Автор: Ховарт Д.
Теги: техника средств транспорта водный транспорт энциклопедия история флота военно-морской флот дредноуты
ISBN: 5-300-01306-4
Год: 1997
Текст
Энциклопедия
«Великий час океанов»
ДРЕДНОУТЫ
На переплете: Сверхдредноут «Куин Элизабет» — высшее до-
стижение предвоенного кораблестроения — во всем своем грозном
величии изображен на картине Оскара Паркса. Огневая мощь
восьми 15-дюймовых орудий, которым был вооружен этот испо-
лин, в пятнадцать раз превосходила артиллерию «Виктори», на
котором во время Трафальгарской битвы в 1805 году держал свой
флаг адмирал Нельсон.
На титуле: Сделанный от руки рисунок на этой фарфоровой
вазе запечатлел, как британский крейсер 21 ноября 1918 года кон-
воирует германские дредноуты и крейсера в Скапа-Флоу, где они
будут интернированы. На заднем плане — дредноуты британско-
го Гранд-флита. Ваза была изготовлена фирмой «Минтон компа -
ни» в ограниченном количестве экземпляров в ознаменование
одержанной победы.
Энциклопедия
«Великий час океанов»
ДРЕДНОУТЫ
Дэвид Ховарт
гГ!Т>
Сп
МОСКВА
«ТЕРРА»—«TERRA»
1997
GERZA SCAN
УДК 629
ББК 39.42
Х68
Перевод с английского А. Богдановского
Научный редактор В. Реданский
Руководитель коллектива,
науч но-контрольный редактор Барсуков
Под общей редакцией
доктора исторических наук, профессора,
академика РАБИ генерал-майора В. Золотарева
Научно-вспомогательную работу выполнили
С Ахматова, Р. Барсуков, В. Лурье
Ховарт Д>
Х68 Дредноуты / Пер, с англ. А. Богдановского. — М.:
ТЕРРА, 1997. — 176 с.: ил. — (Энциклопедия «Великий час
океанов»).
ISBN 5-300-01306-4
Книга, открывающая новую серию «Энциклопедия «Великий час
оксанов*, рассказывает об эволюции мощных военных кора блей-дредно-
утов, получивших название от первого английского корабля такого клас-
са — «Дредноута», спущенного на воду в 1906 г.
УДК 629
ББК 39Л2
ДЭВИД ХОВАРТ
ДРЕДНОУТЫ
Редактор А. Барсуков
Художественный редактор И. Марев
Технический редактор Г. Шатове а
Корректор Н. Кузнецова
Компьютерная верстка И. Понятых
ЛР № 030129 от 23-10.96 г Подписано в печать 12.08.97 г.
Гарнитура Журнальная. Печать офсетная.
Уч.-изд. л. 22,15. Цена для членов клуба 60 000 р.
Издательский пентр «ТЕРРА».
113184, Москва, Озерковская наб., 18/1, а/я 27.
ISBN 5-300-01306-4
Authorized Russian edition © 1997 Publishing Center
«TERRA*. Original edition © 1979 Time-Life Books Inc. All
rights reserved.
No part of this book may be reproduced in any form, by any
electronic or mechanical means, including information storage
and retrieval devices or systems, without prior written
permission from the publisher, except that brief passages may
be quoted for review.
TIME-LIFE is a trademark of Time Warner Inc. LL S, A.
© Издательский пентр «ТЕРРА», 1997
Содержание
Глава 1 Тевтонский вызов британской мощи .............. 6
Новая эпоха — плавание без парусов ........... зо
Глава 2 ФЛОТ, КОТОрЫИ ПОСТРОИЛ Джек................... 36
Искусство зовет народ к борьбе .............. 64
Глава 3 Долгое ожидание Армагеддона................... 68
Минная война: семена смерти, посеянные в море.. 92
Глава 4 Разведка боем у Ютланда........................юо
Глава 5 ДуЭЛЬ ДрСДНОуТОВ: 50 минут ярости 122
Ютландская драма глазами немецкого художника...142
Глава 6 Кайзеровский флот — бесчестье и самоубийство 152
Библиография .................................172
Иллюстрации...................................172
Алфавитный указатель .........................174
7
Глава 1
ТЕВТОНСКИЙ ВЫЗОВ БРИТАНСКОЙ МОЩИ
Королевском яхта (справа) проходит вдоль строя кораблей величественного и грозного военно-морского флота в
Ститхедской бухте в 1897 году. Но уже очень скоро дредноуты вытеснят эти великолепные корабли.
8
ТЕВТОНСКИЙ ВЫЗОВ БРИТАНСКОЙ МОЩИ
ясный солнечный день 26 июня 1897 года (такая пого-
да в викторианской Англии бывала редко и называ-
лась «королевской») внушительная армада — 165 ко-
раблей британского флота — стала на якорь в виду
Спитхеда, в проливе, отделяющем остров Уайт от
Портсмута. Поблескивая свежей краской корпусов, ка-
завшихся особенно черными рядом с ярко-красными ватерлиния-
ми, сверкая белоснежными надстройками и охристо-желтыми
трубами, пять безупречно ровных кильватерных колонн протяну-
лись на пять милы Никогда еще на одной якорной стоянке не со-
биралось «общество» столь многочисленное и разнообразное — 21
линкор, 42 крейсера нескольких типов, 30 длинных и узких мино-
носцев, 20 торпедных лодок и еще 52 вспомогательных, посыль-
ных, спасательных судна. А восторг десятков тысяч зрителей, ко-
торые наблюдали за этим величественным зрелищем с берега, с
лодок и яликов, покачивавшихся на мелководье, еще усиливался
от сознания того, что перед ними лишь половина Королевского во-
енно-морского флота. Еще 165 боевых кораблей охраняли рубежи
Британской империи в Бомбее и Гонконге, Сиднее и Кингстоне и
в десятках других портов, разбросанных по семи морям.
А устроен этот морской парад был по случаю «бриллиантово-
го юбилея» королевы Виктории, в царствование которой Британ-
ская империя неуклонно росла, покуда не распространилась на 11
миллионов квадратных миль, заняв четверть всей планеты. И из
всех гордых символов этого бескрайнего, богатого, динамично раз-
вивавшегося государства ни один не мог бы соперничать с Коро-
левским флотом — самым крупным и самым мощным в мире. На
330 его кораблях, находившихся в строю, несли службу 92 000
офицеров и матросов. Правительство проводило политику, на-
правленную на то, чтобы по размерам он был равен военно-мор-
ским силам двух любых других держав, которые дерзнули бы
бросить ему вызов. Впрочем, вот уже почти сто лет, после того как
в 1805 году адмирал Горацио Нельсон разбил в сражении при
Трафальгаре соединенную франко-испанскую эскадру, никто не
осмеливался соперничать с ним. «Королевский флот — словно
стержень, скрепляет нашу империю,— писала лондонская
«Таймс»,— без флота она превратилась бы в простое скопление
стран, никак не связанных между собой», И потому вполне есте-
ственно, что кульминацией продолжавшихся целую неделю тор-
жеств в честь королевы Виктории и ее империи, стал смотр воен-
но-морского флота Ее Величества в Портсмуте.
Ровно в два часа пополудни королевская яхта «Виктория и
Альберт» отошла от причала и повернулась раззолоченным носом
к боевым кораблям, встретившим ее артиллерийским салютом. На
шканцах выделялась массивная импозантная фигура принца
Уэльского. Наследник престола в мундире адмирала флота пред-
ставлял на параде свою августейшую мать, а сама 78-летняя ко-
ролева Виктория наблюдала за происходящим в подзорную трубу
из окна замка на острове Уайт. За королевской яхтой двигалась
вереница военных и гражданских судов. На них по рангам распо-
лагались те избранные, кого удостоили чести присутствовать на
церемонии: «Энчентресс» с лордами адмиралтейства; «Уайлд-
файр» с премьерами колониальных правительств; «Эльдорадо» с
делегацией иностранных послов; «Дэнъюб», на борту которого на-
ходилась почти вся палата лордов, и «Кампания», где размести-
лись члены палаты общин и многочисленные журналисты.
Под грохот орудийного салюта и гром корабельных оркестров,
игравших «Боже, храни королеву», флотилия эта проходила мимо
строя боевых кораблей, с которых, приветствуя наследника пре-
стола, махали бескозырками и кричали оглушительное «Ура!» вы-
9
строившиеся вдоль лееров моряки. Подойдя к флагману — испо-
линскому линкору «Реноун» водоизмещением 12 350 тонн, воору-
женному четырьмя 10-дюймовыми, десятью 6-дюймовыми, де-
сятью 12-фунтовыми и двадцатью двумя орудиями вспомогатель-
ной артиллерии разного калибра — яхта застопорила ход и при-
няла на борт старших офицеров флота, поздравивших принца
Уэльского и обменявшихся с ним любезностями. Затем «Виктория
и Альберт» вернулась в Портсмут, а вся якорная стоянка вновь
огласилась дружным «Ура!». 165 экипажей приветствовали не
только королеву и своего будущего монарха, но и флот, на кото-
ром служили — и зрители восторженно вторили им. «Таймс»
удовлетворенно писала: «Торжество и вправду удалось на славу:
британцы могут гордиться тем, что устроить подобное не под си-
лу ни одной какой-либо державе, ни всем им, вместе взятым».
Едва ли кто-нибудь из тех, кто присутствовал тогда в Спитхед-
ской бухте или читал «Таймс», догадывался о том, что этот гроз-
ный и гордый флот во всей своей славе и великолепии доживает
последние дни, Кто бы мог подумать, что пройдет всего десять лет,
и боевые корабли будут разрезаны и отправлены на переплавку
по приказу адмирала Джона Арбутнота Фишера, который во вре-
мя торжеств в Спитхеде готовился принять командование Северо-
американской и Вест-Индской базой флота. Она считалась наиме-
нее значительной из всех пяти баз британских ВМС: в зону ее от-
ветственности входили Северная Атлантика и Карибский бассейн,
откуда угрозы ждать не приходилось.
Едва ли кто отдавал себе отчет в том, что британский флот, по-
чивая на лаврах, которые стяжал сто лет назад, напрасно тщесла-
вился своей непобедимостью,— его корабли были устаревшими и
уязвимыми. Промышленная революция, давшая мощный толчок
развитию империи, которую флот призван был защищать, обошла
его стороной. Последнее новшество — замена паруса на паровую
машину — произошло 25 лет назад. С тех пор принципиальная
конструкция линкора никаких изменений не претерпела, несмот-
ря на то, что машиностроение, артиллерийское дело и взрывчатые
вещества ушли далеко вперед. Флот представлял собой скопище
кораблей, столь разительно отличавшихся друг от друга своими
размерами, скоростью и вооружением, что вести согласованные
действия — случись в них нужда — было бы затруднительно, а
то и невозможно.
Прежде всего безнадежно устарели ходовые части кораблей,
оснащенные поршневыми возвратно-поступательными паровыми
машинами. Это изобретение, столетие с лишним назад восприни-
мавшееся как чудо техники, теперь давно уже исчерпало лимит
возможных модернизаций. Машина была громоздкой, тяжеловес-
ной и ненадежной. Самые последние ее модели могли обеспечить
кораблю скорость лишь в 18 узлов хода, но от большей части тех
линкоров и миноносцев, что собрались в Спитхеде в конце июня
1897 года, больше 11 ждать не приходилось.
Помимо прочих своих недостатков, паровая машина была на
редкость неудобна в обращении. «Когда военный корабль шел пол-
ным ходом,— вспоминает сэр Реджинальд Н. Бэкон, в ту пору
офицер Королевского флота,— машинное отделение представляло
собой форменное болото, на котором только лягушек не хватало:
палубу сплошь покрывала вода, все мы шлепали по ней, вздымая
брызги и окатывая друг друга, так что офицерам приходилось на-
девать клеенчатые плащи, чтобы не промокнуть до нитки. Вода
предназначалась для охлаждения подшипников. Мало того, там
всегда стоял такой оглушительный шум, что от машинных теле-
фонов проку было мало, и команды приходилось подавать в руло»
10
ТЕВТОНСКИЙ ВЫЗОВ БРИТАНСКОЙ МОЩИ
ра» Впрочем, решение всех этих проблем уже нашли: чудакова-
тый лудильщик по имени Чарлз Парсонс изобрел паровую турби-
ну, в которой пар, вращая веерообразные «лопатки», приводил в
движение вал. Турбина состояла из меньшего количества деталей,
легче поддававшихся взаимозамене и работала почти бесшумно. В
машинном отделении стало теперь сухо. Однако флот отнесся к
этому изобретению без должного внимания.
Вооружение кораблей тоже требовало модернизации. Флот на
протяжении почти ста лет вооружался бессистемно, так что огне-
вая мощь одних орудий сводилась на нет другими. Новейшие ко-
рабли несли по четыре 12-дюймовых орудия, установленных на
одном борту, а кроме того, по десятку 6-, 8-, 10-дюймовок и мно-
жество 3-, 6-, 12-фунтовых пушек. 12-дюймовые орудия имели
прицельную точность всего 2000 ярдов, то есть ненамного превос-
ходили гладкоствольные пушки времен Нельсона, а остальные так
сильно отличались друг от друга скорострельностью и дально-
стью, что их нельзя было задействовать в бою одновременно. На
вооружении двух кораблей, спущенных со стапелей больше двад-
цати лет назад, стояли безнадежно устаревшие пушки, заряжав-
шиеся с дула и выпускавшие ядра, способные пробивать лишь са-
мую тонкую броню.
А ведь конструкторы уже создали к тому времени новые ору-
дия с дальнобойностью 4000 ярдов, обладавшие большей точно-
стью, и разработали новые образцы снарядов, способные прони-
зать, например, 8-дюймовую бортовую броню линкора «Реноун»,
как папиросную бумагу.
Кое-что из этих достижений технологии пришлось на долю и
родины промышленной революции. Но, как становилось очевидней
день ото дня, подлинный триумф научно-технической мысли имел
место на другом берегу Северного моря — в Германии, которая
позднее других стран обретала военное и морское могущество.
Вместе с промышленностью развивалась и торговля, а она в свою
очередь разжигала аппетит и стремление к мировому господству.
Растущей мощи Германии в самое ближайшее время предстояло
оспорить приоритет «владычицы морей». «В наступающем веке,—
без экивоков заявлял германский министр иностранных дел Бер-
нгард фон Бюлов,— Германия станет либо молотом, либо нако-
вальней». И не подлежало сомнению, какую именно роль он отво-
дит своей стране. Кайзер Вильгельм II выражался еще резче и яс-
ней: «Трезубец Нептуна должен быть в наших руках».
Упоминание этого символа морской мощи, столь долгое время
крепко зажатого в «британской длани», не было риторическим
оборотом. В те дни Германия, законно гордившаяся первоклассной
армией, обладала весьма посредственными военно-морскими си-
лами. Она могла противопоставить 330 британским кораблям лишь
68 своих и заняла всего-навсего четвертое место в мире среди
морских держав, пропустив вперед Францию (95 единиц) и Рос-
сию (86). Кайзер был преисполнен решимости изменить положе-
ние дел.
Первую скрипку в исполнении этого замысла предстояло сыг-
рать блестящему адмиралу Альфреду фон Тирпицу, не меньше
своего императора убежденному в том, что Германия имеет право
на «трезубец Нептуна». Два этих человека впервые за целое сто-
летие решились по-настоящему оспорить британскую мощь на
море. В Англии своевременно оценили эту угрозу. В 1906 году бри-
танское Адмиралтейство, благодаря кипучей энергии и напору
«Джеки» Фишера, занявшего к тому времени пост, аналогичный
должности Тирпица, ответило на германский вызов спуском на во-
ду совершенного и принципиально нового корабля. Он получил
имя «Дредноут» и стал самым крупным, быстроходным и сильным
Кайзер Вилъгелъж, запечатленный
на этом портрете 1903 года во
всем великолепии парадного
генеральского мундира, предстает
здесь в образе верховного
главнокомандующего вооруженными
силами Германской империи. На
протяжении всей жизни он
употреблял все свое влияние, все
отпущенные ему силы для того,
чтобы выносить и взлелеять
могучий флот Открытого моря,
который без ложной скромности и
с полным на то основанием считал
«своим детищем».
и
Эти чертежи среднего крейсера, в
1894 году сделанные Вильгельмом
хоть и на телеграфном бланке, но
с тщательной прорисовкой всех
деталей, германские
судостроители встретили со
снисходительной вежливостью.
«Очень, очень мило,— отзывался о
крейсере в частном письме один
немецкий моряк — Жаль только,
что плавать не сможет».
кораблем во всей истории мирового судостроения. Новшества, ка-
савшиеся и ходовых качеств, и броневой защиты, и вооружения
(артиллерия «Дредноута» отличалась неслыханной для того вре-
мени дальнобойностью и точностью) были столь многочисленны,
разнообразны и действенны, что рядом с ним все остальные бое-
вые корабли казались безнадежным анахронизмом.
«Дредноут» так изменил само представление о военных дейст-
виях на море, что имя его стало нарицательным и обозначало от-
ныне новый класс кораблей. Его появление знаменовало собой на-
чало беспримерной гонки морских вооружений. С 1906 года со ста-
пелей британских и германских верфей начали во все больших
количествах сходить все более крупные и быстроходные корабли,
вооруженные артиллерией все увеличивающегося калибра. В 1914
году, когда вспыхнула мировая война, именно дредноуты перевер-
нули сложившиеся за два столетия тактические и оперативные
схемы.
Кайзер Вильгельм, который вместе с Тирпицем явился главным
«виновником» внезапного и бурного расцвета германских ВМС, об-
ладал живым умом в сочетании с безрассудным и капризным нра-
вом. Он слабо представлял себе, какие процессы набирают силу в
стране, которой правил. В те дни, когда со всех сторон раздава-
лись требования социального равенства, невозможного без улуч-
шения положения трудящихся, император был способен заявить,
ни на миг не усомнившись в том, что это не прозвучит диким
анахронизмом: «Не парламентские словопрения, а солдаты и ар-
мия спаяли воедино Германскую империю»; или «Мы, Гогенцол-
лерны, получили нашу корону от Бога и отчет даем ему одному».
Вильгельм приходился внуком королеве Виктории (ее старшая
дочь и тезка вышла замуж за прусского кронпринца Фридриха) и
племянником принцу Уэльскому, который впоследствии взошел
на британский трон под именем Эдуарда VII. Всю жизнь они не-
примиримо соперничали друг с другом. Вильгельм аттестовал сво-
его дядюшку «надутым индюком» и «старым чертом», а тот гово-
рил про Вилли, считавшегося в кругу родни «enfant terrible»:
«Похоже, что для него нет счастья большего, чем ссорить между
собой другие страны». Кажется порой, что кайзер проявлял такое
неусыпное попечение о флоте за тем лишь, чтобы ни в чем не ус-
тупать своему богатому и могущественному родственнику.
«Больное самолюбие» Вильгельма имело глубокую психологи-
ческую подоплеку. Ему, отпрыску двух европейских династий, с
самого раннего детства приходилось сочетать в себе две вопиюще
противоречащие и даже в чем-то враждебные друг другу культу-
ры, которые предопределили раздвоенность его натуры. «Воспи-
тывай его просто и ровно,— советовала королева Виктория в
письме к дочери в 1865 году, когда Вилли уже исполнилось шесть
лет,— без этой ужасающей прусской спеси и надменности». Одна-
ко уже через год в наставники будущего кайзера определили ис-
того пруссака Георга Хинцпетера, и в последующие тринадцать
лет режим воспитания был таков, что человека менее жизнестой-
кого он довел бы до полного изнеможения.
Уроки начинались в 6—7 утра и иногда продолжались до за-
хода солнца. Помимо занятий в классе, предусматривались экс-
курсии в музеи, на заводы и в шахты, а также продолжительные
прогулки и игры на свежем воздухе. У Вильгельма при рождении
было повреждено сухожилие на руке. Впоследствии он научился
скрывать свой физический недостаток, пряча руку в карман или
кладя ее на эфес шпаги. Врожденное увечье влияло и на чувство
равновесия, сохранять которое порой было нелегко. Однако воспи-
татель наследника, развивая в нем силу воли, заставлял его ез-
12
ТЕВТОНСКИЙ ВЫЗОВ БРИТАНСКОЙ МОЩИ
дить на пони без стремян, и, когда Вилли падал, с нечеловеческим
упорством снова и снова сажал его в седло, покуда будущий кай-
зер не научился преодолевать свой врожденный дефект, Виль-
гельм держался прямо, как прусский гвардеец на смотру, превос-
ходно плавал — это с одной-то действующей рукой, играл в тен-
нис и метко стрелял Страсть к физическим упражнениям сопро-
вождала его всю жизнь. Уже вступив на престол, он поставил у
себя в кабинете и на яхте гребные тренажеры и, как рассказыва-
ют, каждое утро заставлял своих приближенных и гостей до седь-
мого пота заниматься на палубе гимнастикой. Кстати, яхта была
его первым приобретением, когда после смерти своего отца в 1888
году он стал кайзером Германской империи.
Сильным влечением к морю он, очевидно, был обязан материн-
ским генам. Не только в детстве, но и потом, уже став императо-
ром, гостя в Англии у бабушки Виктории, Вильгельм присутство-
вал на всех военно-морских смотрах и парадах, которые неизмен-
но производили на него глубокое впечатление. Однажды, в поры-
ве поэтического вдохновения он даже сочинил «Песнь Эгиру» —
древнегерманскому богу морей. Его кисти принадлежит выстав-
лявшееся в Берлинской академии искусств полотно, где изобра-
жен отряд торпедных лодок, идущий в атаку на неприятельскую
броненосную эскадру.
В его любви к морю и морской службе была изрядная доля ро-
мантики. Однако, делая упор на развитие имперского флота, он
исходил из соображений вполне практических, Когда Вильгельм
вступил на престол, мир переживал небывалый экономический
подъем и упивался самыми радужными перспективами. В Герма-
нии душевой доход вырос с 417 марок в 1890 году до 716 в 1911
году при ничтожном уровне инфляции. Деревенские парни уходи-
ли в города, поступали на металлургические, химические, оптиче-
ские заводы, невольно способствуя промышленному буму. Город-
ское население Германии увеличилось с 47 процентов в 1890 году
до 60 процентов в 1910 году, Соответственно этому возросла и до-
ля его депутатов в рейхстаге, где, наконец, появился противовес
представителям военной и юнкерской аристократии, озабоченной
только охраной границ с Францией, Нидерландами, Польшей, Ав-
стрией, Швейцарией, а потому даже и не глядевшей в сторону
моря.
В период с 1880 по 1913 год объем мировой торговли утроил-
ся, причем не в последнюю очередь за счет Германии. Британский
экспорт, хотя эта страна и оставалась абсолютным лидером, сни-
зился с 40 до 27 процентов мирового объема, тогда как экспорт из
Германии в то же время вырос на впечатляющие 240 процентов,
а доля последней в мировом объеме возросла с 17 до 22 процен-
тов.
Одной из причин этого внезапного торгового «прорыва» яви-
лось строительство Кильского канала, заложенного за год до того,
как Вильгельм вступил на престол. Это чудо технического про-
гресса, проходя через основание Ютландского полуострова к югу
от Дании, не только сократило путь из Балтийского в Северное
море с 700 миль до 61 мили, но и как бы удвоило мощь герман-
ских ВМС. Флот, которому прежде приходилось держать одну
часть кораблей на Балтике, а другую в Северном море, теперь мог
по сигналу за кратчайшее время собраться в нужном месте.
Вторым фактором, повлиявшим на ход мыслей Вильгельма,
послужило феноменальное увеличение выплавки стали — важ-
нейшего для Германии вида продукции. В 1888 году стальной про-
кат еще импортировали из Англии, а всего несколько лет спустя
крупные металлургические заводы Круппа, который разбогател,
покрывая страну сетью железных дорог и снабжая ее и пушками,
На фоне украшенных флагами
расцвечивания кораблей
германского флота
правительственные чиновники и
высокие гости собрались на
торжественное открытие
61-мильного Кильского канала
(1895) через Ютландию, Он имел
чрезвычайное значение для
германского флота, получившего
возможность стремительно
перемещаться с Балтики е
Северное море.
На этой почтовой открытке
1895 года, выпущенной по случаю
торжественного открытия
Кильского канала, балтийская
Нереида (внизу справа)
протягивает руку своей сестре из
Северного лсоря. Канал, начатый
строительством в царствование
Вильгельма I (в центре слева) и
завершенный при Вильгельме II
(в центре справа), избавляя
корабли от необходимости
огибать Ютландию, на несколько
суток сократил путь из
Балтики в Северное море и давал
Германии исключительную выгоду
как в торговом, так и в
стратегическом отношениях.
13
и рельсами, и вагонами, уже начали выплавку собственной стали.
В 1897 году Германия вдвое превосходила Англию по объему ста-
лелитейного производства. А стальной лист, как известно, непре-
менное условие для развития военного кораблестроения.
Немецких политиков и предпринимателей, как и их импуль-
сивного императора, эта череда постоянных успехов наводила на
мысль о том, что энергичная Германия одолевает старинного со-
перника, чья звезда уже закатывается. А если они побеждают ан-
гличан экономически, то почему бы им не поколебать и тот утес,
на котором зиждется могущество Британии,— ее прославленный
и овеянный легендами флот?
Человека, который позволил приблизить эту заветную мечту
немцев к реальности, звали Альфред фон Тирпиц. Он родился в
1848 году в Бранденбурге, в семье прусского чиновника. В 16 лет
поступил на флот, где, проявив блестящие дарования инженера и
незаурядные тактические способности, сделал карьеру. В 1895 го-
ду Тирпиц получил чин контр-адмирала, а еще через год его на-
значают командовать соединением крейсеров на Дальнем Востоке,
который с каждым годом все больше становился сферой герман-
ских торговых интересов.
Тирпиц производил впечатление человека мягкого, любезного
и скромного, то есть казался воплощением всех тех качеств, кото-
рых был начисто лишен кайзер. Сам он отзывался о себе как о по-
средственности, но при выполнении поручений Вильгельма прояв-
лял глубокий интеллект. Его суждения о соотечественниках удив-
14
ТЕВТОНСКИЙ ВЫЗОВ БРИТАНСКОЙ МОЩИ
ляют проницательностью и нелицеприятным к ним отношением.
«Пруссак,— говорил Тирпиц,— всегда выглядит так, словно толь-
ко что проглотил шомпол своего ружья». Немцы, по его словам,
«неисправимые политические фантазеры, их всегда бросает из од-
ной крайности в другую: они то боятся власти, то до одури упи-
ваются ею». Германские политики отличались плохой осведомлен-
ностью и грешили склонностью к необоснованным страхам и столь
же беспочвенным надеждам.
В первую очередь подобные суждения следовало отнести к са-
мому Вильгельму, который, в очередной раз мечась между стра-
хом и надеждой, и обратил внимание на Тирпица. В начале 90-х
годов тот начал подавать в Главный морской штаб докладные за-
писки, в которых обосновывал необходимость иметь сильный
флот. Ключевые свои идеи Тирпиц почерпнул из книги американ-
ского теоретика и историка флота Алфреда Тайера Мэхэна «Вли-
яние морской мощи на развитие истории», которая оказала огром-
ное влияние на многих мыслителей того времени и едва ли не
впервые документально доказала взаимовлияние экономического
и политического могущества и господства на море.
Мэхэн видел причины возвышения Британской империи имен-
но в том, что это островное государство стало «владычицей мо-
рей». Сильный ум Тирпица изменил главный тезис американца,
выведя обратную закономерность: без господства на море Герма-
ния в современном мире не обретет политической мощи. Стано-
вясь высокоразвитой в промышленном отношении державой, Гер-
мания сама поставила себя в зависимость от импорта каучука,
нефти, хлопка. «Если мы намерены выйти в мир и укрепить наши
торговые позиции с помощью моря,— утверждал адмирал,— и не
позаботимся одновременно о создании достаточно мощного флота,
постройка наша будет весьма непрочной». Это означало, что Гер-
мания должна создавать военно-морские силы для защиты от
хищных устремлений своих соперников.
Подобные постулаты не могли не задеть чувствительную стру-
ну в душе Вильгельма, очень склонного к мании величия. Контр-
адмирала Тирпица мгновенно отозвали с Дальнего Востока в Бер-
лин и назначили на специально созданный для него пост статс-
секретаря по военно-морским делам. Кайзер поручил ему создать
флот, который мог бы на равных тягаться с Royal Navy (британ-
ским Королевским флотом).
Тирпиц вступил в новую должность в начале июня 1897 года, как
раз перед смотром в Спитхеде. Ровно в семь утра он уже сидел за
своим рабочим столом и занимался делом: набирал сотрудников,
назначал комиссии, определяя сферу деятельности каждой — по-
следние достижения судостроения, баллистики и химии; состав-
лял программы обучения моряков; вникал в состояние доков и
верфей.
Одним из самых хитроумных ходов Тирпица было «идеологи-
ческое обеспечение» программы модернизации флота. «Мы орга-
низовывали митинги, читали лекции и особое внимание уделяли
контактам с прессой всех направлений,— вспоминал он в своих
позднейших мемуарах.— Мы затевали поездки на побережье, где
показывали людям наши корабли и причалы, мы постоянно де-
ржали в поле зрения школы; мы давали заказы литераторам, ре-
зультатом чего явились горы памфлетов и романов».
Усилия Тирпица не пропали даром. В декабре 1897 года гер-
манский рейхстаг проголосовал за предложенную им программу
модернизации ВМС. Новый закон предусматривал постройку не
менее 69 новых кораблей, и среди них 19 линкоров водоизмеще-
нием 13 000 тонн и 10 броненосцев (9000—11 000 тонн). В кратчай-
Le Petit Journal
SUPPLEMENT 1LLUSTRE ““
Kiel!!!
На обложке этого парижского
журнала изображены две
француженки с трехцветными
кокардами. Словно демонстрируя
страх Франции перед растущей
военно-морской мощью Германии,
они отвернулись в отчаянии,
чтобы не видеть, как корабли всей
Европы, включая и французские,
принимают участие в
торжественном открытии
Кильского канала. Французы
согласились на это лишь из
соображений дипломатической
вежливости. По словам одного
офицера, «выраженные
императором Вильгельмом
миролюбивые намерения лишили
нас возможности отказаться от
этой чести».
15
шие сроки, всего за семь лет, численность германского флота дол-
жна была удвоиться, а налогоплательщикам предстояло выло-
жить ошеломляющую сумму — 408 млн. марок.
Строительство началось незамедлительно. В течение двух лет
были заложены пять новых линкоров, по своим конструктивным
особенностям не уступавших новейшим британским кораблям, по-
явившимся на смотре в Спитхеде. Их оснастили паровыми маши-
нами мощностью 16 000 лошадиных сил и разнообразным артил-
лерийским вооружением — от 6,7- и 11-дюймовых орудий до 24-
фунтовых пушек, предназначенных для борьбы с миноносцами.
Корабли еще нс сошли со стапелей, а Тирпиц уже разработал
новый, еще более дерзкий план, который и представил на рас-
смотрение рейхстага, чьей благосклонности он рьяно домогался. В
январе 1900 года депутатам предложили второй законопроект,
предусматривавший уже не только постройку трех кораблей еже-
годно, но и создание новых доков, расширение гаваней и портов,
дополнительный набор офицеров и матросов, увеличение сети
училищ и школ для подготовки личного состава.
Рейхстаг большинством в две трети принял и этот закон. Как
ни странно, особенно дружно поддержали его представители сред-
них классов, удостоившиеся от кайзера стольких язвительных на-
смешек. Именно их голоса обеспечили успех.
Тирпиц прилагал немалые усилия для того, чтобы приучить сво-
их сограждан к мысли о необходимости и желанности флота. Од-
новременно он следил, чтобы излишне подробные сведения не ста-
_ли достоянием гласности. Однако ему не под силу было удержать
своего тщеславного императора от намерения похвастаться расту-
щей мощью ВМС, Вильгельм II пригласил своего дядюшку, коро-
ля Эдуарда VII, посетить Германию с официальным визитом,
«изюминкой» которого предстояло стать демонстрации новорож-
денного флота в Киле.
Эдуард принял приглашение и прибыл в Германию, причем в
свиту его входили граф Сэлборн, Первый Лорд Адмиралтейства,
а также целый ряд высших морских офицеров. К несказанному
огорчению Тирпица, кайзер настоял на том, чтобы поразить чван-
ливых островитян в самое сердце, показав им почти все имевши-
еся тогда в наличии силы флота, то есть 25 введенных в строй
уже после принятия программы Тирпица линкоров, среди кото-
рых были чудовища водоизмещением по 13 000 тонн, вооружен-
ные четырьмя 11-дюймовыми, четырнадцатью 6,7-дюймовыми и
еще шестнадцатью орудиями меньших калибров. Пока император-
ская яхта сновала между рядами боевых кораблей, Эдуард «час-
то переглядывался и обменивался многозначительными реплика-
ми с Сэлборном,— пишет Тирпиц,— что произвело на меня впе-
чатление самое неблагоприятное».
В своем официальном рапорте один из британских морских
офицеров указывал: «Немцы лезут вон из кожи, чтобы сделать
свой флот мощной и боеспособной машиной». И в самом деле, ан-
гличанам не требовалось ездить в Киль, чтобы почувствовать по-
стоянно растущую угрозу. Германский посол в то же лето сообщил
в Берлин о том, что в британской прессе резко усиливаются не-
дружелюбные ноты. Даже сдержанная «Спектейтор» назвала Гер-
манию «интриганкой в мировом масштабе». «Многие газеты усмат-
ривают во всем, что мы предпринимаем для укрепления нашего
флота, враждебные по отношению к Британии действия»,— за-
вершил свое донесение посол. Но газеты лишь отражали умонаст-
роения тех англичан, которые не сомневались, что им бросают вы-
зов.
Не прошло это незамеченным и для британского правительст-
16
ТЕВТОНСКИЙ ВЫЗОВ БРИТАНСКОЙ МОЩИ
17
Контр-адмирал Альфред фон
Тирпиц, один из руководителей
германского флота и пламенный
сторонник дредноутов, резко
заявил в секретном меморандуме
1897 года: «Ситуация
противоборства с Англией
требует введения в строй
линейных кораблей в возможно
больших количествах».
ва. Бюджетные средства на содержание флота увеличились с
21 823 000 фунтов в 1897 году до 34 457 000 в 1904 году. За тот же
период было заложено 28 новых линкоров, причем не скрывалось,
что делается это для того, чтобы опередить немцев хотя бы по
числу боевых единиц. В самой сути военно-морской стратегии
медленно зрели перемены, определяемые совершенствованием си-
стем оружия и изменением технологий. Однако требовался гений,
способный возвыситься над повседневностью и, осознав этот факт,
готовый решиться на новый подход к военно-морскому искусству.
SOI I
ЖН11 w zrn
N'lHE ’
- machi dr lit inv: nih;ii so kikin. .
tD/.rUkOIAH Ikl U linlh WIHI i:hh
V м m VIII l AUSHNDMAI
l>iii;t i UH SI NS! Н1Л
ol;h:Wti -Л1ЛЕМ
I MS I-Mir.SUM
WiKD Cl Bl ASI N wi:^
UMUINIKIIBAII
MIIWIBI S WI lit l<
MIIII.MN SCIIAUN J
•/ll-lllHI M 1
/НИ hll idlil in/ /
I>i:’.l
Эта медаль была выбита в Германии в 1897
году в рамках общенациональной кампании,
направленной на то, чтобы снискать
общественную поддержку усилиям кайзера
Вильгельма в создании мощного флота. Медаль
беззастенчиво льстит «неустрашимому
воителю и монарху, спасающему народ от
бедствий».
И этот гений обрел свое воплощение в лице адмирала Джона Ар-
бутнота Фишера (матросы и офицеры называли его между собой
«Джеки»), прозорливо угадавшего, какие выгоды таятся в пока
еще туманных и непроверенных гипотезах. Фишер отличался по-
истине железной волей и шел к намеченной цели напролом, не об-
ращая внимания на тех, чьи прерогативы он нарушал и чьи авто-
ритеты ставил под сомнение. «Его методом стало не постепенное
продвижение, а неуклонное и безостановочное стремление впе-
ред»,— писал о Фишере адмирал Альфред Монтэкьют Четфилд,
его будущий преемник на посту Первого Лорда Адмиралтейства.
Фишер для Англии был тем же, чем Тирпиц для Германии, хотя
проблемы перед ними стояли различные. Тирпиц создавал нечто
никогда прежде не существовавшее, Фишер же посягал на Royal
Navy — на легендарный флот Британской империи, освященный
вековыми традициями, овеянный славой и ни в малейшей степе-
ни не склонный к переменам. А между тем от перемен этих зави-
село само его существование.
Фишер стал Первым Морским Лордом в 1904 году, когда ему
уже исполнилось 63 года. За плечами у него была череда впечат-
ляющих свершений и стойкая репутация сумасброда и чудака.
«Одному Богу известно, есть ли на свете такое, на что он не ре-
шился бы,— неприязненно вспоминал адмирал сэр Реджинальд
Кастане, его сослуживец по Средиземноморью.— Непредсказуем и
дик, как камышовый кот».
Человек, настроенный по отношению к Фишеру более благо-
желательно, назвал бы эту непредсказуемость тактических ходов
и решений умением опережать свое время. Адмирал первым на
британском флоте оценивал каждое техническое новшество и пер-
вым применял его на деле. В 60-е годы именно он убедил началь-
ство принять на вооружение торпеду с электродетонатором (име-
ется в виду стационарная мина, а не самодвижущийся снаряд, по-
лучивший это название гораздо позже) — убедил, несмотря на то,
что отношение высших чинов флота к невиданному доселе изо-
бретению исчерпывающе сформулировал престарелый член сове-
та Адмиралтейства, сказавший так: «Когда я начинал службу, ни-
каких торпед не было. С чего бы этим дьявольским штуковинам
быть сейчас?»
Занимая должность начальника артиллерии флота, Фишер в
1886 году настоял на том, чтобы кадеты и гардемарины обучались
артиллерийской стрельбе не на допотопных, заряжающихся с ду-
ла пушках, а на более современных и скорострельных орудиях,
уже принятых на вооружение в Royal Navy. В первые годы наше-
го века он, руководя обучением гардемаринов в Дартмуте и на ос-
трове Уайт, требовал, чтобы его подопечные — будущие вахтен-
ные начальники — «не боялись окунуться в масло» — то есть,
чтобы не понаслышке представляли себе работу в машинном от-
делении, а не прогуливались по верхней палубе с видом лорда
Нельсона, предоставив «пачкаться» механикам — выходцам из
социальных низов. Эти и другие подобные выходки и стяжали
Фишеру славу сумасброда.
18
ТЕВТОНСКИЙ ВЫЗОВ БРИТАНСКОЙ МОЩИ
Матросы и молодые офицеры относились к этому ни на кого не
похожему человеку со смешанным чувством ужаса и обожания:
Фишер был беспощаден в муштре и на учениях, но не жесток, и
по-настоящему заботился о своих подчиненных. «С тяжеловесной
тигриной грацией адмирал мерил шагами мостик,— вспоминает
офицер, служивший некогда под его началом,— и все мы тряслись
так, что шканцы ходили ходуном. Когда он появлялся, из уст в ус-
та перелетало: «Берегись, гляди в оба, Джек на палубе».
Но те же люди помнили, как заботился Фишер о том, что на-
зывается «бытовыми условиями». Это он первым ввел в обиход
матросов вилки и ножи -— раньше рядовые обходились ложками
(и пальцами)* Он же распорядился об устройстве судовых пека-
рен, ежедневно снабжавших моряков свежим хлебом* Во время
погрузки угля Фишер спускался в трюм, чтобы подбодрить изму-
ченных этой тяжкой и неблагодарной работой кочегаров.
Моряки помнили также, как он устраивал для свободных от
вахты вечеринки, на которых сам редко мог побороть искушение
пуститься в пляс, не обращая внимания на отсутствие дам, чтобы
составить пары. «Он вытагцил меня в круг, и мы с ним принялись
отплясывать как безумные, прямо-таки летая по всей палубе, сту-
ча каблуками, все ускоряя и без того бешеный темп,— вспоминал
один из младших офицеров.— Все помирали со смеху, а громче
всех хохотал сам Джеки».
За эту непринужденность, с которой адмиралы нечасто ведут
себя перед подчиненными, и пользовался Фишер любовью матро-
сов и младших офицеров. А если старшие офицеры с чопорным
недоумением и вздергивали брови при виде такого попрания суб-
ординации, то и они не могли отрицать, что Фишер оказывал на
британский флот гальванизирующее действие. Командуя в 1899—
1902 гг. Средиземноморской эскадрой, он смело вводил в практику
боевой подготовки новые виды учений, маневров и стрельб, экспе-
риментировал с приборами управления огнем, повышавшими точ-
ность прицельной стрельбы дальнобойных орудий до 7000 ярдов,
устраивал состязания между комендорами разных кораблей, на-
граждая победителей призами, и в конце концов сделал эскадру
лучшей в Royal Navy. Когда в 1904 году место Первого Морского
Лорда оказалось вакантным, у Фишера имелись все основания
претендовать на него. Об адмирале, как водится при дворе, из
вежливости и в интересах дела доложили Эдуарду VII, который
живо интересовался проблемами Royal Navy и помогал решать их.
Дальновидный король быстро утвердил новое назначение.
Фишер занял свой пост в знаменательный день 99-й годовщи-
ны исторической победы лорда Нельсона при Трафальгаре. «Я
пришел в Адмиралтейство 21 октября,— писал Джеки одному из
друзей.— Отличный боевой день для начала работы»,
У Фишера был уже составлен план действий, который он за
несколько недель до своего вступления в должность обрушил на
своего прямого начальника, Первого Лорда Адмиралтейства гра-
фа Сэл бор на, ведавшего в правительстве вопросами ВМФ. «Я уса-
дил его в кресло у меня в кабинете,— вспоминал адмирал,— и два
с четвертью часа тряс у него перед носом кулаком; после этого тот
прочел 120 страниц большого формата, и это Сэлборна доконало».
Надо заметить, что когда Фишер был чем-то взволнован (а
иначе почти никогда и не бывало), он писал в стиле бульварной
газеты: короткими, тяготеющими к афоризмам фразами с броски-
ми заголовками, с обилием восклицательных знаков и подчерки-
ваний. Именно в этом духе им был составлен врученный лорду
Сэлборну 120-страничный меморандум, где буквально клокотало и
переливалось через край нетерпеливое стремление поскорее
взяться за дело и воплотить в жизнь свои многочисленные идеи.
19
«Я стал тем, кем стал, потому что никогда не уклонялся от боя»
Человек, который радикально
преобразовал британские ВМС,
для своего продвижения по служ-
бе не мог воспользоваться ни вы-
соким положением, ни богатством
в отличие от многих современни-
ков, сделавших блестящую карье-
ру именно благодаря этому. Джон
Арбутнот Фишер родился в 1841
году на Цейлоне. Его отец получал
столь скудный доход с принадле-
жавшей ему кофейной плантации,
что был вынужден отправить сво-
их семерых детей домой, в Анг-
лию, в расчете на то, что сердо-
больная родня не даст им умереть
с голоду. Многих юношей такое
злосчастное начало биографии
обескуражило бы. Фишера же оно
только закалило. «Мне все в жиз-
ни приходилось брать с бою,—
позднее признавался он,— и я
стал тем, кем стал, потому что ни-
когда не уклонялся от боя».
В тринадцать лет Фишер —
кадет морского корпуса, где не-
медленно проявился его бойцов-
ский характер. Он сам строил свою
судьбу, работая, по его же собст-
венным словам, «как молодой
слон», чтобы овладеть премудро-
стями судовождения и математи-
ки. В двадцать лет Фишер увлекся
артиллерией и очень скоро достиг
такого совершенства в стрельбе из
всех новейших орудий, что уже
через полгода стал инструктором
на трехпалубном «Экселленте» —
плавучем артиллерийском учили-
ще британского флота.
Начальники по достоинству
оценивали его дарования. В двад-
цать восемь лет его произвели в
коммандеры и назначили на
«Оушн» — флагманский корабль
Китайской эскадры. Рутинная
служба наводила на него тоску, и
он постоянно ворчал, что «тратит
лучшие годы жизни, присматри-
вая за тем, как матросы драят ме-
дяшку и скатывают палубу».
В свободное от вахты время
Фишер размышлял о недостатках
и упущениях в организации флот-
ской службы и писал статьи по
артиллерийскому делу, тактике и
морской администрации. «Я бес-
престанно и неустанно думаю о
тех вещах на флоте, которые
словно просят, чтобы их перевер-
нули вверх дном»,— написал он
однажды, и слова эти оказались
пророческими. Фишер и в самом
деле перевернул старый флот и
создал вместо него самые совер-
шенные и могучие военно-морские
силы в мире.
Став в 1905 году Первым Морским Лордом, Фишер
показал, что «бульдожья хватка», благодаря
которой он относительно рано (в сорок девять
лет) получил адмиральский чин, не изменила ему.
Выводя «формулу успеха», адмирал вспоминал,
что брался за каждое порученное ему дело с
«рвением, близким к фанатизму миссионера».
20
24-летний лейтенант Фишер
(справа) сфотографировался со
своими единокровными братьями,
сестрой, шурином и племянницами
в 1865 году. Это едва ли не
единственный «семейный снимок»,
поскольку, как свидетельствует
биограф, «дети Фишера росли в
почти полном неведении о
родственниках своего отца».
Этот снимок сделан, когда Фишеру
было девятнадцать лет, и его на
некоторое время в виде поощрения за
«проявленную сметку, тактичность и
ревностное исполнение своих
обязанностей» назначили командиром
адмиральского катера «Коромандель».
В сорок два года Фишер, командуя
учебным судном «Экселлент»,
зарекомендовал себя взыскательным и
требовательным офицером, который, по
словам сослуживца, «умел заряжать
матросов энергией и добиваться, чтобы
они работали так, словно от этого
зависела их жизнь».
21
Командующий Средиземноморской эскадрой 59-летний
вице-адмирал Фишер отдыхает в салоне своего флагмана
'Реноун». Даже находясь в «дружественных водах», он
держо корабли соединения в боевой готовности.
На фотографии, сделанной после окончания сыном
Фишера Сэсилом Оксфордского университета,
адмирал снят с женой и тремя дочерьми — в
кругу семьи, где оказывался нечасто, ибо для него
флот всегда был «на первом месте».
22
ТЕВТОНСКИЙ ВЫЗОВ БРИТАНСКОЙ МОЩИ
«План целиком должен быть опубликован на следующее утро по-
сле Рождества и выйти из стен Адмиралтейства, как Минерва из
головы Юпитера»,— восклицал Фишер во вступлении. Поскольку
предложенный им план потребует расходов, «страна воспротивит-
ся ему! Налогоплательщики будут проклинать его! Моряки начнут
брюзжать — они всегда брюзжат поначалу — но НАША БОЕ-
СПОСОБНОСТЬ ВОЗРАСТЕТ НА ТРИДЦАТЬ ПРОЦЕНТОВ, И
МЫ БУДЕМ ГОТОВЫ ДАТЬ ОТПОР ПРОТИВНИКУ В ЛЮБУЮ
МИНУТУ!»
При всех стилевых перехлестах план Фишера был воплощени-
ем здравого смысла. Он предусматривал четыре направления ре-
формы. Во-первых, введение так называемого «экипажного ядра»:
если раньше на кораблях, состоявших в резерве, личного состава
не имелось вовсе, то отныне там должны были постоянно нахо-
диться, по крайней мере, две пятых экипажа, чтобы сократить
срок подготовки кораблей к «бою и походу»- Во-вторых, передис-
локация сил флота: сокращение их численности в «мирных зонах»
вроде Карибского бассейна или Индийского океана и наращивание
пи мере приближения к Британским островам. Третий пункт был
наиболее драматическим: поперек списка 154 устаревших кораб-
лей Фишер начертал: «На переплавку!» Четвертый пункт предус-
матривал обширную судостроительную программу, целью которой
являлось введение в строй новых линкоров, крейсеров, эсминцев
и подводных лодок. Основные средства Фишер хотел сосредото-
чить на создании принципиально нового класса кораблей — су-
перлинкоров, равных которым по габаритам и мощи еще не было
в истории. «Первейшей обязанностью флота является постоянная
готовность нанести удар по врагу,— писал он,— достичь каковой
возможно лишь путем концентрации сил в кораблях, чья высокая
боеспособность не вызывает сомнений».
Возражений не встретил лишь первый пункт программы Фи-
шера: все согласились с очевидными выгодами «экипажных ядер»,
постоянно поддерживающих боеготовность резервных кораблей.
Все прочие его предложения горячо оспаривались. Многие пред-
рекали гибель империи от «перетасовки» флотов. Указывая, что
широко раскинутая сеть баз оборачивается для кораблей долгими
месяцами пути, Фишер бил своих оппонентов безупречной логи-
кой: «Еще недавно курс кораблей определяло направление ветра.
Раньше плавание к нашим берегам занимало несколько дней, а те-
перь враг может быть здесь в течение минуты». Справедливости
ради, заметим, что если парусник шел в Индию три месяца, то в
1904 году пароход, делая 18 миль в час, добирался туда втрое бы-
стрей.
Как и следовало ожидать, третий пункт вызвал самые громкие
крики негодования у тех, кто по-прежнему считал, будто флот
чем больше, тем сильней. На это Фишер отвечал так: «Миллионы
муравьев ничего не могут поделать с одним муравьедом». Когда
лорд Сэлборн попытался мягко урезонить его тем, что «после Ар-
магеддона (предсказанное в Библии великое побоище.— Пршкеч.
пер.) пригодятся и старые линкоры», Фишер отрезал: «Приго-
диться они могут лишь в плавучей лавке древностей!» Он сумел
настоять на своем, и к концу 1905 года 90 кораблей были приго-
ворены к уничтожению, что сохранило казне десятки тысяч фун-
тов стерлингов, ежегодно уходивших на поддержание их боеспо-
собности.
На Рождество Фишер созвал под собственным председательст-
вом заседание Комитета по судостроению, чтобы обсудить четвер-
тый пункт своего плана — создание целого нового флота, главной
ударной силой которого станет линкор нового класса. Предстояло
решить две проблемы. Во-первых, проблему скорости. Многие те-
Восторженно приветствуя план
адмирала Фишера избавить флот
от устарелых кораблей, одна
лондонская иллюстрированная
газета в 1905 году перечисляла их
недостатки — «не защищенные
броней... тиаог одные.. слабо
вооруженные... пожирающие горы
угля». Фишер (его портрет
помещен в центре) не щадил
усилий, чтобы поддерживать с
прессой добрые отношения, и, пи
замечанию современника,
«журналисты сделали ему самому
и его начинаниям такую рекламу,
какой не удостаивался еще ни
один моряк».
23
24
ТЕВТОНСКИЙ ВЫЗОВ БРИТАНСКОЙ МОЩИ
оретики считали, что она нужна лишь слабому флоту, чтобы от-
рываться от противника. В Королевских ВМС исторически сложи-
лось так, что скоростным качествам судов всегда уделялось гораз-
до меньше внимания, чем прочности корпуса и мощи корабельной
артиллерии: в нельсоновские времена, когда корабли вели огонь
орудиями одного борта, они выстраивались в линию и, сближаясь
с таким же строем противника, черепашьим шагом подвигались
вперед. Однако Фишер, понимавший, что современные технологии
диктуют и новую тактику, заявил, что «быстроходность — непре-
менное качество боевого корабля, ибо так и только так мы сможем
сами определять, с какой дистанции открывать огонь».
Вторым на повестке дня стоял непосредственно связанный со
скоростью вопрос вооружения. «Если мы сможем определять, с
какой дистанции открывать огонь, то поймем и то, какие калибры
вводить. А как это было раньше? — с риторическим сарказмом
вопрошал Фишер и сам же отвечал: — Пытались вести огонь из
всех имеющихся на корабле стволов. Не напоминает ли вам это
принцип праотца Ноя — «каждой твари по паре»?»
Этот вопрос еще не был решен, когда на другом конце света
произошли события, ненадолго отвлекшие внимание от англо-гер-
манского соперничества и одновременно предоставившие Адми-
ралтейству возможность на чужом опыте проверить жизненность
некоторых доктрин.
В феврале 1904 года, за восемь месяцев до назначения Фишера в
Адмиралтейство, на Дальнем Востоке резко обострились противо-
речия между Японией и Россией, в равной степени лелеявших
планы захвата Маньчжурии и Кореи. Началась война. Японский
флот, действовавший, всем на удивление, успешно и эффективно,
в серии сражений нанес русским ряд поражений и, наконец, в ав-
густе 1904 года предпринял попытку уничтожить находившуюся в
Порт-Артуре русскую эскадру.
Царь Николай II, стремясь во что бы то ни стало выиграть вой-
ну, сформировал из кораблей Балтийского флота 2-ю Тихоокеан-
скую эскадру и приказал ей идти к Владивостоку. Из Кронштад-
та, где находилась база флота, для глубокосидящих кораблей ту-
да был возможен только один путь, трудный и долгий, протяжен-
ностью 18 000 миль, через Атлантику, Индийский океан и Южно-
Китайское море в пролив, разделявший Корею и Японию, мимо
японского острова Цусима.
Переброска русского флота была бессмысленна с любой точки
зрения. Война на суше, по существу, уже проиграна: обезопасив
себя с моря, Япония высадила экспедиционный корпус в Маньч-
журии и осадила Порт-Артур. Крепость капитулирует за четыре
месяца до того, как 2-я Тихоокеанская эскадра подоспеет к теат-
ру военных действий. Более того, военно-морские силы русских на
Дальнем Востоке уже показали свою слабость в боях с японца-
ми,— какие основания были полагать, что это удастся Балтийско-
му флоту, не имевшему решительно никакого опыта плавания в
дальневосточных водах?
«Десять тысяч русских людей вели не в сражение, а к жерт-
венному алтарю»,— писал капитан 1-го ранга Владимир Семенов,
один из немногих старших офицеров, уцелевших у Порт-Артура.
Он вернулся в Россию и теперь на одном из кораблей спешно ско-
лоченной эскадры 16 октября 1904 года вышел обратно. Семенов,
возможно, являлся единственным офицером, кто полностью созна-
вал, какая печальная судьба ждет российских моряков на Тихо-
океанском театре военных действий.
Главнокомандующим японским Императорским флотом был
адмирал Хэйхатиро Того, в характере которого стоическая бес-
Американский оракул морского
могущества
АЛФРЕД ТАЙЕР МЭХЭН
«Правильное использование моря и контроль
за морскими коммуникациями — это не про-
сто одно из звеньев в цепи товарообмена, обо-
гащающего державу, но ее центральное и
важнейшее звено». Так утверждал в 1890 го-
ду в своей книге «Влияние морской мощи на
ход истории» никому в ту пору не известный
офицер американского флота по имени Алф-
ред Тайер Мэхэн. Он утверждал там те прин-
ципы, которые были в течение столетий изве-
стны англичанам, но сумел облечь их в такую
убедительную форму и так увязать их с меж-
дународной политикой, что его труд вскоре
25
стал необыкновенно популярен среди государ-
ственных деятелей и морских офицеров всего
мира. И немцы, и англичане ссылались на не-
го, оправдывая свое соперничество в борьбе за
владычество на морях.
Человек, которому суждено было стать про-
роком морской мощи, по окончании в 1859 году
военно-морского училища в Аннаполисе при-
нимал участие в гражданской войне, служа на
нескольких боевых кораблях северян. Однако
Мэхэн был не столько строевым офицером,
сколько теоретиком, предметом исследований
которого стало воздействие морских сражений
на ход истории. В 1886 году, уже занимая пост
президента морского колледжа в Ньюпорте, он
заявил, что «такой фактор, как контроль над
морями, никогда не оыл оценен в полной мере
и использован систематически». Изучая исто-
рию Европы и Америки, Мэхэн пришел к вы-
воду что в чью бы пользу ни складывался ис-
ход того или иного сражения, победа в конеч-
ном итоге остается за тем, кто владеет морями.
Именно мощный флот, а не сильная сухопут-
ная армия — решающий фактор влияния «в
отдаленных регионах мира» Мощный флот, со-
стоящий из крупных судов, даже не предпри-
нимая боевых операций, считал он, «оказывает
бесшумное давление, и чем тише он себя ведет,
тем ужаснее оказываемое им воздействие».
Всего через несколько лет после своего вы-
хода в свет книга Мэхэна была переведена на
русский, французский, итальянский, испан-
ский, японский и немецкий языки. Кайзер
Вильгельм признавал, что он не «просто про-
чел, а проглотил ее. Она имеется на каждом
корабле моего флота». В Англии, вызвавшей
восхищение Мэхэна тем, как «прочно владеет
она морями и как решительно дает это почув-
ствовать», премьер-министр Гладстон объявил
ее «книгой века». Когда Мэхэн в 1894 году по-
сетил Лондон, он стал первым иностранцем,
удостоившимся чести быть приглашенным на
обед в Королевский военно-морской клуб, где
за его здоровье трижды провозглашали тосты
и пили стоя более ста британских адмиралов и
старших офицеров.
страстность сочеталась с приверженностью к британским тради-
циям. В 70-е годы его — в ту пору юного кадета морского корпу-
са — отобрали для стажировки в Англии, где он два года прослу-
жил на борту 52-пушечного парусника «Ворчестер», потом изучал
математику в Кембридже, судостроение в Гринвиче, артиллерий-
ское дело в Портсмуте. Вернувшись в 1878 году на родину. Того
оправдал возлагавшиеся на него ожидания, сделал стремительную
карьеру и во время русско-японской войны командовал военно-
морскими силами Японии.
Флот не отличался величиной, но, как и его главнокомандую-
щий, был отлично подготовлен. В состав его входили линейные ко-
рабли, броненосные и легкие крейсера, эсминцы и малые минонос-
цы общим числом до 60. На вооружении линкоров по образцу но-
вейших британских кораблей стояли по четыре 12-дюймовых ору-
дия и вспомогательная артиллерия самых разнообразных видов и
калибров. Стреляли двенадцатидюймовки усовершенствованными
снарядами высокой чувствительности, которые рвались при ма-
лейшем соприкосновении с целью, обрушивая на врага град огня
и стали. Вдобавок японцы начиняли снаряды своим новым взрыв-
чатым веществом — шимозой, достигавшим высокой температуры
горения быстрее, чем другие его виды. Это грозное оружие несли
стремительные корабли: каждая единица японского флота могла
дать ход не ниже 18 узлов.
Помимо всего этого, личный состав флота — товарищи и уче-
ники Того, уже восемь лет служившие под его началом — был ве-
ликолепно обучен и дисциплинирован. (Дисциплине адмирал уде-
лял особое внимание.) Нанеся тяжкое поражение русским у Порт-
Артура, Того повел свой флот к японским берегам. Покуда часть
кораблей стояла в текущем ремонте, команды других занимались
учебными стрельбами, осваивая новые снаряды. Адмирал, предви-
дя скорое возобновление боевых действий, использовал каждую
минуту неожиданного затишья.
И вот навстречу этому-то мощному, сплоченному флоту, все
части которого были безупречно пригнаны друг к другу и состав-
ляли единое целое, Николай II отправил с берегов Балтики эскад-
ру, набранную, по русской пословице, «с бору по сосенке», эскад-
ру, преследуемую неудачами, укомплектованную матросами, мо-
ральный дух которых был так же низок, как профессиональный
уровень тех, кто ими командовал.
В составе 2-й Тихоокеанской эскадры, как и у японцев, нахо-
дилось двенадцать крупных боевых кораблей. Но и у каждого из
тех пяти, которые могли считаться современными, имелись свои
недостатки. Ее флагман, эскадренный броненосец «Князь Суво-
ров», проектировался в расчете на водоизмещение 13 500 тонн и
18 узлов хода, однако при достройке «у стенки» его так перегру-
зили дополнительным оборудованием (в основном — экстраваган-
тными фитингами офицерских кают), что корабль весил уже
15 000 тонн и не мог дать больше 16 узлов. Эскадренный бронено-
сец «Император Александр III» делал на узел меньше. Машины
броненосца «Бородино» перегревались уже при 12 узлах, так что
либо приходилось идти на малой скорости, либо останавливаться
и охлаждать машины. «Орел» не успел даже пройти ходовых ис-
пытаний и по пути на Дальний Восток дважды ломался. Крейсер
«Светлана» мог делать 20 узлов, но это был не броненосец, а про-
сто крейсер, хотя и только что сошедший со стапелей.
Остальные крупные корабли капитан 1-го ранга Семенов пре-
зрительно назвал «старыми лоханками и галошами» — иные пла-
вали уже не один десяток лет, на иных стояли допотопные ору-
дия, заряжающиеся с дула. Всего, включая разнотипные минонос-
цы и вспомогательные суда, эскадра насчитывала 38 вымпелов.
26
ТЕВТОНСКИЙ ВЫЗОВ БРИТАНСКОЙ МОЩИ
Шла она, приноравливаясь к скорости самого своего тихоходного
корабля, ll-узловым ходом.
Тот, на чью долю выпало исполнение этого злосчастного пред-
приятия, был под стать кораблям, отданным под его начало. Ви-
це-адмиралу Зиновию Рожественскому до тех пор не приходилось
командовать действующим флотом, но он сделал блестящую при-
дворную карьеру, став одним из любимцев императора Николая II
и его генерал-адъютантом. Это был рослый, крепкий и сильный
мужчина внушительной наружности. Борода и многочисленные
награды, украшавшие его парадный мундир, придавали Рожест-
венскому вид настоящего боевого адмирала.
