Ассоциация Исследователей Российского Общества XX века
Серия «АИРО — научные доклады и дискуссии. Темы для XXI века»
Редакция «Независимой газеты»
Игорь РОТАРЬ
ПОД ЗЕЛЕНЫМ
ЗНАМЕНЕМ
ИСЛАМСКИЕ РАДИКАЛЫ
В РОССИИ И СНГ
Издание поддержано
Maison des Sciences de L'Homme (Paris)
и редакцией «Независимой газеты»
Москва
«АИРО-ХХ»
2001

Международный совет издательских программ АИРО-ХХ
Г.А. Бордюгов главный редактор
А.И. Ушаков исполнительный директор
С А. Александров зам. исполнительного директора
К. Аймермахер Рурский университет
Д. Байрау Тюбингенский университет
В. Берелович Высшая школа по социальным наукам, Париж
Б. Бонвеч Рурский университет
X. Вада Токийский университет
А.Ю. Ватлин МГУ им. М.В. Ломоносова
Л.С. Гатагова Институт российской истории РАН
П. Гобл Фонд Потомак
Г. Горцка Кассельский университет
А. Грациози Университет Неаполя
Р.У. Дэвис Бирмингемский университет
Е.Ю. Зубкова Институт российской истории РАН
Ст. Коэн Принстонский, Нью-йоркский университеты
Дж. Д. Морисон Лидский университет
В.А. Невежин Институт российской истории РАН
Н. Неймарк Стэнфордский университет
Д. Рейли Университет Северной Каролины на Чапел Хилл
Я. Хоулетт Кембриджский университет
Ю. Шеррер Высшая школа по социальным наукам, Париж
Представители АИРО-ХХ в Российской Федерации
В.М. Бухараев Казань
В.И. Голдин Архангельск
В.А. Исаев Новосибирск
В.В. Канищев Тамбов
А. Г. Макаров Москва
НА. Постников Курск
В.П. Федюк Ярославль
ТА. Чумаченко Челябинск
Издание поддержано Maison des Sciences de L'Homme (Paris)
и редакцией «Независимой газеты»
Ротарь И. Под зелёным знаменем. Исламские радикалы в России и СНГ.
Серия «АИРО - научные доклады и дискуссии. Темы для XXI века». Вы-
пуск 12. - М.: АИРО-ХХ, 2001. - 112 с.
ISBN 5-88735-074-1
ISBN 5-88735-074-1
©
Ротарь И., 2001.
©
АИРО-ХХ, 2001.

Содержание
ВВЕДЕНИЕ 5
Глава 1
СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ И СРЕДНЯЯ АЗИЯ.
СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ЧЕРТЫ
ЭТНОСОЦИАЛЬНОГО ПОРТРЕТА РЕГИОНА 10
ГЛАВА 2
УГРОЗА ИСЛАМСКОГО РАДИКАЛИЗМА В СНГ:
МИФ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ? 16
Глава 3
ИСЛАМСКИЕ КОНСЕРВАТОРЫ И ВЛАСТЬ:
РЕГИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ 24
Чечня 24
Дагестан 42
Грузия 48
Азербайджан 53
Таджикистан * 58
Узбекистан 69
Киргизстан 81
Синьцзян-Уйгурский автономный район (Китай) 85
Глава 4
ИСЛАМ И КРИМИНАЛ 89
Глава 5
ИСЛАМ В ПОЛИТИКЕ: ФАКТОР КОНСОЛИДАЦИИ
ИЛИ РАЗДОРА? 98
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 104

Данный доклад является новой, значительно расширенной
и дополненной версией опубликованного в 1999 г доклада «Ислам и война»
Учитывая большой резонанс, который он вызвал среди наших читателей,
Международный Совет «АИРО-ХХ» решил вновь вернуться к этой проблеме.
ИГОРЬ РОТАРЬ (1965 г р.) - обозреватель «Независимой газеты». В 1988 г. он закончил
географический факультет МГУ им. М. В Ломоносова. Область профессиональных интере-
сов - этнические и конфессиональные конфликты на территории СНГ и других регионов
мира. В качестве корреспондента работал в различных конфликтных зонах СССР перио-
да его распада, а также в Афганистане, Боснии и Герцеговине, Руанде, Югославии (Косо-
во) и Албании. И. Ротарь - автор более 400 статей в российских СМИ, неоднократно
публиковался в зарубежных изданиях, в том числе в журналах «Prism» (Джеймстаунский
фонд), «Perspectives» (Институт конфликтологии Бостонского университета), «War
report» (Институт мира и войны, Великобритания). В 1999 г выступал с циклом лекций
о проблемах исламского радикализма в России и СНГ в университетах США (в частно-
сти, Гарвардском, Йоркском, Калифорнийском) и Канады.

ВВЕДЕНИЕ
Они говорят:
нас не коснется огонь, разве только на немного дней.
Скажи:
разве вы взяли с Аллаха договор и Аллах никогда не изменит своего
договора?
Или вы говорите на Аллаха то, чего не знаете?
Коран. Сура 2. Стих 74
Ислам и война... К сожалению, эти столь далекие друг от друга поня-
тия всё чаще воспринимаются на территории бывшего СССР как си-
нонимы. Вряд ли будет преувеличением утверждать, что практически
во всех газетных статьях, посвященных региональным войнам в му-
сульманских регионах бывшего СССР, присутствуют такие термины,
как «исламисты», «газават», «джихад». Причём все эти понятия упот-
ребляются с ярко выраженным негативным оттенком.
Действительно, в Чечне бойцы чеченского сопротивления идут
в бой с именем Аллаха на устах. Загадочные бородатые люди с зелё-
ными повязками на головах уже захватывали российские города, за-
являя, что совершают это во имя Аллаха. В Дагестане же теракты
и нападения на российских военнослужащих стали обыденном делом,
а на местных базарах периодически появляются листовки с призыва-
ми ко всем мусульманам поддержать «священную войну» против
русских «оккупантов-кафиров».
Неутешительные известия приходят и из Средней Азии. Мощ-
ные взрывы уже раздавались в центре Ташкента, а отряды узбекских
исламистов около двух месяцев держали оборону в горах Киргизста-
на. По утверждению узбекских властей в специальных военных лаге-
рях на территории Пакистана уже сформированы отряды мусульман-
ских фанатиков из Узбекистана, которые только и ждут удобного
момента для вооружённого захвата власти на своей родине. К южным
же рубежам СНГ подходят талибы, всерьёз рассуждающие о том, что

6
Введение
после освобождения всего Афганистана продолжат войну и в Средней
Азии. Главы центральноазиатских государств и Москва опасаются, что
талибы заключат союз с местными мусульманскими экстремистами,
и тогда «священная война» заполыхает не только на территории всей
Центральной Азии, но может перекинуться и на российские земли.
В данной работе рассматривается проблема роли ислама в зо-
нах конфликтов (так называемых «горячих точках») тех регионов СНГ,
где компактно проживают мусульмане. Подобную тему нельзя не
считать актуальной, так как на территории СНГ большинство регио-
нальных войн произошло, именно, в мусульманских районах. Делает-
ся попытка осмысления ситуации в зонах конфликтов на территории
СНГ (в том числе и потенциальных), где ислам являлся важной со-
ставляющей идеологии одной из противоборствующих сторон. Явля-
ется ли ислам одним из факторов, катализирующим вооружённые кон-
фликты, или же, напротив, именно, жёсткие нормы религиозной морали,
отшлифованная за века собственная система юридического права (ша-
риат) способствуют ликвидации конфликтов в латентной стадии?
Практически во всех зонах конфликтов в мусульманских ре-
гионах СНГ достаточно высока активность фундаменталистских груп-
пировок. Прежде, чем дать анализ этого явления, следует остановить-
ся на авторской трактовке понятия «исламский фундаментализм»,
которое в дальнейшем будет неоднократно встречаться. В основе
фундаментализма лежит попытка восстановить первоначальные цен-
ности ислама, определённые ещё во времена пророкд Мухаммеда,
очистить религию от поздних нововведений и наслоений. Одним из
основополагающих для современных фундаменталистов является
тезис, что для мусульманина имеет значения не национальность, а рели-
гиозная принадлежность, и, следовательно, все приверженцы ислама,
вне зависимости от того, какому народу они принадлежат, должны
стать единой сплочённой силой.
Поэтому чрезвычайно важно понять - способна ли фундамен-
талистская идеология консолидировать приверженцев ислама, или
же, напротив, рост исламского фундаментализма является фактором,
провоцирующим внутриконфессиональные конфликты среди самих
мусульман. Отметим также, что на позициях исламского консерва-
тизма (то есть стремления внедрить ислам во все стороны жизни)
стоят не только фундаменталисты. Не менее ревностными сторонни-
ками исламского образа жизни являются приверженцы традиционно-
го (осложнённого местными обычаями) ислама, который восприни-
мается фундаменталистами, как ересь. Так в Чечне, и Джохар Дудаев,

Под зелёным знаменем. Исламские радикалы в России и СНГ 7
и сменивший его Аслан Масхадов создавали исламское государство
при помощи традиционного духовенства, находящегося в конфрон-
тации с фундаменталистами. Для удобства автор называет исламских
консерваторов, хотя и не совсем корректным, но широко укоренив-
шимся в востоковедческой литературе термином исламисты и, соот-
ветственно, пропагандируемую ими идеологию - исламистской.
Нельзя не сказать об источниках и научной литературе, ис-
пользуемой автором. Заранее оговорюсь, что в первую очередь этот
доклад - результат работы не кабинетного учёного, а практика. В каче-
стве обозревателя автор неоднократно бывал на всех региональных
войнах в мусульманских районах бывшего СССР, неоднократно бе-
седовал практически со всеми видными политиками, полевыми ко-
мандирами из мусульманских регионов: президентом Киргизстана
Аскаром Акаевым,, президентом Ингушетии Русланом Аушевым, че-
ченским полевым командиром Шамилем Басаевым, экс-президентом
Северной Осетии Ахсарбеком Галазовым, президентом Чечни Асла-
ном Масхадовым, министром иностранных дел Чечни Мовлади Уду-
говым, президентом Чечни Зелимханом Яндарбиевым, президентом
Таджикистана Рахмоном Набиевым, лидерами таджикской оппози-
ции Абдуло Нури и Акбаром Тураджонзодой (все титулы приводятся
на момент взятия интервью) и многими другими. Кроме этого, нахо-
дясь в зонах конфликтов, автор много общался с простыми местными
жителями: рядовыми боевиками, колхозниками, представителями ин-
теллигенции.
Использована также периодическая печать - газеты и журна-
лы, издаваемые мусульманскими общинами, духовным управлением
и политическими организациями. Эти издания часто имеют неболь-
шой тираж и выходят нерегулярно. Использованы листовки и про-
кламации, пропагандистские видео- и аудиокассеты, распространяе-
мые противоборствующими сторонами в зонах конфликтов.
Возрождение ислама на постсоветском пространстве, роль ис-
ламских политических организаций в современном СНГ обстоятельно
изучались многими серьёзными российскими и зарубежными учёны-
ми, и написание данной работы было бы невозможно без обращения
к их трудам. Речь идёт о трудах московских и санкт-петербургских
учёных Ф. Асадулина, Б. Бушкова, А. Кудрявцева, А. Малашенко, г. Ми-
лославского, Д.Микульского, А.Нуруллаева, Л.Полонской, М.Рощина,
А. Сагадеева, Л. Сюкияйнен, израильского исследователя Средней
Азии Якова Роя, чеченского политолога Джабраила Гакаева и многих
других. Среди работ, посвященных истории ислама на территории

8
Введение
СНГ, необходимо выделить книгу английского историка Джона Бад-
ли «Завоевание Россией Кавказа», опубликованную в Лондоне в
1908 г., работу современного израильского ученого Моше Гамера
«Мусульманское сопротивление царизму, завоевание Чечни и Даге-
стана», книгу российского арабиста Роберта Ланды «Ислам в истории
России», монографию чеченского исследователя Вахида Акаева «Шейх
Кунта-Хаджи. Жизнь и учение».
Автор опирался в своем исследовании и на публикации в цен-
тральных средствах массовой информации. «Независимая Газета»
с 1997 г. издаёт специальное приложение «НГ-религии» с отдельной
страницей, посвященной исламу; достаточно регулярно обращаются
к мусульманской тематике газеты «Известия», «Сегодня», «Москов-
ские Новости», «Время-МН». Среди журналистов-аналитиков наибо-
лее часто и обстоятельно об исламе пишут А. Дубнов, И. Максаков,
Е. Супонина, М. Шевченко, С. Шерматова.
В первой (вводной) главе приводится этносоциальный порт-
рет исследуемого региона - Средней Азии и Северного Кавказа. Та-
тарстан и Башкортостан остаются за рамками данного исследования,
так как в этом регионе не было вооружённых конфликтов, терактов,
и нет никаких оснований предполагать появления здесь очагов неста-
бильности в обозримом будущем. Вторая глава посвящена роли
ислама в регионах вооружённых конфликтов на территории России
и СНГ. Автор рассматривает, как исламистская доктрина использова-
лась во время войн в Чечне и Таджикистане. Отдельно рассматрива-
ется феномен роста сторонников исламского фундаментализма на
территории СНГ. В третьей главе даётся региональный обзор взаимо-
отношений власти и исламских консерваторов как на территории
бывшего СССР, так и в припограничном со среднеазиатскими госу-
дарствами Синьцзянь-Уйгурском Автономном Районе (СУАР) Китая.
Подраздел, посвященный СУАР, неслучаен, так как именно рост ис-
ламистов в соседней Средней Азии непосредственно повлиял на си-
туацию в этом заселённом мусульманами районе Китая. Сегодня же
сепаратистское движение в СУАР, судя по всему, поддерживает кон-
такты как со среднеазиатскими фундаменталистами, так и с чеченским
движением сопротивления. Четвёртая глава посвящена вовлечённо-
сти криминальных структур в исламские движения. Эта проблема дос-
таточно актуальна. К сожалению, «правоверными мусульманами» не-
редко становятся люди в реальности весьма далёкие от ислама, но
зато имеющие прочные контакты и влияние в криминальном мире.
Парадокс этого явления объясняется достаточно просто: набравшие силу

Под зелёным знаменем Исламские радикалы в России и СНГ 9
криминальные группировки больше, не желают оставаться в тени и в
открытую заявляют о своих притязаниях на власть. К слову сказать,
такое явление характерно отнюдь не только для мусульманских ре-
гионов (вспомним, хотя бы победы на выборах в Ленинске-Кузнецке
и Нижнем Новгороде местных криминальных авторитетов). Однако
в мусульманских республиках бывшего СССР именно исламская док-
трина оказалась наиболее действенной альтернативой светской идео-
логии местных властей. В шестой главе рассматривается проблема
консолидации мусульман СНГ в единую силу. Сложность межнацио-
нальных отношений между различными мусульманскими народами,
а также соперничество между различными региональными группами
внутри одного этноса является главным препятствием для объедине-
ния мусульман. Как показывает опыт, национальные или региональ-
ные интересы, как правило, всегда пересиливают религиозную соли-
дарность. Парадоксально, но сами попытки объединения мусульман
нередко приводят к прямо противоположному результату: кровавым
столкновениям между единоверцами. Рассматриваются также попытки
фундаменталистов преодолеть различия между мусульманами разных
национальностей и объединить их в единую силу.

Глава 1
СЕВЕРНЫЙ КАВКАЗ И СРЕДНЯЯ АЗИЯ.
СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ЧЕРТЫ
ЭТНОСОЦИАЛЬНОГО ПОРТРЕТА РЕГИОНА
Северный Кавказ и Средняя Азия - одни из самых конфликтогенных
регионов, как минимум, на постсоветском пространстве. Объясняется
это тем, что помимо факторов напряжённости, характерных для всего
СНГ, эти регионы обладают специфическими чертами, обуславли-
вающими вероятность открытых конфликтов. Одним из главных фак-
торов напряжённости в Средней Азии и на Северном Кавказе являет-
ся национально-территориальное устройство - советское наследие.
Сам принцип территориально-административного размежевания по
национальному признаку противоречил истории народов Средней Азии
и Северного Кавказа. Государства здесь никогда не строились по
национальному признаку, причём и само это понятие было достаточ-
но условно. Примечательно, что ещё в 1921 г. коренное население
Средней Азии на вопрос о национальности отвечало: «Мусульманин».
Неприемлемость для местных условий самого принципа на-
ционально-территориального размежевания усугублялось тем, что
границы нередко проводились произвольно, без учета этнических
и политических реалий. В итоге сегодня в Средней Азии и на Север-
ном Кавказе можно выделить около десяти «спорных территорий», на
которые одновременно претендуют два титульных народа. Для Сред-
ней Азии наиболее опасной оказалась разделённость межгосударст-
венной границей узбеков, компактно проживают в припограничных
с Узбекистаном Ленинабадской области Таджикистана и Ошской
области Киргизстана, и таджиков, проживающих в припограничных
с Таджикистаном Самаркандской и Бухарской областях Узбекистана.
В 1990 г. в Ошской области Киргизстана уже произошли кровавые
столкновения между местными узбеками и киргизами, приведшие к
гибели около 320 человек. При этом первопричина конфликта (с точки
зрения местных узбеков - эта территория исторически принадлежит

Северный Кавказ и Средняя Азия Специфические черты... 11
им, а киргизы являются здесь «пришлым», некоренным народом) не
устранена и поныне. Непредсказуемость последствий нового кон-
фликта усиливается тем, что в столкновение может быть вовлечено
население соседнего Узбекистана. В 1990 г. толпы жителей Анди-
жанской области (Узбекистан), идущие на помощь соплеменникам,
были едва остановлены на узбекско-киргизской границе.
Kapma-схема «спорных» территорий в Средней Азии.
Не менее остро последствия ошибок национально-территори-
ального деления ощущаются и на Северном Кавказе. Разделёнными
межгосударственными границами оказались два северокавказских наро-
да: осетины (проживают во входящей в состав Российской Федера-
ции Северной Осетии и в самопровозглашенной Осетинской Респуб-
лике в Грузии) и лезгины (зона компактного расселения включает
южный Дагестан (Россия) и северный Азербайджан). Значительное коли-
чество северокавказских народов разделено внутренними (межрес-
публиканскими) границами. Живущие в основном на равнине и лишь
отчасти в предгорной зоне кабардинцы, черкесы, а также адыгейцы
составляют этническую общность адыгов: эти народы очень близ-
ки между собой по языку и культуре. Живущие в горах балкарцы

12 Глава 1
и карачаевцы также являются близкородственными народами и гово-
рят на одном карачаево-балкарском языке, относящемся к тюркской
языковой семье. На сегодняшний день адыги проживают в трёх субъ-
ектах Российской Федерации: Адыгее, Карачаево-Черкесии и в Ка-
бардино-Балкарии. Соответственно разделены границей оказались и
карачаевцы с балкарцами. В трёх субъектах Российской Федерации
(Дагестане, Карачаево-Черкесии и Ставропольском крае) оказалась и
зона компактного расселения другого крупного северокавказского
этноса - ногайцев.
Kapma-схема потенциальных конфликтных зон на Северном Кавказе.
Дополнительным фактором напряженности на Северном Кав-
казе является проблема реабилитации репрессированных народов (че-
ченцев, ингушей, карачаевцев и балкарцев). В 1944 г. депортация
сопровождалась упразднением соответствующих автономных респуб-
лик и национальных районов. Их территории были разделены между
соседними республиками и краями - Карачаевская автономная об-
ласть была разделена между Краснодарским и Ставропольскими края-
ми и Грузией, часть Кабардино-Балкарии, где компактно проживали

Северный Кавказ и Средняя Азия. Специфические черты... 13
балкарцы, также была передана Грузии, Пригородный район Чечено-
Ингушетии отошёл к Северной Осетии, а на основе центральной час-
ти Чечено-Ингушской автономии и Кизлярского округа Ставрополь-
ского края была образована Грозненская область РСФСР. После воз-
вращения в 1957 г. репрессированных народов из ссылки, в основном
были восстановлены границы 1944 г. Однако были и исключения,
которые и предопределили значительную часть современных терри-
ториальных конфликтов на Северном Кавказе - Карачаевская Авто-
номная Область была объединена с Черкеской, балкарские районы
в Кабардино-Балкарской АССР были восстановлены внутри районов
с преобладающим кабардинским населением, Пригородный район
Чечено-Ингушской АССР остался в составе Северо-Осетинской АССР,
не был восстановлен Ауховский (чеченский) район в Дагестанской
АССР, в Чечено-Ингушскую АССР были включены не входившие
в неё до 1944 г. казачьи районы Ставропольского края - Наурский,
Шелковской, Каргалинский.
Другой важнейшей особенностью, как Средней Азии, так
и Северного Кавказа является то, что политическая борьба здесь
практически неотличима от борьбы за власть между национальными,
а также региональными элитами. В Средней Азии борьба в основном
идёт между региональными группами внутри титульного этноса. По
сути, формирование среднеазиатских народов в единые нации так
и не завершилось (единственным исключением являются узбеки, хотя и
у этого народа месту рождения придаётся достаточно большое значе-
ние), и все они разбиты на этнические группы. Следствием этого
является сохранение у большинства коренных среднеазиатских наро-
дов узкорегионального самосознания, то есть выходец из конкретнот
го региона осознаёт себя в дервую очередь не как представитель еди-
ной нации, а как представитель своего региона. Трайболизм (в данном
случае понимаемый как узкорегиональное самосознание) является
одним из главных факторов, оказывающим дестабилизирующее воз-
действие на ситуацию в Средней Азии.
Наиболее ярко эта особенцость проявилась в Таджикистане,
где борьба за власть между регионами переросла в унёсшую 40 тысяч
человеческих жизней гражданскую войну, которая продолжается
и сегодня. Похоже, что достижение в этой республике консенсуса
между противоборствующими региональными элитами невозможно
в принципе: каждый клан претендует на то, чтобы именно его пред-
ставители стояли во главе Таджикистана.
Весьма злободневна проблема трайболизма и в Киргизстане.
Скрупулёзный подсчёт общественностью доли представителей раз-

14
Глава 1
ных регионов во властных структурах воспринимается в республике
без удивления. В Киргизстане распространена шутка: «Если раньше
мы строили коммунизм, то теперь - кеминизм» (Кеминский район -
родина президента Акаева). Тема «засилья северян» всерьез обсужда-
ется и в республиканской печати.
Достаточно актуален «региональный вопрос» и в Туркмени-
стане, где по-прежнему сохраняется племенное деление на текинцев,
салыров, сарыков, гокленов, чаудоров, иомутов. Потенциальная опас-
ность регионального противостояния в Туркменистане заключается
также в неравномерности распределения природных ресурсов на тер-
ритории республики (главные запасы газа и нефти расположены на
западе республики, заселённой иомутами). Однако сегодня, несмотря
на потенциальную опасность межплеменного противостояния, ситуа-
ция остаётся стабильной. Текинец по происхождению, президент Са-
пармурад Ниязов подчёркивает своё «внеплеменное» происхождение,
ссылаясь на детдомовское прошлое. По крайне мере, пока аргументы
президента действуют, и ни один из регионов не пытается бороться
за власть.
На Северном Кавказе, также как и в Средней Азии, большин-
ство коренных народов раздроблено на локальные этнические груп-
пы, но здесь всё же межрегиональное противостояние внутри одного
этноса проявляется в гораздо меньшей степени. Объяснение этому
явлению достаточно простое. Чрезвычайная полиэтничность Север-
ного Кавказа заставляет северокавказские нации сплотиться в сопер-
ничестве с народами-«конкурентами»: осетины и ингуши оспаривают
друг у друга территориальную принадлежность Пригородного рай-
она, кабардинцы и черкесы борются за власть в своих республиках
с балкарцами и карачаевцами, в многонациональном же Дагестане
каждая из национальных элит стремится поставить во главе респуб-
лики, именно, своего представителя. Однако не так уж и существенно -
происходит ли соперничество за власть на межрегиональном или же
на межнациональном уровне. Гораздо важнее то, что и в Средней
Азии, и на Северном Кавказе политическая идеология является не
более, чем прикрытием реальной борьбы между лидерами нацио-
нальных или региональных (племенных) группировок.
Средняя Азия и Северный Кавказ имеют и ещё одну общую
специфическую характеристику - для обоих регионов характерна так
называемая «азиатская» структура занятости. Коренное население
занято в основном в сельском хозяйстве и торговле, приезжие (глав-
ным образом, славяне) - в промышленности. Оба региона трудоизбы-
точны, причём безработица в первую очередь характерна для сельской

Северный Кавказ и Средняя Азия. Специфические черты... 15
местности, где и проживает подавляющая часть коренного населения.
Именно, традиционный, сельский образ жизни коренного населения
и предопределяет «механизм» возникновения конфликтов. Абсолют-
ная и относительная перенаселённость Средней Азии и Северного
Кавказа и, одновременно, невозможность большей части коренных
жителей участвовать в индустриальном производстве порождают
социальную напряжённость. Большинство так называемых межна-
циональных конфликтов на Северном Кавказе и Средней Азии про-
изошло из-за пригодных для земледелия территорий.
В Средней Азии гражданская война началась именно в Таджи-
кистане - республике с наименьшим количеством орошаемой земли
на одного жителя из всех среднеазиатских государств. Показательно,
что другой конфликтной зоной Средней Азии является Ферганская
долина (здесь уже произошли погромы турок-месхетинцев, ошская
резня, выступления фундаменталистов), где наиболее высокая плот-
ность населения в регионе.
Не менее остро стоит «земельный вопрос» и на Северном Кав-
казе. Легко объяснимо, почему власти двух горных республик (Се-
верной Осетии и Ингушетии) с таким упорством спорят о территори-
альной принадлежности Пригородного района. Равнинный,
земледельческий Пригородный район был основной житницей для
потерявших его ингушей, и является одной из наиболее плодородных
зон в приобретшей его Северной Осетии. Периодические заявления
съездов балкарского народа о создании самостоятельной Балкарской
Республики вызывают возражение у кабардинцев лишь по одному
пункту - включению в новое образование предгорных пригодных для
земледелия территорий. В Дагестане же наиболее остры противоре-
чия между горными и равнинными народами. Массовое переселение
горцев на плодородные равнинные земли является главной причиной
территориальных споров.
Итак, и Средняя Азия, и Северный Кавказ обладают целым ря-
дом специфических факторов, предопределяющих высокую вероят-
ность возникновения здесь этнических и социальных конфликтов.
Поэтому неудивительно, что как только, с началом перестройки,
власть Центра ослабла, многие из скрытых доселе противоречий пе-
решли в открытую стадию. Поскольку же все коренные народы этих
регионов мусульмане (единственное исключение - исповедующие
православие осетины), то неудивительно, что по мере нарастания
кризиса противоборствующие стороны всё чаще начали апеллировать
к исламу, надеясь с помощью религии предков разрешить накопив-
шиеся противоречия.

