Уильям Кроми
ОБИТАТЕЛИ
БЕЗДНЫ
Гидрометеорологическов издательство
Ленинград . 1971
William J. Cromie
The Living World of the Sea
New Jersey, 1966
Перевод с английского
В. В. КУЗНЕЦОВА
Научный редактор
канд. биол. наук
В. В. БАРСУКОВ
Как вам быть, если в вашем заплыве приняла участие аку-
ла? Каким образом находят дорогу в море рыбы и черепахи?
Действительно ли существует таинственный Морской змей?
Эти и множество других интересных проблем обсуждает
У. Кроми в своей книге «Обитатели бездны».
Моряк, ученый и писатель, Уильям Кроми обстоятельно, но
не в ущерб занимательности изложения рассказывает о том,
как зародилась жизнь на нашей планете, какими путями шла
эволюция жизни, венцом которой является человек. Начав
с простейших водорослей и животных, он заканчивает такими
высокоорганизованными животными, как акулы, киты и дель-
фины. Словно через иллюминатор батискафа, читатель сможет
наблюдать жизнь обитателей морских глубин, узнает о привыч-
ках и образе жизни моллюсков, хищных акул, могучих каша-
лотов.
Хорошо иллюстрированная, интересная книга Кроми — пре-
красный подарок для всех, кто увлекается литературой о море,
и отличное дополнение к ранее вышедшей на русском языке
книге Кроми «Тайны моря».
2-9-6
8-1970
ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЖИЗНИ
Да произведет вода пресмыкающихся, душу
живую.
Бытие
Земля возникла совсем недавно. Ее поверхность, сотрясаемая
внутренними толчками, ходит ходуном. Из расселин выры-
ваются газы и постепенно образуют атмосферу, поначалу очень
разреженную. Притяжение планеты удерживает эту бурлящую
оболочку, крайне ядовитую. Палит солнце, повиснув над бесплод-
ными скалами. Окажись здесь живое существо, любое из нам
известных, — его убьют ультрафиолетовые лучи, если оно не
успеет погибнуть при первом же вдохе. Новорожденной планете
предстоит претерпеть ряд коренных изменений, прежде чем на
ней сможет появиться жизнь.
Никто не ведает, как все началось. Возможно, Вселенная воз-
никла 10—15 миллиардов лет назад в результате гигантского
взрыва, а возможно, она существовала всегда. Могло случиться
т.зк, что около пяти миллиардов лет назад Солнце, затем Зем-
ля и другие планеты образовались в результате конденсации
холодного облака пыли и газа.*
Во всяком случае земная атмосфера, океаны и «сырье», из
которого возникла жизнь, должно быть, появились из земных
недр. Газы, находившиеся в камнях и между ними, поднимались
па поверхность благодаря своему малому весу. Углекислый газ
п водяной пар выходили наружу — через вулканы, фумаролы
и расселины в земной коре.
Водяной пар, конденсируясь, превращался в водяные капли,
которые постепенно скапливались в низинах. Наличие воды
3
было чрезвычайно важным фактором, поскольку, поглощая
ультрафиолетовые лучи, вода могла защитить от их смертонос-
ного воздействия живые существа. Сначала это были всего лишь
лужи и пруды. Затем они, увеличиваясь, сливались в озера, а те,
в свою очередь, расширялись, становились глубже и превраща-
лись в моря. В конце концов глубокие выемки в земной коре
наполнились до краев.
Ученым до сих пор неизвестно, сколько времени ушло на все
эти процессы. Одни утверждают, что океаны образовались сразу
же и их уровень стал близок к нынешнему уже в течение первых
одного-двух миллиардов лет. Другие полагают, что они наполня-
лись постепенно. Доктор Уильям У. Рубей, сотрудник американ-
ского Управления геологоразведки, подсчитал, какое количество
влаги вырывается на поверхность Земли через вулканы, фумаро-
лы и горячие источники в наше время. По его расчетам, если
в ту пору вода накапливалась с такой же скоростью, что и те-
перь, то четырех с половиной миллиардов лет было бы достаточ-
но для того, чтобы в Мировом океане, содержащем ныне два
миллиона триллионов тонн воды, скопилось такое количество
влаги.
Но, как бы то ни было, ежегодно океан получает ничтожно
малое количество влаги. Влияние ее на уровень океана заметить
невозможно, так как уровень этот сильно колеблется под воздей-
ствием других причин, таких как образование и таяние льдов,
опускание и поднятие суши и оседание океанского ложа под
тяжестью воды.
Углекислый газ, просачиваясь наружу из недр новорожден-
ной планеты, поступал в атмосферу и растворялся в совсем
недавно возникшем океане. Конечно, имелся и водород — эле-
мент, самый распространенный во Вселенной. Поскольку угле-
род, находящийся в углекислом газе, соединяется с великим
множеством прочих элементов, он вступил в реакцию с водоро-
дом и образовал углеводороды — простейшие типы органических
соединений, то есть соединений, встречающихся в природе в жи-
вых существах.
Вот уже перед нами первая ступень лестницы жизни. Из
углеводородов можно создать более сложные органические
вещества — это своего рода строительный материал, из которого
состоит все живое.
Каким же образом могли возникнуть эти более сложные
вещества в ранний период возникновения атмосферы и Мирового
океана? Увлеченный возможностью сделать важное открытие,
•|»Г
4
Стэнли Л. Миллер, в ту пору выпускник Калифорнийского уни-
верситета, задался целью во что бы то ни стало выяснить этот
вопрос. В 1952 году он провел свой знаменитый опыт. Миллер
поссоздал первобытную атмосферу Земли в герметической каме-
ре, где циркулировала нагретая смесь водяного пара, водорода,
аммиака (соединение азота и водорода) и метана (углеводо-
род). Чтобы эти газы могли соединиться между собой, нужна
была энергия, которая бы заменила молнию или ультрафиолето-
вое излучение. Для этого Миллер использовал электрическую
искру. Нагретые газы, через которые пропускалась электриче-
ская искра, остывая, превращались в жидкость. Жидкость нагре-
валась до кипения, и Миллер снова пропускал электрическую
искру через образовавшиеся газы. Такая операция повторялась
педелю, пока жидкость не изменила первоначальный цвет. Затем
Миллер исследовал ее и обнаружил множество различных орга-
нических соединений, и в том числе аминокислоты. Эти кислоты
являются строительными блоками протеинов, составляющих
основу всех живых существ. Именно комбинация протеинов
в данном организме и определяет, что он такое — растение, насе-
комое, динозавр или человек.
Аналогичные опыты производились русскими учеными, ис-
пользовавшими в качестве источника энергии ультрафиолетовые
лучи. Миллиарды лет назад степень ультрафиолетового облуче-
ния, получаемого Землею, была во много раз выше нынешней.
Поэтому оно вполне могло послужить источником той самой
энергии, которая была необходима для связывания между собой
органических соединений.
Вулканическое тепло, радиоактивное излучение, атмосфер-
ное электричество — другие возможные источники такой энергии.
Биохимики воссоздавали их в своих лабораториях с помощью
электронных лучей, гамма-лучей и тепла. Ученые Флоридского
университета опытным путем получили 14 видов встречающихся
в природе аминокислот путем нагревания смеси, состоящей из
метана, аммиака и воды, до температур, обычных для вулканиче-
ских районов.
Один из ученых, доктор Сидней У. Кокс, соединив некоторые
из образовавшихся аминокислот, получил более сложные
вещества. Он добился этого, поместив аминокислоты в горя-
чую лавовую породу, которую омывал кипящей стерилизованной
водой, выполнявшей роль дождя, приливов и отливов.
Эти опыты доказывают, что простые элементы, находящиеся
в Земле и близ ее поверхности, могут быть превращены в моле-
5
сулы *, обладающие некоторыми свойствами живых организмов,
юраздо легче, чем это прежде считалось возможным. Вполне
зероятно, что часть таких молекул или все они сначала возникли
з атмосфере, но впоследствии попали в океан или были смыты
за землю дождем.
Мировой океан в ранний период его. существования, должно
зыть, представлял собой теплую, устойчивую среду, в которой
зти химические соединения могли долго оставаться без измене-
зия— использовать их в пищу было некому: микроорганизмов,
которыми в наше время кишат моря, еще не было. Не было тогда
я свободного кислорода, способного разложить эти соединения на
зх составные части. Первобытный океан можно себе представить,
как некий жидкий бульон; хрупкие молекулы сохранялись в нем.
з тех же условиях, какие мы считаем идеальными для консерви-
рования продуктов,— стерильность и отсутствие доступа кисло-
рода.
Однако этот океанический бульон отнюдь не был густым. По-
задобилось какое-то средство, чтобы сблизить молекулы: ведь
лишь при таком условии они могли, соединяясь между собой,
становиться все крупнее и сложнее.
Гипотеза, выдвинутая доктором Питером Дж. Уонгерски,
зроводившим опыты в Йельском университете, объясняет, как
это могло происходить. Пропуская пузырьки воздуха через
смесь, состоящую из искусственно созданной морской воды
и растворенных в ней органических соединений, включая амино-
кислоты, он обнаружил, что эти соединения выделяются из рас-
гвора и в виде пленки скапливаются на пузырьках воздуха. При
подаче новых порций воздуха возникали все более крупные сгуст-
ки таких частиц. Исследуя получившиеся сгустки, доктор Уон-
герски обнаружил полипептиды — молекулы, представляющие
собой шаг от аминокислот к протеинам.
По мнению доктора Уонгерски, подобный процесс мог
сыграть значительную роль в длительной эволюции от неорганиче-
ских химических соединений к живым организмам, обитающим
в море. Ветры и штормы, взбаламучивая воду первобытного
океана, могли образовать в ней пузырьки, Подобно тому, как это
происходит и теперь. Элементарные частицы, растворенные в во-
1 Наименьшая единица любого химического соединения. Если раздробить
молекулу воды, то вместо воды мы получим два атома водорода и один атом
кислорода. (Здесь и далее все примечания, кроме особо оговоренных, принад-
лежат автору.)
6
де, могли превратиться в сгустки твердого вещества, которое
прилипало к пузырькам воздуха. После того как эти пузырьки
лопались, такие сгустки, дрейфуя, по-видимому, продолжали
собирать все новые органические вещества. Такие органические
соединения, по словам П. Уонгерски, возможно, явились праро-
дителями всего живого на Земле, в том числе и человека.
Пусть даже жизнь и не обязана своим происхождением этим
катышам, однако, как полагает доктор Гордон Райли, без них
живые вещества были бы ныне менее многочисленны. Органиче-
ские сгустки, вероятно, с давних времен пополняли запасы пищи.
И по сей день, считает Райли, такие органические сгустки слу-
жат основным источником пищи для многочисленных видов
планктонных организмов, живущих как в глубинах океана, так
и вблизи его поверхности.
Доктор Дж. Д. Бернал из Лондонского университета также
считает, что «жизнь, подобно Афродите, возникла из пены мор-
ской». Он полагает, что органических веществ, скапливающихся
близ поверхности, вероятно, было в сто, а то и в тысячу раз
больше обычного в воздушных пузырьках, образующихся в вол-
нах прибоя. «При ветре, дующем в сторону берега, — пишет Бер-
нал,— все то, что находится на поверхности моря протяженно-
стью в сотни и тысячи миль, может уместиться на полосе
побережья длиной всего в несколько миль». По его образному
сравнению, как бы неведомый исполинский повар снимает навар
с поверхности гигантского океанского котла и стряхивает его на
побережье.
Нам хорошо известно, что может произойти, если у нефтена-
ливного танкера, поблизости от излюбленного нами пляжа, поя-
вится течь.
По теории Бернала, тонкий слой органической слизи, прино-
симый очередным приливом, увеличиваясь с каждым разом,
должен был достигнуть значительной толщины. Молекулы со-
единялись с частицами глины, находящейся в иле эстуариев
и участков суши, затопляемых приливами. Частицы эти то
увлажнялись, то высыхали, подвергались воздействию ультра-
фиолетовых лучей, перемещались с места на место потоками
воды. Благодаря все новому и новому воздействию сил природы
возникали все более сложные соединения.
Таким образом, говорит Бернал, вполне возможно, что жизнь
возникла на побережье океана неорганическим путем, как след-
ствие накопления огромных запасов «строительного материала».
Эти гигантские молекулы каким-то образом смогли отделиться
7
от ила и оказаться в море, где с ними стали происходить опреде-
ленные химические реакции — метаболические процессы*.
Однако Бернал не считает, что все произошло именно таким
образом. «Процесс метаболизма развивался совершенно парал-
лельно процессу концентрации органического вещества,— пишет
он.— Я полагаю, что метаболизм в широком смысле этого слова
происходит непрерывно». Даже в то время, когда молекулы были
сцеплены с частицами глины, происходили уравновешенные хи-
мические реакции. По словам Бернала, «способ существования
жизни возникал одновременно с созиданием материала для по-
строения этой жизни».
Многие ученые разделяют его мнение. Доктор Барри Коммо-
нер из Вашингтонского университета полагает, что метаболизм
является единственной важной функцией жизни, которая может
осуществляться без наличия живой клетки, однако результаты,
получаемые при этом, в значительной мере напоминают процес-
сы, происходящие в живой клетке. Поэтому, говорит он, «перед
нами начало... наиболее вероятная отправная точка возникнове-
ния жизни».
В докладе, сделанном в Национальной Академии наук в ап-
реле 1965 года, доктор Коммонер выдвинул следующую гипотезу
развития жизни. Сначала в сложных молекулах, находившихся
в океаническом бульоне, происходили химические реакции,
сопровождаемые выделением энергии. Благодаря этой энергии
молекулы могли приобретать больше материала и таким обра-
зом превращались в более крупные, более сложные соединения.
Эти соединения сочетались друг с другом и постепенно образо-
вывали организованные структуры. Такие структуры впоследст-
вии приобрели способность размножаться и передавать свою
организацию «потомкам».
МАТЕРИНСКИЕ МОЛЕКУЛЫ
Ученым, работающим под эгидой Национального управления
по вопросам аэронавтики и исследования космического простран-
ства (НАСА), удалось частично воссоздать подобный процесс
в лабораторных условиях. Имея под рукой те же ингредиенты,
1 Метаболизм, или обмен веществ, — совокупность химических реакций,
делающих жизнь возможной. Он состоит в превращении пищевого сырья в жи-
вую материю и распаде этой материи с целью получения энергии для дыхания,
перемещения, переваривания пищи и др.
8
которые использовал Стэнли Миллер, доктор Сирил А. Поннам-
перума и его коллеги, работавшие в научно-исследовательской
лаборатории Эймса в Калифорнии, смогли создать все состав-
ные части материнских молекул, составляющих живую клетку.
По словам ученых, технология их работы была «удивительно
несложной», так что воссозданные ими химические процессы
вполне могли происходить и в первородном океане.
Используя поток электронов и ультрафиолетовые лучи, они
этап за этапом создавали соединения, известные под названием
нуклеотидов. Эти соединения иногда имеют две или три группы
атомов, содержащие фосфор; они легко отрываются от молеку-
лы-родительницы и при этом выделяют значительное количество
энергии. Нуклеотиды, находившиеся в первобытном океаниче-
ском бульоне, могли «заморозить» часть солнечной энергии, акку-
мулировав ее в виде связей, соединяющих их фосфатные группы.
Когда эти связи нарушались, выделялась энергия, благодаря
которой создание крупных сложных, молекул происходило
более эффективно, чем под непосредственным воздействием
Солнца. Именно это и имел в виду доктор Коммонер, говоря
о создании сложных соединений с помощью энергии метабо-
лизма.
Иными словами, наличие нуклеотидов в первобытном океане
способствовало химическим реакциям, которые иначе вовсе не
могли бы произойти или же протекали бы гораздо медленнее.
В настоящее время все жизненные химические процессы, проис-
ходящие в любом живом организме, возможны исключительно
благодаря наличию энзимов — сложных протеинов, значитель-
но ускоряющих реакции. Таких сложных катализаторов в ран-
ний период зарождения жизни, очевидно, не существовало, одна-
ко Коммонер, Бернал и другие ученые полагают, что функции
подобных соединений с успехом могли выполнить обыкновенные
нуклеотиды. Правда, все происходило значительно медленнее, но
ведь и время не было в ту пору столь драгоценным фактором,
как ныне.
Нуклеотиды представляют собой строительные блоки двух
наиболее важных для всех живых систем молекул — ДНК (де-
зоксирибонуклеиновая кислота) и РНК (рибонуклеиновая кисло-
та). По праву называемые первоосновами жизни, эти нуклеино-
вые кислоты встречаются лишь в живых клетках — и во всех
живых клетках — и, очевидно, выполняют одни и те же функции
и в одноклеточном микробе, и в морских водорослях, и в крабе,
и в человеке.
9
ДНК — это вещество, из которого состоят гены. Оно предоп-
ределяет свойства каждого живого существа и его потомков.
Нуклеотиды в гигантской молекуле ДНК расположены по ее
извилистому периметру в последовательности, которая опреде-
ляет порядок превращения аминокислот в протеины. РНК вос-
принимает эту информацию и в другой части клетки связывает
вместе протеины, характеризующие вид данного организма.
ДНК также воспроизводит собственные точные копии, благодаря
чему потомство становится похожим на своих родителей, а виды
сохраняют присущие им особенности, причем сохраняют их от
поколения к поколению *.
Вы и сами начали свою жизнь в виде единственной клетки,
в сердцевине или ядре которой заключался код ДНК, заранее
обусловливающий ваш облик. Эта информация находится во
всех клетках вашего тела и передается вашим детям с учетом
информации, получаемой от вашей супруги (супруга).
Ученым удалось воздействовать на природные свойства одно-
клеточных организмов путем впрыскивания в них синтетических
молекул ДНК. Они также помещали РНК в среду, напоминаю-
щую содержимое живой клетки, и искусственно создавали моле-
кулы, из которых состоит живая ткань, тем же путем, каким это
делает клетка. Эти опыты предвосхищают день, когда человек,
видоизменяя или создавая нужные гены, сможет придавать
растениям, животным или людям любой желаемый облик.
Доктор Поннамперума уже пробует соединить нуклеотиды
таким образом, чтобы получить молекулы ДНК и РНК. Он счи-
тает, что ему удалось соединить два или три нуклеотида. Одна-
ко ему предстоит большая работа, поскольку для того, чтобы
создать молекулу ДНК самого примитивного живого организма,
требуется около ста тысяч такого рода «кирпичиков».
Не могли ли нуклеотиды миллиарды лет назад соединиться
в океане в «молекулу-прародительницу», которая стала матерью
всего множества живых созданий, населяющих Землю? Не мог-
ла ли жизнь возникнуть тогда, когда спираль нуклеиновой кис-
лоты начала присоединять к себе более простые молекулы, нахо-
дящиеся в океаническом бульоне, и располагать их вокруг себя
в виде нового протеина?
В 1965 году доктор Сол Шпигельман из Иллинойского уни-
верситета смешал в пробирке звено неживых молекул РНК
с энзимом и несколькими нуклеотидами. В результате он создал
вирус РНК, заключенный в протеиновую оболочку и способный
расти и размножаться без дальнейшего вмешательства доктора
10
Шпигельмана. Если бы такой вирус возник в первобытном океа-
не, он мог бы в сравнительно короткий срок создать миллиарды
себе подобных вирусов. А в результате новых химических изме-
нений они могли бы все более усложняться, обретая множество
новых форм, что в конечном счете привело бы к возникновению
различных видов живых существ.
Но как ни заманчива подобная гипотеза, далеко не все уче-
ные уверены, что все произошло именно таким образом. Доктор
Коммонер оспаривает эту точку зрения, утверждая, что в естест-
венных условиях вирусы и молекулы ДНК неспособны размно-
жаться самостоятельно. По его словам, «способность ДНК
размножаться в значительной мере зависит от наличия организо-
ванной структуры живой клетки, и, следовательно, такая способ-
ность у ДНК могла появиться лишь после того, как возникла
эта организованная структура». Бернал вторит ему. заявляя,
что «простая одиночная молекула нуклеиновой кислоты сама по
себе ничего произвести не может».
Взгляды Бернала на происхождение жизни перекликаются
с концепцией А. И. Опарина, русского биохимика, явившегося
первооткрывателем в этой области науки, которой он посвятил
свыше сорока лет жизни. Оба ученых считают, что первородный
органический материал имел вид полужидких или студнеобраз-
ных капелек. С появлением такого рода капелек значительно
уменьшилась опасность распада или растворения потенциально
живого вещества. Вместо того чтобы рассеяться, молекулы груп-
пировались в капельки, в каждой из которых были налицо все
основные условия для метаболизма. Каждая капелька могла
сохранять свою индивидуальную особенность и развиваться неза-
висимо от всех остальных.
Отдельные капельки оказывались в большей мере приспособ-
ленными к жизни, чем другие. Они нашли надежный способ из-
влекать из окружающей водной среды мелкие органические час-
тицы. Часть этого материала накапливалась в них, остальная
часть распадалась, служа источником энергии. Пока эти хими-
ческие реакции находились в равновесии, капля органического
желе могла продолжать свое существование и расти. Но всякая
капля, где вещество, используемое для получения энергии, рас-
падалось быстрее, чем оно могло быть восстановлено, вскоре
погибала.
Опарин делает смелое предположение, что выдвинутый
Чарльзом Дарвином принцип естественного отбора и борьбы за
существование начал действовать уже на этом уровне. По Дар-
вину, существа, в силу особенностей своего строения лучше дру-
гих приспособленные к окружающей их среде, имеют больше
шансов уцелеть и размножиться. Существа менее приспособлен-
ные оказываются в подчинении у более приспособленных или
попросту гибнут. Опарин полагает, что это могло происходить
уже при возникновении жизни. Наилучшим образом организо-
ванные капли увеличивались быстрее, чем другие, выхватывая
«пищу» у них изо «рта», и за их счет становились все более слож-
ными.
Впоследствии сгустки, подверженные метаболизму, приобре-
ли нечто вроде покрова или пленки. Этот покров, служивший им
вместилищем, препятствовал их распаду; отныне малые молеку-
лы могли проникать в сгустки или покидать их, или пронизывать
их только под контролем возникшей оболочки. Одна из групп
длинных органических молекул (липиды) соединилась в виде
полос, которые и смогли выполнять роль перегородок. Встав
на нужное место, они превратили высокоорганизованную и слож-
ную систему в обособленное, самостоятельное устройство, или
клетку.
Вслед за этим произошло обособление внутренних частей
клетки, причем, по-видимому, различные молекулы выполняли
при этом различные функции. Одна часть клетки, возможно, ста-
ла сердцем, или ядром,— центром управления, заключающим
в себе и главный план клетки. В другой части клетки могли
располагаться аминокислоты и иные элементы для производства
протеинов, а в третьей — энзимы для метаболизма. Возможно
также, что все эти части развивались независимо, а потом ка-
ким-то образом соединились. Но, так или иначе, всякий сгус-
ток, приобретавший все эти свойства, становился живым орга-
низмом.
Такая последовательность превращения студенистой капель-
ки в живую клетку, естественно, лишь предположительна. В том,
каким именно образом происходила эволюция клеток, заключа-
ется самая сокровенная тайна биологии. Но ясно одно: жизнь
возникла в результате естественного и непрерывного процесса,
происходившего в течение миллиардов лет. Нельзя определить
момент, о котором можно сказать: «вот откуда началась жизнь».
Четкой границы, отмежевывающей живое от неживого, не суще-
ствует. Одно переходит в другое постепенно; между ними распо-
ложены промежуточные ступени, как, например, вирусы, кото-
рые нельзя отнести ни к первой группе, ни ко второй.
12
ПЕРВЫЕ ЖИВЫЕ СУЩЕСТВА
Вполне возможно, что первые живые организмы были не по-
хожи на существующие ныне. Некоторые весьма примитивные
красные бактерии заключают в себе молекулы размером с вирус,
которые имеют в своем составе нуклеотиды и энзимы. Эти моле-
кулы могут вырабатывать для себя органическую пищу, исполь-
зуя энергию Солнца. Такое обстоятельство дает нам все основа-
ния называть их живыми созданиями, однако существовали ли
столь малые организмы самостоятельно, неизвестно. Возможно,
первыми живыми организмами были бактерии. Это наименьшие
и наипростейшие организмы, которые несомненно можно назвать
живыми существами, хотя они не принадлежат ни к раститель-
ному, ни к животному миру. На пространстве, занимаемом точ-
кой в конце этого предложения, могла бы уместиться не одна
тысяча таких бактерий или микробов.
Но, что бы собой ни представляли эти первые организмы,
у них не было иного источника пищи, кроме океанического буль-
она, из которого они сами возникли. Все существующие ныне
одноклеточные могут ассимилировать, или «пожирать», ниже
организованные органические вещества. Следовательно, именно
эта способность и должна была появиться у первых живых орга-
низмов прежде всего. Ввиду отсутствия кислорода для них оста-
вался единственный способ расщеплять органическую пищу,
чтобы получать энергию для выполнения своих жизненных функ-
ций,— ферментация, или брожение. При этом процессе простые
молекулы, как, например, молекулы сахара, соединяются с во-
дой и образуют двуокись углерода и некоторые кислоты, такие
как алкоголь. Последние заключают в себе меньше энергии, чем
первые, и эта-то разница и представляет собой энергию, исполь-
зуемую организмом, осуществляющим ферментацию.
Некоторые существующие ныне бактерии и дрожжи могут
жить подобным образом при отсутствии кислорода. Однако фер-
ментация— расточительный и неэффективный процесс, при кото-
ром для получения небольшого количества энергии используется
значительное количество органического вещества. Отсюда следу-
ет, что первые организмы и их потомки стали «пожирать» пищу
гораздо быстрее, чем она воссоздавалась неорганическими веще-
ствами. Они жили «в кредит».
Однако прежде чем запасы пищи иссякли, некоторые орга:
низмы обрели пигментную окраску, а вместе с ней — способ-
ность непосредственно использовать энергию Солнца. Сначала
13
эта энергия шла только лишь на то, чтобы быстрее усваивать
органические вещества, что еще более усугубляло пищевой
дефицит. Но поскольку такая способность давала огромное
преимущество перед прочими организмами, пигментированная
группа обогнала в своем развитии остальных обитателей океана.
Со временем эти организмы обрели новый чудесный пигмент —
хлорофилл (что по-гречески означает «зеленый лист»). Это хими-
ческое вещество позволило им использовать солнечную энергию
для того, чтобы самим изготавливать себе пищу из двуокиси
углерода, воды и иных неорганических веществ. Такой процесс
называется фотосинтезом, что означает «соединение с помощью
света». Без этого процесса жизнь, какой мы ее знаем, была бы
невозможна.
Первые организмы, обладающие способностью к фотосинтезу,
стали родоначальниками всех видов трав, деревьев и морских
водорослей. Лишь зеленые растения способны вырабатывать со-
ставные части всего живого — протеины, углеводы и жиры, — ис-
пользуя элементы, находящиеся в воде, почве и воздухе.
Всякое животное обязано своим существованием — прямо
или косвенно — именно этим растениям.
Фотосинтез не только избавил живые организмы от необхо-
димости зависеть от пищи, создаваемой океаном, он изменил
состав земной атмосферы и дал источник энергии, необходимой
для дальнейшей эволюции жизни. Когда растения производят
сахар и крахмал путем сочетания углерода, извлеченного из дву-
окиси углерода, с водородом, находящимся в воде, в качестве
отхода выделяется кислород. До возникновения растений на Земле
существовало лишь ничтожное количество свободного кислоро-
да, образовавшегося в верхних слоях атмосферы под действием
ультрафиолетовых лучей, разлагавших молекулы водяного пара
на водород и кислород. С появлением же растений большая
часть углекислого газа, находящегося в воздухе, была поглоще-
на и заменена кислородом. По подсчетам ученых, благодаря фо-
тосинтезу весь кислород, находящийся в нашей атмосфере, об-
новляется каждые 2000 лет. Углекислый же газ, считают они,
заменяется каждые 300 лет. Таким образом, весь кислород
и углекислый газ, которыми мы дышим, неоднократно поглоща-
лись и снова выделялись ранее жившими организмами.
По мере того как количество кислорода в первобытной атмо-
сфере увеличивалось, кислород, находившийся в верхних слоях
атмосферы, подвергался воздействию ультрафиолетовых лучей
и превращался в особо активный вид кислорода — озон. Со вре-
14
менем появился значительный слой озона, который поглощал
ультрафиолетовую радиацию и препятствовал проникновению
ультрафиолетовых лучей к поверхности Земли. Таким образом,
источника энергии, который бы способствовал дальнейшему об-
разованию органических веществ, более не существовало, но,
поскольку живые организмы научились сами производить такие
вещества, эта потеря на них не сказалась. Наоборот, факт этот
способствовал возникновению более сложных и хрупких форм
жизни. Ведь ультрафиолетовые лучи не только способствуют
образованию органических соединений, но могут и расщепить
их. Если бы мы не имели озонового щита, находящегося на высо-
те 15 миль над нашими головами, то солнечные лучи убили бы
нас и большинство других высших животных. Но даже и те
ослабленные ультрафиолетовые лучи, которым удается до-
стичь земной поверхности, могут причинить нам болезненные
ожоги.
Хотя фотосинтез позволил растениям самостоятельно выра-
батывать себе пищу, но для того, чтобы получать из нее энергию,
им по-прежнему приходилось расщеплять ее посредством мало-
эффективной ферментации. Более экономичным способом оказа-
лось «сжигание» пищи путем соединения ее с кислородом. При
таком холодном горении, или «окислении», выделяется в 30 раз
больше энергии, чем при ферментации, иначе говоря, почти вся
энергия, содержавшаяся в соединении. При наличии кислорода
живым организмам оставалось только научиться использовать
его, что было лишь вопросом времени. Те организмы, которым
удалось это сделать, получили огромное преимущество перед ор-
ганизмами, которые этого не сделали и оттого со временем кану-
ли в вечность.
Фотосинтез в сочетании с ферментацией сделали жизнь само-
поддерживающимся процессом. Фотосинтез в сочетании с окис-
лением, или дыханием, обеспечил организмы дополнительными
запасами энергии, которые стали использоваться для обеспече-
ния новых форм деятельности организмов.
Одной из новых форм поведения живых организмов стала
привычка пожирать друг друга. Это избавило ряд организмов от
необходимости вырабатывать для себя пищу. Клетки животных
могли возникнуть или независимо от растительных клеток, или
в результате эволюции таких растений-«каннибалов». И поныне
существуют одноклеточные организмы, которые могут получать
питание как с помощью фотосинтеза, так и хищнически
атакуя другие фотосинтезирующие организмы. Злоупотребляя
15
этим свойством, подобные организмы, возможно, утратили свой
хлорофилл и стали жить лишь за счет растений и себе подобных
организмов.
Как давно это произошло? По мере накопления сведений
и технических знаний возраст жизни все более увеличивается,
исчисляясь уже не тысячелетиями и не миллионами, а миллиар-
дами лет. В 1965 году группа ученых из Калифорнийского уни-
верситета потрясла весь научный мир открытием, что живые
организмы населяли Землю почти на миллиард лет ранее, чем
до тех пор полагали. В породах, образовавшихся 2,7 миллиарда
лет назад, они обнаружили молекулы, входившие в состав жи-
вых организмов, а точнее, как полагают исследователи во главе
с доктором Мелвиллом Калвином, в состав примитивных хлоро-
филловых растений — сине-зеленых водорослей. Они нам зна-
комы: это скользкая зеленоватая плесень, которая в тихих зато-
нах плавает на поверхности воды, покрывает камни и сваи. Эти
водоросли — наиболее примитивные растения из всех, что суще-
ствуют ныне. Они настолько древние, что структуры, находя-
щиеся внутри их клеток, как бы свалены в одну кучу, а не обособ-
лены друг от друга, как у более высоко организованных рас-
тений.
Глыбы породы были привезены из северной части штата
Миннесота; возраст их был определен путем измерения уровня
их радиоактивности. Исследователи использовали самые разно-
образные химические и физические методы для того, чтобы обна-
ружить эти молекулы. Удивительно то, что организмы, обладаю-
щие способностью к фотосинтезу, были, вероятно, распростране-
ны еще 2,7 миллиарда лет назад. Хотя сине-зеленые водоросли
находятся на самой нижней ступени лестницы эволюции, фото-
синтез — весьма сложный процесс, для возникновения которого
понадобилось, должно быть, чрезвычайно много времени — один,
а то и целых два миллиарда лет. В том же 1965 году двое уче-
ных из Гарвардского университета обнаружили следы еще более
ранних примитивных живых организмов, сходных с нынешни-
ми бактериями-палочками. Они нашли их в Южной Африке —
в глыбах, чей возраст насчитывал 3 миллиарда лет. Это может
означать, что жизнесозидательные процессы начались вскоре
после рождения нашей планеты, около 4,5 миллиарда лет
назад *.
Доктор Калвин и его сотрудники намерены искать следы жи-
вых организмов в самых древних на нашей Земле породах —
в гранитных валунах в Южной Африке, чей возраст насчитывает
16
3,3 миллиарда лет. А по словам доктора Бернала, жизнь могла
возникнуть даже ранее самых древних пород на земной поверх-
ности. Он допускает возможность возникновения органических
молекул в первородном пылевом облаке, из которого образова-
лись планеты.
А вот что пишет в своей замечательной книге «Возникновение
жизни на Земле» Опарин: «Современный процесс эволюции жи-
вых существ в принципе представляет собой не что иное, как ряд
дальнейших звеньев той непрерывной цепи превращений мате-
рии, начало которой уходит к наиболее ранним стадиям сущест-
вования Земли» *.
ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА
Под эволюцией подразумевается попросту тот факт, что рас-
тения и животные медленно, на протяжении многих миллионов
лет, претерпевают изменения, вследствие чего возникают новые
разновидности живых организмов.
Мутации, или генетические изменения молекул ДНК, порож-
дают новые качества в рамках одного и того же вида. Если бла-
годаря новоприобретенным качествам организм оказывается
более приспособленным к жизни в окружающей его среде, то
качества эти сохраняются благодаря естественному отбору
и передаются по наследству из поколения в поколение. Орга-
низм, претерпевающий ряд таких изменений в течение длитель-
ного времени, развивает в себе новые особенности и приобрета-
ет функции, которые отличают данный организм от его предков
и характеризуют его как новый вид или существо совершенно
иного рода. Эта концепция четко выражена в полном названии
знаменитого труда Дарвина: «Происхождение видов путем ес-
тественного отбора, или сохранение благоприятствуемых пород
в борьбе за жизнь».
В настоящее время существует один или два миллиона раз-
личных видов животных *. Каждое из этих животных начало
существовать в виде одной клетки, то есть находясь в таком же
состоянии, что и первые живые организмы, возникшие в перво-
бытном океане. Эта клетка росла и делилась на более мелкие
клетки, которые в свою очередь также росли и делились. Отдель-
1 А. И. Опарин. «Возникновение жизни на Земле». Изд. АН СССР, М.,
1957. (Прим, перед.)
17
ные клетки соединялись между собой, создавая живые существа,
подобно тому, как соединялись атомы, создавая молекулы,
а молекулы соединялись, образуя первую живую клетку. В насто-
ящее время животные развиваются в яйце или в матке во многом
таким же образом, как развивались их первобытные предки
в течение долгого периода эволюции. Эмбрион повторяет в об-
щих чертах всю эволюцию своего вида.
Клетки объединились в ткани, например, в мускулы, которые,
очевидно, стали необходимы для того, чтобы охотиться за пищей
или же спасаться от хищников. Ткани образовали такие органы,
как печень, почки и сердце, а отдельные органы стали объеди-
няться в целые системы с целью отправления таких функций, как
пищеварение, самовоспроизведение и дыхание.
По мере возникновения данного уровня организации стали
появляться новые, все более сложные живые существа. Развитие
происходило плавно и непрерывно, но сегодня мы по-разному
классифицируем все живые организмы, относя их к разным
крупным группам или типам в зависимости от уровня их органи-
зации.*
Самыми простыми животными, то есть теми, что существуют
долее других, являются такие одноклеточные простейшие,
как амеба. Хотя презренная амеба и ее сородичи находятся
в самом что ни на есть подвале здания эволюции, они представ-
ляют собой продукт химической эволюции, продолжавшейся
миллиарды лет, и могут выполнять почти все то, что выполняют
другие животные. Они дышат, передвигаются, охотятся за пи-
щей, размножаются.
Некогда в далеком прошлом две амебовидные клетки после
деления соединились вместе и положили начало возникновению
организмов, находящихся на более высоком уровне организации
животного царства,— клеточным колониям. Нынче представите-
лями таких колоний являются животные, относящиеся к типу
Porifera (губки).** Каждая клетка губки выполняет в колонии
свою, определенную функцию, как, например, получение пищи
или передача ее другим клеткам. Однако каждая из них способ-
на отделиться от колонии и путем многократного деления со-
здать новую колонию.***
Со временем клетки, живущие в группах, настолько специа-
лизировались, что могли существовать лишь как часть животно-
го организма. На этом уровне организации действия каждой
клетки или группы клеток координируются с действиями прочих
18
клеток, поэтому для существования животного необходимо, что-
бы все группы клеток действовали согласно. Некоторые клетки
у медузы организованы в нервную ткань, которая координирует
действия всех ее щупалец. Медузы, морские анемоны и корал-
лы принадлежат к типу кишечнополостных (Coelenterata), наи-
более примитивной группе многоклеточных тканевых жи-
вотных.
В дальнейшем древо жизни расчленяется на две основные
ветви. Одну из них венчают насекомые и гигантские кальмары,
другую — человек.
Плоские черви — примитивные животные с клетками, реорга-
низованными в органы. В них налицо даже зачатки систем, объ-
единяющих несколько органов. Их родичи, сегментные, или
кольчатые, черви, Annelidae, располагают хорошо развитым моз-
гом, нервной, пищеварительной, половой, выделительной систе-
мами, а также системой кровообращения. Кольчатые черви, как,
например, обычный земляной червь, и представители типа мол-
люсков, к которым относятся слизни, ракушки и кальмары, оче-
видно, имели общего предка. Что же касается омаров и креветок,
то они, вероятно, являются прямыми потомками кольчатых
червей.
У основания другой ветви развития жизни находится, как ни
странно, тип Echinodermata (иглокожие), к которому принадле-
жат морские звезды, морские ежи и трепанги. Странно потому,
что в этом положении они должны иметь общих предков с более
сложными позвоночными животными. Основанием для такого
предположения является, несмотря на примитивную и далекую
от позвоночных внешность иглокожих, характер их эмбрионов.
До своего рождения иглокожие имеют рудиментарный позвоноч-
ник и обладают значительным сходством с эмбрионами хордовых
(Chordata). Хордовые представляют собой тип, куда входят все
позвоночные, а их около 45 000 видов.
Над иглокожими располагаются мало изученные существа,
имеющие хорду лишь в какой-либо период своей жизни. За ними
идут безобразные, не имеющие челюстей миноги и миксины, да-
лее— хрящевые рыбы (акулы и скаты), а затем — костистые
рыбы. После того как у рыб образовался костный скелет, доста-
точно прочный для того, чтобы поддерживать их вне водной
среды, они вышли на сушу. Разрешив проблему передвижения
и размножения на суше, обретя покровы, защищающие орга-
низм от высыхания, рыбы превратились в земноводных (амфи-
бий) и пресмыкающихся (рептилий). А от рептилий произошли
19
моллюск
двустворчатый
моллюск
человек
обезьяна
ящерица
альбатрос
тунец
анула
минога
асцидия
медуза
колония
протозоа
флагеллята
диатомея
земляной
червь
/ Ш морская
звезда
оболочника
^личинка морской
/ звезды
Древо жизни. Показаны взаимосвязь между группами живых организмов
и предполагаемый ход их эволюционного развития.
двояко-
дышащее
кальмар
амфибия
креветка
кит
//морская черепаха
е неточный
'червь
птицы и млекопитающие. В основном благодаря более развитому
мозгу млекопитающие оказались животными, наиболее приспо-
собленными для жизни на суше и в море. Так, китообразные —
лучшие ныряльщики, одни из самых быстрых обитателей океана
и самые разумные из них. Их троюродный родич, человек, — вла-
дыка суши.
Жизнь — наиболее сложная форма организации, которой
достигла материя. В лице человека материя научилась изу-
чать самое себя и другие живые существа, задавать вопросы
о жизни и получать на них ответы, опираясь на собственный ра-
зум и опыт. Наиболее трудным из таких вопросов является во-
прос, каково же происхождение жизни: предопределено оно или
случайно. Иначе говоря, явилось ли возниковение жизни след-
ствием какого-то закона или же она обязана своим появлением
случайному повороту в ходе событий, которым воспользовался
естественный отбор. Вопрос этот касается возникновения жизни
во всех уголках Вселенной. На остальных планетах нашей сол-
нечной системы, за исключением, пожалуй, Марса, по-видимому,
отсутствуют условия'для возникновения жизни. Однако с по-
мощью телескопов ученые обнаружили триллионы звезд, по-
добных Солнцу. Поэтому возможно, что существуют миллиарды
солнечных систем и миллионы возможностей возникновения
жизни.
По подсчетам доктора Харлоу Шэпли, одного из самых ува-
жаемых астрономов нашей планеты,— и мнение его разделяют
многие — существует 100 миллионов планет, ’пригодных для
жизни. В одной лишь галактике Млечного пути существует около
100 тысяч таких планет. Если жизнь предопределена и возника-
ет в том случае, когда налицо необходимые условия и молеку-
лы, то живые организмы и даже разумные существа имеются
и в других частях Вселенной. Если жизнь возникла на Земле
и результате счастливой случайности, благодаря произвольному
сочетанию различных комбинаций, то вполне допустимо, что
жизнь, хотя, вероятно, совсем в иных формах, могла возникнуть
где-то еще.
Возможно также, что существовал какой-то единый источник
жизни и она, подобно семенам, была рассеяна по Все-
ленной звездным ветром. Во всяком случае, кажется весьма
сомнительным, что жизнь не существует и не существовала
раньше нигде, кроме Земли.
21
МИР воды
Есть нечто таинственное в море, чье не-
слышное, грозное дыхание словно бы вы-
дает существование некоего живого гиган-
та, обитающего в его глубинах.
Герман Мелвилл
Если бы древние, давшие имя нашей планете, знали, что
71 процент ее поверхности покрыт водой, они назвали бы ее
Океаном, а не Землей. Насколько нам известно, ни на одной
другой планете солнечной системы океана не существует. На
каждый квадратный километр суши у нас приходится два с по-
ловиной квадратных километра водной поверхности. Материки
представляют собой как бы острова, возвышающиеся над Миро-
вым океаном, расчленяя его на отдельные участки, которые мы
произвольно называем океанами, морями, заливами, бухтами
и т. д. Глубина Мирового океана составляет в среднем око-
ло 3,5 километра, а в отдельных местах достигает 11 километ-
ров. Будь поверхность суши ровной, а не покрытой складками,
образующими возвышенности и впадины, вся она была бы за-
лита слоем воды высотой почти в 2,5 километра.
В океане в триста раз больше жизненного пространства, чем
на суше и в пресных водах. На материках жизнь ограничена по-
верхностью суши и зоной мелководья глубиной всего в несколь-
ко метров. (Полеты птиц и насекомых в воздухе принимать во
внимание не следует, поскольку это лишь временные путеше-
ствия.)
Меж тем две трети океана глубже 3000 метров, и все это
огромное пространство — от сверкающей в лучах солнца по-
верхности до холодных и мрачных глубин — обитаемо.
Океан начинается не там, где оканчивается суша. Все мате-
рики имеют свое продолжение в виде отлогих платформ, назы-
ваемых материковыми отмелями. Эти относительно плоские тер-
расы бывают шириной от нескольких миль до 1500 километров.
Средняя же их ширина около 70 километров. Наружный край
отмели чаще всего оканчивается обрывом, называемым мате-
риковым склоном, который опускается до глубины 3000 метров
и более. Обрыв этот начинается на глубине 200—300 метров.
Пять шестых всех обитателей океана живет в верхних, осве-
щенных солнцем слоях. Однако распределены эти обитатели
неравномерно. Так же, как и на суше, в океане есть пустыни
22
i! джунгли. Прибрежные участки моря — это своего рода джунг-
ли. Они плотно населены вследствие стока «пищи» с суши и пе-
ремешивания всей толщи воды благодаря воздействию ветров,
течений, приливов и отливов. С экономической точки зрения это
наиболее важные районы, поскольку они служат обиталищем
большей части животных, добываемых человеком в море.
Жизнь в водной среде имеет ряд преимуществ. Лучший рас-
творитель, морская вода содержит в себе все вещества, необхо-
димые для благоденствия, роста и воспроизводства своих оби-
тателей.
Живые существа примерно на 80 процентов состоят из воды.
У позвоночных она составляет 60—70 процентов веса тела,
а у беспозвоночных — таких, как медузы, — до 96 процентов.
Основная часть крови и прочих циркулирующих жидкостей —
вода — составляет у человека 95 процентов плазмы крови. Она
образует как бы внутреннее море, омывающее и отчасти напол-
няющее каждую клетку. Подобно внешнему морю, она снабжа-
ет организм растворенными в ней питательными веществами
и кислородом и вымывает из него ядовитые отходы. Кровь гре-
ет, охлаждает, смазывает и питает организм.
Состоящие в основном из воды, морские обитатели обладают
почти тем же весом, что и окружающая их среда. Иными сло-
вами, вода придает им плавучесть и противодействует силе
земного притяжения, воздействующей на них. (Специалисты по
космической медицине на несколько дней помещают испытуе-
мых в цистерны с водой, воссоздавая состояние невесомости,
в каком оказываются космонавты.)
Воздух такими свойствами не обладает. Прежде чем выйти
па сушу, сухопутным животным пришлось обзавестись прочны-
ми скелетами, крепкими конечностями и мышцами, которые бы-
ли бы в состоянии выдержать тяжесть их тел. Чем крупнее су-
хопутное животное, тем больше сил оно должно тратить на под-
держание собственного веса. Это ограничивает его размеры.
Морские же животные могут достигать гораздо большей вели-
чины. Самый крупный обитатель океана, синий кит, весит
в 30 раз больше среднего слона, крупнейшего сухопутного живот-
ного. Киты, выбросившиеся на берег, зачастую гибнут от
удушья, потому что огромный вес их тела, лишенного опоры,
сдавливает им легкие.
Морские животные тратят меньше энергии, чем обитатели
суши, на преодоление силы тяжести, зато больше используют
се для перемещения, так как обитают в более плотной среде.
23
Морская вода примерно в тысячу раз плотнее воздуха, поэтому
сопротивление ее больше. Сравнительно незначительная плот-
ность воздуха позволяет животным даже малообтекаемой фор-
мы передвигаться со значительной скоростью.
Гепард может бежать со скоростью до 130 километров
в час; отдельные виды уток летают со скоростью до 120 кило-
метров в час. Что же касается морских животных, то наиболее
быстрые из них — тунцы и некоторые разновидности китов —
могут развивать скорость лишь 35 миль в час и немногим более,
да и то в течение кратких промежутков времени. Но, поскольку
все обитатели моря передвигаются в среде с одинаковой плот-
ностью, то меньшая, чем на суше, скорость ни для кого не яв-
ляется помехой.*
Вода поглощает и сохраняет больше тепла, чем воздух,
камень, почва или любое вещество, кроме аммиака. Если все
солнечное тепло, достигающее поверхности Земли, направить па
Антарктику, то слой льда в несколько тысяч метров, покрываю-
щий континент, растает за два с половиной года. Между тем
это же количество тепла повысило бы температуру Мирового
океана лишь на 1,1°С. Более того, Мировой океан может отда-
вать атмосфере огромное количество тепла, причем собствен-
ная его температура остается почти неизменной. Благодаря это-
му явлению морскому климату не свойственны значительные
и резкие колебания, присущие континентальному климату. Так,
в Антарктиде температура воздуха опускается до 88° ниже ну-
ля, а в Североафриканских пустынях достигает 58°. В открытом
же море, где влияние суши не ощущается, максимальная темпе-
ратура редко превышает 30°, а минимальная— 2,8° тепла1. Се-
зонные температурные колебания слоев воды, прилегающих
к поверхности, никогда не превышают 5—6°, а суточные колеба-
ния их температуры не бывают больше 0,5°. На глубине
300 метров сезонных изменений температуры не существует во-
обще, а еще глубже вода одинаково холодна и имеет среднюю
температуру чуть ниже 1,7°.
Поскольку на огромных водных пространствах в течение
длительных промежутков времени преобладают одинаковые
умеренные условия, морским обитателям, в отличие от сухопут-
ных животных, не нужно приспосабливаться к частым и резким
изменениям в окружающей среде. Поэтому они находятся в уди-
1 Благодаря наличию в ней солей морская вода замерзает при температуре
ниже 0е.
24
пительной гармонии со средой и чрезвычайно чувствительны
к ее колебаниям. Все обитатели моря, кроме млекопитающих,—
холоднокровные существа *, поэтому их тела принимают ту же
температуру, что и температура водной среды. Даже малейшие
колебания температуры могут вызвать перемены в химиче-
ском составе этих животных, а значительные и внезапные
изменения чреваты для них самыми тяжелыми последствиями.
Благодаря такой восприимчивости границы между водными
массами, имеющими разные температуры, могут оказаться
столь же непреодолимой преградой, как горная цепь или пус-
тыня— на суше. Такие температурные «барьеры» существуют
в Мировом океане повсюду, особенно в местах, где сталкивают-
ся различные течения и массы воды: они-то и препятствуют пе-
ремещению животных из одних районов в другие.
Один такой барьер опоясывает земной шар между 50 и 55°
южной широты. Здесь холодная, опресненная вода, текущая
к северу, сталкивается с массами более теплой и соленой воды,
двигающимися к югу. Это так называемая антарктическая кон-
вергенция. Районы, находящиеся по обеим сторонам этой кон-
вергенции, имеют совершенно различные подводные «климаты»,
а животные и растения, населяющие их, различаются в такой
же степени, как флора и фауна леса и тундры.
Подобные барьеры задерживают не всех обитателей моря.
Многие виды китов, рыб и, возможно, кальмаров перемещаются
на значительные расстояния. Однако другие существа, в осо-
бенности животные, собирающиеся стать родителями, а также
их потомство, в высшей степени восприимчивы к изменениям
температуры. Вот почему период нереста приурочен к опреде-
ленному сезону, обычно к весне, когда море изобилует пищей.
Биологи полагают, что именно сезонные изменения температу-
ры стимулируют половую активность морских обитателей.
Профессиональные рыбаки и рыболовы-люб^ели, для того
чтобы определить, где следует ожидать клева, измеряют темпе-
ратуру воды. Например, одна из рыб, которая называется го-
лубой, направляется в сторону берега, когда столбик ртути опус-
кается до 15°; когда же температура поднимается выше 21°, эта
рыба снова уходит в море. Полосатый окунь подходит
1 Животные с теплой кровью — птицы и млекопитающие — выработали
спою собственную «отопительную систему», благодаря которой температура
их тела остается неизменной, несмотря на изменения температуры внешней
среды.
25
к берегам при температуре около 6°, а макрель предпочитает тем-
пературу от 11 до 8°.
Температура воды влияет также на метаболизм. Темп жизни
холоднокровных организмов при повышении температуры на
5,5° ускоряется примерно в два раза. И наоборот, низкие темпе-
ратуры замедляют химические реакции, и организму для своего
существования требуется меньше пищи и энергии. Метаболизм
такого рода может даже продлить жизнь организма, временно
На внешний вид этого одноклеточного
микроскопического организма (Сега-
tium) оказывает влияние температу-
ра. В теплых районах и в теплое вре-
мя года его выросты увеличиваются,
облегчая парение в воде с меньшей
плотностью. В холодных же, более
плотных, водах он обходится корот-
кими выростами.
отключая его жизненные функции, что позволяет ему уцелеть
и тогда, когда условия жизни трудны и пищи недостаточно.
Ускоренное протекание метаболизма в теплых морях приво-
дит к тому, что животные растут скорее, размножаются раньше
и чаще. Пока у обитателей полярных районов появится на
свет одно поколение, в тропиках рождается несколько поколе-
ний. Такая быстрая их смена обеспечивает больше возможнос-
тей для мутаций и обусловливает большее разнообразие видов.
По этой причине население тропических вод невероятно разнооб-
разно по видовому составу, однако каждый из видов представ-
лен сравнительно небольшим количеством особей. В полярных
же районах обитает относительно немного видов, зато предста-
вители каждого из них весьма многочисленны.* Животные, оби-
тающие в холодных водах, обычно достигают больших разме-
ров, нежели их сородичи, живущие в теплых водах. Полярные
виды крупнее тропических. Даже в глубоких, холодных слоях
26
иронических вод водятся более крупные виды животных, чем
и поверхностных слоях. Рыбы двух видов, обитающие на глу-
бине 1500 метров, в два раза длиннее своих сородичей, живу-
щих на глубине 450 метров. Этот факт, возможно, объясняется
1см, что для достижения половой зрелости обитателям холодных
иод требуется больший срок.
Выходит, температура воды оказывает значительное влия-
ние на жизнь морских растений и животных. Она влияет на
цикл их размножения, жизни и роста, на их размеры. Она вли-
яет также на перемещение масс воды, на ее вязкость, количест-
во газа, растворенного в море, на форму и толщину раковин
и прочих внешних покрытий обитателей моря.
СОЛЕНАЯ КУПЕЛЬ
Температура действует на живые организмы вкупе с тече-
ниями, светом, давлением, наличием пищи и особенно важным
фактором — содержанием растворенных в воде веществ. Океан
представляет собой сложный раствор различных веществ, по-
стоянно смешиваемых в нем, словно в гигантской пробирке;
щесь все время происходят миллиарды химических реакций.
Основной составной частью этого раствора является хлорид
натрия, то есть обыкновенная поваренная соль. Кроме натрия
и хлора, в морской воде в значительных количествах содержат-
ся магний, сера, кальций, калий, бром, углерод и стронций. Эти
девять элементов составляют 99,5 процента солей, растворенных
и океане, и, вступая между собой в реакцию, образуют такие
соединения, как хлористый магний, сульфаты магния и калия
и карбонат кальция (известь). Животные, поглощая ее, получа-
ют материал для скелета или раковин.
В воде растворены многие другие вещества, но они нахо-
дятся в ней в меньших количествах. (Очевидно, со временем
н морской воде будут найдены все элементы, встречающиеся
и природе.) Кремний, находящийся в океане, используется рас-
1епиями и животными для образования раковин и внешних по-
кровов. Растения усваивают фосфор, железо и марганец, кото-
рые входят в состав их тканей. В морской воде растворены
представляющие особый интерес для человека элементы: ^мил-
лиардов тонн меди, 2 миллиарда тонн урана, 500 миллионов
тонн серебра и 10 миллионов тонн золота. Однако эти богатства
настолько разбросаны — вспомним, что в океане содержится
1 370 323 000 кубических километров (330 миллионов кубических
27
миль) воды’, что океан можно сравнить с крайне бедной рудой.
Растения и животные умеют находить и концентрировать
минералы, имеющиеся в воде в ничтожных количествах. Чело-
век тратит огромные средства на то, чтобы выяснить, как они
это делают, но пока научился добывать из океана с выгодой
для себя лишь соль, магний и бром.
Большинство солей были вымыты из осадочных пород и поч-
вы и унесены в море реками. Ежегодно реки выносят в Миро-
вой океан около 400 миллионов тонн различных веществ в ви-
де растворов и суспензий, в том числе экскременты и продукты
гниения организмов. Дождевые воды «смывают» с неба газы
и твердые частицы. Ветры сдувают в море пыль и грязь; под-
водные вулканы извергают различные химические вещества;
кое-что приносят метеориты из космоса. Ежесуточно в море
падает около 15 миллионов метеоритов величиной с точку в кон-
це этого предложения и меньше того. Если бы извлечь из океа-
на все находящиеся в нем соли и распределить их по суше
равномерным слоем, то толщина этого слоя составила бы
150 метров.
Количество соли в море, то есть его соленость, определяется
разницей между объемом испаряющейся воды и количеством
осадков. Благодаря выпадению осадков в виде дождя и снега
и таянию льдов полярные моря наиболее опреснены. Воды с са-
мой значительной соленостью расположены в субтропиках
у широты 30° по обеим сторонам экватора — в областях интен-
сивного испарения и немногочисленных осадков. Если не учи-
тывать влияния стока с суши, соленость изменяется в пределах
от 3,4 до 3,7 процента, что соответствует 34—37 частям
соли на 1000 частей воды, или промилле. Соленость Мирового
океана в среднем 35 промилле.
В 1884 году английский химик Ч. Р. Диттмар сделал чрез-
вычайно важное открытие. Тщательно проанализировав пробы
океанской воды, взятой в разных частях мира, он установил,
что, хотя общее содержание солей в воде, взятой в различных
местах, различно, характер солей и их относительное
содержание повсюду удивительно постоянны. Морская вода
может быть соленой, как рассол, или почти пресной, но и в том,
и в другом случаях хлористый натрий всегда составит 78 процентов
всех солей, хлористый магний— 11, карбонат кальция — 0,3 про-
1 Одной кубической мили было бы достаточно для того, чтобы наполнить
озеро длиной 26 миль, шириной 10 миль и глубиной 20 футов.
28
цента и т. д. Это и понятно, поскольку все океаны и моря взаи-
мосвязаны между собой и вода бесконечно перемещается с мес-
та на место. Вода, которая плещет у ваших ног на пляже вос-
точного побережья Штатов, возможно, омоет ласты пингвина,
обитателя Антарктики, сотни лет спустя, а тысячи лет назад она
обдавала брызгами какого-нибудь рыбака-полинезийца.
Кроме минеральных (неорганических) солей, в Мировом
оксане содержится значительное количество органических ве-
ществ— в виде растворов и во взвешенном состоянии. Подсчи-
тано. что количество этих частиц неживой материи по меньшей
мере в 50 раз больше материи, из которой состоят живые су-
щества. По словам одного биолога, в одном лишь Антарктиче-
ском океане органических веществ в 20 000 раз больше, чем ве-
сит годовой урожай пшеницы, собранной во всех странах мира.
Прежде полагали, что лишь бактерии могут «поедать» раст-
воренные в воде невидимые вещества. Эти микроскопические
искорки жизни живут в океане повсюду, они существуют сна-
ружи и внутри других живых организмов. В щепотке плодород-
ного донного ила их иной раз сотни тысяч. Бактерии служат
своего рода септической цистерной: они разлагают погибшие ор-
ганизмы. (Иногда они «принимаются» за растение или живот-
ное прежде, чем оно умрет.) Когда неживые органические
«отходы» опускаются на дно, бактерии расщепляют их на бо-
лее простые соединения и неорганические минералы. Бактерии,
таким образом, получают питание, а запасы первичной пищи
в «кладовых» океана пополняются. Они идут в ход, когда неор-
ганические вещества, влекомые течениями, попадают в освещен-
ную часть моря. Крохотные одноклеточные растения усваивают
минералы вместе с двуокисью углерода и водой, превращая
их в живую ткань. Эти растения пожираются мельчайшими
животными, которые в свою очередь служат пищей для более
крупных животных.
Долгое время ученые считали, что крохотные морские рас-
тения являются единственной пищей множества мелких живот-
ных, неспособных быстро передвигаться. Однако в отдельные
сезоны, а также на больших глубинах, куда не проникает свет,
такой растительной пищи для питания обитающих там живот-
ных бывает недостаточно.
В 1964 году ученые Э. Р. Бейлор и У. Сатклифф провели
н Океанографическом институте в Вудс Холе следующий опыт.
Они пропускали пузырьки воздуха сквозь искусственно создан-
ную морскую воду. Это был опыт, аналогичный опыту, проде-
29
данному в Йельском университете доктором Уонгерски. Они до-
стигли того же результата: растворенные в воде органические
вещества прилипли к пузырькам воздуха. Бейлор, Сатклифф,
а с ними и доктор Гордон Райли выдвинули предположение, что
эти органические пузырьки, лопаясь, становятся «кусками» пи-
щи. Они-то, по их мнению, и служат кормом для самых крохот-
ных морских животных.
Благодаря этому открытию были выявлены обширные, ра-
нее не известные запасы пищи в море; удалось найти недостаю-
щее звено в жизненной цепи. Частицы, представляющие собой
остатки разлагающихся организмов, малы и сохраняют какие-
то признаки своей прежней жизни; прилипнув к пузырькам, они
становятся крупнее и выглядят как бесформенные сгустки. Пос-
ле того как пузырьки лопаются, к образовавшимся комкам,
опускающимся на дно, прилипают новые частицы. Для крохот-
ных организмов, борющихся за свое существование в темных
глубинах, комки эти — манна небесная. Ее количество умень-
шается до глубины 450 метров, потом остается постоянным.
Зимние штормы взбаламутят воду, а весной органические остат-
ки животных и растений образуют изобилие «пузырьковой»
пищи.
Штормы и ветры увеличивают также содержание растворен-
ных в воде газов. Обычно нам не приходит в голову, что океан
наполнен газом, однако это так, иначе животные не могли бы
дышать, а растения — фотосинтезировать. Большая часть газа
проникает через поверхность моря благодаря постоянному вза-
имодействию воды и воздуха. Атмосфера впитывает влагу, а во-
да поглощает и растворяет газы. Сильные ветры, крупные вол-
ны, разбивающиеся о берег, ускоряют оба эти процесса. Море
как бы дышит своей поверхностью. Когда по ней один за дру-
гим идут пенящиеся, сталкивающиеся друг с другом валы, море
дышит глубже, чем тогда, когда оно покрыто рябью или поло-
гими волнами.
СОЛЬ И КРОВЬ
Если сравнить океанскую воду с кровью животного, мы об-
наружим поразительное сходство между ними. В медузах, ома-
рах, акулах, некоторых видах рыб, в лягушках, собаках и лю-
дях жидкости содержат те же соли и почти в той же пропорции,
что и морская вода. А некоторые морские беспозвоночные, как.
30
например, морская звезда, могут временно заменять свою
«кровь» океанской водой.
Иными словами, наша кровь и жизненные соки других жи-
вотных не что иное, как некое подобие морской воды. Посколь-
ку все живые существа, так сказать, вышли из моря и находят-
ся в отдаленном родстве меж собой, в этом обстоятельстве нет
ничего удивительного. В период возникновения жизни соленость
морской воды составляла около одного процента, и эта вода
вошла в состав первых живых организмов и стала участвовать
в их обмене веществ. Несмотря на миллиарды лет эволюции,
происходившей в самых различных направлениях, соленость
и пропорция солей остались почти без всякого изменения. Это
наводит на мысль, что жизнь возможна лишь при определенных
условиях, которые мало изменились с тех пор, как она возник-
ла. Состав телесных соков остался прежним потому, очевидно,
что прежними остались условия, при которых жизнь возможна.
Эволюция различных животных сопровождалась эволюцией ме-
ханизмов, служащих сохранению внутри животных этих
условий.
Жизнь требует сохранения равновесия между этим внутрен-
ним морем и окружающей средой. Если какое-нибудь морское
животное, например, осьминог, по воле течения попадет в прес-
ную воду, через несколько минут оно погибнет. Разность в со-
лености между водой и жидкостью, находящейся в животном,
создает неодинаковое давление, и вода приливает в клетки с та-
кой силой, что они лопаются. Имейте это в виду, когда услыши-
те побасенку об осьминоге, который поднялся вверх по реке
Колумбии и успел выползти на луг, прежде чем его заколол
вилами фермер.
Между двумя участками с разной соленостью вода переме-
щается до тех пор, пока соленость обоих участков не станет
одинаковой и разность давления не исчезнет. Вода и соли мо-
гут проникать сквозь наружную оболочку благодаря тому, что
оболочка и мембраны клеток избирательно проницаемы. Это
значит, что они пропускают воду и отдельные виды солей, но
препятствуют проникновению других солей, которые состоят из
более крупных «пачек» или молекул.
Как ни странно, но рыбы в море постоянно подвержены опас-
ности «усыхания». Их телесные соки имеют меньшую соленость,
чем окружающая их океанская вода, поэтому влага стремится
покинуть тело рыбы, чтобы соленость тела и морской воды
уравнялись. Этому они могут противодействовать посредством
31
поглощения большего количества воды. Но тогда им приходит-
ся отсеивать излишек соли, приходящей с водой. Это осущест-
вляют специальные клетки жабер, которые выделяют лишнюю
соль, сохраняя состав внутренних соков постоянным.
Рыбам же, обитающим в пресных водах, постоянно грозит
опасность «утонуть». В их крови содержится больше солей, чем
в окружающей среде, и вода стремится проникнуть внутрь их
организма. Чтобы этому воспрепятствовать, их почки выбрасы-
вают лишнюю воду, а клетки жабер вместо того, чтобы выде-
лять соль, поглощают ее. Почки также задерживают соль при
выделении влаги. Поскольку для удаления воды, выделения
или усвоения веществ требуется значительная энергия, рыбы по-
стоянно должны производить какую-то работу, чтобы не «усох-
нуть» или не «утонуть».
Беспозвоночные обычно регулируют состав своих телесных
соков, приспосабливаясь к ограниченному диапазону солености
воды в открытом океане. Некоторые из них в состоянии приспо-
сабливаться к изменениям среды, если эти перемены не слишком
резки.
Если у берегов Калифорнии соленость воды, в которой оби-
тают двустворчатые моллюски, постепенно уменьшится вдвое,
то моллюски выживут. Но при резком изменении солености они
могут погибнуть. Довольно резкое опреснение воды, вызывае-
мое обильными осадками, убивает молодых устриц, а взрослым
самкам мешает производить потомство.
Способность обитателей моря сохранять постоянную соле-
ность внутри себя, несмотря на изменения внешней среды, у раз-
ных животных неодинакова. Некоторые, например, лосось,
сельдь и угорь, чувствуют себя как дома и в пресноводных ре-
ках, и в соленых водах океана. Другим — живущим в глубоко-
водных слоях или открытом море, где соленость остается неиз-
менной на значительных пространствах, — вредны уже небольшие
изменения в содержании солей. Таким образом, кроме темпера-
турных барьеров, имеются барьеры солености. Для каждого
вида существует свой предел максимальной и минимальной со-
лености и температуры.
БЕСПОКОЙНЫЕ ВОДЫ
Температура и соленость не только оказывают влияние на
характер и распространение живых организмов, но также игра-
ют важную роль в перемещении масс воды. Эти две переменные
32
величины, а также (правда, в меньшей степени) давление опреде-
ляют плотность, или удельный вес, воды. Значительное содер-
жание соли делает воду плотнее, а значит, и тяжелее. Чем теп-
лее вода, тем она больше расширяется и тем легче, то есть ме-
нее плотной, она становится. Вода всегда перемещается из
районов с большей плотностью в районы с меньшей плотностью.
11 это продолжается до тех пор, пока плотности их не уравня-
ются.
Ученые полагают, что Мировой океан разделен на две час-
ти — верхнюю и нижнюю. Нижняя состоит из слоев холодной
воды, которые расположены один над другим по степени умень-
шения их плотности. Верхняя половина, подогреваемая солнцем,
обладает значительно меньшей плотностью. Поскольку эта часть
подвержена воздействию ветров и волнообразованию, тут нет
четкого обособления слоев.
В значительной части океана существуют зоны резкого уве-
личения плотности воды, которые служат границей, отделяющей
верхние участки от нижних. Эти зоны известны под названием
термоклина*, увеличение в них плотности происходит благодаря
резкому уменьшению температуры. Наличие или отсутствие тер-
моклина зависит от широты и времени года. Особенно заметно
это явление в тропиках и субтропиках в летнее время. Обычно
над более холодными, а значит, и более тяжелыми массами
находится слой теплой, перемешанной воды толщиной 15—
20 метров. Вторичные термоклины могут образоваться где-то
между 450 и 900 метрами. Термоклины могут препятствовать пе-
ремещению масс воды в вертикальном направлении, пере-
мешиванию верхних и нижних слоев и даже миграции жи-
вотных.
Глубинные слои образуются массами холодной, тяжелой
воды, опускающимися вниз на севере Северной Атлантики и Ле-
довитого океана. Эти массы распространяются вширь, а затем
перемещаются в бассейны Индийского и Тихого океанов.
В верхней части океанов благодаря действию ветров и разнице
в плотности воды возникает система вертикальных течений. На-
личие материков, а также вращение Земли разбивают это по-
верхностное циркуляционное движение на шесть ячеек, или
круговоротов. Как видно из диаграммы, такие круговороты нахо-
дятся в Северной и Южной Атлантике, в северной и южной час-
тях Тихого океана и Индийском океане. Шестой круговорот об-
разуется массами воды, гонимыми сильными западными ветра-
ми в восточном направлений вокруг Антарктиды. Когда течения
3 У. Кроми. Обитатели бездны
33
Циркуляция поверхностных вод Мирового океана.
Белыми стрелками обозначены холодные течения, чер-
ными — теплые.
уносят воду прочь от суши или два течения расходятся в разные
< । ороны, на место ушедших масс снизу поднимаются новые мас-
сы воды. Подъем глубинных вод происходит и при ветрах, дую-
щих с суши, которые угоняют воду от побережья. И наоборот,
когда ветры нагоняют воду к берегу или же при столкновении
и йух течений по краям таких участков образуется излишек во-
лы, который опускается вниз.
Наибольшее обилие жизни наблюдается в тех районах Ми-
рового океана, где массы холодной воды, поднимаясь кверху,
несут с собой минеральные соли, которые обеспечивают высо-
кую «урожайность» морских растений. Богатая растительная
нища поедается многочисленными «вегетарианцами», которые,
в свою очередь, служат пищей для плотоядных. Благодаря
богатым питательными веществами массам воды, поднимающим-
ся с глубины 2000—3000 метров, открытый океан вокруг Антарк-
। иды является одним из наиболее плодородных районов
Мирового океана. Области подъема глубинных вод в экваториаль-
ных водах в два—пять раз богаче жизнью, чем центральные
районы океана к северу и к югу от экватора. Вертикальное пе-
ремещение водных масс происходит также у западного побе-
режья Африки, Южной Америки и (в меньшей степени) Кали-
форнии. Воды у юго-западных берегов Африки — это, пожалуй,
наиболее изобильный район Мирового океана, однако ввиду
незначительной протяженности значение его не столь велико,
как Антарктического океана*.
У западного побережья Южной Америки пассаты как бы от-
меняют в сторону открытого моря холодные, идущие на север
воды Перуанского течения. Масса воды, богатой питательными
веществами, устремляется в образовавшуюся ложбину, что со-
щает благоприятные условия для развития живых организмов
даже в 300 километрах с лишним от побережья Перу. Огромные
« гада мелких, похожих на сардин анчоусов обеспечивают пи-
щей других рыб, морских львов, птиц и даже пингвинов. Когда
масса этой рыбы плещется, выпрыгивает из воды, над нею тем-
ной тучей висят миллионы бакланов, олуш, пеликанов, крачек
и чаек, которые то и дело бросаются на добычу. Пять-шесть
миллионов птиц ежесуточно съедают около тысячи тонн анчо-
усов. Такое изобилие корма выдвинуло Перу в ряды крупней-
ших рыболовных стран; что же до экскрементов мириадов мор-
< ких птиц, то есть гуано, то оно является сырьем для развития
перуанской промышленности, изготовляющей отличные удоб-
рения.
35
Вертикальное перемещение нижних масс воды перестает
быть постоянным явлением при наличии переменных ветров,
а с уменьшением силы ветра или изменением его направления
это явление может и вовсе исчезнуть. Когда у перуанского по-
бережья ветры ослабевают, из экваториальных вод к югу
устремляется теплое течение, называемое Эль-Ниньо, что в пе-
реводе означает «божественный младенец», потому что появле-
ние его у берегов Перу совпадает с праздником Рождества. Од-
нако никакой радости оно с собой не приносит. Это течение как
бы обволакивает прибрежные воды застойным покровом, пре-
граждающим доступ питательным веществам, от которых зави-
сит существование растений и животных. Рыбы гибнут миллио-
нами. Они усеивают побережье, в воздухе стоит зловонный запах
разложения. Вода отравляется ядовитым сероводородом, кото-
рый издает запах тухлых яиц и покрывает металлические пред-
меты черным налетом. Моряки, посмотрев через борт, видят, что
aguaje — маляр из Кальяо неплохо поработал своей кистью,
окрашивая судно чернью. В такие периоды рыболовная про-
мышленность и промышленность по производству удобрений
терпят огромные убытки. В довершение всего пояс тропических
ливней часто смещается, и тогда на землю, где, бывает, по году
не выпадет ни капли влаги, обрушиваются потоки воды. Пло-
дородный слой почвы уносится прочь, урожай гибнет, глинобит-
ные хижины рушатся.
Из всего сказанного видно, что в стоячей воде не может быть
изобилия и разнообразия жизни. Для того чтобы растения и жи-
вотные могли существовать, море должно находиться в движе-
нии. Бурные воды несут пищу и кислород, необходимые
морским водорослям, балянусам, устрицам и прочим животным,
которые всю свою жизнь или большую ее часть проводят в при-
крепленном состоянии. Большие и малые массы воды, расходясь
во все стороны, рассеивают газы и ядовитые отходы. Течения,
идущие к полюсам, приносят в высокие широты тепло, обеспе-
чивая баланс теплового бюджета Земли и раздвигая границы
распространения теплолюбивых видов животных. Другие тече-
ния несут к экватору массы холодной воды, благодаря чему уве-
личиваются пределы распространения холодолюбивых жи-
вотных.
Течения переносят икринки и личинки животных, а также
организмы, которые плавают медленно, или, как, например, рас-
тения вовсе не умеют передвигаться. Многие существа, которые
впоследствии двигаются, ползают или живут, будучи прикреп-
36
ленными к морскому дну, вырастают из личинок, едва умеющих
плавать, или дрейфующих по воле течений икринок. В ранний
период жизни эти животные могут быть перенесены в места
<• благоприятными для их существования условиями и оказаться
п районах, прежде необитаемых. Это свойство течений противо-
действует ограничительным факторам — температуре и соле-
ности,— поэтому все районы океана, где только возможна
жизнь, оказываются заселенными.
Но растения и животные могут очутиться и в районах, где
неблагоприятные температурные условия, соленость, отсутствие
пищи или характер дна приводят их к гибели. Такой ценой им
приходится расплачиваться за предоставленную природой воз-
можность к самому широкому распространению.
Стойкие организмы, способные выжить в неблагоприятных
условиях, подчас претерпевают значительные изменения. В про-
цессе борьбы за существование в результате случайных мута-
ций некоторые из таких видов лучше приспосабливаются
к суровым условиям. Со временем форма и функции более приспо-
собленных организмов могут настолько видоизмениться, что воз-
никают совершенно новые разновидности животных. От этих
разновидностей происходят новые виды, ничуть не похожие на
своих предков и даже неспособные к жизни в районах, откуда те
появились. Постоянно подвергая те ли иные виды животных воз-
действию усиливающихся факторов отбора, течения оказывают
щачительное, хотя и косвенное, влияние на процесс эволюции.
Принято считать, что главными центрами возникновения раз-
личных видов животных являются теплые, устойчивые массы во-
ды в тропиках, с характерным для них разнообразием форм жиз-
ни. Отсюда организмы распространяются к полюсам и в глубин-
ные слои. Благодаря естественному отбору в приграничных
районах возникают новые виды. Все более суровые условия, в ко-
юрых оказываются животные, перемещаясь к полюсам, приводят
к тому-, что выживает все меньшее их число. Подсчитано, что на
каждые пять видов, обитающих в теплых водах, приходится один
иид обитателей холодных вод.*
Следовательно, постоянное изменение среды играет решаю-
щую роль в истории и судьбе всех обитателей моря. Это изме-
нение является составным элементом системы глобальной цир-
куляции, которая столь же совершенна и гармонична, как система
кровообращения у животных. Благодаря ей тщательно переме-
шиваются и разносятся в различные части океана мириады раст-
воримых веществ. Эти вещества образуют как бы жидкий
37
питательный раствор, в котором обитатели моря добывают себе
пропитание. Раствор этот постоянно омывает поверхность их тела
и внутренние полости, снабжая всем, что необходимо для жиз-
ни. Растения и животные не только живут в море, они — неотъ-
емлемая его часть, а море — часть их самих.
ОКЕАНСКИЕ ПАСТБИЩА
В глубине лесов дремучих...
Лонгфелло
В открытом океане не увидишь ни зеленых лугов, ни плодо-
родных прерий. Вдали от узкой полосы водорослей, тянущейся
вдоль побережья, кругом лишь нескончаемой чередой бегут ряды
на первый взгляд бесплодных волн. А между тем в открытом
море существуют тучные пастбища.
Эти невидимые луга были открыты в 40-х годах прошлого
века Иоганнесом Мюллером. Профильтровав морскую воду через
кусок мелкого газа, он исследовал содержимое фильтра под мик-
роскопом и обнаружил целый мирок, населенный крохотными
растениями и животными самого разнообразного вида и удиви-
тельной красоты. Мюллер справедливо предположил, что именно
благодаря одноклеточным растениям, обитателям этого микро-
мира, в море сохраняется то же равновесие между царством жи-
вотных и царством растений, что существует и на суше. Однокле-
точные растения усваивают минеральные соли, которыми богаты
воды, тем самым предоставляя их в распоряжение многочислен-
ных и разнообразных животных, обитающих в море.
Для того чтобы получить пищу, воду и свет, растения на суше
пускают корни и расправляют листья. В море же крохотные рас-
тительные клетки могут впитывать все жизненно необходимые
вещества наружной поверхностью и поэтому не нуждаются в кор-
нях, стеблях или листьях. Каждая растительная клетка представ-
ляет собой высокоразвитый живой организм, способный осущест-
влять те же основные функции, что и самое высокое дерево или
самая роскошная лоза. Бесчисленные миллиарды таких клеток
рассеяны по океану. Лишь они способны усваивать простые со-
единения вроде углекислого газа, воды и минеральных солей
38
и с помощью солнечного света и пигментной окраски превращать
их в сложные органические соединения, из которых состоит про-
юплазма.
Эти пылинки растительного мира служат пищей для бесчис-
ленного множества микроскопических «травоядных». Крохотные
вегетарианцы в свою очередь пожираются мелкими рыбами
и прочими существами, которыми кормятся крупные рыбы, ги-
। антские кальмары, беззубые киты (и люди). Все обитатели моря
живут за счет невидимых растений.
Никто не знает достаточно определенно, насколько велика
вся масса растений в Мировом океане, однако несомненно то, что
она составляет большую часть всей живой материи планеты.
В одном-единственном литре воды находятся сотни, тысячи, а то
и миллионы растительных клеток. Без микрофлоры Мировой
океан представлял бы собой бескрайнюю синюю пустыню, где
жизнь была бы ограничена лишь узкой прибрежной полосой.
Неподвижные растительные клетки и крохотные животные,
которые слишком плохо плавают, чтобы бороться с течениями,
вынуждены добывать себе пропитание, пассивно передвигаясь по
воле течений. Такие организмы известны под названием «планк-
тон», что в переводе с греческого означает «созданный для стран-
ствий».
Существует около 15000 различных видов такого рода
-странников», в их числе яйца и личинки животных, которые во
взрослом состоянии становятся сильными пловцами, либо живут,
ползая по морскому дну или прикрепившись к нему. Таких
животных называют зоопланктоном, а растения — фитопланкто-
ном (от греческих слов «зоон» — животное и «фитон» — рас-
тение) .
Хотя океан обитаем сверху донизу и от края до края, растения
могут жить лишь в верхних, освещенных солнцем слоях. Однако
резкой разграничительной линии между этими и более темными
слоями не существует, поскольку освещение с глубиной слабе-
ет постепенно. Высокочувствительные инструменты могут обнару-
жить свет на глубине до 1500 метров, однако практически преде-
лом проникновения света считается глубина 200 метров. Глубина
освещенной зоны может быть различной, так как зависит от ко-
личества света и прозрачности воды. Степень освещенности,
в свою очередь, зависит от широты места и облачности, поэтому
она меняется от сезона к сезону, ото дня ко дню и даже от часа
к часу. Прозрачность же воды изменяется в зависимости от со-
/щржания в ней взвеси живой и неживой.
39
Большая часть солнечных лучей, достигающих Земли, падает
на океан. В основном они отражаются волнами и попадают в ат-
мосферу или же уходят на нагревание и испарение воды. Лишь
ничтожная доля световой энергии (около 0,4 процента) идет на
фотосинтез. Растениям, естественно, для их жизни и роста тре-
буется органическое вещество — часть того, что производят они
сами. Лишь в верхних участках освещенной зоны, называемой
эвфотической зоной, растения производят при помощи фотосин-
теза больше органических веществ, чем они «сжигают» в про-
цессе дыхания.
Границы распространения эвфотической зоны, или зоны про-
изводства пищи, могут быть различными. В открытом океане она
достигает глубины 100 метров. В богатых планктоном, замутнен,
ных прибрежных водах она может не превышать 1 метра или же
доходить до 30 метров и более. В слабоосвещенных слоях между
эвфотической зоной и неосвещенной массой воды потребление
органических веществ приблизительно равно их воспроизводству.
Ниже этой сумеречной зоны царит вечный мрак, где фотосинтез
невозможен. Но даже в этой зоне живут некоторые растениеоб-
разиые организмы.
МОРСКИЕ ВОДОРОСЛИ И САРГАССЫ
Морская растительность отличается удивительным однообра-
зием по сравнению с невероятным разнообразием сухопутной
флоры. Зато животный мир моря сказочно богат. Выходит,
море — царство животных, а суша — царство растений.*
За небольшим исключением, морские растения относятся
к группе, называемой водорослями. Растения этой группы, удов-
летворяющие потребность в пище большинства обитателей оке-
ана, имеют много представителей на суше, обитающих в пресной
воде, в горячих источниках, во льду и в снегах, в почве и в телах
высших растений и животных. Водоросли, обитающие в море,
весьма различны по размерам — от одноклеточных, видимых
лишь в микроскоп, и кончая гигантскими, размером с дерево, бу-
рыми водорослями.
Все они содержат хлорофилл, но этот зеленый слой часто
замаскирован иными пигментами, поэтому водоросли могут иметь
красную, бурую, голубую, желтую и даже радужную окраску.
Большая часть морских многоклеточных растений — водоросли.
Морские многоклеточные растения, распространенные в основном
40
близ побережья, не играют значительной роли в экономике оке-
ана. Они могут зацепиться за дно и осуществлять фотосинтез
лишь на небольших глубинах, то есть на 2 процентах площади
океанского дна. Но даже и эта площадь не может быть использо-
вана полностью из-за песка, ила, гальки или же сильного прибоя,
которые не позволяют растениям как следует закрепиться на
грунте. Большинству многоклеточных растений для этого нужны
камни или рифы, но некоторые из них прикрепляются к панцирям
животных или к другим растениям.
Водоросли классифицируются в зависимости от структуры их
клеток и от их образа жизни. Обычно представители одного класса
имеют одинаковую пигментную окраску. Существуют классы зе-
леных, сине-зеленых, бурых, красных и желто-зеленых водорос-
лей. Желто-зеленые водоросли — это дрейфующие, или планктон-
ные, растения; остальные, за исключением некоторых сине-зеле-
ных водорослей, представляют собой прикрепленные, «оседлые»
виды. Если мы станем двигаться от мелководья в глубину, то нам
(нерва встретятся сине-зеленые и зеленые водоросли, затем бурые
и красные, причем, естественно, без резких переходов от одних
к другим.
Бродя по берегу, вы, наверное, замечали синеватую слизистую
пленку на воде, камнях и причалах. У побережья Соединенных
Штатов часто встречаются «русалочьи волосы» — темные, ворси-
стые, как войлок, водоросли, покрывающие камни и сваи. Эти
сине-зеленые водоросли — простейшие, наиболее примитивные из
морских растений. Некоторые водоросли, относящиеся к этой
группе, имеют вовсе не синюю и не зеленую, а оранжевую или
красноватую окраску. Красное море называется так потому, что
и нем обитают водоросли из класса сине-зеленых — Trichodesmi-
uni erythraeum. Размером гораздо меньше своего названия,
растение это периодически цветет; при этом огромные участки
моря приобретают желтый, оранжевый, изредка красный от-
тенок.
В умеренных и тропических широтах, в нижних слоях прилив-
ной зоны до глубины примерно 9 метров, можно встретить много
разновидностей зеленых водорослей. Наиболее распространен
крупный, роскошный морской салат—Ulva lactuca и Ulva
latissima. Он достигает в длину 1,3 метра и растет чуть ниже от-
метки отлива. Тут можно также встретить травянистую, трубча-
|ую Enteromorpha, кружевной, пушистый морской мох Bryopis,
похожий на губку, ветвистый Codium и странную водоросль Peni-
cillus, называемую «кисточка водяного».
41
Чтобы увидеть большинство разновидностей бурых водорос-
лей, нужно иметь водолазное снаряжение или лодку с прозрач-
ным дном (вода, разумеется, тоже должна быть прозрачной).
Научное название водорослей этого класса — Phaeophyceae—
означает «теневые», или «сумеречные», растения. Они растут на
глубинах около 30 метров возле скалистых берегов на всех широ-
тах— от тропиков до полярных стран. Правда, холодные воды
высоких широт им больше по душе.
Бурые водоросли насчитывают свыше 1000 разновидностей,
весьма различных по размерам и структуре. К ним относятся
такие крохотные, нитевидные растения, как Ectocarpus, 4,5-мет-
Зеленые водоросли.
ровое растение «леска водяного» (Chorda), а также гигантские
бурые водоросли. Небольшая морская пальма (Postelsia) растет
возле открытого западного побережья Соединенных Штатов, где
ей приходится выдерживать удары мощных волн прибоя. Массы
бурых фукусов с их характерными «ягодами», или воздушными
пузырьками, расцвечивают значительные участки приливных зон
со скалистым дном севернее центральной части Калифорнии
и Южной Каролины.
К гигантским бурым водорослям относятся ламинария, или
«чертов фартук» (Laminaria), достигающая в длину 4,5—6 мет-
ров, 30-метровая морская тыква (Pelagophycus) и 40-метровая
пузырчатая водоросль (Nereocystis)1. Крупнейшее из всех рас-
тений и самая длинная из водорослей, Macrocystis, иной раз при-
крепляется ко дну на глубине 80 метров, а своей кроной касается
поверхности моря. Эти морские деревья образуют целые подвод-
ные леса, и под густой сенью их «стволов» с волнообразно колеб-
лющимися «листьями» (талломами) находят пищу и кров мириа-
ды животных.
Богатые заросли бурых водорослей близ тихоокеанских побе-
режий используются с целью получения пищевых продуктов,
удобрений и корма для скота. Эти растения с незапамятных вре-
мен служат пищей миллионам обитателей плотно населенных
прибрежных районов Азии и островов Тихого океана. В настоя-
щее время жители упомянутых районов употребляют в пищу
около 100 разновидностей этих водорослей.
Бурые водоросли, столь же богатые минеральными вещест-
вами, как и навоз, уже давно — в свежем или наполовину прелом
виде — используются в качестве удобрения фермерами Шотлан-
дии, Ирландии и Франции. На западном побережье Соединенных
Штатов построено несколько фабрик для переработки этих водо-
рослей на удобрения. Не так давно на молочной ферме, где мор-
ские водоросли составляли 10 процентов рациона, был поставлен
мировой рекорд по надою молока.