Впрочем, внешность, как всегда, оказалась обманчива. Хотя
большую часть экипажей составляли необстрелянные новобран-
цы, мобилизованные на флот, чтобы пополнить убыль в людях по-
сле порт-артурской катастрофы, Рожественский и не подумал ис-
пользовать многомесячное плавание для их подготовки и обуче-
ния. Он не посвятил своих офицеров в подробности плана сраже-
ния, которым плавание это должно было завершиться. Все внима-
ние командующий уделял тому, чтобы корабли сохраняли дистан-
цию и двигались предписанным ордером. Адмирал наводил на
всех своих подчиненных ужас и, как вспоминал один моряк, «на-
поминал 15-дюймовый снаряд, готовый вот-вот разорваться». Сто-
ило лишь кому-либо из кораблей нарушить строй, как снаряд этот
взрывался, и тогда, по свидетельству того же очевидца, «после
залпа брани по адресу провинившегося Рожественский приказы-
вал поднять «этому болвану» сигнал «Объявляю замечание».
Самой сложной для Тихоокеанской эскадры была проблема уг-
ля: для этого полукругосветного путешествия его требовалось
полмиллиона тонн. Однако большая часть угольных баз находи-
лась в руках Англии, а та с 1902 года стала союзницей Японии и
снабжать русские корабли отказалась. Пришлось взять топливо с
собой, засыпав уголь в трюмы до отказа, так что корабли оказа-
лись сильно перегружены. В угольные ямы «Князя Суворова»,
рассчитанные на 1100 тонн, засыпали вдвое больше. «Уголь,—
вспоминал Семенов,— был везде: мы ходили в нем не то что по
шею, а по уши». Уголь в сетчатых мешках громоздился на палу-
бе, угольная пыль оседала в волосах, скрипела на зубах, забива-
ла ноздри. Когда же истощился взятый с собою запас, пришлось
перегружать топливо в море с «угольщиков», вызванных из попа-
давшихся по пути портов дружественных стран. Погрузка угля,
которая всегда считалась самой трудоемкой и грязной работой, в
условиях тропиков становилась сущим кошмаром: на траверзе
Дакара, во Французской Западной Африке, температура в уголь-
ных ямах доходила почти до 50 градусов Цельсия, и даже самые
крепкие и выносливые матросы выдерживали здесь не больше
двадцати минут кряду».
Все эти факторы — грубый командир эскадры, изнуряющая
жара, всепроникающая угольная пыль, черепаший темп движе-
ния — привели к тому, что боевой дух русских моряков упал ни-
же самой низкой отметки. Наконец, 27 мая 1905 года, через семь
месяцев после выхода из Балтийского моря, 2-я Тихоокеанская
эскадра вошла в Корейский пролив. До цели похода оставалось
всего 600 миль. Корабли двигались в густом тумане, и появилась
надежда незамеченными добраться до Владивостока. «Неужели
заметят? — говорил Семенову командир эскадренного броненосца
«Князь Суворов».— В такую-то погоду? Не может быть. Я не ви-
жу даже хвоста нашей колонны. Разве что они наскочат на нас
случайно, а это один шанс из миллиона».
Однако Того, не в пример Рожественскому, весь поход почти
не покидавшему свое кресло на мостике, ничего не оставлял на во-
27
Под присмотром офицеров команда
русского корабля насыпает уголь в
ивовые корзины и затем заполняет
им бункеры в трюме. Этот
изнурительный процесс, от
которого страдали флоты всего
мира (одновременно производить
погрузку могло не больше четверти
кораблей), Джеки Фишер считал
«преступной глупостью». Он
мечтал избавить от нее
британский флот, ив 1912 году
благодаря его усилиям корабли
стали переходить с угля на
несравненно более экономичный
мазут.
лю случая. Он выслал дозорные корабли туда, откуда вероятней
всего могли появиться русские, а сам спокойно ждал, отведя свой
флагман «Микасу» на 90 миль к северу, в корейский залив Чин-
на. Ночью 27 мая японский вспомогательный крейсер «Синано-
Мару» обнаружил головные корабли русской эскадры и по радио
известил Того. «Мы имели такие исчерпывающие сведения о про-
тивнике, как будто он был у нас перед глазами»,— писал Того.
Русские, не подозревая о близящейся катастрофе, продолжали
двигаться вперед.
На японских кораблях сыграли боевую тревогу, матросы и
офицеры разошлись по боевым постам, и флот, разделившись по
дивизионам, приготовился к встрече на заранее определенном
каждому кораблю месте. Двигаясь почти в полтора раза быстрее
русских, японцы уже к полудню достигли Цусимского пролива. В
13.45 русские наконец заметили перед собой строй японских ко-
раблей, едва видневшихся в тумане, благодаря своей зеленовато-
серой окраске.
Начиналось самое крупное со времен Трафальгара морское
сражение. В 13.55 адмирал Того просигналил своим кораблям то
же, с чем за сто лет до него обратился к британским морякам лорд
Нельсон: «В сегодняшнем бою решается судьба империи. Пусть
каждый сделает все, что сможет».
Первый же маневр Того привел русских, двигавшихся двумя
параллельными колоннами строем «уступа», в замешательство.
Повернув налево, он обогнул эскадру русских кораблей, образовав
с ней нечто вроде буквы «Т». Об этом маневре в те годы было не-
мало споров: теоретически он позволял атакующим, проходя ми-
мо головного корабля, давать по нему залпы всем бортом и оста-
ваться почти неуязвимыми для вражеской артиллерии, поскольку
корабли противника шли в строю кильватера и ответный огонь
могли вести лишь носовые башни лидера. Однако Того предпри-
нял этот маневр, находясь на расстоянии в 7—8 миль, что превы-
шало дистанцию залпа, а потому не получил немедленных выгод.
Он имел целью занять позицию по правому борту русской эскад-
ры, по донесениям разведки, правая колонна которой была слабей.
Следующий маневр Того оказался еще более неожиданным. Он
развернул свои корабли U-образно, заходя параллельно правому
борту русских. Японский адмирал шел на большой риск: его ко-
рабли совершали поворот не «все вдруг», а один за другим, в стро-
гой последовательности, и представляли собой в тот момент пре-
красную мишень для орудий русской эскадры: противник мог рас-
стрелять их в момент поворота поодиночке. Семенов понял, какой
это великолепный шанс. «Сердце у меня заколотилось,— вспоми-
нал он.— Если бы мы смогли вывести из строя хоть одно судно!
Первая удача много значит в бою».
Это было бы вполне возможно с хорошо обученной командой,
но не с матросами-первогодками под неуверенным командованием
Рожественского. Он наконец приказал дать с 9000 ярдов несколь-
ко пристрелочных выстрелов, одним из которых русские комендо-
ры сумели накрыть японский флагман «Микасу» — снаряд разво-
ротил трап ходового мостика. Осколками Того был ранен в бедро.
Однако линкор сохранил ход и вышел из-под огня, а адмирал сто-
ически не покинул мостик. Русские открыли яростную, но беспо-
рядочную, а потому безрезультатную стрельбу. Четверть часа
спустя все японские корабли завершили еще один рискованный
поворот, не получив повреждений. Теперь противники оказались
на расстоянии 7000 ярдов друг от друга. Только тогда Того прика-
зал открыть огонь, и новые японские снаряды понеслись над во-
дой. Пальба была сосредоточена главным образом на флагмане
«Князь Суворов» и на огромном, неуклюжем броненосце «Ослябя».
28
ТЕВТОНСКИЙ ВЫЗОВ БРИТАНСКОЙ МОЩИ
Огонь был губительным. «Шимозы рвались, едва соприкоснув-
шись с чем-либо,— писал Семенов, находившийся на борту «Кня-
зя Суворова»,— взрывались, даже задев леера ограждения.
Стальные трапы скручивались кольцами, орудия были буквально
сметены с опор-лафетов». Все, что могло гореть, тотчас было ох-
вачено пламенем, проникавшим повсюду, горящие обломки в
клочья разрывали пожарные шланги, воздух был заполнен огнем,
дымом и раскаленной сталью.
Осколками снаряда, разворотившего ходовую рубку «Князя
Суворова», Рожественский был ранен в голову и в обе ноги. В по-
лубессознательном состоянии искалеченного адмирала переправи-
ли на эсминец «Буйный». Японским огнем были выведены из строя
рулевое устройство и «машинный телеграф». «Ослябя», получив-
ший пробоину ниже ватерлинии, зарылся носом в воду и затонул,
унеся с собой в пучину сотни матросов, оказавшихся в огненной
западне машинного отделения.
Исход сражения был решен уже через час — русские кораб-
ли один за другим превращались в пылающие костры. Того, неу-
молимо и безжалостно держа под ураганным огнем до семи вече-
ра Тихоокеанскую эскадру, с наступлением темноты приказал
своим миноносцам добить ее и завершить разгром, а свой флот
вывел из боя. На следующий день принявший командование рус-
ский адмирал капитулировал, сдав японцам поврежденные кораб-
ли, еще державшиеся на плаву, вместе с теми, кто уцелел в этом
аду. Среди них был и Зиновий Рожественский, по-прежнему на-
ходившийся без сознания.
Поражение было сокрушительным. За неполные сутки — пол-
дня и ночь — погибло 20 русских кораблей, в том числе — четы-
ре новейших. Семь других были захвачены японцами. Еще два за-
тонули уже после сражения. Шести удалось вырваться и уйти в
нейтральные порты Шанхай и Манилу, где их команды интерни-
ровали. Судьба одного корабля осталась неизвестной, но, вероят-
ней всего, он тоже погиб. Из 38 кораблей, восемь месяцев назад
пустившихся в это ужасное плавание, из огненного кольца вы-
скользнули и достигли Владивостока лишь два. Около шести ты-
сяч русских моряков оказались в плену; более четырех тысяч по-
гибли в бою или утонули. Эти потери выглядят особо впечатляю-
щими по сравнению с потерями японцев, которые лишились все-
го-навсего трех миноносцев. 116 моряков было убито, 538 ранено.
Итоги Цусимы внимательно изучали на флотах всего мира, и из
трагедии 2-й Тихоокеанской эскадры извлекли два урока. Во-пер-
вых, стало понятно решающее значение скорости. Быстроходные
линкоры адмирала Того определили место, время и характер сра-
жения, они загнали добычу в угол и уже не выпустили живой, на-
вязав ей свою тактику. Медлительная и неповоротливая русская
эскадра была обречена, даже если бы ей командовал более ода-
ренный и решительный моряк, чем вице-адмирал Рожественский,
хотя, конечно, его недостатки сыграли на руку японцам. Несколь-
ко тихоходных судов погубили не только свои экипажи, но и всю
эскадру, вынужденную подстраиваться под их черепаший шаг.
Во-вторых, проявилось колоссальное преимущество артилле-
рии главного калибра — дальнобойных 12-дюймовых орудий.
Вспомогательная артиллерия и торпедное оружие тоже сыграли
свою роль, хотя они появились на сцене уже под занавес, чтобы
прикончить и добить смертельно раненного врага. Все решилось в
течение первого часа, когда орудия главного калибра японцев от-
крыли огонь на расстоянии 7000 ярдов. В вооружении кораблей
исключительно дальнобойной артиллерией таилось множество
преимуществ, которые станут очевидны лишь впоследствии, а
В эскадре вице-адмирала Зиновия Рожествен-
ского, потерпевшего сокрушительное пораже-
ние в Цусимском бою, царили такие панические
настроения, что по пути в Тихий океан ее
моряки обстреляли британские рыболовецкие
суда, приняв их за японские миноносцы.
Адмирал Хэйхатиро Того, победитель при
Цусиме, считался мастером тактики и
обучения моряков. Он рекомендовал всем
морским офицерам овладеть искусством игры
в шахматы, «поскольку это помогает
изучить природу войны».
29
Под небом, затянутым
непроглядной дымной пеленой,
русские матросы покидают свои
тонущие корабли и спасаются на
шлюпках. Так — в слегка
приглаженном виде — изобразил
японский художник один из
эпизодов Цусимского сражения,
которое никак нельзя назвать
«схваткой на равных». Через час
после его начала действия
русских, по словам очевидца, «уже
не имели ничего общего с
тактикой — это были лишь
попытки разгромленного флота
спастись».
тогда, «по горячим следам» стало ясно, что 8- и 10-дюймовые ору-
дия с относительно небольшой дальностью боя для линкоров —
излишний балласт.
Разумеется, все это заранее знал британский адмирал Джеки
Фишер. После уничтожения Тихоокеанского флота Первый Мор-
ской Лорд потребовал срочно проанализировать итоги и уроки
Цусимского сражения. В представленном ему меморандуме гово-
рилось: «Если эти выводы сделают для себя и другие морские де-
ржавы — а это более чем вероятно — то станет ясно, что все ны-
не существующие линкоры вскоре безнадежно устареют, и наше
подавляющее превосходство в судах такого класса потеряет вся-
кий смысл».
Фишер еще до Цусимы начал заменять бесполезные корабли
на современные, и потому мог с полным правом нацарапать своим
скачущим почерком на полях докладной записки: «Какое счастье,
что мы еще в прошлом году свернули производство линкоров и
броненосных крейсеров. От них было бы не больше пользы, чем от
Ноева ковчега».
Британский военно-морской флот уже не мог отставать от ве-
лений времени. И Фишер распорядился заложить корабль, кото-
рому суждено было называться «Дредноутом». После его схода со
стапеля начнется новый круг гонки морских вооружений.
30
Повал эпоха — плавание без парусов
Джон Арбутнот Фишер был непреложно убежден в
том, что для флота люди имеют ничуть не меньшее
значение, чем корабли. В 1902 году он занял пост
второго морского лорда, отвечающего за обучение и
подготовку личного состава, и, хотя пробыл в этой
должности всего 15 месяцев, успел провести в этой
области далеко идущие и широкомасштабные ре-
формы, каких до той поры не знал британский
флот.
Фишер понимал, что прежняя система, когда
гардемарины полтора года обучались «на берегу»,
точнее на стоящих у причала старых судах, а толь-
ко затем уходили в плавание, вообще системой обу-
чения не является. Да, они овладевали азами мор-
ской службы, получали представление об устройст-
ве корабля и первые навыки судовождения, однако
и близко не подходили к пониманию всей сложно-
сти современного военно-морского искусства. Фи-
шер резко снизил роль старых учебных кораблей,
основав два морских колледжа — в Осборне на ос-
трове Уайт и в Дартмуте. В Осборне два года гар-
демарины изучали основные школьные дисциплины
и начала профессиональных навыков, а затем на
два года попадали в Дартмут, где уже углубленно
овладевали специальными морскими дисциплинами.
«Обучение всех без исключения будущих офицеров
должно быть переориентировано с паруса на маши-
ну»,— твердил Фишер.
Чтобы обеспечить полноценное обучение и при
этом по-прежнему посылать на флот 16-летних мич-
манов, Фишер снизил предельный возраст для посту-
пающих в морской колледж с 14 до 12 лет и попытал-
ся было изменить существующий порядок, по которо-
му плата за обучение составляла 75 фунтов стерлин-
гов в год, тогда как сыновья морских и армейских
офицеров платили почти вдвое меньше (40 фунтов).
Вначале это предложение не прошло, но спустя де-
сять лет Фишеру удалось настоять на своем.
Одновременно адмирал занялся и подготовкой
матросов. В нескольких портовых городах создали
училища, где рядовые и старшины обучались спе-
циальностям комендора, сигнальщика и машиниста.
Естественно, такие новшества вызвали протест со
стороны «старой флотской гвардии», однако Фишер
остался тверд. «Флотские Рип-ван-Винкли (персо-
наж новеллы Вашингтона Ирвинга, заснувший и
проснувшийся в далеком будущем, здесь — безна-
дежные ретрограды.— Примеч. пер.) называют это
форменной революцией,— писал он.— Так оно и
есть!»
Гардемарины Дартмутского колледжа изучают основным средством передачи и приема сообщений с
флажные сигналы. Беспроволочная связь еще находилась корабля на корабль. Фишер требовал, чтобы моряки
в зачаточном состоянии, и семафор оставался владели им в совершенстве.
31
Здание Дартмутского Королевского
военно-морского колледжа,
расположенного на холме, откуда
открывается вид на реку Дарт,
словно нависает над двумя старыми
деревянными кораблями, где в
прошлом размещалось офицерское
училище. Колледж, открытый в
1905 году, принял более четырехсот
гардемаринов — на 150 больше, чем
ранее проходили обучение на
изъеденных червями парусных
посудинах.
Кадеты, в прямом и переносном
смысле «засучив рукава», рьяно
знакомятся с устройством машин.
По словам Фишера, «в будущем
морскому офицеру будет так же
легко совладать с любым
устройством или механизмом, как
прокатиться на велосипеде».
32
В одной из основанных Фишером
школ юнга осваивает на тренажере
профессию рулевого. «Выходя в
море,— свидетельствует выпускник
такой школы,— мы были подкованы
не хуже матроса первого разряда,
хоть и не могли применить свои
знания на практике».
На лекции о паровом двигателе
слушатели школы, готовясь нести
вахту в машинном отделении,
изучают чертеж парового поршня и
сравнивают его с моделью в разрезе.
«Эти ребята,— с гордостью говорил
Фишер,— впитают понятия о
морских двигателях чуть ли не с
молоком матери».
33
Прежде чем рискнуть прыгнуть в
воду, кадеты Портсмутского
колледжа отрабатывают технику
брасса на суше. Плавание полезно не
только для здоровья: от умения
плавать зависит иногда жизнь
моряка, а потому Адмиралтейство
включило его в программу обучения
всех колледжей и училищ.
На этой фотографии 1910 года
юный моряк проверяет на
практике навыки, полученные в
спортивном зале. Пока у
инструкторов нет полной
уверенности в его силах и умении,
пловца обвязывают вокруг пояса
спасательным тросиком. На
экзамене будущие моряки должны
были проплыть 100 ярдов в полном
обмундировании.
34
Юнги, вооружась жесткими
щетками, скребут паруса,
расстеленные на палубе корабля
«Сент-Винсент» в гавани
Портсмута. Фишер в 1903 году
запретил учебные плавания на
парусных судах, но будущие моряки
проникались духом флотских
традиций, живя на старых боевых
кораблях.
Напрягаясь изо всех сил, кадеты
Портсмутского колледжа тянут
канат под звуки духового оркестра.
На британском флоте существует
обычай скрашивать музыкой особо
трудные и тягостные работы.
35
По окончании утренней молитвы кадеты Портс-
мутского колледжа покидают часовню по команде
«бегом марш». Старшины трусцой следуют
вдоль строя. Фишер, человек глубоко верующий
(однажды он выстоял четыре службы в течение
дня), рассматривал религию как неотъемлемую
часть воспитания будущего офицера.
Глава 2
ФЛОТ, КОТОРЫЙ ПОСТРОИЛ ДЖЕК
37
начале 1905 года, в те самые дни, когда русский флот
спешил к берегам Японии навстречу своей гибели, Ко-
митет, созданный Первым Морским Лордом Джоном
Арбутнотом Фишером, уже разработал план переуст-
ройства британского флота «от киля до клотика». Сам
адмирал заявлял: «Я изменю все! И не советую ме-
шать мне — я уничтожу любого, кто станет у меня на пути». В ме-
морандуме, разосланном членам Адмиралтейства, Фишер писал:
«Новый флот будет состоять из кораблей четырех классов и бу-
дет отвечать всем требованиям современной войны». Он перечис-
лял эти классы: линкоры водоизмещением 15 900 тонн, способные
развивать скорость до 21 узла; броненосные крейсера (15 900 тонн,
25,5 узла), эсминцы (900 тонн, 36 узлов) и подводные лодки (350
тонн, 13 узлов).
Комитет, которому предстояло возродить в новом качестве
британский флот, включал опытных морских офицеров, видней-
ших судостроителей и крупных промышленников. Все вместе они
знали об артиллерии, броне и ходовых качествах кораблей, управ-
лении огнем и торпедах, средствах связи и топливе почти все.
Среди штатских в нем состояли такие звезды британской науки,
как сэр Филип Уотс, судостроитель, оставивший свою частную
компанию, чтобы занять пост директора Королевских верфей в
Портсмуте, и лорд Келвин, прославленный ирландский физик и
математик из университета Глазго, изобретший температурную
шкалу и подводный кабель, сделавший международный телеграф
реальностью. Членами Комитета состояли также принц Луи Бат-
тенбергский, контр-адмирал, начальник морской разведки и пле-
мянник (по жене) короля Эдуарда VII, 46-летний кэптен Джон Р.
Джеллико, обладавший, как и сам Фишер, большим опытом и раз-
носторонними познаниями в морском деле и до тонкостей знавший
артиллерию. Его известность не выходила за пределы узкого кру-
га морских офицеров, но именно ему в час суровых испытаний
суждено было взять командование над новорожденным флотом.
В первую очередь Комитет приступил к осуществлению дав-
ней и трепетной мечты Фишера — созданию линкора. Проводя
артиллерийские учения корабля, эскадры, флота, он часто ис-
пользовал излюбленную формулу Наполеона «Frappez vite et
frappez fort» («Бить часто и сильно») и давно вынашивал образ та-
кого корабля, который бы плавал быстрей и наносил удары сокру-
шительней, чем прежние. За пять лет до своего «воцарения» он
уговорил своего друга В. X. Гарда, занимавшего тогда должность
главного строителя на Королевских верфях на Мальте, сделать
наброски чертежей подобного идеального корабля. Фишер дал во-
ображаемому линкору имя «Антейкэбл», и проект, над которым
начал работать Комитет в 1905 году, получил то же название. Не-
известно, кем и когда было выбрано имя «Дредноут» («Бесстраш-
Апрель 1906 года. Стальной корпус флота Его
Величества корабля «Дредноут» находится в сухом
доке портсмутской верфи в ожидании надстроек и
гигантских 12-дюймовых орудий. Суперлинкор,
обошедшийся казне в 1783883 фунта стерлингов (то
есть в половину суммы, потраченной на все
построенные к тому времени линейные корабли, вместе
взятые), недоброжелатели называли «воплощением
буйного и безудержно-расточительного тщеславия». Но,
по данным Адмиралтейства, его огневая мощь почти
равнялась совокупной мощи трех боевых кораблей.
38
ФЛОТ, КОТОРЫЙ ПОСТРОИЛ ДЖЕК
А = 12-дюймовые орудия
F = 12-фунтовые орудия
(защищенные броней)
Р = счетверенные малокалиберные
установки для ночной стрельбы
12-дюймовый броневой пояс
12-дюймовая броня на башнях
12-дюймовая броня на нижней
палубе
6-дюймовая броня в носовой части
ный»), которому выпала участь стать символом новой эпохи в су-
достроении и военно-морском искусстве.
Впрочем, это имя, которое в разное время носили семь кораб-
лей британского флота (первый «Дредноут» сражался еще с Не-
победимой Армадой в 1588 году), шло в русле давней традиции
«одушевлять» вступающий в строй новый боевой корабль, давая
ему имя предшественника, некогда внушавшее страх врагам.
Но как бы ни назывался создаваемый корабль, он знаменовал
собой настоящий прорыв в мореплавании и — при всей своей но-
визне — был детищем своего времени. Хотя позднее именно Фи-
шера стали считать творцом «Дредноута», вовсе не ему принадле-
жали определяющие и принципиально новые черты этого линко-
ра — высокие скоростные качества в сочетании с тем, что на его
вооружении стояла исключительно дальнобойная крупнокалибер-
ная артиллерия. Достижения науки в этой области позволяли все
больше и больше увеличивать дистанцию залпа, и военно-морская
мысль во всем мире постепенно приходила к выводу о необходи-
мости заменить «разношерстную» корабельную артиллерию тя-
желыми и однородными орудиями главного калибра.
Помимо того, что это позволяло вести интенсивный огонь на
максимальной дистанции, унификация корабельной артиллерии
сильно облегчала поиск цели и определение расстояния до нее. В
недалеком прошлом то и другое предоставлялось в значительной
степени на волю случая, пока в 1912 году адмирал сэр Перси
Скотт не изобрел электрический ПУАО (прибор управления ар-
тиллерийским огнем). До тех пор системы наведения и поиска це-
В 1903 году итальянский
судостроитель Витторио
Куниберти создал первый
настоящий проект
быстроходного, броненосного
крупного боевого корабля,
вооруженного однородной
дальнобойной артиллерией, а не
разнотипными и
разнокалиберными орудиями.
Корабль такого класса, писал
Куниберти, «способен с большой
дистанции дать по противнику
один, но смертоносный залп,
упредив саму возможность
нанести ответный удар». По
чертежам итальянца корабль
так и не был построен, но многие
идеи Куниберти использовались
при создании дредноутов.
39
ли оставались на том же уровне, что и в нельсоновские времена.
Официально это называлось «брать в вилку», но уместней было
бы сказать «палить как Бог на душу положит».
Артиллерийский офицер-корректировщик, находясь в боевой
рубке, приказывал во время боя дать серию залпов и по вспле-
скам «засекал» места падения снарядов. Затем он вносил поправ-
ки, используя для связи с наводчиками переговорную трубу, сое-
диненную с орудийными башнями, и уповал на лучшее. Лишь по-
сле того, как цель брали в «вилку», то есть половина снарядов
уходила в недолет, а половина — в перелет, определялась истин-
ная дальность цели, и то весьма произвольно и приблизительно,
поскольку площадь «вилки» могла быть не меньше акра. Даже вы-
школенные комендоры адмирала Того в Цусимском бою в полови-
не случаев «мазали»: из каждых 100 снарядов, выпущенных с ди-
станции 7000 ярдов, лишь 42 поражали русские корабли, а 58 бес-
полезно взрывались в море.
Разумеется, пока «разговаривала» дальнобойная артиллерия,
орудия малого калибра превращались в балласт. Но когда кораб-
ли сближались настолько, чтобы можно было ввести в действие
все калибры, грубая приблизительность корректировки огня про-
являлась особенно ярко. Офицеру зачастую было нелегко заме-
тить разрывы малых и средних снарядов среди высоких столбов
воды, взметенных снарядами главного калибра. Когда же это уда-
валось, работа для него только начиналась: у 6-, 9- и 12-дюймо-
вых снарядов, идущих к одной и той же цели,— разные траекто-
рии и, следовательно, требуются разные утлы возвышения. Таким
образом, корректировщику огня в кромешном аду сражения при-
ходилось выкрикивать в переговорную трубу поправки для ору-
дий не одного, а для всех имеющихся на борту калибров*
Первый проект корабля, способного нести на борту большое ко-
личество дальнобойных орудий, разработал человек, наделенный
выдающимися дарованиями, но живший в стране, флот которой
был слаб и невелик. Итальянский судостроитель Витторио Куни-
берти уже подарил ему первую орудийную платформу и снаряд-
ные подъемники, приводимые в движение электричеством. В 1902
году он представил правительству проект линкора водоизмещени-
ем в 17 000 тонн, вооруженного дюжиной 12-дюймовых орудий. 12-
дюймовая броня защищала жизненно важные центры корабля. Од-
нако для постройки его у Италии не нашлось ни денег, ни «произ-
водственных мощностей». Броненосец остался в «синьке». Куни-
берти поделился своей идеей с англичанином Фредом Т. Джейном,
издателем ежегодника «Боевые корабли», помещавшим в нем и
списки кораблей, вошедших в состав флотов всего мира, и мнения
ведущих ученых, зачастую полярно противоположные. В 1903 го-
ду Джейн опубликовал проект Куниберти и его же статью под на-
званием «Идеальный линкор для британского флота».
«Идеальный линкор», помимо крупнокалиберной артиллерии,
должен был иметь неслыханную скорость в 24 узла, что на шесть
узлов превышало средние показатели того времени. «Бык в пус-
том пространстве цирковой арены тешит себя мыслью, что раз он
превосходит подвижного и проворного тореадора силой, то поле
боя непременно останется за ним,-— с образностью, достойной на-
следника римлян, декларировал Куниберти,— но он слишком мед-
лителен, чтобы настичь соперника, и тому почти всегда удается
избежать ужасающего удара рогов».
Появление статьи в ежегоднике вызвало самые противоречи-
вые отклики, отлично характеризующие разброд в умах, царив-
ший в то время. Консервативно настроенные британские специа-
листы реагировали на нес широким спектром чувств — от негодо-
вания до вежливого недоумения. Сэр Уильям Уайт, возглавляв-
40
ФЛОТ, КОТОРЫЙ ПОСТРОИЛ ДЖЕК
ший раньше управление судостроения, счел предложение снять с
кораблей вспомогательную артиллерию возмутительным. Журнал
«Инджинир» был менее категоричен и выразился уклончиво: «На-
ступит день, когда подобный корабль появится на нашем флоте,
но, по нашему мнению,— еще не скоро». Однако такой день на-
стал Президент Соединенных Штатов Теодор Рузвельт, сильно
любивший флот, но слабо в нем разбиравшийся, внес на рассмот-
рение Конгресса предложение построить для американских ВМС
линкор с однородным и тяжелым вооружением. В начале 1904 го-
да этот законопроект был утвержден, и американцы заложили
два броненосца. Тем временем на верфях Японии работы уже шли
полным ходом. И Джеки Фишеру потребовалось все его дьяволь-
ское рвение и красноречие, чтобы убедить своих косных соотече-
ственников: пора догонять «уходящий в отрыв» мир.
Для членов созданного Фишером Комитета вопрос о тяжелом и
однородном вооружении был очевиден, но, не вызывая споров, на-
ходился для них в иной плоскости: сколько крупнокалиберных
орудий должно стоять на корабле и где их размещать Останови-
лись наконец на десяти (проект Куниберти предусматривал 12),
поскольку, по единодушному мнению членов Комитета, водоизме-
щение будущего линкора не должно было превышать 18 000 тонн.
Разместить их решили следующим образом: одну пару — на
носу; еще две пары — в средней части корабля (миделе) на левом
и правом бортах; и еще две — ближе к корме, но по центру, что-
бы все четыре орудия могли вести огонь одновременно и с бортов
и с кормы. Эта синхронность имела особое значение: шесть ору-
дий били с носа или с кормы и восемь — с борта, тогда как самые
лучшие линкоры предшествующей поры, вооруженные четырьмя
12-дюймовками, вели огонь с носа (или кормы) двумя орудиями и
с борта — четырьмя. Таким образом, «Дредноут» по своей огневой
мощи в два раза превосходил любой линкор, дающий бортовой
залп, и в три — стреляющий из носовых орудий. Последнее об-
стоятельство особенно обрадовало напористого и агрессивного Фи-
нгера, твердо убежденного, что противник всегда будет удирать от
преследующего его «Дредноута» и тут-то попадет под смертонос-
ный огонь носовых орудий, более мощный, чем огонь бортом.
Проектную документацию подготовили к маю 1905 года и
«синьки» отправили на Королевские верфи в Портсмут, где 2 ок-
тября заложили корпус. С этого дня постройка двинулась вперед
с головокружительной скоростью. Фишер так живо влезал во все
детали, так настырно торопил и подгонял инженеров и рабочих,
что его неизменная фраза «Навались -— или отвали!» вошла у до-
керов в поговорку.
Однако он был далеко не только подгонялой — Фишер приду-
мал и внедрил множество новаций, экономивших время на каж-
дой стадии постройки. Одним из таких новшеств стали стандарт-
ные, то есть взаимозаменяемые, части конструкции. Как раз в то
время, когда Комитет разрабатывал проект «Дредноута», на ста-
пеле достраивался линкор «Кинг Эдвард VII», массивный корпус
которого сваривался из нескольких тысяч стальных пластин раз-
нообразнейшей конфигурации — их нарезали из листов, привози-
мых с заводов, а потом в течение нескольких месяцев собирали
вместе и подгоняли воедино — работа эта напоминала составле-
ние «кар тинки-головоломки». Фишер настоял, чтобы корпус
«Дредноута» большей частью состоял из взаимозаменяемых
стальных листов стандартной прямоугольной формы. Их привози-
ли с завода, сгружали и ставили на нужное место любую из них,
а все проволочки — впрочем, небольшие — были связаны с ожи-
данием листов особо сложной конфигурации. Это простое новше-
41
Тоннаж или водоизмещение?
В морской терминологии понятие
«тонна» как мера объема и мас-
сы — одно из самых неясных. Ве-
личина и военных, и торговых ко-
раблей измеряется в тоннах, но
само это слово в каждом конкрет-
ном случае имеет свое значение.
Поскольку корабли ВМФ поч-
ти всегда полностью загружены и
готовы к бою, в тоннах выражает-
ся масса корабля, вычисляемая по
формуле Архимеда: «На тело, по-
груженное в воду, действует сила,
направленная вверх и равная ве-
су вытесненной им жидкости».
Объем подводной части корпуса
судна соответствует объему вы-
тесняемой им воды; каждые 35
куб. футов морской воды весят
одну «большую тонну*, или 2240
фунтов.
Следовательно, масса военного
корабля, вытесняющего 35 000
куб. футов воды,— 1000 тонн.
Дредноут вытесняет самое мень-
шее 700 000 куб. футов морской
воды. Это значит, что его масса,
или водоизмещение, составляет
20 000 тонн.
Если же речь идет о торговых
судах, то понятием «тоннаж», как
правило, обозначается не водоиз-
мещение, а их грузоподъемность,
или емкость трюмов. Последнюю
вычисляют, деля объем трюмов
на произвольное число 100. Так,
«купец», который может взять на
борт груз объемом 100 000 куб.
футов, имеет тоннаж в 1000 тонн.
К массе самого судна это не име-
ет никакого отношения. Слово
«тонна» происходит от распрост-
раненного в XVI веке способа оп-
ределять грузоподъемность судна
по тому, сколько винных бочек —
«tuns» — может вместиться в его
трюмы
ство сберегло почти целый год рабочего времени, и если в сред-
нем постройка корабля от закладки до спуска на воду занимала
16 месяцев, то 527-футовый корпус «Дредноута» буквально на
глазах изумленных докеров обрел очертания всего за 18 недель —
срок ничтожно малый. 10 февраля 1906 года новый линкор подго-
товили к спуску на воду.
Достройка «у стенки» и установка вооружения и оборудования
тоже прошли молниеносно. Мощности литейных заводов в 1905 го-
ду были таковы, что на изготовление десяти 12-дюймовых орудий
ушло бы несколько лет. Однако Фишер, который никогда не счи-
тался с общепринятыми нормами и правилами, добился немедлен-
ной установки восьми орудий, предназначенных для строящихся
линкоров «Агамемнон» и «Лорд Нельсон». Благодаря этому «пере-
хвату» работы снова велись с большим опережением графика.
3 октября 1906 года «Дредноут» уже вышел на ходовые испы-
тания. Вместо 3—3,5 лет, за которые обычно строились корабли
такого класса, могучий броненосный линкор родился за один год и
один день, то есть по тогдашним меркам — в мгновение ока. Мно-
гие справедливо усматривали в этом нечто провиденциальное. И
хотя придумал этот невиданный доселе корабль не Фишер, никто
не оспаривал решающей роли адмирала в том, с какой фантасти-
ческой быстротой был построен «Дредноут», и в том, как мудро и
находчиво руководил он созданием этого Левиафана.
Ходовые испытания «Дредноута» стали настоящей сенсацией. Из
Портсмута он ушел к югу, в Средиземное море, а оттуда, через
Атлантику — к Тринидаду, после чего вернулся к родным бере-
гам. Испытания показали, что при полной нагрузке турбины спо-
собны обеспечить кораблю скорость в 21 узел. Еще более впечат-
ляющим было то, что путь до Вест-Индии и обратно (около 7000
миль) линкор прошел со средней скоростью 17,5 узла и без еди-
ной поломки — результат, небывалый для судов, оснащенных
поршневыми машинами.
Самым ответственным моментом испытаний являлась стрель-
ба. «Дредноуту» предстояло дать залп всем бортом — из восьми
12-дюймовок. Сэр Филип Уоттс, директор Портсмутских верфей,
где родился новый корабль, ждал этого момента с трепетом. «Он
был очень сумрачен и серьезен,— вспоминает один из присутст-
вовавших на стрельбах офицеров,— словно опасался, что при пер-
вом же залпе корабль развалится на части. Однако раздался при-
глушенный расстоянием грохот, «Дредноут» слегка вздрогнул. Де-
сятки толпившихся на берегу людей даже и не узнали, что разом
выстрелили восемь 12-дюймовок». А «слегка вздрогнул» корабль
оттого, что послал на 8000 ярдов снаряды общим весом 21 250
фунтов.
Испытания «Дредноута» выявили только один конструктивный
недостаток: при повороте корабля снижалась его остойчивость. Его
первый командир, сэр Реджинальд Бэкон, вспоминал, что «на ско-
рости выше 15 узлов при перекладке рулей больше, чем на 10 гра-
дусов, мощности машины не хватало, чтобы выровнять корабль, и
он продолжал кружиться на месте, покуда скорость не падала до
15 узлов». Была и еще одна неприятность — на обратном пути из
Атлантики скорость непонятно почему упала на один узел, а через
два дня так же без видимых причин вернулась к прежнему уров-
ню. Выяснилось, что отставший лист обшивки выполнял роль тор-
моза. Эти неполадки удалось устранить довольно быстро — как
только «Дредноут» вернулся с ходовых испытаний. В целом же они
прошли необыкновенно успешно, и в декабре 1906 года Фишер в
восторге писал: «Дредноут» следовало бы переименовать в «Кру-
тое яйцо». Почему? Потому что его невозможно разбить!»
42
ФЛОТ, КОТОРЫЙ ПОСТРОИЛ ДЖЕК
«Возвышенное зрелище», преобразовавшее флот
«Мало что может сравниться со
спуском на воду большого кораб-
ля — это на редкость возвышен-
ное и волнующее зрелище»,—
писала лондонская «Таймс» 10
февраля 1906 года. И в ветреный,
хмурый день огромная толпа,
численность которой газета не
бралась подсчитать даже при-
мерно, запрудила набережную у
Портсмутского дока, чтобы свои-
ми глазами увидеть рождение ко-
рабля флота Его Величества
«Дредноут».
На обтянутой материей цве-
тов национального флага трибу-
не, которую установили совсем
рядом с исполинским корпусом,
стояли король Эдуард, военно-
морские атташе десяти стран,
члены обеих палат, кабинета ми-
нистров и Адмиралтейства. По-
скольку в Британии объявили
траур по случаю кончины тестя
Эдуарда — Христиана IX Дат-
ского, флагов было мало, а музы-
ка отсутствовала вовсе. Но, как
отметила «Таймс», «все и без ка-
ких бы то ни было искусственных
ухищрений чувствовали в полной
мере, что присутствуют при ис-
торическом событии».
В назначенный час епископ
Винчестерский благословил ко-
рабль. Затем король швырнул
традиционную бутылку австра-
лийского вина в нос «Дредноута»,
но она не разбилась. «Окрестить»
броненосец удалось лишь со вто-
рой попытки, и, пока вино стекало
по стальной обшивке, король при
помощи деревянной колотушки и
зубила перерубил трос, высвобо-
див тяжелые противовесы, кото-
рые выбили последние тимберсы,
удерживавшие корабль на месте.
Под ликующие крики «Дред-
ноут» все быстрее и быстрее за-
скользил по задымившимся от
трения деревянным мосткам и с
громким всплеском вошел в воду.
«Через несколько мгнове-
ний,— писала «Таймс» в своем
отчете,— церемония заверши-
лась». Корабль, достроенный «у
стенки» и принявший вооруже-
ние, должен был войти в состав
британского флота как «послед-
нее слово техники и военного су-
достроения».
SOUVENIR PROGRAMME OF THE LAUNCH
or
H.M.S. Dreadnought
By HIS MAJESTY KING EDWARD VII.
Saturday. February IOth. 1906.
WKTtB BV
GALE POLDEN Ltd
Nel»on Work*. Portsmouth.
Chelhem, AMr.Vwt & London.
Король Эдуард VII в треуголке и
парадном мундире адмирала флота
дает имя новорожденному линкору,
по традиции разбивая о
форштевень обвитую гирляндой
бутылку вина.
На церемонии спуска «Дредноута» на воду
зрителям раздавали этот буклет,
содержавший историю создания корабля,
его «тактико-технические данные» и
рисунок, дававший представление о том,
как он будет выглядеть в открытом море.
43
В этом ящике, вырезанном из дуба, которым
некогда был обшит «Виктоъи», флагманский
корабль Нельсона, королю Эдуарду VII поднесли
деревянный молоток и зубило. С их помощью
«Дредноут» освободился от последних «уз»,
удерживавших его на суше. На церемонии
продавались сувениры — носовые платки с
изображением корабля, у которого, правда, было
на одну трубу и на две орудийные башни
больше, чем следовало.
«Дредноут» еще без надстроек и орудий, но с развевающимися флагами соскользнул на воду Портсмутской гавани.
44
ФЛОТ, КОТОРЫЙ ПОСТРОИЛ ДЖЕК
«Дредноут», как и всякое абсолютно новое явление, не все
встретили доброжелательно. Сэр Джордж Кларк, секретарь Ко-
митета имперской обороны, утверждал, что было полнейшим без-
рассудством отважиться на такой технологический риск, и уве-
рял, что «наша политика в области судостроения — не забегать
вперед, а улучшать уже опробованное другими». Сэр Уильям
Уайт, который до пришествия Фишера и Филипа Уоттса занимал
пост директора Портсмутских верфей, а потому имел основания
заявлять, что «зелен виноград», считал недопустимым «склады-
вать все яйца в одну или две огромные, дорогие, величественные,
но весьма уязвимые корзины»- А язвительный адмирал Чарлз Бе-
ресфорд, коллега и соперник Фишера, говорил: «Этот класс ко-
раблей не даст нам никаких преимуществ».
Бересфорд, командовавший флотом, терпеть не мог Первого
Морского Лорда, являвшегося его непосредственным начальни-
ком, и, очевидно, перенес свою неприязнь и на любимое детище
Фишера. Однако в замечании Бересфорда есть доля истины Та-
кой качественный скачок в вооружении «Дредноута» породил из-
вестные проблемы, неожиданные для его создателей: рядом с ним
все существующие линкоры казались безнадежно устаревшими, и
это делало бессмысленным столь ревностно оберегаемое числен-
ное превосходство британского флота. Целая армада тихоходных,
слабовооруженных линкоров, защищенных тонкой броней, не в
силах была бы справиться с эскадрой новых дредноутов. Герма-
ния, без сомнения, должна была ухватиться за идею создания та-
ких кораблей, чтобы сократить разрыв, а Британии, если она же-
лала сохранить свой приоритет и титул «владычицы морей»,
предстояло начать изнурительную гонку морских вооружений.
«Дредноут» являлся всего лишь первым результатом «мозговых
атак», предпринятых неугомонным Фишером. За пять дней до
спуска суперлинкора на воду на верфи в Клайдбанке, под Глазго,
заложили новый корабль другого класса — броненосный крейсер
«Инвинсибл», к которому вскоре предстояло присоединиться «Ин-
домитеблу» и «Инфлексиблу», воплощавшим мечту адмирала о
быстроходном и тяжеловооруженном судне. За четыре года до
этого, размышляя над проектом мифического «Антейкебла», кото-
рому суждено было превратиться в «Дредноут», Фишер сделал
первые наброски идеального крейсера, не без вызова окрещенно-
го «Анэппроучэбл».
Поначалу он задумывался как разведывательный или дозор-
ный корабль — современный аналог нельсоновских сторожевых
фрегатов, называвшихся «глаза флота». В те времена глаз видел
дальше полета ядра, и, как писал Фишер, фрегат, «куда более бы-
строходный, чем линейные корабли, мог без риска для себя под-
считать силы противника». Однако если глаз человека зорче не
становился, то дальнобойность орудий увеличивалась постоянно,
и, чтобы узнать состав и численность сил противника, разведчи-
ку уже приходилось «лезть под огонь».
Именно для того, чтобы уходить от преследования, новому ко-
раблю следовало обладать высокой скоростью. Но Фишер требо-
вал и того, чтобы он мог достойно ответить на огонь противника,
то есть нес достаточно мощную артиллерию. Здесь и начинается
история печальных предзнаменований.
Корабль, который наконец обрел свое воплощение на бумаге и
представлял собой вариант «Дредноута», имел водоизмещение
17 250 тонн и длину 567 футов. Однако у него были и кое-какие
новшества, вроде выдвигающихся и убирающихся труб, позволяв-
ших ему стать незаметным для противника на линии горизонта.
Во многих отношениях он даже превосходил «Дредноут».
45
«Дредноут» — ключ от будущего
Не за свои великие свершения попал в анналы истории
корабль Его Величества «Дредноут». Громких подвигов
за ним не числилось, всю войну промолчали его гиган-
тские орудия, и лишь однажды довелось кораблю уча-
ствовать в сражении. Случилось это в марте 1915 года
на Северном море: он встретил подводную лодку, про-
таранил ее и потопил. Славен «Дредноут» не тем, что
сделал, а тем, чем был. В 1906 году, когда корабль всту-
пил в строй, он настолько опережал эпоху, что во всех
линейных кораблях, спущенных на воду после него, не
имелось ничего принципиально нового — они всего
лишь навсего явились воплощением идей, заложенных
в его концепцию. Эмблемой «Дредноута» был золотой
ключ, сжимаемый рукой в рыцарской рукавице, что,
безусловно, должно было символизировать честолюби-
вые устремления Адмиралтейства, видевшего в новом
корабле ключ от двери, ведущей к безраздельному гос-
подству на море.
Оснащение одного корабля десятью тяжелыми 12-
дюймовыми орудиями, безусловно, стало крупным до-
стижением. Но вооружение — еще не все. В «Дредноу-
те» нашли свое воплощение и другие головокружитель-
ные инженерные мысли.
Полубак «Дредноута» отличался необычайной дли-
ной, по носу шел 28-футовый фальшборт. За счет этих
конструктивных особенностей палубу в штормовую по-
году не захлестывало водой, что резко повышало точ-
ность наведения орудий. Нос ниже ватерлинии имел
луковицеобразный выступ — это улучшало мореход-
ные качества корабля. В средней части корпус был
спрямлен, что делало его несколько похожим на короб-
ку. Такие обводы смягчали бортовую качку. Вдоль бор-
тов ниже ватерлинии шли подводные кили, имевшие в
сечении форму треугольника с вершиной, направлен-
ной под углом вниз. Эти кили гасили колебания, вызы-
ваемые вихревыми потоками от винтов.
На корабле имелась противоторпедная защита —
боновые заграждения, устанавливаемые с корпуса, и
стальные сети для перехвата торпед. Другим средством
защиты от торпедных атак являлась противоминная
артиллерия — двадцать семь 12-фунтовых пушек, на-
водящихся вручную. Они были рассредоточены по все-
му кораблю и устанавливались на надстройках, в том
числе на верху орудийных башен.
Идя вразрез с вековой традицией, грот-мачта
«Дредноута» была трехногой. Такая конструкция при-
давала максимальную остойчивость марсу, с которого в
башни передавались данные стрельбы. Сама по себе
идея была замечательна. Но проектировщики не учли
одной существенной детали — мачта находилась меж-
ду двумя дымовыми трубами. Мало того, что дым из пе-
редней трубы серьезно затруднял обзор, он был горя-
46
47
чий, и в штормовую погоду, когда топки работали вовсю,
трубчатая конструкция мачты так нагревалась, что по
трапу, находящемуся внутри нее и ведущему из трюма
на марс, было просто невозможно перемещаться.
Во всех отношениях «Дредноут» являлся самым
сложным техническим устройством своего времени. Он
был длиннее (527 футов), шире (82 фута), имел более глу-
бокую осадку (26,5 фута), чем любой линейный корабль
старшего поколения. Его водоизмещение составляло
17 900 тонн, на 750 тонн больше, чем у самого крупного
военного корабля того времени.
Каждая башня «Дредноута» весила 500 тонн, а вес од-
ного орудия главного калибра превышал вес всех пушек
«Виктори», флагмана Горацио Нельсона, вместе взятых
Башни стояли на неподвижных барбетах, усиленных вер-
тикальными стальными балками (см. Носовая башня) и
закрытых барабанами, сваренными из 11-дюймовых бро-
невых плит (см. Кормовая башня). Для защиты погребов
с боезапасом и других отделений средняя часть корабля
по ватерлинии была прикрыта 11-дюймовым броневым
поясом. За броней находились бункера, имевшие в сече-
нии форму срезанного клина, в которых находилась боль-
шая часть 2900-тонного запаса угля. Бункера являлись
вторым защитным поясом.
Кроме того, от киля до уровня 9 футов выше ватер-
линии шли водонепроницаемые переборки, которые дели-
ли трюм на 18 герметических отсеков. Это обеспечивало
высокую живучесть корабля — инженеры полагали, что
«Дредноут» мог выдержать два прямых попадания тор-
пед, оставаясь при этом в строю. (В случае необходимо-
сти «Дредноут» и сам мог провести торпедную атаку —
на корабле установили пять торпедных аппаратов).
Силовая установка, приводящая в движение всю эту
махину, представляла собой последнее слово техники.
Классические паровые машины возвратно-поступатель-
ного действия с их ревущими и гремящими поршнями от-
ходили в прошлое. «Дредноут» стал первым тяжелым во-
енным кораблем, оснащенным паровыми турбинами. На
нем стояли восемь турбин системы Парсонса. Пар выра-
батывали восемнадцать котлов системы Бабкока и Уиль-
ямса. Развивая мощность 23 000 л. с., машина вращала че-
тыре гребных винта. Турбины позволяли развивать крей-
серскую скорость 17,5 узла. Предельная скорость «Дред-
ноута» доходила до 21 узла. Дальность плавания состав-
ляла 6620 миль.
Управление спаренными уравновешивающими руля-
ми осуществлялось посредством штурвала с мостика или
с любого из четырех запасных рулевых постов, рассредо-
точенных по всему кораблю. Два из них находились на
командных постах, расположенных на топах обеих мачт,
попасть туда можно было лишь по трапам, идущим внут-
ри трубчатой конструкции, закрытой броней (эти полости
использовались также в качестве голосовой трубы).
Для управления плавающей крепостью требовалась
команда из 773 человек. Размещение ее по жилым отсе-
кам было еще одним прорывом в будущее. По традиции
матросы ютились в тесных кубриках носовой части, а
офицеры располагались в относительно просторных каю-
I
I
“ I и>|
4
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
18
19
20
21
22
— швартовный кнехт
— кубрик команды
— кладовая лако- красочных
материалов
— кормовой торпедный
аппарат
- руль
— винты
— рулевое отделение
— цистерна с пресной водой
— кладовая артиллерийских
принадлежностей
— столовая команды
— барбет
— башня
— топ кормовой мачты
— кормовая мачта
— камбуз для команды
— вентиляторы
— конденсатор паровой
машины
— турбина низкого давления
— турбина высокого давления
— механическая мастерская
— помещение старшего
рулевого
— 12-фунтовое орудие
23 — лебедка для подъема угля
24 — прожектор
25 — дымовая труба
26 — дальномер
27 — сигнальная башня
28 — радиорубка
29 — пекарня
30 — пост энергетики и
живучести
31 — дымозабор котла
32 — котел
33 — щитовая
34 — кладовая
электроарматуры
35 — каюта старшего
механика
36 — офицерский камбуз
37 — адмиральская рубка
38 — подъемная стрела
39 — треногая грот-мачта
40 — марс грот-мачты
41 — компас и ходовой мостик
42 — ходовая рубка и
командирский мостик
43 — боевая рубка
44 — бронированный трап
45 — часть адмиральского салона
46 — нижний командный
пункт
47 — центральный боевой
пункт связи
48 — снарядный погреб
49 — пороховой погреб
50 — торпедный аппарат
51 — торпедный погреб
52 — хлебная кладовая
53 — минный погреб
54 — киль
55 — помещение для хранения
продовольствия
56 — мотор якорной лебедки
57 — адмиральская кладовая
58 — цепной ящик
59 — склад стрелкового
оружия
60 — водонепроницаемый отсек
61 — кубрик вестовых
62 — якорная лебедка
63 — столовая мичманского
состава
64 — световой люк
65 — офицерская кают-
компания
66 — офицерские каюты
гТТГГк!
W Г J
I’Zrrcj
« Ш »пгпги
1ТЖ /
48
49
тах в корме. На «Дредноуте» же все поставили с го-
ловы на ноги: команду поселили на корме — побли-
же к машине, а офицерам предоставили среднюю
часть — рядом с мостиком. Каждую из пяти башен
«Дредноута» обслуживал расчет из 35 человек. Дей-
ствия команды были доведены до автоматизма: за
какие-то 10 минут сдвоенная 12-дюймовая артилле-
рийская установка могла произвести 12 выстрелов
по цели, находящейся за 20 миль.
850-фунтовые снаряды хранились в снарядном
погребе, расположенном в трюме. По подвесному
монорельсу снаряд подавался на карман заборни-
ка — первого звена в системе подъема боеприпасов.
Затем, двигаясь вверх, снаряд поступал на палубу
порохового погреба, где в заборник догружались че-
тыре пороховых заряда. Еще выше, непосредствен-
но под башней, находилось рабочее отделение, где
комплектовался выстрел. Здесь снаряд и пороховой
заряд укладывались в подаватель, который, двига-
ясь по рельсам, изогнутым в виде дуги, подавал вы-
стрел на затвор. Механизм подачи работал гидрав-
лически. Выстрел досылался в камору ствола гид-
равлическим досылателем — сначала снаряд, а по-
том пороховые заряды.
Затвор запирался, и стволы орудий поднима-
лись на нужный угол возвышения, поворачиваясь
на цапфах — массивных втулках с каждой стороны
ствола. Они покоились на опорных подшипниках,
вмонтированных в стенки башни. Так осуществля-
лось наведение по вертикали. В то же время вся
башня вращалась по оси посредством механизма
зубчатой передачи — зубчатого обода и шестерни.
Таким образом устанавливался угол отклонения
ствола, т. е. осуществлялось наведение по горизон-
тали. Углы наводки задавались с центрального по-
ста офицером, управлявшим огнем.
Силой отдачи орудия откатывались приблизи-
тельно на 18 дюймов, и гидравлический накатник
приводил их в исходное положение, после чего ору-
дия перезаряжались. Но прежде выполнялось не-
большое, но крайне важное действие. Чтобы исклю-
чить возможность того, что горячие газы, оставши-
еся в стволе от предыдущего залпа, выбросят новый
заряд прямо на комендоров, после каждого выстре-
ла камора ствола охлаждалась струей воды и сжа-
того воздуха.
1 — запасной боекомплект
2 — устройство для подачи снарядов
запасного боекомплекта
3 — гидравлический досылатель
4 — кожух подавателя выстрела
5 — затвор
6 — место наводчика
7 — место заряжающего
8 — камора ствола
9 — колпак наблюдательного поста
10 — кожух ствола
И — винтовал нарезка ствола
12 — И-дюймовая броня башни
13 — опорный подшипник цапфы
14 — станок
15 — рельсы элеватора
16 — цилиндр элеватора
17 — роликовые подшипники
18 — аварийный генератор
19 — балка жесткости
20 — обшивка барбета
21 — зубчатый обод
22 — шестерня
23 — механизм подачи выстрела
24 — механизм горизонтальной наводки
25 — сцепление механизма горизонтальной
наводки
26 — двигатель механизма горизонтальной
наводки
27 — тракт лифта для подачи снаряда
28 — подаватель (повернут)
29 — трубы гидравлической системы
30 — вал подъемного устройства
31 — баллоны со сжатьем воздухом
32 — пороховые заряды в заборнике
33 — захват снаряда
34 — карман заборника
35 — монорельс для подвески снарядов
36 — шрапнельные снаряды,
подготовленные к установке
взрывателей
37 - бронебойные снаряды
Прежде всего это касалось ходовых качеств. Турбины облада-
ли ошеломительной мощностью в 41 000 л. с., то есть почти вдвое
по сравнению с «Дредноутом», и работали даже лучше, чем пред-
полагалось. Ходовые испытания показали, что крейсер может
прибавить к проектной скорости в 25 узлов еще три узла — на
семь больше, чем «Дредноут».
Вторым после скорости новшеством являлось вооружение —
восемь 12-дюймовых орудий. Броненосные крейсера предшеству-
ющей эпохи несли на борту орудия разных калибров, самыми
дальнобойными из которых были пять 9,2-дюймовок. На новом ко-
рабле две 12-дюймовки размещались на носу, две — на корме и
четыре — на миделе, по правому и левому бортам, причем несим-
метрично, с таким расчетом, чтобы в том случае, если одну баш-
ню вывели бы из строя, вторая, на несколько футов сдвинутая к
юту, в случае необходимости могла вести огонь в обе стороны. Со-
вокупная огневая мощь крейсера в полтора раза превосходила
мощь любого из существующих в мире боевого корабля, кроме
«Дредноута».
Оба достоинства нового исполинского крейсера — мощное воо-
ружение и высокая скорость — необыкновенно импонировали Фи-
шеру, для которого он еще в большей степени, чем «Дредноут»,
приближался к понятию «идеальный корабль». Какие бы схватки
и дискуссии ни кипели вокруг судостроительной программы,
крейсера, которых адмирал за быстроходность любовно называл
«борзыми океана», неизменно оставались его фаворитами. «Ско-
рость — лучшая защита»,— часто повторял он.
Это была одна из немногих ошибок, допущенных Фишером.
Высокая скорость могла быть достигнута лишь за счет уменьше-
ния веса, а для этого следовало облегчить, а то и вообще убрать
броню. Крейсера несли броневой пояс, достигавший всего шести
дюймов (против 11 у «Дредноута»), а в носу — четырех. Палубы
и тыльная часть орудийных башен не бронировались вовсе.
Многочисленные достоинства крейсера, скрывавшие его оче-
видную уязвимость, предполагали и разнообразие возлагаемых на
него задач: не только дозор и разведка, но и перехват торговых
конвоев, окончательное уничтожение подбитых линкоров и даже
окружение противника, то есть действия в составе основных сил
флота. По мере того, как Фишер все расширял его функции, про-
ектируемый корабль называли то «броненосный крейсер», то
«крейсер-дредноут», то «тяжелый крейсер». Иначе говоря, созда-
тели нового корабля не вполне отчетливо представляли себе, что
же они все-таки хотят получить.
Сам Фишер в данном случае был далек от своей обычной оп-
ределенности. Хотя адмирал видел крейсер прежде всего как ко-
рабль разведки и дальнего обнаружения, но продолжал утверж-
дать, что «броненосный крейсер первого класса — это линкор,
только замаскированный и несравненно более быстроходный».
Еще он уверял, что «однозначно определить разницу между бро-
неносным крейсером и линкором так же трудно, как точно назвать
миг, когда котенок становится взрослым котом».
Но, к сожалению, случилось так, что котенку-подростку при-
шлось драться с матерыми львами и тиграми. Барон Брасси-оф-
Балкли, заядлый яхтсмен, член Палаты общин и издатель респек-
табельного «Военно-морского ежегодника», предвидя такой обо-
рот, пророчески писал: «Адмирал, у которого имеются крейсера
класса «Инвинсибл», непременно поставит их в боевой порядок
своих кораблей, и тут-то слабая бронезащита и даст себя знать».
Барон оказался совершенно прав. Когда началась война, команди-
ры соединений оказались не в силах устоять перед искушением
использовать могучую дальнобойную артиллерию крейсеров и на
50
ФЛОТ, КОТОРЫЙ ПОСТРОИЛ ДЖЕК
собственном печальном опыте убедились в катастрофической уяз-
вимости этих кораблей.
Однако в горячке и спешке, царивших в Адмиралтействе, ког-
да там «заправлял» Фишер, никто не предвидел этой трагедии.
Все три тяжелых крейсера одного за другим спустили на воду
следом за «Дредноутом» соответственно в марте, июне и октябре
1908 года, то есть до того, как Германия ввела в строй свой пер-
вый броненосный линкор и заложила крейсер, сравнимый с кораб-
лями Британии, которая в гонке военно-морских вооружений на-
много опередила весь мир.
Между тем и дредноут, и крейсер надо было защитить от тор-
педных атак, тем более что в производстве миноносцев Германия
достигла больших успехов. Этой защитой предстояло заняться
третьему члену задуманной Фишером триады — эскадренному
миноносцу.
Этот корабль должен был совмещать в себе две функции —
уничтожать миноносцы и поражать торпедами линкоры и крейсе-
ра. Такой корабль двойного назначения уже существовал лет за
десять до описываемых событий, и к тому времени, когда Фишер
пришел в Адмиралтейство, британский флот располагал пример-
но пятнадцатью миноносцами. Их вооружение, как правило, состо-
яло из 12-фунтового орудия, пяти скорострельных 6-фунтовик,
предназначенных для стрельбы с близкого расстояния по торпед-
ным лодкам противника, и двух торпедных аппаратов. Однако эти
миноносцы были очень небольшими (водоизмещением 335—500
тонн), развивали скорость всего до 30 узлов, а их угольные ямы
вмещали только 80—130 тонн угля, что ограничивало их радиус
действия прибрежной зоной*
Фишер потребовал создания миноносцев, способных сопровож-
дать дредноуты, как бы далеко те ни удалялись от базы. В 1905
году на британских верфях лихорадочно строились шесть новых
900-тонных кораблей, ходивших на мазуте, а не на угле, что об-
легчало и упрощало их заправку в море и повышало скорость до
36 узлов. Кроме двух 18-дюймовых торпедных аппаратов (их кон-
струкция особенных изменений не претерпела), каждый миноно-
сец вооружили двумя 4-дюймовыми орудиями, стрелявшими 25-
фунтовыми снарядами* К 1914 году на британском флоте насчи-
тывалось 125 новых миноносцев — рост по сравнению с 1905 го-
дом почти семикратный*
Теперь, когда в строю находились дредноуты, тяжелые крейсе-
ра (battle cruisers) и миноносцы, для полного исполнения мечты
Фишера об идеальном современном флоте не хватало только под-
водных лодок. И только этот вид кораблей ему создать не уда-
лось — он не пользовался популярностью среди британцев* Адми-
рал А, К* Вильсон, близкий друг семьи Фишеров, выражал мнение
большей части своих соотечественников, когда заявлял, что «суб-
марина — корабль коварный, подлый и дьявольски неанглийский».
