ЕЛЕНА ЛОСОТО
РАССУЖДАЯ
ПО СОВЕСТИ

собой
ЕЛЕНА ЛОСОТО
РАССУЖДАЯ
ПО СОВЕСТИ
МОСКВА
«МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ»

Нам переданы ушедшими поколениями понятия совести, че­
сти, чел овеческого достоинства . Это а нтиподы обывате льской пс и­
хологии. Обращаясь к ним, будя их, укрепляя, мы тем самым
защищаем человека, помогаем подняться на более высокую нрав­
с твенную с тупень.
ч У нас есть величайшее духовное богатство — наш обществен­
ный идеал. Он поднимал и сплачивал целые поколения. Чело­
век, признающий и принимающий его, не скатится до пошлости
мал енького ко мнатного м ир а, мал енького лич но го бла гополучии.
Теор етичес ки мы имеем все д ля осмысленной, пол езной жиз ни.
Но р азв е каждый подготовлен пр ин ять те орию, пер еработать
в себе и использовать в жизни? Практика показывает, что не
ка ждый...
Наша литература и журналистика постоянно помогают под­
росткам разбираться в окружающей действительности,
видеть
нравственное и безнравственное в различных человеческих по­
ступках, ярко показывают, как нужно прожить жизнь так, «что­
бы пе было муч ител ьно больно за бесцельно про ж иты е годы»,
пос тоянно ведут идейный бой с меща нской психологией. Нет х уд­
шего вра га р азв итию личнос ти, р ав енс тву людей, нр авс твенному
прогрес су, чем м ещанств о. И нет ничего более жи вуч его. Вс яка я
серость вообще долго жив ет, это ее свойство.
Мы вспоминаем и собираем все, что испол ьз овал и в борьбо
наши предшественники, мы ищем новые формы воздействия па
общественное сознание.
Наша цель — помочь принять то, что уж е создано, подтолк-
3

путь к быстр ейш ему созданию собственной нра вс твенной л ично­
сти, к активно му по ведению в ж изни.
'В этой книге описаны разные жизненные случаи, в основ­
ном — абсолютна реальные. Они, как зеркало, отражают проти­
воборство дву х психологий, дву х идеологий. Не каж дый отдает
себе отчет в ,хом, что этот фронт проходит ч ер ез его собствен-^
ную душу.
Мы сейчас на том отрезке исторического пути, когда даже мо­
раль, которую многие традиционно считают «вс ечеловеческой»,
включена в эт у борьбу без единого нейтра льно го у час тка .
Что выбрать? Н ашу нрав стве нну ю систему ценностей или
о быв ател ьско е «умение ж ить»? Чело век, в сту пающ ий в жи^нь,
не см ож ет противо сто ять в лиянию «умеющих жить» людей, если
его не научили оценивать это умение с четких нравственных по­
зиций, если он не по пял , что зн ач ит строить свое поведение в
со отв етств ии с но рма ми ком мунистической морали.
Присмотр имся к людям, кото рые р аботают на общее бла­
го, а значит, к людям совестливым. Й к тем, кто работает
па свой кар ма н, ка к это свойств енно бессовестным. Молодой чи­
татель сможет сделать свой выбор, самый главный выбор лю­
бой человеч еской ж изни.
*

СЕМЕЙНЫЙ
КРУГ

ПОВЕДЕМ РАЗГОВОР О СЕМЬЕ,
О НРАВСТВЕННЫХ ПРОБЛЕМАХ,
ВОЗНИКАЮЩИХ В КРУГУ СЕМЬИ.
СЕМЬЯ — ЯЧЕЙКА ОБЩЕСТВА, ЕГООСНОВА.
В НЕЙ, КАК В КАПЛЕ,
ОТРАЖАЮТСЯ СОЦИАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ,
ДВИЖЕНИЯ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЖИЗНИ.
КРЕПКА СЕМЬЯ, СЕМЕННЫЕ СВЯЗИ -
крепок и народ, устойчив человек.
УСТОИ ЧЕЛОВЕКА, ЕГО НРАВСТВЕННЫЙ СТЕРЖЕНЬ
ВО МНОГОМ ОПРЕДЕЛЯЮТСЯ КРЕИОСТЬК),
СПАЯННОСТЬЮ СЕМЬИ.
В ВОИНУ ПОГИБАЛИ НЕ ТОЛЬКО 8А БОЛЬШУЮ,
ЗА ОБЩУЮ РОДИНУ,
НО И ЗА МАЛУЮ, ЗА ЛИЧНУЮ,
ЗА СВОЮ РОДИНУ —
ЗА ДОМ, ОСТАВШИЙСЯ В ТЫЛУ,
ГДЕ ЖИЛИ СТАРИКИ, ЖЕНА И ДЕТИ.
ТЕМА - ВАЖНЕЙШАЯ ДЛЯ МОЛОДОГО ЧЕЛОВЕКА,
ДЛЯ ТОГО ВОЗРАСТА,
КОГДА МЕЧТАЮТ О СЕМЬЕ,
КОГДА СОЗДАЮТ СЕМЬЮ,
И КОГДА РЕШАЕТСЯ: СТАВЕ Г МОЛОДАЯ СЕМЬЯ
ЖИЗНЕСПОСОБНОЙ ИЛИ НЕТ?

ВДВОЕМ НЕ СТРАШНО
ТТТ кольница Люба Прокудина и молодой шахтер Лео-
нид Маслаченко познакомились на вечеринке. Весе­
лый шахтер был в центре внимания: он умел петь, лучше
всех танцевал и удачно шутил. Его знали в городе как не­
заменимого конферансье на концертах художественной са­
модеятельности. Он нравился девушкам, и Люба не соста­
вила исключения.
Она была школьницей, прячем провинциальной школь­
ницей, поэтому их роман развивался-медленно, из-за чего
друзьями Леонида был назван «пионерским». Прошло
полгода после первой встречи, а Леонид и Люба, остав­
шись наедине, все продолжали разговаривать об ее учебе.
Да и о чем еще, читатель, вы стали б разговаривать с
серьезной девочкой в форменном платье и фартуке, к то­
му же кажущейся от худобы и маленького роста еще
моложе своих лет и явно отставшей в физическом разви­
тии от рано развивающихся сверстниц эпохи акселе­
рации.
Итак, они разговаривали об ее уроках, а потом о вы­
пускных экзаменах, а потом о вступительных экзаменах,
а потом опа уехала в Таганрог и поступила там* в радио­
технический институт. Теперь Леонид получал письма,
начинавшиеся достаточно странно:
«В равнобедренной
трапеции диагональ перпендикулярна боковой стороне...»
Люба настаивала, чтобы он закончил вечернюю 'десяти­
летку, и своими математическими цисьмами помогала
ему учиться.
Получив аттестат зрелости, Леонид тоже переехал в
Таганрог. Устроился работать токарем и поступил в метал­
лургический техникум на вечернее отделение. В свобод­
ные от учебы вечера наши молодые люди встречались и
разговаривали... нет, теперь уж не об уроках, а о лек-
1ЩЯХ.
7

Любили ли они друг друга? Да, любили. Но они не
торопились, потому что казалось: ничего плохого с ними
никогда не случится, а потому все, чтф должно быть в
их жизни счастливого, непременно будет, сбудется, ни­
куда от них не уйдет. Их любовь была вполне безоблач­
ной. Конечно, они предполагали, что у них будут труд­
ности: ведь так положено в жизни, у всех так бывает! —
но пе догадывались, да и не могли догадаться, да, навер­
ное, им й не надо было догадываться о том, что их ждет
в самые ближайшие дни.
Однажды, поздно вечером, у Леонида заболела нога.
Он встал из-за стола и хотел попрыгать на одной ноге,
думая, что отсидел ее. Но попрыгать он не смог, а закри­
чал от неожиданной боли. Кричать он сразу же перестал,
потому что застыдился Любы, но боль не проходила, а
усиливалась, так что даже пришлось вызвать «Скорую
помощь». Врач спросил, болела ли ног^ раньше, и Леонид
припомнил, что в армии, в погранвойсках, когда бежал
на лыжах за нарушителем границы, ногу отморозил и ле­
жал в лазарете, но недолго.
На вторую ночь опять вызвали «Скорую помощь», на
третью — тоже . Эта третья «Скорая помощь» увезла Лео­
нида в больницу, а наутро Любе, пришедшей с кулечком
яблок в терапевтическое отделение, сказали, что ей надо
не сюда, а в хирургию, а в хирургическом отделении она
услышала два очень страшных слова: «гангрена» и «ам­
путация». Потом она услышала, что Леонид согласия на
операцию не дал, и тогда оказалось, что те два слова бы­
ли еще не очень страшными, потому что есть слово, ко­
торое гораздо страшнее, — «смерть».
Письмо, написанное Любой, было испуганным и умо­
ляющим. Коротко его содержание можно выразить так:
ну пожалуйста, согласись на операцию! Ответа она не по­
лучила, потому что Леонид решил: умереть легче и ум­
ней, чем жить калекой. И на следующее письмо он тоже
не ответил: у Любы есть будущее, а у него нет, поэтому
Любино будущее не с ним и переписываться им дольше
8

не о чем. Ее просьбы — бабья глупость! Он не допустит,
чтоб его, молодого парня, подсаживали в автобус или про­
пускали в булочной.
Пока Леонид был в сознании, он так и не дал согла­
сия на операцию, а когда он сознание потерял, спросили
Любу, потому что, кроме нее, близких у больного* в Т а­
ганроге не было. Ее спросили: берет ли она на себя от­
ветственность согласиться или не согласиться на 'о пе р а­
цию. Если она не берет на себя такую ответственность —
будут по телеграфу запрошены родители Леонида. Если
она будет решать сама — то каково ее решение? Она по­
требовала срочно оперировать.
Человек проверяется не своей бедой, а чужой. От своей
беды никуда не уйти: хочешь не хочешь, можешь не мо­
жешь, а надо выстоять, ибо ничего другого не остается:
не погибать же, в самом-то деле! Иное дело — чужая
беда. Тут выбор велик: можно уклониться от участия
в событиях, а можно легкомысленно к ним относиться,
ведь чужую беду, как известно , руками разведу...
А теперь понаблюдаем, как поведет себя Люба.
Леонид был настолько озлоблен на нее, что вряд ли ей
было легче, чем ему.
—
Зачем ты это сделала?! — закричал он ей при
встрече.
—
Зачем?! Как ты посмела?! Ты!..
Оп привык быть конферансье и танцором, привык
нравиться женщинам. Он привык быть шахтером. Все это
было его «я». И другого «я* у него не было! Поэтому’
произошедшее с ним превратило его в нечто нереальное,
несуществующее, превратило его в какого-то другого, чу­
жого человека, которому он сам, его «я» не соответство1
вали. И произошло это из-за Любиного решения! Из-за ре­
шения, права на которое она не имела, потому что пра­
во на такое решение имеет только сам человек, и никто
другой!
Леониду всерьез казалось, будто в ее согласии на опе­
9

рацию и заключалась причина, по которой он стал навсег­
да инвалидом и будет жить инвалидом. Теперь Люба име­
ла дело не просто с калекой, но с ненавидящим ее ка­
лекой.
«Расхныкался человек: н оф нет! Так голова ж на мес­
те! Вот если б ее не было, дело было бы, прямо скажем,
печально»,
—
прочитав эти строки Любиного письма,
Леонид впервые за долгое время улыбнулся, а потом по ­
вторил их про себя и вдруг рассмеялся! Действительно,
расхныкался человек: ноги у него, видите ли, нет!.. Он
вспомнил знакомых ему «безголовых» людей — и тут осо­
знал, что Люба права.
Впервые за долгое время он подумал наконец не о се­
бе, а о Любе. К нему вернулась забота о ней и появилась
жалость. Но эти забота и жалость вылились в такую
мысль: если он желает Любе добра, он обязан освобо­
дить ее от себя. Он написал: «Пойми же наконец, ма­
ленькая, что я всегда желал тебе только добра, только
хорошего».
Люба ответила: «Пусть я сама маленькая, но любовь
к тебе у меня большая, и быть вместе мы должны напе­
рекор всему. Если будешь любить — будет стремление
к жизни, а будет стремление к жизни— значит, быть
жизни!»
Читатель удивится: откуда это у девочки — почти
школьницы? В ее словах —.
настоящая сила и даже
мудрость. Они не по возрасту ей! Не по прожитой лег­
кой детской жизни!
Да, все это так — и одновременно не так. Действи­
тельно, Люба только-только вышла из родительского до­
ма, но этот дом был истинно хорошим, и она вышла из
него достойной. Любин отец вернулся с фронта с простре­
ленной рукой, которой он уже не мог как следует ра­
ботать. Однако жили вшестером на одну его зарплату
(четверо детей не позволяли матери р аботать). Глядя
на родителей, и дети переносили бедность мужественно,
с достоинством и рано поняли, что ценность человека
10

определяется не должностью я деньгами, то есть не внеш­
ним «престижем», ка к сейчас говорят, а иными, иравст%
венными категориями. Всю жизнь перед Любой был отец,
с которым случилось несчастье, и она с детских лет осо­
знала, что с каждым может случиться несчастье и что
это отнюдь не означает изменения или ухудшения нрав­
ственной сущности человека, а потому не должно и не
может уменьшить любовь и у важение к нему. К возмож­
ности беды она была подготовлена.
Леонид предупредил Любу: твоя мать запретит тебе
выходить за меня замуж. А Люба уверенно (тогда ему
показалось, что наивно, легкомысленно) ответила:
—
Ну что ты! Наоборот! Ей было бы обидно другое:
узнать, что я тебя бросила.
Слово «бросить» Люба произносит удивительно легко
для чужого слуха. Это легкость человека, который пони­
мает, что бросить в подобном случае — предательство, и
твердо знает, что не предаст, а потому не маскирует под­
лый поступок нейтральными словами «расстаться», «пере­
думать» или мелодраматической фразой «...все прошло!».
(Впоследствии так и оказалось: никто из родных ни разу
не посоветовал ей бросить его.)
Из окружающих Любу людей хорошие молчали,
никак не выражали отношения к ее поступкам. Оно и по­
нятно: одобрить — не значит ли подтолкнуть к последне­
му шагу? — а кто ж возьмет на душу такое?.. Пусть ре­
шает сама. Люди похуже давали советы: «Не поздно пе-
редуматц Люба...*, «Подумай хорошенько...*, «Все трезво
взвесь...» Никто ей прямо не сказал: «Зачем тебе безно­
гий?» Ей объясняли это некими иносказаниями: что р ань­
ше, мол, особенно после войны, женихов было мало, по­
этому девушка любому радовалась, а теперь женихов
полно, выбирай... Выходило вполне попятно: найди себе,
Любочка, жениха получше!
После этих разговоров Люба вспоминала своих роди­
телей, и ей лишь сильнее хотелось с Леонидом быть на
них похожими. Да и только ли семья причиной? В ста
II

поколениях накопленное передалось по женской линии
такое свойство: несчастий не пугаются, головы от них
не теряют и даже как будто готовы к ним. Вот и в ней,,
в маленькой Любе, проснулась русская женщина.
Леониду еще предстояло учиться у Любы человечно­
сти. Ему предстояло научиться оценивать людей (и само­
го себя!) не по умению танцевать, не по вниманию жен ­
щин, а по нравственной сущности. Первые уроки человеч­
ности были преподаны ему так же серьезно и естественно,
как и уроки о равнобедренной трапеции, диагональ кото­
рой, как помнит читатель, перпендикулярна боковой сто­
роне.
Он начинал наконец понимать, с кем его свела судь­
ба, проникал в нравственную сущность своей подруги, и
это проникновение, проникание внутрь богатой души че­
ловека, углубляло его собственную дугау, потрясало и
превращало его в глубокого и счастливого человека.
Надвинулась зимняя сессия. Пропустившая много лек­
ций и плохо подготовленная к экзаменам, Люба дрожала
перед дверями аудиторий, где проходили зачеты и экза­
мены. Схватила двойку по математике и в этот же день
написала Леониду в больницу: «Ехала в автобусе, по до­
роге дремала. Только закрою глаза, а перед глазами ты.
Лешка, милый! Как ты там? У меня все хорошо...» Она
успела пересдать «хвост», и в конце концов все обошлось
благополучно.
А когда закончилась сессия, Леонида выписали из
больницы. Он был еще слишком слаб, чтобы работать, да
и не сразу можно было подыскать посильную ему рабо­
ту. Жили на Любину стипендию да на его пособие по
инвалидности...
Решили: до следующей осени Леонид учится ходить,
ищет другую должность, переводится на другой факуль­
тет в техникуме (металлургический теперь не подхо­
дит). А осенью они поженятся. Осенью, никак не рань-
12

.дае! Сейчас жениться нельзя: у Леонида нет еще протб-
ва, да если б и был, не так-то скоро, наверное, к нему
цривыкают. А ведь хочется, чтобы люди видели: новая
семья действительно счастлива, а сейчас может получить-
ся так: желают им счастья, а в глазах и у работников
загса, и у свидетелей — жалость .
^
—
Знаешь, Лешка, — мечтала Люба, — достанем про­
тез, научимся им орудовать и вида не подадим, что мы
столько пережили!
А в начале лета Люба уехала зарабатывать деньги.
Да-да, именно так! В то лето мы и встретились с ней в
Томской области, где Люба работала в составе студен­
ческого - строительного отряда, называвшегося красивым
женским именем «Аэлита».
.. . Она стояла на козЛах в рабочей спецовке и штука­
турила потолок. Правая рука в запястье была перетянута
марлей. Оказалось, растянула руку: накануне девушка-
бригадирша вызвала .ее на соревнование — кто больше
сделает за день? Обе очень старались, но все же за день
сделали поровну.
Любе работалось легко, легче подруг: В школе она по­
лучила строительную специальность. Д евуш ки-штукатуры
уже сдали комиссии детский сад, теперь ш ту катурят до­
мики, а потом будут их белить.
В студенческом отряде о происшедшем в эту зиму с
Любой знают все, и все относятся к ней с уважением и
бережно.'
...А
Леонид в то лето оставался в Таганроге. Пока Лю ­
ба не привезла денег, он жил бедно, даже ушел с частной
квартиры, за которую нечем было платить, и поселился
в летнем сарае, где надо было платить только за свет, а
летом за свет приходится платить мало...
Мы встретились с ним утром в субботу, когда оп жа­
рил картошку. Протез, заказанный на заводе, еще не был
изготовлен, и Леониду приходилось прыгать по сараю на
одной ноге. В одном углу сарая был примус, в другом —
раскладушка, заправленная по-солдатски. На этой рас­
13

кладушке лежали, спрятанные под подушкой, Любины
письма. Они охраняли Леонида от жалости к нему: че­
ловек, так сильно любимый, не может быть жалок.
А когда Люба возвратилась из Томской области, Лео­
нид стал уже совершенно спокойным за будущее. Устро­
ился на новую работу, сдал экзамены за первый курс
техникума, подготовился к вступлению в партию. Ему
подыскивали по его просьбе даже и посильную обществен­
ную работу: он привык к ней, еще когда был комсор­
гом пограничной заставы, а потом комсоргом участка на
шахте, полюбил эту работу и теперь скучал без нее.
Он вспомнил прошедшие страшные месяцы, когда
озлобленно кричал .на Любу, гнал прочь от себя, и уди­
вился, что раньше не заметил: за все эти страшные ме­
сяцы она ни разу при нем не заплакала! Он часто пере­
читывал ее письма и многое из них запомнил наивусть.
«Если у кого случается большое несчастье, кажется, что
и не переживешь, что жизнь остановилась и никакого
нет сдвига, а оказывается, нет: жизнь идет своим ходом,
появляется в ней свежая струя, и эта струя Не позволяет
человеку замкнуться в своем горе». Он перечитывал пись­
ма и думал: хватит ему виснуть у нее на руках, не ма­
ленький! Его черед, его обязанность отвечать за их об­
щее счастье!
А дальше в этой строго документальной истории все
было как в древнем мифе, где влюбленные прожили вме­
сте целую жизнь и ни разу не поссорились, потому что
связавшие их события (смерть и воскресение из мертвых)
были слишком значительными, чтобы они впоследствии
оиустилнсь до пустяков.
. . . Леонид знакомил меня с городом Таганрогом:
—
Вот Любин институт. А там начинается улица, на
которой Люба снимала квартиру. А там — ее общежи­
тие.
И получалось так, что каждый уголок города связан
с именем Любы, а потому является достопримечатель­
ностью.
14

С тех пор как мы с Леонидом бродили по Любиному
городу, прошло семь лет.
Недавно супруги Маслаченко пригласили меня в гос­
ти к себе в Таганрог. Квартиры у них пока нет, по есть
хорошая комната. Они написали, что у соседей всегда
дома бабушка, и эта бабушка откроет мне входную дверь,
а потом надо пойти на кухню и из левого -верхнего ящ и­
ка кухонного стола достать ключ от их комнаты. Он всег­
да там лежит, потому что он у них на двоих один.
Так вот, дорогой читатель, если вы хотите познакомить ­
ся с истинно счастливыми людьми, то поезжайте в Т а­
ганрог, войдите в квартиру, где на кухне в верхнем левом
ящике стола спрятан ключ, и отоприте комнату, где жи­
вут счастливые люди.
ПОССОРИЛИСЬ
Л ля и Коля — супруги. Они ровесники, им по два-
^ дцать пять лет. Внешне выглядят контрастно: Оля
лицом белая, глаза светлые, а Коля темноглазый, темно­
волосый, смуглый: потемнел лицом, работая в жарком ку з­
нечном цехе. Он инженер-металлург. Она домохозяйка.
Третий член семьи — красивый трехлетний мальчик
Владик с крепким тельцем и прямыми ножками.
Жили бы Коля и Оля спокойно и остались неизвестны
читателю, если б все происходящее в их доме не стало
предметом вражды между родителями мужа и жены.
Оля — из семьи полковника в отставке, кавалериста
Семена Семеновича. Коля — из семьи профессора Ивана
Ильича. Нападает семья Семена Семеновича, защ ищается
семья Ивана Ильича. А происходит это потому, что у ро­
дительских семей разные точки зрения на то, как должны
жить их дети.
До свадьбы Оли и Коли две семьи были знакомы, что
называется, шапочно: хоть жили в одном доме, только в
15

разных подъездах, при встрече кивали друг другу голо­
вой, и все.
Но вот однажды Ивана Ильича с супругой и сыном
пригласил Семен Семенович праздновать день рождения
дочки, двадцатилетней Оли, полной,
с толстой свет­
лой косой. Колины родители удивились, но пошли.
Вечером вернулись и призадумались: «Что бы это зна­
чило?»
Мама Нина Кондратьевна ужасно разнервничалась,
накричала на сына-первокурсника, наложила на его лю­
бовь «вето» и у ехала в отпуск. Оля и Коля не имели спе­
циальности и заработка, и читатель поймет, что недаром
разнервничалась Нина Кондратьевна.
А вскоре настал памятный всем день. Иван Ильич
поднимался по лестнице домой, а навстречу ему спуска­
лись Оля и Коля, которые мимоходом сообщили, что на ­
правляются регистрировать брак. Поскольку согласия Ива­
на Ильича влюбленные не спрашивали, а просто поста­
вили его в известность, он счел за благо не обострять от­
ношения с сыном и будущей невесткой. Он усадил моло­
дых в свою машину, сам сел за руль и повез Олю и Ко­
лю в нужном им направлении. Он поторопился позвонить
сватам, и пришел Семен Семенович. Таким образом, из
родителей молодых на бракосочетании присутствовали
только отцы — как водится, наиболее лояльные члены
семейств.
У Дома бракосочетания стояла толпа студентов. Иван
Ильич вздохнул, повел толпу в банкетный вал, взял шам ­
панского и каждому по шоколадке. Когда шампанское вы­
пили, он потребовал выделить в его распоряжение четы­
рех «оборотистых» парней и повез их по продуктовым
магазинам. «Оборотистые» парни умело распорядились
энной суммой денег, а «сноровистые» девушки умело
накрыли на стол.
Свадьба получилась, как считают все, хорошая.
Вражда родительских семей началась вскоре после
свадьбы. Сначала старшие не сошлись во мнениях, на ка ­
16

кие деньги должна существовать молодая студенческая
семья.
Семен Семенович, отец Оли, и его жена Мария Пет-
ровна убеждали зятя-студснта, что он не имеет права
только учиться, он должен еще и работать. Коля надел
споцовку и отправился на стройку сваривать крышу.
Вскоре Иван Ильич, отец Коли, и его жена Нина Конд-
ратьевеа обнаружили, что сын пропускает лекции. Сту-'
денты-товарищи объяснили: Коля работает. Тут надо за­
метить, что студентом Коля был средним, а учеба па
младших курсах технического вуза требует напряжения
всех "сия даже от очень способных студентов. Обеспокоен­
ные супруги накричали на сына: «Ты хочешь троечником
стать?» Нина Кондратьевна (Колина мама) заявил а Ма­
рии Петровне (Олиной маме), что сама доплатит моло­
доженам из своих денег все, ч?о ее сын может заработать
Ъа семью. Нина Кондратьевна — кандидат наук, умная и
деловая, Но с характером (в отличие от Ивана Ильича)
весьма тяжелым. Никаких особых подходов к Марии Пет-
ровпе она искать не стала, а рубанула сплеча все, что
думала. Коля со стройки ушел, семья переехала к Ивану
Ильичу, а Мария Петровна и Семен Семенович остались
при мысли: сваты боялись, что Коля с крыши упадет.
В доме Ивана Ильича с приходом молодой семьи не
получилось «тиши и глади». Взбунтовалась нриходящая
домработница тетя Феня: она категорически отказалась
делать уборку в комнате Оли и Коли: «Молодая баба до­
ма сидит, а я, старуха, буду за ней убирать?» Нина Конд­
ратьевна попала в сложное положепие: с одной стороны,
она согласилась, что тетя Феня права, с другой стороны,
она хотела, чтобы в доме было чисто. Нина Кондратьевна,
поджав узкие губы властной женщины, вооружилась
шваброй и принялась прибирать в комнате молодых, на­
деясь воодушевить невестку своим примером. «Работа не
страшна! Примись да сделай». Дальновидный Иван Ильич
предостерегал жену: «Не вмешивайся. Хотят жить в гря­
зи—пусть живут...» Обстановка накалялась день ото дня.
17

Молодые переехали к Семену Семеновичу.
Иван Ильич ваял бутылку вина и пошел выяснять от­
ношения. Молодые переехали обратно. Серьезную науч­
ную работу профессор закончил под крик новорожденно­
го младенца, доносящийся из «сарая» (так называли ком­
нату молодых). Тетя Ф еня сложила оружие и безропотно
стирала пеленки. У став от домашних сцен, от многократ­
ных скандальных переездов Оли и Коли из дома в дом,
Иван Ильич купил для молодых кооперативную квартиру.
Однако этот факт странным образом подействовал на
родителей Оли. В знак протеста они переехали в другой
город..
Закончилась эпоха скандалов, началась эпоха писем.
Из письма Марии Петровны: «Мы в молодости не зн а­
ли, что такое комфорт, обеспеченность, отдельная квар­
тира, не интересовались зарплатой... А Коле была купле­
на двухкомнатная роскошная квартира... Его обеспечива­
ли всем, что он пожелает». К первой причине вражды —
разногласия во мнениях, на какие деньги должна жить
молодая семья, — прибавилась вторая причина — разные
точки зрения на заслуженность комфорта молодой семьи.
Сначала, когда Коля учился, Иван Ильич полностью
содержал его семью: платил за квартиру, давал на пи­
тание 150 рублей в месяц и одевал-обувал обоих. Профес­
сор, жалея тратить деньги на обед в ресторане, удивлял­
ся, что молодые не жалеют денег на такие обеды.
Теперь, когда Коля начал работать, его родители рас­
ходуют на молодую семью мепыпе: платят за квартиру,
за детский сад, одевают-обувают и добавляют немного на
питание.
Кстати, жизнь в доме Ивана Ильича преподала мо­
лодым супругам науку экономии. Худо-бедно Оля научи­
лась варить еду. Впрочем, плохие хозяйственные навыки
молодой жены Колю не волнуют. Он с этой точки зрения
тоже не находка. «К домашней работе лепивый, — при­
знают родители.
—
Картошки принесет, и то слава богу.
Тут они друг друга стоят».
18

Надо заметить для справедливости, что за последнее
-время Оля вообще изменилась к лучшему. Например, пос­
ле совместного воскресногсГобеда она помогает Нине Кон-
дратьевне вымыть посуду. И сосуществуют эти женщины
теперь достаточно мирно. Оля начала прислушиваться к
мнению родителей мужа, и, по общему признанию, «сте­
на между ними упала» . Правда, отголоски прошлых бурь
иногда слышны. Недавно, например, Нина Кондратьевна
сделала невестке замечание: нельзя надевать зеленую
кофту и синюю юбку. Оля обиделась, молодые ушли, хлоп­
нув дверью.
Огорченный Иван Ильич урезонивал жену:
—
Не вмешивайся! >
—
Надо же воспитывать эстетическое чувство, — от ­
вечала Нина Кондратьевна.
—
Я не хочу, чтобы моя
невестка ходила как попугай!
—
Не вмешивайся! — продолжал уговаривать Иван
Ильич.
—
Хочет носить зеленое с синим — пусть носит...
Но у же на следующий день после описанного события
Нина Кондратьевна .сам а поехала к молодым, повевла им
деньги: Коля мало получил за последние нолмесяца.
Поскольку Семен Семенович и Мария Петровна про­
тестуют против «материальной опеки»,
нам предстоит
проанализировать как причину «опеки», так и причину
протеста.
Подумаем: прав Иван Ильич, что помогает молодым
деньгами, и л и
не прав? Иначе, что такое материальная
помощь: благо пли зло?
Начнем так. Принято считать, что способность разде­
лить с близким человеком, его горе, сопереживать — хоро­
шее качество. Это бесспорно. Так же бесспорно, что со­
переживать можно не только горе, но и радость. Нрав­
ственно быть вместе в бедности — значит, нравственно
быть вместе и в достатке. Профессор считает свой зара­
боток общим доходом семьи. Его семья — жена, един­
ственный сын, единственный внук и невестка. Считать
свой заработок общим доходом семьи естественно. Возь­
19

м и те . любой слой любого общества, любой период исто­
рии — нигде вы ее обнаружите нравственной нормы, по
которой считалось бы правильным, справедливым: быть
отцу богатым, а сыну бедным, и -наоборот.
Такая деталь: Коля на работе не обедает. Он обедает
дома вечером, по сути, ужинает. Своим трудом он пока
не может обеспечить семью и вынужден принимать по­
мощь родителей, хоть стыдится этого. Отцовские деньги
как будто уменьшают значение его, Колиного, труда. Точ­
но так же и Иван Ильич вынужден помогать сыну день­
гами, чтобы сып хоть вечером, но все же обедал. Вынуж­
дает их к этому Оля. Ведь Иван Ильич не сына своего со­
держит, . тот работает, а его семью. Стало быть, и дочку
Семена Семеновича, за что Семен Семенович по-всякому
его честит. Таков парадокс этой семьи.
Ради чего, спросит читатель, тащит Иван Ильич этот
крест? А что ему остается? Коля свою Олю любит. В обо-
вримый период быть им вместе. Да и не стремится про­
фессор разбить семью. Наоборот, хочет ей добра. Вы ска­
жете, попади Оля в безвыходные условия, как миленькая
побежала бы работать. Возможно. Но Оля попала в
хорошие условия, в хорошо обеспеченную .семью. Не сам
профессор придумал, чтобы его большой и высококвали­
фицированный труд оплачивался высоко. А Оле Иван
Ильич не самый близкий родственник, и это не позволяет
ему слишком усердствовать в воспитании Оли... Ради
внука Иван Ильич готов все простить. Раньше он не об­
ращал внимания на маленьких детей. «Но внук... внук!..
—
с любовным дедовским захлебом восклицает Иван Иль­
ич.
—
Замечательный парень!» Трехлетний Владик —
любимое всеми существо в семье профессора, главная
примиряющая всех со всеми сила. «Не дашь денег — на
маленьком ребенке отразится» ,
—
виновато объясняет
Иван Ильич.
Теперь о редкостном для матери протесте против
обеспеченной жизни дочери. Сначала удивляешься: мать
не хочет, чтобы дочь жила в достатке и с удобствами!
20

{1отом понимаешь: по мнению Марии Петровны, обеспе­
ченность мешает Оле включиться в* общественную жизнь.
Мария Петровна называет зятя «барином» и полагает,
что дочь «попала в рабство».
~
Возможно ли вообще, чтобы обеспеченность стала при­
чиной пустоты жизни? Каждому времени свой комфорт.
Тридцать-сорок лет назад комфортом были новые тапоч­
ки и маленькая .комната, а сейчас комфортом считаются
несколько пар сапог из натуральной кожи и отдельная
квартира, да и то не любая. Прежний комфорт не из­
менял человеческих качеств и социальных устремлений
Марии Петровны. Современный комфорт тоже но должен
вроде бы влиять на те же качества и устремления до­
чери.
Кстати сказать, никакого особого комфорта, с сего­
дняшней точки зрения, в квартире Оли и Коли нет (как,
впрочем, и в квартире Ивана Ильича). Съездил Коля на
х(елину^ в составе студенческого строительного отряда —
заработал 800 рублей. Купили на них телевизор и кое-что
по мелочи.
Однажды Оля и Нина Кондратьевна увидели в мебель­
ном магазине гарнитур, который им понравился. Он сто­
ил дороговато, но Нина Кондратьевна недавно" получила
энную сумму за научную работу. Женщины посудили-
порядили и купили гарнитур. Приехав в гости к дочери,
Мария Петровна обнаружила новую мебель, то есть уви­
дела еще одно подтверждение своим мыслям о том, что
обеспеченность — причина Олиной бездеятельной жизни.
Осуждая себя за участие в создании этой обеспеченности,
Мария Петровна содрала со стены подаренный ею же
ковер и уехала с этим ковром домой, оставив дочку в
состоянии полного недоумения, близкого к истерике.
Следующая причина вражды такая. Семен Семенович
и Мария Петровна узнали, что Коля был направлен по
распределению в город Электросталь Московской области.
сЯ обрадовалась, — пишет Мария Петровна, — ну, ду­
маю, наконец от папочкиной нежной опеки оторвется, и
21

заживут самостоятельно... Но Коля вернулся домой, папа
устроил его на завод по 'блату, и он опять весело зажила.
Мария Петровна не знает, что остаться в Жданове
решила сама Оля. Пока муж был летом на военных сбо­
рах, она съездила в Подмосковье, оценила обстановку и
вернулась с твердым решением никуда ив Жданова не
уезжать. Иван Ильич с женой Олю и Колю возле себя
не удерживали. Они в это время размышляли вот о чем:
«Надо позаботиться о ребенке, чтобы он не погиб* (обыч­
ное выражение многих современных бабушек и дедушек,
полагающих, что у молоды к родителей ребенок неминуемо
погибнет). Узнав, что в Жданове у Коли родители, же­
на, маленький ребенок и что быт их там налажен, элект-
ростальцы не возражали. Сейчас в стране много инжене­
ров, поэтому общество в целом ряде случаев может счи­
таться с личным желанием молодого специалиста. Моск­
ва и Подмосковье особенно богаты кадрами.
Кстати, большинство выпускников Ждановского метал­
лургического института стремятся остаться в Донбассе.
Меня поразило, что молодые специалисты предпочитают
ехать в Дружковку (это поселок между Краматорском
и Донецком), а не в Ленинград. Многих инженеров-куэ-
нецов (Колина специальность) посылали в Киев, в Харь­
ков, а навсегда там остались лишь три-четыре человека.
«Бода плохая, леса нет, жара, — говорили мне в инсти­
туте, — все равно подавай им Жданов». Преподаватели
института приходят на завод как на лекцию: кругом свои
студенты. Здешняя металлургия развивается. Жданов
должен стать крупнейшим металлургическим центром ми­
ра, специалистов поэтому требуется много.
Сейчас Коля работает на прессово-термическом участ­
ке. Это самое тяжелое, самое трудное место на заводе.
Недавно отсюда ушли три инженера, техники тоже здесь
не задерживаются. Коля занимает должность мастера —
как мне сказали, «самая черная работа для ИТР», к то­
му же трехсменная. Коле этот участок нравится,
«за
план он переживает».
22

Да, наверное, Ивану Ильичу было бы под силу та*
кое — пристроить сына в КБ, но вся семья (и Коля в
том числе) считает: начинать работу надо в цехе. «А даль*
ше, — говорит Иван Ильич, — пусть продвигается сам».
В цехе начинала и мать Коли, Нина Кондратьевна, хотя
женщине в цехах металлургического предприятия ох как
тяжело! В Коле появилась некая особая гордость произ­
водственника, снизу вверх, но а то же время свысока,
иронически глядящего на конструкторов, плохо знающих
цех, а потому предлагающих порой нереальные про­
екты.
Такова работа «баринал, нашедшего местечко «поти­
ше и получше».
Мария Петровна не может примериться, что Коля ока­
зался не в том городе, куда ему было предписано ехать
комиссией по распределению. Понять Марию Петровну
■эжно: во время ее молодости психология типичного, так
сказать, выпускника вуза была иной — он ехал по рас­
пределению без всяких размышлений. Сегодня дипломник
выбирает и размышляет. Изменение психологии, измене­
ние моральных установок произошло потому, что изменя­
лись экономика страны, требования, исходящие от госу­
дарства. Экономика страны достаточно развита, и обще­
ство теперь может учитывать требования личности, пре­
доставить личности определенную свободу выбора. Воз­
можность и обычность выбора и размышлений дипломни­
ка — благо, достижение социального развития.
Сегодня заявление дипломника о том, что он, мол, по­
едет туда, куда его пошлют, вызовет пусть молчаливое,
но недоумение. «Но вы-то, — скажут ему, — вы-то сами
куда хотите? Выбирайте в пределах возможного, ибо от­
сутствие пристрастий похоже, в конце концов, на равно­
душие!»
Время дает больше простора молодому человеку, по­
зволяет более творчески строить свою судьбу.
Мария Петровна пока этого не поняла и жизнь Коли
считает безрравственно легкой. А дли того чтобы пояс­
23

нить конкретнее, как именно следует жить, она расска­
зала мне о своей юности.
До пятнадцати лет Мария Петровна жила в Якутии.
Одно время они жили в юрте. Девочка ходила в тайгу
бить зайцев. Потом приехала в Москву, к дяде. Посколь­
ку хорошо умела стрелять, быстро стала ворошиловским
стрелком. «Это была большая гордость!» В тире из мелко­
калиберной и снайперской винтовок Мария Петровна вы­
бивала в «яблочко» 94—98 из 100 очков. Ей поручили
вести кружок ворошиловских стрелков. Увлеклась спор­
том. Окончила с отличием Центральную школу Осоавиа-
хима. На специальных курсах прошла строевую и огне­
вую подготовку.
В конце 30-х годов Мария Петровна, судя по*фотогра-
фиям, была весьма красивой круглолицей девушкой. Она
была веселым, жизнерадостным человеком. Любила песни
Лебедева-Йумача, которые, по ее мнению, лучше всего
передают атмосферу тех лет.
Однажды ее вызвали ъ Центральный совет Осоавиа-
хима. Председатель совета подошел к карте: «Н аправля­
ем вас на Западную Украину строить новую жизнь», —
и провел указкой по карте, называя города. Когда он ска­
зал «Станислав», Мария Петровна ответила: «Есть!» Ей,
молоденькой, понравилось красивое название города.
А в Станиславе стреляли. Нынче простое слово «аги­
татор* звучало тогда иначе: за агитаторами охотились.
Мария Петровна была агитатором во время первых выбо­
ров в местные Советы депутатов трудящихся. Агитаторы
выезжали в районы, там собирали молодежь, читали Кон­
ституцию, объясняли, что такое Советская власть. Соби­
раясь в дорогу, захватывали семизарядные пистолеты и
гранаты. Добирались до райкома комсомола — разоружа­
лись: выкладывали на стол боеприпасы.
Прошлое обеих семей заслуживает уважения.
Профессор Иван Ильич — инвалид войны, по словам
знающих людей, уникальный; людей, выживших после
такого ранения, встречается немного. След Сталинград-
24

битвы — хромота, и он кажется из-за трудности
Ходьбы малоподвижным человеком.
г Рана, к сожалению, периодически открывается. Нина
кондратьевна полагает, что обостряется болезнь в те пе-
пноды жизни, когда Иван Ильич курит (а он то вовсе
цросает курить, то дымит, не выпуская сигареты изо рта,
$ак что в кабинете сине от дыма). Несколько лет назад
Подвернулась у Ивана Ильича больная нога. Думали, не
^м ож ет ходить. Но опять «выкарабкался».
^ Семен Семенович отвоевал всю войну. У него 14 пра­
вительственных наград. Он тоже был ранен, но ему по­
везло больше: война его не покалечила. Он очень по­
движный, много жестикулирует, изображает людей с не­
которым даже актерским мастерством.
Больше склонен вспоминать не драматические эпи­
зоды, которых много было в военный период его жизни,
а комические. Особенно смешно он показывает, как по­
зировал художнику. В картинной галерее находится по­
лотно под названием «Казаки» . На нем изображены два
всадника-генерала. Один на белом коне, другой на рыжем.
На белом тсоне сидит необыкновенный человек. Лицо у
него в самом деле генеральское, а туловище принадлежит
Семену Семеновичу: генералу некогда было долго пози­
ровать, и он поручил «сидеть за генерала» своему под­
чиненному.
Мария Петровна была в войну телефонисткой, по­
том санинструктором. Вспоминает с улыбкой: писала
тогда стихи о любви по заказу бойцов, и они рассылали
эти стихи женам. А потом вспоминает углубленно, сосре­
доточенно: «Из войны мы вышли в одних шинелях и
драных сапогах...»
После войны Семен Семенович учился в Академии
имени Фрунзе, а Мария Петровна стала домохозяйкой.
Да, бесспорно, она была смелой девушкой и не боялась
трудностей. «Только в . трудностях мужает и растет на­
стоящий человек»,
—
пишет Мария Петровна. Она счи­
тает, что Коля и Оля уклоняются от трудностей.
25

По нё человек, а время определяет трудное и легкое.
Каждому времени свои трудности. Ответственность-чело ­
века перед обществом равновелика у всех поколений, но
в каждый период проявляется по-разному.
Одного энтузиазма сейчас мало. Нужны образован­
ность и развитое творческое начало — тогда испытание
потреблением, вещами, обеспеченностью и прочим ока­
жется пустым страхом. Современна нравственная по­
требность в труде, а не потребность не умереть с голоду.
За нравственной потребностью н будущее. И Оле мешает
отсутствие нравственной потребности в творческом труде,
а не материальная помощь свекра. Л в том, что этой
нравственной потребности у Оли нет, виноваты отнюдь
не Иван Ильич и его семейство^
Если не видеть сегодняшних трудностей и объявлять
свою жизнь тяжелой, а чужую легкой, ответное непони­
мание неизбежно.
Сейчас Мария Петровна окончательно потеряла влия­
ние на дочь. Оля получает от мамы конверты, на кото­
рых место заклейки зарисовано крестиками (если
кому-то из родственников водумается письмо вскрыть,
Оля это заметит). Оля читает мужу вслух письмо, кру­
тит у виска пальцем
кричит: «Чего она хочет?» О ма­
тери Оля говорит «она».
Когда-то Оля находилась под весьма большим влия­
нием Марии Петровны. Влияние школы было минималь­
ным: семья часто переезжала яз города в город. А чем
меньше доля школы в воспитании человека, тем больше
соответственно доля семьи. Д аже в одиннадцатом классо
Олю одну, без мамы, никуда не выпускали. Мать воспи­
тывала дочку, как ей казалось, по образу и подобию
себя молодой. Мария Петровна с годами приобрела кате­
горичность всезнающей жепщины, полагающей: «Если
прожила много, знаю все и во всем права». Дочери вну­
шалось, что жизнь матери и есть самая правильная
жизнь. А мать незаметно для себя становилась другим
26

-чел овеко м, давно отошла от участия в общественной
^деизни к лицезрению ее по телевизору.
Когда дети подросли, Мария Петровна решила рабо­
тать. Но что она умела делать? Заниматься физкульту­
рой и стрелять в «яблочко»? Устроилась инструктором
физкультуры. Некоторые черты молодости, особенно при­
вязанность к спорту, Мария Петровна сохраняла в себе
долго.
Последние годы Мария Петровна играет в шахматы.
. Эта игра всегда была важной для нее, а в сегодняшней
жизни занимает, пожалуй, основное место. Звездой Ма­
рию Петровну не назовешь, она средний шахматный иг­
рок городского масштаба. Последний диплом, полученный
ею в марте 1972 года, лежит на обеденном столе между
скатертью и цветной клеенкой.
Когда я заговорила о шахматах с Ниной Кондратьев-
ной, она, пряча раздражение, недоуменно пожала пле­
чами: «И я тоже... поигрываю...» Оказывается, Нина Кон­
дратьевна участвует точно в таких же турнирах. Два раза
они участвовали даже в одном турнире, были соперни­
цами.
Оля когда-то по примеру Марии Петровны тоже увлек­
лась шахматами. Ее приняли кандидатом в студенты
шахматного отделения Московского физкультурного ин­
ститута. Всего лишь кандидатом, иначе — вольнослуша­
телем, потому что Оля не смогла сдать экзамен по л ег­
кой атлетике: сложение девушки явно не располагало к
быстрому бегу и прыжкам, положенным по программе.
Проучилась Оля несколько месяцев, а потом, как ова
рассказывает, приехал в институт Семен Семенович с
решительным ультиматумом: или дочку сию же минуту
зачисляют в студенты, или он увозит ее домой. Удивлен­
ный декан вычеркнул Олю из списков.
Квартира Семена Семеновича и Марии Петровны
уставлена и увешана фотографиями Оли. Девочка с длин­
ной толстой косой, мягким пухлым подбородком сидит
*а шахматной доской, перед шахматными часами. Рядом
23

другая девочка: сейчас она играет на международных
соревнованиях, а начинали вместе. Фотографии Олиных
друзей по переписке: мальчик из Венгрии, девочка в се­
режках из Чехословакии, маленькая болгарка под сол­
нечным зонтиком.
Пианино, на котором никто не играет: Оля когда-то
училась музыке (ее выражение «играть на музыке» вы­
дает, что недолго и плохо училась). В черной ^лоскои
музыкальной папке хранятся вырезки из газет и несколько
заметок об игре в шахматы, написанных Олей для. мест­
ной газеты, и черновики Олиных заметок.
Мария Петровна этими заметками «зачитывается» .
После публикации одной из них в редакции разразился
скандал: Оля расхвалила в заметке собственную маму,
а это является грубым нарушением журналистской этики.
Оля пыталась оправдаться тем, что заметку диктовала
мама, все же ее карьера газетчика на этом событии за­
кончилась.
И так каждый раз: стоило родителям вмешаться в ход
Олиной судьбы — результат получался обратный.
Странное и грустное впечатление оставляет квартира
Олиных родителей. Будто живет здесь девочка-старше-
классппца, только дома ее сейчас пет.
Мария Петровна надеется, что Оля станет журналист­
кой, Семен Семенович с наивной надеждой сказал:
«Если б она хоть внештатно, да я бы... я бы ей машинку
купил!» Оля равнодушно отмахивается: «Я этого никогда
не хотела!.. Это мама хочет». А чтобы Мария Петровна
не надоедала ей, требуя учиться на журналиста, Оля
придумала для нее сказку, как приезжал в“их город афе­
рист-доцент из Киевского университета и записал всех
желающих стать журналистами, с некоторых якобы день­
ги собрал (хорошо, что Оля денег не имела), и будто бы
два года люди занимались и куда-то ездили на экзамены,
а потом все это оказалось липой.
Оля слабый по характеру человек. И Мария Петров­
на, заставляя ее смотреть себе в затылок, окончательно
28