С увеличением глубины бурые и зеленые водоросли сменя-
ются красными водорослями длиной от 1 до 130 метров. Они лю-
бят неяркий свет, что делает их важным источником пищи для
обитателей материковой отмели. Распространенные по всему
Мировому океану, чаще всего эти растения встречаются в уме-
ренном климате и в тропиках. Это наиболее красивые и удиви-
тельные представители морской флоры, окраска их ярка и при-
1 Указываются максимальные размеры.
43
чудлива: оранжевая, красная, пурпурная, оливковая, фиолетовая
и радужная.
Пурпурная водоросль Porphyrd, сильно смахивает на морской
салат. Этому гибкому растению не страшны удары волн прибоя.
Аборигены Северной Америки, индейцы, употребляли в пищу во-
доросль Porphyra tenera, которая и поныне в изобилии встреча-
ется вдоль побережья Америки от Калифорнии до залива Аляска.
В Великобритании темно-красную Rhodymenia охотно ест крупный
рогатый скот, а овцы даже предпочитают ее траве и спускаются
к приливной зоне, чтобы полакомиться ею. Люди употреб-
ляют эту водоросль в сыром виде; ее жуют наподобие жеватель-
Красные водоросли.
ной резинки или едят с рыбой и маслом. Во многих странах ее
наливают молоком и в виде приправы подают к рагу.
Не будучи легче всего усваиваемым и высококалорийным
продуктом, морские водоросли представляют собой, тем не менее,
превосходное, богатое витаминами и минеральными солями до-
полнение к обеденному столу. В Японии используется до 20 би-
тов съедобных водорослей — как дикорастущих, так и выращи-
ваемых на подводных фермах. Из них готовят голубцы и даже
конфеты, а также соус, которым поливают галеты. Бурые водо-
росли, известные под названием морской капусты, жители юж-
ных районов Чили мелко шинкуют и едят. Обитатели Новой
Англии издавна стряпают пудинг из желатинообразных волокон
ирландского мха, а омар или креветка, сваренные вместе с водо-
рослями, придают этому блюду привкус моря.
Альгин, студневидное вещество, добываемое из бурых и про-
чих видов водорослей, используется для изготовления мороже-
ного. Он также применяется как связующий состав для
шербетов, шоколадного молока, сыра, а кроме того, его кладут
н суп и прибавляют в салат. Агар-агар, добываемый из красных
водорослей, применяется для изготовления желе и кондитерских
изделий. Морские водоросли используются для изготовления не-
которых видов клея, паст для полировки автомобилей и даже
входят в состав, который применяется для снятия слепков при
изготовлении искусственных зубов.
Единственные морские многоклеточные водоросли, приспо-
собленные к бродячему образу жизни, — это «водоросль Зали-
ва», или саргассы. В южных районах центральной части Север-
ной Атлантики обитает несколько видов неказистой бурой
водоросли, которая плавает на поверхности в виде пучков. Из-за
обилия их этот участок океана получил название Саргассова моря.
Л сами водоросли были названы так спутниками Христофора Ко-
лумба, которые первыми пересекли упомянутое море. Плаватель-
ные пузыри, которыми снабжены водоросли, напоминали морякам
мелкие плоды винограда, известные у них на родине, в Португа-
лии, под именем salgazo.
Свыше четырех с половиной столетий Саргассово море окру-
жал ореол таинственности и жути. Ранние исследователи сооб-
щали, что оно, дескать, покрыто непроницаемым слоем раститель-
ности, так что злополучные корабли, попавшие сюда, оказыва-
ются в вечном плену. Нынче же всякий путешественник, который
плывет из Нью-Йорка на Бермудские острова, находящиеся в за-
падной части моря, может убедиться, что это совсем не так.
45
В средней части моря вы увидите сначала лишь несколько
клубков водорослей величиной с человеческую голову, а затем
приблизительно через час вам будут попадаться длинные пряди
плавающих водорослей. 7 миллионов тонн саргассовых водорос-
лей разбросаны по огромному, шириной 1800 и длиной 3700 кило-
метров, пространству, так что водоросли не способны помешать
даже продвижению ялика.
Во многих книгах утверждается, будто саргассы отрываются
во время штормов от скоплений водорослей, растущих у побе-
режья Карибского моря и Мексиканского залива, и Гольфстримом
уносятся в Саргассово море. Отсюда и происходит название «во-
доросль Залива». Однако ни одна прибрежная «плантация» не
сможет дать такое количество водорослей, которое обнаружено
в Саргассовом море. Кроме того, большая часть саргассов — это
две разновидности водорослей, которые никогда не прикрепля-
ются к камням, а дрейфуют. Доктор Джон Райзер из Океаногра-
фического института в Вудс Холе полагает, что саргассы сущест-
вуют самостоятельно; они растут и размножаются в открытом
океане. Размножаются они путем выбрасывания отростков, кото-
рые впоследствии отрываются и существуют самостоятельно. Рай-
зер отмечает, что эти плавучие растения имеют «цветущий вид,
свежие листья и сильные молодые побеги». Возможно, некоторые
водоросли и в самом деле оторваны от дна и принесены течения-
ми, однако Райзер склонен полагать, что саргассы в подавляю-
щем большинстве, так сказать, «местные уроженцы». Их предки,
вероятно, действительно вели прикрепленный образ жизни, но
нынешние растения, считает Райзер, приобрели способность жить
на плаву.
МОРСКИЕ ЛУГА
Естественно, саргассы — не единственные представители фло-
ры Саргассова моря. Как и в иных районах Мирового океана,
здесь обитает бесчисленное множество микроскопических расти-
тельных клеток. Если извлечь эти растительные организмы из
воды, то оказалось бы, что их общий вес намного превышает вес
саргассов.
Немецкий биолог Ганс Ломанн, исследовавший восточные
районы Северной Атлантики, обнаружил, что на каждый квад-
ратный метр поверхности воды приходится 2600 миллионов та-
ких растительных клеток.
46
В Тихом океане в одном литре воды, взятой в Панамском
заливе, было обнаружено 44 000 растений.
К сожалению, перегнувшись через борт судна, эти организмы
не увидишь. Однако предположим, что мы на специальном науч-
но-исследовательском судне с мощными линзами, установлен-
ными по бортам и в днище, увеличивающими предметы в сотни
раз. В этом случае мы сможем рассматривать подводный микро-
космос, проплывающий мимо нас, сколько нам заблагорассу-
дится.
Чаще всего нам встречались бы диатомовые водоросли. Это
наиболее важные для экономики моря организмы. Часто назы-
ваемые «морской травой», желто-зеленые диатомовые водоросли
настолько малы, что проходят сквозь мельчайшие ячейки шелко-
вой планктонной сетки, а самые крупные можно разглядеть нево-
оруженным глазом. Каждое такое растение представляет собой
как бы сгусток живого желе, заключенный в оболочку клетки, вы-
рабатывающую внешний скелет, или раковинку. Раковинка эта
образуется из кремнезема, который растение извлекает из воды,
окружая себя прочным нерастворимым покрытием, которое, од-
нако, прозрачно, как стекло, и не препятствует проникновению
света.
Такие раковинки состоят из двух частей, или створок, которые
соединяются вместе наподобие крышки и днища коробки. Ко-
робки эти могут быть круглыми, квадратными, овальными, чече-
вицеобразными, в виде капли, звезды; подчас они приобретают
самые фантастические очертания. Поверхности створок испещ-
рены полосками, рябинками, углублениями и порами, образую-
щими замысловатые и зачастую весьма красивые узоры. Разгля-
дывая этот мир сквозь борт нашего корабля-микроскопа, вы как
бы окажетесь зрителем балетного спектакля, где роль танцоров
исполняют чудом ожившие безделушки, высыпавшиеся из вол-
шебного ларца.
Живое вещество внутри раковинки диатомей соприкасается
с водой через поры и щели створок. Это облегчает усвоение уг-
лекислого газа и выделение кислорода, а также обмен солей, ис-
пользуемых в метаболизме. Некоторые диатомеи передвигаются
рывками и зигзагами.
Эти виды имеют специальный шов со щелью, и такое хаотиче-
ское движение, как полагают ученые, объясняется перемещением
протоплазмы вдоль шва.
Диатомеи размножаются простым делением. Протоплазма
расчленяется на две половины, затем отделяются створки. Дочер-
47
ние растения, получающие большую створку, могут путем выде-
ления кремнезема нарастить вторую половину раковинки и вы-
расти до размеров своей родительницы. Организмы, получающие
вторую створку, постепенно уменьшаются, потому что новая поло-
винка должна примкнуть к унаследованной с внутреннего края
последней.
Подобное уменьшение размеров не может продолжаться бес-
конечно, поэтому некоторые диатомеи обретают прежние размеры
путем образования ауксоспор. Протоплазма их начинает увели-
чиваться и вырывается из ставшей тесной раковинки. Когда напо-
минающая пузырь масса увеличивается в два-три раза, образу-
ется новая пара створок. У некоторых видов раковинки в про-
цессе размножения растягиваются, так что обе дочерние диато-
меи могут достигнуть размеров родительницы.
Диатомеи предпочитают воду похолодней. Их излюбленными
районами обитания являются антарктические моря, материковая
отмель в умеренных и холодных зонах, воды, где наблюдается
вертикальное перемещение холодных масс, и северные районы
Атлантического и Тихого океанов. По мере продвижения нашего
судна в более теплые воды мы заметим, что на смену диатомеям
появляются перидинеи. Наблюдать за этими крохотными созда-
ниями, принадлежащими к группе жгутиковых, куда интерес-
ней. Они перемещаются в воде с помощью нитеобразных отрост-
ков, или жгутиков, число которых иногда сокращено до
одного.
Наблюдая, как перидинеи и другие жгутиковые извиваются,
двигаясь в воде, можно подумать, что это животные, а не расте-
ния. И действительно, ученые так и не решили, к какому из
царств их причислить. Некоторые зоологи называют их «прото-
зоа», то есть простейшими животными. Многие ботаники, напро-
тив, причисляют их к желто-зеленым водорослям, поскольку
большинство жгутиковых добывают себе пищу путем фотосин-
теза. Другие же виды жгутиковых не имеют хлорофилла и пита-
ются наподобие животных—захватывая пищу. Некоторые живут
как растения при наличии света и как животные — при его отсут-
ствии. Выходит, в этой любопытной примитивной группе мир рас-
тительный и мир животный не обособились окончательно. Отсюда
можно предположить, что все высшие организмы произошли от
какого-то древнего жгутикового растения или существа, весьма
с ним схожего.
Фотосинтезирующие перидинеи — вторые по значению постав-
щики пищи в океане после диатомей. Формы они имеют самые
48
причудливые, и если вы взглянете в микроскоп, то увидите едва
ли не самые необычные существа мира планктона. Одни из них
ничем не защищены, другие имеют тонкое эластичное покрытие.
Большая же часть заключена в раковинку, состоящую из двух
половинок, а еще чаще из тонких пластинок из клетчатки — пла-
стинок, подогнанных друг к другу, словно мозаика. Незащищен-
ные организмы весьма хрупки и живописны, а организмы, имею-
щие оболочку, удивительно узорчаты.
Большинство перидиней имеют небольшое «глазное пятно»,
которое позволяет им определять, движутся ли они по направле-
нию к свету или от него. Все виды имеют по два жгутика, при по-
мощи которых им удается, по мере сил, оставаться в пределах
районов, где достаточно света и растворенных в воде питатель-
ных веществ. Один жгутик, похожий на ленту, помещается в глу-
боком желобке, опоясывающем тело. Другой — нитеобразный —
волочится сзади наподобие хвоста. Опоясывающий жгутик пово-
рачивает существо вокруг его оси, а удары «хвоста» толкают
его вперед. Эти странные создания буквально ввинчиваются
в воду!
Перидинеи размножаются главным образом делением, но при
этом в своих размерах не уменьшаются. Ни один из видов периди-
ней, в отличие от некоторых диатомовых водорослей, не форми-
рует колонии. Многие разновидности этих водорослей светятся,
и зачастую, когда приближается ночь, море вспыхивает мерт-
венно-зеленоватым светом. Некоторые из этих морских светляч-
ков известны под общим названием Noctiluca (ночесветки)
и Pyrocystis (огненный пузырь).
Днем яркие, пестрые перидинеи, коих в море великое множе-
ство, иногда окрашивают воду в зеленый, желтый или красный
цвет. Нередко при необычно интенсивном размножении незащи-
щенной перидинеи Gymnodinium brevis, известной под неофици-
альным названием Джим Бревис, воды Мексиканского залива
приобретают ярко-желтую или желто-зеленую окраску. В обычное
время в литре воды здесь обитает около 1000 Джимов Бревисов,
а во время сильного цветения воды — до 90 миллионов; вода в эту
пору становится густой, как сироп. Поскольку весь растворенный
в воде кислород поглощается, организмы гибнут и выделяют при
этом яд, поражающий нервную систему морских животных. Яд
проникает в жабры рыб, и они гибнут целыми миллионами. Злопо-
лучный «красный прилив» у западного побережья Флориды
в 1946-47 году послужил причиной гибели по меньшей мере
50 миллионов рыб и несметного множества беспозвоночных. Ядо-
4 У. Кроми. Обитатели бездны
49

витые испарения, поднимавшиеся над водой, вызывали у людей
воспаление глаз и носоглотки, а также слезотечение, приступы
кашля и удушья.
Halosphaera — тоже одноклеточное растение, плавающее близ
поверхности в огромных количествах. Это растение и еще
один его близкий родственник являются единственными обитате-
лями открытого моря, которым присуща столь же яркая зеленая
окраска, что и сухопутным растениям. Halosphaera viridis, раз-
мером менее 1 миллиметра, обитает во всех районах Атлантики —
от тропиков до высоких широт. Замещая в холодных антарктиче-
ских водах перидиней, этот вид водорослей стоит на втором
месте по своему значению после диатомей. В Средиземном море,
где они водятся в изобилии, эти крохотные шарики известны
среди рыбаков под названием «punti verdi» («зеленые
точки»).
Если бы линзы микроскопов на нашем судне оказались доста-
точно мощными, мы смогли бы разглядеть организмы, которые
еще меньше диатомей, перидиней и «зеленых точек», — крохот-
ные растения кокколитофориды, что значит «носители каменных
зерен».
Каменные зерна (кокколиты) представляют собой крохотные
щиты, или пластинки, из извести, которые покрывают и защи-
щают мягкие части этих планктеров. У некоторых пластинки
овальные и перфорированные, у других круглые или шестиуголь-
ные и имеют короткие, каплеобразные шипы. Когда эти крохот-
ные кусочки раковинок были впервые извлечены на поверхность
вместе с илом с океанического ложа, ученые не смогли объяснить,
что же это такое. Лишь в 70-х годах прошлого столетия англий-
ский натуралист сэр Джон Мёррей установил, что это внешние
скелеты жгутиковых размером менее 1/200 миллиметра.
Живые кокколитофориды впервые были найдены в органах
захвата пищи мелких планктонных животных. Прежде их не уда-
валось обнаружить, потому что они проходят сквозь самую час-
тую планктонную сетку. В начале нашего столетия Гансу Ло-
манну удалось с помощью центрифуги отделить их от воды. Его
опыты открыли совсем незнакомый, микроскопический мир и сде-
лали возможным более детальное исследование океана.
Более всего распространенные в тропиках, кокколитофориды
тем не менее иногда наводняют Северное море до такой степени,
что вода в нем становится похожей на молоко. Рыбаки называют
подобное явление «белой водой» и считают его добрым призна-
ком: кокколитофориды служат пищей для сельди. Несомненно,
51
эти растения — важный источник пищи также для многих
планктонных животных.
Ниже освещенной зоны живые диатомеи или перидинеи встре-
чаются редко, а то и вовсе не встречаются. Но далее, до глубины
по меньшей мере 4000 метров, обитает множество кокколитофо-
рид и сине-зеленых водорослей, которые составляют довольно
обильную глубоководную, или «теневую», флору.
В Атлантике и Средиземном море в литре воды, взятой с глу-
бины от 900 до 3000 метров, было обнаружено от 8000 до 210 000
клеток Coccolithus fragilis. Поскольку на такой глубине фотосин-
тез невозможен, эти организмы, должно быть, усваивают мине-
ральные вещества сквозь стенки тела. Несомненно, кокколитофо-
риды служат пищей глубоководным и околоповерхностным
планктерам.
Ломанн предложил новый термин — «наннопланктон», что
означает карликовый, который можно отделить лишь с помощью
центрифуги, планктон размером менее 1/200 миллиметра. Если
бы линзы нашего судна-микроскопа могли увеличивать предметы
в 250 раз, то самые крупные наннопланктеры были бы лишь в два
раза больше точки. Элементами этого карликового планктона
являются диатомеи, кокколитофориды, бактерии, некоторые про-
стейшие, а также растения группы под названием «кремниевые
жгутиконосцы». Кремниевые жгутиконосцы, часто обнаруживае-
мые в пищеварительных трактах одноклеточных животных, по-
стоянно встречаются среди дрейфующих сообществ во всех холод-
ных морях. Они имеют хрупкие открытые панцири из кремнезема
с расходящимися лучами, что придает им сходство со звездами.
Эти раковинки, как и раковинки других фитопланктеров, состав-
ляют большую часть осадков, покрывающих океанское ложе.
Продолжая путешествие по Мировому океану на нашем спе-
циально оборудованном судне, мы бы чаще всего встречали нан-
нопланктон. Вы бы, вероятно, удивились, узнав, что карлики пре-
восходят остальные виды планктона и своим количеством, и об-
щим объемом. Как правило, чем мельче морские организмы, тем
они многочисленнее.
Кроме водорослей, в соленой воде обитает около 30 видов цвет-
ковых растений, или «ангиосперм». Эти высшие растения попали
в море из пресных вод. «Морская трава», Zostera, наиболее зна-
чительный представитель этой группы, растет у побережий Север-
ной Америки, Европы и Азии от тропиков до арктических
районов. Следует упомянуть также «черепашью траву», Thalassia,
которая встречается в спокойных, мелких водах, а также Phyllos-
52
padix— водоросль, растущую на открытом, атакуемом волнами
западном побережье Северной Америки. Многие животные обре-
тают пищу и кров на подводных «лугах», образуемых этими «тра-
вами». В сущности, это вовсе не травы; своим названием они обя-
заны тому, что имеют длинные зеленые листья. Такого р.ода
растения имеют настоящие корни и живут на глубине до 15 мет-
ров. Эти растения опыляются с помощью течений; нитеобразная
пыльца обладает тем же весом, что и вода, и легко переносится
с места на место.
ПЛОДОРОДИЕ
Кроме света, растениям для жизни необходимы углекислый
газ, кислород, азот и фосфор. За редким исключением, вода, даже
на значительных глубинах, содержит много углекислого газа
и кислорода. Зато азота и фосфора, присутствующих в минераль-
ных солях, так называемых нитратах и фосфатах, и столь необ-
ходимых растениям, не хватает. В богатых флорой районах не-
редко возникает недостаток в этих элементах, а то и полное их
отсутствие. Когда их концентрация падает ниже определенного
уровня, прирост растительности останавливается и тогда она на-
чинает идти на убыль. Новый расцвет становится возможным
лишь после того, как поднимающиеся снизу массы воды пополнят
запас нитратов и фосфатов.
Для нормального развития и роста растениям необходимо
определенное количество таких элементов, как сера, железо, мар-
ганец, цинк, медь и даже мышьяк. Рост морской флоры, так же,
как и сухопутной, ограничивается фактором, наличие которого в
окружающей среде минимально. Даже при благоприятных во всем
остальном условиях отсутствие достаточного количества, скажем,
железа ведет к исчезновению некоторых видов растений.
Установлено, что для жизни растений, а следовательно, и жи-
вотных, необходимо еще какое-то неизвестное вещество. Ученым
удалось создать искусственную воду, содержащую точно те же
химические элементы и в той же пропорции, что и натуральная
морская вода. Но морские растения не будут жить в ней, если не
прибавить туда небольшое количество настоящей морской воды
или экстракта из морских водорослей. Этот таинственный elan
vital1, возможно, имеет для них такое же значение, как витамины
1 elan vital — жизненная сила (франц.).
53
для нас с вами. Оказалось, например, что для роста различных
типов растений необходим витамин В12 (кобаламин), имеющийся
в морской воде. Другим видам растений, кроме витамина В12,
нужен Bi (тиамин).
Ученые ведут жаркие споры вокруг вопроса, производит ли
примитивная океанская флора такое же количество пищевой
продукции, что и сухопутные, более сложные растения, находя-
щиеся в большей концентрации. Поспевает ли растительная про-
дукция моря за колеблющимся годовым приростом растительного
вещества на лугах, фермах, в лесах и джунглях или же обгоняет
его?
Датские биологи попытались найти ответ на этот вопрос
в 1950—1952 годах во время кругосветного путешествия на науч-
но-исследовательском судне «Галатея». Они определяли продук-
тивность определенных районов моря с помощью нового для той
поры метода. В воду засыпались небольшие дозы радиоактивного
углерода. Затем с помощью счетчиков Гейгера определяли, какое
количество этого углерода усваивали растения в процессе фото-
синтеза. Это давало возможность установить темпы роста расте-
ний. По данным датчан, ежегодно в Мировом океане произво-
дится около 40 миллиардов тонн органического вещества, что
приблизительно равняется ежегодной продукции «сухопутных»
растений.
В благоприятных условиях, при достаточном количестве света
и питательных веществ, в некоторых районах моря созревают
такие же обильные урожаи живой материи, как и на плодородных
кукурузных плантациях в штате Айова или в непроходимых бра-
зильских джунглях. Если же условия неблагоприятны, то водные
пространства могут оказаться бесплодными, словно тундра или
засушливые равнины на западе Соединенных Штатов. Посколь-
ку площадь, занимаемая Мировым океаном, на 2/3 больше пло-
щади суши, то можно предположить, что в среднем его продукция
значительно превышает сухопутную продукцию. Однако, как от-
мечает доктор Джон Райзер, море бурно цветет всего лишь
несколько дней или недель. На суше растительность занимает
гораздо меньшую площадь, но объем ее в тысячу раз больше,
и она может оставаться высокопродуктивной в течение мно-
гих лет.
СТРАННИКИ
Некоторые из них выглядели, как вырезан-
ные из целлофана привидения с развеваю*
щейся бахромой, другие напоминали красно-
клювых пичужек с плотным панцирем вме-
сто перьев. В мире планктона природа поис-
тине дала волю своей безудержной фанта-
зии...
Т. Хейердал
Подобное спокойной заводи посреди океана, омываемой быст-
рыми потоками, Саргассово море лениво поворачивается в кольце
течений, окаймляющих Северную Атлантику. Это странное океа-
ническое море или, по крайней мере, область, где растут золотис-
тые водоросли, имеет овальную форму. Оно начинается близ
внешней кромки Гольфстрима, мористее побережья Флориды,
и достигает Азорских островов, а с юга на север простирается
на 1800 километров. В разрезе оно представляет собой чечевице-
образную массу теплой воды толщиной до 900 метров, которая
лежит на мощном слое холодной воды, глубиной в пять раз боль-
ше верхнего слоя. Преобладающие ветры несильны и переменчи-
вы, небо тут ясное и чистое, погода почти весь год сол-
нечная.
Обилие солнца вызывает значительное испарение воды. Од-
нако соли остаются, поэтому поверхностный слой исключительно
соленый и плотный. Осадки здесь немногочисленны, а океанские
течения изолируют море от притока речных вод. По мере увеличе-
ния солености вода начинает медленно опускаться, унося пита-
тельные вещества из пределов освещенной зоны. Никакое верти-
кальное перемешивание слоев не возмещает этой потери, и лишь
соседние течения приносят незначительное количество нужных
веществ.
Без пищи же невозможно ни обилие растительности, ни, следо-
вательно, фауны. По этой причине Саргассово море называют ве-
ликой морской пустыней и сравнивают с бескрайними пустынями
Африки, Аравии и Ирана, находящимися на той же широте.
Голубую окраску его — признак бедности жизни — часто назы-
вают цветом морской пустыни. Там, где вода богата планктоном,
она мутная и окрашена в зеленый, бурый или желтый цвет в за-
висимости от характера микрофлоры. Такие оттенки преобладают
в прибрежных водах и носят название «цвет жизни».
55
Однако ученые, находившиеся на «Галатее», а также другие
исследователи, изучавшие продуктивность океана, заявляют, что
никакой пустыни там нет, во всяком случае этот район нельзя
сравнивать с сухопутными песчаными пустынями и бесплодными
ледниками. Они утверждают, что мир планктона, «величайший
из всех живых миров», существует повсюду. Каждый островок
саргассов — это плавучие джунгли, населенные крохотными кре-
ветками, червями, крабами, осьминогами, морскими коньками,
морскими иглами, икринками и молодью бесчисленного множе-
ства иных существ.
Многие из этих животных приспособлены к растительной
среде; их форма и расцветка определяются характером растений,
которыми они питаются. Одни из них — это мягкие, бесформен-
ные, лишенные раковин слизни, с бурым телом, испещренным
темными кругами и окаймленным кожными складками. Когда они
скользят средь растений в поисках добычи, то их едва можно от-
личить от окружающей среды.
Саргассовая рыба.
Небольшая, но прожорливая саргассовая рыба, Histrio his-
trio, вся испещрена бурыми и золотистыми полосами и пятнами,
кожа ее снабжена ветвистыми, листообразными выростами, похо-
жими по своим очертаниям на саргассовые водоросли. В довер-
шение этой маскировки яркие тона и рисунок окраски изме-
няются по мере того, как рыба передвигается от одной водо-
росли к другой. Этот большеголовый «тигр» Саргассова моря
может хватать и пожирать добычу размером почти с самого себя.
Икринки летучих рыб, которые «гнездятся» в водорослях,
очень похожи на ягоды, или плавательные пузыри, саргассов.
Маскировочная окраска некоторых животных включает в себя
даже белые узоры, напоминающие трубки червей. Настоящие же
трубки — известковые, и черви, высовывая голову из одного кон-
ца, хватают пищу, находящуюся на водорослях и воде. Еще здесь
водится клоп-водомер, Halobates,— единственное насекомое, оби-
тающее в открытом море. Этот клоп-мореход носится по поверх-
ности тропических вод Атлантического и Тихого океанов на своих
шести тоненьких волосатых ножках. В Атлантике островки сар-
гассовых водорослей служат этим необыкновенным существам
укрытием и местом для отдыха.
Под поверхностью этого моря посреди океана кипит жизнь во
всем ее многообразии. На глубине от 1200 до 1500 метров обитает
богатое сообщество зоопланктеров, рыб и кальмаров. Во многих
районах моря более или менее постоянный термоклин обра-
зуется на глубине 400—500 метров. Слой этот представляет собой
как бы «ложное дно», которое задерживает опускающиеся вниз
соли, останки животных и растений. Тем самым создается скопле-
ние питательных веществ, служащих кормом для довольно зна-
чительного числа обитателей. Здесь креветкообразных живот-
ных намного больше, чем их сородичей близ поверхности.
В Мировом океане нет по-настоящему бесплодных участков,
однако в Саргассовом море существование богатой флоры и фа-
уны невозможно.
Участниками экспедиции на «Галатее» было установлено, что
это относится ко всем центральным районам океанов, особенно
к тропическим районам. Пересекая Тихий океан от Новой Зелан-
дии до Калифорнии и Атлантику от островов Вест-Индии до
Ла-Манша, ученые обнаружили, что флора открытого океана
бедна и «удивительно однообразна». (Исключение составляли
районы конвергенции и прибрежные воды.) Это объясняется тем,
что потеря нитратов и фосфатов, опускающихся ниже освещен-
57
ной зоны, не возмещается путем горизонтального или вертикаль-
ного перемещения масс воды. Практически непроницаемым барь-
ером, препятствующим в тропических водах подъему глубинных
вод, является наличие постоянного и хорошо выраженного слоя
скачка температуры.
Продуктивность остается низкой круглый год, жизнь суще-
ствует главным образом в более глубоких слоях.
ПРИЗНАКИ СЕЗОНОВ
В районах, находящихся далее к северу и югу от центральных
районов океанов, то есть в умеренных зонах, плодородие меня-
ется от сезона к сезону. Зимой поверхностные слои воды охлаж-
даются настолько, что становятся достаточно тяжелыми, чтобы
опуститься вниз. Зимние ветры и штормы взбаламучивают океан
до глубины 30—450 метров, что значительно превышает глубину
освещенной зоны. Термоклин исчезает, и в приповерхностные слои
устремляются богатые запасы питательных веществ. Однако опу-
скающиеся слои увлекают с собой множество крохотных расте-
ний, которым значительное время приходится находиться в тем-
ноте. Это обстоятельство наряду с малой освещенностью в зимнее
время препятствует обилию флоры.
Однако с приходом весны перемены, столь заметные на суше,
можно ощутить и в море. Перемешивание слоев уменьшается,
снова образуется термоклин. Растения, находящиеся в эвфотиче-
ской зоне, остаются в ее пределах, где в результате смешивания
масс воды накопились большие запасы пищи. Как только солнце
поднимется выше и освещенность увеличится, у фитопланктона
начинается бурная оргия размножения. Диатомеи делятся каж-
дые 18—36 часов. За неделю количество их может увеличиться
в сто раз, за две недели — в десять тысяч раз. В конце концов на
одном акре поверхности океана возникают многотонные массы
растительных организмов. Как на суше повсюду пробиваются
зеленые побеги и набухают почки, так и все море захватывает по-
ловодье новой жизни. Обычно сверкающее голубизной или
сталью, море становится зеленым и буро-зеленым по мере того,
как огромные площади океана превращаются в сочные пастбища.
Это и есть характерное для умеренных морей «весеннее цвете-
ние».
Но в отличие от суши этот бурный рост недолог. Растения, на-
ходящиеся в верхних слоях, размножаясь, загораживают свет
растениям, находящимся ниже. В открытом море толщина осве-
58
щенной зоны может уменьшиться с 90 до 4,5 метра, а то и более.
Чем тоньше зона фотосинтеза, тем меньше запасы пищи, которые
по мере увеличения прироста быстро истощаются. В штилевые
периоды в марте или апреле весеннее цветение может завер-
шиться в один-два дня. Однако из-за штормов, холодной погоды
или любых иных факторов, способствующих перемешиванию
слоев воды, этот период иногда затягивается на месяц, а то и два.
Весна — пора размножения для многих видов животных. Еже-
дневно с отмелей и глубоководных нерестилищ всплывают мири-
ады икринок и молоди. Воды кишат крохотными крабами, чер-
вями, медузами, всякой рыбьей мелюзгой и существами, которые
не похожи ни на одно взрослое существо. Эти животные рожда-
ются голодными и тотчас набрасываются на обильную раститель-
ность и друг на друга. Некоторые маленькие существа настолько
прожорливы, что за два дня съедают пищи столько же, сколько
весят сами. Один вид веслоногих (Eurytemora hirundoid.es), кото-
рого и разглядеть-то можно с трудом, проглатывает в день до
120 000 диатомей. Некоторые виды планктона съедают больше,
чем в состоянии переварить, и постоянно извергают фекалии, со-
держащие неполностью переваренные растения.
При всей их невероятной плодовитости диатомеи, пожираемые
с подобной скоростью, не успевают восстановить свою числен-
ность. Пятикратное увеличение растительноядных организмов
может свести на нет флору с концентрацией около миллиона кле-
ток на литр в течение пятидневки, хотя количество оставшихся
растений при этом будет ежедневно удваиваться. Вследствие
опустошительного набега растительноядных и уменьшения пита-
тельных веществ «пастбища» хиреют и хозяевами положения ста-
новятся животные.
Подобные краткие вспышки, сопровождающиеся исчезнове-
нием диатомей или иных фитопланктеров, могут быть и иного
рода. Не бывает так, чтобы все виды растений одновременно
исчезали или появлялись: панцирные организмы могут уступить
место беспанцирным, крупные растения — более мелким, когда
уменьшается количество кремнезема и питательных веществ, ра-
створенных в воде. Перидинеи благодаря меньшей скорости раз-
множения и меньшей потребности в пище при ее недостатке за-
частую вытесняют диатомовые водоросли. Кроме того, некоторые
растения могут выделять вещества, которые, попадая в воду, на-
носят вред другим видам растений и ускоряют их гибель.
Независимо от того, в какой последовательности размножа-
ются организмы, бурное весеннее половодье сменяется летним
59
застоем. После того как запасы питательных веществ истощены,
жизнь поддерживается путем циркуляции органических веществ
между поверхностным слоем воды и термоклином.
Мертвые организмы и отходы разлагаются благодаря дей-
ствию бактерий, которые при повышении температуры воды акти-
визируются, а продукты распада, образующиеся при этом, ис-
пользуются уцелевшими организмами.
Жизненные процессы проходят медленно, вяло, пока не насту-
пит осень. Тогда благодаря понижению температуры и свежим
ветрам массы воды снова перемешиваются. Термоклин наруша-
ется, и поток питательных веществ снизу устремляется в освещен-
ную зону. Света все еще достаточно, поэтому наступает новый
расцвет, такой же недолговечный, как и весной, и к тому же не
столь бурный. Запасы пищи вскоре уменьшаются, после чего ко-
личество растительных организмов резко падает. Многие крохот-
ные растительноядные животные гибнут. Новое поколение полза-
ющих и прикрепленных животных успевает к этому времени под-
расти и опуститься на океанское ложе.
Зимние штормы, бушующие в умеренных широтах, несут с со-
бой охлаждение и опускание верхних слоев воды; океан словно
бы перепахивается гигантским плугом. Слои его становятся оди-
наково холодными и насыщенными питательными веществами.
Однако численность организмов удерживается на самом низком
уровне, поскольку перемешивание происходит слишком бурно,
а света оказывается недостаточно. Взбаламученные верхние слои
обогащаются питательными веществами, но для того, чтобы рас-
тения могли достаточно долго находиться в освещенной зоне, ис-
пользуя для своего роста питательные вещества, нужен какой-то
период спокойной погоды.
На суше новь не появится, если вспаханную землю не засеют.
То же происходит и в море. Обновление жизни невозможно
здесь до тех пор, пока не будут налицо определенные клетки,
которые смогут воспользоваться благоприятными весенними ус-
ловиями. Чтобы уцелеть в суровых условиях зимы, многие орга-
низмы как бы погружаются в зимнюю спячку. Некоторые копе-
поды зимуют, опускаясь в более глубокие слои воды или же зары-
ваясь в донный ил. Подобно медведям, спящим в берлоге, они
живут за счет жировых отложений, накопленных по времена изо-
билия. Многие организмы образуют так называемые покоящиеся
стадии, или покоящиеся споры. Протоплазма некоторых диато-
мовых водорослей сгущается в компактную массу, вокруг которой
образуется чрезвычайно толстый слой кремнезема. В таком виде
60
они пережидают периоды голода, отсутствия света или неблаго-
приятной для них солености.
Диатомовые водоросли, обитающие в полярных областях, мо-
гут зимовать, вмерзши в морской лед. Когда же, с весенним тая-
нием льдов, эти споры начинают размножаться, лед и вода окра-
шиваются в бурый цвет.
В полярных районах весеннее бурное цветение и осенний рас-
цвет могут летом слиться в один период. Благодаря постоянному
вертикальному перемешиванию масс воды концентрация нитра-
тов и фосфатов в антарктических морях, пожалуй, выше, чем
в любом ином открытом районе Мирового океана. Весенний рас-
цвет обычно наступает здесь в октябре, а к ноябрю буроватая
вода кишит полчищами похожего на креветок капшака, тюленями,
пингвинами, рыбой, буревестниками, кальмарами, китами, кото-
рые в здешних широтах наиболее многочисленны. На другом
конце земного шара, в северном полушарии, с наступлением лета
на обильных «пастбищах» пасется несметное множество копепод.
Огромные стаи макрели, сельди и иных рыб, тучи птиц, массы ки-
тов и тюленей предаются пиршеству, лакомясь копеподами, пла-
вающими улитками и друг другом.
Если рассмотреть среднегодовые данные, то окажется, что
высокоширотные и экваториальные районы не слишком значи-
тельно отличаются по продуктивности. Только в полярных райо-
нах период изобилия протекает кратко и бурно, в течение немно-
гих месяцев. В тропиках же активность организмов невелика или
умеренна, но распределена она по временам года приблизительно
равномерно.
КРОХОТНЫЕ КОЧЕВНИКИ
Планктон составляет наибольшую часть всех живых орга-
низмов нашей планеты, а зоопланктон так разнообразен и так
широко распространен, как ни одна другая экологическая группа.
Тут можно найти почти все основные подразделения (типы) жи-
вотного мира. Подавляющее большинство обитателей моря про-
ходят в своем развитии через стадию планктона. Выходит, что
преобладающая часть обитателей нашей планеты существует
в виде почти невидимой пыли, рассеянной в океане.
Если извлечь из воды пробу планктона и поместить под микро-
скоп, тотчас бросится в глаза, что не все организмы неподвижны.
Некоторые довольно активны и покрывают расстояние, равное
нескольким длинам их тела. Однако они настолько крохотны, что
61
путь, проделываемый ими, ничтожно мал. Кроме того, передвига-
ются они не прямо, а хаотически. Лишь в определенных условиях,
например, двигаясь к свету или от света, они могут придержи-
ваться какого-то одного направления. В отличие от растений, зоо-
планктон встречается на всех глубинах до самого дна, однако
его распределение в вертикальном или горизонтальном направ-
лении отнюдь не равномерно, как некогда полагали.
Зоопланктеры в большинстве своем — вечные странники. Всю
свою жизнь дрейфуют с течениями. Вместе с ними перемещаются
икринки и молодь как прикрепляющихся ко дну, так и активно
плавающих во взрослом состоянии животных. Особенно изоби-
луют такими временными планктерами прибрежные воды. Планк-
тон «синей воды», то есть живущий в открытом море, — это в ос-
новном «планктон на всю жизнь».
Наиболее мелкие морские животные и самые примитивные
виды зоопланктона — одноклеточные простейшие. Их тела, пред-
ставляющие собой одну клетку, часто бывают заключены в рако-
винку — необыкновенно красивую и замысловатую, — образуе-
мую их собственными выделениями.
Размеры простейших микроскопические, но некоторых из них
можно разглядеть даже невооруженным глазом. Многие из таких
простейших заключены в известковую раковинку, имеющую поч-
кообразную или спиральную форму. У некоторых — расписные
раковинки из кремнезема; у других — раковинки в виде колокола
или урны из органического вещества, частиц песка и т. п. Третьи
вовсе ничем не защищены.
Губки, относящиеся к типу Porifera, что означает «несущие
поры», не занимают значительного места среди планктона. Боль-
шей частью они живут колониями, прикрепившись ко дну океана
или неподвижным предметам. Они извергают яйца, которые после
оплодотворения превращаются в свободно плавающих личинок*,
однако личинки эти существуют в виде планктона очень
недолго.
Животные, принадлежащие к типу кишечнополостных (Coe-
lenterata), к которым относятся медузы, коралловые полипы, си-
фонофоры и морские анемоны, играют заметную роль в планк-
тонных сообществах. Сюда входят самые крупные из планктон-
ных организмов. Некоторые медузы достигают в диаметре
2 метров, а длина их щупалец подчас превышает 35 метров. Эти
твари и их сородичи вооружены целым арсеналом средств, чтобы
поражать ядом, парализовать или захватывать более слабые и
меньшие по размерам существа. Медузы часто собираются такими
62
скопищами, что море кажется похожим на стеганое одеяло из ат-
ласа нежных тонов.
Другие похожие на медуз кишечнополостные — сифонофо-
ры — держатся на плаву с помощью наполненных газом пузырей.
Физалии, называемые также «португальскими кораблями», целые
флотилии которых уносятся Гольфстримом к северу, принадле-
жат к этой группе, как и парусник (Velella)\ последний снабжен
плавательным пузырем прекрасного голубого, пурпурного или
лимонного цвета, увенчанным высоким гребешком*. Когда ветер
наполняет этот «парус», Velella мчится, словно быстрокрылый
корабль. Под «килем» у него болтается множество щупалец, гото-
вых схватить любое существо, которое попадется по пути.
Гребневики очень похожи на медуз и сифонофор. Однако при
подробном изучении выявляются коренные отличия в их анато-
мии, поэтому ученые относят гребневиков к отдельному типу
(Ctenophora). Одни из самых изящных и хрупких морских жи-
вотных, гребневики существуют лишь как планктон и составляют
значительную часть фауны верхних и глубоководных слоев океа-
на. Несмотря на их красоту и хрупкость, эти животные играют
зловещую роль в экономике моря. Отличающиеся чрезвычайной
прожорливостью, они нередко подчистую уничтожают молодь
ценных рыб или ракообразных, которыми питается рыба.
К гребневикам принадлежит и ненасытный морской крыжов-
ник Pleurobranchia. Выросши, этот пират формой и размерами
(около 2,5 сантиметра) становится похож на ягоду крупноплод-
ного крыжовника. На нижней стороне его тела расположены рот
и два щупальца, которые в десять раз длиннее «ягоды». Щупаль-
ца имеют огромное количество тонких, как волоски, ответвлений.
Они покрыты узловатыми хватательными клетками, которые при
прикосновении к ним выделяют клейкое вещество. Движимая
вперед рядами гребневидных пластинок, находящихся по бокам,
как у старинного колесного парохода, плевробранхия процежи-
вает воду с помощью этой чудовищно уловистой рыболовной
снасти. От нее добыча не уйдет. Жертва начинает отчаянно выры-
ваться, но чем энергичнее она борется, тем крепче ее сжимают
хватательные клетки. Мускульная сердцевина щупалец сокраща-
ется, подтягивая добычу к вытянутым «губам» животного. Эти
хищники хватают молодь рыб, в два раза большую их самих.
В желудках некоторых экземпляров находили до пяти мальков
сельди.
Другими прожорливыми представителями планктона явля-
ются различные черви — плоские и ленточные, круглые и колесо-
63
образные, трубчатые и стреловидные черви, аннелиды, или сег-
ментные черви. Среди ленточных, круглых и червей-стрелок
много видов, которые всю свою жизнь проводят как планктон.
Наиболее характерны морские стрелки, принадлежащие к типу
щетинкочелюстных (Chaetognatha). Они живут только как
планктон; в любой части Мирового океана можно встретить
какую-либо разновидность животных этого типа. Наиболее рас-
пространенными— их вы наверняка увидите в любой пробе во-
ды— являются представители рода Sagitta. Длиной около
2,5 сантиметра, эти прозрачные животные напоминают крохот-
ные стеклянные палочки с двумя комплектами боковых плавни-
ков и горизонтальным хвостом в виде наконечника стрелы. Суще-
ства эти имеют два маленьких черных глаза, и с их помощью они
могут смотреть во все стороны, не поворачивая головы. Они могут
смотреть даже сквозь свое прозрачное туловище. По обеим сто-
ронам головы у них прочные, искривленные щетинки, выполняю-
щие роль мощных челюстей, которые делают этих животных
сущими драконами мира планктона.
Такой крохотный дракон лежит в воде неподвижно до тех пор,
пока в «радиусе его действия» не окажется какая-нибудь жертва.
Тогда, помогая себе мощными толчками хвоста, он устремляется
вперед. Морская стрелка в мгновение ока может покрыть рассто-
яние в пять-шесть раз большее ее собственной длины. Хватая
жертву своими сильными щетинками, она пожирает молодь сель-
ди величиной с самое себя, рачков-копепод и даже своих сороди-
чей. Подобно гребневикам, «стеклянные» черви хорошо разли-
чимы лишь тогда, когда в их прозрачных желудках находится
полупереваренная пища.
Копеподы гораздо многочисленнее стреловидных червей и всех
представителей зоопланктона вместе взятых. Этих крохотных
ракообразных, пожалуй, значительно больше, чем всех осталь-
ных многоклеточных обитателей моря. По своему количеству они
уступают лишь растениям, служащим им пищей. В планктонной
сетке, буксировавшейся в течение 15 минут в заливе Мэн, между
мысом Код и Новой Шотландией, было обнаружено 2,5 миллиона
копепод. Существует около 750 различных видов копепод, кото-
рые составляют до 70 процентов всего зоопланктона. Размером
они бывают от булавочной головки до рисового зерна. A Calanus
hyperboreus,. этот гигант среди копепод; достигает 8,5 милли-
метра.
Подобно креветкам и омарам, копеподы состоят из сегментов
и заключены в составную оболочку, которую они периодически
64
сбрасывают. Эти роговые панцири прозрачны, как оболочка кре-
ветки. У большинства копепод только один глаз; он расположен
посередине головы и может одновременно смотреть вперед, вверх
и вниз Итальянские рыбаки некогда называли этих копепод
«occiusi», или глазоносцами.
Название «копепода» происходит от двух греческих слов
и означает «веслоногие», поскольку их конечности приплющены
наподобие лопасти весла. В воде они двигаются зигзагообразными
Копепода Calacalanus pavo. Ее усики снабжены перьевидными щетинками,
что позволяет ей оставаться на плаву.	#
скачками. Подобно другим ракообразным, копеподы снабжены
двумя парами усиков, тремя парами ротовых конечностей и раз-
личным у разных видов количеством ног, прикрепленных к туло-
вищу и брюшку. Первая пара усиков обычно значительно длин-
нее остальных и снабжена перьевидными щетинками, помогаю
щими их владельцу оставаться на плаву.
Многие виды этих животных передвигаются в воде с помощью
вибрации передних конечностей, которые колеблются с частотой
до 600 раз в минуту. Благодаря таким движениям животное
может сохранять определенное положение в толще воды или под-
ниматься туда, где освещение и условия питания более благопри-
ятны. Одновременно такое веерообразное движение гонит воду
5	у. Кроми. Обитатели бездны
65
ко рту копеподы. Пятая пара конечностей снабжена изогнутыми,
мохнатыми волосками, образующими нечто вроде сита. Когда
животное медленно движется вперед, сквозь эту «бороду» про-
цеживается струя морского «бульона» и растения, а также иная
пища остаются на мелких волосках. Когда в «кормушке» накап-
ливается достаточное количество еды, другая пара конечностей
запихивает ее в пасть.
Другие копеподы оснащены сильными «ротовыми» ногами,
приспособленными для того, чтобы хватать и удерживать добычу.
Эти животные поедают своих меньших растительноядных сороди-
чей, рыбью молодь и разных других планктеров. Однако в боль-
шинстве своем виды копепод относятся к «фильтраторам»
и питаются растительными организмами, которые оседают при
процеживании воды на волосках. Среди морских животных эти
крохотные существа занимают то же место, что среди сухопутных
занимают коровы, овцы и прочие травоядные. Они пасутся на оке-
анских пастбищах и перерабатывают растения, превращая их
в животный протеин, который служит пищей для плотоядных
животных. Ни один другой вид зоопланктона не играет более
значительной роли в экономике моря.
Размножаются копеподы быстро и обильно. Всего через
14 дней после того, как они выклюнутся сами, самки уже несут
оплодотворенные яйца. После этого и мать, и ее отпрыски могут
за год произвести еще один или более «выводков».
Весенней порой в бухте Кейп-Код в одном кубическом метре
воды может оказаться до 2000 копепод. Сельдь, макрель и другие
существа, проплывая сквозь такие скопища, поглощают живот-
ных в невероятных количествах. Так, в желудке одной лишь
сельди было обнаружено ни много ни мало 60 000 копепод.
«ПРИВИДЕНИЯ С РАЗВЕВАЮЩЕЙСЯ БАХРОМОЙ»
Многие зоопланктеры походят скорее на замысловатые без-
делушки, чем на животных. Рассматривая под микроскопом пробу
воды с планктоном, можно заметить усеянные шипами, словно
склеенные из целлофана существа, напоминающие диковинных
насекомых с крупными темными глазами или искусно вырезан-
ные стеклянные статуэтки, или причудливые цветы, выполненные
художником, обладающим изысканным вкусом. Найдете там
и стекловидные, с канавкой, сферы, перехваченные щетинистыми
поясками; прозрачные «урны» с изящными, несколько великова-
66
тыми для их размеров ручками; прозрачные комки с покрытыми
волосками, смахивающими на уши складками. Некоторые напо-
минают разукрашенные шляпы, какие носят кули, хоккейные
шлемы с плюмажем или перекрученные, снабженные щупаль-
цами трубки. Похоже, создавая эту затейливую галерею, природа
находилась в игривом настроении. Однако все члены, как бы раз-
нообразны они ни были, служат планктерам лишь для того, чтобы
оставаться на плаву добывать себе пищу и производить себе
подобные существа.
Существа, которые ведут «бродячую» жизнь лишь в ранней
юности, кажутся самыми необычными и непривычными.
В пресной воде молодь улиток, червей, двустворчатых мол-
люсков и насекомых, вылезши из яиц или родительских сумок,
живет бок о бок со своими родителями. В море же устрицы, ома-
ры, морские звезды и другие обитатели дна появляются на свет
в виде свободно плавающих личинок, разносимых течениями.
Многие из этих «младенцев» настолько не похожи на своих роди-
телей, что даже опытные зоологи не могут определить, одинако-
вые это животные или разные. Во многих случаях личинок
и взрослых особей в течение долгих лет относили к разным видам.
Дети и родители отличаются так значительно потому, что оби-
тают в совершенно разной среде и вынуждены приспосабливаться
к различному образу жизни. Молодые особи должны оставаться
на плаву как можно дольше, чтобы «засеять» как можно боль-
шую площадь. В то же время они должны как можно скорее
вырасти и опуститься на дно, чтобы не попасть в желудок какого-
нибудь прожорливого хищника. Форма и структура каждого «де-
теныша» приспособлены для компромиссного решения обеих этих
противоположных задач.
Главные условия для того, чтобы оставаться на плаву — нена-
долго или на всю жизнь, — это малая величина и незначительный
вес. Кроме того, благодаря иглообразным шипам, а также длин-
ным перьевидным конечностям и хвосту вес животного (или рас-
тения) распределяется на большую площадь, что способствует
увеличению его плавучести. Значительное количество воды,
содержащейся в таком существе, уменьшает его вес и одновре-
менно увеличивает его прозрачность. Чем прозрачнее животное,
тем труднее его заметить, а это явное преимущество, потому что
на каждом шагу его подстерегает множество хищников. Чтобы
остаться на плаву, важно уметь хоть как-то плавать. Простейший
и наиболее эффективный для очень малых животных способ пе-
редвижения — это бить по воде многочисленными ресничками, то
67

есть тонкими волосками. Вот почему многие животные, временно
или постоянно относящиеся к планктону, малы, покрыты волос-
ками, шипами и прозрачны.
Перед тем как превратиться во взрослое существо и начать
вести новый образ жизни, личинки до неузнаваемости изменяют
свою форму. Некоторые делают это постепенно, с другими про-
исходит резкая, внезапная перемена. Многие виды червей и мол-
люсков «выклевываются» из яиц в виде прозрачной сферы, опоя-
санной ресничками. Благодаря движению ресничек сфера вра-
щается, словно волчок. Когда эта крутящаяся игрушка, танцуя,
передвигается по воде, образующийся при этом водоворот посто-
янно увлекает за собой воду, а вместе с ней пищу, которая и попа-
дает в ее крохотное ротовое отверстие.
У молоди сегментных червей нйже изначальной сферы обра-
зуется несколько колец, снабженных ресничками. Вес растущей
личинки увеличивается, но с появлением новых сегментов увели-
чивается и число поддерживающих ее колец. У некоторых из мо-
лодых червей вырастают длинные жесткие щетинки, которые
делают их, как и молодь ракообразных, снабженную шипами,
неподходящей пищей для хищников.
У других личинок червей задние сегменты как бы подоткнуты
и спрятаны в полость, образуемую передними сегментами. В та-
ком виде животное похоже на закатанный чулок с вывернутым
наизнанку носком. Когда наступает пора поселиться на дне, ли-
чинка внезапно развертывается. Происходит метаморфоз, на ко-
торый уходят считанные секунды. Кольца из волосков и другие
устройства, помогавшие плавать, теперь уже не нужны и пожира-
ются самим червем. Первым кушаньем, которое он съедает на
дне океана, оказывается он сам.
Некоторые черви появляются на свет с тремя парами муску-
листых конечностей, дающих им возможность плавать. Эти дете-
ныши очень похожи на детенышей копепод и других ракообраз-
ных. Bqt почему многие зоологи полагают, что ракообразные
произошли от червей. Взрослые животные, которые значительно
отличаются друг от друга, но в зародышевом состоянии или
в ранний период своей жизни сходны друг с другом, про-
исходят от находящихся в родстве или одних и тех же
предков.
Личинка ракообразного представляет собой крохотный про-
зрачный треугольник с шестью ногами. Это миниатюрное созда-
ние, вырастая, неоднократно вырывается из своей хитиновой обо-
лочки. С каждой «линькой» у него появляются новые ноги,
69
а форма его изменяется до тех пор, пока животное не станет
похоже на крохотный взрослый экземпляр.
Молодь морских брюхоногих и двустворчатых моллюсков,
прежде чем приобрести сходство со своими родителями, проходит
так называемую стадию парусника (veliger). Обычные виды мор-
ских улиток затем опускаются на дно, но существуют улиткооб-
разные моллюски, которые навсегда остаются планктоном.
Известные под названием «птеропод», или морских бабочек, эти
создания несут по обеим сторонам тела складки, напоминающие
крылья. Они плавают, «махая» этими складками. Некоторые пте-
роподы ничем не защищены, у других есть легкие раковинки
в виде спирали или продолговатого, изящного конуса.
Иглокожие (Echinodermata) — морские ежи, морские звезды
и их родственники — всю свою «взрослую» жизнь проводят на
океанском ложе, ползая по нему, закапываясь в него или при-
крепляясь к нему. Среди планктонных сообществ они представ-
лены лишь временными обитателями, известными тем, что они ве-
дут «двойную жизнь». После того как, появившись на свет, они
пройдут ряд промежуточных стадий, у молоди морских звезд
и морских ежей с левой стороны тела образуется наполненный
жидкостью мешок, или целом*. Мешок этот напоминает опухоль
или злокачественный нарост. Вокруг него ткани формируют нечто
похожее на взрослое животное. Если это морская звезда, то обра-
зуется маленькая звезда с ротовым отверстием, нервной систе-
мой и т. д. У личинки, к которой она прикрепляется, свое ротовое
отверстие, своя нервная система; ряды ресничек служат живот-
ному для передвижения.
Какое-то время оба существа живут в полном согласии, каж-
дое занимаясь своим делом. Но лучше организованная «опу-
холь» вскоре принимается «пожирать» личинку, которая ее поро-
дила. Впоследствии от личинки не остается и следа. После этого
иглокожее опускается на дно и начинает свою взрослую жизнь**.
Другая группа животных, которых можно обнаружить среди
планктона, — оболочники — в своем эволюционном развитии на-
ходятся где-то между беспозвоночными и позвоночными. Наибо-
лее известные представители оболочников — это живущие на дне
асцидии. Они напоминают мешок с двумя устьями — одно слу-
жит для приема пищи и воды, а другое — для исторжения
отходов.
Асцидия извергает необычную, похожую на головастика ли-
чинку. Размером меньше 2,5 сантиметра, она обладает призна-
ками более сложных хордовых животных. Это навело покойного
70
профессора Уолтера Гарстэнга, английского планктонолога, на
мысль, что все рыбы и более высоко организованные существа
возникли от таких вот маленьких головастиков. Он, правда, не
сказал, что человек и его сородичи с жестким позвоночником
произошли от нынешних асцидий, но предположил, что все они
произошли, пожалуй, от какого-то животного, которое внешне
было похоже на эмбрионов асцидий, животного, которое сущест-
вовало в далеком прошлом.
Развивая эту теорию, можно сказать, что как это древнее жи-
вотное, так и иглокожие, произошли от общего, еще более древ-
него предка. Иными словами, какое-то неизвестное существо*,
давно канувшее в вечность, породило морских звезд и им подоб-
ные существа, а также асцидий. Первые никогда не представляли
собой ничего особенного, но последние дали жизнь молоди каких-
то существ, умевших плавать, от которых произошли все позво-
ночные животные.
Гарстэнг полагал, что все произошло следующим образом.
Какой-то древний и далекий родственник современных асцидий
извергал молодь, существовавшую в виде планктона, подобно
тому, как извергают свою молодь современные асцидии. В ре-
зультате естественного отбора это напоминающее личинку суще-
ство видоизменилось таким образом, что смогло наилучшим об-
разом выполнять две противоположные задачи — оставаться на
плаву и размножаться. Сменилось много поколений, пока у «го-
ловастиков» появился мощный хвост и они стали лучше плавать.
В то же время органы размножения развивались у них быстрее
остальных органов. В конце концов головастики стали размно-
жаться, будучи еще планктоном. С появлением их первых от-
прысков отпала стадия донного взрослого существования и воз-
никла новая линия свободно плавающих оболочников.**
Есть основания полагать, что копеподы таким же образом
возникли от древнего обитателя дна, напоминавшего современ-
ных крабов или омаров.
Гребневики, сифонофоры и даже насекомые, возможно, про-
изошли от плавающей молоди, достигшей зрелости, прежде чем
поселиться на дне.
Гарстэнг считал, что линия позвоночных возникла именно
таким путем. Он представил себе гигантский скачок в эволюции
от неподвижно прикрепленного ко дну существа к плавающему,
активно передвигающемуся животному. От этого плавающего
животного, возможно, в свою очередь, пошли новые расы, поло-
жившие начало новым видам, что в конечном счете привело
71
к появлению 45 000 видов позвоночных животных. Это, разумеется,
лишь гипотеза. Вполне возможно, что позвоночные произошли,
как полагают другие ученые, вследствие постепенных изменений,
которые претерпевали животные во взрослом состоянии.
Сущность теории Гарстэнга в том, что эволюция затрагивает
не только взрослые особи. Ученый отмечает, что естественный от-
бор столь же мощно влияет и на ранние стадии существования
организмов, сохраняя те изменения, которые способствуют вы-
живанию молоди в ее конкретной среде.
БЕСПОЗВОНОЧНЫЕ
Ты был головастик, я
рыба была в палеозой-
скую эру.
Лэнгдон Смит
Ни для кого не секрет, что еще не родившийся зародыш по-
вторяет эволюционную историю своих родителей. Развитие, на ко-
торое его предкам понадобились миллионы лет, происходит в счи-
танные дни, недели или месяцы его пребывания в яйце или
родительском чреве. У человеческого эмбриона появляются по-
следовательно жабры, как у рыбы, почка, подобная почке акулы,
и жесткий хрящевой стержень (нотохорд), характерный для при-
митивных хордовых. Подобные перемены происходят с любым
представителем животного мира. Этот принцип не следует вос-
принимать слишком буквально, поскольку, если мы станем изу-
чать вопрос детально, то обнаружим ряд недостающих звеньев,
а также звенья, выпадающие из общей цепи. Тем не менее, сход-
ство между стадиями развития эмбриона и эволюцией все более
и более сложных животных поистине поразительно.
Сперматозоиды человека напоминают жгутиковые организмы,
а яйцеклетки тоже весьма похожи на одноклеточных животных.
Когда оплодотворенная яйцеклетка начнет дробиться, начальная
стадия дробления обнаруживает сходство с низшими многокле-
точными животными. Затем у эмбриона образуется два слоя кле-
ток, как бы внутренний и внешний покровы, напоминающие
стенки тела двухслойных животных, подобных медузе. Потом по-
является третий, или средний, слой, какой возникает у плоских
72
червей, а также иглокожих — морских ежей и морских звезд.
После этого в среднем слое возникает полость тела, или целом.
Первыми животными на эволюционной лестнице, у которых име-
ется такая полость, являются сегментные черви, которые стоят
в своем развитии выше плоских червей. На этой ступени и челове-
ческий эмбрион, и сегментный червь обладают нервной системой
и примитивным сердцем, прокачивающим бесцветную или крас-
ную кровь.
Растительный и животный миры сливаются воедино в жгути-
ковых. Возможно, простейшие и более организованные животные
произошли от клеток, напоминающих жгутиковые организмы,
входившие в состав планктона в древних морях. Возможно, эти
клетки напоминали ночесветку (Noctiluca), современную периди-
нею, которая по своей природе представляет собой животное.
Названные существа размером с булавочную головку под микро-
скопом похожи на резиновые мячики с коротким, прочным и эла-
стичным жгутом. Этот толстый жгут служит щупальцем, с по-
мощью которого животное хватает добычу и засовывает ее в ро-
товое отверстие.
Обычно ночесветки пожирают диатомовые водоросли, но мо-
гут хватать и заглатывать животных размером с молодую копе-
поду.
Ночесветки имеют розовую или красноватую окраску, и когда
их много, они окрашивают море в цвет томатного супа.
Оправдывая свое название, каждый из этих организмов в ноч-
ном море горит, словно светлячок. При больших скоплениях но-
чесветок отдельные огоньки, сливаясь, создают зловещее, иногда
очень яркое зеленое свечение. Гребень волны, форштевень ко-
рабля или животное, которое нарушит спокойную мерцающую
поверхность, окажется внезапно залитым холодным, ослепитель-
ным светом.
Поскольку в военное время подобное обстоятельство может
демаскировать корабль, командование военно-морского флота
США расходует значительные суммы на изучение биолюмине-
сценции.
Перидиней и их близких сородичей, если их считают живот-
ными, относят к классу Flagellata (жгутиковые), группе, которая
включает в себя всех простейших, передвигающихся с помощью
нитеобразных жгутиков. Другие морские простейшие движутся
с помощью ресничек, действующих в унисон (инфузории), или же
путем образования выступов в одном направлении и подтягива-
ния к ним остальной части тела — корненожки (Rhizopoda).
73
Представители третьей группы не имеют средств передвиже-
ния и живут в телах других животных, как паразиты.
Наиболее распространенной корненожкой является амеба —
прозрачный студенистый комок. Близ поверхности пресноводных
водоемов нередко можно обнаружить множество таких комков.
В открытом море амебы встречаются редко. Наиболее многочис-
ленными представителями их класса являются фораминиферы
и радиолярии. Фораминиферы — космополиты и живут как в хо-
лодной, так и в теплой воде, на дне океана и как планктеры. Оби-
татели дна строят вокруг себя как бы крохотные апартаменты, це-
ментируя кусочки осадков и твердые частицы разложившихся
организмов. (Они напоминают крохотные влажные леденцы, обсы-
панные песком и толченым ракушечником.) Никто не знает опре-
деленно, каким образом они это осуществляют. Планктонные же
виды строят свои прочные известковые раковины из' растворен-
ных в морской воде солей. Эти фораминиферы существуют по
меньшей мере 500 миллионов лет, и поскольку разные виды пред-
почитают различные температуры, окаменевшие раковины этих
организмов важны для изучения истории климата Земли.
«Вырастая» из своих раковин, некоторые виды путем выделе-
ния особых веществ образуют новые, больших размеров камеры,
куда «перетекает» часть их тела. Такие фораминиферы имеют
форму миниатюрных улиток, почек, рисовых зерен или мячей для
игры в гольф. У некоторых есть отверстие с одного конца, у дру-
гих раковины пронизаны множеством пор, сквозь которые выхо-
дят наружу выступы цитоплазмы (псевдоподии), или ложнонож-
ки, служащие для передвижения и захвата частиц пищи. Слизи-
стые ложноножки глобигерин, переплетаясь, образуют липкую
сеть. Когда диатомеи и другие организмы попадают в эту сеть,
по ложноножкам подаются пищеварительные соки. Жертва пере-
варивается вне раковины, а заключенные в ней питательные ве-
щества по «сети» передаются внутрь фораминиферы.
Радиолярии, или лучевики, образуют хрупкие, причудливые
раковины, напоминающие диковинные стеклянные макеты свер-
кающих звезд, полосатых глобусов, усеянных колючками ваз
и треугольных шлемов. Подобно снежинкам, украшающим сушу,
эти животные (существует до 4400 различных видов радиолярий)
служат украшением моря. Их лучи из цитоплазмы расходятся от
центральной капсулы по иглообразным шипам, или нитям. Лучи
эти липкие, и злополучная жертва, едва прикоснувшись к ним,
оказывается схваченной двумя или большим количеством лучей.
Затем по лучам устремляются потоки цитоплазмы, которые
74
доставляют жертву к основной массе цитоплазмы, где она пере-
варивается.
Радиолярии — планктонные организмы. Эти животные вместе
с фораминиферами встречаются на всех глубинах, вплоть до
5600 метров, но наиболее многочисленны они в верхнем слое тол-
щиной 250 метров. В течение сотен миллионов лет появлялись
и гибли бесчисленные миллиарды этих организмов. Их безжиз-
ненные останки покрывают все пространство океанического ложа,
кроме наиболее глубоких его участков, превратясь в органиче-
ский ил, служащий богатой кормовой базой для обитателей дна.
ГУБКИ
Вместо того чтобы жить в одиночку, некоторые жгутиковые
образуют колонии. Когда одиночная клетка входит в состав коло-
нии, окружение ее резко меняется. Лучший для клетки способ
приспособиться к новой среде — это специализация, совершенст-
вование какой-то одной своей функции, полезной для всей коло-
нии. Остальные же функции, не выполняемые ею, осуществляются
другими, тоже специализированными клетками. Одни клетки
усваивают пищу и кислород, другие служат своего рода кожным
покровом, третьи поддерживают всю колонию. «Разделение тру-
да» и большая масса позволяют колонии выдерживать более
значительные внешние воздействия, чем выдержала бы одиночная
клетка. «Сообщества» жгутиковых в чем-то сходны с губка-
ми— наиболее специализированными и эффективно функциони-
рующими колониями клеток*. Инертные, похожие на растения,
губки не проявляют никаких признаков жизни, не считая медлен-
ного открывания и закрывания отверстий у «головного» их конца.
Лишь в 1825 году было установлено, что это животные.
Губка состоит, в сущности, из отдельных особей — ячеек, рас-
положенных в виде вазы с живыми стенками, внутри которой
пустота. Чрезвычайно тонкая стенка состоит из двух слоев, усе-
янных тысячами отверстий. Благодаря этому губки получили на-
звание Porifera. Порами открываются каналы, устланные похо-
жими на жгутиковых клетками, которые взмахивают своими кро-
хотными жгутиками, направляя воду из окружающей их среды
но внутреннюю полость. Из этого потока они усваивают пищу
и кислород, а затем передают их другим клеткам колонии.
Отходы с тем же потоком воды поступают в полость и далее
через одно или несколько отверстий выбрасываются наружу.
75
Одна губка размером с автоматическую ручку может за сутки
прокачать через себя пять галлонов воды.
Свободно перемещающиеся внутри поверхностного слоя жи-
вотного амебообразные клетки способствуют правильному распре-
делению пищи — бактерий и водорослей — и забирают отходы
для отправки назад к каналам. Между двумя слоями клеток, об-
разующих эктодерму и эндодерму, находится желеобразное ве-
щество (мезоглея). Оно пронизано тысячами шипов из извест-
няка и кремнезема. Эти прямые и кривые иглы, многоконечные
звезды, крохотные палицы и зонтики, переплетаясь, образуют же-
сткую конструкцию, которая позволяет губке выдерживать воз-
действие движущейся воды.
У всем известных губок,, используемых в ванных и гаражах,
скелет состоит из эластичного органического вещества — спон-
гина, а не из жестких спикул.
Губки обитают почти во всех морях, на любых глубинах — от
мелководья до 9000 метров. Одни столь малы, что поместятся
в ракушке улитки, другие, как, например, «чаша Нептуна», так
велики, что могут служить креслом. Существует великое множе-
ство форм и расцветок губок: серые грушевидные массы; белые
или кораллово-красные наросты; желто-оранжевые ветви, похо-
жие на оленьи рога. Встречаются губки огромные, бурые, похо-
жие на кубки; существуют круглые желтые «морские апельсины»,
бледно-зеленые, тонкие, как бумага, и яркие пунцовые губки
«красная борода». Туалетные губки иногда бывают размером
с корову. Они черного цвета и, будучи извлечены на поверхность,
издают зловонный запах. Спикулы древних видов губок были
обнаружены в породах, возраст которых насчитывает свыше
600 миллионов лет.
Острые иглы, неприятный вкус и дурной запах делают губки
непривлекательным лакомством для всех морских животных, за
исключением некоторых моллюсков и морских пауков. Поскольку
губки 'застрахованы от всякого нападения, в их порах и отвер-
стиях находят приют различные малые существа. Черви, морские
иглы, балянусы, креветки, крабы, осьминоги и мелкие рыбы
передвигаются по этим зловонным тоннелям и соскабливают со
стенок пищу.
В одной лишь губке величиной с лохань было обнаружено
16000 мелких креветок, вовсю там орудовавших. Отдельные кре-
ветки, проникнув во внутреннюю полость губки, вырастая там,
становятся настолько большими и жирными, что уже не могут
выбраться наружу. Губки, растущие на раковинах, в которых
76
поселяются раки-отшельники, растворяют раковины и рак-от-
шельник оказывается во внутренней полости губки.
Как бы ни дифференцировались клетки губки, они никогда
не утрачивают способности вести самостоятельное существова-
ние. Любая клетка может отделиться и образовать новую коло-
нию, если условия окажутся благоприятными*. Если губку
измельчить и протереть через тонкую шелковую ткань, живые
клетки перегруппируются и вырастут в виде новой губки. В этом
заключается главная разница между колониальными и много-
клеточными животными**. У последних степень дифференциации
клеток столь велика, что вне организма клетки выжить уже не
могут.
Многоклеточные организмы возникли не от губок. После того
как губки сделали шаг к дифференцированию клеток, природа
как бы отступила назад и начала все сначала, оставив губки
в глухом эволюционном тупике. Никто толком не знает, откуда
произошли многоклеточные животные. Они могли возникнуть при
многократном делении одной клетки, причем дочерние клетки,
вместо того чтобы разойтись, оставались вместе. Возможно так-
же, что они возникли из одиночной клетки, разделенной внутрен-
ними переборками. Наконец, один известный биолог полагает, что
многоклеточные животные могли произойти от многоклеточных
растений, питающихся другими организмами; и ныне существуют
растения, которые ловят насекомых.
МЕДУЗЫ И ИХ СОРОДИЧИ
Простейшими многоклеточными животными являются кишеч-
нополостные (Coelenterata). Существует два основных варианта
этих животных: похожие на цветы полипы и колоколообразные
медузы. Первые, представленные морскими анемонами, корал-
лами и гидроидами, обычно живут в прикрепленном состоянии.
Ко второй группе относятся свободно плавающие медузы.
Некоторые виды принадлежат попеременно то к одной, то к дру-
гой группе, которые являются всего лишь вариациями одной
и той же схемы.
Анемона имеет форму приплюснутого цилиндра с одним или
двумя*** венчиками щупалец в верхней его части. Если цилиндр
перевернуть вверх ногами, расплющить и переместить щупальца
к внешней кромке, анемона превратится в медузу.
В обоих случаях одно и то же отверстие служит и ротовым
отверстием, и выходом для отбросов, а также яиц и спермы.
77
Стенки тела состоят из двух слоев, между которыми находится
желеобразное вещество. Эндодерма содержит клетки, выделяю-
щие эффективно действующие пищеварительные соки в кишечную
полость. Мышцы, сокращая стенки тела, выбрасывают неперева-
ренные вещества, точь в точь как выливается жидкость из поли-
этиленовой бутылки, если на нее надавить.
Морская анемона.
Во внешнем покрове спрятаны тысячи стрекательных клеток,
большая часть которых расположена на щупальцах. От каждой
стрекательной клетки отходит крохотный сигнальный волосок.
Малейшее прикосновение к таким волоскам — и множество ост-
рых, колючих щетинок вонзаются в кожный покров жертвы.
Затем со скоростью выстрела по внутреннему каналу нитей
в рану вводится парализующий яд. У некоторых животных на
щупальцах имеются длинные липкие волоски для того, чтобы
держать жертву, пока мириады крохотных кинжалов доби-
вают ее.
78
Действие стрекательных клеток некоторых медуз, как, напри-
мер, цианеи, или «львиной гривы» (Суапеа), болезненно и опасно
для человека, находящегося в воде*. Эти существа, крупнейшие
из всех известных медуз, достигают 2 метров в диаметре. Самые
крупные из них обитают в полярных водах; они столь выносливы,
что оживают после того, как, вмерзнув в лед, пробудут там в те-
чение нескольких часов. Купальщики в умеренных водах Атлан-
тики обычно встречаются с цианеями поменьше, диаметром от 30
до 60 сантиметров. Их можно отличить от голубоватой аурелии
(Aurelia) — наиболее распространенной в Атлантике и Тихом
океане медузы — по их красноватой окраске, тонким щупальцам
длиной до 9 метров и огромным «губам», свешивающимся напо-
добие обтрепанных занавесок.
Цианея кормится с помощью щупалец, которые образуют как
бы ядовитую сеть.
Иногда из-за штормов или постоянных ветров, дующих в сто-
рону берега, у пляжей Атлантического побережья Соединенных
Штатов появляются целые флотилии своеобразных дредноутов,
«португальских военных кораблей», или физалий (Physalia
physalia). Их стрекательные капсулы вызывают раздражение,
ощущение ожога, в некоторых случаях — судороги, тошноту, рас-
стройство дыхания, а изредка даже и смерть.
При оказании первой помощи рекомендуется промыть пора-
женное место спиртом, жидкостью для зажигалок или иным орга-
ническим растворителем. Как можно скорее следует послать за
врачом.
Физалия вместо зонта имеет камеру, увенчанную неправиль-
ной формы «надувным» парусом. Издали скопление физалий,
плывущих по спокойной поверхности моря, напоминает разно-
цветные мыльные пузыри. На солнце эти пузыри отливают раз-
личными оттенками синего цвета, переходящего в сиреневый
и розовый в верхней части камеры. Иногда можно заметить оран-
жевое пятно или кляксу зеленого, как павлиний хвост, цвета.
Под этим пестрым убранством прячется смертоносная паутина
эластичных щупалец, достигающих 9 метров в длину, беззвучно
шарящих в воде в поисках добычи. Имея в среднем диаметр
18 сантиметров, физалия хватает макрель с себя величиной. Жут-
кое это зрелище — наблюдать, как она своими щупальцами мед-
ленно тащит жертву к мешкообразному ротовому отверстию.
«Португальский корабль» относится к сифонофорам и, подоб-
но всем представителям этой группы, является не отдельной
особью, а . колонией многоклеточных организмов. Многие виды
79
Медуза «португальский военный корабль», или физалия.
медуз и полипов сожительствуют и действуют, как единое целое.
Одна особь представляет собой камеру, или пузырь, объемом
с литр, который физалия наполняет газом «собственного произ-
водства».
Питающие полипы захватывают пищу своими открытыми
ртами; полипы же несут стрекательные клетки.
Физалия и цианея зачастую держат «квартирантов» — одну
или нескольких рыбок с палец длиной, которые обитают среди
смертоносных щупалец. Нельзя сказать, что эти рыбы нечувстви-
тельны к яду животного, но сопротивляемость их к нему чрезвы-
чайно велика. Иногда такая рыбка (Notneus gronovii), находя-
щая приют у физалии, сделав неверное движение, получает
смертельные уколы. Вот и выходит, что, ища спасения, эти суще-
ства вынуждены всю жизнь искусно лавировать среди смертельно
опасных складок ядовитого занавеса.
Сонмы медуз, размером от нескольких миллиметров до 18 сан-
тиметров,— типичные представители планктона. Они передвига-
ются посредством ритмичного открывания и закрывания своих
зонтов. Некоторые виды выбрасывают из-под зонта струю воды
с такой силой, словно это реактивный двигатель. Между тем
многие из этих малых медуз — как взрослые, так и молодые,—
не передвигаются свободно, а живут прикрепленными в качестве
полипов.
Эта группа кишечнополостных выбрасывает в воду сперму
и яйца, которые, развиваясь после оплодотворения, образуют пла-
нулы — овальной формы зародыши, покрытые ресничками. Вме-
сто того, чтобы, выросши, превратиться в крохотные копии своих
родителей, эти планулы опускаются на дно и превращаются
в полипов. Каждая такая особь отпочковывает боковые ветви,
и в конце концов образуется целая колония, похожая на хрупкий
папоротник или узорчатый мох.
При тщательном рассмотрении можно различить среди ветвей
две группы особей. Полипы-кормильцы, похожие на крохотные
цветы, вытягивают лепестки своих стрекательных щупалец, свеши-
ваясь с концов ветвей. Они добывают пищу для всей колонии.
Находящиеся у основания ветвей половые особи покрываются
похожими на пуговицы медузами различных размеров. Наиболее
крупные, находящиеся сверху, рывком отделяются от родителя,
выбираются через узкое отверстие в напоминающей урну защит-
ной оболочке полипа наружу и, делая резкие движения, удаля-
ются. Они вырастают в свободно плавающих медуз, которые впо-
следствии дают жизнь новому поколению «оседлых» полипов*.
6	у. Кроми. Обитатели бездны
81
Морские анемоны, или актинии, не проходят медузную ста-
дию. Изредка они размножаются вегетативно, отпочковывая но-
вые особи с боков, но чаще размножение происходит половым
путем — путем соединения спермы и яиц. Во многих случаях
сперма попадает в материнскую особь благодаря действию тече-
ний, и происходит внутреннее оплодотворение. Покрытые реснич-
ками зародыши вырастают во внутренней полости родительницы,
после чего извергаются в воду. Проплавав какое-то время, они
опускаются на дно и начинают оседлую жизнь, прикрепившись
к коралловым рифам, панцирям других животных или какой-либо
иной твердой поверхности.
Взрослые анемоны могут передвигаться, скользя на своем
основании, перекатываясь с помощью щупалец или же, оторвав-
шись от дна, — с помощью течений, которые переносят их на по-
вое место.
Анемоны живут во всех морях. В числе обычных оседлых
обитателей их вытаскивают драгой даже с глубины 10 километ-
ров. Размером они бывают меньше 2,5 сантиметра и примерно
до 90 сантиметров в поперечнике. Это одни из самых живописных
морских существ. Их ярко-зеленая, алая, оранжевая, сочная ко-
ричневая и нежно-голубая расцветка может соперничать с кра-
сотой «сухопутных» цветов. Ножка анемон, обычно короткая
и широкая, накрыта похожим на хризантему «цветком». Он зазы-
вающе машет проплывающим мимо животным, этот «цветок»,
составленный кольцами щупалец, которые всегда готовы
схватить и отравить. Жертва, оказавшаяся чересчур близко,
схватывается и отправляется в скрытое ротовое отверстие, ко-
торое может растягиваться настолько, что морская анемона,
«проглотив» крупную добычу, совершенно теряет свою форму.
Креветки, крабы, рыбы, улитки, даже утыканные иглами морские
ежи исчезают в ненасытной утробе. Все, что не переварено, вы-
брасывается назад в море, при этом анемона иногда выворачи-
вает свой желудок наизнанку.
Некоторые виды рыб, скрываясь меж ядовитых щупалец ак-
тинии, служат приманкой. Анемона и «приманка» делят добычу.
Одна из рыб подобного рода, рыба-клоун, даже проникает через
ротовое отверстие в анемону и лакомится пищей в желудке хо-
зяина. За исключением королевских анемон, обитающих в Индий-
ском и Тихом океанах, анемоны не настолько ядовиты, чтобы
доставить человеку неприятные ощущения. Прикоснувшийся чув-
ствует лишь легкое щекотание.
82
Все кишечнополостные обладают, в общем, одинаковым строе-
нием тела. Рифовые кораллы, живущие колониями, представ-
ляют собой крохотные разновидности анемон, которые выделяют
твердую известковую оболочку, защищающую их снаружи. Когда
полипы гибнут, их опустевшие жилища так и остаются незаня-
тыми; последующие же поколения надстраивают над руинами
своих предков новые этажи. В течение миллионов лет этими
существами в ряде участков океана, где прежде не существовало
суши, были созданы значительные земные массивы — коралловые
рифы, острова и атоллы.
Кишечнополостные — живые цветы — создают разноцветные
и разнообразные подводные сады ослепительной красоты. Неко-
торые из них образуют плотные кустистые заросли, иногда высо-
той в рост человека. Луга из морских перьев с мягко колышащи-
мися пурпурными, красными и желтыми стеблями, наполненными
крохотными полипами, напоминают поля диковинно расцвеченной
пшеницы. Мягкие кораллы бывают разных видов: то это призе-
мистые груды, похожие на губки, то колонии полипов, растущих
ввысь наподобие деревьев. Красные, фиолетовые и разноцветные
морские вееры строят изящные кружевные дома, из окон кото-
рых выглядывают тысячи крохотных голов со щупальцами, из-
влекающими из воды планктон.
КРАСАВЦЫ И ЧУДОВИЩА
От красивейших беспозвоночных перейдем к существам, ко-
торые, по мнению многих, наиболее отвратительны, — к червям.
Черви обитают во всех частях океана. Они живут в одиночку,
группами, на растениях и внутри животных. Есть даже такие
черви, которые живут в других червях. Они плавают, ползают,
пресмыкаются, скользят и ввинчиваются в дно. Нужно сказать,
что «червь» — понятие обширное, включающее великое множе-
ство существ, часть которых внешне ничуть не похожа на червей.
Существуют плоские черви, напоминающие мясистые листья,
грациозно скользящие по водорослям, по другим животным или
по океанскому дну. Многие из них землистого или тускло-корич-
невого цвета, но некоторые своей красотой и яркой расцветкой
могут соперничать с бабочками.
Некоторые виды червей могут плавать и даже «парить» в воде
с помощью изящных, волнообразных движений. Плоские черви
пожирают других червей. Плоский червь хватает своим гофриро-
ванным ртом хвост сегментного червя в четыре раза больше его.
83
«Живой рот» постепенно растворяет и проглатывает жертву,
пока от нее не останется одна голова.
Морские плоские черви никогда не превышают в длину 15 сан-
тиметров, зато один из их сородичей, немертина Lineus longissi-
tnus,— самый длинный из всех беспозвоночных. Этот червь
достигает в длину 23 метра, что больше длины многих китов.
Правда, он не толще веревки. Это существо эластично, как ре-
зина, и обладает очень длинным языком, или хоботком. Язык вы-
деляет липкую слизь; иногда он оснащен ядовитой иглой.
Червь набрасывает язык на добычу наподобие клейкого
лассо.
Немертины были первыми организмами, у которых появился
пищеварительный тракт и циркулирующие жидкости (кровь),
доставляющие питание и кислород во все уголки тела. Плаваю-
щих и зарывающихся в грунт немертин можно обнаружить по-
всюду— от полярных районов до тропиков, как на мелководье,
так и на большой глубине. Ярко-красные и оранжевые особи
живут на глубине 3000 метров. Копая моллюсков для наживки
на восточном побережье Штатов, вы можете натолкнуться на
10-метрового, имеющего телесную окраску червя Cerebratulus
lacteus.
Нематоды — эти крохотные круглые черви, дальние родст-
венники паразитических червей, свободно передвигаются в воде
близ ее поверхности, ползают по другим животным, проникают
внутрь их, буравят органические останки, скопившиеся на дне.
Нематоды — наиболее разнообразные и многочисленные из мно-
гоклеточных организмов, живущих на морском дне.
Червеобразные форониды живут в известковых, песчаных или
прозрачных трубках на мелководье и процеживают пищу из воды
с помощью спиральной мутовки щупалец, выходящих из откры-
того конца трубки. Принадлежа к червям, форониды в то же
время являются дальними сородичами мшанок — колониальных
организмов, напоминающих гидроиды и кораллы. Мшанки живут
в известковых или роговых оболочках и представляют собой как
бы небольшие пушистые кочки, прочные решетки, кружевные
листья и тонкие наросты. Они селятся на твердых предметах от
приливной зоны до глубоководья.
Быстроходные черви-стрелки живут в открытом море на всех
широтах, в том числе и на значительных глубинах. Особи, кото-
рые водятся близ поверхности, совершенно прозрачны, между тем
как их сородичи, обитающие на глубине от 900 до 2000 метров.—
ярко-красного цвета.
84
Самыми известными и высоко организованными из червей
являются аннелиды, что в переводе обозначает «кольчатые». Тело
этих существ состоит из отдельных колец, или сегментов, каждый
из.которых может считаться как бы незаконченным организмом.
Земляные и песчаные черви — хорошо знакомые нам сухопутные
представители этой группы. Группа морских аннелид, полихеты,
или «многощетинковые», представляющая наибольший интерес,
включает в себя один или несколько видов, живущих почти во
всех частях Мирового океана. На каждом из сегментов полихеты
имеют по паре щетинок, или «ног» (параподий), которые служат
органами передвижения и добычи пищи, а также жабрами для
дыхания и своего рода пальцами для вскапывания ила.
Некоторые аннелиды, как, например, ярко расцвеченные веер-
ные и перьевые черви, увенчаны короной изящных, похожих на
перья щупалец, выполняющих роль жабер. Эти щупальца покры-
ты липкой слизью и ресничками, приводящими воду в движение
и хватающими пищу. Сильным крючковидным клювом, имею-
щимся у некоторых видов, эти существа могут нанести болезнен-
ный укус. Другие виды оснащены отделяющимися щетинками,
способными проколоть человеку кожу, вызвав неприятное ощу-
щение ожога. У Tomopteris параподии видоизменились и превра-
тились в двухлопастные «весла». В воде она передвигается точно
так же, как стоножка на земле; ее прозрачное или пурпурное
туловище извивается, словно серпантин.
ИГЛОКОЖИЕ И ВЫ САМИ
Иглокожие разделяют трапезу с червями, питаясь донным
илом, а иногда даже снабжают их жилищем. К этому многооб-
разному и многочисленному типу относятся морские звезды, офи-
уры, морские ежи, морские огурцы и морские лилии. Эти суще-
ства ползают по дну и поглощают питательный ил, в котором
находятся частицы органической пищи*.
Морские ежи напоминают своих сухопутных тезок. Они колю-
чи, в отличие от морских звезд, «кожа» которых обычно усеяна
выпуклыми шишками. Морские звезды в свою очередь более ко-
лючи, чем морские огурцы. Все эти животные несут гнущийся
внешний скелет, состоящий из известковых пластинок, более или
менее жестко соединенных между собой и укрепленных в коже,
или же из мелких пластинок и игл, которыми пронизана их внеш-
няя оболочка. Иглокожие не изменили свой внешний вид, хотя
85
существуют сотни миллионов лет. Кто именно был их непосред-
ственным предком, никому как следует не известно.
Морская звезда обычно имеет пять лучей, но существуют раз-
новидности с четырьмя, шестью, семью, восемью, десятью и боль-
шим количеством лучей. У офиуры «голова Горгоны» лучи раз-
ветвлены настолько, что сосчитать их невозможно. Окраска
у морских звезд яркая и разнообразная: розовая, голубая, алая.
Морская заезда пожирает рыбу-попугая.
желтая, коричневая, пурпурная, оранжевая, а чаще всего жел-
тая. Крупнейшая из всех известных разновидностей морских
звезд — звезда-«подсолнечник»— имеет до 24 лучей и достигает
свыше 60 сантиметров в поперечнике.
