МАЙЯ БЫКОВА
ОН ЕСТЬ.
НО БЫТЬ
НI ДОЛЖЕН
МАЙЯ БЫКОВА
ОН ЕСТЬ.
НО БЫТЬ НЕ ДОЛЖЕН
РАЗМЫШЛЕНИЯ
О ПОТАЕННОМ ЖИВОТНОМ
дрк
Компания «ЮДЖИС» ЛТД
МОСКВА
1991
АННОТАЦИЯ
Брошюра «Он есть. Но быть не должен» представляет собой
попытку научно-художественных этюдов, основанных на опыте
тридцатилетней работы автора в изучении проблемы снежного
человека. Работа оригинальная. Уже одних знаний, накоплен-
ных в этой области М. Быковой, было бы достаточно для
написания любой статьи или книги на эту тему, но к тому же ей
не однажды удалось увидеть это животное (в 1987, 1988 и
1989 гг.).
Большинство периодических изданий и других средств мас-
совой информации идет по пути развлечения читателя расска-
зами о снежном человеке, а следовательно, во многом упрощает
тему. Вопрос же должен быть поставлен значительно глубже и
серьезнее: как такое огромное животное оставалось столь долго
не замеченным?
В брошюре затронуты вопросы нетрадиционных предста-
влений о возможностях уникального животного. В практиче-
ском плане автор приводит сведения о местах обитания реликто-
вого животного на территории нашей страны, подробные рас-
сказы жителей, наблюдавших его и имевших контакт с ним.
© М. Г. Быкова
© Художник О.В. Ковалева
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Тема снежного человека заинтересовала меня сравнительно недавно. В
1984 году я побывала в составе экспедиции Киевского университета на
Памире. И там наблюдала следы жизнедеятельности таинственного суще-
ства, информация о котором время от времени появляется в периодике. А
после необычного контакта с ним поняла, что, несмотря на ряд его свойств,
которые ставят в тупик традиционалистов, ученые не могут более укло-
няться от его изучения.
Сколько можно прятаться за формулой «Этого не может быть, потому
что не может быть никогда!». Он есть. И значит, его следует изучать, как и
многие другие явления, которые остаются вне научных интересов тех, кто не
допускает мысли о том, что на Земле еще много неоткрытого.
В 1989 году в поисках новых откровений о заинтересовавшем меня
существе я отправилась в очередную экспедицию, на этот раз на Кольский
полуостров, с Майей Генриховной Быковой. Главное в ее работе — желание
во всем разобраться самой, отсюда терпеливость, умение ждать. Она со-
брала интереснейший материал о снежном человеке (см. первую в стране
отечественную научно-художественную книгу М. Быковой «Легенда для
взрослых») и сама не раз видела это реликтовое животное, в том числе на
Кольском полуострове. Все это не позволяет просто так отмахнуться от
добытых сведений, наблюдений, свидетельств, какими бы невероятными они
ни казались. Факты, обобщения даются нелегким трудом. Как ни странно, на
непроторенных путях часто приходится преодолевать трудности совсем не
творческого характера. Речь не только о дискомфорте, физических нагруз-
ках, особенностях жизни в тундре, тайге... Возникают, как о том же свиде-
тельствуют почти все первопроходцы, препятствия не менее серьезные, но
иного рода: леность мысли, пассивность даже единомышленников, безразли-
чие официальных кругов или их активные нападки, элементарная человече-
ская зависть. Более того, некоторые люди, почуяв истину в темах, не
набравших еще силы признания, научного статуса, склонны к лидерству
неоригинального плана — желанию непременно быть начальником... А ведь
поиск, разгадка неведомого — это, пожалуй, один из немногих видов дея-
3
тельности, который как раз не нуждается в руководящем аппарате, опеке со
стороны чиновников, не имеющих ни особых заслуг, ни фондов. Думаю, что
лидерство тут мнимое. Даже работа одиночек или нешумных групп едино-
мышленников может дать в этой области исследований гораздо больше, чем,
например, некий комитет или ведомство, или сообщество кабинетных теоре-
тиков. Не числом, а умением — опыт показал, что именно такова формула
успеха. Проведшая в испытательных полетах не одну сотню часов, я знаю,
что говорю. Один на один с тайной! При чем здесь соавторы-организаторы?
Тем более что до сих пор все это делается на собственные средства исследо-
вателей, людей любознательных и бескорыстных.
Больше всего меня привлекают в этой работе М. Быковой попытки
найти объяснение нетрадиционным для других живых существ свойствам,
якобы приписываемым снежному человеку, — сама была свидетелем подоб-
ного. Размышления на этот счет содержат рациональное зерно. Автор пред-
лагает найти подступы к тому, о чем большинство не задумывается.
Давайте пожелаем удачи всем, кто идет непроторенными дорогами.
К тайнам прошлого и настоящего Земли.
Марина Попович,
президент Всемирной
ассоциации женщин-ученых
2-5
Подобен человеку
Исходить не из доверия, как бы ни был
безупречен свидетель, исходить из сум-
мирования всего, что есть: записей, на-
блюдений, костных остатков, изображе-
ний. И тогда смотреть, что получится.
Б.Ф. Поршнев
этом небольшом на первый взгляд, разно-
стороннем повествовании я попытаюсь за-
тронуть основные вопросы проблемы су-
ществования так называемого снежного
ЛмЧВиЯк	человека.
уНИ Герой наш — интернациональное соз-
дание народов земного шара. Но чаще все-
QTjMSBSpSr го о нем пишут в ироническом плане и
реже всего — серьезно. Сама мысль о до-
пустимости факта его существования у людей с юмористическим
складом ума вызывает желание немедленно сесть за письменный
стол и попытаться создать что-то столь хлесткое, чтобы навсегда
отбить у доверчивых людей тягу к таинственному. А люди серьез-
ные, тем паче ученые, будь то абстрактные биологи, зоологи или
антропологи, испытывают при любом упоминании о снежном чело-
веке пренебрежение и полный скепсис. Людей, нейтрально относя-
щихся к теме, почему-то всегда посещает желание навязать этому
существу характеристики, свойственные самому человеку: «Уж
поскольку я допускаю мысль о его существовании, то позвольте мне
сказать, что он гипнотизер, обладает левитацией, склонен к телеки-
незу, а вообще имеет дурную привычку крутиться возле неопознан-
ных летающих объектов, он такой и сякой...» Ну да, уже давно
известно, что лиса фантастически хитра, волк — головорез (хотя
есть хищники и повыше классом), змея мудра (и, может быть,
именно поэтому ее надо немедля убить — сто грехов снимется!), заяц
труслив до потери сознания. Человечеству еще не надоело изба-
вляться таким образом от своих же пороков либо кого-то облагора-
живать своими добродетелями. И практически ни у кого из тех, кому
приличествовало бы заинтересоваться существом вопроса, не возни-
кало какого-то усредненного отношения, которое привело бы к
желанию разобраться в накопленных энтузиастами материалах.
В то же время в нашей стране вышла монография о снежном
человеке, написанная нашим соотечественником доктором историче-
ских и доктором философских наук Борисом Федоровичем Поршне-
вым. («Современное состояние вопроса о реликтовых гоминоидах».
ВИНИТИ. 1963.) Подобного плана книга издана и А. Сандерсоном в
США. Две большие книги написаны французским ученым бельгий-
6
ского происхождения Бернаром Эйвельмансом. Незначительный
тираж монографии Б.Ф. Поршнева — всего 180 экземпляров — по
выходе в свет книги уже позволяет считать ее библиографической
редкостью. Но поскольку она издана, все же не следует слепо пере-
писывать оттуда фактический материал или, например, морфологию
существа. Последнее, во-первых, потому что она суммирована на
основе большого количества свидетельских показаний, полученных
от охотников, геологов, пастухов и никогда практически — от биоло-
гов, а также из обнаруженных автором и его помощниками в древних
и близких нам литературных источниках, а во-вторых, потому что
жива еще надежда описать существо в природных условиях с натуры.
Такие встречи происходят ежегодно. И, кстати, в наши дни перио-
дика буквально наполнена сообщениями со всего земного шара,
наиболее обширна она из разных областей нашей страны.
Если расспросить наших предков (а это можно сделать порывшись в
фольклоре, а тем более в несказочной прозе!), то еще совсем недавно
даже в средней полосе России человекоподобное обволошенное суще-
ство высокого роста с ногами (без копыт), со скошенным лбом (без
рогов), с ногтями на конечностях (без когтей) встречалось довольно
часто в поле, в лесу, а то и на чердаке, в овине, конюшне, у реки.
Стоит только полистать знаменитую книгу А. Мельникова-
Печерского «В лесах», как становится ясным, что бесчисленные
баснословные (по выражению В.И. Даля) образы народных сказаний
и поверий не только имеют весьма определенный облик с вырази-
тельными деталями, но и распорядок их жизни, можно сказать,
расписан по датам: когда пробуждается от зимней спячки или летар-
гии (речь идет о районах с суровыми зимами), когда эти герои
особенно шалят на природе и могут затронуть или напугать чело-
века, когда «свадьбы играют» и так до очередной зимней лежки.
А.Мельников-Печерский — писатель, конкретные знания кото-
рого почерпнуты в народе. Ибо, будучи чиновником особых поруче-
ний (по делам старообрядчества), он обследовал многие губернии,
причем самые глухие места, где таились скиты.
У некоторых значительных русских писателей есть и личные зна-
ния о потаенных вещах. Вот что читаем у совершенно не заинтересо-
ванного в нашем толковании фольклора А.А. Горелова («Из дописа-
тельской биографии Н. С. Лескова»): «Переезд в Панино (Орловская
губерния) поставил Николая Лескова... лицом к лицу с деревенской
Россией... Он переживал вполне простонародные очарования миром,
слушая перепелов, коростелей, отрясая яблони, удя гольцов, забира-
ясь в пахучую чащу конопли, а еще — внимая рассказам мельника
дедушки Ильи, который знался с «водяным дедкой» — лешим, домо-
вым. Становясь «чуть ли не духовидцем», однажды мальчик без
памяти бежал из толчейного амбара, где сидела «в пыльном повойнике
и с золотушными глазами»... кикимора, и тут же, во время бегства,
был схвачен за ногу лешим, который оторвал ему каблук. Чтение
священной истории, Ветхого и Нового завета «не защищали уже (...)
от веры в те сверхъестественные существа», с которыми
7
он, «можно сказать, сживался при посредстве дедушки Ильи».
Страх, испытываемый рассказчиками, естественен как в старину,
так и до наших дней. Ни вера, ни представления о суевериях, ни наше
материалистическое воспитание никак не готовят нас к встрече с
неведомым. Уверена — наша косность уникальна во вселенной.
Одно время в зарубежной прессе было распространено название
описываемого существа, переданное аббревиатурой ABSM, что по-
английски означает «отвратительный снежный человек». Отврати-
тельным зверем названа и самка, встреченная в России И.С.Тургене-
вым. Об отвратительности ее можно еще поспорить, как и о внешно-
сти всех этих существ. Но вот о том, что это человекоподобный зверь,
я уже сегодня, рассмотрев двух животных и собрав все сведения об их
поведении, спорить не буду. Более того я убеждена, что это зверь.
Странное существо не дает очевидцу возможности опомниться,
осознать, что оно обнажено, не вспомнит он и о ружье. Эти свиде-
тельства одинаковы от южных пустынь до Заполярья. Такие детали
и есть правда подобных повествований.
Применял ли когда-нибудь Тургенев знания «необычного» о при-
роде в своем творчестве? Да. В рассказе «Бежин луг» потрясают
детали, конкретные знания: «Леший не кричит, он немой», — роняет
Илюша, которому на вид не более двенадцати лет. В примечаниях к
I т. собрания сочинений Тургенева («Художественная литература»,
1975) приведено: «В ответном письме Е.М. Феоктистову, который
видел в «Бежином луге» «бездну удивительных подробностей», каких
не встречалось «даже у Гоголя», и хотел, «чтобы над всей картиной»
возник «какой-нибудь фантастический характер», Тургенев возра-
зил: «Я вовсе не желал придать этому рассказу фантастический
характер...»
А обладают ли подобными знаниями современные нам писатели?
Хотя бы со ссылками на не очень отдаленное время, хотя бы не
лично видевшие какое-либо антропоморфное существо, а лишь пере-
сказывая события, приключившиеся со знакомыми или близкими
людьми. Иван Елегечев, сибиряк («Сохатиная прямица», повести,
«Современник», 1973), приоткрывает богатую кладовую народной
памяти: «Чего только не наслышался Афоня в детстве! Помнит он:
все про сусейку* говорили в Кожаной. Жила она не то в подполе, не
то в конюшнях, имела по слухам кошкино обличье». Кстати, рас-
сказы о существах в кошачьем обличье лично мне встретились в
Абхазии, в районах с преимущественно украинским и польским насе-
лением. Это поразительно только на первый взгляд. Ибо сравнение
касается небольшого роста и лица, в котором есть что-то кошачье,
скорее всего похоже растущие усы. Никакого намека на речь. Про-
должим рассказ: «Но как ни старался Афоня представить сусейку
кошкой — не мог. Не страшно! А представлял сусейку Афоня в
человеческом виде... Никакие запоры сусейку не остановят: подкра-
* Сусейка — на севере Томской области, у остяков, в прошлом (у русских сусед-
ка) — нечто вроде домового, замечено за ней, что она заплетает лошадям ночью ко-
сички.
8
дывается тенью неслышно к спящему и начнет давить за горло
грабастыми руками-костяшками. Человек задыхается, орет... До
смерти сусейка, конечно, не задавит (очень важная мысль!), но все
равно тяжело, страшно!.. И непонятно это Афоне, почему донимает
сусейка не всех, а лишь кого возлюбит. Ни отца Афони, Захара, ни
мать его она, слава богу, не любила... И братца старшего Августа-
Гута, и самого Афоню тоже не любила... Не приметывалась, не
приставала ночью. А вот дедушку Имана Иманыча Наумова шибко
уважала, должно быть, считала хорошим человеком, и старику,
бедняге, не было от нее никакого отбоя. Дедушка Иман работал на
мельнице... за эту, видать, расторопность и любила его сусейка.
(Просто Наумов был представителем редкой и действительно излю-
бленной профессии для потаенных существ. Мельница всегда была в
стороне от села. — М.Б.) Как уснет бородатый дед, она живенько
подсядет к нему на лавку или заберется на полати — и к горлу
руками, думает, поди, окаянная, что шибко это Иману приятно.
А он, бедолага, проснется вмиг да как завопит благим матом, будто
на него срубленная лесина свалилась или медведь-махина насел...
На мельнице Филоскиной проживали и другие «вещества» (прямо
подсказка — энергетические проявления. — М.Б.) Под ракитовыми
кустами, например, таились водяные лешачки — похожие на баб,
только безбровые. Рано утром вылезет лешачка из воды, сидит,
длинные косы на приплеске, сама в белом, как покойница. Увидит
кого — плохо тому будет, сон потеряет, все будет мерещиться
лешачка в белом.
Много всякой нечисти в реке живет. Речной черт, например.
Иногда надо ему... так вылезет он из омута и идет по берегу — мужик
мужиком. Увидит, собирается в лодке плыть кто ни на есть, попро-
сится переплыть с ним вместе на ту сторону. Тут надо подогадливей
быть, сказать ему: садись на нос да не спиной, а передом. А если не
посадишь его передом к себе, он, как отплывет лодка, начнет к тебе
задом двигаться, и ничем его не остановишь. Подвинется спиной
вплотную и локтями... задавит тебя...
В реке и добрые жили «вещества». Вот дедушка Водяной. Сидит
он под плотиной и мельницу стережет. Увидит, прохудилась плотина,
— знак засыпке дедушке Иману подаст: или свистом, или по-вороньи
прокаркает». (Уж если быть логичным до конца — не хочет без
запруды оставаться, образ жизни обязывает!)
А вот другой рассказ того же автора: «Мало что изменилось на
Темном югане... Как и в далекие дни Ленькиного детства, ночами на
реке булькал и хлюпался — гонял рыбу — водяной Ютыгол-лоз. В
ближнем кедраче в бурю корежил деревья леший — великан Масси-
лоз. А в урмане выла-причитала лесная баба (это уже совсем пра-
вильное название — лучше не скажешь! — М.Б.), подруга лешего —
Масси-Пая, ее обижал драчливый, весь в бородавках Масси. Как и в
прошлом... на крыше под берестой жила карлица-сусейка (вот
откуда сравнение с кошкой. — М.Б.), слезала ночью с крыши и
бродила по избе, на улицу выходила и гонялась за собаками (я
слыхала в Абхазии, что эдакая кота невзлюбила, как говорили, не в
масть он ей оказался. — М.Б.). Мать Матрена боялась сусейку, чтоб
не задавила, и на ночь читала молитву, которую слышала от отца...»
А вот тоже все ближе к истине: нечистую силу «можно видеть
летней ночью в августе, когда над тайгой, как ураган, бушуют
хлебозорные всполохи...»
Все дышит жизнью, все населено. Ни одна экологическая ниша
не простаивает. Можно просеивать все через сито с самыми круп-
ными ячейками, но все равно лесная баба не проскочит со всеми
заодно. Она застрянет в памяти. И ты будешь искать аналоги и
узнавать ее за тридевять земель в тридесятом государстве, например
в Шведском. Там лауреат Нобелевской премии Сельма Лагерлеф,
знаток старины, а следовательно и фольклорных персонажей, проби-
раясь через дремучие леса своей родины, находила в них и злых
тролей, и удачливых колдунов, непременно финнов, а то и упоминала
в кратчайшем диалоге о тайне тайн:
— Ты уставился на меня, будто повстречал медведя...
— Нет, — ответил он. — Вовсе не медведя думал я повстречать.
— Тогда, верно, лесовицу. Сказывают, как завидит ее человек,
так до того одуреет, что и с места тронуться не может. (Это из
«Шарлотты Левеншельд».)
Но самыми сильными можно считать потрясения, вызванные сооб-
щениями о встречах со снежным человеком в той же срединной
России, произошедшими вчера и сегодня. Например, в Костромской
области осенью 1989 года, когда загонщики в погоне за лосем выгнали
из лесу... волосатого обнаженного «человека». Не менее впечатляют
события того же года в Саратовской области: охранники сада, пресле-
дуя тех, кто польстился на яблоки, оказались лицом к лицу с невидан-
ным «человеком». Так как сторожей было много, а события развива-
лись засветло, к тому же среди них был один боксер, то они оказались
в редкой ситуации — не успели испугаться. И даже побили неизве-
стного «волосатика». То есть прикасались к его телу, что свидетель-
ствует о нем как реальном существе, а не фантоме (тенденция к
такому предположению более всего мешает исследованию).
А далее, чтобы не походить на авторов отдельных статей о
снежном человеке прошлых лет, стремящихся к бесцельным пере-
сказам сюжетов, я поделюсь своим личным восприятием всего, что
связано с нашим героем. Затрону нетрадиционные аспекты тем воль-
ным стилем, не следуя жесткому плану и не считаясь с окриками.
Вижу основной смысл моей работы в том лишь, чтобы подтвердить
возможности контакта с животным, доказать его реальность и тем
самым пересмотреть версию, будто наши предки и даже современ-
ники, видевшие животное воочию, жертвы самообмана, самогип-
ноза, суеверия, своих болезней, невежества и прочее.
Итак, разыскивается некто: человекоподобен, никаких «чертов-
ских» при этом атрибутов (рога, копыта), нем, не заинтересован во
встрече с человеком. Ко всему этому — ведет ночной образ жизни,
молниеносно передвигается и обладает невероятной силой.
10

Еще раз о сходстве с человеком
(или О доказательствах, которые побывали
в руках ученых)
игде — ни в научных трудах, ни в какой-
либо другой литературе нет одного важно-
го для землян определения: кто таков, что
такое человек. У человека нет ни биологи-
ческого, ни юридического статуса. Попыт-
ки отграничить его от остального живого
мира скорее всего можно соотнести с фи-
лософским аспектом, который удовлетво-
ряет далеко не всех: человек — самоосоз-
нающая себя система. И все.
В этом плане большую ценность представляет роман француз-
ского писателя Веркора (Жана Брюллера) «Люди или животные?».
Написанный предельно просто при наличии условной аллегории вряд
ли он когда-либо будет сочтен литературным шедевром. И тем не
менее прочитав, забыть его уже нельзя, ибо автор еще в 1952 году
задался доселе неразрешимым вопросом: где начинается человек?
Чем он отличается от зверя?
Надуманными коллизиями, формирующимися вокруг человеко-
подобных обезьян тропи, автор хотел «пробить брешь в умонастрое-
ниях, привычных с детства, и сквозь нее повести читателя к новому
видению вещей». От типического — к тропическому (по имени
племени тропи), то есть исключительному, ведет нас автор по дороге
весьма реалистической. И приводит неожиданно к небезразличной
для нас попытке разобраться в том, кто же такой снежный человек,
можно ли его назвать человеком (абсурдность слова «снежный»
видна сразу).
Вот по этой самой, изложенной Веркором, причине человечество
в наши дни утратило первый и единственный раз попавший в центры
цивилизации и узнанный не только дельцами, но и учеными, заморо-
женный труп снежного человека. События, на первый взгляд, разви-
вались лениво.
Рис. 1, рис. 2. Облик замороженного в глыбе льда существа. Реконструкция Алики
Линдберг. Реконструкция Р. Авотина, выполненная под руководством Б.Ф.^оршнева
3-5
В декабре 1968 года американскому зоологу и писателю А.Сан-
дерсону, проживающему в Нью-Джерси, сообщили о том, что уже
несколько месяцев на ярмарках страны демонстрируется снежный
человек, вмороженный в глыбу льда. Сандерсон, вместе с гостившим
у него Б.Эйвельмансом (основоположником непризнанной пока
науки криптозоологии — о животных, ведущих скрытный образ
жизни), встретились в штате Миннесота с бывшим участником
войны в Корее и Вьетнаме, владельцем замороженного трупа, Фрэн-
ком Хансеном. Этот человек сообщил ученым, что купил интересую-
щую их вещь в Гонконге. Он разрешил осмотреть и сфотографиро-
вать экспонат. Но при этом взял с Сандерсона слово, что сведения о
факте их допуска к трупу, а также результаты исследования никогда
не попадут в печать.
Получив доступ к собственности Хансена, ученые, по их словам,
увидели во льду постоянно охлаждаемого саркофага хорошо разви-
тое мускулистое тело мужчины (а значит он был так похож прежде
всего на человека, что зоолог назвал его не самцом, как было бы в
случае подозрений на обезьяну, а мужчиной) ростом 180 сантимет-
ров. У него была поломана рука, голова лежала в окружении сгу-
стков запекшейся крови, глазницы тоже были окровавлены и пусты
(из угла саркофага доносился запах разлагающейся органики). В
остальном труп был полным и хорошо сохранившимся.
За три дня осмотра было сделано несколько десятков черно-
белых и цветных снимков существа, сложенного как человек, но
обволошенного как высшие обезьяны. В этих словах опять же глав-
ное — сравнение с человеком. Эйвельманс пришел к выводу, что
перед ним представитель неизвестного вида или рода гоминид —
«вероятнее всего, это поздний неандерталец».
Ученый отметил правильность главного тезиса-открытия
Б.Ф. Поршнева, что тот, кого мы называем неандертальцем, дожил
до наших дней.
Естественно, после такого заключения возникла мысль о жела-
тельности, даже необходимости дальнейших исследований такого
редкого зоологического образца. Для этого, конечно, нужно было
приобрести экспонат. Осуществить мероприятие мог какой-либо
крупный институт либо богатый меценат, как теперь говорят, спон-
сор. Хотя Хансен предупреждал, что продавать труп никому не
собирается.
