшение этого большого пространства путем
отторжения территорий в свою пользу и разделения его
на части.
В геополитике пространство имеет решающее значе-
ние, порой даже вне зависимости от его качества — на-
деленности полезными ископаемыми или плодородными
землями, хотя с точки зрения «сакральной географии»,
предшествующей геополитике, качество пространства
имело огромное значение. Россия является крупным гео-
политическим субъектом, в геополитических терми-
нах — большим пространством, а значит, она представ-
ляет угрозу для единоличной американской домина-
ции. Цель американской «империи» — разделить это
большое пространство на части, на как можно более
мелкие фрагменты. И здесь все средства хороши, начи-
ная от идеологических диверсий, морального разложе-
ния, холодной войны, экономической блокады и закан-
чивая прямыми военными ударами. Сетевые войны ле-
жат где-то посередине.
Информация — как мусор
Сетевые войны ведутся там, где существуют сети, су-
ществование которых, в свою очередь, возможно лишь
на фоне информационного пространства. Особенностью
информационного пространства является абсолютная
возможность производства, передачи и восприятия ин-
формации в любом количестве и с максимальной ско-
ростью. В этих условиях наиважнейшим фактором ста-
новится качество информации. Производимый в со-
временных условиях объем информации девальвирует
ее ценность, утомляет сознание, делает восприятие все-
го производимого объема информации невозможным.
51

Тем более невозможной становится оценка информа-
ции, ее критическое осмысление и использование. Со-
временный человек в состоянии воспринять информа-
ционные потоки лишь урывочно, а акцентировка сооб-
щений осуществляется объемом потока информации на
«заданную» тему. Однако все это является идеальной
средой для проведения сетевых операций, или, как их
еще называют, Операций базовых эффектов.
Информация — это отнюдь не весь тот мусор, кото-
рый получает человечество из СМИ и Интернета. «За-
сорение эфира» осуществляется умышленно. Точнее,
умышленно создаются условия для того, чтобы поток
информации постоянно усиливался, а способность
усвоить и критически осмыслить полученную инфор-
мацию каждым отдельным индивидуумом, соответст-
венно, снижалась. Это необходимо для того, чтобы вы-
членить из общего потока информацию, действитель-
но имеющую хоть какую-то ценность, было бы
достаточно сложно. Степень ценности в данном случае
определяется возможностью полученную информацию
использовать. В этой замусоренной среде и осуществля-
ются сетевые операции, а именно, информация, имею-
щая стратегическое значение, передается... по откры-
тым каналам. Прямо в «эфир» через официальные обра-
щения, выступления, статьи в крупнейших СМИ,
открыто по сети Интернет. Задания для агентуры в сете-
вой войне передаются не шифровками, а прямо в «от-
крытый эфир». Их может услышать любой, но вычле-
нить из общего потока информации и правильно рас-
шифровать может не каждый.
Америка является производителем огромного коли-
чества информации, но только те, у кого есть опреде-
ленные коды, некие ключи для дешифровки, способны
правильно ею распорядиться. Для определения этих
52

Сетевые войны
своего рода «решеток», сквозь которые пропускается
вся информация и отсеивается информационный мусор
в новой теории войны, используется понятие сетевой
код. Это именно та матрица, с помощью которой можно
сепарировать информацию, разделить на потоки, сис-
тематизировать, отделить ценное, проанализировать
полученное и использовать по назначению. Сетевой
код — это та решетка, которая вычленяет имеющую
ценность информацию из всего остального мусора,
прокачивая ее дальше по сети.
Структура «сети»
Сетью является любая среда, через которую можно
прокачать нужную информацию, заставив ее работать.
Качественной, правильно настроенной сетью является
та, которая воспроизводит «нужное», предсказуемое,
или, по крайней мере, предусмотренное действие, впи-
санное в общую стратегию. Конвентом наполнения сети
является вычлененная из общего информационного по-
тока с помощью необходимого сетевого кода информа-
ция. При этом сетевой код может быть как существую-
щим — т.е. сложившимся в процессе формирования сети,
так и сформированным — т.е. привнесенным искусствен-
но в уже сложившуюся сеть. Сформированный сетевой
код представляет собой своего рода перепрошивку сети
и осуществляется таким же образом, каким, например,
перепрошивается мобильный телефон.
В реале сети обычно представляют собой обществен-
ные организации, фонды, неправительственные структу-
ры, движения и политические партии, которые ангажиру-
ются тем или иным образом одной из сторон, ведущих се-
тевую войну. Также это могут быть редакции газет и
журналов — как крупных, так и самодельных фэнзинов.
Сеть — это вокально-инструментальный ансамбль, изу-
53

Войны XXI века
чающий народный фольклор и имеющий обширные кон-
такты с такими же ансамблями в других точках. Это комь-
юнити в Живом журнале, это клуб охотников, филатели-
стов или собирателей антиквариата, имеющий связь по
переписке с другими подобными клубами в разных точках
планеты, члены которых периодически съезжаются на об-
щие собрания или форумы. Наконец, сеть — это неболь-
шие террористические группы, имеющие контакт между
собой через Интернет или посредством мобильной или
спутниковой связи, объединенные общими мировоззрен-
ческими установками. Сеть — это все то, через что можно
пропустить определенный сигнал, который будет воспри-
нят, передан и, в конечном итоге, реализован в действие.
Сеть может быть создана. Сеть может быть настроена оп-
ределенным образом. Она может быть перепрошита, а
может быть использована прямо в готовом виде с теми па-
раметрами, которые имеет по факту. Для ее использова-
ния достаточно эти параметры просто знать, чтобы вклю-
чить сеть в общую стратегию. Сеть — это все, что имеет
контакт между собой. Количество участников сети, ее объ-
ем, абсолютно не является залогом качества. В конечном
итоге — любой контакт между двумя людьми, передавши-
ми друг другу что-то, — это простейшая модель зарождаю-
щейся сети. Чиновник в Вашингтоне, работающий в гос-
структуре и передавший единожды информацию для ре-
портера в Исламабаде по электронной почте, даже если
они никогда друг друга не видели и не увидят, — это зачат-
ки сети. А если это случилось повторно — это действую-
щая сеть, которую возможно включить в текущую сетевую
операцию. Иными словами, информационное общество
представляет собой идеальную среду для создания, функ-
ционирования и использования сетей. Сети действитель-
но повсюду, и это не метафора. Сети — это объективная
реальность.
54

Сетевые войны
Отсутствие центра
Сетевая война никогда не ведется прямым образом.
Заказчик никогда напрямую не связан с исполнителем.
И даже если провести линию через множество посред-
ников от исполнителя к заказчику — прямой не полу-
чится. И кривой не получится. Совокупность проведен-
ных линий образует сеть. Если у вас получилась прямая
или даже кривая — то перед вами не сетевая операция, а
обычная, классическая операция эпохи модерна, в ко-
торой связь между заказчиком и исполнителем, даже
при отсутствии некоторых промежуточных элементов,
вполне установима. Конечно, между США и многими
событиями по всему миру возможно установить связь,
недвусмысленно определив заказчика того или иного
процесса. Но эта связь будет сугубо умозрительной. Ес-
ли, конечно, речь идет о сетевой операции. Современ-
ный информационный контекст таков, что Америке
можно предъявить все что угодно, начиная от «оранже-
вой» революции на Украине и заканчивая разрушитель-
ным цунами в Юго-Восточной Азии. И даже если все
факторы будут в пользу предъявленных версий, вам, в
лучшем случае, просто рассмеются в лицо или отправят
в дурдом, ибо у вас не будет ни одного прямого факта, а
все улики и цепочки будут уводить вас в бесконечные
дебри сетей, переплетаясь, сходясь и расходясь в произ-
вольном порядке. Кто, Америка? Кто именно? «Сена-
тор Джонс, это вы устроили цунами?» — «Да, господа, я
уронил чайную ложечку за борт своей яхты, отчего и
произошло цунами, приведшее к тяжким последствиям
и многочисленным жертвам». Даже если сенатор Джонс
или Смит и был задействован в сетевой операции, то он
вряд ли сам знает об этом.
Америка, а именно она сегодня ведет сетевые войны,
никогда впрямую не участвует в сетевых операциях. Для
55

Войны XXI века
примера можно взять сетевую операцию США против
России в Чечне, которую мы подробнее рассмотрим в
дальнейшем. Для того чтобы начать сетевую операцию,
необходимо создать граничные условия, то есть те усло-
вия, при которых стороны, участвующие в конфликте,
сами становятся заинтересованными и естественным об-
разом ангажированными в эту ситуацию. В Чечне заин-
тересованной стороной были англичане, когда-то имев-
шие там нефтяные промыслы, которые в свое время бы-
ли национализированы и отобраны у них. Но до этого
англичане вложили туда большие средства. Существуют
английские дома на окраинах Грозного, которые стоят
до сих пор. Во время первой военной кампании в Чечне
англичане занимались финансированием. Они были за-
интересованы в решении чеченской ситуации в свою
пользу для того, чтобы вернуться туда и вернуть то, что
они имели, — нефтяные месторождения, контроль над
нефтяными ресурсами. В этом были заинтересованы
конкретные британские финансисты, наследники ста-
рейших финансовых империй, некогда вложившихся в
нефтяную отрасль на Кавказе, и до большой геополити-
ки им, по большому счету, не было никакого дела.
Еще одной стороной оказалась Саудовская Аравия,
которая была заинтересована в трансляции ваххабит-
ской, исламистской идеи в Чечне, где после советского
периода осталось выжженное идеологическое поле. Уча-
ствовала в этом и Восточная Европа во главе с Польшей,
которая ненавидит Россию, переживая страшные пост-
имперские комплексы, которая создавала негативный
информационный фон вокруг действий федерального
центра в Чечне. И еще Турция, которая хотела влиять на
Азербайджан и была заинтересована в поставках своего
оружия в зону конфликта. Все эти участники чеченской
сетевой операции непосредственно включились в этот
56

Сетевые войны
проект без какого-либо прямого указания из США: анг-
личане финансировали, преследуя свои интересы воз-
врата собственности; Саудовская Аравия поставляла
кадры, нескончаемый поток боевиков, создавая свой
ваххабитский интернационал; Польша и Восточная Ев-
ропа обеспечивали информационную политику, дис-
кредитирующую Россию во всем мире, исходя из собст-
венного рессантимана по отношению к России; через
Турцию и Азербайджан были налажены каналы постав-
ки вооружений, ибо существует пантюркистский про-
ект. Это — типичная сетевая операция, в которой заказ-
чик не очевиден. Его и нет. Там не было прямого амери-
канского финансирования. Ну а если представить себе,
что США просто тупо за все платили, то полученная
сумма превысит затраты США на военную операцию в
Ираке, уже признанную самой дорогостоящей в исто-
рии человечества, в сотни раз. Сетевая операция не пре-
дусматривает больших затрат. Ее принцип как раз и за-
ключается в том, чтобы грамотно, рационально исполь-
зовать то, что уже существует, в свою пользу. США на
чеченскую кампанию не потратили, по большому счету,
ни-че-го. Однако она чуть нас не убила, поставив на
грань существования российскую государственность.
Фактически Россия стояла на пороге краха и развала,
потому что возник коллапс системы российской власти.
А развал России — это и есть главная геополитическая
цель США.
Признаки сети
Каковы основные признаки сети, которые следует
знать? Прежде всего, сеть не управляется из единого
центра. Вместе с тем в сетевой войне существует такое
понятие, как намерение командира. Участники сети по-
нимают общий замысел и должны сами улавливать
57

Войны XXI века
смысл происходящего. Они не получают прямые ко-
манды — «пойди туда», «сделай это», потому что это не
классическая армия эпохи модерна, это совершенно
иной тип управления. Скорее сеть осведомляется в от-
ношении конечного замысла «командования», которого,
по большому счету, нет. Никто не «командует» сетевой
операцией. Есть некоторые аналитические экспертные
центры, разрабатывающие различные стратегии. Их дея-
тельность открыта, а результаты доступны каждому и за-
частую не носят прикладного характера. Есть полит-
технологические центры, пиар-конторы, службы по свя-
зям с общественностью, СМИ и т.д. — их на порядок
больше, чем аналитических экспертных структур. Поль-
зуются ли вторые разработками первых? Возможно. Ка-
кими именно и в каком объеме — поди разбери. Многие
из этих агентств существуют на гранты каких-то финан-
совых структур, некоторые просто являются службами
при банках или финансовых компаниях. Как эти компа-
нии связаны с правительственными структурами США,
с Госдепом, с Белым домом, с федеральной резервной
службой? Да как и все компании в глобальном финансо-
вом мире, как и все компании, фирмы и банки друг с
другом. Количество связей заведомо превышает мате-
матическое множество. А теперь докажите связь «бота-
нического» аналитического научного центра в Праге с
«оранжевой» революцией на Украине...
Есть некоторые подразумевания, которые могут
быть озвучены центром сетевой операции, например,
через СМИ, где-то на каких-то конгрессах, форумах.
Это могут быть официальные заявления, доклады тех
же научных центров, обращения членов правительст-
ва и официальных лиц, намеки политтехнологов в ин-
тервью, высказывания политиков и общественных
деятелей. Все это считывается сетью, то есть теми
58

Сетевые войны
структурами, которые инициированы этими центрами,
подключены либо перепрошиты. Дальше эти структуры
действуют исходя из озвученного намерения, исходя из
обстановки, самостоятельно принимая решения. Они
улавливают намерение командира и действуют по обстоя-
тельствам. Если действие оказывается неудачным или
провальным или вообще не осуществляется — сетевой
центр не несет за это прямой ответственности, перекон-
фигурируя сеть другим образом. Да и «центра»-то само-
го как такового нет. Научные экспертные лаборатории
центра? Нет, они несут ответственность только за сухие
теоретические выкладки. Пиар-структуры, СМИ? Они,
очевидно, исполнители. Правительство США? Это яв-
но не их компетенция. Госдеп? Возможно, но где дока-
зательства, звонки, распечатки бесед? Их нет, потому
что их не существует. Никакой прямой увязки между
центром принятия решения и исполнителем нет, а ин-
формация — намерение командира — передается по от-
крытым каналам.
В этой связи также следует отметить такое понятие
сетевой войны, как самосинхронизация. Это означает,
что узлы сети могут действовать автономно от центра
для того, чтобы не вскрыть центр происхождения ос-
новной стратегии, заданий и конкретных действий.
В большинстве случаев они даже не имеют представле-
ния о том, где конкретно находится центр или центры
принятия решений. Сеть ориентируется на контент. Се-
тевыми узлами могут быть практически автономные
структуры, которые связаны между собой горизонталь-
но, при этом они могут находиться в самых невероят-
ных местах, в местах принятия решений противника, в
средствах массовой информации, в общественных
структурах. Связываясь между собой в рабочем поряд-
ке, они напрямую не выказывают центра происхожде-
59

Войны XXI века
ния своих задач. Но даже в случае, если увязка сетевой
структуры и центра управления будет вскрыта, их связь
может быть доказана только косвенно. По умолчанию
подразумевается, что центра нет, намерение командира
считано, а сеть сама настраивается, исходя из задачи и
возможностей, т.е. самосинхронизируется и адаптиру-
ется к изменяющейся внешней среде.
Для успешного проведения сетевой операции также
важен такой фактор, как скорость передачи «команды»,
представляющей собой пакет сообщений, а также ско-
рость обратной связи. Скорость обеспечивается ис-
пользованием современных, новейших информацион-
ных и технологических достижений. И чем быстрее
коммуникация, тем она эффективнее, ибо скорость пе-
редачи данных обеспечивает тайминг. То, что принесет
колоссальный эффект в течение 10 минут, потеряет вся-
кий смысл через четверть часа. Ну а в некоторых случа-
ях речь идет о секундах.
Сетевая операция определяется как совокупность
действий, направленных на формирование поведения
нейтральных сил, врагов и друзей в ситуации мира, кри-
зиса и войны. То есть сетевая операция проводится до
начала горячей фазы, до ее пуска; во время — чтобы ку-
рировать и менеджировать все процессы; и после — для
того, чтобы зафиксировать и закрепить результаты.
Иными словами, сетевые войны, в отличие от войн пре-
дыдущих эпох, идут всегда.
Примеры сетевых операций
Типичными сетевыми операциями являются так на-
зываемые «цветные» революции на постсоветском про-
странстве. «Революция роз» в Грузии, «оранжевая» рево-
люция на Украине, попытки совершения «оранжевых»
переворотов в Молдавии, Азербайджане, Узбекистане,
60

Сетевые войны
попытки свержения сетевыми средствами режима в Бе-
лоруссии являются типичными примерами операций
базовых эффектов. Не секрет, что и для России разраба-
тывалась и готовилась сетевая операция, которая долж-
на была реализоваться в момент пересменки власти
2007—2008 годов. Операция не удалась в силу того, что
эта технология была вовремя распознана, разоблачена и
ей были поставлены определенные преграды. Все эти
примеры сетевых операций будут более подробно рас-
смотрены в последующих главах книги, однако уже сей-
час стоит отметить, что нынешнее пространство СНГ,
или т.н. постсоветское пространство, является приори-
тетной зоной ведения сетевых войн. Ибо, как говорил
английский геополитик Маккиндер, «кто контролирует
Хартленд, тот контролирует мир».
Разветвленные западные сети существуют на сего-
дняшний момент и в самой России. Созданные в период
правления Ельцина, они поначалу финансировались че-
рез систему грантов и представляли из себя преимущест-
венно неправительственные организации и обществен-
ные фонды, деятельность многих из которых на данный
момент приостановлена именно по той причине, что это
западные вражеские сети. Их основной целью было ан-
гажировать элиты, активную часть нашего общества, пе-
реформатировать ее в западном, проамериканском клю-
че. Эта задача была во многом реализована, и наши ны-
нешние элиты, и подавляющая часть медиаэлиты в
значительной степени сегодня заминированы такими
кадрами, воспитанными и идеологически сформирован-
ными в начале 1990-х, в период ельцинских реформ.
С приходом Путина они где-то притаились, но активи-
зация этих сетей и центров в том плане, чтобы вернуть си-
туацию в состояние начала 1990-х, возможна в любой мо-
мент, стоит только дать слабину и отступить от того курса,
61

Войны XXI века
который установился при Путине и был продолжен Мед-
ведевым. С одной стороны, эти сети можно обнаружить
по их активности, с другой стороны — прокачка инфор-
мации по этим сетям, то есть их активизация, может
сформировать политическую ситуацию в России, сделать
данностью этот, на данный момент замороженный, про-
ект, вновь концептуализировав нынешнюю элиту в либе-
рально-западническом ключе. Эта сеть может либо спа-
литься, и тогда она будет устранена, либо сыграть свою
роль, восторжествовать и переформатировать российское
политическое пространство, вновь взяв верх.
Интернет имени Пентагона
Несмотря на то, что элементы сетевых стратегий ис-
пользовались и в прежние эпохи, особенно системно и
довольно часто в период Второй мировой войны, первой
ярко выраженной «сетью» со всеми присущими ей пара-
метрами, своего рода моделью сети стала именно сеть
Интернет. Не секрет, что сеть Интернет изначально была
разработана Пентагоном, именно военным ведомством,
и распространилась с территории Соединенных Штатов.
Чисто теоретически она может быть Соединенными
Штатами также и свернута, после чего Интернет может
прекратить свое существование как глобальная сеть, со-
хранившись лишь в локальных «национальных» зонах.
Некоторые страны Юго-Восточной Азии, и в первую
очередь Китай, уже пошли по этому альтернативному
пути, начав создавать национальные сегменты Интерне-
та. Также в Америке находится и служба регистрации до-
менных зон, например, зона RU, которая зарегистриро-
вана в США, может быть закрыта. В свое время была
предпринята попытка закрытия зоны SU.
Изначально разработанная Пентагоном, сеть Интер-
нет долгое время использовалась для внутренних нужд
62

Сетевые войны
американского военного ведомства. Почему же она бы-
ла раскрыта? Потому что она в принципе снимает лю-
бые барьеры для передачи информации, создавая иде-
альные условия для ведения сетевых операций. Сеть
Интернет раскрепощает процесс передачи информа-
ции, делает его общедоступным и в то же время создает
поток информационного мусора. Это информационный
фон, из которого обычному человеку сложно вычленить
ценную информацию, отделив ее от неценной, уловить
какой-то смысл. Интернет был глобализирован, то есть
стал общедоступным, потому что это отвечало военным
интересам США. Ведь концепция сетецентричных войн
имеет то же самое происхождение.
В момент кризиса, непосредственной реализации се-
тевой операции или глобального обострения США мо-
гут закрыть ту или иную доменную зону. Поэтому речь о
национализации Интернета в России идет довольно
давно. В частности, эту тему на одной из встреч с пред-
ставителями молодежных движений уже поднимал Вла-
дислав Юрьевич Сурков — первый заместитель главы
Администрации Президента РФ. Он говорил о том, что
это неизбежный процесс —- Россия идет к национализа-
ции Интернета. Но здесь есть и обратная сторона: необ-
ходимо учитывать, что создание национального интер-
нет-пространства не сможет дезавуировать действия
глобальной сети, центром которой являются США. Оно
может существовать параллельно, и, как мы видим, в
Китае оно существует, но ничто не мешает любому ки-
тайцу взять ноутбук с операционкой Windows и через
спутник выйти в обычную глобальную сеть, минуя свою
национальную доменную зону и свой национальный
сегмент. Создание национального сегмента сети Ин-
тернет необходимо, оно стратегически обоснованно, но
это не панацея. Это не дезавуирует глобальный Интер-
63

Войны XXI века
нет. В то же время наличие национального сегмента не
может заменить по эффективности глобальной сети
Интернет в случае умышленного прекращения ее суще-
ствования со стороны США в определенный момент.
Ибо Интернет происходит из Америки, а значит, стоит
на службе интересов Америки, и в случае, если Америка
обнаружит, что существование сети Интернет идет
вразрез с ее интересами, Америка, породив, так же мо-
жет и убить Интернет. Однако уже сейчас сетевой прин-
цип, реализовавшись в модели Интернета, может быть
экстраномирован на любые сегменты современного
постмодернистского общества. К примеру, сетевой
принцип создания организации на сегодня является
наиболее оптимальным для того, чтобы в режиме огра-
ниченных ресурсов, используя новейшие современные
технологии, в первую очередь, медиаресурсы, и форми-
руя общественное мнение, — эта задача является основ-
ной для сетевых структур — достигать реализации целей
по формированию общественного мнения в альтерна-
тивном атлантистскому ключе. И раз уж сети пронизы-
вают наше пространство вдоль и поперек, мы просто
обязаны освоить эту технологию, поставив ее на службу
отстаиванию наших геополитических интересов. Не бо-
роться, ибо это бесполезно, но брать под контроль. Что-
бы выжить.
ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЙ МЕТОД В КОНЦЕПЦИИ
НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
Несколько слов о геополитическом курсе
новой России
Геополитика — это мировоззрение, в основе которо-
го лежит представление о противостоянии морского и
сухопутного типов цивилизации и вытекающие из него
64

Сетевые войны
принципы сосуществования государств, империй и на-
родов. География и пространство выступают в геополи-
тике в той же функции, что и деньги с производственны-
ми отношениями в марксизме и либерализме. Суть гео-
политики можно свести к формуле: география — это
судьба. Исходя из этого емкого, хотя и далеко не полного
определения геополитики, попытаемся выяснить, ка-
кую роль играет геополитика в области национальной
безопасности нашей страны и, в частности, каким обра-
зом применим геополитический метод не только при
формировании, но — при необходимости — и коррек-
тировании концепции национальной безопасности.
В новейшей — советской, а позднее российской —
истории можно условно вычленить четыре периода, ха-
рактеризуемые различным отношением к геополитике.
В сталинский период официальная идеологическая мо-
дель сводилась к противостоянию труда и капитала, а
национальная безопасность Советского государства но-
минально строилась на индустриальном и военном ук-
реплении страны победившего социализма как основ-
ного плацдарма для грядущей мировой коммунистиче-
ской революции. Хотя уже при Сталине пафос мировой
революции как таковой поутих, переоформившись в
четко выверенную стратегию «имперской» экспансии
Советского государства на сопредельные территории.
Геополитика как наука тогда только формировалась, и
геополитический метод как необходимый элемент при
формировании основ государственной безопасности
принимался чисто интуитивно, возникал при заключе-
нии союзнических договоров и пактов скорее с прагма-
тических позиций, являясь как бы подуровнем основ-
ного на тот момент классового подхода к решению всех
вопросов. Однако в целом сталинский период, несмот-
ря на всю неточность определений и идеологическую
65

Войны XXI века
нагрузку, все-таки можно с уверенностью назвать гео-
политически выверенным. Геополитическая «суша» в
тот момент была тождественна труду, «море» — капита-
лу, а советская экспансия стремилась к границам евра-
зийского континента.
Второй этап можно условно обозначить как «пост-
сталинскую эпоху, перетекающую в позднесоветский
брежневизм». В этот период всеобщей идеологической
сдачи уже начавших вырождаться советских элит геопо-
литика официально трактовалась не иначе, как «поли-
тическая концепция, использующая географические
данные для обоснования империалистической экспан-
сии», и считалась запрещенной «лженаукой» уже только
ввиду того, что «была официальной доктриной немец-
кого фашизма», о чем нам и сообщает Советский эн-
циклопедический словарь 1979 г. издания. Предполага-
лось, что Советский Союз — не империя, экспансию,
нарочито неточно определяемую как «колонизацию», он
не осуществляет, а значит, геополитика мирному госу-
дарству, стоящему на страже социалистических ценно-
стей, не нужна по определению.
Это сегодня, после провала в Афганистане и потери
Восточной Европы стало очевидно, что просто так от-
махнуться от геополитических факторов в формирова-
нии внешнеполитических подходов не удастся уже толь-
ко потому, что потенциальные противники России как
раз-таки весьма активно опираются на геополитику,
выстраивая планы своей экспансии, — например, рас-
ширения на Восток в Европе, дестабилизации и после-
дующего отторжения Кавказа, оккупации стран Сред-
ней Азии и т.д.
Следующий период переосмысления подходов к на-
циональной безопасности — период ельцинских ре-
форм. То, что осталось после распада Советского Сою-
66

Сетевые войны
за, уже точно не было империей и тем более не претендо-
вало ни на какую экспансию, но официально признать
геополитику как элемент государственной внешнеполи-
тической доктрины, формирующей стержень концеп-
ции государственной безопасности, для ельцинского
режима означало бы расписаться в осуществлении дей-
ствий, противоречащих тогдашним геополитическим
интересам России, выражавшимся в стремлении к ско-
рейшей сдаче Западу и прекращению суверенного суще-
ствования. Какая уж тут геополитика с ее противопос-
тавлениями суши и моря, цивилизации Востока и циви-
лизации Запада, если со дня на день Россия и западное
сообщество должны были слиться в едином порыве
движения ко всеобщему капиталистическому счастью и
общечеловеческим ценностям. Не сложилось. Запад все
как-то брезгливо морщился, вместо объятий пододви-
гая НАТО поближе к нашим границам.
Основная угроза национальной безопасности Рос-
сии, как тогда казалось прозападным либеральным эли-
там, находилась внутри самой России. По этому поводу
Концепция национальной безопасности, подписанная
Ельциным, гласила: «Приоритет в решении задач по
предотвращению и парированию угроз национальной
безопасности Российской Федерации принадлежит Ми-
нистерству внутренних дел Российской Федерации, Фе-
деральной службе безопасности Российской Федера-
ции, Министерству Российской Федерации по делам
гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям». От-
ветственность за национальную безопасность возлага-
лась на Министерство внутренних дел. Что же касается
стран НАТО и США, то в этом отношении было отме-
чено: «...стремясь к взаимовыгодному сотрудничеству,
Российская Федерация будет продолжать развитие кон-
структивного партнерства с Соединенными Штатами
67

Войны XXI века
Америки и Европейским союзом...» Подобное конст-
руктивное партнерство на деле вылилось в слепое со-
глашательство с Западом везде и во всем, сдачу наших
стратегических плацдармов по всему миру, потерю кон-
троля над постсоветским пространством и т.д. При этом
Запад весьма «конструктивно» заполнял все оставляе-
мое нами геополитическое пространство, совершенно
не стесняясь осуществлять «геополитическую экспан-
сию» по всем направлениям.
С приходом Владимира Путина новое руководство
страны, по-новому взявшись за государственную без-
опасность, вынуждено было столкнуться с тяжелейши-
ми последствиями многолетнего игнорирования дис-
циплины, взятой на вооружение всеми странами проти-
воположного геополитического лагеря еще во времена
начала «холодной войны». Приняв во внимание пере-
смотр концепции национальной безопасности новым
Президентом России, можно по-другому взглянуть на те
шаги во внешней политике, которые были предприняты
российским руководством за последние годы, вызывая
раздражение, граничащее в последнее время с прямыми
угрозами, со стороны «западных партнеров».
В ныне действующей концепции национальной без-
опасности, подписанной Путиным еще в первый год
своего президентства, в числе факторов, угрожающих
национальной безопасности России, отмечаются:
— стремление отдельных государств и межгосударст-
венных объединений принизить роль существующих ме-
ханизмов обеспечения международной безопасности,
прежде всего ООН и ОБСЕ;
— опасность ослабления политического, экономиче-
ского и военного влияния России в мире;
— укрепление военно-политических блоков и сою-
зов, прежде всего расширение НАТО на Восток, воз-
68

Сетевые войны
можность появления в непосредственной близости от
российских границ иностранных военных баз и круп-
ных воинских контингентов и т.д.
Впервые в постсталинской России открыто называ-
ются имена наших вероятных противников. Одновре-
менно с принятием новой концепции Путин деклари-
рует: «Россия всегда ощущала себя евроазиатской стра-
ной». Эпохальное, грандиозное заявление, которое в
одночасье полностью поменяло полярность России в
мировых геополитических процессах. После этого ста-
ло понятным, что мы стали свидетелями полного разво-
рота России с курса безоглядного атлантизма к евразий-
ству, свидетелями поэтапного перехода к логике евразий-
ской интеграции, а признаки геополитических трактовок
при принятии государственно важных решений стали на-
лицо. Впервые за всю историю России геополитика от-
крыто и ясно была признана неизбежной операцион-
ной системой, не обращаться к которой в современных
внешнеполитических реалиях стало неразумно, а вре-
менами даже преступно.
Именно с этого перехода России на евразийские
рельсы развития государственные элиты вынуждены
были по-новому переосмыслить политическую исто-
рию последнего столетия, еще раз взглянуть на допу-
щенные ошибки и просчеты, понять, что у нас больше
нет права на геополитические заблуждения. Ситуация
уже зашла слишком далеко, чтобы продолжать игнори-
ровать геополитику, пытаясь заигрывать с теми или
иными стратегическими моделями, раз от раза дока-
зывающими свою несостоятельность. Все, кто отвечает
за национальную безопасность нашего государства, от-
ныне должны присягнуть геополитике, а евразийская
ориентация нашего большого пространства является
геополитической аксиомой, что не оставляет никакой
69

Войны XXI века
двусмысленности в определении и однозначности буду-
щего курса развития России. Сегодня мы являемся со-
участниками мировоззренческого триумфа евразийства
на фоне железной воли руководства нашей страны к его
реализации. Однако, осмыслив и приняв геополитику,
мы стоим на пороге нового осмысления. Следующим
вызовом стали сетевые войны, взятые на вооружение
нашим геополитическим врагом. Следуя неизменной
стратегии окружения Евразии, принятой еще в про-
шлом веке, сегодня Америка взяла на вооружение но-
вейшие военные технологии. Однако разберемся для
начала, в чем суть стратегии нашего окружения — стра-
тегии «Анаконды».
СХВАТКА С «АНАКОНДОЙ»
США и Россия — битва за континент
Кодовым названием «Анаконда» был обозначен стра-
тегический план главнокомандующего союзными вой-
сками в североамериканской гражданской войне 1861—
1865 гг. генерала Мак-Клеллана. Целью было полное
блокирование мятежного Юга с суши и моря и постепен-
ное экономическое и политическое удушение сырьедо-
бывающих южных штатов индустриальным Севером.
Оформив эту стратегию в первой крупной войне,
США уже больше не отступали от нее. Вскоре американ-
цем Альфредом Мэхеном и англичанином Бэзилом Лид-
делом Гартом были проведены и соответствующие тео-
ретические разработки.
Каковы же основные принципы стратегии «Анакон-
да»? Первый и самый главный принцип — это экономи-
ческая мотивация, то есть военные действия обосновы-
ваются непосредственными экономическими интереса-
70

Сетевые войны
ми страны, а идеология используется только в качестве
пропагандистского прикрытия. В этом суть торгового
строя, проявленная еще на заре становления американ-
ского государства: сначала деньги, потом идеология.
Основной же способ стратегических действий для дос-
тижения успеха «Анаконды» — это использование эко-
номической блокады, ведь если основная цель — эко-
номические интересы, значит, и средства воздействия
выбираются соответствующие.
Второй принцип «Анаконды» — уклонение от реши-
тельных столкновений с главными группировками воо-
руженных сил противника, так как это экономически
нецелесообразно, ведет к материальным потерям, то
есть приносит прямой убыток. По этой же причине при
реализации данной стратегии основная тяжесть борьбы
с вооруженными силами противника по возможности
должна быть переложена на союзников.
Третий принцип — достижение победы за счет раз-
рушения экономики и терроризирования населения го-
сударства или коалиции государств противника и, как
следствие, стремление к вытеснению из конкурентной
борьбы и противника, и его союзников.
Вновь и вновь перечитывая основные принципы
стратегии «Анаконда», не устаешь поражаться, на-
сколько актуальными являются описанные в XIX веке
подходы для сегодняшней ситуации в мире. В конечном
счете, вся история XIX — XX столетий отчетливо проде-
монстрировала первостепенность описанной стратегии
в действиях морских держав против континентальных.
Вместе с тем история показала, что при благоприятных
обстоятельствах, когда реализованы все основные
пункты стратегии и неминуемая победа становится оче-
видной, американцы предпринимают и самостоятель-
ные прямые вторжения на территорию противника.
71

Войны XXI века
Наиболее удачным поводом закрепиться на евразий-
ском континенте дня США стала Вторая мировая вой-
на. В ходе этой войны США первым делом подчинили
Великобританию. Эта страна, еще в 20—30-х гг. XX сто-
летия конфликтовавшая со Штатами из-за своих пре-
тензий на управление миром, в 1940—1941 гг. оказалась
в положении столь затруднительном, что приняла аме-
риканский протекторат. С тех самых пор Великобрита-
ния под прикрытием формулы об «особых отношениях»
с США является их политическим и военным вассалом,
а по сути, как шутят военные, американским авианос-
цем у западного побережья Европы.
За первым шагом — подчинением Великобритании и
перекладыванием основной тяжести военных столкно-
вений на союзников — Великобританию и СССР — в
момент, когда военная победа над нацистской Германи-
ей стала очевидной, американцы осуществили прямое
военное вторжение, за которым последовала военная ок-
купация Западной Европы в 1944—1945 гг. Надежды на
то, что СССР, истощенный войной, будет вынужден
проводить свою политику по указаниям госдепартамен-
та США, как известно, не оправдались. А ведь для этого
были все предпосылки — разрушенная экономика, тя-
желейшие людские потери, финансовая задолженность
и зависимость от американских поставок. Тем не менее
Сталин отверг план Маршалла, совершенно справедли-
во отозвавшись о нем как о финансовом и экономиче-
ском подчинении Европы в дополнение к военной ок-
купации, и организовал восстановление экономики
СССР и Восточной Европы за счет внутренних ресур-
сов. Стало ясно, что экспансии США в Европе положен
предел. США ответили привычным способом — «Ана-
кондой». Она же чуть позже была названа «холодной
войной».
72

Сетевые войны
Содержание «холодной войны» строго укладывается
в упомянутую выше схему стратегии «Анаконды». В ос-
нове лежали экономическая блокада со стороны запад-
ных экономик, психологическая война и идеологиче-
ские диверсии, военные операции на периферии Вос-
точного блока и многое другое. Задачей первого этапа
«холодной войны» стал охват Евразии американскими
политическими и военными базами и союзами.
Уже в ходе Второй мировой войны началось созда-
ние двух линий американских баз. Так называемая
«правая рука» — НАТО — протянулась от Гренландии
до Карачи, тогда как «левая рука» представляла собой
систему двусторонних военных союзов США от Аляски
до Филиппин, включившую в себя после окончания
войны оккупированную Японию, позже Южную Корею
и Тайвань. По плану, «руки» должны были сомкнуться в
Индии, но эта страна своевременно выработала поли-
тику «третьего пути». Тогда же началась не афишируе-
мая, но ожесточенная борьба США против Индии, про-
должающаяся и в наши дни.
Долгие годы «руки» стремились сомкнуться в Ин-
дийском океане. Тонкая нить этой смычки проходила
через остров Диего Гарсия (Diego Garcia), принадлежа-
щий Великобритании, где расположилась американ-
ская военная база, однако крах СССР неожиданно дал
американцам фантастическую возможность — сомк-
нуть их гораздо выше, в непосредственном «подбрюшье
Евразии», на территориях, некогда входивших в зону
контроля СССР или сохранявших нейтралитет. Кольцо
«Анаконды» практически замкнулось снизу, по суше.
Для окончательной смычки Америке осталось покорить
лишь шиитский Иран.
Наличие двух мировых центров силы — СССР и
США — определяло положение, при котором никто
73

Войны XXI века
третий не имел шансов на проведение действительно
самостоятельной политики. Тщетны были все попытки
в этом направлении со стороны Франции, ЮАР, Ира-
на — только Индия сумела сбалансировать свои отно-
шения с обеими сверхдержавами путем отказа от какой-
либо активности за пределами Индийского субконти-
нента. Геополитики еще тогда говорили о том, что ни-
какой двухполюсности мира в 70—80-х гг. уже не суще-
ствовало. СССР, Китай, Индия не представляли ника-
кой угрозы для позиций США в мире. Штаты были
хозяевами положения и делали что хотели, но им было
необходимо полностью устранить угрозу своей едино-
личной гегемонии. И «Анаконда» продолжала действо-
вать.
Дезинтеграция СССР изменила ситуацию в корне,
постсоветское пространство распалось на несколько
мелких фрагментов. На геополитической карте Евразии
появилось четыре центра силы — Россия, Германия,
Индия и Китай — и ряд региональных центров, таких,
как Турция, Пакистан, Иран, Япония. «Конец исто-
рии», предрекаемый западными стратегами, обернулся
активной геополитической игрой, которую США тщет-
но пытаются прекратить своим мощным давлением.
Несмотря на все изменения и фактическое самоубийст-
во СССР вместе с Восточным блоком, наступление на
Евразию продолжилось. Основной формой стратегиче-
ских действий стала экономическая блокада. Основным
средством экономической блокады стала так называе-
мая финансовая война, дополненная технологической
блокадой. Широко разрекламированная в свое время
экономическая открытость на деле привела к тому, что
были ликвидированы механизмы защиты нашей эконо-
мики. Результаты налицо: чудовищная деформация
цен, война республик, областей, районов друг против
74

Сетевые войны
друга, катастрофическое падение производства начала
90-х. Одним из методов финансовой войны была и гон-
ка вооружений, которая к 80-м гг. довела долю валового
национального продукта, уходящую на непроизводи-
тельные расходы, по некоторым данным, до 50%.
Сегодня главным признаком того, что «Анаконда»
продолжает действовать, является то, что США занима-
ет все освобождаемое из-под контроля России простран-
ство. Сжатие колец «Анаконды» происходит на Западе,
где под контроль США вслед за средним поясом — стра-
нами Восточной Европы — перешел уже ближний пояс
санитарного кордона — Прибалтика, Украина, Молда-
вия, отрезающий Россию от Европы, что является глав-
ным пунктом экономического «удушения». Именно со-
юз Европы с ее финансами и технологиями и России с
ее ресурсами является главной потенциальной угрозой
единоличной гегемонии Соединенных Штатов. Сжима-
ются кольца и на южных рубежах континента: активные
попытки отторжения Кавказа, «революция роз» и воен-
ные базы в Грузии, включение Азербайджана в анти-
российский энергетический проект Баку—Тбилиси—
Джейхан, непрекращающиеся попытки дестабилиза-
ции российского Северного Кавказа. Так же стреми-
тельно вслед за Афганистаном американцы заняли про-
странство среднеазиатских республик бывшего СССР,
разместив там свои военные базы. Кольцо «Анаконды»
на Юге практически вплотную приблизилось к нашим
границам.
Каковы же следующие рубежи удушения России, ко-
торое, очевидно, является главной целью американской
стратегии? Несмотря на всю кажущуюся невероят-
ность, следующим плацдармом, который попытаются
отторгнуть американцы, станет территория, пролегаю-
щая от Дальнего Востока до Восточной Сибири. Неда-
75

Войны XXI века
ром в западной геополитической школе это простран-
ство определено отдельным термином — Леналенд
(Lenaland), подчеркивающим возможность его геопо-
литического обособления от основного континенталь-
ного пространства — Хартленда (Heartland).
Нынешняя российская власть активно нащупывает
пути для расширения и развития, в основном, экономи-
ческих связей с азиатскими странами. Действительно, в
начале 2000-х Россия осуществила робкую попытку
прорвать кольца «Анаконды», наладив стратегические
контакты с теми, с кем это сделать было еще более-ме-
нее возможно, учитывая колоссальное влияние
США на большинство стран. Собственно, надежда на
то, что хотя бы экономическое игнорирование россий-
ской экономики со стороны ведущих экономик мира
будет скомпенсировано за счет финансовых и торговых
отношений с «изгоями», такими, как Северная Корея,
тогда еще неоккупированный Ирак, не сломленная на
тот момент Ливия, Иран, Сирия, Венесуэла и т.д., еще
оставалась. Однако Америка в корне задушила эти едва
проклюнувшиеся ростки российского геополитическо-
го самосознания, представлявшего даже в таком зача-
точном виде опасность для единоличной гегемонии
США в мире. Ливия была поставлена в условия, в кото-
рых была вынуждена просто капитулировать, а Кадда-
фи пришлось спешно присягать на лояльность США.
Ирак разрушен и оккупирован, Хусейн, отказавшийся
последовать примеру Каддафи, повешен. Северная Ко-
рея запугана и задушена блокадой. После такой распра-
вы активно дружить с Россией на геополитических
принципах желающих практически не осталось.
Одной из самых серьезных угроз для «Анаконды» яв-
ляется Китай. Темпы экономического развития Китая
сравнимы с темпами «молодых тигров», его ВНП уже
76

Сетевые войны
превысил американский по абсолютным сопоставимым
величинам. Геополитическая мощь Китая уже сейчас
такова, что он готов включить в свою геополитическую
орбиту «молодых тигров», Монголию, КНДР, Юго-
Восточную Азию и даже Японию, что ударит уже по гео-
политическому влиянию России в АТР. Особенно важ-
но помнить, что Китай готов к созданию этой системы
военным путем, используя в качестве повода присоеди-
нение Тайваня. К этому моменту влияние Китая будет
таково, что США придется отступить из Восточной
Азии, дабы минимизировать свои потери — горячая
война с Китаем явно не укладывается в стратегию «Ана-
конды». Но такое отступление одновременно будет оз-
начать полное крушение нерожденной американской
мировой империи и необходимость перехода к строи-
тельству национального североамериканского государ-
ства.
Само китайское державостроительство, с одной сто-
роны, является сугубо региональным, а значит, не угро-
жает в этом смысле России, с другой стороны, явной и
реально ощутимой угрозой со стороны Китая является
демографическая экспансия на незаселенные восточ-
ные и северные территории России. К тому же, по зако-
нам геополитики, любое стратегическое сближение
России с Китаем возможно лишь в ущерб сближению с
Японией, явным геополитическим антагонистом Китая
в регионе. Однако, учитывая, что Япония в данный мо-
мент находится под американской оккупацией, такти-
ческое сближении России с Китаем вполне допустимо.
И Китай, и Россия заинтересованы в таком сближении
перед угрозой растворения в американоцентричном
проекте единого мира, и очевидность этого общего ин-
тереса возрастает по мере все более вероломного и все
более неприкрытого стремления США диктовать свою
77

Войны XXI века
волю всему миру, не считаясь ни с экономическими —
что первостепенно для Китая, — ни тем более с геопо-
литическими — что важно для России — интересами ос-
тальных мировых держав. К тому же интеграцию Рос-
сии с Китаем всегда можно прикрыть реальными эко-
номическими интересами — развивающемуся Китаю
нужны российские ресурсы, Россия же заинтересована
пусть и во вторичном, но все же опережающем россий-
ский, технологическом реэкспорте.
Важнейшим аспектом сотрудничества между Китаем
и Россией остается взаимодействие в области безопас-
ности, и здесь как раз все идет более-менее гладко.
Включение России в ШОС не как региональной держа-
вы, а как лидера собственного военно-стратегического
блока ОДКБ является прорывным моментом россий-
ско-китайского военного сотрудничества. ШОС укреп-
ляется сразу коллективным членом — военным блоком
стран СНГ, Россия же значительно увеличивает свой
статус, представляя целую военную коалицию.
В любом случае, Китай на сегодня — одна из круп-
ных региональных держав — пока еще готов к широко-
му сотрудничеству с Россией, не боясь при этом ока-
заться под американским катком. И этим шансом надо
пользоваться, даже если ради этого приходится чем-то
жертвовать. И, как ни крути, китайские и американ-
ские аппетиты в отношении России просто не сопоста-
вимы.
Китай — это на сегодня единственно возможный,
хотя все еще в значительной степени потенциальный,
удар по «Анаконде». В нынешнем мире государств, ко-
торые продолжают противостоять жесткому полити-
ческому и экономическому давлению США, осталось
наперечет. В их числе в первую очередь Китай, наби-
рающий вес Иран, осторожная Индия и на последнем
78

Сетевые войны
издыхании Северная Корея. С Ливией и Ираком
США уже расправились, тем не менее ликвидация
иракской угрозы обернулась для США значительным
возрастанием угрозы со стороны Ирана. Пока от втор-
жения в Ирак США не выиграли ничего, зато уже по-
несли колоссальные финансовые потери и обрели ком-
плекс сопутствующих мелких проблем в регионе. Робко
начинают напоминать о собственной идентичности Ев-
росоюз и Турция. Однако ключевым моментом всей
мировой геополитической диспозиции является пове-
дение России. При этом сама Россия заинтересована в
реализации самостоятельной антиамериканской геопо-
литической стратегии больше всех остальных. Ведь это
Россия — главная цель американской геополитики, и
это Россию пытаются удушить кольца «Анаконды», ме-
жду делом пуская в расход другие государства, сувере-
нитеты, стратегические и экономические интересы
стран и целых регионов.
В отношении подлинных интересов США и их со-
юзников уже давно никто не питает никаких иллюзий.
«Демократия» и «общечеловеческие ценности», как
шелуха, облетают при первом залпе ракет «точечного»
поражения, выпущенных с самолетов НАТО. «Сегодня
мы время от времени сталкиваемся с новыми угроза-
ми, с новыми, на наш взгляд, очень опасными концеп-
циями, такими, например, как вмешательство, исходя
из так называемых «гуманитарных соображений», во
внутренние дела других государств. Мы сталкиваемся с
такими угрозами, как международный терроризм, та-
кими проблемами, как религиозный экстремизм и се-
паратизм», — заметил как-то Путин в интервью китай-
ской газете «Жэньминь Жибао» еще в 2000 г. Однако
прошли годы, но смелости адекватно ответить на за-
предельную наглость США у России так и не хватило.
79

Войны XXI века
Можно сколько угодно говорить о том, что «Россия со-
средотачивается», решает внутренние проблемы, ко-
пит ресурсы, восстанавливает экономику и реализует
национальные проекты, однако все это ровным счетом
ничего не будет значить на тот момент, когда наши
геополитические позиции в мире будут утрачены необ-
ратимо. Время стремительно уходит. США не будут
ждать, пока мы разберемся со своими внутренними
проблемами. «Анаконда» действует быстро, жестко и
не считаясь ни с чем.
Понятие «международный терроризм» имеет зачас-
тую очень выборочное применение. Говоря о нем, каж-
дый подразумевает только свои экономические интере-
сы. Что такое американская экономическая блокада,
тоже нет нужды пояснять, разрушение экономик и вы-
теснение из конкурентной борьбы мы могли наблюдать
за последнее время многажды. Исходя из геополитиче-
ской логики, а также из экономических интересов,
можно, наконец, сделать вывод, что доя Запада абсо-
лютным злом, международным террористом, государ-
ством-изгоем является любой, кто действует не в инте-
ресах США, а, наоборот, против них, например, в своих
собственных. Соответственно, можно сделать вывод от-
носительно того, что является источником междуна-
родного терроризма для тех, чьи действия противоречат
интересам Запада и США. Кто инициирует терроризм и
нестабильность, ведение локальных войн, введение
экономических блокад, разрушение экономик на тер-
ритории Евразии? Что есть «международный терро-
ризм» для России? У Путина уже были некоторые по-
дозрения на этот счет: «Особая тема — международный
терроризм. Он по-прежнему бросает вызов миру и ста-
бильности всех государств, угрожает безопасности и
благосостоянию граждан, безопасности конкретных
80