Морские звезды, морские ежи и морские огурцы передви-
гаются при помощи «гидравлического устройства» и «трубчатых
ног», которые выглядят, как бледного цвета резиновые трубки
с дисками-присосками. У морской звезды глубокие желобки от
ротового отверстия до кончиков лучей оснащены несколькими
86
рядами таких трубчатых ног. Наполненные водой выросты
у внешнего конца каждой «ноги», сокращаясь, накачивают воду
в трубку, растягивая ее. Присоски на концах трубок надежно за-
цепляются за почву, на которой находится животное. Затем уси-
лием мускулов вода выжимается из трубок в выросты. Благодаря
этому трубки сокращаются, подтягивая животное к месту, где за-
крепились за почву ноги. Морская звезда передвигается со ско-
ростью всего около 1 метра в час, ио ведь для координирования
движения всех ног на всех ее лучах нужна нервная система, бо-
лее сложная, чем телефонная станция крупного города. Присоски
как нельзя кстати и для «вскрытия» устриц и других двустворча-
тых моллюсков. Морская звезда накрывает свою жертву наподо-
бие тента. Трубчатые ноги, охватив створки, силой раскрывают
их. Если вы пробовали открыть устрицу покрупнее, вы представ-
ляете, какое для этого нужно усилие. Но обычная звезда может
оттягивать створки с силой свыше 45 килограммов в один прием,
а меньшее усилие может прилагать в течение целых двух
суток.
В конце концов мускулы жертвы не выдерживают такого на-
пряжения. Если створки хоть чуть-чуть подадутся, долгая, без-
молвная борьба окончена. Звезда может вывернуть наружу
сквозь ротовое отверстие почти весь свой желудок и втолкнуть
его в щель величиной не более 1 миллиметра. Тонкий мешкооб-
разный желудок обволакивает мягкую ткань беспомощного мол-
люска, переваривая его заживо.
Хищные морские звезды наносят огромный ущерб естествен-
ным и культурным плантациям мидий и устриц. Убытки, которые
терпят владельцы плантаций, исчисляются миллионами долларов
ежегодно. Вконец выведенные из себя подобными потерями, тор-
говцы устрицами на восточном побережье США стали нанимать
людей, которые разрубали надвое морских звезд, поднятых
с уловом. Жители Тихоокеанского побережья Соединенных Шта-
тов рубили этих животных повсюду, где они попадались, пы-
таясь спасти от этих хищников популяции съедобных моллюсков.
Но если бы иглокожие могли смеяться, то морские звезды смея-
лись бы последними. Благодаря их невероятной способности
к регенерации почти все куски, брошенные в воду, превращаются
в новых животных. Целая морская звезда может вновь вырасти
из кусочка центрального диска, а в некоторых случаях даже из
крохотного кусочка луча длиной не больше 1 сантиметра. Все
пять лучей покрытой слизью темного цвета звезды Astrometis
иногда отделяются от центральной части тела и превращаются
87
в самостоятельных особей. Рассеченная пополам офиура месяца
три спустя превращается в двух самостоятельных животных.
Лучи офиуры разламываются на части, если животное трогают
или беспокоят; за это офиуры получили английское название
«хрупкие звезды» (brittle stars). Эти существа передвигаются,
извиваясь своими конечностями, похожими на сплетение змей,
а некоторые их виды таким образом даже плавают. Трубчатые
ноги также в какой-то степени помогают им передвигаться, но
в основном используются как органы осязания, вкуса и дыхания.
У офиур имеется лишь одно отверстие на нижней стороне
тела, служащее одновременно ротовым и анальным отверстием.
У морских ежей, как и у морских звезд, ротовое отверстие распо-
ложено внизу, а анальное — вверху. Внешне морские звезды
и морские ежи мало схожи, но строение их внутренних органов
почти одинаково. Если поднять лучи звезды и соединить их напо-
добие купола над центральным диском, получится не что иное,
как схема строения морского ежа. Для довершения сходства
остается лишь удлинить иглы и вставить в ротовое отверстие гры-
зущее, крушащее приспособление под названием «аристотелев
фонарь». Эти сложные челюсти состоят из 40 скелетных элемен-
тов, управляемых более чем 60 мускулами. Все эта кости распо-
ложены в виде пяти зубов, схватывающих добычу наподобие
щипцов.
Ярко расцвеченные ежи покрывают целые гектары
скал и рифов на мелководье, их пурпурные и красные иглы напо-
минают причудливые булавки, воткнутые во множество подуше-
чек. Морские ежи обитают на всех видах грунта, на любых глу-
бинах и во всех морях*. Они передвигаются с помощью длинных,
тонких трубчатых ног, выходящих за пределы игл. Виды, обла-
дающие сгибающимися иглами, используют их для «ходьбы» по
грунту.
Острые шипы некоторых иглокожих могут поранить вас даже
сквозь перчатки или подошву обуви. У отдельных видов шипы
снабжены ядовитыми железами. Ломкие шипы ежа-диадемы, оби-
тающего во всех теплых морях, пронзив кожу, остаются в ранке.
Аэросома жалит так же болезненно, как физалия. Обычно колю-
чая броня делает ежей непривлекательной пищей, но некоторые
хищники, как, например, спинорог, обламывают эти шипы один
за другим и получают свой обед, не уколовшись ни разу.
Для борьбы с полчищами личинок и крохотных организмов,
ищущих, куда бы прикрепиться, ежи и морские звезды оснащены
микроскопическими пинцетами, расположенными между шипами
88
и трубчатыми «ногами». С их помощью животные уничтожают
личинок, которые пытаются поселиться на теле, а также захва-
тывают мелкую добычу. Некоторые из этих щипчиков ядовиты.
Если вытянуть морского ежа в виде трубки, убрать его шипы
и размягчить стенки тела, то, по существу, получится морской
огурец. Требуется лишь передвинуть рот вперед и снабдить его
кольцом щупалец. Эти щупальца используются как органы осяза-
ния, вкуса, а также для того, чтобы запихивать пищу в ротовое
отверстие. Схожие внешне со своими растительными тезками, мор-
ские огурцы имеют трубчатые ноги для передвижения, но щип-
чики у них отсутствуют. Скелет их состоит из известковых спикул
и пластинок, разбросанных по всей поверхности их тела и глу-
боко сидящих в коже. Некоторые из этих обитателей морского
дна могут всплывать над дном, извиваясь наподобие пиявок. Три
или четыре вида их перемещаются, взмахивая длинными
щупальцами или посредством колебаний листовидной бахромы,
окружающей ротовое отверстие или все тело животного.
Некоторые наиболее крупные экземпляры морских огурцов
предоставляют кров маленькой прозрачной «жемчужной» рыбке
Carapus affinis, которая хвостом вперед проникает в анальное
отверстие хозяина. С помощью этого отверстия морские огурцы
дышат, вернее, втягивают в себя насыщенную кислородом воду.
Полость, открывающаяся названным отверстием, представляет
собой удобное жилище для рыбки, поскольку здесь она защи-
щена и имеет запас свежей воды. Часто можно наблюдать, как
рыбка высовывает голову из отверстия; но свое убежище она по-
кидает лишь в ночное время, отправляясь на поиски пищи.
Некоторые виды морских огурцов, когда на них нападают или
досаждают им, через ротовое или анальное отверстие швыряют
в супостата свои внутренности. Извержение может произойти
даже через разрыв в боку животного. Продукты этого изверже-
ния отчасти представляют собой массу слизистых ните#; раз-
бухая, они образуют клейкую сеть, которая опутывает омаров,
крабов и других хищников. Морской огурец, по-видимому, ничуть
не страдает от подобного эксперимента. Спустя шесть—восемь
недель у него снова отрастает новая «серия» внутренних
органов.
Несмотря на неаппетитную внешность и неприятные при-
вычки, морские огурцы считаются деликатесами в Китае и других
районах Юго-Восточной Азии, где они называются трепангами*,
или beche-de-mer. Стенки тела этих животных отваривают, а за-
тем высушивают. Китайские торговцы продают их в Соединенные
89

Штаты, где сушеные трепанги используются в медицине в каче-
стве эффективного возбуждающего средства.
Иглокожие живут на всех глубинах, а на глубоководном оке-
анском ложе это одни из самых обычных обитателей. На глубине
до 8200 метров живут растениеподобные иглокожие, напоминаю-
щие многолучевых морских звезд, прикрепленных ко дну вверх
ротовым отверстием, на длинных стеблях. Это морские лилии.
Они тянут свои перьевидные лучи вверх, захватывая ими
пищу и направляя с помощью ресничек потоки воды, содер-
жащей пищу, в ротовое отверстие. Животные этого класса,
обитающие на мелководье, в ранний период жизни ведут оседлый
образ жизни, но в зрелом возрасте отрываются от грунта
и передвигаются с места на место, взмахивая перьевидными
лучами.
Пусть это кажется безрассудным, но в споре биологов
о том, какие же из беспозвоночных наиболее близки к нам с вами,
иглокожие собрали большинство голосов. Говоря конкретнее, эти
невзрачные существа, по-видимому, являются самыми близкими
нашими родственниками из всех существующих сородичей хор-
довых, а к последним относятся все позвоночные животные.
Несмотря на весьма малое сходство во внешнем и внутреннем
строении, позвоночные и иглокожие тем не менее связаны между
собой убедительнейшим образом.
Протеины в крови обеих групп определенно указывают на их
родство; химический состав мышц и нервов также сходен. Личи-
нок иглокожих почти невозможно отличить от личинок примитив-
ных хордовых. Молодь одного из самых примитивных видов хор-
довых долго считали детенышем морской звезды. В обеих груп-
пах личинки не похож1и на взрослых особей, но между собой они
схожи, а это указывает на вероятность их родства. Кроме того,
иглокожие и позвоночные образуют мезодерму, или третий слой
клеток, одинаковым способом, отличающимся от способа
образования третьего слоя у червей, моллюсков и ракообразных.
Кости, мышцы, органы размножения, системы кровообращения
и дыхания, а также часть органов пищеварения у позвоночных
образуются за счет клеток, расположенных в этом слое. Тот факт,
что и у иглокожих, и у позвоночных он возник одинаковым спо-
собом, служит лишним доказательством того, что иглокожие
сродни нам скорее, чем другие беспозвоночные.
Это не означает, что человек произошел от морской звезды,
так же как Дарвин не имел в виду, что человек так сразу и про-
изошел от обезьяны. Просто мы располагаем указанием на то,
91
что иглокожие и позвоночные, подобно людям и обезьянам,
имеют общего предка.
Недостающее звено в обоих случаях все еще неизвестно. Быть
может, общим предком позвоночных и иглокожих было какое-то
оседлое, имеющее стебель животное вроде морской лилии, а воз-
можно, и активное, свободно плавающее существо, вроде ли-
чинки морской звезды*. Может быть также, что неизвестное это
животное существует лишь как ископаемое, но вероятно и то, что
прямые его потомки до сих пор живут в море. В любом случае
лучше всего искать разрешение тайны нашего родства в океане
либо в слоях осадков или твердой породы, находящейся под
океаническим ложем.
ОМАРЫ, КРАБЫ И КРЕВЕТКИ
Это голос Омара; вы слышите крик:
«Вы меня разварили. Ах, где мой парик?>
Льюис Кэрролл
В марте 1963 года между Францией и Бразилией едва не
вспыхнул вооруженный конфликт. Из-за чего бы вы думали? Из-
за омаров. Бразильские военные корабли начали преследовать
шесть французских краболовных судов, занимавшихся промыс-
лом омаров в 60 милях от побережья Бразилии. Бразильские
власти заявили, что, дескать, животные, передвигающиеся по ма-
териковой отмели, примыкающей к берегам Бразилии, являются
частью ее национальных богатств. Франция выразила свое несо-
гласие, проявившееся в посылке эскадренного миноносца для
охраны своих рыбаков. «Де Голль выслал свои ударные силы»,—
съехидничал на этот счет один бразильский чиновник, и бразиль-
скому флоту приказано было приготовиться к выходу в море.
Когда стало ясно, что морское сражение, по-видимому, неизбеж-
но, некая бразильская газета предложила такой выход: «По-
скольку и бразильские, и французские гурманы души не чают
в омарах, пусть спорная эта проблема будет разрешена за обе-
денным столом». Видимо, французы нашли эту мысль удачной,
потому что они отозвали свои суда, и кровопролитие было пред-
отвращено.
92
Заступники животных, которые обычно игнорируют холод-
нокровных животных, сделали исключение для омаров. В 1937 го-
ду группа таких доброжелателей в Норвегии пыталась провести
закон, запрещающий бросать омаров и крабов в кипящую воду.
Они ратовали за метод варки, широко распространенный в Вели-
кобритании, где ракообразных помещают в теплую подсоленную
воду, а затем постепенно нагревают ее. Домашние хозяйки и по-
вара до сих пор ведут спор, какой способ «гуманнее» и дает в ре-
зультате более вкусное мясо.
Омары не только представляют собой деликатес, но и явля-
ются самыми крупными из членистоногих. Членистоногие состав-
ляют около 90 процентов всех видов животных, обитающих ныне
на Земле. На нескольких квадратных километрах плодородной
почвы мух, пчел, муравьев и других насекомых больше, чем лю-
дей на всей планете. А в море копеподы, изоподы, омары и их
сородичи превосходят своим числом всех других многоклеточных
животных.
Ни один другой тип многоклеточных не отличается таким раз-
нообразием, как этот. Поскольку членистоногие происходят от
аннелид, их тело состоит из сегментов и обычно каждый сегмент
несет пару членистых конечностей. Эти конечности могут видоиз-
меняться, принимая вид щупалец, челюстей, усиков для захвата
пищи, клешней, ног для передвижения и для плавания. У члени-
стоногих имеются хорошо развитые глаза, сердце у них на спине,
нервные тяжи на брюшной стороне. У них у первых появилась
система дыхания. Подавляющее большинство обитающих в воде
членистоногих относится к классу Crustacea (ракообразные).
К нему принадлежат креветки, крабы, балянусы, водяные блохи
и уйма прочих существ. У большей части ракообразных
сложные глаза, состоящие из множества крохотных трубчатых
глаз, причем каждый из них имеет свой сектор зрения. Благодаря
этому поле зрения оказывается необычно широким. Правда, оно
представляет собой как бы мозаику, состоящую из отдельных
кусочков. Таким образом, ракообразные имеют лишь общее, рас-
плывчатое представление о внешнем мире. Движение они регист-
рируют, воспринимая изменения рисунка света и тени в мозаике.
Некоторые виды, особенно принадлежащие к планктонным орга-
низмам, оснащены глазами, укрепленными на коротких «стебель-
ках»*, поэтому могут смотреть одновременно во все стороны. Это
существенное преимущество, когда их враги находятся сверху,
внизу, сзади или рядом.
93
У членистоногих внешняя оболочка состоит из хитина — рого-
образного органического вещества. Крабы и омары извлекают из
океана известь и добавляют ее к хитину для прочности. В отли-
чие от внутреннего скелета позвоночных этот внешний скелет не
может расти вместе с животным. Ракообразные и их сородичи —
насекомые* — должны время от времени линять, то есть сбрасы-
вать свою оболочку, когда она становится слишком тесной. У ома-
ров и креветок панцирь сверху трескается, и животное, пятясь,
вылезает из своей «одежды». У краба же панцирь лопается посе-
редине, и животное с мягким телом выходит наружу, вытаскивая
поочередно ноги.
Наблюдая этот процесс, поневоле удивляешься, как омарам
и крабам удается протащить свои мясистые клешни сквозь сочле-
нения в четыре раза уже. Перед линькой из клешней отливает
кровь, и они как бы ссыхаются. Затем известь, находящаяся в со-
членениях, растворяется, и они становятся мягкими, что облег-
чает ракообразным задачу. И все-таки случается, что во время
линьки животные теряют клешни, а то и целые конечности. У ра-
кообразных на их месте сразу же появляются новые конечности,
сначала небольшие. После нескольких линек эти конечности
достигают нормальных размеров.
Лишившись своей брони, ракообразные становятся особенно
уязвимыми. Зачастую они прячутся в каком-нибудь убежище до
тех пор, пока мягкая, сморщенная кожа не затвердеет, превра-
тившись в защитную оболочку. В такой период они часто поедают
свой собственный панцирь или же своих более слабых собратьев,
чтобы получить материал для нового панциря. Особенно трудным
испытанием является линька для голубых крабов; эти мягкопан-
цирные крабы лишены защитной брони и считаются особо цен-
ным деликатесом.
Омары и крабы едят все, что попадает им в клешни, будь то
животное или растение, живое, мертвое или умирающее суще-
ство. Каннибалы по природе, они пожирают своих более слабых
сородичей. Если бы молодые омары не рассеивались благодаря
течениям, то возникла бы опасность, что омары пожрут друг
друга и вымрут.
Мясистые омары, которых вылавливают в заливе Мэн, изве-
стны ученым под названием Homarus americanus. Водятся они
возле Атлантического побережья Северной Америки от Лабра-
дора до Северной Каролины, но ловят их в основном на полосе
шириной 55—90 километров у побережья Новой Шотландии
и штата Мэн на глубине от 2 до 180 метров. Омары, которых вы
94
едите, линяли в среднем раз двадцать пять, и возраст их 5 лет.
Самый крупный экземпляр мэнского омара, которого удалось
поймать, весил 21,3 килограмма, и было ему по меньшей мере
50 лет.
С приближением зимы Н. americanus в поисках подхо-
дящей температуры и пропитания и для спаривания перебирается
в более глубокие слои. Средняя самка откладывает от 8000 до
10000 яиц. Она носит их у себя под брюшком до тех пор, пока
из них не вылупятся омарята. Самое большое число «ягод» (так
краболовы называют яйца), обнаруженных у самки, составляло
97 400. Прежде чем из них получатся мальки, проходит 10—11 ме-
сяцев. Молодые омары в виде планктона дрейфуют в продолже-
Колючие омары ходят по грунту на «цыпочках», опираясь на кончик хво-
ста. Их усики переплелись со щупальцами медузы «львиная грива».
95
ние 3—5 недель, затем опускаются на дно и движутся к скалис-
тым участкам дна, находящимся вблизи берега. «Омарихи» про-
изводят баснословно многочисленное потомство по той же при-
чине, что и другие плодовитые виды,— с тем, чтобы обеспечить
выживание достаточного для продолжения рода количества
экземпляров. Пятидневные омарята — это копии своих родите-
лей длиною в несколько миллиметров. Величина их вполне под-
ходит многочисленным мелким хищникам, которые устраивают
себе из омаров обед, для крупных же они служат аппетитной за-
куской. Треска особенно любит полакомиться омарами. После
человека это наиболее прожорливый их враг. Рыбы-таутоги, ска-
ты и молодые акулы также совершают опустошительные набеги
на омаров.
У колючих омаров, или лангустов, вместо клешней длинные,
прочные усики, которые служат им для нападения на свои
жертвы и для защиты от врагов. Усики и поверхность панциря
усеяны многочисленными короткими острыми шипами. Разновид-
ность этого животного, обитающего у Тихоокеанского побережья,
Panulirus interruptus, бывает, весит до 13,5 килограмма; однако
особи весом свыше 2,5 килограмма встречаются редко, средний
их вес 0,9—1,4 килограмма. Водящийся на юге Р. argus облюбо-
вывает укромные местечки в коралловых рифах Карибского моря,
Мексиканского залива, в водах побережья Флориды и Багамских
островов. Длина его в среднем 25 сантиметров. Каждую осень
на мелководье у Багамских островов самцы и самки образуют
Миграционные цепочки, насчитывающие от 3 до 30 особей.
Голова заднего омара покоится на хвосте находящегося впереди.
Движущиеся со скоростью плывущего человека, эти процессии,
чтобы добраться до своих нерестилищ, расположенных на глуби-
нах, покрывают значительные расстояния. Личинки колючих ома-
ров непохожи на своих родителей; они напоминают расплющен-
ных стеклянных паучков. С первого взгляда кажется, что сама по
себе плывет лишь пара глаз. Но если внимательно приглядеться,
можно увидеть, что глаза находятся как бы на ножках, прикреп-
ленных к паучонку — тоненькому и прозрачному, как кусочек
целлофана. Присмотревшись хорошенько, вы заметите, как рабо-
тают его внутренние органы и бьется крохотное сердце. Единст-
венное, что напоминает о его происхождении, — это маленький
хвостик, похожий на хвост взрослого омара.
96
СКРИПАЧИ, ДРАЧУНЫ И ОТШЕЛЬНИКИ
Столь экзотические существа, как отпрыски колючих омаров,
часто ошибочно принимаются за отдельный вид животных. Некое
странное, похожее на креветку существо с огромными черными
глазами, длинным острым «носом» и длинным, изогнутым шипом
на затылке, когда было впервые обнаружено, получило название
Прежде чем превратиться в быстроногое хищное животное, съедобный краб
проходит в своем развитии стадию зоеа (слева) и мегалопа (справа).
Вверху — только что «выклюнувшийся» краб.
«зоеа». Другое большеглазое существо, похожее наполовину на
омара, наполовину на краба, было окрещено «мегалопа». Про-
шло много времени, прежде чем ученые поняли, что зоеа и мегало-
па— не отдельные виды, а две стадии развития, через которые
проходят обыкновенные крабы. Дрейфуя вместе с другим планк-
7	У. Кроми. Обитатели бездны
97
тоном, эти личинки с каждой линькой претерпевают изменения,
пока не станут похожи на своих родителей.
Взрослые крабы — это, в сущности, плоские, округлые омары
с хвостами, уменьшенными до размеров небольшого фартучка,
как бы подоткнутого под тело животного. Воинственные и актив-
ные, крабы водятся во всех частях света. Существует около ты-
сячи видов крабов величиной от пшеничного зерна до 40 санти-
метров в поперечнике. Живут они как на осушной полосе, так
и на глубинах свыше 4000 метров.
Юркие, с глазами на стебельках, крабы-призраки роют норки
на теплых песчаных отмелях выше полосы прибоя. Слепые обита-
тели глубоководья, бледные крабы Ethusa, под хвостами у кото-
рых ловко пристроились паразиты, торопливо бегают в темноте
на своих длинных, паучьих ножках по дну океана. Крохотные
«гороховые» крабы, размером с горошину, поселяются в мантий-
ной полости двустворчатых моллюсков, в анальном отверстии
морских огурцов, известных под названием «сладкий картофель»,
и в складках креветки-призрака. Испещренный пестрыми узо-
рами, самец краба-скрипача обладает огромной клешней, кото-
рой он водит наподобие смычка. Эта клешня используется им как
задвижка, закрывающая вход в норку, как оружие и как средство
для привлечения самок. Обитатель тропиков, краб-боксер Lybia
tesselata, защищаясь от врагов, размахивает зажатой в каждой
клешне жалящей морской анемоной.
Крабы, чтобы сбить с толку хищников, маскируются, покры-
вая себя кусочками морских водорослей, безвкусными губками
и морскими анемонами, оснащенными стрекательными клетками.
Этот камуфляж зачастую продолжает расти и развиваться так,
что краб, проголодавшись, иногда употребляет в пищу плоды из
сада, растущего у него на спине. Один вид крабов, чрезвычайно
вкусный камчатский краб Paralithodes camtschatica, обитает
в холодных водах северной части Тихого океана. У берегов Аля-
ски экземпляры* весом около 7 килограммов и с размахом клеш-
ней в полтора метра — обычное явление. Возле берегов Японии
вылавливались невероятно крупные экземпляры: расстояние
между растопыренными их клешнями достигало 3,6 метра.
Многие взрослые крабы проводят свою жизнь на дне, но у не-
которых задние ноги превратились в подобие весел, помогающих
им плавать. Восхитительный голубой краб Callinectes sapidus,
встречающийся от мыса Код до Мехико, плавает боком. Он зади-
рает одну свою большую клешню таким образом, что она разре-
зает воду наподобие форштевня. Поскольку у крабов ноги све-
98
шиваются по бокам, им удобнее и проще бегать боком, чем идти
вперед. Ноги, находящиеся с той стороны, куда животное дви-
гается, тянут его вперед, а ноги на противоположной стороне под-
талкивают сзади. Крабы-призраки (Ocypode) на полном ходу
могут повернуться вокруг своей оси на все 360°, продолжая в то
же время двигаться в прежнем направлении.
Наблюдать за крабами — само по себе увлекательное зре-
лище, но раки-отшельники всех заткнут за пояс. Поскольку зад-
няя часть у них мягкая, незащищенная, они носятся в поисках
пустой раковины, чтобы спрятаться туда. Поиски жилища — важ-
ное занятие для этих забавных существ, и к нему они относятся
с должной серьезностью. Каждую раковину отшельник вертит
так и сяк, желая убедиться, что она свободна от мусора. Подобно
моднице, примеряющей в магазине один пояс за другим, отшель-
ник нередко забирается в полудюжину раковин подряд, подбирая
подходящую по размерам раковину. Когда это временное
Рак-отшельник и анемона, поселившаяся на захваченной им раковине. Жа-
лящие щупальца анемоны защищают и маскируют отшельника, а взамен
она получает остатки трапезы «хозяина» и возможность передвигаться.
99
жилище становится тесным, его обитателю приходится отправ-
ляться на поиски нового дома. Рак-отшельник селится везде, где
придется: в трубках, оставленных червями, кусках бамбука и даже,
как это было однажды, в выброшенной курильщиком трубке. Эти
бродячие хищники дерутся из-за пищи и крова и зачастую выжи-
вают старых хозяев из их жилищ. Чтобы добиться своего, они изо
всех сил встряхивают эти раковины.
ЦЕННЕЙШИЙ УЛОВ
Если крабы и омары любят жить на дне в одиночестве, то
креветки (shrimps)—существа общительные, которые плавают
и передвигаются по дну моря крупными стаями. Не имея надеж-
ной брони и мощных клешней, они предпочитают спасаться бег-
ством, а не драться. Их излюбленная пища — более слабые рако-
образные, черви, мелкая рыба и различные отбросы. Креветки
умеют плавать, вперед они двигаются с помощью ног, располо-
женных на брюшке, а назад — с помощью хвоста, подгребая воду
под себя наподобие омаров. Размеры их различны: самые малые
бывают величиной с комара, самые крупные — до 30 сантимет-
ров. Крупные экземпляры часто называются иначе — prawns; это
название особенно распространено в Великобритании и Европе.
Креветки, живущие близ берега, окрашены бледно, под цвет
песчаного дна, по которому они ползают, в которое они зарыва-
ются, на фоне которого они плавают. Животные, обитающие
вдали от берега в умеренных и тропических водах, — яркого
алого и кроваво-красного цвета. Обитают они до глубин 4800 мет-
ров. Некоторые из обитателей глубин прозрачны, розового цвета
или усеяны красными пятнами; многие ярко светятся. Несколько
глубоководных видов слепы. Короткие веслообразные передние
конечности и длинные, сильные «ноги» обитателей глубин служат
доказательством того, что эти животные — хорошие пловцы.
На дне моря возле побережья Соединенных Штатов водится
креветка-пистолет, принадлежащая к роду Crangon*. Она осна-
щена непомерно большой клешней, с помощью которой громко
щелкает. Во время второй мировой войны тысячи этих «стрел-
ков», щелкавших на дне близ побережья Калифорнии, не раз
приводили в смятение акустиков и делали бесполезными гидроло-
кационные установки на подводных лодках. Когда мелкая ры-
бешка или иная добыча появляется близ норы креветки Crangon.,
креветка потихоньку подкрадывается сзади и внезапно «выстре-
100
ливает», ошеломляя свою жертву. Хищник тотчас утаскивает
свою добычу в нору и там пожирает.
Чаще всего на североамериканских рынках можно встретить
белую (Penaeus setiferus), бурую (Р. aztecus) и розовую креве-
ток (Р. durorarum). Их несъедобная головогрудь содержит в себе
сердце, желудок и прочие жизненно важные органы и составляет
около 40 процентов всего веса животного. Единственной съедоб-
ной его частью является задняя, или хвостовая, часть. Зато
в 450 граммах такого мяса содержится 400—500 калорий и боль-
шое количество витаминов А и Д.
Весной и летом креветки мигрируют из мелководья на более
соленые, глубокие участки моря, где нерестятся. В отличие от
омаров и крабов, несущих яйца на задних ногах, самки отклады-
вают яйца (от 500 тысяч до миллиона) прямо в воду. Мальки из
этих едва различимых яиц, находящихся на дне или поблизости
от него, вылупляются спустя сутки, а то и раньше. Похожие на
крохотные пылинки, они плавают плохо и дрейфуют по воле тече-
ний много недель. При этом меняются их внешний вид и размеры.
Те из них, кому удается избежать прожорливой пасти хищника,
добираются до мелководья и там опускаются на дно, где со вре-
менем подрастают. Достигнув зрелости, они снова отправляются
в море. Креветки живут не больше одного-двух лет.
От Аляски до Чили и от Мэна до Аргентины вылавливаются
самые различные виды креветок. В течение многих лет в Соеди-
ненных Штатах лов креветок проводился в определенный сезон,
на участках моря с глубинами не более 18—23 метров, и амери-
канские ловцы креветок тралили лишь днем. Но в 1949 году один
из ловцов случайно опустил трал ночью на участке, где прежде
днем не вылавливали ничего. Каково же было его изумление,
когда сеть поднялась полной крупных, сочных креветок. Это от-
крытие положило начало расцвету лова креветок в 50-х годах
в районах, примыкающих к южной части побережья Флориды.
Ныне креветколовы работают круглый год, траля на глубинах
до 90 метров. Креветки в Соединенных Штатах стали наиболее
прибыльным объектом промысла, далеко обогнавшим своих бли-
жайших конкурентов — лосося и тунца.
Когда в 1950 году креветколовы ринулись к берегам Фло-
риды, биологи американской Службы охраны рыбы и дичи обна-
ружили в Мексиканском заливе множество гигантских «королев-
ских» красных креветок (Hymenopenaeus robustus). Принадлежа
к крупнейшим из глубоководных креветок, королевские красные
креветки достигают в длину 30 сантиметров, а то и больше. После
101
варки они цветом и вкусом напоминают омаров. Эти животные
обитают на удалении от 95 до 230 километров от берега на глу-
бине 300—600 метров. В конце 50-х годов их ловили у восточного
побережья Флориды на глубине 360 метров, но без особого
успеха. При значительных глубинах и большом удалении от берега
требуется громоздкое и дорогостоящее оборудование, а ведь
можно найти массу креветок и поближе. С той поры ловля креве-
ток в этом районе прекращена. Однако в последнее время спе-
циально оснащенные суда из Техаса начали вести лов в западной
части залива, и весьма успешно. Один техасец, занятый построй-
кой судов, оборудованных для глубоководного лова этих морских
деликатесов, предсказывает, что в недалеком будущем королев-
ские красные креветки станут на рынке столь же обычным това-
ром, как и остальные виды креветок.
КРИЛЬ И ЕГО СОРОДИЧИ
Близкие родственники креветок — очень похожие на них изящ-
ные эвфаузииды. Их название в переводе означает «сияющий свет»
и объясняется тем, что они необычайно ярко светятся. Дюжина
эвфаузиид, помещенных в стеклянную банку, излучает голубо-
вато-белый свет, настолько яркий, что при нем можно читать.
Эти ракообразные достигают около 5 сантиметров в длину. Один
или несколько видов этих существ встречается во всех океанах.
Хотя большинство эвфаузиид живет в слое воды от поверхности
до 900 метров, некоторые виды обитают на глубинах до 2000 мет-
ров. Эвфаузииды обычно прозрачны или бесцветны, но на некото-
рых имеются пятна, или мазки, розового или красного цвета. Они
предпочитают холодные воды и иногда скапливаются в северных
морях и Атлантическом океане в таких огромных количествах, что
вода становится красной.
Обитатели более глубоких слоев питаются животной пищей,
но большинство эвфаузиид «вегетарианцы». Ритмически взмахи-
вая задними ногами, они создают встречное течение, а с помощью
волосков на передних ногах задерживают находящиеся в воде
растительные организмы.
Euphausia superba, крупнейший представитель этого вида жи-
вотных, «пасется» на богатых диатомовыми водорослями летних
пастбищах в водах Антарктики. Тонны эвфаузиид пожираются
усатыми китами — крупнейшими обитателями планеты. Кито-
боям, промышляющим в северных и южных морях, давно извест-
102
но, что появление криля (так они называют эвфаузиид)—при-
знак близости китов.
Кроме криля, креветок, крабов и омаров, к классу ракообраз-
ных относится великое множество других животных. У всех у них
устройство ". а в основном одинаковое, но с некоторыми вариа-
циями в висимости от образа и места жизни. Существуют оби-
тающие на дне стоматоподы, или раки-богомолы, называемые
так из-за сходства с наземным насекомым богомолом — в форме,
свирепости и способе пожирать свою добычу. Раки-богомолы
вооружены острой клешней, которая открывается наподобие
складного ножа. Таким «клинком» богомол может в мгновение
ока рассечь креветку-призрака пополам.
Пучеглазые амфиподы, или бокоплавы, которые выглядят
так, словно их сплющили с боков, похожи скорее на блох, чем на
креветок. Редко достигающие больше 2,5 сантиметра в длину, они
плавают, ходят, бегают и прыгают по водорослям и камням.
Большинство из них носит свое потомство в защитных выводко-
вых камерах, а один вид таких животных, обитающий в теплых
водах, использует для перевозки своих отпрысков, пожалуй, са-
мое необычное во всем океане транспортное средство. Рачок
Phronitna нападает на дрейфующую пиросому*, пожирает ее,
а бочкообразную оболочку использует как жилище и «детскую».
Иногда можно наблюдать, как это похожее на блоху существо
движется в воде, подталкивая бочонок, полный мальков, словно
мамаша, везущая в коляске своих детей на вечернюю прогулку.
У амфипод имеются похожие на вшей родственники — изопо-
ды, приплюснутые не с боков, а сверху и снизу. Эти самые рас-
пространенные из ракообразных живут почти во всех частях оке-
ана, снаружи и внутри других животных, на суше и в пресной
воде. Один из видов изопод, огромное черное ракообразное дли-
ной 30 сантиметров и шириной 10 сантиметров, живет на глуби-
нах. Другой проводит всю жизнь, прикрепившись к брюшку кре-
ветки. Еще одна изопода, обыкновенный бурильщик Limnoria
lignorum, причиняет значительный ущерб, прогрызая деревянную
обшивку судов, разрушая сваи, объедая изоляцию подводных ка-
белей. Существует изопода, паразитирующая на Sacculina,
который, в свою очередь, — паразит морского паука.
Зоологи считали, что усоногие — какая-то необычная разно-
видность двустворчатого моллюска, до тех пор, пока в 1883 году
не было сделано открытие, что они производят на свет членисто-
ногих мальков. Теперь биологи описывают балянусов как
ракообразных, которые живут лежа на спине в таких же, как
103
Catanu 'EMS
Ifinmarchicus
мореной]
Ипаун!
рак-Д
^богомоЯ
[гигантская!? ,
[остранбдаш'
ИнрильИ
эвфаузии
|мизида, несуи
[Ё^ешочке^и1
рачон-Ооко!
в*бочонке^
юоолочнинаД
у двустворчатых моллюсков, раковинах и пищу себе в ротовое от-
верстие подталкивают ногами. Взрослый балянус представляет со-
бой креветкообразное существо, прикрепленное как бы затылком
к внутренней части своего панциря. Длинными перьевидными
ногами, торчащими из отверстия в раковине, животное извлекает
из воды частицы пищи.
Балянусы живут, прикрепившись к твердым предметам, на-
пример к днищам кораблей, к сваям, или паразитируют, живя
на китах, крабах, черепахах, а то и собственных собратьях.
Животные эти двуполые — они и самцы, и самки одновременно.
Каждое из них вводит сперму в тело соседа при помощи растя-
гивающегося тонкого как нить совокупительного органа. Отдель-
ные балянусы, возможно, размножаются путем самооплодотворе-
ния. Чтобы не погибнуть от потери влаги, живущие близ берега
балянусы сохраняют ее, плотно закрывая свои створки, которые
захлопываются, точно ставни. Когда воды отлива струятся над
колонией этих лжемоллюсков, слышны слабые щелчки; это, как
говорится в народе, балянусы «перешептываются».
У балянусов есть сородичи — остракоды, похожие на круглых
микроскопических двустворчатых моллюсков. Одни из них — оби-
татели дна, другие — планктеры. Последние плавают наподобие
водяных блох, то есть с помощью усиков, торчащих из отверстий
между половинками раковины. Гаргантюа этой группы, форма
под названием Gigantocypris, темно-оранжевый рачок шириной
около 13 миллиметров, обладает огромными, похожими на фары
глазами. Эти крохотные чудовища, несмотря на свою неуклю-
жую внешность, развивают большую скорость и, живя в глуби-
нах, охотятся за такими активными и быстроходными суще-
ствами, как копеподы, черви-стрелки и мелкая рыба.
ВОДОМЕРКИ И ПАУКИ
Из ракообразных лишь немногие поселились на суше, а из
насекомых, их сухопутных кузенов, почти ни один вид не вер-
нулся на море. Из всех клопов лишь клоп-водомерка (Halobates)
приспособился к жизни в открытом океане. Но даже и это удиви-
тельное, дышащее воздухом существо не живет в воде, а только
бегает по ней точно так же, как его сухопутные сородичи носятся
по земле. Как этим хрупким созданиям удается уце-
леть в штормовую погоду, среди волн в тропических частях
Атлантического и Тихого океанов — одна из удивительных зага-
док моря.
105
Морские клещи относятся к классу паукообразных; родней
им приходится около 400 видов морских пауков и 5 видов мече-
хвостов. Морские пауки водятся во всех морях. Питаются они,
высасывая соки из анемон, губок, гидроидов и асцидий. Самым
«долговязым» из глубоководных обитателей этого рода явля-
ется гигантский красный паук Colossendeis colossea. Кроваво-
красный, с ногами длиной почти в 60 сантиметров, он и красив
и ужасен. (На снимке он стоит на дне на глубине 2000 метров.)
Членистоногие, напоминавшие скорпионов (ноги у некоторых
из них достигали 3 метров в длину), были первыми существами,
вышедшими на сушу около 400 миллионов лет назад. В настоя-
щее время скорпионы не живут в море, однако они могут гор-
диться тем, что у них есть родственники, обитающие в море; они
известны под названием «подковообразные крабы», хотя это
вовсе не крабы. Зоологи не вполне уверены, каким образом их
надлежит классифицировать. Название их объясняется тем, что
их панцирь по форме похож на лошадиное копыто, на котором
укреплен кинжаловидный шип. Достигающие 60 сантиметров
в длину, мечехвосты медленно ползают по песчаному дну на мел-
ководье. Обитают они во многих частях света на глубинах от 3,5
до 11 метров. В поисках морских червей и прочих лакомств они
вспахивают донные отложения. Добычу они хватают шестью
парами оснащенных клешнями ног и разжевывают ее с помощью
жестких к.ипов на передних ногах, расположенных возле рта
животного. Называемые иногда «живыми ископаемыми», эти за-
гадочные существа, единственные уцелевшие представители об-
ширной группы ныне вымерших животных, фактически не претер-
пели никаких изменений на протяжении 250 миллионов лет.
КАЛЬМАРЫ, ОСЬМИНОГИ И ПРОЧИЕ
И твари эти, говорят,
В неведомых глубинах спят.
Г. Миллер
«Трудно представить более ужасный образ, чем образ одного
из этих огромных чудищ, парящих в океанских глубинах, еще
более мрачных от чернильной жидкости, выпускаемой этими тва-
рями в огромных количествах; стоит представить себе сотни ча-
шеобразных присосков, которыми оснащены его щупальца, посто-
106
янно находящиеся в движении и готовые в любое мгновение
вцепиться в кого и во что угодно... И в центре переплетения этих
живых ловушек — бездонная пасть с огромным крючковатым
клювом, готовым разорвать на части жертву, очутившуюся в щу-
пальцах. При одной мысли об этом мороз подирает по коже».
Гигантский кальмар.
Так описал английский моряк и писатель Фрэнк Т. Буллен
самое крупное, самое быстрое и самое страшное из всех беспоз-
воночных планеты, гигантского кальмара Architeuthis princeps.
Рядом с этим своеобразным животным, увековеченным в лите-
ратуре под названием «могучий Кракен», грозные доисторические
динозавры выглядели бы не страшнее отощавших бездомных ко-
шек. На коротких бросках он развивает скорость, превышающую
скорость большинства рыб. Размером он достигает среднего ка-
шалота и вступает в смертельную схватку с этими левиафанами
моря, вооруженными острыми зубами.
Кажется невероятным, чтобы столь свирепые и активные
хищники могли принадлежать к той же группе животных, что
и неповоротливые, защищенные панцирем морские улитки и
107
двустворчатые моллюски. И все же, несмотря на поразительные
различия в привычках и внешности, те и другие обладают мно-
гими общими признаками, в том числе удивительно сходным
анатомическим строением. Согласно всем этим признакам
кальмары относятся к типу моллюсков, невероятно разнооб-
разной группе животных, куда входит около 60000 видов кальма-
ров, осьминогов, улиток, двустворчатых моллюсков, устриц, мор-
ских гребешков и других животных, снабженных раковиной.
Слово «моллюск» латинского происхождения и в переводе обо-
значает «мягкий», поскольку тело моллюсков действительно мяг-
кое. Оно не разделено на сегменты.
Все моллюски обладают мускулистым органом, называемым
ногой, претерпевшим в процессе эволюции ряд видоизменений
в зависимости от назначения. У кальмаров и осьминогов этот
орган служит для передвижения и преобразован в щупальца.
У некоторых планктонных улиток нога превратилась в два кры-
ловидных «весла» для плавания. Двустворчатые моллюски
используют ее как лопату для разрывания грунта и для перемеще-
ния. Улитки и хитоны прочно прикрепляют свою ногу к поверх-
ности дна, а затем передвигаются с помощью ритмичных волно-
образных движений, идущих от задней ноги животного к перед-
ней. Каждая «волна» перемещает животное на какую-то долю
дюйма. Улитки таким способом передвигаются со скоростью
76 миллиметров в минуту.
Тело моллюска заключено в оболочку, называемую мантией.
У кальмаров и осьминогов она имеет вид обтекаемого цилиндра,
состоящего из прочных тканей. У улиток и прочих моллюсков,
снабженных панцирем, она покрывает верхнюю часть и бока
тела наподобие некоей просторной безрукавки и содержит клетки,
которые выделяют вещество, образующее ее известковую рако-
вину. Во всех случаях мантия образует полость, или камеру, где
находятся сердце, печень, почки, желудок, жабры и органы раз-
множения. Полость эта постоянно омывается водой, богатой
кислородом.
Кальмары, осьминоги, улитки, хитоны оснащены похожим на
язык приспособлением для скобления. Орган этот, называемый
радулой, или теркой, состоит из множества острых роговых зубов,
укрепленных в прочной, эластичной ленте. Он служит для того,
чтобы соскабливать с камней водоросли, держать добычу и рвать
на части пищу. Некоторые хищные брюхоногие моллюски и осьми-
ноги с помощью этого органа просверливают отверстия в панци-
рях других моллюсков и ракообразных, целыми часами водя им
108
по одному и тому же месту, пока не вскроют панцирь, после чего
начинают пожирать добычу. У таких брюхоногих моллюсков, как
устричный бурильщик и королевская улитка, радула расположена
на конце эластичного вытянутого хоботка. Засунув ее в проде-
ланное отверстие, хищник пожирает мягкие части устриц, дву-
створчатых и других моллюсков. Осьминоги в проделанное ими
отверстие вводят парализующий яд, а также пищеварительные
соки, разрушающие ткани. После этого хищник, прильнув
к бреши своим небольшим ротовым отверстием, высасывает
жертву. Осьминоги также «вылущивают» двустворчатых моллюс-
ков, а брюхоногих вытаскивают из раковин своими мощными
щупальцами.
Улитки бывают меньше булавочной головки и свыше 60 сан-
тиметров в длину. Каждый вид по форме раковины отличается от
прочих, и эти отличия обусловливаются образом и местом жизни.
Меньший, или заостренный, конец — задняя и самая старая часть
панциря, служившая обиталищем животного в его молодости.
Улитки с возрастом увеличивают размеры своей раковины, фор-
мируя все более широкие и глубокие камеры, или завитки. У не-
которых наиболее крупных видов панцирь за 18 дней увеличи-
вается на целых 25 миллиметров и на два полных оборота.
Примитивные глаза, расположенные на щупальцах, могут
лишь отличать свет от тьмы. Зато у брюхоногих моллюсков хо-
роший «нюх», они превосходно реагируют на запах врагов и осо-
бей противоположного пола*. Животное может вытягивать свои
щупальца или усики, а при утрате этих органов — восстанавли-
вать их вновь. Некоторые виды втягивают все свои незащищен-
ные органы внутрь панциря и прочно закрывают отверстие рого-
вой или известковой крышкой, расположенной на конце ноги.
У иных панцирь мал для того, чтобы спрятать туда незащищен-
ные части тела.
У некоторых брюхоногих моллюсков с края панциря выдается
похожий на стамеску зуб, с помощью которого они вскрывают
двустворчатых моллюсков, мидий и балянусов. Брюхоногие мол-
люски Naticas зарываются в ил и песок в поисках двустворчатых.
Они обвиваются своей ногой вокруг жертвы, а потом просверли-
вают в ней роковое отверстие. Nassarius fossatus туго затягивает
ногу вокруг добычи, затем опрокидывается на спину, держа пищу
высоко над поверхностью дна, чтобы другие хищные улитки, об-
ладающие обонянием, не смогли обнаружить лакомый кусок.
Конусы и другие моллюски используют радулы для введения
яда. Если живой Conus проколет вам кожу, то яд из его слюнной
109
железы может вызвать быструю смерть. Насчет конусов, обитаю-
щих в Северной Америке, можно не беспокоиться, но отдельные
их виды, которые водятся в тропических водах Индийского и Ти-
хого океанов, чрезвычайно опасны.
Наиболее примитивные брюхоногие — моллюски «морское
блюдечко» и «морское ухо» — соскабливают растительные орга-
низмы своими радулами или же поедают мертвые органические
Королевская улитка. Животное высунуло голову и высматривает, чем бы
поживиться. На концах мясистых щупалец находятся глаза, между ними
виден сифон.
отложения. «Морские блюдечки» устраивают себе постоянные
жилища, проделывая в камнях углубления, соответствующие
форме их раковины. Овальная раковина «морского уха» похожа
на кепку или на большое человеческое ухо. Если ногу этого мол-
люска разрезать на ломтики и хорошенько отбить, получится от-
110
менное кушанье. «Морские уши» водятся во многих частях света,
но нигде они не достигают такой многочисленности и такого раз-
нообразия, как на Тихоокеанском побережье США, особенно
близ Калифорнии и Орегона. В штате Калифорния превосходно
организована охрана моллюсков, изданы самые суровые законы
в их защиту, однако «морских ушей» с каждым днем становится
все меньше.
Одна из самых крупных морских улиток, обитающих в аме-
риканских водах, прекрасная королевская улитка Strombus
gigas, достигает в длину 30 сантиметров и весит около 2,5 кило-
грамма. Иногда массивный панцирь этого морского стервятника
становится домом не только для него самого, но и для маленькой
рыбки размером чуть более 2 сантиметров. Гостья устраивается
в мантийной полости моллюска. Королевские моллюски с их раз-
вевающимися «губами» оторочены ярко-розовым веществом, ко-
торое выделяется мантией. Это вещество нарастает слоями и во-
круг частиц, попадающих под панцирь, превращаясь иногда
в розовые жемчужины удивительной красоты, имеющие некото-
рую ценность. Из раковин вырезают камеи нежного розового
цвета, однако для этой цели обычно используется белая и шоко-
ладная оторочка шлемовидных моллюсков, потому что она
не выцветает.
БЕСПАНЦИРНЫЕ И КРЫЛАТЫЕ МОЛЛЮСКИ
Не все улитки имеют раковины. У морских зайцев, отдельные
виды которых представляют собой усеянную пятнами разноцвет-
ную студенистую массу размером с кулак и напоминают фут-
больный мяч, под слоем мяса обнаруживаются лишь зачатки
тонкого панциря. Эти существа названы так потому, что формой
тела смахивают на кролика, а две конические складки, или
щупальца, похожи на уши косого. Питаются они главным обра-
зом растительными организмами, и некоторые экземпляры весят
до 7 килограммов. Крупные морские зайцы, принадлежащие
к роду Aplysia, когда их тревожат, ставят «дымовую завесу» из
безвредной жидкости цвета клюквенного сока; другие при напа-
дении врага выпускают облако серной кислоты.
Голожаберные моллюски вовсе не имеют панциря. Одни из
наиболее пестро раскрашенных морских животных, они напоми-
нают слоевища морских водорослей, стелющихся по дну, или
плоских червей с пучками ярко расцвеченных перьев па спине.
Эти перья—не что иное, как жабры, с помощью которых животные
111
дышат, а если их расправить, они подчас напоминают кро-
хотный сад, усаженный экзотическими цветами. Губки и питаю-
щиеся морскими водорослями моллюски нередко в целях маски-
ровки принимают такую же форму и окраску, как и водоросли,
служащие им кормом. Некоторые прожорливые плотоядные
виды пожирают своих меньших братьев, анемон с их ядовитыми
щупальцами и откусывают у гидроидов их жалящие головы (ко-
торые скоро отрастают вновь). Эти моллюски не только вырабо-
тали способ нейтрализации разрядов стрекательных клеток
кишечнополостных, но некоторые их виды научились накапли-
Пурпурный моллюск янтина, подвесившийся «вверх ногами» к поплавку,
изготовленному им самим из пузырьков.
вать поглощенное «огнестрельное оружие» в жабрах и использо-
вать его против врагов. Голодная рыба, проглотившая такого
моллюска, тотчас отрыгает его назад, а потом трясет головой,
словно испытала крайне неприятное чувство. Для такого рода
животных, причиняющих вред, — как сухопутных, так и мор-
ских— обычно характерна яркая, бросающаяся в глаза окраска,
предостерегающая возможных хищников от нападения.
Удивительный голубой с пурпуром моллюск Janthina janthina
подвешивается «вверх ногами» к поплавку из пузырьков, стенки
которых изготовляются из слизи, выделяемой самим животным.
Затвердев, они превращаются в прозрачное, напоминающее цел-
112
лулоид вещество, проколоть которое удивительно трудно. Попла-
вок прекрасно держит на плаву мягкую раковину янтины. На
своем плоту это пестрое существо, обитающее почти во всех
теплых морях, удаляется далеко от берегов. Одним из излюблен-
ных кушаний янтины является «парусник» Velella, однако мол-
люск усыпляет свою жертву пурпурной жидкостью, выпускаемой
в воду, прежде чем объесть ее ядовитые щупальца.
В открытом море кроме янтины можно встретить мириады
своеобразных маленьких «крылатых» улиток, известных под на-
званием «птероподы» и «гетероподы», или морских бабочек.
Концы их крохотных ног вытянуты в виде двух тоненьких весел
или крылообразных складок. Взмахивая этими «крыльями», они
могут плыть в горизонтальном направлении или по широкой спи-
рали подниматься вверх. Но даже находясь на одном месте, они
вынуждены постоянно махать своими «крыльями», чтобы оста-
ваться на плаву.
Редко достигая больше 13 миллиметров в длину, некоторые
птероподы имеют прозрачную, тонкую как бумага раковину, дру-
гие же вовсе ничем не защищены. Их раковина представляет
собой или стройный, с ровными сторонами конус, или приплюс-
нутую спираль. «Крылья» выходят из открытого конца. Птеро-
поды в астрономических количествах перемещаются вместе
с планктоном в умеренных и тропических морях. За минувшие
миллионы лет множество этих организмов, так же как диатомей
и простейших, погибло и упало на дно океана. Обширные участки
океанского ложа покрыты слоем ила, отличительным признаком
которого служат останки птеропод. Называемый птероподовым
илом, он имеет окраску от белой до светло-коричневой с красно-
ватым, розовым или желтым оттенками.
ТОПОРОНОГИЕ
Вместо цельной раковины, как у улиток, устрицы, мидии, мор-
ские гребешки и другие двустворчатые моллюски защищены
скорлупой, состоящей из двух створок, скрепленных с по-
мощью эластичного соединения (замка). Для того чтобы сжать
створки и держать раковину закрытой, нужно постоянное мус-
кульное усилие. Когда мускулы не напряжены или ослаблены
в результате контрусилия, производимого морской звездой,
створки открываются.
Нельзя найти и двух видов в этом весьма съедобном классе
моллюсков, которые имели бы совершенно одинаковые раковины.
8	у. Кромн. Обитатели бездны.
113
Так же как и раковины у улиток, они видоизменились в резуль-
тате естественного отбора таким образом, чтобы соответствовать
конкретным привычкам и образу жизни обладателя раковины.
Удачная приспособленность к среде освободила этих моллюсков
от необходимости сильно изменяться, и, изучая окаменевшие
ископаемые, можно сделать вывод, что эти существа выглядят
сегодня так же, как и их предки, существовавшие много сотен
миллионов лет назад.
Мидии прикрепляются к каменистому дну с помощью прочных
нитей, выделяемых ногой. Устрицы прикрепляют свою раковину
к твердой почве цементом, морские гребешки лежат на гравий-
ных или песчаных банках. Другие двустворчатые моллюски пла-
вают, передвигаются по океанскому ложу, зарываются в ил, пе-
сок, твердую глину, буравят дерево и даже камень.
Не имея радулы, эти животные питаются тем, что извлекают
микроскопические частицы пищи, находящейся в воде, которая
входит и выходит через две трубки, или сифоны, расположенные
в задней части раковины. Благодаря движению ресничек попада-
ющая в раковину вода проходит мимо листовидных жабер. Сли-
зистые тяжи, также приводимые в движение с помощью ресничек,
вылавливают из воды частицы пищи и подают ее к ротовому
отверстию. Сильное, состоящее из трех полостей сердце прока-
чивает голубую, красную или бесцветную кровь через жабры, где
она поглощает свежий кислород. Вода, бедная кислородом, непе-
реваренные остатки пищи и отходы выводятся через один из
сифонов. Устрица за час перекачивает и фильтрует до 30 литров
воды.
У моллюсков, не зарывающихся в грунт, сифоны обычно неза-
метны. У зарывающихся они выходят наружу через отверстие
между створками и по-английски обычно называются шейкой.
Мидии, устрицы, морские гребешки и другие двустворчатые
моллюски принадлежат к классу моллюсков, называемому
Pelecypoda, что означает «топороногие». Если чуть напрячь
воображение, то нога, высунутая из двух створок наподобие
языка, зажатого губами, напомнит вам лезвие топора. Она вы-
талкивается из передней части раковины, когда животное нака-
чивает кровь в сплетение внутренних полостей. Когда кровь от-
ливает оттуда, а также благодаря мускульному усилию, нога
сокращается. Двустворчатый моллюск «складной нож» может
передвигаться по поверхности дна, делая прыжки длиной
в 30, а то и 60 сантиметров, быстро растягивая и со-
кращая мышцы ноги. Но обычный способ передвижения мол-
114
люска заключается в следующем; животное вытягивает ногу как
можно дальше вперед, а потом подтягивает туда остальную часть
тела.
У устриц, которые прикрепляются ко дну наружной частью
одной из створок, способ размножения весьма своеобразен. Ни-
когда не являясь до конца мужской или женской особью, они
в течение своей жизни неоднократно меняют пол. Половые про-
дукты, извергаемые ими в море, соединяются лишь по воле слу-
чая. Одна устрица во время нереста может произвести от 15 до
115 миллионов яиц. Если бы все из них выживали, то несколько
дюжин устриц спустя некоторое время дали бы потомство, дос-
таточное для того, чтобы накормить все население земного шара.
Устрицы наиболее многочисленны в закрытых бухтах, зали-
вах и устьях рек, где соленость моря уменьшается благодаря
притоку пресной воды. С точки зрения питательной ценности эти
моллюски полезнее, пожалуй, любого другого продукта. И сы-
рые, и вареные, они содержат необходимые витамины и минераль-
ные соли, чрезвычайно питательные протеины и крахмал в легко
усваиваемой форме. Но если устрицы профильтровывали
воду, загрязненную человеческими экскрементами, они могут
послужить причиной заражения инфекционным гепатитом — ви-
русным заболеванием печени, которое приковывает пострадав-
шего к постели на 8—12 недель.
Если вы полагаете, что устриц можно есть лишь в месяцы,
в названии которых содержится буква «р» (с сентября по ап-
рель), то вы будете удивлены, узнав, что в Соединенных Штатах
особенно ценятся устрицы, вылавливаемые в мае и июне. Идея
насчет «р»-месяцев пришла в Штаты из Европы, где устрицы
продаются в сыром виде и без раковины. До появления совре-
менных холодильников они, естественно, лучше всего сохраня-
лись в прохладные месяцы, то есть в «р»-месяцы. Кроме того,
молодь европейских видов этого моллюска проклевывается и фор-
мирует крохотную раковину, прежде чем выйти из родительской
мантии, вследствие чего некоторые взрослые особи в летние ме-
сяцы неприятно хрустят на зубах. «Р»-йдея объясняется еще
и тем фактом, что летом в некоторых водах появляется множе-
ство ядовитых бактерий и простейших. Устрицы или двустворча-
тые, питавшиеся такими организмами, могут вызвать паралич
нервной системы, поэтому употреблять их в пищу — все равно,
что глотать стрихнин.
В летнее время калифорнийская мидия Mytilus californianus,
как и некоторые виды двустворчатых моллюсков, обитающие
115
у западного побережья Америки, питаются ядовитой диатомеей
Gonyaulax. Яд скапливается в печени моллюсков, и те, кто их
ест, получают отравление парализующим ядом. Поэтому не сле-
дует есть мидий, обитающих у открытого побережья Тихого
океана, летом и в начале осени. Устрицы, небольшие
клиновидные мидии М. edulis и двустворчатые моллюски,
обитающие в защищенных прибрежных водах, не под-
вергаются заражению и могут употребляться в пищу круг-
лый год.
Мидии растут вплотную друг к другу на банках, где водятся
также морские звезды, занимающиеся мародерством, моллюски-
бурильщики, балянусы, разноцветные черви, плоские маленькие
крабы, приземистые изоподы, губки-«инкрустации» и множество
других животных. Пространство под раковинами мидий и между
ними служит убежищем для этих существ, а также своего рода
помойкой, куда падают пищевые отбросы, которыми многие из
них кормятся. Так, на 65 квадратных сантиметрах одного
«угодья», расположенного у Тихоокеанского побережья Соеди-
ненных Штатов, было обнаружено 4711 животных, причем мол-
люсков насчитали всего 625 штук.
Другие двустворчатые более активны, чем мидии или устрицы.
Зарывающиеся в грунт моллюски закапываются с помощью ост-
рого конца ноги. Конец этот расширяется и служит как бы
якорем. Затем путем сокращения мускула остальная часть мол-
116
люска подтягивается к его ноге, и он погружается в ил или
песок вниз головой. Двустворчатый моллюск-бритва Siliqua
patula закапывается, орудуя своей тонкой, длиной 15 сантимет-
ров раковиной, менее чем за 7 секунд.
Зарывающиеся и буравящие моллюски прячутся целиком, ос-
тавляя снаружи лишь заднюю часть вместе с сифонами. У дву-
створчатых моллюсков с тонкой раковиной сифоны обычно бы-
вают длиннее, эти моллюски более активны и зарываются глубже
и быстрее, чем моллюски с прочной раковиной. Моллюск с проч-
ной раковиной Venus mercenaria, встречающийся вдоль восточ-
ного побережья Америки от Новой Англии до Техаса, называ-
ется «куахог» в Новой Англии и «шейка» — в южных районах.
«Куахог» — старинное индийское название моллюска; мелкие его
экземпляры известны под названием «вишневая косточка». Мол-
люска с тонкой раковиной Муа arenaria, или «длинную шейку»,
жители Новой Англии считают единственным «настоящим» дву-
створчатым моллюском. Он в основном водится севернее мыса
Код. Чрезвычайно неприхотливое существо, этот моллюск встре-
чается даже в Северном Ледовитом океане; моржи и тюлени счи-
тают его лакомым кусочком.
Двустворчатые моллюски Рапоре generosa весом до 5,4 кило-
грамма и длиной 20 сантиметров водятся возле Тихоокеанского
побережья Америки. Но они ничто по сравнению с обитающей
в Индийском и Тихом океанах тридакной Tridacna gigas, вес
117
которой достигает 230 килограммов, а ширина около 1 метра.
Тридакна лежит в своей раковине «вверх ногами»; на краю ее
яркой мантии растут водоросли*, которыми моллюск иногда
питается. В одном экземпляре, выловленном неподалеку от
Филиппин, была обнаружена жемчужина весом 6,3 килограмма.
Г. gig as и есть тот самый пресловутый моллюск-«людоед», кото-
рый ловит столь многих аквалангистов, ведущих теле- и кино-
съемки. На самом же деле каннибальские привычки этому
моллюску не свойственны, и достоверных случаев, когда люди
оказывались схваченными им, не зарегистрировано.
«Корабельные черви» на самом деле не черви, а двустворча-
тые моллюски, имеющие длинные червеобразные сифоны и ма-
ленькую раковину, достаточно острую, чтобы сверлить ею дерево.
С 1917 по 1920 год этими животными под названием Teredo
navalis была разрушена большая часть свай в бухте Сан-Фран-
циско, вследствие чего много причалов рухнуло, а склады и гру-
женые товарные вагоны опрокинулись в воду. Живущий в гавани
Лос-Анджелес моллюск-бурильщик Rholadidae penita просвер-
ливает отверстия в настолько прочном камне и бетоне, что для
того, чтобы добраться до проделанного им хода, нужно пустить
в ход кувалду.
Некоторые двустворчатые моллюски, как, например, Lima
deniscens, плавают с помощью примитивного водометного уст-
ройства. Таким же образом передвигаются и морские гребешки,
самые подвижные и активные из пелеципод. Стоит им заметить
приближающегося осьминога или морскую звезду, как они начи-
нают быстро хлопать своими створками, при этом из открытого
снизу края раковины вырывается струя воды и морской гребешок
передвигается замком вперед. Морские гребешки могут плыть
и вперед (в ту сторону, где находится у них нижний край), вы-
брасывая воду сквозь отверстия по обеим сторонам замка. В том
и другом случае животное перемещается неровно, рывками. От
тихоходной морской звезды таким способом они могут спастись,
но от энергичного осьминога спасения нет.
Морские гребешки обнаруживают врагов с помощью особого
органа — бахромы из пунцовых, длиной с палец, щупалец. Они
высовываются между створок и способны осязать, обонять и отли-
чать свет от темноты. Морские гребешки открывают и закрывают
свои гофрированные створки с помощью одного большого мус-
кула. (У устриц имеется один такой мускул, а у мидий и других
двустворчатых — два.) В Соединенных Штатах едят только боль-
шие мускулы морских гребешков, а остальное мясо выбрасы-
118
вают. Жители же европейских и других стран находят, что это
расточительство, и вполне справедливо. Они употребляют в пищу
все мясо морского гребешка и считают, что это очень вкусный
и питательный продукт.
ГОЛОВОНОГИЕ
Хотя мы и считаем водометные движители новейшим дости-
жением техники, моллюски используют этот метод передвижения
сотни миллионов лет. Непревзойденными мастерами подводного
передвижения с помощью водометов являются кальмары, ось-
миноги и их знаменитый сородич многокамерный «наутилус».
Гигантские нервы приводят в действие мощные мышцы, рас-
положенные в торпедообразной мантии кальмара, заставляя их
то растягиваться, то сокращаться. Они работают, как насос, на-
качивая и с силой выбрасывая воду из полости, в которой име-
ется пара перьевидных жабер. Вода входит через щели по обеим
сторонам шеи, течет назад сквозь жабры, затем идет вперед
и выбрасывается наружу через воронку, расположенную там, где
у нас находится «адамово яблоко». Будучи встревожены или воз-
буждены, кальмары быстро сокращают мышцы, при этом из во-
ронки вылетает мощная струя, а животное получает толчок в об-
ратном направлении и развивает удивительно высокую скорость.
Обычно воронка смотрит вперед, так что животное несется как
бы «кормой» вперед. Кальмар может передвигаться и передним
ходом. Однако максимальной скорости он достигает тогда, когда
рассекает воду своим стреловидным хвостом, а змеевидные щу-
пальца волочатся сзади, принимая обтекаемую форму.
Быстро поворачивая воронку то в одну, то в другую сторону,
кальмары носятся взад и вперед среди косяков сельди, макрели
и другой рыбы, засовывая одну жертву за другой в свою дьяволь-
скую пасть. Зачастую, лишь вырвав кусок из тела несчастной
жертвы, кальмар набрасывается на другую. Нередко стаи этих
хищных, кровожадных моллюсков, драчливых и склонных к кан-
нибализму, устраивают настоящие побоища, уничтожая свои
жертвы без всякой видимой нужды. Недаром Мишле назвал
кальмара «ненасытным кошмаром моря».
Беспечно плавая головой вперед или «паря» в воде, кальмар
медленно взмахивает двумя треугольными или лопастеобразными
плавниками, расположенными в задней части тела. Во время
молниеносных бросков хвостом вперед плавники служат лишь
119
стабилизаторами и рулями. Некоторые мелкие виды кальмаров
развивают достаточную скорость, чтобы выскочить из воды
и с помощью своих плавников совершить планирующий полет,
как это делают летучие рыбы. Члены экипажа «Кон-Тики», пере-
секшего Тихий океан, сообщали, что в тропических водах неболь-
шие стаи кальмаров пролетали над плотом на высоте 1—1,5 мет-
ра, совершая прыжки до 15 метров длиной.
Не имеющие столь обтекаемой формы шишкообразные меш-
ковидные осьминоги — пловцы не столь искусные. Нерегулярно
выбрасывая струи роды, эти животные плавают рывками и до-
вольно неуклюже. Некоторые виды осьминогов всю жизнь пла-
вают в толще воды на средних глубинах, но большинство их до-
вольствуется тем, что семенит по дну океана, перебирая своими
щупальцами.
Гигантские нервы (у некоторых экземпляров они толщиной
со спичку) позволяют кальмарам оценить обстановку и действо-
вать много быстрее других беспозвоночных.* Чувственные впе-
чатления передаются в мозг, а моторные импульсы вырабатыва-
ются в нем в 220 раз быстрее сигналов, проходящих по нервной
системе медузы. Опытным путем было установлено, что каль-
мары обладают способностью обучаться и использовать получен-
ные сведения. Они в состоянии ассоциировать одно событие
с другим и запоминать значение ассоциаций.
Большой мозг кальмара оснащен управляющими центрами,
координирующими действия клубка усеянных 'присосками щу-
палец, похожих на питонов, в процессе осязания, схватывания,
ползания и совокупления. Принято считать, что эти «руки» обра-
зовались от «ноги», когда она в процессе эволюции переместилась
вперед и превратилась в окружающее голову кольцо щупалец.**
Вот почему этот класс моллюсков получил название Ce-
phalopoda, или головоногие. Однако некоторые современные био-
логи полагают, что эти грозные «руки» выросли прямо из
головы.
Осьминоги, как указывает их название, имеют восемь щупа-
лец, утоньшающихся к концу и соединенных у основания как бы
перепонкой. Их концы почти постоянно находятся в движении: то
свиваются, то развиваются. Страшные «руки» этого животного
оснащены двойным рядом удивительно цепких присосок.
Осьминоги предпочитают избегать людей, а не нападать на
них, однако были случаи, когда крупные экземпляры хватали под
водой ныряльщиков и держали в своих объятиях до тех пор, пока
те не погибали.
120
Кроме восьми «рук», у кальмаров имеется два особенно длин-
ных щупальца, каких нет ни у одного другого представителя цар-
ства животных. Эти эластичные члены гигантского кальмара
могут растягиваться до 10 метров и более, что равно высоте трех-
этажного дома, и мгновенно сокращаться настолько, что их не
разглядеть среди остальных «рук». Концы этих живых канатов
приплющены и напоминают как бы раскрытые ладони. Щу-
пальца снабжены укрепленными на ножках присосками с твер-
дыми, усеянными частыми зубьями краями; на этих «ладонях»
присоски особенно многочисленны. А на некоторых «руках»
у этих дьявольских созданий имеются вдобавок острые крючки,
которые могут втягиваться и выпускаться наподобие кошачьих
когтей.
Когда 25 марта 1941 года в Атлантическом океане был потоп-
лен английский транспорт «Британия», один из уцелевших, цеп-
лявшийся за спасательный плот, почувствовал, как кто-то схва-
тил его за ногу. И на глазах дюжины его товарищей, беспомощно
наблюдавших это ужасное зрелище, огромный кальмар обвил
своими щупальцами кричавшего страшным криком моряка
и увлек его в пучину.
Можно лишь надеяться, что несчастный захлебнулся раньше,
чем попал в дьявольские челюсти, спрятанные среди «рук». Име-
ющие форму перевернутого клюва попугая (у некоторых экземп-
ляров они величиной с человеческую голову), эти роговые че-
люсти могут мигом разорвать в клочки гигантского тунца. Без-
образную голову кальмара, оснащенную клювом, Буллей назвал
«ужаснейшим зрелищем, которое можно увидеть лишь в горячеч-
ном бреду».
Осьминоги пускают свои клювы в ход, когда дерутся между
собой, однако не так часто и не с такой свирепостью, как каль-
мары. При встрече с любой из этих тварей следует быть осторож-
ным, так как укусы их ядовиты. Однажды австралийский ныряль-
щик, ловец жемчуга, игравший с маленьким осьминогом, кото-
рый ползал у него по плечам и по рукам, был укушен сзади
в шею и спустя три часа умер.
Головоногие отлично видят свои жертвы и своих врагов.
Чрезвычайно развитые глаза (у гигантских кальмаров они бы-
вают размером с футбольный мяч) создают неприятное впечат-
ление, словно за вами следят. Никто не знает, что именно они
видят, но теоретически у необычных глаз, которыми наделены
кальмары и осьминоги, поле четкого зрения шире, чем у челове-
ческого глаза.
121
Хорошее зрение, быстрая реакция и значительная скорость
не спасают их, однако, от различных рыб, морских птиц, тюленей
и китов. Косяки трески производят значительные опустошения
среди мелких кальмаров, двигающихся ровными рядами, словно
отряды солдат. Кальмары — излюбленная пища кашалота. Этот
подвижный гигант, чтобы пообедать кальмарами, ныряет на глу-
бину до 900 метров. Известны случаи, когда кашалот целиком
заглатывал кальмаров длиной 10 метров и весом 180 кило-
граммов.
Грозой осьминогов является свирепая мурена и морской угорь.
Они ищут жертвы, засовывая свою змеиную голову с пастью,
усеянной зубами, в пещеры и расселины, где могут скрываться
осьминоги. Если осьминог слишком велик, чтобы проглотить его
целиком, мурена отрывает ему щупальца, обвившись вокруг них
своим длинным телом. Каракатицу эти рыбы съедают, пожирая
одно щупальце за другим, но если ей удастся спастись от
хищника, то утраченные члены могут вырасти у животного
заново.
Человек ежегодно вылавливает около миллиона тонн осьми-
ногов и кальмаров. В Испании каракатицы — национальное
блюдо, а осьминог с начинкой да еще с шоколадной припра-
вой— превосходнейший деликатес. Древние римляне запекали
осьминогов целиком, начиняя ими огромные пироги, приправлен-
ные пряностями. Итальянцы жарят кальмаров в оливковом
масле и едят сэндвичи с мясом жареных осьминогов. Порту-
гальцы готовят их в их собственном соку, то бишь в «чернилах».
В других районах Средиземноморья детеныши осьминогов пода-
ются в горячем виде на вилках, как в Америке — сосиски. Япон-
цы считают эпикурейским лакомством глаза осьминога, а сырое
мясо с удовольствием едят в качестве легкой закуски. Холодный
салат с осьминогом имеет редкостный, тонкий аромат, а те, кто
никогда не пробовал хорошенько отбитое и приготовленное над-
лежащим образом мясо кальмара, потеряли возможность отве-
дать вкусное, недорогое блюдо.
Кроме скорости, головоногие имеют в своем арсенале пару
своеобразных способов избежать обеденного стола и защититься
от мурен и других врагов. Широко известна их привычка выпус-
кать облако темных чернил. Вырабатываемая особой железой,
эта жидкость выбрасывается из воронки. Когда осьминог или
кальмар кидается в сторону, чернильное пятно остается на
прежнем месте, вводя врага в заблуждение. Если £ке чернила
выпущены неподвижным животным, они выполняют роль «дымо-
122
вой завесы». Каракатицы, живущие в вечном мраке глубин, из-
вергают яркое светящееся облако, приводящее нападающего
в такое же замешательство, что и внезапно возникшее в залитой
светом воде темное облако.
Кроме того, головоногие «исчезают», то есть сливаются
с окружающей средой, в мгновение ока меняя расцветку и рисунок
кожного покрова. Ни одно существо во всем мире животных не
может сравниться с ними по скорости и «репертуару» маски-
ровки. Хамелеон по сравнению с ними слишком медлителен,
а воображение его чересчур бедно. Sepia officinalis, приземистая,
обитающая на дне каракатица, носит светлую пятнистую со-
рочку, лежа на песчаном грунте, но, проплывая над темны-
ми камнями и светлым ракушечником, набрасывает на себя
«накидку» с резко контрастирующими черными и белыми
пятнами.
Вся поверхность тела у них покрыта крохотными, прозрач-
ными мешочками, содержащими разноцветные пигменты. Когда
мышцы, соединенные со стенками мешочков, расслаблены, каж-
дый из них уменьшается до размеров булавочного острия, и тогда
тело осьминога бесцветно. При сокращении мускулов стенки ме-
шочков выворачиваются наружу, и каждый из них принимает
очертания звезды, имеющей определенный цвет. Эти эластичные
мешочки с красками расположены в коже слоями, например,
сначала идет желтый, потом красный, затем голубой слой. Ком-
бинируя краски, находящиеся в различных слоях, открывая одни
мешочки и закрывая другие, животное может получать самые
разнообразные сочетания цветов и оттенков.
Перепугавшись, осьминог сокращает все свои мешочки и ста-
новится мертвенно-бледным. Будучи рассержены или возбуж-
дены убийством своей жертвы, многие кальмары и осьминоги
заливаются красновато-бурой краской. Прикоснитесь к кальмару
или напугайте его (выбрав для этого экземпляр поменьше), и вы
увидите, что он приобрел бледный, водянистый цвет. Стоит по-
тревожить каракатицу S. officinalis, и по ее бесцветному телу
пойдут черные полосы, а вслед за ними начнут быстро появляться
и исчезать черные пятна.
Самец этого вида во время ухаживания покрывается пурпур-
ными и белыми полосами. Увидев такой узор, самка, готовая
к спариванию, остается неподвижной и ждет. Самец вводит осо-
бым образом модифицированное и увеличенное щупальце в по-
лость мантии. С помощью этого щупальца самец помещает туда
сперму, завернутую в мелкие пакетики. Пакетики разворачива-
123
ются, и освобожденная сперма оплодотворяет яйца, выходящие
затем через воронку наружу. Самцы аргонавтов (вид осьминога)
оставляют у самки в мантийной полости копулятивное щупальце
целиком и затем регенерируют новое. Впервые обнаружив его
в полости, ученые решили, что щупальце — неизвестная разно-
видность паразитического червя, которому они дали название
Hectocotylus.
Самки осьминогов откладывают от нескольких дюжин до
45 000 яиц, а затем добросовестно присматривают за ними. Они
отгоняют от них мелких животных и различные посторонние час-
тицы, постоянно поводя над кладкой своими усеянными присоска-
ми щупальцами, действующими наподобие пылесоса, и поливая ее
струями воды. Мамаши-кальмарихи свободны от таких хлопот:
яйца кальмаров покрыты защитной студенистой массой и несъе-
добны. Кальмарята, выклюнувшиеся из яиц, имеют свирепый вид,
это точные копии своих родителей размером с канцелярскую
Осьминог обыкновенный.
кнопку. Те из них, кому удается уцелеть, превращаются во взрос-
лых особей всех размеров — от 2,5 сантиметра до 17 метров,
а иногда и более. Наиболее распространенный вид кальмара,
Loligo, достигает полуметра.
Кальмары носятся по морям на всех широтах* от поверхности
до глубины более 3300 метров. По подсчетам некоторых зооло-
гов общий их вес превышает вес двух любых других существ,
обитающих на суше или в море. Может быть, это и преувеличе-
124
ние, но в Мировом океане и в самом деле существует невероят-
ное количество этих кошмарных моллюсков.
Самым крупным экземпляром кальмара был Architeuthis
princeps, выброшенный на отмель в Новой Зеландии в 1888 году.
Этот гигант достигал в длину 17 метров, причем более 10 метров
приходилось на долю щупалец. Подобные чудовища редко появ-
ляются на поверхности, и некоторые зоологи полагают, что в глу-
бинах скрываются еще более крупные виды кальмаров. Погова-
ривают, что там водятся чудища длиной 23 метра и с щупальцами
в 15 метров. Один пойманный китобоями кит, который, по-види-
мому, был болен, отрыгнул два щупальца кальмара, каждое по
13 метров длиной. Специалисты по головоногим предполагают,
что щупальца эти принадлежали исполину весом в 3900 кило-
граммов и длиной 20 метров. 15-метровый кальмар оставляет на
шкуре кашалота следы от присосок диаметром 10 сантиметров,
имеющие форму колпачка пивной бутылки. У некоторых же пой-
манных китов были обнаружены рубцы от присосок диаметром
46 сантиметров. Не были ли они нанесены могучими «Кракена-
ми» длиной 60 метров, которые скрываются в не исследованной
никем бездне?
Осьминоги по сравнению с такими великанами малы. 50-ки-
лограммовый экземпляр со щупальцами длиной 8,5 метра сошел
бы за осьминожьего Гаргантюа. Сравнивать их характеры — все
равно что сравнивать тигра с котенком. Кальмары нападают на
все что угодно, даже на неодушевленные предметы и других
кальмаров. Что же касается осьминогов, то, хотя они наряду
со скатами-манта, похожими на летучих мышей, и получили про-
звище «дьявольские», в действительности это робкие, застенчи-
вые животные. Однако следует иметь в виду, что крупные экзем-
пляры осьминогов не слишком застенчивы.
Кальмары, осьминоги и прочие моллюски произошли от похо-
жих на «морское блюдечко» существ, ползавших по морскому
дну еще 500 миллионов лет назад. Примитивные головоногие
положили начало двум ветвям потомков. Представители одной
ветви сохранили внешнюю раковину. Из них до нашего времени
дожили всего три вида жемчужного, или многокамерного, наути-
луса. Увековеченное в стихотворении Оливера Уэнделла Холмса
«Многокамерный наутилус», это животное водится возле рифов
в юго-западной части Тихого океана и встречается на глубинах до
600 метров. У него около девяноста лишенных присосок щупалец,
которые выходят из открытого конца изящной, живописно укра-
шенной раковины, туго закрученной наподобие бараньего рога.
125
Животное обитает в самом просторном и самом новом из своих
33—36 чертогов. Оно имеет клюв попугая, может передвигаться
с помощью «водометного устройства», но у него нет ни черниль-
ного мешка, ни развитых глаз. Незанятые «отсеки» панциря за-
полнены газом, который поддерживает животное на плаву.
У представителей второй ветви раковина врастала в тело
и при этом постепенно уменьшалась. Так, у каракатиц, например
у Sepia, этот внешний скелет превратился в известковую плас-
тинку, или «морскую пенку», которая широко используется для
подкармливания птиц в клетках. У кальмаров остался лишь тон-
кий внутренний панцирь, пластинка из материала, похожего на
рог. Скелет осьминога представляет собой всего лишь два руди-
ментарных твердых элемента, к которым прикреплены мускулы.
Утрата раковины играла решающую роль в успешном разви-
тии головоногих. Тяжелые доспехи, сохранившиеся у их кузенов,
брюхоногих и двустворчатых моллюсков, обеспечивают им за-
щиту и иные преимущества, но лишают их подвижности и воз-
можности чувственного восприятия внешнего мира. Как только
кальмары и осьминоги утратили свои громоздкие раковины, они
обрели высокую подвижность и сформировали особые органы для
обработки большего количества информации, поступающей из
внешней среды. Благодаря приобретенному в результате этого
процесса крупному мозгу, острому зрению и быстроте реакции
эти животные стали самыми подвижными и наиболее развитыми
из всех водных беспозвоночных.
АКУЛЫ
Ойкоплеура в прозрачной скорлупке сидит.
Невесел, печален животного вид.
Но она ни за что не покинет свой дом,
И пока он не рухнет, останется в нем.
У. Гарстэнг
Эти строки взяты из оды любопытному маленькому планктон-
ному организму, который обитает в чудесном домике из желеоб-
разных пузырьков и илгёет известное отношение к эволюции по-
звоночных животных. Похожая на обыкновенного головастика,
только величиной с половину спичечной коробки, ойкоплеура как
126
бы ткет домик вокруг себя и перемещает его в море с помощью
реактивной струи. Это прозрачное обиталище имеет два «окна со
ставнями» — наверху и спереди, а также «черный ход», располо-
женный на дне. В сущности, это сложное приспособление для из-
влечения питательных частиц, представляющее собой одну из
самых чудесных выдумок, известных в царстве животных.
Маленький «головастик» выделяет студенистую оболочку, за-
щищающую его тело. Затем с помощью волнообразных движений
хвоста он направляет в эту оболочку струю воды, надувая ее на-
Ойкоплеура.
подобие пузыря. Постоянно «машущий» хвост, составляющий
большую часть тела существа, создает приток воды, поступаю-
щий через окна внутрь оболочки. «Ставни» пропускают лишь
крохотные организмы вроде жгутиковых и кокколитофорид.
(В конце прошлого столетия Ганс Ломанн, тщательно изучавший
фильтры ойкоплеуры, первым увидел живых кокколитофорид.)
Эти крохотные частицы устремляются к передней части домика
и двум трубчатым фильтрам, ведущим к ротовому отверстию
животного. Отфильтрованная вода выбрасывается через перед-
нюю дверь с такой силой, что ойкоплеура движется вперед. Когда
фильтры засорены, а также в минуту опасности, когда «домик»
становится обузой, маленький головастик выскальзывает через
черный ход и, извиваясь хвостом, спасается бегством.
Но какое отношение имеет «Ойка» к акулам и иным позвоноч-
ным? Дело в том, что у нее в середине хвоста проходит крепкий,
127
эластичный стержень, называемый хордой, или спинной
струной. Этот хрящевидный стержень — предшественник позво-
ночника.
В изобилии водящаяся близ поверхности в самых разных час-
тях Мирового океана, ойкоплеура принадлежит к типу Tunicate.
(оболочники) — группе животных, заключенных в оболочку из
вещества, напоминающего целлулоид. К наиболее распространен-
ным представителям оболочников относятся оседлые морские
спринцовки, или асцидии, — имеющие форму вазы прочные мешки
с двумя отверстиями наверху, напоминающими сифоны у дву-
створчатых. Пищу себе они добывают следующим образом: втя-
гивая воду через одно отверстие, они фильтруют ее жабрами,
а затем извергают из другого отверстия. Эти животные, зачастую
имеющие яркую окраску и прикрепляющиеся к камням ниже
осушной зоны, когда к ним прикасаются, как правило, выбрасы-
вают струю воды.
Исторгнутая асцидиями молодь всплывает и ведет планктон-
ный образ жизни. В это время в хвосте имеется хорда и молодь
асцидий напоминает взрослую ойкоплеуру, только без ее «доми-
ка». Возможно, некоторые молодые асцидии, взрослея, так и ос-
тавались свободно плавающими животными, от которых, в свою
очередь, произошли ойкоплеуры. У тех и у других имеется полый
нервный тяж, расположенный выше хорды и параллельно ей. Это
отличает их от всех животных, описанных ранее, у которых нерв-
ный тяж не полый и проходит под кишечником. Нервный столб,
находящийся над кишечником, — это определенный признак про-
гресса, поскольку пищеварительная система в данном случае не
проходит через наиболее нежную и сложную часть нервной
системы.
Поскольку оболочники обладают хордой, нервным тяжем, рас-
положенным сверху, и жабрами, с помощью которых они проце-
живают воду и получают таким образом пищу, — признаки, от-
сутствующие у всех беспозвоночных, — они принадлежат к типу
(или надтипу) хордовых. В эту группу входит множество живот-
ных, имеющих хорду в тот или иной период своей жизни.
Высшие животные, от рыбы до человека, имеют хорду, когда
находятся в яйце или утробе матери. По мере развития этих жи-
вотных к хорде для ее усиления прибавляются хрящевые или
костные секции, которые образуют в конечном счете ряд соеди-
ненных между собой сегментов (позвонков), то есть позвоночник,
или спинной хребет. Эти позвонки заключают в себе хорду и в той
или иной степени (в зависимости от вида) заменяют ее. Они так-
128
же заключают в себе нервный тяж, тем самым защищая его.
У всех хордовых в какой-то период их развития имеются жабер-
ные щели. (У нас с вами они были, когда мы находились в мате-
ринском чреве.)
Как уже говорилось, хордовые и иглокожие, вероятно, прои-
зошли от одного общего предка. Этим недостающим звеном могло
быть и прикрепленное ко дну, и активно плавающее животное.
Если оно было плавающим, то, возможно, походило на плаваю-
щую личинку морской звезды. Эта ранняя стадия морской звезды
напоминает личинку баланоглоссуса во взрослом состоянии —
червеобразного животного, зарывающегося в грунт на мелко-
водье, с жаберными щелями и, по-видимому, зачатками хорды.
Если предок позвоночных был плавающим животным, то линия
позвоночных, возможно, возникла, пройдя стадию кишечнодыша-
щих, к которым относится баланоглоссус.
Кишечнодышащие находятся в одной группе с маленькими,
примитивными, напоминающими растения существами под назва-
нием птеробранхий (крыложаберные), которые живут колони-
ями, прикрепившись к морскому дну. В такой колонии отдельные
особи, сидящие на концах разветвленных трубок, напоминают
крохотные цветы.
Если общий предок хордовых и иглокожих был оседлым жи-
вотным, то, возможно, он принадлежал к крыложаберным. Бла-
годаря развитию системы жабер эти создания могли стать пред-
ками асцидий. Затем при посредстве зародышей, которые
достигли половой зрелости, еще находясь в планктоне, такие при-
митивные хордовые смогли обрести подвижность и освободиться
от привязанности ко дну. Эта свобода и развитие хвоста для пере-
мещения в воде могли привести к возрастанию активности, что
в свою очередь могло вызвать появление еще более развитых
животных.
«Ойки» и другие оболочники, кишечнодышащие и крыложа-
берные находятся где-то в теневой зоне между беспозвоночными
и позвоночными животными, подобно тому как вирусы принад-
лежат к зоне, промежуточной между неживым и живым. Суще-
ствует третья группа примитивных хордовых, положение которой
ла древе жизни известно лучше. Называемые Cephalochordates
(головохордовые), они являются прямыми и достоверными пред-
ками клана позвоночных, так как в продолжение всей жизни
имеют хорду, которая тянется от головы до кончика хвоста.
В современных морях эта группа представлена неприметным
маленьким ланцетником Atnphioxus.