К 1914 году в Великобритании построили 74 подводные лодки, од-
нако за этой впечатляющей цифрой на деле ничего не стояло.
Лишь несколько из них отвечали требованиям современной войны,
а остальные в буквальном смысле недалеко ушли от тех, что были
созданы 10—15 лет назад: от берега в погруженном состоянии они
могли удаляться не более чем на 100 миль, а потому использова-
лись главным образом для охраны британских портов и гаваней.
А на другом берегу Северного моря «немецкий Фишер», адмирал
Тирпиц, встретил появление новых кораблей со смешанными чув-
ствами «С одной стороны, действия англичан показывали, что они
принимают нас и нашу программу модернизации флота всерьез,—
писал он, явно гордясь возрастающим влиянием своей страны,—
51
Визит абиссинского негуса
Вирджиния Вулф (слева) с накладной бородой
позирует вместе с лженегусом и его свитой для
фотографии на память о посещении «Дредноута».
Одного взгляда на телеграмму из министерства
иностранных дел было достаточно, чтобы глав-
нокомандующий британским флотом на Ла-
Манше начал действовать. Посыпались распо-
ряжения: раскатать красную ковровую дорож-
ку. выстроить почетный караул морской пехо-
ты, капельмейстеру срочно разыскать ноты со-
ответствующего гимна Через три часа, 10 фев-
раля 1910 года император Абиссинии посетит
флагманский корабль флота — «Дредноут».
В назначенное время у трапа в сопровож-
дении свиты и переводчика появился величе-
ственный человек в вытканных золотом одеж-
дах и в тюрбане на голове. Пройдя вдоль
строя почетного караула, негус поднялся на
борт и начал осмотр дредноута, внимательно
вслушиваясь в пояснения, который делал че-
рез переводчика сопровождающий его офи-
цер. Последний особо обратил внимание мо-
нарха на такие чудеса техники, как орудий-
ные башни, дальномеры и радио. Покидая
флагман, император сделал безуспешную по-
пытку наградить засмущавшегося офицера
каким-то абиссинским орденом.
Однако лондонские газеты вскоре с лико-
ванием сообщили, что все это было чистейшим
розыгрышем. «Императором» и его свитой ока-
зались лондонские писатели, среди которых
находилась и Вирджиния Вулф, вскоре про-
славившаяся как прозаик и эссеист (она сыг-
рала роль одного из бородатых приближенных
негуса). «Переводчик» же говорил не по-ам-
харски, а на звучно-невообразимой смеси ла-
тыни и греческого с вкраплениями суахили.
Это происшествие, над которым хохотала
вся Англия, обнаружило упущения в органи-
зации корабельной службы Был внесен за-
прос в парламент, и в результате усилены ме-
ры безопасности, что дало Вирджинии Вулф
повод сказать: «Я счастлива, что смогла ока-
зать моей стране услугу».
а с другой — мы не могли не понимать, что подоплекой их дейст-
вий было желание напугать нас».
В июле 1906 года, когда «Дредноут» уже сошел со стапелей, в
Германии был заложен их самый крупный, 18 900-тонный линкор,
названный «Нассау» в честь рейнского герцогства. Однако, осоз-
нав, против кого направлен «Дредноут», немцы уже через год вне-
запно приостановили работы. «Наш корабль вогнал Германию в
столбняк!» — восклицал Фишер в письме к королю Эдуарду VII в
октябре 1907 года.
Но теперь пришел черед англичан гадать, что происходит в
стане соперников, которые в отличие от них бдительно охраняли
секреты своего флота. Британцы предприняли остроумную, но
бесплодную попытку получить информацию. Кэптен Реджинальд
Холл, будущий начальник военно-морской разведки, на одолжен-
ной у герцога Вестминстерского яхте с двумя офицерами, пере-
одетыми в матросское платье, пришел прямо в Киль и, имитируя
поломку двигателя, остановился как раз напротив верфей Круп-
па. Холл устроил суету на палубе, торопил и понукал матросов,
громко отдавал приказания запустить машину, а тем временем его
сотрудники из специально оборудованного тайника на мостике
фотографировали эллинги. Увы, когда снимки отпечатали, на них
не оказалось ничего, кроме высоких, наглухо запертых ворот, у
которых расхаживали часовые с винтовками. В итоге британцам
вместе со всем миром пришлось ждать, пока немцы не предъявят
результаты работы в Киле.
В июле 1909 года, то есть через три года после спуска на воду
«Дредноута», со стапеля сошел наконец германский корабль, явив-
ший собой образец неуверенного подражания и компромиссных ин-
женерных решений. На нем имелось двенадцать дальнобойных ору-
дий (на два больше, чем у «Дредноута»), но калибр их был всего 11
дюймов, что сразу же вызвало нападки в германской прессе. Адми-
рал Тирпиц, которому на себе пришлось испытать капризный нрав
своего императора и переменчивость общественного мнения, с го-
речью писал: «Чуть только представилась возможность, как на ме-
ня «повесили всех собак» за то, что наши орудия меньше калибром,
чем британские». На самом деле разница в один дюйм особого зна-
чения не имела, тем более что германские снаряды обладали боль-
шим «проникающим эффектом». У «Нассау» были недостатки более
серьезные: две орудийные башни поставили не посередине миделя,
что позволяло бы им разворачиваться к обоим бортам, а на самом
краю этих бортов. Таким образом, они перекрывали друг другу сек-
тора обстрела. Это и привело к тому, что мощь бортового залпа две-
надцати орудий «Нассау» не превышала мощи «Дредноута».
Более того, в своем неуемном желании во что бы то ни стало
опередить англичан немцы пренебрегли давно уже очевидной
пользой однородности и вооружили свой линкор и десятком 5,9-
дюймовых орудий, и еще шестнадцатью 3,4-дюймовками. Такое
количество стволов повлекло за собой и увеличение численности
артиллерийской прислуги: экипаж «Нассау» составлял 963 чело-
века, тогда как на «Дредноуте» плавало всего 773. И, хотя на бри-
танском флоте никогда не уделялось повышенного внимания к ус-
ловиям жизни и быта личного состава, кубрики «Дредноута» по
сравнению с «Нассау» были гораздо просторнее.
Наконец, «Нассау» оснастили старомодными и громоздкими
поршневыми машинами, которые, помимо того, что часто выходи-
ли из строя, давали на максимальных оборотах всего 19 узлов и
утяжелили корабль. Водоизмещение германского броненосца со-
ставляло 19 000 тонн — на тысячу больше, чем у «Дредноута».
Одним словом, «Нассау» оказался слишком перегружен артил-
лерией, слишком тяжеловесен и недостаточно быстоохолен
52
ФЛОТ, КОТОРЫЙ ПОСТРОИЛ ДЖЕК
Впрочем, у этого гибрида имелись и свои конструктивные до-
стоинства и сильные стороны. Благодаря тому, что Германия рас-
полагала хорошо развитой сталелитейной и химической промыш-
ленностью, немцы особое внимание смогли уделить защите кораб-
ля. Броневой пояс «Нассау» составлял 11,75 дюйма, палуба была
повсюду покрыта четырехдюймовой броней (тогда как у «Дредно-
ута» ее толщина колебалась от 3 до жалких 1,5 дюймов). Кроме
того, конструкторы снабдили свое детище так называемой «проти-
воторпедной наделкой» — сплошной стальной переборкой, обере-
гавшей по обеим бортам «жизненные центры» корабля и образо-
вывавшей как бы второй внутренний корпус. Вместе с угольными
ямами, шедшими по всему периметру корабля, эта «наделка» эф-
фективно гасила ударную силу снаряда. Немцы придумали также
то, что не пришло на ум англичанам, — индивидуальные спаса-
тельные жилеты, призванные сохранить жизнь моряков, которым
не хватило бы места в шлюпках.
Все внимание германского общества было приковано к «На-
ссау». Однако адмирал Тирпиц, в не меньшей степени, чем Фи-
шер, заботился и об остальных типах кораблей для своего обнов-
ленного флота. На очереди стояло создание тяжелого крейсера —
аналога британского «Инвинсибла». Корабль такого класса, на-
званный «Фон дер Танн», был заложен на верфи в октябре 1908
года и построен в кратчайшие сроки — всего за два года. Герман-
ские судостроители проявили себя в полном блеске: крейсер по
всем статьям превосходил своего британского собрата. У него име-
лось восемь орудий, расположенных так же, как на «Инвинсибле»,
мощный броневой пояс и «противоторпедная наделка». За новым
кораблем последовали два крейсера «Мольтке» и «Гебен». зало-
женные в 1909 году и оснащенные уже турбинами. К 1912 году на
германских верфях строилось семь броненосных крейсеров.
Когда пришел черед миноносцев, немцы решили обойтись без
новаций — германские корабли были меньше британских эсмин-
цев (водоизмещение лишь нескольких из них превышало 680
тонн) и развивали среднюю скорость в 32,5 узла. Судостроитель-
ная программа была рассчитана на десять лет, но уже с 1906 по
1913 год Германия построила 107 этих полезных, хоть и неболь-
ших кораблей.
Германская программа создания субмарин прошла на редкость
успешно — сошедшие со стапелей подводные лодки с мощным во-
оружением и большим радиусом действия доставили англичанам
очень много хлопот в последние дни мировой войны Но эти гроз-
ные и почти неуловимые корабли не сыграли фактически никакой
роли в гонке вооружений и в той грандиозной Ютландской битве,
которая решила судьбу войны на море.
Однако все германские технические достижения в области ко-
раблестроения были перекрыты и во много раз превзойдены бри-
танцами к весне 1909 года. Когда «Нассау» вошел наконец в строй,
британский флот уже не только обладал «Дредноутом» и тремя
броненосными крейсерами, но и далеко продвинулся в выполне-
нии своей судостроительной программы, предусматривавшей
спуск на воду шести дредноутов в 1910 году и еще десяти — в
1913 году. Общая численность дредноутов должна была составить
18 единиц. Если прибавить к ним 18 броненосных крейсеров и 18
эсминцев, становится ясно, что немцам, как бы они ни старались,
противопоставить этой армаде оказалось нечего.
Итак, Джеки Фишер после полутора лет пребывания на посту
Первого Морского Лорда выполнил три пункта из своей програм-
мы модернизации британского флота. Благодаря «экипажному яд-
ру», корабли находились в суточной боевой готовности. Допотоп-
ные линкоры и крейсера отправили на переплавку, и в строю ос-
53
На этой фотографии, сделанной с германского
дирижабля «Цеппелин», первый германский
дредноут «Нассау», ощетинившись стволами
спаренных 11-дюймовых орудий во все
стороны, бороздит морской простор.
«Нассау» строился второпях: на нем
установили устаревшую паровую машину, а
часть орудий расположили так низко, что в
открытом море использовать их было нельзя.
54
ФЛОТ. КОТОРЫЙ ПОСТРОИЛ ДЖЕК
тались лишь те, которые обладали высокой скоростью и мощным
вооружением. Произошла качественная замена устаревших ко-
раблей. Флот стал меньше по количеству единиц, пополнившись
несколькими, но принципиально новыми кораблями, превосходя-
щими все остальные огневой мощью и быстроходностью. Остава-
лось сделать еще одно, четвертое по счету усилие — передисло-
цировать флот, чтобы нужные корабли стояли там, где нужно.
Высшие морские чины во всем мире искренне восхищались Фи-
шером и учились у него, пытаясь, по большей части безуспешно,
следовать по его стопам.
К сожалению, успех и власть вконец испортили и без того
скверный характер адмирала, сделав его грубым, саркастичным,
нетерпимым и недоброжелательным. Близкий друг Фишера и од-
новременно человек, вхожий к королю, виконт Эшер предостере-
гал его: «В стране, которая, подобно нашей, управляется дискус-
сией, великого человека никогда не повесят. Тот сделает это сам.
А потому следуйте заповедям Макиавелли и старайтесь играть на
таком деликатном инструменте, как общественное мнение, но не
ногами, а пальцами». Этот добрый совет не пришелся Фишеру по
нраву, а нрав у него был необузданный. «Я буду поступать с дру-
гими так, как они поступали со мной!» — рявкнул он и двинулся
дальше — путем, который неотвратимо вел к катастрофе.
И к тому времени, когда Фишер собирался вплотную присту-
пить к «перетасовке» кораблей и эскадр, у него имелось уже мно-
жество врагов, так что ему пришлось дорого заплатить за свое
высокомерие. Передислокация сил флота стала лишь поводом —
некой искрой, из которой разгорелся неслыханный скандал, при-
ведший непобедимый британский флот в смятение, а Фишера —
в отставку.
Передислокация, начатая в 1904 году, уже велась полным хо-
дом. Фишер начал сокращать численность кораблей, базировав-
шихся в тех регионах, откуда не исходило угрозы: он изымал из
состава флота устаревшие корабли и ничего не присылал взамен.
Вслед за тем он перешерстил флот. Находившиеся уже ближе к
Британским островам самые современные и лучшие корабли при-
писал к флоту метрополии, эвфемистически именовавшемуся
«Резервным». Цель при этом провозглашалась одна — обезопа-
сить от внешней угрозы собственно Великобританию,— а пресле-
довалась другая — принизить значение самого крупного и боеспо-
собного объединения Королевского ВМФ — флота Ла-Манша.
Эта передислокация наносила страшный удар по личным ам-
бициям одного человека. Речь идет об адмирале лорде Чарлзе Бе-
ресфорде, главном претенденте на должность командующего фло-
том Ла-Манша. Будучи многие годы одним из самых заклятых
врагов Фишера на флоте, он первым из рутинеров обрушился на
«Дредноут» с яростной критикой. Родовитый ирландский аристок-
рат, Бересфорд являлся душой лондонского общества. Друзья и
поклонницы видели в нем яркую личность. И действительно, че-
ловек он был незаурядный: обаятельный кавалер и замечатель-
ный собеседник. Вечно в приподнятом настроении и в то же вре-
мя по-светски сдержанный — таким в представлении англичан и
должен быть офицер флота Его Величества. Враги же считали его
хлыщом и пустозвоном. Журналист Дж. Л. Гарвин, редактор ли-
беральной газеты «Обсервер» и преданный сторонник Фишера,
окрестил Бересфорда «нашим дирижаблем», пояснив, что «мир не
знал людей, чья репутация была бы столь дутой».
В основе вражды Бересфорда и Фишера лежала личная не-
приязнь — они не сошлись характерами. Началась она в 1901 го-
ду, когда Бересфорд служил заместителем Фишера в бытность
того командующим Средиземноморским флотом. Складывается
Командующий флотом Ла-Манша
лорд Чарлз Бересфорд на борту
линкора «Кинг Эдвард VII» со своим
бульдогом Корой. Бересфорд
возглавлял мощную
антифишеровскую оппозицию,
существовавшую во флотской
среде. Джеки он ненавидел с 1901
года. Причина неприязни — личная
обида. Корабль, которым
командовал Бересфорд, допустил
досадную оплошность при
швартовке у берегов Мальты,
а Фишер, бывший тогда
командующим Средиземноморским
флотом, поднял ему сигнал
«Повторить маневр, чтобы это
было хоть на что-нибудь похоже».
55
впечатление, что Фишер с самого начала вознамерился пристру-
нить Бересфорда. Каждый шаг подчиненного подлежал придирчи-
вому разбору. Фишер никогда не упускал возможности язвитель-
но высказаться по поводу действий Бересфорда. Тому, естествен-
но, подобные взаимоотношения пришлись не по нутру, но прави-
ла субординации оставляли ему немного возможностей отстаивать
свою честь. Однажды он предпринял отчаянную попытку посчи-
таться со своим командиром, гордо отказавшись служить в одном
из множества комитетов, создаваемых Фишером. На этот раз
вспылил уже его соперник. «Я буду удивлен, если Фишер не под-
строит ему какую-нибудь пакость,— так или иначе он с ним по-
считается»,— писал один из свидетелей бурной дискуссии, разго-
ревшейся между Фишером и его подчиненным.
Когда Фишер пошел на повышение, Бересфорд заступил на
его должность. Не теряя времени даром, новый командующий
Средиземноморским флотом начал кампанию по дискредитации
своего бывшего начальника. За обедом в кают-компании он всяче-
ски поносил «шушеру, под началом которой ему, по милости Его
Светлости, приходится работать», и в дерзости своей зашел столь
далеко, что стал понуждать подчиненных ему командиров в пись-
менном виде высказывать свое мнение относительно распоряже-
ний, исходящих из Адмиралтейства. Для флота, мощь которого
зиждилась на беспрекословном выполнении приказов и уважи-
тельном отношении к товарищам-офицерам, такое поведение бы-
ло не просто нескромным — оно отдавало неповиновением началь-
ству и бунтом. Никаких официальных мер воздействия на Берес-
форда Фишер тогда не предпринял, но существовало мнение, что
Первый Морской Лорд найдет, как посчитаться с Бересфордом
при перегруппировке сил флота.
За Средиземноморским флотом в служебной иерархии следо-
вал флот Ла-Манша, командование которым должно было перей-
ти к Бересфорду, и тот уже предвкушал, как его флаг будет ре-
ять над крупнейшим из всех королевских флотов; с этой должно-
сти открывался прямой путь к высшему посту Первого Морского
Лорда — как только Фишер перестанет путаться под ногами. А в
том, что это случится, он не сомневался. Но к марту 1907 года, ког-
да Бересфорд принял командование флотом Ла-Манша, Фишер
успел сократить последний до одной трети первоначального соста-
ва. Теперь он рассматривался лишь как средство поддержки но-
вого флота метрополии. Бересфорду, который ожидал принять
под свою команду армаду из 67 военных кораблей, достался все-
го лишь 21.
Глубоко разочарованный, вне себя от ярости, Бересфорд, не
успев поднять свой флаг на мачте «Кинга Эдварда VII», тут же
принялся вербовать сторонников, которых Фишер окрестил «ли-
гой недовольных».
Бересфорд писал лорду Ноллису, королевскому секретарю и
другу Фишера, что в Адмиралтействе царит «хаос, как при вави-
лонском столпотворении». В лондонском свете он повел агитацию
против Фишера, всячески насмехаясь над ним и его «отребьем»,
под коим подразумевал сторонников Первого Морского Лорда. На-
правил Бересфорд сердитое письмо и лорду Твидмуту, преемни-
ку Селборна в Адмиралтействе, жалуясь, что флот метрополии —-
это «мошенничество и угроза для империи». Никаких доказа-
тельств в пользу своего обвинения он не приводил, просто во все-
услышание констатировал очевидное.
Факт неповиновения был столь вопиющим, что Твидмут имел
полное право отдать строптивому адмиралу приказ немедленно
спустить флаг. Вместо этого он пригласил своенравного Бересфор-
да в Адмиралтейство и изъявив готовность выслушать его. Ветре-
56
ФЛОТ, КОТОРЫЙ ПОСТРОИЛ ДЖЕК
57
т
дреоноуты и другие ооевые единицы нового оританского флота выстроились на реиое. i яжелое вооружение прииало им
оолее грозный вио, чем тот, который продемонстрировали старые корабли викторианской эпохи на параде 1897 года.
58
ФЛОТ, КОТОРЫЙ ПОСТРОИЛ ДЖЕК
ча состоялась в июле 1907 года. Присутствовали: Бересфорд,
Твидмут, Фишер (как создатель флота метрополии) и стеногра-
фист для ведения протокола.
«Как мне представляется, столь серьезные обвинения против
флота метрополии должны быть обоснованы,— сказал Твидмут
Бересфорду.— Было бы неплохо, если бы вы пояснили, в чем ус-
матриваете тут мошенничество и в чем состоит угроза государст-
ву». Тут бы Бересфорду и высказать все свои соображения, но он
не нашел ничего лучшего, как заявить протест — он, дескать, ис-
пользовал эти слова лишь в качестве «терминов». И добавил: «Что
же касается обвинений в неповиновении, то я это категорически
отрицаю».
Фишер, демонстрируя правила хорошего тона, спросил Берес-
форда, что можно сделать для улучшения положения дел. «Вас
устроит, если мы увеличим число линейных крейсеров под вашим
началом до шести?» И на этот раз Бересфорд сморозил глупость.
«Такие вопросы с ходу не решаются,— промямлил он.— Я вам на-
пишу».
«У вас было время подумать над этим,— возразил ему Фи-
шер.— Вот уже несколько месяцев, как вы все пишете кляузы».
После нескольких часов пикировки совещание закончилось
полным согласием сторон по всем вопросам — по крайней мере,
формальным,— но лучше от этого никому не стало. Сохранив за
собой командование флотом Ла-Манша, Бересфорд продолжал об-
рабатывать лондонский свет, обзывая Фишера «буйнопомешан-
ным» и добавляя к старым обвинениям новое: у флота нет планов
на случай войны. Адмиралтейство могло бы предпринять меры,
чтобы урезонить Бересфорда, но, опасаясь открывать ящик Пан-
доры, оно и на этот раз проявило сдержанность.
На протяжении нескольких месяцев склока, затеянная Берес-
фордом с Адмиралтейством, хотя и набирала обороты, но все же
не выходила за пределы флотских кругов и великосветского об-
щества — здесь дело не шло дальше сплетен. Все стало куда серь-
езней, когда пресса подняла шумиху вокруг одного забавного про-
исшествия, раздув пустячный случай до размеров «инцидента с
малярными работами». Нежданно-негаданно Королевский флот,
находившийся вне критики, оказался в центре публичного сканда-
ла.
Король Эдуард пригласил своего племянника, кайзера, отно-
шения с которым, несмотря на некоторую прохладцу, оставались
вполне светскими, посетить в ноябре 1907 года смотр кораблей
флота в Спитхеде. По такому торжественному случаю Бересфорд
издал приказ, обязывавший все корабли флота Ла-Манша произ-
вести покраску, дабы не срамиться перед августейшими особами.
Большинство командиров молча повиновались. Но контр-адмирал
сэр Перси Скотт, один из фишеровского «отребья», будущий со-
здатель знаменитой системы управления огнем, в тот самый мо-
мент проводил с 1-й эскадрой крейсеров учебные стрельбы где-то
в открытом море. Не без озорства — но и без промедления, как то
и требовалось по уставу,— он просигналил командиру одного из
своих кораблей: «Выходит, что за малярку нынче больший спрос,
чем за стрельбы, так что дуйте на базу, а то не успеете навести
марафет к восьмому числу сего месяца».
Это сообщение, несомненно, вызвало улыбку на лице команди-
ра, да и не у него одного; беспроволочный телеграф донес его со-
держание до Бересфорда, что привело этого тщеславного и занос-
чивого адмирала в ярость. Еще совсем недавно он подстрекал сво-
их офицеров против Адмиралтейства, а теперь вознамерился учи-
нить допустившему вольность подчиненному чуть ли не публич-
ную порку. Он вызвал Скотта на борт флагмана и в присутствии
Символ военной мощи
Спуск на воду корабля Его Величества «Дредно-
ут» в 1906 году послужил началом эпидемии
дредноутной лихорадки. Этот боевой корабль ка-
зался олицетворением мощи, и каждая страна,
претендующая на звание морской державы, счи-
тала своим долгом завести в своем флоте хотя бы
один дредноут. Франция, примкнув к Британии и
Германии в бешеной гонке морских вооружений,
к началу войны 1914 года могла похвастаться че-
тырьмя дредноутами Италия построила два, Ав-
стро-Венгрия — три, а Россия заложила четыре.
Чтобы не отставать, японцы построили за 10 лет
три дредноута, а Соединенные Штаты на момент
вступления в мировую войну в 1917 году распо-
лагали 14 такими суперкораблями. Среди них —
31 400-тонная «Аризона» (внизу) с двенадцатью
14-дюймовыми орудиями и с такой тяжелой бро-
ней (до 18 дюймов), что по праву считалась од-
ним из самых грозных кораблей в мире.
Даже державы помельче, которые сами
строить дредноуты были не в состоянии, закупа-
ли корабли за границей. Бразилия заплатила
британской компании 3 642 800 фунтов стерлин-
гов за строительство 19 200-тонных «Минас Же-
раис» и «Сан-Паулу», каждый из которых имел
на вооружении по дюжине 12-дюймовых орудий.
Ее сосед, Аргентина, подписала с американски-
ми судостроителями контракт стоимостью в
21330 600 долларов на строительство 27 720-тон-
ных «Ривадавиа» и «Морено», которые также
имели по дюжине 12-дюймовых орудий каждый.
В ответ Бразилия заказала у Британии за 2,9
млн. фунтов стерлингов третий дредноут, 27 500-
тонный «Рио-де-Жанейро» с четырнадцатью 12-
дюймовыми орудиями. Но увы! Бразильская каз-
на оказалась пуста. Так что незадачливому дети-
щу честолюбивых, но несостоятельных родите-
лей, переименованному в «Эйджинкорт», при-
шлось в 1916 году поучаствовать в Ютландской
битве в составе британского Гранд-флита
1916 год. Американский дредноут
«Аризона» в Нью-Йорке.
59
На иллюстрации из сувенирного
буклета, посвященного смотру
Гранд-флита на рейде Спитхеда в
1911 году, в подробностях показаны
внушительные размеры и
дальность боя 12-дюймовых орудий
дредноута, а также огромная
стоимость различных частей
этого корабля. На 2 млн. фунтов,
необходимых для постройки одного
дредноута, правительство могло
бы вооружить и содержать в
течение года 18 пехотных
батальонов — 18 000 человек.
Указанная длина 490 футов
относится к главной палубе, длина
же корпуса на 37 футов больше.
сослуживцев устроил ему выволочку, распекая за «легкомыслие
по форме» и «неповиновение по содержанию». Устного выговора
Бересфорду показалось мало, и он приказал поднять сигнал, да-
бы весь флот знал, что Скотту вынесено порицание.
Такое публичное «представление» пропустить было нельзя, и
пресса тут же уцепилась за него. Газеты всех цветов и оттенков,
от серенькой старушки «Таймс» до яркого «Дейли Экспресс», рас-
цвели заголовками, набранными аршинными буквами. «СЕНСА-
ЦИЯ НА ФЛОТЕ’», «ФЛОТ В СМЯТЕНИИ!» — вопили они.
Статьи же под этими заголовками еще больше нагнетали напря-
женность, сообщая любознательному читателю занятные подроб-
ности распри Фишера и Бересфорда, стоявшей за инцидентом.
Флот, да и не только флот, раскололся на два лагеря — сторон-
ников Фишера и сторонников Бересфорда.
Как и следовало ожидать, скандал этот перестал быть темой
салонных пересудов и превратился в реальную угрозу безопасно-
сти страны. Столь удручающая разноголосица в Адмиралтействе
ставила вопрос о соответствии высших флотских офицеров зани-
маемым должностям. Одни ратовали за отставку Бересфорда,
другие требовали уволить Фишера, третьи предлагали выгнать
обоих Многие из мелкой сошки, вовлеченной в конфликт, стали
такими же язвительными, как и его непосредственные участники.
Сэр Фредерик Ричардс, сторонник Бересфорда, жаждущий от-
ставки Фишера, писал своему приятелю: «Будь на своем месте с
другими надежными и преданными людьми и жди, когда настанет
время удалить злокачественную опухоль, которая разъедает сер-
дце флота». Но Фишер, что бы там ни говорили, чувствовал себя
уверенно. Как писал лорд Госчен, бывший Первый Лорд Адмирал-
тейства: «За спиной у Фишера вся пресса, а король у него в кар-
мане». И действительно, лорд Эшер, приближенный короля, опуб-
ликовал в «Таймс» письмо, в котором говорилось: «Нет в Герма-
нии такого человека, от императора до последнего простолюдина,
кто бы не стал приветствовать падение сэра Джона Фишера». Тут
60
ФЛОТ, КОТОРЫЙ ПОСТРОИЛ ДЖЕК
даже кайзер не выдержал и ввязался в свару. «Наш народ будет
весьма признателен, если вы не станете впутывать в ваши споры
Германию»,— писал он лорду Твидмуту.
Назначение Первым Лордом Адмиралтейства Реджинальда
МакКенны вместо Твидмута ознаменовало начало нового акта
драмы. МакКенна объявил, что план Фишера по передислокации
вступает в завершающую фазу: старый флот Ла-Манша должен
войти в состав нового флота метрополии. Этот шаг вел к тому, что
Бересфорд лишался командной должности, хотя приказа о его от-
ставке не отдавалось. Убрать Бересфорда убрали, но утихомирить
разошедшегося адмирала не удалось: ему ничего не оставалось
делать, как идти жаловаться к премьер-министру Герберту Аск-
виту, который — несколько запоздало — попытался отыскать ис-
токи конфликта и с этой целью создал специальный правительст-
венный комитет.
Комитет, занимавшийся расследованием этой тяжбы, работал
с апреля по июль 1909 года и провел пятнадцать заседаний. В кон-
це концов он пришел к выводу, что «военные приготовления Ад-
миралтейства не повлекли за собой угрозу безопасности страны».
Формулировка несколько туманная, но по сути это означало, что
перегруппировка сил флота оправдана и обвинения Бересфорда
не имели под собой почвы. Тем не менее в своем докладе члены
комитета решили попенять обеим враждующим сторонам, отме-
тив, что «совет Адмиралтейства, как стало видно, не выказал дол-
жного доверия лорду Чарлзу Бересфорду», а «лорд Чарлз Берес-
форд, как свидетельствуют факты, в свою очередь, не принимал
к сведению и не выполнял распоряжений совета и не признавал
его верховенства». Фишер и его сторонники усмотрели в докладе
пристрастное искажение фактов, что в итоге означало отпущение
Бересфорду смертного греха, каковым является невыполнение
приказа. «Как можно нагло лгать, утверждая, что Адмиралтейст-
во не доверяло Бересфорду,-— писал Фишер в письме к другу,—
когда он, едва подняв флаг, начал злоупотреблять этим доверием,
чем и занимался все 24 часа в сутки».
Но и это не все -— Фишера ждал новый удар, разящий напо-
вал, В конце доклада члены комитета выражали уверенность «в
необходимости дальнейшего совершенствования Штаба военного
планирования флота». Иными словами, предлагалось усилить
структуру, ведавшую разработкой планов ведения боевых дейст-
вий и стоящую над Первым Морским Лордом, то есть над самим
Фишером.
Ярость Фишера не имела предела. «Если надо заняться выре-
занием статей из иностранных газет и раскладыванием их по па-
почкам,— ворчливо писал он своему другу,— то лучшей органи-
зации, чем Штаб военного планирования будет не сыскать».
Зол он был донельзя. Да и как не злиться: так много сделано,
а где благодарность? Но даже и в такой ситуации Джеки Фишер
не счел себя вправе противиться постановлению кабинета. Глав-
ный аргумент Фишера и его сторонников состоял в необходимости
сохранения военной тайны, но даже они понимали, что хотят
слишком многого: в эпоху такого смертоносного оружия никто не
мог единолично решать, как и когда вводить его в бой. За Штабом
стояло будущее, за Джеки Фишером — прошлое. За годы власти
ин утратил способность сотрудничать с какими бы то ни было ко-
митетами. Но пока он оставался на своем посту и провел в Адми-
ралтействе еще четыре месяца. 9 ноября 1909 года король по слу-
чаю своего тезоименитства пожаловал его в пэры, а через два ме-
сяца в день своего рождения 69-летний адмирал получил приказ
об отставке. Уинстон Черчилль не преминул заметить, что судьба
обошлась с Фишером еще не так жестоко, Что верно, то верно, но
61
Портсмут, октябрь 1912 года.
Сияющий Уинстон Черчилль с
женой Клементиной (дама в
мехах) в сопровождении офицера
эскорта на спуске «Айрон Дьюка»
(((Железного герцога») — первого
корабля из класса 25 000-тонных
супердредноутов. Став Первым
Лордом Адмиралтейства,
Черчилль стремился доказать,
что он главный флотский
начальник не только на бумаге,
часто посещал верфи, наблюдая за
строительством дредноутов,
неделями пропадал в море на
кораблях флота. Порой его
поползновения покомандовать при
осуществлении того или иного
маневра раздражали
присутствующих адмиралов.
в общественной жизни он больше не участвовал. «Поговаривают,
что Джеки выращивает розочки,— сказал как-то один офицер.—
Как бы там ни было, я лишь одно могу сказать: чертовски хоро-
шо должны расти у него эти самые розочки».
Уход Фишера из Адмиралтейства никак не сказался на гонке
морских вооружений. По обеим берегам Северного моря продол-
жали строить дредноуты и линейные крейсера; корабли станови-
лись все громаднее, а темпы их строительства — все стремитель-
нее. На момент отставки Фишера, к январю 1910 года, Британия
имела на вооружении 4 дредноута, 3 были готовы к испытаниям,
а еще 6 заложены на верфях; кроме того, начато строительство 5
новых линейных крейсеров вдобавок к 3, уже состоящим на воо-
ружении. Итого, менее чем за пять лет предпринято строительст-
во 21 крупного корабля — феноменальные темпы, о которых рань-
ше и не мечтали.
На тот же момент, к январю 1910 года, Германия имела 4 дред-
ноута, готовых к испытаниям, а еще 9 были заложены; строились
3 линейных крейсера. А всего за четыре года предпринято строи-
тельство 16 крупных кораблей. В ближайшие четыре года Брита-
ния построит еще 10 дредноутов и один линейный крейсер; Гер-
62
ФЛОТ, КОТОРЫЙ ПОСТРОИЛ ДЖЕК
мании придется напрячься, принять этот бешеный темп и постро-
ить 4 дредноута и линейный крейсер.
В годы фишеровского режима флот жил как в лихорадке. Бри-
тания лидировала по численности кораблей, как правило, более
современных, чем у соперника. В 1909 году Фишер приказал уве-
личить калибр орудий на восьми дредноутах с 12 до 13,5 дюйма и
разместить их по центральной линии для увеличения огневой мо-
щи. Эти корабли вошли в строй в 1912 году. Германия не отстава-
ла и в 1911 году заложила корабли, также вооруженные 13,5-дюй-
мовыми орудиями, расположенными по центральной линии; в 1915
году они уже были готовы к испытаниям. Британия сделала ры-
вок, заложив в 1912 году «Куин Элизабет» («Королева Елизавета»)
и 4 других супердредноута. Строительство их шло бешеными тем-
пами и было закончено в 1915 году; на них установили 15-дюймо-
вые орудия, водоизмещение же достигало 27 500 тонн — на 10 000
тонн больше, чем у «Дредноута», родоначальника кораблей этого
класса. Чтобы разогнать такую махину до скорости 25 узлов, не-
устанно работали 24 котла, сообщая машинам неслыханную мощ-
ность — 75 000 л. с.
Другим новшеством, за которое ратовал теперь уже отставной
адмирал Фишер, явился переход с угля на нефтяное горючее.
Этот шаг стал возможным благодаря контракту, заключенному
британским правительством с англо-персидской нефтедобываю-
щей компанией в 1914 году; не торгуясь, государство выложило 2
млн. фунтов стерлингов, чем обеспечило себя нефтью на многие
годы. Мало того, что нефть была чище и доставляла при погрузке
меньше хлопот, она обладала и другими преимуществами, а имен-
но: при ее сгорании над горизонтом не поднималась черная туча
дыма, выдававшая корабль с головой.
Из всех дредноутов, построенных в преддверии грядущей вой-
ны, «Куин Элизабет» и корабли ее класса были последними и са-
мыми совершенными: в них воплотились все усилия конструкто-
ров соединить скорость, огневую мощь, остойчивость и изящество.
К лету 1914 года британский Гранд-флит (так стало называться
соединение, образованное при слиянии флотов метрополии и Ла-
Манша), базирующийся на Скапа-Флоу (Оркнейские острова), на-
считывал в своем составе 20 дредноутов и 4 линейных крейсера. А
в качестве сил поддержки — 8 линкоров и 42 эсминца. А на дру-
гом берегу Северного моря — мелкого, штормящего — за несколь-
ко сотен миль в бухте Вильгельмсхафен базировался немецкий
флот Открытого моря, имевший в своем составе 13 дредноутов, 3
линейных крейсера и 88 эсминцев. На вооружении обоих флотов
было около 560 орудий, способных посылать снаряды весом в 3/4
тонны на расстояние в 10 миль. Их появление знаменовало собой
новый этап военно-морской истории. С тех пор как в XIV веке в
Европе стали применять порох, флот не знал подобных перемен, а
ушло на это каких-то 10 лет. Все эти годы, пока строился новый
флот, никто не сомневался, что создавался он для войны. «Великие
европейские державы изыскивают громадные средства,— раз-
мышлял министр иностранных дел Великобритании сэр Эдвард
Грей в 1909 году,— на то, чтобы истреблять друг друга».
Сказано верно. Но этикет старой эпохи, хотя и дышал на ла-
дан, был еще жив, и мирная встреча двух флотов все же состоя-
лась. Наконец-то у кайзера появился флот, принять парад кото-
рого можно было бы с гордостью, не меньшей, чем испытывал его
дядюшка в Спитхеде в 1897 году. В июне 1914 года Вильгельм ус-
троил большую регату в Киле, что на Балтийском море. Неизве-
стно, направил ли он приглашение английскому королю (тогда им
был Георг V, сын Эдуарда VII, умершего в мае 1910 года), но ко-
63
Июнь 1914 года, Киль (Германия).
Последняя предвоенная встреча
флотов двух соперников.
Британская эскадра, отдавая
церемониальный салют, входит в
гавань. Официальным поводом для
приглашения послужило
завершение работ по расширению
Кильского канала — кратчайшего
пути из Балтийского в Северное
море. Теперь по каналу могли
проходить крупнейшие суда, в
частности новейшие германские
дредноуты.
роль Георг не приехал. Англичане прислали 3 дредноута и 3 ли-
нейных крейсера.
Кайзер продемонстрировал британцам несколько своих луч-
ших, самых новых кораблей. Четыре с половиной дня моряки со-
стязались в парусных гонках, а после захода солнца ходили друг
к другу в гости. Банкеты и танцы на кораблях соперники устраи-
вали попеременно, отдавая должное традиции морского братства,
но в отношениях уже проскальзывала некоторая напряженность:
все понимали, что в следующий раз им придется встретиться в
бою. «Англия замышляет удар,— с кислой миной сказал один не-
мецкий офицер другому.— Цель этого визита — шпионаж. Они
хотят оценить нашу боеготовность».
Разрыв произошел скорее, чем можно было предполагать. 28
июня на «Метеор», личную яхту кайзера, где тот развлекал бри-
танского посла, доставили депешу с сообщением об убийстве в Са-
раево австрийского эрцгерцога Фердинанда. Новость всколыхнула
всю Европу. Кайзер срочно отбыл в Берлин, обронив загадочную
фразу: «Теперь придется начать все заново».
Корабли Королевского флота развели пары и покинули Герма-
нию, направившись к местам дислокации, чтобы изготовиться к
войне.
64
Искусство зовет народ к борьбе
Are YOU in this?
В мирное время Адмиралтейство без особой шумихи
проводило рекрутский набор» а парламент исправно,
из года в год, не скупился в средствах на нужды
флота. Поэтому нехватки личного состава не испы-
тывалось, выделяемых денег доставало. Однако вой-
на потребовала от дредноутного флота перейти в на-
ступление. Склонив на свою сторону общественность,
заручившись поддержкой прессы, правительство
развернуло кампанию по мобилизации на флот: вы-
пустило сотни листовок, организовало бесплатные
просмотры диапозитивов, привлекло ряд видных де-
ятелей. Но лучшим инструментом пропаганды стал
плакат.
Плакат, к началу века хорошо зарекомендовав-
ший себя в рекламе, оказался уникальным средством
воздействия на массы. Газеты и листовки читали не-
многие; плакат же, выгодно сочетая яркий образ и
меткое слово, был способен донести призывы прави-
тельства буквально до каждого. Так оно и получи-
лось. Под знаменами Бюро пропаганды и двухпар-
тийного парламентского Комитета по мобилизации
правительство собрало графиков и сочинителей ло-
зунгов, художников-шрифтовиков и печатников. Со-
вместными усилиями эти два ведомства выпустили
сотни различных плакатов, которые миллионами
расклеивались по всей Британии.
Плакаты взывали к славе предков и к чувству
патриотизма. На них изображались гордо реющие
стяги, красавцы корабли, рыцари в латах и даже
святые верхом на конях. Излюбленными темами бы-
ли боевая дружба и воинская гордость (справа); мно-
гие апеллировали к совести (слева). Сыскались и кри-
тики подобных методов. Один из современников жа-
ловался, что авторы плакатов демонстрируют «пре-
небрежительное отношение к британской публике»,
имея в виду плакат, призывавший моряков закатать
рукава и «задать немцу хорошую взбучку». Но кам-
пания шла успешно. К 1916 году флот принял мил-
лион новобранцев.
Вторая программа, оказавшаяся не менее эффек-
тивной, чем первая, нацелилась на кошельки и ко-
шелки граждан. Выпущенная серия плакатов пропа-
гандировала облигации военного займа и сберега-
тельные сертификаты. Вырученные средства на-
правлялись на строительство новых кораблей. Дру-
гие плакаты призывали народ работать упорнее, есть
поменьше и даже жертвовать вино и табак на нуж-
ды армии. Пропагандистская кампания возымела ог-
ромный успех, но не только и не столько в матери-
альном плане: ее главные результаты были неосяза-
емы. Сплотив нацию перед лицом врага, плакаты
подняли дух сражающегося народа Англии на небы-
валую высоту.
Верные воинскому долгу солдаты и
матросы, а также и трудолюбивые
граждане, изображенные на этом
плакате, вносят свою лепту в разгром
врага. Справа — саботажник,
противостоящий геройской команде,
что придает вопросу, задаваемому
плакатом: «Ты там же?» известную
двусмысленность.
65
Вопреки суровой действительности
военных будней, авторы плаката
(слева), призывающего всех вступать
в ряды военно-морского флота,
полагают, что матросы только тем и
заняты, что ведут дружескую беседу,
время от времени отвлекаясь на
выполнение несложных обязанностей
Ничто не предвещает грозы: ни синее
небо, ни офицер в синем кителе.
Девушка в форменке, застывшая в
театральной позе на плакате
вверху, — намек на то, что и
женщины могут найти свое место
на флоте, если поступят во
вспомогательные подразделения
военно-морских сил.
66
feed the guns with WAR BONDS
and help to end fhe War
Броские плакаты с изображением
кораблей и орудий спешат
напомнить гражданам, что,
приобретая облигации военного
займа и сберегательные
сертификаты, они, как заверяет
подпись под одним из плакатов,
«приближают победу». Хотя эти
программы сбора средств и
пополнили казну, Англии отчаянно
не хватало денег на выплату
денежного довольствия морякам,
снабжение, закупку сырья. Чтобы
покрыть военные расходы, стране
пришлось заложить свое будущее —
за годы войны национальный долг
вырос в 11 раз.
67
EVERY POUND INVESTED IN
NATIONAL
WAR BONDS
MEANS
MORE SHIPS
MORE FOOD
EARLIER'VICTORY
Глава 3
ДОЛГОЕ ОЖИДАНИЕ АРМАГЕДДОНА
69
к
огда 5 августа 1914 года на кораблях британского ВМФ
и императорского флота Открытого моря Германии сыг-
рали зорю и команды узнали, что их страны вступили в
войну, моряков охватило ликование. Раскатистое «Ура!»
эхом прокатилось над бухтой Гельголанд, в дельте реки
Яде, где стояли на рейде новые дредноуты и суда со-
провождения флота Открытого моря, — так встретили моряки радо-
стную весть, передававшуюся с корабля на корабль. «Впервые в ис-
тории Германии,— торжествовал командующий одной из эскадр
Рейнхард Шеер, настроенный шовинистически и верящий в скорую
победу,— военному флоту предстоит сыграть решающую роль в ве-
ликой войне за существование, в которую вступает наша страна».
И действительно, буквально каждый немец, так или иначе свя-
занный с флотом, по праву гордился мощью военно-морских сил
своего отечества. Но как распорядиться этой мощью, единого мне-
ния не было. И неудивительно. «Всем нам недостает личного опыта
командования крупными кораблями, недавно вступившими в
строй,— признавался Шеер.— Мы не знаем, как применять их в
бою». Тем не менее, судя по его запискам, команды этих крупных
кораблей «были охвачены энтузиазмом и жаждой битвы».
По другую сторону Северного моря офицеры британского флота,
преисполненные гордости, не удивительной для страны, чьи корабли
не знали поражений со времен наполеоновских войн, тоже рвались в
бой. Уинстону Черчиллю, сорокалетнему Первому Лорду Адмирал-
тейства, величавые дредноуты и корабли поддержки представлялись
«наивысшим проявлением военной мощи флота, какого еще не зна-
ла история». И эта мощь приготовилась к битве как никогда ранее. К
июльским маневрам все силы флота в соответствии с приказом Ад-
миралтейства от 29 июля были приведены в боевую готовность.
Мощь этих двух флотов достигла такой величины, что весь ход
будущих военных действий можно было представить как великую
морскую битву. Но возникла парадоксальная ситуация: сцена, как ни-
когда в истории, готова для грандиозного представления, а ведущих
актеров и с той и с другой стороны вдруг охватывает страх перед вы-
ходом. Этот страх, по сути дела, парализует оба флота на все четы-
ре военных года. Дело в том, что дредноуты, именно из-за своей уст-
рашающей мощи, стали такими ценными кораблями, что рисковать
ими боялись. Обе воюющие стороны не жалели ни сил, ни средств,
чтобы создать этих левиафанов. Когда же вспыхнула война, то при-
шлось признать очевидное: и у неприятеля также имеются дредноу-
ты, причем в немалом количестве, и факт обладания современным
флотом сам по себе еще не является преимуществом. Потерять же его
было страшно. Быстро закрепившись, страх перешел в защитный ре-
флекс. Так и простояли долгие месяцы два гиганта, поглядывая друг
на друга через полосу грязно-серого океана. Время от времени они
давали выход своей энергии, сея смерть и разрушение в стане непри-
ятеля, но до генерального сражения дело так и не доходило.
Для германского броненосного флота складывалась своего рода
патовая ситуация, но меньше всего в этом можно было винить его со-
здателя, 69-летнего адмирала фон Тирпица, который великолепно
знал, как использовать свое любимое детище. Краткий приказ из де-
Трагически для немцев закончилась встреча в Южной
Атлантике броненосных крейсеров Германии и
Великобритании. «Гнейзенау» отчаянно
отстреливается, а его ((соратник», «Шарнхорст»,
опрокинулся на борт и тонет. Англичане
уничтожили оба корабля противника, всадив в них
шестьдесят 12-дюймовых снарядов, а в ответ
получив лишь двадцать пять попаданий.
70
ДОЛГОЕ ОЖИДАНИЕ АРМАГЕДДОНА
вяти пунктов как нельзя лучше излагал его кредо. Суть последнего
сводилась к следующему: немецкий флот на всех парах идет к бере-
гам Британии и с ходу наносит удар по Гранд-флиту неприятеля.
«Целью всей нашей работы на протяжении двадцати с лишним лет
являлась подготовка флота к ведению активных боевых действий.
Следовательно, в открытом бою у нас больше шансов на победу».
В размышлениях Тирпица о достоинствах наступательной страте-
гии сквозила обреченность: «В бою,— считал он,— английский флот
понесет такие же потери, как и мы». Для такого вояки, как адмирал
Тирпиц, соревнование в том, кто уничтожит больше кораблей против-
ника, имело большой смысл. Ведь если императорскому германскому
флоту удастся выманить британский Гранд-флит на просторы Север-
ного моря и навязать ему битву, ее последствия для Германии с ее
великолепной сухопутной армией и развитыми внутренними комму-
никациями будут не столь пагубны, как для Британии, морской де-
ржавы, которая не могла позволить себе потерю крупных кораблей.
И если капризы погоды, просчеты командования, столь часто решаю-
щие исход битвы, или иные превратности судьбы приведут к победе
Германии, война будет кончена. Грузовые суда нейтральных стран, не
сдерживаемые английскими морскими патрулями, завалят Германию
товарами, предназначенными для снабжения императорской армии,
которая примется крушить Францию, Россию и брошенные на произ-
вол судьбы жалкие остатки британского экспедиционного корпуса. А
сама Англия окажется открытой для вторжения врага.
К счастью для союзников, к рекомендациям Тирпица мог прислу-
шаться только один человек, которому давать подобные советы было
бессмысленно. Речь идет о кайзере Вильгельме II. Все предвоенные
годы Тирпица стремились заточить в кабинете и немало в том преус-
пели: занимая почетную, но неуклонно терявшую свою значимость
должность статс-секретаря по военно-морским делам, он в конце кон-
цов потерял всякую власть. В распоряжении адмирала остались лишь
чиновники и швейцары. Именно этого и добивались кайзер и его со-
ветники — в основном представители высших армейских кругов. По
сути дела, во главе флота стал сам кайзер. «Командующие мне не
нужны,— говаривал он.— Я сам себе командующий». Высшие адми-
ралы докладывали непосредственно ему. И Вильгельм недвусмыслен-
но дал понять, что пока и поскольку замечательные новые корабли
остаются его величайшей гордостью, он не позволит рисковать ими и
использовать их как разменную карту в военных операциях.
Морские офицеры, понимавшие, что кайзер более походит на
опереточного комика, чем на верховного главнокомандующего, мог-
ли осуждать его дилетантство. Но власть находилась в руках Виль-
гельма, и с этим приходилось считаться. Каждый офицер флота,
стремящийся сделать карьеру, был вынужден принимать к сведе-
нию рекомендации Его Величества. «На данный момент я приказал
флоту Открытого моря занять оборонительную позицию» — таковы
были суть и тон советов кайзера. Конечно же, адмиралы вняли сло-
вам монарха, и для дредноутов, а фактически и для всех других
крупных кораблей флота, пришлось разработать оборонительную
стратегию. По сути дела, эти корабли превращались в сторожевые
суда, что делалось для их же безопасности, равно как и для безопас-
ности берегов Германии.
Армия тепло приветствовала такого рода осторожную политику.
Генеральному штабу для обеспечения броска во Францию требова-
лось надежное прикрытие тыла и фланга. Флот, изготовившись в
бухте Гельголанд, блестяще справился бы с этой задачей. Находясь
под защитой береговой артиллерии и плотных минных полей, уста-
новленных по линии Тершеллинг (у берегов Голландии) — Хорнс-
Рев (у берегов Дании), флот Открытого моря стал бы недосягаемым
для противника. Засев в гавани, он мог бы гарантировать, что союз-
71
Портсмут, начало августа 1914
года. 2 августа Адмиралтейство
объявило мобилизацию. Новобранцы,
с вещмешками на плечах, бодро
шагают по городу, направляясь к
месту прохождения службы.
Призыв прошел столь успешно,
что через двенадцать часов после
приказа экипажи всех кораблей
Гранд-флита были уже
укомплектованы и приведены в
боевую готовность.
ники не ударят в спину Германии, высадив при поддержке дредно-
утов десант с Балтийского или Северного морей.
Более того, продолжали рассуждать кайзер и его советники, Бри-
тания не преминет организовать блокаду Германии. Из истории воен-
но-морского флота Великобритании известно, что такая блокада бу-
дет жесткой, корабли противника станут непрерывно крейсировать в
виду германского берега. Вот тут-то и пригодится флот Открытого
моря, стоящий в полной боевой готовности. При первой же возможно-
сти он обрушится на англичан всей своей мощью. Тирпиц с подобны-
ми рассуждениями не соглашался. Забавно тряся своей расчесанной
надвое бородой, то и дело срываясь на фальцет, он кричал: «Кутать
флот в вату — величайшая глупость!» Но кайзер его не слушал.
Нашли человека, которого вполне устраивала такая позиция —
вице-адмирала Фридриха фон Ингеноля, и без промедления назначи-
ли его главнокомандующим флотом Открытого моря. 14 августа Инге-
ноль при вступлении в должность издал приказ, определивший стра-
тегию и тактику немецких военно-морских сил на следующие два го-
да: «Нашей непосредственной задачей является нанесение противни-
ку ударов с использованием всевозможных методов своего рода «пар-
тизанской войны». Эта задача ложится, главным образом, на легкие
корабли (подводные лодки, эсминцы, минные заградители и крейсера).
Те же из нас, кто служит на крупных кораблях, должны помнить, что
их первейший долг — беречь наше главное оружие и держать его на-
готове, дабы в нужный момент вступить в решающую битву». И бы-
ли в этом приказе слова, глубоко запавшие в душу каждого настоя-
щего немецкого моряка: «Неприятель должен явиться и явится — ес-
ли не сегодня, так завтра. Вот тогда и настанет час расплаты».
В первый же день войны на море произошло событие, подтвердив-
шее, по крайней мере в некоторых аспектах, правильность выбран-
ной Германией позиции. Ранним утром 4 августа, обсудив в своем
кругу манифест об объявлении с ноля часов войны Британии, мин-
ный заградитель «Королева Луиза» выбрал якорь и без лишнего
шума покинул бухту Гельголанд, проследовав в эстуарий Темзы, где
ему предстояло бросить свои смертоносные «зерна». А на следую-
щее утро новый английский 3500-тонный легкий крейсер «Амфион»,
возглавивший толпу «охотников», устремившуюся в погоню за на-
глецом, подорвался на поставленной мине и вместе со 131 человеком
команды пошел на дно. И, хотя немецкий минный заградитель уда-
лось перехватить и потопить, англичане были потрясены: уж слиш-
ком неравноценны оказались потери.
Тем не менее на Королевском флоте царила атмосфера шапко-
закидательства. В Скапа-Флоу моряки пребывали в отменном рас-
положении духа. В долгие летние вечера свободные от вахты мат-
росы отправлялись на берег, где играли в футбол. Устраивались
боксерские матчи, гребные регаты, концерты. Не забывали и про
рыбалку, пикники и даже ходили в кино. В первые дни войны все
чувствовали себя братьями, и многие дела решались по-семейному.
Так, военно-полевой суд, разбиравший дело одного матроса, опоз-
давшего из увольнения, вынес провинившемуся оправдательный
приговор, когда тот объяснил, что не мог забрать бушлат, чтобы не
потревожить укутанную им подружку, а потому и не поспел на ка-
тер. «Слава Богу, не перевелись еще рыцари»,— сказал председа-
тельствующий, закрывая заседание.
Такое благодушие исходило непосредственно от сэра Джона
Джеллико, назначенного главнокомандующим Гранд-флитом. Невы-
сокого роста — всего лишь пять футов шесть дюймов — с добрыми
глазами, крупным носом и приветливой улыбкой, он, как писал о
Джеллико будущий премьер-министр Стэнли Болдуин, слыл «чело-
веком, наделенным даром редкого понимания и душевности. К лю-
72
ДОЛГОЕ ОЖИДАНИЕ АРМАГЕДДОНА
бому подчиненному, вне зависимости от его звания, был он добр и
отзывчив».
Уже по-военному характеризуют Джеллико его поклонники из
числа сослуживцев. Адмирал сэр Уильям Джеймс, например, писал,
что у того есть «чувство битвы», «способность мгновенно принимать
решения в острые моменты боя». Джеки Фишер шел еще дальше:
«Сэр Джон Джеллико — будущий Нельсон,— провозглашал он.—
Из всех адмиралов нашего флота он, безусловно, самый одаренный».
Возможно, Джеллико и являлся самым способным адмиралом
британского флота, но до Горацио Нельсона ему было, конечно, дале-
ко. Впрочем, не успел старый Нельсон скончаться на шканцах своего
флагмана от ран, полученных в битве при Трафальгаре, как Брита-
ния тут же ринулась подыскивать ему замену, чем и занималась уже
более ста лет. В любом мало-мальски выдающемся офицере стара-
лись подметить черты, из которых складывался характер Нельсо-
на,— так называемые «четыре туза»: властность, воображение, готов-
ность прислушаться к мнению подчиненных и наступательный дух.
Хотя, скорее всего, и были на руках у Джеллико первые три ту-
за, четвертого, козырного, ему явно не хватало. Самой сильной его
картой стала поддержка со стороны Джона Фишера. Фишер заметил
Джеллико в бытность того еще молоденьким лейтенантом, отлични-
ком учебы, слушателем Королевского военно-морского колледжа, где
Фишер читал курс артиллерии. Джеллико и дальше продолжал ра-
довать своего наставника — сначала как исполнительный младший
офицер, а затем — как блестящий командир различных кораблей
Средиземноморского флота и других соединений, которыми командо-
вал Фишер. Джеллико, в свою очередь, столь рьяно поддерживал
планы военно-морского строительства, разрабатываемые Фишером,
что заслужил у своих противников прозвище «фишеровский шакал».
Фишер провел его в комитет по проектированию «Дредноута» и де-
лился с ним самыми сокровенными мыслями, называя его не иначе
как «мой любезный Джеллико». Даже уйдя в отставку в 1910 году,
Фишер продолжал протежировать Джеллико, крайне лестно отзыва-
ясь о нем в письмах и личных беседах с Черчиллем (многие письма
были помечены грифом «по прочтении сжечь», и как они дошли до
нас, остается только гадать). Он продвигал своего любимца, надеясь,
что тот пролезет в «адмиралиссимусы, когда грянет Армагеддон».
Когда же в августе 1914 года это случилось, сам Фишер, подобно
Тирпицу, оказался не у дел, в отставке. Его пламенные призывы
(«Бей врага под дых, а когда упадет — топчи ногами»), рожденные
под сенью роз, остались не услышанными.
Что же касается нашего будущего Нельсона, то вскоре выясни-
лось, что из него получится такой же драчун, как и из немца Инге-
ноля — оба оказались тяжелы на подъем. Джеллико полагал, что
место флота в Скапа-Флоу, а сам факт его существования свяжет
флот Открытого моря немцев по рукам и ногам и таким образом
обеспечит безопасность берегов Британии. Патрульные же эсминцы
и крейсера выйдут на просторы Северного моря и отобьют у нейт-
ралов всякую охоту торговать с Германией. «Было бы самоубийст-
вом,— писал Джеллико Черчиллю вскоре после начала войны,— ли-
шиться превосходства в тяжелых кораблях, рискуя ими в водах, ки-
шащих подводными лодками противника. Уступив немцам господст-
во на море, мы создадим серьезную угрозу будущему страны».
Со временем такая осторожность вынудила Фишера признать,
что Джеллико недостает «искры Божьей, дерзости, столь свойствен-
ной Нельсону». Но в высших флотских кругах все громче звучали
другие голоса, в первую очередь Черчилля и Первого Морского Лор-
да принца Луи Баттенбергского. Дружным хором они, сами того не
желая, вторили кайзеру и его осторожным советникам.
Гранд-флит останется там, где стоит. Это касается и флота Ла-
73
В первом важном морском
сражении в период войны крупные
(превосходящие по численности)
атакующие силы англичан в
составе 52 кораблей обратили в
бегство германскую эскадру из 38
кораблей в бухте Гельголанд,
потопив 3 легких крейсера и
эсминец. Вдоль горизонта на этой
композиции, иллюстрирующей бой,
который длился несколько часов,
пять тяжелых британских
броненосных крейсеров с триумфом
отходят, поскольку германские
корабли (на заднем плане крайние
справа) спешат под защиту
минных полей возле острова
Гельголанд.
Манша, чьи 19 линкоров и сонм кораблей поддержки уютно распо-
ложились в гавани к югу от Портленда; отсюда они будут грозить
торговым судам, пытающимся пробраться в Германию через Па-де-
Кале, и в то же время обеспечивать безопасность английских транс-
портов, следующих во Францию.
Тем временем старые и новые британские корабли (последних
было немного), рассеянные по всему Мировому океану, охраняли
морские пути, обеспечивая безопасность судов, доставляющих в
Британию оружие и продовольствие, и гонялись за германскими
рейдерами. Их соединения были немногочисленными, но проку от
них оказалось немало. В целом, по крупным кораблям Англия лиди-
ровала — 177 к 87 германским. И эти цифры действовали успокаи-
вающе: подданные короля Георга V продолжали пребывать в твер-
дой уверенности, что Британия по-прежнему правит морями.
Ночью 26 августа на Финский залив пал густой туман, и вдруг в не-
проглядной мгле забрезжил свет надежды. Судьба, как это часто
бывает на войне, улыбнулась одному из противников, и Англия по-
лучила реальный шанс сохранить свое господство на море. Герман-
ский легкий крейсер «Магдебург» наскочил на риф у северной око-
нечности острова Оденсхольм в устье Финского залива и был захва-
чен подошедшими русскими кораблями. На дне во время водолаз-
ных работ нашли выброшенные за борт секретные шифры, сигналь-
ные книги, использовавшиеся в германском флоте, карты бухты
Гельголанд и Северного моря с указанием местонахождения боевых
кораблей. Документы, хотя и оказались подпорченными соленой во-
дой, все же читались, и русские, верные союзническому долгу, пе-
реправили их в Великобританию.
Немцев, еще не догадывавшихся, что их военные тайны стали
достоянием противника, глубоко опечалила потеря «Магдебурга». Но
долго оплакивать его им не пришлось — вскоре представился но-
вый, куда более основательный, повод для скорби. Туманным утром
28 августа в 7.00 из бухты Гельголанд вышел в дозор отряд числен-
ностью до шести эсминцев с обычной задачей — поиск и уничтоже-
ние неприятельских субмарин. Внезапно загремела канонада, и на
германские корабли обрушился град снарядов. Огонь вела целая
флотилия — 8 легких крейсеров (половина из них только что вош-
ла в строй, и все они, кроме одного, были вооружены 6-дюймовыми
пушками), 31 эсминец и 8 подводных лодок. Шли они всю ночь, по-
лучив двойную задачу: нападать на дозорные отряды эсминцев про-
тивника и по мере сил отвлекать немцев от высадки союзных войск
в Остенде (Бельгия). Флотилию мог бы в случае надобности поддер-
жать отряд из пяти ощетинившихся 12- и 13,5-дюймовыми орудия-
ми броненосных крейсеров под командованием молодого красавца
адмирала сэра Дэвида Битти.