Сетевые войны
людей. Сегодня образовалась некая дуга нестабильно-
сти, которая простирается от Филиппин до Косово.
Я бы сказал, что центр этой дуги постепенно смещается
в сторону Афганистана, и это чувствуют на себе не толь-
ко Россия и страны Центральной Азии, но и другие го-
сударства мира. Выход здесь может быть только один —
расширение международной системы борьбы с терро-
ризмом и повышение ее действенности. Важно не пря-
тать, как страус, голову в песок, не делать вида, что
этой угрозы не существует. Самое худшее, что можно
сделать, — это сделать вид, что этого нет и платить все
время деньги террористам, откупаться от них. Денег не
хватит, потому что их агрессивные аппетиты будут
расти», — сказал Путин на пресс-конференции по ито-
гам встречи «Большой восьмерки» на Окинаве. Дуга
нестабильности? Рука «Анаконды». Наверное, в такой
ситуации стоило более внимательно приглядеться к
действиям «из гуманитарных соображений» и более
масштабно оценить последствия тактики «удушения
изгоев». Возможно, это те бреши, которые еще позволят
нам осуществить прорыв блокады более масштабной.
Главное — в какой-то момент самим не начать верить в
собственные слова о совместной с Америкой борьбе с
«международным терроризмом». Ибо последний пред-
ставляет собой не что иное, как американские «сети»,
созданные в основной своей массе в период афганской
кампании СССР.
Принятие геополитической логики — не только кра-
сивый популистский жест. «Анаконда» — это вызов
всей Евразии, а значит, вместе и отвечать. Однако фи-
нальная битва пройдет непосредственно между США и
Россией. Битва с «Анакондой» за наш континент с ис-
пользованием сетевых технологий. А следовательно,
уже сейчас необходимо озаботиться созданием собст-
81

Войны XXI века
венных сетей с привлечением наших геополитических
союзников, одним из которых, несомненно, является
Индия, первой вставшая на пути «Анаконды».
КОНТИНЕНТ НА НАШЕЙ СТОРОНЕ
Новая эпоха во взаимоотношениях
России и Индии
С точки зрения геополитики, именно контроль над
Индийским океаном имеет решающее значение для
геополитической структуры планеты в XXI в. Распола-
гаясь между Атлантическим и Тихим океанами, он яв-
ляется своего рода «срединным океаном», открываю-
щим свободный доступ и дающим контроль как над Ат-
лантикой, так и над Азиатско-Тихоокеанским регионом.
А проблема подобного контроля особенно остро стоит
именно перед Россией, ведь и Атлантика, и Тихоокеан-
ский регион сегодня находятся под приоритетным кон-
тролем США.
После распада СССР Россия из сверхдержавы в од-
ночасье превратилась в державу региональную. С тех
пор ее статус и влияние скорее понижались, в то время
как в Европе сложилась новая геополитическая конфи-
гурация в лице Европейского союза, а Китай стреми-
тельно набрал обороты, став общепризнанным регио-
нальным лидером в АТР, все это время практически на
равных конкурируя с Японией. В то же время Россия в
какой-то момент, особенно к концу 90-х, чуть не утра-
тила и «остатки былой роскоши» в виде статуса «регио-
нальной державы», который был окончательно восста-
новлен только лишь после августовских событий 2008 г,
в Грузии и Осетии. Таким образом, за контроль над
наименее освоенным американцами с геополитической
точки зрения Индийским океаном сегодня, помимо
82

Сетевые войны
России, готовы сразиться еще ЕС и Китай. И цена во-
проса действительно высока.
Индийский океан расположен строго посредине ме-
жду восточным побережьем Африки и Тихоокеанской
зоной, включающей в себя Новую Зеландию, Австра-
лию, Новую Гвинею, Малайзию, Индонезию, Филип-
пины и Индокитай. Морской контроль над Индийским
океаном является ключевой позицией для геополитиче-
ского влияния сразу на три важнейших «больших про-
странства». В первую очередь, и это самое главное имен-
но для России, доступ в Индийский океан дает возмож-
ность контроля над береговой зоной юга Евразии, в
геополитике определяемой как «rimland». Это именно
то пространство, которое входит в зону так называемых
«евразийских Балкан», по определению американского
геополитика Збигнева Бжезинского, — зону нестабиль-
ности и управляемого хаоса, с помощью которой аме-
риканцы имеют заход на евразийский континент с юга.
Перехват контроля над юго-евразийским римландом
серьезно изменит ситуацию в пользу континентальной
стратегии, а устранение прямого американского досту-
па туда значительно успокоит и стабилизирует регион в
целом.
К тому же из Индийского океана открывается сво-
бодный доступ к восточному побережью Африки, также
являющемуся зоной нестабильности и разгула пиратст-
ва, что решит многие проблемы с безопасностью как в
прибрежных водах, так и на востоке африканского кон-
тинента в целом. Не говоря уже о доступе к странам араб-
ского мира, Персидскому заливу и Средиземному морю
через Суэцкий канал. Из всего этого вытекает обосно-
ванное ключевое значение Индийского океана для пе-
реконфигурации геополитической картины XXI в. с
учетом возрастающего влияния ЕС, России и Китая.
83

Войны XXI века
И здесь важнейшим моментом является геополитиче-
ская ориентация собственно самой Индии.
Индия является одним из последних крупных миро-
вых центров силы, до сих пор еще не ангажированных
ни одним из основных геополитических полюсов — ни
Россией-Евразией, ни центром мирового атлантизма —
США. Также неслучайно и то, что во времена двухпо-
лярного мира Индия находилась в авангарде Движения
неприсоединения. Это государство, которое можно на-
звать континентом не только в географическом, но и в
геополитическом смысле, в силу своих фундаменталь-
ных традиционалистских основ не признавало ни деса-
крализованный капиталистический мир, ни марксист-
ский советский лагерь. Вот почему на протяжении всего
XX века Индия оставалась некой «вещью в себе».
Индия является вожделенной мечтой атлантистов,
на ее включение в береговую зону — «римланд» — уш-
ли столетия напрасных усилий, однако она так и оста-
лась континентальной державой. И именно поэтому
Россия все еще имеет колоссальный шанс включить
Индию в свою геополитическую орбиту. До начала
1990-х гг. нашим главным препятствием для стратеги-
ческого сближения с Индией была материалистиче-
ская марксистская идеология бывшего СССР. И, не-
смотря на то, что крах Советского Союза — это, безус-
ловно, огромная трагедия для всех народов, которые
входили в его состав, в последствиях этого крушения
можно найти и отдельные позитивные моменты, од-
ним из которых стал отказ от слепого следования мар-
ксистской догматике. Именно последнее обстоятель-
ство открыло нам дорогу для теснейшего взаимодей-
ствия с Индией, которая по-прежнему продолжает
весьма настороженно относиться к материалистиче-
скому выродившемуся Западу. Это важнейшее
84

Сетевые войны
обстоятельство, основываясь на котором необходимо
активизировать развитие отношений России и Ин-
дии. К сожалению, на протяжении последних почти
двух десятилетий у нас просто «не доходили руки» до
решения этого стратегически важного вопроса.
Можно даже сказать больше: положение России в
мире будет зависеть от того, удастся ли нам привлечь на
свою сторону Индию. В своем нынешнем «усеченном
состоянии» — без Украины, Белоруссии, Казахстана —
Российская Федерация может рассматриваться лишь в
качестве региональной державы, хотя и крупной, обла-
дающей ядерным оружием и колоссальными энергети-
ческими ресурсами. И все же до масштабов полноцен-
ной империи нам не хватает континентальной массы и
стратегического пространства. Конечно, его можно бы-
ло бы «добрать» за счет стран СНГ, но здесь процессы
протекают не более, а местами и менее успешно, неже-
ли в отношениях между Россией и Индией. Понятно,
что речь не идет о включении Индии в состав России,
как не идет речи об этом и в отношении стран СНГ.
Континентальная Евразийская империя — это страте-
гический союз народов и государств, объединенных об-
щим пространством, историей, экономическими и по-
литическими интересами.
Для того чтобы стремительно наверстать потери на-
чала 1990-х, периода распада Советского блока, России
просто жизненно необходимо включить в орбиту своего
влияния такого «геополитического гиганта», как Ин-
дия. Вот почему нам выгоден стратегический альянс с
этой страной-континентом во всех отраслях, начиная
атомной промышленностью и энергетикой и заканчи-
вая выработкой общих геополитических решений. Воз-
никновение такого альянса решило бы практически все
наши геополитические проблемы. Во-первых, мы бы
85

Войны XXI века
нарастили потенциал, в том числе материально-техни-
ческий и военный, необходимый для того, чтобы стать
полноценной континентальной империей. Во-вторых,
от стратегического альянса с Индией Россия получает
выход к теплым морям, за который, как известно из ис-
тории, билось не одно поколение русских людей.
Конечно, России сегодня необходимо налаживать
отношения и с Ираном, который также является клю-
чевым игроком в регионе и с которым в советское вре-
мя нормальные отношения тоже были невозможны из-
за того же марксизма. Однако нашему сближению с
Ираном сейчас препятствует колоссальный прессинг
со стороны США. Налаживая же отношения с Индией,
мы, используя шахматную терминологию, бьем фер-
зем, выходя прямо к Индийскому океану. Одно только
это обстоятельство многократно усиливает наше влия-
ние в мире, делая Россию крупнейшим геополитиче-
ским игроком наравне с США, которые сегодня без-
альтернативно контролируют пространство Индий-
ского океана.
Косвенное, и подчас завуалированное выражение гло-
бальных геополитических союзов, с точки зрения геопо-
литики, имеют социально-политические, дипломати-
ческие, а в современном мире особенно военно-эконо-
мические проекты, в какую бы идеологическую форму
они ни были облачены. В этой связи достаточно по-
смотреть на длинный перечень уже подписанных на се-
годня соглашений России с Индией, чтобы понять, что
российское руководство всерьез взялось за решение
этой задачи. В частности, нам удалось договориться с
индийской стороной о строительстве четырех блоков
АЭС «Куданкулам». Причем при заключении этого
контракта мы потеснили даже американцев. А индий-
ская государственная нефтяная компания, скорее все-
86

Сетевые войны
го, получит возможность участия в добыче нефти на Ти-
хоокеанском шельфе в рамках проекта «Сахалин-3».
Взамен наша «Роснефть» будет допущена к разработкам
индийских нефтяных месторождений. И это происхо-
дит на фоне того, что российская сторона наотрез отка-
зывается допустить европейцев и американцев к развед-
ке и добыче наших сырьевых ресурсов.
Более того, российское Министерство обороны при-
няло решение о дозволении индийским компаниям ис-
пользовать российскую глобальную спутниковую на-
вигационную систему ГЛОНАСС. Понятно, что в дан-
ном случае речь идет о сотрудничестве не только в
сфере «мирного космоса». Речь явно о несколько боль-
шем. Россия и Индия уже взялись за совместную раз-
работку гиперзвуковой ракеты «БраМос-2», не имею-
щей аналогов в мире и практически неуязвимой для
любых средств Противоракетной обороны (ПРО).
Скорость ракеты будет выше звуковой в пять и более
раз, а это сводит на нет все усилия США, расставляю-
щих элементы своей ПРО по периметру евразийского
континента. Усилиям атлантистской гипердержавы —
США — по окружению евразийского континента своей
системой ПРО противостоят Россия и Индия. А это до-
рогого стоит.
Наконец, еще в 2004 г. мы поставили индийцам наш
авианосец «Адмирал Горшков», получивший в Индии
название «Викрамадитья». А сейчас поставляем для не-
го современные истребители палубной авиации. Мож-
но сказать, что кошмарный сон США станет явью в тот
момент, когда первый российский авианосец встанет на
боевое дежурство в Индийском океане, являющемся
той территорией, на которой должна сосредоточиться
вся наша стратегия. Ибо через эту зону Россия сможет
влиять и на Европу, и на США, и на Японию. Решаю-
87

Войны XXI века
щее геополитическое противостояние, которое должно
предопределить картину будущего мира, будет развора-
чиваться именно на этом пространстве.
КОНТИНЕНТАЛЬНАЯ СТРАТЕГИЯ ПОБЕДЫ
Ось Москва — Тегеран как вызов
американской однополярности
Так называемая «иранская ядерная проблема», ак-
тивно раздуваемая американцами, является типичной
сетевой операцией США против суверенного Ирана,
одного из основных геополитических оппонентов мор-
ского могущества. Помимо всех прочих аспектов в дан-
ной сетевой операции в первую очередь необходимо от-
дельно выделить и проанализировать два основных: ев-
разийский и геополитический. Без акцентирования
внимания на этих сторонах практически невозможно
выработать технологию разрешения иранской «пробле-
мы», равно как и вообще любой проблемы, представ-
ляющей из себя сетевое противостояние евразийских и
атлантистских держав.
Для начала вспомним утверждение одного из осно-
вателей геополитики сэра Хэлфорда Макиндера, глася-
щее, что тот, кто контролирует Евразию, контролирует
весь мир. В рассматриваемом нами случае не вызывает
никаких сомнений, что речь идет не просто о согласии
или несогласии с политикой Ирана, — весь вопрос, в
конечном итоге, заключается в установлении контроля
над евразийским континентом. И помехой на этом пути
стал именно Иран, разбивающий южный санитарный
кордон, который включает в себя Турцию, оккупиро-
ванные американцами Ирак и Афганистан, а также ма-
рионеточный Пакистан, все еще остающийся таковым
даже без Мушарафа. Именно Иран со своей самостоя-
88

Сетевые войны
тельной антиамериканской позицией не дает возмож-
ности закончить строительство санитарного кордона на
юге. Таким образом, противоборствующими сторонами
в ситуации вокруг Ирана являются континентальные,
евразийские силы, стремящиеся контролировать свою
территорию изнутри, и морские, атлантистские силы,
навязывающие контроль Евразии снаружи, отторгая бе-
реговую зону юга Евразии в свою пользу.
Если мы обратим внимание на карту сегодняшнего
мира, то ясно увидим, что в данный момент происходит
завершение реализации стратегии «Анаконда», принятой
американцами еще на заре становления своей государст-
венности и активно реализуемой по отношению к Евра-
зии после окончания Второй мировой войны. «Анакон-
да» завершает «удушение» евразийского континента,
достраивая санитарный кордон на юге и подкрепляя его
все новыми американскими военными базами по пери-
метру континента.
Одна из главных функций южного санитарного кор-
дона — перекрыть России выход к теплым морям,
имеющий для нас ключевое значение. На протяжении
многих десятилетий США последовательно идут по пу-
ти реализации этой стратегии, а континентальное про-
странство пытается этот выход все-таки получить. Как
при Советском Союзе, так и сегодня нашим геополити-
ческим союзником продолжает оставаться Индия, од-
нако прямой выход к Индийскому океану через Индию
на сегодняшний день перекрыт Афганистаном, битву за
который мы проиграли еще в советскую эпоху, и там
уже сегодня располагаются американские базы, а еще
Пакистаном, тоже находящимся в зоне американского
влияния. Выход же через Китай невозможен по вполне
понятной причине: сегодня Китай является крупным
самостоятельным геополитическим субъектом, активно
89

Войны XXI века
сотрудничающим с США, и отношения России с ним
не настолько хороши, чтобы говорить о каком-то глубо-
ком стратегическом партнерстве. Таким образом, един-
ственная прямая возможность осуществить выход к те-
плым морям для России заключается в стратегическом
союзе с Ираном. И это очевидно не только нам.
Сегодня США фактически заблокировали тонень-
кий перешеек на Южном Кавказе. Там идет активная
работа по блокированию выхода России на Иран через
Грузию и Азербайджан, однако «пробиться» через все
более колеблющийся в своей проатлантистской ориен-
тации Азербайджан все-таки проще, чем через контро-
лируемые американцами Афганистан и Пакистан к Ин-
дии. Поэтому наиболее простым и доступным способом
нашего выхода к теплым морям является все-таки
Иран. Именно поэтому ситуация вокруг Ирана имеет
четкую, ярко выраженную геополитическую подоплеку.
По сути, это вопрос жизни и смерти: сможет или не
сможет Россия вырваться из удушающих объятий «Ана-
конды».
В условиях насаждающейся со стороны США одно-
полярной доминации и стремления этого государства
диктовать всем странам мира свою волю поведение
Ирана нужно трактовать не иначе, как выступление
против однополярного мира и попытку хотя бы задать
вектор многополярности. В ситуации, когда Россия за-
нимает откровенно пассивную позицию, а целое деся-
тилетие до этого она вообще строго ориентировалась на
Запад, такое поведение Ирана является просто героиче-
ским. Иран — это государство, которое осмелилось
пойти против воли США и заявить о своем суверените-
те и праве на самостоятельность.
К тому же, войдя в одиночное противостояние с
США, Иран бьется и за наши стратегические интересы,
90

Сетевые войны
ведь это нам нужен выход к Индийскому океану, и, по-
ка Иран сопротивляется, шанс все же обрести его у нас
остается. Именно это очень раздражает и пугает амери-
канцев. А ну как Россия спохватится и двинется в гео-
политическое контрнаступление на южном направле-
нии? Поэтому Америка торопится, и иранская ядерная
программа, которая так беспокоит США, является
лишь поводом дня того, чтобы вмешаться в дела суве-
ренного Ирана и взять его под свой контроль, невзирая
на последствия, причем осуществить задуманное по то-
му же кровавому сценарию, что и в Ираке и Афганиста-
не, США явно опасаются.
Действия США отвечают четко выверенной геопо-
литической схеме: найти повод, вмешаться в дела суве-
ренного государства, лишить его суверенитета, поста-
вить под свой контроль и тем самым отторгнуть еще од-
ну территорию от большого евразийского пространства.
Причем сделать это желательно руками внутренней ат-
лантистской сети, кропотливо создаваемой в Иране с
момента Исламской революции. В этих условиях Иран
практически в одиночку бьется за многополярный мир.
Сейчас к этому процессу подключается Венесуэла Чаве-
са. Также примкнуть к многополярному клубу склоня-
ется все более набирающий геополитическую субъект-
ность Китай. Россия же пока только лишь говорит о та-
кой возможности робко и неуверенно.
Анализируя создавшуюся ситуацию, понимаешь, что
если американская агрессия все-таки осуществится «го-
рячим» образом, что с уходом Буша все менее вероятно,
и десуверенизация Ирана произойдет, то следующей
американской целью станет уже сама Россия. Объятия
«Анаконды» сомкнутся. Начнется финальная фаза дос-
тижения единоличного мирового могущества Амери-
ки — удушение России с последующим распадом и де-
91

Войны XXI века
суверенизацией, что будет фактически означать исчез-
новение России как геополитического субъекта с карты
мира. Еще не поздно осознать стоящую перед нами уг-
розу. Чтобы сохраниться, Россия должна как минимум
поддержать Иран, а в идеале — включиться в процесс
многополярного переустройства мира.
Реально же в этом вопросе все эти годы российское
руководство вело себя достаточно пассивно, хотя и не
признавая того, что еще не доказано, и ставя под сомне-
ние любые обвинения Ирана в подготовке к изготовле-
нию ядерного оружия, осуждая вместе с этим антиизра-
ильские заявления иранского руководства. Хотя, по
большому счету, в нынешней ситуации России выгод-
но, чтобы Иран все-таки обзавелся ядерной бомбой, ко-
торая зафиксирует альтерглобалистский статус Ирана по
факту, дав России карт-бланш на геополитическую реа-
билитацию. Между тем Иран всячески подчеркивает,
что создание ядерного оружия противоречит нормам
ислама и не является его целью. Речь идет лишь о сохра-
нении суверенитета этим государством, что даст России
возможность укрепить свой суверенитет, а в случае, ес-
ли Россия открыто и явно поддержит Иран — заставит
США смириться с построением многополярного мира.
Если Иран все же настоит на своем, завтра мы, скорее
всего, будем жить в многополярном мире. Если же он
дрогнет и не устоит, абсолютный единоличный диктат
США станет реальным как никогда.
Что же мешает России открыто и в полной мере вы-
ступить на стороне Ирана? Дело в том, что после прихо-
да к власти президента Махмуда Ахмадинеджада, Иран
сделал основную ставку на популярность в исламском
мире, вместо того чтобы проводить геополитическое
сближение с континентальной Европой, Россией и Ки-
таем. Резкие иранские заявления в адрес Израиля соз-
92

Сетевые войны
дают некую двусмысленность, и в этих условиях, если
Россия однозначно и полностью поддержит Иран, она
автоматически попадет и под обвинения в антиизраиль-
ской позиции, что, в конечном итоге, станет толчком к
маргинализации России. При всем желании помочь
Ирану Путин и Медведев на это никогда не пойдут, что,
несомненно, правильно. К тому же ставка Ирана на по-
пулярность в арабском мире даже с точки зрения ислама
не так однозначна, так как большинство стран арабского
мира исповедуют радикальные формы ислама, зачастую
завязанные с ваххабизмом и различными формами исла-
мизма, что во многом противоречит иранскому шииз-
му. Такая позиция сильно сужает поле для маневра
иранскому руководству, маргинализирует Иран, низво-
дит его до статуса региональной державы. Отказ Ирана
от ориентации на континентальную Европу, с которой
Россия пытается налаживать долгосрочные стратегиче-
ские отношения, на Китай и на саму Россию является с
точки зрения геополитики и евразийства значительным
упущением. Иран, если он претендует на геополитиче-
скую субъектность, должен расширить свой внешнепо-
литический формат.
И, хотя приоритетным направлением для России яв-
ляется континентальная Европа и ось Париж — Бер-
лин — Москва, после значительно ухудшившейся обста-
новки на этом направлении в результате смены еврокон-
тиненталистов Шредера и Ширака евроатлантистами
Меркель и Саркози, безусловно, ось Москва — Тегеран
становится основой геополитической континентальной
евразийской конструкции. Иран же, совершая резкие
выпады в адрес Израиля и склоняясь едва ли не к «пан-
арабизму», не дает России возможности полноценно за-
нять проиранскую позицию, ставя российское руково-
дство в двусмысленное положение.
93

Войны XXI века
Таким образом, сближение России и Ирана должно
стать процессом обоюдным, подразумевающим взаим-
ные уступки. Для этого Ирану необходимо перейти от
тупикового панисламизма к внятной и последователь-
ной континентальной евразийской стратегии, четко оп-
ределив приоритеты своего геополитического и страте-
гического развития в отношениях с Москвой, континен-
тальной Европой и Китаем. Тем самым он сделает свою
субъектность, свое влияние и свой вес, а также аргу-
ментацию перед Западом гораздо более весомыми и
убедительными, нежели сейчас. Панисламизм, тем бо-
лее экстремистский, не выход. Ведь ислам как таковой
не является геополитическим субъектом, а в создавшей-
ся напряженной ситуации речь в первую очередь должна
идти о евразийской континентальной стратегии.
ЯПОНИЯ - КИТАЙ - РОССИЯ
Новый стратегический расклад
На сегодняшний день нет никаких существенных
факторов, которые бы сдерживали Россию в проведе-
нии стратегии на укрепление государства, а также в
осуществлении независимой внешней политики. При
этом понятно, что не стоит совершать откровенно
конфронтационных по отношению к политическим
оппонентам действий как на международной арене,
так и внутри страны. Взвешенная внешняя политика,
проводимая сегодня Кремлем с учетом национальных
интересов, способность избегать резких действий, чет-
кая выверенность решений, использование стратегии
сдержек и противовесов — вот факторы, дающие воз-
можность в ближайшее время стабилизировать ситуа-
цию как в стране, так и на внешнеполитической арене.
94

Сетевые войны
Тем более что для взвешенных, но решительных дейст-
вий во внешней политике ситуация сегодня сложилась
как никогда благоприятная. Это характеризуется доста-
точно ясной тенденцией со стороны ряда государств,
направленной на акцентировку необходимости пере-
структурирования мировой карты по принципу мно-
гополярности, а также стремление некоторых госу-
дарств — региональных лидеров к проведению более
независимой от диктата США региональной полити-
ки с учетом в большей степени интересов государств,
входящих в состав этих регионов. А накрывший пла-
нету глобальный финансовый кризис только расширил
клуб сторонников независимого от США развития. Все
это необходимо использовать сегодня России, дабы
обозначить свою приверженность асимметричному ми-
ровому укладу. Китай, Германия, Япония, Сирия, Ита-
лия, Индия, Белоруссия, Израиль — любые геополити-
ческие партнеры сегодня возможны в том или ином кон-
кретном случае. Геополитика асимметрии, неожиданное
выстраивание самых причудливых комбинаций для вы-
хода на реальные горизонты многополярности сегодня
не сдерживается относительно Кремля никакими идео-
логическими, конфессиональными, политическими
или социальными критериями. По сути, нынешняя
власть, пользующаяся огромной поддержкой своего на-
рода, оказывается в исторически беспрецедентном по-
ложении для глобальной планетарной игры в асиммет-
рию.
Лидеры КНР сегодня открыто заявляют, что
США переоценивают свою роль в мире. Такую точку
зрения в интервью ряду зарубежных телекомпаний вы-
разил председатель КНР. В то же время Пекин намерен
сотрудничать с Вашингтоном. Китай стремится улуч-
шить отношения с США, несмотря на то, что эти две
95

Войны XXI века
страны «очень отличаются друг от друга по своим цен-
ностям».
Китай представляет собой сухопутное континен-
тальное государство, его цивилизация носит свойствен-
ный евразийскому традиционному (неторговому) укла-
ду характер, и само сохранение коммунистической
идеологии при проведении либеральных реформ в со-
временном Китае способствует выбору именно Китая
как стратегического партнера в построении одной из
осей асимметричного конструкта, способствующего ос-
лаблению влияния США в Дальневосточном регионе.
Однако история показывает, что именно Китай геопо-
литически всегда являлся важнейшей базой англосак-
сонских сил на евразийском континенте. Руководство
Китая всегда придерживалось «двойного стандарта» в
осуществлении внешней политики, стараясь как под-
держивать хорошие отношения с Россией, так и заклю-
чать многообещающие в плане стратегии развития от-
ношений торговые и политические договоры с Западом
и США. Принимая Китай как серьезного стратегиче-
ского партнера в области формирования многополяр-
ной системы координат, следует учитывать имеющий
место фактор близости Китая западным стандартам, в
частности, в вопросах либерального экономического
уклада и внешнеполитических, а шире — геополитиче-
ских интересов.
Экономические успехи Китая представляют собой
довольно двусмысленную реальность, так как они дос-
тигнуты ценой глубинного компромисса с Западом и не
сочетаются ни с какой ясной геополитической концеп-
цией, которая могла бы служить залогом политической
самостоятельности и независимости. Учитывая все это,
следует признать, что в наиболее полной мере идеаль-
96

Сетевые войны
ным стратегическим партнером России в Дальневосточ-
ном регионе является Япония.
Еще в начале первого президентского срока Влади-
мира Путина между Россией и Японией было подписа-
но соглашение о совместном хозяйственном освоении
Южно-Курильских островов. Подписи под документом
поставили высокопоставленные представители МИД
России и Японии. В дальнейшем стороны подписали
соглашения о конкретных областях совместной дея-
тельности на Южных Курилах. Согласно некоторым
прогнозам, в будущем тихоокеанский ареал станет од-
ним из важнейших центров цивилизации в целом, и по-
этому борьба за влияние в этом регионе является более
чем актуальной.
Установление прочных союзнических отношений по
оси Москва — Токио решает ряд важнейших проблем в
обеих странах. Во-первых, Россия получает в союзники
экономического гиганта, оснащенного высокоразвитой
технологией и огромным финансовым потенциалом.
Однако у Японии отсутствуют политическая независи-
мость, военно-стратегическая система, прямой доступ к
ресурсам.
Условно говоря, так же, как и в ситуации с Европой,
все, чего не хватает Японии, в изобилии есть у России, а
все, чего не хватает русским, в избытке есть у японцев.
Учитывая стратегическую необходимость скорейшего
установления системы прочного взаимодействия между
Россией и Японией, становится совершенно ясно, что
вопрос о реституции Курил не является препятствием
для русско-японского альянса. «В случае Курильских
островов мы имеем дело с территориальными символа-
ми Второй мировой войны, альянсы и весь ход которой
был полным триумфом стран западного блока, распра-
вившихся со всеми своими противниками одновремен-
97

Войны XXI века
но путем крайнего истощения СССР (при навязывании
ему такой геополитической позиции, которая не могла
в перспективе не привести к перестроечному развалу) и
прямой оккупации Европы и Японии». (Александр Ду-
гин «Основы Геополитики».) Однако сегодня вопрос о
полной передаче Курильских островов Японии пока не
может быть рассмотрен в полной мере. Япония продол-
жает находиться под военной оккупацией США, на ее
территории располагаются американские военные базы,
а значит, волей-неволей она входит в стратегический
блок западных стран, являющихся основным геополити-
ческим оппонентом России. Передать Курилы сего-
дня — значит укрепить противоестественный во всех
отношениях стратегический альянс Японии и США.
В полной мере вопрос о передаче Курил Японии можно
будет рассматривать лишь в рамках общего процесса
новой организации Дальнего Востока. Реституция Ку-
рил может быть осуществлена лишь при полном совпа-
дении взглядов России и Японии на стратегическое раз-
витие региона в целом, что подразумевает исключение
диктата США в вопросах развития региона и заключе-
ние стратегического союза между Россией и Японией.
«Продуктивнее смотреть на территориальную проблему
не как на то, что нас разъединяет, а как на то, что нас
сможет объединить», — заявил как-то Владимир Путин
в интервью японской газете «Асахи».
Одним из факторов, способных ускорить процесс
стратегической интеграции как между Россией и Япо-
нией, так и между другими странами, стал выход
США из договора по ПРО. Такой шаг, осуществлен-
ный в одностороннем порядке, является признанием
Соединенными Штатами своей «гипердержавности», а
значит, своей особой позиции в вопросах международ-
ной безопасности. Это уже вызвало тревогу как в Евро-
98

Сетевые войны
пе, где американцы устанавливают свои противоракет-
ные радары, так и в странах Азиатского и Дальнево-
сточного регионов. В этой ситуации России весьма
важно было бы выступить в роли инициатора создания
«обездоленными» странами, оставшимися без «опеки»
США, собственной системы противоракетной оборо-
ны. Реализация подобного шага существенно подорва-
ла бы статус США как единственного гаранта безопас-
ности, способного защитить своих «подопечных» от
внешней агрессии, В связи с реальной опасностью,
идущей от создания по сути альтернативного амери-
канскому стратегического блока под инициативой ос-
новного геополитического оппонента — России, Со-
единенным Штатам пришлось бы пойти на попятную в
вопросе размещения дополнительных элементов
ПРО в Европе. Скорейшее создание стратегического
блока в противовес американскому под эгидой России
значительно упростит как мирные, так и интеграцион-
ные процессы в Дальневосточном регионе. Для конти-
нентальной Японии, прекрасно помнящей ядерный
геноцид и ясно осознающей позор политической окку-
пации, длящейся уже несколько десятилетий, Россия
является более естественным и приемлемым союзни-
ком, нежели США. В обмен на стратегическую защиту
и прямой доступ к российским ресурсам Япония могла
бы быстро и эффективно помочь русским в технологи-
ческом развитии и освоении Сибири, заложив остов
самостоятельного регионального организма. Японская
технологическая и финансовая помощь решила бы
множество проблем в России. «У наших стран много
общих интересов в таких сферах, как укрепление стра-
тегической стабильности в мире, продвижение разору-
женческого процесса, укрепление безопасности в Се-
веро-Восточной Азии, противодействие международ-
99

Войны XXI века
ному терроризму, а также, если говорить о сугубо
двустороннем аспекте, — в развитии взаимовыгодного
экономического, научно-технического, культурного и
иного сотрудничества. В обстановке динамичного,
многопланового продвижения российско-японских от-
ношений будет гораздо легче искать пути взаимопри-
емлемого решения проблемы пограничного размеже-
вания», — заявил Владимир Путин в разговоре с кор-
респондентом газеты «Асахи». Признание Японии
стратегическим партнером России — залог будущего
успешного развития региона.
ОСЬ ПАРИЖ - БЕРЛИН - МОСКВА
Последний гвоздь в гроб американского
мирового могущества
Мы привыкли, особенно в последнее время, во всех
своих бедах обвинять Запад. Мы уже даже не задумыва-
емся, чуть что случится — сыплем проклятиями в его
адрес. И правильно делаем. Наконец-то иллюзии о том,
что заграница нам поможет, ушли в прошлое. Может, и
поможет. А потом догонит, и еще раз... Как поется в од-
ной песне: «помоги себе сам».
Но Запад Западу — рознь. Есть Америка — оплот ми-
рового геополитического зла, прямой источник и реа-
лизатор наших основных проблем. А есть старый За-
пад — Европа, породившая Америку, но теперь, похо-
же, сама озадаченная вероломством и хамством своего
чада. Но и здесь не все так однозначно, потому что вы-
ясняется, что Европы-то — две.
Первая Европа — американская. Это страны бывше-
го Восточного блока — наши когда-то «младшие бра-
тья», которые, как мы только их отпустили, бросились в
объятья к своему новому американскому хозяину. Они
100

Сетевые войны
думали, что им плохо живется у нас, в так называемой
«тюрьме народов». Что-то не заметно, что им сейчас
особенно хорошо. Америке явно не до них. Не для того
США их приняли в разработку, чтобы заниматься их
обустройством и решать их экономические проблемы, а
для того, чтобы на скорую руку сколотить из наших
бывших восточноевропейских союзников санитарный
кордон вокруг России. Своего рода геополитический
забор. Чтобы Россия — о ужас — не начала вдруг нала-
живать отношения... со второй Европой.
Это Европа континентальная, страны которой и со-
ставляют основу Евросоюза. В первую очередь, Герма-
ния, ну и, конечно, Франция. Не так давно, когда аме-
риканцы только собирались совершить легкую прогул-
ку по Ираку одним парашютно-десантным полком,
континентальная Европа уже чуть не довела их до ин-
фаркта, объединившись в антиамериканскую коали-
цию... да-да, с Россией. Именно Париж, Берлин и Моск-
ва выступили тогда самыми последовательными и жест-
кими противниками вторжения в Ирак. Ось Париж —
Берлин — Москва стала для Америки шоком. Ведь если
эта геополитическая коалиция сложится, прахом пой-
дут и остатки ялтинской модели мирового устройства,
где сейчас единолично доминируют США, и все их уси-
лия по изоляции России в Азии и недопущению нала-
живания наших отношений с ЕС.
Стоило Путину установить прочные деловые кон-
такты с германским канцлером Шредером, как тут же
американские шавки в Прибалтике завыли о тяжелом
наследии пакта Молотов — Риббентроп, о том, что Рос-
сия так и не покаялась за оккупацию Прибалтики, а са-
ми американцы недовольно заговорили о недопущении
нового нарождающегося союза России и Германии.
В общем-то, даже испугались. Да так, что заменили
101

ставшего опасным для них Шредера на вроде бы без-
обидную, как им тогда казалось, Ангелу Меркель. Но и
она не стала для них ангелом-спасителем. Пока Аме-
рика спешно латала дыры в своем санитарном кордо-
не, героически совершая «оранжевую революцию» на
Украине и храбро атакуя батьку Лукашенко, Путин на-
ладил хорошие отношения и с новым немецким канц-
лером. А заодно и договорился о строительстве Северо-
европейского газопровода. Вы нам «оранжевую» Ук-
раину, а мы вам газопровод в обход кордона. А руково-
дить газопроводом попросили... Шредера. А вы говори-
те Молотов — Риббентроп. Скажите спасибо, что не Ах-
мадинеджада.
Но и Америка не дремлет: ответный ход — вместо
континенталиста Ширака в Париже, нате вам, пожа-
луйста, очередная американская марионетка Саркози
в ковбойской шляпе и с фоткой Буша под крышкой
хронометра. Ах так, а мы вам, а мы вам... А что мы? По-
думаем. Слушайте пока мюнхенскую речь Путина в за-
писи.
Все, чего не хватает объединенной Европе, с ее тех-
нологическим и промышленным потенциалом, для
стремительного скачка, для сопоставимой с американ-
цами геополитической субъектности, для того, чтобы
стать альтернативным США полюсом, так это наших
ресурсов. Нам же, напротив, недостает европейской
технологической развитости и европейского политиче-
ского веса в мировом сообществе. Россия в ее нынеш-
нем состоянии — следует признать — много слабее
США. Влияние и вес Евросоюза также до американско-
го не дотягивают. Но при стратегическом сближении
России и ЕС — Америка отдыхает.
Не Аль-Каида, не мировой терроризм, не Ким Чен
Ир с его виртуальной бомбой — не надо морочить нам
102

Сетевые войны
голову: Североевропейский газопровод — вот реаль-
ный вызов американскому самоуправству в Европе,
это и есть пакт Молотов — Риббентроп XXI века. А ось
Париж — Берлин — Москва — это последний гвоздь в
гроб американского мирового могущества. И мы его
еще забьем.
ИНСУЛЯЦИЯ
Что нам позаимствовать у США?
Странные люди — американцы. Последние лет две-
сти ревностно следят за тем, чтобы все и везде было
американским. А нас достают с этим больше всех. То им
не нравится, что демократия у нас не американская, а
суверенная, то предлагают американский путь развития
экономики — лет 50 ничего не делать, копить стабфонд,
а потом, когда нефть и газ закончатся, — жить на накоп-
ленные деньги. Вот такой вот дружеский совет. А все
1990-е американцы советовали нам — «по дружбе» —
Поппера, Хайека, дорогие кредиты МВФ в комплекте с
его же рецептами по их расходованию и всеохватную
стихию рынка — пользуйтесь, мол, на здоровье. Но мы-
то теперь наученные на своих ошибках и знаем, что ни-
чего действительно хорошего они нам не предлагают,
так что пусть всем этим они пользуются сами.
С момента окончания Второй мировой войны выра-
ботать эффективную стратегию восстановления разру-
шенного хозяйства Соединенным Штатам помогла эко-
номическая теория Джона Мейнарда Кейнса. В частно-
сти, целиком на кейнсианстве была построена так
называемая «рейнско-ниппонская» модель. Благодаря
ей не только США, но и послевоенные Германия и Япо-
ния добились столь высоких темпов промышленного
роста, что это казалось экономическим чудом.
103

Войны XXI века
Основой экономического чуда, по Кейнсу, является
теория «экономической инсуляции», построения эконо-
мических систем по «островному принципу» («инсула» —
«остров» — лат.). Эта теория основывается на принципах,
выходящих за рамки классической либеральной школы —
того, что американцы предлагают всем остальным, — и
признает важность таких подходов, как «таможенный со-
юз» и протекционизм.
Вот это, пожалуй, нам подойдет. Открываем свои
границы для торговли с теми государствами, экономика
которых соразмерна с нашей. Ведь прописная экономи-
ческая истина гласит: в равных экономических услови-
ях бедный беднеет, богатый — богатеет. А если эконо-
мики примерно равны — богатеем вместе, посредством
создания «таможенных союзов» и единой тарифной зо-
ны — своего рода экономического «острова» в бушую-
щем океане мирового рынка. Разбогатели — открыли
границы для следующих партнеров, к экономическому
уровню которых приблизились. Приняли их в состав
«острова» — богатеем дальше, постепенно все увеличи-
вая пространство равного нам экономического сотруд-
ничества.
Протекционизм Кейнса тоже, пожалуй, позаимству-
ем у американцев. Закрываем ряд стратегических и наи-
более прибыльных для нас отраслей для иностранного
присутствия. Концентрируем усилия на наиболее раз-
витых отраслях, увеличивая их прибыльность. Далее
полученные оттуда деньги инвестируем в развитие дру-
гих отраслей, чуть менее развитых. Все остальное же, не
угрожающее подрыву нашего суверенитета, должно
быть максимально открыто. Особенно слабо экономи-
чески и технологически развитые отрасли. Их мы сей-
час обеспечить передовыми знаниями не способны.
А Запад — способен. Вот и пусть обеспечивает.
104

Сетевые войны
Такой «американский» подход к развитию своей
экономики нам, пожалуй, действительно стоит у них
позаимствовать. Чтобы не расстраивались, что мы иг-
норируем их стремление нам помочь. Будет у нас дейст-
вительно «американская» экономика, а не та туфта, ко-
торую нам постоянно пытаются впарить — стихия рынка,
Адам Смит и прочая неудобоваримая дребедень. Амери-
канская модель кейнсианства и экономическая инсу-
ляция — это то, что нам действительно от них нужно.
И еще сетевые стратегии. А демократия у нас и своя есть.
Суверенная. Другой, спасибо, не надо. И НПО свои то-
же заберите...
ВРЕМЕНИ НЕТ...
Страсти по НПО
Деятельность почти сотни неправительственных
организаций (НПО), в основном зарубежного проис-
хождения, на территории России приостановлена. Чи-
новники Росрегистрации сначала успокаивали, мол,
НПО должны приостановить уставную деятельность и
финансирование российских организаций, но могут
продолжать хозяйственную деятельность, и при этом у
них остаются все возможности пройти регистрацию.
Успокаивали, потому что волновались. Ну очень уж
хочется западным некоммерческим структурам вновь
начать финансировать российские общественные ор-
ганизации, раздавать гранты, заниматься благотвори-
тельностью, хочется неудержимо, до одури, до истош-
ного крика, отголоски которого долетают до нас аж из
самого Вашингтона. Администрация Джорджа Буша в
лице Тома Кейси молила и грозила, всячески упраши-
вала Москву ускорить процесс перерегистрации НПО,
105

Войны XXI века
среди которых есть множество американских, — нет
сил больше ждать, дайте заняться благотворительно-
стью.
Российский обыватель недоуменно вскинет брови:
чего это им неймется расстаться с деньгами, потратить
их туда не знаю куда, на то непонятно на что. Ответить
российскому обывателю наверняка смог бы американ-
ский вице-адмирал Артур К. Себровски, разработав-
ший и успешно внедривший в военную стратегию
США концепцию сетевых войн. Суть — захват и оттор-
жение территорий противника без использования
обычных вооружений, причем так, что потерю террито-
рии противник обнаруживает лишь постфактум и удив-
ленно моргает.
Сначала Восточная Европа, потом Прибалтика,
страны СНГ, азиатские республики, Грузия, затем Ук-
раина, наступление продолжается, на очереди Север-
ный Кавказ. Но тут... российская власть что-то заподоз-
рила. Москву начали посещать едва уловимые догадки:
постойте, ведь если доктрина американская, значит,
враг — это... Неужели мы? Ну-ка присмотримся повни-
мательнее...
Сетевая война не имеет начала и конца и ведется по-
стоянно путем манипулирования силами врагов, ней-
тральных сил и... друзей. Себровски обозначает это как
«совокупность действий, направленных на формирование
модели поведения». Это означает установление полного и
абсолютного контроля над потенциальными участниками
«боевых действий» на территории, подвергающейся от-
торжению, еще до их начала. А для этого необходимо за-
интересовать как угодно, в том числе и материально, но
главное — мотивировать идейно — наибольшее число по-
тенциально активных участников. Как правило, это чи-
106

Сетевые войны
новники, журналисты, дипломаты, правозащитники, об-
щественные деятели, ученые и т. д.
Цель — создание «сети», которую можно было бы ис-
пользовать в момент главного наступления, — обычно
выборы, смена власти «с последующим лишением
стран, народов, армий и правительств мира какой бы то
ни было самостоятельности, суверенности и субъектно-
сти, превращение их в жестко управляемые запрограм-
мированные механизмы». А основным элементом соз-
дания такой сети, главным оружием сетевой войны яв-
ляется — можно только поражаться откровенности
вице-адмирала — НПО.
Сегодня наибольшая активность западных НПО на-
блюдается на Северном Кавказе, пик активности — Ка-
рачаево-Черкесия и Кабардино-Балкария. Можно уже
примерно предположить, куда дальше подует ветер аме-
риканской демократии. Перечислять все западные
НПО бессмысленно — их слишком много. Почти везде
существуют представительства так называемого Между-
народного республиканского института (МРИ) США,
разного рода «институты открытого общества» или «бла-
готворительные фонды». Сам президент США Джордж
Буш поблагодарил своих сограждан за огромный вклад в
дело развития «демократии во всем мире» за последние
более чем 20 лет и настоятельно призвал аппарат
МРИ не останавливаться на достигнутом — «розовой»,
«оранжевой», «пурпурной», «тюльпановой» и «кедровой»
революциях.
Что всегда поражает в американцах, так это их пре-
дельная откровенность и ничем не замутненная уве-
ренность в своей правоте. Вот только не является ли
эта откровенность следствием полной уверенности в
нашем «тугодумии»? Пока мы вздыхаем о потере Вос-
точного блока и развале СССР, американцы уже у нас
107

Войны XXI века
под боком в Азии. Только мы открыли рот, что пора и
честь знать, а уже потеряли Грузию и Украину. Подоз-
рение, что в деятельности западных НПО на террито-
рии России не все ладно, очень правильное, вот только
сетевая война — явление стремительное, кто медленно
соображает, тот быстро проигрывает. Времени нет...
Американцы уже переструктурируют то, что мы запре-
тили. Ибо НПО — это самостоятельная, самоадапти-
рующаяся экосистема, способная приспособиться к
практически любым условиям. И одними запретами
тут не обойдешься.
ШТАТ EURASIA
США переструктурируют НПО, чтобы
усилить давление на Россию
За годы «демократии» в России США уже направили
сюда сотни миллионов долларов на ее поддержку и го-
товятся направить еще, как заявил конгрессмен-рес-
публиканец Джон Бузман, на поддержку гражданского
общества и экономических реформ в России. Конгресс
США даже утвердил для этого специальный документ о
поддержке фонда «Eurasia Foundation», работающего в
России и других странах бывшего СССР.
Несмотря на некоторые робкие ответные шаги со
стороны Москвы, США продолжают гнуть свою линию
на вмешательство в нашу внутриполитическую ситуа-
цию. Их задача — установить геополитический кон-
троль над нашим пространством для того, чтобы управ-
лять им. Основная же цель — ослабить и расчленить
Россию. В течение многих лет США контролировали
внутриполитическую ситуацию в России через марио-
неточные пиар-элиты, которые в эпоху Ельцина нахо-
дились непосредственно в Кремле. Они не чинили аме-
108

Сетевые войны
риканцам никаких препятствий на пути прямого вме-
шательства в наши внутриполитические процессы и
позволяли открыто финансировать политические силы
в России. Однако после того как политическая элита в
нашей стране сменилась и президентом стал Владимир
Путин, многие возможности для прямого вмешательст-
ва во внутриполитическую ситуацию были закрыты.
В частности, были приняты законы, ограничивающие
деятельность НПО, а также были наложены ограниче-
ния на прямое финансирование российских политиче-
ских партий и неправительственных организаций из-за
рубежа. Вот именно в этой связи американцам и приш-
лось переструктурировать систему своего влияния и вме-
шательства в наши внутриполитические процессы. В ча-
стности, рачительно закрывается то, что уже не работает,
а освободившиеся средства перенаправляются на фи-
нансирование других подрывных, абсолютно деструк-
тивных антироссийских НПО, которые находятся под
управлением США.
В частности, «Eurasia Foundation» — это старейший
американский, бывший советологический центр, ко-
торый в свое время занимался изучением советской
системы, выискивал у нее слабые места и разрабатывал
на основе собранных данных методики по разрушению
социологических и нравственных устоев Советского
государства, планируя и реализуя идеологические ди-
версии. И подрывались социалистические идеологиче-
ские принципы не для того, чтобы освободить созна-
ние советских граждан от идеологического гнета мар-
ксистской идеологии, а для того, чтобы заменить их на
американские идеологические клише, которые насаж-
дались нам в течение последних 15 лет. После круше-
ния СССР работа советологических организаций, ко-
торые занимались постсоветским пространством, и в
109

Войны XXI века
первую очередь Россией, была перенесена непосредст-
венно на территорию «врага», а сами они были преоб-
разованы в единую структуру — «Eurasia Foundation»,
цель которой — сеять подрывные американские цен-
ности на всей территории Евразии, и в первую очередь
в России.
Сегодня этот фонд продолжает функционировать на
территории нашего большого пространства с теми же
самыми целями — идеологический подрыв и вмеша-
тельство во внутриполитическую ситуацию, американ-
цы будут заниматься этим по-любому. Конечно, по но-
вому российскому законодательству они уже не смогут
это делать открыто, поэтому им приходится изыскивать
способ этакого подспудного финансирования и влия-
ния. А если будет закрыта и нынешняя возможность,
они начнут использовать нелегальные каналы пере-
правки средств контрабандным путем через свои атлан-
тистские сети так же, как делали это во времена СССР.
Финансирование будет продолжаться тем или иным пу-
тем — «не мытьем, так катаньем».
Основная же задача деятельности подобных структур
на сегодня — подрыв сложившейся политической ста-
бильности в России. В этих целях они будут насаждать
собственное мировоззрение до последнего. В ситуации,
когда мягкие способы продвижения так называемой
«американской демократии» перестают срабатывать, в
ход идут этнические и террористические сети, а также
атлантистские фонды. За переструктурированием моде-
лей финансирования НПО со стороны США, безуслов-
но, последуют более жесткие и решительные меры по
давлению на российское руководство и сложившуюся в
нем «неудобную» политическую систему. Стоит пони-
мать — в своем стремлении к мировому могуществу
Америка не остановится ни перед чем — ни перед пре-
110