Глава 2
УГРОЗА ИСЛАМСКОГО РАДИКАЛИЗМА
В СНГ: МИФ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?
Практически во всех аналитических статьях, посвященных регио-
нальным войнам в мусульманских регионах бывшего СССР, упоми-
наются так называемые «ваххабиты». Совокупный образ в СМИ сто-
ронников этого течения в исламе: заросшие бородами мусульманские
фанатики, которые без колебаний отрезают головы своим секуляри-
зированным соплеменникам, беспощадно уничтожают российских
солдат, берут в заложники журналистов и иностранцев.
Ваххабиты - последователи религиозно-политического учения
в суннитском исламе, возникшего в Аравии в середине XVIII в. на
основе учения Мухамеда ибн Абд аль-Ваххаба, проповедывавшего
строжайшее соблюдение принципа единобожия, отказ от локлонения
святым местам, очищение ислама от поздних наслоений и нововведений.
Ваххабизм близок к официальной идеологии Саудовской Аравии.
В СССР о «ваххабитах» заговорили впервые в начале 90-л во
время гражданской войны в Таджикистане. Противники таджикской
оппозиции уверяли, что они борются не с настоящими мусульмана-
ми, а с «ваххабитами». Причём этот термин использовали даже неко-
торые религиозные деятели. Так, например, в беседе с автором имам-
хатиб (настоятель) кулябской соборной мечети Хайдар Шарифзода
заявил, что считает Акбара Тураджонзоду «ваххабитом»(1). Сторон-
ники оппозиции, получили у населения республики даже устойчивое
прозвище - «вовчики» (от слова «ваххабит»), их же противников
называли «юрчиками».
Действительно, исламская оппозиция в Таджикистане исполь-
зовала некоторые элементы «ваххабитской» идеологии. Они призы-
вали отказаться от пышных свадеб и похорон. «Эти обычаи утверди-
лись в республике уже в советские годы, на свои похороны таджик
должен пригласить сотни людей. Подобные обряды разоряют и без
того бедное население Таджикистана!» - объяснял тогда свою пози-

Угроза исламского радикализма в СНГ: миф или реальность? 17
цию автору этих строк тогдашний казикалон (глава мусульман Тад-
жикистана) хаджи Акбар Тураджонзода(2). Вообще, в то время Ак-
бар Тураджонзода сделал немало заявлений, дававшим его противни-
кам формальный повод зачислить таджикскую оппозицию в «вахха-
биты». Акбар Туражонзода не скрывал, что на его мировоззрение
большое влияние оказали «братья-мусульмане» и считал их прекрас-
ными философами. «По моему убеждению, фундаментализм - это не
экстремизм, не религиозная нетерпимость. Думаю, что каждый рели-
гиозный человек должен быть немного фундаменталистом, если по-
нимать под фундаментализмом то, что человек придерживается ис-
тинной веры» - говорил в те годы Тураджонзода(3).
Однако в реальности, ставить знак равенства между терминами
«фундаменталист» и «ваххабит» в корне неверно. Первое понятие
значительно более широкое, чем второе. Отметим также, что в со-
временной востоковедческой литературе используются достаточно
сильно различающиеся друг от друга определения термина «фунда-
ментализм». Одни авторы определяют его как феномен, суть которо-
го заключена в стремлении воссоздать фундаментальные основы
«своей» цивилизации, очистив её от чуждых ей новаций и заимство-
ваний, вернуть ей «истинный» облик (4). По мнению же других, ис-
пользование этого термина и вовсе неправомерно, так как оно является
не более, чем тавтологией, так как любой мусульманин, стремящейся
к истинной вере (фундаменту) является фундаменталистом (5). Автор,
как уже говорилось выше, пользуется наиболее распространённым
определением фундаментализма - стремление очистить ислам от более
поздних нововведений и наслоений, следовать образу жизни и вере
ранних мусульманских общин.
Примечательно, что основу руководящего слоя таджикской оп-
позиции составляют выходцы из знатного среднеазиатского сословия
ишанов - руководителей суфийских орденов-братств (6). Первыми
суфиями считают аскетов, живших в Ираке и Сирии в конце VIII -
начале IX вв., которые стремились постичь «тайный» смысл корани-
ческого откровения, строго следовали предписаниям Корана и сунны,
участвовали в бдениях, принимали обеты, соблюдали дополнитель-
ные посты. Названия движения происходит от арабского слова «суф» -
шерсть, так как суфии носили плащи из грубой шерсти. Привержен-
цы суфизма объединены в особые братства - тарикаты (от арабского
слова «тарика» - путь, в данном случае подразумевающего правиль-
ный путь поиска истины). Тарикаты в свою очередь делятся на более
мелкие подразделения - вирды. С точки зрения ваххабитов, привер-

18
Глава 2
женность к суфизму противоречит канонам ислама, а, следовательно,
таджикскую оппозицию никак нельзя считать последовательницей
этого течения в исламе. После изгнания таджикской оппозиции из
Таджикистана многие из её лидеров поселилось в шиитском Иране
(главном идеологическом конкуренте Саудовской Аравии), что явля-
ется ещё одним убедительным доказательством, что оппоненты Ду-
шанбе не являются ваххабитами. Отметим также, что костяк сопро-
тивления российским войскам во время войне в Чечне в 1994-1996 гг.
составляли также приверженцы суфизма. «Термин "ваххабиты" спе-
циально был запущен КГБ для того, что внести раскол среди верую-
щих», - убеждал автора этих строк Акбар Тураджонзода(7). По мне-
нию же одного из крупнейших российских мусульманских учёных-
теологов, дагестанца Ахмедкади Ахтаева, «ваххабиты - это ярлык,
который приклеивают невежественные люди к часто достаточно
сильно отличным друг от друга группировкам мусульман. По сути
в "ваххабиты" зачисляют всех людей, которые выступают с критикой
официального духовенства. Если ж быть совсем точным, то так назы-
ваемых "ваххабитов" СНГ можно назвать салафитами (общее назва-
ние мусульманских религиозных деятелей, которые в различные пе-
риоды истории выступали с призывами ориентироваться на образ
жизни и веру ранней мусульманской общины) или же, фундамента-
листами» (8).
Скорее всего, точка зрения Ахтаева недалека от истины, и в
реальности «ваххабитами» на территории бывшего СССР обобщённо
называет все группы мусульман, выступающие с критикой регио-
нальных особенностей ислама, нередко усложнённого местными обы-
чаями и даже советскими нововведениями. Как отмечает Роберт Ланда,
главный секрет успеха фундаменталистов (впрочем, весьма относи-
тельного почти на всём постсоветском пространстве) - их ставка на
молодежь. Им, в частности, удалось поставить себе на службу неко-
торые традиции полуспортивных мужских групп - гапов. Их проис-
хождение относят ещё к временам сопротивления монгольскому за-
воеванию. В дальнейшем они под руководством мулл занимались
также изучением Корана и сочинений мусульманских авторитетов (9).
Практически при всех нынешних «ваххабитских» мечетях есть спор-
тивные залы, где изучаются каратэ и другие восточные единоборства
(именно это обстоятельство особенно любят вменять в вину салафи-
там, которых обвиняют чуть ли не в создании террористических
групп). «Ваххабиты» приходят в мечеть до рассвета - на первую ут-
реннюю молитву, и уходят из неё нередко лишь после заката солнце,

Угроза исламского радикализма в СНГ: миф или реальность? 19
проведя день в философских дискуссиях и занятиях спортом. То есть
мечеть становится своеобразным клубом близких единомышленни-
ков - людей, как правило молодых и энергичных.
Разрозненные, и достаточно разношерстные группировки фун-
даменталистов объединяет одно: всех их можно назвать исламским
консерваторами (или же радикалами), они не принимают как и преж-
нюю коммунистическую систему, так и пришедшую ей на смену за-
падную модель развития. Подавляющая часть салафитов считает не-
подобающим для мусульманина подчиняться светским властям и
выступает за создание исламского (живущего по законам шариата)
государства. Как правило, в фундаменталистские группы идут наибо-
лее думающие, и при этом не связанные с криминальными структу-
рами молодые люди из традиционного, неиндустриального общества
(крестьяне, торговцы). Это обстоятельство, пожалуй, особенно опас-
но для властей. В регионах распространения «ваххабизма» (Таджики-
стан, Узбекистан, Дагестан, Чечня) около 70% живут в традиционном
обществе, с практически не изменившемся за годы советской власти
укладом, и то обстоятельство, что лучшие его представители выступи-
ли против новой системы ценностей, не может не вызывать тревогу.
В то же время было бы неверно считать, что только «ваххаби-
ты» являются в СНГ исламскими консерваторами. Не менее ревност-
ными сторонниками исламского образа жизни является часть привер-
женцев суфийского ислама. В Чечне и Джохар Дудаев, и сменивший
его Аслан Масхадов создавали исламское государство при помощи
суфийского духовенства. К исламским консерваторам, но отнюдь не
к «салафитам», можно отнести и идеологов таджикской оппозиции.
Явление исламского консерватизма в бывшем СНГ порождено
серьёзнейшей проблемой, для определения которой подходит термин
Сэмюэля Хантингтона - «конфликт цивилизаций». До перестройки
Москве с успехом удалось приспособить к коммунистической идео-
логии столь сильно отличающиеся друг от друга культуры разных
народов страны. Однако подобное было возможно лишь при тотали-
тарной системе. Западноевропейские демократические институты, взя-
тые Кремлем за образец для подражания, оказались совершенно не-
эффективны в мусульманских регионах распавшейся империи. «Наша
демократия несовместима с западной! На Западе права личности не-
ограничены до такой степени, что практически не признаются обще-
ственные, из-за вседозволенности западного образа жизни Запад идёт
к развалу. В Советском же Союзе до недавнего времени личные пра-
ва были сужены до предела. Мы будем стремиться держаться между

20
Глава 2
двух крайностей», - еще в 1991 г. говорил автору этих строк лидер
Исламской партии возрождения Таджикистана Мухаммадшариф Хи-
матзода(Ю).
Росту социальной базы исламских консерваторов способствует
правовой беспредел, процветающий практически во всех мусульман-
ских регионах бывшего СССР. Например, в сегодняшнем Дагестане
власть фактически поделили между собой две прослойки общества -
бывшая партноменклатура и так называемые «новые дагестанцы», то
есть обладающие собственными вооружёнными отрядами крими-
нальные авторитеты. Конфликт дагестанских ваххабитов из села Ка-
рамахи с официальной Махачкалой впервые проявился после того,
как они отказались платить дань местному криминалитету. В Узбеки-
стане же и Киргизии мафию с успехом заменяет «официальный рэ-
кет» - коррумпированные чиновники. В такой ситуации многие из
мусульман теряют веру в эффективность действий светских властей
и приходят к убеждению, что справиться с правовым беспределом
можно лишь в том случае, если общество будет жить по законам ша-
риата.
В немалой степени успеху фундаменталистов способствовало
их финансовое могущество. Так многие фундаменталистские общины
получают солидную денежную помощь от таких зарубежных организа-
ций, как «Мировой фронт Джихада» и партия «Братьев-мусуль-
ман»(11). В фундаменталистских медресе студенты получают стипен-
дию от 20 до 100 долларов, а новообращённый в фундаменталистскую
общину получает «подъёмные» в размере несколько сот долларов
США. Для Северного Кавказа и Средней Азии - это достаточно боль-
шие деньги.
«Всё это, разумеется, вздор. Цивилизацию Азии не перекроить
на западный манер... В воскресную школу или на выборы её можно
загнать только с оружием в руках», - писал Редьярд Киплинг(12).
Действительно, возможно не случайно, что практически во всех му-
сульманских республиках (как в самой России, так и новых незави-
симых государствах ближнего зарубежья) у власти осталась бывшая
партноменклатура, лишь слегка изменившая стиль управления, сфор-
мировавшейся ещё в советское время. Нельзя не отметить некоторого
сходства коммунистической и исламской идеологий. Обе системы не
признают классический для западной системы принцип разделения
властей. Во главе классического исламского государства стоит ха-
лиф, во главе коммунистического - генсек, то есть светская и духов-
ная (политическая) власть сочетаются в одном лице. Достаточно жес-

Угроза исламского радикализма в СНГ: миф или реальность,? 21
токую, но в то же время точную характеристику ислама даёт иссле-
дователь Дмитрий Трофимов, по мнению которого в исламе сущест-
вует «практика двойного стандарта, ярко выраженный общинный
антиличностный подход, навязываемый контроль и самоконтроль над
нравственностью, очевидное предпочтение формы над содержанием,
возможность обращения к любым средствам во имя достижения по-
ставленных целей, беспрецедентно высокий мобилизующий потен-
циал» (13). «Ислам - единственная религия, которая предлагает соб-
ственное законодательство для регулирования отношений в обществе -
шариат. Такое вмешательство в светскую жизнь неприемлемо для
секулярной (что, в общем-то, тоже относительно) Европы»(14).
Возможно, именно указанными выше причинами объясняется
то обстоятельство, что многие рядовые таджикские боевики-исламис-
ты говорили автору, что они за «Советский Союз и исламскую рес-
публику». И даже чеченские боевики сопротивления клеймили «раз-
валившего» Советский Союз Горбачёва и с ностальгией вспоминали
о доперестроечных временах, когда, к слову говоря, ни о какой че-
ченской независимости не могло идти и речи. В этом смысле приме-
чателен рассказ автору Георгия Заалиашвили, которого чеченские
боевики более года удерживали в заложниках: «Почти все бандиты,
державшие меня в заложниках, сражались с федеральными войсками,
защищая независимость Чечни. Но самое интересное, что эти же лю-
ди вспоминали советские времена, как лучшие дни своей жизни. Мне
особенно запомнился один бывший тракторист, потерявший все свои
сбережения во время денежной реформы Павлова. Почему-то во всех
своих бедах он винил именно меня. Бывший механизатор часто изби-
вал меня, приговаривая при этом: "При коммунистах я был богатым
человеком, а теперь я вынужден воевать с русскими и торговать за-
ложниками!"» (15).
По-видимому, именно исламская идея оказалась единственно
возможной (действенной) идеологией для революционных движений
в мусульманских республиках СНГ. Любое же оппозиционное дви-
жение под чисто демократическими или национальными лозунгами
было обречено на провал.
В начале 90-х Джохар Дудаев выступал как светский политик,
отстаивающий независимость секулярного, созданного по западным
стандартам национального государства. Он так ответил убеждавшим
его провозгласить исламское государство старейшинам: «Корни ис-
лама у нас сильно подорваны коммунистами и восстановить их ни за
час, ни за год невозможно. Я уважаю вашу настойчивость, но считаю

22
Глава 2
её преждевременной. Если мы сегодня объявим жизнь по шариату, то
завтра вы потребуете, чтобы я приступил рубить головы и руки
грешникам, не думая о том, что послезавтра редкий участник этого
съезда сохранит голову и руки. Вы к этому не готовы и я тоже. Да-
вайте поэтому наводить порядок по Корану - в душах, по Конститу-
ции - в жизни» (16). Однако вскоре Джохар Дудаев был вынужден
переменить свою точку зрения. Чечня оказалась единственным му-
сульманским регионом Российской Федерации, в котором исламиза-
ция - в её экстремальной форме - оказалось следствием внешнего
давления (17). В интервью Джохара Дудаева американскому журналу
«Тайм» было заявлено: «Россия... вынудила нас стать на путь исла-
ма, хотя мы и не были хорошо подготовлены к восприятию ислам-
ских ценностей» (18).
По схожей схеме развивалась ситуация и в Таджикистане. Дос-
таточно примечательна точка зрения бежавшего за границу, опального
муфтия Узбекистана Мухаммада Садыка Юсуфа: «Мусульмане Тад-
жикистана тоже хотели воспользоваться своими законными правами.
Они создали Исламскую партию возрождения (ИПВ) Таджикистана
и присоединились к демократическому блоку. Да, именно к демокра-
тическому, так как сами себя считали тоже демократами. Но демо-
кратический мир, несмотря на свои многообещающие заявления, не
был готов принять их»(19). В неофициальных беседах с автором
многие активисты оппозиции (даже из числа демократических орга-
низаций) фактически подтверждали точку зрения Мухаммада Садыка
Юсуфа. Так, по их мнению, демократические лозунги оказались со-
вершенно чужды таджикскому крестьянству и, если бы оппозиция
использовала чисто исламскую идею, то получила бы большую под-
держку у населения республики.
Отметим также, что исламская идеология органично перепле-
тается с националистической. Не только чеченские сепаратисты, но
и таджикская оппозиция отстаивали национальную самобытность, про-
тивостояли русской культурной «экспансии». «Это человек совсем не
нашего круга, дома он говорит по-русски», - как-то обмолвился в бе-
седе с автором Акбар Тураджонзода(20). Примечательно, что среди
руководства таджикской оппозиции было немало людей (например,
лидер Движения исламского возрождения Таджикистана Сайд Аб-
дуллохи Нури, председатель Исламской партии возрождения Таджи-
кистана Мухаммадшарифзода Химатзода), которые практически не
говорили по-русски (явление чрезвычайно редкое для современного
Таджикистана), но зато владели арабским языком. Идея «реальной.

Угроза исламского радикализма в СНГ миф или реальность? 23
независимости» Таджикистана занимала важное место в идеологии
таджикской оппозиции, своих же противников они обвиняли в том,
что они настолько ассимилировались под влиянием русской, «совет-
ской» культуры, что по сути уже перестали быть собственно таджи-
ками. «При нынешних властях Таджикистана (разговор происходил
до создания коалиционного правительства - И. Р.) Таджикистан пре-
вратился по сути в сателлита России, в одну из её провинций. Мы же
выступаем за то, чтобы наше государство было независимым не на
бумаге, а в реальности», - говорил автору Акбар Тураджонзода(21).
«Я светский человек, но прекрасно понимаю, что ислам является
неотъемлемой частью нашей культуры, и только с помощью религии
мы можем отстоять нашу независимость» - делился со мной лидер
узбекской националистической партии « Эрк » Мухаммад Салих(22).
Исламская идеология с ее отличной от православной, и пришедшей
ей на смену советской системой ценностей, служила великолепным
барьером, предотвращающим культурную экспансию с Севера. Инте-
ресно, что подобные тенденции были характерны и для мусульман-
ских регионов дальнего зарубежья. Так, исламская революция в Иране
была реакцией традиционного общества на попытки шаха карди-
нально модернизировать страну, сделать её ещё одним государством
Южной Европы. По мнению исламоведа Юрия Полякова, «успешное
распространение известного движения "Братья-мусульмане" в Египте
было обусловлено реакцией египетского общества на привнесение
западных моделей капиталистического развития и их столкновений
с традиционным капиталом» (23). Как верно подмечает Роберт Ланда,
«для любого, даже неверующего националиста... ислам - это "повсе-
дневная жизнь", защищаемая от вторжения извне и навязываемой
насильно (как принято считать) модернизации. Поэтому ислам - ин-
тегральная часть национализма»(24). В этом смысле достаточно при-
мечательна точка зрения одного из наиболее видных идеологов ис-
ламских радикалов современной России Гейдара Джемаля, всерьёз
считающего, что русские, чтобы избавиться от разрушительного по
его мнению, влияния Запада, будут просто вынуждены принять ис-
лам (25).

Глава 3
ИСЛАМСКИЕ КОНСЕРВАТОРЫ И ВЛАСТЬ:
РЕГИОНАЛЬНЫЙ АСПЕКТ
Итак, из сказанного выше следует, что для распространения ислам-
ского консерватизма в мусульманских регионах СНГ есть богатая
и питательная почва. Охарактеризуем вкратце, проявления исламско-
го консерватизма в разных регионах бывшего СССР.
Чечня
В Российской Федерации нет другого народа, который бы оказывал
столь же упорное сопротивление власти Центра, как чеченцы. На-
чавшееся в конце XVIII столетия национально-освободительное дви-
жение не прекращалось вплоть до 1917 г. По окончанию Кавказской
войны в Чечне периодически вспыхивали восстания, в республики
«пошаливали» так называемые «абреки» - своеобразные «благород-
ные разбойники», нападавшие на русских поселенцев и представите-
лей власти. Новый всплеск освободительного движения был спрово-
цирован в начале 30-х гг. коллективизацией. В 1940 г. под властью
восставших оказался ряд горных районов республики. В 1942 г. че-
ченские повстанцы обратились с воззванием к населению республи-
ки, в котором говорилось, что встретят немецкие войска по законам
кавказского гостеприимства при условии, что они признают незави-
симость Кавказа.
Ввод российских войск в Чечню в 1994 г. позволил представи-
телям российских и зарубежных СМИ «открыть» для себя неожидан-
ные свойства характера чеченцев. Горцы поражали своей стойкостью
в борьбе с федеральными войсками. Создавалось впечатление, что на
борьбу с оккупантами встало всё население республики. Даже мест-

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 25
ные дети с зелёными повязками и игрушечными автоматами, играли
в новых героев - Шамиля Басаева, Салмана Радуева. Особенно же
удивляло личное благородство чеченцев. Чеченские боевики неодно-
кратно прикрывали своими телами российских журналистов от вы-
стрелов российских же снайперов. Люди, лишившиеся своих близких
из-за хаотических налётов российской авиации, не «набрасывались»
на российских журналистов, а, наоборот, заявляли им, что в произо-
шедшей трагедии виноваты не русские, а правительство России.
Однако после вывода российских войск те же чеченцы стали
брать в заложники журналистов, многие из которых немало сделали
для победы сепаратистов. Возмущённые таким двуличием, предста-
вители СМИ отвернулись от ещё недавно столь любимого ими «гор-
дого и свободолюбивого» народа.
На самом же деле такое поведение чеченцев не было удиви-
тельным. «Сначала они продемонстрировали вам свои хорошие каче-
ства, а теперь показывают плохие!», - полушутя сказал мне один
дагестанец. Действительно, гостеприимство, сдержанность в прояв-
лении своих чувств, рыцарство, покровительство беззащитному - испо-
кон веков культивировались в чеченском обществе. Однако с точки
зрения той же чеченской морали (вспомним, хотя бы традиции абре-
чества!) «набег» на чужую территорию, захват иноверцев - не пре-
ступление, а, наоборот, проявление лихости и отваги.
«Чеченский народ можно разбить на три достаточно большие
региональные группы: проживающие, соответственно, в Надтеречном
районе, а также в регионах, имеющих историческое название Малая
и Большая Чечня. Можно говорить о трёх субэтнических группах че-
ченского народа. Наибольшим своеобразием отличаются "теркхой" -
чеченцы из Надтеречного района. Они переселились сюда, на равни-
ну, ещё в XVI веке. И подверглись наибольшему влиянию окружаю-
щих их народов, в том числе и русского», - считает чеченский поли-
толог Джабраил Гакаев(25). Помимо региональных различий, есть
ещё и тейповые. Единого мнения о том, что такое тейп среди учёных
нет. Однако большинство исследователей склонно считать, что это
родово-территориальная общность. Тейп объединяет чеченцев, чьи
далёкие предки - выходцы из одного места. Ещё до начала переселе-
ния первых чеченцев на равнину каждая их группа владела опреде-
лённой горой. По сути, тейп и объединяет предков - выходцев с од-
ной горы. На сегодняшний день насчитывается около 180 тейпов.
Как отмечает Джабраил Гакаев, чеченские тейпы делятся также
на элитные (знатные), которые на протяжении всей их многовековой

26
Глава 3
истории не запятнали своё дворянское (узденское) происхождение,
свою честь, и на плебейские (лейкские). Кроме того, тейпы подразде-
ляются на исконно чеченские («чистые») и невайнахского происхожде-
ния («нечистые»), ведущие своё начало от иноплеменников. К послед-
ним принято относить тейпы гуной, которые ведут свою родословную от
терских казаков, зумсой - грузинского происхождения, харачой - чер-
кесского, таркой - кумыкского и т.д. (26). Тейповые и региональные
интересы обычно совпадают. Как правило, представители одного тейпа
живут в одном районе. Характерно, что около 80 тейпов считаются
равнинными, так как практически все их представители уже несколь-
ко веков как покинули горы.
Однако иногда тейповые и региональные интересы вступают
друг с другом в противоречие. Региональная принадлежность (в слу-
чае, если на данной территории живет несколько поколений чеченца)
пересиливает тейповую. В 1989 г. бюро Чечено-Ингушского обкома
КПСС избрало первым секретарем Доку Завгаева - выходца из Над-
теречного района, а в 1990 г. он избирается председателем Верховно-
го Совета той же республики. Завгаев оказался первым чеченцем,
которому удалось занять пост главы Чечено-Ингушетии за все годы
советской власти. Однако первоначальное национальное ликование
переросло в тейпово-региональную борьбу за власть. Прецедент изт
брания на пост главы республики чеченца породил новый соблазн
поставить во главе автономии представителя своего региона, тейпа.
Балансируя за счёт своего авторитета до 1991 г., Завгаев стал залож-
ником августовских событий и был скинут как сторонник ГКЧП.
Но, как отмечают авторы доклада «События в Чечне и их воз-
можное воздействие на углубление системного кризиса в России»
С. Кургинян, В. Соколов и М. Подкопаев, ещё задолго до августов-
ских событий стала возникать структура, обеспечившая в дальней-
шем смещение республиканского лидера. Она называлась Общенацио-
нальным съездом чеченского народа и объединила представителей
тейпов, недовольных засильем во властных структурах Надтеречных
чеченцев (27). Первоначально, впрочем, оппозиция Завгаеву не была
представлена исключительно «горцами». Одним из самых радикаль-
ных оппозиционеров был представитель влиятельного тейпа «Чон-
хой», чьи представители проживают в основном в равнинном Урус-
Мартановском районе, основатель партии «Исламский путь» - Бес-
лан Гантемиров.
Первый раскол в рядах антизавгаевской оппозиции произошёл
на втором съезде чеченского народа. Лидеры исполкома во главе

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 27
с Дудаевым добились принятия решения о низложении ВС ЧИАССР'
вместе с его председателем Завгаевым и провозглашении суверенной
Чеченской Республики Нохчи-чо. Временным органом власти на
территории Нохчи-Чо объявлялся исполком съезда, переименован-
ный в исполнительный комитет Общенационального конгресса че-
ченского народа (ОКЧН). Приблизительно с этого момента Джохар
Дудаев делает ставку в первую очередь на горские тейпы. Достаточно
интересную, и на мой взгляд верную интерпретацию выбора Дудаева,
даёт востоковед Роберт Ланда: «Этому есть немало социальных, ис-
торических и даже географических причин: горные (тейпы - И. Р.)
более воинственны и активны, более националистически настроены,
ибо больше всего пострадали от преследований, как до 1917 г., так
ипосле»(28).
После избрания Джохара Дудаева президентом новую власть
отказались признать в Надтеречном районе, откуда, как уже говори-
лось выше, родом Завгаев. А после разгона городского собрания
Грозного, возглавляемого Бесланом Гантемировым, Дудаеву отказал-
ся подчиняться и Урус-Мартановский район. Из-под контроля Дудаева
вышла практически вся равнинная Чечня. «Мнение, что при Джохаре
Дудаеве произошла узурпация власти "горцами" не лишено основа-
ния. Так, например, при нём республика стала официально имено-
ваться Чечня-Ичкерия. Ичкерия - это горный район Чечни. И, мне
кажется, такое новое название было выбрано не случайно - "горцы"
подчёркивали закрепление своей власти», - считает чеченский поли-
толог Вахит Акаев (29).
Пропаганда Грозного начинает разрабатывать тезис о более
«чистых» горных чеченских тейпах и «нечистых», преимущественно
равнинных, куда вошли иноплеменники. Так, например, Саламбека
Хаджиева «обвиняли» в аварском происхождении, Руслана Хасбула-
това - в черкесском. Межтейповые и межрегиональные противоречия
предельно ослабили режим Дудаева. Становилось очевидным, что
смена власти не за горами. Но в декабре 1994 Москва совершает чу-
довищную ошибку - в Чечню вводятся российские войска. Лучшего
подарка дудаевскому режиму придумать было трудно. Чеченец
в первую очередь чеченец, а уж потом представитель того или иного
тариката или тейпа. Поэтому массовое уничтожение российскими
войсками мирного населения, в том числе женщин и детей, привело
к тому, что отряды движения сопротивления пополнило немало быв-
ших ярых противников Дудаева.
После вывода российских войск из Чечни в 1996 г. межрегио-
нально-тейповые противоречия вспыхнули в республике с ещё боль-

28
Глава 3
шей силой. Так на президентских выборах в Чечне нынешнего прези-
дента Аслана Масхадова полностью поддержал Надтеречный район,
откуда родом его тейп, а его основной соперник Шамиль Басаев стал
безоговорочным победителем в родном Веденском районе. В такой
ситуации Аслан Масхадов просто не мог быть полновластным прези-
дентом. Вся республика оказалась разбита на зоны влияния полевых
командиров, каждый из которых был безраздельным хозяином в сво-
ей вотчине. «Когда в сентябре 1999 году я путешествовал по Чечне,
каждый из полевых командиров гарантировал мне безопасность только
на "своей территории". На границе "своей зоны" влияния меня под
расписку передавали полевому командиру, в чью вотчину я въезжал.
За мое недельное пребывание в Чечне я пересёк пять таких зон», -
вспоминает журналист телекомпании RNTV Ильяс Богатырев(30).
Новый ввод российских войск в Чечню в 1999 г. отодвинул на
задний план межрегионально-тейповые противоречия, однако, оче-
видно, что как только ситуация в республике стабилизируется, эта
проблема вновь станет актуальной.
Религия одна - духовенство разное
В Чечне ислам распространен преимущественно в форме суфизма
(мистическо-аскетического течения в исламе). Как уже говорилось
выше, приверженцы суфизма объединены в особые братства - тари-
каты (от арабского слова «тарика» - путь, в данном случае подразу-
мевающего правильный путь поиска истины). Тарикаты, в свою оче-
редь, делятся на более мелкие подразделения - вирды. В Чечне
распространено два тариката. Большинство равнинных чеченцев при-
надлежат к суфийскому братству - накшбандийа, а большинство гор-
цев - к суфийскому братству кадирийа, ставшему знаменитым благо-
даря телевизионным трансляциям характерного только для него громкого
зикра. Во время кавказской войны XIX в. именно тарикат накшбан-
дийа стал знаменем священной войны (газавата). Наиболее ожесто-
чённое сопротивление российским войскам оказывали, именно, чле-
ны тариката накшбандийа. К этому братству принадлежал и сам
Шамиль, и его мюриды. Тарикат накшбандийа стал официальной
религией имамата Шамиля. Распространение же на территории Чечни
учения братства кадирийа связано с именем знаменитого чеченского
проповедника шейха Кунта-Хаджи Кишиева, призывавшего смирить-
ся с русской оккупацией, чтобы сохранить нацию. Как предполагает
и Моше Гамер, только подозрительность и нетерпимость русских ко

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 29
всем движениям и видам деятельности, неподконтрольным властям,
помешало им использовать против Шамиля кадирийский орден су-
фиев (31).
Однако за прошедший век установки двух братств поменялись
на прямо противоположные. По-видимому, именно поражение опи-
равшегося на тарикат накшбандийа Шамиля привело к резкому паде-
нию авторитета этого братства. После окончания Кавказской войны
лидеры братства накшбандийа в большинстве своем заняли пророс-
сийскую позицию, новым же оплотом антиколониального сопротив-
ления стало братство кадирийа.
В первые годы советской власти органы государственного по-
литического управления (ГПУ) искусно использовали межвирдовые
противоречия мусульман Чечни. В начале чекисты сделали ставку на
бедные мюридские общины кадирийского тариката и с их помощью
подорвали влияние антисоветски настроенных богатых шейхов накшбан-
дийского тариката, а затем уничтожили их физически. Вскоре насту-
пила очередь шейхов кадирийского тариката. В итоге все 38 шейхов
Чечни были репрессированы и физически уничтожены. В годы ста-
линской тирании те, кто наследовад лидерство в суфийских братствах
Чечни (потомки шейхов), могли выжить только при условии сотруд-
ничества с НКВД и КГБ (32). «Среди значительной части религиоз-
ных авторитетов накшбандийа распространилось мнение, что нужно
идти на сотрудничество с атеистическими, коммунистическими вла-
стями. КГБ пытался управлять Чечней, где и в советские годы боль-
шинство населения оставалось правоверными мусульманами, с помо-
щью накшбандийа. Из числа формальных приверженцев этого тариката
назначались и первые лица Чечено-Ингушетии. Так, например, Доку
Завгаев — накшбандийа. Об этом говорил автору имам-хатыб насаркур-
товской мечети, один из наиболее авторитетных представителей брат-
ства кадирийа Ингушетии, Саламбек хаджи Ивлоев (33).
За годы советской власти кадирийа превратился в основной
оплот сопротивления существующему коммунистическому режиму.
И поэтому союз Джохара Дудаева именно, с горцами — кадирийа лег-
ко объясним. Интересно, что зикры тариката кадарийа регулярно
исполнялись в период ухода с политической арены республики Вер-
ховного Совета Чечено-Ингушской АССР, во время же обеих войн
в Чечне (1994-1996 гг. и нынешней) без зикра не обходился ни один
митинг с требованием вывода российских войск из Чечни.
С советских времён и вплоть до 1993 г. во главе Духовного
Управления мусульман Чечено-Ингушетии (после раскола автономии

30
Глава 3
Чечни - И. Р.) стоят последователи накшбандийского тариката. Эта
верхушка духовенства давно уже стала частью партномеклатуры,
была полностью зависима от местных коммунистических властей,
и, следовательно, не могла воспринять приход Дудаева к власти.
Большинство религиозных деятелей Чечни были втянуты в острую
внутриполитическую борьбу. Значительная часть низшего духовенства
поддерживала режим президента Дудаева, как «имама Чечни». Другие
представители духовенства, в частности, муфтий М. Б. Арсанукаев
и его сторонники, а также влиятельная в республике накшбандийская
община, выступали в оппозиции к нему(34). Вполне естественно, что
в этой ситуации Джохар Дудаев сделал ставку на несвязанное с преж-
ними властями духовенство тариката кадирийа. 23 апреля 1992 г. Ду-
даев подписал указ «О создании Национального Комитета по делам
религии при президенте ЧР». Председателем Комитета был назначен
советник президента по делам религии Мухаммед-Хусейн Алсабеков -
последователь тариката кадирийа. Новая структура подготавливала
почву и для замены руководства муфтиата. В январе 1993 г. предста-
вители мусульманского духовенства из тариката кадирийа - сторон-
ники Дудаева - создали Духовный центр мусульман ЧР для противо-
действия Духовному управлению мусульман Чечни. 14 апреля 1993 г.
Национальный комитет по правовой реформе Чеченской Республики
зарегистрировал Духовный центр мусульман ЧР в качестве руково-
дящего органа мусульман Чечни и аннулировал регистрационное
свидетельство Духовного управления мусульман ЧР(35). Таким обра-
зом духовенство из тариката кадирийа окончательно закрепило свою
роль как духовного лидера в республике. «Раньше у власти находи-
лись представители накшбандийского тариката, а сегодня (имеется
в виду 1994 г. - И. Р.) к власти пришли мы», - заявил в частной бесе-
де чеченскому политологу Вахиту Акаеву высокопоставленный пред-
ставитель чеченского духовенства, последователь тариката кади-
рийа(36).
Поддержав Джохара Дудаева, кадарийское духовенство требо-
вало от него провозглашения исламского государства. Однако быв-
ший генерал советской армии и совершенно светский человек Джо-
хар Дудаев был совершенно не готов к такому развитию событий.
В конечном итоге Дудаев, хотя и отказался стать имамом Чечни, но
всё же, чтобы излишне не раздражать своих новых союзников, про-
возгласил республику исламским государством. Однако на деле этот
акт оказался чистой декларацией. По всей Чечне в открытую прода-
валось спиртное, и даже в священный для мусульман месяц Рамадан

