Р. Л. Нарышкина
США:
государство
и частный
сектор
*
гражданско-правовые
отношения
•Юридическая литература •

АКАДЕМИЯ НАУК СССР
ИНСТИТУТ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ АМЕРИКИ
И КАНАДЫ
Р. Л. Нарышкина
США:
государство
и частный
сектор
Гражданско-правовые
отношения
«Юридическая литература»
Москва —1976

34И
нзо
В книге рассматривается использование государст¬
вом США гражданско-правовых .институтов договора,
патента и деликта как средств косвенного регулирова¬
ния экономики и сотрудничества между .капиталистиче¬
ским государством и монополиями, а также новые воз¬
можности, появившиеся у государства в связи с разви¬
тием науки и техники.
Автор исследует также те основные изменения, ко¬
торые произошли в этих традиционных институтах бур¬
жуазного гражданского права в связи с их новым ис¬
пользованием.
Книга рассчитана на студентов и преподавателей
юридических и экономических вузов, работников орга¬
нов советской юстиции и внешних экономических сно¬
шений.
Римма Леонидовна Нарышкина
«США: ГОСУДАРСТВО И ЧАСТНЫЙ СЕКТОР.
ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ»
Заведующий редакцией А. А. Твердое
Редактор Р. А. Маркович.
Младшие редакторы И. П. Подгорная, Н. В. Ковальчук
Обложка художника В. Н. Тикунова
Художественный редактор И. Е. Сайко
Технический редактор Н. Л. Федорова
Корректоры Ю. А. Заводнова, Э. А. Чебыкина
Сдано в набор 31/III 1976 г. Подписано в печать 31/V 1976 г. Бумага типо¬
графская № 3. Формат 84X108732- Объем: усл. печ. л. 6,72; учет.-изд. л. 7,01.
Тираж 5000 экз. А-11141. Заказ № 2951. Цена 50 коп.
Издательство «Юридическая литература»,
103064, Москва, К-64, ул. Чкалова, 38—40.
Областная типография управления издательств, полиграфии и книжной
торговли Ивановского облисполкома, г. Иваново-8, ул. Типографская, 6.
11004-105
Н 	79-76
012(01)-76
© Издательство «Юридическая литература», 1976

Углубление общего кризиса капитализма, неразреши¬
мые внутренние противоречия в капиталистическом об¬
ществе привели к переходу всей капиталистической си¬
стемы на рельсы государственно-монополистического
капитализма, к возрастанию экономической активности
современного буржуазного государства, к усилению
его регулирующего воздействия на экономику.
Давая оценку этим процессам, Л. И. Брежнев на
XXV съезде партии сказал: «Капитализм всячески стре¬
мился идти,' так сказать, в ногу со временем, применять
различные методы регулирования экономики. Это поз¬
воляло стимулировать экономический рост, но, как и
предвидели коммунисты, не смогло устранить противо¬
речий капитализма»1.
Государственное воздействие на капиталистическую
экономику усилилось в последние годы под влиянием
научно-технической революции, которая привела к по¬
явлению новых форм (в том числе и правовых) государ¬
ственного регулирования экономики. При этом наряду
с другими методами широко используются буржуазны¬
ми государствами и институты гражданского права,
в частности договор. Такое использование традицион¬
ных институтов в новых целях в свою очередь привело
к некоторым модификациям и самих правовых ин¬
ститутов.
Подобные процессы характерны в настоящее время
для всех капиталистических государств, но наиболее от¬
четливо они проявились 1в США. Поэтому исследование
развития институтов буржуазного гражданского права
под воздействием этих процессов именно на материале
1 Брежнев Л. И. Отчет Центрального Комитета КПСС и
очередные задачи партии в .области внутренней и внешней политики,
М., Политиздат, 1976, с. 34.
3

США дает возможность установить закономерности и
тенденции, общие для всех буржуазных государств, хотя
для США свойственны свои, иногда весьма существенные
особенности. Так, в США широко используется такая
форма косвенного регулирования экономики, как догово¬
ры, заключаемые государственными ведомствами с ча¬
стнокапиталистическими предприятиями, по которым
частные-фирмы по заказам государства поставляют раз¬
личные товары или оказывают услуги. Эта же правовая
форма используется и в области научных исследований.
Огромные средства, ассигнуемые государством США
на развитие науки и техники, в основном реализуются не
в собственных лабораториях государства, а на частных
предприятиях, выполняющих заказы государственных
ведомств. Отношения между государственными ведом¬
ствами и частнокапиталистическими предприятиями
оформляются путем заключения договоров на научные
исследования или опытно-конструкторские разработ¬
ки. Эти договоры повлияли на возникновение боль¬
шого числа специфических норм, весьма отличающихся
от общих предписаний договорного права США.
Помимо договорного права существенные сдвиги
произошли и в патентном праве. Основные изменения в
нем связаны с тем, что в настоящее время стало обыч¬
ным положение, при котором государство выступает в
качестве патентообладателя. Нормы, регулирующие от¬
ношения, в которых патентообладателем выступает ка¬
питалистическое государство, использующее патент в
качестве одного из средств косвенного регулирования
экономики, часто не просто отличаются от норм класси¬
ческого буржуазного патентного права, а ревизуют его
основные принципы.
Новые принципы ответственности появляются и в
деликтном праве, где на примере ответственности за
ядерный ущ§рб особенно отчетливо выступают совре¬
менные формы сотрудничества государства и монопо¬
лий, когда государство принимает на себя возмещение
возможного ущерба, который может быть причинен
деятельностью атомного реактора.
В соответствии с изложенным в работе анализирует¬
ся использование государством США'правовых инсти¬
тутов договора, 'патента и деликта как средств косвен¬
ного регулирования экономики и вызванные этим изме¬
нения соответствующих институтов.
4

Главное внимание в книге уделяется анализу отноше¬
ний, складывающихся в связи с участием государства в
исследованиях в области ядерной энергии, космического
пространства и исследованиях, проводимых военными
ведомствами. Именно на долю этих исследований при¬
ходится осуществление важнейших государственных на¬
учно-исследовательских программ, что в свою очередь
объясняется в основном их военным характером. Право¬
вые основы отношений между государством и частным
сектором сложились именно в практике взаимоотноше¬
ний ведомств, осуществляющих эти исследования, а
именно: Управления по аэронавтике и исследованиям
космического пространства (National Aeronautic and
Space Administration — НАСА, Комиссии по атомной
энергии (Atomic Energy Commission — КАЭ), Министер¬
ство обороны (Department of Defence — ДОД). Эти
правовые основы без каких-либо существенных изме¬
нений были восприняты другими ведомствами.
В конце 1974 года под влиянием энергетического кри¬
зиса и ряда других факторов в США была проведена
централизация государственного руководства научными
исследованиями в области энергетики. На основе Закона
о реорганизации энергетики 1974 года (Energy Reorga¬
nization Act) было создано Управление по исследовани¬
ям и разработкам в области энергетики (Energy Reor¬
ganization and Development Agency), к которому переш¬
ли и функции Комиссии по атомной энергии, в частности-
касающиеся ядерных исследований. Сама КАЭ была
ликвидирована1. Однако правовые принципы, на которых
осуществляла свою деятельность КАЭ, остались преж¬
ними, т. е. сформулированными в действующем и поны¬
не Законе об атомной энергии (Atomic Energy Act).
1954 года, что было подтверждено также в Законе об
исследованиях и разработках в сфере неядерной энергии
1974 года (Federal Nonnuclear Energy Research and
Development Act).
Поэтому анализ правоотношений,. связанных с дея¬
тельностью КАЭ, по-прежнему сохраняет свое значение
и актуальность.
1 См.: И о й р ы ш А. И. Атомная энергия в странах капитализ¬
ма: вопросы управления.— «Сов. гос. и право», 1975, № 7. с. 113—
120.

