Д5ййц>
«Я»
0CU3I
4ШМ ГОН


ft с>э,эм
ЗА СОВЕТСКИЙ
ДАЛЬНИЙ ВОСТОК
3
Владивосток
Дальневосточное книжное издательство
1982
Ценгр;...’- «r.vsrJT
с ист еж
Г.	КяМЗНЬ !
63.3(2)
3—12
5,5.4
142(01)82 01 82
Редакционная коллегия:
А. П. ШУРЫГИН, доктор исторических
наук (ответственный редактор); Б. И. МУ-
ХАЧЕВ, кандидат исторических наук;
Г. Е. РЕЙХБЕРГ, доктор исторических
наук; Д. Г. ФЕДИЧКИН, председатель
Дальневосточной секции ИЛО при ИМЛ
ЦК КПСС; И. Г. СТРЮЧЕНКО, кандидат
исторических наук; В. А. БУТАКОВ, сек-
ретарь Приморского краевого
комитета ВЛКСМ
Под общей редакцией
члена-корреспондента АН СССР
А. И. Крушанова
©Дальневосточное
книжное издательство 1982
Л ля советского народа всегда будет
священна память большевиков-ленинцев, героев социалистической рево-
люции, гражданской и Великой Отечественной войн, чей подвиг неизмен-
но «служит великому делу революционного преобразования мира» *.
В 1921 году в обращении Истпарта к участникам революционных со-
бытий отмечалось, что «особо ценными являются всякого рода воспоми-
нания, дающие тот психологический фон и ту связь, без которой имею-
щиеся в наших руках отдельные документы могут оказаться непонятыми
или понятыми неправильно» 1 2.
Именно из этих позиций исходили составители настоящего сборника
в ходе работы над ним, в процессе отбора материала.
Первая часть сборника3 дает читателям определенное представление
об основных этапах становления Советской власти на Дальнем Востоке
и борьбы с белогвардейцами и интервентами вплоть до полного их изгна-
ния с советской территории. Более половины объема настоящего изда-
ния составляют персоналии — воспоминания о руководителях и организа-
торах борьбы за Советы, 'большевиках Дальнего Востока, которые «впи-
сали в историю пролетарской революции одну из наиболее ярких, ге-
роических страниц»4. Значительная часть материалов книги — о рядовых
борцах за власть Советов.
Таким образом, революционные события периода гражданской войны
и иностранной военной интервенции на Дальнем Востоке осзещаются
здесь через судьбы людей, участников этих событий. Интересно отметить,
что таковыми являются и сами авторы книги. Только в отдельных слу-
1 Из тезисов ЦК КПСС «50 лет Великой Октябрьской социалистичес-
кой революции».
2 Цит. по книге А. Смолякова «Под алым стягом революции».
3 За советский Дальний Восток. Владивосток, 1981.
4 «Правда», 1936, 11 ноября.
3
чаях слово предоставляется родственникам или специалистам-историкам.
Авторы, конечно же, использовали в работе над очерками или статьями
документы, новейшие исследования советских ученых, чтобы лучше ос-
мыслить события тех лет. Однако составители сборника вполне отдавали
себе отчет в том, что в книге воспоминаний вообще трудно избежать в
оценке тех или иных событий некоторой толики субъективизма.
Мы не ставили перед собой задачи всеобъемлющего отражения из-
бранной темы. Наша книга — не учебник истории. Цель ее — через вос-
поминания ветеранов привлечь внимание читателей к наиболее важным
событиям революционной борьбы, рассказать о судьбах видных участни-
ков этой борьбы. При этом предпочтение отдавалось в первую очередь
неопубликованным материалам, хотя для полноты освещения темы допус-
калась и перепечатка из других изданий.
Некоторая неполнота освещения темы компенсируется наличием вы-
шедших в свет в последнее время сборников воспоминаний ', а также
подготовкой к изданию ряда новых рукописей в других региональных из-
дательствах. Этим же можно объяснить особое внимание составителей к
материалам из истории борьбы за власть Советов в Приморье.
Сборник начинается с биографических очерков, посвященных вид-
ным представителям ленинской гвардии на Дальнем Востоке, в свое время
сотрудничавшим с В. И. Лениным, лично знавшим или слышавшим его.
К этой группе относятся воспоминания о старых большевиках
Ф. Н. Петрове, П. М. Никифорове, А. М. Краснощекове, Н. А. Кубяке,
А. Г. Антонове, В. Г. Антонове и другие.
Весьма скудны сведения о видном соратнике В. И. Ленина, члене
КПСС с 1902 года Александре Григорьевиче Антонове, работавшем на
Дальнем Востоке в 1912—1918 годах. Публикуемая здесь подборка мате-
риалов, присланная его сыном Игорем Александровичем, позволит чита-
телю больше узнать об этом коммунисте, который являлся дальневос-
точным корреспондентом газеты «Правда», поддерживал связь с ЦК пар-
тии и В. И. Лениным, а после Февральской революции избирался первым
председателем комитета воссозданной во Владивостоке группы РСДРП.
По рекомендации Владимира Ильича корреспондентом «Правды» в
Италии был брат Александра Григорьевича Василий Григорьевич, член
КПСС с 1903 года. После Февральской революции он приехал во Влади-
восток, был избран на самый ответственный партийный пост — председа-
телем Дальбюро РСДРП(б), а позднее возглавлял Приморское областное
управление ДВР, в народе называвшееся «антоновским правительством».
Видному деятелю большевистской партии на Дальнем Востоке
П. М. Никифорову посвящены воспоминания Я. К. Кокушкина.
Член КПСС с 1904 года Петр Михайлович Никифоров внес большой
вклад в дело разработки тактики дальневосточных коммунистов в борьбе
с интервентами и белогвардейцами. По его предложению во время свер-
жения колчаковской власти во Владивостоке в январе 1920 года было
принято решение временно воздержаться от восстановления Советской
власти, передать власть «розовому» правительству — Приморской област-
ной земской управе, оставив в руках большевиков ключевые руководя-
щие позиции. Это соответствовало тактике «буфера», выработанной ЦК
1 См.: Таежные походы. Хабаровск, 1972; Гражданская война на Даль-
нем Востоке (1918—1922). Воспоминания ветеранов. М., 1973; Эхо парти-
занских сопок. Хабаровск, 1973; В той кипучей борьбе. Хабаровск, 1980;
Сергей Лазо. Воспоминания и документы. М., 1974; Председатель Совдепа.
Владивосток, 1980; и др.
4
партии под руководством В. И. Ленина. П. М. Никифоров был председа-
телем Совета Министров ДВР.
Петр Михайлович лично докладывал Пленуму ЦК РКП(б), проходивше-
му 4 января 1921 года под председательством В. И. Ленина, о положении
дел на Дальнем Востоке.
[Сложная обстановка в 1920 году затрудняла согласованные действия
коммунистов Дальнего Востока, но в целом, как показывает Я. К. Кокуш-
кин, тактика революционной борьбы Приморской партийной организации
соответствовала общей стратегической линии партии, направленной на лик-
видацию интервенции без военной конфронтации с Японией.
Велика роль в становлении Советской власти на Дальнем Востоке
А. М. Краснощекова. О нем в книге очерк П. Ф. Федорца. Партия дове-
рила ему в те годы самые ответственные посты. Александр Михайлович
'был председателем Дальневосточного краевого комитета Советов, Даль-
совнаркома в 1917—1918 годах, председателем Дальбюро ЦК в 1920—
1921-м. В. И. Ленин характеризовал его как человека «несомненно умно-
го, энергичного, знающего, опытного...», отмечал, что Краснощеков «пока-
зал себя умным председателем Правительства ДВР, где едва ли не он же
все и организовал» '.
Члену КПСС с 1896 года Федору Николаевичу Петрову посвящены
воспоминания Г. И. Панкратова. В ДВР Ф. Н. Петров занимал посты за-
местителя председателя Совета Министров, министра внутренних дел,
здравоохранения и другие.
Членом КПСС с 1898 года был Николай Афанасьевич Кубяк, команди-
рованный на Дальний Восток ЦК партии в 1922 году. Владимир Ильич Ле-
нин лично знал Н. А. Кубяка с 1907 года, когда он был послан брянскими
большевиками в Лондон на V съезд РСДРП. В 1917 году Кубяк помогал
перепра1влять В. И. Ленина в Финляндию, подальше от ищеек Временного
правительства. Он участник всех съездов партии. На Дальнем Востоке его
избрали секретарем Дальбюро ЦК, а затем Далькрайкома. В этой долж-
ности он проработал до конца 1926 года. В связи с его отъездом в Моск-
ву, в распоряжение ЦК, пленум Далькрайкома ВКП(б) отмечал, что Ни-
колай Афанасьевич Кубяк «свыше четырех лет (с 1922 по 1927 год) своей
долгой большевистской деятельности отдал делу социалистического строи-
тельства Дальневосточной окраины в условиях исключительно трудных для
партийной, советской и профсоюзной работы. Борьба с интервенцией,
завершенная под руководством Н. А. Кубяка, ликвидация ДВР и борьба
с ее отрицательными сторонами...— все это требовало умелого партийного
руководства, классовой выдержки и настойчивости. Эти необходимые
данные Н. А. Кубяк проявил в полной мере, пользуясь авторитетом в ши-
роких рабочих и крестьянских массах и всей партийной организа-
ции»1 2.
Воспоминаниями о Н. А. Кубяке в сборнике поделилась его дочь
М. Н. Кубяк.
Вот такие видные революционеры, большевики ленинской гвардии
возглавляли борьбу за власть Советов, обеспечивали четкое выполнение
ленинских директив, что и привело к разгрому интервентов и белогвар-
дейцев.
Публикуемые воспоминания — яркое свидетельство ведущей роли в
социалистической революции рабочего класса. Но «ни один класс в ис-
1 Л е н и н В. И. ПСС, т. 54, с. 219.
2 «Красное знамя», 1927, 4 января.
5
тории,— говорил В. И. Ленин,— не достигал господства, если он не выдви-
гал своих политических вождей»1.
Выходцами из рабочего класса были Ф. Н. Петров, П. М. Никифоров,
Н. А. Кубяк и многие другие руководители дальневосточного пролетариа-
та. В сборнике публикуются воспоминания о славных представителях
рабочих Ф. Шумятском, И. Ларине, Б. Жданове, А. Петрове и других.
Рабочий класс России победил потому, что сумел объединить вокруг
себя самые широкие массы трудящихся—крестьянства, казачества, интел-
лигенции.
Ф. Н. Заузолков и П. Д. Малаев поделились воспоминаниями об учас-
тии в революционной борьбе выходцев из казачьей семьи — Аксеновых.
Среди активных борцов — представители интеллигенции (К. А. Суханов,
семья Сибирцевых, К. А. Харнский, А. Н. Усов), военные специалисты —
С. Г. Лазо, В. В. Сакович, А. Н. Луцкий.
Великая Октябрьская социалистическая революция втянула в водово-
рот событий трудящихся женщин. В. И. Ленин учил, что без приобщения
их к политической и общественной жизни «нельзя строить даже демокра-
тии, не говоря уже о социализме»1 2.
Воспоминаниями о женщинах — активных участницах борьбы за власть
Советов на Дальнем Востоке делятся Т. М. Головнина, П. Ф. Федорец,
М. Т. Ким, Е. М. Кужелева. Навсегда останется в памяти дальневосточни-
ков образ самоотверженной женщины — Марии Владимировны Сибирце-
вой, матери двух коммунистов Игоря и Всеволода Сибирцевых. Вступление
ее в Коммунистическую партию в 1923 году — закономерный результат
всей ее общественной и революционной деятельности.
Женщины-коммунистки Дальнего Востока, о которых пишет Г. М. Го-
ловнина, много сделали для разгрома интервентов и белых.
Специальный раздел в книге отведен воспоминаниям об участии
комсомольцев и молодежи в борьбе с интервентами и белогвардейцами.
f И это понятно. «Разве не естественно, что у нас, партии революции, пре-
обладает молодежь? — писал В. И. Ленин.— Мы партия будущего, а бу-
дущее принадлежит молодежи. Мы партия новаторов, а за новаторами
всегда охотнее идет молодежь. Мы партия самоотверженной борьбы со
старым гнильем, а на самоотверженную (борьбу всегда первою пойдет
молодежь». С самого своего рождения партия большевиков придавала
большое значение революционному воспитанию молодежи. Под руко-
водством партии в 1918 году был создан комсомол — ее боевой помощ-
ник и надежный резерв.
На Дальнем Востоке в 1918 году комсомол не был создан — тому
.помешали начавшиеся интервенция и гражданская война. И лишь с января
/1920 года, когда колчаковская власть на Дальнем Востоке была свергнута
и установились относительно мирные условия, появилась возможность при-
ступить к созданию комсомольских организаций.
Первая комсомольская организация на территории Дальневосточной
республики была создана по инициативе и под руководством городского
и уездного комитетов РКП(б) в Верхнеудинске весной 1920 года. В это
же 1время Владивостокский городской комитет РКП(б) создает инициативную
группу (М. Яншин, А. Цапурин, С. Бежанов и др.) и ставит перед ней за-
1 Л е н и н В. И. ПСС, т. 4, с. 375.
2 Ленин В. И. ПСС, т. 31, с. 43.
6
дачу помочь рабочей молодежи создать комсомольскую организацию в
городе.
Комсомол на Дальнем Востоке создавался в исключительно сложных
условиях: в условиях Дальневосточной республики, буржуазно-демокра-
тической по форме, но с большевиками во главе, при существовании мно-
гопартийной системы, а в Приморье — и в окружении японских интер-
вентов.
Кроме того, во многих городах края активно действовали всякого ро-
да мелкобуржуазные молодежные союзы. Особой активностью отлича-
лись анархистский «Интернациональный союз» во Владивостоке и Дальне-
восточное бюро Восточно-Сибирского объединения молодых эсеров, из-
дававшее во Владивостоке свою газету «На смену».
За годы колчаковского режима бурную деятельность на Дальнем
Востоке развил американский «Христианский союз молодых людей»,
ставивший своей целью ни много ни мало как «искоренить зародыш рево-
люции в России» *. 102 сотрудника ХСМЛ, прибывшие из США, поселились
в городах Сибири и Дальнего Востока, создавали свои организации. В
Благовещенске они выпускали журнал «Голос христианской молодежи», во
Владивостоке — два журнала «Вестник ХСМЛ» и «Вестник Маяка». «Ма-
як»— так назывался клуб этого союза во Владивостоке, он имел богатую
библиотеку, большой кинозал. Платные сотрудники организации постоянно
организовывали лекции для русской молодежи, устраивали вечера и т. д.
Деятельность ХСМЛ щедро финансировалась капиталистами из-за океана,
только на содержание одного Владивостокского отделения этой организа-
ции в 1922 году было выделено 30 тыс. рублей золотом1 2.
Сложность комсомольского строительства заключалась еще и в том,
что на Дальнем Востоке в начале 1920 года еще не были известны ни
Устав РКСМ, ни какие-либо другие документы, разъясняющие политичес-
кие и организационные принципы построения комсомольских организаций.
При их создании поначалу приходилось руководствоваться исключительно
классовым чутьем. '
Большую помощь комсомольскому строительству на Дальнем Востоке
оказал Центральный Комитет РКП(б).[По его указанию 9 июня 1920 года
ЦК РКСМ рассмотрел вопрос о комсомольском строительстве на Даль-
нем Востоке и утвердил Дальневосточное бюро (Дальбюро) ЦК РКСМ в
составе наиболее опытных комсомольских работников страны: Ивана Мав-
рина (Бориса Минина) — члена Сиббюро ЦК РКСМ, Александра Любимо-
ва— члена ЦК РКСМ Украины, Бориса Кузнецова — члена ЦК РКСМ Бе-
лоруссии, Аркадия Ломакина и Николая Пенькова — членов Московского
губкома РКСМ, и других товарищей. В июне они прибыли в Верхнеудинск,
где находился тогда центр Дальневосточной республики, и приступили к
организации комсомольского строительства — разъехались по областям,
чтобы на месте помочь местным инициативным группам создать област-
ные комсомольские организации.
X/ В сентябре 1920 года состоялся съезд красной молодежи Прибайкалья,
он завершил создание областной комсомольской организации.
2—7 октября 1920 года в Благовещенске проходил съезд союзов мо-
лодежи Амурской области, 70 делегатов представляли 3500 членов юно-
шеских организаций. Съезд оформил создание областной организации
РКСМ, избрал ее областной комитет.
8—13 ноября 1920 года во Владивостоке состоялся съезд красной
1 Антирелигиозник, 1926, № 1, с. 59.
2 ЦПА ИМЛ, ф. 17, оп. 14, д. 208, л. 83.
7
молодежи Приморья; 33 делегата представляли 2209 членов первичных
комсомольских ячеек^ Съезд принял Устав РКСМ, избрал област-
ной комитет. «Именем трудовой молодежи Приморский областной
съезд, — говорилось в принятой резолюции, — заявляет об активной под-
держке РКП(б) и ее политики на русском Дальнем Востоке».
22—26 апреля 1921 года в (Хабаровске проходил первый областной
съезд революционной молодежи. 40 делегатов представляли более 3000
человек организованной молодежи. Съезд создал Приамурскую областную
.комсомольскую организацию, избрал обком РКСМ.
Создание комсомола на Дальнем Востоке имело огромное значение
_не только для молодежного движения, которое теперь в лице комсомоль-
ских организаций получило свой, молодежный авангард, но и в борьбе
против интервентов и белогвардейцев. Являясь надежным резервом и бое-
вым помощником партии, комсомольцы выступили активным проводником
ее политики, вели наступательную борьбу с ее противниками, пропаган-
дировали идейные установки партии, сплачивали трудовую молодежь, ор-
ганизовывали ее для борьбы за освобождение края. Они выступали за-
стрельщиками проведения массовых «недель помощи Народно-революцион-
ной армии», «дней помощи раненому бойцу», вели большую агитационно-
политическую работу, разоблачали мелкобуржуазных пособников интервен-
тов и белогвардейцев.
Большое значение имела деятельность Приморской комсомольской ор-
ганизации. Здесь, на территории области, стояли японские интервенты,
которые выступали в качестве пособников недобитых белогвардейских
частей, вооружали, обмундировывали их, готовили для нового похода про-
тив Советской России.
Печатный орган Далькрайкома РКСМ журнал «Юный Спартак», харак-
теризуя комсомол Приморья, писал в 1921 году: «Приморская организация
была безусловно одной из лучших на Дальнем Востоке. Сама обстановка,
в которой жил и работал там союз, особенно во Владивостоке, повседнев-
ная опасность — все это выковывало из членов союза выдержанных,
стойких товарищей... Союз всегда принимал активное участие в полити-
ческой жизни и все больше и больше завоевывал симпатии рабоче-крес-
т ь я н с кой молодежи ».
В публикуемых в книге воспоминаниях ветеранов воссоздана общая
картина истории комсомола Приморья в 1920—1922 годах. Особое вни-
мание уделено периоду с 26 мая 1921 года по 25 октября 1922 года, ко-
торый недостаточно освещен в литературе. В. С. Чибизов рассказывает
об участии комсомольцев в партизанской борьбе, прослеживает пути
трех комсомольских батальонов им. К. Либкнехта (Владивостокского, Ки-
парисовского и Сучанского), подробно останавливается на боевой дея-
тельности шестого партизанского отряда М. А. Анисимова, который в сво-
ем большинстве состоял из комсомольцев и молодежи.
Если воспоминания В. С. Чибизова восполняют пробел в истории ком-
сомола в партизанской борьбе, то воспоминания К. Н. Петиной затраги-
вают другую сторону общей проблемы — комсомольское подполье Вла-
дивостока: вооруженная борьба против контрреволюционеров 26 мая
1921 года, уход в подполье, организация комсомольцев на борьбу против
белогвардейцев и интервентов, массовые аресты и вновь организация, и
вновь борьба. Распространение большевистских листовок, сбор оружия и
медикаментов для партизанских отрядов, издание газет, подготовка и
проведение всеобщей забастовки — много дел было у комсомольских под-
польных десяток и «пятаков», работавших под руководством подпольного
большевистского центра.
Тяжелую, полную героики страницу истории комсомола Приморья
открывают воспоминания секретаря Приморского облбюро РКСМ Констан-
тина Антонова, посланного Далькрайкомом РКСМ в апреле 1922 года вмес-
те с Сергеем Пчелкиным и Ипполитом Ситковским (Уэльсоном) в центр
партизанских соединений Приморья — село Анучино для руководства комсо-
мольскими организациями области. Они восполняют пробел в истории
комсомольского строительства в один из самых трудных периодов борь-
бы за освобождение края.
После массовых арестов в октябре 1921 года во Владивостоке орга-
низационное единство областной комсомольской организации было по-
дорвано, под ударами белогвардейской контрразведки часть комсомоль-
ских организаций распалась, кое-где они были сильно ослаблены. Под
руководством облпартбюро присланная комсомольская тройка провела
большую работу по воссозданию райкомов РКСМ, комсомольских ячеек,
а 13 сентября 1922 года в Анучино провела III областной комсомольский
съезд...
Весьма ценным представляются воспоминания Б. Разгонова «В нача-
ле пути». Они интересны тем, что это, пожалуй, одно из немногих сви-
детельств о самой низовой, первичной сельской комсомольской ячейке:
как она работала в относительно мирных условиях 1920—начала 1921 го-
дов, как боролась в период новых боевых действий против интервентов
и белогвардейцев. Автор рассказывает о комсомольской ячейке села Вла-
димиро-Александровского; она была типичной и по ней можно судить о
большинстве сельских комсомольских ячеек Приморья тех лет. Наряду с
воссозданием общей картины участия комсомола в борьбе за освобож-
дение края от интервентов и белогвардейцев ветераны рассказывают и о
подвигах отдельных комсомольцев, бесстрашно боровшихся за восстанов-
ление на Дальнем Востоке Советской власти. Десятки имен комсомольцев
проходят через воспоминания, и это помогает понять: комсомольцы, ра-
боче-крестьянская молодежь принимали массовое участие в борьбе за
власть Советов.
Никогда не забудутся имена Ивана Дуракова, Андрея Евданова, Вита-
лия Баневура, Дмитрия Часовитина и многих, многих других, отдавших свои
молодые жизни за победу над врагами Советской власти.
...В бою под Никольском-Уссурийским был схвачен комсомолец-
партизан Иван Дураков. За отказ выдать товарищей белогзардейцы пытали
его зверски: накачивали водой, подвешивали за ноги к потолку, загоняли
иголки под ногти. В перерывах между истязаниями Иван написал крова-
выми пальцами на стене камеры:
«Сильно изуродовали, издевались. Отомстите... Прощайте!»
Иван умер во время пыток. Ему на голову одели обруч и винтами
стягивали его до тех пор, пока... не хрустнула голова героя. Умер, никого
не выдав.
...В один из мартовских дней 1922 года возле деревни Сергеевки
Сучанской долины карателям генерала Сахарова удалось схватить парти-
зана. Привели в штаб, стали пытать. Партизан сказал, что да, он партизан,
борется за идеалы коммунизма и верит в скорую победу. Больше от него
ничего не могли добиться. Карателям каким-то образом удалось узнать,
что перед ними Дмитрий Часовитин—один из вожаков владивостокской
молодежи. Доставили его во Владивосток, в штаб третьего корпуса ге-
нерала Молчанова. Здесь снова пытали. Враги знали, Часовитин обо мно-
гом осведомлен. Дмитрий Часовитин погиб, но не назвал никого из товарищей.
Навсегда останутся в благодарной памяти народа имена Феди Тро-
пота и Ивана Журбы.
9
«...Мне вспоминается такой случай,— рассказывает командир парти-
занского отряда Д. Бойко-Павлов.— Однажды карательный отряд интер-
вентов прижал наш партизанский отряд к притоку Уссури — реч<е Хор.
Создалось тяжелое положение. При отступлении через реку можно было
потерять весь отряд. В этот момент ко мне подбегает молодой партизан,
еще мальчик, Федя Тропот.
— Товарищ командир, дай побольше патронов... Бери всех ребят и
переправляйся. С десяток охотников я подобрал. Более не надо, спра-
вимся!
Прикусив спекшиеся губы, Федя отделился с десятью товарищами и
залег на некотором отдалении в цепь, укрывшись за стволами поваленных
ветром деревьев.
Оставшаяся кучка тропотцев почти без промаха била показавшихся
на опушке японцев. Тогда Федор, с двумя винтовками, опоясанный пат-
ронами, прогнал остальных партизан за речку и остался один. Минут во-
семь он палил по противнику, думавшему, что там, у самой воды, засада...
С криком <<банзай» японцы бросились в штыки, выскочили на берег —
перед ними на двух связанных бревнах, относимых течением, плыл один-
одинешенек Федя Тропот. Грянул выстрел. Пули настигли героя...»
А вот еще один герой-комсомолец...
Подорвав железнодорожный состав белогвардейцев, партизаны спешно
уходили в лес, их преследовали белогвардейские солдаты. Иван Журба
отстреливался сколько мог. Когда же кончились патроны и враги были ря-
дом, Иван достал гранату и, подождав врагов, взорвал ее у себя на груди.
Очнулся Иван не скоро. Самодельная партизанская граната ранила
его, но не убила. Разутый, раздетый (это сделали белогвардейские сол-
даты), Иван стал пробираться в ближайшую деревню, где была явочная
изба партизан. Много километров он брел и полз по снегу.
Потом был госпиталь, ампутация части ступней, долгие и трудные по-
пытки научиться ходить, возвращение в отряд и тяжкое привыкание к
своему нозому положению — положению инвалида. Мятежное сердце Ива-
на не хотело подчиниться обстоятельствам, он стал учиться ездить на
лошади. Научился. И однажды, когда партизанский отряд находился на
задании и на базе почти никого не было, Иван переоделся в форму каппе-
левского солдата, оседлал лошадь и поехал в Спасск.
Был поздний вечер, смеркалось. Иван проехал по родной улице, на-
правил коня в центр города. Уже в темноте подъехал к Офицерскому соб-
ранию, из распахнутых и ярко освещенных окон которого слышались му-
зыка, громкие голоса людей. Офицерство гуляло. Оглядевшись, Иван дос-
тал гранаты и бросил их в распахнутое окно... На выезде из города его
пытались задержать, но выстрелом из револьвера он сразил одного из
каппелевских солдат и ускакал в лес...
Много подвигов в борьбе против иностранных интервентов и бело-
гвардейцев, за родную Советскую власть совершили комсомольцы и моло-
дежь Приморья. 25 октября 1922 года части Народно-революционной ар-
мии ДВР и партизанские отряды вошли в освобожденный Владивосток.
Отныне и навсегда Советская власть утвердилась на Дальнем Востоке.
Летом 1923 года Приморье посетил Председатель ВЦИК М. И. Кали-
нин. Познакомившись с борьбой трудящихся против врагов Советской
власти, он дал ей высокую оценку и особо зыделил участие комсомольцев
и молодежи в этой борьбе. В приветствии в честь третьей годовщины
Приморской комсомольской организации М. И. Калинин писал:
«Буржуазия надеялась стереть с лица земли Советскую республику.
Эта надежда разбита отчасти и вашими усилиями. Рабоче-крестьянская
10
молодежь Приморья, несмотря на буфер, интервенцию и наступление
белогвардейских генералов, не только не изменила делу рабочих и
крестьян, но и беззаветно за него боролась.
Сегодня день трехлетней годовщины вашей организации пусть будет
отмечен лозунгом: «Комсомольцы должны не менее энергично и успешно,
чем на боевом фронте, потрудиться для культурного и экономического
укрепления Приморья. Желаю вам всяческих успехов на этом трудном, но
благородном пути.
. ’	Председатель ВЦИК М. Калинин»1.
Многим участникам революции, борцам за Советскую власть на Даль-
нем Востоке не посчастливилось дожить до ее окончательной победы.
Около 80 тысяч советских людей погибло здесь в годы гражданской вой-
ны и интервенции I 2.
От рук белогвардейцев и интервентов мученическую смерть приняли
С. Г. Лазо, А. Н. Луцкий, В. М. Сибирцев, К. А. Суханов, П. Уткин,
А. П. Ким-Станкевич, А. Н. Усов, А. Ф. Андреев-Копылов, П. Г. Пынько и
многие другие, о которых рассказывается в этой книге.
Они умирали с твердой верой в торжество дела, за которое боролась
наша ленинская партия. Один из героев революции А. Н. Усов перед
казнью в записке товарищам написал: «Умирая на заре мировой рево-
люций, всем сердцем приветствую ее животворные лучи. Мы победим,
товарищи!»-.
Публикуемые материалы сборника, таким образом, позволили читате-
лю проследить основные этапы революционной борьбы дальневосточников
за власть Советов, проследить глубинные процессы величайшего народного
подвига, обеспечившего установление Советской власти, сохранение со-
циалистических завоеваний на Дальнем Востоке.
Сборник заключает статья первого секретаря Приморского крайкома
КПСС, Героя Социалистического Труда В. П. Ломакина «Устремленность в
завтра». Автор показывает грандиозные успехи в развитии экономики и
культуры, в повышении благосостояния трудящихся, достигнутые в крае
за годы Советской власти.
I «Тихоокеанский комсомолец», 1957, 2 июня.
2 Флеров В. С. Дальний Восток в период восстановления народно-
го хозяйства. Т. 1, Томск, 1973, с. 58.
11
БОРЦЫ ЗА ВЛАСТЬ СОВЕТОВ
Г. И. Панкратов
ЖИЗНЬ—ПОДВИГ
На постаменте бронзового бюста,
установленного в Москве на Страстном бульваре перед зданием
Московского филиала Института марксизма-ленинизма при ЦК
КПСС, начертано: «За заслуги в революционном движении и ак-
тивную общественную деятельность».
Это памятник дважды Герою Социалистического Труда, вете-
рану КПСС Федору Николаевичу Петрову, прожившему боль-
шую, благородную и необычайно интересную жизнь.
Сын рабочего-слесаря, сам молодой рабочий киевского заво-
да «Арсенал», Федор Петров с юношеских лет активно участво-
вал в работе марксистских кружков, стал членом партии в
1896 году и с 1901 года избрал тернистый путь профессиональ-
ного революционера.
Участник революции 1905 года, Ф. Н. Петров, непосредствен-
ный организатор восстания саперов в Киеве, был ранен, скры-
вался от жандармерии, по выздоровлении снова включился в
подпольную революционную работу. В конце 1906 года был
арестован и в следующем году заточен в Шлиссельбургскую
крепость, где отбыл семь лет и три месяца каторги, а затем
сослан в Сибирь на вечное поселение.
Потомственный пролетарий, он прошел славный путь от сле-
саря до профессора, владевшего иностранными языками, эн-
циклопедически образованного человека.
За выдающиеся заслуги перед Коммунистической партией и
Советским государством Ф. Н. Петров награжден четырьмя ор-
12
денами Ленина, орденом Трудового Красного Знамени и мно-
гими медалями.
* * *
Тысяча девятьсот шестнадцатый год... Эшелоны, набитые но-
вобранцами в серых шинелях, движутся к фронту, разгружаются
и, приняв искалеченных солдат, катят обратно. Станции и вокза-
лы забиты потоками беженцев и раненых. Кажется, вся Россия
на колесах. Лавина обездоленных, голодных, лишенных крова
людей устремляется в Сибирь, а вместе с ними на восток дви-
жутся сыпной тиф, брюшняк и прочие эпидемии...
Городская управа Иркутска и Красный Крест вынуждены бы-
ли привлечь к борьбе со смертоносными болезнями и полити-
ческих ссыльных, в том числе Ф. Н. Петрова, имевшего высшее
медицинское образование.
Из разговоров с моим старшим братом Александром, вос-
питанником Федора Николаевича Петрова, я узнал, что в те дни
его воспитатель уходил на службу очень рано и возвращался,
когда в доме уже все спали.
Саша тогда еще мало что смыслил в окружающем и не по-
нимал, например, почему возле их дома, на Знаменской улице,
часто прогуливался околоточный надзиратель и почему Федора
Николаевича называют «неблагонадежным».
Однажды этот околоточный заявился в дом и, строго кряк-
нув, огладил пушистые усы.
— С чем пожаловали? — спросил Федор Николаевич.
Околоточный вынул сложенный лист бумаги и протянул.
— Приказано передать вам под расписку приказание его пре-
восходительства господина губернатора о вашем увольнении с
сего числа от должности эпидемического врача. И о вашем без-
отлагательном убытии в течение двадцати четырех часов к мес-
ту вашей ссылки — в село Манзурку. Извольте прочесть и рас-
писаться. Вот здесь. Так не забудьте: через двадцать четыре
часа я повторю визит. И если...
— Не беспокойтесь,— Федор Николаевич расписался, взял
пакет.— Приказ губернатора будет выполнен.
После ухода околоточного жена Федора Николаевича Ев-
столия Дмитриевна спросила:
— Ты что, и вправду уедешь в Манзурку?
— Нет, Толенька, не смогу я доставить губернатору такое
удовольствие. Мне нужно быть непременно здесь. А вот ве-
щички, самые необходимые, собери, пожалуйста, побыстрее.
Утирая платком невольно набежавшие слезы, Евстолия Дмит-
риевна вышла из комнаты.
13
— А что же сказать околоточному? — спросил Саша.— Он
ведь завтра заявится.
— Скажете, что доктор Петров выбыл. Выбыл! А вот куда —
не объяснил... Связь с домом я буду держать через тебя, Са-
ша. Договорились?
— Ага! Я помню адреса ваших близких друзей в пред-
местьях.
— Вот и хорошо, что помнишь. Да, Саня, я оставляю тебя
помощником Евстолии. Постарайся убедить ее, что я в полной
безопасности. Сможешь?
— Н-не знаю... Постараюсь...
Узнав, что ссыльный Петров в Манзурку не прибыл, полиция
стала его разыскивать. Но Знаменское предместье и Рабочая
слобода, где жил трудовой люд, надежно прятали своего док-
тора, вожака подпольной партийной организации.
Оставшись «главой дома», Александр старался как мог от-
влекать Евстолию Дмитриевну, заменившую ему мать, от мрач-
ных мыслей и раздумий, читал ей вслух каждый вечер одну за
другой разные книги, которых в квартире было великое мно-
жество. Однажды, копаясь в книгах, он нашел в толстом меди-
цинском томе тоненькую тетрадку с надписью «Шлиссельбург-
ская крепость» и прочитал все от первой страницы до послед-
ней.
Это был дневник Федора Николаевича, записки, которые он
вел в крепости.
Брат мне позднее рассказал и о том, что как только в Пет-
рограде произошла революция, Федор Николаевич вернулся
домой. Вот тогда-то он и спросил своего «батю»:
— Федор Николаевич, а что это за Шлиссельбургская кре-
пость?
— А откуда ты о ней узнал?
— Я прочел вашу тетрадку...
— Вот как? Ну что ж, рано или поздно я сам дал бы тебе ее
прочесть. И что ты в ней понял?
— Что и вы там были. А вот за что, почему...
— Потому что боролся против царя. Вот меня и удостоили
чести побывать в государевой тюрьме — ведь эту крепость ког-
да-то построил Петр Первый для хранения пороха и прочих бое-
припасов, ну а потом в подземельях устроили карцеры и ста-
ли «хранить» там людей, которые были для царя еще опаснее
пороха,— политических заключенных.
Федор Николаевич рассказал брату об этих людях, объяс-
нил, почему они стали революционерами, рисковали своей
жизнью ради других. Эта беседа, по его словам, стала первым
14
уроком большевизма. Впечатляющим оказались и подробности
пребывания в этой крепости...
...Семь с лишним лет носил Федор Николаевич тяжелые
кандалы, почти весь срок провел в одиночке, номер которой
стал и его номером. Тюремные смотрители не называли по фа-
милии, а командовали: «Двадцать шестой, выходи!» или «Двад-
цать шестой, не шуми!» А «шумел», по рассказам самого Фе-
дора Николаевича, «Двадцать шестой» часто. Его нельзя было
усмирить дикими тюремными порядками, произволом тюрем-
щиков и даже самым страшным наказанием — карце-
ром...
В каменный мешок-подземелье Федор Николаевич попа-
дал часто и провел в нем, в общей сложности, более года —
378 дней! На ледяных камнях, без свежего воздуха, на жест-
ком пайке — ломоть хлеба и кружка холодной воды...
Значительно позднее Федор Николаевич рассказывал нам
с братом о том, что государева тюрьма жила бурной жизнью,
сквозь толщу ее стен в камеры проникали самые крамольные
вести о нарастающей волне народного гнева. Тюремная азбу-
ка Морзе помогала заключенным обмениваться новостями,
поддерживать связь и подбадривать друг друга. Они с теплой
благодарностью вспоминали народовольцев, которые когда-
то, сидя в этой крепости, отвоевали у тюремщиков право на
библиотеку. Возможность читать, заниматься самообразовани-
ем скрашивала трудные дни, месяцы и годы. Петров прочел
здесь более 700 книг, научился свободно читать в подлиннике
английскую литературу.
Рассказал он нам и о том, как на одной из прогулок он по-
знакомился с новым заключенным, которого все звали Серго.
Это был Орджоникидзе. От него Федор Николаевич узнал о
Пражской конференции, о новой работе Ленина «Материа-
лизм и эмпириокритицизм», о неуклонном росте революцион-
ных рядов.
— Как будто ветер свободы ворвался в мрачные казема-
ты! — вспоминал об этой встрече Петров. Под ее впечатлением
он тогда написал стихотворение «Песнь свободе»:
Нам недолго осталось терпеть,
Я уж вижу рассвета зарю,
Будем песни свободы мы петь,
Приближая ее к алтарю...
В той же тетрадке, где Федор Николаевич вел дневниковые
записи, есть и другие стихи, написанные им в Шлиссельбурге.
Вот одно из этих стихотворений — «Мечты»:
15
Далеко, далеко
За тюремной стеной
Я плыву без оков
Средь пучины морской.
Вижу зелень ветвей
На морском берегу —
От тюремных цепей
Я мечтой убегу.
На лужайках лесных
Вижу солнечный день,
Среди яблонь немых
Различаю сирень.
Но чернеют цветы,
Не сойти бы с ума...
Снова давит мечты
Шлиссельбурга т-орьма.
Ненавистной тюрьмы
Роковой каземат,
День и ночь над дверьми
Караульный солдат.
Но, мечтаю, кусты
Я раздвину рукой
И в лучах моло loix
Встречу день золотой.
Сбылись мечты Федора Николаевича, и он увидел солнеч-
ный день свободы! А на горькую память от прошлого у вете-
рана партии и труда осталась пуля под сердцем. В 1905 году во
время восстания саперов в Киеве, при схватке с жандармами,
Федор Николаевич получил две пули. Одну удалось извлечь,
а вторую он проносил всю жизнь до последнего дня...
На встречах с молодежью Федору Николаевичу довольно
часто задавали вопрос о том, как он стал революционером-
Мне однажды удалось услышать и такой ответ:
— Это, видимо, у меня наследственное,— улыбаясь, отве-
чает Федор Николаевич.— Не успел я появиться на свет бо-
жий, как моего отца уволили с завода за участие в стачке.
Мать моя скоро умерла. Когда я подрос, отец определил меня
в мастерские учиться полезному делу и уму-разуму. В мастер-
ских работал Иван Алексеевич Мартынов, талантливый само-
родок и душевный человек, ставший мне самым близким, ува-
жаемым учителем. Он познакомил меня со студентом Вла-
сом, учившимся в политехническом институте. Влас помог мне
сдать экзамены на аттестат зрелости и поступить в универси-
тет. Он же рекомендовал меня в подпольный кружок марксис-
тов. Университет мне удалось закончить и получить диплом вра-
ча, а занимался я революционными делами...
Шел апрель 1920 года. Только что закончилась борьба с
колчаковщиной. Состоялся съезд трудящихся и партизан При-
байкалья, на котором была принята декларация об образовании
Дальневосточной республики. Этот же съезд избрал минист-
ром здравоохранения ДВР доктора Петрова, а позднее он стал
совмещать должность заместителя председателя Совмина ДВР,
министра внутренних дел и министра здравоохранения.
Создание так называемой буферной Дальневосточной рес-
публики спутало все карты империалистам. Мощное парти-
занское движение и умелые действия Народно-революционной
16
армии свели на нет планы самураев захватить русский Дальний
Восток. Соединенные Штаты Америки, видя надвигающееся
крушение японских империалистов, решили ускорить провал их
планов на Дальнем Востоке и в Сибири. Затеяв с Японией хит-
рую игру, они во всеуслышание заявили, что готовы всячески
поддерживать Дальневосточную республику. Однако эти обе-
щания были не более как словами. Американцы, мечтавшие за-
хватить азиатские рынки, решили, что наступил удачный мо-
мент для нанесения удара по своим конкурентам, чтобы
вырвать у японцев завоеванные ими позиции. В начале
года консул США во Владивостоке опубликовал деклара-
цию, в которой указывалось на необходимость со стороны
Японии «не нарушать территориальную неприкосновенность
России», а затем США заявили японцам резкий протест про-
тив незаконности различных договоров, заключенных по на-
стоянию Японии в период оккупации Сибири. Американцы при-
гласили Японию на международную конференцию, которую
они наметили провезти в Вашингтоне в конце 1921 года.
На конференции США собирались громогласно объявить о
равенстве своего военного флота с английским; о превосход-
стве этого флота над японским. Правительство Америки хо-
тело потребовать от Японии очистить захваченную силой у
Китая территорию и предложить японцам убраться из Сибири.
На конференцию были приглашены четырнадцать государств,
но с таким расчетом, что Япония оставалась в изоляции. Тог-
да японское правительство предложило Дальневосточной рес-
публике провести секретные переговоры относительно эвакуа-
ции войск из Сибири и об установлении более широких взаи-
моотношений между двумя государствами. Эти секретные пе-
реговоры должны были послужить своего рода ширмой, как
бы доказательством того, что все спорные вопросы между
ДВР и Японией решаются мирным путем.
ч Правительство ДВР согласилось на переговоры, так как ему
предоставилась возможность показать всем государствам же-
, 7лание жить в мире.
*"I Руководители Дальневосточной республики, проявляя гиб-
кость и маневренность в этом вопросе, согласились проводить
переговоры в Дайрене.
Делегацию ДВР возглавил Ф. Н. Петров. Главой японской
делегации был хитрый и прожженный дипломат Мацусима.
. в Ваши)
Переговоры открылись 26 августа 1921 года. Японцы умыш-
ленно затягивали переговоры с ДВР, чтобы на конференции
°"....*-------""^Т^рнстрировать свое мироКюбие.
С	17
ElKOTOtfCKl
\К П z
ПриМ^окрая
Б~иБ.ш
В ответ на требование Дальневосточной республики решить
вначале самый главный вопрос — об эвакуации японских войск в
течение месяца из Сибири — японцы внесли совершенно непри-
емлемые для ДВР «поправки», а затем объявили двухнедель-
ный перерыв. Маневрируя таким образом, японская делегация
тянула переговоры.
Пятнадцатого апреля 1922 года состоялось 39-е заседание.
Оно было коротким и последним. Мацусима в ультимативной
форме потребовал в течение 30 минут дать ответ на его ка-
бальные предложения. Федор Николаевич и его товарищи из
состава делегации категорически отвергли требования японцев.
Правительство Дальневосточной республики в специальном
обращении рассказало народу о причинах срыва Дайренской
конференции и разоблачило империалистические захватничес-
кие планы правительства Японии.
Победы Народно-революционной армии ДВР под Волочаев-
кой и Спасском позволили представителям ДВР и РСФСР на
Чанчуньской конференции решительно поставить вопрос о не-
медленной эвакуации японских войск с русского Дальнего Вос-
тока. В октябре 1922 года Япония была вынуждена эвакуиро-
вать своих солдат.
13 ноября 1922 года в Чите открылось народное собрание
ДВР. На собрании было единогласно решено ликвидировать
ДВР и восстановить власть Советов, которые начали создавать-
ся во всех городах и селах Дальнего Востока. 15 ноября
1922 года ВЦИК постановил объявить территорию ДВР нераз-
дельной частью РСФСР.
Во второй половине ноября 1922 года Центральный Коми-
тет партии отозвал Федора Николаевича Петрова с Дальнего
Востока и поручил ему возглавить Главнауку.
Кандидатура на должность руководителя Главнауки подыс-
кивалась весьма тщательно. Человеку, который должен был
возглавить это учреждение, предстояло объединить вокруг
себя выдающихся ученых России, всех известных деятелей нау-
ки, культуры, искусства. Круг проблем, которыми должно бы-
ло заниматься Главное управление научными, художественны-
ми, музейными, театральными и литературными учреждениями
и организациями, был разнообразным. Перед руководством
Главнауки лично В. И. Лениным была поставлена важнейшая
задача времени — добиться, чтобы научные исследования увя-
зывались с задачами социалистического строительства.
Острый глаз подпольщика, ленинская чуткость и любовь к
людям, государственный подход к делу обеспечили успешное
выполнение поручения партии.
18
Федор Николаевич сумел привлечь к работе в Главнауке
подлинных ученых-патриотов, очистить Главнауку от примазав-
шихся к ней, изжить аполитичность в среде способных и по-
лезных ученых, подчинить их деятельность решению практи-
ческих задач, стоявших в те дни перед молодой Советской
властью.
Работа с кадрами Главнауки, встречи с мировыми учеными,
деятелями коммунистических партий других стран, с прогрес-
сивными людьми мира и бесчисленные посещения рабочих
коллективов на заводах, фабриках и стройках, поездки в села
и особенно встречи с молодежью ни разу не вызвали у Фе-
дора Николаевича чувство утомленности, нет! Он как бы ак-
кумулирует все новое, светлое и, заряженный этой энергией,
не зная ни дня ни ночи, готов забыть о необходимости отды-
ха.
О широком круге связей Петрова с трудящимися, учеными
можно судить по огромной переписке, поступавшей каждо-
дневно отовсюду.
Нельзя не сказать еще об одной замечательной черте это-
го прекрасного человека и старого большевика — он отказы-
вался от оплат за многие свои литературные труды и отдавал
положенный ему гонорар в фонд помощи детям, потерявшим
родителей. Федор Николаевич был на редкость скромным,
добрым и честным человеком.
После Главнауки Федор Николаевич длительное время ра-
ботал председателем Всесоюзного общества культурных свя-
зей с зарубежными странами (ВОКС). Касаясь своей деятель-
ности в этой ответственной организации, в одной из своих ра-
бот он писал:
«...Горячо поддерживая миролюбивую политику своей стра-
ны, советская научная общественность создала организацию по
укреплению и расширению связей с зарубежными странами —
Всесоюзное общество культурных связей с заграницей. В работе
общества принимали участие очень многие советские ученые,
писатели, художники, композиторы, артисты и другие деятели
культуры.
Передовые представители зарубежной науки и культуры
выразили желание создать подобные организации в своих стра-
нах. Вскоре во Франции, Англии, Италии, Швеции, Норвегии,
Дании, Чехословакии, Польше, Румынии и в других странах бы-
ли созданы общества культурных связей с СССР. В США та-
кое общество называлось институтом. В организации его при-
няли активное участие известный певец Поль Робсон, историк
Уильям Дюбуа и другие.
19
ВОКС вело оживленную переписку с зарубежными общест-
вами, обменивалось информацией по вопросам культуры и ис-
кусства, устроило несколько выставок достижений СССР. Мы
организовали взаимный обмен книгами и благодаря этому по-
лучили возможность систематически снабжать наши научно-ис-
следовательские и искусствоведческие учреждения загранич-
ными изданиями. Из ряда стран начали приезжать к нам пред-
ставители общества культурных связей и туристы.
...Большое значение для развития культурных связей имели
личные встречи и беседы с крупнейшими зарубежными полити-
ческими и общественными деятелями, с учеными, писателями,
художниками, актерами, музыкантами...»
Общественности Москвы надолго запомнилась встреча ра-
ботников ВОКСа с действительным членом Французской ака-
демии наук, выдающимся физиком Полем Ланжевеном. В од-
ной из своих бесед французский гость попросил Федора Нико-
лаевича предоставить ему возможность встретиться с рядом
ученых и работников культуры столицы. Просьба эта была
охотно удовлетворена, и в ВОКСе состоялся большой вечер
встречи ученых и деятелей культуры со знаменитым фран-
цузским физиком.
Состоялся при прямом участии Петрова вечер встречи пред-
ставителей общественности столицы с великим представителем
культуры Франции — писателем Роменом Ролланом, с первых
дней Октябрьской социалистической революции ставшим на
сторону Страны Советов.
Еще задолго до этого приезда Р. Роллана в Москву тот
написал 4 февраля 1931 года Петрову:
«Дорогой Федор Николаевич, я был глубоко тронут Вашей
телеграммой. Не сомневайтесь: со всей остающейся у меня
энергией (а ее у меня достаточно) я буду защищать героичес-
кое дело, возглавляемое СССР...
Смотрите же на меня, как на вестника нового Запада, ко-
торый идет к вам!»
Во второй свой приезд в Советскую Россию, в 1935 году
Ромен Роллан встречался с Федором Николаевичем и родо-
начальником социалистической литературы А. М. Горьким.
В своих обстоятельных и доверительных беседах с Федором
Николаевичем великий мыслитель и писатель Р. Роллан выска-
зал мысль о том, что развитие науки и техники в СССР прохо-
дит небывало быстрым темпом и что художественная и музы-
кальная культура находится в Стране Советов на такой высо-
те, о которой США и многим странам Запада можно только
мечтать.
20
В эти и последующие годы Петрову пришлось встречаться
с известным писателем — председателем общества культур-
ных связей с СССР в Дании коммунистом Мартином Андерсе-
ном-Нексе, с великим поэтом Индии Робиндранатом Тагором
и многими, многими лучшими представителями науки и куль-
туры многих стран мира.
Б 1936 году, когда прогрессивное человечество отмечало
семидесятипятилетие со дня рождения Тагора, Федор Нико-
лаевич послал юбиляру телеграмму:
«Дорогой поэт! Я желаю Вам продолжительных счастливых
лет творческой работы, полезной Индии и человечеству. Куль-
турные работники Советского Союза желают Вам всяческих
успехов в Вашей большой просветительной работе для воз-
рождения Индии». •
* * *
С каждым годом времени для отдыха у Федора Николаевича
оставалось все меньше и меньше. Большую и ответственную
работу в ВОКСе ему приходилось совмещать с изданием Боль-
шой Советской Энциклопедии, где он с удовольствием тру-
дился вместе с ее главным редактором Отто Юльевичем Шмид-
том и Валерианом Владимировичем Куйбышевым, под пред-
седательством которого нередко проходили заседания глав-
ной редакции.
Работая долгие годы в издательстве «Большая Советская
Энциклопедия», Федор Николаевич Петров не только руково-
дил подготовкой новых изданий, но и сам готовил многие ма-
териалы, редактировал статьи по медицинским и общественно-
политическим вопросам.
...Шел XXII съезд партии. Слово предоставили Федору Ни-
колаевичу Петрову. Когда старейший коммунист шел к трибу-
не, все делегаты съезда встали и горячо приветствовали вете-
рана партии. Петров стал коммунистом, когда многие из при-
сутствовавших в зале съезда еще не родились. И вот он на три-
буне Кремлевского Дворца съездов.
Федор Николаевич начал свое выступление со слов: «Пред-
ставленный на рассмотрение съезда проект Программы КПСС
стоит в одном ряду с великими программными документами
научного коммунизма. Истоки новой Программы КПСС — в
«Манифесте Коммунистической партии» Маркса и Энгельса... в
первой Программе РСДРП, принятой почти шесть десятилетий
назад, во второй Программе нашей партии, разработанной под
руководством Владимира Ильича Ленина и принятой в 1919 го-
ду. В проекте новой Программы КПСС мы видим прямую идей-
21
ную преемственность основополагающих принципов — марк-
сизма-ленинизма...»
Последние слова старейшего большевика прерываются гро-
мом долго не смолкающих аплодисментов. Когда аплодисмен-
ты стихли, Федор Николаевич продолжил свое выступление.
— Наша партия,— продолжает говорить Петров,— наш на-
род создали первые в истории энциклопедии, основанные на
философии Маркса — Ленина. Буржуазная пресса отмеча-
ла, что наша энциклопедия от «а» до «я» пронизана коммунис-
тической идеологией. Да, мы этого не скрываем! С высокой
трибуны съезда хотел бы поставить вопрос о совершенно но-
вом, невиданном в истории издании—о выпуске Всемирной эн-
циклопедии научного коммунизма. Это издание должно быть
создано силами коммунистических и рабочих партий всех стран,
прогрессивных ученых всего современного мира.
В современных условиях,— продолжал оратор,— когда идеи
коммунизма обладают колоссальной притягательной силой, Все-
мирная энциклопедия коммунизма, издаваемая на десятках язы-
ков, проникнет во все уголки мира. Она станет интернацио-
нальной Энциклопедией народов земного шара, культурной
сокровищницей всего прогрессивного человечества.
Новый шквал долго не смолкающих аплодисментов делега-
тов и гостей съезда говорит о том, что предложение старей-
шего коммуниста планеты всеми принимается...
Однажды одна из старейших большевичек, вступившая в
партию в 1904 году, работавшая секретарем у Владимира Ильи-
ча Ленина, Лидия Александровна Фотиева так сказала о Пет-
рове:
«Мы, ветераны партии, считаем Федора Николаевича Пет-
рова главой своей тесно сплоченной семьи. Борясь за свободу
нашего народа, Федор Николаевич прожил большую и счаст-
ливую жизнь. Большую и счастливую, несмотря на то, что в ней
было и семь лет каторжной тюрьмы, и тяжелое ранение, и бо-
лезнь, и этапный путь в самые гибельные места ссылки. Я убеж-
дена, если бы Федору Николаевичу пришлось строить свою
жизнь сначала, он и на этот раз не отказался бы от избранного
им в самой юности пути профессионального революционера,
борца за счастье народа, а позже строителя социалистического
государства, науки и культуры СССР. Ни на какие блага в мире
не променял бы Федор Николаевич Петров несравненного
счастья лично знать Владимира Ильича Ленина, жить и трудить-
ся в те годы, когда жил и творил Ленин, и дальше — всегда
твердо шагать по ленинскому пути и выполнять заветы Ле-
нина»;
22
31 мая 1973 года Москва проводила Федора Николаевича
Петрова в последний путь. В некрологах говорилось: «...на
97 году жизни ушел от нас один из старейших участников ре-
волюционного движения в России, член партии с 1896 года,
дважды Герой Социалистического Труда, профессор Федор Ни-
колаевич Петров...»
У подножия памятника Ф. Н. Петрову алеют свежие гвоз-
дики. Еще больше цветов украшают его могилу на Новодевичь-
ем кладбище. И тут и там появляются люди, убеленные седи-
нами и молодежь, совсем юные школьники. Часто приходят
мои коллеги по историко-литературному объединению при Ин-
ституте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, вспоминая о том,
что первым организатором и руководителем объединения был
покойный Федор Николаевич. Склонив головы, мы отдаем дань
признательности человеку, жизнь которого являлась настоя-
щим подвигом.
Я. К. Кокушкин
ЯСНОСТЬ ЦЕЛИ, НЕПОКОЛЕБИМОСТЬ В БОРЬБЕ
П. М. Никифоров родился в 1882 году в селе Оек Иркут-
ской губернии в семье рабочего золотых приисков. В безысход-
ной нужде прошло его детство.
Село Оек было местом первого привала арестантов, пере-
гонявшихся из Иркутской тюрьмы в Якутский край. Сознание
впечатлительного мальчика однажды было потрясено избиени-
ем протестовавшего, как тогда говорили, студента.
— За что?
Любознательный Петруха сам напросился в школу, но вско-
ре он, как «лишний рот» в семье, был «отдан в люди». И по-
счастливилось ему попасть «в услужение» к врачу, человеку
прогрессивных взглядов, допустившему Петруху к своей бога-
той библиотеке.
Работать по найму масленщиком на лесопилке Петр начал
с 13 лет. Помощник машиниста, он же кочегар, помог молодо-
му рабочему понять, освоить его специальность. После схват-
ки с хозяином в защиту Петра он приобщил его к пониманию
той простой истины, что капиталисты и рабочие — это два про-
тивоположных, враждебных друг другу класса.
В 1899 году нанялся Петр линейным рабочим по прокладке
второго телеграфного провода до Витима. Тут . он прислуши-
вался к новым «бывалым» людям. Год спустя перешел на
23
электростанцию в Иркутске, стал квалифицированным рабо-
чим, электромонтером.
Вступил в подпольный политический кружок. Узнал о «Сою-
зе борьбы за освобождение рабочего класса», об «Искре».
Внимательно прочитал с помощью руководителя книжечку на
очень тонкой, почти папиросной бумаге: «Задачи русских со-
циал-демократов».
Это было первое знакомство Петра с Лениным.
Получил для распространения пачку прокламаций.
Провел с успехом стачку с участием до 400 рабочих, пер-
вую в Иркутске.
Осенью 1904 года Никифоров был призван на военную
службу в Балтийский флот. Бурные политические события про-
исходили в Петербурге. Иркутским большевистским кружком
Никифорову была дана явка в Петербургский технологический
институт к товарищу с подпольной кличкой «Владимир».
Никифоров служит матросом на императорской яхте «По-
лярная звезда», участвует в революционной борьбе против са-
модержавия. В годы реакции профессионалом-революционером
скитался он по России. Где бы ни останавливался: в Крыму, в
Поволжье, на Урале, в Закавказье, вел агитацию, создавал боль-
шевистские кружки, организовывал забастовки. После разгрома
крымской организации его направляют в Крым для ее восста-
новления. Но через месяц сам Никифоров был арестован. С ян-
варя по октябрь 1908 года просидел в Симферопольской,
Феодосийской и Керченской тюрьмах. При пересылке в Тулу
для опознания бежал из-под конвоя. Оказался в Иркутске.
Здесь он в августе 1910 года создал военную организацию,
был арестован, приговорен к смертной казни.
Смертная казнь была заменена 20-ю годами каторги.
В Александровском централе, в 14-й камере, между большеви-
ками и меньшевиками, как и везде,— споры. Особенно ожес-
точенными они стали с началом несущей бедствия народам им-
периалистической войны. Если меньшевики ратовали за «оборо-
ну отечества», то Никифоров противопоставлял им линию пар-
тии, линию Ленина на превращение империалистической войны
в гражданскую.
Вот с какой идейной, нравственной надстройкой, выкован-
ной в неустанном революционном труде, вышел Никифоров
после Февральской революции из тюрьмы.
Сначала он вел политическую работу среди крестьян ок-
рестностей, в его родных местах. Но вскоре обратился в Иркут-
ский комитет большевиков с просьбой направить его во Вла-
дивосток.
24
В начале исторического процесса от Февраля к Октябрю
Владивостокская организация РСДРП была объединенной с
меньшевиками. Петр Михайлович, работая электромонтером
во Временных вагоносборочных мастерских, вместе с И. Г. Куш-
наревым, М. Н. Меркуловым, М. И. Шуликовым повели за со-
бою шеститысячный рабочий коллектив и создали большевист-
ский Первореченский районный комитет.
Вместе с А. Я. Нейбутом, душою большевистской части го-
родской организации, П. М. Никифоров дал большевистское
направление газете «Красное знамя», сражался с меньшевика-
ми в городском комитете, на общих партийных собраниях, до-
бивался размежевания с ними, что и произошло на II Дальне-
восточной краевой конференции РСДРП в начале сентября
1917 года.
П. М. Никифоров вел большую работу как член комитета
Владивостокской организации большевиков, исполняющего фун-
кции комитетов областного и краевого дальневосточного.
Учил большевизму, партийности молодые кадры, меня в
частности. Как член Владивостокского Совета, его исполкома Ни-
кифоров направлял их деятельность на защиту интересов ра-
бочего класса, поднимал сознание рабочих, выдвигал в Совет
лучших представителей рабочего класса, боролся за ленинское
большинство в Совете и исполкоме.
Никифоров участвовал в работе I съезда Советов Сибири,
выдвигался на выборах во Всероссийское учредительное собра-
ние по списку большевиков.
Советскую власть Владивостокский Совет строил под наве-
денными дулами орудий крейсеров интервентов, бросивших
якоря в бухте Золотой Рог. На посту заместителя председателя
исполкома Владивостокского Совета П. М. Никифоров осу-
ществлял рабочий контроль. Он говорил рабочим: «Мало сверг-
нуть буржуазию. Надо взять ее за мошну».
Нельзя без волнения перечитывать строки из передовиц и
статей в «Известиях Владивостокского Совета», автором кото-
рых был Никифоров:
- «Пролетариат был бы трижды проклят грядущими поколе-
ниями, если бы уступил свое революционное право насилия
над врагами народа в угоду паре хныкающих, дряблых, отвра-
тительных интеллигентов».
«В борьбе с рабоче-крестьянской революцией у врагов на-
рода ничего не осталось, кроме «костлявой руки голода»...
Нет возврата назад к мирному сожительству с буржуазией. Она
не простит нам ни Октябрьской революции, ни гражданской
войны, ни рабочего контроля. Она готовит нам бойню. И надо
25
вырвать у нашей контрреволюции ее клыки, которыми она го-
това растерзать рабочий класс. А сделать это можно единст-
венным путем — поборов разруху и развал в промышленности
собственными силами и вырвать тем у буржуазии ее руковод-
ство экономической жизнью страны... Мы переступили эту
грань, и борьба идет не на жизнь, а на смерть. Жить свободны-
ми или умереть в бою».
«Пролетариат есть величайший освободитель. Он выносит
на своих плечах неимоверно тяжелую, ответственную черную
работу чистки авгиевых конюшен капитализма. Царство свобо-
ды он не может завоевать без диктатуры».
П. М. Никифоров на этот счет не ошибался.
На предприятиях, в банках, торговых фирмах, на почте и
телеграфе против комиссаров рабочего контроля развернулась
самая ожесточенная травля. Буржуи «бастовали», путем сабо-
тажа хотели внести полный хаос в экономику, жизнь большого
города.
Для охраны революционного порядка во Владивостоке был
создан военно-революционный комитет во главе с Никифоро-
вым. Главари саботажников подвергались аресту, суду револю-
ционного трибунала. Сопротивление было сломлено.
Был раскрыт заговор офицеров. Полковник Савченко оказал-
ся в тюрьме. Есаул Эпов вырвался буквально из наших рук. Ге-
нерал Трансковский вообще не появлялся более на горизонте.
При активном участии Никифорова исполком Владивосток-
ского Совета распустил Приморскую областную земскую упра-
ву, претендовавшую на власть в области, городскую думу. Петр
Михайлович — во главе муниципального совета, принявшего де-
ла думы.
По Светланке тощими группами под свист рабочих прохо-
дили под красными транспарантами с требованием «свободы»
биржевики, кадеты, откровенные монархисты, меньшевики и
эсеры, члены союза корововладельцев Первой Речки с изобра-
жением коровы на красной тряпке. 47 организаций!
Зрелище было настолько смехотворное, что буржуазный
же иллюстративный сатирический журнальчик «Памфлет» изо-
бразил в первом ряду Циммермана и других воротил биржи с
золотыми цепочками от карманных часов поперек выпяченных
толстых животов. Ниже текст:
«Долго в цепях нас держали,
Долго нас голод томил».
И еще: кот с лицом Никифорова, комиссара городского хо-
зяйства, держит в зубах куренка с лицом Агарева — лидера
меньшевиков, бывшего городским головой, и подпись:
26
«Совдепка! Отдай нам управу!»
Пишу как очевидец, автор статьи в «Красном знамени».
29 июня 1918 года Владивостокский Совет был свергнут че-
хословацкими легионерами, сыгравшими роль головной колон-
ны интервентов. Большая группа коммунистов, в том числе и
Никифоров были заключены в городскую тюрьму.
На Дальний Восток распространилась гражданская война.
Опыт борьбы с царизмом помог Никифорову быст-
ро установить связи с большевистским подпольем. Подполь-
щики постоянно советовались с ним и другими руководящими
коммунистами, находившимися в заключении.
К концу 1919 года 5-я Красная Армия и сибирские парти-
заны добивали Колчака. Во Владивостоке правые эсеры пыта-
лись при содействии чешского генерала Гайды и американцев
встать у власти, но колчаковцы с помощью японцев не допус-
тили этого. Дальневосточный обком РКП(б), действовавший во
Владивостокском подполье (председатель И. Кушнарев), при
участии С. Г. Лазо стал готовить восстание.
Возникла дискуссия: какую тактику принять, какую форму
власти выдвинуть при свержении колчаковского наместника ге-
нерала Розанова, чтобы избежать вмешательства японских ин-
тервентов. После гайдовского путча для парторганизации
Владивостока стало ясно, что японские интервенты не допустят
восстановления Советской власти в крае.
П. М. Никифоров и другие товарищи приходят к выводу:
власть нужно передать Приморской областной земской упра-
ве, использовав ее в качестве ширмы. Председатель управы
правый эсер Медведев не возражал.
26 января 1920 года в Никольске-Уссурийском, 31 января —
во Владивостоке были произведены почти бескровные перево-
роты. За ширмой земства у власти оказались большевики.
В условиях чрезвычайно сложных, сугубой ответственности
перед партией, народом, историей выявился в полной мере
талант Никифорова как большевика-ленинца. Немногочислен-
ная, но влиятельная группа партийного руководства ошибочно
настаивала на установлении Советской власти в крае, не счита-
ясь с присутствием интервентов. IV Дальневосточная краевая
партийная конференция, состоявшаяся 16—18 марта 1920 года
в Никольске-Уссурийском, даже приняла предложение этой
группы, а 3 апреля было проведено заседание Владивосток-
ского Совета. Никифорову пришлось потратить немало усилий,
чтобы убедить товарищей в необходимости отказаться от этой
тактики.
Японское командование, державшее наготове крупные гар-
27
низоны в городах Приморья, конечно, использовало это как
предлог для наступления. В ночь с 4 на 5 апреля японские вой-
ска напали на наши гарнизоны, коварно, совершенно неожидан-
но. Погибло до пяти тысяч наших бойцов и мирных граждан.
В связи с курсом ЦК РКП(б) на создание буферного госу-
дарства на Дальнем Востоке было образовано Дальбюро РКП(б),
которому предстояло осуществить этот курс на практике.
Петр Михайлович Никифоров был введен в состав Дальбюро
РКП(б). Вместе с ним во владивостокскую часть Дальбюро
были назначены И. Г. Кушнарев, С. Г. Лазо, а после гибели
последнего — В. Г. Антонов. Часть членов Дальбюро находи-
лась в Верхнеудинске.
Согласовывать совместную работу западной и восточной
частей Дальбюро было трудно. Мешала «читинская пробка».
Именно этим прежде всего объясняется тот факт, что влади-
востокские и верхнеудинские коммунисты приняли взаимно
исключающие решения. В Верхнеудинске на съезде трудящихся
Прибайкалья 6 апреля 1920 года была принята декларация об
образовании ДВР, в которую включились все области Дальнего
Востока, а во Владивостоке 7 апреля Далькрайком обратился
с воззванием к трудящимся Дальнего Востока признать даль-
невосточным правительством Приморскую областную земскую
управу. Собственно, Далькрайком тем самым выполнял дирек-
тиву Сиббюро ЦК, которую привез с собой его уполномочен-
ный Виленский. Директиву, которая была ошибочной. Обстанов-
ка, таким образом, осложнилась.
После японского выступления 4—5 апреля в Приморье Ни-
кифоров вместе с Романом Цейтлиным, искусным диплома-
том, вели трудные переговоры с графом Мацудайра, дипло-
матическим представителем правительства Японии. Японское
командование тогда не сумело создать белогвардейское пра-
вительство в Приморье. Некоторые слои местной буржуа-
зии, ущемленные экономически интервенцией, открыто выра-
жали протест против японских зверств; массы шли за комму-
нистами. Белогвардейские главари не располагали вооружен-
ными силами. После апрельского выступления японцев «власть
валялась на улице», так говорили тогда и мы, и наши враги.
В тот момент Уссурийская железная дорога была «оседла-
на» между Спасском и Хабаровском группой наших войск, от-
ступивших на север от Никольска-Уссурийского, и партизанами
из Хабаровска.
Хабаровская группа японских войск (14-я дивизия генерала
Сиромидзу) оказалась изолированной под угрозой удара со
стороны крепнувшей 2-й Амурской армии, пополненной бой-
28
цами из Приморья. На попытку японцев продвигаться на север
от Спасска Ревштаб прифронтовой полосы Приморья ответил
разрушением мостов, полотна железной дороги.
Японцы пошли на соглашение с правительством земской уп-
равы. Переговоры вел Никифоров. Соглашение было заключе-
но 29 апреля на условиях настолько тяжелых, что именовали
мы его неофициально «дальневосточный Брест».
По соглашению наши войска были отведены за 30 верст от
железной дороги в урочище Анучино и сведены в 1-ю Амур-
скую стрелковую бригаду с приданным к ней кавалерийским
полком (я был политическим уполномоченным). Для внутрен-
ней охраны городов японцами были разрешены некоторые кон-
тингенты милиции, а во Владивостоке — дивизион народной ох-
раны, регулярных войск. Наши представители добились согла-
сия японцев, что при командном составе из военных специа-
листов будут политические уполномоченные (слова «военный
комиссар» звучали бы по-советски).
Японцы пошли на восстановление власти земской управы и
на проведение выборов в Народное собрание по четырехчлен-
ной демократической формуле. Они тешили себя надеждой,
что при всеобщем, равном, прямом и тайном голосовании бур-
жуазия обязательно возьмет верх и окажется у власти консти-
туционным путем.
Но горько разочаровались. Как отмечается в 5 томе «Исто-
рии гражданской войны в СССР», «самая крупная фракция На-
родного собрания — крестьянская — раскололась. Большая
часть ее — бедняки и середняки — шла за коммунистами, ко-
торые, таким образом, получили в Народном собрании боль-
шинство».
Законодательная власть, таким образом, оказалась
в руках коммунистов. Первый состав совета управляющих ве-
домствами («министров») возглавил П. М. Никифоров. Но япон-
ское командование предупреждало, что не потерпит власти
коммунистической, угрожало повторением 4—5 апреля.
П. М. Никифоров принял смелое решение: пригласить в
состав совета управляющих ведомствами (исполнительный ор-
ган власти) представителей цензовой буржуазии. Предложение
было принято владивостокской частью Дальбюро ЦК и, хотя и
с бурным обсуждением, на партактиве. Никифоров уступил
место председателя совета управляющих меньшевику Бинаси-
ку. В него вошли два коммуниста — Никифоров, Кушнарев, три
эсера, два меньшевика, один кадет, и три цензовика.
Коммунисты, внешне отступив на вторые позиции, избежа-
ли прямого удара японской военщины.
29
В. Г. Антонов в докладе Дальбюро на июльской 1920 года
Приморской областной партийной конференции так говорил об
этой тактике:
«...Партия не располагает реальными военными силами в
Приморье, которые могли бы противостоять Японии. Это вы-
нуждает нас проводить тактику уступчивости и тем самым до-
быть себе необходимую передышку... К этому побудила не
внутренняя наша слабость и не сила буржуазно-демократичес-
ких слоев. Мы по-прежнему остаемся главной социальной си-
лой, как представители трудящихся. Поэтому мы стоим за ак-
тивное участие в органах власти.
Нам нечего бояться, что нас используют при такой комби-
нации. Мы сами призвали буржуазию к участию в работе, соз-
нательно пошли на коалицию и используем ее в наших целях.
Иной политики здесь, в условиях текущего момента, быть не
может. Отказаться от этого — значит пойти на столкновение с
Японией. А это значило бы совершить колоссальное преступ-
ление перед Советской Россией. Вся наша тактика имеет одну
задачу — сохранить край и предотвратить конфликт Японии с
Советской Россией» ’.
Конференция поддержала это предложение.
Были, конечно, и издержки такой практики. Приморская бур-
жуазия, входя в коалицию с коммунистами, обеспечила себе не-
которую самостоятельность в экономике, пыталась выйти из-
под контроля коммунистов, иногда это удавалось. Но она вы-
нуждена была считаться с Народным собранием Приморья, с
коммунистическим в нем большинством.
Партийную оценку тактике Приморской парторганизации в
1920 году дал орган ЦК КПСС журнал «Коммунист» в рецен-
зии на книгу П. М. Никифорова «Записки премьера ДВР», по-
мещенной на его страницах: «Японский штаб рассчитывал, что
разгром демократических революционных организаций и На-
родно-революционной армии даст им возможность лишить ком-
мунистов руководящей роли и организовать буржуазное белое
правительство, которое станет марионеткой японцев. Однако
эти планы оказались сорванными... Проведение агрессивного
плана японских империалистов все более затруднялось из-за
растущего объединения патриотических сил Дальнего Восто-
ка» 1 2.
С повестки дня Приморской партийной организации не схо-
дил вопрос об объединении с Верхнеудинском. Июльская При-
1 ПА ПКК КПСС, ф. 1, on. 1, д. 1, л. 5.
2 «Коммунист», 1964, № 5, с. 125.
30
морская партконференция постановила решить вопрос о цент-
ре «буфера» в соответствии с директивами ЦК РКП(б). Немед-
ленное признание Верхнеудинска столицей ДВР затруднялось,
с одной стороны, отказом сделать это со стороны правого
большинства совета управляющих ведомствами, с другой —
угрозой японского выступления. Если с первым фактором мож-
но было не считаться, то второй игнорировать было нельзя.
Этот вопрос был решен на объединительной конференции об-
ластных правительств, проходившей 28 октября—11 ноября в
Чите 1920 года.
В книге «Записки премьера ДВР» Петр Михайлович Никифо-
ров писал: «Из Верхнеудинска Шумяцкий, на короткий срок сме-
нивший Краснощекова, требовал прекращения «соглашатель-
ства с буржуазией» и немедленного декларативного заявления о
признании Верхнеудинского правительства, о замене Примор-
ского правительства верхнеудинским эмиссаром. Это был бы
Японии предлог для усиления агрессии...»
С отъездом в Читу П. М. Никифоров продолжал работать
на руководящих постах в ДВР. В связи с выступлением части
членов Дальбюро ЦК против «буфера», за передачу власти на
Дальнем Востоке Советам в условиях, когда обстановка этого
не позволяла, Петру Михайловичу было предложено высту-
пить по этому вопросу на Пленуме ЦК РКП(б), состоявшемся
4 января 1921 года под председательством В. И. Ленина.
В книге «Записки премьера ДВР» об этом рассказывается
так:
«Когда Никифоров вошел и остановился у края стола, за
которым сидели члены ЦК, В. И. Ленин кивком головы подозвал
его ближе и, внимательно всматриваясь, сразу же заявил:
«Предоставляем вам, товарищ Никифоров, десять минут для
сообщения». У Никифорова выступил холодный пот: готовясь
к докладу, он полагал проговорить часа полтора. Понятно, док-
лад получился довольно скомканным. После доклада Владимир
Ильич начал задавать вопросы, на что ушло еще минут двад-
цать, и он выжал из докладчика столько материала, сколько тот
не дал бы ему и в трехчасовом докладе.
В конце разговора Никифоров указал, что среди ответствен-
ных работников в ДВР до сих пор имеются противники буфера.
В. И. Ленин тогда попросил дать ему постановление Даль-
бюро от 20 декабря. Когда постановление было принесено и
зачитано, В. И. Ленин задал вопрос присутствующему на засе-
дании С. Г. Вележеву: «А ваше мнение?»
— Я за Советскую власть,— ответил тот.
— Ну, мы все за Советскую власть! Только один Никифо-
31
ров против,— бросил ему В. И. Ленин и продиктовал постанов-
ление, с которым все согласились: «Признать советизацию
Дальневосточной республики безусловно недопустимой в нас-
тоящее время, равно как недопустимыми какие бы то ни было
шаги, способные нарушить договор с Японией»
Для детальной выработки основных положений внутренней
и внешней политики ДВР была создана комиссия в составе од-
ного из секретарей ЦК РКП(б), Г. В. Чичерина, П. М. Никифо-
рова, которая подготовила в ЦК «Краткие тезисы о Дальневос-
точной республике». Приготовленный комиссией документ был
отредактирован и дополнен В. И. Лениным и 12 января одоб-
рен Политбюро ЦК РКП(б) * 2.
Председателем Совета Министров ДВР был назначен Петр
Михайлович Никифоров. В этой должности он проработал до
18 сентября 1922 года, после чего выехал в Москву в распоря-
жение ЦК РКП(б).
В дальнейшем П. М. Никифоров выполнял важные поруче-
ния партии и правительства. Жил и работал в Москве, в Монго-
лии, на Дальнем Востоке. Занимался литературным трудом.
Его книги «В годы большевистского подполья», «Муравьи рево-
люции» выдержали четыре издания, переведены на многие
иностранные языки. Дважды была издана его книга «Записки
премьера ДВР».
П. М. Никифоров всегда был образцом стойкости, бесстра-
шия, целеустремленности. Родина высоко оценила его заслуги,
наградив орденами Ленина, «Знак Почета», Октябрьской Рево-
люции и многими медалями.
И. А. Антонов
МАТЕРИАЛЫ К БИОГРАФИИ
В историю борьбы за власть Советов на Дальнем Востоке
навсегда вошло имя старого большевика-ленинца Александра
Григорьевича Антонова. Но факты его биографии, сохранив-
шиеся до настоящего времени, очень скудны. В исторической
литературе по Дальнему Востоку о нем в лучшем случае име-
ются лишь отдельные упоминания.
В Москве проживает сын Александра Григорьевича Игорь
’Никифоров П. М. Записки премьера ДВР. М., Госполитиздат,
1963, с. 236.
2 История гражданской войны в СССР. Т. 5, М., Госполитиздат, 1960,
с. 347.
32
Александрович, ныне работающий директором Всесоюзного на-
учно-исследовательского и конструкторского института автоген-
ного машиностроения. Игорь Александрович Антонов прислал
нам для этого сборника имеющиеся в его распоряжении мате-
риалы: написанную им биографию отца, некоторые публика-
ции.
Александр Григорьевич Антонов родился 14 июня 1884 го-
да в городе Нижнедевицке Воронежской области в семье фель-
дшера.
С ученических лет он принимает активное участие в револю-
ционном движении. В 1902 году вступает в ряды РСДРП, а
спустя два года его исключают из гимназии за принадлежность
к большевистской организации.
В 1905 году молодой революционер был ранен жандармом
при аресте после выступления на митинге в городе Воронеже.
В память об этом событии из революционного прошлого го-
рода на месте митинга (возле машиностроительного завода
имени Ленина) установлена мемориальная доска. Затем он ра-
ботал в Киеве, в большевистском подпольном центре под ру-
ководством Г. М. Кржижановского.
В 1906 году Александр Григорьевич Антонов приехал в Пе-
тербург и продолжал свою революционную деятельность в
этом городе под кличкой «Лев».
Будучи членом Петербургского комитета РСДРП, он поддер-
живал связь с В. И. Лениным и Н. К. Крупской. По делу этого
комитета в том же году был арестован царской охранкой, си-
дел в тюрьме.
В 1907 году А. Г. Антонову удалось выйти под залог из тюрь-
мы и выехать за границу. В Бельгии, в Брюсселе, он работал
под непосредственным руководством В. И. Ленина и Н. К. Круп-
ской. По их поручениям А. Г. Антонов и его жена ездили в Пе-
тербург в качестве агентов «Искры». В Брюсселе он поступил на
службу в Международное общество спальных вагонов, принял
предложение администрации поехать в Россию и выехал в Ир-
кутск, где находилась контора этого общества, с поручением
В. И. Ленина и Н. К. Крупской быть их корреспондентом для ус-
тановления связи с дальневосточными социал-демократами.
В Иркутске А. Г. Антонов перешел на службу в Сибирский
торговый банк, по делам которого в 1912 году переехал во
Владивосток.
Информируя В. И. Ленина о положении рабочего класса в
Приамурском крае, о растущем здесь революционном движе-
2 За советский Дальний Восток
33
Нии трудящихся масс, Александр Григорьевич одновременно
посылал свои корреспонденции и в «Правду». От своего влади-
востокского корреспондента В. И. Ленин и редакция боль-
шевистской «Правды» таким образом получали достоверные
данные о положении дел на далекой окраине России.
В 1918 году А. Г. Антонов вместе с семьей выехал в Кана-
ду, где с 1910 года находились родственники его жены. Таким
путем он намеревался добраться до Москвы, так как сообще-
ние с центральной Россией через Забайкалье к этому времени
было прервано. В Канаде, Виннипеге, он прожил недолго и пе-
реехал в Нью-Йорк. Отсюда связался с Советским правительст-
вом и в 1922 году назначен управляющим советского АРКОС-
банка в Лондоне, где проработал до возвращения в СССР в
1926 году.
В Советском Союзе он занимал ряд ответственных долж-
ностей в ВСНХ, работал под руководством Серго Орджони-
кидзе. В годы первых пятилеток принимал активное участие в
строительстве первенца советской индустрии Уралмашзавода в
Свердловске и 1-го Государственного подшипникового завода
в Москве.
В годы Великой Отечественной войны А. Г. Антонов много
сил отдал организации продовольственного снабжения столи-
цы, работая в системе управления торговыми предприятиями
Москвы.
Умер он в Москве в 1950 году.
Александр Григорьевич Антонов был большим патриотом
нашей Родины. Его активное участие в революционной борьбе
за установление Советской власти в нашей стране является яр-
ким примером беззаветного служения делу революции.
А.	Г. Антонов среди воронежских рабочих
в феврале 1905 года 1
...Забастовавшие рабочие трех заводов заполнили всю ули-
цу против завода Гаусмана и Бухонова. Начался митинг. В это
время к собравшимся рабочим подошел старший фабричный
инспектор Веретенников и начал уговаривать их прекратить
стачку.
На уговоры фабричного инспектора рабочие дружно отве-
тили: «Нет, мы не прекратим забастовки до тех пор. пока не
добьемся выполнения наших требований! Никто нас не разго-
1 Из книги «Воронежские большевики в революции 1905—1907 гг.».
Воронеж, 1955, с. 60—64.
34
нит, ни жандармы, ни войска! Скорее умрем здесь, чем отка-
жемся от своих требований!»1.
На митинге выступил представитель большевистского коми-
тета А. Г. Антонов. Речь его рабочие прослушали с большим
вниманием.
«Сейчас перед вами,— сказал он,— выступил фабричный ин-
спектор и уговаривал вас прекратить стачку и стать на работу.
Не верьте ему! Он обманывает вас. Его обязанность заключа-
ется в том, чтобы смотреть за порядком на заводах и за теми
условиями, в которых живут рабочие на заводах, но он не де-
лает этого. Когда ваши семьи голодают, фабричный инспектор
не идет к вам на помощь. Он приехал сюда только в самую
критическую минуту, когда вы, выведенные из терпения раз-
личными притеснениями и несправедливостями со стороны фаб-
рикантов, собрались для того, чтобы потребовать лучших ма-
териальных и политических условий, когда вы решили или уме-
реть, или добиться чего требуете. Не падайте духом, товари-
щи, не вы одни поднялись для защиты своих интересов. Ваши
товарищи в Петербурге, в Варшаве, Риге и других городах то-
же борются за это.
А что делает правительство? Оно, когда ваши товарищи —
рабочие Петербурга — пошли к царю с просьбой, чтобы он за-
щитил их от жестокой эксплуатации капиталистов и несправед-
ливостей его чиновников, выслало совместно с царем против
них жандармов, войска, которые кололи штыками, рубили саб-
лями и расстреливали их картечью, как стадо баранов... Прави-
тельство затеяло ненужную нам войну, которая разорила окон-
чательно вас, выжала последние соки из населения страны и
принесла нам только нужду и горе...
Так будем же, товарищи, и мы твердо добиваться того, чего
добиваются наши братья в других городах. Не надо нам цар-
ского правительства! Долой его! Постоим за правду и скорее
умрем, чем отступим от своих требований!»1 2.
После речи Антонова снова попытался выступить фабрич-
ный инспектор. Он хотел запугать рабочих тем, что забастов-
щикам придется голодать. В ответ послышались многочислен-
ные возгласы: «Голодали долго, можно потерпеть и еще не-
много!»
Ввиду позднего времени рабочие, по предложению боль-
шевиков, решили перенести собрание на 10 часов утра сле-
1 Партархив Воронежского обкома КПСС (ПА ВОК КПСС) ф. 5 on 1
д. 68, л. 40.	'	'	1
2 ПА ВОК КПСС, ф. 5, оп. 1, д. 68, лл. 40—41.
2"
35
дующего дня на площадь «Старый бег», чтобы окончательно
выработать свои требования и договориться о совместных дей-
ствиях.
Воронежский комитет большевиков, учитывая стремление
рабочих к единству, предложил меньшевистскому комитету
собраться вечером 5 февраля на объединенное собрание и
вместе обсудить все вопросы, связанные с забастовкой. Рабо-
чие, входившие в меньшевистскую организацию, охотно сог-
ласились на это, но руководители меньшевистского комитета
отклонили предложение большевиков...
Меньшевики утверждали, что громадному большинству во-
ронежских рабочих будто бы чуждо сознание необходимости
даже экономической борьбы, политическая же борьба им яко-
бы совсем «не по плечу»...
По предложению большевиков, митинг было решено пере-
нести на территорию завода Гаусмана и Бухонова. Рабочие все
как один направились к новому месту митинга...
Начался митинг. На нем выступили большевики И. Я. Жилин,
А. Г. Антонов, И. Задерновский и другие. Они рассказали ра-
бочим о революционных событиях, развернувшихся в стране
после 9 января, о требованиях петербургских рабочих и реп-
рессиях царского правительства. Большевики горячо призывали
рабочих поддержать стачкой борьбу петербургского пролета-
риата и самим выставить такие же требования и разъясняли,
что удовлетворение этих требований возможно только в ре-
зультате свержения самодержавия.
Затем на митинге Задерновским была прочитана листовка,
отпечатанная Воронежским комитетом большевиков, «Наши
требования».
Рабочие внимательно слушали речи ораторов-большевиков,
сочувственно встречая их призывы к революционной борьбе.
Когда митинг был уже закончен и его участники стали рас-
ходиться, условившись собраться на следующий день, к месту
митинга прибыла полиция во главе с урядником пригородной
Троицкой слободы, который пытался было арестовать боль-
шевика Задерновского. Но рабочие плотной стеной окружили
полицейских с криком «Не допустим ареста!»
В это время большевики, присутствовавшие на митинге, на-
правились к стоявшим поблизости извозчикам, чтобы скрыться
от полиции. Полицейские бросились за ними с криками «Лови
социалистов!» Урядник Шмойлов и сын полицейского стражника
Малышев открыли по большевикам стрельбу из револьве-
ров.
Одним из выстрелов был тяжело ранен большевик Анто-
36
нов ’. Он упал, но рабочие подняли его, посадили на извозчика
и отвезли на квартиру одного рабочего. Там ему была оказана
медицинская помощь. Однако полиции удалось обнаружить
местопребывание Антонова, и, несмотря на то что он был тя-
жело ранен, его арестовали и отправили в тюрьму...
Корреспондент «Правды»1 2
...В период напряженной борьбы Ленина против ликвидатор-
ства, за восстановление подлинно революционной боевой пар-
тии в 1912—1914 годах, когда вопрос о связях с местными ор-
ганизациями приобретал особенно важное значение, Ленин из
далекой эмиграции установил прочную связь с дальневосточ-
ными социал-демократами через своего корреспондента.
Долгое время этот факт, из-за отсутствия выявленных до-
кументальных данных, не был известен историкам, изучающим
развитие революционного движения на Дальнем Востоке. Но
несколько лет назад в советской исторической литературе был
опубликован весьма примечательный документ, проливший свет
на этот вопрос. Это относящаяся к 1912—1914 годам записная
книжка Н. К. Крупской с русскими адресами. В числе других
собственноручно вписанных Надеждой Константиновной в эту
драгоценную книжку адресов значатся следующие:
«Владивосток. Сибирский торговый банк, А. Г. Антонову».
«Владивосток, почтамт, (почтовый) ящик № 76».
Кому принадлежал второй адрес, до сих пор остается тай-
ной. Возможно, что это был другой адрес того же А. Г. Анто-
нова. А может быть, существовал иной адресат.
Но что касается первого адресата — А. Г. Антонова, то те-
перь совершенно точно известно все об этом корреспонденте
Ленина и Крупской во Владивостоке. Рассказали о нем архив-
ные документы, подписанные Крупской и Кржижановским, и
родной брат корреспондента персональный пенсионер Василий
Григорьевич Антонов.
Что же говорят документы об Александре Григорьевиче Ан-
тонове? Скупая справка на бланке председателя энергоцентра
ВСНХ СССР от 29 октября 1931 года:
1 В 1925 году у этого места на здании Воронежского автомобильного
хозяйства по улице Ленина, 96, была установлена мемориальная доска,
на которой написано: «Здесь был ранен сыном жандарма член РСДРП
тов. Антонов, выступавший на общем собрании рабочих Воронежа в за-
воде Гаусмана в феврале 1905 года».— Ред.
2 Из статьи В. Л. Левицкого «Они были рядом с Ильичем». «Красное
знамя», Владивосток, 1965, 17 апреля.
37
«Настоящим подтверждаю, что А. Г. Антонов известен мне
по киевской работе 1905 года в качестве работника тогдашних
подпольных организаций РСДРП. Принимал активное участие
в работе большевистского центра в условиях напряженной
борьбы. Г. Кржижановский».
А вот другой, столь же краткий и столь же выразительный
документ. Он — на бланке заместителя народного комиссара по
просвещению РСФСР. Датирован 7 февраля 1932 года и гла-
сит:
«Тов. Антонова А. Г. знаю по работе в Петербургском ко-
митете в 1906 году (член П. К.), встречались с ним в Технолож-
ке, кличка его была «Лев». Позже знала во второй эмиграции
в 1908—1910 гг. Возил литературу в Петербург. Н. Крупская».
И — телеграмма из Москвы 9 апреля 1959 года:
«Мой брат Александр Григорьевич Антонов с 1912 по 1918
год был служащим Владивостокского отделения Сибирского
банка. С 1905 года в Петербурге, затем с 1908 по 1910 год на-
ходился в эмиграции в Льеже и Брюсселе, с 1910 года из Ир-
кутска и после 1912 года из Владивостока поддерживал связь
с Владимиром Ильичем и Надеждой Константиновной. Из Брюс-
селя мой брат и его жена Мария Абрамовна ездили в Петер-
бург. Василий Антонов...»
Информируя В. И. Ленина о положении рабочего класса в
Приамурском крае, о растущем здесь революционном движе-
нии трудящихся масс, А. Г. Антонов одновременно посылал
свои корреспонденции и в «Правду». В газете среди других
сообщений под рубрикой «По России» стали регулярно, с при-
ездом во Владивосток А. Г. Антонова, помещаться заметки,
рассказывающие о различных сторонах рабочей жизни на
Дальнем Востоке, о притеснениях, чинимых царскими сатрапа-
ми трудовому люду.
Так, в номере 88 от 11 августа 1912 года «Правда» сооб-
щала о политическом бесправии рабочих в Приамурском гене-
рал-губернаторстве: «По закону 3 июня рабочее население
Приамурья лишено права выбора по рабочей курии, и в об-
ластях края не полагается особого съезда уполномоченных от
рабочего торгово-промышленных и фабрично-заводских пред-
приятий. Таким образом, все рабочие края лишены вообще из-
бирательного права...»
28 ноября 1912 года в № 179 можно было прочесть в «Прав-
де» сообщение под заголовком «Тетюхе. Восточная Сибирь»:
«Тетюхе, по-видимому, серьезно угрожает воспроизведение
драмы по ленскому образцу. За последнее время местная пе-
чать все чаще и чаще отмечает невозможное положение рабо-
38
чих и служащих на рудниках в Тетюхе и растущее изо дня в
день недовольство существующими порядками. Заправилы то-
варищества (хозяева рудников. — В. Л.) совершенно не счита-
ются ни со служащими, ни с рабочими».
«Правда» печатает также сообщения своего корреспонден-
та с Дальнего Востока о расправе царских властей с рабочими,
принимавшими участие в революционном движении, бедствен-
ном положении трудящихся во Владивостоке, в Никольске-Ус-
сурийском и других местах, о многом другом.
От своего владивостокского корреспондента Александра
Григорьевича Антонова В. И. Ленин за рубежом и редакция
большевистской «Правды» получили достоверные данные о по-
ложении дел на далекой окраине России.
После Февральской революции 1917 года А. Г. Антонов воз-
главил во Владивостоке восстановленную организацию
РСДРП(б)...
Информация
Владивостокского комитета РСДРП
о восстановлении
социал-демократической организации
во Владивостоке
после Февральской революции
Инициаторами создания Владивостокской группы РСДРП бы-
ли политические ссыльнопоселенцы, выделившиеся из социалис-
тического бюро. В партию записалось более 500 человек.
На организационном собрании 14 марта выбрали временный
комитет — Антонов А. Г., Николаев, Лалов, Плотников, Мана-
ев, Герасимов, Шумятский, Регунов, Бабушкин, кандидаты —
Королев и Чернявский.
Избраны делегаты в Совет рабочих и военных депутатов —
Степанов-Бродский, Громадзский, Антонов, Гроссман, в КОБ —
Регунов, Герасимов, Шумятский, Николаев.
Председатель Антонов
Секретарь Бабушкин.
«Известия Владивостокского Совета рабочих и военных депутатов», 1917,
12 апреля.
К. П. Серов
БОЕЦ ПАРТИИ
Одним из видных представителей ленинской гвардии, орга-
низаторов борьбы за власть Советов на Дальнем Востоке был
Василий Григорьевич Антонов.
39
В партию большевиков он вступил в 1903 году в Воронеже.
В том же году стал студентом Харьковского университета, но
проучился недолго — в 1904 году за участие в движении про-
теста против русско-японской войны его исключили из универ-
ситета.
Отбыв воинскую повинность в качестве вольноопределяю-
щегося 224-го пехотного Скопинского полка, В. Г. Антонов уез-
жает в Москву и снова участвует в революционной работе. Его
арестовывают, ссылают в Сибирь. Он совершает побег, воз-
вращается в Москву. Вновь арест. Освобождение под залог...
Постоянные преследования царской охранки заставляют
В. Г. Антонова эмигрировать в Бельгию, в город Льеж.
Здесь в 1908 году он знакомится с вождем революционных
социал-демократов Владимиром Ильичем Лениным. Ленин де-
лал доклад о перспективах русской революции. В простой, дос-
тупной и живой форме Владимир Ильич убедительно доказы-
вал, что буржуазно-демократическая революция в России не
разрешила поставленных на повестку дня задач. Столыпин пы-
тается найти опору самодержавия в кулацкой прослойке, а это
неизбежно приведет к обострению классовой борьбы в дерев-
не. Залог окончательной победы революции в союзе рабоче-
го класса с эксплуатируемым крестьянством.
Это выступление Ленина на всю жизнь запечатлелось в со-
знании Василия Григорьевича, вселило уверенность в неизбеж-
ность нового революционного подъема.
Брат Василия Григорьевича Александр Григорьевич Анто-
нов познакомил его с Владимиром Ильичем и Надеждой Кон-
стантиновной.
Климат Бельгии был вреден для здоровья жены и ребенка,
и В. Г. Антонов по совету Луначарского уезжает в Италию: до
1917 года проживает в Неаполе, Пизе, Риме, Бари и овладевает
французским и итальянским языками, занимается журналистской
деятельностью. Все это время Антонов поддерживает тесные
связи с товарищами по партии, проживающими во Франции,
Швейцарии и России. На острове Капри знакомится с Горьким.
В Неаполе Василий Григорьевич получил первое письмо от
Н. К. Крупской из Парижа. Надежда Константиновна спраши-
вала его, не возьмется ли он распространять партийную лите-
ратуру среди русских эмигрантов, а также пересылать ее в Рос-
сию по адресам, которые она пришлет. Антонов принял пред-
ложение и стал выполнять задания Надежды Константиновны.
Иногда к письмам Крупской делал приписки В. И. Ленин. В
одном из них, в частности, он просил прислать вырезки из га-
зет об отношении итальянских рабочих к войне.
40
В журнале «Современный мир» за 1912 год Василий Гри-
горьевич опубликовал статью «Будущее Италии». Н. К. Круп-
ская в связи с этим написала ему: «Статья нам понравилась.
Почему Вы не пишете в «Правду»? Василий Григорьевич от-
ветил, что не считает себя созревшим, чтобы писать в партий-
ную печать, но попробует.
В. И. Ленин не стал дожидаться, когда его итальянский кор-
респондент «созреет», и написал в редакцию «Правды»: «Вот
вам адрес корреспондента в Риме, напишите ему, он будет пи-
сать в «Правду» *.
Так В. Г. Антонов стал корреспондентом «Правды».
Живя в Италии, он близко знакомится с итальянским рабочим
движением, вступает в социалистическую партию Италии.
После Февральской революции в России в мае 1917 года он
выехал на Родину, проделав сложный путь через Францию и
Архангельск в Москву. Во Владивосток он поехал к своему
брату Александру.
Когда в октябре 1917 года во Владивостоке было создано
Дальневосточное краевое бюро большевистской партии, Васи-
лия Григорьевича избрали председателем Дальбюро, что сви-
детельствовало о большом авторитете, которым он пользовал-
ся. Во Владивосток он приехал недавно, а здесь находились
такие выдающиеся члены большевистской партии с дореволю-
ционным партийным стажем, как А. Я. Нейбут, П. М. Никифо-
ров, М. И. Губельман.
В июне 1918 года В. Г. Антонов в составе советско-чехосло-
вацкой делегации был послан на фронт под Нижнеудинск для
мирного улаживания «конфликта» с белочехами. Но эта мис-
сия по понятным причинам успеха не имела — выступление бе-
лочехов против Советов было заранее тщательно подготовлено
империалистами Франции и Англии.
Вернувшись в Хабаровск, Антонов узнал, что во Владивосто-
ке произошел чехословацко-белогвардейский переворот. Не-
смотря на это, Василий Григорьевич направляется во Владивос-
ток, чтобы провести выборы членов делегации на съезд Со-
ветов Сибири и Дальнего Востока. Ехать ему пришлось через
Николаевск-на-Амуре. Пока доехал до Владивостока, и в Хаба-
ровске была свергнута Советская власть.
Во Владивостоке В. Г. Антонов оказался в трудном положе-
нии. Где обосноваться, чтобы не попасть в лапы контрреволю-
ции? Он направился в так называемую «коммуну 99» на Свет-
ланке, на свою прежнюю квартиру.
Ленин В. И. ПСС., т. 48, с. 116.
41
Находившиеся там подпольщицы Зоя Секретарева, Зоя
Станкова, Татьяна Цивилева пришли в ужас: коммуна на подоз-
рении, вот-вот провалится. Надо было срочно перевести Васи-
лия Григорьевича в другое, более надежное место.
Но куда? Пришла мысль: к Классингам. Классинг — правый
эсер, впоследствии ставший большевиком, был вне подозре-
ния, он дружески относился к Антонову и должен был помочь.
Все прошло благополучно. От Классингов Антонова пере-
правили на конспиративную квартиру, где действовала под-
польная типография и издавалась газета.
В подполье В. Г. Антонов редактировал газету «Красное
знамя», выходившую в то время под разными названиями.
Это была трудная и ответственная работа. Обстановка в
городе создавалась чрезвычайно сложная. Со страниц газет
всевозможного толка — эсеровских, меньшевистских, монархи-
ческих, интервентов — на большевиков обрушилась лавина дез-
информации, лжи, гнусных поклепов.
Нужна была ясная голова, твердая воля, политическая зре-
лость, большевистская закалка, чтобы уметь здраво разобрать-
ся в обстановке, не растеряться и взять правильный курс.
Большевистская газета под его руководством вела насту-
пательную тактику, разоблачала выдумки реакционной прессы,
предательскую роль меньшевиков и эсеров, лакейское при-
служничество интервентам со стороны русской буржуазии.
Тогда много смеялись по поводу острого словечка Анто-
нова. Один из деятелей Самарского «комитета учредительного
собрания», кажется, это был меньшевик Кабцан, вместе с эсе-
рами Климушкиным, Мансветовым и другими, клялся, что толь-
ко через их трупы красные войдут в Самару,— и первыми да-
ли драпу, когда Красная Армия подошла к Самаре со стороны
Сызрани. Генерал Гайда любезно приютил беглецов, и они в
его поезде добрались до Владивостока и с восторгом расска-
зывали о «подвигах» чешского авантюриста. Так вот Антонов
писал по этому поводу, что меньшевик «огайдился», теперь и
с ним нельзя иметь дело. Рабочие говорили: да что там один
меньшевик — все они давно огадились.
После свержения власти колчаковского генерала Розанова
в 1920 году и выхода большевиков из подполья В. Г. Антонов
был назначен ответственным редактором легального органа
большевиков «Красное знамя», а вскоре был введен в состав
Дальбюро РКП(б).
В сентябре 1966 года мы с Зоей Секретаревой были в му-
зее имени Арсеньева во Владивостоке, копались в старых но-
мерах газеты «Красное знамя». И вдруг наткнулись на фами-
42
лию редактора, которая нас озадачила: Н. Н. Белин. Номера
газеты с 245 по 257 за 1920 год были подписаны этой фамили-
ей. Мы знали всех редакторов газеты «Красное знамя»:
А. Я. Нейбут, В. Г. Антонов, Н. Ф. Чужак-Насимович, П. Уткин,
Ф. Третьяков. А тут — Белин! Загадка раскрылась лишь в Моск-
ве, когда мы побывали у В. Г. Антонова. Это он подписывался
фамилией Н. Н. Белин. Псевдоним этот был у него еще в
1906 году, под этой фамилией он подвергался арестам цар-
ской охранкой. Когда его избрали председателем Приморского
областного управления ДВР («антоновское правительство»), он
совмещал обязанности редактора «Красного знамени» под фа-
милией Белин. Потом редактирование газеты пришлось пере-
дать другому товарищу.
В конце 1920— начале 1921 года в Приморскую область
все более просачивались недобитые остатки белой армии из
Маньчжурии. Препятствовать этому из-за противодействия
японских интервентов было трудно.
Белогвардейский генерал П. Б. Петров в своей книге «От
Волги до Тихого океана в рядах белой армии», изданной в Ри-
ге в 1930 году, писал:
«...Местная владивостокская власть во главе с Антоновым
может и хотела бы окончательно придавить остатки белых ар-
мий, но это им не позволялось. Она согласно согла-
шениям с японцами имела право держать некоторое количест-
во вооруженных, но только для охраны порядка — никакой
гражданской войны формально не допускалось. Если бы япон-
цам захотелось допустить уничтожение какой-нибудь группы,
они, конечно, всегда могли закрыть глаза на те или иные дей-
ствия местных властей» (с. 185).
И дальше он пишет:
«При такой обстановке остатки Дальневосточной армии
влезли явочным порядком в Приморье и расположи-
лись в Раздольном, Никольске и Гродеково... Пришло всего в
Приморье с семьями до 20 000 человек...»
В день меркуловского переворота 26 мая 1921 года В. Г. Ан-
тонов был еще у себя на квартире, когда пришла его машина
и шофер сказал, что белые подняли мятеж и половина города
у них в руках. Антонов отправился в Шефнеровские казармы,
где был расположен дивизион народной охраны. Там и Анто-
нов, и дивизион оказались блокированными японскими частя-
ми, и борьбу с белыми вели только вооруженные группы ра-
бочих.
В.	Г. Антонову удалось добиться от представителей японцев
Мацудайра и Симада снятия блокады, возвращения оружия и
43
свободы действий для дивизиона народной охраны. Вероятно,
японцы рассчитывали, что белые достаточно закрепились. Но ди-
визион быстро погнал цепи белых по Светланке и приблизился
к японскому штабу. Тогда навстречу цепям дивизиона высту-
пили многочисленные японские части, они окружили и разору-
жили красных бойцов. Братья Меркуловы объявили себя пра-
вительством.