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 31
(когда запрещено пить, есть и курить от рассвета до заката солнца)
кафе и рестораны были заполнены людьми. В реальности при Дудае-
ве упор делался не на исламскую, а на национальную идею. Местная
пропаганда использовала тезис об исключительности чеченцев, об их
особой роли в истории человечества. Джохар Дудаев утверждал, что
чеченцы являются основоположниками мусульманской веры и даже
дал задание муфтию республики взяться за разработку нового взгляда
на этнографический генезис ислама. Согласно Дудаеву, такая великая
религия, как ислам, могла возникнуть не в безжизненной аравийской
пустыне в обществе кочевников, а в райском уголке земли, среди
людей с высочайшей культурой общения и взаимного уважения. Та-
ким местом президент республики считал Чечню. Дудаев также счи-
тал, что Ноев ковчег находился на вершине чеченских гор, а восемь
его обитателей, включая самого Ноя, были предками современных
чеченцев (37).
Положение резко изменилось после ввода российских войск
в 1994 г. Исламская доктрина оказалась наиболее пригодной идеоло-
гией для того, чтобы сплотить чеченцев в единую, противостоящую
российским войскам силу. В чеченских отрядах сопротивления со-
гласно законам шариата ввели наказание палками за провинность,
большинство боевиков отказалось от употребления спиртного и стало
с гордостью именовать себя моджахедами. После вывода российских
войск из Чечни, когда республика, по выражению Аслана Масхадова,
превратилась в «осаждённую крепость», становление исламского госу-
дарства стало проходить здесь ещё более быстрыми темпами. Приня-
тый новый уголовный кодекс Чечни-Ичкерии практически неотличим
от аналогичного свода законов Судана, одного из наиболее ортодок-
сальных государств исламского мира. Указом президента Зелимхана
Яндарбиева в школах в обязательном порядке были введены предме-
ты «Законы ислама» и арабский язык (впрочем, из-за резкой нехватки
преподавателей арабского языка ему учили лишь в немногих шко-
лах). Категорически была запрещена продажа спиртного, перестали
функционировать светские суды, преступников стали судить по зако-
нам шариата. Ещё более быстрыми темпами исламизация стала осу-
ществляться после избрания президентом Чечни Аслана Масхадова.
Так же, как и в Иране, автобусы в Чечне были поделены на две «по-
ловины» - мужскую и женскую. Было запрещено показывать по теле-
видению или в кинотеатрах «сексуальные сцены». Иногда, дело дохо-
дило до курьёзов. Так однажды я смотрел в Грозном по телевизору
футбольный матч, транслирующийся из Москвы. Когда футболисты

32
Глава 3
забили гол и стали обниматься, то на экране немедленно появилась
«заставка» - на чеченском телевидении сочли эту сцену недопусти-
мой с точки зрения мусульманской морали.
Нечто подобное (насильственное насаждение ислама) уже
происходило в XVTII и XIX вв. Первым на Северном Кавказе, кто
использовал ислам как средство для сплочения горцев в борьбе с рос-
сийскими колонизаторами, был шейх Мансур. И хотя он потерпел
неудачу в попытке объединить дикие племена гор и лесов, он был
первым, кто внушил им, что без реформированного исламского веро-
учения им не видать свободы и независимости, которыми они так
дорожат (38). В XIX в. дело шейха Мансура с блеском продолжил имам
Шамиль. Он стремился придать войне с русскими войсками характер
религиозного противостояния, так как только ислам мог сплотить сильно
отличающиеся по обычаям, нередко враждующие друг с другом племе-
на. Поэтому на подвластной ему территории Шамиль безжалостно
наказывал за любые нарушения исламских канонов - за несоверше-
ние пяти молитв в день, за неотчисление закята (налога на имущество
и доходы, предписываемого шариатом) полагалась смертная казнь.
Справедливости ради стоит отметить, что попытки Аслана
Масхадова исламизировать Чечню были не слишком впечатляющи-
ми. В автобусах, несмотря на все распоряжения сверху, мужчины
продолжали сидеть вместе с женщинами. Хотя продажа алкогольных
напитков и была запрещена, повсюду продавался медицинский спирт
(якобы предназначенный лишь для дезинфекции ран), однако поку-
патели использовали его отнюдь не как аптечное средство. В целом
ситуация в какой-то мере напоминала коммунистические времена,
когда люди, несмотря на усиленно насаждаемый сверху марксизм, про-
должали жить своей, далёкой от коммунистической идеологии жизнью.
Однако даже и такая исламизация давала свои плоды. По сути, ислам
заменил прежнюю коммунистическую идеологию, и так же, как и она,
хотя и не слишком эффективно, но всё же объединял общество.
Новая сила
Уже в начале 1997 г. многие западные политологи стали высказывать
предположения, что гражданскую войну в республике могут спрово-
цировать в первую очередь не межтейповые, а внутриконфессио-
нальные противоречия (39). Однако Грозный долго старался делать
вид, что религиозной проблемы в республике просто не существует.
«Во время войны в Чечне к нам приезжали отряды добровольцев-

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 33
ваххабитов из арабских стран. Эти отряды были очень хорошо воо-
ружены и поэтому в них охотно шли и наши чеченцы. Многие из них
приобщились к этому учению и стали пытаться учить и нас, утвер-
ждали, что мы искажаем ислам. Действительно, мы долго пытались
не выносить сор из избы и утверждали, что проблемы "ваххабизма"
в республике не существует. Мы пытались договориться с ваххабитами
миром: "Пожалуйста, делайте, что хотите, но не навязывайте своих
убеждений нам, не обвиняйте нас в ереси". Увы, диалог не получил-
ся», - заявил в беседе с автором в 1998 г. тогдашний муфтий Чечни
Ахмед Кадыров (40). Причины, по которым Грозный не хотел ссо-
риться с фундаменталистами, легко объяснимы. «Стоит признать, что
во время войны с русскими войсками "ваххабиты" сражались муже-
ственно, и поэтому завоевали уважение у части населения республи-
ки. Помнили об их заслугах и мы, и поэтому всеми силами пытались
избежать конфликта. Мы прекрасно понимали, что любой наш внут-
ренний раздор будет играть на руку Москве, которая мечтает стра-
вить чеченцев, расколоть единый народ по тейповому, или религиоз-
ному признаку» - также говорил мне Ахмед Кадыров(41). По
утверждению Кадырова, «ваххабизм» стал особенно активно распро-
страняться в Чечне в период, когда президентом Чечни был Зелимхан
Яндарбиев. «Именно этот человек в первую очередь повинен в том,
что "ваххабизм" так укрепился на чеченской земле!»(42).
Вполне естественно, что сам Зелимхан Яндарбиев придержи-
вался другого мнения: «Я считаю, что в Чечне нет почвы для такого
противостояния, хотя российская государственная политика послед-
ние десятилетия пытается усиленно разделить ислам на враждебные
течения и секты. Ещё до войны в Чеченской республике российские
спецслужбы пытались это делать руками наших так называемых
муфтиев. В их числе был и нынешний муфтий Кадыров. Но Джохар
(Дудаев - И. Р.) дал чёткую установку: в Чечне все мусульмане, мо-
лящиеся в сторону Мекки, едины, каких бы вирдов они не придержи-
вались» (43).
Решительные действиям против фундаменталистов чеченские
власти предприняли лишь в июле 1998 г., когда в Гудермесе про-
изошли крупные столкновения между вооруженными формирования-
ми фундаменталистов (шариатская гвардия и специальный исламский
батальон особого назначения) и воинскими подразделения тарикати-
стов, приведшие к гибели более 50 человек. Как утверждает Шамиль
Басаев, в столкновениях с обеих сторон участвовало несколько тысяч
человек и даже была применена артиллерия (44). Аслан Масхадов

34
Глава 3
обвинил в организации беспорядков «ваххабитов» и начал активные
действия для нейтрализации сторонников этого учения. Согласно
указу президента Чечни Аслана Масхадова, были расформированы
шариатская гвардия и специальный исламский батальон особого на-
значения, состоявшие из фундаменталистов. Чеченский президент
распорядился депортировать из республики четырёх иностранцев,
активно пропагандировавших «ваххабизм». Из состава высшего ша-
риатского суда республики было выведено несколько приверженцев
«ваххабизма», а также избран новый председатель этого органа.
Однако Аслан Масхадов был просто бессилен сделать что-либо
серьёзное против фундаменталистов. «Приговорённый» Масхадовым
к депортации лидер дагестанских «ваххабитов» мулло Багауддин
продолжал спокойно жить в Урус-Мартановском районе Чечни, став-
шем фундаменталистским мини-государством, куда не рисковали
заглядывать гвардейцы Масхадова. Причина, слабости Масхадова за-
ключалось в том, что «ваххабитов» в Чечне поддерживало слишком
много влиятельных полевых командиров, и в первую очередь Хаттаб.
Хаттаб (его полное имя - Хабиб Абд ал-Рахман Ибн ал-Хаттаб) -
фигура в Чечне легендарная. Он родился в 1963 г. в очень знатной
черкеской семье в Иордании. Наиболее полную биографию Хаттаба
приводит московский исследователь Михаил Рощин(45). По его дан-
ным, Хаттаб закончил военную академию в Аммане и в течение не-
скольких лет служил в «черкесской гвардии» иорданского короля
Хуссейна. Большую часть своей жизни Хаттаб провёл в тех «горячих
точках» планеты, где мусульмане воевали с «неверными». Во время
советской оккупации Афганистана Хаттаб воевал в этой стране на
стороне моджахедов и познакомился в это время со знаменитым сау-
довским миллионером Бен Ладеном. Во время войны в Боснии Хат-
таб создал в этой республике диверсионные лагеря, где тренировал
местных мусульман. Курсанты Хаттаба стали настоящей грозой бос-
нийских сербов. В 1994 г. Хаттаб приезжает в Чечню. Вскоре после
этого он женится на девушке из села Карамахи (одного из центров
дагестанских фундаменталистов). После ввода российских войск в Чеч-
ню Хаттаб становится одним из самых влиятельных чеченских поле-
вых командиров. В марте 1996 г. отряд полевого командиров Хаттаба
напал на колонну российских войск под чеченским селом Ярыш-
Марды, уничтожив при этом более 70 российских военнослужащих.
Это была наиболее мощная военная операцию «дудаевцев». После
вывода в 1996 г. российских войск из Чечни Хаттаб создает здесь
сеть диверсионных лагерей, в которых обучались не только фунда-

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 35
менталисты из северокавказских республик, но и грузинские звиади-
сты, и даже (по некоторым сведениям) мусульмане из среднеазиат-
ских республик (46).
Чечня. Горящий нефтепровод. 2000 г.
Хотя первое время после столкновений в Гудермесе чеченско-
го президента ещё поддерживали знаменитый полевой командир Ша-
миль Басаев и главный идеолог чеченского движения сопротивления
Мовлади Удугов, но буквально через несколько месяцев оба они пе-
решли на сторону фундаменталистов. Вообще, трансформация взгля-
дов Шамиля - явление достаточно занимательное. Первая моя встре-
ча с Басаевым произошла в 1993 г. в Абхазии, когда он возглавлял
отряды конфедератов, воюющих в этой республике. У штаба северо-
кавказских добровольцев в Сухуми я спросил невысокого молодого
мужчину - где я могу найти их командира? «А вы кто?» - вопросом
на вопрос ответил боевик. Узнав, что я корреспондент, незнакомец
ответил: «Я и есть Басаев. Спрашивайте». Тогда ныне знаменитый
террорист произвёл на меня впечатление довольно застенчивого че-
ловека. Чувствовалось, что он ещё не привык общаться с журнали-
стами и старается отвечать так, чтобы не попасться на «провокацион-
ных» вопросах.

36
Глава 3
Второй раз я встретился с Басаевым вскоре после того, как он
совершил знаменитый теракт в Будённовске. Это уже был совсем
другой человек. В его движениях чувствовалась уверенность в своих
силах, а во взгляде появились усталость и грусть. Беседа сначала не
клеилась. Чувствовалось, что террористу смертельно надоели задаю-
щие одни и те же вопросы журналисты. Неожиданно положение спас
бывший вместе со мной московский представитель Кестонского ин-
ститута (английская организация по защите религиозных свобод в стра-
нах бывшего социалистического лагеря) Лоренс Юзелл, который
спросил Басаева: «Как вы, верующий человек, пусть и для доброго
дела, могли переступить через смерть невинных людей?!». Этот во-
прос не на шутку задел нашего собеседника и мы до четырёх утра
беседовали на философские и теологические темы. Создавалось впе-
чатление, что совести знаменитого террориста не даёт покоя смерть
невинных людей, и ему хочется доказать самому себе, что в Будён-
новске он поступил, как и подобает истинному мусульманину. Инте-
ресно, что Басаев даже пообещал Юзеллу пустить российского свя-
щенника освятить братские могилы русских солдат под Ведено (47).
Ещё одна моя встреча с Басаевым произошла приблизительно
через полгода. И мне вновь показалось, что я беседую с незнакомым
мне человеком. Басаев уже больше не проявлял веротерпимости к сво-
ему противнику: «Никаких православных священников на свою тер-
риторию я не пущу! Юзелл - американский шпион, и я не буду при-
слушиваться к его мнению. Русские должны были понимать, что нельзя
нападать на мусульман. Россия — больная страна, посмотрите хотя бы
на ваш герб - где вы видели птицу с двумя головами. Пока на ваших
государственных символах будут мутанты вы будете приносить миру
только горе»(48).
Интересно, что ещё в 1996 г. Басаев относился к фундамента-
листам достаточно негативно. «Я плохо знаком с этим учением, но
я был несколько раз в отрядах ваххабитов и меня неприятно порази-
ло, что они смотрят на тех, кто не разделяет их взгляды, с презрени-
ем» (49). Однако уже ко времени гудермеских событий Басаев отно-
сился к фундаменталистам достаточно лояльно: «Ваххаб - это хорошее
слово, и нельзя им называть мусульман, тем более в их плохих делах.
У нас такое течение есть. Есть и разногласия. Люди кидаются в край-
ности. Но крайность - всегда крайность. Это в основном молодые
люди, стремящиеся к чистоте веры. Каждый идёт к этому по-своему,
и здесь бывает много накладок. Это проблема разрешима»(50).
Попытаемся разобраться, что же подтолкнуло Басаева, Удуго-
ва, да и многих других менее влиятельных чеченцев сблизится с фун-

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект Ъ1
даменталистами. Не в последнюю очередь их спровоцировали сами
реалии послевоенной жизни в Чечне. Выведя свои войска за пределы
Чечни, Кремль оставил полуразрушенную республику с почти полно-
стью уничтоженной экономической базой. В послевоенной Чечне
было практически невозможно прокормить себя, не занимаясь кри-
минальным бизнесом. Основными источники существования населе-
ния республики стали торговля заложниками, набеги с целью грабежа
на российскую территорию и нелегальная продажа нефтепродуктов.
Однако долго так продолжаться не могло: нереально представить,
чтобы в течение длительного времени основу экономики целой рес-
публики составлял бы откровенно криминальный бизнес. Ситуация
ещё более усложнялась тем, что полевые командиры никак не могли
поделить между собой территорию республики - междоусобная вой-
на могла вспыхнуть в любой момент. Никакой надежды не было и на
то, что Кремль выделит Чечне обещанные компенсации - полунищая
Россия просто не имела такой возможности. В этой ситуации, пожа-
луй, единственное, что могло вновь объединить чеченцев - это нача-
ло новой войны с Россией. Дополнительной предпосылкой для такого
развития событий служило то обстоятельство, что с 1991 г. в Чечне
практически не работали школы, и за это время здесь уже выросло
целое поколение людей, знакомое лишь с ремеслом войны. «Когда я в
1997 г. был в заложниках у чеченцев, мои охранники с тоской вспоми-
нали времена, когда сражались с русскими. Они на чём свет клеймили
пытавшегося договориться с Кремлём Масхадова и с нетерпением
ждали начала новой войны», - рассказывал автору тележурналист
RNTV Ильяс Богатырев (51).
Для таких людей идеология фундаменталистов была спасени-
ем. Обосновавшийся в Урус-Мартане идеолог дагестанских «вахха-
битов» муло Багауддин (более подробно об этом человеке читайте
в разделе «Дагестан»), призывал к джихаду на всём Северном Кавказе
и критиковал чеченцев за то, что они, вопреки долгу мусульманина,
никак не придут на помощь своим дагестанским единоверцам, изны-
вающим, по его мнению, под гнётом русских «кафиров». Полевой же
командир Хаттаб создал сеть диверсионных школ, готовящих дивер-
сантов для совершения терактов не только на российском Северном
Кавказе, но и в государствах Закавказья и даже в Средней Азии. Для
безработной чеченской молодежи такие люди как Хаттаб были про-
сто спасением: мало того, что они обеспечивали их реальным делом,
но и давали солидные подъёмные.
Успеху чеченских фундаменталистов в Чечне способствовало
то обстоятельство, что они получали существенную поддержку от

38
Глава 3
своих зарубежных единомышленников. Независимость Чечни при-
знало только талибское правительство Афганистана. Талибы же яв-
ляются классическими последователями «чистого» ислама. По ут-
верждению Москвы, с начала нынешней военной кампании в Чечне
чеченцы получают финансовую и военную помощь из Афганистана.
Возможно, что эти обвинения Кремля не лишены оснований. Хаттаб
воевал в Афганистане вместе с Бен Ладеном, а позднее, как признал
в беседе с автором сам Шамиль Басаев, он трижды вместе со своими
бойцами ездил в военные лагеря в эту страну. Напомним также, что
последний теракт против президента Грузии Эдуарда Шеварднадзе
по данным следствия совершили террористы, прошедшие подготовку
в специальных лагерях в Чечне под руководством инструкторов из
мусульманских стран (52).
И всё же вряд ли стоит переоценивать роль Бен Ладена и ему
подобных в событиях на Северном Кавказе. По крайней мере, во
время первой войны в Чечне (1994-1996 гг.) основную материальную
помощь чеченские боевики получали не из Дальнего Зарубежья, а от
чеченской диаспоры в России. На эти деньги оружие покупалось
у самих же федералов. Судя по всему, та же схема работает и сего-
дня. Во время боев в Дагестане боевики были оснащены российским
оружием последнего года выпуска, а взрывчатые вещества, использо-
вавшиеся при терактах в Москве в сентябре 1999 г., злоумышленники
получали отнюдь не от своих зарубежных единомышленников, а по-
просту покупали на московских оборонных заводах (53).
Басаеву и Удугову импонировали геополитические взгляды
фундаменталистов. Ещё во время первой войны в Чечне Шамиль
Басаев задумывался о перспективах «экспорта» чеченской револю-
ции. Правда, тогда его позиция была значительно более умеренной,
чем сейчас. Приблизительно за полгода до окончания первой войны,
в беседе со мной Шамиль Басаев заявил следующее: «То, что мы по-
бедим русскую армию - очевидно. Вопрос в том, как будут события
развиваться дальше. После освобождения Чечни её примеру после-
дуют и другие северокавказские республики. Хотя мы и не будем
напрямую оказывать военную помощь другим северокавказским на-
родам, вполне естественно, мы будем проявлять солидарность с ни-
ми, оказывать на Кремль политическое воздействие. Я уверен, что
в конечном итоге будет создана северокавказская конфедерация, как
единый блок противостоящий Российской Империи. Я, как бывший
активист Конфедерации народов Кавказа (в 1992-1993 гг. Басаев
возглавлял отряд конфедератов в Абхазии - И. Р.), мечтаю о таком
развитии событий»(54).

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 39
Однако жизнь превзошла самые смелые мечтания Басаева. То-
гдашний министр иностранных дел Чечни Мовлади Удугов создал
движение «Исламская Нация», куда вошли как чеченские, так и даге-
станские политические партии, ставящее своей целью «воссоздание
Дагестана в его исторических границах», то есть времён имамата
Шамиля, объединение Дагестана и Чечни. Как заявил в беседе Уду-
гов, «Ичкерия является неотъемлемой частью Дагестана. Дагестан
переводится с чеченского как "край отцов". Исторически наши наро-
ды имеют самые тесные связи, поэтому вполне естественно, что на-
роды Чечни и Дагестана желают жить в едином исламском государ-
стве» (55). А вскоре Конгресс народов двух республик избрал Шамиля
Басаева имамом Чечни и Дагестана. Таким образом были созданы все
предпосылки для «освобождения» Дагестана.
Со второй половины мая чеченские фундаменталисты стали
искать наиболее уязвимые участки на дагестанско-чеченской грани-
це: небольшие мобильные отряды фундаменталистов практически
ежедневно совершали вылазки в Дагестан, изучая слабые и сильные
стороны федеральных войск. С начала августа 1999 г. пограничные
инциденты стали происходить практически ежедневно. В конечном
итоге Басаев и Хаттаб решили, что наиболее удобен для начала ин-
тервенции Ботлихский район Дагестана. Басаев и Хаттаб надеялись
найти здесь поддержку у местных «ваххабитов», чьё влияние было
велико среди жителей аварских сёл Ансалта, Шорода, Рахата и Тан-
до. Было принято решение, что костяк воюющих в Дагестане боеви-
ков Басаева и Хаттаба составят дагестанские фундаменталисты, про-
шедшие обучения в диверсионных лагерях на территории Чечни.
Басаев и Хаттаб рассчитывали быстро захватить Ботлихский район
и продолжить наступление вдоль реки Андийское Койсу для того,
чтобы захватить деревню Тлох, откуда можно бы было продолжить
наступление на центральный Дагестан (56).
Не исключено, что нападение чеченских боевиков на Дагестан
отвечало планам Кремля, которому был необходим повод для нового
вторжения в Чечню. Достаточно интересна версия Вахи Ибрагимова,
который в качестве кандидата в вице-президенты участвовал в связке
с Басаевым на президентских выборах в Чечне в 1996 г. «Кремль
умышленно спровоцировал Басаева вторгнутся в Дагестан. Так в ав-
густе 1999 г. из Ботлихского района были выведены российские вой-
ска. А в Чечню зачастили ходоки из Дагестана (как выяснилось позд-
нее, провокаторы российских спецслужб), которые уверяли Басаева,
что население района только и ждёт, когда чеченцы освободят их от

40
Глава 3
власти неверных. В этой ситуации Шамиль Басаев, как истинный
мусульманин, просто обязан был прийти на помощь единоверцам» -
утверждал Ваха Ибрагимов(57).
В конце августа 1999 г. вооружённые отряды Басаева и Хаттаба
вторглись в Дагестан. «То, что происходит сейчас в Дагестане - это
великий джихад, священная война ради изгнания неверных с ислам-
ской земли, пребывающей в лоне ислама целых тринадцать веков...
Мы боремся за очищение Дагестана от русских войск..., за провоз-
глашение исламской республики и создание великой Чеченской им-
перии в Чечне и Дагестане, а затем и на земле Ингушетии» - объяс-
нил цели своего похода на Дагестан в интервью ливанской газете
«Ал-Аман» Шамиль Басаев(58). В другом же интервью Басаев зая-
вил, что будет «продолжать свою священную войну, пусть даже весь
мир заполыхает синим пламенем..., пока не будут освобождены му-
сульмане от Волги до Дона»(59). Ещё более занимательную интер-
претацию этого вторжения дал Мовлади Удугов. Он заявил, что в Да-
гестане чеченцы борются не с русскими, а с мировым сионизмом, и что
конечная цель нынешней войны - «освобождение Иерусалима» (60).
Отметим, что антисемитизм сегодня очень широко (гораздо
сильнее, чем в России) распространён как среди боевиков, так и сре-
ди мирных чеченцев. Мне неоднократно приходилось слышать от
самых разных людей в этой республике, что «чеченцы стали жертвой
мирового сионистского заговора», и «евреи руками глупых русских
убивают мусульман». Интересно, что до начала военных действий
чеченцы относились к евреям достаточно доброжелательно. Наибо-
лее же убеждёнными антисемитами являются фундаменталисты.
«Фундаменталисты снабжали меня литературой практически неотли-
чимой от той, что распространяют в Москве общество "Память"
и ему подобные организации. Тема жидомасонского заговора была
очень популярна среди "ваххабитов"» - вспоминает проведший год
в чеченском плену Георгий Заалишвили(61).
После вторжения российских войск в 1999 г. в Чечню проти-
воречия между фундаменталистами и тарикатистами в целом отошли
на второй план, чеченцы вновь продемонстрировали своё умение
объединятся перед лицом внешней угрозы. И всё же, во время ны-
нешней военной кампании чеченское общество оказалось не столь
монолитно, как во время предыдущей (1994-1996 гг.). «Когда в 1996
году русские войска ушли из Чечни, мы надеялись, что начнётся
нормальная мирная жизнь. Увы, один кошмар сменился другим: Чеч-
ня оказалась разбита на зоны влияния вооружённых банд, а столь

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 41
любимый тогда нами Масхадов лишь бессильно наблюдал за разгу-
лом анархии из своей резиденции. Сегодня нам одинаково ненавист-
ны и федералы, без разбору убивающие мирное население, и наши
ваххабиты, только и ждущие, когда начнётся новая война» - прибли-
зительно такое мнение приходилось слышать автору от очень многих
чеченцев.
г. Грозный. 2000 г.
Не желая воевать бок о бок с фундаменталистами, на сотруд-
ничество с Кремлём пошла и часть влиятельных полевых команди-
ров. Так муфтий Чечни Ахмед Кадыров обвинил в развязывание ны-
нешней войны фундаменталистов и перешёл на сторону Кремля.
Владимир Путин даже назначил Ахмеда Кадырова главой временной
администрации в Чеченской Республике. Отметим, что Кадырова трудно
обвинить в предательстве: всю предыдущую военную кампанию он
участвовал в войне с русскими войсками. Однако на этот раз нена-
висть Кадырова к фундаменталистам (против него было совершено
четыре теракта) пересилила его нелюбовь к Кремлю. Благодаря ог-
ромному авторитету Кадырова в его «вотчине» Гудермесе, федераль-
ным войскам удалось войти в этот город без боя. Кадырову также
удалось убедить часть полевых командиров объединиться с ним в борь-
бе против «ваххабитов и иностранных наемников». Даже многие из

42
Глава 3
тех тарикатистов, которые продолжают воевать с федеральными вой-
сками, не хотят действовать сообща с фундаменталистами. Так автору
приходилось слышать от чеченских боевиков, что хотя они и будут
воевать с русскими войсками до победного конца, но они сражаются
самостоятельно и не желают идти ни на какие контакты с «ваххаби-
тами».
Дагестан
Наиболее восточная из северокавказских республик - Дагестан -
отличается исключительной полиэтничностью. Такой национальной
пестроты, как в Дагестане, нет больше нигде в бывшем Советском
Союзе. Да и во всём мире найдётся не так уж много мест, где на столь
ограниченном пространстве имелось бы такое число небольших на-
родов, говорящих на разных, взаимно совершенно непонятных язы-
ках. Одних только коренных, веками живущих в Дагестане народов,
более тридцати. Население Дагестана, пожалуй, наиболее религиозно
из всех мусульманских республик России. Ислам в Дагестане укоре-
нился раньше, чем в других регионах Северного Кавказа. Поэтому
неудивительно, что в XIX в. движение против русских возглавил
уроженец Дагестана - имам Шамиль. Сегодня в республике насчиты-
вается более чем 1700 мусульманских объединений, что составляет
больше половины всех мусульманских объединений России. Так на
территории Дагестана расположено 965 соборных, 464 квартальных
мечетей, 178 медресе и мусульманских школ, 15 мусульманских уни-
верситетов и колледжей (62).
В Дагестане, как и в соседней Чечне, ислам распространён
преимущественно в форме суфизма. В республике существуют три
суфийских тариката: кадарийа, накшбандийа и шадилийа. В начале
90-х гг. практически каждый из дагестанских народов предпринял
попытку создать своё собственное Духовное Управление Мусульман.
Это удалось кумыкам и даргинцам. Близки к созданию своих собст-
венных религиозных структур были лакцы и мусульмане южного
Дагестана. Однако в 1994 г. Верховный Совет республики принимает
закон, согласно которому в республике, как это и было в советские
годы, должно существовать только одно Духовное Управление Му-
сульман. В образованном Духовном Управлении Мусульман Дате-

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 43
стана, которое пытается контролировать все зарегистрированные
в республике мечети, ключевые посты захватили аварцы (63). Однако,
по крайней мере на сегодняшний день, несмотря на попытки каждого
из дагестанских народов занять ключевые позиции в Духовном
Управлении, суфийское духовенство в Дагестане вполне лояльно как
к светским дагестанским властям, так и к Кремлю.
Совсем по-другому обстоит дело с фундаменталистскими
группировками республики, которые сегодня находятся фактически
в состоянии открытой войны как с Центром, так и со светскими вла-
стями республики. По оценкам экспертов, сегодня в Дагестане доля
фундаменталистов составляет 6-7% от населения республики (64).
Наибольшую популярность фундаментализм получил среди двух
горских народов Дагестана - аварцев и даргинцев. Пожалуй, наибо-
лее влиятельный проповедник фундаментализма среди аварцев -
мулло Багауддин Магомедов (Магомед). Большинство его сторонни-
ков проживает в аварских селах Хасав-Юртовского и Ботлихского
районов. Отметим, что, как уже говорилось выше, Басаев и Хаттаб
неслучайно выбрали местом для своего вторжения в Дагестан Бот-
лихский район, рассчитывая найти здесь поддержку среди местных
фундаменталистов.
«Ваххабитки» из села Карамахи на городском базаре. 1999 г.