9 У. Кроми. Обитатели бездны
129
Это прозрачное, похожее на личинку угря существо редко
достигает больше 5 сантиметров в длину и значительную часть
своей жизни проводит, зарывшись по шею в песок. Ланцетники
обитают на мелководье в тропических и умеренных зонах и из-
влекают пищу из воды, фильтруя ее с помощью пальцеобразных
приспособлений, находящихся у них во рту. На некоторых пляжах
южной части Калифорнии при сильном отливе можно выгнать
ланцетников из их норок, если топнуть по песку. Они появляются
внезапно, какое-то мгновение извиваются на песке, а затем снова
молниеносно, головой вперед, ныряют в песок, словно в воду.
Это примитивное, если не считать приспособления, состоящего
приблизительно из 50 пар жабер, животное, вероятно, очень по-
хоже на головохордовых, что буравили дно моря с полмиллиарда
.лет тому назад. Подобно современным ланцетникам, эти древние
животные не имели ни носа, ни ушей, ни конечностей, ни скелета,
ни мозга. Довольно жалкий предок был у могучих акул, быст-
рых рыб и гордых людей. И все же многие палеонтологи пола-
гают, что первобытные родичи ланцетника были основными пред-
ками всех высших животных. По словам доктора Эдвина Г. Кол-
берта, сотрудника Американского музея естественной истории,
«в лице ланцетника мы видим нашего предка из типа хордовых,
существовавшего 500 миллионов лет назад».
миноги и миксины
Ланцетники кое в чем поразительно сходны с молодью прими-
тивнейших позвоночных, существующих ныне, — миног и миксин.
Мальки миноги — слепые, похожие на угря создания длиной
около 10 миллиметров — зарываются по шею в мягкий грунт спо-
койных рек и ручьев и процеживают воду, добывая себе пищу
точь в точь как ланцетники. После двух — пяти лет такой жизни
эти прежде безобидные существа претерпевают разительную пе-
ремену. У них появляются большие, выпуклые глаза, безобраз-
ный рот-присоска и шершавый, как рашпиль, язык. Выросши до
10—18 сантиметров, они, извиваясь своим мягким, лишенным че-
шуи телом, вылезают из ила и плывут по течению в море, где
начинают паразитическую жизнь кровопийц.
Около 1829 года миноги наводнили Великие озера, и к 1950 го-
ду они истребили 95 процентов озерного гольца* в озерах Мичи-
ган и Гурон и нанесли рыбной промышленности ущерб в 5 мил-
лионов долларов.
130
Круглый рот миноги снабжен острыми роговыми зубами, с по-
мощью которых она впивается в тело своей жертвы. Затем мощ-
ный язык, также оснащенный роговыми зубами, начинает сди-
рать с нее кожу и чешую. Иногда на одну рыбу нападает сразу
несколько миног, которые питаются ее кровью, соками и мясом.
Оторванные куски мяса растворяются при помощи лампридина —
сильнодействующего вещества, содержащегося в слюне хищ-
ника. Это химическое вещество обладает свойством, которое пре-
Присоска миноги (модель). По
краям — острые роговые зубы.
В центре — мощный, вооружен-
ный зубами язык.
пятствует свертыванию крови. Врачи изучают это вещество, на-
деясь установить причины кровотечений у людей, страдающих
гемофилией.
Повадки миксин еще более отвратительны. Они появляются
на свет в море, выклевываясь из крупных, липких яиц.
Во взрослом состоянии миксины достигают 60 сантиметров;
они несколько меньше миног. Рот миксины, оснащенный че-
тырьмя пальцеобразными щупальцами, находится в углублении
на нижней части головы. С помощью шершавого языка этот хищ-
ник пробуравливает отверстие в шее мертвой или умирающей
рыбы либо проникает в нее через ротовое или анальное отверстие,
через жабры или открытые раны. Миксины пожирают свою до-
бычу изнутри, пока от нее не останутся лишь кожа да кости.
В одной рыбе, например, было обнаружено свыше ста этих мор-
ских стервятников. В их меню входят также разного рода беспоз-
воночные обитатели дна.
131
Как и миноги, эти отталкивающие существа вырабатывают
вещество, которое может принести человеку огромную пользу. Из
сердца миксин, живущих у берегов Калифорнии, на глубине
360—540 метров, ученые извлекли химический состав, с помощью
которого удалось излечить нескольких лягушек и собак от непра-
вильного сердцебиения. Возможно, это вещество поможет и лю-
дям, страдающим нарушениями сердечной деятельности.
Изучая этих животных, зоологи получают некоторое пред-
ставление о первых позвоночных, появившихся на Земле. По-
добно личинкам миног и миксин, они, вероятно, были неболь-
шими, неповоротливыми существами, которые, извиваясь, пол-
Присоска миксины (модель).
зали по морскому дну и процеживали через жабры ил, извлекая
из него пищу. Окаменевшие останки такого рода животных ука-
зывают на то, что эти древние существа были покрыты броней
из костных чешуй. В течение длительной эволюции они утратили
эту броню, а конкуренция со стороны других животных вынудила
их, чтобы уцелеть, выработать особые способы добывать пропи-
тание. У миног и миксин появился оснащенный зубами язык,
и они стали питаться мясом других существ. Как это часто про-
исходит с паразитами, тело у круглоротых дегенерировало: оно
приобрело угреобразную форму, скелет ослаб, вместо костей поя-
вились хрящи.
Выходит, миноги и миксины — дожившие до наших дней
первые позвоночные животные, появившиеся на Земле, правда,
132
видоизменившиеся. Их предки были первыми животными, имев-
шими внутренний скелет. У них сформировались глаза, сердце
и красная кровь независимо от беспозвоночных. Путем тщатель-
ного изучения их современных потомков и сопоставления полу-
ченных сведений с информацией об их ископаемых предках уче-
ные имеют возможность установить, каковы были отдельные
фазы эволюционного развития и таких более высоко развитых
животных, как акулы и скаты.
ЭВОЛЮЦИЯ И ЛЮДОЕДЫ
Одни из самых ненавистных и страшных морских животных,
акулы значительно превзошли в своем развитии миног и миксин.
Наблюдая в аквариуме акул, невозможно оставаться равнодуш-
ным. Создания удивительно красивой обтекаемой формы, какой
нет ни у одного другого вида рыб, они движутся с грациозной
и зловещей непринужденностью, без видимого усилия ударяя
своим мощным хвостом. По сравнению с ними миноги и миксины,
у которых отсутствуют парные плавники, стабилизирующие и вы-
правляющие движения акул, перемещаются неуклюже и мед-
ленно. Вместо «зубастого» языка и слабого, лишенного челюстей
рта, у акулы крепкие, как стальной капкан, челюсти, усеянные
острыми, точно нож, зубами, с помощью которых акула вырывает
из тела жертвы огромные куски.
Эта более удачная «конструкция», основы которой были зало-
жены сотни миллионов лет назад, позволила акулам разрешить
проблемы, возникавшие в связи с изменением условий и жесто-
кой борьбой за пищу и жизненное пространство, не претерпев
особых изменений. Нынешние акулы, по существу, мало чем от-
личаются от акул, которые обитали в океане 300 миллионов лет
назад. По словам одного ученого, наблюдать за акулой — то же
самое, что смотреть сквозь коридор эволюции в отдаленное
прошлое!
У современных акул и врагов весьма мало, и друзей почти
нет. Страх и невежество людей окутали это животное неким по-
кровом таинственности и предрассудков. Их изображают одно-
временно как не ведающих страха убийц и как наглых трусов, как
агрессивных хищников и тупых тварей, представляющих собой
попросту самоходные цистерны для отбросов.
Что же в действительности представляют собой акулы? Никто
не может дать на это точный ответ. Зоологи, посвятившие всю
свою жизнь их изучению, не в состоянии представить даже общих
133
данных относительно поведения и индивидуальных особенностей
этих тварей. Располагая тысячами наблюдений, сотнями фактов
нападения акул на человека, мы все-таки не можем с уверен-
ностью ответить, почему и при каких обстоятельствах они напа-
дают на людей.
Существует около 250 видов этих загадочных существ. Боль-
шинство их обитает в благоприятных для них тропических и суб-
тропических морях; немногие, как, например, гренландская, или
полярная, акула, водятся в арктических водах. Акулы бывают
самых различных размеров — от маленькой зеленой акулы-со-
баки длиной 15 сантиметров до крупнейшей из океанских рыб —
китовой акулы, достигающей в длину 14 метров. Живут они глав-
ным образом в соленых морях, но некоторые из них часто посе-
щают воды с малой соленостью и даже пресные воды. Были слу-
чаи нападения акул на людей в реках, на расстоянии до 150 миль
от устья. Один вид акул даже поселился в никарагуанском озере,
где уже погубил нескольких купальщиков.
С точки зрения эволюции характерными для акул и их сороди-
чей признаками, отличающими их от миног и миксин, является
наличие челюстей и парных плавникрв. Признаки, отличающие
их от прочих рыб, — отсутствие плавательного пузыря и скелет из
хряща, а не из костей.
Появление челюстей, «изобретенных» около 400 миллионов
лет назад, явилось крупным событием в эволюционном развитии
позвоночных. Это освободило рыб от необходимости процеживать
ил, позволило ловить более крупную добычу, лучше защищаться
и дробить прочные панцири моллюсков и ракообразных. Челюсти
дали рыбам обширные возможности, чему они в основном и обя-
заны своим господством над морскими беспозвоночными.
Акулья утроба непропорционально велика по отношению к ос-
тальному телу, а челюсти крупной тигровой акулы таковы, что
в рот ее влезут два человека, лежащие друг к другу спиной. При-
бавьте сюда ряды острых как бритва зубов, утыкавших зловещую
серповидную пасть, и перед вами — портрет акулы-людоеда.
В отличие от зубов человека и прочих позвоночных, укрепленных
в челюсти корнями, зубы акулы как бы вставлены в кожу или
десны. У акулы от четырех до шести рядов зубов, которые по
мере их роста постепенно перемещаются вперед. Таким образом,
передний ряд зубов, «проработав» определенное время, выпадает,
а взамен на передний план выдвигаются зубы следующего ряда*.
В течение 10 лет у тигровой акулы может вырасти, пойти в дело
и наконец выпасть до 24 000 пилообразных зубов.
134
У большинства акул пасть находится в нижней части головы
на значительном расстоянии от лопатообразного рыла. Это иде-
альное расположение для того, чтобы хватать пищу, находя-
щуюся на дне моря. Вот почему издавна считают, что акула, ку-
сая, должна повернуться на спину или на бок. Если вы когда-
нибудь видели в аквариуме, как акула ест, вы, должно быть,
заметили, что это не всегда так. Акулы часто нападают снизу,
загибая рыло кверху, чтобы оно не мешало им захватывать до-
бычу. Мощные челюсти смыкаются, и акула, яростно содрогаясь
всем телом, отрывает кусок сразу в 5, а то и 7 килограммов.
Рана от укуса акулы имеет форму полумесяца с рваными
краями и зачастую очень глубока. При нападении на человека
акула нередко рассекает главную артерию, и пострадавший мо-
жет истечь кровью, прежде чем получит помощь. Согласно неко-
торым сообщениям, акулы, играя, подбрасывают изувеченную
жертву в воздух, но, вероятнее всего, это происходит от мощного
удара хищника снизу.
Даже легкое прикосновение к этому хищнику может вызвать
болезненные явления. Шкура акулы сплошь усеяна крохотными,
жесткими чешуйками, напоминающими короткие зубы с острием,
направленным назад. Проведите рукой по акуле от головы к хво-
сту, и кожа ее покажется вам гладкой. Но стоит погладить ее
«против шерсти», как рука ваша окажется порезанной, покрытой
кровоточащими царапинами.
Шершавая, как напильник, чешуя акулы и ее зубы — по суще-
ству, одно и то же. Просто складка наружной кожи явилась как
бы наружным окаймлением пасти, а чешуйки на ней увеличились
до размера зубов человека. Кстати, зубы у человека также про-
изошли от чешуи его предков — рыб.
У акул имеются вертикальные и горизонтальные плавники,
придающие им значительную устойчивость и сносную маневрен-
ность. Пара больших грудных плавников на передней части тела
и пара брюшных плавников, размером поменьше, расположенных
сзади, выполняют роль рулей глубины. Вертикальные плавники,
обычно два спинных и один анальный, расположенный позади
брюшных, препятствуют боковой качке и уменьшают боковое
рыскание. С помощью большого хвоста, работающего, как кор-
мовое весло, акула движется вперед, а также поворачивает налево
или направо.
Поскольку парные плавники у них довольно жестки, акулы
не столь быстроходны или маневренны, как костистые рыбы. С по-
мощью грудных плавников они могут тормозить, но не в состоя-
135
нии внезапно остановиться или дать «задний ход». Обычно, чтобы
избежать препятствия, акула сворачивает в сторону, так что если
хищник промахнется, то ему приходится делать новый заход,
чтобы схватить добычу. Костистые рыбы прижимают свои эла-
стичные плавники к бокам для увеличения скорости, а многие
рыбы могут развернуться «па пятачке», вытянув вперед один
грудной плавник и вильнув хвостом.
У многих костистых рыб имеются наполненные газом плава-
тельные пузыри, благодаря чему вес этих рыб равен весу воды,
что позволяет им без всякого усилия оставаться на определенной
глубине. У акулы такого пузыря нет, ее топит вес ее собственного
тела. Правда, отдельные виды акул, во всяком случае песчаная
тигровая акула, могут сохранять плавучесть, наполняя воздухом
желудок. Большинство же вынуждено постоянно двигаться, ис-
пользуя подъемную силу, создаваемую крыловидными грудными
плавниками. В данном случае выражение «спасение утопаю-
щих—дело рук (то бишь плавников) самих утопающих» как
нельзя уместно.
У многих видов акул имеется огромная печень, наполненная
жиром, весящим легче воды, что несколько облегчает эти непре-
рывные усилия. Благодаря наличию витамина А в акульей печени
промысел акул в Соединенных Штатах приносил немалый доход
вплоть до 1950 года, когда был получен недорогой искусственный
заменитель витамина. Но вполне возможно, что потребность в пе-
чени акул возникнет вновь. Недавно открыли, что в печени тигро-
вой и лимонной акул имеется жирообразное вещество, которое
увеличивает сопротивляемость организма к заболеванию раком;
во всяком случае, оно замедляет рост опухолей и продлевает
жизнь некоторым животным, пораженным раком.
Наличие хрящевого скелета вместо более тяжелого костяка —
это тоже способ уменьшения веса. А в таком случае возникает
довольно хитрый вопрос. Одна группа ученых полагает, что сна-
чала у животных сформировался хрящевой скелет, а затем, по
мере дальнейшего их развития, вместо него появился костный.
Представители другой школы с такой же уверенностью заявляют,
что сначала у животных появился костяк. Следовательно, хряще-
вой скелет означает не примитивность акул, а дегенерацию кос-
тяка или же способ уменьшения веса животного, что представ-
ляет собой шаг вперед.
В связи с изложенным на утверждение, что акулы более при-
митивны, нежели костистые рыбы, падает тень сомнения. Иско-
паемые костистые рыбы в древних отложениях появляются
136
раньше, чем акулы. Участки мозга, управляющие «мышлением»,
у акул, хотя еще и зачаточны, более развиты, чем аналогичные
центры у большинства костистых рыб. Размножение у акул также
организовано выше, и в этом отношении акула сходна скорее
с человеком, чем с другими рыбами.
Самцы и самки акул совокупляются, между тем как многие
костистые рыбы извергают половые клетки прямо в море, где они
соединяются лишь по воле случая. Некоторые примитивные виды
акул, отложив яйца, оставляют их в море. Но у большинства
акул самки вынашивают яйца в своем чреве и рождают живых
детенышей. В зависимости от вида помет насчитывает от одного
до восьмидесяти детенышей, причем детеныш может весить целых
45 килограммов. Акулята, иногда носимые матерью в течение
двух лет, рождаются полностью сформировавшимися и умею-
щими плавать. Многие покидают материнскую утробу с пастью,
полной зубов, вполне готовые обороняться и самостоятельно до-
бывать себе пищу во «взрослом» мире. Все рождаются голод-
ными, поэтому сразу же пускаются в бесконечные поиски пищи.
Ученые, работавшие с пойманными акулами и наблюдавшие
за ними с судов и самолетов в открытом море, лишь недавно ус-
тановили, каким образом находят они свой очередной обед. Сна-
чала намеченная жертва обнаруживается благодаря вибрации
или переменам давления, создаваемым ею во время перемещения
в воде. Колебания, создаваемые животным, находящимся на рас-
стоянии до 180 метров, улавливаются нервными окончаниями,
расположенными вдоль открытой выемки или закрытого канала,
идущего по бокам акулы от жабер до хвоста. Вибрации, дейст-
вующие на эту боковую линию, возможно, воспринимаются моз-
гом акулы как звук. Однако частота их слишком низка, чтобы
человеческое ухо могло четко уловить их.
Как только акула услышала «звонок на обед», она тотчас пус-
кает в ход свое чрезвычайно развитое обоняние. Эти морские
ищейки могут учуять унцию крови, растворенную в тысячах, даже
миллионах литров воды, и обнаружить тот или иной запах за доб-
рых полкилометра, даже несмотря на наличие сильного течения.
Акула следует коридором, создаваемым запахом или колеба-
ниями, а то и тем, и другим, подобно самолету, движущемуся по
радиомаяку.
На расстоянии около 15 метров в ход идет зрение, если вода
достаточно прозрачна. Хотя акула и близорука, она хорошо видит
при тусклом освещении. Глаза ее приспособлены распознавать
скорее движение, чем очертания. На расстоянии около 3 метров
137
хищник обычно начинает медленно, осторожно кружить вокруг
жертвы. Описав круг-другой, акула может равнодушно отвер-
нуть в сторону или же наброситься на добычу. Нападая стаей,
акулы кружат вокруг жертвы, описывая постепенно сужающиеся
витки спирали и все увеличивая скорость, затем одна из них на-
брасывается на жертву.
Как только в воду попадает лимфа или кровь, акулы приходят
в возбуждение, подчас переходящее в «голодное неистовство».
В таком случае ничто, кроме смерти, не остановит их. Они станут
кусать любой движущийся предмет, а их мощные тела, бьющие
по воде, точно цепы, зачастую превращают море в кровавую пену.
Если какая-то из акул случайно окажется укушенной в этой беше-
ной свалке или раненной плавником другой акулы, вся стая набро-
сится на своего товарища и разорвет его в клочья так же, как
и неродственную жертву.
Акулы заслужили дурную известность своей невероятной
прожорливостью и всеядностью. Хотя почти все виды акул пред-
почитают свежую, упитанную рыбу, они пожирают также каль-
маров, тюленей, морских птиц, других акул, черепах, крабов, ома-
ров, различные отбросы, людей, а однажды акулы сожрали даже
какого-то ненормального слона, очутившегося в море. Дельфи-
нами и иными существами, плавающими быстрее их самих, акулы
лакомятся тогда, когда они покалечены или слишком молоды,
чтобы защищаться. В желудках пойманных акул находили все
что угодно: траву, деревянные ящики, жестянки, мешки с углем,
череп коровы, свиной окорок, голову и передние ноги бульдога,
конину и даже сломанный будильник.
Акулы проглатывают добычу, не тратя времени на ее разже-
вывание. Они могут сохранять пищу в желудке, не переваривая
ее, в течение нескольких дней. В Австралии крупная тигровая
акула спустя 8 дней после ее поимки отрыгнула человеческую
руку, которая сохранилась настолько, что полиция смогла уста-
новить по татуировке личность человека, убийство которого на-
делало много шума.
В ночь на 28 ноября 1942 года у восточного побережья
Южной Африки был торпедирован транспорт «Нова Скотиа». По-
гибла тысяча итальянских военнопленных, находившихся на бор-
ту, и многие из них нашли свою смерть в пасти акул, видно, совер-
шивших свое гнусное дело в «голодном неистовстве». Как
отмечается в отчете Дж. Л. Б. Смита (Университет Родса), «по-
видимому, акулы предпочитали нападать на живых людей, а не
довольствоваться изувеченными трупами».
138
И все же в одном наставлении, изданном в 1944 году амери-
канскими морскими властями, указывалось, что почти все рас-
сказы об акулах-людоедах попросту выдуманы. Соответствую-
щим образом обработанное, это забавное наставление появилось
в одном популярном американском журнале в виде статьи под за-
головком «Плевать нам на акулу». В том же году, когда была на-
печатана эта статья, одного американского пилота морской авиа-
ции, сбитого возле Гуадалканала, акула едва не съела заживо.
С 1917 по 1961 год во всем мире было совершено 560 нападе-
ний на людей; почти половина из них окончилась трагически.
С тех пор как факты эти стали регистрироваться, было отмечено
78 случаев нападения акул на людей у восточного побережья
США и на побережье Мексиканского залива, 26 из них — со смер-
тельным исходом. Цифры эти весьма незначительны, если учесть,
что купающихся, аквалангистов и т. п. — миллионы, однако они
показывают, что акулы действительно опасны. Стюарт Спрингер,
сотрудник американского Управления по охране рыбы и дичи,
высказал предположение, что чаще всего на людей нападают
«бродячие акулы», или «береговые бродяги», — акулы-одиночки,
отделившиеся от основных скоплений своих сородичей и пере-
бравшиеся на мелководье.
В. М. Копплсон, австралийский ученый, с 1919 года изучаю-
щий повадки акул, заявляет, что акула, однажды отведавшая
человеческого мяса, возможно, приобретает вкус к нему. Изучая
данные о температуре воды во время и в месте нападения, Коппл-
сон отмечает, что в большинстве случаев акулы атаковали людей,
когда температура моря была выше 20°С. Исходя из этого он
заключает, что при более низких температурах акулы не напа-
дают.
Однако, как указывает доктор Леонард П. Шульц (институт
Смита), купальщики редко входят в воду, когда она холоднее
указанной, а время нападения совпадает с купальным сезоном.
Иными словами, не температура воды, а скопление купающихся
обусловливает нападение акул. Шульц отмечает, что три ныряль-
щика у Калифорнийского побережья были атакованы акулами
при температуре 12,8°. Он считает, что по мере появления обла-
ченных в специальные костюмы аквалангистов во все более хо-
лодных водах диапазон температур и участков, где возможны
нападения со стороны акул, будет увеличиваться.
Тем не менее опыты, производимые в аквариумах, показы-
вают, что аппетит у акул действительно зависит от изменения
температуры воды. Лимонные акулы, очутившиеся в неволе, ели
139
все меньше и меньше, а потом и вовсе переставали принимать
пищу, когда температура воды в резервуаре опускалась ниже 20°.
Отдельные экземпляры акул совсем ничего не ели с середины де-
кабря до середины февраля, пока вода не согревалась до 21,1°
и температура ее больше не падала.
Любители и знатоки предлагали массу различного рода спо-
собов защиты человека от акул, в том числе проволочные сетки,
трещотки, электрические и звуковые ограждения, яды и даже сов-
местные налеты авиации и кораблей. У всех этих приемов есть
одна общая черта — их бесполезность. Несмотря на заверения уп-
равляющих некоторых курортов и отелей, что завеса из пузырь-
ков воздуха, поднимающихся из проколотых воздушных шлангов,
«абсолютно непроницаема», исследования показали, что акулы,
привыкнув к пузырькам, совершенно игнорируют их.
Единственным успешным способом охраны пляжей, разрабо-
танным до настоящего времени, является установка на отмелях
тяжелых решеток параллельно берегу. Такое ограждение было
впервые испытано у австралийского побережья в 1937 году во
время нашествия акул и с 1952 года используется около Дурбана,
в Южной Африке. С тех пор на защищенных африканских пляжах
не произошло ни одного нападения акул, а близ огражденного
австралийского побережья за последние 8 лет было отмечено
лишь два нападения хищников.
Во время второй мировой войны вооруженные силы США
разработали специальную программу для защиты потерпевших
кораблекрушение или сбитых летчиков и сотворили некое зелье,
получившее оптимистическое название «Истребитель акул». Боль-
шинство военачальников полагает, что величайшей цен-
ностью этого средства было повышение боевого духа
войск. По словам некоего ученого, одно название этого
зелья оправдало «кучу денег, израсходованных на его изо-
бретение». Этот репеллент не раз мешал одинокой акуле
приблизиться к пловцу — он, по-видимому, отпугивает многих
любопытных или кружащих рядом акул, если они плывут без
компании и не охвачены «голодным неистовством». Однако авст-
ралийские ученые были потрясены, обнаружив, что некоторые
виды акул «истребитель акул» не только не отпугивает, но по-
жирается ими в ту же минуту, как только попадает в воду.
Исходя из изложенного, это лучше, чем ничего, но все же акуль-
им репеллентам, как и самим акулам, доверять не следует.
140
ЧТО ДЕЛАТЬ ПРИ НАПАДЕНИИ АКУЛЫ
Существуют самые различные советы, как себя вести, оказав-
шись в воде в обществе акулы, но немногие из них надежны. Вы,
вероятно, не такой уж знаток, чтобы определить, опасна ли разно-
видность акулы, к которой принадлежит ваш компаньон по за-
плыву. (Скорее всего, вы и не станете особенно пристально его
разглядывать.) Поэтому самое лучшее — считать все виды акул
опасными и выбираться из воды как можно скорее и в то же
время спокойно.
Самое главное — не впасть в панику. Отплывайте от акулы
быстро, но двигайтесь по возможности ритмичнее и плавнее.
Издавна бытует мнение (часто внушаемое военнослужащим
и гражданским лицам), будто акулу можно отпугнуть, изо всех
сил колотя по воде ногами и руками. Экспертами установлено,
что это то же самое, что позвонить в колокольчик, приглашая
акулу к обеду. Пловец, яростно молотящий по воде, принимается
акулой за подвергшуюся нападению или раненую рыбу, так что
его легко может постигнуть печальная участь.
Если акула приблизится к вам, прежде чем вы успеете вы-
браться из воды, лучшее и, пожалуй, единственное средство спа-
сения— это нападение на хищника. Атакуйте акулу и бейте ее по
носу чем попало. Кулаки пускайте в ход в последнюю очередь:
шершавая, как наждачная бумага, шкура может нанести вам
кровоточащие ссадины, и тогда нападение неизбежно.
Никогда не теряйте надежды. Морской летчик, о котором шла
речь, неоднократно подвергался атакам акул, находясь в воде
близ Гуадалканала без одежды, в одном лишь спасательном жи-
лете. Всякий раз, как на него налетала акула, он бил ее кула-
ками по носу и по глазам. Хотя летчик и был серьезно ранен во
время схватки, ему все-таки удалось сохранить не только свою
жизнь, но и конечности.
Чтобы уменьшить опасность нападения, Комиссия по изуче-
нию акул при Американском институте биологических наук раз-
работала следующие рекомендации.
Никогда не купайтесь и не ныряйте в одиночку.
Не плавайте и не ныряйте вечером или ночью; большин-
ство видов акул в это время наиболее активны и ищут пищу.
Если вы получили кровоточащую рану, выбирайтесь из
воды. Немедленно уберите из воды загарпуненную рыбу.
Не опускайте руки или ноги в воду с плота или надувного
матраса.
141
Избегайте надевать яркие или контрастные купальники
и сверкающие украшения. Акулы чаще нападают на плов-
цов в ослепительно белых или ярких цветных купальных
костюмах, а также на тех, у кого костюмы заметно отлича-
ются от цвета кожи.
Никогда, да, именно никогда не дразните, не хватайте, не
бейте гарпуном* и не пытайтесь оседлать хотя бы малень-
кую акулу. Вероятность нападения меньше, чем возмож-
ность удара молнии, однако шансы на него увеличиваются
с головокружительной скоростью, если вы намеренно прово-
цируете акулу.
ПОРТРЕТНАЯ ГАЛЕРЕЯ АКУЛ-ЛЮДОЕДОВ
Не все акулы едят людей. Из 250 разновидностей акул лишь
около дюжины было поймано с поличным. Но хищника не всегда
возможно распознать, поэтому в перечне в любое время могут
появиться и иные виды акул.
Самым кровожадным хищником-людоедом, по-видимому, при-
страстившимся к человеческому мясу, по праву считается быст-
рая, мощная белая акула Carcharodon carcharias. Без сомнения,
наиболее опасная, агрессивная и прожорливая из всех акул, эта
тварь на своем счету имеет больше нападений на людей и на
лодки, чем любая другая акула. Свое название она получила бла-
годаря грязно-белому брюху; спина у нее сероватая, бурая или
голубоватая. Крупнейший экземпляр, какой удалось поймать, до-
стигал девятиметровой длины, но обычная ее длина — что-то
около 3,6 метра. В июле 1916 года в США произошли нашумев-
шие на всю страну нападения акулы. За десять дней бродячая
белая акула в 2,5 метра длиной убила возле Нью-Джерси четы-
рех человек, в том числе мальчика; последнего она растерзала
в реке Мэтаван-крик, в 37 километрах от океана.
Опасны также остроносая мако и бонито, Isurus oxyrinchus
и /. glaucus. Они способны развивать большую скорость, чем бе-
лая акула. Пожалуй, это самые быстрые из всех акул. Достигая
в длину до 3,6 метра и в весе — до полутонны, они имеют при-
вычку при всей своей внушительной величине целиком выскаки-
вать из воды. На синевато-серой или голубой спине у этих акул
крупный спинной плавник, брюхо беловатое, а обводы тела напо.
минают сигару; хвост у них состоит из двух почти одинаковых по-
ловинок.
142
В крупнейшее семейство людоедов, по справедливости полу-
чившее название отпевал, входят тигровая, лимонная, голубая
и полярная, или гренландская, акулы. У них наиболее типичная
«акулья внешность» и хвост, у которого верхняя часть длиннее
нижней. Подобно белым акулам и мако, они водятся во всех тро-
пических и умеренных водах океана*.
Тигровая акула (Galeocerdo cuvieri)—самая прожорливая
и наиболее распространенная представительница этого семейства.
Нет, пожалуй, ничего такого, чего бы она не ела, начиная с отбро-
сов и кончая людьми. «Тигровая» расцветка бывает лишь у малых
акул, от полутора до двух метров, в виде темно-коричневых пятен
и полос на сероватом фоне. Самая крупная тигровая акула, ка-
кую удалось поймать, была длиной около 5,5 метра, хотя в при-
ключенческих книжках такие акулы запросто вырастают до
6—9 метров. Это самый распространенный в Карибском море вид
акулы.
У лимонной акулы (Hypoprion brevirostris) желтоватое
брюхо и два спинных плавника примерно одинаковой длины. Оби-
тая лишь в прибрежных водах, они курсируют в бухтах, проли-
вах, устьях рек от Нью-Джерси до Бразилии. У этих рыб, имею-
щих в длину около 3,4 метра, низменный и взбалмошный харак-
тер.
Стройная и красивая голубая акула (Prionace glauca) пред-
почитает открытый океан; ее страшатся моряки и клянут китобои.
Ее изящное, грациозное тело, цвета индиго сверху, переходящего
в белый цвет снизу, достигает 9 метров в рассказах досужих писа-
телей и лишь 4 метров в действительности. Как и все ее родствен-
ницы, голубая акула, по-видимому, не ощущает значительной
боли, даже когда тяжело ранена. Были случаи, когда серьезно
раненые, даже изувеченные острыми пиками китобоев, акулы
продолжали вырывать из тела кита куски мяса, пока на них самих
не налетали и не пожирали их собственные сородичи. Одна голу-
бая акула была выпотрошена и брошена обратно в море. Хищ-
ница тотчас кинулась на наживку, свои собственные внутрен-
ности, и снова попалась на крючок.
Самую необычную внешность из всех акул-людоедов имеет
’акула-молот (Sphyrna). Ее странная Т-образная голова напоми-
нает расплющенную кувалду. У этой чудной рыбы ноздри на на-
ружной, «ударной» части молота, а глаза—у передней кромки,
близ ноздрей. Столь широко расставленные глаза увеличивают
поле зрения хищника и позволяют точнее определять местона-
143


хождение источника запаха. Когда в воде появляется кровь, аку-
ла-молот зачастую первой появляется на сцене.
У сельдевой акулы, или морской лисицы (Alopias vulpes),
необычна форма не головы, а хвоста. Верхняя часть его вытя-
нута наподобие косы длиной с остальную часть тела, а то и боль-
ше. (У одной четырехметровой акулы на хвост приходилось более
2 метров.) Эти хищники, кружа вокруг стаи рыб, смыкают кольцо
все теснее, не переставая молотить по воде своими крепкими, гиб-
кими хвостами. Согнав перепуганных рыб в тесную кучку, мор-
ские лисицы набрасываются на добычу. Хищники оглушают свои
жертвы гулким хлопаньем хвоста по воде или же ударами по их
телу. Морские лисицы достигают 5,5 метра в длину, иногда они
целиком выпрыгивают из воды.
Китовая акула и гигантская акула — крупнейшие океанские
рыбы*. Вы, наверно, полагаете, что это свирепые морские драконы.
На самом же деле это мирные животные, питающиеся планкто-
ном, настолько безобидные, что пловцы не раз оседлывали их.
Однако были случаи, когда, выведенные из себя, они нападали на
лодки; ко всему, огромная величина и сила этих акул делают их
потенциально опасными.
Гигантская акула (Cetorninus tnaximus), крупнейшая из рыб,
которые водятся в умеренных морях, достигает 14 метров в длину
в действительности и 18 метров — в популярной литературе. Од-
нако обычная длина этих толстотелых, короткорылых животных,
у которых длинные жаберные щели, рассекающие их с боков,
почти сходятся вместе на спине, — около 9 метров. Весной и ле-
том серовато-бурые спины гигантских акул с высоко торчащими
плавниками можно увидеть в открытом океане от Северной Каро-
лины до Исландии и от побережья Калифорнии до Канады.
Осенью они исчезают, чтобы выводить потомство, — куда именно,
не знает никто; возможно, они мигрируют на глубины. Трудно
поверить, что это громадное, послушное животное может по ка-
кой-то причине развивать такую скорость, чтобы его тело, весом
в 4 тонны, полностью выскакивало из воды. И все-таки иногда это
с ним случается. Подобное зрелище незабываемо. Взвившись
ввысь, акула резко поворачивается в воздухе, и вся эта глыба
шлепается на бок с таким оглушительным гулом, что он слышен
за несколько миль вокруг.
Гигантская акула добывает себе пропитание тем, что мед-
ленно движется вперед, разинув огромную пасть. По мере того
как вода попадает в жабры, мелкая рыбешка и планктон запуты-
ваются в «ворсинчатых матах», закрывающих жаберные щели.
146
Эти гребневидные сита называются жаберными тычинками.
Животному остается лишь глотать пищу, собирающуюся там.
Китовая акула (Rhineodon typus), в отличие от гигантской,
обитающая в тропических водах, кормится таким же способом.
Только пасть у китовой акулы находится не под коротким рылом,
а спереди; так ей удобнее захватывать пищу. Плавные удары
мощного хвоста толкают вперед жесткое тело акулы со скоростью
3,5—5,5 километра в час. Если бы эта громада двигалась быстрее,
она бы только создавала впереди себя водоворот, вместо того что-
бы процеживать ежечасно около полутора миллионов литров
воды. Поневоле в эту самоходную пещеру попадает всякая вся-
чина: и старые башмаки, бревна, и крупные рыбины, которые,
преследуя мелкую рыбешку, сами заплывают в пасть акулы.
У китовых акул светлое, от белого до желтого, брюхо и бурая
или зеленоватая спина, украшенная белыми или желтыми пятна-
ми и узкими, неправильной формы полосами. По спине и по бокам
у нее тянутся три характерные изогнутые складки. Эти груз-
ные чудища настолько миролюбивы, что биологи обычно исполь-
зуют названные складки вместо поручней трапа, когда карабка-
ются «на борт» животного, чтобы обследовать его. Хотя неодно-
кратно указывалось, что длина его достигает 18 метров и более,
по данным американского Управления промыслового рыболов-
ства, максимальный размер этого вида акулы — 14 метров. Вес
китовой акулы обычно больше, чем гигантской, поэтому первая
с большим правом может называться «крупнейшей рыбой из оби-
тающих в океане».
СКАТЫ
Хотя сородичи акул — расплющенные, со зловещей внеш-
ностью скаты и орляки — и занесены в перечень опасных живот-
ных, в общем это безобидные, безвредные твари. У некоторых
грозный, свирепый вид, иные могут уколоть, отравить или оглу-
шить человека, но не было случая, чтобы кто-нибудь из них со-
вершал неспровоцированные нападения на людей.
Наверняка любой из нас пулей выскочит из воды при виде
мощной, тяжело вооруженной пилы-рыбы — этой особы со злоб-
ным взглядом, достигающей обычно длины около 5 метров.* Ее
хрящеватое рыло заканчивается длинной, плоской «пилой», зубья
которой представляют собой увеличенные плакоидные чешуйки.
У крупных экземпляров, размером до 6,6 метра, пила имеет
в длину около 1,8 метра. Это существо с допотопной внешностью,
147
врезавшись в косяк мелкой рыбешки, размахивает своим «мечом»
из стороны в сторону, нанизывая жертвы на его зазубрины. По-
том оно «счищает» добычу о дно и пожирает ее. Пила-рыба, оби-
тающая на дне океана, своей пилой извлекает из грунта крабов,
морских гребешков, морских ежей и прочие беспозвоночные дели-
катесы.
Пила-рыба очертаниями тела похожа на акулу. Плывет она,
работая хвостом. Но, поскольку жабры находятся у нее на ниж-
Пила-рыба.
ней части тела, ученые относят ее к скатам. Большинство других
разновидностей скатов более расплющены, а их грудные плав-
ники расширились и превратились в «крылья», представляющие
одно целое с головой и боками. Скаты и орляки напоминают ско-
рее гигантских бабочек или летучих мышей, чем рыб. Особенно
наглядно это сходство проявляется в их манере плыть. Края их
плавников совершают плавные волнообразные движения, идущие
от передней части «крыльев» назад. Вогнутые поверхности крыль-
148
ев опираются о воду, и скат грациозными рывками скользит впе-
ред. Когда хвостокол хочет двигаться быстрее, он машет крыль-
ями и «летит» в воде. Орляки и манты всегда плавают именно та-
ким образом, двигаясь наподобие летучей мыши, снятой в замед-
ленном темпе.
Скаты пожертвовали высокой скоростью ради большей манев-
ренности и формы тела, более удобной для придонной жизни.
Копуляция скатов.
Многие из них с помощью «крыльев» выкапывают из ила и песка
моллюсков, червей и других зарывающихся в грунт животных.
Некоторые, охотясь за более активными животными, вроде кре-
веток и крабов, набрасываются на добычу, накрывая ее наподо-
бие живого одеяла. Рот у них как бы вымощен небольшими, как
правило, притупленными зубами, которыми удобно дробить пан-
цири моллюсков и ракообразных. Округлые электрические скаты,
внезапно оторвавшись ото дна, набрасываются на рыбу и обхва-
149
тывают ее крыльями. Скат мертвой хваткой вцепляется в добы-
чу, сдавливая ее крыльями, рылом и хвостом.
Когда скат пластом лежит на грунте — отдыхая или поджидая
в засаде свой обед, — он прижимается ртом к илистому дну. Если
бы не два отверстия (так называемые брызгальца) в верхней
части головы, животное вынуждено было бы заглатывать при
вдохе вредные для жабер частицы. Вода, попадая в брызгальца,
проходит по короткой трубке в горло и выбрасывается через
жабры снизу. У акул бывает пять—семь пар открытых жаберных
щелей, у скатов — всегда пять пар, сдвинутых на нижнюю часть
тела в результате непомерного роста грудных плавников. Брыз-
гальца — в сущности, те же жаберные щели, которые перемести-
лись после того, как хрящи, расположенные позади передних
щелей, сдвинувшись вперед, стали составлять единое целое с че-
люстями.
Скатов, недвижно распростертых на грунте, чрезвычайно
трудно обнаружить. Бледного цвета, без всяких узоров снизу,
скат имеет темную спину, зачастую с узором, благодаря которому
животное сливается с фоном грунта. Ко всему, скаты и некоторые
виды орляков крыльями взбаламучивают воду, так что отложе-
ния, оседая, наполовину погребают их. Эти животные спят, укрыв-
шись толстым одеялом донных осадков. Днем они поднимаются
со своего илистого ложа и отправляются на поиски пищи.
Скаты и орляки водятся во всех частях света, однако, подобно
акулам, большинство их обитает в тропических и субтропических
водах. Существует всего около 400 видов скатов с размахом
«крыльев» от нескольких дюймов у скатов южных морей до
6,7 метра у гигантской манты.
Электрические скаты бывают длиной от 0,3 до 1,8 метра и ве-
сом до 90 килограммов. Их округлые крылья слишком толсты
и тяжелы, поэтому большинство их передвигаются медленно, ра-
ботая лишь хвостом, похожим на акулий. В крыльях у них распо-
ложены две большие, имеющие форму боба «батареи», вес кото-
рых у 25-килограммового ската составляет целых 4 килограмма.
Эти органы состоят из трубок с плоскими дискообразными ячей-
ками, напоминающими пластины автомобильного аккумулятора
и аналогично им действующими. Это модифицированные мышеч-
ные волокна, у которых необычайно сильно развита способность
вырабатывать электричество, свойственная всем живым тканям.
В процессе эволюции вместо того, чтобы производить сокраще-
ния мышц, эти клетки специализировались на вырабатывании
электричества. Атлантический электрический скат-гигант
150
T. nobiliana может вырабатывать ток силой 50 ампер и напряже-
нием 60 вольт, достаточный для того, чтобы убить крупную рыбу
или сбить с ног взрослого человека.
Электрический разряд, представляющий собой, по существу,
серию очень коротких импульсов, используется для отпугивания
хищников вроде мелких акул и морских угрей. Это также пре-
восходное средство, с помощью которого можно одолеть таких
активных и быстроходных рыб, как лосось, камбала, сайда и тре-
ска. Ученые наблюдали, как метровый электрический скат набро-
сился на полуметровую треску. В момент, когда скат прикос-
нулся «крыльями» к добыче, специальная аппаратура зарегист-
рировала сильный разряд.
Скат-хвостокол
атлантический
электрический скат
Древние римляне оборачивали электрическими скатами ноги
и клали их на головы людей, страдающих подагрой, хрониче-
скими головными болями и даже душевными болезнями. Говорят,
что лечебное свойство этих рыб было открыто императором Тибе-
рием, который во время купания наступил на электрического
ската и обнаружил, что разряд облегчил подагрические боли.
Таким образом, римляне, сами того не ведая, ввели в обиход
электротерапию, которая спустя два тысячелетия нашла широкое
применение в качестве «новейшего достижения» медицины.
Хвостоколы же обороняются с помощью яда, а не с помощью
электричества. Колючие шипы на длинном, похожем на крысиный,
хвосте этого животного содержат ядовитую ткань, которая
151
зачастую отрывается и остается в ране. Шипы эти бывают различ-
ных размеров: от шипа розы до кинжала. Хвостокол вонзает свои
острые шипы в жертву, хлеща ее хвостом, словно бичом. Правда,
это оружие не всегда эффективно. Не раз видали питающуюся ска-
тами акулу-молот, у которой из головы, челюстей и тела торчало
до полусотни шипов, по-видимому, не причинявших ей никакого
беспокойства.
Люди не обладают такой выдержкой. Наступив на ядовитого
ската, вы почувствуете мучительную боль, нередко она сопро-
вождается появлением опухоли, воспалением, судорогами, а иног-
да даже гангреной и смертью в результате шока или сердечной
Размах крыльев этого изящного пятнистого фляка достигает
почти 2,5 метра.
недостаточности. Укол некоторых видов малых хвостоколов, как,
например, круглого ската (Urolophus) с размахом крыльев
0,3 метра, столь же опасен, как и рана, нанесенная гораздо более
крупным ромбокрылым хвостоколом (Dasyatis). Поэтому даже
к самому маленькому хвостоколу надлежит относиться с долж-
ным почтением.
152
Орляки также вооружены одним или несколькими шипами, но
эти шипы находятся в прилегающей к телу части хвоста, так что
скат не может успешно орудовать ими. Обычно безобидные, эти
мощные животные становятся неузнаваемыми, когда попадают на
крючок или на гарпун. Один пятнистый орляк (Aetobatus nari-
nari), с размахом крыльев всего 1,5 метра, к удивлению рыбаков,
подцепивших его, буксировал некоторое время баркас длиной
около 7 метров, в котором они находились. Иногда эти животные
целиком выскакивают из воды; зрелые самки по-одному произ-
водят своих детенышей на свет в то время, когда взлетают в воз-
дух.	'
Почему они применяют такой необычный и эффектный спо-
соб, неизвестно, но, очевидно, он чем-то выгоден, поскольку ис-
пользуется также мобулой (Mobula hypostoma). Кроме того, бе-
ременные самки этого вида ската часто, попав на гарпун, взле-
тают в воздух и преждевременно выбрасывают своих эмбрионов.
Старший брат мобулы, по виду похожий на летучую мышь манта,
тоже выпрыгивает из воды, но не затем, чтобы разрешиться от
бремени, а спасаясь от врагов либо паразитов или при испуге.
Джон Оливер Ла Горе, член Национального Географического об-
щества США, загарпунил весившую 1350 килограммов манту
(М birostris), которая неоднократно выпрыгивала из воды, вся-
кий раз падая вниз с громом и плеском, напоминающим взрыв
глубинной бомбы.
Крупных скатов из этого семейства в народе называют «дья-
вольской рыбой» — так же как и осьминогов. «Манта» по-испански
обозначает «одеяло», но этот скат обязан своим прозвищем ро-
гам-плавникам длиной 0,9—1,2 метра, торчащим вперед по обеим
сторонам плоской головы. Несмотря па такое жуткое имя, злове-
щую внешность и гнусные качества, приписываемые ему авто-
рами журнальных статей и кинофильмов, манта не хищное и не
агрессивное животное. Самое крупное, что они едят, — это мел-
кая рыбешка. Манта iie нападает на человека зря. Однако, если
ее загарпунят «ради спортивного интереса», она в могучем порыве
ярости может утащить под воду мелкое судно или разбить его
в щепы мощными ударами грудных плавников. После того как
спутники Ла Горса всадили в манту три гарпуна у Багамских
островов, этот скат длиной около 7 метров боролся пять часов
н несколько миль со скоростью моторной лодки тащил за собой
бот такой же длины, в котором находилось 6 человек!
153
РЫБЫ-ПРИВИДЕНИЯ
Кроме акул и скатов, к типу хрящевых рыб относится еще один
класс — похожие на домового химеры. У этих странных созданий
конусообразное тело, гротескное по форме, но с яркой радужной
окраской. Большинство из них имеет крупные глаза и длинный,
как у крысы, хвост, которому они обязаны вторым названием —
морские крысы. Как и скаты, они уже не используют для пере-
движения хвост, и потому он превратился в длинный, похожий на
бечевку придаток. Химеры чаще всего встречаются в прохлад-
ных, глубоких слоях воды у континентальных склонов. Длиной
они от 30 до 180 сантиметров, пищей им служат беспозвоночные
обитатели дна. Плавают химеры, взмахивая веерообразными
грудными плавниками.
Химера
Отвратительные морские крысы — уцелевшие представители
некогда многочисленной и разнообразной группы, отдельные
экземпляры которой по сравнению с оставшимися видами были
настоящими гигантами. Их родословная насчитывает 300 миллио-
нов'лет, восходя к золотой для хрящевых рыб поре. Некоторые
палеонтологи выдвигали предположение, что количество и обилие
разновидностей акул и их родственников в ту эпоху были столь
же велики, как и число и разнообразие костистых рыб, обитаю-
щих в океане теперь. Однако 230 миллионов лет назад многие из
этих акулообразных вымерли, возможно, вследствие излишней их
специализации. Эволюционное же развитие костистых рыб про-
должалось во все более широких масштабах.
Правда, акулы выжили. Около 150 миллионов лет тому назад
начали появляться нынешние их виды. Количество их и «ассор-
тимент» увеличились, и 50 миллионов лет назад возникли все
154
ныне существующие семейства хрящевых рыб. С той поры они
изменились незначительно. Уникальное решение проблемы выжи-
вания позволило акулам справиться с переменами климата моря,
с изменениями в «снабжении» их пищей и соперничеством со
стороны первобытных морских рептилий, множества костистых
рыб и развитых в умственном отношении млекопитающих. Хотя
они и не столь многочисленны и высоко развиты, как другие мор-
ские позвоночные, акулы существуют дольше и должны быть от-
несены к наиболее приспособленным обитателям водной среды.
НАСТОЯЩИЕ* РЫБЫ
Но как же рыбы в море живут?
Шекспир
Около 450 миллионов лет назад крохотное, похожее на голо-
вастика существо взмахом своего мускулистого хвоста освобо-
дило позвоночных животных от необходимости всю жизнь пол-
зать и пресмыкаться по дну. Постепенно к хвосту этого первого
плавающего существа прибавлялись плотные клетки, наполнен-
ные водой, и в конце концов сформировалась желеобразная
хорда. По мере того как хорда становилась прочнее, головастик
стал плавать более энергично, хотя и несколько хаотично. Он вы-
рос до нескольких дюймов и в какой-то момент оказался заклю-
ченным в костяную броню. Прочный череп и кольчуга из плако-
идных пластинок, или чешуек, были необходимы для защиты от
таких грозных хищников, как похожие на скорпионов эврипте-
риды длиной около 2,5 метра. Эти чудовищные «жуки» имели вес-
лообразные ноги и могли, по-видимому, передвигаться с такой же
скоростью, как и ранние рыбы, которые плавали, неуклюже изги-
баясь всем телом из стороны в сторону, наподобие нынешних ми-
ног и миксин.
Со временем скорость плавающего существа увеличилась,
и у одной группы животных такого рода появились челюсти, что
позволяло им обороняться от хищников и хватать добычу. Обла-
дая таким огромным преимуществом, эти плакодермы, или пан-
цирные рыбы, сделались агрессивными и стали властелинами
мира воды. Появились разновидности рыб разной величины,
155
начиная от акулообразных рыб размером с миногу и кончая де-
вятиметровыми дредноутами с огромной, покрытой панцирем голо-
вой. Вымершие около 250 миллионов лет назад, плакодермы яви-
лись родоначальниками как хрящевых акул, так и костистых рыб.
Такова довольно приблизительная картина происхождения
рыб, основанная на исследовании ископаемых фрагментов костей
древних животных и на изучении строения современных существ.
Прямых свидетельств не существует, толковать данные можно
по-разному. Возможно, что акулы возникли от животных, для ко-
торых море было родным домом, а костистые рыбы — от пресно-
водных предков. Некоторые данные говорят о том, что рыбы, по
крайней мере многие из них, появились в реках, а затем мигри-
ровали в моря.
Исследуя ископаемые останки животных, мы видим, что
в мире рыб, когда их положение упрочилось, произошел «демо-
графический взрыв». Они начали развиваться во всех направле-
ниях, стало увеличиваться их число и количество видов. Ныне
они столь же многочисленны, как звезды на небе, но разнообразие
их еще более поразительно. Разновидностей рыб больше, чем
всех остальных позвоночных вместе взятых. Рыб — тех, что вы
кладете на сковородку, заказываете в ресторане или с которыми
вы меряетесь смышленостью во время воскресной рыбалки,—
существует около 20 000* различных форм. Под ломтиком лимо-
на, маслом и петрушкой лежит поистине благородное животное,
властелин морей, венец своего направления эволюционного раз-
вития.
Существуют торпедообразные, трубообразные, круглые, плос-
кие рыбы, а также рыбы, форма которых не поддается описанию.
Самые малые — некоторые бычки — имеют в длину всего 13 мил-
лиметров, самые крупные — китовые акулы — достигают 14 мет-
ров. Есть рыбы, дышащие воздухом, рыбы, которые летают, хо-
дят, разговаривают и даже лазают по деревьям. Древнейшие
из ныне существующих позвоночных, за 450 миллионов лет сво-
его развития они приспособились и проникли в каждый уголок
бескрайнего мира воды: холодные, мрачные глубины, сумеречное
мелководье, залитые солнцем воды открытого моря и изрезанные
гротами и пещерами коралловые рифы, быстрые потоки и пруды
с застоявшейся водой. В сущности, эволюция рыб — это история
приспособления организмов к новой среде и иному образу жизни.
Некоторые костистые рыбы, как, например, тунец, преврати-
лись в самых быстрых, наиболее развитых обитателей
моря; такие рыбы, как осетр, остались во многом похожими
156 .
Существует около 20 000 разновидностей рыб. Вот некоторые из них: раздувающаяся, как шар, еж-рыба (вберху слева)
быстрая, прожорливая барракуда (вверху справа), стройная меч-рыба и безобразная рыба-собака.
на своих предков. Эти примитивные акулообразные рыбы, чьи
яйца мы поедаем, называя их черной икрой, мало изменились за
350 миллионов лет. Английское название осетра — sturgeon —
происходит от немецкого слова, означающего «шарить». Именно
это и делает упомянутая рыба с помощью четырех щупалец или
усиков, свешивающихся у нее с толстых губ. Кончики этих уси-
ков, волочась по грунту, выискивают креветок, крабов, моллюс-
ков и морских мышей (щетинковый червь под названием Aphro-
dite). Обнаружив пищу, рыба выдвигает вниз маленький круглый
рот и всасывает ее. Питаясь таким способом, беззубые осетры
достигают внушительных размеров. Знаменитая русская белуга,
которая водится в Черном и Каспийском морях и является «по-
ставщиком» большей части икры, потребляемой в Европе, дости-
гает в длину 6 метров и весит до 1350 килограммов. Белый осетр
(Acipenser transmontanus), который, чтобы произвести на свет
потомство, поднимается в верховья рек, от Монтерея (Калифор-
ния) до Аляски, бывает длиной до б метров и весом свыше
450 килограммов. Загрязнение вод и хищническое истребление
ценных пород рыбы в Соединенных Штатах уменьшили количе-
ство осетра до такой степени, что рыба эта находится под охра-
ной закона. Осетр озерный (A. fulvescens) некогда водился в Ве-
ликих Озерах в таком изобилии, что его икру бесплатно подавали
в качестве закуски в пивных. Теперь же это деликатес, который
продают в копченом виде, расфасовывая по 100 граммов.
ЧЕШУЙЧАТЫЙ ПАНЦИРЬ
У древних осетров скелет состоял из прочных костей, у совре-
менных же видов они заменены хрящом. Замена почти завер-
шена: большая часть оставшихся костей находится вне, а не вну-
три длинного, стройного тела рыбы. Пять рядов костных жучек,
далеко поставленных друг от друга рядов плакоидных дисков,
проходят от головы до хвоста. Острые пластинки на верхней
части «акульего» хвоста осетра используются как оружие и могут
больно порезать всякого, кто зазевается. Эти пластинки — напо-
минание о поре, когда все рыбы были облачены в кольчугу, сос-
тоявшую из костяных пластинок, тесно поставленных и эластично
соединенных меж собой.
По мере того как для рыб все большее значение приобретали
скорость и маневренность, а не прочность брони, на смену моза-
ике тяжелых пластинок пришла более тонкая, легкая чешуя. Уже
158
около 50 миллионов лет назад у большинства рыб появились мяг-
кие, гибкие чешуйки, перекрывающие друг друга подобно чере-
пице. Укрепленные во внутренних слоях кожи, они, при всей их
кажущейся непрочности, представляют достаточно надежную за-
щиту.
У огромного большинства рыб чешуйки покрыты тонким,
почти невидимым слоем кожи. У некоторых же видов, как, напри-
мер, у меч-рыбы и многих сомовых, чешуя отсутствует; у угрей
внешний слой кожи настолько толст, что видны лишь самые верх-
ние кончики чешуек. В отличие от громоздкой кольчуги, обреме-
нявшей древних предков рыб и приковывавшей их ко дну, совре-
менная чешуя позволяет делать быстрые, ловкие движения и яв-
ляется приспособлением к очень подвижной жизни в верхних
слоях воды.
Увеличению скорости перемещения в воде способствует нали-
чие на чешуе слоя слизи, уменьшающей трение между телом
рыбы и водой*. Выделяемая невидимыми железами, разбросан-
ными по всей поверхности тела, эта слизь служит также антисеп-
тическим средством, препятствующим появлению бактерий, гриб-
ков и других организмов, замедляющих скорость рыбы и опас-
ных для ее здоровья. Слизь вместе с чешуей представляет собой
прочное покрытие, сохраняющее жизненные соки рыбы и меша-
ющее проникновению внутрь нее воды**.
Чешуйки растут вместе с рыбой. Новый «материал» образу-
ется в виде колец*** по краям чешуек. Эти кольца становятся
более многочисленными, а расстояние между ними — более зна-
чительным, когда пища в изобилии и размеры рыбы быстро уве-
личиваются. С уменьшением количества пищи в холодное время
года рост замедляется, а то и вовсе прекращается и кольца ста-
новятся все уже и чаще****. За этой сменой времен года можно
проследить по светлым (летним) и темным (зимним) полосам на
отолитах***** и некоторых костях. Как у деревьев, у рыб имеются
годовые кольца, и зачастую, подсчитав их количество, можно
узнать возраст рыбы.****** А поскольку размер чешуйки про-
порционален размеру рыбы, иногда можно определить, какой ве-
личины рыба достигала к концу каждого года.
В 1953 году канадские биологи, сосчитав концентрические
кольца на срезе с колючки грудного плавника осетра весом
97 килограммов, установили, что рыба достигла преклонного воз-
раста—152 года. К прочим долгоживущим рыбам относятся
227-килограммовый палтус, проживший до 60 лет, и угорь, достиг-
ший 55-летнего возраста. Крупные рыбы и черепахи, вероятно,
. 159
живут долее других животных, старея настолько медленно, что
в большинстве своем гибнут от «несчастных случаев» и болезни,
а не от дряхлости и упадка сил.
2 года-ЗО см
Возраст п темп pocia рыб зачастую можно определить по чешуе.
РАСЦВЕТКА БАБОЧКИ
Во времена, когда рыбы имели костяной панцирь, все они,
должно быть, были «на одно лицо», и их блестящая, похожая на
черепицу броня сверкала, словно сделанная из полированной
160,
слоновой кости. К счастью, нынешняя чешуя достаточно про-
зрачна, чтобы дать нам возможность разглядеть радужные цвета
кожи рыб. Тусклые, поблекшие тона, которые мы видим у рыб
на базаре, дают лишь весьма отдаленное представление о кра-
соте живых рыб в естественных условиях. Всякому, кто нырял
с маской или смотрел в воду через прозрачное дно лодки, изве-
стно, что своей яркостью рыбы могут поспорить с птицами и цве-
тами. Если птичье убранство, как, скажем, претенциозный плю-
маж павлина, составлено из мертвых, безжизненных перьев, то
рыбы облачены в наряд, расписанный живыми красками, воз-
никшими в клетках их тела.
Красные, оранжевые, желтые и черные пигменты находятся
в звездообразных клетках, функционирующих иначе, чем пиг-
ментные мешочки у спрутов. Благодаря нервам и гормонам эти
пигменты то отступают в центр клетки, становясь практически
невидимыми, то растекаются по лучам звезды, придавая ей опре-
деленную интенсивность окраски. Подобно кальмарам, рыбы
сочетают свои пигменты в бесчисленном количестве вариантов
расцветки. Способность рыб менять свою «ливрею» — мгновенно
или на протяжении нескольких недель—не превзошел ни один
другой представитель животного царства. Большинство тропиче-
ских каменных окуней (Epinephelus) могут мгновенно менять
черную окраску на белую или алую на желтую и быстро «вклю-
чать» и «выключать» узоры, состоящие из пятен или мазков.
Окраска, будь она переменной или постоянной, дает рыбе
известные преимущества, прежде всего позволяя ей не слишком
выделяться на фоне окружающей среды. Один из обычных спосо-
бов камуфляжа состоит в том, что рыба сливается с фоном. Оби-
татели дна, особенно камбала, могут становиться незаметными
на светлом песке, темном иле, крупной гальке и даже на фоне
шахматной доски, изменяя оттенки и структуру крапинок на
спине. Многочисленные планктонные организмы, личинки рыб
и некоторые взрослые рыбы имитируют прозрачность воды, делая
собственное тело также прозрачным. Обитатели прибрежных вод,
например рыба-сержант, сабля-рыба и рыба-бабочка, украшены
броским орнаментом из полос и штрихов (подобных зигзагам,
наносившимся во время войны на корабли), который иска-
жает очертания рыбы.
Необычные отметины и контрастная окраска служат также
для мгновенного опознавания определенных видов рыб. Быть
может, акула не пожирает рыб-лоцманов, питающихся остатками
ее обеда, потому, что узнает этих маленьких рыбок по их
11 У. Кромн. Обитатели бездны
161
ярким голубым полосам. Виды рыб, которые живут в одиночку,
прячась в пещерах и выемках коралловых рифов, возможно, уз-
нают своих сородичей и супругов по бросающимся в глаза «зна-
кам отличия».
Смена окраски у рыб происходит также под влиянием раз-
личных эмоций. Так же, как и люди, они могут бледнеть и крас-
неть. Некоторые виды сиамских морских петухов вспыхивают,
возбужденные ожиданием стычки. Ярко-голубая окраска рыбы-
«парусника» становится гораздо гуще, когда она, попав на крю-
чок, борется за свою жизнь. Некоторые самцы, в пылу ухажива-
ния или стараясь привлечь самку, приобретают броскую, привле-
кающую внимание окраску. Красное брюхо колюшки оказывает
такое же притягательное воздействие на противоположный пол,
как великолепное оперение райской птицы.*
Рыба-бабочка. Ее
большие глаза камуф-
лированы полосой,
напоминающей маску.
Ложные глаза возле
хвоста создают впе-
чатление, что рыба
движется задом напе-
ред, что вводит в за-
блуждение врагов.
Крикливый наряд иногда служит предупреждением, что мясо
его владельца обладает неприятным вкусом или ядовито. Типич-
ным примером являются роскошная окраска и броские отметины
ядовитого кузовка. Ядовитые жаберные крышки и лучи спинных
плавников желтоватого морского дракончика имеют контрастный
черный цвет.
Для всех океанских рыб характерны темная спина и светлое
брюхо Серебристое или белое брюхо снизу трудно разглядеть на
фоне освещенной солнцем поверхности воды и врагам, и жертвам
этих рыб. Если же глядеть сверху, синие и зеленые цвета на спине
сливаются с морем и темным дном. Когда свет сверкает на спине,
на белое брюхо падает тень, благодаря чему рыба сбоку кажется
162
как бы плоской и равномерно окрашенной под цвет воды. Отбле-
ски солнечного света делают неясным пигмент на боках и спине,
а нижняя сторона тела, несмотря на тень, остается довольно
бледной, поскольку пигмента на ней нет.
Это двухцветное одеяние как нельзя подходит для жизни в от-
крытом море. Вдали от берегов и дна нет нужды в кричащих,
пестрых красках и быстрых сменах маскировки. Среда тут оста-
ется неизменной, поэтому неизменен и покров. Обыкновенная
сельдь (Clupea harengus), которая огромными стаями скитается
по Северной Атлантике, всегда одета в синевато-зеленый «пид-
жак» и серебристо-серые «брюки».
СЕЛЬДЬ И МЕНХАДЕН
Типичный житель открытого моря, где обитают многие виды
рыб, маленькая сельдь, пожалуй, самая многочисленная рыба
в приповерхностных слоях воды. Атлантическая сельдь и ее тихо-
океанская сестра С. pallasi передвигаются огромными многомил-
лиардными косяками, которые подчас достигают длины в не-
сколько миль и такой же ширины. Иногда кажется, что море бит-
ком набито их серебристыми, длиной сантиметров в 30 телами.
Это изобилие делает семейство сельдевых, куда входят мен-
хаден и сардины, чрезвычайно важным для экономики моря
и экономической жизни людей. Плавая близ поверхности, сельдь
питается копеподами, птероподами, червями-стрелками и иными
планктонными организмами. В свою очередь такие хищники, как
треска, макрель, тунец, акулы, морские птицы и усатые киты, по-
жирают ежегодно столько сельди, что ею можно было бы загру-
зить состав, который опоясал бы земной шар. Люди каждый год
добывают приблизительно 11 миллиардов сельдей. Вместе с сар-
динами и менхаденом они составляют четвертую часть всей рыбы,
вылавливаемой человеком в солены^ водах.
Рыбаки Новой Англии ежегодно доставляют в порты около
67 миллионов килограммов молодой сельди длиной от 7,5 до
12,5 сантиметра, которая выдается за консервированные «сар-
дины». Этот невинный обман восходит к 1875 году*, когда Россия
вела военные действия и один ловкий упаковщик с залива Мэн
продал некоему импортеру из Нью-Йорка несколько ящиков
сельди под видом русских сардин, которые невозможно было дос-
тать ни за какие деньги.
Большеголовый, длиной в 30 сантиметров сородич сельди,
менхаден служит объектом промысла, крупнейшего в США, если
163
оценивать его по весу выловленной рыбы. Это наиболее распро-
страненная рыба, которая водится по всему Атлантическому
побережью страны от залива Мэн до Флориды, но мясо ее жирно
и не слишком вкусно. Менхаден используется для приготовления
удобрений и пищевых концентратов для откорма скота, а также
для изготовления масляных растворителей для красок и лаков.
Этот промысел — самый старый в Америке, он восходит к колони-
альному периоду, когда индейцы учили поселенцев использовать
менхадена как удобрение для посевов злаковых.
КАК РЫБЫ ПЛАВАЮТ
Подобно другим пелагическим рыбам (то есть обитающим
в открытом океане), сельдь и менхаден обладают удивительно об-
текаемой формой. Рыбы настолько превосходно приспособлены
для быстрого и маневренного передвижения в воде, что люди
веками копировали их форму, конструируя подводные лодки, тор-
педы и иные предметы, которые должны двигаться в воде, созда-
вая минимальное сопротивление. Поскольку сжать воду невоз-
можно, рыба, чтобы продвигаться вперед, вынуждена «распихи-
вать» ее в стороны. Животное делает это, рассекая массу воды
более или менее заостренной головой, а затем расталкивая ее
в стороны расширенной частью, после чего вода плавно скользит
по конусообразному хвосту, создавая минимальные завихрения,
лишь незначительно замедляющие движение.
Движение рыбы с точки зрения механики аналогично движе-
нию длинной веревочки, которую резко дернули вбок за один ко-
нец. W-образные сегменты мяса, которые вы осторожно сдираете
с костей печеной рыбы, и есть те самые «дергающие» мускулы.
Передние мускулы поворачивают голову то в одну сторону, то
в другую. Следующие за ними сегменты то сжимаются, то раз-
жимаются, порождая волну, которая проходит от головы к хвосту,
всякий раз подвигая тело вперед. Едва завершается первая
волна, как с поворотом головы в другую сторону начинается дру-
гая. Поступательное движение возникает благодаря тому, что
рыба боками как бы упирается в воду в пространстве между греб-
нем и впадиной волны. Широкий, мощный взмах хвоста завер-
шает усилие и увеличивает скорость.
Мелкие рыбы способны с места, спустя двадцатую долю се-
кунды, развить максимальную скорость. Такие внезапные «спур-
ты» для рыб важнее, чем способность постоянно поддерживать
высокую скорость, так как они дают возможность мгновенно из-
164
бежать опасности или кинуться на добычу. Максимальная ско-
рость мелкой рыбы — примерно десять длин тела в секунду.
Иными словами, форель длиной 30 сантиметров может плыть со
скоростью 3 метров в секунду, что составляет около 12 километ-
ров в час. Такие крупные, мускулистые рыбы, как желтоперый
тунец, развивают, как было установлено, до 83 километров в час.
Но рекордсменом является ваху, дальний сородич тунца и поис-
тине морская гончая: скорость ее — около 90 километров в час*.
ПРИЧУДЛИВОСТЬ ПЛАВНИКОВ
Рыбы используют плавники, форма которых и местонахожде-
ние могут быть самыми разнообразными, для передвижения, ма-
неврирования и сохранения равновесия.** Обычно у рыбы один
или два спинных (дорсальных) плавника и один анальный
плавник. Число же медиальных, или вертикальных, плавников
бывает различным. К ним же относится хвостовой плавник, ста-
билизирующий движение; рыба с поврежденным хвостом иногда
плывет, точно пьяная. Два комплекта парных боковых плавни-
ков служат для равновесия, торможения и управления.
Те виды рыб, которые имеют толстую, жесткую чешую, часто
используют плавники для передвижения, а хвост—в качестве
руля. Маленький, неправдоподобной формы, морской конек, по-
крытый жесткой броней, передвигается в вертикальном направ-
лении, махая своим спинным плавником так часто, что его едва
можно разглядеть. Ярко расцвеченная рыба-попугай и смахиваю-
щий на коробку кузовок используют грудные плавники вместо
весел. Панцирные кузовки ударяют из стороны в сторону хво-
стом или же пускают в ход спинные и анальные плавники.
У менее развитых рыб, как, например, у тарпона или семги,
спаренные брюшные плавники расположены на «бедрах». У ма-
крели, тунца и окуня они помещаются на «плече» ниже, а то
и впереди грудных плавников, расположенных высоко по бокам
рыбы. Это наиболее выгодная позиция для поворотов и маневри-
рования. У менее подвижных рыб, использующих парные плав-
ники для гребли, они имеют форму весла или лопаты, а хвост
у них квадратный или закругленный. Быстроходные же виды рыб,
например тунец, использующие боковые плавники для плавных
поворотов и быстрых крутых разворотов, имеют длинные, серпо-
видные плавники и раздвоенный, с глубоким вырезом хвост.
165
У рыбы-зебры длинные перьевидные плавники, похожие на корал-
лы, среди которых она живет. Лучи ее плавников «заряжены»
сильным ядом.
Четыре прилипалы прицепились к крупной лимонной акуле.
У таких рыб, как сельдь или семга, плавники мягкие; это
складки кожи, натянутые на эластичные лучи. Такую рыбу
можно схватить, не опасаясь болезненного укола. Зато жесткие,
похожие на иголки, плавниковые лучи макрели и окуня могут
проколоть руку до кости. Подобные лучи-колючки обеспечивают
большую жесткость, что способствует лучшей управляемости,
а также могут причинить неприятности врагам и жертвам. Неос-
мотрительный обжора, проглотивший спинорога, может оказаться
в незавидном положении, если спинорог распрямит свой первый
спинной шип. Причудливая рыба-зебра (Pterois volitans), обита-
ющая среди рифов, вооружена 18 колючками, заряженными столь
сильно действующим ядом, что в большой дозе он может ока-
заться смертельным для человека. Воинственные скорпены, столь
же ядовитые, сколь и безобразные, «прославились» на всю Аме-
рику тем, что одна из них «ужалила» астронавта-акванавта Скот-
та Карпентера, работавшего на глубине 61 метра возле Ла-Холья
(штат Калифорния).
Морской петух и некоторые виды рыб-удильщиков ходят по
дну на грудных плавниках, напоминающих лапы. Спинной плав-
ник прилипалы превратился в овальную присоску на верхней
части головы. Эти живые крючки прицепляются к акулам, мор-
ским черепахам и лодкам, разъезжая с одного места кормежки
на другое. Мясистые, разветвляющиеся плавники и шишкообраз-
ные наросты на золотисто-коричневой саргассовой рыбе так
верно повторяют внешний вид водорослей, среди которых она
обитает, что ее почти невозможно увидеть. Летучая рыба благо-
даря высокой скорости передвижения и ударам своеобразного
хвостового плавника выскакивает из воды. Затем она парит (а не
летит) на крыловидных грудных плавниках, покрывая по воздуху
расстояние до 30 метров. Такие парящие полеты со скоростью до
30 узлов рыба совершает для того, чтобы скрыться от преследо-
вания хищников вроде корифен (золотых макрелей) и морских
лещей.
ПОЧЕМУ РЫБЫ НЕ ТОНУТ И КАК ОНИ ДЫШАТ
У семги и форели два спинных плавника: один снабжен мяг-
кими лучами, а второй, расположенный позади, представляет
собой небольшую жирную складку без лучей. Называемая жиро-
вым плавником, эта складка может прояснить некоторые неяс-
ности, связанные со словом «форель».* В соленой воде единствен-
ная настоящая форель (Salmo)—это усеянная черными пятнами
167
Salmo salar, широко известная под названием «атлантический»
или «прыгающий» лосось. Морская форель — это водящаяся
в океане группа крупных, с вкусным мясом рыб, ходящих стаями,
куда входят желтоперый тунец, циносцион, морской барабан-
щик, корвина и тотуана.* У всех у них отсутствует жировой
плавник, имеются колючие плавники и расположенные под под-
бородком брюшные плавники.
Все настоящие лососи водятся в северной части Тихого оке-
ана. К этой группе, известной под названием Oncorhynchus, или
«крючконосы», относятся тихоокеанская стальноголовая фо-
рель**, чавыча, кижуч, горбуша, кета и нерка.
Все лососи и большинство форелей, которые могут отыскать
свободный выход в море, — анадромные рыбы, а это означает, что
они рождаются в пресной воде, мигрируют в море, где дости-
гают зрелого возраста, а затем возвращаются в родные места
для нереста. Тихоокеанские лососи после первого же нереста гиб-
нут. Большая часть особей Salmo salar и стальноголовой форели
также гибнет после икрометания, но некоторые экземп-
ляры нерестятся два, три, а иногда и большее количе-
ство раз.
Способность таких рыб, как лосось, переходить из плотной
соленой воды в более легкую пресную воду и обратно, не погру-
жаясь на дно и не всплывая на поверхность, обычно восприни-
мается как нечто само собою разумеющееся. Между тем, чтобы
не утонуть, такие рыбы должны, подобно людям, постоянно плыть
или же иметь наполненный газом плавательный пузырь. Этот
пузырь, расположенный между желудком и хребтом, наполнен
легким газом и действует наподобие воздушного шара. Когда
рыба опускается ниже, увеличившееся давление, сдавливая пу-
зырь, уменьшает его объем и рыба становится тяжелее. Когда
рыба плывет вверх, то плавательный пузырь расширяется, и рыба
становится легче. Рыба увеличивает или уменьшает объем газа
до тех пор, пока вес ее не оказывается равным весу воды на нуж-
ной ей глубине. Это свойство позволяет, например, лососю часами
висеть неподвижно близ поверхности воды, заглатывая пищу,
приносимую течением. Без плавательного пузыря рыба утонула
бы, поскольку ее мясо и кости тяжелее воды. По словам зоолога
Уля Ланхэма, плавательный пузырь «превращает грузную массу
мяса и костей в невесомый корабль, парящий в воде». Однако
у вас не должно создасться впечатление, будто рыбы то и дело
поднимаются и опускаются, наполняя или опоражнивая пузырь,
точно подводная лодка — балластные цистерны. Точнее сказать,
168
поплавок этот представляет собой приспособление, реагирующее
на перемену давления не мгновенно, а в течение нескольких дней*.
Большинство придонных рыб утратило плавательный пузырь
из-за отсутствия необходимости в таком органе. У некоторых глу-
боководных рыб газ находится под таким давлением, что для хра-
нения его близ поверхности понадобился бы толстостенный сталь-
ной баллон. Однако эти существа не разрываются на части, по-
скольку огромное давление воды на подобной глубине уравно-
вешивается давлением газа в пузыре. Если такая рыба всплывет
или будет вытащена слишком быстро, она не успеет выпустить
газ с такой же скоростью, с какой будет изменяться давление.
Вследствие этого разбухший пузырь раздавит внутренние органы
или вытолкнет желудок ее изо рта. Треска, мерланг и хек, вытас-
киваемые тралом с глубины всего 40 метров, почти всегда появ-
ляются на поверхности уже мертвыми**.
Многие полагают, что рыбы свободно перемещаются с одной
глубины на другую; на самом же деле передвижение их по верти-
кали подчас ограничено узким слоем, в пределах которого они
могут регулировать наполнение плавательного пузыря. Если же
рыба покинет пределы зоны, к которой она приспособлена, то она
или тотчас лопнет и погибнет, или ей разорвет внутрен-
ности, или она «упадет» брюхом вверх в сторону поверх-
ности***.
Газ, находящийся в пузыре, представляет собой смесь кисло-
рода и азота, иногда в той же самой пропорции, что и в воз-
духе****. Этот Газ***** извлекается из воды посредством жабер
во время обычного дыхательного процесса и переносится кровью
в плавательный пузырь.
Вы можете хорошенько разглядеть рыбьи жабры. Приподняв
плоские твердые жаберные крышки по обеим сторонам «шеи», вы
увидите перекрывающие друг друга веерообразные ряды жабер-
ных лепестков****** — красных складок кожи, прикрепленных
к костям между жаберными отверстиями. Красный их цвет объяс-
няется наличием множества крохотных кровеносных сосудов, по-
крытых чрезвычайно тонкими перепонками. Эти перепонки за-
держивают воду, но пропускают кислород, который проникает
в кровь, проходящую через жабры. В то же время отработанный
углекислый газ выбрасывается в море. Иными словами, действие
жабер в значительной мере сходно с работой легких.
Рыбы прокачивают воду через жабры, попеременно то сжи-
мая, то раздувая жаберные крышки. Отдав в кровь кислород
и взяв углекислый газ, вода вытекает через жаберные крышки.
169
Обратно в жабры попасть она не может благодаря складкам
кожи, действующим как предохранительные клапаны.
Иногда вместе с водой в рот попадают мелкие организмы.
Когда они забивают жаберные отверстия, рыба задыхается.
Отдельные экземпляры морских окуней, например Promicrops
lanceolatus*, весят до 540 килограммов и достигают почти 4 мет-
ров в длину. Однажды туземец, нырявший за жемчугом у север-
ных берегов Австралии, был проглочен огромным морским оку-
нем. Но ныряльщику чудом удалось спастись, выбравшись через
жаберные отверстия. Похожий случай произошел у Ки-Уэста,
когда крупный окунь заглотил по пояс ныряльщика. Искусанный
ныряльщик заколол хищника ножом и выбрался на поверхность
весь исцарапанный.
Люди столетиями мечтали научиться жить под водой и ды-
шать, как рыбы. В июле 1964 года 4 водолаза ВМФ США по про-
екту «Силэб» («Морская лаборатория») провели 11 суток под
водой, находясь в стальной камере диаметром 12 метров, опу-
щенной на дно моря близ Бермудских островов. Они работали
там, удаляясь от камеры. Один из них, капитан-лейтенант Ро-
берт Томпсон, настолько привык к экизни на глубине 60 метров,
что ему даже снилось, будто он может дышать водой. «Мои
сны, — рассказывал он, — были настолько правдоподобны, что
каждое утро я просыпался с намерением попробовать сделать
это». Однажды, когда он отдыхал на коралловом рифе, его обуяло
непреодолимое желание сорвать с себя маску и вдохнуть воду.
К счастью, он удержался от этого.
В том же году мечта Томпсона оказалась близкой к осуще-
ствлению: доктор Уолтер Л. Робб, инженер-химик, изобрел ис-
кусственные жабры, с помощью которых хомяк мог дышать под
водой. Жабры эти изготовлены из чрезвычайно тонкой (0,0025
миллиметра) резиновой мембраны. Она была натянута на рамку
и в виде клетки опущена под воду. Похожая на тончайший газ
мембрана позволяла молекулам кислорода и азота, растворен-
ным в воде, просачиваться внутрь достаточно быстро, обеспечи-
вая зверьку жизнь и безопасность. Выдыхаемый углекислый газ
удалялся довольно быстро, так что животному не грозила опас-
ность задохнуться. Внутрь просачивались также и молекулы
воды, но гораздо медленнее, чем газы. Соли, растворенные
в воде, внутрь не проникали, так как их молекулы слишком ве-
лики, поэтому вода была пресной. Хомяк имел в своем распоря-
жении «воздух» и питье и как ни в чем не бывало жевал пищу
и крутил «беличье колесо».
170
Этот успешный эксперимент наводит на мысль о поистине фан-
тастических возможностях его использования. Один наделенный
богатым воображением редактор оповестил своих читателей
о том, что искусственные жабры представляют собой разрешение
проблемы перенаселения, и нарисовал картину «поселений под
волнами моря». Но, прежде чем это произойдет, надо разрешить
ряд других проблем. Кроме вполне очевидных проблем питания
и удаления нечистот, человеку, весящему в среднем 80 килограм-
мов, требуется гораздо больше кислорода, чем хомяку весом
85 граммов или даже 80-килограммовой рыбе. Одним из спосо-
бов получения его может быть мембрана гораздо большей пло-
щади. Доктор Робб и его коллеги работают в настоящее время
над созданием компактных портативных «жабер», изготовленных
из 5,5 квадратного метра сверхтончайшей резиновой пленки,—
приспособлением, которое, возможно, приблизит тот день, когда
значительную часть своей жизни люди станут проводить под по-
верхностью моря.
ОТ ГОВОРЯЩИХ РЫБ до живых
ИСКОПАЕМЫХ
Ее мне не понять, эту рыбу,
Бог ее — вне пределов моего бога.
Д. X. Лоуренс
Издавна повелось с морем связывать молчание. Писатели со
смаком повторяют такие выражения, как «могильный покой»,
а поэты обожают размышлять о «безмолвном море».
Но людям более практическим — рыбакам и мореплавате-
лям — давно известно, что под изолирующим звук поверхностным
слоем океана царит сущий бедлам различных звуков. Малайцы,
прежде чем забросить свои сети, опускают голову в воду, при-
слушиваясь к рыбьим сигналам. Рыбакам, уходящим на промы-
сел в Желтое и Китайское моря на своих тонкобортных судах, ме-
шают спать звуки, похожие на «шум ветра в зарослях бамбука».
Жители островов Тихого океана и побережья Западной Африки
испокон веков слушают море, прижав ухо к ручке весла.
171
Во время второй мировой войны военные моряки с помощью
чувствительных электронных приборов следили за появлением
вражеских подводных лодок. В наушниках стоял невообразимый
гвалт, состоявший из самых странных звуков, похожих то на гро-
хот якорных цепей, то на шум генераторов, то на кудахтанье ку-
риц, то на гомон играющих детей. В 1942 году гидрофоны, то есть
подводные микрофоны, установленные у входа в Чесапикский за-
лив, уловили таинственные звуки, похожие на «удары пневмати-
ческих молотков, вспарывающих бетонный тротуар». Флотские
специалисты в ужасе всплеснули руками, обнаружив, что подвод-
ные звуки настолько громки, что они могут заставить сдетониро-
вать акустические мины.
После войны были начаты работы с целью установления ис-
точников этих непонятных звуков.* Очевидно, их издавали жи-
вотные, но какие именно и почему? Ученые прослушивали, на-
блюдали и фотографировали сотни морских животных — от
креветок до морских петухов и от кузовков до дельфинов. Резуль-
таты убедили по крайней мере одного флотского Шерлока Холм-
са, что рыбы «разговаривают» друг с другом. Миссис Мэри По-
лэнд Фиш, старший «детектив» университета Род-Айленд, зани-
мающаяся своим ремеслом 18 лет, заявляет, что у каждой особи
свой особенный «голос». Со временем, быть может, люди научат-
ся узнавать рыб по голосу, так же как узнают знакомый голос
по телефону.
«Тропические и субтропические виды гораздо разговорчивей,
чем обитатели более прохладных вод, — любезно сообщает мис-
сис Фиш.— Самые шумные — теплые прибрежные воды, и все жи-
вотные особенно разговорчивы в период спаривания».
Ее муж, доктор Чарльз Фиш, и его коллеги установили, что
гудки и сигналы, настолько сильные, что в состоянии воздейство-
вать на взрыватель акустической мины, издаются самцами рыбы-
жабы (Opsanus tau), призывающими самок. Это один из самых
шумных обитателей мелководий от залива Мэн до Кубы. Самец
этой рыбы издает также отвратительный сварливый вопль, когда
какая-нибудь рыба проявляет интерес к его гнезду.
Рыбой же, произведшей такой переполох в Чесапикском за-
ливе, был микропогон (Micropogon undulatus) из семейства гор-
былевых. Даже когда один микропогон зовет свою подругу, изда-
ваемый им звук похож на частый стук по выдолбленному изнутри
бревну. Но когда в мае и июне в Чесапикский залив их приходит
для нереста от 300 до 400 штук, то они производят совершенно
невыносимый шум. Недаром акустики во время второй мировой
172
войны решили, что это противник глушит их гидролокаторные ус-
тановки. Существует около 150 видов горбылевых, и их «вечер-
ние хоры» можно услышать во всех теплых морях мира.
Лишь немногие виды рыб увлекаются тем, что с натяжкой
можно назвать разговорами. Чаще всего рыбы издают звуки, ког-
да питаются, дерутся, когда испуганы, раздражены, собираются
в сообщества или же пытаются отыскать дорогу. Подобно людям,
они невольно восклицают, испытывая страх, печаль или тревогу.
В трудную минуту огромная океанская луна-рыба Mola mold,
достигающая веса 900 килограммов, скрипит зубами и хрюкает
наподобие свиньи. Отражая нападение, морской петух и жа-
ба-рыба зловеще рычат, а рыба-еж издает скрежет и вой, которые
так же грозны для некоторых ее врагов, как и оружие — острые
иглы. Если поймать одну рыбу из косяка, она может издать крик,
предупреждающий остальных об опасности и обращающий их
173
в бегство. Ночные рыбы и обитатели сумрачных слоев воды, куда
почти не доходит свет, например морской сомик, возможно, нахо-
дят своих супруг по издаваемым ими звукам.
Рыба-белка и рыба-попугай скрежещут зубами, расположен-
ными в задней части горла, и этот скрежет усиливается, резони-
руя в находящемся рядом плавательном пузыре. Другие рыбы,
такие, как рыба-жаба, горбыли и морские петухи, издают стоны
и ворчание, используя свой плавательный пузырь в качестве резо-
натора. «Струнами» служат мускульные волокна, расположенные
снаружи или внутри стенок пузыря. Благодаря сокращению и ос-
лаблению мышц плавательный пузырь вибрирует. По сообще-
ниям нескольких ученых, у некоторых спинорогов ниже грудных
плавников обнажена туго натянутая, точно барабан, часть пла-
вательного пузыря, по которому рыба бьет, точно барабанными
палочками, лучами плавников, издавая ритмичный перекатываю-
щийся звук. «Музыкальный голос» американского угря, напоми-
нающий слабый мышиный писк, — это шум газа, вырывающегося
из плавательного пузыря.
Некоторые рыбы издают звуки постоянно и без всякой види-
мой причины. Болтливый морской петух хрюкает и кудахчет себе
под нос, находясь и в одиночестве, и в компании. Если ручную
рыбу осторожно погладить, она негромко заклохчет, но если рас-
сердить ее, она сердито загалдит, словно мокрая курица.
ШЕСТОЕ ЧУВСТВО
Нет смысла издавать звуки, если их никто не услышит. У рыб
нет ни наружных «слуховых рожков», ни барабанных перепонок,
но зато толстые кости их черепа превосходно проводят звук. Звук
в воде распространяется дальше и быстрее, чем в воздухе, и зву-
ковые колебания, воспринимаемые этими костями, передаются
в среднее ухо. У сельди и форели имеется продолжение плава-
тельного пузыря, тесно связанное с внутренним ухом; оно служит
резонатором и усиливает звуковые колебания.
Внутреннее ухо так же позволяет рыбе сохранять равновесие,
как это происходит и у человека. Если удалить его у рыбы хирур-
гическим путем, рыба утрачивает чувство равновесия, но по-
прежнему реагирует на низкочастотные звуковые колебания. Она
слышит и ощущает при помощи своей боковой линии. Подобным
образом и мы ощущаем звуки, когда кладем ладонь на гитару
или рояль во время игры на этих инструментах.