Далее? Далее пошло элементарное нарушение всех обещаний,
которые были в свое время даны Хансену. Хочу заострить на этом
внимание читателя. Вначале ученые ради того, чтобы получить
доступ к трупу таинственного существа, были согласны на все усло-
вия, дали обещания. А затем (так бывает практически всегда, но
особенно во всевозможных ситуациях, связанных со снежным чело-
веком) кто-то не держит слово — и все летит кувырком. Оправдание
подобного значением объекта для науки не может служить объясне-
нием нарушения данного слова. Я считаю, что ученые оказались не
14
на высоте. И только поэтому во всех случаях они должны были
проиграть в битве за экспонат.
Битва особенно обозначилась после публикации Эйвельмансом
отчета о проделанной работе, а ведь это была отнюдь не пожарная
ситуация, ничего бы не случилось, если бы ее отложили хотя бы на
год-два, как ничего не изменилось в проблеме и после этой публи-
кации, традиционным зоологам она все равно не послужила убеди-
тельной аргументацией, не стала событием. «Бюллетень Бель-
гийского королевского института естественных наук» в марте
1969 года, к сожалению, оказал не лучшую услугу проблеме в
целом.
К разного рода требованиям по отношению к Хансену, угрозам,
посулам хорошо заплатить подключились и научные институты, и
ФБР, и другие авторитеты. Но оказалось поздно и не нужно. Хансен
закусил удила. Он ведь с самого начала предупреждал (причины
никого не должны интересовать, может быть и взаправду речь шла
для него о жизни и смерти), что не хочет никакой огласки. Особенно
тщательно он скрывал место, где было убито существо. В наших
газетах сообщалось, что даже был период, когда на балагане Хан-
сена висела надпись «Дикий человек с Урала. Вход один доллар».
Хансен изворачивался, как мог.
Эйвельманс весь упор своих умозаключений направил на версию,
что замороженный скорее всего был убит во Вьетнаме (это наиболее
вероятно, так как рост взрослых особей того, что мы называем
снежным человеком, в Юго-Восточной Азии не превышает 180 сан-
тиметров). Он обоснованно сделал предположение о путях доставки
трупа в самолете, одном из тех, что перевозили убитых американских
солдат из Вьетнама. А последнее было связано и с транспортировкой
наркотиков, то есть с мафией. Хансену несколько раз удавалось
убедить общественность, что он уже давно демонстрирует не ориги-
нал, а копию замороженного. Чтобы увести расследование от азиат-
ской версии происхождения своего экспоната, он даже пошел на
такую крайность, как уверение, что убил существо сам на террито-
рии США. Тут он расставил сети самому себе. В американской прессе
всерьез заговорили (как и в романе Веркора) о юридических аспек-
тах всего произошедшего, следует ли добычу человекоподобного
рассматривать как убийство. А далее: «Кто убийца?»
Хансен до конца не хотел расставаться со своим богатством.
Конечно, его устраивала идея постоянного тихого заработка на бала-
ганных демонстрациях монстра. Его устраивало — не выпускать из
своих рук замороженного, чтобы никто не копался в его преды-
стории. Но не получилось. С одной стороны — мафия, с дру-
гой — отсидка за убийство. Так, по-видимому, сложилась ситуация.
И тогда экспонат бесследно исчез. Нетерпение — очень большой
порок.
Итак, гром не грянет — мужик не перекрестится! Типично рус-
ская ситуация становится вдруг и американской. Вот случай, когда
15
под дулом пистолета мафиози вдруг выясняется, как трудно прове-
сти научную и юридическую границу между человеком и живот-
ным.
Хочу предупредить, что любые попытки назвать существо для
смягчения остроты вопроса обезьяночеловеком до сих пор успеха не
имели. Предпринимал такую попытку и Эйвельманс. Обзывают все
же человеком и до сих пор. Хотя серьезной уверенности в правильно-
сти названия, конечно, нет.
Русский ученый Б.Ф. Поршнев давно, еще в пятидесятые годы
нашего столетия, подошел к основному вопросу этой проблемы —
если снежный человек имеет прямое отношение к происхождению
человека, то каковы, собственно, отличия одного от другого. По
мнению ученого, которого принципиально интересовала прича-
стность существа к родословной гомо сапиенса, а затем уже то, как
мог неандерталец (впервые им высказанное оригинальное предста-
вление о возможном статусе нашего героя) дожить до наших дней,
оставаясь незамеченным официальной наукой, самое главное, что
отличает человека от животного, — не труд, большая роль которого
в очеловечивании «мифической обезьяны» (мое выражение) бес-
спорна, а р е ч ь .
Ученый, достигший значительных успехов в двух традиционных
областях науки — истории и философии, свободно мог бы подняться
еще выше по иерархической научной лестнице, тем более что он
всегда был воинствующим материалистом. Но неугомонность мысли
и талант повели его за собой в неосвоенные пустыни, на заброшен-
ные луга и в леса, в том числе и срединной России, где бродил в свое
время Тургенев; повстречав на книжных перекрестках религиозной,
исторической и географической литературы своего героя (теперь
уже и нашего!), он задумался, а задумавшись, стал отдавать загадке
время и силы.
Как бы и кто бы ни изучал снежного человека, ни писал о нем,
все это уже вторично, третично и так далее, ибо все возможное о нем
первым высказал Борис Федорович Поршнев. Невероятно, чтобы
в наши дни кто-то заявил: я в этом деле первый. Надо всегда пом-
нить, что первым был Поршнев. Первыми в чем-то могут счи-
таться и очевидцы наших дней. Не менее странно, когда кто-то
вдруг заявляет: «Вы не имеете права писать о проблеме без мое-
го (имярек) разрешения!» Нет уж, коль тема эта с самого нача-
ла — сплошное дилетантство, в ней могут испытать свои силы
все, кто изучал ее самостоятельно. Только без ограбления других
авторов.
Самое главное — было положено начало систематизированному
сбору информации на эту тему. И уже на ее основе, через многочис-
ленные тернии, утраты собственного авторитета, нарушения опреде-
ленных сложившихся отношений в научном мире Борис Федорович
пришел к большому открытию, до сих пор еще не оцененному ни той
же наукой, ни общественностью. Я знаю, что родные и близкие ему
16
люди до сих пор испытывают страх: как бы чего не вышло. И
это не от трусости.
Так вот и размышления об отсутствии речи, и первая
попытка расшифровать возможности приема и передачи инфор-
мации, коммуникации, которые наличествуют у описываемого
существа, — также принадлежат Борису Федоровичу Поршневу.
Мой коллега, одиночка-поисковик А. Новиков, знает о
нескольких группах из Свердловска, Челябинска, а я из Киева и
даже Москвы, которые в своем нетерпении ставят вопрос так:
нужен труп (якобы науке, кому-то надо что-то доказать, кому-то
хочется стать первым в проблеме, а другим — вообще вырваться
из рутины обыденного — видите, не без романтической окраски,
но кровавой). Труп следует добыть, считают они. Оправданием
непреднамеренного (уже заранее обдуман юридический термин)
убийства будет служить мнимая угроза со стороны существа для
жизни, простите, «исследователя». Ну что же, есть ведь в конце
концов люди, которые каждый день на основании лицензии и
даже без нее потрошат трупы, а то еще даже и не трупы —
самых мелких и самых крупных животных. Есть человеческие
службы по уничтожению кошек, собак и прочей живности. Но
этого ни в коем случае нельзя допускать по отно-
шению к снежному человеку. Надо спешить к
контакту, чтобы подтвердить миролюбие зверя. Остается наде-
яться, что он не должен выйти к человеку, у которого есть заря-
женное ружье. Уж если ему приписывают способность разруше-
ния эмульсионного слоя кино- и фотопленки на волновом или
молекулярном уровне, причем на расстоянии, то неужели он даст
себя убить?
И тем не менее трупы все же случаются. Это когда человек
на охоте стреляет в ответ на самые незначительные шорохи, не
глядя, не рассмотрев объекта или приняв его, например, за мед-
ведя. И в случае глупой от природы особи, как это бывает и в
человеческом обществе.
Вот какое объяснение я прочла в письме одного корреспон-
дента из Душанбе. Он предупредил меня, что относится к тем
гонимым и презираемым людям, которых, по его мнению, неиз-
вестно за что обзывают браконьерами, а он, дескать, всего-нав-
сего местный житель, который существует за счет охоты.
Именно, приняв наше существо за медведя (тот еще не полно-
стью показался из-за большого камня), душанбинец и выстрелил.
Затем, рассмотрев и испугавшись, что придется отвечать по
закону за убийство дикого человека, он забросал его труп кам-
нями. Это случилось в стороне не только от больших дорог, но
и от малых троп. «Саркофаг», или точнее «мавзолей», до сих
пор цел. Далее пишущий предложил, «понимая, как это важно
для науки», почти полный скелет существа. Случилась эта исто-
рия шесть лет назад. Возможно, под камнями еще сохранился
хотя бы кусочек кожи, а уж волосы точно. И всего-то просил
17
душанбинец гарантии в том, что его не будут преследовать ни за
браконьерство, ни за убийство... По совсем другой причине исто-
рия не получила развития... А жаль. Такие случаи не единичны.
Одно дело, случись это сегодня и надо решать этот вопрос перед
самим собой и обществом, другое, когда это уже произошло
совершенно случайно из-за незнания и порочной привычки бить
по всем движущимся целям. Думаю, что у охотников такого
склада впереди еще не только такие запретные трофеи.
Земельная эмблема XVI—XVII веков
Кондинского района нынешней Тюменской
области. Сравните с европейским гербом
на лицевой стороне обложки. В обоих
случаях изображен дикий человек

Почему животное?
Немного о разных животных
еперь, когда все всё знают, все точки над
«и» расставлены, мы можем позволить
себе поговорить и о разных животных.
Чем больше человек изучает животных,
тем значительнее они предстают перед его
глазами. Периодически вспыхивает бум:
то по поводу шимпанзе, которых, как ока-
зывается, можно научить практически лю-
бому языковому эквиваленту, какой толь-
ко может предложить разум, то интеллектуалов-дельфинов, что
тоже не вызывает сомнений. Но это не приводит к более щадящему
отношению к ним со стороны человека.
Совсем не обязательно уходить в джунгли или отправляться к
морю, чтобы полной мерой удивиться окружающему нас миру и
преклонить голову перед теми, кого мы с умилением к самим себе
называем братьями нашими меньшими. Такое представление, образ-
ное выражение, не подкрепленное практическими деяниями, превра-
щает наши взаимоотношения с природой из слезливой мелодрамы в
трагедию. Достаточно, например, заинтересоваться невероятными
возможностями и фантастической сообразительностью такого суще-
ства, как ворона. Оторопь берет при знакомстве с опытами, свиде-
тельствующими о ее наклонностях к арифметическому счету. Хотя
нас, обманываемых не раз цирковой лошадью, уже, кажется, трудно
удивить чем-то всерьез.
Поражают воображение не только природные исконные возмож-
ности животных, но и те изменения, которые наблюдаются в послед-
нее время в поведении, казалось бы, давно и хорошо известных
зверей. Здесь нас еще ждет масса откровений и открытий.
Активно вмешиваясь в жизнь природы, человек своей деятельно-
стью приводит к необратимым нарушениям рельефа, смене расти-
тельности, изменению климата в целом, а вместе с тем и поведения
животных. Слоны отправляются в набеги на селения африканцев,
ибо им негде пастись и воспроизводить потомство. Это впечатляет.
20
Медведь еще летом загнал по озерному мелководью на необитае-
мый остров двух коров, защищал их, пас до глубокой осени. Я их
видела с вертолета — всех троих, а затем рассмотрела коров с лодки.
Упитанными показались они мне. Так медведь «приготовил» себе
пищу для последнего пиршества перед спячкой.
В селение среди бела дня пожаловал медведь. Он шел, подвывая,
на трех лапах. Не дичась сбежавшихся, протянул лапу, на которую не
ступал, ближайшему мужику, смелее других подошедшему к нему, и
замычал громче. В лапе торчала заноза. Двое вытянули ее, как
репку, пока другие держали за руки деда, выскочившего из избы с
ружьем. Все мирно разошлись.
Мокрый лось с парующими под ранним ослепительным солнцем
боками вбежал на подворье лесника и спрятался за спиной парня.
Потом тот рассказал, как ощутил кожей его учащенное дыхание,
напоминающее работу огромного вентилятора, только не охлаждаю-
щего, а подогревающего. В той стороне, откуда он появился, мель-
кнул среди деревьев и тут же скрылся серый обидчик.
Волчица с новорожденным в зубах пошла по тропинке прямо на
меня. Я отступила в овсы — и она решительно протрусила мимо, не
спуская с меня стеклянного леденящего тело и душу взгляда.
Конечно, она и заметила и оценила меня и мою экипировку давно и
и здалека. Я была неопасной по сравнению с подступавшими к логову
косцами.
Волк лежал в бурьянах придорожной канавы. Темно-серый. Да
еще и заляпанный грязью, такой же серо-черно-земляной, как и все
вокруг. Я подумала, что он дохлый. Но так как мне все равно надо
было сидеть на своем наблюдательном пункте, оставаясь незамечен-
ной, то через час я убедилась, что он следит за машинами и людьми.
Бог, эволюция, инстинкт, рефлекс...
Наверно, только поведение, особенно в экстремальных условиях,
может дать хотя бы частичный ответ на вопрос, кто перед тобой.
Древнегреческие философы считали, что поведение человека зави-
сит от рациональных (от разума и воли) и произвольных процессов.
Животным приписывались только чувственные ощущения и побу-
ждения. Но уже в XIII веке философ Фома Аквинский допускал, что
животное способно к некой элементарной рассудочной деятельности.
Он считал, что «овца убегает от волка, руководствуясь своего рода
рассудком, позволяющим ей считать волка для себя опасным. Но
этот рассудок непроизволен: «он детерминирован природой».
Во главу угла в поведении живых существ в разное время разные
ученые ставили такие движущие факторы: бог, эволюция, инстинкт,
рефлекс (такая нисходящая градация — измельчение или углубление
темы?). Появились представления о врожденных и «средовых» (фор-
мирующихся под влиянием среды) элементах поведения, полученных
под влиянием адаптации или научения.
21
Конечно, человек в познании природы поведения животных
может идти только по пути сравнения одного вида с другим, а высо-
коорганизованных животных — с человеком. В этом сила и слабость
методологии. Вот откуда идет либо высокомерный полный отказ
животному, например, в интеллекте, либо антропоморфизация,
навязывание животному человеческих ощущений, свойств, произ-
вольная трактовка его поведения.
В некоторых странах сейчас активно изучаются вопросы приня-
тия решения животными, коммуникации, общения внутри вида и с
разными видами, оптимальное пищедобывательное поведение,
умственные способности животных, вопросы языка, использования
орудий, интеллектуальная деятельность, сознание и эмоции живот-
ных. Все эти исследования ведутся в основном в лабораториях, а не в
естественных условиях. Вот почему они так напоминают любые
результаты работы с применением «умных» машин. Каков уровень
развития и опыт программиста, разработчика программы, «заклад-
чика» ее, таковы и результаты. Не знаю, может быть, такой взгляд и
довольно консервативен, но в доле правды ему не откажешь.
У многих животных уже обнаружены особенности, характерные
для языкового (но не речевого!) общения человека. Для этого оказа-
лись необязательными акустические свойства. Сегодня нет пока
ответа на вопрос, есть ли качественная разница между общением
людей (хотя какую фору дает им речь!) и общением животных, а
если она и есть, то касается это вопроса в глубину или вширь?
Известный английский исследователь поведения животных Дэвид
Мак-Фарленд считает: «Если животные способны пользоваться язы-
ком, тогда можно ожидать, что ближе всего к людям в этом отноше-
нии будут высшие обезьяны. У этих животных голосовые реакции и
мимические движения отличаются утонченностью и сложностью.
Поэтому можно предположить, что они разговаривают между собой
на языке, нам пока непонятном. Были предприняты различные
попытки установить, способны ли высшие обезьяны пользоваться
языком, которым пользуемся мы. Прежде всего попытались научить
шимпанзе копировать человеческую речь. Орангутан после несколь-
ких лет обучения оказался способным произносить только два слова
«папа» и «сир» (чашка). Потратив еще больше времени на трени-
ровку, шимпанзе Вики справилась со словами «папа», «мама», «сир»
и «ир» (вверх)... В обоих случаях обезьяны произносили слова очень
нечетко, и стало очевидным, что у этих животных просто нет голосо-
вого аппарата, с помощью которого можно было бы воспроизводить
звуки человеческой речи. У шимпанзе и плода человека гортань
расположена в верхней части голосового пути, тогда как у взрослых
людей — в нижней его части. Такое расположение гортани и дает
возможность человеку изменять с помощью языка конфигурацию
полости глотки и таким образом производить широкий спектр моду-
лированных звуков. Шимпанзе и другие человекообразные обезьяны
просто не способны к этому.
Звуковой репертуар шимпанзе насчитывает тринадцать различ-
22
ных звуков. Но эти звуки они могут издавать и с какими-то промежу-
точными характеристиками. И далее автор объясняет, что эти звуки
используются для поддержания контакта на любой разумной дистан-
ции. Все остальное им дополняют движения намерения, мимика,
запахи. Хотя в этом нет никаких признаков истинного языка, все же у
человека возникла мысль поискать данные, свидетельствующие, что
с помощью символов они могут обмениваться информацией о внеш-
нем мире. Как бы за всем этим не скрывались лишь сообщения об
эмоциональных состояниях по поводу разных стимулов.
Зато огромные успехи были достигнуты с помощью манипулиро-
вания любыми зрительными символами. Любопытно, что голосовые
команды в каждом опыте подаются на языке исследователя. Благо-
даря терпению, вниманию и колоссальному трудолюбию человека
шимпанзе по имени Сара освоила 120 пластмассовых символов, хотя
ее совсем не заставляли делать это. Шимпанзе Лана научилась опери-
ровать клавиатурой компьютера, другие шимпанзе также освоили
этот метод общения друг с другом. При разного рода проверках
Уошо дала 92 правильных ответа на 128 вопросов. Можно предполо-
жить, что различие между человекообразными обезьянами и челове-
ком — всего лишь различие в интеллекте.
Н. Хомски (1972, Нью-Йорк) первый в мире пришел к выводу,
что люди обладают каким-то врожденным аппаратом для освоения
речи.
Р. Пассингем в 1982 году высказал очень интересную мысль,
оторвавшись по существу от естественной и присущей практически
всем ученым консервативности: «Использование языка для мышле-
ния создало условия для того, чтобы интеллект мог достичь гораздо
более высокого уровня. Животные думают, но люди способны
думать абсолютно по-другому, используя совершенно иной код».
Конечно, меня более бы устроила мысль, выраженная от обратного:
люди думают, но животные используют для этого же процесса совер-
шенно иной код.
Один из самых неразрешимых вопросов — о психических предста-
влениях, образах. Человек сам придумал себе эту головоломку. До
сих пор к таким исследованиям привлекали только голубей. Сравни-
вали, как различают голуби и человек прямое и зеркальное изобра-
жения фигур, по-разному ориентированных. Результаты оказались
удивительными. Й люди, и голуби способны решать эти задачи
одинаково. Время реакции у голубей оказалось независимым от угла
поворота фигур. Можно даже предположить, что они способны
решать такого типа задачу более эффективно, чем люди, «осуще-
ствляя, вероятно, какую-то форму параллельной обработки инфор-
мации»... Если голуби могут решать такие задачи без использования
психических образов, можно ли быть уверенным, что психические
образы действительно используются людьми?» (Мак-Фарленд). Или
же мы просто, как чаще всего бывает, договорились и так считаем?
Мак-Фарленд говорит, что у нас нет возможности судить о субъ-
ективных, в том числе и эмоциональных переживаниях животных.
23
П.В.Симонов пришел к выводу, что наиболее надежным показате-
лем наличия или отсутствия эмоций у животных, их положительной
или отрицательной окраски служит отношение животного к соб-
ственному состоянию. Если животное стремится ослабить его, прер-
вать или предотвратить, мы вправе говорить об отрицательной эмо-
ции. То есть эмоция есть активное состояние системы специализиро-
ванных мозговых образований, побуждающее и животных, и чело-
века изменить поведение в каком-либо направлении. Рассуждая о
человеческом сознании для представления о животных, Мак-Фар-
ленд применяет такие понятия, как способность создавать и исполь-
зовать психические образы, знание о том, что ты делаешь или
собираешься делать, представление о себе, как чем-то отличаю-
щемся от других. По мнению П.В. Симонова, эти критерии не объек-
тивны: «Мы определяем сознание человека как знание, которое с
помощью речи, математических символов, образов художественных
произведений может быть передано другому, стать достоянием дру-
гих членов общества.
Можно возразить, что путем подражания животные также пере-
дают свои навыки другим членам группы, в том числе — молодняку.
Но принципиальную разницу между человеком и животными легко
продемонстрировать на таком примере. Подражая действиям взрос-
лого, молодые шимпанзе научаются строить гнездо. Если же роди-
тели почему-то исчезнут, оставив изготовленное ими гнездо, моло-
дое животное не сможет воспользоваться им как эталоном для овла-
дения навыками строительства: цепь культурного наследования ока-
жется безнадежно разорванной.
Иными словами, каждое из животных обладает определенным
запасом индивидуально приобретенных знаний об окружающем его
мире, но у животных нет co-знания, обобществленного, совместного
знания, объективированного в речи, памятниках культуры, образцах
технологии...»
Помимо сознания, не менее важны сопереживание и сочувствие.
Эмоциональный резонанс обнаружен у животных в лабораторных
условиях, а также неоднократно наблюдался в природных условиях,
причем достигая иногда вершин. Мне кажется, человечество должно
знать животных-героев, которые проявили незаурядные даже по
нашим хвастливым меркам подвиги. Не могу не упомянуть о необыч-
ной истории с таким «тупым» (с традиционной точки зрения) живот-
ным, как бегемот.
В национальном парке Крюгера (ЮАР) тринадцать дней киноопе-
ратор с утра до позднего вечера сидел на берегу возле палаточного
лагеря и ждал, когда представится возможность снять крокодила,
нападающего на жертву. За эти две недели он отснял сотни метров
пленки и выяснил, что крокодил питается в основном животными,
которые приходят на водопой. Но ни разу хищник не нападал на
антилоп-импала, которые живут у реки.
И вот последний день работы в парке. Последнее дежурство.
Импалы, как всегда, скачут на водопой. Вожак, молодой самец,
24
оглядывается. Он не подозревает, что из-под воды за ним внима-
тельно следит грозный хищник. Ветер не приносит тревожных запа-
хов, а рябь на поверхности реки не выдает присутствия гигантского
пресмыкающегося.
Самка-импала погрузила морду в воду. Оператор включил
камеру. Через три секунды крокодил стремительно выскочил из
воды. Мощные челюсти сомкнулись на теле антилопы. Стадо
исчезло в облаке пыли. Через видоискатель было заметно, как
медленно, шаг за шагом крокодил утягивал упирающуюся импалу в
воду, потому что крокодилы убивают своих жертв именно под водой,
где они захлебываются. Но эта самка сопротивлялась отчаянно.
Четверть часа она не давала гиганту утянуть себя с головой. Более
того, она почти что вытянула гиганта на берег! И тут она сделала
последний рывок на сушу. Крокодил быстро ушел на глубину. Уни-
кальный случай — растительноядное животное обратило в бегство
могучего хищника!
Импала, обессилевшая от потери крови, едва выползла на берег.
Минуты ее сочтены. И тут возникает бегемот, действия которого
могут показаться невероятными, не будь они засняты на пленку. Он
приблизился к раненой антилопе, постоял над ней какое-то время,
потом с осторожностью, которую трудно предположить у такого
гиганта, попытался с помощью челюстей поставить антилопу на
ноги. Но, сделав несколько шажков, та снова повалилась на землю.
Гиппопотам снова повторил свою попытку, но все напрасно —
импала погибла.
Бегемот отошел и лег неподалеку, как бы еще надеясь на чудо.
Только через пятнадцать минут он пустился вплавь через речку,
оставив тело импалы грифам и крокодилу.