44
Глава 3
Наиболее крупным центром фундаментализма среди даргин-
цев является село Карамахи, бывшее до того, как его в сентябре
1999 г. разрушили российские войска, своеобразным мини-исламским
государством. На въезде в село был вывешен плакат: «Вы въезжаете
на территорию, живущую по законам шариата. Ввоз алкоголя и нар-
котиков запрещён!». Здесь же располагался вооружённый пост фун-
даменталистов, которые тщательно проверяли всех приехавших в село.
Само же Карамахи производило впечатление другого государства.
Первое, что поражало - это ухоженность улиц, добротность домов.
Практически во дворе каждого дома стоял КАМАЗ, у многих мест-
ных жителей были радиотелефоны. Практически все женщины в селе
были одеты в паранджу, а мужчины носили длинные до груди боро-
ды («ваххабитам» запрещено бриться). «Мы не пьём, не курим, и, как
настоящие мусульмане, много работаем. Именно, в этом секрет на-
шего богатства. Однако за годы советской власти сложилось целое
поколение людей, которых раздражает, когда люди ведут жизнь на-
стоящего мусульманина. Именно такие и дали нам кличку "ваххаби-
ты"» - утверждал в беседе со мной один из лидеров мусульманской
общины села Карамахи Халиф Атаев(65). Можно предположить, что
в утверждении Атаева о том, что они добились своего процветания
лишь честным трудом, есть изрядная доля преувеличения. Как гово-
рили сами карамахинские фундаменталисты, у них на вооружении
есть не только самое современное стрелковое вооружение, но даже
и зенитные установки. Кроме оружия, у карамахинских фундаментали-
стов был и свой мощный аналитический центр. На компьютер заноси-
лись данные о всех известных дагестанских политиках, была создана
обширная видеотека с записями республиканских политических пе-
редач. На деле карамахинские фундаменталисты получали значи-
тельную денежную помощь. Наиболее вероятный спонсор - знамени-
тый чеченский полевой командир Хаттаб, который женился на' одной
из девушек из села Карамахи и даже жил здесь некоторое время до
вторжения российских войск в Чечню в 1994 г. «Хаттаб считает наше
село своим родным. И, естественно, если у нас случится беда, то он
сразу же придёт к нам на помощь» - заметил Халиф Атаев(бб).
В подтверждение того, что планы фундаменталистов Карамахи
были отнюдь не мирными, приведём вкратце опубликованный Кес-
тонским институтом рассказ пожелавшего остаться неизвестным
сотрудника Института востоковедения РАН, который под видом же-
лающего приобщиться к «истинному исламу» прожил месяц в кара-
махинской общине фундаменталистов (67). По словам очевидца, день
в общине был разбит на две части. Утро фундаменталисты проводили

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 45
в спортивных упражнениях: отжимались, бегали трусцой по пересе-
чённой местности. Как говорили «братья» - «моджахеда ноги кор-
мят», «тяжело бегать в горах, зато когда спустимся и пойдём на Ма-
хачкалу, будем бегать как джейранчики». Однажды во время бега
трое «братьев» отстали, и тогда амир (учитель) сказал им: «Если вы
здесь так медленно всё делаете, то как же вы возьмёте Москву!». Во
второй половине дня фундаменталисты изучали ислам под руковод-
ством улемов (учителей), прошедших обучение в медресе Сирии,
Саудовской Аравии и Пакистана. За любой проступок полагалось
наказание: как правило, это были удары палками или отжимание от
пола и пробежка по пересечённой местности. Гостя общины поразило
то, что назначив наказание, учитель и не пытался следить, выполнит
ли его ученик. Считалось, что в исполнении наказания заинтересован
сам провинившийся, чтобы искупить свой грех перед Богом. Очень
часто, особенно по пятницам, демонстрировались документальные
фильмы, снятые в разных точках, где происходят конфликты между
мусульманами и «неверными». В конце курса обучавшимся предсто-
ял экзамен. Каждый из «братьев» должен был выучить наизусть 15 сур
и ответить на пройденные в течение курса вопросы. Продолжитель-
ность обучения была три недели. Сдавшие этот экзамен, допускались
ко второй части - военной подготовке, включающей в себя рукопаш-
ный бой, стрельбу из различных видов оружия, начиная от пистолета
и кончая зенитными установками; тактике, в том числе ведению боя
в условиях горной местности (68).
Открытое противостояние дагестанских фундаменталистов
и республиканских властей началось в 1998 г. после нападения неиз-
вестных на российскую воинскую часть в городе Буйнакске. Махач-
кала публично заявила, что нападение на российских военных совер-
шил отряд чеченского полевого командира Хаттаба. По утверждению
Махачкалы, поддержку Хаттабу оказали карамахинские «ваххабиты».
Это подтвердили и российские власти. Тогдашний секретарь Совета
Безопасности России Иван Рыбкин заявил, что «для спецслужб не
секрет, что большинство лагерей и тренировочных баз полевого ко-
мандира Хаттаба находится на территории Дагестана» (69). С анало-
гичной критикой силовых министерств выступил и тогдашний вице-
премьер России Рамазан Абдулатипов: «Спецслужбы говорят о том,
что на территории Чеченской Республики проходит подготовка бое-
виков под знаменем ваххабизма, однако ничего не делают» (70).
В Дагестане начались аресты лидеров фундаменталистов. Вер-
ховный Совет Дагестана принял закон о регулировании деятельности
экстремистских организаций на территории республики, фактически

46
Глава 3
ставящих фундаменталистов вне закона. Однако эти действия приве-
ли скорее к прямо противоположному результату. На дагестанских
базарах стали распространяться листовки. Подпольная организация
«Центральный фронт освобождения Дагестана» взяла на себя ответ-
ственность за теракт в Буйнакске. «По милости Аллаха мы подняли
оружие против русских кафиров и то, что народ Афганистана и че-
ченский народ победили в войне против российских агрессоров - это
доказательство того, что мусульмане побеждают своей верой, а не
числом и снаряжением. Мы хотим освободить Дагестан от русских
кафиров, чтобы они не командовали нами, чтобы не учили, как нам
жить и как умирать, чтобы не забирали наших детей в свою армию...
Вооружайтесь и обучайтесь, чтобы прогнать русских кафиров с на-
шей земли. Кто хочет подняться против русских кафиров, приходите
к нам обучаться. Мы объединимся в единую силу. Пока мы вместе,
весь мир будет у наших ног, а это неплохая собственность. Аллах
Акбар!» - говорилось в одной из распространяемых в Дагестане лис-
товок «Центрального Фронта освобождения Дагестана и Северного
Кавказа» (71).
На первый взгляд, можно было бы заподозрить, что и сама
подпольная организация, и появившиеся в дагестанских городах лис-
товки - провокация дагестанских властей, преследующая сразу две
цели: добиться от Центра дополнительных дотаций в республикан-
ский бюджет и расправится с местными исламскими радикалами.
Однако в данном случае версия о провокации дагестанских властей
представляется несостоятельной. Лидер дагестанских фундаментали-
стов мулло Багауддин заявил, что «Дагестан может остаться в составе
России лишь если последняя станет исламским государством». Бага-
уддин выдвинул идею превращения чеченской войны в священный
джихад, что позволило мобилизовать «ваххабитскую» молодёжь
в Дагестане и создать специальные дагестанские отряды. 20 декабря
1998 г. известный чеченский полевой командир Салман Радуев не
только подписал «Военный договор о взаимопомощи» с «вооружён-
ными силами Исламского Джамаата Дагестана» (так называют себя
сами дагестанские фундаменталисты), но и заявил, что они являются
«единственными легитимными властями Дагестана». Приведём текст
этого знаменательного документа:
«1. Обе стороны обязуются в случае агрессии с третьей сторо-
ны оказать друг другу военную и другую помощь.
2. Исходя из целей и задач данного договора, обе стороны обя-
зуются содействовать укреплению мира и стабильности на Кавказе,
а также содействовать урегулированию конфликтов религиозного
и межэтнического характера.

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 41
3. Данный договор может быть соблюдён лишь в соответствии
с шариатом на основе Корана и Сунны посланника Аллаха. Хвала
Аллаху - Господу всех миров! Да благословит Аллах господина на-
шего Мухамеда, его семью и всех его сподвижников».
Необходимость подписания данного Договора Радуев обосно-
вал следующим образом: «Мы знаем, что российские спецслужбы
пытаются расколоть народ Дагестана по религиозному признаку.
Пытаются стравить разные религиозные течения под маркой наступ-
ления ваххабизма. Поэтому давайте сделаем так, чтобы мы не подда-
вались провокациям российских спецслужб. Мы все верим в единого
и всемогущего Аллаха!.. Сегодня мы заключили Договор о взаимо-
помощи между Дагестаном и Ичкерией. Именно так, потому, что
сегодня Исламский Джамаат Дагестана представляет интересы даге-
станского народа, связанные с делом служения Аллаху. И в то же
время "армия генерала Дудаева" вправе представлять весь чеченский
народ, потому что армия твёрдо стоит на пути Аллаха, на пути сво-
боды и независимости Кавказа... Наш общий враг - российская им-
перия - этот мировой кафир - стремится всячески сохранить своё
присутствие на Кавказе для того, чтобы на территории Кавказа не
укреплялся шариат, и чтобы здесь не образовалось единое исламское
государство. Сегодняшний дагестанско-чеченский союз - очень зна-
менательное, радостное событие. Это начало объединения народов
Кавказа. В ближайшее время к этому договору подключатся и другие
народы Кавказа. У нас одна цель - создание на Кавказе единого ис-
ламского государства, куда будет входить Ичкерия, Дагестан, Кабар-
да, Балкария, Ингушетия, Карачаево-Черкессия, Азербайджан» (72).
В 1998 г. созданный Мовлади Удуговым Конгресс народов Да-
гестана и Чечни объявил о создании единого мусульманского госу-
дарства (имамата) на территории Чечни и Дагестана, имамом которого
был провозглашён Шамиль Басаев. Попытки же Кремля нейтрализо-
вать дагестанских фундаменталистов окончились провалом. Мулл о
Багауддин заявил, что руководство Дагестана погрязло в «ереси
и язычестве» и уехал в Чечню. Вместе с ним в соседнюю республику
бежало около тысячи молодых фундаменталистов, большинство из
которых отправились изучать военное дело в диверсионные лагеря
Хаттаба и Басаева. Итак, «освобождение Дагестана» стало лишь во-
просом времени: дагестанские фундаменталисты и их чеченские еди-
номышленники ждали лишь удобного момента для начала военной
операции.
Однако, как показала практика, расчёты чеченских и дагестан-
ских фундаменталистов оказались ошибочными. Когда в августе

48
Глава 3
1999 г. отряды боевиков Хаттаба и Басаева вторглись в Дагестан,
большинство местных жителей восприняли эту акцию, как агрессию.
Были сформированы дагестанские отряды самообороны, которые вме-
сте с российской армии сражались против Хаттаба и Басаева. В отли-
чие от Чечни, где на федеральные войска население смотрит, как на
оккупантов, в Ботлихском районе российскую армию встречали как
освободительную. Вторжение Басаева и Хаттаба в Дагестан резко
подорвало рейтинг фундаменталистов в глазах большинства даге-
станцев. «Напав как агрессоры вместе с чеченцами на Дагестан, они
показали всем дагестанцам свою предательскую сущность. Таких лю-
дей нельзя считать мусульманами и для них нет места на нашей зем-
ле!» - говорили автору бойцы дагестанских отрядов самообороны.
Отметим, что большинство бойцов дагестанских отрядов самооборо-
ны были очень религиозные люди. По их мнению, в Ботлихском рай-
оне они боролись не только с «чеченскими агрессорами», но и «ере-
тиками», пытающимися исказить истинный (суфийский -И. Р.) ислам.
Вторжение отрядов Басаева и Хаттаба в Дагестан дало Кремлю повод
начать военную операцию против карамахинских фундаменталистов.
Правомочность этой операции была более чем спорна. В 1998 г. то-
гдашний министр внутренних дел России Сергей Степашин заключил
соглашение с карамахинскими фундаменталистами: Москва обяза-
лась не вмешиваться в дела карамахинской общины, «ваххабиты» же
в свою очередь обязались ограничить свою деятельность лишь пре-
делами «своей» территории. Судя по всему, карамахинские фунда-
менталисты не нарушали соглашение, по крайней мере, они не были
зафиксированы как участники ботлихских событий. Тем не менее,
федеральные войска буквально сравняли Карамахи с землёй. Военная
операция Кремля в Карамахи позволяет дагестанским фундаментали-
стам заявлять о том, что с «безбожной властью» невозможно догова-
риваться, и мусульмане просто вынуждены отстаивать свои права
с оружием в руках.
Грузия
Постсоветская история Грузии представляет цепочку локальных
войн: Южная Осетия, Абхазия, Мегрелия. Костяк грузинской армии
составляли так называемые, добровольцы и члены не подчиняющихся

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 49
Тбилиси вооружённых формирований, созданных местными «автори-
тетами». Эти люди, одетые в самую разнообразную и нелепую одежду
(так автору приходилось видеть среди них даже бойцов, выряженых
в ковбоев), занимались не столько восстановлением территориальной
целостности Грузии, сколько личным обогащением. Мне пришлось
наблюдать «работу» правительственных войск во время боёв со звиа-
дистами в Западной Грузии. КАМАЗы с награбленными правительст-
венными войсками вещами непрерывным потоком шли в направле-
нии Тбилиси. Расположившись в домах предусмотрительно сбежавших
местных жителей, солдаты растапливали печки хозяйской мебелью.
Степень блаженства была столь велика, что защитники правопорядка
ленились выходить на улицу и справляли нужду прямо в комнатах.
Примечательно, что один из лидеров правительственных войск в За-
падной Грузии, «вор в законе» Джаба Иоселиани в беседе со мной
в открытую оправдывал мародёрство своих подчинённых: «Война есть
война! Эта не настоящие мародёры. Нам нужно думать не о таких ме-
лочах, а о том, как уничтожить главного мародёра - Гамсахурдия».
Впрочем, в конечном итоге президенту Грузии Эдуарду Ше-
варднадзе удалось покончить с анархической вольницей, и сегодня
большая часть лидеров неуправляемых Тбилиси военных формиро-
ваний сидит в тюрьме, в том числе и Джаба Иоселиани. Однако стра-
на, которая пережила такой хаос, ещё долго будет залечивать раны.
Нынешний относительный порядок в республике по-прежнему хру-
пок и ненадёжен. «Единственная проблема - это твоя националь-
ность. Если на той войне чеченцы не трогали журналистов, то сего-
дня люди считают своим врагом любого русского!», - говорил мне
в марте 2000 г. чеченец средних лет, с которым мы встретились
в одном из кафе в центре Тбилиси. Мой собеседник (назовём его Иб-
рагимом) - уроженец Панкийского ущелья. Этот припограничный
с Чечнёй район Грузии компактно заселён чеченцами-кистинами (одна
из этнических групп народа). Ещё г. назад Ибрагим был охотником,
однако сейчас сменил специальность и работает проводником, неле-
гально переводящим людей по горным тропам из Грузии в Чечню. По
его утверждению, с началом войны на этом достаточно доходном
бизнесе специализируется около десятка граждан Грузии - урожен-
цев Панкийского ущелья. Среди клиентов Ибрагима попадались как
иностранцы из мусульманских стран Дальнего Зарубежья, желающие
воевать в Чечне, так и журналисты.
Наиболее распространённый маршрут контрабанды оружия
и переправки моджахедов проходит не только через Грузию, но и через

50 Глава 3
Дагестан. В расположенном на границе с Дагестаном грузинском
населённом пункте Омало хотя и есть пограничная застава, однако
служат на ней лишь около трёх десятков пограничников, которые
просто не в состоянии поймать всех нарушителей. С российской же
стороны граница и вовсе «оголена» - здесь нет постоянного погра-
ничного пункта, контроль осуществляется лишь периодически пере-
движными патрулями.
Сразу же на российской территории начинается автомобильная
трасса, связывающая горный Дагестан с чеченскими сёлами Сер-
жень-Юрт и Шали. В Дагестане дорога проходит по не слишком на-
дёжной территории - Ботлихскому району Дагестана. Как уже гово-

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 51
рилось, в 1999 г. Басаев неслучайно выбрал для вторжения в Дагестан
именно этот район. Неподалёку от этих мест родился и лидер даге-
станских «ваххабитов» мулло Багауддин, а в местных сёлах немало
его последователей, поддерживающих чеченских сепаратистов.
Судя по всему, чеченцы действительно придают грузинскому
участку своей борьбы стратегическое значение. По оценкам россий-
ского посольства в Тбилиси, штат «представительства Чечни в Гру-
зии» насчитывает около ста человек. Среди них немало людей
с «противоречивой», с точки зрения российских законов, биографией.
Например, весной 2000 г. на территории Российской Федерации был
задержан казначей Басаева Хамзат Пириев. До задержания же Пириев
не таясь работал в «представительстве» Чечни в Грузии.
Детонатором нестабильности для Грузии является Панкийское
ущелье, ставшее чеченским плацдармом в этом закавказском госу-
дарстве. Чеченцы переселились сюда несколько веков назад. По од-
ной из версий их пригласил один из грузинских царей для того, что-
бы они охраняли границу от набегов осетин и горцев Дагестана. В целом
грузины относились к своим новым соседям достаточно дружелюбно.
Когда Сталин депортировал чеченцев, их соплеменников в Грузии
отстояли республиканские власти. Чеченцам в спешном порядке сме-
нили фамилии на грузинские (заменив окончание «-ов» на «-швили»)
и оставили жить в республике. Постепенно чеченцы оформились
в обособленную этническую группу - кистинов, достаточно сильно
отличающуюся от своих соплеменников по ту сторону гор. Живя не
одно столетие бок о бок с грузинами, местные чеченцы во многом
переняли их обычаи и образ жизни. Например, многие из них носят
грузинские имена. Хотя кистины и мусульмане, но практически
у каждого хозяина есть винный погреб, такой же как и в грузинских
сельских домах - явление немыслимое для Чечни. Кистинский диа-
лект также существенно отличается от чеченского.
После окончания первой российско-чеченской войны многие
чеченские полевые командиры стали проявлять пристальный интерес
к этому региону Грузии, где компактно проживают их соплеменники.
Салман Радуев поручил одному из своих ближайших подручных -
чеченцу-кистину Алексею Кавтарашвили разработку плана присое-
динения Панкийского ущелья к Чечне. По данным грузинских спец-
служб, тот же план разрабатывали и Шамиль Басаев с Хаттабом.
Планы чеченских полевых командиров были поддержаны, по край-
ней мере, частью кистин. Так в 1998 г. местные жители попытались
провозгласить Панкийское ущелье «самоуправляемой исламской

52
Глава 3
территорией» и даже открыть здесь филиал диверсионной школы
Хаттаба. После начала новой войны в Чечне в Панкийское ущелье
перешло, как заявил автору член Дуиского (Дуиси - центральное село
Панкийского ущелья) сельсовета Аполлон Гаургшвили, около 6 тысячи
беженцев из Чечни, то есть приблизительно столько же, сколько
и самих кистинцев(73). С этого момента Тбилиси окончательно поте-
рял контроль над этим районом и теперь пытается изолировать свою
«малую Чечню». На границе ущелья поставлены бетонные плиты,
препятствующие быстрому проезду автотранспорта, а въезд в него
контролируют усиленные отряды грузинской полиции.
Кремль неоднократно заявлял, что на территории ущелья на-
ходятся около тысячи чеченских боевиков. Грузинские же власти деза-
вуировали эту информацию, утверждая, что пустили в Грузию лишь
женщин и детей. Для того, чтобы понять, что в данном случае более
близка к истине российская позиция, достаточно побывать в Панкий-
ском ущелье. Среди беженцев весьма значителен процент мужчин
призывного возраста. Более того, как лично убедился автор этих
строк, на въезде в «столицу» Панкийского ущелья село Дуиси вы-
ставлен совместный вооружённый пост - кистинцев и «беженцев» из
Чечни. Тот факт, что оружие в Панкийском ущелье есть практически
в каждом доме, не отрицают и сами грузинские власти. По сути, не
так уж и важно, существуют ли в Панкийском ущелье военные базы
боевиков или же просто в обычных сельских домах живут хорошо
вооружённые беженцы из Чечни. На самом деле, обе ситуации прак-
тически идентичны. Гораздо важнее, против кого эти люди направят
своё оружие. Если российские войска будут и дальше продвигаться
вглубь горной Чечни, боевики будут просто вынуждены отступать
в Панкийское ущелье. В этой ситуации ущелье окончательно превра-
тится в укрепрайон, откуда чеченцы и будут совершать диверсии
против федеральных сил.
Однако не исключён и другой вариант развития событий. Ра-
дикальные чеченские командиры могут попытаться «взорвать» весь
Кавказ. Географическое же положение Панкийского ущелья, распо-
ложенного вблизи границы Грузии с Азербайджаном и Дагестаном
вполне благоприятствует этому плану. Грузины уже имели печаль-
ный опыт боевых столкновений с чеченцами во время войны в Абха-
зии. Напомним, что и в лишь по счастливой случайности неудавшемся
покушении на Шеварднадзе участвовали чеченцы. И как впоследст-
вии признали сами арестованные террористы, все они прошли подго-
товку в диверсионной школе Хаттаба на территории Чечни под руко-

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 53
водством инструктора - гражданина Пакистана. То есть интерес
к Грузии проявляют не только чеченцы, но и их единомышленники
из дальнего зарубежья.
Азербайджан
Азербайджан - единственная из мусульманских республик бывшего
СССР, где преобладает шиитское направление в исламе. По разным
оценкам, доля шиитов среди мусульман республики составляет от 60
до 70%. Территориально шииты составляют большинство в южных,
граничащих с Ираном областях, в центральном Азербайджане и Баку.
Сунниты преобладают в северном и западном Азербайджане (74).
Особенность Азербайджана также в том, что Духовное управление
мусульман Кавказа во главе с шейхом Уль Ислам Паше-заде распро-
страняет своё влияние и на шиитов и на суннитов. Традиционно во
главе этого духовного управления стоит шиит, а его заместителем
является суннит. Интересно, что в отличии от большинства мусуль-
манских стран, шииты и сунниты нередко проводят службу в одной
мечети.
Помня об опыте исламской революции в шиитском Иране,
в начале перестройки многие эксперты полагали, что именно Азер-
байджан станет цитаделью исламистов на территории бывшего СССР.
Действительно, как отмечает исследователь Андрей Полонский,
в неспокойной обстановке конца 1980-х гг. в сёлах вокруг Баку, в На-
хичевани и Ленкорани (так называемом исламском поясе) были весь-
ма активны иранские проповедники. В окнах частных домов и не-
больших магазинов можно было увидеть портреты Хомейни и тому
подобную символику. По утверждениям местных СМИ, Тегеран в это
время потратил около 800 тысяч долларов на пропаганду своей идео-
логии в Азербайджане (75). Однако скоро эта волна пошла на спад,
и на сегодняшний день лишь ничтожная часть населения республики
симпатизирует иранской модели развития.
Думается, это явление объясняется двумя обстоятельствами.
Во-первых, население республики гораздо более секуляризировано
по сравнению с большинством мусульманских регионов бывшего
СССР. Развитие нефтяной промышленности в конце XIX - начале
XX в. привело к массированной культурной экспансии Запада в этот

54
Глава 3
регион. Уже в начале XX в. Баку выглядел как типично европейский
город. Национальная интеллигенция этого времени ориентировалась
на западную, европейскую культуру, противопоставляя её духовному
наследию исламского мира. Именно в Азербайджане, первом из му-
сульманских регионов мира, была создана европейская опера. В ко-
роткий период независимого существования в 1918-1920 гг. азербай-
джанское государство было тюркистским, сугубо светским, сравнимым
с Турцией Кемаля Ататюрка.
Другой, не менее важный фактор, мешающий широкому рас-
пространению исламистских движений в Азербайджане - традици-
онные противоречия между персами и азербайджанцами. С начала
XIX в. азербайджанский этнос разделён проходящей по реке Араке
государственной границей (сейчас 25 млн. азербайджанцев прожива-
ют в Иране, 7.5 млн. - в независимом Азербайджане) (76). В Иране
азербайджанцы лишены возможности обучать детей в школах на
родном языке, ограничено количество и тираж печатных изданий на
азербайджанском языке. Многие азербайджанцы по обе стороны Аракса
воспринимают эти факты как национальную дискриминацию. В на-
чале 90-х в Азербайджане была достаточно популярна идея присое-
динения к республике той части Ирана, где живут соплеменники.
Сепаратистские настроения были популярны и среди части иранских
азербайджанцев. Страх перед тем, что если Азербайджану удастся
стать сильным государством, то это резко увеличит опасность сепа-
ратизма среди иранских азербайджанцев, привёл к тому, что во время
армяно-азербайджанской войны в Нагорном Карабахе Тегеран ока-
зывал (хотя и не в явной форме) поддержку Еревану, что, естествен-
но, ещё более обострило персо-азербайджанские противоречия.
Как отмечает Андрей Полонский, в Азербайджане исламист-
ская ориентация сопряжена с симпатиями к Ирану, светская национа-
листическая - с ориентацией на кемалистскую Турцию и на Запад.
Именно антииранские настроения среди значительной части азербай-
джанцев обусловили тот факт, что в начале 90-х практически все
антикоммунистические движения объединились в Народный Фронт
Азербайджана, провозгласивший приверженность идеям светского,
независимого, демократического государства, основанного на азер-
байджанской политической традиции. Его лидеры надеялись внедрить
в массовое сознание ценности времён Азербайджанской демократи-
ческой республики (1918-1920). Особенно заметной эта ориентация
стала в период пребывания НФА у власти (лето 1992 - весна 1993 г.).
Интерпретация тюркизма, которая получила распространение в азер-

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 55
байджанском либерально-националистическом истеблишменте, была
ориентирована на секулярные идеи Кемаля Ататюрка и его преемни-
ков и совершенно исключала вмешательство религии в политику.
Народный Фронт стал могильщиком исламизации в Азербайджане.
Мусульманская модель идентификации оказалась вытеснена нацио-
налистической, протурецкой и прозападной, казавшейся в начале
1990-х гг. куда более эффективной(77). Характерно, что в этот пери-
од в СМИ, подконтрольных правительству, практически невозможно
было встретить антиамериканской риторики, столь распространённой
в странах мусульманского мира. Близкий к демократам-пантюркис-
там интеллектуал, член редколлегии журнала «Центральная Азия»
и вице-президент бакинского Far Center Хикмет Гаджизаде с носталь-
гией вспоминал в конце 1990-х гг. о событиях начала десятилетия:
«Общество было в восторге от капитализма, который должен был
наступить сразу после того, как парламент примет соответствующие
законы... Приезд в страну Маргарет Тэтчер осенью 1992г. вызвал
бурю восторга. Общество почти единодушно считало иранский ре-
жим рассадником мракобесия. А большинство политиков и интелли-
генции призывало к объединению 7.5 млн. граждан Азербайджанской
республики с 25 млн. азербайджанцев, проживающих в Иранском
Азербайджане. Единый Азербайджан стал одной из неотъемлемых
частей национальной идеи»(78).
Примечательно, что даже армяно-азербайджанская война не
рассматривалась в республике как религиозная. Исламистская рито-
рика практически не использовалась азербайджанской пропагандист-
ской машиной, а муфтий республики Паше-заде отказался объявить
джихад Армении. Однако полностью исключать идеологическое влия-
ние Ирана в Азербайджане не следует. Главным проводником иран-
ской модели развития была Исламская партия Азербайджана, создан-
ная в ноябре 1991 г. в деревне Нордаран неподалёку от Баку. Партия
официально была зарегистрирована в 1992 г. Её лидер Аль Акрам
Хаджи - типичный персонаж из постсоветской люмпен-интеллиген-
ции (достаточно редкий для Баку случай); филолог по образованию,
он долгое время работал грузчиком в продовольственном магази-
не (79). В основе идеологии партии лежало убеждение, что только
ислам способен сыграть структурирующую роль в строительстве
независимого Азербайджана. По мнению Аль Акрама Хаджи, рес-
публика не сумеет выбраться из кризиса до тех пор, пока её лидеры
не обратятся к исламским ценностям и исламским концепциям госу-
дарственного строительства.

56
Глава 3
Особенности азербайджанской идейной ситуации отчётливо про-
явились в двух аспектах пропаганды ИПА — в антитюркизме и анти-
семитизме. Рассматривая всякую форму национализма как «ширк»
(т.е. поклонение чему-либо, кроме Аллаха, нарушающее строгий
мусульманский монотеизм), азербайджанские исламисты отвергли кон-
цепции пантюркистского толка, считая их опасными утопиями. Пан-
тюркизм, с их точки зрения, вреден именно тем, что становится под-
меной универсальной модели человеческой общности - уммы(80).
Лидеры ИПА полагали, что исламское общество должно стать пре-
градой на пути распространения всё нивелирующей и по существу
антикультурной американской модели цивилизации. При этом глав-
ным врагом мусульманского мира воспринимался не Запад, а все-
мирный масонский заговор, нити которого сходятся в Израиле. Пар-
тия провела акцию «День Иерусалима», во время которой был сожжён
израильский флаг(81).
К концу 1994 г. партией были созданы партийные секции бо-
лее чем в 70 районов и городах страны, насчитывающих около 50
тысяч человек. Началась подготовка азербайджанских исламских кад-
ров в Иране из числа молодых азербайджанцев-шиитов (82). Однако
такая деятельность вызвала резкое противодействие азербайджанских
властей. В 1995 г. Исламской партии было отказано в перерегистра-
ции, а её деятельность была расценена, как враждебная интересам
государства. В 1996 г. было арестовано руководство партии, а в нача-
ле 1997 г. над ними начался судебный процесс. Ведущие лидеры пар-
тии были обвинены в шпионаже в пользу Ирана и попытке государ-
ственного переворота. Лидеров партии, в частности, обвинили в том,
что они направили в Иран две тысячи молодых людей для обучения
в военных лагерях. Эти люди должны были составить костяк «стражей
исламской революции» в Азербайджане. Суд приговорил лидеров пар-
тии к 10 годам тюремного заключения: После разгрома Исламской
партии влияние Ирана на политическую ситуацию в Азербайджане
было сведено к минимуму. Азербайджанскими властями была запре-
щена ретрансляция иранских телевизионных программ на территории
республики, проповедники из Ирана были лишены возможности дей-
ствовать на территории Азербайджана. В январе 1997 г. парламент
республики внёс поправку в закон о свободе вероисповедания, со-
гласно которой «иностранные граждане и лица без гражданства не име-
ют права заниматься религиозной пропагандой на территории Азербай-
джанской республики». На сегодняшний день на территории
Азербайджана только 10% мечетей построены при помощи Ирана (83),

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 57
и, следовательно, говорить о существенном влиянии Тегерана на ре-
лигиозную ситуацию в республике не приходится.
Гораздо большую опасность для азербайджанских властей
представляют различные фундаменталистские группировки. Так на-
зываемый «ваххабизм» практически не имеет влияния среди титуль-
ного народа республики, но пользуется определённой популярностью
(хотя также весьма относительной) среди национальных меньшинств
республики, в первую очередь лезгин. Лезгины приблизительно в рав-
ном количестве проживают как в Дагестане, так и в северном Азер-
байджане. Лезгинская проблема резко обострилась после распада
СССР, когда единый народ оказался разделён государственной гра-
ницей. Возникшее движение лезгин «Садвал» выступило с требованием
создания единого Лезгинстана в составе России. Можно предположить,
что именно лезгино-азербайджанские противоречия обусловливают попу-
лярность фундаментализма среди части лезгин, которые таким образом
пытаются обособиться от азербайджанцев. В 1996 г. член Союза му-
сульман России и один из ближайших подручных председателя этой
организации Надыра Хачилаева Асул Касымов объявил себя имамом
всех лезгин. Однако его деятельность была недолгой. Баку обвинил
Касымова в попытке спровоцировать азербайджано-российский кон-
фликт. По утверждению азербайджанских следователей, во время
перехода паломников, совершающих хадж в Мекку, через российско-
азербайджанскую границу люди Касымова должны были открыть по
ним огонь, чтобы спровоцировать перестрелку между российскими
и азербайджанскими пограничниками. Касымов был арестован и по-
лучил длительный срок тюремного заключения.
В июле 2000 г. азербайджанские спецслужбы арестовали фун-
даменталистскую группировку «Воины ислама», куда входили лезги-
ны и аварцы как из России, так и Азербайджана. Её члены убили из-
вестного азербайджанского экстрасенса Этибара Экрчина, совершили
нападение на кришнаитскую общину. Члены группировки якобы
планировали свержение азербайджанских властей и создание в рес-
публике исламского государства. Положение ещё более осложнила
новая война в Чечне. В целом население республики сочувствует че-
ченским единоверцам, воюющим с федеральными войсками. Глава
Духовного управления мусульман Кавказа шейх Уль Ислам Паше-заде
направил в 1999 г. гневное письмо тогдашнему президенту России
* Более подробно о Надыре Хачилаеве читайте в главе «Ислам и кри-
минал».