Сетевые войны
ступлением законов, ни перед геноцидом и массовыми
беспорядками, ни перед бомбовыми ударами по суве-
ренным государствам. И Россия, как никто другой,
должна быть к этому готова.
НПО ИМЕНИ ДЖЕЙМСА БОНДА
Британский совет — консульский
«иммунитет» — фрагмент сетевой
войны против России
Международный конфликт между британской и рос-
сийской сторонами случился в Екатеринбурге. Ураль-
ское представительство МИД потребовало выселения
Британского совета из консульства Великобритании.
Правозащитники забили тревогу. В МИДе опровергли
политическую подоплеку. В Британском совете от вы-
сказываний воздержались. В Британском посольстве в
Москве дали сухие комментарии. Так началась история
с так называемым «Британским советом» — неправи-
тельственной организацией, действующей на террито-
рии России, но финансируемой... да-да, Великобрита-
нией. Находясь на территории консульства, Британ-
ский совет существует как бы вне российских законов,
поскольку в этом случае обладает дипломатическим им-
мунитетом. Когда ФСБ РФ поймала второго секретаря
посольства Великобритании в Москве Марка Доу, ко-
торый передавал секретную информацию британским
шпионам, на него тоже не распространялись россий-
ские законы, хотя сама история напоминала лучшие об-
разцы фильмов про Джеймса Бонда. Сотрудникам по-
сольства было достаточно лишь пройти мимо булыжни-
ка в одном из московских парков, и вся информация
считывалась с их портативных компьютеров, так как
камень являлся вовсе не камнем, вместо породы он был
111

Войны XXI века
заполнен аппаратурой. И, что самое интересное, дипло-
мат Марк Доу курировал гранты для российских непра-
вительственных организаций. Какие «кирпичи» хра-
нятся в библиотеке Британского совета, расположенно-
го в неприкосновенном консульстве в Екатеринбурге,
можно только догадываться. Разумеется, МИД захотел
лишить эту неправительственную организацию имму-
нитета, чтобы в отношении нее, в случае чего, иметь
возможность применять какие-либо действия. Но явля-
ется ли это гонением на британцев, как хотят предста-
вить данный факт некоторые правозащитники, или
способом уменьшить влияние данных организаций,
фактически финансирующих шпионскую деятель-
ность?
Вообще, ключевые западные фонды частенько как
раз и находятся при консульствах и посольствах. На-
пример, именно послы США в основном и являлись ре-
жиссерами «цветных» революций, прокатившихся по
странам СНГ. Именно консульства, что США, что Ве-
ликобритании, являются рассадником деструктивных
тенденций. Так о каких гонениях вообще можно гово-
рить, когда речь идет об элементарной самозащите, со-
вершаемой в рамках правового поля? Что же касается
ситуации с Британским советом, то здесь скорого раз-
решения конфликта быть и не может. Британская раз-
ведка является одной из старейших в мире, при этом
чуть ли не самой эффективной, и на избавление от ее
пристального внимания понадобятся годы. А Британ-
ский совет, несмотря на скандалы в Екатеринбурге, а
затем в Санкт-Петербурге и далее повсюду, естественно
стремится к продолжению своей «полезной и разнооб-
разной работы», включающей ежегодный фестиваль
британских фильмов, дискуссионный клуб, где прохо-
дят научные лекции и обсуждения книг британских ав-
112

Сетевые войны
торов. Именно так, с обсуждения фильмов и некоторых
книг, началось крушение Советской империи.
Так же за дискуссионными клубами прошли «цвет-
ные» революции по постсоветскому пространству. Се-
тевая война — незаметна, ее «войска» — внешне без-
обидны. Последствия — чудовищны.
Сегодня следует открыто признать: против России
ведется сетевая война. Но это война без использования
обычных вооружений. Сложившаяся ситуация в серб-
ском крае Косово, «революция роз» в Грузии, «оранже-
вая революция» в Украине дают основания говорить о
том, что политика США направлена на эскалацию кон-
фликтов на межнациональной и межрелигиозной почве
на евразийском пространстве — и везде США использу-
ют новейшую технологию ведения войны — это так на-
зываемая «война шестого поколения», или «сетевая
война». Данная разработка сделана Пентагоном уже до-
вольно давно, но начала успешно реализовываться
только сейчас на пространстве СНГ, чуть ранее на про-
странстве Восточной Европы. Основной целью сетевой
войны США, чего они никогда не скрывали, является
Россия.
Противостоять захватническим тенденциям со сто-
роны США возможно лишь только в том случае, если
руководство нашей страны осмыслит стратегии ведения
сетевой войны и выработает адекватную форму проти-
востояния на том же уровне, на котором ведется сетевая
война против России. Несмотря на заверения амери-
канцев о том, что пространство СНГ останется в зоне
геополитических интересов России, мы видим, что они
отторгают одну территорию за другой, и границы запад-
ного американского влияния приближаются вплотную
к нашим границам, что напрямую угрожает государст-
венной безопасности России.
113

Войны XXI века
Сетевая война ведется на более тонком уровне, с ис-
пользованием информационных технологий, диплома-
тических сетей, неправительственных организаций, с
подключением журналистов, политиков, СМИ. Это
многоуровневая операция, в которой обычному ору-
жию нет места, но тем не менее результатом ее стано-
вится отторжение территорий — конкретная «военная»
победа. Непонимание этого будет заведомо ставить
Россию в состояние проигрыша. И мы всегда будем
оказываться лишь перед фактом того, что очередная
территория вышла из-под нашего контроля.
ОЧЕНЬ БОЛЕЗНЕННАЯ РЕАКЦИЯ
Запад объявил информационную
войну России
Не успели ветераны Великой Отечественной пере-
жить неонацистский демарш эстонских властей, кото-
рые вскрыли братскую могилу и демонтировали мону-
мент советским воинам в центре Таллина, как польский
сейм принял законопроект, предусматривающий де-
монтаж памятников «советской оккупации». Вскоре
после этого в Киеве открылся «музей советской оккупа-
ции», а администрация латвийского города Саласпилс
выступила с инициативой превратить мемориал памяти
жертвам фашизма на территории бывшего концлагеря в
«памятник жертвам советской оккупации», эстонцы ре-
шили соорудить монумент «жертвам советской оккупа-
ции» прямо на том месте, где раньше стоял Бронзовый
солдат. Совершенно очевидно, что серия акций, бью-
щих в одну точку, не может быть простым совпадением.
Неслучайно также и то, что все они совпали с новым
витком конфронтации между Россией и Западом, кото-
рая нашла отражение в уже ставшей знаменитой мюн-
114

Сетевые войны
хенской речи Владимира Путина. Планы по размеще-
нию элементов американской ПРО в Восточной Европе,
срыв нового соглашения о партнерстве между Россией и
ЕС, а также энергетические претензии Европы к России
стали международным политическим фоном, который
во многом вдохновил наших «доброхотов» из сопре-
дельных государств на переписывание истории Второй
мировой войны. Давая молчаливую санкцию на это, За-
пад, по мнению многих наблюдателей, получает в свои
руки инструмент морально-политического воздейст-
вия на Россию. В чем он, безусловно, очень нуждается
в свете возрождения геополитического влияния Рос-
сии в мире.
С этой точки зрения болезненная реакция Запада на
восстановление амбиций России в качестве великой
державы означает, что мы находимся на верном пути.
С другой стороны, Россия должна каким-то образом
реагировать на растущее противодействие со стороны
США и их европейских сателлитов. Потому что если ос-
тавить все так, как есть, то через некоторое время стра-
на, победившая фашизм, будет «уравнена в правах» с
самой фашистской Германией. А там будет уже недале-
ко до требований о выплате Россией репарации в каче-
стве возмещения ущерба странам, «пострадавшим от
советской оккупации». Причем наша страна зачастую
сама дает недоброжелателям повод для осуществления
грязных инсинуаций вроде тех, которые утверждают,
что коммунистическая Россия и фашистская Герма-
ния — это чуть ли не одно и то же. Некоторые в россий-
ском обществе до сих пор призывают нынешнее руко-
водство РФ публично «покаяться за советские грехи».
Как будто именно наша страна сбрасывала атомные
бомбы на мирные города — как поступили США в отно-
шении Японии — или применяла химическое и бакте-
115

Войны XXI века
риологическое оружие в целях геноцида целого народа,
как это делали США в отношении Вьетнама. И именно
США являются той страной, которая напрямую заинте-
ресована в переписывании итогов Второй мировой вой-
ны. Поскольку именно этот субъект мировой политики
был и остается главным геополитическим оппонентом
России.
Американские элиты преследуют вполне конкрет-
ную цель — расчленение России и отторжение части ее
территории. Как известно, в геополитике важнейшим
фактором является пространство, даже независимо от
его качества. Поэтому такая большая страна, как Рос-
сия, всегда будет представлять для США угрозу. Это оп-
ределяет те конкретные задачи, которые ставят амери-
канцы. А именно подготовить и обосновать экспансию
на нашу территорию. Для США те границы, которые
были зафиксированы Ялтинским миром, а также те, что
возникли сразу после поражения Советского Союза в
«холодной войне», уже потеряли всякую актуальность.
Сегодня мы стоим на пороге превентивных ударов со
стороны США по территории России и прилегающим
территориям. Для обоснования таких ударов и необхо-
дима демонизация образа России, а также пересмотр
итогов Второй мировой войны. И средством решения
этой задачи как раз и является «уравнивание в правах»
большевистского режима с нацистским. А для того,
чтобы всему миру было понятно, о чем идет речь, Буш
уже открыл в США памятник жертвам коммунистиче-
ских репрессий. Мы не должны успокаивать себя мыс-
лью о хороших отношениях между российскими и аме-
риканскими лидерами. Существуют сложившиеся сто-
летиями американские элиты, которые исходят строго
из геополитической логики всегда и во всем. Никого не
устраивает нынешнее возрождение геополитической
116

Сетевые войны
субъектности России. Причем давление на Россию со
стороны Запада от мягких форм трансформируется к
более жестким. Оно уже начинает осуществляться в во-
енной терминологии. Пока мы это не поймем и не нач-
нем действовать адекватно, мы будем всегда находиться
под угрозой расчленения и уничтожения как крупного
геополитического субъекта.
Если Россия не начнет свою ответную экспансию,
своего рода геополитическое контрнаступление, мы
так и будем продолжать терять свои позиции в мире,
ибо геополитика не терпит остановки. Россия как ми-
нимум должна декларировать свои геополитические
интересы, а также демонстрировать возможность от-
ветных мер. Любое великое государство, даже если оно
больное или только выздоравливающее, должно стре-
миться к могуществу. Много лет Россия занимала обо-
ронительную позицию. Все 90-е мы занимались сда-
чей. Мы просто сдавались, и Ельцин регулярно кон-
сультировался с «вашингтонским обкомом», как нам
быстрее сдаться, на что они отвечали: подождите, мы
не успеваем освоить то, что вы сдаете. Мы сдавались с
колоссальной скоростью. Поэтому демонстрации этих
силовых вещей, которую мы сегодня наблюдаем со
стороны США, тогда просто не требовалось. Напро-
тив, нас принимали в «Восьмерку», делали какие-то
формальные поблажки, подачки, поощрения. Мы сда-
вались очень быстро.
Когда Путин сначала едва остановил этот процесс,
мы узнали, что такое «цветные» революции на наших
стратегических, прилегающих к нам территориях, а
дальше, когда он попытался сделать шаг в обратную
сторону, то есть в сторону геополитического реванша,
тут мы уже получили возможность наблюдать весь
звериный оскал США и их агрессивной политики в
117

Войны XXI века
мире — сначала нападение американского марионе-
точного режима Саакашвили на Цхинвал, ну а затем и
экономический кризис со всеми его глобальными по-
следствиями. И чем больше будет следующий шаг,
тем более грозными будут ответные действия США,
еще более конкретные действия. На укрепление и пе-
ревооружение российской армии США отвечают вой-
нами шестого поколения. Пока они нам только наме-
кают, подают знаки в виде поднимающихся вопросов
об отторжении части территории со стороны восточ-
ноевропейских бывших наших союзников, усилением
давления на Кавказе, а если еще немножко дернетесь,
мы тогда ставим в Европу элементы ПРО, а следую-
щий шаг... Не так далеки мы и от прямых военных
ударов по территории России, каким бы абсурдным
или бредовым нам это ни казалось. И если мы будем
долго рассусоливать и прикидывать, стоит ли нам
«портить отношения» с США или не стоит... У нас нет
никаких отношений, и не может быть, потому что гео-
политическая логика не предусматривает этого. Все
реверансы со стороны Путина Бушу и Буша Путину,
похлопывания по плечу и поездки на ранчо не дают
нам ровным счетом ничего. Есть просто стратегия,
путь, по которому США движутся два столетия, и ни-
чего их не остановит. Они будут использовать все, за-
интересуют всех, кто мало-мальски имеет к России
какие-то счеты, чтобы покончить с нами. А это прак-
тически все восточноевропейские страны, где хотя бы
немножко теплится ненависть к России, зависть, мел-
кая злоба, — все это будет использовано американца-
ми против нас.
Прибалтика и наши бывшие восточноевропейские
союзники являются сегодня санитарным кордоном, ко-
торый не дает сложиться стратегическому альянсу недо-
118

Сетевые войны
вольной американской доминацией Европы и уже заду-
мывающейся о самостоятельности России, потому что
и отдельно Европа, и отдельно Россия пока что не могут
на равных с США участвовать в мировой политике.
Именно поэтому американцев в свое время так испуга-
ла ось Париж — Берлин — Москва, которая сложилась в
начале иракской операции. Ибо стратегический альянс
Европы с Россией — это уже мало никому не покажется.
Поэтому такие территории, как Прибалтика и «оранже-
вая» Украина, выполняют важную геополитическую
миссию — мелко гадят в угоду США назло Европе и
России, продвигая, например, идею о том, что и Герма-
ния, и Советский Союз — оба были агрессорами, что,
дескать, оба режима были тоталитарными, оккупирова-
ли европейские территории... Вот, собственно, и вся
миссия, которая великодушно поручена этим геополи-
тическим недоразумениям, называемым сегодня при-
балтийскими «государствами».
К примеру, латыши уже пытались в начале 90-х про-
демонстрировать одинаковую «звериную сущность»
обоих режимов, что, дескать, и те и другие применяли
репрессии по отношению к местному населению. В ка-
честве доказательства они попытались опубликовать
списки репрессированных. И как только они их подго-
товили к печати, тут же засекретили, потому что первые
эшелоны после включения Латвии в СССР, которые
пошли в Сибирь, везли туда русских и евреев. Если же
продолжать тему геноцида и оккупации, то уже после
окончания Второй мировой именно американцы осу-
ществили геноцид Японии и последующую оккупацию,
а дальше они с тем же успехом осуществляли геноцид во
Вьетнаме, оккупацию Сербии и Ирака. Когда речь идет
о стратегических интересах, геополитические центры
действуют именно для реализации этих интересов, не-
119

Войны XXI века
взирая ни на народы, ни на территории... Хотя Совет-
ский Союз по сравнению как с европейской Германи-
ей, так и с опытом либерализма и свободы США все-та-
ки действовал более нравственно. Наша православная
традиция, русская культура и вообще русская нравст-
венность все-таки исторически всегда была более дели-
катна. На уровне человеческого фактора советские сол-
даты, комиссары, политические работники действова-
ли куда более человечно, нежели немцы или даже
американцы.
Вся антироссийская истерия, провоцируемая новы-
ми элитами стран Прибалтики, представляет собой по-
пытку просто хотя бы минимально легитимировать
свое собственное существование в качестве «независи-
мых» государств. Но ведь они не только добиваются
легитимации, но и требуют при этом каких-то компен-
саций. Ведь если будет признано, как этого хотят при-
балтийские лидеры, что СССР оккупировал Прибал-
тику в 1940 или в 1944 г., то тут же последует требова-
ние каких-то компенсаций, что серьезно повысит
самооценку этих государств-недоразумений, годных
только для производства мелких неприятностей Рос-
сии в угоду США, ибо понятно, что когда речь идет о
России, то главным нашим оппонентом являются
именно США. И сегодня мы со все большей очевидно-
стью понимаем, что основной целью для них является
Россия, и следующим этапом после поражения в хо-
лодной войне и потери стран Восточной Европы и
стран СНГ является расчленение самой России, оттор-
жение от нее частей, для того чтобы сократить ее пло-
щадь и, соответственно, ее геополитическую мощь.
Такая большая Россия всегда будет представлять угро-
зу для США. И речь во всех ситуациях пересмотра ис-
тории идет именно о том, чтобы подготовить и обосно-
120

Сетевые войны
вать эту экспансию уже на нашу территорию. Мы уже
потеряли страны постсоветского пространства, факти-
чески влияние США там уже установлено повсемест-
но. Поэтому, исходя из геополитической логики, из
которой всегда исходят США, которая гласит, что гра-
ницы не могут быть фиксированными, границы долж-
ны двигаться, иначе без экспансии начинается стагна-
ция и умаление, мы должны начать двигаться в обрат-
ную сторону, к границам континента, а далее — за их
пределы, в Мировой океан.
Те границы, которые были зафиксированы Ялтин-
ским соглашением, сегодня потеряли всякую актуаль-
ность. Речь сейчас идет о том, чтобы легитимизировать
экспансию США на территорию России, и именно для
этого осуществляется демонизация России руками
американских марионеток в Восточной Европе, про-
исходит пересмотр итогов Второй мировой войны и
уравнивание большевистского режима с нацистским.
Никого не устраивает нынешнее возрождение геопо-
литической субъектности России, и такая самостоя-
тельность тем более не устраивает США, поэтому они
будут ускоряться, давление усилится, перейдя от мяг-
ких форм к жестким. Понятно, что ПРО в Европе ста-
вится против нас, и понятно, почему американцы не
захотели воспользоваться базой в Азербайджане — по-
тому что это абсурдно, конечно, никакой не Иран и не
Северная Корея являются их главной целью. Все, что
происходит в Прибалтике и Восточной Европе, явля-
ется подготовительным этапом к более серьезной, уже
горячей фазе наступления. Геополитика для США яв-
ляется № 1 в принятии любых решений. Пока мы это
не поймем и не начнем действовать адекватно, мы бу-
дем всегда находиться под угрозой расчленения и
уничтожения.
121

Войны XXI века
ВЫЗОВ БРОШЕН
Пять принципов имперской
доктрины Медведева
Провозглашение президентом Дмитрием Медведе-
вым «Пяти принципов российской внешней политики»
создало в экспертном сообществе некую успокоитель-
ную ауру — будто Россия, по сути, вернула себе статус
сверхдержавы и, совершив геополитическую револю-
цию, встала на одну ступень с Соединенными Штатами
Америки. Разделить этот оптимизм было бы довольно
сложно хотя бы в силу того, что Соединенные Штаты
Америки никуда не делись, и это было бы, может быть,
справедливо в значительной степени, если бы весь Се-
вероамериканский континент вдруг замер бы так, как в
детской игре «морская фигура, замри», и там несколько
лет ничего бы не происходило, а мы бы имели фору пре-
вратить доктрину Медведева в реальное политическое
могущество. Но Америка существует и продолжает ак-
тивно реализовывать свои стратегии в отношении Рос-
сии. Мало того, все более очевидным становится то, что
провозглашенные «пять принципов Медведева» только
простимулируют более активные, более решительные и
даже в каких-то ситуациях более жесткие действия Со-
единенных Штатов Америки против России.
Россия дергает разъяренного тигра за усы, но есть ли
у нас способы защититься от него, если он вдруг озвере-
ет окончательно, — это еще большой вопрос. Возьмем
первый тезис Медведева о том, что «Россия признает
первенство основополагающих принципов междуна-
родного права». Однако в озвучивании этого тезиса
просматривается позиция слабого. Это аналогично
крикам: караул, милиция! Милиция может приехать, а
может не приехать — это еще большой вопрос. Мы все
122

Сетевые войны
видим, как относятся Соединенные Штаты Америки к
международному праву и во что ставят международные
институты, в первую очередь ООН и Совет Безопасно-
сти ООН, к которым мы не устаем апеллировать, взы-
вать, а Америка с таким же успехом не устает игнориро-
вать их. Собственно заявление Медведева о том, что он
будет теперь апеллировать к международному праву бо-
лее активно, заставит США более активно сворачивать
деятельность такой организации, как Организация
Объединенных Наций, и действовать совершенно от-
кровенно уже в обход этой организации.
Тимоти Гартон Эш в английском издании «Guardian»
11 сентября написал, что «пока мы, представители лаге-
ря либерального миропорядка, думаем о том, как отве-
тить на вызовы со стороны России или Китая, — сам он,
Эш, больше, чем многие европейцы, симпатизирует
идее, за которую выступают американские политики и
интеллектуалы, а именно созданию так называемого До-
говора демократий. Прежде всего, мы должны рассчиты-
вать, — призывает он американское руководство, — на те
страны, которые разделяют наши ценности в системе го-
сударственного управления». То есть здесь идет непри-
крытый разговор о том, чтобы Америке опираться толь-
ко на либеральные и либерально-демократические, по-
нятые в американском представлении, режимы, для того
чтобы консолидировать их перед лицом возрастающей
угрозы со стороны усиливающихся России и Китая, в
первую очередь. ООН доживает считанные дни, и Дмит-
рий Медведев лишь еще раз подстегнул сворачивание
ООН своим заявлением о том, что мы будем больше, ак-
тивнее использовать ООН в решении своих вопросов и
своих проблем.
Ответом на стремление США создать альтернативу
ООН должно стать создание такого же аналогичного
123

Войны XXI века
центра международного права, как и американский,
только на основе консервативных взглядов, допустим,
Евразийской ассамблеи. Это то, чем мы должны отве-
тить на создание Лиги демократий.
Возьмем второй принцип Медведева — о том, что
мир должен быть многополярен. «Однополярность не-
приемлема», — заявляет Медведев, будучи абсолютно
уверенным в том, что «такой мир неустойчив и грозит
конфликтами». Очень верное замечание, сделанное с
опозданием на восемь лет. У России вполне была воз-
можность заметить, что мир становится однополярным,
сразу же после терактов 11 сентября 2001 года. Но тогда
мы открыли Америке, по сути, доступ в Среднюю Азию
и в страны СНГ, которые до тех пор еще контролирова-
ли. Мы потеряли базы в Камрани и на Кубе... Собствен-
но, мы вполне могли бы участвовать в операции в Афга-
нистане вместе, допустим, с китайским контингентом
или иранским, если уж такая острая необходимость воз-
никла. Ничего этого Россия тогда не сделала. Мы сдали
все позиции, а сейчас говорим о том, что мир должен
быть многополярен.
Здесь стоит привести слова Збигнева Бжезинского,
который уже 28 ноября 2001 года, то есть через две неде-
ли после нью-йоркских терактов, написал в своей ста-
тье «НАТО следует остерегаться России» в Wall Street
Journal о том, что «США должны использовать эту си-
туацию для достижения своих долгосрочных стратеги-
ческих планов» и что «в результате Россия должна, — по
мнению Бжезинского от 2001 года, — не желать разъе-
динения Америки и Европы; не выстраивать с Китаем
отношения стратегического партнерства, направленно-
го против американской гегемонии, и не создавать сла-
вянского союза с Белоруссией, Украиной, не пытаться
подчинить себе недавно обретшие независимость госу-
124

Сетевые войны
дарства постсоветского пространства». То есть планы
США были озвучены сразу после терактов в течение ме-
сяца. Наш же ответ Америке был озвучен Медведевым
лишь в 2008 году.
Сейчас однополярность, по сути, является данно-
стью, и ответ, данный Россией Грузии на ее агрес-
сию, — это лишь жалкая заявка на возвращение статуса
региональной державы. Ни о каком полюсе многопо-
лярного мира еще пока говорить не приходится. Отве-
том же США на это будет усиление грубого давления на
Россию. Уже в ближайшее время участятся теракты,
ЧП, взрывы и акты социальной и национальной нетер-
пимости на территории России, катастрофы самолетов,
а управляемые конфликты начнут разгораться с новой
силой. То есть в ответ Америка начнет вести активную
сетевую войну против России по жесткому сценарию,
после того как Россия, по сути, бросила вызов гегемо-
нии Соединенных Штатов Америки. Но пока что она
бросила его только на словах, а вот американцы будут
отвечать чисто конкретно, очень жестко, и последствия
уже очень скоро дадут нам о себе знать.
В свою очередь, ответом России на это ужесточение со
стороны США должна стать жесткая и принудительная
мультиполяризация мира. Россия уже сейчас должна по-
заботиться о том, чтобы ядерные военные технологии бы-
ли как можно скорее в Иране. Россия должна как можно
скорее позаботиться, чтобы оружие и военные базы были
как можно скорее в Центральной и Южной Америке,
причем на постоянной основе. Энергетический отрыв Ев-
ропы от США должен сейчас интенсивно усиливаться.
Россия должна обеспечить энергетически Европу, чтобы
она не зависела от американских маршрутов поставок.
Россия так же вполне может консолидировать араб-
ский мир, потому что он является субъектом, на базе тра-
125

Войны XXI века
диций. И, наконец, Россия вполне может перенести
свою сетевую войну на территорию США. США — со-
вершенно противоречивое государство, которое держит-
ся «на честном слове», а если точнее, то на вере мирового
сообщества в американское могущество и непоколеби-
мость доллара. Наступивший мировой финансовый кри-
зис может пошатнуть эту веру. И если Россия приложит
там минимальные усилия, для начала просто выключит
свет, опустит рубильник в Вашингтоне и в Нью-Йорке,
то в США наступит хаос, а сепаратизм станет возмож-
ным следствием такого действия.
Третий тезис Медведева — «Россия не хочет кон-
фронтации ни с одной страной». Ну, хорошо. После то-
го, как мы объявили войну, мы не хотим конфронта-
ции. Нелогичное заявление. Россия не собирается изо-
лироваться. Как будто нас будут спрашивать?! Россию
сейчас будут изолировать принудительно и довольно
интенсивно, закрывая элементы санитарного кордона в
Европе и на Юге, то есть последние элементы, где у нас
еще были выходы на Юг к Ирану через остававшуюся
нам лояльной Армению. Можно было бы как-то скло-
нить Азербайджан, получив выход к Ирану, но сейчас
американская деятельность по окучиванию Азербай-
джана интенсифицируется. Да и в Армении не исклю-
чены беспорядки. Нас будут пытаться лишать контак-
тов и нормальных отношений с Беларусью, жестко ос-
лабляя режим Лукашенко. Своим заявлением Медведев
интенсифицировал и эти процессы. Есть ли нам чем от-
ветить — это большой вопрос. Но американцы будут за-
крывать санитарный кордон уже в ближайшее время.
Пять пунктов Медведева спровоцируют также кон-
солидацию НАТО, о чем пишет, например, Washington
Post. Джим Хоуген пишет от 15 сентября о том, что «Ва-
шингтону необходимо добиться консолидации сил НА-
126

Сетевые войны
ТО в Европе»» То есть «не пытаться расширять НАТО, а
скрепить позицию тех, кто уже в НАТО и является про-
веренным союзником. Добиться этого можно, — как он
пишет, — сконцентрировавшись на северном фланге
России».
Предпоследний тезис — приоритетом внешней по-
литики Медведев назвал «защиту жизни и достоинства
российских граждан». Ну а что тогда говорить о рус-
скоязычном населении, о тех 25 миллионах русских, ко-
торые не являются гражданами России, но проживают
за пределами России? О них Медведев не сказал, оста-
вив юридическую лазейку: мы, мол, говорили о гражда-
нах, а не о русских в целом. А слова о том, что «мы бу-
дем защищать интересы нашего предпринимательского
сообщества за границей», будут восприняты американ-
цами нарочито однобоко, после чего они, вероятно, по-
пытаются вбить клин между экономическими и поли-
тическими элитами России, о чем пишет в редакцион-
ной статье издание Christian Science Monitor, США.
Они пишут о том, что «богатая российская элита, видя,
как изоляция оказывает негативное влияние на ее инве-
стиции, отходит в сторону от политического руково-
дства страны». То есть это прямая попытка расколоть
элиты экономические и политические, что, по сути,
Медведев также спровоцировал.
Ну и последний принцип — интересы России в дру-
жественных ей регионах. «У России, как и у других
стран мира, есть регионы, в которых наши привилеги-
рованные интересы находятся». Интересна также такая
фраза по отношению к нашим западным партнерам, и
американским прежде всего, — Президент сказал, что
«у них есть выбор», т.е. дружить с нами или нет. Но это
вообще-то уже похоже на чистое шапкозакидательство.
После того как Россия ушла отовсюду, даже из СНГ,
127

Войны XXI века
после того как у нас проблемы существуют даже с Бело-
руссией, единственной страной, которая декларирует,
что хочет с нами дружить, мы бросаем такую фразу:
пусть они сами думают, у них-де есть выбор — дружить
с нами или нет... Ответом США на это станет, безуслов-
но, активизация «цветных» революций, они будут про-
должаться, и первой на очереди стоит Беларусь. Сете-
вые войны против России внутри, создание внутренней
напряженности + попытка замкнуть санитарный кор-
дон — вот что спровоцировал Медведев, провозгласив
свои «Пять принципов». Всем понятно, что США нико-
гда не признают сильную Россию. И говорить о том, что
у них есть выбор, — это просто смешно. США строят
мировую империю — американскую империю. И про-
тивостоять ей может только империя. Другая империя,
не американская, а наша империя. И основные вехи
формирования этой империи как раз и обозначил Пре-
зидент России Дмитрий Медведев в своих историче-
ских «Пяти принципах внешней политики», являющих-
ся, по сути, внешнеполитической доктриной новой,
возрождающейся, великой России, России как импе-
рии.

Часть II
ПОСТСОВЕТСКОЕ ПРОСТРАНСТВО -
ПЛОЩАДКА СЕТЕВОЙ ВОЙНЫ
НАША ИМПЕРИЯ
Интеграцию большого пространства
теперь не остановить
Несмотря на депрессивную динамику развития инте-
грационных процессов на постсоветском пространстве, су-
ществующие на сегодняшний день интеграционные струк-
туры являются единственной надеждой на восстановление
империи. Именно поэтому даже ленивые официальные
саммиты этих структур с абсолютно скучными повестками
дня и протокольными бессодержательными встречами вы-
зывают неподдельный интерес со стороны наших геополи-
тических оппонентов. Ведь то, что им давалось в результате
тяжелейших усилий, прилагаемых в течение последних де-
сятилетий, восстанавливается легким движением мизинца
президентов новых постсоветских образований на этих са-
мых серых невеселых встречах в рамках вялотекущих инте-
грационных процессов практически нежизнеспособных
интеграционных структур.
И дело здесь даже не в том, что наши действуют бо-
лее эффективно, чем Запад. Все как раз наоборот. Про-
сто на нашей стороне неумолимая логика неизбежного
имперского развития нашего большого пространства,
века совместной истории наших народов, фундамент
наших традиций и культур — все то, что практически
само, по дуновению ветерка, при воздействии токов ма-
лого напряжения расставляет все на свои места.
Для возрождения империи в ее первозданном виде
нам необходима лишь капля политической воли, в то
129

Войны XXI века
время как для ее разрушения нашему атлантистскому
врагу требуются усилия и воля не одного поколения по-
литиков, шпионов, военных, дипломатов, колоссаль-
ное напряжение ума и огромные средства. Именно по-
этому даже то, что у большинства наших сограждан вы-
зывает лишь зевоту, у радетелей за империю порождает
волну оптимизма, а у наших врагов — гнев и отчаяние.
Описание подобных встреч уже с первых строк наводит
сон и скуку, но именно между этих строк таится торже-
ство нашего грядущего имперского триумфа.
В конце 2007 г. в Душанбе состоялось сразу несколько
саммитов интеграционных структур постсоветского про-
странства — СНГ, ЕврАзЭС и ОДКБ. На саммите
СНГ была принята Концепция дальнейшего развития
Содружества, а также Декларация о согласованной ми-
грационной политике. Саммит ЕврАзЭс ознаменовался
принятием пакета документов, необходимых для подпи-
сания Таможенного союза между Россией, Белоруссией
и Казахстаном, которое состоится в 2010 г. ОДКБ отме-
тила свое пятнадцатилетие подписанием более 20 доку-
ментов, в числе которых Меморандум о взаимопонима-
нии между ОДКБ и ШОС. И в каждом из трех саммитов,
прошедших в Душанбе, следует отметить ключевые мо-
менты, которые неизбежно повлияют на будущее нашего
общего совместного существования.
СНГ изначально являлось «бракоразводной конто-
рой», но тем не менее многие из республик постсовет-
ского пространства воспринимали эту организацию как
интеграционную, как попытку восстановить единство.
И хотя в уставе этой структуры четко прописаны имен-
но бракоразводные пункты, советская империя никак
не хотела распадаться, а ее народы не желали верить в
грядущую геополитическую катастрофу. В результате
изначально при создании СНГ возникала некая двойст-
130

Сетевые войны
венность: одни потирали руки в предвкушении полу-
ченной власти и независимости, другие верили в то, что
СНГ — это шанс сохранить единое большое простран-
ство бывшего СССР, возможность собраться с силами и
в конечном итоге вновь реинтегрироваться. Все послед-
ние годы с момента распада СССР по нынешний пери-
од «гуляли» первые, однако приходит время торжества
других, тех, кто ратовал за возрождение империи.
В результате подписанные на данном этапе докумен-
ты расставили все точки над «i». Те, кто хотел отойти, —
отошли, как, например, Грузия и Украина. А те, кто хо-
тел объединяться, подтвердили курс на интеграцию. Не-
которое замешательство вызвал демарш Туркмении, ко-
торая отказалась подписывать документы. Она пока не
определилась со своей позицией после смены президен-
та — куда ориентироваться: на Россию или на Запад.
Грузия сейчас также переживает не лучшие времена. Со-
трудничество с Соединенными Штатами Америки при-
вело режим Саакашвили к катастрофе, окончательной
потере Южной Осетии и Абхазии, а самого Саакашвили,
очевидно, теперь ждет виселица Саддама Хусейна.
С другой стороны, его функция как раз и заключалась в
том, чтобы фрондировать по отношению к России, ко
всем ее инициативам и ориентироваться на Запад, после
чего он благополучно был пущен в расход.
Что же касается саммита ЕврАзЭС, то здесь, как и оп-
ределил Владимир Путин, итоги являются революцион-
ными. В первую очередь, важнейшим подписанным до-
кументом стал документ о завершении создания Тамо-
женного союза. Этот документ рассматривался почти 12
лет, и именно Россия тормозила развитие этого проекта.
Смысл Таможенного союза заключается в том, чтобы
максимально открыть границы внутри Союза, уравнять
тарифы и интенсифицировать внутреннюю торговлю.
131

Войны XXI века
Если брать теоретическую базу этого пакета документов,
то мы увидим, что он основывается на теории «автаркии
больших пространств» немецкого экономиста Фридриха
Листа. Смысл этой теории заключается в том, что если в
равных условиях оказываются бедные и богатые государ-
ства, то бедные еще больше беднеют, а богатые — богате-
ют. Поэтому вступление бывших постсоветских респуб-
лик во Всемирную торговую организацию (ВТО) в итоге
еще больше обескровливает их экономики. В то время
как равные экономики, коими, по сравнению с западны-
ми, являются экономики стран ЕврАзЭС, при объедине-
нии своих таможенных пространств богатеют одновре-
менно. Поэтому именно Таможенный союз является
наиболее оптимальным вариантом интеграции постсо-
ветского пространства, а не вступление в ВТО по отдель-
ности, как это происходило прежде.
Еще одним «прорывным» решением саммита ЕврА-
зЭС, конечно же, стало назначение Таира Мансурова на
должность Генерального секретаря. Он известен как ак-
тивный, пассионарный человек, истинный евразиец, ко-
торый содействовал Президенту Казахстана Назарбаеву
при создании всех евразийских моделей, реализованных
за эти годы. И это именно тот случай, когда такое, на
первый взгляд, техническое решение может кардиналь-
ным образом изменить ход истории Большого простран-
ства. Таир Мансуров — это та капля политической воли
лидеров наших стран, которой не хватало для того, чтобы
обернуть интеграционные процессы вспять — от распада
к возрождению, придать интеграции жизненной силы,
стимула, евразийского энтузиазма.
Что касается саммита ОДКБ, то здесь следует отме-
тить, что ОДКБ все больше приобретает формы и задат-
ки реального военного блока, который на фоне ухуд-
132

Сетевые войны
шающихся отношений России с Западом может вполне
рассматриваться как предварительная стратегическая
военная инициатива стран постсоветского пространст-
ва. Функция ОДКБ важна также в том плане, что до ны-
нешнего момента в ШОС Россия представляла только
саму себя. В то время как объединение ОДКБ и ШОС, о
чем были достигнуты договоренности на этом истори-
ческом саммите, меняет статус России. Россия стано-
вится главой самостоятельного блока и уже на равных,
паритетных условиях может подключаться к военным и
стратегическим проектам ШОС. ОДКБ усиливает пози-
ции России в ШОС, особенно в отношениях с Китаем,
и, собственно, интегрирует, восстанавливает все те раз-
рушенные военно-стратегические связи, которые были
утрачены с распадом Советского Союза.
В любом случае, интеграция из пустого, ничего не
значащего, формального термина, которым многие го-
ды прикрывались национальные элиты, обделывая
свои внутренние дела, наконец-то обрела реальное со-
держание и имперскую динамику. Те начинания, кото-
рые осуществлены, уже не остановить. Впереди — им-
перия! Наша империя! Евразийская империя народов!
«ОРАНЖЕВЫЕ» ПОСЛЕДСТВИЯ
Для Запада Украина годится лишь
на формирование буферной зоны
Сложившаяся за последние годы ситуация на Украи-
не соответствует ожиданиям исключительно тех, кто
привел сегодняшний «оранжевый» режим к власти.
Функция команды Виктора Ющенко строго геополити-
ческая — окончательный отрыв Украины от России с
последующей планомерной переориентацией ее на За-
пад, а точнее, на США, через поэтапное включение Ук-
133

Войны XXI века
раины в евроатлантические структуры. В ситуации, ко-
гда решаются серьезные геополитические вопросы,
фундаментально влияющие на общую расстановку сил
на континенте, интересы общества, населения уходят
на второй план, и их значение в жизни нынешней Ук-
раины стремится к нулю.
Украина должна стать базовым элементом буферной
зоны между Западной Европой и Россией, «проклад-
кой», предотвращающей сближение России и Евро-
пы, — это единственное предназначение, отведенное
Украине американскими стратегами. Никакой пози-
тивной программы для населения у них нет. Что будет с
украинской экономикой и социальными программа-
ми — американцев не волнует. Американская Украи-
на — это «нэзалэжна буферна зона».
Вспоминая события конца 2004 г., можно предполо-
жить, что тогда приход к власти Виктора Януковича мог
кардинальным образом переломить ситуацию эпохи
правления Кучмы за счет интенсификации отношений
с Россией, с одной стороны, и сохранения теплых отно-
шений с Европой за счет ориентации на евроконтинен-
тальные инструменты евроинтеграции — с другой. При
этом, с геополитической точки зрения, позиция Украи-
ны стала бы более определенной, и уж, безусловно, ей
удалось бы избежать позорного и унизительного статуса
буферной зоны, являющейся, по сути, яблоком раздора
между Россией и Европой.
В этом направлении уже было сделано несколько
шагов еще при первом премьерстве Януковича: упро-
щение процедуры пересечения границы, а также пре-
бывания граждан Украины на территории РФ, что в лю-
бом случае всегда способствует сближению между госу-
дарствами, в том числе и стратегическому. А с учетом
куда большей комплементарности Кремля с Янукови-
134

Сетевые войны
чем, а также уже сделанных шагов по облегчению отно-
шений в поставках российских энергоресурсов на Ук-
раину можно было бы предположить и вероятное улуч-
шение экономической ситуации как на самой Украине,
так и в российско-украинских отношениях, что, несо-
мненно, сказалось бы и на благосостоянии простых гра-
ждан Украины.
Политика Украины по отношению к «националь-
ным меньшинствам», в первую очередь к русскоязыч-
ному населению, составляющему более половины укра-
инского населения, с тех пор стремительно изменилась
в худшую сторону. По тем действиям, которые уже осу-
ществила «оранжевая» власть за годы своего разгула,
можно констатировать значительное ухудшение ситуа-
ции с русским языком вообще. Следует напомнить, что
буквально за месяц до прихода к власти Ющенко обе-
щал подписать указ о защите «меньшинств» и даже под-
писал какой-то его прототип, переманив этим самым
значительную часть русскоязычного электората, одна-
ко, став президентом, про указ он «забыл». Напротив,
все эти годы на радио и ТВ насильно насаждают фикси-
рованный «процент» украинских передач и песен, со-
провождая все это проверками и угрозами закрытия
станций в случае невыполнения. Коммерческим радио-
станциям это невыгодно, потому что рекламу в украин-
ские блоки дают мало, но сделать они ничего не могут.
В завершение с недавних пор вообще весь телеэфир
перевели на мову, а Конституционный суд Украины
принял решение о дублировании на украинский язык
всех фильмов иностранного производства, в том числе
и российских.
Помимо того, что никто из представителей новой
власти вообще не говорит по-русски, русофобия — не
без участия украинских националистов, активно под-
135

Войны XXI века
держивающих «оранжевую» власть, — вообще введена в
ранг государственной политики. При сохранении по-
добных тенденций уже в ближайшее время следует ожи-
дать прямого геноцида русскоязычного населения сна-
чала на западе Украины, а в случае удачи — его экспорта
и на восточные территории. Чего точно не избежать, так
это дерусификации Киева и других крупных городов.
Как можно, чтобы Киев — витрина «евроукраины» —
был засорен москальской речью? «Я отношу себя к гра-
жданам, которые уважают положения действующей
Конституции, которая говорит о том, что на Украине
есть единственный государственный язык, и этот язык
является украинским», — заявляет Ющенко, и пока
«оранжевые» у власти, граждан, «которые уважают по-
ложения действующей Конституции» в ущерб интере-
сам русскоязычного населения, становится все больше
и больше.
ПО «ЛИНИИ СТАЛИНА»
Раздел Украины выгоден всем
Украина в ее нынешнем виде является продуктом рас-
пада единого геополитического пространства — СССР,
шире — Восточного блока, поэтому нынешние ее грани-
цы, проведенные в свое время Сталиным, абсолютно слу-
чайны и не отражают ни этнического, ни культурного, ни
даже конфессионального состава территорий, входящих в
ее состав. Для граждан единого СССР было все равно, где
проходят границы внутри этого имперского образования.
Границы советской Восточной Европы были также весь-
ма условны. Все население представляло собой советскую
общность.
С распадом СССР случайные советские границы, от-
ражавшие лишь условное территориально-администра-
136

Сетевые войны
тивное деление большого пространства, тут же стали
границами суверенных государств-наций, вследствие
чего в независимом государстве Украина вдруг оказа-
лись западные территории — Львов, Ивано-Франковск,
Галиция, населенные греко-католиками, и этнически,
и культурно гораздо более близкие восточным окраи-
нам Польши. Таким же нелепым образом в Украине
оказались и крайне восточные области, преимущест-
венно населенные этническими русскими.
При Кучме, игравшем на противоречиях между Рос-
сией и Западом, подобный противоречивый состав Ук-
раины еще более-менее сохранял свою целостность. За-
паду Кучма обещал движение в Европу и НАТО, Восто-
ку — сближение с Россией, поочередно демонстрируя то
одно, то другое. Однако после «оранжевой» революции,
во время которой поляризация Украины приобрела
электоральное выражение, вопрос о дальнейшем векторе
развития Украины встал ребром. Ющенко тащит Украи-
ну в ЕС, где ее совсем не ждут, и в НАТО, где на Украину
смотрят с брезгливостью, но вынуждены мириться. Яну-
кович тянет к России, где тоже пока до конца не опреде-
лились в отношении Украины. Оба этих вектора находят
своих сторонников среди населения, оба имеют террито-
риальную привязку. Украина трещит по швам.
Ну, действительно, предлагать крайним восточным
областям Украины вступить в НАТО — это все равно
что тащить в НАТО Ростовскую или Белгородскую об-
ласти.
Так же нелепо для львовян и галичан звучит предло-
жение чуть ли не войти в состав России, с которой их
действительно мало что связывает. Пока баланс сил бо-
лее-менее уравновешен, ситуация достаточно спокой-
на, но как только одна из позиций начинает брать верх,
тут же агрессивно обостряется реакция противополож-
137

Войны XXI века
ной стороны. Историческим итогом таких ситуаций
обычно является гражданская война. Сегодня, когда
политическая ситуация обострилась до предела, Украи-
на фактически стоит на пороге гражданской войны. По-
добное противостояние — отнюдь не сиюминутное
проявление, а системная геополитическая предопреде-
ленность. Это означает, что противоречие в данных гра-
ницах не может быть изжито.
Единственным возможным вариантом разрешения
неудавшейся постсоветской украинской государствен-
ности является размежевание Украины. По сути, сего-
дня мы уже имеем четыре Украины: крайние восточные
области, населенные православными русскими (эти об-
ласти хоть сейчас совершенно безболезненно могут
войти в состав России); крайне западные области —
Львовская, Ивано-Франковская, Галиция — населен-
ные грекокатоликами, которые спят и видят себя в Ев-
ропе и НАТО и спокойно могут туда отправиться. Соб-
ственно, эти территории исторически до окончания
Второй мировой и относились к Европе и были отделе-
ны в 1921 г. от остальной Украины так называемой «ли-
нией Сталина». То же, что находится между «линией
Сталина» и Днепром, и является, собственно, настоя-
щей, этнически и культурно выдержанной Украиной.
Крым с его особым историческим путем, населенный
татарами и русскими, вполне может стать автономией в
составе либо России, либо подлинной Украины, проле-
гающей от «линии Сталина» до Новороссии, в зависи-
мости от воли населения Крыма.
Подобная схема размежевания выгодна сегодня
всем. Россия получает крайние восточные области. За-
падэнцы получают полную независимость от России и
интеграцию в Европу. Крым получает автономию и са-
моопределение. Ну а оставшаяся Украина — от «линии
138

Сетевые войны
Сталина» до Днепра — наконец-то получает возмож-
ность построить нормальную, гармоничную украин-
скую государственность, не раздираемую противоре-
чиями между Западом и Востоком.
ХОД КОРОЛЯ
Реформа власти в Казахстане —
пример для России
На сегодняшний день на всем большом постсовет-
ском пространстве лишь Казахстан является единствен-
ным оплотом и хранителем евразийской идеологии.
И хотя современный Казахстан — типичное государст-
во-нация, винить в этом нужно именно Россию, кото-
рая на протяжении всего периода с момента распада
СССР по нынешний день не дала Казахстану ни одного
шанса направить наше общее большое пространство на
реализацию евразийской идеологии в ее наиболее естест-
венном, имперском проявлении. Ни один здравомысля-
щий правитель современности, а тем более бессменный
лидер современного Казахстана, мудрейший и ответст-
веннейший политик Нурсултан Назарбаев, выведший
свой народ из смуты 90-х, не будет спорить с тем, что в
ситуации, когда США стоят на пороге единоличного
управления миром, ни одно государство и ни один на-
род не смогут сохранить свой суверенитет и независи-
мость. Только вместе, сообща, действуя консолидиро-
ванно, народы Евразии смогут противостоять веролом-
ному вмешательству Америки в дела наших стран.
Перечить этому бесцеремонному гиганту сегодня не
может никто, вместо этого бросая в топку американ-
ской глобализации свою культуру, традиции, обычаи,
идентичность. Америка — это империя, и разговаривать
с ней на равных сможет только другая империя, наша,
139