■шшила дочь самостоятельности и дезориентировала в
даизни. Все Олины «сказки», со чиненные для матери,
Ьо-моему, своеобразная попытка избавиться от ее влия­
н и я , вырваться из «рабства» (именно здесь уместно это
пслово).
* До сих пор мать, по сути, не признала за Олей права
свободного выбора, самостоятельного устройства своей
]еудьбы. Она настаивает, чтобы Оля не слушалась роди­
телей .мужа, а слушалась ее, то есть считает как бы не­
обходимой Олину несвободу. Оля, такая, какая она есть,
несамостоятельная, на самом деле остро нуждается в
наставнике, хотя бы для того, чтобы этот наставник по­
мог ей стать самостоятельной.
Коля молод быть наставником, и не бог весть какой
он психолог. Нина Кондратьевна трудновата в общении,
резка в оценках и, главное, очень властная, что и при­
знает за собой.
Помочь Оле преодолеть кризис (а тут мы не преуве­
личиваем и готовы тревожиться вместе с матерью —
Олин кризис нравственный налицо) должен при таком
раскладе Иван Ильич, но вот парадокс — он больше
других признает за Олей право на самостоятельность,
старается «не вмешиваться». Но ведь признание этого
права хорошо лишь в том случае, когда человек способен
этим правом воспользоваться!
Очень похоже сейчас живут мать и дочь. Но мать
доживает жизнь, а дочь входит* в жизнь. Оля за свои
25 лет отработала несколько месяцев, специальности у
нее нет. Иногда она играет в шахматы. Устроиться на
-работу ей никак не удается. То справки собирает так
долго, что другой человек успевает место занять. То вер­
нется домой, передаст слова кадровика: «Нам нужны
такие, чтоб работали, а вы работать не будете».
Сейчас Оля собирает справки, чтобы устроиться на
почту разносить телеграммы. «И то слава богу», — гово­
рят в семье. Хотя что за специальность — разносчица
телеграмм? Но Иван Ильич и Нина Кондратьевна рады,
29

что Оля хоть два месяца поработает. Почему два? По­
тому что начнется «сезон сдачи»: Оля решила поступить
в медучилище. Этому решению в семье тоже рады, хотя
радость осторожная, недоверчивая: Оля много раз при­
нимала подобные решения, а потом от них отказывалась .
Бели правду сказать, медучилище — «идея» Ивана
Ильича.
Иван Ильич постоянно предлагал нанять для Оли
репетиторов, но она так и не смогла выбрать, по каким
предметам ей нужны репетиторы. Эх, сказал бы кто-ни ­
будь сейчас Оле: направляем вас туда-то и туда-то! Но ей
никто не говорит «надо», время требует ее собственного
выбора жизненного пути.
Раскрывать учебники Оле в тягость. Сразу понять‘на­
писанное в них не может, а напрячь мозг, преодолеть
сопротивление учебника Оля ленится: нет привычки р а­
ботать головой. Нет навыков умственного труда — без них
желание учиться не осуществится. Целый день она смот­
рит телевизор, как и Мария Петровна. От такого образа
жизни Оля сильно располнелД. Не только ее мозг, но и
тело нуждается в действии, в движении. Ей необходимо
работать!
Но она слопяется по дому и плачет от бессилия. Она
растерянный человек. Она не может понять, что есть
сегодняшняя жизнь и где ее, Олино, место в ней.
Попимая, нет, скорее угадывая суть происходящего,
муж Олю жалеет. Кого угодно столь аморфная молодая
женщина разозлила бы и оттолкнула от себя. Жалеть
в такой ситуации способна только любовь.
Вот такая история... Она тем драматичнее, что Мария
Петровна справедлива желает, чтобы дочь стала достой­
ным членом нашего общества. Но она не знает, кого
можно назвать достойным членом сегодняшнего общества.
Ей кажется, чем хуже будет Оле, тем лучше: сорвав со
стены ковер, она тем самым приблизит Олю к труду, от­
правив молодых супругов в Электросталь, тем самым она
заставит их отдать долг стране.
ЭО

Если бы Оля с детства была научена думать и дей­
ствовать самостоятельно, она выбрала бы себе дорогу в
ршзни и творчески работала, несмотря на обеспеченность,
как работают тысячи других обеспеченных женщин.
Творческое начало в Оле если не убито, то сильно при­
глушено, вот почему не она подчиняет себе обстоятель­
ства, а обстоятельства подчиняют ее себе.
—
Все это,
—
говорит Оля, выделяя голосом «это*
как суть ее несчастья, — результат того, что я маму слу­
шалась.
Могут они ссориться, конечно, и дальше. Но все же
они одна семья. Деваться им друг от друга некуда.
А чтобы жить дружно, надо, по-моему, переориентиро­
ваться Семену Семеновичу и Марии Петровне.
Не потому ли бушует эта буря, что родители Оли,
считающие свою жизнь самой трудной, самой честной,
давно уже не герои?
. . . Нашего профессора-« рабовладельца» периодически
приглашают объяснять происходящее в его семействе.
Профессор затравленно смотрит на собеседников и начи­
нает повествование с того рокового дня, когда он впервые
увидел не Олю даже, а Олины туфли в своей прихожей
под вешалкой...
НЕ-РАЗЛЕЙ-ВОДА
1/Г горь и Галя познакомились в пионерском лагере.
" И г о р ь был вожатым, а Галя — пионеркой. Впо­
следствии они заметят, что этот факт из их биографии
неизменно вызывает снисходительно-ироническую улыб­
ку у слушателей, и поэтому, рассказывая о моменте сво­
его знакомства, будут добавлять, что Галя была пионер­
кой старшего отряда.
Целых два года Игорь убегал с лекций в институте
специально для того, чтобы проводить Галю домой, хотя
от школы до дома было всего лишь пять минут ходьбы.
31

Школьные подружки побаивались Игоря: он смотрел на
них косо и однажды пробормотал угрожающе, что всех
их «разгонит». И действительно, скоро с Галей уж никто,
кроме Игоря, никуда не ходил, а она не сразу заметила
это, а заметив, не огорчилась: проводить время с ним
оказалось гораздо интереснее, чем с одноклассницами.
Вслед за ним она даже поступила в технический инсти­
тут, хотя раньше не интересовалась техникой.
Училась она хорошо, одно только мешало: заметив
Галю рядом с кем-то в коридоре института, Игорь мрач­
нел и расстраивался,, а она не хотела видеть его мрач­
ным и расстроенным. Поэтому, перед тем как поговорить
с кем-нибудь, озиралась по сторонам: нет ли поблизости
Игоря. Наконец он нашел выход из положения: на всех
переменках прибегал на ее этаж и находился неотлучно
рядом. Разумеется, что этим он Галиных однокурсников
«разогнал» .
На студенческих" вечеринках, если кто приглашал
Галю танцевать, он не спускал с танцующей пары глаз,
а потом сам приглашал Галю и во время танца с нею
ссорился. Рассказывают, как однажды, после такой вот
студенческой вечеринки, подвыпивший приятель Игоря,
шедший позади нашей пары, умиленно прокричал
Гале:
—
Какие ножки у тебя хорошие!!!
Так Галя испугалась и затравленно посмотрела на
Игоря: она предчувствовала, что нетрезвый вопль прия­
теля расстроит его па целую неделю. Так и вышло.
Поскольку ревность Игоря была замечена всеми, то ее
даже преувеличивали. Так, когда в Галином доме разби­
лась чашечка, давно подаренная неким «мальчиком из
шестого «Б», то родные стали говорить, что Игорь эту
чашечку «сознательно разбил».
Во всем остальном он пришелся по душе родителям'
Гали, так же как и Галя — его родителям. Мама Игоря
даже принялась обшивать Галю и разрешала ей наде­
вать на танцы свои туфли, а летом , когда молодые люди
32

В ех ал н отдыхать в Сочи, сопровождала их, «чтобы на
ш*ушку не упала тень».
яГВернувшись с юга, Игорь и Галц объявили себя же-
4фХ0м и невестой. По городу они ходили за ручку, и
ёфюро уж их прозвали: «Пара-не -разлей-вода» . Д аже на
субботники они ездили вместе. Сначала Галя — с его
фушюй, а потом-Игорь — с ее группой. Благодаря этому
фая попали в активисты, и их фамилии упоминались т
фех отчетах о субботниках. Студентов призывали брать
сгних пример, но больше таких «не-разлей-вода» в ин­
ституте не оказалось.
Когда подали документы в загс, Игорь стал заметно
доеладнетее: разреш ал Гале разговаривать со знакомыми
фаже мужского пола!), не мрачнея из-за этого и не рас­
страиваясь: видимо, убедился, что соперников у него нет.
Игорь носил певесту па руках. Рассказывая об этом,
очевидцы добавляли для ясности, что па руках он ее но-
€рл в прямом смысле.
Как на любое событие, реакция людей оказалась
разной.
Секретарь обкома комсомола горячо вобкликнул:
—
Дай бог всякому! — потом покосился на мой
блокпот.
Обе мамы — будущие свекровь и теща — пришли к
единому септимептально-образному мнению:
—
Садовник так за розой не ухаживает, как Игорь
за Галочкой...
И только современные однокурсницы, заметив Игоря
у входа в аудиторию, пожимали плечами и сочувственно
говорили:
„
—
Беги скорее, Галька, тебя уже пасут!
*~
. . . Зима была холодная, а зимняя шапка у Гали ста­
рая. Поэтому, чтобы выглядеть красивее, она надела для
поездки в загс меховую шапку Игоря. (Пройдут годы,
у Гали появится вкус, она станет одеваться, по общему
мнению, «блестяще» и поразится: ну как она додумалась
поехать в загс в его шапке?!)
& В. Лосото
^
33

Пока были студентами, часто заходили то к одним, то
к другим родителям, заодно у них и подкармливались.
Дело естественное, но вроде бы чуть унизительное, но­
в о м у Галя часто мечтала вслух: «Скорей бы он до­
учился, получал бы сто рублей!» Посвященные в эту
мечту умилялись и усмехались одновременно.
Но вот Игорь начал работать инженером!
Казалось бы, жить станет полегче. Однако к этому
времени родилась дочка, поэтому жить им стало не лег­
че, а труднее: бывали дни, когда Игорь уходил на ра­
боту без рубля в кармане, положенного на обед в завод­
ской столовой.
А тут и дочка оказалась слабенькой, часто болела.
Галя не могла уйти на лекции, не успела сделать кур­
совую, и хотя ничего из институтских дел она не успе­
вала сделать, вечером падала на кровать «без рук и беа
но?*. К тому же за академическую задолженность ей
перестали давать стипендию.
Молодые родители растерялись: как жить-то дальше?
Трудный быт поглбтил все их домашнее, свободное время.
Друг4с другом они уж ни о чем, кроме как о деньгах,
о еде и об уходе за дочкой, не разговаривали. Бытом
ограничились все их общие интересы. А главные инте­
ресы теперь принадлежали отдельно каждому из них л
другого не интересовали. Игорь дольше положенного за­
держивался на работе: как любому молодому специа­
листу, ему было поначалу трудно, не сразу он освоился
с работой. Но^хоть оп постоянно думал о ней, Галя даже
не знала, чем конкретно .Игорь занимается на заводе, а
он не знал, какой ей задан курсовой проект, он как будто
пс сообразил, что его жена, став матерью, осталась и сту­
денткой, будущим инженером.
Впоследствии, когда Галя узнает, что ее муж одарен­
ный, с большой перспективой специалист, она недовер­
чиво поднимет брови: услышанное, ей покажется, как
будто не относится к тому человеку, которого она при­
выкла оценивать невысоко, потому что он приносил мало
34

денег и не имел способностей к ведению домашнего хо­
зяйства, а оценивать другие, главные его качества ей не
приходило в голову.
Так же и Игорь удивится, когда Галя, подлечив и
выходив дочку, отдаст ее в ясли — и вдруг закончит
институт на одни пятерки! Об этом свойстве Гали он
даже не догадывался. Главным' ее свойством — ему ка­
залось — было отсутствие интереса к домашнему хозяй­
ству и недостаточно хороший, по его мнению, уход за
дочкой. Игорь был настолько поражен ее отличной защи­
той диплома, что начал даже искать иные причины Га­
линого успеха, подозрительно спрашивал, почему в ауди­
тории па защите ее диплома сидели одни мужчины.
—
А я виновата,
—
обиделась Галя,
—
что на ка­
федре нет ни одной женщины?
Игорь не поленился осторожно поговорйть с ее одно­
курсниками, и только тогда вполне убедился, что его
жена и впрямь была первой студенткой группы!
Итак, о хороших качествах друг друга они узнают
позже, узнают поздно, а пока что будут жить так. После
работы Игорь пачнет ходить «на заработки». Постепенно
он так втянется в это, что уж и не сможет представить
себе, как это так — жить на одну зарплату. В разговорах
супругов замелькает слово «шабашка», причем оно будет
произноситься без всякого оттенка, буднично, как рань­
ше произносилось «читалка» .
Сначала Игорь «делал одну шабашку» у тестя: обору­
довал учебный кабинет. Потом шабашил на винно-водоч­
ном заводе: что-то красил и копал для чего-то ямы.
Знаменательно, что он не знал и не поинтересовался, для
чего предназначаются выкопанные им ямы. День похо­
дил на день... до пяти Игорь трудился над электронными
схемами, причем, как рассказывают специалисты, «твор­
чески, с инициативой» , а после пяти — копал ямы .
А когда у Гали оказался свободный месяц, они по­
шли шабашить на винно-водочный завод вместе. Красили
склад снаружи, а внутри белили. Вместе заработали
35

900 рублей. Решили их потратить на одежду, в основ­
ном — для Гали, а поскольку купить в их городе мод-
пую одежду трудно, то Игорь, уезжая в служебные ко­
мандировки, вез с собой список предметов дамского туа­
лета. И в командировках день походил па день: до пяти
Игорь выполнял обязанности представителя своей орга­
низации, а после пяти увлеченно толкался у .прилавков,
причем не брезговал даже появляться в подворотнях сре­
ди спекулянток.
Потом Галя хотела еще подработать — манекенщи­
цей, по Игорь ей это запретил: не потому, что подрабо­
тать, а потому, что — манекенщицей: эта должность ка­
залась ему «недостаточно нравственная» .
После окончания института Галя устроилась на ма­
ленький заводик местной промышленности под офици­
альным названием «Сувенир», а на яз ы ке местных ж и те ­
лей' именуемый не иначе как «шарагой».
Там она увидела, что «расторопные» рабочие «Суве­
нира» меньше 300—400 в месяц не получают, а иногда у
них бывает и до 600 рублей «карманных денег», чего ни ­
когда не бывает ни у~ рабочих, ни у инженеров настоя­
щих заводов.
, В теоретических- статьях социологов и экономистов не
раз указывалось на этот социальный факт: талантливый
инженер получает за свою работу меньше, чем люди, со­
стоящие в «шараге». Ученые предупреждали: экономи­
ческий «перекос»'неизбежно вызывает «перекосы» нрав­
ственные... Ознакомившись вкратце с теорией вопроса,
посмотрим, как все это выглядит на практике.
Обнаружив заметную р азвицу между заработком «рас­
торопных» рабочих «Сувенира» и своей и мужниной зар­
платой, Галя призадумалась. Она учла, что ее муж «на
все руки от скуки», и предложила устроить его к себе
рабочим, «чтобы не жить постно». Его отказа, очевидно,
она ника* не предполагала, потому что дчень рассерди­
лась:
—
Эх ты, сторублевый инженер!
36

Целую неделю супруги не разговаривали между со­
бой. Постепенно они научатся выражать неудовольствие
друг другом именно молчанием. Молчать будут по две
недели, по три, а ”иногда и по месяцу. На этот раз, когда
отмолчались, Галя своеобразно, по -женски, стала Мстить
мужу: робко просить третье золотое кольцо, ‘каждый раз
добавляя, что у жен их рабочих колец гораздо больше,
и у каждой есть шуба, а у нее, у жены инженера, шубы
нет.
Галино ехидство возымело инЪй результат, чем она
добивалась. Игорь предположил, что возле Гали появился
кто-то выгодно отличающийся от пего. Любопытно, что
эти подозрения окрепли, когда в свой день рождения Га­
ля пришла домой с рублевой шоколадкой, подаренной со­
служивцами. С неделю Игорь следил из окна, спрятав­
шись за занавеской, с кем . Галя возвращается с работы.
Но Галя возвращалась в толпе одних только жепщин: в
ее отделе работают 12 женщин и старичок грузин, умею­
щий вкусно готовить мясо: у него дома хранится много
каких-то засушенных, не растущих в России трав. Так
вот этот старичок живет по другую сторону завода, и ему
с Галей домой не по пути.
Игорь сменил гнев на милость и песколько раз лас­
ково назвал жену на. людях «поросеночком». Галя силь­
но обижалась, но замечания«пе сделала: в детстве Игорь
мйого раз слышал, как дедушка называет бабушку Бабой
Ягой, а потому, думала она,, не виноват, что плохо вос­
питан.
Для справедливости надо сказать, что не только Галя
обнаружила в муже много недостатков, но и он в ней —
тоже. Особенно Игорю не Нравилось, как жена ухаживает
за дочкой. Он сердился, когда у дочки был измазан ка­
шей рот или она, играя, пыталась прикрепить к голове
чулки, воображая, что это косы.
—
На себя время есть, а на ребенка нет! — возму­
щался Игорь, сравнивая аккуратную одежду жены с не­
брежным платьем дочери.
37

—
Не лезь в бабьи дела! — отрезала Галя.
Каждый раз после подобных диалогов наши супруги
ссорились и потом подолгу молчали...
К сожалению, так оно пойдет и дальше. Все поступ­
ки, хоть сколько -нибудь важные, хоть до какой-то степе ­
ни решающие судьбу семьи, будут непродуманны, слу­
чайны, будут плодом не размышлений, а мимолетных
эмоций. Ни один из них никогда не решал так дела слу­
жебные. А вот в личной жизни...
А потом произошел еще один эпизод, который в кругу
близких друзей был назван «Утка с яблоками».
Дочка рассказала папе, что домой вместе с мамой
приходил дядя. Дядя что-то варил на кухне, потом по­
играл в игрушки, а потом они с мамой ушли и унесли
больЫую кастрюлю. (Старичка грузина отдел командиро­
вал к Гале на кухню вместе с уткой, купленной всклад-
чину, и с его собственными специями и травками: дело
было накануне 8 Марта, и женщины праздповали свой
праздник. Они сидели допоздна в отделе за накрытым
письменным столом и похваливали утку.)
Галя вернулась, как говорится, «выпивши».
—
Где была? — мрачно вопросил муж.
—
Гуляла! — раздраженно ответила Галя, не подо^
зревавшая о его трактовке дочкиного рассказа.
Реакция Игоря была молниеносной и точной, как у
боксера, хотя боксером он не был и даже в драках ни­
когда не участвовал.
Сослуживцы Игоря изумились, потому что плохих ка ­
честв за ним не знали, а знали три хороших: во-первых,
инженер способный, во-вторы#; общественник активный,
и в-третьих, мужчина вежливый. Все три достоинства его
начальство сформулировало коротко: «Положительный
человек во всех отношениях» . Поэтому когда узнали, что
Игорь ударил жену, да так, что она после этого подала
па развод, то, при зрелом размышлении, обвинили Галю в
том, что «довела». А когда узнали обстоятельства проис-
38

шествия, то уж передавали их друг другу со следующим
миролюбивым окончанием:
~
—
И он, естественно, дает ей по физиономии...
После эпизода «Утка с яблоками» Игоря дома пере­
стали кормить. Его зарплата лежала на комоде нетрону­
тая, а когда он неуверенно требовал еды, Галя отвечала:
—
Возьми картошки, почисть и пожарь.
Когда к участникам .нашей истории возвратится чув­
ство юмора, то происшедшие вслед за этим эпизодом со­
бытия будут многозначительно и иронически названы
«Силой общественности».
. . . Весной на субботнике по заготовке кормов один из
руководящих работников области заметил Игоря, кото­
рого знал давно и «имел на «него планы». Руководитель
кивнул соседу на Игоря: «Резерв есть». А сосед отвеча­
ет: «Какой резерв? С женой ругается!»
Руководитель задумчиво примолк. Он имел предше­
ственника, а значит, и традиции. Так вот по прежним тра­
дициям всех разведенных положено было «гнать». Сло­
во «гнать» ие понимайте буквально: не увольнять, а пере­
водить па другую работу — правда, без собственного же­
лания. Предшественник говорил: «Кто развелся — тот
утратил моральное право занимать руководящий пост*.
Непонимающим пояснял афористически, с неким библей­
ским оттенком: «Если не смог ты воспитать жену свою—
сможешь ли воспитать коллектив?» «Гнал» он не только
разведенных, но и матерей-одиночек. Преемник его мне­
ния не разделял, тем более заметил: в Москве к этим ка­
тегориям работников относятся лояльно, но он пришел не
на голое место, а на место с традициями и должен был
считаться с ними.
Поэтому он примолк: решил подождать да посмотреть,
как у Игоря домашние деда сложатся. Помолчав, сказал
соседу: «А вы подскажите, пусть помирятся, дело моло­
дое, с кем не бывает...»
39

. . . Когда Игорь прибежал советоваться с начальством
о своих личных делах, ему «подсказали»: развода ни 4
коем случае не давать, а скреплять семью. Правда, как
именно скреплять — не подсказали.
—
Пожилая судья сердилась. Серьезными причинами для
развода она. считала три: пьянство, супружескую неверт
ность и бесплодие. А несерьезными причинами она счи­
тала все остальные и объясняла их возникновение тем,
что «молодежь пошла избалованная» . З а последнее вре­
мя у разводящихся пар стало модным вообще ничёго о
причинах развода суду не сообщать, а- ограничиваться
демагогической фразой: «Разные мы люди». Услышав
эту фразу, судья сразу начинала нервничать: она пред­
чувствовала, что молодые люди опять помешают ей вы­
полнить служебные обязанности: узнать истинные при-
чипы распада семьи и попытаться восстановцть семью.
Почему разводящиеся пары так ведут себя на суде и* как
с этим бороться — она не знала , недаром сама имела
«избалованную» дочь.
Истица — Галя — сообщила, что она и Игорь
—
разные люди. Судья сморщилась и с надеждой посмот-*
рела на ответчика. Ответчик отказался дать развод и по­
жаловался на жену, что та полы не . моет по две недели.
Галя взглянула на мужа с ненавистью и выкрикнула, что
жить с ним не будет. Судья попыталась выяснить, есть
ли другие причины развода. Но других причин не нахо­
дилось. (Не только жить им вместе было больше не из-
за чего, но даже и разводиться им было не из-за чего!)
Судья остановилась на таком предположении: при­
чина развода в том, что муж, не помогает жене по хо­
зяйству. Судья набралась терпения и начала внушать от­
ветчику, что помогать ,надо, а именно: ходить в Мага­
зин, чистить картошку и, наконец, самое главное: если
полы не помыты, то взять тряпку да помыть, а не жало­
ваться суду. Объяснив все это, судья добавила, что но
40

только Игорь, но и Галя тоже избалована: неизбалован­
ная женщина помыла бы полы, несмотря на усталость.
Признав причины развода «несерьезными», судья от­
ложила бракоразводный процесс на три месяца, чтобы
супруги еще раз попробовали «скрепить семью», совме­
стно трудясь на кухне. Галя от огорчения разрывалась.
От этого судебного заседания сохранился след в виде
протокола, где в графе «Причины развода» черным по
белому значится: «Полы не моет».
Вскоре Галя собралась в отпуск: ей была обещана за­
граничная туристическая путевка. Путевку она бы полу­
чила,. не
вмешайся секретарь комсомольского райкома:
«Ей дали время'восстановить семью, а оца собралась за
границу? Скрепи семью — тогда...»
Очередное «вмешательство общественности» в личную
жизнь наших героев дало неожиданные результаты. Ком­
сомольский райком осадили родственники Игоря и Гали,
имеющие каждый свою собственную точку зрения на их
личную жизнь. Руководители райкома всех выслушива­
ли... Первый секретарь записывал в тетрадь особо ценные
«показания по делу». Сохранилась в этой тетради и з а ­
пись телефонного сообщения, сделанного младшим бра­
том Гали, учащимся 8-го класса . Сообщение это, назван­
ное впоследствии «велосипедным звонком», о казал ос ь ч а ­
стной инициативой школьника. Младший брат «голосом
Фантомаса» мрачно предупредил секретаря, что Игорь
«готовится украсть из подъезда велосипед».
За «велосипедный звонок» школьник был своим от­
цом выпорот, но, поскольку к другим информаторам по­
добных или иных соответствующих мер принято не бы­
ло, то поток «сообщений» в райком о состоящих - здесь
на комсомольском учете Игоре и Гале не уменьшился.
Приходила сюда даже и прабабушка. Кого она за­
щищала, понять было трудно, но из того, что она прабд-
бушка Игоря, решили, что его. Прабабушка предъявила
41

для солидности свое просроченное удостоверение нештат­
ного работника народного контроля.
Вето, наложенное на турпоездку, дорого обошлось
комсомольскому секретарю. Озлобленная Галя нажалова­
лась на секретаря его начальству, а потом собрала остав-
пгаеся. силы и начдла отчаянную борьбу против общест­
венности. Написала жалобы: на работу мужа, в райком
комсомола, в обком комсомола и в райком партии. Адре­
саты сморщились: запахлсг-персоналкой.
Решили сосредоточить «дело» в одних руках, и все че­
тыре жалобы передали некоему общественному работнику,
который уже накопил положительный опыт в аналогич­
ных делах: за время пребывания на своем посту он пред­
отвратил два развода. И тут же он принялся выполнять
поручепие с надеждой на успех и с энергией: трижды бе­
седовал с Игорем, Галей и ее родителями о делах кухон­
ных. Особо тщательно выяснял все, что касалось мытья
полов: перед тем, как пригласить к себе наших героев, по­
говорил по телефону с судьей, которая зачитала ему про­
токол судебного заседания. В результате многочасовых бе­
сед пришел к выводу: молодые «с жиру бесятся», а ее ро­
дители «хотят, чтобы он пострадал» . Галя ему не понра­
вилась: она и не думала «скреплять семью», как это дол­
жно быть, по его мнению, свойственно женщине, а, нао­
борот, стремилась к ее окончательному разваду, поэтому
наш третейский судья, обычно в таких делах принимаю­
щий сторону женщины, перекинулся на сторону мужчины,
а Галю за глаза именовал впредь «этой дамой».* Тем «де­
ло» и кончилось.
. .. Вскоре Галя подала новое заявление в суд. Теперь
она была стреляный воробей и предотвратила обвинение в
«несерьезности» и «избалованности» . Она употребила сре­
дства, против которых бессильна даже общественность. Н а­
зывая своего мужа не просто Игорем, как на первом су­
де, а «гражданином П-вым И. К.», она письменно сооб­
щила суду, что он ее «душил, бил и угрожал убить». Про­
верить ее показания было невозможно, а потому суд не
42

мог ни подтвердить их, ни опровергнуть. На Игоря
смотрели с подозрением: может, и впрямь «душил, бил
и угрожал убить*? .
На втором судебном заседании брак* наших героев был
расторгнут. Галя полетела домой как на крыльях.
•
\
А после развода они принялись портить друг другу
жизнь. Игорь угро жал разменом однокомнатной кварти­
ры, чтобы непременно переселить Галю в коммунал­
ку. Что там же, в коммуналке, будет жить и дочь,
его как будто и не беспокоило, было второстепенным.
Главное — что в коммуналке будет жить Галя!
Товарищи по работе памекали ему, что не по-мужски
он поступает, но Игорь в ответ наливался краской и ши­
пел:
4
—
Она в отдельную квартиру приведет другого!
—
Так она и в коммуналку приведет... —
резонно за­
мечали собеседники.
—
Молодая...
Поскольку переубедить Игоря не удавалось, на него
махнули рукой. «Видать, — решили по-русски, — вожжа
под хвост попала».
ч . История семейных отношений знает разделы не толь­
ко жилплощади, но и швейной машины, кухонных табу­
реток, лотерейных билетов и прочего. На этом фоне раз­
дел имущества наших героев выглядел вполне пристойно:
Игорь потребовал у Гали, во-первых, им же подаренную
брошку и, во-вторых, поскольку человек он интеллекту­
альный, все до единой книги и пластинки, так сказать,
духовные ценности. Гале же достались ценности матери­
альные: диван с постельными принадлежностями, обе­
денный стол со стульями, платяной шкаф.и кастрюли.
Долго не могли решить, кому должны пр инадлежать
стенка для кпиг и ковер. Трудный вопрос был решен с
помощью автора этих строк. Степку отдали Игорю, чтобы
он мог расставить книги, а ковер — Гале, чтобы дочка
играла на ковре, а не на голом полу.
43

В отместку за угрозы разделить квартиру Галя запре­
тила Игорю встречаться с дочерью. Дважды Игорь воро­
вал девочку из детского сада, пока Галя не сделала за­
мечания заведующей. Теперь Игорь надеется только на
одно: пойдёт он к той же заведующей и предложит бес­
платно сделать стенды для детей, а за это попросит, чдо-
бы ему раз в неделю разрешали тайно видеться с доче­
рью. Н а пока он к заведующей с этой хитростью не схо­
дил, и заводная игрушка для дочери стоит у него на сто­
ле в служебном кабипете.
Если правду сказать, Галя к тому ж боится, что Игорь
будет «наговаривать» на нее дочке. Но и Игорь тоже по­
баивается, что Галя уж давно «наговорила» на нег а
дочке.
^_
'
—
-
Люди пытались объяснить Гале, что девочке нужен
отец, но Галя рассердилась и крикнула:
• — Я что, горбатая? Своей дочери отца не найду?
...Так они пугают друг друга и до сих пор: он ее —
выселением, она его — разлукой с дочерью. О новой се­
мье ни один пока не помышляет. Галя пьет то димедрол,
то элепиум, заламывает руки и пугается: «Ну^как пред­
ставлю, что они все такие , так ужас берет!» Игорь столь
бурпо своих чувств не проявляет, выражается яснее и ко­
роче, всех женщин убежденно называет «извергами».
РЕБЕНОК ОТ ПЕРВОГО БРАКА —
тарые романы, как известно, заканчивались свадь-
^ бой. Дальнейшие взаимоотношения 'м у ж а и же­
ны не вызывали, вдохновения у сочинителей: роль каж­
дого была предопределена обычаями, а брак нерас­
торжим.
Сейчас — наоборот.
. .. Опустим «жениховский» период и свадьбу. С той
поры минуло шестнадцать лет. Установить, кто первый
повел себя недостойно, кто перестал уважать другого, кто
44

кого гнал из дому и т. д., уже невоЭможйо, да и пи к че­
му- Оба, как пишется в официальных бумагах, «положи­
тельно характеризуются на работе и в быту», однако до
столь примерного быта они поднялись во вторых Семь­
ях. От цррвого же брака остались полные злобы воспоми­
нания и сын.
Итак, ребенок от первого брака.
Письмо прислала мать 15-летпего мальчика .
Договоримся так: пусть ее первый муж будет Ивано­
вым, а второй — Петровым. Сама она Петрова (в первом
браке Иванов а). Она пишет: «Мой сыы воспитывается от­
чимом уже 12 лет, называет его папой и не знает, что в
этом же городе живет родной отец, который записал от­
цом в его свидетельстве о рождении, но который, кроме
уплаты алиментов, других родительских забот не прояв­
ляет по отношению к ребенку. Когда отчим обратился в
совет опеки с просьбой усыновить ребенка, отец не согла­
сился и, в свою очередь, настаивает, чтобы со'вет опеки
вызвал ребенка на свое заседание и рассказал, что у него
неродной отец, а родпым является он, Ивапов. Совет опе­
ки тцже требует, чтобы я привела сына для информации
о родном отце. Я протестую, так как не хочу травмиро­
вать моего ребенка.
В виде .исключения моему сыну изменили фамилию.
Он носит фамилию Петров, а отчество осталось в доку­
менте по родному отцу. Мой сын не знает, что по доку­
ментам он носит отчество родного отца, о сущесцювании
которого даже не подозревает. Ол везде пишет свое от­
чество по имени отчима. Имеет ли право в этом случае
совет опеки разрешить усыновление без согласия отца ре­
бенка? И имеет ли право совет опеки настаивать, чтобы
ребенка информировали о том, что у него приемный отец?
Я категорически протестую про тив этой информации, так
как боюсь, что мой сын выйдет из-под контроля, и счи­
таю вмешательство родного отца в жизнь ребенка неуме­
стным. Мой сын никогда не признает Иванова, а Петрова
перестанет попимать. Сейчас ребенок висит в воздухе:
43

фамилия отчима, а отчество отца. Скажите, что мне сде­
лать, чтобы не потерять ребенка. Петрова».
Вскоре она прислала второе письмо, куда более эмо­
циональное, чем первое. Видно, атмосфера на месте на­
калялась. Вот некоторые выдержки: «Прошу вас принять
меры для спасения моего сына. Совет опеки совершенно
не считается с ребенком, не думает, как это отразится на
его судьбе. У нас небольшая, но дружная семья. Так за­
чем совет опеки по настоянию Иванова хочет разрушить
нашу семью, которая так нужна ребенку!
Не ужасно ли это?
Почему совет опеки умышленно л ишает моего сына от­
ца, его воспитавшего? Почему совет опеки считает, что от­
цом должен быть именно родивший отец, а не воспитав­
ший? Иванов предал сына много лет назад. Я согласна,
чтобы с меня вычитали деньги, которые Иванов уплатил в
виде алиментов. Казните меня, но помилуйте сына. Пет­
рова».
Достаточно. Добавим только, что аналогичные письма
поступали во многие организации. Борьба идет не на
жизнь, а . н а смерть. Вопрос только в том, с чем борьба.
Не с ветряными ли мельницами?
Вот сидит она передо мной, в ярком платочке, и легко,
привычно плачет, по^ти не мешая беседе. Видно, что она
всегда плачет, говоря о сыне, и сама уже не обращает
внимания на свои слезы.
Почему она не сказала в свое время сыну, кто
его
отец? Ребенок был мал, не хотелось его травмировать. Он
сам назвал Петрова папойг она не стала разубеждать.
А потом с ней случилось то, что и вызвало всю эту зава­
руху: она поняла, почувствовала, что не может сказать
сыну правду, что она боится. Слишком долго она говорила
неправду, и обратного пути у нее не было. Так, во всяком
случае, ей казалось.
Она обманула школу, записав ребенка в первый класс
по фамилии и отчеству отчима. В детском саду ребенок
носил фамилию отца, но она считала, что он об этом за­
46

был. Тщетно впоследствии ей будут втолковывать профес­
сиональные' педагоги, что семилетний ребенок помпит свою
фамилию, она этому не поверит.
Через восемь лет пришла пора получать свидетель­
ство об окончании восьмилетки. Мы уже знаем, что
мать подняла на ноги всех, кого возможно, и добилась
официального изменения фамилии — на ту, на которую
ребенок был записан в школе, — Петров.
- Решение городского Совета народных депутатов.
«Рассмотрев заявление гражданки Петровой о присвое­
нии ее сыну Иванову своей фамилии, которую она но­
сит в настоящее время, исполком городского Совета на­
родных депутатов отмечает: после прекращения брака
ребенок остался жить у матери, которой в связи с
вступлением в повторный брак была присвоена фами­
лия Петрова. В школе, где обучается мальчик, он зна­
чится по фамилии Петров. В семье Петровых проживает
постоянно, отчима считает своим отцом. Отец Иванов
против изменения фамилии ребенку возражает.
По заявлению матери, сын со своим отцом Ивановым
не виделся и не зпает, что он должен носить фамилию
Иванов. Учитывая эти необычные обстоятельства в жиз­
ни несовершеннолетнего, исходя из его интересов, во­
преки возражению отца, исполком городского Совета
народных депутатов решил: разрешить в порядке ис­
ключения изменение несовершеннолетнему Иванову его
фамилии на фамилию матери — Петров».
Врт как многого добилась ^Петрова именно от тех лю­
дей, на которых она теперь пишет многочисленные ж а­
лобы, считая их своими врагами и врагами своего сына.
ЕЙ пошли навстречу до крайнего предела, как обычно и
идут наши организации, когда их просит женщина, вос­
питывающая детей без родного отца. Ведь можно и не
разрешить. Не разрешать никаких исключений спо­
койнее, надежнее и законнее. Но матери пошли на­
встречу.
15-летнему хлопцу вручили свидетельство о рожде­
47

нии, где значилась фамилия Петров (теперь уже на за­
конном основании) и отчество родного отца (по мнению
матери, совершенно неизвестное сыну). 15-летний хло­
пец поглядел на документ и ничего не сказал. У матери
отлегло от сердца: «Не заметил».
Теперь она добивается изменения отчества. Она спе­
шит, ведь скоро сын получит паспорт. Однако изменить
отчество можно лишь тогда, когда отчим усыновит ее
сына. Отчим согласен, пож алу йста.'Но не дает согласия
отец. А без его согласия нельзя, нет в законе такого ис­
ключения, за которое л о ж но уцепиться. Петрова этому
не верит, полагая, что при ж елалии все можно сделать и
официальные лица просто не хотят этого сделать. Оца
думает, чем больше будет добиваться, тем скорее до­
бьется.
Многие уговаривали отца дать согласие на усыновле­
ние ребенка отчимом. Отец приходил в ярость и всем от-,
называл. В горсовет поступали отчеты делегированных к
отцу людей.
«Нами была проведена*беседа на дому у Иванова по
поводу сложившихся в 'ег о семье обстоятельств. Иванов
- рассказал, что он постоянно платит алименты, наблю­
дает за сыном со стороны, часто бывает на улице,'
где
живет сын, но не подходит к нему, не желая травмиро­
вать его. Он ни за что не согласится на усыновление его
другим человеком и ждет совершеннолетия сына, чтобы
сказать ему всю правду. По его словам, сын знает, что у
него неродной отец. Подписи».
Обращались и на работу к отцу. Оттуда прислали ис­
ключительно хорошую характеристику. Иванов удостоен
звания «Ударник коммунистического труда», трижды
был победителем
социалистического
соревнования.
От усыновления ребенка отчимом категорически отка­
зывается.
В общем, ситуация тупиковая, и никакого выхода из
нее, кроме как сказать парню правду, нет. Парень как
48

парень: хорошо учится, активный, спортивный. Вполне
мог бы узнать правду о том, почему в классном журна­
ле только он один записан без отчества. Однако мать за­
прещает говорить с ним об этом, а без ее согласия кто ж
решится?
Теперь оторвемся на минуту от нашей истории и по­
думаем о многих бывших семьях, которые . хотели бы,
чтобы бывшее забылось и ушло в далекое прошлое, да
не получается, потому что в реальном настоящем растут
дети, родивш иеся в этих самых «бывших» семьях .
Читать мораль, глядя со стороны, —
-дело нехитрое,
«Чужую беду руками разведу, а к своей ума не прило­
жу», — недаром говорится. И все же нам давно пора,
учитывая большое количество разводов, выработать ка­
кие-то правила, па которые мог бы ориентироваться че­
ловек, оказавшийся в такой вот беде. Например, явно
просится первое и основное правило: ребенок имеет пра­
во знать правду о своем рождении. Никто и ни из каких
побуждений (даже самых лучших) не должен от него
эту правду скрывать. Кстати, именно так положено по
правилам педагогики. Педагогика предупреждает: луч­
ше узнать правду от близких людей, чем от злобного со­
седа. Далее. Пора бы общественному мнению подняться
над схваткой бывших супругов и перестать принимать
сторону одного из них (чцще всего — женщины). Его
эадача — заставить бывших супругов иметь между со­
бой человеческие отношепия — ради их ребенка, ради
того, чтобы ребенок рос в возможно более благоприят­
ных условиях. Отец, ограничивший свое участие в вос­
питании ребенка выплатой алиментов, должен сурово
осуждаться общественным мнением как человек, попи­
рающий основные законы общества. Но и мама, возво­
дящая крепостные стены между отцом и ребенком, тоже
заслуживает осуждения, и помогать ей в возведении
этих стен никак нельзя.
Я уверена, что официальные лица, помогшие Петро­
вой в изменении фамилии сына, проявили доброту к жен­
49

щине и ребенку, проявили добросердечие, по я не
уверена, что они проявили мудрость.
. . . Пятнадцатилетний девятиклассник Петров прогу­
ливался по улице со своим другом. К нему подошел не­
кий человек, тоже с другом. «Ты знаешь, кто я та­
кой?» — спросил человек мальчика. «Догадываюсь», —
спокойно ответил мальчик. Они поздоровались за руку,
и отец пригласил сына зайти к себе домой. Сын зашел
и с тех пор заходит к отцу примерно р аз в неделю.
Барьер между ними есть^ и не .быть его не может.
Отцом он отца не называет и дедушку с отцовской сто­
роны не называет дедушкой. Отчима по-прежпему зовет
батей, отношение к матери ничуть не изменилось. Паре­
нек оказался мудрее, тактичнее и снисходительнее к
людям, чем все участвующие в эуой истории взрослые.
Очень многие взрослые привыкли скрывать от детей
всякого рода «тайны», что сплошь и рядом выливает­
ся в утаивание реальной жизни. Именно реальной
жизни!
Подросток (а в иных случаях — и ребенок) вполне
может и всегда хочет знать правду о жизни. Это ему не­
обходимо для правильной ориентации в жизни, для пра­
вильного определения своего места в ней. Нет таких
подростков, которые хотят жить в фантастическом,
искусственно розовом мире. Они чувствуют, что стек ­
лянный* колпак, возведенный над ними старшими, оглуп­
ляет их, мешает их духовному развитию и своевременно­
му взрослению.
.. . Кто знает о встречах ртца с сыном? Они сами, де­
душка и два друга, один отцовский, другой — сына.
Друзья немы как могила. Все берегут эту тайну, а бедо­
лага Петрова рыдает, пишет, тает о* ужаса, что слома­
ют обстоятельства душу ее ребенка, распадется ее се­
мья, перестанет уважать родителей сын.,*. Заседают ко­
миссии, ходят бумаги по инстанциям, выезжают на мес­
то проверяющие, и никак не удается найти выход из
безвыходного положения...
50

ВСЕ ПО ЗАКОНУ...
Т ^ е зовут Юлия Владимировна Л. Ей 26 лет. Его во-»
■*^вут Виталий Вениаминович Л. Ему столько же
лет. Опи супруги. Мы договорились, что ймена-отчества,
должности, места работы и жительства указываем под*
линные, а от фамилий их и их родителей оставляем од*
ну букву.
Два с половиной года назад у них родилась дочь Та­
ня, ребенок с врожденным увечьем: без предплечья и
кисти правой руки. Попытаемся перевоплотиться хоть
на малый срок в этих людей и почувствовать хоть в ма­
лой доле их потрясение и их осознание предстоящей
жизни — и мы поймем, что перед нами особые люди.
Особые, пё такие, как мы.
Виталий Вениаминович в то время после окончания
МАИ служил в армии. В Москве, возле Юлии Владими­
ровны, оставались ее родители и свекровь. Но не они
были ближе к ней, а работники родильного дома. Они-то
первыми и предложили ей отказаться от ребенка.
Все будет по закону. Ей выдадут справку о рожде­
нии мертвого ребенка, по этой оправке оплатят после­
родовый отпуск, а живого младенца сдадут в детский
дом на воспитание государству.
Посмотрим, как повели себя родители молодых су­
пругов.
Мать мужа, Л., не имеющая ни единого года трудо*
вого стажа:
—
От .моего сына не может родиться такой ребенок!
Мать жены, Н., кандидат медицинских наук, онко­
лог, целеустремленная и трудолюбивая:
—
Женщин с такими детьми из родильного дома не
забирают! Оставь ребенка! А то *муж тебя бросит, бу­
дешь одна с инвалидом на руках! Ты молодея, красивая,
ты устроишь себе светлую жизнь, а ребенок будет рав­
ный среди равных.
Тоже ведь логика! «Равный среди равных». Сирота
51

среди сирот, инвалид среди инвалидов, убогий среди
убогих.
Разве не логично?
. Отец жены, Н., полковник в Отставке, не отнесся к
событию никак, ибо права своего мнения давно уже ли­
шен женой.
Юлия Владимировна своего ребенка в сиротский
приют пе сдала. Не сдала, представьте себе! Не сдала,
несмотря на то, что точно знала: муж ее бросит. «Откуда
такая уверенность?» — спросите вы. Мама убедила. Тогда
она еще находилась под сильным маминым влияпием,
которое уже нельзя было определить словами «мама во
всем права», но еще можно было определить словами
«мама жизнь знает».
Муж ее не бросил. Виталий Вениаминович вернулся
из армии через три месяца после рождения дочери. Он
должен был учиться в аспирантуре, но судьба распоря­
дилась иначе. Жене предстояло идти на работу: иначе
не прожить. О яслях и детском саде пе могло быть и ре­
чи ни сейчас, пи позже. Материально им никто не помо­
гал, сидеть с ребенком никто из родственников не соби­
рался. И Виталий Вениаминович распорядился так: же­
ну отправил на работу, сам пристроился в какой-то бум-
пром, где~можпо брать работу на дом, — и стал сам рас­
тить свою дочь. Т ак растит* он ее уже два с половиной
года: днем — с ребенком, почью — за столом работает.
К приходу жены обед готов, белье постирано. Жену, ко­
торая давно уже превратилась в клубочек нервов, он
успокаивает и удерживает хоть в каких-то рамках. Мыс­
ли об аспирантуре он напрочь из головы выкинул. И да­
же странная работа его, которую он берет на дом, — и
та не по специальности. То есть леем пожертвовал ради
главной человеческой обязанности и главпой цели жиз­
ни: быть человеком для тех, кто от тебя зависит.
А в это время его неработающая и никогда не рабо­
тавшая мама, у которой вся жизнь — постоянный от­
дых, голосит на весь дачный поселок: «Дурак, он не
52'

своего ребенка воспитывает! У нас в роду безруких не
было!» Вот вам и яблоко от яблони...
Немножко помогает ему брат: купил на свои деньги
коляску и кроватку, костюм для девочки. Когда еды
принесет, когда денег подкинет. Из-за этой малости у
брата с матерью постоянные конфликты.
Впрочем, никто не обязан ни материально, ни физи­
чески помогать взрослым и дееспособным людям, в ка­
ком бы положении они ни оказались. Т ак что в этой ис­
тории все идет по закону...
Теперь о жилплощади. У них ес?ь комната, доволь­
но большая, в коммунальной квартире. Это коммуналка
в худшем ее варианте. Пока Л. были бездетны, они мог­
ли там жить. Но с рождения дочери комната стоит за­
пертой, а сами они с ребенком скитаются по частным
квартирам, за которые платят по 70 рублей в месяц, ес­
ли удается снять: с детьми-то ведь не очень пускают.
Когда частной квартиры у них пет — живут у знако­
мых. То жили у холостой подруги, но она собралась за­
муж, сейчас живут у холостого приятеля. Квартира у
приятеля однокомнатная. Сам он спит на раздвижном
кресде.
Вы спросите, добиваются ли они изолированного
жплья. Да, добиваются. И вот здесь-то и начинается
подлипная фантасмагория.
Юлия Владимировна на приеме в райсобесе.
Она — о том, что ей нужна отдельная квартира, Лю­
бая, с проходной кухней, с совмещенным санузлом, с
душем вместо ванны, До только отдельная.
Ей: «Сдайте ребенка в детский домч если у вас нет
условий. Все так поступают. На той неделе мальчика
без ноги сдали» .
Супруги Л. на приеме в райисполкома. .
Они: о том же.
Нм: «Предоставление отдельной квартиры* является
улучшением жилищных условий, на что вы не имеете
права. Вот если бы ваша дочь была больна заразной бо-
53