Правительственные контракты
на научные исследования и
опытно-конструкторские разработки
Основной правовой формой реализации средств, ас¬
сигнуемых государством США на науку, являются конт¬
ракты, заключаемые государственными ведомствами с
частными фирмами на проведение научных исследований
и опытно-конструкторских работ, т. е. средства в основ¬
ном осваиваются не в государственных лабораториях, а
в лабораториях частных фирм.
Система контрактов государственных заказов частным
фирмам существует в США более ста лет, и ее значение
возрастает по мере того, как возрастает вмешательство
государства в экономику. В отличие от европейских
капиталистических государств США использовали и ис¬
пользуют именно эту форму воздействия на экономику,
практически не прибегая к такой форме, как национали¬
зация. Даже в атомной промышленности, где в собствен¬
ности государства до настоящего времени находятся
огромные производственные мощности, государство са¬
мо не занимается их эксплуатацией, а на основе контрак¬
тов сдает в управление частным предпринимателям.
Контракты являются взаимовыгодным способом со¬
трудничества для обеих сторон. Государство с помощью
контрактов сосредоточивает в своих руках необходимую
научно-техническую информацию, тем самым используя
их как одну из форм косвенного регулирования экономи¬
ки. Собирая результаты научных исследований в виде
патентов либо научно-технических данных в любой иной
форме, государство практически может контролировать
целые отрасли производства. Ярким примером служит
атомная индустрия, та область, где впервые государст¬
венные контракты на научно-исследовательские и проект¬
но-конструкторские работы приобрели первостепенное1
значение и где были выработаны многие принципы, ко¬
6

торыми стали руководствоваться впоследствии в других
отраслях. Не случайно именно Комиссия по атомной
энергии была первым ведомством, на которое было воз¬
ложено осуществление научных и технологических за¬
дач, поскольку именно для атомной индустрии характер¬
на практически полная неотделимость науки и производ¬
ства. Сейчас любое атомное производственное предпри¬
ятие является гигантской лабораторией, где в процессе
производства получаются новые научные данные, кото¬
рые используются затем в производстве. Такая же ситуа¬
ция складывается и в отрасли, именуемой «исследования
космического пространства». Государство сосредоточи¬
вает в своих руках не само производство, а лишь его
научно-технические предпосылки, и этого достаточно,
чтобы контролировать само производство.
Государственные заказы выгодны и для частных фирм,
несмотря на то что в некоторых отраслях экономики
прибыли, получаемые в результате исполнения государ¬
ственного контракта на научно-исследовательские и опыт¬
но-конструкторские работы, ниже, чем прибыли от вы¬
полнения аналогичных работ для иных заказчиков. Но
частные фирмы получают другие, более ценные преиму¬
щества. В частности, государство, заключая контракты
на научные исследования, финансирует такие работы,
которые частные предприятия по собствеЦной инициати¬
ве проводить не стали бы ввиду огромных капиталовло¬
жений и отсутствия перспектив получить прибыль в
ближайшем будущем. В то же время научные данные,
полученные в результате проведения этих работ, оказы¬
ваются необходимыми для дальнейшего развития их
собственных производств. Кроме того, контрагент, за¬
ключающий контракт с тем или иным государственным
ведомством, получает доступ ко всей научно-технической
информации, которой располагает данное ведомство,
что является особенно ценным. Наконец, подрядчик, ис¬
полняя государственный заказ, получает и прямую фи¬
нансовую поддержку, так как ему предоставляется право
часть получаемых по договору ассигнований расходовать
для собственных нужд, прежде всего для проведения
научных исследований в своих интересах.
Еще в 1960 году сложившаяся ситуация была доволь¬
но точно охарактеризована адмиралом Риковером:
«Компания может тратить, например, 1—2% всех своих
доходов на собственные исследования, но, когда она за¬
7

нимается исследованиями для государства, она получа¬
ет большие дополнительные суммы для проведения такой
работы. Поэтому такие компании повышают свою кон¬
курентоспособность, не затрачивая собственных средств...
По существу научные исследования, финансируемые го¬
сударством, субсидируют и собственные научные иссле¬
дования таких компаний и тем самым укрепляют их
позицию в конкурентной борьбе»1.
Даже если заключая государственный контракт на
научно-исследовательские или опытно-конструкторские
работы, фирма не получает особо ощутимой прибыли в
результате исполнения именно данного контракта, она
нс без оснований рассчитывает на то, что если впослед¬
ствии государственное ведомство пожелает заказать те
или иные изделия, в основе производства которых лежат
исследования, осуществленные этой фирмой, то именно
она получит заказ и на производство этих изделий. Как
правило, именно так и бывает.
Таким образом, конкурентоспособность той или иной
фирмы во многом зависит от наличия или отсутствия у
нее государственных заказов на научно-исследователь¬
ские и опытно-конструкторские работы.
Вполне естественно, что выполнение обязательств по
государственным заказам под силу только крупным мо¬
нополиям, обладающим одновременно и огромными ис¬
следовательскими лабораториями, высококвалифициро¬
ванными научными кадрами и огромными производст¬
венными мощностями.
Как правило, когда ведомство выступает с обращени¬
ем к частным предприятиям о заключении контракта на
проведение тех или иных работ, оказывается, что пред¬
ложения принять на себя исполнение заказа поступают
от многих фирм, так что ведомство может выбирать* ис¬
полнителя1 2, и безусловное предпочтение оказывается
крупным монополиям.
Во многих государственных ведомствах созданы
консультативные советы -по контрактам, в состав которых
входят представители монополий. Эти советы дают ре¬
1 Conference of Subcommittee on Monopoly of Senate Select
Committee on Small Business, 86 Cong. 2 Sess, 1960, p. 3.
2 Dannhof Cl. Government Contracting and Technological
Change. N.-Y, 1968, p. 123.
8

комендации по всем существенным вопросам заключения
и условий контрактов, и, значит, монополии имеют допол¬
нительную возможность оказывать воздействие на поли¬
тику ведомства в области контрактов.
В связи с изложенным большой интерес представля¬
ет исследование специфических правовых особенностей
научно-исследовательских контрактов. Однако при их
рассмотрении и анализе невозможно оставаться в преде¬
лах лишь этой специфики и не затронуть некоторые ос¬
новные вопросы, свойственные всем государственным
контрактам вообще, например такие, как процедура за¬
ключения контрактов, порядок разрешения споров,
источники правового регулирования и др. Более того,
надлежащее представление обо всей специфике правово¬
го регулирования контрактов нельзя получить без ана¬
лиза некоторых общих предписаний договорного права
США, которые находят применение в сфере государст¬
венных контрактов. Без рассмотрения этих общих поло¬
жений, оказывается непонятной специфика научно-ис¬
следовательских контрактов.
§ 1.	История возникновения контрактов
на научные исследования и источники их правового
регулирования
Существующая в США система контрактов на науч¬
ные исследования и опытно-конструкторские работы
сложилась в основном во время второй мировой войны
для проведения научных исследований военного харак¬
тера. После окончания войны оказалось возможным
распространить эту систему на исследования для граж¬
данских нужд.
Особо следует отметить в этой связи роль Министер¬
ства обороны1 и Комиссии по атомной энергии. Именно
Министерство обороны явилось тем ведомством, кото¬
рому в наибольшей степени было свойственно устанавли¬
вать связи с частной промышленностью в форме заклю¬
1 В состав вооруженных сил США входит три рода войск: су¬
хопутные, военно-воздушные силы, военно-морской флот. Каждый из
них возглавляется министром, который, однако, не входит в состав
кабинета министров и подчиняется министру обороны. •
9