Или как не вспомнить лабораторного кота, которого по совсем
неизвестной причине все время щадили и так и не использовали в
опытах, но который умер сам по себе только из-за того, что пригля-
нувшаяся ему кошка была на его глазах положена на лабораторный
стол? А обезьяну, которая, будучи обученной языку символов, а
затем помещенной в естественные условия, вдруг в посетителе парка
узнала своего учителя, представилась ему по всем правилам давно
усвоенного языкового аналога и попросила у него вкусненького?
Совсем из прошлой жизни.
У. Джемс высказал предположение, что субъективные пережи-
вания эмоций берут свое начало в возбуждении сенсорных рецепто-
ров, вовлекающихся в данную эмоциональную реакцию. Например,
пугающий раздражитель должен вызвать определенные поведенче-
ские и физиологические изменения, а уже эти изменения порождают
субъективное переживание испуга. Как он пишет, когда мы встреча-
емся с медведем, мы убегаем. Мы убегаем не потому, что пугаемся,
мы пугаемся потому, что бежим. Его современник, некто Ланге,
предложил схожее объяснение эмоционального переживания, и эта
точка зрения известна в настоящее время как теория
Джемса—Ланга.
25
С самого начала рассуждений человека о труде способность
использовать орудия рассматривалась как проявление интеллекта, а
уж способность изготовлять их считалась основным признаком отли-
чия людей от животных. Сегодня эти представления утратили свою
безапелляционность. Мы говорим, как рекомендуют авторитеты, об
использовании предметов для продолжения какой-либо части тела,
чтобы достичь ближайшей, немедленной цели. Есть ученые, кото-
рые утверждают, что использование орудий само по себе хотя и не
является признаком интеллекта, но создает предпосылки для разум-
ного поведения, в том числе и возникновения его новых форм. В этих
случаях уже традиционно приводят историю с макаком Имо. Эта
самочка придумала два способа очистки пищи (ее разбрасывали в
качестве подкормки прямо на песке) — отмывка клубней от песка и
бросание загрязненных зерен в воду с последующим их сбором с
поверхности воды (после всплытия). Первыми ей последовали
матери, тут же передав полученный опыт своим детенышам, взрос-
лые самцы пришли к этому финишу последними.
Ученые считают, что интеллект включает в себя такой механизм,
как рассуждения, поэтому, дескать, следовало бы больше знать о
мыслительных процессах Имо, чтобы оценить ее открытие. В то же
время, не отказывая человеку в интеллекте, мы знаем, что люди,
следуя традиции, часто оказываются не в состоянии дать рациональ-
ное объяснение своему поведению (так, мол, поступали их предки).
С помощью Мак-Фарленда, других ученых, изучавших поведение
животных, а также самих животных мы наконец достигли пика некой
вершины. Где-то внизу остался такой приятный и умненький мишка с
занозой в лапе. Там же медведь в роли пастуха, который ведет себя
точно как человек.
Очень близки к вершине высшие обезьяны, и все равно что-то
значительное отделяет их от человека. Им еще вроде надо подни-
маться. Это на основе лабораторной трактовки? Легко рассуждать на
основе опыта, поставленного ученым с одним, а то и двумя высшими
образованиями, опыт задуманный, разработанный. А ведь даже при-
думать непредвзятый тест любого характера практически невоз-
можно. Попытайтесь оценить опыт, поставленный самой природой,
получившийся у самого животного непроизвольно! Варианты бес-
счетны, лабиринты не тренажерные, а скорее психологические.
И. П. Павлов считал: «...идея возможной цели при изучении
каждой системы может служить только как пособие, как прием
научного воображения ради постановки новых вопросов и всяческого
варьирования экспериментов».
Мак-Фарленд в этом отношении тоже высказал несколько сомне-
ний: «Домашние животные (а я считаю, что и животные, содержа-
щиеся в неволе.— М. Б.) обычно не испытывают тех временных и
энергетических ограничений, которые воздействуют на диких живот-
ных». Я понимаю эту фразу так, что поведение в природе и в
лаборатории неравноценно. И еще: «Проблема заключается в том,
что для каждой обнаруженной нами и предполагаемой характерной
26
особенности живого организма мы всегда можем выдумать кажу-
щееся правдоподобным адаптивное преимущество».
Нужно ли особенно детально мотивировать необходимость
такого экскурса в зооэтологию, какая схематично представлена
выше? Думаю, нет. Следует ли здесь заняться описанием работ в
этой области таких мастеров, как Л. В. Крушинский, Д. Н. Кашка-
ров, Ж.-А. Фабр, К. Лоренц, Ю. Линден, Аллан и Беатрис Гарднеры,
Д. Гудолл, Д. Шаллер, Д. Фосси, Б. Галдикас (кстати, прославились
они именно наблюдением животных в естественных условиях) и
многих других? Лучше почитать их в оригинале.
Если мне удастся написать книгу о поведении нашего зверя в том
объеме, какой мне представляется необходимым, конечно я обяза-
тельно воспользуюсь уже накопленными сведениями ведущих зо-
оэтологов мира. Брошюра никак не может выглядеть обстоятель-
ной, объем не позволяет. Читателю может показаться, что автор
часто употребляет личные местоимения вместо привычных безлич-
ных оборотов. Но, к сожалению, здесь изменить ничего практически
нельзя, ибо действительно в такой неизбитой теме я могу высказы-
вать в основном свое личное мнение. Но это совершенно не означает,
что мое мнение единственно верное.
Главное — избежать встречи с человеком
Что же такое в поведенческом плане представляет собою снежный
человек? Что мы знаем о его образе жизни и ситуациях, возникаю-
щих на природе? Должна огорчить читателя: пока немного. Потому
что в течение веков он стремился всегда к одному — избежать
встречи с человеком. И то, что он для нас сегодня тайна, хотя и не за
семью печатями,— результат успешности такого целевого его пове-
дения. Мы все слышали о нем мимоходом. Очевидцы в основном
ссылаются на секундное, в лучшем случае минутное видение его.
Поэтому не удивляйтесь, если в большинстве разделов вы встретите
повторы. Людей, занимавшихся долго этой проблемой, не так уж
много. Статьи печатались редко. Книги не издавались. И сколь
неполными были бы представленные сведения, все равно они уни-
кальны. Здесь дано не только описание отдельных случаев, но и их
анализ.
Йети в России не водится
Снежный человек, реликтовый гоминоид, лесной человек, дикий
человек, хозяин (как и медведь), лесовик (как и леший) еще совсем
недавно водился на разных параллелях и меридианах. Это и кукунда-
кари Латинской Америки, и сасквач, бигфут Северной Америки, и
йети Гималаев, и большак России, и каппа Японии, и алмасты Кав-
каза, и хун-гурэсу Монголии. Дольше всего «скрывался» йови
27
Австралии. Уже, было, и теорию под это исключение приготови-
ли т- почему, мол, его там нет. Но австралийцы не дали себя в обиду.
На1или сведения о диком человеке йови и в старых книгах, и в
сообщениях очевидцев сегодняшнего дня. Не следует употреблять
местное название, когда говоришь или пишешь по общим вопросам
гоминологии. Или, рассуждая о России, употреблять слово «йети».
Следует пользоваться хотя и неудачными, но уже традиционными
сборными понятиями: снежный человек, реликтовый гоминоид.
Представьте себе, что инопланетяне, высадившиеся в Австралии,
начнут называть жителей Земли австралийцами. Только лишь
потому, что это было первое наименование, повстречавшееся им.
Экологическая пластичность животного приводит в изумление.
От раскаленных песков южных пустынь до Заполярья — всюду
находят следы в большой мере эндемичных форм. Именно в этом,
как есть основания предполагать, и лежит разгадка основной тайны
снежного человека — почему он исчезает, исчезает и не может
исчезнуть окончательно. Описывая его, приходится все время обра-
щаться к аналогам, иначе ему не выжить прежде всего на страницах
печати.
Самые свежие данные о современнике снежного человека —
мамонте — появились в печати в 1990 году. Их предоставил читате-
лям академик Н. Шило. Ссылаясь на исследования энмынвеемского
мамонта (конец восьмидесятых годов) А. Л. Горбачевым и С. В.
Задальским, он отмечает, что именно на коже ноги этого экземпляра
сохранился не только весь волосяной покров, но и ростковый слой
эпидермиса. В самой коже найдены несколько типов волосяных
фолликулов, артериальные кровеносные сосуды, жировая ткань.
Впервые обнаружены потовые и сальные железы с неокисленным
жиром. Следовательно, эти гиганты Севера имели мощный волося-
ной покров, были полностью приспособлены к условиям приледни-
кового климата, ко всем изменениям погоды, в том числе к осадкам.
К тому же надо вспомнить, что у них всегда был еще один адаптив-
ный механизм — жировой горб. В этом и заключается ключ к двум
тайнам. Первая — мамонт вымер в результате чрезвычайной адапта-
ции к определенным условиям. Он не смог «перестроиться» в усло-
виях послеледникового периода. Сухие «мамонтовые степи» смени-
лись тундрой с обилием влаги, снега и с трудно возобновляемой
растительностью. Основной удар, предопределивший его гибель,—
узкая приспособленность к холоду, не позволившая ему мигрировать
южнее. Вторая тайна состоит в том, что наше животное и до сего дня
не знает географических границ в противовес мамонту. Он — самый
широко специализировавшийся вид из всех земных видов. Эта тема
ждет еще своего исследователя.
Различия снежного человека по внешнему облику очень велики.
Их можно сравнить с таковыми у собачьих пород — от жалкого
трясущегося на природе пекинеса до огромного водолаза. И рас-
цветка шерсти, и рост, и согбенность, и более или менее выступаю-
щий на голове саггитальный шов, и привычка иногда пользоваться
28
четвереньками, и так не устраивающая большинство исследователей
редчайшая ссылка на наличие клыков — варьируют безгранично.
Местность, на которой он приспосабливается для жизни, также
разнообразна и специфична. Это неглубокие пещерки, навесы из
камней, гроты, углубления под непроходимыми зарослями кустарни-
ков, ниши глинистых и прочих обрывов (скорее «одежда», нежели
жилище в нашем представлении), тростниковые заросли, тугаи,
болота, карсты — то есть труднодоступные места.
Сразу после Великой Отечественной войны были известны слу-
чаи использования зверем солдатских окопов, землянок. Мною запи-
сана история, происшедшая в начале пятидесятых годов в Воскресен-
ском районе Московской области (совхоз Фаустово). Рассказала мне
ее моя сотрудница Л. Бажова: «Местность здесь живописная, леса,
два озера, рядом Москва-река. Ребята из нашего совхоза одиннадца-
ти-двенадцати лет часто ходили в лес, играли в военные игры.
Однажды они наткнулись в лесу на заброшенную землянку... Заинте-
ресовались ею. Было любопытно узнать, кто там живет, потому что
внутри были печь и нары. Ребята стали следить за землянкой и
однажды увидели, как в нее на задних ногах вошел какой-то крупный
зверь (в шерсти), сильно согнувшись при входе. Они пошли за ним,
но в землянке никого не оказалось, будто он растворился. С криком
прибежали они домой: «В лесу живет домовой или черт!» Такое вот
тонкое наблюдение. Но еще тоньше вывод!
Использует существо и буквально норы. В описании таких слу-
чаев есть и промеры входа в нее: 1,5 х 1 метр. Это монгольские
данные по специфическим норовым алмасам (у нас такие водятся в
мордовских лесах, и там эти размеры еще меньше).
Вот что пишет по этому поводу Александр Николаевич Т.
55-летний ихтиолог-рыбовод (1969 год. Сургут, пока еще не город):
«Осенью я с товарищем охотился на глухарей в пятнадцати киломе-
трах от него. Как-то мы шли по звериной тропе, проторенной по
высокому увалу среди болот. И увидели прямо на тропе отверстие.
Оно едва было заметно среди багульника. Мы, приготовив оружие,
осторожно подошли к нему. Я бросил туда зажженную тряпку.
Никто не объявился. С предосторожностями я заглянул в эту
пещерку, осветив ее. Затем спустился в нее. Внизу была толстая
подстилка из мха. И ничего больше. Края конические, тщательно
очищены от корней растений. Дно метра два в поперечнике. Мы
пришли к выводу, что это не медвежья берлога. Человеку же такое
ни к чему. На ловушку не похоже. Диаметр входного отверстия 70
сантиметров. В такой пещерке хорошо скрадывать зверя, то есть
удобно схватить его за ноги, если есть сила и рост».
Я могу сказать только одно. Рассуждая о снежном человеке, из-за
неправильного и бессмысленного наименования зверя люди предста-
вляют себе, что он должен жить в большой пещере, где есть место
для сна и чуть ли не очага. Причем какого-то коллективного. Надо
все же всегда иметь в виду, что это не человек, а зверь, причем в
основном ведущий одиночный образ жизни. Огнем он не владеет.
4-5
29
Кроме случаев, когда он пользуется случайной пещерой, что бывает
часто там, где таковая есть, параметры его жилья (всегда непостоян-
ного) очень малы. Поэтому найденное Т. сооружение вполне похоже
на принадлежащее ему. Убеждена, что и расположение норы-
пещерки тоже характерно, судя по Заполярью.
В семидесятие годы в Абхазии мною самостоятельно было обна-
ружено гнездо в месте предполагаемого обитания животного, устро-
енного в довольно большой пещере. Помещалось оно сразу над
входом в довольно узкой щели и было прекрасно замаскировано
каменным карнизом. Устлано папоротником.
Главное для зверя — избежать встречи с людьми. По существу, у
него полное размежевание с человеком. Их объединяет и напрямую
и образно — только сезон ягод. Именно поэтому я предпочитаю
вести поиски в ягодный сезон. Видимо не понимая сути этого, меня
однажды жительница Кондинского района (Западная Сибирь) обоз-
вала «сборщицей ягод», желая обидеть этим. Причем слух об этом
быстро разнесся из глубинки до Москвы. Мне стало жаль автора
этого прозвища, которое свидетельствует лишь об убогом, «потреби-
тельском» мышлении. Никто не понял, насколько я приблизилась к
объекту.
Когда человек со стадами продвигается в горы, пишет Б. Ф.
Поршнев, он (наш герой) уже спустился пониже и наоборот. Это
самый рассеянный вид животных из проживающих на планете Земля.
Сегодня все меньше и меньше остается мест для хотя бы сносного
его обитания. Какое-либо скопление особей (хотя такое представле-
ние чаще всего на грани фантастики) можно допустить только в
случае богатой кормовой базы, но не менее важно отсутствие любой
возможности столкновения и людьми. У меня возникло предположе-
ние, что еще до недавнего времени сильно охраняемые зоны добычи
полезных ископаемых, а тем более зоны заключения протяженно-
стью в сотни и тысячи километров (в силу к тому же и географиче-
ских особенностей), которых было так много еще вчера, исключали
возможность проникновения в «их» леса вольных путников, а тем
паче групп геологов, охотников, туристов, и теперь есть перспектив-
ные районы поиска контактов с потаенным животным. Это положе-
ние полностью подтвердилось в моих путешествиях и по Западной
Сибири (именно в местах поселков без названий, просто под номе-
рами), и по европейскому Заполярью. Именно в последнем, судя по
росту, полу, расцветке шерсти, на основании показаний свидетелей, в
равнобедренном треугольнике 50x50x50 километров проживает не
менее десяти—пятнадцати особей. И этому есть и теоретическое и
практическое обоснование.
Его уже ловили
Несмотря на такую рассеянность животного по территории (два
места моей недавней работы не учитывая), его неоднократно видели,
ловили, сажали на цепь, пытались обучить трудовой деятельности,
30
речи и даже убивали. Случалось это чаще всего на ничейной земле, у
границ полей, земель, государств, на неудобьях. Визуальное наблю-
дение его чаще длится секунды, в крайнем случае минуту (если он не
сразу замечает человека).
Не будем углубляться в далекие времена, а рассмотрим несколько
событий нашего века.
В 1906 году профессор Б. Барадийн (Петербург) шел с караваном
по Алашани. Как описывает эту историю монгольский ученый Жам-
царан: «Караван остановился, и все увидели на песчаном бугре
фигуру волосатого человека, похожего на обезьяну. Он стоял на
гребне песков, освещенный лучами заходящего солнца, согнувшись и
опустив длинные руки. Алмас с минуту смотрел на людей, но заме-
тив, что караван увидел его, скрылся в холмах. Барадийн просил
нагнать его, «но никто из проводников не решился». Вот уточнения
профессора Ринчена о том, что волосатый человек в этом случае
вначале перебежал путь каравану, а затем остановился на холме.
Проводник Шараб Сиплый, бросившийся в погоню в тяжелой обуви и
одежде, не смог настичь алмаса. Важно, что об этом знали трое
крупных ученых. Беда в том, что сам Барадийн был репрессирован в
тридцатые годы. Уже одно то, что какие-то сведения все же дошли
до нас,— большая удача.
В свое время вышли восемь выпусков информационных материа-
лов по реликтовому гоминоиду, именно о том, кто, где, когда и как
его видывал. Так что сведений более чем достаточно.
Вот несколько случаев поимки с приручением или попыткой
приручения.
Н. Байков довел до нашего сведения историю, как А. Бабошин в
двадцатые годы в лесных предгорьях Южной Маньчжурии пригласил
его в гости к охотнику Фу Цаю, приручившему странное существо. В
то время предполагали, будто это мог бы быть человек, воспитанный
волком, столь странным и необычным был человекоподобный.
Б. Ф. Поршнев говорит: «По немногим признакам — сутулость,
волосатость, бессловесность — мы сразу узнаем в описании Н. А.
Байкова нашего «подопечного», хотя этот одомашненный экзем-
пляр, малорослый, на вид лет за сорок, был одет в какие-то лохмо-
тья...» Он прислуживал Фу Цаю именно по своим возможностям, в
частности, был приучен с необъяснимой ловкостью загонять в силки
и ловушки живность.
По сведениям профессора Хоу-Вай-Ли, в 1954 году высоко в горах
Цинь лин-Шань пытались приручить такое существо. Но эта особь
женского пола, будучи прикованной к столбу, так металась и
жалобно скулила, что затею оставили и отпустили ее.
Широко известна история Заны из-под Очамчиры (с. Тхина в
Абхазии) в начале нашего века. Самочка по кличке Зана не только
делала тяжелую работу на мельнице и в хозяйстве, но и родила от
человека нескольких детей. Некоторые из них благодаря княгине
Генаба выжили и развивались по человеческому типу. Случай уни-
кальный и совсем не оцененный по заслугам. И если бы не помехи,
31
чинимые и по сей день некоторыми потомками этого княжеского
рода, то, может быть, проблема давно была бы решена. Для чего не
потребовалось бы даже выходить за ворота местного кладбища.
Тайна эта в руках высокообразованных культурных людей, которые
почему-то считают, будто признание наличия диких «людей» в крае
наводит тень на их цивилизованность. Стесняться надо, но совсем по
другому поводу. Я думаю, что только от неловкости, наличествую-
щей в ситуации, мой любимый писатель Искандер, упоминая об этом
факте в художественной прозе, превратил повествование в шарж.
Уж он-то как никто понимает, где «горячо».
В Абхазии же мне удалось познакомиться с семьей ныне здра-
вствующего человека, который несколько месяцев имел недвусмыс-
ленную связь с майсой, жившей летом и осенью в кукурузном поле.
Известно, что участки с кукурузой привлекают наших существ в
такой же, если не в большей мере, как и яблоневые сады. Избавиться
от этой, прямо скажем, нелепой ситуации ему помог совет древнего
старика, вполне биологически грамотный.
Всегда возникающая при таких сообщениях мысль, будто контакт
происходит с одичавшими, по какой-то причине обросшими волосами
людьми, как это и пытались подавать в печати не раз, якобы со
скрывающимися кулаками, сектантами после нашего недавнего озна-
комления с бытом ушедших от мира в тайгу людей (например,
Лыковых), не желавших сдаваться обстоятельствам и тем самым
проявивших величие человеческого духа, уже не пройдет. Эти люди
до последнего вздоха поддерживали бытовые, этнографические тра-
диции. Сохраненные ими книги, первыми идущие в костер при малей-
ших затруднениях в центрах цивилизации, свидетельствуют о высо-
ком интеллекте подобных оторванных от общества людей. И припи-
сывать им ни с того, ни с сего обволошенность (термин, впервые
примененный к объекту ученым Б. Ф. Поршневым.— М Б.) и
немоту... по крайней мере странно. Недавно вышел из лесов Бре-
стской области Иван Васильевич Бу шило. Он 42 года прожил один в
дремучем лесу, не желая подвергаться насилию со стороны караю-
щих ни за что сталинистских органов. С ним пока все в порядке, чего
желаю каждому из людей, попавших в экстремальные условия.
Впервые я увидела снежного человека в 1987 году в Западной
Сибири. Не сводя с него глаз, я стала отсчитывать секунды, помня,
что всегда и всех интересует, сколько длится встреча с этим суще-
ством. Досчитала до шестидесяти, когда выскочивший из-за таежной
избушки щенок спугнул зверя или, вернее, послужил поводом его
ухода. Он сразу скрылся за деревом. Несмотря на краткость мгнове-
ния, мне все равно это показалось вечностью. Поэтому чаще всего
нелепо спрашивать очевидца, сколько длилась встреча.
Как и кому в руки попадал гоминоид? Из дневников В. А. Хах-
лова (1912—1915 гг., район озера Зайсан, близ границы с Китаем). В
горах Ирень-Кабыра пастухи на рассвете увидели кого-то, похожего
на человека, заподозрили его в конокрадстве. Вскочили в седла и,
захватив арканы, настигли подозреваемого. Им удалось набросить на
32
него две петли. Разобравшись в том, что он без одежды, волосат и
нем, его отпустили.
Другой случай произошел в прибрежных камышах, где двена-
дцати табунщикам пришлось растянуть вокруг мелькавшего в центре
небольшого участка человекоподобного существа веревку, служа-
щую для загона лошадей. Сужая круг, они в конце концов рассмо-
трели действительно человеческую фигуру и, набросив ему веревку
на шею, вытащили его — голого, обросшего волосами. От гнева
подвергли его избиению, но он не просил пощады, а лишь кричал,
как заяц. Пришедший утром старик вразумил их, что это дикий
человек.
А вот наши дни. 1989 год. В Саратовской области осенью, когда
поспели яблоки, охранники сада обнаружили чье-то присутствие —
мелькнул человек в бурьянах среди деревьев и скрылся. Окружили
место и вышли на обволошенное человекоподобное существо чуть
выше полутора метров. Среди охраны был боксер. Он попытался
избить неизвестного, но наткнулся на «железные» мышцы. Тогда
специфическим ударом по голове он «выключил» сознание незна-
комца. А далее пошли типично русские приключения незнакомца —
попытки «устроить» его в милицию, в плодохранилище и т. д. Но,
будучи даже связанным, он ушел спокойно от этих людей. Этот и
другие случаи еще будут оговорены не раз, потому что они о многом
свидетельствуют, в частности о полной неподготовленности даже
молодых людей к встрече с необычным.
В Костромской области той же осенью загонщики дважды натал-
кивались в лесу на некоего «мужчину» без одежды, волосатого. Но
были заняты и не разобрались до конца.
Кому же лесной человек попадается в руки? Чаще всего тем, кто
о нем напряженно не думает, а тем более совсем не интересуется им.
Тому, кто занят своим делом. И даже сообразив, кто перед ним,
продолжает нести свои сиюминутные функции. Попав буквально в
неволю, существо отказывается от еды и чаще всего гибнет.
Выход к людям и как бы с ним
«поговорить»
Мы совсем не знаем поводов открытого выхода существа к людям.
Можем лишь предполагать, перечислять эти побудительные мотивы.
Это и непреодоленное любопытство к человеку, свойственное всему
живому, хотя так думать — упрощать задачу, и желание острых
ощущений. А может быть, какие-то болевые факторы, как в случае
медведя с занозой? Или дискомфортные ситуации? Чаще всего все
же намерение прогнать человека, как в 1988 году в Заполярье.