лезиыо или опасна для окружающих — тогда другое де­
ло. А факт инвалидности имеет лишь моральный х ар ак­
тер, инвалидность не варазна».
Были у четырех юристов. Единственной помощью
оказалась развернутая информация о том, как они могут
сдать своего младенца в сиротский приют.
Все шло по закону...
Они продолжали скитаться по частным квартирам.
Наконец Юлия Владимировна попала на прием к депу­
тату. Он сказал, что не в силах помочь ей получить
квартиру, но может помочь в обмене комнаты в комму­
налке на комнату в другой коммуналке или купить ко­
оператив. Она ответила, этого ей не надо: коммуналка
им пе подходит, а на кооператив денег нет. Уходя, она
много раз сказала спасибо. Она была бесконечно благо­
дарна депутату.
> — За что? — спросил он.
—
Спасибо вам! — еще 4раз выкрикнула она.
—
Спасибо вам за то, что вы не предложили сдать ребенка
в детский дом!
Она действительно бесконечно благодарна. Депута­
ту — за то, что он оказался лгучше и умнее работников
райисполкома. Мужу — за то, что он не бросил в страш­
ной беде жену и ребенка. Моему коллеге по редакции,
который нас с ней познакомил. Она училась с ним в од­
ном классе, с тех пор не виделись, а тут он вдруг уэнал
о ее положении и предложил помощь.-
—
Я дар речи потеряла.
—
А что же он сказал?
—
Он сказа^: «Я тебе обещать не буду, но по­
пробую».
Да и то, если вспомнить, что пережито в родильном
доме, что пережйто во взаимоотношениях с родителями,
что пережито в коридорах и кабинетах учреждений, ес­
ли добавить, что с прежней работы пришлось уйти,' по­
тому что не выдержала разговоров о том, что у нее ро­
дился ребенок «бее рук и бее ног»,
то поймешь...
64

Итак, девочке сейчас два с половиной года. Она го*
ворит по-русски и по-английски. Заслуга мамы — пере*
водчика-синхрониста. Когда дочка вредничает, обра­
щается к отцу по-английски: отец английского не зна^т.
У девочки есть слух и голос. Родители хотят нанять для
нее преподавателя пения. Вот только на какие деньги?
Хотя Юлия Владимировна подрабатывает вовсю. Она в
осповном везет материальный воз и никакими подработ­
ками не гнушается. Справится и здесь. Родители ни в
чем не могут дочке отказать. Они понимают, что. ото
плохо, но иначе пока не получается. Перед зарплатой,
когда денег было в обрез, отец, ходивший в магазин с
дочкой, купил огромный торт. «Зачем? — спросила же­
на.
На что же мы жить будем?» — «Но она так про­
сила!»
4
Девочка любит наряжаться. Следит, чтобы цвета
одежды соответствовали ее вкусу.
Своего недостатка Таня пока не осознает. Родители
и их друзья обращаются с ней так, как будто ничего не
знают и не видят. «Чтобы ребенка не закомплексо-
вать» — такая цель. Потихоньку учат ее пользоваться
протезор. На прогулке отец с нею обычно вдали от
других детей, потому что были случаи: внимание и инте­
рес детей привлекал пустой рукав. Естественно, что ро­
дители боятся любой дуры-соседки, потому и не живут
в своей коммуналке, потому и не берут няньки. Боятся
и общения с малыми детьми, которым невозможно разъ­
яснить: не глазей на пустой рукав и не хватай его. А в
их квартире двое чужих малых детей: одному полтора
года, другому — три. «Не ’закомплексовать!» Девочка
помогает по дому.
Родители^ надеются дать ей образование и такую
профессию, в которую можно «уйти». Вообще-то профес­
сий, где можно обойтись одной рукой,
множество, но
не в каждую уйдешь.
Квартиру они получили.
Судя по этой истории, многие люди совершенно не
55

умеют реагировать на человеческое горе как на горе, а
реагируют как на вопрос, проблему, служебное дело.
Ответа ищут в справочниках и сводах, а там про го­
ре ничего не сказано.
РАЗГОВОР О МАТЕРИНСТВЕ
*Ю этом очерке рассказывается о Л ене .Алексеевне Ни-
"
китиной. Она известна мпогим^потому, что вместе
со своим мужем, Борисом Павловичем Никитиным, созда­
ла новую систему воспитания детей. Коротко суть этой
системы сводится к раннему физическому развитию ребя­
тишек. Подробно об этом можно прочитать в книгах, на­
писанных супругами Никитиными.
В этом очерке нас будет интересовать другое. Мы по-
зпакомимся с матерью большого ‘семейства, с женщиной,
которая нашла себя в роли матери семейства.
Социологи обнаружили, что среди жизненных планов
опрошенных ими девочек-подростков ни разу не встрети­
лось: «стать хорошей мамой». Девочек к материнству не
готовят, а в результате они «боятся пеленок» и чувствуют
себя несчастными, когда, выйдя замуж и родив ребенка,
оказываются даже на короткий срок привязанными к до­
му. Наша героиня начала с того же... Однако пришла к
безграничному увлечению воспитанием ребятишек.
Счастливое детство вряд ли возможно без счастливого
материнства. Мы хотим, чтобы наши читатели и в осо­
бенности читательницы: девочки-подросткиг девушки — с
радостью ожидали бы для себя в будущем и учебу, и
.труд, и творческий рост, но еще и материнство. Ж енская
доля — счастливая доля: мать — самый нужный и са­
мый любимый человек в семье.
С Леной Алексеевной я познакомилась несколько лет
назад, и она сразу привлекла меня своеобразием. С тех
пор мы с ней встречались постоянно, причем исключи­
тельно на деловой основе: она вела рубрику «Домашний
56

педсовет» в «Комсомольской правде» как впештатпый
автор, а как штатный сотрудник за эту рубрику отвечала
я. Вокруг каждой статьи у нас с ней было столько гово-
рено разговоров, что в конце концов созрела еще одна
публикация — о ней самой, о Лене Алексеевне.
—
•
Если б меня попросили коротко охарактеризовать мою
героиню, то я бы сказала, что она мать семерых детей,
и это было бы правильной характеристикой. Хотя ни одну
другую из своих знакомых я бы не могла охарактеризо­
вать подобным образом: та, мол, мать одного ребенка, а
та —; двоих. И различие здесь не в количестве детей,
а в том месте, которое занимает наше материнство в на­
шей жизни. У Лены Алексеевны оно занимает всю жизпь,
а У других моих знакомых — часть жизни. Я не сужу
тут, что лучше, что хуже, я просто описываю, что вижу.
Надо сказать, что в свое время Лена Алексеевна не
думала не гадала, что судьба ее будет именно такая.
—
Сказали бы об этом мне — восемнадцатилётней,
я бы не поверила — была ярой противницей привязаппо-
сти женщин к семье, быту, детям. В моем представлении
все валилось в одну кучу: тряпки, кастрюльки, младенцы
с их мокрыми носами и пеленками. Брр... Я считала себя
творческой личностью, жаждала необыкновенной деятель­
ности, научной, общественной, и т. д. и т. п. И вдруг —
такой пассаж! Семеро детей, и, конечно, все, что с этим
связано!
Пожалуй, пора заглянуть в прошлое Лены Алексеев­
ны Никитиной, когда ее звали еще Леной Литвиновой.
Ее мама из многодетной семьи сапожника. Девочке
удалось кончить гимназию — и она тут же оказалась ка
положении кормильца. В дореволюционной деревне она
стала учительницей. Подрабатывала репетиторством, пи­
сала письма за всю неграмотную деревню. З амуж вышла
за своего ученика, который был на 10 лет моложе. Дере­
венский парнишка, он впервые сел за парту в 15 лет.
57

Он тоже был из огромной семьи. Это была первая в де­
ревне пара, которая не пошла под венец. В воспомина­
ниях их дочери гораздо большее, место занимает мать,
поскольку отец пе вернулся с войны и дочь его зпает
мало. Из всех мужчин большой отцовской семьи "вернул­
ся с фронта только младший брат, да и то искалеченный.
Мама Лены Алексеевны, жестковатая, холодноватая,
всю жизнь на положении главы семьи, кормильца. Актив­
ная общественная деятельница. Сейчас старушке 85 лет,
она возглавляет совет пенсионеров поселка и является
председателем товарищеского суда. Однажды Л ена Алек­
сеевна зашла на заседание товарищеского суда, там реша­
ли, куда надлежит ставить чью-то машину. Было душно,
и Лене Алексеевне пришлось выйти: от духоты у нее за­
кружилась голова. Мама же ее выдержала весь процесс,
на котором председательствовала. Она опора местных пен­
сионеров.
Вот такой характер, сформированный своим временем,
своей средой.
Воспитание, полученное Леной Алексеевной, не то
что не толкало к многодетности, но даже не способство­
вало й простому, обычному материнству. Так оно долгое
время и шло. В детстве Лена никогда не играла в куклы.
Во время игр предпочитала играть роль папы.
Большое влияние на нее оказал старший брат и его
приятели. Вместе с ними она купалась в реке, острижел-
ная наголо. Так ее стригли до десяти лет, и это у нее
смущения не вызывало, наоборот — 'нравилось: никаких
хлопот, и нырять удобно.
Она дралась с мальчишками. Брала не силой, а, как
она вспоминает, хитростью и коварством.
Став взрослой, она не пожалела, что росла как маль­
чишка. «Наверное, это было толково. Я от многого, спас­
лась, хотя многого не получила». Воспитывая дочерей, она
не стала препятствовать им в так'называем ых женских
слабостях: интересе к вещам, к украшениям — потому
что опасалась обездолить их в чем-то важном для жен­

щин, но недоступном ей самой. А потом пожалела, что
не стала препятствовать, поскольку девочки проявили уж
очень большой — по ее мпению
—
интерес к барахлу.
Категорическое мнение матери: «Следовать моде — это
унизительно» — девочки не разделяют, особенно стар­
шая из них.
. . . Ну так вот, жила-была Лена Литвинова. Чистила
картошку для однокурсников брата, в ту*пору студента
архитектурного института.
Студенты, собиравшиеся у
Литвиновых на вечеринки, показывали Л ене свои произ­
ведения и, спрашивали ее мнение. Они называли ее «глас
народа».
'
Для Лены это было интеллектуальной школой. Слу­
шая их споры, опа в душе разделяла мнение то одних, то
других. В Древней Греции, сравнит'она позже, ученикам
было разрешено присутствовать при спорах корифеев, это
развивало интеллект учеников. Студенческие споры, при
которых она присутствовала, помогли ей выработать не­
зависимость от того, кто что сказал , и это ей пригодилось
в будущем.
Потом Л ена поступила в педагогический институт,
выучилась на учителя литературы и уехала по распреде­
лению на Алтай. Шел 1954 год. «Едем мы, друзья, в даль­
ние края...» То было .ее патриотическим порывом — ехать
обживать необжитые земли. Но не только этим. Опа же-
дала самостоятельности: никому не докладывать, куда
пошла или куда деньги истратила. Брат отнесся к ее отъ­
езду иронически: «Ничего, пускай поедет и' хлебнет...»
На Алтае она прожила два года. Пожалуй, в этот пе­
риод жизни рна более всего напоминала свою маму, на ­
ивную общественную деятельницу. Большинству учителей
Лена годилась, во внучки, но они перед ней трепетали.
Она скоро стала завучем, ходила на уроки к старшим
коллегам, анализировала, стыдила за то, что у чителя го­
ворят «ящо» вместо «еще». С юной прямолинейностью
указывала на все ошибки. Ужасалась, что учителя имеют
свое подсобное хозяйство.
,
59

. Читала лекции о международном положении. До сих
пор помнит ощущение позора: ее спросили, где находится
Камбоджа, а она не знала.
Впрочем, к ней относились хорошо. Когда она сзыва­
ла людей на очередное мероприятие, ей говорили: «По­
дожди, дочка, не лотошись, смотри, вечер какой хоро­
ший, подожде^ куда торопиться...»
Лепа легко включилась в деревенский быт. •
Лет к тому времени ёй было уже немало. «Все пере­
живания старой девы мне известпы. Унизительное ощу­
щение!» Итак, годы шли, приближались к тридцати. На
нее обращали внимание или пьяпые, или мужчины в воз­
расте, да и то нечасто. Ей же нравились «самые ералаш­
ные, отпетые ребята». Замуж выходить было не за кого.
. . . « Злая невозможно», она торопилась на совещание.
Был вторник, ее свободный день — и этот свободный день
у нее украли! Директор ш ко лы (новой, подмосковной —
она уже вернулась с Алтая) послал ее на совещание! Она
опоздала. Пробравшись в зал, села на свободное место
рядом с каким-то человеком . Он записывал выступления
стенографически и одновременно отпускал ядовитые реп­
лики в адрес ораторов. Поскольку этот человек имел
обыкповенйе сразу же выкладывать всем свои идеи, то
он выложил их и незнакомой соседке. Это был Борис
Павлович Никитин.
. . . Когда она ожидала первого ребенка, ее поразило~от-
крытие, что, оказывается, от нее зависит1 человеческая
жизнь. Вот идет она по неровной дороге, и, если спот­
кнется, упадет — человеческая жизнь под угрозой. А ког­
да родится, вдруг ты его уронишь — и нет человека!
«Это неимоверное чувство!» Наверное, с этих вот страхов-
переживаний и начали развиваться в ней материнские
чувства, потому что до того Лена Алексеевна не вспо­
мнит, чтобы у нее было желание иметь ребятишек.
Первые роды были настолько тяжелыми, что акушер­
60

ка, принимавшая их, с уверенностью сказала: «Ну, боль­
ше ты к нам не придешь».
Я не могу точно назвать причину, по которой дети
стали для Лены Алексеевны основным и главным в жиз­
ни: Хотя, конечпо, читатель вправе требовать ог автора,
чтобы он разобрался-таки в предмете, который описывает.
Однако не могу: слишком тонкий, трудноуловимый этот
психологический вопрос.
Могу только констатировать: первые агукапь я младен­
ца оказались столь радостными для его матери, что под­
вигли ее еще шесть раз отправиться в родильный дом.
Возможно, детей в'семь е было бы больше, чем семь, если
б Лена Алексеевна раньше вышла замуж за Бориса Пав­
ловича. Но к моменту рождения седьмого ребенка ей
стукнул уже 41 год, а муж был значительно старше.
Растили детей Никитины сами, без бабушек, и так по­
строили свою жизнь, чтобы один ^из них обязательно был
дома:*или он, или она.
«Я-то знаю, каково идти на работу, .оставляя ребят
одних дома, думать весь день: как они там? — а потом
бежать сломя голову домой, наспех что-то готовить, на­
спех кормить, ни сказку рассказать, пи песенку перед
сном спеть и уж, конечно, не выслушать малыша тол­
ком...
^
Ясли, детсад здесь мало что меняют. Правда, дети под
присмотром^ поэтому работаете)! спокойнее/ но зато по
утрам и вечерам суеты прибавляется вдвое: отвести в сад,
да привёсти домой, а нередко, отвезти и привезти (это в
часы-то «пик»!). И не знать целый день, что там с ним:
чем он себя проявил, во что играл, с кем дружен, из-за
чего ссорится, почему плакал, чему радовался, чему на­
учился... И ничего недзнать об этом ни вчера, ни сего­
дня, пи завтра* да и видеть-то малыша только сонного по
утрам и усталого по вечерам...»
Эти два абзаца написаны Леной Алексеевной много
лет спустя, когда все ее дети уже вышли из ясельно-дет­
садовского возраста. Эмоциональность дает понять, как
61

трудно было родителям семерых малых детей и еще —
с какой ответственностью «они растили своих ребятишек.
Опять предоставим слово Лене Алексеевне.
«Когда у меня спрашивают: «Как вы все успеваете:
работа, хозяйство и куча детей?» — я отв ечаю: «Все-то
я вовсе не успеваю». Просто я научилась из всех дел вы­
бирать главное и делать именно его и при этом не тер ­
заться, что все остальпое пе успеваю и пе могу успеть
сделать так, как хотелось бы... И получилось, что дети
очень быстро потеснили с первого места все прочие дела
и заботы».
Вы скажете: ну что ж, это естественно, , но ведь это
не навсегда, это лишь до тех пор, пока дети малы, пока
они физически слабы и нуждаются в постоянной опеке.
Действительно, у большинства так и получается. Чем
старше дети — тем свободнее мама, тем больше у нее
личного времени. У Никитиной же получилось по-дру­
гому.
—
А у мепя что-то наоборот получается, — говорит
она, — дети растут, а времени на них уходит больше. Ма­
лышами были — я с ними, что называется, между делом
управлялась, а те п е р ы поговорить с каждым, выслушать
да еще надо услышанное пропустить сквозь сердце и го­
лову — на это все ведь нужно очень много времени...
Что же получилось? А получилось то, что кончился
один период — условно говоря, «н янчанье» — и н ачался
другой — воспитание . Более сложный, но и более ипте-
респый. Именно тот, перед которым многие родители па­
суют.
В юности Л ена Алексеевна об этом ,периоде даже не
подозревала. Ее представления о материнстве не шли
дальше «пеленок, кастрюлек и мокрых носов», то есть не
шли дальше «нянчанья». А потом оказалось, что надо еще
«наблюдать, размышлять, пробовать, открывать ребенку
мир, а для себя мир ребенка, расти вместе с ним...» . И чем
старше ребенок, тем выше в своем развитии должна стоять
мать, тем больше от нее требуется знаний, такта, рассу-
62

дптельносуи, душевности. С каждым годом требуется все
бо'лыпе специального времени — дл я общих с детьми дел,
для интересных занятий, для чтения, походов и игр, для
разговоров обо всем на свете. «Без этого жизнь взрослых
скудна, а детей — неполноценна».
Не подумайте,. что Лена Алексеевна призывает жен­
щин назад, к домашнему очагу. Нет, она горячий сторон­
ник эмансипации, она убеждена, что без равенства, без
равноправия не может быть не только полноценной жен­
щины-специалиста, работника* но и полноценной матери.
Правда, добиться успеха и там и там пока что трудно...
Приведу здесь выдержку из ее статьи, посвященной имеп-
ио этому вопросу.
«Прочитала недавно в одной (зарубежной, правда)
статье такую фразу: «Как ни странно, по у людей, про­
шедших аспирантуру, часто бывают неинтересные и мало
развитые дети: их родители аачастую бывают настолько
поглощены своими собственными занятиями, что не нахо­
дят времени для своих отпрысков».
Мне очень повезло: моя «аспирантура» , моя* профес­
сия, мое хобби, мой отдых — дети.
Тогда .почему я не бросаю работу, взялась вот за жур­
налистику, собираюсь на старости лет даже в хор запи­
саться? Да потому, что ребятам-то не столько руки мои
нужны, сколько голова и сердце. Значит, ка к говорил
Марк Т&ен, надо самозатачиваться. А дома быт заест —
заржаветь можно.
—
Ну а если бы, — спрашивают меня, — у вас было
какое-то другое главное дело в жизни? Скажем, медицина,
или биология, или искусство? Как тогда?
—
Тогда у меня не было бы столько детей. Двое-трое,
пе больше, просто времени не было бы. Думаю, что мно­
годетность пока несовместима с глубоким увлечением ка­
кой-либо другой областью творчества.
—
Значит, либо дети, либо наука? — так спросили
меня однажды.
—
Да! По крайней мере пока. Учтите, между про­
68

чим, что многим женщинам-ученым не приходится
быть «кухаркой», «нянькой», «уборщицей» в своем доме.
Знаете, пеленки и кастрюльки мешают не только уче­
ной, но и матери. - Лучше бы на это времени не гратить
вообще ни отдай, ни матерям. Но это уже проблема го-
судсчретвенпая. Надо добихьек, чтобы меньше обременя­
ли нас материальные заботы, тогда скорее «дойдут ру­
ки» до формирования духовиою мира своих детей...»
~
Теперь немножко расскажу о том, как Лена Алек­
сеевна учила детей и как дети учили ее.
Сама она говорит так: «Если б у меня не было де­
тей, я была бы другим человеком». Главное, что ей дали
дети, — понимание других людей и-сочувствие им. Рань­
ше у нее был интерес к новостям, к информации, но
интереса к людям было «мало. Понимание других лю­
дей выросло из желания попять ребятишек.
. . . Когда-то она пыталась делать так, как пишут в пе­
дагогических книжках: младенец плачет — ну и пусть
плачет, не подходи. Потом заметила: маленький плачет,
а старший на это внимания не обращает. Вот так да!
Выходит,, она преподносит урок бездушия.
.. . Когда-то они с мужем любили демонстрировать ран­
ние физические и умственные способности ребятишек.
Борис Павлович занимался' ранпим развитием детей,»за
этим следили многие люди, и все хотели посмотреть на
«эксперимент» своими глазами. А после нескольких «де­
монстрации» Лена Алексеевна заметила, что у детей по­
явилось желание *изо всех сил привлекать к себе вни­
мание. Вот гадость-то!». Пятилетний Алешка с остерве­
нением крутит глобус и кричит: «А вот тут Пекин!» Ко­
гда он вырос, он увидел эту сцену, заснятую тогда кине­
матографистами, и ужаснулся своему хвастовству. ^
. . . Дети полюбили побеждать в соревнованиях. Неуда­
ча другого вызывала горделивое чувство. Тогда Лена
Алексеевна сама стала играть с ними в хоккей, она хо-
64

толе добиться, чтобы неудача другого вызывала не р а­
дость, а сочувствие. Когда дети бежали наперегонки, она
упорно говорила: «Прибежали вместе», — хотя старшие,
естественно, обгоняли.
Увы, во время игры в хоккей забитый гол все равно
вызывал радость у одних и горе у других...
—
Лена Алексеевна! Ведь на этом весь спорт стоит!
—
А я его поэтому и не люблю...
. . . Лена Алексеевна работает библиотекарем, школу
она оставила. В библиотеке зарплата невелика, да и ра­
ботать приходится в основном на полставки, больше
семья не позволяет. Борис Павлович тоже зарабатывает
немного. Дай бог прокормить такую семью, а одеть —
трудно. Поэтому в свое время Никитины, не долго ду­
мая, брали детские вещи, которые приносили им соседи,
знакомые и даже совсем чужие люди. Обычно это были
вполне хорошие вёщи, просто соседские дети выросли
из них.
Такая помощь
явление вроде бы хорошее, тут
трудно что-то возразить. Однако-со временем Л ена Алек­
сеевна сочла ошибкой принятие такой помощи. Почему
же? Во-первых, дети стали относиться к одежде с у ж а­
сающей небрежностью. Во-вторых, им стало представ­
ляться, что это нормально, что это так и должпо быть,
что вещи на них будто с неба падают. Вывод матери:
«Не заработал — не твое; надо придерживаться этого
правила» .
Я рассказала вам лишь о немногих моментах жизни
семейства. Каждый день задает Лене Алексеевне новые
вопросы. Она думает, ищет наилучшие выходы. Опа ста­
ла очень тонким знатоком детской психологии и боль­
шим мастером воспитания.
Она давно уже перестала
быть дилетантом в семейной педагогике, она стала про­
фессионалом в этом.
Таких опытных п вдумчивых родителей, как Лена
Алексеевна и Борис Павлович, немного. Поэтому к ним
тянутся другие люди, желающие тоже быть примерными
3 В. Лосото
65

родителями, но нуждающиеся в помощи. Об втом и пой­
дет дальнейший рассказ.
Дом Никитиных — самый гостеприимный дом, ко ­
торый мы внаем. Достаточно сказать, что у них бы­
вает аа год более 3(Ю гостей. Если у кого-то бывает боль­
ше, пусть нам скажут.
«Дружить домами» — ото
выражение уже отдает
•тариной, кажется нам устаревшим. Однако Никитины
дружат именно с семьями, не о тем или иным человеком,
а со всей его семьей. И в гости к ним очень часто ездят
целыми семьями.
Кто же эти гости и отчего их так много?
Ксть у Никитиных энакомая молодая женщина Нина.
Нииа в свое время рааошлась с мужем и осталась одна
• сынишкой. Не так давно она вновь вышла замуж, и вот
тут то оказалось, что жить молодой чете с сынишкой, по
сути дела, негде. ЕгЧ> родители женою сына недовольных
она с ребенком. Ее родители тоже по какой-то причине
не рады. Ожидался, однако, и общий ребенок, но и это
не улучшило отношений молодой семьи со старшими.
Ситуация нередкая, и анализировать ее не будем.
Приютили всех четверых Никитины. Когда они узна­
ли о том, что их энакомой Нине некуда возвращаться из
родильного дома, они поехали в роддом и забрали ее от­
туда вместе с дочкой. В доме Никитиных, где своих де­
тей семеро, прибавилось еще двое. Своих взрослых трое
вместе с дедушкой, прибавилось еще двое. А всех жиль­
цов вместе стало четырнадцать.
Предоставили Нине с мужем и детьми терраску и
комнату под кавказским названием «кунацкая».
—
Гостиная — для гостей, а кунацкая — для дру-
•ей, — так здесь говорят.
—
«Кунак» — значит друг.
У гостеприимного Востока русские люди Никитины
ваимствовали название для комнаты, потому что в рус­
ском языке аналогичного слова нет.
Тут мы на .минуту приостановим рассказ о Нине, что­
бы обрисовать читателю обстановку, в которой происхо­
66

дит действие. Дом Никитиных представляет собой быв­
шую дачу. Дача двухэтажная, большая, с очень прилич­
ным для Подмосковья участком. А досталась она Ники­
тиным так. Был у них частный домик, который пред­
назначался на сйос. Предложили им вместо домика две
квартиры, и Никитины затосковали: не могла бы осуще­
ствиться в этих двух квартирах и половина их затей,
рассчитанных на раннее физическое развитие ребяти­
шек. В райисполкоме нашли выход: купили им, на казен­
ный счет, продававшуюся поблизости дачу. Помог и де­
душка, отец Бориса Павловича, отдал свои трудовые сбе­
режения.
Так Никитины поселились в новом доме и до сих пор
«не могут опомниться от радости». Теперь читатель в
общих чертах представляет себе, где происходит дей­
ствие. Вернемся же к Нине. Нина с семьей живет здесь
уже три месяца, проживет наверняка всю зиму, пожа­
луй, и следующее лето, потому что летом у Никитиных
всегда живет две-три знакомых семьи обязательно.
Нина ведет тетрадь, в которую записывает свои «от­
крытия» , сделанные в этом доме. Слово «открытия» мы
закавычили недаром, поскольку открытия здесь только
для Нины, а читатель , возможно, удивится: что, мол, тут
особого?' Действительно, ничего. Но записи эти показы­
вают, во-первых, острейшую необходимость для Нины
такого вот наблюдения над чужой жизнью и ее полпую,
как говорится, «темноту» в вопросах семейных взаимо­
отношений, во-вторых. Запцсп такие.
«Оказывается, главное в семье
—
уважение друг к
другу. Не падо делать резких замечаний, не надо друг
друга пилить, особенно при посторонних».
«В семье должна быть общая материальная основа.
Один кошелек, куда вкладывается заработанное всеми.
Что покупать, какую часть тратить на питание — надо
обсуждать совместно».
«Домашний труд не должен выглядеть нагрузкой, тя ­
жестью. Отношение к нему должно быть иное. Надо что-
3*
67

то сделать, чтобы освободить другого, помочь ему. Ока­
зывается, можно сказать детям: «Давайте к маминому
приходу все уберем».
«Здесь нет пренебрежительного отношения мужчины
к женщине, к ее уму, образованию. Это очень мне по­
нравилось!»
«Мать должна все время менять свое отношепие к
ребенку, так как он становится умнее, растет и сегодня
не такой, как. вчера».
Как же мало Нина получила таких вот необходимых
ей знаний раньше, за целых двадцать шесть лет! И как
бы сложилась ее новая семья, не получи она и Теперь
этих знаний?!
Теперь нам пора сделать небольшое отступление. Не­
хитрая житейская мудрость: «Не оперившись — летать
не следует!» — более всего, очевидно, применима именно
к преждевременному созданию семьи. Преждевременно
может быть не только по возрасту, но и по малому жиз­
ненному опыту. Как, в самом деле, могут жениться лю­
ди, которым не известно, что в семье должен быть об­
щий кошелек, что муж должен уважать жену и т. д.?
Однако очень многие молодожены понятия не имеют о
самых важных правилах поведения в семье. Они ли ви­
новаты в том, что преждевременно вступили в брак, не
подготовившись к семейной жизни? Расплачиваться-то за
невежество придется им да еще их детям. А вина-то,
пожалуй, не только и пе столько их, сколько людей бо­
лее зрелых.
.
Сейчас, кажется, большинство людей осознало, что к
семейной жизни надо так же готовить, *как к труду, по­
ведению в семье надо так же учить, как учат профес­
сии. Но пока что специальные программы для школ —
на стадии разработки, да л кадров еще нет. Хорошо,
если молодой человек вырос в благополучной семье, а
если нет? Тогда сколько времени пройдет, сколько оши­
бок будет сделано, пока он «откроет»,
что главное в
семье, оказывается, уважение друг к другу?!

Пользу Нина, конечно, получила большую, наблюдая
ва жизнью Никитиных.
И здесь мы сделаем такой вывод: главная особен­
ность гостеприимства Никитиных — семейное просвети­
тельство. Из-за того, что они чувствуют и понимают, как
необходимы людям такие вот простейшие знания,, они и
живут открыто. Одних гостей привлекает возможность
познакомиться с их системой воспитания, других — по­
глядеть на хорошую семью. А летом, как уже сказа­
но, знакомые живут у них семьями по неделям и даже
цо месяцам. Летом они называют свой дом теремком.
Сочинение дочери Никитиных—Ани. « Жилп-были мы,
Никитины. И вдруг... Тук-тук, теремок, кто в тереме жи­
вет? Мы, Никитины, семь ребятишек, мама с папой и
дедушкой, а вы кто? А мы Скрипалевы: дядя Володя, те ­
тя Лариса и мальчик Олег, пустите нас в теремок. Ну
ладно, проходите, пожалуйста. Вот вам эта комнатЛ, на­
верху. Живут Скрипалевы и Никитины, ходят на речку,
ребятишки занимаются с дядей Володей по английскому
языку. Вдруг... Тук-тук-тун, теремок, кто в тереме жи­
вет? Мы, Никитины: семь ребятишек, мама с папой и де­
душкой, Скрипалевы: дядя Володя, тетя Лариса и Олег,
а вы кто? Мы Будянские: Галилей Григорьевич, тетя Ли­
за, Владик и Саша, пустите нас в теремок. Проходите,
пожалуйста, проходите, вот ваша комната, наверху. Жи-
*вут они, живут и вдруг... Тук-тук-тук, теремок (и так
далее). А мы Похановы, тетя Люся и Аня... (и так да­
лее). Дядя Володя научил меня и Олю делать колесо.
Мы поливали иногда вечером картошку. . А иногда мы
днем поливали малину, малины у нас очень много.
У нас дедушка посадил огород, с огорода мы собирали
укроп, петрушку. Картошку мы копали за железной до­
рогой, картошка выдалась очень маленькая».
Неделями и месяцами жили у Никитиных р азные лю­
ди: немолодая бездетная чета, р ешившая усыновить ре­
бенка и заранее набиравшаяся опыта, во второй раз они
гостили у же с ребенком, мать-одиночка с девочкой, ко­

торая часто болела (теперь, по
примеру Никитиных,
мать выпускает девочку во двор босую, за это ее ругают
«цыганкой», однако ребенок болеть перестал). И много-
много других людей здесь побывало и пожило.
Среди них были и весьма своеобразные. Например,
один инженер, который говорит о сыном только по-анг ­
лийски. Сын уверен, что папа русского языка не знает.
Никитины с мягким юмором говорят про мальчика, что
он «тоже экспериментальное дитя — англо -русское». То­
же — это они имеют в виду своих, потому что наслы­
шались упреков, что экспериментируете, мол, над свои­
ми детьми. П апа «англо-русского ребенка» — изобрета­
тель не только но части воспитания, но и в технике. На­
пример, для Театра на Таганке он сконструировал люк,
в который по ходу действия проваливаются актеры.
Для сына он изобрел особый спорткомплекс.
Среди гостей Никитиных много и просто милых лю­
дей, без всяких причуд. Например, некая Лида, крохот­
ная спокойная женщина, умница. Она гостила с сыниш­
кой полутора лет и дочкой двух месяцев.
Вы спросите меня, для чего же самим-то Никитиным
эго нужно? Чтобы предупредить возможные подозрения,
сразу отвечу, что, во всяком случае, не для денег. Никто
у них не «снимает квартиру», а все живут в гостях, бес­
платно, как «кунаки».
На питание скидываются по
30 рублей в месяц со взрослого и по 10 — с ребенка,
исключая грудных (а гостят эдесь частенько и с груд­
ными детьми). Так для чего же Никитиным это нужно?
Неужели они все это делают только для пользы ближ­
него? Нет, они преследуют и свои интересы тоцсе.
Поскольку про теремок написали сочинение и взрос­
лые, то процитируем сначала абвац из сочинения одного
из гостей, а потом из комментария к нему Лены Алек­
сеевны.
Итак, сочинение гостя, фамилии которого называть не
будем, так как сочинение его получилось не самым у дач­
ным. Да вы и сами это сейчас увидите. «Цель опыта:
70

изучение и обмен навыками применения
конкретпых
приемов и условий раннего формирования физических и
творческих способностей детей. Проверка условий пси­
хологической и морально-этической совместимости людей,
связанпых общностью идеи».
Вот ведь какое занудство! Теперь комментарий на
полях Лены Алексеевны: «Проще! Какие там «научение
и обмеп навыками применения... »! Конечно, все проще!
Пообщаться друг о другом, понаблюдать друг аа другом
и аа собой в столь необычной обстановке и из свободно­
го обмена мнениями, замечаниями н репликами извлечь
для себя пользу — то, что называется
«намотать на
ус»... Про нашу довольно безалаберную манеру есть ни­
как невозможно всерьез сказать: «Введение системы од­
новременного совместного трехразового питания» .
Из сочинения Бориса Павловича Никитина: «Очень
нужно такое сближение семей, пусть временное. Д л я по­
знания жизни и воспитания ребятишек. Чтобы увидеть
себя на фоне другпх родителей и своих малышей на фо­
не чужих».
Понятно. Увидели действительно многое. С одним ив
мужчин, например, никто из детей не хотел дежурить на
кухне. Наконец удалось упросить двух сердобольпых де­
вочек, которые пожалели его жену. Зато за другим л а ­
пой все ходили гурьбой. Он полол огород, копал землю
п играл с ребятами в бадминтоп, но чаще всего он играл
с ними в волка. Одна из мам о казалась неспособной об­
щаться с чужими детьми и делать для них что-нибудь
полезное. Все это мягко, но твердо так и говорилось друг
другу, когда дети укладывались спать. Гостеприимство
Никитиных можно назвать еще и деловым, полезным.
. .. Сейчас остро ощущается нехватка литературы о вос­
питании в семье. И пе потому, что выпускается ее мало,
а* потому, что малы стали привычные тиражи книг. Все
хотят воспитывать пе по старинке, а по последнему сло­
ву педагогической практики.
Это хорошее стремление.
Но все же заметим: успех в воспитании достигается не
71

применением новшеств {хотя мы, р азумеется, не против
них ), а здоровой нравственной атмосферой в семье. «Те­
ремок» своей главной целью имел — помочь созданию в
семьях здоровой нравственной атмосферы.
Советы, которые давались друг другу, выводы из на­
блюдений кажутся на первый взгляд простыми и как
будто бы хорошо известными. Действительно, этические
категории пс новы. Однако простые истипы, как нам
уже пришлось убедиться, даются ценой совсем непросто­
го жизненного опыта. «Опыт, сын ошибок трудных...»
—
точное слово поэта позволяет нам лучше сформулировать
свою мысль. Опыт чужих ошибок предостерегает от оши­
бок собственных. Поэтому так важно для молодых семей
знакомство с чужим опытом.
А заметили ли вы, что мы Излишне просто и Есте­
ственно обсудили вопрос: вачем быть гостеприимным?
Пожалуй, эта простота плоха. Наверпое, вообще не долж­
но возникать такого вопроса. Не спрашиваем же мы, за­
чем быть порядочным, умным, вежливым и т. д.?!
.
. . . Вы спросите, а кто йа всю ораву варил? По оче­
реди. Каждая супружеская пара дежурила но два дня,
помогали старшие дети, в основном Никитины. Д ежур­
ные были экономные и не очень, поэтому последпие за­
лезали в долги к первым. У экопомных же, наоборот,
оставались излишки продуктов, и после их дежурств бы­
ли «доедальпые» дни.
Готовили разнообразно. Кто-то лепил сибирские пель­
мени, кто-то украинские вареники, варили борщи, зеле­
ные щи, компоты, делали котлеты, плов, макаропы по-
флотски. В общем, так разнообразно в течение года ни
одна семьи по отдельности не питалась, как летом все
вместе.
Казначеем была Нина.
Поскольку обязанности распределялись между боль­
шим количеством людей, у всех в свободные от дежурств
дни оставалось много времени. Никитины благодаря это­
му успели написать книгу. Нипа прочитала Чехова. Дру­
72

гие мастерили дл я своих детей игры по образцу приду­
манных Борисом Павловичем.
Так вот и жили. К обеду звонили в колокол, который
хорошенько позолотили. Передавали дежурство... стоя на
одной ноге. Это делалось для того, чтобы дежурный не
мог долго говорить. Лене Алексеевне, которая, признать­
ся, перевалила за 80 килограммов, стояние на одной но­
ге не нравилось, она предпочла бы стоять на двух, но
поскольку большинству нравилось, она сдерживала свои
эмоции и тоже стояла на одной ноге. Впрочем, все это
мелочи, не будем на них дольше останавливаться.
Несколько лет назад, когда вышла в свет брошюра
Никитиных, среди многих писем, полученпцх ими,' они
выделили одно. Письмо пришло из Томска, молодая р а­
ботница рассказывала, что она ожидает ребенка и что
отец этого будущего ребенка от нее ушел. Она спраши­
вала, можно ли будет переписываться с Никитиными и
таким образом получать от них советы, когда ребенок
родится. Ей ответили, что да, конечно, можно.
Ждали от нее следующего письма в январе, а при­
шло оно на месяц раньше и было отчаянным. Родилась
недоношенная девочка, у матери нет молока. Вскоре
пришло еще одно письмо: девочка, видимо, погибнет.
Лена Алексеевна подумала-подумала и отбила теле­
грамму: «Выезжай, выкормим вместе». У нее был в ту
пору шестимесячный малыш. Он мог поделиться с девоч­
кой материнским молоком. Вслед за телеграммой в Томск
отправили и денежный перевод на дорогу. Сразу же по­
лучили ответную телеграмму: «Встречайте».
Внесли в дом сверток с младенцем, развернули. То­
щенькая и синенькая девочка, никогда таких Лепа Алек­
сеевна не видела.
Жили тогда Никитины еще в старом своем доме из
трех комнат. Одпу из них выделили Маше и Оле, Оль-
гутке (так зовут мать и девочку). Лена Алексеевна уже
вышла на работу, поэтому кормить девочку прибегала
во время перерыва. Молока у нее^ было много, хватило
73

до самого отъезда Машж и Ольгутки, а уехали они отсю­
да через три с половиной месяца.
Каждую ночь Ольгутку по очереди носили на руках
мать, Лена Алексеевна и Борио Павлович. Никитины
старались освободить Машу от домашних дел, потому
что кто-то им сказал: «Люди считают, что вы вавели се ­
бе бесплатную домработницу» — и им хотел ось пресечь
глупые разговоры.
Недавно Ольгутка была здесь в гостях, прожила не­
дели две. Ей сейчас двенадцать лет, она хорошо развита
физически, про нее даже говорят «рослая девица».
И тут я скажу читателю, что меня лично эта история
ошеломила! Родных-то детей не все сейчас хотят кор­
мить, поскольку хватает в продаже
кефира и равных
смесей. В специальной литературе, как в отечественной,
так и в зарубежной, недаром бесконечно разъясняется,
что кормление из бутылочки не заменяет материнского
молока. Что такое молочная дочь (или молочный сын,
или молочные братья), я знала и з литературы прошлого
века, видела это выражение глазами, в книге, но никогда
не олышала и думала уж, что оно из современного язы­
ка исчезло вместе с тем явлением жизни, которое обо­
значало. Оказалось, что это вовсе не так.
Прочитав этот рассказ о Никитиных, нам могут воз­
разить: легко быть гостеприимным, если у тебя свой
дом, если одному гостю ты можешь выделить «кунац­
кую» о терраской, другому — «ком нату наверху». Но, во-
первых, Никитины пе всегда жили в этом доме, а Госте­
приимными были всегда, а во-вторых, жилищные усло­
вия влияют лишь на формы гостеприимства, а наличие
или отсутствие его присуще людям, это человеческое
свойство, а не свойство жилплощади. И в совсем малень­
кой квартиркз может жить гостеприимная семья, и в
очень большом доме могут жить отгородившиеся от, всех
нелюдимы.
Часто приходится читать о том, как сервировать стол
к приходу гостей, но редко приходится читать о госте­
74

приимстве как о душевном свойстве. Никитины к прихо­
ду их многочисленных гостей стола вообще не «серви­
руют». Что сами едят, чем детей кормят, то и вам дадут.
А насчет выпить — здесь совсем не принято. К ним ез­
дят не 8а этим, а чтобы посмотреть: вот как, оказывает­
ся, в жизни бывает, вот как можно жить на свете.
Очень часто Никитиным приходится разбирать чужие
семейные конфликты, советовать, как наладить отноше­
ния с мужем или женой, как повлиять на сына-подрост-
ка, который отбивается от рук. Короче, людей приводит
сюда не правдное любопытство к чужой семье, как это,
возможно, кому-нибудь покажется, а насущные жизнен­
ные вопросы, разрешить которые они сами не могут и
надеются, что им помогут более опытные в воспитании
люди.
Почту, которую получают Никитины, они читают вме­
сте с детьми, вместе обсуждают, спрашивают у ребят, что
они об этом думают. И дедушка участвует в этих раз­
говорах. Т ак что у дается у знать мнение всех поколений.
Приведу здесь выдержку из письма, которое можно
считать типичным для почты Никитиных.
«Дорогая Л е на Алексеевна!
Очень Вас прошу, не откажите в совете, как, с чего
начать укрепление здоровья моего мальчика. Читаю о
Ваших детях, как они бегают зимой по снегу, и глазам
не верю: может ли быть такое? И с воспитанием у меня
совсем не ладится, не слушается меня сынок, слово
«нельзя» не хочет понимать. Н аказание вызывает у него
лишь озлобление, желание сделать наоборот, противопо­
ложное тому, что от него требуется.
Разрешите ли Вы мне писать Вам? Вы даже* не пред­
ставляете, не можете себе представить, какую я возла­
гаю надежду на Ваш ответ.
Коротко о себе. Мне 24 года, по профессии я юрист,
но сейчас я не работаю: в связи с бесконечными болез­
нями моего мальчика я вынуждена оставить любимую
работу — и какой неполноценной сразу стала моя жизнь,
75

ведь теперь я всего лишь домохозяйка! М. К. из Куйбы­
шева».
За многими письмами — маленькие трагедии. Вот и
попробуй не ответь! А в сутках часов — известно
сколько, а дома ждут семеро детей, муж да дедушка, да
еще статьи и книги, да не забудьте же, наконец, и рабо­
ту в библиотеке. Хоть и на полставки, а все равно тре­
бует времени, сил и нервов. Энергичный, бойкий человек
Лена Алексеевна, но иногда позвонишь ей, отвечает ч у ­
жой голос: «Заболела она», — и вместо того, чтобы ска­
зать, чем заболела, добавляет: «Свалилась».
Я уже говорила, что социологи,- опрашивавшие дево-
чек-подростков насчет их жизненных планов, обнаружи­
ли, .что ни одна не собиралась «стать хорошей мамой».
Конечно же, девочки недостаточно хорошо представляют
себе взрослую жизнь и свою будущую роль в обществе и
семье. А окружающие взрослые, как видно, недостаточно
хорошо их ориентируют.
В наши дни первый ребенок часто оказывается един­
ственным. Это происходит из-за неумения реализовать
себя в материнстве и непонимания, что это возможно.
Лена Алексеевна образованпа не хуже нас с вами, ее
социальность, ее активность в обществе выше, чем у
многих, однако она нашла себя именно в роли матери
семейства. Путь ее духовпого развития, который начал­
ся с отказа играть в куклы и закончился реализацией
себя в семье, представляется мне поучительным. Возмож­
но, прочитав рассказ о ней, кто-то поймет, какое это ин­
тересное дело — воспитывать ребятишек, и поймет т а к ­
же, почему этим можно безгранично увлечься.
Пусть не подумает читатель, что все здесь рассказан­
ное явл яется как бы советом: поступайте, мол, все так.
Нет, конечно. Но я думаю, что рассказ о Лене Алексеев­
не явится полезной информацией для молодого поколе­
ния. Информацией о том, кто и как себя в жизни ведет,
и о том, что одно лишь материнство
может сделать
ж изнь достойной и счастливой.
76

СРЕДИ
ВЕЩЕЙ

ИЗВЛЕЧЬ НАС ИЗ МИРА ВЕЩЕЙ НЕВОЗМОЖНО.
ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ
ВСЕГДА БУДУТ ИМЕТЬ СВОЙСТВО ПРОЯВЛЯТЬСЯ
ЧЕРЕЗ ВЕЩИ, ЧЕРЕЗ МАТЕРИАЛЬНЫЕ ЦЕННОСТИ.
С КАКИХ ПОЗИЦИИ
ЧЕЛОВЕК ОЦЕНИВАЕТ МАТЕРИАЛЬНЫЙ МИР?
ЭТО МОГУТ БЫТЬ ЧЕТКИЕ КЛАССОВЫЕ ПОЗИЦИИ,
ЭТО МОЖЕТ БЫТЬ ОБЫВАТЕЛЬСКАЯ ПОЗИЦИИ.
ВЕЩЬ ЛЕГКО ИСПОЛЬЗОВАТЬ ДЛЯ ПОДЧЕРКИВАНИЯ
НЕРАВЕНСТВА, ДЛЯ ВОЗВЫШЕНИЯ СЕБЯ
ИЛИ УНИЖЕНИЯ ДРУГОГО.
ОБЛАДАНИЕ «ПРЕСТИЖНОЙ» ВЕЩЬЮ —
САМЫП примитивный и самый доступный способ
ВЫЗЫВАТЬ ЗАВИСТЬ.
К КАКИМ КОНФЛИКТАМ МЕЖДУ ЛЮДЬМИ,
К КАКИМ ПОТРЯСЕНИЯМ
МОГУТ ПРИВОДИТЬ ИЗМЕНЕНИЯ В МАТЕРИАЛЬНОМ м и р е ,
ЕСЛИ ЧЕЛОВЕК НЕ В СОСТОЯНИИ
ДАТЬ ИМ ПРАВИЛЬНУЮ ОЦЕНКУ
И ВЫРАБОТАТЬ ПРАВИЛЬНУЮ ЛИНИЮ ПОВЕДЕНИЯ!
в этап ЧАСТИкниги
МЫ РАССКАЖЕМ О РЕАЛЬНЫХ
ЖИЗНЕННЫХ СИТУАЦИЯХ,
ГЕРОИ КОТОРЫХ ВЫБРАЛИ НЕВЕРНЫЙ ПУТЬ,
ПУТЬ, ВЕДУЩИЙ В ТУПИК.