Дело не заладилось с самого начала — противники были достой-
ны друг друга. При первых же залпах два немецких легких крейсе-
ра, уступающих англичанам в вооружении (на них стояли 4,1-дюй-
мовые орудия), вышли из Гельголанда и поспешили на выручку. К
ним присоединились шесть легких крейсеров. Четыре же тяжелых
броненосных крейсера, стоявшие под парами, так и остались в гава-
ни: осмотрительный Ингеноль решил не рисковать. Бой разгорелся
страшный. На кораблях англичан царила жуткая неразбериха, чему
немало способствовала отвратительная связь, так и не сумевшая до-
вести до сведения командиров соединений, где свои, а где чужие. В
отчаянном положении оказался британский крейсер «Аретуза», по-
лучивший множество повреждений: немецкие пушки имели мень-
ший калибр, но били точнее. В первом часу, в самый разгар боя, ту-
ман внезапно рассеялся, и взору изумленных немцев предстали
крейсера адмирала Битти, грозно ворочавшие башнями. Через сорок
74
ДОЛГОЕ ОЖИДАНИЕ АРМАГЕДДОНА
минут все закончилось: три немецких крейсера ушли на дно, погиб-
ло 712 немцев. Остатки германской эскадры спешно ретировались в
Гельголанд. Англичане потеряли всего три эсминца и 35 человек (из
команды сильно поврежденной «Аретузы»),
«Блестящая» героическая победа!» — ликовал Черчилль. А адми-
ралу Францу фон Хипперу, командующему эскадрой броненосных
крейсеров флота Открытого моря, отважному моряку, стороннику
наступательной тактики, оставалось лишь на чем свет стоит честить
свое бездарное начальство. Каково же оказалось его разочарование,
когда действия Ингеноля удостоились высочайшего одобрения. Кай-
зер, не пожелавший вводить в дело крупные корабли, издал «эдикт»,
согласно которому «рейды и все другие, более крупные операции
флота впредь должны согласовываться с Его Величеством».
Потери на море впечатляли — немцы, проявляя крайнюю осто-
рожность, оказались правы, и вскоре их доктрина нашла своих при-
верженцев на другом берегу Северного моря* Ибо в этот момент
эйфория по поводу блестящих побед сменилась чувством тревоги за
судьбы флота — такого страна не знала со времен Трафальгара,
Прижимистый предвоенный кабинет отказался выделить средства
на создание системы противолодочной защиты баз в Скапа-Флоу,
Кромарти и Ферт-оф-Форте. В результате все крупные корабли бри-
танского флота, стоявшие на рейде, оказались открытыми для ко-
варного удара, словно стайка жирненьких уточек,— лакомая добы-
ча, о которой браконьер с ружьем под полою может только мечтать.
9 августа 1914 года одна нахальная германская субмарина,
«U-15», прокралась прямо на рейд Скапа-Флоу, но была обнаруже-
на и протаранена крейсером, командир которого оказался начеку.
Вскоре после этого, 22 сентября, другая немецкая подводная лодка
старого типа, «U-9» выследила три английских крейсера — «Хуг»,
«Абукир» и «Кресси», следовавшие от Хук-ван-Холланда на малой
скорости 10 узлов и без сопровождения. Первая же торпеда «U-9»
угодила в артиллерийский погреб «Абукира» и расколола крейсер
пополам. «Хут» развернулся и поспешил на помощь гибнувшему то-
варищу, но тут же получил торпеду и через двадцать минут зато-
нул* «Кресси», пытаясь спастись, пошел противолодочным зигзагом,
но и его достали две торпеды, и корабль погрузился в пучину, из-
дав, по словам очевидца, «вопль смертельно раненного зверя»* За
какой-то час англичане потеряли три корабля; погибло 1469 человек,
ставших жертвами смертоносной атаки одной-единственной подлод-
ки. Такого история Королевского флота еще не знала.
Британия была потрясена* А через три недели ее ждал новый
удар — от немецкой торпеды пошел ко дну крейсер «Хоук» со всей
командой в 500 человек, Затем, 27 октября новейший дредноут
«Одейшес» («Дерзкий»), вооруженный 13,5-дюймовыми орудиями —
первый корабль этого класса, на который англичане возлагали боль-
шие надежды, окрестив «занозой в сердце врага», попал на плаваю-
щие мины, поставленные немцами у оконечности Ирландии, подо-
рвался и затонул. На плаву он оставался довольно долго, и вся ко-
манда успела спастись, но потеря дредноута была настоящей ката-
строфой, и Адмиралтейство скрывало ее до самого конца войны, «Пе-
рископофобия» в Скапа-Флоу достигла таких масштабов, что выну-
дила Джеллико спешно перевести весь Гранд-флит на более без-
опасные рейды: сначала в Лох-Ю, на западном побережье Шотлан-
дии, а затем еще дальше, в Лох-Суилли, в Ирландию. В Скапа-Флоу
корабли вернулись лишь через месяц*
Эта часть восточного побережья Великобритании ничем не была
защищена от вторжения германского флота Открытого моря. Поза-
имствуй кайзер хоть малую толику храбрости у старика Тирпица и
частичку дерзости у Хиппера, англичанам было бы несдобровать*
Теперь немцы имели 15 дредноутов и 5 броненосных крейсеров про-
75
Дерзкие набеги рейдера «Эмден»
Пока могучие дредноуты ждали сво-
его часа, на другом конце света иные
корабли германского флота демонст-
рировали чудеса храбрости. Проник-
нув осенью 1914 года в Индийский
океан, легкий крейсер «Эмден» на-
нес существенный урон судоходству
союзников. Его атаки отличались та-
кой дерзостью, что даже британский
офицер, весьма раздосадованный
безуспешностью попыток настичь и
уничтожить его, был вынужден при-
знать: «Наше восхищение его подви-
гами ничуть не меньше, чем жела-
ние посчитаться с ним».
Командовал крейсером капитан
1-го ранга Карл фон Мюллер, один
из самых блестящих офицеров гер-
манского флота. По его приказу на
«Эмдене» применялось крайне неза-
тейливое, но весьма эффективное
средство маскировки, позволившее
ему заставать свои жертвы врас-
плох. Большинство германских лег-
ких крейсеров имели три трубы, тог-
да как на английских их было четы-
ре. Недостающую трубу смастерили
из реек и парусины. На вооружении
«Эмдена» стояли десять скоро-
стрельных 4,1-дюймовых орудий.
Крейсер развивал скорость до 25 уз-
лов, что позволяло ему перехваты-
вать грузовые суда и с легкостью
уходить от преследования.
Карьеру грабителя-одиночки
«Эмден» начал 10 сентября на ожив-
ленных морских дорогах между Ин-
дией и Цейлоном, когда Мюллер за-
хватил и потопил свою первую жер-
тву — 3400-тонное грузовое судно.
За неделю он потопил шесть англий-
ских «купцов», а еще через месяц
общий счет дошел до одиннадцати, а
тоннаж — до 50 000 тонн.
Как ни странно, но в этих первых
рейдах не пострадал ни один англи-
чанин. Благородный Мюллер лично
следил за тем, чтобы экипаж захва-
ченного судна был погружен на спа-
сательные шлюпки или переправлен
на борт «Эмдена», и лишь тогда пу-
скал его ко дну, за что и получил от
первых жертв своих дерзких набе-
гов прозвище «пират-джентльмен».
Длинный, узкий, изящный, легкий крейсер германского
флота «Эмден», совсем еще недавно сошедший со стапеля,
проходит Кильским каналом. «Эмден» включили в состав
элитной Китайской эскадры. Команда окрестила свой
корабль «Восточным лебедем». С началом войны под
командованием капитана 1-го ранга Карла фон Мюллера
(на вставке) «лебедь» показал коготки и превратился в
«коршуна», грозу торгового флота.
76
Расплата за грабеж
Наглость «Эмдена» не знала границ.
Вечером 22 сентября — пока четыр-
надцать кораблей союзников проче-
сывали Индийский океан в поисках
рейдера — Мюллер привел свой ко-
рабль в Мадрас. Прежде чем англи-
чане успели поднять по тревоге ко-
манды береговых батарей, крейсер
открыл стрельбу по нефтехранилищу
и поджег две цистерны.
28 октября рейдер проник в га-
вань Пинанг (Малайя), контролируе-
мую союзниками. Подойдя на даль-
ность прямой наводки, «Эмден» об-
стрелял и потопил русский крейсер
«Жемчуг», а затем поспешно ушел в
открытое море, пустив на дно фран-
цузский эсминец, попавшийся под го-
рячую руку.
Между рейдами команда «Эмде-
на» жила в роскоши: как из рога изо-
билия сыпались на моряков кофе, си-
гары и сигареты, перекочевывавшие
на борт корабля из трюмов потоплен-
ных судов. «Временами мне казалось,
что я попал на огромную ярмарку,—
вспоминал один офицер.— Копченые
окорока свисали с верхних переборок
машинного отделения. Повсюду горы
шоколада, ящики коньяка с тремя
звездами». Все, впрочем, знали цену
этой сладкой жизни: в любой момент
их могут встретить корабли союзни-
ков, горящие жаждой мести.
9 ноября Мюллер отдал якорь на
рейде островов Килинг (Кокосовые
острова к западу от Австралии) и вы-
садил на берег отряд в 50 человек,
поставив перед ним задачу разгро-
мить британскую радиотелеграфную
станцию. Это стало роковой ошибкой.
Как только рейдер появился на гори-
зонте, его опознали и тут же послали
сигнал «SOS»: «Здесь «Эмден».
Станцию разгромили. Но когда
десант собрался было вернуться на
корабль, глазам моряков предстало
настораживающее зрелище «Эмден»
полным ходом направлялся в откры-
тое море, а горизонт застилал дым из
труб неприятельского корабля.
Индийский порт Мадрас. Дым заволакивает
вечернее небо: горит принадлежащая англичанам
нефтяная цистерна, расстрелянная «Эмденом».
Офицер германского флота, участник операции,
радостно прокомментировал это событие: «Все
довольны. Наконец-то разнообразие: миллионы
фунтов взлетают в небеса, а не падают на дно
морское».
77
Вот что осталось от британской
радиотелеграфной станции на ос-
тровах Килинг после того, как здесь
поработали десантники с «Эмдена»:
сплошной клубок перепутанных
проводов, искореженные пульты.
Немиам потребовалось два часа,
чтобы уничтожить важное звено в
цепи связи между Великобританией
и Австралией.
Задача выполнена, но чтпо делать
дальше — неизвестно. Десант с
к Эмдена» дожидается у причала
своего крейсера, который вышел в
море навстречу австралийскому
крейсеру. На заднем плане на швар-
товых стоит старенькая шхуна
«Айеша», в дальнейшем захваченная
немцами. На ней они совершат
героический переход, стремясь
достичь берегов отечества.
78
Чудесное спасение
горстки смельчаков
Получив сигнал «SOS», австра-
лийский тяжелый крейсер «Сид-
ней» не мешкая вышел к островам
Килинг. Имея превосходство в во-
оружении (б-дюймовые пушки),
он атаковал «Эмден» с ходу, от-
крыв огонь с дистанции, превыша-
ющей дальность стрельбы орудий
рейдера. Снаряд летел за снаря-
дом. Через девяносто минут не-
равной схватки немецкий крейсер,
отправивший в могилу 23 судна
союзников, представлял собой
груду обгоревших обломков, за-
стрявших на мели. Из 325 человек
команды погиб 141; остальные, в
том числе и командир рейдера
Карл Мюллер, были взяты в плен,
где и пробыли до конца войны.
Спастись удалось лишь де-
сантникам, которые реквизирова-
ли старую шхуну и вышли в мо-
ре. За восемь месяцев они покры-
ли 4300 миль и достигли берегов
Аравии. А оттуда, где пешком,
где на поезде, добрались до Кон-
стантинополя, столицы союзной
Турции. Здесь в июне 1915 года
парад отважной команды принял
германский адмирал. Ее коман-
дир бодро отдал рапорт: «Десант-
ный отряд крейсера «Эмден» в
составе пяти офицеров, семи
старшин и сорока матросов по-
строен».
Изрешеченный снарядами «Сиднея»
(слева) «Эмден» продолжает от-
стреливаться. Отчаявшиеся мат-
росы бросаются за борт и тонут,
пытаясь доплыть до перегружен-
ных шлюпок, отошедших на отно-
сительно безопасное расстояние.
Так представил себе разыгравшуюся
на море трагедию художник, рису-
нок которого появился в одной
итальянской газете через три
недели после событий.
Камера оператора кинохроники
запечатлела волнующее событие:
два матроса выносят обломок
кормы «Эмдена», на которой
написано название корабля. Она
была передана Австралией
Германии в 1933 году как жест
доброй воли. Реликвию с корабля, о
котором сам кайзер как-то сказал,
что «при звуках его имени сердца
немцев наполняются гордостью»,
принимал лично рейхспрезидент
Пауль фон Гинденбург.
79
тив 17 дредноутов (остальные находились в ремонте или в дальних
походах) и 5 броненосных крейсеров Джеллико. И Джеллико при-
шлось ретироваться.
Британии срочно требовалось что-то предпринять. Но что? Бит-
ти писал жене: «Наверху у нас сидят саботажники». Черчиллю же
он сообщил, что «своими действиями мы приближаем катастрофу».
Похоже, Первый Лорд Адмиралтейства с ним согласился, отправив
28 октября в отставку Первого Морского Лорда принца Баттенберг-
ского, благо тот оказался немецких кровей — лучшего козла отпу-
щения было не сыскать. Новым Первым Морским Лордом стал не-
кто иной, как Джон Фишер, который, по мнению Черчилля, «на де-
вять десятых соответствовал идеалу, к которому стремился и сам».
Странная парочка заправляла Королевским флотом: «морской
волк» адмирал Фишер, вспыльчивый и своенравный старик, и талан-
тливый дилетант Черчилль, чуть ли не вдвое моложе его. Многие
предрекали их скорую ссору. Но они превосходно сработались, и Фи-
шер поражал всех своей напористостью. Старик будто заново родил-
ся: без умолку болтал, вкрапляя любимые словечки, травил беско-
нечные байки. Современник Фишера, его сослуживец по Адмирал-
тейству, барон Джордж Рид де ль называл его «стариком, который бу-
дет помоложе иных юношей — столько в нем жизни и энергии. За
обедом он вышел из-за стола и показал нам, с величайшей грацией
провальсировав по залу, как учил танцевать польскую графиню».
Едва вступив в должность, Фишер тут же представил грандиоз-
ную программу строительства новых кораблей. Предстояло в крат-
чайшие сроки создать 5 тяжелых и 5 легких броненосных крейсе-
ров, 2 легких крейсера, 5 лидеров, 56 эсминцев, 65 подлодок и мно-
жество малых кораблей — всего около 600. Затем последовал при-
каз обеспечить надежную защиту баз на Северном море от немец-
ких субмарин, для чего надлежало закрыть вход в гавань, затопив
и закачав бетоном старые торговые суда; поставить противолодоч-
ные сети и минные поля; дирижаблям организовать барражирова-
ние прибрежных вод; увеличить число береговых батарей. Флот об-
легченно вздохнул: дело сдвинулось с мертвой точки.
Но не успел Фишер пробыть в новой должности и четырех дней,
как ему доложили о новом сокрушительном поражении крупнейше-
го и сильнейшего флота мира. На этот раз беда стряслась на юго-
востоке Тихого океана у берегов Чили, в семи тысячах миль от мет-
рополии.
Немецкому адмиралу Максимилиану фон Шпес, командующему
Китайской эскадрой, потребовался не один месяц, чтобы перегнать
свои лучшие корабли на восток, где им предстояло крейсировать
вдоль западных берегов Южной Америки, а при возможности —
обогнуть мыс Горн и выйти в Южную Атлантику. Задача — грозить
британским базам и препятствовать судоходству. К концу октября
Шпее собрал эскадру из пяти кораблей у островов Хуан-Фернандес,
приблизительно в 400 милях от берегов Чили, где-то на широте
Сант-Яго. Наибольшую опасность представляли два однотипных
крейсера «Шарнхорст» и «Гнейзенау», водоизмещением 11420 тонн
каждый, спущенные на воду в 1907 году. Главный калибр — 8,2
дюйма. Их сопровождали три легких крейсера— «Нюрнберг», «Лей-
пциг» и «Дрезден», сошедшие со стапелей в 1906—1909 годах. На
каждом было установлено по десять 4,1-дюймовых орудия. Все ко-
рабли развивали скорость до 20 узлов. За два года совместной служ-
бы их команды великолепно сработались.
Шпее, блестящий офицер, любимец подчиненных, действовал на
свой страх и риск, не получая никаких 'вразумительных приказов от
начальства, и знал, что дело его безнадежно. «Я как бездомный,—
горько сетовал он.-— До Германии мне не дойти. Никакой другой ти-
хой гавани у нас нет. Я обречен скитаться по просторам океана и се-
80
ДОЛГОЕ ОЖИДАНИЕ АРМАГЕДДОНА
ять зло, пока у меня не выйдут боеприпасы и не настигнет неприя-
тель, превосходящий меня по силе».
Британским агентам на Тихом океане время от времени удава-
лось засечь корабли Шпее, и в общем, Адмиралтейство было в кур-
се его передвижений. Англичане правильно предполагали, что Шпее
намеревается обогнуть мыс Горн и выйти в Атлантику. Но воспре-
пятствовать ему не могли: имеющиеся в их распоряжении силы для
этой задачи не годились. На рейде Фолклендских островов, где был
оборудован угольный порт Королевского флота, сеть которых по-
крывала весь мир, стояли четырнадцать кораблей контр-адмирала
сэра Кристофера Крейдока: его флагман «Гуд Хоуп» («Добрая на-
дежда») — 14 100-тонный крейсер, построенный в 1902 году и во-
оруженный двумя 9,2-дюймовыми пушками и шестнадцатью шести-
дюймовками, два легких крейсера «Монмут» и «Глазго» с 6-дюймо-
выми орудиями и бронированное торговое судно «Отранто», на ко-
тором стояли восемь 4,7-дюймовых пушек. К восточным берегам
Южной Атлантики на соединение с ними вышел броненосец «Кано-
пус», корабль совсем уж устаревшего типа: его заложили в 1897 го-
ду и ввели в строй в 1900. Вооружен он был четырьмя 12-дюймовы-
ми орудиями и запроектирован на скорость 18,5 узла, но машины
износились, и давать больше 12 узлов он не мог.
Хотя Крейдоку и поставили задачу уничтожить немецкие крей-
сера, приказы, приходившие из Адмиралтейства, были невразуми-
тельны и противоречили один другому. Сначала его предупредили,
что корабли Шпее обогнули мыс Горн: «Вам надлежит встретить их
во всеоружии», иными словами, ввязаться в бой. В следующем при-
казе ему предписывалось силами всех кораблей организовать поиск
и обеспечить безопасность судоходства, что в переводе с военно-
морского языка на человеческий означало, что в случае обнаруже-
ния кораблей противника, сколько бы там их ни было, он обязан
вступить с ними в бой. Но в том же приказе речь шла о «Канопусе»,
которому отводилась роль «цитадели, под защитой которой наши
крейсера будут чувствовать себя в безопасности», то есть кораблям
предлагалось сгрудиться вокруг старой калоши и ждать неприяте-
ля. Когда же Крейдок стал возражать и доказывать, что от «Кано-
пуса» проку не будет и в качестве подкрепления ему нужны новые
корабли, его претензии сочли необоснованными, проинформировав,
что с севера Тихого океана на помощь ему идут два корабля союз-
ной Японии и один британский легкий крейсер.
Крейдок, человек порывистый и отважный, решил плюнуть на
все и сражаться в одиночку. Вручив губернатору Фолклендских ос-
тровов запечатанный конверт и наказав переправить его родным «в
случае моей смерти», он отдал приказ сниматься с якоря. Тихоход-
ная, крайне малочисленная эскадра обогнула мыс Горн; в хвосте ко-
лонны плелся «Канопус», отстав на 250 миль. Тем временем Шпее
выходит в море и держит курс на юг от островов Хуан-Фернандес.
Встреча эскадр состоялась 1 ноября у порта Коронель, в 1400 милях
к северу от мыса Горн. Ветер крепчал, на море разыгрался шторм.
Крейдок повел себя странно: заметив дым германских кораблей,
он поворачивает на юг и идет параллельным курсом. Немецкие лег-
кие крейсера уступают англичанам в вооружении и на таком рассто-
янии безопасны, это понятно. Но на двух тяжелых крейсерах против-
ника стоят шестнадцать скорострельных 8,2-дюймовок, не идущих ни
в какое сравнение с парой 9,2-дюймовых пушек старого образца, на-
ходящихся на вооружении «Гуд Хоуп». Более того, немецкие канони-
ры стреляют превосходно («Гнейзенау» неоднократно брал приз кай-
зера за отличную стрельбу), тогда как в распоряжении Крейдока од-
ни салаги-новобранцы. К тому же англичане зашли с запада, и их ко-
рабли четко вырисовывались в лучах заходящего солнца, тогда как
корабли Шпее были почти неразличимы на фоне темнеющего берега.
Перед битвой при Коронеле у берегов
Чили в ноябре 1914 года адмирал
Кристофер Крейдок предупреждал, что
будет разбит крейсерами немецкого
адмирала Максимилиана фон Шпее. Его
обращения к начальству остались без
ответа, и Крейдок оказался прав.
На приеме в Вальпараисо по случаю победы
при Коронеле адмирала Максимилиана фон
Шпее посетило предчувствие смерти.
Когда одна из поклонниц поднесла ему
букет роз, Шпее мрачно буркнул:
((Приберегите его для моих похорон».
Bl
Затем разыгралась драма. «Ничего более страшного невозможно
даже представить»,— вспоминал один англичанин, в числе немногих
оставшийся в живых. В 19,00 Шпее открыл огонь и с третьего вы-
стрела поразил носовое орудие «Гуд Хоуп». «Гнейзенау» тем време-
нем взялся за «Монмут». Крейдок предпринимал отчаянные попыт-
ки подвести два боеспособных крейсера ближе к противнику, чтобы
задействовать их шестидюймовки, но мешал шторм. К этому време-
ни ветер достиг почти ураганной силы. Пенящиеся зеленые волны
захлестывали корму, и стрелять из пушек, стоящих на открытой
палубе, было практически невозможно. «Шарнхорст» обстоятельно,
как на учениях, слал в «Гуд Хоуп» снаряд за снарядом. Всего было
тридцать пять попаданий, и в конце концов один из снарядов разо-
рвался в артиллерийском погребе англичанина.
«В 19.50,— пишет офицер с «Глазго»,— раздался страшный
взрыв. Разворотило всю палубу между трубой и грот-мачтой. Пла-
мя взметнулось на 200 футов. После этого «Гуд Хоуп» перевернул-
ся, и стало видно, что корпус раскален докрасна». Через мгновение
британский крейсер исчез в пучине, унеся на дно своего адмирала и
около 900 человек команды.
А тем временем «Монмут» испытывал не меньшие муки: меткие
канониры «Гнейзенау» поработали на славу. Тот же очевидец с
«Глазго» сообщает, что «корабль был весь охвачен пламенем и силь-
но накренился». Получив сильные повреждения, «Монмут» развер-
нулся и стал уходить. За ним последовали «Глазго» и «Отранто».
Взяв курс на юго-восток, они скрылись во тьме и пошли на соеди-
нение с «Канопусом». «Монмуту» же не повезло: в 21.00, несмотря
на плохую видимость, немцы нагнали терявший ход корабль. Он то-
нул, стрелять уже не мог, но машины продолжали работать, и спу-
скать флаг он не собирался. Из последних сил «Монмут» развернул-
ся и пошел на сближение с противником, явно намереваясь тара-
нить. Подпустив его на 1000 ярдов, немцы открыли огонь, решив «из
жалости» добить смертельно раненный корабль. Не дойдя до непри-
ятеля всего 600 ярдов, «Монмут» опрокинулся и затонул. Из 1654
человек команды двух крейсеров не спасся никто. Немцы получили
шесть случайных попаданий и потеряли двух человек ранеными.
Когда радостная весть долетела до Германии, кайзер распоря-
дился выделить триста Железных крестов для награждения особо
отличившихся победителей. Впервые за сто лет британские надвод-
ные корабли потерпели поражение в открытом бою.
4 ноября, горя жаждой мести, Черчилль предложил направить
на Фолклендские острова броненосный крейсер, вооруженный 12-
дюймовыми орудиями. «Но оказалось, что лорд Фишер настроен ку-
да более решительно,— писал Черчилль.— Он настаивал на двух
крейсерах». Джон Джеллико, главнокомандующий Гранд-флитом,
получил телеграмму: «Инвинсиблу» («Непобедимому») и «Инфлек-
сиблу» («Непоколебимому») покинуть свои базы на Северном море и
«срочно следовать в Плимут». 8 ноября эти два броненосных крей-
сера вошли в Плимут, где поступили в распоряжение вице-адмира-
ла сэра Доветона Стерди.
Опытный моряк, но самодур и упрямец, Стерди получил назна-
чение при несколько необычных обстоятельствах. В свое время он
был сторонником и протеже лорда Чарлза Бересфорда, заклятого
врага Фишера в войне за переустройство флота. Фишер люто нена-
видел Стерди и решил избавить Адмиралтейство от этого «чертова
болвана» и «осла-аккуратиста». Черчилль, со свойственной ему дип-
ломатичностью, убрал Стерди, предложив, дабы тот не мозолил гла-
за Фишеру, назначить его главнокомандующим силами, дислоциро-
ванными в южной части Атлантики и Тихого океана, поставив зада-
чу изловить Шпее.
Фишер согласился и приказал Стерди к 11 ноября подготовить
82
ДОЛГОЕ ОЖИДАНИЕ АРМАГЕДДОНА
83
В сражении у берегов Чили с
могучим кораблями «Шарнхорст»
и «Гнейзенау» британский крейсер
«Гуд Хоуп» получил множество
повреждений. Пламя охватило «Гуд
Хоуп» с носа до кормы, и он гибнет
вместе со всей командой. Потеря
900 человек вызвала волну
сочувствия: все семьи погибших, в
том числе и семья механика
машинного отделения Эрнеста
Харриса (внизу в центре), получили
специально отпечатанную
открытку с выражением
соболезнований (внизу слева) от
вдовы капитана «Гуд Хоуп», а
также памятный знак и медали
(внизу справа), удостоверяющие,
что их близкие, по словам одного
чиновника Адмиралтейства, «ныне
пребывают там, где смерти нет».
крейсера к походу. На все отводилось три дня. На «Инвинсибле»
возникла необходимость переложить топку, для чего требовался ог-
неупорный кирпич. Плимутские верфи ответили, цто раньше 13 но-
ября работу не закончить. Фишер вскипел: крейсер выйдет 11-го, и
точка. К тому же тринадцатое число выпадало на пятницу. «Тоже
мне, выбрали денек!» Черчилль поддержал его и направил суперин-
тенданту верфей Адмиралтейства телеграмму: «Кораблям выйти в
море 11-го числа в среду. Все работы закончить к этому сроку. От-
ветите лично». Адмир ал-суперинтендант помчался на вокзал и пер-
вым же поездом прибыл в Лондон, чтобы заявить протест: нельзя
требовать невозможного. Фишер презрительно приказал ему воз-
вращаться к месту службы: обойдутся, мол, и без него, пока тот
едет, корабли выйдут в море. Так оно и случилось: Фишер распоря-
дился взять на борт бригаду каменщиков из вольнонаемных; бедня-
ги перекладывали топку на ходу. К двум броненосным крейсерам
примкнули шесть легких и переделанное в боевой корабль торговое
судно «Македония» — его обшили броней. Они прибыли на Фолк-
ленды, где уже стоял на швартовых «Канопус». А на следующее ут-
ро 7 декабря к островам подошел Шпее.
Немецкий адмирал намеревался разрушить угольный порт,
уничтожить суда противника, если таковые окажутся поблизости, а
затем выйти в дальний поход к берегам Германии — предприятие
безнадежное. На разведку были посланы «Нюрнберг» и «Гнейзенау».
Вскоре их впередсмотрящие заметили клубы дыма, из чего был сде-
лан вывод, что англичане, прежде чем сдаться, подожгли склады уг-
ля. Затем увидели мачты и трубы. Но это их не остановило, и они
подошли к гавани на 13 500 ярдов. И тут англичане дали два залпа.
То палили 12-дюймовки старика «Канопуса» — а ведь когда-то Фи-
шер вдохновенно мечтал подтопить его в какой-нибудь гавани и
превратить в форт! Тяжелый снаряд попал в трубу «Гнейзенау»,
сделал в ней большую пробоину, но из строя корабль не вывел.
«Гнейзенау» и «Нюрнберг» развернулись и стали уходить от огня,
последовав примеру «Шарнхорста», на борту которого находился
сам Шпее; в кильватер флагману шли «Лейпциг» и «Дрезден».
На этом сюрпризы для немцев не кончились. Не успели они уйти
от огня «Канопуса», как их наблюдатели заметили на горизонте тре-
ногие мачты — верный опознавательный признак британских дред-
ноутов и броненосных крейсеров: ни на каких других кораблях тре-
ногих мачт не было. Однако германская разведка, на которую, как
правило, можно было положиться, не доносила Шпее об обнаруже-
нии в этих водах тяжелых кораблей противника, и приказа на от-
ход, к чему вынуждали обстоятельства, не последовало. Ему было
доподлинно известно, что у англичан в этом регионе не было кораб-
лей, быстроходнее его, и он мог спокойно ждать, оценивая ситуацию,
а в случае необходимости быстро уйти. Но когда на выходе из гава-
ни, разогнав машины до скорости 28 узлов, грозно ворочая орудия-
ми главного калибра (по восемь 12-дюймовых пушек на каждом) и
изготавливаясь к стрельбе, показались «Инвинсибл» и «Инфлек-
сибл», Шпее понял, что песенка его спета. Немцы бежали.
При ясной погоде погоня походила на увеселительную прогулку.
Стерди, уверенный в своем превосходстве в скорости и вооружении,
отдал приказ командам обедать, не дожидаясь боя. К 12.45 замыка-
ющий немецкой колонны оказался в пределах досягаемости англи-
чан, и Стерди поднял сигнал: «Вступаю в бой». Шпее приказал трем
легким крейсерам уходить, а «Гнейзенау» и «Шарнхорсту» гото-
виться к бою.
Комендоры флагмана Шпее, оглушённые канонадой 12-дюймо-
вых орудий неприятеля, вели ответный огонь, но их снаряды не до-
летали до цели. Через три часа «Шарнхорст», получивший множе-
ство повреждений, горел и завалился на борт. Стерди поднял сигнал
84
ДОЛГОЕ ОЖИДАНИЕ АРМАГЕДДОНА
с предложением о сдаче, но ответа не дождался. Около 16.15 «Шар-
нхорст» опрокинулся и затонул со всей своей командой (765 чело-
век), включая благородного Шпее.
«Гнейзенау» продолжал сражаться в одиночку, прикрывая отход
легких крейсеров, пытающихся уйти к берегам Южной Америки, где
их ждало спасение. Команда дралась с яростью обреченных. В «Гней-
зенау» попало до пятидесяти 12-дюймовых снарядов, но командир и
не думал сдаваться. Наконец в 17.40, расстреляв весь боезапас, поте-
ряв давление во всех котлах, лишившись 600 человек команды из
850, крейсер решил ускорить собственную кончину. Командир отдал
приказ открыть кингстоны и спустить флаг. «Он призвал нас грянуть
троекратное «Ура!» в честь Его Величества,— вспоминает один из
оставшихся в живых офицеров,— и приказал всем спасаться кто как
может. Когда корабль опрокинулся, я очутился в воде».
Британцы подобрали 190 уцелевших моряков, барахтавшихся в
холодной, подернутой нефтяной пленкой воде, «как комок бурых во-
дорослей», по словам одного из спасателей. Стерди выразил остав-
шимся в живых немцам свое восхищение их мужеством, и особен-
но — отличной стрельбой. «Примите наши соболезнования по пово-
ду героической смерти вашего адмирала и многих матросов и офи-
церов,— сказал он.— К сожалению, наши страны ведут войну, и
офицеры обоих флотов, многие из которых совсем недавно были то-
варищами, выполняют свой долг перед родиной. Ваш адмирал, ка-
питаны и офицеры до конца оставались верными присяге».
Но жертва оказалась напрасной. Британские крейсера догнали
«Нюрнберг» и в 19.27 потопили его. Из 320 человек команды спас-
лось лишь пять (на тонущих в холодной воде людей напали гигант-
ские альбатросы). «Дрездену» же удалось уйти; за ним охотились
несколько месяцев, и в конце концов британский крейсер пустил его
на дно у островов Хуан-Фернандес — откуда вышел в свой послед-
ний путь адмирал Шпее.
Тактикам не составило труда извлечь мораль из этих двух битв.
При Коронеле устаревшие и изношенные британские корабли не
шли ни в какое сравнение с новыми немецкими кораблями; при
Фолклендах немцы не могли тягаться с броненосными крейсерами
англичан. На океане бал правили быстроходные корабли, вооружен-
ные крупнокалиберными орудиями, как и предсказывал Фишер.
С точки зрения стратегии Фолклендская операция ознаменовала
прекращение боевых действий на дальних морях. Силы немцев ока-
зались рассеяны, рейдеры потоплены, в том числе и дерзкий «Эм-
ден», пущенный на дно еще за месяц до этого; большинство британ-
ских кораблей вернулись в свои базы, и главный театр военных дей-
ствий для крупных кораблей переместился в Северное море.
Для англичан оно стало запретной зоной: там рыскали подвод-
ные лодки противника, кишмя кишели мины, стоял наготове мощ-
нейший флот Открытого моря. Даже Фишер сделался осторожным.
Не будем торопиться с Армагеддоном, решил он, ни один крупный
корабль действующего флота не выйдет в Северное море. Он писал
в свойственной ему яркой манере: «КОГДА выйдет большой флот
Германии, ТОГДА выйдет и наш Гранд-флит. КОГДА выйдут не-
мецкие броненосные крейсера, ТОГДА выйдут и наши».
Таким образом, инициатива передавалась Германии — если, ко-
нечно, она захочет ее взять. И она захотела, чему немало способст-
вовал адмирал Франц фон Хиппер, командующий эскадрой броне-
носных крейсеров флота Открытого моря, а также и другие офице-
ры, не разделявшие робкой политики кайзера.
Хиппер родился в семье торговца в Баварии, далеко от океана, но
еще в детстве решил стать моряком. В 17 лет он поступил в военно-
морскую академию и стал офицером — веселым, но волевым Канце-
85
Вице-адмирал Доветон Стерди
стоит на палубе своего флагмана
«Инвинсибл» перед 12-дюймовыми
орудиями. В Фолклендской битве
он взял реванш за унизительное
поражение англичан в сражении с
немецкими крейсерами
«Шарнхорстп» и «Гнейзенау». Но
давний враг Стерди, Первый
Морской Лорд Джеки Фишер
принижал значение фолклендской
победы, презрительно отозвавшись
о ней как о случае «ротозейства,
граничащего с преступлением» —
одному из пяти германских
крейсеров удалось уйти.
Барахтаясь в холодной воде Южной
Атлантики, борются за жизнь
оставшиеся в живых моряки с
затонувшего броненосного крейсера
«Гнейзенау». Их подбирают шлюпки
британского «Инвинсибла». Но для
многих из команды помощь пришла
слишком поздно: десятки умерли от
ран и контузий уже после того, как
были вытащены из воды.
лярщину он недолюбливал и всячески избегал назначений на тыло-
вые должности, что, однако, не помешало его карьере. Адмиралом он
стал в сорок лет, хотя и не имел достаточного опыта штабной рабо-
ты. Его флаг-офицер писал, что Хиппер «любит действовать, быстро
принимает решения, ровен в отношениях с подчиненными, добр и от-
зывчив». Он начинал с командования эсминцем и, возможно, так бы
и остался на малом флоте, но и на должности командующего эскад-
рой броненосных крейсеров флота Открытого моря потребовались
свойственные ему качества: самостоятельность, смелость, инициа-
тивность. В море адмирал никогда не терял самообладания, быстро
ориентировался в ситуации и даже на командирском мостике — ко-
ротко стриженный, с редкими волосами и козлиной бородкой — он
сохранял обычное добродушие. Подчиненные Хиппера любили.
На его счету уже была одна вылазка в тыл неприятеля: 6 нояб-
ря он с четырьмя броненосными крейсерами стремительно пересек
Ла-Манш и обстрелял из 11-дюймовывых орудий английский город
Ярмут. С военной точки зрения успехи немцев были невелики: раз-
громлено несколько батарей береговой артиллерии и поставлено с
дюжину мин в прибрежных водах. «Это не бомбардировка, а плевок
в лицо»,— возмущался Фишер. Англичане пришли в ярость, немцы
же ликовали. За отважный рейд кайзер наградил Хиппера Желез-
ным крестом, но вольнодумец отказался надевать его, «пока не со-
вершит нечто стоящее». «Стоящим» в его представлении была акция
против боевых кораблей противника, и он тут же принялся за раз-
работку планов нового рейда, поставив перед собой задачу вынудить
главные силы англичан вступить в решительный бой. Операция на-
мечалась на 16 декабря; удар наносился по английским городишкам
Скарборо, Хартлпул и Уитби на восточном побережье.
На этот раз немцы надеялись спровоцировать Гранд-флит на
выход в море и заманить его в ловушку. Хиппер согласовал план
операции в верхах; в его распоряжение поступало пять броненосных
крейсеров, перестроенный броненосец «Блюхер» плюс легкие крей-
сера и миноносцы в качестве заслона. Более того, поддержать его
предстояло самому Ингенолю, под флагом которого собрались мощ-
ные силы: 14 дредноутов, 8 линкоров, 9 легких крейсеров и 54 ми-
ноносца. Он выдвинется к восточной оконечности Доггер-банки в са-
мом центре Северного моря — в такую даль флот Открытого моря
еще не забирался. На сцене расставили декорации для представле-
ния классической засады: Гранд-флит клюет на приманку, выходит
в море, гигантские клещи с лязгом смыкаются, и Хиппер с Ингено-
лем принимаются молотить противника.
Разыгралась же комедия ошибок, и финал ее разочаровывал.
Противникам оставалось лишь кусать локти.
Британская разведка расшифровывала радиограммы немцев, о
чем те и не подозревали. Англичане знали, что Хиппер намерен
выйти из Яде, предположительно знали, куда он направляется; зна-
ли, когда он повернет к родным берегам.
Радиограммы перехватывались и обрабатывались в сороковой
комнате здания британского Адмиралтейства на Уайтхолле. Здесь
под руководством сэра Альфреда Ивинга, голубоглазого шотландца с
косматыми бровями, был создан великолепный разведывательный
комплекс, в основу которого лег журнал секретных кодов и ключи к
шифрам, найденные у погибшего немецкого связиста с крейсера
«Магдебург» за четыре месяца до описываемых событий. В сороко-
вой комнате перехваты, которые здесь по соображениям секретности
именовали «японскими телеграммами», расшифровывали, запечаты-
вали в красный пакет и передавали непосредственно Ивингу или его
заместителям, все знали свое дело и не терялись, когда немцы пери-
одически меняли шифр. Далее донесения передавались морскому ко-
• мандованию, но о происхождении этой развединформации знала
86
ДОЛГОЕ ОЖИДАНИЕ АРМАГЕДДОНА
лишь самая верхушка — Джеллико и немногие другие. Система со-
вершенствовалась, и вскоре для подтверждения особо важной ин-
формации стали использовать радиопеленгационные станции, цепь
которых протянулась по всему восточному побережью Англии: они
регулярно докладывали о перемещении кораблей противника. Так, с
начала декабря 1914 года и до самого конца войны немцы, сами о том
не подозревая, посвящали противника в свои планы.
В большинство планов, но не во все. По каким-то причинам — то
ли не удалось перехватить, то ли дешифровка не заладилась — в
сороковой комнате не располагали сведениями о подлинных масш-
табах готовящегося рейда. То, что Хиппера поддержат главные си-
лы, англичанам не было известно. Они знали лишь половину плана,
и это, не вмешайся судьба, чуть было не обернулось трагедией для
Гранд-флита.
Полагая, что более крупной дичи, чем броненосные крейсера
Германии, 16 декабря не предвидится, британское Адмиралтейство
отрядило на охоту четыре броненосных крейсера под командой сэ-
ра Дэвида Битти, изрядно потрепавшего немцев в битве при Гель-
голанде четыре месяца назад. Поддержать его должен был вице-ад-
мирал сэр Джордж Уоррендер, под флагом которого находились
шесть тяжелых дредноутов и целая флотилия крейсеров, минонос-
цев, подводных лодок.
Хотя по праву старшего командовать соединением должен был
Уоррендер, ему пришлось отойти на задний план и подыгрывать
Битти: после Гельголандской операции лишь он один годился на
роль героя. Это был порывистый, волевой человек, в лихо заломлен-
ной адмиральской фуражке; он зарекомендовал себя умелым и бес-
страшным командиром. Происхождением из богатой аристократиче-
ской семьи, Битти в тринадцать лет покидает родовое имение и оп-
ределяется во флот. Молодым офицером он участвует в военных
операциях против мятежных суданских племен: его канонерка под-
нимается вверх по Нилу и в битве при Ом дурмане поддерживает
попавший в отчаянное положение 21-й уланский полк. Одним из
улан был Уинстон Черчилль, который не забывал боевого товарища,
В 29 лет Битти становится самым молодым капитаном флота, а в
39 — самым молодым контр-адмиралом. Его женитьба на разведен-
ной американке Этель Три, наследнице крупного состояния — сети
универмагов «Маршалл Фельд», вызвала зависть и породила мно-
жество сплетен.
Битти с Уоррендером решили подпустить немецкие рейдеры к
английскому берегу, а затем отрезать их. Совершая маневр, Уоррен-
дер, сам того не ведая, очутился в 10 милях от приближающегося
флота Открытого моря. Находящиеся в головном дозоре немецкие
миноносцы стали обмениваться световыми сигналами. Уоррендер
решил, что силы неприятеля невелики, и изготовился к бою. На са-
мом деле немцы превосходили англичан по тяжелым кораблям в три
раза. Британцев ждала неминуемая гибель, если бы Ингеноль вос-
пользовался подарком судьбы.
Но Ингеноль имел еще меньшее представление о силах против-
ника, чем англичане. Возобладала природная осторожность. Испу-
гавшись, что навстречу ему идет весь Гранд-флит, он развернул
свою армаду и обратился в бегство.
Брошенный на произвол судьбы, Хиппер крейсировал в туманной
дымке вдоль берега и поливал огнем городские постройки. Поработа-
ли немцы на славу — погибло 140 мирных жителей. Затем он раз-
вернулся и вошел в полосу шквального ветра и дождя. Тут его чуть
было не отрезали теперь превосходящие силы англичан. Дело обсто-
яло так. Два британских легких крейсера «Саутгемптон» и «Бирмин-
гем» заметили несколько кораблей немцев и устремились к ним, из-
готовившись к бою. Но приговор не был приведен в исполнение: лей-
87
тенант-коммандер Ральф Сеймор, офицер связи Битти — с ним ад-
миралу пришлось хлебнуть лиха — передал не тот световой сигнал:
«Легким крейсерам продолжить поиск, Выдвинуться на пять миль».
Предназначался он отнюдь не «Саутгемптону» с «Бирмингемом», а
совсем другим крейсерам — «Ноттингему» и «Фалмуту». Битти ждал
встречи с кораблями Хиппера и решил усилить разведку. Но коль
просигналили «легким крейсерам», то, значит, приказ касается всех
легких крейсеров. «Саутгемптон» и «Бирмингем» нехотя сменили
курс. Хиппера упустили. Армагеддон так и не состоялся. На обоих
флотах царило уныние, все жалели об упущенной возможности.
Но вскоре в британском Адмиралтействе и германском Верхов-
ном штабе вновь возобладала осторожность, царившая здесь с нача-
ла войны. Битти заступился за раззяву-связиста; Джеллико в част-
ном порядке ворчал по поводу «вечной путаницы с этими сигнала-
ми», но в официальном рапорте все списал на погодные условия;
Черчилль в своем докладе правительству заявил, что «виноватых
мы искать не намерены». Противник повел себя сходным образом:
когда Тирпиц разражался бранью в адрес уж слишком осторожно-
го Ингеноля, тугоухий кайзер делал вид, что не слышит. Помахав
кулаками, все успокоились и стали готовиться к новой стычке.
Она не заставила себя ждать. 23 января из сороковой доложили
прямо Черчиллю: «Эти ребята опять идут». В донесении, которое за-
тем передали Джеллико и Битти, содержалась важная информация:
«Четыре немецких броненосных крейсера, шесть легких крейсеров и
двадцать два миноносца сегодня вечером выйдут в район Доггер-бан-
ки». В состав соединения, как и доносила разведка, входили четыре
броненосных крейсера, но силы поддержки оказались несколько пре-
увеличены: всего было четыре легких крейсера и девятнадцать мино-
носцев. Но в основном болтливые немецкие радисты оказались убий-
ственно точны: немцы под командой Хиппера прибудут в указанное
место в 30 милях на север от Доггер-банки в 7.00 следующего утра.
Предположительно, Хиппер снялся с якоря в 17.45, держа курс
на север от Доггер-банки. Через несколько минут Битти с четырьмя
броненосными крейсерами и четырьмя легкими вышел из Ферт-оф-
Форт; из Гарвича вышли корабли поддержки: три легких крейсера
и тридцать пять миноносцев. «Все мы могли думать лишь об од-
ном,-— вспоминает Черчилль*'— На рассвете начнется битва* Первая
в истории битва столь могучих сверхкораблей».
Стороны прибыли на рандеву вовремя. На рассвете эскадры уви-
дели друг друга* Хиппер не на шутку перепугался. Он заподоз-
рил — и не без оснований, что эта встреча не случайна. Но кто вы-
дал его планы? Подозрение пало на рыбаков нейтральных стран. Но
ему, да и никому другому из германского высшего командования, и
в страшном сне не могло присниться, что британцы вовсю использу-
ют нежданно-негаданно доставшееся им добро с «Магдебурга» и
следят буквально за каждым шагом императорского флота. Брита-
ния знала, что «Фон дер Танн» стоит в сухом доке, что Хиппер под-
нял свой флаг на «Зейдлице», что среди прочих броненосных крей-
серов были «Мольтке» и «Дерффлингер», а также устаревший
«Блюхер», чьи 8,2-дюймовые орудия не позволяли безоговорочно от-
нести его к этому классу.
Корабли нещадно дымили, и видимость была плохая, Хиппер не
мог определить, что за корабли стоят перед ним и сколько их. Пред-
положительно дредноуты, предположительно много* В такой ситуа-
ции каждый поведет себя осторожно, даже такой забияка, как Хип-
пер. Эскадра отступила* Но просто так уйти им не удалось.
Битти отдал приказ кораблям развить ход до 29 узлов, но на та-
кое они были не способны* Флагман «Лайон» и броненосные крейсе-
ра, «Тайгер» и «Принсесс Ройал», вооруженные 13,5-дюймовыми
пушками, выжали из себя 27 узлов; за ними пытались угнаться «Нью
88
ДОЛГОЕ ОЖИДАНИЕ АРМАГЕДДОНА
Зиланд» и «Индомитебл», имевшие по восемь 12-дюймовых орудий
каждый, и корабли прикрытия — всего 7 легких крейсеров и 35 ми-
ноносцев. Битти поддерживали 7 линкоров и отряд из 4 легких крей-
серов, готовые перехватить немцев, если те возьмут курс на север. А
еще дальше, на рейде Скапа-Флоу стояли главные силы Гранд-фли-
та — всего около 60 кораблей, в том числе 21 дредноут, готовые в
любой момент вступить в бой — если дело дойдет до Армагеддона.
Британские корабли буквально мчались вперед, а молодой лей-
тенант, находившийся при Битти, записывал все подробности бит-
вы: «На горизонте на восток от нас появился неприятель. Мы видим
дым, стелющийся четырьмя отдельными клиньями, или треугольни-
ками. Вдруг где-то в глубине этих клиньев вспыхивает язычок бе-
лого пламени». Немцы произвели выстрел. Отметив вспышку, моло-
дой офицер продолжает: «Мы прождали, как нам показалось, целую
вечность, секунд двадцать пять. Но вот приблизительно в миле у нас
за кормой в море взметнулся столб воды и брызг. Первый выстрел
сделан. Новая эра в истории войн началась».
Хипперу пришлось ограничиться 23 узлами: на большее «Блю-
хер» был не способен. «Скорость, с какой приближался неприятель,
изумляла»,— не без зависти напишет он потом. Около 9.00 ясным
зимним утром, находясь от противника на расстоянии 22 000 ярдов
(свыше 12 миль) — такого история еще не знала — Битти скоман-
довал: «Открыть огонь и вступить в бой с противником».
«Блюхер», плетущийся в хвосте отходящей колонны, попал под
огонь сразу трех кораблей британцев. «Лайон», «Тайгер» и «Принсесс
Ройал» один за другим посылали в него свои 13-дюймовые снаряды.
Уцелевший в этой мясорубке немецкий офицер вспоминал: «Англича-
не пристреливались. Смертоносные разрывы становились все ближе и
ближе. Все, кто был на палубе, как завороженные следили за ними».
Около 9.30 на дистанцию выстрела к обреченному «Блюхеру» по-
дошел крейсер «Нью Зиланд». «Снаряды стали ложиться плотнее и
чаще,— вспоминает тот же очевидец.— Чуть ли не первым попада-
нием был выведен из строя генератор. Худшей казни не выдумаешь:
весь корабль погрузился во тьму, такую густую, что, казалось, ее
можно было резать ножом. Снаряды пробивали все палубы, бук-
вально ввинчиваясь в броню и разрываясь в котельном отделении.
Из трюмов доносились сдавленные крики и стоны. Там царили ужас
и паника. Уголь в бункерах загорелся. Они были наполовину пусты,
и огонь бушевал со страшной силой».
В 10.30 англичане метким залпом смели 8,2-дюймовое носовое
орудие «Блюхера», разрушили котлы и повредили рулевое управ-
ление. «В машинном отделении снаряд пробил топливопровод, и
вспыхнувшая голубовато-зеленым пламенем нефть стала хлестать
во все стороны. Огненные брызги наносили жертвам страшные ра-
ны и даже прожигали насквозь. В закрытых отсеках взрывная вол-
на подхватывала людей, как зимний ветер палую листву, кружила
их в воздухе и плющила о стальные переборки. Один несчастный
стал спускаться в открытый люк, но не успел: рядом разорвался
снаряд. Со страшным грохотом дверца захлопнулась. В одном из ма-
шинных отделений ужасный вихрь подхватил людей и бросил их в
работающую машину, обрекая на мученическую смерть».
Эта сторона боя морякам, как правило, не видна. Они стреляют
по кораблям, а не по людям. «Флагман Хиппера «Зейдлиц» получил
тяжелые повреждения от попавшего в корму снаряда,— писал не-
мецкий офицер.— В башнях С и D начался сильный пожар. При-
шлось на время эвакуировать машинное отделение: из-за порохо-
вых газов дышать там стало невозможно. В артиллерийские погре-
ба просочилась вода».
При чтении этих строк никому и в голову не придет, что 159 че-
ловек — команды двух кормовых башен — оказались в огненной за-
Вице-адмирал сэр Дэвид Битти
командовал броненосными
крейсерами англичан в сражении у
Доггер-банки. Пресса раздула
скромные успехи британского
флота до масштабов
блистательной победы, но Битти
понимал, что обстоятельства
обернулись против него и помешали
добиться подлинного триумфа.
«Разочарование так велико,— писал
он,— что я уже не могу об этом
думать».
89
Адмирал Франц фон Хиппер,
командующий передовыми силами
германского флота Открытого
моря. В битве у Доггер-банки в его
флагман попало 22 снаряда, но
Хипперу удалось увести все свои
корабли, кроме одного. Узнав о его
смерти, последовавшей в 1932 году,
Битти сказал, что это был
благородный офицер и великий
флотоводец.
падне и все до одного либо сгорели, либо утонули. Ничего мы не уз-
наем и о героическом подвиге одного главного старшины: схватив-
шись за раскаленные докрасна маховики кингстонов и сжигая руки
до кости, он сумел повернуть их и пустить воду в артиллерийский
погреб, тем самым предотвратив страшный взрыв, последствия ко-
торого для корабля и команды были бы катастрофическими.
А тем временем англичане опять запутались в сигналах — связь
останется их проклятием до самого конца войны. Битти направил
кораблям радиограмму: «Вступить в бой с кораблем противника со-
ответствующим вашему месту в строю». Поскольку у англичан бы-
ло пять кораблей против четырех немецких, командир «Тайгера»,
шедшего вторым, решил, что первые два корабля должны заняться
«Зейдлицем». Таким образом «Мольтке», занимавшему второе мес-
то в строю немцев, представилась великолепная возможность по-
практиковаться в стрельбе по «Лайону», чем он и не преминул за-
няться. Более того, неопытные комендоры «Тайгера» — он лишь не-
давно вступил в строй — принимали недолеты «Лайона» за свои, и
его снаряды ложились в 3000 ярдах за «Зейдлицем».
Несмотря на тяжкие раны, попавший под перекрестный огонь
противника «Зейдлиц» поддержал «Мольтке» и «Дерффлингера» и
обрушился на «Лайона» Битти. Один из снарядов повредил левую
машину британского флагмана — она стала терять обороты и вско-
ре окончательно вышла из строя. «Лайон» начал отставать от това-
рищей. После очередного залпа перестали работать два генератора
из трех, и в сети возникла опасная перегрузка. В 10.47 Битти велел
всем кораблям «на всех парах идти на сближение с противником»,
а в следующую минуту приказал подошедшему «Индомитеблу» рас-
правиться с «Блюхером». После боя Битти докладывал командова-
нию: «В 10.48 «Блюхер», заметно отставший от основных сил про-
тивника, повернул лево на борт и взял курс на север. Получив тя-
желые повреждения и весь объятый пламенем, корабль погибал, но
тем не менее продолжал вести огонь».
Но тут не выдержал последний генератор; на «Лайоне» погас
свет и замолчал радиотелеграф; единственным средством связи ос-
тались сигнальные флаги.
В начале двенадцатого Битти вновь скомандовал идти на сбли-
жение с противником. Для передачи приказа лейтенант-коммандер
Сеймор подобрал сигнальные флаги, означающие: «Курс на северо-
восток» и «Атаковать противника с тыла». Но на «Лайоне» осталось
лишь два сигнальных фала: все остальные были сорваны взрывной
волной, и Сеймор умудрился поднять сигнал таким образом, что на
кораблях прочитали: «Атаковать противника с тыла, держа курс на
северо-восток». А там, по случайному совпадению, находился злопо-
лучный «Блюхер». Английские корабли ушли выполнять поставлен-
ную задачу, а Битти, безнадежно отставшему от колонны, только и
оставалось, что с потерянным видом наблюдать, как его эскадра
прекратила преследование и сходится к останкам «Блюхера».
В отчаянии он вызвал миноносец сопровождения, перескочил на
него и на всех парах помчался к «Принсесс Ройал», с борта которой
по радио отдал эскадре приказ возобновить преследование.
Но время было упущено. Пробило двенадцать склянок. Четыре ан-
глийских броненосных крейсера и несколько миноносцев прямой на-
водкой палили по «Блюхеру». Пока они его добивали, три уцелевших
корабля Хиппера уходили, получив 12 миль форы. В 12.13 благород-
ное сердце старика «Блюхера» перестало биться. Крейсер затонул;
одно из двух орудий главного калибра вело огонь до последнего. Бой
закончился. Немцы потеряли 951 человека убитыми — все на борту
«Блюхера» и «Зейдлица». Англичане, несмотря на множество попада-
ний в «Лайон», потеряли убитыми и ранеными менее 50 человек.
Британская пресса поспешила представить сражение у Доггер-
90
ДОЛГОЕ ОЖИДАНИЕ АРМАГЕДДОНА
банки как блистательную победу. А командующий эскадрой крейсе-
ров адмирал сэр Уильям Пакенгем в частной беседе даже сказал:
«Появился новый Нельсон». Но Битти, человек самокритичный, по-
нимал, что никакой он не Нельсон, что никакого Трафальгара не бы-
ло — потопили старую калошу, только и всего. «Мы были обязаны
потопить все четыре крейсера»,— мрачно заметил он. А позже на-
пишет другу: «Все думают, что мы добились потрясающих успехов,
а на самом деле — потерпели страшное поражение».
Немцам, несмотря на потерю «Блюхера» и почти 1000 человек
команды, сражение у Доггер-банки пошло на пользу. В конструкции
«Зейдлица», чудом избежавшего катастрофы, были выявлены недо-
четы. Если снаряд разрывался в орудийной башне, то огонь распро-
странялся вниз, в обслуживающее отделение, а оттуда вверх, в со-
седнюю башню. Предотвратить смертоносный взрыв могло лишь не-
медленное подтопление артиллерийского погреба. Немцы внесли из-
менения в конструкцию своих броненосных крейсеров: были уста-
новлены дополнительные стальные переборки и палубные перекры-
тия. Но британские броненосные крейсера, имевшие такой же недо-
статок (если не худший), в этом сражении почти не получили пря-
мых попаданий. Просчет конструкторов не был выявлен и устранен.
Но необходимость технической модификации кораблей оказа-
лась, похоже, единственным уроком, извлеченным немцами из сра-
жения у Доггер-банки. Кайзер, узнав о потери «Блюхера», пришел
в ярость. Взгляды его изменились в одночасье — целый год стоял он
за осторожность при вводе в бой крупных кораблей, теперь же об-
рушился на Ингеноля: почему тот не обеспечил должную поддерж-
ку германских крейсеров? Адмирал был отстранен от командования.
Не раз и не два по разным поводам Тирпиц предлагал себя на пост
главнокомандующего. В этом качестве он должен был совмещать
также обязанности начальника штаба флота и секретаря военно-
морского департамента, сосредоточив, таким образом, в своих руках
безраздельную власть над флотом. Кайзеру идея единоначалия при-
шлась не по нраву; не нравилась ему и боевитость самого претен-
дента. И он отлучил от себя Тирпица навсегда. Однако, вместо того
чтобы назначить новым главнокомандующим кого-нибудь вроде
Хиппера, кайзер остановил свой выбор на адмирале Гуго фон Поле.
Тот был человеком болезненным, непоследовательным, мрачным и
надменным; популярностью на флоте не пользовался, но положить-
ся на него было можно: рисковать своими кораблями он не станет.
Поль прокомандовал целый год, и за это время флот Открытого мо-
ря ни разу не вышел за пределы дальности береговой артиллерии.
Та же картина наблюдалась и на британском флоте, хотя насту-
пательный дух Фишера и Битти окреп. «Порой наша бездеятель-
ность становится несносной, у меня прямо руки чешутся»,— писал
Битти жене. Неймется и Фишеру, что вскоре приводит его к разры-
ву с Черчиллем — многие давно предрекали их размолвку. И Фи-
шеру, и Черчиллю не терпелось использовать дредноуты в какой-
нибудь наступательной операции, наносящей серьезный урон про-
тивнику. «Когда немцы пинают наши корабли в днище, мы начина-
ем шевелиться, но шевелимся ч-ски медленно,— писал Фишер Чер-
чиллю, сокращая невинные ругательства до нескольких букв, как
это было принято в эдвардианскую эпоху,— СДЕЛАЙТЕ что-ни-
будь!!! Нельзя же ждать, когда тебя в очередной раз пнут!!!»
Но выработать совместный план действий им не удалось. Фишер
мечтал прорваться в Балтику и при поддержке британского флота
обеспечить высадку русских войск в Германии, а дабы связать гер-
манский флот по рукам и ногам, поставить где только можно мин-
ные поля. Но никто из высшего командования флота не разделял его
взглядов, считая этот план неосуществимым. Для Фишера же про-
рыв в Балтику стал навязчивой идеей. Реализовать свои задумки
91
В броненосный крейсер «Блюхер» в
битве у Доггер-банки попало 70
снарядов и 7 торпед, и он
опрокинулся. Матросы в отчаянии
цепляются за корпус, пытаясь
спастись. «Блюхер», вооруженный
8,2-дюймовыми пушками, не шел ни
в какое сравнение с британскими
тяжеловесами с их 13,5-дюймовыми
орудиями, что позволило адмиралу
фон Хипперу сделать печальный
вывод: «Лишь полностью
боеспособные суда должны
включаться в состав броненосных
эскадр».
ему не удалось, и в мае 1915 года после бурной дискуссии с Черчил-
лем он подал в отставку. «Нашли новость,— сказал премьер-ми-
нистр Герберт Асквит.— Фишер вечно подает в отставку».
Однако старик, которому уже исполнилось семьдесят четыре го-
да, на этот раз обставил свой уход из Адмиралтейства по-театраль-
ному: отказался выполнять любые поручения и объявил, что навсег-
да отбывает в Шотландию. Премьер-министру пришлось направить
ему личное послание: «Именем Короля приказываю вам оставаться
на своем посту». Джеллико, Битти и другие умоляли его не уходить.
Газеты, все как одна, горой стояли за Фишера. Скандал грозил па-
дением кабинета — в правительстве и без того был раскол.
Уверенный, что замены ему нет, Фишер пишет Асквиту глупое
письмо: «Если вы примете шесть моих условий,— начиналось оно,—
я гарантирую вам победоносное завершение войны». Среди прочего он
требовал удаления из кабинета Черчилля, а также предоставления
ему, Фишеру, права «единолично распоряжаться всем флотом, назна-
чать на любые должности, единолично и без оглядки на Адмиралтей-
ство командовать всеми боевыми силами флота, единолично, без со-
гласования в инстанциях, отдавать приказы на строительство новых
судов», а также поручить ему осуществлять контроль «за всеми стро-
ительными и судоремонтными работами на верфях Адмиралтейства».