На этом закончилась деятельность В. Г. Антонова во Вла-
дивостоке. В Чите он редактирует газету «Дальневосточный
путь», принимает активное участие в работе Народного соб-
рания ДВР.
Вскоре из Читы его направляют в Японию неофициальным
представителем Министерства иностранных дел ДВР.
Из Японии Василий Григорьевич возвращается осенью 1923
года. До 1930 года рн работает корреспондентом ТАСС в Ита-
лии и во Франции, в 1930—1945 годах — в Международном аг-
рарном институте и на преподавательской работе в Ленинской
школе. В 1945 году назначается в Совинформбюро уполномо-
ченным в Италии, где находился до 1952 года.
В 1956 году Василий Григорьевич Антонов удостоен ордена
Ленина. Умер он в 1967 году. Таковы основные вехи жизни это-
го замечательного большевика.
П. Ф. Федорец
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ ПРАВИТЕЛЬСТВА ДВР
Мне посчастливилось длительное время работать с
А. М. Краснощековым, знаю его как пламенного большевика-
ленинца, энергичного организатора, борца за власть Советов
на Дальнем Востоке. В 1917—1918 годах он являлся председа-
телем всех краевых съездов Советов, краевого комитета Со-
ветов, затем Дальсовнаркома, а в 1920—1921 годах — предсе-
дателем Дальбюро ЦК РКП(б) и главой правительства Дальне-
восточной республики.
В.	И. Ленин поддерживал А. М. Краснощекова в острой
борьбе с противниками «буфера» или извращающими поли-
тику партии в Дальневосточной республике.
Например, 17 июля 1920 года А. М. Краснощеков
телеграммой просил Владимира Ильича дать указание по ряду
вопросов о существе ДВР, по которым в Дальбюро ЦК РКП(б)
и в составе руководящих партийных работников областей
Дальнего Востока были извращения. В. И. Ленин довольно яс-
но и решительно ответил: «Слушаться Цека, а то выгоним».
44
И позднее, когда А. М. Краснощеков в 1921 году был ото»
зван в Москву, назначен заместителем наркома финансов
РСФСР и работал на других руководящих должностях,
В. И. Ленин не обделял его своим вниманием, высоко ценил
и поддерживал.
«Двигайте Краснощекова: он, кажись, практик»1,— предла-
гал Сокольникову В. И. Ленин в письме от 22 января 1922 го-
да. А 30 марта того же года в записке членам Политбюро
ЦК РКП(б) Владимир Ильич, говоря о неббходимости лучшего
использования Краснощекова, характеризовал его как... «чело-
века, несомненно, умного, энергичного, знающего, опытного...
В движении с 1896 года... Очень энергичного, умного и ценно-
го работника. Показал себя умным Председателем Правитель-
ства ДВР, где едва-ли не он же все и организовал» 1 2.
Революционная деятельность Краснощекова началась на за-
ре возникновения Российской социал-демократической пар-
тии в середине девяностых годов прошлого столетия.
Пятнадцатилетним юношей он приехал в город Киев, чтобы
готовиться к экзаменам на аттестат зрелости и поступить в уни-
верситет. Вскоре он познакомился с Урицким — студентом уни-
верситета, который ввел своего молодого друга в марксистский
кружок Ю. Д. Мельникова. Так, Краснощеков стал активным
пропагандистом и организатором. В 1898 году во время прова-
ла Киевской подпольной организации он был арестован, шесть
месяцев просидел в одиночной камере Лукьяновской тюрьмы
и выслан в Николаев. Оттуда перебрался в Кременчуг, затем
в Полтаву. Полтавская группа «Искры» предложила Красноще-
кову перейти на нелегальное положение, вернуться для под-
польной работы в Киев. За Киевом последовал Екатеринослав.
В 1901 году во время уличной демонстрации Краснощеков был
арестован, зверски избит и заключен вновь на девять месяцев
в одиночную камеру. В тюрьме у него начался туберкулез.
Товарищи по партии с большим трудом организовали его ос-
вобождение на поруки и переправили за границу.
В этот период революционной деятельности Краснощеков
вел активную борьбу с бундом, экономистами и зарождающей-
ся эсеровщиной.
В 1903 году он приезжает в Нью-Йорк, состоит в левом
крыле американской социалистической рабочей партии, ведет
активную партийную и профсоюзную работу как в американ-
ской федерации труда, членом которой он являлся, так и сре-
1 Л е н и н В. И., ПСС, т. 54, с. 133.
2 Л е н и н В. И., ПСС, т. 54, с. 219.
45
ди индустриальных рабочих мира, сотрудничает в партийных
и профсоюзных газетах и журналах. Много лет Краснощеков
был членом Чикагского комитета левой социалистической пар-
тии, работал портным, маляром и оклейщиком. В 1912 году
заканчивает Чикагский университет по экономическим и юриди-
ческим наукам и с 1915 по 1917 год — до отъезда на Родину —
работает адвокатом по профсоюзным делам, ректором и пре-
подавателем рабочего университета, организованного с его
участием.
В июле 1917 года Александр Михайлович вернулся в рево-
люционную Россию, остался работать на Дальнем Востоке. По
путевке фракции большевиков Владивостокского комитета
РСДРП с женой и двумя малышами выехал в Никольск-Уссу-
рийский. Здесь со всем пылом своей кипучей натуры включился
в борьбу за массы, за создание на Дальнем Востоке больше-
вистской партийной организации. Краснощекова избирают чле-
ном, затем председателем Никольск-Уссурийского комитета
РСДРП и в сентябре делегируют на первую краевую конфе-
ренцию большевиков. Он был председателем объединенного
Никольск-Уссурийского исполкома Совета рабочих, солдат-
ских, крестьянских и казачьих депутатов, с октября — членом
президиума первого краевого съезда профсоюзов.
В декабре 1917 года А. М. Краснощеков являлся председа-
телем III Дальневосточного съезда Советов, взявшего в свои
руки власть в крае. На этом съезде вместе с большевиками
М. Губельманом, А. Калниным, М. Чесноковым, Д. Носком и
другими его избирают в состав краевого исполкома Советов,
который он и возглавляет. С апреля 1918 года после IV крае-
вого съезда Советов Краснощеков избирается председателем
Дальневосточного Совета Народных Комиссаров (Дальсовнар-
кома) — до оккупации края в сентябре 1918 года интервен-
тами.
Под руководством А. М. Краснощекова Далькрайисполком,
затем Дальневосточный Совет Народных Комиссаров в 1918 го-
ду, большевистская партийная организация умело направляли
многогранную созидательную деятельность первых органов
Советской власти на Дальнем Востоке.
А проблем, требовавших своего решения, в это время было
предостаточно. Советская власть должна была наладить рабо-
ту в промышленности и сельском хозяйстве, заботиться о
снабжении населения продовольствием, о развитии дела на-
родного просвещения. И все это в условиях, когда велись бои
на Забайкальском, Гродековском и Уссурийском фронтах.
О деятельности Советской власти на Дальнем Востоке в
46
1918 году подробно рассказано в моих воспоминаниях «Даль-
невосточный Совет Народных Комиссаров», опубликованных в
первой части сборника «За советский Дальний Восток».
В период оккупации Дальнего Востока и Сибири А. М. Крас-
нощеков перешел на нелегальное положение, вскоре при по-
пытке перейти через линию фронта в Советскую Россию под
Самарой был арестован и в «вагоне смерти» привезен ь Ир-
кутскую тюрьму, где просидел неопознанным до освобожде-
ния города от колчаковцев в декабре 1919 года.
После освобождения восставшими против колчаковщины
иркутскими рабочими из тюрьмы А. М. Краснощеков сразу
был избран председателем Иркутского губбюро РКП(б), уча-
ствовал в совещаниях Сиббюро ЦК РКП(б) в Томске по вопросу
о создании «буфера» между Советской Россией и Японией,
внес ценные предложения по данному вопросу, учтенные
В. И. Лениным, ЦК РКП(б).
С марта 1920 года по июль 1921 года Краснощеков был
председателем Дальбюро ЦК РКП(б), занимал посты предсе-
дателя правительства и министра иностранных дел Дальнево-
сточной республики.
Работая на Дальнем Востоке, Александр Михайлович про-
явил себя как крупный политический деятель, организатор,
стойкий большевик. Он активно отстаивал необходимость
Брестского мира, стоял на ленинских позициях и по другим
коренным вопросам революции. Под его руководством Даль-
совнарком в 1918 году провел большую организаторскую ра-
боту по становлению Советской власти на Дальнем Востоке и
по борьбе с контрреволюцией и интервенцией. При активном
участии Краснощекова был организован отпор оккупантам на
Уссурийском фронте. Красная Армия и Красная гвардия Даль-
него Востока в течение двух месяцев задерживала значитель-
ные военные силы рвущихся к Москве интервентов в трудное
для Советской власти время.
Пламенный пропагандист марксизма-ленинизма, он высту-
пал на митингах и собраниях, читал публичные лекции о Со-
ветской власти и социалистическом строительстве, квалифици-
рованно и страстно полемизировал с меньшевиками и правы-
ми эсерами.
В качестве председателя Дальбюро ЦК РКП(б) и председа-
теля правительства ДВР Александр Михайлович сыграл выдаю-
щуюся роль в объединении областей Дальнего Востока и в со-
здании ДВР, призванной быть «буфером» между Советской
Россией и империалистической Японией.
Под руководством Краснощекова Дальневосточная респуб-
47
гика, созданная по указанию В. И. Ленина, сыграла большую
роль в разгроме остатков каппелевцев и семеновцев на
Дальнем Востоке, в сохранении края за Советской Россией.
В своей политической и государственной деятельности он
умело подбирал кадры, много внимания уделял воспитанию
и подготовке молодых работников, делился своим опытом.
Товарищи по работе, трудящиеся Дальнего Востока и За-
байкалья с большим уважением относились к этому славно-
му большевику-ленинцу за непримиримую борьбу с буржуа-
зией, ее приспешниками — правыми эсерами и меньшевиками,
а также за борьбу с правыми и «левыми» оппортунистами
партии.
Старейший член КПСС Ф. Н. Петров в своей книге «65 лет
в рядах ленинской партии» (с. 80—81) характеризует А. М. Крас-
нощекова как старого большевика-подпольщика, прекрасного
агитатора, весьма образованного человека, владеющего не-
сколькими иностранными языками, способного дипломата, по-
следовательно проводившего в жизнь ленинские указания.
С ноября 1921 года А. М. Краснощеков работал в Москве:
заместителем наркомфина, членом Президиума ВСНХ, пред-
седателем правления Промбанка, руководителем главка
«Новлубволокно». Владимир Ильич Ленин, как говорилось уже
выше, высоко ценил А. М. Краснощекова как человека, обла-
дающего «солидным опытом работы в Америке и ДВР».
Закончилась гражданская война в России, Коммунистическая
партия, В. И. Ленин провозгласили новую экономическую по-
литику — нэп, чтобы скорее восстановить промышленность,
транспорт и сельское хозяйство, установить деловые связи с
капиталистическими странами, начать торговлю с ними. В чи-
сле практических мероприятий в осуществление новой эконо-
мической политики был создан Торгово-промышленный банк
(Промбанк) для кредитования государственных, кооператив-
ных и частных предприятий и хозяйств, мобилизации их средств,
а также для осуществления расчетов через заграничные банки.
Во главе Промбанка был поставлен Краснощеков.
Мне довелось работать с Александром Михайловичем в
1923 году в только что организованном в Москве Торгово-про-
мышленном банке в условиях новой экономической политики;
Краснощеков умело организовал его работу, использовав в
этом деле опыт, накопленный им в Соединенных Штатах Аме-
рики.
Туберкулез вскоре снова дал о себе знать. Александр Ми-
хайлович проболел до 1926 года. Но и время болезни ис-
пользовал с максимальной эффективностью: написал и опуб-
48
ликовал книгу «Современные американские банки».
С 1926 года А. М. Краснощеков работает на важных уча-
стках народного хозяйства страны, с присущей ему энергией
сплачивает и воодушевляет трудящихся на решение по-
ставленных перед ними задач. На какой бы участок работы его
ни посылала партия, всюду и всегда он оставался коммунистом,
заинтересованно и страстно борющимся за достижение постав-
ленных целей.
Коммунистическая партия, советский народ будут помнить
своего верного сына, много сделавшего для утверждения вла-
сти Советоз, восстановления народного хозяйства нашей
страны.
Н. А. Шиндялов
РЕВОЛЮЦИЕЙ ПРИЗВАННЫЙ
14 апреля 1921 года Учредительное собрание ДВР прерва-
ло свою работу. Хоронили Михаила Эрнестовича Дельвига. Не-
скончаемым потоком, медленно, под звуки печальных мело-
дий похоронных маршей шли тысячи людей. В последний путь
провожали коммуниста, революционера, человека, чья жизнь
всецело была посвящена революции, борьбе за освобождение
человечества.
Его хорошо знали на всем Дальнем Востоке, от Забай-
калья до Приморья, он был среди тех, кто шел впереди масс,
вооруженный теорией марксизма-ленинизма, кто в сложных
вопросах умел находить ясное решение, чья жизнь, деятель-
ность — подвиг во имя социализма, самоотверженное, непре-
рывное, каждодневное сопротивление смертельной болезни.
И смерть его настигла на посту: шел на собрание рабочих.
Его ждали. Но, пораженный недугом, свалился на улице и че-
рез несколько минут умер от кровотечения, потеряв остатки
своих бесконечно измученных легких.
Недолог жизненный путь Михаила Эрнестовича Дельвига —
38 лет. Но не количеством прожитых лет определяется содер-
жание жизни, а тем, что сделано, вкладом в бесценную сокро-
вищницу прогресса и борьбы за освобождение человечества.
И жизнь Михаила Эрнестовича — необыкновенно объемна по
содержанию.
Главное в его жизни — революция. 17 лет в партии больше-
виков. Он жил для партии, для дела социализма. Родился
М. Э. Дельвиг в Курляндии в семье латышского рабочего. За-
кончил городское училище. И со школьной скамьи — в рево-
49
люцию. В 1904 году ведет агитацию среди рабочих и солдат
Литвы. Потом бурные дни революции 1905 года; в 1906 году—
арест и суд. И лишь случайность спасла от казни — не удалось
собрать вещественных улик. Но суд все же определил — в Си-
бирь на вечное поселение. Оторванный от родных мест, в то-
больской ссылке молодой Дельвиг не сломлен. И вот уже че-
рез несколько месяцев Михаил Эрнестович, обманув поли-
цейских ищеек, пробирается через Петербург в Финляндию,
оттуда в Данию, Бельгию, Германию.
Но тяжела участь эмигрантов. Без прав, без работы, без
знания языка ищут они пристанища за рубежом. Безрадостную
судьбу политэмигранта в полной мере пришлось пережить
и Дельвигу.
Приходилось соглашаться на любую работу — чернорабо-
чим, грузчиком. С большим трудом удалось поступить на кур-
сы электротехников. И все годы эмиграции, несмотря на ли-
шения и невзгоды, Михаил Эрнестович не оставляет револю-
ционной работы — в кружках латышей, немецких рабочих. Он
упорно овладевает теорией социализма, углубленно изучает
работы Маркса, Энгельса, постоянно связан с жизнью РСДРП,
уверенно поддерживает ее большевистское крыло.
Но и в Германии нашли его агенты русской охранки. И Ми-
хаил Эрнестович в 1910 году вынужден был перебраться в
Соединенные Штаты Америки, где он также сполна оценил тя-
жесть положения пролетария. В хваленом североамерикан-
ском раю встретила его не менее жестокая борьба за суще-
ствование. Недели и месяцы в поисках работы угнетали и ис-
сушали душу. Приходилось соглашаться на все: на самые тя-
желые и вредные для здоровья работы. Наконец удалось
устроиться электротехником. Но скитания по городам, тяже-
лый физический труд подорвали здоровье: открылся туберку-
лез — неизлечимая в те годы болезнь, которая и свела его
безвременно в могилу.
Там, в Америке, Дельвиг в гуще политической борьбы ра-
ботает в профсоюзах, в социал-демократической партии, а с
1915 года редактирует эмигрантскую социал-демократическую
газету «Рабочий», которая приобретает благодаря ему боль-
шевистское направление.
В годы первой мировой войны Дельвиг в рядах интерна-
ционалистов ведет деятельную кампанию против европейской
войны.
Там, в Америке, застала его весть о свержении самодер*
жавия.
Европейские правительства в сговоре с Временным буржу-
50
азным правительством России закрыли дорогу эмигрантам-ин*
тернационалистам на Родину, и поток эмигрантов из США
устремился в Россию через Дальний Восток.
Гак, летом 1917 года Михаил Эрнестович Дельвиг оказался
во Владивостоке. И здесь, как и по всей России, кипела полити-
ческая борьба. Нужны были теоретически подготовленные лю*
ди. Меньшевики и эсеры стремились взять руководство масса*
ми в свои руки. Дельвиг не мог оставаться в стороне от боры
бы. На страницах местных газет появляются его статьи, он ча-
стый гость на собраниях и митингах. А затем решением пар-
тийного комитета Дельвиг направлен в центр рабочих-горня-
ков. Там работает секретарем профсоюза горнорабочих. Су*
чанский пролетариат одним из первых в Приморье вводит ра-
бочий контроль, решительно высказывается за власть Советов.
В декабре 1917 года III краевой съезд Советов в Хабаров-
ске провозгласил на Дальнем Востоке власть Советов. Для
руководства краем избран Дальневосточный комитет Советов;
у руководства различными отраслями встали советские комис
сары. Дельвиг входит в комиссариат труда и переезжает в
Хабаровск. Однако вскоре по просьбе амурских руководите-
лей его направляют в Благовещенск для оказания помощи в
организации хозяйственного строительства. Здесь он остается
на постоянное местожительство. Ему поручена организация и
руководство Амурским областным Советом народного хозяй-
ства, а вскоре коммунисты Благовещенска избрали его секре-
тарем комитета. Он же становится во главе газеты «Народное
хозяйство» (с июня 1918 года «Земля и сотрудничество»), из-
дававшейся в Благовещенске весной и летом 1918 года.
На Амуре в это время шла острая политическая борьба.
Белогвардейский мятеж, саботаж чиновничества, кулацкое со-
противление, контрреволюционные выступления верхушки за-
житочных казаков, надвигающаяся со всех сторон интервенция
создавали сложные условия для молодой Советской власти.
Не было опыта, не хватало самого необходимого, оставалась
угроза вторжения белогвардейских банд из-за границы. Раз-
лагающая работа соглашательских партий также требовала от
руководства воли, выдержки, титанического напряжения всех
сил и, вместе с тем, умения быть понятным массам. И Дельвиг
был одним из таких вожаков. Его имя по праву можно назвать
в ряду таких замечательных борцов за власть Советов в При-
амурье, как Ф. Н. Мухин, Ф. Н. Сюткин, С. Ф. Шадрин,
В. И. Шимановский и другие.
Дельвиг разрабатывает принципы управления национализи-
рованными предприятиями. Опыта не было. Связь с центром
51
затруднена. Многое приходилось определять самостоятельно.
И Дельвиг как руководитель народного хозяйства оказался на
высоте. Весной и летом 1918 года, когда еще только опреде-
лялись и вырабатывались социалистические методы ведения
хозяйства и когда в управлении предприятиями нет-нет да и
давали о себе знать анархо-синдикалистские тенденции, Дель-
виг в многочисленных выступлениях на собраниях, съездах, в
печати разъяснял ошибочность и вредность подобных форм
управления.
Так, в одной из статей, помещенных в газете «Земля и
сотрудничество» в начале июля 1919 года, Дельвиг писал:
«Все средства производства — земля со всем, что есть на
ее поверхности и в ее недрах, фабрики, заводы и пр.— со-
ставляют достояние единого о б щ е с т в а, а не отдель-
ных групп, все рабочие силы рассматриваются как единая сила
всего общества и распределяются по отдельным отраслям про-
изводства сообразно потребности общества в тех или иных
продуктах, все произведенное поступает в распоряжение все-
го общества, а не той или иной группы лиц; отдельные хозяй-
ства перестают быть отдельными и сливаются в единое обще-
ственное хозяйство с планомерным распределением функций
(обязанностей) между его составными частями».
И постепенно шло объединение национализированных пред-
приятий, создавалось управление, налаживалось производство
продукции. Уже в апреле 1918 года под руководством совнар-
хоза работали металлообрабатывающий завод, принадлежав-
ший в прошлом Чепурину, несколько мельниц, маслобойный
завод, прииски, торговые учреждения. Совнархоз становится
подлинным хозяином торгово-промышленной жизни области.
И в этом прежде всего огромнейшая заслуга Михаила Эр-
нестовича Дельвига. Его хорошо знали рабочие. Среднего ро-
ста, худощавый, с небольшой русой бородкой, близоруко щу-
рившийся через очки и удивительно внимательный ко всем
мелочам хозяйственной жизни, к нуждам и интересам рабо-
чих — таким остался он в памяти тех, кому когда-либо прихо-
дилось с ним встречаться и вместе работать. Его самоотвер-
женность и большевистская непреклонность давали деловое
направление работе всей системы управления хозяйством пер-
вого года социалистического строительства на Амуре.
Под руководством Дельвига была проделана громаднейшая
работа — практически создано управление социалистическими
национализированными предприятиями.
Преодолевая тяжелый недуг, он самоотверженно отдавал
свой талант и силы строительству новой жизни.
52
С приходом в Амурскую область интервентов М. Э. Дель-
виг некоторое время скрывался в городе, а затем под фами-
лией Шубин уехал во Владивосток. Там он сразу же вклю-
чился в работу большевистского подполья, вошел в состав об-
ластного партийного комитета в качестве его председателя.
Летом 1919 года под угрозой провала скрывался в партизан-
ском районе, а осенью этого же года снова во Владивостоке
вместе с партийной организацией большевиков готовил силы
для восстания.
В это время он является членом Центрального военно-ре-
волюционного комитета Приморской области, руководит груп-
пой латышей, проводившей большую работу по снабжению
партизан оружием.
Как видим, М. Э. Дельвиг активно участвовал в партийной
работе Приморья. Но как только освободилась Амурская об-
ласть, он снова возвратился в Благовещенск, где находилась
его семья.
5 марта 1920 года М. Э. Дельвиг делает обстоятельный до-
клад о событиях на Дальнем Востоке на заседании временного
Амурского областного комитета партии. На этом же заседании
он единогласно кооптируется в состав областного комитета
партии и избирается товарищем председателя обкома партии.
Как член обкома, он руководит работой различных комиссий,
возглавляет фракцию большевиков на 8-м областном съезде
трудящихся, выступает на этом съезде с докладом по теку-
щему моменту.
В начале мая 1920 года, когда Амурская партизанская ар-
мия готовилась к ликвидации так называемой «читинской проб-
ки», обком партии направил М. Э. Дельвига политическим
уполномоченным западной части железной дороги и политиче-
ским комиссаром Амурского фронта.
С 14 мая 1920 года Михаил Эрнестович возглавляет полит-
отдел фронта. В функции политотдела входили многообразные
обязанности — от руководства политпросвещением в частях до
организации быта местного населения.
И соответственно в политотделе фронта были созданы
подотделы: агитационно-информационный, военно-осведоми-
тельный, юридический, хозяйственного контроля, советского
управления. Под руководством политотдела издавалась фрон-
товая газета «Забайкальский красный клич».
И Дельвиг с обязанностями политического руководителя
фронта блестяще справился. Умело были подобраны во все
части политуполномоченные (с 28 июля 1920 года — военные
комиссары), упорядочена партийно-организационная работа в
53
частях, лучшие бойцы фронта были привлечены в партийные
коммунистические ячейки, развернулась деятельная работа по
воспитанию личного состава армии. Причем наряду с политиче-
ским воспитанием большое внимание уделялось повышению об-
щекультурного уровня воинов. Несмотря на непрекращающие-
ся бои, работали кружки по ликвидации неграмотности, школы,
где бойцам давалось представление об основах внутренней и
внешней политики республики. Были открыты красноармейский
театр, клуб с библиотекой.
В частях регулярно проводились митинги, беседы, лекции,
политзанятия. Много внимания уделялось обучению самих по-
литработников, в помощь которым проводились армейские со-
вещания, а 24—25 июня под председательством М. Э. Дельви-
га состоялась конференция политуполномоченных и руководи-
телей партийных ячеек фронта.
10 июля 1920 года в связи с подготовкой к конференции
по объединению областей Дальнего Востока в ДВР М. Э. Дель-
виг был командирован в Верхнеудинск. Позднее Дельвиг уча-
ствовал в работе этой конференции в составе делегации от
Амурской области. На состоявшейся в ноябре 1920 года
I Дальневосточной краевой конференции РКП(б) Михаил Эрне-
стович избирается в партийную контрольную комиссию, затем
членом Дальбюро ЦК РКП(б), а с февраля 1921 года становит-
ся секретарем Забайкальского губкома партии.
Но болезнь подтачивала его силы. Ему было трудно ходить,
тяжело дышать, говорить, но и в таком, казалось бы безы-
сходном, состоянии он не считал себя вправе оставить дела.
«При несомненной и большой силе воли, при неуклонной
настойчивости в достижении цели и беспристрастно твердом
осуждении всего, что мешает работе внутри партии,— вспоми-
нает близко знавший его В. О. Корницкий,— Дельвиг обладал
естественной и неиссякаемой душевной добротой, огромным
тактом и чуткостью. Против него никогда со стороны работав-
ших с ним товарищей не было никаких нареканий, так как ни-
кто не мог почувствовать себя обиженным или обойденным.
Во время самой горячей и важной работы он находил
время для спокойной беседы, разъяснений, убеждения или
успокоения товарищей по самым маленьким делам, личным
и партийным.
С безусловным и исключительным уважением относились к
нему все без исключения товарищи по партии, но в губкоме
вместе с тем и любили его, были связаны с ним крепкими
нитями согласованной работы, в которой он несомненно за-
нимал центральное место,— и потеря его сразу почувствова-
54
лась в жизни и работе губкома. Образовалась большая брешь,
которую нелегко было заполнить.
...Товарищ Дельвиг обладал еще одним очень ценным каче-
ством: он умел безболезненно отстранять нервную накипь,
разобщенность, игру самолюбий, нежелание понимать друг
друга, ссоры — все, что так легко вырастает подчас вокруг».
Таким был Михаил Эрнестович Дельвиг, сын латышского
народа, которого судьба революционера-профессионала за-
бросила на Дальний Восток. И здесь он стал сыном этого бога-
того края, отдал за его светлое будущее свою пламенную
жизнь.' Революция призвала его на борьбу. Он стал ее муже-
ственным солдатом. И как коммунист остался верен призванию
революционера до конца.
М. Н. Кубяк
ЖИЗНЬ, ОТДАННАЯ БОРЬБЕ
Маленький уютный городок Мещовск Калужской области.
В большой семье Кубяка Афанасия Яковлевича 29 июля
1881 года родился сын Николай.
Отец был сапожником, и трудно было в таком маленьком
городишке шилом и дратвой прокормить 8 человек детей
(4 сына и 4 дочери) и тем более дать им образование. Любо-
знательный и смышленый Коля сумел только окончить 3 клас-
са церковноприходской школы и позже в анкетах указывал:
образование — низшее.
В 1896 году семья Афанасия Кубяка перебирается в Бежицу
в надежде найти работу на машиностроительном заводе. По-
селились в грязном перенаселенном бараке. Николай поступает
работать на завод вначале учеником, потом токарем и электро-
монтером. На каждом шагу он сталкивается с нуждой рабо-
чего люда и его бесправием. По всему чувствовалось, что в
массах зреет недовольство существующим строем. Этим на-
строением очень скоро проникся и Николай Кубяк. Он быстро
сдружился с передовыми рабочими, посещал кружки и мас-
совки, распространял нелегальную литературу. В это время на
Брянском заводе в Бежице по инициативе соратника В. И. Ле-
нина И. Ф. Дубровинского («Иннокентия») возник «Союз со-
знательных рабочих» — первая социал-демократическая орга-
низация на Брянщине.
С мая 1898 года, со времени вступления в члены этого сою-
за, исчисляется стаж Николая Афанасьевича в рядах ленинской
партии.
55
В 1902 году после увольнения с завода Н. А. Кубяк избирает
нелегкий путь профессионального революционера. Большие
организаторские способности выдвинули «Николая Смирнова»
(его партийная кличка) в число виднейших руководителей
брянских рабочих, видевших в нем стойкого борца, преданного
революционному делу. При помощи Дубровинского Н. А. Ку-
бяк создает Брянский комитет РСДРП с местом пребывания
в Бежице. В него вошли Кубяк, Никитин, Панков.
В 1903 году Н. А. Кубяка призывают в солдаты, но по со-
стоянию здоровья он вскоре был уволен из армии.
В революционных боях 1905 года Н. А. Кубяк, признанный
вожак брянских, бежицких и людиновских рабочих, подняв-
шихся на борьбу с самодержавием, создает боевые дружины,
обучает рабочих стрельбе, организует доставку из Москвы
оружия и политической литературы, руководит демонстрацией
в Брянске на Соборной площади, когда вооруженные дружин-
ники дали хороший отпор черносотенцам. Вместе с Кудрявце-
вым он создавал подпольные типографии, варил гектографиче-
скую массу, делал наборы и печатал прокламации и листовки
на гектографах. Н. А. Кубяк был прекрасным конспиратором,
типографию не раз перевозили с места на место, и жандарме-
рия не могла напасть на ее след. Позже достали кассу и
шрифт, и подпольная типография заработала во всю мощь.
Работая в подполье, Н. А. Кубяк не переставал привлекать
в ряды партии большевиков наиболее сознательных рабочих,
требовал от них железной дисциплины, конспирации и самопо-
жертвования.
В 1907 году брянские большевики посылают Н. А. Кубяка
(псевдоним—«Николай Брянский») и В. Слуцкую на V (лон-
донский) съезд. По дороге на съезд через Финляндию состоя-
лась его первая встреча с В. И. Лениным. Она произошла на
даче в Куоколо, куда Николай Афанасьевич пришел с вид-
ным грузинским революционером Михой Цхакая, с которым
он тогда очень подружился. На съезде Кубяк , голосовал по
всем вопросам за резолюцию В. И. Ленина.
Возвратившись со съезда, Н. А. Кубяк с еще большей на-
стойчивостью стал пропагандировать ленинские идеи и реше-
ния съезда. В декабре 1907 года был арестован И. Фокин. У не-
го нашли много нелегальной литературы, списки адресов
товарищей и письма Н. А. Кубяка, в которых он предлагал на-
печатать и распространить воззвание «К гражданам». В другом
письме Николай Афанасьевич просил Фокина «войти в сноше-
ние с людиновским волостным писарем и изготовить паспорт
на имя жителя села Людинова Бутова».
56
11 января 1908 года Н. А. Кубяк был арестован и посажен в
Брянскую уездную тюрьму. Дело Кубяка и его товарищей бы-
ло выделено как особо важное, и дознание тянулось два года.
Он был приговорен к двум годам заключения.
Отбыв в ноябре 1910 года срок заключения, Н. А. Кубяк
был выпущен на свободу и переехал в Петербург, где сразу же
включился в революционную работу, устроившись на электро-
станцию «Общества 1881 года» электромонтером. Но вскоре
за революционную работу и «подстрекательство рабочих к
вооруженному восстанию» вновь был арестован и выслан в
Черниговскую губернию без права проживания в 57 пунктах
Российской империи.
В последующие годы он активный участник двух револю-
ций, в 1917 году помогает переправить В. И. Ленина в Финлян-
дию, избирается делегатом VI, VII, VIII, IX, X и XI съездов
РКП(б), занимает видные партийные и государственные посты.
В 1917 году Н. А. Кубяк — член Петроградского окружного
комитета РСДРП(б). Вместе с сестрорецкими рабочими он
3 апреля 1917 года радостно встретил возвращение на Роди-
ну В. И. Ленина.
3 мая 1917 года сестрорецкие рабочие избрали в Петро-
градский Совет 6 большевиков, в том числе Н. А. Кубяка.
В 1917 году он одновременно работал в Петербургском коми-
тете и бюро ЦК большевиков. Н. А. Кубяк был делегатом
I Всероссийского съезда Советов.
В 1918—1920 годах работал председателем Петроградского
губкома РКП(б) и заместителем председателя губисполкома,
членом РВС Петроградского фронта.
В ноябре 1919 года Н. А. Кубяк — участник I Всероссий-
ского совещания по партийной работе в деревне. В. И. Ленин
на этом совещании 18 ноября выступил с речью и потом сфо-
тографировался с группой делегатов совещания, среди кото-
рых были Н. К. Крупская, Н. А. Кубяк, В. И. Невский,
А. М. Коллонтай и др.
Близилось освобождение Дальнего Востока от белогвардей-
цев и интервентов, остро встал вопрос о советизации края и
восстановлении народного хозяйства.
Май 1922 года. Оргбюро ЦК РКП(б) приняло постановление
о направлении в ДВР представителя ЦК РКП(б) и ВЦИК Н. А. Ку-
бяка для ознакомления с положением дел на Дальнем Во-
стоке.
Н. А. Кубяк полюбился дальневосточникам, и они обрати-
лись в ЦК партии с просьбой оставить его на постоянную ра-
боту в крае. С сентября 1922 года Н. А. Кубяк был утвержден
57
секретарем Дальбюро ЦК РКП(б), где проработал до конца
декабря 1926 года.
К этому времени хозяйство Дальнего Востока было почти
полностью разрушено. Партия посылала в помощь дальневос-
точным коммунистам выдающихся военных, государственных и
партийных деятелей, таких как В. К. Блюхер, И. П. Уборевич.
Много сложных и трудных задач требовалось решить в ту пору,
и они были партийными организациями края выполнены. За ко-
роткое время Н. А. Кубяк сумел детально разобраться в по-
ложении дел в крае и на фронте.
После окончательного освобождения частями НРА Даль-
него Востока от белогвардейцев и интервентов необходимость
в Дальневосточной республике (ДВР) как «буферном» времен-
ном государстве отпала и трудящиеся Дальнего Востока еди-
нодушно потребовали, чтобы ДВР была ликвидирована и Даль-
ний Восток воссоединился q Советской Россией.
14 ноября 1922 года на 2-м пленарном заседании Народного
собрания ДВР, проводившемся в Чите в торжественной обста-
новке, делегаты приняли единодушное решение о воссоедине-
нии Дальнего Востока с Советской Россией и образовании Даль-
невосточного революционного комитета.
В состав Дальневосточного ревкома были избраны: П. А. Ко-
бозев (председатель), Н. А. Кубяк, П. П. Постышев, И. П. Убо-
ревич, Я. Д. Янсон, Н. М. Матвеев, Г. Н. Коренев. Их едино-
гласно выбирают. Кубяк, выступая, сказал: «Товарищи, я смею
уверить вас, что вновь организованный революционный коми-
тет будет так же твердо держать революционное знамя, как
его держат рабочие и крестьяне Советской России...»
16 ноября 1922 года в Читу пришла телеграмма от Предсе-
дателя ВЦИК М. И. Калинина о включении ДВР в состав РСФСР
и утверждении состава Дальревкома. 17 апреля 1923 года со-
стоялось открытие XII съезда партии. Кубяк был делегатом и
членом президиума съезда. С декабря — Н. А. Кубяк член
ЦК РКП(б).
Кубяк отдавал все свои силы советизации края, восстанов-
лению его народного хозяйства. В июле 1923 года на Дальний
Восток приехал М. И. Калинин. Он высоко оценил успехи в со-
ветском строительстве края. Кубяк часто бывал у красноар-
мейцев, любил выступать перед ними, заботился о них. Он
был избран почетным красноармейцем Хабаровской конвойной
команды.
21 января 1924 года все прогрессивное человечество поне-
сло тяжелую утрату — умер В. И. Ленин. Н. А. Кубяк вместе
58
с другими членами ЦК встретил гроб Ильича на вокзале, нес
его на руках до Дома Союзов и стоял в почетном карауле у
гроба вождя.
Выступая на VI Дальневосточной партийной конференции,
Кубяк говорил:
«...Вся Коммунистическая партия, весь рабочий класс вынуж-
ден теперь вести работу без Ленина. Ленина нет, но ленинизм
живет...»
23 мая 1924 года начал свою работу XIII съезд партии. Ку-
бяк был в президиуме съезда. Приехав со съезда, он стал про-
водить в жизнь его решения, направленные на подъем про-
мышленности, усиление партийной работы в деревне, что спо-
собствовало успешному восстановлению народного хозяйства.
Секретарем Дальбюро ЦК, а затем Далькрайкома партии
Кубяк проработал до 30 декабря 1926 года.
Член партии с 1917 года А. Т. Якимов писал: «...не-
сомненно, что вся деятельность Н. А. Кубяка на Дальнем Во-
стоке является большим вкладом в советизацию, в подъем
экономики и культуры Дальневосточного края, в укрепление
партийной организации края».
Рядом с Лениным и под его руководством Н. А. Кубяк за-
кладывал основы нашего социалистического общества. Имя
его останется в памяти народной навсегда.
Т. М. Головнина
ДОРОГОЙ МНЕ ЧЕЛОВЕК
Чем дальше отодвигаются революционные события, тем
значительнее они ощущаются. Они не стареют с годами, ибо
подвиги срока давности не имеют.
...Через много, много лет прохожу я снова мимо такого
знакомого мне дома по улице Суханова (бывшая Нагорная).
Здесь жил дорогой мне человек, старший товарищ по борьбе
за Советскую власть, жизнерадостный, веселый, энергичный,
до конца преданный делу пролетарской революции, настоящий
коммунист Константин Суханов.
Среди рабочих, солдат, матросов он пользовался непрере-
каемым авторитетом и большой человеческой любовью. В ра-
бочих кругах его никто не называл по имени-отчеству: он был
им товарищем. Суханов, или просто Костя.
Я ходила по этой улице еще до революции, направляясь в
Народный дом (теперь клуб имени Ильича) на репетиции люби-
тельской труппы.
59
В спектаклях участвовали и члены нашего ученического1
кружка «любителей сценического искусства» — Игорь Сибир-
цев, Вася Дятлов, Вера Иогансон. Я исполняла обязанности по-
мощника режиссера, а режиссером был Михаил Яковлевич Си-
бирцев (отец Игоря и Всеволода) — преподаватель естество-
знания в мужской гимназии.
После революции этой же улицей ходила в Народный дом
на собрания организации РСДРП. Ходила и в типографию га-
зеты «Красное знамя» (нынешняя улица Всеволода Сибирце-
ва). Типография занимала первый этаж, выложенный из камня.
На втором, деревянном этаже находились редакция, где секре-
тарем работала Зоя Ивановна Секретарева, и квартира служа-
щего таможни Солисса. Он одно время состоял в роли под-
ставного редактора газеты «Красное знамя».
Старшая дочь Солисса — Александра стала женой Констан-
тина Суханова. Позднее мне довелось встречаться с Александ-
рой Александровной в Москве в квартире М. И. Губельмана,
куда она приходила к своей сестре Софье Александровне. Там
же я видела сына Константина Суханова — Георгия Суханова,
бывшего воспитанника военно-морского училища, а ныне пол-
ковника в отставке.
Знала я и старшего брата Кости — Григория Александрови-
ча. Он был зоотехником и имел неподалеку от Шкотово заим-
ку. У меня есть фотография, где группа молодежи снята на
этой заимке во время туристского похода. Григорий Александ-
рович разводил породистый скот, снабжая окрестное населе-
ние телками и бычками. На фотографии мы стоим с рюкзака-
ми за спинами после знакомства с фермой и гостеприимным
хозяином.
Видела несколько раз отца Кости — Александра Васильеви-
ча. Несмотря на то что он занимал высокий пост (старшего со-
ветника Приморского областного правления), он был известен
своей демократичностью.
Мария Владимировна Сибирцева (мать Всеволода и Игоря)
рассказывала нам, как А. В. Суханов в 1898 году помог Михаи-
лу Яковлевичу организовать газету передового направления
«Восточный вестник», получившую высокую оценку писателя-
демократа Гарина-Михайловского, посетившего Владивосток
проездом в Корею.
В 1912 году Александр Васильевич оказал содействие Ма-
рии Владимировне в получении разрешения городских властей
на открытие частной мужской гимназии для детей низкооплачи-
ваемых родителей. «Отцы города» не очень жаловали прогрес-
сивного передового общественного деятеля — Марию Влади-
60
мировну Сибирцеву и всячески тормозили открытие такого ро-
да учебного заведения.
С младшей сестрой Кости Натальей, или, как мы звали ее
в дружеском кругу, Тасей, мы встретились в Рабочем Красном
Кресте после контрреволюционного переворота 29 июня
1918 года. Тая принимала активное участие в работе Рабочего
Красного Креста, оказывала помощь политическим заключен-
ным, томившимся в концлагере и тюрьме.
Костя Суханов дружил с Всеволодом Сибирцевым. Я хоро-
шо знала Всеволода и дружила с Игорем. У нас создалась
дружная группа молодежи. Мы ставили спектакли, устраивали
литературные «суды» и концерты. Репетиции и спектакли про-
ходили в прогимназии Марии Владимировны по улице Послед-
ней (теперь Уткинская, 40, на склоне горы Орлиное Гнездо).
Иногда приходили в комнату «мальчиков», где жили до
1911 года Игорь и Всеволод, а с отъездом Всеволода в Петер-
бург на учебу — Игорь и Миша Балышев. Сюда же почти каж-
дый день приходил Саша — двоюродный брат Игоря, будущий
писатель Александр Фадеев.
От Игоря я узнала и о Косте Суханове. Как-то летом, не
помню точно, в каком году (до революции), была организова-
на экскурсия в бухту Нарва на полуостров Янковского, где на-
ходился конный завод беговых и скаковых лошадей английской
породы и содержалось стадо пятнистых оленей. На экскурсии
были учителя, старшеклассники, студенты. Сохранилась фото-
графия: Игорь и Всеволод Сибирцевы, Суханов и я в матрос-
ской форменке расположились на просеке, прямо на траве.
Помнится, мы тогда осмотрели конный завод, наблюдали за
резкой пантов оленей. Возвращались вечером на катере Янков-
ских «Призрак». Дул свежий ветер, стало холодно, мы, стоя на
верхней палубе, жались к теплой трубе. Чтобы рассеять унылое
настроение, запели одну из студенческих песен. Костя не мог
отказаться от шутливой каверзы и, стоя рядом, затянул моно-
тонным гнусавым голосом: «Топор да соха, деверь да сноха».
И так без конца тянул эти две строчки, пока хор не расстроил-
ся. Мы кинулись на него с упреками, но потом дружно рас-
смеялись и в бодром настроении вернулись домой. Тогда я и
не предполагала, что Всеволод и Костя принимают участие в
революционной работе.
Открылся мне Костя как член партии в 1916 году, когда он
прибыл из Петрограда с заданием Петроградского комитета
РСДРП провести разъяснительную работу о сущности империа-
листической войны. Игорь под большим секретом сообщил
мне, чтобы я пришла на нелегальное собрание в прогимназию.
61
Меня заинтересовала таинственность разговора, и в назна-
ченное время я пришла в прогимназию.
В одном из классов я увидела студентов Уссурийского зем-
лячества. Запомнила Сергея Юдина, Гришу Боргуна, Ефима Ас-
тафурова, Павла Тигерстера. В пространном выступлении Костя
Суханов рассказал, в чьих интересах ведутся империалистиче-
ские войны и почему большевики стоят за поражение России
в войне с Германией.
Это выступление произвело на меня потрясающее впечатле-
ние, перевернуло все мои прежние, такие устоявшиеся, привыч-
ные представления о патриотизме. Оказывается, в случае побе-
ды царский трон еще более укрепится, а ведь мы считали себя
революционерами, мечтали о свержении царизма. Поражение
России расшатает самодержавие, приблизит ее к революции —
вот в чем истинный патриотизм — так поняли все присутствую-
щие на этом собрании выступление Кости Суханова.
Сначала в Петербурге среди владивостокских студентов бы-
ло одно, Владивостокское землячество. Из него выделилась
революционная группа, требовавшая помимо академических
занятий вести и активную общественно-политическую работу.
Инициатором раскола стал Костя Суханов. За ним шли Всево-
лод Сибирцев, Зоя Секретарева, Виктор Владивостоков и дру-
гие. Отделившаяся группа создала Уссурийское землячество.
Костя в этот раз приехал во Владивосток уже после раскола.
Охранка установила за ним слежку. На одной из революцион-
ных сходок Костя был арестован.
Известие о Великой Октябрьской социалистической рево-
люции я встретила в Томске, куда уехала для учебы в вузе.
Вернулась во Владивосток в мае 1918 года. Здесь встретилась
с группой молодых коммунисток — Зоей Секретаревой, Зоей
Станковой, Таней Цивилевой и другими. Зоя и Таня, родители
которых жили в Никольске-Уссурийском, снимали комнату в
квартире Василия Антонова. Сохранился двухэтажный камен-
ный дом во дворе по улице Ленинской, где на втором этаже
располагалась квартира Антоновых. На первом этаже, где по-
мещалась кухня, товарищи решили организовать кодлмуну
(Светланская, 99).
Эту коммуну посещали Всеволод и Игорь Сибирцевы, Ко-
стя Суханов, Оля Левич, Яков Кокушкин, Саша Фадеев, Зоя
Станкова и другие. Тут я вновь встретилась с Костей Сухано-
вым.
Коммуна стала местом сбора друзей по совместной обще-
ственно-политической работе. Приходили, чтобы поделиться
мнениями о бурно развивающихся событиях, поспорить. Ведь
62
все происходящее было новым, неизведанным. Костя Суханов
тут был для нас главным советчиком, к голосу которого мы,
зеленая молодежь, прислушивались.
В эти часы непринужденного общения председатель ис-
полкома Владивостокского Совета становился заводилой.
Во время одной такой встречи товарищ Игоря, его од-
ноклассник Миша Балышев, при вспышке молнии сделал фото-
снимок. Потом фотографировались во дворе. Мише Балышеву
мы обязаны целым рядом сохранившихся фотографий, кото-
рые перепечатаны в книгах, в том числе снимки арестованных
товарищей в концлагере у Снежной на Первой Речке.
Не могу забыть собраний в Народном доме в конце вес-
ны— начале лета 1918 года. Выступления Кости Суханова по-
могали мне разобраться в правоте большевистских позиций,
приближали меня к партии. И тут, конечно, нельзя не вспом-
нить членов партии с дореволюционным стажем, участников
первой русской революции, прибывших с каторги П. М. Ники-
форова, М. И. Губельмана, вернувшихся из эмиграции Кушнаре-
ва, В. Антонова и других. Это от них, людей с большим рево-
люционным и жизненным опытом, мы приняли эстафету и вош-
ли в ряды борцов революции.
Приходя в исполком на Светланскую (теперь Ленинская,
52), я могла видеть, какую ответственность и какую колоссаль-
ную работу взял на свои молодые плечи председатель испол-
кома Константин Суханов.
Он занимался организацией Красной гвардии. Вместе с Ни-
кифоровым устанавливал рабочий контроль над частными
предприятиями, проводил их национализацию. Все это вызыва-
ло бешеное сопротивление буржуазии, которая пыталась са-
ботировать мероприятия Советской власти.
Особенно сложно было отстаивать независимость исполко-
ма Владивостокского Совета от консульского корпуса, который
недвусмысленно грозил интервенцией. Консульский корпус за-
являл, что признает в качестве власти в городе лишь городскую
думу и земство.
Американский прогрессивный писатель Альберт Рис Виль-
ямс, прибывший в это время из Петрограда во Владивосток, ос-
тавил себе такое впечатление о Суханове (в книге «Очерки рус-
ской революции»): «Обыкновенный пылкий юноша не годился
бы для Владивостока, представлявшего собой в то время поро-
ховой магазин. Благодаря его дипломатическому искусству и
такту ему удавалось не раз вывести Совет из затруднительного
положения. Таким образом, он очутился на самом верху, на
кончике стрелы, пущенной большевистским движением к побе-
63
режью Тихого океана. В 24 года он стал перед задачей, разре-
шение которой требовало всей мудрости старого дипломата».
Константин Суханов сам непосредственно занялся создани-
ем крупного красногвардейского отряда, когда потребовалось
оказать военную помощь Лазо в борьбе с бандами атамана
Семенова в Забайкалье. Командиром отряда был назначен
В. А. Бородавкин, комиссаром — М. И. Губельман. На привок-
зальной площади состоялся митинг, где Константин Суханов вы-
ступил с напутственным словом. Он призвал красногвардейцев
не уронить воинскую честь приморцев.
В начале июня 1918 года во время одной из встреч с Кос-
тей он сказал мне, что уезжает на Гродековский фронт. Там,
примерно в 200 километрах от Владивостока, где сейчас посе-
лок Пограничный, скопились банды Орлова и Калмыкова.
5 июня 1918 года произошло первое столкновение отрядов мя-
тежников с красногвардейскими частями. Дальсовнарком объ-
явил Дальний Восток на военном положении. Исполком Влади-
востокского Совета назначил для руководства организацией
борьбы с белыми Революционный штаб из 5 человек под пред-
седательством Суханова.
Костя Суханов приезжал в Гродеково несколько раз, прояв-
ляя заботу об обеспечении отрядов оружием, обмундировани-
ем и продовольствием. На Гродековский фронт приезжал и
американский журналист А. Р. Вильямс. В результате боев
Красной гвардии с белогвардейцами остатки калмыковцев
бежали на территорию Маньчжурии. Наш товарищ Дмитрий
Мельников, входивший в состав штаба Гродековского фронта,
помню, подробно рассказывал нам о событиях на этом фрон-
те и о решительных действиях Константина Суханова.
29 июня 1918 года стало днем трагических событий во Вла-
дивостоке. В Гнилом углу (теперь Луговая) в казармах распо-
ложились чехословацкие войска, ожидая отправки на родину
через Францию. Они стали жертвой провокационной антисо-
ветской агитации Антанты.
Первые эшелоны чехословацких войск прибыли во Владиво-
сток 25 апреля 1918 года. Исполком Владивостокского Совета
оказал им дружественный прием. Чехословацкое командование
заверяло исполком в своей лояльности Советской власти и в
то же время готовило предательский удар в спину.
Утром 29 июня мы стали свидетелями трагических собы-
тий: из Гнилого угла выступили вооруженные чехословаки. Од-
на группа подошла к зданию Совета. Ворвавшись в здание,
чехословаки арестовали почти весь состав исполкома. Под кри-
ки, свист и улюлюканье буржуазных элементов они отвели
64
членов исполкома во 2-ю крепостную гауптвахту в Гнилой угол,
а потом их перевели в концлагерь в Стрелковую падь.
Другой отряд чехословаков окружил штаб крепости у вок-
зала. На втором этаже здания находился наш красный интерна-
циональный отряд. Начался жестокий обстрел здания. Красные
бойцы держались до последнего патрона. Оставшихся в живых
красногвардейцев отвели во двор здания, где сейчас размеща-
ется крайисполком.
Я стала свидетельницей того, как штыками и прикладами
озверевшие солдаты убивали пленных красногвардейцев с кри-
ками: «Мадьяр, собака!» На крыше этого здания стояли пуле-
меты японцев.
В этот день было арестовано до 30 человек руководящего
состава партийных и советских организаций. Во Владивостоке
произошел контрреволюционный переворот. Партийная органи-
зация ушла в подполье.
Арест товарищей, среди которых особенно дороги были мне
В. Сибирцев и К. Суханов, я восприняла как удар в самое серд-
це, как личное несчастье.
Контрреволюционный переворот во Владивостоке послужил
решительным толчком к тому, что я вступила в ряды активных
борцов за Советскую власть. В сентябре 1918 года меня приня-
ли в члены РКП(б).
3. И. Секретарева
В ТЕ ТРАГИЧЕСКИЕ ДНИ...
Я была на своем рабочем месте в редакции газеты «Кресть-
янин и рабочий» (в мезонине дома, где помещался Совет), ког-
да раздался дробный грохот кованых солдатских сапог по ас-
фальту, стук прикладов в парадную дверь. В окно я увидела,
как вооруженные чехи окружили Совет и ворвались в здание.
Это грозовое утро 29 июня положило начало новому этапу
в истории Приморья — борьбе за восстановление свергнутой
интервентами Советской власти.
Исполком не принял предъявленный чехами ультиматум о
немедленном разоружении находящихся в городе воинских ча-
стей и о сложении своих полномочий. Надо было оттянуть вре-
мя, чтобы советские войска успели уйти из города неразору-
женными, и Константин Суханов отправился в чешский штаб
требовать у генерала Гирсы объяснений.
Оказавшись внизу вместе с арестованными в здании Совета
товарищами, я увидела Суханова шагавшим в сопровождении
3 За советский Дальний Восток
65
случайно задержавшегося во Владивостоке члена Дальсовнар-
кома М. И. Губельмана. С высоко поднятой головой, твердым,
решительным шагом прошел он через вестибюль и скрылся за
парадной дверью, плотно закрытой и охраняемой чехами. Ни-
каких признаков беспокойства, растерянности или подавленно-
сти в председателе исполкома я в этот момент не заметила.
Внешность Константина не отличалась выразительностью.
Приземист, сутуловатый, правое плечо чуть спущено — резуль-
тат сломанной в детстве ключицы; руки в карманах брюк, тем-
но-синяя или черная сатиновая косоворотка и видавшая виды
студенческая тужурка с выцветшими от времени голубыми
лацканами, крупноватая не по росту голова, темно-русые гус-
тые волосы, причесаны на косой ряд; лихо надетая, помятая
студенческая фуражка с выбеленным на солнце голубым уни-
верситетским околышем. Таким я знала Костю Суханова еще
с осени 1913 года, таким он выглядел и теперь на своем высо-
ком посту.
Несмотря на непрезентабельную внешность, Костя Суханов
обладал огромной притягательной силой. Он был человеком
необъятного интеллекта, жизнелюбивым и деятельным. На ску-
ластом с правильными чертами лице обращали внимание рас-
положенные под навесом широких густых бровей темно-синие
лучистые, живые глаза, делающие его наружность привлека-
тельной, надолго запоминающейся. Правда, не всякий мог вы-
держать прямой, гневный взгляд сухановских глаз. Особенно
избегали его в чем-нибудь провинившиеся товарищи.
Обаятельность Кости Суханова была исключительной. При-
влекала его беззаветная, самоотверженная преданность рево-
люции, несокрушимый оптимизм, вера в победу рабочего клас-
са, простота в обращении с людьми, доступность для всех, кто
приходил к нему по личному, общественному или государствен-
ному делу, внимание к человеку.
Его не только уважали, но и любили.
Еще в дореволюционном подполье его, страстного пропа-
гандиста большевистских идей, любовно звали Костей.
Из чешского штаба Суханов в Совет не вернулся. Его аре-
стовали и отправили в Гнилой угол за решетку гауптвахты, куда
затем поместили всех остальных задержанных в Совете ответ-
ственных работников. А спустя несколько дней перевели на
Первую Речку и превратили в узников концлагеря, разместив-
шегося в казармах одного из бывших крепостных полков.
Не помню точно, кому из членов Центрального бюро проф-
союзов (возможно, Раеву) пришла в голову дерзкая мысль —
под угрозой всеобщей городской забастовки потребовать от
66
чешского штаба освобождения Кости Суханова для участия в
похоронах жертв белочешского мятежа.
Советская власть во Владивостоке была свергнута, но ра-
бочий класс не был побежден. Интервенты это чувствовали.
Перед такой грозной силой чешский штаб не устоял.
На время похорон Суханов вместе с Губельманом были вы-
пущены под честное слово на траурный митинг, и владивосток-
цы не только увидели, но и услышали своего любимца.
4 июля, когда владивостокцы провожали в последний путь
своих товарищей, героически погибших в неравном бою с мя-
тежниками, стояла чудесная ясная погода. Грозно выглядела в
этот день мощная 30-тысячная демонстрация трудящихся, за-
полнивших вокзальную площадь и прилегающие к ней улицы.
Я находилась у самого вокзала. Здесь вблизи приготовлен-
ной вместо трибуны трамвайной аварийной машины с вышкой
в кольце из венков и цветов стояли на земле красные гробы
с убитыми товарищами, а вокруг тысячи людей с развевающи-
мися красными флагами и транспарантами с революционными
лозунгами. Белыми пятнами выделялись среди демонстрантов
безоружные матросы Сибирского флотского экипажа — их бы-
ло много.
Вдруг притихшее в скорби людское море заволновалось,
зашумело. Взоры всех устремились в сторону машины, подни-
мавшейся в гору по Алеутской улице. Демонстранты как по
велению волшебной палочки раскололись, образовав посереди-
не улицы коридор, окаймленный белыми полосами ставших в
один ряд матросов. По этому коридору шла открытая машина
с Костей Сухановым и М. И. Губельманом. Вражеского конвоя
не было, их охраняли, стоя на подножках машины, безоружные
матросы, среди которых мне запомнились богатырские фигуры
Юсупова и Губанова.
Восторг демонстрантов вылился в сплошной гул. На руках
матросы подняли Костю на трибуну. Площадь сразу замерла.
Так велик был его авторитет и вера в могучую силу суханов-
ского слова.
Речи Кости Суханова дышали революционной страстностью,
убежденностью, оптимизмом. Он умел завоевывать сердца и
умы слушателей, поднимать и сплачивать массы на борьбу за
правое дело.
Особенно горячо, с твердой уверенностью в силу рабочего
класса и неизбежность победы его в борьбе за восстановление
Советской власти, звучало это последнее публичное выступле-
ние Суханова.
Я и другие работники газет «Красное знамя», «Крестьянин
3*
67
и рабочий», присутствовавшие на похоронах, были так взволно-
ваны появлением Суханова и его потрясающей силы речью, что
не записали ее. И только потом мы попытались с возможной
полнотой и точностью коллективно воспроизвести ее на стра-
ницах «Красного знамени». В такой редакции она и вошла в ис-
торию борьбы за власть Советов на Дальнем Востоке. Речь
Кости Суханова была воспринята нами, слышавшими его, как
клятва верности Советам и как вера в непобедимость Совет-
ской власти:
«...Мы задавлены, но не разбиты. Мы сплотимся и победим.
Здесь перед зданием штаба крепости, где были убиты наши
товарищи, мы клянемся под красными знаменами, развеваю-
щимися над нами, что Советы, за которые они умерли, будут
для нас тем, во имя чего мы будем жить и, если понадобится,
умрем.
С сегодняшнего дня целью наших стремлений, во имя кото-
рых мы жертвуем всем, должно быть восстановление Совета.
Для этой цели мы будем сражаться всеми средствами...
Клянемся перед нашими павшими товарищами, что мы, не-
смотря на предательство эсеров и меньшевиков, несмотря на
иностранные штыки и броненосцы с наведенными на нас пуш-
ками, не прекратим борьбу и будем бороться до тех пор, пока
Советская власть не восторжествует. Да здравствует Совет!»
Многотысячная толпа взорвалась громом возгласов: «кля-
немся», «клянемся», «клянемся».
Потрясающую силу имело это сухановское выступление.
В нем и программа действий и боевой заряд на долгие труд-
ные годы борьбы с иностранными и отечественными врагами
Советской власти.
После похорон в той же открытой машине, с той же охра-
ной из безоружных матросов Константина Суханова и М. И. Гу-
бельмана отвезли обратно в концлагерь. Какой нелепостью вы-
глядит теперь этот факт!
В день чешского мятежа, как только затих бой у штаба
крепости и по Светланке провели толпу арестованных красно-
гвардейцев— участников этого героического сражения за
власть Советов, возник Владивостокский Рабочий Красный Крест
и немедленно приступил к своим первостепенным обязанно-
стям — помощи арестованным товарищам, находящимся в конц-
лагере и городской тюрьме. Через выбранных старост шли пе-
редачи с продуктами, обувью, одеждой, книгами, газетами, теп-
лыми вещами.
Одновременно через Рабочий Красный Крест установилась
двухсторонняя шифрованная переписка между подпольным
68
Владивостокским городским партийным комитетом и членами
его, находящимися в концлагере или тюрьме. В шифровках за
решетку поступал информационный материал, а обратно на
волю — различные советы, указания или авторитетные полити-
ческие директивы. Установилась практика, когда решения пар-
тийного горкома складывались с учетом мнений товарищей, за-
ключенных в тюрьме или концлагере. В концлагере коллекти-
вом бывших партийно-советских деятелей руководил Суханов.
Через него, хотя он и не был старостой, шла шифрованная
связь. Все знали — если в передаче через старосту есть что-
нибудь, адресованное персонально Косте Суханову, значит, в
передаче надо искать шифровку.
Случались на этой почве и курьезы. Однажды зашифрован-
ную на папиросной бумаге горкомовскую информацию, адре-
сованную Суханову, я спрятала в мундштуке и, обернув его в
станиоль, утопила в баночке с густым малиновым вареньем.
Случилось так, что неосведомленной о секрете краснокрестов-
ской сестре пришлось угостить этим вареньем коменданта
концлагеря. Капитан Сметана был деликатен — угостился, не
залезая ложкой в глубину банки. Все обошлось благополучно.
Шифровка попала к Косте Суханову, побывав в руках самого
коменданта.
Большую роль в политической жизни Владивостока сыграли
получаемые тогда через Костю Суханова руководящие советы
по тактике большевиков при выборах в городскую думу. Това-
рищи рекомендовали обеспечить активное участие трудящихся
в этих выборах. Победа рабочего класса была налицо — список
№ 17 Центрального бюро профсоюзов собрал больше голо-
сов, чем все остальные вместе взятые.
Совет товарищей из-за решетки бойкотировать вторичный
тур выборов, после их кассации, также привел к победе рабо-
чего класса. Рабочие не позволили оппортунистам, сторонни-
кам контрреволюционного правительства автономной Сибири,
опереться на могучие плечи трудящихся масс.
Даже в условиях концлагеря товарищи, воодушевленные
несокрушимым оптимизмом Суханова, вносили свою лепту в
дело борьбы с врагами Советской власти. Большую пропаганди-
стскую силу имели полученные из-за решетки статьи для боль-
шевистского «Красного знамени». Были среди них и лично су-
хановские.
Правда, после цензурной обработки в чешском штабе от
многих статей оставались только заголовки и подписи авторов.
Но сами белые пятна в газете говорили о многом. Они подни-
мали дух, звали на борьбу. Костя Суханов держал свое слово
69
бороться. И находясь за решеткой, он продолжал сражаться за
Советы всеми возможными средствами...
Роясь в архивных материалах, я обнаружила, что речь Кос-
ти Суханова на похоронах была не последней. Незадолго до
своей гибели он еще раз выступил с такими же горячими при-
зывами. Правда, на этот раз ему внимали десятка два товари-
щей по революционной борьбе в тесной камере концлагеря.
Это была действительно последняя речь Кости Суханова.
Об этом в 1920 году на страницах «Красного знамени» по-
ведал доктор Гинстон, сидевший в то время в одной камере с
Костей Сухановым. Вот выдержка из его воспоминаний:
«...Офицерский домик 10-го полка превращен в тюрьму. Ок-
на и двери часто переплетены колючей проволокой. Неболь-
шой дворик возле дома, окруженный также колючей проволо-
кой, производит впечатление волчьей ямы. Чешские часовые
внутри двора зорко следят за «колючим» домиком, а японские
часовые расположены по углам, на пригорках. Они, как кор-
шуны, готовы во всякую минуту броситься на свою жертву.
Жизнь в домике монотонна. Но вот получены сведения о
начавшейся революции в Германии. В Берлине, Лейпциге и дру-
гих местах организованы Советы рабочих и солдатских депута-
тов.
Все и вся в «колючем» домике пришло в движение. В уз-
кой комнатке с двухэтажными нарами собрались бывшие совет-
ские работники.
...Узники «колючего» домика почувствовали, что там далеко,
на крайнем западе, люди, объятые теми же идеалами и теми
же чаяниями, двинулись по тем же тернистым путям к светло-
му будущему.
Послышался голос Кости Суханова, в нем звучала уверен-
ность, твердость. Маленький, невзрачный, он вдруг превратил-
ся в огромного колосса. Глубокие глаза горели бесконечной
верой в торжество поставленных задач, и вместе с тем они
были полны решимости. Рисуя революцию, Костя всем своим
существом переживал все моменты этого великого мирового
события. Германскую революцию Костя сравнивал с восходя-
щим солнцем, лучи которого освещали, согревали, обнадежи-
вали весь мир...
С горящими глазами, с пылающим сердцем Костя Суханов
призывал товарищей оставаться на своем посту, и казалось, что
его слова прорывались через стену и невидимые летели ко
всему трудовому человечеству, призывая его сплотиться вокруг
истинной правды и дружным порывом покончить раз и навсегда
с вековым гнетом.
70
Это были последние слова борца-товарища, истинного бор-
ца с горячим сердцем и бесконечно чуткой душой.
Через неделю Костя Суханов был предательски убит...»
Никогда не забудется гибель председателя Владивостокско-
го Совета рабочих и солдатских депутатов, «оказавшегося на
самой оконечности стрелы, направленной большевистским дви-
жением в сторону Тихого океана и азиатских стран». Так образ-
но определил известный американский публицист А. Р. Виль-
ямс в своей книге «Через русскую революцию» роль Кости Су-
ханова, еще не зная о его трагической гибели.
Я случайно, одной из первых (первым, говорят, был возчик,
доставлявший в концлагерь хлеб) узнала об этом варварском
злодеянии, совершенном 18 ноября 1918 года. Как раз в это
холодное, сырое утро подошла моя очередь отнести в конц-
лагерь обычную краснокрестовскую передачу для политзаклю-
ченных.
Глинистая, чуть подмерзшая за ночь дорога в долине Пер-
вой Речки была уже размята колесами. На подошвы налипала
грязь, ноги скользили, и я, еще не доходя до концлагеря,
свернула на тропу, которая, прячась в кустах, вилась чуть по-
выше дороги. Иней лежал еще на земле и сыпался с посереб-
ренных морозом деревьев. Задумавшись, я шла с опущенной
головой и вскоре наткнулась на место, где растоптанный нога-
ми иней растаял. На этом оголенном пятачке земли я сначала
увидела кровавые пятна. Помнится, это место было чуть ли не
на территории концлагеря, где дороги со стороны Минного
городка и от станции Первая Речка уже сходились в одну.
Сердце вздрогнуло, сжалось и замерло. Предчувствие большой
беды сковало и дыхание и движение. Кругом было безлюдно,
тихо. Даже в концлагере я не заметила обычной суеты и раз-
ноязыкого гомона японских и чехословацких солдат из охраны,
австрийских, венгерских и немецких военнопленных и наших, не
унывавших за решеткой, владивостокских большевиков.
Обычно, оставив передачу для просмотра в комендантской,
мы, краснокрестовские сестры, с удостоверениями от чешского
штаба имели право повидаться с заключенными через колю-
чую проволоку, перекинуться парой-другой слов. Однажды я с
фотолюбителем М. Балышевым была даже пропущена во двор,
за колючую проволоку. Полученные таким путем фотографии
позже стали прекрасным материалом, оказавшим большевикам
добрую услугу на выборах в городскую думу.
Но в это ноябрьское утро все было иначе. Многочисленная
наружная охрана не подпустила меня к проволоке. Я видела
взволнованно сновавших по двору узников, среди которых не
71
было Кости Суханова и Дмитрия Мельникова. Товарищи что-то
кричали, но слов я не могла разобрать.
Яростно жестикулируя, указывали на северо-запад, где на-
ходились еще не превращенные в тюрьму казармы.
На мой вопрос, что случилось, комендант концлагеря ка-
питан Вылк сказал, что при попытке к бегству во время пере-
вода из лагеря в городскую тюрьму убиты Суханов и Мельни-
ков. И тогда я поняла: убитых надо искать где-то на территории
концлагеря.
И вскоре в одном из каменных одноэтажных зданий —
бывшей полковой церкви я действительно обнаружила трупы
убитых. Лежали они на цементном полу небольшой комнаты
рядом с заброшенным церковным залом. Оба были сражены
выстрелами в голову на близком расстоянии. Д. Мельников
лежал ничком, с размозженным черепом. А рядом с ним навз-
ничь — Костя Суханов в своей зимней тужурке из жесткого ме-
ха. Жутко было смотреть на его изуродованное выстрелом, си-
не-лиловое от кровоподтеков лицо. Пуля, сразившая его, вы-
шла через левый глаз, и вместо него зияла черная яма, запол-
ненная запекшейся кровью. Правый глаз был плотно закрыт
отекшими веками.
Страшны были для палачей сухановские глаза — ласковые
и добрые для друзей, холодные, суровые и гневные для вра-
гов,— и они предпочли убить его в затылок.
Я не судебный эксперт, но думаю, что не ошибусь, если
скажу — убиты они были из револьвера, а не из винтовок, уби-
ты в затылок в упор, а не на расстоянии.
Тот факт, что переводили их на рассвете, без лишних сви-
детелей, что вели их тропой, а не проезжей дорогой, дает все
основания говорить о преднамеренном злодействе.
Публичные гражданские похороны не разрешили. Отец
Кости Суханова взял на себя заботу по похоронам своего
младшего непокорного сына-большевика, с которым он даже
не мог жить под общей кровлей. Что думал он, вручая мне три
пропуска из 20, полученных им от чехов для родных и родст-
венников, со словами — «а это для Костиных товарищей». По
этим пропускам на похоронах были от горкома близкие Кости-
ны друзья — Зоя Станкова и я, от Центрального бюро проф-
союзов — первореченский машинист Кислинский.
Тесно и душно было в той комнатушке, где я впервые уви-
дела трупы в день убийства. Шла церковная панихида, слыша-
лись слова молитв и рыдания убитых горем родных. Потом
окрашенные охрой гробы заколотили и поставили на зеленую
военную трехтонку с открытым задним бортом.
72
Возглавлял процессию простоволосый священник, окуривав-
ший покойников дымом ладана. Рядом с ним шел отец Кости
Суханова, согнувшийся от переполнявших его горестных чувств.
За ними следовали убитые горем родные. И где-то в конце
процессии шли мы — две Зои — с огромными охапками послед-
них осенних хризантем...
Вся эта крохотная процессия была заключена в плотное
каре вооруженных чешских солдат, которые размеренным,
медленным шагом, не нарушая своего построения, сопровожда-
ли ее до старого солдатского кладбища, располагавшегося на
каменистой вершине горы за концлагерем.
В самый момент опускания гробов в могилы на гору
вскачь въехала извозчичья пролетка. В ней во весь <.вой высо-
ченный рост стоял Кислинский с огромным венком «Любимому
Косте Суханову и Д. Мельникову от трудящихся».
Широкие кумачовые полотнища, прикрепленные к венку
вместо лент, развеваемые ветром, полыхали как пламя. Прошло
несколько минут, и они покрыли небольшие могильные холми-
ки из камней и цветов.
Весной 1920 года мне довелось вместе с председателем
Реввоенсовета Сергеем Лазо на машине объезжать крепостные
высоты, разрушенные японцами. Я показала ему одиноко беле-
ющие на горе кресты, и тогда он, склонив голову, молча посто-
ял около могил. А немного спустя, накануне японского выступ-
ления в своей последней речи добрым словом вспомнил Костю
Суханова.
Только после окончательной победы Советской власти прах
славных большевиков с почестями был бережно перенесен р.
город и захоронен на самом видном месте, у памятника Не-
вельскому. Над ним сейчас высится памятник-надгробие
К. А. Суханову и другим борцам за власть Советов на Дальнем
Востоке.
Н. К. Ильюхов
ТОВАРИЩ ФЕДОР
В один из знойных майских дней 1919 года во Фроловку,
где тогда размещался Военно-революционный штаб Ольгинско-
го уезда, прибыла пешком группа товарищей — посланцев под-
польного обкома партии из Владивостока. В их числе были Сер-
гей Лазо, Моисей Губельман, Григорий Раев, Иосиф Певзнер,
Виктор Владивостоков, Петр Боборыкин, Михаил и Владимир
Поповы и человек пять рабочих из Владивостока. Вид у товари-
73
щей был такой, что даже у нас, партизан, он вызывал улыбки.
Кто-то назвал их «пещерными братьями»: заросшие, в затрапез-
ной одежде, они и на самом деле походили на пещерных лю-
дей.
Среди этих товарищей выделялся высокий красивый человек
статного сложения. Не только усталость, но и щедрая седина
делали его старше тридцати лет. Только по юношески живым
глазам и обаятельной улыбке можно было догадаться о его
возрасте. Держался он как-то в тени, и легко было заметить
его застенчивость. Знакомясь с нами, он назвал себя Федором.
Потом мы узнали, что это партийная кличка Федора Васильеви-
ча Шумятского.
На первом заседании Военно-революционного штаба, про-
водившем в просторной классной комнате школы, Федор из-
брал самый отдаленный угол. Сидел он там все время молча.
Оживленные голоса ораторов как будто проходили мимо него.
На самом деле он все время оставался в напряжении и весь
был поглощен происходившим. Федор знакомился с новой
для него обстановкой партизанской войны, бытом партизан.
Временами он делал записи в своей видавшей виды записной
книжечке.
В конце заседания распределяли прибывших товарищей по
местам их новой работы. Лазо назначался командующим пар-
тизанскими отрядами Ольгинского уезда. Певзнера посылали
в Спасский район для организации там восстания. Позднее к
Певзнеру был послан и Саша Фадеев. В романе «Разгром»
именно Певзнер послужил для него прообразом Левинсона.
Григорий Раев был командирован в Анучино для подготовки
областного повстанческого съезда. Туда же был направлен и
Федор. Перед его отъездом я спросил Федора, где и когда он
получил ранение. Левая рука его была изуродована и стала
короче правой. Оказалось, что Федор участвовал в подавлении
вооруженного мятежа юнкеров, пытавшихся свергнуть Совет-
скую власть в Иркутске в декабре 1917 года; тогда он состоял
в рядах Красной гвардии.
За время многолетней дружбы я узнал много о жизни это-
го удивительного человека. В его судьбе ярко отразился путь
большевика ленинской формации. Федор был представителем
наиболее просвещенной части пролетариата России. Это были
люди, ставшие подлинными носителями чести и совести угне-
тенных масс своего народа.
Родился Федор в 1887 году на Смоленщине, семья его пе-
реехала в Сибирь, когда Федор был еще грудным ребенком.
После окончания двухклассной школы в Новониколаевске (те-
74
перешнем Новосибирске) Федор поступил в Томское железно-
дорожное училище и там в свои семнадцать лет вступил в пар-
тию большевиков. По окончании училища партия посылает его
на станцию Иланскую для организации партийной группы. Там
он ведет работу не только среди рабочих железной дороги,
но и среди солдат, возвращавшихся с русско-японской войны.
Шел бурный 1905 год. Россия вступила в пору революционного
подъема. Революция не обошла и далекую сибирскую желез-
нодорожную станцию Иланскую. Под влиянием партийной орга-
низации и при непосредственном участии молодого слесаря
Федора Шумятского здесь создается Совет рабочих депутатов.
В это бурное грозовое время Федор Шумятский, слесарь-боль-
шевик, был в рабочем строю: он призывал людей труда к ак-
тивным действиям, к борьбе за правое рабочее дело.
Однако царизм в ту пору все же нашел еще в себе силы
для подавления революции. В октябре 1906 года на Иланской
оказались воинские части из карательной экспедиции царского
сатрапа Меллера-Закомельского. Совет рабочих депутатов был
ими разгромлен, а его члены арестованы и направлены в го-
род Канск. Федор был схвачен и посажен в тюрьму, а затем со-
слан в отдаленные места, но и там не прекращал революцион-
ную работу. Снова арест, снова ссылка — на этот раз в дале-
кий Нарымский край. Здесь Федор познакомился с видными
деятелями партии и вошел в их организацию. Здесь, собствен-
но, и определились его черты профессионального революцио-
нера, профессионального деятеля партии.
В марте 1906 года молодой рабочий бежал из ссылки, во-
шел в ряды партийной организации Томска, но вскоре, опаса-
ясь царских ищеек, вынужден был выехать в Красноярск. Здесь
в феврале 1908 года его арестовывают и высылают в Туруханск,
а затем на Ангару, в деревню Чадобец Пинчугской волости. Фе-
дор завязывает связи с другими ссыльными, организует библио-
теку, ведет революционную работу среди населения. Здесь он
находит и личное счастье. В Чадобцах ссыльная девушка Клаша
становится другом и спутницей жизни пролетария-революцио-
нера.
После отбытия ссылки на Ангаре Федор недолго оставался
на свободе. В феврале 1910 года он вновь арестован, посажен
в Красноярскую тюрьму, откуда его направляют в самые дале-
кие места Туруханского севера, где он пробыл более двух лет.
В 1912 году Федора призывают в ряды царской армии.
Здесь открывается для него новое поле революционной дея-
тельности. После тюрем и ссылок он пришел в царскую армию
закаленным и опытным партийным деятелем, обогащенным
75
опытом создания Советов в бурный 1905 год. Как специали-
ста-слесаря его назначают в мастерскую по ремонту автомо-
билей в крепостном гарнизоне Владивостока. Здесь вскоре он
входит в ряды партийной организации, созданной солдатом-
большевиком Александром Ворониным. Федор становится ак-
тивным пропагандистом идей Ленина среди солдатских масс
гарнизона.
С началом первой империалистической войны Федор и его
товарищи по партии ведут агитацию против разбойничьей вой-
ны, за претворение в жизнь идей Ленина о превращении импе-
риалистической войны в войну гражданскую. Федор остается
непреклонным «пораженцем» и ведет борьбу против преда-
тельства меньшевиков и эсеров.
С первых дней Февральской революции Федора Шумятско-
то избирают во Владивостокский Совет, он становится замести-
телем председателя военной комиссии Совета, ведет работу по
организации Красной гвардии.
В сентябре 1917 года из Владивостока его делегируют в Ир-
кутск на съезд Советов Сибири, там избирают в состав членов
исполнительного комитета Советов Сибири и членом президиу-
ма исполкома. К этому времени Федору исполнилось тридцать
лет, за его плечами тринадцатилетний опыт подпольной партий-
ной работы, тюрьмы и ссылки. Исполком Советов Сибири
(Центросибирь) назначает Федора на военную работу. Он ста-
новится одним из видных организаторов Красной гвардии и
вскоре оказывается в числе тех, кто с оружием в руках подав-
лял контрреволюционный мятеж юнкеров в Иркутске в декаб-
ре 1917 года. После мятежа белочехов и свержения ими вла-
сти Советов летом 1918 года Федору пришлось долго скры-
ваться от белогвардейских ищеек, пока он не оказался вместе
с Лазо, Губельманом, Раевым и другими товарищами в «таеж-
ном дворце», вблизи Владивостока.
Оказавшись в стане партизанских войск, Федор до середины
1919 года работает в штабе партизан в Анучино. Затем обком
партии вновь вызывает его во Владивосток для подпольной ра-
боты в городе. Здесь он вместе с В. П. Шишкиным снабжал
партизан оружием, продовольствием, помогал отправлять ра-
бочих города в партизанские отряды. И всюду проявляет неуто-
мимую энергию и отвагу подпольщика-революционера.
По окончании гражданской войны на Дальнем Востоке Фе-
дор переезжает в Москву, долгое время работает прокурором
Московской области. В 1930 году его избирают секретарем
Ивано-Вознесенского обкома партии. С конца 1934 года Фе-
дор Васильевич — член коллегии Верховного Суда СССР. С вес-
76
ны 1936 года он становится председателем Верховного Суда
УССР. В 1938 году его не стало.
После гражданской войны мне часто приходилось встре-
чаться с Шумятским. До конца своих дней он неизменно оста-
вался тем товарищем Федором, которого все знали и в партий-
ном подполье, и в рядах партизан в боевые годы гражданской
войны. С годами расширялись его кругозор, опыт и знания. Он
шел в гору вместе со всем нашим народом, со всей партией,
стал видным государственным деятелем Советской страны. Но
по-прежнему оставался простым и удивительно обаятельным
человеком. Таким и остался навсегда в памяти людей, близко
его знавших.
А. Н. Геласимова
КОМАНДИР КРАСНОЙ ГВАРДИИ
Потомственный рабочий, член КПСС с 1909 года Владимир
Александрович Бородавкин был одним из видных руководящих
партийных, советских и военных работников Дальнего Востока
периода борьбы за власть Советов. С юных лет начал он рабо-
тать на заводе в Вятской губернии (ныне Кировская область).
В 1906 году, в шестнадцать лет, за революционную деятель-
ность вынужден был покинуть родные края и переехать к
своему старшему брату Александру во Владивосток. Здесь
устраивается токарем в портовых мастерских, выполняет раз-
личные поручения большевиков, участвует в демонстрациях.
Но и здесь его политическая активность не остается неза-
меченной. По требованию жандармов Бородавкину пришлось
уехать из Владивостока. Он останавливается в Никольске-Уссу-
рийском, устраивается токарем в железнодорожных мастер-
ских. Здесь вступает в партию большевиков, ведет агитацион-
ную работу среди рабочих и солдат.
В декабре 1911 года его призывают в царскую армию, на-
правляют в 4-й Владивостокский крепостной полк, а после нача-
ла войны вместе с другими солдатами, имеющими рабочие
специальности, командируют в Петроград, на Путиловский за-
вод.
3 апреля 1917 года Путиловский красногвардейский отряд
под командованием Бородавкина нес охрану у Финляндского
вокзала во время приезда в Петроград В. И. Ленина.
Вскоре он возвращается в свой 4-й Владивостокский крепо-
стной полк. Здесь его избирают председателем ротного, затем
полкового комитета.
77
После победы Октябрьской революции Владимир Александ-
рович стал одним из военных комиссаров инженерного управ-
ления крепости. В начале апреля 1918 года он представлял сол-
дат крепости на Приморском областном крестьянском съезде,
был заместителем председателя этого съезда. А во второй по-
ловине апреля Дальсовнаркомом назначен командиром свод-
ного Дальневосточного отряда Красной гвардии в тысячу бой-
цов, направляемого в помощь Сергею Лазо на Забайкальский
фронт против атамана Семенова. Комиссаром отряда был ста-
рый большевик Губельман, заведующим снабжением и казначе-
ем Калнин, начальником штаба Радыгин и начальником артил-
лерии Шрейбер. Дальневосточный социалистический отряд
Красной гвардии оказал большую помощь забайкальцам б раз-
громе банды Семенова.
Вечером 7 июня 1918 года Хабаровск торжественно встре-
чал первый эшелон этого отряда, вернувшийся с фронта. Го-
род и вокзал были украшены красными флагами. На вокзал
прибыли члены Дальсовнаркома, исполкома городского Совета.
Поезд, украшенный зеленью, подошел к перрону вокзала.
У входа штабного вагона развевалось красное знамя. Из всех
окон и дверей высовывались радостные лица революционных
бойцов. Командир отряда Володя Бородавкин на ходу соско-
чил с площадки вагона и, прихрамывая, направился к председа-
телю Дальсовнаркома. Они обнялись и расцеловались. Бойцы
построились на перроне. Краснощеков обратился к ним с при-
ветствием. Потом отряд с оркестром и встречавшими двинул-
ся к Дальсовнаркому. В пути присоединялись все новые люди.
Шествие вылилось в яркую демонстрацию защитников Советов.
У здания Дальсовнаркома состоялся митинг.
О боевых делах отряда и его торжественной встрече бюро
печати подготовило специальный бюллетень.
О подвигах боевых товарищей в разгроме семеновских
банд рассказал на митинге сам командир отряда.
— Остатки семеновцев мы загнали обратно в Маньчжу-
рию,— закончил с гордостью Бородавкин.
...Лето 1918 года было неспокойным.
Другой атаман, Калмыков, с частью семеновцев двинулся
из Маньчжурии в направлении станции Пограничной. Образо-
вался Гродековский фронт. Дальсовнарком объявил край на
военном положении. Посланные красногвардейские отряды
вместе с революционными уссурийскими казаками под руко-
водством Гавриила Шевченко остановили наступление калмы-
ковцев.
29 июня 1918 года во Владивостоке начался мятеж белоче-
78
хов. Захватив Владивосток, мятежники направились в сторону
Хабаровска.
Образовался Уссурийский фронт.
Дальсовнарком призвал трудящихся Дальнего Востока на
защиту Советов и родного края. Рабочие, крестьяне и уссурий-
ские казаки живо откликнулись на этот призыв. В короткий
срок на этом участке были сосредоточены отряды Красной
гвардии численностью до 14 тысяч бойцов.
Одновременно были приняты меры по защите тыла, охра-
не Уссурийской и Амурской железной дороги и пароходного
сообщения по рекам Уссури и Амуру. Штаб фронта направил
В. А. Бородавкина в Амурскую область.
7 августа 1918 года он неожиданно появился в бюро печати
Дальсовнаркома.
— Будем знакомы,— произнес он, подавая мне руку. Рука
у него большая, сильная.
— Я вас видела на вокзале, когда вы возвращались с За-
байкальского фронта.
— А теперь я с Уссурийского еду на Амурский,— ответил
Бородавкин,— мне нужна информация по Амуру.
Я подала Бородавкину бюллетень, подготовленный для ве-
черней передачи по телеграфу.
Бородавкин читал, напряженно морща лоб, порой у него
сдвигались брови, губы чуть кривились, некоторые слова он
произносил вслух по складам. «Два-три класса кончил, не боль-
ше»,— подумала я.
В бюллетене мы сообщали:
«В Америке, как гласят телеграммы Рейтер, идут военные
приготовления. «Благородная» Америка с ее «знаменосцем ми-
ра» — президентом Вильсоном прикладывает руку к японско-
му грабежу. В кругах американской буржуазии стало преобла-
дать мнение о необходимости предоставить Японии свободу
действий против революции в России».
Бородавкин прочитал телеграмму, выругался:
— Гады!—И продолжал читать: «В Чите на собрании желез-
нодорожных рабочих и служащих принята резолюция протеста
против высадки иностранных десантов на Дальнем Востоке».
— Хорошая резолюция! Там в Забайкалье народ — что на-
до! А вот это, кажется, по Амурской области.— И начал читать
вслух.
В бюллетене сообщалось, что' по всей линии Амурской же-
лезной дороги распространяются антисоветские воззвания про-
тив мобилизации крестьян и рабочих для борьбы с чехословац-
кой авантюрой.
79
Я показала Бородавкину материалы о шпагатном, кулацком
бунте в амурской деревне и о Песчано-Озерском контррево-
люционном гнезде.
— А вы знаете, меня посылают организовать охрану Амур-
ской железной дороги. Я отказывался, но меня убедили. А те-
перь, почитав ваши материалы, вижу, что не зря посылают...
На заседании Дальсовнаркома в тот же вечер обсуждался
вопрос о таможнях и корчемной страже, о контрабандном
спирте, о пьянстве в деревнях и казачьих станицах.
Бородавкин записал в тетради: «Сразу побывать в крупных
пунктах на границе, проверить состав отрядов, проинструктиро-
вать их».
— На фронте я думал, что самое важное — бить покрепче
врага, а тут — смотрю, за что ни возьмись — все важно! — по-
делился он со мной.
В. А. Бородавкин с успехом выполнил и это боевое зада-
ние. Отряд «Защита Октябрьской революции» под его коман-
дованием обеспечил охрану Амурской железной дороги, судо-
ходства на Амуре, безопасное продвижение эшелонов красных
войск с Уссурийского фронта, разгромил контрреволюционные
банды в станицах Иннокентьевской и Поярковской, не допустил
порчи полотна железной дороги, взрыва мостов и туннелей.
...С Бородавкиным мы вновь встретились в начале сентября
1918 года в поезде на Амурской железной дороге, в котором
возвращались делегаты чрезвычайного пятого краевого съез-
да Советов. Он явился в поезд, чтобы встретиться с председа-
телем Амурского Совнаркома Мухиным, доложить об обста-
новке в области, договориться о дальнейших задачах его отря-
да, а самое главное — об организации большевистского под-
полья, если область будет занята врагом. Проходили уже по-
следние эшелоны с красными войсками Уссурийского фронта,
Дальсовнарком переезжал из Хабаровска в города Свободный
и Зею, велась подготовка нового рубежа обороны.
Группа работников Дальсовнаркома и краевого штаба, в
том числе и я, ехала в этом поезде в город Свободный для
организации там советской работы.
...В. А. Бородавкин со своим отрядом продолжал охранять
железную дорогу, организовывать большевистские нелегаль-
ные пункты по линии дороги. В районе станции Бочкарево он
перед приходом оккупантов распустил свой отряд, оставив бой-
цам асе оружие А сам в середине сентября 1918 года перешел
на нелегальное положение, стал Медведевым Иваном Петро-
вичем. Вместе с ним находились жена и соратница Прасковья
Сергеевна Медведева и двухлетний сын Володя.
80
В период оккупации Дальневосточного края войсками Япо-
нии, США и других стран Володя и Паша Бородавкины под
руководством большевистской организации Амурской области,
возглавлял которую Ф. Н. Мухин, активно участвовали в боль-
шевистском подполье и партизанской войне трудящихся обла-
сти.
О развернувшейся борьбе с оккупантами Владимир Алек-
сандрович ярко рассказывал, когда мы с ним вновь встрети-
лись з августе 1920 года в Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ) в пе-
риод Дальневосточной республики.
...Уже в январе 1919 года заполыхало массовое народное,
так называемое мухинское, восстание трудящихся Амурской об-
ласти. Руководил им подпольный Амурский обком большеви-
ков. Но силы были неравными. Восстание японцы подавили.
А сам Ф. Н. Мухин и другие партийные работники погибли.
В. А. Бородавкин ушел в подполье. Будучи секретарем Ильин-
ской волостной земской управы, он по заданию обкома пар-
тии восстанавливал партийные связи, собирал революционные
силы, создавал партизанские отряды.
В августе 1919 года В. А. Бородавкин стал членом Главного
штаба партизанских войск Амурской области и «таежного ис-
полкома», командиром партизанского отряда «Пролетарий».
Активные действия партизан вынудили японские войска по-
кинуть Амурскую область. В феврале 1920 года партизанский
отряд «Пролетарий» вступил в Бочкареве. Рабочие депо привя-
зали к последнему вагону эшелона отбывающих японцев мет-
лу и банку с гайками, а на жестяном листе сделали надпись
масляной краской: «Катитесь к такой-то матери...»
В марте 1920 года, когда Амурская область полностью ос-
вободилась от оккупантов, Владимира Александровича назна-
чили начальником политотдела Амурской железной дороги.
В июле 1920 года он председательствовал на первой легальной
Амурской областной партийной конференции РКП(б). А в ав-
густе 9-й Амурский областной съезд трудящихся избрал
В. А. Бородавкина в состав делегации области на объединитель-
ную конференцию Дальневосточной республики (ДВР), До го-
рода Верхнеудинска делегация добиралась с большим трудом,
через Китай и Монголию.
Амурская делегация — Д. С. Шилов, В. А. Бородавкин и
другие защищали на этой конференции ленинскую линию на
создание «буфера» между Советской Россией и Японией.
В феврале — апреле 1921 года Учредительное собрание
ДВР (В. А. Бородавкин являлся старшим товарищем председа-
теля Учредительного собрания, председателем многочисленной
81
крестьянской фракции, состоявшей в большинстве из партизан;
эта фракция вместе с большевистской фракцией поддерживала
ленинскую директиву о «буфере») приняло конституцию, опре-
делившую ДВР по форме буржуазно-демократическим государ-
ством. Учредительное собрание объявило себя народным. Оно
избрало однородное коммунистическое правительство ДВР
(председатель А. М. Краснощеков — председатель Дальбюро
ЦК РКП(б).
После Учредительного собрания Бородавкин вернулся в
Благовещенск, был членом Военного совета области, коман-
дующим войсками НРА Амурского района.
25 октября 1922 года войсками Народно-революционной ар-
мии и партизанами Приморья был освобожден от японских ок-
купантов и белых Владивосток. Весь Дальний Восток стал сво-
бодным и вошел в состав Советской России.
Приморской области и Хабаровску необходима была по-
мощь партийными кадрами. В их числе сюда был направлен и
В. А. Бородавкин. Он работал председателем Спасского уезд-
ного ревкома, председателем Хабаровского окрисполкома, из-
бирался членом Далькрайисполкома и членом ВЦИК.
В годы Великой Отечественной войны был начальником
снабжения дивизии и отдельного кавалерийского корпуса Со-
ветской Армии, воевал в Крыму, контужен.
Последние годы Владимир Александрович жил в Москве,
активно участвовал в общественной работе — был членом Все-
союзного Советского комитета ветеранов войны, выполнял
многочисленные поручения ЦК комсомола по работе среди
молодежи. Являлся председателем бюро Дальневосточной сек-
ции историко-литературного объединения старых большевиков
при Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, энергично
собирал воспоминания ветеранов Октября и гражданской вой-
ны. С его участием подготовлен и издан в Москве сборник вос-
поминаний.
Владимир Александрович Бородавкин награжден орденами
Ленина, Красного Знамени, Трудового Красного Знамени, мно-
гими медалями, Почетными грамотами и ценными подарками.
Он почетный гражданин города Уссурийска Приморского края.
Постоянным соратником Владимира Александровича была
его жена Прасковья Сергеевна, член КПСС с 1920 года, участ-
ница большевистского подполья, гражданской войны и социали-
стического строительства. Они воспитали двух славных сыно-
вей. Один из них, Сергей, погиб в Великой Отечественной
войне.
82
П. Д. Малаев
ПО СТОПАМ ОТЦА — В РЕВОЛЮЦИЮ
Борис Глебович Жданов (Василий Дмитриевич Калинин) ро-
дился в 1888 году в семье русского рабочего в городе Люди-
ново Калужской губернии. У его родителей Дмитрия Яковлеви-
ча и Агриппины Ивановны Калининых было пять сыновей: Гри-
горий, Василий-старший (Борис Глебович), Иван, Андрей и Ва-
си лий-младший.
Окончив начальное и ремесленное училища, Борис Глебо-
вич с 14 лет (с 1902 года) работал слесарем на Людиновском,
Брянском и затем Великолукском паровозоремонтных заводах.
Семья Калининых принимала активное участие в борьбе
против царизма.
В 1903 году впервые был арестован старший брат Григорий
за революционную агитацию и распространение ленинской га-
зеты «Искра». Отбыв двухлетнее тюремное заключение, Григо-
рий вновь включается в революционную борьбу и за участие
в революции 1905—1907 годов был вторично арестован.
Борис Глебович революционное и боевое крещение получил
в 1905 году. Он был членом Людиновской социал-демократи-
ческой большевистской организации и состоял в рабочей бое-
вой дружине.
В ноябре 1905 года Борис Жданов уехал в Великие Луки,
работал слесарем паровозоремонтного завода, участвовал в
вооруженном восстании и в боях против карательных поездов,
отправленных в Москву для подавления декабрьского восста-
ния. В 1907—1908 годах сидел в Брянской и Жиздринской
тюрьмах. После освобождения продолжал нелегальную рабо-
ту. В связи с провалом Людиновской партийной организации он
был вынужден летом 1908 года покинуть родной город и в пе-
реселенческом поезде выехать на Дальний Восток.
Брат Бориса Иван Калинин за участие в перестрелке с аген-
тами царской охранки в 1908 году военно-полевым судом был
приговорен к смертной казни — к повешению.
Велико было горе родителей Калининых, потерявших сына.
После казни семидесятилетний отец сказал: «Врешь, царь-ба-
тюшка, всех моих сыновей не перевешаешь — веревок не хва-
тит. Придет время, когда народ тебя самого повесит».
Отец сыновей Калининых не боялся скрывать свою нена-
висть к царю: «Мне,— говорил он,— все равно скоро умирать,
и я не боюсь царской виселицы».
В 1915 году Дмитрий Яковлевич был арестован за агитацию
83
против империалистической войны и умер в 1916 году, не дож-
давшись победы революции. Его сыновья осуществили то, о
чем мечтал их отец. Они участвовали в свержении власти ца-
ря и капиталистов.
Борис Глебович летом 1908 года нелегально приехал на
Дальний Восток. Жил сначала в Харбине, а затем в Благове-
щенске, где установил связь с социал-демократической органи-
зацией, возглавляемой Ф. Н. Мухиным, позднее ставшим пред-
седателем Амурского областного исполкома и Совнаркома и
убитым белогвардейцами в 1919 году.
В 1909 году Благовещенская социал-демократическая орга-
низация была разгромлена и многие ее участники были аресто-
ваны. При аресте Борис Глебович оказал вооруженное сопро-
тивление и ударом шашки был ранен в голову и руку.
На допросе он скрыл свою фамилию и назвал себя Ждано-
вым Борисом Глебовичем. Военный суд приговорил его к две-
надцати годам каторги, как «человека неизвестного звания,
именуемого себя Ждановым Б. Г.».
С тех пор эта партийная кличка сохранилась за ним до кон-
ца его жизни. Б. Г. Жданов отбывал наказание в Благовещен-
ской, Алгачинской, Александровской и Горно-Зерентуйской ка-
торжных тюрьмах. За нарушение каторжного режима военный
губернатор Забайкальской области увеличил ему срок каторги
на год. Всего в каторжных тюрьмах Б. Г. Жданов пробыл 8 лет.
Лишь Февральская революция 1917 года освободила его от ка-
торги.
После Февральской революции Борис Жданов остался в Чи-
те, поступил слесарем в железнодорожные мастерские. С сен-
тября 1917 гю февраль 1918 года был председателем Читин-
ского Совета рабочих депутатов, вел активную борьбу с согла-
шателями и контрреволюционным эсеро-меньшевистским «на-
родным советом» Забайкальской области. Он являлся одним из
организаторов Красной гвардии в Чите. С установлением Совет-
ской власти в Забайкалье в феврале 1918 года Б. Г. Жданов
избирается комиссаром юстиции и членом Забайкальского об-
ластного Совнаркома.
В марте 1918 года из Людинова приехал к Борису самый
младший, шестнадцатилетний брат Вася. С раннего детства Вася
был свидетелем жестокого преследования царской властью
всей семьи Калининых. Все это формировало его революцион-
ное сознание и волю к борьбе. С оружием в руках он защищал
Советскую власть, сражался против корниловцев, а затем и
против красновцев. Это был Гаврош Октябрьской револю-
ции.
84
Приехав в Читу, Вася сразу включился в активную работу
ЧК. Он проник в подпольный белогвардейский штаб и помог
раскрыть готовившееся антисоветское восстание в Чите, пред-
отвратил взрывы железнодорожных мостов.
Когда под напором белочехов и японцев в Забайкалье в ав-
густе 1918 года была свергнута Советская власть, Б. Г. Жданов
и его брат Вася вместе с Красной гвардией отступили в Амур-
скую область.
Б. Г. Жданов был участником Урульгинской конференции,
которая решила ликвидировать фронт и перейти к партизан-
ской войне.
В Благовещенске Б. Г. Жданов стал работать в подполье.
Здесь Борис вновь встретился с Ф. Н. Мухиным, который
возглавлял Благовещенскую большевистскую подпольную ор-
ганизацию и руководил партизанским движением в Амурской
области.
В подпольной организации состояли Ф. Мухин, М. Трилиссер,
,Д. Шилов, С. Шилов, К. Кидал, О. Иогансон, Я. Шафир, Яниц-
кий, Добровенский, Е. Хлебникова-Жданова, Белоусов, Кочет-
ков, Мельникова и другие.
Подпольная организация сыграла важную роль в создании
в Амурской области партизанских отрядов, а также боевых ре-
волюционных групп в самом Благовещенске (Горбылевка, Бур-
жановка, Амурский Затон, Чепуринский завод) и среди солдат
и казаков гарнизона. Младший брат Василий был разведчиком
и связным подпольного штаба с партизанскими отрядами и
подпольными ячейками по области (с. Ивановка, Красный Яр,
Ильиновка, Борисоглебец и др.).
Брат Бориса Жданова Андрей Калинин, приехавший в Читу
в мае 1918 года, также прибыл в Благовещенск и участвовал
в подпольной работе. Андрей передал Борису часть своих до-
кументов, которые выручили его во время облавы. В июле
1919 года благовещенская контрразведка напала на след Бори-
са Жданова и арестовала его. При допросе Борис назвался, со-
гласно предъявленным им документам, Андреем Калининым —
солдатом, недавно вернувшимся с фронта.
Сбитая с толку предъявленными документами контрразвед-
ка, продержав Бориса в своем застенке три дня, вынуждена бы-
ла его освободить.
В 1919 году с первым рейсом парохода Борис Глебович
уехал в Хабаровск, где некоторые большевики знали его по
подпольной работе в Благовещенске, и он сразу включился в
работу Хабаровской большевистской организации, в которую в
то время входили Луненко (руководитель), Марковцев, Карау-
85
лов, Гнатенко, Голубев, Штылев, Бычков, Цупик, Вологжанин,
Спуре, Истомина, Бербат, Белозеров, Лысенко и др. После аре-
ста Я. Луненко Борис Жданов возглавил подпольную организа-
цию.
Подпольные ячейки в Хабаровске имелись в арсенале,
Амурском Затоне, в пароходстве, в Минном городке, в 36-м
стрелковом полку, в милиции, на железной дороге, в кадет-
ском корпусе и других местах.
Большевистская подпольная организация снабжала парти-
занские отряды Хабаровского уезда одеждой, оружием, ме-
дикаментами, топографическими картами. Все это доставали
на военных складах гарнизона и кадетского корпуса через
своих людей. Наша разведка собирала необходимые партизан-
ским отрядам сведения о движении белогвардейских и япон-
ских частей и карательных экспедиций. Рабочий Красный Крест
подпольной организации оказывал помощь политическим за-
ключенным и их семьям деньгами, одеждой, бельем, снабжал
подпольщиков паспортами.
И чем больше свирепствовали белогвардейцы, тем сильнее
было сопротивление партизан.
Партизаны имели свою агентуру в Хабаровске, в штабе
Калмыкова и даже в его контрразведке. Контрразведчики на-
чали усиленные поиски подпольной большевистской организа-
ции. В ее руки попали два трусливых подпольщика — Лапта и
Заварзин. На первом же допросе они пошли на прямое преда-
тельство: рассказали все, что им было известно о работе под-
польной организации и ее участниках. По сведениям Лапты и
Заварзина были арестованы руководитель Яков Луненко, Бо-
лотин, Болотина, Погудин, Сизов, Соколов, Юр (рабочие арсе-
нала), Сумарокин, Кухарчук, Максименко (милиционеры), Голу-
бев, Вологжанин (командир и рулевой парохода), Корниенко,
Эктов, Решетников, Марковец (печатники), Штылев (председа-
тель правления союза грузчиков), Цупик, Масич, Кисляков, отец
и сын Белозеровы (грузчики). Всего за несколько дней октября
1919 года было арестовано свыше тридцати человек. Хабаров-
ской подпольной организации был нанесен тяжелый удар.
На свободе остались немногие. Среди них Б. Г. Жданов. Но
и он вскоре попал в засаду в одной из явочных квартир 30 ок-
тября 1919 года, был схвачен калмыковцами, жестоко избит и
со связанными руками доставлен к начальнику калмыковского
штаба полковнику Суходольскому.
— Хорошенько допросить и ликвидировать,— приказал он.
Арестованного отвезли к бронепоезду, затолкали в один из
вагонов, превращенный калмыковской контрразведкой в засте-
86
нок для допросов и пыток. Жестокого, страдающего манией
величия Калмыкова окружала банда таких же негодяев, каким
он был сам, комендант поезда сотник Пискунов, его подруч-
ные Михайлов, Барышников, Светлов.
Говорили, что из «вагона смерти», окрашенного в желтый
цвет казачьих лампасов, живым никто не выходил. Оттуда были
две дороги — в могилу или с Амурского моста — в воду.
Карательный поезд Калмыкова периодически курсировал ме-
жду Хабаровском и Владивостоком, наводил в окрестностях
«государственный порядок». Хватали бывших красногвардей-
цев, большевиков, советских работников и всех заподозренных
в сочувствии большевикам.
В вагоне Жданов увидел за длинной железной решеткой
полураздетых, окровавленных людей. Здесь находились члены
подпольного Хабаровского комитета большевиков, но Борис
едва узнавал их.