ГРУСТНАЯ ИСТОРИЯ
Девочка Арина родилась в то время, когда входили в
моду устаревшие имена. Ее папа, Николай Гаврило­
вич Федоров, учитель немецкого, а мама, Нина Александ­
ровна, врач.
Жили Федоровы в подмосковном городишке, в старой
избе с большой печкой. Возле печки Арина любила за­
ниматься; тепло, уютно. И дом свой она тоже любила:
возле дома сад и огород, неподалеку лес. Одна бы в лес
дна ходить не решилась, но у нее была любимая собака
Тигр. Вместе с Тигром они ходили и на речку. Впереди
плыла Арина, а за нею Тигр.
Арина была впечатлительной
и восприимчивой,
школьные и жизненные уроки усваивала легко. Для нрав­
ственного развития таких восприимчивых, как она, лю­
дей очень важно, какие именно уроки им предложат
усвоить.
Арина любила не только папу, маму и собаку Тигра,
но еще и лес, деревья, травы. Она считала свою жизнь
хорошей и не жаловалась на нее... до поры до времени,
пока не задумалась: а почему же мама так недовольна
жизнью?
Мама, выросшая в Одессе, не хотела жить в избе с
печкой, она мечтала о квартире в многоэтажном доме.
Однако райисполком именовал избушку «собственным до­
мом», а в ладельцам собственных домов государственные
квартиры предоставляются в последнюю очередь.
,
Папа, мама и Арина ходили за водой, кололи дрова
и топили печку. Арину это нимало не тяготило, а даже
развлекало. П апа со своей участью вполне смирился, он
научился рассуждать примерно так: «Нам здесь плохо,
зато ребенку хорошо». Мама сердилась на отца: «Ты учи­
тель, я врач, а не имеем квартиры». Иногда даже скан­
далила: «Неужели ты думаешь, я могу здесь жить веч­
79

но?* Она полагала, что плохое жилье
—
вхгна ее «не­
пробивного» мужа.
Кончилось тем, что Арина разлюбила родной дом и
почти так же сильно, как мать, захотела переехать в дом
настоящий. Ей постепенно передавалась мамина тоска
по лучшей жизни.
Женился Федоров на Нине Александровне, когда при­
езжал на юг в командировку, и взял жену значительно
моложе себя. Теперь его жена-южанка выделялась среди
окружающих природными яркими красками и четкостью
черт. Когда люди узнавали, что у этой милой женщины
такая большая дочка, очень удивлялись.
Работа врача, как известно, предполагает • и посеще­
ние больных на дому. Больных на дому Нина Александ­
ровна посещала в основном до возвращения мужа из го­
рода, и присутствовавшая при торопливых, но тщ атель­
ных сборах па вызов подросшая дочка иронически гова-
. ривала:
—
Не забудь свою трубочку, мама.
Мама совала в сумочку стетоскоп, целовала умнень­
кую дочку, заглядывала ей просительно в глаза и убега­
ла на вызов. Умная дочка помалкивала.
Арпна была уже достаточно большой для того, что­
бы понять: мама задумала бросить мужа, имеющего из­
бушку, ради мужа, имеющего квартиру, но она была еще
слишком маленькой, чтобы догадаться о более важном:
что мама растлевает ее, Аринину, душу. Нина Александ­
ровна ни о каком растлении, естественно, не помышля­
ла, наоборот, она заботилась, как умела, и о себе, и о
дочке: ведь дочка тоже будет жить в настоящем доме!
Так мать преподала своей дочке первый жизненный
урок: материальные блага дороже духовных.
Однако мамин замысел о переезде по разным причи­
нам долго не осуществлялся...
Материально Федоровы жили вполне прилично: Ни­
колай Гаврилович подрабатывал в техникуме, да еще и
давал частные уроки немецкого языка. Федоровы обза­
80

велись ценными вещами, сберкнижкой и даже «Вол­
гой». Иногда Нина Александровна требовала, чтобы муж
продал «Волгу» и купил кооперативную квартиру, по
муж отказывался и предлагал ей лучше продать ковры,
посуду, золотые украш ения, по его выражению, «всякую
дрянь», но она тоже отказывалась. Деньги же на книж­
ке предполагались опять-таки на «всякую дрянь», кото­
рую хозяйка дома очень любила.
К моменту описываемых событий «Волга» постарела,
и для нее стали постоянно требоваться дефицитные зап­
а с т и . Федоров только мечтал о знакомстве с неким хо­
зяйственником Виктором Ивановичем, потом их позна­
комили, и Фёдоров стал получать дефицитные запчасти,
правда, по более дорогой цене, но зато в тот же день, ко ­
гда понадобятся.
Новое знакомство чрезвычайно льстило Николаю Гав­
риловичу, он подружился с Виктором Ивановичем. О но­
вом приятеле Федоров часто рассказывал дома.
Из рассказов следовало: Виктор Иванович — это че­
ловек, который все может достать. Стройматериалы, зап ­
части, невесту с квартирой, машину или что-нибудь иное,
независимо от того, позволено это законом или пе позво­
лено. Не раз против Виктора Ивановича заинтересован­
ные организации собирались возбудить уголовное дело,
да так и не собрались. Нерешительность эта объяснялась
самим Виктором Ивановичем следующим образом:
—
Мне стоит палец поднять — и все глохнет!
Место работы хозяйственник менял часто. Отовсюду
он вовремя уходил по собственному желанию, и даже его
ближайшие друзья не всегда знали, где он работает.
Николай Гаврилович побывал у пего в гостях, а по­
том рассказывал дома, что у Виктора Ивановича пре­
красная квартира в самом центре Москвы. Как удалось
приятелю, холостому-неженатому, получить двухкомнат­
ную квартиру, Федоров в точности не знал. Говорили
про какую-то ныне покойную бабушку, которая за всю
жизнь ни разу в Москве не побывала, хотя числилась
81

проживающей в столице. Сейчас .уж не узнать, была ли
бабушка в живых к моменту получения квартиры.
Рассказывая об этом остроумном р ешении жилищного
вопроса, Федоров улыбался грустно и завистливо, впол ­
не сознавая, что сам не способен не только осуществить,
но и придумать ничего подобного. Видно было, что даже
знакомство с таким находчивым человеком поднимает
Николая Гавриловича в собственных главах.
Виктор Иванович тоже навестил Федорова в его из­
бушке.
—
Знакомьтесь,
—
торжественно представил хозяин
уверенного, хорошо одетого гостя.
—
Это Человек, Уме­
ющий Жить!
Тут надо сказать, что Человек, Умеющий Жить, про­
извел исключительное по силе впечатление и на маму, и
на дочку Федоровых.
Нина Александровна обрисует его впоследствии так:
«Интересный, молодой, кучерявые волосы, пышные губы».
А чтобы добавить к этому внешнему портрету еще и ха-?
рактеристику, проницательно цодметит: «Это у людей с
хитрецой увкие губы, а у него, — повторит, — пышные!»
На Арину гость произвел впечатление иными своими
качествами. Когда тот огляделся в доме, то обменялся с
Федоровым репликами, которые поразили девочку и сра­
зу и надолго определили ее отношение и к отцу, и к дя­
де Вите...
Гость спросил отца:
—
Хочешь, я тебе квартиру сделаю?
Отец поежился и ответил:
—
. . . Чтоб я сидел в ней и дрожал? Не-е, не надо!
И в этот-то момент девочка сравнила отца и дядю
Витю и сформулировала разницу между ними. Отец стал
для нее второсортным человеком, а дядя Витя стал в ее
глазах Настоящим Мужчиной.
. .. И однажды хозяйка вместе с дочерью исчезли из
дому. А вечером в избушке р аздался телефонный звонок.
Приятель нахально сообщил приятелю:
82

—
Поздравь меня! Я женился на твоей жене!
А теперь расскажем, как жилось Арине после мами­
ной свадьбы. Когда в первый раз позвонил Николай Гав­
рилович и сказал, что придет в гости к дочери, мама и
дядя Витя попросили девочку одеться в новый брючный
костюм и гипюровую кофту с пышным бантом на груди,
и хотя обычно она ходила дома в домашних тапочках,
сейчас надела новые сапоги. Знай, мол, наших!
—
Вот видишь, папа, что мне дядя Витя купил, —
повернулась дочка перед отцом, демонстрируя одежду, и
перечислила по очереди стоимость каждой новой вещи, —
а ты мне покупал ситцевые платья!
Мама и дядя Витя гордо переглянулись, а отец рас-
терялся, нескладно возразил:
—
Ты лучше скажи, кто тебя плавать научил, дочка!
Потом Федоров сидел о дочкой в комнате, пытался
понять, почему Арина так его встретила, старался объ­
яснить дочери, почему ее в «простоте держали» , но пи
то пи другое у него не получилось, и он сменил тему
разговора.
—
А собака-то наша сдохла, — сказал он дочке, —
по тебе все тосковала, да и сдохла...
—
Так что, мне из-за собаки там оставаться было,
что ли?! — буквально поняла его упрек Арина.
—
Из-за
собаки,
—
удивленно, повторила она,
—
мне там жить
было, что ли?! — И выговорила наконец отцу все, что
усвоила в последнее время: — Ты над нами издевался,
ты нас заставлял воду носить, печку топить! Какой ты
отец, если не смог создать для своей
семьи хороших
условий?! Посмотри, как дядя Витя живет!
Пересказывая потом эту сцену,' отец добавлял с недо­
умением, что дочка говорила «дерзко»! Что она говорила
не только «дерзко», но и глупо, он не добавил, и потому
казалось, что с сутью ее речей отец в чем-то согласен, но
согласен только с тоном...
Воспользовавшись приходом Федорова, Нина Алек­
сандровна и Виктор Иванович решили договориться о
83

разделе имущества-бывших супругов. Арина сидела ря­
дом со взрослыми, внимательно слушая и усваивая оче­
редной жизненный урок. Решили так: жене сберкнижку
и ценные для женщины вещи — посуду, ковры, золо­
тишко и прочую «всякую дрянь», а мужу — машину и
«собственный дом». Видно было: Виктор Иванович пред­
почел бы, чтобы «Волга» досталась Нине Александровне,
а деньги и «всякая дрянь»-
—
Федорову, однако женщи­
на распорядилась по-своему: любви к машине она не
испытывала и даже не захотела в свое время учиться ее
водить. Еще решили: деньги на содержание Арины пе­
редавать из рук в руки или по почте, чтобы обойтись
без исполнительного листа.
Вскоре дядя Витя сказал жепе:
—
Давай твои деньги, я прибавлю к своим, и мы ма­
шину купим.
—
Не дам! — твердо ответила она.
—
. .. Как... не дашь? — поразился дядя Вптя.
—
Ты
ж говорила, все будет вместе...
—
Я имела в виду другое, — отвечала жена .
—
Теат­
ры, музеи, кино...
Тут-то и начинается вторая часть нашего рассказа.
В ближайший вечер Арипа услышала, как за наруж­
ной дверью ударяю т ключом по замку. После нескольких
таких ударов-тЬлчков (как будто не могут* попасть клю­
чом в замочную скважину) раздался звонок. Арина от­
крыла дверь и увидела пьяного дядю Витю. Поскольку
на ногах держаться ему было трудно, оп сразу же опу­
стился па четверепьки и пополз по коридору мимо по­
сторонившейся Арины в свою комнату.
Наутро дядя Витя, по словам его жены и приемной
дочери, «стал в ыкидывать вещи и нас». Пожалуй, эти
действия были последним, чему могли научить Арину
близкие люди. Теперь они ничего принципиально нового
преподать ей не могли. Если б хоть один из них следил
за нравственным развитием Арипы, то заметил бы/ что
личность девочки вполне сформировалась за последпие
84

годы п что не за горами время, когда Арина сама нач­
нет преподавать окружающим жизненные уроки,
А вывод этот мог быть сдедан вот почему. Все со­
бытия, связанные со вторым замужеством матери, про­
изошли как раз в период формирования личности Ари­
ны, «От 14 до 17» — любой хоть немного начитанный
человек знает, что скрывается за этими цифрами и пред­
логами, Период взросления, осмысления жизни, выбора
своего места и своей позпцпи ,в ней.
Надо еще добавить, что учеными-психологами обна­
ружена интересная особенность подростков: происходя­
щему в собственной семье они придают мировой масштаб.
Так, если их обидела учительница или, скажем , сосед, то
опи сердятся конкретно на учительницу или соседа и из­
меняют свое поведение по отношению к ним. Но если их
обидели родители, они обижаются не только на родите­
лей, по и на весь мир, Соответственно изменяют и пове­
дение не только в семье, но и в обществе. Это касается
не только обиды, она взята здесь как простейший при­
мер, Вся система семейных отношений воспринимается
подростками «в мировом масштабе», ка к не преложный
закон жизни. Взрослый скажет, что это глупо, и это дей­
ствительно глупо. Но таково уж свойство подросткового
возраста.
Уроки, преподанные Арине ее семейством, совпали по
времени с периодом формирования ее личности, И лич­
ность на этих уроках сформировалась.
,„Между тем в суде появилось заявление Виктора
Ивановича о выселении из дому Нины Александровны,
поскольку она «оказалась аферисткой, вышедшей замуж
ради прописки и квартиры», а в загсе — заявление о
разводе,
Виктор Иванович говорил на суде,
что брак его
остался недействительным, поскольку он часто ездил в
командировки, а когда возвращался в Москву, жена бо­
лела. И хоть судьи знали, что признание брака недей­
ствительным было бы наилучшим выходом для Виктора
85

Ивановича, что такое решение суда повлекло бы немед­
ленное выселение Нины Александровны из квартиры и
лишение ее прав на жилплощадь мужа, все же судьи
смотрели на него, статного, розового и кудрявого, с пло ­
хо скрытым отвращением.
Виктор Иванович страдал. Не первый р аз он обманы­
вался в женщинах. Именно здесь его хитрый ум давал
осечку. Каждый раз выходило на поверку, что женщи­
ны хотели получше устроиться в атом мире и он был
для них всего-навсего полезным *человеком. А он хотел
быть любимым человеком. Виктор. Иванович гневался и
страдал, не догадываясь, что женщины относятся к нему
так, как только и можно относиться, как сам он себя по­
ставил в обществе, а любить его не ва что.
Судьи предложили супругам помириться. Поскольку
ответчица Нина Александровна на это предложение со­
гласилась, суд закончился, хоть истец и возражал.
Дома Нине Александровне пришлось переселиться в
комнату дочери. Все трое близких Арине взрослых враж­
довали между собой, каждый настороженно следил, как
бы его не объегорили. Их, как говорится, «сложные», а
по сути, примитивные отношения ухудшались с каждым
днем.
Заметив радость Федорова по поводу последних собы­
тий, Нина Александровна отправилась в суд и добилась,
чтобы у Федорова вычли не зарплаты по 25 процентов
за все месяцы после развода, хотя деньги на содержание
дочери он исправно давал. Теперь Федорова в бухгалте­
рии называют «беглецом», поско ль ку присланный на не­
го ив суда исполнительный лист особый, с красной по­
лосой, что означает злостное уклонение от уплаты али­
ментов.
Федоров сквитался с бывшей женой: когда Нина
Александровна попросила позаниматься с дочкой, отстав­
шей по немецкому языку, ответил: плати за уроки день­
ги. Нина Александровна в гневе бросила трубку...
. . . Деньги, вещи. Вещи, деньги... Неужели они зани­

мают такое огромное место в жизни? Ведь не бее кро­
ва, не без хлеба, не беа платья мы. Почему же столько
происходит конфликтов на материальной основе?
Но на ней ли? Вещи ли, условно говоря, служат прв~
чиной столкновения людей? Не мешают ли они, вполне
реальные и осязаемые, обнаружить истинные причины
конфликтов?
Представляется мне, что возникшая в общественном
сознании причинно-следственная связь (вещи — мораль­
ное падение) нуждается сейчао в анализе. Почему такая
связь возникла? Правильна ли она? Не излишне ли по­
спешно возведение вещи в причину человеческих кон­
фликтов и причину человеческих падении?
Мелкость интересов, узость понимания ж изни, рав­
нодушие к творчеству и созидательному труду, веспо*
собность любить кого-нибудь, кроме себя, — короче, все
то, что можно определить как мелкость натуры, — яв ­
ляется истинной причиной всевозможных бытовых и се­
мейных конфликтов. Вещи здесь
играют не ббльпгую
роль, чем, к примеру, ругань, брань — такие ж е привыч­
ные спутники семейных конфликтов. Это именно спут­
ники, приметы, внешние проявления.
Так и лист о красной полосой, по сей день находя­
щийся в бухгалтерии по месту работы Федорова, не про­
явление жадности, корыстолюбия Нины Александровны,
а проявление мелкости ее натуры. Так и удивительная
«отместка» Федорова бывшей жене тоже следствие той
же мелкости.
Об Арине никто из них не думал, и ей пришлось по­
думать о себе самой. Она поехала к отцу и сумела до­
говориться, что уроки будет брать у отца бесплатно.
Удача этой поездки придала девочке силы. Она вдруг
ощутила, что и у пее может быть своя, собственная роль
в этой истории, что и она может, а потому должна что-то
делать, чтобы не проиграть в борьбе, не быть объегорен*
ной. II она начала действовать.
Прежде всего^ во время очередного урока немецкого
87

языка Арина попросила отца вйовь жениться на матери.
Отец заплакал, не соглашаясь, но и не отказывая. Ари­
на назвал а его неуверенность «шаткими позициями» и
еще на нескольких уроках заговаривала об этом. В ре­
зультате занятий с дочкой отец все больше склонялся к
тому, чтобы «сходиться».
Если правду сказать, уезжать обратно в избу Арина
никак не настроена, а «подготавливает» отца «на всякий
случай», чтобы обеспечить себе и маме «твердые Пози­
ции» для отступления, если суд их из Москвы выпишет.
Это «запасной выход».
Вторым ее делом было успокоить мать. Нина Алек­
сандровна совершенно растерялась в жизни, все время
плакала, пила капли от сердца и от нервов и повторяла
испуганно:
—
А вдруг он меня действительно засудит и поса­
дит?..
—
Она знала, как много у ее второго мужа знако­
мых, и потому всерьез воспринимала его угрозы.
Арина сбегала к адвокату и выяснила, что ее маму
не засудят и не посадят, а скорей всегд даже предоста­
вят часть дяди Витийой квартиры.
Когда мама узнала мнение адвоката, она стала по-
спокойпее, но все же до сих пор поражается, что такое
несчастье случилось_с ней, и жалеет себя.
—
Я ведь в своей жизни ничего плохого не делала, —
искренне хвалит она себя, — не врала никогда, не обма­
нывала... Выходила за Виктора замуж, думала, все будет
вместе: театры, музеи, кино...
Дочка снисходительно слушает, глядя в сторону, и
мимоходом бросает:
—
Мама у меня человек доверчивый...
—
С той неоп­
ределенной интонацией, которая позволяет толковать
фразу как угодно, но с упором на слове «доверчивый»,
из-за чего вдруг думаешь: прав был отец, когда говорил,
«что дочь умней, чем мама».
К своему второму папе, который совсем недавно был
для нее идеалом настоящего мужчины, Арина относится
88

высокомбрйд, иронМ еЙш и с брезгливостью. Она не ж а­
луется на него, а только кривит носик и сообщает, что
дядя Витя «ведет себя нетактично» , а когда спраш ива­
ешь, что она имеет в виду, разъясняет в своеобразной
книжно-вежливой манере, что он «бранится и кляузни­
чает».
Как раньше рухнул в ее глазах отец, так теперь рух­
нул и дядя Витя.
А маму Арина любит новой, снисходительной лю­
бовью, как будто она стала старшей, а мать — младшей.
Главная из них теперь Арина. Она решает, к ак посту­
пать в трудпых ситуациях. Недавно дядя Витя попросил
у Нины Александровны денег на выпивку, но Арина «за­
претила» матери давать деньги, и мать не смела возра­
зить. В отместку дядя Витя вечером привел каких-то
женщин, по выражению Арины, «на вид вульгарных».
В соседней комнате началась «оргия», и, пока мама пла­
кала от унижения, Арина вызвала по телефону участко­
вого милиционера, чтобы «составить акт о безобразиях».
В другой раз мать/ и дочь увидели, что с двери%их
комнаты снят замок, а вещи валяются в коридоре. Нина
Александровна, разумеется, опять ваплакала и предло­
жила «уйти куда глаза глядят».
—
Куда ж пойдем, Аринушка?.. Может, к тетке вТу­
лу? Или к отцу, а?..
—
Ни в коем случае 1 — твердо ответила дочь и по­
бежала в хозяйственный магазин за новым замком. Вер­
нувшись, собственноручно врезала замок в дверь и дала
маме ключ.
—
Нельзя сдавать завоеванных позиций!
Пожалуй, из всей этой нескладной семьи спокойствие
и ясность мышления сейчас сохрапяет только девочка
Арина^Тягаться с ней не может даже дядя Витя. Когда
он багровеет от ненависти и кричит, что вызовет ми ­
лицию, которая выгонит аферисток из дому, то Нина
Александровна бледнеет и тянется к пузырьку с каплями,
а девочка Арина хладнокровно отвечает:
Вызывайте.
89

Она присмотрела уже нб доске объявлений вариант
для размена дяди Витиной квартиры. Почти подготовлен
и «запасной выход»: вот-вот у же склонит Арина своего
папу к «восстановлению семьи».
Она борется за жизнь, иначе ее действия не назо­
вешь. Средства для борьбы она выбирает, ка к видим, лю­
бые, использует все, что может.
Планы и чувства всех троих взрослых ее так же мало
волнуют, как и их недавно ее планы и чувства. Ей надо
выжить, надо существовать, и она переступает через все,
что может ей помешать.
Недавно, впервые после развода родителей, ее встре­
тила знакомая женщина по подмосковному городу. Встре­
ча с Ариной так на нее подействовала, что она ночь не
спала. Женщина печально качала тяжелой от бессонной
ночи головой и приговаривала:
—
И-их! Изуродовали девку!..
Грубо и правильно.
ДЕНЬГИ шляпиных
ТОаныпе говорили: беден к а п церковная мышь. Так
вот это сказано про молодого Леву Шляпина.
Отец у Левы Шляпипа был кочегаром, а мать ра­
стила четверых детей. Родители рано умерли,' поэтому
студентом Лева грузил на баржу лес и сгружал с баржи
арбузы. Стипендиальный фонд института был малень­
ким, стипендий хватало только на отличников, а Л ева от­
личником не был. Он рассчитывал
подзаработать на
практике и, конечно, подзаработал бы, качаясь в люльке,
укрепленной на тросах над рекой: измерял силу тече­
ния, глубину воды (он учился на гидролога), но в этой
люльке над рекой его застала война.
После войны он опять учился, а начав работать, встре­
тил девушку с праздничным именем Мая. Когда знако­
мились, девушка почувствовала: необычная у него пра­
90

вая рука. Это потому, что эа Днепром севернее Клева,
когда он держал карту, пуля прошла сквозь обе кистн ■
оторвала два пальца от правой. Тогда его и комиссова­
ли. Когда Лева и Мая решили пожениться и планирова­
ли будущую жизнь, невеста о праздничным
именем
вдруг откровенно и жалко призналась: «Ты знаешь, я
постоянно голодная...»
Девушка отдавала зарплату матери: в семье не было
отца, а у матери, кроме Маи, было двое маленьких детей.
Итак, совместная жизнь началаоь в любви и в бед­
ности. И то и другое продолжалось недолго.
Мая Петровна родила дочку Наташу и стала домо­
хозяйкой. Она постепенно погружалась в быт семьп, про­
исходящее вовне начинало казаться малозначительным
и чужим.
А Лев Кузьмич продвинулся по службе: его зарпла­
та возросла вдвое, втрое, потом вчетверо. Он часто бы­
вал в командировках. Знакомые иа провинции, которые
хлебосольно принимали его у себя, приезжали в Моск­
ву. Надо было так же хорошо принять их. Кроме того,
Шляпин считал необходимым «дружить домами» со сво­
ими сотрудниками. Новые друзья Шляпина, по русскому
обычаю и в гостях говорящие о работе, оказались неин­
тересны Мае Петровне, а она, с комнатным кругозором
и восьмиклассным
образованием,
неинтересна им.
Не умея скрыть неудовольствия визитом очередного го­
стя, Мая Петровна спрашивала: «Вы ведь чаю не хоти­
те?», а если гость во преки приличиям все же чаю про­
сил, следовало продолжение: «Но ведь не с вареньем?»
Наконец появился в доме Последпий Гость. Он остал­
ся ночевать и всю ночь храпел, так что Мае Петровне
пришлось укачивать грудную дочку на кухне: тогда у
них была одна комната в коммунальной квартире. Утром
Мая Петровна сообщила храпуну все, что думала о его
поведении. Лев Кузьмич поскорее увел Последнего Гостя
в ресторан, куда отныне и будет приглашать своих
друзей.
91

. . . Через двадцать лет супруги попытаются вспомнить,
где они, кроме ка к в своих четырех стенах, были вместе.
И вспомнят: на курорте — один раз, в театре — за два­
дцать лет — ни разу* в кино... скольцо же? Раз, два...
пять... да, пять раз были в кино...
Вскоре Мая Петровна заподозрила, что муж отдает
ей не всю зарплату. Так и было: он получал четыреста
рублей, а домой приносил двести. Предложение жены:
отдавать ей всю зарплату, а потом «просить» — Шляпину
не нравилось. Мае Петровне требовались дерьги, чтобы
семья жила как можно лучше. Кроме того, она пола­
гала: приносить домой всю зарплату — святая обязан­
ность мужчины, У Шляпина былхг другие цели и дру­
гие убеждения. Сначала ему нужны были личные день­
ги только для ресторанов. Потом захотелось иметь ма­
шину. Когда купили машину, пришлось откладывать на
гараж. Свою систему распределения зарплаты Лев Кузь­
мич считал справедливой и называл «оставить себе на
папиросы» .
Именно на этой, денежной, основе и наметился рас­
кол семьи. В глазах мужа Мая Петровна была «тунеяд­
кой». Поскольку она не пользовалась дарованным ей
цивилизованным обществом правом — работать (право
Шляппн понимал скорее как обязанность), ее жизнь ка ­
залась ему недопустимо легкой, и он стремился сделать
её «трудовой». Поначалу это были почти безобидные, хо­
тя и не вполне мужские, придирки: недостаточно чисто
в доме, недостаточно вкусно в тарелке. Потом это приня­
ло угрожающие размеры. Он отказывался спать на по­
стельном белье, выстиранном в прачечной: не нравилось,
что на простынях метки. Скандалил из-за носового плат ­
ка, которого вдруг не оказалось у него в кармане, из-за
носков, на одном из которых вдруг обнаружилась ды­
рочка...
На даче Лев Кузьмич не хотел носить из колодца
воду: «Я вам что, водовоз?» Зимой в городе, по словам
Маи Петровны, «не брал в руки пылесоса».
92

На обед Шляпину подавался шашлык или гусь, обя­
зательной считалась закуска. Такое прозаическое блюдо,
как сардельки, гневно сметалось со стола. Бумажные
салфетки глава семьи не признавал, а требовал «из ма­
териала...» . Лев Кузьмич как будто отъедался за голод­
ную молодость. Он располнел вдвое ^ротив прежнего.
О любви в семье давно не говорилось, хотя Мая Пет­
ровна, не избалованная чтением романов и не размыш­
ляющая о тонких материях, «не замечала, чтоб муж не
любил».
Лев Кузьмич не догадывался, что, откровенно прези­
рая женский труд, не приносящий денег, закладывает
основу нелюбви к себе ребенка. Ребенок пе мог не чув­
ствовать того, о чем Шляпин и не подозревал: что прези­
раемый труд матери есть он сам, ребенок.
С работы
Шляпин возвращался угрюмый и отстранял Наташу:
«Не подходи, я устал». Ни разу он не вышел из дому
вдвоем с дочерью. Девочка гораздо больше тянул ась к
матери. К отцу она подходила робко и лишь тогда, ко­
гда хотела новую игрушку. Приученная подолгу не от­
влекать отца, она произносила название игрушки и
сумму, что она стоит, а потом переводила взгляд на пра­
вую, иСКалечепную, руку Шляпипа, достающую из внут­
реннего кармана пиджака бежевый бумажник.
На дочку Лев Кузьмич денег не жалел. Покупал ей
путевки на курорт, снимал для нее дачи, оплачивал
уроки английского языка. А когда Наташа подрастет и
поступит в спецшколу, где заведено хорошо одеваться,
то будет одета не только не х уже других девочек, но
даже лучше всех.
На дейь рождения Шляпин дарил дочке что-нибудь
хорошенькое: серебряную ложечку и вилочку или сереб­
ряную чашечку, причем неизменно добавлял, что это от
него лично. Мая Петровна огорчалась: как от тебя лич­
но? От двоих. «Это мои деньги!» — мрачно отвечал Ш ля­
пин. Жена даже пожаловалась на работу мужа, в парт­
бюро, но там не поняли толком, в чем дело, и начали
93

выяснять у Шляпина, зачем он портит дочь, с малолет­
ства покупая ей драгоценности.
По отношению к ребенку Шляшш выполнял лишь то,
что считал сугубо отцовскими обязанностями: содержал
дочь и стремился научить ее думать. Поэтому ребенок,
тихо, чтоб не беспокоить усталого отца, заканчивавший
ужин, вдруг слышал: «Давай рассуждать!» — «Не ме­
шай ребенку кушать!» — вступалась за Наташу мама и
уносила дочку спать.
Хоть гардероб Маи Петровцы состоял из одной кофты
и рваного пальто («На тряпки не заработала», — говорил
м у ж), на работу она не торопилась: не просто потому,
что у нее был ребенок, но еще и потому, что это был
больной ребенок. У Н аташи повторялись воспаления лег­
ких, не прекращалась аллергия, и еще что-то было с со­
судами головного мозга, из-за чего девочку мучила взрос­
лая болезнь — мигрень.
Когда подошла очередь ШляпиныХ на отдельную
квартиру, они получили очень хорошую: высокие потол­
ки, большие две комнаты, большие кух ня и коридор. Т а­
кую квартиру им дали, в частности, из-за болезни доче­
ри. Мая Петровна, быстро перезнакомившись с соседями
по подъезду, металась с этажа на этаж,
выпрашивая
деньги в долг, чтобы купить мебель: Шляпин в это вре­
мя копил на машину. В новом доме девочка почувство­
вала себя лучше. И только к окончанию школы. Наташа
стала наконец совершенно здоровой.
А теперь, читатель , попробуем решить вот какой вро­
де бы устаревший вопрос: обязательно ли женщине ра­
ботать? На Руси говорили: «Ребенка вырастить — дом
построить». Мы привыкли оправдывать неработающих
женщин только тогда, когда у них много детей. А если
один? Если главное дело в жизни — превращение боль-
пого ребенка в здорового? Подумайте: превратить боль­
ного ребенка в здорового. Что важнее такого дела? Это
ли... не карьера? Несемейное слово, служебное, но, по-
моему, оно подходит. Карь ера, успех! Удалось самое
94

главное дело! Ребенок абсолютно здоров, несмотря на
бывшую тяжелую болезнь, хорошо закончил спецшколу,
а теперь на одни пятерки учится на предпоследнем курсе
института иностранных языков.
Шли годы. Наконец случилась История с Воротни­
ком. Мая Петровна 15 лет носила свое зимнее пальто,
ей очень — очень! — хотелось новое. К тому же, как
вспоминает она задумчиво, «были в мастерской нороч­
ки...». Шляпин жадничал: «Не заработала».
И тогда
женщина решилась на отчаянный шаг: продала мужни­
ны унты и шапку — и купила воротник! Лев Кузьмич
настолько возмутился этим самоуправством, что отказал ­
ся содержать жену и даже составил первый черновик за­
явления в загс, где просит расторгнуть свой брак с Маей
Петровной, лишить ее фамилии Шляпина, а заодно под­
робно излагает Историю с Воротником. Впоследствии
Шляпин напишет еще много таких черновиков и будет
забывать их дома на видном месте.
Мая Петровна пошла работать. Начался новый пери­
од жизни семьи: опять, как в молодости, оба супруга ра­
ботали. Только теперь, чтобы ни один из пих не растра­
тил чужих денег, вели хозяйство раздельно. Мая Пет­
ровна заметно изменилась: ни с чем безропотно не со­
глашалась, хвасталась тем, что у нее есть свое «я», и но­
выми, на свои деньги, покупками.
Наташа получала стипендию, бежевый бумажник
Шляпина был для нее всегда открыт. Готовила для доч­
ки и стирала Мая Петровна. Наташа по-прежнему ни в
чем не нуждалась.
И тут произошло непредвиденное: Шляпин свалился с
инфарктом. В больнице он попросил врачей пе пускать
к нему жену и дочь: не хотел, чтоб его, «мощного» ч е ­
ловека, видели беспомощным. Поднявшись, продолжал
работать, но скоро его настиг второй инфаркт. Целый
год «проковырялся по больницам» и в пятьдесят с не­
большим лет стал пенсионером.
Осталось у него з жизни одно: двадцатилетпяя дочка
95

Наташа. Весь день он ее ждал, чтобы вечером погово­
рить о ее молодой жпзни и рассказать о своем прошлом.
Однако, возвратившись из института, дочь прямиком на­
правлялась к матери на кухню, чтобы «болтать там о
кавалерах и тряпках*. В комнате родителей, где постоян­
но сидел отец, Наташа появлялась лишь посмотреть те­
левизор. Иногда она проходила мимо Ш ляпина на бал«
коп, чтобы дышать свежим воздухом. Только раз в ме­
сяц Наташа обращалась к отцу: когда он получал пен­
сию, пз которой ей причиталась половина. Но и тогда
она больше смотрела на бежевый бумажник, чем на
отца.
Шляпин начал догадываться, что Наташа его не лю­
бит. Он смутно чувствовал: причина нелюбви кроется в
деньгах, в каких-то денежных отношепиях. Он не пони­
мал, что сам же дал Наташе первые уроки такой «нрав­
ственности» , еще когда опа была девочкой, что сам же
поддерживал в ней на протяжении остальной жизни рас­
четливое отношение к самому себе вроде как к бежевому
бумажппку. Ему показалось: Наташа стала равнодушна
к нему, потому что теперь от него нечего больше взять.
Неожиданный случай окончательно убедил Шляпина,
что дочь его не любит. Однажды супруги смотрели теле­
визор. Мая Петровна попросила сделать потише. Н а­
сколько потише, супруги сговориться не могли и начали
крутить рукоятку громкости каждый в свою
сторону.
Произошло нечто, обозначаемое Львом Кузьмичом «я ее
немножко отодвинул», а Маей Петровной «он меня уда­
рил». Во всяком случае, на шум вбежала дочь.
—
Если маму тронешь, я тебя убью! — крикнула
дочь и плюнула в сторону отца.
Мая Петровна пошла в милицию, и там зафиксирова­
ли, что удар все же был, «но не повлек увечья и рас­
стройства здоровья». Лев Кузьмич побыстрее сел в ма­
шину, которую врачи запретили ему водить, и, не имея
водительских прав, поскольку жена их спрятала вместе
с другими документами, чтобы он потихоньку не продал
96

машину и не взял деньги себе, уехал к родственникам,
ее Дожидаясь следующего вечера, когда опять начнутся
телепередачи.
А по дороге к родственникам пришла Шляпину о го­
лову страшная мысль: жена и дочь нарочно создают во­
круг него нездоровую обстановку, сознательно застав ­
ляют его нервничать, чтобы он умер. Ведь ему запреще­
но волноваться! (Совпавшие по времени явления — свою
болезнь и ^скандал возле телевизора — Шляпин возвел
в причинную связь.) Им нужна его смерть ради его де­
нег: трех сберкпижек (опи не знают суммы вклада, но
знают, что книжек — три), ради машины и шкафчика с
серебром и фарфором. Когда он умрет, все достанется
Наташе. Поэтому Наташина нелюбовь — его смерть, а
любовь -— жизнь.
Решил Шляпин добиться, чтобы дочка видела в нем
не источник денег, а отца, которого следует любить не­
зависимо от его доходов. Поэтому, когда вернулся домой,
сообщил Наташе, что отныне содержать
ее не будет.
А поскольку истинную причину открыть не решился,
объяснил, что это наказание за плевок- в его сторону.
Дважды Наташа заходила к отцу и смотрела на бе­
жевый бумажник. Шляпин выдержал характер: не дал
денег, хотя Наташе они были очейь нужны: собиралась
замуж.
Вскоре настал день знакомства родителей.
Полированная мебель в столовой блестела, как глаза
взволнованной Наташи. Родители жениха были принаря­
жены и принесли шампанское. Мая Петровна была одета
в единственную свою шерстяную кофту (ни одна из двух
синтетических никак не подходила для такого сл учая),
зато приготовила настоящий праздничный ужин — очень
постаралась! Из блестящего полированного шкафчика
досталп серебро и фарфор.
Шляпин запаздывал... Сели за стол, поглядели на мо­
лодых: оба худенькие, с нежными лицами. Жених на два
годика постарше, только что закончил институт. У Н а­
4 В. Лосото
97

таши протяжный кокетливый голос, а Л итя кудряв. Кра*
сивая пара. Эх, аа внуков!
Наконец появилоя Шляпин, одетый в старый костюм,
в котором обычно возился в гараже, и с грязными рука­
ми. Переодеться он-отказался, но руки вымыл.
Решили свадьбу играть в ресторане, а расходы опла­
чивать пополам: половину — родители жениха, полови­
ну — невесты . Мая Петровна согласно кивала, уговари­
вая кушать. Шляпин молчал, некультурных выпадов не
допустил: с ним была проведена предварительная разъ­
яснительная беседа. Провожать гостей он не пошел; ав на
следующий день твердо сказал, что денег на свадьбу не
даст.
У Наташи на нервной почве началась крапивница.
Будущая свекровь эвонила Шляпиным и допытыва­
лась, что с невестой, из-за чего она так волнуется. Мая
Петровна по ночам плакала, стыдясь унизительного без­
денежья. («Если продать пальто, то в чем ходить на рабо­
ту?»), а днем обзванивала знакомых, выпрашивая день­
ги в долг. Шляпин переселился на раскладушку, па ко ­
торой ему предстоит спать в дальнейшем и которая бу­
дет упоминаться во всех его устных и письменных ж а­
лобах кдк вещественное доказательство плохого отноше­
ния к нему семьи.
Утром, собираясь в институт, Наташа проходит мимо
отца, готовящего себе .завтрак, как мимо чужого. Если
нечаянно отец и дочь встречаются взглядами, Шляпин
видит в глазах Н аташи ненависть. Эта ненависть совер.т
шенно запутала мысли, оглупила Шляпина: он попросил
соседей по подъезду и даже лифтершу: рбъясните Ната­
ше, что она должна меня любить! ведь в нее было столь­
ко вложено! ведь раньше, когда у меня было много де­
нег, я много вкладывал! — и приводит перечень: курор­
ты, дачи, уроки английского языка, туалеты...
Он даже хотел написать в институт, где Наташа учит­
ся, не для того, конечно, чтобы «вынести ей приговор»,
а для того, чтоб «помочь ей, пока не поздно, понять

ошибку, осудить свои действия и признать свои обязан­
ности по отношению к отцу». Еще он хотел написать, что
Наташа готовится к работе с людьми, а потому должна
быть «высокоморальным человеком», и научить ее высо­
кой морали должен, пока не поздно, институтский коми­
тет комсомола. Но сам писать не решился, попросил
других.
Он обвиняет дочку в том, что под его же влиянием
сложилось: что она видела в нем лишь источник денег,
и сам же требует себя лнабить за то, что был раньше хо­
рошим источником денег. Другой связи ни с женой, ни
с дочерью у него никогда не было, создать эту другую
связь, как видно, поздно, и, сам разорвав существовав­
шую единственную — денежную, он цепляется за обрывки.
. . . Свадьба все же играется в ресторане (в долг, зато не
хуже, чем у людей). Шляпина на свадьбу не зовут. Пос­
ле покупки приданого долги Маи Петровны вырастают
до пятисот рублей, а получает она в месяц сто. Теперь
она на работе не обедает, берет с собой кусок хлеба,Л
«чтобы с долгами расплатиться и девочке чулочки ку­
пить». А дочка думает: ах, какая мама хорошая! какой
папа плохой! Наташа знает два иностранных языка, но
мысль поискать себе заработок и дать тем самым м ате­
ри возможность обедать не приходила ей в голову.
А кудрявый мальчик-зять вообще ничего не знает о дол­
гах тещи за его свадьбу. От него скрывают неприятное
вроде как от больной бабушки. Родители ежемесячно
помогают ему пятьюдесятью рублями. Он принимает их
как естественное, ничем в этом не отличаясь от Наташи.
О них говорят: «Дети». Они действительно дети по
уверенности, что им должны давать, что это в их возрас­
те нормально... Долгое взросление...
Прошло еще полгода. Шляпнн перенес третий ин­
фаркт и сильно изменился. Лицо стало рыхлым оттого,
что похудел вдвое. «От него половина осталась» — об­
щее впечатление. Раньше любивший хорошо поесть, те ­
4*
99

перь Ш ляпин. бережется: предпочитает паровое мясо п
вареные овощи, которые называет «пищей», а когда вы­
ходит на кухню и тяжело движется к собственному, всег­
да свободпому стулу (кудрявому мальчику-зятю особеп-
но строго запрещено садиться на этот стул), требует:
« Закройте окно, мне в пищу летит пыль!» Домочадцы
сердятся: квартира на пятом этаже, откуда пыль?! — но
все же кто-нибудь, опершись о подоконник, разделенный
надвое (каждая из враждующих сторон владеет своей по­
ловиной), тянется к форточке. *
Иногда Шляпин подолгу здоров, а потом «зажимает»
в груди, ^оль распространяется, расширяется, — к аж ет ­
ся, конец. «Сердце — мотор без запчастей», — говорит
он, как и о машине, которую ему запрещено водить.
Ему действительно тяжело: болезнь и одиночество.
Поднявшись после приступа, оп садится к столу'и часа­
ми составляет табличкЦ, в которых указано, сколько ка­
лорий и разных солей содержится в твороге, сельди, рас­
тительном масле, дыне и прочих продуктах. Хороший
продукт — веленый горох! В нем всех составных — по­
ровну!
.•
Домочадцы с недоумением разглядывают листочки с
колонками цифр и пытаются у гадать их значение. Иног­
да записи более попятны. «Взять 350 г очищенпого чес­
нока, пропустить его два раза через мясорубку, доба­
вить... Всю эту массу в темпом сосуде выдержать
10 дней. Пить с молоком, по схеме, за 30 минут до еды,
в течение пяти лет».
В оставшееся от этих ученых Занятий время Шляпин
пишет мемуары (примета старости). Жена нашла тет­
радь и прочитала. Прочитав, позвонила бывшим началь­
никам Шляпина, сказала, что муж про них пишет ме­
муары, называет их собственными именами и вообще все,
что знает, закрепляет на бумаге. Бывшие начальники за­
нервничали л сказали, что это «бред». В этих мемуарах
жена обнаружила строку: «Я совершил ошибку, мне
надо было жениться на Вале».
—
«Эго на какой же Ва­
100

ле?» — задумалась жена. Пишет Шляпин не только про-
ву, но и басни в стихах про свою семью. Если он хочет
сохранить какие-нибудь записи в секрете, он кладет тет­
радь в коробочку и обматывает коробочку лейкопласты­
рем, после чего прячет в тайпик. Его тайник 'находится
на нижней полке серванта, в правом углу, за большой
красной круглой коробкой чаю.
Не думайте, что Шляпины совсем не разговаривают
друг с другом. Нет. Они разговаривают о деньгах, с каж ­
дым днем все злее и требовательнее. Мать, отец и дочь
никак не могут решить, кому принадлежит все ими «на­
житое и кто кому какую часть вещей и депег.должен.
Что у них есть? Квартира, в которой они никак не
могут разместиться, машина, в которой никто не ездит и
которую они никак не могут продать, один телевизор,
одна раскладушка, три сберкнижки с неизвестной сум­
мой вклада и шкафчик с серебром и фарфором.
Но главное, что надо разделить, — это балкон. Надо
как-то так разместиться в квартире, чтобы п у Шляпина,
и у молодых было по балкону. Если Шляпина поселить в
комнате без балкона, он будет кричать, что больпой и что
ему нужен свежий воздух. Если поселить «детей» в ком­
нате без балкона, то как же они будут дышать возду­
хом? И еще одно: нада решить, где достать сто рублей,
чтобы купить матери кушетку: тогда она сможет с п|ть
на кухпе. Сама Мая Петровна еще долго не сможет ку­
пить кушетку: пока не расплатится с долгами за свадь­
бу дочери.
такой жизнепной ситуацией я сталкиваюсь уже тре­
тий раз на протяжении последнего времени. Значит,
она не так. уж редкостна, как мне показалось в первый
раз. Речь идет об уходе подростка из одной семьи в
другую.
УШЛА ИЗ ДОМУ
101

События происходят в школе, где учатся в десятом
классе Галя, Ира и Виктор.
Галю растила мама. У отца была другая семья, де­
тей пе было. Галю папа не забывал, на праздники при­
глашал к себе, но приходить ей не всегда хотелось: пе
потому, что он был плох, пет, он ее любил, и она отц*
любила, но его дом разительно отличался от их с мамой
дома.
В папином доме к приходу Гали накрывали стол: се­
ребряные приборы, немецкий фарфор, недавно, по тр е­
бованию моды, замененный югославской керамикой. Ну и
на столе... Не будем совать нос в чужие кастрюли.
Мачеха потчевала Галю и мимоходом спрашивала:
—
А у вас дома кофе бывает? А тебе мама апельси­
ны покупает?
Мачеха была не слишком умная особа, Галя это ви­
дела. Но мачеха была здорова, а мама всю жизнь болела.
Последние годы мама получала пенсию по инвалидности,
работать уже не могла. Дома они пили не кофе, а чай
или компот, апельсины покупали по праздникам.
Был ли жадным отец, допускавший такую разницу в
уровнях жизни — своем и дочери? Не знаю. Определен­
но могу сказать только одно: он сам долгие годы жил не
на широкую ногу и совершенно от этого не страдал.
То, что сейчас его подросшая дочка неважно одета, дей­
ствительно не замечал, в его время так одевались все, а
как надо одеваться сейчас, он понятия не имел: что же­
на ему давала, то и носил, к покупкам ее был совершен­
но равнодушен. Это я к тому, чтоб никто не додумал, что
это отец-сманил девочку к себе в дом. Нет, это сделал
не он.
Ира — из благополучной семьи. У нее молодые, со­
временные родители. К ним часто приходят гости.
За полночь Ирин папа отвозит их домой.
Ира хорошо одета и держится уверенно. У нее и дуб-
леночкц, и кожаночка,.
и сапожки: и на холод, п на
дождь, и на выход — разные.
102

Классиым руководителем в десятом классе была Ма­
рина Николаевна, человек довольно наблюдательный.
Ей дали етот класс два года назад, и она сразу замети­
ла, что он недружный. Все ее попытки сдружить ребяг
рушились, никакие из известных ей педагогических мето­
дов не срабатывали. Она долго не могла понять, в чем
дело, искала скрытые причипы, а ларчик открывался
просто. Оказалось, что девочки разделены на три груп­
пы, и разделил их, по выражению Марины Николаев­
ны, «вещизм и барахлизм». Особой приметой предста­
вительниц первой группы были сережки и колечки.
У второй группы хорошая одежда была, но до золотиш­
ка не дотянули. В третьей носили пальтишко, форму —
вот и все. Такое деление не всегда точно соответствовало
имущественному положению родителей, иногда «наверх•>
пробивались, проливая дома потоки слез, раздевая маму
и надевая на себя ее одеЯТду.
Как вы догадываетесь, Ира принадлежала к первой,
а Галя — к третьей группе. Забежав вперед, скажем, что
Марина Николаевна своей справедливой цели так и не до­
стигла. Не помогли ни рейды по старшим классам, во
время которых изымали золото и отдавали его только
родителям, ни изгнания из класса к водопроводному кра­
ну, чтобы смыть косметику, ни советы по школьному
радио «мазать реснички касторовым маслом».
Пора познакомиться с Виктором, которому симпати­
зировали сразу две девочки: Ира, Галя.
Витя поначалу колебался. Дружить с девочкой ему,
безусловно, хотелось, но вот с которой? Обе оказывали
ему внимание. Как это сейчас бывает в больших горо­
дах, выбирали именно они, а ему предстояло соглашать­
ся или отказываться.
Поединок между девочками закончился под Новый
год. Весь класс обязан был явиться на лыжную эстафету.
Мальчики пришли в спортивных костюмах и на лыжах.
Девочки тоже пришли... в дубленках, в сапогах на
шпильках и с породистыми собаками на поводке. Лишь
103

несколько девочек, и Галя в их числе, пришли е лыжа­
ми. Марина Николаевна сказала девочкам, явившимся на
эстафету с собаками, что вызывает в школу родителей,
и отвернулась от них. Гале достался 15-й номер. Ира в
эстафете не участвовала. Она стояла среда своих при­
ятельниц и удерживала на поводке собаку.
Класс эстафету не выиграл, в&шграл параллельный,
но не в этом дело. Важно 1ч>, что в этот день 15-й номер
получил отставку.
%
. . . «Витя, душа моя* другой души у меня нет...»
Больше в этой записке, найденной дома, когда Га­
ля исчезла, ничего написано не было.
Записку нашла 'мама, и она сразу поняла, что Гали
больше нет, что Галя умерла. Слово «умерла» она произ*
нести ни вслух, ни в уме не могла, она подумала: «Галя
неживая».
Мама из-за своей болезни давно забыла, какие
вспышки и катастрофы могут быть в душе человека.
Она мечтала только о здоровье и ни на что другое давно
в своей жизни не замахивалась. Поэтому Галино чувство
она понимала с трудом, смутно. Она знала, что Витя стал
для ее дочери всем, но что это значит — хорошенько
уяснить не могла.
А тут она вдруг все поняла. Вспомнила, как по теле­
визору шла передача о каком-то композиторе (каком —
опа не помнила) и диктор говорил, что композитор, по­
святивший музыку любимой жепщине, писал на полях
своих нот: «Мое «я», мое все». Галя внимательно и на­
пряженно слушала, а мама улыбнулась чужой невоздер­
жанности и избытку здоровья и ушла на кухню, вполне
равнодушная к передаче. Вот только лицо дочери ей
вспоминалось, каким оно было, когда по телевизору го­
ворили: «Мое «л», мое все».
Она наконец поняла свою дочь. Что значит «мое «я»?
Это значит, что другой человек стал сознапием и душой
ее дочери, стал ее личностью, ею, и, если он себя у Га-
104