Войны XXI века
Евразийская империя. Казахстан и Россия на сегодня
имеют все задатки для того, чтобы сформировать кос-
тяк Евразийской империи. По многим показателям, в
частности по темпам экономического роста, благосос-
тоянию населения, уровню демократии и внутренней
свободы Казахстан на сегодня опережает Россию, одна-
ко базовым элементом любой империи всегда является
Большое Пространство, то пространство, на котором
раскинулась срединная земля, сердце будущей Евра-
зийской империи — Россия. Без этого пространства не
будет России, но без России не будет империи.
Помимо экономики и демократии Казахстан являет-
ся примером и в плане устройства институтов власти, а
также механизмов ее передачи и преемственности кур-
са, всего того, что наиболее остро обсуждается сегодня в
России.
Сама ситуация преемственности курса Назарбаева,
ставшего своего рода символом современного процве-
тающего Казахстана, была решена в этой республике
наиболее оптимальным образом, с учетом вековых тра-
диций передачи власти и вместе с тем не нарушая евра-
зийских демократических моделей, развитых народами
постсоветского пространства за последние два десяти-
летия. Так, еще в 2006 году парламент республики Ка-
захстан на совместном заседании палат проголосовал за
поправки в Конституцию, представленные президен-
том Нурсултаном Назарбаевым, после принятия кото-
рых казахстанское правительство становится ответст-
венным перед Мажилисом — нижней палатой, а побе-
дившие политические партии получают возможность
выдвигать согласованную кандидатуру премьер-мини-
стра. За президентом сохраняется верховный арбитраж,
то есть глава государства оставляет за собой решающее
слово в ключевые исторические моменты.
140

Сетевые войны
Кроме того, с 2013 г. срок президентского правления
в Казахстане сократится с семи до пяти лет, причем од-
но и то же лицо не сможет быть избрано президентом
республики более двух раз подряд. Впрочем, этот пункт
не касается Нурсултана Назарбаева, который получает
право избираться на высший пост неограниченное ко-
личество раз. Выборы в нижнюю палату будут прово-
диться исключительно по партийным спискам, что так-
же не усиливает парламент.
После осуществления данной реформы власти ка-
захстанская оппозиция заговорила о том, что Назарбаев
таким образом, видимо, решил еще раз подстраховаться
и на всякий случай продлить свое пребывание в звании
«отца всех казахов». Однако у многих российских экс-
пертов данный поступок, напротив, вызвал положи-
тельный отклик, учитывая, что Россия также стояла пе-
ред проблемой сохранения влияния и политического
курса популярного в народе президента Путина, срок
полномочий которого был определен Конституцией,
принятой еще во времена ельцинской смуты.
Во времена распада Советского Союза концентра-
ция власти в руках Назарбаева была действительно в
значительной мере оправданна. Существовала необхо-
димость избавить республику от политических интриг и
борьбы за власть, что отложило бы начало экономических
реформ и усложнило бы выход Казахстана из кризиса.
В этом смысле Назарбаев поступил разумно, сконцентри-
ровав всю власть в своих руках. Это дало ему возмож-
ность спокойно и успешно провести экономические ре-
формы, стабилизировавшие ситуацию в стране. Другое
дело, что сейчас есть некая угроза того, что освобожде-
ние поста президента со столь неограниченными пол-
номочиями может привести к появлению казахского
141

Войны XXI века
лидера, настроенного не совсем позитивно в отноше-
нии России.
Такая ситуация произошла, например, в Грузии, где
неограниченная президентская власть «терпимого» для
России Эдуарда Шеварднадзе оказалась в руках Михаи-
ла Саакашвили, который совершенно сменил полити-
ческую ориентацию, перестал лавировать между Росси-
ей и Западом, как его предшественник, приняв амери-
канскую сторону. В результате интересы Грузии
оказались сильно ущемлены. То же самое мы видели на
Украине после ухода Кучмы и в Туркмении, где Ниязов,
имевший неограниченные единоличные полномочия,
неожиданно умер и президентская власть оказалась у
человека, который по-разному воспринимается экспер-
тами. Запад, например, вполне удовлетворен тем, что
Бердымухаммедов готов рассматривать диверсифика-
цию нефтегазовых маршрутов в его пользу. Словом, На-
зарбаев очень разумно обезопасил страну от резких ша-
таний на случай, если, не дай бог, что-то случится. Ка-
ким будет новый президент после ухода Назарбаева —
не известно никому, но вот «назарбаевские» полномо-
чия позволят творить ему все, что угодно, с непредска-
зуемыми последствиями.
Далее, после осуществления реформы Назарбаев на-
чал не спеша подбирать того, кто сможет продолжить
его курс. Реформой он снизил возможности будущих
претендентов на президентское кресло, ведь за «назар-
баевские» полномочия они бы сражались со страшной
силой, не останавливаясь ни перед чем. И Америка при
сохранении тех полномочий, что есть у президента Ка-
захстана сейчас, будет биться за своего ставленника на
этом посту довольно жестко. Теперь же, после сокраще-
ния президентских полномочий, каждый, кто сегодня
начнет борьбу за президентское кресло, должен пони-
142

Сетевые войны
мать, что у него таких полномочий уже не будет. То есть
Назарбаев сделал правильный ход для снижения накала
будущей борьбы за власть. Последний шаг казахстан-
ского президента вызван, в том числе, и опасением оче-
редной «цветной» революции, оппозиционного «заго-
вора» и тому подобных вещей.
Если бы в свое время Президент Киргизии Акаев
осуществил такую реформу, то до сих пор находился бы
на посту. Или постакаевская борьба за власть была бы
не такой драматичной и завершилась бы не такими по-
следствиями. Сегодняшняя ситуация в Киргизии висит
на волоске, это пороховая бочка, ведь там, куда прихо-
дит «цветная» революция, потом очень долго невоз-
можно наладить нормальную жизнь. Мы видим, что
происходит на Украине с 2004 года. Страна занимается
бесконечным переделом власти. Эта борьба кланов и
группировок будет продолжаться, пока Украина не рас-
падется.
Безусловно, осуществленная в Казахстане реформа
придаст стабильности в отношениях и с Западом, и с
Китаем, и с Россией. Появляется возможность строить
долгосрочную систему взаимодействий на дальнюю
перспективу. Ведь сегодня мы договариваемся с Казах-
станом о строительстве нового газопровода в Европу,
зная, что эти договоренности будут работать и через
10, и через 20 лет. Если даже президентом станет кто-
то неприемлемый для нас, то, с учетом разделения
полномочий, парламент не даст ему единовременно
отменить все договоренности, перечеркнуть все про-
екты. Не стоит забывать о восточной специфике вла-
сти, свойственной во многом и России, когда народ
доверяет правителю и власть не меняется каждые 4, 5,
7 лет. Чередование лидеров, возможно, хорошо для Ев-
ропы и Америки, где стабильный курс регулируется
143

Войны XXI века
элитами, сложившимися за столетия, но всегда плохо
для нас, потому что евразийские народы любят ста-
бильность и предсказуемость. А если учесть особен-
ность нашей политики, когда каждый следующий ли-
дер отменяет действия предыдущего, то никто в таких
переменах не заинтересован.
Впрочем, одно лишь усиление полномочий Назар-
баева не гарантирует Казахстану отсутствия внешнепо-
литических неприятностей. На этом направлении у Ас-
таны есть три проблемы. Во-первых, существуют
США и, вероятно, спонсируемая ими политическая оп-
позиция, которая в Казахстане все же имеется. Во-вто-
рых, радикальные исламисты, получающие деньги
опять же из Штатов через Пакистан и арабские страны.
Эта угроза пока не очень актуальна, так как на пути
моджахедов сначала встанут Таджикистан, Туркмения,
Узбекистан и Киргизия. В-третьих, самое главное —
Китай. Но нас, конечно, прежде всего интересует Рос-
сия. То есть процесс интеграции двух стран во всех уже
обозначенных и, возможно, в будущем укрепляющихся
путях дружбы. Назарбаев — единственный постсовет-
ский руководитель, помимо Александра Лукашенко,
который с самого момента развала СССР говорит о не-
обходимости интеграции постсоветского пространства.
Он был автором озвученного в 1994 г. проекта Евра-
зийского союза, последовательно настаивал на интегра-
ционных проектах. У Ельцина была другая задача, он
ничего не хотел слышать об интеграции. Но Назарбаев
продолжал удерживать данную логику. По его инициа-
тиве были созданы ЕврАзЭС, ОДКБ, Таможенный со-
юз. Сама Россия долгие годы отталкивала руку дружбы.
А укрепление Казахстана в качестве государства-нации
является ответной реакцией на многолетнее нежелание
России интегрироваться.
144

Сетевые войны
Россия сама не могла долгие годы определиться, куда
она хочет: на Запад, в Азию или вообще никуда. Казах-
стан же развивался поступательно, тем самым показывая
России пример того, что нужно действовать последова-
тельно. Реформой власти в Казахстане Нурсултан Аби-
шевич опять продемонстрировал миру удивительно
дальновидную, самостоятельную и стратегически пра-
вильную политику. Немногим бывшим республикам
бывшего СССР так повезло с руководителями...
В России же конституционное закрепление демо-
кратических моделей передачи власти вполне может
быть осуществлено, как это сделано в итоге в Казахста-
не, но не ранее того, чем общая ситуации в стране ста-
билизируется. Россия только-только оправилась от ка-
тастрофических последствий либеральных реформ
1990-х, чего, кстати, благодаря мудрой политике На-
зарбаева удалось избежать Казахстану, и сегодня, в си-
туации, когда созданная Путиным стабильность явля-
ется такой зыбкой, эксперименты с демократией и
Конституцией являются весьма несвоевременными.
Путин, как и Назарбаев, с учетом того, что Казахстан
начал стабильно развиваться уже давно, а Россия толь-
ко сейчас, вполне мог бы себе позволить осуществить
реформу государственной власти таким образом, что-
бы по модели Назарбаева получить возможность за-
кончить начатое, а уж последующий президент в си-
туации устойчивой стабильности вполне мог бы де-
монстрировать приверженность передаче власти после
каждых двух сроков от одного президента к другому.
Однако Путин, решив видимо, что ситуация в России
и так достаточно стабилизировалась за восемь лет его
правления, поступил по-другому. И как мы видим сей-
час — не ошибся.
145

Войны XXI века
РУССКИЕ РАКЕТЫ В БЕЛОРУССКИХ ЛЕСАХ
Достойный ответ американской
ПРО в Восточной Европе
Любая территория в геополитике имеет свое предна-
значение, и у каждой территории есть история, опреде-
ляющая ее геополитическое «содержание».
Не является исключением и Белоруссия, которая по-
сле распада Советского Союза и оккупации бывших со-
ветских территорий Восточной Европы американцами
приобрела первостепенное стратегическое значение
дня безопасности не только России, но и всего евразий-
ского континента. Однако индивидуальные политиче-
ские амбиции политиков и интересы кланов часто вре-
дят братским народам: предпочтение зачастую отдается
корыстным интересам.
Незавидная судьба постигла те народы, которые пре-
дали Россию и переориентировались на Запад, добро-
вольно приняв вассалитет США. С предателями, как
известно, новые хозяева никогда особо не церемонятся,
пуская их в расход при первом удобном случае. Сегодня
«в расход» пошла Восточная Европа — американцы, как
обычно, особо никого не спрашивая, собираются раз-
местить там свою ПРО. При этом байки про североко-
рейскую и иранскую угрозы, которые якобы призвана
предотвратить американская ПРО, рассказываются без
особого вдохновения, а зачастую с нескрываемой иро-
ничной издевкой. В любом случае даже последнему
идиоту понятно, что американская ПРО направлена
против России, и вопрос стоит лишь о том, как Москва
отреагирует на очередной вызов американского могу-
щества. А Москве в ответ ничего не остается, как поста-
вить ракеты в Белоруссии. Российский посол в Минске
Александр Суриков как-то уже ненароком проболтался
146

Сетевые войны
о том, что сегодня понятно даже ежу: «В ответ на планы
Вашингтона Россия и Белоруссия могут принять реше-
ние о создании новых совместных военных объектов, в
том числе и ядерных. Конечно, все это произойдет при
определенном уровне взаимодоверия и интеграции». Как
бы потом это заявление ни комментировала белорусская
и российская стороны, вывод из ситуации один — русские
ракеты в Белоруссии — очевидный, неизбежный и естест-
венный ответ вероломному американскому военному
хамству. И рано или поздно это свершится: наши ракеты
будут охранять общее союзное пространство от враже-
ского вторжения. И точка! Так или иначе — российские
военные объекты в Белоруссии давно функционируют.
Например, сверхдлинноволновой радиотехнический
центр «Антей» в Вилейке и РЛС «Волга» в Ганцевичах.
Появление ракетных баз стало бы серьезным успехом
во внешней политике Москвы. И серьезным фактором
безопасности для Беларуси. Напомним, в соответствии
с договором СНВ-1, вывод российских ракет из Бело-
руссии начался в 1992 г. и был завершен в середине
1990-х. Мало того, в 1994 году в Минске приняли Кон-
ституцию, в соответствии с которой страна обозначала
в числе целей своего развития безъядерный статус. Но
после Александр Лукашенко не раз высказывался в том
смысле, что-де зря ракеты отправили в Россию. Мол,
лучше бы оставались под рукой. Так для всех спокой-
нее.
В 2007 г. начались разговоры на давно знакомую «ра-
кетную» тематику. Американцы захотели разместить
элементы ПРО в Польше, а в Чехии — радар. Россия
сперва предложила совместное использование Габа-
линской РЛС в Азербайджане, потом заговорили о по-
полнении отечественной группировки в Калининград-
ской области, потом речь зашла о выходе из Договора
147

Войны XXI века
об обычных вооруженных силах в Европе (ДОВСЕ).
И ведь вышли. Значит, и реализация всех остальных на-
меченных планов, в том числе размещение ядерного
оружия на территории Белоруссии, становится реаль-
ной как никогда. На заседании совместной коллегии
Минобороны России и Белоруссии министр обороны
России заявил: «Процесс расширения НАТО, планы
развертывания ПРО, обострение ситуации на Ближнем
Востоке подтверждают необходимость тесной коорди-
нации наших действий как в военно-политической, так
и в военной областях».
Белоруссия была и остается единственным последо-
вательным и неизменным союзником России на запад-
ном направлении. Москва при помощи Минска может
подготовить действительно достойный ответ размеще-
нию американских ПРО, даже не прибегая к выходу из
Договора об уничтожении ракет средней и малой даль-
ности, который на Западе до сих пор называют «крае-
угольным камнем европейской безопасности». Поэто-
му Россия может безболезненно развернуть свои ракеты
средней дальности в Белоруссии, так как именно
РФ является правопреемницей СССР и несет обяза-
тельства по договору, а Минск уже не попадает под дей-
ствие договора.
Главной же проблемой укрепления военного союза
России и Белоруссии до сих пор является слабость по-
литического взаимодействия между двумя государства-
ми. Любые ракетные базы могут быть размещены в Бе-
лоруссии только при условии абсолютного стратегиче-
ского единства и взаимопонимания. Появление ракет
при малейших разногласиях невозможно. Белоруссия
на сегодня — единственная брешь в атлантистском «са-
нитарном кордоне» вокруг России. Если там появятся
ядерные ракеты, то это можно считать материализовав-
148

Сетевые войны
шимся кошмаром Госдепа США. А все кривотолки и
волнения относительно российских ракет в Белорус-
сии — информационная постановка, целью которой яв-
ляется протестировать реакцию различных «игроков».
Ситуация явно свидетельствует о том, что геополитиче-
ское сознание руководства РФ начинает просыпаться.
Здесь надо отметить, что воплощение предложения бы-
ло бы выгодно и Минску, и Москве — Россия возвра-
щается на старые рубежи, а Белоруссия получает ддя се-
бя преимущества иного, возможно, экономического ха-
рактера.
Но для осуществления замысла требуется устранить
все имеющиеся взаимные вопросы. В первую очередь —
тему с энергопоставками. И тут, коли Кремль действи-
тельно хочет поставить ракеты на новом месте, должен
уступить Минску. Трудно представить ракетные базы в
Белоруссии при озлобленном местном населении.
И здесь также совсем не обязательно говорить о не-
пременном вхождении Белоруссии в состав России,
достаточно реального создания Союзного государства,
пусть даже исключительно на почве активного военно-
политического сотрудничества. Ясное дело, что взамен
на разрешение установить боеголовки Лукашенко мо-
жет потребовать всего, чего ему заблагорассудится. За-
хочет — отдельных гарантий сохранения его личной
власти, захочет — предельно низких цен на газ. А если
Москва заартачится, то не видать ей никаких ракетных
баз. И хотя гласно такие требования, видимо, не будут
озвучены, пока Союзное государство не начало полно-
ценно функционировать, они вполне вероятны и даже
правомерны. А основным катализатором для создания
такового государства являются именно единые страте-
гические интересы, которые подразумевают сближение
наших народов по всем направлениям. Важно создать
149

Войны XXI века
одно геополитическое пространство, без чего мы про-
падем поодиночке. В случае же реального сближения
Россия становится более стратегически неуязвимой для
США, а в случае Белоруссии нахождение под россий-
ским ядерным зонтиком снимает все проблемы безопас-
ности. И здесь многое зависит от ответственности элит.
А история свидетельствует лишь о стремлении двух сла-
вянских народов к единению. Белоруссия сегодня — это
последнее окно в Европу для России. И непонимание
данного обстоятельства — это уже не недоразумение, а
геополитическое преступление.
В АВАНГАРДЕ МНОГОПОЛЯРНОСТИ
Белоруссия подключилась к Движению
неприсоединения и военному
сотрудничеству с Китаем...
Еще одним вектором внешней политики Белоруссии
может стать военное сотрудничество с Китаем.
Об этом в последнее время не раз заявлял Президент
Белоруссии Александр Лукашенко. «Наше сотрудниче-
ство с Китаем носит стратегический характер, и в этом
большая заслуга наших военных и военных Китая. Мы
заключили около 210 соглашений и контрактов с Кита-
ем по военно-техническому направлению, и 190 из них
уже реализовано. Это огромный объем, и перспективы у
нас в этом очень хорошие», — заметил Александр Лука-
шенко.
Сотрудничество Белоруссии с Китаем — уже само по
себе очень евразийский шаг со стороны Лукашенко. Та-
ким образом он пытается продемонстрировать стремле-
ние к евразийской интеграции, ведь наибольшие под-
вижки в этом направлении произошли именно в фор-
мате ШОС
150

Сетевые войны
Однако это в большей степени символический жест.
Ведь понятно, что в военном отношении Китай скорее
является партнером России, поскольку все оружие и тех-
нологии эта страна импортирует из России, плюс мас-
штабы и расположение. Так или иначе эта страна осуще-
ствляет военно-политическую функцию в рамках ШОС,
в связи с чем является партнером России по этому блоку.
То есть если Белоруссия начнет более тесно сотрудни-
чать в этой сфере с Китаем, это косвенно будет означать
и укрепление взаимоотношений с Россией.
Заявления о белорусско-китайском сотрудничестве
не прошли даром, и вскоре после этого в главном городе
Острова свободы Гаване состоялась встреча трех наибо-
лее харизматических лидеров Движения неприсоедине-
ния — Уго Чавеса, Фиделя Кастро и Александра Лука-
шенко, которые объявили о противодействии гегемони-
стским устремлениям Вашингтона в современном мире.
Александр Лукашенко уже заявил свою позицию по
ключевым международным проблемам, а также озвучил
белорусские инициативы, направленные на укрепление
роли Движения неприсоединения в современном мире и
повышение его эффективности.
Как известно, в эпоху двуполярного мира в Движе-
ние неприсоединения входили страны, которые не под-
держивали ни западную капиталистическую систему,
ни советскую социалистическую. В настоящий момент
мы находимся в ситуации однополярного мира, при ко-
торой второй полюс — социалистический — самолик-
видировался.
В этих условиях Движение неприсоединения означа-
ет лишь неприсоединение к однополярному, западному
миру. Или даже отказ поддерживать США в их попытке
создать однополюсный мир. То есть по сути речь идет об
альтернативе американской однополярной доминации.
151

Войны XXI века
И Россия крайне заинтересована в существовании
подобной инициативы, потому что сама сегодня высту-
пает против американского доминирования в мире. Ре-
гулярные выступления Уго Чавеса очень вдохновляют
страны, которые не согласны с американской полити-
кой единоличного доминирования. Можно сказать, что
он разбудил всех несогласных и недовольных амери-
канской моделью однополярной глобализации, провоз-
гласив эпоху реального построения блоков, которые со-
ставят основу будущего многополярного мира. И в этом
опять же крайне заинтересована Россия.
Таким образом, Александр Григорьевич Лукашенко,
опередив даже Россию, абсолютно выверенно и дально-
видно поддержал этот дерзкий, но очень правильный и
своевременный проект. И это вполне объяснимо. Дело
в том, что он не обложен таким количеством ограниче-
ний и не так зависит от Запада, как Россия с ее эконо-
мическими, энергетическими и политическими обяза-
тельствами, которые достались ей в наследство от эпохи
Ельцина.
Руки Лукашенко в гораздо большей степени развяза-
ны, что позволяет ему действовать более решительно,
подавая пример всем странам постсоветского простран-
ства. По сути Чавес, Кастро и Лукашенко открыли эпо-
ху реального формирования многополюсного, альтер-
нативного американской однополярной глобализации
мира. И этот шаг мы должны всячески приветствовать.
Ни в коем случае нельзя воспринимать его как некую
фронду по отношению к России. К тому же, подключа-
ясь к Движению неприсоединения, Александр Лука-
шенко выходит с регионального местечкового уровня
на уровень мировой политики, реального международ-
ного влияния, а это укрепляет статус Союзного государ-
ства, значит, выгодно и России.
152

Сетевые войны
НЕОБЪЕКТИВНАЯ ОБЪЕКТИВНОСТЬ
Об ответственности СМИ перед обществом
Одной из наиболее болезненных тем для Белоруссии
является информационная война, развязанная россий-
скими СМИ еще во времена либерального разгула в
России, отголоски которой продолжают омрачать рос-
сийско-белорусские отношения до сих пор. Для смягче-
ния последствий этой чудовищной антибелорусской
истерии в Минске регулярно проходит Белорусский ин-
формационный форум. Тема одного из последних таких
форумов была сформулирована весьма недвусмыслен-
но: «Социальная ответственность средств массовой ин-
формации».
Представляя себе суть взаимоотношений власти (бе-
лорусской) и СМИ (российских) со всеми демаршами и
взаимными обвинениями, становится понятным, что
именно российские СМИ, в большом количестве при-
сутствовавшие на форуме, должны задумываться об
этой ответственности, и не только перед белорусским
обществом, но и перед нашим общим, союзным.
Организаторами форума выступили Министерство
информации Республики Беларусь и Постоянный ко-
митет Союзного государства при поддержке Белорус-
ского союза журналистов и Общественного дома прес-
сы города Минска, и именно чиновники и сотрудники
этих ведомств взяли на себя не только организацион-
ные, но и воспитательные функции. Белорусская прес-
са, конечно, тоже присутствовала, и даже в большом ко-
личестве, но скорее для обмена опытом, для продолже-
ния воздействия на своих российских коллег на личном
уровне.
Собственно, главная претензия белорусской сторо-
ны к российской прессе заключается в одном слове —
153

Войны XXI века
«необъективно». Само понятие объективности стало
предметом горячих споров на всех тематических секци-
ях, смысл которых сводился к простой мысли: понятно,
что журналист дает обществу информацию, но при этом
он еще имеет возможности интерпретации, и именно
она позволяет окрасить любое информационное сооб-
щение в нужный цвет.
В итоге, что бы ни сообщала белорусская сторона
российским СМИ, все выворачивается наизнанку и
преподносится в ерническом стиле. «Рост производства
налицо», — сообщает белорусская сторона. «Ну да, ко-
му все это барахло нужно», — отвечает российская прес-
са. «Государство увеличило социальные гарантии детям
и старикам Беларуси». «За наш счет, нажились на деше-
вом газе», — комментируют российские СМИ. «Созда-
ются структуры Союзного государства». «Ну и что, Лу-
кашенко диктатор и не откажется от власти», — твердят
российские газеты и телеканалы.
Как с грустью пошутил кто-то из российских участ-
ников, «Минск, конечно, идеально чистый город, но
российский журналист обязательно найдет здесь пере-
вернутую урну». Собственно, эта «перевернутая урна» и
является тем самым камнем преткновения, годами соз-
дающим впечатление о том, что мы не союзное государ-
ство строим, а пытаемся отбиться от поглощения России
Белоруссией. И как заметил в своем докладе первый ви-
це-президент ЕАТР Валерий Рузин, «Европейский союз
начал создаваться в 1957 г. в исключительно позитивной
атмосфере», и если бы европейские СМИ реагировали
на любой шаг построения ЕС как российские, ничего бы
не построили до сих пор.
Работу форума предваряло открытие Международ-
ной специализированной выставки «СМИ в Беларуси»,
на которой были представлены стенды всех печатных
154

Сетевые войны
СМИ и телеканалов, работающих на территории Рес-
публики. Отдельным стендом были представлены СМИ
Союзного государства, однако, как заметил министр
информации Беларуси Владимир Русакевич, большое
количество СМИ еще не является само по себе пози-
тивным явлением, так как очевидно, что огромный по-
ток информации делает невозможным ее усвоение, а
следовательно, обесценивает ее значение. «Количество
СМИ растет, и читатель не знает, что выбрать».
Что же касается союзных СМИ, то в отличие от Бе-
лоруссии российский читатель не то что не может «вы-
брать», он зачастую просто «не знает» о существовании
большинства из них. Собственно, Владимир Русакевич
и открыл форум словами о том, что в условиях нынеш-
него влияния СМИ на общество журналистам нужно
более внимательно относиться к тому, что они пишут и
какие образы создают, так как результат их деятельно-
сти формирует общественное мнение и может иметь да-
лекоидущие последствия для общества.
Слово для основного доклада на форуме было предос-
тавлено Государственному секретарю Союзного государ-
ства Павлу Бородину, который еще больше заострил
проблему недобросовестной и зачастую предвзятой по-
зиции некоторых журналистов, создающих негативный
образ Союзного государства, и подчеркнул, что «совре-
менные информационные возможности часто использу-
ются доя преподнесения спорной и вредной информа-
ции».
По мнению Бородина, Союзное государство пере-
живает непростой период, и, пользуясь этим, «писаки»
пытаются нажить себе дешевую популярность, негатив-
но освещая процессы формирования союза, «особенно
в российских СМИ», но не давая при этом ответа на во-
прос «что делать?».
155

Войны XXI века
Павел Бородин обратился к представителям СМИ с
просьбой «давать человеку объективную информацию и
иметь внимательное отношение к каждому произнесен-
ному слову». В завершение Бородин посетовал на то,
что на российском телевидении практически отсутству-
ют программы союзной тематики, а телеканал «Бела-
русь-ТВ» транслируется в России на платной основе.
Кстати, и председатель Национальной государственной
телерадиокомпании Республики Беларусь Александр
Зимовский начал свое выступление с сообщения о том,
что российская компания «Мостелеком» официально
отказала каналу «Беларусь-ТВ» в размещении сигнала,
предложив сделать это на платной основе, в то время
как ни один российский канал не транслируется в Бело-
руссии платно.
С докладом также выступил первый заместитель
председателя Исполнительного Комитета — исполни-
тельного секретаря СНГ Владимир Гаркун. Он, что и
понятно, говорил прежде всего на тему СНГ, так же как
и предыдущий оратор, попеняв журналистам, что в
большинстве материалов о деятельности организации
преобладает критическая оценка. «Откуда-то нам под-
брасывают сюжетики, в которых доминирует негатив-
ная окраска», — заинтриговал присутствующих Влади-
мир Гаркун, после чего указал собравшейся прессе на
то, что последняя не осуществляет «информирования о
целях и принципах существования СНГ», резонно заме-
тив при этом, что близится пятнадцатилетие организа-
ции, но до сих пор мало кто знает, чем она занимается и
какие цели преследует.
По итогам участниками была принята резолюция, в
которой говорится о необходимости со стороны СМИ
«поддерживать строительство белорусско-российского
Союзного государства, призванного стать важнейшим
156

Сетевые войны
фактором равновесия и стабильности на евразийском
континенте».
Казалось бы, почему столь понятные и очевидные ве-
щи нужно повторять снова и снова? Неужели в России
не понимают, насколько важно для нас все-таки закон-
чить строительство Союзного государства, создав преце-
дент не катастрофического разъединения, которое мы
переживали последние пятнадцать лет, а объединения.
Представители российских элит, и в первую очередь
журналисты, не устают повторять, что Россия — евро-
пейская цивилизация. Но о какой Европе можно будет
говорить после того, как мы, не дай бог, упустим воз-
можность и потеряем Беларусь в качестве последнего
дружественного стратегического партнера в Европе?!
Стоит реализоваться американским планам по смеще-
нию нынешней власти в Беларуси путем очередной
«цветной» революции, и ближний санитарный кордон
захлопнется, полностью отрезав Россию от Европы.
Негативная оценка деятельности Союзного государ-
ства российскими СМИ является следствием пятнадца-
тилетнего либерального разгула, сформировавшего це-
лую плеяду либеральных журналистов, осадивших все
печатные издания и телеканалы. И изгнать их оттуда
оказалось не так просто. Ошибается тот, кто считает,
что в России власть полностью контролирует СМИ, от-
вечая тем самым за негатив, льющийся со страниц газет
и экранов ТВ. Сегодня российская власть сама сталки-
вается с последствиями либерального засилья, пытаясь
переломить ситуацию в пользу государственнического
имперского настроя медиа.
Параллельно необходимо воспитывать целую плеяду
нового поколения журналистов, ориентированных в
«правильном», интеграционном, державном ключе, гео-
политически подкованных и сформированных на идеях.
157

Войны XXI века
Ведь, как сказал Павел Бородин, «миром правят идеи.
Идеи евразийской интеграции должны овладевать на-
шими народами, и здесь роль СМИ исключительна»,
И ответственность за это понимание лежит на СМИ.
Белоруссия сегодня находится под ударом сетевых
войн. Речь идет о стратегиях, принятых на вооружение
министерством обороны США, а также ЦРУ. Эта стра-
тегия активно реализуется сегодня на постсоветском
пространстве, а ее результатом являются «цветные» ре-
волюции, которые одна за другой происходят в странах
бывшего социалистического лагеря. Начало примене-
нию этой стратегии было положено в Югославии, и да-
лее волнообразно она распространилась на ту террито-
рию, которую американские геополитики обозначают,
как «евразийские Балканы». Именно балканская мо-
дель и сетевые технологии, реализуемые на этом про-
странстве — от Черного моря до Китая и от Ирана до
России, — стали эталонными для продвижения влия-
ния США на этой территории. Результатом этого, как
известно, становится десуверенизация государств. То
есть замена национальных элит и суверенной воли на-
рода на внешний американский диктат. Подобные про-
цессы были успешно осуществлены по всему европей-
скому санитарному кордону — от Прибалтики до Чер-
ного моря, и здесь Белоруссия встала костью поперек
горла западных стратегов. Находясь практически в
центре Восточной Европы, Белоруссия рассекает сани-
тарный кордон, открывая выход России в Центральную
Европу, хоть и прикрытый атлантистской Польшей, но
все же весьма опасный, т.к. дает возможность прямого
соприкосновения с ЕС. Поэтому смещение неудобного
Лукашенко для американских сетевых стратегов явля-
ется важнейшей из задач в современной Европе. В кон-
це концов, на повторение бомбардировок Европа боль-
158

Сетевые войны
ше не пойдет, и сетевые стратегии в случае Белоруссии
остаются единственно возможными.
Сегодня глобализация в мире всеми давно и одно-
значно понимается как американская однополярная
глобализация. Многополярная альтернатива ее, которая
является нашим полем для маневра, пока является лишь
проектом. Для его воплощения в жизнь необходимо
сформулировать философию многополярной глобализа-
ции, адекватную существующей философии однополяр-
ности. И здесь ключевыми игроками, помимо России,
являются именно Белоруссия, как и Казахстан, и наши
друзья в Южной Америке. Философия однополярной
глобализации сформирована, смысл ее понятен, а мно-
гополярного ответа на нее с нашей стороны пока что не
последовало.
Сетевые войны — это технология отторжения терри-
торий в пользу ее заказчика, коим являются США, от-
торжение без использования обычных вооружений, и в
случае с Белоруссией, ставшей камнем преткновения
для Америки, но также имеющей достойное вооружение
и входящей в военный блок ОДКБ, методы, подобные
использованным в Афганистане, Ираке и даже Югосла-
вии, явно неприменимы. Учитывая белорусскую ситуа-
цию, ключевую роль в смещении нынешнего правящего
режима будут играть именно СМИ, которые уже сейчас
подспудно и довольно эффективно формируют общест-
венное мнение через сетевые структуры и некоммерче-
ские организации, подготавливая его к тому, что глоба-
лизация неизбежна и сопротивляться ей, сохраняя ре-
жим Лукашенко, бесполезно. На сегодняшний день в
Белоруссии действует порядка пятидесяти таких органи-
заций. И это только начало. Белоруссия вновь находится
под ударом, вновь на передовой, в центре военных дей-
ствий. Но теперь уже сетевой войны.
159

Войны XXI века
СТРАНА ДОСТРОЕННОГО СОЦИАЛИЗМА
К яду глобализации в Белоруссии
приучают по капле
Несмотря на весь официоз и большое количество чи-
новников, концентрация душевности всего происходя-
щего в Белоруссии, по крайней мере, доступного для
обозрения, всегда превышает уровень подобного рода
эмоций в России. Уж слишком серьезно деформировано
российское общество либеральным разгулом 1990-х, и в
этом плане Белоруссия, видимо, наглядевшись на то, что
случилось с Россией после распада Советского Союза
еще на заре последовавших за распадом «реформ», как-
то невольно «тормознула» в модерне. Чуть задержавшись
в «совке», но при этом сохранив его позитивную мораль-
но-нравственную атмосферу, белорусская власть выда-
вала «блага» глобализации по капле, «в гомеопатических
дозах любви», дабы не отравить, но приучить постепенно
к тому яду современного мира, что невозможен, но неиз-
бежен.
Касаясь темы Белоруссии, российская пресса обыч-
но хамит. Видимо, поэтому в самой Белоруссии к ней
относятся весьма настороженно, а с ее представителями
обращаются очень обходительно. Конечно, некоторых
запрещают и не пускают, но это те, что перешли всякие
границы хамства. С остальными же носятся, уделяя
много внимания, катают на автобусе, кормят в рестора-
нах, водят в баню, — в общем, создают все условия для
работы. Международный пресс-семинар «Здравосози-
дательная политика Беларуси и России: физическое и
духовное здоровье наций», прошедший на горнолыж-
ном курорте «Силичи» в 35 километрах от Минска, так-
же не стал в этом смысле исключением. Вообще, не от-
влекаясь от темы семинара, следует заметить, что гор-
160

Сетевые войны
нолыжный курорт «Силичи» — вполне себе, как сейчас
принято говорить, европейское место отдыха. Вот в этот
горнолыжный уголок зимы посреди по-весеннему теп-
лой минщины и привезли российскую прессу прямо с
поезда — кормить и селить, потом на «Неделю моды на
здоровья» в Минск, потом опять кормить, смотреть На-
циональную библиотеку, встречаться с администраци-
ей Логойского района в Центральной логойской боль-
нице, снова ужин в ресторане с живым оркестром и тан-
цами — ни минуты без внимания, и главное, видимо,
чтобы российская пресса не голодала.
На выставке были представлены стенды белорусских
отраслей, отвечающих за здоровый образ жизни белору-
сов, начиная от еды и заканчивая дорожно-постовой
службой. На открытии — чиновники соответствующих
ведомств-организаторов дней здоровья — Министерств
информации, здравоохранения, образования, спорта и
туризма, представленных соответствующими министра-
ми, — а также представители Постоянного комитета Со-
юзного государства и Минского областного исполни-
тельного комитета. Все это множество чиновников,
кстати, вынуждено вести здоровый образ жизни. Один
из них по секрету рассказал, что ежегодно лично Алек-
сандр Лукашенко проводит двух с половиной километ-
ровый забег на лыжах, возглавляя колонну высших бело-
русских руководителей.
По итогам забега выясняется, кто продолжит зани-
мать государственную должность, а кому следует «от-
дохнуть», освободив время для занятия физкультурой.
Логойский район, в котором, собственно, и распола-
гается горнолыжный курорт «Силичи», является, види-
мо, образцово-показательным. Особенно Центральная
больница Логойска, куда и повезли российских журна-
листов встречаться с администрацией района. Глава ад-
161

Войны XXI века
министрации Магер Иван Иванович подробно расска-
зывал про надои молока, состояние бесплатной меди-
цины, о том, сколько времени уделяется физкультуре и
как назначаемые сверху чиновники стараются сделать
все для народа. На вопрос о коррупции ответил: «У нас
такого не было, но то, что я знаю в области, — есть кор-
рупция, где-то кто-то что-то взял, это есть, но там уже
серьезно ими в таких случаях занимаются... У нас, слава
богу, такого не было».
По интонации и волнению чиновника стало понят-
но, что «занимаются» такими случаями действительно
серьезно и явно давно, потому что о коррупции в Бело-
руссии практически ничего не слышно. Сама больница
райцентра Логойск поразила российских журналистов
своей чистотой и оснащенностью, после чего все поеха-
ли, понятное дело, в ресторан.
Следующий день стал днем напряженной работы в
рамках непосредственно семинара, на котором, поми-
мо главы Министерства информации, организовавшего
мероприятия, Владимира Русакевича, присутствовали
также и другие высокопоставленные чиновники, высту-
пления которых хоть и были пропитаны неизбежным в
таких случаях формализмом, сути все-таки не теряли.
Так, министр спорта Александр Григорьев объяснил,
что «такое повышенное внимание теме здоровья в Бело-
руссии уделяется в связи с Чернобылем», а «побочным
эффектом» этого процесса становится то, что у Бело-
руссии на сегодня 60 олимпийских чемпионов. Замес-
титель министра здравоохранения Михаил Римжа при-
звал «беречь здоровье здоровых», а помощник Прези-
дента по вопросам физической культуры Геннадий
Алексеенко подробно рассказал о роли Национального
олимпийского комитета Республики Беларусь, призвав
чиновников «принять практические меры по выполне-
162

Сетевые войны
нию президентского Указа № 1 и обеспечить эффектив-
ное развитие спортивного движения». Помощник
Президента Республики Беларусь по вопросам физкуль-
туры, спорта и туризма Геннадий Алексеенко поделился
с российскими журналистами своими соображениями
относительно ситуации с использованием допинга бело-
русскими спортсменами. «Когда дело касается спорта
высших достижений в Республике Беларусь, выясняет-
ся, что количество спортивных достижений на душу на-
селения в нашей стране очень высоко, что и вызывает
серьезное подозрение у многих чиновников МОК, свя-
занное с тем, что, по их мнению, без применения допин-
га это невозможно. Из-за этого нам приходится уделять
столько внимания этой проблеме», — пояснил вице-пре-
зидент белорусского НОК. «Но главное, — по словам
Алексеенко, — все же не в этом». Как заявил советник
Президента Белоруссии, «главное для нас сегодня в
этой теме — это оградить молодежь от других видов «до-
пинга», вообще не имеющего отношения к спорту».
Вообще, совершенно не случайно на всех проходя-
щих в Белоруссии медиафорумах и семинарах присутст-
вует большое число представителей именно региональ-
ных российских СМИ. Федеральные СМИ России, а
особенно московские, настолько пресытились инфор-
мацией и вообще всем пресытились в буквальном и пе-
реносном смыслах этого слова, что сподвигнуть их на
то, чтобы хоть что-то с интересом выслушать, а потом
еще и написать — довольно сложно. Большинство жур-
налистов федеральных российских СМИ, мягко говоря,
довольно иронично относятся к официозным белорус-
ским мероприятиям, да и вообще с неким скепсисом
относятся ко всему, что происходит в Белоруссии. Ре-
гиональные журналисты в этом смысле более отзывчи-
вы. К тому же в регионах России средства массовой ин-
163

Войны XXI века
формации все еще читают, в отличие от Москвы, где на
газеты давно уже смотрят как на spam, неизбежный не-
заказанный информационный мусор. Газеты в Москве
либо сразу выбрасываются в корзину, либо они лежат до
конца дня на столе чиновника, который, в лучшем слу-
чае, заглянет на страницу «Спорт» либо прочтет анекдот
на последней полосе. И если о ситуации со спортом в
Белоруссии где-то и прочтут, то, видимо, только в ре-
гионах. И только если напишут. Ведь вторая проблема,
неизбежно преследующая российско-белорусскую те-
матику, — не пишут. Государственные чиновники вы-
нуждены говорить на таком языке, на котором нельзя
произнести ничего «лишнего», а значит, как считают
журналисты, ничего интересного. Большинство наших
сограждан как в России, так и в Белоруссии считают,
что все, что освещается в рамках реализации государст-
венных программ, — чересчур официозно, скучно и не-
интересно.
На следующий день после форума подведение ито-
гов его работы досталось заместителю министра инфор-
мации Лилии Ананич, которая с ходу пригласила рос-
сийских журналистов приезжать в Белоруссию, обра-
щаться в министерство за информацией и, вообще,
вести себя более активно в деле освещения деятельно-
сти Союзного государства, после чего участники кон-
гресса отправились на улицу для коллективного фото-
графирования в фирменных шапочках и шарфах с сим-
воликой форума. А на улице в это время начинались
спортивно-массовые народные гуляния с участием Бе-
лорусского республиканского союза молодежи (БРСМ)
и приехавших покататься на лыжах туристов. Гуляния
проходили с неизбежным в таких случаях выступлени-
ем официальных лиц, гречневой кашей в походных кух-
164

Сетевые войны
нях, перетягиванием каната и выступлением фольклор-
ных артистов.
Белоруссия — страна достроенного развитого социа-
лизма, социальное государство с белорусской специфи-
кой на фоне сохраненного советского флага, КГБ и
райкомов, с рыночными отношениями и законом о сво-
боде печати, строго соблюдаемым и неожиданно чти-
мым властью. То, что мы бросили, не доделав, предав
коммунистические идеалы, в которые сами давно не
верили, погрузившись в марево рынка и стихию капи-
тализма, в Белоруссии аккуратно довели до логическо-
го конца. Ощущение от этого двойственное: с одной
стороны — это куда более достойно и последователь-
но. С другой стороны — достроенный социализм в его
позднесоветской версии — без традиции, сакрально-
сти, империи, великой идеи, геополитических про-
рывов и великих свершений в общем экстазе общена-
родного подъема — зрелище довольно серое, как и
все, что не содержит вышеперечисленных компонен-
тов. И если Россия пришла к умеренности, государст-
венности и «народосберегающему прагматизму» через
отравление либерал-западничеством, отлежав в реа-
нимации и пройдя реабилитационный период, то Бе-
лоруссия подошла к тому же самому более спокойно,
без истерик и потрясений, методично, день ото дня,
год от года принимая яд «достижений» глобального
мира по капле. Именно так должен был закончиться
распавшийся СССР, если бы не распался — админи-
стративно-командная система с элементами «дости-
жений» западного мира, выраженных в культурных и
материальных благах. Довольно печально, если
вспомнить о том, что коммунизм изначально есть
эсхатологическая идея блистательного конца истории,
победы конца света над миром материи, всеобщего
165

подъема, торжества духа, суперкарнавала. Но у нас еще,
как ни странно, все впереди. Глядя друг на друга, рус-
ские и белорусы видят свое собственное отражение в не
очень ровном зеркале истории раздельного прожива-
ния. Те же лица, тот же интерьер, те же эмоции общего
разочарования и наигранного оптимизма. Мы так и ос-
танемся свидетелями общего конца, если не определим
контуры грядущего общего начала — великие контуры
новой империи — нашей империи, мучительно рож-
дающейся в виде российско-белорусского Союзного го-
сударства!
О НАС ПОМНЯТ
Сетевые войны на примере Приднестровья
Сегодня геополитика стала неотъемлемой частью не
только военного, но и политического планирования, а
военная наука шагнула далеко вперед, к концепции сете-
вых войн. Все это дает нам право утверждать, что невоз-
можно удержать существующие границы государства без
экспансии вовне. Отсутствие наступления означает от-
ступление, так как тут же мы попадаем в окружение вра-
жеских плацдармов, используемых для наступления на
нас. Такова неумолимая логика концепции сетевых
войн, взятой на вооружение нашими геополитическими
врагами.
Силы для подготовки сетевой войны представляют
собой разветвленную сеть хорошо информированных,
но географически рассеянных центров. Главными ха-
рактеристиками-компонентами этих центров являют-
ся: высокоэффективная «информационная решетка» и
доступ ко всей необходимой информации. Все это со-
единено в единую сеть с единой системой управления и
командования.
166

Сетевые войны
Обычно такие сети с виду выглядят как институты
или информационные агентства с множеством регио-
нальных филиалов.
Не обошла такая сеть и Приднестровье, находящееся
на одном из передовых рубежей отражения западной ата-
ки на Россию. Приднестровье смогло выдержать тамо-
женную блокаду, которая была организована коалицией
Молдавии и «оранжевой» Украины. Инициаторы блока-
ды рассчитывали, что Тирасполь пойдет на уступки, а
местные элиты расколются на сторонников и противни-
ков компромисса, но элиты, напротив, только сплоти-
лись вокруг Президента Игоря Смирнова, позиции кото-
рого даже укрепились.
Вообще, чем меньше внимания и поддержки этому
мятежному региону уделяют российские политики и
стратеги, тем больше там западных сетей, готовящих
плацдарм для генерального наступления. Где наше убы-
вает, там их прибывает. Наиболее продвинутой и уже
обкатанной в Грузии и на Украине является национал-
оранжистская технология отторжения территорий без
использования обычных вооружений.
Есть как российские, так и украинские национал-
оранжисты и в Приднестровье. В первую очередь, это
структуры небезызвестного российского политолога Ста-
нислава Белковского — комиссара нашего беглого оли-
гарха Бориса Березовского, мечтающего об «оранжевом»
антипутинском перевороте в России. Белковский уже по-
работал на Юлию Тимошенко во время «оранжевой» ре-
волюции в Киеве. Теперь работает на «квазиоранжевую»
Молдавию в Приднестровье.
А пока Москва была увлечена своими внутренними
проблемами, устраняя «оранжевых» в России, Белков-
ский совершенно спокойно открыл филиал своего Ин-
ститута национальной стратегии в Тирасполе. А даль-
167

Войны XXI века
ше, согласно концепции сетевых войн, необходимо соз-
дать «информационную решетку» — сеть агентов, под
видом журналистов и общественных деятелей собираю-
щих необходимую для сети информацию. Они же по-
средством публикаций в СМИ осуществляют подготов-
ку общественного мнения в нужном ключе. Для этого
через филиал Института национальной стратегии груп-
па Белковского пытается взять под свой политический
контроль ряд приднестровских СМИ.
Сетевая война может вестись на всех уровнях — так-
тическом, оперативном и стратегическом. Но самое важ-
ное — это предвоенная подготовка, формирование поля
боя заранее, незаметно, деликатно. Понятно, что нико-
гда и ни при каких обстоятельствах ни Молдавии, ни да-
же Румынии не удастся захватить Приднестровье в лобо-
вую, путем военной агрессии. Уже пробовали. Тут нуж-
ны технологии потоньше, похитрее.
Однако то, что стратеги сетевых войн так разгуля-
лись на пространстве СНГ, еще не означает, что они за-
были про нас. Напротив. Главная цель — Россия. Пред-
полагается, что отделение и захват наших территорий
будет происходить очень легко и неброско, ведь техно-
логии, для этого использующиеся, являются новейши-
ми, а следовательно, как предполагается, для нас непо-
стижимыми. Где у нас готовят специалистов по сопро-
тивлению агрессии, которая осуществляется без
применения обычных вооружений, без единого выстре-
ла? Здесь даже негде применить ядерное оружие, кото-
рым мы так гордимся и считаем последним фактором
сдерживания и сохранения целостности нашей страны.
От того, насколько быстро будет осмыслена эта кон-
цепция, насколько скоро она будет поставлена на воо-
ружение, зависит, насколько эффективно мы вообще
сможем противостоять сетевым угрозам и «оранжевым»
168

Сетевые войны
процессам, которые сейчас захлестнули постсоветское
пространство и грозят распадом России. При самом не-
желательном раскладе — после потери контроля над
Приднестровьем — «заход» в этот регион по направле-
нию Молдавия — Украина будет окончательно закрыт.
Это и станет моментом истины для российской власти,
и, если к тому моменту адекватных мер принято не бу-
дет, все закончится плачевно и трагично. Пока что эти
технологии осмысляются очень поверхностно и прими-
тивно.
Следует помнить: принципы ведения сетевой войны
никоим образом не зависят от географического регио-
на, боевых задач, состава и структуры применяемых
сил. То есть здесь все идет в ход. И если сеть уже рядом с
вами, значит, американская демократия прилетит к вам
уже завтра. Следите за публикациями.
ВОЗВРАЩЕНИЕ СВЕРХДЕРЖАВЫ
Врагам России «заграница»
больше «не поможет»
Использование спецподразделений для пресечения
международной террористической деятельности за преде-
лами государства — практика, весьма распространенная в
современном мире. Самый известный пример — успеш-
ная операция по освобождению заложников — связан с
Израилем: в 1976-м израильский спецназ освободил 80
пассажиров «Эйр-Франс», захваченных в Уганде в городе
Энтеббе. Израильское правительство не могло пойти на
то, чтобы выполнить предъявленные палестинскими бое-
виками требования и освободить из израильских тюрем
палестинских террористов.
В то же время на тогдашнего премьер-министра
страны Ицхака Рабина оказывала давление группа род-
169

Войны XXI века
ственников заложников, которые требовали выполнить
все условия террористов, а Франция самоустранилась
от участия в освобождении заложников после того, как
террористы отпустили всех пассажиров, кроме 80 евре-
ев. В ходе спецоперации под кодовым названием «Мол-
ния», прошедшей за тысячи километров от самого Из-
раиля, в которой участвовали четыре военно-транс-
портных самолета, броневики и пушки, израильскому
спецназу удалось уничтожить угандийскую охрану аэ-
ропорта и ликвидировать террористов, освободив своих
соотечественников.
Россия уже не раз оказывалась в подобных ситуациях,
в которых жизнь российских граждан зависела от воли аб-
солютно неподконтрольных России сил, а использова-
нию силового фактора воздействия препятствовало соб-
ственное законодательство. Продолжалось это до тех пор,
пока в Совет Федерации не был представлен проект по-
становления, согласно которому Президент России полу-
чает право использовать для ликвидации террористов за
пределами России спецслужбы и армейские подразделе-
ния. В законопроекте указывается, что предложенные ме-
ры преследуют цель пресечения международной террори-
стической деятельности и будут осуществляться в соот-
ветствии с законодательством РФ. Эта инициатива была
вынесена «в развитие» личного приказа Президента Рос-
сии спецслужбам найти и уничтожить убийц сотрудников
российского посольства в Ираке.
Вообще, такие меры, как нанесение ударов по терро-
ристам за пределами своей территории, может позво-
лить себе только великая держава, которая претендует
на статус мирового центра силы. Совершенно очевид-
но, что даже региональный лидер не смог бы отстаивать
свои интересы за рубежом с использованием военной
силы, если бы как минимум не заручился поддержкой
170

Сетевые войны
одной из сверхдержав. Россия же довольно последова-
тельно, особенно в направлении реализации интегра-
ционных проектов в Евразии и создания мощных воен-
ных блоков, таких, как ОДКБ, демонстрировала всему
миру, что претендует на возвращение статуса великой
мировой державы. Осуществление превентивных уда-
ров за пределами своих границ — безусловная прерога-
тива крупных субъектов мировой политики. И Россия,
развязав себе руки в преследовании своих врагов за ру-
бежом, четко обозначила претензии на вновь восста-
новленный статус сверхдержавы.
В ответ же российское руководство слышит лишь на-
поминания Запада о том, что Россия при любых обстоя-
тельствах должна оставаться в своих нынешних геопо-
литических границах. А ситуация с освобождением
Южной Осетии от грузинских оккупантов, уничтоже-
нием очагов агрессии на территории Грузии вообще вы-
звала шок и истерику в Европе.
Стать великой державой невозможно без осуществле-
ния стратегической экспансии и без реализации внеш-
него влияния на окружающее нас пространство. Вся
внешняя политика тех же США ориентирована именно
на это — на захват под свой контроль все больших терри-
торий далеко за пределами своих границ и на установ-
ление там своего безусловного влияния. В нашем же
случае речь пока идет лишь о восстановлении утрачен-
ного влияния России на пространстве евразийского
континента. Россия должна четко обозначить, а в даль-
нейшем воспринимать это пространство как зону своих
прямых стратегических интересов и, безусловно, его
контролировать. Именно Россия отвечает за безопас-
ность Евразии как крупнейшее геополитическое и по-
литическое образование на континенте. Так что мера,
предложенная президентом и утвержденная Федераль-
171

Войны XXI века
ным Собранием, — очередной шаг, закрепляющий за
Россией статус великой мировой державы.
Однако, как известно, великие цели неизбежно тре-
буют жертв, и нам следует быть готовыми к тому, что не-
которые страны будут всячески препятствовать нам в
осуществлении возвращения нашего былого имперского
величия. Те же Соединенные Штаты, которые сегодня
как никогда близки к статусу единственной мировой ги-
пердержавы, никогда не смирятся с появлением конку-
рента на мировом пространстве. США вообще всегда
крайне болезненно воспринимали попытки «подвинуть»
их на мировой политической арене. И, конечно, подоб-
ная заявка России на мировую субъектность также не ос-
танется незамеченной. Даже больше — эта заявка может
травмировать руководство Америки. Неизбежно следует
ожидать ответных шагов, в первую очередь, поднятого
американскими карликовыми сателлитами, особенно в
Восточной Европе, воя о том, что Россия пытается реа-
лизовать свои имперские амбиции. Однако, несмотря на
все это, Россия должна последовательно отстаивать дан-
ную позицию, иначе малейшее отступление будет вос-
принято как сдача, за которой последует усиление ответ-
ного давления. На сегодня наша страна готова к тому,
чтобы отразить любые нападки такого рода, и никакой
дешевый «черный пиар» и медийное давление, спрово-
цированное США, не сможет нас остановить. Сделав
первый шаг, мы не имеем права больше останавливаться
и отступать назад. Россия просто вынуждена теперь быть
последовательной.
Безусловно, применение данной стратегии необхо-
димо реализовать, в первую очередь, на постсоветском
пространстве. Как мы знаем, международный терро-
ризм — это явление во многом искусственное, которое
использовалось США как инструмент давления на Рос-
172

Сетевые войны
сию для того, чтобы расширить сферу влияния атлан-
тизма. Для того, чтобы эти группы максимально эффек-
тивно существовали, они должны иметь свои базы на
территориях, непосредственно прилегающих к России.
Совершенно очевидно, что подобные базы и структуры
находятся, в частности, на территории враждебного нам
сегодня «грузинского государства», которое управляет-
ся марионеточными проамериканскими элитами. То же
самое касается Украины, пытающейся создать пробле-
мы нашему Черноморскому флоту в Крыму.
Международный терроризм — понятие рукотворное,
и за всеми его проявлениями сегодня стоят Соединен-
ные Штаты Америки. Россия либо будет противостоять
международному терроризму совместно со своими союз-
никами по ШОС, СНГ, другими странами Евразии и Ла-
тинской Америки, либо перестанет существовать как су-
веренное большое пространство. Международный тер-
роризм — это серьезно, но корни его находятся совсем
не там, куда указывают западные стратеги. Единственная
панацея от международного терроризма — это империя.
А империя наносит удары туда, куда в состоянии дотя-
нуться.