Фишер требовал от демократического правительства больше,
чем сам мог дать. Было безумием полагать, что все, чем заняты де-
сятки людей, будет отдано под начало одного-единственного челове-
ка, 74-летнего старика. В своей мании величия Фишер потерял вся-
кую связь с реальностью. Премьер-министр заметил королю, что
«документ несет отпечаток старческого слабоумия».
Ответ Асквита был краток: «Дорогой лорд Фишер! Король пору-
чил мне принять вашу отставку с поста Первого Морского Лорда».
И все. Раздраженный Асквит не удосужился ни выразить благодар-
ность Фишеру за его многолетнюю службу, ни пожелать ему здо-
ровья и долгих лет жизни на заслуженном отдыхе. Впрочем, его
можно понять. Союзники ведут войну, а ее надо выигрывать. Нет
времени рассыпаться в комплиментах перед старцем, как бы вели-
ки ни были его заслуги перед флотом и всей страной. Место Фише-
ра занял адмирал сэр Генри Джексон, слывший способным штабным
работником и опытным флотоводцем.
В Германии адмирал Тирпиц протянул несколько дольше. Но и
он в марте 1916 года подает в отставку: его обижало, что кайзер не
желает его слушать, возмущало, что флот Открытого моря стоит без
дела, и раздражало, что он, Тирпиц, ничего не в силах изменить.
Итак, оба создателя броненосных флотов уходят со сцены, а дред-
ноуты так и продолжают стоять на приколе.
Но дело все же сдвинулось с мертвой точки, чему, среди проче-
го, способствовала и медицина. У адмирала фон Поля врачи обнару-
жили какую-то внутреннюю болезнь, зашедшую слишком далеко,—
подозревали рак. 8 января 1916 года он подает рапорт об отставке
по болезни, и на его место приходит человек совсем иной закалки.
Главнокомандующим флотом Открытого моря становится адмирал
Рейнхард фон Шеер, боевой командир, отличившийся в первые ме-
сяцы войны, но затем назначенный на должность командующего эс-
кадрой, которая участия в боевых действиях не принимала.
Обе стороны сменили ведущий командный состав; и здесь и там
нарастало раздражение тупиковой ситуацией, в которой оказались
флоты с их блокадами и контрблокадами. Установился климат, бла-
гоприятный для начала активных боевых действий. После долгих
месяцев ожидания 30 мая 1916 года из сороковой комнаты ушло до-
несение: завтра утром германский флот выходит в море. Британия
приняла вызов. Наконец-то корабли взяли правильный курс и по-
шли навстречу друг другу, чтобы сразиться в Армагеддоне.
Минная война: семена смерти,
посеянные в море
Из всех родов оружия, которыми располагал флот
в Первую мировую войну, самым дьявольским бы-
ла мина. Эти морские бомбы, несущие смертонос-
ный заряд весом от 350 фунтов, ставились на глу-
бине 10—15 футов от поверхности воды. С моря их
было не видно и не слышно. Они взрывались при
малейшем соприкосновении и могли разворотить
днище любого корабля. Ставились мины полями по
25—100 штук на стратегически важных морских
коммуникациях, и здесь на каждом шагу моряков
ждала смертельная ловушка.
Британцы, господствуя на море, считали мины
презренным и варварским «оружием слабого», хотя
в ходе боевых действий Королевский флот внес
свой, и весьма весомый, вклад в минную войну, в
частности, выставив заграждения вокруг якорных
стоянок своих кораблей. Но немцы с самого начала
разглядели в мине наступательное оружие, недоро-
гое, но эффективное, дававшее им дополнительные
шансы. Мины, по словам одного немецкого офице-
ра, «приблизили войну к берегам неприятеля».
Специально оборудованные немецкие подвод-
ные лодки, миноносцы и крейсера, пробирались,
словно тать в нощи, в английские воды и сбрасыва-
ли свой смертоносный груз. Было заминировано все
побережье Ла-Манша и Северного моря. 27 октяб-
ря 1914 года новехонький английский дредноут
«Одейшес»» наткнулся на мину и затонул, что вы-
звало эпидемию панической минобоязни, охватив-
шей весь британский флот. Адмирал Джон Джел-
лико писал: «Было бы сущим самоубийством выво-
дить флот без предварительного траления, а тра-
лить мне нечем».
Испытывая острую нехватку тральщиков, анг-
личане мобилизовали сотни рыболовных судов. Их
оснащали специальным оборудованием для подре-
зания минрепов и траления мин. Работа была опас-
ная: пока набирались опыта, потеряли множество
судов — бывали времена, когда за две обезврежен-
ные мины отдавали один тральщик.
Всего за четыре года войны немцы поставили
свыше 43 000 мин. Борясь с ними, англичане к 1918
году потеряли 210 минных тральщиков. Был слу-
чай: два миноносца — «Зулус» и «Нубиец» подо-
рвались на минах. У одного уцелела корма, у дру-
гого — нос. Две половинки сварили на скорую ру-
ку, и в строй вступил новый минный тральщик —
«Зубиец».
В разгар противоминной кампании каждый
день в море выходили 725 тральщиков, расчищая
540-мильный «военный канал» от Ферт-оф-Форта
до Дувра. И все же до конца справиться с минами
они не смогли. К концу войны жертвами смерти,
посеянной в море, стали сотни судов союзников, об-
щим водоизмещением до 1 млн. тонн.
В безлунную ночь, при слабом свете звезд
переоборудованный немецкий легкий крейсер в
сопровождении миноносца ставит минное поле на
морских путях в Северном море близ берегов Англии.
Взрываются мины при малейшем прикосновении. Их
сбрасывают за борт через два специальных отверстия
в корме минного заградителя — через определенные,
строго выдерживаемые интервалы, что позволяет при
наименьшем расходе мин поставить заграждение
наибольшей протяженности и плотности.
93
94
Соблюдая светомаскировку, в тусклом
мерцании синих лампочек команда немецкого
минного заградителя осторожно подает мины
по стальным рельсам к минному аппарату.
Каждая мина крепится минрепом к якорному
устройству и заключается в отдельный
ящик. Минный заградитель нес до 400 мин; его
минный погреб походил на миниатюрную
товарную станцию железной дороги: по всей
длине судна шли стальные рельсы. Пленный
британский матрос, очутившийся на борту
немецкого минного заградителя, заметил, что
смертоносные мины, «уложенные в длинные
штабели», больше всего походили на «черные
пузатые яйца в подставках».
Освободившись от своего смертоносного
груза, минный заградитель тут же
уходил — мины приводились в боевую
готовность автоматически, что видно из
рисунка, на котором время несколько
сжато. Мина сбрасывается на дно. Через
5—25 минут морская вода растворяет
тающее тело — пробки, сделанные из
соли, и лапы якоря самораскрываются,
освобождая мину, которая, удерживаемая
минрепом, поднимается на
установленную глубину. «Рожки» — это
электрическое запальное устройство,
срабатывающее при малейшем
соприкосновении с корпусом судна.
95
96
97
Отряд из шести тральщиков
(пять из них видны на рисунке)
расчищает проход шириной около
полмили в минном поле,
поставленном противником. Суда
идут уступом по два в ряд.
Каждая пара тянет «трал» —
стальной трос длиной от 300 до
500 ярдов, снабженный через
равные интервалы острыми
резаками для подрезания
минрепов. Имеющее форму клина
устройство, так называемый
«воздушный змей», спускалось под
воду и, планируя на
фиксированной глубине,
удерживало слабину троса на
уровне минрепов.
Когда минрепы подрезались и мины
всплывали на поверхность, команда
тральщика расстреливала их из
винтовок. Одна из них уже
подорвана — в небо взметнулся
гейзер дыма и брызг. Один
британский офицер описывает
такой взрыв как «огромный гриб
высотой 300—500 футов». Но куда
чаще мину просто тихо пускали на
дно, пробивая из винтовок оболочку
ее воздушной камеры.
99
к V
ч.\
команда другого судна — колесного тральщика нового
класса, имеющего минимальную осадку, что позволяет
ему спокойно ходить по минному полю. Эти и другие
технические достижения позволили Британии к
концу войны уничтожить более 30000 немецких мин
Громоподобный взрыв немецкой мины разворотил
корму тральщика, переделанного из рыболовного
траулера. Обреченное судно завалилось на корму и
уходит в воду. На переднем плане молча, не в силах
ему помочь, наблюдает за гибелью своего товарища
1
*
Глава 4
РАЗВЕДКА БОЕМ У ЮТЛАНДА_______________________________
101
ице-адмирала Рейнхарда Шеера, нового командующе-
го флотом Открытого моря, всю жизнь терзал внут-
ренний конфликт. По натуре он был бойцом, но про-
явить себя все не получалось и сделать карьеру в
мирное время ему так и не удалось. Сын баварского
учителя (сослуживцы-аристократы считали его плебе-
ем и относились к нему соответственно), Шеер поступил на импе-
раторский флот шестнадцати лет от роду, но лишь на сороковом
году жизни старого служаку, отдавшего родине двадцать три го-
да, назначили на должность старшего помощника командира ко-
рабля.
Но время шло, и становилось все более и более ясно, что гря-
дут дела посерьезнее регат и смотров в Спитхеде и Киле. Посте-
пенно богатство и знатность перестали быть залогом успешной
карьеры, уступив место таланту и профессионализму. И Шеер
продвинулся по службе. К 1907 году в возрасте сорока четырех
лет он был уже командующим флотилией миноносцев и автором
капитального труда по тактике торпедного боя. В 1914 году Шеер
принял командование 2-й ударной эскадрой линкоров, собрав под
своим флагом все корабли старого типа,— это ему еще дорого
обойдется. Но засиживаться на одном месте не пришлось: вскоре
его назначают командующим 3-й ударной эскадрой дредноутов, а
затем — начальником штаба командующего флотом Открытого
моря. С этой должности он снова пошел на повышение, приняв в
январе 1916 года под свое начало все военно-морские силы Гер-
манской империи.
В себе Шеер был уверен; был уверен и во флоте, сильно пере-
оценивая возможности последнего. «Я проинспектировал весь свой
флот,— сказал он,— и мне остается лишь признать, что он не ху-
же английского». С такими настроениями новый главнокомандую-
щий отправился на совещание по военно-морскому флоту, состо-
явшееся в Вильгельмсхафене 23 февраля 1916 года, и принялся
убеждать кайзера использовать флот Открытого моря более ак-
тивно. Трудно сказать, что повлияло на кайзера — веские ли до-
воды, приводимые Шеером, или то, что монарху было тогда не до
флота — он готовил крупную наступательную операцию против
Франции под Верденом (начать ее планировалось уже через три
недели), но Вильгельм согласился.
Для начала Шеер собирался провести операцию, аналогичную
той, что с потрясающим успехом осуществил Ингеноль в декабре
1914 года. Только на этот раз немцы не обратятся в бегство, едва
завидев неприятеля. Вслед за Ингенолем Шеер использует тяже-
лые крейсера Франца фон Хиппера в качестве приманки. Хиппер
обстреливает города Восточной Англии, а немецкие дредноуты де-
ржатся в 60 милях у него за кормой. Затем, когда Битти со свои-
ми тяжелыми крейсерами выйдет из Ферт-оф-Форта и, одержи-
мый охотничьим азартом, бросится в погоню, на него навалятся
главные силы Шеера. И пока Джеллико с Гранд-флитом спешит
из далекого Скапа-Флоу, дело будет сделано. 88 подводным лод-
Утро 31 мая 1916 года. Флот Открытого
моря направляется к берегам Ютландии.
Матросы, кажущиеся карликами на фоне
12-дюймовых орудий, стоят на юте
германского дредноута «Остфрисланд»,
наблюдая за кораблями, вытянувшимися в
цепочку на горизонте. Всего в поход вышло
99 немецких кораблей — у англичан их
окажется в полтора раза больше.
102
РАЗВЕДКА БОЕМ У ЮТЛАНДА
103
кам предписывалось крейсировать в виду Скапа-Флоу, Кромарти
и Форта, отвлечь на себя силы Джеллико и по мере возможности
задержать его продвижение на юг. Для ведения воздушной раз-
ведки предполагалось использовать цеппелины. Приступить к
операции планировалось 17 мая.
Чтобы довести англичан до белого каления и заручиться га-
рантией, что они угодят в расставленные силки, Шеер приказал
Хипперу предварительно провести два молниеносных рейда для
ударов по английским городам — первый удар был нанесен 6 мар-
та, второй — 24 апреля.
Как выяснилось позже, это явилось его ошибкой. Во время вто-
рого рейда крейсер «Зейдлиц» столкнулся с английской миной и
вернулся домой изрядно покалеченным. Так как Шеер не мог ком-
пенсировать его выход из строя, выделив Хипперу один из своих
пяти новых тяжелых крейсеров, операцию пришлось отложить на
несколько недель и ждать, когда закончится ремонт. Ко времени,
когда «Зейдлиц» был готов, немецкие подводные лодки, вышед-
шие на позиции в соответствии с первоначальным планом, уже
выработали топливо и вернулись на свои базы. В засаде у Скапа-
Флоу осталось всего лишь пять субмарин.
По правде говоря, можно было бы и подождать, но терпели-
вость не входила в число первейших добродетелей Шеера. Утром
30 мая в 9.48 из радиорубки «Фридриха дер Гроссе» ушел судь-
боносный приказ — всем кораблям флота Открытого моря к 19.00
собраться на внешнем рейде и до рассвета изготовиться «к бою и
походу».
Днем 30 мая Шеер вносит изменение в свой план. Метеороло-
гическая служба флота предсказывала встречный ветер, а это оз-
начало, что цеппелины — послушные всем стихиям летательные
аппараты легче воздуха — не могут быть использованы для раз-
ведки, когда флот подойдет к британским берегам. Шеер решает
действовать в соответствии с запасным вариантом: флоту прика-
зано держаться ближе к родным берегам, так что потребность в
воздушной разведке будет не столь острой. В 15.40 радист «Фрид-
риха дер Гроссе» отстучал сигнал: «31 Gg 2490»— кораблям дей-
ствовать по новому плану.
По этому плану 1-му разведывательному отряду Хиппера (тя-
желые крейсера), 2-му разведывательному отряду (легкие крей-
сера) и трем флотилиям миноносцев предстояло совершить бросок
на север, держась вне видимости берегов нейтральной Дании, а
затем на рассвете 31 мая обнаружить свое присутствие у берегов
Норвегии, задержав с этой целью какое-нибудь торговое судно.
Было и другое отклонение от первоначального замысла: главные
силы последуют за Хиппером на расстоянии не в 60, а всего лишь
в 25 миль. Поскольку у него не было воздушной разведки, Шеер
решил на всякий случай держаться поближе к Хипперу с его тя-
желыми крейсерами: так будет спокойнее. И наконец, он внял
мольбам 2-й ударной эскадры и взял с собой шесть ее устаревших
броненосцев — всю свою первую команду. На этих кораблях име-
лось лишь по пять 11-дюймовых орудий, и на германском флоте
их окрестили «пятиминутками» — именно столько времени броне-
носцы могли продержаться в современном морском бою. Шеер
расчувствовался, чего от него трудно было ожидать, включил ве-
теранов в состав своей эскадры — и снизил таким образом ско-
рость своих главных сил по меньшей мере на три узла.
Радиограммы Шеера, конечно же, перехватывались хитроум-
ными специалистами из сороковой комнаты британского Адми-
ралтейства. К полудню 30 мая адмирал Джон Джеллико уже знал,
что флот Открытого моря выступает в поход. В 17.40 Адмиралтей-
ство отдает приказ эскадрам Джеллико и Битти развести пары, а
21.30 ТРИДЦАТОГО МАЯ - 14.15 ТРИДЦАТЬ ПЕРВОГО
МАЯ. В 21.30 адмирал Джон Джеллико отдает приказ
своим дредноутам выйти из Скапа-Флоу; адмиралу
Дэвиду Битти надлежит вывести шесть своих тяже-
лых крейсеров и четыре новых сверхдредноута из Ро-
сита; Кромарти покидают восемь других дредноутов.
Пять тяжелых крейсеров немецкого адмирала Франца
фон Хиппера выходят из Яде в 1.00 тридцать первого
мая, а 16 дредноутов и 6 линкоров под командованием
Рейнхарда Шеера выступают в 2.30. Почти 12 часов
спустя британский крейсер «Галатеа» замечает отряд
немецких кораблей во главе с крейсером «Эльбинг»,
который задержал торговое судно.
еще через несколько минут поступает его распоряжение «скон-
центрировать свои силы к востоку от банки Лонг-Фортис и быть
готовым ко всему». В своих рубках штурманы дредноута «Айрон
Дьюк», флагмана Джеллико, и тяжелого крейсера «Лайон», на ко-
тором держал свой флаг Битти, прокладывали курс через Север-
ное море к берегам Норвегии и Дании.
В 21.30, под конец долгого летнего дня, столь обычного для се-
вера Шотландии, Джеллико вышел в море. Его флаг — красный
крест Св. Георгия на белом поле — гордо реял над «Айрон Дью-
ком» (табл.). К мрачной процессии голубовато-серых гигантов
примкнули другие суда: 15 дредноутов, 3 тяжелых крейсера, 8
броненосных крейсеров с облегченной броней, 11 легких крейсе-
ров, 51 миноносец и один тральщик. Выход флота могли наблю-
дать лишь немногочисленные обитатели пустынного побережья, а
когда сгустились сумерки, корабли вообще пропали из виду. Даже
адмиралы и командиры на своих мостиках, даже штурманы в сво-
их рубках, даже впередсмотрящие и рулевые не видели ничего,
кроме неясных контуров ближайшего соседа, тускло мерцающих
синих огней на корме впереди идущего корабля да вспыхивающих
в небе сигналов флагмана. Большинство же команды вообще было
лишено возможности наблюдать процессию, безмолвно следовав-
шую в ночи: они находились в трюмных отделениях, где шла своя
жизнь — ярко горел свет, ритмично постукивали машины, или на
жилых палубах, где отдыхали после вахты, заняв свое место в
длинном ряду покачивающихся подвесных коек. В 22.30 британ-
ский флот на скорости 17 узлов курсом 610 миновал Пентлендские
рифы.
Около 21.30 из Росита во главе эскадры из 52 кораблей вышел
флагман Битти «Лайон». Корабли прошли под могучими трубча-
тыми фермами моста Форт и оставили позади мирно спящие Лит
и Эдинбург. В распоряжении адмирала находились 6 тяжелых
крейсеров, 12 легких крейсеров, 29 миноносцев и одна авиаматка
с гидропланом на борту, а также главная ударная сила — четыре
новейших и мощнейших сверхдредноута — «Баргем», «Вэлайнт»,
«Уорспайт» и «Малайя». В мире не имелось им равных: на каж-
дом стояло по восемь 15-дюймовых орудий, а скорость доходила
до 25 узлов. Но Битти они достались случайно, и это в предстоя-
щем сражении обернется против британцев. Дело в том, что в рай-
оне Росита не имелось подходящего места для проведения
стрельб, и 3-я ударная эскадра тяжелых крейсеров под командо-
ванием контр-адмирала сэра Хорэса Худа отправилась в Скапа на
учения. Взамен Битти на время передали четыре дредноута из 5-
ой ударной эскадры под командованием контр-адмирала Хью
Эвана-Томаса. Вместе им служить не доводилось, к тому же, как
это вскоре выяснилось, Эван-Томас принадлежал к тем нереши-
тельным командирам, которые в минуту сомнения предпочитают
действовать по уставу, то есть, в полном соответствии с уже от-
данным приказом, даже тогда, когда здравый смысл диктует не-
обходимость проявления личной инициативы.
Несмотря на то, что в его ряды затесались чужаки — а может
быть, именно поэтому — Битти страшно гордился своим флотом.
«Здесь,— сообщил он жене,— собрались самые мощные в мире
ударные силы». Такой взгляд был ошибочным: Битти не понимал,
что его первостепенная задача — не столько решительный бой,
сколько разведка боем. «Тяжелые крейсера,— напишет позже
Джеллико,— предназначены для обнаружения противника и до-
несения о всех его перемещениях. Они создавались как вспомога-
тельная сила ударного флота для ведения поиска и уточнения сил
противника».
В 22.15, через сорок пять минут после того, как Битти поднял
104
РАЗВЕДКА БОЕМ У ЮТЛАНДА
Флагманы в Ютландской битве
Как это ни удивительно, но «Дредно-
уту» не нашлось места в строю бри-
танских кораблей, принявших уча-
стие в Ютландской битве. Всего за
десять лет своей службы могучий
корабль безнадежно устарел и стал
непригоден для ведения полномасш-
табных боевых действий и его опре-
делили для охраны прибрежных вод.
На вооружении флотов, сошед-
шихся в сражении у берегов Ютлан-
дии, стояли куда более грозные ко-
рабли: новые дредноуты были в пол-
тора раза тяжелее своего родона-
чальника и стреляли снарядами, ве-
сящими почти в 2,5 раза больше. Со-
временные корабли оснастили маши-
нами, превосходившими мощность
машин «Дредноута» почти в 2 раза,
что позволяло им развивать ход до
25 узлов — на четыре узла больше,
чем у дредноутов старого типа.
Еще быстроходнее были корабли
нового класса. Сначала их называли
броненосными крейсерами, а затем,
ко времени Ютландской битвы — тя-
желыми крейсерами. Эти корабли
были крупнее дредноутов и на 4—6
узлов превосходили их в скорости
хода. Последнее достигалось за счет
облегчения брони. В вооружении они
не уступали своим старшим братьям.
Их задача заключалась в разведке
сил противника и заманивании его
Британский эскадренный миноносец «Ли-
дайрд» развивал скорость до 35 узлов. В
Ютландской битве он вел за собой сводную
флотилию миноносцев в составе 22 кораб-
лей. Это был новый корабль типа «Л», по-
ражавший изяществом своего корпуса: при
длине 260 футов он имел всего лишь 27 фу-
тов в ширину и водоизмещение 807 тонн.
Вооружен тремя 4-дюймовыми пушками и
двумя двухтрубными торпедными
аппаратами.
Флагманский корабль адмирала Дж.
Джеллико 25 000-тонный дредноут
"Айрон Дьюк». Вооружен десятью 13,5-
дюймовыми орудиями, совокупный
залп — 14 000 фунтов. Броня — 12
дюймов; длина — 620 футов, ширина —
89,5 фута. Скорость — 25 узлов.
Флагманский корабль эскадры тя-
желых крейсеров адмирала Битти
26 350-тонный «Лайон» был воору-
жен восемью 13,5-дюймовыми ору-
105
дредноутов. Ввязываться же с ними
в бой тяжелые крейсера избегали,
предпочитая сражаться друг с дру-
гом.
Если сравнивать отдельные ко-
рабли одного класса двух флотов по
таким важнейшим тактико-техниче-
ским характеристикам, как габари-
ты, скорость, дальность плавания и
численность команды, то силы про-
тивников были приблизительно рав-
ны. Британия имела численный пе-
ревес по кораблям, вооруженным тя-
желой артиллерией. Зато немецкие
корабли надежнее защищены: броня
на их башнях и палубе толще, а ар-
тиллерийские погреба — менее по-
жароопасны. Трюмные отделения
разделялись на множество отсеков
стальными переборками с водонеп-
роницаемыми дверями.
На фоне этих гигантов основные
корабли сопровождения — минонос-
цы — казались просто карликами.
Немцы, сторонники наступательной
тактики, называли их торпедными
лодками и ставили на каждый столь-
ко торпедных аппаратов, сколько по-
мещалось. И напротив, на британ-
ских миноносцах торпедных аппара-
тов имелось меньше, зато пушек —
больше, что позволяло им вести бо-
лее эффективный заградительный
огонь: упор делался на оборону.
Проектная скорость «V-29» и пяти других
однотипных с ним германских эскадренных
миноносцев типа «Шихау» составляла
32,5 узла, но они могли увеличивать ее до
36,5 узла; при этом их размеры соответ-
ствовали британским миноносцам, а
превосходство в скорости достигалось за
счет облегчения, пушечного вооружения (две
3,5-дюймовые пушки), что компенси-
ровалось четырьмя двухтрубными
торпедными аппаратами.
Флагманский корабль 24 700-тонный
дредноут «Фридрих дер Гроссе» имел на
вооружении десять 12-дюймовых орудий
и одним залпом мог выпустить снаряды
общим весом 8500 фунтов. Он был
короче (594 фута) и шире (95 футов),
чем «Айрон Дьюк», и на 1 узел уступал
своему противнику в скорости, зато
имел броню на 2 дюйма толще.
Новейший германский тяжелый
крейсер адмирала Франца фон
Хиппера 28 000-тонный «Лютцов»
был вооружен восемью 12-
106
РАЗВЕДКА БОЕМ У ЮТЛАНДА
якорь, из Кромарти, расположенного на берегу Морей-Ферта, глу-
бокого и бурного залива, начало выходить третье и последнее сое-
динение британцев — 2-я ударная эскадра под командованием ви-
це-адмирала сэра Мартина Джеррама. В ее состав входило восемь
дредноутов. До сих пор британцам как-то удавалось проводить
ночные маневры в коварных водах залива Морей-Ферт, хотя маяк
на вершине Киннайрдс-Хеда и не работал. В 1.00 впервые с 1914
года на нем зажегся огонь; горел он сорок минут, пока мимо него
не проследовал последний корабль, спешащий в ночи на свидание
с Джеллико. Теперь весь Королевский флот вышел в море.
А через несколько часов вышел в море и флот кайзера. В 07.50
31 мая немецкие тяжелые крейсера — корпуса их были окраше-
ны в бледно-серый цвет, а на трубах имелась цветная полоска: си-
няя, красная, белая или желтая, в зависимости от положения ко-
рабля в своей эскадре — миновали проход в минном поле у бух-
ты Гельголанд и повернули на север. К этому часу вопреки безра-
достным прогнозам синоптиков утренний туман рассеялся. Капи-
тан З-го ранга Георг фон Хазе, командовавший артиллерией на
тяжелом крейсере «Дерффлингер», вспоминает: «Величаво взош-
ло солнце, разметало свои золотые лучи по морю, и нашим глазам
во всей своей красе предстал флот Открытого моря, идущий в
бой, — зрелище, достойное восхищения. Далеко впереди от нас
кильватерной колонной шли малые крейсера в сопровождении
миноносцев. За ними следовали тяжелые крейсера — пять могу-
чих кораблей, носящих громкие имена,— гордость нашего флота.
Погода стояла ясная, и далеко за кормой мы видели его главные
силы, наши линейные корабли. Всего их было двадцать два — на-
стоящая армада».
Армада тем не менее сильно уступала противнику. Всего у
немцев насчитывалось 99 кораблей общим водоизмещением
660 000 тонн и 45 000 человек команды, у англичан же — 149 ко-
раблей общим водоизмещением почти миллион с четвертью тонн
и около 60 000 человек. На лучших немецких дредноутах стояли
всего лишь 12-дюймовые пушки, тогда как на британских сверх-
дредноутах — стандартные 13- и 15-дюймовые орудия. Все бри-
танские корабли были новейшей постройки, за исключением тя-
желых крейсеров, которым было по семь лет и больше. Даже ро-
доначальник нового флота «Дредноут», которому к тому времени
исполнилось десять лет, считался безнадежно устаревшим и в со-
став ударных группировок флота не входил, тогда как главные си-
лы Шеера оказались связаны по рукам и ногам шестью старыми
броненосцами — его 1-й эскадрой.
Более того, разведывательная информация, которую исправно
поставляла сороковая комната, давала англичанам огромное пре-
имущество — преимущество, которым они непростительно пре-
небрегли. Перед тем как выйти в море и последовать за эскадрой
Хиппера, флагман Шеера «Фридрих дер Гроссе» передал свой по-
зывной — «DK» — какой-то береговой радиостанции, а себе взял
другой. Делалось это для того, чтобы скрыть от противника факт
выхода в море. К такой уловке прибегали не раз, и в сороковой
комнате об этом знали.
В сороковой быстро определили новый позывной — теперь
здесь не только расшифровывали радиограммы немцев, но и от-
слеживали корабли противника, для чего использовались пелен-
гационные станции. Однако дешифровальщиков и Оперативный
отдел Адмиралтейства разделял «пролив» флотского снобизма.
Строевые офицеры считали обитателей сороковой комнаты высо-
колобыми выскочками: да, шифры они щелкают как орешки, это-
го у них не отнимешь. Но проанализировать информацию, истол-
ковать ее должным образом им, конечно, не под силу — на такое
107
способны лишь настоящие моряки, Зарвавшихся «береговиков»
постоянно старались «поставить на место» — в чем в конце кон-
цов и преуспели: отныне сороковая комната отвечала лишь на за-
просы и по своей инициативе делилась информацией крайне ре-
дко и неохотно, и когда 31 мая в 11,10 в нее зашел контр-адмирал
Томас Джексон, начальник Оперативного отдела, и попросил до-
ложить ему местонахождение позывного «DK», то получил исчер-
пывающий ответ на свой вопрос. «В Яде»,— сказали ему, воздер-
жавшись от комментариев. Тот, разумеется, поспешил известить
Джеллико и Битти: тяжелые крейсера Хиппера вышли в море, а
Шеер с дредноутами находится все еще в базе.
Итак, оба командующих пребывали в твердой уверенности, что
дредноуты противника им не грозят, И оба флота — темно-серые
корабли англичан и бледно-серые немцев — устремились навстре-
чу неизвестности, туда, где им предстояло ярчайшим образом
продемонстрировать «военную мощь флота, которого еще не зна-
ла история», как выразился Черчилль. Ютландская, или, как ее
назвали немцы, Скагерраке кая, битва стала единственной морской
операцией Первой мировой войны, в которой оказались задейст-
вованы все силы флотов противников — и последнее в истории
британских и германских ВМС крупное сражение с участием ли-
нейных кораблей. Что касается авиации, то в дальнейшем в миро-
вой истории не было морской операции таких масштабов, где бы
воздушные силы играли столь ничтожную роль.
Что бы там ни писал Черчилль, в этой битве «военная мощь
флота» проявилась не лучшим образом — наблюдалось много бес-
толковщины и неразберихи. Сражение проходило в два этапа:
сначала скоротечная схватка тяжелых крейсеров, затем противо-
стояние дредноутов. На каждом этапе общий бой распадался на
множество мелких яростных стычек Адмирал фон Хиппер, един-
ственный из британских и германских флотоводцев, чьи действия
были почти безупречны, оказался недалек от истины, когда в ми-
нуту затишья сказал, обращаясь к своему штабу: «Готов биться
об заклад, что когда-нибудь ученые крысы из военно-морской
академии будут ломать голову, пытаясь понять: что мы думали?
А ничего мы не думали. Думать было некогда».
Противники едва не прозевали друг друга. Битти получил прика-
зание следовать к точке, находящейся в 100 милях от минных по-
лей у мели Хорнс-Рев. Если к 14.00 он не обнаружит противника,
то должен повернуть на север и примкнуть к Джеллико, который
будет стоять в 65 милях. Битти дошел до пункта назначения, вы-
слал на 8 миль вперед отряд легких крейсеров. Противника они не
обнаружили. Делать нечего, пришлось прервать поиск и отдать
приказ повернуть на север. А тяжелые крейсера Хиппера находи-
лись всего лишь в 40 милях к востоку, а за кормой у Хиппера в
50 милях к югу следовал Шеер. А в открытом море между Хип-
пером и Битти шел невзрачный датский пароходик «И. Й. Фьорд»,
ни сном ни духом не ведая, что из-за него-то, собственно говоря,
и начнется Ютландская битва.
В 14.00, когда Битти подходил к самой восточной точке зоны
своего поиска, немецкий легкий крейсер «Эльбинг», входящий в со-
став западного крыла сил сопровождения Хиппера, заметил датча-
нина и выслал два миноносца, чтобы задержать и допросить «бро-
дягу». Тем временем крейсер «Галатеа», находившийся в составе
восточного крыла сил прикрытия англичан, не заметил поднятого
сигнала идти на север и продолжал держать курс на восток.
Итак, в 14.10 «Галатеа», идущая в полном одиночестве, увиде-
ла «Н. Й. Фьорд». Пароход стоял, пыхтя парами, что уже само по
себе было интересно. Когда «Галатея» подошла поближе, из-за па-
108
РАЗВЕДКА БОЕМ У ЮТЛАНДА
рохода выскочили два миноносца. Сомнений не было — это немец-
кие корабли: их безошибочно опознали по укороченным фок- и
высоким грот-мачтам. На крейсере «Галатеа» сыграли боевую
тревогу (как и сотни лет назад, ее возвещал сигнал рожка), уве-
личили скорость до 28 узлов и открыли огонь из 6-дюймовой но-
совой пушки.
Залп едва не смел с палубы ничего не подозревавшего радиста
крейсера. Так как строжайше соблюдались меры секретности, он,
скорее всего, не знал, что перед Гранд-флитом поставлена задача
несколько более ответственная, чем дежурное прочесывание мор-
ских просторов — занятие, как известно, скучное и однообразное.
И наш радист неспешно брел по своим делам, наслаждаясь сол-
нышком, Даже когда протрубил рожок, он решил, что тревога
учебная — по слухам, ее собирались объявить днем. Но рык пуш-
ки над самым ухом прервал его безмятежный променад. «В мгно-
вение ока я очутился в радиорубке,— вспоминал моряк.— Только
я пришел в себя, как гремя по переговорной трубе скатился с сиг-
нального мостика бронзовый футлярчик, в котором лежала бу-
мажка — первое в Ютландском сражении боевое донесение: «Ви-
жу противника».
«Галатеа» вскоре прервала преследование миноносцев — пока-
зались два германских крейсера, немедленно открывшие огонь. Не
успела «Галатеа» отправить радио об их появлении, как рядом с
мостиком разорвался снаряд: «Эльбинг» стрелял с дистанции
14 000 ярдов. «Галатеа» увеличила ход и направилась на северо-
восток, где находились главные силы Джеллико.
Пока на корабле шифровали донесение об обнаружении крей-
серов противника и передавали его по радио, а затем расшифро-
вывали, записывали и доставляли на мостик Битти, прошло 12
минут. В 14.31 на британском флоте пьют чай, но команда «По ме-
стам стоять!» прервала это мирное занятие. Битти, намереваясь
отрезать противника от его баз, поднял сигнал: «Сменить курс.
Держать на юго-юго-восток».
«Галатеа» передала свое донесение на «Лайон» по радио (ко-
рабли находились вне видимости друг друга), хотя британцы из-
бегали пользоваться в бою радиосвязью без крайней нужды. При-
емники и передатчики были еще недостаточно надежны: контак-
ты часто отходили, провода рвались, лампы бились. Малейшее со-
трясение —- даже от собственных залпов — выводило их из строя.
Поэтому в Ютландской битве для передачи приказов Битти ис-
пользовались сигнальные флаги. Однако в этом отношении конст-
рукция фок-мачты «Лайона» оказалась весьма неудачной — фал-
репы натянуты так, что читать сигнал удавалось с трудом, к то-
му же флаги тонули в черном дыму труб — Битти приказал под-
нять давление в котлах до предела.
Печальные последствия не заставили себя ждать. Эван-Томас,
под командой которого находилось четыре сверхдредноута, не за-
метил сигнала Битти повернуть на юго-юго-восток. А так как он
не относился к тем, кто нутром чувствует каждый маневр своего
командира и делает как тот, не дожидаясь приказа, то соединение
Эван-То мае а тупо продолжало следовать прежним курсом. Пока
поняли ошибку, пока делали поворот, прошло шесть минут, и
дредноуты оказались в 10 милях за кормой. Бой начался без них.
Немцы, получив донесение о первом столкновении с противни-
ком, действовали более слаженно. В 14.27, буквально через мину-
ту после получения радио с «Эльбинга» о стычке с крейсером «Га-
латеа», Хиппер поворачивает свои тяжелые крейсера на вест-
зюйд-вест и идет навстречу противнику. Видя, что флагман меня-
ет курс, легкие крейсера и миноносцы, не дожидаясь приказа,
следуют за ним. Тяжелые крейсера Германии и Британии, все
109
Боевые учения германского флота
во время Первой мировой войны.
Слева над крейсером парит
цеппелин. По замыслу командования
ему и его собратьям предстояло
стать глазами флота Открытого
моря. Но в Ютландской битве
проку от них оказалось мало:
сильный ветер и низкая
облачность мешали полетам этих
хрупких аппаратов, наполненных
водородом. Не преуспели в
воздушной разведке и британцы.
Авиаматка «Энгадайн» (внизу)
отрядила для полетов один
гидроплан. Пробыв в воздухе 40
минут, он совершил вынужденную
посадку.
по
РАЗВЕДКА БОЕМ У ЮТЛАНДА
Первое столкновение тяжелых крейсеров
еще не видя друг друга, следуют сходящимися курсами, держа на
юг — прямо туда, где стоят дредноуты Шеера.
Англичане начали терять свое преимущество — уже хотя бы
потому, что Хиппер знал, куда идет, а Битти — нет.
Серьезных попыток провести дальнюю разведку Битти так и
не предпринял. Он ограничился лишь тем, что приказал авиамат-
ке «Энгадайн» выслать в патрулирование двухместный гидроплан
(табл.). Самолетик спустили за борт. На море былЬ спокойно, и он
без всяких помех поднялся в воздух и полетел на север, где ему
удалось увидеть лишь легкие крейсера и несколько миноносцев
противника. Из-за низкой облачности пришлось лететь на малой
высоте. Немцы обстреляли разведчика из пулеметов, предназна-
ченных для борьбы с миноносцами. Сбить самолет им не удалось,
и тот по радио передал донесение о противнике на «Энгадайн». До
Битти эта информация, однако, не дошла: радисту авиаматки все
не удавалось настроить забарахливший передатчик. Вскоре на
гидроплане лопнул бензопровод. Летчику лейтенанту Фредерику
Рутланду (его прозвали «Рутландом Ютландским») все же уда-
лось посадить аппарат в виду «Энгадайн». Он замотал прохудив-
шуюся трубку резиновым шлангом и уже собрался снова поднять-
ся в воздух, как получил приказ подойти к кораблю. Гидроплан
подняли на борт — больше в нем не нуждались — тяжелые крей-
сера противников, прикрытые заслоном легких кораблей, увидели
друг друга. Тем и ограничилось участие авиации в Ютландской
битве.
К западу горизонт просматривался лучше, чем к востоку, где
собирался туман. В 15.20 флот Хиппера, находящийся в 11 милях
на восток-северо-восток от Битти, первым заметил неприятеля,
державшего курс на северо-восток. Капитан третьего ранга Георг
фон Хазе, артиллерист тяжелого крейсера «Дерффлингер», уви-
дел британские тяжелые крейсера в панораме орудийного прице-
ла. «Черные чудовища,— писал он,— шесть высоких, осанистых
гигантов шли двумя колоннами. Они четко вырисовывались на го-
ризонте, и даже с такой дистанции выглядели мощными и массив-
ными. Наш флагман «Лютцов», шедший впереди нас, развернул-
ся и взял курс на юг. Противник тоже совершил маневр и пошел
нам наперерез. Замысел адмирала фон Хиппера был ясен: он на-
меревался вступить в бой с тяжелыми крейсерами англичан, но
сначала решил заманить их поближе к нашим главным силам».
За каких-то несколько недель до этого Битти похвалялся:
«Только бы мне попался Хиппер со своими тяжелыми крейсера-
ми, уж я ему покажу!» Увидев тяжелые крейсера немцев, он уве-
личил скорость до предела — 25 узлов — и приказал 2-й эскад-
ре тяжелых крейсеров контр-адмирала сэра Уильяма Пакенгема
занять место в строю после 1-й эскадры, во главе которой шел
«Лайон», а за ним по порядку: «Принсесс Ройал», «Куин Мэри»,
«Тайгер», «Нью Зиланд» и «Индефатигебл». Когда Пакенгем за-
кончил маневр, Битти отдал новый приказ: кораблям сменить
курс на 100 градусов — на пересечение с противником. Четыре
сверхдредноута изо всех сил пытались нагнать колонну, но были
еще далеко.
Маневр же Хиппера был куда проще и незатейливее: зная, что
по дальнобойности его пушки уступают британским, он стал сбли-
жаться с Битти по диагонали. За «Лютцовом» в кильватере следо-
вали «Дерффлингер», «Зейдлиц», «Мольтке» и «Фон дер Танн»,
держась под острым углом к орудиям противника. В 15.48, идя на
скорости 18 узлов — подходящая скорость для ведения прицель-
ной стрельбы,— «Лютцов» приблизился к англичанам на 15 000
ярдов. По фалрепам взметнулся сигнал, и пять немецких тяжелых
крейсеров одновременно открыли огонь.
3.15—3.48. Битти на «Лайоне», не зная точно,
какими силами располагают немцы, приказал
авиаматке «Энгадайн» провести воздушную разведку.
Хотя самолет (обозначен пунктиром) в 3.30
обнаружил германские крейсера, доложить об этом
не сумел из-за плохой связи. На севере «Эльбинг»
преследует «Галатеа» к западу, а затем
поворачивает на юго-восток, заманивая ее под огонь
своих тяжелых крейсеров во главе с «Лютцовом».
Битти тем временем, зная лишь, что
неприятель — севернее и восточней его положения,
идет на перехват. Следом движутся его
супердредноуты с лидером «Баргемом». В 3.20
Хиппер замечает Битти и уходит на юг. В 3.30
Битти настигает его. В 3.48 начинается бой.
Ill
Бегство на юг
3.48—4.48. Хиппер на «Лютпцове» под ураганным
огнем тяжелых крейсеров и супердредноутов
Битти отходит к югу, под прикрытие
приближающихся кораблей Шеера во главе с
«Кёнигом». Покуда эскадры тяжелых крейсеров
идут к югу строго параллельными курсами,
германская артиллерия тремя прямыми
попаданиями в 4.05 пускает на дно «Индефатпигебл».
Спустя 20 минут взлетает на воздух «Куин Мэри».
Завязывается бой между легкими кораблями,
выдвинувшимися с обеих сторон перед фронтом —
противники теряют по два эсминца. И наконец, в
4.40 Битти, получив донесение от эскадры легких
крейсеров, двигающихся перед ним, о том, что
сейчас врежется в главные силы германского флота,
приказывает повернуть на 180 градусов к северу и
двигаться к своим дредноутам.
Битти развернулся почти на 180 градусов, взяв курс парал-
лельно кораблям Хиппера (карта). Англичане не успели завер-
шить сложный маневр на высокой скорости и ответили на огонь с
запозданием, стреляя редко и неточно. Немцы пристреливались, и
снаряды ложились все ближе к цели, вздымая в небо огромные
водяные столбы. Одному офицеру «Тайгера» эти снаряды напоми-
нали «огромные синие бутылки. Казалось, они летят прямо тебе в
глаз. Но они падали в море и либо взрывались, либо рикошетили
и, кувыркаясь в воздухе, летели куда-то дальше».
В 15.52, всего лишь через четыре минуты после начала стрель-
бы, снаряд с «Мольтке» разорвался на полубаке «Тайгера» и
уничтожил дальномер. Дальше было еще хуже. Два 11-дюймовых
снаряда попали в носовые башни крейсера, и темп стрельбы упал
вдвое. В 15.56 другой снаряд разорвался в трюме «Тайгера», пере-
бив в нескольких местах паровую магистраль, и лишь ценой неи-
моверных усилий команде котельного отделения удалось удер-
жать корабль на ходу. В течение следующих семи минут в «Тай-
гер» угодило еще пять снарядов «Мольтке».
Тем временем «Дерффлингер» вел огонь по «Принсесс Ройал».
Один 12-дюймовый снаряд попал в носовую башню А, другой ра-
зорвался в трюме и на 20 минут вывел из строя главный пост уп-
равления в машинном отделении. Держать теперь корабль на кур-
се было крайне затруднительно. Но немцам этого показалось ма-
ло: «Дерффлингер» дал новый залп и поразил носовую башню В,
пробил фок-мачту и трубу.
В яростной перестрелке двух флагманов «Лайону» Битти хо-
рошенько досталось от «Лютцова» Хиппера. Не успел «Лайон»
вступить в бой, как в него угодило два снаряда — один разнес в
щепки шлюпку, другой слегка поцарапал палубу. «Лайону» про-
должало везти: и третий снаряд не нанес особого ущерба — он
оказался не бронебойным. Но четвертое попадание обернулось для
«Лайона» настоящей катастрофой. Вахтенный офицер «Лайона»
вспоминает жуткий случай. Он наблюдал за огнем, когда на мос-
тик, пошатываясь и истекая кровью, весь в страшных ожогах, ог-
лушенный, поднялся сержант Королевской морской пехоты. «Я
спросил его, в чем дело. Он прохрипел чуть слышно: «Башня Q
разбита. Вся команда погибла. Мы подтопили артиллерийский по-
греб». Я посмотрел с мостика на среднюю часть корабля. Брони-
рованный верх башни свернулся в трубочку, и она походила на
открытую банку сардин. Из зияющей дыры клубами валил густой
желтый дым Странно, что все это произошло всего лишь в не-
скольких ярдах от боевого поста Битти, но никто на мостике не
слышал взрыва».
С «Лайоном» стряслась та же беда, что и с «Зейдлицем» у До-
ггер-банки. Тогда снаряд разорвался в башне — команда погибла,
а несколько пороховых зарядов загорелись. Немцы извлекли урок,
полученный ими в том сражении, и устранили недостатки в кон-
струкции орудийных башен. Артиллерийский погреб оборудовали
двойной герметической дверью, которую перед боем наглухо за-
драивали. Но англичанам тогда испытать подобного несчастья не
довелось, и выявить просчет инженеров просто не представилось
возможности
Порох вспыхнул, и пламя устремилось вниз по центральному
стволу башни. В погребе мог начаться пожар, и корабль неминуе-
мо бы затонул, если бы не молниеносная реакция майора Коро-
левской морской пехоты Фрэнсиса Дж. У. Харви, командира баш-
ни. Смертельно раненный, Харви успел отдать приказ задраить
двери погреба и открыть кингстоны. Позже из трюма извлекли те-
ла матросов, выполнивших команду Харви и спасших «Лайон». Их
руки крепко сжимали ручки дверей артиллерийского погреба.
112
РАЗВЕДКА БОЕМ У ЮТЛАНДА
Но пока потери англичан были относительно невелики. Их пер-
вый залп дал перелет, и снаряды разорвались где-то в 2000 ярдах
за кормой немцев. Затем было попадание в «Зейдлица» — из
строя выведен электрораспределительный щит. Наконец, после
восьми минут ураганной стрельбы «Куин Мэри» поразила «Зейд-
лиц» еще раз. 13-дюймовый снаряд прошил 8-дюймовую броню
башни С в средней части немецкого корабля, перебил комендоров
и поджег подготовленные к бою пороховые заряды. Но пожар,
вспыхнувший в центральной части башни, не перекинулся на по-
греб. на пути огня встали наглухо задраенные двери, к тому же
погреб был частично подтоплен.
На начальном этапе Ютландской битвы тон задавали немцы.
Дело было не в Битти — хотя он не всегда верно оценивал обста-
новку, но храбрости ему было не занимать. А если он и отступал —
сначала повернул на запад на пять румбов (один румб его компаса
равнялся 11 градусам 15 минутам), затем еще на один, а после это-
го — еще на три, взял курс на юго-запад и увеличил дистанцию
между боевыми порядками противников до 20 000 ярдов, то отойти
его заставили немецкие комендоры, стрелявшие часто и метко.
Англичане вышли из-под огня немецких тяжелых крейсеров —
достать их мог лишь один «Фон дер Танн». Хотя он и был старше
своих собратьев, да и размеры имел не столь внушительные, отли-
чался он одной особенностью. Его 11-дюймовые пушки поднима-
лись на 20 градусов, тогда как у всех других — всего на 16. В хо-
де многочисленных тактических учений немцы пришли к выводу,
что условия видимости на Северном и Балтийском морях редко по-
зволяют вести стрельбу с дистанции свыше 14 000 ярдов. Подъем
ствола орудия под большим углом для обеспечения максимальной
дальнобойности представлял определенные технические трудно-
сти. Бесконечные инженерные изыскания показались немцам бес-
смысленными, и на новых кораблях угол подъема орудийных ство-
лов был снижен. Но «Фон дер Танн» мог использовать свои орудия
на сто процентов, а их дальнобойность доходила до 22 400 ярдов. С
этой дистанции он и открыл огонь по «Индефатигеблу». Результа-
ты превзошли все ожидания. Пролетев по дуге тридцать секунд,
три его 11-дюймовых снаряда разорвались на квартердеке тяже-
лого крейсера британцев. Приблизительно через минуту прогремел
новый залп — «Фон дер Танн» послал в цель еще три снаряда, на
этот раз поразив носовую башню «Индефатигебла».
Секунд тридцать царила тишина, и казалось, что этим дело и
кончится. Но в 16.05 вспыхнули пороховые заряды, огонь в мгно-
вение ока перекинулся на артиллерийский погреб, раздался оглу-
шительный взрыв, и «Индефатигебл» исчез в языках огня и клу-
бах густого черного дыма. Было видно, как над тучей дыма на вы-
соте не менее 200 футов в воздухе парит 50-футовый паровой ка-
тер — без видимых повреждений, но перевернутый вверх дном.
События развивались столь стремительно, что многие ничего
не успели понять. Когда к месту гибели крейсера подошел сверх-
дредноут «Малайя» из долгожданной эскадры адмирала Эван-То-
маса, его команда приняла плавающие в море обломки за останки
немецкого корабля и радостно грянула «Ура!». «Нам и в голову не
пришло, что это может быть наш крейсер,— писал корабельный
гардемарин с «Малайи».— Но оказалось, что это — «Йндефати-
гебл», все, что осталось от огромного корабля и 1000 человек ко-
манды». На «Лютцове» не верили своим глазам — не может совре-
менный тяжелый крейсер сгинуть в одночасье. Хиппер долго
смотрел в подзорную трубу, считал корабли противника и, лишь
убедившись, что вместо шести кораблей в строю находятся толь-
ко пять, с облегчением вздохнул. Затем закурил сигару.
Но поздравлять себя с победой было рано — немцы увидели
Дыл< валит с британского тяжелого
крейсера «Лайон». Его средняя башня Q
разворочена взрывом в результате прямого
попадания 12-дюймового снаряда с
германского тяжелого крейсера «Лютцов».
Пламя распространялось вниз по подъемнику
боеприпасов в пороховой погреб, что могло
привести к гибели флагмана адмирала
Битти. Но этого не случилось благодаря
командиру башни, майору Королевской
легкой морской пехоты Фрэнсису Дж. У.
Харви (вставка). Смертельно раненный
Харви успел распорядиться задраить двери
погреба и подтопить его.
113
четыре приближающихся корабля. Их тотчас опознали: это были
сверхдредноуты англичан. Все о них слышали и много о них гово-
рили — скорость у этих чудовищ как у тяжелых крейсеров, а во-
оружение — просто колоссальное: по восемь 15-дюймовых орудий
на каждом. Их появление, по словам командира «Зейдлица», пред-
ставилось «зрелищем величественным и жутким». И у капитана
третьего ранга фон Хазе они вызывали почти священный трепет:
«В скорости они почти не уступали нашим тяжелым крейсерам,
но их снаряды были тяжелее наших более чем вдвое. Они откры-
ли огонь с умопомрачительной дистанции».
Не успели на «Фон дер Танне» поздравить друг друга с побе-
дой, как крейсер — он замыкал колонну Хиппера — попал под
огонь сверхдредноутов и стал первой целью одетых в броню чу-
довищ. Прямым попаданием 15-дюймовый снаряд с «Баргема»
пробил ему корму по ватерлинии, и в кормовое отделение хлыну-
ла вода. «От страшного удара,— писал командир «Фон дер Тай-
на»,— корабль закачался. В воду уходили то нос, то корма. И так
раз пять или шесть». По «Фон дер Танну» вели огонь одновремен-
но «Баргем», «Уорспайт», «Малайя» и тяжелый крейсер «Нью Зи-
ланд», командир которого, Джон Грин, надел поверх мундира эк-
зотическую черно-белую юбочку, сплетенную из тростника. На
языке маори она называлась «пиу-пиу». Когда крейсер был в кру-
госветном плавании, юбочку командиру корабля подарил один
вождь маори, заверив, что это одежда непростая — она приносит
счастье. Кто знает, может, это и так. По крайней мере, когда сна-
ряд «Фон дер Танна» — он все еще стрелял, хотя два орудия
главного калибра вышли из строя,— попал в «Нью Зиланд», ника-
ких серьезных повреждений крейсеру он не причинил.
Теперь, когда сверхдредноуты вступили в бой, Битти мог при-
казать своим тяжелым крейсерам вновь сблизиться с противни-
ком, повернув к нему сначала на один румб, а затем еще на три.
Англичане пристрелялись, и к «Фон дер Танну» прибавился
«Лютцов», на котором снарядом повредило башню, убило и рани-
ло несколько человек. Битти имел все основания полагать, что
вот-вот произойдет решительный перелом. А затем в 16.26, через
два с лишним часа после того, как «Галатеа» начала битву, бри-
танцев постигла еще одна катастрофа.
Офицер, бывший в то время в командирской башне «Тайгера»,
идущего следом за «Куин Мэри», видел, как это произошло. Как
завороженный, он не мог отвести глаз от ужасного зрелища. В
«Куин Мэри» попали три снаряда, выпущенных с «Дерффлинге-
ра» и «Зейдлица», а затем и еще два. «Вскоре после попаданий,—
вспоминал он,— я увидел тусклое сияние в средней части кораб-
ля, а затем он взорвался, как медвежий табак, или как там назы-
вается тот гриб, который взрывается, когда его нажмешь».
Как и «Индефатигебл» чуть раньше, «Куин Мэри» пропала за
завесой дыма и огня. Через несколько минут мимо гибнувшего ко-
рабля проследовал «Нью Зиланд». Один из его офицеров позже
писал: «В бинокле проплыла корма корабля, выступающая из во-
ды на 70 футов; винты медленно вращались; из люка, ведущего в
кормовое отделение, валил белый дым — густой, как вата. На кор-
ме я прочитал надпись — «Куин Мэри».
Битти, стоявший на мостике «Лайона», встретил гибель «Куин
Мэри» с поразительным хладнокровием. «Четфилд,— сказал он
командиру своего флагмана,— что-то нашим кораблям сегодня
чертовски не везет. Вам так не кажется? Возьмите-ка два румба
влево»,— то есть ближе к Хипперу. Затем он приказал минонос-
цам провести торпедную атаку.
По сигналу 12 английских миноносцев покинули свои места в
первой линии и тремя отрядами устремились на противника. Уви-
114
РАЗВЕДКА БОЕМ У ЮТЛАНДА
Как попасть в наперсток на горизонте
Горацио Нельсона в 1805 году в
битве при Трафальгаре мало бес-
покоило, что пушки на его кораб-
лях не имели прицела. Дальность и
точность боя орудий была невели-
ка, и морской бой проходил следу-
ющим образом: эскадры противни-
ков выстраивались в две парал-
лельные линии и палили друг в
друга прямой наводкой, до тех пор
пока корабли одной из сторон не
превращались в щепки.
Но за XIX век искусство ору-
жейников шагнуло далеко вперед.
На смену гладкоствольным оруди-
ям, заряжающимся с дула, пришли
новые, отличающиеся более слож-
ной конструкцией. В стволах поя-
вилась винтовая нарезка, заряжа-
лись они с казенной части и стре-
ляли конусообразными снарядами.
Прицельная дальность таких пу-
шек измерялась уже целыми ми-
лями. Но то было на суше. Наводка
же морских орудий — дело совсем
другое.
Перед комендором стоит при-
близительно та же задача, что и
перед стрелком, который, покачи-
ваясь в кресле-качалке, пытается
попасть в наперсток, стоящий на
каминной полке в другом конце
комнаты. Впрочем, это слишком
большое упрощение — не следует
забывать, что на море и стрелок, и
цель перемещаются еще и в гори-
зонтальном направлении, по опре-
деленному курсу и с определенной
скоростью. Так что представим, что
стрелок и цель едут в разных авто-
мобилях. Понятно, что вести
стрельбу в таких условиях крайне
затруднительно, и неудивительно,
что в конце девятнадцатого века из
десяти снарядов, выпущенных с
корабля, в цель попадали лишь
три — и это считалось неплохим
результатом.
Такая печальная статистика
побудила некоего Перси Скотта,
командира корабля Его Величест-
ва, начать «крестовый поход» про-
тив мазил. Начал он в 1898 году с
комендоров своего корабля «Сцил-
ла». Как-то во время учебных
стрельб Скотт заметил, что одна
его 4,7-дюймовая пушка стабильно
показывает высокие результаты,
поражая цель в два-три раза чаще
других орудий. Море было неспо-
койно, корабль одолевала бортовая
качка. «Я стал наблюдать за навод-
чиком,— вспоминал Скотт,— и за-
метил, что он все время вращал
рукоятку вертикальной наводки, и
цель постоянно держалась в при-
целе, несмотря на сильную качку».
Эти наблюдения вдохновили
его на изобретение хитроумного
учебного приспособления, которое
он назвал «точкоотметчиком». Тре-
нажер был сделан из труб, прово-
локи и велосипедной цепи. Он ус-
танавливался на некотором рассто-
янии от учебной «пушки» и сооб-
щал бумажной мишени ритмичные
возвратно-поступательные движе-
ния по вертикали, что имитировало
качку на море. Наводчик, то подни-
мая, то опуская ствол, должен был
постоянно держать цель в прицеле.
Когда Скотт командовал «Огонь!»,
комендор нажимал спуск. Однако
из ствола вылетал не снаряд, а ос-
Кэптен Перси Скотт ведет занятия по артиллерий-
ской стрельбе. Для тренировки наводчиков исполь-
зуется изобретенный им «точкоотметчик» —
тренажер, имитирующий боевую стрельбу.
Отметки в виде точек между линейками засчитываются
как попадания. Вверху — две такие карточки, по
которым можно судить об успехах, которых добился
комендор Уильям Бейтс за о месяцев тренировки.
115
В бинокулярный видоискатель —
по одному окуляру с каждого конца
9-футовой трубы дальномера --
наблюдатель видит раздвоенный
силуэт судна (вставка). Дистанция
до цели определяется путем
совмещения двух половинок.
тро отточенный карандашик, кото-
рый оставлял метку на бумажной
карточке — отметчике, фиксируя
таким образом «выстрел».
Комендоры Скотта не слезали с
тренажеров, и на призовых стрель-
бах 1899 года заняли первое место,
показав неслыханные результа-
ты — 80 процентов снарядов
«Сциллы» попало в цель.
Подготовка комендоров по ме-
тоду Скотта творила чудеса, но она
годилась лишь для малокалибер-
ных орудий. Ясно, что непрерывно
ворочать хоботы 12- и 13,5-дюймо-
вых мастодонтов было просто не-
возможно. Чтобы наводить тяже-
лые орудия точно на цель и бить
без промаха, требовалась другая
техника.
В 1906 году оптико-механиче-
ская фирма «Бар и Струд» изгото-
вила «монокулярный дальномер».
Посредством этого прибора можно
было определить с точностью до
нескольких ярдов дистанцию до
цели, находящейся у самого гори-
зонта.
Затем, в 1913 году в Адмирал-
тействе состоялась демонстрация
прибора под названием «Прибор
управления артиллерийским ог-
нем» Дрейера — крайне сложного
устройства, во многом похожего на
современный компьютер, с той
лишь разницей, что все операции
выполнялись механически. На
шкалах прибора устанавливались
такие данные, как скорость кораб-
ля противника, его курс, дистан-
ция до цели, а также скорость сво-
его корабля. Кроме того, на специ-
альных шкалах фиксировались
скорость ветра, боковое отклоне-
ние (стволы были нарезные, сна-
ряд закручивало, и он летел по
траектории, несколько отклоняясь
от центральной оси), а также тем-
пература воздуха — она влияла на
скорость сгорания порохового за-
ряда, а следовательно, и на ско-
рость полета снаряда. Когда все
эти данные устанавливались на со-
ответствующих шкалах, оператор
поворачивал рычаг, валы механиз-
ма приходили в движение, и он та-
инственным образом выдавал на-
водчику ценную информацию: уг-
Прибор управления артиллерийским огнем Дрейера,
чудо инженерной мысли, с большой точностью
фиксировал на бумаге все перемещения корабля.
лы горизонтальной и вертикальной
наводки, а также скорость измене-
ния дистанции до цели — корабли
находились в движении, и в ходе
боя постоянно приходилось кор-
ректировать стрельбу.
На Адмиралтейство прибор
произвел неизгладимое впечатле-
ние, и тут же последовало распо-
ряжение оборудовать им все новые
корабли. Но одна проблема так и
осталась нерешенной — как лучше
дирижировать огнем больших ору-
дий. И флот вновь обратился к
Перси Скотту, изобретателю зна-
менитого «отметчика» — теперь
уже адмиралу сэру Перси Скотту.
116
Управление огнем: 10 пушек рычат в унисон
Зимним утром 1912 года в присутствие
Адмиралтейства вошел адмирал сэр
Перси Скотт, держа под мышкой ми-
ниатюрную деревянную модель дред-
ноута. Адмиралу была назначена
встреча с Первым Лордом Адмирал-
тейства Уинстоном Черчиллем, и он
собирался продемонстрировать на мо-
дели новую систему наведения орудий,
названную им «управление огнем».