чения контрактов и опыт которого послужил в качестве
образца для организации системы контрактов с другими
ведомствами. В 1965 году президент Л. Джонсон реко¬
мендовал всем федеральным ведомствам США при
оформлении договорных отношений с частным сектором
использовать опыт ДОД1.
С другой стороны, Комиссия по атомной энергии —
первое ведомство, которое в законодательном порядке
было создано именно для решения задач научно-иссле¬
довательского характера. В соответствии со ст. 31 Зако¬
на об атомной энергии 1954 года КАЭ должна обеспечи¬
вать непрерывное проведение исследований и
опытно-конструкторских работ со стороны частных и
государственных учреждений или лиц, а также содейст¬
вовать накоплению непрерывно возрастающих теорети¬
ческих и практических знаний в этсгй области. Для про¬
ведения научно-исследовательских и опытно-конструк¬
торских работ КАЭ уполномочивалась и обязывалась
вступать в договорные отношения.	'	'
Что касается правового регулирования научно-иссле¬
довательских контрактов, то на них распространяются
общие предписания законов и ведомственных админист¬
ративных актов, определяющих отношения, возникаю¬
щие из обычных правительственных контрактов с част¬
ными фирмами, предметом которых не являются науч¬
но-исследовательские или опытно-конструкторские ра¬
боты.
В настоящее время основными законодательными
актами в этой области являются: Закон о снабжении
вооруженных сил 1947 года (Armed Services Procure¬
ment Act) и для гражданских ведомств Закон о феде¬
ральной собственности и административных службах
1949 года (Federal Property and Administrative Service
Act) с последующими изменениями и^ дополнениями.
Положения о контрактах есть в Законе об атомной энер¬
гии 1954 года (Atomic Energy Act), в Законе об аэронав¬
тике и исследованиях космического пространства
1958 года (National Aeronautics and Space Act) и в не¬
которых законах, регулирующих трудовые правоотно¬
шения.
Особо следует упомянуть также закон 1933 года под
1 D a n n h о f CL Op. cit., p. 168.
10

названием «Покупайте американское» (Buy American
Act), установивший, что государственные ведомства мо¬
гут приобретать для своих нужд лишь изделия, произве¬
денные в США.
Кроме того, практически каждое ведомство, заклю¬
чающее контракты с частными фирмами, имеет свои
собственные правила и инструкции по вопросам конт¬
рактов, в которых детально регулируются положения
сторон.
Основную роль среди многочисленных ведомственных
актов играют правила и инструкции военных ведомств,
например Правила о снабжении вооруженных сил, а для
гражданских ведомств — Федеральные правила о снаб¬
жении.
Предписания, относящиеся к правительственным
контрактам, содержатся и в исполнительных приказах
президента.
Источником права является также судебная практи¬
ка и в первую очередь решения Претензионного суда
(Court of Claims), в компетенцию которого входит рас¬
смотрение исков к государству, а также решения Вер¬
ховного суда США.
При применении всех перечисленных правовых пред¬
писаний необходимо учитывать толкования, разъяснения4
и решения Генерального контролера (Comptroller Gene¬
ral) по условиям контрактов. Наличие у него прав да¬
вать подобные толкования и разъяснения является след¬
ствием его основных функций по контролю за расходо¬
ванием ассигнований, отпускаемых ведомствам.
Субсидиарно к отношениям по правительственным
контрактам применяются общие положения американ¬
ского договорного права, выработанные в практике судов
США и закрепленные в частной кодификации, так назы¬
ваемом Своде американского договорного права
(Restatements of the Law of Contracts), который формаль¬
но не является источником права и не имеет офи¬
циального обязательного значения, но приобрел боль¬
шой авторитет и широко используется в судах при рас¬
смотрении конкретных дел, в том числе и по правитель¬
ственным контрактам.
Наконец, следует указать Единообразный торговый
кодекс США (Uniform Commercial Code), который хотя
и содержит нормы, относящиеся к договору купли-про¬
дажи, однако применяется судами 'Гораздо шире —
11

практически kó всем договорам1 и который используетсй
различными административными органами, разбираю¬
щими споры по контрактам1 2. Особенно большое значение
он имеет для регулирования отношений между главным
подрядчиком и субподрядчиком, поскольку специальные
законы и административные акты, относящиеся к госу¬
дарственным контрактам, за небольшим исключением
•соответствующих норм не содержат.
За многие годы нормотворческой деятельности скопи¬
лось большое число несистематизированных норматив¬
ных актов, применение которых связано с большими
трудностями. Один из американских исследователей,
С. Мэркус, высказался в этой связи следующим образом:
«Несмотря на тысячи страниц правительственных пуб¬
ликаций, содержащих законы, директивы, постановления
и инструкции... они никоим образом не дают ответа на
все важнейшие вопросы, а иногда они могут создать
превратное представление относительно политики и про¬
цедуры, которые имеют место на самом деле»3.
Перечисленные акты характеризуются большим чис¬
лом императивных-норм, которые не могут быть измене¬
ны при заключении конкретных соглашений. Примерно
90% условий любого контракта уже заранее предписано
какой-либо нормой права. Для контрактов на научно-ис¬
следовательские работы такими обязательными услови¬
ями являются условия о передаче научно-технической
информации, о правах на патенты и др. Обязательные
условия контрактов становятся их частью независимо от
того, включены ли они в данный контракт. Достаточно,
что они содержатся в каком-то нормативном акте.
Всякие изменения в контракте допускаются лишь
со специального разрешения ведомства, с которым он
заключается.	.
Правительственные контракты характеризуются в
американской литературе как «договоры присоединения»,
т. е. такие договоры, при которых контрагенту предла¬
гается уже заранее заготовленная проформа договора,
в которую он не может вносить изменений. Контрагент
1 Murray J. Е. Cases and Materials on Contracts. N. Y.,
1969, p. V.
2 См. об этом § 3 наст, главы.
3 Marcus S. Studies of the Defence Contracting Process.—
«Law and Contemporary Problems», 1964, № 1, Part I, p. 32.
‘ 12

должен либо принять все предложенные условия^ цели¬
ком, либо отказаться от заключения сделки. По выраже¬
нию некоторых американских авторов, эти договоры
заключаются по принципу «соглашайся или уходи»1.
Такого рода соглашения весьма распространены в
настоящее время в капиталистическом обороте и заклю¬
чаются во всех случаях, когда одна из сторон занимает
монопольное положение в той или иной области эконо¬
мики и тем самым имеет реальную возможность дикто¬
вать свои условия контрагенту. Положение государства
в данном случае аналогично положению таких монопо¬
лий. Если оно и не является единственным возможным
заказчиком тех или иных услуг или товаров, все равно
государственные заказы настолько привлекательны для
частных фирм, что они предпочитают все же получить
государственный заказ (и даже выдержать нелегкую
конкурентную борьбу за его получение), чем, не согласив¬
шись с какими-то (отнюдь не основными)условиями, во¬
обще отказаться от него.
Однако сколь ни велико сходство между обязатель¬
ными условиями договоров, устанавливаемых частными
монополиями,, и обязательными условиями государст-1
венных заказов, правовая природа их все же различна,
поскольку условия государственных заказов содержатся
в предписаниях нормативного характера — законах и
подзаконных актах. Обязательные же условия соглаше¬
ний частных монополий не могут рассматриваться в ка¬
честве норм права, хотя и получили в литературе назва¬
ние «формулярное право».
Кроме того, у всякой частной фирмы, как бы прочно
ни было ее монопольное положение, в любое время мо¬
жет появиться сильный конкурент. Государственные же
ведомства во многих отраслях полностью гарантированы
от возможности их появления. '
§ 2.	Порядок заключения правительственных
контрактов
В практике заключения правительственных контрак¬
тов государственными ведомствами США приняты в
основном открытые торги (open bids) и непосредствен¬
1 Gu-neo G. A., Crowell Е. Н. Impossibility of Performan¬
ce.— «Law and Contemporary Problems», № 1, 1964, Part II, p. 549.
13