Палачи производили очередные «допросы» арестованных.
Слышались брань, удары плетей и шомполов, стоны и хрипы
жертв. Предатель Лапта присутствовал при допросах и давал
показания о членах организации.
Дошла очередь и до Жданова.
Никто не удивился его появлению в вагоне, никто не зада-
вал вопросов. Каждый понимал, что их ожидает, а потому сло-
ва казались ненужными.
Ночью 5 ноября к «вагону смерти» подкатил броневик. Из
клеток выводили и вытаскивали полуживых товарищей, связы-
вали им руки. На броневик был отобран 21 человек. Все они, в
том числе Софья Болотина, были сброшены в Амур с железно-
дорожного моста.
Жданову и еще некоторым товарищам удалось бежать. Это
было 27 ноября 1919 года. Бушевала пурга, а он в одном на-
тельном окровавленном белье, теряя сознание, все дальше и
дальше уходил от страшного вагона. Вслед за Ждановым убе-
жали еще шесть смертников, и только одному не повезло —
его застрелил караульный.
Только счастливый случай привел Бориса Глебовича к сво-
им. Подпольщики увезли Жданова в тайгу за Амур, на парти-
занскую базу в отряд Алексея Кочнева. Здесь, в таежной зем-
лянке, немного поправившись, он активно включился в боевые
действия нашего отряда против белогвардейцев и японцев.
В феврале 1920 года партизаны окружили и освободили
Хабаровск. На городском митинге, где выступали С. Лазо,
М. Губельман и Б. Жданов, была объявлена регистрация ком-
мунистов-подпольщиков. Провели партсобрание, избрали вре-
87
менный Хабаровский комитет РКП(б), председателем которого
стал Борис Жданов. В городе начала выходить газета «Ком-
мунист». Но обстановка оставалась напряженной. Японские ин-
тервенты под командованием генерала Амады ждали только
сигнала к действию. И вскоре он поступил.
4—5 апреля 1920 года японские войска вероломно напали
на партизан во Владивостоке, Уссурийске, Хабаровске и других
местах Приморья и Приамурья. Они расстреливали патриотов,
жгли села и города.
Со штабом революционных войск Б. Г. Жданов отступил на
левый берег Амура и сразу же принял участие в организации
Восточного (Хабаровского) фронта. В апреле 1920 года в Бла-
говещенске состоялся VIII съезд трудящихся Амурской области.
Б. Г. Жданов был командирован штабом фронта на съезд, где
выступил с докладом о событиях 4—5 апреля в Хабаровске.
Съезд принял решение о создании военно-революционного
комитета Амурской области, в его состав вошел и Б. Г. Жданов.
Весной 1920 года на Дальнем Востоке были созданы два
фронта — Восточный, под Хабаровском, и Восточно-Забайкаль-
ский, или Амурский,— против атамана Семенова — в Забай-
калье, на территории, занятой белыми и называемой «читин-
ской пробкой», разъединявшей Дальний Восток от Советской
России. В октябре — ноябре 1920 года «читинская пробка» си-
лами НРА и партизан была ликвидирована.
Летом 1920 года Амурский обком РКП(б) и Амурский рев-
ком командировали Бориса Жданова в Харбин для перегово-
ров с генералами и офицерами бывшей колчаковской армии
(каппелевцами) о переходе их на сторону ДВР и об условиях
возвращения на Родину. Эту миссию Б. Г. Жданов выполнил
успешно. Из Харбина он возвратился с группой старших офице-
ров бывшей колчаковской армии, которые как военные специ-
алисты были использованы в Народно-революционной армии
ДВР.
В сентябре 1920 года Жданов был командирован в Восточ-
ное Забайкалье для создания революционной власти и партий-
ных организаций в освобожденных районах. В Нерчинске был
созван областной съезд трудящихся Восточного Забайкалья, ру-
ководил им Б. Г. Жданов. Съезд принял решение об объеди-
нении всех областей Дальнего Востока в Дальневосточную рес-
публику во главе с правительством, находившимся в Верхне-
удинске, куда была послана делегация с наказом съезда. Съезд
избрал областной народно-революционный комитет под пред-
седательством Б. Жданова.
Будучи председателем областного ревкома, Б. Жданов вме-
88
сте с командованием фронта НРА руководил подготовкой ос-
вобождения Читы и всего Забайкалья ог банды атамана Семе-
нова и каппелевской армии, отрезавших Дальний Восток от
Советской России.
В октябре 1920 года Амурская армия и партизаны перешли
а наступление по всему фронту и разгромили семеновские и
каппелевские части.
После освобождения Читы Восточно-Забайкальский област-
ной нарревком в ноябре 1920 года переехал из Нерчинска
в Читу. Вскоре Б. Г. Жданов был назначен эмиссаром прави-
тельства ДВР в Прибайкалье, а в начале 1921 года выехал в
распоряжение ЦК РКП(б).
В 1922—1941 годах учился на курсах марксизма-ленинизма
при ЦК ВКП(б), работал инспектором ЦКК—РКИ, в отделе аги-
тации и пропаганды ЦК ВКП(б), занимал другие ответственные
должности.
В первые дни Великой Отечественной войны ополченцем
ушел на фронт, был комиссаром истребительного батальона,
заместителем начальника по политчасти эвакогоспиталя.
В 1945—1946 годах — ответственным секретарем парткомиссии
Московского Краснознаменного военного училища им. Верхов-
ного Совета РСФСР.
Умер Борис Глебович Жданов в 1980 году и похоронен в
Переделкино Московской области.
Правительство высоко оценило активную и беззаветную ре-
волюционную деятельность Бориса Жданова, преданность пар-
тии и Советской власти. Он награжден орденом Ленина и дру-
гими правительственными наградами и Почетными грамотами.
Трудящиеся Дальнего Востока с глубоким уважением вспо-
минают имя Бориса Глебовича Жданова, стойкого большевика-
ленинца, славного героя большевистского подполья и граж-
данской войны на Дальнем Востоке.
Ф. Н. Заузолков, П. Д. Малаев
СЕМЬЯ АКСЕНОВЫХ
Среди многих имен, прославивших себя в борьбе за уста-
новление и упрочение Советской власти в Забайкалье, на одно
из первых мест следует поставить имена братьев Аксеновых —
коренных жителей Забайкалья.
В семье казака поселка Урулюнгуй Дуроевской станицы (ны-
не Приаргунский район) у Николая Ефимовича Аксенова было
89
пятеро сыновей. Все они — Гавриил, Лев, Сильвестр, Василий и
Иван — активные борцы за установление Советской власти в
Забайкалье и на Дальнем Востоке.
В революционном воспитании братьев Аксеновых большую
роль сыграла царская каторга. Через Урулюнгуй шла дорога,
по которой в годы царизма летом и зимой, в осеннюю слякоть
и весеннюю распутицу тянулись партии кандальников, следо-
вавших на каторжные работы. Часто партии каторжан распола-
гались на ночлег в Урулюнгуе. Поселковые мальчишки и под-
ростки не упускали случая пристроиться к какому-либо костру,
где можно было услышать много интересного от «политиков».
Братья Аксеновы из уст политкаторжан рано узнали о рево-
люции, о борьбе рабочего класса за свободу, о политических
партиях. Все это крепко запало в отзывчивые молодые души.
Читинская учительская семинария, в которой позже учился
Гавриил Аксенов, была рассадником революционных настрое-
ний в Забайкалье, особенно после революции 1905 года. Неда-
ром из ее стен вышли почти все первые большевики Забай-
калья. В годы первой русской революции немало учащихся
этой семинарии было исключено за революционную деятель-
ность. В их числе был и Гавриил Аксенов.
Высланный под надзор атамана в родной поселок, Гавриил
с головой окунулся в общественную жизнь Урулюнгуя. Здесь
не было ни школы, ни церкви, и потому шла острая борьба
между сторонниками строительства школы и сторонниками
«построения» храма, на который уже были заготовлены строи-
тельные материалы. Энергичное вмешательство Гавриила Ак-
сенова решило спор в пользу школы (ныне эта школа заслу-
женно носит имя Г. Н. Аксенова). Он же стал и первым
учителем в этой школе.
Гавриил Николаевич организует в Урулюнгуе маслодельную
артель с потребительской лавкой. С некоторым недоверием
большинство односельчан отнеслось к затее своего учителя.
Не прошло и года, как жители поселка, убедившись в матери-
альной выгоде кооперации, были почти полностью коопериро-
ваны.
Вокруг начитанного и политически разбитого Гавриила Ак-
сенова стали группироваться передовые люди поселка. Дом
Аксеновых сделался явочной квартирой для революционно
настроенных учителей соседних сел. Здесь велись горячие дис-
куссии по злободневным политическим и общественным вопро-
сам.
Грянула первая мировая империалистическая война. Г. Н. Ак-
сенов был мобилизован в армию и отправлен на Кавказский
90
фронт, а затем в Иркутское военное училище, по окончании
которого он, в чине хорунжего, снова очутился в рядах дей-
ствующей армии. Однако офицерский чин не повлиял на рево-
люционные убеждения Г. Н. Аксенова. Он по-прежнему оста-
вался непримиримым противником царского самодержавия и
несправедливой, империалистической войны. Гавриил Николае-
вич, как и многие другие народные учителя, вел революцион-
ную пропаганду среди казаков.
Февральская революция застала Г. Н. Аксенова на фронте.
Его неоднократно выбирают делегатом на фронтовые казачьи
съезды, где он твердо и непоколебимо отстаивает революцион-
ные позиции большевиков. В октябре 1917 года молодой офи-
цер Забайкальской дивизии как представитель забайкальских
казаков на съезде казачества, созванном в Новочеркасске ге-
нералом Калединым, смело выступил против душителей рево-
люции, призывавших казаков идти походом на Москву и Петро-
град. Примкнув к большевикам, Г. Н. Аксенов навсегда связал
свою судьбу с партией Ленина.
После победы Октябрьской революции Гавриил Николае-
вич в составе революционно настроенных казачьих частей вер-
нулся на Родину и принял активное участие в установлении Со-
ветской власти в Забайкалье. В апреле 1918 года, когда навис-
ла угроза захвата белогвардейцами станции Карымской, он был
назначен командующим Восточно-Забайкальским фронтом, ча-
сти которого вскоре были слиты с частями Забайкальского
фронта. Г. Н. Аксенов становится заместителем командующего
этим фронтом легендарного С. Лазо.
1918 год был годом жестоких боев с белогвардейщиной в
Забайкалье. В боях под Мациевской 19 июля Гавриил Николае-
вич был тяжело ранен. После временного падения Советской
власти в Забайкалье и ликвидации Забайкальского фронта пар-
тийные организации ушли в подполье, а штаб С. Лазо отошел в
Амурскую область, где еще держалась Советская власть. Тя-
жело раненного Гавриила Аксенова пришлось отправить в
Урулюнгуй, где он и скрывался на дальних заимках.
Вместе с Гавриилом с фронта в поселок возвратилось мно-
го вооруженных красногвардейцев и в том числе его братья —
Иван и Лев.
— Не беспокойтесь, в обиду Гавриила Николаевича не да-
дим,— говорили односельчане начальнику штаба фронта Руски-
су, который доставил Гавриила Николаевича в Урулюнгуй.
В поселке находились не только красногвардейцы. Были и
такие, кому очень хотелось увидеть большевика на виселице.
Но они понимали — безнаказанно это им с рук не сойдет.
91
И все-таки приверженцы атамана Семенова вызвали в поселок
карательный отряд.
Узнав о готовящемся налете карателей, товарищи отправи-
ли Г. Н. Аксенова в низовья Аргуни и надежно укрыли его там.
В октябре 1918 года в Урулюнгуй нагрянул карательный отряд.
Но в руки белогвардейцев попал только отец Гавриила — Ни-
колай Ефимович Аксенов, который был зверски избит бамбу-
ковыми палками и вместе с другими арестованными односель-
чанами — сторонниками большевиков — отправлен в даурский
застенок барона Унгерна.
Еще не оправившийся после ранения Г. Н. Аксенов вынужден
был покинуть низовья Аргуни, куда все же добрались агенты
семеновской контрразведки. Они повсюду искали заместителя
командующего Забайкальским фронтом. Гавриил Николаевич
долго скитался по безлюдной тайге. Ударили лютые морозы,
выпал снег. В районе станции Могоча он встретился с отрядом
интернационалистов, состоявших главным образом из красно-
гвардейцев-мадьяр. Этот отряд был тогда в самом критиче-
ском положении. Не зная русского языка, мадьяры не могли
разойтись по селам — их сразу бы схватили. Лишенные связи с
населением, отрезанные от всего мира, они обрадовались
встрече с Г. Н. Аксеновым. Гавриил Николаевич решил во что
бы то ни стало пробраться в Благовещенск, связаться там с
подпольщиками-большевиками и через них помочь интернацио-
нальному отряду. В Благовещенске у Г. Н. Аксенова не было
знакомых, не было и адресов явочных квартир большевистского
подполья. Но в тайге сотни людей ждали помощи, и Гавриил
Николаевич сумел разыскать штаб подпольщиков в Благове-
щенске.
Узнав, что С. Лазо находится в Приморье, он сразу выехал
во Владивосток. После долгой разлуки встретились друзья-со-
ратники. С. Лазо настаивал, чтобы Гавриил остался в Приморье.
Но в заснеженной амурской тайге его ждали люди, и он вер-
нулся к ним. Г. Н. Аксенову удалось быстро связать интерна-
циональный отряд с партизанами, вместе с которыми отряд и
продолжал борьбу против интервентов и белогвардейцев.
Г. Н. Аксенов скоро вернулся в Благовещенск, где подполь-
щики готовили восстание против белых и интервентов. Он во-
шел в состав штаба восстания. Наступил март 1919 года. Контр-
разведка выследила явочную квартиру подпольщиков. Вместе
с другими товарищами был схвачен и Гавриил Николаевич Ак-
сенов. И хотя контрразведка не установила, что в их руках на-
ходится бывший заместитель командующего Забайкальским
фронтом, его приговорили к смертной казни.
92
Вместе с группой заключенных Гавриила Николаевича ночью
вывели на пустырь за городом и поставили на краю обрыва.
Японские жандармы вскинули винтовки — щелкнули затворы,
и застывшую тишину разорвал залп. Когда затихли вдали шаги
закончивших свою работу японцев, из ямы выбрался человек.
Это был Гавриил Аксенов. Он не был даже ранен.
В ту пору благовещенские коммунисты сумели наладить из-
готовление различных бланков с подписями официальных бе-
логвардейских и японских чинов, штампами и печатями. Этой
«продукцией» пользовались не только благовещенские под-
польщики, ею снабжались подпольные комитеты из других го-
родов, в том числе Хабаровска. За этим «товаром» из Хабаров-
ска в Благовещенск пробралась Ксения Семеновна Постолов-
ская, член партии с 1917 года, друг и родственница П. П. Посты-
шева. Здесь она впервые встретилась с Г. Н. Аксеновым.
Вот как она описывает эту встречу: «Я остановилась на кон-
спиративной квартире. Туда ночью пришел один товарищ в
тюремной одежде, насквозь пропитанной кровью. Даже лицо и
волосы казались сплошными кровавыми сгустками. Он только
что выбрался из ямы, куда сбросили расстрелянных подполь-
щиков. Пуля не задела его, и он остался жив. Мы товарища вы-
мыли, переодели и увезли в деревню. А скоро он появился в
Хабаровске и поселился в нашем доме».
Хабаровские коммунисты с большим уважением и теплотой
отнеслись к Гавриилу Николаевичу. Он был удивительно скром-
ным, спокойным и мужественным человеком. В Хабаровске
Г. Н. Аксенова ввели в состав партийного комитета. Это было
трудное время. В партийную организацию пробрался провока-
тор. С его помощью атаман Калмыков арестовал руководите-
лей Хабаровского комитета партии: Б. А. Славина и Н. А. Гав-
рилова — видных деятелей Центросибири.
Группа товарищей во главе с Г. Н. Аксеновым решила ор-
ганизовать их побег. Но провокатор выдал смелый план побе-
га контрразведке. При проведении операции Гавриил Николае-
вич был схвачен.
Ни угрозами, ни пытками не добившись от Г. Н. Аксенова ни
единого слова, палачи по приказу атамана Калмыкова заруби-
ли Гавриила Николаевича клинками на станции Хабаровск. Так
погиб верный сын ленинской партии, в ряды которой он всту-
пил в 1918 году, один из героев гражданской войны в Забай-
калье и на Дальнем Востоке Гавриил Николаевич Аксенов.
Гавриил Николаевич погиб, но его имя осталось в памяти
народной. В забайкальском селе Урулюнгуй, где он родился,
ему поставлен памятник-бюст. Школа в Урулюнгуе, в которой
93
он работал учителем, носит его имя. Именем большевика
Г. Н. Аксенова названы улицы в Хабаровске, Приаргунске, Бор-
зе и Хараноре.
В том же 1919 году 17 апреля трагически погиб его брат
Лев, член партии большевиков с 1918 года, борец за народное
счастье.
Лев Николаевич Аксенов родился 3 апреля 1899 года. Не по
летам серьезный и политически развитый, он принял деятель-
ное участие в установлении Советской власти в Забайкалье.
В марте 1918 года Лев Николаевич стал сотрудником агитацион-
ного отдела Забайкальского облисполкома. Когда атаман Се-
менов выступил против Советской власти, Лев Аксенов ушел
добровольцем на фронт, где в отряде Красной гвардии отваж-
но сражался против семеновцев. Временная победа семенов-
ских войск в Забайкалье заставила Льва, как и всех братьев
Аксеновых и других урулюнгуйцев, дравшихся против бело-
гвардейщины, вернуться в родной поселок. Здесь Лев вместе
с братьями активно участвовал в создании большевистского
подполья, главной задачей которого была подготовка воору-
женного восстания против белых и восстановление власти Со-
ветов. Когда в октябре 1918 года в поселок ворвался кара-
тельный отряд, Лев Аксенов был вынужден скрыться. Остро
переживая арест отца, он с тем большей страстью отдался
подпольной работе. Весной 1919 года началось наступление
Красной Армии в Сибири. Весть об этом событии окрылила
урулюнгуйских подпольщиков. Они развернули массовую поли-
тическую работу среди населения, установили связь с больше-
вистскими подпольными организациями ближайших золотых
приисков Шахтамы.
Во второй половине марта на прииске Шахтама должен был
состояться съезд подпольных организаций Восточного Забай-
калья, на который прибыл и Лев Аксенов. Однако съезд не
состоялся — приготовления к нему не ускользнули от внима-
ния семеновских ищеек, и прииск был окружен карательным
отрядом. В числе других Лев Аксенов был арестован, но бла-
годаря мерам, принятым большевиками и рабочими прииска,
он был освобожден.
По возвращении из Шахтамы в Урулюнгуй Лев Николаевич
с еще большей энергией развернул работу подполья. Она ве-
лась смело, с размахом и не могла остаться незамеченной
белогвардейскими властями. В ночь на 17 апреля 1919 года
выданные предателем Лев и еще два участника подполья бы-
ли арестованы карателями сотника Щербины. Несмотря на
зверские пытки, Лев Аксенов не выдал товарищей по под-
94
полью и на глазах матери и сестер был замучен насмерть
белогвардейской контрразведкой. В течение нескольких дней
труп героически погибшего молодого большевика оставался
на месте казни, так как власти под угрозой расстрела не по-
зволяли похоронить его. Наконец мать и сестры Левы, при уча-
стии дяди матери Семена Николаевича Венедиктова, рискуя
жизнью, тайком похоронили его на том месте, где он был
казнен.
Жители села установили памятник на могиле стойкого боль-
шевика. На доме, гре родился и жил Лев Николаевич, была
установлена мемориальная доска.
Через год, в мае 1920 года, отдал свою жизнь за а Со-
ветскую власть еще один из братьев Аксеновых — Сильвестр.
Его схватили на заимке в пади Нортуй, что в пяти километрах
от Урулюнгуя, и на глазах у родных убили за участие в боль-
шевистском подполье и за борьбу против белогвардейщины.
Сильвестру было всего девятнадцать лет от роду, когда он
был жестоко и хладнокровно убит палачами-карателями. Так,
один за другим отдавали свои молодые жизни в борьбе за
Советскую власть братья Аксеновы.
Активным участником партизанского движения был Васи-
лий Николаевич Аксенов. В составе 12-го партизанского пол-
ка, командовал которым Михаил Егорович Черепанов, Васи-
лий Николаевич дрался с семеновцами до полной победы Со-
ветской власти в Забайкалье. В. Н. Аксенов пал смертью храб-
рых в боях с фашистскими захватчиками на фронте Великой
Отечественной войны.
Примечательна жизнь ныне здравствующего / Ивана Нико-
лаевича Аксенова. Февральская революция застала девятнад-
цатилетнего Ивана в Вятском техническом училище, откуда
он в начале 1918 года вернулся в Забайкалье и активно вклю-
чился в ряды борцов за власть Советов. В мае 1918 года
Иван Николаевич вступил в партию большевиков. Вместе с
братьями он добровольно пошел в ряды Красной гвардии и с
оружием в руках боролся против семеновских банд. До конца
августа 1918 года И. Н. Аксенов был членом военного трибу-
нала Восточно-Забайкальского и Забайкальского фронтов.
С захватом Забайкалья интервентами и белыми Иван Ни-
колаевич вместе со своими братьями и другими единомышлен-
никами перешел на нелегальное положение. За активное уча-
стие в Красной гвардии он был, как и его братья, исключен из
казачьего сословия и объявлен вне закона. Начались годы
подполья и борьбы сначала в Забайкалье (станица Богдать и
Газимурский завод), затем в Приамурье. В 1919—1920 годах
95
Иван Николаевич принимает участие в создании партизанских
отрядов Приамурья и в качестве члена военно-революционно-
го комитета 1-го партизанского отряда Хабаровского района
(Хорско-Киинский отряд) участвует в разгроме Табаньского
гарнизона японских интервентов.
После занятия партизанами Хабаровска в феврале 1920 го-
да он был членом комиссии по выборам в Хабаровский Совет
депутатов трудящихся.
Во время наступления японских войск 4—5 апреля 1920 го-
да перешел на нелегальное положение и перебрался в район
расположения партизанских отрядов. После переформирова-
ния партизанских отрядов в регулярные части был назначен
военным комиссаром отдельного батальона, преобразованно-
го в дальнейшем в 8-й Амурский полк.
В 1921 году Иван Николаевич был откомандирован в Читу
в лекторскую группу Центральной военно-политической школы
НРА. В этом же году участвовал в походе в Монголию про-
тив белогвардейских банд барона Унгерна и его разгроме.
По окончании гражданской войны, получив высшее образо-
вание, И. Н. Аксенов работал в Высшем совете народного хо-
зяйства СССР, преимущественно в области расширения, рекон-
струкции действующих предприятий и строительства новых
комбинатов целлюлозно-бумажной промышленности. Состоял
членом научно-технического совета бумажной промышленно-
сти.
В 1929 году в числе молодых специалистов И. Н. Аксенов
был командирован в Америку и Канаду, а затем в Германию,
Голландию, Францию и Англию.
После возвращения в 1931 году из заграничной команди-
ровки И. Н. Аксенов продолжал работать на руководящих
должностях в ВСНХ СССР.
В настоящее время Иван Николаевич персональный пенси-
онер, ведет большую и плодотворную общественную работу
в качестве члена военно-исторического общества при Цент-
ральном музее Вооруженных Сил СССР, члена бюро Даль-
невосточной секции историко-литературного объединения ста-
рых большевиков при Институте марксизма-ленинизма при ЦК
КПСС.
Не менее примечательна и биография отца этих замечатель-
ных людей, коммунистов — борцов за Советскую власть, под-
вигами которых гордится советское Забайкалье.
Николай Ефимович Аксенов, забайкальский казак, со вре-
мени возвращения своего старшего сына Гавриила в Урулюн-
гуй (после исключения из учительской семинарии) оказался под
96
сильным воздействием революционных настроений сына и про-
живавшего в дбме Аксеновых ссыльнопоселенца Михаила Се-
меновича Баланова. Он стал пристально присматриваться к
жизни своего поселка, вдумываться в те отношения, которые
складывались между различными социальными группами
казачества. Николай Ефимович начал принимать участие в ме-
роприятиях революционно настроенной части жителей Урулюн-
гуя, признанным вожаком которых стал его сын Гавриил.
В начале 1918 года, когда его сыновья Гавриил, Иван и Лев
ушли в Красную гвардию, Николай Ефимович выступает одним
из организаторов Советской власти в поселке, что восстановило
против него кулацкую часть казаков. С приходом карательно-
го отряда в октябре 1918 года начались репрессии. Сыновьям
Николая Ефимовича удалось скрыться, но с тем большей зло-
бой каратели обрушились на оставшихся в поселке членов
семьи Аксеновых. Н. Е. Аксенов был арестован и после звер-
ского избиения вместе с большой группой арестованных отправ-
лен в Даурию, где часть из них была без суда и следствия рас-
стреляна, другая (в том числе и Н. Е. Аксенов) после пыток и
тяжкого избиения отпущена.
Вернувшись домой, Николай Ефимович организует побег в
тайгу молодых казаков, подлежащих мобилизации в белую
армию. Вместе с этими казаками уходит в тайгу и его сын Иван.
А самого Н. Е. Аксенова снова арестовали и направили в Чи-
тинскую тюрьму. Из Читинской тюрьмы партию арестованных,
в которую вошел и Николай Ефимович, 6 декабря 1919 года
отправили в даурский застенок. В читинском архиве сохрани-
лись документы о содержании Н. Е. Аксенова в Читинской
тюрьме и отправке его 6 декабря 1919 года «для дальнейше-
го содержания» на станцию Даурия. Отправка в Даурию озна-
чала верную смерть. Из даурского застенка Н. Е. Аксенову
удалось бежать и тем самым уйти от зверской расправы. По-
сле долгих и тяжких скитаний по бурятским юртам и заимкам
Николай Ефимович добрался в район действия 12-го парти-
занского полка, которым командовал М. Е. Черепанов и в
рядах которого сражался с белыми его сын Василий. До кон-
ца гражданской войны в Забайкалье отец и сын Аксеновы
сражались с белогвардейщиной.
Из большой и дружной семьи Аксеновых в настоящее
время остались в живых кроме Ивана Николаевича еще две
сестры — Анна Николаевна Рагузина и Иустиния Николаевна
Аксенова. О грозных и славных годах борьбы за Советскую
власть в Забайкалье они охотно делятся своими воспомина-
ниями, выступают перед пионерами, воинами Советской Ар-
4 За советский Дальний Восток	97
мии, трудящимися, рассказывают о былом, о славной жизни
и борьбе своих братьев и отца, о подвигах своих родных и
односельчан во славу нашей партии и Родины..
В. Г. Синегуб
ПРОТИВ ВЛАСТИ КОЛЧАКА
«13 февраля 1919 г. в городе Никольск-Уссурийске состоя-
лись торжественные, при стечении многочисленной публики, по-
хороны жертв колчаковского застенка: Филиппа Чемеркина,
Даниила Устименко и Дмитрия Герасимчука.
Эти лица, находясь в Никольск-Уссурийском гарнизоне, как
состоящие на военной службе, имели тесную связь со штабом
партизан, оказывали партизанам активную помощь и являлись
в городе Никольске частью ячейки, подготавливавшей сверже-
ние власти Колчака.
Выслеженные контрразведкой, они были схвачены, и в свя-
зи с их арестом последовали обыски и аресты во многих до-
мах и у многих должностных (военных и гражданских) лиц
города Никольск-Уссурийска...» («Эхо»,	24 апреля 1920 г.,
№ 181, Владивосток).
Эта небольшая заметка, найденная в одном из номеров
названной выше владивостокской газеты, снова на-
помнила мне о славной, героической странице
борьбы большевиков за власть Советов на Дальнем
Востоке, о событиях, развернувшихся летом 1919 года в Ни-
кольске-Уссурийском и имевших непосредственное отношение
к нашей семье. Кто же они, эти люди, имена которых названы
в заметке, оказавшие «активную помощь» партизанам в свер-
жении ненавистного антинародного режима и ставшие «жерт-
вами колчаковского застенка»? И что за события скрываются
за скупыми газетными строчками шестидесятилетней давно-
сти?
Расскажем обо всем по порядку.
Коротко о главных действующих лицах нашего рассказа.
ЧЕМЕРКИН Филипп Яковлевич. Родился в 1888 году в селе
Михайловке Никольск-Уссурийского уезда в семье крестьяни-
на. После окончания высшего начального училища в Никольске-
Уссурийском несколько лет работал учителем в селе Тургене-
ве Лутковской волости Иманского уезда. Здесь женился на
Марии Зиневич, которая в дальнейшей совместной жизни не
98
разделяла взглядов и убеждений своего мужа. С началом им-
периалистической войны Филипп Яковлевич был призван в цар-
скую армию, после окончания Иркутского военного училища
а звании прапорщика отправлен на германский фронт. Полу-
чив контузию, в конце 1917 года вернулся домой.
С декабря 1917 года по сентябрь 1918 состоял в Имано-
Хабаровском союзе народных учителей, узвестном большеви-
стскими настроениями.
После выступления против Советской власти летом 1918 го-
да атамана Калмыкова и белочехов Ф. Я. Чемеркин в рядах
Красной гвардии участвует в боях с врагами революции,
командует батальоном на левом фланге вновь созданного Спас-
ско-Уссурийского фронта. Осенью этого же года после вре-
менного поражения Красной гвардии и принятого в этих усло-
виях решения о роспуске ее военных формирований Ф. Я. Че-
меркин возвращается в родное село. Но вскоре, скрываясь
от преследований, уезжает в Никольск-Уссурийский. Здесь вес-
ной 1919 года по заданию подпольного комитета РКП(б) пошел
на службу в белую армию и возглавил подпольную группу
в 33-м стрелковом полку, дислоцированном в районе Ни-
кол ьска-Уссурийского.
УСТИМЕНКО Даниил Титович. Родился в 1900 году на Украи-
не в бедной крестьянской семье. В том же году родители его
переселились в Приморскую область. Здесь вскоре умер его
отец. Мать Даниила, Христина Семеновна Устименко, остав-
шись с тремя детьми на руках, вышла вскоре замуж за вдов-
ца Георгия Георгиевича Синегуба. В селе Ружино, в большой
дружной семье Синегуба Даниил вырос, получил воспитание.
В двенадцать лет после окончания сельской школы он уехал
в Никольск-Уссурийский, чтобы продолжить образование в
высшем начальном училище. Но даже способному мальчику из
бедной семьи не нашлось в нем места. Даниил устраива-
ется учеником писаря в земскую управу. Работает и занима-
ется самообразованием. Живет у старшей замужней сестры.
В 1916 году экстерном сдает экзамены об окончании реально-
го училища и до весны 1918 года работает учителем в одном
из сел Черниговской волости. Затем возвращается в Никольск-
Уссурийский и включается в активную работу Общества Крас-
ного Креста. В апреле 1918 года по заданию подпольного ко-
митета РКП(б) вместе с Чемеркиным, которого знал с детства,
и Герасимчуком служит в 33-м стрелковом полку, становится
одним из руководителей подпольной большевистской группы.
ГЕРАСИМЧУК Дмитрий Александрович. Родился в 1900 го-
ду в семье железнодорожного служащего станции Бикин, с
4* 99
настороженностью относившегося к Советской власти. Закон-
чил Никольск-Уссурийское реальное училище. В 1917—1918 го-
дах учительствовал в селе Невское Иманского уезда. Здесь
по роду деятельности знакомится с учителем села Тургенев©
Ф. Я. Чемеркиным. Весной 1918 года Д. А. Герасимчук воз-
вращается в Никольск-Уссурийский, работает в профсоюзе
железнодорожников, включается в активную революционную
деятельность, входит в руководящий состав городской пар-
тийной организации. Весной 1919 года вместе с Чемеркиным
и Устименко призван в 33-й стрелковый полк колчаковской
белой армии.
Назовем и некоторых других участников драматических со-
бытий, развернувшихся летом 1919 года в одной из кол-
чаковских частей—33-м стрелковом полку Никольска-Ус-
сурийского.
О Константине Логинове («дяде Косте»), председателе го-
родского комитета РКП(б), мне рассказал бывший подполь-
щик Карпухин. В Никольск-Уссурийский он приехал из Влади-
востока. Родственников и семьи у него здесь не было. К со-
жалению, других сведений об этом интересном человеке, ре-
волюционере-большевике, найти мне не удалось. Знаю только,
что настоящая его фамилия была Карпов, что до приезда в
Никольск он плавал на судах Добровольного флота.
Биография Александра Фомича Андреева-Копылова хоро-
шо известна многим. Учитель по профессии, он внес выдаю-
щийся вклад в развитие партизанского движения. И не случай-
но именно его, патриота Родины, талантливого организатора и
командира, С. Г. Лазо рекомендовал назначить командующим
объединенными партизанскими отрядами. Мне хотелось бы
здесь коснуться лишь той части его биографии, которая была
связана с делом о заговоре Чемеркина.
А. Ф. Копылов познакомился с ним еще в 1918 году через
его племянницу учительницу Марию Жилеву, с которой был
дружен. В это время Ф. Я. Чемеркин проживал в Никольске-
Уссурийском у своей сестры. В ее доме они и встретились.
Весной 1919 года А. Ф. Копылов был призван в белую ар-
мию и зачислен в тот же 33-й стрелковый полк. Здесь он стал
одним из активных участников большевистского подполья, в
один день с Ф. Я. Чемеркиным был арестован и содержался
в арестном помещении полка. Однако при содействии сочув-
ствующего большевикам учителя Тимошина, имевшего дело с
документами, ему удалось получить удостоверение на имя
Александра Фомича Андреева и бежать из-под стражи в парти-
занский отряд К. П. Степаненко — М. П. Вольского. С этого вре-
100
мени он и стал называться двойной фамилией — Андреев-Ко-
пылов.
Вот еще один из участников антиколчаковского подполья
в 33-м полку. Мирон Васильевич Нестеренко (подпольная клич-
ка — «Михаил Чернов») родился в 1896 году в Никольске-Уссурий-
ском в бедной многодетной семье городского пролетария.
Его отец был ломовым извозчиком. Окончил высшее начальное
училище. До призыва в армию с началом войны с Германией
в 1914 году работал учителем Черниговской волости. На фронт
его послали в звании прапорщика после окончания Иркутского
юнкерского училища. Там в скором времени за боевые заслуги
он был произведен в штабс-капитаны.
Бессмысленность и жестокость войны, бедственное поло-
жение своей семьи, о чем он узнавал из писем, заставили мо-
лодого офицера сделать верный политический выбор для
себя в начавшейся революции. Именно в большевиках он ви-
дит ту силу, которая способна избавить народ от гнета само-
державия, буржуазии и помещиков. Зверская расправа с его
младшим братом большевиком-балтийцем Александром, с
оружием в руках боровшимся за Советскую власть против
калмыковцев и белочехов в 1918 году и убитым зимой того
же года колчаковской контрразведкой (труп его был найден
в проруби Солдатского озера), окончательно определила его
место в борьбе, еще больше подхлестнула на активное сопро-
тивление белогвардейщине и интервентам. Так он становится
членом подпольной группы большевиков, действовавшей в
33-м стрелковом полку. В начале июля, когда группа была
раскрыта, а ее руководители арестованы, М. В. Нестеренко
удалось бежать к партизанам, в отряд М. П. Вольско> о. Здесь
в полной мере развернулись его организаторские способно-
сти. Это он на Зеленом острове уничтожил известных тогда
в Никольске-Уссурийском адъютантов генерала Курдюмова и
полковника Враштеля и вызвал среди белогвардейцев такой
переполох, что они в замешательстве стали стрелять по
своим.
В партизанском отряде М. Чернов-Нестеренко командовал
диверсионной группой, в которую входил й мой старший брат
Даниил Синегуб. На ее боевом счету были несколько пущен-
ных под откос поездов с живой силой и техникой врага, взор-
ванные железнодорожные мосты, смелые набеги на важные
объекты врага, расположенные в Никольске-Уссурийском.
А теперь перейдем непосредственно к рассказу об исто-
рии создания подпольной большевистской группы в 33-м
стрелковом полку, поставленных перед ней задачах и некото-
101
рых обстоятельствах ее раскрытия белой контрразведкой.
Как известно, весной 1919 года адмирал Колчак, назвавший
себя высокомерно «верховным правителем России», объявил
о мобилизации молодежи в свою армию. Возраст всех моих
старших братьев был призывной. Мой сводный брат Даниил
Устименко должен был явиться на призывной пункт в конце
апреля. Примерно за неделю до призыва он приехал из Ни-
кольска-Уссурийского к нам в Ружино, чтобы встретиться с
родителями и братьями и решить, что делать. В те же дни из
Тургенев© к нам приезжал и тамошний учитель Филипп Яков-
левич Чемеркин. Вместе они обсуждали эту тему.
Отец, Георгий Георгиевич Синегуб, не хотел и слышать о
том, чтобы его сыновья служили в колчаковской армии. В се-
ле Ружино его знали как активного сторонника Советской вла-
сти. Человек начитанный, хотя и не получивший образования,
много знавший и повидавший на своем веку, по многим во-
просам стоявший на большевистских позициях, он пользовал-
ся большим доверием и уважением сельчан. Большое влия-
ние на его взгляды оказал учитель Ружинской школы, один из
видных деятелей большевистского движения Михаил Иванович
Тайшин, который часто бывал в нашей семье, был в довери-
тельных отношениях с моим отцом. Трое моих братьев — Да-
ниил Синегуб, Яков Устименко, Даниил Устименко и сестра
Евдокия Синегуб были учениками М. И. Тайшина.
Когда в июне 1918 года был созван уездный Иманский
съезд трудящихся для организации отпора белочехам и кал-
мыковцам, делегатом на этот съезд от села Ружино был из-
бран мой отец, он голосовал вместе с другими делегатами за
предложение Краснощекова и Тайшина провести на добро-
вольных началах мобилизацию жителей уезда в Красную гвар-
дию. Среди делегатов этого съезда было много учителей, и
среди них Ф. Я. Чемеркин.
Моему отцу было поручено провести работу по привлече-
нию трудящихся в Красную гвардию в своем родном селе и
в близлежащих селах — Тамге и Елизаветовке. От села Ружино
ушли воевать с белыми тридцать человек, в их числе были и
два моих брата — Даниил Синегуб и Яков Устименко.
В те же тревожные дни во главе добровольцев села Тур-
генев© ушел воевать за Советскую власть и учитель Филипп
Яковлевич Чемеркин. Он командовал батальоном на левом
фланге вновь созданного Уссурийского фронта.
Отец выполнял еще одну важную работу. Организовывал
сбор продовольствия и его подвоз к месту боев. Я хорошо
помню, хотя мне было тогда всего девять лет, одну такую
102
поездку с отцом в село Медведицкое, возле которого на пра-
вом берегу реки Уссури закрепились красногвардейцы. Там
отец снова встречался с учителем из Тургенев© Филиппом
Яковлевичем Чемеркиным, который тепло поблагодарил его
за доставленное продовольствие.
Коварное выступление японцев предотвратило тогда пол-
ный разгром белых на Уссурийском фронте. Для Советской
власти наступил особенно трудный период.
Конечно, отец не хотел, чтобы его сыновья служили в кол-
чаковской армии, выступавшей главной силой в подавлении
Советской власти. Чтобы уклониться от мобилизации, он пред-
лагал сыновьям на время бежать в сопки или за границу.
Яков Устименко и Даниил Синегуб были согласны с отцом, но
против этого решительно возражал Даниил Устименко, мой
сводный брат. Он настойчиво доказывал, что делать этого
нельзя, что за уклонение от мобилизации колчаковцы могут
отыграться на их близких, сожгут дом, убьют стариков, детей.
Такие примеры уже были. В таком же духе уговаривал отца и
Филипп Яковлевич Чемеркин. Их доводы, конечно же, имели
под собой реальную основу. Жестокость колчаковского режи-
ма не знала пределов. Но настойчивость в этом вопросе Да-
ниила и Чемеркина проистекала из побуждений и совсем ино-
го характера, о чем они в то суровое время не могли прямо
сказать даже своим близким.
Как известно, в это время, время разгула реакции, боль-
шевистская организация Никольска-Уссурийского, загнанная в
глубокое подполье, вела большую работу по разложению кол-
чаковской армии изнутри. Засылка преданных людей в ее ря-
ды была одним из средств борьбы большевиков в достижении
этой цели.
Надо сказать, что в Никольске-Уссурийском базировался
самый крупный в области гарнизон колчаковских войск. В не-
го входили: конноегерский полк (командовал им полковник
Враштель, еще в первую русскую революцию прославивший-
ся своей жестокостью при подавлении восставших рабочих За-
байкалья), полорина рядового состава этого полка состояла из
добровольцев уссурийских и амурских казаков; 33-го стрелко-
вого полка (командир ярый монархист полковник Евецкий);
инженерный батальон, артиллерийский дивизион, батальон
связи; военный госпиталь и отдельный санитарный батальон.
Командовал гарнизоном генерал Маковкин.
Кроме того, здесь же дислоцировалась японская дивизия
под командованием генерала Одагири и полк американских
интервентов.
ЮЗ
Один из руководителей большевистского подполья Ни-
кольска-Уссурийского Н. П. Михайлов в своем выступлении на
Дальневосточной конференции большевиков 16 марта 1920 го-
да рассказал о той большой работе, которую проводила го-
родская партийная организация в 1919 году в борьбе с колча-
ковским режимом. Крепки были ее связи с рабочими про-
мышленных предприятий города, с партизанами, совместно раз-
рабатывался план восстания солдат гарнизона, разоружения и
ареста реакционного офицерства.
Создание подпольной большевистской группы в 33-м стрел-
ковом полку было составной частью этого плана. Так, в конце
апреля 1919 года в этом полку оказались вместе учителя-еди-
номышленники, хорошо знавшие друг друга по работе в сель-
ских школах, Ф. Я. Чемеркин, Д. Т. Устименко, Д. А. Герасим-
чук, А. Ф. Копылов, М. В. Нестеренко и другие товарищи.
Какие же конкретные цели ставила перед собой эта груп-
па? Их было несколько: агитация среди солдатских масс, вы-
явление людей, готовых поддержать большевиков в случае
восстания; склонение солдат к активным действиям против
режима Колчака, к переходу с оружием в руках в партизан-
ские отряды; получение сведений о намерениях командова-
ния полка и военного гарнизона, о расположении важнейших
объектов и складов, охране гарнизона и т. д.
Группа Ф. Я. Чемеркина поддерживала связи с городской
партийной организацией, командованием партизанских отря-
дов К. П. Степаненко, М. П. Вольского, действовала по их ре-
комендациям. Собрания группы и встречи со связными про-
исходили в сапожной мастерской большевика-подпольщика
А. С. Топоркова, на квартирах сестры Ф. Я. Чемеркина Анны
Жилевой, проживавшей на улице Астраханской (ныне Сибир-
цева), и Ефросиньи Фризюк, сестры Д. Т. Устименко,— она
жила на улице Пушкинской, 2, в доме, располагавшемся ря-
дом с казармами гарнизона. Одним из связных партизанского
отряда с группой Ф. Я. Чемеркина был Михаил Кириллович
Овчинников (Огнев), ныне проживающий во Владивостоке.
Каких-то более конкретных, документированных сведений
о деятельности этой подпольной группы в силу особенностей
стоявших перед ней задач и необходимости действовать в ус-
ловиях полной конспирации обнаружить не удалось. Да и про-
существовала она недолго, всего около трех месяцев: с апре-
ля до начала июля 1919 года. Однако ее роль в развернув-
шейся на всем Дальнем Востоке антиколчаковской борьбе име-
ла большое значение, особенно в морально-политическом
плане.
104
Усиливавшаяся с каждым днем большевистская пропаганда
среди солдат Никольск-Уссурийского гарнизона, случаи дезер-
тирства, их неповиновения распоряжениям офицеров и другие
примеры морального разложения колчаковских войск трево-
жили командование гарнизона. Контрразведка белых пред-
принимала большие усилия, чтобы вскрыть большевистскую
крамолу внутри своих войск и обезвредить ее.
Н. П. Михайлов на упоминавшейся уже выше Дальневосточ-
ной конференции в своем выступлении назвал «несчастной
случайностью» выход белогвардейской контрразведки на под-
польную организацию в 33-м стрелковом полку. В результате
в один день, 6 июля 1919 года, были схвачены председатель
городского комитета партии К. Логинов («дядя Костя»), руково-
дители группы Ф. Я. Чемеркин, Д. Т. Устименко и Д. А. Ге-
расИмчук. Арестованы были также А. Ф. Копылов, М. В. Не-
стеренко и два моих брата — Даниил Синегуб и Яков Усти-
менко. Все они были помещены в арестное помещение кон-
ноегерского полка. Вслед за этим были произведены обыски
и аресты по всему городу.
На следующий день, 7 июля 1919 года, во время допроса
с применением пыток Константин Логинов выбил своим могу-
чим телом окно арестного помещения и, выпрыгнув со вто-
рого этажа, пытался бежать, но при этом был застрелен охран-
ником. Труп «дяди Кости», накрытый брезентом, более суток
пролежал на земле метрах в сорока от арестного помещения.
Начальник контрразведки 33-го стрелкового полка капитан
Достовалов надеялся, что кто-нибудь из родственников или
близко знавших убитого обратится к властям за разрешением
его похоронить. И таким образом появилась бы еще одна ни-
точка, ухватившись за которую, можно было выйти на других
участников подполья.
Раскрытая в 33-м полку подпольная большевистская орга-
низация вызвала смятение среди колчаковского командова-
ния, а также контрразведчиков. По горячим следам
они надеялись раскрыть все связи подполья, явки, сочувствую-
щих. В день ареста руководителей группы был произведен
обыск в квартирах А. Я. Жилевой и Е. Т. Фризюк. По свиде-
тельству сестры Д. Т. Устименко, Ефросиньи Фризюк, солдаты
штыками изрешетили матрацы, срывали половицы, осмотрели
чердак и подполье, перелистали все книги, письма и другие
бумаги.
Узнав об аресте братьев и предполагая самое худшее,
женщины обошли все окрестности в поиске каких-либо следов
расправы или слухов о ней. Только на седьмые сутки от зна-
105
комого солдата Егора Лобынцева, служившего в конноегер-
ском полку, Ефросинья Фризюк узнала, что ее брат содер-
жится в следственном помещении этого полка. Сразу же сооб-
щила об этом А. Я. Жилевой.
Вместе они отправились в полк, чтобы попросить у коман-
дования разрешение на свидание с братьями. Сначала в сви-
дании было отказано. Но затем все же разрешение было по-
лучено: в контрразведке, должно быть, решили, что свида-
ние с родными можно использовать в качестве средства для
достижения цели, которой они даже с применением жестоких
пыток никак не могли добиться—сломить волю арестован-
ных, заставить их говорить.
Сестры принесли Чемеркину и Устименко чистое белье.
Арестованным разрешили переодеться. Свидание с сестрами,
их слезы и рыдания не поколебали волю и мужество борцов
за народное дело. Капитан Достовалов и его подручные даже
с помощью самых изощренных пыток не сумели получить от
большевиков-подпольщиков нужных им сведений. Дело кончи-
лось тем, что прифронтовой военный суд приговорил Ф. Я. Че-
меркина, Д. Т. Устименко и Д. А. Герасимчука к расстрелу.
За день до казни к Чемеркину и Устименко были допущены
на свидание учительницы Е. Ф. Трухина и А. Я. Пурина, близко
знавшие их по работе в школе. Пурина считалась невестой
Устименко. На этом, последнем, свидании 16 июля
Даниил Устименко передал сестре небольшую записку для
родителей. В ней он писал, что умирает за народное дело,
просил прощения у родителей, если они из-за него подверг-
нутся репрессиям. К большому сожалению, сестра эту запис-
ку сохранить не смогла.
Патриоты были расстреляны 17 июля 1919 года за Солдат-
ским озером на гарнизонном стрельбище. К месту казни их
привезли в военной повозке. Не развязав рук, заставили при-
говоренных подняться, а затем повели мимо выстроенных в
каре солдат к назначенному месту, поставили на самый край
могилы. После этого освободили им руки и надели на глаза
повязки. Полковник Евецкий, напрягая голосовые связки, за-
читал текст приговора военного суда, содержавший обвинения
приговоренных к смерти в нарушении военной присяги, в пре-
дательстве...
Раздалась команда изготовиться к стрельбе. Дробь бара-
банов и нестройный ружейный залп нарушили гнетущую ти-
шину, повисшую над стрельбищем.
Колчаковское командование надеялось, что эта казнь уст-
рашит солдат гарнизона, склонит к повиновению властям да-
106
же тех из них, кто сочувствовал большевистским идеям. Но
оно просчиталось. Сопротивление этому жестокому антина-
родному режиму возрастало с каждым днем. По свидетельст-
ву М. К. Огнева-Овчинникова, находившегося в то время в
партизанском отряде, помимо прямых участников подпольной
группы Ф. Я. Чемеркина, сумевших вырваться из лап контр-
разведки и пополнить ряды партизан, из города одна за дру-
гой в партизанский отряд прибывали группы в три — пять чело-
век, в том числе бывшие солдаты 33-го стрелкового и конно-
егерского полков.
О казни Ф. Я. Чемеркина, Д. Т. Устименко и Д. А. Герасим-
чука сообщила газета «Уссурийский край». Но ее мои родите-
ли не выписывали и не читали. О смерти брата мы были из-
вещены коротенькой запиской учительницы Ружинской школы
Е. Ф. Трухиной. В ней она сообщала, что Даниил Устименко
расстрелян, но двум другим моим братьям — Даниилу Сине-
губу и Якову Устименко удалось бежать.
Казнь брата тяжело переживала вся наша многочисленная
семья. Моя мать, Христина Семеновна Синегуб едва не
умерла от сердечного приступа. Отец как мог успокаивал ее,
хотя и самому было невыносимо тяжко. Несколько дней он
не мог прийти в себя, все у него из рук валилось.
Вскоре после этого известия в Ружино нагрянул ка-
рательный отряд верховых казаков. Белогвардейцы ворвались
в наш дом, перерыли все вещи, перелистали все бумаги, но,
как видно, ничего, что бы их заинтересовало, так и не нашли.
Дома в тот день были старшая моя сестра Дарья и я с бра-
том Александром. Родители, две мои старшие сестры и мень-
ший брат Аникий выехали в поле. Односельчане предупредили
отца о том, что в село прибыли белогвардейцы. Георгий Геор-
гиевич в тот день дома так и не появился.
На закате солнца каратели уехали из села. Задерживаться
на ночь они не стали: побоялись, видимо, налета партизан.
26 января 1920 года Никольск-Уссурийский был занят пар-
тизанскими отрядами М. П. Вольского, К. П. Степаненко, Дуб-
ровина и Савельева и революционными солдатами гарнизона.
Колчаковская власть в городе была свергнута. Большую по-
мощь боевым партизанским отрядам оказали железнодорож-
ники и рабочие промышленных предприятий.
Хотя формально власть в городе была передана прави-
тельству земской управы, она находилась под полным контро-
лем городского комитета РКП(б), во главе которого стояли
опытные, закаленные революционеры Я. К. Кокушкин, П. Н. Ту-
пицын, Н. П. Михайлов, Г. Артюшин и другие.
107
Командующим войсками Никольск-Уссурийского района
был назначен А. Ф. Андреев-Копылов. По его приказу 13 фев-
раля 1920 года состоялись торжественные похороны руково-
дителей подпольной группы в 33-м стрелковом полку, его бое-
вых друзей Ф. Я. Чемеркина, Д. Т. Устименко и Д. А. Герасим-
чука, ставших жертвами колчаковских палачей.
В похоронах приняли участие солдаты гарнизона, партиза-
ны, население города. Останки героев перенесли в братскую
могилу на городское кладбище. По случаю похорон по всему
городу был объявлен траур. На траурном митинге выступили
А. Ф. Андреев-Копылов, П. Н. Тупицын, представители обще-
ственности города. Партизанский поэт прочитал стихотворение
«Памяти борцам», которое запомнила моя сестра Дарья. Од-
мо из четверостиший звучало так:
Тише! Чуть шаги раздались...
Их ведут на казнь,
Но у них на лицах бледных
Не видна боязнь...
Похороны большевиков-подпольщиков превратились в демон-
страцию верности революционных солдат, партизан, трудящих-
ся Никольска-Уссурийского идеалам Октябрьской революции,
делу борьбы за власть Советов, за которую отдали свои мо-
лодые жизни большевики Филипп Яковлевич Чемеркин, Дани-
ил Титович Устименко и Дмитрий Александрович Герасимчук.
д. и. Бойко-Павлов
СТРАНИЦЫ БИОГРАФИИ
Родился я в 1892 году в селе Вьюнищи Переяславского
района (ныне район Богдана Хмельницкого) Киевской области
в бедной крестьянской семье.
Два года спустя мой отец уехал на заработки в Одессу и
не вернулся.
Трудно жилось моей матери, и она вынуждена была отдать
меня, восьмилетнего мальчишку, в подпаски к местному по-
мещику. Так началась моя трудовая жизнь.
В конце 1904 года двенадцатилетним подростком я посту-
пил учеником в кузнечные мастерские города Переяслава, где
проработал три года, а затем уехал на Северный Кавказ в
станицу Прохладную Терской области, где устроился в част-
ную компанию Чупахиной и Романенко на предприятие, изго-
товлявшее сельскохозяйственные машины. Работа была тяже-
лой, требовала большого напряжения сил.
108
В 1914 году началась первая империалистическая война с
Германией, но я от службы был освобожден в связи с плохим
здоровьем. В это время познакомился с вербовщиком, наби-
равшим рабочих на постройку Дальневосточной Амурской же-
лезной дороги.
По приезде на Дальний Восток мне пришлось трудиться на
постройке Облученского туннеля. Вскорости я познакомился как
с кадровыми рабочими, так и с политическими ссыльными и
политкаторжана/ли, занятыми на строительстве железной до-
роги. Рабочие Кадманов, Даркин, Гусев, Смирнов составляли
здесь основное ядро революционного подполья. Деятельность
социал-демократической ячейки проходила в сложной обста-
новке. Приглядевшись ко мне, подпольщики вовлекли меня
в активную революционную деятельность.
Состав рабочих на строительстве Амурской железной до-
роги был довольно пестрым. Здесь трудились и те, кто ранее
проживал в центральных районах страны, и военнослужащие
железнодорожных войсковых частей, политкаторжане и ссыль-
ные, крестьяне и батраки, ушедшие на заработки из сел и де-
ревень различных областей Дальнего Востока. Это нужно бы-
ло учитывать подпольной организации в агитационной и про-
пагандистской деятельности.
Шел второй год войны. В общежитиях и бараках рабочих
все чаще и чаще стали появляться листовки и прокламации с
требованием прекратить братоубийственную войну и направить
революционные силы народа на свержение самодержавия.
В результате деятельности подпольщиков вспыхнула заба-
стовка рабочих.
На примете у полиции я находился давно, и мое участие
в забастовке не осталось без последствий: вместе с другими
товарищами по подпольной работе я оказался в тюрьме и
провел в ней несколько месяцев. Сидеть пришлось бы и боль-
ше, если бы железнодорожное начальство не попросило по-
лицейские власти освободить из тюрьмы под их ответствен-
ность наиболее квалифицированных рабочих — в условиях
войны другого выхода не было.
Освободить-то нас освободили, но контроль за нами был
усилен. При первой же возможности я уволился со строитель-
ства Облученского железнодорожного туннеля и переехал
в Хабаровск. Здесь я поступил кузнецом на Хабаровский ок-
ружной военный арсенал, где окончательн® связал свою судь-
бу с партией большевиков, вступил в ее ряды в марте 1917 го-
да. В период между Февральской и Октябрьской революция-
ми вел активную партийную работу среди рабочих арсенала.
109
После Октябрьской социалистической революции рабочими
арсенала я был избран в первый состав Хабаровского Совета
рабочих и солдатских депутатов, в 1918 году Хабаровским Со-
ветом был назначен заместителем чрезвычайного комиссара
по охране Хабаровска и борьбе с контрреволюцией.
По роду деятельности мне приходилось заниматься органи-
зацией отрядов Красной гвардии, командовать красногвардей-
ским кавалерийским отрядом особого назначения по борьбе
с контрреволюцией.
С падением Советской власти на Дальнем Востоке в сен-
тябре 1918 года решением Хабаровской большевистской ор-
ганизации мне было поручено обеспечить прикрытие красно-
гвардейских частей, отступающих за Амур в сторону города
Благовещенска, а по выполнении этого задания остаться в Ха-
баровске для подпольной революционной деятельности.
В первых числах марта 1919 года в Хабаровске состоялся
первый объединенный съезд подпольной большевистской ор-
ганизации Приамурья. Проходил он в деревне Соколовке (ны-
не район имени Лазо). Съезд избрал Военно-революционный
штаб объединенных партизанских отрядов. Председателем
этого штаба и руководителем партизан Приамурья избрали
меня. На этом же съезде, в целях конспирации, мне была при-
своена фамилия Павлов. Вот с тех пор у меня и появилась
двойная фамилия — Бойко-Павлов.
В августе 1919 года в селе Алексеевке, под Хабаровском,
состоялась первая объединенная конференция представителей
Хабаровской подпольной большевистской организации и ко-
мандиров партизанских отрядов. Расширение партизанского
движения в крае требовало новых, более совершенных мето-
дов борьбы с врагами Советской власти и новых методов ру-
ководства революционным партизанским движением. Объеди-
ненная конференция возложила на меня обязанности предсе-
дателя Военно-революционного штаба.
К концу 1919 года весь Приамурский край был охвачен
партизанским движением. Назрел вопрос о распространении
партизанского движения в низовья Амура. С этой целью в на-
чале ноября 1919 года был назначен второй объединенный
съезд Хабаровской подпольной большевистской организации
и партизанских отрядов Приамурья.
В ноябре 1919 года Хабаровскую подпольную организацию
постигло большое несчастье. Она была раскрыта контрразвед-
кой белогвардейцев, и большая часть ее членов погибла.
В связи с этим намеченный съезд не состоялся, а вместо него
прошла конференция. На ней был создан полевой штаб трех
110
партизанских отрядов, действовавших на обширной террито-
рии Приамурья и Сахалинской области. Мне доверили возгла-
вить этот штаб, в состав которого вошли Попоко, Бесин, Ле-
бедев, Жуков.
За руководство боевым партизанским движением При-
амурья и Сахалина, участие в крупных боях, закончившихся
разгромом вражеских сил, я был награжден орденом Красного
Знамени и Почетной грамотой ВЦИК, а также грамотами
Дальневосточного и Приморского краевых исполнительных
комитетов.
По окончании гражданской войны я закончил рабфак Го-
сударственного Дальневосточного университета в городе Вла-
дивостоке, а затем в 1930 году — Институт народного хозяй-
ства имени Г. В. Плеханова, получил диплом инженера-эконо-
миста.
Избирался секретарем партийного комитета института, чле-
ном Замоскворецкого райкома партии и внештатным пропа-
гандистом РК и МГК ВКП(б), участвовал в борьбе против троц-
кистской и правооппортунистической оппозиции.
В сентябре 1931 года Московский комитет ВКП(б) напра-
вил меня в Институт красной профессуры для повышения об-
разования. В последующие годы, вплоть до начала Великой
Отечественной войны, я занимался партийной и преподава-
тельской деятельностью.
В годы войны за успешное выполнение задачи по органи-
зации и обучению кадров для партизанско-диверсионных от-
рядов, действовавших во вражеском тылу, я был награжден
орденом Отечественной войны I степени.
После войны работал в Министерстве “государственной бе-
зопасности.
В 1954 году по состоянию здоровья в звании полковника
я вышел в отставку. В связи с моим шестидесятилетием Ука-
зом Президиума Верховного Совета СССР за особые заслуги
награжден орденом Ленина.
Демьян Иванович Бойко-Павлов умер в 1964 году, похоро-
нен на Новодевичьем кладбище.
Л. 3. Колесникова, Т. А. Якимова
ДЕЛО ВСЕЙ ЖИЗНИ
Аристарх Тихонович Якимов, член партии большевиков с
мая 1917 года, являлся соратником героев гражданской вой-
111
ны на Дальнем Востоке В. К. Блюхера, С. Г. Лазо, И. П. Убо-
ревича, выдающихся партийных и государственных деятелей
Ф. Н. Петрова, П. П. Постышева, Н. А. Кубяка, А. М. Красно-
щекова и многих других.
Родился он в городе Селенгинске Бурятской АССР 10 ок-
тября 1895 года в семье сельского священника, в которой
кроме него было еще восемь детей. По настоянию родителей
поступил в Иркутскую духовную семинарию. Здесь молодой
семинарист в 1914 году стал членом нелегальной социал-де-
мократической группы, был избран в ее руководящую «пя-
терку», в качестве одного из редакторов участвовал в выпу-
ске нелегального революционного ученического журнала
«Наша работа» (первый номер вышел в январе 1915 года).
Этот журнал печатался на гектографе и, хотя его тираж был
невелик, имел большую популярность среди учащейся моло-
дежи Иркутска.
В 1916 году Аристарха Тихоновича призвали в армию. Сна-
чала он служил солдатом, затем учился в Одесской школе
прапорщиков, но в апреле 1917 года был демобилизован по
болезни и вернулся в Иркутск. Здесь вскоре Якимов вступил
в ряды РСДРП и по совету старших товарищей по партии
уехал в Томск, гд^ поступил на юридический факультет уни-
верситета. Аристарх Тихонович сразу же вошел в студенческую
большевистскую фракцию. Несмотря на свою малочислен-
ность, группа проводила по заданиям Томского горкома пар-
тии большевиков большую организационно-пропагандистскую
работу среди рабочих, служащих, студентов города и солдат
Томского гарнизона. Студенты-большевики участвовали в про-
ведении всех политических кампаний, разоблачали контрре-
волюционную деятельность меньшевиков и эсеров.
Студенческая большевистская группа приняла самое актив-
ное участие в формировании красногвардейских отрядов.
Представители этой студенческой группы вошли в состав ру-
ководства Томской Красной гвардии. В штаб дружины входи-
ли курсистки В. Красенко и О. Грабенко (Ольга Лазо), а ко-
миссаром сформированного несколько позднее I Томского
красногвардейского отряда был студент Аристарх Якимов.
Отряд состоял из демобилизованных солдат-фронтовиков, ра-
бочей и студенческой молодежи. Всего в отряде насчитыва-
лось около 150 человек. Отряд выполнял оперативные зада-
ния по борьбе с контрреволюционерами и спекулянтами.
В январе 1918 года этот отряд произвел обыск в здании
Томского университета, часть студентов которого поддержи-
вала контрреволюционную Сибирскую областную думу, вы-
in
ступавшую против Советской власти. Вместе с Якимовым в
обыске участвовал член Центросибири Федор Лыткин (боль-
шевик и поэт). Они нашли в подвалах университета большое
количество винтовок. Эсеровские и меньшевистские студенче-
ские организации заявили протест и даже нагло требовали
предать суду А. Якимова и Ф. Лыткина. В конце февраля
1918 года Томский красногвардейский отряд был отправлен
на Забайкальский фронт, а в марте А. Т. Якимов был вызван
в Иркутск в распоряжение Центросибири (ЦИК Советов Си-
бири). Под ее руководством осуществлялись важнейшие ме-
роприятия, проводившиеся по указанию ЦК партии большеви-
ков и Советского правительства. Решением ЦИК Советов Си-
бири Аристарх Якимов был назначен заместителем наркома
советского управления и кооптирован в члены Центросибири.
В дальнейшем по совместительству он был назначен предсе-
дателем Сибирской коллегии по делам военнопленных и бе-
женцев, а затем редактором газеты «Центросибирь» — органа
ЦИК Советов Сибири. Деятельность Сибирской коллегии по
делам военнопленных и беженцев имела важное политическое
значение. На территории Сибири и Дальнего Востока насчи-
тывались сотни тысяч военнопленных. В результате агитацион-
но-пропагандистской работы в лагерях для военнопленных в
ряды советских войск, подчиненных Центросибири и сражав-
шихся против белогвардейцев и интервентов, пришло несколь-
ко тысяч военнопленных интернационалистов из числа австрий-
цев, венгров, немцев и других национальностей.
Трудящиеся Забайкалья и Дальнего Востока проявили в
борьбе за Советы высокий ^героизм и преданность делу Ле-
нина, делу социалистической революции. Но в тот период Со-
ветская власть на Дальнем Востоке еще не имела достаточных
сил, чтобы отбить натиск интервентов и белобандитов. 28 авгу-
ста 1918 года на созванной Центросибирью конференции вви-
ду явного превосходства контрреволюционных сил было ре-
шено борьбу на военных фронтах прекратить и перейти к
методам партизанской борьбы. Члены Центросибири, перейдя
на нелегальное положение, приняли активное участие в созда-
нии подпольных организаций и партизанских отрядов. Рабо-
тать приходилось в крайне тяжелых условиях преследований
и репрессий. Вскоре А. Т. Якимов был арестован и заключен
в белогвардейскую тюрьму в г. Ишиме. Там его избивали до
потери сознания, и следы от шомполов остались на его спи-
не и руках до конца жизни. В тюрьме Аристарх Тихонович
заболел тифом и, боясь, что при высокой температуре в бре-
ду может выдать своих товарищей, во время прогулки бро-
113
сился в пролет лестницы. Его, искалеченного, положили в гос-
питаль. Вскоре началось отступление колчаковской армии, и
политических заключенных эвакуировали на восток. На однбм
из этапов А. Т. Якимову вместе с другими заключенными уда-
лось бежать. Спрятавшись в стоге сена и переждав отход ко-
лонны заключенных, они с большим трудом добрались до
Троицкосавска, где в то время жил его близкий товарищ Ин-
нокентий Малов. Позднее Малов, когда узнал о смерти Ари-
старха Тихоновича, писал Л. 3. Колесниковой: «Ваше горе —
это и мое горе, ведь у меня не было более близкого и доро-
гого мне человека, чем Аристарх Тихонович. Значительная,
можно сказать, большая часть моей жизни, начиная еще с да-
леких юношеских семинарских годов и дальше, в годы
гражданской войны, подполья была связана с Аристархом. Он
был моим первым политическим наставником, учителем, об-
разцом большевика...» Аристарх Тихонович принял активное
участие в работе подпольной организации Троицкосавска.
После выздоровления А. Т. Якимов прибыл в освобожден-
ный от интервентов и белогвардейцев Верхнеудинск, где в
июне 1920 года Дальбюро РКП(б) назначило его заведующим
агитационно-пропагандистским отделом Прибайкальского губ-
кома РКП(б) и одновременно редактором газеты «Красное
Прибайкалье», органа этого губкома. Здесь очень пригодился
его опыт пропагандистской деятельности. Он всегда в гуще
событий, на самых ответственных участках работы. В январе
1921 года Аристарх Тихонович Якимов избирается по больше-
вистскому списку депутатом Учредительного собрания Даль-
невосточной республики (ДВР), которое проводилось с 12 фев-
раля по 27 апреля 1921 года. А. Т. Якимов был избран секре-
тарем комфракции Учредительного собрания ДВР.
С мая 1921 года по январь 1922 Аристарх Якимов работал
начальником организационного отдела политуправления На-
родно-революционной армии ДВР, а с февраля 1922 года с
группой политработников НРА был направлен на фронт в ка-
честве начальника политотдела Восточного фронта. Он участ-
вовал в боях под Волочаевкой и Хабаровском. В апреле
1922 года А. Т. Якимов был назначен уполномоченным коман-
дования фронта, членом Военного совета и начальником по-
литотдела партизанских отрядов Приморья, проводивших
боевые действия против белогвардейцев и японских интервен-
тов.
По окончании гражданской войны А. Т. Якимов находился
на партийной и советской работе, учился в институте востоко-
ведения сначала во Владивостоке, а затем в Москве. Под не-
114
посредственным руководством Марии Ильиничны Ульяновой,
а затем Р. С. Землячки работал в Комиссии советского конт-
роля при Совнаркоме СССР. С 1940 года двенадцать лет
А. Т. Якимов служил в Советской Армии; в должности на-
чальника отдела политуправления Забайкальского фронта
участвовал в боевых операциях в войне с милитаристской
Японией.
С 1952 года А. Т. Якимов работает в Институте востокове-
дения АН СССР и целиком посвящает себя науке. Широта
научных интересов и опубликованные им труды (свыше соро-
ка) дают все основания считать его специалистом по истории
Монголии, истории гражданской войны на Дальнем Востоке.
Всю свою жизнь А. Т. Якимов активно участвовал в обще-
ственно-политической жизни. В качестве члена правления Об-
щества советско-монгольской дружбы с момента его основа-
ния он много сделал для укрепления и развития советско-
монгольских связей.
Партия и правительство высоко оценили заслуги А. Т. Яки-
мова перед Родиной. Он награжден орденами Красного Зна-
мени, Отечественной войны II степени и десятью медалями,
удостоен пяти правительственных наград Монгольской Народ-
ной Республики.
А. С. Аллилуев
РАБОЧАЯ ГВАРДИЯ
5 апреля 1920 года в Партизанске стало известно о веро-
ломном выступлении японских интервентов. На шахтах состоя-
лись летучие митинги. Горняки гневно заклеймили врага.
В мае в Партизанской долине появился белокитайский от-
ряд численностью более 400 человек. Командовал им некто
Красильников, китаец по национальности, хорошо говоривший
по-русски. Бандиты грабили крестьян, сжигали деревни, уби-
вали женщин, детей, стариков.
Во второй половине мая отряд прибыл в Партизанск и за-
нял сопку, которая называется Партизанской. Красильников
потребовал от жителей выкуп (деньги, золото).
— Не соберете, пеняйте на себя,— говорил он.— Срок три
Дня.
Вечером белокитайцы устроили грабежи в районе шахты
№ 1.
Коммунисты, собравшись на заседание, решили организо-
вать отпор бандитам. В горный батальон, которым командовал
115
А. П. Савицкий, был послан гонец с просьбой немедленно
прибыть в Партизанск. Вооружили рабочих.
Белокитайцы были окружены. Бой шел весь день. Несколь-
ко раз ходили в атаку, но противник отбил их.
Тогда Сергей Прокопьевич Дорофеев, я, молодые рабочие
К. Коренное, И. Жила и еще несколько человек внезапным
броском выдвинулись к окопам противника и забросали его
гранатами. В образовавшуюся брешь ринулись наши рабочие
и партизаны. Белокитайский отряд был уничтожен почти пол-
ностью. Сдалась лишь горсточка уцелевших. В бою погибли
22 наших товарища. Их с почестями похоронили в братской
могиле.
А вскоре на рудник снова вошли японские войска. Об-
становка стала очень напряженной.
После японо-белогвардейского переворота во Владиво-
стоке 26—27 мая 1921 года положение на руднике еще более
ухудшилось. Летом в Партизанск прибыл батальон каппелев-
цев.' Командовали им офицеры, называвшие себя меньшеви-
ками и эсерами. Многие солдаты были бывшие Воткинские и
ижевские рабочие, мобилизованные Колчаком.
В знак протеста против прихода на копи каппелевцев была
объявлена забастовка. В стачечный комитет вошли я, Боч-
карев, Дорофеев. Мы же возглавили рудничный комитет
РКП(б).
Снова началась партизанская борьба. Вспоминаются муже-
ственные борцы за власть Советов: П. Стерленчук, братья
Петр, Павел и Гавриил Ружанские, Иван Симоненко. Петр Ни-
колаевич Ружанский, работая заведующим шахтой № 10, вы-
полнял задание подпольной партийной организации. С его
помощью партизанам направляли людей, динамит, лошадей-
Активно помогали ему в этом П. Ф. Стерленчук, И. Б. Симо-
ненко — председатель профсоюзного комитета. Позже эти
товарищи, а также К. Кореннов, С. Зайцев, И. Кашин были
схвачены и замучены в белогвардейских застенках.
Большую разъяснительную работу вели мы среди солдат-
каппелевцев. Активно включились в нее женщины Партизан-
ска. Стоило группе каппелевцев появиться на улице, их окру-
жали жены шахтеров.
— Кто вас звал к нам? Зачем пришли? Почему защищаете
антинародную власть?
Белогвардейское командование это очень беспокоило. По
инициативе командира батальона белых в Народном доме бы-
ло созвано собрание шахтеров. Мы послали туда своих това-
рищей коммунистов Красникова, Ермоленко, беспартийного, но
116
преданного Советской власти забойщика шахты № 2-а
Д. С. Новосельцева.
Белогвардейцам не удалось провести собрание так, как они
рассчитывали.
Новосельцев в своем выступлении заявил:
— Вы и ваши прихвостни — предатели, враги рабочих и
крестьян. Мой совет: убирайтесь к чертовой матери, пока на-
род вас не прогнал.
В зале среди белогвардейцев возникло замешательство.
Новосельцев быстро удалился из зала. Но еще раздавались
возгласы: «Позор белым!», «Долой Меркуловых!»
Не дожидаясь арестов, рабочие повалили к выходу из
зала.
После собрания в Народном доме мы подготовили митинг
и демонстрацию трудящихся в сентябре 1921 года в поддерж-
ку ДВР. В стачечном комитете кроме меня работали Бочкарев,
Дорофеев, Стерленчук, Кавказский, Красников, Забродот-
ский, брат и сестра Коровины, Бурцев, Д. Новиков и другие.
8 сентября среди крестьян восставшей долины было рас-
пространено воззвание рабочих комитетов и правления союза
горнорабочих о свержении меркуловщины и поддержке вла-
сти ДВР. В этом документе говорилось: «Необходимо бороть-
ся за присоединение Приморской области к Дальневосточной
республике, за распространение на Приморье власти читинско-
го правительства. Особенно важно, чтобы... была ясно заяв-
лена воля населения по этому вопросу, чтобы было очевидно
и для Японии, и для всех слоев населения Приморья, чего же-
лает большинство его, состоящее из рабочих и крестьян. Для
этой цели на руднике в воскресенье 11 сентября состоятся ма-
нифестация и митинг...»
По призыву большевиков на демонстрацию пришло более
двух тысяч рабочих и крестьян с семьями. После митинга де-
монстранты сорвали царский флаг и водрузили на его место
флаг ДВР.
Митинг принял резолюцию в поддержку правительства
ДВР.
Каппелевцы хотели открыть огонь по демонстрантам, но не
решились, боясь народного гнева.
Для антисоветской агитации каппелевцы использовали
свою газету. Но авторитетом у шахтеров эта газета не
пользовалась. Ее иначе и не называли, как «брехаловкой».
На заседании рудничного комитета РКП(б) я предложил
издавать свою газету, разоблачать в ней меркуловцев, при-
зывать шахтеров организованно проводить забаставки.
117
Членами редколлегии новой газеты (назвали ее «Обу-
шок») стали Бочкарев, Стерленчук и я. Редактором назначили
Бочкарева — самого грамотного на руднике человека.
Над первым номером трудились особенно тщательно.
В нем писали о том, какую позорную роль играют меньшеви-
ки и эсеры, продажное меркуловское правительство в
борьбе против Советской власти. Рассказали, почему газетен-
ка каппелевцев стремится оклеветать стачком, рудничный
партийный комитет, почему нужно бороться за утверждение
власти ДВР в Приморье.
Первый номер «Обушка» вышел в 20 экземплярах: по од-
ному экземпляру для каждой шахты, в механические мастер-
ские, железнодорожникам. 3—4 экземпляра выделили спе-
циально для белогвардейского гарнизона.
Шахтеры ликовали: наконец-то появилась своя газета! Чи-
тали и перечитывали ее. А белогвардейская газетенка разра-
зилась бранью в адрес «Обушка». Значит, задело как следует.
Второй номер газеты призывал рабочих к стачке.
Белогвардейцы отказали руднику в муке, хлебе. Крестьяне
Казанки, Фроловки, Хмельницкого, Сергеевки дали хлеб за-
бастовщикам, приняли их к себе в семьи. Забастовка длилась
2 месяца. За это время вышло 5 номеров газеты. «Обушок»
нес в массы страстное слово большевистской правды, помогал
партийной организации Партизанска сплачивать массы под
большевистскими лозунгами.
Два месяца продолжалась забастовка горняков, показав-
шая белогвардейцам и интервентам решимость трудящихся в
борьбе за свою власть. Дальше продолжать забастовку было
нельзя, не позволяло материальное положение рабочих. Парт-
ком и стачком призвали рабочих приступить к работе, а тем,
кто может бороться с врагами с оружием в руках, идти в пар-
тизанские отряды.
Организовали боевую группу шахтеров, которая ловила
среди белогвардейцев «языков» и переправляла их к партиза-
нам. В распоряжение начальника штаба партизан Павла Волги-
на было отправлено 17 человек, давших партизанам ценные
сведения.
Все большему влиянию большевиков подвергались солда-
ты белогвардейского гарнизона. Это беспокоило командова-
ние.
В Партизанск прибыла воинская часть из армии генерала
Сахарова, сразу же изменившая обстановку. Начались аресты
и расстрелы сторонников Советской власти. Был тяжело ра-
нен член стачкома Новиков, арестованы председатель руднич-
118
ного комитета И. Б. Симоненко, начальник шахты № 10
П. Н. Ружанский, бухгалтер Талаш. Спустя несколько дней
трупы Симоненко, Ружанского и Талаша были найдены в де-
ревне Краснополье. Было видно, что перед расстрелом их
сильно пытали.
Однажды я, Дорофеев, Стерленчук находились в горной
конторе. Вдруг вбежавший в контору рабочий крикнул:
— Сахаровцы у ствола шахты!
Дорофееву удалось уйти. Стерленчук выпрыгнул в окно,
и его тут же схватили. Один из кочегаров мне предложил:
— Лезь в этот шкаф. Быстро! Слышишь, «гости» идут!
Я залез. И вовремя. В ту же минуту в кочегарку ворвались
-белогвардейцы.
— К вам вошел подпольщик,— услышал я голос.— Где он?
— Мы одни, никого не видели,— спокойно ответил один из
кочегаров.
— Не врать!—заорал белогвардеец.— Не скажете — обы-
щем, вытряхнем, куда бы его ни спрятали, и тут же вместе с
ним вас постреляем.
Но ребята не выдали.
Когда белые ушли, я от души поблагодарил товарищей.
Ради одного из руководителей рудничного подполья люди
рисковали своей жизнью, не поддались угрозам белых. Зна-
чит, крепко верили в наше большевистское слово и дело, в
ленинскую правду.
Стремясь с помощью японских интервентов уничтожить
партизан и обезопасить свой тыл, отборные части белых, пе-
рейдя в конце 1921 года в наступление, захватили большую
часть Партизанской долины и другие районы Приморья.
Террор белогвардейцев усилился. Многие партизаны и под-
польщики, попавшие в руки каппелевцев, были казнены. Так,
в конце 1921 года белогвардейцы напали на партизанскую ба-
зу в Кневичах, захватили всех, кто там был. Партизан раздеты-
ми, босыми вывели на берег речки и закололи штыками.
В числе замученных были комсомольцы Партизанска Николай
Трофимов, Ефим Ткачук, Василий Колесников, Моисей Фур-
ман.
Зверствовали белые и в Партизанске. Подпольщикам при-
шлось в это время очень трудно. Меня, Е. Т. Бочкарева,
С. П. Дорофеева не раз укрывали в своих квартирах шахтер-
ские семьи.
Нам пришлось перебраться в село Казанку, где находился
партизанский отряд шахтеров. В Партизанске остались ком-
мунисты Забродотский, Д. Новиков, Красников и другие, ко-
119
торые, получая от нас указания, продолжали работу в массах.
Нашими связными были партизаны Бурцев, Кавказский, ос-
тавшийся в Партизанске Медведев — крепкий, выносливый,
среднего роста, всегда спокойный и выдержанный человек.
Главным направлением в работе подпольщиков-коммуни-
стов на руднике в соответствии с указанием облбюро РКП(б)
в это время было усиление партизанского движения, постоян-
ное снижение угледобычи. Подпольщики и партизанские отря-
ды организовывали в большом масштабе диверсии вдоль ли-
нии Уссурийской железной дороги и в районах расположения
белых гарнизонов: взрывали мосты, устраивали крушения во-
инских поездов, разрушали железнодорожные линии.
Зимой 1922 года (в феврале или марте) в Сергеевку, где
находился штаб партизанских отрядов района, прибыли пред-
седатель нарревкома Приморской области И. В. Слинкин,
председатель Приморского облбюро РКП(б) К. Ф. Пшени-
цын и командующий партизанскими отрядами Приморья
А. К. Флегонтов. Я был приглашен на беседу с ними. Они
проинформировали меня и других товарищей о положении в
стране, Дальневосточной республике, о наступательных дейст-
виях НРА, об укреплении и росте партизанских отрядов, Я рас-
сказал о борьбе рудничных коммунистов против интервентов
и белогвардейцев.
— Задача Народно-революционной армии состоит з том,—
говорил К. Ф. Пшеницын,— чтобы, не вступая в сражение с
японскими войсками, занять южное Приморье и заставить
японцев уйти из края. В связи с этим партизанские отряды
должны усилить свою активность в зоне расположения япон-
ских и белогвардейских войск, а подпольщикам рудника ста-
раться уменьшить поступление угля во Владивосток, больше
молодых шахтеров направлять в партизанские отряды.
Пшеницын сообщил, что Приморское областное бюро
РКП(б) утвердило рудничный комитет РКП(б) в составе пред-
седателя Е. Т. Бочкарева и членов С. П. Дорофеева и А. С. Ал-
лилуева. Рудничному комитету следовало немедленно обо-
сноваться в черте рудника, где-нибудь в глухом месте, чтобы
быть ближе к шахтерам.
К. Ф. Пшеницын дал также и ряд других указаний. На дру-
гой день он, Слинкин и Флегонтов отбыли в Беневское, где
находилась партизанская база.
С помощью связных Бурцева и Кавказского мы обоснова-
лись в пади Каменка, в тайге неподалеку от водопада. В то
время сюда люди почти не заглядывали — глухое было ме-
сто, хотя и вблизи рудника. Здесь возвели небольшой
120
домик, внутри него соорудили нары, железную печку, стол.
Дорогу в штаб рудничного комитета РКП(б) знали лишь
связные, которые бывали у нас часто. Однако это не значит,
что мы вовсе не выходили из тайги. Почти ежедневно по ве-
черам мы бывали на' шахтах № 1, 2, 10, 6, в мастерских, у
железнодорожников. Здесь у нас были квартиры-явки. На
шахте № 2, например, я часто останавливался у забойщиков
Овчинникова, Коровина.
Мы научились умело работать в подполье, не допус-
кать провалов. Коммунисты на шахтах, в мастерских, на стан-
циях железной дороги вели большую агитационную и органи-
заторскую работу по укреплению власти ДВР в Приморье,
против интервентов и белогвардейцев. Рабочие шахт, мастер-
ских, железной дороги уходили в партизаны. Народным мсти-
телям отправлялись взрывчатка, медикаменты, продовольст-
вие, теплая одежда, обувь.
Под руководством рудничного комитета РКП(б) работала
комсомольская организация. Большинство комсомольцев на-
ходилось в партизанских отрядах М. А. Анисимова, Н. К. Иль-
юхова, И. 3. Сидорова, проявляя в боях с врагами героизм,
инициативу. Многие из них погибли смертью храбрых. В за-
стенке белогвардейцев были замучены, например, вожак руд-
ничной молодежи Кронид Кореннов, его ближайший помощник
по комсомольской работе Степан Зайцев. Но террор бело-
гвардейцев не сломил волю комсомольцев к победе над вра-
гом. Место погибших в общем строю занимали сотни других
молодых патриотов, преданных делу Ленина.
Ухудшение внутреннего и международного положения за-
ставило японское правительство заявить 24 июня 1922 года о
намерении эвакуировать свои войска из Приморья. В связи с
этим 25 июня Приморское областное бюро РКП(б) обратилось
к трудящимся Приморья с воззванием, в котором призывало
не обольщаться красивыми декларациями интервентов, ибо
«империалисты Японии все же будут стараться удержать за
собой свои позиции и тем или иным путем обмануть нас».
Наши партизанские отряды в это время подчинялись Воен-
ному совету НРА Восточного фронта, были более организо-
ванными, имели опытных командиров и свои боевые действия
сочетали с боевыми операциями Народно-революционной ар-
мии.
Революционный комитет рудника 15 июля 1922 года выпу-
стил прокламацию, в которой говорилось: «Задача рабочих
и крестьян Приморья, не вмешиваясь в ссоры хищников, де-
рущихся за право сидеть на шее трудящихся, не давать пово-
121
да Японии к жестокой расправе с трудовыми массами, сохра-
нить и организовать свои силы вокруг законной власти Даль-
невосточной республики, упрочить союз с Советской Росси-
ей для общей объединенной борьбы трудящихся всей России
с покушениями международной буржуазии на целость и неза-
висимость русского народа, на территорию России».
В июле 1922 года под ударами партизан белогвардейцы не
выдержали — покинули рудник. А вскоре от партийного цент-
ра мы получили сведения о том, что собираются покинуть
рудник и японцы. В это время особенно важно было сохра-
нить шахты для народа, привести в порядок горные выработ-
ки. Мы восстановили на руднике (пока нелегально) боевую
дружину, перед которой была поставлена задача — немедлен-
но после ухода интервентов занять шахты, главные здания,
обеспечить на руднике порядок. Дружиной поручено было
руководить мне.
Интервенты покинули рудник в субботу 26 августа 1922 го-
да. Дружинники по моему приказу заняли помещение, где на-
ходились милиция, динамитный склад на шахте № 2 и дру-
гие пункты центральной шахты. В партизанский отряд был по-
слан нарочный с сообщением об уходе интервентов. На ле-
тучих митингах члены рудничного комитета РКП(б) объявили
об образовании районного народно-революционного коми-
тета, о его функциях и задачах. В тот же день в район шах-
ты № 2 вошел партизанский отряд, который торжественно
встретили трудящиеся рудника.
28 августа почти все население рудника собралось на ми-
тинг. Открыл его Е. Т. Бочкарев. Запомнились взволнованные
слова забойщика Д. С. Новосельцева, Дмитрия Новикова и
других.
— Если бы не интервенты,— говорил Новосельцев,— бе-
логвардейцы не удержались бы у нас ни одного дня. Судя
по всему, на этот раз интервенты все-таки уберутся в свою
страну. Но надо быть начеку! Теперь сами становимся хозяе-
вами шахт. А хозяевам и по-хозяйски к делу надо относиться.
В связи с тем что во Владивостоке, Спасске и других ме-
стах еще находились интервенты и белые, горняки еще более
сократили добычу угля. Были усилены охранные группы на
шахтах, чтобы не допускать разрушений горных выработок,
затопления шахт. Районный народно-революционный комитет
принял меры по обеспечению рудника продовольствием. Уп-
равляющему копями инженеру Паку было поручено подгото-
вить шахты к возобновлению работ. Мне поручили организо-
вать работу рудничной милиции. Нашей главной заботой бы-
122
ла охрана общественного порядка, борьба с уголовниками,
хищениями общественного имущества. Мы решительно пресе-
кали хулиганские действия, пьянки, воровство.
Сразу же после ухода японцев на руднике возобновил
свою деятельность союз горнотрудящихся как отделение
Дальневосточного профсоюза. Было переизбрано правление
союза, созданы его ячейки — шахткомы. Организован дорком.
С участием райнарревкома определили взаимоотношения
союза горнотрудящихся с управлением предприятия, органи-
зовали комиссию по разрешению конфликтов, квартирную
комиссию для правильного решения жилищного вопроса.
Были приняты меры по оказанию материальной помощи семь-
ям погибших партизан.
По заданию райнарревкома я наряду с милицейской ра-
ботой много времени отдавал организации профсоюзной ра-
боты на шахтах. А вскоре меня назначили председателем Шко-
товского райнарревкома.
25 октября 1922 года мы узнали, что части НРА под коман-
дованием И. П. Уборевича освободили от белогвардейцев и
интервентов Владивосток. Стоит ли говорить о том, с каким
ликованием встретили трудящиеся это известие! В жестокой
борьбе с внешней и внутренней контрреволюцией мы завое-
вали право строить коммунистическое общество.
Н. И. Куренков
ОСТАНЕТСЯ В ПАМЯТИ ЛЮДЕЙ
Вскоре после приезда на станцию Пограничную я как-то за-
шел в местный учпрофсож (участковый профсоюз железно-
дорожников) и в одной из комнат, на стене, увидел портрет
неизвестного мне человека в железнодорожной тужурке,
коротко остриженного, с пышными усами, закрывавшими
рот. Это не был портрет государственного или партийного
деятеля, известного всем, и вместе с тем портрет занимал
одно из почетных мест в этой комнате.
Спустя некоторое время я узнал от товарищей историю
этого человека, а много лет спустя получил возможность
дополнить их рассказы некоторыми архивными материалами.
Александр Трофимович Петров родился в 1870 году в
Херсонской губернии в бедной крестьянской семье. С 14 лет
ушел на заработки в город. Дальше — военная служба на
флоте. В революцию 1905 года погиб его старший брат. И это
123
трагическое событие наложило отпечаток на всю его жизнь.
По окончании военной службы Александр работал матро-
сом на пароходах речного и морского флота, скитался по
всей нашей необъятной стране и, наконец, оказался на Даль-
нем Востоке. Прямой, неспокойный, носивший в сердце нена-
висть к царским опричникам, к буржуазии, он не мог долго
усидеть на одном месте. В конце концов робу матроса при-
шлось сменить на куртку железнодорожника.
Он поступил рабочим службы тяги на КВЖД, а в ноябре
1905 года был назначен машинистом второго класса. И про-
работал в этой должности до дня своей трагической гибели
от руки белогвардейцев-калмыковцев в июне 1918 года.
Во время переездок от станции Пограничной до станции
Никольск-Уссурийский А. Т. Петров познакомился с местными
большевиками и в 1911 году вступил в ряды РСДРП, стал ак-
тивным агитатором на КВЖД.
После разгрома 13 декабря 1917 года Харбинского Совета
рабочих и солдатских депутатов местные большевистские ор-
ганизации, перейдя на нелегальное положение, оказались ра-
зобщенными. Организация на станции Пограничной поддержи-
вала связь с Никольском-Уссурийским и Владивостоком. Кро-
ме А. Т. Петрова в работе местной большевистской органи-
зации, состав которой до нашего времени поименно не сохра-
нился, принимали активное участие К. М. Пышков (впоследст-
вии участник волочаевского боя), его жена Е. Ф. Пышкова,
машинист Прищепо и другие.
Со времени развертывания партизанского движения пар-
тийная организация станции Пограничной помогала партиза-
нам Приморья чем могла. Во дворе поселкового обществен-
ного собрания, где жили Пышковы, хранили патроны и вин-
товки, приобретенные у чешских солдат. Накопленное пере-
правляли в партизанский отряд Гавриила Шевченко.
Под покровительством представителей «союзников» —
американского, японского и английского консулов в Маньч-
журии в полосе отчуждения КВЖД создавались белогвардей-
ские отряды для борьбы против Советской власти в Приморье
и других частях Дальнего Востока. На станции Пограничной
есаулом Калмыковым был сформирован такой отряд из за-
житочных казаков ближайших станиц и разного отребья, скры-
вавшегося в полосе отчуждения от заслуженного возмездия
народа.
В начале июня 1918 года вблизи Пограничной, на Гроде-
ковском фронте, произошло первое крупное столкновение
красногвардейских частей с отрядами есаула Калмыкова и
124
полковника Орлова. Для борьбы с белогвардейцами были по-
сланы отряды из Владивостока, Никольска-Уссурийского и дру-
гих мест.
Владивостокская организация РКП(б) в связи с выступлени-
ем белых банд Калмыкова и Орлова со стороны станции По-
граничной организовала боевой отряд для отправки на Гроде-
ковский фронт. А. Т. Петров систематически сообщал сведе-
ния о передвижении на китайской территории белых банд.
В связи с тем что бои с белыми бандами нередко переме-
щались на китайскую территорию, китайские власти в июне
1918 года заключили предварительное соглашение о нейтра-
литете и о разоружении отрядов Калмыкова и Орлова. Но под
давлением «союзников» в лице упомянутых выше консулов
отряды разоружены не были, а лишь временно притихли, на-
капливая силы после полученной трепки у Рассыпной пади. За-
то злость свою еще больше срывали на рабочих и служащих
КВЖД.
Калмыков обещал выдать зерно тем казачьим станицам и
поселкам, которые вынесут приговоры о непризнании Совет-
ской власти. Трудовое уссурийское казачество не поддалось на
эту приманку. Опорой Калмыкова оставались богатые казаки.
В первой половине июня 1918 года А. Т. Петров вынужден
был временно выехать из Пограничной, где резко усилились
зверства белых. Он прибыл в главный дорожный комитет Ус-
сурийской железной дороги, но спустя несколько дней решил
возвратиться в Пограничную для восстановления связей и пе-
редачи местной партийной организации указаний по дальней-
шей работе.
Возвращение туда было возможно лишь нелегальным пу-
тем. Не доезжая станции, А. Т. Петров покинул замедливший
ход поезд и через поселковый парк, скрытно от людей, на-
правился к своему дому, расположенному на опушке парка.
В парке его случайно увидел телеграфист Сыров. Предатель
сообщил о появлении Петрова начальнику депо инженеру
Оссеру. Немедленно парк был окружен калмыковцами, и
А. Т. Петрова арестовали.
О его аресте узнали сразу, так как конные калмыковцы,
мчавшиеся по направлению к парку, обратили на себя всеоб-
щее внимание. Когда конные вели избитого Александра Тро-
фимовича по улице, он увидел дочь и закричал: «Валя, пере-
дай в депо, что я арестован!»
Калмыковцы зверски издевались над мужественным боль-
шевиком, добивались от А. Т. Петрова сведений о планах крас-
ных, о нелегальных связях. Но ничего не добились.
125
Созданная А. Т. Петровым большевистская' организация на
станции Пограничной продолжала свою боевую работу и по-
сле его гибели. Организация поддерживала постоянную связь
с приморскими партизанами, с приморским подпольем: пере-
давала директивы в Харбин, сводки в Приморье, вела работу
по разложению белого тыла и по объединению трудящихся
в борьбе за власть Советов. Железнодорожники станции По-
граничной остались верными памяти их товарища, их боевого
друга А. Т. Петрова, отдавшего жизнь за светлые идеи рево-
люции.
Э. Ф. Шрейбер
ГЛАВКОМ УССУРИЙСКОГО ФРОНТА
В 1918 году важную роль в борьбе с иностранными интер-
вентами и белыми на Дальнем Востоке сыграл Уссурийский
фронт. Я хочу рассказать о его главкоме Владимире Владими-
ровиче Саковиче.
Моя первая встреча с В. В. Саковичем состоялась в апреле
1918 года в Хабаровске в Дальневосточном краевом штабе
Красной Армии, Красной гвардии и Флота, куда я явился пред-
ложить свой труд, военный опыт и знания. Меня принял чело-
век в пенсне, высокого роста, худощавый, с черными коротко
остриженными волосами, с усами и небольшой бородкой.
Одет он был в одежду офицерского покроя. Ознакомившись
с моими документами, из которых было видно, что я бывший
офицер, командир артиллерийской батареи и депутат Иркут-
ского Совета, он сказал:
— Я ведь тоже бывший офицер-артиллерист Владивосток-
ской крепости, с первых дней принимаю участие в борьбе за
Советскую власть. Очень рад, что еще один военный специа-
лист будет работать в наших рядах! Кто здесь вас знает и мо-
жет рекомендовать?
— В Хабаровске я с марта, живу у своего брата-железно-
дорожника.
Он взял мои документы, и мы направились к военному ко-
миссару.
Я был назначен инструктором артиллерии в краевом штабе.
Биографические сведения о Владимире Владимировиче Са-
ковиче очень скудны. Известно, что ко времени Октябрьской
революции Сакович имел до 15 лет стажа кадрового офицера
царской армии. В русско-японской войне 1904—1905 годов он
участвовал в качестве младшего офицера. Уже тогда имел
126
значительный военно-оперативный кругозор и представил шта-
бу главного командования план обороны Мукдена. На войне
он был ранен и контужен. Последствия контузии у него оста-
лись на всю жизнь и выражались в частом непроизвольном
подергивании шеи и головы. В старой армии он дослужил до
капитана. Был начитан по общим и военно-историческим наукам.
Увлекался математикой. Революцию принял как должное и
стал на ее сторону, был первым выборным начальником ар-
тиллерии Владивостокской крепости. Он с тревогой и негодо-
ванием наблюдал за тем, как военные корабли «союзников»
бесцеремонно заходили в бухту Золотой Рог, неоднократно
докладывал исполкому Владивостокского Совета о необходи-
мости прекратить демобилизацию артиллеристов крепости,
организовать вывоз в центр со складов Владивостокского пор-
та вооружения и всякого военного имущества.
Когда Дальсовнарком в апреле 1918 года предложил Са-
ковичу переехать в Хабаровск для работы в краевом штабе
по организации вновь создаваемой Рабоче-Крестьянской Крас-
ной Армии, он это предложение охотно принял. Дальсовнар-
ком оказал ему большое доверие, назначив председателем
Дальневосточного краевого штаба Красной Армии, Красной
гвардии и Флота. В состав штаба входили Л. Е. Герасимов, Ми-
наев, Ермак, Коковихин, Е. Г. Ходанович и другие, а также
член Дальсовнаркома краевой военный комиссар Д. Носок.
В работе штаба принимали деятельное участие члены Даль-
совнаркома А. М. Краснощеков, М. И. Губельман, И. П. Калма-
нович и периодически — Шабалдин и П. Ф. Федорец.
Текущие события и обстановка требовали создания боевых
соединений, готовых немедленно принять бой. На тысячеки-
лометровой границе с Китаем то тут, то там вспыхивали бело-
гвардейские мятежи.
Большая опасность в апреле 1918 года возникла в Забай-
калье. Японский ставленник атаман Семенов вновь вылез из
Маньчжурии, форсировал у станции Оловянной реку Онон,
угрожая Чите и связи Дальнего Востока с центром России.
В его отряде находились японские офицеры и военные специ-
алисты.
Для помощи Забайкальскому фронту в течение несколь-
ких дней из рабочих Владивостока, Хабаровска и Благовещен-
ска был создан отряд Красной гвардии численностью свыше
1000 человек под командованием рабочего, солдата Влади-
востокской крепости, старого большевика Владимира Боро-
давкина и членов Дальсовнаркома Губельмана — комиссара
и Калнина — казначея. Начальником штаба отряда был мор-
127
ской офицер Радыгин. В отряд были соединены все рода
войск: пехота, артиллерия и кавалерия. Артиллерия состояла
из владивостокской и двух благовещенских батарей. Мне, за-
нимавшему должность инструктора артиллерии краевого шта-
ба, поручили командовать ими.
Усилиями войск Забайкальского фронта и социалистическо-
го Дальневосточного отряда под общим командованием Лазо
атаман Семенов был вновь разбит и бежал в Маньчжурию.
Угроза Чите была ликвидирована.
Заслоны советских войск у станции Пограничной против
Калмыкова и у Благовещенска против Гамова не позволили
этим бандитам помешать разгрому Семенова, они должны
были отсиживаться в Маньчжурии.
В начале июня 1918 года на юге Приморья открылся Гроде-
ковский фронт, калмыковские банды перешли границу. Затем
выступили белочехи.
Дальсовнарком 11 июля 1918 года назначил Саковича ко-
мандующим Уссурийским фронтом. Срочно был организован
полевой штаб командующего, который 13 июля отбыл на
фронт к Спасску.
Началась реорганизация отрядов Красной гвардии в регу-
лярные части Красной Армии, формировались взводы, роты,
батальоны. Командиры рот и батальонов назначались прика-
зом главкома по фронту в первую очередь из числа бывших
офицеров военного времени. Среди них было немало членов
революционного Имано-Хабаровского союза народных учите-
лей.
Сакович организовал конную бригаду из уссурийских
казаков во главе со Скударным и Медведевым, назначил
Флегонтова командующим левым флангом.
Фронт получил пополнение броневиками и бронированны-
ми дрезинами, оборудованными в Хабаровском арсенале и в
депо Амурской и Уссурийской железной дороги.
По данным разведки, Каульские высоты были противником
сильно укреплены: проволочные заграждения, окопы нормаль-
ного профиля, пулеметные и орудийные гнезда. Брать их пря-
мой атакой, в лоб было затруднительно.
Составленный Саковичем план нашего наступления исхо-
дил из природных условий местности и создавшейся обста-
новки.
Наша армия после реорганизации была распределена на
группы.
Левой обходной колонной командовал А. К. Флегонтов.
Задача ее — пройти правым берегом Уссури в тыл Каульской
128
позиции противника, форсировать реку Уссури и угрожать
охватом его правого фланга. В случае успеха двигаться на
юг, занимая населенные пункты и продолжая угрожать его
правому флангу. В распоряжении колонны находилась конная
бригада казаков.
Центральная группа во главе с Зубаревым крепила оборо-
ну правого берега Уссури.
Правая обходная группа Г. М. Шевченко должна была
подняться на вооруженных пароходах по реке Уссури и ее
притоку Сунгач к озеру Ханка, высадить десант и ударить в
тыл противника между Спасском и Никольском-Уссурийским.
Во время подготовки наступления пришлось ликвидировать
в тылу несколько банд белогвардейцев и ряд мятежей.
Сакович был твердо убежден в успехе наступления и су-
мел эту убежденность внушить своим ближайшим помощни-
кам: Флегонтову, Шевченко, Зубареву, Урбановичу, Радыги-
ну, Клиндеру, Скударному, Медведеву и другим. Его поддер-
живали в этом находящиеся на фронте председатель и члены
Дальсовнаркома.
Наступательные действия групп назначены на 31 июля
1918 года.
В центре наступление началось артиллерийской атакой на-
ших бронепоездов, сопровождаемых пехотой, правого края
Каульских высот. Колонна Урбановича наступала на левый
край и центр. Здесь погиб смертью храбрых начальник колон-
ны Урбанович. Наступление продолжалось.
Противник, разгадав маневр Флегонтова, оказал ему при
переправе через Уссури сильное сопротивление. Тем не ме-
нее появление колонны Флегонтова на фланге Каульских вы-
сот, несомненно, подействовало угнетающе на противника.
Во второй половине дня в центре из резерва была по-
слана на левый фланг высот благовещенская батарея Пере-
жогина, которая сумела, не выдавая себя, занять позицию
и мощным фланговым огнем обстрелять тылы противника.
Успех артиллерийского огня был поддержан и закреплен
атакой наших пехотных частей, которые проявили невиданное
мужество. Противник (чехословаки и калмыковцы) в панике
бежал, оставив большое число убитых.
Взятие Каульских высот и бегство противника было пово-
ротным пунктом в военных действиях на Уссурийском фронте.
Наше дальнейшее продвижение задерживалось не столько
сопротивлением противника, сколько восстановлением желез-
ной дороги, разрушенной отходящими белочехами, а на ле-
вом фланге бездорожьем, так как августовские дожди силь-
5 За советский Дальний Восток
129
но размыли дороги и горные реки вышли из берегов. Тем не
менее советские войска успешно продвигались вперед; были
заняты станция Шмаковка, Шмаковский монастырь и другие
населенные пункты.
Уссурийский фронт непрерывно получал пополнение. Чис-
ло броневиков здесь было доведено до семи, установлены на
них орудия с круговым обстрелом, снятые с канонерок Амур-
ской военной флотилии. Всего на фронте артиллерийских ору-
дий было до восьмидесяти.
Главком со своим штабом приступил к разработке плана
окончательного разгрома противника. Намечался удар нашей
экспедиции с озера Ханка на Спасск — Никольск-Уссурийский,
наш левый фланг в дальнейшем нацеливался на Анучино —
Партизанск, а центральная группа войск должна была выйти на
станцию Раздольное.