174
Из всех обитателей животного царства лишь рыбы да немно-
гие земноводные обладают этим высокоразвитым шестым чув-
ством. С его помощью как костистые рыбы, так и акулы, обнару-
живают приближение врагов и жертв задолго до того, как они
их увидят. Вдоль всего тела рыбы, по обеим его сторонам, прохо-
дит наполненный слизью канал, разветвляющийся в голове рыбы.
Лежащие непосредственно под кожей, эти каналы иногда замет-
ны в виде темной линии, идущей от головы к хвосту. Короткие
канальцы, или поры, пронизывающие чешуйки, соединяют эти ка-
налы с внешней средой. При движении рыб в море возникают
волны, или изменения давления, которые воспринимаются боко-
вой линией и вызывают перемещение слизи. Это перемещение
воздействует на волоски, соединенные с мозгом нервами и пучка-
ми сенсорных клеток*.
Если рыба улавливает колебания, создаваемые другими жи-
вотными, логично предположить, что она может улавливать
и свои собственные колебания. Волны, издаваемые рыбой при
ее передвижении, наталкиваются на предметы, попадающиеся
на пути, и, вероятно, отражаясь от них, принимаются боковой ли-
нией. Если рыбы действительно ощущают их и получают инфор-
мацию благодаря отраженным волнам, то именно этим свойством
можно объяснить их способность в темноте быстро обходить пре-
пятствия и безошибочно отыскивать крохотные расселины в ска-
лах. Некоторые ученые считают, что рыбы способны определять
расстояние до того или иного предмета или океанского дна, изме-
ряя время, требуемое для того, чтобы издаваемый ими звук вер-
нулся назад и был воспринят ухом или боковой линией.
Кроме того, с помощью боковой линии рыба получает инфор-
мацию о скорости и направлении течений, а изменения глубины
воспринимаются ею, очевидно, как изменения давления. Ощуще-
ния, воспринимаемые баками рыбы, могут также помогать ей со-
хранять свое место в косяке. Около 2000 морских рыб переме-
щаются косяками, объединяясь вместе, вероятно, по той же при-
чине, что и люди. Обычно хищники рассматривают косяк рыбы
или группу людей как единый крупный организм, напасть на
который не так просто, как на отдельного индивидуума, отбив-
шегося от группы.
Каждая особь держится в косяке на определенном расстоянии
от своих соседей и движется параллельно им. Все они движутся
вперед, поворачивают или спасаются бегством, словно единое це-
лое. Миллионы рыб могут передвигаться так, словнаэто одно ги-
гантское существо, управляемое одним мозгом**. Как это удается
175
рыбам — науке неизвестно. Лабораторные опыты показывают,
что мальки узнают друг друга по внешнему виду, а по мере того,
как они подрастают, они все чаще соединяются попарно. Внима-
ние их привлекает, возможно, цвет или движение, или то и дру-
гое. У некоторых рыб, как установлено, хорошее цветное зрение,
и строение рыбьего глаза свидетельствует о том, что рыбы легко
улавливают движение. Но зрением объясняется еще не все, по-
скольку некоторые виды рыб остаются в косяках и ночью. По-ви-
димому, для того, чтобы сохранять параллельное положение
и дистанцию, требуется иное чувство. Вполне возможно, что эту
роль выполняет боковая линия.
СПЯТ ЛИ РЫБЫ
Судя по структуре ее глаза, картина мира, видимая рыбой,
смутная, расплывчатая. Смутная потому, что самая чистая вода
менее прозрачна, чем воздух. Это уменьшает ее освещенность,
поэтому рыба не в состоянии видеть дальше чем на 30 метров.
Близорукость рыб — результат их приспособленности к ограни-
ченной видимости. Люди же, наоборот, безнадежно дальнозорки,
оказавшись под водой без очков или маски. Зато будучи оснащен
этим снаряжением, человек может разглядеть более мелкие пред-
меты, чем некоторые виды тунца и скипджека на той же дистан-
ции.
Рыбам не нужны веки: они никогда не плачут. Морская вода,
постоянно омывающая орбиты их глаз, очищает их от посторон-
них предметов, заменяя веки и слезы. Люди часто спрашивают:
если рыбы не могут закрывать глаза, то спят ли они? Они так же
беспрепятственно могут спать с открытыми глазами, как люди —
с открытыми ушами. Некоторые дремлют, вися в воде, другие
ложатся на дно, третьи накрываются с головой одеялом из дон-
ных отложений.
Расположенные по бокам глаза позволяют рыбам видеть бо-
лее чем в одном направлении одновременно. Однако предметы,
расположенные по сторонам, кажутся им плоскими, точно на
киноэкране. Рыба воспринимает мир в трех измерениях лишь
в узкой зоне впереди себя, где оба ее глаза видят одновременно
один и тот же предмет*. Заметив любопытный предмет в сто-
роне, рыба поворачивается к нему «лицом», чтобы было можно
определить дистанцию до него.**
Рыбы плохо видят, что происходит на поверхности. Кроме
того, преломление лучей, попадающих из воздушной среды в вод-
176
ную, искажает действительное положение таких мелких предме-
тов, как насекомые и наживка. Однако маленькая серебристая
рыбка-брызгун (Toxotex) нашла выход из положения: не всплы-
вая на поверхность, она выбрасывает в воздух струю высотой
около метра, сбивая в воду мух и других вкусных насекомых.*
Рыбы также обладают обонянием, вкусом и осязанием. Хотя
большинство рыб могут отыскать себе пропитание при помощи
одного запаха, лишь у немногих обоняние развито в такой сте-
пени, как у акул.** Широко распространено мнение, что ло-
сось определяет свой родной ручей среди бесчисленного множе-
ства других притоков по характерному для него аромату.
Рыбы не отличаются чересчур изысканным вкусом. Большин-
ство их попросту откусывают и глотают, а то и проглатывают до-
бычу целиком, не обращая внимания на вкусовые тонкости. Слад-
кий вкус, вероятно, им вовсе незнаком, поскольку в море слад-
кого очень мало. Зато, по-видимому, они по достоинству могут
оценить горькую, соленую и кислую пищу. Кроме неподвижного
языка, который есть не у всех видов рыб, различные виды имеют
вкусовые бугорки на губах, усиках, голове, на хвосте, а то и по
всему телу.
Рыбы осязают всей поверхностью кожи, как мы с вами.
Свободные нервные окончания разбросаны у них по всему
телу, особенно на голове, губах и подбородке. Однако рыбы
могут осязать и на расстоянии, при помощи боковой линии.
Сейчас проводятся опыты с целью определить, могут ли люди
научиться переговариваться друг с другом с помощью осязания.
Опыты показали, что люди в известной мере могут осязать зву-
ковые колебания, возбуждаемые голосом. Постепенно эту спо-
собность можно развить до такой степени, что она окажется
чрезвычайно полезной слепым, глухонемым, космонавтам, летчи-
кам и иным людям, которые должны одновременно видеть и слы-
шать многое.
ШОК И БОЛЬ
Столь же странным, как и боковая линия, и даже, пожалуй,
еще более любопытным свойством обладают, как это было не-
давно открыто, около 500 видов рыб, способных вырабатывать
значительные количества электричества. Электрический угорь
(Electrophorus), который водится в водах Южной Америки и ко-
торый в действительности вовсе не угорь, вырабатывает ток на-
пряжением до 500 вольт. Такой энергии достаточно для того,
12 у. Кромм. Обитатели бездны
177
чтобы свалить мула или зажечь небольшую электрическую вы-
веску. Его электрические органы имеют то же строение, что и ана-
логичные органы электрического ската, однако сила удара много
больше. Как и у скатов, эти удары отпугивают врагов и оглушают
добычу.
Однако электрические рыбы вырабатывают также слабые
токи, которые используются ими таким же образом, как мы ис-
пользуем сигналы радарных установок. Electrophorus произво-
дит слаботочные импульсы, идущие по всем направлениям. Все
предметы, как неподвижные, так и движущиеся, как бы воздей-
ствуют на рисунок сигнала, поскольку их электропроводность от-
личается от электропроводности воды. Рыба, улавливая эти из-
менения, получает достаточное представление об окружающей ее
среде, чтобы избежать врагов, различного рода препятствия
и отыскать себе пропитание. Такие существа, как Electrophorus
и некоторые другие пресноводные и морские рыбы, в состоянии
воспринимать эти перемены.
Если рыбы ощущают столь незначительные изменения напря-
женности создаваемого ими электрического поля, то, возможно,
они могут использовать свои гальванические способности для
того, чтобы разговаривать друг с другом. Японские исследова-
тели* установили, что некоторые электрические рыбы реагируют
на импульсы, посылаемые другими рыбами, изменением харак-
тера собственных импульсов. Поэтому нетрудно себе предста-
вить двух угрей, переговаривающихся между собой при помощи
некоей доморощенной азбуки Морзе.
Когда известный немецкий естествоиспытатель Александр
фон Гумбольдт наступил на электрического угря, он жаловался,
что «весь день испытывал острейшую боль в коленях и почти
во всех суставах». Испытывают ли такую боль рыбы? Разуме-
ется, никто не знает этого наверняка, но, судя по наблюдениям,
они не испытывают ее столь остро, как люди. Боль—понятие не
только физическое, но и психологическое. У людей физическая
боль возникает в результате передачи в кору головного мозга
информации с помощью сенсорных нервов. У рыбы нет коры го-
ловного мозга или подобного ему органа.**
Часто рассказывают историю про одного рыбака, поймавшего
рыбу на крючок, впившийся ей в глаз. Когда он вытащил крю-
чок, вместе с ним вылез и глаз. Рыбак бросил рыбу назад в воду
и решил испробовать, что за наживка — рыбий глаз. Не успел он
забросить леску, как на крючке у него оказалась рыба. И когда
наш приятель решил посмотреть, что это за рыба, он, к своему
178
изумлению, обнаружил, что это то самое одноглазое существо,
которое он швырнул в воду*. По-видимому, рыба не испытывала
значительного психологического или эмоционального воздействия
боли, а физическая боль была не настолько велика, чтобы поме-
шать ей искать пропитание.
Чем ниже находится животное на эволюционной лестнице, тем
сильней должно быть воздействие, чтобы болевая реакция стала
Зеленая мурена не имеет электрических органов и не ядовита, но у нее во-
инственный характер и мощные, усеянные острыми зубами челюсти. Пря-
чется в расселинах рифов, откуда нападает на рыб и ракообразных. Мурены
иногда убивают купальщиков, если те досаждают им.
очевидной. Видимо, подобные существа или вообще нечувстви-
тельны к боли, или же просто не в состоянии выразить ее привыч-
ным для человека способом. Да и то сказать, если бы каждая
рыба, попав на крючок, издавала пронзительный вопль, рыбная
ловля превратилась бы в сплошной кошмар.
179
«ЖИВЫЕ МЕТЕОРЫ»
Самый большой, самый развитый, наиболее разнообразный
надотряд* морских рыб — колючеперые. Весьма вероятно, что
это последний из главных надотрядов, которые возникли в про-
цессе эволюции. В него входят создания быстрые, яркие и слож-
ные, как по своей форме, так и по поведению. Группа эта обя-
зана своим названием плавникам, укрепленным прочными, игло-
образными шипами, а не мягкими лучами. Обычно передний спин-
ной плавник у них колючий, а задний — мягкий. Брюшные плав-
ники расположены в плечевой позиции. Плавательный пузырь,
как правило, хорошо развит, количество газа в нем можно строго
регулировать. Однако группа эта столь широка, что любой из ее
представителей может иметь лишь одну, а то и ни одной из на-
званных особенностей.
Большинство колючеперых принадлежит к двум подотрядам:
скумбриевидных (тунец, ставрида, скумбрия и др.) и окуневид-
ных рыб (морской окунь, групер, луфарь, хэмулида и др.). Пер-
вые блуждают по открытому океану, в то время как из вторых
группируется основной состав прибрежных хищников. К колюче-
перым относятся также хек, мерланг и треска — косяковые рыбы,
живущие в глубоких, холодных слоях воды, — а также камбалы,
палтусы и морские языки.
К скумбриевидным принадлежат наиболее быстроходные оби-
татели Мирового океана. Это прожорливое, чрезвычайно хищное
племя состоит из 60 различных видов макрелей и тунцов; сюда
входят также марлины и меч-рыба. Многие проходят огромные
расстояния от мест кормежки до нерестилищ. Большинство из них
обладают обтекаемой, стремительной формой, как бы воплощаю-
щей их мощь. Зачастую бока этих рыб и брюхо серебристые или
радужные, а спина роскошного сине-зеленого цвета. Умеющие по-
стоять за себя, рыбы этого рода доставят вам немало волнующих
минут, если вы решите половить их или понаблюдать за ними.
Прекрасно приспособленные к быстрому и постоянному дви-
жению, макрель и тунец тонут или задыхаются, если перестанут
плыть. Их небольшой плавательный пузырь не может поддержать
вес их тела, если оно неподвижно; ко всему, жабры должна все
время омывать вода, снабжая их достаточным количеством кис-
лорода. Благодаря постоянному сокращению мышц температура
тела тунцов на 3—4° выше температуры водной среды.
Не занятые охотой, тунцы движутся достаточно быстро, чтобы
дышать и создавать соответствующую подъемную силу, сохраняя
180
при этом нужную глубину. При запахе, виде или звуке пищи они
тотчас увеличивают скорость. Желтоперый тунец развивает ско-
рость до 80 километров в час. При такой скорости саблевидные
грудные плавники для лучшей обтекаемости убираются в мелкие
канавки. Глубоко вырезанный, твердый, как кость, похожий на
молодой месяц хвост быстрыми ударами из стороны в сторону
подталкивает тунца, в то время как остальная часть его тела ос-
тается почти неподвижной.
Эти «живые метеоры» — не только самые быстрые обитатели
моря*, но и наиболее крупные из костистых рыб. Тунец обыкно-
венный (Thunnus thynnus) достигает в длину более 4 метров
и веса 720 килограммов. Тунец — предмет вожделений всех
рыбаков мира. Нередки случаи, когда спортсмены целых 12 часов
вываживали тунца, прежде чем им удавалось его забагрить.
В течение многих лет американские тунцеловные клиперы пре-
следовали этих тигров моря от южной части Калифорнии до рай-
онов, находящихся далеко к югу от экватора. Теперь современные
сейнеры, оснащенные огромными кошельковыми тралами из ней-
лона, ведут промысел в основном у берегов центральной и север-
ной части Южной Америки, набивая «кошелку» циносционами,
скипджеками, длинноперыми и голубыми тунцами и похожими на
тунца акулами-бонито. Американские рыбаки добывают ежегодно
около 1350 тонн тунца. Это составляет 17 миллионов ящиков рыб-
ных консервов в год. Стоят они 200 миллионов долларов — доход,
уступающий лишь доходу от промысла креветок и лосося.
К ближайшим родственникам тунца относятся меч-рыба, па-
русники и марлины. Мощная меч-рыба (Xiphias gladius) не раз
пронзала своим острым плоским мечом корпуса судов. В ноябре
1962 года одна такая рыба пробила днище японского траулера
длиной около 12 метров. Несмотря на усилия команды из 15 чело-
век, целый день боровшейся за живучесть судна, траулер зато-
нул. Доказывают ли подобные нападения свирепость или глу-
пость этой рыбы, неизвестно, но когда меч-рыба врезается в косяк
макрели или менхадена, сомневаться в ее намерениях не прихо-
дится. Обитающая во всех теплых морях, меч-рыба достигает
в весе до 990 килограммов, а в длину около 6 метров, причем
треть длины составляет меч. Некоторые авторитеты считают ее
самой крупной из всех костистых рыб.
У марлина же и парусника верхняя челюсть вытянута не в ви-
де длинного плоского меча, а в виде копья. Оно используется
вместо дубинки, с помощью которой хищник избивает жертву до
потери сознания**. Эти два близких сородича внешне сходны
181


между собой, если не считать изящного спинного плавника, дав-
шего паруснику его название. Назначение этого живого паруса
до сих пор остается одной из загадок подводного мира. Он убира-
ется в щель на спине, когда рыба перемещается, но во время
битвы рыба расправляет его. Немного найдется в море зрелищ
Косяк морских окуней.
более захватывающих,
чем зрелище парусника,
который то и дело выска-
кивает из воды, чтобы ос-
вободиться от крючка,
впившегося ему в че-
люсть... если не считать
огромного марлина, кото-
рый сорок, а то и больше
раз принимается ходить
на хвосте в продолжение
четырех-пятичасовой бит-
вы.
Самой крупной рыбой,
пойманной на удочку или
спиннинг, был черный
марлин длиной 4,3 метра
и весом 702 килограмма,
которого извлекли из во-
ды у побережья Перу
4 августа 1953 года. Сня-
тые на пленку кадры этой
борьбы, продолжавшейся
1 час 45 минут, в течение
которой рыба сделала 49 прыжков, были вмонтированы в кино-
ленту «Старик и море». Поскольку мясо марлина и парусника
слишком невкусно, чтобы их ловлей занимались рыбаки-профес-
сионалы, ученым в основном приходится рассчитывать на спорт-
сменов, делящихся с ними своим уловом, и зачастую они при-
урочивают свои исследовательские работы к вылазкам спорт-
сменов в море.
ЗУБЫ И ПИЩА
Хотя внешность и меню меч-рыбы заставляют нас предпола-
гать противоположное, она беззуба. Как и большинство рыб, она
заглатывает добычу целиком. У марлина зубы имеются, но, по-
184
добно многим зубатым рыбам, он использует их для того, чтобы
держать добычу, а не для разжевывания.
Эволюционное развитие и среда выработали у рыб определен-
ную форму зубов, челюстей и рта, по которой можно определить,
чем и где питается рыба. У некоторых видов рыб зубы похожи
на скальпели, которые режут и рассекают добычу. Страшная бар-
Полосатый марлин; вес его достигает 180 килограммов, а длина 4 мет
ра. Водится только в Тихом океане.
ракуда вооружена длинными клыками, чтобы держать жертву,
и мелкими зубами с острыми, как кинжал, краями, рассекаю-
щими ее аккуратно, точно нож мясника.
У рыб наподобие странной зубатки, что водится в Северной
Атлантике, задняя часть рта снабжена массивными «жеватель-
185
ными» зубами, которыми они раздавливают панцири моллюсков
и ракообразных. Пестро расцвеченные рыбы-попугаи принадле-
жат к немногим видам, разжевывающим пищу; некоторые жуют
водоросли глоточными зубами наподобие коровы, жующей
жвачку, у других зубы превратились в крепкие клювы для того,
чтобы срывать твердые как камень «коконы» коралловых поли-
пов. У морских коньков, морских игл и некоторых других рыб рот
вытянут в виде трубки, с помощью которой они словно шприцем
всасывают мелкие организмы.
Морской конек. Своим трубковидным ртом он всасывает воду вместе
с мелкими живыми организмами.
Атлантическая макрель (Scomber scombrus), питающаяся
планктоном, сельдь, анчоусы, мойва и многие другие рыбы выце-
живают пищу из моря точно так же, как это делают киты и гигант-
ские акулы. Похожие на зубья гребня, жаберные тычинки на внут-
реннем краю жаберных дуг улавливают приносимые водой расте-
ния и животных, прежде чем те успевают достичь чувствительных
жаберных лепестков и повредить их. Движениями мускулов
глотки эта пища заталкивается в пищевод и желудок.
186
У рыб, которые кормятся в открытом море или у поверхности,
рот терминальный (конечный), причем иногда нижняя челюсть
у них длиннее верхней. У рыб же, находящих пищу на морском
дне, верхняя челюсть длиннее, рот расположен на нижней сто-
роне головы; у некоторых рыб жаберные перепонки действуют
наподобие пылесосов. Быстроходный хек, который пожирает
собственных младших и более слабых собратьев, имеет дьяволь-
ские челюсти. Острые, с жалом, как у остроги, зубы на эластич-
ных шарнирах загибаются внутрь, позволяя жертвам свободно
проникнуть в пасть, а затем встают на место, закрывая «выход»
наружу.
Хек и треска часто питаются в придонных слоях—моллюс-
ками, ракообразными и червями, но нередко они охотятся и в верх-
них слоях Да макрелью, сельдью и кальмарами. Треска крупными
косяками скитается по Северной Атлантике и северной части
Тихого океана и кормится на глубинах около 300 метров. Мак-
симальный вес атлантической трески—11 килограммов. Она
круглый год во множестве встречается от мыса Код до Нью-
фаундленда. Рыбаки многих стран ловят ее в этом районе еще
с 1504 года.
ДОННЫЕ РЫБЫ НОВОЙ АНГЛИИ
К семейству тресковых относятся сайда и пикша. Сверкающая
зеленовато-коричневая сайда (Pollachinus virens) ловится в но-
ябре и декабре, когда она подходит вплотную к побережью Новой
Англии для нереста. Сородич сайды — пунцово-серая пикша
(Melanogrammus aeglefinus) — выковыривает своими жесткими
губами из песчаного и гравийного грунта крабов, двустворчатых
моллюсков, червей и морских звезд. Эти морские свиньи, облада-
ющие обтекаемыми обводами, пожирают также икру сельди, от-
кладываемую ею прямо на дно океана. Пикша — одна из наибо-
лее важных пищевых рыб Северной Атлантики. Обычно из нее из-
готовляют копченое филе, а в северо-восточных штатах рыба
этого рода весом от 700 граммов до 1 килограмма известна под
наименованием мелкой трески. В рыбном промысле у берегов
Новой Англии пикша по объему вылова уступает лишь морскому
окуню, а по стоимости — лишь омару.
Донные рыбы — это виды рыб, которые водятся на дне или
в придонных холодных водах. Ежегодно на участке континен-
тального шельфа от пролива Лонг-Айленд до Ньюфаундленда
площадью 630 000 квадратных километров рыбаки вылавливают
187
около 225 тысяч тонн пикши, морского окуня, хека, мерланга,
трески, сайды, тая, менька и камбалы.
Морские языки и камбалы вместе с палтусами, тюрбо, ершо-
ватками, ромбами относятся к отряду камбалообразных, куда
входит около 600 различных представителей. Все они прекрас-
нейшим образом приспособлены к жизни на дне. Молодые кам-
балы плавают прямо и имеют, как обыкновенные рыбы, по глазу
с каждой стороны головы. Однако вскоре они начинают накло-
няться в ту или другую сторону. Одновременно глаз, упираю-
щийся в дно, перемещается с одной части головы на другую или
же проходит сквозь череп, пока не оказывается возле второго
глаза. Рыба все больше времени находится на одном боку, пла-
вательный пузырь у нее исчезает, и она совсем опускается на
дно. Лишенная теперь глаз нижняя сторона становится бледной,
и верхняя приобретает окраску в тон грунту, на котором лежит
рыба. Все эти превращения происходят в течение первых
6—12 недель жизни, когда камбала не достигает в длину
и 2,5 сантиметра. Они повторяют порядок изменений, которые пре-
терпевали предки камбалы во время эволюционного развития от
обладавших прямой «осанкой» прародителей, процесса, дливше-
гося миллионы лет.
У большинства камбал оба глаза на правой стороне, а зубы
сильнее развиты на левой или нижней стороне. У палтуса глаза
также на правом боку, но и верхние, и нижние челюсти одинако-
во мощны. Камбалообразные обычно неповоротливы, но наибо-
лее активный из них, палтус, преследует свои жертвы до самой
поверхности.
Эти рыбы отличаются своей величиной и многочисленностью.
«Рекордсмен» — тихоокеанский палтус (Hippoglossus steno-
lepis)—достигал в длину 2,4 метра и весил 315 килограммов.
Однако экземпляры свыше 180 килограммов встречаются редко.
Одна самка этого буро-серого палтуса откладывает до 3,5 мил-
лиона икринок. Но эта фантастическая цифра не является не-
обычной для морских рыб. Так, самка трески* постоянно носит
в своем яичнике от 4 до 6 миллионов икринок. Морские щуки,
близкие родственники трески, откладывают от 25 до 30 миллио-
нов икринок**. А огромная океанская луна-рыба откладывает це-
лых 300 миллионов икринок. Если бы все эти икринки были опло-
дотворены и превратились во взрослых рыб, то через несколько
лет Мировой океан кишмя кишел бы луной-рыбой, треской и пал-
тусом. Однако шансов выжить — один из миллиона с лишком.
188

РАЗМНОЖЕНИЕ
Большинство океанских промысловых рыб собирается для
нереста в определенное время и в определенных местах. Самки
выбрасывают тяжелую ношу икринок в воду, а самцы приблизи-
тельно тогда же выпускают молочного цвета облака спермы.
Каждая клетка спермы, извиваясь, приближается к обнаженной
икринке; этому крохотному головастику дано всего лишь несколько
секунд для того, чтобы он мог успеть совершить одно-
единственное путешествие. Оплодотворенные икринки — прозрач-
ные, почти невидимые сферы — опускаются на дно или всплы-
вают на поверхность. Тысячи икринок исчезают в глотках голод-
ных хищников, многие тысячи гибнут под воздействием неблаго-
приятных температур, химического состава воды и течений. Из
5 миллионов икринок, отложенных самкой трески, выживает мень-
ше 50 тысяч. У фактически беспомощных мальков не больше
шансов выжить. Этим-то и объясняется фантастическое число от-
кладываемых икринок. Оно обеспечивает выживание по крайней
мере двух экземпляров, которые, размножившись в свою очередь,
продолжат существование рода.
Другие рыбы и высшие животные используют более эффектив-
ные способы размножения — ухаживание, внутреннее оплодотво-
рение, строительство гнезда. Это увеличивает шансы на соедине-
ние половых клеток и выживание молоди. У акул оплодотворение
внутреннее, и, находясь у большинства видов этих рыб в мате-
ринском чреве, яйца оказываются под надежной защитой. Кроме
того, многие акулы дают своим неродившимся детенышам больше
пищи, чем та, что заключена в желтке. Лишь немногие океанские
костистые рыбы способны на это. Эмбрионы некоторых акул по-
лучают питание из материнской крови через плаценту, напоми-
нающую человеческую.
Такие надежные способы открыть молоди дорогу в жизнь
обеспечивают выживание значительного числа мальков. Поэтому
количество потомства может быть невелико. Некоторые акулы
производят не больше детенышей, чем люди. Небольшие семьи —
преимущество, когда враги немногочисленны, а выживаемость
высока. Многочисленное потомство пожрало бы всю наличную
пищу.
Рыбы, обитающие в реках и ручьях, строят свои гнезда напо-
добие птиц. Но их пелагические родичи редко занимаются подоб-
ной деятельностью, поскольку в открытом океане трудно найти
место для строительства гнезда. Многие рыбы, живущие в при-
190
брежных районах, используют выбоины в рифах, расселины
в камнях, отмели, жестяные банки, обломки затонувших судов
и другие предметы, подходящие для этой цели. Некоторые виды
рыб изобрели самые удивительные способы защиты молодняка.
Так, самцы морского сома вынашивают икру во рту, все это вре-
мя обходясь без пищи; морские иглы соединяются между собой
в виде буквы S, и во время этого объятия самка запихивает яйца
в брюшную сумку самца.
Морские коньки предаются замысловатому ухаживанию в ви-
де танца, во время которого самка и самец кружат один вокруг
другого. В завершение этого танца самка откладывает 600 кир-
пично-красных икринок в сумку самца, и родитель заботится
о них до тех пор, пока они не проклюнутся. Сумка, в сущности,
представляет собой матку, и икринки получают питание из крови
самца. И именно отец должен испытывать «родовые муки».
Явное ухаживание, подготовка гнезд, спаривание и забота
о потомстве доказывает, что рыбам свойственны инстинкты
и эмоции, которые, как полагали прежде, типичны лишь для выс-
ших животных. Самцы колюшки строят замысловатые гнезда,
наряжаются в пестрые одежды и исполняют сложный зигзагооб-
разный танец — все для того, чтобы привлечь внимание самок.
Самец каллионимуса нежно поддерживает самку плавниками,
и обе рыбы плывут вместе по направлению к поверхности, извер-
гая при этом икру и молоки. Некоторые губаны предаются стран-
ному «брачному танцу», во время которого самец и самка, дви-
гаясь вверх, то приближаются друг к другу, то отступают, одно-
временно взмахивая грудными плавниками и разевая рот.
МОРСКИЕ ПОБРАТИМЫ
У большей части из 450 различных видов губанов самцы, от-
правляясь «по невесту», наряжаются, словно самые пестрые
птицы. Некоторые из них надевают также яркую ливрею, когда
оказывают неоценимые услуги другим рыбам. Покойный Конрад
Лимбах (океанографический институт Скриппса) впервые наблю-
дал их любопытное поведение в 50-х годах, ныряя в легководо-
лазном снаряжении у берегов южной Калифорнии. Он заметил
скопище рыб, сгрудившихся вокруг золотисто-коричневого, сига-
рообразного губана, известного под названием «сеньорита»
(Oxyjulis californica). Приблизившись, он с удивлением увидел,
что «сеньорита» выковыривает копепод, изопод и других парази-
тов из кожи и чешуи сгрудившихся вокруг рыб.
191
Лимбах, изучая поведение «сеньориты», установил, что виден-
ный им эпизод не единичен. Напротив, он обнаружил, что такая
чистка — «постоянный и важный вид деятельности, осуществляе-
мый повсюду в морском мире». Не менее 26 видов рыб, 6 видов
креветок, 1 вид червя и 1 вид краба избавляют от паразитов посе-
щающих их клиентов. Последним это выгодно: настроение и здо-
ровье их улучшаются, да и «чистильщик» имеет под рукой посто-
янно пополняемый запас пищи.
Облаченный в яркое желтое одеяние в сочетании с зеленым,
пунцовым или синим, бодианус (Bodianus rifus) бесстрашно за-
плывает в рот барракуде и находит себе ужин среди ее страшных
зубов. Другие губаны служат дантистами для различных групе-
ров, ставрид и лютианусов, извлекая кусочки пищи, находящиеся
на зубах и между ними. Одна рыбка, известная мексиканским
рыбакам под названием «Эль Барберо», «держит» цирюльню
в Калифорнийском заливе, куда собираются клиенты со всей ок-
руги. Обладающая злобным характером мурена иногда закусы-
вает креветками, которые извлекают у нее изо рта паразитов.
Такая деятельность называется чистящим симбиозом (слово
«сймбиоз» обозначает «совместное жительство»). Это один из трех
видов сожительства между морскими животными, называемый
мутуализмом, при котором обе стороны извлекают выгоду и ни
одной не наносится вред. К другим «сожителям» относятся мор-
ские водоросли, снабжающие кислородом кораллы, в которых
они живут, взамен получая пищу. Рифовые рыбки приносят пищу
анемонам в виде платы за убежище, которое они находят среди
их жалящих щупалец. Анемоны снабжают пищей крабов, за что
пользуются бесплатным проездом на их спинах в новые районы
кормежки.
При другом виде биологической связи, называемом коммен-
сализмом, что в переводе означает «нахлебничество», оба парт-
нера не несут какого-либо ущерба, но настоящую выгоду извле-
кает лишь один. Рыба-лоцман получает остатки с акульего стола,
а прилипалы часто пользуются даровым проездом. Акулы просто
терпят этих мусорщиков, не получая взамен никакой выгоды.
Мерлан, пикша и номей скрываются среди ядовитых щупалец
медуз Жемчужница находит убежище в анальном отверстии го-
лотурии, а крохотные бычки — под жаберными крышками других,
более крупных рыб.
Комменсализм — непрочное и случайное сожительство, но
с течением времени оно может превратиться в паразитизм, третий
вид симбиоза, при котором один из сожителей живет за счет дру-
192
того. Конкуренция в борьбе за пищу и жизненное пространство
может, к примеру, вынудить копепод колонизировать поверхность
тела животного, с которым они вместе «преломляют хлеб». В этом
случае из временного зла вроде москитов они становятся посто-
янными паразитами. Отсюда один шаг до того, чтобы проникнуть
в телесные полости и устроиться в тепле, сытости и безопасности,
питаясь кровью хозяина, частично переваренной пищей или внут-
ренними его тканями.
Как и сухопутные животные, рыбы дают приют простейшим,
сосальщикам, ленточным и круглым червям и другим организ-
мам, попадающим к ним в пищевод, кишечник, желчный пузырь,
сердце, печень, желудок, почки, мышцы, кровь, селезенку, яич-
ники и семенники. Их преследуют рыбные вши (копеподы), сосу-
щие кровь пиявки и черви, прикрепляющиеся к их телу, голове,
глазам, жабрам, коже и плавникам с помощью различных присо-
сок, когтей и липких выделений. Почти каждая рыба имеет на
себе по меньшей мере два или три различных вида паразитов.
Учитывая огромное количество рыб, а также тот факт, что киты
и беспозвоночные тоже вынуждены терпеть непрошенных гостей,
можно заключить, что существует малоизученная категория
живых организмов. Количество существ, свободно живущих на
суше и в воде, значительно уступает невидимым легионам орга-
низмов, живущих на них и спрятавшихся в их живых тканях.
Хотя некоторые из неприспособленных и эволюционно недав-
но возникших паразитов и убивают своих хозяев, девиз хорошо
окопавшегося тунеядца — «живи и давай жить другим». Уничто-
жить хозяина — это то же, что убить курочку, несущую золотые
яички, ибо в таком случае паразит теряет кров и пищу. Природа
вырабатывает между хозяином и паразитом равновесие, и неко-
торые из крохотных паразитов обладают поистине чудесной спо-
собностью к приспособлению. Разумеется, у этих существ свои
каноны, и по человеческим законам судить их не следует.
ИЗ ПРОШЛОГО
Паразитизм — явное доказательство того факта, что борьба
за пищу и жизненное пространство вынуждает животных с их вы-
сокой способностью к размножению проникать во все уголки, где
только возможна жизнь. Когда обстоятельства впервые вынудили
одно существо проникнуть в тело другого существа, был совер-
шен гигантский шаг в новую, прежде не исследованную область.
Те же самые факторы послужили причиной аналогичного, хотя
13 У. Кроми. Обитатели бездны
193
и более важного явления — выхода на сушу первого позвоноч-
ного. Ни один из этих шагов не был осуществлен сразу. Скорее,
каждый из них представлял ряд эволюционных шажков, посте-
пенно делавшихся в течение миллионов лет.
Когда из-за перемены климата, происшедшей около 400 мил-
лионов лет назад, многие пруды и реки превратились в болота
или высохли, рыбы выработали способ добираться до воды и пе-
реживать периоды засухи. Они научились существовать в мелких,
застойных лужах благодаря кислороду, которым насыщен поверх-
ностный слой воды; затем они стали высовывать рыло наружу
и глотать воздух. Некоторые рыбы делают так и сейчас. Можно
наблюдать, как золотые рыбки занимаются этим, находясь в ак-
вариуме, где слишком тесно или где загрязнена вода. Кислород,
находящийся в пузырьке воздуха, который рыбка держит во рту,
усваивается через влажные жаберные мембраны. Пучеглазый
илистый прыгун, глотая воздух, наполняет пористую полость
около жабер. Затем он передвигается на своих мускулистых груд-
ных плавниках по суше в поисках пищи. В минуту опасности пры-
гун встает на хвост и делает метровые прыжки вперед.
После того как рыбы обрели привычку глотать воздух, пло-
щадь поглощения кислорода у них увеличилась благодаря раз-
витию разветвленных надвое выростов глотки, уходивших в глубь
тела по обе стороны внутренних органов. Так возникли легкие.
Когда климатические условия улучшились, небольшая часть
рыб сохранила способность дышать воздухом. Некоторые из по-
томков этих созданий дожили до настоящего времени. Австралий-
ская двоякодышащая рыба, которая очень напоминает своих
предков, существовавших 200 миллионов лет назад, всплывая на
поверхность, дышит воздухом, но не может жить вне воды. У нее
есть сородичи, обитающие в болотах и реках Африки. Если эти
водоемы высыхают, рыба зарывается в ил, оставляя снаружи
только дыхательные отверстия. Африканская двоякодышащая
рыба делает один вдох в час и прикрывает хвостом свои лишен-
ные век глаза, чтобы препятствовать потере телом влаги. Она
может пребывать в такой спячке целых три года. Когда вода
снова покрывает ее «нору», это удивительное существо вновь
«оживает» и начинает дышать жабрами. Южноафриканская
двоякодышащая рыба зимует таким же образом, питаясь за счет
запасов своего оранжевого жира. Жабры этой рыбы так слабо
развиты, что если ее держать под водой, она захлебнется.
Учитывая их умение ходить по суше и привычку дышать воз-
духом, нетрудно вообразить, что двоякодышащие рыбы могли
194
некогда превратиться в первых сухопутных позвоночных. Однако
они лишь бедные родственники существ, чья эволюция происхо-
дила именно таким образом. Около 375 миллионов лет назад эти
существа ответвились от группы животных, ставших предками
всех сухопутных позвоночных,— кистеперых, или кроссоптеригий.
Это были громоздкие, неуклюжие создания с акульими хво-
стами. У них имелись парные плавники, кости которых напоми-
нали кости ног, включая фаланги пальцев, и были заключены
в мышечные ткани; плавники, похожие на ракетки для игры
в пинг-понг. Нетрудно себе представить, как такие конечности
превратились со временем в ноги. Грозные хищники с огромной
пастью, полной острых зубов, кистеперые владычествовали в мо-
рях около 400 миллионов лет назад. Около 350 миллионов лет
тому назад некоторые из них выползли на сушу, оказавшись
в условиях среды, к которой они были лишь частично приспособ-
лены. Не имея большого количества врагов, они со временем раз-
решили все проблемы выживания и впоследствии породили пред-
ков всех позвоночных — от тритонов до человека.
Другие кистеперые остались в море. Со временем они усту-
пили первенство рыбам, похожим на осетров, затем на смену им
пришли лучеперые*.
В какой-то момент, около 70 миллионов лет назад, кистеперые
внезапно исчезли, судя по ископаемым их останкам; в породах
более позднего происхождения их нет и следа. Ученые, естест-
венно, пришли к выводу, что к той поре кистеперые вы-
мерли.
Однако в рождество 1938 года рыбаки, занимавшиеся про-
мыслом в Индийском океане, у берегов Южной Африки, обнару-
жили среди рыб, поднятых тралом с глубины 69 метров, очень
странное существо. Размером и весом оно было с невысокого
человека — длина составляла 1,5—1,8 метра, а вес 57 килограм-
мов. Великолепного синеватого металлического оттенка рыба
была покрыта крупной, толстой чешуей и имела мощные весло-
образные плавники. Когда капитан наклонился, чтобы получше
разглядеть это существо, оно разинуло пасть, полную острых зу-
бов, и впилось ему в руку.
Никто из находившихся на судне не видел подобного живот-
ного. Когда судно ошвартовалось в одном из доков Ист-Лон-
дона, это существо отнесли в местный музей. Мисс Кортни Лэти-
мер, хранитель музея, тотчас поняла, что перед ней ценная на-
ходка, и, сделав с нее зарисовку, отправила рисунок известному
ихтиологу профессору Дж. Л. Б. Смиту. Он с трудом верил своим
195
глазам: для него животное, изображенное на рисунке, существо-
вало лишь в виде музейных моделей да в учебниках.
Хотя к тому времени, когда Смит своими глазами увидел это
диковинное существо, от животного остались лишь кожа да часть
черепа, он тотчас понял, что это самая важная из всех находок.
какие удавалось сделать в море ученым. Он определил, что это
один из экземпляров кистеперой рыбы, которая в течение миллио-
нов лет скрывалась в глубинах моря, в сотнях метров от поверх-
ности. То был целакант, морской сородич пресноводных кистепе-
рых, которые выбрались 350 миллионов лет назад на сушу и по-
196
дожили начало сухопутной линии позвоночных. Смит назвал это
существо латимерией в честь хранительницы музея.
14 лет спустя, в 1952 году, из глубин моря между Африкой
и Мадагаскаром был извлечен еще один целакант. Позднее в этом
же районе* было поймано более дюжины таких живых йскопае-
австралийская
двоякодышащая рыба
целакант
мых. Так была дописана одна из самых волнующих страниц исто-
рии науки. В пучине вод у побережья Восточной Африки люди
обнаружили живого представителя ветви, давно считавшейся вы-
мершей, — ветви, к которой относятся их прямые предки и кото-
рая соединяет между собой позвоночных обитателей суши и моря.
197
ЧУДОВИЩА В ПУЧИНЕ
В пучину ты бездонную низринешь.
Мильтон
Находка живого ископаемого, скрывавшегося в море 70 мил-
лионов лет, всколыхнула воображение биологов. Они, как
и встарь, принялись ломать голову, не таятся ли в мрачных глу-
бинах под толщей воды морские животные, равноценные дино-
заврам и мамонтам — существам, которые давно считаются вы-
мершими?
Впервые мысль эта захватила умы ученых в прошлом столе-
тии. В 1864 году норвежские биологи извлекли с глубины 540 мет-
ров хрупкую, похожую на растение морскую лилию, какой еще
никому не удавалось увидеть «во плоти». До сих пор находили
лишь окаменевшие останки этих животных, в горных породах,
возраст которых насчитывал 150 миллионов лет. Спустя каких-то
полдесятка лет со дна Атлантического океана был поднят круп-
ный алый морской еж, до того известный лишь по окаменевшим
останкам, найденным в «белых скалах Дувра», возраст которых
100 миллионов лет. В 1859 году Дарвином была выдвинута тео-
рия, совершившая переворот в науке, и ученые стали представ-
лять себе глубины моря как «...безопаснейшее из всех убежищ,
таинственную бездну, где наверняка скрываются обитатели преж-
них геологических эпох».
Но если не считать эти редкие находки, ожидания ученых ока-
зались напрасными. Во время кругосветного плавания англий-
ского научно-исследовательского судна «Челленджер» в 1872—
1876 годах натуралисты, находившиеся на нем, исследовали мор-
ские глубины в надежде отыскать живые ключи к прошлому. Но
они ничего не нашли, да и последующие экспедиции обнаружили
досадно мало.
Однако экспедиция на «Челленджере» извлекла на поверх-
ность множество невиданных, загадочных существ, благодаря ко-
торым от другой, ошибочной, теории, 20 лет сковывавшей раз-
витие морской биологии, не осталось камня на камне. В 1841 году
Эдвард Форбс, известный английский натуралист, пришел к зак-
лючению, что на глубине более 540 метров жизнь невозможна. Он
сделал такое предположение после того, как им были взяты про-
бы в восточной части Средиземного моря с глубины 414 метров —
самые глубоководные пробы по тому времени. А ведь еще в 1818
198
и 1839 годах два крепыша-провинциала — сэр Джон Росс и его
племянник Джемс Кларк Росс — извлекли на свет божий с глу-
бины 890 и 720 метров червей, ракообразных и морских звезд.
Но Россы были моряками, а не учеными, и эти их находки,
как и другие, остались незамеченными или их не учитывали, оши-
бочно считая, что животные были захвачены драгами в толще
воды, а не у дна. Форбс же был хорошо известным ученым, кото-
рого называли Аристотелем XIX века, поэтому его теория была
принята безоговорочно.
Однако в 1860 году произошло событие, которое нельзя было
не заметить или игнорировать. С глубины 2160 метров в Среди-
земном море было поднято около 40 миль кабеля, усеянного ко-
раллами, яйцами кальмаров, устрицами, двустворчатыми и брю-
хоногими моллюсками. Основания кораллов точно повторяли не-
ровности кабеля, поэтому они не могли быть захвачены при
подъеме кабеля наверх. 15 лет спустя во время экспедиции на
«Челленджере» с глубин от 700 до 4500 метров было извлечено
6600 различного рода животных. Тем самым лжетеории был на-
несен смертельный удар.
Форбс скончался в 1859 году в возрасте 39 лет, поэтому не ис-
пытал унижения при виде краха своей теории. Возможно, в этом
заключена какая-то поэтическая справедливость, поскольку та-
лантливый и гениальный Форбс, первый ученый-профессионал,
посвятивший себя исключительно изучению морских животных,
за свою короткую жизнь сделал немало ценных открытий в об-
ласти морской биологии. Своим примером он увлек и других. По
иронии судьбы именно он, «отец морской биологии», как некото-
рые его называют, совершил одну из грубейших ошибок в исто-
рии науки, но это лишь доказывает, что ученые — тоже люди.
ДО КАКОЙ ГЛУБИНЫ ПРОСТИРАЕТСЯ ЖИЗНЬ?
Благодаря страшному давлению, существующему в глубоко-
иодных слоях, теория Форбса без труда нашла многих привер-
женцев. Один известный его современник писал: «Поверить в то,
что животные, подобные обитателям верхних слоев, могут жить
на дне моря, столь же невозможно, как поверить в возможность
их существования в вакууме или огне». Ученые «Челленджера»
доказали, что животные действительно живут на океанском дне,
но вопрос, насколько далеко вглубь простирается жизнь, оста-
вался без ответа почти 100 лет.
199
В июле 1951 года датское научно-исследовательское судно
«Галатея» опустило большой стальной трал в виде саней на дно
Яванского желоба к востоку от Филиппинских островов, на глу-
бину 7160 метров. «Галатея» медленно продвигалась вперед,
и трал волочился по дну целых ПО минут. Для того чтобы выб-
рать несколько миль тяжелого стального каната на барабан кор-
мовой лебедки, понадобилось ни много ни мало 7 с лишним ча-
сов. Когда трал подняли на борт, он напоминал огромное бесфор-
менное чудовище, с которого ручьями стекала вода. Наготове
уже стояли лохани и лотки, нетерпеливые руки тянулись к тесем-
кам мешка. Сперва вывалилась груда сероватой глины, гравия
и камней, затем довольно большой камень с мелкими беловатыми
наростами — морскими анемонами! Удивление и радость смени-
лись возбуждением, когда биологи обнаружили 25 анемон,
75 морских огурцов, 5 двустворчатых моллюсков и щетинкового
червя. При последующих тралениях была извлечена масса раз-
личных животных: полипы, черви, иглокожие, моллюски и рако-
образные, жившие на глубине 10 030 метров.
Этим удивительным открытием предел существования жизни,
приурочивавшийся к глубине в 2250 метров, был отодвинут еще да-
лее* Восемь с половиной лет спустя, 23 января 1960 года, предел
этот опустился до наибольших глубин Мирового океана. Жак
Пиккар и лейтенант Дон Уолш заметили рыбу, похожую на мор-
ского языка**, и ярко-красную креветку*** из иллюминатора ба-
тискафа, находясь в Марианской впадине (Тихий океан) на глу-
бине 10 525 метров.
В той же впадине русское научно-исследовательское судно
«Витязь» позднее отметило глубину 11 034 метра, наибольшую
во всем Мировом океане.
Чем больше глубина, на которой живет то или иное существо,
тем значительнее вес воды, давящей на него. Один кубический
метр воды весит 1 тонну, так что человеку или животному не
нужно опускаться слишком глубоко, чтобы ощутить сокрушаю-
щую мощь воды. Давление на 1 квадратный сантиметр поверх-
ности тела погружающегося аквалангиста или рыбы через каж-
дые 10 метров глубины возрастает на 1 килограмм. Животные,
находящиеся на глубине 100 метров, испытывают давление
в 10 килограммов на каждый квадратный сантиметр поверхности
своего тела. На глубине 1000 метров давление это достигает
100 килограммов. Организмы, живущие в самых глубоких участ-
ках океана, на расстоянии 10000 метров от поверхности, должны
испытывать давление в 1 тонну на каждый квадратный сантиметр
200
поверхности тела. Каким образом животные выдерживают такую
тяжесть? Что мешает им превратиться в студень?
Все дело в том, что обитатели глубин столь же мало ощущают
давление толщи воды, как и мы с вами — тяжесть воздушного
океана, на дне которого мы находимся. В обоих случаях живые
ткани пропитаны жидкостями и газами, находящимися под тем
же давлением, что и окружающая их среда. Телесные соки мор-
ских животных давят изнутри с той же силой, что и морская вода,
давящая на них снаружи. Следовательно, животные не испыты-
вают никакой нагрузки и ничто не препятствует их передвиже-
нию.
Некоторые животные — например, отдельные виды двуствор-
чатых моллюсков и морские огурцы — могут выдерживать огром-
ную разницу давлений и существовать как на мелководье, так
и в абиссальных слоях воды. Одна разновидность офиур чувст-
вует себя одинаково превосходно и на глубине 4,5 метра и на рас-
стоянии 4500 метров от поверхности моря. Однако такие живот-
ные немногочисленны. Большинство обитателей мелководья пре-
терпевают необратимые перемены, подвергнувшись воздействию
высокого давления. Следовательно, существует, должно быть, ка-
кой-то предел, определенные условия, к которым должны приспо-
собиться животные, прежде чем они смогут существовать на зна-
чительной глубине. Тот факт, что мелководные и глубоководные
обитатели коренным образом отличаются друг от друга, был до-
казан с помощью бактерий, извлеченных с глубины свыше
9900 метров во время экспедиции на «Галатее». Доктор Клод
Э. Зобелл (океанографический институт Скриппса) установил,
что эти глубоководные микробы быстрее размножаются при вы-
соких давлениях и низких температурах, к которым они при-
выкли, чем при более благоприятных, казалось бы, условиях, ко-
торые налицо в слоях вблизи поверхности.
Доктор Джин А. Кросс (Иллинойский технологический инсти-
тут) проводил опыты, которые доказывают, что давление благо-
приятно действует на глубоководные растения. Оно или позволяет
им более эффективно использовать для фотосинтеза имеющийся
и наличии тусклый свет, или же вынуждает их «пожирать» орга-
нические останки вместо того, чтобы самостоятельно вырабаты-
вать пищу. Ему грезятся глубоководные фермы будущего, где
одновременно выращиваются три или более слоев съедобных во-
дорослей, причем каждый из видов этих водорослей возделы-
вается на наиболее благоприятной для него глубине. Кросс заяв-
ляет: «Определенный участок моря, свободный от резких сезонных
201
колебаний, можно использовать в трех измерениях, выращивая
значительные урожаи водорослей с целью использования их для
нужд человека».
ХОЛОДНЫЕ РЫБЫ
Температура также является фактором, ограничивающим
предел распространения животных по глубине, но вне связи со
светом рассматривать ее влияние невозможно. Океан нагревается
солнцем, и оттого, что лучи его не проникают на значительную
глубину, температура воды с увеличением глубины опускается.
В открытом море в слое воды от 20 до 500 метров, находящемся
выше термоклина, температура приблизительно одинакова: в слое
скачка она резко падает, затем постепенно опускается почти до
точки замерзания в самых глубоких слоях. (Офицеры «Челленд-
жера» использовали ил, взятый со дна Атлантического океана,
вместо льда для охлаждения шампанского.) Около термоклина
жизнь кипит. Покойный доктор Антон Ф. Бруун, руководитель
экспедиции на «Галатее», объяснял это тем, что теплолюбивые
животные не опускаются ниже из-за холода, а глубоководные
животные не поднимаются выше этого слоя из-за высокой темпе-
ратуры и, возможно, большей освещенности.
Теплые воды, находящиеся выше термоклина, простираются
в тропиках до глубины 480 метров. Примерно на этой глубине для
человеческого зрения начинается полнейшая темнота. Однако
глубоководные животные, особенно рыбы, обладают более ост-
рым зрением и могут видеть предметы при таком освещении, ко-
торое нами воспринимается как абсолютная темнота. Фотографи-
ческие пластинки, которые намного чувствительнее к свету, чем
человеческий глаз, а возможно, и глаз рыбы, регистрировали
незначи -ельную освещенность даже на глубине 900 мет-
ров.
Освещенность меняется с глубиной. Солнечный свет (белый
свет) представляет собой сочетание различных цветов, то есть
колебаний волн различной длины. Эти цвета обладают различ-
ной энергией, поэтому не все проникают одинаково глубоко.
Красные лучи, имеющие меньшую энергию, поглощаются в пер-
вую очередь. За ними — оранжевые, желтые, зеленые и, наконец,
голубые. Во время спусков в батисфере американский естество-
испытатель Уильям Биб обнаружил, что уже на глубине 6 метров
красные лучи поглощались почти полностью. На глубине 15 мет-
ров красные предметы казались темно-каштановыми или корич-
202
невыми, а преобладающим цветом становился оранжевый. Во
время погружений южнее Бермудских островов Биб и его спут-
ник Отис Бартон обнаружили, что оранжевый цвет исчез на глу-
бине 45 метров, а желтый — на глубине 90 метров. Зеленый почти
полностью поглощался на уровне 105 метров. А на глубине
240 метров они видели «лишь густейшую, какую только можно
представить себе, темную синеву, не похожую ни на что, сущест-
вующее наверху...».
Это изменение освещенности с увеличением глубины оказы-
вает значительное влияние на окраску глубоководных живот-
ных*. В хорошо освещенных верхних слоях — до 150 метров —
прозрачное или двухцветное одеяние наилучшим Способом маски-
рует животное. На глубине от 150 до 480 метров преобладают
серебристые рыбы. В тусклом, синеватом свете возникают блек-
лые тени, поэтому принцип противотени играет здесь такую же
спасительную роль, что и близ поверхности. У рыб-топориков
и анчоусов длиной в палец — серебристое, сероватое или радуж-
ное брюхо и бурая спина.
Рыбы, живущие в менее освещенных слоях и поднимающиеся
наверх, чтобы охотиться на обитателей верхних слоев, бывают
черны как смоль, бархатисто-коричневого цвета и цвета тусклого
серебра. У некоторых радужная кожа с золотистым, медным и зе-
леноватым отливом. Беспозвоночные, обитающие в зоне тьмы
глубже 480 метров, облачены в темно-красные, пурпурные и ко-
ричневые цвета. Алые креветки глотают пунцовых червей и крас-
новатых копепод; ярко-красные медузы грациозно проплывают
во мраке, в то время как красные, лиловые и черные кальмары
то и дело носятся взад и вперед в поисках добычи. Коричневые
10-сантиметровые китовые рыбки** с ярко-красными или оран-
жевыми челюстями и темные кинжалозубы со смахивающими на
бинокли глазами лакомятся этими живописными беспозвоноч-
ными.
Неизвестно, почему лишенные костей существа, особенно ра-
кообразные, облачены в такие стыдливые одежды, в то время
как рыбы предпочитают строгую черную или коричневую ок-
раску***. Такое живописное одеяние, по-видимому, излишняя
роскошь, поскольку красные лучи не проникают столь глубоко,
и поэтому другим животным они кажутся серыми или черными.
В своей книге «На глубине полумили» Биб указывает, что круп-
ная красная креветка, которую он «вез» в бутылке, на глубине от
<> до 15 метров из алой превратилась в черную с оранжевым от-
ливом. Выходит, то, что было крикливым и заметным нарядом
203
в освещенных солнцем слоях, в сумерках превращается в каму-
фляж. Но не проще ли было бы одеться в коричневое или черное
по примеру рыб?
ОБИТАТЕЛИ СУМЕРЕК
Даже медузы, у поверхности бесцветные или окрашенные
в блеклые тона, в глубоководных слоях надевают одежду ярко-
красного или шоколадного цвета. У некоторых на нижней части
колокола появляются огненно-красные полосы, другие становятся
похожими на пурпурные водяные лилии (Atolla) или бахромча-
тые, темно-синие шутовские колпаки (Periphylla). Р. periphylla
достигает в поперечнике самое малое 30 сантиметров и, как это
бывает со многими глубоководными организмами, молодые жи-
вотные обитают на меньших глубинах, чем более старые. Ученые
с «Галатеи» извлекли множество медуз с глубины 6510 метров,
в том числе экземпляр с прекрасной коричнево-фиолетовой ок-
раской (Crambionella orsini), к которому прикрепился изящный
«бумажный» наутилус.
С глубины 3600 метров в Китайском море было извлечено жи-
вотное, какого еще никогда не приходилось видеть. Это был пла-
вающий морской огурец темно-лилового цвета, напоминающий
овальную подушку размером в фут. Это существо, окрещенное
«галатеатурией» в честь экспедиционного судна, перемещается
в зоне тьмы, «взмахивая» похожей на наволочку бахромой, кото-
рая находится по обеим ее сторонам. Один из его сородичей, так-
же морской огурец, напоминает лилового осьминога и плывет ро-
товым отверстием вверх при помощи «юбочки» из щупалец, рас-
положенных вокруг его «губ».
Вместе с медузами и голотуриями здесь обитают вездесущие
копепсды, порхающие среди сумеречных вод, словно тучи неких
нервозных насекомых. Во время этого судорожного танца их
подобранные по парам конечности постоянно сокращаются в по-
исках пищи. Некоторые из них прозрачны, некоторые имеют жел-
товатый или красноватый оттенок благодаря жировым комоч-
кам, находящимся у них в теле. Еще глубже обитают красные
и черноватые экземпляры; у некоторых из них перьевидные конеч-
ности ярко-золотистого или бронзового цвета. Как почти все глу-
боководные планктонные организмы, эти копеподы тоже крупнее,
чем их сородичи, живущие близ поверхности, и достигают трети
дюйма.
Ракообразные—животные многочисленные и столь же важ-
ные для экономики глубоководных слоев, как и для экономики
204

поверхностных слоев. Наиболее характерными представителями
этой группы являются кроваво-красные креветки. Ярко-алые ги-
ганты размером до 30 сантиметров набрасываются на мелких
черных рыбок (Cyclothone), словно кот на мышь. В желудке од-
ной слинявшей креветки была обнаружена рыба величиной
в 5 сантиметров. В отличие от их усатых сородичей-вегетариан-
цев, которые выцеживают невидимые растения в освещенных
солнцем водах, глубоководные эвфаузииды вооружены зубами
и мощными клешнями для того, чтобы ловить небольших креве-
ток, червей, мелких рыб и рыбьих мальков.
Некоторые ракообразные «выуживают» себе пропитание. Об-
текаемые, мощного сложения креветки из семейства Sergestidae
снабжены длинными усиками, удивительно похожими на удилище
с леской. У некоторых из них на усиках даже поблескивают изо-
гнутые крючки. Некоторые биологи, и в их числе сэр Алистер
Харди, полагают, что эти креветки, поймав свою добычу на «крю-
чок», подталкивают ее к клешнеобразным шипам на конечностях,
участвующим в питании, — пощады от этих шипов не жди.
Для многих животных самыми страшными удочками явля-
ются гибкие, как резина, щупальца кальмара или осьминога. Одна
разновидность глубоководных кальмаров оснащена чрезвычайно
длинными щупальцами, снабженными острыми, как кошачьи
когти, крючками и светящимися органами. Плавают они плохо
и, как полагают, остаются на одном месте; жертвы сами устрем-
ляются к освещенным щупальцам подобно тому, как насекомые
летят на свет лампы. Облаченные в зловещие одеяния темно-баг-
рового, черного и пурпурного цвета, глубоководные головоногие
бывают крошечными, чуть более 2 сантиметров, и такими огром-
ными, как гигантские кальмары. По словам китобоя Фрэнка
Буллена, в пристальных, похожих на человеческие, глазах этого
животного размером с мяч он увидел «поистине преисподнюю не-
нависти ко всему живому». У некоторых видов этих тварей глаза
разных размеров; один глаз может быть в четыре раза больше
другого. Доктор Гилберт Восс (университет Майами) выдвинул
предположение, что меньший глаз используется в освещенных во-
дах, а больший — в сумеречных глубинах.
Головоногие, обитающие в зоне мрака, обычно рыхлы и бес-
форменны, у большинства водянистые ткани и слабые мышцы, на-
полненные желеобразным веществом. Одни походят на грязную
швабру, другие — на медузу. Такое строение увеличивает их пла-
вучесть, позволяя животным удерживаться на определенной глу-
бине при минимальных усилиях. Для того чтобы приводить
206
в движение мощные мышцы и перемещать громоздкое, крепкое
тело, нужно слишком много энергии, а ведь пища на столь значи-
тельной глубине очень скудна. Иногда осьминоги вместо темных
одеяний облачаются в прозрачные; передвигаются они «вверх но-
гами» при помощи перепонки, соединяющей их вялые «руки». Эта
мембрана ритмично пульсирует наподобие колокола медузы.
Словно это само море превратилось в комок студенистой, рыхлой
массы, наделенной искрой жизни!
В зоне вечной тьмы головоногим незачем прятаться, поэтому
чернильные мешки у них невелики, а то и вовсе отсутствуют.
Один вид кальмара выбрасывает слизистую жидкость, которая
при соприкосновении с водой превращается в светящееся голу-
бое облако. Во мраке эта внезапная вспышка яркого света ока-
зывает такое же воздействие, как и темное чернильное облако
в освещенных водах.
Кальмары извлекались на поверхность с глубины по крайней
мере 3450 метров. Осьминог Grimpoteuthis обитает на глубине
2700 метров на дне студеного антарктического моря Уэдделла —
самого холодного участка Мирового океана. В кромешной тьме
скользит он там среди кремнеземных могильных плит, сложен-
ных из миллиардов диатомовых водорослей.
В более теплых слоях, на глубине от .900 до 3000 метров, оби-
тает существо, представляющее собой, по словам Уильяма Биба,
«очень маленького, но очень страшного осьминога, черного как
ночь, с белыми, точно из слоновой кости, челюстями и кроваво-
красными глазами... Щупальца его, снабженные чашеобразными
присосками, соединены перепонкой цвета черного дерева». Уче-
ные дали ему имя подстать его жуткой внешности — Vampiroteut-
his infernalis. Этот редкостный зверь —не осьминог и не кальмар.
Это десятирукий представитель некогда распространенной груп-
пы головоногих, большинство которых вымерло миллионы лет
назад. Две из его рук представляют собой длинные червеобраз-
ные щупальца, которые свертываются и прячутся в специальные
сумки. Хотя этот «кальмар-вампир» и проводит всю жизнь во
мраке или при чрезвычайно тусклом зеленом свете, у него круп-
ные зоркие глаза. Возможно, он использует их для выслежива-
ния светящихся обитателей зоны тьмы, которые имеют крохотные,
напоминающие фонарик, органы, разбросанные по поверхности
тела, в частности, многих его сородичей.
В тех же глубинах, что и V. infernalis, скитается другое древ-
нее головоногое под названием Spirula spirilla. Как указывает его
более скромное имя, этот маленький кальмар обладает не столь
207
свирепой внешностью. У него кувшинообразное тело длиной
7,5 сантиметра вместе с бахромой из коротких толстых рук, све-
шивающихся вниз. Spirula плавает вниз головой и встречается
вдоль крутых материковых свалов в теплых океанских водах. Его
белое со ржавчиной тело имеет спиральный внутренний панцирь,
состоящий из нескольких камер, наполненных газом. Возможно,
Spirula регулирует глубину погружения, изменяя количество
газа в самой большой камере. Этот морской стратонавт является
единственным сохранившимся представителем «племени», процве-
тавшего 125 миллионов лет назад. Один экземпляр такого живот-
ного был главной находкой экспедиции на «Челленджере», уче-
ные члены которой жадно осматривали каждую сеть в поисках
хоть каких-то следов прошлого. Но, увы, даже лучшие натурали-
сты того времени не поняли, сколь древней является родословная
Spirula.
НЕНАСЫТНЫЕ УТРОБЫ
Хотя кальмар-вампир и другие глубоководные головоногие
и служат пищей для легенд, они не достигают размеров двухтон-
ного резинового кальмара, для манипулирования которым при
съемках фильма «20 тысяч лье под водой» потребовалось 24 чело-
века. Ни один пойманный кальмар-вампир не превышал 21 сан-
тиметра. Гигантские кальмары не всю жизнь проводят в зоне
тьмы; те же головоногие, которые обитают там вечно, редко дос-
тигают более полуметра.
Если некоторые ракообразные, обитающие на глубинах, имеют
огромные по сравнению с поверхностными видами размеры, то
глубоководные рыбы редко достигают крупных размеров. В связи
с этим фактом профессор Ч. П. Айдил писал в своей книге «Без-
дна»: «Если бы группа художников-сюрреалистов устроила кон-
курс на изображение наиболее нелепого и невероятного чудища,
то они наверняка не смогли бы даже представить, насколько гро-
тескны формы рыб, обитающих в глубоководных слоях океана...
Но если бы даже у наших сюрреалистов и хватило фантазии, что-
бы изобрести такие существа, то вряд ли у них достало бы вооб-
ражения уменьшить этих уродов до крохотных размеров, превра-
тив их из предметов, внушающих жуть, в предметы, вызывающие
усмешку».
Но малая величина не означает малый аппетит. Оснащенные
огромной пастью и растягивающимся желудком, мрачные боль-
шероты и хиазмоды, живущие во мраке на глубине свыше 1500
208
метров, могут сожрать добычу величиной с себя, а то и больше.
Их челюсти представляют собой систему соединенных шарни-
рами рычагов, позволяющую им разевать пасть наподобие живой
пещеры. Вместо сталактитов и сталагмитов в этой пещере острые,
как кинжалы, зубы, которые иногда загибаются внутрь для того,
чтобы добыча беспрепятственно могла попасть к ним в утробу.
«Резиновый» желудок в конце пещеры при необходимости может
увеличиваться в несколько раз. У одного большерота в желудке
была обнаружена похожая на треску рыба длиной 22 санти-
метра, хотя сам хищник имел в длину всего 15 сантиметров.
Большероты иногда достигают огромные для них размеров
в 1,8 метра, но большая- часть этой длины обычно приходится на
тонкий, как веревка, хвост. У одного вида этих хищников к хвосту
прикреплен красный «фонарь», который, возможно, используется
для приманки жертв. Но, происходит это или нет, нетрудно пред-
ставить себе существо, которое, подойдя слишком близко к свету,
оказывается схваченным хвостом, похожим на лассо, который
подтаскивает его к огромной пасти. Другой представитель этой
немыслимой группы, Eurypharynx pelecanoides, или «пеликаний
рот», — это вялый мешок длиной в 60 сантиметров, состоящий из
пасти и хвоста; водится он во всех теплых океанах. Не имея креп-
ких костей и мышц, хищник вонзает длинные, кривые зубы в тело
жертвы, обвиваясь вокруг нее, точно змея.
Хиазмоды еще более жадны. Зубастый черный хиазмод ни-
когда не бывает больше 15 сантиметров, но проглатывает рыб
длиной 20—25 сантиметров. Из неестественно растянутого же-
лудка одной такой рыбы, когда ее поймали, проглядывал глаз.
Глаз этот принадлежал рыбе того же самого рода, но в два раза
большей.
Такая прожорливость как нельзя кстати в глубинах, где пища
попадается нечасто. Едок должен довольствоваться тем продо-
вольствием, какое есть, и чем больше «ломоть», тем дольше жи-
вотное не будет испытывать муки голода. В отличие от змей и лю-
дей, большероты, плотно пообедав, не становятся вялыми. По
словам одного зоолога, «умиротворенность в глубинах невоз-
можна», поэтому поиски пищи должны начинаться сразу же после
обеда.
Напоминающие угрей, рыбы из подотряда стомиатоидных об-
разуют другую группу рыб со ртом-капканом; размером они с го-
лубя и имеют «резиновый» желудок. К ним относится вспыльчи-
вый, с острыми, саблеобразными зубами хаулиод (в Англии его
называют «рыба-гадюка»). Клыки у него настолько длинны, что
И у. Кроми. Обитатели бездны
209
ему, должно быть, стоит немалого труда закрыть пасть. Черных,
коричневых или серебристых, со стремительными очертаниями
тела, стомиатоидных легко узнать по характерным для них мясис-
Карикатурная рыба-дракон длиной около 30 сантиметров набрасы-
вается на стайку большеголовых мелампид. Первый луч ее спинного
плавника откладывается вперед наподобие лезвия складного ножа.
Этот луч используется как удочка.
тым бакам, или усикам. Эти усы бывают размером и формой
с окурок, бывают они также длинные, утончающиеся к концу,
похожие на бич, раз в десять длиннее тела. У некоторых экземп-
210
ляров усики к концу утолщаются; у других они разветвляются
в виде крохотного дерева или виноградной грозди. При любом,
даже едва заметном движении воды около этих щупалец рыба
начинает злобно щелкать челюстями. Иногда щупальца заканчи-
ваются какой-нибудь приманкой, например ярко-красным нарос-
том, похожим на аппетитную копеподу. В море таких ловушек
для заглядевшихся полным-полно.
Одна разновидность стомиатоидных является, вероятно, наи-
более распространенной в море рыбой; она, пожалуй, многочис-
леннее, чем сельди, сардины и менхаден. Рыба размером с голь-
яна, называемая Cyclothone elongata, или «щетинкоротая», живет
в средних слоях и попадается на глаза разве только ученым. Это
прожорливое существо выглядит как «обыкновенная» рыба, если
не считать крупной головы и пасти-капкана, полной щетинооб-
разных зубов. Если бы можно было создать экономичное рыбо-
ловное снаряжение для промысла в толще воды на значительных
глубинах, то щетинкоротых рыб можно было бы ловить и консер-
вировать вместо анчоусов. Они могли бы использоваться для из-
готовления рыбного протеинового концентрата (рыбной муки),
который помог бы облегчить страдания голодных, составляющих
половину населения нашей планеты.
Второе место по численности в списке глубоководных обита-
телей по праву занимают светящиеся анчоусы — маленькое, боль-
шеглазое создание, очень напоминающее распространенную мел-
ководную разновидность рыб. Большинство их живет на глубине
от 100 до 500 метров, но многие ночью поднимаются на поверх-
ность в поисках пищи. Только тут и можно представить, насколь-
ко они многочисленны. Однажды ночью английский корабль по-
годы, находясь в Северной Атлантике, в течение пяти часов плыл
по морю мерцающих, прыгающих светящихся анчоусов. Должно
быть, то было сказочное зрелище, потому что серебристое брюхо
•»гих рыб, бока, голова и хвост усеяны напоминающими пуговицы
огоньками. Иногда огоньки на хвосте настолько ярки, что при их
«•ноте можно читать; огоньки на теле сверкают, словно зеленые
драгоценные камни, иногда они бывают окрашены в желтый или
красный цвет. Хотя существа эти так крохотны, что на фунт пой-
мут сотни этих рыб, на теле у них не меньше ста огоньков. У каж-
дой из 170 разновидностей свой, характерный рисунок огней. Биб
у гперждал, что он «с первого взгляда мог определить, какие
именно виды и сколько их находится в каждом новом
улове, руководствуясь одними лишь светящимися иерогли-
фами».
211
Зачастую дневная окраска светящегося анчоуса столь же
поразительна, как и его ночные огни. У некоторых видов радуж-
ная, с медным отливом спина с темно-синими пятнами, разбро-
санными кое-где, серебристое брюхо и бока с мерцающим розо-
вым или зеленым оттенком.
Обладающая мрачной внешностью рыба-топорик, как и све-
тящийся анчоус, обитает на глубине от 150 до 480 метров и носит
почти такое же одеяние. Короткий, напоминающий рукоятку
хвост, сжатое с боков тело и прямое, похожее на лезвие брюхо
придают ей сходство с миниатюрным топориком. Попав в сеть,
эти создания среди черных и красных рыб и креветок — обитате-
лей темных глубин — выглядят, как блестящие серебряные моне-
ты. Величиной они с монету в 50 центов или полукрону и меньше
светящихся анчоусов. У рыбы-топорика большой рот с опущен-
ными уголками, что придает ей вечно угрюмое выражение. У не-
которых— напоминающие бинокль глаза, постоянно глядящие
вверх, благодаря чему кажется, что они задумчиво смотрят в ос-
вещенные воды, ожидая появления пищи. У всех овальной формы
голубые и реже ярко-красные «фонари», светящие вниз, во тьму.
РЫБЫ-РЫБОЛОВЫ
Может случиться, что в темных глубинах рыба-топорик, бро-
сившись на предмет, показавшийся ей сочной копеподой или све-
тящейся креветкой, сама окажется влекомой в темную, жуткую
пропасть. Если маленькая рыбка начинает вырываться, спасая
свою жизнь, острые, искривленные зубы выпрямляются, преграж-
дая жертве выход. Затем меньшие зубы заталкивают добычу
в эластичный желудок. Рыба-удильщик раздобыла себе очеред-
ной «кусок хлеба».
Одновременно смешные и свирепые, эти маленькие немысли-
мые существа добывают себе пропитание рыбной ловлей, как за-
правские рыбаки. Будучи плохими пловцами, они висят непо-
движно или лежат в засаде на дне океана на глубине от 900 до
3600 метров. Первый луч колючего спинного плавника у таких
рыб, обособившись от остальных, удлинился и превратился в уди-
лище, нависшее над головой рыбы. У одних видов удилище это
короткое и толстое, у других — в несколько раз длиннее тела.
У одного вида удильщика имеется «складное» удилище, которое
может скользить по спине, подтягивая приманку все ближе и бли-
же к огромной пасти.
212
I лубоководные удильщики. Эти странные существа, как заправские рыбаки,
удят с помощью лески и наживы.
В результате поисков и ошибок эволюционного развития
удилыцики извлекли из кладовой природы целый арсенал экзоти-
ческих приманок. Иногда они используют лишь мясистое утол-
щение на конце удочки, но чаще всего удочка разветвлена и на-
поминает вкусного червя или креветку. Для того чтобы жертва
без труда могла отыскать приманку, почти у всех 80 видов
удильщиков (за исключением двух) приманка снабжена «осве-
Удилыцик Antennarius ocellatus. Эта маленькая тропическая рыбка, прячась
среди атлантических водорослей и саргассов, заманивает добычу в свою без-
донную глотку с помощью «наживки», напоминающей червя.
щением». У одного вида светятся зубы. Ученые рыболовы с «Гала-
теи» извлекли на свет ранее неизвестную разновидность удиль-
щика с раздвоенным светящимся органом, свешивающимся с не-
ба. Доктор Бруун назвал черное, длиной в полметра широкого-
ловое существо «несомненно, самым удивительным трофеем
214
экспедиции...» Ему дали название Galatheathauma axeli в честь
экспедиционного судна и датского принца Акселя.
С помощью мышц удильщик забрасывает удочку и шевелит
приманкой, имитируя некое движущееся существо. Когда жертва
оказывается достаточно близко, нижняя часть пасти удильщика
опускается вниз, челюсти выпячиваются, а жаберные крышки
внезапно расширяются. Таким образом создается мощное тече-
ние, которое затягивает жертву в разинутую пасть хищника.
Большинство таких удильщиков не больше человеческого кулака,
но они могут проглотить добычу величиной с себя. Одна разно-
видность удильщика, безобразный черный Melanocetus johnsoni,
может проглотить жертву в два раза больше себя. В раздувшемся
желудке у одной такой рыбы был обнаружен светящийся анчоус,
свернувшийся калачом, значительно крупнее хищника.
Сосредоточенные на глубине от 1500 до 1950 метров, глубо-
ководные удильщики, должно быть, произошли от мелководных
видов, как, например, морской черт (Lophis piscatorius). Такие
удильщики в изобилии водятся среди скал и водорослей у берегов
в тропических и полутропических водах, где они удят с помощью
раздвоенной складки кожи, укрепленной на втягивающемся уди-
лище. Самцы мелководных удильщиков имеют хорошее рыболов-
ное оборудование: самцы же большинства глубоководных удиль-
щиков предоставляют заниматься добычей пищи самкам. Достиг-
нув брачного возраста, глубоководные самцы впиваются своими
выпяченными зубами в брюхо, бока, лицевую и какую-либо дру-
гую часть самки. Постепенно губы и рот самца врастают в ее кожу,
и все органы, кроме органов размножения, атрофируются. Систе-
мы кровообращения соединяются, и самец получает необходимое
питание из крови самки. За это он оплодотворяет ее икру. Пред-
ставляя собой немногим больше, чем наружный половой орган,
самец продолжает расти, но достигает лишь небольшой части
длины самки. Чем меньше самец, тем лучше, поскольку тем
меньше потребуется пищи для того, чтобы супруги могли просу-
ществовать.
ЖИВОЙ СВЕТ
Это необычный вид полового сожительства является приспо-
соблением к условиям жизни в темноте, где рыбье «население»
невелико и подходящую пару найти нелегко. Самцы-удильщики
обладают удивительно острым нюхом, позволяющим им нахо-
215
дить самок. Возможно, им помогает в этом и зрение: впиваясь во
тьму крупными выпуклыми глазами, они отыскивают вспышки
света, излучаемые световыми органами будущей супруги. Глубо-
ководные обитатели, вероятно, флиртуют, подмигивая огоньками,
подобно светлякам на лугах, подающим световые сигналы
в брачную пору. А самки светящегося червя (Odontosyllis enopla)
после полнолуния вылезают из своих нор в дне моря и испускают
ярко-зеленое свечение до тех пор, пока самец не ответит надле-
жащим образом.
Расположение и цвет огней может служить признаком пола
их обладателя, подобно тому как по оперению можно определить
пол птицы. Самцы светящегося анчоуса имеют сверху на хвосте
крупные, мощные огни, в то время как у самок на нижней части
хвоста находятся более тусклые «лампы». Вероятно, светящийся
анчоус узнает своих сородичей по расположению огней на брюхе,
а по хвостовым огням определяет их пол.
Живой свет в значительной мере выполняет функции, которые
в освещенных водах выполняет цвет. Взять, к примеру, образо-
вание косяков. Узнав «родственные» огни, некоторые виды могут
формировать косяки; во всяком случае, ориентируясь по одно-
родным огням, находящиеся в одном косяке рыбы держатся вме-
сте. Ярко светящиеся креветки часто передвигаются огромными
группами; некоторые из них оснащены зелеными «фонарями»,
которые видны, как определил один биолог, на расстоянии около
100 метров.
Эвфаузииды отличаются тем, что перемещаются крупными
«стадами», а также несут на себе множество голубовато-белых
огоньков. Более мощные лампы на голове следуют за движениями
их глаз и освещают тот участок, куда направлен взгляд креветки.
Пожалуй, эвфаузииды используют свои фары таким же образом,
как некоторые стомиатоидные — световые органы, расположен-
ные около глаз. Исследуя антарктические воды, доктор Р. Хан-
тер, английский биолог, однажды видел, как 30-сантиметровая
стомиатоида направила сноп яркого голубого света вверх, нахо-
дясь на глубине 1,5 метра. В этом снопе оказалось скопище эвфа-
узиид, и хищник принялся глотать их точь-в-точь, как форель
ловит мух. Биб наблюдал, как «довольно крупные копеподы и дру-
гие организмы» устремились в полосу света, отбрасываемого
вниз огнями на брюхе светящегося анчоуса. «Вслед за тем рыба,
изогнувшись, схватила несколько этих животных».
Можно подумать, что животное с несколькими рядами огней
на брюхе и боках будет так же заметно, как океанский лайнер
216
в темную безлунную ночь, а потому может легко стать жертвой
хищников. Но если бы это было так, то подобного рода огни по-
степенно атрофировались бы в результате естественного отбора.
Следовательно, если большинство глубоководных рыб, ракооб-
разных и кальмаров имеют их, должно быть, они приносят им
определенную пользу. Доктор Уильям Д. Кларк полагает, что ему
известно, в чем она заключается. По его словам, близорукие
враги, находящиеся в ниже лежащих слоях, видят не отдельные
Это маленькое чудовище длиной всего в несколько сантиметров — стомиа-
тоида — поймана в Саргассовом море на глубине 1300 метров. Светящиеся
органы размещены на брюхе. К телу ее, возле головы, прикрепился колбасо-
видный паразит.
огни, а расплывчатое световое пятно. На фоне темно-голубого
«неба» сумеречной зоны оснащенное огнями животное фактиче-
ски незаметно. Не будь этих огней, оно представляло бы собой
аппетитный, четко очерченный силуэт.
Если вы войдете в темную комнату и включите свет, он осле-
пит вас. Голодный хищник при свете хвостового огня светящегося
217
анчоуса, направленного ему в глаза, вероятно, испытывает такое
же ощущение. Как заметил Биб, «более надежный способ обо-
роны и спасения от хищников трудно себе представить». Если
кальмары извергают огненное облако, то некоторые виды креве-
ток (Acanthephyra) как бы разлетаются на сотни сверкающих
искр в минуту опасности. Некоторые виды удильщиков также
выделяют ослепительного желто-белого цвета слизь, чтобы не
стать чьим-то кормом.
Независимо от того, для какой цели он используется, свет
этот вырабатывается двумя способами. Он излучается или светя-
щимися клетками самого животного, или же светящимися бак-
териями. Любопытно, что эти бактерии из поколения в поколе-
ние гнездятся у хозяина на одном и том же месте. В обоих слу-
чаях свет вырабатывается в результате сложной химической ре-
акции. При соединении вещества под названием «люциферин»
с кислородом и катализатором получаются так называемые окси-
люциферин, вода и световая энергия. Некоторые «живые фона-
рики» включают и выключают свой свет посредством нервных
импульсов, которые то начинают, то прекращают химическую ре-
акцию. Бактерии испускают свет постоянно, и хозяева «выклю-
чают» их, поворачивая светящийся орган так, что он исчезает из
поля зрения, или закрывая его складкой кожи.
Размеры и строение световых органов, известных под назва-
нием «фотофоры», столь же разнообразны, как и их число и рас-
положение у различных видов животных. Они могут быть обору-
дованы рефлекторами, прозрачными экранами, фокусирующими
линзами, приводимыми в движение с помощью мышц диафраг-
мами для регулирования силы света или цветными фильтрами.
Бактерии, губки, медузы, черви и морские улитки предпочитают
голубой или желтый свет; рыбам, кальмарам и ракообразным
нравится сине-зеленый, красный или белый свет.
Этот живой свет холоден. Вряд ли вы захотите взять в руки
электрическую лампочку, горевшую хотя бы несколько минут,
потому что свыше половины электроэнергии, подаваемой на нее,
превращается в тепло. Но светящихся животных вы можете тро-
гать без опаски. Во время второй мировой войны японские офи-
церы читали донесения при призрачном голубом свете остракод,
когда находились слишком близко от расположения противника
и воспользоваться карманным фонарем было невозможно. При
люминесценции на теплообразование тратится менее одного про-
цента химической энергии. Если бы люди выяснили, каким обра-
зом морские животные столь эффективно используют энергию,
218
они смогли бы освещать свои города и автострады гораздо ус-
пешнее и дешевле.
Отнюдь не все глубоководные обитатели имеют световые ор-
ганы. Те животные, которые снабжены ими, сосредоточены на глу-
бине от 300 до 2400 метров. Сверхчувствительные световые при-
боры, опущенные в Атлантике в нескольких сотнях миль к юго-
востоку от Нью-Йорка, обнаруживали максимальное количество
вспышек на глубине 900 метров как в дневное, так и в ночное
время. Когда вместо фотометров опускают сети, то наибольшее
количество рыбы, креветок, червей, сальп и медуз извлекают при-
мерно с той же глубины — с 780 метров. Возможно, эти слои столь
«многолюдны» по той причине, что последние следы солнечного
света превращаются тут в нескончаемый мрак, и животные без
труда могут скрываться здесь от хищников. Акванавты, совер-
шающие путешествия по внутреннему космосу в батискафах, со-
общают, что планктон почти исчезает на глубине около 300 мет-
ров, в зоне бесплодия. На глубине же от 390 до 780 метров планк-
тон снова появляется в изобилии. Далее, по мере увеличения глу-
бины, количество живых организмов опять уменьшается.
ЖИЗНЬ В ПРЕИСПОДНЕЙ
В глубокой бездне времени...
Шекспир
Когда солнце начинает садиться и зона смешения света
и мрака ползет вверх, многие животные вместе с нею движутся
к поверхности. Кажется, будто некое неодолимое биологическое
начало мобилизует армии обитателей глубин во всех частях
Мирового океана и вынуждает их устремляться ввысь. С давних
пор натуралисты знали, что в ночное время улов близ поверх-
ности гораздо значительнее, чем днем. Но все эти существа начи-
нают исчезать, как только первые лучи восходящего солнца вон-
п1тся в серебристо-серые воды; начинается обратная миграция
мириадов животных.
В этих таинственных походах участвуют стаи рыб и кальма-
ров; тучи креветок, крылатых улиток и червей; полчища тихоход-
ных копепод, медуз и простейших. Покрываемые расстояния
219
и скорость перемещения некоторых видов мигрирующих живот-
ных весьма значительны. Копеподы величиной не больше рисо-
вого зерна поднимаются на поверхность с глубины 100 метров
с удивительной для них скоростью—15—30 метров в час. А ут-
ром они снова возвращаются домой, что занимает 7 часов. Хруп-
кие, похожие на насекомых мизиды и амфиподы два раза в сутки
совершают утомительное путешествие на расстояние около
400 метров. Эвфаузииды и креветки мигрируют с глубины
800—200 метров, а затем возвращаются назад.
Во время таких переходов животное может испытывать
страшный перепад давления (40—50 атмосфер) и разницу тем-
ператур, которую вы испытали бы, попав с Исландии на экватор.
Почему же такое количество животных два раза в день пуска-
ются в столь утомительные путешествия? Миграции в море оби-
тателей океана столь распространены, что это наводит на
мысль об их огромном биологическом значении. Но каком
именно?
Наиболее очевиден такой ответ: малые животные поднима-
ются ради изобилия пищи в поверхностных слоях, а крупные —
для того, чтобы питаться малыми животными. Но почему эти су-
щества не живут постоянно в морских чащобах у поверхности,
зачем тратить ежедневно столько энергии на миграции? Опять-
таки, очевиднее всего, днем они прячутся в «пещеры» глубин
подобно обитателям лесов, добывающим себе пропитание ночью,
чтобы самим не очутиться в утробе хищника.
Однако не все биологи разделяют такую точку зрения. Про-
фессор Алистер Харди полагает, что плохо плавающие животные
мигрируют из малоподвижных глубинных слоев для того, чтобы,
воспользовавшись более сильными поверхностными течениями,
попасть в новые районы кормежки и освоить их. Хорошие же
пловцы — рыбы и кальмары — совершают миграции просто в по-
исках пищи.
Большинство биологов заявляет, что основной фактор, управ-
ляющий процессом миграции,— это не что иное, как свет. Возраст
же организмов, физические условия, температура и давление, оче-
видно, ограничивают диапазон миграции. Возможно также, что
различные существа попросту предпочитают определенную сте-
пень освещенности и оттого движутся за этой зоной вверх или
вниз после восхода и захода солнца. Животные, естественно,
очень чувствительны даже к небольшим изменениям освещения.
Даже лунный свет вынуждает их уходить вглубь; в пасмурную
же погоду они поднимаются выше.
220
Каковы бы ни были причины этих подъемов и спусков, они
связаны еще с одним таинственным явлением — наличием глубо-
ководных рассеивающих слоев (ГРС). Во время второй мировой
войны физики, разрабатывавшие способы обнаружения подвод-
ных лодок с помощью гидролокаторов, неоднократно получали
отраженные сигналы, согласно которым дно находилось на глу-
бине 270 метров, хотя им было известно, что глубины здесь были
гораздо значительнее. Кроме того, по сообщениям капитанов
судов, ими были обнаружены мели там, где их не существовало;
в течение многих лет на морские карты наносятся сотни банок
с пометкой «СС» («существование сомнительно»). Очевидно,
сигналы эхолотов отражались от какого-то предмета, находив-
шегося между поверхностью и дном моря. Но эти «предметы» Ие
оставались на одном месте. С заходом солнца они поднимались
к поверхности, затем исчезали, снова появляясь с первыми луча-
ми солнца и опускаясь на свою обычную глубину. Иными сло-
вами, появление ГРС совпало с вертикальной миграцией живот-
ных. Мартин У. Джонсон, американский зоолог, предположил, что
звук, дложно быть, рассеивался и отражался морскими живот-
ными, совершающими свои таинственные ежесуточные переходы.