Самый близкий контакт и наблюдение этого существа были у школь-
ника Романа Леонова — их разделяли несколько сантиметров. Он
рассказал:
33
— Я лицом к лицу с ним столкнулся, когда боролись за дверь. Он
перетянул ее и полностью открыл. Я увидел лицо, совсем голое, как
бы сильно загоревшее, глубокие морщины. Все, как у человека. Нос
курносый, ноздри резко выделяются. «Стрижка» ровная, высоко
начинается. Округлые глаза блеснули гневно. Я — под полати. Он
бросился за угол избушки и именно рядом со мной ударил в стенку
избушки.
Один из недавних случаев, известных мне, произошел в Карелии
осенью 1989 года. Тракторист, занятый починкой трактора, не обра-
тил внимания на подошедшего сзади, даже когда тот нзял его за
плечо рукой. Только когда этой рукой подошедший развернул его на
180°, тогда лишь тракторист успел охнуть: снежный человек! Отшат-
нулся, ударился о трактор, упал, подскочил, бросился бежать прочь,
не оглядываясь. Разве рабочему человеку до анализа в такую
минуту? Как говорится, не успели и словом обмолвиться. Такова уж
проверенная реакция одного на другого. Это типично. Если бы
тракторист оглянулся, возможно, оказалось бы, что лесной человек
не стоял в задумчивости, а тоже улепетывал, куда глаза глядят. Но
что ему было нужно? Чего он хотел?
Итак, не успели «словом обмолвиться». Верно отметил Илюша из
«Бежина луга»: герой-то и нашего и тургеневского повествования
нем.
Вот что говорят об этом существе те, кто хоть раз встречался с
гоминоидом в жизни: кричит, рычит, воет, визжит, как заяц, скалит
зубы, бубнит, что-то твердит себе под нос, издает нечленораздель-
ные звуки, жалобно скулит, мычит, свистит. Характерно, что во всех
издаваемых звуках наличествует некий «металл».
В истории вопроса зафиксирован лишь один случай обучения
этого существа нескольким словам, но это не выглядело осмыслен-
ной речью. И произносило их существо хуже попугая.
Мне известна история с гоминоидом, которого видели все члены
семьи. Он постоянно «проживал» еще в 1974 году на горе, нависаю-
щей над домом и участком колхозника Гавриила А. в селении Б.
(Абхазия). Надо сказать — все, что касается кавказских существ,
большей частью носит подчеркнуто местный характер, ибо условия
перенаселенности и мягкий климат способствовали территориаль-
ному сближению человека с этим существом. Именно здесь часты
случаи полупаразитического и паразитического образа жизни —
воровство с его стороны, добровольная подкормка жителями, про-
живание существ в брошенных жилищах и пастушеских строениях и
разного рода бытовых укрытиях, особенно в случаях самки с дете-
нышем.
Так вот, наш герой изо дня в день слыхал снизу доносящийся
вверх оклик хозяйки, обращенный к мужу: «Гав-рик!» Воистину,
зайца можно обучить игре на барабане! Однажды, когда Гавриил
крепко спал в доме, этот волосатик в сумерках подошел к запертой
калитке и стал ее теребить. Он пытался издавать на выдохе некие
34
слоги типа: «Ав-ик!» Плохо, что эти звуки никак нельзя передать на
бумаге. Тем более что и звуком это может сделать не каждый.
Предположения об анатомической и физиологической несостоя-
тельности гортани нашего существа, как, например, и у обезьяны,
уже высказывались не раз. По-видимому, это так и есть.
Понемногу о других свойствах
и возможностях гоминоида
Среди наблюдений, высказываемых народом (что входит в понятие
народной мудрости), а также отдельными учеными, если животное
или человек лишены какого-то важного свойства изначально или в
результате несчастного случая, природа «позаботится» о компенса-
ции этого недостатка усилением других свойств. Об этом можно
судить по уникальным приобретениям в области сенсорики болгарки
Ванги (независимо от нежелания ученых разобраться в этом).
Замена утраченного ею зрения усиленной работой других органов
чувств превосходит все воображаемое. У животных, которые живут
или активны в темноте, не позволяющей видеть окружающие пред-
меты (это, на первый взгляд, совсем не относится к гоминоиду, ибо
он видит прекрасно), глаза могут дегенерировать и зрение заменяют
другие сенсорные системы. Например, эхолокационная система лету-
чих мышей или слуховая локализация сов, электрическая чувстви-
тельность некоторых рыб. Очень жаль, что такой серьезный термин,
как сенсоры, при добавлении к нему слова экстра сразу отбрасыва-
ется в мусорную корзину науки, как нечто якобы околонаучное. А в
действительности оно лишь подчеркивает, что кроме обычного сен-
сорного восприятия, например слухового, есть в природе случаи
чрезвычайных слуховых свойств — экстрасвойств.
Так вот, существа, лишенные чего-то, одариваются природой или
вырабатывают сами что-то сверх меры в другом плане. Это разъяс-
нение должно помочь нам спокойнее относиться к слову «экстрасен-
сорный», чтобы не придумывать новое слово только из нежелания
пользоваться этим.
Чем же одарен гоминоид сверх меры по сравнению с обычной
традиционной одаренностью? Бесспорно, он всегда сильнее чело-
века. Его внешний вид производит и на людей и на зверей самое
сильное впечатление. Его свист заставляет цепенеть. Как первым
предположил Д. Ю. Баянов,— вот откуда пошли рассказы о Соловье-
разбойнике. Его крик не имеет аналогов. Его приспособленность к
скалолазанию, умение «обыгрывать» скалы и деревья как защиту и
место наблюдения (подпрыгнет, обнимет ствол и висит, слившись с
ним), умение двигаться бесшумно, также переставлять или перекла-
дывать самые выдающие его присутствие предметы, чрезмерный
пугающий запах («воняет, как гуль» — это не для привлечения пары,
как многие думают, а сумма застаревших потовых выделений, капель
мочи, пищевых остатков во рту и шерсти, а то и крови грызунов и
35
другой живности в случае, например, боязни ледяной воды на севере
или обитания в безводной пустыне), умение вырывать деревья с
корнем — все это может потрясти воображение самого уравновешен-
ного человека. Все сверх меры. Только нет речевых данных, второй
сигнальной системы.
Конечно, это умнейшее, хитрейшее и приспособленнейшее дитя
природы.
Аппаратуру и технологию человеческого зрения можно считать
совершенной. Процесс видения, благодаря которому мы получаем
девяносто процентов информации об окружающем нас мире, состоит
из трех частей: фокусирования изображения; фоторецепции, когда в
сетчатке информация переводится с языка электромагнитных излу-
чений на язык электрических сопротивлений мембран, потоков аце-
тилхолина на другие «языки», имеющие хождение в организме;
построение и анализ наших представлений о виденном, здесь уже
вступает в работу мозг.
Известно, что пигментный эпителий за сетчаткой поглощает
свет, чтобы уменьшить рассеяние. Все оптические приборы для
этого эффекта чернят изнутри. В глазах некоторых ночных живот-
ных светочувствительность увеличивается за счет четкости изобра-
жения. У них глазное дно отражает лучи, прошедшие через сетчатку.
Глаза лесного человека, ведущего сумеречно-ночной образ
жизни, не светят отраженным светом, как у всех ночных животных
(это можно видеть ночью, когда едешь на машине и дорогу перебе-
гают ежи, кошки и т. д.). Глаза нашего героя светят красным
угольком. Сравнивают их и с разгоревшимся концом зажжёной папи-
росы. В 1979 году Алиса Николаевна Королькова, учительница из
Константиновки, средь бела дня встретилась с таким животным в
тринадцати километрах от города у забора, огораживавшего терри-
торию пионерского лагеря. Она рассмотрела животное подробно, не
испугавшись, наивно предполагая, что это «одичавший» человек,
может быть, дезертир времен войны, которому надо помочь. Обра-
тила внимание, что вся видимая часть глаза имеет пигмент. Она
определила их цвет как вишнево-коричневый. Когда же существо
скосило глаза на звук заурчавшего мотора машины, она увидела, что
поле, которое у человека называется белком, оказалось сплошь
красным. До этого момента она еще надеялась, что представляет,
кто перед ней... Увидев красный глаз, мгновенно решила — зверь. И
ноги вросли в землю... (Учащийся школы, в которой работает
А. Н. Королькова, также видел такое существо, через год после нее,
на месте бывшего пионерского лагеря.)
У киргизов бытует мнение, которое обобщает знания об этом
существе и у других народов: «Видит — как беркут, слышит — как
барс».
Вся тайна может заключаться в пигменте, а может быть, в палоч-
ках. Ибо у животных, выросших в темноте, последние оказались в
1,5 раза длиннее, чем у содержавшихся на свету. Но тогда он должен
хуже видеть днем... По красным, светящимся ночью, глазам также
36
узнают люди о присутствии зверя. Бывает, что на высоте два с
лишним метра светятся два глаза. В тайге бывает, что и один. Есть
такие сведения по местам, пройденным исследователем В. Пушкаре-
вым. Столь велика хитрость зверя.
Вопрос стоит гораздо серьезнее, чем кажется на первый взгляд.
Наряду с полудницами, упоминаемыми в мифах, реальные полуден-
ные формы наблюдали в России. Их встречают чаще всего на сено-
косах — в июне, июле. Это специфическая разновидность. К тому же
надо ясно осознавать, что любое такое сугубо ночное существо не все
время спит днем, как и зимой. Вот сообщение, записанное мною в
наши дни со слов моей сотрудницы Е. Ф. Березкиной.
— Мои родители с 1947 года жили в Подольском районе Моско-
вской области (мама и нынче живет там). Помню рассказ отца о
сеноуборке приблизительно 1955—1957 годов, когда я была еще
школьницей. В июле в полдень разложили сено на просушку, а сами
прилегли возле сметанных копен. Отец смежил веки и через
несколько минут почувствовал чье-то присутствие рядом. Открыл
глаза и увидел пробегавшего мимо обнаженного человека, оброс-
шего длинными волосами. Он подумал по некоторым признакам, что
это была женщина. Сестра моя, сидевшая с другой стороны копны,
вскрикнула, так как тоже увидела бегущую. С тех пор в моей семье
никто не ходил на просушку сена. Скосят, привезут домой и раскла-
дывают его во дворе.
Глубокой осенью встречавшаяся ранее особь вдруг как бы бес-
следно исчезает из поля зрения, например, охотника, еще в начале
осени наблюдавшего ее. И возникает подозрение, что либо она
откочевала на юг, либо залегла на зиму, погружаясь в состояние,
похожее на спячку. Хотя, с другой стороны, не менее обоснованно
можно говорить о том, что для гоминоида проблемы холода, может
быть, и вовсе нет. И тайна здесь либо в свойствах кожи, либо в
подкожных образованиях, либо в строении волос.
Говоря о поведении, свойствах снежного человека, мы можем их
сравнить с аналогичными, встречающимися у других животных, все
потому, что не имеем доступа к объекту. Рассуждая о высших обезья-
нах, с которыми некоторые исследователи склонны соотнести наш
объект, сразу находим возражения, что они водятся в теплых краях,
где температура воздуха не опускается ниже плюс четырнадцати
градусов по Цельсию и вообще нет резких перепадов ее (это в
противовес снежному, география которого безразмерна). Недаром в
зоопарках мира представители их чаще всего болеют легочными
заболеваниями и легко подхватывают простудные.
Так есть ли аналоги тому, что во многом подобное человеку
животное, например все виды обезьян, служащих его лабораторным
двойником, живет не только в резко континентальном климате, но и
в Заполярье? Да, животные иногда демонстрируют удивительную
способность адаптации к самым непригодным для них условиям суще-
ствования.
Так, обезьяны, живущие в малонаселенных северных районах
37
Японии и относящиеся к виду краснолицых макаков, обычно широко
распространены в тропиках. Но эти же самые северные представи-
тели обезьяннего мира получили полуфантастическое прозвище
«снежных обезьян». Как и в случае «снежного человека» одно из слов
названия, состоящего из двух слов, противоречит другому.
«Снежные обезьяны» живут в горных местностях, севернее три-
дцати шести градусов северной широты. Здесь до четырех месяцев в
году земля покрыта снегом. Такие суровые климатические условия
существенно сказались не только на строении их тела (сравним
различия внешнего облика реликтового гоминоида из разных геогра-
фических точек Земли), но и поведения.
Обезьян, именуемых еще и обезьянами-эскимосами, отличает от
их собратьев густая шерсть светлой окраски (не одни белые медведи,
северные олени или наши заполярные реликты «стремятся» к «оде-
жде» светлой окраски). Они крупнее своих соплеменников, живущих
значительно южнее (тоже известная закономерность, преобладаю-
щая у большинства северных животных, в том числе и у проживаю-
щего там «снежного человека»,— крупное животное медленнее
теряет тепло). Хвост здешних макаков заметно укорочен, ибо он
опасен в северных широтах в связи с возможностью отморожения. К
нашему существу это не относится. Нет ни одного, пожалуй, случая,
где бы очевидец точно называл бы рудимент хвоста. За исключением
ситуации, когда животное подымается в гору, а наблюдатель смотрит
снизу. Тогда совершенно противоположный орган смотрится как
хвост. Вот почему так нелепы информации, появившиеся в ряде
прибалтийских газет, утверждающих, что в мае 1991 года в Харий-
ском уезде Эстонии обнаружен расчлененный труп йети, причем
одно из доказательств, что это именно он,— обнаружение хвоста.
Неужели журналисты не устают от своих нелепостей?
По отношению к рассматриваемым обезьянам у биологов сразу
же возникает тот же вопрос, что и по отношению к реликту: чем они
питаются?
Да, зимой пищу добыть в двухметровом слое снега нелегко. Но,
как и в свое время мамонты, они добывают именно из-под снега
траву. Кроме того, везде есть молодые побеги кустарников, почки
деревьев, наконец, кора. О таком рационе говорят и люди, побывав-
шие в плену у реликта. Конечно, обезьяны проваливаются в двухме-
тровый снег, как и в Заполярье реликт, если он не залег в свое
зимнее состояние, не будем утверждать, что в спячку. Биологи тут
же выставляют контрдовод: перечисленная пища малопитательна,
тем более для крупного животного. Невольно возникает мысль о
жировых отложениях и далее по стереотипу. Все это так.
Как и верно, что велика детская смертность у северных обезьян.
Лишь половина их живет долее одного года, хотя есть популяция.
Контакт с ними долгое время был невозможен не только из-за
чрезмерной пугливости животных, но и потому, что им человек не
нужен. До тех пор, конечно, пока он не извратит характер исследуе-
мых подкормками.
38
Никто на сегодняшний день не знает, сколько лет обезьяны жили
на севере Японии рядом с человеком, почему не были включены в
природопользование, что сегодня кажется невероятным. Ведь в
местах с небольшими природными ресурсами в пищевой рацион
включается все, что передвигается. То же самое удивление возникает
и при мысли о прекрасной меховой шкурке...
Только в 1963 году ученые Итани, Сузуки и Ицава приручили
группу животных к жизни вблизи человека. Конечно, это упростило
наблюдения за ними. Здесь и сосредоточена одна из подсказок того,
как следует вести работу с животными, избегающими человека,
вместо того, чтобы убивать их. А слухи о том, что такие обезьяны из
ряда вон пугливы, так же несправедливы, как человеческие сплетни
о феноменальной заячьей трусости.
Подкормка животных пошла в направлении давно и хорошо изве-
стном гоминологам — яблоки. Брошенные сады в августе — вот
центр средоточия интересов «снежного человека».
Журнал «Бильд дер виссеншафт» (ФРГ) в разное время в семиде-
сятые годы опубликовал ряд материалов об опытах Японских уче-
ных. Представляю, насколько продвинулись их исследования с того
времени. Но невозможность получить информацию, к сожалению,
наша национальная беда.
А пока воспользуемся тем, что нам известно. Ученые наблюдали,
как их подопечные разрабатывали у них на глазах каждая свой стиль
мытья яблок в зависимости от сезона снегом и водой. Как они
пристрастились к купаниям в горячих источниках (до сорока двух
градусов Цельсия). Этому научились вначале пять особей, а затем вся
стая. Взрослые проводят в воде до получаса, а детеныши до годова-
лого возраста лишь имеют право плескаться на берегу под строгим
надзором. Обезьяны научились плавать по-собачьи, преодолевать
водоем, иногда даже ныряют. Все это, конечно, традиционно рассма-
тривается как подражательная неосмысленная деятельность. Глав-
ное в другом. Очень хотелось бы знать об особенностях шерстного
покрова, кроме визуальных данных, и строении кожи. О подкожных
накоплениях к зиме и их весенних изменениях. Неужели никто нико-
гда из информированных людей не прочитает эти строки, и сведения,
так необходимые нам, останутся за семью печатями? А ведь в этом
суть.
Предположения о спячке высказывались неоднократно.
Конечно, это касается местностей с настоящими зимами.
В каких же местах может зимовать это крупное животное? Пре-
жде всего могут быть использованы ущелья, пропасти в горах,
пещеры, карстовые провалы с температурой не ниже +5°С, ямы-
берлоги, выкапываемые чаще всего у самого комля вывернутых
гигантских деревьев, «гнезда», свитые из травы, мха и хвороста в
непроходимых кустарниках. И, наконец, буквально вульгарные
норы, как это имеет место в мордовских лесах.
С физиологической точки зрения зимняя спячка млекопитающих
характеризуется ослаблением всех функций жизнедеятельности орга-
39
низма до того минимума, который позволил бы им пережить небла-
гоприятные зимние условия без пищи. Прежде всего в 20—100 раз
снижается интенсивность обмена веществ. Сокращения сердечной
мышцы ослабевают. Изменяется состав крови. Температура тела
достигает температуры окружающей среды и даже изменяется со-
ответственно ее колебаниям. Если она снижается до 3—5 С, организм
животного включает механизм регулирования температуры, и при
дальнейшем похолодании температура тела остается постоянной.
Оцепенение и спячка — строго контролируемые физиологиче-
ские состояния. Впавшее в такое состояние животное выглядит абсо-
лютно инертным, почти совсем не реагирует на внешние раздражи-
тели. Периодически зимняя спячка прекращается в более теплые
дни.
Представителю отряда приматов — человеку иногда свойствен
летаргический сон. Это не то, что анабиоз животных. По мнению
немецкого ученого А. Кречмара, это реакция самозащиты, унаследо-
ванная нами от животных и переданная последующим поколениям
первобытными предками. Организм человека как бы перестает фун-
кционировать, чтобы пережить опасность. Это, безусловно, древний
механизм самозащиты. Поэтому на такое способны отнюдь не все
люди. Эмоциональность — напрямую связанный с этим явлением
признак. Чем древнее медицинская литература, тем чаще упомина-
ются такие случаи. Медики и сейчас склонны считать это заболева-
нием. Но в действительности на практике приходится лечить самое
болезнь, проявлением которой и выступает летаргия,— самозащита
организма. Глубина ее различна. Она может проходить и без всякого
лечения, самопроизвольно прекратиться под влиянием улучшения
внешних условий или состояния здоровья.
Люди овладевают таким свойством иногда осознанно. Йоги
знают его механизм: дозированное голодание, расслабление муску-
лов, замедленное дыханйе. То есть ничего необычного, тем более
фантастического, чего мы всегда так боимся, в таких возможностях
нет. Мы все знаем о йогах. Но ничего не знаем о наших северных
племенах, обладавших такими же свойствами (И. Елегечев).
Случается, что встречи с животным происходят зимой. Может
быть, подобное объясняется возможностью потревожить его извне.
Или неудачами с подготовкой логова, а то и при осечках самого
организма.
Так, в позапрошлом году к контрольному посту в военной части
селения К. в Заполярье зимой вышел наш герой. Солдат, дежурив-
ший в тот час, увидел его разгуливавшим по прилегающей террито-
рии, которую он призван был охранять. Безумно испугавшись, сол-
дат при первой же возможности (когда волосатое чудовище чуть
отвлеклось в сторону) оставил пост и бросился бежать. По дороге
ему попался его прапорщик. И стал выяснять причины такого серьез-
ного нарушения, пригрозил с ходу трибуналом. Хорошо, что на месте
происшествия остались следы такой величины, что о человеческих
проделках здесь и речи быть не могло.
40
Мой коллега Л. Ершов лично встречался с прапорщиком, и тот
подтвердил достоверность истории.
Мы знаем, что бывали прямые нарушения зимнего покоя живот-
ного. Так, в семидесятые годы из Якутии поступило сообщение, что
местный житель, отправившись на охоту по глубокому снегу, вместе
с лыжами провалился в яму-берлогу. Будучи глубоко убежденным,
что ему предстоит посмотреть в глаза медведю, он уже на лету
продумал защиту. Но охотника на дне ямы ждало нечто необыкно-
венное — вместо маленьких глазок медвежьего рыла на него взирали
Рис. 3. Спящие особи, зарисовки по рассказам очевидцев: восточный Тянь-Шань,
1914 год (по В.А. Хахлову); Монголия, 1960 год
человечьи глаза, расположенные на плоском волосатом лице. От
сильного испуга охотник без всякого приспособления выскочил из
этой глубокой ямы. И бежал без оглядки до самого селения.
Проснулся ли снежный человек? Можно только гадать. Ведь ему
тоже ведом страх. Любое животное по той или иной причине боится
человека. Может быть, его охватил гнев? И такое свойство известно.
Есть люди, которые видели спящего реликтового гоминоида. Все
места сна подразделяются на две разновидности: с подстилкой из
листьев, травы, перьев, шерсти либо без нее. Л. В. Ершов в Заполя-
41
рье исследовал место, где останавливался гоминоид на привал.
Близко к реке в густом кустарнике. По рассказу местного жителя,
который вначале нашел следы, а затем вышел к лежке, Ершову и
удалось найти ее. Теперь есть и фотография, но как всегда качество
снимка очень низкое. Лежка не была чем-то выстлана, просто под
тяжестью большого тела (другой свидетель именно здесь видел само
существо) примялась, уже не восстановившись, трава — худосочные
злаковые, выросшие в тени очень густого, не менее худосочного и не
грубого кустарника.
Самое образное сравнение приводят очевидцы из южных краев:
«спит, как верблюд». Это означает: на подогнутых под себя коленях
и немного расставленных локтях, лоб упирается либо в землю, либо в
ладони рук, но чаще кисти рук заброшены на затылок. Такие сведе-
ния есть из отдаленного от нас времени и почти сегодняшнего дня. До
нас дошли даже зарисовки позы спящего. Первая принадлежит
В. А. Хахлову, сделанная им по рассказам начала века, вторая —
монгольскому очевидцу середины нашего столетия.
Чаще всего спящее существо замечают дети. Им «сподручнее»
замечать с другой высоты, нежели взрослым людям. К тому же они
чаще наклоняются, более подвижны. Особенно интересны монголь-
ские данные.
Привычка человека все антропоморфизировать приводит к навя-
зыванию слов при характеристике нашего зверя, которые все же
было бы уместнее относить к себе. Я даже не удивлюсь, если о
лебеде, лебедихе и лебедятах (чья классическая «верность» вошла в
легенды) скажут: «Вот семья!» По отношению же к снежному чело-
веку считаю такой подход неверным. Да, иногда, но очень редко
видят самку, самца и малыша вместе. Из сотни свидетельских показа-
ний по Кольскому полуострову только в одном говорится о том, что
дорогу пересекли «двое с половиной» волосатых людей (это происхо-
дило в 1989 году). Наблюдение принадлежит человеку редкой про-
фессии, он обязан быть чрезмерно наблюдательным и осторожным
по долгу службы.