Передовые части Красной Армии заняли разъезд Краев-
ский, успешно продвигалась на юг и группа Флегонтова. Воен-
ные действия для нас развивались удачно. Противник нигде не
имел успеха и поспешно отходил. Появление на озере Ханка
«красного флота под командованием немецкого адмирала»,
как писали владивостокские газеты, создало среди белочехов
панику.
Но тут на выручку белочехам и белогвардейцам на Уссу-
рийский фронт двинулись эшелоны японских регулярных войск.
Первые бои частей Красной Армии с японскими войсками про-
изошли у разъезда Краевского 22—23 августа и были крайне
кровопролитными. Японцы от наших частей понесли большие
потери. В боях был тяжело ранен командующий левым флан-
гом Флегонтов.
Несмотря на героизм, слабо вооруженные красноармей-
ские и красногвардейские части не могли устоять в открытом
бою против превосходящих сил японской регулярной армии и
стали отходить. Отступление центра и левого фланга шло в
порядке. Позиции в районе станции Уссури были оставлены
29 августа. Отряд на озере Ханка, извещенный об отходе, при
возвращении в Хабаровск по реке Уссури был обстрелян бе-
логвардейцами и понес значительные потери. Во время об-
стрела был серьезно ранен Радыгин. Его доставили в Хаба-
ровский военный госпиталь. (Там его и захватили позднее кал-
мыковцы, а после допроса и решительного отказа Радыгина
перейти на сторону белых — казнили.)
Подняли голову враги революции, появились провокаторы,
сеявшие панику. Ночью под поезд штаба фронта кто-то бро-
сал ручные гранаты.
130
Эшелоны с войсками Уссурийского фронта останавлива-
лись, не доходя до Хабаровска, на реке Хор, чтобы сдержать
противника, пока не завершится эвакуация Дальсовнаркома.
Члены Дальсовнаркома, делегаты состоявшегося в конце
августа в Хабаровске пятого краевого съезда Советов, хаба-
ровские большевики на митингах разъясняли трудящимся края
обстановку на фронтах, причины, побудившие закрыть фронт;
они призывали красноармейцев и красногвардейцев сохранить
оружие, уходить в отдаленные районы, чтобы, накопив силы,
продолжить борьбу с оккупантами и белогвардейцами.
Краевая партийная организация, Дальсовнарком в то ге-
роическое время вели работу по организации отпора контр-
революции и интервентам. На фронт ушло большинство ком-
мунистов.
На Уссурийском фронте видную роль сыграли такие бое-
вые командиры, большевики-организаторы, как Шевченко,
Флегонтов, Урбанович, А. К. Чумак, В. Мировский, Клиндер,
Тонконогий и многие другие. Все эти товарищи проявили му-
жество, преданность революции, беззаветную любовь к Ро-
дине.
Владимир Владимирович Сакович, командуя Уссурийским
фронтом, грамотно в военном отношении вел дело и обнару-
жил незаурядные способности военачальника. Он умело вы-
брал выгодные оборонительные позиции на Уссури, организо-
вал конную разведку дальнего действия, выделил мощный
левофланговый отряд для удара по противнику и постоянной
угрозы охвата его правого фланга и, наконец, в последней на-
ступательной операции применил план глубокого охвата про-
тивника с флангов. Эти тактические приемы привели к раз-
грому противостоящих сил белогвардейцев и белочехов при
минимальных потерях с нашей стороны.
Военные события 1918 года на Дальнем Востоке показали,
что план внутренней контрреволюции и империалистов — за-
душить революцию, опираясь на силы белых атаманов (фев-
раль — июнь),— потерпел полную неудачу. Провалился здесь
и последующий вариант — выпустить на арену Чехословацкий
национальный корпус (июль — август). Интервенты бросили
против революционных войск свои собственные регулярные
армии, чтобы помочь белогвардейцам и белочехам. На Даль-
нем Востоке главной ударной силой интервентов выступили
многочисленная и хорошо вооруженная японская армия и
экспедиционный корпус войск США.
Основной исторический смысл и значение дальневосточ-
ных фронтов 1918 года состояли в том, что они в невероятно
5* 131
тяжелых условиях задержали осуществление планов военной
оккупации края, вовлекли в борьбу за Советы массы трудо-
вого народа и выдвинули немало смелых и талантливых коман-
диров, которые позже, в период партизанской войны, стали
во главе отрядов, самостоятельно решавших ответственные
боевые задачи.
Грустно мы расстались с Саковичем на станции Хабаровск
в начале сентября 1918 года при отходе советских войск с Ус-
сурийского фронта. Предстоял тревожный, полный опасности
период борьбы в подполье. Наше мужество поддерживалось
верой в революцию, в правое дело Советов.
Зато радостна и приятна была моя встреча с Владимиром
Владимировичем в январе 1920 года в Военном совете При-
морья. Сакович пригласил меня жить с ним в вагоне на стан-
ции. Мы прожили вместе около двух недель. Днем уходили
каждый по своим делам. Мне С. Г. Лазо предложил принять
Амурский артиллерийский полк — бывший колчаковский полк,
перешедший затем к партизанам,— и ознакомиться с артил-
лерийским вооружением и снабжением отдельных партизан-
ских отрядов. Сакович являлся начальником оперативного от-
дела штаба. Встречались мы вечером за стаканом чая. Наши
беседы с ним касались политического и военного положения
на Дальнем Востоке.
Сакович рассказал, что он после ликвидации Уссурийского
фронта вместе с группой товарищей, с запасом продовольст-
вия, с оружием оправился из Хабаровска тайгой в сторону
Владивостока. Путь был тяжелый. Добрался до Владивостока
совсем больной. В довершение всего жена грозилась выдать
его в руки белых. Во Владивостокском подполье Сакович под-
держивал связь с бывшими участниками Уссурийского фронта.
4—5 апреля 1920 года японские интервенты вероломно на-
пали на наши гарнизоны от Владивостока до Хабаровска;
жертв было много. Злодейски убиты Лазо, Сибирцев, Луц-
кий. В японских застенках оказались многие другие товарищи;
Сакович также попал в японский плен.
Вспоминаю о моей последней с ним встрече. Это было в
конце 1923 года на железнодорожном перроне станции Чи-
та. Я кого-то провожал, а Сакович с этим поездом уезжал на
запад. Он так же, как и я, демобилизовался и работал в Мос-
кве в Главном артиллерийском управлении. Заболел туберку-
лезом. Жил одиноко.
Умер Владимир Владимирович в 1932 году.
Деятельный, полный энергии и революционного энтузиаз-
132
ма, бесстрашный в борьбе, этот человек отдал революции
все свои силы и знания.
А. А. Фадеев
СЕРГЕЙ ЛАЗО 1
В январе 1919 года, в период колчаковщины, мне пору-
чили проводить большевика Дельвига с квартиры в Рабочей
слободке, где он скрывался, на Первую Речку, где жил же-
лезнодорожный рабочий-большевик по кличке «дядя Митя».
Дельвиг был работником Центросибири и расположения
Владивостока не знал* 2. Я был тогда очень молодым членом
партии, работавшим главным образом по всяким техническим
поручениям. Провожал я Дельвига уже поздно вечером. Было
холодно.
У дяди Мити мы застали довольно много народу. Это был
пленум Дальневосточного краевого комитета большевиков.
Я обратил внимание на одно совершенно примечательное
лицо. Представьте себе молодого человека лет двадцати трех,
ростом выше всех на голову, с лицом поразительной интел-
лектуальной красоты. Овальное смуглое лицо, крылатые бро-
ви, волосы черные, густые, глаза темные, поблескивающие,
черная вьющаяся бородка и необыкновенно умное лицо. А в
движениях какая-то угловатость, характерная для людей за-
стенчивых. Все были оживленны, давно не виделись друг с
другом, а он чувствовал себя, как мне сначала показалось,
неловко среди всего этого оживления. Но это впечатление
рассеялось, когда он заговорил; голос у него был очень ре-
шительный, громкий, он чуть картавил — приятной такой кар-
тавостью.
Я обратил внимание на него не только потому, чтсу у него
была такая незаурядная внешность, а и потому, что многие из
присутствующих относились к нему по-особенному: нежно и
уважительно.
К великому моему огорчению, мне, как молодому члену
партии, нельзя было остаться на этом ответственном заседа-
нии. И уйти я не мог: я должен был после заседания отвести
’Фадеев А. О времени и о себе. М., «Молодая ардия», 1965,
с. 84—96.
2 Автор допускает неточность. М. Э. Дельвиг был членом Дальсов-
наркома; во Владивостоке, а затем в Партизанске работал с 1917 года.
Подробнее о нем см. в воспоминаниях А. С. Аллилуева и очерке
Н. А. Шиндялова.— Ред.
133
Дельвига обратно. Все стали шутить надо мной. Игорь Сибир-
цев, двоюродный брат мой, предложил мне выйти на улицу и
ждать там «на свежем воздухе».
Тут одна добрая душа сказала:
— А что, если мы уложим его на постель дяди Мити и за-
ставим в порядке партийной дисциплины спать?
Это предложение всем очень понравилось. Уложили меня
спать. Разумеется, никто не думал, что я усну на самом деле.
Я лег лицом к стене и, конечно, не уснул ни на одну минуту
и прослушал все заседание.
Здесь я услышал доклад по текущему моменту, который
меня поразил. Я много слышал до этого всяких докладов. Но
этот доклад поразил меня своей необычайной логикой. До-
кладчик говорит точно, сжато. У меня было такое представле-
ние, будто он читает.
Я лежал лицом к стене, не мог видеть жестов, слышал толь-
ко его твердый приятный картавый голос. И сейчас, закрыв
глаза и сосредоточившись, я могу вновь услышать этот голос.
Примерно часа в три или в четыре ночи меня «разбуди-
ли». Я отвел Дельвига обратно, а потом вернулся к себе на
квартиру, где жил вместе с Игорем Сибирцевым. Он меня
хотел проверить и все острил: проспал, мол, такое заседание!
Я упорно утверждал, что я действительно спал. Тогда он до-
стал из кармана несколько листов бумаги и сказал:
— Посмотри, какие тезисы!
Я взглянул. Эти листочки были исписаны очень ровным,
четким, почти каллиграфическим почерком, химическим ка-
рандашом. Я начал читать и понял, что это тезисы того до-
клада, который я слышал. Они были так написаны, что любой
человек мог и без автора разобрать каждое слово. Я еще не
знал, чей доклад слышал и чьи это тезисы. Я не удержался и
спросил, кто их написал. И тут я впервые услышал о Сер-
гее Лазо.
— Какая логика,— сказал я брату,— как точно все сфор-
мулировано!
Он мне ответил:
— Это же изумительный человек: прекрасный математик,
блестящий шахматист. И это, очевидно, у него сказывается во
всем. Это один из крупнейших наших работников в Забай-
калье. Он был командующим Забайкальским фронтом и про-
явил себя как исключительно талантливый полководец в борь-
бе с атаманом Семеновым...
Более близко я познакомился с Лазо уже во время парти-
занского движения на Сучане.
134
Был конец мая или начало июня того же 1919 года. Почти
весь Ольгинский уезд был очищен от белых. Я только что вер-
нулся из агитационного похода на север, под Ольгу и Тетю-
хе, в село Фроловку, где был штаб партизанских отрядов, и
застал здесь большую группу работников Владивостокского
подполья. Среди них был и Лазо.
Сергей Лазо был прислан комитетом как главнокомандую-
щий. Впервые за время партизанского движения Революцион-
ный штаб назначил главнокомандующего. До сих пор все
командиры выбирались. Главнокомандующего, по существу,
не было. Были председатель Революционного штаба, началь-
ник штаба и командиры отрядов, такие же выборные, как и
ротные и взводные командиры.
Когда прошел слух, что приехал какой-то неизвестный че-
ловек, которого назначают главнокомандующим, наиболее от-
сталые из партизан, в том числе и некоторые командиры от-
рядов, заволновались, зашумели. Прямо с седла я попал на
большой партизанский митинг, который проходил перед зда-
нием Революционного штаба во Фроловке. Митинг был такой,
какой сейчас трудно себе представить. Все было как будто по
правилам: и председатель, и секретарь, но вокруг них ревело
и бушевало море. Страсти разгорелись до того, что люди
угрожали друг другу винтовками, шашками. На протяжении
двух-трех часов шла борьба между организованным началом
и этой стихией.
Здесь я познакомился с некоторыми удивительными каче-
ствами Лазо. Мало сказать, что ему присущи были исключи-
тельное хладнокровие и спокойствие; поражало то, что, буду-
чи главным «виновником» всего этого переполоха, он совер-
шенно не заботился о том, как все это может обернуться
лично для него. Чувствовалось, что он совершенно не беспо-
коится о своей судьбе. Как я убедился потом, это качество
было присуще ему и в боевой обстановке.
Ему свойственна была глубочайшая убежденность в том,
что он говорит, убежденность такого рода, которая действу-
ет магически. Кроме того, он обладал незаурядным оратор-
ским дарованием, умел находить простые слова, доходящие
до сознания трудящихся людей. Несмотря на невероятное
обострение отношений, он умел заставить массу слушать се-
бя. Иногда отдельные партизанские вожаки начинали понимать,
что он старается подчинить их себе, взять их в руки, и снова
поднимали крик, но он стоял спокойно, ждал, пока они на-
кричатся, и не уходил с трибуны. Когда они переставали кри-
чать, он продолжал свою речь.
135
Митинг закончился нашей победой. Впервые широкие
массы партизан узнали, кто такой Лазо.
После этого он с группой товарищей выехал в наиболее
беспокойные партизанские районы. Там ему пришлось еще
выдержать большую борьбу. Никакой вооруженной силы за
ним не было, он действовал только авторитетом партии и сво-
им личным обаянием. Храбростью своей и умелым руковод-
ством в бою он завоевал доверие партизан. Во Фроловку вер-
нулся уже человеком признанным, авторитетным в массах, его
слушались, как старшего товарища.
Не помню, в июне или в июле созвали мы повстанческий
съезд трудящихся Ольгинского уезда. Это был очень интерес-
ный съезд. Во-первых, он был многонациональным: в Ольгин-
ском уезде жили русские, украинцы, корейцы, китайцы, латы-
ши, эстонцы, финны, молдаване и многие туземные народно-
сти. Во-вторых, на этом съезде стояли такие сложные вопро-
сы, как земельный и регулирование цен на хлеб, рыбу,
мясо. Выхода на городской рынок не было, цены складыва-
лись неблагоприятно для той части населения, которая не за-
нималась хлебопашеством.
Особенно сложно стоял вопрос о ценах на рыбу и хлеб.
Значительная часть населения Ольгинского уезда — рыбаки,
но большая часть — хлебопашцы. Естественно, хлебопашцы
могли обойтись без рыбы. А рыбаки не могли обойтись без
хлеба. Поэтому цены на хлеб были очень высокие, а на ры-
бу— ничтожные. Этот вопрос на съезде приобрел огромное
значение. Грозил раскол между двумя группами населения.
На этот съезд прибыл представитель правых эсеров. Изве-
стно, что когда Колчак немножко прижал эсеров, они стали
делать попытки заигрывать с партизанским движением.
Особенностью этого съезда было и то, что он проходил
в условиях, когда против нас действовали уже не только кол-
чаковцы, а и интервенты. Съезд проходил в деревне Сергеев-
ке, а в двадцати километрах от нее, в деревне Казанке, уже
шли бои с американцами и вот-вот ожидался японский десант.
Здесь я узнал Сергея Лазо как страстного политического
бойца и умного, практического политика. В несколько минут
Лазо превратил представителя эсеров в ничто — в предмет
всеобщего презрения, во всеобщее посмешище.
Но насколько тактичен был он, когда встал вопрос о це-
нах на хлеб и рыбу! Крестьяне так уперлись, что долгое вре-
мя мы ничего не могли с ними поделать. Нужно было подтя-
нуть цены на рыбу и снизить на хлеб, и никак это нам не уда-
валось. Лазо агитировал спокойно, неутомимо.
136
Настолько разгорелись страсти, что я, будучи человеком
молодым и горячим, выступил и сказал, что, упорствуя в этом
жизненном для рыбаков вопросе, хлеборобы ведут себя не
как трудящиеся люди, а как кулаки. Можете себе представить,
как это было глупо и нетактично! Поднялось такое возмуще-
ние, что пришлось объявить перерыв.
Во время перерыва Лазо, подошел ко мне, посмотрел на
меня довольно выразительно своими умными глазами, ничего
не сказал, только головой покачал. Я готов был уйти под
землю.
В конце концов мы провели те цены, которые наметили.
На этом съезде Сергей Лазо был всем народом утвержден
как главнокомандующий партизанскими силами Приморья.
Расскажу, как выглядел Лазо в боевой обстановке. Он был
очень высок, ноги у него были длинные. Когда он ехал на ло-
шади, стремена едва не касались земли, а он возвышался над
крупом лошади, как каланча. Внешне он напоминал Дон-Ки-
хота. Но это совершенно не соответствовало внутреннему его
облику. В бою Лазо всегда умел найти неожиданные, смелые,
стремительные ходы, но в то же время был расчетлив, распо-
рядителен и абсолютно бесстрашен.
Мне много приходилось видеть смелых командиров. Я ви-
дел людей азартных, отчаянных, которые бросаются в бой
первыми, полные страсти и боевого темперамента. Я видел
просто хладнокровных, спокойно-храбрых людей. Но по пове-
дению даже этих людей всегда можно видеть, что они нахо-
дятся в бою, что их спокойствие необычно, не такое, как дома,
в нормальной обстановке: это спокойствие мужественного че-
ловека, который привык к боям и знает, что он должен быть
хладнокровным. Сергей Лазо в бою оставался таким же, как
всегда,— со своими приподнятыми бровями, с обычным вни-
мательным и точно несколько удивленным выражением лица,
безразличным к тому, что может лично с ним случиться и что
о нем могут подумать. Он делал только то, что необходимо
было для решения поставленной им боевой задачи.
Я тогда был рядовым бойцом и поэтому не был посвящен
в план партизанской кампании, разработанной Сергеем Лазо.
Знаю, однако, по личному опыту, что с его приходом мы бук-
вально отрезали рудник от города. Против нас были брошены
намного превосходящие нас по численности и, конечно, воо-
ружению японские части. Японские силы были так велики, что
мы не могли с ними справиться и, отступая с боями, вынужде-
ны были очистить долину.
Я остался в той группе партизан, которая не ушла из Парти-
137
занска, а сделал попытку закрепиться здесь, в тайге, Лазо с
другими товарищами ушел в район села Анучино. Вскоре и
нас выбили из тайги, и мы попали в тот же район, в родное
село Чугуевку, где сколачивались партизанские силы для но-
вой борьбы. Но Лазо уже там не было. Он тогда сильно бо-
лел и был где-то спрятан в тайге.
Встретился я с ним уже после падения колчаковщины, в
марте 1920 года, на Дальневосточной конференции большеви-
ков в городе Никольске-Уссурийском, куда был послан деле-
гатом от партийной организации Спасско-Иманского военного
района. Лазо был председателем Военного совета армии.
В это время в армии создался институт политических ко-
миссаров, или, как они у нас назывались, политических упол-
номоченных. Лазо обсуждал с нами, военными делегатами, ко-
го назначить к нам в район политическим уполномоченным.
Я при всяком удобном и неудобном случае бубнил, что надо
назначить комиссаром Игоря Сибирцева. Это был мой первый
партизанский воспитатель и учитель, и я очень любил его, так
же как и его старшего брата Всеволода.
Лазо вдруг на меня посмотрел, засмеялся и сказал:
— А что, если мы назначим политическим уполномочен-
ным Булыгу?
Булыга — это была моя партизанская фамилия. Я очень
растерялся, замахал руками, стал говорить, что считаю себя
слишком молодым для этой должности. А он все смеялся:
— Нет, мы обязательно назначим Булыгу!
И вдруг завел со мной разговор о том, какое значение те-
перь, когда мы реформируем партизанские отряды в регу-
лярную армию, имеет правильно поставленная политико-про-
светительная работа. Он развил передо мной целый план этой
работы. Я и не подозревал, что он учит меня. Когда мы вер-
нулись в свой район, оказалось, что политическим уполномо-
ченным назначен Игорь Сибирцев, а я — его помощником по
просветительной части. Сейчас Игоря Сибирцева уже нет в
живых: в 1922 году1 в бою с каппелевцами он был ранен в
обе ноги и застрелился, не желая сдаваться в плен.
Последняя моя встреча с Лазо была уже недели за две
до японского выступления — говорю о японском выступлении
против наших гарнизонов в ночь с 4 на 5 апреля 1920 года. По
каким-то делам я был командирован во Владивосток и встре-
тился с Лазо в частной обстановке; не помню, на чьей кварти-
ре собрались друзья по Владивостокскому подполью времен
1 И. Сибирцев погиб в декабре 1921 года.— Ред.
138
колчаковщины. Было очень весело, многие из нас не видели
друг друга около года, некоторые успели уже жениться. Бы-
ла исключительно любовная и дружеская атмосфера. Лазо
был центром этого общества, много смеялся, поблескивая
своими красивыми, темными, умными глазами. Никто из нас
и не думал, как скоро мы лишимся его.
Эта встреча осталась мне особенно памятной потому, что
здесь Лазо не только признал, а и разобрал по косточкам не-
правильность той позиции, которую он одно время занимал
в вопросе о создании на Дальнем Востоке так называемого
демократического буфера (вначале он был против создания
этого буфера, так блестяще себя впоследствии оправдав-
шего).
Я думаю, не будет преувеличением сказать, что Лазо при-
надлежал к очень незаурядным людям. Если бы он остался
жив, он был бы сейчас очень крупным работником — и поли-
тическим и военным.
Какие качества ему это обеспечивали? Он был прежде все-
го пролетарским революционером, революционером до по-
следней капли крови, и человеком лично одаренным, всесто-
ронне талантливым. Он обладал исключительным трудолюби-
ем и работоспособностью, любой вопрос изучал всесторонне
и до конца. Он был на редкость скромен и лишен ложного
самолюбия. Это был человек высокой рыцарской чести и бла-
городства.
Когда произошло японское выступление, наш Спасский
гарнизон был выбит из города и на несколько месяцев отре-
зан от Владивостока. Прошло много времени, пока мы услы-
шали, что Лазо, а с ним и Всеволод Сибирцев и Луцкий за-
хвачены японцами. Не хотелось верить, что они убиты. Когда
после перемирия я снова попал во Владивосток, еще все га-
зеты вопрошали: «Где Лазо, Сибирцев, Луцкий?»
Японское командование «официально» заявило, что ничего
не знает об этих людях. Но все мы знали, что это неправда: в
первые дни японского плена Сибирцева навещал его отец,
а к Лазо приходила Jero жена. Мы были бессильны сделать
что-нибудь. И все-таки никому не хотелось верить, что они
погибли.
Я остановился у Сибирцевых на даче, в двадцати шести
верстах от Владивостока, на берегу Амурского залива. Очень
тяжелое настроение было. Тетку мою, Марию Владимировну,
мать Сибирцевых, очень волевую и умную женщину, неотступ-
но глодала мысль о сыне и его товарищах.
Мы с Игорем выйдем в лес, я спрашиваю:
139
— Ну, как ты думаешь, Игорь?
— Я думаю, их убили,— угрюмо говорил он.
Только год спустя, по свидетельским показаниям и косвен-
ным документам, подтверждающим эти показания, удалось
установить, что незабываемый героический друг наш Сер-
гей Лазо и два его верных товарища сожжены японской воен-
щиной в паровозной топке.
Е. А. Луцкий
ЧЛЕН ВОЕННОГО СОВЕТА
А. Н. Луцкий родился в городе Козлове (ныне Мичуринск)
22 (10) февраля 1883 года. Он вышел из старинной русской
семьи. В формулярном списке его отца, Н. К. Луцкого, в гра-
фе о сословии значилось: «Из обер-офицерских детей». Семья
не имела состояния и жила на жалованье отца, городского
нотариуса. Отец умер, когда Алексею не было еще и года.
Детей устраивали туда, где было бесплатное обучение и пи-
тание.
Алексей учился в Рязанской духовной семинарии, но, окон-
чив ее, не захотел идти в священники, добился направления
в Тифлисское военное училище и затем, после завершения
учебы, в чине подпоручика направлен в Несвижский грена-
дерский полк имени графа Барклая де Толли, расположенный
в Москве.
Осенью 1904 года молодого офицера послали в Тулу фор-
мировать из запасных маршевые роты для отправки в Маньч-
журию. В январе 1905 года с одним из эшелонов Луцкий на-
правился в действующую армию. Он участвовал в Мукден-
ском сражении, командуя ротой 1-го Восточно-Сибирского
полка, и отступал с ней к Телину. В конце 1905 года А. Н. Луц-
кого перевели в 13-й Восточно-Сибирский полк, стоявший в
городе Харбине. Здесь ему поручили командование ротой.
В 1905 году по всей России ширилось революционное дви-
жение. Поражение царизма в войне с Японией всколыхнуло
и армию. Не только солдаты, но и передовая, демократически
настроенная часть офицерства была возмущена политикой ца-
ризма, чуждой интересам народа. К ней принадлежал и
А. Н. Луцкий. В Харбине, где активно действовал комитет
РСДРП, он познакомился с политической литературой. По сво-
им взглядам, складывавшимся под влиянием передовой рус-
ской мысли, литературы критического реализма, которой ув-
140
лекался в семинарии и в военном училище, он был в какой-то
мере уже подготовлен к восприятию революционно-демокра-
тических идей. В Москву, в Несвижский полк, он вернулся в
в 1906 году совсем другим человеком, со взглядами, чужды-
ми реакционному офицерству гренадерского полка.
Осенью 1906 года А. Н. Луцкий ездил в родной Козлов,
там встретился с Еленой Яковлевной Шишкиной, с которой был
знаком и переписывался уже несколько лет. В октябре они
поженились. В 1907 году у них родился сын Евгений, а в
1909 году — второй сын Борис. А. Н. Луцкий никогда не раз-
лучался со своей семьей, сопровождавшей его во всех пере-
ездах. Один, без семьи, он оставался только вынужденно во
время заключения в белогвардейской тюрьме или в японской
контрразведке.
В 1907 году после столкновения с командиром Несвижско-
го полка А. Н. Луцкий был уволен в запас, но через год воз-
вратился в армию, только не в гренадерский, а в обычный пе-
хотный стрелковый 13-й Восточно-Сибирский полк, стоявший
около Читы. И вскоре был направлен во Владивосток на воен-
ные курсы при Восточном институте, на японское отделение.
Затем получил командировку в Японию на два года для изу-
чения страны и совершенствования в японском языке.
В 1914 году, с началом войны, его, как специалиста по воен-
ной разведке и контрразведке, направили в штаб Иркутского
военного округа.
После Февральской революции А. Н. Луцкого, известного
уже своими демократическими взглядами, выбрали в Иркут-
ский Совет военных депутатов. Развитие революции все более
убеждало его, что народ идет за большевиками.
В конце августа 1917 года капитана Луцкого назначили на-
чальником Харбинского контрразведывательного отделения.
Сразу после получения известий из Петрограда о победе Ок-
тябрьской революции и образовании Советского правительст-
ва в Харбине прошли демонстрации и митинги, на которых ра-
бочие и солдаты приветствовали установление Советской вла-
сти.
Поскольку в Харбинском Совете большинство принадлежа-
ло меньшевикам и эсерам, выступавшим против Советской
власти, то на гех же митингах принимались решения о пере-
выборах Харбинского Совета. Выборы нового состава Совета
проходили в первые дни ноября и дали победу большевикам.
По предложению большевиков в состав Совета был избран ка-
питан Луцкий.
Переизбранный Совет рабочих и солдатских депутатов
141
объявил себя официальным органом Советской власти *. Но
для утверждения новой власти в полосе отчуждения КВЖД
необходимо было захватить управление дорогой, распустить
или подчинить своему влиянию государственные учреждения,
вооруженные силы, командовал которыми генерал Хорват.
Борьба за установление Советской власти в Харбине про-
исходила в особенно сложных условиях. Южно-Маньчжурская
железная дорога принадлежала Японии, и на ней находились
японские войска. Остальная территория Маньчжурии была под
властью китайского милитариста Чжан Цзолиня. Представите-
ли империалистических держав немедленно начали подготов-
ку к разоружению советских войск в Харбине, к разгону Со-
вета и захвату железной дороги 1 2.
Контрразведка капитана Луцкого через свою агентуру уз-
нала о секретных совещаниях, происходивших у Хорвата с
консулами империалистических держав, знала и о подготовке
тайной переброски китайских войск в Харбин под видом рабо-
чих. А. Н. Луцкий убедился в том, что Хорват является не
только контрреволюционером, но и предателем национальных
интересов России. Он понимал, что сорвать предательский
план Хорвата и империалистов могут только решительные
действия харбинских большевиков и Совета.
На совещании с руководителями комитета большевиков и
Совета он доложил о данных, установленных контрразвед-
кой3. Через несколько дней (15 ноября) консульский корпус
в Харбине выступил с меморандумом. В нем содержалось
требование передать охрану города и железной дороги во-
инским частям, находящимся в подчинении генерала Хорвата4.
Совет принял это требование. Как пишет А. А. Чумак, «это
была капитуляция»5. Руководители комитета партии и Совета
во главе с М. Н. Рютиным6 не поняли военного и политиче-
ского значения КВЖД для Советской Республики в то время
и не призвали рабочих и солдат к разгрому заговора генерала
1 «Голос труда», Харбин, 1917, 10 ноября.
2 Международные отношения на Дальнем Востоке (1840—1949). Изд.
2-е. М., 1956, с. 300. Минц И. И. История Великого Октября. Т. 2. Изд. 2-е.
М., 1979, с. 629.
3 Ч у м а к А. А. Андрей Чумак. Хабаровск, 1974, с. 91—92.
4 «Голос труда», Харбин, 1917, 16 ноября.
5 Ч у м а к А. А. Указ, соч., с. 87.
6 Рютин М. Н., прапорщик, помощник командира 618-й дружины,
меньшевик, в сентябре 1917 года перешел к большевикам, председатель
Харбинского Совета рабочих и солдатских депутатов, руководитель Хар-
бинского комитета большевиков. В 20-х годах активно участвовал в
троцкистской антипартийной группе, за что исключен из партии.
142
Хорвата и консульского корпуса, хотя Совет тогда еще рас-
полагал превосходящими боевыми силами.
23 ноября 1917 года1 Харбинский Совет депутатов полу-
чил телеграмму от председателя Советского правительства
В. И. Ленина (датированную 21 ноября), в которой Совету
предписывалось взять власть на КВЖД в свои руки1 2. Но Хар-
бинский Совет и теперь не решился силой сломить сопротив-
ление контрреволюционеров и просил новых указаний3. От-
вет был получен 29 ноября. Телеграммой Наркоминдела от
28 ноября Харбинскому Совету давалось предписание немед-
ленно арестовать управляющего дорогой Хорвата и других
лиц, не выполнявших распоряжение Советской власти, назна-
чить для управления дорогой своих комиссаров 4.
Вероятно, в этот же день посланнику Китая в Петрограде
была передана нота Наркоминдела, в которой сообщалось,
что бывший посланник России в Китае Н. А. Кудашев и быв-
ший управляющий КВЖД генерал Хорват уволены от должно-
сти5. Получив это предписание, Харбинский Совет образовал
1 декабря военно-революционный комитет, издавший в тот
же день приказ об отстранении Хорвата с поста управляющего
дорогой и назначении комиссаров в управление дорогой.
Среди них был и А. Н. Луцкий.
Но время для успешных действий было упущено. По све-
дениям контрразведки, в городе уже было полторы тысячи
японских солдат, вблизи от города — в несколько раз больше
китайских6. Генерал Хорват ответил отказом выполнить при-
каз ревкома. В ответ на выступление А. Н. Луцкого на съез-
де служащих дороги о сговоре Хорвата с империалистами
офицеры из частей генерала Хорвата направили к Луцкому
делегацию с целью оказать на него давление. В ответе ка-
питана Луцкого этой делегации, опубликованном в местной
газете, говорилось: «Прошу помнить, что я не из тех офице-
ров, которые готовы ползать перед генералами Хорватами, и
не из тех офицеров, которые расстреливали народ по приказу
царствующего дома...»7.
1 Все даты до 1 февраля 1918 года даны по старому стилю.
2 Исторический обзор Китайской Восточной железной дороги 1896—
1923 гг. Харбин, 1923, с. 594; Владимир Ильич Ленин. Биографическая
хроника, М., 1974, т. 5, с. 75.
3 ЦГАОР СССР, ф. 200, оп. 7, д. 71, л. 103.
4 Там же, ф. 200, оп. 7, д. 71, л. 104.
5 Документы внешней политики СССР. М., 1957, т. 1, с. 43, 46.
6 «Голос труда», Харбин, 1917, 2 декабря.
7 «Голос труда», Харбин, 1917, 7 декабря.
143
Ввод в город иностранных войск продолжался. 7 декабря
по улицам города прошло около семи тысяч китайских солдат
и офицеров с восемью орудиями и пулеметами. В ответ на
донесение Луцкого о введении иностранных войск через два
дня, 9 декабря, в Харбин пришла новая телеграмма Наркомин-
дела, адресованная уже не Совету, а капитану Луцкому, в ко-
торой ему приказывалось немедленно арестовать всех тех
должностных лиц, которые добивались ввода иностранных
войск, и потребовать удаления иностранных войск из города ’.
Но город был уже в руках интервентов и русских контр-
революционеров. Телеграф находился в распоряжении Хорва-
та, и телеграмма Наркоминдела была перехвачена и не до-
ставлена в контрразведку. В ночь с 12 на 13 декабря 1917 года
китайские милитаристы совместно с белогвардейцами разору-
жили революционно настроенные 559-й и 618-й охранные дру-
жины и разгромили здание Совета, комитета большевиков,
редакции большевистской газеты «Голос труда» и журнала
«Борьба». 559-я и 618-я дружины были разоружены и высланы
из Маньчжурии. Контрреволюция в Харбине, а затем по всей
линии КВЖД победила. Полоса КВЖД и вся Северная Маньч-
журия превратились в базу иностранной военной интервен-
ции на Дальнем Востоке.
Во время этих бурных событий конца ноября — начала де-
кабря 1917 года состоялся прием А. Н. Луцкого в члены пар-
тии большевиков 1 2. И сразу же он вынужден был уйти в под-
полье и нелегально выехать из Харбина в Иркутск в середине
января 1918 года.
Иркутск был тогда центром строительства Советской вла-
сти в Сибири. Здесь действовал Центральный исполнительный
комитет Советов Сибири (Центросибирь). После издания 15 ян-
варя 1918 года Советом Народных Комиссаров декрета об ор-
ганизации Красной Армии военный комиссариат Центросибири
развернул работу по созданию Советских Вооруженных Сил
в Сибири. Он использовал для этого аппарат штаба Иркут-
ского военного округа, теперь военного комиссариата.
1 «Газета Временного Рабочего и Крестьянского правительства». Пет-
роград. 1917, 12(25) декабря.
2 См. о приеме А. Н. Луцкого в партию большевиков в конце 1917 го-
да справку ИНО ПП ОГЛУ по Казахской АССР Воропинова (ЦПА ИМЛ,
ф. 124, оп. 1, д. 2246, лл. 21—22), в которой Луцкий назван в числе «наи-
более ответственных партийцев» Харбинской организации большевиков
конца 1917 года, и письмо А. С. Якума, члена КПСС с 1907 года П. Е. Бур-
ба от 26 марта 1965 года с подписью, заверенной секретарем партбюро,
с приложением печати интерната для персональных пенсионеров (архив
Е. А. Луцкого в Москве).
144
На работу в штабе были направлены старые военные спе-
циалисты, перешедшие на сторону Советской власти, и среди
них генерал Таубе, назначенный начальником штаба, и капи-
тан Луцкий — заместителем1. Наиболее важной была его ра-
бота по организации советской военной разведки и контрраз-
ведки по борьбе с иностранным шпионажем. Эта работа ве-
лась им совместно со старым большевиком М. А. Трилиссе-
ром, возглавлявшим пограничный отдел Центросибири, пред-
седателем Иркутской ЧК. Позже руководство пограничным
отделом перешло к А. Н. Луцкому.
Пограничному отделу надлежало заново создать охрану
советской границы в Сибири и на Дальнем Востоке. Это по-
требовало от А. Н. Луцкого напряженной работы по состав-
лению системы охраны границы, организации контрольно-про-
пускных пунктов, созданию надежной пограничной стражи.
Работа его в этот период была сопряжена с постоянными вы-
ездами в опасные точки, на заставы для организации специ-
альных нарядов и пикетов. А. Н. Луцкому принадлежит заслу-
га в раскрытии многих шпионских планов и операций. Он при-
сутствовал на допросах арестованных японских шпионов и, не
показывая знания японского языка и системы японской воен-
ной разведки, разрешил арестованным вести в его присутст-
вии разговоры с японским консулом в Иркутске1 2. Так было
документально установлено участие японских дипломатических
представителей в шпионаже и прямой помощи контрреволю-
ции. Участие в шпионаже японских консулов в Харбине и Ир-
кутске, установленное А. Н. Луцким, послужило основанием
для ноты Наркоминдела правительству Японии от 24 апреля
1918 года3.
Активная и успешная деятельность А. Н. Луцкого в совет-
ских органах по борьбе с разведкой и шпионажем агентов
империализма в Сибири и на Дальнем Востоке удачно соче-
талась с его работой как публициста по международным от-
ношениям на Дальнем Востоке. Опыт работы в Харбине по-
казал ему, как важно руководителю разведки и контрразвед-
ки хорошо знать и понимать внешнюю политику и дипломатию
соседних государств. С апреля по август 1918 года в газетах
Иркутска и Верхнеудинска было опубликовано (большей ча-
1 ЦГВИА СССР, ф. 1468, оп. 3, д. 87, л. 33; д. 90, л. 337.
2 Бурба П. Е. Легендарный герой (об А. Н. Луцком).— В кн.: «В той
кипучей борьбе». Хабаровск, 1980, с. 212—213.
3 Документы внешней политики СССР. М., 1957, т. 1, с. 262.
145
стью под псевдонимом «Восточник») более 30 статей по ука-
занной тематике
Упорная борьба на фронтах советского Дальнего Востока
продолжалась до конца августа 1918 года. 28 августа V съезд
Советов Дальнего Востока в Хабаровске и конференция пар-
тийных и советских работников в Урульге Забайкальской обла-
сти приняли решение об изменении тактики борьбы, прекра-
тив действия на фронтах.
В последние недели Советской власти в Забайкалье учреж-
дения Центросибири постоянно находились в вагонах. После
Урульгинской конференции эшелоны с этими учреждениями,
их сотрудниками, а также некоторыми военными частями от-
ступили в Амурскую область. Последним двигался броне-
поезд, где ехали С. Г. Лазо и почти все командование Забай-
кальского, позже Прибайкальского фронта. Команда броне-
поезда взрывала мосты и другие сооружения железнодо-
рожного пути, чтобы задержать продвижение противника.
В одном из эшелонов находился вагон пограничного отде-
ла со своим начальником, его семьей и некоторыми сотруд-
никами. Эшелон дошел до станции Суражевка на реке Зее.
Дальше пути не было. Японские войска, заняв 4 сентября Ха-
баровск, вышли к восточному берегу Зеи. Японская артилле-
рия обстреливала советские пароходы, шедшие вверх по Зее.
Надо было спешно покидать эшелон, отошедший от реки к го-
роду Свободному, и уничтожить все, что не должно было по-
пасть в руки врага. Семья Луцких успела вовремя уйти со
станции, сняла квартиру на чужую фамилию, тщательно запря-
тав важнейшие документы, оружие и пишущую машинку отде-
ла. Позже были установлены нелегальные связи и машинка
передана подпольной группе.
После падения Советской власти на Дальнем Востоке бе-
логвардейская контрразведка начала разыскивать коммуни-
стов и советских работников, для чего проводилась проверка
всех вновь поселившихся жителей. Вскоре после приезда в
Свободный на квартире А. Н. Луцкого был произведен обыск,
но по счастливой случайности во время обыска ничего не об-
наружили. В конце года обыск повторился. На этот раз
А. Н. Луцкий был арестован и отправлен в Благовещенск. Но,
очевидно, сведениями о его деятельности как советского воен-
ного работника контрразведка еще не располагала, и его ос-
вободили из тюрьмы.
1 Бурба П. Е. Легендарный герой (об А. Н. Луцком).— В кн.: «В той
кипучей борьбе». Хабаровск, 1980, с. 212—213.
146
Во время второго обыска у А. Н. Луцкого были обнаруже-
ны документы офицера старой армии, и его мобилизовали в
колчаковскую армию. А. Н. Луцкий смело пошел на штабную
работу к белогвардейцам, рассчитывая получить данные, нуж-
ные для подпольной работы коммунистов. Но провокатор
Розенблат выдал Луцкого, сообщив о нем в мае 1919 года
Харбинской контрразведке А. Н. Луцкого снова заключили
в тюрьму и по распоряжению генерала Хорвата, уполномочен-
ного колчаковского правительства по Дальнему Востоку, до-
ставили в Харбин. Харбинская подпольная организация боль-
шевиков сразу установила связь с Луцким, находившимся в
Харбинской тюрьме с 17 июля 1919 года по 3 февраля
1920 года 1 2.
За это время военное и политическое положение в Сиби-
ри и на Дальнем Востоке коренным образом изменилось. Под
ударами Красной Армии, партизанских восстаний и всенарод-
ного движения против иностранной военной интервенции и
контрреволюции была свергнута военная буржуазно-поме-
щичья диктатура адмирала Колчака и его ставленников на
Дальнем Востоке.
Правительства империалистических держав вынуждены бы-
ли начать эвакуацию своих войск. В руках контрреволюцион-
ных сил осталась только центральная часть Забайкальской
области, где до осени 1920 года были японские войска. В за-
падных же уездах этой области власть перешла к земству.
В Амурской области, откуда были выведены японские части,
восстановлена Советская власть. В Приморской области власть
перешла к Приморской областной земской управе.
Все эти события изменили обстановку в Харбине. По ини-
циативе Харбинского подпольного комитета большевиков
была созвана объединенная конференция профсоюзов, левых
партий и общественных организаций полосы КВЖД. Большая
часть политических заключенных была освобождена, кроме
семи человек, включая А. Н. Луцкого, которых генерал Хор-
ват решил отправить в Читу, то есть передать Семенову для
расправы. Решительные требования объединенной конферен-
ции сорвали этот злодейский план. А. Н. Луцкий и его товари-
щи были перевезены под китайским конвоем из Харбина во
Владивосток, где 4 февраля 1920 года на вокзале состоялась
торжественная встреча прибывших.
1 Б у р б а П. Е. Капитан Н. А. Луцкий.— «Дальний Восток», Хабаровск,
1966, № 6, с. 161.
2 Там же, с. 161, 162.
147
Во Владивостоке А. Н. Луцкий сразу со свойственной ему
последовательностью и энергией включился в военную и об-
щественную работу. Временное правительство Приморской
областной земской управы, состоявшее из коммунистов и
эсеров, назначило его членом Военного совета. Это был выс-
ший военный орган названного правительства. Председатель
совета — правый эсер А. Медведев — считался председателем
правительства, но действительным руководителем был его
заместитель С. Г. Лазо. Все члены совета также были комму-
нистами.
В совете на А. Н. Луцкого легла обязанность организации
разведки и контрразведки. Эта задача выполнялась, как пока-
зывают многие данные, особенно воспоминания участников
событий, вполне успешно, вплоть до получения через соот-
ветствующую агентуру документов из японского штаба. Дея-
тельность Луцкого не ограничивалась сказанным. Большую
работу он проводил по секретной подготовке военно-опера-
тивных планов, созданию баз для партизанской войны в слу-
чае нападения японских войск и перенесения военных дейст-
вий за пределы городов. Он проводил также инспектирование
военных частей и их боевой готовности, участвовал в управле-
нии делами совета, подписывая иногда приказы и распоря-
жения за председателя совета.
Помимо работы в Военном совете Луцкий был членом
следственной комиссии, членом чрезвычайной комиссии по
борьбе с преступностью, выполнял выборные общественно-
политические обязанности гласного Владивостокской город-
ской думы, был избран депутатом Владивостокского Совета.
Во Владивостоке возобновилась его публицистическая работа.
В газете «Красное знамя» печатались, обычно без подписи, его
статьи по вопросам международных отношений.
Всех коммунистов и трудящихся Дальнего Востока волно-
вал тогда вопрос, как освободить край от интервентов и
контрреволюционных сил, как восстановить Советскую власть
и объединить весь Дальний Восток. Этим вопросом были тог-
да озабочены В. И. Ленин и Центральный Комитет партии.
В. И. Ленин понимал, что вести одновременно войну с буржу-
азной Польшей и империалистической Японией при крайнем
разорении народного хозяйства Советская страна не может.
Поэтому все силы нужно прежде всего сосредоточить на За-
паде и отразить нападение Польши, войну же с Японией мож-
но избежать или отсрочить при правильной политике. Поэто-
му он настаивал на том, чтобы остановить наступление 5-й ар-
148
мии на рубеже Байкала и реки Селенги, а на Дальнем Восто-
ке образовать буферное государство, буржуазно-демократи-
ческое по форме, но руководимое коммунистами и проводя-
щее дружественную политику по отношению к Советской Рос-
сии.
Некоторые коммунисты Сибири и Дальнего Востока, даже
члены Дальбюро ЦК, выступили против образования буфер-
ного государства. В. И. Ленин решительно боролся с такими
взглядами. Он считал возможным и желательным участие
представителей партий меньшевиков и эсеров в органах та-
кого государства, но без передачи им руководства. Во Вла-
дивостоке имели место ошибки и левого и правого толка.
В статье К. А. Харнского, посвященной А. Н. Луцкому,
политические взгляды коммуниста А. Н. Луцкого в 20-е годы
были переданы как крайне левые, как «коммунистический
максимализм» ‘. Материалы, опубликованные в последую-
щие десятилетия, не дают основания для такой характеристи-
ки. Наоборот, они показывают, что она должна быть пере-
смотрена.
В этом отношении очень интересны воспоминания'
Н. К. Ильюхова, в которых он рассказывает об А. Н. Луцком:
«На меня этот человек произвел сильное впечатление. Он был
собран, слова его отличались меткостью и брали за сердце.
В нем можно было видеть деловитость и способность распо-
лагать к себе собеседника с первого знакомства. Помнится —
я не раз говорил об этом Сергею (Лазо),— в А. Луцком был
виден военачальник большого размаха»* 2.
Н. К. Ильюхов передает в записи высказывания Луцкого о
переживаемом моменте, сделанные в дневнике вскоре, мо-
жет быть в тот же день, после беседы в Военном совете.
«Мы,— говорил он,— сейчас стоим за спиной нашей совет-
ской дипломатии. Она делает все, чтобы предотвратить вой-
ну с Японией. Но ее милитаризм настолько агрессивен, что
нам нужно ждать с его стороны любые авантюры. Наша ар-
мия должна быть готова принять удар в любую минуту»3.
Запись Ильюхова показывает, как верно понимал тогда Луц-
кий значение дипломатии и ленинской, подлинно партийной
политики на Дальнем Востоке.
Удара японского милитаризма избежать не удалось. Ночью
'Харнский К. А. Алексей Николаевич Луцкий.— В кн.: «Неравно-
душные строчки». Чита. 1921, с. 77—78.
2 И л ьюхов Н., Самусенко И. Партизанское движение в При-
морье (1918—1922 гг.). М., 1962, с. 183.
3 Там же, с. 183—184.
149
с 4 на 5 апреля 1920 года А. Н. Луцкий был захвачен вместе
с С. Г. Лазо и В. М. Сибирцевым японскими властями.
О судьбе пленников можно прочитать на бронзовой доске
у памятника-мемориала — паровоза, поставленного на поста-
мент в 1971 году в городе Уссурийске Приморского края:
«В топке этого паровоза в мае 1920 года белогвардейцами
и японскими интервентами были сожжены пламенные рево-
люционеры —- борцы за Советскую власть на Дальнем Восто-
ке Сергей Лазо, Всеволод Сибирцев, Алексей Луцкий»1.
Д. Г. Вологдин
ТАЛАНТЛИВЫЙ КОМАНДИР И РУКОВОДИТЕЛЬ
Шел боевой 1918 год. Страна Советов создавала свои воо-
руженные силы. Сложный процесс формирования Рабоче-
Крестьянской Красной Армии развернулся и в Забайкалье по-
сле установления здесь во второй половине февраля Совет-
ской власти. Огромная роль в создании, боевом и политиче-
ском укреплении первых частей Красной Армии в Забайкалье
принадлежит замечательному революционеру, выдающемуся
организатору и руководителю вооруженной борьбы трудя-
щихся Восточной Сибири и Забайкалья против белогвардей-
цев и интервентов — Дмитрию Самойловичу Шилову.
Дмитрий Шилов родился в 1893 году в поселке Зубарево
в большой бедняцкой семье хлебороба. И как его старшие
братья — Федот и Степан, выбрал путь революционной
борьбы.
Февральская революция 1917 года застала Дмитрия на Кав-
казском фронте. Он активно включается в революционную дея-
тельность, избирается членом фронтового комитета Кавказской
армии. В январе 1918 года вместе со 2-м Читинским казачьим
полком отправляется в Забайкалье. По дороге на родину про-
водит большую разъяснительную работу среди казаков. При
участии Шилова была составлена декларация забайкальского
фронтового казачества о признании Советской власти. В Ир-
кутске Шилов познакомился с Сергеем Лазо, который проин-
формировал его о положении дел в Забайкалье, В Чите в это
время власть находилась в руках эсеро-меньшевистского «на-
родного совета».
Исходя из сложившейся обстановки, С. Лазо высказался за
«Коммунар». Уссурийск, 1971, 27 октября.
150
незамедлительную подготовку к отпору контрреволюции.
16 февраля 1918 года Читинский Совет рабочих и солдат-
ских депутатов, опираясь на прибывший 2-й Читинский полк,
находившийся в составе 1-й Забайкальской казачьей дивизии,
и отряды Красной гвардии, разогнал контрреволюционный
«народный совет» и взял в свои руки всю полноту власти.
С момента установления Советской власти в Забайкалье Дмит-
рий Шилов находится на переднем крае борьбы. В марте со-
стоялся съезд трудящихся Забайкалья, на котором он предсе-
дательствовал. Этот съезд установил власть Советов в области.
Дмитрий Шилов был избран на съезде военным комиссаром
области и принял самое активное участие в формировании
Красной Армии в Забайкалье.
Активно, с присущей ему энергией Дмитрий Шилов форми-
рует революционные казачьи полки, заботится о вооружении и
обучении красногвардейских отрядов. Вместе с Лазо разраба-
тывает план разгрома банд атамана Семенова. В мае 1918 года
в связи с новым наступлением белых на Забайкалье область
была объявлена на осадном положении. Шилов назначается
председателем Военно-революционного штаба Забайкалья.
Командование фронта обратилось к трудящимся Забайкалья с
воззванием, в котором говорилось: «Товарищи! Приближается
дата решительной борьбы с Семеновым. Предстоит упорная
борьба. Спешите послать свои силы и свои отряды. Заканчи-
вайте организацию Красной Армии и выезжайте все, кто может
защищать революцию. Время не ждет».
На станции Андриановка, где находился штаб Забайкальско-
го фронта, шло формирование частей Красной Армии. Прибы-
вали красногвардейские рабочие отряды и добровольцы — ка-
заки из ближних станиц. С запада прибыл также отряд, сфор-
мированный из интернационалистов, бывших военнопленных.
Сильные своим моральным духом и поддержкой народа,
советские войска в ходе упорных и тяжелых боев дважды, в
марте и июле 1918 года, разгромили белогвардейские банды
атамана Семенова, остатки которых вынуждены были бежать в
Маньчжурию.
В середине лета 1918 года обстановка в Сибири и на Даль-
нем Востоке чрезвычайно осложнилась. Силам международной
и внутренней контрреволюции удалось, используя чехословац-
кий корпус, свергнуть Советскую власть в Сибири и Владиво-
стоке. В середине июля 1918 года, после падения Иркутска,
в Чите состоялась чрезвычайная Всесибирская конференция
руководящих работников Сибири, Забайкалья, представителей
Амурской области и фронтов. С основным докладом выступил
151
на ней Шилов. Анализируя военное и политическое положе-
ние, он указывал, что красные войска смогут удержать органи-
зованный фронт не дольше двух месяцев, что уже сейчас нуж-
но принять срочные меры по созданию арсеналов и продо-
вольственных баз в тайге, предусмотреть дислокацию таежных
отрядов, что следует немедленно готовиться к партизанской
войне.
В августе, когда стало ясно, что Читу удержать нельзя,
Дмитрий Шилов организует эвакуацию города. 26 августа
1918 года под натиском превосходящих сил белочехов и семе-
новцев последние советские части под командованием Д. Ши-
лова оставили Читу.
Накануне ухода из Читы Дмитрий Шилов обратился с воз-
званием к трудящимся города Читы, в котором говорилось:
«Пусть не радуются наши сытые враги. Святые Красные зна-
мена социалистической революции выпадут из наших рук не-
надолго, их подхватят другие руки, и близок день, когда побед-
но взовьются наши Красные знамена высоко и радостно над
всем миром угнетенных и обездоленных людей и над нашим
исстрадавшимся народом».
28 августа на станции Урульга состоялась конференция ру-
ководящих партийных, советских и военных работников Во-
сточной Сибири и Забайкалья. Конференция признала невоз-
можным в сложившихся условиях продолжение фронтовой
борьбы, рекомендовала распустить советские воинские части
и готовиться к иным формам борьбы, используя все легаль-
ные и нелегальные средства в борьбе с интервентами и бе-
логвардейцами.
После Урульгинской конференции Дмитрий Шилов продол-
жал руководить отступающими на Амур советскими войсками;
вместе с другими членами ревкома расформировывал остав-
шиеся части, снабжал бойцов оружием и деньгами.
Дмитрий Шилов с небольшой группой товарищей некото-
рое время скрывался в тайге, затем принял активное участие
в организации партизанского движения и подпольной работе.
Когда погиб талантливый организатор партизанского дви-
жения в Восточном Забайкалье П. Н. Журавлев, партия напра-
вила Шилова в Забайкалье возглавить Восточно-Забайкальский
фронт.
В апреле 1920 года на фронтовом съезде Д. Шилов едино-
гласно был избран главнокомандующим Амурским и Восточ-
но-Забайкальским фронтами.
К этому времени обстановка в районе Восточно-Забайкаль-
ского фронта чрезвычайно усложнилась. В апреле крупные си-
152
лы семеновцев предприняли общее наступление на партизан-
ские части в направлении на Копунь. Но это наступление бело-
гвардейцев позорно провалилось. Ударная группа партизан,
созданная командованием фронта, нанесла им сокрушительный
удар в районе станицы Шелопугино.
В конце июля 1920 года под руководством Д. Шилова со-
стоялся III фронтовой съезд партизанских частей Восточного
Забайкалья, сыгравший большую роль в их боевом и полити-
ческом укреплении. Большевики активно готовились к нанесе-
нию нового удара по семеновцам, который должен был раз и
навсегда покончить с «читинской пробкой». В разгаре этой
большой работы Д. Шилов был вызван правительством ДВР в
Верхнеудинск, где должен был решаться вопрос о создании
единого командования разрозненных боевых народно-рево-
люционных сил, расположенных в различных районах Дальнего
Востока.
В конце ноября 1920 года Забайкалье было полностью очи-
щено от семеновских банд.
В Чите развернулась большая работа по государственному
устройству Дальневосточной республики, в которой Д. Шилов
принял активное участие, был избран председателем Учреди-
тельного собрания, а затем заместителем председателя прави-
тельства ДВР.
После победы над интервентами и белогвардейцами на всей
территории Дальнего Востока была объявлена Советская
власть.
Дмитрий Шилов переезжает в Москву и находится на ответ-
ственной партийной и советской работе.
В 1952 году 20 ноября Д. С. Шилов умер. Память об этом
замечательном человеке, сочетавшем талант воина-полководца,
государственного деятеля, трибуна революции, навсегда сохра-
нится в сердцах трудящихся Забайкалья.
В Москве на Ваганьковском кладбище на могиле Шилова
воздвигнут памятник. Второй памятник поставлен ему в Нерчин-
ске, его именем названа улица в Чите.
За боевые заслуги в период гражданской войны Д. С. Ши-
лов был награжден орденом Красного Знамени.
А. Н. Геласимова
ДО ПОСЛЕДНЕГО ДЫХАНИЯ
Алексей Канидьевич Флегонтов родился в 1888 году в се-
ле Олоча Нерчинско-Заводского района Забайкальской области
153
в казацкой семье. В четырехлетием возрасте он остался круг-
лым сиротой, и дальние родственники взяли его на попечение.
Рвавшийся к учению Алексей был устроен в Иркутскую гимна-
зию.
Когда ему исполнилось 18 лет, он был арестован и выслан
в Забайкалье за расклейку революционных листовок.
В годы ссылки А. К. Флегонтов работал рабочим на золо-
тых приисках Забайкалья. В 1909 году приехал в Хабаровск,
где сначала работал грузчиком на пристани, а затем на заводе
«Арсенал» чернорабочим.
Часто бывал в библиотеке Народного дома имени А. С. Пуш-
кина, здесь встретился с заведующим Народным домом и учи-
телем Константином Александровичем Пупыкиным. Пупыкин
познакомил Алексея с передовыми учителями города и уезда:
Тайшиным, Наумовым, Лукашевым, Матофоновым и другими,
а также с Александром Ивановичем Малышевым — старым
большевиком. Малышев вел большую политическую работу в
Народном доме: руководил несколькими нелегальными круж-
ками рабочих, учителей и почтово-телеграфных служащих.
В Хабаровске Флегонтов встретился с Сергеем Прокопьевичем
Щепетновым, учителем с Дона. В их судьбе было много об-
щего: Щепетнову пришлось покинуть родной Дон, где он пре-
следовался за убеждения и был вынужден искать работу на
далекой окраине страны. Позже все эти люди составили ядро
революционного Имано-Хабаровского союза народных учите-
лей.
Новые друзья помогли Флегонтову подготовиться и выдер-
жать экстерном экзамены на звание учителя начальной школы.
И вот с 1910 года он начал учительствовать в казачьем поселке
Лончаково на реке Уссури. Сорок пар детских глаз пытливо
смотрели на него. Радостно каждое утро шел он в школу и
старался как можно доходчивей передать свои знания детям.
По субботам после школьных занятий уезжал в город. А там
в Народном доме (а позже — в учительском доме) собирались
учителя и обменивались опытом, обсуждали методы препода-
вания, горячо спорили на политические темы. Декламировали,
пели и танцевали, заводили дружбу. Среди передовых учите-
лей появилось много молодежи. Алексей Флегонтов пропаган-
дировал среди учителей марксистские идеи, активно участво-
вал в работе общества взаимопомощи учителей Приморской
области.
В 1914 году началась война с Германией. Флегонтова при-
звали в царскую армию. Он уходил на фронт человеком уже
сложившихся революционных взглядов.
154
Сперва рядовой солдат, затем ефрейтор и унтер-офицер
10-го Сибирского стрелкового полка, Алексей Канидьевич Фле-
гонтов сполна хлебнул окопной жизни. За храбрость был на-
гражден Георгиевским крестом. Был ранен, находился в госпи-
тале, затем послан в школу прапорщиков — и снова на фронт.
В период Февральской революции Флегонтов был избран
председателем ротного и полкового комитета. В декабре
1917 года вернулся в ставший для него уже родным советский
Хабаровск и здесь сразу же попал в водоворот общественной
и политической жизни. В это время большевики боролись за
влияние на широкие массы трудящихся, Флегонтов не стоял в
стороне от схватки. Его друзья еще в апреле 1917 года под
влиянием большевиков создали революционный Имано-Хаба-
ровский союз народных учителей. Алексея Канидьевича ввели
в состав правления союза, избрали депутатом в Хабаровский
Совет рабочих и солдатских депутатов и в Центральное бюро
профсоюзов города. В 1918 году на первой Хабаровской го-
родской профсоюзной конференции Флегонтов был избран
председателем Центрального бюро профсоюзов. А городской
Совет назначил его комиссаром труда.
Какое это было горячее время! Алексей Канидьевич всегда
с волнением вспоминал те дни. Уйма дел и забот! Ему прихо-
дилось выступать на митингах, собраниях, бороться с саботаж-
никами, налаживать работу предприятий, учреждений. Много
времени отнимала биржа труда: надо было устраивать на ра-
боту демобилизованных из армии солдат и многочисленных
безработных. Но он всюду успевал: участвовал в обсуждении
острых проблем новой трудовой советской школы, занимался
делами Имано-Хабаровского союза народных учителей, числен-
ность которого в середине 1918 года составляла около трех-
сот человек. Учителя и учительницы, члены этого союза, ак-
тивно работали в советских органах на местах.
...Недолго продолжалось мирное строительство на совет-
ском Дальнем Востоке. В мае 1918 года по плану, разработан-
ному державами Антанты, белочехи подняли мятеж в По-
волжье, на Урале и в Западной Сибири, отрезали Дальний Во-
сток от центра Советской России. В Маньчжурии стали созда-
ваться контрреволюционные банды атаманов Семенова и Кал-
мыкова. Они вооружались и готовились к наступлению на рус-
ский Дальний Восток при помощи международных империали-
стов. В начале июня белые перешли в районе Гродеково гра-
ницу, создался Гродековский фронт.
5 июня 1918 года Дальсовнарком объявил край на военном
положении. 29 июня белочехи захватили город Владивосток и
155
начали продвигаться вдоль железной дороги на север, к Ни-
кольску-Уссурийскому, Спасску и Хабаровску.
Дальсовнарком, местные Советы края призвали трудящихся
Дальнего Востока встать на защиту завоеваний революции.
В ответ на этот призыв поднялись тысячи людей. 2 июля
1918 года городская конференция профсоюзов Хабаровска ре-
шила сформировать и направить на фронт рабочий батальон
Красной гвардии. Командиром батальона избрали Алексея Фле-
гонтова. Вот здесь и пригодились его военные знания и боевой
опыт фронтовика. 7 июля Хабаровский рабочий батальон под
командованием Флегонтова вступил в бой под Спасском с бе-
логвардейцами и белочехами. Здесь в Спасске Дальсовнарко-
мом был сформирован штаб Уссурийского фронта, командую-
щим которым был назначен В. В. Сакович, бывший штабс-ка-
питан 4-го артиллерийского полка Владивостокской крепости,
в 1918 году председатель краевого штаба Красной Армии, гвар-
дии и флота Дальсовнаркома. Прекрасный организатор, он
многое сделал для укрепления Уссурийского фронта. Когда
фронт закрепился на рубеже реки Уссури, А. К. Флегонтов был
назначен командующим его левым флангом, правым флангом
командовал уссурийский казак Гавриил Матвеевич Шевченко.
Лето 1918 года было жаркое и душное. Военно-политическая
обстановка в крае становилась все более грозной. Из разроз-
ненных красногвардейских отрядов, добровольцев и мобилизо-
ванных рабочих, крестьян и казаков спешно формировались
части Красной Армии. И тут же шли в бой, громили полки бе-
лочехов, кадровые части офицеров-добровольцев и банды кал-
мыковцев. Вскоре пришлось вступить в неравную схватку и с
частями японо-американских и англо-французских интервентов.
С неистощимой энергией и мужеством сражались красные
воины.
Флегонтову пришлось руководить жаркими боями под Шма-
ковским монастырем с белочехами. Левому флангу была при-
дана бригада уссурийских казаков во главе со Скударным и
учителем, членом Дальсовнаркома, Георгием Медведевым.
Воевали под Антоновкой — с калмыковцами, с шотландскими
стрелками, прибывшими на Уссурийский фронт. В этих боях
враги не выдержали натиска красных и в панике бежали, бро-
сая на поле боя раненых и убитых, лошадей, оружие и обмун-
дирование. Атаман Калмыков из Антоновки бежал в одном на-
тельном белье. Здесь флегонтовцы захватили горную батарею
и сразу же ввели ее в действие. Английский батальон шотланд-
ских стрелков оставил на поле боя только убитыми 82 чело-
века. Тогда Алексей Канидьевич писал в Хабаровский учитель-
156
ский дом: «Всем, всем! Всем друзьям и товарищам! Весело у
нас на фронте. Вчера разбили какую-то часть иностранцев. Они,
удирая, побросали убитых и раненых в коротеньких клетчатых
юбочках. Мои красногвардейцы еще сегодня ржут над новыми
войсками, примеряют юбки. Приезжайте, девчата, человек око-
ло сотни оденем. Шерсть добротная, английская. Вам шлют
привет коллеги. Добрые вышли из них командиры, политработ-
ники и лекари...»
Потом под Никитовкой был первый бой с японскими регу-
лярными войсками. Здесь под Флегонтовым убило лошадь, а
сам он был тяжело ранен. Красноармейцы, рискуя жизнью,
вынесли своего командира с поля боя. Ему, раненому, при-
шлось испытать горечь поражения и отступления советских
войск в Амурскую область, а затем в леса и горы. А ведь де-
ла на Уссурийском фронте складывались сначала так, что не
подоспей регулярные войска интервентов, части Красной Армии
разбили бы наголову белочехов и калмыковцев, освободили бы
южное Приморье и Владивосток!
В Амурской области Алексей Канидьевич и раненым не си-
дел сложа руки. В маленьком номере гостиницы города Сво-
бодного он организовал «паспортное бюро». Вместе с учитель-
ницами-красногвардейцами из Имано-Хабаровского союза учи-
телей он изготовил десятки поддельных паспортов для уходя-
щих в подполье советских работников и красногвардейцев.
Потом началась нелегальная жизнь — в селе Сохатино
Амурской области, городе Нерчинске в Забайкалье. Рана за-
живала медленно, и только в начале 191.9 года Флегонтов смог
вернуться в Приморье, где принял активное участие в парти-
занской борьбе с интервентами и белогвардейцами.
В начале 1920 года Флегонтов вновь в Хабаровске. Из это-
го города в феврале 1920 года атаман Калмыков в панике бе-
жал в Маньчжурию.,
После вероломного провокационного нападения японских
интервентов на партизан 4—5 апреля 1920 года Флегонтов вме-
сте с партизанскими отрядами из охваченного огнем Хабаров-
ска отступил на левый берег Амура. Здесь он участвовал в
формировании частей Народно-революционной армии Восточ-
ного фронта, давших отпор японским войскам, пытавшимся
переправиться через Амур. С июля 1920 года Флегонтов —
командир стрелковой бригады, а затем командир 1-й Амур-
ской дивизии. В октябре 1920 года после эвакуации японских
интервентов из Хабаровска стал начальником Хабаровского
гарнизона. В феврале 1921 года Флегонтов как член Учреди-
тельного собрания Дальневосточной республики выехал в Читу
157
на заседание верховного органа республики. С 13 мая того
же года он исполнял обязанности командующего войсками
Второй Амурской армии. Когда каппелевцы с помощью япон-
цев в ноябре 1921 года начали новое наступление против ДВР,
по решению Дальбюро ЦК РКП(б), в Приморье, в тыл белых,
была направлена группа командиров и политработников На-
родно-революционной армии. А. К. Флегонтов был назначен
командующим партизанскими отрядами Приморья. Предстоя-
ло организовать партизанскую борьбу в тылу противника,
объединить партизанские отряды и скоординировать их бое-
вые действия с Народно-революционной армией. Партизаны
Приморья и Приамурья сыграли важную роль в окончательном
разгроме каппелевцев в октябре 1922 года.
После окончания гражданской войны А. К. Флегонтов пять
лет работал начальником Дальневосточного таможенного уп-
равления и командовал пограничными войсками края. Да и
позднее, в конце 20-х — начале 30-х годов, когда его избрали
председателем Хабаровского окрисполкома, Алексею Канидье-
вичу приходилось по-прежнему много заниматься военными
вопросами. Краю угрожали японские империалисты, захватив-
шие Маньчжурию. Много внимания в этот период он уделял
и вопросам культурного строительства.
В 1931 году Алексей Канидьевич был командирован на уче-
бу в Московскую плановую академию. Но ненадолго. Через
год его снова вернули на Дальний Восток. Он работал замести-
телем председателя Далькрайисполкома, многое сделал для
хозяйственного и культурного строительства Дальнего Востока.
Затем Алексей Канидьевич работал на Украине и в Москве.
Здесь его и застала весть о вероломном нападении гитлеров-
ской Германии на Советский Союз.
23 июня 1941 года утром, когда еще веяло прохладой и
длинные тени тянулись от домов и деревьев, к зданию Киев-
ского райкома партии города Москвы подошел пожилой чело-
век. В его рыжеватой пышной шевелюре серебрилась седина.
Он был высок, широкоплеч и по-молодому строен. Походка
чуть вразвалку. На защитного цвета рубашке блестел боевой
орден Красного Знамени. Это был Алексей Канидьевич Фле-
гонтов. Тревога за судьбу Родины привела его в приемную се-
кретаря райкома партии. Алексей Канидьевич занял очередь
и прошел в глубь комнаты. Молодой парень в рабочей спе-
цовке соскочил со стула и, подавая его Флегонтову, сказал:
— Садись, отец!
Поблагодарив парня, Флегонтов пододвинул стул ближе к
окну, сел. Он, ветеран гражданской войны, снова просился в
158
дело. У него немалый опыт партизанской борьбы. И сегодня,
в годину величайших испытаний для Родины, он просил напра-
вить его в тыл врага.
— А по силам ли вам, товарищ Флегонтов, будет боевая
походная жизнь? Учитывая ваш возраст и ранения старые? —
спросил секретарь райкома.
— Не могу я сидеть сложа руки, когда над Родиной навис-
ла опасность. К тому же в моем послужном списке почти пол-
тора десятка лет военной работы и опыт партизанской борьбы.
— За что вы получили орден Красного Знамени?
— За отличие в боях против врагов социалистического Оте-
чества в рядах Красной Армии, Красной гвардии и партизанских
отрядах на Дальнем Востоке.
— А членом ВЦИК вы долго были?
— С 1928 по 1935 год.
— Хорошо, товарищ Флегонтов, удовлетворим вашу прось-
бу. Пошлем ваши документы в ЦК партии. Ждите вызова! —
Секретарь встал и на прощание крепко пожал Алексею Ка-
нидьевичу руку.
Вскоре Флегонтов получил задание партии — организовать
партизанские отряды на Смоленщине. В помощь ему дали груп-
пу партийных работников, командиров и бойцов Советской
Армии.
Фашисты уже хозяйничали в Смоленской области и продви-
гались к Москве. В партизанской войне с фашистскими захват-
чиками вовсю развернулся организаторский талант Флегонто-
ва. «Дядя Леша», как называли его партизаны, пользовался
уважением и любовью своих соратников. Партизаны взрывали
мосты и железнодорожное полотно, мосты на шоссейных доро-
гах и на проселочных. Уничтожали гитлеровцев, отбивали у
врага оружие, машины с боеприпасами. Смелостью, мужест-
вом, оперативностью отличался его отряд.
Но возраст брал свое. В тяжелых условиях партизанской
борьбы осенью 1941 года Алексей Канидьевич серьезно забо-
лел. По приказу Главного партизанского штаба его отправили
в Москву. Здесь после лечения и отдыха он стал работать в
партизанском штабе Московской области. Выезжал на места
для организации и инспектирования партизанских отрядов в ты-
лу оккупантов, участвовал в подготовке и редактировании бро-
шюры «Спутник партизана», издававшейся ЦК ВЛКСМ.
В письме к жене в ноябре 1941 года Алексей Канидьевич
писал: «Чувствую себя неплохо, вновь стал тодстеть, а то по-
терял 14 килограммов... Меня убивает, что я не могу пойти
туда еще раз: ноги и сердце сдали здорово, быстро ходить не
159
могу... Но одно утешает, что немало побил фашистской сво-
лочи. Годы сказались, да и тяжело пришлось. Ну ничего, еще,
наверное, «погуляю».
А уже 1 января 1942 года он радостно сообщал жене: «Не-
сколько дней тому назад решено сделать большое дело, его
поручают мне, и я дал согласие...» Речь шла о глубоком пар-
тизанском рейде в Белоруссию для удара по тылам врага и
организации там народной партизанской войны.
В феврале 1942 года Флегонтов писал: «Вчера мне вручил
Михаил Иванович Калинин орден Ленина... Особенно приятно
еще и потому, что в мои годы я не хуже молодых могу бить
арийцев... Я назначен командиром диверсионно-истребительно-
го эскадрона... Моя рука пока что не ослабла держать не толь-
ко пистолет-пулемет, но и крепко держит шашку, хотя мне уже
54 года. Крепко еще сижу в седле... Еще тряхну стариной,
пойду в длительную командировку порубить гадов-фашистов».
Эскадрон был назван «Боевым». Тщательно подбирал, про-
верял каждого бойца, командира и политработника в свой кон-
ный эскадрон Флегонтов. Ему казалось, что слишком много
времени уходит на подготовку к походу в тыл противника. Он
торопился.
В один из июльских вечеров 1942 года Алексей Канидьевич
зашел к нам на московскую квартиру. Он окреп уже после бо-
ев на Смоленщине и болезни и, как всегда, был остроумен и
весел. В глазах искринки смеха:
— Перед уходом в длительную «командировку» зашел про-
ститься с друзьями. Угости, Тоня, нашим забайкальским чай-
ком-сливаном, я принес сухого молока.
В этот вечер он рассказывал о партизанских делах на Смо-
ленщине и в Подмосковье, о своей работе по организации пар-
тизанских отрядов. В его голосе проскальзывала горечь, когда
речь заходила о трудностях и наших потерях на фронте. Мы
вспоминали друзей и дела дальневосточные, свою молодость.
Нам было что вспомнить за тридцать лет дружбы. Говорили и
о современной молодежи.
— В моем эскадроне,— рассказывал Алексей,— есть де-
вушки. Как они похожи на наших милых учительниц времен
Октябрьской революции. Тот же боевой дух. Многие не раз
участвовали в боях с гитлеровцами, имеют правительственные
награды. Эскадрон в большинстве состоит из молодежи. Среди
них я забываю свои годы.
Направлялся Флегонтов со своим эскадроном в тыл врага,
чтобы там бить фашистов, дезорганизовать их тыл. Положение
на фронтах продолжало оставаться тяжелым, гитлеровские пол-
160
чища были еще сильны. Партизанским рейдам командование
Советской Армии придавало большое значение.
Позже, после войны, от участников партизанского рейда мы
узнали о походе эскадрона Флегонтова в Белоруссию и о его
боевых делах. Вот как это было.
В теплую августовскую ночь 1942 года эскадрон «Боевой»
с помощью частей Советской Армии перешел линию фронта
и направился в глубокий тыл противника. Через несколько дней
после перехода линии фронта партизаны перерезали путь боль-
шой группе фашистов, направлявшихся к фронту. Было захва-
чено много секретных документов, убит фашистский генерал.
За несколько дней эскадрон прошел 650 километров. Начались
напряженные боевые дни и месяцы. Эскадрон пополнился но-
выми силами советских патриотов и стал называться партизан-
ской бригадой «За Родину».
Флегонтов со своим штабом развернул агитационно-поли-
тическую работу среди партизан, населения и вражеских сол-
дат. Был организован выпуск листовок со сводками Совин-
формбюро, обращений к советским людям, борющимся в ты-
лу врага.
В глухом лесу оборудовали партизанский лагерь с госпи-
талем для раненых и больных партизан, выкопали землянки, где
отдыхали после боев и походов партизаны. Здесь же в одной
из землянок работала типография.
Бригада «За Родину» во взаимодействии с другими парти-
занскими соединениями по указанию Главного партизанского
штаба Белоруссии провела ряд успешных боев с частями вра-
жеской армии, неоднократно прерывала железнодорожное и
автомобильное сообщение, портила телеграфную и телефон-
ную связь, уничтожала живую силу и технику врага, препятст-
вовала продвижению войск и военных грузов противника к
фронту, поджигала и взрывала его тыловые склады.
30 августа 1942 года флегонтовцы разрушили железнодо-
рожный путь на протяжении 6,5 километра и приостановили
движение поездов на участке между станциями Оболь—Ловша.
12 сентября на шоссейной дороге Камень — Лепель партизаны
напали на большую колонну гитлеровских войск, убили около
сотни солдат и офицеров, захватив важные оперативные доку-
менты противника. 11 ноября 1942 года в деревне Перунов
Мост партизанская бригада разгромила карательный отряд
войск СС в 270 человек, захватила оружие, повозки и лошадей.
Успешные крупные бои с гитлеровцами были проведены также
в январе, феврале и марте 1943 года в районе деревень Каме-
ничи, Игнатовки и в других местах.
6 За советский Дальний Восток
161
В начале 1943 года против партизанского края Белоруссии
(Осиповический и Червенский районы) гитлеровцы бросили
крупные силы, стремясь окружить и разгромить партизан. Но
их планы были сорваны. В упорных и ожесточенных боях парти-
заны бригады «За Родину» и других соединений прорвали бло-
каду.
При прорыве блокады 11 марта 1943 года Алексей Канидье-
вич Флегонтов, пламенный большевик, прошедший путь от
скромного сельского учителя до крупного советского работни-
ка и военачальника, погиб смертью героя. Он сражался за Ро-
дину, за счастье народа, за социализм. В сопках и в тайге Даль-
него Востока, на полях и в лесах Смоленщины, Подмосковья и
Белоруссии, на фронтах мирного строительства Флегонтов
всегда отдавал себя целиком делу партии, борьбе, за торжест-
во коммунизма. Его любили красногвардейцы и партизаны
Приморья и Приамурья в годы гражданской войны, любили
своего комбрига партизаны, сражавшиеся под его руководст-
вом с гитлеровцами в Великую Отечественную войну.
Имя Алексея Канидьевича Флегонтова навсегда вписано в
историю Октябрьской революции, гражданской и Великой Оте-
чественной войн, им гордятся, его любят и чтят трудящиеся
Дальнего Востока, Смоленщины, Подмосковья и Белоруссии.
Правительство высоко оценило заслуги Алексея Канидьеви-
ча Флегонтова. Он награжден орденами Ленина, Красного Зна-
мени, многими медалями, именным золотым оружием. Именем
А. К. Флегонтова названа одна из улиц Хабаровска. Оно при-
своено также средней школе № 2 белорусского города Черве-
ня. У школы установлен бюст Флегонтова. В 1979 году Полит-
издатом в серии «Герои Советской Родины» о нем выпущена
книга Б. В. Осипова «Биография пишется смолоду».
После гибели славного командира партизанской бригаде «За
Родину», продолжавшей свой боевой путь вплоть до изгнания
фашистских оккупантов с советской земли, было присвоено имя
А. К. Флегонтова.
И. М. Бочек
ТАКИМ Я ЕГО ПОМНЮ...
Александр Фомич Копылов родился 20 июля 1896 года в
городе Долматове Курганской области в семье крестьянина.
Окончил Челябинскую учительскую семинарию. В 1914 году
был мобилизован в армию. После военной учебы в июле
1916 года в звании прапорщика Копылов был направлен в штаб
Иркутского военного округа.
162
После демобилизации в 1917 году Александр Фомич рабо-
тал учителем в Никольске-Уссурийском. В 1919 году его вновь
мобилизовали, теперь уже в колчаковскую армию, откуда он
с документами на имя обер-офицера Андреева уходит к пар-
тизанам. Отсюда и появилась у него вторая фамилия.
Партизанский отряд, в который попал Александр Фомич,
находился в деревне Раковке, командовал им Кирилл Петро-
вич Степаненко. Ядро отряда составили красногвардейцы Ус-
сурийского фронта. Отряд быстро увеличивался, и вскоре было
решено разделить его на два: одним командовал К. П. Степа-
ненко, другим, дислоцированным в Глуховке под Раздольным,—
А. Ф. Андреев.
Подпольный горком во главе с Петром Николаевичем Тупи-
цыным поддерживал с отрядами самую тесную связь. Была
создана подпольная организация большевиков в депо Николь-
ска-Уссурийского. В нее вошли Иван Буряк, Сергей Литвиненко,
Иван Гамзин, Павел Савчук, Иван Бочек.
В начале сентября 1919 года связной партизанского отряда
Алеша Семячкин (погиб в сентябре 1919 года) предупредил
меня о встрече с А. Ф. Андреевым. Встреча произошла на
одном из перевалов около деревни Глуховки, под огромным
ветвистым дубом. Мы познакомились. Александр Фомич объ-
яснил цель встречи: усиление дальнейших совместных действий
нашей городской подпольной организации и партизан. Он по-
ставил перед нами конкретные задачи: проводить разведку в
городе и гарнизоне; снабжать партизан патронами, винтовками,
медикаментами; следить за железной дорогой, продвижением
эшелонов и войск противника. Наша встреча длилась полтора
часа. Я дал обещание, что это поручение, какие бы трудности
ни встретились на пути, будет выполнено.
Большую работу деповцы провели во время гайдовского
восстания, поднятого во Владивостоке 18 ноября 1919 года.
Генерал Розанов вызвал из Никольска-Уссурийского конно-
егерский полк для подавления восстания. Большая часть полка
грузилась в вагоны на товарном дворе нашего депо. Городская
подпольная организация РКП(б) обязала нас любыми средства-
ми задержать отправление полка во Владивосток. Выполнение
задания было возложено на С. Литвиненко, И. Буряка и меня.
Мы остались после работы в депо и во время смены дежурных
вывели из строя восемь паровозов.
Ночью депо было оцеплено белогвардейцами, движение
поездов надолго прекратилось. Утром пришел к нам началь-
ник депо Завадский в сопровождении офицера и пытался вы-
яснить у рабочих, кто мог быть виновником произошедшего.
С*	163
Ничего не добившись, он приказал прислать к нему в контору
одного из мастеровых.
По предложению Луки Бекинеева, рабочие выдвинули меня.
В кабинете начальника кроме самого Завадского сидели его
помощники и японский офицер. Завадский задал мне вопрос:
— Кто ночью мог снять кулисные подвески с восьми паро-
возов?
— Считаю, что это сделали партизаны,— спокойно отве-
тил я.
Акт у начальства был уже подготовлен, но я не смог его
подписать, так как мои руки были густо измазаны мазутом.
Конноегерский полк так и не отбыл во Владивосток. А мы
получили от Андреева благодарность за успешное выполнение
задания.
В ноябре 1919 года из Иркутска прибыл белогвардейский
бронепоезд. Серая броня, бойницы с зачехленными пушками
и пулеметами выглядели устрашающе.
Деповцы-подпольщики сразу же предприняли попытку вой-
ти в контакт с солдатами бронепоезда. Большая заслуга в этом
нелегком деле принадлежала кузнецу Павлу Васильевичу Сав-
чуку, на квартире которого состоялась первая встреча с сол-
датами — Алексеем Ломко и Иваном Сердюком. Подпольщи-
ков представляли на встрече сам Савчук, Буряк и я. Солдаты
согласились помочь нам. Было решено ждать намеченного дня,
действовать неторопливо, но наверняка.
17 января 1920 года решением подпольного комитета Анд-
реев был назначен командующим партизанскими отрядами Ни-
кольск-Уссурийского района. Политуполномоченным к нему
назначили Я. К. Кокушкина. Три дня спустя в деревне Ра-
ковке состоялось совещание командиров партизанских от-
рядов района. На нем присутствовали: К. П. Степаненко,
А. Ф. Андреев, М. П. Вольский, Л. Мелекесский, А. С. Топорков,
А. Савельев, А. Д. Борисов, Я. К. Кокушкин. Здесь я встретил-
ся с А. Ф. Андреевым во второй раз. В разговоре со мной он
особо подчеркнул необходимость подготовки к овладению
бронепоездом.
Ночью 26 января группа партизан, возглавляемая С. И. По-
гребнюком, подползла к бронепоезду. По условному сигналу
наши друзья-солдаты впустили партизан в бронепоезд, кото-
рый был захвачен без единого выстрела. Офицеры разоруже-
ны. Командиром бронепоезда назначили Погребнюка. Наш
подпольщик С. П. Акишин вывел бронепоезд из тупика и повел
под Хенину гору, где был дан орудийный выстрел, послужив-
ший сигналом к захвату вокзала, депо, мастерских. Ночью был
164
освобожден весь город, солдаты гарнизона не оказали сопро-
тивления и в большинстве перешли на нашу сторону. Офицеры
и часть конноегерского полка пытались бежать в сторону Ки-
тая, но их настиг и разоружил вблизи станции Полтавка парти-
занский отряд М. П. Вольского. А бронепоезд был направлен
в Хабаровск для ликвидации банды Калмыкова.
27 января был образован Военно-революционный штаб, в
состав которого вошли А. Ф. Андреев, Я. К. Кокушкин, П. Н. Ту-
пицын, Булгаков-Бельский, М. А. Ковражицкий. Начальником
гарнизона назначили А. Ф. Андреева-Копылова. Мне поручили
руководство железнодорожным транспортом Никольск-Уссу-
рийского района. В мои обязанности входило обеспечение па-
ровозов топливом, «вылавливание» вагонов с военным снаря-
жением, идущих в Маньчжурию к атаману Семенову, отправка
их за Амур в распоряжение Народно-революционной армии.
Я переадресовывал маршруты, менял документы на такие ва-
гоны, и они изменяли путь следования. В этой работе мне по-
могал помощник начальника станции Угольной Порфирий Шко-
та. Таким образом, из-под самого носа японцев было отправ-
лено за Амур более 40 вагонов с военным снаряжением, три
платформы с танками, вагон с 16 слитками золота, 10 вагонов
серебра.
В это время японское командование держало «нейтрали-
тет». Но 4 апреля 1920 года в 23 часа японцы, находившиеся
в Никольске-Уссурийском, вероломно напали на партизан.
С севера прибыли еще два японских эшелона.
Нам пришлось отступать вместе с воинскими частями на
станцию Ипполитовка. По указанию Андреева, для прикрытия
наших отступающих частей я организовал отряд подрывников
в 45 человек. Моим помощником был бывший учитель
А. С. Полушкин. Мы начали разрушать пути от разъезда Озер-
ного, пустили под откос два состава, в том числе и бронепо-
езд, оставшийся без снарядов. Наша подрывная команда по-
следней прошла через деревни Дубовскую и Гайворон на разъ-
езд Дроздов. Здесь мы встретили отряд анархиста Гурко, ко-
торый должен был принять участие в бою против японцев на
станции Евгеньевка, но он уклонился от боевых действий. Бой-
цы отряда отдыхали в вагонах, а сам Гурко с приближенными
пьянствовал.
Я получил приказ от Андреева наблюдать за анархистами.
А через два дня на разъезд Дроздов приехал сам Андреев
для встречи с Гурко.
Гурко по вызову не явился, прислал адъютанта, сообщив-
шего, что «командир болен». Андреев, я и сопровождавший
165
нас боец решили навестить «больного». Бойца в вагон не впу-
стили, а мы, войдя в вагон, увидели пьяного Гурко, наслаждав-
шегося граммофонной музыкой.
С помощью паровозных и кондукторских бригад вагоны с
бойцами отряда Гурко были отцеплены от трех штабных ва-
гонов, а их командиру пришлось уехать без войска на Свия-
гино.
Наша команда подрывников увеличилась на 90 человек, ос-
тальные бойцы анархистского отряда ушли с оружием по до-
мам. Мы продолжали выполнять свое боевое задание — от
Дроздова до станции Свиягино нами был разрушен железно-
дорожный путь. В Свиягино мы соединились с инженерным
дивизионом А. Трофименко. Нас направили за Амур — под Ха-
баровском шли боевые действия.
До станции Казакевичи на подводах мы везли обмундиро-
вание и боеприпасы, которые благополучно сдали в штаб
фронта. В приемной штаба я вновь встретился с Александром
Фомичом. Встреча была очень короткой, он только успел мне
сказать, что возвращается в Уссурийск, где будет вести борь-
бу до победы. Мы на прощание обнялись, и больше я его не
видел. О трагической судьбе Александра Фомича Андреева-
Копылова я узнал позднее от своих товарищей Ф. И. Тимоши-
на, И. Ф. Бурмистрова, И. И. Губина, Е. И. Кононова. Послед-
ний рассказал, как был арестован Андреев 20 июня 1920 года
на станции Евгеньевка:
— Мне было поручено принимать в Спасске авиационную
мастерскую. Мы прибыли на станцию Евгеньевка 20 июня
1920 года. Одновременно прибыл отряд милиции из Влади-
востока, возглавляемый Паспарнэ. Японская комендатура за-
претила выходить из вагонов до выяснения. Вскоре прибыл
поезд со станции Свиягино, в котором находился А. Ф. Андре-
ев. Встретившись с Паспарнэ, он прошелся с ним по перрону,
оживленно разговаривая, как вдруг к ним подошел японский
патруль, преградил дорогу Андрееву, а затем втолкнул его в
помещение комендатуры вокзала. Это произошло на глазах
у всех. Наши протесты не имели никаких последствий, нас толь-
ко скорее прицепили к отходящему во Владивосток поезду...
Уже спустя много лет Е. Кононов многократно бывал в
Спасске и от крестьян деревни Дубовской слышал, что Алек-
сандра Фомича Андреева-Копылова и еще 5 человек японцы
сожгли в топке паровоза 20 июня 1920 года. Это же подтвер-
дили железнодорожники-деповчане И. Ф. Бурмистров и
И. И. Губин.
Ныне в городе Спасске-Дальнем привокзальная улица но-
166
сит имя Александра Фомича Копылова-Андреева, верного ком-
муниста-ленинца.
Н. И. Панина-Сократ
ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ ЧЕКИСТ
Георгий Ефимович Сократ, опытный большевик-подполь-
щик, участник партизанской борьбы на Дальнем Востоке, был
одним из руководителей органов государственной безопас-
ности с 1920 года вплоть до разгрома интервентских и бело-
гвардейских войск.
Родился он в 1888 году в Сибири в простой крестьянской
семье. Общение с ссыльнопоселенцами, чтение нелегальной ли-
тературы рано привели Георгия к революционной работе.
Шестнадцатилетним пареньком Сократ прибыл в Омск и стал
работать на железной дороге. Это были годы повсеместного
революционного подъема. Рабочий класс готовился к револю-
ции 1905 года. Сократ впервые по заданию местных социал-де-
мократов стал вести среди рабочих агитацию за свержение
царского самодержавия, распространял нелегально брошюры
и листовки. Вскоре последовали арест и тюрьма.
В 1907 году, освободившись из тюрьмы, он выезжает в
Маньчжурию. В Харбине Сократ поступает работать в главные
механические мастерские КВЖД. Здесь в тяжелые годы сто-
лыпинской реакции с группой товарищей ведет революционную
пропаганду. В 1909 году следует новый арест и почти трех-
летнее заключение в Харбинской тюрьме.
Освободившись из заключения в 1912 году, вплоть до Фев-
ральской революции 1917 года Георгий Сократ активно рабо-
тает в подпольных организациях Харбина, ведет революцион-
ную работу вместе с Андреем Чумаком, Федором Смирновым,
Александром Летуновым, Прокофьевым, Армандом Мюллером
и другими.
После разгрома Харбинского Совета белогвардейцами и
китайскими милитаристами в декабре 1917 года часть больше-
виков вынуждена была уехать в Иркутск, другие остались в
Харбине. Уйдя в подполье, харбинские коммунисты создают
в 1918 году новый подпольный городской комитет партии, в
состав которого избирается также Георгий Сократ, уже всту-
пивший тогда в ряды ленинской партии.
Под руководством большевиков на КВЖД неоднократно
проводились забастовки, срывавшие важные перевозки интер-
вентов и белогвардейцев. Самой продолжительной была
167
июльско-августовская забастовка в 1919 году. Она нанесла
серьезный удар по колчаковской армии, сорвав воинские пере-
возки, снабжение ее оружием, боеприпасами. Во время этой
забастовки Сократ и его друг Арманд Мюллер организуют по
заданию подпольной организации большевиков вместе с дру-
гими коммунистами-подпольщиками боевые дружины по ли-
нии КВЖД и заслоны от штрейкбрехеров.
В забастовке участвовали тысячи рабочих, и нужно было соб-
людать большую осторожность, так как в Харбине свирепство-
вали белогвардейская, японская, английская, французская, аме-
риканская, белокитайская и другие контрразведки.
Все же белогвардейская контрразведка добралась и до
Сократа. С трудом уйдя от преследования шпиков,
Сократ вместе с боевым другом Иваном Колесниковым пере-
бирается через границу и в селе Красицком Дормидонтовской
волости (ныне Вяземский район Хабаровского края) вступает
в партизанский отряд Ивана Рубеля, а затем переходит в от-
ряд Федота Буселя. Партизанский штаб в составе Ф. Буселя,
В. Ярина-Яровенко и М. Боборыкина назначает Сократа на-
чальником партизанской разведки, а Колесникова посылает на
агитационную работу.
С энтузиазмом принимается Георгий Ефимович за работу.
Он налаживает связь между разрозненными партизанскими от-
рядами, разведывает расположение вражеских частей, руково-
дит боевыми операциями.
В период ДВР Сократ сначала был назначен руководителем
контрразведки, затем начальником особого отдела ГПО штаба
Восточного фронта, потом работал начальником Госполитох-
раны Приамурья и Амурской области. После освобождения от
интервентов и белогвардейцев Приморья выполняет работу на-
чальника краевого управления ВЧК — ОГПУ.
Под руководством Сократа дальневосточные чекисты Кон-
стантинов, Соколов, Семикоровкин, Бусель, братья Прутовых,
супруги Фимины, Коваленко, Музыка, Янус, Сенчихин, Арно,
Андриенко, Муравьева-Морева, Скибюк, Подкорытов, А. Про-
ценко, супруги Малярчук и многие другие выполняли в ту по-
ру огромную работу по борьбе с диверсионно-шпионской дея-
тельностью белой контрразведки в тылу красных войск. Они
уничтожили хорошо замаскированную и сильно разветвлен-
ную систему явочных квартир, складов с оружием и боепри-
пасами и вооруженных групп, которые готовили удар в спину
революции. Чекисты решительно пресекали заговоры врагов
против молодой Советской власти. Одновременно они бди-
тельно охраняли от всяких случайностей штаб Восточного фрон-
168
та, возглавляемый С. М. Серышевым и П. П. Постышевым.
В начале января 1921 года органы госполитохраны пополни-
лись прибывшими из партизанских отрядов коммунистами и
комсомольцами. Это были Илья и Екатерина Мармонтовы, Иван
Базаров, А. Васильев, Василий Литвинов, Иван Корф, Лидия Пи-
сарева, в том числе и пишущая эти строки, а также коммунис-
тами, окончившими школу политотдела 2-й дивизии.
Мы были тогда совсем молодые, зеленые, хотя уже обстре-
лянные в партизанских отрядах. Но одно дело — воевать с вра-
гом в тайге, в открытом бою, другое — вылавливать и карать
врага, замаскированного, коварного и жестокого, готового вса-
дить в спину нож. Работать в органах ЧК считалось большой
честью, и мы с охотой и рвением принялись осваивать ее. На
первых порах приходилось выполнять различные задания, затем
следственная и оперативная работа поглотила наше время цели-
ком.
Нашим руководителем был Георгий Ефимович Сократ.
Я имела возможность близко наблюдать этого человека, я бы
сказала необыкновенного человека, изучать его характер, по-
нять строй его мыслей и чувств. Георгий Ефимович много ра-
ботал, и эта работа была главным содержанием его жизни.
Крепкая слаженность всего коллектива, сознательная дисцип-
лина, чувство локтя и повседневная связь с трудовым наро-
дом— таков был стиль работы Сократа. Это был стойкий че-
ловек с несгибаемым характером.
Допросы наиболее опасных и важных государственных прес-
тупников, участие в ответственных операциях, сопряженных с
риском для жизни, раскрытие наиболее запутанных следов за-
говора или шпионажа — все это отнимало у него дни и ночи.
Мы сутками, неделями не виделись.
Конечно, Георгий Ефимович очень уставал, но никогда ни-
кому не жаловался на усталость и плохое самочувствие. Его
лицо осунулось, глаза запали, ранняя седина забелела на вис-
ках. Сократу можно было дать гораздо больше его тридцати
трех лет.
В часы короткого отдыха Георгий Ефимович любил помеч-
тать о будущем, о том, какая настанет жизнь на берегах Аму-
ра и Тихого океана после победы над врагами. Не имевший
законченного образования, Сократ мечтал поступить в выс-
шее учебное заведение, изучать историю и мирно трудиться
на благо трудового народа. В эти короткие минуты в Сократе
трудно было узнать грозу антисоветчиков, которых бросало в
дрожь при одном упоминании его имени.
Добрый и мягкий по натуре — Сократ постоянно заботился
169
о своих товарищах по работе. Он умел ценить дружбу и рас-
сказывал часто мне о своем друге Арманде Мюллере, вспо-
миная боевые дела. Он также проявлял большую заботу обо
мне, как его ближайшем друге, по совместной работе. Настав-
ляя меня, молодого чекиста, на правильный путь борьбы, он
часто спрашивал, не устала ли я, не стоит ли мне переменить
работу.
После того как я опознала в артиллерийском дивизионе Ха-
баровска белогвардейского каппелевского офицера, пробрав-
шегося туда из моего родного города Никольска-Уссурийского
и подвизавшегося здесь в качестве «комиссара», Георгий Ефи-
мович уже больше не заговаривал о моей усталости и опас-
ности в работе, хотя действительно было много случаев, когда
диверсанты подкарауливали и жестоко расправлялись с чекис-
тами.
Большой похвалы Сократа заслужила другая наша чекист-
ка— Мария Ивлевна Муравьева-Морева — бывшая ткачиха из-
под Иваново-Вознесенска. Пробравшись по заданию Сократа
в японскую миссию, она изъяла у белогвардейца князя Черка-
сова, который находился под покровительством японской мис-
сии, украденные им документы и вернула их по назначению...
Под руководством Сократа работники Госполитохраны ре-
шительно пресекали попытки вооруженных выступлений клас-
совых врагов, срывали шпионско-диверсионную деятельность
белогвардейских разведок. Когда стало известно, что за ли-
нией «перемирия» на станции Хор сформирован крупный от-
ряд белогвардейцев-карателей, военный отдел ГПО почти в
полном составе был брошен против этого отряда и ликвиди-
ровал его.
В конце 1921 года была обезврежена действовавшая в Ха-
баровске шпионская группа Полозина, а в следующем году —
террористическая группа Кутепова и связанная с японской раз-
ведкой группа князя Черкасова.
При разгроме шпионско-диверсионной группы Полозина
выяснилось, что это был матерый бандит, белогвардейский пол-
ковник, прибывший в Хабаровск с заданием убить Постышева,
Серышева, Сократа и других.
Я сама была очевидцем одного покушения на наших руко-
водителей. В июне 1921 года мы шли по улице — П. П. Посты-
шев, Сократ и я. За нами в некотором отдалении следовали че-
кисты. Раздался выстрел. Пуля, пущенная из старого здания
почты, ударилась в тротуар у самых ног Сократа. Стрелял
кто-то из недобитых белогвардейцев, но поймать его не уда-
лось. Он как в воду канул.
170
Были ликвидированы также и другие не менее опасные бе-
лые банды и террористические группы, имевшие от белогвар-
дейского командования определенные задания — убивать, под-
жигать, взрывать...
Между тем вся мировая печать вопила о «красном терро-
ре», который был всего лишь ответной мерой органов Госбе-
зопасности на массовый террор белогвардейцев и их антисо-
ветскую деятельность.
Отряды Госполитохраны Дальневосточной республики в пол-
ном боевом составе участвовали в исторической битве под Во-
лочаевкой в феврале 1922 года, предрешившей судьбу атама-
нов и воевод. Когда белые были опрокинуты и бежали, чекис-
ты особого отдела во главе с Г. Е. Сократом и отряд особого
назначения Мелехина первыми ворвались в Хабаровск и заня-
ли запруженный беженцами вокзал. В третий раз, окончатель-
но и бесповоротно, Хабаровск перешел в руки большевиков.
Мы, чекисты, занялись вылавливанием оставшегося в горо-
де белогвардейского охвостья. Но вот однажды всех чекис-
тов пригласили к П. П. Постышеву. На этом памятном для нас
совещании Постышев строжайше предупредил нас о том, что
отныне, после разгрома интервентов и белогвардейцев формы
и методы работы органов. Госбезопасности должны быть из-
менены.
Велико было торжество народа по поводу нашей победы.
Переливалась через край радость после всего пережитого и
выстраданного за годы интервенции и атаманщины. Полной
грудью вздохнули рабочие и крестьяне, служащие и интелли-
генция. Под руководством испытанной ленинской партии народ
приступил к строительству первого в мире социалистического
общества.
Заместитель начальника контрразведки в Хабаровске, ко-
мендант штаба фронта, начальник отдела ГУГПО Дальневосточ-
ной республики — таков послужной список чекиста Сократа.
Нелегкий труд вынес на своих плечах Георгий Ефимович
Сократ. Тяжелая работа в органах Госполитохраны отрицатель-
но сказалась на его здоровье, в связи с чем он вынужден был,
оставить работу в органах ЧК (ГПО-ГПУ) в 1924 году.
В 1928 году к 10-летию Рабоче-Крестьянской Красной Ар-
мии Революционный Военный совет СССР наградил Г. Е. Сок-
рата за «проявленные мужество, энергию и решительность в
борьбе против врагов Социалистического Отечества в долж-
ности начальника ГПУ Восточного фронта» Почетной грамотой..
Умер Г. Е. Сократ в Москве в 1954 году.
17!
A. T. Якимов
В БОРЬБЕ ЗА ВЛАСТЬ СОВЕТОВ
К поколению людей, участвовавших в Великой Октябрьской
революции, претворявших в жизнь революционные идеи Ле-
нина, принадлежит и Марк Петрович Воловников. Он родился
25 октября 1892 года на Украине — в селе Трояново Житомир-
ского уезда Волынской губернии в семье крестьянина. По
окончании неполной средней школы он был учителем. В 1915
году его призвали в армию и направили на фронт, где он проя-
вил себя храбрым солдатом и за боевую доблесть был на-
гражден Георгиевским крестом. Весть о свержении царского
самодержавия встретил в окопах первой мировой войны.
По своей натуре и профессии педагога он был гуманис-
том, стремился к идеалам мира и дружбы между народами и
людьми. Этой настроенности Марка Петровича соответствова-
ли ленинские призывы к прекращению мировой войны, к зак-
лючению мира без аннексий и контрибуций.
Быстро нашли путь к сердцу и разуму солдата Воловникова
и большевистские лозунги классовой борьбы, лозунги проле-
тарской социалистической революции. В октябре 1917 года он
вступил в ряды ленинской партии.
Ранения, полученные на фронте, дали о себе знать, он де-
мобилизуется и уезжает на Дальний Восток. Во Владивостоке
работает инструктором Союза Приамурских кооперативов. По
роду работы ему часто доводилось выезжать в деревни. И эти
поездки он использовал для проведения большевистской аги-
тации среди крестьян. В самом Владивостоке Марк Петрович
по заданию парторганизации вел работу среди солдат гарни-
зона, в частности, ему было поручено привлечь на сторону
Советов солдат местного отделения «союза георгиевских ка-
валеров».
В этой организации верховодили реакционные офи-
церы, но подавляющее большинство в ней было солдатским.
Вырвать солдат из-под влияния офицеров и превратить эту ор-
ганизацию из враждебной большевикам в сочувствующую —
такая задача была поставлена перед Воловниковым. Вместе с
другими товарищами Марк Петрович провел большую работу
среди солдат — георгиевских кавалеров и свел на нет влияние
в «союзе» офицеров.
Осенью 1917 года Марк Петрович по заданию Владивосток-
ского комитета партии проводил агитационную работу среди
172
крестьян по выборам в Учредительное собрание — за больше-
вистский список № 5.