58
Глава 3
Борису Ельцину с требованием прекратить массовые убийства му-
сульман. В российской прессе уже появлялись сообщения о том, что
чеченские боевики лечатся в азербайджанских госпиталях, и как лич-
но убедился автор этих строк, эта информация соответствует дейст-
вительности.
Судя по всему, чеченское движение сопротивления придаёт
важное значение «азербайджанскому направлению». Вряд ли можно
считать случайным, что с начала нынешней военной кампании в Баку
практически постоянно живет чеченский «авторитет» Хож-Ахмед
Нухаев*. Во время первой чеченской войны Нухаев был назначен
Дудаевым главой Службы внешней разведки и осуществлял сбор
средств за рубежом в помощь чеченским повстанцам. По некоторым
сведениям, в населённом пункте Закаталы, где проживают в основ-
ном аварцы и лезгины, предпринимаются попытки создания перева-
лочной базы для переброски моджахедов в Чечню (84). Однако на
сегодняшний день ситуацию всё-таки не стоит драматизировать. Про-
блема территориальной целостности чрезвычайно актуальна для
Азербайджана, и поэтому Баку просто вынужден проявлять солидар-
ность с Кремлём по чеченскому вопросу. И, по крайней мере пока,
Баку удаётся расправляться с местными исламскими радикалами,
сочувствующими чеченскому движению сопротивления до того, как
они станут грозной силой.
Таджикистан
Таджики - единственный крупный ираноязычный народ в Средней
Азии. Их отношения с окружающими тюркоязычными народами
складываются непросто. Угроза насильственной ассимиляции тюр-
ками всерьёз обсуждается таджикскими интеллектуалами. Приводят-
ся даже конкретные примеры. Например, таджики считают, что от
республики были отторгнуты и переданы Узбекистану крупнейшие
центры национальной культуры - Бухара и Самарканд, а коренное
таджикское население этих городов было насильственно записано
узбеками. Этногенетические процессы, предшествующие складыва-
нию таджикского народа, восходят к концу II - началу I тысячелетия
* Более подробно читайте об этом человеке в главе «Ислам и крими-
нал».

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 59
до нашей эры. В первой половине I тысячелетия до нашей эры предки
современных таджиков - бактрийцы и согдийцы - были основным
населением древнейших рабовладельческих государств Средней Азии
Бактрии и Согда. В IX-X вв. территория современного Таджикистана
входила в состав обширного государства Саманидов, которое состав-
ляли крупные историко-культурные области Мавераннахр (междуре-
чье Амударьи и Сырдарьи) и Хорасан (территория к юго-западу от
Амударьи). Самарканд и Бухара в этот период были крупнейшими
центрами развития ремёсел и торговли (торговля велась с Юго-
Восточной Европой, Древней Русью, Кавказом, Прибалтикой, Ира-
ном, Китаем, Монголией, Индией), а также науки, литературы и ис-
кусства. В рамках государства Саманидов завершился процесс сло-
жения таджикского народа. Таджики гордятся своей историей и считают
себя наследниками древней среднеазиатской культуры. Между тад-
жикскими и узбекскими историками идёт постоянное соперничество
на тему, какой из народов внёс больший вклад в духовное наследие
Средней Азии.
Кланы вместо партий
В мае 1992 г. антикоммунистическая оппозиция в Таджикистане по-
пыталась вооружённым путем отобрать власть у руководства респуб-
лики, практически полностью состоявшего из бывшей партноменкла-
туры. В республике началась кровопролитная гражданская война. Год
спустя отряды оппозиции были вынуждены бежать в Афганистан.
Однако война в республике продолжалась, отряды оппозиции регу-
лярно совершали вооружённые вылазки в Таджикистан. В 1996 г.
таджикским оппозиционерам удалось взять под свой контроль гор-
ную долину Каратегин, большинство населения которой являлось их
сторонниками. В результате боевых действий было убито более 40 тыс.
человек, сотни тысяч остались без крова. Хрупкий мир в республике
наступил лишь в 1997 г., когда между правительством республике и
оппозицией было достигнуто соглашение о создании коалиционного
правительства. Между тем гражданская война в Таджикистане явля-
лась (как признают и сами участники конфликта) не столько полити-
ческим противоборством, сколько борьбой за власть между различ-
ными этническими группами таджиков, так и не сформировавшихся в
единую нацию. В Таджикистане была популярна шутка о роли в рес-
публике выходцев из разных регионов Таджикистана: «Ленинабад -
правит, Каратегин - торгует, Куляб - охраняет, Памир - танцует».

60 Глава 3
Следы междоусобной войны здесь можно встретить повсюду.
Таджикистан, Каратегинская долина. 2000 г.
Долгие годы власть в республике бессменно удерживали се-
верные таджики (ленинабадцы) - с конца 30-х гг. первые секретари ЦК
Компартии Таджикистана были выходцами из Ленинабадской области.
В мае 1992 г. оппозиция, объединявшая преимущественно горных тад-
жиков (выходцев из Каратегина и Памира), попыталась вооружённым
путем отобрать власть у «северян». Начавшаяся сразу же после восста-
ния горных таджиков гражданская война расколола республику на два
непримиримых лагеря. Оппозиционерам противостояли ленинабадцы
и кулябцы. В 1992 г., во время пика гражданской войны в Таджикиста-
не, некоторые лидеры таджикской оппозиции утверждали, что их про-
тивники являются «нечистыми» таджиками. Председатель Демпартии
Таджикистана Шодмон Юсуф говорил, что «чисто персоязычным пле-
менам присуща большая духовность», а «бесчеловечные действия»
ленинабадцев и кулябцев «демократ» объяснял их «смешением с тюрк-
скими племенами и остатками монгольских завоевателей» (85).
Новые мусульмане
Во главе стремящихся прийти к власти «горцев» стояли религиозные
авторитеты. Объясняется это тем, что «горцам» удалось взять в свои

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 61
руки духовную власть ещё до того, как они попытались захватить
и власть светскую. С 1989 г. Духовное управление Таджикистана воз-
главляет Акбар Тураджонзода, ныне один из наиболее влиятельных
лидеров таджикской оппозиции. Появление во главе мусульманского
управления такого человека, как новый казикалон (глава мусульман -
И. Р.) было достаточно необычным для советского времени, когда
официальное духовенство, а уж тем более его верхушка, были зака-
муфлированным вариантом партноменклатуры. Акбар Тураджонзода
родился в Каратегине в семье потомственных исламских богословов,
принадлежащих к суфийскому братству кадирийа. Его дед был аре-
стован и сослан в Сибирь. Отец долгое время нелегально проповедо-
вал в горных кишлаках, скрываясь от преследований КГБ. Тураджон-
зода окончил юридический факультет Иорданского Исламского
института, и, следовательно, получил хорошее богословское образо-
вание по меркам мусульманских стран дальнего зарубежья. Огром-
ным плюсом казикалона были его чисто личные, человеческие каче-
ства. Тураджонзоде чуждо какое-либо высокомерие, он подкупает
собеседника своей доброжелательностью и почти юношеской живо-
стью характера. Один раз, когда я сидел в гостях у Тураджонзоды
в гостиничном номере в Исламабаде, неожиданно на улице раздался
сильный шум (как выяснилось позднее, шла свадебная процессия).
Почтенный казикалон мгновенно вскочил на подоконник и стал на-
блюдать за происходящем из окна.
Новый казикалон энергично взялся за реформы казиата, при
нём в Духовное управление пришло много новых людей (как правило
горных таджиков), многие из которых не только не имели ничего
общего с официальным духовенством советских времён, но даже
в недавнем прошлом были диссидентами, отсидевшими срок за рели-
гиозные убеждения (например, нынешний председатель Движения
исламского возрождения Таджикистана Сайд Абдулло Нури). Хотя
ещё в 1990 г. на сессии Верховного Совета Таджикистана депутат
Тураджонзода голосовал против легализации Исламской партии воз-
рождения (ИПВ), уже с 1991 г. казиат и ИПВ были главными союз-
никами и, по сути, основной силой оппозиции. Союз казиата с Ис-
ламской партией возрождения Таджикистана - явление достаточно
знаменательное. Люди, организовавшие Исламскую партию возрож-
дения, в советское время были главными врагами практически срос-
шегося с коммунистическим руководством официального духовенст-
ва. Автор познакомился с лидерами Исламской партии возрождения
в 1990 г., когда она существовала в полуподпольных условиях. Пожалуй,

62
Глава 3
больше всего поражало то, как эти люди смогли избежать русского
и советского влияния. Многие из лидеров партии (например, её пред-
седатель Мухаммадшариф Химатзода) практически не говорят по-
русски, но зато владеют арабским языком. Большинство этих людей
ходит в национальной одежде, их образ жизни мало отличим от того,
какой вели таджики ещё до русской колонизации. Заместитель пред-
седателя партии Давлат Усмон рассказывал: «Один раз к нам пришла
одетая в шорты американская журналистка. Мы искренне хотели
помочь ей разобраться в ситуации, но её дикий наряд настолько сму-
щал нас, что разговор так и не получился»(86).
Идеологически и организационно Исламская Партия Возрожде-
ния Таджикистана восходит к исламским группировкам, возникшим на
территории Таджикистана и в регионах Средней Азии в 70-е гг. Тогда
местная, да и центральная пресса скоропалительно окрестила членов
этих группировок «ваххабитами», возможно, с подачи не совсем ква-
лифицированных экспертов из Центра (87). Как отмечают российские
исследователи В. И. Бушков и Д.В.Микульский, существуют две
версии возникновения исламских группировок, из которых впослед-
ствии образовалась Исламская партия возрождения. Согласно первой,
первоначальные группировки исламистов состояли из городских и,
частично, сельских маргиналов - лиц, у которых традиционные связи
с родовыми и квартальными общинами были существенно ослабле-
ны. Это обстоятельство предопределило тот факт, что идеологиче-
ские установки первых исламистских группировок были достаточно
экстремистскими. Их руководители и рядовые члены выступали про-
тив исторически сложившейся в Таджикистане обрядности, объявив
её еретической, а лиц, следующих ей - неистинными мусульманами.
Тогдашние исламисты призывали к насильственному очищению му-
сульманской религии и возвращению её к «чистым.» формам, кото-
рые, как они считали, существовали во времена пророка Мухаммеда
и его преемников. Таким образом, исламисты 70-х по своему соци-
альному статусу и идеологическим установкам были весьма близки
к «классическим» мусульманским фундаменталистам дальнего зарубе-
жья, идеология которых основывается на учении таких мусульманских
мыслителей, как Сейид Кутб, Мухаммед аль-Банна и др. (88).
Существует и иная версия относительно истории возникновения
исламистских группировок. По этой версии ИПВ уходит своими кор-
нями в молодежные группы, которые стали складываться в 60-70-е гг.
вокруг действовавших под видом чайхан подпольных исламских школ,
получивших распространение в Кулябской и Курган-Тюбинской об-

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 63
ластях в зонах проживания переселенцев из Каратегина. Преподавали
в этих подпольных школах старейшины ишанских (суфийских) ро-
дов. Ишаны, якобы, регулярно приезжали в тот или иной кишлак,
собирали мальчиков и подростков и в течение нескольких недель
интенсивно обучали их арабскому языку, Корану и хадисам. Всё это
происходило под сенью портретов членов Политбюро, украшавших
интерьеры чайхан. Обучение велось настолько интенсивно, что, воз-
вращаясь в обычную советскую школу, некоторые мальчики даже
кириллицей писали по-таджикски справа налево, и всем становилось
ясно, что тот или иной подросток побывал у ишанов(89).
Как отмечают те же Бушков и Микульский, обе эти версии не
исключают, а взаимодополняют друг друга. Два эти течения могли
какое-то время существовать независимо друг от друга, а затем
слиться. Однако в целом ИПВ придерживалось всё-таки суфийского
течения в исламе. Так основу руководящего слоя Исламской партии
возрождения Таджикистана составляют выходцы из знатного средне-
азиатского сословия ишанов - руководителей суфийских мистиче-
ских орденов-братств (преимущественно тариката кадирийа - И. Р.).
«Со времён русского завоевания Средней Азии именно выходцы из
ишанского сословия составляли основу тех общественных сил, кото-
рые выступали против распространения одного из вариантов запад-
ной культуры - русской, противились каким-либо общественным
изменениям», отмечают исследователи Бушков и Микульский (90).
Интересно, что ещё в начале XX в. Д.Н. Лагофет давал такую оценку
этому сословию: «они представляют собою хорошо организованную
силу, с которой придётся рано или поздно столкнуться Русскому пра-
вительству в Бухарском ханстве, тем более, что в общей массе своей
все руководители членов обществ Ишаны и Пиры, ко всему русскому
относятся крайне враждебно, имея огромное тяготение к мусульман-
ским соседним государствам» (91).
Интересно, что в XIX в. в Средней Азии, также как и на Се-
верном Кавказе, сопротивление российским войскам оказывали глав-
ным образом последователи тариката накшбандийа. Почти все лидеры
антироссийских выступлений в Средней Азии были шейхами тарика-
та накшбандийа: в частности, вождь восстания в 1871 г. в долине
Чирчик Ходжа-ишан из Кулкары, руководитель борьбы туркестан-
ских племен области Геок-Тепе в 1879-1881 гг. Курбан Мурат, глава
мятежа 1896 г. в Андижане (Ферганская область) ишан Мохаммед
Али из Мин-Тюбе(92). По-видимому, именно поражение возглавляе-
мых накшбандийскими шейхами антиколониальных выступлений

64
Глава 3
в XIX в. привело к резкому падению авторитета этого братства как на
Северном Кавказе, так и в Средней Азии. После подавления россий-
скими войсками движения сопротивления и на Северном Кавказе и в
Средней Азии лидеры братства накшбандийа в большинстве своём
заняли пророссийскую позицию, новым же оплотом антиколониаль-
ного сопротивления стало братство кадирийа.
Демократия или ислам?
Ещё в 1991 г. исламские лидеры стремились создать исламское госу-
дарство. Лидер Исламской партии возрождения Таджикистана Му-
хаммадшариф Химатзода открыто говорил мне, что целью партии
является построение исламского государства: «В Таджикистане более
80% населения мусульмане, и мы, конечно же, надеемся - это мечта
каждого мусульманина, - что ислам будет признан государственной
религией и мы будем жить по законам ислама. Но народ должен быть
подготовлен к этому, исламское государство должно возникнуть не-
насильственным путём...»(93). Однако это высказывание Химатзоды
умело использовали таджикские власти. Интервью автора с Химатза-
дой и Тураджонзодой* перепечатал республиканский официоз «На-
родная Газета». В местной прессе была развернута целая кампания:
жителям республики доказывалось, что их собираются вернуть в мир
средневековья. Эффект этой пропагандистской акции был столь ве-
лик, что лидеры Исламской партии возрождения были вынуждены
выступить с заявлениями, что на сегодняшний день Таджикистан не
готов жить по законам ислама, а исламское государство будет созда-
но лишь если этого пожелает большинство жителей республики. На
президентских выборах 1991 г. Объединённая таджикская оппозиция
поддержала известного таджикского кинорежиссера Давлата Худона-
зарова. Этот выбор был достаточно тонким ходом со стороны исла-
мистов: мало того, что Давлат Худоназаров был абсолютно светским,
далёким от политики человеком, но к тому же по происхождению он -
памирец.
Хотя формально народности Памира (язгулямцы, рушанцы,
бартаганцы, орошорцы, шунганцы, хуфцы, баджуйцы и другие) счи-
таются таджиками, но в реальности они являются самостоятельными
народами. Мало того, что таджики и памирцы говорят на разных
языках (так первые принадлежат к западноиранской, а вторые к вос-
* «Независимая газета» за 18 сентября 1991 г.

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 65
точноиранской подгруппе языков), но памирцы и таджики исповеду-
ют и разные течения в исламе. В отличии от таджиков-суннитов, па-
мирские народы исповедуют исмаилизм - течение шиитского направле-
ния ислама, испытавшее заметное влияние неоплатонизма и буддизма.
Как отмечает известный памировед, доктор философских наук Хаел-
бек Додихудоев, основная особенность этого течения состоит в том,
что оно «не признаёт жёстких рамок шариата, а ставит во главу угла
познание мира»(94). Отношения между суннитами и исмаилитами
никогда не были идиллическими. Многие таджики не считают па-
мирцев мусульманами. Поэтому сам факт, что исламисты согласи-
лись выдвинуть своим кандидатом Худоназарова, должен был про-
демонстрировать, что во главу угла они ставят не религиозные,
а демократические ценности.
Однако, судя по всему, лидеры таджикской оппозиции призна-
ли, что ставка на демократические лозунги была ошибочна, более
рациональным было бы открыто воевать под зелёным знаменем, не
камуфлируя свои цели. Причём к этой мысли пришли не только
«чистые» исламисты, но и часть таджикских оппозиционеров, при-
держивающихся в первую очередь национал-возрожденческих, а не
чисто демократических идеалов. Уже в июне 1992 г., то есть в самом
начале гражданской войны в Таджикистане, один из лидеров движе-
ния «Растохез» Мирбабо Мирахимов говорил автору этих строк, что
пришёл к выводу; таджикской оппозиции не помогут ни российские,
ни западные демократы, а потому она будет ориентироваться в пер-
вую очередь на исламские государства (95).
После изгнания Объединённой таджикской оппозиции за гра-
ницу, она получила новое название - Движение исламского возрож-
дения Таджикистана, а во главе её встали религиозные деятели: так,
председателем ДИВТ стал известный исламский диссидент Абдулло-
хи Нури, а его первым заместителем - Акбар Тураджонзода. Таким
образом, таджикская оппозиция оформилась как религиозная сила.
От ДИВТ отошли многие известные активисты оппозиции чисто де-
мократической направленности: кандидат от оппозиции на прези-
дентских выборах 1991 г. кинорежиссер Давлат Худоназаров, пред-
седатель демократической партии Таджикистана Шодмон Юсуф.
Когда в 1996 г. таджикской оппозиции удалось выбить из Ка-
ратегинской долины правительственные войска, она установила здесь
режим правления, практически неотличимый от средневековья. Даже
сам вид спустившихся с гор партизан вызывал у их односельчан ужас:
все они носили длинные бороды и спускающие ниже плеч волосы. Под

66
Глава 3
угрозой наказания моджахеды заставили всех местных жителей пять
раз в день молиться в мечети. Женщины были обязаны появляться
в общественных местах в платке, закрывающем всё лицо, за исклю-
чением глаз. Категорически была запрещена продажа спиртных на-
питков и сигарет. Провинившихся били в мечетях, причём почему-то
не палкой (как полагается по законам шариата), а снарядом от ручного
гранатомёта. За курение полагалось 20 ударов, за употребление алко-
голя - 40, за прелюбодеяние - 100 ударов. Уличённых же в шпионаже
в пользу Душанбе моджахеды вешали на центральных площадях
кишлаков.
Строгость исламских законов распространялась и на тех не-
многих журналистов, которые рисковали посетить «долину Ислама».
Моджахеды не слишком жаловали представителей прессы и подозре-
вали, что все они законспирированные агенты спецслужб. Одного
журналиста из дальнего зарубежья, бывшие партизаны обвинили
в шпионаже и сбросили в пропасть, не забыв снять с него перед казнью
дефицитные в здешних местах сапоги. Борясь за чистоту ислама,
многие моджахеды не забывали и о личном обогащении. Как удалось
установить, убийство в 1998 г. в Каратегине четырёх сотрудников
миссии ООН в Таджикистане объяснялось отнюдь не политическими
мотивами: кто-то пустил слух, что иностранцы возят с собой дипло-
мат, набитый стодолларовыми банкнотами. Единственный доходный
вид бизнеса в Каратегине - контрабанда наркотиков. Коноплю выра-
щивают в горах практически повсюду, более же сильнодействующие
наркотики (например, героин и опиум) доставляют из соседнего Аф-
ганистана. Взяв под свой контроль Каратегин, моджахеды полностью
монополизировали торговлю смертоносным зельем. Причём многие
из них были и сами законченными наркоманами. На въезде в один из
кишлаков проверявшие мои документы моджахеды едва держались
на ногах от воздействия употреблённого ими героина.
На чужбине
Осенью 1993 г. вооруженные отряды таджикской оппозиции бежали
в Афганистан. Вместе с ними, спасаясь от преследований «антиисла-
мистов» («красные» вырезали целые кишлаки) в соседнее мусуль-
манское государство бежали сотни тысяч горных таджиков-карате-
гинцев. Практически все беженцы поселились на севере государства
на территории компактного проживания афганских таджиков. Инте-
ресно, что каратегинцы, которых на родине считали исламистами,

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 67
сетовали в беседе с побывавшим в лагерях беженцев автором этих
строк, что ислам в Афганистане «слишком строгий». Так беженки-
таджички категорически оказывались носить паранджу, как это дела-
ли практически все афганки. Каратегинцы с удовольствием смотрели
принимаемое здесь российское телевидение, чем вызывали искреннее
удивление у своих афганских соплеменников, воспринимающих «шу-
рави», как бежавших с позором оккупантов-кафиров.
Во внутренних же афганских распрях все беженцы поддержи-
вали своего соплеменника, лидера афганских таджиков генерала Ах-
мадшаха Масуда, воевавшего в начале с пуштуном Хекматияром, а за-
тем с фундаменталистским движением «Талибан», поддерживаемым
также в основном пуштунами. Многие из боевиков таджикской оппо-
зиции даже воевали в войсках Ахмадшаха Масуда. Но всё же было бы
неверным считать, что зарубежные контакты таджикской оппозиции
ограничивались лишь одним движением Ахмадшаха Масуда. Когда
в 1996 г. таджикские моджахеды взяли под свой контроль Каратегин-
скую долину, в Таджикистане единственным лагерем в Каратегине по
подготовке военных профессионалов руководил инструктор из Паки-
стана. Одним же из наиболее влиятельных в этом регионе полевым
командиром стал гражданин Саудовской Аравии шейх Абос.
Судя по всему, таджикские исламисты пытались установить
контакты и со своими чеченскими единомышленниками. Один из
телохранителей влиятельного таджикского полевого командира Шо-
ха - уроженец Чечни. По некоторым сведениям, этот человек должен
был помочь «таджикским братьям» организовать надёжную систему
обороны Каратегина. После окончания войны в Таджикистане к ос-
тавшимся не у дел местным моджахедам зачастили эмиссары из Чеч-
ни, предлагавшие таджикам за денежное вознаграждение поехать вое-
вать в эту северокавказскую республику. «Оказавшись на чужбине,
мы стремились установить прочные контакты, в первую очередь,
с соседними с Таджикистаном мусульманским странами, так как, на
наш взгляд, именно их политики, могли оказать наибольшее влияние
на урегулирование таджикского кризиса. Учитывая тот факт, что
большинство таджикских беженцев разместилось на территории Аф-
ганистана, было принято решение, что председатель нашего движения
будет жить в этой стране, а два его заместителя - в Иране и Пакиста-
не» - рассказывал мне первый заместитель Объединённой таджик-
ской оппозиции Акбар Тураджонзода(96).
При этом лидеры таджикской оппозиции налаживали контакты
и с фундаменталистскими исламскими организациями. Например,

68
Глава 3
в 1995 г. автор этих строк побывал в одном из медресе для детей
моджахедов, расположенном вблизи пакистанского города Пешавар.
Медресе субсидировалась на деньги, получаемые из Саудовской
Аравии. В нём обучалось около 300 таджикских детей, чьи отцы вое-
вали за «торжество ислама». Приблизительно столько же было в мед-
ресе воспитанников из Афганистана и Кашмира. Детей из Таджики-
стана обучали по той же программе, что и других воспитанников.
Единственное исключение - уроки русского языка. Лидеры оппози-
ции были убеждены, что он будет необходим в недалеком будущем.
Естественно, что основной упор делался на религиозные дисципли-
ны, а также на изучение арабского языка. Система воспитания была
далека от европейских канонов. Например, если ученик не знал урок,
его били палкой по руке. Таджикские воспитанники направлялись
в медресе по рекомендации оппозиции. О том, что таджикская оппо-
зиция придавала весьма большое значение обучению сыновей своих
бойцов в подобных учебных заведениях, свидетельствует тот факт,
что деятельность медресе под Пешаваром курировал лично Акбар
Тураджонзода. Год спустя воспитанники медресе образовали движе-
ние «Талибан», создавшее классическое фундаменталистское госу-
дарство на контролируемой ими части Афганистана (97). В конце же
90-х, по крайней мере часть лидеров таджикской оппозиции решила
сделать движение «Талибан» своим главными союзником. По сведе-
ниям газеты «Время-MN», некоторые лидеры таджикской оппозиции
после создания коалиционного правительства в Душанбе пытаются
сместить в сторону талибов симпатии и официального таджикского
руководства, и даже иностранных дипломатов, работающих в Ду-
шанбе (98).
Одно из наиболее вероятных объяснений этого явления - охла-
ждение отношений между таджикской оппозицией и Ахмадшахом
Масудом. Опасаясь победы талибов, Москва оказывает открытую
военную помощь Ахмадшаху Масуду. Ещё в 1997 г. мне довелось
посетить авиабазу Масуда, расположенную в таджикском городе
Куляб. Учитывая же тот факт, что таджикско-афганскую границу
охраняют российские пограничники, становится очевидным, что ре-
шение о размещение масудовской авиабазы благословил Кремль.
Однако помощь Масуду со стороны Кремля лишала его определён-
ной независимости, он волей-неволей был вынужден прислушиваться
к точке зрения протежируемого Москвой руководства Таджикистана,
и это обстоятельство не могло не вызывать недовольство у таджик-
ской оппозиции.

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 69
Узбекистан
Преемники Тамерлана
На центральной площади уз-
бекской столицы возвышается
необычный монумент, прозван-
ный местными жителями «гло-
бус Узбекистана». На пьеде-
стале установлен каменный шар,
на котором выделены контуры
всего лишь одного государст-
ва - Узбекистана, занимающе-
го едва ли не половину плане-
ты. Согласно новой узбекской
историографии, основателем уз-
бекской государственности яв-
ляется Тимур (Тамерлан), ко-
торого здесь называют не
иначе как повелителем трёх
частей света - Европы, Азии
и Африки. В выстроенном
недавно и поражающем своей
помпезностью музее Тимура
висит карта зон влияния вели-
кого правителя (территории,
с которых он взымал дань), в которые включены не только Северная
Африка и Северная Индия, но и значительная часть современной
России, в том числе и её нынешняя столица. В местных же институ-
тах преподаватели объясняют студентам, что именно Тимур спас
Россию от монгольского ига.
То, что Узбекистан стремится стать региональной супердержа-
вой, достаточно четко просматривается во внешней политике нового
независимого государства. Мысль о едином общем доме - Туркеста-
не - одна из основных во многих работах узбекского президента.
В первую очередь, Ташкент пытался укрепить своё влияние среди

70
Глава 3
более слабых соседей - в Афганистане, Киргизстанс и Таджикистане.
Для этой цели использовались методы как экономического принуж-
дения (зависимость Киргизстана от узбекского газа, подача электро-
энергии в Северный Афганистан, находившийся под контролем дру-
жественного Ташкенту генерала Дустума), так и силовые. Узбекистан
опирался при этом на мощные узбекские общины, расположенные по
всему периметру нового независимого государства и являющиеся
действенным рычагом узбекской внешней политики. Таджикские
узбеки сыграли решающую роль сначала в победе на ноябрьских
выборах в 1991 г. угодного Каримову Рахмона Набиева (большое
значение имели и автобусы с «избирателями», доставлявшимися из
Узбекистана), а затем содействовали победе в гражданской войне
в Таджикистане «антиисламистской коалиции». Помощь Ташкента
лидеру афганских узбеков генералу Дустуму также общеизвестна.
Уже много лет Дустум имеет свой особняк в Ташкенте, где прожива-
ет вся его семья. В пограничный с Афганистаном узбекский город
Термез бойцы Дустума уходили на отдых после изнурительных боёв
в Афганистане.
Осенью 1998 г. при поддержке Ташкента в Северном Таджи-
кистане (Ленинабадская область) поднял мятеж полковник Махмуд
Худойбердыев. Если бы последнему удалось укрепиться в Ленина-
бадской области, то появилась бы своеобразная буферная зона, кон-
тролируемая управляемыми Ташкентом людьми. Однако мятеж был
подавлен и Худойбердыев укрылся со своими людьми на территории
Узбекистана. Не удивительно, что подобная тактика Ташкента вызы-
вала резкое недовольство таджикских властей. Вскоре после провала
мятежа Худойбердыева, в Душанбе состоялась встреча председателя
Объединённой таджикской оппозиции Сайда Абдулло Нури с одним
из лидеров осевших в Таджикистане узбекских исламистов Джумой
Намангани, а вскоре после этого узбекские исламисты попытались
вернуться к себе на родину с оружием в руках.
Опасное соседство
Гражданская война 1992 г. в Таджикистане не на шутку встревожила
узбекские власти. Ташкент не без оснований опасался, что смута
в соседнем государстве может перекинуться и на его территорию.
Именно в это время Ислам Каримов произнёс две ставшие крылаты-
ми фразы: «Мы не готовы к демократии, любой митинг у нас пере-
растает в погромы» и «Лучше сто арестованных, чем тысячи уби-

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 71
тых»(99). Для того, чтобы убедить общественность в верности точки
зрения узбекского президента, республиканское телевидение не ску-
пилось на демонстрацию картин кровавой бойни в соседнем Таджи-
кистане. Подготовив общественность, Ислам Каримов развернул
мощную репрессивную кампанию против национально-демократи-
ческой оппозиции. Практически все его оппоненты были вынуждены
эмигрировать из республики - оппозиция, как организованная сила,
просто перестала существовать. Однако, как отмечает Санобар Шер-
матова, президент, успешно переигравший и рассеявший светскую
национально-демократическую оппозицию, неожиданно для себя
оказался лицом к лицу с новым, несравненно более сильным источ-
ником политического влияния. Свободной прессы и демократических
общественных институтов в стране не было, зато мечети преврати-
лись в очаги инакомыслия; они аккумулировали общественное недо-
вольство. Известны случаи, когда верующие записывали на магнито-
фон сообщения радио «Свобода» и обменивались ими в мечети.
После исчезновения известного в исламских кругах богослова Абду-
вали-кори его родные приехали в Москву, пытаясь привлечь внима-
ние российских демократических организаций и исламских объеди-
нений к нарушению прав человека в Узбекистане. Раньше точно так
же поступала национально-демократическая оппозиция (100).
Очаг нестабильности
Главным центром «неформального» ислама в Узбекистане является
Ферганская долина. Даже в советское время здесь действовала целая
сеть полуподпольных медресе и мечетей, неподконтрольных комму-
нистическому руководству. Ферганская долина - это особый регион
Узбекистана. Он отделён горами от остальной части республики,
экономически он больше связан с расположенными также в Ферган-
ской долине областями Киргизии и Таджикистана. Плотность насе-
ления здесь одна из наиболее высоких в мире, и наиболее высокая
в Средней Азии. Один кишлак плавно переходит в другой - и так
продолжается на протяжении всей долины. По мнению многих вос-
токоведов, специализирующихся по Средней Азии, здесь нет чисто
религиозных или этнических конфликтов. По сути главный и единст-
венный фактор, способный спровоцировать кровавую смуту - это
дефицит орошаемой земли. Исходя из этой популярной теории, Фер-
ганская долина является наиболее опасной зоной в регионе.