ные, или прямые, переговоры (contract by negotiation)'.
Промежуточное положение между ними занимают за¬
крытые и двухступенчатые торги. В двух последних слу¬
чаях о предстоящих торгах ставятся в известность толь¬
ко несколько заранее определенных фирм. Все эти фор¬
мы торгов в различных комбинациях используются и
при заключении контрактов на научные исследования.
Как же конкретно происходит процесс заключения
правительственного контракта?
Наиболее старым методом заключения правительст¬
венных контрактов является метод открытых торгов,
который был введен в. 1809 году и без каких-либо суще¬
ственных изменений действует до настоящего времени.
Сущность указанного метода состоит в том, что государ¬
ственное ведомство-заказчик публично объявляет о сво¬
ем намерении получить соответствующие товары или ус¬
луги с приложением точной спецификации и с указанием
места и времени предстоящих торгов. Все желающие
принять участие в таких торгах представляют свои пред¬
ложения в точном соответствии с требованиями ведом¬
ства.
После получения всех предложений заказчик акцеп¬
тует предложение, полностью соответствующее условиям
заказа и содержащее самую низкую цену по сравнению
с офертами всех остальных оферентов, участвующих в
торгах. Именно цена является определяющим фактором,
исходя из которого в конечном счете решается вопрос о
заключении контракта, при условии, что оферта во всем
остальном соответствует требованиям, которые были
указаны в приглашении принять участие в торгах.
Другие факторы принимаются во внимание, по обще¬
му правилу, в двух случаях: 1) если во время торгов
одинаковая низшая цена предлагается несколькими
оферентами или '2) есть необходимость принять во вни¬
мание такие факторы, как предлагаемый график поста¬
вок, возможность для государства получить новую науч¬
но-техническую информацию, потребность в специаль¬
ном оборудовании и т. п. Эти условия оговариваются
в приглашении на торги, где указывается, что они на¬
ряду с ценами будут иметь значение при решении
вопроса о заключении контракта. В таком случае дого¬
вор заключается не с оферентом, предложившим самую
низкую цену, а с тем, кто в соответствии с предложен¬
ными условиями вероятнее всего окажется наилучшим
14

исполнителем. Как правило, подобные ситуации возни¬
кают тогда, когда речь идет об изготовлении новых,
технологически сложных машин, оборудования и т. п.,
т. е. когда предмет договора связан с научно-техниче¬
ским прогрессом.
Договор считается заключенным с момента извеще¬
ния оферента о том, что его предложение принято.
Извещение об акцепте делается в письменной форме и
передается оференту любым путем (почта, телеграф и
т. п.). В случае отсылки акцепта по почте договор в со¬
ответствии с общими нормами американского договор¬
ного права считается заключенным в момент сдачи ак¬
цепта на почту, а не в момент его получения. Акцепт
«завершает заключение договора как только он выходит
из владения акцептанта независимо от того, достигает ли
он оферента» (Restatement of the Law of Contracts, §64).
Однако американская судебная практика, в том числе и
претензионный суд, не всегда придерживаются этого
принципа. Примером может служить дело Rhode Islands
Tool С° v. U. S.1, где истец отозвал свое предложение пос¬
ле того как ему был послан акцепт, но до его получения.
Суд признал право истца на отзыв оферты (в соответст¬
вии с общими положениями англо-американского права
о несвязанности оферента сделанным предложением до
акцепта), поскольку договор еще не был заключен. В обо¬
снование этого решения суд указал, что в соответствии
с существующими правилами почтовой корреспонденции
«отправитель не утрачивает контроль над своим письмом
в тот момент, когда оно сдается на почту, а сохраняет
его до момента доставки. Поэтому акцепт не может счи¬
таться окончательным, пока письмо не приходит по на¬
значению, поскольку у отправителя есть абсолютное
право отозвать письмо с почты и даже право приказать
почтмейстеру в месте получения возвратить письмо в лю¬
бое время до вручения адресату». '
Одновременно с акцептом какого-то предложения
акцептант (государственное ведомство) посылает изве¬
щения с отказом всем остальным участникам торгов.
Причины отказа объясняются только в том случае, если
1 Cases decided in the United States Court of Claims, v. 130,
1955, p. 698. В дальнейшем делается сокращенное цитирование, при¬
нятое в США: 130 Ct. Cl. (1955), р. 698, где первая цифра означает
номер тома, в скобках указывается год вынесения решения,
15

контракт был заключен с фирмой, предложившей не са¬
мую низкую цену.
Расходы по участию в торгах возмещению не подле¬
жат, если только при выборе контрагента со стороны го¬
сударственного ведомства не была допущена недобросо¬
вестность1.
Такой порядок заключения правительственных конт¬
рактов был долгое время единственно возможным. Он в
наибольшей степени соответствовал принципам свобод¬
ной конкуренции, лежавшим в аснове капиталистической
экономики XIX в., принципам, которые в достаточной
мере последовательно проводило и само капиталистиче¬
ское государство, вступая в торговые сделки с частными
предпринимателями.
В 1860 году было введено исключение, допускающее
иную процедуру заключения правительственных конт¬
рактов, которая впоследствии стала основной при заклю¬
чении именно научно-исследовательских контрактов.
Речь идет о заключении контрактов путем так называе¬
мых непосредственных переговоров, когда торги не от¬
крываются, а переговоры с самого начала ведутся лишь
с одной определенной фирмой. Первоначально эта про¬
цедура допускалась лишь при заключении контрактов
с немедленным исполнением.
С 1910 года непосредственные переговоры было раз¬
решено использовать в случаях крайней необходимости,
а также когда открытые конкурентные торги не имели
смысла, например если необходимые товары или услуги
можно получить лишь от единственного производителя
или торговца или если речь идет о получении запатенто¬
ванного изделия, а также при закупках на сумму ниже
500 долл. Эти добавления не внесли принципиальных
изменений в существовавшую систему. Однако показа¬
тельно, что законодатель учитывал сдвиги, происшедшие
к этому времени в капиталистической экономике, а
именно наличие монополии единственных производите¬
лей, которая в это время уже играла такую значитель¬
ную роль, что ее невозможно было игнорировать при
заключении правительственных контрактов.
В 1908 году военному ведомству было разрешено
отступать от обычного порядка заключения договоров
’ t Heyer Products С° v. U. S. 135 Ct. CL, (1956) p. 63,
16

при заказах вооружения и оборудования для артилле¬
рии, если разглашение такого заказа могло нанести вред
публичным интересам.
Такой порядок в целом был вполне удовлетворитель¬
ным до тех пор, пока развитие промышленности шло от¬
носительно медленно и равномерно, пока государство
заказывало изделия, изготовление которых не являлось
чем-то абсолютно новым и не требовало радикального
пересмотра старых или поисков ранее не известных ме¬
тодов и конструкций, т. е. пока предметом государствен¬
ных контрактов не стали научно-исследовательские и
опытно-конструкторские работы. Открытые конкурент¬
ные торги в этих случаях оказывались непригодными хо¬
тя бы потому, что заказчик часто вообще не мог соста¬
вить точную спецификацию своего заказа, что при систе¬
ме торгов является обязательным.
Первой отраслью, где непригодность общепринятого
порядка заключения договоров дала себя знать раньше,
чем в других отраслях, оказалась авиация. В 20-е годы
именно^ в авиации складывалась новая ситуация, новое
соотношение науки и производства, которые сразу же
потребовали пересмотра порядка заключения правитель¬
ственных контрактов в этой отрасли. В 1926 году было
разрешено заключать контракты на создание ранее не¬
известных, экспериментальных типов самолетов путем
непосредственных переговоров.
Однако решительный переход от системы торгов к
непосредственным переговорам был сделан после второй
мировой войны по закону 1947 года «О снабжении воору¬
женных сил», который действует и в настоящее время,
В качестве общего принципа закон сохраняет открытые
конкурентные торги, но устанавливает 17 исключений,
при которых возможны непосредственные переговоры.
Основные из этих исключений (не считая тех, которые
продиктованы соображениями секретности и интересами
национальной обороны) относятся именно к научным
исследованиям. Так,, непосредственные переговоры допу¬
скаются: если имущество или услуги необходимы для
достижения экспериментальных или исследователь¬
ских целей; если исполнение заказа требует больших
предварительных капиталовложений и длительной под¬
готовки; при заключении контрактов с университетами
и колледжами.
В 1949 году эти правила были распространены и-на
2 Заказ 2951
17-