лр отнял — значит, он отнял у нее душу. «Витя, душа
моя, другой души у меня нет...» Галя — неживая, никак
йначе записку нонять было нельзя.
Мама успела позвонить Марине Николаевне и ска­
зать, что Галя оставила записку, что она покончит жизнь
самоубийством.
Ужас сковал учительскую. Дав друг другу клятву,
что никто ничего раньше- времени не скажет ученикам,
учителя принялись обзванивать бюро несчастных случа­
ев. В одной больнице нашли. Да, только что поступила
больная с такой фамилией, тяжелая больная, да, с ип-
фарк'Гбм.
С инфарктом?! В 17 лет?.. Но тут же обнаружилось,
что это не Галя, а ее мама.
/
...А
Галя в это время пила чай в доме своего отца.
Чашку ей подали тонкого фарфора, ложечку серебряную,
чай был цейлонский. Она сказала, что здесь переночует
и что вообще будет здесь жить. Всегда. Если можно.
Отец согласился: конечно, живи сколько хочешь. Если
хочешь всегда, то живи всегда. Он решил, что Галя з
мамой из-за чего -то поссорились, мама дочку обидела, л
дочка хлопнула дверью.
Галя пила горячий чай и отдыхала. Какое облегче­
ние, что найден этот выход! Самый легкий и самый ум­
ный! Лучший выход для всех.
. . . Час назад она шла по городу и выбирала, что луч­
ше: лечь на рельсы или подняться на лифте на девятый
этаж, открыть окно и выпрыгнуть оттуда. Поезд может
перед ней остановиться. Кроме того, поезд может раз­
резать ее как-нибудь не так. Например, отрезать руки, а
она останется живая. Лучше прыгнуть... А если мамины
енотворные? В тепле, л еж а на постели. Но ведь мама все
время дома, она успеет быстро отправить ее в больницу,
и там ее успеют вылечить. Значит, из окна.
Ее душа, ее суть, ее личность были у нее отняты.
Поэтому задуманное означало не больше, чем простое
соблюдение формальностей. Приведение в соответствие.
103

Но как }ке мама? Мама простит. Но все-таки, как же
мама?
Вот тут и пришла спасительная мысль. Есть легкий
вьигод. Уйти к отцу — и сразу все изменится! Носить
дубленку, сапоги с железными подковками, золотые серь­
ги, завести собаку. И пусть тогда Ирка попробует потя­
гается! Пусть она сама побегает на лыжах! Папа согла­
сится, это точно. Мачеха будет коситься — ну и пусть!
•Главное, что будет другая жизнь.
А мама умерла в больнице.
От пережитого, от страдания, как это обычно и бы­
вает в юности, Галя стала гораздо красивее. Денег у нее
теперь хватает, ведь она живет у папы (где же ей еще
жить?), но хорошо одеваться не тянет, она ходит в ста­
ром, пошитом при маме. Много читает. Ясно поняла, что
ее представления о жизни говорили об отсутствии совес-
1 и и чести. Была пустышкой и поняла это слишком
поздно.
Папа ей говорит, что все пройдет, все4забудется, ято
это был один из темных кошмаров переходного возра­
ста, но Галя чувствует, что для нее это так не пройдет
и что папа просто успокаивает.
БАРЧАТА
" V очу рассказать вам об особой категории молодежи.
Мысленно я этих молодых людей давно уже назы­
ваю барчатами и давно к ним приглядываюсь.
Барчата делятся на два подвида: барчата, так сказать ,
по происхождению и барчата по убеждению. Не поду­
майте, что барчата по происхождению ведут свой род, к
примеру, от князей Барятинских. Вовсе нет. Дедушка
нашей героини был беднейшим крестьянином. Сыновья
его подались в город н$ за карьерой, а за куском хлеба.
Сейчас из них остался один — отец нашей героини. Он,
106

хоть и раненый, но вернулся с войны. Остальпыс пе вер­
нулись.
-
Петр Федорович в послевоенные годы окончил инсти­
тут. Высшее образование тогда ему казалось верхом об­
разованности. Мысль об аспирантуре и ученых степенях
не приходила ему в голову. Это у ж позже, когда стал
директором фирмы и обнаружил, что поднимается на сме­
ну, подпирает и выталкивает племя младое, незнакомое,
которому не спится по ночам без кандидатских корочек
и без ключиков от «Жигулей», — он задумался, что че­
го-то в жизни недоглядел, но для себя было поздно, и он
прикинул в уме, что успеет помочь дочери и зятю. Осо­
бенно зятю: Петр Федорович считал, что «толкать надо
мужика», а уж дочка «при нем не пропадет».
Дочку звали Манечкой, это было позднее, долгождан­
ное и единственное д ю я . Манечка окончила спецшколу
с преподаванием ряда предметов на иностранном языке,
а на последнем курсе престижного языкового института
вышла замуж за однокурсника Павлика.
Все произошло так, как и должно было произойти.
К Манечке подошел Павлик с букетиком цветов и про­
изнес:
—
Позвольте преподнести вам цветы и проводить вас
до дому.
Этот изысканный текст был разработан эадолго до то­
го, как Павлику пришло время жениться.
Программа вместе со списком девушек, женитьба на
которых принесет прописку, жилплощади, достаток и
карьеру, передавалась из рук в руки в мужском корпу­
се студенческого общежития. Разумеется, не в любые
руки. Список имел хождение лишь среди тех, кто состо­
ял в «Корпорации по поиску жен».
Руководители института знали об этой «корпорации»,
но поймать с поличным никого не могли. Как поймаешь?
Да и, опять же, пятно на вузе. Может, правильнее и не
ловить.
Рассказывали мне, как расстроилась одна свадьба
107

сразу же после того, как внезапно умер влиятельный
отец невесты... Многие события косвенно доказывали,
что существует «корпорация», существует и список Мане­
чек. Само собой разумеете^, что состояли в «корпорации*
не' сыновья влиятельных папаш , тем ни к чему.
Итак, пункт первый рекомендовал подходить к из­
браннице с цветами. Если избранница до сих пор в гла­
ва не видывала будущего мужа, то следовало говорить
так:
—
Ведь это вы Катенька Петрова? Позвольте пре­
поднести вам цветы. Я давно мечтаю проводить вас до
дому. Меня зовут Миша, я учусь на последнем курсе.
Барчонок не по происхождению, а по убеждению
провожал барышню домой. Речь его лилась свободно,
он был чрезвычайно внимателен к своей спутнице...
Пусть их! Им предстоит закручивать роман, а нам
с вами думать. Наверное, излишне оговаривать, что
не у каждого папы с положением вырастают дети-барча­
та. Конечно, не у каждого! Речь идет не только о соци­
альном, но и о психологическом явлении . Но как его ни
назови, явление-то есть .
Попробуем разобраться, какие черты, какие свойства
присущи барчатам. Я думаю, что главная черта — не ­
жизнеспособность. Откуда она, эта нежизнеспособность,
то есть неспособность к противодействию? В какие го­
ды — детские лп, отроческие, юношеские ли — и чем
выбито из них это естественное свойство всего живого —
противодействовать, противостоять? Они как будто зна­
ют подсознательно о своей нежизнеспособности, как буд­
то знают, что могут выжить только за счет других людей.
Вы скажете: ведь это же унизительно — жить за чу­
жой спиной! Кто-то противостоит натиску и бурям жиз­
ни, а кто-то прячется за его спиной, двигается вслед за
ним. Молодой — за спппоп у старого, парень — за спи ­
ной у девушки. Вы спросите: разве это не противоесте­
ственно? Все так, но по-другому барчонок жить не мо­
жет.
108

Барчата инфантильны. Иногда они инфантильны да­
же внешне. Когда я встретилась со своими героями, обо­
им было по 26 лет. Выглядели: она — на 19, он — на 20
с небольшим. Оба — хорошенькие, как в ранней юности.
Следов жизни пока что на лицах не видать. По жизни
их тащил директор фирмы. Или — толкал , и так ска ­
зать можно.
Социально-психологический уровень тоже соответству­
ет не паспортному, а внешнему возрасту. Манечка, по­
звонив мне по телефону, сказала , что приедет на встре­
чу со мной с мамой. Я изумилась и попросила ее при­
быть без сопровождающих. Павлик предварительно не
позвонил — и, как результат, приехал с мамой. Для та­
кого случая мама прилетела к нему на самолете.
Что же случилось?
Пока мы с вами поругивали барчат вообще, эти двое
конкретных успели жениться, закончить институт, хоро­
шо трудоустроиться с помощью Петра Федоровича, ро­
дить ребенка и получить, за выездом Манечкнных роди­
телей их квартиру. Петр Федорович через свою фирму
получил новую квартиру, а дочери осталась старая. Вот
тут-то и началось . . .
Начались скандалы, истерики и даже драки. Однаж­
ды Павлик явился на службу с разбитым лицом, а надо
заметить, что в той солидной организации, куда его взя­
ли по рекомендации Петра Федоровича, ходить, извини­
те, с битой мордой не принято. Павлик не постыдился
пояснить, что так его разделали жена и теща. Ему посо­
чувствовали, полагая, что дамы распустились за спиной
директора фирмы, а Лавлик, как джентльмен, не ре­
шился поднять на них руку. Хотя дело было не сов­
сем так. Павлик действительно не мог поднять руку, но
не по этическим соображениям, а по материальным: оп
крепко сжимал пишущую машинку, которую считал сво­
ей, но и жена тоже считала ее своей и пыталась отнять.
Почтенный возраст одной из женщин в хрупкое сложе­
ние другой никогда бы не позволили избить в кровь да­
109

же самого слабого мужчину, если руки у него свободны.
Но Павлик руки пе освободил и предоставил свое лицо
хорошо ухоженным, длинным женским ногтям.
Я описываю это событие, не имеющее ни малейшего
общественного значения, лишь для того, чтобы показать,
что Павлик ужо начал делить вещи, а также для того,
чтобы показать, как именно это делалось. Он потребовал
восемь полотенец, поскольку твердо знал, что в доме
их шестнадцать, и три скатерти (всего их было шесть).
Я опросила знакомых мужчин, знают ли они, сколько у
них дома полотенец. Не анал ни один. Как правило,
этого пе знали и женщины. Но женщины знали, сколь-
ко у них скатертей. Мужчины не знали и этого. «Может,
одна, может, десять, не знаю». Павлик знал все.
На Манечку надвигался развод и размен квартиры,
потому что просто так, без жилплощади, Павлик уходить
и не думал. Не буду описывать ее состояние, когда она
поняла, какую шутку с ней сыграла жизнь. Это понят­
но без подробностей.
Она кинулась было в суд, чтобы ее брак признали
недействительным и Павлика выселили туда, откуда он
прибыл. Скажу от себя, что по совести это было бы пра­
вильным. Но суд руководствуется не внутренними по­
буждениями, а сводом законов. Где доказательства? «Кор-'
порация» не поймана, членство в ней Павлика не дока­
зано. Ребенок у них. Письма, в которых П авлик и Манеч­
ка писали друг другу о любви, П авлик «изъял» и хранил
у себя как доказательство искренности своих брачных
намерепий.
Пришлось квартиру делить. Естественно, что нелег­
ким этим делом пришлось заняться П етру Федоровичу.
Чтобы побыстрее завершить его и чтобы удовлетворить
претензии Павлика, отказавшегося ехать
«в конуру»,
Петр Федорович выложил тем людям; с которыми менял­
ся, весьма и весьма кругленькую сумму. Он утешал се-~
бя: «Черт с ними, с деньгами, на тот свет не возьмешь»,
но «неотложку» все же к нему вызывали. Не так денег
110

жаль, как жаль дочь, и разрывает бессильная ненависть
к зятю и чувство вины перед дочерью, что вовремя ае
разглядел Павлика, не уберег своего ребенка.
Изменились времена. Браки по расчету всегда были.
Браки ради чистогана, ради дома, ради карьеры заклю ча­
лись всегда. Но, кроме выгоды, всегда был и проигрыш:
жена не рукавица, с белой ручки не стряхнешь п за пояс
пе заткнешь. Женились на всю жизнь. Теперь можно же­
ниться (или выйти замуж — хватает и обратных ситуа­
ций) выгоднее'] Обобрать дурочку (дурачка) до нитки,
а когда взять больше нечего или все, что нужно, уже
взято — выкинуть прочь из своей жизни. Разводы при­
няли массовый* характер. Поди докажи, что твой развод
чем-то отличается от других. Тоже от «несходства хар ак­
теров», а нам ерения были серьезные — и баста.
Барчонок по убеждению хочет иметь все не трудясь.
Чем он хуже тех, кому все обеспечивают родители?
И все же повторяю: эта хитрость и подлость вызва­
ны нежизнеспособостью, бессилием перед жизнью. Б ар ­
чонок не знает' иных способов получить то, что имеют
другие, кроме самого примитивного: жениться. Наша
эпоха подкинула ему еще один подарок: он имеет право
не только жениться на своей жертве, но и разместить о
нею.
. .. Сейчас Павлик имеет прелестную квартирку в цент­
ре города, за тысячу верст от тех мест, где он родился.
На квартирку он не потратил ни единого года работы,
ни единого рубля денег. Там у него пишущая машинка,
на которой он вот-вот достучит свою диссертацию (у не­
го на работе легко защититься), три скатерти, набор
полотенец и т. д. Чего не хватает — докупят родствен­
ники, торгующие на рынке морковкой. Правда, он пла­
тит 32 рубля алиментов, нд ничего, родня возместит.
У Манечки тоже прелестная квартирка, хотя куда
меньше, чем та, в которой она прожила всю жизнь и ко­
торую оставили ее семье родители. У нее прелестный
ребенок, который называет дедушку папой и на которого
111

она получает 32 рубля алиментов. Ничего, родители до­
бавят. У нее тоже три скатерти, набор полотенец и т. д.
Чего не хватает — докупят и ей. У нее нет пока пишу­
щей машинки, но будет и она. Плюс к тому она имеет
подорванную нервную систему: не готовая к жизненным
ударам, не понимающая жизни и ее законов, она не
сумела без тяжелого ущерба для здоровья перенести
происшедшее!.. Да еще при ней сознание, что ее, как
вещь, использовали и выбросили. А так ничего, жить
можпо.
И то верно: пока жив папа, он ее на плаву удержит.
V
ЧТО ИЩЕТ КАТЯ
Т^огда читаешь много писем, присланных молодыми
‘■-•людьми, то замечаешь , какие логические ходы повто­
ряются, какие суждения возникают — не у отдельного че­
ловека, а у целой группы людей, между собой незна­
комых. Что с чем сцеплено. Чтц из чего выводится,
какое следствие из какой причины. Часто видишь пута­
ницу в мыслях авторов.
Вот опять подошлб** письмецо, от студентки Кати,
фамилию она утаивает, да и ни к чему нам ее фа­
милия.
Катя считает себя вполне обыкновенной, средней,
даже вроде бы среднестатистической. В чем ее обыкно­
венность?
«Мои родители инженеры, их зарплата позволяет
одевать и обувать меня. Я живу вполне нормально.
Мне.пе на что жаловаться . У меня есть джинсы, прав­
да, пе из лучших, по и не из худших. Мне есть что
падеть па себя,честь и майка с заграничными надписями,
о которых сейчас так много говорят, серебряные сереж­
ки, колечко, цепочка...
Родители имеют магнитофон, машину, дубленки.
Нажили все это своим трудом. Не покупали у спеку-
112

Ьянтов за бешеныо деньги, а купили в «Березке» поело
Загранкомандировки».
ь Мы лишь чуть-чуть подсократили эту часть письма.
Так Катя представилась.
Затем она переходит к своему предполагаемому
будущему:
«...У меня есть парень, с которым мы дружим ужо
полтора года и будем вместе, наверное, всю жизнь».
После института буду работать на неплохой работе, '
родители обещали кооперативную квартиру, если выйду
8амуж~.
Вроде бы все нормально...»
Вроде бы да. Хотя скучно. Но ведь скучно и ей,
потому она пам и пишет.
«...Проблемы у меня, конечно, есть. Как жить с
родителями, которые не понимают, что я уже взрос­
лая? Как строить семью, когда чувствуешь, что та
любовь, из-за которой можно было бы умереть и родить­
ся вновь, перегорела, осталось хорошее, спокойное
чувство, но не сводящее с ума, не дарящее счастье.
Можно спорить со старшими по поводу того, что мо­
лодежь делает совсем не -то , что им бы хотелось.
Но все это не главное. Споры «отцов и детей» суще­
ствовали всегда и будут существовать.
Главное не в этом. Мне кажется, что я могу отве­
тить на вопрос: почему мои сверстники не хотят осо­
бенно чего-то достигать, что-то делать, из-за чего -то
стараться? Для нас не существует этого «чего-то».
Я живу, потому что родилась, потому что надо чего-то
добиваться в жизни, надо искать спутника жизни, надо
строить семью и растить детей, еще чего-нибудь стро­
ить и растить, например дачу и овощи на огороде.
Может быть, у меня эго просто возрастной период,
когда сам себе задаешь вопрос: для чего я живу?
В чем смысл моей жизни?
Кто-то, наверное, нашел ответы на эти вопросы.
Я таких людей пока не знаю. Мне кажется, моим
сверстникам просто нечего делать. Нам не за что бо­
б Е. Лосото
1М

роться. Сколько сейчас жуликов, спекулянтов, тех, кто
«делает; деньги» путем вытягивания их у других. Если
бы мы жили в трудное время, во время войны, мы
все стали бы другими — честными защитниками Родины.
Ну, пусть не все, но осталось бы немного подлецов,
греющих руки, когда Родина в беде. А сейчас что за­
щищать, кого? Время легкое, мирное!
Я не вижу одного — цели, ради которой можно от­
дать жизнь, которой можно посвятить всю себя без
остатка.
Нам не хватает трудностей! Для нас жизнь слиш­
ком спокойна! Я завидую чемпионам в спорте, для
которых существует лишь одно понятие — победа.
Я эавидую тем юношам и девушкам, кто сражается в Саль­
вадоре за свою независимость, кто ценой собствен­
ной крови борется за счастье детей. Да, для них это
счастье, счастье даже умереть за родину во имя победы.
Для меня нет этого «во имя...» .
Как примириться с обыкновенностью, с серостью?
Что же есть в жизни, кроме четырех стен квартиры и
работы? Как жить? Я в тупике».
^
Вот это очень серьезно. Начала с пустяков, а за ­
кончила важнейшим, главным. Все это вместе в ее
сознании увязано в тугой узел, . так что
не сразу и
развяжешь.
Давайте разбираться по порядку.
Катенька! Да разве все вокруг только тем и заня­
ты, что спекуляцией? Ведь вы сами не спекулируете!
Родители ваши тоже. Да множество, множество людей
никогда в жизни этим не занимались.
Да и вообще. Торговые вопросы (где что купить
н как продать) не должны бы занимать в жизни чело­
века и поколения такое большое место. Да гори огнем
эти майки и джинсы! Что за парадокс такой произо­
шел, что за перекос в мышлении, что даже ищущая,
мечущаяся девушка, знакомя с собой, первым делом со­
общает, что у нее эти вещи есть?! А вот на кого она
«4'

учится, сообщить забыла или не захотела по причине
мелкости, неинтересности • этой информации. Второсте-
ценные признаки выдвинуты на первый план, а глав ­
ные — размыты.
Это вовсе не пустяк, потому что свой собствен­
ный образ, существующий в сознании такого человека,
оказывается ошибочным. Самосознание — это самое
сложное для любого из нас. Тем осторожнее надо быть,
чтобы в ядро личности не попала майка.
Из письма нельзя понять, что делают ваши родите­
ли-инженеры, что проектируют, чем занимаются, кро­
ме того, что отрабатывают честным трудом свою маши­
ну и ваше серебро? Или они только этим и живут?
За границу их посылали для чего? Может быть,
они все-таки ценные специалисты? Может быть, даже
лучшие? Не сказывается ли и здесь оценка людей по
второстепенным признакам? €У них есть машина и дуб­
ленки...» Разве это главное?
На кого вы учитесь, Катя? Ведь не ношение же
маек будет главным в жизни. Ни слова о вашем деле.
А ведб вне профессии современного человека про­
сто нет.
Учиться, учиться и учиться — вечный завет для
юношества.
Будут знания, 4 умение, профессиональные идеи —
тогда будет что отдать людям. Тогда исчезнут мечты
о великих катастрофах, которые якобы облагораживают
те поколения, на чью долю они выпали.
А насчет идеи — так ведь она, идея, была, есть
и будет. Идея эта — благо Отечества. Восприятие
Отечества, Родины как высшей ценности человека. И раз­
ве эта ценность, эта идея дается человеку лишь в дни
революции и войны, а потом исчезает? Вы думаете,
сейчас Отечеству нет в вас нужды? Еще как есть!
Еще какая нужда!
Перескажу вам один хрестоматийный пример. Эпо­
ха — давняя. Идет строительство Домского собора. Трое
5.*
115

рабочих выполняют одну и ту же работу: тащут в гору
камни. Одного из них спрашивают, что он делает?
—
Я тащу этот камень, будь он проклят, — отвеча­
ет рабочий.
Спрашивают второго.
—
Я зарабатываю на хлеб своей семье,
—
отве­
чает он.
—
Я строю Домский собор, — говорит третий.
Мне кажется!, что сейчас слишком многие люди или
толкают эти камни, будь они прокляты, или зарабаты­
вают на хлеб своей семье. И что-то совсем редко видно,
чтоб кто-то строил Домский собор.
А вы кем будете? Толкателем камней? Содержателем
сомьи? Свое социально-имущественное положение вы
обрисовали очень живо. Но кто вы?
Люди, понимающие Родину как высшую ценность че­
ловека, нужны стране как воздух. Без них мы задох­
немся.
«Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о
судьбах моей родины,
—
ты один мне поддержка и
опора...» Тургенев о родном языке. Д ля него так вопло­
щалось понятие «родина».. Для другого человека ойо.
воплощалось в кусте рябины.
Какой-то образ, судя по вашей манере изложения,
вам нужен. Ваше мышление — образно-эмоциональное.
Абстрактное, легическое понятие пока не для вашего
восприятия. Да и вообще, как правило, для нашего,
женского, восприятия оно подходит меньше. Образ Ро­
дины — это всегда основа того внутреннего стержня,
который позволяет устоять р жизни. Л егче отличать
добро от зла, важное от мелкого, вечное от времен­
ного.
Мы как-то толковали с одним моим ленинградским
знакомым о чувстве Родины как высшей ценности че­
ловека.
—
Тамбов для меня не родина, — повторял он.
Для него' родина — Ленинград, и только Ленинград.
116

Для другого — его семья и его квартира. А семья и
квартира соседей — уже * не родина. Да так нас всех
разнесет по углам, и будем мы метаться каждый в
своих четырех стенах в отчуждении друг от друга, пока
не станут нам родиной два аршина земли!
Катя, у вас есть все, чтобы подняться
из своего
мирка и принять ту единственную идею, которая освя­
щает, осмысливает, одухотворяет жизнь:" идею слу же­
ния Отечеству, идею работы на его благо. Не за одни
дубленки (или не за один перстенек), а ради прогрес­
са Отечества, ради -того, чтобы жизнь страны — мате­
риальная и духовная — становилась лучше.Слишком
много жизней было отдано даже за то, что мы имеем,
на что вы пренебрежительно машете рукой. А ведь
ваш поиск-то идеи во многом. обеспечен социализмом:
вы не ищете работы, не ищете жил ья, вас бесплатно
учат, вы спокойны за свое будущее. Это та материаль­
ная платформа, которая дает простор духу, а дух —
это прежде всего поиск осмысленности существо­
вания.
»
Кстати, извините меня, не в свое дело лезу, но уж
коли вы затронули и этот вопрос: уже нелюбимый че­
ловек, но с которым спокойно, он для чего понадобил­
ся? Чтобы все было благополучно? Позвольте поделить­
ся
с вами одним секретом
полишинеля: человек,
абсолютно благополучный, ничего не создаст. Не было
пока еще такого в истории. А вы ведь учитесь для чего?
В том числе и для того, чтобы ^то-то создать, чтобы
продвинуть жизнь — хоть немного
—
вперед. Так что
подумайте..,
НЕ ОБЕДНЕЕМ
И Г не ПРИШЛ0СЬ прочитать две тысячи писем на одну
- ®*-тему — о чванстве . Они были присланы в газету в
ходе дискуссии «Во что рядится чванство?». Они и на-
117

вели меня на мысль написать о тех молодых людях, ко-
торые мировоззренчески ориентированы на Запад. Да и
собственные наблюдения над жизнью давно подталки­
вали к тому же, только не было повода..
•
Это очень серьезный разговор, потому что слишком тре­
вожна тенденция, нет-нет да и проявляющаяся в моло­
дежной среде: безоговорочное принятие ценностей, выра­
ботанных западным миром, и отталкивание своих. Нет
причин для страха перед этим явлением, потому что эта
тенденция отнюдь не ведущая, но и нет оснований для
пренебрежения, для сведения ее к мелочам: к импортным
тряпкам и дискам.
К этой теме прикоснуться необходимо. Без этого
пельзя: во-первых, потому, что ей посвящена значитель­
ная часть почты — значит, это для читателей важно; во-
вторых, потому, что наиболее логичный путь — от
внешнего — к психологическому: от простого, понятно­
го — к еще не осознанному, не проявленному.
В письмах мелькает чванливый молодой человек, но­
сящий «только импортное и только из капиталистических
стран». Мелькает такая же девушка. Оба уверены в сво­
ем превосходстве над простыми смертными и обычно, вме­
сте с себе подобными, объединены в «кланы». Сами себя
называют «сливками общества».
Из всевозможных престижных трярок, являющ ихся
привилегией «сливок», чаще всего читатели обращают
внимание на фирменную американскую и апглийскую
одежду «с всевозможными наклейками, нашивками и да­
же гербами и флагами США и Англии». По-прежнему ре­
бром стоит вопрос о майках с печатными надписями и о
джинсах. К молодому человеку, одетому попроще, могут
обратиться с таким заявлением:
—
Сэр, на вас немодная шкура!
Многие читатели, полагая, что все дело в вещах и в
вещизме, спрашивают, когда же это кончится. На такой
же позиции стоят и многие журналисту.
Вот, например, пишет мой коллега примерно так: да­
118

вайте мы такие надписи сделаем на майках, такие ри­
сунки и газетные тексты на них нашлепаем, чтоб капи­
талисты задохнулись от зависти в своих небоскребах!
Статьями о производстве джинсов «не хуже, чем в
Америке» можно не только опоясать земной шар, но
даже запеленать его.
Не знаю... Мне все же кажется, что эти арии не п
той оперы. Мы никогда не были первыми в одежде, пер­
выми в модах. Существуют какие-то законы, какие-то
традиции, которые мало изучены. Вот но этим законам,
по этим традициям не. может один и тот же народ быть
первым в нравственных исканиях, в отчаянной смелости
построения нового общества — и в экстравагантных дам­
ских или молодежных модах.
Есть какие-то причины, по которым у нас родятся
лучшие в мире басы, а вот тенора родятся в Италии. Опе­
ра. для трех басов «Князь Игорь» не могла быть написа­
на в Италии. Итальянскому композитору не могло бы
это прийти в голову.
Вряд ли мы станем лидерами по майкам и джинсам.
Родина их — и естественное лидерство по их части —
не здесь. Кто-то законодатель мод XX века, а кто-то
—
первый в социальной практике XX века.
Мы дали миру уважение к труду. Мы поставили об­
щее выше личного. Мы дали миру понятие интеллигент­
ности (это вершина нравственных поисков великого на­
рода и это вершина нравственных поисков всего челове­
чества). Мы первыми освободили женщину. Тип русской
женщины ведущий и в мировой литературе, и в мнро7
вой социальной практике. Мы создали лучшую в мире
русскую классическую литературу. Ни один народ не име­
ет такого богатства.
Это вам не «шикарная» пудреница! Это увеличение
степени человеческого в человечестве. Это увеличение
степепи неживотности в человеке (как определяли нрав­
ственность Маркс и Энгельс).
Капиталисты никогда не задохнутся в своих небо­
119

скребах от зависти к нашим майкам, потому что подра­
жатель никогда еще не обошел лидера. Чтобы додумать­
ся, донзобретаться до печатания па майках звездно-поло ­
сатого флага или еще чего-то идеологического, чтобы та­
кую пошлость сделать, надо родцться, жить и вр ащ ать ­
ся в месте рождения, жизни и вращения этой пошлости.
Это как минимум. Л затем, чтобы быть лидером, еще
надо иметь специфический талантик к умножению и рас­
ширению этой пошлости, а таланты тоже расцветают не
на голых камнях.
Наверпое, хватит об этом. Впереди у нас более серь­
езный разговор.
Сейчас мы с вами прочитаем письмо, написанное
«х айлафистом» (так автор себя называет. Надо пола-
гат^, от «хай лайф» , примерно: великосветский образ
жизни):
«Здравствуйте, дорогие работники редакции!
Я пишу вам по поводу статьи, появившейся в вашей
газете, «Во что рядится чванство?» . Я не совсем согла­
сен с шестнадцатилетней Алисой, весьма по-детски ос­
вещающей данный вопрос.
Мне 20 лет. Я студент института народного хозяйства.
Я тоже из обеспеченной семьи. Когда я был в пятом клас-
?е, у меня тоже были джинсы «Монтана»,
«Леви
!траусс», «Голубой доллар». Я носил только штатовские
джинсы и открыто презирал джинсы любой другой фир­
мы, другой страны. В шестом классе отец подарил мне
приемник фирмы «Грюндиг». В седьмом — у меня был
«Шарп» —' это японский магнитофон со всей прилагаю­
щейся аппаратурой: усилком, колонками. В восьмом был
проигрыватель фирмы «Филийс»
—
это голландская
фирма. В моем доме появились ультрасовременные дис­
ки: «Полис», «Клэш», «Пинк Флойд», «Секс пистолз»
и другие. А теперь у меня есть стереокомплекс «Джи Ви
Си».
Я открыто презирал и презираю Оффенбаха, Моцарта,
Штрауса и т. д. Я просто не понимаю, чем хвастает эта
120

Алиса или как ее там, пишущая в редакцию о своих
светских разговорах с подругами об опере, балете. Я про­
сто не понимаю, чем создан дефицит билетов в театр.
Я не люблю *ни Пушкина, пи Волошина. Мне нравятся
такие писатели-фантасты, которыми завалена моя книж­
ная полка: Брэдбери, Шекли, Эдгар По, Бэрроуз, Ази­
мов и др. Как вы уже заметили, известнейшие авторы
мировой фантастики.
И, прошу вас, не надо меня критиковать и перевос­
питывать, уже поздно. Я вам высказываю свое мнение
по этому поводу, ибо я хайлафист. И, как хайлафист, я
умею модно одеваться, сорю в компании деньгами, учусь
в фирменном вузе, имею хату на ночь.
Я, как и автор письма, свысока смотрел на своих од­
ноклассников, ибо я имел все, чего они не имели. Учил­
ся я отлично. Отец подарил мне новенькую ВАЗ-2105.
Все девчонки нашего класса с ума сходили, если я кому-
нибудь улыбнусь. А когда я начал катать их на машине,
они вообще были на девятом небе. Нас было трое друзей,
трое Виталиков, все мы были из обеспеченных семей.
И мы тоже держались ото всех в стороне. У нас тоже бы­
ли свои разговоры. Все трое с ухмылкой смотрели, как на­
ши одноклассники гонялись за джинсами, которые нам
уже не хотелось надевать, за дисками, которые надоело
слушать, за книгами, которые надоело читать. Все одно­
классники нас уважали.
Школу я окончил, имея всего одну четверку, один
Виталик получил «золото», у второго Виталика было две
четверки. Все трое поступили в.один и тот же вуз.
Я не ставлю своей подписи, не сообщаю о себе ни­
каких сведений и вообще пишу письмо дома, ибо не хо­
чу скандала в институте».
Да, это образ жизни, это поведение, стпль, выбор книг
для чтения, мышление, язык.
На англоязычный жаргон некоторой части молодежи
обращают внимание давно. И от себя скажу: некоторые
письма перенасыщены английскими словами. Их авторы
121

иногда даже свое имя в конце письма пишут латинскими
буквами. Даже город на конверте — и тот не по -русски.
Когда повсюду открывали английские спецшколы, та ­
кие последствия никем не были предсказаны. А школы
эти между тем быстро стали престижными... Не ойи ли и
дают нам основную пасть* американизированной моло­
дежи?
Разумеется, все мы думаем на каком-то языке . Чем
ближе, роднее нам этот язык, чем лучше мы его знаем,
тем богаче можем выразить мысль — я тем богаче сама
мысль. Это очевидно. А чужой язык? Естественно, все
наоборот. В свое время Достоевский много размышлял
об офранцуженной элнте. Вот его мнение: «На высшую
жизнь, на глубину мысли заимствованного, чужого язы ­
ка недостанет».
Можно перестать быть русским. Но это еще не зна­
чит, что ты стал французом или американцем. Можно
потерять представление о своем национальном достоин­
стве. Но это еще не значит, что ты взамен что-то при­
обрел.
Для читателей приведу пару примеров. Ну, например,
про «хайлафиста» можно сказать , что «он ходит в леви-
сах» (то есть в джинсах американской фирмы «Леви
Страусс»). Недавно услышала такое выражение — не
знаю, ноное ли, старое — «фейсом об тэйбол» (букваль­
но: лицом об стол, а по-русски — должно быть, или
мордой об стол, или в грязь лицом — точно соответ­
ствующего выражения как будто бы нет). Ну так вот,
если молодой человек не хочет ударить фейсом об тэйбол,
он должен быть хайлафистом, носить левиса и витать
в дживисах. Предупреждаю, что предыдущая фраза —
мое собственное изобретение. Я не пытаюсь здесь воспро­
извести, так сказать , букву жаргона, я пытаюсь воспро­
извести дух жаргона. Знатоком этого лексического пла­
ста не являюсь, прошу не придираться, если что и не
так.
В полутора тысячах откликов мне не раз встречалось
АП

имя литературного персонажа Игоря из книги Е. Евту­
шенко «Ягодные места».
Это десятиклассник из спецшколы, говорящий только
по-английски, носящий импортное, состоящий в «клане»,
мечтающий о загранице, о дипломатической карьере, пре­
зирающий «неудачников». Многие наши читатели воспри­
няли его с ужасом, и недаром: по Евтущенко, это герой
с будущим. У него впереди — карьера. Он сметает и
сминает все, он рвется вверх. Страницы, посвященные
ему, подтекстованы авторской борьбой с этим типом, да­
же дракой. (Кстати, автор дерется со всеми так называе­
мыми негативными явлениями сразу, он бьет их всех
одновременно, и в этой драке все же есть своя привлека­
тельность. Дерется он и с Игорем.)
Я протестую против страха, который чувствуется в
читательских письмах, посвященных Игорю. Со своими
коротенькими английскими мыслями он обречен на ум­
ственное и духовное прозябание. И я вам докажу, что
это так.
Я думаю обо всем этом вместе: об Алисе, с письма
которой началась дискуссия, о #хайлафисте», скрывшем
свой адрес, о герое (Евтушенко, о тех людях, которых
знаю лично. Думаю, что надо найти слова, определяющие
одновременно и людей и персонажи.
Цинизм как жизненная философия? Именно. Цинизм
как жизненная философия!
Отсутствию общественного идеала сопутствует имен­
но цинизм, и ничто иное ему сопутствовать не может.
У Игоря есть отец, имеющий общественный идеал.
Отец и сын в этом смысле — противоположности.
Но сколько лет отцу? Он слышал Кирова, погибше­
го в 1934-м, он слышал его, будучи сам не ребенком, а
комсомольцем... Конечно, в жизни встречаются пожилые
отцы школьников. Но в художественном произведении,
где проводится тема отцов и детей, отцов, мировоззрен­
чески потерявших своих детей, недостает подлинного от­
ца Игоря. Здесь нет отца. Здесь есть дед.
123

Игорь чуть ли не падает па ковер от тщательно скры­
ваемой зависти к имеющему общественный идеал отцу.
Это одна из лучших сцен. Скорей всего она подсмотре­
на в жизни. Одно только «но». Но это не Игорь застыва­
ет от зависти, это застывает реальный сын старика ди­
ректора. Тот, которого нет в книге, который пропущен,
потерян, а вместе с ним потеряно важнейшее звено ло­
гики развития событий, логикихарактеров и логики по­
ступков. Вот именно ему было бы от чего упасть на
пол...
Впрочем, автор лучше меня знает, кто именно чуть
не упал на ковер в тоске по идеалу. Я могу только утвер­
ждать, что не Игорь.
Нельзя выпускать в жизнь людей без общественного
идеала!
Найдем еще слова для определения того типа, о ко­
тором идет речь. Есть такое социологическое понятие —
маргинальность, означающее промежуточность,
«погра-
ничность» человека между чем-то и'чем -то . Маргиналь­
ная личность. Промежуточный человек. Буквально: на­
ходящийся на краю. Я «думаю;
что в нашем случаеэто
понятие применимо.
Это маргинальные личности. Промежуточные. Меж­
ду нами и Западом.
Еще раз из Достоевского. «Они не в силах рассу­
дить, что выродиться совершенно во французов им
все-таки нельзя, если они родились и выросли в России...
что русские, как и никто, никогда не в силах, усвоить
себе всех основных родовых стихий, живого французско­
го языка, если только не родились совсем французами,
а усваивают лишь прежде данный чужой-жаргон, и мно­
го что парикмахерское нахальство фразы, а Затем, по­
жалуй, и мысли. Язык этот, как бы краденый, а потому
ни один из русских парижан не в силах породить во всю
жизнь свою на этом краденом языке ни одного своего
собственного выражения, ни одного нового оригинального
слова, которое бы могло, быть подхвачено и пойти в ход
124

фа улицу, что в состоянии, однако, сделать каждый па­
рикмахерский гарсон... Ползая рабски .перед формами
языка и перед мнением гарсонов, русские парижане есте­
ственно также рабы и перед французской мыслью. Таким
образом сами осуждают свои бедные* головы на печаль­
ный жребий не иметь во всю жизнь ни одной своей мыс­
ли».
Лучше Достоевского я сказать не могу.
Ориентация по иной ш кале ценностей, сформирован­
ной иной средой, иной историей, иными условиями,
—
жизнь з одной стихии, а мышление в другой — дают
специфическое циническое малоумие, когда свое не
хочешь осмысливать, а чужое — не можешь .
Обрыв нитей, соединяющих тебя с народом, — само -
обезглавливание, самоуничтожение — назовите, как хо­
тите, и так, и так верно.
Даже в самые трудные времена люди понимали, что
свой народ и свой язык — то место, время и простран­
ство, которые позволяют стоять на ногах. Иначе уходит
почва из-под ног.
Вот как учил сына, будущего видного советского писа­
теля, дореволюционный русский интеллигент: даже если
тебе покажется, что твой народ, сошел с ума, то и то­
гда надо быть вместе с народом.
По отношению к народу выстраивается вся личность.
Без этого камертона вся она расстроена и разбита. Лю­
бая нота врет.
...И вот сидит передо мной один из них и через каж­
дые три слова повторяет:
—
А вот на Западе...
И все в нем врет. Он радуется там, где люди плачут,
он плачет там, где люди радуются. Он надеется там, где
очевидна безысходность. Он не видит_ выхода там, где
очевиден свет.
—
А что такое родина? Родина там, где мне хоро­
шо, — сообщает он высшую мудрость своего типа лю­
дей.
125

К этому убожеству приводит обрыв нитей, соединяю­
щих человека с великим народом, проложившим новые
пути в истории, в экономике и в морали, сама душа ко­
торого — загадка для мира. Давайте из этих судеб из­
влечем наконец необходимые уроки, давайте наконец
поймем, в чем мы идем и будем идти впереди всех, а в
чем мы можем пока уступить дорогу. Не обеднеем.,
ЗОЛОТИШКО
Поутру иду по городу. Вижу очередь у входа в ма-
газин. « За чем стоите?» — интересуюсь. «За золо­
том», — отвечают мне.
Ничего себе картина! Нет, я не тороплюсь записать
всех стоящих в очереди за золотом в «оголтелых ме­
щан»: люди имеют свои причины, веские ли, нет ли, но
имеют причины для такого поведения.
Лет десять-пятнадцать назад было повальное увле­
чение всяческими прогнозами. Гадали, какбй будет че­
ловек, на чем он будет ездить и летать, что будет знать
и т. д. Прогнозы были разные, смотря кем и где состав­
лялись. Но что бог пошлет нам очереди за золотом —
ни один пророк не разглядел в грядущих годах.
Золото сейчас дорожает во всем мире. Не так давно
одна газета потешалась над американцами, которые от­
крыли золотые прииски... у себя во рту. Выдирают подо­
рожавшие золотые зубы и продают их. Смешно! По­
тешно!
Не слышала, чтоб кто-то из наших со граждан выди­
рал у себя золотые зубы на продажу, но видела людей
со всеми золотыми передними зубами. Люди молодые,
цветущие. Что — несчастный случай, катастрофа? Вовсе
нет. На здоровые зубы надеты золотые коронки... что ­
бы красивей быть. Красота, получается, в золоте. Краси­
во то, что богато, за что дорого плачено. Такие представ­
ления о красоте в целом ряде местностей.
126

. Напротив мепя едет в электричке молодой человек.
Лето, жарко; рубаха у него расстегнута до пояса, но не
потому, что от жары ему плевать на приличия, а пото­
му, что вьется на груди золотая цепь. Прикидываю, что,
по нынешним ценам, рублей на 500 она потянет. Ниче­
го, неплохая цепочка, только не для этой мускулистой
волосатой груди. И на правой крепкой волосатой ручень­
ке, и на левой — по массивному перстню. Все вместе
сложить — поболее чем тысяча стоит. Парень едет до-
вольпый, важный. Как поется в песне, «я для вас роковое
явление».
Рассказывали мне про мамашу, которая, «вся в золо­
те», бегает по школе и добивается бесплатного питания
для своих детей. Говорили, что она покупает только кар­
тошку н капусту, остальные деньги копит — на зо ­
лото.
Как-то на черноморском пляже я изумилась сверка­
нию золота на голых телах: те же две-трй цепочки, четы-
ре-пять колец на женщинах, одетых лишь в купальники.
Все это не так безобидно и весело* как может пока­
заться поначалу. Вспоминаю одну историю, рассказан­
ную ее участником. Он любил и был любим. Молодая
пара стала мужем и женой и жила в согласии, пока же­
на не выходила ребенка и не пошла на работу. А на ра­
боте все женщины были в золоте. Есть такое выраже­
ние — «вся в золоте», употребляется оно часто. И нача­
лись для молодого мужа черные дни. Зарабатывал он
пока мало, она тоже. Впрочем, и ее сотрудницы зараба­
тывали не больше. Зпачит, золото — заслуга их мужей.
И она потребовала от своего мужа золота. Не вмиг их
семья развалилась, а с течением времени, и подточила,
разрушила ее не пьянка, не супружеские измены и да­
же не несходство характеров. Семья распалась из-за зо­
лота! Над этой ситуацией можно, конечно, еще помудрить,
поломать голову, сказать , что все, очевидно, было сл ож­
нее. Вряд ли! Там, где появляется страсть к золоту, все
очень просто.