Да, есть обобщенные сведения, что самец может жить рядом с
самкой и детенышем. Но до поры до времени, как позволяют обстоя-
тельства, кормовая база и некоторые иные факторы. Там же в
Заполярье в апреле прошлого года видели четверых особей предпо-
ложительно одного пола, одной окраски, разного роста. У меня
сложилось мнение, что к моей базе подходили два, если не три
разных экземпляра одновременно, как бы окружая ее. Цель совер-
шенно ясна — последить, запугать, выгнать из своих владений. Вы-
гнать тех, кто, «как они знают», знает об их существовании там.
Один из них стоял напротив костра, другой заходил в это же время со
стороны озера (и того и другого видели разные люди одновременно),
а я в это время наблюдала за третьим, спускавшимся с горы.
В связи с такими их со-вместными действиями возникает справед-
ливый и немаловажный вопрос: способен ли гоминоид к игре? Тео-
рия игр относит это умение к признаку интеллекта. Всю историю
42
встречи и контакта на озере в Заполярье в 1988 году можно рассма-
тривать двояко: зверь пришел выгнать людей, но, «сообразив», что
перед ним не совсем взрослые человеческие особи, «присмотрелся» и
заигрался.
Здесь же наш герой пытался дотянуться до лодки бревном (не
любит ледяной воды), а потом, поняв бесплодность усилий, швырнул
его в лодку. Здесь же завороженно следил на определенном расстоя-
нии за костром, обстреливал его и избушку камнями.
Взаимоотношения с огнем у таких существ сложное. Конечно, и
речи не может идти о способностях добывания огня. Хотя огонь его
очень притягивает. В то же время почему-то он его не любит.
Хорошо известны случаи заливания костра водой, ухой из котелка
(по В. Пушкареву). Хотя это тоже можно трактовать как желание
согнать рыбака с конкретного места.
Известны случаи, когда он грелся у оставленного непогашенным
костра на природе или в конюшне, например, когда, выходя на
поляну скорее всего привлеченный запахом поджаривающегося
мяса, лесной человек устраивался у костра на стороне, противопо-
ложной охотнику, и протягивал руку, как бы выпрашивая или требуя
мясо. Поступали зарубежные данные о том, что такой подошел к
костру, взял прут и нанизал на него лягушку, а затем поджарил ее как
на шампуре.
Считается, что, добывая себе грызунов и прочую мелкую жив-
ность, он либо раскапывает норы, либо поджидает жертву у отвер-
стия-входа. Я более сорока минут наблюдала его охоту на болоте
(расстояние от 25 до 70 метров) на какую-то мелкую живность. В
свете непрерывных зарниц глубокой ночью я так и не смогла выяс-
нить объект его охоты. Было это в Западной Сибири в очень засуш-
ливый год, когда следы не отпечатывались на мхах, высохших до
состояния ластика. Зверь передвигался по произвольной траектории
почти зигзагообразно. В определенных местах падал прямо вперед,
едва заметно пружиня колени и слегка подставляя под себя руки, чуть
согнутые в локтях. Ему было не больно. Болотное «одеяло» было
мягче батута. Правой рукой он хватал объект и, зажав пальцами на
ладони (держа ее кверху), съедал это, откусывая последовательно
слева направо. Очевидно, еда была мягкой. Он ничего не выбрасы-
вал, и утром мы не нашли никаких остатков, хотя прошли по всем
«размытым» следам. Издалека казалось, что он играет на губной
гармошке, судя по движениям руки и рта.
Пьет существо либо из двух ладоней, либо, и чаще всего, как
лошадь, припав к воде.
А вот щенка этот же охотившийся на болоте экземпляр подстерег
(по восстановленной впоследствии двумя моими спутниками и мной
картине на местности) с положения лежа за деревом, схватил рукой
за задние лапы и, вскочив, ударил туловищем о дерево, чем сразу
обездвижил его. Удар в основном пришелся на висок. Была мелко
раздроблена височная кость, а кожа не повреждена (впечатление
будто под ней похрустывают льдинки). А уже потом разорвал щенка,
43
может быть, двумя руками, потянув в разные стороны, а может
быть, зафиксировав одну лапу ногой на почве, а двумя руками потя-
нув вторую лапу вверх. Щенок был разорван от анального отверстия
до ключиц и лежал на мерзлой почве в небольшой луже крови с
вывалившимися внутренностями, напоминая куриную тушку, приго-
товленную для изготовления цыпленка-табака.
Итак, руками лесной человек может хватать и носить предметы
— палки, камни, пытается ими что-то достать, бросать (по Заполя-
рью — и навскидку, и из-за спины), вырывать с корнем деревья,
переворачивать «неподъемные» и неудобной конфигурации камни
(наблюдали в Заполярье), ноги и руки позволяют ему лазать по
отвесным скалам, что сравнивается очевидцами с умением паука
передвигаться по паутине. Рассказывают, что чаще вначале ощу-
щают взгляд, а подняв голову, сильно пугаются, первое впечатление,
что с дерева следит медведь. Видели, как он набрасывает пальцы
руки на веревку — как крюк.
О мимике. Есть свидетельства об улыбке и смехе. Последние
наблюдения с большей уверенностью можно отнести к данным по
ежэню Китая. Есть оттуда показания о невероятном, почти обмороч-
ном хохоте, предшествующем якобы агрессии. Ему приписывают и
иронию во взгляде (Заполярье). Об оскале смеха известно у обезьян.
Но означает ли это то, что мы подразумеваем применительно к
человеку?
Немецкий естествоиспытатель А. Кирхер (1601 — 1680), собрав
сведения по лесному человеку в Китае, пишет: «Я, сведущий в раз-
личных историях, думаю, что существа эти должны быть причис-
лены к некоему виду диких огромных обезьян, ибо у них и тело
волосатое, и улыбка показывает, как у обезьяны, сморщенный узкий
лоб, приплюснутый нос и оскаленные зубы, когда же существа
эти раздражены или ранены, то издают своим голосом шипящие
звуки».
Известна фотография обезьяны-капуцина, которую щекочут; мы
видим, как расслабленно она при этом раскрывает рот, уподобляясь,
для человеческого глаза, веселой или склонной к смеху.
У существа есть привычки и привязанности. С одной стороны,
оно очень, мягко говоря, малообщительное, осторожное, подозри-
тельное, вроде бы угрюмое, всегда занятое чем-то строго своим,
избегающее людей, с другой,— это изобретатель шутливых ситуа-
ций, страстный лошадник, а где лошади, там, естественно, и люди.
Все случаи утреннего обнаружения лошади в поту и пене приписы-
вают тому, что лесной человек (лешак, леший) на ней катался всю
ночь. К тому же, появление непонятных косичек (которые часто
совсем безосновательно относят к самопроизвольному образованию
в гривах лошадей) нельзя отнести к продукту человеческой деятель-
ности. Ибо, как это делает конюх, хорошо известно. Так вот, запле-
тание косички тоже приписывают нашему герою. Объясняют, что
оно служит приспособлением для подступа к вымени лошади. Поэ-
тому существо и плетет ее, немного нелепую с эстетической точки
44
зрения человека, но прочную, вставляет туда ногу, ложится животом
на круп лошади и, держась за основу хвоста и верхнюю часть ноги,
подбирается ртом к вымени (догадка принадлежит работникам кафе-
дры коневодства ТСХА), ибо очень любит кобылье молоко. Это
вопрос давний и спорный. Важно, что наблюдение зафиксировано, и
я увереца, найдется все же и для его разрешения какой-нибудь энту-
зиаст-любитель, который не так поспешно сдастся в бессилии, как
предыдущие исследователи.
Реликтовый гоминоид всеяден. Все зависит от кормовой базы
данной местности. В отношении того, что ему якобы трудно прокор-
миться,— не беспокойтесь! Никто почему-то не волнуется за столь
же всеядного, но более распространенного бурого медведя. А ведь
его вес практически всегда превосходит таковой у снежного чело-
века.
Итак, как свидетельствует народ, его заставали за: выкапыва-
нием клубней, выбиранием из-под камней (которые тут же складыва-
ются один на другой пирамидкой) личинок, обгрызанием кукурузных
початков, жеванием листьев, стеблей и корней (кто побывал в
«плену» у животного, рассказывает именно о том, как его пытались
кормить стеблями и корнями — самая труднопроверяемая серия
свидетельских показаний), потрошением грызунов, птиц (внутренно-
сти которых якобы не ест), выеданием части туши, оставляемой
ненадолго без присмотра охотником, ловлей рыбы руками, сбором
ягод, сбором яблок (на основе собранных еще Б. Ф. Поршневым
сведений — он любитель яблок, а заброшенные сады — излюбленное
его местопребывание летом), ловлей амфибий и рептилий. Его
можно назвать лягушатником, крабо- и ракоедом. А еще он ест мох,
лишайник, папоротник, которого так много именно в местах моих
изысканий в Заполярье. Можно сказать, что папоротник
эндемичен для этого участка тайги, затерявшегося в бескрайних
лесотундрах.
Не следует приурочивать появление животного к каким-то неве-
роятным по своим особенностям местам. Достаточно знать привычки
и привязанности зверя, чтобы понять земную их природу. Ему не
надо лепиться к местам посадки летающих тарелок (НЛО) или, как
теперь по-новому говорят, АСО, что с особой страстью ему вменя-
ется уфологами. Он любит места отела домашних животных. Поэ-
тому старается не пропустить такое чисто земное «мероприятие». В
этот период он действительно «крутится» вокруг стад и пастухов.
Послед — вот что привлекает его внимание. Он его съедает. Пожа-
луй, именно послед может посоперничать с яйцом в сумме полезного
содержимого для любого земного, что важно подчеркнуть, орга-
низма. Это практическое открытие нашего героя. Теорию он оста-
вляет медикам. Именно вещество, связанное, например, с появле-
нием ягнят, мне удалось впервые в мире применить в 1990 году в
качестве приманки.
По сведениям из Непала снежный человек одним ударом кулака
по загривку валит яка. Его боятся яки, верблюды, лошади. Ему не
45
нужны вспомогательные эффективные средства охоты, если у него
такой силы удар.
Снежный человек любит дать знать о своем присутствии на самом
таинственном уровне с целью испугать людей, выгнать из лесу. И все
такого рода «умения» построены так, что ты становишься вдруг
якобы суеверным, мистиком, вдруг сам для себя открываешься с
несвойственной тебе же стороны. (И твои коллеги, зная это не хуже
тебя, охотно, как по приказу «ату!», бросаются на тебя, в случае
таких сообщений, когда им бывает нужно, обвиняя тебя в семи
грехах.) Это кружение вокруг костра, вокруг людей, быстро переме-
щающиеся похрустывания, поскрипывания, потрескивания. Хотя мы
хорошо знаем, что в минуты важные он может появиться и бесшум-
ным, как привидение. Он любит «подать» себя защитником рыбных
угодий — рвет рыбацкую сеть, стоит рыбаку зазеваться или отлу-
читься, выливает уху вместе с рыбой в огонь. Любит постукивать не
только камешком о камешек (тоже своеобразное предупреждение о
себе для тех, кто знает об этой привычке), но и маленьким камешком
о валун, лежащий на почве или в воде (Заполярье), отрывисто
(отмечено не раз в местностях, далеко отстоящих одна от другой,
лежащих за разными границами) стучит в окно (тоже можно рас-
шифровать как предупреждение). Так постучал он в окно избы, в
которой находилась и я с двумя товарищами, в Западной Сибири. Как
актер с самым ценным реквизитом, обращается он с деревом, обы-
грывает его ствол, ветви. Стоит на земле, прижавшись к стволу,
слившись с ним, а затем плавно, как в невесомости, знакомой нам по
телевизионным передачам из близкого космоса, отделяется от него.
В плавности движения, бесспорно, есть элементы завораживания.
Движения его рациональны, пожалуй, самые рациональные из всех,
которые когда-либо были предложены природой. Когда в 1987 году я
впервые в жизни в Западной Сибири увидела животное стоящим
вплотную к дереву, меня больше всего поразил рациональный его
уход: правую ногу отставил назад, а левую занес за дерево — и
больше в этот раз мы его уже не видели.
По данным начала века, он любил преследовать караваны,
обстреливать их камнями, а уж отдельных путников тем более. Есть
такие данные и по Заполярью. На бесшумном уровне он посещал лам
в горах. Происходило это в такие моменты, когда лама сидел тихо
часами без малейшего движения, углубившись в молитву. Шумное
поведение привлекает его в такой же мере, как и попытки сохранять
полную неподвижность.
Этому затейнику и хитрецу приписывают умение «водить» по
лесу, то есть сбивать человека с цели, уводить от реальных сиюми-
нутных последовательных намерений, когда человек представляет
для него какой-то интерес, а то и опять «из желания» припугнуть,
нагнать страху. С другой стороны, это очень благожелатель-
ное существо, ему охотно приписывают сочувствие и сопережи-
вание.
Так, А. М. Митина, проживавшая в тридцатые годы на Рязан-
46
щине в сельской местности, однажды попала в экстремальную ситуа-
цию?\Очнулась благодаря тому, что ощутила потоки холодной воды,
лившейся на лицо, голову, плечи. Ее взгляд встретился с взглядом
поливавшего. Это были красные глаза огромного волосатого чело-
века, которого она уже до этого однажды наблюдала из окна избы на
пасеке своего деда. «Хозяином» называл его дед. Увидев такое лицо
совсем рядом, буквально склонившимся над ней, девочка закрыла от
ужаса глаза. А тем временем эту сцену увидела бабушка и позвала
мать. По рассказу бабушки, когда девочка упала, существо мгно-
венно перенесло потерявшую сознание поближе к воде и пригорш-
нями стало поливать ее. Как позже отметил фельдшер, ей была
вовремя оказана именно нужная помощь.
В 1982 году туристская группа из Самарканда на привале расска-
зала ленинградским поисковикам снежного человека историю семьи
таджиков, переправлявшейся через горный поток. Якобы одна из
женщин с полугодовалым ребенком на руках оказалась в отчаянном
положении — посреди потока оступилась и выронила ребенка. Каза-
лось, малышу грозила неминуемая гибель, но вдруг в двухстах метрах
ниже по течению из зарослей в воду бросилось громадное волосатое
человекоподобное существо, подхватило ребенка, вынесло его на
берег и скрылось в кустах...
Плохо, если такой замечательный рассказ не записан теми, кто
первым узнал о нем, если не установлены хотя бы фамилии людей,
которые в свое время хотя бы слышали об этом. Я часто в статьях не
привожу фамилий, места происшествия вынужденно. Чтобы не выз-
вать волну посетителей в то или иное место или не превратить дома
очевидцев в место паломничества праздно интересующихся темой
людей, но для себя стараюсь записать все по схеме: кто, где, когда,
как видел, чем дело кончилось. Культура же записи повествований
очевидцев сегодня вообще резко снизилась, потому что всеми овла-
дела неутолимая жажда немедленной поимки зверя. Тон такому
положению задают, к сожалению, центральные молодежные газеты.
А ведь уже уходят последние свидетели, владеющие широкими и
глубокими знаниями в этой области. Я призываю смело записывать
любые, даже неопределенные сведения и пользоваться ими, ибо
сейчас как никогда остра потребность в сборе воедино всего, что еще
пока не попало в общую копилку сведений. Описания поведенческих
моментов, тем более что мы уже знаем их продолжительность —
секунды,— очень важно. Собранные воедино, они нарисуют
нам точную картину поведения животного. А все приблизитель-
ное, ошибочное отпадет само собой. Но все же надо стараться
быть дотошным. И если даже встречается хорошо тебе известный
кочующий из страны в страну или из республики в республику
сюжет, в том числе и подобный последнему, надо приложить макси-
мум усилий к уточнению, конкретизации поведанного. Ибо,
может быть, в их «кочевании» заключена типичность поведения, а
не желание пересказать старую байку и тем развеселить собе-
седника.
47
В некоторых районах (юг, горы), в условиях нехватки кислорода,
где из-за этого часты случаи отклонений типа кретинизма, в расска-
зах о нашем герое подчеркивается его якобы некая бестолковость, в
том числе и непонимание опасности выстрела со стороны человека.
По всем показателям, это очень устаревшие представления. Они
чаще идут от состояния самого человека, нежели от истины. Я еще
могу согласиться с бестолковостью в ином плане, при увлеченности
зверя подражательной деятельностью. Многие сведения в таком
плане поступали из монастырей. Чаще всего страдали их огороды.
Ибо за одну ночь такое любопытное существо вытаскивало из земли
не только сорняки, но и всю основную культуру.
На такую тему есть запись рассказа Т. М. по Украине (Киевская
область), относящегося к двадцатым годам. Рассказчица видела жен-
скую особь, повадившуюся ходить В гости к односельчанке, причем
очень близко: сидела в это время у соседки, которая месила тесто. А
эта «женщина» не носила одежды, была вся в шерсти, с косыми
красными глазами, по-человечески не разговаривала, только
«моркутила»: с куцым носом и длинным ртом; сидела, приютив-
шись в углу. Потом соседка куда-то вышла, эта встала, тоже хотела
месить тесто, но муки уже не было. Рядом была кровать. Она
схватила подушку, разорвала. Стала вытаскивать пух, перья и бро-
сать в тесто, потом стала месить его. Конечно, тесто спасти не
удалось.
Б. Ф. Поршнев обратил внимание на то, что этому существу
ведом рефлекс, описанный И. П. Павловым под названием «что
такое?». Это, по-моему, когда животное внезапно входит в жилой
дом, в котором в этот момент есть люди. Такой случай был на базе в
Заполярье.
В доме были двое ребят. Утром, когда они еще не вставали,
внезапно открылась наружная дверь и не захлопнулась. То есть
вошедший стоял в двери (увидеть его было нельзя, ибо там закуток
типа коридора). Кто-то спросил: «Сашка, это ты?» А тот ответил:
«Ты что, с ума сошел? Я ведь рядом». Или когда существо там
же бросилось на крышу с целью вытащить трубу, чтобы как-
то добраться до спрятавшихся в избе и испугать, то ли узнать,
чем они там занимаются. Это как у кошки — все двери дома обяза-
тельно должны быть открыты. Она всегда рвется за закрытую
дверь, жалобно при этом мяучит, подозревая, что за ней делят
мышей.
Ведома ли животному агрессия? И привычка разбирать крышу
или случай с трубой — агрессия ли это в чистом виде или чистый
рефлекс «что такое?». Давным-давно, когда таких существ водилось
много, когда их вылавливали, обучали и использовали, в том числе в
военных походах — они шли в первом ряду войска на цепях со
страшными криками, специальные дрессировщики умели возбуждать
в них свирепость для устрашения противника, зная и умело применяя
какие-то уловки. Шло это, конечно, от знания характера обучаемого
существа.
48
В гневе он вырывает деревья с корнями на горе и сбрасывает их
вниз, не боясь обнаружить себя. Рассказ об этом я впервые услыхала
в Абхазии от уроженца этой местности Андрея Д. Он наблюдал с
товарищем такое проявление гнева, причем днем, а не как обычно
ночью. Этим можно объяснить и заливание огня и побивание кам-
нями, например, избушки в 1988 году. В 1989 в избу, в которой я была
со своими товарищами, также попал камень. Именно в то время,
когда два, а возможно, и три экземпляра этих существ были
замечены на территории базы. То есть это наблюдение не того
рода, когда услыхав, что камень кем-то брошен, человек уверяет,
что он брошен именно снежным человеком, ибо у него привычка
такая.
На Кавказе в голодный послевоенный год, будучи обиженным
одним пастухом, к которому существо зашло, привлеченное запахом
пекшихся лепешек, оно ринулось в сторону соседней хижины.
Вбежав внутрь и увидев спящего совершенно другого челове-
ка, оно набросилось на него и избило так, что человек долго бо-
лел и вскоре умер. Очень яркий, но редкий случай агрессивной
реакции.
В гневе или стараясь как-то «взыграть» на человеческом самолю-
бии (видите, вот вам и антропоморфизация!) он ударяет рукой или
плечом, или даже всем туловищем по избушке (Заполярье). Иногда
это воспринимается мною как совершенно никем никогда не описан-
ный рефлекс, в названии которого я использовала название зарубеж-
ного фильма «Я знаю, что он знает, что я знаю...».
В. В. Рогов и я записали самый конкретный случай агрессии,
который произошел с Алексеем Ивановичем Артиевым среди бела
дня. Было это в 1983 году. Алексей Иванович — оленевод. Его
предки также были оленеводами. До этого никаких таких историй он
не слыхал. Вот пример того, что в одной и той же местности разные
люди могут обладать совсем неодинаковыми сведениями о животном
мире. Но наступил этот августовский день, и все представления этого
оленевода о лесотундре изменились.
Он заготавливал на речке С. материал для полозьев саней. Шел
по крайнему к горе ряду деревьев, потому что именно там можно
встретить изогнутые ветром стволы. Нашел то, что надо. И только
было занес топор, как вдруг боковым зрением заметил, что от ствола
соседнего дерева отделилась человекоподобная фигура. Когда этот
некто приблизился, Алексей Иванович понял, что тот выше его
значительно, где-то за два метра. Взгляд человека уткнулся в грудь
незнакомца. Выше поднять глаза он не решился. Тело пришельца
было покрыто светло-коричневой шерстью. Незнакомец обхватил
человека так, что руки его сошлись у него за спиной. И человек
ощутил запах животного и пальцами прикоснулся к его телу, успел
даже удивиться, что шерсть на ощупь гораздо мягче, чем у медведя.
Это уже контакт высокого порядка.
Сделав несколько раскачивающих движений, он, оторвав чело-
века от земли, швырнул его в сторону. И тот отлетел метров на пять
49
по-над землей. Когда упал, то ощутил, что взмок сразу, забился в
ознобе. Хватило сил слегка повернуть голову, чтобы взглянуть на
обидчика. Высоченное существо уходило в горы, не оборачиваясь,
глубоко втянув голову в плечи. Есть все основания думать: даже
это существо «понимало», что деревья в лесу рубить не следует,
ведь экологическая катастрофа ни одному разумному существу не
нужна.
Как и чем можно заинтересовать существо? Как в случае его
агрессии либо неоправданного своего страха заставить его уйти?
Как и любое животное, наше при встрече с человеком ждет
только стереотипа. Значит, чтобы привлечь его внимание или защи-
титься, когда страшно, надо нарушить в его поведенческих связях
стереотип и его и своего поведения. Стоило бы подумать, каким оно
реже всего видит человека.
Аллегорично подобное прекрасно показано в фильме «Слуга» по
сценарию А. Миндадзе. Главный герой фильма предположительно в
результате начавшейся перестройки оказался у себя на родине в
провинции. Прибыв к дому, подаренному им самим же своему слуге,
и обнаружив, что тот заперт, герой фильма углубляется в лес. При-
сев на пеньке и вынув еду, он вдруг увидел перед собой вс^ка. Так
как он всю жизнь жил по волчьим законам, то и здесь не растерялся:
став на четвереньки, оскалив зубы и закатив глаза, он так зарычал,
что и волк и зрители поняли, какого масштаба его звериность. И
волк уступил...
Подобного же плана, хотя совсем миролюбивая, хорошо описан-
ная Л. Н. Толстым, уловка человека по отношению к медведю: если
лечь на землю и не дышать, не шевелиться, то медведь, даже обню-
хав тебя, не тронет.
Бесспорно, в таких знаниях, какую бы форму они ни принимали в
искусстве, лежит опыт народа. Считаю, что охотовед с высштьм
образованием Игорь Владимирович Павлов в 1988 году в Заполярье в
присутствии конкретной, видимой не раз разными людьми особи,
привыкшей к определенной схеме поведения: человек увидел —
убежал, заперся в избушке, проявил качественно новый тип поведе-
ния. Причем произошло это в присутствии двух егерей и ребят.