По мнению Скотта, существовав-
шая в то время на флоте практика
применения артиллерии (каждый ко-
мандир башни сам наводил орудия и
сам вел стрельбу) вела к тому, что ог-
невая мощь современного корабля
растрачивалась по мелочам. Насколь-
ко эффективней стал бы огонь, если
бы пушки наводились и стреляли по
единой команде. Управлять огнем ко-
рабельной артиллерии можно было
бы с центрального поста на грот-мач-
те. По эскизам Скотта компания
«Виккерс» разработала пост управле-
ния огнем. Его оснастили прицелом и
целиком, механизмами горизонталь-
ной и вертикальной наводки и спу-
сковым устройством с пистолетной
рукояткой. Данные стрельбы переда-
вались на пункт с прибора управле-
ния артиллерийским огнем Дрейера,
расположенного на центральном по-
сту управления огнем в специальном
отсеке ниже ватерлинии.
Офицер, управляющий огнем, ус-
танавливает на шкалах своего пульта
нужные цифры, точно такие же шка-
лы имеются в каждой башне. Управ-
ляющий огнем вращает ручки на-
стройки задающего прибора, красная
стрелка обегает круглую шкалу при-
нимающего прибора угла прицелива-
ния и целика в башнях и замирает на
нужном делении. Командиру орудия
остается совместить стрелку, указы-
вающую углы наводки, с красной и
доложить, что орудие готово. Сигнал
из башен поступает на пункт управ-
ления огнем, и на табло зажигается
красная лампочка. Когда все орудия
готовы к стрельбе, управляющий ог-
нем нажимает спуск, гремит залп, и
снаряды летят за много миль, сея
смерть и разрушения.
На Черчилля новинка произвела
сильнейшее впечатление, и он распо-
рядился провести 13 ноября 1912 го-
да состязание в стрельбе из орудий
главного калибра между дредноутами
«Тандерер», оборудованным цент-
ральным постом управления артил-
лерийским огнем, и «Орион». Оба ко-
рабля шли на предельной скорости в
неспокойном море и вели огонь по це-
ли с дистанции свыше 4 миль. Побе-
дил «Тандерер», накрывавший цель
одним залпом за другим, тогда как
«Орион» стрелял одиночными, и куч-
ность попаданий оказалась низкой.
TILT LEVER
REMOVE COVER ТО
EXAMINE TRANSMITTER
HOLE FOR INSERTING
RANGE SETTING
HAND WHEEL
SLEWING
HAND WHEEL
TRAINERS
TRAINING SEAT
STOP FOR
DEFLECTION
DIAL
^LAYERS TELESCOPE
CENTERING
CATCH
ELEVATION REPEAT
OIL WEEKLY
ELEVATING
HAND WHEEL
GEARED UP TYPE
TILT CORRECTOR
TRAINERS TELESCOPE
I
GUN READY
BOARD
OIL LATERAL
ROLLERS
RING FRAME
1 REVOLVING*
OIL BALL
WEEKLY
3 SCREWS^
Страница из наставления no артиллерийскому делу
1917 года издания (слева). На рисунке показан пункт
управления артиллерийским огнем системы
Скотт/Виккерс. На шкале принимающего прибора
(вверху), который имелся в каждой башне,
устанавливался угол вертикальной наводки,
определенный управляющим огнем.
117
На карточке представлены
результаты «матча» между
«Орионом» и кТандерерам».
«Тандерер» победил с разгролтъкй
счетом — система управления
артиллерийским огнем наглядно
продемонстрировала все свои
достоинства. За три с
половиной минуты «Тандерер»
произвел 39 выстрелов с
дистанции 8500 ярдов, из
которых 23 попали в цель, тогда
как «Орион», стрелявший по
старинке, выпустил всего 27
снарядов, из котпорыт цель
поразили лишь четыре.
/3 ™ Л&у£г-*вгф
A7AWA ZW/YG .
ЯФЕ. 7*.'j *Sw^ ffCQEtvSo
fan rows &- Steel ra^s af
HMS*ORiQn "
Z^5r Th'jfLV CWw" jffrro THUfyDE/?K^ nufo
3JMULT7t/v£i>Lt3i.¥ V/W Z^Tfi£7Z3 Л? ££&ШЯ/Гв OF SvfPJ.
дев их маневр, Хиппер приказал своим 15 миноносцам контрата-
ковать англичан. Такого история морских сражений еще не знала.
Британские и германские корабли сближались со скоростью 60 уз-
лов, беспрестанно паля «очередями» (максимальный темп стрель-
бы), выходили на прямую наводку, резко разворачивались, расхо-
дились, опять разворачивались и начинали новую атаку.
С больших кораблей не отрывая глаз следили за действиями
эсминцев, ведущих бой в море между линиями главных сил. Бы-
ло на что посмотреть* «Творилось нечто невообразимое,— писал
один офицер.— Какие-то смутные фигуры, длинные и низкие, на
бешеной скорости за 30 узлов носились туда и сюда под градом
снарядов, в всплесках разрывов и в черном дыму. По ним стреля-
ла артиллерия вспомогательного калибра немецких линейных
крейсеров, над их мачтами с ревом летали тяжелые снаряды — и
немецкие, и наши»* Вспоминает другой офицер: «Временами сам
эсминец совсем исчезал из виду, от него оставалась лишь высокая
белая волна, идущая от носа* Снаряды сыпались градом. Новый
залп. Казалось, что на этот раз ему не уйти* За всплесками раз-
рывов ничего не видно, но вот появляется белый бурун. И опять
залп, и опять эсминец исчезает из вида».
Британский эсминец «Никатор» прошел через всю эту мясо-
рубку, не получив ни одного повреждения* Вот как описывает
младший лейтенант с этого корабля действия своего командира во
время боя: «Суть в том, что он шел прямо на залп — то есть, ес-
ли был недолет, он командовал право руля. Немцы корректирова-
ли огонь и увеличивали дистанцию, но накрыть нас им не удава-
лось, ведь на старом месте нас уже не было. Затем он командовал
лево руля, и мы шли туда, где только что упали снаряды* И так
далее». Во время боя, с восхищением добавляет он, командир спо-
койно попыхивал трубочкой, небрежно облокотившись на леера.
В схватке два немецких эсминца — «V-27» и «V-29» пошли на
дно, а два британских — «Номад» и «Нестор» были выведены из
строя попаданиями снарядов в машинные отделения* Они потеря-
ли ход и беспомощно болтались между эскадрами, С обеих сторон
были выпущены до 20 торпед, но все они прошли мимо цели, за
исключением одной, поразившей «Зейдлиц». Согласно боевому до-
несению немцев, он получил «пробоину размером с амбарные во-
рота и медленно уходил в воду с дифферентом на нос». Но до кон-
ца боя он оставался на плаву — немецкие корабелы работали не
за страх, а за совесть.
Согласно британскому боевому уставу, легким крейсерам надле-
жит следовать в авангарде и выполнять задачи разведки. Но Бит-
ти, заметив противника, резко повернул, и отряд оказался в кор-
ме главных сил. Крейсера, стремясь занять положенное им место
в строю, шли на всех парах, срезали углы, но поспели лишь к кон-
цу боя, Только в 16*30 крейсер «Саутгемптон» оказался там, где
ему следовало быть,— в двух-трех милях по носу «Лайона». И
уже через восемь минут «Саутгемптон» послал радио, которое из-
менило весь ход Ютландской битвы: «Молния. Вне очереди* На
зюйд-осте вижу линейные корабли противника. Следуют курсом
передовых сил»*
Конечно же, это был Шеер. Шел он на скорости 16 узлов: раз-
вить большую ему мешали тихоходные линкоры 2-й эскадры*
Битти сразу же понял, что все это время Хиппер заманивал его
под огонь орудий флота Открытого моря* Он тут же решил ради-
кально изменить ситуацию: притворном бегством увлечь не-
мцев — все их силы — на север, где неприятеля будет ждать
Джеллико, о чьем присутствии, как он верно полагал, противник
все еще не догадывался. Передатчик на «Лайоне» вышел из строя,
118
РАЗВЕДКА БОЕМ У ЮТЛАНДА
и Битти просемафорил на «Принцесс Ройал», шедший в строю
вторым, распоряжение передать донесение Джеллико, а затем
флажным сигналом приказал своему флоту взять курс на норд.
Хиппер последовал его примеру, «Бег на юг» закончился. Начал-
ся «бег на север».
Но начался он не для всех. Легкие крейсера Битти взяли курс
на юг, чтобы получше разглядеть свежие силы противника. Позже
один молодой лейтенант с «Саутгемптона» поделился своими впе-
чатлениями об этом жутковатом предприятии: «На всех парах,
где-то под 25 узлов мы приближались к строю ужасных исполи-
нов. А наши товарищи, взявшие курс на север, терялись в дали.
Томительные секунды ожидания сменились минутами, а немцы
все нс стреляли». В общей сумятице и стелющемся тумане, кото-
рый моряки обоих флотов кляли весь остаток дня, немцы ошибоч-
но приняли эскадру противника за свою. На «Саутгемптоне» уже
подняли сигнал возвращаться обратно, и на крейсерах с нетерпе-
нием ждали, когда же наконец коммодор Уильям Гудинаф прика-
жет приспустить его — сигнал, означающий «выполнять коман-
ду». Но лишь когда «Саутгемптон» подошел к немцам на 13 000 яр-
дов, флаг наконец медленно пополз вниз. «В воздух полетели бес-
козырки, и четыре корабля развернулись, подставив противнику
корму. И тут же началась потеха — с по л дюжины немецких ко-
раблей открыли по нам огонь, правда, с запозданием».
Согласно боевому расписанию, наш молодой человек вместе со
своим помощником, еще более молодым су б лейтенантом, и полу-
дюжиной матросов находился на юте на наблюдательном посту.
Немцы были вне досягаемости пушек крейсера, и делать двум
юношам было нечего. Стремясь показать, что сам черт им не брат,
они присели и под защитой 0,1-дюймовой «брони» ограждения ре-
шили перекусить сэндвичами, выданными им сухим пайком. Од-
нако «кусок нс лез в горло, и вообще, жаль было переводить до-
бро — не пройдет и десяти минут, как один из этих 11-дгоймовых
снарядов достанет нас — в этом никто не сомневался».
Лейтенант и сублейтенант договорились не смотреть в сторону
неприятеля. Но соблазн оказался слишком велик, и они украдкой
поглядывали, как вспыхивают язычки пламени над дулами ору-
дий двух-трех кораблей, ведущих огонь по их крейсеру. У су б лей-
тенант а оказались наручные часы. Засекли время: от дульной
вспышки до разрыва проходило 23 секунды. «На двадцать третьей
секунде мой помощник корчил выразительную мину, и тут же, в
подтверждение правильности наших расчетов, раздавался какой-
то загробный гул и грохот разрывов».
Четырем легким крейсерам удалось уйти, но потерявшие ход
эсминцы «Номад» и «Нестор» были обречены. Команды, не в си-
лах что-либо предпринять, молча наблюдали, как британские и
германские линейные корабли разворачиваются на 180 градусов и
идут на север, беспрерывно паля друг в друга. И вот они исчезли
за горизонтом, Тут наблюдатель «Нестора» доложил своему ко-
мандиру: «На горизонте линейные корабли противника. Следуют
в нашем направлении».
Германские дредноуты шли своим курсом, но им подвернулись
подбитые британские эсминцы. Первой их жертвой стал «Номад».
«Началось избиение младенцев,— писал командир «Нестора».—
После нескольких залпов на «Номаде» не осталось живого места».
В считанные минуты эсминец пошел на дно. «Мы не сомневались,
что нам уготована та же участь,— продолжает командир.— С дис-
танции около пяти миль немцы открыли огонь из орудий вспомога-
тельного калибра. Мы выпустили последнюю торпеду, «Нестар»,
весь окутанный дымом, под градом снарядов, стал уходить кормой
в воду. Я отдал свою последнюю команду: «Всем покинуть корабль».
119
Джон Корнуэлл: юнга первого класса — первоклассный моряк
Самым юным героем Ютландской
битвы среди английских моряков стал
шестнадцатилетний Джон Треверс
Корнуэлл. Он имел звание юнги пер-
вого класса — еще ниже, чем рядовой
матрос. Он служил помощником на-
водчика 5,5-дюймового орудия на лег-
ком крейсере «Честер»
В 17.35 «Честер» неожиданно ока-
зался под огнем четырех немецких
легких крейсеров. Через пять минут
весь расчет носового орудия погиб, за
исключением Корнуэлла, который, хо-
тя и был смертельно ранен в грудь ос-
колком снаряда, все же держался на
ногах. Истекая кровью, юноша 15 ми-
нут не покидал своего поста. «Он чув-
ствовал, что может быть нужен, и он
действительно был нужен,— писал ко-
мандир «Честера» матери юного ге-
роя.— Он не оставлял боевого поста,
стоял под ураганным огнем и ждал ко-
манды. Лишь храброе сердце и всемо-
гущий Бог помогали ему держаться».
В конце концов сильно повреж-
денному «Честеру» пришлось вер-
нуться на базу, и Корнуэлла в сроч-
ном порядке отправили в госпиталь,
где он 2 июня скончался Его похоро-
нили со всеми почестями и посмертно
наградили высшей воинской наградой
Великобритании — медалью за отва-
гу «Крест Виктории».
Невеооятно, но факт: большинст-
во из 150 человек команды этих двух
эсминцев остались в живых — их по-
добрали спасательные шлюпки не-
мцев, и они оказались в плену. «В го-
стях у кайзера» британские моряки
пробыли 2,5 года.
Плакат, рассказывающий о подвиге
героя, подписан не только художни-
ком, но и двумя адмиралами и са-
мим Первым Лордом Адмиралтей-
ства. На нем изображен юный Джон
Корнуэлл, который, будучи смер-
тельно раненным, не покинул свое
орудие. За проявленное мужество он
был награжден «Крестом Викто-
рии» (внизу). Всего за годы Первой
мировой войны этой высокой на-
грады удостоились 634 героя.
120
РАЗВЕДКА БОЕМ У ЮТЛАНДА
Когда Битти повернул на север, он бросил не только разведы-
вательный отряд легких крейсеров и два поврежденных эсминца.
Брошенным оказался и адмирал Эван-Томас со своими дредноу-
тами «Баргем», «Малайя», «Уорспайт» и «Вэлайнт». Поверить это-
му трудно, но на дредноутах опять не заметили сигнала флагма-
на изменить курс- По-видимому, гордые исполины решили не об-
ращать внимания на такие мелочи, как сигнальные флаги. И да-
же красноречивый маневр эскадры линейных крейсеров Битти,
прошедших мимо Эван-Томаса встречным курсом, не сбил с тол-
ку целеустремленного адмирала. На всех парах он шел на врага,
преисполненный желанием начать первый в истории не только
Первой мировой войны, но и мировой истории войн открытый бой
флотов с участием дредноутов.
Сорок пять минут Эван-Томас вел бой с превосходящими си-
лами противника, причем приблизился к ним на такую дистан-
цию, что впору было идти на абордаж. Затем он все же счел за
благо отойти и проследовал за Битти, прикрывая отход колонны
плотным артиллерийским огнем. За сорок пять минут жаркого боя
дредноуты показали, на что способны — и перспективы не радо-
вали. Исполины продемонстрировали свою неуязвимость. Они мог-
ли без устали молотить друг друга, что не влекло за собой ни
ощутимых материальных потерь, ни снижения боеспособности.
Зачастую на юте даже не догадывались, что на полубаке разо-
рвался снаряд, и отказывались верить в это, пока собственными
глазами не увидели повреждения, «Корабль раза два сильно трях-
нуло,— писал заместитель командира «Уорспайта»,— но я не при-
дал этому особого значения. Мне и в голову не пришло, что в нас
попали. Я видел, что двумя залпами мы накрыли немецкий крей-
сер, и он сначала словно тлел, а потом весь вспыхнул, как стог. Я
сказал расчету, что молодцы, мол, ребята: так держать! Машина
работала как часы».
Б распоряжении заместителя командира находились пожар-
ные расчеты и команда обходчиков, и вскоре ему доложили, что
«Уорспайту» порядком досталось, хотя и он поработал на славу.
Во время одного из обходов корабля наш офицер и сам оказался
свидетелем попадания. 12-дюймовый снаряд прошил бортовую
броню всего лишь в нескольких футах выше ватерлинии. «В небо
взметнулось золотистое пламя,— писал он,— в воздухе сплошной
стеной стояла металлическая пыль, едко пахло окалиной. Каза-
лось, что все рушится со страшным грохотом». Добравшись до
юта, он увидел, что палуба залита и вода хлещет в адмиральскую
каюту. Всего он насчитал до дюжины пробоин, вызвавших течи и
пожары, имелись убитые и раненые. Тем не менее «настроение ко-
манды было бодрым, и от меня ждали новостей, но я ничего не мог
им рассказать, так как сам не имел ни малейшего представления
о том, что происходит».
Скорее всего, германские дредноуты получили такие же по-
вреждения, хотя сказать наверняка трудно -— у немцев не было
принято указывать в донесениях их конкретный характер. Но ни
один из исполинов — ни германский, ни британский — из строя
не вышел и тонуть не собирался. Первая непродолжительная
схватка показала, что на дредноутах, в отличие от линейных
крейсеров, средства защиты сильнее средств нападения. Снаряды
могли покалечить корабль, и весьма серьезно, но для нанесения
ему смертельной раны потребовались бы многие часы сосредото-
ченного огня. Единственное, что могло остановить его, — попада-
ние торпеды в особенно чувствительные места — рули, винты и,
возможно, в машинное отделение.
Тем временем на севере Битти шел вперед на соединение с
Джеллико и Гранд-флитом (карта). Пока что действия Битти,
121
Противники меняются местами
17.35—18.00. Идя на север на соединение с Джеллико,
Битти заманивает германский флот в ловушку. Его
комендоры пристрелялись и начинают поражать
линейные крейсера эскадры Хиппера. К 18.00 Хиппер,
стремясь уйти из-под огня Битти, берет курс на
восток и лишается возможности своевременно
предупредить Шеера, который с главными силами
спешит с юга, о подходе Джеллико. Линейные
крейсера отыграли свою роль в Ютландской битве.
Ничего не подозревающий Шеер идет навстречу
самому мощному флоту в мире.
несмотря на его личную храбрость, высокой оценки не заслужи-
вали. Завидев противника, он очертя голову бросился в погоню,
самонадеянно оставив Джеллико за горизонтом, за что и попла-
тился — от немцев ему изрядно досталось. Но теперь, завершив
сложный маневр и идя на север курсом, параллельным Хипперу,
и держа его по правому борту, он отчасти компенсировал свои
просчеты. Несмотря на то что на многих кораблях были повреж-
дены башни и надстройки, они могли давать ход до 28 узлов. Бит-
ти отошел от Хиппера на дистанцию предельной дальности сво-
их 13-дюймовых орудий — вне досягаемости немецких 12-дюймо-
вых пушек, дал залп и опять оторвался от германских линейных
кораблей, уйдя далеко вперед. Затем он сменил курс на восточ-
ный и интенсивным обстрелом вынудил Хиппера также повер-
нуть на восток. Битти поставил перед собой задачу ввести про-
тивника в заблуждение, заставить изменить курс и тем самым
лишить возможности выполнить свою главную функцию — раз-
ведывательную. Битти рассчитывал, что Хиппер не успеет пре-
дупредить Шеера о приближении Джеллико. И его замысел
удался: командование противника поначалу не поняло целей ан-
гличан. Позже, когда хитрость была раскрыта, Хазе напишет о
«блистательном тактическом маневре Битти» и восхитится «заме-
чательными техническими навыками, продемонстрированными
англичанами».
Удалось провести и Шеера. Он понимал, что в бою прока от его
устаревших линкоров будет не много, но бросить их на произвол
судьбы не мог. Поэтому, чтобы они не отстали, ему пришлось сни-
зить скорость эскадры до 15 узлов. Быстроходные линейные крей-
сера ушли на север и почти пропали из виду. «Ветер изменился с
северо-западного на юго-западный,— вспоминал Шеер,— ясная
погода сменилась туманом. Дым стлался по воде, горизонт на се-
вере и востоке не просматривался, и наших разведчиков было
почти не видно». Связи не было, и даже радио не смогло помочь:
и на «Лайоне», и на «Лютцове» вышли из строя передатчики. Те-
перь ни Битти, ни Хиппер не могли держать своих главнокоман-
дующих в курсе дел.
Когда закончился «бег на юг», матросы Хиппера ликовали —
Бог покарал британцев: два их линейных крейсера были потопле-
ны, а теперь в бой вступят дредноуты флота Открытого моря. На
«Дерффлингере», писал капитан третьего ранга фон Хазе, коман-
да «была преисполнена чувством законной гордости одержанной
победы и горела желанием разбить все противостоящие нам силы.
Мы были готовы стяжать новые лавры».
Но англичане превосходили немцев в дальнобойности, и тем
стало не до лавров — стоял вопрос о жизни и смерти.
В 17.45, согласно боевому донесению немцев, в «Лютцов» по-
пало еще два снаряда. «Зейдлиц» получил несколько попаданий
и загорелся. У «Дерффлингера» пробило нос, и «он стал ухо-
дить в воду с дифферентом на нос». На «Фон дер Танне» были
разбиты все* орудия главного калибра, но «его командир принял
решение оставаться в строю, так что противник, вынужденный
учитывать его корабль, не смог усилить свой огонь против трех
оставшихся». Далее в донесении говорится: «Попав под силь-
ный огонь неприятеля и будучи не в состоянии отвечать ему,
наши линейные корабли вскоре оказались в безвыходном поло-
жении». Битти своим маневром гнал их все дальше и дальше на
восток.
К северу по курсу Шеера море было пустым. Лишившись раз-
ведчиков, он шел вслепую, все еще не зная, что в дыму и тумане,
застилавшими горизонт, его поджидают главные силы адмирала
сэра Джона Джеллико и весь британский Гранд-флит.
Глава 5
ДУЭЛЬ ДРЕДНОУТОВ: 50 МИНУТ ЯРОСТИ
123
Изрыгая клубы дыма, «Фридрих дер Гроссе», один из новейших германских дредноутов,
открыл огонь из 12-дюймовых орудий в Ютландском сражении.
124
ДУЭЛЬ ДРЕДНОУТОВ: 50 МИНУТ ЯРОСТИ
аже в море адмирал сэр Джон Джеллико оставался за-
творником. Часами он просиживал у себя во флагман-
ском салоне и, нацепив на длинный нос золотое пенсне,
разбирал бесконечные приказы, рапорта, донесения. Три
раза в день Джеллико спускался в кают-компанию и, за-
нимая почетное место за обеденным столом, был учтив,
но немногословен.
Но сегодня, 31 мая 1916 года, он изменил своим привычкам. Сорок
четыре года прослужил адмирал на флоте и все ждал своего часа. На-
конец этот час пробил* Джеллико в стареньком синем непромокаемом
плаще, в маленькой, видавшей виды форменной фуражке с потуск-
невшим шитьем, в белом кашне, повязанном вокруг шеи, поднялся на
ходовой мостик «Айрон Дьюка», Внешне он, как и всегда, казался не-
возмутимым, и лишь дробное цоканье подковок на каблуках выдава-
ло растущее беспокойство.
Причин волноваться было предостаточно. На его плечи легло тяж-
кое бремя ответственности — мало кому доводилось нести такой груз,
Страшно подумать, что случится, если Германия одержит победу на
море и от Гранд-флита останется одно лишь название. Морские ком-
муникации со Скандинавией перейдут под полный контроль немцев.
Союзная Россия окажется в изоляции. Защищать берега Британии
будет нечем, придется отзывать войска с континента, и хрупкое рав-
новесие, установившееся на Западноевропейском фронте, нарушит-
ся — конечно же, не в пользу союзников.
Джеллико мог предотвратить катастрофу, но для этого ему поза-
рез требовались сведения о противнике: количество вымпелов, состав
и координаты эскадры, ее курс и скорость. Раз вед информация цени-
лась на вес золота. Разведчики — глаза командира, и у него много
возможностей для получения разведданных. Но одну из таких воз-
можностей Джеллико уже потерял, допустив досадную оплошность.
Авиаматка «Кампания» стояла на якоре у северного берега Скапа-
Флоу в стороне от основных сил и не могла видеть сигнал флагмана
с приказанием всем кораблям выйти в море. Лишь через два часа там
заподозрили неладное* Наблюдатели донесли, что кораблей на рейде
Флоу нет, весь флот покинул базу. «Кампания» снялась с якоря и на
всех парах ринулась догонять своих* Но Джеллико по радио прика-
зал «Кампании» вернуться. Когда ему доложили, что скорость авиа-
матки лишь 19 узлов, адмирал не захотел, чтобы судно, оставшееся
без прикрытия, превратилось в мишень для немецких подводных ло-
док. На самом же деле «Кампания» могла развить ход до 20,5 узла, и
на такой скорости быстро и без проблем сумела бы занять свое мес-
то в строю ордера, что оказалось бы очень кстати* Но ей пришлось
возвращаться на базу.
Собственно говоря, главная задача адмирала сэра Дэвида Битти
оставалась без изменений: доносить Джеллико о противнике. Без этих
сведений главнокомандующий предпринять ничего не мог. С этой за-
дачей Битти не справился. Мучительно долго тянулся день, а Джел-
лико так ничего и не знал о силах немцев — донесения Битти были
неполными, невразумительными, недостоверными* Иногда они вообще
не поступали, и тогда минуты ожидания казались вечностью.
Гранд-флит на скорости 14 узлов неспешно лавировал в сгущаю-
щемся тумане, когда в 14.18 Джеллико доставили донесение развед-
чика Битти — крейсера «Галатеа», который, неожиданно наткнув-
шись на дозор немцев, начал Ютландскую битву. Радиограмма гласи-
ла: «Срочно. Вижу два крейсера, предположительно немецкие. На-
правление ост-зюйд-ост, курс не установлен* Мои координаты — 56
градусов 48 минут с. ш., 5 градусов 21 минута в. д.»* А затем более чем
на час эфир замолчал — разведчики, должно быть, боялись обнару-
жить себя.
Джеллико делал все, что мог. Он сменил курс с юго-восточного на
125
Вице-адмирал Рейнхард Шеер,
командовавший силами флота Открытого
моря в Ютландской битве, полагал, что
главным вопросом Первой мировой войны
были «претензии Британии на безраздельное
господство на море». Ютландское сражение,
заявил он, «наглядно продемонстрировало
всему миру, что непобедимость английского
военно-морского флота — миф».
Адмирала сэра Джона Рушворта Джеллико,
командующего британским Гранд-флитом,
критики упрекают до сих пор, считая, что
Ютландская битва должна была закончиться
полным разгромом немцев. «Победу присуж-
дают не по потерям противника в живой силе
и технике, а по результатам»,— ответил он
злопыхателям, отмётив, что после Ютланд-
ского сражения германский флот лишь однаж-
ды рискнул выйти в открытое море.
126
ДУЭЛЬ ДРЕДНОУТОВ: 50 МИНУТ ЯРОСТИ
южный. Увеличил скорость сначала до 18 узлов, затем до 19, а потом
до 20. И наконец, приказал объявить на кораблях боевую тревогу. Ан-
гличане развернули линейные силы в шесть походных кильватерных
колонн, параллельных друг другу, по четыре дредноута в каждой (во-
семь дредноутов под флагом вице-адмирала сэра Мартина Джеррама,
базировавшиеся на Кромарти, присоединились к эскадре в начале
первого пополудни). Джеллико увеличил дистанцию между колоннами
с 1500 ярдов до 2000, чтобы когда настанет время разворачиваться в
боевой порядок, у кораблей был «оперативный простор» — простран-
ство для маневра* Все, что мог, он сделал. Оставалось только ждать.
И адмирал стал ждать. Лишь в 15.21 поступило новое донесение
от эскадры линейных крейсеров, а затем удалось перехватить радио-
грамму Битти, в которой тот сообщал флагманам соединений свои ко-
ординаты, курс и скорость. Поскольку в обычной обстановке такая
информация была излишней, то Джеллико сделал вывод, что с Бит-
ти что-то стряслось. Но что именно? Об этом оставалось лишь гадать.
К 15*27 данных о противнике стало больше, но и они поступали не-
полные и противоречивые. Перехватили донесение с «Галатеа»: «Ви-
жу дымы. Направление ост-зюйд-ост, курс вест-норд-вест». Дал о се-
бе знать и «Ноттингем», корабль из сил сопровождения Битти. На нем
тоже увидели до пяти дымов в направление ост-норд-ост. Через две
минуты опять прорезалась «Галатеа»: крейсер уходил от кораблей
противника (но от скольких и каких именно кораблей — в радиограм-
ме не сообщалось) на северо-запад. Из этих отрывистых кусочков ин-
формации Джеллико собрал цельную картину и передал на эсминец
«Кастор» командиру отряда эсминцев: «Наши линейные крейсера
преследуют крейсера и эсминцы противника, курс норд. Около 16*00
противник войдет в огневой контакт с нашими крейсерами»* Джелли-
ко неправильно оценил обстановку: как раз в это время и Битти, и
Хиппер скомандовали поворот, и начался стремительный «бег на юг».
Донесения стали поступать одно за другим, но ситуацию они не
прояснили. В 15.40 Битти наконец-то вышел прямо на Джеллико: на
норд-весте замечено пять линейных крейсеров и несколько эсминцев
противника. Ни курса, ни скорости не сообщалось, В 16.38 перехвати-
ли донесения с двух кораблей Битти: оба командира увидели линей-
ный флот немцев, но расходились в определении его координат -—
разница в оценках составляла 25 миль. В 16.45 поступила радиограм-
ма от самого Битти: «На зюйд-осте вижу линейный флот противника».
Мало того, что донесение было составлено не по уставу, при пере-
даче флажным сигналом на «Принсесс Ройал» (радиопередатчик на
«Лайоне» вышел из строя) его исказили до неузнаваемости и в изу-
родованном виде передали по радио на «Айрон Дьюк». При шифров-
ке, передаче, ретрансляции, расшифровке и записи в документ вкра-
лась масса ошибок, и Джеллико доставили сущую нелепицу: «От 26
до 30 линейных кораблей, предположительно неприятельских. На-
правление зюйд-зюйд-ост. Курс зюйд-ост». И по сей день никто не
может объяснить, откуда взялись цифры -— «от 26 до 30», как попа-
ли в текст данные о курсе. Нелепо было строить предположения о
принадлежности дредноутов — они могли быть только германскими.
И держали они курс не на «зюйд-ост», а прямо на север в направле-
нии Джеллико* А «от 26 до 30» совсем сбило адмирала с толку, и до
самого конца сражения он так и пребывал в уверенности, что ему
противостоят куда более мощные силы, чем было на самом деле.
«Никогда еще я не чувствовал себя таким болваном,— уже после
битвы выговаривал он Битти.— Обстановка оставалась предельно не-
ясной* Откуда ждать противника: по носу? по корме? с какого борта?
Ничего не понять»,
Наконец, в 17.55 поступило еще одно донесение, но не от Битти, а
с «Мальборо», дредноута, шедшего головным в правофланговой ко-
лонне, где находился и сам Джеллико: «Справа по носу вижу дуль-
127
18.00—18.30. Шеер ведет свои дредноуты на север на
помощь вступившим в бой линейным крейсерам во
главе с «Лютцовом». Британцы подбивают крейсер
«Висбаден». Немцы топят «Дифенс» и
обрушиваются на «Уорриор». Дредноут
«Уорспайт», у которого заклинило руль, кружит
как безумный. Он отвлекает на себя огонь с
«Уорриора». Тем временем Джеллико мастерски
разворачивает Гранд-флит, пересекая курс
Т-образной колонны Шеера. В 18.30 авангард Шеерп
попадает под огонь 24 дредноутов англичан.
Отвечают лишь головные корабли немцев,
остальные еще не подошли на дистанцию выстрела.
В продолжающейся перестрелке немцы топят
«Инвинсибл».
ные вспышки и слышу канонаду». Через мгновение и Джеллико ус-
лышал рев орудий, но где стреляют, определить не смог — мешал гу-
стой туман. Тут нервы адмирала не выдержали: «Я хотел бы знать,—
рявкнул он,— кто и в кого стреляет?»
Но тут в пяти милях справа по ходу Джеллико из серой мглы вы-
нырнули один за другим корабли Битти. За кормой «Лайона» по ле-
вому борту клубился густой белый дым, его орудия извергали пламя,
вокруг рвались снаряды, вздымая в небо водяные столбы. Джеллико
тут же поднял сигнал: «Где линейный флот противника?»
Битти, не снижая скорости (он спешил увести оставшиеся у него
четыре корабля под защиту орудий дредноутов), ответил: «Немецкие
линейные крейсера на зюйд-осте». Но линейные крейсера немцев ин-
тересовали Джеллико меньше всего — ему требовались координаты
дредноутов. А Битти уже больше часа, как потерял Шеера из виду, и
потому решил, что речь идет о разведчиках. Шеера же он увидел
лишь через 13 минут и не мешкая просигналил флагману: «На зюйд-
зюйд-весте линейный флот противника». И опять — ни скорости, ни
дистанции! Раздумывать Джону Джеллико было некогда. Промедле-
ние смерти подобно: корабли могут не успеть развернуться в боевой
порядок и окажутся беззащитными перед огнем противника.
Сигнальщик слово в слово повторил донесение Битти. Цокая под-
ковками, Джеллико стремительно подошел к компасу и с полминуты
молча смотрел на картушку. «Яс огромным интересом следил за его
лицом, гадая, что же он будет делать,— вспоминал флаг-капитан
Фредерик Дрейер.— Ничто не выдавало его волнения, адмирал ка-
зался решительным и спокойным, как всегда. Он оторвал глаза от
компаса, окинул нас взглядом, и в тишине зазвенел его чеканный го-
лос. Джеллико отдал приказание офицеру-связисту коммандеру
А. Р. У. Вудсу: «Поднять вымпел «S. Е.». В своде сигналов Королев-
ского флота это означало: кораблям покинуть свои места в походных
колоннах, построиться в линию и идти курсом на юго-восток. В дан-
ном случае кильватерной колонне предстояло идти наперерез аван-
гарду Шеера, следовавшему с юго-запада.
Но британский флот и так уже двигался в юго-восточном направ-
лении, и чтобы избежать путаницы — было неясно, на какую флан-
говую колонну равняться — Вудс предложил: «Сэр, вы не хотите
уточнить курс? Если взять еще один румб лево, станет ясно, что рав-
няться надлежит по левому флангу». Джеллико немного подумал и
сказал: «Отлично. Распорядитесь поднять сигнал «Зюйд-ост тень ост».
Таким образом Джеллико внес ясность: линию выстроить по левой
колонне, во главе которой следовал «Кинг Джордж V». Когда на ко-
раблях Гранд-флита отрепетовали сигнал флагмана, Джеллико отдал
распоряжение: «Дрейер, командуйте к перестроению».
Развертывание флота в боевой порядок проходило следующим обра-
зом. Левофланговая колонна курса не меняла. Лидеры остальных пя-
ти колонн, а за ними и их ведомые, дали два коротких гудка и взяли
90 градусов лево, а затем — 90 градусов право и таким образом вы-
строились в кильватерную колонну, растянувшуюся почти на семь
миль (см. карту, слева). Принимая такое решение, Джеллико дейст-
вовал почти инстинктивно. Его задачей было пересечь курс Шеера и
стать к нему под углом в 90 градусов — в таком случае англичане
могли бы вести огонь из всех орудий всех 24 дредноутов, тогда как
немцы, построившие свои порядки в виде буквы Т, могли отвечать
лишь огнем носовых башен. Но Джеллико до обидного мало знал о ко-
ординатах Шеера, скорости и курсе его кораблей. Принимая решение
развернуть свой флот по левому флангу, Джеллико исходил из пред-
положения, что противник идет с юго-запада и дистанция до него
около пяти миль. В этом случае британцы выигрывали время и полу-
чали простор для маневра. Если бы они стали развертываться по пра-
128
ДУЭЛЬ ДРЕДНОУТОВ: 50 МИНУТ ЯРОСТИ
вому флангу, то приближающийся противник мог бы застигнуть их в
середине маневра и открыть по ним огонь.
В начале седьмого вечера 24 дредноута Джеллико закончили ма-
невр, перестроившись в линию по дуге почти 90 градусов с севера на
восток. 15 немецких дредноутов шли с юга кильватерной колонной,
возглавляемой «Фридрихом дер Гроссе». Шеер все еще нс знал, что
его ждет* Противники готовились к бою, и изрядно потрепанные в
первой схватке линейные крейсера, крейсера и эсминцы, обгоняя
главные силы, спешили занять свое место в строю: англичане — на
фланге Джеллико, немцы — в авангарде Шеера. Свои маневры силы
прикрытия сопровождали бешеной стрельбой. Место, где сошлись два
исполина, находится в районе 56 градусов 57 минут с. ш. и 5 градусов
43 минут в. д. Эта пустынная акватория в Северном море приблизи-
тельно в 85 милях от полуострова Ютландия будет прозвана «Гнилой
угол» — у английских моряков это означает «Гиблое место».
«Морс ходило ходуном,— писал офицер с «Саутгемптона».— Две
сотни самых разных судов, идущие на огромной скорости, подняли
сильную зыбь». Хотя главные силы Шеера все еще оставались за го-
ризонтом, и без них было на что посмотреть. «Легкие крейсера и эс-
минцы,— вспоминал офицер с «Малайи»,— крутились и вертелись,
обходя друг друга и тяжелые корабли* Не перестаю удивляться тому,
что так мало кораблей было подбито и как удалось избежать столк-
новений».
Будут и подбитые корабли, будут и столкновения. Вскоре море по-
кроется «отходами военного производства»: пылающими кораблями,
огромными пятнами горящей нефти, тонущими людьми. 3-я эскадра
линейных крейсеров под флагом контр-адмирала сэра Хораса Худа
вывела из строя германский крейсер «Висбаден» и, не добивая его, по-
шла дальше. С мостика броненосного крейсера «Дифенс» беспомощ-
ный «Висбаден» заметил контр-адмирал сэр Роберт Арбутнот и тут
же двинул на него все свои силы — «Уорриор», «Блэк Принс» и «Дьюк
оф Эдинбург»* За этим убийством наблюдали команды, по крайней ме-
ре, пятидесяти кораблей —- кто со злорадством, а кто с ужасом.
Арбутнот лихо прошел мимо «Висбадена» с севера на юг, и тут
его заметили на линейных крейсерах и головных дредноутах не-
мцев. Дистанция оказалась подходящей, и все четыре броненосных
крейсера попали под сильнейший огонь противника. «Уорриор» и
«Блэк Принс» получили серьезные повреждения, но остались в
строю. «Дьюк оф Эдинбург» отделался царапинами. «Дифенс» же
Арбутнота был обречен* Один за другим прогремели три залпа гер-
манских 12-дюймовок *— недолет, перелет, попадание. Крейсер
ушел носом в воду, но выправился и пошел дальше* Еще три зал-
па, и опять — недолет, перелет, попадание. «Дифенс» исчез в
сплошной массе брызг, дыма и огня,— писал очевидец.'— На пер-
вый раз обошлось без видимых повреждений. Но через несколько
секунд все повторилось — крейсер пропал в бушующем пламени и
густой туче черного дыма. Оттуда, крутясь, как юла, вылетел ка-
кой-то темный предмет -— то ли шлюпка, то ли труба. Дым взмет-
нулся на высоту нескольких сотен футов. Когда же он рассеялся,
корабля на поверхности воды не оказалось». Адмирал Арбутнот и
все 900 человек команды «Дифенса» погибли*
В то время как «Дифенс» шел в свой последний бой, с запада в
«Гнилой угол» ворвались линейные крейсера Битти и чуть было не
столкнулись с броненосными крейсерами Арбутнота. Пришлось рез-
ко поворачивать. «За те десять минут,'— свидетельствовал очеви-
дец,— был продемонстрирован такой класс управления, о каком
раньше на флоте и не мечтали».
Сумятицу внес «Уорспайт», один из четырех су пер дредноутов, на
вооружении которых стояли 15-дюймовые орудия. Весь день они шли
по корме Битти* Затем последовал приказ оставить Битти и занять
129
место в арьергарде линии Джеллико. Эскадра направлялась на севе-
ро-северо-восток, и тут «Уорспайт» получил серьезное гюврежде-
ние — заклинило руль* Минут пятнадцать дредноут двигался с преж-
ней скоростью — 25 узлов и, описав два гигантских круга, оказался в
10 000 ярдов от головных кораблей колонны Шеера* Если у кого-либо
раньше и возникали сомнения в крепости брони дредноутов, то теперь
они полностью развеялись* Пока «Уорспайт» кружился на месте, на
него обрушился огонь с «Фридриха дер Гроссе», «Кенига», «Гельголан-
да», «Остфрисланда», «Тюрингена» и «Кайзерины»* В корабль попало
тринадцать снарядов, но вывести его из строя не удалось. Если бьг не
поврежденные рули, адмирал Хью Эван-Томас, командующий эскад-
рой, ни за что бы не отдал приказ «Уорспайту» возвращаться на ба-
зу. Когда дым рассеялся, немцы увидели, что корабля нет, и решили,
что он затонул. Однако поврежденный дредноут благополучно прибыл
на базу, чудом избежав в пути торпедной атаки.
Подготовка к сражению, таким образом, завершилась* В 18*30
дредноуты противников увидели друг друга. Джеллико, стоявший на
мостике «Айрон Дьюка» (теперь он занимал место в середине боево-
го порядка англичан), заметил смутно вырисовывавшиеся в густом
тумане силуэты головных германских кораблей. Шеер шел с юго-за-
пада под прямым углом к линии англичан и оказался именно там, где
это требовалось Джеллико. Тот своевременно и правильно развернул
свои силы* Ради этого стоило ждать два года — немцам навязан бой,
и Джеллико встречает их классическим маневром: боевые порядки
англичан пересекают курс Т-образной колонны противника. «Айрон
Дьюк» и с десяток других кораблей не мешкая открывают огонь по
смутным теням.
Для Шеера все это оказалось полной неожиданностью* Вот уже в
течение получаса с крейсеров поступали противоречивые донесения
о тяжелых кораблях англичан — то здесь, то там в туманной пелене
и клубах дыма мелькали их неясные силуэты* Первое, что увидел сам
Шеер,— это огненные вспышки тяжелых орудий на горизонте прямо
по ходу флагмана, В бой вступило свыше ста орудий противника. Са-
мих кораблей не было видно, их выдавали лишь вспышки залпов. Над
морем с севера на восток протянулась огненная дуга.
Шеер поставил англичанам ловушку, а сам попал в другую* С точ-
ки зрения тактики худшего положения быть не могло. Любой британ-
ский дредноут мог вести огонь из всех орудий по головным линейным
крейсерам и дредноутам колонны Шеера. Более того, видимость со
стороны англичан была лучше* Перед тем, как отдать приказ на раз-
вертывание, Джеллико спросил командира своего флагмана, каким
курсом, по его мнению, следует двигаться, чтобы обеспечить себе
лучшую видимость противника, идущего на север. «Я доложил,—
вспоминает кэптен Дрейер,— что лучше будет просматриваться юг, а
по мере захода солнца зона наилучшей видимости будет смещаться
на запад»* Расчет оказался правильным, и Джеллико сполна вкусил
плоды своей предусмотрительности* История сохранила донесение
Шеера: «Наш авангард попал под огонь тяжельгх кораблей противни-
ка, вытянувшихся в бесконечную линию с северо-запада на северо-
восток, Стреляли беспрерывно, залп следовал за залпом. Все это про-
изводило весьма тягостное впечатление, тем более что отвечать анг-
личанам мы практически не могли — в дыму и тумане их дредноу-
тов было не видно».
За десять минут англичане дали сорок залпов* Двенадцать снаря-
дов накрыли цели — получили повреждения дредноуты «Маркграф»
и «Кениг» и линейные крейсера «Лютцов» и «Дерффлингер», «Лют-
цов», получивший за весь день двадцать попаданий, боролся за жи-
вучесть, а «Кениг», головной дредноут Шеера, накренился на 4,5 гра-
дуса* Георг фон Хазе, командир артиллерии на «Дерффлингере», по-
зже напишет: «Было ясно, что противник видит нас лучше, чем мы
130
ДУЭЛЬ ДРЕДНОУТОВ: 50 МИНУТ ЯРОСТИ
его. Несколько тяжелых снарядов с удивительной легкостью проши-
ли нашу броню и разорвались со страшным грохотом. Задрожали
буквально каждый шов и каждая заклепка».
То, что случилось дальше, команда «Дерффлингера» была вправе
счесть за промысел Божий. В одном месте чертов туман внезапно
рассеялся, и в конце залитого солнцем коридора немцы увидели ли-
нейный крейсер «Инвинсибл», флагман адмирала Худа. «Его орудия
были наведены прямо на нас,— писал Хазе.— Залп не заставил себя
ждать. Нас накрыло. «Дистанция 9 тысяч ярдов»,— услышал я хрип-
лый голос старшины Хемеля. «Дистанция 9 тысяч ярдов, залпом.
Огонь!» — скомандовал я и, весь дрожа от нетерпения, стал ждать
разрывов. Перелет. «Есть два попадания!» — закричал капитан-лей-
тенант фон Стоуш. Я скомандовал: «100 ниже, товсь! Огонь!» Между
залпами не прошло и тридцати секунд. И опять два попадания, но и
два недолета. А затем, вот уже третий раз за день, мы стали свиде-
телями жуткого зрелища: с «Инвинсибл» случилось то же самое, что
с «Куин Мэри» и «Дифенсом».
Один за другим прогремели несколько взрывов; мачты рухнули, в
воздух полетели обломки; в небо взметнулся гигантский столб черно-
го дыма; корабль раскололся на части; уголь из бункеров разметало
во все стороны. Густая пелена дыма как саван окутала вражеский ко-
рабль. Я закричал в телефонную трубку: «Противник взорвался!» Пе-
рекрывая шум боя, по кораблю прокатилось «Ура!» — новость по об-
щекорабельной трансляции была передана с мостика на все посты. Я
вознес страстную молитву Всевышнему».
«Инвинсибл» стал третьим британским кораблем, погибшим от
взрыва артиллерийских погребов. Он разломился пополам, и обе час-
ти затонули. Глубины в этом месте небольшие, и корма и нос крейсе-
ра, воткнувшись в дно, вздымались над водной поверхностью почти
131
Со дна мелкого Северного моря
выступают корма и нос — это
все, что осталось от британского
линейного крейсера «Инвинсибл».
Несколько залпов тяжелых
орудий пяти германских кораблей
один за другим накрыли крейсер.
Яркая вспышка, взрыв — и он
разломился пополам, а через две
минуты затонул. Пораженный
увиденным, очевидец писал:
«Только что это был
флагманский корабль, ведущий
эскадру,— и вдруг он превратился
в два куска искореженного
металла».
под прямым углом, как два могильных камня. Так они простояли пол-
часа, отмечая место гибели сотен моряков. Через несколько минут по-
сле трагедии мимо мрачных памятников прошел на «Айрон Дьюке»
Джеллико. «Наши обломки?» — запросил он оказавшийся поблизости
эсминец. «Так точно,— ответили ему.— Это «Инвинсибл».
Эсминец «Бэджер» спас с крейсера двух офицеров и четырех мат-
росов; остальные 1026 человек команды и державший на крейсере
свой флаг адмирал Худ погибли.
Но ликовать по поводу победы над «Инвинсиблом» Хипперу было
некогда, да и не с чего: все его линейные крейсера получили серьез-
ные повреждения, а в носовом отделении флагмана «Лютцов» возник
пожар; корабль сильно накренился, зарылся носом в воду, захлесты-
вающую бак. Штаб стал умолять Хиппера перенести свой флаг на
другой корабль. Но адмирал поначалу отказывался: «Я не могу бро-
сить свой флагман».— «Он тонет, ваше превосходительство».— «Я же
сказал, что не могу».— «Вы нужны флоту!» Лишь после этого Хип-
пер согласился перейти на эсминец сопровождения. «Лютцов» поки-
нул строй и на малой скорости пошел на юг, надеясь добраться до ба-
зы. А командующий эскадрой линейных крейсеров германского фло-
та начал свою одиссею в поисках нового флагмана.
Первым по курсу оказался «Дерффлингер». Хиппер просемафо-
рил: «Командиру до особого распоряжения принять командование эс-
кадрой». Но «Дерффлингер», как выразился сам Хиппер, «являл со-
бой печальное зрелище». На мачтах болтались перепутанные обрыв-
ки снастей и радиоантенн — подать с него сигнал было невозможно.
А в корме по ватерлинии зияла пробоина «шесть на пять метров», и
при крене на левый борт в трюмы поступала вода. Вскоре он вообще
был вынужден застопорить машину: оборванная взрывом противо-
торпедная сетка могла намотаться на винты.
132
ДУЭЛЬ ДРЕДНОУТОВ: 50 МИНУТ ЯРОСТИ
Первое отступление Шеера
Затем Хиппер проследовал к «Зейдлицу». На баке вода залила
среднюю палубу, радиосвязь не работала. На «Фон дер Танне» баш-
ни не вращались, не подавалась электроэнергия, но он мужественно
оставался в строю, причем лишь для того, чтобы отвлечь на себя
огонь противника. Из всех пяти линейных крейсеров Хиппера на роль
флагмана — с большими натяжками — годился лишь «Мольтке». Но
подхваченный вихрем боя Хиппер лишь в 21.50 поднялся на борт
крейсера и вновь принял командование эскадрой.
Шеер оказался в не менее отчаянном положении. Когда Гранд-
флит пересек его курс, германские дредноуты находились в пределах
досягаемости противника, и немцы, не выдержав стального града,
дрогнули. Один за другим их дредноуты стали забирать на восток и
ложиться на курс, параллельный британцам. Интенсивность огня воз-
растала, причем на стороне англичан имелось численное превосход-
ство, их орудия стреляли дальше немецких, а видимость с их сторо-
ны была лучше. К тому же Шеера обременяли шесть линкоров — ти-
хоходные и неповоротливые старые калоши со слабым вооружени-
ем — лишь по четыре 11-дюймовых пушки на каждом. Перед Шее-
ром встал выбор: либо бросить их на произвол судьбы, либо выходить
из боя. К чести его, раздумывал он недолго. В 18.30 на «Фридрихе дер
Гроссе» взметнулся сигнал «Боевой разворот на обратный курс, пра-
во на борт».
Это был необычный маневр. Корабли поворачивали на 180 граду-
сов, а произвести разворот требовалось в считанные минуты. Обычно,
когда для развертывания флота в боевой порядок необходим поворот,
корабли меняют курс последовательно, один за другим, начиная с го-
ловного. Поворот осуществляется в определенной точке. При таком
маневре вероятность столкновения судов сведена к минимуму, но
имеется и существенный недостаток — в момент поворота корабль,
подставляя борт противнику, превращается в великолепную мишень
и попадает под сосредоточенный огонь. Шеер же приказал делать по-
ворот на 180 градусов одновременно «всем вдруг». Это требовало ог-
ромного мастерства и сноровки. Но боевая подготовка на флоте От-
крытого моря всегда находилась на высоте, и, продемонстрировав ве-
ликолепную выучку, команды безукоризненно провели сложный ма-
невр (сж. схему). На этом первый этап единоборства дредноутов за-
кончился. Длительность его не превысила тридцати минут.
Маневр Шеера застал англичан врасплох. Только что Джеллико
видел противника, и вдруг тот исчез. «Я находился в штурманской
рубке, а оттуда не было видно, что делает противник,— писал он.—
Я подумал, что сгустился туман и видимость ухудшилась, но через
две минуты стало ясно, что дело неладно». Джеллико связался с
«Мальборо», головным кораблем арьергарда: «Противника видите?» И
с «Мальборо» ответили: «Пока нет».
После Ютландского сражения адмирал Джеллико подвергся рез-
кой критике за то, что выпустил противника из виду и не сумел вос-
пользоваться огромным численным превосходством. Немцев следова-
ло бы догнать и разгромить. Но отдадим ему должное — еще давным-
давно адмирал уведомил высшее командование о том, что он будет и
чего не будет делать в такой ситуации. 30 октября 1914 года Джелли-
ко направил в Адмиралтейство письмо: «Если, например, линейный
флот противника развернется и станет уходить от наших сил, то я
буду рассматривать его маневр как попытку заманить нас на минные
поля и подставить под торпеды подводных лодок. На уловки врага я
не поддамся. Я отдаю себе отчет в том, что многие не поймут такой
тактики, и это навлечет позор на мою голову. Но коль скоро мне до-
верен бесценный флот, я считаю, что это единственно верный способ
сохранить его, и к такому выводу я пришел не в силу малодушия, а
по здравому размышлению». Письмо рассматривалось на совете Ад-
миралтейства, и тактика Джеллико получила одобрение, хотя не ис-
18.30—19.00. Не видя возможности противостоять
огню британцев, в 18.33 Шеер отдает приказ —
поворот на 180 градусов — «Кругом — марш!», иначе
и не скажешь. Его действия и по сию пору
вызывают восторг у историков флота. В
результате безупречно проведенного маневра немцы
мгновенно исчезают в пелене спасительного тумана.
Джеллико, опасаясь, что немцы успели поставить
мины, перестраивает свои корабли в походную
колонну и берет курс на восток, а потом на юг,
намереваясь зайти во фланг противнику и отрезать
его от баз. Немцы уходят от британцев, но уже
через 20 минут Шеер принимает решение
возобновить бой и опять командует поворот на 180
градусов. Корабли разворачиваются и идут на
сближение с противником.
133
Вторая стычка
немецкие
эсминцы
19.15—19.25. Британские комендоры вновь
демонстрируют класс стрельбы — одно попадание
следует за другим. Дредноуты класса «Кениг»
оказываются в незавидном положении. В 19.18 Шеер
в очередной раз командует поворот на 180 градусов,
и его корабли прячутся в дымовой завесе.
Германские эсминцы получают приказ обеспечить
их отход и атаковать противника. Британские
хминцы переходят в контратаку. Немцы теряют
торпедную лодку «S-35», но задача выполнена.
Испугавшись немецких торпед, британские
дредноуты разворачиваются, и Шеер уходит.
ключено, что на заседании присутствовал и тогдашний Первый Лорд
Уинстон Черчилль, приверженец атакующей доктрины.
Немцы и не думали ставить мины у себя за кормой — уж больно
велика была опасность самим подорваться на них. Не имелось у Ше-
ера и подводных лодок. Но откуда Джеллико мог об этом знать? Тем
более что опасения насчет подводных лодок вроде бы подтвердились:
не прошло и нескольких минут после отхода Шеера, как «Мальборо»
получил в борт торпеду. Джеллико всюду мерещились подводные лод-
ки противника и, естественно, все свалили на них. Хотя, скорее всего,
торпеду выпустил немецкий крейсер «Висбаден», который тонул, но
держался на плаву и дерзко огрызался. В борту «Мальборо» зияла
70-футовая пробоина и корабль накренился на 7 градусов. Впоследст-
вии крен удалось несколько выправить, подтопив отсеки по левому
борту. Скорость упала до 17 узлов, и корабль потащился на базу.
Поражения «Мальборо» хватило за глаза. Джеллико отказался от
преследования Шеера и взял курс на юг, надеясь отсечь флот Откры-
того моря от баз. Это решение дорого обошлось адмиралу — позор
все-таки пал на его голову, как он и предрекал в письме в Адмирал-
тейство. Досталось и Битти. Последнего обвинили в том, что он даже
не попытался возобновить бой. Но Битти всю вину свалил на Джел-
лико. «Почем нам было знать,— оправдывался он,— что как только
мы выведем немецкий линейный флот на наши главные силы, Джел-
лико тут же упустит его. А вести бой с дредноутами противника от-
нюдь не входит в задачу линейных крейсеров, особенно если те дей-
ствуют в одиночку, и уж тем более когда главнокомандующий отхо-
дит со всеми своими силами».
Оставим теоретикам судить о правильности действий английских ад-
миралов, на исход битвы их решения повлияли мало. В 18.55, всего
лишь через 20 минут после стремительного выхода из боя, Шеер
вновь меняет курс и опять идет на сближение с противником. И тут
судьба преподносит Джеллико редчайший подарок, о каком на войне
можно лишь мечтать — второй шанс.
Почему Шеер поступил именно так, а не иначе, остается загадкой.
Доводы, изложенные им в официальном рапорте, убедительными
счесть нельзя: «Ранний час не позволял нам начать перестроение в
походный порядок. Противник мог перехватить инициативу, навязать
нам бой еще до наступления темноты и в конечном итоге отрезать нас
от Гельголанда. Воспрепятствовать этому мы могли лишь одним спо-
собом: нанести противнику упреждающий удар, начать новую атаку,
как бы там ни складывались обстоятельства. Необходимо было ввести
в бой все наши эсминцы». В частных беседах Шеер нес совсем уж
полную ахинею. «Я хотел помочь несчастному «Висбадену»,— сказал
он своим офицерам после битвы.— Не бросать же его на произвол
судьбы».
Но каковы бы ни были причины, результат оказался весьма пла-
чевным. Линейные крейсера 1-й разведывательной группы под ко-
мандой капитана первого ранга Йоханесса Хартога, командира
«Дерффлингера» (Хиппер все еще не мог найти нового флагмана),
опять вступили в бой. И тут же стало ясно, что Шеер — наверное,
впервые в истории морских сражений — умудрился второй раз в хо-
де одной битвы подставиться противнику. Англичане вновь пересек-
ли курс его колонны (см. схему).
«Авангард нашего флота оказался в полукольце вражеских кораб-
лей,— писал Хазе с «Дерффлингера».— Мы попали в ловушку, рас-
ставленную по всем правилам». Линейные корабли британцев «Сент-
Винсент», «Нептун», «Ревендж» и «Эйджинкорт» открыли огонь. На
«Дерффлингере» все заходило ходуном. В 19.12 из густой мглы вы-
шли дредноуты Шеера, спешившие на помощь своим линейным крей-
серам.
134
ДУЭЛЬ ДРЕДНОУТОВ: 50 МИНУТ ЯРОСТИ
На оценку обстановки Шеер потратил не больше минуты — этого
времени вполне хватило, чтобы понять всю безнадежность положе-
ния. Выход оставался один: развернуть дредноуты и уйти под спаси-
тельное прикрытие тумана. Арьергард получает приказ прикрыть от-
ход и вступить в бой с противником. Линейные крейсера, по которым
британские дредноуты ведут беглый огонь главным калибром, читают
сигнал флагмана: «Rein in dem Feind! Ran!» — «Прямо по противни-
ку! Товсь!»
Без колебаний и не мешкая, немецкие корабли пошли выполнять
поставленную задачу. Мужество, проявленное их командирами и мат-
росами, и по сию пору глубоко трогает морскую душу. Линейные
крейсера, на которых не оставалось живого места, один за другим ри-
нулись на извергающие огонь корабли противника. Головным шел
«Дерффлингер», за ним — «Зейдлиц» и «Мольтке». Замыкал строй
«Фон дер Танн» — его орудия вышли из строя, стрелять он не мог,
но и бросать в беде товарищей не собирался.
Черпая обоими бортами воду, «Дерффлингер» приблизился к «Ко-
лоссусу», дредноуту, шедшему семнадцатым в ордере англичан. Ка-
ким-то образом он все же умудрился послать в цель два снаряда,
причинив противнику незначительные повреждения и ранив шесть
человек. И жестоко поплатился за свою дерзость. Вахтенный офицер
на «Колоссусе» сделал в журнале лаконичную запись: «Справа по но-
су в 10 000 ярдах замечен линейный крейсер класса «Лютцов» в со-
провождении двух других тяжелых кораблей. Противник открыл
огонь с дистанции 9000 ярдов, сократив ее в 19.16 до 8400. Мы отве-
тили пятью залпами. Засек не менее пяти прямых попаданий. Ко-
рабль противника вспыхнул, накренился и исчез в пламени».
Снаряд с «Колоссуса» пробил броню одной из башен «Дерффлин-
гера» и разорвался внутри ее. Вспыхнули пороховые заряды, высоко
в небо взметнулось пламя. Из 78 человек артиллерийской прислуги в
живых осталось только 5. Вскоре накрыло другую башню. «Нам дове-
лось заново пережить кошмар,— вспоминает Хазе.— В одно мгнове-
ние погибли 80 человек команды башни, включая и прислугу погре-
бов. Уцелел лишь один. С палубы сорвало броневые плиты, и они кру-
жились в воздухе, как пушинки. Взрывной волной смело за борт все,
что могло быть сметено. От штурманской рубки не осталось и следа».
Тут Шеер принимает новое решение и приказывает еле живым
линейным крейсерам «вступить в бой с авангардом противника». Хар-
тог с «Дерффлингера» командует поменять курс с оста на зюйд при
скорости 23 узла. Линейные крейсера безропотно начинают маневр и
оказываются абсолютно беспомощными перед бортовыми залпами
британцев. Получили попадания «Зейдлиц» и «Фон дер Танн», шесть
снарядов накрыло «Дерффлингер». Наконец им удалось вырваться из
огненного котла и скрыться за дымовой завесой, поставленной немец-
кими эсминцами.
Хотя главный удар пришелся по этим безумным храбрецам, доста-
лось и дредноутам Шеера. «Кениг» погрузился носом, а «Гроссер Кур-
фюрст» накренился на 4 градуса с дифферентом на нос, причем вода
доходила до главной палубы. В 19.18 Шеер отдал приказ своим геро-
ическим линейным крейсерам прекратить бессмысленное наступле-
ние, а эсминцам произвести торпедную атаку, прикрыв отход всех сил.
С британских дредноутов было хорошо видно, как идут герман-
ские эсминцы. Офицер с «Конкерора», седьмого корабля в строю ан-
гличан, писал, что эти юркие и смертельно опасные корабли ежеми-
нутно меняли курс, постоянно «крутились, вертелись, лавировали, ис-
чезали в дыму, тут же появлялись совсем в другом месте, и стрелять
по ним было бессмысленно — попробуй-ка попасть в бекаса не заря-
дом дроби, а пулей». Английские эсминцы получили приказ перейти
в контратаку, немцы поставили завесу, и вскоре все утонуло в дыму.
А затем появились трассы немецких торпед.