Последующие исследования установили, что ГРС — почти
сплошные и существуют почти во всех океанах мира. В дневное
время три, иногда пять слоев толщиной от 45 до 90 метров висят,
словно пелена слоистых облаков, на глубине от 210 до 720 метров.
Каждую ночь призрачные «рефлекторы» поднимаются к поверх-
ности и рассеиваются или сливаются в широкую полосу, доходя-
щую до глубины 150 метров.
Много лет ученые, рыбаки и всякие умники ломали себе го-
лову, какие же именно животные образуют эти перемещающиеся
слои. Чуть ли не все виды животных оказались предметом изуче-
ния. Одними из первых, кто «подпал под подозрение», были стаи
кальмаров, затем, к великой радости рыбаков, решили, что это —
огромные косяки промысловых рыб.
Спуская сети и фотокамеры в ГРС, направляя звуковые сиг-
налы на различных животных в лабораторных условиях и на-
блюдая за ними с помощью батискафов, ученые в конце концов
пришли к выводу, что основными организмами, производящими
рассеивающий эффект, являются мелкие рыбы, креветки и сифо-
нофоры. Все эти животные водятся повсеместно, передвигаются,
по-видимому, в пределах вполне определенных слоев и могут
сдвигать пределы ГРС. Панцири креветок и эвфаузиид эффек-
тивно отражают звук и вполне могут быть причиной возникно-
221
вения «ложного дна». Газ, находящийся в камерах сифонофор
и плавательных пузырях рыб, должно быть, обладает теми же
свойствами.
Во время спусков в батискафе около Сан-Диего доктор Эрик
Г. Бархэм обнаружил скопления сифонофор, которые неподвижно
висели на глубине от 255 до 435 метров, вытянув длинные щу-
пальца во всех направлениях наподобие живой сети. Он неодно-
кратно замечал скопления рыб длиной 10—13 сантиметров на
глубине от 200 до 300 метров, а однажды на глубине в диапа-
зоне 360—450 метров увидел столько креветок, что не смог сосчи-
тать их. В соседнем слое толщиной 60 метров находилось мно-
жество светящихся анчоусов. А на глубине от 650 до 690 метров
Бархэм обнаружил самое крупное скопление рыб.
Знаменитый акванавт и пионер-аквалангист Жак-Ив Кусто
всегда зорко следит за обстановкой, спускаясь сквозь ГРС, од-
нако, в отличие от Бархэма, он ни разу не замечал сколько-ни-
будь заметного увеличения фауны. Правда, он попадал в подвод-
ные «лавины», которые с увеличением глубины встречались
чаще. Такого рода снегопады отметили пять других исследова-
телей глубин, в их числе Биб. Кусто предположил, что эти «снеж-
ные хлопья» — живые организмы, но профессор Харди считает,
что, вероятно, это в основном мертвый материал — медленно опу-
скающиеся на дно панцири ракообразных и планктонных орга-
низмов. По словам Кусто, поставленного в тупик этой тайной,
«должно быть, существует какое-то еще неизвестное звено в цикле
жизни моря». Ответом на этот вопрос, по-видимому, является от-
крытие органических веществ, которые находятся в морской воде,
выделяются из раствора и прилипают к пузырькам воздуха.
Доктор Гордон Райли, один из биологов, обнаруживших, что
такого рода органические вещества превращаются в видимые
глазом частицы пищи, полагает, что это и есть те самые таинст-
венные снежные хлопья, которые видели Кусто и другие иссле-
дователи глубин.
Это замечательное открытие нового звена в пищевой цепи
моря разрешает также давнюю проблему — каким образом суще-
ствуют глубоководные планктонные организмы. Ученые долгое
время сомневались в том, что медленно падающий дождь из мерт-
вых и умирающих организмов, проносящийся мимо множества
голодных ртов, может кормить и глубоководных обитателей.
Около 9/ю растительных организмов пожираются в верхнем слое
толщиной приблизительно 180 метров. Как отметил доктор
Антон Бруун, «мертвые организмы в море столь же редкое
222
зрелище, как и на суше. Больные или слабые животные становятся
жертвами более сильных животных и пожираются; разве что
иногда крупный кит или гигантская акула, не уничтоженные до
конца, могут опуститься на дно».
Вечно голодным животным, обитающим в холодных, темных
глубинах, органические хлопья кажутся манной небесной. По
словам Райли, в пределах верхнего слоя толщиной 450 метров
количество пищи уменьшается с глубиной, затем уровень стано-
вится постоянным благодаря образованию на всех глубинах
новых органических веществ. Эти частицы пищи, должно быть,
служат кормом многим обитателям глубоководных рассеиваю-
щих слоев, которыми в свою очередь питаются более крупные
животные, в том числе рыбы, попадающие к нам на стол. Съедоб-
ные обитатели ГРС водятся слишком глубоко, передвигаются
слишком быстро и слишком рассредоточены, чтобы служить непо-
средственным источником пищи для человека.
Существуют и иные источники пищи для • ненасытных утроб
обитателей глубин. Многие глубоководные животные в ранний
период своего развития обитают в богатых пищей поверхностных
слоях. Эти неопытные существа, пытаясь вернуться в родные
глубины, натыкаются на полчища прожорливых хищников. Миг-
рирующие животные, возвращающиеся домой с набитым брюхом
из верхних слоев, также идут в пищу обитателям нижних
слоев.
Все оканчивается на дне, в холодном иле. Количество бакте-
рий, немногочисленных в воде, в горсти ила увеличивается до
миллионов, даже миллиардов. Останки животных, падающих на
океанское ложе, трупы пресмыкающихся и ползающих существ,
листья и другие предметы, смытые с суши, — все это разлагается
бактериями и превращается в ил. Тут, как и на мелководье, чер-
ви, голотурии и морские ежи пожирают этот ил, усваивая содер-
жащиеся в нем органические вещества, и в свою очередь стано-
вятся кормом для более крупных и более активных животных.
Черви и оболочники, по-видимому, в течение неограниченного
времени могут питаться лишь одними бактериями, так что вполне
возможно, что микробы для многих обитателей дна являются
важным источником пищи.
По мере удаления от суши и поверхности живых организмов
становится все меньше и состав их изменяется. Глубоко-
водное ложе центральной части океанских бассейнов,
особенно южной части безбрежного Тихого океана,— один из са-
мых бесплодных районов планеты. Недаром поверхность океана
223
имеет здесь голубой цвет. Это еще одно доказательство тезиса,
что на распределение жизни в глубоководных слоях значитель-
ное влияние оказывает наличие пищи в поверхностных слоях.
КРЫСОХВОСТЫ И БРОТУЛИДЫ
Самыми распространенными обитателями глубоководного
океанского ложа являются крысохвосты (Macrouridae) и броту-
лиды (Brotulidae). Первые более многочисленны, чем вторые,
но оба вида животных могут стать важным источником пищи
после того, как будут найдены экономичные способы глубоковод-
ного лова. Однако, чтобы они пришлись по вкусу домохозяйкам,
нужно будет как-то скрасить их внешний вид, который ничуть не
способствует возбуждению аппетита. Хотя обе эти рыбы и не яв-
ляются родственниками, они похожи. У обеих рыб крупная, тяже-
лая голова, короткое туловище, длинный, сплющенный хвост.
У крысохвостов конец хвоста зачастую тонкий, как нить, откуда
и пошло их название. У обеих групп спинные, анальные и хвосто-
вые плавники сливаются и представляют собой бахрому, окружа-
ющую каплевидное тело этих рыб. Такую же странную каплеоб-
разную форму имеют и другие глубоководные рыбы, живущие
близ океанского ложа. Следовательно, такая форма дает им ка-
кое-то преимущество при жизни в суровых условиях, но в чем оно
заключается, ученым пока не известно.
Крысохвосты — близкие родственники тресковых рыб; бли-
жайшие мелководные сородичи бротулид—морские собачки*.
Крысохвосты достигают больших размеров, чем бротулиды; оба
эти вида рыб бывают длиной от нескольких до 90 сантиметров.
У многих из них покрытая панцирем голова и срыло», мясистые
усики и рот в виде лопаты для того, чтобы выкапывать из грун-
та пищу. Представители обеих групп поднимаются также в верх-
ние слои, где кормятся ракообразными, светящимися анчоусами
и иными животными.
Почти у всех крысохвостов хорошо развиты глаза, которые
увеличиваются с возрастом, когда рыба опускается во все более
глубокие слои. У бротулид же с увеличением глубины глаза
обычно становятся меньше, а зрение слабее. Ниже 900 метров они
лишь в состоянии различить огни других обитателей царства
мрака. Слепые, бесцветные бротулиды, живущие на глубине
3000 метров и ниже, имеют значительное сходство с их незря-
чими сухопутными сородичами, обитающими в темных пещерах.
224
Доктор Бруун назвал это явление «ответом природы на условия
жизни в вечной темноте, где важны чувства иные, чем зрение,
и где в борьбе за существование цвета совершенно бесполезны».
Бротулиды, обладающие плохим зрением, в значительной сте-
пени должны полагаться на боковую линию. По мере того, как
зрение их слабеет, у них все более обостряется способность вос-
принимать едва заметные колебания воды, создаваемые живот-
ными, когда они кормятся, передвигаются или дышат где-то по-
близости. У незрячих беспозвоночных также развиваются другие
чувства, позволяющие им не отставать от своих конкурентов, об-
ладающих острым зрением. Если животное обследует достаточно
большие участки океанского ложа, ползая, прыгая или плавая
над ним, оно обязательно наткнется на что-нибудь съедобное —
прикоснется к нему, ощутит на вкус или учует. Большинство этих
слепых обитателей глубин произошло от наделенных острым зре-
нием предков, которые жили на мелководье сотни миллионов лет
назад. Очевидно, по мере перемещения этих животных во все бо-
лее глубокие слои надобность в зрении у них постепенно отпа-
дала, поэтому глаза со временем совершенно атрофировались.
Многие виды глубоководных крабов и омаров не видят, од-
нако ни слепые, ни зрячие крабы, омары и креветки никогда не
попадались на глубине свыше 5000 метров. Некоторые из их даль-
них родственников — амфиподы и изоподы— скачут, бегают и
прыгают по дну вплоть до глубины 9600 метров. Многие из этих
ракообразных оснащены чрезвычайно длинными, тонкими ногами,
приспособленными для того, чтобы передвигаться по мягкому,
рыхлому илу, не увязая в нем. Подобно обитателям мелководных
участков обладающие тяжелым панцирем омары, поддерживае-
мые морской водой, передвигаются так легко, что могут шагать
но спинам дремлющих плоских рыб, не тревожа их.
У лучеперых рыб, многие из которых слепы или имеют крохот-
ные глаза, лучи плавников чрезвычайно длинны. Они могут ис-
пользоваться для извлечения из ила червей и иного корма, а так-
же как подпорки для передвижения. На одной из фотографий,
t пятых из батискафа «Триест» на глубине 6900 метров, изобра-
жена рыба, стоящая на плавниковых лучах, словно на тренож-
нике. По словам ученых, эта рыба может с помощью такого рода
конечностей прыгать по дну, словно сверчок.
Безглазые, безногие иглокожие — одни из самых многочислен-
ных глубоководных обитателей. На фотографиях можно видеть
। руды офиур, которые образуют на абиссальном ложе живой ко-
пер: на площади в 1 квадратный метр их бывает до полутысячи.
I'1 У. К ром и. Обитатели бездны	225
Поскольку для того, чтобы сохраниться, животные, служащие
пищей другим животным, должны по своему количеству значи-
тельно превышать число хищников, то, вероятно, глубины изоби-
луют улитками, двустворчатыми моллюсками и червями, кото-
рыми питаются прожорливые морские звезды. В самом крупном
улове, поднятом с глубины 7020 метров на борт «Галатеи» в Ин-
дийском океане, было обнаружено 3144 голотурии. Эта и иные
пробы свидетельствуют о поразительном изобилии жизни на глу-
бине до 7500 метров. Выходит, проблема пищи в абиссальных
слоях не настолько серьезна, как всегда считали ученые.
ОКЕАНСКАЯ ПРЕИСПОДНЯЯ
Глубочайшие участки океана, подвалы нашего мира, называ-
ются впадинами. Эти узкие, серповидные выемки занимают около
5 процентов поверхности нашей планеты. Глубина их от 6000 до
11000 метров — самой значительной из всех измеренных глубин.
Если вам когда-нибудь приходилось заглянуть вниз, стоя на краю
Гранд-каньона, то в какой-то мере вы можете представить себе
огромные размеры этих впадин, особенно если при этом будете
иметь в виду, что они в два-три раза*глубже. Большая часть этих
океанских пропастей проходит, изгибаясь, южнее островов, нахо-
дящихся в западной части Тихого океана, но две такие впадины
имеются в восточной части Тихого океана, столько же — в Атлан-
тике и одна— в Индийском океане. Глубины впадин получили
прозвище «адских»,* поскольку вечный мрак, стужа и страшное
давление дают все основания назвать их преисподней.
Резкой разграничительной черты между обитателями конти-
нентальных склонов и глубоководного океанского ложа не суще-
< ।вует; один вид фауны постепенно переходит в другой. До глу-
бины 6000 метров сколько-нибудь значительного различия в ха-
рактере животного мира не наблюдается. Но глубже, в океанской
преисподней, водятся существа, не похожие ни на каких других
пбитателей нашей планеты.
Во впадинах живут представители всех основных групп бес-
позвоночных, однако из-за невозможности приспособиться к дав-
лению ряд видов с увеличением глубины становится все малочис-
ленное. На глубине от 9900 до 10 500 метров обитает в 3 раза
меньше животных, чем па глубине от 6000 до 6900 метров. На
глубине более 7500 метров исчезают морские звезды, а балянусы,
мшанки, оболочники и рыбы хотя еще и встречаются, но очень
редко.
Самой глубоководной рыбой, какую удалось выловить, счита-
лась до недавних пор бротулида Bassogigas profundissimus.
размером 16 сантиметров, извлеченная с глубины 7160 метров
из Яванского желоба, что к югу от Явы, экспедицией на «Гала-
тее». Bassogigas, одна из трех видов рыб, которые, как известно,
водятся во впадинах, была рекордсменом до тех пор, пока совет-
ские ученые не выудили рыбу с глубины 7587 метров в северо-за-
падной части Тихого океана. Из батискафа «Триест», находив-
шегося в Марианской впадине на глубине 10 525 метров, была
замечена неизвестная плоская рыба*.
Абиссальные рыбы сероваты или белы; большинство их совер-
шенно слепы. Многие глубоководные ракообразные имеют чрез-
вычайно длинные ноги и по сравнению с их сородичами, обитаю-
щими на меньших глубинах, достигают гигантских размеров.
К примеру, одна разновидность изопод, которая водится во впа-
динах, как правило, более чем в два раза превышает длину своих
собратьев, обитателей верхних слоев. Креветки мизиды и амфи-
поды, которые водятся на дне впадин, — крупнейшие из всех
видов этих животных.
Доктор Торбен Вольф, датский ученый, известный специалист
по глубоководной фауне, полагает, что это явление в значитель-
ной мере объясняется огромным давлением. Оно, по-видимому,
ускоряет метаболизм и рост животных. Поэтому животные здесь
или вырастают до более крупных, чем обычно, размеров и раньше
достигают половой зрелости, или же вообще дольше растут, по-
тому что живут дольше.
У абиссальных губок, живущих на глубине 6900 метров, ске-
лет состоит из сложным образом переплетенных кремнеземных
игл, придающих им сходство с затонувшими птичьими гнездами
и отталкивающего вида грудами осколков стекла. Как и другие
неподвижные обитатели океанского дна, эти стеклянные губки
сидят на ножках, или стеблях, так что органы, с помощью кото-
рых они питаются, не засоряются отложениями, поднимаемыми
со дна голотуриями и морскими ежами, проползающими мимо.
Согласно последним данным, общее количество видов живот-
ных, обитающих в абиссальных впадинах, насчитывает около 300.
Сюда входят губки, медузы и морские пауки. Из указанного ко-
личества 100 видов не водятся ни в каких иных местах, а некото-
рые были обнаружены лишь в одной впадине. Фактически в каж-
228
дой впадине свой,
особый «ассорти-
мент» жильцов. Бу-
дучи изолирован-
ными в этих огром-
ных каньонах, нахо-
дящихся на самом
дне света, животные
образовали новые
ниды, приспособлен-
ные к тем особен-
ностям среды, кото-
рые характерны для
каждой из этих впа-
дин.
Количество оби-
1ателей в различных
впадинах неодина-
ково и зависит от то-
го, насколько они
удалены от суши,
п также от количе-
ства пищи на по-
верхности. Наибо-
лее многочисленны
морские анемоны,
щстипковые черви,
амфиподы, изоподы,
морские улитки,дву-
< гворчатые моллю-
< к и и голотурии. На-
ибольшее разнооб-
разие видов наблю-
дается среди изопод,
юлотурий, малень-
ких зеленых червей
мнуроид и стран-
ных нитеобразных
копотных, лишь не-
aainio открытых уче-
ны ми.
В 20-х годах нашего столетия английские ученые целыми
тоннами.выбрасывали эту дрянь, как они их называли. Даже
лучшие ученые того времени не сумели распознать, что они со-
бой представляют. Много лет спустя участники экспедиции на
русском научно-исследовательском судне «Витязь» подняли поч-
ти 2000 образцов таких животных с глубины 8850 метров из Ку-
рильской впадины в северо-западной части Тихого океана.
Именно советские ученые установили, что эти червеобразные не-
взрачные животные представляют совершенно новый тип'живот-
ного царства, отдел, равный по своему значению' хордовым, мол-
люскам и членистоногим. Биологи, уверенные в том, что им изве-
стны все крупные группы животных, населяющих Землю, были
потрясены этим известием.
Доктор Либби Хаймэн, известный американский зоолог, зая-
вил: .«Открытие совершенно нового типа животных в двадцатом
столетии, несомненно, представляет поразительное событие».
Тип 'этот получил название Pogonophora, или «бородоносцы».
и как только биологи принялись искать этих животных, вместо
того чтобы выбрасывать их за борт, они нашли свыше 80 раз-
личных их разновидностей. Они встречаются во всех океанах на-
чиная мелководья и кончая глубиной 10000 метров, однако
больйхйнство их живет на глубине свыше 2000 ветров. Прикреп-
леннЫе-ко дну и заключенные в вертикальную трубку «собствен-
ного производства», эти удивительные животные, достигающие
в длину 1,5 метра, не толще веревки. «Борода» представляет
собой плюмаж из похожих на волоски щупалец, которые их вла-
делец убирает в случае опасности в хитиновую оболочку, а при
кормежке выпускает наружу.
Они образуют отдельный тип благодаря тому, что у них отсут-
ствует пищеварительный тракт. У них имеются примитивный мозг,
нервная система, признаки пола, сердце и красная кровь, но нет
ни желудка, ни внутренностей, ни анального или ротового отвер-
стия. Посредством крохотных вибрирующих волосков они соз-
дают ток воды, которая попадает в полые щупальца; при этом из
воды извлекаются кислород и планктонные организмы. Грубо
говоря, расположение органов у погонофор сходно с расположе-
нием органов у хордовых, а анатомия этих нитеобразных существ
указывает на то, что они родственны иглокожим, баляноглоссу-
сам и ланцетникам. Поскольку они вполне могут быть отнесены
к неизвестной зоне, находящейся между беспозвоночными и поз-
воночными, зоологи считают, что усиленное изучение погонофор
поможет раскрыть некоторые тайны эволюционного развития.
230
ЖИВЫЕ МЕРТВЕЦЫ
Абиссальные участки то и дело дают людям новые возмож-
ности приблизиться к разрешению этих тайн. К концу своего пла-
вания «рыболовы» «Галатеи» нашли 10 живых экземпляров не-
обыкновенного моллюска, похожего на морское блюдечко. Они
были извлечены из темной глины, поднятой с глубины 3580 мет-
ров близ Тихоокеанского побережья Коста-Рики. Каждый мол-
люск обитает в хрупкой, похожей на ложку раковине длиной око-
ло 4 сантиметров и толщиной 1,2 сантиметра. Бледно-желтая
овальная раковина напоминает скорее плоский ночной колпак
с небольшим выступом спереди. Животное, находящееся внутри,
по-видимому, питается илом и скользит по дну на голубовато-ро-
зовой ноге. Нога окружена пятью парами примитивных жабер.
Несмотря на самое тщательное изучение животного, получив-
шего название Neopilina galatheae, ученые не смогли классифи-
цировать его. Животное непохоже ни на один вид современного
моллюска. Наиболее сходно с ним существо, реконструированное
палеонтологами согласно их представлению о животном, которое
дало начало современным морским улиткам, двустворчатым мол-
люскам и кальмарам. Ученые считали, что это животное вымерло
.'<50 миллионов лет тому назад, по сходство его с Neopilina столь
велико, что последнюю вполне можно было бы использовать в ка-
честве музейной реконструкции этих ископаемых. Это настолько
ошеломило двух ученых, которым было поручено издать описа-
ние животного, что они несколько лет, с 1952 по 1957 год, не ре-
шались опубликовать сообщение о сделанном открытии.
Оказалось, что Neopilina представляет собой недостающее
шено в цепи эволюции, соединяющей червей и моллюсков. Жа-
оериые участки этого животного разделены на сегменты, похо-
жие на сегменты кольчатых червей; факт этот рассеял все сомне-
ния в том, что оно произошло от древних предков, весьма похожих
на обычного земляного червя. В то же самое время кособокий пан-
цирь и роговые шершавые «зубы» доказывают, что Neopilina —
потомок некоего существа, от которого пошли ранние слизни
н которое явилось предком всех моллюсков.
Как и при поимке целаканта, вслед за одной находкой после-
довали другие. В 1958 году доктор Роберт Мензис нашел четыре
жземпляра этого животного на глубине 5745 метров, во впадине
<>.1из северного побережья Перу. В декабре 1960 года с пологих
склонов Седросской впадины, что около мексиканских берегов
Калифорнийского полуострова, он добыл еще 14 экземпляров
231
этого животного. Но такие уловы представляют собой скорее ис-
ключение, чем правило, и ни один серьезный ученый не сделает
из этого вывод, что зона мрака полна живых ископаемых.
Вероятно, во все геологические эпохи некоторые животные
из литоральных, густонаселенных районов уходили в темные
глубины, спасаясь от могучих хищников, а также от животных,
с которыми им было не под силу конкурировать, добывая себе
пропитание. Постепенно приспособившись к увеличившемуся
давлению, такие животные затем претерпевали лишь очень не-
большое изменение, так как условия их жизни были постоянны
или менялись весьма медленно. Благодаря почти полному отсут-
ствию возможности или необходимости видоизменяться, двигаю-
щаяся медленной поступью эволюция этих организмов должна
была почти совсем остановиться. Такие живые ископаемые, а их
в общем немного, несомненно, водятся на всех глубинах. Так,
Latimeria была обнаружена на глубине 70 метров, Neopilina —
на глубине 5700 метров. Вопрос, где они более многочисленны —
в литоральных или абиссальных водах, — по сие время остается
предметом споров, подчас жарких, между учеными. Спор этот бу-
дет разрешен лишь после того, как океанская преисподняя, мрач-
ная бездна и зона полумрака откроют свои тайны исследовате-
лям, оснащенным сетями, фотокамерами и батискафами. Морские
биологи постоянно ищут новые экземпляры погонофор и неопи-
лин. Всякий раз, как из отдаленных уголков преисподней извле-
кается сеть, ученых охватывает возбуждение. Кто знает, каких
еще новых животных покажет человеку море, радуя взор и под-
талкивая человеческую мысль?
МОРСКИЕ ЗМЕИ И ЗЕМЛЕПРОХОДЦЫ
Узри необычное чудище,
достойное удивления.
Блэки
Около 350 миллионов лет тому назад дышащий воздухом, со-
родич целаканта-латимерии выкарабкался из воды на своих не-
уклюжих кистеперых плавниках и стал первым позвоночным,
начавшим жить на суше. Растения и беспозвоночные уже успели
распространиться в пресных водах и на суше, проникнув с моря
232
в верховья рек, поэтому перед позвоночными предстали роскош-
ные первобытные леса, кишевшие скорпионами, пауками и насеко-
мыми. В условиях теплого, устойчивого климата и изобилия пищи
кистеперые вскоре превратились в первых амфибий, в существа,
живущие то на суше, то в воде. Эти неповоротливые животные
положили начало нынешнему удивительному разнообразию поз-
воночных сухопутных животных, а также всем морским репти-
лиям, птицам и млекопитающим.
Завоевание суши позвоночными, начатое амфибиями, было
продолжено рептилиями, которые впервые появились около
300 миллионов лет назад. Амфибии так и не порвали связи с во-
дой, и даже нынешние лягушки, жабы и саламандры должны воз-
вращаться туда для нереста. Рептилии имели огромное преиму-
щество перед своими предшественниками благодаря тому, что за-
щищенные скорлупой яйца можно было «нести» на суше. Это
позволило им размножаться, не возвращаясь в воду. В желтке
содержался достаточный запас пищи, а прочная скорлупа на-
дежно защищала эмбрион от враждебного внешнего мира. У реп-
тилий появился также скелет, который лучше приспособлен для
сухопутной жизни. Около 200 миллионов лет продолжался пе-
риод бурного развития рептилий, и вскоре они стали владыче-
ствовать повсюду — на суше, в море и в воздухе.
Амфибиям более не удалось вновь вернуться в море из прес-
ных вод, и ныне морских амфибий не существует. Однако реп-
тилии 200 миллионов лет назад начали возвращаться в море,
где они обитают до сих пор. Возможно, что отступить в воду
с суши их вынудили опасные враги и жестокое соперничество
в борьбе за пищу. Но, вероятнее всего, они вернулись туда по-
тому, что море представляло собой новый, относительно нетрону-
тый источник пищи. Все приспособления, которые сделали их
умелыми, независимыми животными, должны были видоизме-
ниться. Отпали проблемы противодействия силе тяжести
и передвижения по твердой поверхности, нужно было
научиться оставаться на плаву, перемещаться в более плот-
ной среде, чем воздух, и выращивать детенышей вдали от суши.
Однако морские рептилии сохранили легкие вместо жабер, утра-
ченных еще их предками. Ноги у них превратились в веслообраз-
ные придатки, или ласты, а для более эффективного передвиже-
ния появились совершенно иного рода хвосты. Словом, приспосо-
бились они вполне, и 100 миллионов лет назад моря кишели круп-
ными рептилиями — похожими на дельфинов ихтиозаврами, дра-
конообразными плезиозаврами, гигантскими морскими яще-
233
рами — мозазаврами и быстрыми, напоминающими крокодилов,
геозаврами.
60 миллионов лет назад эти великолепные морские ящеры, ве-
личественные динозавры, что властвовали па суше, и сказочные
летающие рептилии таинственным образом исчезли. Что вызвало
их массовое вымирание, никому не известно. Очевидно, произо-
шел ряд каких-то изменений в климате, рельефе суши и наличии
пищи. Большинство видов не смогло приспособиться к этим изме-
нениям, и одно за другим эти животные вымерли. Нынешние змеи,
ящерицы, крокодилы и черепахи — это все, что осталось от слав-
ного прошлого рептилий. Но этих животных нельзя не оценить по
достоинству. Они представляют собой чрезвычайно развитые су-
щества, которые, сумев приспособиться ко многим переменам
и одолеть своих врагов, благоденствуют уже свыше 100 миллио-
нов лет.
МОРСКИЕ ЗМЕИ
Змеи выжили благодаря своей скрытности — благодаря тому,
что прятались в густых зарослях, среди скал, в норах, в воде.
Кроме того, у отдельных видов змей приблизительно 25 миллио-
нов лет назад появилось свойство, благодаря которому они стали
одними из самых страшных животных: способность вызывать му-
чительную смерть от их яда. Существует около 50 различных ви-
дов змей, для которых море — дом родной; все они ядовиты.
Иногда они достигают 3 метров в длину, но в среднем морские
змеи не превышают 1 —1,2 метра. Как и другие рептилии, они
водятся только в тропиках и субтропиках и, за исключением
одного-двух видов, не удаляются от суши на значительное рас-
стояние.
У морских змей хвост сплющен с боков наподобие лопасти
весла. Это обстоятельство позволяет им свободнее передвигаться
в воде. Хвостом они производят боковые волновые движения или
гребки, благодаря которым с одинаковой скоростью могут пере-
двигаться вперед и назад. Чешуйки у них не внакрой, как у сухо-
путных змей, а заподлицо, благодаря чему эти животные имеют
более обтекаемую форму. Это следствие приспособления к жизни
в воде.
Особенно многочисленны морские змеи у берегов Азии — от
Персидского залива до Японии, — а также южнее Австралии
и восточнее островов Самоа. Филиппинские рыбаки иногда обна-
руживают в одной сети до сотни морских змей. Малайские рыба-
234
ки, вытаскивая невод, всякий раз находят в нем змею. Часто
можно наблюдать, как рыбак-цейлонец, сунув голую руку р сеть,
вытаскивает оттуда извивающуюся змею и как ни в чем не бы-
вало бросает ее в воду.
Эти твари иногда огромными массами появляются на поверх-
ности. В 1932 году в Малаккском проливе между Малайей и Су-
матрой было замечено скопище переплетшихся между собой
змей. Ширина живой ленты была 3 метра, а длина НО километ-
ров. В этом скоплении извивающихся тварей находилось, по при-
близительным подсчетам, до миллиона змей. Причина та-
кого явления неизвестна, но скорее всего то было брачное сбо-
рище.
Для некоторых животных яд морских змей раз в десять опас-
нее яда кобры. Рыбы, основная их пцща, особенно восприимчивы
к яду. Некоторые люди, укушенные змеями, гибли спустя два
с половиной часа, хотя другие испытывали лишь головокружение
или тошноту в течение одного-двух часов.
Находясь вне воды, морские змеи, как правило, не кусаются
и редко нападают на людей — разве лишь тогда, когда их наме-
ренно провоцируют. Чаще всего они кусают рыбаков; обычно это
происходит тогда, когда на них наступают ногой. В Сиамском за-
ливе, буквально кишащем змеями, вряд ли найдется рыбацкая
семья, где вам не рассказали бы о ком-либо из близких, погиб-
шем от змеиного укуса. Смерть, как правило, наступает спустя
сутки от сердечной недостаточности или удушья в результате
паралича дыхательной системы. Выздоровление тех, кто не погиб
от укуса, может продолжаться от нескольких недель до полугода,
однако потерпевший может получить хроническое заболевание
почек.
Характер у морских змей бывает разный — иногда мягкий,
неагрессивный, подчас же просто мерзкий. Все виды змей стано-
вятся особенно неуравновешенными в период размножения; кроме
того, как свидетельствуют некоторые факты, на их самочувствие
оказывает также влияние изменение солености воды.
У всех видов змей ноздри находятся сверху, что позволяет им
дышать, выставляя на поверхность лишь небольшую часть тела.
При погружении .носовые полости закрываются кожными клапа-
нами, которые не дают воде проникнуть внутрь, а воздуху — вый-
ти наружу. Опыты показывают, что некоторые морские змеи мо-
гут «задерживать дыхание» па целых восемь часов. Большинство
морских змей охотится в дневное время. Они ложатся па дно
и устраивают засаду, внезапно и быстро нападая на добычу —
235
точь-в-точь как их сухопутные сородичи. Жертву, в том числе рыб
в два раза толще себя, они заглатывают головой вперед.
Морские змеи в свою очередь становятся жертвами акул
и морских птиц. Английский герпетолог Малькольм Смит, путе-
шествовавший по Малайе, писал: «Я видел большой буй, покры-
тый останками морских змей. Видно, птицы трапезничали тут
и, пожрав внутренности змей, бросали остальное».
Морским змеям, как и прочим видам змей, свойствен канни-
бализм. Нередко два хищника начинают с разных концов пожи:
рать одну и ту же жертву. Они едят ее до тех пор, пока не стал-
киваются друг с другом; тогда меньший оказывается проглочен-
ным более крупным сородичем.
Но самым злейшим врагом морских змей является человек.
Для жителей побережий Юго-Восточной Азии, Малайзии и Япо-
нии они представляют собой важный источник питания. Удалив
чешую и кожу, местные жители змей потрошат, а мясо на ребрах
и спине варят и употребляют в пищу. Малькольм Смит пишет,
что на базаре на острове Хайнань, близ южного побережья Ки-
тая, он нередко видел морских змей. По его словам, «их фарши-
руют и начиняют ими колбасу».
Морские змеи превосходно и грациозно плавают. Большин-
ство видов этих животных порвало все связи с сушей. Это живо-
родящие животные, производящие своих детенышей на свет в от-
крытом море, поэтому необходимости выходить на берег у них
нет. Новорожденные детеныши довольно велики и иногда дости-
гают половины длины своих родителей. Эти «младенцы» отнюдь
не беспомощны: едва оставив материнское чрево, они самостоя-
тельно плавают и добывают себе пищу. Вокруг каждого яйца
в теле самки образуется плацента. Это дополняет небольшое ко-
личество питательных веществ, содержащихся в желтке, и поз-
воляет эмбриону вырасти и значительно развиться, прежде чем
появиться на свет.
Расцветка у многих морских змей богатая и броская. Желто-
брюх (Pelamis platurus) —это великолепная рептилия, у которой
зачастую бывает блестящая иссиня-черная спина и ярко-желтое
или светло-коричневое брюхо. Желтобрюх, достигающий 4 футов
в длину,— один из двух видов морских змей, которые проникли
далеко к востоку и западу от вод, окружающих Юго-Восточную
Азию и Малайский архипелаг. Enhydrina schistosa — морская
змея сероватого цвета, обладающая агрессивными наклонностя-
ми,— вместе с желтобрюхом перекочевала к восточному побе-
режью Африки и ныне встречается даже на широте Мадагас-
236
кара. Pelamis, наиболее приспособленная из всех змей к жизни
в открытом море, ухитрилась каким-то образом добраться до
мыса Доброй Надежды—самой южной оконечности Африки.
Специалисты полагают, что проникнуть в Атлантику этому пред-
приимчивому животному помешало холодное Бенгуэльское тече-
ние, которое проходит сразу за мысом Доброй Надежды.
Желтобрюх, который кормится мелкой рыбой близ поверх-
ности океана, а не ныряет за едой вглубь, — единственный вид
змей, которому удалось пересечь Тихий океан. Он обитает у за-
падного побережья Южной и Центральной Америки от Эквадора
до Калифорнийского залива. В 1961 году на берегу Тихого оке-
ана всего в 300 милях южнее Сан-Диего был обнаружен живой
экземпляр этого животного.
Желтобрюхов часто видят близ Жемчужных островов, кото-
рые находятся приблизительно в 50 милях от входа в Панамский
канал со стороны Тихого океана. Таким образом, этих предпри-
имчивых змей можно встретить, так сказать, и у парадного,
и у черного входа в Атлантику. Возможно, отдельным экземп-
лярам удается пройти Панамским каналом и, благополучно вы-
держав низкую температуру Бенгуэльского течения, попасть
в теплые воды. Некоторые герпетологи полагают, что появление
морских змей в Атлантике — лишь вопрос времени.
ВЕЛИКИЙ МОРСКОЙ ЗМЕЙ
Время от времени сообщения о гигантских существах, напо-
минающих змея, будоражат любопытство ученых, пугают море-
плавателей и приводят в восторг журналистов. Описания Вели-
кого морского змея можно найти на многих языках, а первое упо-
минание о существовании подобных чудищ было сделано еще две
тысячи лет назад.
Многие рассказы о Великом морском неизвестном, как его
еще называют, можно сбросить со счета как «морской треп», если
к тому же учесть те фокусы, какие проделывают с людьми их
память, живое воображение или пары алкоголя. Авторов других
историй, возможно, ввели в заблуждение дельфины, плывшие
в одну линию, тем более что их изогнутые спины напоминают из-
гибы тела гигантской змеи. Подходящим претендентом на титул
Великого морского змея является гигантский кальмар со щупаль-
цами длиной в 11,5 метра, а также сельдяной король, который
достигает в длину 6 метров и передвигается по поверхности моря
с помощью волнообразных движений туловища.
237
Однако некоторые данные и немногочисленные сообщения из
достоверных источников игнорировать нельзя. Одно из наиболее
достойных доверия свидетельств было представлено моряками
английского судна «Дедал». Во время плавания у западного по-
бережья Африки 6 августа 1848 года его команда заметила по-
близости от борта судна напоминающее змея существо длиной
метров в тридцать. Наблюдавшееся в течение 20 минут животное
плыло со скоростью около 15 узлов. На рисунке, набросанном
одним из офицеров «Дедала», изображено животное с головой
в ствол дерева средней толщины, а в одном из донесений ука-
зывается, что у животного были длинные, неровные зубы.
Другой хорошо документированный случай произошел у по-
бережья Бразилии 7 декабря 1905 года. Два зоолога, получив-
шие хорошую научную подготовку и находившиеся в трезвом уме
и твердой памяти, заметили черноватый спинной плавник длиной
1,2 метра, торчавший из воды. «Неожиданно, — записали они,—'
перед плавником появилась змеиная шея длиной около 2 метров
и толщиной с ляжку взрослого человека, с головой, похожей па
голову черепахи». Животное исчезло под водой, прежде чем уче-
ные смогли опознать его.
В числе тех, кто четко видел Великого морского змея, не было
специально проинструктированных наблюдателей, поэтому уче-
ные не могут заявить со всей определенностью, что такие живот-
ные существуют; однако они и не отрицают этот факт категори-
чески. Вот почему до сих пор полагают, что чудовище, о котором
неоднократно сообщалось, представляет собой неизвестный до-
ныне вид животного. Высказывался ряд предположений, но тайна
эта не открыта и до сих пор.
Однако почти все разделяют мнение, что Великий морской
змей не принадлежит к истинным змеям. Даже наиболее хладно-
кровные и добросовестные наблюдатели всегда указывали, что
в длину чудовище не менее 6 метров. Между тем змеи длиннее
3 метров никогда еще не попадались, а большинство их не превы-
шает 1,2 метра.
Рассказы о Морском змее бытовали главным образом в Ат-
лантике, хотя в этом океане морских змей никогда не видели.
В довершение всего, наиболее часто это чудовище замечали в от-
крытом океане, между тем как морские змеи, за исключением
Pelamis, держатся вблизи берега.
Интерес к Морскому змею вновь пробудился в 1959 году,
когда доктор Аптон Бруун опубликовал описание личинки угря
длиной 1,8 метра, пойманной у побережья Африки на глубине
238
300 метров. Зоологи полагают, что «детеныш» такого роста со
временем достиг бы 18—20 метров*. До сих пор взрослые экземп-
ляры этого животного не попадались, но если бы удалось увидеть
такое существо, скользящее по поверхности моря, то его с полным
основанием можно было бы назвать Великим морским змеем.
В 1960 году близ Новой Зеландии был обнаружен малек угря
длиной в метр. У него была змеиная голова, крупные острые
зубы, и во взрослом состоянии он должен был бы достигать
около 9 метров. Следовательно, пресловутый Великий морской
змей — возможно, не что иное, как гигантский глубоководный
угорь, лишь изредка появляющийся на поверхности.
Может быть, именно такого гигантского угря сфотографиро-
вала в 1965 году группа туристов. На глубине 2,4 метра в проз-
рачной воде близ Большого Барьерного рифа они заметили некое
существо длиной 20—25 метров. У него была куполообразная
голова и сужавшееся к концу туловище с длинным, похожим на
хлыст, хвостом. Двое туристов приблизились на 6 метров к этой
черно-бурой «штуковине» и увидели на голове шириной в метр
маленькие зеленые глазки. Животное разинуло пасть, «словно
мурена», потом неуклюже поплыло прочь. Доктор Ф. Г. Тэлбот,
сотрудник австралийского музея, изучивший фотографии, сде-
ланные этими людьми, полагает, что на них изображена какая-то
разновидность огромного угря.
Доктор Роберт Дж. Мензис из университета Дыока даже по-
пытался было выловить Великого морского змея. «Я знаю, неко-
торые рассказы о морских чудищах и морских змеях звучат неле-
по,— говорит он. — Но было бы не менее нелепо и отмахнуться
от них, даже не попытавшись отыскать эти чудовища... Я пробо-
вал в буквальном смысле выудить одно такое существо с по-
мощью огромного двухфутового крючка. Наживкой служил круп-
ный кальмар, который утолил бы аппетит любого гиганта. Когда
я вытащил крючок, .он, несмотря на всю его прочность и вели-
чину, был сильно погнут».
СОВРЕМЕННЫЕ ДИНОЗАВРЫ
Ни ящерицы, ни крокодилы не отваживаются удаляться от
суши на такие значительные расстояния, как их кузены — змеи.
Некоторые виды крокодилов в поисках пищи, бывает, добираются
до соленых вод, но эти животные не играют заметной роли в жи-
вом мире моря. Единственной разновидностью ящерицы, которая
часто плавает в водах океана, является игуана (Amblyrhynchus
239
cristatus) — черная ящерица, обитатель Галапагосских островов,
находящихся приблизительно в 1000 километрах западнее Эква-
дора. Эти смирные животные имеют сплющенный с боков хвост,
с помощью которого они передвигаются в воде. Они ныряют
в воду прямо со скалистых берегов в поисках морских водорос-
лей, которыми любят лакомиться.
Различные виды черепах хорошо приспособились к жизни
в море. Имеющие общих с динозаврами предков, черепахи мало
изменились за последние 200 миллионов лет. Это удивительное
постоянство их облика и привычек объясняется главным образом
наличием тяжелого, прочного панциря, который делает их почти
неуязвимыми. Ребра у черепах так разрастаются кнаружи, что
образуют карпакс, то есть верхнюю часть панциря. Костное по-
крытие, называемое пластроном, защищает животное снизу. На-
дежно закованные в столь мощную броню, черепахи живут, по-
жалуй, дольше, чем какое-либо другое животное. Морские
черепахи, возможно, живут столь же долго, как и их почтенные
сухопутные родственницы, которые иногда достигают 150-летнего
возраста.
О гигантских черепахах с Галапагосских островов Герман
Мелвилл писал: «Они были непохожи на земные существа... Тяже-
лые, как сейфы, с громадным панцирем... с выбоинами, как на
боевом щите.... Эти мистические создания.... кажется, вновь вы-
ползли наружу из-под основания мира... Их возраст потрясает
воображение. Подумайте об их неприступной живой броне.
Какое другое существо обладает такой крепостью, чтобы проти-
востоять атаке времени?»
200 миллионов лет назад у черепах были зубы, которые они
утратили в процесе эволюции; челюсти их покрылись роговым
веществом, став похожими на клюв. Этот клюв, действующий
наподобие мощных ножниц, одинаково удобен для пожирания
и животных, и растений. Как и их древние предки, современные
морские черепахи не в состоянии втягивать в панцирь голову,
ноги и хвост.
Пластрон у морских черепах имеет как бы продольный шар-
нир, допускающий увеличение объема груди, так что черепаха
может принять значительный запас воздуха, позволяющий ей дли-
тельное время находиться в воде. Тяжелые конечности видоиз-
менились и превратились в веслообразные ласты. Орудуют мор-
ские черепахи этими ластами иначе, чем обитатели пресновод-
ных водоемов, от которых, очевидно, они произошли. Пресновод-
ные черепахи гребут или отталкиваются от дна. Морские же че-
240
репахи машут ластами вверх и вниз, почти как птицы. Они в бук-
вальном смысле летают в воде, развивая при этом скорость до 5
и более узлов.
Морские черепахи не могут размножаться в открытом море
и ежегодно или один раз в три года вынуждены выходить на
сушу, чтобы класть яйца. Хотя некоторые виды могут размно-
жаться круглый год, большинство совершает это путешествие
в конце весны или летом. Поскольку ласты их не приспособлены
для передвижения по суше и вне воды эти животные совершенно
беспомощны, то кладка яиц производится под покровом ночи.
В ночь на 19 мая 1962 года дюжина самок морской черепахи
Caretta caretta с трудом выползла на песчаную отмель близ мыса
Канаверал1 (штат Флорида). Обремененные япцами и собствен-
ным весом, который составлял около 90 килограммов, с помощью
судорожных движений ласт они кое-как вскарабкались на берег.
Поблизости находились сотни ученых, инженеров и техников,
подготавливавших космический полет капитан-лейтенанта
М. Скотта Карпентера, которому предстояло лететь в ракете с не-
вероятной скоростью — 32 000 километров в час. Не ведая о пред-
стоящем событии, эти древние рептилии, повинуясь инстинктив-
ному зову, старому, как жизнь на планете, выбивались из сил,
чтобы подняться на несколько ярдов и очутиться на мягком песке
выше верхней отметки прилива. Добившись наконец своего, они
принялись рыть задними ластами ямы глубиной около полуметра.
Расположившись над ямой, каждая черепаха за час снесла от 75
до 200 яиц величиной с мяч для игры в гольф. Сделав свое дело,
самки аккуратно засыпали яйца, а потом передними ластами на
широком участке разворошили песок, чтобы нельзя было опреде-
лить, где именно были вырыты ямы. Вконец выбившись из сил.
они побрели к морю, предоставив свою молодь ее судьбе.
Все морские черепахи размножаются именно таким образом.
В песке, нагреваемом лучами солнца, зародыши развиваются,
и к концу лета из яиц проклевываются черепашата размером
всего 2,5 сантиметра. Тотчас они направляются к воде. Для мно-
гих путешествие оканчивается гибелью в клешнях краба, клюве
птицы или пасти сухопутного животного — собаки или енота.
Уцелевшие же карабкаются по дюнам, пробираются сквозь за-
росли и груды плавника к морю. Эти крохотные существа, по-ви-
димому, знают, где именно находится океан, несмотря на то что
никогда не видели его.
1 Ныне мыс Кеннеди. (Прим перев.)
16 У. Кроми. Обитатели бездны
241
По мнению професора Арчи Карра, который много лет жизни
посвятил изучению черепах, их детеныши находят дорогу благо-
даря врожденному инстинкту, заставляющему их двигаться
к морю: в чем заключается такого рода инстинкт, нетрудно себе
представить. Если сойти с поезда или выйти из автобуса на неко-
тором удалении от моря, легко можно определить, где оно нахо-
дится, по оттенку неба, более бледному и светлому над морем.
Завидев такое небо, черепашонок тотчас ускоряет шаг. Белые
гребни прибоя, освещенные лунным светом, или люминесцентные
вспышки также служат для него ориентиром.
Впервые почувствовав воду, детеныши приходят в крайнее
возбуждение. Как только волна, выплеснувшаяся на берег, кос-
нется их ласт, они принимаются махать ими. Сперва неуклюжие
и неумелые, они быстро приобретают навык плыть ровно
и подныривать под волны, которые так и норовят отшвырнуть их
назад на берег. Преодолев волны прибоя, черепашата исчезают
и зачастую возвращаются лишь спустя много лет, став взрос-
лыми, когда и для них наступит черед размножаться.
БРАТСТВО ЗЕЛЕНОЙ ЧЕРЕПАХИ
О том, куда отправляются черепахи и что они делают в пер-
вые годы жизни, почти ничего неизвестно. Детеныши зеленой
черепахи (Chelonia mydas), наиболее сочной разновидности че-
репах, очевидно, бродят с места на место в поисках беспозвоноч-
ных, служащих им пищей. Каждый год на мелководье между
рекой Суванни и Тарпон-Спрингс (штат Флорида) появляется
целое стадо молодых зеленых черепах, весящих от 4,5 до 40 ки-
лограммов, которые лакомятся тут черепашьей травой. Достиг-
нув таких размеров, черепахи перестают питаться мясом. Словно
стадо жвачных животных, они целый день неспешно пасутся на
пышных подводных лугах, покрытых черепашьей и угриной тра-
вой, растущей круглый год. При таком рационе они подчас до-
стигают веса 225 килограммов, хотя чаще всего вес их колеб-
лется от 65 до 135 килограммов.
Зеленые черепахи обладают мирным характером и состав-
ляют 20 процентов всех черепах, обитающих в теплых морях
мира. Некогда они были гораздо многочисленнее. Поскольку они
слишком крупны и представляют собой крепкий орешек для
большинства хищников или слишком подвижны и осторожны для
остальной их части, количество этих животных могло ограничи-
242
ваться лишь наличием запасов пищи. Но когда на берегах Ка-
рибского моря впервые появились белые, они нашли там бессчет-
ное множество черепах, которые «перерабатывали» морские во-
доросли в хорошее, вкусное мясо. В течение 300 лет эти полчища
кормили голодных моряков и поселенцев, приехавших сюда из
полудюжины стран. «Всякого рода деятельность в тропических
районах Нового Света в ранний период его колонизации, — пи-
шет Карр, — научные исследования, морской разбой и даже уче-
ния морских эскадр были в какой-то мере и каким-то образом
связаны с черепахами».
Под таким натиском огромные стада начали одно за другим
исчезать с побережья Бермудских, Больших Антильских и Ба-
гамских островов, а затем и с восточного побережья Флориды
и Кайманских островов. Люди, не знающие иного способа до-
бычи пищи, до нашего времени преследуют тающие стада этих
животных, кочуя вслед за ними с одного места на другое.
В проникнутой теплым чувством, убедительной книге «Наветрен-
ная дорога» Карр призывал людей прекратить уничто-
жение существа, играющего столь важную роль в их благосос-
тоянии. Эта книга явилась толчком к рождению Братства Зеле-
ной Черепахи — организации с шутливым названием, но с серь-
езным намерением восстановить былую численность зеленых че-
репах.
В 1959 году Братство создало Карибскую корпорацию запо-
ведников с целью «спасти зеленых черепах от уничтожения, за-
ново расселить их по тем отмелям, где они некогда обитали,
и увеличить пищевые ресурсы недоедающего населения латино-
американских стран». Для этого на черных песчаных пляжах
Тортугеро (Коста-Рика) был создан инкубатор. Тортугеро—
единственное крупное гнездилище черепах, сохранившееся в за-
падной части Карибского моря. На этом пляже, имеющем столь
большое значение, почти совсем прекратилось убиение беремен-
ных самок. Яйца, обнаруженные на участке протяженностью
3 километра, доставляются в безопасное место, огороженное
проволочной изгородью, и помещаются в искусственные гнезда.
Многие из выклюнувшихся черепашат доставляются по воздуху
на те участки Карибского моря, где черепах уже не осталось.
Корпорация надеется, что, выросши, детеныши вернутся на эти
отмели. И таким образом создадут новые черепашьи ко-
лонии.
В октябре 1961 года на сцене появились представители аме-
риканского ВМФ. Гидроплан, участвовавший в операции «Зеле-
243
ная черепаха», занялся перевозкой тысяч черепашьих детены-
шей на участки, расположенные в Колумбии, Мексике, Флориде,
близ многочисленных островков Карибского моря, и на новую
ферму по разведению черепах, что на Багамских островах. Для
этого здесь был отгорожен участок мелководья, где в изобилии
есть водоросли и где, как надеется корпорация, зеленых черепах
можно будет выращивать, словно домашний скот.
Половой зрелости зеленые черепахи достигают в возрасте
около пяти лет, после чего они откладывают яйца не чаще, чем
через два-три года. Поэтому для того, чтобы убедиться, насколь-
ко удался эксперимент «Воздушный мост», необходимо длитель-
ное время. До сих пор нет конкретных доказательств того, что
расселенные черепахи гнездятся на новых угольях, однако кор-
порация возлагает на свое начинание большие надежды. Как от-
мечает Карр, «все новые факты свидетельствуют о том, что часть
животных селится на участках, примыкающих к некоторым рай-
онам, куда они были доставлены».
Однако положение Chelonia и других видов черепах, которые
водятся в Карибском море, продолжает ухудшаться. Растущий
спрос на черепаший филей и панцирь и усовершенствование спо-
собов их обработки постепенно сводят па нет все, что сделано
природой и Братством Зеленой Черепахи. Этим животным гро-
зит вымирание прежде, чем мы сможем найти ответы на захваты-
вающе интересные вопросы, касающиеся их.
УМЕЛЫЕ МОРЕХОДЫ
Почему перевозкой черепах в новые районы занялись воен-
ные моряки? Потому, что их особенно занимает один вопрос,
а именно, каким образом черепахи так хорошо ориентируются
в море. Подумать только, какая-то зеленая черепаха, проплыв
по открытому океану 2600 километров, находит остров шириной
не более 10 километров и высаживается на нем. А между тем на
флоте найдется немного офицеров, которые смогут сделать то же
самое, хотя под рукой у них секстаны, хронометры и мореходные
таблицы.
Первым, кто предложил наиболее вероятное объяснение этой
способности черепах, был Арчи Карр. Он подвел научный фунда-
мент под факт, давно известный ловцам черепах с Кайманских
островов, факт, заключающийся в том, что зеленые черепахи по-
крывают значительные расстояния, добираясь от мест кормежки
до гнездилищ. Пожилые, темные, как бронза, рыбаки рассказы-
244
вали Карру о том, что черепахи проделывали в открытом море
путешествия в 1500 с лишним километров. Выловленные зеленые
черепахи, привезенные из никарагуанских вод во Флориду и на
Кайманскне острова, нередко удирали с попавших в шторм и за-
литых водой баркасов или севших на рифы шхун и возвращались
на те же самые камни, где их поймали. Для того чтобы проверить
этот факт по всем правилам науки, Карр прикрепил металли-
ческие бирки более чем к 3200 экземплярам, гнездившимся
в Тортугеро. Эти меченые черепахи были впоследствии обнару-
жены в 2800 километрах от Тортугеро во Флориде, на Кубе,
в Мексике и Венесуэле.
Однако больше всего поразили профессора Карра стада жи-
вотных, пасшихся в густых подводных прериях у побережья
Бразилии. Вместе со своими студентами из Флоридского универ-
ситета он обшарил все восточное побережье Южной Америки,
и однако им так и не удалось установить, где же гнездятся чере-
пахи. Зеленые черепахи исчезают с бразильских пастбищ, чтобы
через несколько месяцев появиться с целью кладки яиц на забро-
шенных отмелях острова Вознесения, находящегося на удалении
2600 километров от материка, в самом центра Атлантики. Гнез-
дование и брачный период начинаются у них в феврале. Вокруг
одинокого вулканического острова шириной 10 и длиной 13 кило-
метров растет мало водорослей, поэтому к началу июня, неза-
долго перед массовым возвращением черепах в бразильские воды,
животные покидают остров. Возможно ли, задал себе вопрос
Карр, чтобы примитивные рептилии могли пересечь находящийся
в постоянном движении, лишенный каких-либо вех океан и, по-
крыв расстояние более чем в полторы тысячи километров, выса-
диться на крохотном клочке каменистой почвы, затерянном
в бескрайних просторах Южной Атлантики?
В 1960 году он со своими коллегами принялся метить зеленых
черепах на острове Вознесения. К 1965 году девять таких черепах
были пойманы ловцами у побережья Бразилии. В 1963 и 1964 го-
дах пять меченых черепах снова появились на острове. После
одного-двух обратных «рейсов» черепахи вернулись для кладки
яиц почти па те же самые места, где они были маркированы.
Трудности, связанные с такого рода путешествиями, отмечает
Карр, могли бы показаться непреодолимыми, если бы не суще-
ствовало несомненных фактов, доказывающих, что черепахи их
преодолевают.
Как же они это делают? Карр полагает, что зеленые чере-
пахи, гнездящиеся ныне на острове Вознесения, когда-то были
245
случайно занесены сюда из Африки Южным экваториальным те-
чением, идущим на запад. Детеныши, родившиеся здесь, могли
очутиться близ берегов Бразилии благодаря все тому же тече-
нию. Информация, запечатленная у них в «памяти», очевидно,
позволяла им находить обратный путь. Достигнув половой зре-
лости, животные двигаются вдоль Бразильского побережья, пока
не замечают—по вкусу или запаху — близость места их первой
«высадки». Таким образом, они оказываются на широте острова
или около этой широты. После этого им остается лечь на нужный
курс и плыть на восток, борясь со встречным течением скоростью
3—4 узла, в течение двух месяцев.
За все время перехода во рту у животных нет ни кусочка, они
питаются за счет жировых запасов. Должно быть, и спят чере-
пахи не очень много, потому что, как только они перестанут ра-
ботать своими мощными ластами, течение снесет их назад.
Неустанно работая в продолжение двух с лишним месяцев, увер-
тываясь от страшных акульих челюстей, черепаха не отклоняется
от курса ни на йоту. По какому-то признаку животное определяет,
что находится поблизости от острова Вознесения. Возможно, ост-
ров обладает каким-то определенным запахом или вкусом, кото-
рый доносится до животных течением. А можег быть, они «пом-
нят» очертания Зеленой горы высотой 1500 метров с короной об-
лаков над нею и стаями кружащих птиц.
Самцы или совершают путешествие вместе с самками, или же
устраивают точно согласованные по времени рандеву в волнах
прибоя близ родных берегов. У тех и у других остается еще дос-
таточно сил для ухаживания, спаривания, а иногда и драки. Два
или три года спустя самки приступают к кладке яиц. На берег
выходят только самки. Наблюдатели не раз замечали, как они
засовывали в песок нос, словно пытаясь по запаху определить,
«их» ли это отмель.
Размышляя над таким путешествием, невольно приходишь
к выводу, что черепахи наделены врожденным чувством ориен-
тировки, позволяющим определять направление движения по
солнцу и звездам. Это качество свойственно многим животным,
в том числе примитивным позвоночным. Пчелы летят по прямой,
как стрела, линии к источнику нектара, ориентируясь по солнцу,
н указывают правильный курс другим пчелам того же роя при
помощи сложного танца. Такие животные должны обладать
чувством времени, поскольку днем солнце перемещается по небо-
склону, и для того, чтобы держаться верного курса, нм нужно
учитывать это перемещение. Скворцы, голуби, ночные, певчие
246
и другие птицы обладают этим чувством времени, так что не будет
преувеличением допустить такие свойства и у черепах.
Но даже если бы эти мореплаватели, руководствуясь биологи-
ческим «компасом» и «часами», двигались точно по курсу, то уже
незначительным дрейфом их снесло бы на сотни километров в сто-
Зеленая черепаха, «летящая» в воде.
рону от цели. Черепаха может плыть точно в сторону острова Воз-
несения, но течения увлекут ее куда-то в ином направлении. Оче-
видно, черепахи, как и мигрирующие рыбы, способны корректиро-
вать курс.
Карр считает вероятным, что черепахи осуществляют такие
корректировки путем определения высоты солнца в полдень.
Именно так поступает штурман, ловящий солнце в трубу сек-
стана. Он измеряет вертикальный угол между направлением на
солнце и плоскостью горизонта и получает широту судна. Если
черепахи в состоянии измерить этот угол, что было бы поистине
247
изумительным свойством, то тогда они достигают цели, придер-
живаясь постоянной широты, а не постоянного направления.
Возможно, этот бронированный мореход движется вдоль по-
бережья Бразилии, пока с помощью своего «секстана» не опре-
делит, что находится на параллели острова Вознесения. Тогда он
поворачивает на восток. «Визируя» солнце каждый полдень, наш
мореход определит, что его снесло, скажем, на параллель 7°45'
южной широты, тогда как он должен находиться на широте 7°55'.
Копуляция морских черепах.
В этом случае, руководствуясь своим внутренним «компасом», он
возьмет южнее и будет придерживаться этого курса до тех пор,
пока очередное полуденное измерение высоты солнца не укажет,
что он находится на правильной широте. Теперь он может отыски-
вать те знаки или приметы, которые служат черепахам для вы-
хода точно на остров Вознесения.
Возможно, объяснение это чересчур сложно, но, может быть,
и слишком примитивно. Ученым до сих пор неизвестно, как
248
именно животные находят верный путь среди огромных морских
просторов. Однако все новые и новые данные свидетельствуют
о том, что они ориентируются по солнцу и звездам. Доктор Артур
Д. Хэзлер (Висконсинский университет) брал белых окуней на не-
Профессор Арчи Карр (справа) и его студент обмеряют и метят зеленую чере-
паху на отмели Тортугеро.
рестилище у берега озера Мендота, что в штате Висконсин, и вы-
пускал их, удалившись настолько, что суши не было видно. В сол-
нечные дни «перемещенные» рыбы плыли прямо в сторону нере-
стилища- Но в пасмурные дни они двигались беспорядочно, как
249
бы потеряв ориентировку. Для того чтобы следить за перемеще-
ниями рыб, Хэзлер и его помощники прикрепили к их спинам
поплавки из пластика, которые они добросовестно, хотя и неохот-
но, буксировали за собой.
Посредством аналогичных опытов Хэзлер доказал, что кижуч
обладает способностью к ориентировке и чувством времени. Он
уверен, что кижуч, как и другие виды лососей, использует эту
свою способность при миграции с мест кормежки в устья рек для
нереста. Некоторые кижучи проплывают почти 3000 километров
от залива Аляска, где находятся их места кормежки, до родных
рек в северо-западных районах США. Их родичи — кета, горбу-
ша, нерка, — родина которых Вашингтон, Британская Колумбия,
Аляска, Япония и Сибирь, проделывают путь в 5500 километров
(в оба конца), добираясь до центральной части Алеутских остро-
вов, где расположены районы кормежки. Одна чавыча, помечен-
ная у острова Адак, проплыла 4600 километров, пробираясь
к своему нерестилищу, расположенному в бассейне реки Колум-
бия, и поднялась до самой Лососевой реки, что находится далеко
от моря, в штате Айдахо.
Некоторые виды лососей с наступлением темноты замедляют
ход, а то и вовсе останавливаются. Другие, судя по наблюдениям,
продолжают двигаться и ночью. Логично заключить, что при этом
они ориентируются по звездам. Как и черепахи, лососи, должно
быть, умеют каким-то образом компенсировать воздействие тече-
ний. Хэзлер полагает, что известную роль тут играет высота
солнца над горизонтом, а возможно, и температура воды.
ВСЛЕД ЗА СОБСТВЕННЫМ НОСОМ
Остается неразрешенным еще и такой вопрос: как лососи,
пройдя морем многие сотни миль, находят поток, в котором роди-
лись. Поколение за поколением они возвращаются в одно и то же
место с таким постоянством, что рыбы в притоках, разделенных
расстоянием всего в несколько миль, превращаются в отдельные
расы. Это объясняется тем, что благодаря различным физиче-
ским факторам среды у них вырабатываются различные наслед-
ственные свойства.
Некоторым видам лососей приходится проплывать сотни
и даже тысячи километров против сильного течения. Во время
такого странствия они движутся и днем, и ночью, не зная пи от-
дыха, ни пищи. Правда, некоторые виды рыб, как, например,
сталыюголовый и атлантический лососи, ловят на ходу мух.
250
Лососи поднимаются по реке Юкон, покрывая расстояние более
3500 километров в период между весенним таянием и осенними
заморозками. Рейнский лосось может в течение целого года обхо-
диться без пищи. Нередко «странникам» приходится проби-
раться через искусственные дамбы и шлюзы, стремнины и водо-
пады. Вопреки распространенному мнению, они не перепрыги-
вают через водопады. Лосось делает прыжок, лишь когда вырыва-
ется из водоворота в нижней части быстрины; затем он караб-
кается ввысь по отвесной степе падающей воды. Если лососю не
удается преодолеть водопад сразу, он будет упорно повторять
свои попытки, пока не поднимется вверх или не упадет, обесси-
ленный, в поток.
Специалисты ихтиологи рыбозавода в Прэри-Крик (Калифор-
ния) в 1964 году имели возможность убедиться в изобретатель-
ности и решимости лососей. Двухгодовалый лосось около 40 сан-
тиметров длиной, пройдя по рекам Редвуд и Прэри-Крик,
преодолел несколько дренажных канав, поднялся по
узкой вертикальной трубе с коленом в 90 градусов, вышиб про-
волочную сетчатую крышку, пролез сквозь узкоячейную, почти
не проходимую для него сеть и устало плюхнулся в свой старый
резервуар, служивший ему нерестилищем. Изумленные служа-
щие дали лососю имя «Неустрашимый».
Каким же образом рыбы вроде «Неустрашимого» отличают
одну реку от другой и отыскивают путь домой? Доктор Хэзлер
полагает, что каждый приток имеет свой характерный запах и ло-
сось нюхом находит дорогу домой, подобно ищейке, идущей по
следу. Согласно его теории, запах родной реки уже «запечатлен»
в памяти малька лосося, когда он впервые отправляется в море.
Проведя в океане от двух до семи лет, он возвращается с по-
мощью мореходной астрономии, затем поднимается вверх по те-
чению, не обращая внимания на посторонние запахи, пока не об-
наружит по запаху приток, где он родился.
Для проверки своей теории Хэзлер приучил некоторых моло-
дых лососей, величиной с палец, различать воды двух Вискон-
синских ручьев. Рыбы всякий раз отыскивали нужный ручей до
тех пор, пока у половины из них не были удалены органы обоня-
ния. Рыбы, лишенные таких органов, не могли выбрать правиль-
ную дорогу, в то время как не подвергшиеся операции лососи по-
прежнему отыскивали путь «домой». Затем экспериментаторы
взяли половозрелых кижучей из двух притоков одной реки в шта-
те Вашингтон. Этих лососей доставили вниз по течению, половине
из них заткнули ноздри и выпустили ниже развилки. Те рыбы,
251
у которых ноздри не были заткнуты, благополучно вернулись до-
мой; из тех же, у кого они были «запечатаны», это удалось лишь
очень немногим.
Опыты с угрями показывают, что они тоже используют обо-
няние, отыскивая родную реку. Однако вместо того, чтобы нерес-
титься в пресной воде и проводить большую часть жизни в море,
угри живут в основном в пресной или солоноватой воде, а для
нереста мигрируют в океан. Ученые полагают, что место проис-
хождения лососей — пресные воды, с которыми они так и не утра-
тили связей. Миграция же их в море была обусловлена необхо-
димостью все дальше и дальше удаляться от родных «пенатов»
в поисках пищи. С угрями же было наоборот. Вероятно, их
предки жили в море, поэтому они и возвращаются туда для
нереста.
Как и тихоокеанские лососи, угри после икрометания гибнут.
Их мальков уносит назад к суше силой течения, а до солоноватой
и пресной воды они добираются, полагаясь на обоняние.
В лабораторных условиях молодые угри не выказывают пред-
почтения водопроводной воде перед морской. Но когда в бассейн
впускают природную пресную воду, наполненную земными запа-
хами— запахом прели, перегноя н экскрементов животных, — то
крохотные мальки тотчас направляются к ней.
Мальки угрей, плывущие со стороны океана к пресным водое-
мам, чувствуют поступательную силу прилива. Они отдаются его
воле и дрейфуют, пока не почуют по запаху близость суши. Для
этого много не требуется: достаточно одной-двум невидимым мо-
лекулам попасть в носовые мешочки малька, как он поворачи-
вает в сторону, противоположную морю. Стройные, прозрачные,
как стекло, создания, представляющие собой миниатюрные копии
своих родителей, мальки плывут изо всех сил, двигаясь с прили-
вом; затем, когда начинается отлив, зацепляются за неровности
дна, чтобы не быть смытыми назад в море. Самцы поселяются
в сильно опресненных водах устьев рек, в то время как пол-
чища самок поднимаются в верховья, добираясь до самых при-
токов.
В течение двух тысячелетий европейцы употребляли в пищу
угрей, считая их деликатесом, в то время как американцы смот-
рели на фортеля, которые они выкидывают в затонах, с чувством
удивления и отвращения. Но никто никогда не видел ни взрослых
угрей, ни их икры, пи того, как они размножаются. Поэтому люди
некогда считали, что мальки угрей возникают из ила, из конских
волос или же появляются на свет, когда взрослые рыбы трутся
252
о камни, теряя частицы кожи. С весенними дождями, до краев
наполнявшими русла потоков и рек, можно было наблюдать
взрослых самок, спускавшихся вниз по течению, чтобы встре-
титься с самцами. После этого они безвозвратно исчезали в море.
Следующей весной вместо них со стороны моря появлялись пол-
чища прозрачных мальков короче человеческого пальца.
Обнаружив нескольких молодых угрей в море у Фарерских
островов, датский биолог Йоханнес Шмидт был заинтересован
тайной угрей и решил обшарить океан в поисках места, где они
родятся. С 1904 по 1922 год он опускал и поднимал сети от Ла-
Манша до Чесапикского залива и от Гренландии до Пуэрто-
Рико. По мере передвижения Шмидта на запад и юг и удаления
его от европейских рек мальки угря, которых он вылавливал,
уменьшались в размерах и становились все меньше похожими на
взрослых угрей. Наконец, приблизительно в 2800 километрах вос-
точнее Флориды и в 1100 километрах к юго-востоку от Бермуд-
ских островов, Шмидт на большом удалении от поверхности моря
нашел целые тучи только что вылупившихся мальков. Тела их,
бесцветные, как капля воды, сливались с океаном, что делало их
незаметными для хищников. Они напоминали крохотные ивовые
листочки с черными точками вместо глаз и были совершенно не-
похожи на взрослых угрей; немудрено, что люди раньше считали
их совсем иной разновидностью рыб.
Все угри, плавающие, извиваясь, в притоках рек Северной
Америки и Европы, рождаются здесь, в темных водах Атлантики,
на глубине около 400 метров. Именно тут оканчивается странст-
вование взрослых угрей. После нереста, отметав икру и молоки
в теплую воду, они навсегда исчезают во мраке глубин. Из опло-
дотворенной икры в конце зимы или ранней весной выклевыва-
ются мальки, которые всплывают и уносятся течением Гольф-
стрим.
Согласно классическому образцу передвижений морских орга-
низмов слабые мальки плывут по течению. (Взрослые, более при.
способлепные для активного движения рыбы, для нереста вынуж-
дены подниматься вверх по реке или двигаться против морского
течения.) Шмидт выдвинул гипотезу, что американские и евро-
пейские угри мигрируют вместе, но растут в разном темпе.
Приблизительно к концу года, оказавшись у побережья Соеди-
ненных Штатов, американские угри (Anguilla rostrata) дости-
гают величины, в два раза большей, чем их европейские сородичи
(A. anguilla). Первые испытывают непреодолимый зов суши и на-
правляются в верховья рек от Мэриленда до Мэна. «Европейцы»
253
же продолжают дрейфовать. Лишь почти два года спустя они
приобретут цилиндрическую форму, какую имеют взрослые осо-
би. К этому времени течениями их отнесет к устьям европейских
рек и заливов.
Отыскивает ли эта молодь те же самые реки, где селились
их родители?
Профессор Алистер Харди полагает, что вряд ли. Молодь
угрей мигрирует, покрывая расстояния в тысячи миль, поэтому
он считает, что «расселение их наверняка должно зависеть от
прихоти случая». Было бы неразумно предположить, что личинки,
выклюнувшиеся из икринок, скажем, испанских или мэриленд-
ских угрей, по воле океанских течений окажутся в устьях тех же
самых рек на побережье Испании или Мэриленда.
Было обнаружено, что европейские угри нерестятся па аква-
тории, находящейся восточнее «владений» американских угрей
и в известной мере перекрывающей последние. Этот факт свиде-
тельствует в пользу гипотезы Шмидта: угри из западной части
нерестилища, дрейфуя в северо-западном направлении, могут по-
пасть к американскому побережью, остальные же, двигаясь на
северо-восток, вполне могут очутиться в Европе. Тем более что
длительность личиночной жизни угрей соответствует продолжи-
тельности дрейфа личинок в водах Гольфстрима.
Но незначительная группа ученых считает, что европейские
угри не могут добраться до нерестилищ. Доктор Д. У. Таккер
полагает, что эти угри слишком слабы в самом начале своего
путешествия, чтобы доплыть до кромки Саргассова моря. Он
предполагает, что лишь американским угрям удается добраться
до нерестилищ. Угри же, попавшие по воле течений в европей-
ские воды, — не более, чем потомки американских угрей, обречен-
ные на безбрачие. Однако последние исследования сыворотки
крови двух этих видов показывают, что они коренным образом
отличаются друг от друга, и подтверждают скорее теорию Шмид-
та, чем гипотезу Таккера.
Но, как бы то ни было, из устья сотен, а возможно, и тысяч
разных рек все угри попадают в один и тот же участок, располо-
женный в глубинах Атлантики. Каких маршрутов они придержи-
ваются, как они ориентируются — до сих пор остается тайной.
Плывут ли взрослые угри близ поверхности, ориентируясь по
солнцу и звездам, подобно черепахам и лососям? Или же они
держатся вблизи дна и следуют вдоль подводных долин и горных
пиков, или же плывут в глубине, используя какие-то неизвестные
нам способы ориентации?
254
МЕЧЕНЫЕ ТУНЦЫ
Подобно угрям и лососям, тунцы совершают длительные путе-
шествия по открытому морю, но пресных вод они сторонятся. Эти
быстрые рыбы пересекают как Атлантический, так и Тихий океан,
но о том, откуда они появляются и куда плывут, известно порази-
тельно мало. Ежегодно в мае—июне восточная кромка Гольф-
стрима на участке между Флоридой и Багамскими островами
кишмя-кишит косяками тунца, двигающимися на север. Многие
из этих голубых тунцов (Thunnus thynnus) достигают гигантских
размеров и весят 135 и более килограммов, а иногда среди них
попадаются и экземпляры весом свыше 450 килограммов. Ни
один ученый, рыбак или спортсмен не знает, откуда появляются
эти косяки. В желудке у рыб пищи очень мало, а со-
стояние их половых органов указывает на то, что рыбы
активно размножаются или только что закончили размно-
жаться.
Эти тунцы, очевидно, нерестятся где-то восточнее Багамских
островов, в Карибском море, в Мексиканском заливе, а воз-
можно, и во всех трех районах. Замеченные у Багамских островов
тунцы направляются куда-то между Лонг-Айлендом и Ньюфаунд-
лендом, где летом множество сельдей и макрели. Там тунцы при
таком обилии пищи нагуливают жир до середины октября, затем
до следующего мая снова исчезают.
Весной те тунцы, которые нерестятся в Средиземном море,
у берегов Северной Африки и близ Азорских островов, мигрируют
в северном направлении, достигая даже берегов Норвегии. До
последнего времени ученые полагали, что эти косяки никогда не
смешиваются с косяками тунцов из западной части Атлантики.
Однако пять тунцов, помеченных спортсменами у Кэт-Кей (Ба-
гамские острова), были обнаружены в норвежских водах.
В 1961 году два переселенца совершили такой переход менее чем
за 4 месяца. Год спустя другой гигант с голубыми плавниками
совершил путешествие в 9200 километров за 50 дней, поставив ре-
корд дальности плавания. Два тунца поменьше, помеченные у бе-
регов Массачусетса в 1954 году, пять лет спустя были вылов-
лены близ побережья Франции в Бискайском заливе. Это при-
вело Фрэнка Дж. Мейтера (Океанографический институт в Вудс
Холе) к выводу, что многие тунцы, минующие весной Багамские
острова, в поисках пищи мигрируют в европейские воды. Теперь
он хочет выяснить, откуда именно они плывут. Завершают ли они
круговое плавание по Атлантике, зимуя у берегов солнечной
255
Испании или восточнее Багамских островов, или же возвраща-
ются, проходя вдоль побережья штата Нью-Йорк?
Используя японский способ ловли с помощью яруса длиной
в несколько миль и с сотнями крючков, Мейтер обнаружил значи-
тельные скопления тунцов на глубине 180 метров мористее
Нью-Йорка и Нью-Джерси. Это произошло в декабре,
и Мейтер высказал предположение, что «тунцы собирались тут
в стаи, прежде чем отправиться на юг в район зимовки». Воз-
можно, увидеть воочию эту миграцию никому не удается, по той
причине, что тунцы держатся вдали от берегов, находясь восточ-
нее Гольфстрима, и кормятся в глубоководных слоях. Крупных
рыб во время упомянутого осеннего лова у побережья Нью-Йорка
обнаружено не было. Отсюда можно предположить, что суще-
ствует две отдельные разновидности этих рыб — Гигантские тун-
цы, которые мигрируют в европейские воды и там кормятся,
и тунцы помельче, передвигающиеся вдоль берегов западной
части Атлантики.
Прежде чем удастся открыть тайну тунца, понадобится поме-
тить и снова выловить гораздо большее количество тунцов. С по-
мощью более чем 1200 рыболовов-спортсменов Мейтер со сво-
ими коллегами из института океанографии с 1954 года пометил
тысячи тунцов, марлинов, парусников, меч-рыб и лакедр. Подоб-
ного рода программы, осуществляемые также научными учрежде-
ниями штатов и федеральными организациями,— лучший способ
получить информацию о миграционных особенностях обитателей
моря.
Практика мечения восходит к XVII веку, когда Исаак Уолтон
впервые привязал ленты к хвостам рыб, чтобы установить, куда
они направляются. В 1920 году итальянский зоолог Марсино
Селла провел исследования миграции рыб, изучая крючки и на-
конечники гарпунов различного происхождения, обнаруженные
в выловленных рыбах. Так, он извлек крючок, изготовленный
в Акроне (штат Огайо), из тела тунца, пойманного около острова
Сардиния. Это-то и навело ученых на мысль, что тунцы, обита-
ющие по обеим сторонам Атлантики, смешиваются между
собой.
Понадобилось много лет, прежде чем появились метки, кото-
рые не причиняют беспокойства животным и не теряются ими по
мере их роста.* В настоящее время метки бывают самые различ-
ные, начиная от простых трубок из пластика и дисков и кончая
замысловатыми ультразвуковыми и радиоволновыми передатчи-
ками.
256
Доктор Хэзлер со своими коллегами разработал ультразвуко-
вое устройство размером меньше кончика карандаша, которое по-
мещается в желудок рыбы. Этот передатчик издает высокочас-
тотные сигналы, похожие на щебетанье, что позволяет судну с гид-
роакустическим приемным устройством следить за каждым дви-
жением рыбы. Некоторые из крохотных батарей таких передат-
чиков рассчитаны на срок до 100 часов.
Флоридские рыбаки не раз с изумлением замечали черепах,
буксирующих плотики с привязанными к ним яркими шарами
или снабженных небольшими радиопередатчиками, которые на-
чинают работать, как только черепаха всплывает, чтобы набрать
в легкие воздух. С помощью таких устройств Арчи Карр надеется
уточнить маршруты зеленых черепах, плывущих к острову Возне-
сения. Он предполагает установить на вершине Зеленой горы
следящую антенну для приема сигналов от передатчиков, уста-
новленных на спинах черепах. Карр выдвинул также предполо-
жение, что «слежение за черепахами, движущимися к острову
Вознесения, с помощью искусственных спутников вполне может
оказаться самым эффективным способом изучения их маршру-
тов». Сигналы, посылаемые этими передатчиками, могли бы при-
ниматься спутниками, летящими на высоте сотни миль, и ретран-
слироваться на контрольные станции, где велась бы точная про-
кладка путей передвижения этих животных.
Карр не считает, что черепахи и другие мигрирующие живот-
ные ставят перед собой какую-то цель во время передвижения.
Лосось не говорит себе: «Отправлюсь-ка я через несколько недель
па старое нерестилище. Не худо бы снова повидать родные
места». Скорее температурные изменения или увеличение продол-
жительности дня, воздействуя на железы животных, заставляет
их вырабатывать гормоны, и инстинкт повелевает им отправиться
в странствие. Одни животные удаляются от берега всего на не-
сколько миль или движутся вдоль него, другие пересекают оке-
аны или плывут из тропиков в полярные воды. Во время своего
движения они реагируют на характерные особенности среды
и бессознательно руководствуются какими-то признаками, по ко-
торым многие поколения их предков добирались до определен-
ных участков.
Гипотеза, согласно которой мигрирующие животные ориенти-
руются по небу, является предметом ожесточенных споров. Од-
нако использовать небесные ориентиры они должны непременно.
«Немыслимо, чтобы борющиеся за свое существование обитатели
Земли могли упустить возможность увеличить свои шансы на ус-
17 у. Кроми. Обитатели безлим
257
пех — возможность, которую представляют собой звезды», — ут-
верждает Карр и выдвигает предположение, что животные ориен-
тируются, следя за всем небом, за каждой его частью, регулярно
изменяющейся в зависимости от времени и места. В ясную ночь
черепаха, кит, птица или рыба, возможно, обнаруживают, что на-
ходятся не там, где нужно, увидев непривычное, неожиданное
расположение созвездий на небе. Вероятно, животное и направ-
ляется именно в ту сторону, где находит знакомые созвездия.
А может, оно двигается в различных направлениях, пытаясь
отыскать такое положение, которое больше всего его устраивает,
до тех пор, пока небеса у него над головой не станут похожи на
небеса, запечатленные в его памяти.
Морские животные наряду с небесными ориентирами исполь-
зуют ориентиры, находящиеся на суше или на море. Каждое тече-
ние и слой воды имеют свой определенный диапазон температуры
и солености, поэтому рыбы, вероятно, могут определить момент,
когда они выходят из одного слоя и попадают в другой.
Некоторые рыбы с помощью обоняния определяют разницу
между водой Саргассова моря и водой в районе банки Джорджес.
Угри, возможно, тоже находят свое нерестилище по запаху. Во
время своих странствий животные, вероятно, поочередно руко-
водствуются теми или иными вехами.
«Различные виды животных, — пишет Карр, — очевидно, по-
лучают из окружения, в котором они находятся, информацию
столь же разнообразную, как и пища, которую они находят». Эта
информация воспринимается ими с помощью чрезвычайно высоко
развитых чувств — чувств настолько острых и сложных, что они
могут воспринимать сигналы, о существовании которых люди,
пожалуй, даже не подозревают. Реагируя на эти сигналы, живот-
ные добираются до мест, где пища находится в изобилии или где
условия для появления их потомства идеально благоприятны.
Иными словами, миграции повышают их шансы на сохранение
рода. Выживают те существа, которые следуют знакам, начертан-
ным природой. Остальные гибнут. Таким образом, способность
ориентироваться — это способ приспособления к условиям среды,
который совершенствуется благодаря естественному отбору. Бу-
дучи одним из поразительных элементов поведения животных,
эта способность является высшим достижением эволюционного
процесса, процесса естественного отбора в условиях среды, про-
стирающейся до самых звезд.
258
КИТЫ, ДЕЛЬФИНЫ И МОРСКИЕ свиньи
Внезапно из воды вырвалась могучая глыба
н взлетела ввысь. Это был кит.
Мириам Коффин
Киты — заядлые путешественники. Когда солнце становится
редким гостем на небе, а над океаном повеет студеным дыханием
осени, их охватывает беспокойство. Как только изобилующие
рачками китовые пастбища покрываются льдом, антарктические
и арктические левиафаны мигрируют в тропики в поисках пищи
и тепла, для любовных утех, для того чтобы произвести на свет
потомство. В водах у берегов Западной Африки и Индонезии,
близ Гавайских, Галапагосских и Азорских островов, в Кариб-
ском и Аравийском морях находят себе пропитание такие обита-
тели полярных районов, как голубые киты, полосатики и киты-
горбачи. Они пасутся тут вместе с полутропическими кашало-
тами, сейвалами и несметными полчищами дельфинов. С прихо-
дом весны они возвращаются домой, на край земли, чтобы ус-
петь 01 кормить «отнятых от груди» детенышей на тучных пастби-
щах, кишащих крилем, что кормится диатомовыми водорослями,
которых тут в эту пору изобилие.
Американцы могут собственными глазами увидеть одну из
этих великих миграций. Между мартом и маем тысячи серых ки-
тов покидают на лето мелководные, защищенные районы вокруг
мексиканской части Калифорнии и направляются вдоль побе-
режья Соединенных Штатов в студеные, обильные пищей воды
родного Берингова моря. Но лучше всего наблюдать китов
с конца декабря по март, когда обросшие балянусами серые киты
движутся в ином направлении, на юг, возле самых берегов, мимо
Орегона и Калифорнии, совершая путешествие в 11000 кило-
метров в мексиканские воды, где они спариваются. К числу
лучших наблюдательных пунктов относятся: тихоокеанский Ма-
ринлэнд; мыс Лома, где службой охраны национальных парков ор-
ганизовано общественное наблюдение за китами; скалы Лагуна-
бич и мыс Ла-Холья. Все эти пункты находятся в районе от Лос-
Анджелеса до Сан-Диего. Ленивые, неуклюжие пловцы, серые
киты достигают в длину 14 метров. Свое название они получили
благодаря тому, что пятна белых балянусов, прикрепившихся
к их черной шкуре, придают им сероватую окраску. Мористее
Калифорнии наблюдатели могут видеть целые вереницы круто
259
изогнутых, шишковатых спин, невысокие, но мощные фонтаны
и взмахи лопастей хвоста, похожего на крылья огромной бабочки.
Это серые киты скользят близ поверхности моря.
Дыхала достались китам по наследству, поскольку они про-
изошли от сухопутных животных и должны периодически всплы-
вать, чтобы набрать в легкие воздух, как делаем мы с вами. Вот
как описывает Тур Хейердал свою встречу с китом во время пла-
вания на плоту «Кон-Тики»: «Это было настолько необычно —
услышать настоящий хороший вздох в открытом море... что мы
ощутили теплое, буквально родственное чувство к нашему древ-
нему троюродному дядюшке, который, подобно нам, блуждает
в морских просторах».
У китов, как и у людей, теплая кровь и крупный мозг. Это
млекопитающие, а не рыбы. У них есть легкие и четырехкамерное
сердце. Самки кормят своих детенышей сосцами.
Общие для китов и человека предки произошли от рептилий.
В сущности, процесс эволюции происходил так плавно и посте-
пенно, что проблема, где кончаются рептилии и начинаются мле-
копитающие, представляет лишь академический интерес.
Птицы произошли от рептилий примерно в то же время, то
есть около 150 миллионов лет назад. В настоящее время единст-
венными птицами, приспособленными для жизни в море, явля-
ются не способные летать пингвины. Эти веселые, забавные
птицы «летают» под водой, грациозно взмахивая своими длин-
ными, похожими на ласты, крыльями. Передвигаются они быст-
рыми, резкими рывками, одновременно вырываясь на поверх-
ность, чтобы набрать воздуху, словно стая крохотных дельфинов,
облачившихся в смокинги.
Согласно наиболее вероятным из палеонтологических расче-
тов, сухопутные млекопитающие начали возвращаться в море
около 100 миллионов лет назад, а спустя 40 миллионов лет уже
прочно там обосновались. Возможно, они были вынуждены ис-
кать убежища в воде из-за неблагоприятных условий жизни на
суше или жестокой конкуренции в борьбе за пищу и жизненное
пространство. Однако вероятнее всего, эти существа с сильно
развитой способностью приспосабливаться просто-напросто вос-
пользовались изобилием пищи в море, подобно тому как посту-
пали некоторые виды рептилий за 50 миллионов лет до них и как
поступают многие млекопитающие и поныне.