Весной 1918 года М. П. Воловников был командирован на
Камчатку для работы по организации кооперативов. Вместе с
ним в этом важном для Камчатки деле участвовали Н. В. Хо-
лодов, член партии с 1916 года, и П. С. Маловечкин. На базе
организованных ими кооперативов позднее — в 1920 году —
был создан Камчатский областной союз кооперативов, сыграв-
ший большую роль в укреплении народного хозяйства области.
После временного падения летом 1918 года Советской
власти на Камчатке, как и на всем Дальнем Востоке и Сибири,
Марк Петрович снова оказался во Владивостоке. Владивосток-
ская парторганизация, руководившая тогда и камчатскими ком-
мунистами, сочла целесообразным, чтобы Марк Петрович вер-
нулся по линии Приамурского союза кооперативов на Камчат-
ку для подпольной большевистской работы.
Марк Петрович и товарищи его по кооперативной работе
Н. В. Холодов и П. С. Маловечкин развернули среди местного
населения агитацию за уклонение от мобилизации в армию,
объявленной колчаковскими властями. Однако колчаковцам
все же удалось мобилизовать часть людей для создания мест-
ной воинской команды. Тогда М. П. Воловников организовал
большевистскую пропаганду среди солдат этой команды.
В команде им была создана революционная группа, имевшая
задачей подготовку восстания против колчаковской власти в
Петропавловске. Это выступление должно было произойти по
особому указанию. Однако организованная в воинской коман-
де группа во главе с солдатами Косыгиным и Лобовым поспе-
шила и, не согласовав план действий с М. П. Воловниковым, пы-
талась в мае 1919 года поднять восстание. Белогвардейскому
командованию удалось подавить выступление солдат и аресто-
вать его активных участников. М. П. Воловников был аресто-
ван в самом начале выступления солдат, как главный органи-
затор подпольной работы.
В течение нескольких месяцев он содержался в Петропав-
ловской тюрьме, а затем был отправлен во Владивосток в рас-
поряжение белогвардейских властей Приморской области.
В пути следования на пароходе ему удалось связаться с неко-
торыми матросами из команды парохода и телеграфистом. Они
помогли ему в течение трех дней по прибытии во Владивосток
скрываться на пароходе, после чего незаметно выйти на берег.
Во Владивостоке Марк Петрович сразу же включился в не-
легальную партийную работу.
В ночь на 31 января 1920 года колчаковская власть во Вла-
173
дивостоке была свергнута, и к власти пришла областная зем-
ская управа, руководящее положение в которой занимали ком-
мунисты.
В Петропавловске-Камчатском колчаковскую власть свергли
еще раньше—10 января 1920 года, и Камчатский облревком
назначил М. П. Воловникова (вместе с Лариным) представите-
лем Камчатки в правительстве Приморской земской управы и в
управлении рыбными промыслами Дальнего Востока.
В июне 1920 года М. П. Воловников выехал на Камчатку на
пароходе «Командор Беринг» для инспектирования рыболов-
ства и охоты на морского зверя. В районе мыса Лопатка паро-
ход в тумане наскочил на подводные скалы и стал погружаться
в воду.
Команда и пассажиры, в том числе М. П. Воловников и
его жена М. М. Свиридова, на паровом катере перебрались с
парохода на пустынный берег. Только через полмесяца потер-
певшие крушение были замечены проходившим около мыса
Лопатка японским миноносцем, который и доставил их в Пет-
ропавловск-Камчатский.
Марк Петрович по настоянию местных руководителей-пар-
тийцев остался работать на Камчатке и был избран председа-
телем правления Камчатского областного союза кооперативов.
В январе 1921 года М. П. Воловников выехал в Читу для
участия в работе Учредительного собрания Дальневосточной
республики в качестве депутата от Камчатской области. Депу-
татами Учредительного собрания ДВР от Камчатки были из-
браны также Н. Холодов и В. Ольгин.
В марте 1921 года Камчатка по соглашению между прави-
тельствами РСФСР и ДВР вошла в состав РСФСР, и представи-
тели Камчатки сложили свои полномочия депутатов Учреди-
тельного собрания ДВР. М. П. Воловников, по решению Даль-
бюро ЦК РКП(б), был оставлен на работе в Чите в качестве за-
ведующего отделом Министерства продовольствия и торговли
ДВР.
С мая 1924 года М. П. Воловников работает председателем
ПрилАорского областного союза кооперативов и управляющим
краевой конторой Кооперативного банка. В этой работе он был
тесно связан с камчатской кооперацией и оказывал ей боль-
шое содействие.
В 1927 году его командируют в Москву, в распоряжение
ЦК ВКП(б), и направляют в центральный аппарат хозяйственных
органов. Он исполняет обязанности члена правления Ко'лхоз-
центра СССР, коллегии Наркомснаба СССР управления Нарком-
внутторга СССР.
174
Вся жизнь М. П. Воловникова, неутомимого пропагандиста
ленинских идей, была отдана борьбе за народное счастье.
Светлая память о нем как о верном сыне нашей партии, на-
шей Советской Родины будет жить в сердцах его соратников.
А. Я. Климов
«МЫ ПОБЕДИМ, ТОВАРИЩИ...»
Александр Николаевич Усов был арестован колчаковской
разведкой в Омске 21 апреля 1919 года. Он был товарищем
председателя Сибирского областного комитета партии, избран-
ного на 3-й Всесибирской партийной конференции, проходив-
шей в Омске 20—21 марта 1919 года.
Усов был арестован вместе с Морозовым (Марк Никифо-
ров). Они оба представляли Владивостокскую партийную орга-
низацию.
Во Владивостоке они работали в Центральном бюро проф-
союзов. После чехословацкого переворота в 1918 году ЦБ бы-
ло единственной уцелевшей во всей Сибири и Дальнем Восто-
ке крупной большевистской профорганизацией. Руководители
свергнутой Советской власти, рабочего класса сидели по тюрь-
мам и лагерям или были спрятаны в подполье.
Усов происходил из культурной семьи с революционными
традициями. Его отец во время революции 1905—1906 годов
работал в Верхнеудинске начальником службы движения же-
лезной дороги. Царский генерал Меллер-Закомельский во вре-
мя карательной экспедиции в Забайкалье арестовал и приго-
ворил отца Усова к смертной казни. По ходатайству сослу-
живцев по железной дороге Усов был помилован. Его уволили
со службы. Позднее он стал редактором газеты «Верхнеудин-
ский железнодорожник». В годовщину революции 1905 года
отец Усова поместил статью, посвященную этому событию. За
это иркутский генерал-губернатор выгнал его с работы и вы-
слал из пределов губернаторства. Старику Усову с семьей при-
шлось перебраться в Харбин. На работу его и здесь не брали.
Перебивался он случайной литературной работой, позднее стал
редактором «Харбинской железнодорожной газеты».
Шура Усов поступил в Харбинское коммерческое училище,
которое окончил в 1915 году. Хорошо там было поставлено
изучение иностранных языков — китайского, английского; ком-
мерческих и юридических наук.
В коммерческом училище А. Усов много читал, писал сти-
175
хи. Культурная и интеллигентная среда, в которой он жил и
вращался, очень много ему дала в смысле развития. Школа
также. Он был очень талантлив.
По окончании коммерческого училища в Харбине он посту-
пил в Восточный институт во Владивостоке. Здесь он помимо
учебных занятий много читал по политической экономии, фи-
лософии, что позволило ему писать статьи, читать лекции.
В начале 1916 года мы вошли с ним в рабочий кружок при
Дальзаводе. В этом кружке было 30—-'40 человек, в основном
пожилые рабочие, матросы Сибирского флотского экипажа.
В этом кружке Шура Усов читал лекции по политической
экономии; очень популярными среди кружковцев были произ-
ведения Степняка-Кравчинского «Подпольная Россия», «Анд-
рей Кожухов» и другие. Кружок назывался «Юная Россия» не
по возрастному составу, а в смысле «будущая Россия», «новая
Россия».
В августе 1916 года была организована массовка нашего
кружка «Юная Россия» и группы социал-демократов, возглав-
лявшейся Костей Сухановым. Ее целью была выработка обще-
го плана действий. Но массовка была разгромлена полицией
и царской охранкой. Арестовано 22 участника. После Фев-
ральской революции 1917 года группа «Юная Россия» само-
распустилась.
Шура Усов, увлекшийся в то время идеалистической фило-
софией, понимал, что старая культура рушится. Разуверившись
в идеалистической философии, он ощупью подходил к творчес-
кому марксизму-материализму; этим объясняется его поиск
новой среды и работа в кружке «Юная Россия».
Накануне Октябрьской революции в «Сборнике статей про-
фессоров и студентов Восточного института» в большой статье
«Проблемы культуры» он писал:
«Наше время — время кризиса. Давно уже отовсюду слы-
шатся голоса о развале, крахе, гибели всего нашего нынешне-
го общества... Война 1914 года только выявила культурные
противоречия, которые раньше чувствовались немногими. Вой-
на всколыхнула мертвое болото обывательского сознания; по-
тревоженный обыватель также завопил о кризисе. Русская
революция производит испытание почти всем общественно-
политическим идеалам и также тем самым обостряет кризис.
Прежняя культура гибнет — вот единственный вывод из
настроения современности...» И заканчивалась эта статья сло-
вами: «Новая культура создает человека сильного, свободного,
творческого. Есть провозвестники. Тьма рассеивается на вос-
токе. То не утренняя ли заря?»
176
Поэтические метафоры «на востоке», «не утренняя ли за-
ря?» следует понимать как предчувствие грядущей Октябрь-
ской революции. Сборник вышел во Владивостоке буквально
накануне Октябрьской революции.
Октябрьская революция ускорила процесс идеологического
созревания молодого Усова. Знакомство с произведениями
Маркса, Энгельса, Ленина, политические выступления больше-
виков звучали в унисон со складывающимися взглядами чест-
ной, искренней, культурной молодежи.
Чехословацкий переворот в середине 1918 года и иностран-
ная интервенция ускорили процесс социального размежевания
и более четкую расстановку классовых сил.
Помню, осенью 1918 года, когда мы, студенты Восточного
института, вернулись после летних заграничных командировок и
собрались в студенческом общежитии, то не могли не осознать
новой расстановки классовых сил. Маленькая группа студентов
в составе А. Усова, И. Мамаева, Н. Буртмана, М. Абрамсона и
пишущего эти строки собралась, чтобы уточнить свои взгляды.
Мы знали радикальные взгляды друг друга не первый год. Мы
создали «кружок по изучению социологии». В этом кружке
велись горячие товарищеские дискуссии, в результате которых
все единодушно признали правильность классовой позиции
большевиков, марксизма и необходимость включиться в граж-
данскую войну, встать в ряды борцов за свергнутую Совет-
скую власть. Одним из первых, осознавших это, был А. Усов.
Мы оба пошли работать в профсоюзы, в ЦБ. Владивосток и в
то время был крупным рабочим центром, где после чешского
переворота в 1918 году сохранилось Центральное бюро проф-
союзов. Там под прикрытием этой легальной организации ра-
ботали большевики, державшие постоянную связь с рабочими
массами.
Здесь мы на практической работе связались с подпольной
парторганизацией и были приняты в партию большевиков.
И. Мамаев пошел к максималистам, в последующем — весной
1919 года при подъеме партизанского движения он ушел в пар-
тизаны, принимал участие в Ольгинском съезде партизан.
М. Абрамсон и Н. Буртман уехали в Харбин и там включились
в партийную работу в полосе отчуждения КВЖД.
Во Владивостокском центральном бюро профсоюзов
А. Усов занял руководящее положение, стал его председате-
лем. Это было в то время, когда председатель ЦБ Раев вы-
нужден бык перейти на нелегальное положение.
После свержения Советов Центральное бюро профсоюзов
заняло позиции второй линии обороны рабочего класса и борь-
177
бы за Советскую власть. Оно становилось центром, группи-
рующим вокруг себя все революционные силы.
Вскоре после чешского переворота меньшевистско-эсеров-
ское руководство объявило перевыборы органов местного са-
моуправления. Были объявлены выборы во Владивостокскую
городскую думу на основе «четыреххвостки» (всеобщее, пря-
мое, равное и тайное голосование). Центральное бюро решило
принять участие в выборах, чтобы показать, за кем идет на-
род, и выставило свой список, включив в него сидящих по тюрь-
мам и лагерям арестованных руководителей Советской власти.
Выборы состоялись. По списку ЦБ прошло большинство.
Контрреволюционной буржуазии предстояло или освободить
арестованных, или аннулировать выборы. Она предпочла пос-
леднее, показав самым отсталым слоям населения, какую «де-
мократию» она несет на своих знаменах.
Одержав большую морально-политическую победу, ЦБ про-
должало углублять эту работу. Оно издавало свои газеты, вы-
ходившие с белыми пятнами жесткой цензуры, организовало
сбор материальных средств в помощь политическим заключен-
ным, создало Рабочий Красный Крест и т. д.
В конце 1918 года местными властями были объявлены но-
вые выборы во Владивостокское городское самоуправление.
В связи с этим ЦБ созвало общегородскую профсоюзную кон-
ференцию.
Конференция состоялась в Народном доме; зрительный зал
его был переполнен. С докладом выступил А. Усов. Докладчик
широко поставил вопрос о выборах в городскую думу. Он свя-
зал его с общим положением в Сибири и на Дальнем Востоке,
борьбой рабочего класса с контрреволюцией и иностранной
интервенцией, контрреволюционной ролью меньшевиков и эсе-
ров; он говорил о растущей роли международной революции,
задачах рабочего класса в настоящих условиях.
Из всего сказанного следовал вывод — необходимо моби-
лизовать рабочий класс на бойкот выборов, всемерно помогать
Красной Армии, выдвигать на первый план интересы рабочего
класса и ослаблять силы контрреволюции.
Подавляющим большинством была принята резолюция о
бойкоте выборов в городскую думу. Меньшевики и эсеры да-
же не выступали, чтобы не разоблачить себя.
Когда конференция перешла к обсуждению следующего
вопроса работы профсоюзов, нам сообщили, что у выходных
дверей зала собираются какие-то подозрительные личности, с
тем чтобы арестовать А. Усова. Нам порекомендовали неза-
метно пройти через заднюю дверь Народного дома, не идти
178
ночевать домой в студенческое общежитие, где мы в то время
жили. Мы так и сделали.
Через несколько дней после этой конференции мы стали
замечать появление в ЦБ каких-то темных личностей, а вскоре
А. Усов убедился в слежке за ним. Тогда впервые возник воп-
рос об его отъезде из города.
Подготовка к съезду осуществлялась через 3. Секретаре-
ву, которая была в Никольске-Уссурийском. Отъезд Шуры Усо-
ва был ускорен появлением в городе его брата, Сергея Усова.
Когда Шура узнал об этом, он предупредил меня не встречать-
ся и не знакомиться с ним. И объяснил почему. Оказалось, что
брат его офицер и служит в «особом маньчжурском отряде
атамана Семенова». В те годы бывали такие случаи, когда чле-
ны одной семьи принадлежали к разным лагерям, враждеб-
ным друг другу. Через несколько дней мы с Шурой прости-
лись, и он уехал в Никольск-Уссурийский, а оттуда вместе с
Морозовым (М. Никифоров) — в Омск.
В Омске, столице Колчака, большевики находились в глу-
боком подполье, а многие из них стали жертвой белого терро-
ра. В самый критический момент подготовки февральского
восстания против Колчака был арестован ряд товарищей, в том
числе Нейбут. Вскоре они были расстреляны.
Оправившись от этого удара, Омская парторганизация 20—
21 марта 1919 года сумела созвать 3-ю Всесибирскую неле-
гальную партконференцию, на которую прибыли представите-
ли Свердловска, Челябинска, Новониколаевска (Новосибирска),
Томска, Иркутска, Благовещенска. А. Усов и Морозов представ-
ляли на этой конференции Владивосток.
Конференция благополучно закончила свою работу, был вы-
несен ряд важных решений о развертывании и организации
партизанского движения в тылу Колчака, о создании во Влади-
востоке Информационного бюро по разложению иностранных
интервенционистских войск и другие. Значительную активность
проявляли на конференции представители Владивостокской ор-
ганизации— Усов и Морозов. В частности, им принадлежала
инициатива создания Информационного бюро.
А. Усов был избран заместителем председателя Сибир-
ского областного ЦК РКП(б), а Морозов — членом ЦК. Пред-
седателем ЦК был избран Масленников. Я знал об их работе
от Г. Н. Войтинского, который прибыл во Владивосток для ор-
ганизации Информационного бюро — органа по работе среди
иностранцев. Я в это время уже не работал в ЦБ — был на не-
легальном положении.
Войтинский доставил во Владивосток материалы этой парт-
179
конференции. Мы с ним и начали создавать Информбюро. Вой-
тинский, знавший хорошо английский язык, взял на себя англий-
скую часть, а я, имея большие связи среди восточников, взял
на себя всю работу на восточных языках (японском, корей-
ском, китайском).
Арест Войтинского и Слепака помешал развертыванию ра-
боты Информбюро. По приговору колчаковского полевого су-
да Войтинский и Слепак получили бессрочную каторгу и были
высланы на остров Сахалин.
А. Усов и Морозов были арестованы 21 апреля 1919 года.
Им пришлось вынести пытки в колчаковской контрразведке.
По рассказам товарищей А. Усов стойко держался в тюрь-
ме. Он не только морально поддерживал и успокаивал аресто-
ванных товарищей, но даже преподавал им английский язык,
который, как и китайский, знал отлично.
Их вместе с другими членами Омской парторганизации су-
дил колчаковский военно-полевой суд. У меня есть свиде-
тельские показания одного белогвардейского офицера, кото-
рый случайно присутствовал на заседании полевого суда: они
напечатаны в 1926 году в харбинской газете «Новости жизни»
под заглавием «Как умер Александр Усов».
Судя по этим показаниям, поведение А. Усова производило
сильное впечатление даже в стане врагов. Даже враги через
7 лет после смерти Усова отметили его стойкость и спокой-
ствие. Вот некоторые выдержки из показаний:
— Я видел, как Усов в перерыве суда, улыбаясь, взял хлеб
из рук подошедшей к нему молоденькой еврейки и стал есть,
спокойно говоря ей о чем-то.
— Удивительный парень!—сказал мой сосед.— Держится
как дома. И аппетит прекрасный. Жалко, если его расстреля-
ют, а расстреляют обязательно.
И подумав, он прибавил:
— Председатель суда мой приятель. Разве поговорить с
ним, а? Как вы думаете?
— А что же,— сказал я, — попробуйте.
Мы вышли из зала и прошли в комнату судей. Председа-
тель— батальонный командир унтер-офицерской школы, пил
чай и курил.
Принял он нас любезно, но на просьбу моего соседа по-
щадить студента Усова спокойно ответил:
— Таких-то и нельзя щадить. Он честный и убежденный
большевик, невозможно сделать так, чтобы он порвал связь с
партией. Если мы не будем расстреливать подобных ему сей-
час, то они расстреляют нас через полгода.
180
И поучительно прибавил, взглянув на нас свысока:
— Во время гражданской войны сентиментальничать глупо!»
Через сутки приговоренные были расстреляны. Усов умер
спокойно, с тем же далеким, словно ироническим выражением
взгляда.
Что еще можно сказать о Шуре Усове?.. От него сохрани-
лась прощальная записка товарищам, в которой весь молодой
Усов встает перед нами со всеми его характерными особен-
ностями, свидетельствующими о его внутренней силе и убеж-
денности. Привожу из нее несколько слов:
«Умирая на заре мировой революции, всем сердцем при-
ветствую ее животворные лучи. Мы победим, товарищи!»
Революционный пафос этих слов — это пафос парижских
коммунаров, штурмующих небо.
Шура Усов был расстрелян 2 июня 1919 года.
Е. А. Пынько
В БЕЛОГВАРДЕЙСКИХ ЗАСТЕНКАХ
Шел 1921 год. Наступило суровое время белогвардейской
меркуловской реакции — период разбоя и произвола, какого
еще не видели трудящиеся края.
«Начиная с 1917 года,— писала харбинская газета «Новости
жизни» от 27 сентября 1921 года,— при всех переворотах не
было такого террора, который совершается теперь на глазах
представителей цивилизованного мира. Произвольные массо-
вые аресты за принадлежность к профсоюзам, повальные обыс-
ки по доносу являются обыденным явлением. Сотни сыщиков
шныряют по городу. Нет уверенности в завтрашнем дне. Арес-
тованные не регистрируются, в тюрьму не доставляются, а от-
правляются в специальные застенки в Гнилой угол и на 83-ю
высоту. Ежедневно на окраинах города находят трупы убитых».
Подпольной большевистской организации, таким образом,
приходилось работать в очень тяжелых условиях.
Одним из работников Владивостокского подполья был мой
муж Пынько (Шатров) Павел Георгиевич, погибший в бело-
гвардейских застенках.
Родился он в 1895 году в Черниговской губернии в бедной
крестьянской семье. Из-за крайней нужды, из-за безземелья
семья переселилась в Сибирь, в Енисейскую губернию. Здесь
он рано лишился матери, был отдан в люди, познал всю го-
речь сиротской жизни.
181
Юношеские годы провел в среде политических ссыльных.
Они научили его грамоте, привили глубокую ненависть к ка-
питалистическому строю. Общение с политическими ссыльны-
ми оказало большое влияние на формирование его мировоз-
зрения.
В 1915 году П. Г. Пынько прибыл во Владивосток, поступил
на работу в Губернское переселенческое управление. Вскоре
был мобилизован в царскую армию, служил солдатом в 4-м
крепостном артиллерийском полку. После падения царского
строя в 1917 году работал в исполкоме Владивостокского Со-
вета делопроизводителем вплоть до 29 июня 1918 года — до
чехословацко-белогвардейского переворота.
Во время переворота он был арестован чехами в здании
горсовета. В это время он находился в большом зале ожида-
ния, разбираясь с просьбами граждан. Внезапно ворвались че-
хи. Арестовали его вместе со всеми присутствовавшими и от-
конвоировали на свою базу в Гнилой угол.
Когда вечером чехи стали разбираться с арестованными,
выяснилось, что в помещении горсовета были захвачены и по-
сетители, их освободили. Вместе с ними удалось освободиться
и Пынько, заявившему, что он был в горсовете по делам.
Оставаться в городе было опасно. Павел Георгиевич уехал
в Шкотовский район и весь период колчаковщины проработал
здесь, выполняя различные задания партии. В РКП(б) он всту-
пил в 1918 году.
В годы гражданской войны на Дальнем Востоке большую
роль в деле обеспечения партизанских отрядов продовольст-
вием, одеждой, деньгами сыграла потребительская коопера-
ция. П. Г. Пынько, работая на базе Центросоюза совместно с
группой работников потребительской кооперации, выполнял
ответственное задание партии по обеспечению партизанских
отрядов Приморья.
После освобождения Владивостока партизанскими отрядами
в 1920 году и создания Временного правительства — Примор-
ской областной земской управы Павел Георгиевич стал рабо-
тать в Военном совете секретарем политотдела.
Когда 26 мая 1921 года произошел меркуловский перево-
рот, облревком РКП(б) поручил ему вести работу среди бело-
гвардейских войск. Необходимо было вырвать из-под влияния
военной верхушки лучшую часть солдат, рабочих боткинских
и ижевских заводов, обманом и силой вовлеченных в борьбу
против Советской власти. Пынько участвует в этой работе
вместе с другими подпольщиками, состоявшими в военной,
группе облревкома.
182
В воинских частях города и Русского острова была нала-
экена связь с солдатами и офицерами, через которых можно
было вести работу... Велась агитация, распространялись лис-
товки и обращения к солдатам, в них рассказывалось о гнусной
роли командного состава, продающего Родину иностранным
интервентам. Работа эта была очень трудная и опасная, тре-
бовала исключительной осторожности.
На нашей квартире, в Голубиной пади по Грибоедовской, 2,
часто бывали подпольщики, проводились совещания.
Однажды, уйдя из дому, Павел Георгиевич забыл преду-
предить меня о том, что к нам должны прийти товарищи в во-
енной форме.
Был теплый, солнечный день. Я с ребенком на руках нахо-
дилась во дворе. И вдруг вижу, во двор входят два белогвар-
дейских офицера и спрашивают, обращаясь к нашей квартир-
ной хозяйке:
— Здесь живет Пынько?
Хозяйка вопросительно смотрит на меня, я молчу. Тогда
она отвечает:
— Здесь, но дома его нет. Куда он ушел — не знаю.
— В таком случае мы обождем,— заявили они и уселись на
бревнах, лежавших во дворе.
Зная, что вот-вот должен вернуться муж, я страшно волно-
валась, опасаясь его ареста. Делая вид, что меня не интересует
присутствие офицеров, я с ребенком вышла за ворота и бро-
силась бежать навстречу мужу, чтобы предупредить его об
опасности. Когда я добежала до пивоваренного завода «Ливо-
ния», он уже спускался с горы от Народного дома.
Опасаясь, что за мной могут наблюдать белогвардейские
офицеры, я при встрече с мужем, не останавливаясь, сказала:
— Не ходи домой, там белогвардейцы! — и прошла мимо
него. Он вернулся вслед за мной и спросил:
— Сколько их?
— Двое,
Тогда он расхохотался и сказал:
— Пошли домой. Это наши товарищи.
Взял у меня ребенка, и мы вернулись в дом. Оказалось, что
это были наши подпольщики, переодетые в офицерскую
форму.
Долго после этого подшучивали надо мной.
Несмотря на все предосторожности, белогвардейская контр-
разведка через провокатора узнала о работе подпольной ор-
ганизации среди каппелевских войск.
В связи с этим подпольный комитет в октябре 1921 года
183
принял решение: П. Г. Пынько и некоторых других товарищей
направить в партизанские отряды.
Мы готовились ко всяким последствиям, возможным обыс-
кам. Все необходимое немедленно было отправлено в безо-
пасные места. Листовки и обращения я сожгла.
9 октября муж должен был передать все свои дела и уйти
из города. Утром, уходя из дому, он сказал:
— Должен вернуться в час. Если не буду, то уже не жди.
В назначенный час он не вернулся. А в 4 часа дня во двор
вошли агенты контрразведки. Начался тщательный обыск
квартиры, который, правда, ничего не дал.
Арестованного мужа и вместе с ним еще несколько чело-
век увели в штаб 3-го стрелкового корпуса (в здание, где ны-
не Дом пионеров), а затем отправили в застенок военной гаупт-
вахты в Гнилой угол. Там белые подвергли арестованных жес-
токим истязаниям и пыткам.
Я и жены других арестованных целыми днями находились у
гауптвахты, наблюдая за окнами камер, где содержались наши
товарищи. Была осень. Наступали холода, стекла в окнах были
выбиты, помещение не отапливалось. Теплой одежды у аресто-
ванных не было, а нам запрещали даже приближаться к поме-
щению. Шесть дней от нас не принимали никаких передач. Шли
пытки, допросы.
Через день после ареста мы увидели в решетчатых окнах
изуродованные, окровавленные лица наших мужей. У Рукосуе-
ва-Ордынского, сидевшего в угловой камере (к западу), была
забинтована голова, от сильных побоев он потерял слух.
Девять дней длилась кровавая расправа над большевиками-
подпольщиками.
В ночь с 17 на 18 октября 1921 года П. Г. Пынько был за-
мучен, увезен в бухту Улисс и сброшен в воду недалеко ог
пристани. Вместе с ним были сброшены в бухту Рукосуев-Ор-
дынский, Иванов, Портных и Пашков.
Утром 18 октября жители Улисса, ловившие с пристани
рыбу, зацепили за мешки и стали вытаскивать их на берег. Вы-
тащили пять мешков. В них оказались трупы истерзанных под-
польщиков. Некоторые жители знали погибших, в частности
В. Иванова, ранее служившего здесь. Весть о случившемся
быстро распространилась среди населения. Узнали позднее об
этом и мы.
Но прибывшие казаки разогнали собравшихся, тела погиб-
ших подпольщиков погрузили на телеги и увезли в направле-
нии бухты Тихой.
Утром 18 октября 1921 года, явившись на гауптвахту, мы,
184
жены арестованных, узнали, что П. Г. Пынько и его товарищей
здесь уже нет. Не зная еще об их гибели, мы бросились на
розыски. Обращались в контрразведку (Полтавская, 3), в штаб
3-го стрелкового корпуса и в тюрьму — все было напрасно, их
нигде не было. Я. И. Рукосуева-Ордынская, Н. Ф. Иванова и я
написали в меркуловское Народное собрание заявление, в ко-
тором просили принять меры к их розыску.
В ответ на наше заявление Народному собранию белогвар-
дейская контрразведка сфабриковала измышления, будто 17 ок-
тября на гауптвахту прибыл конвой и предъявил документы для
перевода пяти арестованных в тюрьму. Караульный начальник
якобы вынужден был, проверив подлинность предъявленных
документов, выдать арестованных. И только впоследствии вы-
яснилось, что это был не конвой, а большевики и что они увез-
ли арестованных в Анучино. Это измышление было опублико-
вано в белогвардейских и японских газетах.
Потеряв всякую человеческую совесть, палачи не могли при-
думать более низкой подлости. Они глумились и кощунствова-
ли над прахом погибших большевиков.
И более того. Начались вызовы в контрразведку. Мне
предъявлялось обвинение, будто я 14 октября передала мужу
запечатанную в пирог записку, в которой говорилось о воз-
можности побега к партизанам.
В комнате допроса находились орудия пыток и истязаний:
плетки с наконечниками, иглы и различные крючья, разве-
шанные по стенам. Все было предусмотрено палачами для
психологического воздействия на человека. Во время допроса
я прикинулась малограмотной, ничего не знавшей о подполь-
ной работе мужа.
Контрразведка грозила арестовать меня и других жен по-
гибших подпольщиков, взять в заложницы до тех пор, пока
штаб партизан не вернет им «беглецов». Переносить эти изде-
вательства было тем труднее, что скоро нам стало уже извест-
но о гибели мужей.
Об этом открыто писали газеты. В газете «Новости жизни»
от 27 октября 1921 года сообщалось: «Арестованные Рукосу-
ев-Ордынский, Портных, Пынько, Иванов и еще пять человек
были увезены из контрразведки. Назавтра около бухты Улисс
было найдено пять трупов. Жене Пынько, явившейся за справ-
кой, было заявлено, что ее муж совместно с четырьмя други-
ми убежал, потому она и жены убежавших будут взяты в за-
ложницы».
Это сообщение публиковалось в большевистских газетах
ДВР, а тгкже в центральной газете «Правда».
185
Еще год продолжались истязания и бесчинства белогвар-
дейцев, лилась кровь народа, пока эту белогвардейскую не-
чисть не изгнали с русской земли.
Светлая память о погибших большевиках-подпольщиках бу-
дет вечно жить в сердцах трудящихся.
К. П. Серов, 3. И. Секретарева
РЕВОЛЮЦИОНЕР И УЧЕНЫЙ
Пожар гражданской войны полыхал на Дальнем Востоке.
Его багровое пламя освещало огромные пространства таеж-
ного края. Как крысы с тонущего корабля, бежали в При-
морье представители привилегированных классов. Россия ста-
ла Советской, и им пришлось покинуть свои уютные очаги. Во Вла-
дивостоке скопилось множество политических организаций с
бесчисленными политическими оттенками. И все они хотели
иметь голос, все стремились заявить о своих взглядах, о своих
правах решать судьбы России.
Десятки газет и журналов, бюллетеней и вестников разных
политических направлений издавались в городе. Они общим
хором лаяли, свистели, улюлюкали, на все лады хулили наро-
дившуюся первую в истории человечества республику трудя-
щихся. Лишь газета «Красное знамя» стойко и мужественно
легально и в подполье боролась за Советскую республику.
Много талантливых журналистов подвижнически работало в
газете. Среди них выделялся своим талантом, политической за-
остренностью своих статей, живым и образным языком Кон-
стантин Андреевич Харнский.
Родился К. А. Харнский в 1884 году в г. Кальвария в Литве
в семье военнослужащего. Десяти лет он лишился отца, по-
лучил военное образование в кадетском корпусе в Михай-
ловском артиллерийском училище. В этом училище он сбли-
зился с группой революционно настроенных юнкеров и впер-
вые познакомился с марксистской литературой.
По окончании училища К. Харнский был назначен служить в
крепость Ковно, там тоже связался с подпольной военной ор-
ганизацией, проводившей агитационно-пропагандистскую рабо-
ту среди солдат.
Организация провалилась, были произведены обыски, не
давшие результатов, но некоторые из участников, попавшие в
неблагонадежные, были разосланы в разные полки Сибири.
Константин Андреевич попал в Забайкалье. Это было в 1907
году.
186
В этот период К. А. Харнский много работал над своим об-
разованием: изучал иностранные языки, историю, математику,
астрономию и другие науки. В 1908 году он поступил на япон-
ское отделение Восточного института во Владивостоке.
В 1912 году по окончании института был послан в Японию
для усовершенствования в языке, но началась империалисти-
ческая война, и он был отозван из Японии.
Попав на фронт, Харнский стал командовать дивизионом тя-
желой артиллерии, был тяжело ранен и контужен. От контузии
лечился в Хабаровске, где и встретил Октябрьскую револю-
цию.
Вот тут и началась его журналистская деятельность в боль-
шевистской армейской газете. Его статьи и тогда уже пользо-
вались известностью, и он стал популярным журналистом среди
солдатской массы. Его выбрали депутатом Хабаровского Сове-
та рабочих, солдатских и крестьянских депутатов (1918 г.).
В 1920 году он оформил свое членство в партии большеви-
ков.
А. Я. Климов вспоминает, как Харнский, попав в 1919 году
во Владивосток, искал связи с рабочими организациями. Он
был тогда офицером колчаковской армии, и надо было обла-
дать большим мужеством, чтобы так смело и настойчиво до-
биваться своего. Дело было так.
Однажды в 1919 году в Народном доме к рассыльной
Центрального бюро профсоюзов (ЦБ) тете Доре (Ячменевой)
обратился офицер с просьбой связать его с кем-либо из ЦБ.
Тетя Дора перепугалась и предупредила председателя ЦБ
А. Я. Климова, что его ищет колчаковский офицер. Не получив
в первый раз вразумительного ответа, офицер пришел во вто-
рой раз и получил жесткий отпор от тети Доры: «Никакого
ЦБ здесь нет и никого здесь нет».
Тогда офицер в третий раз пришел и принес пакет для пе-
редачи в ЦБ. Получив этот пакет, Климов увидел в нем статью
«для помещения в рабочей газете». Статья была озаглавлена —
«О рабочем движении и рисовых бунтах в Японии». «Мне,—
рассказывал Климов,— было поручено ознакомиться с ней.
Статья понравилась. Автор писал ее с глубоким знанием воп-
роса на основе английских и японских источников. Он писал о
мощном народном движении в Японии, охватившем в августе —
сентябре 1918 года 10 миллионов человек. Выражая сочувствие
судьбам трудящихся Японии, он стремился вскрыть экономи-
ческие и политические причины этих событий».
На примере этого выступления в Японии — соседней с Со-
ветской Россией, он видел неодолимое, покоряющее все пре-
187
грады влияние Великой Октябрьской социалистической рево-
люции на рабочее движение стран Востока.
К. А. Харнскому все-таки удалось найти связь с больше-
вистской подпольной организацией.
Вот что об этом рассказывает Зоя Станкова.
В 1919 году она была арестована и находилась в тюрьме.
И вот однажды надзиратель сказал ей, что ее вызывает в
комнату приемов офицер. Сильно встревоженная, предпола-
гая, что ее передают в военную контрразведку, Станкова вош-
ла в приемную и увидела перед собой колчаковского офице-
ра. Это был К. А. Харнский, с которым ее раньше познакомил
брат. Харнский сказал ей, что решил остаться в колчаковской
армии, так как работает в информбюро штаба колчаковцев и
имеет доступ к ценным материалам и может передавать их
подпольной большевистской организации, и вот он надеется
через нее установить связь с этой организацией. 3. П. Станко-
ва после выхода из тюрьмы, после соответствующей провер-
ки, связала его с подпольем, и он помогал нам материалами.
Наряду с этим К. А. Харнскому удавалось иногда помещать
свои статьи в легальных газетах и в условиях жесткой цензуры
популяризировать и защищать революционные интересы.
В частности, в газете «Дальневосточное обозрение» 13 ок-
тября 1919 года была помещена его статья под заголовком
«Подозрительная маниловщина», в которой критиковались и
высмеивались насаждаемые белыми различные общества с мо-
нархической идеологией. Он писал: «...И все-таки мы верим в
возможность славянского сближения. Оно безусловно придет,
но только тогда, когда современная экономическая борьба
между государствами уступит место планомерному сотрудни-
честву наций, когда не будет эксплуатируемых и эксплуатато-
ров, не будет борьбы за рынки, за обладание проливами, пор-
тами и железными дорогами». В других своих статьях он
разоблачал агрессивные устремления интервентов, особенно
Японии и США, и проводил идею сочетания классовой борьбы
пролетариата с защитой национальных интересов. К. А. Харн-
ский писал: «...Еще и еще раз стало ясно, что вне рядов про-
летариата невозможна общенациональная работа.
Россия выйдет победительницей из всех бед и испытаний.
Она не может не победить, ибо только она из всех стран мира
не знает тяжелой коллизии между национальным и интерна-
циональным, ибо только в ней сейчас воплощены образы ре-
волюционера и пролетариата» *.
Неравнодушные строчки. М., 1931, с. 20, 22, 23.
188
Белогвардейские газеты из кожи лезли вон, чтобы очернить
Советскую Республику, оправдать вторжение на русскую зем-
лю иностранных захватчиков, пытаясь затуманить головы тру-
дящихся и лишить их способности к активному сопротивле-
нию.
Надо было много упорства, железной настойчивости и му-
жества, обладать большим талантом, чтобы дать глубокий ана-
лиз положения и в яркой доходчивой форме давать отпор вра-
жеским наветам. Всем этим блестяще владел К. А. Харнский.
Газетной и журнальной работе он отдавался всей душой.
Однажды, уже после изгнания интервентов, выходя из ре-
дакции газеты «Красное знамя», он рассмеялся и сказал: «Как
дело-то газетное разрослось: редактор, заместитель, 5 заве-
дующих отделами, штат сотрудников — выпускающие, коррек-
торы, машинистки и прочее. А было время, когда мы втроем
выпускали настоящую большую газету». И он рассказал, как
в 1920 году после японского выступления ему пришлось вы-
ехать в Шанхай. Там они вместе — Федор Ильяшенко и еще
один товарищ — выпускали газету на английском языке, прав-
диво освещавшую жизнь в Советской России, в противовес
лжи и клевете, распространявшимся о ней буржуазными га-
зетами.
Свои многочисленные статьи, очерки он подписывал:
«К. А. Харнский», «К. X.», «Андреич», «К. А.», «X.». За период
с 1923 по 1937 год он опубликовал лишь в газете «Красное
знамя» свыше 200 статей.
В нашей памяти до сих пор сохранился образ этого чело-
века. Среднего роста, несколько скуластый, с темными воло-
сами, матовым цветом лица и черными глазами, добрыми и от-
крытыми, но иногда поблескивавшими умной насмешкой. Он
был чрезвычайно скромен, приятен в обращении, высокой
культуры человек.
В 1921 году его направили в Пекин в качестве первого сек-
ретаря советского представительства.
В 1922 году он заведовал бюро печати Дальбюро ЦК РКП
в Чите и сотрудничал в большевистских читинских газе-
тах.
В 1923 году переезжает во Владивосток, заведует кафедрой
«Экономика и политика стран Тихоокеанского бассейна» на
восточном факультете Дальневосточного государственного
университета. Из-за недостатка квалифицированных востокове-
дов ему приходилось параллельно с основным курсом читать
и такие предметы, как история Японии и Китая, причем ему
пришлось создавать эти курсы почти заново, так как научных
189
работ по дальневосточным странам, основанных на марксист-
ско-ленинском мировоззрении, тогда не было. Его исключи-
тельная усидчивость и работоспособность помогли ему спра-
виться с трудностями. За время работы в университете им бы-
ло подготовлено 14 выпусков советских востоковедов. Многие
из них стали теперь видными учеными, общественными, пар-
тийными деятелями. С кем бы из них ни приходилось говорить
о Харнском, все сохранили о своем учителе добрую, светлую
память.
Вот как рассказывает Елена Романовна Качанова-Громаков-
ская о работе своего мужа в университете.
«...В нашей квартире всегда молодежь — студенты. При-
ходят ко мне, готовимся группой к зачетам; приходят к К. А.
кто с затруднениями в дипломной работе, кто за справками,
кто поговорить по душам о своих личных делах.
Константина Андреевича студенты любили, относились как
к старшему товарищу, другу, звали «дядя Костя» и часто по-
веряли свои тайны.
Его лекции вызывали множество вопросов в аудитории, он
умел не только передать знания, но и взволновать, заставить
думать. Часто бывало, что еще долго после окончания лекции
толпятся студенты вокруг К. А. или в аудитории, или в кори-
доре, или в вестибюле, заканчивая свои вопросы, больше по-
хожие на горячие дискуссии».
Доктор экономических наук, профессор Б. М. Соколов,
член КПСС с 1919 года, очень высоко отзывался о Харнском
как научной величине и очень тепло как о человеке, о това-
рище.
Он писал, что К. А. Харнский считался на восточном фа-
культете Дальневосточного университета наиболее выдающим-
ся ученым, знатоком географии и экономики стран Дальнего
Востока. Его замечательные труды «Япония в прошлом и нас-
тоящем», о Китае, Корее представляли в то время единствен-
ные в своем роде фундаментальные исследования истории, гео-
графии и экономики стран Дальнего Востока, написанные с
марксистско-ленинских позиций. Он был высокообразованным,
безукоризненно честным, скромным, отзывчивым и чутким то-
варищем.
«...Таким,— писал в заключение Соколов,— знали его все
мы — научные работники Дальневосточного университета, и он
пользовался большим авторитетом и заслуженной любовью
всего коллектива профессорско-преподавательского состава и
студентов университета».
Мы, его соратники и друзья — Зоя Станкова, Татьяна Циви-
190
лева, Анатолий Климов, Лидия Колесникова, Аристарх Якимов,
Марина Свиридова, авторы этих строк, всегда с Душевной теп-
лотой вспоминаем этого человека, обладавшего и мягким юмо-
ром и едким сарказмом.
Востоковед А. Т. Якимов, работавший с Харнским в 1921 —
1923 годах в Чите и в 1929—1932 годах во Владивостоке, от-
зывается о нем как о большом, талантливом ученом и стой-
ком борце за коммунистические идеи. В своих воспоминаниях
о Константине Андреевиче он пишет: «Мне помнятся встречи
с Константином Андреевичем на заседаниях и совещаниях в
бюро комфракции Учредительного собрания Дальневосточной
республики в период февраля — апреля 1921 года в Чите. Я был
тогда членом Учредительного собрания и входил в состав бю-
ро комфракции. Тов. Харнский приглашался на заседания ком-
фракции как специалист по Японии и Китаю в качестве кон-
сультанта при разработке в комфракции выступлений и проек-
тов постановлений по вопросам взаимоотношений ДВР с Япо-
нией и Китаем, вносимых комфракцией на пленарные заседания
Учредительного собрания. Консультации Константина Андрее-
вича были весьма полезны и высоко ценились комфракци-
ей.
В 30-х годах Константин Андреевич был на научно-препо-
давательской работе во Владивостоке. Я в то время был сту-
дентом восточного факультета Владивостокского университета.
Лекции тов. Харнского пользовались среди студенчества боль-
шой популярностью, на них обычно присутствовали не только
японисты и китаисты, но и студенты других отделений, в част-
ности, не раз посещали лекции Харнского я и другие студенты
монгольского отделения. В его лекциях нас поражала обшир-
ность и глубина знаний и яркая образность изложения.
В моей памяти Константин Андреевич сохранился как яркий
пример крупного ученого, талантливого журналиста и безза-
ветно преданного партии и Родине коммуниста».
К. А. Харнский не ограничивался лишь преподаванием, его
журналистский задор, публицистический пыл не остыл с окон-
чанием гражданской войны, и он с увлечением писал статьи,
очерки, обзоры на экономические и политические темы в га-
зетах и журналах Дальнего Востока. В них он с прежним блес-
ком разоблачал агрессивные замыслы японских и китайских
милитаристов, освещал рабочее движение в этих странах, борь-
бу крестьян за землю, за свои элементарные права. В газете
«Красное знамя» его статьи печатались еженедельно.
В 1926 году во Владивостоке вышла его книга «Япония в
прошлом и настоящем»; в 1927 году другая — «Китай с древ-
191
нейших времен до наших дней» (Хабаровск — Владивосток,
440 с.).
Была подготовлена книга «Корея», но она осталась неиздан-
ной. После него осталась также рукопись «История колониаль-
ного захвата Тихоокеанских стран». Огромную научную цен-
ность представляла и представляет составленная им картотека
по истории, экономике и политике Японии, Китая и Кореи.
Страницы из книги «Япония в прошлом и настоящем», по-
священные истории японской интервенции в Приморье, пред-
ставляют живейший интерес и в настоящее время.
А возьмите его описание в этой книге Владивостока вре-
мен интервенции. Сколько живости, остроты и красок в этом
описании! Он пишет: «Этот скромный окраинный город был
тогда похож на какую-нибудь балканскую столицу по напря-
женности жизни, на военный лагерь по обилию мундиров. Ка-
фе, притоны, дома христианских мальчиков, бесчисленные, как
клопы в скверном доме, спекулянты, торгующие деньгами
обоих полушарий и товарами всех наименований. Газеты восьми
направлений.
Морфий и кокаин, проституция и шантаж, внезапные обо-
гащения и нищета, мчащиеся автомобили, кинематографичес-
кая смена лиц, литературные кабачки, литературные споры, ли-
тературная и прочая богема. Напряженное ожидание то одно-
го, то другого переворота. Мексиканские политические нравы.
Парламенты. Военные диктатуры. Речи с балконов. Обилие га-
зет и книг из Шанхая, Сан-Франциско и откуда угодно. Анг-
лийский язык, «интервентские девки». Мундиры чуть ли не всех
королевств, империй и республик. Лица всех оттенков, всех
рас до американских индейцев включительно. Белогвардейцы
и партизаны, монархический клуб рядом с митингом левых.
Взаимное напряженное недоверие. Американские благотвори-
тели. Шпики. Взлетающие на воздух поезда в окрестностях.
Пропадающие неведомо куда люди. Проекты и прожектеры.
Бесконечные слухи, то радостные, то пугающие слухи, кото-
рыми, казалось, был пропитан воздух. И полная изолирован-
ность от Москвы, превратившейся во что-то сказочное, недо-
ступное, более далекое, чем Нью-Йорк или Лондон... А над всем
этим интервентский кулак...
Вообразите себе ухудшенный тип прежней Одессы, вооб-
разите себе горы вместо степи и изрезанный, как прихотли-
вое кружево, берег вместо прямой линии, перенесите все это
куда-нибудь за 8 тысяч верст от Советской земли, отдайте од-
ну улицу белым, а другую красным, прибавьте сюда по полку,
по роте солдат разных наций, от голоколенных шотландцев до
192
аннамитов и каких-то неведомых чернокожих — и вот вам Вла-
дивосток переходных времен.
Таким же, с изменениями то в одну, то в другую сторону,
он оставался все время с 1918 по 1922 год».
Таким был Харнский — блестящий журналист и талантливый
ученый-востоковед.
У него был сын Всеволод. В 19 лет он стал младшим лей-
тенантом, командиром противотанкового орудия. Мужествен-
но сражаясь с немецкими фашистами, он отличился в боях и
был награжден орденом Красной Звезды. Всеволод погиб в
1943 году в боях за город Невель, за взятие этого города
полк, в котором служил Всеволод, получил почетное наимено-
вание Невельского.
Прошло много лет, как мы в последний раз видели
К. А. Харнского, но так и стоит перед глазами милый, симпа-
тичный образ этого невысокого, хрупкого на вид человека.
К. П. Серов
О ДРУЗЬЯХ-ТОВАРИЩАХ
Непосильная задача втиснуть в краткие воспоминания яр-
кую жизнь этих людей, участников гражданской войны на
Дальнем Востоке. О каждом из них можно было бы напи-
сать увлекательную книгу. Здесь я лишь бегло расскажу об ос-
новных событиях из их богатой биографии.
В разных местах Лифляндии родились они, по-разному
провели детство и юность, но одно было у них общим — ра-
бота с детских лет, нужда и невзгоды.
Этот плотно сбитый человек и сейчас все еще ловок и си-
лен. Ему за восемьдесят, а он работает дай бог всякому мо-
лодому.
Будрис родился в Риге в 1892 году в семье плотника. По
окончании четырехклассного училища, как и многие тогда, стал
гоняться за куском хлеба: крутил колесо в канатной мастер-
ской, учился слесарному делу, прибивал штукатурную дранку,
собирал дикорастущие ягоды для спирто-водочного завода,
торговал газетами и т. д. А когда подрос, стал подносчиком
кирпичей, потом каменщиком, печником, бетонщиком.
В 1910 году на общеобразовательных курсах вступил в кру-
жок РСДРП.
7 За советский Дальний Восток
193
В русско-германскую войну был призван в армию и попал
в 53-й запасной батальон в Полоцке, где собралось человек
40 латышей — его земляков и единомышленников. В первые
дни войны латыши социал-демократы еще не имели партийных
установок об отношении к войне, хотя интуитивно чувствовали,
что эта война им ни к чему. Маршевую роту, где числились
Будрис, Бекере и Бриедис, отправили на фронт, дали каждому
по 240 патронов, а винтовок нет. Солдаты спрашивали сопро-
вождающего их офицера, когда дадут винтовки. Тот отвечал:
«На фронте, когда убьют твоего соседа, возьмешь его вин-
товку».
Пеший марш на фронт продолжался долго, все страшно ус-
тали. Вот на одном из привалов Бриедис говорит Будрису:
«Мы с Бекерсом решили вернуться в Ригу».
— Яс вами,— быстро ответил Будрис.
— Но имей в виду, попадемся — расстреляют.
— А на фронте разве не убивают?
Начался трудный, опасный путь от Мазурских озер в Ригу.
В Риге Будрису дали паспорт на имя Целавса. Он попал на
строительство Оренбургско-Орской железной дороги, там
встретил Шкильтера. Участие в забастовке и угроза ареста за-
ставили их искать другую работу. Они отправились на строи-
тельство Бухарской железной дороги. В поисках лучшей доли
попали в Иркутск. В Иркутске Будрис встретился с знакомыми
по Риге социал-демократами и создал подпольную орга-
низацию. Печатали прокламации. Делали это на чердаке до-
ма, где проживали. Хотя делали это осторожно, по ночам, но
движение и шорохи на чердаке дошли до слуха хозяйки. Она
решила, что у нее в доме завелась нечистая сила. На рож-
дество и под новый, 1917 год она окропила святой водой углы
и ход на чердак. Но тут произошла Февральская революция,
и надобность в чердаке у товарищей отпала. Движение и шо-
рохи на чердаке прекратились. Хозяйка радовалась: нечистая
сила сгинула от крестов и святой воды.
Из Иркутска Будрис и Шкильтер перебрались во Влади-
восток. Там Будрис работал в профсоюзе строителей, а Шкиль-
тер— в облпотребсоюзе.
Спасаясь от преследований чехословаков, свергнувших Со-
ветскую власть в 1918 году, Будрис уехал на стекольный завод
в Кипарисово, туда же пришли и другие латыши: Адольф Крас-
тин, Яков Калнин, Карл Шкильтер.
При белых подпольная организация большевиков похищала
целые вагоны с винтовками и боеприпасами. Часть оружия на-
правлялась в Кипарисово, а оттуда подпольщики Будрис,
194
Шкильтер, Крестин и другие переправляли оружие в партизан-
ские отряды. Белые много раз пытались разгромить партизан-
ские отряды и их базы, но большей частью эти попытки про-
валивались. Виновником одного из таких провалов был Будрис.
Комендант крепости Владивосток полковник Бутенко раз-
работал тщательный план разгрома партизан в Уссурийском
уезде и их баз в Анучино; было точно расписано, какие под-
разделения, откуда, когда и в каком направлении двигаются.
Но и этот план провалился: копию приказа Бутенко Будрис
своевременно доставил штабу партизанских отрядов, пробрав-
шись туда таежными тропами.
Во Владивостоке в 1919 году Шкильтер создал на Первой
Речке партячейку в 15 человек и организовал коммуну, в ко-
торую вошли М. Э. Дельвиг, Эрбиньш, Крастин, Литте, Будрис.
В это время в городе был организован латышский полк име-
ни Иманта — национального героя буржуазной Латвии. По за-
мыслу латвийской буржуазии и французских империалистов
этот полк должен был служить интересам вновь народившейся
латвийской буржуазной республики и французским интервен-
там. Так как при формировании полка националистических эле-
ментов не хватало, состав пополнялся за счет бывших крас-
ных латышских стрелков, дезертиров царской армии, безра-
ботных и других «ненадежных» для буржуазии элементов.
В скором времени в полку была создана большевистская ор-
ганизация из 70 человек; одним из организаторов ее был Ми-
хаил Фельдман. Эта организация влияла на политическую ли-
нию полка Иманта.
Одним из крупных дел, совершенных подпольной организа-
цией большевиков Владивостока при помощи железнодорож-
ников и латышских подпольщиков из полка Иманта, было из-
вестное похищение французских танков «рено». Организа-
торами похищения были Володя Шишкин и Адольф Крастин.
В период подготовки вооруженного восстания против гене-
рала Розанова — ставленника Колчака в Приморье. прочная
связь подпольной организации с политзаключенными в тюрь-
ме, где находились П. М. Никифоров и другие, стала особенно
необходимой. Помог случай. Шкильтер повесил объявление:
«Выполняю всевозможные строительные работы, составляю
сметы и проекты по доступным ценам».
К удивлению Шкильтера, его пригласил помощник началь-
ника тюрьмы Тюрин и сдал ему подряд на ремонт и переклад-
ку печей в общих камерах и в одиночках.
Естественно, этим счастливым случаем воспользовался под-
польный комитет большевиков. Он установил прочные связи
7*
195
с П. М. Никифоровым и другими заключенными. Поскольку
подрядчик Шкильтер имел свободный доступ в общие камеры
и одиночки, где перекладывались печи, связь держали через
него. Но чтобы не испытывать судьбу, в качестве связных ис-
пользовали и других лиц.
Единственным рабочим-печником «подрядчика» работал
Скуя (Будрис). Но вот однажды у него появился и я в качестве
подручного. Я передал П. М. Никифорову информацию под-
польного комитета о ходе подготовки вооруженного восста-
ния, о лозунгах восстания. Тогда имелись некоторые разногла-
сия, под каким лозунгом проводить восстание. Но, поскольку
в Приморье было засилье интервентов, решили лозунг Совет-
ской власти не выдвигать, а восстание проводить под демокра-
тическим лозунгом передачи власти областной земской уп-
раве.
31 января 1920 года генерал Розанов был свергнут, и власть
номинально перешла к земской управе, а фактически была в
руках большевиков. В восстании 31 января 1920 года Крастин
играл весьма активную роль как член объединенного Рево-
люционного штаба.
4—5 апреля 1920 года японцы, оставшись в Приморье глав-
ной силой интервентов, вероломно напали на наши вооружен-
ные подразделения. В это время организация большевиков
создала городской Ревштаб и районные штабы. В Ревштаб ла-
тышской секции вошли Шкильтер, Будрис и Крастин.
В августе 1920 года Будрис с разрешения Дальбюро ЦК
РКП(б) отправился в Советскую Россию. Мы все туда стреми-
лись, а тем немногим счастливцам, и Будрису среди них, кому
такая возможность представилась, остро завидовали. Но на пу-
ти Будриса в «обетованную землю» встал атаман Семенов.
Будрис вступил добровольцем в Народно-революционную ар-
мию (НРА) Дальневосточной республики. В НРА он был назна-
чен военкомом штаба бригады 3-й Амурской дивизии; военко-
мом фронта был Дельвиг, военкомом одного из полков —
Милда Калнберзл. Она попала на Дальний Восток в числе за-
ключенных самарского «поезда смерти». Вагон с заключенными
женщинами был рядом с вагоном, где находился автор этих
строк. Я хорошо помню эту волевую, могучего сложения ла-
тышку.
Лишь в конце 1922 года Будрису удалось попасть в Пет-
роград в комвуз по путевке Дальбюро.
Кроме комвуза Р. X. Будрис успешно окончил промакаде-
мию. Работал на ответственной партийной и хозяйственной ра-
боте.
196
Карл Юрьевич Шкильтер был на год старше Будриса, он
родился в 1891 году в Лифляндской губернии, а в партию
вступил позже Будриса — в 1917 году.
Летом 1920 года К. Ю. Шкильтер тоже оказался в Благо-
вещенске, работал в Амурском обкоме РКП(б). Он был избран
членом Учредительного собрания Дальневосточной республи-
ки. В 1921 году зачислен студентом Коммунистического уни-
верситета народов Запада, но с третьего курса откомандиро-
ван в распоряжение Сиббюро ЦК РКП(б) и назначен редакто-
ром латышской газеты «Сибирияс Циня». В сентябре 1926 го-
да ему удалось вернуться в Коммунистический университет.
Шкильтера тянуло к знаниям, к книгам. Еще в Иркутске,
когда они голодали с Будрисом, Шкильтер сидел за книгами.
Будрис ломал голову, что делать, как жить; полпуда рисовой
сечки на зиму не растянуть, а Шкильтер, неунывающий, с ве-
селой улыбкой, говорил: «Живы будем, не помрем!»
Из Новосибирска Шкильтера послали в Минск. Там он ра-
ботал в Белорусской академии наук — в латышской секции. На-
писал несколько книг, получил ученую степень кандидата ис-
торических наук. Работал директором Белорусской государст-
венной библиотеки.
Самый молодой из латышей, о которых я повествую, это
Эдуард Фрицевич Крастин, Адольф Алкснит, или, как укорени-
лось за ним, — АдоЛьф Крастин. Он был высокого роста, кра-
сивый парень, широкие, могучие плечи чуть-чуть сутулились,
горячий, порывистый; когда сердился, смешно коверкал рус-
ские слова и, озлившись, слегка косил.
Еще мальчиком стал учеником в кузнице у своего дяди по
матери Ивана Андреевича Витола, у которого, вероятно, и на-
брался вольнодумства с ранних лет. В 1914 году уехал в Петро-
град; одно время работал на «электрическом подъемном сту-
ле» (лифт), а потом поступил на пароход, много плавал, полу-
чил специальность машиниста и работал на пароходах Добро-
вольного флота. Это был тогда самый молодой машинист Доб-
ровольного флота во Владивостоке.
В марте 1917 года вступил в ряды РСДРП(б), а в июле был
призван в армию, служил в 4-м крепостном артиллерийском
полку во Владивостоке. Время тогда было горячее, после Фев-
ральской революции Россия бурлила. Шла ожесточенная борь-
ба за массы между большевиками и меньшевиками, между
большевиками и эсерами и т. д. Особенно жаркие схватки про-
исходили в воинских подразделениях. Солдатская масса из
крестьян с трудом разбиралась в политических течениях и ло-
197
зунгах. Краснобаи меньшевики и особенно эсеры часто поль-
зовались успехом среди неискушенных солдат.
В письме, адресованном мне бывшим рядовым 4-го кре-
постного артполка Александром Петровичем Игумновым, ярко,
колоритно передана обстановка того времени, очень выпукло
показана работа большевиков среди солдат, в частности
Крастина, Калнина. А. П. Игумнов был призван в царскую ар-
мию в конце 1916 года. Направили его в третью роту 4-го Вла-
дивостокского артиллерийского полка. Роты крепостной артил-
лерии военного времени были очень многочисленны, в его роте
было свыше 500 человек.
Видимо, в конце апреля 1917 года в роту прибыли два ла-
тыша социал-демократа (большевика) — Калнин Яков (Джек) и
Эдуард Крастин.
Калнину тогда было, видимо, лет 26—28, а Эдуарду Красти-
ну лет 20. Они с первого дня повели самую активную агита-
цию среди солдат роты.
Первым самым убедительным лозунгом, который солда-
ты услышали, был большевистский лозунг о прекращении
империалистической войны и переходе всей власти в руки Со-
ветов.
Крастин быстро сошелся с молодыми солдатами, разъяс-
нял им, что такое политические партии, какие они ставят цели,
к чему стремятся и как надо к ним относиться.
К середине мая более десятка солдат взвода, в том числе и
А. П. Игумнов, высказали свое желание вступить в партию боль-
шевиков. «В первых числах июня Эдуард приехал со списком
и с членскими карточками,— вспоминает А. П. Игумнов,— не с
билетами, а именно с карточками, карточками розового цве-
та, подписанными лидером владивостокских большевиков Ней-
бутом. На карточках значилось: «Владивостокская городская
организация РСДРП (большевиков)».
В то время во Владивостоке была формально одна общая
городская организация РСДРП, и кое-кто сейчас склонен пред-
ставлять дело так, что никакого деления на большевиков и
меньшевиков в первые месяцы в ней не было. Это далеко не
так.
Насколько остро с первых месяцев шла борьба между
большевиками и меньшевиками, можно судить и по такому
факту. Примерно в мае в наш взвод был зачислен солдатом
один меньшевик, еврей по национальности. И с первых дней
его прибытия развернулись самые острые и злые схватки
именно между Крастиным и Калниным, с одной стороны, и
этим меньшевиком — с другой. Дело доходило чуть не додра-
198
ни, до взаимных обвинений в предательстве, измене и |г. д.
Была тут и курьезная сторона: оба большевика были вы-
сокие, рослые, а Эдуард так просто богатырь, а меньшевик
был маленький, плюгавенький. И большинство солдат в роте
вначале искренне думали, что деление и клички даны по росту,
и первые дни, до того как разобрались в сути спора, даже со-
чувствовали меньшевику: «Чем же человек виноват, что ма-
ленького роста, за что же его меньшевиком дразнить».
Мы, уже записавшиеся в партию, понимали, из-за чего спор,
и быстро помогли солдатам взвода разобраться что к чему.
Все солдаты были против войны, а Временное правительство
требовало продолжать войну до победного конца, меньшевик
же требовал доверия и поддержки Временному правительст-
ву. Это так накалило отношение к нему, что он вскоре куда-то
исчез из взвода и больше не появлялся. Это только эпизод в
нашем взводе... Как же можно после этого говорить, что меж-
ду большевиками и меньшевиками во Владивостоке не было
деления... Все мы знали и уважали Калнина и Крастина именно
как большевиков, восхищались Нейбутом именно как больше-
виком и вступали в организацию именно большевиков, созна-
тельно, в основном уже разбираясь в том, куда какая партия
зовет и ве^ет.
Правда, первые дни и недели после Февральской револю-
ции мы хлопали и кричали «правильно» всем ораторам. Ведь все
были против царя, за революцию, за народ, за свободу, ра-
венство и братство.
И спасибо именно большевикам, что они помогли нам
быстро разобраться в лживости этих «друзей народа» и их
«программ».
Да, это было так. Политическое сознание масс было невы-
сокое, они доверчиво воспринимали громкие слова о свобо-
де, равенстве, братстве, охотно хлопали в ладоши каждому, кто
красиво говорил о счастливой жизни. Большевикам приходи-
лось выполнять огромную черновую работу по разъяснению
трудящимся, кто их истинный друг, что заманчивые картины
меньшевиков и эсеров — это наглый обман. Понятно, почему
А. П. Игумнов так уважительно относится к памяти Крастина.
Ведь бывший рядовой, малограмотный, отличавший меньшеви-
ков от большевиков по их росту, стал благодаря Крастину соз-
нательным борцом за Советы, а впоследствии, получив широ-
кое образование, стал крупным партийным работником, заве-
довал кафедрой основ марксизма-ленинизма в Орловском пе-
дагогическом институте, а ныне полковник в отставке, персо-
нальный пенсионер.
199
Игумнов уехал в Хабаровск в 1918 году, а Крастин оставался
во Владивостоке, он стал председателем ротного комитета (в
роте было 500 солдат), а потом гарнизонного комитета на Пер-
вой Речке.
После чешского переворота он перебрался в Кипарисово,
где уже находились Шкильтер и Будрис. Потом ушел в парти-
занский отряд, стал связным между подпольной организацией
и партизанскими отрядами. Обладая огромной энергией, он
принимал активное участие в организации партизанского дви-
жения в Никольск-Уссурийском уезде. Не всегда все шло глад-
ко. Первое восстание в Анучино было подавлено. Крастин и
Старовойтов оказались в Даниловке, тут их схватили кулаки,
только благодаря находчивости Крастина им удалось бежать
в тайгу.
Второе восстание в Анучино было подготовлено более тща-
тельно. Через Кирилла Петровича Степаненко была налажена
связь с начальником Никольск-Уссурийской уездной милиции
Анфилоговым и его заместителем, левым эсером Соколовским,
которые помогли зачислить в колчаковскую милицию в Анучи-
но эшелонников, бежавших из самарского «поезда смерти»,—
Старовойтова (Чубаркина, Сабанова), Хохлова (Колотилова) и
других, а также Карпухина, Васильева, Семечкина, Молчано-
ва— всего 22 человека. Соколовский снабдил их всех доку-
ментами о службе в милиции.
На первом повстанческом съезде в 1919 году в Анучино
был создан Революционный штаб, в который вошли И. В. Ха-
ритонов, Круф, Павел Гарнов (К. П. Серов), Никитовский,
Адольф Алкснит (Э. Крастин), И. Н. Иванов, Ткачев, И. Ф. Гурь-
евский.
Адольф выполнял одно из самых конспиративных, ответ-
ственнейших заданий подпольной организации, для которых вы-
бирались люди особо доверенные, надежные. После японского
выступления 4—5 апреля в 1920 году Крастин вместе с Володей
Шишкиным участвовал в организации в тайге баз партизанско-
го снабжения. Он же принимал участие в захвате с японских
складов продовольствия и отправке его в партизанские райо-
ны. Во время гайдовского восстания он привел с 19-й версты
роту колчаковской морской пехоты с полным вооружением и
выкладкой, арестовав офицеров.
Еще до окончания гражданской войны в Приморье Адольф
Крастин приехал в Москву и поступил учиться на рабфак.
В Москве он и его жена, Татьяна Цивилева, часто встречались с
А. Фадеевым, который тогда был больше известен как Саша
Булыга. В письме к Исааку Дольникову 21 сентября 1921 го-
200
да А. Фадеев сообщал: «Мой адрес: Москва, Остоженка, 38,
Пречист., рабфак, Э. Крастину, для Фадеева».
По окончании рабфака Э. Крастин поступил в Ленинград-
ский политехнический институт им. М. И. Калинина.
Обстановка в то время в вузах была необычная. Как раз
шла ломка старых устоев высшей школы и поиски новых. Лом-
ка шла при упорном сопротивлении остатков еще старого сту-
денчества— «белоподкладочников», вкупе с консервативной
профессурой, «зубрами», как мы их называли.
Пролетарская часть студенчества вынесла на своих плечах
эту коренную ломку старых порядков и заложила новые ос-
новы жизни советских вузов.
Основная тяжесть реорганизации вуза легла на коммунис-
тов. Крастин и здесь играл видную роль в общественной и
партийной жизни политехнического института. Он работал
председателем профкома, был членом парткома института.
Чудесное было время! В политехническом институте встре-
тились бойцы-дальневосточники.
В 1927 году в Ленинград приезжал наш общий друг Саша
Фадеев; он к этому времени стал уже известным писателем.
Собрались по случаю его приезда сначала у него, в Европей-
ской гостинице, а потом у Крастиных. Эта встреча осталась на-
долго в памяти Александра Александровича. В июне 1927 года
он писал Ольге Левич: «...Я написал было несколько дней тому
назад Адольфу и Тане, но — то ли они уже уехали, то ли в
письме моем были какие-нибудь глупости, их обидевшие или
просто их не заинтересовавшие,— одним словом, до сих пор не
имею от них ответа... Основное, что я должен тебе сказать,
это то, что моя поездка в Ленинград осталась для меня одним
из самых веселых и приятных воспоминаний... Главное, что мне
понравилось, так это то, что все наши ребята, кого я видел, в
общем сохранили все свои лучшие черты от прошлых вре-
мен,— но и выросли в то же время дьявольски!»
Нельзя тут не сказать с гордостью, что из того поколения
политехников вообще вышли видные общественные, государ-
ственные деятели, ученые и даже министры.
Э. Крастин также выдвинулся как блестящий организатор и
талантливый руководитель морского транспорта. Он работал
заместителем начальника и начальником Северного бассейна
в Архангельске и по совместительству уполнаркомвода.
Затем его перевели в Москву в качестве заместителя на-
чальника Главсевморпути, во главе которого стоял академик
О. Ю. Шмидт. За заслуги в освоении Северного морского пути
Э. Ф. Крастин был награжден орденом Ленина.
201
Вот краткая повесть о славных представителях латышского
народа, сыгравшего большую роль в Октябрьской социалис-
тической революции.
И. П. Самусенко
ЧЕЛОВЕК БОЛЬШОЙ ДУШИ
Весна 1919 года... Майские дни в цветущей долине, кото-
рую называют солнечной, были безоблачны. В здании школы
села Фроловки, где дислоцировался временный Военно-рево-
люционный штаб партизанских отрядов Ольгинского уезда, бы-
ло людно. Сюда то и дело прибывали на взмыленных конях
партизанские связные с донесениями от командиров партизан-
ских отрядов Степана Глазкова, Федора Петрова-Тетерина,
Гавриила Шевченко. В штабе не прекращалась напряженная
работа: готовилась важная операция красных партизан на ли-
нии Уссурийской железнодорожной магистрали. Ревштаб за-
седал днем и ночью для разрешения вдзникающих вопросов.
Тут же, на заседании Ревштаба, решался вопрос о созыве 1-го
съезда трудящихся Ольгинского уезда для организации власти
на освобожденной от врага территории. Заместитель предсе-
дателя Ревштаба Захар Мартынов поставил вопрос о выполне-
нии указаний областного центра большевиков об организации
политической стачки шахтеров рудника и железнодорожников
узкоколейной ветки рудника. Забастовка шахтеров началась
21 мая.
В один из таких солнечных дней к зданию школы размерен-
ным, неторопливым шагом подошел человек с длинной палкой
в руке. За плечами у него был вместительный походный ме-
шок, У крыльца школы незнакомец осведомился у группы
красных партизан — может ли он видеть Илью Слинкина. Полу-
чив утвердительный ответ, пришелец снял мешок, осторожно
опустил его на крыльцо, вздохнул полной грудью и направился
внутрь здания школы. В наши дни этой школе присвоено имя
Сергея Георгиевича Лазо: бывшая двухклассная школа ныне
развернута в полную среднюю школу.
В кабинете председателя Ревштаба Ильи Слинкина были в
это время Захар Мартынов, Николай Ильюхов, Григорий Лок-
тев, редактор партизанской газеты Клавдия Жур-Макарова, Ми-
хаил Гоголев (Титов) и автор этих строк. Пришелец достал из
кармана брюк клочок шелковой материи — путевку областного
партийного центра для работы в зоне восстания, на которой
было напечатано: «Тов. Сенкевич, врач, большевик, направля-
202
ется на работу...» Он предъявил этот клочок председателю Рев-
штаба Илье Слинкину. В кругу партизан Сенкевич сразу был
буквально засыпан вопросами о положении в городе, о новос-
тях в центре России... Сенкевич поведал, что в зону восстания
вскоре будет направлена большая группа партийных товари-
щей во главе с Моисеем Губельманом и Сергеем Лазо.
Путь из Владивостока был опасным. Сенкевич преодолевал
этот путь пешком по дальним проселкам и таежным тропам,
обходя гарнизоны белых и интервентов.
Александр Антонович Сенкевич, белорус по национальности,
в 1906 году из-за преследований царских жандармов вынужден
был эмигрировать в Америку. Там он в 1913 году окончил,
медицинский институт и после Февральской революции через
Японию вернулся во Владивосток, вступил в ряды большеви-
ков, активно участвовал в организации медицинской службы
Уссурийского фронта, работал в подполье.
Вместе с партизанскими медиками Иваном Солоненко,
Александром Булахом, Алексеем Серовым, бывшими ротны-
ми фельдшерами старой царской армии, Сенкевич готовил в
Ольгинском уезде кадры медсестер, санитаров, отыскивал среди
партизан людей с медицинским образованием и медицинской
практикой, с юношеским энтузиазмом, не знающим усталости,
создавал походные медпункты при партизанских отрядах.
Принесенных Сенкевичем на своих плечах медикаментов и
перевязочного материала хватило ненадолго. Прибегли к «раз-
грузке» аптечных запасов Сучанского рудника. В этом важном
деле помогли шахтеры Кондрат Камзюк, Андрей Чебанов, Петр
Бондаренко, Дмитрий Новиков. Были налажены связи с боль-
ницами в Шкотово (врач Павленко) и во Владимиро-Александ-
ровском (врач Колоколов) — они оказали немалую помощь
красным партизанам медикаментами и перевязочными мате-
риалами.
И все же в перевязочных материалах ощущалась острая
нужда. Александр Антонович обратился к населению, к жен-
щинам Сучанской долины. Мне довелось присутствовать при
разговоре Сенкевича со старушкой из села Фроловки На-
тальей Васильевной Самусенко. Она припомнила дни русско-
японской войны.
— Мы брали грубый холст, скребли его ножами. Получа-
лись хлопья — вата самодельная. Ветошь из холста прополас-
кивали, кипятили и потом, после просушки, сдавали старосте
села, а тот отправлял по начальству...
Женщины приносили в распоряжение партизанского врача
Сенкевича изготовленную их натруженными руками вату, ве-
203
Так, в январе 1918 года краевой комитет Советов по пред-
ложению комиссариата просвещения распустил съезд реакци-
онных деятелей народного образования, созванный комисса-
ром Временного правительства. Этот съезд призывал учите-
лей продолжать забастовку, оказывать сопротивление «узур-
паторам власти» — большевикам. Помнится, мне при выполне-
нии этого решения краевого комитета Советов пришлось вы-
слушать много оскорблений.
Краевой школьный комитет отказался сдать комиссариату
просвещения дела по управлению школами. Он опубликовал
заявление о прекращении своей работы до восстановления «за-
конной власти» и призвал учительство продолжать борьбу с
большевиками. В комиссариат просвещения перешел работать
только секретарь комитета Соломоник. С его помощью мы
смогли разобраться в делах по управлению школами.
Чтобы сломить саботаж, пришлось временно закрыть бюд-
жетные ассигнования некоторым гимназиям, реальным учили-
щам и Владивостокскому институту восточных языков.
Реакционные элементы использовали самые разные формы
саботажа. Например, в Хабаровском кадетском корпусе, реор-
ганизованном в мужскую гимназию, ученики — бывшие каде-
ты, вопреки декрету Совета Народных Комиссаров РСФСР от
2 февраля 1918 года, упразднившему преподавание в школе
«закона божьего», каждое утро до начала занятий приходили
строем в актовый зал и по команде «смирно» слушали молит-
ву, читаемую одним из учеников старшего класса.
Противодействие оказывалось даже введению нового пра-
вописания. В конце января 1918 года краевой комитет Советов
вынес решение о немедленном переходе на новое правопи-
сание в школах и учреждениях, а газет, журналов и книг-—с
15 февраля. Постановление в середине июня пришлось повто-
рить, так как многие учреждения продолжали вести переписку,
а буржуазные газеты печатались по старому правописанию.
Это была демонстрация против Советской власти. Хабаровские
буржуазные газеты «Свободное Приамурье» и «Приамурская
жизнь» второе постановление о введении нового правописа-
ния напечатали крупным шрифтом на первой странице, но по
старому правописанию. Революционный трибунал оштрафовал
редакторов.
В целях дальнейшей демократизации школьной жизни на
основе коллегиального управления в феврале 1918 года было
принято решение об упразднении должностей директоров и на-
чальниц школ. Создавались и укреплялись школьные советы и
родительские комитеты. На школьные советы возлагалось уп-
206
равление школами. По положению, в школьный совет входили
все учителя, представители родительских комитетов, местного
Совета (рабочих и крестьянских депутатов), а в гимназиях — и
представители от учащихся старших классов. Таким путем соз-
давались условия для активного участия учителей, родителей и
учеников старших классов в управлении школой.
Школьные советы и родительские комитеты были опорой
комиссариата просвещения. В тех школах, где задерживалось
их создание, мероприятия Советской власти саботировались.
Так было в некоторых средних школах Владивостока, Николь-
ска-Уссурийского и Благовещенска.
Подготовка реформы школы на советских принципах нача-
лась сразу после создания краевого комиссариата просвеще-
ния. Имано-Хабаровский союз народных учителей активно по-
могал комиссариату, выделял членов союза в состав комиссии,
которая подготавливала положение о порядке проведения ре-
формы, разрабатывала программы и методические указания.
На IV краевом съезде Советов, состоявшемся в Хабаровске
8—14 апреля 1918 года, вопрос о народном образовании был
одним из основных. По докладу комиссара просвещения
С. П. Щепетнова съезд одобрил работу краевого комиссариа-
та просвещения и вынес благодарность Имано-Хабаровскому
союзу народных учителей за «деятельное участие в установле-
нии Советской власти, за активную работу в советских органах
и за инициативу в реформе школы». Вопрос о реформе шко-
лы заинтересованно обсуждался на заседаниях многолюдной
секции съезда по народному образованию с участием делега-
тов съезда, а также учителей и учительниц — членов нашего
союза. С докладом от комиссариата на съезде и в секции до-
велось выступать мне.
До 1918 года в крае существовали школы разных типов,
разных ведомств и частных лиц: гимназии мужские, гимназии
и прогимназии женские, реальные училища, высшие начальные
и двухклассные училища, начальные школы Министерства про-
свещения и церковноприходские школы; духовные и учитель-
ские семинарии и курсы, коммерческие и ремесленные учи-
лища, кадетский корпус. Программы всех этих школ не были
увязаны между собой по объему получаемых знаний. Вслед-
ствие этого без специальной подготовки и экзамена невозмо-
жен был переход учеников из начальной школы в среднюю.
При таком порядке особенно в трудном положении оказыва-
лись дети рабочих и крестьян.
Краевой съезд Советов установил единый тип общеобразо-
вательной школы из трех ступеней — начальной с четырехго-
207
дичным сроком обучения, высшего начального училища тоже с
четырехгодичным сроком обучения и гимназии с тремя года-
ми обучения. Программы всех трех ступеней обеспечивали
последовательный перевод учащихся в школу следующей сту-
пени без каких-либо дополнительных экзаменов. Все школы
были переданы в ведение комиссариатов просвещения и со-
держались за счет государства. Обучение вводилось бесплат-
ное, совместное мальчиков и девочек.
Положением о реформе принцип трудового воспитания
учащихся закреплялся как один из основных в школьной
жизни. Работу учащихся в лабораториях, школьных столярных,
слесарных, переплетных, швейных мастерских, в садах и ого-
родах мы рассматривали необходимым условием обеспечения
наглядности обучения и приобретения ими трудовых навыков.
Решениями IV съезда Советов с осени 1918 года предус-
матривалось введение всеобщего обязательного обучения де-
тей в объеме начальной школы. Намечалось открыть в каждой
волости хотя бы по одному высшему начальному училищу с
интернатом, чтобы дать дорогу в среднюю школу сельским
детям. Предполагалось использовать под школы свободные
казармы и другие здания военного ведомства.
Особое внимание было обращено на необходимость широ-
кого развития внешкольного образования, ликвидацию негра-
мотности взрослого населения, повышение культурного уровня
и политических знаний трудящихся края. Для этого было на-
мечено организовать политические курсы и лекции, открыть
повсеместно школы грамоты, библиотеки и читальни, народ-
ные университеты. Предложено открыть краткосрочные курсы
для подготовки учителей, уволить из школы враждебно отно-
сящихся к Советской власти педагогов, не подавших к 1 сен-
тября 1918 года заявления о приеме на работу в советской
школе. Такие заявления были поданы большинством педаго-
гов, кроме тех, кто активно боролся с Советской властью и
рассчитывал на скорое свержение «комиссародержавия» ин-
тервентами.
В мае — июне 1918 года краевой и местные комиссариаты
просвещения совместно с Имано-Хабаровским союзом народ-
ных учителей провели в областях и уездах края учительские
съезды.
Многолюдный Приморский областной учительский съезд,
проходивший в Хабаровске, единодушно высказался за Совет-
скую власть и поддержал все ее мероприятия по народному
образованию, обстоятельно обсудил проект положения о со-
ветской единой трудовой школе.
208
Иной была обстановка в Благовещенске на Амурском об-
ластном съезде. Большинство учителей проголосовало против
Советов, отказалось слушать члена Дальсовнаркома С. П. Ще-
петнова и обсуждать проект положения о революционном пре-
образовании школы. Враждебно к Советской власти были на-
строены съезды и собрания учителей городов и уездов Влади-
востока и Никольска-Уссурийского.
Мне, заместителю краевого комиссара просвещения, при-
шлось присутствовать на собрании учителей Владивостока и
уезда. Когда я появился на собрании, которое уже началось,
поднялся невероятный шум.
Протестуя против присутствия комиссара, участники собра-
ния вскочили с мест, колотили кулаками о столы и кричали:
«Вон комиссара!»
Я прошел в зал собрания и спокойно сел за один из сто-
лов; около двухсот человек гурьбой с криками и воплями по-
кинули собрание, осталось только 17 учителей — сторонников
Советской власти.
Часть учителей и учительниц края, как, впрочем, и чиновни-
ки государственных и других учреждений, к тому времени еще
не разобралась в сущности Советской власти. Кадеты, правые
эсеры и меньшевики морочили им головы клеветой на боль-
шевиков, ложью о скорой гибели культуры. Действуя за их
спиной, враждебные революции силы преследовали свои ко-
рыстные цели, не имеющие ничего общего с задачами народ-
ного просвещения.
Так, съезд реакционных учителей Иманского уезда, прохо-
дивший 23—26 сентября 1918 года, обвинил в предательстве к
«Родине и революции» учителей, активно поддержавших Со-
ветскую власть, назвал их преступниками... и потребовал от
властей их увольнения...
В протоколе съезда, хранящемся ныне в Хабаровском гос-
архиве, зафиксированы фамилии членов нашего Имано-Хаба-
ровского союза по Иманскому уезду народных учителей
П. В. Лехова, П. Г. Залуцкого, Е. Е. Рябухи, Ф. Куленко,
В. Е. Думкина, С. А. Баклана, Л. 3. Колесниковой, М. Руть,
Т. А. Баклан, С. Погодаевой, Л. А. Тарасенко, А. В. Больбат и
Малкова.
17 июня 1918 года Дальсовнарком утвердил Положение о
единой трудовой школе и о комиссариатах просвещения. Пре-
дусматривалось повсеместно осуществить реорганизацию шко-
лы, занятия с осени 1918 года вести по новым программам и
методическим указаниям, открыть по возможности во всех
школах первой ступени четвертые классы, добавить должность
209
учителя в начальных школах, где на одного педагога прихо-
дится более 30 человек (тогда во многих начальных сельских
школах учитель занимался сразу с тремя классами). Заменить
старые учебники новыми оказалось делом неосуществимым.
В крае не было для этого ни сил, ни материальных возмож-
ностей. Из-за мятежа белочехов Дальневосточный край поте-
рял связь с Москвой, и Дальсовнаркому пришлось решать все
вопросы, в том числе и по народному просвещению, самостоя-
тельно.
Платный аппарат краевого комиссариата просвещения сос-
тоял из трех работников — комиссара, его заместителя и сек-
ретаря. Остальные работали на общественных началах, в том
числе два члена комиссариата — А. А. Свищев и Г. И. Шапош-
ников.
Комиссариаты просвещения, местные органы Советской
власти, большевики и революционное учительство энергично
организовывали народные университеты, школы и курсы для
взрослых. Находили для этого средства, помещения, учителей,
изыскивали бумагу, книги, делали все возможное. Но осущест-
вить намеченную реформу школы в крае, оккупированном вой-
сками США, Японии, Англии, Франции и других империалисти-
ческих государств, не удалось.
Белочешский мятеж, захват Владивостока заставили правле-
ние Имано-Хабаровского союза народных учителей объявить
мобилизацию его членов на борьбу с контрреволюцией. Учи-
телям— бывшим офицерам военного времени было предло-
жено явиться в краевой штаб Красной Армии и гвардии. При
Учительском доме созданы курсы красных сестер. На фронт,
в деревни и казачьи станицы направлены агитаторы из учите-
лей. Председатель правления союза член Дальсовнаркома
М. И. Тайшин выехал на Уссурийский фронт руководителем
агитационно-политического отдела штаба. Мне было поручено
обеспечить выезжающих в села и станицы агитаторов доку-
ментами и средствами, а в последующем вести учет и руко-
водить их работой.
16 июля правление союза обратилось с воззванием ко всем
учителям и учительницам края — принять активное участие в
революционной борьбе, выступить в защиту Советской власти
и родного края.
Учителя работали в Советах, профсоюзах, в органах мас-
совой информации, уходили с отрядами Красной гвардии на
фронт командирами, комиссарами, агитаторами, медицинскими
сестрами, рядовыми бойцами, участвовали в охране тыла, в
подавлении контрреволюционных мятежей. Позже, в период
210
оккупации края, работали в большевистском подполье, участ-
вовали в партизанских отрядах и Народно-революционной ар-
мии.
Революционный Имано-Хабаровский союз народных учите-
лей, созданный в апреле 1917 года, в 1918 году объединял око-
ло 300 учителей и учительниц и вел свою работу под руковод-
ством большевиков. Многие наши учителя и учительницы по-
гибли в борьбе за Советскую власть. Вот некоторые из них:
Сергей Прокофьевич Щепетнов — народный учитель, пер-
вый краевой комиссар просвещения, член Дальсовнаркома всех
составов, погиб в 1919 году от рук колчаковцев. Ему отрубили
руки и живым втолкнули в прорубь на Амуре.
Георгий Семенович Медведев—студент учительского ин-
ститута, уссурийский казак, член Дальсовнаркома, комиссар
красной казачьей кавалерийской бригады на Уссурийском
фронте. Убит японскими интервентами в Зейском горном ок-
руге осенью 1918 года.
Автоном Александрович Свищев — магистр математических
наук, преподаватель учительского института и кадетского кор-
пуса, член краевого комиссариата просвещения. Ослеплен и за-
мучен кадетами-калмыковцами осенью 1918 года в Хабаров-
ске.
Константин Алексеевич Попов — преподаватель учительско-
го института и кадетского корпуса. Комиссар казначейства.
Замучен белыми вместе с А. А. Свищевым.
Александра Петровна Ким-Станкевич — народная учитель-
ница, кореянка, член исполкома и комиссар по иностранным
делам Хабаровского Совета. После зверских пыток в калмы-
ковских застенках расстреляна осенью 1918 года в Хабаров-
ске.
Митрофан Никитович Коцерев — народный учитель, военный
комиссар Иманского уездного исполкома Советов Уссурийско-
го фронта. В ноябре 1918 года после истязаний утоплен кал-
мыковцами в проруби на Амуре у Хабаровска.
Александр Власович Больбат — учитель, в должности коман-
дира роты участвовал в боях на Уссурийском фронте. Осенью
1918 года в Хабаровске замучен калмыковцами.
Иван Андрианович Юдин — народный учитель, член Уссу-
рийского войскового совета казачьих депутатов. Казнен кал-
мыковцами осенью 1918 года «за измену казачеству».
Павел Журавлев (Журавель) — народный учитель, уссурий-
ский казак, комиссар просвещения Никольск-Уссурийского уез-
да. Казнен калмыковцами осенью 1918 года «за измену каза-
честву».
211
Николай Матвеев — учитель, в 1918 году погиб в боях с ин-
тервентами на Уссурийском фронте.
Наталья Ивановна Филиппова — народная учительница
Амурской области, красная медсестра, захвачена японскими
оккупантами вместе с обозом раненых партизан, казнена в
1919 году после жестоких истязаний и надругательства.
Филипп Яковлевич Чемеркин, Дмитрий Александрович Ге-
расимчук и Даниил Титович Устименко-Синегуб — народные
учителя, красные командиры и бойцы Уссурийского фронта.
Казнены в 1919 году калмыковцами в Никольске-Уссурийском,
как организаторы восстания в гарнизоне белых. В Уссурийске
им поставлен памятник.
Тимофей Онисимович Мечик — учитель, партизан-развед-
чик, погиб в 1919 году в Приморье.
Муж и жена Болотины — учителя, в годы интервенции ра-
ботали в большевистском подполье, в 1919 году после жесто-
ких истязаний сброшены с Амурского моста в реку.
Илларион Хрисанфович Дергач — народный учитель, парти-
зан. Погиб в бою с японскими оккупантами осенью 1919 года.
Александр Степанович Полушкин — учитель железнодорож-
ной школы, председатель профсоюза Уссурийской железной
дороги, в 1919 году сожжен японскими интервентами в паро-
возной топке.
Александр Фомич Андреев-Копылов — народный учитель,
командующий партизанским отрядом под Никольском-Уссурий-
ским, погиб в 1920 году.
В боях с калмыковцами погибли в станице Казакевичи, что
недалеко от Хабаровска, народные учителя Анатолий Михай-
лович Фомин и Иван Васильевич Харитонов.
Павел Иванович Иванов — преподаватель Хабаровского
реального училища, офицер. В 1920 году был начальником гар-
низона в Шкотово. Во время провокации 4—5 апреля 1920 го-
да убит за отказ отдать распоряжение подчиненным ему вой-
скам гарнизона о прекращении сопротивления японским окку-
пантам.
Георгий Иванович Сорокин — народный учитель, уссурий-
ский казак, командир разведки партизанского отряда в При-
морье. В 1920 году, будучи командиром полка Народно-рево-
люционной армии, Г. И. Сорокин погиб в боях с белыми при
взятии Читы.
Иван Трофимович Наумов — народный учитель, казак, за-
меститель председателя Имано-Хабаровского союза народных
учителей. Убит японскими интервентами в апреле 1920 года в
Хабаровске.
212
Алексей Канидьевич Флегонтов—народный учитель, крас-
ный офицер, командовал левым флангом Уссурийского фронта,
был командующим партизанскими отрядами Приморья, началь-
ником дивизии НРА. В 1943 году погиб в Белоруссии, будучи
командиром партизанской бригады.
В борьбе за власть Советов, за родной край погибли мно-
гие другие учителя и учительницы.
В заключение можно сказать, что передовое учительство
сыграло существенную роль в утверждении Советской власти
на Дальнем Востоке, в развитии народного просвещения и рас-
пространении политических знаний среди населения края, в уп-
рочении новой жизни у берегов Тихого океана.
Т. М. Головнина
ЖЕНЩИНЫ РЕВОЛЮЦИИ
Я рассказываю здесь о женщинах революции, с которыми
судьба свела меня в годы борьбы за власть Советов.
И первая, кому посвящаются строки моих воспоминаний, кто
оставил глубокий след в моем сознании, пробудил стремление
к высоким жизненным идеалам, была Мария Владимировна
Сибирцева.
Вот она стоит перед моим мысленным взором — небольшого
роста, сухощавая, с темными волосами и серыми глазами. Гла-
зами, отражающими душевную чистоту, ум и энергию.
Мария Владимировна еще в пору первой русской революции
принимала косвенное участие в происходящих событиях. Она
неоднократно выступала на митингах и собраниях. Вспоминая о
тех днях, она рассказывала нам о демонстрации на 1-й Морской
10 января 1906 года, о расстреле участников демонстрации по
приказу военного коменданта генерала Селиванова и о том, как
в ее квартире по Посьетской улице нашла убежище группа де-
монстрантов. Казаки, преследовавшие демонстрантов, открыли
огонь по квартире Сибирцевых.
Первая русская революция была подавлена. В полосу жес-
токой реакции Мария Владимировна работала в «Обществ^
народных чтений». Она ставила своей целью нести просвещение
рабочим, солдатам, матросам. Тогда же она становится одной
из организаторов «Общества помощи учащимся» и избирается
председателем этого общества. Оно оказывало помощь детям
малообеспеченных родителей.
Заветной мечтой Марии Владимировны было открыть част-
213
ную прогимназию (равная нашей неполной средней школе), где
под покровом казенного устава и программы можно было бы
применять передовые методы обучения и воспитания. С боль-
шим трудом ей удалось добиться разрешения на организацию
такой школы, и в 1913 году было открыто «Мужское учебное
заведение второго разряда М. В. Сибирцевой», а в 1915 году
прогимназия стала работать в собственном доме Марии Влади-
мировны по улице Последней (теперь улица Уткина, 40), у под-
ножия горы Орлиное Гнездо.
Этот дом на Орлинке обладал притягательной силой: сюда
собиралась передовая молодежь — студенты, учащиеся муж-
ской и женской гимназий — друзья Всеволода и Игоря (сыно-
вей Марии Владимировны). Игорь и его ближайшие товарищи
организовали кружок «Любителей сценического искусства».
Не каждая мать согласилась бы терпеть такое постоянное
многолюдье в своем доме. Квартира семьи Сибирцевых рас-
полагалась на первом этаже, а собирались молодые люди в за-
ле второго. Там и репетировали. Режиссером кружка являлся
Михаил Яковлевич Сибирцев — отец Всеволода и Игоря. Мы
ставили спектакли Островского «На бойком месте», «Без вины
виноватые», давали концерты, здесь же происходили литера-
турные суды над героями художественных произведений. На
наши спектакли приходили родители. Они становились судьями и
ценителями наших артистических талантов.
Эти молодежные сборы рождали первые представления о
подлинном товариществе и дружбе, а беседы с Марией Влади-
мировной о развитии жизни на земле, о роли прогрессивных
писателей, о злоупотреблениях царской власти открывали но-
вые понятия и расширяли горизонт познаний, звали к борьбе
за высокие идеалы человечества.
Большой друг Всеволода Сибирцева Костя Суханов, приез-
жая на каникулы из Петрограда, выступал в этом здании на не-
легальных студенческих собраниях.
Мария Владимировна много делала в защиту интересов так
называемых «кухаркиных детей». Позднее Николай Платонович
Манжолин, ветеран флота, капитан дальнего плавания, расска-
зывал мне, как Мария Владимировна вмешалась в его мальчи-
шескую судьбу в тот момент, когда директор мужской гимназии
Д. Круглый предложил ему взять документы из учебного за-
ведения на том основании, что ему, солдатскому сыну, доста-
точно и тех знаний, которые он получил в начальной школе.
Только по настоянию председательницы общества учащихся
Марии Владимировны Сибирцевой Манжолину удалось закон-
чить гимназию, причем на казенный счет.
214
Мария Владимировна любила и уважала молодежь. Сколько
такта и доверия проявляла она к нам! Ее авторитет заставлял
нас реагировать на каждое замечание, даже на такое шутливое
восклицание: «Ах вы, зеленые обезьяны!» Этого было достаточ-
но, чтобы привести в порядок расходившуюся компанию.
Как много было в ней достойного подражания. Не удиви-
тельно, что к ней, такой умной, принципиальной, по-матерински
доброй и в то же время требовательной, тянулась молодежь со
своими радостями и печалями.
Царя свергли! Впервые после утренней молитвы в актовом
зале гимназии не пели гимн «Боже царя храни». Возбужденная,
радостная, я прибежала к Марии Владимировне, чтобы поде-
литься с ней известием об этом событии. Кому же мне было
излить свое душевное кипение? Отца моего, который еще с
детства зародил во мне смутное представление о несправедли-
вости царской власти, не было уже в живых. Мать не сочувство-
вала революции. Всеволод и Игорь Сибирцевы были далеко,
в Петрограде. Только она — моя духовная мать могла разде-
лить со мной мое настроение.
Революционность Марии Владимировны нарастала под влия-
нием развертывающихся событий 1917—1918 годов, а после
возвращения Всеволода из Петрограда весной 1918 года она
под его влиянием вошла в беспартийный актив, на который опи-
ралась партийная организация. Всеволод был членом РСДРП с
1916 года.
После свержения 29 июня 1918 года Советской власти во
Владивостоке мы встретились с ней уже в рядах борцов за
восстановление власти Советов. Она не имела на руках пар-
тийного билета, но для нас, молодых коммунистов, была самым
близким человеком.
Партийный подпольный комитет много сил приложил, что-
бы сохранить свой печатный орган — газету «Красное знамя».
После контрреволюционного переворота удалось выпустить
только один номер — 7 июля 1918 года. Белогвардейские власти
закрыли газету, но она продолжала выпускаться, меняя свое
название. В августе 1918 года она выходила от имени Централь-
ного бюро профсоюзов и носила название «Рабочий», «Рабочий
и крестьянин», а потом — «Коммунист».
Контрреволюционное правительство обязало Центральное
бюро профсоюзов ежедневно представлять оттиск газеты в во-
енную цензуру. Красный карандаш военного цензора, чешского
прокурора Шебесты, вычеркивал все, что ему не нравилось, и в
таком изуродованном виде, с белыми полями на полосах, газе-
та поступала в продажу.
215
Но мы, молодые подпольщики, хотели, чтобы все то, что на-
печатано, дошло до рабочих. Ранним утром кто-то из нас, мо-
лодых подпольщиков, выносил из типографии еще не изуродо-
ванные цензурой номера газет и доставлял их товарищам из ра-
бочих центров. Помню, как мы с Таней Цивилевой однажды вы-
носили из типографии газету «Рабочий». Обвязавшись газетами
и укрывшись плащами, мы направились на квартиру Марии Вла-
димировны. Сюда приходили доверенные лица от рабочих кол-
лективов и уносили газеты.
По воспоминаниям члена подпольного партийного комитета
Зои Ивановны Секретаревой (Зои Большой), в прогимназии
М. В. Сибирцевой проходили заседания подпольного горкома.
На одном таком заседании осенью 1918 года принимали в пар-
тию Александра Фадеева — будущего писателя. А в другой раз,
в сентябре этого же года, в партию приняли и меня. Понятно,
что Мария Владимировна каждый раз подвергала себя немало-
му риску, ведь в случае провала ей грозило тюремное заклю-
чение. Впрочем, она уже дважды подвергалась аресту за вы-
полнение заданий подпольной партийной организации.
Вспоминается другой эпизод. Зима 1919 года. После побега
из-под конвоя в день вручения обвинительного акта в военном
окружном суде за участие в партизанском движении я два дня
скрывалась на шестом километре в квартире Натальи Кузьми-
ничны и Ивана Ивановича Белоненко. На третий день ко мне
приехала Зоя Секретарева, вместе с ней мы выехали вечером
дачным поездом на 26-й километр, на дачу, которую снимала
Мария Владимировна. Белогвардейские власти насильственно вы-
селили семью Сибирцевых и прогимназию из казармы Сибир-
ского флотского экипажа, и Мария Владимировна после мы-
тарств по разным углам города в 1919 году сняла дачу Кочет-
ковой.
Войдя в квартиру Марии Владимировны, я, к своему удив-
лению, встретила здесь Всеволода, тоже бежавшего из-под
ареста. Не побоялась Мария Владимировна скрывать у себя на
квартире двух бежавших политических заключенных. Ну лад-
но, Всеволод — сын, а я-то ведь посторонний человек.
А как Мария Владимировна вступала в партию? Это было не-
задолго до ее кончины. Она лежала больная: ее физические и
духовные силы были надломлены известием о гибели сыновей. К
ней на дом приехали секретарь губкома Константин Федорович
Пшеницын и член губкома Владимир Петрович Шишкин. Они и
вручили ей партийный билет. Мария Владимировна была чрез-
вычайно взволнована проявлением такого доверия и внима-
ния со стороны партийной организации.
216
Мария Владимировна последние годы своей жизни работа-
ла в отделе народного образования, отдавая весь жар своего
чуткого сердца делу воспитания детей. В ноябре 1923 года ее
не стало. В последний путь Марию Владимировну Сибирцеву
провожал весь город, тем самым выражая любовь и глубокое
уважение к этой прекрасной женщине.
После контрреволюционного выступления чехословацких
легионеров оставшиеся на воле большевики ушли в подполье.
И мы, молодежь, по приказу старших товарищей вступили в ря-
ды борцов. Нас, девушек, Григорий Федорович Раев любовно
называл «перепелочки».
Кто же они, эти «перепелочки»?
Это Зоя Секретарева (Зоя Большая), Зоя Станкова (Зоя Ма-
ленькая), Таня Цивилева, Оля Левич, Настя Нешитова (теперь
она Людмила Красавина), Тамара Головнина и некоторые дру-
гие.
Кроме того, приехали из Забайкалья члены партии Маруся
Сахьянова и Вера Заливина, вступили в ряды бойцов Лида
Колесникова, Маруся Свиридова, Катя Соловьева и многие, мно-
гие другие.
Рабочий Красный Крест помощи политическим заключенным
обрастал активом. В него входили жены и родственники арес-
тованных, например Клавдия Михайловна Шумятская (жена Фе-
дора Шумятского), Августа Степановна Гололобова (жена Ту-
пицына), Тася Суханова (сестра Кости Суханова) и другие.
Эти женщины вместе с друзьями Александра Фадеева, ко-
торых за их революционность, пылкость и стремительность на-
зывали «соколята», добывали теплую одежду, продукты, про-
являли заботу о семьях политзаключенных. Рабочий Красный
Крест препятствовал выселению из казенных квартир семей
арестованных и помогал устроиться на работу их родственни-
кам. Участвуя в деятельности Красного Креста, молодежь про-
ходила революционную школу. Мы шли в партию через Рабо-
чий Красный Крест.
Зоя Ивановна Секретарева и Зоя Павловна Станкова — ор-
ганизаторы Рабочего Красного Креста при Центральном бюро
профсоюзов, как члены подпольного партийного комитета, под-
держивали постоянную связь с находившимися в концлагере на
Первой Речке руководителями партийных и советских органов —
Константином Сухановым, В. Сибирцевым, П. Кушнаревым,
М. Губельманом, В. Владивостоковым, П. Уткиным и другими.
При личном свидании мы передавали необходимую информа-
цию арестованным товарищам и в свою очередь получали от
них.
217
 Подпольный комитет стремился общаться и с рабочей мас-
сой. В условиях подполья самой приемлемой формой общения
были листовки. Под сценой теперешнего клуба имени Ильича
располагался печатный станок, и молодые печатники под руко-
водством Феди Коваля (сейчас живет в городе Керчи) печа-
тали листовки. Но их надо было расклеивать. И вот по вече-
рам «перепелочки» и «соколята» под видом влюбленных паро-
чек, весело щебеча, медленно прогуливались по улицам, остав-
ляя на заборах, стенах или дверях листовки. А утром по пути
на работу люди читали слова, обращенные к ним подпольным
партийным комитетом.
Случались и курьезы. Однажды Саша Фадеев и Таня Циви-
лева приклеили листовку прямо над головой сторожа, прикор-
нувшего возле здания редакции газеты «Далекая окраина» (да-
леко не демократического направления).
Обстановка в городе оставалась тревожной. В условиях уси-
ления реакции печатание газеты было перенесено в дачную
местность. Некоторое время газета печаталась в районе Се-
данки.
Вспоминаются два случая. В качестве корректора я с моло-
дыми печатниками находилась на даче, где располагался печат-
ный станок и кассы со шрифтом.
Однажды вышли мы с ребятами пилить дрова. Видим, спус-
кается с дороги двуколка с тремя солдатами. Двое отошли в
сторону, а двуколка направляется к нам. Подошедший ездовой
попросил пить. По известной причине мы не могли впустить его
в квартиру, сказали, что дверь заперта, а мы пришли сюда толь-
ко пилить дрова и сейчас уходим. Но если б мы не вышли пи-
лить дрова, а находились внутри помещения, то провал был бы
обеспечен. Только случайно он миновал нас.
В другой раз я с одной из девушек на телеге под прикры-
тием сена увозила из типографии газеты в город — на квартиру
Николая Меркулова (рабочего Временных вагоносборочных
мастерских).