Получив серьезные повреждения и
осев чуть ли не по самую верхнюю
палубу, германский линейный
крейсер «Зейдлиц» плетется домой
после Ютландской битвы. В
корпусе зияют 22 пробоины —
следы попадания тяжелых
снарядов и торпеды; трюмы
залиты водой. Временами его
скорость падает до 7 узлов, и
крейсер безнадежно отстает от
главных сил, уходящих на 16 узлах.
Израненный «Зейдлиц» шел всю
ночь 31 мая, умудрившись
проскочить мимо, по крайней мере,
пяти кораблей противника, и
наконец очутился в безопасности,
войдя в свои воды.
135
Если тяжелый корабль развернуть по ходу торпеды, у него появ-
ляется больше шансов избежать попадания. Можно стать к ней носом
и попытаться уйти в сторону. Но по уставу Королевского флота по-
лагалось разворачиваться кормой и уходить от торпеды по траекто-
рии пуска. Считалось, что так безопаснее: во-первых, можно успеть
выйти за пределы дальности действия торпеды, а во-вторых, в любом
случае торпеда потеряет скорость, и кораблю будет легче уйти от нее,
совершая маневр уклонения. Джеллико дал приказ своим дредноутам
отвернуть от торпед противника — а таким образом и от отступаю-
щего флота Открытого моря.
Торпедная атака немцев вызвала переполох, но сколько-нибудь
ощутимого ущерба не нанесла. В распоряжении противника имелось
до 50 эсминцев, вооруженных приблизительно 250 торпедами. Но ан-
гличане встретили их плотным орудийным огнем и контратакой, так
что лишь 13 немецких миноносцев и торпедных лодок смогли занять
огневые позиции и подойти к строю англичан на дистанцию предель-
ной дальности — 7500 ярдов. Всего была пущена 31 торпеда, из них
до противника дошла 21, но дредноутам удалось уклониться, и попа-
даний не было.
Англичан ждал приятный сюрприз — торпеды неприятеля остав-
ляли за собой заметный след в виде пузырьков воздуха. Сами англи-
чане уже давно исправили этот недостаток, и разведка доносила, что
и немцы пошли по такому же пути. Отнюдь! Впередсмотрящие заме-
чали немецкую торпеду за две мили, и за это время даже тяжелый
корабль успевал уклониться. Но в некоторых случаях избежать попа-
дания удалось буквально чудом. Одна торпеда прошла прямо за кор-
мой «Нептуна». Со своего поста на фок-мачте наблюдатель, молодой
лейтенант, заметил другую, идущую прямо на них. «Право на
борт!» — заорал он в переговорную трубу. Стоявший рядом с ним
мичман вспоминает, что произошло дальше: «Мачта затряслась и за-
стонала — ей передалась вибрация от машин. Корабль на полной ско-
рости, положив рули до отказа, резко повернул, подставив торпеде
корму. Туда она и шла. Нам оставалось,— пишет гардемарин,— толь-
ко ждать. Ждали долго. Однако ничего не происходило. По всем рас-
четам торпеда давно уже должна была попасть в корму и разнести ее
вдребезги. А взрыва все не было и не было». Случилось чудо, хотя ко-
мандир корабля объяснил все куда более прозаически: «Торпеду от-
клонила от траектории кильватерная струя «Нептуна», или же она
выработала ход. Последнее более вероятно».
В 19.31 торпедная атака закончилась, эсминцы исчезли в дыму, и
гигантские пушки «Айрон Дьюка» замолчали. Палить вслепую и с до-
сады было не в обычаях Джеллико. Хотя причин для злобы хватало.
По престижу британских военно-морских сил был нанесен страшный
удар. От кого бежал Гранд-флит? Чего испугался? Такого соотечест-
венники адмиралу не простят, и в 19.40 он отдает приказ кораблям
возобновить преследование. Но немцы успели уйти. Вторая стычка
дредноутов продолжалась не более четверти часа. Ни одного линей-
ного корабля противники не потеряли.
Большинство воспоминаний о Ютландской битве написано людьми,
которые лично наблюдали все сражение или его отдельные эпизоды.
Но сто пять тысяч ее непосредственных участников при всем жела-
нии ничего видеть не могли. Они находились в «подпалубных поме-
щениях»: кочегары и машинисты, санитары и врачи, матросы из ди-
визионов живучести и пожарные расчеты, радисты и шифровальщи-
ки, прислуга артиллерийских погребов и башен. На их долю выпали
поистине нечеловеческие страдания — ведь они сражались вслепую.
«В корме раздался страшный взрыв, корабль сильно тряхнуло, и
почти все лампы погасли,— пишет механик броненосного крейсера
«Уорриор», получившего серьезные повреждения в самом начале бит-
136
ДУЭЛЬ ДРЕДНОУТОВ: 50 МИНУТ ЯРОСТИ
вы.— Машины работали, из чего я заключил, что цилиндры пока це-
лы. Но в отделении бурлил поток, настоящая Ниагара, и в полутьме
я никак не мог понять, откуда хлещет вода — сверху или снизу. Но
это не имело никакого значения — в лицо мне ударила струя горяче-
го пара, и я понял, что медлить нельзя. Оценив обстановку, я понял,
что никакими помпами такой объем воды не откачаешь, и единствен-
ное, что остается делать,— эвакуировать команду».
Два машинных отделения — носовое и кормовое — сообщались
между собой водонепроницаемой дверью, но ее заклинило, и отдраить
ее не удалось. Избрали другой путь — по мостику над цилиндрами
паровой машины. Погасли последние лампочки. Офицер пошел пер-
вым, держась за леера ограждения. По носу имелась еще одна дверь.
Наконец добрались до нее. В кромешной тьме он нащупал ручку за-
драйки, повернул ее... В отделение ворвались слепящий огненный
смерч и клубы черного дыма. Наверху пылала жилая палуба. Впере-
ди — море огня, позади — ревущий пар. «Я почувствовал себя как
мышь в мышеловке — деваться некуда, открыть тяжелые брониро-
ванные люки, ведущие наверх, нам ни за что не удастся. Меня охва-
тил животный ужас. Кто-то окликнул меня. Оказывается, матросы
заметили свет, пробивающийся в отделение, и через какую-то мину-
ту я уже лез на палубу через пробоину с рваными краями».
Всего «Уорриор» получил тринадцать попаданий, и два часа
трюмная команда боролась с пожаром. Ко второму машинному отде-
лению было не пробиться — на пути спасателей бушевало море огня.
Из вентиляционных труб били струи горячего пара. Командир вдруг
понял, что вся команда левого отсека погибла, и содрогнулся от ужа-
са. Когда же наконец исхитрились отдраить один из бронированных
люков, то, к изумлению спасателей, из трюма донеслись крики.
Команде машинного отделения правого борта добраться до трапов
не удалось — вода стояла им по грудь, а ходящие кривошипы машин
гнали мощную волну. Цепляясь за трубы и конденсаторы, матросы
вскарабкались на машину и стояли там, крепко взявшись за руки. В
одиночку среди бурлящих водоворотов удержаться было невозможно.
Несколько человек оказались сметены потоком; их затянуло в маши-
ну, и они погибли. Восьмерым удалось добраться до вентиляционной
решетки, но поднять ее они не смогли. Несчастные оказались в ло-
вушке — вода все прибывала, бурлила, отойти они уже не могли, хле-
стал горячий пар, и матросы брызгали себе в лицо грязной масляни-
стой водой, чтобы хоть как-то уберечься от ожогов. Царила кромеш-
ная тьма, положение казалось безнадежным. Они вцепились друг в
друга, но силы были на исходе. Один за другим несчастные падали в
воду и тонули. Когда наконец отдраили люк, спасти удалось лишь
троих.
Эти люди выжили и поведали нам свою историю. Но сотни и сот-
ни погибли на «Уорриоре» и других кораблях. Выбраться из своих от-
секов им не удалось. После битвы на свет божий извлекут тела —
утонувших, обгоревших, сварившихся заживо, задохнувшихся, уби-
тых наповал — последним повезло больше всех.
Для англичан наступившая темнота стала сущим проклятием. До вой-
ны Королевский флот провел близ Виго у берегов Испании ночные
учения: они продемонстрировали полную неготовность британцев к
ночному бою. Один офицер, принимавший в них участие, писал: «Гля-
дя на наших прожектористов, можно было лопнуть со смеху». Джел-
лико, с грустью взиравший на действия своего флота, укрепился в
уверенности, что ночной бой — это лотерея, а играть в азартные иг-
ры он не любил. Ночной бой, где велик фактор случайности, повышал
шансы более слабого противника и сводил на нет превосходство анг-
личан в дальнобойности корабельной артиллерии. Поэтому Адмирал-
тейство предписало флоту от ночного боя уклониться, а с рассветом
Английский бультерьер Уильям
Гунн приносил удачу своему
кораблю — британскому эсминцу
«Свифт». Пес ластится к
лейтенанту Кингу Харману. На
шее бультерьера хорошо виден
роскошный ошейник.
Металлические пластинки
удостоверяют, что собака, верная
воинскому долгу, оставалась на
своем посту во время Ютландской
битвы, а также участвовала в двух
боях с германскими рейдерами в
1916 и 1917 годах.
137
21.30—22.00. Джеллико на всех парах идет на юг,
надеясь отрезать отступающих немцев от баз.
Шеер знает, что обогнать британцев ему не
удастся, поэтому прокладывает курс на юго-
восток, надеясь, что противник пройдет перед ним,
не заметив в темноте немецкую колонну. Шесть
линкоров во главе с «Ганновером», легкая добыча для
неприятеля, ложатся в дрейф и ждут, когда
пройдут главные силы, чтобы занять свое место в
конце колонны, где безопаснее. Тем временем
британские линейные крейсера во главе с «Лайоном»
идут на юго-запад и пытаются навязать
противнику бой, но после короткой перестрелки
теряют немцев из вида.
навалиться на противника всеми силами. В рапорте, поданном после
Ютландской битвы, Джеллико писал: «Я сразу же отверг идею ноч-
ного боя между тяжелыми кораблями, как чреватую катастрофиче-
скими последствиями, во-первых, в силу наличия у противника ог-
ромного количества торпедоносных средств, а во-вторых, по причине
невозможности отличить свои корабли от неприятельских».
Немцам же ночь давала огромные преимущества: в отличие от ан-
гличан они научились действовать в темноте, широко используя ос-
ветительные снаряды, которые высвечивали корабли противника, не
выдавая своих позиций. У немцев имелись более мощные и более со-
вершенные прожектора: тонкий луч метался по морю, выискивая
противника; после обнаружения цели прожекторист открывал жалю-
зи, вражеский корабль попадал в сноп света — и тут же по нему от-
крывался огонь. Ничего подобного у англичан не было. Но самое важ-
ное, на флоте Открытого моря разработали великолепную систему
ночных опознавательных огней: каждое судно на запрос отвечало пе-
редачей определенной комбинации световых сигналов; не успев за-
жечься, они тут же гасли, и разобрать их англичане просто не успе-
вали, не говоря уже о том, чтобы имитировать сигнал с целью ввести
противника в заблуждение. На Королевском же флоте опознаватель-
ные сигналы кодировались по системе Морзе, на их передачу уходи-
ло много времени, и противник успевал их записать и использовать в
своих целях.
Спустилась ночь. В ходе дневного боя британский флот оказался
к востоку от немцев, отрезав Шеера от баз. Такое положение относи-
тельно сил противника более чем устраивало Джеллико, но, чтобы со-
хранить позиционное преимущество, требовалась взвешенная оценка
предполагаемого курса Шеера. А выбор был невелик — вокруг бух-
ты Гельголанд стояли минные поля, что сужало поле для маневра.
Существовало два возможных варианта. Немцы могли пойти прямо на
юг, а затем — на восток вдоль берегов Голландии к эстуарию Яде; та-
кой путь безопаснее, хотя и длинней. Они могли срезать угол и дви-
нуться по прямой на юго-восток мимо Хорнс-Рева у датского побе-
режья.
Бог весть почему, но Джеллико решил, что голландский вариант
более вероятен и, исходя из этого, приказал держать курс на юг. К
Хорнс-Реву для дополнительной постановки мин отрядили лишь один
заградитель «Абдиел». К 21.00 британский флот перестроился в по-
ходную колонну и двинулся на юг. В пяти милях за кормой шли эс-
минцы прикрытия, а в тринадцати милях к западу — линейные крей-
сера Битти, которому опять поставили самостоятельную задачу. Весь
флот растянулся на 25 миль.
Джеллико не угадал. Он отдает приказ идти на юг, а через десять
минут Шеер поворачивает на юго-юго-восток и на скорости 16 узлов
идет к Хорнс-Реву (карта). Где-то, когда-то курсы двух флотов дол-
жны пересечься. Но Шеера это не пугает: «Идти прежним курсом».
Знаменательно, что ночной бой начался с ошибки англичан —
опять отличился флаг-адъютант Битти Ральф Сеймор, от которого
был один вред. Как только стемнело, он передал световой сигнал на
идущий по корме корабль: «Прошу сообщить наш пароль и отзыв.
Мы их потеряли». Комментируя его действия, Джеллико, которому
после сражения доложили о проделках связиста, назвал последнее
сущим идиотизмом. С корабля передали запрашиваемую секретную
информацию, а крейсировавшие в двух милях от них немецкие раз-
ведчики сигнал прочитали и запомнили. Теперь противник мог без
промедления открывать огонь по каждому, кто поспешит заявить о
себе подобным образом, или сам мог дать на запрос о принадлежно-
сти соответствующий ответ и беспрепятственно пройти сквозь линию
кораблей англичан — хотя, похоже, на такое коварство он так и не
пошел.
138
ДУЭЛЬ ДРЕДНОУТОВ: 50 МИНУТ ЯРОСТИ
Сеймор явно не соответствовал занимаемой должности, но мало
того — Адмиралтейство решило внести свой личный вклад в развал
службы связи. Трагикомедия продолжалась. Полученные утром све-
дения о том, что Шеер находится в Яде, не подтвердились, и Джел-
лико стал сомневаться в данных разведки. К вечеру сомнения пере-
шли в полное недоверие: из оперативного отдела пришла шифровка
с указанием координат Шеера. Но там его фактически не было, о чем
Джеллико знал. Информация исходила из сороковой комнаты. Им
удалось запеленговать Шеера, но тогдашние радары не отличались
большой надежностью. Между тем все радиограммы Шеера исправно
перехватывались, расшифровывались и передавались в оперативный
отдел, Около 22.00 Джеллико получил из центра данные радиоперех-
вата: Шеер приказывал своему флоту двигаться походным порядком
к Хорнс-Реву. Но Джеллико Адмиралтейству больше не верил. Он
продолжал идти на юг
Прошло два часа. В сороковой расшифровали еще шесть радио-
грамм Шеера; две из них оказались крайне важными. Одна была ад-
ресована базе цеппелинов на севере Германии: «Рано утром обеспе-
чить разведку района Хорне-Рева». Вторая — командующим флоти-
лиями эсминцев: «Всем силам собраться на рейде Хорне-Рев к 2.00».
Вывод напрашивался сам собой, и даже Джеллико, при всем его не-
доверии к разведывательным сведениям, исходящим из Адмиралтей-
ства, наверняка бы принял правильное решение и сменил курс, если
бы...
Если бы эти сведения до него дошли, Из сороковой информация
по команде поступила в оперативный отдел, находящийся в подчи-
нении начальника штаба. Начальник пошел спать, оставив за себя
кэптена А. Ф. Эверетта, секретаря Первого Лорда Адмиралтейст-
ва по военно-морскому флоту. Специфики оперативного отдела тот
нс знал, да и вообще, судя по всему, умом не блистал. В текстах
перехватов он не нашел ничего, заслуживающего внимания, и за-
сунул их подальше. Нашли их совершенно случайно. К тому вре-
мени последние залпы Ютландской битвы давно отгремели, и ни-
какой ценности эта информация уже не представляла. В Адмирал-
тействе сделали вид, что никакого радиоперехвата не было, и раз-
гильдяй, допустивший вопиющую халатность, не получил даже ус-
тного выговора.
Около 22.00 корабли германского флота Открытого моря увидели
эсминцы прикрытия, шедшие в арьергарде Джеллико. И в темно-
те промозглой ночи вспыхнул жаркий бой. Ютландская битва
вступила в третью фазу. Корабли противников сблизились на ди-
станцию прямого выстрела. Управление флотами отсутствовало,
командиры, вступая в поединок, действовали на свой страх и риск.
Стычки длились не более трех-четырех минут. Это теперь истори-
ки, рассортировав груду донесений, рапортов, воспоминаний, могут
воссоздать более или менее достоверную картину событий. Непос-
редственным же участникам битвы она казалась полнейшим хао-
сом. «Где находится противник, мы не имели ни малейшего поня-
тия,’— писал командир одного из британских эсминцев.— А где на-
ши корабли — могли только догадываться».
Перестрелка началась, когда «Кастор», лидер флотилии эсминцев,
повстречал два корабля, которые на запрос о принадлежности отве-
тили условным сигналом Королевского флота, «Кастор» приблизился
на 2000 ярдов, и тут незнакомцы включили прожектора и открыли
огонь. Это были германские легкие крейсера «Франкфурт» и «Пил-
лау». «Кастор», получив серьезные повреждения и потеряв много че-
ловек из команды, все же открыл ответную стрельбу и выпустил тор-
педу. Большинство эсминцев флотилии огонь не вели. Там решили,
что по ним стреляют свои. Не успели англичане осознать свою ошиб-
139
00.00—00.15. Шеер ни на градус не отклоняется от
выбранного курса. Во мраке ночи немцы идут на
юго-запад, чудом избегая столкновения с
противником. Замыкающие колонну англичан
дредноуты проходят в каких-то трех милях от
головного дредноута Шеера «Вестфален». В течение
двух часов то там, то здесь вспыхивает
перестрелка с британскими крейсерами и
эсминцами, идущими в арьергардном прикрытии.
Германские дредноуты топят британский эсминец
«Арден». Перед ними проходит огненный призрак —
броненосный крейсер «Блэк Принс». Через три часа,
когда восток, по словам поэта, покроется румяной
зарею, Шеер, избежав крупных потерь, приведет
флот Открытого моря под защиту родных берегов.
ку, как артиллерийская дуэль закончилась, и на море установилась
гнетущая тишина.
Но передышка длилась недолго. Около 22.30 легкие крейсера «Са-
утгемптон» и «Дублин» наткнулись на крейсера германцев. Офицер с
«Саутгемптона» вспоминает: «Сигнальщик и штурман одновременно
доложили вполголоса: «Пять кораблей на траверзе». Мы запросили
позывные, немцы включили носовые сигнальные огни. Через минуту
прогремел одиночный выстрел с «Дублина». Дистанция не превыша-
ла 800 ярдов Я видел, как снаряд пробил борт немца чуть выше ва-
терлинии. Вспышка разрыва на миг осветила чрево корабля, и мне
стало не по себе. Тут и немцы, и мы включили прожектора. Яркий
свет слепил глаза, но все же я успел разглядеть пять светло-серых
кораблей в ряд. Я скомандовал: «Огонь!» Тут же рявкнула пушка. Бой
длился три с половиной минуты». За эти три с половиной минуты
«Саутгемптон» успел пустить торпеду, которая угодила в крейсер
«Фрауенлоб» и разломила его пополам. Но и «Саутгемптон» понес по-
тери — 89 человек были убиты и ранены; три четверти команды вер-
хней палубы вышло из строя.
Через час, около 23.30 германские дредноуты, идущие чуть вос-
точнее к югу Хорнс-Рева, пересекли курс британских эсминцев, сле-
дующих на юг в кильватер своему линейному флоту, отставая от не-
го на пять миль. Строй кораблей англичан тут же нарушился. Во тьме
прямо по ходу появились смутные очертания каких-то кораблей. Ли-
дер флотилии «Типперери» запросил позывные. Немцы включили
прожектора и открыли огонь.
«Типперери» загорелся и пошел ко дну. Канонада продолжалась
более сорока минут, причем темп ее нарастал. Подходили все новые
и новые корабли немцев, которые без промедления открывали по лег-
ким кораблям британцев огонь из своих крупнокалиберных орудий. В
рядах противников началось смятение. Эсминец «Форчун» буквально
разнесло на куски, и он затонул. В молниеносной схватке германский
линейный крейсер сил сопровождения «Росток» получил в борт тор-
педу, а германский крейсер «Позен» протаранил свой крейсер «Эль-
бинг». Командам столкнувшихся кораблей пришлось спасаться, а са-
ми корабли вскоре затонули. Британский эсминец «Спитфайр» лоб в
лоб сошелся с германским дредноутом «Нассау». У эсминца содрало
чуть ли не весь борт. Огромные пушки дредноута рычали над голова-
ми британцев. «Попасть в нас они не могли, мы были в мертвой зо-
не,— вспоминает один из моряков команды «Спитфайра»,— но нам
хватило одного грохота. Воздушной волной, поднятой залпом, снесло
мачту, трубу и мостик. «Спитфайр» горел, в борту зияла пробоина
длиной в 60 футов. Взамен «Нассау» оставил нам 20 футов своей вер-
хней палубы, которая въехала в нашу жилую палубу».
Была уже полночь, головным дредноутам германцев оставалось
совсем немного, чтобы пересечь курс Гранд-флита (карта). Еще один
британский эсминец, «Ардент», попал под огонь и затонул. Команда
разбитого «Спитфайра» готовилась к смерти. И она пришла. С деся-
ток голосов на палубе заорали: «Полундра!» «Я увидел горящий ли-
нейный крейсер, идущий прямо нам в корму,— вспоминает командир
эсминца.— Мы решили, что он собирается нас таранить. Крейсер про-
шел всего лишь в нескольких футах от нас; пушки, наведенные по
правому борту на корму, прошли прямо над нами. Мы слышали, как,
потрескивая, гудит пламя, и ощутили на лицах его жар. Крейсер
представлял собой сплошную огненную массу».
Немцы тоже видели этот жуткий призрак и доложили о нем на-
чальству. Написал о нем и Хазе, офицер с «Дерффлингера»: «Корабль
раскалился докрасна. На борту не оставалось ни одной живой души».
Ни немцы, ни англичане не знали, что это был за корабль. Сейчас
принято считать, что огненным призраком мог оказаться броненосный
крейсер «Блэк Принс». В дневном бою он получил сильные повреж-
140
ДУЭЛЬ ДРЕДНОУТОВ: 50 МИНУТ ЯРОСТИ
дсния, и командир принял решение возвращаться на базу. Но одино-
кий броненосец столкнулся с главными силами флота Открытого мо-
ря и был расстрелян. Команда погибла, но машина работала. Мертвый
корабль прошел через боевые порядки противников и исчез во тьме.
Больше его не видели.
После того как затонул «Тиииерери», флотилию эсминцев возгла-
вил «Броук». Вскоре его поймал в прожектор дредноут «Вестфалей»,
шедший во главе немецкой колонны «Броук» дал по прожекторам
залп из 4-дюймовых пушек и пустил в противника торпеду. «Вестфа-
лей» ответил. Его залпом снесло мостик, штурвал и машинный теле-
граф «Броука». Эсминец лишился управления и протаранил «Спэрро-
ухока», шедшего за ним.
Младший лейтенант на мостике «Спэрроухока» видел, как прямо
на него надвигается нос «Броука». Раздался страшный грохот, и мо-
лодого офицера сбросило с мостика. Очнулся он на полубаке, но не на
своем корабле, а на «Броуке». С трудом поднялся на ноги и услышал
приветствие коллеги, такого же юного офицера: «Кто вы такой, черт
бы вас побрал?» «Спэрроухок» и «Броук» сцепились форштевнями.
Командир «Спэрроухока» решил, что тонет, и приказал команде пе-
ребраться на «Броук». Командир «Броука», не ведая, что творит его
коллега, принял аналогичное решение — и его матросы стали пере-
ходить на «Спэрроухок». Довольно долго команды менялись местами,
и лишь трезво оценив обстановку, командиры поняли, что это не вы-
ход из положения. Матросы встали по своим местам, корабли отыгра-
ли «полный назад» и расцепились. К счастью, оба они остались на
плаву. «Броук» пошел кормой вперед и исчез в ночной тьме, «Спэр-
роухоку» же не повезло: другой британский эсминец, «Контест», про-
таранил его в корму, Теперь он оказался обречен на верную гибель —
ни вперед, ни назад хода не было.
В 2.00, едва забрезжил рассвет, немцы повстречали новую флоти-
лию эсминцев. На этот раз британская торпеда попала в цель — был
подожжен линкор «Поммерн». «Корабль походил на огненный шар ка-
кого-то гигантского фейерверка,— писал Хазе, который наблюдал
трагедию с борта «Дерффлингера», идущего в корме подбитого лин-
кора.— Он распался буквально на атомы. Через несколько минут от
огромного корабля не осталось и следа». В морской пучине погибло
свыше 800 человек — вся команда «Поммерна», единственного лин-
кора, потопленного в Ютландской битве,
В нефтяных разводах плавала мертвая рыба, мертвые люди, по
морю бродили мертвые корабли. Занимался рассвет. В первых лучах
восходящего солнца на «Спэрроухоке», беспомощно болтавшемся в
волнах, увидели, что прямо на них идет германский линейный крей-
сер. «Все поняли, что пришел конец, но вслух об этом не говорили»,—
вспоминал младший лейтенант с эсминца. Команда подняла из погре-
бов оставшиеся заряды и сложила их вокруг уцелевшей пушки. Вра-
жеский крейсер подошел поближе. Огня почему-то не открывал. На
эсминце обратили внимание на одну странность — крейсер уж боль-
но низко сидел в воде. Он подходил все ближе и ближе... И вдруг по-
грузился носом и затонул.
Что это был за корабль, команда «Спэрроухока» так и не узнала.
И по сию пору это остается тайной. Тем временем Шеер, несмотря ни
на что, прорвался сквозь строй арьергарда британского флота и шел
к родным берегам. Джеллико держал курс на юг, где уже никого не
было и быть не могло. Но, что странно, лишь один эсминец счел сво-
им долгом известить адмирала о том, что ведет бой с дредноутами
противника. Его командир распорядился отправить радиограмму, но
связаться с «Айрон Дьюком» не удалось, Никто другой и не подумал
поставить своего главнокомандующего в известность о яростном бое,
вспыхнувшем далеко за кормой флагмана. Иначе как массовым умо-
помрачением этот факт объяснить нельзя. Но следует заметить, что
141
«Дерффлингер» после Ютландской
битвы на верфях Вильгельмс-
хафена в ожидании ремонта.
Немецкий матрос рассматривает
рваную пробоину — след
попадания тяжелого снаряда.
и сам Джеллико оказался не на высоте: грохот канонады и вспышки
выстрелов на горизонте он принял всего лишь за небольшую потасов-
ку между эсминцами.
Позже один британский офицер саркастически заметит: «Вспыш-
ки выстрелов, лучи прожекторов, пламя взрывов и подбитые эсмин-
цы, горящие яркими факелами, отмечали путь, которым уходили гер-
манцы, ничуть не хуже, чем компас на мостике «Фридриха дер Грос-
се».
Ютландская битва завершилась. Навсегда покинули строй линкор
«Поммерн», линейный крейсер «Лютцов», легкие крейсера «Фрау-
енлоб», «Висбаден», «Эльбинг» и «Росток», эсминцы «S-35», «V-4»,
«V-27», «V-29» и «V-48». Поминальный список британцев оказался
еще длиннее. Погибли линейные крейсера «Индефатигебл», «Куин
Мэри» и «Инвинсибл»; броненосные крейсера «Дифенс», «Уорриор» и
«Блэк Принс»; эсминцы «Нестор», «Номад», «Типперери», «Ардент»,
«Форчун», «Шарк» и «Турбулент». После кошмарной битвы с ночным
призраком к ним примкнул и «Спэрроухок» — повреждения были
слишком велики, и шансов на благополучное возвращение домой не
оставалось. Эсминец был расстрелян своими и затонул. Список ужа-
сен, но что характерно: ни один дредноут — ни немецкий, ни англий-
ский — не погиб. Таков был результат единственного за всю историю
флота поединка стальных гигантов.
Ютландская драма глазами
немецкого художника
Когда флот Открытого моря, одержав победу в Ют-
ландской битве (так, по крайней мере, считали нем-
цы), вернулся домой, германское Адмиралтейство,
испытывая законную гордость, решило увековечить
историческое событие. Крупнейшему немецкому ма-
ринисту Клаусу Бергену поручили запечатлеть в
красках всю ярость битвы и ее свирепую красоту.
Берген родился в Шварцвальде, далеко от моря,
но мирные горные пейзажи не волновали его мя-
тежную душу. В 1907 году он посетил Гамбург, ост-
ров Гельголанд и норвежский порт Берген, где тог-
да гостила английская эскадра. Флот очаровал ху-
дожника, и отныне он писал только корабли и море.
Работая в новом для него жанре, Берген вскоре до-
бился признания, и заказы хлынули рекой — от ко-
мандования флота, пароходных компаний, прави-
тельственных ведомств разных стран.
Военные корабли завораживали его. «Мощные
формы этих серых исполинов поразили меня. Это
была любовь с первого взгляда». Мариниста покори-
ли образы бушующего моря и изрыгающие огонь
орудия. Неудивительно, что вскоре среди его друзей
появились адмиралы и командиры кораблей. Над
правительственным заказом Берген работал не-
сколько лет и создал сотни картин. Каждый эпизод
боя художник воссоздавал с изумительной точно-
стью. Начал он с кропотливого изучения карт и вах-
тенных журналов. Опросив участников битвы и уз-
нав от них, какую картину дает разрыв снаряда, он
выяснил, каких оттенков бывает пламя при взрывах
различного характера и на что похож гигантский
снаряд, летящий прямо на тебя.
Однажды адмирал фон Хиппер пригласил Бер-
гена на борт легкого крейсера и в «условиях, при-
ближенных к боевым», наглядно объяснил тактику
германского флота в Ютландской битве. «Иначе я
бы вряд ли что-нибудь понял»,— вспоминал Берген.
В настоящем бою живописец не был и ничего от
этого, как считал сам, не потерял. «Когда дают
залп,— писал он,— на ногах устоять невозможно.
Тебя просто сметает с палубы воздушной волной. А
вспышка выстрела так ярка, что на миг слепнешь и
ничего вокруг не видишь, и это единственное впе-
чатление, которое я вынес».
Берген делал акварельные эскизы и показывал
их командирам кораблей, чтобы те могли оценить
их точность. Он учитывал все замечания, и оконча-
тельный вариант в масле с этой точки зрения отли-
чался безупречностью. Как-то, рассматривая уже
готовую работу, один офицер заметил, как ему по-
казалось, грубую ошибку и указал на нее художни-
ку. «У вас тут вспышка выстрела пробивается
сквозь клубы дыма. А ведь сначала бывает вспыш-
ка, а потом дым». На что Берген скромно возразил:
«Это дым не от этого залпа, а от предыдущего».
Слева на горизонте видно нечто, похожее на спичку,
горящую оранжевым пламенем. Это британский
крейсер «Дифенс», попавший под смертоносный шквал
огня немецких кораблей (на переднем плане). Осыпаемые
снарядами германские дредноуты идут кильватерной
колонной слева направо. Во главе — «Кениг» (в дальнем
правом углу), за ним следуют «Гроссер Курфюрст»,
«Кронпринц Вильгельм» и «Маркграф». Между
«Маркграфом» и «Кронпринцем Вильгельмом» упал
британский снаряд, взметнувший в небо столб воды.
144
Вид с кормы на линейный крейсер «Зейдлиц». Вести
огонь из всех орудий он уже не в состоянии — две
башни по правому борту вышли из строя, что
хорошо видно на картине. Но башни по левому
борту продолжают стрелять по противнику.
Самих британских кораблей не видно, но на
горизонте хорошо просматриваются вспышки
залпов их орудий. Палуба, изрешеченная снарядами,
полна отстрелянных гильз; еще одна выбрасывается
из башни, ближней к зрителю. По палубе извиваются
пожарные рукава - команда в любой момент готова
вступить в борьбу с пожаром.
146
Вздымая пенную волну, немецкие миноносцы
проходят сквозь строй кораблей флота Открытого
моря, чтобы изготовиться к атаке. Цель —
дредноуты Королевского флота. На заднем плане
слева — германский дредноут «Маркграф». За
миноносцами справа виден дым двухтрубных
германских дредноутов — «Гроссер Курфюрста» и
других. Атака началась около 18.30, когда Шеер в
первый раз повернул от британцев. Она позволила
немцам выйти из боя без существенных потерь.
148
Полночь. Злосчастный британский броненосный
крейсер «Блэк Принс» (справа), отбившийся от
главных сил еще днем, неожиданно попадает в
слепящие лучи прожекторов германского дредноута
«Тюринген». Проблуждав во мгле весь вечер, команда
несчастного крейсера уж было решила, что вышла
к своим. Но увы! — перед ними стальной стеной
встали линейные крейсера противника. Залп
прямой наводкой из всех орудий, и «Блэк Принс»
вспыхнул, как факел. Команда погибла, но сам
крейсер, весь объятый пламенем, еще долго блуждал
в ночи.
150
Германский линкор «Поммерн» изображен Бергеном
за несколько секунд до того, как он будет
уничтожен преследующими его британскими
миноносцами. Оранжевые вспышки, пробивающиеся
сквозь черный дым слева направо обозначают боевой
строй миноносцев, идущих на обреченный старый
корабль императорского флота, который, как
отметил один наблюдатель, разлетелся «буквально
на атомы», завершая Ютландское сражение одним
огромным взрывом.
Глава 6
КАЙЗЕРОВСКИЙ ФЛОТ - БЕСЧЕСТЬЕ И САМОУБИЙСТВО
1 «м*>*
^СЖ£»^1
Wfrtsa.
C\tCft
.М izw/zj
.4^ W
%
ifayafos Л~ЛХ&л W*.'
•Лм^
HAtf.
'JM.
^!ftn
ASacS
KEY.
.5d>/Zr/^J^«/»4
'A^/Ar ,
*\
5^<tet=r.J
M.r^r I
Я.Лл£’‘»£ » &мАА««*«« *Д> > |
.Аг/Шн^а^, \Ь*г J ЛАл4*41 »j»>
<а.*а~» [ЪЯХГу-
Aii4i«4/
• ЛС*К>^у<*м«
• iy eit/ci cf.
I *
,J^A-«//y ^c-e.^in'jit
153
На этой диаграмме, выпущенной е
ознаменование капитуляции
германского флота, показано, где
стояли корабли былых
противников 21 ноября JP1S года в
виду Ферт-оф-Форта. Заголовок
«Der Тад» — «День» — словно
саркастически переосмысляет то
идеологическое клише, которое
немцы использовали на
протяжении всей войны. День
славы и отсокчатнелъной no6ech>t наб
врагами Германии так и не
пригнел.
пасмурное утро четверга 1 июня 1916 года британский
Гранд-флит утюжил гладь Северного моря в тщетных
поисках рассеянной германской эскадры. Погода порти-
лась, небо стало свинцовым, а на поверхности воды, по-
крытой радужной мазутной пленкой, плавали обломки
дерева, обрывки бумаги, пробковые спасательные жи-
леты и покачивались трупы в военно-морской форме Великобрита-
нии и Германии.
Чтя традицию, тех, кто погиб или умер от ран, Джеллико похо-
ронил в море — точно так же, как сделал это триста лет назад сэр
Френсис Дрейк. Заливистые трели боцманских дудок высвистали
наверх всех свободных от вахты, и тела павших, завернутые в свои
подвесные койки, с привязанным к ногам и к голове грузом, со-
скользнули за борт. В полдень Джеллико повернул назад, к Скапа-
Флоу*
В это самое время адмирал Шеер, оставив пять линкоров на
рейде Шиллиг, в виду Вильгельмсхафена, чтобы отбивать возмож-
ные налеты британцев, возвращался домой* Целый день и всю ночь
снова и снова открывались массивные шлюзы реки Яде, пропуская
уцелевших в Ютландском сражении. Последним прошел подорвав-
шийся на мине дредноут «Остфрисланд». Получившего тяжелые
повреждения, севшего на мель «Зейдлица», благодаря лихорадоч-
ным усилиям спасательных и ремонтных судов, через 36 часов уда-
лось кормой вперед отбуксировать в устье Яде.
Шеер вернулся домой, а Джеллико еще находился в море, и это
позволило немцам заявить о том, что победа была одержана ими. В
сочетании с допущенными британцами ошибками в подсчетах по-
терь противника это и сотворило миф о Ютландской битве — миф,
который так никогда и не удалось развеять полностью.
Не успев ошвартоваться, Шеер передал на свои корабли позд-
равление с победой, оканчивавшееся словами «Германия и наш
кайзер — превыше всего!», а затем послал краткий предваритель-
ный рапорт императору, не замедлившему дать ответ, в котором
ликование умерялось осторожностью: «Горжусь нашим могучим
флотом, доказавшим своими подвигами, что способен противостоять
превосходящим силам противника». Главный морской штаб, однако,
сдерживаться не стал и на следующий же после сражения день —
Джеллико как раз лег на обратный курс — выпустил официальное
коммюнике, где сообщалось, что «в произошедших между Скагер-
раком и Хорнс-Ревом ожесточенных столкновениях с неприятель-
ским флотом военное счастье было на нашей стороне», и привел
полный список потопленных британских кораблей, умолчав о соб-
ственных потерях.
Давно, обескураживающе давно не получали подданные Гер-
манской империи таких отрадных вестей, и когда в считанные ми-
нуты были допечатаны тиражи газет, у киосков и у дверей редак-
ций собрались огромные толпы. Над домом, где размещалась бер-
линская ежедневная «Тагесцайтунг», был вывешен огромный
транспарант: «Пятно Трафальгара смыто!» По прекрасной Унтер-
ден-Линден валили ликующие манифестанты с национальными
флагами, а когда какой-то солдат — по виду только что вылезший
из окопов — зашел в магазин и купил в честь победы миниатюр-
ный якорь, толпа восторженно приветствовала его.
К вечеру на первых полосах таких газет, как «Берлинер тагеб-
латт», «8-часовая Абендблатт» и «форвертс», уже замелькали сло-
ва «триумф», «разгром» и «уничтожение», а в передовице одной из
них злорадно сообщалось о «самонадеянности британских крыс, ри-
скнувших высунуться из своих безопасных нор и тотчас прихлоп-
нутых героизмом, решимостью и великолепной выучкой герман-
ских моряков».
154
КАЙЗЕРОВСКИЙ ФЛОТ — БЕСЧЕСТЬЕ И САМОУБИЙСТВО
Пятница 2 июня была объявлена национальным праздником, а
воскресенье, 4-го,— днем памяти павших героев, которых — разу-
меется, тех, кого смогли — перевезли на родину, чтобы после соот-
ветствующей траурной церемонии захоронить их останки на воен-
но-морском кладбище Вильгельмсхафена. В понедельник кайзер
официально посетил свой флот, воздав должное титанической борь-
бе, которую выдержали моряки, и закончив свою речь словами:
«Британский флот разбит!» Шеер был произведен в полные адми-
ралы, контр-адмирал фон Хиппер получил чин вице-адмирала; оба
удостоились «Синего Макса», высшего отличия Германской импе-
рии за воинскую доблесть, а фон Хиппер, сверх того,— баронского
титула.
Бедный Джеллико понятия не имел обо всем происходящем. Гранд-
флит, храня из соображений безопасности строжайшее радиомол-
чание, двигался по бурному морю к С капа-Флоу, а его командую-
щий, даже не подозревая о том, какой эффект произвели на насе-
ление Великобритании германские заявления, и не подумал сде-
лать что-либо подобное. В четверг, 1 июня, от него не поступило ни-
каких сообщений об исходе сражения, а к вечеру голландские кор-
респонденты агентства Рейтер передали в Лондон текст германско-
го коммюнике вместе со слухами о страшных потерях британского
флота, и оно с курьером было немедленно доставлено в Адмирал-
тейство. Там его столь же незамедлительно положили «под сукно»,
что было вполне понятно: газеты и так в самом скором времени
должны были узнать о германских сообщениях.
В 2L20 1 июня Адмиралтейство по радио затребовало у Джелли-
ко сведения о потерях. На этот час по необъяснимым причинам ад-
мирал даже приблизительно не знал, сколько кораблей потерял
противник, а кроме того, он, стоя на мостике «Айрон Дьюка», был
слишком занят бесчисленным множеством разнообразнейших дел,
неизбежных для всякого флотоводца, чтобы еще и подбивать баланс.
И Джеллико просто отмахнулся от адмиралтейского запроса.
В этом информационном вакууме по Англии и Шотландии стре-
мительно стали распространяться темные и зловещие слухи о раз-
громе. И когда в пятницу утром броненосная эскадра адмирала
Битти с горделивой неторопливостью отдала якоря в Росите, моря-
ки были ошеломлены тем, что докеры встречают их корабли сви-
стом и улюлюканьем.
По-прежнему не получая от Джеллико никаких сведений, Ад-
миралтейство около 10 часов утра решило, что более ждать нель-
зя, и, совершив нечто неслыханное в мировой истории войн, опуб-
ликовало — дословно и без всяких комментариев — победное ком-
мюнике страны, с которой находилось в состоянии войны. И тут же
поступил рапорт Джеллико. Впрочем, проку от него было уже ма-
ло. Строго выполняя указания Адмиралтейства, актуальные всего
несколько часов назад, командующий флотом сообтцал только о
своих потерях и тем самым как бы подтверждал победную реляцию
Германии. Об ущербе, нанесенном противнику, он в буквальном
смысле словом не обмолвился, А кроме того, адмирал хотя и не
признал поражения, но не утверждал, что была одержана победа,
И к полудню лучшие умы Адмиралтейства, среди которых бы-
ли Артур Бальфур, сменивший в 1915 году Черчилля на посту Пер-
вого Лорда, адмирал сэр Генри Джексон, Первый Морской Лорд,
адмирал сэр Генри Оливер, начальник Главного морского штаба,
пытались сформулировать официальную точку зрения. Результа-
том их усилий явился документ, начинавшийся так: «В среду, 31
мая, у побережья Ютландии имело место боевое столкновение с ко-
раблями германского флота. Основную роль в сражении играли си-
лы броненосной эскадры при поддержке тяжелых и легких крейсе-
155
Облачась в траур и тем самым
отдавая дань уважения погибшим,
жители прибрежного датского
города Скаген предают земле
выброшенные на берег тела
германского офицера и пяти
матросов. Нейтральным датчанам
выпала незавидная роль - им
приходилось хоронить останки
тех немецких и английских
моряков, которых течение
прибивало к берегу на северо-
западной оконечности полуострова.
ров и четырех быстроходных линкоров». Поименно назывались по-
топленные британские корабли, а потери германского флота были
туманно определены как «значительные». В коммюнике не говори-
лось ни о триумфе, ни о катастрофе, и само это умолчание заста-
вило британскую прессу и общество ждать худшего.
А пока чины Адмиралтейства трудились над обтекаемыми фор-
мулировками, дредноуты Джеллико, которым повреждения прида-
вали еще более величественный вид, медленно возвращались в род-
ную гавань. Пройдя створ холмистых Оркнейских островов, мино-
вав на севере безмятежно пасущиеся стада овец, а на юге пустын-
ное шотландское побережье, флот вошел в ворота противолодочных
заграждений пролива Хокса и отдал якоря. Спустя три часа после
того, как в прессе появилось меланхолически-невыразительное
коммюнике Адмиралтейства, Джеллико доложил о четырехчасовой
готовности Гранд-флита «к бою и походу», что плохо вязалось с
представлениями о разгроме. Однако даже этот бодрый рапорт не
смог развеять уныния, царившего во всей Британии, тем более что
Джеллико и через шесть часов после своего возвращения так и не
представил сведений о германских потерях. И только вечером он,
наконец, послал один за другим три рапорта, где сообщалось о ко-
личестве потопленных и поврежденных германских кораблей.
На следующий день, 3 июня, Джеллико направил королю Геор-
гу V поздравления по случаю 51-й годовщины со дня его рождения,
а ответ получил хоть и учтивый, но проникнутый разочарованием:
«Скорблю о гибели во имя отчизны храбрецов, многие из которых
были моими личными друзьями,— писал король.— А также сожа-
156
КАЙЗЕРОВСКИЙ ФЛОТ — БЕСЧЕСТЬЕ И САМОУБИЙСТВО
лею о том, что германскому флоту, понесшему тяжелые потери,
удалось под прикрытием тумана избегнуть полного уничтожения».
Что же касается прессы, пребывавшей в полном неведении от-
носительно истинного исхода сражения, то она не сбилась с ног в
поисках козла отпущения — на эту роль как нельзя лучше годил-
ся адмирал Джеллико. Этот маленький сумрачно-спокойный чело-
век, всегда сторонившийся пишущей братии, допустил журнали-
стов в Скапа-Флоу лишь после долгого сопротивления* В свое вре-
мя он глаз с них не спускал и решительно воспротивился тому, что-
бы они сопровождали флот в море. Теперь, когда выяснилось, что
ни один из его дредноутов не потоплен (но не потоплен и ни один
германский броненосец), показалось уместным и логичным предпо-
ложить, что Джеллико бездействовал, оставаясь на периферии бит-
вы, пока линейные крейсера Витти сражались с врагом насмерть* С
газетных полос не сходила броская «шапка»: «Где был Джеллико?»
С другой стороны, кто же мог с большим основанием претендо-
вать на роль героя, как не адмирал Битти с его импозантной внеш-
ностью, невольно вызывавшей сравнение с крупным благородным
псом, с его репутацией гуляки и повесы, с его бесшабашно-задири-
стой отвагой?! Кроме того, из всех британских и германских адми-
ралов, принимавших участие в Ютландской битве, подчиненные
ему силы понесли самые большие потери (и в кораблях, и в личном
составе), а потому казалось совершенно очевидным, что именно на
плечи Битти легла основная тяжесть сражения, тогда как Джелли-
ко, очевидно, «стоял в сторонке». Очень скоро в газетах замелька-
ло сравнение эскадры Битти со знаменитой бригадой легкой кава-
лерии, прославившейся под Балаклавой в Крымскую войну 1853—
1856 гг. своей атакой, которая стала примером отчаянной удали, ес-
ли не полнейшего безрассудства, граничащего с глупостью. Джел-
лико сам превозносил Битти за «храбрость, твердую решитель-
ность и верное стратегическое чутье».
Едва смолк над затянутыми туманом водами Северного моря по-
следний отзвук орудийной пальбы, как всего через неделю после
Ютландской битвы по престижу Королевского флота был нанесен
новый удар. Горацио Герберт лорд Китченер, герой сражения при
Омдурмане, снятый 2 сентября 1898 года и вновь назначенный во-
енный министр, возвращался из России на борту крейсера «Хэми-
шир». У Оркнейских островов корабль наскочил на германскую ми-
ну и затонул, унеся с собой на дно морское и Китченера, и весь эки-
паж. Из 655 человек команды спастись удалось лишь двенадцати.
На войне и не такое случается. Однако в июне 1916 года британ-
цы ничего не желали понимать. Китченер доверил свою жизнь бри-
танскому флоту, а тот не сумел сберечь ее. Почти совпавшая по
срокам с Ютландской битвой гибель военного министра означала,
что флоту доверять нельзя. Что и требовалось доказать.
Такое злосчастное стечение обстоятельств и «смущение умов»,
последовавшее за Ютландским сражением, подорвали свойствен-
ную островной нации веру в абсолютную неуязвимость своего фло-
та, бывшего на протяжении стольких лет главным орудием британ-
ской политики.
Если исход войны определялся бы лишь цифрами потерь, Ютлан-
дская битва, несомненно, дала бы англичанам повод горевать, а не-
мцам — предаваться ликованию* Британский флот потерял 6097
человек убитыми, 510 ранеными и 14 кораблей общим водоизмеще-
нием 111 тыс. тонн, флот Открытого моря Германии — соответст-
венно 2551, 507 и 11 (62 тыс* тонн). Тем не менее в стратегическом
отношении победа осталась за Британией. Простой арифметиче-
ский подсчет показывает, что англичане, у которых по-прежнему
оставалось крупных современных боевых кораблей вдвое больше,
157
Промокший под дождем мальчишка-
газетчик держит плакат,
сообщающий о том, что крейсер
«Хэмпшир», на котором
британский военный министр лорд
Китченер возвращался из России,
5 июня 1916 года подорвался на
германской мине у побережья
Шотландии. Эта зона считалась
настолько безопасной, что
Джеллико, провожая крейсер,
сказал, что без колебаний
отправит тем же курсом весь свой
флот.
чем у немцев, могли продолжать с Германией войну на истощение.
К тому же по темпам спуска на воду новых судов Англия превос-
ходила Германию в три раза.
И дело даже не в том, что «поле битвы» осталось за англичана-
ми. Германские дредноуты и линейные крейсера вплоть до самого
окончания войны лишь трижды (и каждый раз ненадолго) осмели-
лись покинуть свои порты и гавани, то есть фактически бездейст-
вовали.
Шеер в глубине души отлично сознавал, что германский флот,
если хочет победить в морской войне, не может делать ставку на
крупные надводные корабли. Подводя в своем докладе итоги Ют-
ландского сражения, он со зловещей высокопарностью писал: «Гер-
манский национальный дух может проявиться в мире только бла-
годаря флоту, действующему против Англии. Но если, учитывая
переживаемый нами момент, мы не хотим истечь кровью, основная
роль должна быть отдана субмаринам, способным парализовать
нервные центры Англии». Одна нью-йоркская газета, давая самое
наглядное объяснение смыслу Ютландского сражения, писала:
«Германский флот напал на своего тюремщика, но из тюрьмы не
вырвался».
Однако и англичане были потрясены этим нападением и тем, к
каким страшным потерям может привести сражение, подобное Ют-
ландскому: в них укрепилось мнение, что за один неполный день
можно не только лишиться всего флота, но и проиграть войну. Чер-
чилль позднее выразительно сформулировал то сакраментальное
значение, которое Британия придавала своим боевым кораблям:
«Вся долгая история нашей державы, создававшейся столетие за
столетием, все наши великие деяния во всех концах света, все
средства обеспечить процветание и безопасность нашего верного,
предприимчивого, активного народа — все зависит от них. И я взы-
ваю к вам, адмиралы и командиры кораблей, закаленные и просо-
ленные моряки и неустрашимые морские пехотинцы: «Берегите их!
Берегите их как зеницу ока и ведите их верным курсом!»
Призыв Черчилля не мог не найти благоприятного отзвука в
сердцах адмиралов. Не желая подвергать флот риску, они резко со-
кратили не только число его выходов в Северное море, но и ради-
ус зоны его действия. Ее ограничили на юге 55 градусом 30 мину-
той северной широты, а на востоке — 4 градусом восточной долго-
ты. А потому, хотя крупные германские корабли тоже стояли на
приколе, легкие крейсера, миноносцы и в особенности субмарины
безнаказанно разбойничали в Атлантике, нападая на торговые су-
да. Спустя год после Ютландского сражения, в мае 1917 года, об-
щий тоннаж потопленных британских судов составил уже 64 тыс.
тонн, а в октябре достиг астрономической цифры — 176 тыс. тонн.
И отчасти как ответ на такие страшные потери, а отчасти — как
запоздалая реакция на царившее в британском обществе разочаро-
вание итогами Ютланда в промозглое утро 26 ноября 1916 года про-
изошло еще одно событие, оставшееся почти незамеченным. Когда
Гранд-флит возвращался в Скапа-Флоу после одной из редких те-
перь патрульных операций, на кормовом мостике «Айрон Дьюка»
появилась щуплая фигурка адмирала Джона Джеллико. Оглядев
длинную вереницу кораблей, которые он так любил и которым так
верно служил, адмирал приказал передать сигнал: «Желаю удачи».
Затем флагман покинул строй ордера и взял курс на Росит, где на
следующий день Джеллико встретился с Артуром Бальфуром и
принял предложенную ему должность Первого Морского Лорда.
Главнокомандующим Гранд-флитом стал Дэвид Битти.
Смысл перемещения Джеллико с действующего флота в один из
кабинетов Адмиралтейства заключался в том, что именно его сочли
человеком, который лучше всех сумеет решить проблему, во всей
158
КАЙЗЕРОВСКИЙ ФЛОТ — БЕСЧЕСТЬЕ И САМОУБИЙСТВО
своей остроте вставшую перед Британией: он должен был в крат-
чайшие сроки организовать противолодочную оборону. И Джелли-
ко справился с поручением как нельзя лучше. В апреле 1917 года,
через два месяца после того, как Германия начала широкомасштаб-
ную подводную войну (а в мировую войну включилась Америка),
Джеллико разработал и внедрил систему конвоев. Выполнять фун-
кции эскорта были призваны корабли Гранд-флита. Сопровождать
конвои время от времени отряжали даже дредноуты, что и во сне
не могло привидеться их создателям. Система оказалась достаточ-
но эффективной: если к концу сентября общий тоннаж потоплен-
ных немцами союзных судов взлетел до 4,7 млн. тонн, то в остав-
шиеся до конца года три месяца цифры потерь торговых судов ста-
ли неуклонно снижаться. Конвои спасли Антанту.
Однако Джеллико не принадлежал к тем, кто умеет делиться
возложенной на него ответственностью, и очень скоро тяжкое бремя
борьбы с вражескими субмаринами привело к тому, что, говоря сло-
вами современника, «он перестал здраво оценивать свои силы и
приносить пользу делу». В рождественский сочельник 1917 года,
когда адмирал по обыкновению допоздна засиделся на службе,
курьер прервал его работу словами: «Вам пакет, сэр». Вскрыв его,
человек, водивший Гранд-флит в то крупное сражение, которому
суждено было оказаться последним в его истории, узнал о своей от-
ставке. Преемником Джеллико стал адмирал Росслин Уэмисс (в куб-
риках его прозвали «Рози»), отличившийся при высадке союзного
десанта на полуостров Галлиполи в Эгейском море в 1915 году.
А огнедышащий Битти, принявший под свое командование
Гранд-флит, сделался образцом осмотрительности и благоразумия.
Это нашло отражение в меморандуме, который он в начале 1918 го-
да направил в Адмиралтейский совет: «Полагаю, что верная стра-
тегия нашего флота заключается не в навязывании противнику боя
любой ценой, а скорее в том, чтобы удерживать его в местах бази-
рования до тех пор, пока общая ситуация не станет для нас более
благоприятной».
Еще одним следствием Ютландского сражения стало то, что флот
перестал заниматься делом, для которого создавался и предназна-
чался. И если британские корабли, включая и могучие дредноуты,
могли, по крайней мере, патрулировать в ограниченном простран-
стве Северного моря, то германский флот стоял на приколе. Шеер
все внимание уделял действиям субмарин. Бездействие и праздно-
сть разлагали флот, где к тому времени стали набирать силу рево-
люционные настроения. Шеер, горестно оглядываясь на этот пери-
од, писал впоследствии: «Лучшим средством отвлечения были бы
военные действия».
В результате того, что флот находился запертым в гаванях,
наиболее одаренные и самоотверженные офицеры и старшины ста-
ли просить о переводе на эсминцы и подводные лодки, а среди тех,
кто нес службу на «забазальмированных» дредноутах и линейных
крейсерах, резко увеличился процент людей неспособных, лишен-
ных какой-либо инициативы. Более того, поскольку флот не прини-
мал участия в боевых действиях, были урезаны нормы продоволь-
ствия, само же оно состояло из брюквы, хлеба, эрзац-чая и ничтож-
ного количества мяса. Это не коснулось офицеров, которые и на бе-
регу продолжали получать деликатесы, спиртное и табак в преж-
нем объеме.
2 августа 1917 года 350 человек из команды дредноута «Принц-
регент Леопольд» отказались стоять вахты, сошли на берег и уст-
роили марш протеста по улицам Вильгельмсхафена. Затем, когда
их боевой дух слегка выветрился, они вернулись на корабль Зачин-
щиков тут же арестовали и отдали под трибунал. Нескольких при-
Германские моряки занимаются на
пирсе «гимнастикой с
отягощением». За Ютландской
битвой последовал долгий период
бездействия, и офицеры, стремясь,
чтобы их подчиненные сохраняли
хотя бы видимость сносной
физической формы, заставляли их
заниматься такими
упражнениями. Однако они пагубно
влияли на моральный дух флота,
поскольку разжигали аппетит,
утолить который не в силах были
постоянно урезаемые нормы
довольствия.
159
говорили к длительным срокам заключения, а двое — Рейхпитц и
Кобис удостоились мученического венца: их отправили в Кёльн и
расстреляли.
Высшее командование флота заявило, что эту вспышку спрово-
цировали коммунистические агитаторы. Кажется более правдопо-
добным, что контакты моряков с революционными элементами ста-
ли следствием мятежа, а не его причиной. Среди тех немногих прав,
которых добились для себя моряки императорского флота, было и
право выбирать «продуктовые комиссии», следившие за распреде-
лением продовольствия на каждом корабле. Эти-то комитеты, куда
внедрялись революционеры из Берлина, стали основой нелегаль-
ных судовых комитетов, созданных по образу и подобию тех, что
уже действовали в России.
Так или иначе, в трюмах и кубриках германских дредноутов и
линейных крейсеров больше года зрело восстание. В августе 1918
года Шееру удалось продвинуть болезненного адмирала Хеннинга
фон Гольцендорфа на пост начальника Главного морского штаба.
Хиппер принял командование флотом Открытого моря. Шеер со-
гласился на новое назначение, выдвинув одно непременное усло-
вие — кайзер не вмешивается в вопросы управления флотом. Ше-
ер мог себе позволить такую оскорбительную выходку: кайзер с
каждым днем терял свое влияние. Он требовал советов то у одно-
го, то у другого, но ничьих рекомендаций не выполнял и все боль-
ше впадал в состояние политического паралича. Германия, изнемо-
гая, напрягала последние силы в неравной борьбе, а ее император,
по выражению одного из своих адъютантов, «давно уже был не в
себе». Он принял условия Шеера, хотя впоследствии и заметил:
«Изрядную свинью подложил мне мой флот».
5 октября 1918 года новый германский канцлер, принц Макси-
милиан Баденский, обратился к президенту Соединенных Штатов
Вудро Вильсону с предложением заключить перемирие. В ту пору
немцы еще надеялись на мирные переговоры, а не на безоговороч-
ную капитуляцию, и англичане не без оснований опасались, что
Германия, стараясь сделать свои притязания более убедительными,
в качестве аргумента продемонстрирует, что ее флот — грозная
боевая сила. По словам одного английского адмирала, «противник
должен понимать, что в любом случае — будь то перемирие или
мирные переговоры — какую-то часть своего флота придется от-
дать. А раз так, прежде, чем лишиться этой силы, он может попы-
таться использовать ее в последний раз, причинив нам изрядный
ущерб».
Именно это и планировал Шеер. 21 октября, не уведомив ни
правительство, ни командование сухопутных войск, а уж тем более
кайзера, он отдал приказ Хипперу привести флот в боевую готов-
ность на случай военных действий против Англии. По оперативно-
му плану эсминцам надлежало проводить поиск вдоль побережья
Фландрии и в эстуарии Темзы, а главным силам стать на якорь на
рейде Шиллиг. Бесчинствующие эсминцы должны были отвлечь на
себя Гранд-флит и заманить его к голландскому острову Тершел-
линг, лежащему милях в семидесяти от устья реки Эмс. Там унич-
тожение британского флота начнут 25 притаившихся в засаде суб-
марин, а потом на сцену явятся дредноуты и линейные крейсера и
довершат разгром.
Этому отчаянному плану, порожденному отчаянным положени-
ем кайзеровской империи, к счастью для всех, осуществиться было
не дано. К вечеру 29 октября германский флот стоял в готовности
к выходу в море. И хотя Шеер принимал чрезвычайные меры пре-
досторожности, сигнальные прожектора «переговаривались» все же
морзянкой — это матросы передавали друг другу самые невероят-
ные слухи: Германия приняла формальный вызов Британии на
160
КАЙЗЕРОВСКИЙ ФЛОТ — БЕСЧЕСТЬЕ И САМОУБИЙСТВО
смертельный поединок; 69-летний адмирал фон Тирпиц возвращен
из отставки и поведет флот в его Валгаллу; на борту дредноута
«Баден» находится сам кайзер, который будет воодушевлять моря-
ков.
Вряд ли матросы сами верили в это. Но они единодушно не же-
лали рисковать своими жизнями в последнем сражении уже проиг-
ранной войны. И в 10 часов, когда адмирал Хиппер проводил сове-
щание на борту своего флагмана, ворвавшийся в салон офицер до-
ложил, что команды трех дредноутов — «Маркграфа», «Кенига» и
«Кронпринца Вильгельма» — отказываются выполнять приказания.
А в полночь — на этот час был назначен выход в море — взбунто-
вались команды трех других дредноутов — «Гроссер Курфюрста»,
«Тюрингена», «Гельголанда». Котельные машинисты угрожали по-
гасить топки, если корабли сделают попытку сняться с якоря.
Хиппер отложил выход в море на сутки. Однако и на следую-
щее утро, когда команду «Тюрингена» развели по вахтам, несколь-
ко сот матросов забаррикадировались в одном из нижних отсеков и
отказались поднимать якорь. В тот же день Хиппер предпринял
еще одну попытку вывести корабли в море под явно неубедитель-
ным предлогом «отработки взаимодействия сил флота», но матросы
с «Тюрингена» и «Гельголанда» сломали брашпиль, а кочегары вы-
бросили уголь из топок и залили его водой. Командующему при-
шлось отменить свой приказ.
Утром 31 октября Хиппер решился наконец навести порядок
крутыми мерами. Это привело к смехотворному, хотя потенциаль-
но опасному противостоянию. К мятежному дредноуту приблизи-
лась на дистанцию торпедного залпа субмарина U-135. Два эсмин-
Декабрь 1918 года. По улицам
Берлина дефилирует «Народная
бригада морской пехоты», ударная
сила матросских и рабочих
комитетов, подстрекавших
команды германских линкоров к
неповиновению и мятежу. Несколько
позже эта бригада принимала
участие в провалившейся попытке
свергнуть правительство и
установить в Германии
коммунистический режим.