Игорь Владимирович, рассмотрев животное и оценив его могучие
ноги, рост, крепкие ягодицы, всю человечью стать, как команду
подал своему окружению: «Стрелять не будем! Человек!» Сделав
несколько шагов навстречу этому необыкновенному зверю, который
уже двинулся от него, прокричал тому: «Еще раз мелькнешь среди
деревьев, стрелять буду!» Но существо не остановилось и не сбро-
сило шубу-комбинезон (на что еще была надежда у Павлова, ибо кто
же захочет утверждать, что он видел снежного человека? И в даль-
нейшем многие ушли от темы именно из-за дискомфортное™ самой
возможности «веры» в такое животное.) Пока все продвинулись
вперед метров на пять, он плавно ушел в сторону метров на двадцать.
И тут Павлов понял, что равного зверю в природе по скорости
передвижения нет.
50
Да и само существо кое-что «понимает» в нетрадиционном пове-
дении. Как рассказывали ребята, в частности Роман Леонов, зверь
наблюдал за всем, что делалось на поляне возле избы, присев на
корточки. Роман расценил это как передышку. Но не тут-то было! В
этом положении лесовик прыгнул два раза (получилось будто по
вершинам треугольника) и внезапно, распрямившись как пружина,
пошел вперед, как бы в психическую атаку на Романа. Юноше
пришлось заскочить в избу.
Теперь самое потаенное. Как выглядит только что родившийся
детеныш снежного человека. Из немногочисленных сообщений
людей, видевших детенышей, особое внимание привлекает сообще-
ние из Смоленской губернии. Это произошло возле деревни Коро-
бово Андреевского района в 1914 году. Рассказчик Егор Акимович
Рис. 4. Детеныш гориллы
Яковлев поведал о событии, произошедшем с его женой в отроче-
стве. Как-то пошла она осенью с девчонками в лес по грибы. Набрав
их, немного поотстала от подруг. Уже возвращалась домой, когда ее
остановил детский плач. Она сошла с тропинки, раздвинула кусты и
увидела... маленького ребенка, который лежал на пучке жухлой
травы. Он был немного волосат, лицо страшненькое. Преодолев
отвращение и руководствуясь только жалостью к брошенному, она
взяла его на рукц и стала качать.
В это время почти бесшумно раздвинулись кусты и бурьян, и
девочка увидела лесовую. Та подошла, одной рукой взяла малыша,
прижала к себе, а другой подхватила траву-подстилку и не торопясь
удалилась. Девочка, забыв о лукошке, бросилась со всех ног домой.
Здесь все точно и полно. Взгляните на фотографию детеныша
гориллы. Он, как и у любых обезьяньих, очень слабо обволошен,
лицо страшненькое, но лицо. Точное же и рациональное поведение
51
матери подчеркивает, что мы имеем дело с той, о которой уже кое-
что знаем.
Думаю, что все, сказанное выше в целом, объясняет, почему
перед нами животное. Еще зоолог В. А. Хахлов в начале века
написал: «...видевшие это существо принимают его за своеобразного
человека-зверя... То, что мне удалось выяснить, свидетельствует о
преобладании в нем звериных черт».
Борис Федорович Поршнев говорил: «...по образу жизни высту-
пает как животное и только как животное». И все же именно он
ставил вопрос, какое слово при классификации должно быть первым
в его названии —Ното или Pithecantropus?
Чем больше узнаешь любое животное, тем больше невольно
бесцельно очеловечиваешь его. Раздаются мнения, что наш герой
уже не животное, но еще не человек. Мне он представляется самым
высокоорганизованным животным.

1
I
Два письма оттуда
исьмо, полученное мною в июле 1989 года, начи-
нал ось так:
«Пишет Вам ученик восьмого класса Роман Мет-
1№шН	лов. С большим интересом прочитал статью «У
1ИЖ жгЛ избушки на курьих ножках» о событиях в Заполя-
Рье в ПРОШЛОМ году. В конце статьи Вы говорите,
vlW что возвРаЩение снежного человека в окрестно-
pHLX	сти села Л- после прочесывания местности, посе-
JoMf	щения ее работниками телевидения и прочими
«туристами» стоит под вопросом. И опасения эти
гаСгЦ	не лишены основания.
Я хочу сообщить Вам... Но все по порядку.
В нашем поселке много рыбаков и охотников. Поблизости же (в
10—15 километрах) у нас осталось лишь несколько озер, где есть еще
настоящая рыба. Но и там скоро ее не будет, потому что в их районе
хотят строить кое-что. Так что многие рыбаки ездят за десятки
километров, на еще не тронутые деятельностью человека участки
природы. Многие из них облюбовали окрестности поселка У., там
тоже есть озера, богатые рыбкой. Места красивые.
И вот в недавние дни, то есть 24—25 июня сего года, один из
наших рыбаков находился в тех местах. Идя по лесу, он почувствовал
на себе чей-то взгляд. Обернувшись, никого не заметил, но посмо-
трев вперед, вдруг увидел прямо перед собой странное существо.
Рост его был по словам очевидца 2,5—3 метра. Шерсть сероватая.
Короче, это был снежный человек. Мне известно, что оба они
стояли, смотря друг на друга, несколько минут, после чего гоминоид
развернулся и спокойно ушел...
Рыбак отметил, что тот был немного сутулым, руки у него были
полусогнуты в локтях. Уходил гоминоид бесшумно, слегка размахи-
вая руками. Принять его за медведя и рыбак, и кто-либо другой не
могли. Да от встречи с медведем еще никто сразу не седел. А он
вернулся с рыбалки заметно поседевшим. Расстояние от тех мест, где
Вы работали в прошлом году, сравнительно небольшое. И к тому же
54
именно места в районе У. самые теплые у нас в Заполярье. Так что
перекочевать туда гоминоиду особого труда не составляло.
Что касается меня, то в существование снежного человека я
верю. И настроен оптимистически».
Хотя рассказ вторичен, он содержит важные сведения, подтвер-
ждая мою мысль о том, что применительно к этим местам можно
начертить треугольник обитания реликтового человекоподобного
зверя.
Кроме того, автор июльского письма нарисовал подробную схему
полуострова и отметил на ней места событий. Все сориентировано по
сторонам света. Показаны направления движения существа, огово-
рены обстоятельства встречи.
Что можно сказать о таком благодарном читателе?
В его рассуждениях только одно сомнительное предположение.
Это, скорее всего, было не то же самое существо, которое взволно-
вало в 1988 году не одного человека, хотя бы судя по окраске шерсти.
Я знаю серьезного исследователя, занимающегося много лет этой
проблемой, который, узнав о недавних событиях в Ленинградской
области и проверив сведения на месте, воскликнул: «Наверное, Ваш
экземпляр перекочевал туда!» Даже зная о том, какой великий путе-
шественник снежный человек, я не склонна так рассматривать
вопрос. Ибо уже убеждена, что на этом европейском севере бело-
вато-серебристо-сероватая окраска шерсти преобладает, а в нашем
приблизительном треугольнике обитает, быть может, не менее
десятка особей.
В материале «У избушки на курьих ножках» шла речь о собы-
тиях, свидетелями которых стала группа ребят, охотовед и два егеря
(журнал «Техника молодежи» № 4, 1989 ).
Я рассматриваю тот случай как уникальный. Контакт длился
почти восемь дней (с несколькими многочасовыми перерывами,
когда участники событий днем ездили на рыбалку на острова, возвра-
щались со страху в село, а также собирали в другом месте грибы и
ягоды). Содержание контактов было продиктовано поведенческими
особенностями зверя. Двое суток он бродил вокруг избушки и ребят,
греющихся у костра, потрескивал сучками, иногда явно быстро пере-
бегал, то тут, а то уже там. А затем вдруг якобы объявился, не
скрываясь.
Через месяц после столь бурных событий В. Рогов, М. Гаврилов и
я оказались в той же избушке. Мне удалось особым криком вызвать
далеко откочевавшего зверя. Он ответил. Это слыхала не только я,
но и Дима К., биолог, окончивший МГУ, случайно находившийся там
же и включившийся сразу в мой эксперимент. Более того, спустя
часа три существо подошло к избушке. Тут-то мы втроем, лежащие
на верхних нарах, и увидели его в верхнее окошко. Утром нашли
следы, глубоко отпечаталась передняя часть стопы — именно в том
месте, где он прыгал на крышу и с нее. Мы успели обследовать
местность. Нашли многое, заинтересовавшее нас. Затем появились
признаки шторма, что в этой местности очень серьезно, и вернулись
55
в село, как оказалось, для того, чтобы выслушать не один десяток
свидетельских показаний о встречах в разные годы с таинственным
существом. Будто прорвалась плотина, будто начался период гласно-
сти на тему гоминоида. Особенно сильное впечатление на нас произ-
вел рассказ потомственного оленевода Алексея Ивановича Артиева,
приведенный в предыдущем разделе.
Тема снежного человека предполагает волнующие воображение
встречи, необычные ощущения, ожидание чего-то ни на что не
похожего. Так для большинства людей. А реалисту все видится в
свете дня и абсолютной трезвости оценок. По-разному воспринима-
ются новые сообщения о животном. Ну, и чего они шумят, никак не
успокоятся, ищущие снежного человека? Да потому именно и
чувствуют себя дискомфортно, признавая материальность всего
сущего и.уважая земную логику, что зверь вроде бы есть, и сам ты, и
хорошо известные тебе люди видели его! А «доказать» (хотя далеко
не все так потребительски формулируют вопрос) пока невозможно.
Даже такие прекрасные рассказы, как у Леонова и Артиева, оста-
ются только рассказами очевидцев.
Горько сожалею, что в 1989 году моим коллегам В. Рогову и
М. Гаврилову не удалось сей раз поехать в Заполярье. Л. В. Ершо-
вым и мною сюда были приглашены другие люди, давно занимаю-
щиеся проблемой: М. Попович, И. Немеш, И. Бурцев, М. Андрю-
щенко, также О. Лебедев, О. Ласточкин, хотя многим из них хватило
терпения всего на неделю...
Пока были светлые ночи, ярких происшествий, сродни прошло-
годней сенсации, не наблюдалось. Объективно выявили, где живут
норка, белка, заяц, пасутся куропатки со своими выводками. Ходили
по оленьим и медвежьим тропам, видели отводы жизнедеятельности
представителей фауны. Навещали нас сойки, вороны, сороки, чайки,
трясогузки.
Наконец появились и скромные свидетельства прихода к базе
интересующего нас животного. С южной стороны леса к нам протя-
нулась знакомая по прошлому году цепочка следов. Трижды слы-
шали необыкновенные крики на болоте (на вдохе). Затем цепочка
тех же следов за палаткой. Потом еще следы за палаткой, причем не
только ступней, но и рук: пальцы погружались в торф (это напоми-
нает мартовские следы за селом, исследованные Л. В. Ершовым).
Когда потемнело, не только мы, но и посещавшие нас местные
жители стали отмечать признаки пребывания на нашей базе истин-
ного хозяина леса. Это и замеченные еще ребятами поскрипывания-
похрустывания с молниеносным перемещением — он буквально кру-
жил возле костра и избушки. И тяжелые шаги на рассвете, когда
глаза от ночных бдений и прогулок в лес уже слипаются, и 38-
сантиметровые пятипалые следы. (Пусть никого не смущают разли-
чия с прошлогодними данными в несколько сантиметров. Во-первых,
из-за невозможности их досконально измерить — практически в
большинстве случаев пальцы ног погружаются в торф, над ними
непременно образуется «козырек» почвы. Во-вторых, не обяза-
56
тельна встреча с тем же экземпляром.) Повторяю самое важное о
чем страшно подумать, если в 1988 году летом видели вместе четыре
особи практически одинаково окрашенных, то в апреле этого —
пять, а затем —- три. Можно верить или не верить (наиболее
распространенное словоупотребление) этим свидетелям, но из песни
слова не выкинешь! Надо записывать всё.
Особенно выразительными оказались следы в местах преодоле-
ния ручья: одним прыжком с берега на берег. Хотя и мысль об
отроческих шутках небезразлична мне. В одном месте, где большой
палец ноги удачно пришелся на плотный грунт, рукой можно было
ощутить узоры, оставленные пальцами. Нам дорого, что потом-
ственный охотник-карел однажды сурово сказал: «Таких следов не
знаю». Самое поразительное — расстояние между следом одной и
другой ноги — около трех метров. А чего стоит вид перевернутых,
вынутых из земли камней (до шестидесяти килограммов весом) в
четырех—восьми метрах от избушки, шуба мха, снятая с неподъем-
ных камней вместе с маленькими деревцами.
Да, грунт, как мы убедились еще и еще раз, не подходит для
заливки следов. Даже для фотографирования. Это нам сказал спе-
циалист высокого класса О. Ласточкин. С этим человеком было
связано много надежд.
Замечено и нечто новое в поведении интересующей нас особи.
Еще раз проверены нетерпимые для зверя факторы. К сожалению,
обнаруженные в прошлом году пещерки оставлены были владель-
цем-строителем после нашего посещения. Сразу и насовсем. Ненару-
шенной оказалась и контрольная полоса, оставленная еще в прош-
лом году В. Роговым.
Мне сегодня нужно не «открытие» давно уже «открытого» неиз-
вестного зверя, а только контакт с ним. Именно проблеме контакта и
были посвящены те два месяца, проведенные под непрерывными
дождями (с тремя солнечными днями) в избушке, которая светится
изнутри всеми своими отверстиями — в потолке, в стенах и в полу.
Итак, интересующее нас животное появлялось возле базы в ночи
со второго на третье и с третьего на четвертое августа. На никем не
любимом, унижающем почему-то большинство людей уровне духа.
Но реальные следы выдали его.
Он приходил, о чем мы узнали, благодаря собакам, днем 16 и 18
августа, а 22 и 23 августа позднее — в 20 часов 45 минут. Днем его
обнаружила сторожевая собака Белка, когда мы остались с ней на
базе. Сначала Белка неопределенно поскулила, что довольно
странно для суровой взрослой собаки, а затем как-то заметалась,
будто занимая круговую оборону. Судя по ее быстро перемещающе-
муся взгляду, видимый ею объект, видимо, тоже перемещался
довольно быстро по земле.
18 августа дымчато-голубой красавец Дик (чистопородная лайка),
глубоко и старательно разевая пасть, беззвучно облаял южную сто-
57
рону леса, так же быстро перемещая голову, как и Белка, двумя
днями раньше. Но почему — беззвучно?..
А затем события разворачивались, как говорится, при всем
честном народе. Тот же Дик и только что прибывший на базу Шарик
подали слабенькие, как бы не свои голоса. Их туго скрученные в
бублик царственные хвосты вдруг сразу поникли и спрятались меж
ног. Собаки прошли вперед не более чем на пять-шесть шагов и
остановились, пребывая в таком униженном состоянии достаточно
долго — около получаса. Когда их тревога улеглась, мы все последо-
вали в том направлении и обнаружили бесспорные, хорошо различи-
мые глазом пятипалые следы человеческого типа длиной 38 сантиме-
тров. Цепочка их шла к нам и от нас. После этого мы весь вечер и
ночью вглядывались в ту часть леса; вспоминали, что в прошлом году
нам рассказывали, будто собаки совсем не реагируют на зверя. Мы
были в этом убеждены, ибо сами наблюдали такое поведение, когда
собака еще крепче прижалась к своему спящему хозяину в момент
прихода гоминоида. Надо всегда помнить, что поведение собак
сильно различается, даже собак, живущих в одной местности.
А до этого днем Валерий Тепляков, которого случайно прибила
штормовая погода к нашему берегу вместе с двумя родственника-
ми — двумя Александрами,— сам обнаружил цепочку следов, веду-
щих от ручья в горы. Он видел такое впервые: природные скепсис и
юмор дали осечку. Страстный охотник, человек образованный, в
полном смысле слова таежник, он никогда прежде не задумывался о
реальности мифического существа. Рассмотрев следы, он повторил
(не ведая того) слова рыбинспектора Я. М. Сафронова: «Однако кто-
то у вас тут неведомый ползает...»
Так вот, вечером Валерий и увидел в бинокль зверя или его
родственника. Тот недолго стоял метрах в двадцати пяти, слегка
развернувшись в профиль, и рассматривал нас, собак и костер.
Потом и Юра Губенко, тоже припав к биноклю, воскликнул: «Вижу!»
Как и лесничий И. Павлов, видевший здесь зверя в прошлом году
(почти в тот же день), ребята хорошо рассмотрели в бинркль верх-
нюю часть светлого туловища, литые плечи и мощную грудь. Он был
огромен! Жаль, не было поблизости удачного ориентира, чтобы
точно отметить рост.
Утром очевидцы вдвоем «проиграли» весь спектакль на природе.
И ведь именно там, за этим деревом, нашли следы «топтания» на
месте. Совсем человечьи. Но сколь огромны!
Как и в прошлом году, тут же всплыла мысль: «Может быть, их
было двое?» Ибо почти в то же время Дима Ринглер и Роман Ковалев
утверждали, что заметили молниеносно промелькнувшую в противо-
положной стороне серовато-белую фигуру двуногого.
Валерий нашел сброшенное птичье гнездо из оленьих волос и
птичьих перьев. Поверх него лежал длинный необычный волос,
заставивший Валерия наклониться и поднять его (при этом он не
задавался никакой целью и ничего не собирался исследовать). В тот
же день он нашел такой же волос меньшего размера — на пеньке. А
Сергей Филиппов, рассматривая слепок следа, обнаружил такой же
волос, не просто приставший к нему, а почти припечатанный. Знали
бы эти люди, сколь бесполезны попытки узнать, кому они принадле-
жат! А тем более те из необычных волос, которые не имеют эта-
лона. Например, в прошлом году специалисты классифицировали их
как относящиеся к животному, которое в тех краях не водится. Но
получен и более квалифицированный ответ из учреждения, имею-
щего на вооружении несколько видов микроскопов с высокой разре-
шающей способностью. Был сделан вывод: представленные нами
волосы не имеют аналогов. А главное, бесспорно можно исключить
оленя, косулю, лося, грызунов и проч. И в то же время пока зага-
дочно молчат зарубежные коллеги, которые судя по их же завере-
ниям незадолго до находок, так хотели поисследовать. Уж такая
опасная тема! Для меня ясно: в мире пока нет специалиста, который
был бы готов всерьез работать с таким материалом, но человек жив
надеждой...
23 августа вечер сложился, как и предыдущий. Без четверти
девять зверя почуяли собаки. Он выдал свое присутствие. Сначала
стоял, рассматривал. Потом мелькал среди деревьев. Конечно, все
это не просто так. Мы предприняли все свои уловки, чтобы он
пришел. Валерий протянул мне бинокль, не веря своим глазам. Я
сказала: «Так и должно быть!» Он ответил: «Не знаю, как должно
быть», а спустя минуту добавил: «Но, пожалуй, нам пора зайти в
избушку». Когда он закрыл за собой дверь, на крышу упал камень!
Размер вышедшего на контакт существа поразил» воображение и
заставил меня содрогнуться.
Чтобы выйти и пойти такому животному навстречу, нужна не
просто решимость. Нужна еще и оправданность подобного шага со
стороны человека разумного. В данном случае ее не было: сфотогра-
фировать мы не могли. Как нередко случалось и прежде, аппаратура
была уже увезена, а человек, сменивший фотомастера высокого
класса, именно в тот вечер остался ночевать на другом берегу.
Думаю, что главным в дальнейшей работе по-прежнему остается
наблюдение. Детальное изучение местности, маршрутов его передви-
жений и, может быть, использование фотоловушек, хотя понимаю,
что никто не оставит «Никон» на ночь на земле в лесу.
Основание для надежды на съемки есть. Должен сработать мой
удавшийся вызов животного в течение двух сезонов подряд. Есть по
три очевидца этого события. Конечно, можно надеяться на случай-
ную встречу. Тем более что пошли годы неспокойного солнца, уро-
жайные в смысле контактов. Но хочется строить работу на более
прочной методике задуманного опыта. Освоенные и проверенные
мною приемы, два из которых получили подтверждение в 1988 и 1989
годах, должны послужить и в дальнейшем.
Третий прием, который мне нравится,— запаховые приманки.
Например, как ни странно, вечерняя заварка кипятком особо души-
стого меда или определенных лекарственных и эфиромасличных
трав, а также сушеных фруктов высокого качества, в запахе которых
нет примесей гнили и гари. Да и мы сами, представители отряда
приматов, обладаем всем естественным набором феромонов обоих
59
полов, на которые, позволю себе смелость утверждать, он не реаги-
ровал так, как можно было бы предположить теоретически.
Конечно, трудно брать обязательства снять животное даже перед
самим собой. Если во всем цивилизованном мире люди, технически
оснащенные как положено, не смогли сделать того, о чем я мечтаю,
то, казалось бы; на что рассчитывать? Тем не менее фотодоказатель-
ство для безучастного большинства стало мерилом успеха в проблеме
контакта.
В предыдущий сезон 1988 года по не зависящим от нас обстоя-
тельствам непродуманными действиями со стороны части обществен-
ности все же была нанесена психологическая травма животному. Оно
видело ружья, оно испытало преследования.
А поздней осенью, когда кончилась на озере навигация, я полу-
чила письмо от Юры Губенко:
— Я, Сергей Б., Андрей П. и Саша У. пошли в горы посмотреть
на озеро сверху, посталкивать с каменных языков валуны. Дошли до
‘основания гор. Я остался внизу, а они двинулись вверх. Вот их уже не
стало видно. И тут я почувствовал чей-то взгляд позади. Обернулся,
но никого не увидел. Там я посидел еще минут пять, как бы что-то
доказывая себе. А потом не выдержал и побежал к ребятам до
водопада, где они уже сбрасывали огромные камни. Присоединился к
ним. Минут через пятнадцать говорю: «Пошли к избушке!» Но они
не захотели. В конце концов, я пошел вниз с Сергеем. Андрей и Саша
остались. Когда мы спустились в долину, до нас еще доносилось
падение камней. Потом оно прекратилось. Минут через пятнадцать
или даже десять их привезли на лодке Сергей В. и Рома П. Оказа-
лось, что они подобрали Андрея и Сашу напротив острова «Н. О.».
Они бежали от водопада вниз эти пятнадцать или десять минут, где
расстояние, как Вы знаете, не менее трех километров. Когда их
привезли, их лица были красные, как вареные раки. Одежда оказа-
лась насквозь сырой. Руки и ноги у Саши были разодраны. Было
заметно, что он плакал. Они оба с ужасом стали рассказывать, что
когда перестали бросать камни, то пошли за куртками, сброшен-
ными чуть ниже. Саша рассказывает: «Я стал надевать шапку и
обернулся, чтобы посмотреть на горизонт повыше горы. И вдруг
увидел метрах в тридцати зверя. Он стоял и задумчиво смотрел туда,
откуда мы скатывали камни. А потом повернулся в нашу сторону. Я
говорю Андрею: «Давай спрячемся, так как ноги у меня подкоси-
лись». Но Андрей рванул, а я за ним. Мы бежали очень быстро.
Несмотря на неровности и обрывы. Часто падали, но бежали дальше.
Могу Вас заверить, Майя Генриховна, все это было на самом
деле. Я им поверил.
И я хочу им верить, Юра.

Страхи детства человеческого
ере и религии противостоят не только атеизм, но
и понятие суеверия, то есть ложных знаний, при-
обретенных в суете мирской жизни, мире обыто-
вленном. Выполнение задачи немедленного и
массового возрождения культуры в двадцатые и
другие годы текущего века привело в нашей
стране к тому, что два из этих мировосприятий
были объединены в негативное понятие одного
толка. Говоря о чем-либо неприемлемом, мы
через запятую писали, как часто и до сих пор, эти слова рядом: вера,
суеверие...
Если в области веры все негативное сосредоточено в универсаль-
ном образе черта, то мир суеверий обладает целым арсеналом обра-
зов подобного толка. Но и в них есть общее. Враг человеческий
антропоморфен, человекоподобен. Правда, черт рисуется с несвой-
ственными людям атрибутами рогов и копыт. В этом его необыч-
ность, представление о принадлежности миру ада. В остальном же —
голова, туловище, пятипалые руки и т. д.— все, что положено и
человеку. Существа суеверного плана еще антропоморфнее, более
очеловечены, «понятнее», «земнее».