Морские млекопитающие, начиная от белых медведей и кон-
чая китами, олицетворяют собой различные стадии перехода от
сухопутной жизни к жизни в море. Скудость пищи на бесплодных
260
арктических льдах заставляет белых медведей проводить значи-
тельное время в более щедрой на пищу воде. В результате голова
у них сузилась, приобрела обтекаемую форму, тело удлинилось,
появились короткие перепонки на пальцах, стройные ноги благо-
даря особым сочленениям стали способны описывать в воде чрез-
вычайно широкую дугу. Используя передние ноги как весла,
а задние — как рули, белые медведи ловко ныряют, они под-
вижны в воде и покрывают значительные расстояния, плывя со
скоростью от 3 до 6 узлов.
Поскольку очаровательные, любящие порезвиться морские
выдры, или каланы, проводят в воде больше времени, чем белые
медведи, они лучше их приспособлены к такому образу жизни.
Короткие задние ноги с пальцами, соединенными перепонками,
служащие вместо весел, позволяют животным развивать скорость
до 10 узлов. Каланы неделями не бывают на суше и ныряют на
глубину от 9 до 90 метров, отыскивая там крабов, моллюсков
(морское ухо), морских ежей и иные бентические лакомства. Лю-
бопытное зрелище представляют эти животные, когда лениво
плывут на спине, ловко раскалывая раковины моллюсков о ка-
мень, лежащий на груди. Иногда самки дремлют в такой позе
с детенышем, прижавшимся к их груди. Теперь такое зрелище
увидишь не часто, так как у калана самый дорогой мех и из-за
человеческой жадности это животное стало редким и очень осто-
рожным.
Морские коровы, обладающие столь же мирным нравом, как
коровы сухопутные, олицетворяют собой еще один шаг по на-
правлению к морю. Для большей обтекаемости обводов живот-
ного естественный отбор — этот слуга природы — избавил их от
задних ног и наружных ушей. Эти животные длиной 2,4 метра ве-
сят до тонны. Существуют две их разновидности: ламантин, кото-
рый водится в теплых районах Атлантики, и дюгонь, обитающий
в тропической части Индийского и Тихого океанов. Оба вида ис-
пользуют передние ласты для передвижения в воде, ими же они
заталкивают себе в рот морские водоросли. Хвост ламантина на
поминает большую ракетку для настольного тенниса; у дюго-
ней— горизонтальный раздвоенный хвост, очень смахивающий
на хвост кита.
Эти неповоротливые вегетарианцы обладают выпуклыми гру-
дями, расположенными, как у человека, и, по общему мнению, за-
меченные издали моряками, они и послужили причиной возникно-
вения легенд о русалках. Однако, должно быть, воображение на-
блюдателей было распалено грогом и длительным пребыванием
261
в море без женского общества. Если же посмотреть на дюгоня
более «трезвым» взглядом, вы увидите лысое животное, с заячьей
губой, заплывшее жиром, с головой моржа, тюленьими ластами
и слоновьей шкурой.
Внешне похожи на них, только покрупнее да погорластее, мор-
ские слоны — рыкающие, с круглой мордой животные. Как и у на-
Ламантин. Не это ли грудастое, с расплывшейся физиономией животное по-
винно в возникновении легенды о русалках?
стоящих тюленей, у них короткие передние ласты, а задние конеч-
ности вытянуты назад и повернуты внутрь. Тюлени и морские
слоны плывут наподобие рыб, покачивая из стороны в сторону
этими задними ластами.
У моржей функцию хвоста также выполняют сложенные вме-
сте задние ласты. Движутся они со скоростью 2 узлов, орудуя
передними и задними ластами, но «ноги» используют в большей
степени, чем «руки». По сравнению с настоящими тюленями морж
262
Пятнистый тюлень. Это дружелюбное и забав-
ное млекопитающее может стать другом вашей
семьи, если вы в состоянии ежедневно поку-
пать ему около 5 килограммов рыбы или креве-
ток.
неповоротлив. Очутившись на суше, он, подсовывая задние ласты
под тело, действует ими, точно парой неуклюжих ног.
Морские львы и морские котики используют задние ласты
подобным же образом и, пуская в ход все свои четыре конечности,
довольно быстро передвигаются по суше, делая скачки, похожие
на своего рода галоп. Благодаря их подвижности в сочетании
с природной игри-
востью и общитель-
ностью этих животных
дрессируют для рабо-
ты в цирке. Находясь
в воде, они наподобие
пингвинов действуют
длинными, остроконеч-
ными передними ласта-
ми. Делая мощные, но
ленивые взмахи этими
конечностями, живот-
ные как бы летят в во-
де, наподобие птицы,
медленно машущей
крыльями.
Морские львы и ко-
тики отличаются от на-
стоящих тюленей тем,
что у них есть неболь-
шие наружные уши,
pinnae. Кроме того,
настоящие тюлени не
умеют забрасывать
вперед задние ласты.
По суше они передви-
гаются изгибаясь, слов-
но пиявки, или же пе-
рекатываясь с боку на
бок. Очутившись на
льду, они ползут по нему, отталкиваясь короткими передними
лапами, оснащенными когтями. В воде же животные развивают
скорость от 8 до 12 узлов, грациозно раскачивая из стороны в сто-
рону хвостом-ластами. Они не столь быстроходны, как морские
львы, дающие на рывках до 15 узлов, но гораздо подвижнее туч-
ных моржей.
263
Некоторые виды настоящих тюленей, судя по всему, намерены
стать постоянными морскими обитателями. Они надолго поки-
дают сушу и могут находиться под водой целых 28 минут. В ис-
ключительных случаях они даже производят на свет потомство,
находясь в воде. Может статься, что когда-нибудь тюлени после-
дуют примеру своих кузенов, китов, и утратят всякие связи с су-
шей.
РОДОСЛОВНАЯ КИТА
Прошлое кита чрезвычайно темное. Все, что нам известно, это
следующее: несколько ранее 100 миллионов лет назад некие не-
большие четвероногие сухопутные животные претерпели ряд
чрезвычайно быстрых эволюционных изменений. За 50 миллионов
лет — с геологической точки зрения срок незначительный — они
научились плавать и производить на свет детенышей, которые
умели плавать, едва оставив материнское чрево. 20 миллионов
лет назад эти животные утратили уши и задние ноги; тело их при-
обрело торпедообразную форму, у них появился хвост, похожий
на рыбий, они лишились волосяного покрова, а ноздри смести-
лись к верхней части головы. Тот факт, что киты приобрели рыбо-
образную форму, свидетельствует о конвергентности эволюции —
процессе, когда две группы разных, не связанных родством жи-
вотных в холе приспособления к одинаковым условиям приобре-
тают одинаковые внешние формы.
Эмбрион кита в материнской утробе повторяет этот процесс.
К тому времени, когда эмбрион достигает величины около 4 сан-
тиметров, у него исчезают все внешние следы задних ног. Перед-
ние его ноги вначале.напоминают руки человеческого зародыша.
Затем кости плеча и предплечья в значительной степени укорачи-
ваются и расплющиваются, но конечные суставы, или «пальцы»,
сохраняются. У некоторых видов китов, например у кашалотов,
имеются все пять пальцев, у других — у синего кита и у горба-
ча— недостает большого пальца. Все пальцы огромной китовой
«кисти» заключены в мускулистую оболочку, образующую ко-
роткий, плоский плавник обтекаемой формы. Эти плавники слу-
жат китам, как грудные плавники — рыбам в качестве стабилиза-
тора и руля. Движителем служит мощный хвост, где, как писал
в «Моби Дик» Герман Мелвилл, «словно бы сосредоточена вся
безмерная сила кита».
В нем же заключено наибольшее внешнее различе между ры-
бой и китом. Если у рыбы хвост расположен вертикально, то
264
у кита он расположен в горизонтальной плоскости. Если рыба
движется с помощью волнообразных колебаний всего тела, уда-
ряя хвостом из стороны в сторону, то кит перемещается благо-
даря движениям хвоста вверх и вниз. Во время вертикального
перемещения хвоста его широкие плоские лопасти изменяют сте-
пень наклона, или угол атаки, отталкиваясь от воды, и тем самым
двигают животное вперед. «Изгибы» этого хвоста, писал Мел-
вилл, «неизменно исполнены необыкновенного изящества».
Огромный, длиной свыше 20 метров полосатик ударяет сво-
ими «хвостовыми крыльями» один или два раза в секунду, раз-
вивая крейсерскую скорость около 12 узлов. Дельфинам требу-
ется сделать всего 3—4 удара в секунду, чтобы не отстать от суд-
на, делающего 16 узлов. По-видимому, такая скорость близка
к наивысшей для дельфинов и морских свиней, хотя на первый
взгляд кажется, что эти мелкие зубатые киты развивают боль-
шую скорость, когда, резвясь, плывут рядом с кораблем и пере-
прыгивают через волны, образуемые его форштевнем.
Руководствуясь такими наблюдениями, ученые и моряки дол-
гое время считали, что дельфины плавают быстрее, чем позво-
ляет, теоретически, их мускульная сила. Количество работы, про-
изводимое одним мышечным волокном, приблизительно одина-
ково у всех здоровых существ, будь то человек, тигр или кит.
Поэтому можно вычислить мощность, развиваемую животным,
измерив совокупность его мускулатуры. Когда ученые внесли эту
цифру, наряду с другими данными, в свои формулы, они устано-
вили, что дельфин не может двигаться со скоростью больше 12—
16 узлов. Четыре вида испытаний по определению скорости этих
животных, проведенных учеными Калифорнийского университета,
подтвердили, что это их наибольшая скорость*. Испытания эти,
кроме того, подтвердили, что у дельфинов такая же мощность на
единицу веса их тела, как и у атлетов, и что при передвижении
эта мощность используется на 85 процентов.
Гладкая поверхность тела кита и идеально обтекаемые его
обводы отчасти объясняются наличием толстой подкожной жиро-
вой прослойки, которая служит как бы внешней оболочкой живот-
ного. Наружная часть кожного покрова содержит губчатый слой,
придающий эластичность поверхности всего тела. С целью объяс-
нения этих кажущихся сверхскоростей ученые выдвинули гипо-
тезу, что эта поверхность совершает волнообразные изгибы, соот-
ветствующие волнам в воде, обтекающей дельфина. Они
полагают, что поверхность животного изменяет свою форму
одновременно с изменениями давления окружающей его воды.
265
Люди надеются, что им удастся использовать секрет дельфи-
нов при постройке судов, торпед и подводных лодок. Доктор Макс
Крамер, немец по происхождению, один из основоположников
гидродинамики китов, предложил покрывать подводные лодки
эластичной резиново-пластиковой оболочкой для увеличения их
скорости. Американская резиновая компания («Раббер ком-
пани») производила опыты с резиновым покрытием под назва-
нием ламинфло для корпусов скоростных моторных лодок.
ВЗДЫМАЯ ФОНТАНЫ
Военно-морское министерство и другие военные и граж-
данские ведомства не жалеют ни денег, ни усилий ученых
на изучение китов, потому что в течение своего эволюционного
развития, продолжавшегося 100 миллионов лет, эти животные
разрешили ряд проблем, остающихся для человечества загадкой.
Например, каким образом удается китам задерживать дыхание
на такой длительный срок, нырять так глубоко и всплывать с та-
кой быстротой?
Дельфины обычно остаются под водой от полутора до
7 минут, а по крайней мере один вид этих животных достигает
глубины свыше 120 метров.
Тюлени Уэдделла погружаются в студеные воды Антарктики
на глубину до 450 метров и в течение 28 минут ловят себе на обед
рыбу.
Кашалоты (Моби Дик был также кашалотом) опускаются на
глубину 1010 метров, где иногда остаются, охотясь за кальма-
рами, в течение полутора часов.
Киты-бутылконосы, достигающие в длину 10 метров, могут
находиться под водой два часа.
По словам доктора Пера Шоландера, киты могут находиться
под водой так долго благодаря своеобразному регулятору жиз-
ненных процессов. Поток крови, содержащей жизненно важный
кислород, не подается в органы, которые на время могут обойтись
без него, а поступает в те органы, которым он наиболее необхо-
дим. Как только кит или тюлень начинает погружаться, биение
сердца у него ощутимо замедляется. Кровеносные сосуды, иду-
щие к ластам, хвостовым мышцам и иным тканям, сжимаются до
минимума и практически прекращают подачу крови. Сэкономлен-
ный драгоценный кислород подается в мозг и сердце — органы,
которым труднее всего без него обходиться.
266
Все это как нельзя кстати при погружении; а как происходит
всплытие? Если водолаз или кессонный рабочий станет подни-
маться с такой же скоростью, что и кит, его сведет судорога и он
закорчится от боли. Азот и другие газы, растворившиеся у него
в крови под высоким давлением, начнут выделяться в виде пу-
зырьков, как только давление станет уменьшаться. Происходит
то же самое, что происходит, когда откупоривают бутылку содо-
вой. Пузырьки эти образуются в крови, сердце, тканях ныряль-
щика, вызывая мучительные судороги, а иногда даже и смерть.
Китов эта проблема не заботит, потому что они не дышат сжа-
тым воздухом в отличие от водолазов и кессонных рабочих. При
использовании такого воздуха постоянно подаются новые порции
азота, а под высоким давлением азот сильнее поглощается
кровью. Киты же вдыхают лишь ограниченное количество воз-
духа, находящегося под обычным давлением, поэтому поглоще-
ние азота у них невелико.
Кроме того, как полагают некоторые зоологи, пенообразное,
жирное вещество в дыхательном горле кита впитывает азот, пре-
пятствуя его проникновению в кровь; однако это еще не доказано
окончательно.
Лишенный свежего притока воздуха, ныряющий кит получает
энергию для приведения своих мышц в движение за счет метабо-
лического процесса, при котором не потребляется кислород. В хо-
де такого процесса организм испытывает кислородное голодание,
которое должно быть ликвидировано при всплытии. Всплыв после
длительного пребывания под водой, кит дышит, словно бегун, за-
кончивший дистанцию. Такое учащенное дыхание китобои назы-
вают «продувкой».
При «продувке» из дыхала, находящегося на верхней части
головы кита, вырывается фонтан мельчайших брызг, а не воды,
как считают некоторые. Эта струя — конденсированный пар, вы-
дыхаемый китом, она сильно отдает запахом рыбы и содержит
небольшое количество воды, попадающей в верхнюю часть дыха-
ла. Водяные пары теплого выдыхаемого воздуха конденсируются
при столкновении с более холодным наружным воздухом. По-
добно тому как в холодную погоду вы видите свое дыхание в виде
пара, так и струя, бьющая из дыхала кита, в полярных районах
становится более заметной. Однако она заметна и в тропиках,
очевидно, потому, что вырывается под давлением и расширяется
внезапно, а такого рода расширение сопровождается охлажде-
нием.*
267
Зачастую стадо китов всплывает и начинает дружно, как
один, отдуваться — зрелище, достойное того, чтобы увидеть его
после долгого плавания. Тут уж наверняка вся команда высыпет
на палубу. Если ветер не слишком силен, то можно определить
вид кита по фонтану. У японских китов он двойной, V-образный.
У синих китов и полосатиков одна высокая вертикальная струя,
у кашалотов она несколько наклонена вперед.
Кашалоты и японские киты, так же как серые киты и горбачи,
имеют обыкновение подбрасывать хвост в воздух, прежде чем
нырнуть. Гренландские киты, прежде чем уйти вглубь, минутку
помахивают хвостом как бы в виде приветствия. Возможно, это
необходимо потому, что толстый слой легкого жира в какой-то
степени затрудняет им погружение.
Мелвилл писал: «Это покачивание хвостом, пожалуй, самый
значительный жест во всей живой природе. Этот гигантский хвост
из бездонной пучины словно бы пытается ухватиться за столь же
бездонные небеса».
КАШАЛОТЫ И УСАЧИ
Научное название отряда китов Cetacea. Кашалоты и глад-
кие (настоящие) киты представляют собой две совершенно раз-
личных группы, или подотряда. Кашалот — самый крупный пред-
ставитель зубатых китов (Odontoceti), куда относятся также
дельфины и косатки. Зубы служат им для того, чтобы хватать
добычу, которая затем сразу проглатывается без пережевывания.
Настоящие киты относятся к усачым китам (Mysticeti)-, к этой
же группе принадлежат синие киты, полосатики, горбачи, сей-
валы и серые киты. Вместо зубов у них имеются два ряда рого-
вых пластинок, называемых китовым усом, которые свешиваются
с нёба, по одному ряду с каждой стороны языка. Эти огромные
висячие усы «растут» внутри, а не снаружи рта.
Состоящие из рогового вещества, как и ногти у человека или
копыта у животных, эти пластинки некогда широко использова-
лись при изготовлении корсетов, зонтиков, хлыстов и иных пред-
метов, от которых требовались прочность и гибкость. От 200 до
300 тонких пластинок по обеим сторонам рта находятся на рас-
стоянии около полутора сантиметров друг от друга, а волокна на
их внутренних краях, переплетаясь между собой, образуют сво-
его рода планктонную сеть. Усатые киты добывают себе пропи-
тание в общем так же, как китовые и гигантские акулы. Настоя-
268
щие киты плывут сквозь скопища рачка-криля, разинув свою ог-
ромную пасть.
При этом вода, устремляясь в отверстия между пластинами,
выходит с обеих сторон рта, а рачок и иные планктонные орга-
низмы остаются на мохнатой бахроме китового уса. Когда кит на
короткое время закрывает свою пасть, он своим огромным язы-
ком слизывает пищу с «усов» и заталкивает себе в глотку.
Настоящие киты —
флегматичные животные
с почтенной внешностью,
огромной головой и тол-
стым туловищем. В отли-
чие от других беззубых
китов на их черной спине
нет спинного плавника,
а на брюхе отсутствуют
желобки. Настоящие ки-
ты достигают в длину от
15 до 18 метров и пере-
двигаются в одиночку, па-
рами или небольшими се-
мействами. Они редко
развивают скорость свы-
ше 5 узлов, обычно же
плывут со скоростью око-
ло 2 узлов, что позволяет
китобоям подойти к ним
в открытом баркасе и за-
гарпунить. Отсюда и их
название — настоящие
киты, то есть киты, на ко-
торых можно охотиться.
Пластина небольшого кита.
Часть нижней челюсти и язык
удалены.
В XVII и XVIII веках целые китобойные флотилии голландцев
и англичан охотились на настоящих китов в полярных водах.*
Истинный кит был объявлен в Англии «королевской рыбой», а ко-
роль получил титул Почетного гарпунера, которому было дано
право на голову всякого пойманного кита. В XVIII веке амери-
269
канские китобои стали охотиться на китов в южной части Атлан-
тики, в Тихом и Индийском океанах. Постепенно «королевская
рыба» стала исчезать, и в наше время настоящие киты — редкие
животные, которые строго охраняются международными согла-
шениями.
В XVIII веке, по мере увеличения потребности в ворвани, ис-
пользовавшейся для освещения и изготовления свечей, промыш-
ленники переключили свое внимание на кашалотов — китов с го-
ловой, похожей на наковальню. Начиная приблизительно с 1815
года стал усиленно уничтожаться и этот вид кита. Американские,
английские, французские и португальские китобойные суда в по-
исках кашалотов стали прочесывать просторы океанов от 40° се-
верной широты до 40° южной широты. Период с 1830 по 1880 год
был эпохой расцвета американского промысла кашалотов, эпо-
хой Моби Дика (1851 год).
Мелвилл превозносил кашалота, называя его «самым величе-
ственным из всех китов». Ни у одного другого животного, обита-
ющего на нашей планете, нет такой крупной, характерной головы.
Она овальной формы, массивная, в большей своей части лишен-
ная костей и составляет треть всей длины животного. Передняя
ее часть— как бы стена, без носа, без глаз, твердая, словно кон-
ское копыто. Внизу будто бы на шарнире прикреплена удиви-
тельно узкая, стреловидная нижняя челюсть, на которой нахо-
дится от 36 до 60 зубов, напоминающих частокол. Когда пасть за-
крывается, они входят в гнезда, расположенные в верхней че-
люсти.
Говорят, что кашалоты достигают 25 метров в длину, однако
китобои не один сезон бороздят воды, прежде чем встретят экзем-
пляр хотя бы больше 18 метров. Самцы бывают, как правило,
длиной около 15 метров и весом в 35 тонн. Самки гораздо изящ-
нее: длина их в среднем 11 метров, а вес всего 20 тонн. Кашалот,
или Physeter catodon, как называют его зоологи, обычно сталь-
ного, с синим оттенком цвета, у него похожий на горб плавник,
а вдоль задней части спины тянется ряд шишкообразных выпук-
лостей меньшего размера. На рывках эти киты могут развить
скорость в 20 узлов, но обычно они предпочитают передвигаться
не торопясь, раза в два медленнее.
Хлебом насущным кашалоту служат кальмары. В желудке
у кашалотов находили целых кальмаров размером от 1 до 10 мет-
ров. И уж если кашалот может проглотить гигантского кальмара,
то в нем мог свободно поместиться и Иона, поскольку из всех ки-
тов только у кашалота пищевод достаточно широк для этого.
270
Существует немало рассказов о моряках, проглоченных китами,
но, как полагают, единственным, кому удалось выбраться из чрева
чудовища, был Джемс Бартли, матрос со «Звезды Востока».
Было это в 1891 году; Бартли якобы несколько часов провел в же-
лудке кашалота, однако ученые не слишком доверяют этому сооб-
щению.
В голове у кашалота имеется спермацет—маслянистое веще-
ство. По словам Мелвилла, некогда полагали, что это вещество,
как показывает первая половина слова, — попросту сперма. Сам
же он считал, что благодаря малому удельному весу этого жира
голова животного обладает большей плавучестью и что именно
поэтому голова кашалота первой показывается над поверхностью
волы.
Спермацетовый жир представляет собой ароматную проз-
рачную жидкость, которая на воздухе становится блестящим,
похожим на воск веществом. Во времена Мелвилла спермацето-
вый жир шел на изготовление высококачественных свечей; ныне
же он используется при изготовлении кремов для лица, бальза-
мов и мазей.
Р. catodon— единственный источник еще одного необычного
вещества — серой амбры. Ее извлекают из внутренностей некото-
рых экземпляров. По словам Мелвилла, она напоминает «жир-
ный крапчатый старый сыр, очень вязкий и вкусный, чрезвы-
чайно душистый и острый». Амбру и по сей день используют при
изготовлении духов. В середине 19 столетия «унция амбры сто-
ила золотую гинею», нынче цена фунта—100 долларов. Ком
амбры весом 414 килограммов, выброшенный волнами в 1953 го-
ду на побережье Австралии, был реализован за 120000 долларов.
Долгое время полагали, что серая амбра образуется у больных
животных, теперь же считают, что это затвердевшие экскременты,
обволакивающие непереваримые хитиновые части и клювы каль-
маров. (Вспомните об этом, мадам, когда захотите подушиться.)
Один из матросов — товарищей Германа Мелвилла думал, что
твердые части кальмара — пуговицы со штанов какого-то
моряка.
ИСЧЕЗАЮЩИЕ ЛЕВИАФАНЫ
Мелвилл называл кашалота левиафаном, считал его колоссом
морей. Однако Р. catodon — мелюзга по сравнению с Balaenop-
tera musculus — синим китом. Это кит из китов, крупнейшее из
всех животных, когда-либо населявших нашу планету. Взрослый
синий кит может достигать в длину 30 метров и весить 316 тонн —
271
столько же, сколько 3 крупнейших динозавра, 30 индийских сло-
нов, 200 коров или 1600 человек. Самым крупным из всех китов,
каких удалось взвесить, была необыкновенно упитанная самка
синего кита длиной 27 метров, которая потянула 136,4 тонны. Это
самые большие экземпляры, но даже средний синий кит дости-
гает в длину 24 метров и весит около 100 тонн.
Вот как описал Мелвилл В. musculus: «Это вышедший в от-
ставку джентльмен с животом желтого, как сера, цвета, которым
он, несомненно, обязан тому факту, что во время наиболее глубо-
ких погружений он брюхом задевал плиты, которыми вымощен
ад». Увы, этот желтый цвет более прозаического происхождения;
это не что иное, как пленка диатомовых водорослей, покрывших
брюхо и бока кита после шести недель кормежки в полярных
водах. Кроме того, синий кит (так он называется потому, что
у него синяя спина) вовсе не погружается на большую глубину.
Так же, как и другие крупные усатые киты, он опускается на глу-
бину свыше 90 метров лишь в редких случаях — тогда, когда он
попал на гарпун или испуган.
У синих китов, полосатиков, горбачей, сейвалов, известных
под общим названием «полосатые киты», брюхо от «подбородка
до пупка» сморщено, или собрано в складки наподобие мехов
гармоники. Это позволяет им раскрывать бездонную пасть по-
добно мешку бробдингнегца, с каждым глотком втягивая в себя
кишащую креветками воду объемом в несколько больших бочек.
Эти киты кормятся несколько иначе, чем не имеющие складок
настоящие киты, и закрывают свои огромные пасти чаще. При
этом собранное в гармошку брюхо сокращается, и гигантский
язык, который может весить столько же, сколько весит взрослый
слон, идет между усами вверх. Никому не удалось точно выяс-
нить, как действует язык животного, но он каким-
то образом извлекает оттуда креветок и засовывает к себе
в утробу.
Синие киты обычно передвигаются неторопливо, со скоростью
10 узлов, и приблизительно каждые четверть часа всплывают,
чтобы «отдышаться». Когда синий кит спешит, то, говорят, может
развить скорость до 20 узлов и поддерживать ее минут пятна-
дцать. Крейсерская скорость полосатика, имеющего большой
спинной плавник, — от 10 до 12 узлов. Он может достигать в длину
25 метров и под водой, правда, очень недолго, может плыть со
скоростью до 30 узлов. Но самый быстроходный из китов — это
сейвал. Имеющий более стройные очертания, чем другие полоса-
тые киты, и размером не превышающий 15—18 метров, этот оби-
272
татель теплых морей, говорят, развивает надводную скорость
35 миль в час.
Такие высокие скорости в течение многих веков спасали этих
китов от охотников, преследовавших их в весельных шлюпках.
Однако с появлением быстроходных паровых китобойных судов
промысел полосатых китов стал одновременно и возможным,
и выгодным. В 60-х годах прошлого века норвежец Свен Фойн
изобрел гарпунную пушку, а впоследствии снарядил ее гранатой,
которая разрывалась в теле кита. Это привело к значительному
увеличению сухопутных китобойных баз и расширению промысла
синих китов, полосатиков и горбачей в полярных районах. В те-
чение первой половины нынешнего столетия в Антарктике было
добыто синих китов общим весом 25 миллионов тонн.
В настоящее время китов промышляют небольшими флоти-
лиями из 6—18 судов. Затем их буксируют к судам-базам разме-
ром с океанский лайнер, куда животных поднимают по кормовому
слипу, после чего разделывают быстро и умело, как на заводе.
Теперь китов самих глотают, так что Иона, очутившийся некогда
в чреве кита, отмщен тысячекратно.
Мясо и ворвань отделяются от туловища: из каждого синего
кита вытапливается около 25 тонн жира. Теперь нет необходи-
мости использовать его для освещения, так что жир идет на изго-
товление мыла и маргарина; иногда он входит в состав красок.
Кости разрезаются мощными пилами, перемалываются и прода-
ются изготовителям клея и желатина. Кровь и внутренности пре-
вращаются в удобрения. Из печени, которая может весить более
9 тонн, получают витамин А, а железы внутренней секреции идут
на изготовление гормональных препаратов. Мало что идет в отхо-
ды, кит используется весь целиком.
Мясо кита систематически употребляется в пищу лишь в двух
странах — в Норвегии и Японии. Мне довелось отведать жаркое
из китового мяса; оно напоминает постную говядину, которая
чуть отдает рыбой. Ворвань едят в Японии и Исландии, но не вся-
кому она может прийтись по вкусу. В Советском Союзе из кито-
вого мяса изготовляют вполне съедобную, богатую протеином
муку.
В 1946 году была создана Международная комиссия по про-
мыслу китов. 17 стран, ставших членами этой комиссии, обяза-
лись воздерживаться от промысла тех видов китов, которым гро-
зит вымирание; подчиняться постановлениям, запрещающим
охоту на китов в определенные сезоны и в определенных районах;
не бить мелких китов, а также самок с детенышами. Было огра-
18 у. Кроми. Обитатели бездны	273
сейвал
СИНИЙ НИТ
ничено число животных, какое может принять на борт судно-мат-
ка в антарктических водах — этом последнем прибежище морских
великанов. Но подобные меры уже не могли спасти синих китов.
Если в промысловый сезон 1930-31 года они составляли 76 про-
центов улова, то в 50-х годах цифра эта уменьшилась до 6. В свя-
зи с уменьшением поголовья синих китов китобои занялись про-
Настоящнй кит в Атлантике.
мыслом китов-полосатиков, которые дают жира в два раза мень-
ше, а затем и сейвалов, дающих жира в шесть раз меньше, чем
синие киты.
В 1962-63, а также в 1963-64 годах антарктические плаву-
чие заводы по переработке китов не выполнили дозволенную
норму — верный признак того, что киты исчезают. В июле 1964 го-
да ученые указали китобоям на то, что необходимо в течение
276
1964—1967 годов резко уменьшить убой китов. Они рекомендо-
вали уменьшить допустимую норму промысла для этих судов на
1964-65 год до 4000 штук синих китов. Этому числу соответ-
ствует 8000 полосатиков, 10 000 горбачей, 24 000 сейвалов или
любая комбинация перечисленных видов китов. Хотя установ-
лена была самая низкая норма в истории, 15 плавучих заводов,
работавших с декабря по апрель, недовыполнили ее на 1019 еди-
ниц. Улов в основном состоял из сейвалов, и это подтвердило
предположение ученых, что в минувшие годы каждый сезон заби-
валось больше синих и полосатых китов, чем их рождалось.
Многие полагают, что скоро будет написана последняя стра-
ница славной истории китобойного промысла, а кое-кто думает,
что это уже произошло. В 1965 году Норвегия продала японцам
свое последнее океанское китобойное судно. В настоящее время
пелагическим промыслом китов занимаются фактически лишь
Япония и Россия. Обе эти страны согласились ограничивать улов
антарктических видов китов, поголовье которых катастрофически
уменьшается, с тем чтобы дать животным возможность распло-
диться. Если они выполнят эти условия, то без ущерба для эко-
номики океана возможно будет ежегодно вылавливать около
5000 синих и 20 000 полосатых китов. Если же они этого не сде-
лают, то крупнейшие обитатели нашей планеты вымрут, как вы-
мерли некогда динозавры.
РАЗМНОЖЕНИЕ
Китам не под силу тягаться с человеком, истребляющим их.
Эти животные размножаются медленно. Мама-кит обычно произ-
водит на свет не более чем одного детеныша, да и то через год.
Двойняшки у китов бывают не чаще, чем у людей (в одном слу-
чае из 80 или 87), и за 15—30 лет своей жизни самка приносит
от 6 до 15 детенышей.
Самки китов вынашивают детенышей около года, и новорож-
денные достигают огромных размеров. Детеныш синего кита име-
ет в длину 7 метров и весит около 225 килограммов. Из чрева
матери он выходит хвостом вперед; он должен суметь подняться
па поверхность, чтобы сделать первый вдох. После этого он на-
чинает искать материнские сосцы, которые торчат из похожих на
щели складок по обеим сторонам полового отверстия, возле хво-
ста. Сокращая мощные мускулы, мамаша ежедневно впрыскивает
в рот своему чаду ни много ни мало 580 литров жирного молока.
При таком сытном питании детеныши синих китов ежесуточно
277
увеличивают свой вес иа 90 килограммов. Молоко, которое они
получают, по вкусу напоминает жирную смесь из рыбы, печени
и магниевого молока. Шесть месяцев спустя, к моменту «отнятия
его от груди», пластинки (китовый ус) у детеныша синего кита
становятся достаточно длинными для того, чтобы он мог проце-
живать воду и питаться крилем. К этому времени детеныш до-
стигает 15 метров, то есть длины взрослого горбача или сейвала.
По словам наблюдателей, взрослые синие киты иногда цели-
ком выскакивают из воды. Если это так, то перед нами самый
выдающийся во всем животном мире пример резвости. Сейвалы,
так же как и 15-метровые косатки, часто выпрыгивают из воды.
Почему они это делают, никому неизвестно. Неизвестно также
и то, почему некоторые самцы и самки, обхватив друг друга плав-
никами, одновременно взвиваются в воздух. Горбачи, самые игри-
вые из китов, нередко совершают целую серию сальто над водой
и в воде. Подобно огромным, обросшим моллюсками котятам,
эти шишковатые киты катаются по поверхности моря и шлепают
по воде хвостами или длинными, смахивающими на крылья груд-
ными плавниками. Когда киты бьют по воде хвостом (китобои на-
зывают это «взбрыкиванием») или, завершив прыжок, падают
назад в воду, раздается такой гулкий всплеск, что его слышно за
несколько миль кругом.
Были случаи, когда не только настоящие и серые киты, но и гор-
бачи помогали своему раненому товарищу, пока сами не стано-
вились жертвой китобоев. Горбачи, как и дельфины, приходят на
выручку беременным самкам и детенышам.
В апреле 1956 года небольшая группа средиземноморских ры-
баков, поймавших дельфина-самку, подверглась нападению «спа-
сательного отряда», состоявшего из 10 дельфинов, и чуть не по-
гибла при этом. У бутылконосов во время родов при роженице
неотлучно находится сопровождающая самка, которая заботится
о том, чтобы мать и детеныш не отстали и не были атакованы
акулами. Если новорожденному дельфину не удается сделать
первый вдох, его мать или повитуха выталкивают его на поверх-
ность. То же самое они проделывают и с мертворожденным дете-
нышем. Так, дельфины во Флоридском океанариуме Мэрин-
ленд целых двое суток по очереди охраняли мертвого дете-
ныша.
Рассказы о дельфинах, которые спасали тонущих людей, вос-
ходят к временам древней Греции. Один из самых свежих при-
меров— случай у побережья Флориды в 1949 году. Некая дама,
которая брела по воде, доходившей ей до пояса, внезапно была
278
Кит-гр ин да, вставший во весь свой
десяти метровый рост.
(Флоридский океанариум Маринленд.)
сбита с ног откатывающейся назад отливной волной. «Я уже на-
чала терять сознание, — писала она впоследствии, — но тут по-
чувствовала сильнейший толчок и очутилась на берегу, лицом
вниз...» Когда она перевела дыхание и обернулась, никого побли-
зости не было, но «в воде, в 18 футах от берега, резвился дель-
фин. Какой-то мужчина, стоявший на берегу, заявил, что именно
дельфин и вытолкнул меня на сушу».
Несмотря на обширный послужной список добрых дел, кото-
рому уже 2500 лет, ученые не склонны считать, что дельфины соз-
нательно пытаются спасти существо, попавшее в беду. Скорее
всего плавающие предметы внушают им инстинктивное желание
выталкивать их вверх или толкать куда-то в сторону. Так, во
время второй мировой войны дельфин пытался подтащить надув-
ной плот, в котором находились четыре сбитых американских
летчика, к ближайшему острову. Но летчики были вынуждены
отогнать услужливое животное, потому что остров был занят про-
тивником. Возможно, дельфины столь же часто толкают людей,
силы у которых на исходе, в сторону моря, как и в сторону берега,
но свидетельств со стороны первых не имеется, поскольку им не
удалось остаться в живых. Были случаи, когда дельфины подтал-
кивали перед собой мертвых черепах, жестянки, обломки дерева,
а однажды даже промокший насквозь матрац. Возможно также,
это поведение дельфинов объясняется их природной игривостью.
ШАЛУНЫ МОРЯ
Понятия «дельфин» и «морская свинья» в Соединенных Шта-
тах взаимосвязаны, но поскольку существуют два вида рыб, так-
же носящих английское название «дельфин», а также в силу уко-
реняющейся привычки термин «морская свинья» находит среди
ученых все большее распространение. Долгое время понятие
«дельфин» зоологи связывали с животными, обладающими как
бы застывшей навечно улыбкой. Животные, называвшиеся ими
морскими свиньями, были лишены улыбки и длинного, вроде
клюва, рыла.
Название «морская свинья», по-видимому, объясняется солид-
ной толщиной этих животных. Дельфины обычно более обтека-
емы. У обычной морской свиньи Phocaena phocaena, встречаю-
щейся близ Тихоокеанского побережья США, круглая морда
и темно-серое с белым туловище. Длина ее — около 2 метров,
вес— 50 килограммов.
280
Существует около 50 видов дельфинов размером от 1,2 до
9 метров. У обычного дельфина (Delphinus delphis) рыло «клю-
вастое», у него черная спина и желтые с белыми отметины на бо-
ках. D. delphis предпочитает открытое море; его-то и можно
видеть резвящимся возле носовой части судна. Этот дельфин счи-
тался в древности священным животным и был героем множе-
ства рассказов. «Флиппер», «Кэролайна Сноуболл» и не столь
популярные дельфины, скачущие по волнам Маринленда и других
океанариумов, известны под названием «бутылконосы» по при-
чине, не требующей объяснения. Животные, принадлежащие
к этой группе (Tursiops), имеют в среднем длину 2,5 метра и ве-
сят около 160 килограммов. Они держатся возле берегов, где
вода потеплее. Tursiops gilli обитает у южной части Тихоокеан-
ского побережья Соединенных Штатов; Т. truncatus водится близ
побережий Атлантического океана и Мексиканского залива. По
всей вероятности, дельфин, спасший в 1949 году женщину на пля-
же во Флориде, был атлантическим бутылконосом.
Дикие, неприрученные бутылконосы выпрыгивают из воды,
носятся вокруг судов, подбрасывают ввысь мертвых рыб и прочие
предметы, пытаясь поймать их в воздухе. Дельфины, обитающие
в океанариумах, дразнят рыб, хватая их за хвосты, катают на
своем носу черепах и иных животных, выбрасывают из резер-
вуара ненужную им рыбу и швыряют разные предметы в зрите-
лей. Они не раз возвращали вещи, случайно оброненные туриста-
ми. Получая поощрение в виде рыбы, бутылконосы могут на-
учиться прыгать сквозь обручи, выскакивать из воды на высоту
до 6 метров, играть в баскетбол, танцевать на хвосте и «петь»
скрипучим голосом.
Но эти маленькие киты не только забавляются. Как и круп-
ные киты, они соблюдают строгую очередность при кормежке.
Утверждая свое социальное превосходство, они хлещут выскочек
хвостами, бьют носами, принимая угрожающую позу. Во время
распрей, связанных с общественными проблемами, или в драках
из-за самок дельфины иногда наносят друг другу страшные раны,
ломают кости. В 1948 году самцы-дельфины до смерти забили во
Флоридском океанариуме кита-гринду. Таким же способом дель-
фины убивают акул, метя в жаберные щели и нижнюю часть ту-
ловища своими крепкими носами. Если люди им досаждают или
озлобляют их, дельфины нападают и на людей. Ученые и дресси-
ровщики нередко получают синяки, работая с этими животными.
Одна из самых любопытных и необычных особенностей в пове-
дении дельфинов состоит в том, что они возят па спине людей.
281
Рождение бутылконоса. Самка вынашивает детеныша почти год. Детеныш по-
года. На всех снимках
является хвостом вперед. Период кормления молоком длится целых полтора
видна «тетушка>.
Эта-то их черта и породила множество истории о том, как люди
катались на спине у дельфинов,— историй, восходящих к антич-
ной литературе. Плиний Старший (23—79 и. э.) первым поведал
о нескольких случаях такого рода. В одной истории рассказыва-
лось о приключениях мальчика по имени Гермиас, который в те-
чение нескольких лет, отправляясь в школу и возвращаясь домой,
переправлялся через Неаполитанский залив верхом на дельфине.
Во время одной из таких переправ внезапно налетела буря и маль-
чик погиб; дельфин подтащил его тело к берегу и, по словам Пли-
ния, терзаемый угрызениями совести, сам выбросился на отмель.
Сотни человек наблюдали в 1955—1956 годах поездки верхом
на дельфине возле небольшого городка Опопони, что на северо-
западном побережье Новой Зеландии. Дельфин-самка длиной
в 2,5 метра, получившая имя Оно в честь города, начала свое зна-
комство с людьми с того, что стала преследовать рыбачьи лодки
и скрестись о весла пли швабры, намеренно выставленные рыба-
ками. Преодолев робость, Опо начала по многу часов кряду про-
водить среди купальщиков; особенно ей правилось играть с более
ласковыми детьми. Опа научилась подбрасывать и ловить пляж-
ный мяч, ударять по нему хвостом, держать, не роняя, на носу
бутылку. Ее любимицей была 13-летняя Джилл Бейкер. «Не-
сколько раз, — писала девочка,— когда я стояла в воде, расста-
вив ноги, Опо подплывала и снизу поднимала меня. Провезя меня
какое-то расстояние, она снова роняла меня... Опа также позво-
ляла мне сажать к пей на спину малышей». Выброшенная на от-
мель, Опо погибла 8 марта 1956 года, в тот самый день, когда
в Опопони было принято постановление об ее охране.
Все поездки на дельфинах были непродолжительными,
и «всадниками» в большинстве случаев были дети. Многие сади-
лись на своих морских иноходцев не позади, а впереди спинного
плавника. Все подробно и точно описанные поездки такого рода
происходили после неоднократных встреч между животным и че-
ловеком и нескольких пробных попыток. Можно заключить, что
подобные вылазки — явление редкое и связано с отдельными жи-
вотными, которые составляют исключение. Они вовсе не харак-
терны для обычного поведения диких и даже плененных дельфи-
нов. Но, как бы то ни было, такие примеры доказывают необыч-
ный интерес и искреннее дружелюбие дельфинов к незнакомому
существу, по крайней мере тогда, когда поблизости пет других
дельфинов.
У Опо появились определенные социальные связи с людьми.
То же самое, пожалуй, можно сказать и о дельфине Кейки (по-га-
284

вайски «ребенок»). Этот молодой самец-бутылконос использо-
вался учеными Калифорнийского университета для опытов
с целью определения скорости его движения. Кейки, по словам
доктора Кеннета Норриса, руководителя программы, «напраши-
вался, чтобы его каким-нибудь образом потрогали» пловцы, кото-
рые проводили в его обществе по часу в день, чтобы животное не
скучало. Люди часто шли навстречу его пожеланиям и гладили
и похлопывали его. Когда, продолжая исследования, Кейки до-
ставили в открытое море и отпустили, он сначала даже не попы-
тался сбежать. Норрис был обрадован, когда дельфин каждую
ночь при звуке свистка стал возвращаться к подводной проволоч-
ной клетке. Он полагал, что между Кейки и человеком завязались
социальные связи и животное стало зависеть от человека, давав-
шего пищу. Но однажды, когда Кейки отпустили в открытое мо-
ре, проводя очередной эксперимент, он уплыл и не вернулся.
КИТЫ-УБИЙЦЫ
У дельфинов есть отдаленный родственник, пользующийся ре-
путацией столь же жестокого и кровожадного существа, сколь до-
бросердечны, веселы и привязчивы они сами. Люди всегда счи-
тали косатку, Orcinus orca, самым коварным и опасным морским
животным.
Косатки носятся по всем частям Мирового океана стаями от
2—3 до 40 особей. Благодаря их уму, скорости, размерам и силе
никто не может бросить им вызов и противостоять им. Питаясь
в основном рыбой, косатки представляют собой опасных конку-
рентов даже для человека. Так, в 1956 году они нанесли исланд-
ским рыбопромышленникам ущерб в 250000 долларов.
Косатки любят лакомиться и теплокровными животными —
тюленями, морскими львами, молодыми моржами, пингвинами
и дельфинами. В желудке одной косатки длиной 6 метров были
обнаружены 3 беременные самки дельфина, явно проглоченные
целиком. В желудке другого экземпляра были найдены останки
13 дельфинов и 14 тюленей. Пятнадцатый тюлень застрял у хищ-
ника в глотке.
Киты-убийцы добывают пищу так же, как дельфины. Кружа
вокруг жертвы, они раз за разом все сужают круг. Иногда хищ-
ники играют со своими жертвами, как кошки с мышью; они под-
брасывают ввысь тюленей и морских львов и забавляются с ними,
прежде чем убить. Однажды близ острова Санта-Барбара, что
у побережья Калифорнии, видели, как косатка подбрасывала
в воздух беспомощного морского льва в течение 20 минут.
286
Косатки-самцы достигают 9—10 метров в длину и оснащены
треугольным спинным плавником, острым как нож, высотой около
2 метров. Самки редко бывают длиннее 4,5 метра, и спинные плав-
ники у них меньше. У самцов и у самок спина черная как ночь,
а брюхо и горло мертвенно-белого цвета. Бока у них тоже белые;
иногда белые пятна имеются между глаз и впереди спинного
плавника. Косатки могут развивать скорость свыше 23 узлов.
Нападая на крупных усатых китов, они действуют сообща. Такие
«волчьи стаи» охотятся за языком кита. Иногда, выев у кита
язык, они оставляют животное подыхать.
Косатки также действуют совместно, выбивая лед из-под тю-
леней и пингвинов. Одна за другой они бьются спиной о лед, пока
жертва не падает в море. Некоего фотографа, участника антарк-
тической экспедиции, косатки чуть не сшибли в воду. Вероятно,
они приняли его за тюленя, а возможно, объектом их нападения
была упряжка собак, находившаяся вместе с ним па льду.
Достоверных случаев нападения косаток на человека не было,
хотя немало пловцов оказывались в их компании. Однако косаток
следует считать опасными, пока не доказано обратное, поэтому
легко понять осторожность ученых, экспериментировавших
с двухгодовалым самцом-косаткой весом 1035 килограммов, пой-
манным близ Ванкувера. Загарпуненного хищника поместили
в заполненный водой сухой док и там выходили. К всеобщему
удивлению, косатка оказалась симпатичной и игривой, точно ще-
нок, и почти такой же дружелюбной. Моби Долл (сначала его
приняли за самку), прежде чем погибнуть, находился в неволе
три месяца. За это время он научился есть рыбу из рук, разгова-
ривать с полонившими его людьми высоким, скрипучим голосом;
нередко он ложился на спину, чтобы ему поскребли брюхо. На-
евшись досыта лососями, Наму — косатка размером 7,2 метра
и весом 4,5 тонны, обитатель общественного аквариума в Сиэтт-
ле, — позволяет своему дрессировщику Теду Гриффину кататься
на ней верхом. Как знать, возможно, люди еще не оценили по
достоинству Orcinus orca.
ОРГАНЫ ЧУВСТВ И ШУМОПЕЛЕНГАТОРНОЕ УСТРОЙСТВО
В отличие от рыб, обладающих острым нюхом, косатки во-
обще не наделены обонянием. Они, как и другие зубатые киты,
обойдены судьбой в этом смысле, да и у их сородичей, усатых ки-
тов, обоняние почти отсутствует. Мелвилл философски заметил
287
по этому поводу: «...кашалот лишен органов обоняния. Да
и к чему они ему? Ведь в море нет ни роз, ни фиалок, ни
духов».
Хотя киты глотают добычу целиком, они, по-видимому, обла-
дают вкусом. Да и осязание у них хорошо развито, особенно чув-
ствительны губы, хвост и его лопасти. Мелвилл писал о китовом
хвосте: «В нем есть какая-то изысканность, с которой может
сравниться лишь изящество хобота слона....» Дельфины любят
тереться о шероховатые поверхности, словно дети, любят, когда
их поливают из брандспойта, им нравится, когда люди или другие
дельфины гладят их, похлопывают по ним.
Вследствие особенностей распространения света в воде киты,
вероятно, видят не дальше, чем на 22 метра. Иными словами,
крупный полосатик или синий кит в редких случаях видит даже
собственный хвост. В воздухе, где света больше, дельфин может
заметить обруч или движение руки дрессировщика на расстоянии
15—30 метров.
Киты часто носятся «сломя голову», и если бы не их острый
слух, они то и дело нарывались бы на неприятности. У них нет
ушной раковины, а слуховое отверстие у самого крупного вида
настолько мало, что туда не вставить и шариковую ручку. И тем
не менее китообразные слышат такие звуки, которые не в состо-
янии воспринять даже чувствительная электронная аппаратура,
а частота их настолько высока, что для человеческого уха они не-
различимы. Столь развитый слух у китов объясняется тем, что
звук в водной среде движется в 4 раза быстрее, чем в воздухе, то
есть со скоростью около мили в секунду.
Однако острый слух не может предотвратить их столкновения
с различного рода предметами в темноте, а между тем многие
киты добывают себе пищу ночью. В конце 40-х годов Артур Мак-
брайд, смотритель океанариума, обнаружил, что дельфины не по-
падают в сети, установленные в местах, где видимость была почти
нулевой. Когда некоторые из этих бутылконосов были пойманы
и исследованы в лаборатории, то ученые открыли, что животные
реагируют на звуковые волны столь же высокой частоты,
как и частота волн, используемых в гидропеленгаторных устрой-
ствах.
Такие же импульсы, не воспринимаемые человеческим ухом,
посылаются с подводной лодки вперед по курсу и отражаются от
предметов, встречающихся на ее пути. Суда, оснащенные обору-
дованием для приема отраженных сигналов, могут обнаруживать
предметы, которые невозможно обнаружить с помощью зрения,
288
слуха и радарных установок*. Тот факт, что дельфины могут при-
нимать ультразвуковые импульсы, заставил ученых задуматься
над мыслью, не используют ли их животные так же, как люди.
Ученые начали проводить исследования, чтобы выяснить, действи-
тельно ли у животных имеется природное гидропеленгаторное
устройство.
Доктор Уинтроп Келлог (Флоридский университет) установил,
что дельфины-бутылконосы могут свободно маневрировать на
участке, где тесно поставлены вертикальные шесты, не натыкаясь
на них. Причем делают это, находясь в чрезвычайно замутненной
воде и в безлунные ночи. Келлог помещал в резервуар настоящую
рыбу и рыбу, изготовленную из пластмассы, когда видимость
была нулевой. Дельфины быстро научились распознавать под-
делку и редко оставались без обеда. Когда им оставляли два вы-
хода — один свободный, а второй закрытый толстым стеклом, или
же пускали к ним рыбу — часть ее находилась в резервуаре,
а часть помещалась за стеклянным экраном, — улыбчивые бутыл-
коносы всякий раз делали правильный выбор. Это определенно
доказывало их упомянутые способности. Оставалось теперь выяс-
нить, как бутылконосы это делают.
Днем или ночью, всякий раз, когда что-нибудь падало в мут-
ный «загон» дельфинов, гидрофоны улавливали ряд резких щелч-
ков, сливавшихся в шум, похожий на скрип ржавых петель. Дель-
фины тотчас бросались в сторону упавшего предмета, причем с их
приближением щелканье учащалось. Даже едва слышный удар
о воду дробинки диаметром 2,5 миллиметра или почти незамет-
ный всплеск содержимого чайной ложки вызовет щелканье и при-
влечет дельфинов к источнику шума.
Упомянутые щелчки, как выяснилось, — импульсы, посылае-
мые гидропеленгаторами дельфинов. Распространяясь в виде зву-
ковых колебаний высокой частоты, они отражаются от предметов,
встречающихся на пути их движения, и возвращаются к «прием-
ному устройству» животного. По мере его сближения с целью про-
межутки времени между эхосигналами сокращаются. Таким об-
разом, по частоте щелчков дельфин может определить расстояние
до предмета.
Даже отдыхая в своем «загоне», подопытные дельфины Кел-
лога постоянно «оглядывались», приблизительно каждые 20 се-
1 Волны, применяемые в радиолокационных установках, в воде распро-
страняются недостаточно далеко, чтобы использоваться для обнаружения пред-
метов или для связи.
19 у. Кроми. Обитатели бездны
289
кунд посылая короткие импульсы. Если куда-нибудь в угол затем-
ненного бассейна бесшумно помещали рыбу, дельфины обычно
обнаруживали ее указанным способом. Келлог и его коллеги ис-
пользовали известный со времен войны трюк, с помощью кото-
рого создавались помехи вражеским гидропеленгаторам: они
«проигрывали» в воде записанные на пленку щелчки других дель-
финов. Но смышленные животные сумели отличить собственные
эхосигналы от посторонних звуков и продолжали беспрепятст-
венно маневрировать среди лабиринта.
Но ведь у дельфинов нет голосовых связок; как же они произ-
водят это пощелкивание?
Доктор Кеннет Норрис полагает, что они делают это, с силой
пропуская воздух через небольшие, имеющие форму язычков при-
датки, находящиеся в двух рогообразных мешках, расположен-
ных по обоим сторонам лба животного. Складки являются про-
должениями клапанов, закрывающих носовые полости при погру-
жении, и могут издавать звуки, когда мимо них с силой устрем-
ляется воздух.
Дельфины посылают свои щелкающие сигналы в виде двух
узких конических пучков, идущих паралелльно их челюстям и на-
правленных несколько выше плоскости головы. Животное обра-
щает верхнюю часть лба приблизительно в ту сторону, где нахо-
дится цель, затем, поводя головой из стороны в сторону, опре-
деляет точное направление на предмет. Норрис считает, что эхо-
сигналы принимаются ушами животного и двумя узкими кана-
лами в нижней челюсти, сообщающимися с внутренним ухом. Если
ученый прав, то симпатичные дельфины «говорят» макушкой,
«слушают» челюстями и «видят» ушами. В их толстой голове
должно еще находиться вычислительное устройство, служащее
для отделения эхосигналов, отраженных от цели, от сигналов, от-
ражаемых посторонними предметами или отрикошетировавших
от поверхности и дна.
По словам доктора Сиднея Голлера, сотрудника отдела воен-
но-морских исследований, «эхолокационная система и способ-
ность дельфина ориентироваться намного совершеннее самых
сложных систем, которыми оборудованы построенные по послед-
нему слову техники подводные лодки». Лучшие электронные уст-
ройства, которые можно использовать на флоте, в своей совокуп-
ности занимают гораздо больше места и весят значительно боль-
ше, чем гидролокатор у дельфина, но при всей своей сложности
и замысловатости они не в состоянии отличить вражескую под-
лодку от кита. Между тем Алисия, типичный веселый бутылконос
290
длиной 2 метра и весом 130 килограммов, являющийся собствен-
ностью Калифорнийского университета, даже с закрытыми гла-
зами может определить разницу между шарикоподшипниками
диаметром 63 и 57 миллиметров.
Алисия и ее товарищи по бассейну, обладающие такой способ-
ностью в сочетании со сметливостью, чуть было не одурачили
ученых, проводивших с ними опыты. Когда дельфины были уже
не в состоянии определить разницу в величине шариков, они де-
лали выбор наугад, надеясь получить в награду рыбу. Один уче-
ный заявил: «Нам пришлось бросать в воду одинаковые ша-
рики, чтобы проверить, не дурачат ли они нас».
Дельфины не единственные морские млекопитающие, издаю-
щие пощелкивание; следовательно, по всей вероятности, они не
единственные животные, оснащенные гидролокаторами. Неодно-
кратно замечали, что пощелкивание издают другие зубатые киты,
в том числе кашалоты и косатки, а кроме того — морские львы
и тюлени.
Люди не прочь бы научиться отыскивать дорогу в подводном
мире так же быстро и безошибочно, как и морские млекопитаю-
щие, причем с помощью столь же миниатюрного оборудования.
Ученые и военные моряки Соединенных Штатов Америки, России,
Италии и Японии расходуют значительные средства на изучение
этих животных. Благодаря их размерам, покладистости, уму, уме-
нию приспосабливаться к неволе, а также довольно длительному
знакомству с людьми бутылконосы по-прежнему продолжают ос-
таваться главным объектом этих наблюдений.
ДИАЛОГИ ДЕЛЬФИНОВ
Когда исследователи погружают гидрофоны в воду, где нахо-
дятся бутылконосы, они, кроме обычного пощелкивания, слышат
гвалт — свистки, вопли, кваканье, крики. Одиночки, как правило,
все время молчат. При встрече двух дельфинов они свистят
и жужжат. Группы бутылконосов во время игры, ухаживания
или спаривания издают свист, щелчки, пронзительные и обычные
крики, кваканье и т. п. Чаще всего слышны свистки, которые, по
мнению ученых, используются.для связи.
Ученые выделили 32 различных вида свистков, среди них —
сигнал тревоги, сигнал, обозначающий, очевидно, приветствие
и призывный клич «ко мне».
Когда у бутылконосов затруднено дыхание или они испыты-
вают боль, а также при рождении детеныша они издают корот-
291
кии, резкий высокий свист, который все усиливается, а затем сла-
беет. Попавший в беду дельфин свистит до тех пор, пока к нему
не придут на помощь (или пока он не утонет, выбившись из сил).
Услышав сигнал бедствия, товарищи плывут к пострадавшему
и, подсунув головы под его грудные плавники, быстро поднимают
на поверхность, чтобы он смог вдохнуть глоток воздуха. Затем
животные обмениваются сложными сигнальными свистками.
Одна больная самка, находившаяся в неволе, то и дело опро-
кидывалась на левый бок. На ее свистки появлялись две здоро-
вых подруги, которые поочередно прижимали ее к стенке резер-
вуара или же поддерживали с обеих сторон. Эти процедуры, со -
провождавшиеся «беседами» с помощью писка, продолжались
четверо суток подряд, а потом, с небольшими перерывами, в тече-
ние двух недель, пока животное не выздоровело.
Похожие «диалоги» были записаны учеными, изучавшими
морские шумы в одной из лагун мексиканской части Калифор-
нии. Стая тихоокеанских бутылконосов заметила, что путь им
преградила цепь буев, на 4 метра погруженных в воду. Обнару-
жив с помощью гидролокатора препятствие, животные тотчас же
повернули в сторону мелководья и сгрудились в тесную кучку.
Они обменялись свистками (которые люди слушали с помощью
подводных гидрофонов), затем один дельфин, отделившись от
группы, помчался вдоль барьера. Когда разведчик вернулся, сно-
ва состоялась беседа при помощи свистков; на этот раз на обсле-
дование буев отправился другой разведчик. После доклада по по-
воду обстановки вся стая двинулась в путь и осторожно проплыла
под барьером.
Из 32 видов свистков, какие удалось выделить, по крайней
мере пять используются как атлантическими, так и тихоокеан-
скими бутылконосами, обыкновенными дельфинами, обитающими
в Средиземном море, и китами-гриндами. В некоторых случаях
эти разные животные, занимаясь одним и тем же делом, исполь-
зуют одинаковые сочетания звуков. Поскольку все эти существа
сотрудничают друг с другом, возможно, существует какой-то все-
общий, «международный» или свойственный определенному виду
«язык», с помощью которого различные зубчатые киты общаются
друг с другом.
Каждый из 32 различных свистков, возможно, обозначает оп-
ределенную фразу. В таком случае дельфины ограничены 32 по-
требностями или эмоциями. Но если каждый из них представ-
ляет собой слог или слово, то эти сигналы могут сочетаться в виде
бесчисленного количества выражений, представляя собой язык,
292
естественно, если допустить, что животные настолько разумны,
чтобы им пользоваться. Иными словами, в первом случае «дель-
финий» язык можно уподобить щебету птиц и лаю собак, а во
втором — языку свистков, который используется людьми в отдель-
ных частях мира. Так, язык мексиканского племени мацатеко
состоит из свистков. Целую тысячу лет туземцы, обитатели Ка-
нарских островов, переговариваются между собой, находясь на
расстоянии до 5 миль, с помощью свисткового языка, основанного
на звуковой речи. В горном селении Куской турецкие дети язык
свистков изучают в школе.
Следовательно, объем информации, которую дельфины могут
передавать, зависит от степени их умственного развития. Ряд уче-
ных полагает, что эти животные смышленее собак, а некоторые
считают, что они смышленее, чем шимпанзе. Эти вечно улыбаю-
щиеся китообразные, действительно, обладают крупным, хорошо
развитым мозгом, в котором на единицу площади приходится
приблизительно столько же клеток, как и у человека. Но для чего
используется это серое вещество — для мышления или же расчле-
нения и обработки всей сложной звуковой информации, — это
пока неизвестно. Однако некоторые ученые (правда, их очень
мало) настолько поражены мозгом дельфина, что считают это
млекопитающее столь же разумным, как и человек. Более того,
отдельные лица заходят еще дальше, утверждая, что у дельфи-
нов умственные способности развиты в большей степени, чем
у людей.
Доктор Джон Лилли, директор научно-исследовательского ин-
ститута средств связи в Майами, ученый, склонный к противоре-
чиям, допускает, что дельфины — первые иечеловекоподобные
животные, с которыми люди могут вести осмысленные беседы. Он
заявляет: «По моему твердому убеждению, в течение ближайших
одного-двух десятилетий люди установят связи с какими-то дру-
гими, непохожими на них существами, возможно, живущими на
иных планетах, но скорее всего, это будут морские обитатели».
В настоящее время предпринимаются попытки перевести дель-
финий язык на английский, сопоставляя записи звуков, которые
издают дельфины, с видеозаписью их движений и используя элек-
тронное устройство, запоминающее свистки и гудение дельфинов.
Лилли же, наоборот, пытается обучить дельфинов английскому
языку. Его лучший ученик — Эльвар, резвый самец-бутылконос
длиной более 2 метров и весом 160 килограммов. Угощая его рыб-
ными блюдами, вызывая боль или доставляя ему удовольствие
с помощью электрических разрядов, пропускаемых через мозг,
20 у. Кроми. Обитатели бездны	293
Лилли и его помощники научили Эльвара издавать звуки, когда
он находится на поверхности воды. Согласно их сообщениям,
дельфин может повторять за человеком 12 бессмысленных слогов.
Это гораздо больше, чем умеют попугаи и индийские скворцы. По
словам Лилли, Эльвар может имитировать фразы, вроде: «А ну
еще, Эльвар», причем произносит он их с акцентом то южанина,
то обитателя Новой Англии.
Когда шустрое животное пустило струю воды в сторону мило-
видной белокурой Алисы Миллер, ученая дама предостерегающе
воскликнула: «Прекрати, Эльвар!»
— Прекрати! — передразнил ее Эльвар.
Когда подвижному дельфину надоедает ждать начала заня-
тий, он, по словам Лилли, изрекает что-то вроде: «Ну, ладно,
пошли, что ли».
Однако ученые, которые слышали запись голоса Эльвара, на-
строены не столь оптимистично. Один из них заметил: «Эти звуки,
как мне показалось, совсем не похожи на человеческие слова».
Он полагает, что в своих исследованиях Лилли, возможно, дей-
ствует по принципу: «Если вам хочется услышать какие-либо
слова, вы их услышите».
На зоолога из Йельского университета доктора Р. Дж. Эндру
способность дельфинов подражать человеческому голосу не про-
извела особого впечатления: «... Для подражания вовсе не обяза-
тельна способность к высокоразвитому мышлению...», — заявляет
он, приводя в пример птиц, умеющих имитировать человеческую
речь.
Тем не менее Национальное управление по аэронавтике и ис-
следованию космического пространства (НАСА) настолько заин-
тересовалось работами Лилли, что выделило ему 80 700 долла-
ров с тем, чтобы он мог в течение года продолжать свои опыты.
Управление хочет, чтобы Лилли выяснил, можно ли установить
контакты с другими разумными существами. Ученые из НАСА
полагают, что, по всей вероятности, жизнь существует в других
районах Вселенной, и если мыслящие существа, обитающие в од-
ном из незнакомых нам миров, попытаются связаться с нами,
опыт, который приобретет Лилли, будет как нельзя кстати. Док-
тор Дейл У. Дженкинс, сотрудник Управления, заявил: «Возмож-
но, эти работы помогут нам приблизиться к пониманию языка
других организмов, часть которых, быть может, располагает го-
раздо более эффективными средствами связи, чем мы».
Занятия с дельфинами имеют поразительные философские
и практические последствия. Оставив в стороне философские
294
проблемы до той поры, пока умственные способности бутылконо-
сов не будут изучены поосновательнее, нетрудно представить
дельфинов в роли ученых, диверсантов и рабочих.
Лилли и другие ученые видят их исполняющими обязанности
ковбоев на подводных фермах, загоняющих стада рыб в сети или
всасывающие трубы так же, как они сгоняют рыбу в кучу, преж-
де чем пообедать. Военные рассчитывают, что из дельфинов полу-
чатся превосходные подрывники, разведчики, которые станут оты-
скивать вражеские мины, диверсанты, которые будут закладывать
в нужные места заряды взрывчатки или детекторные устройства
и т. д.
Дельфинов и без словесных внушений можно выдрессировать
так, чтобы они транспортировали океанографические приборы
в любое нужное место Мирового океана или же доставляли сна-
ряжение на указанные участки материковой отмели, а также воз-
вращали его оттуда. Возьмем, к примеру. Кейки. Не пытаясь бе-
седовать с ним, доктор Норрис обучил этого дельфина передви-
гаться в особой «сбруе», приспособленной для доставки приборов,
по команде развивать высокую скорость и возвращаться к нему
по особому сигнальному свистку. «Специально обученных дель-
финов можно будет использовать в открытом море, что позволит
осуществлять множество самых различных опытов. Такие живот-
ные смогли бы, следуя указаниям людей, выполнять в море раз-
нообразные работы».
Тэффн, что значит «Драчун», воинственный 10-летний бутыл-
конос весом 120 килограммов, выполнял именно такие обязан-
ности во время осуществления программы военно-морского флота
США «Силэб-2». Снабженный особой «сбруей», к которой можно
было прикреплять инструменты, донесения, спасательные концы,
Тэффи служил в качестве почтальона, рассыльного и телохрани-
теля группы водолазов, живших на глубине 60 метров на дне моря
у Ла-Холья (штат Калифорния). Авторы проекта полагали так-
же, что дельфин защитит водолазов от акул, однако акванавтов
не побеспокоил ни один хищник. Тэффи получил свое прозвище
потому, что тело его было покрыто шрамами — следами стычек
с акулами, — а также по той причине, что оп бил и кусал своих
дрессировщиков. Некоей миловидной студентке колледжа, обу-
чавшей дельфина находить на дне различные предметы с завязан-
ными глазами и отыскивать дорогу по зуммеру и щелчкам,
Тэффи несколько раз кусал руки, а под конец сломал ребро.
В сентябре 1965 года Тэффи в течение 5 дней работал с аква-
навтами из «Силэб». Три группы водолазов находились под водой
295
Служащий ВМФ США Тэффи, участник эксперимента «Силэб».
по 15 суток каждая, причем жили и работали поблизости от кап-
сулы длиной 17 метров и диаметром 3,5 метра, опущенной на дно
моря. Астронавт Скотт Карпентер, работая две смены подряд, ос-
тавался под водой в течение 30 суток. Во время второй смены
Тэффи приступил к работе. Первые сутки дельфин путался и пу-
гался шума, света и непривычных предметов, очутившихся на
дне. В ответ на сигнал бедствия он приблизился почти вплотную
к акванавту, якобы заблудившемуся в темных водах на расстоя-
нии 45 метров от подводной станции. Однако прежде чем тот ус-
пел схватить спасательный конец, Тэффи пулей вылетел на по-
верхность. Спустя несколько минут он вернулся, но держался
поодаль от акванавтов, так что они не смогли взять плоскогубцы
и отвертку, прикрепленные к его сбруе.
После первого трудного дня Тэффи привык к повой обстановке
и в течение последующих 4 дней доставил около 25 писем и пере-
дал 10 пакетов, курсируя между водолазами и между поверх-
ностью и станцией «Силэб». Он совершал до 20 рейсов в день туда
и обратно, погружаясь на глубину 60 метров за 45 секунд. Он три-
жды спасал «заблудившихся» акванавтов, доставляя им спаса-
тельные концы, с помощью которых те могли вернуться к своей
базе. Когда один из акванавтов не дал ему рыбу — обычную на-
граду за услуги, Тэффи сильно ударил его хвостом по голове.
Доктор Сэмюэл Риджуэй, специалист ветеринар, участвовав-
ший в эксперименте, заявил, что «опыты с дельфином прошли не
так хорошо, как нам хотелось бы. Однако мы многому научились
и продемонстрировали возможность использования дельфинов
для того, чтобы облегчить выполнение ряда задач людям, живу-
щим и работающим на дне океана».
Тэффи, как и другие дельфины, снова будет работать с аква-
навтами. Возможно, впоследствии человек будет использовать
для подводных операций дельфинов в сочетании с другими мор-
скими млекопитающими, подобно тому как он использует па суше
собак и лошадей.
Доктор Джордж Бонд, руководитель программы «Силэб», за-
являет, что опыты с Тэффи подготавливали наступление дня,
когда люди и дельфины будут совместно изучать и осваивать
океан и его ресурсы. Научные и эволюционные последствия та-
кого сотрудничества будут более захватывающими, чем это
можно себе представить. Как знать, возможно, дельфины и их
сородичи помогут нам вернуться в море, как сделали это они
сами.
МОРЕ КАК ИСТОЧНИК ПИЩИ
Море — это зеленое пастбище, где наши
правнуки станут добывать себе хлеб.
История Нантакета
Взрослые усатые киты, которые питаются маленькими крас-
новатыми креветками, — это самые крупные и сильные животные
на нашей планете. Так почему бы и нам с вами не заняться ловом
криля, чтобы употребить его в пищу?
Детеныш синего кита ежедневно прибавляет в весе на 90 ки-
лограммов и к двум годам превращается в долговязого юнца
длиной около 120 метров. Выходит, бульон из сырого рачка —
криля — в достаточной мере питателен. По словам доктора Уил-
лиса Э. Пекеньяна, зоолога Техасского университета, эти рачки
богаты протеинами и жирами, а калорийность их приблизительно
такая же, как и у других ракообразных животных. Как насчет
вкуса? Во время антарктической экспедиции я пробовал этих
крошечных животных, и хотя одна порция вызвала ужасные боли
в животе, в общем я нашел, что они напоминают соленых креветок.
По подсчетам доктора Пекеньяна, на каждый гектар антарк-
тических угодий приходится около 1 тонны криля. Он сравнивает
эти данные с плодородностью сочных пастбищ, где ежегодный
прирост в весе крупного и мелкого рогатого скота составляет
около 300 килограммов на каждый гектар. Поскольку крупные
киты с коммерческой точки зрения почти истреблены, Пекеньян
предлагает, чтобы китобойные флотилии с лова китов перешли на
лов животных, служащих им пищей. «По моим подсчетам, — пи-
шет он, — ловля криля может оказаться выгоднее промысла ки-
тов».
Профессору Алистеру Харди видятся искусственные паровые,
дизельные или атомные «киты», тоннами проглатывающие криль
и извергающие его в хранилища всего мира. «К 1984 году, — го-
ворит он, — криль станет крупнейшим источником пополнения за-
пасов продовольствия для обитателей нашей планеты». По дан-
ным Организации Объединенных Наций, 1,5 миллиарда человек,
то есть половина населения земного шара, голодает. Число детей,
которых надо кормить, ежедневно увеличивается на 158 800 чело-
век— потрясающая цифра! Харди задает вопрос: «Разве нельзя
спасти голодающих детей крилем?» И сам же отвечает: «Я уве-
рен, что можно».
298
Криль относится к планктонным организмам, а это наиболее
многочисленные обитатели моря. Большинство их водится на ма-
териковой отмели. Почему бы правительствам стран, где испыты-
вается недостаток в пище, не позаботиться о промысле протеи-
нов, находящихся под самым носом, чтобы накормить ими своих
голодающих граждан?
Во время путешествия из Перу в Полинезию команде «Кон-
Тики» довелось отведать множество блюд из планктона. Тур
Хейердал, руководитель экспедиции, пишет, что медузы и их со-
родичи «были горькими на вкус, и их приходилось выбрасывать.
Все же прочее можно было есть — либо в непосредственном виде,
либо в виде сваренного в пресной воде киселя или супа...». Двоих
из шести путешественников мутило от «зловония» и «отвратитель-
ного вида» планктона, но остальные считали, что когда в улове
преобладали копеподы, он напоминал по вкусу паштет из ома-
ров, креветок или крабов. Если же основную массу планктона
составляли икринки, то и «вкус его был как у икры, иногда — как
у устриц».
Доктор Алан Бомбар, еще один предприимчивый «плотогон»,
переплывший с помощью течений Атлантический океан, утвер-
ждал, что его обеды из планктона «по вкусу напоминали омаров,
иногда — креветок и даже овощи». Харди пишет: «Сваренные
в морской воде, процеженные, а затем зажаренные в масле и на-
мазанные на подрумяненный хлеб, копеподы Euchaeta представ-
ляют собой деликатес, который когда-нибудь принесет процвета-
ние предприимчивому торговцу изысканными яствами».
Однако существует огромный разрыв между потребностями
подобного узкого рынка или удовлетворением аппетита людей,
оставленных в море на произвол судьбы, и коммерческим промыс-
лом. Кроме различий в качестве планктонных организмов (неко-
торые их виды ядовиты), их количество меняется нерегулярным
образом от места к месту, от сезона к сезону и даже ото дня ко
дню. Полчища планктеров настолько рассеяны по морю, что вес-
ной даже в антарктических водах трудно обнаружить скопления
криля. Затрата труда при промысле планктона была бы прибли-
зительно такой: в обычных умеренных прибрежных водах при-
шлось бы профильтровать объем воды, равный объему 30 одно-
этажных домов, чтобы получить количество планктона, по своей
питательности равное килограмму бобов. В более богатых райо-
нах, например в заливе Мэн и в Северном море, понадобится про-
фильтровать 5000 тонн воды, чтобы получить 4,5 килограмма
планктона.
299
Для того чтобы операция такого рода была рентабельной, по-
требуется чрезвычайно дешевый источник энергии. Харди однаж-
ды предложил использовать для этой цели энергию прилива. Он
рекомендовал натянуть сети в устьях узких заливов у побережья
Шотландии, где планктоном кормятся полчища сельдей и легионы
гигантских акул. Каждая сеть смогла бы при скорости прилив-
ных течений в 2 узла, которая преобладает на протяжении 12 ча-
сов в сутки, ежедневно профильтровывать 22 000 тонн воды. По
подсчетам Харди, поставив тысячу таких сетей, можно было бы
ежесуточно собирать достаточное количество планктона, чтобы
прокормить 37 500 человек, если, конечно, они захотят есть это
блюдо. Им, разумеется, не обязательно пришлось бы питаться
одним планктоном, но он явил бы собой питательное дополнение
к рациону. Кроме того, с помощью планктона, превращенного
в кормовую муку, можно было бы выкармливать цыплят и ко-
ров.
Подводя итоги своим опытам, Харди заявляет: «Мы в тече-
ние двух лет проводили изыскания, но не смогли обнаружить
планктон в количестве, достаточном для того, чтобы промысел
его был целесообразным. Распределение планктона слишком не-
равномерно, и для получения необходимого количества его даже
в богатых планктоном районах необходимо профильтровывать
огромное количество воды». Подобные эксперименты, проводив-
шиеся в Соединенных Штатах, привели ученых к аналогичным
выводам. Однако то, что не удалось американцам и англичанам,
удалось японцам. При недостатке земли, на которой можно было
бы выращивать продукты питания для многомиллионного, все
увеличивающегося населения, они сумели организовать промы-
сел двух видов планктонных креветок (Sergestidae), один из ко-
торых редко бывает размером больше 1,5 сантиметра.
Это уже похоже па шаг вперед по пути к процеживанию мор-
ской воды с производительностью синего кита. Здоровому взрос-
лому киту ежесуточно требуется около миллиона калорий, для
чего он поглощает от 900 до 2700 килограммов креветок в день.
Находясь на своем плоту, Тур Хейердал размышлял: «Наш ме-
тод ловли маленькими сетками... показался мне до смешного
примитивным, когда мы... увидели фонтанирующего усатого кита,
который просто отфильтровывал громадные массы планктона,
пропуская воду сквозь свои блестящие, как целлулоид, усы».
В результате нашего неумения фильтровать морскую воду 1 кило-
грамм кушанья, приготовленного из планктона, стоит на 6 долла-
ров дороже, чем 1 килограмм мяса. По словам одного биолога,
300
нам придется долго ждать, прежде чем мы сможем есть пер-
вые сосиски из планктона, которые будут стоить 25 центов штука.
Может быть, когда-нибудь проблемы фильтрования воды и не-
равномерного распределения планктона будут разрешены
путем разведения нужных видов в больших цистернах или пру-
дах. Это уже начали осуществлять в небольших масштабах, раз-
водя одноклеточное пресноводное растение хлореллу (зеленые
водоросли). Урожай этих водорослей можно снимать каждые три
дня, и за год каждый акр пруда даст 30 тонн, между тем как
с акра плодородной почвы можно снять лишь топну пшеницы.
Вытравив привкус травы, этим водорослям можно искусственно
придать вкус мяса и овощей.
Национальное управление по аэронавтике и исследованию кос-
мического пространства проводит опыты по разведению хлореллы
в космических кораблях для питания космонавтов во время дли-
тельных межпланетных полетов.
ПИРАМИДА ПИЩИ
Поскольку пока сосиски из планктона не изготавливаются
в достаточном количестве и по недорогой цене, людям остается
рассчитывать на надежность фильтров у таких существ, как ан-
чоусы и сельди. Они вылавливают планктон, а мы вылавливаем
их и поедаем.
Выжидая, пока многочисленные морские организмы доста-
точных размеров переработают планктон, мы упрощаем себе за-
дачу, по при этом пропадает от 80 до 90 процентов пищевого
сырья. Это происходит потому, что лишь около 10 процентов пи-
щи, потребляемой животным, идет па его рост. Остальное расхо-
дуется в процессе метаболизма на то, чтобы животное могло пе-
редвигаться и сохранять свой вес. На банке Джорджес, богатом
пастбище близ мыса Код, на каждые 50 килограммов копепод
и других зоопланктеров приходится 500 килограммов диатомовых
водорослей. Это количество зоопланктона служит кормом для
рыбы весом 5 килограммов. Если же человек съест такое количе-
ство сельди, то он усвоит лишь 0,5 килограмма. Если же он ста-
нет ждать, пока тунец съест сельдь, а уже потом съест этого
тунца, на его долю придется лишь 50 граммов.
Иерархию морских хищников можно представить себе в виде
резко сужающейся пирамиды. Бесчисленные миллиарды невиди-
мых растительных клеток представляют собой основание этой
пирамиды; именно на них в буквальном смысле слова держится
301
все животное царство. На смену этим крохотным живым комоч-
кам с каждым рядом, или уровнем, приходят все более крупные,
но менее многочисленные существа. На вершине пирамиды нахо-
дятся самые крупные хищники, подобные человеку и косатке.
Растения должны быть многочисленнее животных, которые ими
питаются, а сельди — многочисленнее тунцов, которым они слу-
жат пищей. Чем ближе к основанию пирамиды расположены
животные, тем они многочисленнее. Иначе говоря, чем короче пи-
щевая цепь, тем большее население может прокормиться. Исполь-
зование ресурсов моря было бы наиболее эффективным, если бы
мы смогли употреблять диатомовые водоросли. То же относится
и к ресурсам суши. Неограниченное количество людей будет обес-
печено пищей лишь в том случае, если люди эти станут вегетари-
анцами.
Усатые киты и самые крупные акулы получают пищу, можно
сказать, чуть ли не от самого солнца. Пищу эту они находят
почти на самой нижней ступени пирамиды, избегая значительной
потери энергии по мере ее перехода от одного звена пищевой
цепи к другому.
КЛАДОВАЯ ПОДВОДНОГО ВЛАДЫКИ
Какое количество пищи можно извлечь из океана, если до-
пустить. что пищевая цепь, ведущая от моря к нашему обеден-
ному столу, состоит по меньшей мере из трех звеньев? Как ни
странно, по в век гигантских атомных установок и полетов на
Луну ученые не могут ответить на этот существенный вопрос, по-
тому что большая часть океана с биологической точки зрения
не исследована.
Наиболее точны данные исследования, проведенного Комите-
том по природным ресурсам Национальной Академии наук США.
На основании явно неполной информации Комитет подсчитал,
что ежегодно океанские растения путем фотосинтеза усваивают
19 миллиардов тонн «мертвого» углерода, превращая его в живое
вещество. Пройдя через пищевую цепь, это вещество ежегодно
дает от 180 до 1400 миллионов тонн рыбы. Есть основания пола-
гать, что приведенные цифры приблизительно отражают общий
вес рыбы, которая имеется в Мировом океане в тот или иной мо-
мент. Если взять среднюю цифру, то окажется, что запасы рыбы
в мире составляют около 790 миллионов тонн.
По данным ООН, в 1963 году 5 миллионов рыбаков-професси-
оналов выловили с помощью сетей, крючков и ловушек около
302

50 миллионов тонн морепродуктов. Около 45 миллионов тонн со-
ставила рыба1. Выходит, что если все расчеты правильны, то вы-
лавливается лишь от 3 до 25 процентов всех рыбных запасов.
(Меж тем количество некоторых видов рыб значительно умень-
шилось благодаря хищническому их лову.)
Полутора с половиной миллиардам человек нужна рыба, ко-
торую можно было бы выловить без ущерба для ее запасов.
В Африке и Латинской Америке миллионы матерей, убаюкивая
своих голодных детей, слышат их плач. В Азии число голодающих
составляет миллиард человек. А между тем многие народы в этих
частях света живут поблизости от моря, где еды хоть отбавляй.
Поэтому наиболее эффективный и дешевый способ облегчить их
страдания — это добывать пропитание в море. Нельзя сказать,
что все эти люди не имеют достаточного количества пищи, ско-
рее значительный процент их не получает в нужной мере проте-
ины, необходимые для их здоровья и благополучия. По данным
Национальной Академии наук, увеличение мирового улова на
50 процентов смогло бы дать такое количество пищи, которого
хватило бы этим 500 миллионам человек, испытывающим протеи-
новый голод. Но, как отмечается в докладе, «много легче сказать,
чем сделать».
Многие из тех, кто испытывает протеиновый голод, живут
в странах, омываемых Индийским океаном. Нужны совместные
усилия организаций наподобие Международной экспедиции по
изучению Индийского океана, чтобы устранить пробелы в наших
знаниях о запасах морских животных в таких неизученных райо-
нах мира. С 1960 по 1965 год около 40 научно-исследовательских
судов, принадлежащих 28 странам, в том числе Соединенным
Штатам и России, бороздили Индийский океан, изучив за это
время площадь в 28 миллионов квадратных миль. Можно счи-
тать, что у берегов Африки и Азии были обнаружены богатей-
шие нетронутые запасы сардин, креветок, тунца, омаров и кра-
бов. У восточного побережья Аравийского полуострова встреча-
ются скопления крабов и придонных рыб, простирающиеся на
несколько сотен миль. У побережья Кении на глубине 360 метров
обитает множество гигантских креветок, которые могут стать
объектом промысла.
Однако одно дело — обнаружить пищу в море и совсем
1 Остальная часть улова состояла из моллюсков (более 2 миллионов тонн),
а также морских водорослей, тюленины и т. д. Киты в этих данных не учтены.
304
другое—доставить ее к обеденному столу. Сложность заключается
в трудностях транспортировки, недостатке транспортных средств
и отсутствии эффективного способа хранения продуктов. Высо-
кая стоимость содержания рефрижераторных судов, хранения
и перевозки взвинтит розничные цены на рыбу, лишив семьи, нуж-
дающиеся в ней более всего, возможности покупать эту рыбу.
Возможно, одним из способов разрешения проблемы сохра-
нения продуктов явится ядерное облучение. Небольшие дозы об-
лучения убьют гнилостные бактерии и позволят хранить рыбу на
стеллажах складов в течение нескольких месяцев. Бюро коммер-
ческого рыболовства США располагает установкой стоимостью
600 000 долларов, которая обрабатывает камбалу, пикшу, дву-
створчатых моллюсков, устриц, крабов и креветок. Выходит,
скоро не только жители побережья, но и обитатели удаленных от
моря районов круглый год смогут лакомиться такими яствами,
как «атомные» устрицы и иные сезонные морепродукты. На другом
судне смонтирована еще одна такая же установка, так что в бли-
жайшем будущем капитанам не придется мчаться в порт всякий
раз, как их трюмы будут наполнены.
В настоящее время облученные продукты все-таки требуют
рефрижерирования, поскольку значительные дозы, необходимые
для уничтожения всех бактерий, изменяют вкус, запах или содер-
жание витаминов. Поэтому более практичным разрешением про-
блемы было бы превращение рыбы в лишенный цвета и запаха
порошок, который и без всякого охлаждения сохраняется неогра-
ниченное время. Называемый рыбной мукой, этот порошок при-
готовляется посредством размола рыбы целиком, после чего с по-
мощью тепла или реактивов из него удаляются вода, жиры и ве-
щества, создающие запахи. Поскольку слова «мука» для ферме-
ров и мельников звучит так же зловеще, как «конкуренция», по-
литики предпочитают название «рыбный протеиновый концен-
трат», или немного безобиднее — РПК. Но, каково бы ни было ее
название, эта мука содержит 70—80 процентов протеина и может
подмешиваться в хлеб, использоваться как заменитель молока,
добавляться в суп, кашу, плов. Домохозяйка в Индии или Малай-
зии смогла бы купить себе фунт такой муки всего за 20 центов,
если американские бюрократы не помешают ей.
Управление продовольственных товаров и лекарств (FDA)
не разрешило использование протеинового концентрата в пищу,
поскольку для изготовления его перемалывается все — внутрен-
ности рыбы, голова, кости, хвост, чешуя и прочее. Американцы
слишком хорошо питаются, чтобы тревожиться по поводу этого
305
запрета, „о миллионы голодающих лишены полезной и сытной
пищи, потому что чиновники в их странах руководствуются реше-
ниями FDA. Они настаивают на одобрении этой организацией
любого пищевого продукта, прежде чем импортировать его. По
мнению бюрократов, отправка продуктов, считающихся непригод-
ными для американцев, в другие страны активизирует пропа-
гандистскую деятельность коммунистов.
Многие несведущие люди не могут взять в толк, почему FDA
считает рыбную муку «нечистой» и в то же время допускает ис-
пользование пшеницы, загрязненной крысиным пометом. Как от-
мечают некоторые специалисты по пищевым продуктам, нело-
гично объявлять муку, изготовленную из неразделанной рыбы,
вредной, в то время как миллионы американцев ежедневно едят
сардины, устриц, двустворчатых моллюсков, свиные ноги, по-
троха и языки. Очевидно, голод и здравый смысл со временем
одолеют косность бюрократов.
Уже налицо признаки, что так оно и произойдет. FDA недавно
перевело рыбный протеиновый концентрат из группы «продукты»
в группу «дополнительные продукты». И по мере того, как этот
концентрат будет прибавляться в выпечные изделия, продукты
детского питания и иные продукты, он будет все чаще получать
одобрение в различных инстанциях. Бюро коммерческого рыбо-
ловства разработало более совершенный процесс для изготовле-
ния дешевой, чистой, устойчивой к порче, удобной в употребле-
нии муки из хека. Эта рыба в изобилии водится у берегов Соеди-
ненных Штатов, не используется для промышленного или спор-
тивного лова, имеется в наличии почти круглый год, к тому же
она не жирная. Процесс ее обработки, предложенный Бюро ком-
мерческого рыболовства, прошел тщательную проверку и, как
было установлено, продукт оказался чрезвычайно питательным
и совершенно безопасным для употребления.