Школьница Р. из Саратовской области сообщает, что
родители дарят девочкам перстни за то, что исправила
тройки за четверть, и л и
авансом за то, что сдаст без
троек экзамены. Дело не в вещах, а' в наших душах.
Но ведь души не бесплотны, и вынуть нас, извлечь из
мира вещей невозможно. Человеческие отношения всег­
да будут иметь и эту сторону: тактично или нет в то или
иное общество надеть дорогую вещь. При малейшем со­
мнении культурный человек оденется попроще. Интел­
лигентные люди, кстати говоря, отстают от моды не пото­
му, что их ’ умные головы заняты высокими мыслями, а
именно поэтому: онй ждут по отношению к себе не за­
висти и не холопского почтения, и им не доставляет удо­
вольствия оглядывание их в упор с ног до головы.
Но продолжим.
Юрков из Тюмени рассказывает, что его знакомый,
рабочий парень, проколол себе ухо и носит золотую
серьгу.
Положим, случай нетипичный. Положим даже, что
не золотая лихорадка тут виной, а молодое, зеленое же­
лание выделиться, отличиться, обратить на^себя внима­
ние. Но ведь сама идея таким-то образом отличиться то­
же что-то значит!
А у других, как стало известно от одного ростовчани­
на, «золото лежит в мешочках с мапной крупой или муг
кой где-то на кухне. Вор ведь не полезет шарить в ме­
шочках с мукой, искать золото. Т ак безопаснее. Есть лю­
ди, которые всю жизнь скупают золото и прячут в ме­
шочки».
Слышатся и голоса людей «из очереди». Тут ирония
исчезает, тут дело серьезное. Надо послушать и их.
Вот москвич П. В. Головлев, хорошо зарабатывающий,
холостой, непьющий и некурящий, имеющий большие
сбережения и много золотых украшений. Он размышляет
об истории развития человечества. «Один общественный
строй сменял-другой. Бушевали войны, революции. С ли­
ца земли исчезали целые города, государства, народы.
128

А золото? А золото оставалось». Историко-философская'
часть его раздумий не так важна, как следующая часть,
которую можно назвать одой золоту. « Из-за золота сто ­
ит биться всю жизнь. Из всех земных благ есть только
одпо, достаточно надежное, чтобы стоило человеку гнать­
ся за. ним. Это золото. В золоте сосредоточены все силы
человечества. Что может удовлетворить наше тщесла­
вие, это наше второе «я»? Золото. Только золото, пото­
ки золота». И т. д. Он убежден, что у него много едино­
мышленников, которых «никакая болтовня и трескотня
не заставит изменить своим взглядам и принципам». Вот
ведь ка кая твердость.
Проверить, много ли у этого певца богатства * едино­
мышленников, мы не можем, но что он не одинок — без­
условно. Сами такие люди не так уж часто оповещают
сограждан о своих взглядах, но из-за них страдают их
близкие, и уж они-то могут поделиться своим горем.
П. В. Головлев хотя бы последователен: он не пьет и не
курит, чтобы зря не растранжирить деньги. Надо пола­
гать, что по той же причине и не женится. Золото ему
заменяет все: жену, гостей, друзей. Но не всо так после­
довательны. Поэтому хватает семейных драм: золото по­
купается вместо обуви, вместо путевок в дом отдыха и
т. д. Машинист из Новосибирска имеет в своем гардеро­
бе одну лишь казенную форму: его жена и взрослая дочь
скупают золотые изделия и ничего, кроме них, на бе­
лом свете не видят.
Они вроде как коллекционерки. Вообще-то коллекцио­
нировать можно все: от спичечных этикеток до любовных
побед. Но чтобы трудовой человек обрел барские зам аш­
ки и барские пороки, еще недавно нельзя было предста­
вить себе. Однако это случилось. И вот м ы обнаружива­
ем возле себя барчат (кто прочитал о них очерк, тот
помнит и барчат по рождению, и барчат по убеждению),
и вот уж мы обнаруживаем барские замашки у членов
семьи машиниста. Значит, труд сам по себе еще пе пред­
охраняет трудового человека от тех пороков, которые

не так давно мы уверенно относили к порокам эксплуа­
таторов, захребетников трудового народа. Значит, нужно
очень серьезное, умное нравственное воспитание. При
недостатках этого воспитания (а они очевидны) на опре­
деленном этапе развития общества мы получаем рециди­
вы барской психологии. Конечно, не целиком барской
психологии, а лишь ее фрагментов, но ведь и от них с
души воротит.*
Галя Макридичева, работница треста столовых, Пав­
ловского Посада Московской области, поделилась своими
наблюдениями: «Мысль о золоте прочно входит в созна­
ние людей, меня это часто пугает, ведь золото покупают
впрок, как когда-то засаливали грибы, огурцы и т. д. Не­
важно, какой перстень, какого он размера, важно то, что
это энный по счету и можно будет при случае сообщить
своим знакомым».
Н. Друзьяк из Одессы считает: «Если бы в ювелир­
ных* магазинах начали продавать золото как металл, про­
сто на вес — его еще охотнее брали бы». Ну, такого
эксперимента не проводилось, так что ни подтвердить',
ни опровергнуть это предположение невозможно. Учтем
его как гипотезу, помятуя, что еще недавно мысль об*
очередях за золотом показалась бы фантастичной.
Приведем еще рассказ И. Позняковой из Хабаровска:
«Почему в наше время люди гибнут за металл? Знакома
я с девушкой, которая, провалившись на экзаменах при
поступлении в мединститут, год работала нянечкой в
больнице, работала «до упаду», день и ночь, а все за ­
работанные деньги тратила исключительно на золото.
Через год вся обвешалась золотом: перстень, цепь с ку­
лоном, часы с браслетом. А вот заниматься времени не
хватало. В результате и вторая попытка поступить в вуз
окончилась неудачей. Домой вернулась вся в золоте и
вся в слезах. В чем причин* «золотой лихорадки»? По-
моему, все же сытость в соединении с низкой культурой.
Ведь красотой не каждому дано блистать, умом тоже,
зато золотом может блеснуть каждый» .
130

Конечно, «зол отая л их орадка* существует не сама по
себе, она звено в цени более серьезного явления, чем лю­
бая страстишка.
Часто приходится слышать одни и те же слова:
« стандарт, по которому ценят человека»; «признаки то­
го, что человек умеет жить»; «погоня за золотом — од­
на из форм «стандарта жизни». Частое повторение этих
выражений .уже само по себе наводит на мысль о рас­
пространенности, так сказать, неофициальных крите­
риев и оценок, то есть не по труду, а кой по чему дру­
гому.
В очерке «Грустная история» один из таких людей
был показан. Д ядя Витя, второй пана Арины. « Человек,
Умеющий Жить».
Знакомство с ним льстило Федорову, он сам ввел его
в свой дом, познакомил с женой и дочерью. Жена сбежа­
ла, забрав дочь, к Человеку, Умеющему Жить. ‘Очаро­
вана была вторым папой и Арина. Все признали его пре­
восходство над не умеющими жить смертными.
К чему это привело, вы уже знаете.
Массовая психология мало изучена. Не могу сказать,
по каким законам это произошло (а ведь какие-то зако ­
ны есть!), что среди целых групп людей укрепились за­
ведомо ложные критерии и оценки.
Г. С. работает на заводе в отделе главного энергети­
ка, где собраны в общем-то хорошие инженеры, но... «в
коллективе существуем своя «эдита», не блистающая осо­
бо умом, но блистающая золотом, своими возможностя­
ми, положением своих родителей, мужей, близких людей,
на других смотрят с этаким прищуром в глазах, с пре­
восходством. У одних проблема: где бы купить? У дру­
гих: «Я ничего не -беру, мне все приносят». И такая
снисходительная улыбка».
И ведь это не магазин, не база, не ресторан — про­
изводство! Завод, где испокон веку была самая здоровая
среда!
'
«Явление, получившее различные наименования —
131

«вещизм», «престижность» , — им еет свои истоки в двух
не сразу возникших, а благоприобретенных условиях,
сложившихся в пашем обществе. ' Во-первых, использова­
ние служебного положения, дающего возможность иметь
желаемые дефицитные вещи по закрытым, недоступным
для остальных людей каналам, или создание себе особых
жизненных условии. Во-вторых, наличие у многих людей
больших денежных средств, связанных со сверхвысокими
окладами, либо получаемых вне личных трудовых затрат:
спекуляцией, всякого рода махинациями для получения
денег. Лица, окружающие таких людей с их «соблазни­
тельными» возможностями, связанные с н и м и по работе
и л и приятельски, и л и просто видящие, как они живут на
широкую ногу, — также начинают (конечно, не всё, а
морально малоустойчивые) изыскивать различные пути
и способы, чтобы строить свою жизнь «не хуже других».
Возникает «цепная реакция». Эта зараза может захлест­
нуть значительные круги нашего общества со всеми вы­
текающими последствиями: неизбежным снижением ду­
ховного облика человека, его нравственных' устоев. Иван
Григорьевич Ремизов, сотрудник городского комитета н а­
родного контроля. Липецк» .
Да, прав и Ремизов, показывая, как экономика влияет
на мораль. Доходы, не соответствующие труду, слишком
большая разница в уровне жизни — и вот
- уже одних
одолевает тщеславие, что они богаче, а других — за ­
висть и обида, желание не отстать.
А. Ф. Сатеев из Караганды описывает перстенек с
бриллиантом за 32 тысячи рублей, который не залежался
на прилавке. «Мне кажется, что даже академик не в со­
стоянии позволить себе такую роскошь. Т ак кто может
позволить себе купить такой перстень на зарплату? По-
моему, никто. Но ведь купили! Кто? Спекулянт —^ да!
Непойманный вор — да! Хапуга — да! Стяжатель — да!
Взяточник — да!»
Ленипградка В. И. Барышева считает себя «дуроч­
кой». Впрочем, лучше, чем она сама, никто не изложит
132

ее идеи. «Сама я дурочка: живу от зарплаты до зарпла­
ты. Живу так из-за недостатка ума, ибо богатый — зна ­
чит, умный, бедный — дурак. Богатство не есть счастье,
но все же оно гораздо ближе к нему, чем бедность».
Такая философия. Попутно рассказ об «умных»,
в
частности, о тех, кто спекулирует ювелирпыми изделия­
ми. «Существует твердая такса: за цепочку надо наки­
нуть полтинник, то есть 50 рублей, за перстень — 30 руб­
лей. Если он с бриллиантом, то сверху надо дать
500*.
Возможность получать нетрудовые доходы развр ащ а­
ет не только вора, но и многих-многих вокруг.. Из итогов
конкурса в вузы видно, что профессия торгового работни­
ка, например, стала настолько модной и престижной, что
«обошла» гуманитарные профессии и почти сравнялась
с творческими. «И не надо быть очень у ж умным, — рас­
суждает ленинградский слесарь Иван Иванович Д ани­
лов, — чтобы понять, в чем тут дело. Ни для кого не
секрет, что любой зав. отделом, не говоря уже о директо­
ре магазина, живет гораздо лучше, чем рядовой инженер
или техник. И вот многие воспылали страстью к этой
профессии и с жаром доказывают, что выписывать на­
кладные в магазине неизмеримо интереснее, чем рабо­
тать в конструкторском бюро».
Надо надеяться, что столь практичная молодежь
прогадает и скоро настанет иное время.
Жизпь познакомила автора, а ' автор — читателя с
людьми, докатившимися до того, что в человеке они це­
нят не человеческое, а его имущество. Д а и в себе тоже.
И себя они тоже продают. «Все вокруг — вещи, и я то­
же — вещь. Главное — не продешевить» — так при­
мерно можно сформулировать их общую идею.
Скажите, кто из них счастлив? Барчонок Павлик? Его
уже выгнали с работы. Шляпин? Мама Арины? Зоя?
Галя, ускорившая смерть собственной матери? Или тот,
133

кто прислал нам «оду золоту»? Счастливых в этом списке
нет. А вот одиноких и несчастных — хватает .
А каково детям всех этих рюдей? Или их родителям!
Или мужьям и женам! Сколько горя, зла распростра­
няется от них вокруг! Их «легкая» жизнь оборачивается
кошмарной жизнью для близких. Каждый из этих людей
не только жалок, не только смешон, но и страшен.
Ну так надо же что-то противопоставить! Ведь есть
же люди, живущие по-другому! Ведь есть же более сча­
стливые и более насыщенные жизни!
О них — в следующей части.

СРЕДИ
ЛЮДЕЙ

ДЕЛЕНИЕ НА ПЛОХОЕ
И ХОРОШЕЕ ВСЕГДА УСЛОВНО.
ПОРОЙ ТРУДНО СКАЗАТЬ
ОДНОЗНАЧНО: ВОТ ОНО, ДОБРО,
ВОТ НА ЭТО РАВНЯЙСЯ И ЭТО УВАЖАЙ.
НАЗЫВАЯ ЭТУ ГЛАВУ КНИГИ * СРЕДИ ЛЮДЕЙ»,
Я НЕ ХОЧУ ТЕМ САМЫМ СКАЗАТЬ,
ЧТО ЗДЕСЬ НАПИСАНО ОБ ОБРАЗЦОВЫХ ЛЮДЯХ.
НЕТ, ЭТО ЖИВЫЕ ЛЮДИ,
СО СВОИМИ ДОСТОИНСТВАМИ
И НЕДОСТАТКАМИ.
ОНИ ТРУДЯТСЯ И ИНОГДА
ДОСТИГАЮТ БОЛЬШИХ УСПЕХОВ.
ОНИ ТЕРПЯТ И ПОРАЖЕНИЯ,
КАК И ДОЛЖНО БЫТЬ В ЖИЗНИ.
ОНИ ЛЮБЯТ.
ОНИ РАСТЯТ ДЕТЕЙ,
ОНИ ЗАБОТЯТСЯ О ДРУГИХ.
И ВСЕ ЭТО ОНИ ДЕЛАЮТ ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ.
ОТ НИХ В МИРЕ СТАНОВИТСЯ ТЕПЛЕЕ.
МНЕ БЫЛО ПРИЯТНО С НИМИ ПОЗНАКОМИТЬСЯ.
Я ДУМАЮ, ЧТО ЭТО ИНТЕРЕСНЫЕ
И ДОСТОЙНЫЕ люди.

ВЕРА МЯСОЕДОВА
Родом* Вера из села Калиновка, которого уже не су­
ществует, Когда электрифицировали ближние к не­
му деревни, то Калиновке в электричестве отказали. На­
род перебирался в города и в электрифицированные села,
Веру и трех ее младших сестер родители перевезли
в Черновку, Там Вера закончила восемь классов, а по­
скольку дальше учиться в селе было негде и работы
для нее там тоже не было, то в возрасте четырнадцати
лет она уехала из родительского дома в город и начала
жить самостоятельно. Впрочем, по сравнению с младши­
ми сестрами ей повезло: сестрам пришлось уехать в го­
род — одной после пятого класса, а другой — после чет ­
вертого, в возрасте девяти лет. На мое удивление Вера
печально и спокойно отвечала: «А что делать-то, если
школа закрылась,,,» Последняя сестренка уехала не на
частную квартиру, а к старшей сестре Вере, у нее и жи­
вет уже несколько лет, заканчивает сейчас десятилетку.
Те, кто не знает этих обстоятельств, считают, что у Мясо-
едовых две дочки: одна маленькая, а другая почти взрос­
лая.
Итак, Вера оказалась в городе, где закончила школу
и поступила работать на авиационный завод ученицей
токаря-револьверщика. Тем самым она проделала путь,
который можно’ назвать типичнейшим для последних де­
сятилетий, когда мощный промышленный насос отсасы­
вал рабочую силу избирающих, отставших от XX века
деревенек.
Мы встретились с Верой через 10 лет после начала
ее трудовой жизни. Вкратце опишу, какая она внешне,
какая по характеру и как складывалась ее жизнь.
Вере сейчас 27 лет. По выражению лица, по манере
держаться она вполне сложившийся, зрелый человек.
Обращение по имени-отчеству — Вера Валентиновна —
137

пожалуй, ей соответствует больше, чем просто по име­
ни. И красива она тоже взрослой, устоявшейся красо­
той. Цруппая, представительная, самостоятельная жен­
щина.
. .. Я вспоминаю других своих героинь этого же или
примерно этого же возраста. Они не решались прийти
на встречу со мной без своих мам. Я думаю, как бы это
выглядело, если б Вера взяла с собой для страховки ма­
му?.. Да никак бы это не выглядело, потому что это не­
возможно. Она давно уже сама социально значимый че­
ловек. Не чья-то дочь, а сама.
Это очень важно. Это один из самых важных момен­
тов для молодого человека — то, что называется, побыст­
рее встать на ноги. Да, они будут поначалу подкашивать­
ся, да, он будет падать, набивать шишки, но он научит­
ся ходить сам. И чем скорее, тем лучше.
Жизнь продиктовала Вере главное правило: тебе
нельзя сидеть на чужой шее и жить за чужой спиной.
И Вера быстренько встала на свои ноги.
Зарабатывает она в среднем 180 рублей в месяц,
столько же, сколько и муж, мастер соседнего цеха, так-
что их семейный бюджет складывается из двух равных
частей.
Работа Веры несложна: обучаются ей обычно за 3 ме­
сяца, а если есть способности и добросовестность, то и
за месяц. Для того чтобы токарь-револьверщик работал
хорошо, ему требуется умение сосредоточиваться. Вера
по складу своего характера этим требованиям вполпе
удовлетворяет: она внимательна, пунктуальна, добросо-
вестпа и умеет держать себя в руках. За последние годы
к этим качествам прибавилось еще* одно: она повзросле­
ла, стала кадровой рабочей, а когда на участок пришло
много молодежи, стала наставником . И вот перед моло­
дежью Вере совершенно невозможно работать плохо. Ко­
гда мы были в цехе, возле ее станка стояла стайка дев­
чонок. Мне сказали, что это обычная картина. Так что
новое ее качество мы обозначим так: престиж кадрового
138

рабочего. По всем этим психологическим и социальным
причинам Вера является отличной работницей и продук­
цию выдает отличного качества. *
Недостаток же ее работы такой: отсутствие в процес­
се работы человеческого общения. Ты да станок, ты да
станок. Сегодня станок — полуавтомат, а завтра — и во­
все автомат. Так что ты да автомат — восемь часов в
день. А общаться с людьми Вера любит и умеет. Потреб­
ность в общении и толкнула ее сразу же после прихода
на завод к общественной работе. Первое, что она сделала
для своих товарищей по цеху,
—
это распространила
среди них билеты в театр.
Теперь скажу об интересном свойстве ее характера*
Ей очень хорошо удается посредничество между людьми.
Практически это выглядит так: рабочий (чаще работни­
ца), не поладив, а то и поскандалив с мастером или на­
чальником цеха, идет жаловаться Мясоедовой. Мясоедо-
ва выслушивает, а затем убеждает — или рабочего, что
он не прав, или начальника цеха, если не прав началь­
ник, и тот после разговора с ней отменяет собственное
решение. Или Мясоедова находит некий средний компро-
миссный вариант, когда каждой спорящей стороне при­
ходится ртказаться от прежних требований и принять
то решение вопроса, которое предлагает Мясоедова.
Опять же никто обиженным себя не чувствует и преж­
ние позиции с упорством не отстаивает. Благодаря Мя­
соедовой, например, начальник цеха согласился отпус­
тить рабочего в отпуск не по графику вопреки произ­
водственной выгоде, хотя накануне отказал. В другом
случае мастер согласился давать сложную, срочную и
дорогостоящую работу малоквалифицированной и, как
ему казалось, ленивой девчонке, —
и девчонка вдруг
стала передовиком производства.
Конфликты между людьми, сутью которых явл яется
противоречие между нуждами конкретного человека я
требованиями производства.
—
не редкость, они возника ­
ют там и сям, но обычно участники этих конфликтов
130

осознают или только свои собственные нужды, я л » толь­
ко требования производства и обвиняют друг друга в
«нежел ании м еня по нять ». А вот Мясоедова явл яется
той редкостной личностью, которая понимает обе сторо­
ны, недаром один из руководителей завода задумчиво про­
изнес во время нашей беседы, что со временем из Мясое-
довой выйдет настоящий руководитель.
Вернемся к тем событиям, которые последовали после
распространения тогда еще юной Верой билетов в те­
атр. В заводском комитете комсомола ее сразу* примети­
ли: исполнительная и доброжелательная к людям девчон­
ка. Она успешно выполняла комсомольскую работу, ста­
ла секретарем цеховой комсомольской организации и бы­
ла выбрана делегатом на XVI съезд ВЛКСМ. Тогда же
произошло, еще два ‘события: Вера вступила в партию и
вышла замуж за Славу Мясоедова. Им сыграли комсо­
мольскую свадьбу. Затем ее- бурная общее! венная дея­
тельность временно прекратилась: она родила дочку.
На работу она вернулась заметно изменившейся. По­
солиднела.
Известие о том, что ее выдвинули кандидатом г депу­
таты Верховного Совета СССР, было для Веры неожи­
данно. Когда как кандидата в депутаты ее впервые вы­
брали в президиум, он# сидела, как рассказывали мне,
ни жива ни' мертва, с остановившимся взглядом и ни
разу не решилась повернуться ни вправо, ни влево.
На подъездах всех домов уже висели ее портреты («Все
на выборы!»), а Вера все не могла подавить в себе рас­
терянность.
—
Сразу же ко мне пошли люди! Со всеми вопроса­
ми. Жилье, прописка, муж обижает, сына посадили, до­
роги плохие, мусор не вывезен... А я что? Я ж простая
рабочая. Куда пойти, с кем говорить, как? Я ж станоч­
ница! А люди идут... Особенно женщин много, и каждая,
как только входит, сразу начинает плакать. Это сейчас
я понимаю, кто от горя плачет, а кто просто так, чтоб
на депутата подействовать. И кто прав, кто нет — тоже
140

понимаю. А тогда ничего попять не морла! 11 обуял
меня страх...
Ей предстояло нечто совершенно для нес новое, к че­
му она — как ей казалось — была совсем пе подготов­
лена. Она никогда не думала и не умела думать как го­
сударственный человек. Она знала свой завод и свою
семью и умела решать свои заводские и свои семейные
проблемы. А как решаются проблемы хосударственные,
она понятия не имела.
Тут еще один уважаемый человек дровпшек в костер
подбросил: «Трудно тебе, дочка, будет! Ты ж не дирек­
тор, чтобы со всеми обо всем договориться, и о жилье, и
о дорогах...» Вера так нервничала, что муж просил ее
ничего дома не готовить, «пусть лучше Надя пригото­
вит» (сестр енка), ему надоели иодгоревшие, переварен­
ные или недоваренные обеды. Впрочем, к чести Славы
надо сказать, что он мужественно держался в сложной
ситуации: подбадривал жену, снисходительно относился
к усилившемуся вниманию людей к его семье.
Прошли выборы, Вера стала депутатом. И через ко­
роткое время страх исчез. Он исчез потому, что она уви­
дела: ее поддерживают: И в парткоме завода она мо­
жет задать любой вопрос и получит обстоятельный от­
вет, и Верховный Совет со своими канцеляриями посто­
янно связан по телефону и по переписке с депутатами, в
том числе и с нею, с Верой, и все городские организа­
ции — она увидел# — открывают перед п^й^двери, что­
бы услышать голос депутата — представителя народа и
представителя Верховного Совета одновременно. О каза­
лось, что слово депутата Верховного Совета имеет боль­
шую силу. Значит, проблема не вг том, кому и как ска­
зать слово, а в том, какое слово сказать .
И Вера начала осваивать работу депутата. Она пош^а
к своему предшественнику, и он долго рассказывал ей
все, что знал сам. Потом она пошла в горком партии, в
горисполком, к директору завода, сидела в кабинетах,
смотрела, как опытные люди ведут прием посетителей.
141

Поняла: надо быть не грубой — терпеливой, потому что
есть «легкоранимые люди, которые, если их пе выслу­
шать, считают, что это Советская власть их слушать не
хочет». Затем надо уметь «направить человека в нужное
русло, чтобы он говорил о деле и не отвлекался».
За первые три месяца она приняла 218 человек, а раз-
личных заявлений на ее имя поступило 137. Из отчета
Мйсоед'овой: «Решено положтелъно — 49%, дан совет или
будут дополнительно изыскиваться возможности для
удовлетворения просьбы — 22 ,6% , отказано за необосно­
ванностью просьб — 28,4%» .
Теперь расскажу, что стоит за словами «решено по­
ложительно». Просят Веру, например, помочь устроить
ребенка в ясли. А яслей-то не хватает! Что же делает
Вера? Идет на один завод, на другой, на третий — пока
не договорится, чтобы какой-нибудь завод взял чужого
ребенка в свои ясли. Вера решает убедить руководите­
лей заводов скооперироваться и строить не собственные
крошечные ясельки, а большие детские комбинаты, где
всем детям хватит мест. Этим вопросом сейчас и зани­
мается Вера. По ее предложению принято решение стро­
ить объединенную детскую больницу.
На прием к Вере пришла женщина, у которой погиб
муж, стоявший первым в очереди на получение жилья,
и комбииат, где работал муж, не дал ей, вдове, кварти­
ры. Вера потребовала объяснений от руководителей ком­
бината. Женщине квартиру предоставили.
В одном селе отключили отопление. Вера выяснила
причину. Она заключалась в том, что одной организации
лень было рыть для себя траншею, решили отключить
тепло у села п подключить себе. Однако депутат вмешал­
ся, и отопление в деревне восстановили.
Школа не могла достать стулья. Пошли к Мясоедо-
вой, Мясоедова помогла, спасибо ей.
Тут пора сказать, что Вера понимает, что в таких
случаях она, по сути, работает за других: за бюрократов,
за лентяев и просто за нечестных руководителей. Ей обид­
142

но, что такие вопросы приходится реш ать именем Вер­
ховного Совета. Но что же делать?
Но не только конкретные люди, но и весь город уже
кое-чем обязан своему депутату: в Куйбышеве теперь
больше троллейбусов и трамваев. Однако до сих пор
проблема транспорта — одна из главнейших для го­
рода.
Думала она, как помочь городу. Если еще увеличить
количество троллейбусов и трамваев — сильно снизится
скорость, ведь город вытянут вдоль Волги, и весь транс­
портный поток идет практически по одной дороге. Един­
ственный выход — метро!
Узнала Вера, что ей предстоит выступить на сессии
Верховного Совета СССР, и решила: буду требовать для
города метро! Сказала о своем замысле городским руковод­
и те л я м . Ее поддержали, собрали нужные для выступ­
ления факты.
Вышла Вера на трибуну и, как планировала, так все
и сказала. По залу пролетел шумок. После ей объясни­
ли, что шум был от удивления столь смелому выступле­
нию.
Но Вера собственной «смелости» так и не обнаружила.
Для нее рто уже обычный, привычный уровень и мышле­
ния, и постановки проблемы. «А когда мы распределяли
бюджет, то к маленькой сумме, которая уже была выде­
лена, добавили больше». Колоссальное по смыслу выра­
жение «когда мы распределяли бюджет» Вера произно­
сит так деловито и буднично, что хочется в восторге
хохотать: силен человек перед тобой! Сейчас Куйбышев­
ское метро уже проектируется.
Я хочу, чтобы каждый житель Куйбышева знал: ко­
гда в день открытия метро он поедет по новенькой под­
земной дороге, а не будет бегать вдоль шоссе в поисках
«левака», — этот день намного приблизила его землячка
Вера Мясоедова, токарь-револьверщик авиационного за­
вода.
143

'
А теперь сравните, дорогой читатель, ту женщину, ко­
торая два года назад, сидя в президиуме райопиого акти­
ва, не смела повернуть головы ни внраво, пи влево, —
и эту! Какие же огромные возможности и развития мыш­
ления, и видения жизни в ней заложены! И какие вооб­
ще огромные возможности, какие таланты заложены в
человеке, в людях!,,
Я была у Веры дома, видела ее мужа, сестру и дочку.
Сейчас у них двухкомнатная квартира, а раньше Мясо-
едовы жили вчетвером в 13-метровой комнатушке. Приеха­
ла однажды к ним знакомая с грудным ребенком* и при­
шлось ей, волею обстоятельств, прожить у них два меся­
ца, Так Слава два месяца спал на полу, причем голова у
него была под сколом, а ноги — под телевизором, Я это
к тому рассказываю, чтоб читатель не думал, что перед
пим какая-то особепно благополучная семья: множество
разных трудностей было, А сейчас оба учатся в плано­
вом институте.
Сестренку Надю опи называют «палочкой-выручалоч­
кой»: не будь ее, они бы не смогли три вечера в неделю
проводить в институте. Когда их дома нет, Надя берет
девочку из детского сада и хозяйничает, как умеет, на
кухне,
-
А теперь сложите: работа 8 часов в день, посредниче­
ство, о котором подробно сказано, депутатские приемы и
хождения по организациям, выезды на сессии в Москву,
семья, учеба в институте, безотказные выступления на
всех встречах, куда ее приглашают (чему очень радуются
организаторы), безотказные, если нужно цеху, сверхуроч­
ные или выход на работу в субботу (чему очень рад ма­
стер), — да на сколько ж это человека хватит? Пожа­
луй, на троих хватит, И при этом не замотана, выдержан­
на, красива. Да как же это может быть? Однако может.
И не. с одной Верой, н е /и с другими так бывает. Когда
человек чувствует и видит, что от его труда успешно
движется вперед большое и родное ему дело, в нем про­
буждается необыкновенная энергия.
144

ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ТРЕМ МИРАМ
Т ^ г о путь начался из деревни Объедово. Отец Митина
- Ч рано умер, оставив жене двоих детей и «справный»
дом. Дом этот пришлось продать и купить похуже, длин­
ный, похожий на вагсн (его так и называли в деревне
« ваго н»). Маму Митина звали Пелагеей Ивановной. Она
когда-то с отличием окончила четыре класса церковно­
приходской школы. Была, видимо, способной девочкой,
недаром ее, крестьянскою дочку, послали учиться в гим­
назию! Девочки-гимназистки дразнили ее за старую дере­
венскую одежду — и крестьянская дочка не выдержала
насмешек: вернулась из города домой.
Такие же насмешки пришлось терпеть и Борису.
В школе его встречала дружным хохотом: он носил ма­
терины ботинки на высоких каблуках. Но Борис не стра­
дал из-за своей обувки и в ответ на хохот товарищей то­
же хохотал. А когда мать плакала, зашивая очередную
нрореху на его латаной одежде, он снисходительно успо­
каивал ее.
В глухой деревне не то что в городе: в избе един­
ственный мужчина — всегда хозяин, даже если этому
мужчине впору женские ботинки. Мальчик он был си ль ­
н ы й : хоть невысокий, но плотный — таких называют
« крепышами». Он иилил и Колол дрова, топил печь и да­
же — равнодушный к общественному мнению — доил
козу.
Помнил он и о бабушке Тимофеевне, жившей непода­
леку. Однажды увидел, как бабушка вместо подписи ста­
вит крестик, поразился этому и предложил научить ее
читать и писать. Бабушка Тимофеевна руками замахала:
что ты: в семьдесят лет учиться! Но Боря настоял на
своем и целое лето учил бабушку. Научил-таки . До самой
смерти бабушка читала кпиги. А умерла в 87 лет.
И в бабушкипой избе он постоянно что-то мастерил,
чинил, варил. Хозяйственность его объяснялась не толь­
ко тем, что рос без отца, но еще и внутренней, природ­
6 Е. Лосото
145

ной потребностью что-то своими руками создавать, ма­
стерить. Это скоро заметили в деревне, соседи приносили
ему в починку часы, очень дорогие по тем временам ве­
щи. Когда он соорудил станочек — «точило», чтобы за­
тачивать ножи, мальчишки со всей деревни бегали к не­
му и портили па этом станочке взятые дома ножи. Жен­
щины потом приносили Борису испорченные их сыновья­
ми ножи и просили поправить. Д ля своего хозяйства
он соорудил автопоилку для кур.
Вскоре у него обнаружились и другие таланты. Бо­
рис стал сочинять стихи. Сестра помнит, что он исписал
стихами десять толстых тетрадей. Иногда он напевай
свои стихи , а когда пел слишком уж громко, мать от­
правляла его во двор, к дровяному сараю: «И мне,
—
говорила, — спокойнее, и дровам веселее».
Большую русскую'печь в избе Борис изрисовал само­
летами. Тогда еще трудно было сказать: проявление ли
это мечты, призвапня — строить самолеты, — или про­
сто дань мальчишеской моде, но внимательный глаз от­
мечал: на крыльях самолета выведены две буквы:
БМ.
Казалось бы, прямо-таки идеальный мальчик! И о са­
молетах мечтает, и бабушку учит, и матери помогает —
чего еще?! Но одновременно Борис изводил и мать, и
бабушку, и сестру, и школьных учителей своими продел­
ками.
В лесу он на спор съел мухомор. Дома «подшучивал»
,над сестрой. Вообще-то сестру, младшую по возрасту, он
любил и часто, посадив себе на плечи, катал вокруг пе­
чи, изрисованной самолетами. Но однажды оп сварил
лягушку и, выдав ее за курицу, накормил сестру. Узнав,
что именно она съела, девочка долго плакала.
Выше всех построек была в деревне церковь, и Борис
взбирался по водосточной трубе на самый ее верх! Сни­
зу за ним паблюдали товарищи, преклонявшиеся перед
такой смелостью, но не решавшиеся последовать за Бо­
рисом. Однажды мать увидела его там, на макушке, вы-
•
146

сокой церквп. Она так перепугалась, что слова не могла
вымолвить. А когда он вернулся домой, с отчаянием ска*
зала: «Будешь падать — падай насмерть! Калеки нам
не нужны!» Борис помялся и виновато объяснил: сверху
интереснее на село смотреть.
Он продолжал проказничать и был наказан: упал-
таки с церкви в обнимку с водосточной трубой! Ушиб
позвоночник, но несильно.
После седьмого класса Митин решил идти работать:
хватит, .говорил, побездельничал — и будет! — надо день­
ги зарабатывать. Но мать знала: учеба для него вроде
праздника; любит физику и математику, географию то­
же любит, особенно ту ее часть, где исследуется подвод­
ный мир, а если сын любит учиться — значит, надо ей
хоть вытянуться в жилу, но выучить его!
Незадолго до выпускного вечера Борис закрылся в
комнате, завел там патефон и долго никого не впускал.
Из-за двери отвечал: учусь танцевать. Так и научился.
На вечере он танцевал лучше всех. Но это никого не
удивило: давно уж он был и первым в учебе, и первым
в школе спортсменом, и шахматистом тоже, так почему
б ему не стать еще и первым танцором?..
Выражение «душа общества» среди школьников, ко­
нечно же, не употреблялось. Но это выражение к ак
нельзя лучше подходит Борису. Он веселил однокласс­
ников и «проказами» , и необыкновенными опытами на
уроках химии и физики. Школу он закончил 21 июня
1941 года.
Вот и все детство Митина.
Как сложится эта жизнь? Как разовьются полученные
от природы задатки? Деревенское воспитание, свободное
развитие б детство —1 в чем помогут, а в чем помешают?
Поскольку главное, что в нем наметилось к окончанию
школы, это. страсть к технике, а более всего — к са ­
молетам, интерес к стихам и песням и безусловная спо-

собпость руководить людьми, то обозначим все это так:
мир машин, мир песен и мир людей — и проследим за
жизнью нашего героя во всех трех мирах.
мирПашин
В первые же дни войны Митин уехал из дому, отны­
не они будут видеться с матерью редко. Мать получит
много веселых коротких писем от Бориса. Ей предстоит
жить долго и пережить сына.
В войну Митин был авиамехаником, у гонял» самоле­
ты с одного военного аэродрома на другой. В дальнейшем
часто будет вспоминать: из-за того, что «гонять» самоле­
ты можно было только в темноте, всю войну днем спал,
а ночью работал. Ночь за ночью перед ним светились
приборы...
После войпы Митин стал учиться в авиационном ин­
ституте. Стипендия была маленькая. Чтобы не голодать,
он грузил по ночам картошку. Сколько тонн ее тогда
перетаскал на плечах? Картошкой же, разумеется, и пи­
тался. Одет оп был в военную форму, поскольку штатско­
го костюма у пего не было и не предвиделось. Жил в тес­
ной комнате студенческого общежития вместе с п ятна­
дцатью другими парнями.
Худо было то, что науки, преподаваемые в вузе, он
понимал плохо. От учения он отвык, программу средней
школы основательно забыл, и теперь ему приходилось
повторять школьные учебники. Высшую математику он
вубрил день и ночь, но она ему не давалась. Во время
сессии услышал от экзаменатора: «Из вас ничего не вый­
дет».
^
Первые шаги Митина в освоении профессии никак не
предвещали, что это начало пути оригинального инжене­
ра и тем более ученого.
. . . Вот тогда-то у Бориса и сдали нервы. До конца
сессии кое-как держался, экзамены сдал, а когда опу­
стело общежитие, все разъехались по домам, сплоховал:
148

: бессмысленно просиживал дни в пустой ко&шате. Он не
. в и дел выхода из положения и потерял надежду. В один
из этйх дней в общежитие заглянул незнакомый Митину
человек.
—
Чего ж на каникулах один сидишь, домой не
едешь?
—
Денег нету! — неожиданно разоткровенничался
Митин.
—
В соседнюю область не на что доехать! Кро­
ме мундира, ничего не имею...
—
Зато инженером станешь! — утешил его собе­
седник.
—
Нет, не стану...
—
грустно ответил Борис.
—
Что так?
—
Ничего я на лекциях не понимаю. Зубрю наизусть,
а понять не могу. Экзаменатор говорит: «Я вам как фрон­
товику зачет ставлю. Но из вас ничего не выйдет!*
—
Сурово сказал. Ну и что ты решил?
—
Да вот думаю, может, поскорей из института уйти,
чем пять лет по ночам картош ку грузить да своего угла
не иметь. Столица-то не по зубам! Это только в книжках
Париж покоряют д’Артаньяны!..
—
Ну вот что...
—
задумался собеседник.
—
Я вот
что тебе скажу: твой экзаменатор ошибся. Ошибся, слы­
шишь? О-шиб-ся!
Ошибся, думаете?
—
Ошибся! — твердо ответил незнакомый человек.
—
Будешь ты инженером! Можешь ли ты на лекциях по­
нимать, если ночью картошку грузишь?^Я тебе дневную
работу найду, хорошую. Пошли! — Он взял за руку пар­
ня и повел в профком. В профкоме Митину дали бес­
платную путевку на две недели в дом отдыха, а когда
он вернулся, дали и работу. Теперь он мог нормально
питаться, а по ночам спать. Т ак Борис, оставшись сту­
дентом, стал заодно и начальником курса (была тогда в
институте такам должность).
Митин был вытащен из кризиса, чуть не изменившего
149

всю его судьбу. Постепенно он освоился, начал лучше
учиться, а с третьего курса,' как отличник, даже получал
повышенную стипендию. Во время студенческой практи­
ки он внес 23 рационализаторских предложения. Пройдет
совсем немного времени, и Пелагея Ивановна Митипа
получит из Москвы денежный перевод: Борис вышлет ма­
тери свою первую аспирантскую стипендию.
Кто внает, как сложилась бы жизнь Митина и какой
бы была его профессия, если б не протянули ему руку в
трудный момент!
Старший научный сотрудник Митип вместе со своей
группой ванимался поисками новых электродов. Разраба­
тывали тогда новую модель плазмотрона, спать не давала
форсунка Гардиена. Графитовые электроды горели ка к
бумажки, за полторы мипуты. Их надо было чем-то заме ­
нить. Испытывали электроды в виде жидкой металличе­
ской пленки. Однажды утром Митин явился с предложе­
нием: ввести в плазмотрон охлаждаемые стенки. Целый
год убили на проклятую форсунку, а ничего не получи­
лось: не было в институте ни одной вакуумной установ­
ки. Потом уже, без Митина, загнали все устройства в ва­
куум и удивились, до чего легко, до чего просто.
До сих пор хранится в лаборатории диаграмма, постро­
енная Митиным, когда он ванимался свойствами плаз­
мы — менял размер канала, силу тока и прочее и полу­
чал плазму разного свойства. Сделал он доклад на кон­
ференции, было это тогда* очень ново.
А потом ему пришлось переключиться на совершенно
пе изученные области науки, начинать с азов. Последняя
его работа — это одна из первых в нашей стране кон­
струкций электрореактивных термических двигателей на
жидкометаллическом рабочем теле. Тогда это было тоже
ново.
В работе о п . старался всегда опираться па экспери­
мент, эксперимент доводил до конца, а концом для него
была действующая установка. То есть машина. Машина,
и только машина. Не чертеж и не статья. И даже не экс­
150

понат на ВДНХ. «Мы ведь не фабрика по производству
игрушек!» — т а к он одпажды обидел своих коллег.
. . .Постепенно у Митина стало много друзей и так же
много недругов, и чем старше он становился, тем больше
приобретал и тех и других. Все, кто знал его, делились
на две категории. Он был как магнит: одни к нему при-
тягивались, других его личность отталкивала. Даже в бе­
седах со мной, человеком, посторонним, никто не отзы ­
вался о нем равнодушно. Отзывались или очень хорошо,
или совсем плохо...
По шуму можно было определить, на работе Митин
или нет. Если на работе — то постоянно слышны шутки
и хохот.
,
Надо сказать, что о своих взаимоотношениях с людьми
Митин беспокоился мало. Его волновало не что о нем
говорят, а что он на самом деле собой представляет. Ч а­
сто Митин думал, что отпущена ему природой дерзкая
конструкторская мысль, но ушли молодые годы, ушли,
когда была воина. Начать бы на десять лет рапыне! Он
не обольщался. Все, что он придумывал, было пово сего­
дня. Но завтра другой изобретатель придумывал еще но­
вее. Вокруг полно способных людей. Из тысячи начинаю­
щих только один сделает что-то действительно серьезное,
а он начал поздно...
Но он был человеком сильным, старался выжать из
себя все.
Действительно ли дела обстояли так, как ему пред­
ставлялось? Не преувеличивал ли он? Неужели его изоб­
ретения, его машины — однодневки? Может быть, он
слишком строг к себе?
«Его научпое дарование и интуиция, конструкторский
талант позволили ему создать ряд совершенно оригиналь­
ных образцов техники и провести крайне важные для
нашей промышленности исследования. Следует отметить,
что эти работы,на ряд лет опередили зарубежпые разра­
ботки...»
—
эти строки были написаны коллегами Мити­
на сразу после его смерти. Т*ак кто же прав?
151

МИР ПЕСЕН
Очень часто, что бы Борис ни делал, он напевал про
себя какую-нибудь мелодию. Потом только замечал, что
напевает свою новую мелодию. Припоминал, о чем ду­
мал, когда пришла мелодия. И сочинял на тему своих
мыслей стихи под новую мелодию. Т ак у него рождались
песпи.
В 1957 году на весеннем факультетском фестивале
студенческой песни вышел на сцену Митин и, сильно
окая (как всегда, при волнении), сказал:
— ^ о т я песню написал. Не очень хорошо получи­
лось, но вы послушайте.
Его с интересом разглядывали: он мало кому был
тогда известен.
Митин спел песню о первокурснице:
То косы твои, то банти ки,
То прядь 80Л0ТЫХ волос,
На олузке вит ые кан тики
И милый курносый нос.
Похлопали ему, но не думали, что приживется про­
стенькая «Первокурсница)), что через пятнадцать лет .ее
косы и бантики, хоть и покажутся малость старомодными,
по все равно останутся милыми.
«Первокурсница» уехала на целину. Был тогда опера­
тивно создан один из первых студенческих отрядов и от­
правлен на Алтай убирать урожай. Отряд этот был попу­
лярен чрезвычайно: если парня не брали, он потом пол­
года обивался на организаторов. А Борис был комис­
саром.
Работа у ребят была разная: на комбайнах, на току.
Молотили, разгружали хлеб в бункера, сбитые из досок.
Борис мотался на мотоцикле по нескольким подведом­
ственным ему совхозам. Ночью, сидя на пеньке, при свете
карманного фонарика пытался делать наброски будущей
диссертации.
I
152

«Первокурсница» тогда пелась повсюду.
Однажды Борис услышал свою песню в театре на
спектакле Н. Погодина «Маленькая студентка» . Удиви­
тельного здесь мало. Погодин любил эту песню. Но Борис
удивился и возгордился: для него профессиональный те­
атр всегда был таинством, чем-то чрезвычайно серьезным.
Друзья донимали Митина: «Песня твоя или пе твоя?»
Почему в программе написано «студенческая»? Народная,
что ли?» Борис пошел в Управление по охране автор­
ских прав, и там его авторство признали. Он стал гово­
рить, что теперь песня официально его.
Далеко не все одобряли его песенное творчество. Дру­
зья хвалили его баритон, удивлялись, что инженер может
так. любить музыку, так внимательно ее слушать, и да­
же — сочиняет сам! Другие пожимали плечами: не зная
нот — лезть в композиторы! Песни были занесены в р аз­
дел «эксцентричных выходок»...
Когда-то давно, еще в студенческие годы, Митин не­
ожиданно для всех стал руководителем хора. Собрал че­
ловек двадцать со своего факультета и принялся разучи­
вать песни. Сейчас в институте гораздо больше студен­
тов, чем было тогда, но хора нет. Возможно, нет подхо­
дящего руководителя? Ребята тянулись к Борису, кото­
рый, хотя ни па чем играть не умел, но подбирал мело­
дии на всех инструментах — от гармошки до рояля и
явное предпочтение отдавал мапдолине. Борис был про­
стым, и с ним ребята не стыдились плохо петь. Постепен­
но они стали петь даже и неплохо. Хор получил извест­
ность в своем институте. Вскоре и па других факультетах
появились
некие
полутворческие-полукомпапейские
группы, и мало-помалу сложился «Телевизор», объедине­
ние в институте известное,^ почти что легендарное. Это
были годы, когда явление, которое мы называем то сту­
денческой самодеятельностью, то самоуправлением, на ­
чинало искать выхода.
«Впервые и. мире!
Только у нас.
153

Цветной, объемный, звуковой —
Телевизор!
Авторы — Гоголь, Максим Горький, Ильф и Петров,
Вильям Шекспир и другие.
Руководитель — Борис Митин!»
I
В институте на студенческих вечерах дб сих пор ра­
зыгрывают придуманные в те годы сценки. Они — па ­
мять о самодеятельности прошлых лет, эти сценки с шу­
точками над экзаменами и экзаменаторами. И не больше,
чем память.
Песни Митина ноют сейчас редко. В основном — на
вечере его памяти. Во втором отделении, после перерыва.
Вообще-то во втором отделении студенты поют главным
образом свои собственные песни (они берегут их в тайне,
по нескольку месяцев, чтобы впервые исполнить именно
на этом вечере), но открывается второе отделение двумя-
тремя песнями Митипа.
Он был самодеятельным поэтом, самодеятельным ком­
позитором. А еще проще — самоучкой. Он придумывал
простепькие песни, а песни нынче пишут многие...'
Творение, пережившее автора, — редкость даже для
профессионала.
Все тетради, записи Митина потерялись во время пе­
реезда семьи в другой город. Нот оп не знал, нотных тет­
радей не имел. Большинство его песен вообще пропали...
Митин еще учился в институте, но ему уже приходи­
лось руководить студентами. И был он к ним, пожалуй,
чрезмерпо внимателен и терпелив. Впрочем, молодой
начальник курса, возможно,
. лучше понимал своих
ровеспиков, чем его старшие коллеги, и правильнее, чем
они, определял, на чем надо «заострять внимание», а на
чем не обязательно.
НикЬгда, например, Митин не участвовал в «борьбе
с фокстротом» и прочими «ненашими танцами» . А эта
МИР ЛЮДЕЙ
154

неумпая и безнадежная борьба тогда упорно велась во
всем институте.
Были и другие предметы его отличия от коллег. Тог­
да существовали патрули, в обязанности которых входило
записывать имена студентов, посетивших ресторан, и со­
общать в деканат «для принятия мер». Сейчас это вызы­
вает удивление, а тогда такой порядок многие находили
правильным. Т ак вот, если «черный список» попадал к
Митину, он принимал меры только по отпошению к тем
студентам, которые, напившись , хулиганили (таких, кста ­
ти, было ничтожно мало), а если люди просто посетили
ресторан, то к ним он вопреки существовавшей тогда тра­
диции никаких мер не принимал.
Пожалуй, крупно повезло тем студентам, аа руковод­
ство которыми Митин получал пеболыпие деньги, позво­
лявшие ему не бегать по почам на разгрузочные работы,
как это было на первом курсе. .Он всегда старался поста­
вить себя на место того человека, чьим делом занимался.
Поскольку в свое время распространяться о своих бедах
Борис стеснялся, то впоследствии, когда студенты попа­
дали к нему на «проработку», предполагал, что нм, мо­
жет быть, так же трудно, только они скрывают.
Не было тогда равного ему в умении, как выражаются
преподаватели вузов, «находить общий язык со студен­
тами». Митин позволял, пожалуй, даже эксплуатировать
это свое качество. Во всяком случае, впоследствии сослу­
живцы приучились посылать в его лабораторию на пере­
воспитание непутевых студентов. В открытую это называ­
ли «пристроить к Митину», а потихопьку — «сбыть с
рук». Когда впервые Борис стал членом комиссии по
защите курсовых проектов, он всем поставил четверки и
пятерки: боялся, что получившим тройки не дадут сти­
пендии.
Даже «по месту жительства» оп был ближе всех к
студентам. Женился он поздно, а до женитьбы — лет 15,
наверное, — жи л по казармам и по студенческим обще­
житиям. А потом с большим трудом удалось убедить нуж-
155

еых людей, что Митин имеет працр получить квартиру...
Впрочем, тут нам стоит приостановиться. Характер
взаимоотношений в семье всегда помогает разгадать чело­
века. И забыть о Митине, отце семейства, никак нельзя.
Девушки заметили, что Митин поглядывает на малень­
кую студентку, Марину, и пригласили е ю к себе в обще­
житие на чей-то день рождения.
Заметно окая, Митин возразил:
—
Что я с вами, с мо-ло -ко -сосками, делать буду?
Но пришел, принес торт и уселся на чью-то кровать в
углу. А потом его вдруг понесло: он говорил беспрерыв­
но, пугаясь собственного многословия, говорил, говорил
и пе мог остановиться.
«Господи, какой болтун*, — подумала Марина.
Но через педелю она стала его женой и потом часто
удивлялась: какой молчун.
Сосед по комнате полез за чем-то в ш каф Митина и
там с удивлением обнаружил две пары женских туфель.
Так узнали, что Митин женился. Марина была на 15 лет
моложе. Приятели решили, что это еще одна «эксцентрич­
ная выходка*.
Родились две девочки. Старшая оказалась очень похо­
жей на отца: строй речи, быстрота мысли, и глаза, и же­
сты — точная копия Борис^Петровича. Недаром девочка,
когда ей было год и четыре месяца, па прогулке с отцом,
показавшим ей грузовик, сказала свою первую фразу:
«Большая машина».
Недавно я получила по почте конверт, в которой Ма-
рппа Митина вложили стихи своей старшей, теперь .уже
двенадцатилетней, дочери. Марина просила оценить доч-
кипо творчество: стоят ли чего ее стихи? Я показала сти­
хи сведущему человеку. Он мне ответил: определить,
выйдет ли из псе поэт, пока невозможно. Может, да, а мо­
жет, и нет. Но даже если нет, увлечение искусством сде­
лает се более интересным человеком, чем если бы этого
увлечения пе было. А сейчас можно сказать только рдно:
девочка незаурядная. 4
1Г)6