Богатый мир суеверий, зародившийся без научных дотаций, вли-
ваний и вспомоществований организаций любой формации являет
собой мощный пласт человеческой культуры. Периодически такие
реплики мелькают в этнографической и фольклорной литературе.
Но так и остаются вкраплениями редкоземельных элементов в
сплошной руде, являющейся самой сутью Земли.
Есть и еще одно представление столь же затерянное (а посему
загадочное) среди привычных словосочетаний — как элемент
роскоши в будничной обстановке,— но так и не получившее дальней-
шего развития: очевидно, за образами разных антропоморфных
существ и загадочных чудищ кроется нечто вполне реальное, послу-
жившее прототипом.
62
\
Когда-то страх перед переползающим дорогу скарабеем сковы-
вал волю полководца и двигал армию в незапланированном напра-
влении. И случалось такое еще до прихода к землянам, например,
христианства.
Можно ли соединить такие разные понятия, как вера и суеверие?
И соединимы ли они в принципе?
Казалось бы, вот случай подхватить на щит одно в борьбе с
другим. Но нет, в суете сиюминутных интересов, в свете ложных
солнц поступили вопреки земной же логике: пустили по следу ша-
риковых в кожанке, чем, как надолго показалось, сбросили со
счетов истории и веру, и суеверия (вычеркнули из ряда явлений,
достойных осмысления как образы религиозные, так и населяю-
щие мир суеверия). Идея заглянуть в эту кладовую принадлежит
доктору исторических и доктору философских наук Б. Ф. Порш-
неву.
Итак, чем же суеверие привлекло мое внимание. Прежде всего
тем, что, рисуя разные антропоморфные сути, оно одарило каждого
персонажа деталями, часто неповторимыми, подробностями, кото-
рые трудно сочинить, навыками, которые можно приобрести лишь в
определенной экологической среде. Уж если ты водяной... Но самое
главное — отсутствие речи и практически полная обволошенность,
если это несказочная проза.
К тому же выясняется, что и леший, и русалка, и домовой, и
водяной, и сусейка, и банный, и кикимора, и овинный с рижным —
все они что-то непременно любят, чего-то на дух не терпят, из-за
чего-то норовят прогнать человека с исконных мест своего обитания.
И тут уж на них одна управа — заговор. Кроме заговоров, их можно в
ответ усмирить действиями, заветными приемами. Что-то в их при-
сутствии можно делать, чего-то делать ни в коем случае нельзя. А
кое-что вроде бы и можно, но с опаской — не разбудить бы окаян-
ного! Следовательно, можно осознанно вызвать огонь на себя, а
можно и, наоборот, защититься. В зависимости от поставленной
цели.
Даже сегодня трудно найти человека, который бы, не дрогнув,
прошел по тропе, пересеченной черным котом. Вспомните эффект
от встречи со скарабеем!
Вот уж, казалось бы, истинно суетное представление об опасно-
сти, а на тебе! Так вот, перейти такое место, не дрогнув, может лишь
верующий, ибо именно он в глубине подсознания обрел опору в
крестном знамении (и в тот самый момент, как осенил себя крестом,
отдавая дань суеверию). Конечно, переступить черту может и чело-
век, равнодушный ко всему окружающему, кому сам черт не брат, не
то что жук или кошка. Но ведь о таком и сказано однажды: «Бойтесь
равнодушных!»
Все вышесказанное — шутливое отступление. Но в дремучем
лесу ночью вспоминается всё — и пережитое, и когда-то читанное,
услышанное. Мир темноты (особенно на севере зимой), мир замкну-
63
того тайгой пространства, «память предков» все еще услужливо
рисуют нам и саблезубых тигров, и горынычеподобных существ,
хотя они вымерли до появления человека. А вот поди ты, они
невольно заставляют задуматься о возможном соседстве. Быть храб-
рым — не означает никогда не вздрагивать, не размышлять о при-
роде страха. Конечно, можно дать себе слово не бояться... И все же
есть она, завидная неколебимая способность к «воспоминаниям» о
страхах детства человеческого!
В измятом, искаженном виде, траченные материалистической
молью, с мышиными погрызами здравого смысла такие воспомина-
ния, к сожалению, входят с нами в XXI век. .Например, порожденный
шорохами в ночи таежной не совсем определенный страх не меркнет
даже на фоне такого творения ума и рук человеческих, как черно-
быльский дракон (плутониедышащий!).
Получается, что плоды мифотворчества с равным успехом могут
преследовать и предков и потомков. Преследовать и сегодня, с завид-
ным упорством — столь долгое время. Долгий исторический период.
Представьте себе человека, который не может успокоиться, не
узнав, что кроется за старыми суеверными запретами — не пересе-
кать черту, не выносить вечером на окраину села мусор, не шуметь в
лесу ночью, не укладываться в тайге спать на тропе, не разводить на
дороге нодью (Нодья, или нодьё,— костер в лесу, в 'месте ночлега.
Это пни, поставленные шатром или два кряжа один на другом с
выемкой в середине места соприкосновения и т. д.) Ведь в противном
случае ты можешь увидеть непривычное, незнаемое, неведомое. Так
вот, из этого арсенала мне интереснее всего те запреты, кото-
рые ведут к встрече с антропоморфным героем, полностью обво-
лошенным, лишенным дара речи, чаще очень высокого роста,
пропорционально сложенным, с втянутой в плечи головой, горя-
щими красным угольком глазами, огромными пятипалыми рука-
ми и ногами, после прохода которого остаются реальные следы-
В1мятины, с необычной складкой перед пятью же пальцами без
когтей.
Как показывает практика, встречи с ним никак нельзя отнести на
счет того, что наши предки якобы были такими уж темными, заби-
тыми, неразвитыми, отсталыми по сравнению с нами, обременен-
ными верой и суевериями. Прямо в духе Ивана Васильевича, кото-
рый «меняет профессию».
Что отмечают в минуты раздумий специалисты, записывавшие
когда-либо народные легенды, сказания, былички, досюлыцины,
бывальщины ит. п.?
Вот как говорит, суммируя собранные данные о лешем,
С. Максимов: «В Ярославском Пошехонье лешего называют даже
просто «мужичок»... И далее, что сведущие люди признают в лешем,
как и в домовом, «нечисть», приближающуюся к человеческой при-
роде...» Э. Померанцева оценивает вырисовывающийся образ
лешего: «Это скорее человек...» Е. Вирсаладзе утверждает, что
64
фольклорные образы не являются лишь пережитком, а звучат как
представления, еще совсем недавно игравшие роль в жизни и обы-
чаях народов. И далее о том, что вера в них еще совсем недавно была
очень сильна.
Думаю, что всё, о чем рассказывает народ, имеет или имело
место на земле. Поэтому для встречи со своим героем я решила
воспользоваться суеверными запретами. Поступила от обратного.
Осознанно нарушила табу. Благодаря чему, а также навыку опреде-
ленного крика (не претендующего на полную имитацию крика суще-
ства, безосновательно именуемого как «снежный человек», так и
«реликтовый гоминоид») мне удалось несколько раз увидеть это
животное. (Думаю, здесь не стоит приводить экспедиционную рабо-
чую часть программы; оставлю кое-что для себя в надежде на про-
должение исследований.)
Животное мне удалось увидеть впервые в 1987 году в Западной
Сибири на Красной заимке вместе с семьей Вейкиных. Для них это не
было дивом. Они давно знали о нем. Любопытство к нему испыты-
вали, но относились спокойно и никогда к встрече с ним лицом к лицу
не стремились. Считали «своим». Постукивания в окно относили
скорее к предупреждению — нежеланию самого животного стол-
кнуться с ними ночью на лесном подворье. Я же, как человек не
привыкший к этому ритуалу и стремящийся только к одному —
уверенности в его реальности, отреагировала непосредственно — на
стук сразу выскочила из избы к нему. А за мной и хозяева. Так
три человека оказались в пяти метрах от лесного великана. Мысли
были совершенно ясными. Сердце как бы «старалось» выскочить
из груди. Казалось, что его биение слышит весь лес, и было
стыдно перед животным. В области живота все как бы втянулось
внутрь в ожидании некоего дискомфорта, а колени превратились
в нечто ватное, из-за чего ногу (чтобы как-то взрыхлить уплот-
ненные иголки дворового покрова — оставить метку, где мы
стояли) пришлось поднять рукой. Рассматривали друг друга около
минуты.
Затем последовало наблюдение в следующем году за этим же
животным, охотящимся на болоте. Через месяц поездка в Заполярье
вместе с двумя товарищами и история с вызовом существа — он
вспрыгнул на крышу, а затем обратно и прошел мимо окошка, в
которое мы втроем его и увидели.
Сезон 1989 года мы провели рядом с этим прекрасным лапланд-
цем (см. «Два письма оттуда»).
Следующие сезоны впервые будут посвящены попытке фото-
съемки существа. Ставить перед собой такую сложную и желанную
для всех задачу не просто. В мире удача сопутствовала лишь однажды
непрофессионалу Роджеру Паттерсону. Было это более двадцати лет
назад. Единственные документальные кадры Паттерсона, которые,
как показала практика, все же не послужили документом для оппо-
65
нентов и недооцениваются другими исследователями в силу жесткой
конкуренции, служат в большей мере развлечению скучающей
публике нежели дальнейшим исследованиям. Основная же масса
людей, занимающихся этим вопросом, даже близко не подступилась
к достижению Паттерсона. И это, например, при необыкновенных
возможностях зарубежного киноснаряжения.
Трезвая оценка нашей аппаратуры не дает оснований брать на
себя какие-то обязательства. Было бы странно преуспеть в мировой
гонке за сиюминутный успех. Все же сначала — продвинутый
контакт, а затем съемка. Даже если впереди еще десятилетия
поиска.

Большак — природа — человек
Тринадцатого марта 1986 года журнал «Нейчур»
опубликовал статью Джона Эрика Бэкджорда. В
ней упоминается бигфут, известная Нэсси и менее
популярная Чэсси в качестве энергоформ, кото-
рые человек видит время от времени, но никак не
может осуществить над ним такое чистое челове-
ческое кровавое действо, как поймать или убить
(позволю себе называть «бигфута» — снежного
человека — по-русски — «большаком» (от слова
большой, крупный) или лесным человеком, а то получается, будто в
Саратовской области водится йети, и того гляди, появится йови или
сасквач).
После публикации Бэкджорд, не имея собственных полевых
наблюдений или достаточно убедительных заимствованных сведе-
ний, рвется в бой за высказанное. Он стал персоной нонграта даже
среди так называемых гоминологов, которые во всем мире нужда-
ются в любой поддержке (а Бэкджорд, можно предположить, даже
отнюдь не беден!), так как их область интересов самая гонимая и не
обеспеченная никакими дотациями. Причина такого положения
состоит в том, что, как и в биологии, медицине, сельском хозяйстве,
в ней разбираются все. Вот почему в этих областях науки всё обстоит
так чинно, благородно и очень плачевно. Мне это напоминает оленье
стадо на убое. Никто не кричит. Не потому, что не больно, а потому,
что олени не могут кричать. Их гортань устроена так, что не получа-
ется крика.
А ведь проблема существования бигфута или большака это вам
не явление неопознанного техногенного объекта, параметры кото-
рого практически любому инженерному уму нетрудно вычислить,
как и скорость или схему полета.
Подчеркиваю, что многие авторы, пишущие на занимательные
темы, поступают, как Бэкджорд. Не имея своих полевых наблюде-
ний, они торопятся выдвинуть какую-либо идею, а далее наработка
идет уже только в заданном направлении.
68
У нас за примером и ходить недалеко. Уверена, что никого не
оставили равнодушным сообщения о событиях в М-ском треуголь-
нике. Одним они доставили огромный материал для праздных рассу-
ждений, а других здорово повеселили. Сама редакция газеты «Совет-
ская молодежь», не могла остановиться, несколько месяцев она печа-
тала материалы вокруг да около. Так вот, известный теперь коррес-
пондент Павел Мухортов в одном из августовских номеров 1989 года
сообщил читателям об увиденных полупрозрачных фигурах, похо-
жих на... снежного человека. И тут же многозначительный вывод:
«...то есть йети можно соотнести с явлениями НЛО». Нонсенс.
Дальше — больше. Вот уже и «Советская торговля» от 5 октября
того же года, ничтоже сумняшеся, утверждает: «Пришельцы ростом
от одного до четырех метров, а также существа, схожие по описа-
ниям со снежным человеком, расхаживали по территории пионер-
ских лагерей и вокруг...»
Стоп! Не пора ли усомниться! Корреспонденты не рассмотрели
как следует «пришельцев», а уже сравнивают их якобы для того,
чтобы стало понятнее читателю, со снежным человеком — с тем
самым таинственным существом, которого видело еще меньшее
число людей на земном шаре. Надо помнить и то, что снежного
человека, большака или лесовика никто из очевидцев никогда не
описывал как существ полупрозрачных! Уж он-то всегда появлялся
весомо, грубо, зримо. Откуда же такие сопоставления, сравнения,
заведомая профанация? Не с кем больше сравнить? Или снежный
человек — единственное, что приходит в голову в шоковом состоя-
нии? То есть уже наработанный словом образ — ведь ясного изобра-
жения пока все еще нет. Такое восприятие впервые прозвучало еще в
середине шестидесятых годов при описании случая из области уфоло-
гии в Пенсильвании. И вот неосторожное сравнение кочует теперь
как выводы (из чего?) ленинградца Ельцина, а также без ссылок на
чьи-либо наблюдения в других безосновательных публикациях.
Практика свидетельствует о невозможности сравнения любого
уфологического образа с так называемым снежным человеком.
Например, минувшей осенью с Кольского полуострова (Кандала-
кшский р-н) мне сообщили о случае с трактористом Колычевым:
как-то в конце октября около 20 часов, находясь в поле, он никак не
мог завести трактор. Естественно, он и думать не думал ни о при-
шельцах, ни о прочих отвлекающих от работы вещах. И все же
отвлекся — кто-то, подойдя сзади, вначале положил ему на плечо
руку, а затем развернул его к себе лицом. Колычев распрямился и от
ужаса отступил назад, при этом ударился о трактор. Но нашел в себе
силы побежать, не оглядываясь и не выясняя, преследуют ли его. С
места встречи бежал мужчина (и в этом нет ничего позорного),
человек не трусливый, тракторист с монтировкой в руках. Слушав-
шим эту историю он четко сказал: «Это был снежный человек».
Обрисовал он его вполне традиционно — ростом около двух метров,
глаза красные и т. д. Практика показывает, что это существо ни с
кем не спутаешь. Для его описания можно привлечь чаще всего
69
«сравнение с самим человеком. Тут тебе никаких трех пальцев,
никаких рогов, а тем более скафандров.
Да, не всегда большак прост, понятен. Появление его неожи-
данно и не всегда логично. Вот уж действительно как в сказке:
«Стань передо мной, как лист перед травой». Да никто и не просит
его так. Недаром мой информатор из Заполярья А. Комаров сказал:
«Он мне не нужен такой. Лучше бы его не было. Теперь мысль о нем
будет мне мешать в тайге».
И, очевидно, большак обладает многими свойствами, заставляю-
щими, если не признать за ним нетрадиционные энергоинформацион-
ные возможности, то хотя бы задуматься о них. Что же конкретно
позволяет так судить о нем? Начну с вывода, сделанного мною на
основании анализа сообщений из разных стран, а также областей
нашей страны в разные годы. Если встреча случайна, а человек и
объект наблюдения находятся на большом расстоянии друг от друга,
она может окончиться нейтрально для человека, легкий испуг,
напряжение в связи с желанием немедленно узнать, кто это. Порыв
убежать, ватные ноги, сердцебиение. То есть психологический и
физиологический дискомфорт очевиден. И все же человек преодоле-
вает его, практически всегда уходит. Если встреча не случайна и
инициатива исходит от человека, результат может быть плачевным:
обездвиживание, спазм лицевых мышц, ощущение окостенения
челюстей, медвежья болезнь и прочее. Продолжительность такого
состояния от нескольких суток до нескольких месяцев. Тут терапевт
не поможет. Врачей, обладающих навыками дегипнотизации или
выведения из состояния последействий суггестии, в районах обитания
нашего зверя пока не встречали. Хотя ясно, что речь здесь идет не
буквально о гипнозе — о суггестии, волевом внушении с его стороны.
В случае суггестии самого низкого уровня (наш случай) ее содержа-
ние элементарно — несет в основном защитные функции. Здесь не
следует искать передачи знаний, о чем навязчиво думают уфологи в
своем случае. (На вопрос, почему же человечество до сих пор не
обогатилось ни малейшим новым знанием, обычно ссылаются на
строгий запрет или на какой-то особый момент, когда эти знания
вдруг всплывут и т. д.)
Если встреча произошла по инициативе большака-лесовика, она
практически всегда кончается благополучно для человека. Так как
таких встреч в процентном отношении больше всего, то сведения о
них и порождают мысли, что на зверя можно устраивать чуть ли не
облавы, что, мол, на него можно охотиться или в него можно бросать
камни. Он, дескать, беззащитен. И вообще, стоит выехать на при-
роду, как он уже тут как тут. Ну, и сразу сфотографируешь или
запечатлишь на кинопленке, а то и на цепь возьмешь, будешь демон-
стрировать в зоопарке, на ярмарке. Такие представления частично
породила пресса. Ее интересует остро занимательная сторона сюже-
тов: я его увидел, он бросился от меня, я закричал, он спрятался и
т. п. Мнение и выводы исследователя по поводу развивающегося
сюжета тщательно вытравляются из текста, а тема профанируется.
70
Есть и худший вариант, когда газета призывает всех, особенно уча-
щихся, в поход за неведомым, видя в таком мероприятии опять же
лишь занимательную сторону и не представляя, сколь это опасно.
Если в области социальных и прочих преобразований уже давно
остались в прошлом такие залихватские утверждения, как «нам
разум дал стальные руки-крылья, а вместо сердца пламенный
мотор», то в реальной жизни на природе этот фокус не проходил и,
конечно, не пройдет в будущем.
Толчком для дальнейших рассуждений послужила, казалось бы,
очень далекая от нашей темы фраза В. Бабенко из предисловия к
книге фантастики «Венок из звезд»: («Мир», 1989) Боба Шоу:
«...подлинная научность добротной научной фантастики вовсе не в
том, что в центре произведения — техника, или открытие, или
научная идея, а в том, что автор обязан быть вооружен научным
методом познания; должен быть хорошо знаком с парадигмой своего
времени, но, пользуясь художественным инструментарием отраже-
ния действительности, в системе «человек — общество — цивилиза-
ция — мироздание» на первый план обязан выдвигать
человека» (выделено мною. — М. Б.).
В действительности человек в своем зазнайстве уже давно подме-
нил собою такие великие понятия, как Природа и Космос. Сам же в
большинстве остается таким же невежественным, агрессивным, эле-
ментарно некоммуникабельным, как и в тот момент, когда он возом-
нил о себе как о «царе природы» (это не относится к нашим предкам,
жившим в согласии с окружающим миром). По интеллекту человече-
ство далеко не однородно. И что можно думать о способностях
человека к восприятию и обмену информацией в природе и обще-
стве, если на земле есть такие огромные духовные миры, как Вернад-
ский или Сахаров, в то же время существуют противостоящие им?
Задача общества в целом, человеческой общины не выдвигать
безосновательно абстрактного человека из массы только за то, что
он человек, а ненавязчиво воспитывать и совершенствовать нра-
вственность каждого, выявлять индивидуальную неповторимость
каждой личности, как правило, порабощенной бытом и социально
нивелированной, запрограммированной на выживание в то время,
когда даже такой великий инструмент природы, как инстинкт само-
сохранения, уже не срабатывает! Не декларирование нравственно-
сти, а жизнь по правде. Человек, поставленный обстоятельствами
только перед проблемами «накормить—прокормить», не нуждается в
иной информации и, естественно, не может быть ее носителем. Все,
кто выше этого,— набор элитарных единиц. Можно предположить,
что естественная ориентация в природных обстоятельствах всеми
индивидами с высоким и низким уровнями безвозвратно утрачена.
Всё, настраивающее человека на непонятное, таинственное,
заставляющее приписывать человекоподобному существу фантасти-
ческие возможности и даже необоснованно «сажать» его в кабину
НЛО, можно объяснить двумя свойствами незнакомца. Во-первых,
животное ведет ночной образ жизни, во-вторых, подчеркиваю, мол-
ниеносно передвигается, внезапно появляясь и также исчезая.
Отсюда истоки популярных в народе предположений, которые род-
нят его с представлениями о нечистой силе, категорией, измышлен-
ной человеком на основе наблюдений за каким-то прототипом, до
которого и по сей день не удалось добраться...
Рассмотрим истинные, а также и некоторые приписываемые лес-
ному человеку свойства.
Лично я предполагаю, что большак может затаивать то, что
люди, безудержные в смелости, называют биополем, а другие —
суммой электромагнитных полей. Вот где простор для экстрасенсор-
ных исследований! Вместо того, чтобы налево и направо ставить
непроверяемые диагнозы, экстрасенсам следовало бы заинтересо-
ваться хотя бы этим затаиванием, проверив догадку хотя бы на том
же человеке. Глубоко убеждена, что девяносто, если не больше,
процентов людей, претендующих на нетрадиционные методы лече-
ния, мягко говоря, заблуждаются. Они, как дети, очень хотят это
уметь! А легковерные индивиды, давно отвыкшие от элементарного
внимания к их персонам, охотно поддерживают это их приятное
заблуждение. Безвредно и не лишено позитивной окраски.
В применении же к человеку и к большаку явление затаивания
сводится к тому, что ясно различимый объект, не привидившийся во
сне и отнюдь не полупрозрачный наяву, вдруг исчезает — оказыва-
ется невидимым для человека. Пример? Горная тропинка, на кото-
рой человек едва умещает ступни, да и то поочередно. Справа —
каменная стена, слева — обрыв. Человек медленно продвигается по
карнизу. И в одном месте оказывается пройти почему-то еще труд-
нее. Что-то как бы выпирает из стены — выступ не выступ, но что-то
мешает пройти. Человек становится к «выступу» лицом и, прижима-
ясь, обходит его... Сделав несколько шагов, опоминается: «Я
столько лет здесь хожу, но никогда никакого выступа не замечал».
Оглядывается. От него уходит по тропе обволошенный, без одежды
человек!.. Откуда он здесь? Как разминулись?
Такой особенностью, по моему предположению, обладают воры-
профессионалы. Им, даже преследуемым толпой, достаточно при-
сесть за двумя эфемерными прутиками, почти лишенными листвы,
чтобы бегущие по следу гневные безумцы промчались мимо, не
заподозрив присутствия объекта преследования. Иного талантливого
конокрада за всю жизнь так ни разу и не побьют разгневанные
преследователи: вот он, был только что тут — и нет его... Можно
добавить, что лошадей уводил чаще всего лихой цыган, именно
талантливым представителям этого народа даны особые свойства
натуры.
Могут ли не задумываться над вопросами внезапного появления
или исчезновения нашего героя люди, которые значительно чаще,
чем, например, мы, жители средней полосы России, видят объекты
наших чаяний? И как это перекликается с чисто эмпирической рус-
ской догадкой-идеей сокрытия им своего биополя с целью стать
невидимым? Конечно, да. Вот, например, как расшифровывают сущ-
72
ность происходящего при встрече с реликтом тибетские монахи,
«красношапочники». Монахи и сами достигли больших успехов в
подобных делах, в овладении волевым контролем, а точнее и кон-
кретнее в попытках останавливать деятельность мозга именно для
невидимости. Совершенная способность растворяться, становиться
невидимым, по их мнению, сохранил только йети — так называемый
снежный человек, которого европейцы не раз встречали, рассматри-
вали как вполне реальный объект, затем преследовали. Именно на
этом этапе и случался конфуз. Он каждый раз исчезал, словно
растворяясь. Хотя на самом деле оставался на месте.