161
ца взяли «Тюринген» «в клещи», а из подобравшегося к правому
борту парового катера на палубу дредноута поднялись 200 морских
пехотинцев* Мятежники бросились на бак, оставив им и оставшим-
ся верными присяге офицерам и матросам всю верхнюю палубу. В
эту минуту восставшая команда дредноута «Гельголанд» навела
орудия на подводную лодку и эсминцы, однако и сама тут же обна-
ружила, что находится под прицелом кормовых шестидюймовок
«Тюрингена». Некоторое время орудия фактически в упор смотре-
ли в лоб друг другу: продолжалось противостояние, причем никто
толком не знал, что надо делать. Первыми не выдержали мятежни-
ки на «Тюрингене» — они сдались после предупреждения о том,
что морская пехота через две минуты откроет огонь по баку. Их
примеру последовали и матросы с «Гельголанда». Более пятисот че-
ловек из экипажей обоих дредноутов было арестовано.
Уверившись, что бунт подавлен, Хиппер допустил затем серь-
езную ошибку. Он решил рассредоточить флот по разным базам. В
Киль попала 3-я дивизия, в состав которой входили мятежные «Ке-
ниг», «Гроссер Курфюрст», «Кронпринц Вильгельм» и «Маркграф».
3 ноября около полутысячи моряков сошли на берег и собрались в
пригородном парке, где к ним присоединились докеры и другие
гражданские лица. Толпа, насчитывавшая 20 000 человек, с пением
и криками прошла через весь город к гарнизонной тюрьме с наме-
рением освободить содержавшихся там заключенных. Патруль об-
стрелял манифестантов, и на булыжной мостовой осталось несколь-
ко убитых и раненых. Мятежники вернулись на корабли и в казар-
мы, проникли в арсеналы и оружейные комнаты* 4 ноября весь
Киль находился уже в их руках.
Восстание разрасталось, охватывая другие города: через два-
три дня красные флаги развевались над Вильгельмсхафеном, Гам-
бургом, Любеком, Рендсбергом, Бремерхафеном и Ростоком. 9 нояб-
ря кайзер отрекся от престола, правительство уступило место со-
циалистам. А 11 ноября, в понедельник, в пять утра, было подписа-
но соглашение о перемирии между Германией и Антантой.
На британском флоте эти новости встретили с ликованием, че-
му еще более способствовал приказ выдать в этот день командам
двойную порцию рома. Но хотя гудки гудели, свистки свистели,
противотуманные сирены ревели, а матросы и офицеры отплясыва-
ли на палубах своих кораблей, все же, по словам Первого Морско-
го Лорда Уэмисса, «к радости примешивалось горькое чувство —
ощущение какой-то незавершенности»* Старшие флотские офице-
ры считали перемирие зряшной затеей. «Им был нужен второй
Трафальгар — то есть разгром германского флота в решительном
сражении, где им отводилась бы главная роль. А получили они по-
беду гораздо более блистательную, чем любой Трафальгар, причем
победу, не потребовавшую колоссальных жертв, но и не принесшую
славы тем, кто дожил до нее».
По условиям перемирия основные силы германского флота должны
были быть интернированы до подписания окончательного мирного
договора. 21 ноября британский легкий крейсер «Кардифф» сквозь
туман повел эскадру из 11 дредноутов, 5 тяжелых и 7 легких крей-
серов, 49 эсминцев в точку последнего «рандеву», Не почетные бое-
вые шрамы и рубцы, полученные в бою, виднелись на корпусах
крупных кораблей, а ржавые пятна — следы неухоженности и без-
действия. Командовал переходом, который назвали «Операция ZZ»,
вице-адмирал Людвиг фон Рейтер, тот самый, что в Ютландском
сражении возглавлял авангард, но власть его была в лучшем слу-
чае сомнительна* Еще до выхода в море экипажи выбрали Высший
морской совет, отводивший вице-адмиралу второстепенную роль
«технического спеца»* Матросы согласились сняться с якоря лишь
162
КАЙЗЕРОВСКИЙ ФЛОТ — БЕСЧЕСТЬЕ И САМОУБИЙСТ ВО
после того, как им выплатили все жалованье; с большим трудом их
уговорили не поднимать на гафеле красные флаги. Как ни жалко
выглядел некогда гордый императорский флот, люди, отдавшие ему
всю жизнь, любили его по-прежнему. После выхода в море Хиппер
записал у себя в дневнике простые слова: «Сердце мое разбито».
Когда осеннее солнце разогнало туманную дымку, на горизонте
показался Гранд-флит в полном составе. Впервые собралось в одном
месте такое количество боевых кораблей — на рассвете из Ферт-
оф-Форта вышли 90 тыс. человек на 370 кораблях, среди которых
насчитывалось больше 30 дредноутов, линейных крейсеров и крей-
серов. Битти, командовавший флотом, был готов к любым неожидан-
ностям: орудия заряжены, люди находились на боевых постах.
Медленно и безмолвно германские корабли (головным шел «Зей-
длиц», за ним «Дерффлингер» и «Фон дер Танн», все трое — уча-
стники Ютландского сражения) кильватерной колонной вклинились
в шестимильный проход, образованный Гранд-флитом, и исчезли
вдали. По сигналу, поднятому Битти, британские корабли сделали
поворот «все вдруг» на 180 градусов — маневр, который в недавнем
сражении до такой степени сбил их с толку,— и последовали за не-
мцами, провожая их в плен.
Многие британские моряки, следя за поверженным противни-
ком, испытывали к нему сочувствие. Эрни Четфилд, командир ко-
рабля, на котором Битти держал свой флаг в боях на Доггер-банке
и при Ютланде, а ныне командир дредноута «Ройял Оук», писал:
«Для очень многих из нас это было мучительное зрелище. Ощети-
нившиеся орудиями могучие линкоры, линейные крейсера, с кото-
рыми нам дважды и при столь различных обстоятельствах прихо-
Выполняя условия заключенного
11 ноября 1918 года перемирия,
германские моряки разоружают
свои корабли, которые скоро будут
интернированы в Скапа-Флоу.
Боезапас сгружали с лихорадочной
быстротой, ибо один из пунктов
соглашения о перемирии требовал,
чтобы «все корабли,
предназначенные для
интернирования, должны покинуть
германские порты в срок, не
превышающий семи суток со дня
подписания».
163
дилось сталкиваться раньше, теперь шли мимо нас, словно поджав
хвост, и это было постыдно и отвратительно. Моряки минувших лет
перевернулись бы в гробу, доведись им увидать такой срам».
Если нечто подобное испытывал и Битти, то ему удалось пре-
восходно скрыть свои чувства. Когда оба флота стали на рейде
Ферт-оф-Форта, «Айрон Дьюк» просемафорил: «С заходом солнца
кораблям германского флота спустить флаги и впредь без особого
разрешения не поднимать».
Но самое скверное для германского флота оставалось еще впе-
реди. После того, как корабли и команды подвергли строжайшей и
тщательнейшей проверке на предмет обнаружения оружия и бое-
припасов, флот перевели в Скапа-Флоу, где интернировали и поме-
стили в карантин. Опасаясь «революционной заразы», британские
власти запретили немцам сходить на берег и заставили их зани-
маться текущим ремонтом кораблей, которые с каждым днем вет-
шали и ржавели все сильней, По вполне понятным причинам анг-
личане не признали Высший морской совет, а свои контакты с ви-
це-адмиралом фон Рейтером ограничили тем, что снабжали его га-
зетами.
Проблемы же вице-адмирала были неисчислимы. Власть на ко-
раблях принадлежала судовым комитетам, которые большинством
голосов утверждали или отменяли любое распоряжение адмирала.
Рейтеру пришлось перебраться на легкий крейсер «Эмден» — тез-
ку знаменитого рейдера, потопленного в 1914 году — после того,
как матросы с его флагмана «Фридрих дер Гроссе» взяли себе за
правило грохотать тяжелыми башмаками по палубе над адмираль-
ской каютой, не давая се хозяину сомкнуть глаз. В Версале шли
мирные переговоры и решалась судьба германского флота. Рейтер
вынашивал план спасти хотя бы его честь и при первой же возмож-
ности затопить свои корабли.
В июне 1919 года из-за допущенной англичанами оплошности
такая возможность представилась* В начале месяца большую часть
команд отправили домой* На эсминцах оставалось человек по де-
сять матросов и офицеров, на дредноутах — по восемьдесят. То ли
по замыслу Рейтера, то ли оттого, что наиболее революционно на-
строенные матросы сильнее рвались к мирной жизни, а на кораб-
лях остались в основном те, кто сохранил верность присяге.
17 июня адмирал оповестил командиров о том, что они обязаны
затопить их по сигналу, который поступит с флагмана. Немедленно
начались приготовления: заблаговременно проверили и обильно
смазали кингстоны, чтобы при едва заметном повороте вентилей
вода хлынула внутрь.
Через четыре дня, в солнечное воскресное утро, британский
флот снялся с якоря и, ведомый адмиралом сэром Сиднеем Фре-
мэнтлом на «Ревендже», двинулся в открытое море. Беспечный ад-
мирал, уверенный, что никакого подвоха от немцев ждать не при-
ходится, назначил на этот день торпедные стрельбы, оставив в Ска-
па-Флоу для охраны интернированных кораблей лишь два мино-
носца, семь тральщиков и несколько катеров.
В 11.20 германский флагман поднял сигнал: «Пункт 1L Пригото-
виться»* На всех 70 кораблях, стоявших в обширной гавани, немец-
кие моряки кинулись в трюмы, ожидая дополнительной команды,
которая и поступила через несколько минут: «Положение Z! От-
крыть кингстоны!»
Скопившаяся за долгие месяцы плена энергия наконец нашла
себе выход: немцы открыли кингстоны, выбили заклепки водонеп-
роницаемых переборок, кувалдами разворотили клапаны, трубы,
конденсаторы, выбросив за борт заглушки и впускные клапаны
конденсаторов, так что, по словам Германа Кордеса, командира
флотилии миноносцев, «закрыть их теперь было бы невозможно».
164
КАЙЗЕРОВСКИЙ ФЛОТ — БЕСЧЕСТЬЕ И САМОУБИЙСТВО
В это время на борту одного из британских тральщиков вполне
штатский художник делал набросок дредноута «Фридрих дер Грос-
се». Не веря своим глазам, он вдруг заметил, что огромный корабль
как бы оседает в воду. Вокруг германских кораблей крутился экс-
курсионный пароходик с двумя сотнями английских школьников на
борту, которые, отвлекшись от бомбардирования вод Скапа-Флоу
карамельными фантиками, обратили внимание на то, что герман-
ские моряки под гром корабельных оркестров, игравших «Германия
превыше всего» покидают обреченные корабли на спасательных
шлюпках и плотах.
Американский офицер связи, адмирал Йозеф Штраус, выгля-
нул из окна своего кабинета и вскричал: «Боже милосердный! Они
тонут!» Стоявший рядом британский адмирал посмотрел в указан-
ном направлении и с неподражаемым хладнокровием подтвердил:
«И в самом деле — тонут», после чего вновь принялся за свои бу-
маги.
Но другие очевидцы оказались не столь безразличны, «Словами
этого описать нельзя,— вспоминал один из них.— Там, где несколь-
ко минут назад покачивался на якорях целый флот, казавшийся
воплощением неколебимой мощи, теперь вертелись на месте, уходя
под воду, боевые корабли, и по этим метаниям легко можно было
предугадать, какая им судьба уготована. Вот в облаке пара скрыл-
ся из виду эсминец, вот в последний раз черпнул бортом воду и
скрылся в пенных столбах дредноут».
Британские корабли, которых наконец-то оповестили о происхо-
дящем, поспешили назад. Но было уже слишком поздно. В 12.16 пе-
ревернулся вверх килем и затонул флагман адмирала Шеера — гор-
дый дредноут «Фридрих дер Гроссе». «Англичане словно спятили,—
вспоминал капитан 1-го ранга Герман Кордес.— Моряки, инженеры,
офицеры и портовики выли и ревели как сумасшедшие». Британские
корабли и катера открыли огонь по спасательным шлюпкам под бе-
лыми флагами — было убито десять и ранен двадцать один человек.
Одного германского моряка, по несчастной случайности оказавшего-
ся на борту английского корабля, казнили на месте.
Дав выход своей ярости, англичане в лихорадочном темпе попы-
тались отбуксировать гибнущие корабли к берегу и тем самым спа-
сти их. Это удалось с дредноутом «Баден», четырьмя легкими крей-
серами — «Эмден», «Франкфурт», «Бремзе» и «Нюрнберг» — и 18
эсминцами. Герман Кордес с удовлетворением наблюдал за тщет-
ными усилиями двух буксиров, которые с большим трудом только-
только сумели выровнять крен «Гинденбурга» и завести «чалки» —
как дредноут тотчас снова завалился набок и ушел под воду. «Ве-
ликолепное зрелище. На огромном пространстве гавани виднелись
тонущие и уже затонувшие корабли, от которых поспешно отходи-
ли шлюпки, плоты, вельботы, катера, а вокруг носились британские
миноносцы и охотники, завывая ревунами боевой тревоги. Когда
они на миг смолкали, начинала слышаться стрельба».
Еще до окончания этого злосчастного дня на дне залива Скапа-
Флоу уже лежал 51 корабль, включая 10 дредноутов и 5 линейных
крейсеров, общим водоизмещением 500 тыс, тонн, что более чем
вдвое превышало суммарный тоннаж кораблей, погибших в Ютлан-
дском сражении.
Адмирал Сидней Фремэнтл пришел в неописуемую ярость. Вы-
строив на палубе своего «Ревенджа» всех германских офицеров, он
произнес речь, логика которой при менее трагических обстоятель-
ствах показалась бы смехотворной: «Ваше правительство передало
нам корабли в качестве жеста доброй воли до подписания мирного
договора. Считаю своим долгом выразить возмущение совершенным
вами, адмирал фон Рейтер, деянием, которое нельзя расценить
иначе как предательство».
165
Сияющие от счастья победы
британские моряки смотрят, как
21 ноября 1918 года германский
флот сдается в плен. Опасаясь,
что немцы в последнюю минуту
выкинут какой-нибудь «коварный
трюк», адмирал Битти приказал
командам надеть защитные
костюмы и приготовить
противогазы.
Фон Рейтера и 1860 его подчиненных отправили на берег уже
как военнопленных. Адмиралтейство дважды предпринимало по-
пытки предать немецкого адмирала суду, и оба раза правительст-
венный чиновник по военному судопроизводству объяснял, что это
невозможно: от момента заключения перемирия и до подписания
мира германский флот считается не захваченным в плен, а интер-
нированным, а потому, с формально-юридической точки зрения,
фон Рейтер уничтожил собственность германского государства. То
обстоятельство, что диверсия Рейтера была ненаказуема законным
образом, делало ее для британцев особенно обидной. Газетные заго-
ловки пестрели такими словами, как «низость», «подлость», «преда-
тельство», «бесчестье», а журнал «Панч» поместил на своих стра-
ницах карикатуру, снабдив ее саркастически перефразированным
изречением Нельсона: «Германия надеется, что каждый в этот день
вляпается в грязь».
Однако со временем произошли забавные метаморфозы. По
здравом размышлении газеты стали подавать самоуничтожение
германского флота как «единственное за всю войну деяние, кото-
рое заслуживает понимания и восхищения». Остыв от былой яро-
сти, сам Сидней Фремэнтл заявил (правда, не во всеуслышание):
«Я не могу не испытывать симпатии к фон Рейтеру, который су-
мел сохранить достоинство, оказавшись не по своей воле в чрезвы-
чайно затруднительном и оскорбительном для его чести положе-
нии».
Первый Морской Лорд Уэмисс рассматривал историю с затоп-
лением в контексте всей проблемы, поставленной перед Великобри-
танией мирным договором: одна из его статей требовала передачи
166
На этих скорбных снимках запечатлена гибель
германского флота — 15 крупных и 36
вспомогательных кораблей были пущены на дно в
Скапа-Флоу. Самой тяжкой была потеря дредноута
«Байерн» (слева) и неустановленного корабля класса
«Кайзер» (внизу). Тяжелый крейсер «Дерффлингер»
(справа вверху) тонул в течение трех часов, а
однотипный с ним «Гинденбург» (справа в рамке) —
пять. Англичанам удалось поднять на поверхность
легкий крейсер «Франкфурт» (крайний слева), но
отбуксировать эсминцы, крепко стоящие на якорях
(вверху слева), они не сумели.
168
КАЙЗЕРОВСКИЙ ФЛОТ — БЕСЧЕСТЬЕ И САМОУБИЙСТВО
большей части германских кораблей союзным державам, между ко-
торыми уже начинались споры из-за дележа добычи, «Гибель гер-
манского флота была для меня настоящим божьим даром,— писал
Уэмисс в своем дневнике.— Сразу и сам собой отпал щекотливей-
ший вопрос распределения кораблей. Когда стало известно, что
флота больше нет, думаю, что многие заинтересованные лица по-
вторили за мной следом: «Слава Богу!»
А в Германии едва ли не каждый готов был согласиться с адми-
ралом фон Хиппером, сказавшим о действиях моряков под Скапа-
Флоу, что «истинно германский дух не угас». И когда в январе 1920
года пни вернулись на родину, их встречали как национальных ге-
роев.
За пятьдесят один тяжкий месяц войны дредноуты сражались с
дредноутами меньше часа. В скоротечной Ютландской битве они
причинили друг другу тяжкие, но не смертельные повреждения.
Этот класс кораблей обладал по сравнению с другими уникальны-
ми качествами — их горделивая, могущественная, функциональная
и грозная красота вселяла надежду и в целые нации, и в каждого
отдельного человека. Однако дредноуты были так бесценно доро-
ги — в прямом и в переносном смысле — что страны, обладавшие
ими, боялись их потерять. Созданные для того, чтобы своей быст-
роходностью и мощью держать под контролем моря, эти морские
исполины из ударной силы превратились в средство сдерживания:
точно так же как Гранд-флит Великобритании не выпускал флот
Открытого моря Германии из Яде, так и немцы сковывали англи-
чан, не давая им двинуться с места.
После войны многие из этих великолепных кораблей по услови-
ям Договора о военно-морском разоружении 1922 года пошли на пе-
реплавку, а остальные, потеряв даже свое гордое имя, стали, как и
прежде, зваться линкорами. В 30-е годы, когда над Европой навис-
ла грозовая туча гитлеризма, а Япония вынашивала планы влады-
чества над всей Азией, Договор был негласно пересмотрен, и в
строй флотов вошли новые, несравненно более крупные и могучие
корабли, присоединившись к остаткам прежнего величия (в Бри-
танском флоте еще находились на плаву «Бархэм», «Уорспайт»,
«Ройял Оук», «Малайя» и «Ревендж»). Но никто из них не принял
участия в тех апокалиптических сражениях, для которых их про-
ектировали, строили и для которых они предназначались. Вторая
мировая война обошлась без второго Трафальгара. Линкоры ис-
пользовались для обстрела побережья и входили в состав опера-
тивных соединений, где обеспечивали противовоздушную оборону
авианосцев, игравших главную роль в вооруженной борьбе. А пото-
му они и гибли от вражеской авиации в количестве неимоверном.
По обоим берегам Атлантического океана два незнакомых друг с
другом человека, умерших до начала Второй мировой войны, за-
долго до этого предсказали, какая судьба ждет их,
Джеки Фишер, объявленный чуть ли не сумасшедшим, пережил
Первую мировую. Во тьме его угасающего разума иногда вдруг
сверкали сполохи необыкновенных озарений. Точно так же, как ког-
да-то он написал поперек списка устаревших кораблей: «На пере-
плавку’», так и в 1920 году, совсем незадолго до смерти, он снова
задался вопросом: «Зачем их сохранять столько? В чем мы испы-
тываем недостаток в настоящее время, так это в морской авиации,
что важно для будущего флота»,
А Уильям Митчелл, бригадный генерал армии США, командо-
вавший в Первую мировую едва оперившимся авиаотрядом, кото-
рый действовал во Франции, был одержим идеей, что «авиация на-
земного базирования способна парализовать действия надводного
флота». Само собой разумеется, подобные заявления не снискали
169
ему любви в военно-морских кругах и не привели в восторг его су-
хопутных начальников. «Генеральный штаб разбирается в авиации
как свинья в апельсинах»,— сказал он, и это высказывание вкупе
с другими, столь же неосторожными, повлекло за собой военный
суд и увольнение бригадного генерала из армии в 1925 году Но еще
до этого пробил час его торжества.
Отец Митчелла был сенатором, а потому он располагал в «кори-
дорах власти» многочисленными друзьями и знакомыми, которых
беззастенчиво использовал для осуществления своего замысла —
добиться у командования ВМС выделения старого линкора, чтобы
использовать его как цель для бомбометания и доказать тем самым
эффективность применения авиации. Усилия принесли наконец
свои плоды: адмиралы не выдержали нажима и согласились. В
жертву решили принести 27 0 0 0-тонный германский дредноут
«Остфрисланд», спущенный на воду в 1911 году, покалеченный
британскими снарядами и миной при Ютланде. Когда основные си-
лы флота интернировали в Скапа-Флоу, его в числе восьми других
оставили Германии, а потому он избежал участи своих затоплен-
ных собратьев. После войны дредноут сдался союзникам и как тро-
фей был передан Соединенным Штатам.
20 июля 1921 года, в ненастный день, когда неистовый норд-ост
дул со скоростью 30 узлов, «Остфрисланд» поставили на якорь на
отмели в 65 милях от мыса Чарлз. Шесть двухмоторных бомбарди-
ровщиков «Мартин» МВ-2, каждый из которых нес по две 600-фун-
товые бомбы, и эскадрилья гидропланов морской авиации F5L (но
две 550-фунтовые бомбы на борту) атаковали дредноут. Самому
Билли Митчеллу, кружившему над местом действия на двухмест-
ном самолете-разведчике DH-4B, корабль напоминал «злобного ста-
рого бульдога. Видимость была скверная, и мы понимали, что нам
предстоит разгрызть крепкий орешек». Так оно и вышло: из 19
сброшенных бомб цели достигли лишь пять — две с «мартинов»,
три — с гидропланов. И наблюдатели, поднявшиеся на борт дред-
ноута после атаки, заявили, что корабль цел.
На следующий день, когда Митчелл предпринял новые попыт-
ки, корма «Остф рис ланда» на несколько футов ушла в воду. На
этот раз были сброшены пять 1100-фунтовых бомб, и три из них
накрыли цель. Посредники отметили, что, «несмотря на тяжелые
повреждения, корабль из строя не выведен». Один из морских офи-
церов, вместе с правительственными чиновниками, высокими ар-
мейскими чинами и журналистами следивших за происходящим с
бортов державшихся в отдалении судов, сказал: «Клянусь Богом,
они его не потопят».
Но они его все-таки потопили. После полудня «мартинам» дали
последний шанс, и теперь под крылья подвесили 2000-фунтовые
бомбы. Первые две ушли в недолет, но в 12.21 третья разворотила
нос, четвертая проделала пробоину в передней части, а пятая на-
крыла близким перелетом корму, подкинув искалеченный корабль
в воздух. Одному из наблюдателей он показался похожим на «ка-
кое-то гигантское, округлое, беспомощное морское животное». В
12.38 «Остфрисланд» повернулся вокруг своей оси и ушел под во-
ДУ-
Морское начальство открыто утирало слезы, Один из журнали-
стов почувствовал, что «присутствует при конце эпохи, которая на-
чалась с того, как римляне впервые вышли в открытое море и до-
стигли Карфагена». Разумеется, это чепуха. Флот не собирался
прекращать своего существования, и значение его будет в дальней-
шем лишь возрастать. Но основу его ударной мощи составят само-
леты, перевозимые на борту гигантских авианосцев. Закатилась
лишь звезда дредноутов -— самых Могучих и внушавших наиболь-
ший страх из всех боевых кораблей в мире.
171
Трофейный германский дредноут
«Остфрисланд» испивает последнюю
чашу унижения: 20 июля 1921 года он
превратился в «подопытного кроли-
ка» для самолетов ВВС США. Бомбо-
метание, предпринятое у берегов
Виргинии по настоятельным прось-
бам бригадного генерала Билли Мит-
челла и призванное доказать превос-
ходство авиации над всеми остальны-
ми видами вооруженных сил, продол-
жалось и на следующий день. Лишь
получив множество попаданий,
гигантский корабль перевернулся
вверх килем и затопил.
172
Библиография
Bacon, R. Н ., The Life of Lord Fisher of KiL
verstone, 2 vols. Hodder and Stoughton,
1929.
Barnett, Correlli* The Swordbearers. Indi-
ana University Press, 1975.
Batchelor, John, and Antony Preston, Bat-
tleships 1856-1919 Phoebus, 1977.
Bennett, Geoffrey;
Coronel and the Falklands. Batsford,
1962
Naval Bottles of the First World War,
Scribner's, 1968.
Campbell, N. J. M., Battle Cruisers, Con-
way Maritime Press, 1978.
Chalmers, W. S., The Life and Letters of
David, Earl Beatty. Hodder and
Stoughton, 1951.
Churchill. Winston S., The World Crisis, 3
vols. Scribner's. 1927.
Corbett. Julian S., History of the Great War
Based on Official Documents: Naval Op-
erations, 5 vols. Longmans, Green, 1920-
1931.
Costello, John, and Terry Hughes, Jutland
1975. Holt, Rinehart and Winston, 1976.
Davis, Burke, The Billy Mitchell Affair.
Random House, 1907.
Fawcett, H. W , and G. W. W, Hooper, The
Fightingat Jutland. Macmillan, 1921.
Fisher, John Arbuthnot, Memories and
Records, 2 vols. George H. Doran, 1920,
Gibson, Langhorne, and J. Ё. T. Harper,
The .Riddle of Jutland; An Authentic
History. Coward-McCann, 1934,
Hansen, Hans Jurgen, The Ships of the
German Fleets 1848-1945. Arco, 1973.
Hase, Georg von, Kiel and Jutland. E, P,
Dutton. 1922.
Hoehling, A. A,. The Great War at Sea; A
History of Naval Action 7914-18. Arthur
Barker, 1965.
Hough, Richard, Dreadnought. Macmillan,
1975.
Howarth. David:
"Fighting Admiral Fisher Scuppers the
'FossiT Navy,” The British Empire. No.
65, Time-Life International. 1973.
Sovereign of the Seas; The Story of Brit-
ain and the Sea. Atheneum, 1974.
Hoyt, Edwin PPl The Last Cruise of the Em-
den. Macmillan, 1966.
Jane, Fred T., ed., Jane's Fighting Ships
1914. Arco. 1969.
Jellicoe, John Rush worth. The Grand Fleet:
1914-1916. George H, Doran. 1919.
Legg, Stuart, Jutland. John Day. 1967.
Mackay, Ruddock F., Fisher of Kilverstone,
Clarendon Press, 1973.
Marder, Arthur J:
The Anatomy of British Sea Power. Oc-
tagon Books, 1976.
Fear God and Dread Nought, 3 vols.
Jonathan Gape, 1952-1959.
From the Dreadnought to Scape Flow. 5
vols. Oxford University Press, 1961-
1970.
Morris. James, Pax Britannica; The Climax
of an Empire, Harcourt, Brace & World,
1968.
Padfield, Peter. The Greet Naval Race.
Hart-Davis, MacGibbon, 1974,
Parkes, Oscar, British Battleships, Archon
Books. 1970,
Reynolds, Clark G,3 Command of the Sea.
Robert Hale, 1974.
Ruge, Friedrich, Scopu Flow, 1919. United
States Naval Institute, 1973.
Scheer. Reinhard, Germany's High Sea
Fleet in the World War. Peter Smith,
1934.
Steinberg. Jonathan. Yesterday's Deter-
rent, Macmillan, 1965.
Tirpitz, Alfred von, My Memoirs, 2 vols.
Hurst & Blackett, n.d,
Trotter, Wilfrid Pym, The Royal Navy in
Old Photographs. Naval Institute Press,
1975.
Waldeyer-Hartz, Hugo von, Admiral von
Hippen Rich & Gowan, 1933.
Woodward, E. L.T Great Britain and the
German Navy. Frank Cass, 1964.
Young, Filson, With the Battle Cruisers,
Cassell, 1921.
Иллюстрации
В списке приведены названия книг, из
которых взяты иллюстрации для
этого тома.
Cover: Imperial War Museum, London,
Front and back end papers: Drawing
by Peter McGinn.
Page 3: Derek Bayes, courtesy National
Maritime Museum, London. 6, 7: National
Maritime Museum, London. 10: Eileen
Tweedy, courtesy The Crown Estate Com-
missioners, London. 11: Bundesarchiv,
Militaraichiv. Freiburg. 13: Bildarchiv
Preussischer Kulturbesitz, Berlin. 14: Mary
Evans Picture Library, London. 16: Bildar-
chiv Preussischer Kulturbesitz, Berlin. 17:
Derek Bayes, courtesy National Maritime
Museum, London. 19: Popperfoto, Lon-
don. 20: Derek Bayes, courtesy Lord Fish-
er, Norfolk 21: Imperial War Museum,
London, Derek Bayes, courtesy Lord Fish-
er, Norfolk. 23: Library of Congress. 24:
U.S. Navy 26, 27: Derek Bayes, cour-
tesy County Librarian, Hampshire. 28:
HarJingue Violiet, Paris — The ManseJJ
Collection, London, 29: Derek Bayes, cour-
tesy The Royal United Services Institution,
London. 30: Imperial War Museum, Lon-
don. 31; Charles Phillips, courtesy U.S,
Navy, 32: Imperial War Museum, Lon-
don- -Radio Times Hulton Picture Library.
London. 33: Imperial War Museum, Lon-
don—Radio Times Hulton Picture Library,
London, 34: Radio Times Hulton Picture
Library, London. 35; Imperial War Muse-
um, London. 36, 37: The General Manager,
H.M. Naval Base, Portsmouth. 3B: Derek
Bayes, courtesy Imperial War Museum,
London, 42: Derek Bayes, courtesy Royal
Naval Museumt Portsmouth; Derek Bayes,
courtesy County Librarian, Hampshire. 43:
Derek Bayes, cotirtesy Royal Naval Muse-
um, Portsmouth (2J-—Derek Bayes, courte-
sy County Librarian, Hampshire, 45-48:
Drawings by John Batchelor. 51: Courtesy
Quentin BelJd Sussex. 52. 53: Foto Drup-
pel, Wilhelmshaven. 54: Derek Bayes,
courtesy National Maritime Museum, Lon-
don. 56, 57: National Maritime Museum,
London. 58: Eileen Tweedy, courtesy Im-
perial War Museum, London. 59, 61: Derek
Bayes, courtesy County Librarian, Hamp-
shire. 62, 63: Bildarchiv Preussischer Kul-
turbesitz, Berlin, 64: Library of Congress.
65: National Archives; Imperial War Muse-
um, London. 66: Eileen Tweedy, courtesy
Imperial War Museum, London* 67: Na-
tional Archives. 68, 69: Derek Bayes, cour-
tesy ?4ational Maritime Museum, London.
70, 71: Radio Times Hulton Picture Li-
brary, London. 72, 73: Derek Bayes, courte-
sy National Maritime Museum, London,
75: Bildarchiv Preussischer Kulturbesitz,
Berlin. 76, 77: Suddeutscher Verlag, Bild-
erdienst, Munich, except top right, Imperi-
al War Museum, London. 78: Domenica
del Corriere, Milan. 80: Radio Times Hul-
ton Picture Library, London—Bildarchiv
Preussischer Kulturbesitz, Berlin. 82:
Derek Bayes, courtesy National Maritime
Museum, London—Derek Bayes, courtesy
Royal Naval Museum, Portsmouth (3). 84,
85: Imperial War Museum, London* 88:
Radio Times Hulton Picture Library, Lon-
don. 89: Bildarchiv Preussischer Kultur-
besitz, Berlin. 90, 91: Foto Driippel, Wil-
helmshaven. 92-99: Drawings by Lloyd K.
Townsend. 100, 101: Ullstein Bilderdienst,
Berlin. 102, 103: Chart by Bill Hezlep.
104, 105: Drawings by John Batchelor, ex-
cept flags. 109: Ullstein Bilderdienst,
Berlin—Imperial War Museum, London.
110, 111: Charts by Bill Hezlep. 112,
113: courtesy Royal Marines Museum,
Hampshire—Ullstein Bilderdienst, Ber-
lin. 114: Derek Bayes, courtesy H.M.S.
Excellent, Portsmouth, 115: Barr & Stroud
Ltd., London (2)—Derek Bayes, courtesy
H.M.S. Excellent, Portsmouth. 116:
Derek Bayes, courtesy H.M.S. Excellent,
Portsmouth. 117: Courtesy Hugh Evelyn
Ltd., London. 119: Imperial War Muse-
um, London; Derek Bayes, courtesy Impe-
rial War Museum, London. 121: Chart by
Bill Hezlep* 122, 123: Ullstein Bilder-
dienst, Berlin* 125: Courtesy Lady Pru-
173
deuce Loudon, Kent; Imperial War Muse-
um, London. 127: Chart by Bill Hezlep,
130, 131: Imperial War Museum, London.
132, 133: Charts by Bill Hezlep, 134, 135:
Foto Druppel, Wilhelmshaven. 136; Li-
brary of Congress. 137, 139: Charts by Bill
Hezlep. 141: Bundesarchiv, Koblenz. 142,
143: Foto-Lassen, courtesy Marine-Schule,
Murwik. Aula. 144, 145: Erich Lessing
from Magnum» courtesy Dr. Bernartz Col-
lection, Deutsches Schiffahrtsmuseum,
Bremerhaven. 146, 147; Erich Lessing from
Magnum. 148-151: Fischer-Daber, courte-
sy Dr, Bernartz Collection, Deutsches
Schiffahrtsmuseum, Bremerhaven. 152:
Derek Bayes, courtesy Rear Admiral Mor-
gan-Giles, Norfolk. 155; Suddeutscher Ver-
lag, BilderdiensL Munich. 157: The Man-
sell Collection, London. 158-162; Sud-
deutscher Verlag, BilderdiensL Munich.
165: National Archives. 166, 167: Top» Im-
perial War Museum (2); Bibliothek fur
Zeitgeschichte, Stuttgart, center, Ullstein
BilderdiensL Berlin; Suddeutscher Verlag,
Bilderdienst, Munich, bottom, Imperial
War Museum, London, 170, 171: U.S. Air
Force.
Благодарность
The index for this book was prepared by
Gale Partoy an. The editors wish to thank
the following: John Batchelor, artist, and
Antony Preston, consultant (pages 45-4Й,
104-105), Bill Hezlep, artistfpages 102-103,
110-111, 121. 127,132-133, 137.139), Peter
McGinn, artist (end-paper maps), and
Lloyd K. Townsend, artist, and Antony
Preston, consultant (pages 92-99).
The editors also wish to thank: In Ger-
many: Berlin — Dr. Roland Klemig, Heidi
Klein, Bildarchiv Preussischer Kulturbe-
sitzT and Axel Schulz, Ullstein Bilder-
dienst; Bremerhaven — Arnold Kludas;
Cologne — Dr, Hanswilly Bernartz;
Dresden-Kan teradmiral Johannes Streu-
bel, Armeemuseum der DDR; Flensburg—
Franz Hahn, Marineschule Murwik; Frei-
burg— Dr. Gert Sandhofer, Bundesarchiv,
Militararchiv; Karlsruhe—Rolf Liedke; Ko-
blenz—Dr. Matthias Haupt, Bundesarchiv;
Munchen — Ulrich Frodien, Suddeutscher
Verlag; Nurnberg—Dr. Lydia Bayer, Spiel-
zeug Museum; Rastatt —Ulrich Schiers,
Henning Voile, Wehrgeschichtliches Mu-
seum; Rellingen—Dr. Jurgen Meyer; Stutt-
gart—Professor Jurgen Rohwer, Bibliothek
fur Zeitgeschichte; Wasser-und Schiffahrt-
samt Kiel-Holtenau—Karl-Dieter Jager. In
France: Paris — Denise Chaussegroux,
Herve Gras, Marjolaine Mathikine, Musee
de la Marine. In the United Kingdom: Lon-
don—Stephen Howarth; James Lucas and
E. C. Hine, Department of Photographs» T.
G. Char man and George Clout, Department
of Printed Books» Miss D. M. Condell, De-
partment of Exhibits and Firearms, J. O,
Simmonds» Art Department, Imperial War
Museum; Mrs. J. E. Tucker, Roger Quarm
and David Taylor, Picture Department, Da-
vid Lyon, Draught Room, Dr. R. J. B. Knight,
Department of Manuscripts, Miss P. Black-
ett and T. H. Wilson, Department of Weap-
ons and Antiquities, A, W. H. Pearsall, His-
torical Section, Joan Moore, Photographic
Services, National Maritime Museum; Mar-
jorie Willis, Radio Times Hulton Picture Li-
brary; Wilfred Pym Trotter, Dartmouth—
R. J. Kennell, Royal Naval College; Ports-
mouth—Colin White, Assistant Curator,
Nicola Fraser, Royal Naval Museum; Thet-
ford, Norfolk—Lord Fisher»
The editors also wish to thank: In the
United States: Washington, DC»—Tobias
Philbin, Defense Intelligence Agency; Jerry
L. Kearns, Head, Reference Section, Sam
Daniel, Reference Librarian, Prints and
Photographs, Elena Millie, Curator of Post-
ers, Library of Congress; William Leary,
Still Pictures» James Trimble, Bureau of
Ships, National Archives; John C. Reilly Jr,3
Ships History, Charles R. Haberlein Jr. and
Agnes F. Hoover, Photographic Section,
U.S. Naval Historical Center: John VajdaT
U*S, Navy Library; Alexandria, Virginia—
Kenneth Dillon; Commander Timothy
Goetz, R»N., and Commander T. H. S.
Haigh, R.N., Office of the British Naval
Attache; Arlington, Virginia—Dana Belt,
Archives Technician, U*S. Air Force Still
Photographic Section; Half Moon Bay, Cali-
fornia— Janet Zich.
A particularly valuable source of infor-
mation and quotations was From the
Dreadnought to Scapa Flow by Arthur J.
Marder, Oxford University Press, 1961-
1970, © Arthur J, Marder, 1961, Charts of
the Battle of Jutland, ©Oxford University
Press, 1966, redrawn by permission of the
publisher, Other valuable sources for quo-
tations were The Fighting at Jutland by H.
W. Fawcett and G. W. Wt Hooper. Macmil-
lan, 1921, and Kiel and Jutland by Georg
von Hase, E. P. Dutton, 1922.
174
Алфавитный указатель
Линера страниц, вълбйлйнные курси-
вам, относятся к иляюстраг^хьял!, изо-
бражающим упомянутый преджет.
А
«Абдиел», британский минный загра-
дитель 137
Абиссинское лжепосольство 51
«Абукир», британский крейсер 74
Австралийский военно-морской флот
77, 78
А встро-венгерский военно-морской
флот 58
«Агамемнон», британский линейный
корабль 40
«Айеша» («Так точно!» англ.), немец-
кая шхуна 76—77
«Айрон Дьюк» («Железный герцог»
англ.), британский дредноут 61, 62,
102- 103, 104, 124, 126, 129, 131, 135,
140, 154, 157, 163
«Александр ПЬ (русский военный ко-
рабль) 25
кАмфион» британский крейсер 71
Англо-персидская нефтедобывающая
компания 62
Арбутнот сэр Роберт, контр-адмирал
128
Аргентины, дредноуты 58
«Ардент», британский эсминец' карта
139, 141
«Аретуза», британский крейсер 73
«Аризона», дредноут США 58
Артиллерийская стрельба, достижения
в теории и практике 114—117
«Баден», германский дредноут 160, 164
Баденский принц Максимилиан 159
«Байери» («Бавария» нем.), германский
дредноут 166
Бальфур Артур 154—155, 157
«Баргем», британский дредноут 103,
113, 120, 168
Баттенбергский принц Людовик, адми-
рал 37, 72, 79
Бейкон сэр Рейджиналъд Х.г цит. 10, 40
Бейтса Уильяма «точкоотметчик» 114
Берген Клаус, живописные работы
142—151
Бересфорд лорд Чарльз, адмирал 54,
55—60, 81; цит. 44т 55, 58, 59
«Бирмингем», британский крейсер 86—
87
Битти сэр Дэвид, адмирал 73, 86 90,
55, 91; и конец войны 154, 156, 157,
] 62—163, 165; и Ютландская битва
101—121; карты 102—103, ПО, 111,
121, 124 129, 133, 137; цит. 74, 79,
88, 89, 90, 103, 108, 110, 113, 126, 127,
133, 158
«Блэк Принс» («Черный принц» англ,),
британский крейсер 128, карта 139,
140, J41, 148—149
«Блюхер», германский крейсер 85, 87,
88, 89, 90-91
Балдуин Стэнли, цит. 71
«Бородино», русский эскадренный бро-
неносец 25
Бразильский военно-морской флот 58
«Бремзе», германский крейсер 164
Британский Королевском флот 3, 6—7,
8—10, 56—57, 59; угольные порты 26,
80, 83; и конец войны, 154—157,
161—168, 165; пропаганда 64—67,
призыв резервистов 70—71; учеба
30—35; и Первая мировая война 69—
91. См. также Фишер сэр Джон
(Джэки) Арбутнот, адмирал; Ютлан-
дская битва; гонка военно-морских
вооружений; Спитхед, Англия
«Броук» («Прорыв» англ ), британский
эсминец 140
Брэсси лорд, цит. 50
«Буйный», русский эсминец 2В
«Бэджер» («Забияка» англ.), британ-
ский эсминец 131
Бюлов Бернгард фон, цит, 10
В
«V-4», немецкий эсминец 141
«V-27», немецкий эсминец 117, 141
«V-29», немецкий эсминец 105, 117, 141
«V-48», немецкий эсминец 141
Версальские мирные переговоры 163
«Вестфалей» («Вестфалия» нем,), не-
мецкий дредноут: карта 139, 140
«Виккерс», компания 116
«Виктории Крест» 119
Виктория, английская королева: брил-
лиантовый юбилей 6—7, В—9; и кай-
зер Вильгельм П 11, 12; цит 11
«Виктория и Альберт», британская ко-
ролевская яхта 8, 9
Вильгельм П, кайзер Германии 10,
11—15, 58, 62—63; проект II; и конец
войны 159—160, 161; медаль в честь
17; цит. 10, 11, 12, 24, 60, 63, 70, 153,
154, 159; и Первая мировая война
70—71, 72, 74, 81, 84, 87, 90, 91, 101
Вильгельмсхафен, совещание по воп-
росам военно-морского флота 101
Вильсон А. К, адмирал: цит. 50
Вильсон Вудро, президент США 159
«Висбаден», немецкий крейсер: карта
127, 12В, 133, 141
«Влияние военно-морского флота на
историю», Махан 14, 24
Военно-морской флот США 40, 58, 158
Вторая мировая война 168—169
Вудс А. Р. У., коммандер 127; цит. 127
Вулф Вирджиния 51, цит. 51
«Бустер», британский военный корабль
25
«Вэлайнт» («Доблестный» англ ), бри-
танский дредноут 103, 120
Г
Газе, капитан третьего ранга: цит. 104,
110, 113, 121, 130—131, 134, 139—140
«Галатея», британский крейсер, карта
102—103, 107—108, карта 110, 113,
124—126
«Ганновер», немецкий дредноут, карта
137
Гард У. X. 37
Гарвин Дж. Л., цит, 55
«Гебен», немецкий крейсер 52
«Гельголанд», немецкий дредноут 129;
восстание на 160, 161
Гельголанд бухта, битва 72—73
Георг V, король (Англия), цит. 62—63,
73, 91; цит. 156
Германский императорский флот 3,
69—91; законы 14—15; восстание
158—162, 158—159, 160; затопление у
Скапа-Флоу 163—164, 166 -167. См.
также Ютландская битва; гонка
флотов
«Гинденбург», немецкий крейсер 164,
167
Гинденбург Пауль фон, цит. 78
Гинцпетер Георг 11
Гладстон Уильям, цит. 24
«Глазго», британский крейсер 80, 81
«Гнайзенау», немецкий крейсер 68—69,
79, 80—81, 83—84, 84-85
Гольцендорф, адмирал Геннинг фон 159
Гонка военно-морского вооружений
(Германия против Великобритании)
11—24, 29, 44, 50—54, 58, 61—63
Госчен лорд, цит. 60
Грей сэр Эдвард, цит. 62
Грин Джон, кэптен 113
«Гроссер Курфюрст», немецкий дред-
ноут 134, 142—143, 146-147, 160, 161
Гуд сэр Хорас, контр-адмирал 103,
128, 130, 131
«Гуд хоуп» («Добрая надежда»), бри-
танский крейсер 80—81, 82
«Дейли экспресс», британская газета
59
«Дерффлингер», немецкий крейсер 87,
89, ПО, 111, ИЗ, 121, 130, 132, 133—
134, 139, 140, 141, 162, 167
Джеймс сэр Уильям, адмирал: цит. 72
Джейн Фред. Т. 39
Джексон сэр Генри, адмирал 91, 154—
155
Джексон Томас, контр-адмирал 106
Джеллико сэр Джон Рушворт, адмирал
37. 71—73, 74, 81, 85, 87, 91; и конец
войны 153—158; и Ютландская битва
101—104; карта 102—103, 107, 108,
117—118, 121; карта 121, 124—135,
127; карта 127; карта 132, 137—138;
карта 137; карта 139, 140—141; цит.
72, 92, 103, 125, 126, 127, 131, 132—
133, 137, 156, 157
Джеррам сэр Мартин, адмирал 103,
124—126
«Дифенс» («Защита» англ ), британский
крейсер 127, 128, 130, 141, 142—143
Доггер-банка, битва 86- 89, 90—91
Договор а разоружении флотов 1922
года 168
«Дредноут» («Бесстрашный» англ ),
британский дредноут 10—11, 29, 36—
37, 37—44, 45—49, 54, 55, 62, 72, 104;
и абиссинское лжепосольство 51; в
сравнении с немецкими кораблями
51—52; спуск на воду 42—43, 58
«Дрезден», немецкий крейсер 79, 83, В4
Дрейер Фредерик, кэптен: цит. 127, 129
Дрейера, прибор управления артилле-
рийским огнем J15, 116
«Дублин», британский крейсер 139
«Дэнюб» («Дунай» англ.), британское
судно 8
«Дюк-оф-Эдинбург» («Герцог Эдинбур-
гский» англ.), британский крейсер 128
Е
«Емчук», русский крейсер 76
3
«Зейдлиц», немецкий крейсер 87, 88—
175
89, 90, 102, 110, 111—113, 117h 121,
132, 134 -135, 144—145, 153, 162
«Зубиец», британский эсминец 92
«Зулус», британский эсминец 92
И
«Инвинсибл» («Непобедимый* англ.),
британский крейсер 44, 52, 81, 83, 84,
85, карта 127, 130-131, 141
«Индефатигабл» («Неутомимый» англ.),
британский крейсер ПО; карта 111,
112, ИЗ, 141
Ингеноль Фридрих фон, вице-адмирал
7, 72, 73, 85—86, 87, 90, 101; цит. 71
«Индомитебл» («Неукротимый» англ.),
британский крейсер 44, 88, 89
«Инфлексибл» («Несгибаемый» англ.),
британский крейсер 44, 81, 83, 85
Итальянский военно-морской флот 39, 58
К
«Кайзерин» («Императрица» нем.), не-
мецкий дредноут 129
«Кампания», британская авиаматка 8,
124
«Канопус», британский линейный ко-
рабль 80, 81, 83
«Кардиф», британский крейсер 161
Кастане cap Реджинальд, адмирал:
цит. 17
«Кастор», британский эсминец 126, 138
Кельвин лорд 37
«Кёниг», немецкий дредноут: карта
111, 122-123, 129, 130, 134, 142—143;
восстание 160, 161
«Кёниген Луизе» («Королева Луиза»
нем.), немецкий минный заградитель 71
Киль, город в Германии 51, 62—63,
восстание 161
Кильский канал, 12, 13, 14, 63, 75
«Кинг Эдвард VII» («Король Эдуард
VII» англ.), британский линейный ко-
рабль 40, 54, 58
«Кинг Джордж V» («Король Георг V»
англ ), британский дредноут 127
Киллинговые острова 76—77, 78
Китченер лорд, смерть 156, 157
Кларк сэр Джордж, цит. 44
«Колоссус» («Колосс» англ.), британ-
ский дредноут 134
«Конкеpop* («Завоеватель» англ ), бри-
танский дредноут 134
«Контест» («Состязание» англ.), бри-
танский эсминец 140
Кордес, кэптен Херманн, цит. 164
Корнуэлл Джон Тр эверс 119
«Коромандель», британский шлюп 20
Короне ль, битва 79—81
Крейдок сэр Кристофер, контр-адми-
рал 30—81, цит. 80
Крейсера 44, 49—50, 52, 54, 61—62; и
Ютландская битва, 101—121, 104—105
«Кресси», британский крейсер 74
«Кронпринц Вильгельм», немецкий
дредноут 142—143; восстание 160, 161
Крупп, сталелитейные заводы (Герма-
ния) 12—13
«Куин Элизабет» («Королева Елизаве-
та» англ ), британский дредноут 62
«Куин Мэри» («Королева Мария»
англ.), британский крейсер ПО; кар-
та 111, 112, 130, 141
«Кунард», пассажирские суда компа-
нии 8
Куниберти Витторио: проект 38; цит.
38, 39
«Лейпциг», немецкий крейсер 79, 83,
84
«Лайон» («Лев» англ.), британский
крейсер 87—88, 89, 103, 104, 108;
карта 110, Ш, 112-Ш, 117, 126—
127; карта 137
«Лорд Нельсон», британский линейный
корабль 40
«Лютцов», немецкий крейсер 105, 110,
Ш, 112-113; карта 127, 129—130,
131, 134, 141
«Лидайрд», британский эсминец 104
М
«Македония», британское торговое
судно 83
Мак-Кенна Реджинальд 60
«Магдебург», немецкий крейсер 73, 85,
87
«Малайя», британский дредноут’ 103,
112, ИЗ, 120, 128, 168
«Маркграф», немецкий дредноут 129,
142—143, 146 — 147; восстание 160, 161
«Мальборо», британский дредноут 126,
132—133
«Метеор», немецкая яхта 63
«Микаса», японский линейный корабль
26, 27
«Минас Жераис», бразильский дредно-
ут 58
Мины 92—99
«Минтон», компания: фарфоровая ча-
ша 3
Митчелл Уильям, бригадный генерал
«Билли» 171, цит. 169
«Мольтке», немецкий крейсер 52, 87,
89, 110, 111, 132, 134
«Монмут», британский крейсер 80, 81
«Морено», аргентинский дредноут 58
Мюллер Карл фон, капитан первого
ранга 75, 76, 78
Мэхэн Алфред Тайер 24—25; «Влия-
ние военно-морского флота на исто-
рию» 14, цит. 24—25
Н
«Нассау», немецкий дредноут 51, 52—
53, 54, 139
«Н. Й, Фьорд», датский пароход 107
«Нейвал эннуэл», военно-морской еже-
годник 50
Нельсон Горацио, адмирал 8, 10, 17,
27, 38, 44, 46, 72, 90, 114
«Нептун», британский дредноут 133, 135
«Нестор», британский эсминец 117,
118, 141
Нефтяное топливо 62
«Никатор» («Победитель» греч.), бри-
танский эсминец 117
Николай П, русский царь 24
Ноллис лорд 58
«Номад» («Кочевник» англ.), британ-
ский эсминец 117, 118, 141
«Нубиец», британский эсминец 92
«Нъю-Зиланд» («Новая Зеландия»
англ.), британский крейсер 88, ПО, 113
«Нюрнберг», немецкий крейсер 79, 83,
84, 164
О
«Обсервер», английская газета 55
«Одейшес» («Дерзкий» англ.), британ-
ский дредноут 74, 92
Оливер сэр Генри, адмирал 154—155
«Орел», русский военный корабль 25
«Орион», британский дредноут 116—
117
«Ослябя», русский военный корабль
27, 28
«Остфрислаид», немецкий дредноут
106—101, 129, 153; американское бом-
бометание 170—171
«Отранто», британское торговое судно
80, 81
«Оушн» («Океан» англ.), британский
флагманский корабль 19
П
Пакенгэм сэр Уильям, контр-адмирал
ПО; цит, 90
«Панч», английский журнал 165
Парсонс Чарльз 9
Первая мировая война 69—91; переми-
рие 159, 161, 162; британская пропа-
ганда 64—67; конец 152—169; мины
92—99, начало 58, 63. Сж. также
Ютландская битва
«Пиллау», немецкий крейсер 138
«Позен», немецкий линейный корабль
139
«Покраска, инцидент с» 58—62
Поль Гуго фон, адмирал 90, 91
«Поммерн» («Померания» нем.), немец-
кий линейный корабль 140, 141, 150—
151
«Принсесс Ройал» («Принцесса» англ.),
британский крейсер 87—88, 89, ПО,
111, 117, 126
«Принц-регент Леопольд», немецкий
дредноут 158—159
Промышленная революция 9 -10, 12, 14
Р
«Ревендж» («Отмщение» англ ), бри-
танский дредноут 133, 163, 165, 168
«Регенсбург», немецкий крейсер 111
Рейтер Людвиг фон, вице-адмирал
161—162, 163—164, 165
«Реноун» («Слава» англ.), британский
линейный корабль 9, 10, 21
«Ривадавиа», аргентинский дредноут 58
Риддель лорд, цит. 79
«Рио-де-Жанейро», бразильский дред-
ноут 58
Ричардс сэр Фредерик, адмирал: цит.
59—60
Рожественский Зиновий, адмирал 26, 28
«Ройял Оу к» («Королевский дуб»
англ,), британский дредноут 163, 168
«Росток», немецкий крейсер 139, 141
Рузвельт Теодор, президент 40
Русский военно-морской флот 10, 26 -
27, 159; дредноуты 58; и Первая ми-
ровая война 73, 76. Слс также Рус-
ско-японская война
Русско-японская война 24—29, 39
Рутланд Фредерик Дж., лейтенант НО
С
S-35, немецкий эсминец 141
«Сан-Паулу», бразильский дредноут 58
«Саутгемптон», британский крейсер
86—87, 117, 118, 128, 139
«Светлана», русский военный корабль
25
Сеймур Ральф, капитан-лейтенант
86—87, 89, 137—138; цит. 137
Селборн граф 15, 18, 22, 58; цит. 22
Семенов Владимир, капитан первого
ранга: цит. 24, 25, 26, 27, 28
«Сент-Винсент» («Святой Винцентий»
176
англ), британский военный корабль
34, 133
«Сидней», австралийский крейсер 78
Скапа-Флоу 62, 163- 164, 166-167
Скотт сэр Перси, контр-адмирал 38,
58—59, Ш- -116; цит. 115
«С ина но Мару», японский крейсер 27
«Спектейтор», английская галета 15
«Спигфайр» (кВспыльчивый» англ.),
британский эсминец 139
Спитхед (Англия), военно-морские па-
рады 6—7, 8—9, 10, 14, 15, 56 57, 58,
59, 62
«Спэрроухок» («Ястреб» англ), британ-
ский эсминец 140, 141
Стерди сэр Доветон, вице-адмирал 81,
83—84; цит, 84
Субмарины 45, 50- 51, 54, 74; и конец
войны 157, 158; и Ютландская битва
101—102, 124
«Суворов», русский линейный корабль
25—28
«Сцилла», британский военный ко-
рабль 114—115
Т
«Тандсрср» (Громовержец»), британ-
ский дредноут 116- 117
«Тюринген» («(Тюрингия» нем.), немец-
кий дредноут 129, 148—149; восста-
ние 160- 161
«Тайгер» («Тигр» англ.), британский
крейсер 87—88, 89, ПО, 111, 113
«Таймс» 8, 9, 42, 59, 60
«Типперери», британский крейсер 139,
140, 141
Тирпиц Альфред фон, адмирал 10, 11,
13—15, 16, 17, 51 52; цит. 13—14,
15, 17, 51, 70, 71; и Первая мировая
война 70, 71, 72, 74, 87, 90, 91
Того Хейхахиро, адмирал 24—25, 26 -
27, 28, 39; цит 27, 28
Тоннаж, объяснение 41
Торпеды 17, 50, 135
«Турбулент» («Буйный»), британский
эсминец 141
Твидмут лорд 60, цит. 58
У
«U-9», немецкая подводная лодка 74
«U-15», немецкая подводная лодка 74
«U-135», немецкая подводная лодка 160
«Уайлдфайр» («Зарница» англ.), бри-
танское судно 8
Уайт сэр Уильям 39; цит. 44
Уоррендер сэр Джордж, вице-адмирал
86
«Уорриор» («Воитель» англ.), британ-
ский крейсер: карта 127, 128, 136, 141
«Уорспайт» («Воинственный» англ.),
британский дредноут 103, 113, 120;
карта 127, 128- 129, 168
Уоттс сэр Филип 37, 40, 44
Уэмисс сэр Росслин, адмирал 158, 168;
цит. 161, 168
«Файтинг шипе», британский ежегод-
ник 39
«Фалмут», британский крейсер 87
Фингер, адмирал сэр Джон «Джеки»
Арбутнот 9, 10, 17—24, 19, 23, 29, 35;
поражение 54—62; семейные портре-
ты 20—21; цит. 17, 18, 19, 22, 24, 27,
29, 30, 31, 32, 37, 40, 44, 49, 51, 54, 60,
72, 81, 84, 85, 90, 91, 168; реформы,
22—24, 38, 37—38, 40, 50, 54, 62; и
Первая мировая война 72, 79, 81, 83,
84, 85, 90—91. Сю. также «Дредноут»
Фолклендские острова, битва при 83—84
«Фон дер Таин», немецкий крейсер 52,
87, 110, 112, 113, 121, 132, 134, 162
«Форчун» («Удача» англ,), британский
эсминец 139, 141
«Франкфурт», немецкий крейсер 138,
164, 166
Французский военно-морской флот 10,
14, 58, 76
«Фрауендоб», немецкий крейсер 139, 141
Фремантл, адмирал сэр Сидни 163;
цит. 165
«Фридрих дер Гроссе» («Фридрих Ве-
ликий»), немецкий дредноут 102, 104,
105, 128, 129, 132, 141, 163, 164
X
Харви, старшина Фрэнсис Дж. У. 111,
ИЗ
Харрис Эрнест 82
Хартог Йоханесс, капитан первого
ранга 133, 134
Хиппер Франц фон, адмирал 74, 84—
90, 89; и конец войны 154, 159, 160—
161, 162, 168; и Ютландская битва
101- 121; карта 102- 103, 110, 121,
126, 131—132, 133, 142; цит. 85, 88—
89, 91, 107, 131, 162
«Хоук» («Коршун» англ.), британский
крейсер 74
Холл, кэптен Реджинальд 51
«Хуг», британский крейсер 74
«Хэмшпир», британский крейсер 156,
157
ц
Цеппелины 102, 109, 137
Цусимская битва 24—29, 39
Ч
Чатфильд Алфред Эрнл Монтакют,
адмирал 162—163; цитР 17, 163
Черчилль Уинстон 61, 72, 79, 81—83,
86, 87, 90, 91, 116, 133, 154; цит. 69,
74, 79—81, 83, 87, 107, 157
«Честер», британский крейсер 119
Ш
«Шарк» («Акула» англ), британский
эсминец 141
«Шарнхорст», немецкий крейсер 68—
69, .79, 81, 83, 84
Шеер Рейнхард, вице-адмирал 91; и
конец войны 153, 157, 159, 162; и
Ютландская битва 101—104; карта
102—103, 107, 108; карта 111, 117,
120, 121; карта 121, 125, 127—129;
карта 127, 132—134; карта 132;
карта 133, 137—138; карта 139, 140;
цит. 69, 101, 117, 121, 125, 129, 133,
134, 137, 153, 157, 158, 159
Шпее Максимилиан фон, адмирал 79
81, 80, 83, 84; цит. 79, 80
Штраус Йозеф фон, адмирал: цит. 164
Эван-Томас, контр-адмирал сэр Хью
103, 108, 112, 120, 129
Эверетт, кэптен А. Ф. 138
Эдуард VII, кораль (Англия) 15, 18, 37,
42, 51, 58, 59, 62; цит. И
«Эйджинкорт», британский дредноут
58, 133
«Экселлент» («Превосходный» англ.),
британское судно 20
«Эльбинг», немецкий крейсер, карта
102—103, 107—108, 110, 139, 141
«Эльдорадо», британское судно 8
«Эмден» (первый), немецкий крейсер
75-78, 84
«Эмден» (второй), немецкий крейсер
163, 164
«Энгадайн», британская авиаматка
108—110, 109; карта ПО
«Энджинир», британский журнал 39—40
«Энчентресс» («Чародейка» англ.), бри-
танская адмиралтейская яхта 8
Эскуит Герберт X. 60, цит. 90, 91
Эсминцы 50, 52—54, 62, и Ютландская
битва 104—105, 113—120, 134—135,
139—140
Эшер лорд, цит. 54, 60
Ю
Юинг, сэр Алфред 85
Ютландская битва 58; последствия
153—159; на картинах Еергена 142—
151; крейсера и 101—121; погибшие
155; диаграммы 102—103, 110, 111,
121, 127, 132, 133, 137, 139; дредноу-
ты 101, 103, 104, 107, 108, 110, 112—
113, 118, 120, 121, 122—151; крейсера
101—121
Я
Японский императорский флот 40, 58,
80. Сю. также Русско-японская война