ч Итак, «большая машипа» опять уживается со стиха­
ми. Мир машин... мир песен...
. . . Митин много возился со своими детьми. Когда они
болели, молодая мать обычно теряла голову от испуга,
и Митину приходилось брать на себя почти всю нагрузку.
Он знал цену семье, любимому человеку, уюту. Он не
был мальчишкой, па которого неожиданно сваливалась
забота о семье, оп знал, как дорого стоит эта забота, и
умел ценить наконец-то доставшееся ему счастье.
И он был главой семьи. Это было хорошо, потому что
он был старше и опытнее Марины, и это оказалось плохо,
потому что, если привыкнешь к советам, легко потерять­
ся, оказавшись перед необходимостью советовать себе
самой...
\
Так сложилось, что общественную работу Митин вел
всю жизнь. Староста группы, староста потока, член парт­
бюро факу льтета... Всюду его считали хорошим работни­
ком, но ругали за-отсутствие необходимых бумаг.
Он терпеть не мог многочасовые тоскливые собрания.
Когда в день их пазначали два, он говорил организатору
первого, что обязательно должен быть на втором, а орга­
низатору второго — обратное. Когда на такое собрание
все же приходилось идти, он часто отмалчивался, а когда
спрашивали, есть ли у пего свое мнение, отвечал, что
есть, по оп с ним пе согласен. Эта старая шутка ему нра­
вилась, и он полагал, что она должна нравиться всем.
И в то же время многим запомнились его яркпе вы­
ступления именно на собраниях. Всегда — даже когда и
аспирантуру закончил — Митин интересовался процесса­
ми, происходящими в студенческой (то есть молодежной,
комсомольской) среде. Все дела, начинавшиеся факуль­
тетским комсомольским бюро, были ему известны: не
только потому, что как член партбюро «отвечал за моло­
дежь», но и потому, что во всех этих делах он сам уча­
ствовал, особенно любил студенческие строительные отря­
157

ды в еще — мало кем любимую уборку картошки в кол­
хозах. Естественно, когда на собрании обсуждалось ка­
кое-то из любимых им дед, он выступал, причем горячо и
резко. Значит, имел он свое мнение, когда что-то задева­
ло, когда он был заинтересован в результате обсуждения.
Энергия и деловитость Митина были замечены. Он по­
дучил назначение на очень ответственную должность —
начальника крупной научной организации, заместителя
главного конструктора.
Без долгих разговоров собрал он в дорогу своих трех
дам. В Москве Митина ничто не удерживало. В любом
городе он ценил прежде всего интересную работу, и где
работа лучше, там и город лучше. А привязанность к
московским переулкам и московским театрам, хоть эта
привязанность появилась и у пего самого, все ж считал
блажыо.
*
—
Что ты делаешь, увозишь из Москвы жену-москвнч -
ку! — говорили ему.
—
Ничего, пусть Россию посмотрит, — отшучивался
Борис.
Когда он уезжал из Москвы, одни его поздравляли, а
другие ругалп за «измену родному вузу», говорили, что
нельзя так круто менять свою жизнь.
Это был скачок сразу через несколько ступеней, слу­
чай чрезвычайно редкий. И эксперимент у дался: органи­
зация преобразилась.
Борис Петрович перевернул все по-своему. Были раз­
виты конструкторские направления в работе, люди о каза­
лись удачно расставленными, так что их личные научные
интересы наконец-то совпали с интересами предприятия.
Все вдруг поверили, что и внрямь бывает такой талант —
научный организатор.
Имя Митина, как любого нового начальника, не схо­
дило с уст. То говорили о том, что он отказался устроить
в свою организацию собственную жену: он, мол, против
«семейственности». То говорили о том, что к нему приез­
жал какой-то бывший аспирант, которого по предложе-
158

вию Митипа выгнали из ипститута 8а пьянство, приез­
жал , и благодарил, и говорил, что пить тогда бросил, и что
написал какую-то работу, и что просит имеипо Митина
дать отзыв, и что отвыв оп получил — хороший.
Потом и мпогое другое удивляло людей.
Отвели, например, Борису Петровичу очень милеттыттй
коттедж с садом, а он отказался и поселился с семьей п
самой заурядной квартире, а в коттедже разместилось
общежитие.
—
Это не для меня, — сказал Мптип и добавил непо­
нятную фраву: — Лучше всего жить в «вагоне*.
Дача его, положенная по службе, тоже вдр^г стала
маленькой: большей ее частью'пользовались теперь дру­
гие. Шофер Володя был доволеп: Митин водил машину
сам, а потому после работы Володя не работал.
Многих пугала в Митипе пенохожесть его па боль­
шинство. Его сравнивали, в то время как сравнивать его
с другими, пожалуй, пе стоило. Быть до такой степени
своеобразным трудновато. Жизнь педаром людей «обка­
тывает». Л вот Митипа «обкатать» не удалось. Он сохра­
нил в себе то живое, непохожее, что делало его един­
ственным, неповторимым человеком. А природа его была
хорошей.
—
Он мог бы задушить своими руками подлеца и за­
лезть в горящий дом. чтобы спасти кошку.
—
сказали
мне. (Образ чрезвычайно затертый, по применяется толь­
ко к безусловно хорошим людям.)
Потому и удивлялись окружающие его поступкам,
трудно на первый взгляд объяснимым, и ходу его жиз­
ни, что был Митин единственным таким, а все единствен­
ное — удивительно.
Бориса тяготила жизнь на виду. И он решил пе то
что, как раньше говорили, «о проститься», а поиграть в
любимую роль. Ему правилось выдавать себя за мастеро­
вого. Незнакомым он представлялся как бригадир трак­
тористов и сообщал, что хоть и окончил семь классов, а
159

зарабатывает побольше инженеров. «И чего это люди в
институты рвутся?»
Привязанность к клетчатым рубашкам довершала ил­
люзион: когда он сидел за рулем, его принимали за его
же собственного шофера. Ему предлагали скинуться по
рублрку и раздавить в сквере бутылочку. В сквер с этой
целью оп не ходил, но с шоферами любил поболтать и
всегда* ругал им «этого Митина, которого приходится во­
зить». С одной стороны, Борис радовался, что может вы­
дать себя за кого угодно, а с другой стороны — ему было
интересно узнать, что о нем думают люди.
Актерское мастерство Митина было не столь высоким,
как он -предполагал: эти сценки стали известны сотруд­
никам.* Реакция оказалась разной. Одну и ту же фразу:
«Любил подчеркнуть, что простой», один мой собеседник
продолжил: «А зачем что-то подчеркивать?», другой про­
должил: «Но таким и был». Оп действительно был еще
и тем, кого играл. Любопытный тип иптеллпгента-бо-
сяка...
Время на новой работе бежало быстро, и одпажды
Митин дома сказал:
—
Сегодня юбилей: издал двухсотый приказ.
Никому Митин не говорил, что болен. Если кто-нибудь
заметит, что ему не по себе, можно сказать , что «само
пройдет». К врачам он не ходил: говорил, некогда. У не­
го воскресла юношеская вера во всемогущество спорта, и
он начал каждое утро бегать по улицам в тренировочном
костюме.
Игра в пятнашки с болезнью продолжалась недолго...
Специальные самолеты — с хирургами, с лекарствами.
Насколько срочно — настолько и безнадежно.
Потом мпе объяснили: это из-за того, что в войну он
«гонял» самолеты, тогда перед ним ночь за ночью свети­
лись приборы. В те годы не знали, что этим светом мож­
но облучиться.
160

Г Семья уехала в Москву, па старую квартиру. В Мос­
кве Марина устроилась на прежнюю работу. Она стала
главой семьи и должна была нриспорабливаться к новей
роли.
Память о человеке — это присутствие его не па вече­
ре раз в год, а в наших понедельниках и пятницах.
Один из друзей Митина мне сказал:
—
Каждый из нас старается сохранить ту атмосфе­
ру, которая всегда возникала вокруг Л1птина. Мы пыта­
емся воссоздать ее в новых условиях, среди повых людей.
Попытаемся сформулировать, в чем же суть этой ат­
мосферы. Пожалуй, в том, что люди, попавшие в нее,
живут делом.
Широта иптересов, широта патуры певозможпы без
увлеченности делом. Делом, трудом, профессией. Если че­
ловек живет делом, он застрахован от того, чтобы погряз­
нуть в мелких «выяснениях отношении», в бурной ваку-
лиегтой деятельности, в преувеличенном внимании к успе­
хам других людей.
Митин прожил жизнь правильно. Он прожил ее хоро­
шо. Это и итог. Его не измерить количеством печатных
листов, или авторских свидетельств, или еще каким-либо
арифметическим способом.
Вспомпим нага поиск оставшегося после Митица. Что,
мол, осталось? Крутящ иеся машины или звенящие пес­
ни? Осталась прежде всего людская память о правильно
прожитой жизни. Сейчас все чаще употребляют выраже­
ние «вклад в человечество». Этот вклад может выражать­
ся и в нематериальных категориях. Вклад человечности в
человечество — очень ценный вклад.
Напротив нового здания школы стоит изба. Когда ее
видят, говорят: дунь ветер посильней — рухпет. Изба
дряхлая, окна ее забиты досками. Здесь давно никто не
161

живет. Выделяется изба не только дряхлостью, но еще
и тем, что похожа на вагон*... Это дом Митиных.
В деревпе узнали о судьбе Бориса Митипа, только
прочитав очерк о нем. А до того он был известен как
сын Пелагеи Митиной, который, как многие, уехал жить
в город.
Я получила много писем от знавших Бориса Петрови­
ча людей. Бы ли среди них и письма-воспоминания о дет­
стве, они-то и оказались самыми интересными. В них об­
раз Митина воссоздан особенно точно. Прочтите письмо
подполковника запаса Д. С. Голубева из города Нежина
и вы увидите, что в том мальчике, о котором рассказы­
вает автор письма, заключен весь будущий Митин.
«Я энал его в течение 14 наших детских лет. Где по­
являлся Борька — там смех, шутки, остроты. Как и у
всех мальчишек, у нас был свой заводила, вожак, и этим
вожаком был Борька. Всю деревенскую ватагу он водил
изучать наши «исторические места»: реку, лес, поляны,
каждый куст или дерево, под которым росли грибы, род­
ник, называвшийся «щербилный ключ», — там и сейчас
течет чистейшая холодная вода. «Лопатинские кусты» —
это роща, где мы разводили костры и ели печеную кар­
тошку. А сколько было в лесу деревьев, по которым мы
лазали, как древние люди!
Да, действительно Борь ка делал «эксцентричные вы­
ходки»! Он первым начал прыгать с моста в воду (а высо­
та моста пам казалась страшнойТтри с половиной — че ­
тыре метра). Когда мы катались на коньках, он первым
испытывал толщину льда. Когда купались в незнакомом
месте — глубину реки».
Подполковник вспоминает «точило» (о пем сказано
в первой части очеркв). Много ножей подполковник ис­
портил («заточил ») об него! А вот Борис как-то так умел
точить, что ножи не портились, а действительно точи­
лись...
«Вообще он мпого запимался всякими выдумками и
изобретениями...»
—
так закапчивается письмо.
162

Жизнь развивает в нас какие-то . одни черты, свой­
ства, заложенные в нас природой и семьей, а другие
черты, имеющие те же истоки, жизнь гасит, выдавливает
из нас. Но как легко развивается наша изначальная сущ­
ность — и как трудно она гасится!..
Изначальная сущность Митина так сильна, так жизне ­
способна, что развились, по-моему, буквально все его
главные черты и не погасла ни одна. Став интеллигентом,
он сохранил в себе черты и крестьянина и мастерового.
Что-то ему помогало, что-то мешало жить , но все это
вместе определило его сложность и его непохожесть.
А если б избавился он от «неудобных» своих черт — не
стал ли бы заурядным?
В школе, где учился Митин, теперь его часто вспоми­
нают. В одном из классов этой школы решено установить
парту Митипа. З а ней будут сидеть самые лучшие уче­
ники. А один из пионерских отрядов будет носить его
имя.
Вот и возвратился он в свою деревню!
КОМНАТА МИРОНОВЫХ
“Ю печати промелькнуло короткое сообщепне: в нп-
"
ститут механизации и электрификации сельского хо­
зяйства поступил седьмой Миропов, младший из семп
братьев и сестер Мироновых. Шестеро старших или уже
окончили этот же институт, или учатся в нем.
Сообщение достаточно интересное для того, чтобы
возникло желание познакомиться с Мироновыми.
Они — известные люди в институте. В приемной ко­
миссии, когда впдят очередного абитуриента из этой се­
мьи, говорят: «Это из тех Мироновых...» Правда, такая
семья здесь не исключение, недаром институт в шутку
163

называют «семейственным». Мироновы — просто самая
большая семья.
Они — из села, что типично для этого института, го­
товящего кадры для сельского хозяйства. Д ля сельских
абитуриентов и проходной балл пониже, чем для город­
ских.
В студенческом общежитии есть «комната Мироно­
вых». Сменяя младший старшего, 8десь постоянпо живут
три члена семьи. Сейчас — Надя, пятикурсница, Марга­
рита, третьекурсница, и Володя, первокурсник. Четыре
старших брата уж е получили дипломы и работают.
Комната Мироновых одновременно и похожа на все
другие комнаты студепческого общежития, и по-своему
удивительна,
необыкновенна.
Три кровати,
стол в
шкаф — как у всех, но остальпые находящиеся в ком­
нате предметы позволяют даже я без знакомства с ее
жильцами многое о них узнать.
Комната разделена надвое цветастой ситцевой зан а­
веской. В детстве Мироповы жили в избе, разделенной
вот такой же ситцевой занавеской: по одну сторону зана­
вески играли и спали дети, по другую — находилась
печь. А в общежитии за занавеской не печь, копечно, о
электроплитка, на которой девушки готовят еду. Из де­
ревни им присылают посылки с сухими фруктами для
компота и сухим мясом (высушенным в печи) для бор­
ща. Благодаря этому своеобразному натуральному хозяй­
ству и домовитости девушек едят сытно и дешево. Полу­
чив стипендию, складывают по десятке й общую кассу
на хлцб и сахар, а оставшуюся часть стипендии каждый
может тратить по своему усмотрению.
Есть еще помещение, по виду которого можно опреде­
лить, что в общежитии живет семья, — это скл ад. Там
рядом с матрацами и лишними кроватями на полу стоят
мешки картошки, принадлежащие Мироновым: осенью,
когда картошка дешевая, опи покупают несколько меш­
ков, которых им хватает до лета.
По всему видно: здесь живет первое поколение горо-
164

я*ан. Студенты Мироновы часто повторяют: «В деревне —
свое хозяйство!» И слышится в атом выражении не прЪ-
сто память о деревне, а любовь к крестьянскому быту,
предпочтение его городскому.
Еще заметно, что каждый здесь чувствует себя люби­
мым братом или сестрой. Никто не жалуется на других,
все довольны. Здесь часто шутят и улыбаются, у всех
радостные глаза. Однажды Маргарита сказала, что пе
прочь родить десять детей. Над пей добродушно посмея­
лись, но ее словами остались довольны.
На тумбочке лежит альбом
семейных фотографий
(впервые вижу такой в студенческом общежитии). В этом
альбоме — история семьи. Вот портрет отца, ныне покой­
ного. До войны он работал председателем колхоза, а в
войну воевал и был ранен. До самой смерти у него на
ноге вздувались вены, а потом оттуда вдруг выскакивали
« малень кие же лезн ые шарики» — о скол ки снаряда. По­
сле войны он решил было выучиться па ветеринарного
врача, по жене одной было слишком трудно с детьми, и
муж вернулся домой. Оставшиеся годы он проработал вет­
врачом без диплома.
Вот фотография мамы. Она птичница. С ней студенты
постояппо переписываются, однажды послали арахисовые
орешки: мать их раньше не видела. А поработав в учеб­
ном хозяйстве института, сообща купили для нее пода­
рок: костюм. Во всем заметна забота друг о друге, помо­
гающая пе чувствовать бедности. Когда нужно купить
«большую вещь» (то есть пальто или костюм), тр атят все
три стипендии. Это позволяет необходимое иметь, а
потому одеты .Мироновы не хуже людей. Приглашен­
ная к подруге на свадьбу, Маргарита надела новое
платье.
А вот и фотография Евгения, старшего из семи брать­
ев и сестер. Он унаследовал отцовское стремлепие учить­
ся и материнскую ответственность за семью. Если б, уйдя
из дому, он и душой оторвался от него, судьба всех ос­
тальных братьев и сестер сложилась бы иначе. О своей
165

семье Евгений привык заботиться давно: еще когда маль-
чиком-п одростком он работал в деревенском клубе ки­
номехаником. В обязанности киномеханика входило не
только показывать кино, но и собирать со зрителей день­
ги, а последнюю задачу выполнять было трудно, потому
что многие предпочитали смотреть4кино бесплатно. Одна­
ко мальчик героически выполнял свои служебные обя­
занности: работа киномеханика оплачивалась не трудо­
днями, а деньгами, поэтому была для его большой семьи
чрезвычайно нужной.
Евгений долго искал свое место в жизни, свою профес­
сию, которая была бы наиболее ему интересной. Его «де­
бюты» следовали один за другим и все проваливались.
Он ошибался в период поисков: сначала учился в библио­
течном техникуме, потом в медицинском училище. Бро­
сив медицинское училище, которое не соответствовало
его еще
не найдепному призванию, ушел в армию.
И только после армии сделал наконец окончательный вы­
бор. Безусловно, это был точный выбор, недаром и учил­
ся в институте Евгений отлично. Декан факу льтета отзы­
вается о пем как об «очень способном и серьезном чело­
веке». Его помнит даже ректор: «Да-да, тот Миронов,
который возглавлял первую студенческую бригаду, мон­
тировавшую транспортеры в учхозе».
Остальных братьев и сестер Евгений повел по своему
пути.
В том институте, который оп выбрал для себя, стал
учиться и второй брат. Третий руководствовался пере­
пиской с двумя старшими братьями. Так же и осталь­
ные. Они приезжали сдавать вступительные экзамены,
захватив все вещи: были уверены, что непременно посту­
пят. Институт, как человек, дорожит постоянной привя­
занностью к пему и отвечает взаимностью.
Характер ная примета комнаты Мироновых — чертеж-
пый лист. Оп выдает их будущую профессию — инжене ­
ры, а то, что чертежный лист почти никогда не убирают
со стола, выдает трудолюбие.
No

Надя чаще брата и сестры сидит над чертежным ли­
стом. Когда Маргарита возвращается со студенческой
вечеринки, то миниатюрная Надя поднимает от стола го­
ловку, на котброй волосы собраны в короткий хвостик,
оглядывает крупную и неторопливую, совсем непохожую
на нее сестру, с высокой аккуратной прической, блестя­
щей от лака, и замечает:
—
Она у нас но всем правилам! — имея в виду, что
Маргарита вполне современная девушка.
—
Аявсвоем
уголке замкнулась, никуда не выхожу.
Односельчане про Мироновых говорили: «незаметные»
(в клубе под гармошку раз повернутся — и уйдут). В го­
роде это качество Назвали скромностью. Но Надя не вы­
ходит из дому все же не от излишней скромности, а ско ­
рее от честолюбия. Она хочет быть первой в учебе, а
для этого требуется много времени. Чтобы первой выпол­
нить задание — она ночь спать не будет. Угнаться за ней
товарищам по группе трудно.
Преподавательница теоретических основ электротехни­
ки предложила студентам тему для домашнего задания,
рассчитанного на месяц. На следующий день Надя подо­
шла к преподавательнице:
—
Можно сдать задание?
—
Шутишь, что ли? — поразилась та.
Надя застеснялась и хотела убежать. Но преподава­
тельница удержала ее, чтобы посмотреть, как выполнено
задание. Посмотрев — предложила стать членом научного
студенческого общества и работать вместе.
Их общее дело — сушение лука-се^ка: в плохую пого­
ду он часто сгнивает. В институте придумали специаль­
ную установку для сушения лука, где применяется элек­
тромагнитное поле высокой частоты.
Изобретение полезное, тем более что выяснилось: воз­
действие электромагнитного поля на другие культуры
тоже эффективно.
Разумеется, Надя лишь помогала создать установку,
лишь участвовала в деле: измеряла электрофизические
167

параметры лука-севка . Но н для этого ей пришлось изу­
чить специальные вопросы, не входящие в программу.
Она сделала доклад на студенческой конференции, вме­
сте со своей преподавательницей написала статью для
научного сборника. И на практике Надя была столь же
трудолюбива: на маленький ремонтный завод, где девуш­
ки Выполняли обязанности обмотчиц, приходила до
начала работы, а уходила в девять вечера, позже
всех.
Времени у нее в обрез, она часто бежит куда-то бегом,
но делает это с удовольствием: недаром подруги, когда
идут в буфет, посылают ее вперед — бежать занимать
очередь.
Луком она занимается четвертый год подряд, а пото­
му однокурсники придумали комический стишок, где да­
ли ей прозвище «доктор луковых наук» . Надя мечтает
спроектировать хмелеуборочную машину, чтобы хмель
убирать не вручную и чтобы он пе пропадал па полях.
В той области, где расположен институт, хмеля нет.
Поэтому, когда Надя обращалась к преподавателям за
советом: как сделать хмелеуборочную машину? — опи
разводили руками: понятия, мол, не имеем. Пошл^ Надя
в Публичную библиотеку. Сидя там депь за днем, пере­
вернула всю литературу о сельскохозяйственных маши­
нах. Про хмель — пичего нет.
Хочет она начать с небольшого: научиться сушить
хмель, а для этого — класть его в сушилку для лука, с
которой хорошо умеет обращаться. Вдруг получится!
Но хмель надо собирать осенью, а осенью начинаются
занятия в институте. Поэтому ,эксперимент отклады­
вается, но мечта остается. Надя постоянно «думает о
хмеле».
Эта мечта — семейная. Старшие братья — специали­
с ты — тоже думают о нужной машине. Маргарита готова
помочь братьям и сестре, если скажу т ей, что надо делать.
Даже первокурсник Володя участвует в общих разгово­
рах и надеется: машина будет.
168

ПРЕДСЕДАТЕЛИ ГРАЧЕВЫ
Молодого председателя колхоза встретишь не так уж
часто. Обычно выбирают людей, -у которых жизнен­
ный опыт побольше. Считается, что цредседатель в зре­
лых летах работать будет лучше. А юноша пусть подо­
ждет, наберется сначала ума-разума. Однако иногда бы-
_вает
так, что выбрать, кроме юноши, некого...
Колхоз «Родина» расположен вдали от асфальтовых
дорог, лучше всего туда добираться из областного центра
самолетом.
Долгое время этому колхозу не везло на председате­
лей. Когда выбрали Грачева, ему было 23 года. Он успел
к этому времени выучиться на агроццма и чуть-чуть по­
работать. Вот и все его на тот день заслуги.
Он был сыном Ивана Васильевича Грачева, председа­
теля соседнего колхоза, человека любимого и уважаемого
колхозниками всего района, и он был очень похож на
отца. Знали люди к тому же, что Иван Васильевич в сы­
не души не чает, а значит, не оставит без помощи.
Ивану Васильевичу около шестидесяти лет. Он худой,
подвижный, легкий па подъем. Весь облик его — морщи­
ны, усталый вид — выдает человека, который в своей
жизни много работал. Никто пе помнит, чтобы он куда-
то ездил отдыхать и лечиться, а если учесть, что .здоровье
его подорвано смолоду контузией, полученной в войну,
то придется согласиться с мнением о том, что он «рабо­
тает во вред здоровью».
Сейчас, когда его колхоз «Рассвет» из отсталого, про
который говорили, что это колхоз «оторви и брось», пре­
вратился в рентабельное и даже крепкое хозяйство, нет
необходимости председателю трудиться без отдыха. Но
Грачев все же в санаторий не едет и объясняет это так:
Ш ал о ли что без меня случится!» Думаю, однако, что де­
ло пе только в этом. Жизнь складывалась так, что ему
негде и некогда было научиться отдыхать, и он попросту
169

пе умеет этого. Семилетнего, его подсаживали на лошадь,
на которой оп возпл навоз: зарабатывал на «картофель-
пики», которые деревня ела вместо хлеба: «Картофель,
немного мучки добавят — и пекут». Он заработал себе на
тапочки и пошел в школу обутым, а не босым. Пример­
но так и.дальше шла жизнь, пока Грачев не сделался
председателем и не добился того, чтобы люди получали
не 80 копеек в депь, как это было двадцать лет назад,
когда его только избрали председателем, а семь рублей
52 копейки, как это стало сейчас. Где родился, там и при­
годился, а на что он может пригодиться на курорте и что
там вообще делать — ему непонятно.
И по одежде сразу видпо, что он земледелец, колхоз ­
ник. Обычно он носит сапоги, а з и м о й валенки. Выходя
из помещения, надевает рабочие рукавицы. Председа­
тельская телогрейка отличается лишь тем, что в ее кар­
мане лежит завернутая в мятую бумажку круглая пе­
чать. Когда ему приносят документы на подпись, он рас­
писывается, а потом дышит на печать, тискает ее на до­
кументы и, завернув в ту же бумажку, прячет в карман.
Специальные распоряжения о том, что печати должны
храниться в сейфах, а не в карманах, на него не дей­
ствуют. Говорили ему: узнает прокурор — оштрафует.
Тоже не подействовало. Он привык носить «толкушку»
в кармане еще с тех времен, когда у председателей и в
помипе не было сейфов.
Примерно с тех же пор он не перестраивал председа­
тельскую контору. В отличие от руководителей, которые
начинают работу на повой должпости с переоборудования
кабинета или служебного помещения, Грдчев, напротив,
не обращает на вид своей конторы никакого внимания.
Она одна из худших в районе. И не только тем, что тес­
на, мала, нуждается в ремонте и зимой плохо отапливает­
ся, по еще и отсутствием, ка к говорится, «сервиса». В ка­
бинете председателя, нацример, невозможно выпить чаю:
нет ни чайника, ни стакана. Хочешь пить — иди к бачку
у входа, пей холодную воду из железной кружки. По все­
170

му видно: контора существует лишь потому, что так при­
нято, а работает председатель вне конторы.
Кроме работы, Грачев увлечен книгами, и над инте­
ресной книгой способен просидеть всю иочь. Его интере­
сует история, воспоминапия военных и рассказы о поезд­
ках в другие страны. Такие литературные вкусы выдают
личность, склонную мечтать, фантазировать. О чем он
мечтает, скажем позже, пока лиш ь отметим и запомним
эту его склонность. Как характерную черту председателя,
все мои собеседники называли его любовь к книгам и
наличие домашней библиотеки. Кпигами может пользо­
ваться любой колхозник. Иногда он сам приносит свои
книги п предлагает почитать.
Таким образом, про Ивана Васильевича можно ска­
зать, что у него две страсти — труд и чтение.
Когда он принял отсталое хозяйство, начал делать то,
что подсказывал ему вдравый смысл и опыт деревенской
жизни. Заочную школу и заочный агрономический техни­
кум он закончил значительно позже, когда колхоз уже
. окреп, а сам он стал Героем Социалистического Труда.
Тогда же он мог рассчитывать лишь н ^ свой крестьян­
ский житейский ум. Чтобы люди работали в колхозе и пе
разбегались по городам (а рабочая сила — основпая про­
блема здесь), им нужно хорошее жилье и хорошие зара­
ботки. И Грачев начал сс ваботы о людях». Колхоз при­
ступил к строительству четырехквартирных домиков. Это
были первые такие домики в районе. Они предназнача­
лись молодым семьям.
Взялись расчищать землю. Она была запущена, засо­
рена камнями, заросла кустарником. Грачев считает, что
основа такого хозяйства, как у него (специализирующего­
ся на льне и животноводстве), — земля, пашня. Зачем
заводить животных, если корма нет? За шесть лет ввели
800 гектаров пашни. Сейчас нет в колхозе ни клочка за­
брошенной земли. Все сделали сами, пе дожидаясь, пока
будет принято постановление о развитии Нечерноземья,
171

пока будут отпущены средства и появятся в районе при­
езжие мелиораторы.
А когда пашня стала ровной, ухоженной — увеличи­
лась урожайность. Предшественник Ивана Васильевича
собирал урожай 3—4 центнера зерповых с гектара, а
льна — 1,1 центнера. Грачев же на восстановленной зем­
ле стал собирать зерновых 25,4, а льна — 5,4. Возросли
заработки механизаторов.
Теперь парни оставались в селе (ведь механизаторы-
то с высокими заработками — это они, парни, и есть!).
Девушки по-прежнему уезжали: им предназначалось
работать в животноводстве, а там по -прежпему все де­
лалось вручную. Так что следующим делом Грачева было
улучшение условий женского труда. То есть механизация
животноводства. Сейчас фермы механизированы. Многие
девушки остаются в селе, а есть даже такие, которые
уехали в город, а потом вернулись обратно.
Рассказывали мне: ездили доярки из этой области в
соседнюю, на экскурсию. Были там на ферме и увидели:
работа в две смены, после работы на ферме же можно
принять душ (и есть горячая вода!), в комнате для от­
дыха — телевизор. Можно посидеть в кресле у телеви­
зора и выпить чаш ечку черного кофе! Доярки- этой фер­
мы — девушки с десятилеткой — менять работу не соби­
раются. Где еще такие условия найдешь? Вернулись
экскурсантки домой, па свои допотопные фермы. И еще
хуже, чем раньше, им эти фермы показались! Не хочется
на них идти!
Я это к тому рассказываю, чтобы подчеркнуть цен­
ность для человека современных условий труда. Не все­
ми это и до сих пор понято, а Грачев понял давно.
Затем он догадался проложить дороги общей длиной
10 километров. Теперь из любого населенного пункта кол­
хоза «Рассвет» в любую погоду можно съездить в рай­
центр на машине или мотоцикле. Купили автобус. Моло­
дежь заказывает билеты в кино, не размышляя, на чем
добраться до райцентра: председатель наверняка автобус
172

дяхт. Построили свой клуб, купили для него оборудова­
ние. Клуб этот в отличие от многих сельских клубов
действующий.
Можпо сказать, что проблемы закрепления молодежи
на селе здесь уже не существует. Вот и в этом году пять
парней, отслуживших в армии, вернулись обрати» в кол­
хоз. (Рассказывая об этом, Иван Васильевич аккуратно
отложил на счетах пять костяшек, как бы наглядно по­
казывая, что каждый человек здесь на счету.) Сейчас на­
роду в колхозе достаточно. Поэтому рот уже седьмой год
Грачев работает без помощи города. Этот факт по досто­
инству оценит и сельский и городской читатель.
. . . Неужели так все просто? Привести в порядок паш­
ню, механизировать фермы, не поскупиться на автобус,
который отвезет людей в кипо, — и решепа проблема?
Схема решения действительно очень проста. Но только
схема. Реальная жизпь сложна. Легко сказать: поднимите
заработок механизаторов. А как его поднять, если меха­
низатор простаивает: нет для трактора запчастей! То есть
запчасти, возможно, где-то и есть, по где? Или спраши­
вают: почему не убираешь урожай? «Рано», — отвечает
Грачев. «Пора», — возражают ему. «Рано». Сидит Грачев
на всех совещаниях, а его «драют». Он терпит, урожай не
убирает, а потом, когда «пора» будет, уже по его мнению,
уберет за 10 дней. Для таких поступков надо быть само­
стоятельным, во-первых, лучше всех знать свои собствен­
ные условия, во-вторых, быть уверенным, что справишься
за 10 дней, в-третьих, и наконец, любить результат труда
больше, чем похвалу, а из всех похвал предпочитать по­
хвалу колхозников. Но ведь не у всех хватает характера,
честности и зпапий!
• Короче говоря, личные качества председателя — мощ­
ный рычаг экономики, и председателю мало быть только
умным, трудолюбивым и пепьющим, ему надо иметь еще
много других качеств, без которых оп как председатель
просто провалится.
Дипломированным агрономом оп стал только к 45 го­

дам, учился в заочном агрономическом техникуме целых
7 лет: некогда ему было вовремя выполнять контрольные
да сдавать зачеты, поэтому он неоднократно оставался на
второй год (что, впрочем, типично для руководителей-
практиков, решивших на старости лет получить диплом).
А учиться его заставила должность: «Один что-нибудь
проглядишь, а страдают все», да еще. и неловкость перед
подчиненными ему специалистами: «Бригадиры, специа­
листы скопляются, планерка называется, надо спраши­
вать со специалистов, а что я спрошу? Как я могу ими
руководить?»
Последние пять лет Иван Васильевич встает в шесть
утра, а раньше вставал в четыре-пять . Последние четыре
года у него по воскресеньям выходной, а раньше выход­
ных не было. Но и теперь выходные бывают только зи­
мой. Утром он успевает побывать на фермах и провести
планерку, а уж после планерки завтракает. Потом подпи­
сывает документы, отправляет шоферов и едет на сове­
щания, которые бывают практически ежедневно («редкий
день выходной от них») . Совещание длится «самое ма­
лое — три часа, а бывает пять-шесть»! Учтите, что
Грачев, по его словам, заранее знает, «чем начпут и чем
кончат». Потом возвращается в поле. Зимой рабочий день
кончается в шесть-семь, а летом в десять-одиннадцать.
Летом, в уборочную, бывает так, что председатель домой
ночевать не идет, а часика два поспит где-нибудь на полу
или в поле — и опять побежал работать. За такой аске­
тизм его ругают, но пока что критика плодов не дала.
Теперь вспомним отмеченное нами свойство Ивана
Васильевича — мечтать
—
и скажем, о чем его мечта.
Написано им самим: «Выдавать молодым семьям»ссуду
до тысячи рублей на обзаведение * домашней обстанов­
кой — сроком на 10 лет. Гарантировать каждому молодо­
му человеку, проработавшему в колхозе пе менее двух
лет, учебу в вузе или техникуме на колхозную стипен­
дию. В случав если молодой человек возвратится после
учебы в колхоз с семьей, выдавать единовременное по­
174

собие в сумме 200 рублей. Организовать при колхозпом
Доме культуры школу эстетического воспитания, кино­
лекторий. Создать фонотеку современной и классической
музыки. Ежегодно проводить смотры-конкурсы молодых
семей...»
Не знаю, как кто, а я в этом вижу человечность пред­
седателя.
Сына вот такого отца и выбрали колхозники «Роди­
ны» себе в председатели. Колхозы отца и сына граничат
землями, специализация — лен и животноводство —
одинаковая. В колхозе «Родипа» выросли и отец и сын
Грачевы, но вышло так, что в родном селе, в том самом,
где когда-то пекли «картофедьники», председателем стал
сын, Владимир Иванович.
Сын, естественно, представитель другого поколения,
чем отец, другого времени. Ни в поле, ни на полу в кон­
торе он не ночует. Одет он в нейлоновую куртку с мехо­
вым воротником, на руках перчатки, разумеется, а уж
никак не рукавицы. Хороший костюм, белая рубаха.
Речь его правильна, и ударения там, где их! положено
быть (но в скобках заметим: отец говорит ярче, вырази­
тельнее). Владимир Иваповнч тоже худ и подвижен.
Внешне — большое сходство с отцом. Образование выс­
шее, то есть его теоретические специальные знания об­
ширнее, чем у отца. Время для чтения у пего, как и у
отца, — ночь: днем некогда. Но отец читает для души, а
сын для дела: новейшую сельскохозяйственную литера­
туру, описания передовых приемов труда. И ко всему в
хозяйстве он подходит как специалист нового поколения:
что выгодно? что даст больше прибыли? Конечно, усло­
вия, в которых начал отец, и условия, в которых начал
сын, различны. Однако то, что отец начал «с заботы о
людях», а сын — ^ заботы о прибыли, — все же, по-мое ­
му, как бы символизирует их различие.
Прибыль для хозяйства Владимир Иванович увидел,
как он говорит, «в мясе» и занялся улучшением породы
скота. От продажи молока он большой прибыли не ви­
175

дел и, хоть подвергался за пренебрежение к этой части
своей работы' критике, продолжает, как мпе объяснили,
«плохо относиться к молоку».
Цель его, мечта — построить в своем колхозе круп­
ный жпвотповодческпй комплекс. Это должен быть за­
мечательный комплекс! Единственный и наилучший в об­
ласти! Четыре цеха, где откармливаются три тысячи те­
лочек разных возрастных групп. Поступают па комплекс
двенадцатидневные телята, а через два года продаются
государству телки весом 420 килограммов каждая. Обо­
шелся бы этот комплекс колхозу в 2,5 миллиона и оку­
пился бы за пять лет. Ссуду банк дает, потому что Вла­
димир Иванович р асплачивается в срок и никому ничего
ь е должен.
Уж проводится мелиорация земель, предназначенных
для выращивапия корма для трех тысяч телочек, уж за­
куплены породистые телочки и будут закуплены еще.
А комплекса-то нет! Лежит на столе у Владимира Ивано­
вича чудесный проект, который сделали ему шефы-бело­
русы. А строители не строят. Несмотря па специальное
решепие областных организаций,
строители даже не
включают в свой план этот комплекс. Строительные орга­
низации здесь слабосильные, это Грачев знает, но по­
скольку других строителей у него нет и взять их ему
неоткуда, то он одновременно как бы и не хочет знать
об их слабости. Из-за того, что трест не возводит ему
комплекс, Грачев пе может продавать государству пре­
красных 420-килограммозых телочек! И он долго и
страстно ругает этот трест!
Вспоминаю старшего Грачева. О чем он мог бы гово­
рить с такой же страстью? Пожалуй, все же не о хозяй­
ственных делах. А о чем? О человеческих свойствах.
О том, как уродует человека пьянство, как отвратительны
очковтирательство, приписки. В этой одинаковой страст­
ности, в одипаковом накале, направленном* на совершен­
но разные явления, ощущается и схожесть и различие
отца и сына.
176

Владимир Иванович председателем уже пятый год.
Ему удалось заметно поднять урожайность льна, несмот­
ря на то, что лен здесь расстилают по старинке, точно
так, как изложено в известной народной песне «Посеяли
девки лен». Возросла урожайность и зерновых. Он сделал
рвой колхоз рентабельным. Если учесть, что в этом районе
Вв десяти колхозов рентабельны пять, из одинпадцати
совхозов — два, то вывод можно сделать такой: во Вла­
димире Ивановиче не ошиблись, оп председатель, каких
мало.
При нем зарплата колхозника поднялась в среднем до
5 рублей 95 копеек в день (плюс натуроплата). Построе­
но 6 токов, двор на 75 голов, 12 домов для молодежи и
специалистов. Планируется, строительство дорог («пока
что опи обыкновенные, грязевые»), в этой пятилетке бу­
дет выстроено жилье («высотные дома», он на зы вает, то
есть двухэтажные), а в следующей пятилетке — плава ­
тельный бассейн. Вот так-то! Отец, который побогаче, о
планательном бассейне мне пе говорил...
Про старшего Грачева рассказывают вот что.
Приходит оп, к примеру, на комсомольско-молодеж­
ную ферму, обращается к молодой работнице в своей
обычной манере:
—
Скажи, чего тебя тут держит?
—
Да как чего? — теряется работница.
—
Интересно...
—
Чего ж интересного? Работа тяжелая...
—
Чем тяжелая? На старой ферме была тяжелая, а
тут нет. И депыи большие.
—
Это разве главное? — допытывается председатель.
—
А мы с мужем мотоцикл купили, теперь машину
хотим.
Ивап Васильевич задумчиво кивает головой и идет к
другой работнице:
—
Скажи, чего тебя тут держит?..
. . . К кому из Грачевых колхозники относятся лучше?
Точно ответить не решусь, но по некоторым наблюде­
ниям можно думать, что к младшему, Это странное на
7 Е. Лосото
177

первый взгляд предпочтение объясняется просто: в от­
цовском колхозе уже забыли бедность, а у сына — еще
помнят. Когда видят машину Владимира Ивановича, гово­
рят: «Вон Грачев поехал». Это первый председатель кол­
хоза «Родина», имеющий имя. Про его предшественников
говорили так: «Председатель поехал» или «Вон машина
председателя пошла» . И молодого Грачева стали за глаза
называть «Грачевым» , а не «председателем» пе сразу, а
лишь когда стало ясно, что «колхоз выходит в люди».
Рабочий день сыпа подобен отцовскому. Сын также
убежден, что везде и всюду он должен присутствовать и
все своими глазами видеть. А поскольку у него здоровья
больше, чем у отца, то он еще и везде сам работает.
Вышел из строя комбайн — он засучивает рукава и ле­
зет смотреть, в чем дело. Нет на ферме кормов — само-
личпо едет за трактористом, везет его переодеваться из
белой рубашки в робу и посылает работать. «Не жалеет
себя» — называют это в колхозе . «За хозяйство болеет
даже больше, чем отец, — отмечают люди, но, правда, тут
же добавляют: — Но болеет в одиночку, мало чем с нами
делится. Все молчит да молчит».
В одном лишь отличие рабочего дня сына от отцовско­
го: младший Грачев игнорирует многочисленные сове­
щания. .
Владимир Иванович унаследовал от отца стремление к
самостоятельности, уверенность в себе и смелость, но эти
качества пока что имеют у него характер, скажем , перво­
зданный (пли,х как об этом попроще говорят, «дикий»).
Как это проявляется? Ну, папример, так: за что-то такое
Владимира Ивановича в районе ругают. Тут же, в зале,
и отец сидит, с отца «пот градом льет», так он пережива­
ет «за малого». Что ж «малой»? А «малой», несог ласный
с критикой, молча подымается с места и демонстративно
удаляется из зала. На последующие совещания оп вовсе
не приходит. Общее мнение: «Какое мальчишество!» (По­
путная деталь: в конторе Владимира Ивановича, такой же
неуютной и необжитой, как у отца, стол для заседаний
178

Закры т Л1Ылью. Если за него когда-нибудь и садятся, то
нечасто. Кстати же заметим: в кабинете у него тоже
холодно, чайника нет. Единственное отличие: «толкуш­
ку» он достает из сейфа, а не из кармана.)
Или, скажем, говорят ему, как и отцу: пора убирать
урожай. «Рано», — отвечает «малой». И не убирает уро­
ж ай до тех пор, пока сам не сочтет, что пора. Но сейчас-
то пора опытному отцу, а ему пора было несколькими
днями раньше. И вот оказалось, что не успевает Влади­
мир Ивапович убрать урожай, пропадает зерно, еще чуть-
чуть — и получит он жестокий удар по своей гордости и
самостоятельности, и тут вышли на поля «малого* по
званные и не прошенные им отцовские комбайны!.. Я ду­
маю, что это была потрясающая картина.
. . . Постепенно создалось такое мнение, что Владимира
Ивановича падо «перевоспитывать». Приведу пример, как
это делается. Два года назад не удалось заготовить до­
статочно кормов и ожидалась плохая зимовка скота. Од­
нако район уже выполнил план по мясу, поэтому ждали
января,
чтобы сдавать скот в план следующего года.
Младший Грачев же, ж ал ея корма, скот сдавал. Сейчас
не выяснить уже, какой он скот сдавал, готов был к
сдаче скот или нет, но занялся этим делом народный
коптроль. И вот Владимир Ивапович так умудрился по­
говорить с членами народного контроля, что получил па-
чет со своей личной председательской зарплаты в разме­
ре 30 процентов. Как потом стало известно, прооеряющио
были во многом согласны с его действиями, хотя, конеч­
но, нашлись в них и ошибки, по другого человека, пожа­
луй, если б и наказали, то не так строго, а этого наказа­
ли (другими словами, «причесали как положено») преж­
де всего за плохое поведение во время ревизии. Воспи­
тательные меры, как видно, некоторый эффект дают: го­
ворят, что с тех пор Грачев отменно вежлив с членами
народного контроля и всегда к ним является, не ожидая
повторного приглашения.
Райком комсомола такого влияния на него не имеет
7*
179

и пока пе смог добиться, чтобы тот побольше заботился о
молодежи. Ну, хотя бы для начала приходил, как руко­
водитель хозяйства, на комсомольские собрания. Ни убеж­
дения, ни пример отца, всегда бывающего у своих комсо­
мольцев, не помогают. Владимиру Ивановичу «некогда*...
Парадоксальное для молодого председателя равноду­
шие к молодежи мне объяснили (и, пожалуй, правильно)
именно его молодостью... Для заботы о молодежи он еще
просто слишком молод. Будем надеяться, что это у него
действительно преходяше. Эх, Владимир Иванович, ведь
забудут бедность — любить не будут!..
Все хорошо идет, почти блестяще, по чуть-чуть по­
больше бы человеческого!.. Чуть-чуть побольше бы от
равного всем, а не от начальника...
Недавно колхозы «Рассвет» и «Родина» начали между
собой социалистическое соревнование. Идея эта принад­
лежала колхозникам «Родины»: будет за кем гнаться.
В этом тяжелом году трава в районе пе росла, ливни вы ­
мыли землю. А Грачевы — и отец и сын — траву выра­
стили. Льна в колхозах сеют одинаково, но доходов бать­
ка пока получает побольше. По молоку, конечно, победит
колхоз «Рассвет», но зато «Родина» может победить по
мясу... Кто же победит?
Кто кого обгонит, покажет время. Пока что обгоняет
отец.
ДЕВУШКА С МАНУФАКТУРЫ
"Юаля Капленкова работает на ивановской прядиль-
" н о -ткацкой фабрике имени Дзержинского. Она пря­
дильщица, а не ткачиха, прошу учесть. В текстильной
промышленности работают не только ткачи, есть много
других специальностей, текстильщ ики обижаются, когда
видят, к примеру, в газете фотографию прядильщицы у
прядильной машины, а внизу подпись, что это, мол, тка­
чиха эа работой.
180

Итак, Валя — прядильщица, она изготавливает хлопко­
вые нити, из которых потом сделают ситец или сатин.
Ей 22 года. Л и цо,у нее добродушное и дружелюбное, в
полном соответствии с характером. Она черноволоса я
кудрява, из-за чего над ней с детства в семье подшучи­
вают, что ее, мол, цыгане подкинули. Она боится грозы
и, что редко бывает с выросшими в деревне, боится ко­
ров. Родом она из села в Пензенской области, в Ивапово
после ^окончания восьмилетки приехала потому, что здесь
уже жила старшая сестра, а на ткацкое производство
попала-потому,- что не прошла по конкурсу в техникум.
На вопрос «кем хочешь быть?» она, естественно, от­
ветила, что ткачихой, поскольку о других специальностях
не слышала, но ей сказали, что для ткачихи она. ростом
маловата (тогда ей было 15 лет), и предложили учиться
на прядильщицу. Проучившись год, Валя приступила к
работе.
Когда Валя пришла в бригаду, там были еще две но­
венькие девочки. На всех трех «прядилка» подействова­
ла удручающе: шумно, жарко, тяжело и хлопковый пух
летает. Тогда девочки еще не осознавали, что им повез­
ло: они попали в хорошую бригаду, к опытному и за­
ботливому помощнику мастера Гепнадию Германовичу
Батанову, лауреату премии Ленинского комсомола, кото­
рую он получил за внедрение новейшей техники, той
самой, которая так раздражала новеньких, не знавших
старой техники. Текстильное производство активно не
понравилось девочкам, и все три вскоре решили уволь­
няться.
Женщины в бригаде узнали, что три новенькие де­
вочки хотят уволиться, и собрались вокруг них, приня­
лись разубеждать, уговаривать. Всех трех на вечер по­
звали в гости и так стали водить их к себе домой еже­
дневно. И что бы вы думали? Девочки остались рабо­
тать. Давайте-ка вынесем урок из этого маленького со­
бытия: тяжесть труда с лихвой компенсировалась чело­
вечностью отношений в бригаде. Высокий уровень че­
131

ловеческих отпошений, ценный сам по себе, дал еще н
производственный эффект: позволил сгладить остроту та ­
кой сугубо производственной, отнюдь не моральной проб­
лемы, как нехватка рабочих рук. Девочки Полюбили
свою бригаду и остались в ней работать.
Прядильная машина — длинная, имеет две длинрых
стороны, и на обеих сторонах крутятся веретена. Пря­
дильщики считают свое оборудование не по количеству
машин, а по количеству их сторон, «сторонок» — здесь
говорят. Валя работает на десяти сторонках: Много ли
это? Однажды во время субботника на одной из иванов­
ских фабрик освобожденный цеховой комсорг* молодой
здоровый парень, встал к прядильной машине, чтобы не
выделяться среди своих комсомольцев. Опыта такой р а­
боты у него не было, поэтому он взял себе только одну
сторонку. Умница, он был прав и в том, что встал к
станку, и в том, что не зарвался, не взял, скажем, две
или три сторонки, потому что, по его словам, к концу
смены он был «весь в мыле и чуть не падал с ног».
Но комсорг не имел соответствующей квалификации.
Квалифицированные же прядильщицы работают на «ше­
стерке» , «семерке» или «восьмерке», то есть на шести,
семи или восьми сторонках. Норма — шесть сторонок,
и прядильщица, которая обслуживает «шестерку», успе­
вает, если захочется, выпить чаю. Та, у которой восемь
сторонок, не может отлучиться от них ни ла минуту, а
после смены должна дома часик полежать, чтобы прийти
в себя. Валя же работает на «десятке»...
Пока что «безобрывная нить», то есть т а ка я , которая
будет прясться не обрываясь, мечта практиков-текстиль -
щиков. Нить рвется, и называется это «обрывностью».
Обрывность бывает то больше, то меньше, в зависимости
от качества хлопка, от состояния машин и «от того, как
наверху почешут» (чесальный цех расположен этажом
выше). Задача прядильщицы — ликвидировать обрывы,
то есть идти вдоль сторонки и соединять нити, «прису­
чивать нить»). Веретен на десяти сторонках — 1920,
182