То есть речь идет все о той же суггестии, но направленной на
самого себя (самопроизвольный аутотренинг, как впадание в летар-
гический сон в случае стрессовой ситуации?), а не только на окру-
жающих, как думали те немногие, которые читали книгу
Б. Ф. Поршнева «О начале человеческой истории» («Мысль», 1974).
И в этом новизна и моего подхода к теме. Поршневская мысль, что
потеря такого и подобных ему свойств — результат усложнения
человеческой психики, созвучна народным представлениям. Что-то
приобретая (в частности речь) на каком-то этапе развития, человеку
приходилось и от чего-то отказываться.
Вот почему реликт, и не пытавшийся отказаться от этих свойств,
так и не достигший речи, — параллельное человеку существо, сопут-
ствующий вид, одна из проб природы, но никак не шаг вперед по
сравнению с человеком.
Вообще же на данной почве появилось много фиктивных «дога-
док-прозрений», догадок-спекуляций, высказываемых людьми, нико-
гда не занимавшимися проблемой, особенно почему-то контакте-
рами, лекарями-экстрасенсами. Основываясь только на входящее в
название объекта слове «человек», в чем-то бесстрашные, а в чем-то
бессмысленные деятели начинают рассуждать о том, что описывае-
мое существа, либо выше человека по всем параметрам, либо про-
дукт деградации неких латиноамериканских племен. И это по поводу
существа, не имеющего представления о социуме! Никакие доводы о
невозможности такой деградации не принимаются. В ответ слышишь
унылое: «Ах, так вы не знаете об этом!»
(А то еще некий экстрасенс Николаева, не выезжавшая из своей
глуши даже за околицу, начинает утверждать, причем безапелляци-
онно, что «снежный человек» не имеет якобы вовсе половых орга-
нов. Но и этого мало. Оказывается — он размножается вегетативно,
почкованием! Так его, несчастного, руганого-переруганого. Уж
бить, так где больнее. И так далее. Всё явная ложь. И некому
остановить.)
Появляется он обычно в темноте и неизвестно откуда. Даже
временные одноразовые лежки встречаются крайне редко. Похож на
человека общим контуром до такой степени, что далеко не каждый
может решиться выстрелить в это существо, хотя на практике воз-
можно убийство человека человеком. Знакомство с фактами его
поведения показывает, что отвлечь его от «задуманного» легче, чем
73
человеческого детеныша, да и сам он часто без видимых причин не
доводит «свое решение» до конца. Отсутствие речи позволяет думать
о его правополушарности, как и всех животных (исключим здесь
намеки на проявление левополушарных элементов у дельфинов).
Очевидно, у него физиологически несостоятельна гортань, и далее
односложных и однообразных «ба-ба-ба», «бу-бу-бу» он не идет.
Почему же очевидцы утверждают, что это существо говорит?
Похоже на то, как, ссылаясь на встречу с чертом, информатор при
углубленном опросе вдруг спохватывается, что рогов и копыт не
было. Так и в нашем случае при выяснении подробностей вдруг
всплывает некая тайна механизма речи снежного человека. Оказыва-
ется, никто не видел ни того, как открывается его рот, ни артикуля-
ции. Даже слог «Кхе!», который вырвался у особи, наблюдаемой
мною вместе с двумя таежными жителями на достаточно близком
расстоянии, был произнесен без размыкания губ. Попробуйте это
сделать! Спустя два года после этого события вышла книга А. Нью-
мена «Легкие нашей планеты». В интересном разделе «Говорите по-
обезьяньи?» сказано, что при встрече с высшими обезьянами:
«Лучше всего произнести двойное хрюканье. Так, как вы прочи-
щаете горло. Этот вокализ двойным рыком свидетельствует о вашем
местонахождении и добрых намерениях». Нервическую (как я ее
сразу назвала) прочистку горла звуком «Кхе!» я тоже отношу в адрес
определения его собственного местонахождения, ибо ему было
«понятно», что мы, приспосабливаясь к смене освещения, ищем его
глазами.
И все же иногда встречавшие его утверждают, что разговор как
бы происходит: «Он мне сказал, чтобы я уходил выше по ручью... Он
попросил у меня мясо... Он спросил у меня...» Итак, сказал, попро-
сил, спросил! На каком языке? Да вроде, объясняют, половина слов
на русском, половина на менгрельском. «Я его понял...» — «Каким
же был голос? Писклявым? Грубым?» — «Нет, средним».— «Да я
вроде голоса не слышал. Но понял». И почти никогда свидетель не
приводит саму речь во всем объеме, как это должно быть при
общении, но лишь глаголы повелительного наклонения.
Конкретную тему «беседы» с таким существом и дословное ее
изложение я слышала от очевидца редкой профессии — летчика-
испытателя I класса Марины Лаврентьевны Попович, кандидата
технических наук, инженер-полковника ВВС, президента Всемирной
ассоциации женщин-ученых. Вот оно: «В 1984 году я была в составе
экспедиции Киевского государственного универститета на Памире.
Руководил ею психолог О. Румянцев. На основании тестов меня
отнесли к категории людей, ведущих наблюдения днем. Поэтому, к
сожалению, я была лишена возможности наблюдать природу и
животных ночью. Когда я поделилась своей неудовлетворенностью с
О. Румянцевым, он предложил мне придумать какой-нибудь тест,
чтобы вызвать снежного человека на общение, чтобы хоть как-то
прикоснуться к этой загадке. Я придумала такой тест: разложила на
земле карточки — красную, зеленую, желтую и других цветов
74

радуги. И мысленно задумала, что он обязательно должен выбрать
ту карточку, что ему люба. В ту ночь я осталась ночевать рядом с
палаткой под открытым небом. Лежу, сна никакого. Смотрела на
звезды. И вдруг ощутила, будто кто-то соломинкой стал буравить
мне щеку (потом, когда включили фонарики, все увидели, что на
щеке осталась некая красноватая окружность диаметром 10 мм). Это
действие сопровождалось будто бы проникающими внутрь меня сло-
вами: «Я един с природой, я люблю зеленый цвет». Потом я уже
разобралась, что звука никакого не было. Была мысль, переданная
не голосом, а каким-то иным способом. Я испугалась откровенно,
закричала. И в этот же момент увидела, как дочь Оксана (спавшая в
палатке) медленно и плавно стала появляться из палатки и выдвину-
лась из нее примерно на треть, будто кто ее за ноги потащил.
Румянцев молниеносно «вытряхнулся» из спального мешка. Весь
лагерь сбежался. И самые первые успели заметить темную массу,
удалявшуюся от нашей палатки. Я пыталась сразу вскочить от нелов-
кости за происходящее, но не смогла даже сесть — все тело одереве-
нело. Мы с Оксаной не смогли сами спуститься с тех трех тысяч
метров вниз. Нас спускали товарищи на руках». Помимо разбирае-
мого здесь аспекта мы не можем не отметить и некоторое «натягива-
ние», помимо воли автора воспоминаний, ситуации на некоторую
«уфологичность».
И. С. Староверов из Вологды пишет: «Случай свел меня с
«лешим», как я его тогда назвал, в 1966 году. Произошло это киломе-
трах в пятидесяти севернее Вологды. Я в это время был студентом
последнего курса института, гостил у матери во время каникул. Был
конец августа. Почти каждый день ходил в лес за грибами. В тот день
пошел после обеда, прихватив с собой ружье, надеясь, что попадутся
рябчики. Лес был не далее, чем в двух километрах от городка.
Обойдя хорошо знакомые места, направлялся домой. Надвигалась
гроза. Решил переждать ее в лесу. Зачехлил ружье и повесил под
елку, сам же расположился в мелколесье метрах в десяти—пятна-
дцати.
Поднялся шквалистый ветер, деревья гнулись. Разразилась гроза.
Внезапно меня охватил ужас: я почувствовал на себе взгляд. Бро-
сился к ружью, расчехлил его и зарядил оба ствола дробью. Прошел
метров пять-шесть и вышел к обочине лесной дороги. Все время
осматривался. Остановился в месте, где во все стороны можно было
окинуть взглядом местность метров на двадцать — тридцать.
При очередном шквале ветра обратил внимание на березку метра
три высотой, которая росла перед большой елью. От меня метрах в
двадцати с лишним. При одном из порывов ветра она наклонилась так,
что я увидел за ней странное существо, от которого уже далее не мог
оторвать глаз. Первое, что мне пришло в голову: леший! Хотя в него
я, конечно, не верил и никогда о нем не думал. Существо стояло под
елкой в метре от ствола. Правым боком ко мне. Хорошо была видна
рука, вытянутая вдоль туловища, и плечо. Голова находилась в ветвях
елки. Ноги были скрыты травой и кустами. Ростом до двух метро».
76
Из ветвей меня буравил взгляд. Он как бы «предлагал» мне
покинуть территорию. Было видно, как ветер трепал шерсть на нем.
Цвет его серо-бурый.
Взяв ружье в правую руку, я двинулся далее по дороге. Она
подводила меня все ближе к существу — всего восемь—десять метров
разделяло нас. До этого места и еще немного я старался не смотреть
на него прямо. Лишь фиксировал его фигуру боковым зрением,
направив ствол ружья в сторону елки. По мере же удаления от него
поворачивался в его сторону, а под конец шел задом. Существо не
пыталось выйти из-под елки. Как только дорога пошла сквозь густой
лес, я побежал. Перешел реку и только после этого оглянулся — нет
ли погони. Никто меня не преследовал. Метрах в трехстах на покосах
нашел стог и переждал в нем грозу. Уснул и спал часа полтора. До
этого года (1990) никому об этом не рассказывал. А недавно услы-
шал, что километрах в двадцати—двадцати пяти от того места, где я
видел «лешего», старушка встретила «лохматого человека». Место
это по реке С. в настоящей глухомани.
Уверен, что в нашей области места для обитания этого скрытного
существа вполне благоприятны, людей практически здесь совсем
нет. А зимовать он может в моренах, которых много».
В художественной литературе и в несказочной прозе — былин-
ках, досюлыцинах, бывалыцинах — это антропоморфное волосатое
существо разговаривает. Я еще понимаю сказку, например «Алень-
кий цветочек», где волосатое чудо заморское ведет диалог. Еще бы,
молчун не может быть героем, а речь его — всего-навсего дань
жанру.
Что же происходит в жизни при реальных встречах?
В научной литературе подход к этой теме сегодня намечен. И
если наш зверь имеет хотя бы какие-то зачатки левополушарных
функций (что признано за дельфинами), то можно говорить о внере-
чевом входе в сознание. У нас в прессе он впервые заявлен
В. В. Налимовым (МГУ, лаборатория математической теории экспе-
риментов) в статье «Непрерывность против дискретности в языке и
мышлении» («Бессознательное: природа, функции, исследования».
Труды международного симпозиума. 1978. Том III). В ней рассматри-
вается медитация как прямое обращение к континуальным потокам
сознания, на основе чего, например, построены призывы восприятия
мира (вселенной), человека тем же Буддой, Рабиндранатом Тагором
и другими. Отмечено, что техника медитации — это умение упра-
влять континуальными потоками сознания без помощи языковых
средств. Но, как видите, для этого нужно не более и не менее как
сознание! А наличие его пока не подтверждено в случае с нашим
героем. Вот почему я называю его зверем и животным.
Не менее интересно разработан этот вопрос Б. Ф. Поршневым. В
книге «О начале человеческой истории» (Мысль, 1974) автор пишет,
что суггестия (внушение) становится фундаментальным средством
воздействия на поступки и поведение других, то есть особой безрече-
вой системой сигнальной регуляции поведения, навязывания много-
образных и даже любых действий другому. Но, по-моему, прежде
всего влияющая на сам объект по типу аутотренинга, срабатываю-
щего самопроизвольно. Не потому ли очевидцы нередко «слышат»
распоряжения, глаголы повелительного наклонения при контакте с
существом? Таким образом большак побуждает человека делать то,
что не диктуется в этот момент собственными человеческими сенсор-
ными импульсами. Очень интересно освещены в книге и вопросы
интердикции (запрещения), когда провоцирование одного действия
парализует возможности организма и, вероятно, даже надолго — уже
после прекращения воздействия имитатогенного агента. Низшая
форма суггестии (именно случаи с описываемым нами большаком) —
не торможение отдельного действия, а навязывание некоего состоя-
ния, допустим, как пишет Б. Ф. Поршнев, типа каталепсии. В этом
вопросе человеку предстоит еще долго разбираться. Жаль, что книга
вышла в годы застоя. Во-первых, она стоила ученому жизни. Во-
вторых, книга написана эзоповым языком. Всей сутью высказанного
Борис Федорович попытался подготовить место реликтовому гоми-
ноиду в предыстории человека разумного. И сумел почти на пятистах
страницах сделать это, ни разу не упомянув, что речь идет именно о
нем, о гоминоиде, а не об абстрактной массе, именуемой неандер-
тальцем.
Я глубоко убеждена, что некто по названию снежный человек
никогда не состоял в нашей родословной, как и пресловутый неан-
дерталец, под именем которого скрывается тоже довольно-таки
неоднородная масса, а может быть, и наш большак.
Что он еще умеет на взгляд очевидцев, этот большак?
Первые сведения, наталкивающие на мысль, подобную или близ-
кую высказанной Бэкджордом, по моему мнению, привез из таежной
глубинки наш исследователь Владимир Михайлович Пушкарев в 1973
году. Хотя и до него некоторые «старейшины» темы знали об этом.
Но в связи с воинствующим материализмом Б. Ф. Поршнева выну-
ждены были вслух о снежном человеке как обладателе необычных
свойств не упоминать. Исключением, пожалуй, было выступление с
лекцией И. Бурцева в Новосибирске, в которой он затронул именно
этот аспект. Что сразу вызвало бурю негодования со стороны людей,
не знающих темы. Да и сейчас его противники (кто из работающих
их не имеет?) нет-нет, да и упомянут об эдакой «крамоле». Никто в
слепоте своей не видит, как день ото дня черное и белое поля
мистики постепенно сдают позиции материализму, ибо становятся
объяснимыми с любой точки зрения. А ведь именно нежелание
разобраться в еще не понятом и отличает некоторых жрецов от
науки от настоящих ученых — на все времена.
Но подобный спор людей, не посвященных в узкую нашу тему, —
все же голое умствование. Не то в случае Пушкарева. Владимир
Михайлович привез свежие данные, полученные вживе от наших
современников, обитателей тундры и лесотундры. Он встретил в
Ямало-Ненецком национальном округе свидетелей, которые своими
наблюдениями подтверждали факты непонятных энергетических
78
проявлений, сопутствующих так называемому снежному человеку.
Например, очевидны были следы топтания у жилья огромных чело-
веческих босых ног на снегу, которые затем вели в сторону от жилья
и внезапно обрывались в чистом поле... А затем поступили такие же
сведения из тундры Канинской (Тазовский район), запротоколиро-
ванные по всем бюрократическим правилам. Не это ли имел в виду
Бэкджорд, спустя более полутора десятков лет после Пушкарева,
услышав нечто подобное? Конечно, автор журнала «Нейчур» посту-
пил мужественно, решившись предать себя осмеянию со стороны
серьезных гоминологов. Его поступку способствовал и безудержный
характер. Пушкарев же, который вскоре погиб в той же тундре в
поисках доказательств реальности снежного человека, конечно, не
мог и заикнуться о своих предположениях и догадках — даже в кругу
коллег. Ни при какой погоде ни за какими подобными намеками они
бы не признали права на такое. Ибо «блюдут честь» якобы материа-
листического мундира. С кем мог поделиться возникшими предполо-
жениями Пушкарев, если его окружали «короли» темы, которые с
ним или без него, к сожалению, до сих пор выглядят абсолютно
голыми?
К вопросу, о правополушарном преобладании. Не стоит приво-
дить конкретные фамилии талантливых, даже гениальных людей в
связи с подобными врожденными нарушениями или полученными в
результате травм. Мозг таких людей «срабатывает» преимуще-
ственно как приемник. Они воспринимают, трансформируют и
выдают многие идеи, снисходящее на них вдохновение. Будучи пред-
положительно чистым приемником, большак, как я думаю, при
встрече с человеком получает от него импульс страха, обрабатывает
эту информацию и, усиливая во много раз, тут же отсылает обратно.
Такой получается энергетический «пинг-понг». Очевидно, это и есть
схема нетрадиционного энергоинформационного обмена, присущего
нашему герою. Более того, он, как свидетельствуют показания неко-
торых очевидцев, может ходить так, что следы остаются и отчетливо
видны, хоть фотографируй, а может, и так, что разобраться со
следами трудно, а то их и вовсе не видно, независимо от свойств
грунта. И это отнюдь не то, что на гладкой снежной равнине. И еще.
Большак может перебирать посуду или конскую сбрую так, что ни
одного «звяка» не услышишь. А может и небрежно. Бегает он
быстрее лошади. А если придется вдоль по-над рекой, то обгоняет
моторную лодку. Свистит так, что никто не может устоять, сгибаясь
в три погибели. Кричит так, что не усомнишься — перед тобою
неведомое существо. Но оно реально! Уже несколько человек в тех
местах, где я работаю, видели и чувствовали на своем плече его
весомую руку.
И то, что открывается в результате многолетних раздумий, — не
абсолютная энергоформа, не некий фантом, но реальное, вполне
земное животное, обладающее не совсем ясными для нас, людей,
энергоинформационными возможностями. И пока, на этой стадии
изучения, думаю, не стоит открытое срочно вписывать в какие-то
79

пустующие графы, ставить вровень с раздвигающимися плитами —
платформами планеты, подгонять параметры к своей теории, не
имея соответствующих практических подтверждений. А тем более не
следует обладателя еще не разгаданных свойств «вписывать» в
кабину НЛО. И тем более беспардонно, бесчеловечно обращаться с
живым и далеко не глупым существом как с военнопленным или
ряженым. Меня в равной мере волнует захват его в кабину ли
внеземного летательного аппарата или по воле невежественных
людей в багажник автомашины. Конечно, человек способен на все,
может он воспользоваться и незрелостью особи (среди них, как и в
человеческом обществе, могут быть умные и глупые, инфантиль-
ные), ее нездоровьем в каком-то невероятном частном случае или
даже индивидуальной врожденной несообразительностью, чтобы
отловить и спешно транспортировать в... милицию. (Воистину тради-
ционное мышление вершины эволюции в нетривиальных обстоя-
тельствах!)
К сожалению, человек чаще всего оказывается не на высоте в
общении с любым животным, а тем более неизученным.
Для контактов, о которых мы в последнее время все больше
говорим и пишем, о которых я мечтаю, по-моему, еще далеко не все
созрели. Нам надо немало поработать над собой, осознать свою роль
в природе. Человечество столь неоднородно, а восприятие мира
столь субъективно, и тем более субъективно на лоне природы, что
нужна система тестов для элементарной оценки человеческих воз-
можностей, чтобы предвидеть поведение тех, кому повезет на кон-
такт с иной биосистемой. Когда речь идет о жизни и смерти, о
встрече с очевидным и невероятным.
Как велика разница, например, в подходе редакции одного из
моих любимых биологических журналов к темам, слывущим мифи-
ческими. Журнал позволяет себе, с одной стороны, встречать авто-
ров лозунгом: «Статьи о снежном человеке не предлагать, как и о
каком-то по счету законе термодинамики!», а, с другой, рассуждая о
Сцилле и Харибде, утверждает: «Рано или поздно древние мифы и
таинственные явления природы находят естественное объяснение».
Согласна, в нашей проблеме действительно давно пора бы перейти
от мифотворчества к живой модели.
Май 1990 года
ЗА ЧЕЛОВЕЧНОЕ ОТНОШЕНИЕ К ЛЮБЫМ
ОБЪЕКТАМ ПРИРОДЫ
Периодически в печати появляются разного рода призывы к возрожде-
нию нравственных норм, выработанных человечеством. К сожалению, как
это не раз случалось с иными высокими понятиями, слово «нравственность»
на наших глазах девальвируется. Тем острее проблема очеловечивания чело-
века, осознание его феномена и роли в современном мире. Формула «чело-
век и природа» изначально неточна именно амбициозным противопоставле-
нием части целому. Теме нравственности науки посвящено интервью, взятое
у естествоиспытателя М. Быковой и опубликованное в газете «Труд» от 1
июня 1990 года. В нем М. Быкова, как и во многих своих статьях, ратует за
щадящее отношение исследователей к объектам их научного интереса, хотя
бы, как минимум, к животным, которые относятся, быть может, к вымираю-
щим видам. Поводом для интервью послужило убийство предположительно
последнего экземпляра нового, доселе неизвестного науке вида медведя,
называемого в местах его обитания (Камчатка) иркуЙемом. Посягательство
на жизнь вообще, тем более на жизнь наших исчезающих современников —
зверей, птиц, обитателей всех стихий, безнравственно.
Всемерно поддерживая такую позицию автора, мы обращаемся ко всем,
от кого зависят решения о жизни и смерти животных, с просьбой подумать о
месте человека и его роли в жизни планеты, прежде чем совершить необра-
тимое действие.
Люди! Назрела острая необходимость в законах, охраняющих животный
и растительный мир от произвола человека, его безнравственного отноше-
ния к живой природе.
А. В. КОЛТЫПИН,
Президент Общества по изучению тайн
и загадок Земли
Отец ИОАНН,
Президент Фонда
Христа Спасителя
Об авторе
БЫКОВА МАЙЯ ГЕНРИХОВНА окончила в 1955 году Московскую сельскохо-
зяйственную академию имени К. А. Тимирязева. Работая редактором Сель-
хозгиза, старшим научным сотрудником в нескольких научно-исследователь-
ских институтах, а затем научным редактором Агропромиздата, парал-
лельно занималась темой реликтового гоминоида. С 1972 года самостоя-
тельно организует экспедиции в поисках следов неизвестных науке живот-
ных, а также записывает несказочную прозу. Ее внимание привлекли Литва,
Абхазия, Крым, Западная Сибирь, Кольский полуостров, где она провела
уже шесть сезонов.
В журналах «Техника молодежи», «Вокруг света», «Знание — сила»,
«Уральский следопыт», «Журналист», сборниках «Эврика», «Журнал журна-
лов», «На суше и на море» и в других изданиях помещены более пятидесяти
ее публикаций о криптозоологических объектах, в частности о реликтовом
гоминоиде. Именно материалы об этом животном отмечены премией жур-
нала «Вокруг света». Статьи, написанные ею, а также разными корреспон-
дентами о ее работе, напечатаны в изданиях АПН на зарубеж (Япония,
Польша, Скандинавские страны, страны Латинской Америки и т. д.), в
Англии («Индепендент»), Канаде. Дважды результаты ее исследований осве-
щались в специальном бюллетене «Бигфут кооп» (США).
В 1990 году читатель увидел первую отечественную научно-художествен-
ную книгу М. Быковой на русском языке «Легенда для взрослых».
СОДЕРЖАНИЕ
Вместо предисловия............................................... 3
Подобен человеку................................................. 6
Еще раз о сходстве с человеком, или о доказательствах, которые
побывали в руках ученых ........................................ 12
Почему животное?................................................. 20
Немного о разных животных................................... 20
Бог, эволюция, инстинкт, рефлекс............................ 21
Главное — избежать встречи с человеком...................... 27
Йети в России не водится.................................... 27
Его уже ловили.............................................. 30
Выход к людям и как бы с ним «поговорить» ................. 33
Понемногу о других свойствах и возможностях
гоминоида.................................................. 35
Два письма оттуда ............................................... 54	.
Страхи детства человеческого.................................... 62
Большак — природа — человек..................................... 68
За человечное отношение к любым объектам природы................ 82
Об авторе....................................................... 83
М. БЫКОВА
ОН ЕСТЬ. НО БЫТЬ НЕ ДОЛЖЕН
(Размышления о потаенном животном)
Редактор Н. И. Бельченко
Художник О. В. Ковалева
Художественно-технический редактор Т. И. Шеленкова
Обложка и титул художника В. Е. Скутина