72 Глава 3
Город Наманган. 1998 г.
С Ферганской долиной у президента Ислама Каримова связаны
достаточно неприятные воспоминания. В 1991 г. в одном из област-
ных центров Ферганской долины городе Намангане неожиданно поя-
вилось движение «Адолат» («Справедливость»). Большим авторите-
том среди верующих, составивших костяк «Адолата», пользовались
люди из оппозиционной мечети «Атаулло» (неофициально эту мечеть
называли «Гумбас» и считали «ваххабитской»). Адолатовцы создали
подобие иранских «стражей исламской революции». Молодые люди
с зелёными повязками появлялись в самых неожиданных местах го-
рода и по своему усмотрению расправлялись с теми, кто по их мне-
нию нарушал закон. Наказания пойманных воров и проституток, с точки
зрения западной юриспруденции, были достаточно экзотичны: их
сажали на ишака задом наперед и возили по городу, привязывали
к столбам на площадях, а прохожие плевали им в лицо, провинив-
шихся также били плетьми в мечетях. Как бы там ни было, но пре-
ступность в городе была практически полностью ликвидирована.
Наманганцы и сегодня не без ностальгии вспоминают, что в то время
владельцы оставляли свои машины не запертыми, а торговцы не пря-
тали товар на ночь. Безусловным лидером этой «исламской милиции»
стал двадцатичетырёхлетней Тахир Юлдашев.
В первое время Ислам Каримов смотрел на деятельность
«Адолата» благосклонно, однако, достаточно скоро он начал цони-

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 73
мать, что не является больше хозяином в Намангане. Развязка насту-
пила во время его приезда в город - узбекского президента встретила
достаточно внушительных размеров толпа. Тахир Юлдашев обратил-
ся к собравшимся на площади: «Вот он, диктатор, вынужден был
вернуться и стоит перед вами». И начал задавать Каримову вопросы
о том, что он делает в стране. Ислам Каримов побагровел. Он сказал:
«У вас, мой милый мальчик, столько вопросов! Давайте, я отвечу
хотя бы на часть!». И попытался перехватить микрофон. Но Юлда-
шев отвёл его руку и сказал: «Сегодня хозяин здесь не Вы! Говорить
будете, когда мы дадим Вам слово». И Тахир продолжил свою речь.
«Хотите вы такого президента?» - трижды обращался он к толпе.
И трижды толпа кричала: «Нет!». Каримов был настолько напуган
неожиданным приёмом, что не только согласился отдать здание на-
манганского обкома под мусульманскую женскую больницу, но
и обещал читать намаз. На вопрос же демонстрантов - станет ли Уз-
бекистан исламским государством, Каримов ответил, что решение по
этому вопросу будет принимать парламент(101).
Такого унижения узбекский президент простить не мог. Через
несколько недель после отъезда Каримова активисты «Адолата» бы-
ли арестованы и получили многолетние тюремные срока. Однако
Тахиру Юлдашеву и нескольким его сторонникам удалось бежать за
пределы республики. Одновременно Ташкент начал борьбу с ислам-
скими инакомыслящими по всей республике. Фактически все незави-
симые от официальных властей мусульманские лидеры были броше-
ны в тюрьму или бежали за границу. Тахир Юлдашев сначала бежал
в Афганистан, а затем нелегально перебрался в Таджикистан. Отме-
тим, что именно в это время Ислам Каримов заявил об опасности
исламского фундаментализма для мусульманских республик СНГ. По
существу, использование термина «исламский фундаментализм»
в данном случае было некорректным. В Узбекистане, и в первую оче-
редь в Ферганской долине Узбекистана, действительно, активно дей-
ствовали фундаменталистские группировки, но к ним не относилась
часть «адолатовцев». Как отмечает в газете «Русская Мысль» россий-
ский исследователь Николай Митрохин, сторонник суфизма Юлдашев
ненавидел «ваххабитов», а «ваххабиты» отвечали ему тем же (102).
Увы, подавив исламских инакомыслящих в своей стране, Кари-
мов не решил проблему, а лишь отодвинул нависшую над ним опас-
ность. Жёсткие репрессивные методы узбекского президента прово-
цировали исламских диссидентов бороться за власть с оружием в руках.
Большинство исламских радикалов бежало в Горный Таджикистан,

74
Глава 3
где при помощи таджикской оппозиции создали вооружённые отря-
ды. Остальное было лишь вопросом времени: беглецы должны были
накопить силы для объявления священной войны - джихада.
«Ваххабизм» и «просвещённый ислам»
В 1998 г. неизвестные отрубили голову высокопоставленному мили-
цейскому чиновнику в Намангане. Сразу же после убийства власти
объявили, что преступление совершили «ваххабиты». Однако на деле
Ташкент начал бороться не столько с так называемыми «ваххабита-
ми», сколько с истинно верующими мусульманами. «Правительство
пускает всех мусульман под одну гребёнку - как тех, кто, возможно,
имел преступные намерения, так и мирных верующих, которые носят
бороду и ходят в мечеть», - прокомментировала действия властей
исполнительный директор отделения Европы и Центральной Азии
«Human rights watch» Холл и Картнер(ЮЗ).
«В 2000 году должны состояться новые президентские выбо-
ры. И наш президент Ислам Каримов уже начал готовиться к ним. Он
прекрасно понимает, что его главный соперник - это именно ислами-
сты. Так, если бы выборы состоялись сейчас, их кандидат, несомнен-
но, набрал бы около 70% процентов голосов. Поэтому, пока не поздно,
Каримову просто необходимо избавиться от столь грозного соперни-
ка» - так интерпретировал эти действия властей председатель незаре-
гистрированного независимого общества по правам человека в Узбе-
кистане Михаил Ардзинов (104). Однако в мусульманской стране
объявлять напрямую войну исламу - занятие более чем рискованное,
и Ташкент несколько закамуфлировал свои цели. Официально в Уз-
бекистане начали бороться не с исламом, а с «ваххабизмом». «Вахха-
биты утверждают, что молиться надо обязательно 5 раз в день, надо
соблюдать пост, а кто этого не делает, тот не настоящий мусульма-
нин. По их мнению, женщина должна ходить в одежде, закрывающей
всё тело и лицо. Между тем, даже большинство мусульманских учё-
ных признают, что полностью закрытое тело у женщины должно
быть только во время молитвы, а в обычной жизни она может ходить
с открытым лицом и руками», - говорил в 1998 г. автору Махмуд
хаджа Нуритдинов, возглавляющий интернациональный центр по изу-
чению ислама (105).
Для человека постороннего утверждения Нуритдинова вос-
принимаются как сенсация: ведь по сути исламский богослов пытает-
ся логически обосновать необязательность основных канонов ислама.

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 75
Однако всё становится ясным, если понять, как образовалось воз-
главляемое Нуритдиновым учреждение. Центр создан по распоряже-
нию кабинета министров Узбекистана в 1995 г. На 50% центр финан-
сируется государством, на 50% - муфтиатом. Официальная его цель -
сближение светских и исламских наук, объединение усилий светских
учёных и теологов. По выражению Нуритдинова, центр является
своеобразным мостом между властями и муфтиатом. Достаточно
примечательно, что за более чем двухчасовую беседу с автором Ну-
ритдинов не упоминал о теологических разногласиях между ваххаби-
тами и традиционным для Узбекистана течением ислама. Директор
центра говорил лишь о том, что ваххабиты являются фанатиками,
слепо придерживающимися канонов ислама. Сам же Нуритдинов,
а, следовательно, и официальные власти, выступают за так называе-
мый «просвещённый ислам»(106). Что именно понимается под этим
закамуфлированным термином, не совсем ясно. Однако очевидно,
что в реальности Ташкент причисляет к невежественным мусульма-
нам всех людей, которые готовы беспрекословно следовать канонам
этой религии. Действия «просвещённых исламистов» было трудно ква-
лифицировать иначе, чем борьбу против религии. Специальным по-
становлением духовного управления было запрещено читать призыв
к молитве через громкоговорители. После проверки регистрации на-
половину сократилось число мечетей. «После перестройки мечети у
нас стали расти, как грибы после дождя. Людей же, знающих ислам,
катастрофически не хватало. В результате получилось так, что в од-
ной мечети имам говорил одно, а в другой противоположное. Сейчас
же происходит упорядочение мнений. Так, что мы боремся не против
ислама, а за», - утверждал Нуритдинов (107).
В уголовный кодекс Узбекистана была внесена специальная
поправка, запрещающая использовать религию в целях нарушения
гражданского согласия, распространения клеветнических, дестабили-
зирующих обстановку измышлений и совершения иных деяний, на-
правленных против правил поведения в обществе и общественной
безопасности (отметим, что под подобную трактовку можно подвести
всё, что угодно). Нарушения, указанные в этой поправке, наказыва-
лись лишением свободы до пяти лет. При этом, как часто бывает
в жизни, рядовые исполнители нередко переусердствовали в выполне-
нии закона. По слухам, в одной из крупных областей республики её
руководитель лично стриг ножницами бороды «ваххабитам». С улиц
городов и сёл республики практически исчезли бородатые мужчины
моложе 40 лет - таких забирали в милицию сразу. Страх прочно

76 Глава 3
вошёл в сознание рядовых граждан Узбекистана. Водитель такси
убеждал меня, что если узнают, что он возил иностранного коррес-
пондента, написавшего «плохую» статью про Узбекистан, то он про-
сто исчезнет, а его семья даже не узнает, где он похоронен.
Попытка реванша
Новая кампания репрессий не дала желаемого результата. 16 февраля
1999 г. в центре Ташкента раздалась серия мощных взрывов. Как
свидетельствовали очевидцы, это происходило почти одновременно,
и создавалось впечатление, что весь город оказался в зоне боевых
действий. Один из взрывов раздался на площади Независимости в тот
момент, когда туда должен был прибыть президентский кортеж. Од-
нако Исламу Каримову повезло - он опоздал и тем самым спас себя от,
казалось бы, неминуемой смерти. Уже через несколько часов после
терактов власти обвинили в преступлении «ваххабитов». По подозре-
нию в причастности к взрывам было задержано более двух тысяч
человек. Однако в августе того же года Ислама Каримова ждали но-
вые неприятности. Отряд узбекских исламистов, возглавляемый Та-
хиром Юлдашевым и Джумой Намангани (лидерами уже упоминав-
шегося выше разогнанного Каримовым движения «Адолат»), вторгся
Последствия теракта. Ташкент. 1999 г.

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 11
из Таджикистана в Киргизию, мятежники намеревались «освобо-
дить» Ферганскую долину Узбекистана и создать на её территории
исламское государство. «Боевики - это нормальные верующие люди,
которые вынуждены были взять в руки оружие, чтобы в дальнейшем
отомстить узбекскому правительству за преследования политических
и религиозных деятелей, начавшиеся в 1992 г., и особенно усилив-
шиеся в последнее время. Эти люди хотят установить в Узбекистане
настоящий исламский порядок... Как Аллах нам накажет, говорят
они, так и будет. Они не хотят воевать против киргизов. У них другой
враг - узбекское государство», - заявил проводивший переговоры
с боевиками киргизский правозащитник Турсунбек Акунов(108). В ко-
нечном итоге, после долгих кровопролитных боев с узбекской и кир-
гизской армией боевики вернулись в Таджикистан.
Однако через год бои возобновились, причём на этот раз бое-
вики вторглись не только в Киргизию, но и в Сухардарьинскую об-
ласть Узбекистана. «Мы знаем свою цель, эта цель - свергнуть суще-
ствующий в Узбекистане строй, освободить из застенков около ста
тысяч наших братьев и сестёр - верующих мусульман Узбекистана,
и создать в Узбекистане такой режим, при котором люди - верующие
мусульмане, могли бы свободно вероисповедываться», - так заявил
в те дни Тахир Юлдашев. Лидер узбекских исламистов также катего-
рически отверг возможность переговоров с Исламом Каримовым (109).
Самое интересное, что и на этот раз киргизской и узбекской армиям
не удалось разгромить исламистов, и они практически без потерь
отошли на свои базы в горном Таджикистане.
Листовочная война
Не успел Ташкент расправиться с боевиками Юлдашева-Намангани,
как неожиданно и весьма настойчиво стала заявлять о себе новая
сила. На базарах городов Ферганской долины начали появляться лис-
товки следующего содержания: «Бешеная атака еврейского кафира
Ислама Каримова и организаций его государства против призываю-
щей к исламу партии Хизб ут-Тахрир не ослабевает... Мусульмане,
не падайте духом!». Радикальная исламская партия Хизб ут-Тахрир
(её штаб-квартира на нелегальном положении находится в Иордании)
запрещена практически во всех мусульманских странах мира. Партия
намерена добиваться объединения мусульман всего мира в единый
халифат. С точки зрения лидеров партии, на сегодняшний день в ми-
ре нет ни одного истинного исламского государства. Партия считает

78
Глава 3
западную демократию неприемлемой для мусульман. По мнению её
теоретиков жизнь мусульман должна регламентироваться законами
шариата. Долгие годы подпольного существования приручили сторон-
ников партии к жёсткой дисциплине: так члены организации разбиты
на пятёрки, и люди из разных пятёрок нередко не знают друг друга.
Мне удалось встретиться с членами Хизб ут-Тахрир. Эти люди
резко осуждают деятельность Намангани и Юлдашева, считая, что
нельзя нападать на свою страну извне. По их мнению, на сегодняш-
ний момент нужно действовать методом убеждения, чтобы «мусуль-
мане осознали, что ими управляют безбожники». В идеале, по мнению
Хизб ут-Тахрир, исламское государство должно было бы создаться так
же, как и при пророке Мухаммеде - на сходе граждан. Однако сего-
дня, учитывая многочисленность мусульман, подобный способ «пре-
вратился бы в фарс, так называемую европейскую демократию», по-
этому решение о создание исламского государства должны принять
наиболее «влиятельные люди» (крупные политики и бизнесмены).
Если же «безбожники» не захотят отдавать власть, то «прозревший
народ может сместить их силой».
Судя по всему, узбекские власти воспринимают программу
«просветителей», как вполне реальную. Человека, у кого находят
листовку Хизб ут-Тахрир, немедленно арестовывают. Увы, эти меры
пока не дают желанного результата: подпольщики продолжают рас-
пространять «подрывную литературу». Более того, суды над членами
организации превращаются в своего рода антиправительственные
митинги - подсудимые (в основном молодые люди) заявляют, что
с радостью пойдут на муки во имя Аллаха и обличают в своих высту-
плениях Ислама Каримова.
Естественно, что деятельность Хизб ут Тахрир не ограничива-
ется Узбекистаном и распространяется на часть Ферганской долины,
расположенную в Таджикистане и, что особенно опасно, в Киргизии.
Экспортёры исламской революции
Практически во всех своих выступлениях, касающихся деятельности
исламских экстремистов, узбекский президент подчёркивает, что фун-
даменталисты получают финансовую помощь от исламских радика-
лов за рубежом. Действительно, были зафиксированы случаи обуче-
ния узбекских исламистов в военных лагерях талибов в Афганистане,
а также на военных базах фундаменталистов в Пакистане. Известно,
что с 1995 г. Тахир Юлдашев живёт в Афганистане и поддерживает

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 79
тесные контакты с лидером талибов мулло Мохаммад Омаром (в том
числе получает финансовую помощь). Как утверждает Ахмадшах
Масуд в интервью киргизстанской газете «Слово Кыргызстана», Мо-
хаммад Омар вместе с Тохиром Юлдашевым разрабатывают план
создания Исламского Эмирата Фергана(ПО). Поскольку «Талибан»
придерживается ислама фундаменталистского толка, это обстоятель-
ство позволяет предположить, что сегодня Юлдашев отошёл от су-
фийского направления ислама.
В городской чайхане, г. Наманган. 1999 г.
Наиболее прочны связи узбекских исламистов с таджикскими
моджахедами. Боевики из Узбекистана воевали бок о бок с таджик-
ской оппозицией ещё в 1992 г. В 1996 г. один из лидеров узбекских
исламистов Джума Намангани стал первым заместителем наиболее
влиятельного полевого командира Каратегинской долины Таджики-
стана Мирзо Зиеева (ныне министр МЧС Таджикистана). Массовый
же характер эмиграция из Узбекистана в Таджикистан приняла после
терактов в Ташкенте в феврале 1999 г., когда напуганные узбекские
власти начали повальные аресты религиозных инакомыслящих, мно-
гие из которых в реальности не имели никаких связей с вооружённым
подпольем. Однако в обвинениях Ташкента зарубежных исламских

80
Глава 3
радикалов есть немалая доля преувеличения. Похоже, что узбекские
власти готовы обвинять кого угодно для того, чтобы скрыть своё
бессилие в борьбе с местными исламскими радикалами. Показатель-
ный пример: после взрыва в Ташкенте Ислам Каримов заявил, что
поддержку террористам-«ваххабитам» оказывало движение «Хезбол-
лах». Как известно, радикальная шиитская организация «Хезболлах»
напрямую поддерживается Тегераном, который является главным идео-
логическим противником фундаменталистов в исламском мире.
Итак, несмотря на регулярные репрессии против инакомысля-
щих, угроза исламской революции в Узбекистане по-прежнему оста-
ётся реальной. Правда, как это цинично ни звучит, откровенно тота-
литарный режим в Узбекистане всё же является на сегодня, пожалуй,
главным фактором, способствующим сдерживанию распространения
радикального ислама в этой стране. Хорошо отлаженная репрессив-
ная машина современного узбекского государства позволяет осуще-
ствлять тотальный контроль всего общества (иметь здесь нелегально
оружие практически нереально). В этих условиях сочувствующая
боевикам часть населения не сможет оказать им действенную по-
мощь. Передвижение любой группы людей по Узбекистану будет
немедленно зафиксировано, а сами террористы уничтожены. Правда,
нынешняя относительная эффективность узбекской политики по от-
ношению к исламским радикалам может оказаться лишь временным
явлением. Средняя зарплата в республике меньше 20 долларов. При
этом в сельской местности (где проживает более 70% населения)
люди работают в сохранившихся с коммунистических времён колхо-
зах фактически бесплатно. «Упорно отвергая шоковую терапию, Ис-
лам Каримов как будто гордится, что его страна сползает в пропасть
медленно. Нам непонятно, действительно ли в Узбекистане собира-
ются строить современное капиталистическое общество или же хотят
лишь слегка трансформировать прежнюю коммунистическую систе-
му», - поделился со мной в Ташкенте западный дипломат(111). Если
в ближайшее время Ташкенту не удастся переломить ситуацию и обес-
печить экономический рост в стране, то обвальное падение экономи-
ки может привести к голодным бунтам, и в этой ситуации великолеп-
но отлаженная репрессивная машина может начать давать сбои.
Справедливости ради стоит отметить, что серьёзные резоны для
сближения с Ташкентом есть и у Кремля. В начале 90-х сотни моло-
дых людей из Чечни и Дагестана приезжали изучать ислам в под-
польных наманганских медресе. Сейчас очень многие из этих наман-
ганских студентов стали знаменитыми полевыми командирами. Больше

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 81
всего наманганские преподаватели гордятся своим учеником Салма-
ном Радуемым. «Для того, чтобы захватить весь Наманган хватило
бы четырёх Салманов Радуевых! Чеченцы приобщились к исламу
у нас - в Намангане. Почему же они теперь не придут на помощь
своим учителям!», - не раз приходилось слышать автору этих строк.
И узбекские, и чеченские моджахеды проходят подготовку в военных
лагерях талибов на территории Афганистана, а среди подозреваемых
в терактах в Москве в сентябре 1999 г. есть не только выходцы с Кав-
каза, но и уроженец Средней Азии. По некоторым сведениям, пред-
ставитель Тахира Юлдашева ездил в Чечню к полевому командиру
Хаттабу, где якобы обсуждались планы координации усилий в борьбе
против «неверных». По мнению же руководителя Центра обществен-
ных связей ФСБ России Александра Здановича, февральские взрывы
в Ташкенте готовились не без участия чеченцев(112).
КИРГИЗСТАН
От других среднеазиатских республик Киргизстан отличается ярко
выраженной полиэтничностью. Киргизы составляют лишь 52% насе-
ления республики, русские - 21.5, узбеки - 12.5%. Традиционная среда
обитания киргизов - кочевников-скотоводов в прошлом - горная
местность. В силу исторических реалий ныне сложилась парадок-
сальная ситуация, когда народ, давший название республике, часто
оказывается в меньшинстве в наиболее плодородных, «престижных»
регионах. «Географическое» неравенство, хотя и вызванное объек-
тивными причинами, стало в условиях резкого дефицита плодород-
ной земли камнем преткновения во взаимоотношениях народов, живу-
щих на территории республики. Отражение настроений значительной
части киргизов проявилось первоначально в виде преамбулы кодекса
о земле, принятого республиканским парламентом, которая гласила:
«Земля принадлежит киргизскому народу». Наложив вето на эту
формулировку, Аскар Акаев сумел лишь частично снять напряжение
в республике.
Положение ещё более осложняется тем обстоятельством, что
разные народы нового независимого государства имеют неодинако-
вые стартовые возможности для вхождения в рыночную экономику.
Киргизы оказались наименее приспособленными к жизни в условиях

82
Глава 3
конкуренции. Как утверждал в беседе с автором лидер партии нацио-
нального возрождения «Асаба» Асан Ормушев, на аукционах по про-
даже малых предприятий более высокие доходы национальных мень-
шинств обусловливают неконкурентоспособность киргизов, что приводит
к вытеснению коренного населения из частного бизнеса. Как это ни
парадоксально, но именно сложность межнациональных отношений
обусловила искреннюю заинтересованность Бишкека в предотвращении
оттока русских из республики. Как заявил в беседе со мной президент
Киргизстана Аскар Акаев, славяне играют роль своеобразного буфера
между киргизами и узбеками, и их отток резко увеличил бы вероят-
ность межнациональных столкновений в республике(113).
В киргизском городе Карасу, расположенном на границе с Уз-
бекистаном, меня, попытавшегося фотографировать, чуть не растер-
зала толпа местных жителей. «Немедленно засвети пленку! После
работы таких, как ты, "журналистов", у нас пропадают люди!», -
кричали разъяренные местные узбеки (инцидент произошёл в июне
1998 г.). Как выяснилось, горожане приняли меня за работника уз-
бекской службы безопасности.
«Мы постоянно изымаем фанатичную религиозную литерату-
ру, поступающую к нам из Киргизии, здесь же существует центр по
отправки паломников в Мекку, услугами которого активно пользуют-
ся и "ваххабиты" из Узбекистана. Поэтому наши власти просто обяза-
ны были принять определённые меры», - говорил мне Махмуд хаджа
Нуритдинов, возглавляющий интернациональный центр по изучению
ислама, созданный по распоряжению кабинета министров Узбекиста-
на(114). На практике «определённые меры» свелись к тому, что уз-
бекские спецслужбы начали арестовать скрывающихся в Киргизии
узбекских религиозных инакомыслящих. «На сегодняшний день сло-
во "ваххабит" не более чем ярлык. Как только два имама поссорятся
между собой, они немедленно начинают обзывать друг друга "вахха-
битами". Причём, оба просто не знают, какой смысл несёт в себе это
слово. Часть верующих действительно старается следовать канонам
первоначального ислама, неотягощённого более поздними наслоения-
ми. Однако называть таких людей "ваххабитами" в корне неверно», -
так считает президент Исламского центра республики Киргизстан Са-
дикджан Камалуддин(115). Камалуддин - фигура в Киргизстане дос-
таточно известная. С 1987 по 1990 г. он был муфтием Киргизстана,
с 1990 по 1994 г. - депутатом киргизского парламента. Президент
Исламского центра до сих пор гордится, что именно он выдвинул
кандидатуру Акаева на пост президента республики (116). По нацио-

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 83
нальности Садйкджан Камалуддин - узбек (представители этого на-
рода компактно проживают в Ошской области Киргизстана) и явля-
ется одним из наиболее авторитетных лидеров местной узбекской
общины. В киргизской печати Камалуддина периодически называют
«ваххабитом», обвиняют его и в том, что он получает деньги для
«подрывной деятельности» из Саудовской Аравии (117).
Однако до того, как в августе 1999 г. узбекские боевики вторг-
лись на территорию республики, активность спецслужб Ташкента
в Киргизстане было всё же скорее исключением из правила. Исламу
Каримову приходилось считаться с мнением киргизского президента
Аскара Акаева, который не разделял опасений Каримова по поводу
угрозы со стороны фундаменталистов. Примечательно, что ещё в июне
1999 г., в нашей беседе, Аскар Акаев заявил, что не вкладывает нега-
тивный оттенок в слово «ваххабит» и является принципиальным про-
тивником репрессий против этой части узбекского общества: «Опас-
ность ваххабизма для нашей республики сильно преувеличена. Мне
кажется, вообще в корне неверно ставить знак равенства между экс-
тремизмом и каким-то конкретным религиозным течением. Само
слово "ваххабизм" не носит негативного оттенка: им называют тех
мусульман, которые стремятся к чистоте веры. Экстремисты есть
в любой религии, а вовсе не только в конкретном направлении исла-
ма. Давление же на какую-то определённую группу верующих может
привести к негативному результату: вынудит их уйти в подполье, по
существу подтолкнёт к терроризму. Лично я ко многим нашим вахха-
битам отношусь с большим уважением - среди них много грамотных,
образованных людей... Я не думаю, что в нашей республике были бы
возможны внутри- или межконфессиональные конфликты, для Кир-
гизстана характерна веротерпимость»(118).
Однако после вторжения узбекских исламистов на территорию
республики Аскар Акаев кардинальным образом изменил свои взгля-
ды по этому вопросу. Так, как заявил киргизский президент, прорыв на
территорию его страны вооружённых отрядов узбекских фундамен-
талистов и война в Дагестане являются звеньями одной цепочки, и бое-
вики в обоих регионах финансируются Бен Ладеном и другими ис-
ламскими экстремистами. Как утверждает со ссылкой на киргизские
СМИ Радио «Свобода», штаб квартира террористов располагалась
в Бишкеке, «ученики Хаттаба» именно в киргизской столице ожи-
дали сигнала для организации взрывов в Ташкенте(119). С позволе-
ния Аскара Акаева Ташкент начал бомбить узбекских исламистов
в Киргизстане, а узбекские спецслужбы начали широкомасштабные

84
Глава 3
операции против так называемых «ваххабитов» на территории сосед-
него государства. Напуганный неожиданном развитием событий, Ас-
кар Акаев решил закрыть глаза на активность Ташкента в Киргизстане.
Отметим также, что Ошская область - один из наиболее уяз-
вимых регионов Средней Азии. В 1990 г. здесь уже произошли кро-
вавые столкновения между местными узбеками и киргизами, по-
влекшие за собой многочисленные человеческие жертвы. Полностью
последствия конфликта не преодолены и сегодня. Местные узбеки
по-прежнему считают этот регион своей исконной территорией
и крайне болезненно воспринимают засилье (по их мнению) в бизне-
се и сферах власти представителей титульной нации. По сути, нару-
шить нынешний хрупкий мир может любой неосторожный шаг. Об
опасности возникновения нового узбекско-киргизского конфликта
заговорили ещё несколько лет назад, когда здесь появились привер-
женцы фундаменталистского направления в исламе, «окрещённые»
местными жителями «ваххабитами». «Проблема заключается в том,
что большинство так называемых ваххабитов Киргизии по нацио-
нальности узбеки. И в киргизских СМИ уже появились статьи, где
всех узбеков республики огульно называют ваххабитами. Создаётся
впечатление, что определённые силы хотят вновь повторить ошскую
трагедию, но уже придав ей новую, религиозную окраску», - утвер-
ждал около двух лет назад президент Исламского центра республики
Киргизия Садикджан Камалуддин(120). Сегодня же ситуация резко
обострилась - кроме приверженности ваххабизму, местных узбеков
могут обвинить ещё и в пособничестве «вторгшемуся агрессору».
Узбекско-киргизская коллизия не единственная болезненная
проблема юга республики. Территориальные споры между Бишкеком
и Душанбе не решены и сегодня. Граница между двумя государствами
обладает крайне причудливой, осложнённой множеством анклавов
конфигурацией. Практически каждое лето здесь происходят стычки
из-за воды между киргизами и таджиками. И именно в этот район
Ошской области вторгаются узбекские исламисты. Отметим, что в дан-
ном случае эпитет «узбекский» можно употреблять лишь с большой
долей условности: среди вторгшихся боевиков было немало и таджиков.

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект
85
Синьцзян-Уйгурский автономный район (Китай)
Вряд ли можно считать случайностью, что одновременно с активиза-
цией среднеазиатских фундаменталистов резко активизировалось дви-
жение уйгурских сепаратистов в Китае, также активно использующих
в своей борьбе исламскую атрибутику. По официальной статистике
КНР население Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) -
15 миллионов человек. Численность тюркоязычных народов мусуль-
манского вероисповедания около 9 миллионов человек, то есть 60%
населения. Из них уйгуров - более 7 миллионов, казахов - 900 тысяч,
киргизов - 130 тысяч(121). Коренное население СУ АР (историческое
название - Восточный Туркестан) - уйгуры - в древности обладали
мощной цивилизацией, оказавшей огромное влияние не только на
Среднюю Азию, но и на Китай. В 1759 г. под натиском маньчжурско-
китайских войск уйгуры лишились своей государственности. Захва-
ченные земли стали называется Синьцзяном (по-китайски - «Новая
граница»). Со времени включения СУАР в состав Китая уйгуры
восставали более 400 раз (122). Победив восставших, Пекин так и не
смог разгромить уйгурское подполье: теракты в Синьцзяне стали уже
обыденной реальностью. В феврале 1997 г. в городе Инин Синьцзянян-
Уйгурского автономного района (СУАР) Китая произошли массовые
столкновения между проживающими там китайцами и уйгурами.
Существуют две сильно отличающиеся друг от друга версии
происшедшего: официальных китайских властей и уйгурских дисси-
дентов. По мнению китайских властей, во время празднования китай-
ского Нового года несколько тысяч молодых уйгуров (17-18 лет)
напали с холодным оружием на группу китайцев, отмечавших на
улице праздник. Несколько трупов китайцев было сожжено нападав-
шими. Попытавшиеся остановить бесчинства полиция и военизиро-
ванные отряды были вынуждены отступить, унося раненых. Столк-
новения вылились в массовые антикитайские демонстрации, которые
были прекращены после ареста нескольких зачинщиков(123).
Версию уйгурской стороны изложил автору один из активи-
стов уйгурского подполья в Китае Ахмед Шаяр: «4-5 февраля в горо-
де Кульдже (по-китайски Инин ~ И. Р.), в канун священного для всех
мусульман праздника Ураза-Байрам китайские власти проводили так

86 Глава 3
называемую "очистку города от криминальных элементов". Однако
в первую очередь арестовывали не уголовников, а сторонников отде-
ления Уйгурстана от Китая. Всего, по нашим данным, было арестова-
но более тысячи человек. 6 февраля уйгурская молодёжь организовала
мирную демонстрацию против ареста своих товарищей. Демонстран-
ты несли весьма умеренные исламские лозунги. Однако армия и по-
лиция стала разгонять демонстрантов. В результате столкновений
погибло 55 китайцев и 25 уйгуров. К утру восстание было подавлено.
30 молодых уйгурских активистов, из них 12 девушек, китайские
власти расстреляли публично. Узнав об этом, уйгуры начали стихий-
ные восстания в других городах Восточного Туркестана: в столице
автономного района Урумчи, Хотине, Кучаре. К сожалению, все эти
выступления были подавлены. Точное число жертв нам неизвест-
но» (124).
Синьцзянян-Уйгурский автономный район Китая, г. Шин.
На заднем плане - уйгурская мечеть. 1994 г.
По утверждению Шаяра, наиболее мощной организацией в Уй-
гурстане, выступающей за отделение от Китая, является Исламская
партия возрождения, поддерживающая тесные контакты со своими
единомышленниками из одноимённых организаций в среднеазиат-
ских республиках (125). Это подтверждается и из других источников.