Часть III
СЕТЕВАЯ ВОЙНА НА КАВКАЗЕ
РОССИЯ И ПРОБЛЕМА
МЕЖДУНАРОДНОГО ТЕРРОРИЗМА
Отстаивание своих геополитических
интересов — удар по международному
терроризму
Главной причиной распространения влияния между-
народного терроризма в мире является развитие процес-
сов однополярной глобализации, ведь именно терро-
ризм остается последним и единственно доступным
средством противостояния унификации — правовой, ре-
лигиозной, цивилизационной, которую несет с собой
однополярная, а по сути американоцентричная глобали-
зация. По мере нарастания жесткости и безапелляцион-
ности, с которыми насаждаются единые поведенческие
и мировоззренческие стандарты по отношению к тради-
ционным народам, культурам и религиям, возрастает и
ответная реакция, выраженная в агрессивном противо-
действии процессам цивилизационной нивелировки и
грубого вмешательства в уклад, традиции и обычаи мно-
жества народов и культур. Нарастание терроризма — от-
вет на американизацию и грубое вмешательство в дела
стран и народов со стороны США и их цивилизацион-
ных сателлитов.
Вместе с тем террористическое движение не одно-
родно и далеко не едино. Управление террористически-
ми действиями осуществляется как религиозными, так
и политическими и геополитическими центрами влия-
ния. Одним из геополитических центров управления
174

Сетевые войны
террористической деятельностью долгое время явля-
лись США и ЦРУ непосредственно, создавшие и спон-
сировавшие исламистские религиозные движения в
противовес просоветским силам в исламских странах
Средней Азии. Как признался в одном из интервью
бывший советник американского президента Картера
Збигнев Бжезинский: «Согласно официальной версии,
ЦРУ начало поддержку моджахедов в 1980 г., то есть по-
сле вступления Советской армии в Афганистан 24 де-
кабря 1979 г. Но в действительности, и это держалось в
тайне до последнего времени, все обстояло иначе: на
самом деле первую директиву об оказании тайной по-
мощи противникам просоветского режима в Кабуле
президент Картер подписал 3 июля 1979 г.».
Одним из примеров исламистского террористического
движения, созданного и спонсированного Америкой, яв-
ляется небезызвестная «Аль-Каида» и организации, с ней
связанные, хотя сегодня действия этих исламистских
структур во многом вышли из-под контроля своих созда-
телей и представляют скорее террористическую сеть, токи
по которой можно пустить как в одном, так и в другом на-
правлении. То есть активировать эти сети в своих интере-
сах могут как американцы, когда-то их создававшие, так и
те, кто выступает сегодня против Америки.
Расцветом деятельности политических центров
управления террористической деятельностью являлся
период противостояния социалистического и капитали-
стического блоков. Тогда политический террор в основ-
ном базировался на идеологическом противостоянии
марксистской и либерально-капиталистической идеоло-
гических систем и подпитывался СССР и США соответ-
ственно.
С распадом СССР значение и роль политического
терроризма, особенно в Европе, ушли на второй план,
175

Войны XXI века
оставив совсем небольшое количество разрозненных и
малочисленных групп. Россия стремительно капитули-
ровала, сдавая одну позицию за другой, и необходи-
мость жесткого на нее давления с помощью террори-
стических сетей временно отпала. Однако сейчас геопо-
литическое противостояние России и Запада вновь
набирает обороты, и значение террористических се-
тей — главного элемента сетевой войны — приобретает
новую актуальность.
Спонсорами религиозного терроризма, непроизвод-
ного со стороны США, остаются, в основном, ислам-
ские государства и образования, такие, как Иран, Си-
рия, Палестина, Афганистан, Пакистан, а до недавних
пор Ливия и Ирак. Их мотивацией как раз-таки и явля-
ется противостояние американской доминации и аме-
риканской версии однополярной глобализации, не учи-
тывающей особенности культурного, религиозного и
исторического развития этих государственных образо-
ваний и этнических групп. По сути, проблема чечен-
ского сопротивления относится именно к этому типу, а
его мотивацией всегда было противостояние цивилиза-
ционной унификации со стороны России. Чеченцы от-
стаивают свою этническую, культурную и религиозную
идентичность перед лицом России так же, как это дела-
ют мусульмане и различные этнические группы перед
лицом США и их унификационных усилий по всему
миру.
Единственное, что связывает чеченскую террористи-
ческую активность в России с международным терро-
ризмом, это интересы США, которые пытаются ис-
пользовать российско-чеченский конфликт в своих це-
лях, то есть для дестабилизации Северного Кавказа с
возможным его отторжением от России в дальнейшем.
Именно усилиями западных спецслужб под этот кон-
176

Сетевые войны
фликт заводятся силы и средства международных исла-
мистских группировок, созданных либо контролируе-
мых США.
Нынешнее снижение напряженности в Чечне явля-
ется лишь видимым и временным. По сути проблема не
решена, но загнана глубоко вовнутрь, а это значит, что
рано или поздно этот нарыв опять даст о себе знать.
США и западные спецслужбы и дальше будут прикла-
дывать усилия к дестабилизации Северного Кавказа, и
Чечни в частности, используя в том числе и силы меж-
дународных исламистских террористических группиро-
вок. Сегодня обострение наблюдается в Ингушетии.
В этой связи единственно верным способом противо-
стояния как внутреннему, так и внешнему — «междуна-
родному» — терроризму со стороны России является
четкое и недвусмысленное обозначение своих геополи-
тических и стратегических интересов не только на Кав-
казе, но и на Юге Евразии в целом.
Это означает, что все, что происходит в этой зоне,
должно касаться Москвы, так как впрямую отражается
на национальных интересах и безопасности России.
В последние же годы Россия фактически устранилась от
всего, что происходит за ее непосредственными грани-
цами, в том числе в Закавказье и Средней Азии. Естест-
венным следствием такой политики является экспорт
дестабилизации с прилегающих территорий на террито-
рию России. Таким образом, отстаивание своих геопо-
литических интересов на Юге Евразии является глав-
ным вкладом России в борьбу с международным терро-
ризмом.
Несмотря на некоторое затишье, главным потенци-
альным источником терроризма в России по-прежнему
остается Чечня, шире — Северный Кавказ: разгораю-
щаяся Ингушетия, Кабардино-Балкария, Карачаево-
177

Войны XXI века
Черкесия, а следовательно, главным действенным спо-
собом профилактики возникновения терроризма в Рос-
сии должно стать полное, реальное и фундаментальное
решение чеченской проблемы, грозящей перекинуться
на соседние регионы. Для этого нужно на корню устра-
нить причины чеченского сопротивления, то есть при-
знать на государственном уровне справедливость требо-
ваний со стороны чеченцев по сохранению своей на-
циональной, культурной и религиозной идентичности,
а также признать их права на восстановление традици-
онного социального уклада и следование своим много-
вековым национальным традициям. Жесткое подавле-
ние этих устремлений всегда будет оставлять ситуацию
в Чечне в тлеющем состоянии. То же можно сказать и
про другие народы Кавказа. Однако главным условием
такого признания должно стать строгое сохранение тер-
риториальной целостности, то есть полный отказ че-
ченцев от сепаратистского стремления к государствен-
ному суверенитету Чечни и отделения от России, так
как именно в этом случае суверенная Чечня автомати-
чески становится плацдармом для дальнейшей экспан-
сии США в глубь России. И тут же главным инструмен-
том для этой экспансии станут международные ислами-
стские террористические структуры. Исламистская сеть
вновь будет действовать против нас.
В связи с этим для полного решения чеченской про-
блемы с минимальными издержками рано или поздно
необходимо начать процесс подготовки договора между
народами Чечни и народами России о разграничении
полномочий, причем субъектами этого договора должны
быть не территории, так как это сразу подчеркивает са-
мостоятельный суверенный статус Чечни и обозначает
контуры России без Чечни, что недопустимо. Субъекта-
ми договора со стороны Чечни должны стать чеченские
178

Сетевые войны
тейпы — традиционная форма чеченской самоорганиза-
ции, а не президент, в любом случае представитель всего
лишь одного из тейпов, так как чеченский народ не име-
ет традиций единоличного управления, а значит, власть
одного человека никогда не будет признана всеми, как и
договоры, которые он подпишет. Правовой же базой
должны стать не светские вариации на тему Конститу-
ции, а то, что однозначно будет признано чеченцами, то
есть писание — Коран и Библия. Все остальное является
лишь суррогатом источника законности для чеченцев, то
есть не будет признано всеми. Единоличная светская
президентская власть и светская же Конституция есть
мина замедленного действия, которая разрушит самые
благие начинания по устранению предпосылок любой
дестабилизации в Чечне. В таком варианте решение че-
ченской проблемы автоматически устранит возможно-
сти для внутрироссийского террора, заказчиками кото-
рого всегда являются силы, находящиеся вне России.
БЕЗОГОВОРОЧНАЯ ПОДДЕРЖКА КРЕМЛЯ
Решающий фактор чеченской политики
В свое время ныне покойный первый Президент
Чечни, советский генерал Джохар Дудаев, признавался,
что если бы также ныне покойный первый Президент
России, советский партаппаратчик Борис Ельцин,
встретился с ним с глазу на глаз, то войны удалось бы
избежать, а все существовавшие противоречия можно
было снять простым разговором тогдашнего кремлев-
ского хозяина и лидера народа, недовольного своим по-
ложением. Фактор авторитета Кремля, веками управ-
лявшего нашим общим большим пространством, всегда
был и остается решающим во многих спорных вопросах
179

Войны XXI века
как вовне, так и внутри России. Такова специфика на-
шего уклада, и не учитывать ее не получится.
Потерпевший моральное унижение Кремль, вынуж-
денный под воздействием внешних сил заключить по-
зорное для России хасавьюртовское соглашение, после
второй чеченской кампании принял обратную край-
ность, поставив светскую «гражданскую» модель обще-
ственного устройства в центр процессов послевоенной
Чечни. Отныне все традиционные модели социального
устройства чеченского общества просто не рассматрива-
ются. Вместо этого в политическом лексиконе Чечни то-
тально доминирует светская «республика», ее «прези-
дент» и чеченский «парламент» — все атрибуты класси-
ческого государства-нации, модель которого весьма
сомнительна и для самой России, не говоря уже о тради-
ционном народе. Кремль умышленно продавил именно
президентско-парламентскую модель политического
устройства Чечни, проведя выборы президента и подчи-
нив его напрямую федеральной властной вертикали. Од-
нако здесь, что вполне понятно, все проходило не так
гладко, как бы хотелось.
И если выборы первого Президента послевоенной
Чечни Ахмада Кадырова проходили в формате законов
военного времени, то общий фон второй послевоенной
президентской кампании, прошедшей после трагиче-
ской гибели Ахмада Кадырова, отличался нерешитель-
ностью «основного кандидата», отсутствием веры внут-
ри Чеченской Республики в реальное улучшение ситуа-
ции после выборов и еще большей раздробленностью
общества по сравнению с ситуацией горячей фазы кон-
фликта.
С одной стороны, поддержка Алу Алханова в качест-
ве основного кандидата от Кремля была обозначена, с
другой — не получила должного развития. Да и актив-
180

Сетевые войны
ность самого Алханова также нельзя было назвать абсо-
лютно соответствующей статусу основного кремлевско-
го кандидата и реальным президентским амбициям.
С большей или меньшей уверенностью можно было го-
ворить лишь о поддержке Алханова со стороны силовых
структур внутри Чечни, а также со стороны силовиков в
стане федеральных сил. Да и к тому же в Чечне в прин-
ципе отсутствуют традиции единоличного правления.
Система социальной саморегуляции чеченцев основана
на элементах тейповой демократии, то есть своего рода
«многополярной» системы власти. Поддержать же ко-
го-то персонально в качестве единственного лидера че-
ченцы могут лишь в том случае, если примут эту фигуру
как представителя некой сверхсилы: федерального цент-
ра, ставленника Кремля; как своего рода третейского
судью, разрешающего внутренние ситуации, опираясь
на авторитет представившей его сверхсилы. По этой
причине какой-либо реальной властью или авторите-
том в Чечне всегда будет обладать лишь та фигура, кото-
рая однозначно и безоговорочно поддерживается феде-
ральным центром. Соответственно, шанс быть избран-
ным большинством на должность президента Чечни
всегда имеет лишь тот кандидат, который открыто и уве-
ренно заявляет о такой поддержке. Такой фигурой был Ах-
мад Кадыров, а вот относительно Алу Алханова этого ска-
зать было нельзя. Создавалось впечатление, что Кремль
что-то не договаривает, воспринимая Алханова как пе-
реходную фигуру, что в итоге так и оказалось. А если яс-
ной и четкой поддержки Кремля нет, значит, нет и под-
держки абсолютного большинства, так как в этом слу-
чае ставленник будет представлять либо интересы лишь
одного из тейпов (чеченских родов) и не будет признан
остальными, либо одной из группировок внутри Чечни,
что еще менее весомо.
181

Войны XXI века
Алу Алханов был обозначен, но ясной и недвусмыс-
ленной поддержки своей кандидатуры от Кремля не по-
лучил. Ему пришлось вживаться в эту роль явочным по-
рядком, по факту, позиционируя себя как представителя
федеральной власти, но он явно не справлялся с кон-
солидацией вокруг себя элиты внутри республики. Та-
ким образом, фактор безоговорочной поддержки феде-
ральным центром является в Чечне решающим для по-
литической власти.
С достаточной очевидностью можно отметить и то,
что президентство Алханова не сильно улучшило ситуа-
цию в республике и практически не повлияло на стаби-
лизацию состояния региона в целом. Если стабильность
при Ахмаде Кадырове обеспечивалась принятием его
фигуры основной массой населения Чечни в качестве
представителя сверхсилы — федерального центра, то в
случае Алханова ни о какой стабильности, особенно
внутри чеченских элит, речи и не шло.
Затеяв унификацию Чечни по образу и подобию ти-
повых российских регионов, продавив кандидатуру Ах-
мада Кадырова и заявив об установлении типовой вла-
стной вертикали в Чечне, Кремль был просто вынужден
продемонстрировать, что эта система установлена и ра-
ботает, что механизм выборов действует, а значит, си-
туация в целом под контролем. В случае же, если бы по
каким-то причинам вторые президентские выборы в
Чечне не состоялись или были бы сорваны, федераль-
ному центру пришлось бы признать крах выбранной в
1999 г. стратегии на приведение Чечни в соответствие
со стандартами остальных российских регионов. Одна-
ко и харизматичного лидера, лояльного центру, на тот
момент в Чечне не наблюдалось. Алханов просто стал
единственно возможной фигурой дня сценария «типо-
вого силовика для типового региона».
182

Сетевые войны
Принципиально же важным является именно то, что
предпримет Кремль в дальнейшем. Как Москва будет
теперь развивать ситуацию: либо начнет очередной ви-
ток создания и укрепления властной вертикали в Чечне
с последующей попыткой унифицировать модель соци-
ального устройства под типовой российский регион и с
очередным ожесточенным сопротивлением этим про-
цессам в горной части Чечни, либо все-таки перейдет к
содержательному варианту разрешения ситуации, учи-
тывающему весь комплекс возможных подходов: сба-
лансированность религиозных, этнических, культур-
ных, традиционных, а не только силовых факторов.
СЕТЕВАЯ ВОЙНА США В ЧЕЧНЕ
Все только начинается
Именно в Чечне Россия впервые столкнулась с такой
проблемой, как сетевая война, которая началась с рас-
падом СССР и продолжается до сих пор. Чечня являет-
ся неким показательным примером реальной сетевой
войны. Вся чеченская ситуация демонстрирует типич-
ный сетевой подход: американцы используют совер-
шенно разнородные, казалось бы, не связанные друг с
другом центры силы в своих интересах.
Сетевые войны не отменяют геополитических моде-
лей. Все время проведения чеченской сетевой операции
продолжала реализовываться геополитическая стратегия
окружения Евразии, то, что в геополитике определяется
как «стратегия «Анаконды». Чечня находится в центре
пересечения российского выхода на Юг и полосы амери-
канского санитарного кордона, проходящего через Кав-
каз от Европы до Китая. Для того чтобы России выйти к
теплым морям, есть кратчайший путь — через Иран. Но
183

Войны XXI века
на пути этого выхода лежит небольшой, довольно тон-
кий кавказский перешеек, преграждающий дорогу на
Юг в Азербайджане и Грузии. Задача США — увеличить
его, кардинально отрезав Россию от Ирана, перерезав
вертикальную геополитическую ось Москва — Тегеран.
И реализуется эта стратегия именно посредством сете-
вой операции на Кавказе, в центре которой находится
Чечня.
С самого начала к реализации чеченской сетевой
кампании одновременно подключается сразу несколь-
ко центров силы. Во-первых, в нее включаются англи-
чане, которые еще в конце XIX — начале XX века, а то-
гда Грозный считался вторым нефтедобывающим цент-
ром после Баку, — занимались разработками нефтяных
месторождений на территории нынешней Чечни. Уже
тогда англичане инвестировали значительные средства
в кавказскую нефть, потратили на этот проект много
сил, ресурсов, времени и энергии. И вот, после совет-
ской национализации, а затем и распада самого СССР,
американцы вновь напоминают Англии об ее интересах
на Кавказе. Таким образом англичане подключаются к
сетевой операции американцев из своих собственных
прагматических соображений, дабы вернуть потерян-
ное, восстановить финансово-экономическое влияние,
получить подряды, скупить ставшую вновь бесхозной
нефтедобывающую промышленность. Американцам же
нужно, чтобы на Кавказ вновь были завезены англий-
ские деньги для финансирования операции.
Второй игрок чеченской сетевой операции — Саудов-
ская Аравия, через которую подключается весь арабский
мир, и в первую очередь ваххабитские сети. Саудиты за-
интересованы в том, чтобы как можно шире распростра-
нить ваххабитскую версию ислама, экспортировать вах-
хабитское движение за пределы арабского мира, — это
184

Сетевые войны
интерес влияния чисто прагматический. И им американ-
цы так же ненавязчиво указывают на Чечню, где ислам
многие годы подавлялся, где во время советского перио-
да был совершенно вытравлен традиционный ислам и
где можно было очень быстро и легко навязать ваххабит-
ские модели, расширив сферу своего влияния на Кавказ,
получив возможность прямого выхода на российское му-
сульманское Поволжье. Американцы же получили под-
ключение неисчерпаемого человеческого ресурса, вахха-
битские сети исламистского интернационала и их фи-
нансирование.
К тому же ваххабизм — это сетевая модель оперирова-
ния исламистскими массами, понятная и удобная для
Запада: готовые ваххабитские центры, на которые можно
ориентироваться, уже существуют во всем мире. Это
сеть, созданная с подачи США, которая подконтрольна
и понятна для США и финансируется Саудовской Ара-
вией — главным союзником Америки в арабском мире.
К тому же ваххабизм находится на поверхности, это про-
стая и доступная версия ислама, «без заморочек», ее лег-
ко усвоить, в то время как традиционный ислам доволь-
но сложен, основан на глубоком знании своей традиции
и культуры, что достаточно проблематично воспринять
после десятилетий забвения и государственного атеизма.
При этом ваххабизм разрушает традиционные модели
ислама. Это версия ислама, которая отрицает такое явле-
ние, как суфизм, а суфизм есть основа ислама чеченско-
го, то есть ваххабизм легко подменяет традиционный ис-
лам, легко усваивается и при этом подконтролен — то
есть отвечает всем необходимым критериям создания
понятной и управляемой ситуации в Чечне для амери-
канской стороны.
Для успешной операции американцам требуется
подключение мощной пропагандистской машины дав-
185

Войны XXI века
ления и постоянного информационного подогрева. Для
этого используется третий центр силы — восточноевро-
пейские государства, которые жестко открестились от
своего советского прошлого, от России, и сегодня ис-
пользуют любой повод для того, чтобы выразить ей свое
негативное отношение, занимая во всех вопросах про-
американскую позицию. Чечня становится для них хо-
рошим поводом продемонстрировать антироссийское
рвение и лишний раз выслужиться перед американца-
ми. В авангарде пропагандистской антироссийской ис-
терии в Европе становится Польша, прибалтийские
страны и некоторые другие страны Восточной Европы,
стремящиеся любыми средствами и под любым предло-
гом выразить свою ненависть к России. Ну и, наконец,
в усилении своего влияния на Азербайджан, который
непосредственно граничит с Чечней, заинтересована
Турция.
Никому из перечисленных участников процесса не
надо ничего объяснять, все понимают свои локальные
выгоды и интересы, однако потребителем конечного
глобального результата становятся американцы. При
этом США никому напрямую ничего не указывают —
вы, турки, наладьте каналы поставки оружия и боеви-
ков через Азербайджан, а вы, ваххабиты, финансируйте
и рекрутируйте новых участников сопротивления, а вот
вы, поляки, орите на весь мир, что русские устроили ге-
ноцид своего народа и убивают невинных чеченцев,
стариков и детей. Ничего этого буквально не озвучива-
ется и никаких прямых указаний из Вашингтона не по-
ступает, хотя, безусловно, общий ход операции коррек-
тируется на разных этапах с помощью непосредственно
прямой американской агентуры. Однако в целом, хотя
все участники сетевой войны как бы действуют в своих
интересах, глобальный сценарий действий разработан
186

Сетевые войны
именно в США. В этом суть сетевой операции — не пря-
мое пошаговое управление, а создание таких изначаль-
ных граничных условий, в данном случае вокруг Чечни,
которые заставляют включиться в эту ситуацию всех не-
обходимых для ее успешной реализации игроков.
Для описания формирования «правильного» пони-
мания ситуации и последующих происходящих процес-
сов в сетевых войнах используется такое понятие, как
«сетевой код». Это та матрица, через которую участни-
ками оцениваются происходящие события. Сетевой код
заранее предвосхищает требуемую реакцию сторон, а
те, кто его формирует, учитывают множество факторов,
исходя из которых они могут заранее просчитать, как
отреагирует тот или иной участник процесса на те или
иные события.
Усвоив заданный сетевой код, участник сетевой опе-
рации «правильно» понимает, как ему оценить ту или
иную информацию, как после этого себя повести, какое
решение принять. Но эта «правильность» задана заранее.
Для того, чтобы начать сетевую операцию на Кавказе,
обострив ситуацию вокруг Чечни, Соединенными Шта-
тами Америки сначала был сформирован необходимый
им сетевой код.
Помимо сформированного сетевого кода, на террито-
рии Чечни уже присутствовал существующий сетевой
код, сложившийся на основании исторических процес-
сов, который также необходимо было учитывать при
подготовке сетевой операции. Одним из факторов фор-
мирования существующего сетевого кода стало, напри-
мер, то, что сепаратистские настроения в Чечне возник-
ли еще задолго до ситуации с первым военным конфлик-
том, потому что советский Центр подавлял любые
проявления чеченской традиционной идентичности в
силу общегосударственного атеизма, не давал чеченцам
187

Войны XXI века
реализоваться в этническом, культурном, традиционном
плане. Когда же давление Центра ослабло, подавленная
самоидентичность чеченцев вырвалась наружу, что есте-
ственно для традиционного народа. Этот пункт сущест-
вующего сетевого кода был взят при подготовке сетевой
операции за первую отправную точку. К тому же Чечня
является фактически моноэтническим образованием,
так как подавляющее число жителей Чечни — это этни-
ческие чеченцы, разделяющиеся лишь на внутриэтниче-
ские кланы. И именно это стало второй отправной точ-
кой, учитывающей существующий сетевой код, — разду-
вание темы русской оккупации Чечни.
Третий пункт — это учет того, что у чеченцев не было
возможности строить свою социальную модель, осно-
вываясь на своем традиционном укладе. Эти отправные
точки и были взяты для учета существующего сетевого
кода.
Таким образом сетевая операция в Чечне была подго-
товлена на основе сформированного сетевого кода и с уче-
том уже существующего сетевого кода. Все дальнейшие
шаги планировались таким образом, чтобы реакция на
них была предсказуемой для главных сценаристов —
США, а предсказуемость эта проистекала из понимания
сетевого кода, то есть того, что является отправными
точками для сторон, участвующих в конфликте. Также
предсказуемым должно было быть и то, какие выводы и
шаги будут предпринимать сами чеченцы, основываясь
на своем существующем и на сформированном амери-
канцами сетевых кодах. Все это позволяет сценаристам
сетевой войны правильно готовить граничные условия и
видеть ситуацию наперед.
Какой же сетевой код присутствовал на тот момент с
российской стороны? Что российская сторона противо-
поставляла начавшейся в Чечне сетевой войне против
188

Сетевые войны
России? Она мотивировалась тем, что надо сохранить
конституционный порядок на территории Чечни. Все
помнят 1996 год, каково на тот момент было отношение
граждан России к ельцинской Конституции. Ельцина
ненавидели 99% населения вместе с его Конституцией,
со всеми чиновниками, либералами и их реформами.
И тут Конституция называется в качестве основной мо-
тивации к тому, чтобы дать отпор чеченскому сепара-
тизму, и это при том, что ее легитимность в тот момент
была практически нулевой.
Следующая ответная мотивация российской сторо-
ны — это сохранение целостности России. О какой цело-
стности России и ее ценности вообще можно было гово-
рить на фоне декларации Ельцина «берите суверенитета
столько, сколько хотите», обращенной к регионам?
А здесь вдруг вспомнили о целостности, что прозвучало в
тот момент совершенно неубедительно. О патриотизме
нечего было и говорить, потому что патриотизм при Ель-
цине был под запретом, а если ты — патриот, значит,
ты — свинья и маргинал, сиди в подвале и не рыпайся, а
лучше — умри, защищая Верховный Совет. Какая могла
быть при этом патриотическая мотивация?
Единственная мотивация с российской стороны, ко-
торая оставалась, — это месть за погибших друзей. Но
это мотивация отложенного действия. Таким образом,
имеющиеся на тот момент ответные мотивации россий-
ской стороны были плачевными, а ее существующий
сетевой код депрессивным и пораженческим. Все про-
исходящее воспринималось обществом именно через
этот сетевой код.
Любое обоснование со стороны федерального Цен-
тра в попытках что-либо противопоставить чеченцам, у
которых аргументация была более стройной и выверен-
ной, выглядело просто жалким лепетом. Наш проиг-
189

Войны XXI века
рыш в первой стадии сетевой войны в Чечне был запро-
граммирован нашим сетевым кодом. Можно начинать.
Дальше американцы опускают рычаг, и процесс за-
пускается: включается ваххабизм — Саудовская Аравия,
подключаются финансовые ресурсы англичан, открыва-
ются каналы транспортировки из Турции через Азербай-
джан, начинают «выть» поляки, им «подвывают» страны
Восточной Европы, от этого «воя» просыпается вся
остальная Европа, снуют миссии ОБСЕ, англичане
вспоминают о своих экономических интересах, о своих
потерянных деньгах, которые были вложены когда-то, о
своих «английских домах» на окраинах Грозного, по-
строенных в конце XIX века. Запускается весь созданный
накануне американцами сетевой механизм. При этом са-
ми американцы как бы в стороне, ничего никому напря-
мую не указывают. Они уже сделали свое дело, создали
такой контекст, так сформировали граничные условия и
подобрали участников сетевой войны, таким образом их
расставили, что каждый включился в нее уже со знанием
дела, своего места, понял свою миссию, свое предназна-
чение и начал работать в этом направлении. Теперь все,
что бы ни делалось дальше в этой сформированной мо-
дели, происходило в интересах американского могуще-
ства. Всякое действие любого из игроков было заведомо
на руку США и ослабляло Россию.
Чуть позже Америка подключает к процессу западную
политическую и дипломатическую поддержку. Аслана
Масхадова встречают в Лондоне с почетным караулом,
взводами артиллерии и королевской лейб-гвардии, при-
ветствиями мусульманской общины английской столи-
цы, с факелами, звуками волынок и барабанной дробью.
Вот так задешево покупалась ненависть к России.
Весь этот процесс, естественно, требовал финанси-
рования. Но сетевая война опять-таки не предусматри-
190

Сетевые войны
вает прямого финансирования со стороны заказчика.
Американцы не финансируют ничего напрямую, пото-
му что это сразу их демаскирует. Любые деньги, кото-
рые будут выделяться, сразу будут легко отслежены, по-
этому к операции подключаются косвенные способы
финансирования, деньги, идущие из других центров.
К примеру, британский финансист Джеймс Голдсмит
зарабатывал, спекулируя акциями нефтяных компаний.
В частности, тех компаний, которые вкладывали деньги
в разработку каспийской нефти. И эти интересы бри-
танского финансиста включаются в ситуацию с Чечней.
Он заинтересован в формировании рынка акций компа-
ний, которые участвуют в каспийских разработках. Он
смотрит, какие компании разрабатывают каспийский
шельф в Баку, какие имеют виды на разработки в Чечне,
кто на какой маршрут транспортировки ориентирован —
через Чечню в Новороссийск или в обход России — ка-
кая компания на какой маршрут ставит. В зависимости
от текущей ситуации в Чечне, акции повышаются или
понижаются. Профинансировал бандгруппу, дестабили-
зировал ситуацию в Чечне — акции тех, кто ставит на
маршрут Баку — Тбилиси — Джейхан, повысились, а у
тех, кто отправляет через Новороссийск, все встало, ко-
тировки упали, можно скупать. Дальше затишье, переми-
рие, акции поползли вверх, а тех, кто инвестирует в Ба-
ку — Тбилиси — Джейхан, упали. Таким образом, в зави-
симости от ситуации в Чечне ведется биржевая игра,
которая приносит колоссальные доходы, поэтому Голд-
смит активно включается в чеченский процесс и с его
помощью формирует биржевую ситуацию, вкладыва-
ясь, естественно, в увеличение доходности, а именно
финансируя боевиков, направляя деньги то в один, то в
другой сегмент сопротивления. Американских же денег
впрямую в чеченской ситуации, естественно, нет.
191

Что происходит в это время с российской стороной?
Российское общество просто жестко «колбасит», по-
тому что вскрывается полное отсутствие контроля фе-
дерального Центра над ситуацией в принципе. Саботаж
коррумпированных чиновников, работают на полную
катушку либеральные СМИ, сформированные запад-
ным сетевым кодом, который создал необходимый кон-
текст российского информационного поля еще на ста-
дии подготовки. СМИ «завывают» по поводу каждого
громкого эпизода в Чечне, по поводу любого успешного
действия федеральных сил, общая истерика, правоза-
щитники «бьются в экстазе», власть подавлена и расте-
рянна. Это деморализует общество, на экранах посто-
янно — трупы, гробы, матери плачут, Ельцин пьяный
мычит. Очевидно, что власть уже не контролирует ни-
чего. На этом фоне «гуляют» олигархи. Генералы прода-
ют оружие боевикам, тотальная коррупция, чиновники
разложены, ситуация вскрыла все имеющиеся на тот
момент нарывы, существовавшие в российском обще-
стве, в прогнившей системе ельцинской вакханалии.
Те, кто понимает ситуацию, имея правильно сформиро-
ванный сетевой код, — либеральные журналисты, оли-
гархи, которые ориентируются на Запад и знают, как и
что делать в каждой конкретной ситуации, — контроли-
руют общую политическую ситуацию в стране.
Почему все это происходит? Потому что в Чечне идет
сетевая война Америки против России, а все происходя-
щее в российском обществе и во власти — ее прямое след-
ствие — типичная сетевая операция. Кто правильно счи-
тывает сетевой код — тот управляет процессами, мотива-
цией чеченцев, подогревая конфликт, напоминая о том,
что они борются с оккупантами, их формула проста: мы
бьемся за независимость. Кремль при этом ничего не по-
нимает, генералы смотрят на Кремль, коррупция торже-
192

Сетевые войны
сгвует, общество деморализовано, Запад и его ставленни-
ки — олигархи — хозяйничают в стране. Мотивация рос-
сийской стороны туманна. Все это — результат успешной
фазы ведения сетевой войны. Конечная цель данной ста-
дии — полное разложение и, в результате, уничтожение
российской государственности как таковой; как следст-
вие распад России и финальная победа в геополитической
войне континентов, выраженная в единоличном мировом
могуществе Америки.
Но здесь горячая фаза останавливается, российская
сторона, не выдержав напряжения, капитулирует. Но
капитулирует не перед бандами чеченских сепарати-
стов — это расходный материал сетевой войны, их инте-
ресы сетевые стратеги не учитывают, — Россия капиту-
лирует перед Америкой, потерпев поражение в сетевой
операции.
Это цена полного игнорирования геополитической
логики истории и сетевых стратегий, которые тогда не
то что не учитывали, о них просто никто никогда не
слышал. Россия поражена, война остановлена на усло-
виях сепаратистов, получивших полный контроль над
территорией, где не существует никаких представи-
тельств федеральной власти и можно спокойно, игно-
рируя российские Конституцию и законы, делать все,
что вздумается. Единственное условие российской сто-
роны — пока формально не декларировать выход Чечни
из состава России. На текущей стадии этого и не требо-
валось, так как в сложившихся условиях могло привес-
ти к неконтролируемому распаду страны, к чему амери-
канцы на тот момент еще не были готовы.
Но дальше вскрываются противоречия в самом че-
ченском обществе. «Победа» и самоустранение внешне-
го врага приводит к кризису мотиваций. В момент, ко-
гда чеченцы начинают разрабатывать первую Конститу-
193

Войны XXI века
цию своего «независимого» де-факто государства, они
обнаруживают, что традиционное общество чеченцев,
традиции их предков полностью противоречат привне-
сенным ваххабитским моделям. Начинается внутрен-
ний конфликт, мотивации чеченцев пошатнулись. Рос-
сия к тому времени свои мотивации приводит в порядок:
весомость российской Конституции, которую ранее все
ненавидели, была повышена ценой личного авторитета
Владимира Путина, который с самого начала поставил ее
выше своей возможности оставаться президентом столь-
ко времени, сколько его будет поддерживать население.
Сохранение целостности России при Путине стало на-
циональной идеей в пику ельцинизму; региональная
фронда Совета Федерации была усмирена, губернаторы
разогнаны, территории привязаны к Центру с помощью
института полпредства. Патриотизм стал одним из клю-
чевых моментов формирования новой путинской либе-
рал-патриотической модели.
Так как чеченские мотивации на этом фоне, напротив,
пошатнулись, у тех, кто формировал сетевой код с их сто-
роны, возникла необходимость действовать более тонко.
В разработку сетевой стратегии следующего этапа была
включена работа с этносами на Кавказе, с этническими
группами в России, работа с чеченской диаспорой в Мо-
скве и т.д. Сетевая война продолжилась, но перешла на
более тонкий уровень. Начинается работа по подготовке
чеченских идеологических институтов, способных соз-
дать и обосновать новые мотивации, откорректировать
старые. На этой стадии к чеченской элите подключаются
прямые агенты влияния английской разведки. Если рань-
ше этого не требовалось, потому что и так все шло как по
маслу, то в момент, когда чеченцы начали возвращаться к
своим традиционным национальным архетипам, потре-
бовалось непосредственное, более плотное участие анг-
194

Сетевые войны
лийских специалистов, взявших ситуацию в Чечне на
ручное управление. Именно в этот момент в окружении
чеченского руководства появился английский бизнесмен
польского происхождения Мансур Яхимчик, который в
свое время был активным участником антикоммунисти-
ческого движения и одним из лидеров польской «Соли-
дарности» в Кракове. Он вдруг проявил неожиданный ин-
терес к суфийской версии ислама Чечни, принял граж-
данство Чеченской Республики — Ичкерии, стал
советником чеченского президента по внешнеэкономи-
ческим вопросам. С его подачи были налажены контакты
чеченских лидеров с английской финансовой элитой, он
устраивал встречи чеченских лидеров с английскими лор-
дами, с Маргарет Тэтчер, бывшей на тот момент совет-
ником компании «Бритиш Петролеум», с руководителя-
ми других крупных компаний. То есть, как только чечен-
цы начали всерьез заниматься восстановлением своих
традиционных архетипов, не ваххабитских, которые к
тому времени были уже отвергнуты, а собственных, на-
циональных, они тут же привлекли к себе более при-
стальное внимание, у них сразу появился интересный по-
ляк-англичанин, заинтересовавшийся чеченским исла-
мом. Именно при его непосредственном участии был
создан Кавказский инвестиционный фонд в апреле 1997
года, в Вашингтоне была зарегистрирована Кавказско-
американская торгово-промышленная палата, а лорд Ма-
кальпайн — представитель финансовой группы Голдсми-
тов — пообещал вложить в чеченскую нефтяную отрасль
3 млрд долларов, но с учетом того, что он получает право
бессрочной аренды всей чеченской нефтяной отрасли, то
есть уже тогда фактически речь шла о ее покупке.
Сетевая операция в Чечне началась до горячей фазы,
протекала в обе чеченские военные кампании и продол-
жается сейчас. В чеченской ситуации совершенно от-
195

Войны XXI века
крыто существуют уязвимые места, которые использу-
ются западными стратегами против России по сей день.
Шаткость нынешнего затишья в Чечне заключается в
том, что мир там сложился на основании доминирова-
ния светской части чеченского общества, установившей
строго светскую систему социального устройства, навя-
занную Россией силовым путем. И вновь, как и прежде,
в Чечне совершенно исключены традиционные модели.
Сейчас они так же, как и в советский период, полностью
подавлены, никакого баланса и учета традиционалист-
ского фактора нет. Светская модель победила и держится
на давлении Центра. В такой ситуации всегда остается
задел для обращения к подавленным чеченским нацио-
нальным архетипам с вражеской стороны, на основании
которых можно в любой момент вновь разогреть ситуа-
цию. Чеченский конфликт заморожен совершенно слу-
чайным образом, и нынешнюю стабильность в сущест-
вующих условиях ничего не стоит разрушить. Стоит
только вновь ослабить давление — изменить внешнепо-
литическую стратегию в пользу Запада, поставить на
другие фигуры в Чечне, ослабить финансовые потоки, да
что угодно — и все повторится с самого начала. Времен-
ное затишье наступило скорее от общей усталости. Сете-
вая война не может быть остановлена. Но ее направлен-
ность может быть обращена вспять.
НОВАЯ ПЛОЩАДКА СЕТЕВОЙ ВОЙНЫ
Убийства в Ингушетии носят
геополитический характер
После того как сетевая операция США против России
в Чечне была подморожена ценой колоссальных усилий
Кремля и огромных жертв со стороны российского об-
щества, новым объектом пристального внимания Запада
196

Сетевые войны
стала вторая часть бывшей Чечено-Ингушской ССР, а
именно населенная, так же, как и Чечня, вайнахами —
по сути кровными братьями нохчи — Ингушетия. И дело
здесь совершенно не в этнических пристрастиях запад-
ных стратегов, просто Ингушетия, с точки зрения геопо-
литики Кавказа, занимает почти то же самое стратегиче-
ское положение, что и Чечня. Разница лишь в различии
граничных условий и предпосылках формирования се-
тевого кода следующей фазы сетевой войны на Север-
ном Кавказе. В принципе, Ингушетия по совокупности
параметров имеет все шансы стать «второй» Чечней в
плане ведения сетевой войны. Надо лишь грамотно под-
готовить и разогреть ситуацию.
Открытие подготовки Ингушетии к сетевой войне
началось с так называемого «Ингушского рейда» сме-
шанной группы террористов летом 2004 г., с захватом
зданий силовых ведомств, на чем мы еще остановимся
подробнее чуть позже. А вот к концу лета 2007 года си-
туация начала разогреваться более интенсивно, причем
теперь уже на уровне разжигания общественного недо-
вольства властями республики. Для начала в станице
Орджоникидзевская были убиты трое цыган, затем в
Назрани были убиты главврач станции переливания
крови и милиционер. Вскоре в Карабулаке расстреляли
семью русской учительницы. Чуть ранее в станице Орд-
жоникидзевская было совершено жестокое убийство
еще одной учительницы и ее детей, а через два дня по-
сле убийства, во время их похорон, на кладбище про-
гремел взрыв, из-за чего пострадали 11 человек. Каза-
лось бы, совершенно разрозненные эпизоды, вполне
свойственные для любого региона — везде убивают. Од-
нако не везде убивают так бессмысленно, «ни за что».
Частота и жестокость совершенных деяний вызывают
страх, панику и напряженность в обществе. В таком со-
197

Войны XXI века
стоянии люди начинают винить кого попало, требовать
расправы, изливать агрессию на первых встречных, со-
седей, друзей, политических оппонентов, что провоци-
рует новые конфликты.
Начинается цепная реакция ненависти, и, если вла-
сти в этой ситуации теряются, общая напряженность и
истерия имеют все шансы выплеснуться и за пределы
региона, на соседние республики, на другие этносы.
В данном случае речь идет о «сетевом» эффекте деста-
билизации, когда ненависть и неприязнь «прокачива-
ются по сети», от родственника к родственнику, от со-
седа к соседу, от ингуша к осетину, разрастаются в гео-
метрической прогрессии, и далее лавину вражды и
неприязни остановить все труднее.
Регион становится проблемным, конфликтным, го-
рячим, а в конечном итоге неуправляемым.
Хорошо, что власти в последнее время стали догады-
ваться о том, что что-то здесь принципиально «не так».
Однако о выявлении вражеских сетей пока речь не идет.
Все ограничивается предположениями в духе того, что
сделал сразу после серии убийств тогдашний полпред
Президента в ЮФО Дмитрий Козак, заявив, что «убий-
ства в Ингушетии носят политический характер». Опи-
сывая ситуацию в Ингушетии, Козак констатировал, что
«мы фактически живем в ситуации контртеррористиче-
ской операции». По его мнению, «нас пытаются таким
образом склонить к определенным решениям». Эти заяв-
ления являются, по сути, констатацией успешности втя-
гивания Ингушетии в сетевую войну. Признание этого и
есть первый результат успешного начала реализации
Операции базовых эффектов. Сетевая операция начата.
«Определенным» решением может стать беспорядочный
ответный террор властей в отношении кого попало.
А может — осмысленная сетевая стратегия. «Что за силы
198