порядок Заключения контрактов с гражданскими ведом¬
ствами.	’
Такое законодательное признание прямых перегово¬
ров связано с тем, что именно во время второй мировой
войны государство начало практиковать проведение на¬
учных исследований с помощью контрактов. До этого
периода такого рода работы проводились либо в собст¬
венных лабораториях государственных ведомств, либо в
университетах, которые получали соответствующие суб¬
сидии от государства.
Когда же научные исследования приобрели массовый
характер, когда наука постепенно превратилась в от¬
расль производства, государство перешло к системе
контрактов с частными фирмами1, что потребовало вне¬
сения соответствующих изменений в действующее зако¬
нодательство.
Но и в настоящее время заключение контракта путем
непосредственных переговоров возможно только в слу¬
чаях, прямо предусмотренных законом, т. е. вновь из¬
данные законы, несмотря на признание непосредствен¬
ных переговоров, рассматривают их все же как исключе¬
ние из общего правила заключения договоров методом
открытых торгов. Это подтверждается тем обстоятель¬
ством, что главы всех ведомств обязаны каждые полгода
представлять отчеты конгрессу, содержащие перечень
контрактов, заключенных на основе прямых переговоров,
с указанием тех исключений, в силу которых был избран
такой порядок.
Тем не менее с конца 50-х годов, и особенно в 60-е го¬
ды, непосредственные переговоры становятся абсолютно
преобладающими в практике таких ведомств, как Ми¬
нистерство обороны или НАСА. Так, в 1968 году 90%
контрактов Министерства обороны и 98% контрактов
НАСА были заключены путем непосредственных пере¬
говоров1 2.
Таким образом, наблюдаемое противоречие между
нормой закона и реальной действительностью можно
объяснить тем, что появление и распространение метода
1 В 1945 году примерно V2 всех федеральных средств на науч¬
ные исследования реализовалась через систему контрактов, в 1955
году —54%, в 1958 — 74%, в 1960 — 80% (Dannhof Cl. Op.
cit, p. 93).	.
2 «The New York Times Magazine», 22. VI. 69, p. 68,
.18

непосредственных переговоров связано прежде всего с
превращением капитализма свободной конкуренции в
монополистический капитализм и с возросшими требова¬
ниями научно-технического прогресса, с увеличением
удельного веса научных исследований в государственных
заказах.
Представляется необходимым также подчеркнуть
еще один аспект. Дело в том, что система открытых тор¬
гов рассчитана и может быть с успехом использована
лишь в условиях товарного производства. Там же, где
речь идет о государственных заказах, складывается иное
положение: «Когда капиталисты работают на оборону,
т. е. на казну, это уже — ясное дело — не «чистый» ка¬
питализм,— писал В. И. Ленин, — а особый вид народ¬
ного хозяйства. Чистый капитализм есть товарное про¬
изводство. Товарное производство есть работа на неиз¬
вестный и свободный рынок. А «работающий» на
оборону капиталист «работает» вовсе не на рынок, а по
заказу казны...»1.
Обычно при заключении контракта путем непосред¬
ственных переговоров ведомство рассылает предполага¬
емым исполнителям предварительные предложения при¬
нять участие в переговорах.
Предложения о принятии участия в переговорах ни к
чему не обязывают ведомство, разославшее их. Вполне
возможно, что договор ни с кем не будет заключен по
той причине, что ведомство просто откажется от предло¬
женной идеи. Число лиц, которым рассылаются подобно^
го рода предложения, не определено ни в одном норма¬
тивном акте. Это может быть лишь один адресат, но их
может быть и несколько.
Отличается от открытых торгов и процедура ведения
переговоров: до начала переговоров обычно организуют¬
ся предварительные совещания с представителями ве¬
роятных контрагентов с тем, чтобы окончательно устано¬
вить, насколько контрагент правильно понял задание, и
внести необходимые коррективы.
Наконец, есть еще одно^отличие открытых торгов от
непосредственных переговоров. Если при торгах выбор
контрагента в первую очередь определяется предлагае-
мрй ценой (безусловно, при учете и других факторов) и
1 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 32, с. 318—319.
2*
19

контракт заключается с оферентом, предложившим низ¬
шую цену, то при заключении исследовательских конт¬
рактов при непосредственных переговорах решающее
значение придается квалификации, компетентности
контрагента. При оценке последних учитываются такие
факторы, как общее понимание проблемы, наличие на¬
учно-технических кадров, возможность приобретения не¬
обходимого оборудования, предшествующий опыт контр¬
агента в данной сфере и, что представляется особенно
существенным, новизна способа изготовления заказан¬
ного изделия. При этом цена ни в коей мере не является
решающим фактором, хотя она, безусловно, принимается
во внимание.
Заключение контрактов на научные исследования
и опытно-конструкторские разработки осуществляется
‘ также и методом открытых торгов, особенно так называ¬
емых двухступенчатых торгов (последние применяются
при заключении контрактов на опытно-конструкторские
разработки). Само название этих торгов говорит о том,
что процесс заключения контракта проходит две стадии.
Первая стадия относится только к оценке технической
стороны предложения. Вопрос о цене на этой стадии не
ставится. Для получения от возможных исполнителей
предложений делается публикация в таком же порядке,
как при обычных торгах. В публикации должно быть
указано, что проводятся именно двухступенчатые торги,
дается общая характеристика задания, а также огова¬
ривается то обстоятельство, что в оферту не должны
включаться цены. После оценки технической стороны
поступивших предложений начинается вторая стадия*'
торгов, которая отличается от обычных торгов только
тем, что в ней могут принимать участие только те офе¬
ренты, которые участвовали на первом этапе и чьи пред¬
ложения были признаны приемлемыми. Поэтому широ¬
кая публикация об открытии этой стадии торгов не про¬
изводится, а приглашения рассылаются только
отобранным участникам первого тура, и публикуются
наименования фирм — участниц второй стадии, что де¬
лается в интересах будущих вероятных субконтрагентов.
На этой стадии происходит заключение контракта, при¬
чем так же, как и при обычных торгах, в основе выбора
контрагента лежит предлагаемая цена.
Особенность двухступенчатых торгов состоит в том,
что, как правило, на самой ранней стадии подготовки
20