л на всей этой массе веретен нить, разумеется, рвется,
поэтому, чтобы успеть ее присучить, Вале приходится
не идти вдоль сторонки, а бежать.
* Валя — девушка энергичная и подвижная, про таких
говорят: сгусток энергии. Хвалить ее особо за это не бу­
дем, поскольку свойство такое — природное. Это цепное
свойство да еще и опыт позволяют ей справляться о объ­
емом работы, с которым даже очень опытный, но флег­
матичный человек никогда бы не справился. Помогает,
разумеется, и молодость. Кадровые работницы берут
обычно по 6 —7 сторонок: после 40 лет, а часто и после
30 с юной прыткостью не побежишь. 50 лет — здесь пен­
сионный возраст для женщин.
^
Сколько Валя пробегает за смену, она не знает, и за
шесть лет работы не поинтересовалась даже, какова дли­
на сторонки. Бегается ей легко. Женщина, работавшая
рядом, о тказывалась взять сторонку, ближнюю к послед­
ней сторонке Вали, шутила:
—
Каплепкова так бегает, что с ног меня собьет!
Когда из фабричной лаборатории приходят про­
верять обрывность на Валиных сторонках, тоже ж а ­
луются:
—
Не можем ничего проверить, не успеваем за Кап-
ленковой!
Зимой она работает в коротком ситцевом платье без
рукавов и в тапочках на босу ногу: ей не холодно! А ка­
ково летом?..
Валя и на «восьмерке» ходила в передовиках произ­
водства, получала значки ударника, грамоты, премии и
была награждена медалью «За доблестный труд». Т ак в
чем же дело? Почему она на этом не успокоилась? А де­
ло в том, что оборудование на фабрике простаивает, не ­
кому на нем работать, фабрика из-за этого задолжала
государству 400 тонн пряжи — продукцию восьми дней
работы. И Капленкову попросили: «Возьми, Валя, еще
две сторонки, а то они так и будут зря стоять». И Валя,
сознательпая девочка, согласилась.
183

На профессиональном языке это называется «высоким
уплотнением». Теперь Капленкова, комсорг бригады, со­
бирает комсомольские взносы только в обеденный пе­
рерыв.
Недавно ее избрали депутатом горсовета. Руководи­
тель бригады обреченно сказал:
—
Будет теперь уходить по депутатским делам, бу­
дет оборудование стоять.
По стажу работы Валю Капленкову кадровым рабочим
не назовешь. Но кадровый рабочий отличается от вре­
менного не тодько сроком работы, а еще и отношением
к коллективу. Свою бригаду Валя любит. Постороннему
может показаться, что общения в бригаде во время ра­
боты быть не может: шум. Чтобы что-то сообщить, надо
кричать человеку в ухо. Однако оказалось, что кричать
в ухо надо именно постороннему человеку. Валя же уме­
ет понимать по движению губ, что ей сказали. На дру­
гом конце ~ цеха скажут — она знает что . Тихо
ответит — на другом конце кивают головой, что по­
няли.
*
Также обманчиво впечатление, что каждая прядиль­
щица сама по себе и сама за себя. Это только на первый
взгляд кажется, что работницы поглощены обслужива­
нием собственных машин. Но если вдруг о кажется, что
работница попала в трудное положение (большая обрыв­
ность, пух собрался, и она никак не успевает это ликви­
дировать), то есть произошло то, что на жаргоне пря­
дильной называется «девчонка подзавалилась», — будь­
те уверены, что Валя бросит свои десять сторонок и ки­
нется на подмогу, ес^и это увидит другая — то и другая
поступит так же.
И к Вале, бывает, подойдут и скажут: «У тебя обрыв­
ность, дай-ка помогу!» Правда, после того, как Валя по­
лучила почетный мандат «Красная гвоздика», который
вручали в Москве победителям соревнования комсомоль­
цев и молодежи, а потом сфотографировалась в Кремле!
184

стала бояться провалов. «Боюсь завалиться, что обо
ш е скажут: в Москву съездила, а сама...»
Да, тяжела ты, шапка Мономаха!
Бригада Валипа — комсомольско -молодежная. Собе­
рутся девочки в умывалке — шутки, смех. Зимой вместе
на лыжах катаются, так над тем, кто упадет, потом тоже
долбо -подшучивают. Впечатлений от лыжной вылазки
хватает на неделю. Однажды отличились девочки тем,
что только они одни в полном составе вышли на суббот­
ник, и хотели за это выпросить себе автобус на денек,
куда-нибудь съездить, но не удалось...
В тот день, кбгда мы с Валей встретились в цехе,
одна из ее машин стояла: нет текстропов (специальных
ремпей). Бывает, сломается машина. Наладят — сло ­
мается другая... Рабочие нервничают. Хочется, чтобы
твоя работа шла хорошо. А это возможно, когда есть
порядок.
Порядок! Порядка на производстве больше всего ж а­
ждет сейчас рабочий человек. «Был, — рассказывали де­
вочки, — в честь слета месячник ударной вахты. Тогда
был порядок. Значит, можно сделать!»
К деньгам Валя Капленкава, как и ее подруги по
бригаде, относится серьезно и сердится, если заработает
меньше, чем рассчитывала. Человек она не жадный, не
скопидом. Какие были деньги — потратила в Москве.
Все ее сбережения — 150-рублевая премия. Она лауре­
ат премии Героев Социалистического Труда, текстиль ­
щиков Ивановской области.
Остается сказать, какая Валя дома и какой у нее
дом. Живет Валя в благоустроенном общежитии, комна­
та у нее на двоих с Галей Татаринковой, работницей
той же фабрики.
Гале 20 лет, она малепькая, светЛенькая, легко и с
радостью перенимает то, что дает ей старшая подруга.
Валя из них — ведущий, а Галя — ведомый. В эти свои
роли они вполне вжились, и ни та ни другая неловкости
не испытывают. Собирается, например, Валя на встречу
185

с туристами-пностранцами, которую организует обком
ВЛКСМ п на которую Капленкову пригласили как пере­
довика производства.
—
И ты со мной пойдешь! — говорит Валя подруге,
и это звучпт и как приглашение, и как требование: Галя
тоже должна развиваться, расширять кругозор, поэтому
Валя ее всюду за собой водит.
*
Валя настойчиво уговаривает подругу читать книги.
Книги она берет из библиотеки и покупает сама. Прочи­
тав книгу, эмоциональпая Валя долго находится под ее
впечатлением:
—
Какая книжка, боже мой! Ох, не могу, какая
книжка!
*
Подруга не выдерживает, и тоже принимается читать,
и всегда соглашается, что да, конечно, книжка замеча­
тельная. Главпое же влияние Вали — наглядный при­
мер: вот ка к бесхитростно и счастливо можно жить тта
свете.
Быт девуш ек напоминает семейный. Они сами варят,
в комнате у них стоит взятый напрокат холодильник,
графика дежурств или чего-нибудь подобного и в помине
пет: кто дома — он и варит. Кто первый приходит —
есть не садится, ждет другую. Первой, правда, обычно
возвращается Галя, а Валя прибегает после какого-ни ­
будь собрания с голодным криком: «Галка, есть да­
вай!* — и Галка, как заботливая мама, подогревает и
ворчит при этом: «Жалко, мне тебя, честно говоря. Хоть
бы так делали, чтоб ты есть успевала».
С момента нашего знакомства прошло пять лет.
То есть прошла пятилетка.
.
Открываю газету с материалами XIX съезда ВЛКСМ
и вижу: Валя — делегат съезда. Читаю: ткань, выпуска­
емая фабрикой, названа ее именем: «Валентина». Ува­
жать человека за его труд мы умеем!
186

',/
САМ-ДЕВЯТЬ
V
‘Б л и ж ай ш а я к селу Чушевицы железнодорожная стан-
-
" ц и я находится в другой области — в Архангельской.
Поэтому, чтобы добраться до села, надо сначала пере­
сечь часть Архангельской области, а потом — часть Во­
логодской. Где они граничат, определяется просто: кон­
чается асфальт, которым покрыты дороги более богатой,
промышленной Архангельской области, и начинается
гак называемая «обыкновенная» дорога, дающая воз­
можность местным жителям говорить, что «дорог у нас
нет». Тряхнуло вас в машине как следует — значит, на­
чалась Вологодчина.
(Считается, что по этой-то самой «обыкновенной» до­
роге, на которой стоит село Чушевицы, шел Ломоносов
в Москву учиться. Года три назад здесь пустили автобус,
а до того, если кому надо было куда добраться, то доби­
рались, как и Ломоносов, пешком . Глубинка ли село Чу­
шевицы? Смотря для кого. Сами жители Чушевиц упот­
ребляют такие выражения: «если жить в деревце» — и
показывают вдаль — это, мол, одно, «а если жить в селе,
как *ш», то это совсем другое.
Почти все строения здесь деревянные, потому что
кругом лес. Строить из дерева здесь умеют хорошо. До­
ма просторные и высокие: ступенек на десять надо под­
няться, чтобы попасть в комнаты.
Даже человеку, ничего не смыслящему в деревянном
зодчестве, приятно молча постоять, оглядывая ряды вы­
соких домов, сложенных из ровных крепких бревен.
Смотреть не надоедает.
Географическое положение Чушевиц описываю так
подробно потому, что люди, здесь живущие, сформирова­
лись такими, какие они есть, именно в русской северной
глубинке.
История же вдесь случилась такая. Жила-была боль­
шая семья Дурневых, мать, отец и девять детей. Жили
они очень дружно и очень бедно. Мать, Ольга Федоровна,
187

работала прачкой и получала 60 рублей. Она еще подра­
батывала (тоже стиркой белья), а весной подряжалась
вскапывать чужие огороды. Отец много заработать не
мог, он был инвалидом да к тому же, как деликатно мне
разъяснили, «позволял себе выпить». Семья держалась
на Ольге Федоровне, которую все в селе называли «ве­
ликой труженицей» и за это глубоко уважали. Дети
Дурневых были как па подбор: крупные, рлотпые и хо­
рошо учились в школе. С младенчества они были при­
учены к труду. Соседи с любопытством наблюдали, как
вслед за старшими братьями, шедшими с ведрами по
воду, ковылял с «тарочкой» , то есть с бидоном, младший,
девятый, Володенька. Было у Дурневых три дочери и
шесть^сыповей. О способностях ребятишек скажет такой
факт: самая старшая, Лена, выпускница сельской шко­
лы, поступила в МГУ на исторический факультет, а
после окончания — в аспирантуру. Следующий, Витя,
был ленинским стипендиатом (то есть круглым отлич­
ником) в Ленинградском политехпическом институте.
Там же учился Федя. Таня занималась в Архангельском
техникуме (она одна не сумела поступить в институт).
«Трое# у них в жизни не бывало», — сказали мне учи­
теля. Остальные, кроме младшего Володеньки, учились
в школе: Толя, Юра, Света, Коля. Все дисциплиниро­
ванны, все добросовестны, вежливы .
Серьезным горем для семьи было Володино здоровье:
он перенес тяжелую операцию и теперь почти совсем
не видел. Остальные дети радовали .своими успехами.
Но вдруг Ольга Федоровна тяжело заболела, ее увезли
в больницу, а вскоре в Чушевицы пришло ужасное из­
вестие: она скончалась. За гробом шли отец и девять де­
тей, за ними шло все село. А через месяц умер и отец.
Не буду описывать реакцию детей: она нонятпа...
Собрались ребята на совет: как жить дальше. Реши­
ли: семью свою сохранить и жить так, как жили при ро­
дителях. Младших по интерпатам, по детдомам не рас­
кидывать, чтоб они не обижались на старших. Но кто
188

Останется в доме за старшего? Витя не мог: в Ленингра­
де у него остались жена и дочь. Лену не захотели сры­
вать с аспирантуры. Выпало на девятнадцатилетнюю Т а­
ню, третью по возрасту. Младшие сказал и ей: оставайся,
мы тебя будем слушаться. Таня пошла в сельсовет и
оформила опекунство над четырьмя несовершеннолет­
ними братьями и сестрой Светой, которая по состоянию
здоровья училась тот год в лесной школе. Детям назна­
чили пенсию — 120 рублей на всех. Таня бросила тех­
никум и устроилась работать школьной уборщицей. Эта
работа позволяла больше времепи находиться дома. Дома
‘ее ждали корова, поросенок, огород, русская печь. Бро-
дял , натыкаясь на лавки, полуслепой малыш. Старшие
пробыли дома с месяц, помогли ей наладить быт. Одно­
временно все они работали: Лена в школе, братья в кол­
хозе. Через месяц они уехали, осталась Таня за старше­
го в доме. Начали Дурневы жить сами, без взрослых.
Опишу, где они живут. Чистый двор со столом для
настольного тенниса. Сарай, где находятся корова и по­
росенок. Вокруг дома участок примерно с полгектара.
Ровные грядки большого огорода: картошка, овощи. Не­
сколько яблонь. В доме, у входной двери, множество обу­
ви: резиновые сапоги разных размеров для мальчиков,
спортивные кеды, женские туфли, принадлежащие Тане.
Половина дома нежилая. Детям достаточно двух ком­
нат, где все они вполне умещаются. На жилой полови­
не — стол, покрытый клеенкой, вокруг пего деревянные
лавки. На столе и под лавками чисто. Металлические
кровати. Из предметов современного быта — телевизор.
(В других домах того же села — кресла, диваны, дере­
вянные кровати и вообще все то же, что и в городе.)
Тане Дурневой сейчас двадцать лет. Она физически
крепкая, ладно сложенная девушка. Как и все Дурневы,
плотная, но в отличие от высоких братьев среднего или
чуть пониже .среднего роста. Мне сказали про нее, что
она «красивая девушка», и разъяснили суть ее красоты:
«здоровая». Видимо, в северных селах, связанных с окру­
189

жающим миром лиш ь «обыкновенными» дорогами, до сих
пор сохраняется отмеченное писателями прошлого века
крестьянское отождествление красоты со здоровьем.
От себя добавлю, что она еще и нравственно здоровый
человек. Она не страдает из-за того, что у нее только
два платья: ситцевое для работы дома и платье получ­
ше, чтобы пойти в клуб (одпн-два р аза в месяц она бы­
вает там на танцах). Она считает, что этих двух плать­
ев ей достаточно. Не то чтобы ей свойствен был аске­
тизм, нет, просто она находит небольшим деньгам, кото ­
рыми распоряжаются, более разумное применение.
Какое же? Ежемесячно семья Дурпевых, живущая в
селе, высылает в город своим студентам деньги. Отка­
зался от помощи только старший брат. Первокурснику
Феде посылают 20—25 рублей в месяц. Свете в лесную
школу — 5 —7 рублей. Иногда Лене, потому что девуш ­
ке, живущей в Москве, падо немало денег. Откуда ж Т а­
ня берет такие средства? Она продает излишки молока,
а братья-школьники подрабатывают «с колуном», то
есть колют дрова для всего села. Расколоть машину
дров — 5 рублей, лесовоз — ‘20. В прошлый сезон зара­
ботали на колке дров где-то около сотни . Еще ребята л е ­
том работают в колхозе, перед учебпым годом красили
стены в школе. Чтобы облегчить труд Тани, моют за
нее школьный физкультурный зал. На швабры тряпки
намотают, раз-раз — быстро вымыли, а Таня тем вре­
менем дома дела переделает. Их, мужиков, дома трое, а
в каникулы четверо-пятеро, а Таня среди них одна, ее
беречь надо, и так она встает доить корову ежедневно в
пять утра, единственная девушка в село с коровой возит­
ся, ведь молодежь коров сейчас не держит, а только ж ен ­
щины в возрасте, которые привыкли.
~
Городского читателя все это может поразить: как так,
школьники, дети — и работают! Однако в селе более
естественное и простое отношение к этому. Здесь даже
говорят, что «хорошие родители не позволят ребенку це­
лое лето шататься и бездельничать». Труд школьников
190

Вгрневых никто здесь не воспринимает как несчастье,
к следствие безвыходного положения. Наоборот, люди
радуются, видя ребят, которые «как мураши, на огороде
с лопатами». Трудятся ребята — это хорошо.
Из города студенты ипогда присылают домой подар­
ки. Дома этими маленькими подарками гордятся. Вся
школа знает, что Лена прислала Толе авторучку, а Витя
прислал Юре кеды... Не подарок дорог, дорого внимание.
Жалеет ли Таня, что судьба ее вырвала из города и
вернула в деревню? Оказалось, что нет, не жалеет, по­
тому что к городу она привыкнуть не смогла и здесь
себя чувствует лучше, уверенная? чем там. В Архангель­
ске она «не прижилась». «Шум, тесно, люди рассержен­
ные, в магазинах очереди, женщины огорченные, и так
каждый день». Она не собиралась возвращаться в село,
но, когда пришлось вернуться, обнаружила, что дома, в
ЧушевиЦах, ей нравится больше. Одно вот только —
специальности у нее нет...
Находились люди, говорили ей: раздай детей по ин­
тернатам, ты молодая, у страивай свою жизнь. Вырас­
тишь, мол, их, они уедут, письма не напишут, рубля пе
пошлют. «Неправда, — твердо отвечала Таня.
—
Наши
не такие».
Она занялась лечепием младшего Володеньки, кото­
рого называет Владимиром. Владимира она регулярно
возцт в Вологду (пять часов автобусом туда, пять обрат­
но). Сейчас малыш видит лучше и без посторонней помо­
щи ходит *по дому и даже по селу. Однако букв он не ви­
дит, поэтому ему придется учиться вдали от дома, в
специальной школе. Малыш сказал мне, что на канику­
лы он будет приезжать домой, чтобы играть в футбол.
У пего есть два друга, с ними-то он и будет играть в
футбол. Мальчик еще слишком мал, чтобы осознать, что
прежде всего у него есть сестра Таня, благодаря кото­
рой он имеет дом, в который можно приезжать па ка­
никулы...
Отношение к ней в Сушеницах особое, не такое, как
191

к ее ровесйицам. Останавливаются люди, увидев Таню,
здороваются, спрашивают, не помочь ли чем. О том, что
жалеют ее, уже не говорят: заметили, что жалость ее
сердит. Некоторые низко кланяются ей.
Пишу это и чувствую: ни потрясения, ни даже удив-
лепия Таня у меня не вызывает. Отчего же? Наш народ
и в прошлых поколениях, и в нынешнем такими Танями
богат. Они у нас не редкость. Где горе — там, гля­
дишь, и Тапя появляется.
Что ж их отличает, таких людей? Бескорыстие, са ­
мопожертвование?.. Может быть, правильным будет не
это, а то, как сам такой».человек свои поступки объясня­
ет? А сама Таня объясняет предельно просто: «Как так,
чтобы дом опустел? Чтобы некуда приехать было?»
Единственно-разумным таким Таням кажется дохранить
дом и семью, а все иные варианты кажутся глупостью.
«Как так?..»
Мне рассказывали, что перед смертью, в больнице,
мать Дурновых вдруг закричала: «Люди, люди добрые,
не оставьте моих детей!» — и что это были ее послед­
ние слова. Легенда ли это, а может, и правда — не
знаю. Больше похоже па легенду, раскрывающую траге­
дию смерти матери, еще пе вырастившей своих детей,
чем на правду жизни: Ольга Федоровна скончалась в об­
ластной больнице, где в это время не было никого из од­
носельчан. Однако эти слова, будто бы сказанные 6‘еднон
женщиной, люди помнят и мне их передали, глядя ясно,
открыто, так что нельзя уже стало спросить, помогают
л и люди сиротам, и я спросила о формах помощи, в чем
она конкретно выражается.
Сразу же после смерти родителей люди собрали для
ребятишек Дурневых деньги. Всю сумму (примерно ты­
сячу рублей) Таня положила на сберкнижку, «на чер­
ный день». Черных дней пока, к счастью, не было, но
брать деньги с книжки приходилось. Например, сестр*
Света прислала из леспой школы письмо: ее премирова­
ли экскурсионной путевкой в Краснодон, путевка бес-
192

рватная, а за дорогу надо платить, так вышлите мне из
дому деньги на дорогу. Из дому тут же выслали 65 руб*
лей.
Накануне учебного года колхоз выделил Дурневым
деньги, чтобы купить школьные формы. А с начала учеб­
ного года директор школы предложил ребятам бесплат­
но питаться в интернате. Ребята спросили, нельзя ли
брать продукты домой, потому что дома обедать «весе­
лее», и директор распорядился выдавать им продукты.
Хоть и не положено, но пусть будет так, как ребятам
хочется, пусть им будет веселее. Дурневы получают от
школы крупы, мясо, масло и сами варят. Все они любят
каш у. Особенно горячо эту свою любовь подтвердил мне
маленький Владимир.
В село провели водопровод. Он протянулся *непода­
леку от дома Дурневых, и от него отдели трубу к их до­
му. Так что за водой теперь ходить не приходится. Вода
у них прямо в доме, и бесплатная: за воду с них деньги
не берут. Освободили и от сельхозналога.
•Сенокос у Дурневых дальний, привезти оттуда сено
стоит дорого, поэтому колхоз перевез им сено бесплатно.
Однако зимой его все же не хватило, и опять-таки кол ­
хоз помог: выделил из своих запасов.
Осенью приехала машина и привезла им бесплатно
дрова, хотя они об этом не просили.
Весной пришел человек. Он привел за собой колхоз­
ную лошадь с плугом. Вспахал огород Дурневы? и уда­
лился.
Все это можно назвать общей, коллективной по­
мощью, помощью «всем миром». Но многое делается для
ребятиш ек и отдельными людьми. Например, соседка
Анна Павловна ХамалинСкая каждое воскресенье печет
пироги и несет Дурневым. Другая соседка, Ольга Ива­
новна Бечина, заглядывает к ним ежедневно: что да как,
да чем помочь, чему в хозяйстве научить. Д олжна была
корова отелиться, Таня пугалась, что она делать будет.
Помогли соседи. Научили Тан|р и тому, как теленка вы­
193

паивать. Выпоила с их помощью Т аня теленочка на
135 килограммов, продала государству. Научили ее и не
столь сложным вещам, например печь пироги, и теперь
она их сама печет по воскресеньям, как это принято в
Чушейицах. Многие люди заходят к ним с гостинцами.
Засолят огурчики — несут угостить Дурневых. Грибов
набрали — опять же поделятся. Рыбы наловили...
Таня говорит: «Люди здесь хорошие». Ей можно ве­
рить. Человек, оказавшийся в ее положении, точнее всех
зпает, какие вокруг него живут люди.
Этим летом, сдав в своем институте экзамены, приедут
па каникулы студенты — Витя и Федя. Приедут они,
конечно, не загорать:'нужно дом ремонтировать и пуж-
но деньги зарабатывать, лето, колхоз нуждается в рабо­
чей силе.
Вскоре старший брат закончит институт. Он доби­
вается направления к Вологду, поближе к семье. Будет,
видимо, преподавать в вологодском институте. Это для
него не так просто, потому что жена его, однокурсница,
хочет ехать по распределению на Украину, поближе к
своим родителям. Не знаю, сумеет ли он уговорить же-
пу, знаю только , что сам он переедет в Вологду в любом
случае...
А Таня скоро уедет учиться, оставив на хозяйстве
Лену. Да-да, ту самую Лену, московскую аспирантку,
которая готовится к защите диссертации. Лена берет ак а­
демический отпуск, на год оставляет в столице жениха
и едет в деревню: доить корову, выпаивать теленка, стря­
пать в русской печи. Еще она будет преподавать в шко­
ле историю. Она уже собрала весь нужный материал для
диссертации, а написать ее можно и в деревне. За тог
год, что Лена пробудет дома, Таня должна получить в
ПТУ специальность метеоролога. Такой специалист кол­
хозу нужеп, и колхоз обещает ей соответствующее место
после обучения. Не век же молодой девушке работать
уборщицей!
Восьмиклассник Юра, способный к математике и фи-
194

вике, собрался поступать в школу-интернат при Ленин­
градском университете, где учился в свое время старший
брат. Десятиклассник Толя размышляет о военном учи­
лище. Уедут они — как раз пора будет возвращаться
домой из лесной школы Свете.
Думаю, что все они благополучно вырастут, выучатся,
пнкто из них не будет в обиде, и все у них пойдет «пу­
тем», пойдет как надо.
обытие, послужившее поводом для этого очерка,
произошло больше двадцати лет назад. Молодая
женщина усыновила трех сирот — своих родственников,
оставшихся без родителей. Об этом было сообщено в пе­
чати тех лет.
А мы встретились с Пелагеей Алексеевной Каляди-
ной недавно, мне хотелось, узнать, как она прожила все
эти годы.
И вот мы сидим у нее дома, беседуем. Моя собесед­
ница очень маленького роста, большинству людей она не
достает и до плеча. Однако голос у нее громкий и вид
бойкпй.
Сейчас она дома одна: все дети выросли, встали на
ноги и* разъехались. .Сыновья женаты, дочь замужем.
Пелагея Алексеевна — бабушка шести внуков. С деть ­
ми она постоянно переписывается, ездит к ним в гости.
Сейчас ждет к себе дочку с зятем и внучкцй: приедут в
отпуск. Обе невестки и зять называют ее мамой. Она, в
сво*ю очередь, хвалит их: «Умные, золотые, хорошие» .
Соседи подтвердили: и дети удались, и семьи у них
благополучно сложились.
Теперь вернемся к самому началу.
. . . Узнав о гибели родственников, Пелагея Алексеев­
на приехала в Серпухов для того, чтобы почтить их па­
мять. Об усыновлении детей она и не помышляла.
/
ПЕЛАГЕЯ АЛЕКСЕЕВНА
193

Ей шел 28-й год, она была невестой и надеялась иметь
своих собственных детей. В пустом доме она увидела го­
довалую девочку и восьмилетнего мальчика. Самый стар­
ший болел и лежал в больнице. Годовалая девочка была
неспокойна и что-то бормотала. Мальчик пояснил, . что
она хочет пить. Пелагея Алексеевна поставила на керо­
синку чайник и осталась в этом доме навсегда.
Что побудило ее к этому? Необходимость, долг?
Но дети уже были распределены в хорошие семьи: де­
вочку брала семья инженера, мальчика — семья рабоче­
го. Пристроить старшего и вовсе проблем не было: ему
шел 16-й год, он мог поступить в любое техническое у чи ­
лище на полное довольствие.
Однако дети «не дрова ведь, чтобы делить». Но ради
благополучия чужих детей разумно ли лишать благопо­
лучия себя? Своя жизнь бесконечно дорога каждому, и
Пелагее Алексеевне тоже. Каждый человек стремится к
желанному для себя течению жизни, и Пелагея Алексе­
евна тоже. Может быть, усыновление троих чужих детей
для нее почему-то благо?
—
Осталась потому, что стало жалко . Очень жалко.
—
А когда вы их полюбили?
—
Я их сразу пожалела.
—
Вы вообще детей любите? Всех детей любите?
—
Я их всех жалею.
Давно замечено, что простая русская женщина не
скажет о близком человеке «я его люблю», она скажет
«я его жалею».
Самое сильное чувство, данное природой Пелагее
Алексеевне, — жалость к детям. В этом чувстве она по-
настоящему талантлива. Думаю, что мгновенный порыв
ее — остаться с сиротами — был продиктован стремле­
нием полностью проявить, выплеснуть это чувство.
Она легко рассталась с женихом, который колебал­
ся, жениться ему теперь или нет. Сказала: «Не‘ ходи
больше», — и все, и в дальнейшем не интересовалась,
где он, с кем, и даже жив-здоров ли — не знает .
196

—
Пелагея Алексеевна! Вы счастливая женщина?
—
Да-да, счастливая...
—
отвечено неторопливо и
прямо. ^
Расскажем, как ей жилось в последующие годы.
. . . Младшие дети собрались зажечь посреди комнаты
пионерский костер. Прибежала, увидела у них бутыль
керосина, испугалась и заплакала.
—
Ду-ура, ты дура, — в глаза сказали ей.
—
Чужих
взяла! Тут от своих не знаешь, куда деваться...
. . . Понемножку она набралась материнского опыта.
Отныне и до тех пор, пока не уедет из дому вслед за
мужем-воепным дочь, Пелагея Алексеевна будет вста­
вать и ложиться тогда, когда встают и ложатся дети.
Всех она провожала в школу, всех встречала из школы.
Всем она ежедневно варила обед на электрических плит­
ках: газа тогда но было, а после «пионерского костра»
керосинки она выбросила.
Она часто вспоминает происшествия с . детской
обувью, особенно случай с первыми на каблучке туфель­
ками дочери. Она помнит, что туфли стоили двадцать
рублей, помпит, что каблук от них отвалился в первый
день. Воспоминания эти свежи недаром: получала она
около ста рублей в месяц и еще маленькую пенсию па
детей. Старший сын, несмотря на возражения Пелагеи
Алексеевны, рано пошел работать па завод и всю зарпла­
ту приносил в дом, «пе о тжуливал ни копеечки». Он на­
учился чинить детскую обувь. Впоследствии из пего в ы ­
шел хороший труженик, за свою работу он награжден
орденом.
Пелагея Алексеевна приучила детей самих себя об
служивать. Маленькими они убирали свои игрушки и
развешивали одежду. Став большими, цогли сварить, по­
быть, постирать. Ни одного «барина» в семье не было
Когда шел дождь, дочь брала мамин плащ, резино­
вые сапоги и зонт и тащила' эту тяжесть к заводской
проходной. От проходной до 'Дома — два шага, по -на ­
стоящему и вымокнуть не успеешь, и потому никто, кро­
197

ме дочки Калядиной, таких знаков внимания своим близ­
ким не оказывал. Пелагея Алексеевна сердилась, но дочь
была упорна: «Ты ведь намокнешь*.
—
Пелагея Алексеевна, расскажите какие-нибудь
случаи из жизни...
—
Слу-учаи?“-— п еребивает настороженно.
—
Деньги
> меня всегда лежалп открыто, никто друг у друга но
крал, жили дружно. Какие ж могут быть случаи?
—
Ну не случаи, так события. Приятные события.
—
Какие приятности? фоя приятность в том, что те ­
бя ребята слушаются.
—
Потом все же вспомнила: —
Классный руководитель на родительском собрании в тех­
никуме говорит: «Расскажите, Калядина, как вы воспи­
тали такую хорошую дочь». Я заплакала.
—
Она запла­
кала и сейчас.
—
А рассказали?
—
Нет, не рассказала.
—
Почему?
'
•
—
Да пу! Будут говорить... Знаете, какой народ...
Завод как мог облегчал жизнь Калядиной. Она ра­
ботала в одпу смену, хотя другие — в три, она «гуляло
отпуск» всегда летом, ей давали машину, чтоб из дерев­
ни от матери привезти картошку, к праздникам присы­
лали детям Гостинцы.
На заводе Пелагея Алексеевна выполняла простую
работу, для которой не требуется квалификации. Она
сортировала катушки: какая первого сорта, какая второ­
го, третьего, а какая — брак. Эту свою простую работу
она делала хорошо: и норму выполняла всегда, и сверх
нормы не отказывалась поработать, если просили.
Ну а как она проводит свободное время?
—
Увлечения? — поднятые брови, и в голосе иро­
ния.
—
Какие увлечения? Я от ребят сроду никуда не
ходила. А сейчас стара, поздно увлечениями занимать­
ся. Кино? Нет, не хожу, там шум, голова болит. Книж­
ки? Была помоложе, читала, что ребята из библиотеки
приносили...
198

Так что же за характер перед нами и что аа тип лю­
дей представляет Пелагея Алексеевна?
Хорошо известно, что такое «власть земли». Тема
власти земли над крестьянином разработана многими рус­
скими писателями. Хлеб, овес, гречиха — весь будущий
урожай, заключенный пока в стебельках, во всходах, в
«тоненькой травипочке» (по Глебу Успенскому), подчи­
няет себе всю жизнь крестьянина и диктует ему, что в
жизни делать, как делать и в к ако м . порядке. Если
дождь — делать надо одно, а если вёдро — другое. Если
ранняя весна — одно, если поздняя — совсем другое.
Если снежная зима... Все эти разнообразные труды зада­
ны человеку всходами, стебельками.* И потому, что кре­
стьянин всегда слушается «тоненькую травиночку», за­
висит от нее, его ж изнь идет полезно, правильно.
Думается мне, что нечто подобное произошло и с Пе­
лагеей Алексеевной. Ее жизнь тоже была полностью под­
чинена требованиям «тоненькой травиночки» — расту­
щих ребятиШек. Они диктовали ей, как жить. Когда
вставать, когда ложиться, когда и что варить, мыть, на
чем экономить, куда идти, о чем думать, чего ожидать.
Это полное послушание, полная зависимость сделали ее
>йизнь полезной, правильной, нравственной. Ни один ее
серьезный поступок пе был продиктован чем-пибудь
иным, -кроме требований «тоненькой травиночки» , а по­
тому она и не совершила -за всю жизнь ни одного плохо­
го поступка.
Когда печать рассказала о Пелагее Алексеевне, она
сразу стала известным человеком в Серпухове. Уже ска­
зано о льготах, которыми она пользовалась на заводе.
Один, а потом и другой директор лично знали Каляди-
ну и не забывали помочь ее семье. В школе, где учились
ребятишки, любой учитель относился к ней с особенным
уважением. Отовсюду она получала полные участия
письма. Так обычно и бывает, поэтому на этих фактах
нет необходимости останавливаться. Ипой раз в наших
умах существует некая путаница по такому вопросу: чья
1
‘ 199

жизнь прожита достойно, а чья — нет? Некоторые люди
сочли несправедливым, что Калядину вдруг взяли да
прославили. И действительно, никаких отличий у нее
нет. Она не совершала подвигов; не делала открытий,
она пе ученая, не спортсменка, у нее пет даже,, рабочей
квалификации. То есть она — человек, не отличившийся
ничем, по всем этим меркам человек заурядный. И тем
не менее опа не просто положительный человек, ц поло-
жительнейший Человек, у которого хватило сердца и
терпения вырастить трех сирот и выкормить их на свою
зарплату неквалифицированного рабочего. Она прожила
жизнь достойно. Прожила честно, нравственно. .
ТЕТКА КАТЯ И ДРУГИЕ
Т Га очерк «Пелагея Алексеевпа» откликнулись мно-
■“ гие. Впрочем, слово «отклики» не ко всем письмам
Подходит. В некоторых рассказывается о значительных
людях, об их потрясающих судьбах.
«Пелагея Алексеевна усыновила троих детей, а моя
мама приняла к себе шестерых детей, также родствен­
ников, а нас у мамы своих было четверо, и <;тало всего
десять.
Папу я не помню, он ушел на фронт и не вернулся.
Жили мы в землянке.
Вы, Пелагея Алексеевна, и наша мама показали нам,
что надо не щадить себя ради другого, и нам этот боль­
шой благородный материнский поступок запомпился на
всю жизнь. К сему -Евченко Александр Степанович из
г. Магнитогорска» .
«До того мне эта Пелагея Алексеевна показалась
энакомой, будто я ее давно знала, будто живет она где-
то рядом, а не в Серпухове, потому что ее судьба — это
моя судьба, только она воспитала близких родственни­
ков, а я своих сестер и брата, а их у меня после смер­
ти мамы было пять, а мне тогда было 23 года. Удмуртская
200

АССР, Сарапульский район, село Мостовое, Зворыкина».
Теперь нам предстоит ознакомиться с письмом, наи­
более точно отразившим ту жизненную ситуацию, о ко­
торой идет речь.
«Я малограмотный, окончил всего 6 классов. Я хочу
написать о нас, сиротах, которые воспитывались с тет­
кой. Сначала семья наша состояла из 10 человек. Это мой
отец, мать, бабушка любимая, отцовы сестры: Огаша,
Груша, Катя, отцов брат Л еня и дети отца с матерью:
Маша, я и младший брат Ваня».
Здесь мы прервем письмо, чтобы ^сказать, читателю:
не затруднитесь *па две минуты удержать в памяти эти
имена. Они того стоят. Теперь продолжим.
«Но после семья стала и убавляться, и прибавлять­
ся. Бабушка умерла, Огаша с Грушей вышли замуж.
Но зато появились на свет мой братишка Коля, сестрен­
ки Аня и Дуся. Делов отцу стало больше.
Потом дядя Леня уехал но вербовке на Камчатку.
Осталась в доме из отцовых братьев и сестер одна тетка
Катя. Тут наступила война с Германией. Отец ушел на
фронт, и с Войны наш любимый отец не верпулся. О с т ­
ра Маша вышла замуж, и осталось нас: мать, шесть д е­
тей и тетка Катя. Мать стала плакать и тосковать: вы
при отце ходили в рубашечках и калошках, а я вас не
смогу накормить, напоить и одеть, вас много. И ог тоски
умерла мать в 1944 году. И вот тут мы остались круг­
лыми сиротами.
Я старший, мне тогда было 14 лет. Тетка Катя по­
старше меня, ей было 19 лет. Работники только мы с ней,
остальные малы. Но спасибо нашему правительству, не
оставляли нас, сирот, без внимания. Давали карточки на
муку, а гороно помогало в одежде. Хоть и не по плечам,
но тетка наша перешивала по плечам, так и жили. Тетка
Катя работала в колхозе, я пошел на производство, брат
Ваня подрос и пошел в подпаски.
Годы подошли мне в' армию идти. Но по состоянию
201

семейного положения меня не взяли, да и ростом я, был
мал и весом не подходил. Ягнятами нас называли в воен­
комате. Пришлось работать на трудовом фронте. Брал я
па помощь Аню с Колей: Так и прошли послевоенные
годы.
Вот такой, как тетка Катя, мы думаем, что и на све­
те нет. Она нас и обмывала и обшивала, готовила нам
покушать, что приходилось. Решилась нас выращивать.
Такая уж порода Карякинская, по-видимому.
Потом умерла старшая тетка, у них шесть детей бы­
ло, и, чтоб дети не избаловались, Огаша пошла к ним
жить. Всех поженила, всем построили дома. И только
тогда ушла обратно в свой дом.
А дядя Леня и сейчас живет на Камчатке. Он взял
жену с тремя детьми. Маленькими они 'остались после
отца. Отец их замерз зимой в пургу. Вот дядя Леня по­
жалел детей-сирот и взял их с матерью.
И вот наша незабываемая тетка Катя через нас, си­
рот, не пошла замуж. В 1973 году после болезни ей при­
шлось умереть. Огаша и Груша сейчас живы. Мы хоть
сами отцами стали, но до сих пор их слушаемся, как
мате'рей. Хороших людей никогда не забыть, а только
жалеть п уважать. Асфальтобетонщик Михаил Карякин.
Саранск».
После такогомгисьма помолчать хочется..ч
Поразмышляем же о том нравственном явлении, кото­
рое воплотилось-в характерах и судьбах людей, о кото­
рых мы с вами сейчас узнали. Когда читаешь письма,
пришедшие после публикации очерка «Пелагея Алексе­
евна», зам ечаеш ь в них такую повторяющуюся мысль: это
не подвиг, не героизм. Вот, например, выдержка из пись­
ма Т*. Косыриной из Мелитополя Запорожской области:
«Вы пишете о ‘том, как товарищ Калядина П. А. вос­
питала троих детей своих погибших родственников. И вы
считаете это подвигом. А как же назвать поступки про­
стых белорусских женщин, которые в трудовые военные
годы усыновили и удочерили по нескольку совершенно
202

чужих детей? И никогда этим не хвастались, считали это
нескромностью».
В этом и в подобных письмах чувствуется непони­
мание, казалось бы, очевидных вещей. Поэтому разъяс­
ним их. Во-первых,. Пелагея Алексеевна тоже не «хва­
стается» своим поступком, рассказ о ней означает лишь
интерес автора к явлению, а вовсе не ее хвастовство и
нескромность. Во-вторых, никто из. писавших о ней не
называл и не считал ее поступок подвигом. Предвидим
вопрос, вызванный все тем же непониманием очевидных
вещей: а чем же это вы считаете, если вы не считаете
это подвигом? Отвечаем; это обычная, нормальная че­
ловечность.
Что заставило Пелагею Калядину, Екатерину Каря­
кину, Зворыкину и Евченко прожить именно такую, а
не более легкую жизнь? Обычная человечность. Она и
роднит их, позволяет увидеть их родство, единство, их
даже и характерность для нашего с вами общества. Она
ж е ' позволяет нам объединить рассказы о них в одну
статью.
•
Продолжим нашу полемику.
«Бесспорно, Пелагея Алексеевна поступила прекрас­
но, взяв, будучи еще молодой девушкой, детей своих
родных. Это не каждый может./ Ее огромное достоин­
ство — доброта, которая заменяет развитие, интеллекту­
альность и вообще самые элементарные в наше время
черты современной женщины. Только этим качеством она
обязана тому, что ее дети выросли благодарными и по­
рядочными (ей повезло). Вбе же, что она могла дать
этим детям, кроме доброты и эаботы? Отсутствие интере­
сов, развития ей нельзя простить. Н. Д . Гальперина из
Челябинска».
Ну вот, уж и «нельзя простить»... Выражепие-то к а ­
кое! Путаница-то какая! «Ей повезло». Дело случая, так
сказать. Значит, могло бы и «не повезти», именно пото­
му, что она необразованна, что ничего, кроме доброты и
заботы (всего-навсего, оказывается), детям не могла
203

дать. Однако ведь нравственность и образованность —
понятия, как известно, отнюдь не равнозначные. Нрав­
ственность — это степень человеческого в человеке, сте­
пень его неживотности, как называли это Маркс и Эн­
гельс.
Если Пелагея Алексеевна добра, человечна в высокой
степени, то ка к же можпо говорит^, что «ей повезло»,
что ее «дети выросли благодарными и порядочными»?!
Ведь добро порождает добро точно так же, как зло поро­
ждает зло. У нравственных родителей, естественно, долж­
ны вырасти нравственные дети.
Вчитайтесь в письма, с которых мы начали статью.
Как верно их авторы обозначают и понимают те нрав­
ственные уроки, которые усвоили: один — от матери, вы­
растившей в землянке четверых своих и шестерых чу­
жих детей, другой — от «незабываемой тетки Кати»!
Зпают они цену человечности!
Не кажется ли вам, что мещанство — это обычная
бесчеловечность?
Мы уже процитировали в начале статьи выдержку из
письма Зворыкиной. Приведем из того же письма вто­
рую выдержку.
«По селу ходили слухи, что я их взяла с каким-то
расчетом, говорили детям, что поживу я с ними немного
и уеду, а сейчас, когда начали все работать, некоторые
удивляются и не хотят верить, что у нас «карман об­
щий», что всю свою зарплату отдают мне и никогда не
спросят, куда я ее издержала».
Отзывами о Пелагее Алексеенне мы заканчиваем кни­
гу. Да, мы с вами побывали среди хорощих людей, про­
вели с ними вечер-другой. После общения с героями
второй части книги это было приятно.
В Жизни строгого деления нет. Мы одновременно со­
существуем и с теми, и с другими. Ошибаемся в людях,
принимаем одних за других, разочаровываемся или, на­
оборот, неожиданно открываем в давнем знакомом пре­
красного человека, о чем много лет и не подозревали.
204

Хорошо бы быть более зоркими! Может быть, кого-то
знакомство с домом Шляпина предостережет от ошибки,
а знакомство с Таней Дурневой — обнадежит.
Хорошо бы быть более принципиальными!
Человеческое благородство в разных ситуациях, в
разных условиях проявляется по-разному, а в особых слу­
чаях оно поднимается на уровень высоких поступков.
Мы рассказали о различных поступках дюдей в кон­
кретных житейских ситуациях, понимая, что* нравствен­
ное развитие человека зависит • от нравственной инфор­
мации, от знапия того, кто и как себя в жизни ведет.

СОДЕРЖАНИЕ
СЕМЕЙНЫЙ
КРУГ
Вдвоем не с т р а ш н о ..............................................................
7
Поссорились . . . .
*
.
15
Н е - р а з л е й - в о д а ............................................................................ 31
Ребено к от первого б р а к а .......................... *.. .. ... .. ... ... .. ... .. ... .44
Все по закону.
:
:51
Разговор о м а т е р и н с т в е .................................................... Г 56
СРЕДИ
ВЕЩЕЙ
Грустная и с т о р и я ................................ /
................................ 79
Деньги Ш л я п и н ы х ............................................................... * 90
Ушла из дому , .................................
101
Б а р ч а т а ..................................... ,
...............................
106
Что ищет Катя .
..
.
.
........................................ 112
Не о б е д н е е м ....................... ... ...................................... :
117
Золотишко . . Г
..
................................................. 126
СРЕДИ
ЛЮДЕЙ
Вера М я с о е д о Ъ а .............................
137
Путешествие по трем м и р а м
#
.
.
145
Комната М и р о н о в ы х .................................... 163
Председатели Г р а ч е в ы .................................................. 169
Девушка с мануфактуры .
*.......................................... 180
Сам-девять . . .
*.............................. * .
.
187
Пелагея А л е к с е е в н а ................................... . ^
.
.
.
195
Тетка К а т я н д р у г и е .......................................... . . ♦ 200

Лосото Е. Л .
79 Рассуждая по совести! — М .: ' ДОол. гвардия,
1985. — 206 с., ил. —
(Наедине с самим, собой).
30 к. 100 000 экз.
Эта книга обращена к нравственному сознанию молодого
человека. Автор ведет размышления о нравственности, о на­
коплении или. наоборот, разбазаривании человеческого в че­
ловеке на материале реальных житейских историй. Автор
убеждает в том, что эгоизм и эгоцентризм ведут к краху
. ли чности, а совесть, честь, человеческое достоинство укреп­
ляют личность, позволяют разумно самоутверждаться во всех
сферах бытия.
*
4702010200—968
ББК 87.717
Л 078(02)—85
046—85
|МИ7
ИВ М 4094
Елена Леонидовна Лосото
РАССУЖДАЯ ПО СОВЕСТИ
Редактор П. Алешкин
Рецензент Л. Сергиенко
Художник* В. Вылцнкин
Художественный редактор НГ Коробейников
Технический редактор Н. Носова
Корректоры Н. Мейланд, И
. Тарасова
Сдано в набор 06.06.84. Подписано в печать 23.01.85. А02131.
Формат 70X108733. Бумага ти1у>графская
3. Гарнитура
«Обыкновенная новая». Печать высокая. Уел. печ. л. 9.1. уел.
кр -отт. 9.34. Уч.-изд. л. 9,6. Тираж 100 000 экз. Цена 30 коп.
Заказ 1178.
Набор и матрицирование в типографии ордена Трудового
Красного Знамени издательства ЦК ВЛКСМ «Молодая гва р­
дия». Адрес издательства и типографии: 103030, Москва, К-30,
Сущевская, 21.
^Печать в типографии ордена «Знак Почета» издательства
ЦК ЛКСМУ «Молодь». Адрес типографии: 252119, Киев-119.
Пархоменко', 38 —42. Заказ 5—54.

В 1983— 1984 ГОДАХ В ИЗДАТЕЛЬСТВЕ «МОЛОДАЯ ГВАРДИЯ»
В СЕРИИ «НАЕДИНЕ С САМ ИМ СОБОЙ»
ВЫШЛИ СЛЕДУЮЩИЕ КНИГИ:
Брускове Е.
- С. Крутые дороги.
Матвеев В. М
.,
Панов В. Н. В м ире вежливости.
Елисеева Вс Ф. Так о но было (2-е издание).
Зацепин В. И. О жизни супружеской (2-е издание).
В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ
В ЭТОЙ СЕРИИ ГОТОВЯТСЯ К ВЫПУСКУ
СЛЕДУЮЩИЕ КНИГИ:
4»
Короча нцев В. А. Родина — в сердце.
Алекса ндрова Т. А. От понедельника до понедельника