Сетевые войны
пытаются дестабилизировать обстановку в регионе?» —
задаются вопросом власти Ингушетии.
Все более очевидным становится жесткий сценарий,
который планирует реализовать Запад в отношении
России. Нынешняя российская политическая элита до-
казала свою способность мобилизоваться и предотвра-
тить любые возможные тенденции, связанные с попыт-
ками осуществления «цветной» революции, попытками
сменить власть в России путем «оранжевого» переворо-
та. Западным стратегам и нашим геополитическим про-
тивникам стало очевидно, что по сценарию Украины,
Грузии, Киргизии и других стран СНГ в России сме-
стить власть не получится. Поэтому и пошли в ход все
более жесткие методы. И очевидно, что наиболее эф-
фективным из них вслед за «оранжевыми» революция-
ми является разжигание межнациональной розни.
Россия — это не моноэтническое государство. Ос-
новной болевой точкой, против которой властью еще не
выработан иммунитет, как раз являются межнацио-
нальные конфликты. И попытки реализовать эту стра-
тегию налицо. Серия убийств в Ингушетии последовала
сразу за провокационным роликом с отрезанием голо-
вы, растиражированным в Интернете, взрывом поезда
Москва — Петербург, публичными заявлениями из-
вестного «яблочника» Митрохина о том, что якобы это
осетинские власти провоцируют убийства ингушей. Это
все: убийства, провокации, призывы и попытки раз-
жечь межнациональный конфликт представителями
«пятой колонны» — есть не что иное, как фазы сетевой
войны.
Чем дальше, тем усилия, прилагаемые к тому, чтобы
максимально обострить замороженные межнациональ-
ные конфликты, разжечь максимальное количество но-
вых межэтнических конфликтов, в первую очередь на
199

Войны XXI века
территории ЮФО, будут носить более системный ха-
рактер.
Именно в ситуации дестабилизации воспользоваться
рычагами давления на власть, которая, по мнению за-
падных стратегов, должна растеряться, опустить руки и
впасть в панику, становится гораздо проще. А затем под
этим предлогом, «под шумок», попытаться сместить су-
ществующий режим.
Основная цель сетевой операции — это обществен-
ное мнение. Западу необходимо сформировать общест-
венное мнение населения России таким образом, чтобы
у него начало возникать стойкое ощущение — россий-
ская власть не контролирует ситуацию. Не исключено,
что в будущем Запад дойдет до прямых ударов по терри-
тории России. Нельзя себя тешить иллюзией, что Аме-
рика не сделает этот шаг. Однако прямые удары — это
стадия завершающая.
Пока что реализуется именно сетевой вариант, форми-
рование нужного сетевого кода. Для выхода из сложив-
шейся ситуации, конечно же, необходимо применять
стандартные методы: пресекать откровенно подрывную
деятельность различных структур, партий и СМИ, более
пристально приглядываться к неправительственным
структурам, которые сегодня действуют в ЮФО, к дейст-
виям либералов и «правозащитников». Мы все время пы-
таемся церемониться, заигрывать, как-то их уговаривать,
но времени уже нет, надо действовать максимально жест-
ко и быстро. Необходимо разработать принципы россий-
ской национальной политики в новых условиях, в обстоя-
тельствах мобилизации, усиления роли государства, уси-
ления власти. Национальной политикой в России уже
давно никто не занимается, вследствие чего она пришла в
полный упадок. Этнологические, межрелигиозные, меж-
национальные вопросы надо поставить на государствен-
200

Сетевые войны
ный уровень контроля. Национальная стратегия должна
быть разработана в кратчайшие сроки. Однако главным и
ключевым элементом реакции на агрессию Запада в адрес
России является выработка ответной сетевой стратегии.
Без этого все усилия тщетны.
ШУМЛИВАЯ ИМИТАЦИЯ
Ингушетию дестабилизируют извне
Серия убийств в Ингушетии, как и следовало ожи-
дать, вызвала массовые волнения в республике. В цент-
ре Назрани то и дело проходили несанкционированные
митинги. Протестующие требовали выявить лиц, при-
частных к похищениям, захлестнувшим республику на
фоне участившихся убийств. В частности, одной из
причин волнений стало похищение братьев Аушевых.
И хотя Президент Ингушетии Мурат Зязиков на пресс-
конференции в Москве лично подтвердил, что считав-
шиеся похищенными в Чечне двое жителей Ингушетии
нашлись, это не успокоило разгоряченных митингую-
щих. Сайт «Ингушетия.ру», которым чуть позже заин-
тересовалась прокуратура, разместил сообщение о том,
что неизвестные вооруженные лица в масках открыли
огонь поверх голов митингующих. А протестующие от-
ветили камнями. Разогнать митинг призвали омонов-
цев, но в рядах ингушского ОМОНа и Внутренних
войск МВД произошел раскол. Часть бойцов отказалась
выполнять приказ о разгоне мирного митинга. На место
митинга приезжал даже министр внутренних дел Ингу-
шетии Муса Медов, который выслушал требования ми-
тингующих о немедленном расследовании похищений.
Однако участники акции попытались избить министра,
и ему пришлось покинуть место беспорядков.
201

Войны XXI века
Незадолго до указанных событий с визитом Ингуше-
тию посетил известный либерал-правозащитник, зам-
пред партии «Яблоко» Сергей Митрохин. Комментируя
на встрече с местными жителями проблему возвращения
ингушских беженцев в Пригородный район Северной
Осетии, зампред «Яблока» возмутился, что за последние
два года там пропали тридцать ингушей. Десять из них
нашли, мол, в том числе одного мертвым. Митрохин
призывал людей выйти на борьбу с властями региона,
обвинив руководство Северной Осетии в похищениях.
Позже «яблочник» в Москве дал пресс-конференцию,
где уже в присутствии множества СМИ повторил этот
призыв.
Митрохин и «Яблоко» своими заявлениями по сути
подготовили общественное мнение, потому что вся эта
ситуация была спланирована заранее, но дала о себе
знать чуть позже. Ведь, если бы резкое обострение си-
туации в зоне не так давно затихшего осетино-ингуш-
ского конфликта возникло сразу после заявлений Мит-
рохина, вся ситуация имела бы очевидный налет инст-
рументальности. Любой следователь рассмотрел бы в
этих действиях попытку дестабилизировать ситуацию в
тревожном регионе, причем с использованием самой
болезненной для России темы — межнациональных от-
ношений. Однако запуск операции, дабы отвести по-
дозрение от ее организаторов, был чуть отложен.
Во всем происходящем можно усмотреть очевидный
геополитический характер действий наших оппонен-
тов — США и их агентуры на территории России. И «яб-
лочник» Митрохин, и либералы в целом используются
американцами чисто как инструмент дестабилизации
внутри России. Конфликт, связанный с так называе-
мым «похищением» людей, — всего лишь первая стадия
очередной фазы сетевой войны против России, о кото-
202

Сетевые войны
рой американцы предупредили устами либералов. Не
хотите, мол, мирной, холодной «оранжевой» револю-
ции — получите горячую, кровавую, с жертвами.
Также можно предположить, что само «похищение»
людей — всего лишь имитация. Не отрицает этого и
Дмитрий Козак. Но имитация не для простого накала
обстановки. Противники России метят здесь дальше.
Спустя столько лет после установления стабильности в
осетино-ингушских отношениях, в течение которых все
конфликтные ситуации решались на уровне осетинских
и ингушских общин, вдруг ни с того ни с сего возникло
такое обострение, когда для проведения диалога нет ни-
каких возможностей.
Ситуация накаляется, а все только разводят руками.
В данном случае в Ингушетии, где США оперируют не-
правительственными организациями и фондами, реали-
зация стратегии сетевых войн просматривается со всей
очевидностью. А одна из подобных структур многие го-
ды базируется прямо в Москве. Многие годы в Россий-
ской академии наук группа академика Валерия Тишкова
занимается исследованием нынешних территорий
ЮФО, для того чтобы определить наиболее опасные точ-
ки межэтнических столкновений. Это делается, как го-
ворит сам Тишков, для научных целей. Но, похоже, эти
точки возможных межэтнических конфликтов в даль-
нейшем как раз и будут разыгрываться западными стра-
тегами для дестабилизации ситуации региона в целом.
Ингушетия сейчас — наиболее болезненный для России
регион, и совершенно очевидно, что ситуация будет нака-
ляться. Если в Чечне сегодня все находится под жестким
контролем федерального Центра и Рамзана Кадырова, то
соседние регионы, в том числе Ингушетия, пребывают в
более уязвимом состоянии, где все очень стремительно
может обостриться.
203

Войны XXI века
Все, что делают США, они делают для того, чтобы
привести к коллапсу сложившуюся политическую систе-
му власти в России, путем дестабилизации наиболее ост-
рых и чувствительных регионов привести нынешние
российские элиты в состояние замешательства. А для
России целостность ее большого пространства является
ценностью номер один. Именно с сохранения террито-
риальной целостности начал Путин, когда пришел к вла-
сти. И вот кто-то делает все для того, чтобы дестабилизи-
ровать ситуацию, разжечь регион, продемонстрировать,
что путинская модель и то, что он ставил в основу своего
восьмилетнего управления, — несостоятельно.
Сладкий сон Госдепа США — взять под контроль на-
ше ядерное вооружение и обеспечить физическое при-
сутствие западного военного контингента на террито-
рии России. В этой связи не стоит исключать и возмож-
ность превентивных ударов по России. Особенно
учитывая новую концепцию Госдепартамента США,
которая гласит, что для предотвращения террористиче-
ских вылазок, устранения террористических бандфор-
мирований, в целях безопасности США Америка имеет
право наносить превентивные удары по территориям
суверенных государств. И любое обострение ситуации
на Кавказе дает им основания утверждать, что в России
вновь завелись террористы, что и является главным по-
водом для нанесения превентивных ударов.
По плану Соединенных Штатов, уже первый удар
должен стать шоком для России, деморализовать власть
и общество. Американцы хотят именно этого, они идут
к этому из года в год — вся их военная стратегия говорит
о попытке взять под полный контроль все мировое про-
странство, но без ослабления и расчленения России
сделать это невозможно. Америка готовится к большой
войне.
204

Сетевые войны
Сейчас они делают тестовые шаги, укусы, тычут пал-
кой в спящего медведя, испытывая его терпение в Ин-
гушетии, в Южной Осетии — проснется не проснется.
Для того чтобы завершить миссию планетарного гос-
подства, американцам необходимо устранить Россию с
геополитической карты мира раз и навсегда — как сво-
его главного геополитического конкурента.
ИНГУШСКИЙ «РЕЙД»
Классический пример сетевой операции
Одним из ярких примеров, ставших подтверждением
того, что на территории Северного Кавказа действуют
именно исламистские сети, а не разрозненные группы
боевиков, стал в свое время эпизод с нападением на зда-
ния силовых ведомств в Ингушетии. Базовым элементом
сетевой войны является информационный эффект лю-
бого совершенного действия. Тогда нападавшие четко
продемонстрировали приверженность именно этому
подходу. Нападение достигло пика эффективности с
точки зрения информационного воздействия в условиях
информационного общества. Это и было главной целью
данных террористических действий. Захват зданий и во-
енных объектов, с этой точки зрения, как раз не так ва-
жен, поскольку не имеет тактического смысла. Что с ни-
ми потом делать? Удерживать до полного уничтожения
подтянувшимися федеральными силами, всегда заведо-
мо превосходящими любую, даже самую крупную банд-
группу? Таким образом, главная цель — информацион-
ное освещение и, как следствие, дестабилизация ситуа-
ции в регионе — тогда была отработана полностью.
Еще один признак «сети», который продемонстри-
ровали нападавшие, — это их экстерриториальность:
205

Войны XXI века
сопротивление федеральному Центру не ограничено
рамками Чечни. Мобильность — возможность быстро
собраться и так же быстро раствориться среди мирного
населения — есть признак именно «сети»» что дает воз-
можность осуществления подобных акций в любых гео-
графических точках — Дагестане, Ингушетии, Буден-
новске, Москве...
Нападение на Ингушетию подтвердило, что пробле-
ма российско-чеченского конфликта не локализована
на территории Чечни, что, в свою очередь, всегда остав-
ляет открытой возможность расползания зоны дестаби-
лизации по всему Северному Кавказу. Нападавшие
продемонстрировали свою многонациональность, что
дало возможность говорить о практически неограни-
ченном человеческом ресурсе сил сопротивления, по
крайней мере не ограниченном одними лишь этниче-
скими чеченцами.
При этом любые карательные операции и «зачистки»
по итогам таких рейдов обычно приводят к обратному
эффекту, так как невольно затрагивают и непричастных
к событиям людей, а это всегда грозит втягиванием в
конфликт новых участников. В данном случае заказчи-
ки операции явно пытались втянуть в конфликт еще и
ингушей, ранее всегда лояльных или, по крайней мере,
нейтральных, что должно было увеличить базу сопро-
тивления — с чеченцев до вайнахов. А отсюда недалеко
и до перехода конфликта от территориального к межна-
циональному, что также на руку заказчикам, ведь же-
лезного способа профилактики такого типа конфлик-
тов не существует, за исключением полного геноцида
народов, в них участвующих.
Еще одной задачей ингушского рейда была необходи-
мость продемонстрировать готовность боевиков продол-
жать сопротивление вне зависимости от его даительно-
206

Сетевые войны
сти, усталости сторон, а также вне зависимости от объ-
ема и качества сил и средств, задействованных со
стороны федерального Центра. Все это должно было
убедить Москву в тщетности всех приложенных ранее
усилий, что, в свою очередь, должно было сделать рос-
сийскую власть более «сговорчивой» в плане своих гео-
политических претензий на Кавказ и постсоветское про-
странство в целом. Таким образом локальная, казалось
бы, операция становилась эффективным средством для
геополитического давления на Россию со стороны Запа-
да, пытающегося «умерить» или остудить наши возрож-
дающиеся геополитические амбиции.
Из произошедшего в Ингушетии, однако, все же сле-
дует сделать и критические выводы — о неэффективно-
сти использования методов одного лишь прямого сило-
вого воздействия при решении проблем России на Се-
верном Кавказе. Очевидно, что данная проблема также
не решается обычными, «простыми», стандартными,
общепринятыми на других российских территориях
средствами. Произошедшее должно продемонстриро-
вать несостоятельность прямого продолжения властной
вертикали федерального Центра в Чечне. Здесь необхо-
димо реализовывать более тонкие и традиционные фор-
мы контроля и управления.
Ситуация на Северном Кавказе, с учетом того, что
Кавказ является зоной стратегических интересов не
только России, но и многих других государств региона,
а также США, активно участвующих в битве за Кавказ,
требует более сложных с содержательной точки зрения
решений, учитывающих все стороны проблемы: рели-
гиозную, этническую, культурную, традиционную —
а не только силовые факторы. Весь комплекс таких под-
ходов и их сбалансированность содержится в так назы-
ваемом евразийском варианте решения проблемы, пре-
207

дусматривающем сочетание национальных интересов
России, с одной стороны, и народов Северного Кавка-
за, участвующих в конфликте, — с другой. Ставка же
лишь на сочетание силового воздействия и политтехно-
логий без учета содержательной стороны всегда будет
заведомо проигрышной.
ПОСЛЕДНИЙ ВЫХЛОП
«ОРАНЖЕВОГО» СЦЕНАРИЯ
Америка внаглую заинтересовалась
будущим Ингушетии
То, что Ингушетия стала объектом пристального вни-
мания со стороны США после того, как ситуация в Чечне
перешла под полный контроль Кремля, подтверждается с
завидной регулярностью. В конце 2007 года известный
американский неправительственный «Джеймстаунский
фонд» провел в Вашингтоне семинар на тему... «Будущее
Ингушетии». В качестве главного докладчика на это «на-
учное» мероприятие, что неудивительно, был приглашен
бывший масхадовский эмиссар Майрбек Вачагаев. «Ин-
гушетия, где в течение минувшего года наблюдается рез-
кий всплеск насилия, встала в один ряд с Чечней в качест-
ве одного из наиболее неспокойных регионов Северного
Кавказа», — указывается в анонсе семинара. То есть орга-
низаторы не скрывают, что первая стадия сетевой опера-
ции в Ингушетии реализована. В качестве подтверждения
американские «ученые» напоминают, что в Ингушетии
ранены и убиты «десятки федеральных военнослужащих
и сотрудников местной милиции». А утверждение органи-
заторов семинара о том, что «сепаратисты, возможно,
рассматривают сейчас Ингушетию в качестве главного
фронта в своей войне с Москвой», следует понимать так:
«Ингушетия сейчас — главный фронт сетевой войны
208

Сетевые войны
США против России». Вся американская откровенность
кроется в пассаже американского научно-разведыватель-
ного истеблишмента о том, что Ингушетия является ре-
гионом, который «стратегически и тактически важен для
США».
Данный семинар стал очередной вехой запущенного
много лет назад сетевого сценария по дестабилизации ре-
гиона с целью дальнейшей реализации «оранжевых» про-
цессов в России, которые должны были начаться с Кавка-
за. Долгое время о «цветных» сценариях на Кавказе гово-
рила лишь патриотическая общественность. В частности,
Международное «Евразийское движение» и Евразийский
союз молодежи уделяли большое внимание Ингушетии,
где проводники западной «либеральной» идеологии, та-
кие, как один из лидеров «Яблока» Митрохин или руково-
дитель «Сети раннего предупреждения конфликтов» Ва-
лерий Тишков, долгое время пытались накалять ситуа-
цию, с одной стороны, и «предупреждать» об этом — с
другой, пока эти сценарии не стали достоянием общест-
венности. Ведь одним из факторов, вскрывших сетевой
характер действий Запада на Кавказе, в частности, стало
разоблачение так называемой «сети раннего предупреж-
дения конфликтов EAWARN», созданной членом Обще-
ственной палаты г-ном Тишковым, которая занималась,
по сути, сбором данных о возможных межэтнических
конфликтах на Кавказе.
После всех этих громких разоблачений то, что дела-
ется сегодня врагами России на Кавказе, является по-
следним выхлопом «оранжевого» сценария. Но вместе с
тем это открытие новой, более жесткой фазы сетевой
войны.
Угроза дестабилизации Кавказа, по большому счету,
не снята, и ситуация там довольно зыбкая. Мы знаем,
что там задействовано множество сетевых технологий,
209

Войны XXI века
способных вывести регион из-под контроля федераль-
ного Центра и сделать его подконтрольным внешним
силам.
Однако «цветные» технологии, которые пытались
реализовать в России такие структуры, как «Джеймс-
таунский фонд», уже несколько устарели в силу того,
что российская власть научилась им противостоять. Но
в целом сетевая стратегия дестабилизации Кавказа про-
должает представлять угрозу, и здесь нужно понимать,
что Запад и США не остановятся. Они будут стреми-
тельно совершенствовать модели отторжения отдель-
ных территорий и целых регионов от России с исполь-
зованием, в первую очередь, межэтнических конфлик-
тов. К этому надо быть готовыми. Сетевые стратегии
нужно понимать, и принимать соответствующие меры
по реализации встречных сетевых стратегий. Ведь про-
тив России ведется война. Сетевая.
ОКО ЗА ОКО
Грузия ответила за вторжение
по законам гор
Грузия стала головной болью России сразу после «ре-
волюции роз», даже раньше, чем Украина, но позже, чем
постсоветское пространство в целом. С другой стороны,
у «грузинской темы» есть и плюсы: «революция роз» дала
старт волне «цветных» революций на постсоветском
пространстве, заставив Кремль мобилизоваться и начать
искать противоядие. Ну и, что закономерно, присягнув
Америке, новая грузинская элита смело бросилась ку-
саться и лаять на бывшего хозяина, сделавшего из Гру-
зии жемчужину СССР, а проще говоря, взрастив самую
богатую республику, цветущую благополучием начиная
со сталинского «золотого века» и заканчивая поздним
210

Сетевые войны
«совком». В советский период Грузия была обласкана
Москвой как никакая другая республика. Отсюда, види-
мо, и хамство, и предательство, и ressentiment, обратной
стороной которых стало то, что на нынешнюю Грузию
без слез смотреть нельзя. Былое процветание в рамках
Советской империи сменили руины проамериканского
лизоблюдства грузинских элит, в грязи и нищете своего
народа прижавшихся к американскому сапогу.
И вот результат американского патроната не замедлил
себя ждать: первым серьезным обострением российско-
грузинских отношений времен правления Саакашвили
стали события, более известные как «дело о грузинских
казино», когда антигрузинская кампания захлестнула
столицу России, в первый раз были приостановлены ди-
пломатические отношения и авиасообщение между Рос-
сией и Грузией. Причиной всего тогда стало задержание
шестерых российских миротворцев грузинскими воен-
ными. Тогда ситуация накалилась до предела. «Провока-
ционные действия Грузии достигли кульминационной
точки», — именно так описывали происходящее офици-
альные российские власти. Еще бы, шестеро российских
офицеров были задержаны и посажены в тюрьму, один
российский миротворец был избит напавшим на нашу
колонну грузинским спецназом. А после заявлений Сер-
гея Иванова о том, что «Грузия является бандитским го-
сударством», и эвакуации российского посольства поли-
тологи не на шутку заспорили о сроках начала войны ме-
жду Россией и Грузией.
Все произошедшее заставило тогда задуматься над
тем, что если Саакашвили — американская марионетка,
ради размещения которой у власти США совершили в
Грузии «революцию роз», — так хотел войны, то ясно,
что этой войны хотели США. Американцам нужен был
reality check — сверка теоретических стратегических вы-
211

Войны XXI века
кладок с реальностью. Необходимо было уточнить: ли-
бо Америка продолжает строить однополярный мир,
либо в мире действительно появился еще один полюс в
лице России, объявившей о своей суверенности, про-
возгласив формулу «суверенной демократии». Смысл
теста таков — если действительно суверенная, то ответит
на вызов Грузии, если не ответит — продолжаем спо-
койно строить однополярный мир, не обращая внима-
ние на пустые понты.
Сначала миротворцы — есть реакция, казино, воз-
душное сообщение, дипломаты... Но еще не война. По-
пробуем теперь пожестче...
Цхинвальское вторжение 8 августа — это и был тот са-
мый американский reality check. Понятно, что самому
горячему заводиле, главному грузинскому националисту
с армянской фамилией (Саак — армянский корень) всег-
да отводилась лишь роль Моськи, чьей задачей было за-
цепить Россию так, чтобы она совершила резкие и необ-
думанные шага. Дестабилизация Кавказа сама по себе —
одна из промежуточных целей. Самого его, конечно,
эвакуировали бы, если что, первым американским рей-
сом в Вашингтон, двинься, например, русские танки ре-
ально на Тбилиси. А вот грузинский народ, брошенный в
топку очередной кровавой бани на Кавказе, вряд ли кто-
то вообще учитывает. Война между Россией и Грузией
всегда была главной миссией Саакашвили и главной це-
лью США. И именно ее невыполнение стало причиной
того, что США решили убрать нерадивого исполнителя
на выборах в январе 2008 г., заменив его, своего же став-
ленника, на более решительную и технологичную ма-
рионетку.
Поняв это, Саакашвили, дабы доказать свою состоя-
тельность, нужность и важность, вынужден был начать
212

Сетевые войны
самоубийственную войну с Россией, выполнить амери-
канское задание, потеряв все.
Однако вернемся к событиям с похищением шести
российских миротворцев, вызвавшим зачистки грузин-
ских казино в Москве. Эмоции уже тогда подсказывали:
а что, мы хуже Израиля, разбомбившего половину Лива-
на ради двух своих военных? Да мы сейчас за сутки од-
ним парашютно-десантным полком... Однако разум ус-
покаивал — нет, где-то мы это уже проходили. Ведь если
подумать — раз США так хотели этой войны, а государ-
ство это, уже любому двоечнику очевидно, никакой нам
не друг и не «старший товарищ», значит, хотя бы исходя
из логики «назло бабке уши отморожу», вестись на столь
явную провокацию нам все же тогда не следовало. Дали
бы затрещину зарвавшемуся шкету, а из-за угла друзья-
амбалы бы нарисовались: «Ты чего маленьких обижа-
ешь?» Проблемы, реальные проблемы, возникли бы у
нас не с Грузией, а с США. Ввязаться в войну тогда ради
шести миротворцев — означало бы принять американ-
ский сценарий, дестабилизировать весь Кавказ, пустить
прахом экономику и в очередной раз «насладиться» дея-
тельностью американских стратегов. И все это при не
столь значительной аргументации. Шесть миротворцев
не оправдали бы вторжение в Грузию, которое было бы
неизбежным. А вот две тысячи мирных жителей Цхинва-
ла — оправдали, как это ни прискорбно, и вторжение в
Грузию, и полное уничтожение грузинских армии и фло-
та. И здесь уж точно наша совесть чиста — не мы развяза-
ли эту войну. Мы ответили на вызов — жестокий, крова-
вый. Ответили вынужденно и соразмерно.
Однако и тогда мы не могли бросить своих военных,
да еще после Ливана, хотя и понимали, что это провока-
ция к войне. Статус гражданина России, и так невысо-
кий за ее пределами, вообще упал бы ниже плинтуса, а
213

Войны XXI века
об наших военных стали бы просто ноги вытирать везде,
где только можно. Ведь если нищая, разваливающаяся
на части Грузия может себе позволить, остальные про-
сто вынуждены будут... Так может, все-таки тогда надо
было полком, пусть даже не парашютно-десантным,
ведь хотелось бы «назло», но как-то так, чтобы «уши не
отморозить». Конечно, дипломатия — сильная штука,
которая в итоге и сыграла решающую роль в освобожде-
нии наших военных, напомнив бравым грузинам о
прагматизме и объяснив по ходу, где Америка, а где мы.
А если бы не сработала? Все же более эффектным и кра-
сивым был бы тогда несколько другой сценарий. Ведь
так и подмывало отправить на освобождение русских
офицеров что-то типа чеченского батальона спецназа
«Восток», а еще лучше — возмущенный грузинским
беспределом отряд «кадыровцев». Что-то такое, как бы
за нас, ну и как бы не от нас, чтобы потом можно было
делать изумленное лицо, «вот мол, шалопаи» — вполне
в духе американских сетевых стратегий. Те вроде тоже
прямого приказа Саакашвили не отдавали, дабы потом
не нести ответственность за геноцид мирных осетин.
Ну, действительно, гордо и эффектно — вооруженные
до зубов «кадыровцы» с колоссальным военным опытом
стоят двух грузинских армий. Пусть даже в американ-
ской экипировке. Один раз чеченцы уже преподали
«бравой» грузинской армии «курс молодого бойца» в Аб-
хазии. И потом, хоть какое-то развлечение, не все же
время молодым, энергичным, вооруженным чеченским
воинам маяться от безделья в Грозном да недобитых вах-
хабитов по горам гонять. А тут, действительно, серьезное
дело для серьезных мужчин. Ситуация, конечно, скорее
обратная ливано-израильской, как если бы это «Хезбол-
ла» освобождала своих пленников с израильской терри-
тории, а не наоборот. Хотя и в нашем случае цели пусть и
214

Сетевые войны
благородны, но подробности — туманны. Не штурмом
же тюрьму, в которой томились российские миротвор-
цы, было брать. И вот тут нам как никогда пригождается
обычное право, чеченский традиционный закон равно-
ценного возмездия «око за око», «жизнь за жизнь», «сво-
бодный за свободного», «раб за раба», дело же все-таки
на Кавказе происходит. Кадыровцы — это «наши», гру-
зинские военные — «ихние», американские. За шестерых
«наших» надо было захватить шестеро «ихних». И одного
отмудохать на обратном пути. Все это, может быть, было
бы смешно, если бы не было так грустно.
Нас обложили со всех сторон, иначе не скажешь. Дей-
ствовать по нормам международного права и юридиче-
ского прецедента — значит, зачастую начинать боевые
действия, как тогда, в ситуации с Грузией, за шестерых
своих военнослужащих... Могли бы не понять, неравно-
ценно. Как не поняли и морально осудили Израиль,
вторгшийся в Ливан ради двоих своих военнослужащих.
А вот шестеро грузинских заложников за шестерых рос-
сийских миротворцев — это равноценно. Разгром и
уничтожение грузинской армии за разгром Цхинвала и
уничтожение двух тысяч мирных жителей — это равно-
ценно. Свободный за свободного. И чеченский спецназ в
итоге все-таки показал себя в Грузии. Бравая американ-
ская экипировка с грузинской начинкой разбегалась в
разные стороны, едва завидев «кадыровцев» на горизон-
те. Ибо знают, здесь неотомщенными они не останутся,
эти, в отличие даже от обычных российских миротвор-
цев, церемониться не станут... Кто там расстреливал
мирных жителей в их домах и добивал спящих детей в их
постелях?
Саакашвили должен теперь бежать и прятаться всю
оставшуюся жизнь. Беги и прячься — в Тбилиси, в Аме-
рике, под землей — беги и прячься, прячь жену и детей,
215

Войны XXI века
ибо цхинвальским кровавым вторжением Саакашвили
не просто нарушил международное право. Он нажил се-
бе кровников — тысячи кровников, которые найдут его
везде, где бы он ни спрятался, куда бы ни убежал. Не
его, так его родственников. И отомстят. По законам гор.
Традиция всегда, во все века и смутные времена бы-
ла нашим спасением, традиционные нормы и право мо-
гут и сейчас в сложных ситуациях становиться для нас
выходом.
И не стоит «завывать» о «дикости» и «варварстве».
В ответ на это Бен Ладен мог бы многое рассказать об
американской целесообразности и американских мето-
дах. Стратегическая цель оправдывает тактические сред-
ства — главный лозунг американской геостратегии. А раз
так, значит, традиция — это наше решение. Око за око.
ЦЕНА СОТРУДНИЧЕСТВА С АМЕРИКОЙ
Без России Грузии не будет:
территориальные проблемы ГУАМ —
следствие трений с Россией
Президент Грузии Михаил Саакашвили пришел к
власти для того, чтобы мелко гадить России, провоци-
руя большого соседа в угоду новому американскому хо-
зяину. Ведь известная поговорка гласит, мол, что для
русского хорошо, то для Америки... плохо, а для Саака-
швили — смерть.
Вот, например, интеграция постсоветского про-
странства для русского — это хорошо. Для Америки —
соответственно поговорке, а что же делать Саакашви-
ли? Вот как-то назначила Россия саммит СНГ в Мин-
ске, а Саакашвили уже загодя готовится его как-нибудь
испортить, разогревается, выступает накануне с обли-
чительной речью в адрес РФ в Страсбурге. А что ему ос-
216

Сетевые войны
тается делать, когда все просто валится из рук? «Наехал»
на руководство России — получил экономическую бло-
каду. Взялся ловить российских шпионов, выслал шес-
терых военных — взамен получил целый самолет своих
бандитов из Москвы, да мало того — еще и Запад им
оказался не доволен. Обещал присоединить Абхазию и
Южную Осетию обратно к Грузии, грядущий Новый
год встретить в Цхинвале обещал, но что-то тоже не за-
ладилось: лишился армии, флота и последней надежды
на сохранение целостности страны. Вместо блицкрига
получил полную независимость Южной Осетии и Абха-
зии без шансов даже к диалогу. Однако даже слабая на-
дежда на встречу и разговор с Владимиром Путиным в
ходе саммита СНГ в Минске не позволила Саакашвили
сделать тогда решительный шаг в сторону выхода из Со-
дружества.
Прагматизм! И это понятно: Россия для Грузии —
все!
Но, с другой стороны: Саакашвили должен амери-
канцам. Запад ждал результатов. Где результаты? Где
обострение и его финальное следствие — война с Рос-
сией?
Пылающий Кавказ — мечта американских стратегов.
Ради минутной встречи с Путиным где-то в коридоре,
на бегу, грузинский «Президент» все же ослушался то-
гда американских кураторов и рванул на саммит. За что
и поплатился. Чуть не сменили на другого. Америка
всегда обманывает и кидает своих марионеток — теперь
эту аксиому на собственной шкуре испытал бывший
ставленник США, продавленный на президентство в
Грузии посредством «революции роз» Михаил Саака-
швили. Еще совсем недавно любимчик Госдепа — сего-
дня в одночасье ставший неугодным в силу, как кажется
заокеанским хозяевам, своей неэффективности, проиг-
217

Войны XXI века
равший войну и с позором бежавший — Миша больше
не нужен дяде Сэму.
В то же время американцы жаждут крови и начала
развала СНГ. Саакашвили понимает, что его пускают в
расход, но и ослушаться не смеет, к тому же ни присое-
динение Абхазии, ни Южной Осетии, уже понятно, ему
больше никогда не светит. В итоге Грузия все-таки вы-
ходит из СНГ. Потеряв все — теряет последнее. Больше
надеяться не на что, никто не поддержит, США — кину-
ли, друзья отвернулись, из благотворительного клуба
СНГ — сами вышли. Никогда в своей истории Грузия
еще не переживала такой катастрофы и унижения — це-
на сотрудничества с Америкой.
США воспринимают Грузию лишь как потенциаль-
ный плацдарм для дальнейшего продвижения в глубь
евразийского континента, для наступления на Россию.
То есть США воспринимают Грузию, как и всегда, гео-
политически. Хотя во время «революции роз» будущему
президенту Саакашвили обещалось многое. Однако
время показало, что Америка, демонстрируя чисто ко-
лониальный подход, не готова реально вкладываться ни
в одну из стран постсоветского пространства, где про-
изошли «цветные» революции, и заниматься их пробле-
мами. Несколько лет понадобилось Саакашвили, чтобы
осознать, что, кроме падения личной популярности,
снижения рейтинга, серьезных экономических проблем
внутри самой Грузии, недовольства собственных элит, а
также проблем с сохранением собственной власти, ни-
чего от сотрудничества с США он не получил.
Пора, наконец, понять: Россию интересует большое
пространство, восстановление экономических и страте-
гических связей на пространстве бывшего СССР. Имен-
но Россия является гарантом территориальной целост-
ности стран СНГ, а все те постсоветские государства, у
218

Сетевые войны
которых с Россией конфликтная ситуация, имеют терри-
ториальные проблемы. Это и Приднестровье у Молда-
вии, и Крым у Украины, карабахская проблема Азербай-
джана, и Южная Осетия с Абхазией у Грузии — то есть
весь нынешний ГУАМ, «огрызаясь» на Россию по заказу
США, имеет за это сложности с территориями. Ставка
на США не дает ровным счетом ничего, а обострение от-
ношений с Россией в угоду Америке всегда приносит
лишь массу проблем.
Вообще, Россия, когда хотя бы минимально действу-
ет в отношении постсоветского пространства, всегда
достигает нужного результата. И лишь наше полное
бездействие на протяжении последних 10—15 лет при-
вело к катастрофическому ухудшению отношений со
странами СНГ.
Любые, малейшие действия улучшают ситуацию и
возвращают нас на исходные позиции, приводят к пози-
тивному результату — и для нас, и для наших партнеров.
Конечно, Саакашвили был прав, тут не поспоришь —
Южная Осетия действительно была в составе Грузии
почти весь советский период. Это так. А Грузия — и с
этим уже точно не поспоришь — всегда была в составе
России — сама попросилась, а потом — в составе СССР.
И здесь все довольно недвусмысленно. После 8 августа
Южная Осетия уже никогда не вернется в Грузию. И Аб-
хазия не вернется. И Аджария, и Мингрелия, Кахетия,
Джавахетия — никто больше не вернется в Грузию. Не
будет больше никакой Грузии. До тех пор, пока Грузия
не вернется в Россию. Только Россия может быть гаран-
том существования Грузии. Так было всегда. И так будет.

Глава IV
РОССИЯ В СЕТЯХ
РОССИЯ - МИШЕНЬ ГЛОБАЛЬНОЙ АТАКИ
Сетевая война принимает формы
информационного воздействия на власть
Все два срока президентства Владимира Путина Запад
пытался поставить под сомнение его ключевые завоева-
ния на этом посту: удаление олигархов с площадки при-
нятия государственных решений, создание в лице «Еди-
ной России» политически легитимной силы, законода-
тельно формирующей политическое преобразование
России в конституционном поле, предотвращение рас-
пада страны. Цепочка событий последних лет, развора-
чивающихся вокруг России и, на первый взгляд, не свя-
занных между собой, заставляет задаваться вопросом: уж
не куется ли она, звено за звеном, руками одного таинст-
венного «кузнеца»? Ведь все множество абсолютно раз-
нородных фактов, как один, умело и больно бьют по гло-
бальному имиджу России. Больше того — все эти годы
бьют непосредственно по людям, на которых в своей по-
литике опирался Владимир Путин. По наиболее ярким и
эффективным представителям его команды.
Взять хотя бы перманентную тему, связанную с дея-
тельностью кабинета министров и его неспособностью
сдержать инфляцию. Слухи о грядущей в связи с этим от-
ставке очередного премьера и угрозе политической неста-
бильности преследовали работу правительства все восемь
лет. Что же в наибольшей степени оказало воздействие на
инфляционные процессы? Оказывается, продукты пита-
ния первой необходимости: соль, сахар, мясо. Всем памя-
220

Сетевые войны
тен возникший из ниоткуда взрывной рост цен на соль,
экономических причин которому попросту не существова-
ло, очень похожий на срежиссированую панику. Этакие
«оранжевые» технологии управления массами, но не на по-
литическом, а на продовольственном рынке. В скобках от-
метим, что в «соляной кризис» мгновенно включилась
«оранжевая» Украина, заявив о значительном снижении
поставок соли в Россию. По данным МЭРТ, весомый
вклад в рост инфляции тут же внесли и возросшие цены на
сахар. И вновь всплывает Украина — один из крупнейших
поставщиков этого продукта на рынок РФ, поставки саха-
ра которой в Россию тут же заметно снизились под предло-
гом борьбы местных властей с нелегальным экспортом.
В этом же ряду стоит необъяснимый с экономиче-
ской точки зрения запрет властей Аргентины (эта стра-
на — едва ли не главный полигон для «экспериментов»
МВФ, полностью подконтрольного Госдепартаменту
США) на экспорт говядины в Россию. Причем квоты по
поставкам в Европу были сохранены в прежнем объеме.
В итоге рост цен на мясо и продукты мясопереработки в
России на уровне 25%. А ведь именно рост цен на про-
дукты стал той самой ложкой дегтя для нынешней вла-
сти в канун как парламентских, так и президентских
выборов. По сути, единственная претензия, которая
наиболее часто звучит в адрес правительства со стороны
народа, — продукты подорожали.
То, что трагический и совершенно безобразный случай
с рядовым Сычевым был подхвачен СМИ, совершенно не
удивительно. Но массмедиа больше говорили не о трагедии
парня и даже не о плачевном состоянии дел в армии, а о
персональной неэффективности министра обороны Сер-
гея Иванова — ближайшего соратника президента.
Результат известен: антирейтинг армии как государ-
ственного института, согласно социологическим опро-
221

Войны XXI века
сам, перевалил за 70%, а в публичном поле появились
совершенно откровенные воззвания бойкотировать
призыв. Мол, плохая у нас армия, лучше пусть никакой
не будет. Вопрос: кому это нужно?
Партия «Единая Россия» — здесь удары были нанесе-
ны сверхтонкие. Сначала сын первого лица партии за-
мелькал на обложке бульварных изданий рядом с порно-
актрисой Леной Берковой. Потом его фотография вооб-
ще оказалась на обложке порнокассеты, «политически
оттеняя» силиконовые прелести порнодивы. «В голос за-
пели» о его недостойном «моральном облике» — мол, не-
разборчив в связях, «тусуется» на неправильных сайтах.
«Парень неплохой, с кем не бывает», — снисходительно
объясняли некоторые СМИ, словно не понимая, против
кого в действительности ведется игра. Словно не пони-
мая, что главные цели заказчиков «сальной акции» —
апеллировать к отцовским чувствам четвертого человека
в стране, вывести его из себя, деморализовать и, в конеч-
ном счете, — морально ущемить. Затем нечто подобное
попытались сотворить с главой «Единой России» в Чеч-
не Рамзаном Кадыровым, чье имя начало мелькать в
СМИ в связи с так называемым «банным скандалом».
Надо ли объяснять щекотливость всего, что связано с
этим регионом? Тем более мусульманским. Здесь, кстати,
также всплыло имя предполагаемого заказчика компро-
мата в лице Бориса Березовского. Наконец, фальшивое
интервью бизнесмена Олега Дерипаски, растиражирован-
ное в украинском Интернете накануне парламентских
выборов в этой стране. В беседе с несуществующим VIP-
бюллетенем бизнесмен якобы говорит, что Путин —
«топ-менеджер» олигархов, которые теперь стройными
рядами двигаются в Украину, чтобы скупить там мест-
ных политиков оптом и в розницу, а затем все отнять у
народа и поделить между собой. И вот в чем нюанс: бук-
222

Сетевые войны
вально за неделю до этого «Базовый элемент» Дерипаски
объявил о создании компании «Еп+», нового игрока на
глобальном энергетическом рынке. Если вспомнить о
глобальных энергетических инициативах России, встре-
ченных на Западе зубовным скрежетом, смысл атаки ста-
новится очевидным. Да и у нас, кстати, не все могут быть
довольны меняющимся раскладом сил в энергетике: с
появлением «Еп+» разрушается монополия энергоопе-
раторов в России и странах СНГ.
Вырисовывается занимательная картина. Столкнове-
ние политических интересов России и Запада на «оранже-
вой» Украине с ее бесконечными выборами — вспомним
здесь же украинскую блокаду Приднестровья, явно осу-
ществленную в пику России, скандал с объектами Черно-
морского флота и т.д. Недовольство определенных сил
претензиями России на роль ведущего игрока на глобаль-
ном энергорынке, их растущее раздражение по поводу
возрождающейся военной мощи России, стабилизации
обстановки в Чечне, самостоятельной экономической по-
литики, невозможности оспорить легитимность осущест-
вляемых политических преобразований. С этой точки
зрения предположение о том, что против нашей страны
ведется массированная кампания, срежиссированная в
единой политтехнологической «кузнице», уже не выгля-
дит столь невероятным. И это — наверняка не конец. Се-
тевая война не имеет ни начала, ни конца, а ведется по-
стоянно. Поэтому и дальше на ключевых представителей
политической и деловой элиты России будут выливаться
тонны медийных помоев. Что это будет: прослушки несу-
ществующих разговоров с одиозными оппозиционерами,
уголовные скандалы, «горячее» видео с людьми, похожи-
ми на известных личностей? Очевидно, что антироссий-
ские игроки пытаются поставить под сомнение ключевые
завоевания Путина на посту Президента РФ. А именно:
223

Войны XXI века
удаление олигархов с площадки принятия государствен-
ных решений, создание в лице «Единой России» полити-
чески легитимной силы, законодательно формирующей
политическое преобразование России в конституцион-
ном поле, предотвращение распада страны. Именно эти
успехи Путина — платформа для возрождения России в
статусе мировой сверхдержавы, претендующей не на при-
ставной стул в клубе развитых стран, а на место ключевого
игрока в глобальной политике и экономике. Сетевая вой-
на против России вновь активно проявилась в виде ме-
дийного давления на власть.
ВЫЧИСТИТЬ ЛИБЕРАЛОВ ОТОВСЮДУ
Наведение порядка в финансах путем
подрыва национальных устоев
К концу второго срока Путина политическая жизнь в
России совсем замерла. Кремль устранил не только усло-
вия для этого, но и поводы. В стране не осталось ничего,
что могло бы заставить людей выйти на улицы, уличная
политика была обескровлена. Последним всплеском
уличной активности была так называемая монетизация
льготу которая мобилизовала активных пенсионеров,
выступивших против монетизации, а также дала повод
тем, кому были нужны массы на улицах для использова-
ния в решении своих конкретных политических задач —
любых — от пиара до требований отставки правительст-
ва, либерального блока и смещения президента. Сами
массы угрозу для власти не представляют. Угрозу пред-
ставляют те, кто умеет подстегнуть, развить и использо-
вать народные выступления в своих целях. В любом слу-
чае, заказчик всего этого один — Запад. И действует он
обычно двумя руками — как со стороны либерального
224

Сетевые войны
блока в правительстве, так и со стороны оппозиции, ис-
пользующей их деяния в борьбе с самой властью.
Пенсионеры на улицах — это стихийный ответ на
прошедшие реформы правительства, которые, в свою
очередь, инспирированы врагами действующего прези-
дента. Отсутствие социальных волнений все последние
годы при сохранении рыночной направленности эко-
номики страны — главное достижение Путина. Отмена
льгот одним ударом подорвала доверие к нему — все
предыдущие достижения, как правило, разом забыва-
ются, — дестабилизировала социальную ситуацию, дала
повод оппозиции и противникам президента развить и
использовать недовольство населения, крайней точкой
чего стали требования смены курса.
Расклад сил сторонников еще большей либерализа-
ции курса страны и сторонников реализации еще более
патриотической модели развития явно не в пользу по-
следних. Первые и во власти, и в оппозиции, вторые —
между ними. Поэтому наивно полагать, что гипотетиче-
ская смена нынешнего режима Путина приведет к укре-
плению страны и установлению национально ориенти-
рованной власти.
Враги нынешней власти — это либералы-монетизато-
ры в правительстве и его окружении, любая грядущая ре-
волюция может быть только либеральной, то есть «оран-
жевой», цветной, прозападной, а смена курса — это, как
следствие, только утрата суверенитета и распад страны.
Все это и было целью проведенной тогда монетизации
льгот, инспирированной врагами государства. Правитель-
ство, а конкретнее, его либеральный блок, волей-неволей
создали проблемы президенту и государству в целом.
Именно отказ государства от выполнения своих «ро-
дительских обязанностей» по отношении к своему наро-
ду, который в то же время не получил за это больших
225

Войны XXI века
свобод, и является причиной недовольства, всегда пере-
ходящего в гнев и раздражение. Люди, даже те, у кого не
было льгот, поняли, что государство их просто кидает.
Это уже не то строгое, но заботливое государство, к кото-
рому они привыкли за столетия. Сквозь дымку либераль-
ных реформ в лице власти нам чудится звериный оскал
капитализма, который может вызывать у нашего населе-
ния только протест, «бессмысленный и беспощадный».
Порядок в государственных финансах не может быть на-
веден путем подрыва национальных устоев.
Чем больше население будет понимать, что либераль-
ные реформы — это не шутка, тем больше оно будет «зве-
реть» и выходить из-под контроля. И вот тут-то все увидят,
что власть уже не так сильна, как хочет казаться. Наша
власть, в том числе и нынешняя, держится на вере масс в
то, что власть сильна, и в то, что она действительно «наша».
А «наша» не может быть либеральной, никогда! Ника-
ких либеральных реформ у нас не будет. Или власти не бу-
дет. Любой протест нашего спокойного, дисциплиниро-
ванного населения, даже не очень массовый, должен быть
сигналом для правительства, что что-то не так, должен
сформировать у власти четкий и однозначный подход, за-
ключающийся в том, что реформы, если они и нужны, ни-
когда не должны быть либеральными, иначе грош им цена.
Надо вычистить либералов отовсюду, навсегда.
И продолжить реформы в национальном ключе.
РЕГИОНЫ ЖДУТ ОПРИЧНИНУ
Имперский принцип
формирования Федерации
Новый порядок назначения руководителей субъек-
тов Федерации, введенный Владимиром Путиным в
2004 году и более известный в народе как закон об отме-
226

Сетевые войны
не губернаторских выборов, имеет ряд преимуществ в
той системе федеративного устройства, какую пред-
ставляет из себя многонациональная Россия. И раз уж
он принят, президент просто обязан пользоваться эти-
ми преимуществами. Одно из главных преимуществ —
возможность дифференцированного подхода к каждо-
му региону в отдельности с учетом их разнородности.
При назначении губернаторов необходимо исходить из
двух главных предпосылок: укрепление связи региона с
Центром (недопущение отрыва региональных элит) и
установление обратной связи (недопущение информа-
ционной и политической изоляции Центра от регио-
нов). Это означает, что при наличии значительных се-
паратистских тенденций в субъекте Федерации Кремль
должен назначать туда «варяга», задачей которого станет
привязать регион к Центру, навязав местным элитам ло-
гику и политические модели Центра. Такой подход необ-
ходимо использовать применительно к национальным
республикам, таким, как Татарстан, Башкортостан, Кал-
мыкия, Якутия и т.д., где десятилетиями складывались
так называемые «региональные кланы», политические
и экономические интересы которых носят автономный
характер, зачастую рознящийся с интересами и задача-
ми федерального Центра.
В то же время Центру необходима обратная — пред-
ставительская связь с теми регионами, в которых отсут-
ствуют доминирующий национальный фактор и сепа-
ратистские тенденции, особенно с теми регионами, ко-
торые значительно удалены от Москвы географически,
такими, как Приморье, Камчатка, Хабаровский край и
др. Здесь местная элита не сформирована по нацио-
нальному признаку, более разрозненна, а сепаратист-
ские тенденции возникают тогда, когда Кремль пере-
стает слышать регион, «забывает» о его существовании.
227