будущего зйказй к eto разработке Привлекаются неко¬
торые фирмы. Представители фирм помогают в выработ¬
ке первоначальной спецификации, из которой должен
быть ясен основной смысл будущего заказа с тем, чтобы
желающие его получить могли на основе такой специфи¬
кации выступить со своими предложениями. Естественно,
что самые большие шансы получить заказ у тех оферен¬
тов, которые участвовали в его подготовке.
Необходимость привлечения возможных исполните¬
лей к подготовке условий будущего заказа объясняется
именно спецификой таких контрактов: «Правительство
в этом случае не может точно определить, чего именно
оно хочет: и детальная спецификация — это существен¬
ная часть услуг, которые ведомство рассчитывает полу¬
чить»1.
Таким образом, двухступенчатые торги представляют
собой как бы промежуточную форму между классиче¬
скими открытыми торгами, отражающими эпоху свобод¬
ной конкуренции, и появившимися в период монополи¬
стического капитализма прямыми переговорами.
Описанная процедура заключения правительствен¬
ных контрактов может создать впечатление, что пред¬
ставители государственного ведомства всегда имеют
возможность выбрать наилучшего контрагента, руковод¬
ствуясь объективными критериями, а фирмы, желающие
получить подряд, стараются предложить наилучшие ус¬
ловия, исходя из интересов дела. В действительности же
процесс выбора контрагента и получение выгодного под¬
ряда сопровождаются взяточничеством и использовани¬
ем правительственных контрактов в качестве одного из
средств политической игры. В этих махинациях имеет
значение то обстоятельство, что, как правило, чиновни¬
ки, от которых зависит решение вопроса о контрагенте
выгодного подряда или которые могут повлиять на ре¬
шение вопроса о контракте, бывают акционерами той
или иной корпорации. Они и оказывают содействие
именно «своей» корпорации (например, сообщая конфи¬
денциальные сведения).
Весьма существенное влияние на выбор контрагента
нередко оказывает и давление со стороны членов конг¬
ресса.
1 D a n n h о f Cl. Op. cit., p. 162.
21

«Правительственные контракты — это область осо¬
бенно чувствительная к влиянию конгресса даже там,
где чисто экономический интерес может играть относи¬
тельно незначительную роль. Когда речь идет о получе¬
нии большого правительственного подряда, политическое
давление в некоторых случаях становится очень боль¬
шим, даже если члены конгресса и не заинтересованы в
этом в финансовом отношении. Для соответствующего ве¬
домства очень трудно реализовать политику в отношении
контрактов, многократно провозглашенную самим конг¬
рессом, при вмешательстве и давлении со стороны чле¬
нов конгресса»1.
Для борьбы с использованием системы правительст¬
венных контрактов в качестве средства осуществления
личных экономических и политических интересов в США
приняты законодательные акты, содержащие уголовно¬
правовые санкции в отношении лиц, причастных к тако¬
го рода деяниям, а также предусматривающие граж¬
данско-правовые последствия подобного использования.
Так, оба основные закона, относящиеся к правительст¬
венным контрактам, — Закон о снабжении Вооруженных
Сил 1947 года и Закон о федеральной собственности и
административных службах 1949 года — имеют нормы,
содержащие запрет для фирм, желающих получить госу¬
дарственный заказ, обещать государственному служаще¬
му вознаграждение, если заказ получит именно фирма,
обещавшая такое вознаграждение.'При заключении кон¬
тракта каждый контрагент обязан дать гарантию, что
оно не было обещано. При установлении недобросовест¬
ности такой гарантии соответствующее государствен¬
ное ведомство может расторгнуть заключенный договор
и взыскать со своего служащего выплаченное вознаграж¬
дение.
Начиная с 1951 года во все контракты Министерства
обороны вводится условие, которым запрещалось делать
всякого рода подарки правительственным чиновникам и
служащим в расчете на получение каких-либо преиму¬
ществ в связи с заключаемым контрактом.
Несоблюдение этого условия влечет последствия, ана¬
логичные последствиям нарушения договора. Кроме то¬
1 Petrowitz Н. Conflict of Interests in Federal Procurement.—
«Law and Contemporary Problems». 1964, № 1, Part I, p. 214.
22

го, ведомство вправе потребовать от контрагента уплаты
денежного возмещения в размере от трехкратной до
десятикратной стоимости подарка.
Сам факт наличия правовых норм, направленных на
воспрепятствование обогащения при заключении пра¬
вительственных контрактов чиновников и бизнесменов,
является признанием распространенности этого явления
в деловой жизни США.
§ 3.	Порядок разрешения споров1
Основная особенность существующей процедуры раз¬
бирательства споров, возникающих из правительствен¬
ных контрактов, состоит в том, что она осуществляется
специальными органами, создаваемыми ведомствами,
решение которых в части, касающейся существа конф¬
ликта, является окончательным. Обращение в суд допу¬
скается лишь по спорным правовым вопросам. Как от¬
метил один американский юрист, политика государствен¬
ных ведомств состоит в том, чтобы самим «стирать свое
грязное белье»1 2.
Такая практика берет начало с решения Верховного
Суда 1869 года по делу U. S. v. Adams3, которым было
признано право главы ведомства назначать специальные
комиссии для разбирательства и вынесения решения по
спору из контракта. В настоящее время практически все
государственные ведомства США, заключающие конт¬
ракты с частными фирмами, имеют постоянные отделы
1 Рассмотрение, порядка разрешения споров, возникающих из
правительственных контрактов, представляется необходимым, пос¬
кольку он отличается от порядка разрешения споров из договоров,
возникающих при спорах между частными лицами. Эти различия
настолько существенны, что некоторые исследователи именно эту
особую процедуру считают основной отличительной особенностью
правительственных контрактов (Trowbridge v om Baur F.
Fifty years of Government Contract Law.— «Federal Bar Journal»,
1970, N 4, p. 305).
2 S h e d d J. Disputes and Appeals; the Armed Services Board
of Contract Appeals, «Law and Contemporary Problems» N 1,
Part I, p. 41.
3 United States Supreme Court Reports, v. 74, 1868, p. 463. В
дальнейшем цитирование делается по способу, принятому в США:
74 US (1868), р. 463, где первая цифра означает номер тома, а циф¬
ра в скобках — год вынесения решения.
23

или управления, созданные для разбирательства споров
из контрактов1. Обязательной частью каждого прави¬
тельственного контракта является также наличие ого¬
ворки о порядке рассмотрения споров (dispute clause),
в силу которой стороны по собственной воле соглашают¬
ся на внесудебный порядок разбирательства спора, ко¬
торый может возникнуть из их контракта. Содержание
этой оговорки одинаково для контрактов всех ведомств
и предусматривает следующие стадии урегулирования
конфликта: 1) представители сторон пытаются урегули¬
ровать дело миром, если это не удается, то 2) должност¬
ное лицо по вопросам контрактов единолично разбирает
спор и выносит решение, которое в принципе является
окончательным; 3)контрагент государственного ведом¬
ства имеет право в течение 30 дней принести апелляцион¬
ную жалобу в специальный ведомственный орган, за¬
нимающийся рассмотрением споров из контрактов.
Решение такого административного органа может
быть пересмотрено судом только в том случае, если бу¬
дет доказано, что при его вынесении был допущен про¬
извол, обман или недобросовестность. По этим же осно¬
ваниям такое решение может быть отменено и главой
ведомства, являющегося стороной в споре. Решение гла¬
вы ведомства также может быть оспорено контрагентом
в судебном порядке. Контрагент, не согласившийся с ре¬
шением должностного лица и обжалующий такое реше¬
ние, не имеет права приостановить исполнение договора,
что особенно существенно для военного ведомства.
«Цель процедуры, которая предоставляет контрагенту
право апеллировать в соответствующее ведомство, со¬
стоит в том, чтобы создать административный путь для
быстрого и справедливого разрешения разногласий не
прибегая к помощи суда. Это особенно важно при обо¬
ронных поставках, которые наши контрагенты обязаны
производить, даже если по поводу договора и возникают
какие-либо разногласия»1 2.
Оговорка о порядке разрешения споров относится
лишь к вопросам факта и не касается вопросов права.
1 В 1970 году такие отделы существовали в 12 правительст¬
венных ведомствах США.
2 Hearings on Н. R. 67 before Subcomm for special investiga¬
tions of House Commission on Armed Services. 85th Cong. 2d .Ses¬
sion, 1958, p. 794—795.
24