Домик его стоял на Первой Речке неподалеку от того мес-
та, где сейчас остановка Некрасовская. Когда мы подъехали к
тому месту, где располагается сейчас фабрика «Заря», нас ос-
тановил японский часовой. Боясь, что он начнет ворошить сено
и наткнется на газету, мы с улыбкой поздоровались с ним по-
японски, попросили жестами сорвать нам букетик цветов. Ему
понравилось, что русские девушки приветствовали его по-япон-
ски. Он нарвал нам цветов. Приняв букетик, мы попрощались,
опять по-японски, и тронули лошадь. Часовой, опершись на вин-
товку, улыбаясь, произносил: «Коросо, оцень коросо».
218
Такое уж было время, когда опасность поджидала нас всю-
ду, но мы ее как-то не ощущали.
Подпольный партийный комитет организовал «паспортное
бюро». В нем работали Зоя Большая, Зоя Маленькая и Таня Ци-
вилева. Таня Цивилева и Зоя Маленькая доставали в город-
ской управе, где они были сотрудницами, паспорта, вышедшие
из употребления. В бюро смывались фамилии и имена, надпи-
сывались другие, и такой паспорт выдавался товарищу, пере-
шедшему на нелегальное положение.
В этот период и появились документы на имя Александра
Булыги, выданные Саше Фадееву. Игорь Сибирцев получил пас-
порт на имя Селезнева. «Соколята» превратились: Гриша Били-
менко — в Пронозу (он же — Судаков), Петя Нерезов — в Со-
мова, а Саня Бородкин — в Седойкина. Я после побега полу-
чила латышский паспорт на имя Амалии-Мальвины Нератнис.
Зоя Секретарева была наиболее яркой фигурой среди нас.
Студентка Петроградского политехнического института, она
вместе с Костей Сухановым и Всеволодом Сибирцевым прини-
мала самое активное участие в общественной и революционной
работе. Член партии с 1917 года, Зоя до выступления чехов за-
нимала пост секретаря горкома РСДРП(б), имела жизненный
опыт и опыт общественной деятельности. Она стала одним из
организаторов Рабочего Красного Креста, членом подпольного
партийного комитета, вступила в партизанский отряд. В 1921 го-
ду она — секретарь Совета Министров ДВР, управляющий дела-
ми при Дальбюро РКП(б).
Зоя сыграла и в моей жизни большую роль: принимая всем
сердцем большевизм, я не могла еще многое понять. И Зоя
сказала мне: «Вступишь в партию, все поймешь, поймешь, что
против штыка, направленного на тебя, можно противопоставить
только штык в твоих руках».
Эта фраза запала мне в память и определила дальнейший
жизненный путь.
После окончания гражданской войны она закончила инсти-
тут, стала инженером-экономистом и многие годы работала
плановиком большого судостроительного завода в Ленинграде.
Уже в годах, она много сил отдавала воспитанию молодежи.
Зоя Станкова в партию вступила в 1917 году. Тогда же ста-
ла членом Владивостокского горкома. После свержения Сове-
тов избрана членом подпольного партийного комитета, а за-
тем— членом обкома. Освобожденная из тюрьмы в январе
1920 года, когда была свергнута власть колчаковцев, она вновь
избирается членом обкома партии. Участвовала в издании га-
зеты «Красное знамя».
219
По окончании гражданской войны работала в Центросоюзе,
работала в аппарате комиссии советского контроля под руко-
водством Марии Ильиничны Ульяновой.
Мария Михайловна Сахьянова родилась в бурятской юрте в
глухом уголке Забайкалья. Она первая женщина Бурятии, став-
шая на путь революции. В рядах КПСС состоит с 1916 года. Уже
в 1917 году проводила огромную работу по созданию первых
парторганизаций в Бурятии. Была секретарем Бурятского обко-
ма. Когда вспыхнуло восстание юнкеров в Иркутске против Со-
ветской власти, Сахьянова стала участницей разгрома контрре-
волюционного восстания.
В 1918 году она приехала во Владивосток и сразу же вклю-
чилась в работу подпольной партийной организации. Она была
избрана секретарем подпольного Дальневосточного комитета и
возглавляла информационный отдел. Кроме того, вела работу
по формированию партизанских отрядов, подпольных револю-
ционных ячеек, конспиративных квартир и складов оружия.
Сдержанная, немногословная, требовательная к себе и ок-
ружающим, она служила примером дисциплинированного бой-
ца, все помыслы которого были устремлены на четкое выпол-
нение задания партии. В 1936—1937 годах я работала ответствен-
ным контролером по сельскому хозяйству в комиссии партконт-
роля по Чувашской республике. ЦК КПСС направил М. М. Сахья-
нову своим уполномоченным, и я на себе ощущала ее строгость
и требовательность. Такой целеустремленной она остается и по
сей день.
Вера Заливина — один из преданнейших членов партийной
организации в период гражданской войны. Все задания она вы-
полняла четко и до конца, а во время подготовки к восстанию
против ставленника Колчака генерала Розанова в январе 1920
года руководила одной из групп в районе Первой Речки, выпол-
няла задание Объединенного оперативного штаба под руковод-
ством С. Г. Лазо.
Осенью 1918 года я была инструктором союза приамурских
кооперативов и выезжала в села с проверкой работы коопера-
тивных организаций.
Весной 1919 года по командировке попала в село Бровни-
чи — по долине реки Тигровой. Узнав, что в трех километрах от
Бровничей, в селе Гордеевке состоятся похороны крестьян, за-
мученных и расстрелянных белогвардейцами за то, что их сы-
новья ушли в партизанский отряд, я пошла на эти похороны.
Был весенний день 9 марта. У братской могилы по одну
сторону стояли односельчане, а по другую — взвод партизан
во главе с Николаем Кирилловичем Ильюховым, учителем из
220
села Хмельницкого. Причитания женщин, родственниц, расстре-
лянных, создавали жуткое впечатление. Другая часть женщин
накрывала столы неподалеку от могилы под деревьями (этот
ряд деревьев и сейчас красуется в Гордеевке, а самого села
уже нет; жители после войны переехали в Бровничи и в Казан-
ку, а земли отошли в совхоз).
Ильюхов и кто-то из партизан поклялись перед могилами
изгнать белогвардейскую нечисть. Выступила и я, говорила о
преданности революции этих простых и честных людей.
Взвод поднял ружья, и три залпа разорвали таежную ти-
шину.
После похорон Ильюхов пригласил меня в школу. В ту са-
мую, где, по воспоминаниям Ольги Андреевны Грабенко-Лазо,
осенью 1919 года она учительствовала и жила с маленькой до-
черью Адой. Ильюхов спросил, кто я такая, как сюда попала.
Отвечая на вопросы, я сообщила, что всем нам, выезжавшим в
район, давалось задание партийного комитета узнавать о наст-
роениях крестьян и их отношении к партизанскому движению.
С этого дня я осталась в отряде под командованием Ильюхова
и его заместителя Тимофея Мечика.
Штаб располагался во Фроловке, но время от времени он
менял место своего пребывания. Здесь, в отряде, я встретилась
с героизмом женщин и девушек деревень. Большую роль сыг-
рали они в поддержке боевого духа крестьянской молодежи.
И если постучится в хату промокший, голодный партизан, его
принимали как родного, давали переодеться, кормили да и на
дорогу снабжали хлебом.
Помню, в 1962 году, в сорокалетнюю годовщину освобож-
дения Приморья, я проводила собрание в селе Фроловке. Рас-
сказала об отношении крестьян к партизанам, о помощи про-
довольствием и фуражом. В конце выступления спросила: «Мо-
жет быть, есть среди вас, женщин, те, что помогали тогда пар-
тизанам?»
Встает одна и говорит, что отдала откормленную свинью
партизанам на питание, другая отвела годовалого бычка, а
третья, встав, произнесла: «А мне командир велел в Молчанов-
ку три мешка отвезти». Тихонько ответила: «Патроны, патроны я
везла».
Учительницы были агитаторами, разведчицами, связистками.
Не могу не вспомнить замечательную женщину — Екатерину
Ивановну Слепцову, учительницу, организатора подсобных мас-
терских, где ремонтировалась обувь для партизан и чинилась
одежда. Надю Буторину, Матрену Крыжановскую — медицин-
ских сестер партизанского отряда; женщин-партизанок Евгению
221
Лебедеву, Александру Леонову; редактора газеты «Партизанский
клич» учительницу одного из сел долины реки Шкотовчи
Клавдию Ивановну Жук. Газета «Партизанский клич» поднимала
боевой дух молодежи, помогала бороться с проявлениями
анархизма в отряде.
Не было для этих женщин ничего дороже, ничего прекрас-
ней видеть себя бойцом в великой битве за освобождение че-
ловека, за новую жизнь.
В отряде Ильюхова я встретилась с «соколятами», с Сашей
Фадеевым. Нас использовали в агитационной работе, а в случае
военных действий ребята участвовали в боях. Штаб партизан-
ского отряда организовал семерку агитаторов, куда входили
Гриша Билименко и я. Мы были направлены в Новолитовскую и
Душкинскую волости, где разъясняли населению смысл проис-
ходящих событий, привлекали молодежь во вновь создаваемый
отряд.
Помню собрание в деревне Кирилловке. Входили в Кирил-
ловку строем, с песней и сейчас же открыли собрание. Мы, аги-
таторы, не знали тогда и азов политграмоты, но молодость и
революционная страстность кипели в наших речах.
Когда местный учитель в ответ на наши призывы к парти-
занской войне начал доказывать бессмысленность вооруженного
выступления против регулярной, хорошо оснащенной армии бе-
лых и интервентов, кирилловцы дали ему такой отпор, что учи-
тель немедленно скрылся.
Среди выступавших были и женщины. Они говорили, что ес-
ли их хлопцы пойдут в отряд, то они не пожалеют отдать на
нужды отряда холст, который в долгие зимние вечера наткали
в приданое дочерям. В конце собрания на столе появились
винтовки, патроны, подсумки для патронов, берданки и куски
холста. Утром с новым пополнением мы вошли в Васильевку.
Снова теплый прием и такое же благожелательное отношение
к нам.
Отряд рос, как снежный ком, и вот мы дошли до Новоли-
товска, где обосновался наш штаб. Отсюда выезжали в окру-
жающие села для разъяснительной работы и пополнения отря-
да. С вновь записавшимися вели занятия фронтовики, они обу-
чали молодежь тактике боя.
Но фронтовики были не только инструкторами военного де-
ла. Они лучше, чем окружающее население, разбирались в по-
литических вопросах. Еще на фронте, на митингах, читая «Окоп-
ную правду», многие из них восприняли большевистские лозун-
ги и принесли их вместе с оружием к себе в деревню. Фрон-
товики были опорой партизанского движения.
222
С Гришей Билименко (он же Провоза) я как-то была направ-
лена штабом на частную рыбалку и консервный завод. Там мы
конфисковали большую партию консервных банок с рыбой и
взяли для отряда четырех лошадей. Эти трофеи были достав-
лены для снабжения партизан. Впоследствии управляющий за-
водом засвидетельствовал этот факт на очной ставке, когда
военно-следственная комиссия белых проводила дознание пос-
ле моего ареста.
В Душкино мы узнали, что флотский кондуктор Дудка те-
леграфировал во Владивосток о действиях нашей группы и про-
сил направить карателей для ликвидации партизанских агита-
торов. Его арестовали и направили в Фроловку в штаб парти-
занского отряда. Там его использовали по специальности, пос-
лав на ремонт телефонной линии.
Спустя некоторое время штаб отряда направил меня для
связи с подпольным партийным комитетом. Здесь в городе ме-
ня увидел сбежавший от партизан Дудка и донес в контрраз-
ведку. Когда я возвращалась в отряд, подбежавший к вагону
офицер контрразведки сдернул меня со ступенек вагона и объя-
вил:
— Вы арестованы!
После обыска на вокзале и допроса в контрразведке меня
отправили под конвоем в тюрьму.
Я была помещена в камеру к женщинам-уголовницам. Каме-
ра имела деревянный пол, такие же деревянные нары. Выдали
мне соломенный матрац, подушку, набитую соломой, и серое
арестантское одеяло. После столь деятельной жизни в отряде
бездеятельность была особенно тягостной. Я вызывалась при-
носить воду, утюги с древесным углем из кухни, я готова была
делать что угодно, только бы не сидеть сложа руки.
В первый день пребывания в тюрьме, 2 мая 1919 года в кух-
не я встретила товарища Проминского. Он был представителем
от политзаключенных и наблюдал за приготовлением пищи. По-
литзаключенные получали некоторую дотацию от Рабочего
Красного Креста, и поэтому наше питание было несколько
улучшено по сравнению с общим тюремным питанием. Товари-
щу Проминскому я сказала, что в моей квартире стоит ящик с
газетами, копиями приказов штаба и другими интересными до-
кументами по партизанским делам. В тюрьме существовала пар-
тийная ячейка, с ее помощью этот ящик был изъят из кварти-
ры родителей еще до обыска.
Некоторое время спустя в камеру были водворены Зоя
Станкова, а потом и Таня Цивилева, и нас перевели в больнич-
ный корпус на первый этаж в отдельную небольшую камеру.
223
Позже сюда же доставили тетю Дору Ячменеву и прибывшую в
«поезде смерти» Мильду Викснит.
Дора Ячменева служила сторожихой в Народном доме. Си-
бирячка, маленького роста, крепкого телосложения, коротко
остриженная под бобрик, она была воплощением женщины-ра-
ботницы, перед которой впервые открылась возможность по-
чувствовать себя полноценным, заслуживающим уважения че-
ловеком. Революция вывела ее из состояния женщины-рабыни.
Проявляя высокую бдительность, она не раз предупреждала
товарищей в коридоре ли Народного дома, во время собрания
или митинга о прибытии шпиков. Впоследствии она вместе с дру-
гими товарищами была выслана белыми на Сахалин.
Мильда Викснит была арестована в Самаре, сидела в оди-
ночке смертников в ожидании расстрела. В ее распоряжении
были кружка и бутылка, где хранилась питьевая вода. В «поезд
смерти» она попала во время наступления Красной Армии на
Самару. Белогвардейские власти спешно эвакуировали аресто-
ванных на восток.
Везли их в товарных нетопленых вагонах с забитыми окна-
ми. Вагоны не открывались, больные и мертвые лежали вместе
со здоровыми.
На остановках население, прослышавшее о движении этих
поездов, выходило на перроны и с риском для собственной
жизни передавало арестованным хлеб и другие продукты. Так
двигались эти составы с мучениками до самого Приморья. Все
это рассказывала нам Мильда, сохранившая удивительное спо-
койствие и жизнерадостность, несмотря на все испытания.
Партию арестованных из «поезда смерти» привели к воро-
там тюрьмы. Во дворе стояли кадушки с водой. День был лет-
ний, жаркий. Когда открыли ворота, люди бросились к кадуш-
кам и, не ожидая, когда освободится ковш с водой, припадали
губами к воде, пригоршнями черпали воду.
Наши товарищи с третьего этажа разбились на пары и по-
могли администрации вымыть заключенных в бане. Там ясе их
остригли наголо, выдали им чистое белье. Многих ослабевших
разносили по камерам на руках.
Я и другие арестованные охотно посещали тюремную цер-
ковь, так как это давало возможность не только видеться с то-
варищами, но и получить письменную информацию.
Среди арестованных я видела начальника уголовного розыс-
ка Леонида Ивановича Проминского. Он—сын польского ра-
бочего-революционера И. Л. Проминского, отбывавшего сибир-
скую ссылку в селе Шушенском одновременно с Владимиром
Ильичем Лениным.
224
Тут же сидел заместитель председателя исполкома Влади-
востокского Совета Петр Михайлович Никифоров.
От жестокого обращения с арестованными белогвардейское
начальство в какой-то мере сдерживало присутствие во Влади-
востоке консульского корпуса. А вот в Никольске-Уссурийском
и других местах края отношение к политическим заключенным
было иногда просто бесчеловечное.
Пользуясь относительной свободой, товарищи, занимавшие
третий этаж, сумели издать рукописный журнал «За решеткой».
Вышло три номера. Переписывал материал в журнал своим кал-
лиграфическим почерком Борис Мельников.
Молодость брала свое даже за тюремной решеткой. Вспо-
минаю, с каким настроением мы отмечали годовщину Октября.
Мы не могли себе представить, что наш праздник пройдет ни-
чем не отмеченный. У кого-то из девушек нашлась красная коф-
точка. Мы изрезали ее на ленточки и сделали красные бантики.
Через заключенного Ваню, который разносил по утрам в ка-
меры большие медные чайники с кипятком, мы передали эти
бантики на третий этаж, где сидели наши товарищи. На прогул-
ку «третий этаж» вышел с бантиками на груди. С такими же бан-
тиками в этот день были и мы, девушки. У нас оказался кусок
красной материи, мы соорудили флаг и выставили его за форточ-
ку. Часовой, стоящий под окном, стуча по жестяному откосу ок-
на, сердитым голосом приказал: «Политики, уберите флаг!» Ни-
чего не добившись, он вызвал дежурных надзирателей и по-
мощника начальника тюрьмы Гусева. Гусев в сопровождении
двух надзирателей вошел к нам в камеру и приказал снять
флаг. Мы отказались, хотя знали, что за неповиновение могли
угодить в карцер. Тогда Гусев сам вскочил на нару и сорвал
флаг. Карцер нас миновал, но прогулки мы лишились. Вече-
ром этого же дня, лежа на нарах, мы тихонько спели Интерна-
ционал.
В тюрьме меня неоднократно вызывали для допросов в спе-
циальную военную следственную комиссию по делам партизан-
ского движения. К ноябрю следствие закончилось. Происходи-
ли очные ставки с теми, кто меня мог опознать. Я держала се-
бя так, как будто впервые вижу этих людей. Конвоиры, сопро-
вождавшие меня в следственную комиссию, заинтересовались
моим делом и сочувственно ко мне относились. Один из них,
Саробьянов, даже предложил бежать с ним: ему, по его сло-
вам, было противно нести службу конвоира. Но я отказалась,
так как еще не были подготовлены ни документы, ни квартира.
По ходу следствия я видела, что узел обвинения стягивается
и что меня ничто не спасет. Даже знаменитый тогда адвокат
8 За советский Дальний Восток
225
Владимир Петрович Дукельский, взявшийся меня защищать/ за-
явил, что ничем не сможет помочь мне.
Тогда я решила совершить побег, о чем советовалась с Зоей
и Таней.
Обвинительный акт вручил мне в своем кабинете председа-
тель военного окружного суда. Справа и слева от меня стояли
конвоиры с шашками наголо. Я обвинялась как «активная участ-
ница вооруженного восстания против существующей власти».
В этот день во мне укрепилась мысль о побеге.
Под конвоем меня отправили в тюрьму. Проходя по нынеш-
ней площади Суханова, я обратилась к конвоирам с просьбой
разрешить мне зайти домой — взять теплое пальто. Старший
конвоир ответил: «Ну хорошо, на пять минут зайдем». Я поду-
мала, что и пяти минут мне хватит.
Квартира моих родителей располагалась на втором этаже по
нынешней улице Уборевича, 24. Дома я передала матери объе-
мистую папку обвинительного акта. Мама предложила конвои-
рам чай в столовой. Попросив разрешения пройти в туалет, я
через кухню по лестнице спустилась во двор, поднялась на пе-
ревал сопки Орлиное Гнездо, оттуда добралась до квартиры
Белоненко, расположенной в районе 6-го километра. Меня
встретила дочь Белоненко — Шура (она сейчас живет во Вла-
дивостоке). В комнате я увидела Петра Кушнарева, который бе-
жал из концлагеря на Первой Речке и пришел сюда с партий-
ным поручением к Белоненко. Его квартирой пользовались как
убежищем многие бежавшие из концлагеря. Именно в этой
квартире были разработаны и осуществлены планы трех груп-
повых побегов.
Как мне стало известно, моих неудачливых конвоиров арес-
товали и освободили из тюрьмы 31 января 1920 года, в день
свержения колчаковской власти во Владивостоке.
Через два дня пребывания у Белоненко Зоя Секретарева
увезла меня на 26-й километр на квартиру Марии Владимиров-
ны Сибирцевой, о чем я уже упоминала. Оттуда я перебралась
на дачу Марии Алексеевны Белых. Она снимала ее по заданию
подпольного партийного комитета. Дача являлась пунктом, че-
рез который осуществлялась связь партизанских отрядов с пар-
тийным комитетом. Рядом располагалась подпольная типогра-
фия. Я исполняла обязанности корректора нашей газеты, кото-
рая тогда называлась «Коммунист».
Типография состояла из двух комнат с кухней. Станок «аме-
риканка» не имел ручки маховика, и мы должны были вращать
его, держась за обод маховика. Чтобы не стереть кожу с рук,
наматывали на ладони тряпки и бумагу.
226
Иногда рано-рано утром, до наступления зимнего рассвета,
к нам приходил Всеволод Сибирцев. Он приносил свои статьи,
помогал вращать маховое колесо и разбираться в непонятных
в то время политических терминах. Его остроумие и склонность
к шутке создавали приятную атмосферу дружеского общения.
Однажды в солнечный день, когда весело кипел на кухне
большой чайник «Байкал», открылась входная дверь, которую
мы забыли закрыть на крючок. Вошел человек в солдатской
шинели с торчащим из-за спины дулом ружья и спросил: «Пе-
чатаете?» Всеволод снял листок газеты и, протянув ему, сказал:
«Да, печатаем, прочтите».
Это был здешний сторож. Взглянув на заглавие, он вскоре
ушел. Мария Алексеевна намекнула ему, что партизаны дви-
гаются к городу (это был канун восстания 31 января 1920 го-
да) и что если он вздумает выдать нас, то ему же будет хуже.
Связь с редакцией газеты осуществлял Николай Горихин.
Днем 31 января, прибыв на машине, он сообщил нам о крас-
ном перевороте. Мы закричали «Ура!» и стали просить его:
«Вези нас, Никола, в город».—«Нет, ребятки,— сказал он,— сна-
чала вы отпечатайте то, что я привез о перевороте, а завтра
я сам за вами приеду».
Всю ночь мы печатали газету и сделали в полтора раза
больше тираж, чем обычно. На другой день в обед приехал
Горихин, и мы, простившись с Марией Алексеевной, поехали во
Владивосток. На машине трепетал красный флажок.
На Первой Речке догнали состав с углем. Это партизаны
послали первый эшелон угля после большого перерыва, когда
они перестали снабжать топливом город, находившийся под
контролем белогвардейцев.
В городе был настоящий праздник. Какие радостные встре-
чи! Какое ликование!
После свержения власти Розанова я работала в Центральном
бюро профсоюзов. В этот период мы неоднократно встречались
с Сергеем Лазо и в официальной и в неофициальной обстанов-
ке. Сергей Лазо, Всеволод Сибирцев, Алексей Луцкий — члены
Военного совета — были арестованы японцами во время выступ-
ления 4—5 апреля. О гибели их мы узнали много позже.
Осенью этого же года мы втроем: Игорь Сибирцев (по до-
кументам Селезнев), Саша Фадеев-Булыга и я, Амалия-Мальви-
на Нератнис — покинули Владивосток. Ехали вначале поездом до
Харбина, а потом на китайском пароходе по Сунгари и Амуру
до Благовещенска — на Амурский фронт.
В ту пору в Благовещенске осуществлялась власть Дальне-
восточной республики (ДВР). Мы с Игорем сразу же были на-
8s
227
правлены политработниками в воинские части: Игорь — комис-
саром, а я — в политотдел 2-й Амурской дивизии. Фадеев имел
поручение восстанавливать комсомольские ячейки в освобож-
денных районах, а позже его тоже направили политработником
в Народно-революционную армию.
В политотделе велась напряженная работа. Дивизия с боями
шла на запад, очищая территорию от белогвардейцев, стре-
мясь ликвидировать «читинскую пробку». При политотделе из-
давалась газета, которая потом распространялась особой груп-
пой народоармейцев по частям. Существовал инструкторский
отдел и труппа актеров во главе с артистом Заглобой. Он был и
режиссером и администратором.
Что же могли ставить наши артисты? Ставили вещи агита-
ционного характера, инсценировки на актуальные политические
темы.
Артисты выступали в вагоне-клубе, входившем в состав спе-
циального поезда политотдела. Я была начальником культот-
дела, и труппа артистов находилась под моим руководством.
В культотделе работали Надя Тюнис, Сивкова, Бамбулевич. Все
мы жили одной дружной семьей и полностью отдавались сво-
ей работе.
Когда дивизия с боями дошла до Читы и освободила ее, я
была переведена в ПУР (политуправление армии), затем в Ми-
нистерство иностранных дел ДВР дипкурьером. Мне был вру-
чен целый мешок правительственных пакетов, которые я дол-
жна была сдать по пути следования в Москву по адресатам:
часть в Иркутск, часть в Томск и в конечном пункте — нарком-
инделу товарищу Чичерину.
В Москве Хамовнический райком партии выдал мне ордер
на квартиру в общежитии Коминтерна по Глазковскому пере-
улку, 7. И в конце июня — начале июля 1921 года мне довелось
присутствовать (по гостевому билету) на III Конгрессе Комин-
терна. Нетрудно понять, с каким приподнятым настроением я
входила в бывший царский дворец, поднималась по широкой
мраморной лестнице в Андреевский зал.
Гром аплодисментов раздался, когда в зал вошел Владимир
Ильич Ленин. Через некоторое время он попросил слова и на-
чал говорить на немецком языке. Он говорил минут 45. Главная
мысль его речи заключалась в том, что революцию нельзя эк-
спортировать, ее нужно совершать в определенный момент,
когда для этого созреет масса, когда соотношение сил будет на
стороне пролетариата. Иначе это будет «путч» и мы подста-
вим рабочий класс под удар.
Нам, прошедшим через горнило гражданской войны и ин-
228
тервенции, особенно понятны были эти ленинские мысли. Их
предстояло уяснить себе «левым» коммунистам из некоторых
зарубежных компартий.
Шестьдесят лет прошло с тех пор, но эта встреча с Влади-
миром Ильичем Лениным навсегда осталась в моей памяти, в
моем сердце.
Установление Советской власти на Дальнем Востоке — это
победа ленинской стратегии и тактики в сложной внутренней и
международной обстановке тех лет.
Свой вклад в эту победу внесли и женщины-революционерки
Дальнего Востока, самоотверженно боровшиеся за торжество
ленинских идей.
Е. М. Кужелева
ВСЕ СИЛЫ —БОРЬБЕ
Варвару Александровну Васильеву (Сперанскую) я запомни-
ла с первой встречи. Было это в 1916 году.
В- маленькой аудитории математического отделения Томских
высших женских курсов шли экзамены по математике. За от-
дельной партой, в стороне от первокурсниц (в их числе была
и я) что-то быстро писала незнакомая мне женщина. Я услы-
шала шепот: «Это — Васильева. Она заканчивает курсы».
Тут же Васильева положила на парту ручку, и к ней подошел
профессор, математик.
Васильева отвечала спокойно, уверенно. Профессор не пре-
рывал ее, а лишь одобрительно кивал головой, слушал объяс-
нения Васильевой по написанным ею формулам.
После экзаменов вокруг Васильевой образовался кружок
первокурсниц; она охотно и очень доброжелательно разгова-
ривала с новичками, шутила, рассказывала, как ей удалось оси-
лить курс математических наук.
Своим юным слушательницам Васильева сказала: «Не надо
бояться трудностей обучения и тем, кто вынужден зарабаты-
вать себе на жизнь». При этом она подчеркивала, что «у таких
занятия идут успешнее, чем у тех, кто получает солидное со-
держание от родителей».
В беседе с Васильевой курсистки поняли, что это человек
высокой культуры и с большими общественными интересами.
Внешний облик Варвары Александровны также располагал к
себе. Крупное лицо русской женщины, открытый взгляд, прос-
тая аккуратная одежда. Грудной, низкий голос как бы подтверж-
дал твердость характера и убеждений.
229
И вот в марте или апреле 1917 года на одном из городских
собраний Томской организации РСДРП я услыхала знакомый
голос Васильевой. Она была членом Томской организации
РСДРП.
Позднее, в конце мая 1917 года, Васильева была избрана в
Томский комитет РСДРП (второго созыва после Февральской
революции). Тогда это была объединенная организация социал-
демократов, но преимущественное влияние в ней всегда было
у большевиков.
Васильева сразу после Февральской революции оказалась
активной силой в организации рабочих масс, прежде всего шах-
теров.
Для нее эта работа не была случайной. Вся предшествую-
щая жизнь Варвары Александровны хорошо ее подготовила
для такого дела.
Васильева родилась в Тамбове в 1883 году. Там в двадцать
лет вступила в ряды РСДРП и целиком отдала себя революци-
онной работе.
В Тамбове по подозрению в нелегальной деятельности она
дважды подвергалась аресту. За участие в организации гранди-
озной забастовки шахтеров Юзовки (Донбасс) Васильева была
арестована в третий раз. При обыске в квартире Васильевой
жандармы обнаружили желатин от гектографа. Варвару Алек-
сандровну надолго задержали в тюрьме и отдали под суд. В
1905 году царский суд приговорил ее к ссылке в Нерчинск. В это
время Васильева ждала ребенка и по ходатайству матери и му-
жа Нерчинск был заменен ей ссылкой в Нарым. На одном из
этапов по дороге в Нарым у Васильевой рождается дочь.
В 1910—1911 годах Васильевой, имеющей к тому времени
уже двоих детей, было разрешено выехать из Нарыма в Томск
для окончания своего образования, которое она раньше стре-
милась получить на Бестужевских курсах. Учебу она прервала
из-за ареста, тюремного заключения и ссылки.
Как в нарымской ссылке, так и во время пребывания в Том-
ске, вплоть до Февральской революции, Васильева поддержива-
ла связи с большевиками Нарыма, дружила с ними и помогала
в трудную минуту.
Старая большевичка, Анна Андреевна Иванова рассказыва-
ла, как ее выручила Варвара Александровна в 1913 году. Тогда
Иванову, отбывшую годичный срок заключения в Томской тюрь-
ме (по обвинению в праздновании 1 Мая в Нарымё), буквально
выбросили из тюрьмы поздно вечером с предложением воз-
вратиться к месту ссылки со своей грудного возраста дочкой.
В. В. Куйбышев, в то время также ссыльный Нарыма, ска-
230
зал Ивановой: «Я тебя отвезу к надежному человеку». Таким
человеком оказалась Варвара Александровна. По своей там-
бовской привычке, когда в доме Варвары постоянно прожива-
ли социал-демократы, освобожденные или бежавшие из тюрь-
мы и ссылки, и на этот раз она приютила Анну Андреевну, ор-
ганизовала лечение. Проводила ее в Нарым только после того,
как та оправилась от пережитого в тюрьме.
Сразу же после Февральской революции Варвара Александ-
ровна включилась в профсоюзную работу. Вместе с такими ис-
пытанными большевистскими вожаками, как Франц Суховер-
хое, Иван Кудрявцев, Исай Наханович, Васильева действовала
среди горнорабочих Сибири. Выезжала на места, создавала там
профсоюзные организации, участвовала в подготовке и прове-
дении первого Западно-Сибирского съезда горняков. В это вре-
мя ей приходилось непрерывно вступать в схватки с эсерами,
чтобы утвердить в массе горняков авторитет нашей партии.
В это время Варвара Александровна считала себя социал-
демократкой интернационалисткой, и в момент размежевания
большевиков и меньшевиков в Томской объединенной органи-
зации РСДРП (в сентябре 1917 г.) осталась с меньшевиками.
Старые большевики В. М. Клипов и А. А. Иванова, вспоминая
Васильеву в этот период, отмечали, что, отделившись от боль-
шевиков, она тяготела к ним и при решении многих вопросов
голосовала вместе с фракцией большевиков.
Секретарем выборного органа профсоюза горняков Сибири
Васильева оставалась бессменно вплоть до разгрома его кол-
чаковцами.
Когда в Сибири летом 1918 года утвердился Колчак, Василь-
ева не теряла связей с шахтерами Судженки, Анжерки. Вместе
с Михаилом Рабиновичем и Жукасом она активно боролась за
восстановление профсоюзных организаций горняков.
В начальный период этой работы, во время подготовки 2-го
съезда горняков Западной Сибири Васильева с риском для сво-
ей жизни, для своей семьи, в которой было трое маленьких
детей, не только помогла большевикам сколотить обезглавлен-
ные профсоюзы, но и надежно укрыть от преследования вид-
нейших деятелей большевистского подполья: Рабиновича, Ген-
риха Суудера (Андрея), Ивана Кудрявцева.
Вспоминаю роль Варвары Александровны в событиях, свя-
занных с голодовкой заключенных томских тюрем.
Все началось со 2-го съезда горняков.
При открытии съезда сразу создалась накаленная обстанов-
ка. Я была на всех заседаниях съезда как представитель «Рабо-
чего знамени» и давала в эту газету отчеты о ходе съезда.
231
Помню, что с момента открытия съезда эсеры и меньшевики
рвались к трибуне, чтобы клеветой на Советскую власть и на
«левых» в профсоюзах добиться от делегатов съезда одобре-
ния политики контрреволюционной власти.
Но съезд сразу пошел за большевиками. Свое первое слово
делегаты съезда сказали в адрес товарищей, заключенных в
томских тюрьмах, обратившись к ним с горячим приветствием.
Съезд также потребовал от следственной комиссии освободить
арестованных горняков, и в первую очередь Ивана Кудрявцева.
На последующих заседаниях съезда вопрос о заключенных
еще более обострился. Заключенные обеих томских тюрем на-
чали голодовку, объявив об этом для всеобщего сведения в де-
сятом номере «Рабочего знамени» от 9 июля 1918 года.
Когда вопрос о помощи заключенным обсуждался на сов-
местном заседании Совета томских профсоюзов и бюро гор-
норабочих, Васильева внесла свое предложение: «Нужно по-
слать представителей рабочих в тюрьмы, чтобы встретиться с
заключенными и помочь им».
Предложение было принято. Васильева возглавила широкую
делегацию, в состав которой вошли представители горняков,
железнодорожников, металлистов, водников. В состав делегации
был введен также Ревняков от Томского профсовета и я — от
газеты «Рабочее знамя». Делегация направилась за разреше-
нием посетить тюрьму к эмиссару сибирского правительства
Михайлову (эсеру). Васильева надеялась, что перед широким
представительством рабочих Михайлов спасует. Но этого не про-
изошло. Михайлов, не пускаясь в объяснения, отказался дать
разрешение на посещение тюрем.
Васильева предъявила Михайлову требования признать права
профсоюзов на защиту заключенных, вынужденных объявить го-
лодовку. Поднявшись со стула, стукнув кулаком по столу, Вар-
вара Александровна бросила в лицо Михайлову жесткие слова:
«Отказать рабочим в праве бороться за жизнь своих товари-
щей! Кем ты стал, Павел? Забыл, как сам сидел за решеткой?».
Гневная речь Васильевой была поддержана делегатами. Мно-
гие из них, также обращаясь к Михайлову, называли вещи свои-
ми именами: «Предать рабочих белогвардейцам сумели,— ска-
зал один из делегатов,—а защитить их жизнь у вас охоты нет»1.
’ В конце 1919 года Павел Михайлов отказался от этой своей роли
и выступил на борьбу с колчаковщиной, но был арестован белогвардей-
цами в Иркутске. Отсюда его вместе с другими заключенными вывезли
на озеро Байкал и здесь, на пароходе, Павел Михайлов и его товарищи
были убиты.— Авт.
232
Варвара Александровна обрадовалась, когда Ревняков и я
показали ей полученное нами накануне от председателя следст-
венной комиссии Генерозова разрешение на посещение тюрем,
как представителям Томского профсовета и «Рабочего знамени».
Мы сказали, что намерены, невзирая на отказ Михайлова, на-
правиться с бумагой Генерозова в тюрьму. «Конечно, идите
немедленно»,— ответила Варвара Александровна.
Нам повезло. В пересыльной тюрьме мы прошли почти по
всем общим камерам и одиночкам. Встретились и беседовали с
заключенными, бывшими комиссарами Томска, получили от них
всю необходимую информацию.
В номере пятнадцатом «Рабочего знамени» от 16(3) июля
появился отчет делегатов от профсовета и «Рабочего знамени»
под заголовком «Вместо ответа на официальные сообщения
следственной комиссии». Здесь с полной достоверностью вскры-
валось ужасающее положение заключенных и разоблачалась
ложь в их адрес со стороны следственной комиссии, начальни-
ков тюрем и министра юстиции.
После съезда Васильева, избранная секретарем областного
комитета горняков, в своей работе четко проводила линию
большевиков.
В июне — сентябре 1918 года Западно-Сибирский областной
комитет профсоюзов горняков стал своеобразным конспиратив-
ным центром подпольного актива. Здесь встречались руково-
дители большевистского подполья, устанавливались связи с гор-
няцкими районами. Васильева принимала активное участие в
этой работе.
С приездом Суховерхова в августе она включа-
ется в боевую работу подполья, связанную с разъездами по об-
ласти, и прежде всего в горняцкие районы. Мне не раз прихо-
дилось встречаться с Варварой Александровной на конспира-
тивной квартире большевиков.
Как тяжкий удар восприняла Васильева арест Франца Сухо-
верхова, человека огромной воли и мужества, живущего одной
страстью большевика-профессионала. Спасти Франца не уда-
лось. Белогвардейцы знали о его активной роли в работе боль-
шевистского подполья и поспешили с ним жестоко распра-
виться.
После гибели Суховерхова Васильева берет на себя двойную
нагрузку. Она стремится всеми средствами сохранить профсоюз
горняков. Но многочисленные поездки Варвары Александровны
не могли не привлечь белогвардейскую контрразведку. В ра-
порте начальника томской контрразведки на имя генерала Суха-
рева от 10.IV.1919 года сообщалось: «...Васильева, уличенная в
233
агитации в Кольчугино в пользу восстания, должна быть арес-
тована по приказу командующего войсками»
В квартире Васильевой 8 апреля 1919 года был произведен
обыск и устроена засада. Но Варвару Александровну успели
предупредить, и в своей квартире она не появлялась. По этому
поводу начальник томской контрразведки 17 апреля доносил:
«...известная агитаторша Васильева, каковую было приказано ко-
мандующим войсками Омского военного округа немедленно
арестовать, скрылась...»1 2.
А в это время Варвара Александровна, задержавшись в
Томске только для передачи дел в обкоме горняков, выехала
из города на паровозе в роли кочегара — в мужской одежде
и шапке, с коротко остриженными волосами.
Встретились мы с Васильевой самым неожиданным образом
во Владивостоке вскоре после известных событий 31 января
1920 года, когда большевистским восстанием контрреволюци-
онная власть в Приморье была свергнута.
Сразу же были освобождены и заключенные Новокиевского
концентрационного лагеря, в том числе и я. Нас привезли в кон-
це 1919 года в «эшелонах смерти» из томских, барнаульских,
новониколаевских и красноярских тюрем.
И вот на первом легальном собрании большевиков Влади-
востока я неожиданно встречаю Варвару Александровну. Здесь
владивостокские товарищи знали ее как крупного партийного
работника под именем Марии Васильевны Власовой.
Последний раз мы повидались с Варварой Александровной
во Владивостоке у меня на квартире, а затем вскоре меня на-
правили в Хабаровск, а она осталась во Владивостоке и снова
оказалась на очень ответственном участке партийной работы.
В сентябре 1920 года партийная организация направила ее
в Читу с важным боевым заданием. Она должна была восста-
новить Читинское большевистское подполье, пострадавшее от
семеновцев. Власова-Васильева действует в Чите с большой
энергией — сказывается огромный опыт подпольной работы, на-
копленный в прошлые годы. Ей удается быстро сформировать
подполье, подготовить и провести Читинскую подпольную пар-
тийную конференцию. Ее избирают членом и председателем
подпольного Читинского комитета.
Под руководством Власовой Читинское большевистское под-
полье подготовило рабочих к завершающему удару по бело-
гвардейской диктатуре. Когда под напором войск Амурского
1 ЦГАОР СССР, ф. 236, оп. 1, д. 37, л. 17.
2 Там же.
234
фронта белогвардейские войска Семенова побежали из Читы,
дружины читинских рабочих под руководством подпольного
комитета большевиков оказали помощь наступающим револю-
ционным частям в изгнании врага и окончательном утвержде-
нии революционной власти в Чите.
В эти дни Варвара Александровна работала на износ. Когда
наступила победа и над Читой появились красные знамена, она
уже еле стояла на ногах, пораженная тифом.
Через несколько дней ее не стало.
После освобождения Читы там открылась Дальневосточная
партийная конференция коммунистов. Делегаты конференции
во главе трудящихся масс Читы проводили Варвару Александ-
ровну в последний путь. Горняки Кузбасса, товарищи по борь-
бе с колчаковщиной сказали Варваре Александровне свое про-
щальное слово в Томске, куда и был перевезен ее прах.
М. Т. Ким
«УМИРАЮ ЗА СВОБОДУ ТРУДЯЩИХСЯ...»1
В борьбе за Советскую власть на Дальнем Востоке активно
участвовала Александра Петровна Ким (Станкевич). Она прожи-
ла короткую, но яркую жизнь.
На стене дома № 24 по проспекту К. Маркса в Хабаровске
установлена мемориальная доска, на которой начертаны слова:
«В этом здании в 1917—1918 гг. работала Александра Петровна
Ким (Станкевич), член бюро городского комитета партии боль-
шевиков и комиссар по иностранным делам Хабаровского го-
родского Совета. Геройски погибла в 1918 году».
Материалы о жизни и деятельности А. П. Ким хранятся в
Центральном музее Советской Армии, в краеведческом музее
Хабаровска.
А. П. Ким родилась 22 февраля 1885 г. в деревне Синельни-
кове, недалеко от Уссурийска. В раннем детстве девочка по-
теряла мать. Воспитывал ее отец — человек интеллигентный,
знавший несколько восточных языков. В 1895 г. отец Шуры под-
рядился на работу переводчиком на строительстве КВЖД и вы-
ехал с дочерью в Маньчжурию. Там Шуру постигло большое го-
ре: отец скончался. Десятилетняя девочка осталась на попече-
нии друга отца, М. И. Станкевича. Он возвратился в Россию — во
’Ким М. Т. Корейские интернационалисты в борьбе за власть Со-
ветов на Дальнем Востоке. «Наука», 1979, с. 49—56.
235
Владивосток и определил свою воспитанницу в женскую гимна-
зию. В гимназии Шура училась хорошо, много читала, больше
всего интересовалась историей.
Собиратель материалов по истории революционного дви-
жения на Дальнем Востоке, участник гражданской войны
Н. Н. Матвеев-Бодрый вспоминает: «В нашей семье во Влади-
востоке часто собиралась молодежь. Мы читали вслух книги
Герцена, Добролюбова, Писарева, Чернышевского и др. Бывала
у нас и девушка-кореянка, тоненькая, в черной юбке и белой
кофточке, с гладко причесанными волосами, очень общительная.
Ее звали Александрой Ким. Впоследствии она стала героиней».
Шура видела нищету рабочего люда и деревенской бедно-
ты, соседствующую с роскошью и бездельем местных богачей.
Дошла до нее весть о расстреле 9 января 1905 г. мирных де-
монстрантов в Петербурге. Все это заставляло ее задумываться
над многими вопросами, которые волновали передовых людей
того времени. Постепенно А. П. Ким приходила к выводу о не-
обходимости посвятить себя великому делу борьбы против уг-
нетения людей и социальной несправедливости. Однако путь к
практическому приложению своих сил она нашла не сразу.
Окончив гимназию, Александра Петровна стала учительство-
вать. В эти годы на ее жизненном пути вновь встретился сын ее
попечителя детских лет — М. И. Станкевича, друга отца. Брак
оказался несчастливым. Начались семейные раздоры, не выдер-
жав которых, Александра Петровна в конце 1914 г. уехала от
мужа на Урал. Там она стала переводчицей на лесозаготови-
тельном пункте, где временно работали китайцы, корейцы и
представители других национальностей.
Началась первая мировая война. В среде чиновников, тор-
говцев и других зажиточных слоев царили шовинистические
настроения, раздавались призывы к войне до победного конца.
День ото дня труднее становилась жизнь простого народа. С
фронтов прибывали покалеченные войной солдаты, часто те са-
мые рабочие, которые недавно трудились с Александрой Пет-
ровной. Она стремилась разобраться в истинном смысле про-
исходящих событий, определить свой дальнейший путь. По
счастью, Александре Петровне в эти годы удалось установить
связь с Екатеринбургским (ныне Свердловск) комитетом РСДРП,
который стал для нее подлинной школой большевизма и рево-
люционной борьбы. Под влиянием большевиков окончательно
сформировалось мировоззрение А. П. Ким. По их заданиям она
начала вести пропагандистскую работу среди рабочих. При ее
активном участии на Урале сформировался союз рабочих, в ко-
торый вошли многие интернационалисты.
236
О деятельности Александры Петровны в тот период вспо-
минал работавший на Урале кореец Ким Сияк. В 1915 году он
был завербован на лесоразработки в Надеждинск. Однажды у
ворот лесного склада он увидел красивую женщину среднего
роста. Рабочие рассказали, что это переводчица, хорошо вла-
деющая русским, корейским и китайским языками; зовут ее
Александрой Петровной Ким; она с уважением относится к ра-
бочим, отстаивает их интересы перед заводчиками, за что рус-
ские, корейские и китайские рабочие любят ее и во всем до-
веряют.
В начале 1917 года Александра Петровна Ким вступила в
члены РСДРП. В июле того же года по заданию Екатеринбург-
ского комитета РСДРП А. П. Ким выехала на партийную работу
на Дальний Восток. Обстановка на Дальнем Востоке в те годы
была весьма сложной. В этом районе России сосредоточилось
много временных рабочих — корейцев и китайцев, а также воен-
нопленных разных национальностей. А. П. Ким начала свою дея-
тельность на Дальнем Востоке именно с развертывания агита-
ционно-пропагандистской работы среди военнопленных.
5 сентября 1917 года в Никольске-Уссурийском открылась
первая Дальневосточная конференция РСДРП(б). На конферен-
ции присутствовало 15 делегатов: восемь большевиков и семь
меньшевиков. Выявились резкие разногласия между фрак-
циями, что привело к полному размежеванию.
Ровно через месяц, 5 октября, во Владивостоке состоялась
вторая Дальневосточная краевая конференция РСДРП(б), в чис-
ле делегатов которой была и Александра Петровна Ким. О ее
деятельности после конференции рассказала Е. Елизарова в
статье «Славная дочь корейского народа»: «Страстный пропа-
гандист А. П. Ким (Станкевич) ведет большую работу, особенно
среди китайских и корейских трудящихся. Она разъясняет так-
тику большевистской партии в подготовке социалистической ре-
волюции, разоблачает предательскую политику меньшевиков,
эсеров, ведет борьбу с буржуазными националистами. Алек-
сандру Петровну хорошо знают и уважают и трудящиеся дру-
гих национальностей...»1.
Когда возникла потребность укрепить Хабаровскую партий-
ную организацию, из Владивостока туда были направлены наи-
более активные большевики: Л. Е. Герасимов, М. Е. Попко, а
также А. П. Ким.
В Москве живет ныне один из старейших членов партии, даль-
См.: Годы и люди. Хабаровск, 1957, с. 36—38.
237
«...— Вы, Александра Петровна, по мужу Станкевич?
А. П. Ким (Станкевич) утвердительно кивнула головой.
— Чем занимается ваш муж?
— Раньше работал инженером в Хабаровске, а сейчас—г не
знаю...
— Вы коммунистка?
— Да, коммунистка.
— Признаться, я восхищен вами, вашей жизнью, в которой
столько романтики...
— Не пора ли приступить к делу? — прервала Александра
Петровна прапорщика.— Я полагаю, что у вас есть более серь-
езные вопросы, чем этот. Не для этого вы сажаете людей в
тюрьму, чтобы на допросах петь им дифирамбы.
— Я вижу, вы сомневаетесь в моей искренности,— продол-
жал прапорщик.— Право, мне очень жаль. Мне бы хотелось
спасти вас, вашу красоту, вашу молодость... Вы же знаете, как
у нас поступают с большевиками. А я мог бы предотвратить...
— Запомните навсегда, господин прапорщик,— она говорила
отчетливо, отчеканивая каждое слово.— Большевики никогда не
предают своих товарищей, не отрекаются от своих идей. Для
нас, большевиков, жизнь и наши идеи неразделимы. Они слиты
воедино. Это монолит, который не разрушит даже сама
смерть...»1.
Александре Петровне задали вопрос, почему она, кореянка
по национальности, включилась в гражданскую войну в России?
А. П. Ким ответила: «Я прежде всего — большевик. Я боролась
и борюсь за Советскую власть — власть пролетариата и угне-
тенных народов. Я глубоко убеждена, что корейский народ мо-
жет добиться свободы и независимости страны только в том слу-
чае, если он добьется победы социалистической революции
вместе с русским народом». И уже перед самой казнью она
сказала: «Пусть в каждой провинции взойдут се/лена комму-
низма и дадут чудесные цветы, которые, преодолев все прег-
рады, ветры и бури, принесут Корее свободу и независимость.
Умираю за свободу трудящихся всей земли»1 2.
16 сентября 1918 г. в четыре часа утра белогвардейцы выве-
ли из «вагона смерти» хабаровских большевиков: А. П. Ким, ко-
миссара общественных работ Тишина, председателя городского
суда Нефедова. Нефедов и Тишин поддерживали Александру
1 См.: Ким Сынхва. Очерки по истории советских корейцев. Алма-Ата,
1965, с. 92.
2 См.: Хан С. Корейские партизаны в борьбе за власть Советов на
Дальнем Востоке. Военно-исторический журнал. 1963, № 5, с. 100.
240
Петровну под руки. Так они двинулись в свой последний путь.
Овраг, где были расстреляны хабаровские большевики, народ
назвал «оврагом смерти». Там сейчас возвышается величест-
венный обелиск в память о погибших. К пятидесятилетию Вели-
кой Октябрьской социалистической революции в Хабаровске на
том доме, где работала А. П. Ким (Станкевич), была установлена
мемориальная доска.
Н. А. Жихарев
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА
В залах Геологического музея МГУ имени М. В. Ломоносова
на Ленинских горах царила тишина. Она была какая-то особая,
академическая. Не было еще шумных стаек студентов, не шар-
кали по паркету всегда спешащие иностранные туристы. Это был
час, когда сотрудники были заняты наукой, а экспонаты отдыха-
ли от любопытных глаз. В это время мы и поднялись сюда на
28 этаж. Нас было трое: Иван Емельянович Ларин, стройный
мужчина с шевелюрой плотных пепельно-серых волос, с запис-
ной книжкой и легкой самодельной тросточкой в руках; рядом,
с ним женщина средних лет и я.
Среди множества экспонатов и картин, украшавших стены-
музея, внимание гостя привлекли картины С. А. и Ю. А. Фро-
ловых «Ключевская группа вулканов», «Вилючинская сопка»,
«Авачинская и Корякская сопки».
— Ксена, ты только посмотри, прелесть какая! Вот молодцы
художники. Как мастерски написаны эти сопки.
Он улыбался, радовался, будто встретил самого близкого,
самого дорогого человека. На лице его разгладились морщины.
Взгляд помолодел.
Картины действительно были прекрасны. Перед нами на по-
лотне высились громады камчатских сопок, залитые яркими
оранжевыми лучами восходящего солнца. Они тянулись ввысь.
Ключевская — курилась. Кажется, что это дышит сама земля.
И мы каким-то особым внутренним слухом улавливали шелко-
вый шелест газовых струй и резкий свист вырывающиеся из
недр земли паров. Казалось, вот-вот загудит все, вздрогнет под
нами земля и страшной силы взрыв раздастся вокруг...
Мы рассматривали эти полотна. Хвалили художников. Больше
всех говорил Иван Емельянович Ларин. Здесь, на виду у этого
чуда природы прошла значительная часть его жизни.
Камчатка — вторая родина Ивана Емельяновича, а родился
241
он 5 февраля 1890 года в деревне Ванино Рязанской губернии,
в бедной семье. Ивану было только 4 года, когда умер отец.
Из трех детей Иван был старшим. Сирот разобрали родствен-
ники. Иван и брат Михаил жили у дедушки по матери. Жилось
трудно. Упрекали во всем: ясно — лишний рот. Окончив сель-
скую школу, весной 1903 года Иван поступил в ремесленное
училище в городе Сапожок. Жил в интернате. Маленький, дере-
вянный городишко. Но он запал в душу на всю жизнь. Не тем,
что в городе были немощеные, кривые, грязные улицы, крикли-
вые торговки на базаре, тупые самодовольные городовые и
звонкие колокола на колокольнях. Нет, городок запомнился
другим. Здесь впервые Иван Ларин встретился с особыми людь-
ми — революционерами, социал-демократами. В училище под
их влиянием была создана революционная группа. Члены группы
слушали беседы о положении рабочих, крестьян, рассказы о
Марксе и Энгельсе. Читали брошюры Плеханова, Бебеля.
Вел Ларин и революционную работу: распространял листов-
ки, собирал людей на нелегальные сходки. Бурлила Рязанщина.
Ларин окончил училище с похвальной грамотой. Преподава-
тели ходатайствовали о посылке его в техническое училище, но
разрешения не получили.
Летом 1906 года, по окончании училища, И. Е. Ларин вместе
с двоюродным братом Николаем Аравиным в поисках работы
поехал на Дальний Восток. Оформили поездку через пересе-
ленческое управление в качестве ходоков-крестьян, желающих
переселиться на Дальний Восток. По пути встречались интерес-
ные люди, разные сибирские города. Особенно запали в душу
Владивосток, бухта Золотой Рог, величественный Тихий океан.
Спустя некоторое время Ларин устроился сначала токарем
на частный Владивостокский машиностроительный завод Суво-
рова, а затем перешел в военный порт.
Здесь работала нелегальная социал-демократическая группа.
И вскоре Ларин стал ее активистом — участвовал в собраниях,
вместе с другими организовывал кассу взаимопомощи, агити-
ровал рабочих вступить в профсоюз, в Дальневосточное отде-
ление народного университета имени Шанявского, беседовал с
друзьями о революционных событиях в Петербурге, Москве,
Красноярске, Чите. Вечерами посещал лекции в вечернем уни-
верситете. Запомнились лекции по географии, геологии, особен-
но по политэкономии. На лекции приходили рабочие машино-
строительного завода и военного порта. В ходе лекций возника-
ли жаркие дискуссии.
События осени 1907 года во Владивостоке сохранились у
него в памяти на всю жизнь. Он хорошо знал жизнь рабочих.
242
Видел, что здесь рабочие живут так же тяжело, как в Рязани
или в Москве. Но еще хуже было положение солдат и матро-
сов. И рабочие и солдаты были недовольны своей жизнью. Поэ-
тому не случайно 31 мая 1907 года рядовые первой роты мин-
ного батальона, расположенного в бухте Диомид, потребовали
улучшения пищевого довольствия, замены изношенного обмун-
дирования.
Власти расправились с «бунтовщиками». Были проведены
массовые аресты среди матросов и рабочих. Это ослабило со-
циал-демократическую организацию порта, нарушило связи с
рабочими, матросами и солдатами. Но волнения нарастали.
16 октября на территории порта состоялся митинг рабочих,
на котором было принято решение присоединиться к солдатам
и военным морякам.
17 октября рабочие не вышли на работу.
Сложившейся обстановкой решили воспользоваться эсеры —
поднять восстание. В обстановке спада революционной волны в
России такое выступление не могло принести ничего хорошего.
Это, однако, не тревожило эсеров.
17 октября 1907 года восстание началось. Оно фактически
состояло из трех разрозненных выступлений: волнения солдат-
минеров в бухте Диомид; восстания на миноносцах «Бодрый»,
«Скорый», «Тревожный»; массового выступления рабочих в го-
роде. В митинге рабочих у казарм Сибирского флотского эки-
пажа 17 октября 1907 года принял участие и Ларин.
Все выступления были разгромлены реакцией. И все же ре-
волюционная борьба продолжалась. Успешно прошли выборы в
Государственную думу. Ларин был пропагандистом, распростра-
нял листовки.
В ходе массовых увольнений, прокатившихся по предприяти-
ям Владивостока, Иван Ларин стал безработным. Как быть? Ку-
да теперь пойти? С небольшой группой таких же, как и он, без-
работных Иван Емельянович поехал на Камчатку.
Петропавловск был тогда небольшим, разбросанным, дере-
вянным поселком, с населением, не превышающим тысячу че-
ловек.
Организовали коммуну (руководил всем этим Азарнов), в
июне 1908 года открыли слесарную мастерскую. Ларин сначала
работал слесарем в мастерской коммуны, рыбачил. Занимался
ремонтом моторов, поделкой различных изделий, деталей для
радиостанции. Коммуна работала до конца 1910 года.
В 1909 году образовалась Камчатская область. Началось пе-
реселение крестьян на Камчатку. Развертывалось строительство.
Пригодились знания Ларина по рисованию и черчению, получен-
243
ные в ремесленном училище. Для строительства домов и дру-
гих зданий нужны были планы, схемы участков и домов. О Ла-
рине стало известно старшему инженеру, и он привлек его на
работу десятником по строительству.
По делам службы пришлось ему немало поколесить по Кам-
чатке. Иван Ларин полюбил скупую и трогательную природу
северо-востока, честных и мужественных людей ее — камчада-
лов, коряков, эвенков, эскимосов, чукчей, чуванцев.
И всюду он был свидетелем ужасающей бедности, тупого
равнодушия царских властей к положению инородцев.
Ларин принимал участие в возведении десятков жилых зда-
ний, сейсмической станции, в геодезических съемках, в построй-
ке школ; при его участии в 1915 году построены здания школ
на Чукотке — в Уэлене и Уныыне (бухта Провидения).
Здесь Иван Ларин познакомился с эскимосами и чукчами,
бывал у них в землянках и ярангах, беседовал об охоте, рыб-
ной ловле, о войне, внимательно присматривался к быту, нра-
вам этих приветливых людей. Сам рыбачил и стрелял морского
зверя, участвовал в праздниках.
Летом 1913 года принимал участие в экспедиции магистра
ветеринарных наук С. А. Грюнера по изучению оленеводческого
хозяйства на острове Карагинском. Здесь Ларин работал лабо-
рантом.
Война докатилась и сюда — на Камчатку. Самодержавию нуж-
но было все больше и больше пушечного мяса. Летом 1916 го-
да И. Е. Ларина мобилизовали в армию. Он снова очутился во
Владивостоке. За годы войны город изменился. В порту находи-
лось много кораблей: американских, английских, французских,
японских. Работа шла круглосуточно. Разгружали боеприпасы и
металл, детали железнодорожных вагонов и паровозов, бочки
с порохом и мешки с мукой. В городе были открыты сотни кон-
тор по импорту, приемке, продаже и перепродаже грузов. Вы-
строены новые гостиницы, магазины, модные рестораны. Русский
и иностранный капитал пожинал здесь жатву войны. Торгаши,
интендантские работники наживались на поставках. Они богате-
ли. Рабочие и солдаты жили еще хуже, чем раньше. Они рабо-
тали по 14—16 часов в сутки. Разгружали пароходы. Собирали
паровозы и вагоны, доставленные из Америки. Грузили ору-
жием и боеприпасами десятки эшелонов в сутки. Эшелоны ухо-
дили на запад, на фронт.
Сначала И. Е. Ларин служил во втором артиллерийском пол-
ку, потом — в автомобильной команде Владивостокской кре-
пости. Здесь он встретился с большевиками А. А. Ворониным,
Ф. В. Шумятским. В автомобильной команде застала Ларина
244
Февральская революция. Повеяло ветром обновления. По Свет-
ланской и другим улицам публика ходила с красными банти-
ками и флажками. В ресторанах «Золотой Рог» и других разда-
вались тосты «за свободу». Эсеры, кадеты, анархисты митин-
говали. Надрывался речами, призывая воевать до победного
конца, эсер Выхристов. Слабым был пока голос большевиков.
Но он уже прорезался. На предприятиях возникали партийные
группы, организовывались профсоюзы. Был образован Влади-
востокский Совет рабочих и солдатских депутатов.
В апреле 1917 года из Америки прибыла большая группа
эмигрантов. Среди них Арнольд Нейбут — профессиональный
революционер, большевик. Большевики набирали силу. Они яви-
лись инициаторами издания партийной газеты «Красное знамя».
Газету редактировал Нейбут. Новое врывалось отовсюду. Газета
«Красное знамя» учила читателей азбуке социалистической ре-
волюции.
В мае в полках, батальонах, ротах и командах солдаты из-
бирали свои комитеты. Автомобильная команда избрала Ла-
рина секретарем солдатского комитета. В июне 1917 года Ла-
рин вступил в партию большевиков. С этого времени рязанский
парень накрепко связал свою судьбу с партией рабочего клас-
са, с партией Ленина.
Ивану Емельяновичу очень хотелось вновь побывать на Кам-
чатке. И случай представился. В июле 1917 года ему дали от-
пуск. Он тут же собрался и отплыл в Петропавловск.
В Петропавловске торговцы и буржуазная интеллигенция за-
правляли всем. Они создали комитет общественной безопас-
ности.
О Советах не заикались. Чтобы придать власти представи-
тельный характер, реакционные элементы Петропавловска соб-
рали съезд «представителей населения области».
Иван Ларин присутствовал на заседаниях съезда. Он видел
этот обман богатыми бедных, обман народа. Он как больше-
вик считал себя обязанным разоблачать его, разъяснять рабо-
чим, что наступило время борьбы с буржуазией. Ларин прово-
дил беседы с рабочими порта об организации профсоюза —
классовой формы объединения рабочих.
В беседах он раскрывал буржуазный характер политики Вре-
менного правительства, говорил о необходимости классовой ор-
ганизации рабочих, вместо комитета безопасности призывал
создать Советы рабочих, солдатских депутатов, рассказывал о
Ленине, о партии большевиков.
Стараниями Ларина в августе 1917 года в Петропавловске
245
удалось создать первую профсоюзную организацию. На Учре-
дительном собрании председателем союза рабочие избрали
грузчика Румянцева. «Рабочее крыло, основа будущего Совета
рабочих и солдатских депутатов, было организовано. Необхо-
димо было приступить к подготовительным работам по органи-
зации самого Совета»,— писал И. Е. Ларин.
Вернувшись во Владивосток, он доложил горкому РСДРП(б)
о положении на Камчатке.
— Нужна помощь трудящимся северо-востока,— говорил
он.— Необходимо направить туда большевиков. Я готов туда
ехать.
Владивостокский комитет РСДРП(б) добился перевода Лари-
на из автомобильной команды для прохождения службы в Петро-
павловске. Еще с весны 1917 года здесь в воинской команде
тоже работал солдатский комитет, которым руководил Антон
Савельевич Топорков. В июне 1917 года он был направлен в Ха-
баровск на II Дальневосточный краевой съезд Советов.
Там, в Хабаровске, он вступил в партию большевиков.
В начале ноября 1917 года Ларин и Топорков впервые встре-
тились в комитете местной команды. Топорков оставался пред-
седателем, Ларина избрали секретарем. К ним примыкал и
член РСДРП(б) Л. Ф. Киселев, состоявший членом областного
комитета общественной безопасности. В ноябре 1917 года эти
три человека и составили первую на северо-востоке неофици-
альную ячейку партии большевиков.
Значение этой неофициальной большевистской группы, соз-
данной Лариным и Топорковым, трудно переоценить. Под ее
руководством были созданы первые Советы на Камчатке.
Выдающаяся роль в организации Совета в Петропавловске
принадлежала Ивану Емельяновичу Ларину. Он больше, чем кто-
либо другой, беседовал с рабочими порта, солдатами местной
воинской команды о Советах, о необходимости избрать Петро-
павловский Совет. Трудности были огромные: инертность, не-
сознательность части населения города. Дезинформация многих
интеллигентов. Дело в том, что меньшевистско-эсеровские ра-
ботники Хабаровского радиотелеграфа не пропускали в Охотск,
Гижигу, Петропавловск, Анадырь телеграмм ’о совершившейся
в Петрограде Октябрьской социалистической революции. Они
скрывали правду о переходе власти в стране к Советам.
Но группа большевиков Петропавловска, опираясь на актив
революционно настроенных рабочих, солдат и служащих, агити-
ровала за Советы.
7 и 8 декабря были проведены выборы в Совет от рабочих
246
порта и солдат. В Совет избрали 20 человек, в том числе Ла-
рина, Топоркова, Киселева. 10 декабря состоялось первое за-
седание Совета. Председателем Совета избрали Ларина, замес-
тителем— Топоркова. В Петропавловске, с одной стороны, про-
должали еще действовать областной комитет общественной
безопасности и городская дума как органы буржуазной влас-
ти, с другой — приступил к своей работе Петропавловский го-
родской Совет рабочих и солдатских депутатов как предста-
витель трудящихся.
Большевики от имени Петропавловского Совета выпустили
воззвание. Его написал Ларин:
«В Петропавловске организовался орган трудового наро-
да— Совет рабочих и солдатских депутатов. Две революцион-
ные армии — рабочих и солдат — слились в единую мощную ор-
ганизацию.
Товарищи, не забывайте, что только Советы рабочих и сол-
датских депутатов, выкованные в горниле революции, есть ис-
тинные защитники ваших интересов, противоположных интере-
сам купцов, фабрикантов, помещиков и других капиталистов.
Свято храните ваш братский союз, возглавляемый Советом
рабочих и солдатских депутатов. Помните твердо, что в этом
союзе ваша сила, залог вашей полной победы над злейшим вра-
гом пролетариата — капиталом...
Объединяйтесь же, товарищи рабочие и солдаты, вокруг
Петропавловского Совета рабочих и солдатских депутатов».
Много пришлось поработать 27-летнему председателю Со-
вета, чтобы укрепить новую власть, добиться признания ее.
Большую роль сыграли в этом деле практиковавшиеся
И. Е. Лариным открытые заседания исполкома Совета.
На заседании могли присутствовать все желающие. В неболь-
шом зале стоял стол, за которым сидели члены исполкома,
чуть в стороне ставились скамейки для гостей. Объявлялась по-
вестка дня. Шло открытое обсуждение вопросов. Каждое ре-
шение Ларин ставил на голосование не только членов исполко-
ма, но и присутствующих на заседании граждан. В конце засе-
дания председатель обращался к присутствующим с предложе-
нием вносить вопросы, которые они считают нужными для рас-
смотрения на Совете.
Такая форма работы Совета, его открытая защита интересов
трудящихся от буржуазной контрреволюции, содействовала по-
пуляризации новой власти, привела к росту ее авторитета. По-
ловину членов областного комитета общественной безопасности
составляли представители трудящихся. Под их влиянием по тре-
247
бованию горсовета 27 февраля 1918 года областной комитет
общественной безопасности принял постановление о признании
Совета Народных Комиссаров, переименовании комитета в об-
ластной Совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.
Для контрреволюционных заправил комитета это была лишь
уловка. Втайне от большевиков они стали готовиться к объяв-
лению Камчатки автономной от РСФСР и даже приняли решение
об отделении Камчатки. В газете «Камчатский листок» стали все
чаще появляться статьи и заметки контрреволюционного со-
держания. Городской Совет закрыл газету и стал выпускать
«Известия Совета рабочих и солдатских депутатов г. Петропав-
ловска». Газету редактировал И. Е. Ларин.
В марте 1918 года антисоветски настроенные члены област-
ного Совета были из Совета выведены, распущена городская
дума. В апреле состоялись перевыборы членов областного Со-
вета Петропавловска. В областной Совет был избран
И. Е. Ларин, которого избрали теперь председателем об-
ластного Совета.
Круг обязанностей коммуниста Ларина расширился.
Активный проводник политики партии большевиков на се-
веро-востоке страны, требовательный к себе, непреклонный к
врагу и ласковый к друзьям, Иван Емельянович Ларин снискал
себе любовь и уважение рабочих и солдат, рыбаков и олене-
водов.
В июне 1918 года его направили из Петропавловска в Хаба-
ровск на конференцию представителей Советов.
Представители Камчатки прибыли во Владивосток 28 июня
вечером, а 29 июня 1918 года произошел белочешский пере-
ворот. В городе шли аресты. Вскоре арестовали и Ларина. Чу-
дом удалось освободиться из тюрьмы, уйти в подполье.
Здесь, в Приморье, он продолжал бороться с белогвардей-
цами. Различными путями поддерживал изредка связь с друзья-
ми-коммунистами в Петропавловске М. П. Воловниковым,
Н. В. Холодовым, знал, что происходит там. Он выполнял не-
мало заданий Владивостокского комитета большевиков.
Камчатский военно-революционный комитет назначил его в
начале 1920 года (вместе с М. П. Воловниковым) своим пред-
ставителем в правительстве Приморского областного земства.
Иван Емельянович добился от краевого комитета партии по-
сылки на Камчатку коммунистов. С открытием навигации в Пет-
ропавловск приехали Ларин, а затем М. И. Савченко-Славский,
М. П. Воловников и М. М. Свиридова. Началась подготовка и
перерегистрация членов партии.
248
Летом закончилась эта работа. Был избран партийный коми-
тет, который был официально назван Петропавловский-на-Кам-
чатке уездный комитет РКП(б). Комитет был утвержден Даль-
невосточным краевым комитетом РКП(б).
Ларина ценили и уважали. Об отношении к нему говорит
такой факт: на I Чрезвычайном Петропавловском уездном съез-
де Советов, проходившем в марте—апреле 1920 года, делега-
ты заочно избрали Ларина членом Камчатского областного Со-
вета; в июне 1920 года по приезде его в Петропавловск Ларина
избрали председателем Камчатского облисполкома. Мало кому
выпадала на долю такая честь!
Спокойный и уравновешенный, глубоко понимал он свой долг
перед партией и страной. Как умный администратор и хороший
организатор, он умел в то же время вести и тонкую диплома-
тическую работу с представителями империалистических
стран — Японии и США, с достоинством отстаивал интересы
России. Известно, например, что летом 1920 года в Петропав-
ловский порт пришли военные японские суда, как было объявле-
но, для «защиты интересов японских подданных и охраны ры-
балок». По предложению Ларина Камчатский облисполком на
своем заседании 6 июля 1920 года постановил: «Заслушав
объяснение капитана 2-го ранга Хара о прибытии японских су-
дов, их обязанностях и намерениях, областной комитет доводит
до сведения японского императорского консула в Петропав-
ловске следующее:
1. Население, зная о целях прибытия японских солдат, соб-
людает полное спокойствие и ни в чем не нарушает интересов
японских граждан, посему для вооруженного выступления япон-
ского флота на Камчатке для ограждения интересов Японии не
может представляться надобности...».
Областной Совет призывал население к бдительности.
«Пребывание вооруженных сил Японии на Камчатке является
беспрецедентным вмешательством во внутренние дела Совет-
ской России и нарушает мирное течение жизни населения об-
ласти»,— говорил И. Е. Ларин на III Камчатском областном съез-
де представителей трудящихся в октябре 1920 г.
С созданием ДВР Камчатская область вошла в ее состав.
Понадобилось реорганизовать власть и на Камчатке. Област-
ной исполком был преобразован в областной народно-револю-
ционный комитет. И. Е. Ларин стал его председателем. В Уч-
редительном собрании ДВР в Чите Камчатку представляли
/А. П. Воловников, Н. В. Холодов, В. И. Ольгин.
Но недолго Камчатка была в составе ДВР. Уже в марте
249
1921 года весь северо-восток вышел из состава ДВР и присое-
динился к РСФСР.
«Мы приветствуем воссоединение всего Дальневосточного
края в составе РСФСР»,— писал Ларин в телеграмме прави-
тельству Российской Советской Федеративной Социалистичес-
кой Республики.
В специальной телеграмме Ларин информировал В. И. Ле-
нина о тяжелом продовольственном положении населения об-
ласти. В середине апреля 1921 года Совнарком РСФСР выделил
750 тысяч рублей золотом в помощь Камчатке и поручил соот-
ветствующим организациям обеспечить отправление специаль-
ной экспедиции на Камчатку.
Однако организация экспедиции затянулась. Белогвардейское
правительство, Меркулов, захватившее в мае 1921 го-
да власть в Приморье, сорвало эту экспедицию. Продовольст-
вие и нужные для Камчатки товары и люди в Петропавловск
не прибыли. Таким образом, партийная организация и советские
органы на Камчатке не получили подкрепления в это трудное
время.
Весной 1921 года реакционные элементы в Петропавловске
во главе с Бабкиным-Байкаловым и Гапановичем подняли мя-
теж. Но успеха он не имел. Коммунисты были бдительными и
организованными.
В течение июня—августа 1921 года белогвардейцы дважды
появлялись у Петропавловска, но высадиться с кораблей на бе-
рег не могли.
Петропавловский уездный комитет РКП(б) и облнарревком,
возглавляемые М. И. Савченко-Славским и И. Е. Лариным, про-
должали укреплять оборону города. Был создан Военный со-
вет. В него вошли И. Е. Ларин, М. И. Савченко-Славский и
Н. П. Фролов.
И. Е. Ларин внес предложение: в случае прибытия в Петро-
павловск только белогвардейских частей дать им отпор и не до-
пустить высадки; если же прибудут эти войска с японцами, то
вооруженную борьбу не начинать, чтобы не давать японцам
повода для оккупации Камчатки. В этом случае необходимо вре-
менно уйти из города в сопки, вести партизанскую борьбу, не
пропускать белогвардейцев в другие районы области.
Это предложение было принято.
Началась активная подготовка к партизанской борьбе. Были
созданы ближние и дальние партизанские базы, заготовлено
оружие, продовольствие, установлена надежная связь.
Иван Емельянович организовывал и контролировал ход этой
работы.
250
28 октября 1921 года под прикрытием японских кораблей к
Петропавловску подошло военное судно меркуловцев «Свирь»,
на котором размещался большой белогвардейский отряд под
командованием генерала Полякова. Часть белогвардейцев во
главе с Бочкаревым из Охотска направилась в Гижигу.
Коммунисты и активные советские работники во главе с Ла-
риным ушли из города. Народные мстители не давали покоя
белогвардейцам. Фактически они блокировали город. Меркулов-
цы пытались несколько раз проникнуть в глубь полуострова,
но их попытки партизаны срывали.
Душой партизанского движения на Камчатке был И. Е. Ла-
рин. Хорошо показали себя командир отряда Н. П. Фролов,
командир разведчиков В. М. Чекмарев. В работе среди насе-
ления Ивану Емельяновичу помогали хорошие организаторы,
члены нарревкома Лукашевский и Шлыгин.
В марте 1922 года И. Е. Ларин подписал боевой приказ № 1
членам Петропавловской уездной организации РКП(б). В нем
говорилось: «От имени Центрального Комитета Коммунисти-
ческой партии все члены Петропавловской уездной организации
РКП(б) объявляются мобилизованными. Им предлагается при-
нять самое активное участие в осаде г. Петропавловска и охра-
не дороги по тракту, лежащему по направлению к селу Завой-
ко, в рядах отрядов Камчатского областного народно-револю-
ционного комитета. Члены партии должны своим примером ув-
лечь рядовых членов отряда «невзирая на болезни, холод и
голод».
Одновременно с этим приказом И. Е. Ларин подготовил об-
ращение облнарревкома ко всем партизанам.
«Товарищи! Все мы, вступив в отряд, должны сосредоточить
все помыслы на том, как бы скорее уничтожить врага. Наши
товарищи, находящиеся в центре России, вынесли на своих пле-
чах все невзгоды и лишения, не щадя своей жизни; так и мы,
товарищи, не должны думать' о поражениях, а должны верить в
то, что победа за нами, ибо за нас весь мир трудящихся». Эти
документы, составленные И. Е. Лариным, сыграли огромную
роль. Они воодушевляли коммунистов и беспартийных на раз-
гром белогвардейцев. Победа над врагом действительно была
завоевана. 10 ноября 1922 года Петропавловск был освобож-
ден от белогвардейцев. Власть Советов была восстановлена.
И. Е. Ларин продолжал руководить советскими органами
власти на Камчатке до 1930 года.
С тех дней минуло больше 50 лет. Позади боевые годы со-
циалистической перестройки северо-востока.
251
Где только еще не побывал Иван Емельянович. Жил и ра-
ботал в Средней Азии, на Енисее, трудился в Приуралье, а те-
перь живет в Московской области. Он сохранил на всю жизнь
скромность и трудолюбие большевика, душевность коммуниста-
воспитателя.
Тысячи людей он поднял к жизни, научил любить Советскую
Родину. И каждый, кто знал Ивана Емельяновича, обычно гово-
рит: «Щедрое у него к работе и к людям сердце».
Г. И. Панкратов, Н. М. Селецкий
ОБЛНАРРЕВКОМ ДЕЙСТВУЕТ...
В кабинет Ларина первым вошел Савченко. Этот строгий,
неулыбчивый человек, присланный в прошлом году из Влади-
востока для проверки и перерегистрации членов партии, был
избран председателем Петропавловского уездного комитета
РКП(б), освоился здесь и работал в тесном контакте с предсе-
дателем облнарревкома Лариным. Поздоровавшись, он присел
к столу и сказал:
— Сейчас сообщили с маяка: идет «Свирь», за ней — япон-
ские миноносцы *.
Савченко не успел ответить — постучали в дверь, вошел
Ивашкин, за ним Черепанов, Чекмарев и начальник милиции
Фролов. Вскоре пришли еще несколько членов облнарревкома.
Ларин встал, оглядел всех и напомнил:
— Девятнадцатого сентября была получена телеграмма из
Читы о том, что к нам снаряжается экспедиция из Владивостока
под началом есаула Бочкарева и генерала Полякова. Товарищи
Блюхер и Петров предупреждали, что мы должны действовать
благоразумно, с учетом поведения японской эскадры. Мы на
всякий случай подготовили неподалеку от города базу, где сло-
жено оружие, боеприпасы, продовольствие. Сделано это ста-
раниями товарищей Фролова, Ивашкина и Черепанова.— Он
сделал небольшую паузу и закончил: — Только что получено
сообщение с маяка, что экспедиция на подходе к воротам.
— Ничего, встретим, багор им в печенку! — воскликнул Чек-
марев.
— Правильно! — поддержал Щербаков.
— Нет, неправильно! — возразил Фролов. Нужно немедленно
уходить из города. Без боя. Организовать партизанские отря-
ды, всем и все!
’ Каратели высадились в Петропавловске 28 октября 1921 г.
252
Ларин вспомнил, как при первом знакомстве был удивлен
этим необычным «всем и все», но потом привык к любимому
присловью Фролова, который частенько так заканчивал фразу.
— Как это уйти? — удивился Чекмарев.— Оставить город бе-
лякам? Да ты в своем уме, Николай Павлович?
— Действительно, уйти без боя...— с сомнением покачал го-
ловой Лукашевский.
— Это не по-большевистски! — бросил Щербаков.
— Товарищи!—Ларин постучал по столу кончиками паль-
цев.— Я понимаю ваше волнение, но давайте рассуждать логич-
но, с учетом реальной обстановки...
— Логика логикой, а пустить беляков в город...— Щербаков
пожал плечами.— Я полностью согласен с Василием Михайло-
вичем,— он кивнул на Чекмарева.— Устроить засаду на косе, где
будут высаживаться каратели...
— И долбануть залпами! — вставил Чекмарев.
— Вот именно,— продолжал Щербаков.— Стрелять все уме-
ем, на нашей стороне будет неожиданность нападения.
— Вы забываете, друзья, что карателей прикрывают япон-
ские корабли,— спокойно возразил Ларин.
— Иван Емельянович, все знают, что Япония заявила о сво-
ем невмешательстве в дела Камчатки,— заметил Лукашевский.
— Да разве можно им верить! — Ивашкин иронически улыб-
нулся.— Быть может, уважаемый товарищ не знает о событиях
во Владивостоке, имевших место уже не один раз?
Молчавший до сего времени Савченко встал.
— Товарищи, к сожалению, у нас не осталось времени на
долгие разговоры, необходимо действовать. Мне кажется, воп-
рос ясен. Вспомните установку товарища Ленина о недопусти-
мости каких-либо шагов, способных вызвать войну с Японией.
Кроме того, что бы ни предлагали горячие головы, нас всего
два десятка, а врагов более двухсот. Кому польза от того, что
мы погибнем, не причинив серьезного ущерба противнику?
— Тоже верно,— пробормотал Лукашевский.
— Нужно уходить. Обрастем людьми, сможем и воевать.
А за действия партизан Советское правительство ответствен-
ности не несет. Главное — заблокировать меркуловцев в горо-
де, не дать проникнуть в глубь полуострова. Я поддерживаю
предложение товарища Фролова,— твердо закончил Савченко.
— Я тоже,— сказал Ларин, посмотрел на Чекмарева.— Сог-
ласен, Василий Михайлович?
— Как большинство,— смущенно отозвался Чекмарев.
— А вы, товарищи? — обратился Ларин к Щербакову и Лу-
кашевскому.
253
— Пожалуй,— ответил Щербаков.
Лукашевский молча кивнул.
— Ставлю на голосование. Первое предложение товарища
Чекмарева: дать бой в городе. Кто за? — Ларин невольно ус-
мехнулся, увидев, что сам Чекмарев не поднял руки.—Итак,
принято предложение товарища Фролова. Теперь, друзья,
быстро по домам,— Иван Емельянович перешел на неофици-
альный тон.— Возьмите ружья, патроны, у кого что есть, про-
визию. Сбор здесь через два часа.
— А ревкомовские документы? — спросил Мандебуро.
— Все бумаги уже отправлены в надежное место,— успоко-
ил Савченко.— Если у кого дома есть что-нибудь, уничтожь-
те— будут обыски.
— Это уж точно, всем и все! — Фролов провел ладонью по
обритой голове.— Не оставим гадам ничего интересного!
Осень выдалась необычайно теплой: несмотря на конец ок-
тября, стоял по-летнему солнечный день. Небольшой отряд —
всего двадцать один человек — в летней одежде, с винтовками,
ружьями и котомками за плечами двинулся к Култушному
озеру.
Вслед им, утирая слезы, смотрели родные, которым Ларин
строго-настрого запретил провожать — беляки ведь спросят:
«Куда девались», а им можно будет ответить: «Не знаем где,
ушли, не сказали куда». Это же подтвердят и очевидцы, среди
которых есть и такие, что с нетерпением ожидают меркулов-
цев. Хватает еще в Петропавловске скрытых врагов...
Даша Ларина стояла у калитки рядом с женой Фролова.
Миниатюрная, шустрая, синеглазая Аня понравилась Даше с
первого дня знакомства, и они подружились. Теперь Даша ус-
покаивала всхлипывающую подругу, как маленькую, хотя Аня
всего на три года моложе:
— Ну, не плачь, Анюта, ведь не за море уходят. А родная
земля в обиду не даст. И волноваться тебе нельзя,— Даша кив-
нула на чуть припухший Анин живот.
Иван обернулся и помахал рукой.
А по голубой, спокойной воде бухты медленно приближался
корабль «Свирь». За ним синел японский миноносец.
* * *
Утренняя заря расцветила ясное небо, с которого еще улы-
балась бледнолицая луна, сделала снег вдали ярко-розовым, а
в ложбинах сгустила синие тени. Село просыпалось, каюры вы-
ходили к своим собакам, поднявшим звонкий лай в предвкуше-
нии очередной порции юколы.
254
В избу вошли Фролов и Савченко, разбудили Ларина и Иваш-
кина.
— Ну и здоровы дрыхнуть «члены правительства!» — Фролов
усмехнулся и снял малахай.— А мы, «командармы», давно не
спим, всем и все!
— Сидели поздно,— зевая отетил Ивашкин.
— В карты играли,— Ларин кивнул на стол и начал натяги-
вать штаны. Савченко взял со стола пачку исписанных листков
бумаги, быстро пробежал глазами верхний, положил пачку на
место.
— Хорошая игра. Нужно поскорее достать где-то пишущую
машинку. Отпечатанные листовки выглядят куда солиднее.
— Достанем.— Ларин освободил табуретки.— Посидите ми-
нутку, пока мы умоемся.
Савченко и Фролов сняли полушубки, присели к столу, а
Ларин с Ивашкиным выскочили во двор без рубах, обтерлись
снегом и вернулись раскрасневшиеся, покряхтывая от бодрящей
свежести. Одевшись, они сели на пустые ящики, заменявшие
стулья.
— Пока хозяин чаек закипятит, хочу вернуться к вчераш-
нему разговору,— начал Ларин.— Ну никак душа не лежит от-
деляться от вас.
— Снова здорово! — Фролов тряхнул отросшей рыжей ше-
велюрой.— Облнарревком должен находиться на одном месте,
держать связь со всеми отрядами области. А мы — сегодня
здесь, а завтра там.
— Да он прекрасно сам понимает,— сказал Савченко.— Ведь
решили так и перетакивать не будем. Кроме того, нас всего
сорок девять человек, на десяток нарт — срочно необходимо
усилить вербовку. А тебя, Иван, во всей области знают как об-
лупленного, так что сам бог велел. Сделаешь поездку по се-
лам и остановишься в Начиках. Оттуда и телефонная связь со
всей областью.
Беседу прервал вошедший Чекмарев. Козырнув по-военному,
он снял шапку.
— Здорово, братки!
— Здорово,— ответили почти в один голос Ивашкин и Ла-
рин; Савченко молча кивнул, а Фролов ответил:
— Здравствуй. Что новенького, начальник разведки? Садись.
Чекмарев отрицательно мотнул головой.
— Некогда. При входе в село задержан один, нужно допро-
сить. Я зашел доложить, что задание выполнено.
— Муки достал?
— А то нет! Машихин, понимаешь, не хотел ни за деньги,
255
ни за пушнину, багор ему в печенку! Пришлось реквизировать.
Это дело в порядке. Да мой разведчик, что ходил к деду Ну-
тамхиту, принес интересное известие: старик велел передать,
что завтра повезет большого офицера в Завойко и дальше.
Поедут четырьмя нартами. Советовал встретить у спуска перед
Крутобереговым.
— Встретим гостеприимно, всем и все! Молодчина этот дед!
На следующий день на дороге была устроена засада и по-
сланный генералом Поляковым подполковник Лукомский был
захвачен партизанами.
Ларин с Ивашкиным и еще двумя членами облнарревкома
'выехали из Халактырки и поехали по селам для вовлечения со-
чувствующих в отряды.
А через два дня в Халактырку пришел на лыжах из города
Игнаша Попов и привез короткое письмо:
«Нами арестованы, как заложницы, жены Ларина и Фролова.
Выпустим в обмен на подполковника Лукомского. Ждем ответа
два дня, потом пеняйте на себя.
Генерал Поляков».
Савченко, Фролов и Чекмарев немало спорили между собой,
пока не остановились на таком ответе:
«Партизаны с женщинами не воюют. Не советуем и вам.
Пока от обмена воздержимся. Жизнь Лукомского зависит от
вашего обращения с арестованными.
Командир партизанских отрядов Камчатки Фролов».
Иначе ответить не могли, так как подполковника Лукомско-
го уже не было в живых. Отправили письмо и особоуполномо-
ченному меркуловского правительства X. Биричу с требовани-
ем освободить женщин.
Генерал Поляков распорядился отпустить Дарью Ларину и
Анну Фролову и установить за ними наблюдение, надеясь, что
партизанские вожаки не замедлят повидаться со своими семья-
ми. Но начальник партизанской разведки Чекмарев организо-
вал контрмеры: из-под самого носа беляков женщин увезли на
нартах из Петропавловска и доставили в Паратунку.
А комендант города, правая рука начальника карателей, ка-
питан Поярков был убит группой, которой руководил Николай
Фролов.
Улицу Мильково заливало яркое апрельское солнце, свежий
ветер теребил голые ветви деревьев. В помещении было душно
и полутемно: широкие спины собравшихся заслоняли окна. Су-
ровые лица, зоркие глаза охотников, ружья и винтовки, постав-
ленные между колен, придавали определенное сходство всем
256
этим разным людям, съехавшимся на второй чрезвычайный
Петропавловский уездный съезд, открытие которого было на-
мечено на 12 апреля 1922 года1. Облнарревком решил открыть
съезд здесь потому, что в этом селе был созван контрреволю-
ционный съезд трех волостей — Мильковской, Завойкинской и
части Малкинской, которые пошли на поводу у спекулянтов и
богатеев и поддерживали власть так называемого Временного
приморского правительства. Нужен был сильный контрудар.
Делегаты тринадцати волостей Петропавловского уезда,
представители Охотского и Анадырского уездов и партизанских
отрядов внимательно слушали председателя облнарревкома.
Ларин говорил неторопливо, чуть глуховатым голосом:
— Товарищи, почти полное отсутствие путей сообщения при
огромных наших расстояниях не позволило созвать областной
съезд в короткий срок. Облнарревком, стремясь узнать волю
народа в такое тяжелое и ответственное время, решил созвать
второй чрезвычайный Петропавловский уездный съезд, на ко-
тором предоставляется место прибывшим на четвертый Камчат-
ский областной съезд представителям Охотского и Анадырско-
го уездов...
Продолжая говорить, Ларин бросил взгляд в окно: на другой
стороне улицы стоял председатель Мильковского волостного
комитета, окруженный кучкой вооруженных людей, среди кото-
рых выделялись двое, явно не местные. Неужели решатся на-
пасть среди бела дня? Пусть попробуют!..
— Областной комитет полагает, что ввиду серьезности и
ответственности момента и ввиду необходимости немедленного
проведения в жизнь тех решений, которые вынесет съезд,
участники не должны разъезжаться по домам, а принять на се-
бя руководящую роль в выполнении плана ликвидации воору-
женных банд меркуловского правительства в пределах Камчат-
ской области...
На улице мильковский председатель махнул рукой, повер-
нулся и пошел прочь, за ним, оживленно споря, двинулись все
остальные. Значит, не решились. Пока обошлось...
— Приступая к решительным действиям, мы, товарищи, дол-
жны помнить, что здесь, на Камчатке, стоят наши непрошеные
гости — интервенты, которые втайне желают кое-чего многого,
но пусть эти жандармы международной контрреволюции зна-
ют, что не сегодня-завтра окрепшая экономическая наша мать,
пролетарская Россия, твердо заявит им: прочь от нас!..
Съезд проходил в Мильково, а затем в Завойко.
9 За советский Дальний Восток
257
— Багор им в печенку! — добавил Чекмарев. Кто-то пустил
словечко покрепче, кто-то стукнул прикладом об пол. Ларин
поднял руку, призывая к тишине.
— Пока же нам приходится считаться с фактом и руковод-
ствоваться указаниями Центра подойти к этому вопросу осто-
рожно и политично, чтобы не вызвать осложнений с иностран-
цами, а потому первым долгом необходимо предложить бандам
убраться из Петропавловска восвояси добровольно. В случае
же если они не выйдут из Петропавловска добровольно, наш
съезд от лица трудового населения Камчатки должен объявить
самую решительную и беспощадную войну Биричу, Полякову,
Бочкареву, всем их прихвостням и агентам в пределах Камчат-
ской области.— Ларин сделал паузу и, подняв сжатый кулак, по-
высил голос: — Да здравствует Советская Республика! Да здрав-
ствует второй чрезвычайный Петропавловский уездный съезд!
Да здравствует трудовой народ Камчатской области! Да здрав-
ствуют защитники народовластия, находящиеся в отрядах на-
родно-революционного комитета!
Одобрительный гул голосов заполнил комнату, Ларину на ми-
нуту показалось, что стены ее раздвинулись и здесь уже не два
десятка человек, а сотни, тысячи верных друзей, которые пой-
дут с ним плечо к плечу в борьбе за общее дело...
Ивашкин легко тронул его за Локоть, и Ларин, встряхнув
головой, вернулся в душную комнату, наполненную запахом та-
бака и пота, опустил кулак, разжал пальцы и негромко сказал:
— А теперь давайте изберем председателя и двух секрета-
рей съезда.
Избрали председателем Иллариона Рябикова, делегата Хай-
рюзовской волости, секретарями — Михаила Щербакова от
Охотского уезда и делегата Усть-Камчатской волости Бурнатова.
Ларин плотнее прижал к уху телефонную трубку и громко
повторил:
— Алло! Николай Павлович! Алло!
В трубке гудело, словно в пчелином улье, потрескивало, по-
свистывало. Наконец сквозь шум пробился голос Фролова:
— Иван Емельянович, ты меня слышишь?
— Слышу, хотя и плохо. Здравствуй.
— Здорово! Как проходит съезд?
— Уже завершили. Многие делегаты остались с нами, всту-
пили в отряд. Как дела у вас?
— Порядок! Сегодня была заварушка: Поляков посылал две
группы, чтобы всех вас в Завойко арестовать. Мы встретили их
у сельхозфермы, прогнали обратно в город.
258
— Потери есть?
— К сожалению, есть. Четверо. Бохняк, Тушканов, Войце-
шек и Давыдов.
Ларин тяжело вздохнул, помолчал.
— Ты меня слышишь, Иван? Алло! — забеспокоился Фро-
лов.
— Слышу. Людей жаль...
— А мне не жаль, что ли?! Беляков убили четверых, одного
ранили. Третьего дня, тридцать первого мая, передал через Го-
лованова требование Биричу об освобождении Рябикова. Его
содержат на «Свири». Ответа сволочи не дали! По сведениям
разведки, Бирич высказался: «Таких, как Рябиков, не освобож-
дают». Хочу сделать налет на резиденцию «особоуполномочен-
ного»...
— Не горячись, Николай. Напиши еще раз в ультимативной
форме.
— Не писать надо, а шевелить сволочей!
— Учти, что каждая операция может дорого стоить Илла-
риону и другим арестованным. Выместят зло на них. Посоветуй-
ся с Савченко.
— А я без него ничего не решаю.— Фролов помолчал.—
Теперь скажи, как там поживает Фролов-младший?
— Растет. Сегодня молодому партизану исполнилось два ме-
сяца. Здоров. Аня тоже, не беспокойся. Тебе привет.
— Ты того...— Фролов прокашлялся.— Тоже привет от меня
Ане. И Даше, конечно.
— Передам, спасибо.
— Все?
— Все.
Ларин повесил трубку на рычаг, крутанул ручку — отбой,
поблагодарил сочувствующего партизанам начальника почты и
вышел на улицу под шумящие струйки дождя.
Поджидавший у дверей Ивашкин отряхнул воду с намокших
рукавов плаща, поправил за плечом винчестер, висевший дулом
вниз, и спросил:
— Какие новости?
Ларин ответил не сразу. Подняв воротник брезентовой курт-
ки, посмотрел на беспросветное серое небо и невесело улыб-
нулся.	1
— Июнь наступил, а погодка осенняя. Видно, осерчал бо-
женька, что мы в него не веруем. А новости, Петр Глебович,
тоже не больно радуют.— Ларин рассказал о сообщении Фро-
лова и удрученно закончил: — Ошиблись мы крепко, послав
делегацию в город...
9*	259
— А кто мог предполагать, что Бирич прикажет арестовать
парламентеров? — возразил Ивашкин.— Так ведь никто не по-
ступает. Тем более схватить председателя народного съез-
да!
— Господам биричам наплевать на человеческие законы.
Видно, Фролов прав: пора крепко ударить, дать понять, что на-
ши угрозы не были пустым бахвальством.
— Лично я присоединяюсь к этому мнению,— согласился
Ивашкин.— Давай обсудим с товарищами.
Они, шлепая по лужам, направились на выход из села За-
войко, куда была перенесена из Мильково работа второго чрез-
вычайного Петропавловского уездного съезда, организованного
облнарревкомом. После закрытия съезда ревкомовцы из За-
войко не вернулись в Начики, а остались с партизанами в одном
из отрядов, который базировался неподалеку.
Ларин собрал членов облнарревкома и коммунистов в на-
сквозь промокшей от беспрерывного дождя палатке. После жар-
ких споров приняли решение: начать наступление на Петропав-
ловск.
Через пять дней — 8 июня — партизаны ворвались в город с
двух сторон: от озера и радиостанции. Фролов надеялся, что
удастся атаковать пришвартованный пароход «Свирь» — главный
оплот противника. Но произошло то, чего больше всего опаса-
лись: с японского крейсера высадился десант и прикрыл бело-
гвардейцев. Японские моряки с бесстрастными лицами двину-
лись навстречу с винтовками наперевес, а из-за их спин поля-
ковцы открыли огонь.
Помня строгий наказ — ни в коем случае не вступать в бое-
вые действия с японцами, Фролов в бессильной ярости вынуж-
ден был отступить.
Еще раз убедившись в невозможности освобождения Пет-
ропавловска, пока в Авачинской бухте дежурят военные кораб-
ли интервентов, облнарревком решил придерживаться испытан-
ной тактики: блокировать врага в городе, не пускать в глубь
Камчатки.
В начале августа каратели предприняли наступление в районе
Паратунки. В бою был смертельно ранен командир местного
партизанского отряда Георгий Елизов. Но меркуловцы понесли
большие потери, не решились продвигаться дальше в ночное
время и отступили.
260
М. Н. Атавин, С. Г. Вележев
КРАСНЫЙ КОМАНДИР
В 1918 году в Забайкалье была установлена Советская
власть, развернулась кипучая творческая деятельность ее ор-
ганов по решению насущных задач, строительства новой жиз-
ни. Однако противники Советской власти рабочих и трудящих-
ся крестьян с первых же дней не сдавали оружия.
В Маньчжурии, на китайской территории, свил себе гнездо
один из ярых врагов молодого Советского государства каза-
чий есаул Семенов. Оттуда он стал совершать разбойничьи на-
беги на территорию восточной части Забайкалья. Вытесненная
в Маньчжурию семеновская банда при поддержке японских им-
периалистов в первых числах апреля 1918 года вновь вторглась
на территорию Советского Забайкалья и начала жестоко тер-
роризировать мирное население, срывать мероприятия Совет-
ской власти.
На отпор семеновщине под руководством большевистской
партии поднялся весь трудовой народ Забайкалья. Повсемест-
но стали создаваться красногвардейские отряды. В первой по-
ловине апреля 1918 года был создан Добровольческий 1-й Нер-
чинский красногвардейский отряд. Его командиром стал Федор
Тетерин, а его заместителем по политчасти М. Н. Атавин.
Федор Иванович Тетерин-Петров родом из Нерчинска.
В конце 1917 года вернулся с империалистической войны на ро-
дину и сразу же включился в общественную жизнь, вел актив-
ную пропаганду ленинских идей, боролся за установление Со-
ветской власти.
Командование отряда принимало энергичные меры к осна-
щению вновь созданного боевого соединения всем необходи-
мым, чтобы дать достойный отпор вторгнувшимся в край семе-
новцам.
Во время боевого похода отряду пришлось пройти через се-
ла Монастырское (ныне Калиновка) и Ундинское, прииски Каза-
кове, Мало-Казаково, Ильдикан, Манкачур и другие населен-
ные пункты, бойцы и командиры отряда провели большую ра-
боту по установлению Советской власти на местах по очистке
органов власти от семеновских разведчиков и скрытых врагов
Советской власти. За это время отряд пополнил свои ряды про-
веренными бойцами, сторонниками и приверженцами молодого
Советского государства. При подходе к боевым рубежам и на-
чалу боевых действий 1-й Нерчинский красногвардейский отряд
уже насчитывал в своих рядах 300 бойцов.
261
Первое боевое крещение личный состав отряда получил в
селе Ключевском. Здесь произошла решительная схватка с
врагом, в результате которой был полностью уничтожен боль-
шой отряд семеновцев. Действовали мы совместно с отрядом
А. Н. Журавлева.
В этой операции Федор Тетерин проявил себя энергичным,
умелым и бесстрашным командиром и получил высокую оцен-
ку командующего фронтом Сергея Лазо.
После боя к нашему отряду была присоединена кавалерий-
ская сотня Ломовской станицы (командир Федоров) и придан
артиллерийский дивизион в составе двух-трехдюймовых ору-
дий. С этого времени отряд превратился в крупную кавалерий-
скую боевую силу, состоявшую из 500 человек.
После Урульгинской конференции партийных, советских и
военных работников Забайкалья и Сибири Федор Иванович Те-
терин вместе с Михаилом Титовым, бывшим командиром Ундин-
ского красногвардейского отряда в Забайкалье, переезжает в
Приморье, где нелегально обосновывается в небольшом таеж-
ном селе Королевке. Здесь Михаил Титов устроился сельским
учителем под фамилией Гоголева, а Федор Иванович Тетерин
стал жить под фамилией Петрова.
В начале 1919 года в Приморье, особенно в пунктах сосре-
доточения рабочих, началась активная партизанская борьба за
восстановление Советской власти. Федор Иванович активно
участвует в партизанском движении под двойной фамилией Те-
терин-Петров.
В апреле 1919 года в развернувшейся упорной борьбе пар-
тизан с силами колчаковского генерала Волкова Федор Тете-
рин-Петров, командуя одним из партизанских отрядов, вновь
показывает пример революционной дисциплины, смелости и
незаурядного военного мастерства.
Позднее на заседании Революционного штаба при оценке
проведения партизанских операций Сергей Лазо, обращаясь к
нему, сказал:
— Грамотный был ваш бой под Находкой и Перетино. Раз-
делали вы генерала Волкова по всем статьям.
В июне 1919 года Сергей Лазо и его штаб решили провести
крупную операцию совместными силами партизан. Целью этой
операции было лишить Владивосток подвоза угля, а для этого
партизанам предстояло разрушить основные узлы Сучанской
железнодорожной ветки и всю систему подъемников в Таси-
но, Сихотэ-Алине и Бархатной. В выполнении этой задачи нема-
ловажное место было отведено отряду Тетерина-Петрова. Со
262
своей задачей он и на этот раз справился блестяще. И в этом
немалая заслуга его командира. В начале 1920 года Федор
Иванович в числе других командиров был направлен в Хаба-
ровск.
После событий 4—5 апреля 1920 года в Хабаровске парти-
занские отряды отступили в сторону Красной речки — южнее
города. Через несколько дней они вышли на левый берег Аму-
ра, где был образован Восточный (Хабаровский) фронт под ру-
ководством командующих вначале Булгакова, а затем
С. М. Серышева. Комиссаром у Серышева был П. П. Постышев,
а начальником штаба С. Г. Вележев.
Вскоре после возвращения Федора Тетерина-Петрова из
Благовещенска ему было поручено формирование первого
стрелкового полка, переименованного в 4-й Амурский стрелко-
вый полк. При охране железнодорожного моста через реку
Амур Тетерин-Петров был ранен шрапнелью в левую руку.
В конце лета 1920 года Тетерин-Петров был назначен ко-
мандиром второй бригады первой Амурской стрелковой диви-
зии. В сентябре этого же года эта бригада была переброшена
в Восточное Забайкалье на Амуро-Забайкальский фронт, где
к этому времени были сосредоточены почти все вооруженные
силы Амура для ликвидации «читинской пробки».
В боевых операциях в ноябре 1920 года группа Тетерина-
Петрова действовала в тылу противника. Здесь она, во взаимо-
действии с партизанами Забайкалья, наносила ощутимые уда-
ры по семено-каппелевским частям.
После полного разгрома белогвардейцев и ликвидации «чи-
тинской пробки» Федор Тетерин-Петров получил назначение во
вновь сформированную 2-ю армию НРА и участвовал в Воло-
чаевском бою. И здесь в многочисленных боях проявил себя
как опытный и храбрый командир, награжден орденом Бое-
вого Красного Знамени.
В операции по освобождению Владивостока от интервентов
и белогвардейцев по состоянию здоровья он уже не участво-
вал. Сразу же после Волочаевского боя Федор Иванович Те-
терин-Петров тяжело заболел, был демобилизован из рядов
армии.
Федор Иванович Тетерин-Петров все свои силы и способ-
ности отдавал борьбе за народное счастье и Советскую власть.
263
КОМСОМОЛЬЦЫ ДВАДЦАТЫХ годов
Б. Г. Разгонов
В НАЧАЛЕ ПУТИ
«и ношеское движение в волост-
ном селе Владимиро-Александровском Приморского края раз-
вивалось так же, как и по всей стране: вначале были созданы
союзы молодежи, которые позднее реорганизовывались в ячей-
ки РКСМ.