Войны XXI века
В таком случае важно, чтобы региональный лидер ре-
ально представлял свой субъект, выступал в Центре от
его имени. Формируя таким образом региональные эли-
ты с параметрами, президент получает более полный
контроль над регионами. Таким образом, при назначе-
нии глав регионов важно использовать дифференци-
рованный подход, учитывающий национальные, куль-
турные и географические особенности региона.
Вторым не менее важным преимуществом новой мо-
дели формирования региональной власти становится
возможность постепенного перехода от администра-
тивно-территориального принципа формирования Феде-
рации, когда субъектом является территориальное обра-
зование, к модели «евразийского федерализма», в которой
субъектом Федерации становится сообщество людей —
этнос, община, религиозная группа и т.д. Такой принцип
формирования Федерации является имперским, но в то
же время позволяет сочетать в себе жесткое стратегиче-
ское единство всего большого пространства России и
максимальную внутреннюю свободу народов, ее насе-
ляющих. Так выглядят основные составляющие перехо-
да России от модели светского государства-нации к мо-
дели имперского евразийского федерализма, реализация
которой исключает всякую возможность сепаратизма со
стороны национальных элит, так как территория пере-
стает быть субъектом, что, в свою очередь, просто ис-
ключает любую возможность конфликта. Федеральная
реформа в России только тогда приобретет закончен-
ные положительные признаки, когда будет приведена к
формированию внутреннего устройства России по мо-
дели евразийского федерализма на основе имперского
принципа. Кадровый вопрос является больным местом
нынешней власти: федеральные чиновники передвига-
ются с места на место в произвольном порядке, а дейст-
228

Сетевые войны
вующие главы регионов зачастую оказываются единст-
венно возможными, по сути, безальтернативными кан-
дидатами. России просто необходима кадровая
революция, иначе вырождения национальной элиты
как в прямом, так и в переносном смысле — не мино-
вать. Причем в ситуации полного отсутствия полноцен-
ной политической жизни в стране и с учетом того, что
кадровое обновление должно произойти немедленно,
такая революция должна быть инициирована сверху, то
есть идти от самого президента.
Стране нужна новая опричнина — свежий пассионар-
ный кадровый вброс, свежая кровь, думающая и делаю-
щая молодежь, способная резко и качественно обновить
состав национальной элиты, динамично перемещаться
по стране, контролировать элиты региональные, от име-
ни президента решать острые текущие проблемы. Необ-
ходимо призвать эту опричнину, не дожидаясь, пока она
сама постучится в ворота Кремля. Новая опричнина спа-
сет российскую элиту от вырождения, предотвратив тем
самым коллапс управленческой системы, крушение вер-
тикали власти.
Губернаторы новой — евразийской — России долж-
ны представлять народы, этносы и общины своей стра-
ны и при этом свято чтить стратегическое единство и
,централизованость большого пространства России-Ев-
разии, сплотившей цветущее множество входящих в нее
народов.
В противном случае мы получим банальную торгов-
лю чиновников Администрации Президента губерна-
торскими должностями. Представляемый кандидат
должен быть выдвинут своим этносом, народом или об-
щиной, пройдя все ступени иерархии внутреннего со-
циального устройства такого субъекта. Если же субъек-
тами Федерации останутся территории, то в этом случае

качества кандидата будут определяться исключительно
политической целесообразностью, в свою очередь вы-
текающей из процесса торга между Центром и террито-
риальным образованием.
На этом построено устройство классического госу-
дарства-нации, и принятие новой модели назначаемо-
сти глав регионов в этом случае просто волюнтаристи-
чески дает большее преимущество в этом вопросе феде-
ральному Центру.
При сохранении существующей модели федерального
устройства новый закон о назначении губернаторов не
имеет никакого позитивного смысла, а дает лишь боль-
ше возможностей для злоупотреблений федеральных чи-
новников. В контексте новой системы назначения руко-
водителей субъектов Федерации позиции региональных
парламентов, региональных политических и бизнес-элит
и полпредов Президента в федеральных округах усилят-
ся в том смысле, что станут дополнительными предмета-
ми торга между территориальными образованиями и фе-
деральным Центром. А при сохранении существующей
административно-территориальной модели федерально-
го устройства коррупция при назначении глав регионов
станет решающим фактором. В данной модели Админи-
страция Президента будет выступать в роли продавца, а
претенденты на должность губернатора — в роли поку-
пателей. Как может новый глава, купивший свою долж-
ность за большие деньги, быть менее коррумпирован-
ным, если в этом случае он, очевидно, будет восприни-
мать свое новое положение как купленную возможность
наибольшего заработка?
Для искоренения коррупции в управлении государ-
ством необходимо искоренить существующие ныне мо-
тивации стремления к власти. Новая региональная
власть должна быть идеалистичной, голодной и одер-
230

Сетевые войны
жимой, а мобилизующей силой для нее должна стать
новая опричнина, не знающая, что такое деньги, но хо-
рошо понимающая, что такое величие России!
У НАС ТАК НЕ ПРИНЯТО
«Бей хачей!» — это лозунг Запада,
американских агентов и беглых олигархов
Первая мысль, которая пришла в голову после драки в
Вольске между кавказцами и русскими, а до этого в Кон-
допоге: «Достали!» Действительно достали — своим вы-
зывающим поведением, своими манерами,.. Ну не при-
нято у нас вызывающе громко смеяться, перекрикивать-
ся через улицу, громко разговаривать по телефону в
общественном транспорте, да еще демонстративно не на
русском, презрительно поглядывая на представителей
«не своего народа», сидеть на корточках посреди тротуа-
ра и отпускать колкости в адрес проходящих девушек у
нас также не принято. Достали своей вездесущностью и
изворотливостью. Русский человек, да, не всегда практи-
чен, не всегда готов обманывать, лезть и толкаться лок-
тями. Но это еще не повод играть на этом, нарочито об-
воровывая, наглея и ухмыляясь. Если у нас на что-то
вежливо закрывают глаза, это еще не значит, что это
можно... Русское гостеприимство не такое эмоциональ-
ное и показное, как на Кавказе. Русские вообще больше
думают, созерцают, чем кричат и позируют. Позерство —
не наша национальная черта...
Вторая мысль, пришедшая в голову после Вольска и
Кондопоги, — а им кто-нибудь об этом говорил? Их
предупреждали об особенностях быта русской глубин-
ки, финно-угорской глубинки, коей является карель-
ская Кондопога, саратовской глубинки, любой другой,
231

Войны XXI века
не кавказской глубинки. Они вообще в курсе, что так у
нас не принято?
Вопрос... Если с уверенностью можно сказать, что
каждый приезжающий в США проходит реабилитаци-
онные курсы поведения в американском обществе, то о
российских городах такого не скажешь. Нет у нас на-
циональной политики. Вообще нет. Видимо, не до это-
го было нашей власти, пока крали, пилили, откатывали.
А сейчас вдруг резко стало до этого... Они-то, понятное
дело, понаехали. Но они уже понаехали. А что? Кто-то
не пускал, кто-то что-то делал, что-то объяснял? То-то
и оно. Гром уже грянул, пора креститься.
Лозунг «Бей хачей» сегодня очень популярен. Это, во-
обще, чистый популизм. А если задуматься чуть глубже —
может ли он сегодня быть идеологией, скажем, власти.
Боже упаси! Ведь только крикни — и начнут бить, стихий-
но, повсеместно, неуправляемо. Ни одна власть, даже са-
мая отмороженная, такого не захочет. Стране этого не
нужно. А нужно тем, кто хочет хаоса и распада страны, —
беглым олигархам типа Невзлина и всем, кто сегодня под-
держивает их курс на дестабилизацию нынешней систе-
мы. «Бей хачей» — сегодня это лозунг Запада, американ-
ских агентов, беглых олигархов, всех, кто спит и видит
Россию ослабленной и разделенной. И ведь бьют.
Показательно, красиво, подконтрольно... А кто кон-
тролирует? Вот это еще один вопрос...
«Есть силы, которые используют бытовые преступле-
ния для разжигания межэтнической розни. Это недопус-
тимо», — сказал спикер Госдумы и давний соратник Пу-
тина Борис Грызлов. Бывший министр внутренних дел,
видимо, знает, о чем говорит. Ему вторит даже глава че-
ченской диаспоры в Кондопоге, который утверждает:
«Это была обычная драка. Позже националистически на-
строенные люди подогрели обстановку». Интересно, что
232

Сетевые войны
лидер так называемого Движения против нелегальной
иммиграции по фамилии Поткин оказался в Кондопоге
быстрее, чем глава республики. У нас в России что, боль-
ше нигде не дерутся? У нас даже убивают каждый день и
на криминальной и на межнациональной почве, однако
все это почему-то не имеет такого медиаэффекта. У нас и
дедовщина в армии как была, так и осталась, но достоя-
нием общественности стал лишь солдат Сычев, «утопив-
ший» министра обороны Иванова.
Суверенитет, равно как и сохранение суверенитета
России, стал главным содержанием политики Путина по-
следних восьми лет, а также содержанием последовавшей
преемственности его курса Медведевым. Соответственно,
главной угрозой на сегодня является десуверенизация
России, которая осуществляется посредством ведения
против России сетевой войны. Сетевая война — это стра-
тегия, разработанная Пентагоном и отторгающая терри-
тории без использования обычных вооружений. Объекта-
ми ведения сетевой войны являются неправительствен-
ные организации, фонды, НКО, политические партии,
идеологические группы, нацистские группировки и т.д.
Само гражданское общество является идеальным полем
для ведения сетевой войны. Таким образом, угроза, иду-
щая от оппозиционных антироссийских структур — та-
ких, как СПС, «Другая Россия», националистические
группировки и т.д., куда более серьезна, чем кажущийся
внешний симуляционный аспект их деятельности, а глав-
ной угрозой сохранению суверенитета России является
сетевая война Америки против России, ведущаяся с по-
мощью сетевых структур несистемной оппозиции, а так-
же идеологическими группами, находящимися внутри
власти и зачастую формирующими повестку дня россий-
ских элит. Ведь тот, кто контролирует сегодня национа-
листов, может смело требовать повышенных преферен-
233

Войны XXI века
ций, а то... кавказцев в русских городах никто не контро-
лирует. Поэтому контролировать националистов должно
государство и прокремлевские общественные структуры.
Или хотите неуправляемых межнациональных конфлик-
тов по всей стране?
ИНСТРУМЕНТАЛЬНЫЙ «НАЦИОНАЛИЗМ»
Скинхед-движение как элемент западной
сети в геополитической войне континентов
Тема молодежного экстремизма не сходит с первых
полос центральных газет и экранов ТВ. Очевидно, за
этим стоит нечто большее, нежели просто беспокойство
за вовлечение молодых людей в область политического,
это как раз можно считать скорее плюсом, или же за кри-
минализацию молодежи — такой криминальной молоде-
жи в России хватает и без политики. Особое внимание
уделяется так называемым националистическим груп-
пам, скинхедам, убивающим приезжих гастарбайтеров.
Вместе с тем никто так не носится с «обычными» мало-
летними убийцами, количество которых, по статистике,
растет. Что же так пугает власть и прессу именно в убий-
ствах на почве межнациональной нетерпимости?
Часто звучат мнения о том, что молодежный экстре-
мизм националистического толка провоцируют сами
СМИ, уделяющие этому явлению повышенное внима-
ние, а также правозащитные организации, раздувающие
миф о вездесущих скинхедах, из-за которых приезжему
прямо хоть из дома не выходи. По мнению эксперта в об-
ласти межнациональных отношений Владимира Карпца,
«наши «правозащитники» любой случай преступления
против нерусского тут же квалифицируют как «преступ-
ление на почве национальной ненависти». Ну и, кроме
того, они очень любят посещать веб-сайты разных вирту-
234

альных «ультраправых» организаций, старательно пере-
писывая все те выдумки, которые авторы таких сайтов пи-
шут о себе». Вместе с тем самым крупным эпизодом за
всю историю новейшей России является двадцать убийств
заезжих гастарбайтеров бандой скинхедов под руково-
дством Рыно и Скачевского, снятых на камеры мобиль-
ных телефонов и выложенных в Интернет. А вот, к при-
меру, история ростовской криминальной «банды двад-
цати семи», на счету которой такое же количество убийств,
или деяния банды «тагирьяновских» из Татарстана, на
счету которых около десятка изнасилований и более двад-
цати убийств, как и действия множества других подобных
банд, убивающих десятками, не произвели никакого осо-
бого впечатления на российское общественное мнение.
Так что же как магнит притягивает внимание обществен-
ности в деятельности именно «националистических» экс-
тремистских группировок? И здесь мы вновь сталкиваем-
ся с таким явлением, как сетевые войны.
Ни для кого сегодня не секрет, что советское дисси-
дентское движение внесло огромную лепту в дело раз-
вала СССР. Некоторые считают, что диссидентская
сеть курировалась непосредственно КГБ, который, по
одним сведениям, пытался таким образом взять совет-
скую диссидентуру под контроль, по другим — пытался
играть свою собственную игру, фрондируя с партийной
верхушкой советского государства. Последней версии,
к примеру, придерживается Сергей Кургинян, утвер-
ждающий, что «первый элитный кластер, работавший
на развал СССР, — это диссиденты. А бэкграунд этого
кластера — соответствующее управление тайной поли-
ции [КГБ], находящейся формально на службе у дейст-
вующей политической системы». Таким образом, оче-
видно, что еще в СССР действовали диссидентские се-
ти, находившиеся под контролем КГБ и разрушавшие
235

Войны XXI века
советскую государственность изнутри, что в итоге при-
вело к развалу СССР и победе США в холодной войне,
вслед за чем последовала геополитическая капитуляция
большого евразийского пространства. Распад Совет-
ского Союза стал первой успешной сетевой операцией
Америки против Евразии. И решающую роль здесь сыг-
рала именно диссидентская сеть. Зачем этому способст-
вовало КГБ? По мнению Кургиняна, «именно тайная
полиция противостояла системе как таковой. В какой-то
мере укрепляя эту систему, а в какой-то создавая условия
для того, чтобы собой ее заменить». По версии же Алек-
сандра Дугина, изложенной в книге «Конспирология»,
КГБ представляло собой атлантистский орден внутри
советской элиты, т.е. элитную атлантистскую сеть:
«КГБ — это центр наиболее прямого воздействия Ат-
лантического Ордена».
Следующей задачей сетевой войны США против Ев-
разии стал распад России, для содействия которому ак-
тивно использовались т.н. правозащитные организа-
ции, ставшие правопреемницами советской диссидент-
ской сети. Основной задачей правозащитников стала
демонизация российской государственности, подчер-
кивающая ее противоестественность для демократиче-
ского мирового сообщества и, как следствие, выводя-
щая необходимость покончить с этой «дикой страной»,
наследницей кровавых режимов русских царей и совет-
ских генсеков. Однако основным инструментом для де-
монизации уже не советской, а российской государст-
венности стал миф о поднимающем голову «русском
национализме». Долгие годы пугалом Запада было
РНЕ, однако очень скоро общий идиотизм этой органи-
зации стал всем очевиден, и пугало стало неубедитель-
ным. Понадобился более опасный образ националисти-
ческого ужаса, коим и стали разрозненные мобильные
236

Сетевые войны
группы скинхедов — нацистские сети, неуловимые,
убивающие людей, жестокие и беспощадные. Этот об-
раз был подхвачен российскими правозащитниками с
большим энтузиазмом. Началось раздувание скинов-
ского «националистического» мифа как всеохватной
опасной сети.
Есть несколько «параметров» националистической се-
ти, раздувание которых необходимо заокеанскому заказ-
чику для того, чтобы выставить Россию опасным для ми-
ровой демократии государством, неспособным справить-
ся с внутренней проблемой без внешнего вмешательства.
Первый необходимый параметр заключается в том, что
националистические экстремистские группировки тре-
буют установления в России диктатуры. Этот миф никак
не вяжется со скин-движением, активисты которого, на-
против, считают существующую российскую власть в ее
нынешнем виде уже проявлением крайней диктатуры,
т.к. она ловит и сажает скинов, вместо того, чтобы про-
демонстрировать наличие в России политических сво-
бод в том виде, в каком они существовали в период
правления Ельцина, позволявших исповедовать любые
взгляды, вскидывать руки, слушать нацистские марши
и ходить с татуировками «Раб Гитлера» на лбу и свасти-
ками на рукаве. Однако для внешнего вмешательства
ситуация запрещения нацизма как раз не повод. А вот
требования установления диктатуры — повод. Поэтому
российские «экстремисты» как бы требуют именно это-
го, что правозащитники и утверждают.
Второй требуемый для поддержания националисти-
ческого мифа параметр заключается в том, что «нацио-
налисты» призывают к вооруженному сопротивлению
правящему режиму, что жутко крамольно и незаконно.
Однако этот же миф оправдывает жесткость власти по
отношению к экстремистам, хотя подобные призывы
237

Войны XXI века
звучат лишь на специальных уличных мероприятиях, со-
бирающих скинов, и только из уст специально обучен-
ных людей, понимающих, как важно привязать этот те-
зис к «националистической» экстремистской среде. Сю-
да же можно отнести и призывы к свержению законной
власти, также якобы проповедуемые националистами.
Третий важнейший фактор, вселяющий ужас в ми-
ровое сообщество, — это ношение нацистской симво-
лики и всего того, что на нее похоже. С этим действи-
тельно проблем нет, т.к. любой скинхед начинается с
демонстрации и ношения свастики, вскидывания руки
и возгласов «зиг хайль» на европейский манер герман-
ских нацистов прошлого века. В качестве борьбы с т.н.
проявлениями нацизма, перечисленными выше, право-
защитники предлагают свои меры: распад России, ибо
слишком большая и неэффективно управляемая, что
мешает вхождению в ЕС и мировое сообщество; русо-
фобию — т.к. любое проявление русского, по их мне-
нию, неизбежно отдает шовинизмом и имперскими ам-
бициями; скорейшее введение внешнего управления
вместо нынешнего «кроваво-гэбэшного», а также депо-
пуляция русских, дабы не плодить нищету и варваров,
не способных воспринять прелести западной цивилиза-
ции. Все это имеет медийную поддержку сети, располо-
женной внутри российских СМИ и созданной либе-
ральной элитой начала 90-х.
Именно диссидентско-правозащитная и либерально-
медийная сети активно используются сегодня в приклад-
ном, рутинном порядке, дабы спровоцировать распад
полиэтнического государства, в геополитических терми-
нах — большого пространства, которое представляет со-
бой Россия, путем раздувания «националистических»
мифов, определенным образом формирующих общест-
венное мнение.
238

Сетевые войны
Существует, конечно и другой, «дремучий» русский
национализм черносотенцев, ругающих «жидов», «пра-
вославных фашистов», фанатов царя-великомученика
Николая Второго, однако убедить кого-то в том, что они
общественно опасны, не представляется возможным.
Хотя по формальным признакам они тоже включены
правозащитниками в реестр фашизма и национализма.
Так называемый современный «русский национа-
лизм» в его медийной версии полностью заимствован с
Запада, где под национализмом подразумевается укреп-
ление государственности, повышение роли государства-
нации в жизни европейского общества. Что мы можем
ассоциировать с понятием «государственность» в Рос-
сии? Это империя. Россия никогда не была государст-
вом-нацией, а все формы, все попытки построить его
были просто смешными и долго не существовали. Рос-
сия всегда была империей. Для нас ценностью является
империя, то есть большое пространство. Поэтому «рус-
ский национализм» для России — это национализм им-
перский, который ориентирован на сохранение этого
большого пространства. Все формы ксенофобии и по-
пытки разделить русских с более чем сотней народов, на-
селяющих наше большое пространство, являются след-
ствием сетевой стратегии, направленной на разрушение
этого большого пространства.
Здесь следует заметить, что в Англию, откуда про-
изошло скинхед-движение, обильное переселение ара-
бов началось вследствие постколониального периода
распада морской Британской империи. Их колонии на-
ходились далеко от самой Великобритании — в араб-
ском мире, в Азии, в Африке, за тысячи миль от Лондо-
на. Наши же «приезжие» принадлежат к одному с нами
большому пространству, будь то Российская империя,
Советский Союз или нынешнее СНГ. Поэтому попытка
239

Войны XXI века
настроить внутреннюю культурную и социальную среду
против людей, этнически принадлежащих государст-
вам, окружающим Россию, это попытка отделить Рос-
сию от остального мира, отгородив ее санитарным кор-
доном. Эти территории вплотную прилегают к нам. Это
не английские колонии, которые не имели с самой Анг-
лией общих границ. Это наша граница, полоса госу-
дарств, отрезающая Россию от юга Евразии, от выхода к
теплым морям.
Весь привнесенный с Запада т.н. «национализм» в
его самых безобразных скиновских формах есть про-
должение геополитической стратегии США по недопу-
щению выхода России к теплым морям. Европейский
суррогат, который у нас подают как «русский национа-
лизм», направлен на то, чтобы отрезать Россию от стра-
тегического сближения с Югом, изолировать ее, а в
идеале разделить на множество отдельных фрагментов,
на «русскую республику» и национальные фрагменты
наших этносов, тем самым покончив с Россией как с са-
мостоятельным геополитическим субъектом. Скинхед в
этой ситуации — это тот, кто становится на сторону на-
шего геополитического врага, ставя под угрозу сущест-
вование Большой России, это участник сетевой войны
на стороне врага.
Панацеей от того, что сегодня называется «русским
национализмом», является скорейшее восстановление
русской национальной идентичности. Идентичность в
нашем случае — это православие, желательно в его из-
начальных, фундаментальных формах. Нынешние же
«русские националисты» не знают, что такое правосла-
вие. Русский националист должен носить бороду, а
большинство из них не имеет даже волос на голове. Рус-
ский националист должен как минимум знать свою
культуру — читать Достоевского, Толстого и Пушкина
240

Сетевые войны
как минимальный набор первоклассника. Наконец,
подлинный русский националист — это националист
имперский, ибо это в крохотной Европе — государства-
нации, а Россия — это империя.
Все, что происходит сегодня в области разогрева
межнациональной розни, является следствием инстру-
ментальной стратегии — реализацией технологии сете-
вых войн, что, в свою очередь, вытекает из геополити-
ческой стратегии изоляции России и впоследствии ее
расчленения. Вот истинные корни т.н. «русского на-
ционализма», прививкой от которого является восста-
новление русской национальной идентичности, которая
в России всегда, традиционно и во все времена подразу-
мевала взаимоуважение между народами, проживаю-
щими на нашем общем, едином геополитическом про-
странстве, имеющими с русскими общую судьбу и об-
щую историю.
ЛЕГИТИМНОСТЬ ПЛЮС ЛЕГАЛЬНОСТЬ
Путин мог бы основать
монархическую династию
Незадолго до президентских выборов ЦИК РФ принял
решение о невозможности проведения референдума о
третьем сроке Владимира Пугана в должности Президен-
та. Вообще, к концу второго путинского срока сложилась
достаточно любопытная ситуация: у Путина была леги-
тимность на продолжение своего правления, полученная
им от народа, но ему не хватило легальности — законода-
тельного обоснования — для того, чтобы было можно
оформить это положение юридически.
При выстроенной в последние годы «вертикали вла-
сти» и централизации полномочий «стоимость» власти
колоссально возросла. А соответственно, вырос и поли-
241

Войны XXI века
тический риск для общества в том случае, если на вер-
шине «вертикали» появляется фигура более слабая, чем
ее предшественник. В какой-то момент в России сло-
жилась такая ситуация, когда ярких политических ли-
деров, которых по популярности можно было прирав-
нять к Владимиру Путину, просто не просматривалось.
Механическая замена Путина другим — это было бы да-
леко не то же самое. В этом случае альтернатива тако-
ва — либо преемник, начинающий все «с нуля», либо
возвращение в той или иной форме самого Путина. При
своей сложившейся политической субъектности Путин
не может не вернуться. I...ll be back. Вопрос только —
как и в каком качестве?
Легитимность Путина зашкаливает. Остается каким-
то образом обеспечить легальность его возвращению.
И здесь существует масса вариантов. Очевидно, что авто-
ры инициативы о проведении референдума по третьему
сроку Владимира Путина даже особо и не рассчитывали
на успех. Скорее, они ставили перед собой цель «запус-
тить пробный шар» и посмотреть на реакцию общества
на такое предложение. Даже если попытка законодатель-
но оформить право президента на переизбрание через
референдум юридически была изначально несостоятель-
на, то, по крайней мере, она дала возможность понять —
если Путин продолжится, никто против не будет, наобо-
рот, все только «за». В результате этого эксперимента в
общественном сознании закрепилась мысль о том, что
возвращение Путина — это что-то, что можно и даже
нужно обсуждать. Кроме того, зафиксировался посыл,
что это, по-видимому, было бы неплохо. Фактически
речь идет о подкреплении существующей легитимности
Путина и ее переводе в плоскость легальности. Дальше
уже на новом этапе можно подбирать конкретный вари-
ант реализации этой идеи.
242

Сетевые войны
Вполне возможно возвращение Владимира Путина в
виде главы Союзного государства России — Беларуси.
Как вариант — с включением в него Абхазии и Южной
Осетии.
А учитывая, что большинство жителей пока еще не-
признанного Приднестровья на последнем референду-
ме поддержали такую идею, да еще плюс косовский
прецедент самоопределения — то эта идея вполне
технически осуществима. Дмитрий Медведев при этом
может оставаться Президентом России еще один срок,
а то и более. Нечто подобное в свое время было реали-
зовано в Югославском союзном государстве, когда у
Сербии и Черногории, все еще входивших в состав
Югославии, был союзный президент, у Сербии свой,
отдельный, а у Черногории свой. Почему бы России не
воспроизвести подобную модель?! Это сохранит прези-
дентский пост и за Александром Лукашенко, и за други-
ми президентами. В конце концов, в составе РФ впол-
не сосуществуют регионы со своими президентами во
главе. Существует и множество других конфигураций
союзного государства.
Препятствие к реализации этого варианта заключа-
ется лишь в том, что Владимир Путин старается прини-
мать во внимание мнение международного сообщества.
И он ни в коем случае не желает предстать перед миром
в качестве авторитарного правителя, который узурпи-
рует власть. Вряд ли он захочет встать на одну ступеньку
с тем же Лукашенко, как его оценивает Запад, или с
Ким Чен Иром. Путин считает, что заботится об имидже
России в глазах международного сообщества. И именно
для последнего ему-то и нужно продемонстрировать,
что инициатива о его возвращении во власть идет сни-
зу — от парламентов субъектов Федерации и простых
людей. Владимир Владимирович так много раз повто-
243

Войны XXI века
рил мысль о том, что не собирается идти на третий срок,
что, в конечном итоге, и сам в нее поверил, и таки даже
не пошел.
Сегодня все чаще в общественном сознании начина-
ет снова оживать вопрос о возвращении страны к мо-
нархической форме правления. И чем дальше, тем
больше эта мысль может быть поддержана широкими
слоями населения. Потому что для России это вполне
органичная форма. Россия всегда была монократиче-
ским государством, и по сути даже советские генсеки
были монархами.
Касаясь монархической темы, нелишне было бы
вспомнить небезызвестный текст координатора «Единой
России» по национальной политике Абдул Хаким Султы-
гова, появившийся накануне президентских выборов, в
котором он предложил придать действующему Президен-
ту «особый статус». В нем Султыгов излагает свое видение
развития ситуации в отношении статуса Президента Пу-
тина в дальнейшем. И хотя данный текст и является част-
ной позицией, пусть и крупного политического функцио-
нера, ситуация сложилась так, что Путин действительно
имеет огромную легитимность от народа на продолжение
тех действий и тех реформ, которые он осуществлял в те-
чение восьми лет своего президентства. Та популярность,
которой он обладает, дает ему не легальную, но легитим-
ную возможность продолжать оставаться национальным
лидером в российском государстве, с перспективой стать
лидером Большой России. Это, в свою очередь, ставит во-
прос о возникновении новых, иных форм его легального
позиционирования.
Если брать традиционные формы российской госу-
дарственности, то основание монархической династии
является вполне приемлемым для России вариантом
правления. Другое дело, что в таком случае это нужно
244

Сетевые войны
и оформить именно как элемент традиции, восстано-
вить традиционалистский контекст. А для этого долж-
на быть пересмотрена роль и позиция РПЦ, содержа-
тельные, идеологические и базовые элементы россий-
ской государственности. Для того, чтобы осуществить
такой шаг, нынешнюю политическую систему необхо-
димо серьезно реформировать именно в традициона-
листском ключе.
С ходу, на базе того полного духовного разложения,
вырождения, которое до сих пор еще сохраняется со вре-
мен правления Ельцина, основать в России новую мо-
нархическую династию, конечно, не получится. В це-
лом, появление упомянутого материала отражает тен-
денции, присутствующие в современном российском
обществе. Он отражает некоторые чаяния как народа
России, так и политической, в том числе «единорос-
ской», номенклатуры. В «Единой России» не отрицают,
что хотели бы видеть Путина в качестве национального
лидера, и прилагают огромные усилия к этому. Сохране-
ние Путина у власти будет являться гарантией благополу-
чия, безопасности, сохранения влияния многих государ-
ственных и партийных функционеров. Однако Путину,
чтобы остаться исторической фигурой, надо избежать
необдуманных, резких шагов. Если основание новой мо-
нархической династии будет традиционалистски обос-
новано и не станет противоречить логике развития рос-
сийской истории, то это вполне допустимо. Во всяком
случае, данный вариант можно рассматривать как один
из вариантов правления Путина. Конечно, все это потре-
бует изменения Конституции, возможно, вообще ее от-
мены, зато, основав монархическую династию, Влади-
мир Путин полностью снимет проблему возвращения во
власть. Тянуть с этим нельзя.
История ускорилась. Могут и забыть...
245

Войны XXI века
ДОКАЗАННАЯ ТЕОРЕМА
После 8 августа «суверенная демократия»
стала данностью
Тема суверенной демократии взбодрила сонное
идеологическое пространство внутренней политики
России, наполнила каким-никаким, но все же смыслом
политическое прозябание партии-монстра «Единая
Россия», и уже только поэтому избегать ее не стоит. Тем
более, никто особо и не избегает. «Суверенная демокра-
тия» стала первой ласточкой реальной идеологизации
государства и власти путинской эпохи. Статьи на эту те-
му в какой-то момент выходили одна за другой, а лидер
«Единой России» Борис Грызлов вообще, ухмыльнув-
шись каким-то своим мыслям, провозгласил «суверен-
ную демократию» основой программы своей партии, за-
читав по бумажке определение нового термина. Так, му-
чительно выбирая из пяти вариантов, «Единая Россия»
определилась-таки с партийной программой. И помог ей
в этом, что закономерно, сам же ее создатель, Влади-
слав Юрьевич Сурков, выдвинув и практически воле-
вым образом утвердив в ее основе понятие «суверенная
демократия».
Последний «программный сбой» перед окончатель-
ным решением извечной проблемы с содержанием у
единороссов произошел после того, как Владимир Пу-
тин усомнился в праве на жизнь термина «суверенная
демократия». На что Сурков, не растерявшись, молние-
носно отреагировал. «Мне все равно, что будет с терми-
ном, мне не все равно, что будет с суверенной демокра-
тией», — заявил он в своем секретном выступлении на
втором медиафоруме «Единой России», перед которым
у присутствующих журналистов отобрали диктофоны и
погасили камеры. Далее, в обстановке строгой секрет-
246

Сетевые войны
ности Сурков разъяснил, что сам термин, если что,
впервые был произнесен еще госсекретарем США Кри-
стофером Уорреном в 1994 г., повторен Романо Проди
несколько лет назад, а затем Диком Чейни. Это для тех,
кто пытается разглядеть за новым термином грядущую
утрату демократических свобод, — вот, пожалуйста,
преемственность от ведущих демократий мира.
А вот далее Владислав Юрьевич поясняет: «Судьба
термина — вторична. Главное, что он актуализировал
обсуждение крайне важных тем — личной свободы и
национальной свободы». Следует понимать это заявле-
ние как подведение итогов правления Путина, получив-
шего наказ от прежних элит — сохранить личные свобо-
ды, главное завоевание ельцинизма, за которое Россия,
по сути, заплатила суверенитетом, устремившись в фар-
ватер американской внешней политики. Сохранил. Но
одновременно с этим Путин вернул и национальный су-
веренитет, то, что Сурков обозначает как достижение на-
циональной свободы, поясняя: «Национальная свобо-
да — это то, что называется суверенитетом. Суверени-
тет — это независимость власти, в нашем случае —
народной власти, нашей демократии».
И здесь вскрывается еще один, куда более глубокий
смысл термина, до которого якобы никому нет дела и
«судьба которого вторична», а именно: раз демократия —
это власть народа, значит, суверенная демократия — это
суверенитет его власти, власти народа. В деталях из уст
Суркова ключевой вопрос звучит так: «Мы хотим быть
самодостаточной страной в смысле того, что мы сами
можем обеспечить свой суверенитет, или мы должны для
этого прибегать к услугам других, более мощных стран?
Это вопрос. Начиная с вопроса о призыве в армию —
нужен ли он — недалеко и до вопроса — а нужна ли ар-
мия?»
247

Войны XXI века
В этой фразе кроется окончательное определение то-
го, что для страны первично, а что вторично. Первич-
на — самодостаточность, обеспечивающая суверенитет.
Вторичны стенания о потерянных якобы свободах, о
желании больших свобод, о несоответствии «суверен-
ной демократии» западным образцам демократии... Но
ведь на Западе победила именно американская демо-
кратия, летящая на крыльях стратегических бомбарди-
ровщиков, — смотри пункт об утрате суверенитета. На-
пример, миссия того же Ельцина как раз и заключалась
в том, чтобы максимально быстро сдаться Западу, аме-
риканцам, на любых условиях, и скорость нашей сдачи
определял уже сам Запад, исходя из своих способностей
переварить полученные фрагменты — политические,
экономические, геополитические. Мотивация Ельцина
при этом была такова: прекратив сопротивление и сдав-
шись, максимально быстро получить достойную в
материальном смысле жизнь для страны, такую, как на
Западе. Но сама сдача как раз и заключалась, в первую
очередь, в отказе от суверенитета и в исполнении ди-
ректив, полученных из Вашингтона. И Ельцин делал то,
что ему говорят. В итоге мы не стали жить, как на Запа-
де, а стали, к общему «удивлению» тогдашних элит,
жить гораздо хуже, чем при последних днях СССР. В тот
момент, когда правящие элиты стали догадываться, что
их обманули, на повестке дня, в порядке очередности,
уже стоял вопрос о распаде России, то есть о начале
фактического отделения территориальных кусков, на-
чиная с Чечни, далее Северный Кавказ, Юг России
и т.д. В этот момент сработал скорее инстинкт самосо-
хранения, нежели рассудочное стремление к державно-
сти и укреплению страны — если страна распадется, где
мы будем властвовать, где будем красть, «пилить», отку-
да вывозить? И тут появился Путин, который предло-
248

Сетевые войны
жил и так уже обеспокоившимся элитам не кончать
жизнь самоубийством, а подумать — перестать зависеть
от внешней логики и начать действовать самостоятель-
но, то есть «суверенно». Так вообще впервые после мно-
гих лет сдачи и отступления встал вопрос о суверенитете
и его важности для самосохранения.
Последующие несколько лет ушли на то, чтобы, пре-
жде всего, самим себе доказать, что суверенитет — это
ценность, что он нам нужен, и отказаться от него мы не
можем. Размышления эти происходили под громкий
«вой» с Запада, который тоже заметил, что Россия пере-
стала ему подчиняться и сделала заявку на суверен-
ность.
Аргумент был только один — раз не подчиняетесь
главной и величайшей демократии мира, значит, вы
против демократии вообще. Противопоставление было
столь же очевидным, сколь и надуманным: либо демо-
кратия, тогда слушайтесь нас, либо суверенитет. Или —
или. Казалось бы, выбор в пользу суверенитета должен
был означать отказ от демократии, но она далась нам
слишком дорогой ценой — распадом империи, всеоб-
щим обнищанием, демографическим провалом, чтобы
так легко от нее отказаться. Отказаться нельзя сохра-
нить! Где запятая? И вот тут возникла следующая
мысль, прямо по Достоевскому: «оба лучше».
Путин сказал — демократии бывают разные. Это был
первый шаг, после которого в обществе и элитах начал-
ся мыслительный процесс: сначала вопрос о самосохра-
нении, ответом на который стал суверенитет. Дальше
декларация о реальном суверенитете поставила вопрос
о демократии. Стали думать о демократии и поняли, что
демократия бывает разной. Так, методом сложения —
суверенитета, который нам необходим для выживания,
и демократии, за которую заплачена высокая цена, а
249

Войны XXI века
значит, жалко, к тому же у нас может быть своя, а не
американская, — общество и власть получили суверен-
ную демократию. Теорема доказана.
По большому счету, для масс, как выясняется, самое
главное — это личное благосостояние и стабильность.
А все это возможно обеспечить лишь путем сохранения
суверенитета, ибо его потеря отбросит страну обратно в
кошмар ельцинизма, откуда мы только-только с таким
трудом выкарабкались. Поэтому суверенная демокра-
тия — это, конечно, хорошо, ее можно показывать За-
паду, чтобы не «орали». Но лучше бы как-то вообще без
демократии. Ведь любая демократия в России — это,
прежде всего, вседозволенность. А кому у нас все дозво-
лено? Правильно, чиновникам, ворам и хапугам от вла-
сти. Долгое время «суверенная демократия» оставалась
пустым идеологическим конструктом и была лишь по-
водом для атаки на сложившуюся путинскую модель,
подхваченную Медведевым, в которой теоретически
личные свободы и власть народа были подкреплены
свободой национальной, то есть суверенитетом. 8 авгу-
ста Америка устроила нам тест, решив проверить, на-
сколько этот «конструкт» жизнеспособен. Дмитрий
Медведев его с блеском прошел. Теперь Медведев —
наш Президент, Россия действительно суверенна, и мы
действительно демократия. В этом больше не осталось
сомнений. Даже у США.
НАВЕРСТАТЬ УПУЩЕННОЕ
Путин имел полную легитимность остаться
Оценивая знаменитое выступление Владимира Пу-
тина на Мюнхенской конференции, наделавшее
столько шуму на Западе, нужно отметить, что даже не-
250

Сетевые войны
смотря на столь авангардное содержание мюнхенской
речи, Путин опоздал с ней минимум на семь лет. В сво-
ем выступлении Путин ссылается на слова генерально-
го секретаря НАТО, который еще в начале 90-х гг. га-
рантировал России, что блок не будет расширять свои
границы дальше Западной Германии. И в этой связи
непонятно, почему Путину понадобилось семь лет,
чтобы заметить противоречие с этими заявлениями.
Даже после распада Югославии, еще при Ельцине, бы-
ло очевидно, что НАТО не собирается останавливать-
ся. Но Россия не уставала повторять, что не видит ни-
чего страшного во вступлении в НАТО суверенных
стран бывшего соцлагеря из Восточной Европы. А вот
после того, как Грузия объявила о скором вступлении
в НАТО, после того как американский радар собрались
устанавливать в Чехии, Польше, а потом и на Украине,
российским властям, видимо, стало действительно
страшно. Многие вещи можно было предотвратить од-
ной лишь декларацией о том, что Россия имеет свои
политические и геостратегические интересы не только
в странах постсоветского пространства, но и в странах
Восточной Европы, ранее принадлежавших к нашему
военному лагерю. Но мы этого даже формально не за-
являли. Поэтому крайне поздно опомнился Путин,
многие процессы приняли тяжелую форму. Геополи-
тическая болезнь России слишком сильно запущена, и
сейчас требуется уже хирургическое вмешательство.
Если бы Путин хотя бы декларировал какие-то вещи в
начале своего правления в 2000 г., многих осложнений
можно было бы избежать.
После произнесения мюнхенской речи недоумение
вызывало одно — почему, заявив о начале хирургического
вмешательства в запущенный процесс восстановления
российского геополитического влияния на постсоветском
251

Войны XXI века
пространстве и в Восточной Европе, Путин неожиданно,
уже взявшись за скальпель, вдруг бросил все, предоставив
проведение операции другому. То есть сначала он привя-
зал себя к месту лидера России, сделав далекоидущие гео-
политические заявления, но уже в десятикратно более же-
стком формате, чем это было последние семь лет, а затем
отказался от власти. Казалось бы, никакой последова-
тельности. Бросить все начинания и уйти?
Все свои 8 лет Путин отпирался от третьего срока,
но, собравшись уходить, поставил страну в жесткие
рамки — даже не оставшись на президентском посту, в
тех обстоятельствах, в которых он оказался после мюн-
хенской речи, он просто вынужден был остаться «у дел».
В любом виде. После Мюнхена на Путина с надеждой
смотрели не только российские, внутренние элиты, но
и элиты тех государств, которые не согласны с однопо-
лярным миром.
Путин не зря сказал о том, что лидеры некоторых за-
падных стран просили его остаться, учитывая переход-
ный период и специфику сложившейся ситуации. И не-
спроста на конференции в МГИМО, посвященной аме-
риканскому президенту Рузвельту, Владислав Сурков
напомнил, что Рузвельт правил четыре срока, что это
обычная западная практика продления полномочий. Де
Голль также увеличивал свой срок пребывания у власти.
А это все демократические страны — США и Франция.
Путин имел полную легитимность от народа, от элит ос-
таться у власти. Но он остался верен своему слову. Одна-
ко машина геополитического реванша уже была им разо-
гнана в полную силу, и, когда за рулем у нее оказался
другой, уже поздно было тормозить. Россия осуществила
то, что озвучил Пуган в Мюнхене, и что должна была
осуществить, — вернулась в историю. Хотя формально
это сделал уже не Путин.
252

Сетевые войны
ВЕРХОВНЫЙ КОМИССАР РФ
Возможна ли в России
демократическая модель диктатуры
Понятие «суверенная демократия» в России возникло
в тот момент, когда наше общество вплотную подошло к
необходимости решения вопроса преемственности сло-
жившегося курса, который был обозначен и проявлен в
период управления страной Владимиром Путиным. От
содержательного наполнения этой формулы зависит бу-
дущее страны. Она же была призвана решить главную
для власти проблему — проблему сохранения преемст-
венности. Существует крайне высокий уровень легитим-
ности, выраженный в поддержке населением того курса,
который реализует нынешняя национальная админист-
рация.
Но здесь мы упираемся в проблему легальности — как
законодательно сохранить и продлить нынешний полити-
ческий курс, общие контуры которого сложились из не-
обходимости восстановления полноценного суверенитета
и сохранения завоеванной ценой разрушения СССР де-
мократии, без которой сегодня никто уже не мыслит сво-
его существования.
Дабы сразу отмести обвинения в нецивилизованных
методах, свойственных российскому «дремучему» поли-
тическому сознанию, обратимся за разрешением сло-
жившейся тупиковой комбинации к трудам известного
германского юриста Карла Шмитта, который, разбирая
вопрос популярности того или иного политического дея-
теля в народе и проблемы его правовой легализации,
юридически описывает такой исторически существовав-
ший европейский правовой институт власти, как дикта-
тура. В своих трудах Шмитт утверждает, ссылаясь на
традиционные европейские юридические формы: «Дик-
253

Войны XXI века
татура есть мудрое изобретение Римской республики.
Диктатор — должность, введенная, чтобы в дни опасно-
сти имелась сильная верховная власть». Именно о силь-
ной верховной власти грезит сегодня наш многонацио-
нальный народ — носитель суверенитета, согласно Кон-
ституции, то есть — суверен. И именно сильная власть
является гарантом консенсуса нынешних элит. В Рим-
ской республике диктатор избирался в «условиях жесто-
чайшей нужды», каковой для нас сегодня и является со-
хранение преемства.
Но здесь мы натыкаемся на такое препятствие, как не-
приятие самого термина «диктатура» на уровне общест-
венного сознания. Здесь любой, кто бы ни начал всерьез
говорить о введении данного европейского правового ин-
ститута власти, неизбежно столкнется с массой упреков —
прежде всего в том, что это понятие противоречит нормам
демократии. Ведь если с суверенитетом при установлении
диктатуры все понятно, для сохранения суверенитета она
и вводится, то где же здесь демократия?
Ответ на этот упрек, как ни странно, мы также нахо-
дим в европейском традиционном праве, причем у тако-
го довольно резкого «политолога», как Николо Макиа-
велли, который утверждал, что «диктатор — не тиран, а
диктатура — вовсе не форма абсолютного господства, а
присущее только республиканскому уложению средство
защитить свободу», в нашем случае — суверенитет, одна
из составляющих термина «суверенная демократия». Та-
ким образом, диктатура в чистом виде, без каких-либо
искусственных исторических примесей, изначально во-
все не направлена на то, чтобы тиранить население, а,
напротив, призвана защитить его коллективную свобо-
ду — суверенитет.
Но наиболее полно демократическую сущность ин-
ститута диктатуры раскрывает автор самого понятия «су-

Сетевые войны
веренитет», французский правовед, политик и философ
Жан Боден, который в своих исследованиях установил,
что традиционно в европейском праве «диктатор только
имел комиссионное поручение — на разрешение таких
проблем государства, как-то: война, подавление восста-
ния, реформирование государства или задача по-новому
организовать государственное управление». Именно эта
цель — по-новому организовать государственное управ-
ление, изъеденное коррупцией, — стояла все последние
годы перед национальной администрацией. И именно
задача реформирования государства — реализация на-
циональных проектов, повышение социального благо-
состояния населения, борьба с бедностью и т.д. — до сих
пор стоит перед Владимиром Путиным, теперь как перед
премьером.
Далее, развивая мысль о диктатуре как о демократи-
ческом правовом институте, Карл Шмитт утверждает:
«Диктатор — это всегда пусть и экстраординарный, но
все же конституционный государственный орган рес-
публики». В отличие, допустим, от монарха, который
сам является сувереном и может воспроизводить любые
законы, тут же их реализуя, диктатор, хотя и имеет осо-
бые полномочия, делегированные ему сувереном, в на-
шем случае многонациональным народом России, все
же действует в рамках правовой системы государства.
«Диктатор не может менять существующие законы,
не может отменить Конституцию или изменить органи-
зацию власти, не может он и издавать новые законы», —
констатирует Шмитт, ссылаясь на работы Макиавелли,
который, в свою очередь, главной задачей правовой
системы считает необходимость «облечь диктатуру кон-
ституционными гарантиями». Хотя Шмитт и указывает
на то, что диктатор может принимать решения само-
лично, но все эти полномочия следует отличать от зако-
255

Войны XXI века
нодательной деятельности, ибо диктатор всего лишь ис-
полнитель.
Таким образом, диктатор выполняет лишь поставлен-
ную перед ним сверхзадачу, в то время как остальные ор-
ганы власти государства продолжают действовать в рам-
ках своих конституционных задач, чиновники выполня-
ют свои технические функции, законодатели создают и
принимают законы. Шмитт по этому поводу замечает:
«В рамках исполнительной власти все исполнительные
органы должны быть безусловно подчинены интересу
технически выверенного хода событий», однако туг же
добавляет, что чиновники всего лишь поддерживают
жизнедеятельность так называемого «служебного госу-
дарства», и их абсолютный техницизм ведет к безразли-
чию в отношении дальнейшей политической цели. Дик-
татор же работает именно на реализацию цели, это, в
терминологии Шмитга, «комиссар действия», он одер-
жим действием и поставленной перед ним задачей. По-
этому, когда речь идет о каком-либо крайнем случае, он
может ради достижения конечной цели местами выйти
за формальные рамки закона.
Исследуя традиционных европейских правоведов,
мы обнаруживаем довольно интересный вывод о том,
что демонизированный в современном обществе ин-
ститут диктатора совершенно не противоречит демо-
кратическим конституционным формам функциониро-
вания «республики», которые сложились в нынешней
системе российского «буржуазного национализма», и
при этом вполне может существовать параллельно дей-
ствующей правовой системе. А возникает институт дик-
татора для решения сверхзадач — для реформирования
государства или для ответа на те вызовы, с которыми
сталкивается сегодня современная Россия, но с которы-
ми не в силах справиться действующая чиновничья мо-
256

Сетевые войны
дель: удвоение ВВП, социальное благополучие, созда-
ние инновационной экономики, модернизация инсти-
тутов демократии. И здесь мы приходим к совершенной
непротиворечивости возникновения института диктато-
ра в современных условиях. Если приложить диктатуру к
сегодняшней ситуации, то расклад институтов власти
получается такой: в России конституционно обозначен
суверен — источник власти — многонациональный на-
род России, который вправе делегировать часть своего
суверенитета институтам управления государства, в том
числе и диктатору, с постановкой соответствующих
сверхзадач. Существует парламент, который выполняет
законотворческую деятельность (поскольку диктатор
не имеет таких полномочий), а также является предста-
вительным органом народа. Остается фигура президента,
избранного народом, который выполняет техническую
функцию, обеспечивает исполнение законов, созданных
парламентом, и следит за соблюдением Конституции,
правовой основы «служебного государства». И ко всему
этому добавляется фигура диктатора, который получает
напрямую от суверена — многонационального наро-
да — сверхзадание, одержим этим сверхзаданием и,
опираясь на легитимность и суверенитет, также полу-
ченные от народа, выполняет поставленную сверхзада-
чу. Параллельно оживляя спящее чиновничье про-
странство, которое неповоротливо и не спеша продол-
жает функционировать, выполняя служебные функции
государства. Действует диктатор, опираясь на европей-
скую модель института комиссаров, которые, в свою
очередь, являются исполнителями уже его воли и дейст-
вуют от его имени.
Таким образом, введение института диктатора позво-
ляет реализовать сложные задачи, сохранить суверенитет
и вместе с тем не нарушить демократические устои — на-
257