Так называемый Wunderlich Act, принятый в 1954 году,
установил, что правительственные контракты не могут
.содержать условия, в соответствии с которыми реше¬
ние административного лица либо органа не может
быть окончательным, если оно относится к вопросам
права1.
Споры по государственным контрактам подлежат
разрешению в судебном порядке путем предъявления
иска в Претензионном суде, который рассматривает лю¬
бые иски такого рода независимо от суммы и решения
которого обжалуются непосредственно в Верховный суд
США.
Если сумма иска не превышает 10 тыс. долл., то он
может быть предъявлен не только в Претензионном суде,
но и в окружных федеральных судах, которые, таким об¬
разом, обладают конкурирующей юрисдикцией.
Поскольку существует различный порядок разреше¬
ния споров в зависимости от того, идет ли речь о вопро¬
сах факта или права, важно правильное разграничение
этих вопросов, К вопросам факта обычно относят какие-
либо события, обстоятельства и т. п., в то время как
вопрос права касается определения того, какой принцип
или какое правило следует применить к данным собы¬
тиям или обстоятельствам1 2. Так, вопрос о том, отвечает
ли контрагент за исполнение контракта, рассматривает¬
ся как вопрос факта3. Вопрос об основаниях освобожде¬
ния от ответственности рассматривается как вопрос
права4..
Толкование спецификации как части контракта всег¬
да рассматривается как вопрос права, однако если спор
идет о том, как следует производить то или иное изделие
в соответствии с условиями спецификации, то этот спор
толкуется как спор о факте.
Рассматривая порядок разрешения споров по прави¬
тельственным контрактам, необходимо остановиться на
особой роли Генерального контролера.
1 United States Code, Title 41 §§ 321, 322. В дальнейшем делает¬
ся сокращенное цитирование по способу, принятому в США: 41
U.S.C., §§ 321, 322.	'
2 Government Contracts Guide. N. Y., 1969, p. 652.
3 Dale Construction C° v. US. Surety C° (1964)	168 Ct. Cl.,
p. 692.
4 Poloron Products Inc v. US (1953), 126 Ct. CL, p. 816.
25

Действуя в качестве надзорной и ревизионной инстан¬
ции в отношении финансов государственных ведомств,
Генеральный контролер может запретить выплату де¬
нежных сумм государственным ведомством по контрак¬
там, даже если решение о выплате вынесено соответству¬
ющим административным органом в результате разре¬
шения спора по контракту. Особенность его решений
состоит в том, что в отличие от решений других орга¬
нов— административных и судебных — решения гене¬
рального контролера обязательны лишь для одной сто¬
роны— государственного ведомства. Другая же сторо¬
на— фирма-подрядчик его решениями не связана, и
поэтому, если подрядчик не получает платежа, он имеет
право обратиться в Претензионный суд.
§ 4.	Предмет контрактов на научные исследования
и опытно-конструкторские разработки
По своей правовой природе контракт на проведение
научных исследований и опытно-конструкторских работ
есть договор, который, исходя из широкой трактовки
договора подряда в праве США, можно отнести к груп¬
пе подрядных договоров. Однако по сравнению с обыч¬
ными договорами подряда предмет контрактов на науч¬
ные исследования и опытно-конструкторские работы не
только специфичен, но и вообще качественно иной1.
Как известно, основная особенность договора подря¬
да состоит в том, что .подрядчик обязуется предоставить
заказчику определенный, законченный результат, до-
1 Это обстоятельство привело к появлению в юридической ли¬
тературе вполне обоснованной концепции, согласно которой научно¬
исследовательские договоры являются самостоятельным видом до¬
говора и их не следует квалифицировать как договор подряда — см.,
например, Братусь С. Н. Арбитраж и международное экономическое
сотрудничество в области промышленного и научно-технического
развития. Доклад ‘на IV Международном конгрессе по арбитражу.
Москва, 1972, с. 4—5.
Однако учитывая, что в праве США существует очень широ¬
кое представление о договоре подряда, который ни в законодательст¬
ве, ни в судебной практике не отграничивается четко от других до¬
говоров, представляется, что применительно к праву США вполне
обоснованно договоры на научно-исследовательские и опытно-конст¬
рукторские разработки отнести к группе подрядных договоров.
26

гтигнутый в процессе исполнения договора. Именно этим
и определяются все остальные правовые особенности до¬
говора подряда — распределение риска, ответственность
сторон и др.
При контрактах на проведение научно-исследователь¬
ских и опытно-конструкторских работ основная цель до¬
говора— определенный результат сохраняется в полной
мере, только этот результат носит качественно Аной
характер, а именно: он должен быть определенной но¬
вой научно-технической информацией, которая и явля¬
ется предметом таких договоров. Термин «информация»
употребляется в рассматриваемом случае в современном,
т. е. в том обобщенном значении, который придала это¬
му слову сложившаяся в течение последних лет теория
информации. Речь идет не только о передаче сведений
об открытиях и изобретениях, о новых параметрах, про¬
цессах, конструкциях и приемах, но и о содержании этих
сведений, о самих параметрах, конструкциях, приемах,
процессах, начиная с новых физических, химических
и т. п. циклов вплоть до рецептуры и технологических
приемов их применений.
Когда заключается договор на опытно-конструктор¬
скую работу, результат, который желает получить заказ¬
чик, заранее известен, задача же подрядчика — сооб¬
щить средства, с помощью которых этот результат
может быть достигнут. Если, например, подрядчик обя¬
зуется спроектировать станок для изготовления опреде¬
ленных изделий, его обязанность сводится к сообщению
заказчику всей научно-технической информации (она
может быть связана с изготовлением чертежей или даже
опытных моделей и образцов), на основании которой
впоследствии можно будет изготовлять такие станки.
В тех случаях, когда содержанием договора является
проведение научно-исследовательских работ, известны
средства, с помощью которых может быть проведена ра¬
бота, и неизвестен результат. Вопрос в данном случае
формулируется в виде: «А что будет, если..?» Например,
дается задание исследовать изменения свойств плазмы
при сверхвысоких температурах. Если подрядчик прини¬
мает на себя соответствующие обязательства, то пред¬
полагается, что ему известны средства (или хотя бы ка¬
кие-то исходные данные), с помощью которых он может
получить необходимую информацию. Но эти исходные
данные и средства не представляют основного интереса
27

для заказчика, его интересует неизвестный в данный^ мо¬
мент результат.
Характер и правовая природа таких договоров оста¬
ются неизменными и в тех случаях, когда в самом дого¬
воре даже не ставится определенный вопрос, определен¬
ная задача. Так, в 1967 году Комиссия по атомной энер¬
гии поручила «General Electric Company» за определен¬
ное вознаграждение проведение научных исследований
по собственному усмотрению. Заказчика (КАЭ) интере¬
совало получение любой научной информации, связан¬
ной с деятельностью фирмы-подрядчика, сообщение о
•которой в форме научного отчета или доклада и должно
было означать исполнение принятых по договору обяза¬
тельств.
Естественно, часто в одном контракте независимо от
того, как сформулированы его условия, сочетаются и
научно-исследовательские, и , опытно-конструкторские
работы. Нередко получение какой-то научной информа¬
ции требует создания новых приборов, конструкций
и т. п., и, наоборот, осуществление опытно-конструктор¬
ских' работ приводит к получению ранее неизвестной
чисто научной-информации.
Тесная связь науки и производства, а во многих слу¬
чаях их полная неотделимость порождает все более
сложные контракты, когда по одному соглашению под¬
рядчик принимает на себя обязательство провести опре¬
деленные исследования, на основе которых обязуется
создать проект новой конструкции, в соответствии с ко¬
торым— изготовить соответствующую аппаратуру и пе¬
редать ее заказчику и, если необходимо, произвести ее
монтаж.	.
При заключении таких договоров интерес заказчика
состоит и в получении оборудования, приборов и т. п.,
и в получении научно-технической информации, как та¬
ковой.
Таким образом, особенность, характеризующая науч¬
но-исследовательские и опытно-конструкторские догово¬
ры, состоит в их особой цели — получении новой научно¬
технической информации. Эта цель определяет и
специфику предмета таких договоров. Поскольку же
связь науки с производством становится все более тес¬
ной получение такой информации становится неотъемле¬
мой частью все большего числа контрактов, особенно в
таких отраслях, как атомная промышленность, электрони¬
28