После Февральской революции преподаватель высшего на-
чального училища села А. Н. Яременко 1 организовал культурно-
просветительную работу в школе. Кружковцы под его руковод-
ством ставили самодеятельные спектакли, разучивали револю-
ционные песни, принимали участие в демонстрациях. От Антона
Никитича мы впервые узнали о Владимире Ильиче Ленине, о
большевистской партии, о Великой Октябрьской социалистичес-
кой революции.
После вероломного японского нападения 4—5 апреля 1920 го-
да возвратились в село партизаны. Среди них был Миша Ко-
лесников. При его активном участии в мае 1920 года состоялось
собрание молодежи села. На собрании говорили о дальнейшей
борьбе с японскими интервентами и внутренними врагами ре-
волюции, о сплочении рядов молодежи. Собрание решило наш
1 Антон Никитич Яременко — коммунист, активный участник
гражданской войны, после ее окончания работал научным сотрудником
истпарта при ЦК ВКП(б).
264
культурно-просветительный кружок переименовать в союз мо-
лодежи. Миша был избран первым председателем союза.
Рабочая молодежь рудников нынешнего Партизанска оказы-
вала на нас большое влияние. К нам на собрания союза моло-
дежи приходили рабочие парни: Кронид Коренное, Коля и Кос-
тя Пановы, Ваня Ханин, Коля Телятников и другие. Они расска-
зывали нам, как организуют работу своих союзов молодежи. Мы
во всем брали с них пример. Нередко на собраниях нашего
союза присутствовали большевики — Захар Мартынов — рай-
партвоенорганизатор Приморского облкома РКП(б) по Парти-
занскому району, Илья Слинкин — председатель уездного Сове-
та, Костя Рослый — партизанский поэт и другие.
В ноябре 1920 года, после первого съезда трудящейся мо-
лодежи Приморья, к нам на собрание союза пришел наш ста-
рый друг Кронид Кореннов. Он рассказал о работе съезда, о
Программе и Уставе РКСМ. Мы единодушно одобрили реше-
ния съезда, постановили реорганизовать наш союз молодежи в
ячейку РКСМ. Принятые съездом Программу и Устав РКСМ бы-
ло решено принять к руководству.
Избрали комитет ячейки: его председателем (тогда руково-
дителей ячейки называли председателями) стал Миша Колесни-
ков— большевик, партизан, умный, смелый, уравновешенный,
дисциплинированный парень. Он пользовался заслуженным ав-
торитетом в союзе, и мы следовали его примеру. С комсомоль-
ским задором шагал Миша Колесников по жизни. После граж-
данской войны ушел в Красную Армию и прослужил в ее рядах
более двадцати лет, пройдя путь от рядового красноармейца
до полковника. В августе 1944 года, командуя дивизией, он ге-
ройски погиб в бою, освобождая от фашистов Литву.
Членами комитета в числе других были избраны Митя Рос-
лый, Петя Рослый и автор этих строк. Партизану Мите Рослому
было поручено учить комсомольцев военному делу — обраще-
нию с оружием, строю (тогда Митя очень любил водить нас
строем по селу с песнями). Я был секретарем ячейки РКСМ, Пе-
тя Рослый руководил драматическим кружком. Он любил это
дело, сам участвовал в спектаклях, прекрасно исполнял ро-
ли, с сердечностью и душевной теплотой читал стихотворения
Некрасова.
Осенью 1920 года комсомольцы и молодежь села отремон-
тировали Народный дом. Комитет ячейки установил в нем пос-
тоянное дежурство комсомольцев, следил за порядком: весной
1921 года у Народного дома силами комсомольцев и молодежи
были посажены деревья, благоустроена площадка, разбит сквер.
Наша ячейка проводила политико-просветительную работу
265
на селе, читку газет, политической литературы, организовала
библиотечку при Народном доме. При участии преподавателей
высшего начального училища проводили антирелигиозные дис-
путы, правда, не всегда они заканчивались для нас благополуч-
но. Конечно, мы не имели опыта в работе, все делали впер-
вые, поэтому не все получалось. Чтобы избежать ошибок, все
вопросы решались общим собранием, и, как правило, принятые
решения выполнялись.
Общее руководство нашей работой осуществлялось коми-
тетом РКСМ и представителем Приморского облкома РКП(б) по
нынешнему Партизанскому району Захаром Назаровичем Мар-
тыновым.
После японо-меркуловского переворота 26 мая 1921 года
партизанская война в Приморье развернулась с новой силой.
Комсомольцы старшего возраста ушли в партизанский отряд.
Из членов комитета ячейки в селе оставили Петю Рослого и ме-
ня с небольшой группой комсомольцев-подростков.
Вскоре нас посетил комсомольский вожак, военком четвер-
того берегового партизанского отряда нашего военного района
Костя Рослый. Он сказал, что надо организовать работу через
драмкружок, и дал задание вести наблюдение за каппелевцами
и японскими интервентами и обо всем срочно сообщать коман-
дованию партизанского отряда.
Такие же задания мы получали от Петра Иннокентьевича
Костромина, политработника партизанского отряда.
В 1921 году в разгар борьбы с интервентами и белогвар-
дейцами к нам пришли коммунисты, член Приморского облко-
ма РКСМ, комсорг Партизанского военного района Никанор
Марченко, политработник 3-го отдельного Приморского стрел-
кового батальона Иван Самусенко. Они помогли нам организо-
вать работу в условиях, когда в селе находился гарнизон япон-
цев и белогвардейцев, закончить проводимый повсеместно в
Приморье переучет комсомольцев ячейки. Тогда часть моло-
дежи отсеялась, но ячейка стала еще более сплоченной.
Никанор рассказал о текущем моменте, о контрреволюцион-
ной сущности меркуловского «правительства» как агента интер-
вентов и призвал всеми силами и средствами бороться против
него.
Тогда же была осуществлена и организационная перестройка
ячейки. Я был избран ее ответственным секретарем.
В 1921—1922 годах руководство комсомольскими органи-
зациями в Партизанском военном районе осуществляли комсорг
облкома комсомола Н. Марченко и политработники партизан-
ских отрядов.
266
Костя Рослый, военком 4-го партизанского отряда, надоумил
нас взяться за выпуск сатирических листков. Он говорил: «Вы
вполне можете выпускать сатирический листок. Вы видите, что
творят каппелевцы и японские интервенты, распишите их «дела»
так, чтобы люди еще более возненавидели их».
Он призывал к бдительности:
«Действуйте осторожно, трудно даже представить себе, что
может быть, если провалитесь».
О выпуске сатирических листков нашей ячейкой РКСМ рас-
сказывает комсомолец двадцатых годов Степан Иосифович
Краев:
«Как сейчас помню такой эпизод...
Собрались мы в доме Купрея Рослого. Сочиняли едкие лис-
товки, разящие мародеров, а Гриша Кириллов, наш знаменитый
художник, рисовал у себя дома острые карикатуры, он умел это
делать сногсшибательно.
И вдруг встревоженный заскочил в комнату Купрей и сооб-
щил нам, что дом окружают японцы и белогвардейцы...
«Ребята, уходите кто куда сможет!» Я захватил недописан-
ные листовки, бесшумно выскочил через сени в огород, а ты,
мне помнится, с Петей выскочили в скотный сарай. Шумейко
Миша тоже побежал за мной в огород... Долго прислушивались
к темноте. Мы успели вовремя уйти, но боялись, что японцы
подожгут дом Купрея.
На второй день мы встретились в школе, где, помню, снова
обсудили, как довести дело до конца. Ты предложил делать
листовки у нас. Феоктиста Горбачева должна была наклеить
их на стенах бывшего магазина фирмы «Кунст и Альберс», Пе-
тя Рослый — на магазине косого Ефрема, Гриша Кириллов — на
харчевне, а я — на заборе старой школы. Задание было выпол-
нено. Сколько было шума на следующее утро (когда кое-кто
из односельчан успел прочитать листовку). Всюду начались
обыски, заработали ищейки по хатам, начались слежки, усили-
лось патрулирование по ночам. А к нам в школу заявился не-
прошеный гость — японский офицер. Шел урок алгебры.
Японец сидел и косо рассматривал нас. Грунт, сидевший рядом
со мной, ткнул меня и спросил:
«А зачем пришел «миказа»?»
Однажды белогвардейцы решили поразвлечься и организо-
вали в школе танцы. Узнав об этом, Феоктиста связалась с пар-
тизанами. Когда начались танцы, партизаны окружили помеще-
ние и начали его обстреливать. Жарко стало белогвардейцам.
В панике они выскакивали через окна. Так наша подпольная ор-
ганизация не давала покоя непрошеным гостям. Хочу тебе на-
267
помнить имена тех, кто активно участвовал в комсомольской
работе: Петр Рослый, Михаил Шумейко, Гриша Кириллов, Са-
ша Чмутов, Иван Аксарин, Саша Рафалов, Алеша Грунт, Маня
Розе (Рогачева), Феоктиста Горбачева».
Однажды ячейка получила задание достать для партизан у
каппелевцев боеприпасы и обмундирование. Выполняя это по-
ручение, Петя Рослый спаивал водкой каппелевских солдат и по-
лучал от них необходимое. Несмотря на все предосторожности,
он был арестован, вскоре переведен во Владивостокскую тюрь-
му. Белые допрашивали его, как мне рассказывал Петя, зверски
мучили, но ничего не добились. Только после ходатайства сель-
ского общества Петя был освобожден из тюрьмы под надзор
Владимиро-Александровской белогвардейской милиции.
Работая в подпольной комсомольской ячейке, Петя продол-
жал переправлять партизанам боеприпасы и обмундирование.
Так продолжалось до весны 1922 года, когда наша комсомолка,
партизанская разведчица Феня Горбачева предупредила Петю о
возможном его аресте, и он ушел в партизанский отряд. Феня
Горбачева проникала в штаб белогвардейцев, узнавала о рас-
положении их гарнизонов и немедленно передавала эти сведе-
ния в штаб партизанского отряда.
В 1923 году, с появлением в Партизанском районе банд, ком-
сомольская ячейка рекомендовала Петра Рослого для работы
в милиции. 25 сентября 1924 года при исполнении служебных
обязанностей под селом Перетино он был зверски убит бан-
дитами. В этот же день бандиты убили и секретаря комсомоль-
ской ячейки села Перетино Михаила Ивановича Шелепова. Так
работали, боролись, а когда надо было, умирали верные сыны
родины, бойцы революции, зачинатели комсомольского дви-
жения.
В 1922 году нам дали листовки, напечатанные на японском
языке, и поручили распространить их среди японских солдат.
В них, обращаясь к интернациональным чувствам японских ра-
бочих и крестьян, одетых в солдатские шинели, листовки при-
зывали японских солдат прекратить борьбу против русских ра-
бочих и крестьян и повернуть оружие против помещиков и ка-
питалистов— общих врагов трудового народа. Эти листовки бы-
ли разбросаны в местах скопления японских солдат, в телегах,
-на которых крестьяне перевозили японские экспедиции по се-
лам долины.
Вспоминаются отдельные эпизоды борьбы комсомольцев на-
шей ячейки в партизанском отряде. Наш четвертый береговой
партизанский отряд в 1922 году стоял в районе второй шахты.
Располагались мы в казармах, которые ранее занимали японцы.
268
Однажды командир отряда Воднев и военком Капустин пору-
чили группе партизан провести разведку в районе станции Кан-
гауз (ныне Анисимовка). В этой группе были комсомольцы из
нашей ячейки: Ваня Жулябин, Кирюша Ковалев, Петя Дубоде-
лов, Петя Рослый, Шура Басенко и другие.
Довелось и мне участвовать в экспедиции этой группы раз-
ведчиков. В течение дня мы, добравшись до станции, где стоя-
ли вагоны с углем, установили наблюдение за всем, что проис-
ходило в долине по линии железной дороги в сторону станции
Новонежино. Станция расположена в верховьях долины реки,
между сопок. Командиром нашей группы разведчиков был опыт-
ный старый партизан, сильный и смелый человек по фамилии
Белый. Он сказал, что каппелевцы намерены занять станцию
и увезти оставшиеся здесь вагоны с углем. Уголь был им край-
не нужен для снабжения пароходов, на которых они готови-
лись бежать за границу. На второй день наших наблюдений бы-
ло установлено, что в направлении станции движется замаски-
рованный зелеными ветками каппелевский паровоз. Мы приго-
товились к встрече с врагом и заняли удобный рубеж. В это
время к нам подбежал железнодорожник и громко сказал:
— Товарищи, нужно толкнуть под уклон один-два гружен-
ных углем вагона навстречу белым.
— К вагонам! — раздалась команда. Подбежав к вагонам,
мы начали толкать их, но сдвинуть с места не смогли.
В это время на помощь подоспели жители поселка. Общими
усилиями два вагона с углем были пущены под уклон. Они
развили бешеную скорость. На повороте, еще не встретившись
с паровозом белых, вагоны с углем разворотили железнодорож-
ное полотно и со страшным грохотом свалились под откос. Для
белых на паровозе это было неожиданно, и они в панике от-
крыли беспорядочную стрельбу. В это время наши товарищи
заметили приближающееся к ним по лесной дороге кавалерий-
ское подразделение белых. Партизаны быстро развернулись в
боевую цепь и заняли окопы, оставленные японцами. К нам при-
соединилось несколько вооруженных ружьями рабочих стан-
ции. Завязался бой. Белые отступили, захватив с собой раненых
и убитых.
После окончания гражданской войны в 1922 году многие
комсомольцы нашего села возвратились домой. Вскоре сос-
тоялось общее собрание ячейки. На нем говорилось о пред-
стоящей большой работе по восстановлению хозяйства. На этом
собрании было избрано бюро ячейки. В него вошли Феня Гор-
бачева, Иван Жулябин, Маша Розе, Петя Рослый, секретарем
ячейки бюро избрало меня.
269
В то время началось массовое вступление молодежи села
в комсомол. Ячейка РКСМ организовала регулярные полити-
ческие занятия комсомольцев: изучали речь В. И. Ленина на
третьем съезде комсомола, Устав и Программу РКСМ, Регу-
лярно выпускали стенную газету, помогали учителям органи-
зовывать школы ликбеза, устраивали для молодежи беседы, ве-
чера вопросов и ответов на политические темы, проводили под-
писку на газеты, все комсомольцы выписывали «Красный молод-
няк». Среди жителей села вели подписку на газету «Красное
знамя». Организовывали воскресники по благоустройству села,
ремонту школы, Народного дома, мостов, дороги, возродили
работу драмкружка, с его помощью устраивали вечера отдыха
молодежи.
Во все общественные организации были выделены предста-
вители ячейки комсомола, которые оказывали практическую по-
мощь этим организациям.
В общем, дел было много. И мы, комсомольцы, как всегда,
были первыми помощниками партийной организации в прове-
дении политики партии на селе.
Большой заботой для нас был сбор продналога. По поруче-
нию партийной ячейки мы, комсомольцы, принимали самое дея-
тельное участие в продналоговой кампании. К сожалению, не
могу вспомнить имена и фамилии всех комсомольцев нашей
ячейки тех славных лет. Вот те, кто сохранился в моей памяти и
не упоминался в этих воспоминаниях: Митя Рослый, Коля Жуля-
бии, Миша и Ваня Дубоделовы, два брата Грибовских, Дуся Рос-
лая (Шлык), Денис Кожихов, Петя Краев, Анастасия Моисеенко,
Паша Калуга, Катя Колесникова.
В нашей ячейке состояли комсомольцы других сел и посел-
ков, которые учились во Владимиро-Александровском высшем
начальном училище,— Яша Солоненко, Паша Косяков, Бегунков,
Гриша Реберз, Ваня Рослый, Костя Курако, Иванченко, Коля Ба-
сенко, Митя Кривоносов.
Так в огне боев с врагами Советской власти из отдельных
ручейков создавалась многоводная могучая река — Ленинский
комсомол.
Г. И. Болдовский
ЛЕНИНСКИЙ ПОРТРЕТ
Мне не пришлось лично видеть Ленина, слышать его голос.
Этот мой рассказ об одном интересном событии, связанном с
портретом вождя.
270
Шел 1920 год. Коммунисты вели в массах большую разъяс-
нительную работу о необходимости «буфера». Предстояло из-
брать Учредительное, а затем Народное собрание Дальневос-
точной республики.
В этой кампании первыми помощниками коммунистов стали
комсомольцы. Надо было свести до минимума влияние на мас-
сы эсеров и меньшевиков, получивших в условиях «буфера»
возможность легального существования.
О том, как удавалось нам, комсомольцам, вести эту борьбу
с антисоветскими партиями, в частности с эсерами, я и хочу
рассказать на примере Ново-Ямпольской комсомольской
ячейки.
Село наше являлось самым отдаленным не только в Амур-
ской области, но и в уезде, оно находилось в шестистах кило-
метрах от областного центра, в ста — от уездного и так же да-
леко от линии железной дороги. Находясь в такой большой от-
даленности от административных центров, кулацкий и другой
контрреволюционный элемент чувствовал себя здесь вольготно.
В селе стали появляться и находить приют у местных кулаков
участники разгромленных, но недобитых еще контрреволюцион-
ных банд, контрабандисты, дезертиры, спекулянты и другая ан-
тисоветская нечисть.
Но главную опасность для нас представляла эсеровская ор-
ганизация, свившая себе прочное гнездо в сплавной конторе
треста Дальлес, возглавляемая начальником этой конторы пра-
вым эсером Кулаковым.
Пользуясь правом легального существования, эта эсеров-
ская организация развернула в нашем и прилегающих к нему
селах бешеную агитацию против большевиков.
Особенно она активизировала свою деятельность в период
выборов в Учредительное и Народное собрание Дальневосточ-
ной республики. В селе не было ни одного коммуниста. Зейский
уездный комитет РКП(б) вынужден был всю ответственность за
исход выборов возложить на нашу комсомольскую ячейку. Нам,
комсомольцам, пришлось вступить в единоборство с контрре-
волюционными элементами.
Если в первые выборы, проходившие в январе 1921 года, мы
чувствовали себя еще не совсем крепко, я имею в виду наш
возраст, уровень политической зрелости и небогатый опыт, то
во время вторых выборов, проходивших в июне 1922 года, ком-
сомольцы села уже представляли для эсеров и кулаков вну-
шительную силу. Мы повзрослели, приобрели опыт, стали по-
литически грамотнее, организованнее. Этого не могли не за-
метить эсеры. Не раз предпринимали они попытки идейно раз-
271
дожить нашу ячейку. Не дремали и кулаки. Они прибегали к уг-
розам и запугиваниям.
Эсеры наводнили село своими листовками, воззваниями и
газетами. Особому распространению подлежало воззвание «К
товарищам крестьянам», выпущенное Дальневосточным бюро
партии эсеров, в котором крестьяне призывались к сопротив-
лению Коммунистической партии и ее представителям на мес-
тах.
Надо было этой злобной агитации противопоставить нашу,
коммунистическую. Вот тут-то и помог портрет В. И. Ленина,
привезенный и врученный нам инструктором Зейского укома
РКП(б).
Помню, вручая портрет В. И. Ленина, инструктор сказал:
«Вам, ребята, повезло — из 20 портретов Ильича, полученных
нами из Благовещенска,— один уком партии решил передать
вам».
До сих пор таких больших портретов В. И. Ленина (80X60 см)
у нас на Дальнем Востоке не было, их доставили сюда из
Москвы.
Надо сказать, что никому из нас, в том числе и жителям
села, не приходилось видеть портрет Ильича. Поэтому, когда по
селу разнеслась весть о портрете, увидеть его пожелали многие
крестьяне. Они буквально осаждали нас. Мы задались целью ис-
пользовать портрет Ильича в предвыборной кампании, будучи
глубоко уверены в том, что он поможет нам одержать победу
над эсерами и кулаками, поэтому от показа его временно воз-
держались.
В оставшиеся несколько дней до выборов мы денно и нощ-
но писали лозунги на отдельных транспарантах, зло высмеивали
предательскую политику эсеров, объявили даже своего рода
конкурс: кто из комсомольцев придумает лучшую карикатуру на
эсеров и кулаков.
За три дня до выборов вся наша наглядная агитация, если
так можно выразиться, была вывешена в избиркоме, в школе.
Пользуясь тем, что «хозяйкой» помещения избиркома являлась
заведующая школой, наша комсомолка, мы под свои лозунги
заняли самые лучшие и видные места. А у входа в школу выве-
сили шестиаршинный лозунг: «Кто за Советскую власть, кто про-
тив белогвардейщины и интервентов — голосуйте’за коммунис-
тов».
В самом центре избиркома вывесили портрет В. И. Ленина,
обвив его красным кумачом; над портретом поместили бытовав-
ший в те годы среди комсомольцев лозунг: «Наш клич — да
здравствует Ильич!» Под портретом в специальной рамке учи-
272
тельница-комсомолка Валя Селяндина красивыми печатными
буквами написала краткую биографию Ильича.
По правую сторону портрета поместили лозунг: «Крестьяне,
голосуя за большевиков, вы голосуете за вождя Коммунисти-
ческой партии и мировой социалистической революции В. И. Ле-
нина», а по левую — другой — «Крестьяне, не голосуйте за эсе-
ров! Это они в 1918 году стреляли в Советскую власть и главу
ее правительства — В. И. Ленина»...
Подготовку к бою с эсерами мы начали с того, что подверг-
ли особой «корректировке» их призывы — в частности, обра-
щение Дальневосточного бюро партии правых эсеров под крик-
ливым заголовком: «Голосуйте за эсеров и вы получите...» (да-
лее шло перечисление обещанных благ). Мы поместили рядом с
вырезанными из подшивок журнала «Нива» издания 1914—
1916 годов (нам их подарил сельский фельдшер Селяндин)
портретами лиц бывшего царского дома Романовых, и в том
числе портрет известного дальневосточникам царского сатрапа-
палача, генерала-вешателя Ренненкампфа, с бесчеловечной жес-
токостью расправившегося с восставшими рабочими Читы в дни
революции 1905 года.
На других же эсеровских воззваниях и листовках мы наклеи-
вали карикатуры побитых Красной Армией белогвардейских
генералов Корнилова, Деникина, Юденича, Врангеля, атаманов
Дутова, Семенова, Калмыкова, барона Унгерна, адмирала Кол-
чака и других, взятых нами из различных газет и плакатов тех
лет.
Под каждым таким эсеровским воззванием и обращением
было написано: «Вот кого прочат в правители трудового на-
рода эсеры».
Накануне дня выборов распространили по селу объявление:
«Сельчане! Комсомольская ячейка приглашает вас завтра,
23 июня с. г. к 7 часам вечера прийти на митинг, посвященный
выборам в Народное собрание ДВР, которое состоится у
здания школы; после митинга будет поставлен спектакль»...
Откровенно говоря, мы не совсем надеялись, что соберем
на митинг хотя бы половину избирателей села, имея в виду лет-
нюю пору — покос и прополку. Но каково же было наше удив-
ление, когда к назначенному сроку стали группами подходить
празднично разодетые сельчане и первым их вопросом к нам
был: «А сегодня вы покажете нам Ленина?»
Когда у школы собралось уже много крестьян, Валя Селян-
дина пригласила их в здание школы посмотреть портрет
В. И. Ленина, стала рассказывать биографию Ильича и тут же
отвечать на вопросы.
273
Помню такой случай. Вот у портрета Ленина стоит очередная
групп '.рестьян. Среди них бывший фронтовик, участник пер-
вой империалистической войны Григорий Притуляк. Обращаясь
к Вале, он говорил: «А ведь верно вы толкуете: еще на фронте
эти самые были против большевиков, называли их изменниками
Родины за то, что они не хотели воевать, эсеры были за войну
до победного конца».
Валя не преминула воспользоваться замечаниями Притуляка
и тут же обратилась к нему:
— Скажите, дядя Григорий, за кого вы теперь будете го-
лосовать: за большевиков или эсеров?
— Конечно за большевиков! Я и тогда их поддерживал,—
ответил тот.
— Тогда мы попросим вас,— сказала Валя,— сегодня на ми-
тинге выступить и рассказать крестьянам о том, что вы только
что нам говорили.
Григорий Притуляк охотно согласился. Его обращение к из-
бирателям здорово помогло нам в агитации за список комму-
нистов.
Убедившись, что основная масса крестьян уже ознакоми-
лась с нашими предвыборными лозунгами и призывами, мы на-
чали митинг.
Как мы и предполагали, на него заявились эсеры и кулаки.
Мы задались целью лишить их выступлений. Но как это сде-
лать, не нарушая тогдашней «буферной» демократии?
И вот что мы придумали. После того как я сделаю информа-
цию о предстоящих выборах, Валя Селяндина сразу же предос-
тавит слово двум или трем представителям бедняцко-середняц-
кой части, поддерживающим нас, и на этом объявит митинг за-
крытым.
Но тут произошло непредвиденное. Когда Валя объявила об
открытии митинга, один из эсеров, обращаясь к ней, задал во-
прос:
— Скажите, кто разрешил вам созвать этот предвыборный
митинг?
Ответ пришлось держать мне, как руководителю комсомоль-
ской организации, и я сказал:
— Сами себе разрешили!
— Это на каком же основании?
— А на основании «буферной» демократии, при которой
комсомол, как вам известно, выступает на выборах как само-
стоятельная политическая организация. Теперь вам понятно?..
— Не мешайте! — крикнул кто-то в адрес эсера.— Пусть на-
чинают митинг.
274
— Правильно!— закричали со всех сторон крестьяне.
Мы немедленно воспользовались этим, предоставив слово
тем, кто нас поддерживал. Председательствующая Валя внесла
предложение — прекратить выступления. Эсеры и кулаки под-
няли шум. Подавляющим большинством наше предложение бы-
ло принято.
Симпатии крестьян оказались на нашей стороне, а значит, и
на стороне Коммунистической партии. Это подтвердили прове-
денные через два дня выборы в Народное собрание ДВР, во
время которых за список коммунистов по нашему селу про-
голосовало 85 процентов избирателей.
Так в условиях полыхавшей еще на Дальнем Востоке граж-
данской войны и интервенции в далеком глухом селе с помощью
ленинского портрета комсомольцами села была одержана за-
мечательная победа.
Г. И. Губрий
МОЛОДЫЕ БОЙЦЫ РЕВОЛЮЦИИ
Когда Андрюша Иванников — наш товарищ — поступил рабо-
тать учеником слесаря в вагонный цех главных железнодорож-
ных мастерских (ныне Уссурийский паровозоремонтный завод),
мы искренне завидовали ему. Вскоре он устроил в дровянике
верстак и в течение нескольких месяцев из старых частей соб-
рал настоящий велосипед; это было для нас лучшим доказа-
тельством рабочего таланта Андрюши. Вслед за этим он уже
смастерил самодельный токарный станок, и каждый вечер, пос-
ле возвращения Андрея с работы, мы толпились в его мастер-
ской, где жужжал станок, завивалась стружка и на наших глазах
рождались замысловатые вещицы.
Что могло быть лучше желания ребят, учившихся в желез-
нодорожной школе, как поступить в депо или железнодорож-
ные мастерские и готовиться на литейщика, столяра, слесаря
или токаря. Окончив школу, Яша Опанасенко пошел работать в
депо, Паша Лозовой — в токарный цех главных мастерских.
Так все мы шли дорожками, проторенными отцами и старшими
братьями.
С приходом революции 1917 года молодежь с головой оку-
нулась в волны ее весеннего половодья. Открывались необъят-
ные просторы для деятельности — организаторской работы, во-
енно-политической борьбы, созидания нового, самого справед-
ливого общества, в котором каждый может стать тем, кем по-
желает.
275
Большевики паровозоремонтного завода и города Николь-
ска-Уссурийского весной 1917 года оказали большую помощь
рабочей молодежи главных железнодорожных мастерских в
создании союза рабочей молодежи. В него потянулись
подростки депо и других предприятий города, а также учащие-
ся девушки и ребята из семей рабочих и служащих. Мы не про-
пускали ни одного митинга и собрания. С напряжением слушали
ораторов. Вначале не понимали смысла и значения их горячих
речей. Зато хорошо знали в лицо каждого большевика, мень-
шевика и эсера.
По сей день звучат в памяти речи высокого, с золотистой
кудрявой шевелюрой, столяра Тычинского, призывающего бес-
пощадно бороться с «гидрой контрреволюции» и «зеленым
змием» — врагами рабочей революции.
Мы любили замечательного большевика, строгальщика то-
карного цеха Артюшина, неустанно рассказывающего о партии,
о великом Ленине, о новом здании социализма, которое пред-
стояло нам создавать. Он призывал всегда бороться с преда-
телями рабочего класса — меньшевиками и эсерами.
Нас постоянно влекло к энергичному, милому человеку, сле-
сарю Вовку, старым рабочим Лагутину, Войцеховскому, братьям
Сукиным, Мальченко, Двоенко, Коростину, М. Шумейко, Вино-
курову, Зеленскому, Ячменникову, А. Березюк, Плаксину и мно-
гим другим, смело взявшим в руки оружие для завоевания
власти Советов, а потом ставшим организаторами боевых отря-
дов Красной гвардии. Некоторые из них погибли в гражданскую
войну.
Рабочая молодежь главных железнодорожных мастерских,
как только были привезены из военных складов в цехи винтов-
ки, ринулась бегом получать оружие. Каждый расписывался за
новенькую трехлинейную винтовку, патроны и патронташи. Это
было в июне 1917 года.
Теперь у молодежи дел хватало. В Красной гвардии началась
военная страда: изучали винтовку, проводились стрельбы, хо-
дили в гарнизонный караул, охраняли склады и другие объекты.
Союзу молодежи мы отдавали все свое свободное от произ-
водственных работ время. Руководители союза Г. Губрий (пред-
седатель), В. Никольский, В. Химионов, Я. Литовченко, Дубов-
цев и другие товарищи развернули широкую деятельность. Час-
то проводились общие собрания, на которых обсуждался ши-
рокий круг молодежных проблем. Говорили о политическом
моменте, о необходимости решительной борьбы с врагами ра-
бочего класса — капиталистами, меньшевиками и эсерами, о вре-
де религии. Ставили спектакли. Душой и организатором драм-
276
кружка были артистка Ольга Ивановна Новак, столяр вагонного
цеха Яков Александрович Белых, Анисья Ивановна Попович.
Давался, как писали тогда мы в афишах, разнохарактерный
дивертисмент. Выступал струнный оркестр, замечательные рус-
ские песни (среди них мне особенно запомнилась «Ты взойди,
взойди, солнце красное...») исполнял столяр В. Химионов, при-
езжавшие из союза молодежи Владивостока самодеятельные
артисты горячо декламировали революционные стихотворения,
инсценировали отрывки из художественных произведений.
Молодежь тянулась к знаниям, к общественно-политической
жизни. Многие из нас вступили в партию большевиков: столяр
В. Химионов, подручный токарь Г. Губрий, слесари В. Николь-
ский и А. Гуреев, другие товарищи.
Большевики проводили большую работу в городе, энергич-
но готовились к завоеванию власти Советов. Происходила жес-
токая борьба с контрреволюционными партиями кадетов, мо-
нархистов, меньшевиков, эсеров, анархистов и другими.
На собраниях и митингах молодежь бурно протестовала
против представителей враждебных партий, выступавших с кле-
ветой на большевиков. «Довольно!», «Хватит лгать!», «До-
лой!»— кричали мы с разных мест в Народном доме или зда-
нии железнодорожного собрания. При подготовке к выборам
городского Совета рабочих и солдатских депутатов нам вменя-
лось в обязанность расклеивать списки большевиков и вести
агитацию за них среди населения.
Борьба стала еще более ожесточенной. Она происходила
везде и всюду: на заседаниях горсовета, на предприятиях, в уч-
реждениях, в деревнях и станицах, на съездах профсоюзов, го-
родских митингах и общих собраниях кооперативных работни-
ков.
Когда власть в Центре и на местах перешла к Советам,
контрреволюционеры начали формировать за границей (в Ки-
тае) белые банды из бежавших туда от революции капиталистов,
помещиков, офицеров, кулаков, реакционных групп казачества
и прочей нечисти. Империалистические хищники зорко следили
за ходом русской пролетарской революции и направляли экс-
плуататорские классы России в русло борьбы с рабочими и кре-
стьянами, взявшими в свои руки власть.
В этой накаленной обстановке союз молодежи Никольска-
Уссурийского создал вооруженный отряд. Совет рабочих и сол-
датских депутатов обмундировал отряд и вооружил его вин-
товками, револьверами, ручными гранатами и даже палашами.
Отряд нес караул у казначейства горсовета, участвовал в
ночных облавах на заговорщиков против Советской власти,
277
патрулировал улицы в периоды обострения обстановки. Когда
из-за границы выступили отряды атамана Калмыкова и Орлова,
для борьбы с ними был создан Гродековский фронт. Наш моло-
дежный отряд действовал на Полтавском направлении, а позже
под Никольском-Уссурийским против белочехов и войск ин-
тервентов.
На Уссурийском фронте в 1918 году красные силы перешли
в наступление. С нашим батальоном, куда входил первый крас-
ногвардейский отряд союза рабочей молодежи Николь-
ска-Уссурийского, дрались казачьи сотни атамана Калмыкова.
Белые осыпали наши цепи шрапнелью, но рабочая молодежь
в этом наступлении шла в полный рост, не пригибаясь и не де-
лая перебежек.
Под деревней Духовской на нас пошли в наступление япон-
ские интервенты. Наши части стойко сражались, неся большие
потери. В боях были ранены Саша Гуреев, Вася Химионов, Аким
Рачек, многие наши товарищи пали смертью храбрых. Вместе с
Красной гвардией и молодыми частями Красной Армии моло-
дежный отряд активно участвовал в боях в 1918 году под Спас-
ском, на реке Уссури.
Тяжелые испытания выпали на долю наших молодых рабо-
чих Макара Адаменко, Прохора Васильева, Мишу Овчинникова,
Акима Рачека, Надю Голубничную (Панину-Сократ), Ваню Ада-
менко и многих, многих других. Но они выстояли, закалились в
борьбе с иностранными интервентами и русской контрреволю-
цией, стали достойными строителями социалистического об-
щества в нашей стране.
В подпольной работе, в борьбе с контрреволюцией особой
отвагой и находчивостью отличались молодые большевики Па-
ша Коршунов, Миша Овчинников, Вася Химионов, Саша Гуреев,
Володя Никольский.
В партизанских отрядах Приморья и Приамурья было нема-
ло членов союза молодежи и молодых рабочих нашего слав-
ного революционными традициями города, многие из них (Во-
лодя Никольский, Аким Рачек, Саша Гуреев, Вася Химионов,
Яша Литовченко, Г. Губрий и другие) командовали партизански-
ми подразделениями и отрядами. В борьбе за рабочее дело
пали Антон Милащенко, Александр Губрий, Евтюшенко, Иван
Дураков, Семен Гончарук и другие.
Многие бывшие члены союза молодежи и молодые рабо-
чие честно прошли свой доблестный путь. Вот один из них —
Аким Рачек. Красногвардеец, прошел всю гражданскую войну,
активно сражался на Уссурийском фронте в 1918 году, в бою на
Барановских высотах ранен. Был командиром пулеметчиков в
278
отрядах Ярошенко и Демина. Участник боев в Забайкалье с
атаманом Семеновым. До полного освобождения Дальнего
Востока в составе партотрядов Приморья сражался с интер-
вентами.
Столяр Вася Химионов. В 1918 году в составе молодежного
отряда на реке Супутинке прикрывал эвакуацию наших войск и
железнодорожного состава. Будучи раненным, отказался выйти
из боя в тяжелый для красных войск момент. В период колча-
ковщины находился в подполье. Выполнял ряд ответственней-
ших боевых заданий подпольной организации Никольска-Уссу-
рийского.
В это тяжелое время особенно дерзкие задания подпольной
организации и партизанского командования выполняли молодые
патриоты Саша Гуреев, Павел Коршунов и Василий Химионов.
1922 год. Стоит жестокая зима, идут бои за Волочаевку.
Приамурские партизаны готовятся к крупной операции — нале-
ту на Хабаровск. Партизанский штаб, возглавлявшийся Д. И. Бой-
ко-Павловым, направляет в город разведку. Автор этих строк и
Яша Грачев в крестьянской одежде, с оружием, скрытым от
посторонних глаз, направляемся туда с обозом дров. За два
дня мы обошли весь город, успели потолкаться на барахолках
и рынках, побеседовать там с белыми солдатами. Возвратились
в деревню Вятскую на хорошей паре лошадей, покрытых голу-
бой сеткой, запряженных в красивые полированные сани, пред-
варительно «ссадив» знатных пассажиров. А через сутки парти-
заны успешно провели знаменитую операцию — налет отряда
Бойко-Павлова на занятый белыми Хабаровск.
Без конца можно рассказывать об отваге и героизме моло-
дых бойцов революции, о партизанах, красногвардейцах и под-
польщиках-комсомольцах, действовавших под руководством
подпольных большевистских центров Дальнего Востока и ЦК
РКП(б). Лучшее, что было в нас, мы передали новому комсо-
мольскому племени, которое с честью продолжает славные ре-
волюционные, боевые и трудовые традиции своих отцов и стар-
ших братьев.
Н. X. Марченко
С КОМСОМОЛЬСКИМ ЗАДОРОМ
8 ноября 1920 года во Владивостоке начался первый При-
морский областной съезд красной молодежи. В его работе при-
няли участие делегаты от союзов рабочей молодежи нынешнего
Партизанска Кронид Коренное, Василий Лемешенко и Щеглов.
279
Съезд постановил: «Войти в состав Российского Коммунисти-
ческого Союза Молодежи, иметь самую тесную органическую
связь с РКП(б) и ее ячейками».
В декабре 1920 года в Народном доме на шахте № 2 сос-
тоялось общее собрание членов союзов молодежи шахт и
станций железной дороги. Делегатов ознакомили с итогами ра-
боты областного съезда РКСМ, с Программой и Уставом союза
молодежи. Тогда же здесь, в шахтерском краю, из неуставных
союзов рабочей молодежи родилась одна из самых боевых
комсомольских организаций области.
Комсомольцы принимали активное участие в восстановлении
шахт, железной дороги, боролись за увеличение добычи угля,
в котором особенно нуждалась экономика области. Они стре-
мились к повышению своего общеобразовательного уровня, к
политическим знаниям.
Я, как и многие комсомольцы, производственную работу
совмещал с учебой в вечерней общеобразовательной школе на
шахте № 2, которой руководила учительница Анна Михайловна
Лавыгина.
Активно работали кружки самодеятельности: драматический,
хоровой, музыкальный и другие, в них участвовали не только
комсомольцы и молодежь, но и пожилые рабочие, служащие,
мужчины и женщины, в том числе такие известные руководите-
ли-большевики, как А. С. Аллилуев, П. Бондаренко, А. Г. Бочка-
рев. Это с их участием была поставлена драма «Труд и капи-
тал» и другие революционные пьесы. В хоровом кружке (ру-
ководил им лаборант Пасхальский) разучивались любимые шах-
терами революционные и народные песни. Они с успехом ис-
полнялись на сцене.
Широко развернулась антирелигиозная пропаганда. Лозунг
«Религия — опиум народа» был в центре внимания комсомола.
Нам не чуждо было и бурное веселье, свойственное ком-
сомольскому возрасту. Мы с удовольствием танцевали под гар-
мошку и даже под балалайку, проводили веселые массовые иг-
ры. При центральной школе рудника даже организовали школу
танцев, где под гармошку юноши и девушки, в том числе и ком-
сомольцы, учились танцевать.
Но при всем при этом комсомольцы, бывшие красногвар-
дейцы и партизаны, всегда держали наготове свое оружие, при-
прятанное в надежных местах. К этому обязывала политическая
и военная обстановка в крае: во многих городах и населенных
пунктах все еще хозяйничали японские интервенты, они укрыва-
ли недобитых белогвардейцев и контрреволюционеров, гото-
вили их к новым выступлениям против трудящихся.
280
После меркуловского белогвардейского переворота 26 мая
1921 года большая часть комсомольцев рудника извлекла из
тайников оружие и ушла в партизанские отряды. Среди них
Андрей Грибов, Кронид Кореннов, Григорий Любимов, Никанор
Марченко, Степан Зайцев, Александр Гущин, Петр Кашан, Ни-
колай Телятников, Иван Мешков, Маруся Околокулак, Иван
Марченко, Степан Околокулак, Федор Мухашев, Петр Житяй-
кин, Афанасий Семешко, Василий Лемешенко, Сергей Фальков,
Афанасий Попков, Моисей Фурман, Иван Ханин, Павел Хрипко.
Оставшиеся на руднике комсомольцы, уйдя в подполье,
продолжали вести работу под руководством партийной орга-
низации: они распространяли среди шахтеров листовки и газеты,
направляли молодежь в партизанские отряды, выполняли роль
связных, собирали сведения разведывательного характера о
белогвардейском и японском гарнизонах, находившихся на руд-
нике, распространяли среди солдат этих гарнизонов специальные
листовки. Летом 1921 года по заданию штаба партизаны, были
среди них и девушки-комсомолки, захватили двух белогвар-'
дейских офицеров и доставили их в штаб военного района в
деревне Мельники.	——
В сентябре 1922 года в Анучино состоялся III областной съезд
Приморского комсомола. Комсомольскую организацию парти-
занских отрядов Сучанского военного района представлял на
этом съезде член обкома РКСМ второго созыва Никанор Мар-
ченко, от комсомолии рудника — Федор Лукашев, Афанасий
Семешко, Маруся Околокулак; от сельских ячеек Партизанской
долины — Михаил Казимиров и учительница из Краснополья Аня
Самусенко. Сбор делегатов назначен был при штабе в деревне
Мельники. В Анучино шли пешком — сначала по маршруту
Мельники — Сергеевка — Молчановка, а далее таежной горной
тропой с ночевкой в тайге у костра. Несмотря на трудный мно-
годневный переход, все делегаты пришли в Анучино бодрыми и
работоспособными.
Главный вопрос повестки дня съезда — изгнание интервентов
и уничтожение их контрреволюционных ставленников
По окончании работы съезда делегаты Партизанска возвра-
щались более коротким, но и более трудным маршрутом: Ану-
чино — Виноградовка — хребет Сихотэ-Алиня — Мельники.
В период работы съезда прошли обильные осенние дожди,
многочисленные горные ручьи и речки сильно разлились и стали
непроходимыми. Нам, делегатам, пришлось много раз преодоле-
1 Подробнее о работе съезда см. статью К. Антонова, избранного на
нем секретарем обкома РКСМ.— Ред.
281
вать разбушевавшиеся воды где вплавь, а где — на бревнах ва-
лежника, вброд. Особенно трудным был этот переход для де-
вушек. Но ни дальность таежного пути, ни опасности предстоя-
щей работы по мобилизации средств и сил на решающие бои
с контрреволюцией и интервентами не страшили нас. Высокая
сознательность, преданность делу борьбы за власть рабочих и
крестьян вдохновляли первых комсомольцев на любую рабо-
ту. Они не знали, что такое не выполнить задание ячейки РКСМ,
не явиться на собрание или субботник.
Железная дисциплина, высокие моральные качества, кон-
кретная деятельность укрепляли авторитет комсомольцев среди
молодежи и взрослого населения, а это в значительной степени
затрудняло реакционным силам в лице духовенства, сектантов,
кулаков вести враждебную работу как против ячейки РКСМ в
целом, так и против отдельных ее членов.
Не все комсомольцы рудника, ушедшие в партизаны, верну-
лись обратно в свои родные дома. Коренное Кроня, Зайцев Сте-
па, Кашин Петя были схвачены и зверски замучены в белогвар-
дейско-японских застенках; Грибов Андрюша убит белогвардей-
цами в бою в районе деревни Романовки; Телятников Коля пал
смертью храбрых в бою с японцами в селе Новороссия; Фурман
Моисей зверски замучен белогвардейской бандой в числе дру-
гих партизан-подрывников в районе села Кролевец; Мешков Ва-
ня потерял обе ноги. Многие комсомольцы Партизанска проли-
ли свою кровь в борьбе за Советскую власть, за право свобод-
но и радостно жить, работать, учиться. В пламени боев рос и
закалялся Ленинский комсомол — верная опора и резерв на-
шей партии.
В. С. Чибизов
КОМСОМОЛЬЦЫ ПРИМОРЬЯ В ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ
Гражданская война в Приморском крае продолжалась почти
пять лет.
В осуществление задачи полного разгрома белогвардейских
войск и изгнания японских интервентов из Приморья огромную
политическую и боевую помощь Приморскому областному ко-
митету РКП(б) и штабу Приморского военного партизанского
района оказал во второй партизанской войне (май 1921 г. — ок-
тябрь 1922 г.) Приморский комсомол.
В это время комсомольская организация считала участие в
вооруженной борьбе до полного разгрома белогвардейцев и
изгнания японских интервентов из Приморья своей главной за-
дачей.
282
В городах и селах, шахтах и рудниках комсомол был боевым
помощником большевиков и главным резервом для формиро-
вания новых отрядов в решающей вооруженной борьбе с вра-
гами, терзавшими Приморье с июля 1918 года.
На призыв Коммунистической партии, ЦК РКСМ и Дальбюро
РКСМ комсомольские организации Приморья полностью вли-
лись в партизанские отряды. Из комсомольцев были организо-
ваны три боевых отряда имени Карла Либкнехта; кроме того,
отряд подрывников — «Железная рота», Новонежинский, 6-й
Цемухинский, Ольгинский и Многоудобненский; партизанские
группы союзов молодежи в Чернышевской, Яковлевской, Семе-
новской и Сысоевской волостях.
Еще до захвата власти каппелевцами в Приморье, в апреле
1921 года, по совету Владивостокского горкома РКП(б), комсо-
мольцы городской организации создали комсомольский баталь-
он имени К. Либкнехта.
Во время каппелевского мятежа 26 мая 1921 года часть это-
го батальона с командиром И. 3. Сидоровым и комиссаром
А. В. Баяновым в течение суток, вместе со слушателями парт-
школы, вели бой с белогвардейцами в районе Мальцевского
базара.
В конце второго дня боя поступило распоряжение — оста-
вить город, сборный пункт — село Новороссия (ныне Шко-
товский район), в восьмидесяти верстах от Владивосто-
ка.
Уходили комсомольцы двумя путями. Одни направлялись
небольшими группами к высоте № 83, затем на шаландах че-
рез Уссурийский залив — в село Петровку и далее, пешим по-
рядком, в Новонежино и Новороссию. Другие выезжали дачны-
ми поездами на станцию Океанскую и далее двигались пешим
ходом к месту сб<'ра.
Здесь в последний день мая командир коммунист Иван За-
харович Сидоров провел собрание и сообщил стоявшую перед
комсомольцами задачу: через тайгу выйти в урочище Ану-
чино, в штаб Приморского военного партизанского райо-
на.
На рассвете следующего дня двинулись в путь вверх по Це-
мухинской долине. Первый привал был в деревне Новая Москва.
Затем, пройдя верст десять по проселочной дороге, бойцы
свернули на едва заметную тропинку, известную только
И. 3. Сидорову. Далее началась труднопроходимая тайга. Толь-
ко поздно вечером остановились на ночевку в таежной Сереб-
рянской базе. Переход был трудным, потребовал немалых фи-
283
зических усилий. Но вот, перевалив через Сихотэ-Алинские
хребты, прибыли на место.
Здесь находились штаб Приморского военного партизанско-
го района, областные бюро РКП(б) и РКСМ.
В Анучино владивостокский комсомольский батальон
им. К. Либкнехта был реорганизован в партизанский отряд
им. К. Либкнехта и зачислен в состав Анучинского партизанско-
го гарнизона. Командиром отряда назначили коммуниста
3. Н. Мартынова, комиссаром — комсомольца В. И. Барон-
ского.
Отряд выполнял обязанности комендантской команды по ох-
ране местного гарнизона. И в то же время являлся резервом,
из которого областная тройка Приморской организации РКСМ
подбирала уполномоченных облтройки в партизанские отряды,
направляла агитаторов по области. Одновременно этот отряд
проводил большую культурно-просветительную работу среди
бойцов гарнизона и населения Анучино и близлежащих
сел.
f ' В сентябре 1921 года в связи с изменившейся обстановкой
владивостокский партизанский отряд им. К. Либкнехта был рас-
формирован, а его бойцам было предложено просачиваться по
два-три человека во Владивосток для укрепления комсомоль-
ской организации и усиления ее подпольной работы.
В мае 1921 года в Чите начал работать первый Дальневос-
\ точный съезд РКСМ. За день до закрытия съезда поступило со-
общение о захвате белогвардейцами власти во Владивостоке.
Обсудив создавшуюся обстановку в Приморье, съезд обратил-
ся к комсомольцам Дальневосточного края с призывом соз-
давать комсомольские боевые отряды, выступить на послед-
ний и решительный бой с белогвардейцами.
Центральный комитет РКСМ первого июля 1921 года высту-
пил с обращением «Ко всем организациям, ко всем членам
РКСМ на Дальнем Востоке»: «Товарищи! Момент, переживаемый
Дальним Востоком, требует неимоверного напряжения сил,
работы всех организаций, всех членов нашего союза.
Величайшая выдержка, организованность, дисциплина, рабо-
та по-военному — вот что должно стать законом для дальневос-
точных организаций» ’.
В ответ на эти призывы партийные и комсомольские органи-
зации приступили к созданию комсомольских партизанских от-
рядов.
1 Беляков П. Комсомол на фронтах, с. 181—182.
284
Во второй половине ноября в поселке Кипарисовском состо-
ялось собрание ячейки РКСМ (председатель И. А. Плаксин, сек-
ретарь Р. Р. Дрегис). Оно постановило: организовать на сте-
кольном заводе комсомольский партизанский отряд им. К. Либк-
нехта; создать тройку по организации отряда в составе комму-
нистов А. Я. Соснина и И. А. Плаксина и секретаря комсомоль-
ской ячейки Р. Р. Дрегиса; рекомендовать командиром отряда
коммуниста, рабочего стекольного завода, знакомого с воен-
ным делом, А. Я. Соснина и комиссаром — Андрея Евданова,
вожака комсомольской организации Владивостокского порта
на Эгершельде.
Тут же на собрании была произведена первая запись в от-
ряд. Записалось 26 человек.
В последующие дни отряд начал быстро увеличиваться за
счет сельских комсомольцев и молодежи из Тимофеевки, Воль-
но-Надеждинского, Алексеевки и других деревень. В освобож-
дении Никольска-Уссурийского от белогвардейцев участвовало
около 150 молодых бойцов этого отряда.
Активное участие в снаряжении отряда принимала семья
рабочего Рудольфа Ивановича Дрегиса: сын — Арнольд, доче-
ри— Ольга и Лиля.
Первую партию оружия — 17 винтовок и 3 берданы — отряд
получил при организации на месте, затем 7 винтовок поступило
с базы на речке Чернушке, и в дальнейшем оружием отряд
обеспечивал штаб Никольск-Уссурийского военного партизан-
ского района, командующим которого был А. С. Топорков, во-
енным комиссаром Хомяков. Отряд организовал свою базу.
Крестьяне деревни Новохатуничи доставляли на базу хлеб и
муку.
Весной 1922 года А. С. Топорков для установления связи со
штабом военного района направил комиссара А. Евданова и
бойца И. А. Плаксина. Перейдя через горные хребты, они спус-
тились в долину небольшой речки Серебрянки и остановились
на отдых в деревне Серебряной. Здесь белогвардейцы напали
на их след, ночью захватили обоих, увезли во Владивосток и
замучили на допросах в крепости на Русском острове.
В начале апреля 1922 года кипарисовский партизанский от-
ряд им. К. Либкнехта был реорганизован. А. С. Топорков попол-
нил его взводом молодых партизан из отряда, которым коман-
довал сам, и присвоил отряду имя РКСМ. Командиром отряда
назначил В. И. Маркелова, А. Я. Соснин был инструктором осо-
бых поручений при штабе Никольск-Уссурийского военного рай-
она. В отряде им. РКСМ кроме трех взводов стрелков были
285
подрывная и пулеметная команды. Первой командовал Воево-
дин, а второй — Третьяков. Пулеметная команда имела группу
бойцов прикрытия, вооруженную двумя пулеметами.
Кипарисовский комсомольский партизанский отряд
им. К. Либкнехта, он же им. РКСМ, неоднократно участвовал
под общим командованием А. С. Топоркова в боях против бе-
логвардейцев и японских интервентов.
Боевые операции этого отряда начались с разгрома в де-
кабре 1921 года белогвардейского гарнизона. Здесь, в бою, от-
ряд потерял комсорга Рихарда Рудольфовича Дрегиса.
Трижды отряд отбивал карательные экспедиции белогвар-
дейцев и японцев при попытке захватить село Кондратенко-
во.
Неоднократно отряд участвовал в обстреле белогвардейцев
и японского гарнизона в городе Никольске-Уссурийском.
В конце января — начале февраля 1922 года было останов-
лено наступление белогвардейцев со стороны Никольска-Уссу-
рийского и Раздольного.
Отряд осуществлял и самостоятельные боевые действия. На
разъезде Кауль, ныне Партизан, взвод под командованием Кри-
вова разгромил полевой караул японских интервентов, снял со
станции все телеграфные аппараты и спилил 20 телеграфных
столбов.
На станции Никольск-Уссурийск партизан Торопов заг-
нал паровоз в подворотный круг и вывел его из строя. В посел-
ке Тавричанка комсомольцы разгромили участок белогвардей-
ской милиции.
Заключительной боевой операцией, в которой участвовал
Кипарисовский комсомольский партизанский отряд, было осво-
бождение от белогвардейцев Никольска-Уссурийского. 14 ок-
тября 1922 года части Народно-революционной армии ДВР и
партизанские отряды вступили в город. А две недели спустя, 30
октября 1922 года, начальник Никольск-Уссурийского военного
партизанского района В. И. Маркелов издал приказ о расформи-
ровании отрядов и демобилизации бойцов.
В этот же день комсомольцы кипарисовского партизанского
отряда им. К. Либкнехта — им. РКСМ на общем собрании по-
чтили в скорбном молчании память погибших партизан отряда:
Р. Дрегиса, Андрея Евданова, Виталия Баневура, Герасима Ге-
расимова, Петра Афанасьевича Воронкова, Евгения Плетнева,
Василия Марченко, Игната Афанасьевича Воронкова, Владимира
Гимбицкого, И. А. Плаксина.
Партизанский отряд «Железная рота» был создан в июне
1921 года для проведения боевой и диверсионной работы. Пер-
286
выми вступили в отряд молодые коммунисты и комсомольцы
села Фроловки, их примеру последовали комсомольцы из Ка-
занки, Сергеевки, Новицкого, Перетино, Екатериновки и других
сел и деревень Партизанской долины.
Прошло две недели, и в отряде насчитывалось восемьдесят
бойцов. Командовал «Железной ротой» коммунист Владимир
Ашотович Градов (Аршакумов)—бывший командир Фролов-
ской волостной партизанской дружины; комиссаром назначили
коммуниста Ивана Самусенко — секретаря Фроловской волост-
ной ячейки РКП(б), активного участника первого периода (1918—
1919 гг.) вооруженной борьбы с белогвардейцами и интервен-
тами в Приморье.
В начале июля отряд «Железная рота» перебазировался
поближе к Владивостоку. Обосновавшись в глухом месте у р.
Чернушки, что на границе Шкотовского и Надеждинского райо-
нов, отряд приступил к выполнению боевых заданий. Динамит
для «Железной роты» доставляла группа рабочих-шахтеров
Зыбунного угольного рудника (ныне г. Артем). Возглавлял эту
группу коммунист Яков Иванович Гусев.
Все лето и осень 1921 года на территории между станция-
ми Озерные Ключи, Угольной, Океанской, Надеждинской и Раз-
дольное взлетали на воздух телеграфные столбы, железнодо-
рожные мосты и рельсы, скатывались под откос воинские эше-
лоны с продовольствием, боеприпасами, вооружением, живой
силой. На перегоне Владивосток — Никольск-Уссурийский почти
каждый день прерывалось железнодорожное сообщение.
В начале ноября «Железная рота» вошла в состав 3-го от-
дельного стрелкового партизанского батальона, командовали
которым И. 3. Сидоров и С. П. Христинин.
Еще до появления «Железной роты» в пятидесяти верстах
от Угольной на железнодорожной ветке Новонежино — Кангауз
осуществлял боевые действия комсомольский Цемухинский пар-
тизанский отряд. Отряд этот организовали в июне 1921 года
комсомольцы села Новонежино. Командовал им сначала Абрам
Смолин, затем Федор Павлович Симонов, учитель Новонежин-
ской школы. Сменил его командир первой роты Артем Фроло-
вич Середа, коммунист, бывший фронтовик, делегат первого
Приморского и первого Дальневосточного съездов РКСМ, депу-
тат Учредительного собрания Дальневосточной республики
(ДВР); комиссаром отряда был Иван Георгиевич Федичкин.
Отряд выполнял важное задание — срывал доставку камен-
ного угля во Владивосток. В течение шести месяцев отряд сис-
тематически сжигал телеграфные столбы, разрушал мосты и же-
лезнодорожный путь на участке Уссурийской железной дороги.
287
27 ноября 1921 года владивостокская газета «Курьер» сооб-
щала об очередной диверсии партизан этого отряда: «Взрывами
совершенно уничтожены фермы, скрепы, брусья и полотно
мостов» *.
В Ольгинском военном партизанском районе оперировал
молодежный партизанский отряд под командованием комму-
ниста В. Е. Сержанта. Отряд применял тактику нанесения уда-
ров по белогвардейцам из засады, участвовал в решающих бо-
ях по разгрому белогвардейских гарнизонов при освобождении
Дальнереченска и рабочего поселка Ольга.
После каппелевского переворота и установления буржуаз-
ной власти во Владивостоке многие комсомольцы и молодые
рабочие — шахтеры Государственных каменноугольных копей
выразили горячее желание бороться с оружием в руках против
интервентов и белогвардейцев. По совету партийной организа-
ции рудника, комсомольские активисты К. Кореннов, А. Люби-
мов, Н. Марченко, Ф. Лукашев, Г. Любимов, С. Околокулак на
нелегальном совещании приняли решение организовать комсо-
мольский партизанский отряд имени Карла Либкнехта. Комсо-
мольцы-шахтеры уходили в долины рек Мельниковки и Боль-
шой Тигровой и группировались в деревнях Серебряной и Мель-
ники.
Штаб военного района, базировавшийся в Мельниках, объе-
динил эту молодежь в партизанский отряд им. К. Либкнехта. Ос-
новным ядром были бывшие красногвардейцы и партизаны,
участники боев 1918—1919 годов с белочехами на Уссурийском
фронте, с интервентами и белогвардейцами.
Первыми в этот отряд вступили Никанор Марченко, Кронид
Кореннов, Степан Зайцев, Григорий Любимов, Афанасий Семеш-
ко, Иван Багринцев, Максим Овчинников, Сергей Фальков, Алек-
сандр Гущин, Афанасий Попков, Федор Лукашев, Павел Овчин-
ников, Андрей Любимов, Степан Околокулак и другие (всего
80 человек). Через три месяца в отряде уже было 125, в том
числе — 45 комсомольцев из сельских ячеек.
Так, в июне 1921 года был создан в Приморье еще
один комсомольский отряд им. К. Либкнехта. Отряд дисло-
цировался в д. Серебряной, прикрывая партизанский штаб от
возможного проникновения белогвардейцев в Мельники с тыла,
через перевал у деревни Гордеевки.
Командовал отрядом двадцатидвухлетний Михаил Иванович
Костылев, отличавшийся исключительной храбростью и боль-
шим хладнокровием. Комиссаром отряда вначале был Семен
«Курьер», 27 ноября 1921 г., Владивосток.
288
Бежанов, позднее его сменил Кронид Кореннов, трагически по-
гибший от рук белогвардейцев в подвале Народного дома на
шахте № 2 (г. Партизанск).
Для выполнения диверсионно-подрывной деятельности в от-
ряде была создана группа подрывников из 35 человек, коман-
диром ее назначили Кронида Кореннова. Наиболее активными
бойцами в этой группе были И. Литвинов, А. Семешко, К. Па-
нов, М. Ноженко, М. Ахметов, Г. Любимов, Н. Доронин, В. Ле-
мешенко, Т. Головатенко, С. Грачев.
Подрывная команда Кореннова действовала главным обра-
зом на узкоколейной железной дороге от рудника до ст. Кан-
гауз (ныне Анисимовка). Партизаны взрывали мосты и подъем-
ники, при помощи которых перевозили вагонетки с углем через
перевалы, уничтожали телеграфную связь, нападали на бело-
гвардейцев, охранявших станции, пускали под откос эшелоны
с углем.
Отряд неоднократно участвовал в боях с каппелевцами, пы-
тавшимися закрепиться гарнизоном в с. Казанке у реки Большой
Тигровой. Решающий удар был нанесен каппелевцам в ночь на
6 декабря 1921 года, когда они пытались уничтожить комсо-
мольский отряд, находившийся на отдыхе в д. Серебряной. Вра-
гу казалось, что это будет легко сделать, так как, окруженная
сопками с трех сторон, эта деревня имела только один выход в
сторону речки Большой Тигровой. Но они просчитались. Ком-
сомольцы села Казанки, секретарем которых была в это время
Мария Анисимовна Мечик, неустанно наблюдали за каппелев-
ским отрядом, находившимся в селе на постое. Разведав наме-
рения белогвардейцев, они своевременно предупредили
М. И. Костылева. Отряд еще с вечера занял все возвышенные
места вокруг Серебряной и, когда каппелевцы вошли в дерев-
ню, по сигналу открыл огонь по врагу. Казаки не выдержали
неожиданных залповых ударов партизан и в панике бежали в
деревню Хмельницкое, а затем отступили в Казанку. Но и здесь
они не задержались и вскоре ушли на рудник.
Похоронив с воинскими почестями павшего в этом бою ком-
сомольца Григория Олейника, партизанский отряд им. К. Либк-
нехта продолжал выполнять возложенные на него обязанности.
Наиболее крупным комсомольско-молодежным отрядом был
6-й партизанский отряд. Он оперировал в 1921—1922 годах на
территории Шкотовского района. Командиром этого отряда был
Михаил Андреевич Анисимов, рабочий металлургического за-
вода города Златоуста, активный участник разгрома колчаков-
ской армии на Урале и в Сибири.
Приехал М. А. Анисимов в Приморье в марте 1921 года
Ю За советский Дальний Восток	289
вместе с делегатами Учредительного собрания Дальневосточ-
ной республики (ДВР).
Семь месяцев в тяжелейших условиях белого террора и на-
силия М. А. Анисимов не покидал город. Осенью, когда оста-
ваться было крайне опасно, решил уйти из Владивостока к пар-
тизанам.
В ноябре 1921 года Михаил Андреевич Анисимов (партийный
псевдоним Аникеева Михаила Андреевича) прибыл в д. Мель-
ники. По внешнему облику типичный представитель дореволю-
ционной фабрично-заводской молодежи. На голове фуражка
черного сукна с высокой тульей и с крепким, кожаным лакиро-
ванным козырьком, темная косоворотка, пиджак и брюки, за-
правленные в сапоги.
В штабе М. А. Анисимова встретили тепло и приветливо.
Однако здесь он не задержался. Спустя несколько дней его на-
значили командиром 6-го комсомольско-молодежного парти-
занского отряда.
Направляясь в Шкотовский район, М. А. Анисимов имел в
своем распоряжении не многим более двух десятков бойцов.
В селе Новонежино он принял в свой отряд первое пополне-
ние— новонежинских комсомольцев.
В начале декабря 1921 года в целях усиления боеспособнос-
ти 6-го комсомольско-молодежного отряда к нему присое-
динили роту под командованием М. И. Костылева. И теперь
отряд (командир — М. А. Анисимов, помощник командира —
Петр Воробьев, комиссар Борис Серебряков, а после его ги-
бели— Алексей Азаров) состоял из двух рот пехоты, группы
подрывников и группы конных разведчиков.
Первой ротой командовал Михаил Кляузов, второй — Ми-
хаил Костылев, политруки — Андрей Грибов и Иван Федичкин.
Командиром конной разведки вначале был Георгий Михай-
лов, затем Петр Панаев и с августа 1922 года до конца граж-
данской войны — Симаков. В разведгруппу входили Николай
Арзамасов, Лаврентий Панков, Василий Деришев, Петр Киричек
и другие — всего двадцать бойцов.
Разведчики шестого партизанского отряда — глаза и уши ко-
мандира М. А. Анисимова — совершали смелые, порой дерзкие
операции. Среди разведчиков особенно выделялся храбростью
комсомолец Шкотовской ячейки РКСМ Николай Павлович Ар-
замасов. Ему, единственному из всех разведчиков 6-го парти-
занского отряда, в 1927 году, в канун десятилетия Советской
власти при стечении народа на площади села Шкотово была
вручена награда — лошадь с седлом за активное участие в граж-
данской войне в Приморье.
290
Группой подрывников командовал Василий Иосифович Бали-
новский. В его подчинении были Лаврентий и Афанасий Бусели,
Павел Кучеревский, Александр Кохановский, Георгий Вырлан,
Семен Погребняк, Роман Лещенко, Николай Скорик, Николай
Плаксин, Лаврентий Панков и другие.
Штаб отряда возглавляли Евсей Казаков, а затем Абрам
Афанасьевич Белоус.
М. А. Анисимов обладал большим организаторским талан-
том, пользовался безграничным доверием, любовью и уваже-
нием у партизан и местного крестьянского населения. В крат-
чайший срок, к весне 1922 года, он увеличил отряд до 312 че-
ловек. Отряд постоянно держал в страхе гарнизоны белогвар-
дейских и японских частей, расположенных в зоне его действия.
Несмотря на террор и свирепую цензуру белогвардейских
властей, сообщения о боевых операциях 6-го партизанского от-
ряда публиковались в газетах, издававшихся во Владивостоке.
Неоценимая заслуга в этом принадлежит связным-подпольщи-
кам. Одной из них была коммунистка Ф. А. Казакова-Жебров-
ская, другой — комсомолка Е. А. Дубель.
Во владивостокских газетах было опубликовано 68 сообще-
ний о боевых действиях 6-го партизанского отряда.
За период с февраля и до середины октября 1922 года,
только по данным, опубликованным во владивостокских газе-
тах, 6-й партизанский отряд более тридцати раз вступал в бой
с белогвардейскими частями в гарнизонах и на марше, при их
передвижении.
Восемнадцать раз нападал отряд на каппелевские гарнизоны
при станциях Шкотово, Озерные Ключи, Угольной, Океанской,
26-я верста, Садгород и в селах; подорвал два белогвардейских
бронепоезда с командой и два военных эшелона, свалил под
откос два товарных поезда; разгромил в селе Кневичи брига-
ду и в деревне Речица полк белоказаков; осуществил четыре
успешных боя при попытке каппелевцев выбить партизан из се-
ла Новороссия (дважды) и из деревень Нововасильково и Вене-
ди ктовки.
Осуществляя диверсии на железнодорожной ветке, отряд
двадцать шесть раз взрывал железнодорожные мосты, сотни
саженей пути.
Белогвардейский гарнизон в с. Романовке был первым объек-
том, который разгромил 6-й партизанский отряд. В ночь на
16 февраля 1922 года отряд нанес неожиданный удар на каппе-
левской заставе, но белогвардейцы удержались на месте. 2 мар-
та в 6 часов вечера рота партизан вторично напала на гарнизон
в Романовке и в ходе боя, длившегося несколько часов, захва-
10*	291
тила около 30 человек пленных, выбила белогвардейцев. Через
несколько дней белогвардейцы вновь прибыли в Романовку.
Отряд еще дважды наносил удары по этому гарнизону.
Усилив нападающую группу, М. А. Анисимов во второй поло-
вине марта нанес последний удар по этой белогвардейской за-
ставе. Весь гарнизон был уничтожен, казарма сожжена. Боль-
ше каппелевцы в Романовке не появлялись. На смену им пришли
японцы.
Железнодорожная ветка в зоне действий партизанского от-
ряда охранялась не только гарнизонами интервентов и бело-
гвардейцев, но и двумя каппелевскими бронепоездами.
Один бронепоезд систематически курсировал между станция-
ми Озерные Ключи — Шкотово, а другой — от Шкотово до
станции Кангауз.
М. А. Анисимов принял решение — взорвать этот бронепо-
езд. Чтобы вызвать бронепоезд, он направил небольшую группу
партизан с заданием — обстрелять станцию Романовка. После
первых выстрелов бронепоезд вышел из Шкотово в сторону
Новонежино. Шел он медленно, да и подложенный фугас был,
видимо, мал. В результате взрыв оказался недостаточно силь-
ным. И когда партизаны бросились с гранатами в руках к бро-
непоезду, белогвардейцы быстро пришли в себя и открыли пу-
леметный огонь. Начался бой. Потеряв девять бойцов, в том
числе комиссара Бориса Серебрякова, секретаря партийной
ячейки Андрея Грибова и комсомольца Никифора Филюкова,
отряд отступил. Об этом бое рассказала своим читателям вла-
дивостокская газета «Восточный курьер». Команда бронепоезда,
указывала газета, потеряла 15 человек убитыми и ранеными.
26 мая 1922 года меркуловское правительство готовилось от-
праздновать годовщину своей власти в Приморье. В штабе 6-го
партизанского отряда разработали план подрыва бронепоезда,
в котором «правительственная делегация» намеревалась вые-
хать в район Государственных угольных копей (г. Партизанск),
чтобы приветствовать с этой датой верные меркуловцам вой-
ска.
Получив сообщение о дне выезда делегации, М. А. Анисимов
направил подрывную команду и роту прикрытия в намеченное
место. Задание было выполнено. Белогвардейская делегация не
доехала до места назначения. Бронепоезд полетел под откос.
При взрыве были разбиты пассажирский вагон с делегатами,
броневой вагон, груженая платформа и тендер паровоза. Па-
ровоз поврежден и сошел с рельсов. Были убитые и раненые,
о чем также оповестила население 28 мая 1922 года владивос-
токская газета «Восточный курьер».
292
22 августа на 36-й версте потерпел крушение воинский сос-
тав, 16 сентября партизаны взорвали еще один белогвардейский
поезд на 26-й версте от Владивостока.
В начале июня 1922 года в селе Кневичи, что на 36-й версте
от ст. Владивосток, расположилась на длительный отдых Свод-
но-Сибирская казачья бригада. Командовал этой бригадой гене-
рал Блохин.
По оперативным данным стало известно, что на 20 июня
Блохин назначил парад-смотр бригады казачьих войск. На парад
были приглашены гости и фотографы из Владивостока. По за-
данию М. А. Анисимова подпольщики села Кневичи представили
точный план размещения белоказаков по улицам и в домах. На
основе этих данных штаб 6-го партизанского отряда разработал
операцию по уничтожению этого белоказачьего гарнизона.
Вот что писал в своих воспоминаниях командир первой роты
М. Кляюзов о выполнении этой боевой операции. За день до
операции по просьбе М. А. Анисимова местные коммунисты-
подпольщики с группой крестьян устроили переправу в трех
верстах выше села на реке Кневичанке.
19 июня в 3 часа 30 минут утра без единого выстрела 6-й
партизанский отряд подошел к селу Кневичи. Патрули были сня-
ты тихо, а охрана спала в конце села. 1-я и 2-я роты заняли две
главные улицы, а конная разведка отрезала путь к отступле-
нию— дорогу в сторону Владивостока.
По сигналу партизаны открыли огонь одновременно с трех
сторон. После первых выстрелов среди белоказаков поднялась
паника. Солдаты и офицеры, в том числе и сам генерал Бло-
хин, в спешном порядке бежали из села.
Операция окончилась блестяще. Белоказаки потеряли уби-
тыми более ста солдат и офицеров. Партизанам достались бо-
гатые трофеи: пулемет, много винтовок, боеприпасов, лошадей,
продовольствия, фуража и другого военного имущества.
Окрыленный успехом, М. А. Анисимов разработал план уда-
ра по первому Забайкальскому казачьему полку, остановивше-
муся на отдых в деревне Речице.
Скрытно сосредоточив отряд на подступах к деревне, на
рассвете 29 августа М. А. Анисимов нанес сокрушительный удар
по белогвардейцам. Несмотря на значительное превосходство
в людях и в вооружении, белогвардейцы, не выдержав внезап-
ного удара, в панике бежали из деревни, оставив убитых и ра-
неных’ пулемет, много винтовок, боеприпасов, продовольствия,
фуража и лошадей.
В этом лихом, безудержно смелом налете был тяжело ра-
нен разрывной пулей командир отряда М. А. Анисимов. Первую
293
помощь оказал М. А. Анисимову лекарский помощник отряда
Бобров. В тот же день, по просьбе М. А. Анисимова, его с че-
тырьмя кавалеристами отправили в бухту Кангауз на попечение
Л. Бобрицкой.
Утро 9 сентября 1922 года в долине реки Шкотовки, защи-
щенной с трех сторон отрогами хребта Сихотэ-Алинь, выдалось
солнечным. На ярко-голубом небе ни облачка. Такая погода
не редкость в это время в южном Приморье. В этот день в
селе Новороссия, куда охотно приходил на отдых М. А. Аниси-
мов, на площади при большом стечении крестьян представитель
штаба военного партизанского района от имени Военного сове-
та партизанских отрядов Приморья передал 6-му отряду Почет-
ное Красное знамя.
Это единственный случай за пять лет гражданской войны в
Приморье, когда партизанский отряд специальным приказом
(№ 87, от 5 сентября 1922 г.) был награжден за боевые заслу-
ги Почетным Красным знаменем.
Принимая боевую награду — Красное знамя, бойцы 6-го пар-
тизанского отряда дали клятву — усилить операции против вра-
га. Командование отрядом принял Петр Воробьев.
В середине сентября 1922 года в Анучино состоялся 3-й При-
морский губернский съезд РКСМ. На заключительном заседа-
’ нии съезд принял «Обращение к рабочей и крестьянской моло-
дежи Приморья».
«Борьба,— говорилось в обращении,— близится к концу. Мы
। должны противопоставить врагу нашу спаянность, нашу органи-
зованность. Съезд призывает молодежь теснее сомкнуть ряды
для последнего и решительного боя за освобождение При-
\ морья» *.
1 -Эте-обращение привез в село делегат съезда, политработник
6-го партизанского отряда. В конце обращения, отпечатанного
в таежной типографии, была приписка от руки: «Под ударами
НРА и партизанских отрядов белогвардейцы отступают к Спасс-
ку и Никольск-Уссурийску. Они попытаются прорваться в Шко-
тово. Организуйте отряды и обеспечьте боевой отпор на пере-
вале между селами Ивановка и Многоудобное. Начштаба
Б. Рубцов».
Такой отряд (118 человек) был создан из комсомольцев и
молодежи Кневичанской и Многоудобненской волостей. Возгла-
вили его политические уполномоченные Попов (командир) и
П. Д. Федоров-Минак (комиссар).
’Орлов В. Комсомол Приморья в борьбе и труде. Владивосток,
с. 21.
294
До конца гражданской войны отряд защищал Многоудобнен-
ский перевал, участвовал в шести боевых схватках с каппелев-
цами, пытавшимися прорваться в Шкотовский район и уйти от
ударов Народно-революционной армии ДВР, наступавшей на
Никольск-Уссурийский.
В ответ на обращение 3-го Приморского губернского съезда
РКСМ командование 6-го партизанского отряда разработало
еще один план боевых ударов по белогвардейским гарнизонам,
и милицейским постам, расположенным вдоль железной дороги
и в зоне Владивостока. Выполнение этого плана было возложе-
но на небольшие специально укомплектованные мобильные ди-
версионные боевые группы.
4 октября, рано утром, партизаны провели разведку обста-
новки в районе Угольной и поселка Песчаного. На другой день
в 4 часа утра партизаны совершили налет на разъезд 26-я вер-
ста. Произошел бой. Оставшиеся в живых милиционеры бежали.
Захватив телеграфные аппараты, партизаны ушли без потерь.
В ночь на 6 октября партизаны повторили налет на станцию
Угольную. Бой продолжался около часа, взорваны два моста и
железнодорожный путь в 15 местах. Через каждые семь-восемь
верст — очередной взрыв. В ночь на 10 октября на подступах
к Владивостоку партизаны взорвали мост у станции Океан-
ской. Движение поездов на Владивосток и из него было пре-
рвано на четыре дня. Одиннадцатого октября партизаны 6-го от-
ряда совершили налет на Садгород, в 26 верстах от Владивос-
тока.
6-й партизанский отряд в составе 2-й боевой группы НРА
участвовал в разгроме каппелевцев, пытавшихся после пораже-
ния под Спасском закрепиться в селе Монастырище, и в осво-
бождении Никольска-Уссурийского 15 октября 1922 года.
Вскоре НРА и партизанские отряды заняли Раздольное и
подошли к Угольной. Здесь вместе с партизанскими отрядами в
полном составе был и 6-й партизанский отряд. Отсюда под ко-
мандованием И. П. Уборевича 19 октября 1922 года части 1-й
Забайкальской стрелковой НРА и сводная группа партизанских
отрядов Приморского военного района начали последнее нас-
тупление на Владивосток.
Много славных боевых побед вписал в историю гражданской
войны в Приморье 6-й Краснознаменный партизанский отряд, но
уже не было с ним его прославленного командира Михаила
Андреевича Анисимова, погибшего от тяжелой раны.
На собрании бойцов отряда, посвященном его памяти, адъю-
тант командира А. В. Баянов рассказал о последних днях жизни
М. А. Анисимова. Прошло несколько дней пребывания раненого
295
командира на хуторе в бухте Кангауз. Несмотря на оказанную
ему помощь в отряде и на хуторе, улучшение не наступило.
На помощь был вызван из с. Новороссия старый, опытный
фельдшер Гиль. Вернувшись с хутора в отряд, Гиль заявил, что
необходима срочная операция. В тот же день начальник шта-
ба военного партизанского района П. К. Волгин предложил не-
медленно отправить М. А. Анисимова на рудник. Командира
доставили в больницу рудника. Срочно сделали операцию. От-
няли ногу, но это не спасло ему жизнь.
Похоронен он был 22 сентября 1922 года на кладбище шах-
ты № 1 Государственных каменноугольных копей (г. Партизанск).
Проводить в последний путь М. А. Анисимова прибыли из
штаба Партизанского военного района П. К. Волгин, А. Д. Бо-
рисов, С. Околокулак, Иванов; конная группа и взвод пехоты
6-го партизанского отряда; делегация 4-го берегового парти-
занского отряда во главе с комиссаром А. Капустиным, сотни
шахтеров и жителей рудника.
На траурном митинге П. К. Волгин огласил приказ Военного
совета партизанских отрядов Приморья, подписанный М. Воль-
ским, К. Пшеницыным, И. Журавским, в котором выражена глу-
бокая печаль «о безвременно, но славно погибшем т. Аниси-
мове» *. Присутствовавшие почтили также память погибших пар-
тизан этого отряда: комиссара Бориса Серебрякова, политрука
А. М. Грибова, комсомольцев Ф. Ф. Денисенко, Н. Ф. Трофи-
мова, Е. А. Ткачука, С. Е. Колесникова, М. Г. Фурмана, Н. Я. Те-
лятникова, Г. С. Олейника, Н. Филюкова и других.
В память об М. А. Анисимове (Аникееве) в Партизанске и в
Шкотовском районе — в поселках Шкотово и Большой Камень
названы улицы его именем, в деревне Речица комсомольцы,
участники походов по боевым местам гражданской войны в При-
морье, в память о герое изготовили и установили небольшую ме-
мориальную доску на доме, где неоднократно останавливался
М. А. Анисимов, станция Кангауз Уссурийской железной дороги
переименована в Анисимовку.
Прошло два месяца после освобождения Приморского края
от белогвардейцев и японских интервентов. 10 января 1923 го-
да в Москве Председатель Президиума ВЦИК Советов М. И. Ка-
линин принял делегацию партизан, прибывших из Владивостока.
Делегация вручила Президиуму ВЦИК Советов боевое Красное
знамя 6-го партизанского отряда.
1 ЦГАСА. Приказ по партотрядам Приморья, 20 сентября 1922 г.
№ 96.
296
М. И. Калинин приветствовал делегацию и поблагодарил пар-
тизан за боевые заслуги и преданность революции
Историческая реликвия — Красное знамя, которым награжден
5 сентября 1922 года 6-й партизанский отряд, хранится в Моск-
ве в Центральном музее Октябрьской революции СССР.
К. В. Антонов
ГОДЫ ОГНЕВЫЕ
После японо-белогвардейского переворота во Владивостоке
26 мая 1921 года в Приморской области под руководством ком-
мунистов активизировалось партизанское движение. Отряды
партизан пополнились свежими силами — коммунистами, рабо-
чими, молодежью, ушедшими из Владивостока. Партизаны ов-
ладели почти всей областью, кроме городов и узкой полосы
вдоль линии железной дороги и ряда сел, в которых стояли
японские гарнизоны.
Подготавливая наступление на ДВР, белые с помощью япон-
цев осенью и в начале зимы 1921 года вытеснили партизан
из ряда районов, находившихся в непосредственной близости
к железной дороге, городам и линии фронта. Партизаны оста-
вили свою прославленную столицу — Анучино и отступили в
тайгу, где они в нелегких условиях, на базах провели зиму, де-
лая время от времени налеты на линию железной дороги и заня-
тые белыми села. Не хватало пищи, патронов, одежды, оружия.
Раны перевязывали паклей. Отощали, одичали, дисциплина была
подорвана.
Разгром белых под Хабаровском оживил партизанское дви-
жение. Отряды вернули потерянные районы и Анучино. Здесь
обосновался назначенный правительством ДВР областной Народ-
но-революционный комитет во главе с членом правительстве
ДВР Слинкиным. Здесь же находились областное бюро РКП(б)
во главе с Костей Пшеницыным, Военный совет партизанских от-
рядов Приморья во главе с Вольским. Сюда, в Анучино, для ру-
ководства Приморским комсомолом 13 мая 1922 года прибыло
из Хабаровска назначенное Дальбюро РКСМ Приморское об-
ластное бюро РКСМ в составе Ипполита Ситковского, Сергея
Пчелкина и автора этих строк (председателя облбюро).
1 ЦГАОР, р. 3316, оп. 16, д. 17, л. 1.
297
О мирной просветительной работе нечего было и
думать. Своеобразие положения в области состояло в том, что
наряду с правительством, состоявшим из коммунистов, властво-
вали японские генералы, под защитой которых ходили изгнан-
ные из Сибири и ДВР белые. В этих условиях перед комсомолом
стояли и особые задачи. Нужно было укреплять засевшие в тай-
ге партизанские отряды, под носом у японцев сплавлять им ору-
жие и снаряжение, охранять громадный город, наполненный вра-
гами, вести политическую агитацию, взрывать белую армию из-
нутри.
Переворот 26 мая 1921 года не убил комсомольской орга-
низации Приморья, хотя потери и были значительными. Су-
ществовали центральное руководство, свои партизанские отря-
ды, ячейки в городах и селах, издавался печатный орган, отме-
чались комсомольские праздники и т. д. Но осенне-зимнее нас-
тупление белых, разгром партизанского движения расстроил и
комсомольскую организацию. В городе ряд работников попали
в тюрьму; в деревнях, занимаемых белыми, один за другим
рассыпались союзы.
Положение областной организации РКСМ определялось ре-
шением облбюро партии, создавшим отделы молодежи при пар-
тийных организациях. Это показывало, что партия не считала
возможным в создавшихся после осеннего разгрома условиях
развертывание комсомольской работы и стремилась лишь наи-
более полно охватить и использовать на своей работе комсо-
мольцев, рассеянных по области. Комсомольский актив рабо-
тал в партизанских отрядах, при уполномоченных Нарревкома,
в партийном аппарате и т. п.
Прибыв на место, в Анучино, и изучив положение комсомоль-
ской организации, облбюро РКСМ разработало план: восстано-
вить организации молодежи в области и подготовить их к пред-
стоящей борьбе с белыми. Для этого — создать аппарат комсо-
мольской работы, учесть и организовать распыленные силы ком-
сомола, вовлечь в организацию новые слои крестьянской моло-
дежи, развернуть работу в партизанских отрядах. Областное
партийное бюро, ознакомившись с решениями бюро РКСМ, ре-
шило, что втягивание новых слоев молодежи в борьбу возмож-
но лишь при комсомольской форме организации, и, распустив
отделы молодежи, предоставило комсомолу все возможности
для осуществления выдвинутых им планов.
Вскоре были созданы районные бюро комсомола в тех мес-
тах, где имелись партийные бюро и уполномоченные Нарревко-
ма. В Спасском районе председателем бюро был Борис (Гриша-
ков), на руднике — Афанасьев, в Никольск-Уссурийском райо-
298
не — Эстрович, в Южно-Ольгинском районе—К. Рослый. Во Вла-
дивосток был направлен член облбюро РКСМ Сергей Пчелкин,
а впоследствии — Ипполит (Ситковский). В Никольск-Уссурии
ский — Ильюхов.
Большинство комсомольских работников были взяты прямо из
партизанских отрядов, они не имели опыта комсомольской ра-
боты. Это были в основном ребята из рабочих и крестьянских
семей. Они подобрали себе на месте таких же помощ-
ников в качестве инструкторов. В сохранившийся комсомоль-
ский взвод был назначен уполномоченный облбюро РКСМ
Вольф Баронский. Все товарищи в разное время приходили в
Анучино за этими назначениями, через них облбюро детально
знакомилось с составом организации и положением на местах.
Комсомольское строительство осложнялось тем, что комсомоль-
цы находились в партизанских отрядах и не жили в своих се-
лах, а молодежь была напугана зимним наступлением белых, ее
надо было расшевелить. К тому же надвигалось лето, полевые
работы. Старики ворчали на молодежь и были против ее ор-
ганизации.
Необходимо было произвести перелом в настроении кресть-
ян, привлечь к работе по организации молодежи авторитетных в
глазах населения людей, создать какие-то особые организаци-
онные формы, которые прикрывали бы молодежь от репрессий
и давали ей возможность работать.
Первые две задачи осуществлялись путем разъяснительной
работы среди взрослого населения и привлечения к организации
комсомольских ячеек учительства. Нужно отметить, что отно-
шение крестьян к партизанскому движению и Нарревкому, как
представителю власти ДВР, было хорошее. Перед нашим приез-
дом (апрель — май) проводился ряд крестьянских съездов с
докладами Слинкина — представителя Нарревкома. Крестьяне
единодушно выносили резолюции с отказом повиноваться мер-
куловскому правительству.
Делегаты на эти съезды шли пешком десятки верст, проби-
рались через кордоны белых. О приморском учительстве, дав-
шем ряд партизанских вождей и видных партийных работников,
не приходится и говорить. Но одно дело революция и борьба с
белыми и другое — организовывать комсомол.
Газета «Красный молодняк» 3 и 17 июня показала, с каким
трудом развертывалась эта работа. «Чернышевка. Союз после
ноябрьского разгрома снова окреп. Молодежь взялась за ра-
боту с охотой. Одна беда — мешают бородачи». «...Сергеев-
ка. Вся более передовая и сознательная молодежь ушла в пар-
тизанские отряды. Оставшаяся молодежь всецело находится под
299
влиянием стариков». И еще факт: в самом Анучино собрание
молодежи не состоялось, так как молодежь не пришла!
Учитывая эти факты, газета «Красный молодняк» опублико-
вала две статьи: «К учителям» и «К учительским съездам». Вто-
рая из них, написанная в резких тонах, вызвала даже возмуще-
ние учителей, но дело свое сделала. В последующих номерах
газета уже отмечала перелом к лучшему и пробуждение актив-
ности учительства.
На состоявшемся 25 июня 1922 года в деревне Мельники
(Южно-Ольгинский район) крестьянском съезде шел, в част-
ности, разговор и о комсомольской работе. Было признано, что
хотя активная молодежь в сопках, у партизан, все же комсо-
мольскую работу среди молодых развертывать надо («Красный
молодняк», 17 июля 1922 г.).
Съезд трудящихся Никольск-Уссурийского района, с предста-
вительством на нем шести волостей, 16 июня постановил:
«1) признать необходимым создание организации молодежи
для просвещения масс крестьянского юношества и подготовки
из них стойких борцов с интервенцией и белогвардейщиной;
2) все имеющиеся в деревне интеллигентные силы (сельские
учителя, фельдшера и т. п.) должны принять самое горячее учас-
тие в работе по воспитанию и организации молодежи;
3) съезд обращается с призывом к населению оказать орга-
низации молодежи материальную помощь, предоставляя под
клубы для различного рода занятий общественные здания и
школы».
Такую же примерно резолюцию принял съезд трудящихся
Приханкайского района. Красное учительство Ольгинского рай-
она на состоявшемся в июне 1922 года съезде заявило, что «долг
каждого учителя — помочь молодежи организоваться и рабо-
тать».
Формы организации крестьянской молодежи были намечены
областным бюро РКСМ и совещаниями местных комсомольских
работников. Основным видом организации осталась ячейка
РКСМ — там, где непосредственной угрозы со стороны белых
и японцев не было. В селах же, подвергавшихся частым посе-
щениям белых, рекомендовалось создавать организации моло-
дежи в виде культурно-просветительных кружков. Согласно при-
мерному уставу культурно-просветительной организации моло-
дежи комсомольцы, если они были в этом селе, и молодежь, же-
лавшая быть членами РКСМ, должны были войти в культурно -
просветительную организацию и создать в ней свою подполь-
ную фракцию, которая руководила бы всей работой организа-
ции. Аполитичный характер культпросветов обеспечивал им при-
зов
ток менее развитых слоев крестьянской молодежи, относитель-
ную безопасность работы, устранял сопротивление стариков.
Комсомольское же руководство делало эти организации хоро-
шим орудием влияния на крестьянство. Для самой же молоде-
жи культурно-просветительная работа была и средством ее
привлечения к общественной деятельности и в то же время
маскировкой.
Создание районных бюро РКСМ, разъяснительная работа
среди взрослого крестьянства, учительства сделали свое доброе
дело. В июне — июле начинается восстановление прежних и воз-
никают новые организации молодежи.
Ряд заметок в «Красном молодняке» показывает, как быстро
стали расти крестьянские юношеские организации. Отмечалось
восстановление организации в Чернышевке (Спасский район),
где были созданы библиотека, клуб и драмкружок. Оживилась
работа в Телянзинской ячейке, случайно уцелевшей от разгрома,
но притихшей на зиму («Красный молодняк», 3 июня 1922 г.).
То же самое происходило и в Чугуевке, находившейся далеко
от мест военных действий. В этой отдаленной организации РКСМ
создалась даже ячейка сочувствующих РКП(б), она создавала
школы ликбеза, ставила спектакли (там же, 17 июня). Культур-
но-просветительная организация из 35 человек была создана и
в селе Новонежино, которое часто посещали белые и японцы.
В селе Раковке был создан культурно-просветительный кружок
из 120 человек. Кружковцы взяли под свой контроль школу,
построили сцену и ставили спектакли. Всей работой руководила
фракция комсомольцев. Раковка постоянно посещалась белы-
ми. В Приханкайском районе, где до этого было полное за-
тишье, организуется ячейка РКСМ в Астраханке, Вознесеновке
и Ново-Бельмановке. В Камень-Рыболове условия позволили ре-
организовать культпросвет в ячейку РКСМ. Создаются культпро-
светы в деревнях Кондратенково (Никольск-Уссурийский район),
Владимиро-Александровское, в ряде сел Северо-Ольгинского
района. К третьему областному съезду комсомола, состоявше-
муся в сентябре 1922 года, в Приморье было уже 40 деревен-
ских организаций молодежи, они объединяли более тысячи че-
ловек. Во время самого съезда в близлежащих деревнях
(Никольск-Уссурийский район) выросло пять новых организаций.
Несколько слов об отношении белых и японцев к культурно-
просветительным кружкам. Наиболее памятен такой факт. В се-
ле Новонежино культпросвет привлек внимание командования
японского отряда. Оно решило его «побаловать». Уст-
роило банкет и пригласило на него молодежь. Но члены кружка
на него не пошли, были арестованы японцами и избиты.
301
Теперь о работе комсомола в партизанских отрядах. К лету
1922 года из трех комсомольских либкнехтовских отрядов сох-
ранился только один, выделенный в комсомольский взвод при
отряде Топоркова. Во всех других партизанских отрядах комсо-
мольцы не были организованы. Облбюро РКСМ поставило сво-
ей задачей создать самостоятельную боевую единицу из ком-
сомольцев; объединить комсомольцев, входящих в другие от-
ряды.
В комсомольский взвод облбюро направило своего уполно-
моченного— Баронского с письмом к комсомольцам — членам
отряда. Вскоре в отряде была создана ячейка, составлен план
работы, было решено регулярно проводить собрания отряда,
организовать чтение газет. Спустя некоторое время газета
«Красный молодняк» писала: «План работы уже проводится в
жизнь, было два собрания отряда. На одном из них был заслу-
шан доклад о выборах в Народное собрание ДВР. Почти ежед-
невно проводятся чтения газет с соответствующими разъясне-
ниями. Отряд регулярно получает газету «Красный молодняк».
В другой заметке газета сообщала о том, что «отрядом комсо-
мола во время отдыха на Пьянковском заводе (село Кипари-
сово) была оборудована сцена. Предполагается в свободное вре-
мя для развлечения партизан ставить спектакли и привлечь ок-
рестную молодежь».
Описание боевых тревог отряда мы находим в статье «В соп-
ках», опубликованной газетой «Красный молодняк», № 10:
«Мы стояли на заводе Пьянкова в 20 верстах от Никольска.
Частые визиты каппелей приучили нас к тревогам. Вспоминается
один из таких дней.
Ясное летнее утро. Ребята разбрелись кто куда: одни ловят
рыбу, другие купаются. На завод приезжает т. Топорков. Вдруг
со скалы слышится свисток наблюдателя, еще и еще. Кое-где
зашевелились, начали обуваться. Наблюдатель бежит вниз и на-
чинает бешено свистеть. Взводные ему вторят, и моментально
все приходит в движение. Топорков говорит: «Движется большая
колонна японцев». Наш командир командует: «За мной!» И мы
цепочкой бежим на сопку. Там располагаемся цепью, отправ-
ляем отделение на скалу для обстрела японцев, а остальные
ждут их сбоку и готовятся к встрече. Противник все ближе. Вот
он у самого моста. Раздается залп, еще залп и частый огонь. С
моста раздаются дикие крики, и вся разведка падает ничком.
Подошедшие части открывают огонь по заводу, между тем как
мы спокойно по тропе уходили в Кондратенково. Уже порядоч-
но отошли, и стали слышны разрывы пуль по сопке. «Наконец-
то догадались, где мы»,— говорят ребята. Идем тайгой. Где-то
302
вдали слышны орудийные выстрелы. Японцы обстреливают
сопки».
Комсомольский отряд принимал участие во всей боевой ра-
боте в этом районе: в налетах на Никольск-Уссурийский, в раз-
рушении полотна железной дороги, в налетах на станции, во
взрывах мостов и броневиков.
Значительно сложнее было работать в других отрядах. Ор-
ганизованно эта работа проводилась так: облбюро РКСМ в каж-
дый партизанский отряд назначало уполномоченного (обычно из
бывших уже в отряде комсомольцев), он и вел всю работу по
объединению комсомольцев. Ячеек по отрядам не создавали,
работа уполномоченного мыслилась как работа по сохранению
связи членов РКСМ, находившихся в отряде, с организацией,
информированию их о комсомольских делах и вопросах.
К третьему областному съезду вокруг уполномоченных бы-
ли объединены комсомольцы шести партизанских отрядов. В не-
которых из них (6-й отряд) были даже созданы ячейки, раз-
вернувшие работу довольно широко (вечера, издания стенных
газет и т. п.).
Недостаток места мешает мне остановиться на целом ряде
кампаний, проводимых организациями (выборы в Народное соб-
рание ДВР, сбор налогов, культурная работа). В них и ячейки
комсомола и культпросветы проявили себя одинаково.
Остановлюсь лишь на военной работе этих организаций — на
помощи партизанам. В полной мере местные организации раз-
вернули эту работу в августе — октябре 1922 года.
29 июня японцы объявили, что к 1 ноября они уйдут из При-
морья. Это объявление было для нас сигналом: нужно ждать но-
вых попыток белых очистить область, чтобы закрепиться на
время предстоящей борьбы с армией ДВР. Об этом свидетельст-
вовали и развернувшиеся за несколько недель до объявления
об эвакуации японцев события.
Руководимый каппелевским генералом Молчановым мерку-
ловский Нарсоб (Народное собрание) сверг братьев Меркуло-
вых и пригласил из Харбина генерала Дитерихса, а в помощь
ему назначил Молчанова и Лихойдова. Дитерихс явился. Объявил
себя правителем Земского края (Приамурского края) и воево-
дой земской рати. Своею столицей он избрал Никольск-Уссу-
рийский.
В конце августа 1922 года Дитерихсу удалось очистить от
партизанских отрядов Приханкайский район, этим он обезопа-
сил свою связь с Маньчжурией по линии Никольск-Уссурий-
ский— Пограничная. Затем он сосредоточил свои войска под
Спасском. И как только японцы покинули этот район, военные
303
действия между армией ДВР и белыми начались. 2 сентября бе-
лые повели наступление на ст. Уссури. Она была ими взята, и
Анучино потеряло связь с Хабаровском. В середине сентября
японцы ушли из Партизанска, и город сразу же был занят
красными отрядами. Дитерихс объявил блокаду южного по-
бережья...
В разгар этих событий, «перед последним и решительным
боем» облбюро РКСМ 13 сентября в Анучино созвало област-
ной комсомольский съезд.
Съезд скорее можно назвать сходом. Все делегации прибы-
ли «на своих двоих», пешком, по таежным тропам. Часть де-
легаций пробралась из мест, занятых белыми. На съезд явилось
25 делегатов — в основном представители сельских ячеек. Уже
один факт их прихода на съезд свидетельствует о революцион-
ном характере пославших их организаций. Не было делегаций
от Северо-Ольгинского района. Впоследствии мы узнали, что
Рослый по дороге на съезд был ранен и месяц пролежал в ка-
кой-то деревушке.
Съезд обсудил следующие вопросы: текущий момент, док-
лад облбюро и доклады с мест; очередные задачи Приморской
организации РКСМ, планы организационной и политико-просве-
тительной работы на осень и зиму; вопрос о работе в парти-
занских отрядах; о работе в городах.
Съезд единогласно принял «Обращение 3-го областного
съезда организаций молодежи Приморской области к рабоче-
крестьянской молодежи», выдержки из которого привожу:
«Борьба близится к концу. Снова идут разговоры об эвакуа-
ции японо-войск. Снова мы видим тревогу и разногласие во
вражьем стане. Мы должны снова готовиться выдержать новый
напор наших врагов, новые удары. Японцы ведут сейчас пере-
говоры с ДВР и РСФСР (речь шла о Чанчуньской конферен-
ции.— К. А.] и по примеру прошлого года хотят новой авантю-
рой склонить победу на дипломатическом фронте в свою поль-
зу. Вот почему продажный «воевода», кричащий так много о на-
циональном русском духе, сейчас проводит, или, вернее, хочет
провести, мобилизацию в свою земскую рать.
Товарищи! Молодежь не пойдет в земскую рать!
Молодежь не направит орудие в грудь своих братьев.
Молодежь помнит, что вступить в ряды земской рати — зна-
чит продолжить гражданскую войну и интервенцию...
Сейчас уже поступают сведения об отказе от мобилизации
целых сел и волостей...
Товарищи! Мы, делегаты 3-го областного съезда РКСМ При-
морья, собравшиеся со всех уголков области, призываем вас
304
теснее сомкнуть ряды для последнего и решительного боя за
освобождение Приморья!
Долой мобилизацию в земскую рать!
Да здравствует мобилизация в партизанские отряды!
Долой власть японских болванов и царских слуг!
Да здравствует власть Дальневосточной республики!
Все — на помощь красным партизанам!
Президиум съезда».
Комсомольский съезд заслушал специальный доклад о по-
мощи партизанским отрядам. В существующую организацию
комсомола в отрядах съезд внес некоторые поправки. В каж-
дый отряд, где есть комсомольцы, съезд рекомендовал рай-
онным бюро РКСМ (раньше это делало облбюро) назначить
уполномоченных, которые создадут из комсомольцев ячейку.
Назначение уполномоченных районными бюро РКСМ теснее свя-
зывало ячейки с местной комсомольской организацией. Созда-
ние же ячеек в- партизанских отрядах усиливало в них всю ком-
сомольскую работу.
Для ячеек партизанских отрядов съезд наметил такой план
работы: собрания и доклады по комсомольским вопросам, чте-
ние книг и газет, работа среди молодежи отряда (создание по-
ходных клубов, кружков, постановка спектаклей, выпуск стен-
газет и т. п.) и работа среди крестьянской молодежи на стоян-
ках (совместная работа с ячейками сел, создание новых ячеек,
привлечение молодежи к помощи партизанам и т. п.). План этот
исходил из конкретных примеров прошлой работы комсомоль-
ских отрядов и ячеек 6-го партизанского отряда и ничем но-
вым не был. Однако он рассчитан был на случай неудачи воен-
ных действий, когда пришлось бы остаться в тайге на зиму.
Комсомольский съезд принял резолюцию о помощи парти-
занским отрядам. В ней предлагалось всем организациям при-
нимать активное участие в проведении двухнедельника помощи
партизанским отрядам. Помощь должна выражаться в сборах
продовольствия, пошивке белья, в агитации среди взрослого
крестьянского населения за оказание помощи. Организации
должны выполнять, подчеркивалось в резолюции, все задания
партизанских штабов и вести подготовку к мобилизации в пар-
тизанские отряды.
Третий областной комсомольский съезд послал приветствие
НРА ДВР, в котором, обращаясь к командованию, он просил со-
общить бойцам и всему составу армии, что «сотни молодых
рабочих и крестьян — членов нашей организации борются в ря-
дах приморских партизан, боевых дружин, в особом комсо-
мольском партизанском отряде, проводят работу по укрепле-
305
нию тыла партизанских отрядов, по связи с крестьянством и по
привлечению его к помощи партизанам».
«В данный момент, когда борьба приходит к своему окон-
чательному завершению,— говорилось в приветствии,— в реша-
ющий момент мы просим вас передать бойцам, комсоставу и
политработникам НРА, что молодежь Приморья стоит твердо
на своем боевом посту и продолжает борьбу в тылу тех, кто с
оружием в руках закрывает вам вход в Приморье».
Съезд принял также резолюцию протеста против зверств
белых во Владивостоке, где в июле — августе белогвардейская
охранка схватила группу подпольщиков городской комсомоль-
ской организации. В тюрьму были брошены Пчелкин, Ильюков,
Свиньин, Крысанов, Демченко, Пищуленок, Кудаковский и
Стишков.
Делегаты съезда разошлись, нагруженные отпечатанными об-
ращениями, инструкциями Нарревкома, партии, штаба парти-
занских отрядов. События развивались в дальнейшем так быст-
ро, что не было возможности даже в газетных заметках рас-
сматривать результаты работы организации по оказанию помо-
щи партизанским отрядам.
Из докладов с мест на съезде было видно, что многие ком-
сомольские организации уже накопили опыт такой работы. Они
проводили кампании по мобилизации в партизанские отряды, по
самовооружению, по разложению каппелевцев и т. д. Большую
работу проводили комсомольцы и молодежь Никольск-Уссу-
рийского и Приханкайского районов. В Приханкайском районе
двухнедельник помощи партизанам прошел раньше съезда, и
молодежь была его активным участником.
После съезда помощь партизанам стала еще более много-
образной. Делегаты съезда стали во главе молодежи. В Яков-
левке делегат отчитался о работе съезда перед ячейкой и бес-
партийной молодежью. В Чугуевке — то же самое. Фроловский
союз проводит вечер памяти командира партизанского отряда
т. Анисимова («Красный молодняк», № 8).