Войны XXI века
родную легитимность, парламентаризм, Конституцию,
выборное президентство, все то, сохранению чего как
раз и способствует введение понятия «суверенная демо-
кратия». Такая демократия, в идеале, обеспечивает
должную роль суверенитету и гарантирует сохранение
демократических подходов. При этом важно сохранить
легальность процесса, которая состоит из трех частей:
неприкосновенности Конституции — основы сохране-
ния политической стабильности, ставшей одной из глав-
ных заслуг Владимира Путина; из проведения выборов
нового президента «служебного государства» и из леги-
тимной процедуры введения института диктатора. Юри-
дически обеспечить этот процесс можно, например, вы-
движением кандидатуры парламентом — представитель-
ным органом народа, обеспечивающим легитимность и
свою поддержку кандидатуры диктатора, и утвержде-
нием его Общественной палатой — представительным
органом, выражающим консенсус элит. Эти же структу-
ры — парламент и Общественная палата — формулируют
задание. Ну а для того, чтобы не пугать западное общест-
венное мнение понятием «диктатор», можно заменить
его другим, более «европейским» названием, например
«верховный комиссар».
СУРКОВ И ЕВРАЗИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ
Комментарий к интервью самого
влиятельного политика России
«Комсомольской правде» —
kp.ru/daily/23370/32473
Поворотной точкой России к евразийской политике
стало в свое время интервью одного из самых влиятель-
ных людей в России Владислава Юрьевича Суркова га-
зете «Комсомольская правда». Высказанные в интервью
258

Сетевые войны
тезисы, по сути, сформировали внешний и внутренний
курс России на последующие годы. В нем Владислав
Юрьевич высказывается вполне в евразийском ключе.
За осторожностью государственного чиновника про-
слеживаются мысли, вполне соответствующие евразий-
ской оценке ситуации, а уж коль Сурков комментирует
шаги Путина по укреплению государства, то вполне
можно тешить себя мыслью, что и Путин считает так
же. Стоит предположить, что, учитывая влияние Влади-
слава Суркова на внутреннюю политику государства,
при его нынешних имперско-патриотических взглядах
и новый президент Дмитрий Медведев думает точно так
же, как и он.
Интервью было сделано после трагических событий
в Беслане, за которыми последовал указ президента об
отмене губернаторских выборов, по сути ставший лишь
следствием общего переосмысления отношений России
и Запада, что и раскрывает в своем интервью Владислав
Сурков. К примеру, ответ на первый вопрос можно
вполне недвусмысленно трактовать следующим образом:
правящие элиты в Америке и Европе по-разному видят
свои взаимоотношения с Россией. Европа, отягощенная
американской доминацией, все больше фрондируя с
США, в перспективе рассматривает Россию «как добро-
го соседа и надежного союзника». Исключение здесь —
европейские массмедиа, настроенные весьма русофоб-
ски. Отсюда зарождающаяся геополитическая ось Па-
риж — Берлин — Москва. «Люди, принимающие реше-
ния в Америке, в особенности неоконсервативные элиты,
продолжают жить фобиями «холодной войны», рассмат-
ривают нашу страну как потенциального противника,
считают своей заслугой почти бескровный коллапс Со-
ветского Союза и пытаются развить успех. Их цель гео-
политически определена абсолютно точно — «разруше-
259

Войны XXI века
ние России и заполнение ее огромного пространства
многочисленными недееспособными квазигосударст-
венными образованиями». Отсюда «препятствие осу-
ществлению полной финансовой блокады террори-
стов», читай, финансирование террористов. Через это
финансирование наша «уголовщина» становится «ча-
стью разветвленной сети террористического интерна-
ционала».
Геополитически здесь все сходится. Начатая еще Анг-
лией «детонация наших южных рубежей как способ ос-
лабления России в XIX веке» — да и ранее — была под-
хвачена ее правопреемницей — США—в XX в. и развита
в полномасштабную стратегию сегодня. Совершенно ев-
разийский взгляд на вещи. Что же еще должно произой-
ти, чтобы все объединились? Чтобы прекратилась поли-
тика двойных стандартов? Ответ Суркова на этот вопрос
вообще выдержан в совершенно традиционалистском
ключе: современный Запад в своем цивилизаторском
высокомерии никак не может «отказаться от позитиви-
стских иллюзий». Здесь следует отметить, что с тради-
ционалистской точки зрения позитивизм, отрицающий
все нематериальное, явление сугубо западное, материа-
листичное, прогрессистское, ставшее, по сути, антипо-
дом традиционализма — основы евразийства. Далее Сур-
ков перечисляет «цивилизованные» методы, которыми
оперирует Запад: «подкупить, обмануть, натравить на со-
седа». Приведение в качестве примера Гитлера и ситуа-
цию конца 30-х гг. следует понимать так: американцы
«пострадали» от «международного терроризма», который
сами же и взрастили, чтобы использовать против нас.
И продолжают использовать: «Не случайно Путин в
одном из своих недавних выступлений сравнил подоб-
ную реакцию части мировой элиты с настроениями кон-
ца 30-х гг. прошлого столетия. Подписание накануне
260

Сетевые войны
Второй мировой войны мюнхенских соглашений и
печально известного пакта Молотова — Риббентропа —
это глупые попытки «накормить хищника чужим мя-
сом», за счет других обеспечить собственную безопас-
ность. Как известно, Гитлера это не остановило. И анти-
гитлеровская коалиция сложилась только после того, как
Гитлер достал всех и каждого по отдельности. Жертв и
тогда могло быть меньше, но история, понятно, ничему
не учит». Высокомерие, двойные стандарты и абсолют-
ная враждебность к нам — вот ответ Запада. Ну что еще
должно было произойти? Атака на Цхинвал...
Несколько разочаровывает оценка чеченского урегу-
лирования: «В дни бесланской трагедии вновь высказы-
вались призывы к переговорам с сепаратистами... Да,
как будто по чьей-то команде... Может, я что-то про-
пустил, но мне за все эти годы не посчастливилось ни
разу услышать ясных и четких предложений по урегули-
рованию кризиса. Все, что делает власть, объявляется
неправильным. А что правильно? Переговоры? Пожа-
луйста! О чем? С кем? Каковы переговорные позиции?
Каким должен быть результат? Не слышу!» Владислав
Юрьевич как бы пропустил евразийский вариант реше-
ния российско-чеченского конфликта. А он есть, гром-
ко, по мере сил, озвучивался, предлагался в разных ви-
дах, описывался в десятках статей, однако все тщетно.
Власть так и не заметила его. И напрасно!
Однако дальше по тексту идет вообще совершенно
патриотический пассаж: «Вывод войск, международный
статус либо независимость Чечни... Немного смахивает
на государственную измену, подстрекает к предательству
чеченского народа, всех, кто на Кавказе верит России».
Сохранение целостности большого пространства, Кав-
каза в составе России-Евразии — геополитический импе-
ратив евразийской политики. Государственный сувере-
261

Войны XXI века
нитет Чечни вне России — плацдарм антироссийских
сил на Кавказе, распад большого пространства, угроза
российской государственности. А ведь как совершенно
правильно замечает Владислав Юрьевич, «Главной зада-
чей интервентов — читай, англо-американской коали-
ции — является уничтожение российской государствен-
ности». Отрадно, что это понимает человек, который
управляет страной.
Следующий евразийский тезис Суркова выглядит так:
«Наша страна уникальна и требует соответствующей
системы управления». Система «западной демократии»
для нас не подходит. В России все решается и осуществ-
ляется «сверху», централизованно, унитарно, «верти-
кально». Если административная реформа Путина — это
и «диктатура», то диктатура народная, конституционная,
просвещенная, направленная на благо России. Это и
есть евразийская демократия. «Путин укрепляет государ-
ство, а не себя» — эта фраза вообще вынесена в заголо-
вок материала.
Завершается все просто, по Дугину, — апологетикой ев-
разийства — модернизация без вестернизации, плюс об-
щинность, конфессиональность и просвещенная путин-
ская опричнина: «Модернизация и солидарность круп-
нейших общественных корпораций — профессиональных
объединений и религиозных конфессий, государственной
бюрократии и политических партий, правозащитных ор-
ганизаций и судебно-правоохранительной системы —
обязательно приведут Россию к победе». Евразийство се-
годня просто витает в воздухе, настолько, что даже наибо-
лее продвинутые кремлевские чиновники начинают по-
нимать, что если Россия и спасется, то только через евра-
зийство и империю. Ну а технологически — создание
евразийской сети есть единственно возможный сетевой
ответ вызову Запада. А единственный, кто на сегодня в
262

Сетевые войны
Кремле наиболее ясно понимает суть сетевых стратегий —
это Владислав Юрьевич Сурков. Ибо, как поет группа
«Полуострова», «ведут все двери, речи и причины в мой
красный терем в центре паутины». Вот там и расположим
штаб сетевого сопротивления и создания новой — четвер-
той — политической теории, взамен отживших трех.
СТАРОВЕРЫ ПРОТИВ КИБОРГОВ
Что взять в Четвертую
политическую теорию?
Одной из аксиом для выработки Четвертой полити-
ческой теории стало утверждение о том, что эпоха мо-
дерна на данный момент закончилась вместе с первой,
второй и третьей политическими теориями. Собствен-
но, это утверждение о близком конце либерализма, о
естественной смерти марксизма и гибели фашизма и
стало отправной точкой для начала разговоров о Чет-
вертой политической теории. Мир уверенно вошел в
эпоху постмодерна, что, с одной стороны, создало пред-
посылки к мутации умирающего либерализма в постли-
берализм, а с другой... к зарождению Четвертой полити-
ческой теории, способной дать последний бой этому
постлиберальному мутанту.
Контекст постмодерна
Первое, что приходит в голову при создании проти-
воядия к постлиберализму, это использование преиму-
ществ постмодерна — естественной среды обитания по-
стлиберализма — для борьбы с ним самим, используя
его сильные стороны, беря инструментарий постлибе-
рализма в качестве технологического компонента Чет-
вертой политической теории. Хотя это, конечно, не мо-
263

Войны XXI века
жет быть основой новой политической теории. А что
может быть?
Основной отличительной чертой постмодерна стало
именно то, что он дал равные возможности и для модер-
на, и для традиции. В эпоху премодерна за прогрессист-
ские мысли сжигали на костре. В модерне за возврат к
традиции рубили головы. Постмодерн же дал равные
возможности и тем и другим: хочешь — «золоти купола»,
а хочешь — сделай операцию по смене пола. И то и дру-
гое стало одинаково возможно. Это породило клонов,
киборгов и мутантов, с одной стороны, но и сняло запре-
ты со староверов, религиозных фундаменталистов и тра-
диции в целом — с другой. Традиционализм не то чтобы
восторжествовал, но он по крайней мере не запрещен, и
этим необходимо непременно воспользоваться, форми-
руя 4ПТ.
Осуществляя некий принудительный перманентизм,
провозглашающий циклический подход, с очевидно-
стью обнаруживаем, что последовательность трех пара-
дигм — премодерн — модерн — постмодерн — неизбеж-
но возвращает нас снова в начало, опять к премодерну, к
традиции в ее изначальном виде. А раз мы говорим о ро-
ждении новой политической теории на месте отмерших
вместе с эпохой модерна старых, ничто не мешает нам
взять традицию и традиционные элементы в качестве ба-
зовых для использования в разработке Четвертой поли-
тической теории. Тем более постмодернистский кон-
текст, воцарившийся сегодня, нам в этом никак не пре-
пятствует, что также необходимо учесть. А именно, при
выработке Четвертой политической теории мы не можем
абстрагироваться от того технологического фона, кото-
рый сложился в постиндустриальную эпоху постмодер-
на. Без технологических достижений и прорывов новая
политическая теория окажется неадекватной. В чистом
264

Сетевые войны
виде традиция будет проигрывать технологически. По-
этому такие позиции, как научно-технический прогресс
или «модернизация без вестернизации» в качестве не-
коего инструментария, который берется не как цель, что
декларируется в постлиберализме, а как средство к дос-
тижению цели, безусловно должны быть включены в
4ПТ. Таким образом, Четвертая политическая теория —
это не модерн в чистом виде, потому что мы берем тради-
цию за основу, и не премодерн, потому что мы берем вы-
сокие технологии на вооружение. 4 ПТ — это постидео-
логия.
Обоснование такого подхода, как ни странно, дает в
своих работах известный израильский каббалист и бого-
слов Мордехай Шрики. В своих работах он убедительно
доказывает, что для гармоничного развития современно-
му человеку необходимо уделять одинаковое внимание
как метафизике — вопросам спасения души, обращения
к традиции, к корням, так и теме достижения успеха в
актуальном материальном мире, «здесь и сейчас», что
только усиливает, фундаментализирует полученную
формулу традиция+технология, выражающую новый
подход в адекватном контексте на фоне торжествующего
постмодерна.
Геополитика как базовый ориентир
XX век был веком идеологий, поэтому геополитика
была укрыта множеством идеологических наслоений.
То в форме противостояния труда и капитала, то в про-
тивостоянии арийской и неарийской частей человече-
ства. Однако и те и другие оказались погребены под об-
ломками модерна. Наступил постмодерн. XXI век стал
не только веком конца идеологий, но и веком геополи-
тики в чистом виде. Идеологическая шелуха облетела, и
вот мы видим, что ради достижения геополитического
265

Войны XXI века
эффекта стороны используют любые идеологические
формы и модели: ради своего геополитического торже-
ства Америка с легкостью идет на союз с исламистами,
террористами, Усамой бен Ладеном, «коммунистами»,
автохтонами, с кем угодно, невзирая на взгляды и при-
страстия, лишь бы достигнуть сиюминутного геополи-
тического успеха. Геополитика на сегодня — важней-
ший инструментарий для правильной ориентации в
системе опознавания «свой—чужой».
Таким образом, геополитика в чистом виде также
должна стать важнейшей составляющей Четвертой по-
литической теории. Геополитика без всяких идеологиче-
ских наслоений, ибо постмодерн стал концом идеоло-
гий. Геополитическое противостояние неизбежно станет
базовой основой 4ПТ, ибо в размытом пространстве
постмодерна враг географически не зафиксирован, экс-
территориален и обезличен, и опознать его без геополи-
тического позывного не представляется возможным.
Постлиберальный враг «телесный»
А вот кого мы возьмем за врага? Дело в том, что даже
победивший, казалось бы, либерализм в постмодерне
трансформируется, превращаясь в постлиберализм, ос-
новная идея которого — очищение, освобождение от
всех ограничений и достижение совершенства человека,
движение к «сверхчеловеку». Но «сверхчеловеку» не
ницшеанскому, а «сверхчеловеку телесному». Сверхче-
ловеческие качества постлиберального человека дости-
гаются путем сверхтелесности, биологического, физио-
логического совершенства и телесных сверхвозможно-
стей. Это один из базовых постулатов постлиберализма.
Человек совершенный, понятый постлиберализмом в
пределе, — это киборг. Западное постлиберальное обще-
ство, совершенствуя человека, очевидно, не совершенст-
266

Сетевые войны
вует его душу. Оно совершенствует его тело. Значит, че-
ловек не должен стареть, его органы не должны снаши-
ваться, а сношенные органы должны заменяться на
технологически более совершенные, искусственные ор-
ганы, встраиваться в живой организм. Живой организм
должен становиться телесно более совершенным, а сам
человек при воздействии современных разработок в об-
ласти генной инженерии со временем должен мутиро-
вать, превращаться в более совершенный организм.
В конечном итоге, полученного идеального, «исправлен-
ного» сверхчеловека останется только клонировать, дабы
он опять не «испортился» и не «выродился».
Несмотря на то, что родиной такого нового постли-
берального человека-киборга, человека-мутанта, явля-
ется Запад, это совершенно не значит, что он будет как-
то географически привязан к пространству, ибо Запад в
постлиберализме понимается как концепт, а мобиль-
ность, экстерриториальность, «оторванность» являются
положительными качественными характеристиками
постчеловека. Именно здесь нам и понадобится геопо-
литика как метод различения, отделения «телесного»
врага, прошитого западным кодом, от «своего». В пост-
модерне даже геополитика становится постгеополити-
кой, трансформируясь в геополитику виртуальную,
экстерриториальную, сетевую...
Религиозный фундаментализм
Готовя наш ответ постлиберализму в виде 4ПТ, мы,
несомненно, во многом отталкиваемся «от противно-
го». Взяв за основу традицию, мы, соответственно, так-
же стремимся к сверхчеловеку, но уже сверхчеловеку
метафизическому, сверхчеловеку духовному, противо-
стоящему сверхчеловеку телесному, находящемуся на
другом полюсе ставшего виртуальным геополитическо-
267

Войны XXI века
го противостояния. Принимая традицию в той версии,
которая нам доступна и понятна, мы неизбежно прихо-
дим к православию в его самой изначальной (ибо мы
вернулись в начало цикла) версии, наиболее ортодок-
сальной. К Православию в его «золотом веке». Учиты-
вая современный контекст, наиболее соответствующей
этому периоду версией православия является старооб-
рядчество. И даже не буквально, не конфессионально,
но принципиально и догматически. Старообрядчест-
во — как концепт, шире — православная ортодоксия,
еще шире — религиозный фундаментализм. Это имен-
но те формы, в которых премодерн может быть возвра-
щен во всей полноте, оставаясь адекватным воцарив-
шейся реальности постмодерна. Религиозный фунда-
ментализм — это то, что должно с неизбежностью стать
одной из основ Четвертой политической теории.
Глобальный проект
и коллективное спасение
Складываемый на ощупь, в потемках, остов 4ПТ так
и останется экстравагантным концептом, если не увле-
чет за собой массы, став предметом их вожделения,
стремления и, в конечном счете, общей целью. Чем же
мы можем привлечь интерес масс к в Четвертой поли-
тической теории? Пробираясь в потемках, попробуем
проверенные технологические ходы.
Важнейшим фактором, который делает постлибера-
лизм привлекательным, является мессианство. Постли-
берализм спасает человечество. Но спасает от «пере-
житков», от души, архаики, идентичности. Спасает,
создавая человека телесно совершенного, бессмертно-
го, бесконечного, вечного. Взяв традицию за основу,
мы начинаем формировать ответное мессианство на ос-
нове принципа спасения души. Мессианство 4ПТ про-
268

Сетевые войны
является как коллективное спасение (понятие весьма
условное с религиозно-догматической точки зрения, но
зато привлекательное для масс). Конец истории завер-
шится коллективным спасением «остатка верных», тех,
кто сохранит душу в тот момент, когда все остальное
постчеловечество поклонится Антихристу. Наградой же
за духовную стойкость станет перемещение в Царство
Божье, в новый сотворенный мир. Все это, безусловно,
относится к категории веры, на то оно и мессианство,
но не больше, чем вечный, бессмертный и бесконечный
мутант-человек. 4ПТ увлечет массы мессианством кол-
лективного спасения, что кажется невероятным лишь
под воздействием майи постлиберализма.
Что еще несомненно, так это то, что 4ПТ должна
формироваться как «глобальный проект». Известный
экономист и политолог Михаил Хазин выделяет сле-
дующие признаки глобального проекта: универсализм,
обращение ко всем и оценочная система «свой—чу-
жой». Естественно глобальность не может преодолеть
геополитическую логику, на то она и ограничена систе-
мой «свой—чужой», а значит, и рамками самой 4ПТ.
В этом контексте «обращение» глобального проекта
происходит «ко всем» избранным, принявшим тради-
цию и не принявшим постлиберализм. Ну и наконец,
универсализм обеспечивается концептом коллективно-
го спасения, которое происходит как бы «оптом», не-
дифференцированного, на основе самого общего при-
знака непоклонения Антихристу.
Великая империя конца
Попробуем также укрепить 4ПТ обломками первых
трех. Главный козырь первой политической теории, либе-
рализма — это свобода. Берем свободу в 4ПТ, переосмыс-
лив ее в нашем ключе, как отсутствие запретов. А панацеей
269

Войны XXI века
от вседозволенности должно стать управление ситуацией
посредством формирования контекста, граничных усло-
вий, «сетевого кода». Справедливость берем из второй по-
литической теории, ну а из третьей — «триумф воли», то
есть превалирование общих интересов над частными, воли
над личностью. Подытоживая, получаем два геополитиче-
ских полюса: с одной стороны, киборги, мутанты и кло-
ны — совершенный телесный человек, с другой стороны —
использующий новейшие технологии, новейшее вооруже-
ние и технику, технологически укрепленный и развитый
старообрядец. Геополитическая война континентов, таким
образом, уже в ближайшем будущем выльется в противо-
стояние старообрядцев и киборгов. Четвертая политиче-
ская теория в этом представлении, используя современный
технологический потмодернистский контекст, — это ста-
рообрядцы Востока против киборгов, появляющихся из
виртуального Запада. И здесь, пока не поздно, важно также
разрушить базовые принципы постлиберализма. На инди-
видуализм постлиберализма надо ответить общинностью,
опять же в старообрядческом, фундаменталистском ключе.
Ну а рассудок, мораль и идентичность должны быть декла-
рированы как ценность в пику постлиберализму, который
все это отрицает. На этом механическое конструирование
4ПТ почти закончено. Остался последний штрих...
Немецкий философ Мартин Хайдеггер финал челове-
ческой истории обозначил как Ereignis — дословно — со-
бытие. Это то, что должно стать концом современного
человечества, но, одновременно, началом чего-то ново-
го. Ereignis — это не точка, но процесс. Рождение 4ПТ —
это ответ на вызов, на необходимость чего-то нового по-
сле исчерпанности того, с чем мы имели дело все это
время. «В центре 4ПТ, — как пишет Дугин в своей ста-
тье, — как ее магический центр располагается вектор
приближения к Ereignis». Что может стать для нас собы-
270

Сетевые войны
тием, завершающим модерн, противостоящим постли-
берализму и дающим шанс на спасение? Для русского
человека, а также для всего, что находится вокруг него, в
его поле зрения, таким событием, таким процессом яв-
ляется империя. Великая империя финальной битвы, те-
перь уже виртуального столкновения цивилизаций суши
и моря, Запада и Востока, финальная битва технологиче-
ски развитых старообрядцев и киборгов, Четвертая по-
литическая теория коллективного спасения, глобальный
проект для мобилизации к финальной битве, к Армагед-
дону, империя верных — Наша империя! Великая импе-
рия конца...
СЕТЕВАЯ ВОЙНА БУДУЩЕГО
Клоны, мутанты и киборги —
военный аспект сетевой войны
Подводя итог беглого обзора понятия «сетевые вой-
ны», неумолимо входящего в нашу жизнь, нельзя не
предвидеть тех изменений, которые оно внесет в судьбу
человечества уже в ближайшем будущем. А будущее, как
всегда, туманно. Однако некоторые контуры с учетом
рассмотренных сетевых стратегий все-таки уже можно
набросать.
Великая война континентов, о которой так много го-
ворили геополитики прошлого столетия, неминуемо
близится к своей развязке. Умирают государства-на-
ции. Наступает время империй, время действительно
большой игры. Геополитическое противостояние Спар-
ты и Афин греческой цивилизации сменилось противо-
стоянием Рима и Карфагена Средиземноморья, затем —
Англии и России эпохи индустриализации, и, наконец,
перешло в глобальный масштаб, где главными игрока-
ми стали Мировой океан или Мировое могущество с
271

Войны XXI века
центром в США, и Евразия, Суша — с центром в Рос-
сии. Какое-то количество империй на стороне Амери-
ки, какое-то количество — на нашей. Суша против мо-
ря, империи против империй. Финальная битва за но-
вый Эон. Все-таки, как ни крути, сетевая война — это
война. Война в условиях тотальной компьютеризации
сил и средств вооруженной борьбы с использованием
новейших высоких технологий в среде глобального ин-
формационного пространства, пронизанного сетями.
Боевое столкновение — как финал битвы континентов,
как схватка сил добра и зла, прообразами которых явля-
ются апокалиптические воинство Христа и воинство
Антихриста — все же неизбежно.
Три базовых элемента
Любое воинское формирование сетевой войны со-
стоит из трех базовых элементов. Первый элемент объе-
диняет в себе все средства выявления противника, его
отслеживания, сбора информации о нем, а также обо
всех объектах и сетях, подчиненных противнику и ис-
пользуемых им для ведения боевых действий. Такими
средствами являются как собственные сети, так и тех-
нологические элементы слежения — спутники, авиафо-
тосъемка, радары, высокочувствительные звуковые
пушки, скрытые камеры, подслушивающие устройства,
компьютерные Трояны и программы-шпионы, новей-
шие системы перехвата и прослушки, а также визуаль-
ного фиксирования. Наконец — наружное наблюдение,
допросы захваченной агентуры, не исключающие ис-
пользование средств психотропного и физического воз-
действия. Иными словами — весь спектр возможностей
сбора информации, выработанный человечеством за
все предыдущие эпохи, начиная от самых новейших
технологических средств и заканчивая простейшими
272

Сетевые войны
методами дознания, — условно обобщенный понятием
сенсоры.
Второй элемент сетевой войны — сумма средств по-
давления выявленных объектов ведения сетевой опера-
ции со стороны противника. Сюда входит также весь
спектр средств — начиная от физического устранения
узлов ключевых сетей противника, его агентуры, поли-
тической и дипломатической поддержки и заканчивая
новейшими средствами ведения боя — авиационная
техника, высокоточные «умные» ракеты, танки, самое
современное стрелковое оружие, включая лазерные
технологии. Сюда же следует отнести и средства компь-
ютерного взлома, используемые для подавления элек-
тронных сетевых узлов сбора и передачи информации,
средства радиоэлектронного и радиолокационного по-
давления, а также возможное на текущий момент ис-
пользование тектонического и психотропного оружия.
Иными словами — сетевая война подразумевает ис-
пользование всех доступных средств ведения боя, за ис-
ключением откровенно отживших, к коим можно отне-
сти как химическое оружие, так и ядерное — как неэф-
фективные средства, ибо массовое поражение живой
силы не является приоритетом сетевой войны и даже,
напротив, в условиях современного человекоцентрич-
ного мышления мешает успеху. Обычный человек, на-
селение, массы — не ценность с военной точки зрения,
однако его ценность в контексте общественного мне-
ния гипертрофированно раздута, и информационный
поток негатива, вызванный массовой гибелью населе-
ния, только спровоцирует информационные помехи,
шумы, излишне засоряющие информационное про-
странство и забивающие действительно ценные потоки.
Ценностью сетевой войны в то же время является субъ-
ект — т.е. человек, наделенный качествами, необходи-
273

Войны XXI века
мыми для сетевой войны, «параметрами», — солдат се-
тевой войны, актор.
Третий базовый элемент сетевой войны представляет
собой сумму интеллектуальных и информационно-
управляющих возможностей. Он включает в себя сорти-
ровку полученной от сенсоров информации, ее анализ и
выведение стратегии действий, координацию и обеспе-
чение взаимодействия между сетями и акторами сетевой
операции, а также информационное и медийное обеспе-
чение сетевых операций во всех проявлениях. К послед-
нему относится также область информационной войны,
являющейся сегментом сетевых войн, обеспечивающим
медиаподдержку сетевым операциям. Вообще интеллект
и способность к анализу являются главным преимущест-
вом в сетевой войне. Наличие интеллекта становится ре-
шающим фактором, т.к. от правильной оценки собран-
ной информации зависит точность принятых решений, а
с учетом приоритетности когнитивного уровня ведения
сетевых операций интеллектуальное обеспечение стано-
вится фактором номер один, что не исключает также ис-
пользование искусственного интеллекта.
Следует заметить, что фрагменты всех трех вышепе-
речисленных уровней использовались и в «обычных вой-
нах», однако основной платформой обычной индустри-
альной войны является все же вооруженное столкнове-
ние на поле боя, т.е . «горячая фаза», в то время как все
остальные уровни являлись вспомогательными, лишь
подготавливающими стороны к физическому столкно-
вению, к непосредственно буквальному сражению. В се-
тевой же войне самого сражения в понятиях индустри-
альной войны вообще может не произойти, либо оно
станет лишь одним из незначительных проявлений, не
имеющим решающего значения для предопределения
исхода битвы. Все это обусловлено принципиально
274

Сетевые войны
иным подходом сетевой войны к противостоянию, ко-
гда основой для него является не платформа — основа
индустриальной войны, а именно сеть — полицентрич-
ное неиерархизованное пространство. Соотношение
трех базовых элементов сетевой войны также не иерар-
хизовано по отношению друг к другу, а скорее триеди-
но. Одно вытекает из другого, являясь его продолжени-
ем, и одновременно все три элемента взаимно дополня-
ют друг друга.
Солдат сетевой войны
Солдат сетевой войны, актор — понятие качествен-
ное. В отличие от представителя массовки индустриаль-
ных войн, актор представляет из себя совокупность физи-
ческих, технологических и разрушающих возможностей,
а также интеллекта. По сути, актор — это обобщающая
система, способная как самостоятельно принять реше-
ние на основе собранной и полученной из открытого ис-
точника информации, так и самостоятельно реализовать
его. При этом доступ к информации и скорость ее пере-
дачи являются решающими моментами для координа-
ции действий с другими акторами, а также создают усло-
вия тотального преимущества перед противником. Можно
сказать, что от скорости передачи информации приоритет-
но зависит успех всей операции. Таким образом, техно-
логическое обеспечение актора новейшими технологи-
ческими достижениями и разработками является обяза-
тельным. Экипировка солдата сетевой войны должна
быть просто нашпигована сенсорами. От этого зависит
его живучесть на поле боя.
Тенденция технологического оснащения актора сего-
дня проявляется в максимальной интеграции солдата и
технологической «начинки». Чем более глубоко начинка
встроена, интегрирована в организм, тем эффективнее
275

Войны XXI века
ее использование. По сути, организм солдата должен
быть модернизирован посредством технологичных эле-
ментов, вживленных в его организм. Речь идет о микро-
чипах, позволяющих контролировать и корректировать
реакции организма, его психическое и психологическое
состояние, уровень адреналина и т.д. извне. Находясь на
поле боя, совершенный в технологическом смысле орга-
низм постоянно находится на линии. А его действия ко-
ординируются штабом операции посредством беспро-
водного обмена информационными пакетами. Картинка
с поля боя транслируется на монитор штаба напрямую с
веб-камеры, что дает возможность точно представлять,
что происходит в очаге событий, а также выявлять дета-
ли, оставшиеся без внимания актора, указывая ему на
упущенные фрагменты и эпизоды, которые необходимо
учесть. Также актор снабжен и более глобальной систе-
мой указания его местоположения, и, наблюдая перед
собой всю картину поля боя целиком, штаб имеет воз-
можность корректировать передвижение актора наибо-
лее эффективным образом, даже в абсолютно незнако-
мой местности, предупреждая его об опасности.
В этой связи важнейшим аспектом максимального
повышения эффективности актора на «поле боя» стано-
вится доступ к его мыслям, ибо голосовая передача не
отражает всю полноту оценки актором окружающей дей-
ствительности, реального положения дел. К тому же го-
лосовая передача значительно увеличивает время досту-
па информации в штаб, а соответственно, снижает эф-
фективность. В направлении решения этой проблемы
уже сейчас достигнуты определенные успехи. Минобо-
роны США недавно выделило значительные средства на
исследование волн головного мозга. Это лишь часть дол-
госрочного проекта, целью которого является создание
так называемых «умных шлемов» — нового вида воору-
276

Сетевые войны
жений, готового совершить революцию в представлени-
ях о современной войне. «Умный шлем» должен нау-
читься считывать мысли человека, его носящего. Сама
конструкция инновационного шлема уже готова — он
оснащен 128 датчиками, улавливающими мозговые ко-
лебания, и программным обеспечением, преобразую-
щим полученные данные в информацию о мыслях акто-
ра. Посредством шлема солдаты смогут с максимально
возможной скоростью обмениваться информацией как
со штабом, так и друг с другом, а также передавать ко-
манды и сообщения путем «громких» и отчетливых мыс-
лей, которые будут транслироваться в звуковой форме в
шлемы других солдат, а также на базу. На данный мо-
мент последней загвоздкой ученых из Калифорнийского
университета в Ирвине, Университета Карнеги-Меллона
и Университета штата Мэриленд перед окончательным
внедрением новой технологии стало технологическое
обеспечение выделения нужных мыслей из общего пото-
ка мозговой активности. Однако эта задача скорее всего
будет решена по тому же алгоритму, по которому нужная
информация выделяется и сортируется из общего ново-
стного потока информационного общества, т.е. путем
получения соответствующего «сетевого кода».
Стоит отметить, что «умный шлем» — лишь одна из
бесконечного множества перспективных инноваций в
американской армии. Так, Агентство передовых иссле-
дований США (DARPA) уже работает над проектом под
названием Super-Resolution Vision System (SRVS), пред-
полагающим создание оптических приборов, позволяю-
щих при увеличении добиться картинки с высочайшим
разрешением. Новинка позволит точно и оперативно
выявлять вооруженных людей, а также сопоставлять ли-
цо объекта с единой базой фотографий. Кроме того, Пен-
тагон уже развернул новые образцы вооружения и воен-
277

Войны XXI века
ной техники, разработанные по программе «Боевые сис-
темы будущего» (FCS). Таким образом, кибернетическая
модернизация боевого организма становится главной
тенденцией в создании эффективных солдат сетевой
войны.
Фазы сетевой войны
Теперь рассмотрим основные фазы сетевой войны,
еще раз обращая внимание на то, что формат боестолк-
новения и актор сетевой войны в его полной боевой
экипировке, описанный выше, — это лишь одна из
форм проявления сетевых операций, считающаяся
крайней. Реализация горячих фаз в Афганистане и Ира-
ке показала всю уязвимость и пока еще достаточное не-
совершенство «горячих» подходов к сетевым процес-
сам, хотя и Афганистан, и Ирак стали площадками об-
катки «боевых» сетевых подходов на местности, из чего
была сделана масса выводов, позволяющих совершен-
ствовать фактор боестолкновения. В той же самой сте-
пени, однако, кибернетически усовершенствованный
актор может стать участником сетевого столкновения и
в условиях холодного поля боя, при реализации сетевых
операций на местности без использования обычных
вооружений, а опираясь лишь на высокие технологии и
информационные стратегии.
Любая сетевая операция начинается, прежде всего, с
достижения информационного превосходства. И это
является первой фазой сетевой операции. Как правило,
достижение информационного превосходства осущест-
вляется путем развертывания собственной информаци-
онной сети одновременно с подавлением или выводом
из строя системы разведывательно-информационного
обеспечения противника. Объектами для пристального
внимания и первоочередного устранения обычно ста-
278

Сетевые войны
новятся сетеобразующие узлы, а также центры обработ-
ки информации, ее анализа и конечного принятия ре-
шений. В реальности собственная информационная
сеть обычно развертывается под видом редакций вновь
созданных СМИ, а также корреспондентских пунктов
существующих СМИ. Сюда же относятся и обычные
пиар- и консалтинговые конторы, а в особо осложнен-
ных условиях — обычные фирмы. Если же среда пред-
ставляется абсолютно враждебной, то приоритетным
инструментом информационного развертывания ста-
новятся существующие сети, перепрошиваемые путем
покупки, идеологической обработки — вплоть до пря-
мой вербовки.
Вторая фаза сетевой операции — подавление способ-
ности противника к физическому системному сопротив-
лению после достижения информационного превосход-
ства. Происходить это может через разложение управ-
ленческого аппарата государства или любого другого
образования. Здесь в ход идет и идеологическая обработ-
ка, и вербовка, и откровенная коррупция. Все это жела-
тельно проводить на фоне создания перманентных быто-
вых проблем, а также психологического давления. В бое-
вых условиях соответствующий эффект достигается
завоеванием превосходства в воздухе путем подавления
системы ПВО противника. И в том, и в другом случае
вторая фаза сетевой войны подразумевает устранение
способности к системному согласованному сопротивле-
нию, когда разложение и информационное превосходст-
во полностью деморализуют противника.
После этого начинается третья фаза сетевой вой-
ны — последовательное уничтожение наиболее круп-
ных и жизнеспособных объектов, оставшихся без
управления, но еще способных восстановить сопротив-
ление. Под подобными объектами подразумеваются как
279

Войны XXI века
министерства и ведомства, так и военные штабы или
остатки воинских соединений.
Четвертой, завершающей, фазой сетевой операции
является полное и окончательное устранение любых
возможных очагов сопротивления, будь то небольшие
СМИ, маргинальные группы или разрозненные воин-
ские соединения и части.
Основной отличительной чертой сетевой операции
является то, что все четыре фазы реализуются настолько
стремительно, что не оставляют противнику возможно-
сти не только собраться с силами, но и принять нужные
решения. В масштабах государства это может занимать
от нескольких месяцев до нескольких лет, в то время как
незначительные субъекты могут быть устранены за не-
сколько суток. К тому же каждая из последующих фаз
может идти внахлест, т.е . начинать реализовываться не
дожидаясь полного завершения предыдущей фазы.
В идеальных условиях все четыре фазы реализуются
практически одновременно, с небольшим зазором по
старту. При этом началу всей сетевой операции должен
предшествовать значительный период сбора и анализа
информации о противнике, ибо сама сетевая операция,
состоящая из четырех вышеназванных фаз, является
лишь завершающим сбор полных и общих сведений о
противнике этапом.
Всеобщая осведомленность
Одной из отличительных черт сетевой операции явля-
ется всеобщая осведомленность. Каждый актор имеет
доступ к общей сети, а соответственно, общей базе дан-
ных, используя информацию из которой он по умолча-
нию действует синхронно с остальными боевыми едини-
цами. К тому же каждый солдат в курсе всех переговоров,
ведущихся между штабом и остальными акторами,
280

Сетевые войны
вплоть до прослушивания мыслей остальных участников
операции, В то же время боевая единица — это то поня-
тие, которое не совсем правомерно для описания сете-
вых операций. То, что в индустриальных войнах пред-
ставляло из себя в буквальном смысле одну человече-
скую единицу с ограниченными форматом этой
единицы возможностями, в сетевой войне являет собой
обобщающую систему. Решение, принятое такой систе-
мой на поле боя, может в целом изменить ход событий, а
также общую стратегию действий, если оно принято на
основе стремительно полученных новых данных и каче-
ственно меняет тактику ведения операции.
Каждый актор в этом случае, учитывая намерения
командира, т.е. будучи полностью осведомленным о ко-
нечной, даже не тактической, а стратегической цели
всей операции, может не только воспользоваться обще-
доступными данными на базе принципа всеобщей осве-
домленности, но также и пополнить общую базу и, что
самое важное, имеет возможность и полномочия сфор-
мировать необходимый контекст, если он ему нужен доя
исполнения той или иной задачи. А именно, находясь на
«поле боя» — здесь подразумевается не обязательно пло-
щадка боестолкновения, но и любая другая среда прове-
дения сетевой операции, — актор имеет возможность
оперативно связаться с представителем информацион-
ного агентства — журналистом, дипломатом или поли-
тиком и путем полной или частичной передачи имею-
щейся информации сформировать необходимый ему на
текущий момент для выполнения того или иного дейст-
вия контекст. Переданное с «поля боя» сообщение мо-
жет в секунды попасть на основные мировые новостные
ленты, повлиять на котировки акций, что, в свою оче-
редь, может оперативно скорректировать принятие по-
литических решений теми или иными субъектами, так
281

Войны XXI века
или иначе имеющими отношение к операции, и, тем са-
мым, изменить ход общих событий, повлияв на исход
конкретного «сражения».
Так же актор имеет возможность влиять и на соци-
альную, и на политическую ситуацию в каждом кон-
кретном месте своего пребывания, имея превосходство
в доступе к информации, в скорости связи с другими
акторами, а также координируя свои действия со шта-
бом, обеспечивающим всеобщую осведомленность
всем участникам процесса. В этом смысле солдат сете-
вой войны — это универсальный солдат, представляю-
щий из себя комплекс максимальных возможностей, а
иными словами — обобщающую систему, способную
осуществить поистине любую операцию в пространстве
материального информационного общества, достигнув
любой цели. Солдат постлиберального общества буду-
щего — это совершенный кибернетический организм с
практически неограниченными возможностями.
Остаток верных
Описание совершенного солдата сетевой войны, ве-
дущейся Америкой против остального мира, создает
довольно депрессивную картину окружающей дейст-
вительности для тех, кто находится на другой стороне.
Учитывая сложившееся положение дел, самое бес-
смысленное и нерациональное, что можно было бы
предпринять в данном случае, это ввязаться в техноло-
гическую и затратную «погоню», пытаясь технически
нагнать соперника, соревнуясь с ним в новом магист-
ральном направлении развития современной войны.
С другой стороны — одной из целей сетевой войны, ве-
дущейся США против всего остального мира, является
абсолютный контроль надо всеми участниками исто-
рического процесса, а это, в свою очередь, достигается
282

Сетевые войны
путем внушения мысли о бесполезности сопротивле-
ния. Совершенная человекомашина, киборг должен
внушать ужас противнику, деморализуя его, парализуя
волю еще до начала сражения. Однако это взгляд на че-
ловека с Запада. У современного киборга есть слабые
места, задача лишь в том, чтобы выявить их и исполь-
зовать в своих целях.
Современное постлиберальное общество Запада яв-
ляется цивилизационной квинтэссенцией торгового
строя, формировавшегося на Западе столетиями, а это, в
свою очередь, формирует мотивацию каждой отдельной
боевой единицы, которая, несмотря на кибернетическую
начинку, все же остается преимущественно человеком,
сформированным западным контекстом торгового об-
щества со своей мотивацией. И здесь именно человече-
ский фактор становится слабым местом кибернетиче-
ского организма сетевой войны. А именно то, что в по-
давляющем количестве случаев мотивацией к действию
такого актора является финансовая мотивация. Индивид
Запада не оперирует категориями веры, ибо он тотально
материален — в этом суть западного общества. Воля у та-
кого субъекта становится продолжением его финансов
вой, материальной мотивации и отдельно не существует.
Таким образом, понимая происхождение уязвимых мест,
мы имеем возможность сформировать от обратного тип,
способный противостоять киборгу. Таким типом лично-
сти является человек, для которого фактор веры является
решающим, а воля есть следствие этой веры, т.е. катего-
рия абсолютно нематериальная, но метафизическая.
Солдат будущего с нашей стороны, способный достойно
противостоять киборгам, клонам и мутантам постлибе-
рального будущего, — это человек с устойчивой верой,
набором морально-нравственных качеств, вытекающих
из веры, морально устойчивый, волевой и, соответствен-
283

Войны XXI века
но, нематериально мотивированный» Чем меньше чело-
век испорчен материальным, тем более устойчивой в во-
енном отношении обобщающей системой он является.
Ну а его технологическое обеспечение — это есть техни-
ческая сторона вопроса, доступная в глобальном мире в
одинаковой степени в любой точке планеты. В конце
концов, небольшое технологическое отставание сполна
компенсируется морально-волевыми качествами боевой
системы.
Метафизический выбор
остатка верных
В понятиях Апокалипсиса, после финальной битвы
между силами добра и зла спасутся немногие, но имен-
но сохранившийся остаток верных по итогам Страшно-
го суда станет в основании нового мира, нового Зона,
Нового света — золотого века, дарованного человечест-
ву после конца мира. Несмотря на всю нематериаль-
ность подобных категорий, вызывающих со стороны
материального мира лишь усмешку и иронию, именно
они являются нашим последним асимметричным пре-
имуществом в формате ведения сетевой войны с учетом
беспросветного технологического отставания. Ибо се-
тевая война глобальна, она идет, она неизбежна и вре-
мени на раздумье мало. Либо мы принимаем метафизи-
ческую категорию веры в качестве основного оружия,
либо мы проигрываем битву до ее начала. Конец уже
близок. Другого выбора нет...

СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие 5
Введение. Геополитическая революция Путина — Медведева ... 20
Часть I
ФАКТОР ГЕОПОЛИТИКИ В СЕТЕВЫХ ВОЙНАХ
Мировая геополитика и сетевые войны 26
Тезисы о сетевых войнах 45
Геополитический метод в концепции
национальной безопасности 64
Схватка с «Анакондой» 70
Континент на нашей стороне 82
Континентальная стратегия победы 88
Япония — Китай — Россия 94
Ось Париж — Берлин — Москва 100
Инсуляция 103
Времени нет 105
Штат Eurasia 108
НПО имени Джеймса Бонда 111
Очень болезненная реакция 114
Вызов брошен 122
Часть II
ПОСТСОВЕТСКОЕ ПРОСТРАНСТВО -
ПЛОЩАДКА СЕТЕВОЙ ВОЙНЫ
Наша империя 129
«Оранжевые» последствия 133
По «Линии Сталина» 136
Ход короля 139
Русские ракеты в белорусских лесах 146
В авангарде многополярности 150
Необъективная объективность 153

Страна достроенного социализма 160
О нас помнят 166
Возвращение сверхдержавы 169
Часть III
СЕТЕВАЯ ВОЙНА НА КАВКАЗЕ
Россия и проблема международного
терроризма 174
Безоговорочная поддержка Кремля 179
Сетевая война США в Чечне 183
Новая площадка сетевой войны 196
Шумливая имитация 201
Ингушский «рейд» 205
Последний выхлоп «оранжевого» сценария 208
Око за око 210
Цена сотрудничества с Америкой 216
Часть IV
РОССИЯ В СЕТЯХ
Россия — мишень глобальной атаки 220
Вычистить либералов отовсюду 224
Регионы ждут опричнину 226
У нас так не принято 231
Инструментальный «национализм» 234
Легитимность плюс легальность 241
Доказанная теорема 246
Наверстать упущенное 250
Верховный комиссар РФ 253
Сурков и евразийская империя 258
Староверы против киборгов 263
Сетевая война будущего 271

Валерий Коровин
ГЛАВНАЯ ВОЕННАЯ ТАЙНА США
Сетевые войны
Издано в авторской редакции
Художественный редактор Л. Волков
Технический редактор 8. Кулагина
Компьютерная верстка А Григорьев
Корректор Л. Зубченко
ООО «Издательство «Яуза»
109507, Москва, Самаркандский б-р, 15
Для корреспонденции:
127299, Москва, ул. Клары Цеткин, 18/5
Тел.:(495)745-58-23
ООО «Издательство «Эксмо»
127299, Москва, ул. Клары Цеткин, д. 18/5. Тел. 411-68-86,956-39-21
Home page: www.ektmo.ru E-mail: info@eksmo.ru
Подписано в печать 25.03.2009.
Формат 84х1081/32. Гарнитура «Ньютон». Печать офсетная.
Бумага тип. Усл. печ. л. 15,12.
Тираж 3500 экз. Зак. № 6609.
Отпечатано с электронных носителей издательства.
ОАО "Тверской полиграфический комбинат" 170024, г. Тверь, пр-т Ленина, 5.
Телефон: (4822) 44-52-03,44-50-34, Телефон/факс: (4822)44-42-15
Home page - www.tverpk.ru Электронная почта (E-mail) - sales@tverpk.ru

Оптовая торговля книгами *Эксмо»:
ООО «ТД «Эксмо». 142700, Московская обл., Ленинский р-н, г. Видное,
белокаменное ш., д. 1, многоканальный тел. 411-50-74.
По вопросам размещения рекламы в книгах издательства «Эксмо»
обращаться в рекламный отдал. Тал. 411-68- 74,

ГЛАВНАЯ
ВОЕННАЯ
ТАЙНА
США
Сетевые войны
Две с половиной тысячи лет назад китайский мудрец
сказал: «Высшее искусство войны заключается в том, чтобы
покорить врага без боя, даже не обагрив меч кровью». Сегод-
ня США как никогда близки к осуществлению этой мечты,
обладая новым тайным оружием и новой стратегией завоева-
ния мирового господства. Речь о так называемых СЕТЕВЫХ
ВОЙНАХ - последней военной разработке Пентагона, позво-
ляющей одерживать победу без применения вооруженных
сил, а значит, и без риска пропустить ответный удар.
Тайные заговоры и спецоперации, захват информационно-
го пространства и изменение общественного сознания, идео-
логические диверсии и «промывание мозгов», подрывная
пропаганда и «цветные» революции - вот далеко не полный
арсенал Сетевых войн, самое опасное оружие XXI века, кото-
рое сегодня уже вовсю используется против нашей страны.
Потому что главной целью Пентагона, главным препятствием
на пути американской Империи Зла всегда была и остается
Россия...
Эта книга - первое отечественное исследование
стратегии и тактики сетевых войн, разоблачение глав-
ной военной тайны США.