Но даже если все ныне существующие преграды падут, будет
ли азиатская или африканская домохозяйка, связанная по рукам
и ногам религиозными запретами и допотопными обычаями, кор-
мить свою семью пловом, приправленным рыбной мукой, или
облученным филе тунца двухмесячной давности? Зачастую же-
лудок отказывается нарушать привитые человеку с детства пра-
вила и законы. Для большинства жителей Индии и других стран,
питающихся растительной пищей, было бы полезно получать
животный протеин. Однако лаже во время голода фанатики-веге-
тарианцы скорее умрут по религиозным убеждениям, чем притро-
нутся к мясной или рыбной пище.
306
СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ ОТСТАЮТ
К 2000 году население земного шара, по подсчетам статисти-
ков, увеличится вдвое. По мере приближения его количества
к 6 миллиардам необходимость извлекать из океана большее ко-
личество продуктов станет все более настоятельной. С начала
20 столетия объем мирового улова увеличился более чем в 10 раз.
С 1952 по 1964 год эта цифра удвоилась. Хотя темпы увеличения
добычи значительно превышают темпы роста населения, море
по-прежнему поставляет менее 15 процентов животного протеина,
потребляемого людьми в пищу.
Свыше 200 стран располагают собственным рыболовным фло-
том. Однако 40 процентов всей добычи приходится всего на 9 го-
сударств, к которым относятся Перу, Япония, Китай, Россия, Сое-
диненные Штаты, Норвегия, Канада, Южная Африка и Испания.
(Перечень этот составлен в соответствии с весом улова в тон-
нах.) Япония, где средний обыватель съедает в 5 раз больше
морепродуктов, чем рядовой американец, стояла на первом месте
до 1963 года. Затем первенство перешло к Перу благодаря успеш-
ному лову анчоуса (Engraulis ringens), в изобилии водя-
щегося у побережья этой страны. Маленький, похожий па
сардину, анчоус составляет 98 процентов всего улова
Перу.
Советский Союз с 1948 по 1963 год утроил промысел рыбы,
а его растущий рыболовный флот продолжает выполнять и пере-
выполнять государственный план добычи. В собственных интере-
сах, а также в интересах недоедающих народов Россия в широ-
ких масштабах оказывает помощь рыбному хозяйству таких
стран, как Гапа, Нигерия, Конго, Судан и Египет.
Она строит предприятия для обработки рыбы на Кубе и по
обоим концам Суэцкого канала.
В то время как Россия продолжает расширять, модернизиро-
вать, автоматизировать и субсидировать свою рыболовную про-
мышленность, рыболовный флот Соединенных Штатов продол-
жает катиться под откос. Развитию американской рыболовной
промышленности мешают оснащенность рыболовного флота до-
потопными судами, высокая стоимость строительства нового тон-
нажа, упрямое нежелание испытывать новые методы в техноло-
гии обрабатывающих мощностей и неустойчивость рынка. В то
время как во всех странах мира сбор урожая с моря увеличился,
доля Соединенных Штатов в мировом улове все более сокра-
щается.
307
Русские и японские рыбаки выходят в море на быстроходных
современных траулерах с морозильным оборудованием. Флоти-
лии этих траулеров возглавляет большое судно-матка, иногда
оснащенное обрабатывающими установками. Свой улов они тот-
час же охлаждают, складывают в трюмы и поэтому могут оста-
ваться в море месяцами. Они далеко уходят от своих берегов
в поисках хорошего улова и новых районов промысла. В отличие
от России и Японии Соединенные Штаты не используют доста-
точно эффективно имеющуюся технику. Американские рыбаки
уходят в море на частных судах — тихоходных и ветхих — и вы-
нуждены всякий раз доставлять свой улов для обработки
в порт.
Доля Америки в мировом улове с 13 процентов в 1948 году
уменьшилась до 5 процентов в 1963 году, а добыча пищевой рыбы
приблизительно за этот же период упала с 1,5 миллиона тонн до
1 миллиона тонн. Это не означает, что американцы стали есть
меньше рыбы. Потребление морепродуктов начиная с 1949 года
даже увеличилось, достигнув в 1963 году 2 миллионов тонн.
Однако это увеличение отражает увеличение населения, а не его
аппетита. Многие годы средний американец в месяц съедал мень-
ше полукилограмма рыбы и моллюсков. Разрыв между расту-
щим населением, употребляющим в пищу прежнее количество
морепродуктов, и уменьшающимся объемом улова восполнялся
посредством ввоза этих продуктов. С 1949 года ввоз их вырос
втрое.
Хотя половина морепродуктов, попадающих на стол амери-
канца, иностранного происхождения, а Соединенные Штаты со
второго места по добыче рыбы скатились на пятое, перспективы
не так уж мрачны. Количество вылавливаемой американцами
рыбы, идущей на технические нужды, после второй мировой
войны увеличилось вдвое, хотя в этом отношении США все-таки
отстают от других стран со значительно развитой рыболовной
промышленностью. Эта несъедобная рыба служит сырьем для
изготовления рыбьего жира и рыбной муки. Жир идет па изго-
товление красок, а мука используется в качестве фуража. Таким
образом, хороший улов менхадепа может снизить рыночные цены
на цыплят.
Другое положительное обстоятельство заключается в том, что
значительное количество импортируемой рыбной муки изготов-
ляется американскими компаниями в зарубежных странах. Это
же зачастую относится и к креветкам, тунцу и омарам, ввозимым
из-за рубежа. Начиная с 1954 года объем такого рода операций
308
стал увеличиваться, что является одним из способов завоевания
собственного внутреннего рынка, и, по мнению многих, в этом
главным образом и заключается соперничество рыбной промыш-
ленности Соединенных Штатов с промышленностью других
стран.
Эксплуатация неполностью используемых или новых запа-
сов— это еще один способ, с помощью которого американские
рыбаки могут прибрать к рукам большую часть внутреннего
рынка и сохранить ведущее положение среди рыболовных наций
мира. Советские и японские рыболовные суда ежегодно добы-
вают свыше миллиона тонн тихоокеанского окуня и других дон-
ных рыб в Беринговом море и заливе Аляска.* Почему бы и аме-
риканским рыбакам не использовать эти богатства?
Воды у побережья Калифорнии буквально кишат анчоусами
(Engraulis mordax), которых там такое количество, что, как по-
лагают, можно ежегодно вылавливать до 1 миллиона тонн этой
рыбы. Анчоусы по пищевым качествам не уступают тихоокеан-
ским сардинам (Sardinella sagax), и их промысел помог бы вос-
становить запасы сардин, которые начиная с 40-х годов умень-
шаются с катастрофической быстротой. Однако владельцы кон-
сервных заводов не заинтересованы в увеличении добычи мелких
анчоусов, поскольку расфасовка их невыгодна из-за высокой
стоимости рабочей силы. Использование анчоусов для изготов-
ления рыбной муки или протеинового концентрата в Калифорнии
затруднено законами об охране природы.
Крупные, еще непочатые запасы хека имеются у Тихоокеан-
ского побережья США, однако американские промысловики и ры-
боловы-любители пренебрежительно относятся к этой похожей на
треску рыбе, в отличие от некоторых иностранных коллег, кото-
рые перерабатывают ее на муку. Судя по данным исследований,
промысел ставриды, что водится близ Тихоокеанского побережья
Штатов, можно вести значительно интенсивнее. Лишь недавно
в Атлантике начался океанский промысел тунца и скипджека;
долгое время не было известно, что в этом районе имеются дос-
таточные запасы скипджека. Предполагается, что промысел
тунца в Атлантике в будущем приблизится по своему значению
к промыслу этой рыбы в восточной части Тихого океана, где
желтоперый тунец, да, пожалуй, и альбакор скоро будут фактиче-
ски истреблены. Правда, промысел тунца в Тихом океане может
развиваться за счет повышения уловов голубого тунца
и скипджека.
309
Ученые Вудс Хола вернулись из экспедиции; они искали места нереста голу-
бых тунцов и выясняли их миграции. Идет выгрузка тунцов.
Если рационально использовать эти богатства, то, как отме-
чает Океанографический комитет Академии наук, в течение 15 лет
добыча рыбы в Соединенных Штатах может увеличиться вдвое.
РЫБА В КОРЗИНЕ МИССИС МИР
По поводу остальных стран мира можно сказать то же, что
и о Соединенных Штатах. Говоря словами членов Комитета по
использованию природных ресурсов, «богатства моря разнооб-
разны и огромны, однако многие из них совершенно не осваива-
ются...». По мнению доктора Милнера Б. Шефера, сотрудника
Института морских ресурсов, обширные запасы сардины и мак-
рели в Северном море и северо-восточной части Атлантики почти
вовсе не используются. К числу обитателей Северной Атлантики,
промысел которых не ведется совсем, по его словам, относятся
анчоусы, ставрида, хек, макрелещука и кальмары. Плодородные
районы близ западного побережья Африки едва только начали
осваиваться недавно возникшими независимыми африканскими
государствами, которым русские оказывают самую активную по-
мощь. Сети, полные анчоусов, выловленных у побережья Южной
Африки, свидетельствуют о том, что здешние районы могут ис-
пользоваться для лова столь же успешно, как и районы промысла
у берегов Перу.
Отдача от эксплуатации морских богатств могла бы быть уве-
личена, нужно лишь немного воображения. Так, на английском
рынке среди прочих деликатесов появилось копченое акулье филе.
«Очень приятно на вкус, но слишком сладко», — таково было
одно из замечаний. В исландских рыбных лавках можно приоб-
рести рыбные сосиски. Изготовленные из пикши и пинагора и чуть
прокопченные, они ничем не отличаются от обыкновенных соси-
сок из мяса.
В России в свиную и говяжью колбасу добавляют китовое
мясо*. Согласно сообщениям, Япония намеревается построить
крупные фабрики по изготовлению рыбной колбасы в Западной
Африке и в районе Карибского моря. Японские сосиски из тунца
по вкусу схожи с мясными сосисками, но стоят много дешевле.
Некоторые виды рыб требуют, как выразился английский уче-
ный и писатель Ричи Колдер, «гастрономической анонимности».
Немногие американцы осмелятся заказать себе рыбное блюдо
под названием «крысиный хвост» или «морская собака». Но сто-
ит изменить названия на «гренадер» и «скалистый лосось», и пе-
ред вами — соблазнительные, незнакомые прежде блюда. Много
311
лет рыбаки Новой Англии выбрасывали в море уродливую на
вид, с колючими плавниками розовую рыбу (Sebastes). Но те-
перь, когда есть машины, изготовляющие рыбное филе, она пред-
стает перед покупателем в виде аппетитных ломтей белого мяса.
К тому же ей дали новое имя — океанский окунь. Яркая упа-
ковка довершила дело, и ныне эта рыба, которой некогда брезго-
вали, занимает в Соединенных Штатах седьмое место среди про-
мысловых рыб.
У сотен, если не у тысяч обитателей моря мясо отменного вкуса,
но из-за нашей брезгливости и невежества оно не может попасть
к нам на обеденный стол. Всего лишь около дюжины видов мор-
ских животных составляет 75 процентов улова в США, да и в дру-
гих странах, за исключением Японии, в пищу идут весьма немно-
гочисленные виды морских животных и рыб. Давно приспела
пора начать перепись обитателей Мирового океана наряду
с программой дегустации и проверки их качества. В сочетании
с программой популяризации морепродуктов среди самых широ-
ких слоев населения такие меры принесут нам множество новых
экзотических блюд и помогут ликвидировать недостаток проте-
ина, который испытывает население мира.
ОТТОЧИТЬ ПЕРВОБЫТНЫЕ ОРУДИЯ
Рыболовство, несмотря на важное значение, какое оно имеет
для многих стран, по-прежнему является одним из самых отста-
лых мировых промыслов. Человек до сих пор эксплуатирует море
почти таким же образом, как эксплуатировали землю его предки
тысячу лет назад. Он выслеживает обитателей моря, руководст-
вуясь главным образом чутьем и традициями, и вылавливает их
с помощью сетей и крючков, которые почти не изменились за
многие сотни лет. Однако распространение достижений науки
и техники, а также неудержимый рост населения побуждают
к развитию новых методов рыбной ловли.
Советские рыбаки опускают гирлянды электрических огней
в воды Балтийского и Каспийского морей, привлекая косяки ры-
бы, и вылавливают ее сетями, а при случае качают в трюмы с по-
мощью насосов прямо из моря.Таким же способом американские
рыбаки извлекают мелкую рыбу из кошельковых неводов. Неко-
торые используют шланг с медным наконечником, через который
пропускается электрический ток. По неизвестной пока причине
рыбы под воздействием электрического поля выстраиваются
хвостом к минусу, головой к плюсу. Подбирая нужное напряже-
312
ние, рыбу заставляют двигаться к положительно заряженной
пластине, которой в данном случае является конец шланга, веду-
щего в трюм рыболовного судна. После усовершенствования
этого способа можно будет обходиться и вовсе без сетей и ловить
рыбу лишь при помощи электрического тока.
Электричество используется и при ловле тунца для того, чтобы
оглушить крупного тунца, попавшего на крючок, после чего его
легко можно вытащить. С помощью гарпунов, по которым про-
пущен переменный ток в 200 вольт, скоро и верно бьют китов.
Американские креветколовы посредством тралов, снабженных
электродами, выгоняют креветок из их убежищ, в которые они за-
бираются в дневное время. Прежде многие ловцы креветок вели
промысел лишь в ночное время, когда их добыча вылезала из нор
на кормежку, новый же способ позволяет им вести лов круглые
сутки. Такого рода электрическими тралами можно было бы па-
рализовать рыбу, а потом поднимать на поверхность. Поскольку
рыба различных размеров должна, теоретически, реагировать на
различные частоты, рыбаки будущего смогут «настраивать» свое
оборудование на размер рыбы, которую они хотят пой-
мать.
Воскресные приложения уже рассказывают о том, как под-
водные лодки, с экипажем или управляемые автоматически, осна-
щенные длинными, похожими на усы электродами, загоняют рыбу
в сети и всасывающие шланги, однако у инженеров руки до этого
еще не дошли. В число других приспособлений, существующих
пока что лишь в воображении, входят сети, оборудованные водо-
непроницаемыми телевизионными «глазами» и приводимые в дви-
жение устройствами, управляемыми с поверхности. Бюро коммер-
ческого рыболовства испытало огромных размеров трал длиной
100 метров, причем было установлено, что рыба, которая может
уйти от трала меньших размеров, попав в крупный трал, теря-
ется и оказывается пойманной, прежде чем успевает сообразить,
что произошло. Вероятно, такие большие сети можно буксиро-
вать с помощью подводных лодок и закрывать с помощью уста-
новленного на них электромотора. Это позволило бы вести про-
мысел при такой сильной волне, какая ныне заставляет прекра-
тить его. Возможно, что в будущем самоходные сети станут
использовать для лова морских животных, согнанных в опреде-
ленное место при помощи завес из воздушных пузырьков или
с помощью дельфинов-ковбоев.
Рыбаки, ведущие промысел в заливе Мэн, уже используют
завесы из пузырьков воздуха, загоняя сардин на мелководье.
21 У. Кропи. Оби га гели бездны
313
В будущем, возможно, рыбу станут заманивать в сети или
шланги с помощью акустических средств или химикатов. Рыба
настолько чувствительна к запахам, что рыбак может распугать
целый косяк лососей, попросту вымыв в море руки. Но какими-то
запахами их можно и привлечь. Посредством установки системы
подводных передатчиков можно заманивать рыбу, транслируя
шумы, которые производят обитатели моря во время спаривания
или когда они испуганы.
Гидропеленгаторные установки для обнаружения рыбы уже
используются в широких масштабах; ими оснащаются даже ма-
лые траулеры. Норвежцы и рыбаки других стран используют аку-
стическое устройство, с помощью которого можно определить
размеры и количество рыбы в данном районе. Быть может, ры-
баки будущего смогут видеть на многие сотни метров сквозь
толщу воды; в этом им помогут лазерные прожекторы. Капитаны
судов вместе с метеорологическими картами будут, наверное,
брать с собой карты рыбопоисковых прогнозов. Биологи уже не
однажды предсказывали, когда и где следует ожидать появления
рыбы. Бюро коммерческого рыболовства составляет настолько
точные прогнозы о наличии пикши и придонных рыб у берегов
Новой Англии, что рыбаки и работники обрабатывающей про-
мышленности могут планировать свою деятельность на год впе-
ред. Японское правительство финансирует широко разветвленную
систему прогноза запасов и распространения рыбы. Карты, со-
ставляемые ежедневно на основании данных, сообщаемых са-
мими же рыбаками, показывают, помимо всего прочего, участки,
где благодаря подъему глубинных вод на поверхность поступают
значительные количества питательных веществ.
Однако, прежде чем рыбные прогнозы станут надежными
и систематическими, биологам придется выяснить многое, что
касается моря и его обитателей. Им нужны данные о полном
цикле жизни не только промысловых видов, но и тех организмов,
которыми они питаются, и тех, которым они сами служат пищей.
Так, например, количество молоди макрели, которая гибнет,
прежде чем научится находить себе пропитание и постоять за
себя, доходит до 99,996 процента. В каком-то районе палтусы
могут благополучно произвести многочисленное потом-
ство, но может статься при этом, что косяки голодных лососей
сожрут большую часть молоди. Когда будут получены такого
рода сведения, ученые смогут сообщить рыбакам, где и когда
следует сосредоточить свои усилия, чтобы взять хороший
улов.
314
Основные данные служат также материалом для смазки
с.-южиого механизма управления рыбными промыслами, кото-
рый, как и система управления сельским и лесным хозяйством,
ставит своей целью извлекать по возможности наибольшую вы-
году, не истощая при этом основные ресурсы. Промысловики го-
ворят о «максимально возможной отдаче» — вылове максималь-
ного числа рыб, при котором численность всего их населения еще
не уменьшается*. Опираясь на научные данные, руководители
рыбной промышленности могут устанавливать закрытые для про-
мысла сезоны и районы, регулировать величину ячеек в сетях
и т. д., чтобы не причинять ущерба рыбным ресурсам.
В ПОМОЩЬ ПРИРОДЕ
Знания, полученные путем исследований, позволяют человеку
наиболее эффективно использовать богатства моря, сочетая свои
усилия с усилиями природы. Одним из способов достичь этой
цели является перемещение рыбы из одного района в другой.
Хотя подобные мероприятия не раз оканчивались неудачей, не-
сколько опытов оказались чрезвычайно успешными. В начале
нынешнего столетия из реки Гудзон в район между рекой Сакра-
менто и заливом Сан-Франциско было доставлено около полу-
тора миллионов мальков сельди-шэда. За 60 лет улов этой рыбы
увеличился с 45 тонн до 2 тысяч тонн, и в настоящее время она
водится вдоль всего побережья Соединенных Штатов от южной
части Калифорнии до Аляски. Из Ныо-Джерси в Калифорнию
было переселено менее пятисот полосатых окуней (Roccus saxa-
tilis). Ныне же промысловики вылавливают тысячи тонн этой
рыбы, которая стала одной из наиболее важных для Калифорнии
промысловых рыб.
В Европе морская камбала из неподходящего соседства, из
«трущоб» была перемещена в воды, где условия для нее были бо-
лее благоприятны. Молодь, плохо росшая в перенаселенных во-
дах у берегов Дании и Голландии, была доставлена в места, где
просторнее и сытнее. Благодаря тому что «жизненное простран-
ство» увеличилось, а конкуренция в борьбе за пищу стала не
столь ожесточенной, мальки росли в три, четыре и даже шесть
раз быстрее своих родичей, оставшихся на прежнем месте. Да
и последние стали здоровее и скорее нагуливали жир после того,
как скученность уменьшилась.
В результате операции, которая осуществляется в датских
водах один раз в год, прибыль в пять раз превышает расходы по
переселению рыбы. Еще в 30-х годах биологи считали экономиче-
315
ски целесообразно переселение камбалы из скученных районов
у берегов Дании и Голландии на изобилующую кормом банку
Доггер, что находится в Северном море. Однако ни одно государ-
ство, ни одно промысловое предприятие не желает финансиро-
вать предприятие, которое будет полезно для каждой страны, для
каждой промысловой фирмы.
В ряде случаев энтузиазм брал верх над осведомленностью,
и рыбу переселяли в районы, где она гибла из-за неблагоприят-
ных условий. Были и такие факты, когда переселенные виды,
конкурируя с более ценными местными рыбами, вовсе вытесняли
последних.
Конкуренция со стороны менее ценных или несъедобных пород
приводит к измельчанию и уменьшению количества рыбы, попа-
дающей на наш обеденный стол. Поэтому еще один способ взять
из моря побольше состоит в том, чтобы избавиться по мере воз-
можности от «сорных» видов рыбы. Океанограф Коламбэс Айсе-
лин говорит об этом следующее: «В настоящий момент мы сры-
ваем цветы и оставляем чертополох. Необходимо найти деше-
вый способ выполоть сорняки, чтобы цветы могли расцвести». Он
вместе со многими другими учеными считает, что вполне допус-
тимо произвести прополку моря, переработав при этом сорную
рыбу в рыбную муку и концентраты.
Не всякий биолог и любитель морских блюд сможет сказать
определенно, какие именно морские обитатели относятся к «цве-
там», а какие — к «чертополоху», однако морские звезды навер-
няка относятся к самым нежелательным жителям подводного
мира. По данным датского зоолога доктора Гуннара Торсона,
морские звезды, морские улитки и прочие беспозвоночные пое-
дают в четыре раза больше пищи, чем рыбы. Он заявляет, что эти
животные, питающиеся теми же обитателями моря, что и рыбы,
оставляют последним лишь 1—2 процента съестных припасов.
Если Торсон прав, то вот подходящий случай попробовать начать
прополку сорняков механическими устройствами или химиче-
скими составами, выборочно уничтожающими этих хищников. По
словам профессора Алистера Харди, «если бы человек смог унич-
тожить хотя бы четвертую часть вредных животных, с тем чтобы
на долю рыб пришлось не 2, а 20 процентов потенциальных запа-
сов пищи, запасы рыбы в данном районе увеличились бы
в 10 раз».
Далее Харди описывает такую картину из будущего: послед-
ние хищные морские звезды сгребаются с морского дна при по-
мощи выдерживающих значительное давление атомных тракто-
316
ров, которыми управляют водолазы — подводные фермеры.
После этого морские звезды перерабатываются на корм для кур.
Кроме «прополки» тракторы, считает Харди, смогли бы «заго-
нять рыбу в сети какой-то новой конструкции». Водителей трак-
торов вместе с их уловом можно было бы «через определенные
промежутки времени принимать через специальный люк в днище
судна».
Подводные тракторы, передвигаясь по дну, поднимали бы
осадки, представляющие собой груды удобрений. При вспашке
слоев такого компоста минеральные вещества достигали бы осве-
щенных слоев воды, служа пищей морским водорослям — осно-
ванию пищевой пирамиды. Однако нужны ли в век дистанцион-
ного управления и телеметрии управляемые трактора и вообще
какие бы то ни было трактора?
Проложив на дне мелководья трубы с отверстиями и пустив
в них сжатый воздух, можно поднять на поверхность достаточное
количество минеральных удобрений. Пузырьки воздуха можно
было бы использовать в качестве ограждения. В бухтах и зали-
вах, где ветры и приливы недостаточно перемешивают воду,
можно добиться, чтобы циркуляция была более эффективной,
сделав дно неровным. Это возможно было бы осуществлять, сбра-
сывая в море отслужившие свой срок автомобили и трамваи.
Подобного рода предметы, затопленные у побережья Калифор-
нии, к вящему удовольствию рыболовов, служат убежищем и мес-
том сборищ самых разнообразных рыб и беспозвоночных.
Доктор Коламбэс Айселин полагает, что, используя энергию
Гольфстрима там, где он проходит между Флоридой и Кубой,
можно сделать плодородными значительные участки Атлантики,
примыкающие к юго-восточному побережью Флориды. Если бы
океанское ложе сделать достаточно неровным, то вихревой поток
поднимал бы в верхние слои холодную, богатую питатель-
ными веществами воду, значительная часть которой затем выно-
силась бы в Атлантику. В довершение всего летние ветры, дую-
щие в сторону берега, проносясь над этой охлажденной водой,
приносили бы прохладу на курорты Майами.
Глубокие слои воды, в течение целых сезонов остающиеся
неподвижными, можно было бы перемешать с помощью ядерного
реактора, установленного на дне. Один из комитетов Националь-
ной Академии наук предложил нагревать придонные слои воды
теплом, выделяющимся при ядерных реакциях; тогда вода начнет
подниматься к поверхности, увлекая с собой минеральные соли.
Толщу воды можно бы перемешивать и при помощи оригиналь-
317
ного устройства под названием «морской сифон». Насосом вода
подается вверх по широким хорошо проводящим тепло трубам,
которые уходят на глубину от 150 до 300 метров. Незначительная
разница в температуре и солености, а следовательно, и весе воды
внутри и снаружи трубы заставит воду, находящуюся в трубе,
перемещаться и после того, как насос будет остановлен.
Ускоряя естественное перемешивание слоев воды, некоторые
бесплодные районы океана можно превратить в плодородные
угодья. Но, с другой стороны, это может вызвать нежелательные,
даже катастрофические местные изменения климата. Националь-
ная Академия наук рекомендует прежде всего выделить средства
на приобретение, так сказать, полного набора инструментов —
достаточного числа знающих ученых и инженеров, прежде чем
пытаться переделать сложную механику природы. Лишь после
того, как исследования покажут целесообразность искусственного
перемешивания слоев воды, можно будет перейти к инженерному
обеспечению программы и пробным экспериментам.
ФЕРМЕРСТВО В МОРЕ
Как только ученые научатся «пропалывать» и «удобрять»
море, что со временем непременно произойдет, буксировать сети
вслепую окажется малополезным занятием. Наилучший
способ эффективно использовать море — отгородить часть его
и разводить на отгороженных участках рыбу и съедобных мол-
люсков, подобно тому как разводят скот и выращивают зерно-
вые культуры на суше.
Мысль эта не нова. Жители азиатских стран и островов Тихого
океана разводят рыбу и иных животных в морских затонах,
пресноводных прудах и на залитых водой рисовых полях уже по
меньшей мере в течение 500 лет. Континентальный Китай поло-
вину всей рыбы, идущей в пищу, получает из садков, располо-
женных во внутренних водоемах страны. В Соединенных Штатах
на пресноводных фермах ежегодно производится около 3 тысяч
тонн форели, а некоторые фермеры неплохо зарабатывают,
разводя тиляпий, рыбу-буйвола, сомиков и ушастых оку-
ней.
Однако упоминания о морских фермах стали более или менее
часто встречаться в западной технической литературе лишь
после второй мировой войны. Что же касается рыбопромышлен-
ников, то они лишь сейчас начинают подумывать о создании
крупных ферм по разведению морских животных.
318
Вдоль побережья Юго-Восточной Азии установлены шлюзы,
отгораживающие участки в тысячи акров. Это самые простые
фермы, представляющие собой попросту огромные ловушки.
Рыба заходит сюда с приливом, но когда наступает отлив, «двер-
ца» ловушки захлопывается. Так же как и скот в загонах, рыба
и другие морские обитатели питаются «подножным» кормом.
Недостаток такого метода состоит в том, что вместе с промысло-
выми видами рыб в подобного рода загоны попадают хищники
и сорные рыбы, которые растут и жиреют за счет промысловых
рыб. На фермах, организованных более рационально, вредные
животные и рыбы вылавливаются или уничтожаются с помощью
ядохимикатов, безвредных для промысловых рыб. Воду в загонах
можно «удобрять» для того, чтобы способствовать росту водорос-
лей и планктонных организмов; кроме того, рыбу можно откарм-
ливать непосредственно, как фермеры откармливают поросят.
Более того, такие фермы можно будет использовать для раз-
ведения рыбы. В специально подготовленные участки, освобож-
денные от врагов, помещают искусственно оплодотворенную или
выловленную в море икру. Но вместо того, чтобы выпускать
мальков в открытое море, где они станут жертвой хищников, вы-
веденная на фермах молодь здесь же и выращивается в течение
периода ее наиболее быстрого роста, а потом отсюда рыба от-
правляется на рынок.
В 1963 году в Порт-Эрине на острове Мен была создана опыт-
ная фабрика, куда с английского рыбозавода была доставлена
икра морской камбалы. Доктор Дж. Э. Шелбурн разработал ме-
тоды выведения мальков и выращивания молоди размером с поч-
товую марку. Его-то методы и были использованы в Порт-
Эрине. В 1965 году на этом заводе было выращено полмиллиона
мальков камбалы. Эти мальки, помещенные в мешки из плас-
тика, были доставлены в различные части Шотландии, в том
числе в небольшую бухту в западной части Арджилшира. Здесь
вход в залив площадью в несколько акров был перекрыт с по-
мощью дамбы и превращен в первую в Великобритании морскую
ферму по разведению рыб. Если опыт окажется удачным, то во
многих заливах вдоль западного побережья Шотландии можно
будет создать фермы для разведения рыбы в коммерческих це-
лях.
После второй мировой войны в воды некоторых из этих узких
морских заливов были внесены химикаты, что привело к неверо-
ятному росту растительных и животных планктонных организ-
мов. Морская камбала, переселенная в изобилующие пищей за-
319
ливы, за шесть месяцев выросла так, что в обычных условиях на
это потребовалось бы два года. Во время проведения этого опыта
выросшую «не по годам» молодь выпустили, однако в настоящее
время инженеры испытывают завесы из водушных пузырьков,
электрические и механические ограждения, которые запирали бы
входы в заливы, не выпуская рыбу и в то же время не мешая
перемещению масс воды.
Морская камбала нерестится зимой, поэтому целесообразно
на рыбозаводе разводить какие-то другие виды рыб, например
морских языков, которые мечут икру весной или летом. Разводя
обе эти породы, фермы круглый год имели бы постоянный запас
вкусной, одинакового размера рыбы, что весьма важно как для
изготовления консервов, так и для расфасовщиков. Путем осо-
бого рациона или подогрева воды рыбаки-фермеры могли бы ус-
корить темп роста рыбы.
Опресненные лагуны, низины, заливаемые приливом, и болота
близ побережья Соединенных Штатов, занимающие множество
квадратных километров, представляют собой идеальные места
для создания рыбных ферм. В настоящее же время эти участки
лежат втуне, используются для свалки мусора или же засыпа-
ются с целью строительства на них жилищ, обитатели которых
страдают не только от комаров, но и от дельцов, спекулирующих
на нехватке жилья. Кое-где земли, заливаемые приливом, безна-
дежно загрязнены. В других местах разводятся устрицы и дву-
створчатые моллюски, однако число их из года в год уменьша-
ется. Если в этих районах применить методы разведения съедоб-
ных моллюсков, которые используют в Азии, то можно было бы
каждый год получать тысячи тонн дополнительных продуктов.
Разумеется, существуют еще и проблемы, которые нужно разре-
шить в первую очередь. После второй мировой войны многие ве-
тераны пробовали разводить двустворчатых моллюсков в при-
ливных затонах в Массачусетсе, однако появившиеся там пол-
чища крабов и сверлящих моллюсков быстро уничтожили плоды
их рук.
Отдельные участки солоноватых прибрежных вод служат убе-
жищем для молоди креветок и рыб. Мальки, вылупившиеся
в море, мигрируют в эти защищенные воды, где живут, пока
не достигнут зрелого возраста. Эти существа растут быстрее
всего на участках, наилучшим образом приспособленных для соз-
дания рыбных ферм. Если отгородить такие участки шлюзами
и дать рыбам и креветкам возможность развиваться в естествен-
ных условиях, то отдача будет выше средней добычи рыбаков,
320
составляющей 100—250 килограммов на гектар. Путем тщатель-
ного отбора животных для разведения, правильного откорма,
внесения удобрений и ликвидации хищников, как показывают
расчеты, на морских фермах с каждого гектара можно ежегодно
получать от 2 до 6 тонн рыбы.
Однако тех, кто рассчитывает здорово подзаработать, зани-
маясь морским фермерством, ожидает немало разочарований
(и не только из-за капризов природы). В этом на собственном
горьком опыте убедился один американец по имени Джон Хорт
Нокс, предприимчивый инженер, пытавшийся заняться разведе-
нием креветок. Прослышав про опыты доктора Дж. Роберта
Лунца, выращивавшего молодь креветок до зрелого возраста
в приливных прудах в лабораториях Беэрз-Блаф (штат Южная
Каролина), Нокс решил поставить дело на широкую ногу и раз-
водить креветок в заводях вдоль тысячемильного побережья
США от Каролины до Техаса.
По его подсчетам, наиболее дорогостоящим было сооружение
земляных дамб и шлюзов для регулирования притока приливной
воды. Защитные сетки, установленные в открытых шлюзах, дол-
жны были пропускать молодь креветок, но препятствовать про-
никновению хищников и мешать крупным креветкам выбраться
на свободу. В такого рода затонах гораздо больше особей могло
бы достигнуть зрелого возраста, чем в открытых водах, кишащих
врагами. Когда же наступит пора размножения и взрослые особи
направятся с отливом в открытое море, шлюзы откроются для них,
и тут-то их только знай складывай в мешок. Нокс подсчитал, что
затон площадью 1,5 гектара, где на каждые 0,3 гектара прихо-
дится более 200 килограммов креветок по цене 1 доллар за кило-
грамм, принес бы доход в 10 000 долларов (без вычета наклад-
ных расходов). Причем основную часть работы выполняли бы
сами креветки.
Однако, как выяснилось, креветки сидели сложа руки, в то
время как Нокс безуспешно боролся против косности политика-
нов, против предубежденности и человеческой жадности целых
полтора года, отнявшие у него много средств и сил.
В Южной Каролине на его пути встали обветшалые законы
землепользования, запрещающие аренду приливных земель для
иных, кроме разведения устриц, целей. Во Флориде для устрой-
ства экспериментальной фермы оказались более или менее при-
годными всего лишь около 180 километров побережья, да и то
выяснилось, что закон запрещает использовать их подобным об-
разом. Алчность частных владельцев подняла цены на бросовые
321
болота настолько, что не могло быть и речи об извлечении какой-
то выгоды из этого предприятия. Упорное неприятие «чужаков»
и новых идей помешало этому энтузиасту проникнуть в ряд по-
тенциально подходящих для него районов. С ноября 1960 по
март 1962 года всю свою энергию и личные средства Нокс расхо-
довал на преодоление этих барьеров и все-таки в конце концов
потерпел поражение. Живя в современной, передовой стране, гор-
дящейся традициями свободного предпринимательства и духом
первооткрывателей, Джон Харт Нокс потерпел поражение.
Окажись Нокс в Японии, его предприятие, пожалуй, увенча-
лось бы успехом. Возможно, он добился бы не меньших результа-
тов, чем Мотосаку Фудзинага, бывший чиновник Управления
рыбной промышленности, который разработал способ выращи-
вания креветок из яиц до размеров петушиного хвоста и поста-
вил дело на широкую ногу. «Фермы» его представляют собой
керамические резервуары для молоди и бетонные пруды, где сим-
патичные коричневые с белым креветки Penaeus japonicus раз-
множаются и выращиваются, достигая за 6—10 месяцев своей
полной 25-сантиметровой величины. Находясь в строго контроли-
руемых условиях, «новорожденные» питаются по детскому меню
диатомовыми водорослями, которые Фудзинага разводит па
собственных фермах. Затем, прежде чем креветки примутся пое-
дать друг друга, они начинают получать иной рацион, состоящий
из яиц устриц и двухстворчатых моллюсков, из рачков-бокопла-
вов и соленых креветок. Из всех откладываемых самкой яиц,
количество которых колеблется от 300 000 до 1200 000, зрелого
возраста нередко достигает до 10 000 особей, в то время как в от-
крытом море из этого количества яиц во взрослых креветок пре-
вратились бы всего две-три особи.
Без сомнения, Япония первенствует в деле создания морских
ферм. На 800 фермах ежегодно производится около 130 тысяч
тонн угрей, поставляемых в тысячи рыбных ресторанов, где пода-
ются блюда из угря. Ежегодно здесь производится примерно та-
кое же количество устриц; они выращиваются на плотах, которые
можно отбуксировать в любое другое место, если условия для
роста устриц станут неблагоприятными. Японцы выращивают
различные виды морских водорослей, разводят на опытных фер-
мах осьминогов и кальмаров, а также палтусов, кефаль, морских
лещей, окуневых и факаков. (Внутренности последней рыбы со-
держат сильный яд, поэтому, прежде чем употребить эту рыбу
в пищу, их необходимо полностью удалить.) Путем переселения
во Внутреннее море, имеющее в длину около 450 километров, сотен
322
миллионов экземпляров искусственно выращенной молоди япон-
ский Центр по разведению рыбы намеревается к 1974 году увели-
чить вдвое рыбные ресурсы этого моря.
Возможно, в будущем морские фермы будут заселяться улуч-
шенными породами рыбы, полученными путем селекции. В тече-
ние многих лет человек выводил наиболее полезные для него
виды животных, позволяя размножаться лишь тем из них, кото-
рые обладали нужными ему свойствами. И мясистые рыжие род-
айлендские куры, и белые леггорны, несущие до 200 яиц в год,
были получены из обыкновенных тощих, плохо несущихся куре-
нок благодаря искусственному отбору их в течение нескольких
поколений. Когда морская генетика будет более досконально
разработана, появится возможность разводить мясистую, стой-
кую к инфекциям рыбу, которая бы быстро росла и давала значи-
тельный и здоровый приплод.
Благодаря опытам в этом направлении уже удалось получить
искусственным путем форель и лососей крупнее обычных разме-
ров, с большим количеством икры и не боящихся заболеваний. Эти
и иные породы морских рыб, которые нерестятся в пресной воде,
можно без труда подвергнуть селекции, поскольку нетрудно сде-
лать так, чтобы их нерестилища оказались... на рыбозаводе. «Я
использую океан вместо пастбища», — заявляет сотрудник Ва-
шингтонского университета Лорен Р. Дональдсон — рыбовод-экс-
периментатор, добившийся того, чтобы выращенные им лососи
и форель возвращались в его пруды, словно стадо коров, бреду-
щее в свой хлев. Шестидесятидвухлетнему доктору Дональдсону
удалось сократить сроки полового созревания чавыч с четырех до
трех и даже до двух лет, а кроме того, увеличить их средний вес,
размеры и количество икры. Ускоренное созревание сокращает
сроки пребывания в море под угрозой со стороны хищников. По-
этому из моря возвращается в 10—30 раз больше получивших
воспитание в «университетских стенах» лососей, чем их диких
сородичей. Доктор Дональдсон полагает, что его работы, воз-
можно, могут указать путь к решению задачи, как приостановить
упадок промысла лососей в северо-западной части Тихого
океана.
Кроме того, скрестив радужную форель* и стальноголового
лосося, он получил сильную, смелую, умеющую постоять за себя
рыбу. Другие селекционеры пытаются скрещивать кету, облада-
ющую отменным вкусом и нерестящуюся ежегодно, с горбушей,
которая легко идет на приманку. Некоторые экспериментаторы
полагают, что вполне можно вывести разновидность устриц, ус-
323
тойчивых к более чем 30 болезням, из-за которых ежегодно гиб-
нет огромное число этих моллюсков.
Если удастся выводить улучшенные породы рыб в достаточ-
ном количестве, то их можно будет выпускать в воды морских
ферм или в открытое море, где они будут скрещиваться с дикими
обитателями и улучшать свойства последних. Правда, пока успе-
хи селекционеров слишком ничтожны, чтобы оказать сколько-ни-
будь заметное влияние па огромные стада диких жителей моря.
Однако есть надежда, что с помощью таких гормонов, как гона-
датропин, благодаря которому ранее бесплодные женщины про-
изводят на свет двойняшек, четверняшек и даже шестерняшек,
улучшенные породы при искусственном разведении будут давать
приплод, сравнимый с тем, что дает сама природа-мать.
НЕИСЧЕРПАЕМЫ ЛИ БОГАТСТВА МОРЯ?
Такие успехи в деле обнаружения, лова, отбора, выращивания
и выведения новых пород животных означают по крайней мере
частичное решение проблемы обеспечения пищей быстро увели-
чивающегося населения нашей планеты. Хотя никто не знает,
сколько голодных ртов может накормить море, ясно одно: нет ни-
каких оснований придерживаться глубоко укоренившегося мне-
ния, что богатства океана неисчерпаемы. Жизнь в Мировом оке-
ане останется изобильной лишь при том условии, если человек
не станет пожинать плоды океана быстрее, чем природа или сам
человек смогут восполнять наносимый ущерб. Между тем в на-
стоящее время богатства океана разбазариваются такими тем-
пами, каких еще не знала история, хотя нам пока не известно,
в какой степени природа способна их восстановить. Некоторые
ценные виды обитателей моря уже находятся на грани истребле-
ния с коммерческой точки зрения, и в ряде районов несмотря на
все усилия уловы не увеличиваются.
Многие постановления, изданные, очевидно, с целью сберечь
морских животных, приносят больше вреда, чем пользы. Промы-
сел иногда регулируется с целью сохранения самых высоких цен,
а не с целью охраны рыбных богатств. Соединенные Штаты
в числе 20 других государств являются членами 8 международ-
ных комиссий, чья задача — упорядочение морского рыболовства.
Однако нет ни одной другой области международных отношений,
где было бы так трудно достигнуть согласия и взаимопонимания.
Все чаще подумывают о том, чтобы создать единый международ-
ный орган, всемирную комиссию по вопросам рыбного промысла,
324
которая занималась бы научными, юридическими, политическими
и экономическими аспектами эксплуатации морских ресурсов —
живых и неживых.
Одним из вопросов, требующих безотлагательного внимания
международной общественности, является вопрос о ширине зоны
территориальных вод и зон ограничения промысла, примыкаю-
щих к побережьям того или иного государства. Три междуна-
родные конференции, в их числе одна, созванная специально
для этой цели в 1960 году, не смогли разрешить указанные про-
блемы. Были случаи, что государства оказывались на
грани войны, когда между ними вспыхивали споры из-за рыбы
и омаров.
В 1964 году 12 европейских стран пришли к соглашению об
ограничении рыбной ловли в прибрежной полосе шириной
в 12 миль. Весьма возможно, что вместо долгое время существо-
вавшей трехмильной зоны будет принята двенадцатимильная за-
претная зона, запретная по крайней мере для иностранного про-
мысла
Другой проблемой, требующей рассмотрения в международ-
ных масштабах, является сбрасывание в море радиоактивных
и иных отходов. Загрязнение отдельных участков побережья Сое-
диненных Штатов и Западной Европы бытовыми и промышлен-
ными отходами приняло столь угрожающие размеры, что многие
сведущие люди всерьез обеспокоены возможностью нанесения
ущерба рыболовству в открытом море. Следы ДДТ были обнару-
жены в рыбе, обитающей вдали от суши и даже в антарктических
морях.
Пугают последствия сбрасывания в море радиоактивных от-
ходов, которые еще неясны. Развивающимся яйцам может на-
нести вред любая степень радиоактивности.
В морских растениях и животных может накопиться такое
количество радиоактивных веществ, что это окажется опасным
для них. Помимо того, как известно, облучение вызывает у рыб
рак щитовидной железы или появление иных злокачественных
опухолей.
Кроме задач по сохранению и охране существующих рыбных
ресурсов, такой международный орган мог бы координировать
поиски и эксплуатацию новых промысловых районов. Он мог бы
сосредоточивать в своих руках информацию о новых методах
и орудиях лова, а также о достижениях в таких областях, как
переселение морских животных, морское фермерство и селек-
ционирование.
325
Независимо от того, будут ли достигнуты международные со-
глашения или нет, прогресс в этих областях окажет влияние на
эволюционное развитие обитателей моря. Породы, признанные
бесполезными для человека, вероятно, вымрут. Другие станут
сильнее и быстрее, что позволит им избегать усовершенствован-
ных орудий лова. У третьих может выработаться какая-либо не-
известная еще реакция или сопротивляемость при воздействии на
них электрического поля, звуков, света и химикатов необычного
характера и интенсивности. Могут возникнуть новые разновид-
ности болезней и паразитов. Любые изменения скажутся не толь-
ко на рыбах, идущих в пищу, но и на их «меню», хищниках, пита-
ющихся этими рыбами, и на их конкурентах.
Селекционирование приведет к возникновению совершенно
новых разновидностей, а может, даже и видов. Американские
биологи в настоящее время пытаются контролировать пол рыбь-
его потомства. Возможно также, что будут выведены гибриды
морских водорослей, имеющие вкус фруктов и овощей.
Да и эволюционное развитие человека тоже претерпевает
изменения. Подобно своему троюродному сородичу, киту, он по-
гружается все глубже и остается в воде все дольше для того, что-
бы исследовать «новую» среду. И движущей силой в данном
случае является не конкуренция со стороны других видов, а пытли-
вость ума и все усиливающаяся конкуренция со стороны себе по-
добных, численность которых все увеличивается. Американские
и французские исследователи остаются в море по целому месяцу,
не поднимаясь на поверхность. Ученые проводят опыты с крем-
ниево-каучуковыми «жабрами», позволяющими хомякам, мышам
и кроликам получать кислород непосредственно из морской воды.
Когда человек окажется оснащенным такого рода жабрами —
это лишь вопрос времени и техники.
Жак-Ив Кусто, французский акванавт-первооткрыватель, уже
видит мысленным взором подводные фабрики, на которых сырье,
находящееся в Мировом океане, будет перерабатываться в по-
лезные человеку продукты. «Все, что умеют делать на суше наши
современники, смогут завтра выполнить под водой люди-водя-
ные», — пророчествует он.
Доктор Ательстан Спильхаус, бредящий морем декан Минне-
сотского технологического института, предлагает создать кол-
леджи на дарованных правительством участках моря для осуще-
ствления столь же крупных мероприятий в области морского
хозяйства и океанской промышленности, как те, что осуществили
в сельском хозяйстве колледжи на дарованных им земельных
326
участках. Он говорит: «Человек в будущем станет использовать
океаны столь же эффективно, как он использует в настоящее
время землю... В сущности, вслед за сушей он заселит море, где
найдется жизненное пространство, равное по площади 15 конти-
нентам».
Море породило жизнь, и без его вод ни одно живое существо
не уцелело бы на Земле. Ныне человек, по праву иль не по праву,
смотрит на океан как на основной предохранительный клапан, он
ждет от него ответа, как разрешить проблемы питания, ассениза-
ции и даже жилья. Однако море не наделено разумом, и ресурсы
его неистощимы. Оно не может спасти человечество без помощи
самого человека. Спасение придет лишь тогда, когда человек
приобретет необходимые знания и станет разумно их использо-
вать. Регулируя число себе подобных и с толком эксплуатируя
сушу и море, человек сможет спастись от самого себя. И более
того, вместо разграбленной, опоганенной и превращенной в ад
планеты он может оставить своим потомкам кладовую, полную
пищи, богатой протеинами.
Омар в горшке у каждого — разве это не превосходный пода-
рок детям и правнукам всего человечества?
ПОСЛЕСЛОВИЕ РЕДАКТОРА
Свою планету люди недаром назвали Землей, хотя земли на
ее поверхности значительно меньше, чем воды. Океаны и моря до
сих пор познаны и освоены человеком гораздо слабее, чем суша.
Проникновение людей в морские глубины началось, по существу,
совсем недавно. Оно несомненно пойдет в нарастающем темпе
и по своим последствиям вряд ли будет уступать проникновению
в космос, по крайней мере в ближайшие десятилетия.
Что мы знаем об океане и чего не знаем, что дает нам океан
и что может дать в будущем — об этом пишет американский уче-
ный Уильям Кроми в книге «Тайны моря», перевод которой
опубликован Гидрометеоиздатом в 1968 году, и в только что про-
читанной вами книге «Обитатели бездны», целиком посвященной
биологии моря.
‘ Автор ее прекрасно владеет материалом. От простого повест-
вования о любопытных фактах из жизни морских обитателей он то
и дело легко и естественно переходит к сложным научным про-
блемам. Излагая их вполне доступно, Кроми стремится в то же
время избежать излишнего упрощения, хотя это и не всегда ему
удается. Почти всюду Кроми сохраняет чувство реальности, не
позволяющее ему смешивать научные гипотезы, основанные на
твердо установленных фактах, с беспочвенными фантазиями
вроде суждений о разуме дельфинов, который будто бы не усту-
пает человеческому разуму. Человека, его интеллект, как изве-
стно, создал труд — общественная деятельность, настолько раз-
нообразная и сложная, настолько изменчивая, что она несрав-
нима с деятельностью любых других видов животных, в том
числе и дельфинов. Нет никаких оснований предполагать, будто
дельфины столь же разумны, как и люди. Кроми об этом прямо
не говорит, но свой скепсис выражает достаточно ясно. Тем не
328
менее изучение умственных способностей дельфинов, их «язы-
ка» — дело чрезвычайно интересное. И если чересчур большим
надеждам суждено потерпеть крах — это не столь уж важно,
и тут Кроми тоже прав.
Конечно, книга Кроми не может претендовать на полное
и всестороннее освещение достижений и проблем морской био-
логии. Начав с возникновения жизни, колыбелью которой было
море, автор вскоре переходит к современным морям и в даль-
нейшем лишь довольно бегло возвращается к истории морских
обитателей — истории, которая длилась миллиарды лет
и была весьма богата событиями. Мы знаем о ней по ископаемым
остаткам, а о недавнем прошлом нам помогает судить морская
биогеография — наука о распространении морских растений
и животных, которой Кроми касается очень мало.
Он отмечает, в частности, что по направлению от тропиков
к полюсам видов животных и растений становится все меньше,
и упрощенно объясняет это суровыми климатическими услови-
ями в приполярных районах. Однако в антарктических морях
жизнь много богаче, чем в арктических, хотя климатические ус-
ловия отнюдь не мягче. В северной части Тихого океана климат
не менее суров, а фауна все же гораздо разнообразнее, чем в се-
верной части Атлантического океана. Ответ на эти загадки уче-
ные ищут в недавней истории Земли, а именно, в особенностях
похолодания, которое в полярных и умеренных зонах в течение
нескольких последних десятков миллионов лет в общем нара-
стало, но в разных районах это происходило по-разному. Похоже
на то, что видов животных и растений меньше всего не там, где
климатические условия особенно суровы, а там, где эти условия
изменялись особенно резко и быстро.
Здесь нужно было бы знать, как действуют изменения клима-
тических условий на биоценозы — сообщества растений и живот-
ных, которые состоят из отдельных видов, но не сводятся к про-
стой их сумме, а развиваются по своим особым законам. Но
о законах развития морских биоценозов мы знаем пока что очень
и очень мало.
В книге почти ничего не сказано о морских птицах. Совсем не
затронуты рыбы Антарктики (рыбам Арктики повезло немно-
гим больше)—и не потому, что о них нечего рассказать.
В Антарктике, например, найдены рыбы, в сосудах которых
течет бесцветная кровь, без красных кровяных телец, без
гемоглобина; только в кроветворных органах этих рыб совет-
22 у, Кроми. Обитатели бездны
329
скому гистологу Ларисе Марцинкевич удалось обнаружить эри-
троциты — их было мало, и они легко разрушались. Семейство
белокровных рыб — единственное в своем роде среди всех позво-
ночных животных.
Однако Кроми, и это вполне естественно, просто не мог в од-
ной книге охватить все проблемы морской биологии, рассказать
о жителях моря все, что ныне о них известно. Для этого не хва-
тило бы и многотомного издания. Цель его книги иная — заинте-
ресовать читателя. И впрямь, нужно быть очень нелюбознатель-
ным человеком, чтобы, прочитав эту книгу, равнодушно пройти
мимо других книг, посвященных обитателям моря, — таких, как
«Приматы моря» И. И. Акимушкина, «Старина-четвероног»
Дж. Л. Б. Смита, «Тени в море» X. В. Маккормика, Т. Аллена
и К. В. Кларка, «Живое серебро», Б. П. Мантейфеля, «Навет-
ренная дорога» Арчи Карра, «Птичьи базары Новой Земли»
С. М. Успенского, «История слепого кашалота» А. Г. Томилина
и др. Перечень популярных книг об океане, изданных на русском
языке, дан в брошюре В. А. Наседкиной «Тайны подводного цар-
ства» (Изд. «Книга», М., 1966).
Книга Кроми рассчитана на американского читателя, поэтому
вполне понятно, что в ней немало строк посвящено американ-
ским берегам и водам. Надо сказать, что и по отношению к уче-
ным автор придерживается во многом того же принципа.
Так, он оставляет в тени заслуги Кусто — пионера актив-
ного проникновения в морские глубины. Непосредственные
наблюдения над жизнью моря «изнутри», а не из чуждой
ему среды — направление исследований, которому, вне всякого
сомнения, принадлежит будущее. И если вы еще не читали книг
Кусто и его соавторов — «В мире безмолвия», «Живое море»,
«Мир без солнца» и др. — прочтите их в первую очередь.
В «Обитателях бездны», в отличие от «Тайн моря», Кроми
упоминает кое-что и о советских исследованиях. Однако эти упо-
минания явно непропорциональны заслугам отечественной мор-
ской биологии, которая имеет давнюю историю.
Исследования морской фауны и флоры в России начались еще
при Петре I. Они велись и во время исторических экспедиций
XVIII и первой четверти XIX века (экспедиция Беринга, Великая
северная экспедиция, кругосветные плавания И. Крузенштерна
и Ю. Лисянского, О. Коцебу и Ф. Литке). Немного позже состоя-
лись экспедиции в северо-западную часть Тихого океана извест-
ных исследователей А. Ф. Миддендорфа и И. Г. Вознесенского,
собравших ценнейшие материалы.
330
Во второй половине XIX века морские экспедиции стали сна-
ряжаться чаще, биологические коллекции в лабораториях и му-
зеях разрослись, состоялись первые научные съезды, посвящен-
ные биологии моря. На Каспийском море вела работу научно-
промысловая экспедиция Н. Бэра и Н. Данилевского, организо-
ванная на высоком научном уровне. В конце века экспедиция
Н. Андрусова и А. Лебединцева открыла уникальное сероводо-
родное заражение Черного моря под слоем свежих поверхност-
ных бод. Возникли постоянные морские биологические станции
в Севастополе, на Соловецких островах и в Астрахани. И. Меч-
ников и А. Ковалевский, исследуя зародыши морских животных,
добились результатов, получивших мировую известность.
В начале нашего века экспедиция для научно-промысловых
исследований у берегов Мурмана под руководством Н. М. Кни-
повича открыла в Баренцевом море богатейшие возможности для
тралового промысла рыбы вдали от берегов. Н. М. Книпович
заложил научные основы поиска промысловых скоплений рыб. Он
же руководил экспедициями на Каспийском, Черном и Азовском
морях; Азово-Черноморская экспедиция продолжала свою дея-
тельность уже при Советской власти, причем В. И. Лепин лично
содействовал этим работам.
На Дальнем Востоке работали экспедиция Э. Толля (в районе
северного побережья Азии), Корейско-Сахалинская экспедиция
П. Ю. Шмидта и экспедиции В. К. Солдатова.
Первоклассные исследования морской фауны и флоры сде-
лали С. А. Зернов на Черном море, К. М. Дерюгин в Кольском
заливе и в заливе Петра Великого; в заливе Петра Великого ра-
боты велись уже в первые годы Советской власти. В эти годы
К- М. Дерюгин и Г. У. Линдберг организовали под Владивосто-
ком Тихоокеанскую научно-промысловую станцию, которая
позднее выросла в Тихоокеанский институт морского рыбного
хозяйства и океанографии (ТИНРО).
В годы Советской власти размах исследований в области мор-
ской биологии резко и неуклонно возрастает. Одно за другим воз-
никают постоянные морские учреждения Академии наук СССР
и УССР, системы рыбного хозяйства и других ведомств. Ныне
насчитывается около 40 таких учреждений, ведущих систематиче-
ские исследования. Дрейфующие станции Арктического и Ан-
тарктического института регулярно следят за жизнью обитателей
Ледовитого океана. Снаряжаются экспедиция за экспедицией. На
смену ветеранам северных и дальневосточных морей, таким как
«Персей», «Челюскин», «Садко», «Седов», «Русанов», «Топорок»,
331
приходят оснащенные всем необходимым крупные экспедицион-
ные суда — «Витязь», «Михаил Ломоносов», «Обь», «Академик
Книпович», «Академик Вавилов», «Академик Курчатов», рейсы
которых простираются вплоть до Антарктики. Активно работают
на науку экспедиционные суда меньших размеров, а нередко
также поисковые и рыбопромысловые траулеры. Ныне нет таких
морей и океанов, где наши суда не проводили бы биологических
исследований.
Развертываются подводные наблюдения за жизнью обитате-
лей моря. Начало им было положено в 30-е годы Е. П. Рутенбер-
гом, применившим для этой цели водолазный костюм, но в ос-
новном развитие подобного рода работ приходится на послевоен-
ные годы. Именно в нашей стране появилась первая в мире под-
водная лодка, специально оборудованная для таких исследова-
ний,— «Северянка». Ученые Полярного института рыбного хо-
зяйства и океанографии (ПИНРО) наблюдают за жителями ма-
териковой отмели из гидростата «Север-1», опускаемого с судна
на тросе, а АтлантНИРО использует буксируемый подводный
планер «Атлант-1». На небольших глубинах с успехом работают
аквалангисты, не только в теплых морях, но также в антарктиче-
ских и арктических водах.
В наших институтах накоплены богатейшие сборы морской
фауны и флоры, созданы коллекции мирового значения. К их
числу относятся коллекции рыб и беспозвоночных животных Ан-
тарктики, хотя изучение тех и других начато нами лишь недавно,
по существу, с 1956 года.
Советские ученые ведут большую работу, направленную на
сохранение и увеличение поголовья морских животные, близких
к истреблению. В результате их усилий, а также успешного осу-
ществления международных соглашений, стадо очень ценных
пушных зверей — морских котиков на Командорских островах
и острове Тюленьем с дореволюционного по настоящее время
увеличилось примерно в 25 раз. Запасы настоящих тюленей,
в частности гренландского, также восстанавливаются. Для сохра-
нения очень сильно пострадавшего от интенсивного промысла
поголовья китов советский ученый Б. А. Зенкович предлагает
полностью и надолго запретить промысел синих и горбатых ки-
тов во всем Мировом океане, финвалов же добывать не более 700
в год в северном полушарии и не более 3000 — в южном, сейва-
лов— соответственно не более 1500 и 5000, под наблюдением спе-
циальной Международной инспекции, а также ограничить про-
мысел кашалотов.
332
Здесь уместно снова вернуться к книге Уильяма Кроми. Осо-
бый интерес представляет ее раздел, посвященный хозяйствен-
ному использованию обитателей океана в настоящем и перспек-
тивам их использования в будущем. В этом разделе Кроми стре-
мится показать всю сложность движения от современного про-
мысла, который «срывает цветы и оставляет чертополох», а зна-
чит, во многом остается по-прежнему диким, — сколь бы ни со-
вершенствовались орудия поиска и лова животных — к культур-
ному хозяйству будущего. Но в самом основном Кроми впадает
в недопустимое упрощение: проникновение людей в океан и осво-
ение его он кое-где пытается рассматривать с той же точки зре-
ния, что и расселение вида животных в непривычной для него-
среде. Однако человечество развивается по своим особым зако-
нам. История Джона Нокса, описанная автором с таким пафо-
сом,— лишь небольшой частный пример решающего влияния об-
щественного строя. Жизнь в океане связана воедино еще сильнее,,
чем на суше. Чтобы разумно использовать ее для своих нужд
в глобальных масштабах, люди должны приложить невиданные,
притом четко согласованные усилия. Такой согласованности
в мире, раздираемом непримиримыми противоречиями между
трудом и капиталом, достигнуть невозможно. Ресурсы челове-
чества ныне, казалось бы, огромны, но по вине отживающего ка-
питалистического строя, пока он силен, они неизбежно будут
тратиться не столько на созидательный труд, сколько на само-
убийственную гонку вооружений. Человек, опираясь на знание
законов общественного развития, прежде всего должен навести
порядок в собственном доме. Без этого не сработает «основной
предохранительный клапан», о котором говорит Кроми. Без этого
многие наметки освоения океана останутся лишь радужными
мечтами, а «разграбленная, опоганенная, превращенная в ад
планета» будет прискорбной действительностью. Только переуст-
ройство человеческого общества па основе социалистических от-
ношений может положительно решить эту задачу.
КОММЕНТАРИИ РЕДАКТОРА
Стр. 3. Согласно теории «холодного» возникновения планет советского
академика О. Ю. Шмидта и теории зонной плавки академика А. П. Виногра-
дова, Земля как планета существует уже многие миллиарды лет (значительно
больше пяти).
Стр. 10. Здесь автор подчеркивает устойчивость наследственной основы;
чрезвычайно сложной проблемы ее изменчивости, без которой образование но-
вых видов было невозможно, он очень кратко касается на стр. 17.
Стр. 16. См. примечание к стр. 3.
Стр. 17. Число это весьма приблизительно. Многие группы жи-
вотных изучены еще очень и очень слабо, поток описаний новых видов отнюдь
не иссяк, как и поток (хотя он и не столь мощный) работ противоположного
направления, закрывающий те виды, которые оказались лишь внутривидовыми
вариациями.
Стр. 18. 1. Весьма упрощенно излагаемые далее представления об эволюции
крупных групп животных не являются окончательными. Существует множество
различных мнений о происхождении отдельных групп. Это обусловлено, по-
мимо субъективных причин, прежде всего большой неполнотой палеонтологиче-
ской летописи (от очень многих видов животных не сохранилось никаких ос-
татков), а также недостаточно полной изученностью ископаемых и современ-
ных животных.
2. См. примечание к стр. 75.
3. См. примечание к стр. 77.
Стр. 24. Это не совсем точно. Вода оказывает гораздо большее сопротив-
ление, чем воздух, но зато почти полностью освобождает от затрат энергии на
преодоление силы тяжести, что особенно важно для крупных животных. В об-
щем среди легковесов бегающие, а особенно летающие наземные животные зна-
чительно быстрее плавающих водных, тогда как у тяжеловесов соотношение
обратное. Меч-рыба весом в несколько центнеров на рывках, судя по скорости
разматывания лески, дает 130 километров в час. Подробнее см. статью
«Скорость движения рыб», «Природа», № 3, 1960.
Стр. 26. См. послесловие редактора.
Стр. 33. Слой скачка температуры.
Стр. 35. Название «Антарктический океан» ныне малоупотребительно;
южные части трех главных океанов — Тихого, Атлантического и Индийского —
чаще называют Южным океаном.
334
Стр. 37. См. послесловие.
Стр. 40. По подсчетам Майра, сухопутные животные дают 93, а водные —
только 7 процентов от общего числа видов (правда, эта разница создается в ос-
новном насекомыми, без которых число видов у сухопутных и водных живот-
ных примерно одинаково). Растения по соотношению числа сухопутных и вод-
ных видов близки к животным. Но общий вес всех морских животных в не-
сколько раз превосходит вес морских растений, тогда как на суше наблюдается
обратное соотношение.
Стр. 62. Личинки — амфибластулы и покидают материнский организм, а не
яйца.
Стр. 63. По современным воззрениям, Velella — не сифонофора, а одиноч-
ный крупный плавающий полип.
Стр. 70. 1. Целом имеется уже у личинки.
2. Личинка оседает на дно до метаморфоза, а не после него. Худо-
жественная фантазия завела здесь автора слишком далеко: речь может идти
лишь об одном и том же организме, претерпевающем превращение, а не о двух
разных организмах, из которых один «пожирает» другого.
Стр. 71. 1. Нередко считают, что это существо относилось к полимерным
червям, у которых полость тела разбита на отдельные камеры.
2. В этом абзаце и ниже автор пишет о неотении, или педоморфо-
зе, — направлении эволюции, при котором половое созревание сдвигается на
ранние стадии развития, тогда как поздние стадии выпадают, — а также о дру-
гих эволюционных изменениях ранних стадий.
Стр. 75. Губки — уже не колонии одноклеточных, а низшие многоклеточ-
ные, о чем свидетельствует наличие у них тканей, эмбриогенеза и т. д.
Стр. 77. 1. Автор преувеличивает. Некоторые сильно специализированные
клетки на это не способны.
2. У пресноводной гидры, которая относится к кишечнополост-
ным, способность к регенерации выражена не менее ярко. Однако по этой
причине ее не считают колониальным животным.
3. Иногда и больше.
Стр. 79. Опасность цианеи для человека сильно преувеличена; по-види-
мому, тут сыграл свою роль рассказ Конан-Дойля «Львиная грива». Конан-
Дойль иногда очень вольно обращался с биологическими данными. Яркий это-
му пример — его «Маракотова бездна».
Стр. 81. Все описанное в данном абзаце относится к роду Obelia.
Стр. 85. Однако многие иглокожие — растительноядные или хищники.
Стр. 88. В Азовском, Черном и Балтийском морях морских ежей нет.
Стр. 89. Трепангами называют лишь морских огурцов из рода Stychopus*
и только их употребляют в пищу.
Стр. 92. См. примечание к стр. 71.
Стр. 93. Глаза на стебельках чаще встречаются у донных ракообраз-
ных, а не планктонных.
Стр. 94. У насекомых линяют только личинки.
335
Стр. 98. Имеется в виду глубоководный краб Macrocheira Kaempferi.
Стр. 100. Креветки, о которых пишет автор, относятся к семейству альфеид
(Alphaeidae), а не к роду Crangon.
Стр. 103. Колониальная плавающая асцидия.
Стр. 109. Брюхоногие моллюски в большинстве своем гермафродиты.
Стр. 118. По-видимому, речь идет об одноклеточных водорослях-симбион-
тах, живущих в покровных тканях тридакны. Предположение о том, что
в трудных случаях тридакна использует их в пищу, не подтвердились.
Стр. 120. 1. Объясняется это тем, что возбуждение проводится по таким
нервам с повышенной скоростью. Сама же оценка обстановки и подача прика-
зов к действию производится в хорошо развитом мозговом ганглии.
2. И щупальца, и воронка головоногих во время их зародышевого развития
возникают из участков, которые у других моллюсков становятся ногой.
Стр. 124. В полярных зонах их нет.
Стр. 130. Озерный голец, или намайкуш (Salvelinus namaycush),— круп-
ная и вкусная рыба из семейства лососевых.
Стр. 134. Постепенно или скачком, в зависимости от того, как действуют
рабочие зубы. Подробнее см. «О смене зубов у рыб», Рыбоводство и рыболов-
ство, № 4. 1962.
Стр. 142. По устному сообщению О. Ф. Хлудовой, под Владивостоком
один из охотников с подводным ружьем, решивший подстрелить крупную аку-
лу, поплатился за это жизнью. На суше он наверняка не пошел бы на тигра
с патронами, заряженными бекасинником.
Стр. 143. Полярная акула в тропических водах не встречается, но близкий
к пей вид обитает в Средиземном море. В тропиках акула, пойманная на крю-
чок, опасна даже на палубе — лучше не подходить близко к ее мощному хво-
сту. Полярная же акула, вытащенная тралом, ведет себя очень вяло, и с ней
•обращаются весьма бесцеремонно. В воде с этим глубоководным видом мало
кто встречается. Однако один из матросов экспедиции Н. М. Книповича, сшиб-
ленный парусом в воду в Кольском заливе, стал жертвой полярных акул.
Стр. 146. Крупнейшие хищные акулы, вымершие, вряд ли уступали
современным мирным гигантам. В их раскрытой пасти могли стоя уместиться
несколько человек, а зубы в «пилах», которыми были вооружены челюсти, дос-
тигали в длину 15 сантиметров. Судя по строению зубов, страшилища состояли
в близком родстве с современной «белой смертью» (другое английское назва-
ние белых акул). Они вымерли совсем недавно — найдены их зубы, еще не
успевшие окаменеть. Пожалуй, только киты были подходящей добычей для по-
добных чудищ. Почему они вымерли — остается загадкой.
Стр. 147. К пиле-рыбе, вытащенной на борт, тоже нельзя относиться без
должного почтения: одному из наших рыбаков эта рыба распорола живот.
Стр. 155. В русской ихтиологической литературе акулы, как и другие пер-
вичноводные (то есть никогда не бывшие наземными) челюстноротые, называ-
ются рыбами, а бесчелюстные, миноги и миксины, — рыбообразными. Амери-
канский ихтиолог Г. Нельсон надкласс челюстноротых делит на два класса,
один из которых (Elasmobranchiomorpha) включает в себя акул,
скатов и химер, а второй (Teleostomi) — всех остальных рыб и всех наземных
-336
позвоночных. Такое деление, в сущности, не противоречит взглядам советского-
ихтиолога Г. В. Никольского на распределение рыб в геологической шкале
времени и на их родственные связи.
Стр. 156. Их во много раз больше, если в понятие «форма» автор вклю-
чает и внутривидовые разности. Число видов рыб очень неопределенно: непре-
рывно описываются новые виды, закрываются и вновь восстанавливаются ста-
рые. Надежное выделение вида требует глубоких и разносторонних знаний,
а многие группы рыб и во многих районах изучены еще очень слабо.
Стр. 159. 1. Вероятно, в этом участвует и чешуя. Подробнее см. «Зачем
рыбе чешуя», Природа, № 4, 1969.
2.	Иной раз слизь защищает и от хищников. Некоторые рыбы-попугаи
(Scaridae) надевают на ночь «рубашку» из толстого слоя слизи, предохраняю-
щую от нападения мурен. Мощный слой слизи защищает мальков Mupus
maculatus от поражения щупальцами физалии, среди которых они прячутся. По
запаху слизи стайные рыбы, а также самцы и самки не стайных рыб нередко
находят друг друга. Рыбки Symphysodon discus и Etroplus maculatus выкарм-
ливают мальков собственной слизью.
По понятным причинам слизеотделение всегда обильно у роющих рыб.
Миксина, посаженная в ведро, вскоре превращает в желе всю содержащуюся
в нем воду. Временами она очищает себя от слизи, завязавшись узлом и посте-
пенно протягивая тело сквозь этот узел. Родственники нашего угря, закапыва-
ющиеся угри, всю свою жизнь проводит в норках, которые роют в песке. Их
слизь очень быстро цементирует стенки такой норки. Вот какой разнообразной
может быть функция слизи у рыб. Такого же рода примечания можно было бы
сделать при обсуждении функций любого их органа.
3.	Говоря о кольцах, автор имеет в виду микроскопические валики (скле-
риты), которые образуются на верхнем слое чешуи; снизу чешуя растет по всей
площади, и склериты там не формируются. В течение года может появиться
всего лишь несколько склеритов или несколько сотен их — все зависит от
строения чешуи у данного вида рыб и от скорости роста рыбы в данном году.
4.	Близко расположенные один от другого склериты, часто к тому же не-
полные, идущие лишь по переднему краю чешуи, образуют годовое кольцо. Но
у некоторых рыб, например у сельдей, годовые кольца образуют не склериты,
а темные и светлые зоны на внутреннем слое чешуи, подобные кольцам на
костях.
5.	Отолиты, или «ушные камни», находятся у рыб в органе равновесия —
лабиринте, составляя его часть.
6.	Кроме годовых колец, на отолитах, костях, срезах лучей плавников,
а особенно часто на чешуе по разным причинам нередко образуются дополни-
тельные кольца, которые затрудняют определение возраста, но если в них ра-
зобраться, дают дополнительную информацию о важных событиях в жизни
рыбы — нересте, массовом заражении паразитами и т. д.
Стр. 162. Брачная окраска особенно характерна для рыб, защищающих во
время нереста территорию, на которой будет отложена икра. У гольцов
(Salvelinus) красная окраска брюха служит в это время сигналом «не под-
ходи». Самка, проникая на территорию, охраняемую самцом, чтобы встретить
не атаку, а ухаживание, прижимается ко дну, пряча свое красное брюхо,
правда, не столь яркое, как у самца.
Стр. 163. Очевидно, автор имеет в виду русско-турецкую войну, которая,
правда, относится не к 1875, а к 1877—1878 гг.
337
Стр. 165. 1. См. примечание к стр. 24.
2.	Каждая из функций обычно обеспечивается несколькими плавниками,
которые могут страховать и заменять друг друга. При этом у рыб, плавающих,
волнообразно изгибая тело, плавники, выполняющие роль передних рулей и не-
сущих плоскостей, располагаются впереди плавников-килей; далее следуют
плавники-стабилизаторы и позади всех — плавники, служащие задними рулями
и органами движения.
Стр. 167. 1. Речь идет о неясностях в английских названиях. В русской их-
тиологической литературе форель — это жилая, не выходящая в море, форма
кумжи (Salmo trutta), радужная форель—жилая форма стальноголового ло-
сося (S. gairdneri); жилая форма атлантического лосося (S. salar) называется
пресноводным лососем, а проходная — семгой.
Стр. 168. 1. Из многих рыб, называемых на английком языке «морской фо-
релью» (sea trout), к лососевым рыбам относятся только кумжа (чаще всего
brown trout) и голец Salvelinus alpinus (также red trout, а чаще — arctic
charr).
2.	Автор называет стальноголового лосося форелью, как и другие виды
рода Salmo, к которому он относится (а не к Oncorhynchus). В ихтиологиче-
ской литературе на английском языке форелью называют также лососевых
рыб из рода Salvelinus — S. fontinalis (brook trout), S. namaycush (lake
trout) и др.
Стр. 169. 1. Обычно это происходит гораздо быстрее — все зависит от того,
насколько сильно меняется давление и как устроен плавательный пузырь.
У закрытопузырных рыб он не сообщается с внешней средой — газы то выде-
ляются в пузырь из крови, то поглощаются ею. Процессы эти идут довольно
медленно, но тонкий контроль за объемом газов осуществляется быстро, путем
сокращения или расслабления мышц, заключенных в стенках плавательного
пузыря. Открытопузырные рыбы (сельдь и многие другие) могут выпускать из-
лишек газов через особый проток или протоки, а также наполнять пузырь,
поднимаясь к поверхности и заглатывая воздух. У многих видов рыб мальки
в первый раз наполняют плавательный пузырь только таким путем, и даже
у закрытопузырных рыб он в это время еще снабжен протоком.
2.	Это явное преувеличение. Мечение трески, поднятой с гораздо больших
глубин, практикуется очень широко и вполне успешно. Другое дело
морские окуни (подсемейство Sebastinae), особенно чувствительные к переме-
нам давления, — трал поднимает их изуродованными. Однако даже такая рыба,
с выпученными глазами и вывернутым через рот желудком, иногда долго еще
бьется на палубе; тем не менее она обречена, и выпускать ее обратно в море
бессмыленно. И треска, и морской окунь — рыбы закрытопузырные, но на пере-
пады давления они реагируют по-разному, так как различаются по свойствам
крови, связанным с поглощением и выделением газов.
3.	Рыбы с плавательным пузырем тяжелее переносят резкое снижение дав-
ления, чем рыбы беспузырные, из-за кессонной болезни, которая не ограничи-
вается одним лишь раздуванием пузыря. У рыб, вынужденных быстро передви-
гаться по вертикали, плавательный пузырь обычно уменьшается, исчезает или
заполняется жиром: постоянные «склады» жира могут иметься также в печени
или других местах. Широко используется еще один способ снижения удельного
веса — повышенное содержание воды в тканях.
4.	Кроме кислорода и азота в эту смесь иногда входит углекислый газ,
и в немалых дозах. У разных видов рыб состав ее различен, даже у одной
338
и той же рыбы он может сильно изменяться по мере поступления газов из кро-
ви и по мере поглощения их кровью.
5.	Или это просто-напросто заглоченный воздух. (См. примечание 1.)
6.	Их не следует путать с жаберными тычинками.
Стр. 170. Из семейства Serranidae. Русское название «морские окуни» от-
носится также к рыбам из подсемейства Sebastinae семейства скорпеновых
и к терпугам (семейство Hexagramtnidae). Работа над утверждением офици-
альных, твердо установленных русских названий рыб, которые устранили бы
подробную путаницу, еще только начата. Подробнее см. «О названиях рыб»,
«Природа», № 8, 1964.
Стр. 172. Критикуя ученых за неактуальность гем, мало знакомый с морем
«Крокодил» в начале 60-х годов изображал не очень симпатичных старичков из
института НИИрыба—НИИмясо, подслушивающих рыбьи разговоры.
Стр. 175. 1. Кроме того, система боковой линии включает в себя сейсмосен-
сорные почки — органы, лежащие не в каналах, а прямо на поверхности
кожи.
2. И управляемое иногда из рук вон плохо. Не раз наблюдали, как
голова длинной извивающейся колонны рыб, следующих друг за другом, слу-
чайно примыкала к хвосту и тогда стая начинала кружиться на одном месте,
иногда очень долго, пока столь же случайно «карусель» не расстраивалась.
Стр. 176. 1. У многих придонных рыб глаза сдвинуты к верхней части го-
ловы, и поле бинокулярного зрения у них отнюдь не узкое.
2. По мнению некоторых ученых, рыба может воспринимать глубину и при
отсутствии бинокулярного зрения, с помощью движений глаза, так что пред-
меты не кажутся ей плоскими и для грубого определения дистанции поворот
«лицом» не обязателен.
Стр. 177. 1. Мальки лосося, выпрыгивая из воды (прыжок нередко начина-
ется от самого дна), могут ловить насекомых, летящих на высоте до 40 санти-
метров над ее поверхностью.
2. У многих рыб обоняние отлично развито, и вряд ли акулы стоят тут
особняком. Угорь, например, ощущает 0-фенилэтиловый спирт, даже если в его
носовой мешок попадет всего 1 молекула (!) этого вещества. (См. также
стр. 250, 251 и 313.)
Стр. 178. 1. Впервые это установили не японские исследователи, а англий-
ский ученый X. В. Лисман в своей классической работе по слабым электриче-
ским органам. (Подробнее см. «Эволюция электрических органов у рыб»,
Природа, № 11, 1959.)
2. Тем не менее рыбы способны накапливать жизненный опыт,
что связано с образованием многочисленных условных рефлексов. В частности,
эту их способность подтверждают опыты П. Розина и Дж. Майера. В аквари-
уме, где сидели караси, был установлен рычажок, нажимая на который в аква«
риум можно было пустить холодную воду. Затем воду в аквариуме начали
нагревать. Караси быстро научились нажимать на рычажок, как только им ста-
новилось слишком жарко, и нажимали до тех пор, пока не устанавливалась
приятная для них температура.
Стр. 179. Это не сказки. У редактора точно такой случай произошел с реч-
ным окунем на реке Ах (приток реки Конды).
339
Стр. 180. По классификации, предложенной Р. Гринвудом, Д. Розеном,
С. Вейцманом и Дж. Майерсом в 1966 году.
Стр. 181. 1. Крупная меч-рыба, а также, по-видимому, марлины и парус-
ники на рывках дают большую скорость, чем тунцы.
2. Это утверждение многими учеными, в том числе американскими,
ставится под сомнение. Предполагается, что у меч-рыбы, марлинов и парусни-
ков меч (копье) каким-то образом выгодно влияет на поток воды, обтекающий
рыбу при броске. Возможно, иногда меч используется и для нападения на
врагов. Удары мечом в суда скорее всего непреднамеренны и случаются при
бросках на добычу — на рыб, которые любят вертеться возле любых плавающих
предметов. Довольно мелкая рыба, которую находят в желудках меч-рыбы,
марлинов и парусников, обычно не несет на себе никаких следов удара
мечом.
Стр. 188. 1. Средних размеров; минимальная плодовитость самок трес-
ки — около 0,5, максимальная — более 3 миллионов икринок.
2. Крупные самки откладывают около 60 миллионов икринок.
Стр. 195. Точнее — костные ганоиды и костистые рыбы; хрящевые ганоиды
(осетровые и др.) также относятся к лучеперым рыбам
Стр. 197. Возле Коморских островов, на глубине 150—300 метров.
Стр. 200. 1. Советские биологи на «Витязе» впервые установили наличие
жизни на глубинах свыше 8000 метров еще в 1949 году. До этого пределом
существования жизни считалась глубина 6500 метров.
2. По общему мнению биологов, это была не рыба, а какое-то беспозвоноч-
ное, возможно, оболочниковое.
3. Как считает акад. Л. А. Зенкевич, вряд ли это была креветка; вероят-
нее всего, они видели мизиду.
Стр. 203. 1. Ниже речь идет об окраске глубоководных животных, живу-
щих в толще воды, а не на дне.
2.	Рыбы из подотряда Cetomitnoidei отряда Cetominiimorphes.
3.	Однако в таких группах рыб, как морские окуни (Sebastinae), все глу-
боководные виды имеют красную окраску. Морские окуни живут в толще воды,
но предпочитают держаться поблизости от дна.
Стр. 224. Р. Гринвуд, Д. Розен, С. Вейцман и Дж. Майерс относят броту-
лид и морских собачек к разным надотрядам, Л. С. Берг — к разным подотря-
дам; крысохвостов и тресковых названные американские ученые помещают
в разные подотряды, а Л. С. Берг — в разные отряды рыб.
Стр. 228. См. примечание 2 к стр. 200.
Стр. 239. При подобных подсчетах не учитывается, что есть виды угрей,
у которых взрослые особи по размерам мало отличаются от личинки, близкой
к метаморфозу, то есть к превращению в малька; после такого превращения
рыба почти не растет. Какому именно виду принадлежат выловленные личинки
угрей, определить зачастую весьма трудно, так как видов угрей очень много,
а личинки резко отличаются от взрослых рыб. Так что существует ли гигант-
ский глубоководный угорь — это еще вопрос.
Стр. 256. Нет такой метки, которая не причиняла бы рыбе ощутимого бес-
покойства, не терялась бы в течение ее жизни, требовала бы минимальной за-
траты временя на мечение и легко обнаруживалась бы при вторичной поимкл
340
рыбы. Любой из весьма многочисленных способов мечения представляет собой
какой-то компромисс между этими требованиями, все зависит от того, какая
рыба метится и зачем. Рыб метят, чтобы изучить пути и сроки их передвиже-
ний, определить смертность от естественных причин и от промысла, уточнить
определение возраста и скорость роста и т. д.
Стр. 265. Автор не указывает, к какому виду принадлежали подопытные
дельфины, каковы были их размеры, состояние животных, а также условия
опытов. Вряд ли скорость 12—16 узлов является максимальной для всех дель-
финов вообще.
Стр. 267. Прежде чем нырнуть на глубину, кит обычно делает несколько
очень неглубоких погружений, завершающихся короткими выдохами и вдо-
хами. В тропических морях фонтана при этом никогда не видно—в том слу-
чае, если выдох начинается, когда дыхало находится уже над поверхностью
воды. Вдох происходит только при таком положении дыхала; он короче выдоха.
Стр. 269. История китобойного промысла подробно и интересно изложена
в книге Б. А. Зенковича «Киты и китобойный промысел». Пищепромиздат,
1952. В частности, в ней рассказывается о разбойничьем истреблении китов ино-
странными, в основном американскими китобоями у русских берегов Америки
во времена покупки у России Аляски (фактически это был захват).
Стр. 309. Уловы этих рыб в названных районах, очень высокие в прош-
лом, в последние годы весьма заметно снизились. Скопления тихоокеанского
клювача в заливе Аляска были открыты советскими исследователями в 1960 го-
ду; промысел камбал, морских окуней (в основном тихоокеанского клювача)
и других донных рыб в Беринговом море начался раньше.
Стр. 311. По вкусу и питательности мясо усатых китов ничем не уступает
мясу домашних животных; для японцев, например, это вполне привычный про-
дукт. Мясо зубатых китов несъедобно.
Стр. 315. Численность не уменьшается, пока вылов вызывает равноценное
увеличение выживаемости оставшихся рыб и их потомства.
Стр. 323. Радужная форель представляет собой жилую форму проход-
ного стальноголового лосося.
СОДЕРЖАНИЕ
Происхождение жизни...............................................3
Материнские молекулы. Первые живые существа. Происхож-
дение человека
Мир воды ........................................................22
Соленая купель. Соль и кровь. Беспокойные воды
Океанские пастбища...............................................38
Морские водоросли и саргассы. Морские луга. Плодородие.
Странники .....................................................  55
Признаки сезонов. Крохотные кочевники. «Привидения с развева-
ющейся бахромой»
Беспозвоночные ..................................................72
Губки. Медузы и их сородичи. Красавцы и чудовища. Иглокожие
и вы сами.
Омары, крабы и креветки .........................................92
Скрипачи, драчуны и отшельники. Ценнейший улов. Криль и его
сородичи. Водомерки и пауки
Кальмары, осьминоги и прочие....................................106
Беспанцирные и крылатые моллюски. Топороногие. Головоногие.
Акулы...........................................................126
Миноги и миксины. Эволюция и людоеды. Что делать при напа-
дении акулы. Портретная галерея акул-людоедов. Скаты. Рыбы-
привидения.
Настоящие рыбы..................................................155
Чешуйчатый панцирь. Расцветка бабочки. Сельдь и менхгден. Как
рыбы плавают. Причудливость плавников. Почему рыбы нс тонут
и как они дышат.
От говорящих рыб до живых ископаемых............................171
Шестое чувство. Спят ли рыбы. Шок и боль. «Живые метеоры».
Зубы и пища. Донные рыбы Новой Англии. Размножение. Мор-
ские побратимы. Из прошлого.
Чудовища в пучине...............................................198
До какой глубины простирается жизнь? Холодные рыбы. Обита-
тели сумерек. Ненасытные утробы. Рыбы-рыболовы. Живой свет.
342
Жизнь в преисподней ............................................219
Крысохвосты и бротулиды. Океанская преисподняя. Живые мерт-
вецы.
Морские змеи и землепроходцы ...................................232
Морские змеи. Великий морской змей. Современные динозавры.
Братство Зеленой черепахи. Умелые мореходы. Вслед за собствен-
ным носом. Меченые тунцы.
Киты, дельфины и морские свиньи.................................259
Родословная кита. Вздымая фонтаны. Кашалоты и усачи. Исче-
зающие левиафаны. Размножение. Шалуны моря. Киты-убийцы.
Органы чувств и шумопеленгаторное устройство. Диалоги дель-
финов.
Море как источник пищи..........................................298
Пирамида пищи. Кладовая подводного владыки. Соединенные
Штаты отстают. Рыба в корзине миссис Мир. Отточить первобыт-
ные орудия. В помощь природе. Фермерство в море. Неисчер-
паемы ли богатства моря?
Послесловие редактора ..........................................328
Комментарии редактора ..........................................334
Уильям Кроми
ОБИТАТЕЛИ БЕЗДНЫ
Редактор Л. А. Зельманова
Переплет художника И. Н. Кошаровского
Технический редактор А. Г. Алексеев
Корректор Л. И. Хромова
Сдано в набор 26/V 1970 г. Подписано к печати 29/ХП 1970 г.
Бумага типографская № 1. Формат бумаги 60Х84'/1в. Бум. л. 10,75.
Печ. л. 21,5. Уч.-изд. л. 21.12. Ийдекс ПЛ-177. Тираж 160.000 экз.
Заказ 2620. Гидрометеорологическое издательство. Ленинград,
В-53. 2-я линия, д. 23. Цена 1 р. 25 к.
Типография им. Анохина
Управления но печати при Совете Министров Карельской АССР
г. Петрозаводск, ул. «Правды*, 4
ЗАМЕЧЕННЫЕ ОПЕЧАТКИ
Страница	Строка	Напечатано	Следует читать
298	7 сверху	120 м	20 м
314	Выходные данные	1 р. 25 к.	1 р. 30 к.