Исламские консерваторы и власть: региональный аспект 87
Судя по всему, уйгурские сепаратисты поддерживают связи и с чечен-
цами. В Чечне были задержаны двое уйгуров - граждан КНР, воевав-
ших на стороне сепаратистов. В декабре 1997 г. подданный Саудов-
ской Аравии, уйгур по национальности Мухаммадамин Туркистони
вручил одному из лидеров узбекских исламских радикалов Тахиру
Юлдашеву 260 тысяч долларов для закупки оружия. Половина этого
оружия, в соответствии с требованиями Туркистони, была передана
уйгурским сепаратистам в КНР (126). Примечательно, что всего через
полгода после этой встречи уйгурские исламские радикалы соверши-
ли два громких теракта на юге Киргизии. В 2000 г. в Киргизии уйгур-
скими террористами из Китая был убиты председатель культурно-
просветительского общества уйгуров Киргизстана «Иттипак» Негмат
Базаков, а также чиновник из КНР. В Алма-Ате оперативникам уда-
лось выйти на подпольную квартиру уйгурских террористов из
СУ АР. Подпольщики оказали стражам порядка вооружённое сопро-
тивление и были убиты в перестрелке.
На сегодняшний день главная цель уйгурских исламистов
в Центральной Азии - сбор средств на борьбу с китайскими властями
у себя на родине. В первую очередь «данью» облагается местная уй-
гурская диаспора (в Центральной Азии проживает около 300 тысяч
уйгур). Например, Негмат Базаков поплатился своей жизнью за отказ
пожертвовать деньги на нужды вооружённого подполья своих сопле-
менников по ту сторону границы. В то же время можно предполо-
жить, что сбор средств отнюдь не единственная цель уйгурских сепа-
ратистов в Центральной Азии. Восточный Туркестан (историческое
название СУ АР) с этнокультурной точки зрения является частью цен-
трально-азиатского региона, и, если удастся дестабилизировать обста-
новку по обе стороны границы, это существенно усложнит положение
как китайских властей, так и лидеров среднеазиатских государств.
«Освободительное движение народов Туркестана началось
в Средней Азии, но оно послужило хорошим примером и для нас. Мы
будем продолжать борьбу в любом случае. Нас не остановят даже
многомиллионные жертвы. Рано или поздно китайцы тоже будут
вынуждены убраться из своих колоний», - заявил Ахмед Шаяр(127).
Мне удалось убедиться в том, что китайско-уйгурский конфликт
имеет достаточно ярко выраженную религиозную подоплеку. Огром-
ное возмущение вызывает китайский закон об ограничении рождае-
мости (в стране разрешено иметь только двух детей). «По нашим
мусульманским обычаям, чем больше детей в доме, тем больше сча-
стья. Китайский закон оскорбляет нашу веру», - говорили мне уйгуры.

88
Глава 3
Уйгур никогда не пойдёт в лавку к китайцу, так как пища готовится
там не по предписанным мусульманам правилам.
Положение китайских властей ещё более осложняется тем об-
стоятельством, что в среднеазиатских республиках, как уже говори-
лось выше, проживает мощная диаспора уйгуров. В Средней Азии
(главным образом в Казахстане и Киргизстане) обе организации под-
держивают связи с уйгурским подпольем. Через своих людей, обычно
маскирующихся «челноками», провозят в Уйгурстан листовки, за-
прещённые книги. Фрондисты имеют своих людей даже в китайских
тюрьмах, где содержатся уйгурские революционеры. «Наше движе-
ние ставит своей целью создание независимого демократического
государства Уйгурстан. Но нельзя забывать о том, что по сути ислам
является важнейшим компонентом уйгурской культуры, по существу
определяет нашу самобытность. Этим и объясняется, что ислам стал
опорой национально-освободительного движения. Так значительная
часть литературы, которую мы нелегально поставляем в Восточный
Туркестан - религиозного содержания», - говорил автору председа-
тель Фронта освобождения Восточного Туркестана Юсупбек Мухли-
си(128).

Глава 4
ИСЛАМ И КРИМИНАЛ
К сожалению, нельзя не отметить тот факт, что «правоверными му-
сульманами» нередко становятся люди в реальности весьма далёкие
от ислама, но зато имеющие прочные контакты и влияние в крими-
нальном мире. Во время гражданской войны в Таджикистане в ней
принимали самое активное участие криминальные мафиозные струк-
туры. Справедливости ради стоит подчеркнуть, что большая часть
криминальных элементов выступала как раз на стороне противников
таджикской оппозиции. Лидером антиисламистской коалиции стал
многократно судимый уголовный авторитет всесоюзного масштаба
Сангак Сафаров. Не менее колоритна фигура и другого могуществен-
ного полевого командира антиисламистской коалиции, занявшего по-
сле разгрома оппозиции пост министра, внутренних дел Таджикиста-
на - Якуба Салима, бывшего до начала гражданской войны одним из
наиболее влиятельных душанбинских рэкетиров. Как пишут со ссыл-
кой на местных наблюдателей В.И. Бушков и Д.В. Микульский, по-
добные люди умели выдвинуться в критический момент благодаря
тому, что в советском обществе среднеазиатского типа исподволь на-
саждался культ «благородного» и «справедливого» уголовника (129).
Однако немало уголовных авторитетов воевало и на стороне
таджикской оппозиции. В Душанбе, например, исторически сложи-
лось несколько частей или «концов», в рамках которых объединялась
молодежь города. Часть таких криминальных группировок поддержи-
вала Исламскую партию возрождения и Акбара Тураджонзоду(ИО).
Напомним, что летом 1992 г. в таджикской, а затем и российской
прессе, появился достаточно необычный термин - «молодёжь города
Душанбе». Так стали называть неожиданно появившуюся на полити-
ческой арене республики формально независимую новую силу, кото-
рая, тем не менее, действовала полностью в соответствии с установ-
ками таджикской оппозиции. В начале сентября 1992 г. «молодёжь
города Душанбе» вынудила таджикского президента Рахмона Набие-
ва подписать заявление об отставке. Несмотря на столь загадочный

90
Глава 4
псевдоним, все в таджикской столице прекрасно знали, что в реаль-
ности «молодёжь города Душанбе» - это местный криминалитет,
поддерживающий исламистов. Кандидат в президенты от Объеди-
нённой таджикской оппозиции, известный кинорежиссер Давлат Ху-
доназаров в беседе со мной не скрывал своих опасений по поводу
активного участия криминалитета в политической жизни республики.
На вопрос, что же всё-таки за люди - «молодёжь города Душанбе»,
Худоназаров ответил: «Я думаю, что это вооружённые люди, прожи-
вающие в городе Душанбе». И неожиданно добавил: «Всё это очень
плохо. У меня душа устала болеть за Таджикистан!»(131).
По некоторым данным, не брезговали заниматься криминаль-
ной деятельностью и узбекские исламские радикалы. По крайней
мере, как утверждает «Независимая газета», в августе узбекские бое-
вики под руководством Абдували Юлдашева (кличка «Абдулазиз») за
освобождение взятых заложников - акима Баткенского района и двух
сотрудников правоохранительных органов Киргизии - получили вы-
куп в размере 50 тысяч долларов. А позже, в октябре, за четырёх
японских геологов им было выплачено около 3-х миллионов долла-
ров(132).
Ещё более активно мафиозные группировки участвуют в ис-
ламских движениях на Северном Кавказе. Во время первой войны
в Чечне наиболее активным финансистом и поставщиком оружия че-
ченскому движению сопротивления был Хож-Ахмед Нухаев. Фигура
более чем противоречивая. Как сообщили автору в Московском ре-
гиональном управлении по борьбе с организованной преступностью
(РУОП), трижды судимый Нухаев является лидером московской че-
ченской мафиозной группировки. Основная профессиональная дея-
тельность Нухаева - рэкет. Примечательно, что в беседе со мной Ну-
хаев признал, что имел контакты со всеми крупными уголовными
авторитетами Москвы. Как отмечают «Московские Новости», дело-
вые связи Нухаева восходят как на российский финансовый и поли-
тический Олимп, так и охватывают крупные московские мафиозные
структуры. В годы, предшествовавшие первой войне в Чечне, мос-
ковский банковский мир и теневые мафиозные структуры испытыва-
ли настолько активную экспансию чеченских мафиозных группиро-
вок, что, по слухам, именно это стало истинной причиной начала
боевых действий на территории Чечни и антикавказской кампании в
Москве. За неделю до боевых действий чеченские крупные дельцы,
в том числе и Нухаев, покинули столицу(133).
Впрочем, сам Нухаев чистым уголовником себя не считает.
«То, что одни называли мафиозной деятельностью, на самом деле

Ислам и криминал 91
было продолжением борьбы за независимость. Добываемые нами
деньги шли не на личное обогащение, а на укрепление подпольных
структур!», - заявил Хож-Ахмед(134). По версии самого Нухаева,
ещё в начале 80-х, учась на юридического факультета МГУ (Нухаев
был отчислен с 5-го курса после возбуждения против него уголовного
дела по факту контрабанды наркотиков), он вместе со своим земля-
ком и учащимся того же вуза Саид-Хасаном Абумуслимовым органи-
зовал студенческий комитет по освобождению Чечни. Подпольщики
распространяли книги Абдурахмана Авторханова, печатали листовки.
Однако Нухаев считал такую деятельность лишь полумерой. По его
мнению, в Чечне нужно было организовать вооружённое восстание
и с помощью оружия добиться освобождения от «российских коло-
низаторов^ 135). Примечательно, что вплоть до начала 90-х об этой
стороне деятельности Нухаева ничего не было известно, причём
о своём революционном прошлом не говорил ничего и сам известный
авторитет.
Свадьба Хож-Ахмеда Нухаева, 1997 г.
Слева направо: министр иностранных дел Чечни Руслан Чимаев, министр
культуры Чечни Ахмед Закаев, экс-президент Чечни Зелимхан Яндарбиев,
Хож-Ахмед Нухаев.
Тем не менее, факт остаётся фактом. Вернувшись в начале 90-х
годов из очередного заключения, Нухаев сходится с председателем
Вайнахской демократической партии «Барт», писателем Зелимханом

92
Глава 4
Яндарбиевым, являвшимся в то время бесспорным лидером нацио-
нально-освободительного движения. С этого времени Нухаев уже не
прерывает своих контактов с идеологами чеченской независимости.
После ввода российских войск в Чечню президент Чечни-Ичкерии
Джохар Дудаев назначает Нухаева начальником службы внешней
разведки. Сначала Нухаев живет в Москве, а затем перебирается
в Стамбул. Одной из главных задач Нухаева был сбор «пожертвова-
ний» от российской и зарубежной диаспор, предназначенных для
закупки оружия для воюющей республики (136). Сегодня знаменитый
уголовный авторитет Хож-Ахмед Нухаев стал правоверным мусуль-
манином: он не курит, не пьёт (хотя раньше по его собственному при-
знанию любил спиртное), регулярно делает намаз. Однако уголовное
прошлое просматривается в манерах Нухаева очень чётко. Его речь
изобилует тюремным сленгом. А беседу со мной Нухаев начал с заяв-
ления, что если ему что-нибудь не понравится в публикации, то это бу-
дет «самая большая ошибка в Вашей жизни» (137).
Невиданных масштабов криминал в Чечне достиг после выво-
да в 1996 г. российских войск из республики. Кремль оставил полураз-
рушенную республику с почти полностью уничтоженной экономиче-
ской базой. В послевоенной Чечне было практически невозможно
прокормить себя, не занимаясь криминальным бизнесом. Основными
источники существование население Чечни стали торговля заложни-
ками, набеги с целью грабежа на российскую территорию и неле-
гальная продажа нефтепродуктов. По оценкам специалистов, на од-
ного заложника приходится пять охранников, ещё столько же людей
осуществляют захват «товара» и столько же оказывают посредниче-
ские услуги. До начала новой российской военной кампании в Чечне
на территории республике содержалось около 1000 заложников, то
есть в работорговле участвовало около 15 тысяч человек, что состав-
ляло около 15% мужского населения республики. Если же учесть,
что, как правило, жена и дети преступников знали, чем занимается их
глава семьи, то число людей, косвенно связанных с работорговлей,
получается и вовсе фантастическим.
В одном из университетов США на моей лекции о захвате за-
ложников в Чечне, аудитория сильно возмущалась неслыханным для
XX века варварством и жестокостью. Неожиданно единодушие ауди-
тории было прервано выступлением смуглого мужчины: «Вы просто
не понимаете логики этих людей. Они не воспринимают "чужаков",
как себе подобных. У нас в Южном Йемене был такой случай. Племя
кочевников захватило в заложники туриста, путешествовавшего по

Ислам и криминал
93
пустыни с собакой. Несчастного поместили в одной клетке, а его пса -
в другой. Кормили обоих пленников тоже одинаково. С точки зрения
кочевников они не делали ничего дурного. Для них людьми были
лишь они сами. Непонимающее же по-арабски, одетое в нелепую
одежду существо, просто не могло с точки зрения кочевников стра-
дать, также как и человек».
Конечно же, аналогия с Чечнёй кажется в данном случае силь-
ным преувеличением. Подобное сравнение является точным, если
рассматривать Чечню времён Кавказской войны. В те времена, дейст-
вительно, для горца-чеченца совершить разбойный набег на казачью
станицу, захватить заложников было лишь обычным достойным про-
мыслом, усомниться в законности которого не мог никто из сопле-
менников. Казалось, времена меняются. За годы советской власти
чеченцы вполне (по крайней мере, внешне) интегрировались в рус-
скую культуру, и трудно поверить, что сегодня в республике на абре-
чество смотрят так же, как в XIX в. И всё же не следует полностью
сбрасывать со счетов полузабытые традиции. Похоже, историческая
память народа существует на генетическом уровне, и в кризисные
времена неожиданно начинает возрождаться стиль жизни далёких
предков. «По нашим традициям мужчина любой ценой должен обес-
печить пропитание своей семьи. Сегодня, когда вся Чечня лежит
в руинах, а заработать на хлеб, как раньше, уже невозможно, очень
многие задумываются о том, чтобы заняться тем же, чем занимались
прапрапрадеды - работорговлей». Подобные рассуждения автору при-
ходилось слышать сразу же после хасавюртовских соглашений от
вполне дружелюбных, интеллигентных чеченцев. Тогда подобные
предположения казались фантастикой, но спустя всего лишь полгода
похищение людей стало едва ли не самым распространённым в Чечне
бизнесом.
Что же за люди - современные торговцы «живым товаром»?
Отчасти этот вопрос проясняет рассказ председателя Лиги грузинских
патриотов Георгия Заалиашвили, проведшего год в чеченской нево-
ле (138). Наблюдения бывшего заложника особенно ценны тем, что
его всё время перевозили с места на место, и охрана каждый раз была
новой, то есть он познакомился с достаточно широким кругом рабо-
торговцев. По иронии судьбы ещё два года назад Георгий Заалиа-
швили был одним из наиболее убеждённых сторонников независимой
Чечни. Заалиашвили рассматривал Чечню, как стратегического союз-
ника Грузии в борьбе с российским империализмом, Председатель
Лиги грузинских патриотов неоднократно ездил в Чечню, встречался

94
Глава 4
с президентом Асланом Масхадовым, влиятельными полевыми ко-
мандирами. Похитили Георгия формально на территории Грузии - в
Панкийском ущелье (район компактного проживания чеченцев в рес-
публике), а уж потом на лошадях переправили в Чечню. Весь год
в неволе Заалиашвили провёл, прикованным наручниками к батареи.
Наручники снимали лишь на два часа в день, чтобы Георгий мог за-
ниматься спортом (опасаясь погони, бандиты всё время меняли место
заточения, и заложник должен был быть в хорошей физической фор-
ме, чтобы ходить по горам). Практически каждую неделю заложника
били. Официально, это правда назывался спарринг, однако выиграть
бой для Григория было очень опасно. Однажды невольник наблюдал,
как один русский заложник соревновался с охранником в силе рук
и победил. Бандит после этого рассвирепел и сломал заложнику руку.
Среди охранников председателя Лиги грузинских патриотов
попадались и фундаменталисты (так называемые «ваххабиты»). Они
объяснили Заалиашвили, что, взяв его в заложники, не совершили
греха. Христианин должен платить подать мусульманам и тогда он
находится под их покровительством. Грузины же не платят дани му-
сульманам, и, следовательно, не могут рассчитывать на защиту. В то
же время, фундаменталисты обращались с Георгием гораздо лучше,
чем другие охранники. Этому опять же давалось логическое обосно-
вание: мусульманин не должен причинять живому существу боль без
крайней необходимости. Например, мусульманин может зарезать
барана (вынужденное дело), но должен это сделать так, чтобы
уменьшить мучения животного. Однако, не только фундаменталисты,
но и все похитители совершенно не стыдились своего бизнеса. «Бан-
диты запрещали рисовать мне животных и людей (Георгий по про-
фессии художник - И. Р.), так как это не позволяет ислам, не задумы-
ваясь при этом, что торгуя людьми совершают гораздо больший-грех.
Они приводили ко мне своих детей, и я учил их живописи, прикован-
ный наручниками к батарее. Бывало, зайдёт в гости сосед, осмотрит
меня как вещь, вежливо спросит хозяев: "Ну что, ещё сидит?", и на-
чинает пить чай, уже забыв обо мне. По-моему, сегодня в Чечне тор-
говлю людьми воспринимают,, как нормальный бизнес»(139).
Весьма серьёзной проблемой является криминал и для Даге-
стана. В начале перестройки местная интеллигенция ринулась было
в политику, однако очень быстро она оказалась отодвинута куда бо-
лее инициативным конкурентом. «Для того, чтобы стать депутатом,
надо быть мастером спорта по вольной борьбе или, по крайней мере,
по боксу!», - шутят сегодня в Дагестане. Многие из спортсменов -

Ислам и криминал
95
политиков по совместительству - оказывались крупными лидерами
преступных группировок. Практически каждое из зарегистрирован-
ных национальных движений обладает хорошо вооружённым отря-
дом боевиков, оформленных как телохранители.
Колоритна фигура председателя Союза мусульман России, быв-
шего депутата Государственной Думы от Дагестана Надыра Хачи-
лаева, арестованного по обвинению в организации массовых беспо-
рядков в Махачкале в мае 1998 г. Ещё несколько лет назад Надыр
Хачилаев был совершенно неизвестен в религиозном мире (кстати,
очень многие мусульманские богословы и сегодня весьма скептиче-
ски смотрят на его теологические познания). Своим внешним видом
Хачилаев весьма мало похож на классического теолога: мрачновато-
му, немногословному Надыру, более соответствует классический
имидж горца-воина, чем религиозного учёного. Показательно, что
когда автор попытался поговорить с Хачилаевым о целях созданного
им Союза мусульман России, тот совершенно не заинтересовался
этой темой - «Об этом в уставе написано!», - зато с интересом стал
обсуждать бои в Чечне.
До того, как Надыр Хачилаев решил заняться политикой, он
был известен в республике как великолепный спортсмен, чемпион
республики по каратэ, а также как один из наиболее богатых людей
в Дагестане. Трёхэтажный особняк Хачилаева в центре Махачкалы
был спроектирован личным архитектором. В холле дома круглосуточ-
но дежурила охрана, следящая за происходящим на улице с помощью
телевизионной системы. Особым предметом гордости хозяина был
специальный молельный зал на третьем этаже дома, вмещающий 300
человек. Кроме этого, было еще и поместье в горах с бассейном и
зоопарком. По республике Надыр Хачилаев ездил на бронированном
«хаммере»-люкс. Говорят, раньше у него был и свой вертолет, но его
по ошибке во время первой войны в Чечне сбили русские военные.
Откуда у бывшего спортсмена взялось такое богатство - неизвестно,
на Кавказе как-то не принято интересоваться чужими доходами. Од-
нако весьма симптоматичен ответ другого богатейшего человека рес-
публики - старшего брата и ближайшего соратника Надыра - Магомеда
Хачилаева: «Некоторые удивляются, откуда у меня такие богатства?
Но, во-первых, я бизнесмен, а, во-вторых, у меня очень много друзей
по всей России, и они мне помогают - что-то дают бесплатно, что-то
по очень низким ценам»(140). В любом случае, очевидно, что ещё до
того, как Надыр Хачалаев решил стать праведным мусульманином
и политиком, он уже обладал всеми реальными жизненными благами,
за исключением одного - официально легализированной власти.

96
Глава 4
В политику Надыр Хачилаев пошёл не сразу. По-видимому,
бывший спортсмен понимал, что на этом поприще одной хорошей
физической подготовки может оказаться недостаточно, и начал уси-
ленно создавать себе новый имидж. В начале, в журнале «Октябрь»
появилось художественное произведение бывшего спортсмена под
названием «Хачилав»(141). В книге повествуется о подростке из да-
лёкого горного села, оказавшегося в Махачкале и ставшего одним из
лидеров местных преступных группировок. Свою повесть Хачилаев
написал на лакском, но сумел уговорить перевести её на русский
язык мастистого прозаика. В авторизированном переводе с лакского,
исполненном Игорем Волгиным, книга, несомненно, воспринимается
как сильное художественное произведение.
Однако славы писателя и спортсмена Хачилаеву показалось
недостаточно. В 1997 г. (незадолго до довыборов в Госдуму по даге-
станскому округу) жители республики, кто с удивлением, а кто и с от-
кровенным недоверием, восприняли неожиданную новость - семья Ха-
чилаева происходит якобы из древнего аристократического рода.
Хачилаева уже не устраивало быть просто Надыром и он стал имено-
ваться Надыршахом. Избрание Надыршаха Хачилаева в 1998 г. депу-
татом Госдумы от Дагестана не сделало его заметной фигурой в рос-
сийской политической жизни. Весьма симптоматично высказывание
тогдашнего председателя фракции «Наш дом - Россия» (Хачилаев
входил в эту фракцию) Александра Шохина: «Он отдал кому-то свою
депутатскую карточку и за него голосовали» (142). Хачилаев не толь-
ко практически никогда не посещал заседания фракции, но и очень
редко присутствовал на заседаниях Госдумы.
Всероссийскую славу Надыршах Хачилаев приобрёл в мае
1998 г., когда люди братьев Хачилаевых захватили и удерживали
почти сутки Дом правительства. Причина столь решительных дейст-
вий была достаточно странной. Милиционеры попытались остано-
вить машину с людьми Надыра Хачилаева, однако те не подчинились
стражам порядка. После непродолжительного боя его людям удалось
закрепиться в особняке Надыршаха Хачилаева. Попытку остановить
машину с его людьми Хачилаев воспринял как личное оскорбление,
и в ответ захватил Дом правительства. С европейской точки зрения,
поступок Надыра Хачилаева воспринимается, как дикость, однако по
местной логике Хачилаев не мог поступить иначе. В Дагестане осо-
бенно любят рассказывать следующую историю (возможно, легенду)
про братьев Хачилаевых. Раньше братьев было трое: Магомед, Надыр
и Адам. Однако однажды группа вооружённых чеченцев подстерегла

Ислам и криминал
97
машину Адама на горной дороге, и он был убит. Братья поклялись
отомстить обидчикам. Вооружённый отряд братьев Хачилаевых не-
ожиданно нагрянул прямо в село, где проживали убийцы Адама. По
одной из версий, враги были убиты прямо на месте, по другой - отве-
зены в Махачкалу и казнены после допроса с пристрастием. По мест-
ным законам, братья Хачалаевы, если они, конечно, настоящие муж-
чины, и не могли поступить иначе. Точно также оцениваются и майские
события: как же, какие-то рядовые милиционеры окружили дом тако-
го уважаемого человека. После этого Хачилаеву ничего не оставалось
другого, как захватить здание правительства!
Кремль сегодня столкнулся с наисерьёзнейшей проблемой, ко-
торой я уже касался. До перестройки Москве с успехом удалось при-
способить к коммунистической идеологии столь сильно отличаю-
щиеся друг от друга культуры народов страны. Однако подобное
было возможно лишь при тоталитарной системе. Ныне же становится
всё более очевидно, что западноевропейские демократические инсти-
туты, взятые Кремлём за образец для подражания, оказались совер-
шенно неэффективны во многих регионах распадающейся империи.
«Мы формируем государственные структуры, исходя из законов ша-
риата. Так называемое римское право, которое широко практикуется
в мире, для чеченской натуры противоестественно. Оно многими не
воспринимается, и поэтому нарушается. Для формирования законо-
дательства нам нужна такая база, которая принималась бы народом.
Подобной базой для чеченского народа является ислам. Иначе мы
получим неуправляемую вооружённую массу, которая создаст много
проблем для всех, в том числе и для России. Поэтому пугаться исла-
ма не надо. И помогать нам в строительстве исламского государства
должны все, в том числе и Россия», - так убеждал автора в 1996 г.
тогдашний министр иностранных дел Чечни Мовлади Удугов(143).
Приходиться признать, что точка зрения Удугова не лишена основа-
ний. Причём, как это не печально, западноевропейские демократиче-
ские институты оказались малоэффективны не только в Чечне, но
и во многих других мусульманских регионов Северного Кавказа и
Средней Азии. Из сказанного выше вовсе не следует, что автор при-
зывает создавать на российском Северном Кавказе республики, жи-
вущие по законам шариата, однако понимать, насколько будет трудно
приспособить этот регион к западной модели развития, всё же необ-
ходимо.

Глава 5
ИСЛАМ В ПОЛИТИКЕ:
ФАКТОР КОНСОЛИДАЦИИ
ИЛИ РАЗДОРА?
«Немедленно сформировать на всей территории Дагестана воору-
жённые отряды сопротивления оккупационным войскам... Незамед-
лительно начать боевые действия против российских войск на терри-
тории Дагестана. Братья-дагестанцы, убейте за день или плените хотя
бы одного российского солдата... Вставай, Дагестан, вставай на газа-
ват!», - эту листовку за подписью представителя Джохара Дудаева
в «Восточной зоне обороны», а ныне знаменитого террориста Салма-
на Радуева автор прочёл в январе 1995 г. в дагестанском городе Хаса-
вюрте (144). Местные жители не выполнили приказ представителя
«Восточной зоны обороны». Вопреки всем предсказаниям политоло-
гов реакция народов Северного Кавказа на ввод российских войск
в Чечню была достаточно вялой. Особенно показательно, что пассив-
ность проявили не только республиканские власти, которые можно
(и не без оснований) обвинить в зависимости от Москвы, но и про-
стые жители северокавказских республик. Митинги мусульманской
солидарности с народом Чечни собирали не более двух тысяч чело-
век, не было и массового движения добровольцев в отряды чеченско-
го сопротивления.
Во время же второй военной кампании Кремля в Чечне подав-
ляющая часть дагестанцев уже в открытую поддерживала действия
российских войск. Откровенно античеченские настроения возоблада-
ли в Дагестане после августа 1999 г., когда отряды Басаева и Хаттаба
вторглись в Дагестан. Подавляющая часть местных жителей воспри-
няла эту акцию чеченских боевиков как попытку оккупации их роди-
ны. В республике развернулась мощное добровольческое движение.
Местные жители встречали федеральные войска, воевавшие с чечен-
скими боевиками, как освободителей. Однако такое поведение даге-

Ислам и криминал
99
станцев достаточно странно с точки зрения правоверных мусульман.
Ведь Басаев и Хаттаб искренне полагали, что пришли освобождать
мусульманских братьев, томящихся под гнётом «неверных», и поэто-
му были несказанно удивлены оказанным им приёмом.
Отметим, что во время войны в Абхазии в 1992-1993 гг. доб-
ровольческое движение на Северном Кавказе в помощь абхазским
сепаратистам было несравненно более мощным, чем помощь чечен-
скому движению сопротивления. Объяснение этому явлению доста-
точно простое. Абхазы и народы Северного Кавказа (абазины, адыгей-
цы, черкесы и кабардинцы) очень близки между собой по языку
и культуре и составляют единую этническую общность адыгов. Имен-
но народы адыгской группы (а их общая численность на Северном
Кавказе более полумиллиона человек) оказали в первую очередь под-
держку сторонникам абхазской независимости. То есть, в данном
случае срабатывала национальная, а не религиозная солидарность.
Поддержка же абхазов со стороны чеченцев - совершенно другой
вопрос, так как она осуществлялась на «государственном» уровне -
по инициативе тогдашнего президента Чечни Джохара Дудаева.
Реальную же поддержку чеченскому движению сопротивления
оказывали во время и первой и второй войн лишь близкородственные
чеченцам ингуши (чеченцев и ингушей даже нередко рассматривают
как единую вайнахскую этническую общность), а также чеченцы-ак-
кинцы (одна из этнических групп чеченского этноса). Общая числен-
ность чеченцев-аккинцев и ингушей не более 250 тысяч человек, то есть
их значительно меньшее, чем родственных абхазам адыгов. Словом,
и в Абхазии, и в Чечне срабатывала в первую очередь этническая
солидарность, а призыв чеченцев поддержать газават был практиче-
ски не услышан в других северокавказских республиках.
Лишь частично сработала исламская солидарность и в Средней
Азии. По сути, война в Таджикистане осталась внутреннем делом
самих жителей республики: на помощь таджикским исламистам не
устремились их единоверцы из других среднеазиатских республик.
Правда, как уже говорилось, узбекские исламские боевики короткое
время принимали участие в гражданской войне в Таджикистане на
стороне Исламской партии возрождения Таджикистана. Однако ко-
личество таких добровольцев было относительно невелико и, следо-
вательно, поддержку таджикских исламистов нельзя считать массовой.
Гражданская война в Таджикистане была в первую очередь междо-
усобной. Причём, воевавшим на стороне оппозиции горным таджикам
противостояли не только кулябские таджики, но и таджикистанские

100
Глава 4
узбеки. При этом приверженность исламу играла второстепенную
роль. Главным фактором, определяющим по какую сторону баррикад
окажется тот или иной житель республики, были его региональная
и национальная принадлежность. Обе противоборствующие стороны,
проверяя документы у населения, в первую очередь смотрели на про-
писку (по ней можно было определить региональную принадлеж-
ность). Таджикистанским узбекам, воевавшим с исламистами, оказы-
вали помощь даже их соплеменники из Афганистана. «Я нелегально
перешёл таджикско-афганскую границу и добрался до местных поле-
вых командиров, - рассказывал один из таджикистанских полевых
командиров-антиисламистов, узбек по национальности. - В начале
меня встретили недоверчиво, ведь в Афганистане эту войну воспри-
нимали, как борьбу коммунистов с мусульманами, но когда я показал
видеокассету, на которой было зафиксировано, как, так называемые
мусульмане, убивают узбекских женщин, мои собеседники дрогнули.
После этого мне помогли и оружием, и деньгами, и людьми» (145).
Говорить о едином мусульманском движении в масштабах быв-
шего СССР не приходится. Интеграционный потенциал ислама ока-
зался ограниченным. Исламское движение разошлось по национальным
квартирам (146). В беседах со мной и лидеры таджикской оппозиции,
и новые чеченские власти в один голос говорили, что собираются
строить свою собственную, отличную от других мусульманских стран,
модель исламского государства. Наиболее категоричным оказался
крупный чеченский уголовный авторитет всероссийского масштаба
Хож-Ахмед, заявивший, что «в мире есть только одно исламское
государство - Чечня-Ичкерия» (147). В то же время и на Северном
Кавказе, и в Средней Азии всё же были мусульмане, для которых
общность религиозных воззрений была выше национальной принад-
лежности. Это были фундаменталисты, прозванные и на Северном
Кавказе, и в Средней Азии «ваххабитами». Фундаментализм, высту-
пающий за очищение ислама от поздних наслоений, национальных
обычаев, пытается консолидировать всех мусульман вне зависимости
от их национальностей. После подписания военного договора Му-
сульман джамаата с Салманом Радуевым, присутствовавший на це-
ремонии чеченский корреспондент сказал: «Мы знаем, что а джамаа-
те есть представители всех национальностей, то есть против России
борются все народы Дагестана!». Однако получил неожиданный от-
* Группировка дагестанских фундаменталистов.