Молодежь деревни Хвалыновки организовала 16 октября
воскресник — сбор продуктов в пользу раненых. Было собрано
700 яиц, 11 ведер молока и т. п. Владимиро-Александровский
культпросвет собрал для партизан 35 рублей золотом. Моло-
дежь деревни Мельники собрала 22 пуда картофеля. Комсо-
мольцы Партизанска — 2600 пудов капусты. Она была порубле-
на и засолена на устроенном ими воскреснике. Эта же ор-
ганизация провела воскресник по разгрузке и уборке на скла-
ды 700 пудов подарков, собранных для партизан («Красный мо-
лодняк», 1922, № 10).
306
Организация молодежи села Раковки мобилизовала в ряды
партизан 10 человек, которые явились в отряд со своим ору-
жием. Остальные добывали себе оружие, чтобы тоже влиться
в партизанский отряд. А ведь эта организация была культпрос-
ветом. Молодежь Многоудобненской волости в Международный
юношеский день 3 сентября создала свои организации и дружи-
ну самообороны из 118 человек. Весь сентябрь и октябрь дру-
жина находилась под ружьем, имела шесть схваток с каппелев-
цами, налетавшими на район. В момент наступления НРА отряд
выделил часть своих бойцов для помощи партизанам, окружив-
шим Никольск-Уссурийский («Красный молодняк», 1922, № 10).
В Приханкайском районе, который в августе был захвачен
белыми, организации прекратили свою культурную работу, зак-
рыли читальни, библиотеки и клубы. Многие организации сами
уничтожили сделанные ими сцены, чтобы они не достались кап-
пелям, и сами влились в партизанский отряд Лебедева.
В Международный юношеский день облбюро РКСМ вручило
знамя партизанскому отряду Г. Шевченко. И он повел в бой
своих партизан под комсомольским знаменем. Перед ответст-
венным боем он зачитал приветствие областного бюро комсо-
мола своему отряду. В ответном письме партизан говорилось:
«Заслушав приветствие облбюро РКСМ, партизаны клянутся
крепко держать Красное знамя и бороться под ним с белыми
бандами до тех пор, пока те не будут уничтожены до основа-
ния. Партизаны шлют привет РКСМ и желают успехов в про-
ведении работы по укреплению партизанских отрядов. Пред-
седатель собрания Шевченко».
Семнадцать месяцев подполья и партизанской борьбы за-
калили характер комсомола Приморья. Через кровь, тюрьмы,
избиения и провалы пронес он свою верность идеалам рабо-
че-крестьянской революции и организованными, стройными ря-
дами вошел в новую жизнь.
К. Н. Петина
В КОМСОМОЛЬСКОМ ПОДПОЛЬЕ
Владивосток. Тревожная весна 1921 года. Только год назад
созданная горкомом РКП(б) инициативная группа в сложной
политической обстановке приступила к организации Коммуни-
стического Союза Молодежи. Основой будущего комсомола
являлись созданные раньше союзы молодежи. Меньшевики,
эсеры, анархисты всячески стремились эти союзы подчинить
своему влиянию. Под руководством партии в борьбе с бур-
307
жуазными и мелкобуржуазными элементами, и в первую оче-
редь с анархистами, рождалась комсомольская городская ор-
ганизация и распространяла свое влияние на все При-
морье.
И наконец 8—13 ноября 1920 года, собравшись на свой
первый съезд в Народном доме Владивостока, представители
союзов молодежи Приморья, положив конец всяким попыткам
других партий подчинить рабочую и крестьянскую молодежь
своему влиянию, приняли Программу и Устав РКСМ и избра-
ли областной комитет комсомола.
Начался период организационного укрепления Приморской
комсомольской организации. Создавались ячейки в городах и
селах, росло количество комсомольцев. Существовавшие на
местах союзы молодежи принимали Устав и Программу ком-
сомола, превращались в комсомольские ячейки.
В ячейке Матросской слободки Владивостока началась и
моя сознательная жизнь. В маленьком домике помещался наш
клуб. С какой любовью и старанием мы его мыли, уби-
рали и украшали! В нем мы собирались по вечерам. Здесь пе-
лись революционные песни, велись горячие споры, проводи-
лись собрания и «союзная работа» — так называли мы вовле-
чение в ряды комсомола новых чг~чов и приобщение их к
участию в комсомольских делах.
Сюда с трепещущим сердцем пр,._?ка однажды вечером и
я, шестнадцатилетняя девчушка, и спросила: «Здось принимают
в комсомол?» Мне ответили: «Подожди, пока соберутся».
И уже через два часа состоялось собрание, принявшее меня в
члены союза. Одним из поручителей был Сережа Пчелкин —
в то время секретарь ячейки.
И замелькали дни. Время было горячее. Город кишел ос-
татками белогвардейщины всех мастей. По улицам, распевая,
шествовали строем американские моряки. Японские воинские
части размещались во Владивостоке как у себя дома, прово-
дили в казармах строевые учения, а японский штаб помещался
в центре города на Светланке.
На рейде стояли военные суда интервентов. Но мы твердо
знали, что Владивосток будет советским городом, и готови-
лись к борьбе.
А положение становилось все более серьезным. Из Маньч-
журии в Приморье все прибывали эшелоны каппелевцев и се-
меновцев, шла подготовка контрреволюционного мятежа. Что-
бы быть готовым к предстоящим боям, обком РКП(б) дал ука-
зание комсомолу военизироваться, овладеть военной техникой.
Теперь по вечерам мы строем шагали по городу на воен-
308
ные занятия в Шефнеровские казармы. Ребята учились владеть
оружием, а девушки под руководством санинструктора превра-
щались а санитарок и красных сестер. Учились серьезно, с
полной ответственностью. Но молодость брала свое, и, случа-
лось, веселились от души, превращая кого-нибудь из товари-
щей в тяжелораненого, перевязывая его и укладывая на но-
силки.
30 марта 1921 года во Владивостоке открылся II съезд При-
морской комсомольской организации. В тот же вечер вме-
сто прений по докладу делегаты съезда с оружием в руках вы-
ступили на подавление белогвардейского мятежа, назначенно-
го в ночь на 31 марта. На улицах города шли бои, в которых
активно участвовали комсомольцы города. Мятеж был подав-
лен, но было ясно, что белогвардейцы и интервенты на этом
не остановятся.
Второй съезд Приморского комсомола обратился к моло-
дежи с боевым призывом, в котором говорилось, что не толь-
ко юноши, но и девушки должны быть готовы в любую минуту
взять винтовки для борьбы с враждебными силами.
И мы, комсомольцы, готовились к близким боям. Ночные
дежурства в обкоме, патрулирование города, разведка — так
проходила подготовка комсомольской организации к воору-
женной борьбе с белогвардейцами и интервентами.
А жизнь шла своим чередом, появлялись ростки нового.
Впервые во Владивостоке женотдел обкома РКП(б) и проф-
союзные организации готовились развернуть летнюю работу
с детьми. В апреле я, как комсомолка, была направлена на
курсы городского общественного самоуправления по до-
школьному и внешкольному воспитанию детей, по окончании
которых в июне 1921 года начала работать руководительни-
цей детской площадки в сухих доках.
С наступлением тепла в некоторых кварталах города вспых-
нула эпидемия чумы. По ночам в сопках за городом горели
огромные костры — сжигались трупы. На улицах японские
дельцы держались солнечной стороны и надевали противочум-
ные марлевые маски. Прохожие старательно обходили дома с
крестами на окнах и дверях, тротуары, обильно политые га-
шеной известью.
Возвращаясь на рассвете с ночного дежурства, можно бы-
ло встретить грузовик с людьми в брезентовых халатах с ка-
пюшонами, в масках и с баграми, которыми они подбирали
трупы, выброшенные на улицу из переполненных каморок-
жилищ, чтобы не попасть в карантин чумных бараков.
Приближались майские дни. 1 Мая было решено провести
309
сбор средств в помощь голодающим Поволжья. Организован-
ный профессиональными союзами и комсомолом сбор средств
вылился в мощную демонстрацию солидарности со Страной
Советов. Сотни юношей и девушек с кружками наводнили го-
род. В них опускали не только деньги, но и золотые кольца и
другие ценности. Особенно активно сбор проходил на окраи-
нах Владивостока, в рабочих кварталах.
Тревога во Владивостоке нарастала. С начала мая в ночных
дежурствах в здании Морского штаба принимали участие чле-
ны областного управления и руководство партийной организа-
ции, были усилены милицейские посты. Каппелевцы по ночам
передвигались по городу, создавали опорные пункты, склады
оружия. Все попытки милиции противодействовать им наты-
кались на вмешательство японских интервентов.
Все говорило, что в ближайшее время возможна новая
попытка переворота, которая при поддержке японцев могла
закончиться установлением власти белогвардейцев. На этот
случай по предложению обкома РКП(б) обком РКСМ принял
решение готовиться к нелегальной работе в тылу врага. Ут-
верждена облтройка в составе Виктора Шнейдера, Андрея
Цапурина и Саши Помилуйко (Баянов). Из комсомольцев го-
рода был создан партизанский отряд им. Карла Либкнехта, а
для ведения нелегальной работы во Владивостоке комсомоль-
цы распределялись по десяткам.
Расстановка сил производилась во время ночных дежурств
в обкоме комсомола. В этот период особенно запомнился мне
член обкома Воля Баронский, очень серьезный, стройный, под-
тянутый юноша, преисполненный чувства ответственности за
происходящие события.
К этому времени я особенно сблизилась с Кларой Барон-
ской, сестрой Воли Баронского, студенткой-медичкой. Вместе
ходили по городу с санитарными сумками на боку, вместе де-
журили. Клара сразу решила идти в сопки и уговаривала меня.
Я же считала себя неподготовленной к походной жизни и ду-
мала, что больше принесу пользы на подпольной работе, и
поэтому была включена в десяток Шаи Когана. Жизнь подтвер-
дила мою правоту. Клара недолго пробыла в партизанском от-
ряде и возвратилась во Владивосток, где она вскоре была аре-
стована белогвардейцами и посажена в тюрьму.
В мае Михаил Яншин, Сергей Пчелкин и Александра Моню-
шко, принимавшие непосредственное участие в создании ком-
сомольской организации в Приморье, уехали в Читу на I Даль-
невосточный съезд РКСМ. Из состава обкома, избранного на
II съезде, во Владивостоке оставались Воля Баронский, Са-
310
in а Помилуйко, Андрей Цапурин и Виктор Коношенок.
Накануне меркуловского переворота в работу активно вклю-
чился приехавший из Москвы по путевке ЦК РКСМ молодой
коммунист Виктор Шнейдер, который был направлен Даль-
крайкомом РКСМ в качестве ответственного инструктора во
Владивосток. Виктор Шнейдер, несмотря на свои 19 лет, обла-
дал опытом работы в ВЧК, вместе со своим братом Владими-
ром 1 был участником октябрьских боев в Москве, граждан-
ской войны в Закавказье.
Смелый, решительный человек, всегда веселый и жизнера-
достный Виктор Большой, как мы его называли, сумел спло-
тить комсомольцев в трудных условиях. Кроме всего прочего,
он был романтиком, а романтика всегда увлекает молодежь.
В ночь на 26 мая мы, как всегда, были на дежурстве в об-
коме комсомола, и так как ночь прошла довольно спокойно,
на рассвете разошлись по домам. Вернувшись домой, в Мат-
росскую слободку, я легла спать. Разбудила меня мать около
10 часов утра: в центре слышалась стрельба, я выбежала из
дома. У Мальцевского базара встретила много ребят-комсо-
мольцев, готовившихся дать отпор каппелевцам.
С неизменной Кларой Баронской мы срочно направились к
месту сбора — в Шефнеровские казармы, получили там сани-
тарные сумки и вышли на улицу. К этому времени каппелев-
цы, сначала захватившие центр города, были оттеснены диви-
зионом народной охраны и рабочими дружинами к вокзалу.
Нам было дано задание пройти к центру.
Беспрепятственно продвигаясь по пустынной Светланке, мы
оказались у кирпичной стены ограды, за которой располагался
японский штаб, и в этот момент сзади послышался топот и
крики «мадама русски доктор!» Пришлось остановиться. Под-
бежавшие японские солдаты с винтовками в руках повели нас
через двор к помещению штаба.
У входа нас встретил японский офицер. С обычной слаща-
вой японской вежливостью он попросил нас следовать за ним
в одну из удаленных комнат штаба. Там находился молодой
каппелевский офицерик, раненный в руку. Рана была перевяза-
на, но повязка промокла от крови. Снимать ее мы не стали,
быстро прибинтовали свежими бинтами и порекомендовали
японскому офицеру отправить раненого в госпиталь. После это-
го нас отпустили, и мы продолжали свой путь крайне недо-
вольные: первый раненый — белогвардеец!
1 Владимир Адольфович Шнейдер — будущий председа-
тель клуба кинопутешествий, кинорежиссер, народный артист СССР.
311
Мы благополучно дошли до здания обкома. Помещение бы-
ло разгромлено, внутри все перевернуто вверх дном, двери
распахнуты. Окна выбиты. Постояв несколько минут, не говоря
ни слова, мы повернули обратно.
Прилегающие к Дальзаводу улицы были заполнены рабо-
чими, вход в Шефнеровские казармы охранялся японцами. Мы
подошли к находившемуся в толпе члену облтройки комсомо-
ла Андрею Цапурину, рассказали о всем виденном. Он дал нам
новое поручение — вынести из казармы оружие. Благодаря
санитарным сумкам японцы пропустили нас в Шефнеровские
казармы беспрепятственно. Там мы выгрузили из сумок меди-
каменты и наполнили их патронами, «лимонками» и револьве-
рами. На улице содержимое наших сумок и карманов незамет-
ным образом перекочевало в руки ожидавших нас товарищей.
Рейс удалось повторить.
Надо сказать, что с оружием положение было тяжелое —
не было пулеметов, мало было винтовок. В основном защитни-
ки города были вооружены револьверами и гранатами. Это
объяснялось вмешательством интервентов. Стоило только в
том или ином месте бойцам народной охраны одержать верх
над белогвардейцами, как появлялись японские отряды и, за-
являя о «наша нейтралитета», якобы во избежание кровопро-
лития, разоружали наших бойцов, оставляя оружие у каппелев-
цев.
Вторую половину дня я провела на Мальцевском базаре.
Здесь собралось много ребят: члены облтройки Саша Поми-
луйко и Виктор Шнейдер, а также Миша Стишов, Митяй Часо-
витин, Воля Баронский, Виктор Эстрович, Ванюшка Кошкарев,
Виктор Коношенок, Шая Коган, Иван Алентьев и многие другие
рабочие-комсомольцы с Дальзавода, Эгершельда, железнодо-
рожники, учащиеся.
Комсомольцы стойко оборонялись. Важно было удержать
в своих руках путь отхода в сопки. Каппелевцы неоднократно
пытались прорваться в Гнилой угол, но неизменно встречали
отпор.
Лишь к концу второго дня, 27 мая, когда, прежде всего
из-за вмешательства японских интервентов, стала ясна беспо-
лезность дальнейшего сопротивления, революционные отряды-
были вынуждены оставить Владивосток; комсомольский баталь-
он им. Карла Либкнехта ушел через Гнилой угол к Уссурий-
скому заливу и, переправившись через него у Трех Камней, по
глухой тайге направился в центр партизанского движения —
в Анучино.
Ночь на 27 мая я провела в помещении мастерской союза
312
«Игла». В кромешной тьме, шагая через тела спящих вповал-
ку людей, я нашла местечко на столе, где и заснула как уби-
тая.
На рассвете меня разбудили и отправили в разведку —
проверить близлежащие улицы. Обошла несколько кварта-
лов, всюду было пустынно и тихо, о чем я и сообщила по воз-
вращении. Ночевавшие дружинники начали поодиночке расхо-
диться, а мне вместе с другими товарищами пришлось принять
участие в переносе партийного архива на нелегальные квар-
тиры.
27 мая стало окончательно ясно, что добиться перевеса
сил в решении вопроса о власти нам в сложившихся условиях
из-за противодействия Японии не представляется возможным.
Представители народно-демократической власти покинули
Владивосток.
В Приморье было создано белогвардейское правительство
ставленника японских интервентов фабриканта Меркулова. На-
чался массовый террор.
После контрреволюционного переворота владивостокские
коммунисты и комсомольцы ушли в подполье. С переходом
комсомольской организации на нелегально® положение начала
работу облтройка, но состав ее с первых дней изменился. Вме-
сто ушедшего к партизанам А. Помилуйко, которого я больше
во Владивостокском подполье не встречала, в состав облтрой-
ки был кооптирован член обкома Виктор Коношенок (Нико-
лай).
В новых условиях работы сразу возникли большие трудно-
сти, и тут нам очень помог опыт конспиративной работы Викто-
ра Шнейдера. С первых дней он стал одним из организаторов
и руководителей комсомольского подполья и много сделал для
его укрепления.
Через несколько дней после переворота ко мне пришел
Шая Коган. Он сообщил, что облтройка начала работать и на
днях мы проведем собрание актива. Часть ребят он уже на-
шел, и сейчас надо уточнять состав нашей организации в райо-
не Матросской слободки и Гнилого угла. На Эгершельде, в
Рабочей слободке и на Первой Речке эту работу проводят дру-
гие ребята.
Мы разыскивали тех, кого знали до переворота, и с осторож-
ностью выясняли их отношения к продолжению союзной ра-
боты в новых условиях. Оказалось, что часть ребят ушла в
партизанские отряды, другая часть перестала нас узнавать при
встрече, и только лучших из оставшихся, самых проверенных,
на которых можно было положиться, мы привлекали к работе
313
в подполье. Мы не гнались за количеством, нас стало в не-
сколько раз меньше, но мы понимали, что наша организация
должна быть крепкой и боеспособной.
В каждом отдельном случае надо было продумывать место
и время для встречи и разговора.
Так с первых дней подполья мы учились основным прави-
лам конспирации, осторожности и ответственности, ведь от
одного неверного шага могла зависеть судьба организации.
На протяжении всего периода существования нелегальной
организации мы чувствовали руководство подпольного партий-
ного центра. Кто скрывается за партийными кличками «Воло-
дя Маленький», «Володя Большой», «Макс», «Николай» и
«Леонид», в то время мы, конечно, не знали и лишь много
позднее нам стало известно, что это были В. Шишкин, В. Вруб-
левский, Н. Бахвалов, Н. Горихин, Л. Бурлаков. Личные связи
были редки, и руководство осуществлялось сначала через
Виктора Шнейдера, а затем через Митяя Часовитина, Сергея
Пчелкина, Ипполита Ситковского.
Организационный период закончился довольно быстро, и
уже в июне подпольная комсомольская организация состояла
из нескольких десяток, создавшихся по территориальному
признаку. В десятки входили комсомольцы Дальзавода, порта,
железнодорожных мастерских Первой Речки, типографии, груз-
чики Эгершельда и других организаций, а также представители
передовой учащейся молодежи.
Главной базой подпольной партийной и комсомольской ор-
ганизаций городского района, его основным ядром был Даль-
завод — крупнейшее предприятие Владивостока. На Дальзаво-
де работали члены подпольной облтройки и обкома РКСМ Ан-
дрей Цапурин, комсомольцы токарь Иван Кошкарев, размет-
чик механического цеха Виктор Эстрович, котельщик Федор
Пищуленок, слесари Михаил Стишов, Владимир Трусов, Вик-
тор Барыкин, Павел Рыбин и другие.
Городской район объединял, кроме того, комсомольцев
типографии, порта и других организаций, где работали Иван
Алентьев, Иван Климачев, Виктор Коношенок, Дмитрий Часо-
витин, Федор Бордаченко, Федор Тюрин, Филипп Миньков,
Андрей Кудаковский. Все они в основном были выходцами из
рабочих семей.
Отец Нади, Лиды и Веры Лымарь — кадровый рабочий Даль-
завода. Их квартира сначала на Маньчжурской улице, а затем
в Шефнеровских казармах была местом явки на протяжении
всего периода подполья. Отец комсомолок сестер Веры и На-
ди Леван — коммунист-подпольщик, работал в военно-техни-
314
ческом отделе партийной организации. В октябре 1921 года он
был арестован белогвардейцами. Маруся Титова — дочь груз-
чика, Петр Крысанов, Мотя Гринченко, Маруся Фетисова, Гри-
ша и Вася Филатовы — тоже из рабочих семей.
В районе Эгершельда работала группа комсомольцев, ос-
новным ядром которой были рабочие-грузчики и дети грузчи-
ков. В период создания комсомольской организации и до мер-
куловского переворота одним из руководителей этого района
был Андрей Евданов. А в подполье комсомольцами Эгер-
шельда руководил Мефодий Михайлов, которого весной
1922 года сменил Игорь Свиньин. Наиболее известными комсо-
мольцами на Эгершельде были Петр Крысанов, Василий Гар-
бузов, Петр Тебляшкин, Михаил Демченко, Петр Черняев, Со-
ня Сударчикова, Валя Суслова, Владимир Фадеев, Ульяна Пи-
сарева и другие.
Среди комсомольцев тех лет были и представители пере-
довой учащейся молодежи — гимназисты и студенты, за не-
большим исключением также выходцы из трудовых семей:
Сергей Пчелкин, Вольф Баронский, Виталий Баневур, Иван Иль-
юхов, Иван Афанасьев, Шая Коган, Николай Коган, Игорь Свинь-
ин, Клара Баронская, Владимир Фадеев (брат писателя А. Фа-
деева).
Комсомольская организация Владивостока работала в неле-
гальных условиях в течение 17 месяцев, и все это время была
обеспечена преемственность руководства. На смену аресто-
ванным или вынужденным уехать в область членам облтройки
и членам обкома приходили другие товарищи. Таким обра-
зом, руководство комсомольской работой в городе осуществ-
лялось членами Приморского обкома РКСМ, избранного
II съездом (Цапурин, Коношенок, Ильюхов, Пчелкин) и III съез-
дом, состоявшимся в сентябре 1922 года в Анучино (Антонов,
Ситковский, Суровикин, Кузьмин, Пчелкин).
Надо сказать, что количественный состав городской комсо-
мольской организации в период подполья не был стабильным.
Он постоянно пополнялся товарищами, прибывающими из об-
ласти для постоянной работы или с отдельными поручениями.
Так, например, летом 1921 года по поручению штаба парти-
занских отрядов за материалами для организации партизанской
типографии во Владивосток приезжал эгершельдский комсо-
молец Петр Черняев. Находясь в течение месяца в городе, он
выполнял отдельные задания руководителя эгершельдских
комсомольцев — грузчика Мефодия Михайлова (расклеивание
листовок, участие в работе боевого отряда и т. д.).
Некоторые комсомольцы, ушедшие после меркуловского
315
переворота в сопки, вскоре возвратились для работы в под-
полье во Владивосток. Среди них котельщик с Дальзавода Фе-
дя Пищуленок, Игорь Свиньин, Клара Баронская, Иван Илью-
хов, Миша Стишов, Виталий Баневур, Сережа Пчелкин и другие.
Так, восемнадцатилетний слесарь Дальзавода Миша Сти-
шов 1 после меркуловского переворота ушел в партизанскую
«столицу» Анучино, затем возвратился во Владивосток на под-
польную работу, принимал активное участие в деятельности
комсомольской организации, был членом боевого отряда.
В ходе выполнения партийного задания по связи со штабом
партизанских отрядов области вместе со своим товарищем —
токарем Дальзавода Иваном Кошкаревым был схвачен бело-
гвардейцами. При задержании они сумели уничтожить ком-
прометирующие их документы и спустя некоторое время при
содействии подпольной партийной организации были выпуще-
ны на поруки родителей.
В июле 1922 года Миша Стишов был снова арестован бело-
гвардейской охранкой и до освобождения Владивостока про-
был в тюрьме. Таким образом, за сравнительно небольшой
срок борьбы за установление власти Советов на Дальнем Во-
стоке в 1921—1922 годах комсомольцем Стишовым были прой-
дены и большевистское подполье, и партизанский отряд, и бе-
логвардейская тюрьма.
Таков был путь многих комсомольцев Приморья.
После ареста, пребывания в тюрьме и освобождения на
поруки ушли к партизанам Шая Коган, Виктор Шнейдер и
Виктор Коношенок и те, кому грозил арест,— Надя Лымарь,
Виктор Эстрович, Митяй Часовитин.
\ Приезжали во Владивосток комсомольцы и из других мо-
лодежных организаций области. Так, летом 1921 года был во
Владивостоке никольск-уссурийский комсомолец, член При-
морского обкома РКСМ Иван Афанасьев (Лежнев)1 2.
I К концу лета 1922 года областная комсомольская органи-
зация получила подкрепление из Центра. Прибыли Констан-
тин Антонов (Антон), Виктор Суровикин (Кин), Ситковский
(Ипполит), Глеб Кузьмин и другие опытные комсомольские ра-
ботники. Антонов стал руководителем подпольной ком-
сомольской облтройки, а на третьем съезде комсомола При-
морской области в сентябре 1922 года он был избран секре-
тарем обкома.
1 Ныне доктор исторических наук, профессор МГУ, персональный пен-
сионер союзного значения, живет в Москве.
2 Именем Ивана Афанасьева названа улица в Уссурийске.
316
Но все это было позднее. А в июне 1921 года, закончив ор-
ганизационную работу по переходу на нелегальные условия,
мы смогли провести собрание актива подпольной комсомоль-
ской организации Владивостока.
В одно из воскресений под видом развлекающейся моло-
дежи мы собрались на лодках посреди бухты Золотой Рог.
Собрание проводил Виктор Шнейдер. Он познакомил нас с за-
дачами, поставленными перед нами партийным руководством,
с содержанием нашей работы, поделился своим опытом кон-
спиративной работы. Мы обсудили, что и как надо сделать,
чтобы действительно стать надежным и боевым помощником
Приморской партийной организации в борьбе с интервентами
и белогвардейцами. Настроение было боевое, трудности не
пугали, мы были преисполнены веры в близкую победу над
силами контрреволюции.
Это собрание актива сплотило нас. На лодках мы собира-
лись еще один раз, весной 1922 года. В условиях подполья это
было небезопасно, но вызывалось необходимостью.
Одним из первых заданий, полученных нами от партийного
руководства, была расклейка подпольных воззваний и листо-
вок. Этим делом мы занимались на протяжении всего перио-
да подполья, и надо сказать, так напрактиковались, что ни ра-
зу никто не попался. Белогвардейская охранка и японское
командование были серьезно обеспокоены этим видом нашей
деятельности.
Однажды мы расклеивали воззвание к японским солдатам
на японском языке. Эти зеленоватые листовки на тонкой бу-
маге мы наклеили даже на забор японского штаба, а потом
утром смотрели, как японцы их соскабливали со стен. Клей
варился качественный.
Особенно запомнился вечер, когда мы впервые вышли на
расклейку. Собрались в Народном доме, где-то наверху, в по-
мещении, где хранились костюмы и реквизит. Приходили слу-
жебным ходом поодиночке, серьезные и сосредоточенные.
Внимательно выслушали инструктаж Виктора Большого, уточ-
нили маршруты, разбились на пары и, получив баночки с кле-
ем и скатанные в трубочку листовки, вышли на задание. Впо-
следствии все стало проще, привычнее, и собирались мы в
разных местах. Но в первый раз выполняли порученное дело
с особым чувством ответственности и волнения, ведь комсо-
мол делал первые шаги в подполье.
На первых порах подпольной работы, пользуясь летней по-
годой и тем, что меркуловская охранка не проявляла особой
активности, мы проводили прогулки-маевки в окрестностях
317
Владивостока. Ранними воскресными утрами выходили неболь-
шими группами за городскую черту к месту сбора и отправля-
лись на целый день подальше в сопки и к морю. Там мы чувст-
вовали себя свободными, бродили, купались, загорали, пели
песни и... решали важные вопросы.
На одной из таких прогулок-маевок мне кто-то из ребят
сказал, что меня зовет Виктор Большой. Я нашла его с груп-
пой ребят в стороне, на склоне сопки. Усадив меня, Виктор
спросил, готова ли я участвовать в выполнении совершенно
секретного, очень важного задания партии, отдавать ему все
свои силы и даже рисковать жизнью. Я ответила одним сло-
вом «да». Виктор сказал, что он с ребятами и не ждал от
меня другого ответа и что отныне я являюсь членом боевого
комсомольского отряда. Через несколько дней на партийном
собрании отряда я была принята в кандидаты партии.
Партийная организация Владивостока уже с первых дней
подполья начала подготовку к вооруженному восстанию. По
заданию военно-технического отдела и был организован наш
боевой отряд, а вскоре нам пришлось выполнять первое бое-
вое задание.
В июле 1921 года в знак протеста против меркуловского
переворота во Владивостоке проводилась всеобщая забастов-
ка. Бастовали все предприятия, железная дорога, порт. Вся
жизнь города замерла, продолжала работать только электро-
станция, где вместо рабочих работали каппелевцы.
Комсомольскому отряду было поручено совершить налет
на эту электростанцию в целях устрашения штрейкбрехеров.
Ранее при выполнении подобных заданий мне приходилось
большей частью выполнять подсобную роль, переносить ору-
жие, помогать пройти через оцепление. Так и в этом случае.
После того как были брошены гранаты через ограду электро-
станции и погас свет, ребята передали мне в сумку оружие —
револьверы и гранаты и разбежались в разные стороны. Мне
надо было спасать оружие. Идти по улицам было опасно — по
городу патрулировали японцы и каппелевцы. Оставался един-
ственный путь — через забор в сад Невельского. Очутившись
в саду, я спряталась с сумкой под деревом и стала ждать.
Спустя некоторое время послышался шорох шагов и появился
Шая Коган. Он уже договорился с жившим во флотском эки-
паже товарищем, к которому мы и направились. Спрятав сум-
ку до утра под мостиком во дворе, мы уже совершенно спо-
койно вышли на улицу и отправились по домам.
В этот период партийная организация вела усиленную под-
готовку к восстанию, проводилась работа в каппелевских
318
войсках. И у комсомольской организации было много дел.
Комсомольцы охраняли подпольные собрания и совещания,
ходили в разведку для установления расположения воинских
частей интервентов и белогвардейцев, добывали оружие и теп-
лую одежду для партизан, распространяли листовки и подполь-
ную газету «Красное знамя», оказывали большую помощь пар-
тийной организации на протяжении всего времени подполья
в обеспечении связи.
Именно к этому периоду относится привлечение к комсо-
мольской работе младших братьев и сестер наших комсомоль-
цев: сестры Веры Леван — Нади, Веры Лымарь, Николая Ко-
гана и Веры Петиной. Они успешно справлялись, не вызывая
подозрений, с охраной собраний, расклейкой листовок и раз-
ведкой.
Особенно следует остановиться на выполнении комсомоль-
цами заданий партийной организации по связи. Эту работу вы-
полняли в основном девушки и сумели так организовать дело,
что за все время подполья не было ни одного случая провала.
По связи с партизанскими отрядами, после возвращения из
области, работала Клара Баронская — до своего ареста,
Надя Лымарь до ухода в партизанский отряд тоже ездила
с почтой в область и, кроме того, поддерживала связь с тюрь-
мой.
Но главной и неуловимой связной была Маруся Титова, ко-
торая оставалась во Владивостоке с первого и до последнего
дня подполья. Она работала по связи Владивостокского под-
полья с нелегальной военной организацией в каппелевских во-
инских частях, с нашей агентурой в белогвардейской контрраз-
ведке.
В то же время и Надя Лымарь и Маруся Титова принимали
самое активное участие во всей работе подпольной комсо-
мольской организации. Беззаветная преданность общему делу,
смелость, чуткость к товарищам и большая скромность отлича-
ли этих девушек.
В октябре 1921 года, когда уже почти все было готово к
восстанию, произошел провал военной организации коммуни-
стов в каппелевской армии, куда проник провокатор. Каппе-
левская контрразведка захватила группу товарищей военно-
технического отдела — Рукосуева-Ордынского, Портных, Гим-
ранова, Пынько, Пашкова, и долгое время их не могли нигде
обнаружить — нив тюрьме, ни в морге.
В эти дни мне и Шае Когану комсомольской облтройкой
было дано задание: установить наблюдение за гауптвахтой в
Гнилом углу. В то же время подозреваемому предателю было
319
сообщено, что по этой дороге ночью в город придет группа
партизан. Под видом гуляющей парочки, оба в гимназической
форме, мы вышли из города и направились по шоссе. Медлен-
но прошли мимо гауптвахты и спрятались в кустах, так, чтобы
видеть дорогу и гауптвахту. Когда уже стемнело и в темноте
ярко засветился фонарь у дверей гауптвахты, из города при-
был грузовик с отрядом каппелевцев. Мы решили, что все яс-
но — предатель предупредил, прибыло подкрепление. Значит,
мы свое дело сделали и можем возвращаться. Но не тут-то
было. Едва мы прошли гауптвахту, как раздался крик «стой!»
Нас вернули, в дежурном помещении допросили и оставили
до утра. Эта ночь дала совершенно неожиданный результат —
арестованные товарищи из военно-технического отдела, о ко-
торых говорилось выше, находились на гауптвахте.
Утром нас отпустили. Спасти арестованных не удалось. Они
были замучены и в мешках выброшены в море. Спустя не-
сколько дней волны выбросили на берег их истерзанные тела.
В городе шли облавы и аресты. Так как комсомольская ор-
ганизация была связана с военной работой, провал повлек за
собой аресты и некоторых комсомольских активистов. Были
арестованы члены облтройки В. Шнейдер, В. Коношенок, А. Ца-
пурин, кроме того, Ш. Коган и К. Баронская.
Комсомольская организация ушла глубже в подполье.
С ноября 1921 года работу возглавил Дмитрий Часовитин
(Митяй).
В целях большей конспирации мы перестроили структуру
организации — вместо десяток организовали пятерки.
Военная обстановка изменилась к худшему. В начале нояб-
ря белогвардейцы начали организованное Японией наступление
и в конце декабря заняли Хабаровск и Волочаевку.
Зима в тот год с.ояла лютая. Я это почувствовала на себе.
Однажды вечером мы с Митяем пробирались по тропинке на
конспиративную квартиру в Рабочую слободку. Мороз был
сильный, дул встречный ветер. И когда мы добрались до осве-
щенной комнаты, меня схватила чья-то рука, выбросила во
двор и начала оттирать лицо снегом. Оказывается, я отморози-
ла щеки.
Чудесный был парень Митяй. Немного старше нас, член пар-
тии с 1920 года, он имел уже опыт революционной работы,
пользовался у нас авторитетом и любовью, был признанным
вожаком молодежи. Высокий, плотный, бывший матрос, всегда
в тельняшке — прирожденный моряк. Лицо слегка с рябинкой
и чуть прищуренные улыбчивые глаза. Он был женат и мечтал
о сыне. Я бывала у него дома и знала его очень молоденькую
320
милую жену. В последний раз видела ее после исчезновения му-
жа. Так же, как и все мы, она еще не знала о гибели Митяя, о
том, что он ушел к партизанам, схвачен белогвардейцами и
зверски замучен.
Несмотря на тяжелые условия и недостаток квартир, где
можно было бы собираться, мы не унывали, связь между нами
была крепка, а трудности временны, мы были в этом уверены.
В начале 1922 года части Народно-революционной армии
перешли в решительное наступление; усилилась и партизанская
борьба против белогвардейцев и японских интервентов. В фев-
рале произошло сражение у Волочаевки, 14 февраля был ос-
вобожден Хабаровск. Разбитые белогвардейские части отходи-
ли под защиту японских интервентов.
С наступлением тепла оживилась и работа комсомольской
организации, появилась возможность собираться в садиках и
скверах.
Весной приехал в город Виталий Баневур. По примеру прош-
лого, мы провели собрание на лодках. Виталий кратко сооб-
щил нам о положении дел на фронте, о работе в области, пе-
редал приветы от ребят. Мы в свою очередь, познакомили его
с нашей подпольной работой.
В мае мы отправились на маевку за город. Так радостно
было снова встретиться всем вместе в преддверии близкой
победы. Планы интервентов на захват Дальнего Востока руши-
лись, в рядах белогвардейцев начался разброд и разложение.
Мы мечтали о будущем, и в первую очередь об учебе. До-
говаривались о встрече через 5 лет. Кто-то принес фотоаппа-
рат, и мы решили сфотографироваться небольшой группой.
Через некоторое время во Владивосток приехал член При-
морской облтройки и член обкома Сережа Пчелкин, который
в дальнейшем и возглавлял работу комсомольской организа-
ции. По району Эгершельда он был связан с Игорем Свиньи-
ным, а по городскому району — со мной.
Весной случилось важное событие в жизни моей семьи.
Однажды, когда я была дома одна и в сенях набирала камен-
ный уголь для печки, сзади меня послышался голос: «Петины
здесь живут?». Обернувшись, я увидела каппелевского офице-
ра. «Провал!» — мелькнула мысль. Проходя в комнату, я за-
дернула занавеску на окне — условный знак. Офицер сел за
стол, положил наган рядом с собой, спросил, кем мне прихо-
дится Петин Николай Николаевич, и совершенно неожиданно
сообщил, что отец мой крупный военачальник Красной Ар-
мии, что нам надо только добраться до Харбина, явиться к
особоуполномоченному ДВР и нам помогут выехать к нему.
11 За советский Дальний Восток
321
Я была ошеломлена и только потом сообразила, что это был
наш разведчик.
Об этом посещении я сообщила Сереже Пчелкину.
Мы с матерью были счастливы, так как ничего не знали об
отце с весны 1918 года. Но об отъезде не приходилось и ду-
мать. Материальные условия были крайне тяжелыми. Мать моя
Капитолина Павловна («тетя Капа»), член подпольной партий-
ной организации, в тот период была безработной и имела слу-
чайные заработки. А я, помогая Рабочему Красному Кресту
в раздаче пособий женам партизан, тоже получала маленькое
пособие.
Надо сказать, что большинство ребят в то время жило на
«птичьем» положении. Некоторым из нас даже выдавали зи-
мой теплые куртки. Но все это для нас пустяки. Главная наша
забота — готовить себя к будущему, которое представлялось
нам в радужных тонах. Стране будут нужны политически гра-
мотные люди, и нам, следовательно, надо к этому готовиться.
Был даже проект создания марксистского кружка, партийное
руководство выделило нам лектора.
Но он так и остался неосуществленным.
В июле в столовой грузчиков на Эгершельде белогвардей-
ской контрразведкой был арестован пятнадцатилетний комсо-
молец с подпольной газетой «Красное знамя».
После пыток и избиений в подвале штаба III корпуса на
Полтавской улице от него узнали фамилию товарища, у кото-
рого он получил газету. Была организована слежка, и в резуль-
тате значительная часть организации оказалась в охранке.
Меня арестовали на рассвете 27 июля 1922 года.
Когда меня привели в контрразведку, в первой комнате до-
прашивали сестер Лымарь, но я не подала и вида, что их знаю.
Я отрицала все, и меня для допроса повели в другую комнату.
Офицер, проводивший допрос, угрожал, обещал отправить на
Полтавскую в контрразведку. Ничего не добившись, велел
привести Федю Пищуленка. Он был в окровавленной, разор-
ванной рубахе и молчал. Допрашивающий заявил, что Федя
дал показания обо мне как о комсомолке, на что я ответила,
что он избит и мог наговорить что угодно.
Ничего не добившись, меня в сопровождении конвойного
отправили в караульное помещение во дворе.
Комната с одним окном, в которой стояла железная койка
и стол, была битком набита арестованной молодежью. Первый,
кого я увидела, был сидевший на корточках у двери старый
рабочий, отец Ивана Кошкарева. Его взяли вместо сына, ко-
торого не нашли. Некоторые из арестованных, взятые на Эгер-
322
шельде, не были комсомольцами или сумели каким-то обра-
зом выкрутиться, и их после вызова на допрос освободили.
К концу дня выпустили и отца Ивана Кошкарева.
Меня вызывали еще раз и оставили наедине с матерью,
которая пришла следом за мной, держалась как жена полков-
ника и говорила, что мой арест недоразумение. Мать делала
вид, что ругает меня, а сама спрашивала, что надо сделать.
Я сумела шепнуть «за угольным ящиком», туда я во время аре-
ста успела сунуть компрометирующие материалы.
Так как я упорно продолжала от всего отказываться, меня
вернули в камеру. Теснота и духота были ужасные. Мне, как
единственной девушке, ребята отвели лучшее место, а сами
разместились на полу и под столом. Тут были Миша Стишов,
Федя Пищуленок, Иван Ильюхов, Игорь Свиньин, Петр Крыса-
нов, Михаил Демченко, Андрей Кудаковский.
И вдруг привели Сережу Пчелкина. Он жил на нелегальном
положении и пришел на одну из квартир, где была засада. Он
сразу начал думать о едином плане поведения на допросах и
заявил, что все возьмет на себя.
Главное, о чем допытывались белогвардейцы,— о связи с
партией и местонахождении подпольной типографии.
Ни того, ни другого контрразведка не узнала. В связи с
арестами комсомольцев не был арестован ни один член под-
польной партийной организации.
Правда, Сережу много допрашивали и избивали, но и тут он
перехитрил белогвардейцев. Он сказал, что выходил на связь
в 10 часов утра в уединенном месте на сопке. Его 3 раза во-
дили на это место: никто, конечно, не появлялся, и Сережа
объяснил это тем, что его «стражи» плохо маскировались.
В одну из ночей в контрразведке поднялась суматоха —
в городе опять были расклеены листовки. А мы ликовали, ком-
сомол продолжает работу и прислал нам привет!
Особое совещание министерства внутренних дел мерку-
ловского правительства по материалам следствия о подполь-
ной Владивостокской комсомольской организации признало ее
деятельность «вредной и опасной для существующего государ-
ственного строя» и постановило всех арестованных комсомоль-
цев выселить из пределов Приморья «до наступления нормаль-
ного течения жизни в крае»1. В действительности же комсо-
мольцы были направлены в тюрьму.
Меня же через несколько дней освободили на поруки ма-
тери, которая дала подписку о немедленном выезде в Харбин.
1 ЦГАОР, 4595, on. 1, д. 2, лл. 6—7.
11*	323
Во Владивостоке на свободе я пробыла только одну ночь.
Поздно вечером, через проходные дворы, ко мне пробра-
лась /Лотя Гринченко. Она рассказала, что в городе в качестве
руководителя работает Ипполит Ситковский, присланный из
области.
Уезжали мы с помощью подпольщиков. Рано утром подъ-
ехал на грузовичке товарищ, довез нас до вокзала и передал
железнодорожникам, сказал — «из тюрьмы». Нас провели и
усадили без билетов в вагон. Но ехали мы недолго. На станции
Гродеково была проверка документов, у матери взяли паспорт.
Через некоторое время явились семеновцы и нас сняли с по-
езда. Поезд ушел, а нас повели в состав, стоящий на запасном
пути. Там тщательно обыскали и, хотя кое-что и было запря-
тано, ничего не нашли. Через сутки мы были отправлены даль-
ше. По приезде в Харбин мать явилась к особоуполномочен-
ному ДБР Озорнину, получила паспорт и визу на въезд в ДВР.
В Чите нас встретил Уборевич и по прямому проводу сообщил
отцу, который был в то время командующим войсками Сиби-
ри, что мы нашлись.
Во время пребывания в Чите я выполнила поручение Сере-
жи Пчелкина, доложила бюро Дальневосточного комитета
РКСМ о положении во Владивостоке и передала просьбу о
присылке опытных комсомольских работников.
В сентябре 1922 года я была уже студенткой рабфака
Томского университета и лишь позднее из письма Маруси Ти-
товой узнала о выходе из подполья и восстановлении легальной
комсомольской организации Владивостока.
25 октября 1922 года в 16 часов 25 минут отряды Народ-
но-революционной армии и партизанские отряды Приморья
вступили во Владивосток. Так на Тихом океане закончился по-
ход, начатый штурмом Зимнего. Закончился период упорной
и длительной борьбы за установление Советской власти в При-
морье.
Мне, комсомолке 20-х годов, вступившей в кандидаты
РКП(б) в подполье в 1921 году, довелось быть участницей этих
незабываемых событий, работать в большевистском подполье
Владивостока, вместе с товарищами отдавать весь жар сердца,
все свои силы и энергию борьбе за светлое будущее, за дело
рабочего класса.
Подготовка к предстоящим боям, обучение военному де-
лу, ночные дежурства по охране города и разведка, участие
в уличных боях во время белогвардейского переворота, выпол-
нение заданий партии в боевом отряде, расклейка подполь-
ных воззваний и листовок, аресты, допросы в охранке, горечь
324
утраты боевых товарищей и радость победы — вот суровая
школа партийно-революционной работы, которая выковывала
у молодежи черты характера и качества бойцов, воспитывала
чувство беззаветной преданности Родине и великому делу
Коммунистической партии, партии Ленина.
А. Ф. Попова
ТРУДНЫЕ ГОДЫ
В июне 1921 года в Чите начали работать военно-полити-
ческие курсы. Занимались на них представители всех областей
Дальнего Востока. Среди слушателей были и мы, комсомоль-
цы из города Зеи и Зейского горного округа.
Курсы были размещены в двухэтажном здании. Выдали нам
на двоих котелок, служивший посудой для всех видов питания.
Мы постоянно несли дежурства по общежитию, кухне и во
дворе. В каждой комнате жило пятнадцать — двадцать чело-
век.
На курсах основное внимание уделялось изучению истории
РКП(б), политэкономии и естественных наук в таком объеме,
чтобы можно было потом вести антирелигиозную пропаганду.
Проводились семинарские занятия. В библиотеке было ограни-
ченное количество литературы. Книгу для подготовки к семи-
нару мог получить только докладчик, а остальные слушатели
старались как можно полнее записывать лекции.
Крайком РКСМ привлекал комсомольцев курсов к работе
в Читинской комсомольской организации и, в частности, к
борьбе против бойскаутов, которые пытались распространять
свои идеи и на рабочую молодежь, противопоставляя ее ком-
сомолу.
Помню совместное собрание с бойскаутами в клубе желез-
нодорожников на станции Чита-1. В назначенное время клуб
был заполнен комсомольцами и молодежью, разместившимися
в зале, а бойскауты заняли галерку.
Первый доклад делал представитель крайкома РКСМ Ни-
колай Блудау. Он рассказал о комсомоле, организованном в
центре Советской России в 1918 году, а затем на ее окраинах,
об участии комсомольцев в гражданской войне, о деятельности
партии большевиков во главе с В. И. Лениным. Говорил он и
о культурнических мелкобуржуазных молодежных организаци-
ях на Дальнем Востоке, в том числе о бойскаутах. Бойскауты
выкрикивали реплики, пытались прервать докладчика, требуя
немедленного ответа на их вопросы.
325
Председательствовавший на собрании член крайкома РКСМ
Петр Милославский, делегат III Всероссийского съезда комсо-
мола, обратился к собранию с предложением: вопросы зада-
вать после доклада. Предложение было принято большинст-
вом. Но бойскауты продолжали выкрикивать реплики, стучать
ногами, однако сорвать доклад им не удалось. Надо сказать,
что работа, которую проводили комсомольцы, дала свои пло-
ды. Вскоре организация бойскаутов в городе распалась.
После окончания курсов все мы возвратились в свои об-
ласти. Наш обком РКСМ направил нас в учпрофсожи Амур-
ской железной дороги инструкторами по работе среди моло-
дежи. Мне предстояло работать в дорпрофсоже в городе Сво-
бодном.
Нам выдали удостоверения, в которых указывалось: «Всем
государственным, военным, партийным организациям оказы-
вать товарищу содействие в выполнении возложенных на него
обязанностей». Выдали телогрейки, солдатские ботинки с пор-
тянками, консервы и галеты.
К месту работы ехали в неотапливаемой теплушке, где не
было ни скамеек, ни света. Из щелей стен дул холодный ветер.
Согревались тем, что бегали приплясывая, а чтобы веселее
было, пели песни.
С первых же дней я начала знакомиться с молодежью, ра-
ботающей в мастерских, в управлении, в школе. Выявились
активисты. Перед нами стояла задача — больше молодежи во-
влечь в комсомол, в политучебу, в активную деятельность по
борьбе с саботажниками, грабителями и прочей нечистью.
Морозы крепчали, и я в своей одежде основательно мерзла.
Это не прошло мимо внимания хозяина квартиры, коммуниста.
Он, ничего мне не говоря, купил на рынке суконные башмаки,
сшил шапку-ушанку и подарил мно. Я была смущена, но хозяй-
ка квартиры сказала:
— Ничего, шапка идет тебе, и она теплее твоего платка.
Я до сих пор благодарна этим славным людям.
Когда в конце 1921 года возникла опасность нового наступ-
ления интервентов и белогвардейцев из Приморья, обкомы
РКП(б) и РКСМ объявили мобилизацию коммунистов и комсо-
мольцев.
Комсомольская работа стала быстро перестраиваться. Ком-
сомольцы всей ячейкой отправлялись на фронт. Наряду со
служебными обязанностями каждый комсомольский активист
выполнял какое-либо поручение парторганизации. Я и двое
моих товарищей были направлены политконтролерами на теле-
фонные станции и телеграф.
326
В помещении, которое было превращено в казарму, стояли
в козлах наготове винтовки. Было установлено круглосуточное
дежурство на случай срочной мобилизации людей.
Как-то в ноябре перед ночным дежурством я забежала
домой. Мне сказали:
— Шура, недавно заходил Петр Милославский, спрашивал
тебя. Он из Читы едет с эшелоном комсомольцев на фронт.
Я, не дослушав, побежала на вокзал. Темно, на первом и
втором путях стоят эшелоны, но теплушки закрыты. У меня
в руке — палка. Бегу между вагонами, стучу палкой в стену то
одной теплушки, то другой. Спрашиваю:
— Петр Милославский есть?
Наконец в одном из вагонов раздался голос «есть».
Теплушка закрыта. Эшелон тронулся. Буфера уже позвани-
вают. Петр сожалеет, что поздно пришла. Поезд набирает ско-
рость. Слышу, он кричит:
— Шура, что бы ни случилось, оставайся в комсомоле!
Наказ его я запомнила.
Бои под Волочаевкой усилили напряженность. Теперь все
внимание было уделено фронту. Каждый вечер после рабочего
дня люди мобилизовывались на заготовку и отгрузку дров для
эшелонов, идущих на фронт.
Комсомольская организация дорпрофсожа территориально
подчинялась Свободненскому укому РКСМ. Я была членом
укома. Мы все были раскреплены по предприятиям и мастер-
ским города и окрестных деревень. Работать там было небе-
зопасно.
Помню, заместитель секретаря укома Марк (фамилию его я
забыла) организовал ячейку комсомола в подшефной деревне.
Однажды, когда он возвращался в город, его догнали трое
парней, один из них сказал:
— В деревню больше не приходи, а то плохо кончишь.
Позже выяснилось, что эти парни были из кулацких семей.
Марк шефствовал над сельской ячейкой в течение всей зи-
мы. Он стремился пробудить у молодежи интерес к общест-
венно-политической жизни, помочь ей понять смысл классовой
борьбы. Позднее я узнала, что кулаки убили Марка ударом
ножа в спину.
Но работа наша не проходила бесследно. Многие юноши и
девушки из семей бедняков и середняков заметно активизи-
ровались. Немало молодых парней уезжало на фронт для
борьбы с интервентами и белогвардейцами.
Я должна была организовать ячейки комсомола на ремонт-
ном заводе в поселке Суражевка и в детдоме. Помню, в Су-
327
ражевке на собрание пришла группа юношей — рабочих заво-
да. Они проявили большой интерес к делам на фронте, горели
желанием самим участвовать в боях. Им было по шестна-
дцать — семнадцать лет, и мне пришлось доказывать, что хо-
рошо работая на производстве, участвуя в субботниках и вос-
кресниках, в общественно-политической жизни поселка, они
окажут большую помощь фронту. А если потребуется, их по-
зовут.
Все присутствовавшие на собрании ребята записались в ком-
сомол.
После победы Народно-революционной армии под Волоча-
евкой военное положение в области было отменено. Характер
деятельности комсомола изменился; стало возможно уделять
больше внимания массово-политической работе с молодежью.
Ребята с большим интересом относились к политзанятиям.
В мае 1922 года ко мне заехали трое комсомольцев, быв-
ших инструкторов по работе среди молодежи на участках
Амурской железной дороги. Они в ноябре 1921 года ушли на
фронт. Участвовали в боях под Волочаевкой. Один из них был
ранен, от гибели его спас местный житель, который унес его
с поля боя к себе домой.
Ребята рассказывали, что бои были тяжелыми, не раз при-
ходилось драться врукопашную. Из части, в которой они нахо-
дились, немногие остались в живых, остальные погибли ге-
роями.
Так вместе с коммунистами комсомольцы двадцатых годов
отстаивали Советскую власть, сами учились коммунизму, учили
и воспитывали рабочую и крестьянскую молодежь, вовлекали
ее в борьбу за социализм.
М. В. Глазунова
ПЕРВЫЙ КОМСОМОЛЬСКИЙ КЛУБ
После освобождения Читы от банд атамана Семенова и япон-
цев (это было в октябре 1920 года) вышли из подполья и при-
шли с Народно-революционной армией в город оставшиеся в
живых коммунисты, в том числе и руководитель партийной ор-
ганизации М. И. Стрельцов. Через несколько дней он сказал
нам:
— Девчата, сегодня вечером в здании Трудового союза бу-
дет собрание молодежи по вопросу о создании комсомола.—
Коротко объяснил, что это за организация, каковы ее задачи.
328
На собрании было человек 20—25 молодежи. Выступали
представители от Дальбюро ЦК РКСМ Роза Катон и Надежда
Ровенская. Тут же производилась запись желающих вступить в
комсомол. Записались в комсомол Павел Сарин, его сестра Раи-
са, Еремины Татьяна и Мария, Никитина Мария, Федор Заузол-
ков и Петр Порошин — рабочий паровозного депо. Всего семь
человек. П. Сарина сразу же избрали секретарем группы для
продолжения работы по вовлечению молодежи в комсомол, и
Марию Никитину — техническим секретарем.
Работа пошла успешно. В несколько дней комсомольская ор-
ганизация выросла до 100 человек. Создали районное оргбюро
в составе Татьяны Ереминой, Фофанова, Ф. Заузолкова,
В. Гурьева, П. Сарина (секретарь). Так родилась комсомольская
организация железнодорожного района.
Теперь уже помещение в Трудовом союзе нас не устраивало,
и нам выделили бывшую биллиардную на Арендаторской улице.
Ни мебели, ни убранства — одно гольное помещение. И ни-
каких средств для его оборудования. Но мы не растерялись: че-
рез весь поселок комсомольцы несли из дома что могли: сто-
лы, стулья, скамейки, скатерти, дрова, уголь, свечи, лампы. С это-
го времени помещение стали называть комсомольским клубом
им. Карла Либкнехта и Розы Люксембург. И улицу переимено-
вали в Комсомольскую. И теперь на этом здании висит мемори-
альная доска в память о первом комсомольском клубе.
С образованием Дальневосточной республики у нас в желез-
нодорожном районе кроме партии большевиков существовали
комитеты других партий: максималистов, эсеров, меньшевиков.
Они призывали рабочих, молодежь вступать в их ряды, вели ак-
тивную борьбу за влияние в массах. Особенно усердствовали
меньшевики. Я помню неоднократное присутствие меньшевиков
на митингах по поводу выборов в Учредительное собрание, где
они выступали с призывом голосовать за их список. Мы, комсо-
мольцы, организованно срывали выступления меньшевиков, осо-
бенно их трибуна и руководителя Ахматова.
Комсомол повел борьбу за молодежь, состоявшую в органи-
зации бойскаутов. И это нам удалось. Организация распалась,
а ее руководитель в железнодорожном районе Иннокентий Фе-
доров вступил в комсомол.
С октября 1920 года уже начали организовываться комсо-
мольские ячейки на предприятиях и в учреждениях: ремонтном
заводе, паровозном депо, железнодорожном телеграфе, сапож-
ных мастерских и других. На мою долю выпало организовать
комсомольские ячейки в сапожной мастерской и железнодорож-
ном телеграфе. В каждую комсомольскую ячейку парторганиза-
329
ции прикрепляли коммуниста, который отвечал за ее работу.
Вот с этого момента в комсомольских организациях началась
политучеба и организованная работа под руководством парт-
представителя. Надо сказать, работа была нелегкая. Остатки се-
меновских банд и другие белогвардейцы не давали спокойно
строить новую жизнь, они убивали активистов, устраивали ди-
версии на предприятиях. Для борьбы с контрреволюцией были
созданы части особого назначения (ЧОН), куда привлекались
комсомольцы и коммунисты. Они были вооружены, несли кара-
ульную службу, охраняли склады, завод, депо и другие пред-
приятия. Патрулировали ночные улицы.
Время было трудное. В Поволжье из-за неурожая начался
большой голод. Партия вновь обратилась к нам, комсомольцам,
за помощью. Мы ходили по квартирам, собирали хлеб, муку,
теплые вещи, все это сортировали и отправляли по назначе-
нию.
Недостача топлива резко ощущалась у нас в железнодорож-
ном районе. Нередко не работали мастерские, простаивали по-
езда на станции. Комсомольцы выезжали на Черновские копи,
добывали уголь, сами вывозили и грузили его в вагоны. И было
радостно смотреть, как оживали и вступали в строй предприя-
тия. Уходили со станции поезда. За два вечера комсомольцы
очистили около 500 вагонов, которые тут же подавались под
погрузку. Все это мы делали охотно, хотя и сами в то время
ощущали недостаток в питании и одежде.
В январе 1921 года на Забайкальской конференции РКП(б)
главным был поставлен вопрос «О восстановлении транспорта».
В то время предприятия испытывали большие трудности с ра-
бочими кадрами. Неустойчивая часть рабочих уходила с произ-
водства в деревню на заработки. И снова партия призвала ком-
сомол и молодежь идти на транспорт. Не только юноши, но и
девушки-комсомолки, среди них Луша Огиенко, Зоя Сеялова,
Валентина Скопина, Антонина Лукьянова и другие, пошли рабо-
тать в мастерские (ПВРЗ). Девушки обучались слесарным, то-
карным и другим профессиям, считавшимся тогда исключитель-
но мужскими.
Много было дел и забот у комсомольцев двадцатых годов.
Девушки-комсомолки Люся Глушкова, Мария Таенкова, Раиса
Сарина и другие активно участвовали в организации детских уч-
реждений. Потребность в этом ощущалась с первых дней ре-
волюции. И тогда уже было немало сирот, оставшихся от им-
периалистической войны с Германией, много прибавилось их у
нас в Забайкалье от разгула семеновской банды и японцев.
Комсомолки Сима Коряковцева, Сима Щукина, Люба Кузне-
330
цова, автор этих строк и многие другие были направлены в от-
ряды красных сестер для ликвидации сыпного тифа; нам при-
шлось собирать тифозных больных по вокзалам, вагонам, ули-
цам и другим местам, госпитализировать, помогать медперсо-
налу ухаживать за ними. Надо сказать, что это была не только
тяжелая, но и опасная работа. Некоторые из нас заразились и пе-
реболели этой болезнью. Словом, все, что поручала нам партия,
выполняли честно, не щадя своих сил и здоровья.
Необходимо отметить, что в то время комсомольцы жили
очень сплоченно. Чувство дружбы и товарищества! Какое это
великое чувство и как оно помогало нам жить и бороться со
всеми трудностями на нашем пути.
И. В. Перевозчиков
ВЗЯВ ВЛАСТЬ В СВОИ РУКИ
...В октябре 1922 года Б. Епишин и я были на явке на одной
из улиц Голубиной пади; после беседы представитель горкома
предложил молодежной организации срочно привести в бое-
вую готовность свой отряд; как только японские солдаты нач-
нут уходить с мыса Чуркина, немедленно взять под охрану по-
роховые и динамитные склады, расположенные около мыса Гол-
добина, обеспечить охрану общественного порядка на Чуркине.
Полученное указание мы довели до сведения актива отряда.
Жил я тогда прямо напротив казарм, и как только мы с груп-
пой ребят увидели из окна дома, что японский батальон, стояв-
ший в бухте Диомид, начал эвакуацию, оповестили об этом дру-
гих членов отряда. Ко мне подошел Володя Иванов и говорит:
— Почему ты не берешь власть? Японцы уж на последней
сопке, сматываются.
Я отправил Иванова в дом. Сам подумал: а как же действи-
тельно взять власть? Раньше над этим не задумывался, хотя раз-
говоры были на эту тему. А теперь вопрос стоял практически.
Вернулся домой, во дворе осталось человек десять ребят. Из-
влек из тайника спрятанную трехлинейную винтовку, взятую из
чешского склада в 1918 году. Вот теперь она мне пригодилась.
Подходит Петр Поянковский и говорит:
— Надо бы послать нашего представителя в Чуркинское го-
родское управление и объявить им, что власть на Чуркине взяла
общественная молодежная организация, а ты, как руководитель
ее, приказываешь им закрыть свое управление, созданное бело-
гвардейской городской управой.
331
Я с этим согласился, дал указание В. Иванову написать такое
извещение для представителя городской управы на Чуркине.
Петя отнес его в управление.
Вскоре во дворе собралось около тридцати ребят. Я дал
команду стать всем в строй и объявил, что сейчас наш отряд
пойдет за оружием. Направились к дому грузчика, который
спрятал ящик винтовок. При нас он оторвал несколько досок
пола в доме и достал четырнадцать трехлинейных винтовок.
Отряд получил хорошее вооружение. Но мы решили пойти в
артиллерийские склады и взять еще винтовки для довооружения
всего отряда. В артиллерийских складах встретили представите-
ля ревкома, он отпустил нам достаточное количество винтовок и
патронов.
Отряд был построен и отправился по дороге к мысу Голдо-
бина, там была казарма и большое количество складов со
взрывчаткой. Отряд занял казарму и в ней устроил свое кара-
ульное помещение. Было назначено двое разводящих: Федор
Горшков и Адольф Деннинг. Они создали в отряде две кара-
ульные группы. /Аы обошли все склады и установили дежур-
ные посты, наладили патрулирование на берегу, усиливая его в
ночное время.
Возвратившись в штаб, Белов и Епишин внесли предложе-
ние написать обращение к населению Чуркина и Диомида сох-
ранять порядок, соблюдать объявленное нами военное поло-
жение. Предложение это обсудили, в отряде его одобрили.
Расклеить листовки в поселке взялись К. Харин и А. Вершинин.
В бухте Диомид, еще в нескольких местах, были склады со
взрывчатыми веществами, которые мы не могли охватить
своей охраной из-за недостатка людей. Взялся разрешить этот
вопрос Николай Белов, со свойственной ему основательностью
и серьезностью он обошел все места расположения складов,
побеседовал с жителями, живущими вблизи этих объектов, рас-
сказал, какую опасность таит их содержимое, если провокатор
сделает взрыв, и попросил принять участие в охране складов,
особенно в ночное время. Докажите Советской власти, что вы
готовы сделать все возможное для охраны объектов. Население
горячо откликнулось на это предложение.
Вскоре разводящий Федор Горшков сообщил мне, что
электрические провода около некоторых складов оборваны и
концы проводов подведены под склады.
В эти дни (с 19 по 25 октября) под руководством большеви-
ков произошла всеобщая забастовка, не работала электростан-
ция и на Чуркине. Стачечный комитет призвал трудящихся с
вступлением Народно-революционной армии в город прекра-
332
тить забастовку и всем выйти на свои рабочие места. Дежурно-
му электростанции я сообщил о состоянии проводов на неко-
торых складах, попросил выключить электролинии, идущие к
складам и производственным объектам, оставить только осве-
тительную сеть для жилых домов, прислать электромонтеров на
исправление сети вокруг складов.
Отряд наш пополнился молодежью. Всем было приятно ви-
деть над нашим штабом кумачовый флаг. Девушки
впервые увидели нас, вчерашних мальчишек, с оружием в ру-
ках, подтянутых, со строгими лицами. Они принесли красные
ленты и пришили их к кепкам и шапкам членов отряда. Молва о
нашем молодежном отряде, взявшем под охрану весь Чуркин
и бухту Диомид, быстро распространилась по округе. Некото-
рые жители поселка приходили посмотреть на юных часовых.
Мы не заметили, как подошел вечер, целый день ничего не
ели. Отправили в поселок нескольких ребят за продуктами. Они
принесли хлеб, соль и рыбу.
Наступила холодная осенняя ночь. Одежонка и обувь у
большинства ребят была не очень-то подходящей для несения
караульной службы, многие озябли. Свободные от дежурства
достали дров, затопили печку, обогревались все по очереди.
Мы предполагали, что части Народно-революционной армии
придут на Чуркин, но ни в первый, ни во второй день никакая
часть к нам не пришла. На третий день — 27 октября я позво-
нил коменданту города, сообщил ему об отряде, о том, что
молодежный отряд несет караульную службу на складах мыса
Чуркина несколько дней бессменно, и просил заменить нас. Он
сказал, что сегодня сменить нас не смогут, сменят завтра.
— А сегодня я могу предложить вам вот что: послать по-
ходную кухню с хорошей гречневой красноармейской кашей,—
пообещал комендант.
Конечно, и такому «боевому» подкреплению я был рад.
Вернувшись в казарму, сообщил ребятам, что скоро к нам
прибудет походная кухня с гречневой кашей. Ребята были до-
вольны и с восторгом прокричали: «Даешь красноармейскую
кашу!»
Через некоторое время около нашего помещения остано-
вилась походная кухня. С кухней приехал повар. Он помыл
руки, надел белый халат и колпак, стал на подножку и обра-
тился к нам:
— Прошу, товарищи, отведать гречневой красноармейской
каши!
Все заулыбались и начали подставлять разную посуду, ко-
торую повар охотно наполнял до краев. Посыпались шутки,
333
прибаутки. Нам казалось, что мы никогда еще не ели такой
вкусной каши.
На второй день дежурный радостно крикнул:
— Ребята! Красноармейцы едут!
Мы выбежали на крыльцо и стали ждать приближения крас-
ноармейцев. К караульному нашему помещению подъехал ка-
валерийский эскадрон. Командир эскадрона спешился и, по-
дойдя к нашему часовому, спросил:
— Кто здесь начальник караула?
— Перевозчиков...
— Попросите его сюда.
Я уже спешил ему навстречу. Поздоровались. Он сообщил,
что прибыл заменить нас. Предъявил письменное распоряжение
коменданта города. Потом началась передача постов и смена
караулов. Я построил свой отряд. Командир эскадрона от име-
ни Народно-революционной армии поблагодарил нас за кара-
ульную службу и на прощание тепло пожал каждому бойцу
руку.
Под вечер в строевом порядке с оружием в руках, с рево-
люционными песнями мы пошли по главной улице мыса Чур-
кина; население с улыбкой провожало нас, а мальчишки при-
страивались к колонне и маршировали вместе с нами.
Так в годы гражданской войны в Приморье революционная
молодежь и трудящиеся помогали партизанам и Народно-ре-
волюционной армии в победе над интервентами и белогвардей-
цами, в восстановлении Советской власти на Дальнем Востоке.
В. П. Ломакин,
первый секретарь Приморского крайкома КПСС,
Герой Социалистического Труда
УСТРЕМЛЕННОСТЬ В ЗАВТРА
/э октября 1922 года части
Народно-революционной армии и приморские партизаны вошли
во Владивосток. Так было завершено освобождение Дальнего
Востока от интервентов и белогвардейцев.
Советские люди навсегда сохранят в своей памяти славные
подвиги коммунистов, комсомольцев, всех тех, о кем
рассказывается в этой книге, кто, не щадя своей жизни, бился
с силами внутренней и внешней контрреволюции, отстаивая
целостность и независимость молодой Советской Республики.
«Штурмовые ночи Спасска», самоотверженная борьба
народоармейцев и партизан, которые «на Тихом океане свой
закончили поход», служили и служат бессмертным примером
преданности делу Октября. Мы всегда с гордостью называем
имена стойких, до конца преданных делу революции
коммунистов Сергея Лазо, Константина Суханова, Алексея
Луцкого, Всеволода Сибирцева, комсомольца Виталия Баневура
и многих других.
Богатые революционные, боевые и трудовые традиции
рабочего класса и трудового крестьянства были приумножены
в последующие годы. Образцы мужества и героизма показали
дальневосточники в годы Великой Отечественной войны. В
составе действующих частей они сражались на всех фронтах,
защищали Москву и Ленинград, Одессу и Севастополь,
участвовали в Сталинградской битве, гнали врага до самого
Берлина. В боях за Родину мужала Тихоокеанская гвардия,
отличившаяся при разгроме империалистической Японии.
335
В дни Великой Отечественной войны труженики Дальнего
Востока делали все для бесперебойного снабжения фронта
продовольствием и боеприпасами. Десятки предприятий
выпускали оружие, снаряжение и обмундирование. Образцы
невиданного трудового героизма проявляли труженики
промышленности и сельского хозяйства.
Свои славные боевые и трудовые традиции дальневосточники
продолжают и развивают сегодня на фронте мирного труда.
За годы Советской власти усилиями партии и государства,
с братской помощью всего советского народа бывшая
окраинная провинция России достигла замечательных успехов
в социальной, экономической и политической областях. На
месте мелких, полукустарных предприятий, раздробленных
крестьянских хозяйств выросли корпуса современных заводов
и фабрик, электростанций, шахты и рудники,
высокомеханизированные совхозы и колхозы, молочные
и свиноводческие комплексы, птицеводческие фабрики,
тепличные хозяйства. Сделан громадный шаг в развитии
культуры.
Взять наш Приморский край. По сравнению с 1913 годом
объем промышленного производства здесь вырос в 200 раз.
Заново родились и бурно развиваются такие отрасли
экономики, как цветная металлургия, машино- и
приборостроение, химическая, фарфоро-фаянсовая, легкая
и пищевая промышленность, произошли разительные
преобразования в морском торговом флоте, на
железнодорожном, автомобильном и воздушном транспорте,
в лесной промышленности, на угольных шахтах.
В послевоенные годы продолжалось динамичное
комплексное экономическое и социальное развитие
Приморья. Партия и государство год от года увеличивают
объем капитальных вложений.
Дальний Восток по праву называют главным рыбным цехом
страны. Рыбная промышленность региона поставляет до
40 процентов всей пищевой рыбной продукции страны,
половина ее производится в Приморье. Мы гордимся тем,
что постоянно расширяется ассортимент и улучшается качество
продукции. Ее производится более шестисот наименований.
Свыше миллиарда банок рыбных консервов в год, десятки
видов соленостей и копченостей дают на стол народный
труженики этой отрасли.
Большие успехи, достигнутые в развитии рыбной
промышленности, во многом объясняются наличием самого
современного добывающего, рефрижераторного,
336
обрабатывающего и транспортного флота, высокоэффективного
промыслового снаряжения. Сейнеры, траулеры различного
класса, плавучие приемные и рыбообрабатывающие базы,
краболовные заводы, тунцеловные суда оснащены
великолепными приборами, механизмами и лабораториями.
Созданы исключительно хорошие условия рыбакам и морякам
для жизни и отдыха.
В послевоенные годы бурно развивалась судоремонтная
промышленность. Это объясняется быстрым ростом торгового,
промыслового и научно-исследовательского флота. Неузнаваемо
преобразился и в десятки раз увеличил свои мощности
старейший в крае Дальзавод, удостоенный орденов Ленина
и Трудового Красного Знамени. Кроме того, сейчас действует
ряд других судоремонтных предприятий во Владивостоке,
Находке, Славянке.
В молодом городе Арсеньеве год от года наращивают
производственные мощности авиационное
промышленное объединение и машиностроительный
завод «Аскольд». Оба эти предприятия удостоены ордена
Трудового Красного Знамени.
Динамично развиваются в крае предприятия цветной
металлургии и горной химии. Они дают стране олово и свинец,
цинк и вольфрам, борсодержащие химические продукты
и плавиковый шпат, серную кислоту и эмалевые фриты...
За годы Советской власти в сотни раз увеличились
мощности тепловых электростанций. Наряду с Артемовской,
Партизанской ГРЭС, Владивостокскими ТЭЦ № 1 и 2
наращивает мощности Приморская ГРЭС, строительство которой
будет завершено в одиннадцатой пятилетке.
Высокоразвитой отраслью стало в Приморье строительное
производство. В крае ежегодно возводится до миллиона
квадратных метров общей жилой площади. Если в четвертой,
послевоенной пятилетке в среднем в год вводилось
233 квартиры, то в десятой пятилетке — свыше 20 000 квартир
(в 90 раз больше). Строители успешно возводят крупные
промышленные и сельскохозяйственные объекты. За
последние годы построены Новоспасский цементный завод,
первая очередь глубоководного Восточного Порта, Приморский
горно-обогатительный комбинат по добыче и обогащению
вольфрамовой руды, крупный гидроузел по обеспечению
Владивостока и Артема питьевой водой, птицефабрика
«Артемовская» на 550 тысяч кур-несушек, свиноводческий
комплекс на 108 тысяч голов откорма в год и другие объекты.
В 1917 году в Приморье насчитывалось 1320 небольших
337
сельских населенных пунктов (425,4 тыс. жителей). Посевные
площади составляли 294 тыс. десятин. Сегодня в совхозах
и колхозах края посевной клин равен 740 тыс. гектаров. На
полях работают 12 тысяч тракторов, более 5,5 тыс. комбайнов,
10 тыс. автомобилей, большое количество других машин
и механизмов. Год от года растет комплексная механизация
в животноводстве.
На селе в широких масштабах ведутся мелиоративные
работы, комплексное строительство рисоводческих совхозов.
К концу одиннадцатой пятилетки валовой сбор риса
намечается довести до 180 и к 1990 году — до 400 тыс. тонн.
Большое внимание уделяется возделыванию такой ценной
технической культуры, как соя, наращиванию производства
овощей и картофеля.
При Советской власти создались благоприятные условия
для расцвета науки, культуры и народного образования. До
революции 70 процентов населения края было неграмотным.
В 1910 году в справочнике «Дальний Восток» о состоянии
просвещения говорилось: «Грамотность ничтожна до
безобразия. Если оставить дело в таком положении, то
всеобщей грамотности мы едва ли достигнем и через сотни
лет».
До революции в Приморской губернии было лишь одно
высшее учебное заведение. Сейчас в крае действует 12 вузов,
в которых обучается около 50 тысяч студентов. В Приморье
работает шесть тысяч врачей и более 15 тысяч среднего
медицинского персонала. На 10 тысяч жителей у нас
приходится 30 врачей, а в США, например, только 19. В
санаториях, домах отдыха и на туристских базах ежегодно
поправляют свое здоровье до 120 тысяч человек.
В крае бурно развивается наука. В 1970 году по решению
партии и правительства образован Дальневосточный научный
центр Академии наук СССР. Важность этого события трудно
переоценить.
При создании ДВНЦ АН СССР партия и правительство
поставили перед ним задачу: своими научными исследованиями
максимально содействовать динамичному развитию
производительных сил Дальневосточного экономического
района. Ведется комплексное изучение ресурсов Мирового
океана и прилегающей суши. Ведущее место в деятельности
ученых занимают геологические исследования Тихоокеанского
рудного пояса, проблемы строения и динамики земной коры,
истории формирования рудных месторождений ценных
полезных ископаемых, разработка методов прогноза
338
землетрясений и т. д. Ученые вносят заметный вклад
в разработку предложений по размещению производительных
сил и хозяйственному освоению зоны БАМа.
Трудящиеся Приморья успешно справились с напряженными
планами десятой пятилетки. За достигнутые успехи край был
удостоен переходящего Красного знамени Центрального
Комитета КПСС, Совета Министров СССР, ВЦСПС и ЦК
ВЛКСМ. Сотни передовиков социалистического соревнования
были награждены орденами и медалями.
В Основных направлениях экономического и социального
развития СССР на 1981—1985 годы и на период до 1990 года,
утвержденных XXVI съездом КПСС, большое внимание
уделяется наращиванию производительных сил Дальнего
Востока. Намечается обеспечить дальнейшее развитие цветной
металлургии, нефтеперерабатывающей, рыбной, лесной,
деревообрабатывающей и целлюлозно-бумажной
промышленности, увеличить производство сои, риса, другой
сельскохозяйственной продукции.
Развитие производительных сил Приморского края
приобретает особое значение на современном этапе
дальнейшей интеграции экономики Дальнего Востока. Это
обусловлено природными и социально-экономическими
факторами, историческими традициями, наличием трудовых
ресурсов и транспортных возможностей. Здесь сосредоточена
почти треть промышленного и сельскохозяйственного
потенциала Дальнего Востока.
Среди краев и областей Дальневосточного экономического
района Приморский край выполняет функции поставщика
многих важнейших изделий строительной индустрии,
машиностроения, деревообработки, легкой и пищевой
промышленности, а также функции перевалочной базы
в поставках грузов на север страны.
Ввод в действие первой очереди Восточного Порта
значительно улучшает транспортные связи северо-восточных
районов, создает благоприятные условия для дальнейшего
развития внешнеэкономических связей. Ныне голубые
океанские дороги приводят на рейд бухты Врангеля торговые
суда многих стран мира. Советское государство делает все для
того, чтобы моря и океаны не разъединяли, а сближали
континенты.
Восточный Порт — одно из самых молодых наших крупных
предприятий. Спроектированный в комплексе с
Байкало-Амурской железнодорожной магистралью, он
начинает играть важную роль в транспортной системе
339
Приморья. Строительство этого гиганта — яркий пример
воплощения в жизнь решений партии и правительства об
ускоренном развитии производительных сил Сибири
и Дальнего Востока.
Необходимость эффективного использования богатейших
ресурсов Приморья, дальнейшей интеграции экономики
Дальнего Востока выдвигает в качестве первоочередной
задачу ускоренного развития производительных сил края.
В одиннадцатой и двенадцатой пятилетках, а также в более
отдаленной перспективе он будет развиваться как крупнейший
промышленный и транспортный комплекс. В этот период
должны быть в основном преодолены имеющиеся
диспропорции и несоответствия в хозяйстве края, продолжены
работы по более полному использованию природных и
трудовых ресурсов, получат дальнейшее развитие ведущие
отрасли промышленности и сельского хозяйства, будут
совершенствоваться структура экономики и межрайонные
связи.
Предстоит решить огромную по масштабам и значимости
задачу — достичь к 1990 году основных нормативных
показателей уровня жизни населения. Это, в первую очередь,
относится к обеспеченности жильем, медицинскими,
школьными и дошкольными учреждениями, комплексом
коммунального, бытового и культурного обслуживания,
товарами народного потребления. Основными направлениями
предусматривается также установление надбавок к заработной
плате рабочих и служащих за непрерывный стаж работы и в
южных районах Дальнего Востока. Постоянное внимание
ЦК КПСС и Советского правительства к проблемам развития
Приморского края является залогом выполнения всех
намеченных планов и программ.
Возрастет среднегодовой прирост промышленного
производства в одиннадцатой и двенадцатой пятилетках.
Структура экономики края изменится к 1990 году
в основном за счет роста доли промышленности в народном
хозяйстве. Для развития народного хозяйства высокими
темпами нам потребуется освоить большие капитальные
вложения.
В 1981—1985 годах особое внимание будет обращено на
опережающее развитие строительной индустрии и топливно-
энергетического комплекса, дальнейший рост получат маши-
ностроение и судоремонт, цветная металлургия и химия, все
виды транспорта, сельское хозяйство. Все большую роль
в развитии экономики будет играть дальневосточная наука.
340
Имеющиеся значительные запасы различных видов
минерального сырья позволят и дальше специализировать
экономику края в направлении ускоренного развития
цветной металлургии и горной химии. На период до 2000 года
есть полная возможность обеспечить надежной сырьевой
базой действующие, строящиеся и намечаемые к
строительству предприятия этих отраслей.
В соответствии с Основными направлениями в
восьмидесятые годы будет продолжено совершенствование
рыбопромышленного комплекса, повысится эффективность
ведения рыбного хозяйства.
Основной задачей в области капитального строительства
на восьмидесятые годы является дальнейшее наращивание
производственного потенциала на новой технической основе.
Объем капитальных вложений в народное хозяйство края
по всем источникам финансирования в одиннадцатой пятилетке
значительно увеличится. Только на строительстве комплексных
рисовых совхозов запланировано освоить почти 150 млн.
рублей, или в 2,7 раза больше, чем в десятой пятилетке.
Поставленные перед ведущими строительными
организациями края — Главвладивостокстроем и
Главдальводстроем задачи требуют решительного
улучшения организации труда и производства, укрепления базы
строительных материалов, дальнейшего привлечения
и закрепления кадров.
Повышение жизненного уровня трудящихся края
в предстоящем десятилетии означает не только рост денежных
доходов. «На первый план,— как сказано в докладе
Л. И. Брежнева на XXVI съезде КПСС,— выдвигается задача
улучшить снабжение населения продовольствием, а также
промышленными товарами широкого потребления».
В этих целях в 1981—1985 годах темпы роста выпуска
предметов потребления будут выше, чем средств производства.
В крае в десятой пятилетке прирост продукции по группе «А»
составил 19 процентов, а по группе «Б» 30 процентов.
Сложившиеся пропорции будут сохранены и в одиннадцатой
пятилетке.
В повышении благосостояния приморцев большое значение
имеет развитие продовольственного комплекса, в котором
решающая роль принадлежит сельскому хозяйству. Опираясь
на решения мартовского (1965 г.) Пленума ЦК, последующих
Пленумов ЦК КПСС, съездов партии, местные, партийные,
советские и сельскохозяйственные органы приняли
• определенные меры, направленные на превращение
341
сельского хозяйства края в развитый сектор экономики.
По-прежнему важнейшей задачей является борьба за
увеличение производства зерна, овощей и картофеля.
Рост производства животноводческой продукции в крае
будет осуществляться на основе повышения продуктивности,
улучшения качества производимой продукции, дальнейшей
работы по специализации и концентрации отрасли, перевода
животноводства на промышленную основу.
Новым проявлением заботы партии и правительства
о дальнейшем повышении благосостояния советских людей
явились решения майского (1982 г.) Пленума ЦК КПСС,
положения и выводы доклада товарища Л. И. Брежнева
«О Продовольственной программе СССР на период
до 1990 года и мерах по ее реализации».
Решения XXVI съезда партии, последующих Пленумов
ЦК КПСС восприняты нами, дальневосточниками, с большим
воодушевлением. Выполнение планов одиннадцатой пятилетки
открывает новые перспективы в коммунистическом
строительстве.
Труженики Дальнего Востока, как и все советские люди,
уверенно смотрят в завтрашний» день. Их мирный труд надежно
защищен. Воины армии и флота, пограничники, верные славным
революционным и боевым традициям старшего поколения
советских людей, бдительно несут боевую вахту на море,
на суше и в воздухе.
Высокую оценку их ратному труду дал Леонид Ильич
Брежнев: «Во время поездки на Дальний Восток,— говорил
он,— я познакомился и с тем, как поставлена охрана границ,
и с теми, кто несет там свою нелегкую службу — со славными
воинами нашей армии, нашего Военно-Морского Флота.
Скажу одно, товарищи, границы Родины надежно прикрыты
от любых неожиданностей, дело ее защиты находится
в опытных, верных руках».
Все, что дала нам Советская власть, наши сегодняшние
достижения в социальной области, в развитии экономики,
науки, культуры, вызывает у нас особое чувство признательности
нашим дедам и отцам, тем, кому посвящены страницы этой
книги, кто шестьдесят лет назад, в суровые» годы революции
и гражданской войны, преодолевая неимоверные испытания,
выстоял и победил.
342
КРАТКИЕ БИОГРАФИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ
ОБ АВТОРАХ СБОРНИКА
Аллилуез А. С. (р. 1898) —член КПСС с 1917 г., в 1918 г. участ-
вовал в боях на Уссурийском фронте. В 1919 г. командовал партизанским
отрядом, участник подпольной партработы во Владивостоке. В 1920 г.—
секретарь Сучанского комитета РКП(б), в 1922 г. участвовал в боевых
операциях партизан в Сучанском районе. После гражданской войны —
на руководящих постах в угольной промышленности Приморья. В нас-
тоящее время проживает во Владивостоке, персональный пенсионер со-
юзного значения.
Антонов К, В. — один из организаторов комсомольской работы на
Дальнем Востоке. В августе 1921 г. ЦК РКСМ был направлен в распо-
ряжение Дальбюро ЦК РКСМ, в апреле 1922 утвержден председателем
Приморского областного бюро РКСМ.
Антонов И. А. — член КПСС с 1943 г., директор Всесоюзного на-
учно-исследовательского и конструкторского института автогенного маши-
ностроения (г. Москва), сын Александра Григорьевича Антонова.
Ата вин М. Н. (р. 1895) — член КПСС с 1919 г. В 1918 г.— комиссар
Нерчинского красногвардейского отряда на Забайкальском фронте. В 1919—
1920 гг. участвовал в партизанской борьбе в Амурской области. Был чле-
ном штаба партизанского района и членом таежного облисполкома.
Болдовский Г. И. (1906—1979),—член КПСС с 1927 г. В 1920 г.—
боец партизанского отряда в низовьях Амура. С конца 1920 г. по конец
1923 г. — секретарь сельской комсомольской ячейки в Амурской области.
Бойко-Павлов Д. И. (1892—1964) — член КПСС с 1917 г., рабо-
чий Хабаровского арсенала, член Хабаровского Совета, организатор рево-
люционного подполья и партизанской борьбы в Приамурье. После граж-
данской войны на преподавательской работе, в органах Госбезопасности.
Бочек И. М. (р. 1891).—член КПСС с 1920 г. В 1917—1918 гг. —де-
путат Никольск-Уссурийского городского Совета рабочих и солдатских де-
путатов, участник боев на Уссурийском фронте. В 1918—1920 гг.— член
подпольной группы рабочих депо ст. Никольск-Уссурийск, снабжавшей
партизан патронами, гранатами и медикаментами. После вступления пар-
тизан в Никольск-Уссурийский—член Военно-революционного штаба и ру-
ководитель железнодорожного транспорта района. В 1920 г. — начальник
тыла Хабаровского (Амурского) фронта, затем работал в управлении Ус-
343
сурийской железной дороги. В 1922 г. — машинист бронепоезда и воен-
ных эшелонов.
Вележаев С. Г. (1885—1972) — член КПСС с 1917 г. В 1918 г. — член
ЦИК Советов Сибири (Центросибири), член Сибирского военного комис-
сариата. В 1919—1920 гг. — участник партизанской борьбы в Приамурье,
начальник штаба и член Военного совета Амурского фронта, участвовал
в ликвидации «читинской пробки».
Вологдин Д. Г.— учитель, красногвардеец на Даурском фронте,
партизан.
Геласимова А. Н. (р. 1897) — член КПСС с 1920 г., в 1917—
1918 гг. — секретарь революционного Имано-Хабаровского союза народ-
ных учителей, в 1918 г. принимала участие в установлении Советской власти
в Хабаровском и Иманском районах, депутат Хабаровского Совета, в
1919 г. участвовала в партизанской борьбе в Западной Сибири, в 1920—
1921 гг.— зав. Дальпечатью и Дальневосточным телеграфным агентством
ДВР.
Глазунова М. В.— одна из первых комсомолок Железнодорожного
района г. Читы, активная участница комсомольской работы в Чите в 1920—
1925 гг. В 1919 г. выполняла отдельные поручения подпольной партийной
организации Читы-1.
Головнина Т. М. (р. 1899).— член КПСС с 1918 г. В 1918—1920 гг.—
активная участница подпольной работы во Владивостоке и партизанского
движения в Приморье.
Губрий Г. И. (р. 1900) — член КПСС с 1917 г., красногвардеец Ни-
кольска-Уссурийского (1917—1918 гг.), в 1919 г. — на подпольной работе во
Владивостоке, в 1920 г. — комиссар роты, эскадрона дивизиона народной
охраны г. Владивостока, в 1921—1922 гг. — командир партизанского отряда
в Приамурье, в 1922—1923 гг. — комиссар Троицко-Савского кавполка. В
дальнейшем на политработе в Красной Армии, участник Великой Отечест-
венной войны.
Жихарев Н. А. — член КПСС, доцент Московского государственного
университета, кандидат исторических наук.
Заузолков Ф. Н. — один из активных комсомольских работников
Забайкалья, в настоящее время профессор, доктор исторических на-
ук.
Ильюхов Н. К. (1898—1976) —член КПСС с 1920 г., один из орга-
низаторов партизанского движения в Приморье. В 1919—1920 гг. — коман-
дир партизанского отряда Сучанского района, командир I Дальневосточ-
ного советского полка. В 1921—1922 гг. — на подпольной работе во Вла-
дивостоке, председатель Сучанского ревкома, депутат Народного собрания
ДВР.
Ким М. Т. (р. 1901) —член КПСС с 1920 г. В 1919—1920 гг. — в пар-
тизанском отряде на Сучане, в 1920—1921 гг. — в партизанском отряде в
Свободненском районе Амурской области.
Климов А. Я. (1898—1970) — член КПСС с 1918 г., активный участник
подпольной партийной работы во Владивостоке. В 1919 г. — член и пред-
седатель Центрального бюро профсоюзов.
Колесникова Л. 3. — член КПСС с 1918 г., с декабря 1917 г. в
Красной гвардии г. Никольска-Уссурийского, участник боев с белыми на
Гродековском и Уссурийском фронтах в составе санотряда. Учительница.
344
В 1920 г.— член подпольной парторганизации в г. Никольске-Уссурийском.
Ко кушки н Я. К. (р. 1892) —член КПСС с 1917 г. В 1917—1918 гг. —
член Владивостокского городского и Дальневосточного краевого комитетов
большевиков, член первого большевистского подпольного комитета
г. Владивостока, член редколлегии газеты «Красное знамя». В 1920—
1921 гг. являлся руководителем нелегальной Владивостокской подпольной
партийной школы, военкомом партизанских батальонов Анучинского и
Яковлевского районов. С января по апрель 1922 г. — начальник политот-
дела штаба партизанских отрядов Приморья.
Кубяк М. Н. — активная общественница, дочь Н. А. Кубяка.
Кужелева Е. М. (р. 1898) —член КПСС с 1917 г. В 1918—1919 гг.
на подпольной работе в Западной Сибири. Узница «поезда смерти». После
освобождения в январе 1920 г. работала во Владивостоке секретарем ре-
дакции газеты «Красное знамя», затем — зав. женотделом и кандидат в
члены Амурского обкома РКП(б), в 1921 г. — зав. женотделом Дальбюро
ЦК РКП(б).
Куренков Н. И. (р. 1901) —член КПСС с 1928 г., в 1920—1922 гг.
участник подпольной комсомольской работы на КВЖД.
Луцкий Е. А.—член КПСС, профессор, доктор исторических наук,
сын А. Н. Луцкого.
Малаев П. Д. (р. 1894) — член КПСС с 1930 г. В 1918 г. красногвар-
деец Уссурийского фронта. В 1919—1922 гг. участник партизанской войны
в Приамурье, организатор и руководитель медико-санитарной служ-
бы партизанских отрядов.
Марченко Н. X. (р. 1902) — член КПСС с 1921 г. В 1920—1921 гг.—
член Приморского обкома РКСМ. В 1918 г. участвовал в боях с белогвар-
дейцами и интервентами в составе Сучанского красногвардейского отряда
на Уссурийском фронте. В 1920—1922 гг. участвовал в партизанской борь-
бе. Был организатором комсомольской работы и политруком роты.
Панина-Сократ Н. И. — член КПСС с 1921 г. С 1918 г. — член
союза рабочей молодежи в г. Никольске-Уссурийском. Участвовала в боях
на Уссурийском фронте, в 1919—1922 гг. участница партизанского движе-
ния в Приморье и боев НРА под Волочаевкой.
Панкратов Г. И. (р. 1908) — член КПСС с 1930 г., журналист, член
бюро Дальневосточной секции Историко-литературного объединения при
Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, ветеран труда.
Перевозчиков И. В. (р. 1903) — член КПСС с 1925 г. В 1921 —
1922 гг. организовал и вел работу в молодежном отряде в г. Владивос-
токе (мыс Чуркина).
Петина К. Н. (р. 1904) —член КПСС с 1925 г., член РКСМ с 1920 г.
Активно участвовала в работе подпольной партийной и комсомольской
организаций г. Владивостока в период японской интервенции и белогвар-
дейского меркуловского правительства в 1921—1922 гг., член боевого
городского отряда.
Попова А. Ф. (р. 1902) — член КПСС с 1924 г., в ВЛКСМ с 1920 г.,
участвовала в революционном подполье в г. Зее в 1918—1919 гг.
Пынько Е. А. — жена подпольщика Павла Георгиевича Пынько.
Проживает во Владивостоке.
Разгонов Б. Г. (1904—1976) — член КПСС с 1925 г., комсомолец с
1920 г. Активный участник борьбы с интервентами и белогвардейцами в
Приморье в составе 4-го Сучанского берегового партизанского отряда.
Самусенко И. П. (1899—1979) — член КПСС с 1920 г. В 1919—
1922 гг. участвовал в партизанской борьбе в Сучанском районе Приморья-
В 1922 г. политрук партизанской роты.
345
Секретарева 3. И. (1894—1977) — член КПСС с 1917 г. В 1917—
1921 гг. активно участвовала в партийной работе в Приморье, в 1918—
1920 гг. — член Владивостокского и Дальневосточного областного подполь-
ных комитетов РКП(б), член редколлегий газет «Красное знамя», «Рабо-
чий и крестьянин», «Набат», член Центрального бюро профсоюзов во
Владивостоке. В 1921—1922 гг. секретарь Совета Министров ДВР и секре-
тарь Дальневосточной контрольной комиссии РКП(б).
Серов К. П. (Вишлин М.) (1899—1972) — член КПСС с 1919 г., узник
самарского «поезда смерти», прибывшего в 1918 г. в Приморье. Из «поезда
смерти» бежал в Анучинский партизанский отряд, в 1919—1920 гг. участ-
вовал в партизанской борьбе в Приморье, в 1921 г. — на подпольной пар-
тийной работе во Владивостоке, член Приморского подпольного областно-
го ревкома РКП(б) и заместитель председателя Центрального бюро проф-
союзов Владивостока.
С и не губ В. Г. (р. 1909) — член КПСС с 1931 г., в комсомоле с ян-
варя 1925 г. Более двадцати лет проработал в лесной промышленности
Приморского края. Занимал должности директора Рощинского леспром-
хоза, зам. секретаря Приморского крайкома КПСС по лесной промышлен-
ности, зав. отделом Уссурийского обкома ВКП(б), директора Приморской
лесной опытной станции. Персональный пенсионер республиканского зна-
чения. Сводный брат казненного в июле 1919 г. колчаковцами большеви-
ка-подпольщика Д. Т. Устименко-Синегуба. Проживает во Владивостоке.
Фадеев А. А. («Булыга») (1901—1956) — член КПСС с 1918 г., пи-
сатель. В 1918—1919 гг. на подпольной работе во Владивостоке. В 1919—
1920 гг. активный участник партизанского движения в Приморье. В 1920—
1921 гг. политработник НРА — врид военкома 8-й бригады 3-й Амурской
стрелковой дивизии. Делегат X съезда РКП(б), участник подавления
кронштадтского мятежа.
Федорец П. Ф. (р. 1897) —член КПСС с 1920 г. В 1917—1918 гг.
член Дальневосточного краевого комитета Советов и Дальсовнар-
кома, в 1919 г. участвовал в партизанской борьбе в Сибири. В 1920—
1922 гг.— секретарь правительства и управделами Совета Министров
ДВР, член Учредительного собрания ДВР, товарищ министра просвеще-
ния ДВР.
Чибизов В. С. (р. 1901) — член КПСС с 1926 г. (в партию вступил в
Ленинский набор в с. Шкотово), член ВЛКСМ с августа 1920 г. В 1921 г.
боец отряда «Железная рота» Сучанского военного партизанского района.
В 1922 г. до конца гражданской войны в Приморье — помощник полити-
ческого уполномоченного ДВР по Цемухинской долине Шкотовского рай-
она Приморского края. Бывший научный работник Главной редакции исто-
рии гражданской войны в СССР.
Шиндялов Н. А. — член КПСС, кандидат исторических наук, доцент,
зав. кафедрой истории КПСС Благовещенского пединститута.
Шурыгин А. П. — член КПСС, профессор, доктор исторических на-
ук (г. Москва).
Шрейбер Э. Ф. (р. 1889). В 1917 г. участник подавления юнкерского
мятежа в Иркутске. В 1918 г. — инструктор артиллерии Дальневосточного
краевого штаба Красной Армии, Красной гвардии и Флота, на-
чальник артиллерии Дальневосточного социалистического отряда Забай-
кальского, а затем Уссурийского фронта. В 1918—1919 гг. участвовал в
подпольной работе во Владивостоке, в 1920 г. — начальник артиллерии
Амурского фронта НРА.
Якимов А. Т. (1895—1976)—член КПСС с 1917 г. В 1917 г,—один из органи-
заторов Красной гвардии в Томске, в 1918 г. — член ЦИК Советов Сибири,
346
редактор газеты «Центросибирь», в 1919 г. участвовал в подпольной ра-
боте в Троицкосавске. В 1920 г. зав. отделом Прибайкальского губкома
ВКП(б), редактор газеты «Красное Прибайкалье». В 1921—1922 гг. началь-
ник политотдела Восточного фронта, член Военного совета и начальник
политотдела партизанских отрядов Приморья. В 1921 г.— депутат Учреди-
тельного собрания ДВР. В 1925—1926 гг. — зав. орготделом Камчатского
губбюро РКП(б), зав. губернским отделом РКИ. Впоследствии на военной,
партийной, советской и исследовательской работе, кандидат исторических
наук.
Якимова Т. А. (р. 1922), член КПСС, участница Великой Отечест-
венной войны, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник
Института мировой экономики социалистической системы Академии наук
СССР.
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие .............................. 3
БОРЦЫ ЗА ВЛАСТЬ СОВЕТОВ
Г. И. Панкратов. Жизнь — подвиг
(Ф. Н. Петров)....................12
Я. К. К оку шк ин. Ясность цели, непоко-
лебимость в борьбе (П. М. Никифо-
ров) .............................23
И. А. Антонов. Материалы к биографии
(А. Г. Антонов)...................32
К. П. Серов. Боец	партии (В. Г. Антонов)	39
П. Ф. Ф е д о р е ц. Председатель прави-
тельства ДВР (А. М. Краснощеков) .	44
Н. А. Ш и н д я л о в. Революцией призван-
ный (М. Э. Дельвиг)...............49
М. Н. Кубяк. Жизнь, отданная борьбе
(А. Я. Кубяк).....................55
Т. М. Головнина. Дорогой мне человек
(К. Суханов) .....................59
3.	И. Секретарева. В те трагические
дни... (К. Суханов)..................65
Н. К. Ильюхов. Товарищ Федор
(Ф. В. Шумятский).................73
А.	Н. Геласимова. Командир Красной
гвардии (В. А. Бородавкин) .	.	77
348
П. Д. Малаев. По стопам отца — в ре-
волюцию (Б. Г. Жданов) ...	83
Ф. Н. 3 а у з о л к о в, П. Д. Малаев.
Семья Аксеновых ...................89
В.	Г. С и н е г у б. Против власти Колчака 98
Д. И. Б о й к о-П а в л о в. Страницы биогра-
фии. .............................108
Л. 3. Колесникова, Т. А. Якимова.
Дело всей жизни (А. Т. Якимов) .	111
А. С. Аллилуев. Рабочая гвардия .	115
Н. И. К у р е н к о в. Останется в памяти
людей (А. Т. Петров) .	.	.	123
Э.	Ф. Шрейбер. Главком Уссурийского
фронта (В. В. Сакович)	.	126
А.	А. Фадеев. Сергей Лазо .	.	.	133
Е. А. Луцкий. Член Военного Совета
(А. Н. Луцкий)....................140
Д. Г. Вологдин. Талантливый командир
и руководитель (Д. С. Шилов) .	150
А. Н. Геласимова. До последнего ды-
хания (А. К. Флегонтов)	.	.	.	153
И. М. Бочек. Таким я его помню
(А. Ф. Копылов-Андреев)	.	.	.	162
Н. И. Панин а-С о к р а т. Дальневосточ-
ный чекист (Г. Е. Сократ)	.	.	.	167
А. Т. Якимов. В борьбе за власть Сове-
тов (М. П. Воловников) .	.	.	.	172
А. Я. Климов. «Мы победим, товари-
щи...» (А. Н. Усов)...............175
Е. А. П ын ь к о. В белогвардейских за-
стенках (П. Г. Пынько) .	.	.	.	181
К. П. Серов, 3. И. Секретаре в а.
Революционер и ученый (К. А. Харн-
ский).............................186
К. П. Серов. О друзьях-товарищах .	.	193
И. П. С а м у с е н к о. Человек большой ду-
ши (И. Слинкин)...................202
П. Ф. Федорец. Народное учительство и
Октябрь ..........................205
Т. М. Головнина. Женщины революции 213
Е. М. К у ж е л е в а. Все силы — борьбе
(В. А. Васильева) ................229
М. Т. К и м. «Умираю за свободу трудя-
349
щихся...» (А. П. Ким) ....	235
Н. А. Ж и х а р е з. Председатель Совета
(И. Е. Ларин) ...................241
Г. И. Панкратов, Н. М. Селецкий.
Облнарревком действует...........252
М. Н. Ата в ин, С. Г. Вел еже в. Красный
командир (Ф. И. Тетерин-Петров) .	261
КОМСОМОЛЬЦЫ ДВАДЦАТЫХ ГОДОВ
Б. Г. Разгонов. В начале пути . .	264
Г. И. Болдовский. Ленинский портрет	270
Г. И. Г у б р и й. Молодые бойцы револю-
ции .............................275
Н. X. Марченко. С комсомольским за-
дором ...........................279
В.	С. Чибизов. Комсомольцы Приморья
в гражданской войне ....	282
К. В. Антонов. Годы огневые . . . 297
К. Н. Петина. В комсомольском подполье 307
А.	Ф. Попова. Трудные годы	. .	. 325
М. В. Глазунова. Первый комсомоль-
ский клуб .......................328
И. В. Перевозчиков, Взяв власть в
свои руки .......................331
В.	П. Ломакин. Устремленность в завт-
ра ..................................335
Краткие биографические сведения об ав-
торах сборника...................343
ЗА СОВЕТСКИЙ
ДАЛЬНИЙ ВОСТОК
Составители Б. И. Мухачев, |М. М. Свиридова^
Оформление художника А. И. Кротова
Редактор В. Г. Дроздов
Художественный редактор В. П. Трофимов
Технический редактор В. М. Мошкина
Корректоры Л. И. Кондратюк, Э. А. Вайнштейн
ИБ № 756. ВД 14382. Сдано в набор 25.12.81.
Подписано в печать 25.06.82. Формат 60X84/16.
Бум. тип. № 1. Гарнитура Журнальная рубленая
Высокая печать. Усл. печ. л. 20,46.
Уч.-изд. л. 22,20. Тираж 5000 экз.
Заказ 4028. Цена 80 коп.
Дальневосточное
книжное издательство.
690603. Владивосток,
ул. Ленинская, 43.
Приморский
полиграфический комбинат.
690600. Владивосток,
Океанский пр., 69.
3—12 За советский Дальний Восток. [Сост. Б. И. Му-
хачев, М. М. Свиридова]. — Владивосток:,
Дальневосточное книжное издательство,
1982.—352 с.
Сборник посвящается памяти замечательных революционеров,
борцов за власть Советов на Дальнем Востоке. Отдельная его
глава содержит материалы о зарождении и первых шагах ком-
сомольских организаций на восточной окраине нашей страны,
об участии комсомола в гражданской войне и революционных
преобразованиях. Книга выходит к 60-летию освобождения
Дальнего Востока от белогвардейцев и интервентов.
-----01—82
142(01)82
63.3(2)
Оцифровал Бабенков Николай Викторович