Ислам и криминал
101
вет: «Для нас национальность не имеет никакого значения. Мы бо-
ремся за права мусульман!»(148).
Скорее всего, именно интеграционный потенциал фундамен-
тализма, его стремление не замыкаться по «национальным кварти-
рам», а оказывать мусульманам, в какой бы точки мира они не жили,
деятельную помощь и является главной привлекательной чертой это-
го учения для исламских радикалов из разных регионов СНГ. Пропа-
давший втуне после окончания первой российско-чеченской войны
огромный энергетический потенциал Басаева и подтолкнул его отой-
ти от суфийского течения в исламе и сойтись с фундаменталистами.
С фундаменталистами из афганского движения «Талибан» в конеч-
ном итоге сблизились и некоторые лидеры таджикской оппозиции,
и один из самых влиятельных исламских радикалов Узбекистана То-
хир Юлдашев, который ранее был приверженцем суфийского течения
ислама. Такая тенденция вполне закономерна. Местные особенности
ислама мешают консолидации мусульман из разных регионов, и для
того, чтобы действовать сообща, превратиться в единую мощную
силу, исламским радикалам просто необходимо отказаться от регио-
нальных наслоений своей религии, прийти к тому, что религиозная
принадлежность гораздо важнее, чем национальная.
Немаловажен и тот факт, что искавшие помощи на чужбине
исламские радикалы СНГ нашли наиболее тёплый прием у зарубеж-
ных фундаменталистов (в первую очередь, талибов). Менее же ради-
кальные зарубежные исламские политики, например, Ахмадшах Ма-
суд, предпочитали не вмешиваться во внутренние де^а СНГ, так как
опасались испортить отношения с региональной сверхдержавой -
Россией. В этом смысле весьма показательно уже упоминавшееся
выше интервью Ахмадшаха Масуда газете «Слово Кыргызстана»,
в котором знаменитый афганский полевой командир осудил помощь
«Талибана» узбекским исламистам (149). Однако, по крайней мере
пока, большинство мусульман СНГ не готово к восприятию «чисто-
го» ислама. И на практике рост фундаментализма не только не спо-
собствует консолидации мусульман, но, скорее, приводит к прямо
противоположному результату. Рост фундаментализма в Киргизстане
может привести к столкновениям между узбекским и киргизским
населением республики. «Проблема заключается в том, что большин-
ство так называемых "ваххабитов" Киргизстана по национальности
узбеки. И в киргизских СМИ уже появились статьи, где всех узбеков
республики огульно называют "ваххабитами". Создаётся впечатление,
что определённые силы хотят вновь повторить ошскую трагедию, но

102
Глава 4
уже придав ей новую религиозную окраску», — заявил президент Ис-
ламского центра республики Киргизстан, узбек по национальности
Садикджан хаджи Камалуддин(150).
Распространение фундаментализма способно спровоцировать
национальные столкновения и в Дагестане. Подавляющая часть даге-
станских фундаменталистов - аварцы и даргинцы, то есть представи-
тели горских народов. Среди же традиционных жителей равнин -
кумыков - фундаментализм практически не распространен. Отноше-
ние между горцами и равнинными народами никогда не были идил-
лическими. Те же кумыки крайне недовольны переселением горцев на
их равнинные земли, распространение фундаментализма среди горцев
является дополнительным катализатором потенциального межнацио-
нального конфликта. Автору приходилось слышать от кумыков, что
мало того, что даргинцы и аварцы переселяются на исконно кумык-
ские земли, но они ещё и насаждают свою религию, не имеющую
ничего общего с исламом. Один таксист-кумык даже всерьёз расска-
зывал, что все члены «ваххабитской» общины занимаются группо-
вым сексом. «Разве можно жить в мире с такими людьми?», - вопро-
шала эта жертва стереотипов.
Однако главная опасность - внутриконфессиональные столк-
новения между представителями одного народа. В Узбекистане уже
были случаи, когда из махалли изгонялись фундаменталисты, причём
делалось это далеко не всегда по приказанию властей. «У нас, узбе-
ков, принято делать всё вместе: сообща справлять свадьбы, похоро-
ны. У одного жителя нашего кишлака - ваххабита - умерла мать, так
он даже не пригласил на похороны соседей. Наши старики собрались
и решили: "Такому человеку нет места в нашем селе!"», рассказыва-
ли мне в одном из кишлаков Ферганской долины.
Достаточно велика опасность религиозных войн на Северном
Кавказе - в первую очередь в Дагестане и Чечне. Так, например, по-
сле нападения Хаттаба и Басаева на Дагестан местные жители стали
выгонять своих односельчан, которых считали «ваххабитами»(151).
В Чечне же новый глава временной администрации республики муф-
тий Кадыров не без успеха пытается убедить полевых командиров
вместе с ним очищать республику «от иностранных наёмников и
ваххабитов».
Справедливости ради отметим, что внутриконфессиональные
противоречия объясняются не только разногласиями между мусуль-
манами, придерживающимися разных течений в исламе, но и умыш-
ленно провоцируются светскими властями. Такую тактику нельзя не

Ислам и криминал
103
считать эффективной: многие фундаменталистские группировки дей-
ствительно претендуют на власть и являются одним из самых опас-
ных конкурентов местного руководства. Однако, лишая фундамента-
листов возможности действовать легально, власти, по существу,
провоцируют «алжирский вариант», и сами способствуют превраще-
нию таких групп в тщательно законспирированные террористические
организации.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В ближайшие годы влияние ислама на политическую ситуацию
в мусульманских регионах бывшего СССР не только не уменьшится,
а даже возрастёт. По сути, именно исламистская доктрина оказалась
наиболее приемлемой идеологией оппозиции нынешним властям
в мусульманских республиках СНГ. Как уже было показано выше,
исламистская идеология используется движениями самых разных
(подчас даже противоположных) ориентации. Ислам используется
как в региональной (межплеменной) борьбе, так и националистиче-
скими организациями, опирающимися на религию как средство, по-
зволяющее сохранить национальную самобытность от губительного
воздействия чужой культуры.
Чрезвычайно велико значение ислама как фактора, способного
сплотить народ для отражения внешней агрессии. Наиболее ярко эта
особенность религии проявилась после ввода российских войск
в Чечню. Исламистская доктрина оказалась наиболее приемлемой
идеологией для того, чтобы сплотить чеченцев в единую, противо-
стоящую российским войскам силу. Формирование в Чечне ислам-
ского государства началось после ввода российских войск в Чечню.
В это время в Чечне стала активно использоваться исламская атрибу-
тика, а на контролируемой силами движения сопротивления террито-
рии стали функционировать суды шариата. Примечательна точка
зрения первого президента Чечни Джохара Дудаева: «Россия выну-
дила нас стать на путь ислама, хотя мы и не были хорошо подготов-
лены к восприятию исламских ценностей»(152).
Нечто подобное уже происходило в XVIII-XIX вв. Первым на
Северном Кавказе, кто использовал ислам, как средство для сплоче-
ния горцев в борьбе с российскими колонизаторами, был шейх Ман-
сур. И хотя он и потерпел неудачу в попытке объединить дикие пле-
мена гор, он был первым, кто внушил им, что без реформированного
исламского вероучения им не видать свободы и независимости, кото-
рыми они так дорожат(153). В XIX в. дело шейха Мансура с блеском

Ислам и криминал
105
продолжил имам Шамиль. Он стремился придать войне с русскими
войсками характер религиозного противостояния, так как только
ислам мог сплотить сильно отличающиеся по обычаям, нередко вра-
ждующие друг с другом, племена. Поэтому на подвластной ему тер-
ритории Шамиль безжалостно наказывал за любые нарушения ис-
ламских канонов, например, за несовершение пяти молитв в день. За
неотчисление закята (налога на имущество и доходы, предписывае-
мого шариатом) полагалась смертная казнь.
Исламистская идеология может оказаться наиболее удобной
доктриной и для консолидации определённой этнической группы
в трайболистском противостоянии внутри одного народа. Во время
гражданской войны в Таджикистане исламистская идеология была
использована одной из противоборствующих сторон - горными тад-
жиками, выходцами из долины Каратегина. При этом и в Таджики-
стане, и в Чечне опорой исламистского движения являлись привер-
женцы суфийского направления ислама. И в XIX в. приверженцы
суфизма составляли основу тех общественных сил, которые выступа-
ли против распространения одного из вариантов западной культуры -
русской, противились каким-либо общественным изменениям. На
Северном Кавказе суфийского течения ислама придерживались и шейх
Мансур, и имам Шамиль. Во время присоединения Средней Азии
русским войскам также пришлось столкнуться не столько с сопро-
тивлением местной феодальной верхушки, госаппарата и армий ме-
стных правителей, сколько с сопротивлением местных суфийских
братств. Почти все лидеры антироссийских выступлений были су-
фийскими шейхами (154).
Однако, если в XIX в. сопротивление российским войскам ока-
зывали члены суфийского братства накшбандийа, то сегодня и в Чеч-
не, и в Таджикистане во главе исламистского движения оказались
приверженцы братства кадирийа. По-видимому, поражение возглав-
ляемых накшбандийскими шейхами антиколониальных выступлений
в XIX в. привело к резкому падению авторитета этого братства. По-
сле подавления российскими войсками движения сопротивления, и на
Северном Кавказе, и в Средней Азии лидеры братства накшбандийа
в большинстве своём заняли пророссийскую позицию. Новым опло-
том антиколониального сопротивления стало братство кадирийа. Однако
в современном СНГ значение суфийских братств как политической
силы постепенно сходит на нет. Скорее всего, и Кремлю, и светскому
руководству мусульманских республик бывшего СНГ наиболыне беспо-
койство будут доставлять фундаменталистские группировки. В СМИ

106
Глава 4
СНГ таких людей окрестили «ваххабитами», хотя большинство фун-
даменталистов воспринимают использование этого термина в свой
адрес, как оскорбление. Недовольство фундаменталистов в общем-то
справедливо. В реальности «ваххабитами» на территории бывшего
СССР обобщённо называют все группы мусульман, выступающие
с критикой региональных особенностей ислама, нередко усложнён-
ного местными обычаями и даже советскими нововведениями. Как
правило, идеология этих групп достаточно далека от ваххабизма.
Разрозненные и достаточно разношерстные группировки
фундаменталистов объединяет, пожалуй, одно: они не принимают как
прежнюю коммунистическую систему, так и пришедшую ей на смену
западную модель развития. В такие группы идут наиболее думаю-
щие, и при этом не связанные с криминальными структурами моло-
дые люди из традиционного, неиндустриального общества (крестьяне,
торговцы). Например, Шамиль Басаев и Хаттаб получили всемирную
известность, когда им было чуть более тридцати. Тахир Юлдашев воз-
главил бунт против Ислама Каримова, когда ему было 24 года. При-
влекательность фундаментализма именно для нового поколения тра-
диционного общества особенно опасна для властей. В регионах
распространения «ваххабизма» (Таджикистан, Узбекистан, Дагестан,
Чечня) более 50% населения живёт в сельской местности, и то об-
стоятельство, что новое поколение выступает против новой системы
ценностей, позволяет предположить, что с каждым годом фундамен-
талисты будут становиться всё более грозной силой. Интеграцион-
ный потенциал фундаментализма, его стремление не замыкаться по
«национальным квартирам», а оказывать мусульманам деятельную
помощь, в какой бы точке мира они не жили, также является одной из
главных привлекательных черт этого учения для исламских радика-
лов из разных регионов СНГ, многие из которых ещё совсем недавно
не были приверженцами этого течения.
Немаловажен и тот факт, что искавшие помощи на чужбине
исламские радикалы СНГ нашли наиболее тёплый прием у зарубеж-
ных фундаменталистов, (в первую очередь талибов). Менее же ради-
кальные зарубежные исламские политики, например, Ахмадшах Ма-
суд предпочитали не вмешиваться во внутренние дела СНГ, так как
опасались испортить отношения с региональной сверхдержавой -
Россией. Однако большинство мусульман СНГ не готово к воспри-
ятию «чистого» ислама. И на практике рост фундаментализма не
только не способствует консолидации мусульман, но скорее приво-
дит к прямо противоположному результату. Яркий пример тому - две

Ислам и криминал
107
чеченские кампании: большинство жителей мусульманских респуб-
лик России (вопреки призывам фундаменталистов) не пришли на
помощь воюющим с «неверными» единоверцам. Когда дагестанские
«ваххабиты» месте с боевиками Басаева и Хаттаба вторглись в Даге-
стан, то эта акция резко подорвала престиж фундаменталистов в глазах
большинства дагестанцев. «Напав, как агрессоры, вместе с чеченцами
на Дагестан, они показали всем дагестанцам, свою предательскую
сущность. Таких людей нельзя считать мусульманами, и для них нет
места на нашей земле!», - говорили автору бойцы дагестанских отря-
дов самообороны. Большинство бойцов дагестанских отрядов само-
обороны были очень религиозные люди. По их мнению, в Ботлих-
ском районе они боролись не только с «чеченскими агрессорами», но
и «еретиками», пытающимися исказить истинный (то есть суфий-
ский) ислам.
Рост фундаментализма в Киргизстане может привести к столк-
новениям между узбекским и киргизским населением республики,
так как большинство «ваххабитов» в этой республике - местные уз-
беки. Главная же опасность - внутриконфессиональные столкновения
между представителями одного народа. Так, например, в Узбекистане
уже были случаи, когда из махалли изгонялись фундаменталисты,
причём делалось это далеко не всегда по приказанию властей.
Достаточно велика опасность религиозных войн на Северном
Кавказе - в первую очередь в Дагестане и Чечне. Так, например, по-
сле нападения Хаттаба и Басаева на Дагестан местные жители стали
выгонять своих односельчан, которых считали «ваххабитами»(155).
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Архив автора, стенограмма интервью с имамом Кулябской мечети Хайда-
ром Шарифзодой в июне 1992 г.
2. Архив автора. Стенограмма интервью с казикалоном Таджикистана Акба-
ром Тураджонзодой в июне 1991 г.
3. Там же.
4. Малашенко A.M. Мусульманский мир СНГ. - М., 1996. СП.
5. Архив автора. Стенограмма беседы с Сергеем Поляковым.
6. БушковВ.И., Микульский Д. В. История гражданской войны в Таджикистане.
-М., 1996.С.126.
7. Архив автора. Стенограмма интервью с казикалоном Таджикистана Акба-
ром Тураджонзодой в июле 1992 г.
8. Архив автора. Стенограмма интервью с исламским теологом Ахмедкади Ах-
таевым в феврале 1998 г.

108
Примечания
9. Ланда Р. Л Ислам в истории России. - М., 1995. С.264.
10. Архив автора. Стенограмма интервью с председателем Исламской партии
возрождения Таджикистана Мухаммадшарифом Химатзодой в июле 1991 г.
11. Roshchin Mikhail. Religious war in Dagestan //Keston News Service (www.
keston.org). 15 сентября 1999 г.
12. Киплинг P. Восток есть восток //Бывший. - М., 1991. С.261.
13. Трофимов Дм. Центральная Азия: проблемы этно-конфессионального раз-
вития. - М., 1994. №3. С.5.
14. Малашенко A.M. Исламское возрождение в современной России. - М.,
1998. С. 16.
15. Архив автора. Стенограмма беседы с председателем Лиги грузинских пат-
риотов Георгием Заалишвили.
16. Абубакаров Таймаз. Режим Джохара Дудаева: правда и вымысел. - М.,
1998. С.34.
17. Малашенко A.M.. Исламское возрождение... С. 167.
18. Terms of War and Peace //Time. 1996. March. P. 19.
19. Центральная Азия. 1997. № 6(12). С. 102.
20. Архив автора. Стенограмма интервью с казикалоном Таджикистана Акба-
ром Тураджонзодой в июне 1991 г.
21. Архив автора. Стенограмма интервью с казикалоном Таджикистана Акба-
ром Тураджонзодой в январе 1997 г.
22. Архив автора. Стенограмма интервью с председателем «Эрк» Мухаммадом
Салихом в марте 1992 г.
23. Независимая газета. 22 сентября 1999г.
24. Ланда Р.Г Ислам в истории России... С.253.
25. Гакаев Джабраил. Очерки политической истории Чечни (XX век). - М.,
1997. С.391.
26. Там же.
27. Сборник «Чеченская трагедия». Вып. 2-й. - М., 1995. С.27.
28. Ланда Р.Г. Ислам в истории России... С.276.
29. Ротарь Игорь. Таджикская и чеченская смута//Независимая газета. 15 мая
1997 г.
30. Архив автора. Стенограмма беседы а с Ильясом Богатыревым в сентябре 1999 г.
31. Гаммер Моше. Мусульманское сопротивление царизму. Завоевание Чечни
и Дагестана.
32. ГакаевДжабраил. Очерки... С. 163-164.
33. Архив автора. Стенограмма интервью с имам-хатыбом насаркуртовской
мечети Ингушетии Саламбек хаджи Ивлоевом в ноябре 1996 г.
34. Кудрявцев А. В. Ислам на Северном Кавказе. Постсоветское мусульманское
пространство: религия, политика, идеология. - М., 1994. С. 167.
35. Музаев Twavp. Ичкерия. Руководство и политическая структура. - М., 1997.
С.39.
36. АкаевВахид. Шейх Кунта-Хаджи. - Грозный, 1994. С.ПО.
37. Абубакров Таймаз. Режим Джохара Дудаева: правда и вымысел. ~ М., 1998. С. 17.
38. Baddelev John F. The Russian Conquest of the Caucasus. - London, 1908. P.47.
39. Warreport. 1997. №56.
40. Архив автора. Стенограмма интервью с муфтием Чечни-Ичкерии Ахмедом
Кадыровым в августе 1998 г.
41. Архив автора. Стенограмма интервью с муфтием Чечни-Ичкерии Ахмедом
Кадыровым в мае 1998 г.

Под зелёным знаменем. Исламские радикалы в России и СНГ 109
42. Архив автора. Стенограмма интервью с муфтием Чечни-Ичкерии Ахмедом
Кадыровым в мае 1998 г.
43. Шевченко Максим. Я отношу себя к радикалам //Независимая газета. 7 ию-
ля 1998 г.
44. Там же.
45. Roshchin Mikhail. Religious war in Dagestan //Keston News Service (www. keston.org).
15 сентября 1999 г.
46. Там же.
47. Архив автора. Стенограмма интервью с Шамилем Басаевым в сентябре 1995 г.
48. Архив автора. Стенограмма интервью с Шамилем Басаевым в марте 1996 г.
49. Там же.
50. Шевченко Максим. Большая война на Кавказе выгодна России //Независи-
мая газета. 6 августа 1998 г.
51. Архив автора. Стенограмма беседы с Ильясом Богатыревым в сентябре 1999 г.
52. Игорь Ротарь. Исламский Радикализм на просторах СНГ//Независимая га-
зета. 22 сентября 1999 г.
53. Там же.
54. Архив автора. Стенограмма интервью с полевым командиром Шамилем
Басаевым в марте 1996 г.
55. Архив автора. Стенограмма с записью интервью с министром иностранных
дел Чечни Мовлади Удуговым в марте 1998 г.
56. Roshchin Mikhail. Religious war in Dagestan...
57. Архив автора. Стенограмма беседы с Вахой. Ибрагимовым в марте 2000 г.
58. Ал-Аман. 17 сентября 1999 г.
59. Moscow news. September 1.
60. Архив автора. Видеокассета «Джихад-3».
61. Архив автора. Стенограмма беседы с председателем Лиги грузинских пат-
риотов Георгием Заалишвили в марте 2000 г.
62. Данные собраны в июне 1999 г. исследователем Михаилом Рощиным в ко-
митете по делам религий республики Дагестан.
63. Roshchin Mikhail. Legislating religions //War Report. November 1997.
64. Roshchin Mikhail. Religious war in Dagestan...
65. Архив автора. Стенограмма с записью интервью с жителем сельсовета Ка-
рамахи Халифом Атаевым в феврале 1998 г.
66. Там же.
67. Life among dagestan's radical muslim: an eyewitness account //Keston News
Service, (www.keston.org). 1 ноября 1999 г.
68. Там же.
69. Итоги. № 46, 1998.
70. Лента ИТАР-ТАСС. 11 февраля 1998 г.
71. Архив автора. Листовка Центрального Фронта Освобождения Дагестана
и Северного Кавказа (выходные данные отсутствуют). Февраль 1998 г.
72. Архив автора. Видеокассета. 20 декабря 1997 г.
73. Архив автора. Стенограмма беседы с членом Дуиского сельсовета Аполло-
ном Гаургшвили в марте 2000 г.
74. Данные получены автором в июле 2000 г. от директора центра исламовед-
ческих исследований (Баку) Рафика Алиева.
75. Андрей Полонский. Ислам в контексте современной политической жизни
Азербайджана. WWW. I september.ru/ru/his28htm.
76. Там же.
77. Там же.

по
Примечания
78. Гаджизаде Хаким. Новая идет ичность для нового Азербайджана, www.
communique.se/cac/joumal/12.1997.
79. Андрей Полонский. Ислам в контексте современной политической жизни
Азербайджана, www. 1 september.ru/ru/his28htm.
80. Там же.
81. Там же.
82. Данные получены автором в аналитическом центре российского посольст-
ва в Азербайджане в июле 2000 г.
83. Данные получены автором в июле 2000 г. от директора центра исламовед-
ческих исследований (Баку) Рафика Алиева.
84. Игорь Ротарь. Чеченский плацдарм в Грузии //Независимая газета.
85. Архив автора. Аудиокассета интервью автора с председателем Демократи-
ческой партии Таджикистана Шодмоном Юсуфом в июле 1992 г.
86. Архив автора. Стенограмма беседы с заместителем председателя Ислам-
ской партии возрождения Таджикистана Давлатом Усмоном в июне 1991 г.
87. Бушков В.И., Микульский Д. В. История гражданской войны в Таджикиста-
не. -М., 1996. С.ПО.
88. Там же. СП 1.
89. Там же.
90. Там же.
9\.ЛагофетД.Н. Бухарское ханство под русским протекторатом. - СПб.,
1911. С.ЗО.
92.Ланда Р. Г. Ислам в истории России... С. 125.
93. Архив автора. Аудиокассета интервью автора с председателем Исламской
партии возрождения Таджикистана Мухаммадшарифом Химатзодой в июле 1991 г.
94. Игорь Ротарь. Загадочная тишина Памира //Независимая газета. 28 августа
1992 г.
95. Архив автора. Аудиокассета с записью интервью с членом правление дви-
жения «Растохез» Мирбабо Мирахимовым в июне 1992 г.
96. Архив автора. Стенограмма беседы с Акбаром Тураджонзодой в январе
1997 г.
97. Игорь Ротарь. Будущего таджикского президента воспитывают в Пакиста-
не? //Независимая газета. 25 апреля 1995 г.
98. Время-MN. 30 сентября 1999 г.
99. Шерматова Санобар. Новый Тамерлан. Два лика президента Каримова
//Pro et contra. - М., 1997. Зима.
100. Там же.
101. Ат-Тавхид. 1994. №1. С.63.
102. Русская Мысль. 20 мая 2000 г.
103. Архив автора, аудиокассета с записью интервью с исполнительным ди-
ректором отделения Европы и Центральной Азии «Human rights watch» Холли Картнер
в мае 1998 г.
104. Архив автора. Аудиокассета с записью интервью с председателем незави-
симого общества «Защита прав человека» (Узбекистан) Михаилом Ардзи новым в мае
1998 г.
105. Архив автора. Аудиокассета с записью интервью с руководителем интер-
национального центра по изучению ислама (Узбекистан) Махмудом хаджа Нуритди-
новым в мае 1998 г.
106. Там же.
107. Там же.

Под зелёным знаменем. Исламские радикалы в России и СНГ 111
108. Радио «Свобода». 24 сентября 1999 г.
109. Радио «Свобода». 10 августа 2000 г.
110. Ахмадшах Масуд. Афганистану не нужны миротворцы извне. Нужна ре-
альная помощь //Слово Кыргызстана. 14 мая 1999 г.
111. Независимая газета. 22 сентября 1999 г.
112. ИбрагимовХалим. Разветвлённая сеть исламских террористов...
113. Архив автора. Аудиокассета с записью интервью с президентом Киргизии
Аскаром Акаевым.
114. Архив автора. Аудиокассета с записью интервью с руководителем интер-
национального центра по изучению ислама (Узбекистан) Махмудом хаджой Нуритди-
новым в мае 1998 г.
115. Архив автора. Аудиокассета с записью интервью с председателем киргиз-
ского Исламского центра Садикджаном хаджой Камалуддином в июне 1998 г.
116. Там же.
117. Ротарь Игорь. Аресты «ваххабитов» в Киргизии //Независимая газета.
4 июля 1998 г.
118. Архив автора. Аудиокассета с записью интервью с президентом Киргизии
Аскаром Акаевым в июне 1999 г.
119. Радио «Свобода». 24 сентября 1999 г.
120. Архив автора. Аудиокассета с записью интервью с председателем киргиз-
ского Исламского центра Садикджаном хаджой Камалуддином в июне 1998 г.
121. Ротарь Игорь. Столкновения, вероятно, будут повторяться //Независимая
газета. 28 февраля 1997 г.
122. Там же.
123. Там же.
124. Архив автора. Стенограмма с записью интервью с активистом уйгурского
подполя Шаяром в феврале 1997 г.
125. Там же.
126. Ибрагимов Халим. Разветвленная сеть исламских террористов...
127. Архив автора. Стенограмма с записью интервью с активистом уйгурского
подполя Шаяром в феврале 1997 г.
128. Архив автора. Аудиокассета с записью интервью с председателем Фронта
освобождения Восточного Туркестана Юсупбеком Мухлиси в июле 1993 г.
129. Бушков В.И., Микульский Д. В. История гражданской войны... С. 146.
130. Там же.
131. Архив автора. Стенограмма интервью автора с таджикским кинорежиссё-
ром Давлатом Худоназаровым в августе 1992 г.
132. Ибрагимов Халим. Разветвленная сеть исламских террористов...
133. Московские Новости. 14-21 сентября 1997 г.
134. Архив автора. Стенограмма интервью автора с председателем акционер-
ного общества «Кавказский Дом» Хож-Ахмедом Нухаевым в ноябре 1997 г.
135. Там же.
136. Там же.
137. Там же.
138. Архив автора. Стенограмма беседы с председателем Лиги грузинских пат-
риотов Георгием Заалишвили в марте 2000 г.
139. Там же.
140. Ротарь Игорь. К власти в Махачкале рвутся «новые дагестанцы» //Неза-
висимая газета. 23 мая 1998 г.
141. Октябрь. №12. 1995.

112 Примечания
142. Телекомпания НТВ. 21 мая 1998 г.
143. Архив автора. Аудиокассета с записью интервью с министром иностран-
ных дел Чечни-Ичкерии Мовлади Удуговым в ноябре 1996 г.
144. Архив автора. Листовка за подписью Салмана Радуева (выходные данные
отсутствуют). Январь 1995 г.
145. Ротарь Игорь. Хекматиар объявляет джихад в Средней Азии //Независи-
мая газета. 4 июня 1994 г.
146. Малашенко А. Чеченская ничья //Независимая газета. 31 декабря 1994 г.
147. Архив автора. Стенограмма интервью автора с председателем акционер-
ного общества «Кавказский Дом» Хож-Ахмедом Нухаевым в ноябре 1997 г.
148. Архив автора. Видеокассета с записью подписания Договора о взаимопо-
мощи между командующим армии генерала Дудаева Салманом Радуевым и «Мусуль-
манами Джамаата». 20 декабря 1997 г.
149. Ахмадшах Масуд. Афганистану не нужны миротворцы извне. Нужна ре-
альная помощь //Слово Кыргызстана. 1999. 14 мая.
150. Архив автора. Аудиокассета интервью с председателем киргизстанского
Исламского Центра Садикджаном хаджи Камалуддином в июне 1998 г.
151. Абдуллаев Наби. Охота на «ведьм» по-дагестански //Keston News Service
(www. keston.org). 1 ноября.
152. Terms of War and Peace//Time. March, 1996. P. 19.
153. Baddeley John F. The Russian Conquest of the Caucasus. - London, 1908.
P. 47.
154. Ланда P. Г. Ислам в истории России... С. 125.
155. Абдуллаев Наби. Охота на «ведьм»...
Ответственный за выпуск - А.И. Ушаков.
Компьютерная верстка и техническое редактирование - СП. Щербина.
ИД №01428 от 05.04.2000
Подписано в печать с оригинал-макета 28.02.2001
Формат 60x80 1/16. Усл. печ. л. 7,0
Научно-исследовательский центр АИРО-ХХ
E-mail: airo@online.ru