ка, космические исследования. При этом значение и цен¬
ность информации, которая может быть получена в ре¬
зультате исполнения научно-исследовательского конт¬
ракта, как правило, гораздо больше тех непосредствен¬
ных задач, которые заказчик поставил перед
исполнителем.
Научно-техническая информация, получаемая в ре¬
зультате исполнения контрактов, с точки зрения права
США делится на три категории: 1) информация, содер¬
жащаяся в патентах или в патентоспособных изобрете¬
ниях; 2) информация, охраняемая авторским правом и
содержащаяся в научных статьях, докладах и т. п.;
3) не охраняемая ни одним из двух указанных способов,
а только договорными предписаниями.
Все правительственные контракты содержат специ¬
альные условия, регулирующие взаимные права и обя¬
занности стороны относительно каждой из перечислен¬
ных категорий информации. Наиболее детально разрабо¬
таны положения о патентах, которые до настоящего
времени находятся в центре внимания как законодателя,
так и правительства и применительно к которым суще¬
ствует наибольшее число "нормативных актов1.
Условие о предоставлении в распоряжение заказчика
всей научно-технической информации является обяза¬
тельным для научно-исследовательских контрактов, свя¬
занных с атомной энергией, а также для контрактов,
заключаемых НАСА и Министерством обороны.
Это условие, например, в практике НАСА обязатель¬
но для договоров о проведении фундаментальных и при¬
кладных исследований; о разработке проектов ранее не
производившихся, необходимых для удовлетворения
специфических потребностей НАСА машин и приборов,
о 1разработке новых процессов производства, а также
для контрактов, связанных с проведением эксперимен¬
тов и испытаний уже известных, существующих прибо¬
ров и оборудования с тем, чтобы выяснить возможность
их использования для целей НАСА.
Подрядчик делает сообщение о таком изобретении
или открытии заказчику независимо от того, является
1 Вопрос о праве на патенты и патентоспособные изобретения
рассмотрен во второй главе данной работы. В настоящей главе
рассматриваются договорные условия, относящиеся к двум послед¬
ним категориям информации.
29

ли оно прямым результатом работы, выполняемой по до¬
говору, или результатом разработки других проблем,
проводимых в связи с договором.
" Поскольку вся ответственность за исполнение госу¬
дарственного контракта в целом лежит на главном под¬
рядчике, он должен получить научно-техническую инфор¬
мацию от своих субподрядчиков. Поэтому во все конт¬
ракты с субподрядчиками включается так называемое
«условие о новой технологии» или «о новых технических
данных»1. Таким образом, подрядчик в конечном счете
передает государству и ту информацию, которой распо¬
лагает субподрядчик.
Порядок распоряжения полученной информацией
регулируется конкретными соглашениями независимо
от того, охраняется данная категория информации автор¬
ским правом или нет.
Авторское право США, предоставляя определенную
защиту авторам научных статей, сообщений, проектов,
носит, однако, ограниченный характер: авторство охра¬
няется лишь в случае точного копирования или воспро¬
изведения без согласия автора его статей, докладов,
чертежей и т. п. Если же заимствуются или используют¬
ся идеи автора, теории, факты, результаты исследова¬
ний и т. п., т. е. в тех случаях, когда речь~идет о суще¬
стве новой научно-технической информации, автор в
принципе остаемся беззащитным. Объем защиты, предо¬
ставляемый авторским правом, значительно меньше по
сравнению с патентным правом. Государственное ведом¬
ство, получившее на основе контракта информацию, за¬
щищаемую авторским правом, использует ее *ничем не
рискуя. Кроме того, в соответствии с нормами авторско¬
1 Подобные условия содержатся в контрактах на научные ис¬
следования, заключаемые другими ведомствами. Так, в контракты
Министерства обороны включается условие «о правах на техниче¬
скую информацию», согласно которому подрядчик обязан предоста¬
вить правительству безвозмездную простую лицензию для любого
использования полученной «информации для нужд правительства. Если
права на такую информацию принадлежат другим лицам, в част¬
ности, субподрядчикам, контрагент обязан получить письменное
разрешение от их обладателя на передачу соответствующих прав
правительству.
Правила о снабжении вооруженных сил предоставляют Минис¬
терству обороны право в случае несвоевременной передачи такой
информации удерживать до 100% причитающейся подрядчику по
контракту оплаты до момента получения этих необходимых данных.
30

го права США публикация или копирование правитель¬
ством материала,' являющегося предметом авторского
права, не приводит к ограничению или аннулированию
авторского права и не означает, что другие лица могут
распоряжаться этим материалом без согласия обладате¬
ля авторского права. В контракты, заключаемые госу¬
дарством, вносится оговорка, сохраняющая за контра¬
гентом, представившим новую информацию, авторское
право. Это означает, что он может в дальнейшем распо¬
ряжаться ею по своему усмотрению, за исключением
тех случаев, когда речь идет о секретной информации.
Контрагент либо непосредственно автор такого рода
информации, обычно связанный с исполнением .данного
контракта, обязан предоставить соответствующему ве¬
домству разрешение на бесплатное использование по
своему усмотрению этой информации1.
Из всего сказанного явствует, что государство (в ли¬
це ведомств) проявляет определенную гибкость и сохра¬
няет стимулы для появления открытий и создания изоб¬
ретений. Заказчик совершенно основательно считает,
что с утратой возможностей их публикации ученые от¬
кажутся выполнять исследовательскую работу по зака¬
зам государственных ведомств. .
8 сентября 1960 г. был принят закон, допускающий
предъявление в Претензионном суде исков к государст¬
ву из нарушения авторского права (An Act relating to
actions for infringments of copyrights by the U. S.)1 2. За¬
кон предусматривает право*автора предъявить такой иск,
если его право нарушено государственным служащим
при исполнении им своих служебных обязанностей. Кро¬
ме того, этот же закон предоставил возможность обла¬
дателю авторского права предъявить к государству
требование в том же суде о возмещении убытков, если
его право нарушено контрагентом государства с ведома
и с разрешения последнего.
1 Как правило, контрагент (фирма), передавая государственно¬
му ведомству право на информацию, охраняемую авторским правом,
должен заранее получить на это согласие от автора. Если же это не
было сделано, ведомство может вступить в непосредственные пере¬
говоры с самим автором.
2 До 1960 года иски могли быть предъявлены лишь непосредст¬
венно к служащему, а не к государству, нарушившему чье-либо
авторское право, если даже служащий действовал при осуществле¬
нии своих служебных функций.
31

§ 5.	Ноу-хау ( know-how) и секреты производства
как особые виды научно-технической информации
Разногласия между контрагентами возникают при
решении вопроса о передаче государству той информа¬
ции, которая не охраняется ни патентным, ни авторс¬
ким правом, а именно информации, получившей в сов¬
ременной экономической и правовой литературе назва¬
ние ноу-хау (know-how). Значение этой информации
стало особенно заметно именно в связи с научно-техни¬
ческой революцией, причем значение и объем этой инфор¬
мации непрерывно возрастают, оставляя позади не толь¬
ко научно-техническую информацию, охраняемую авто¬
рским правом, но и информацию, содержащуюся в па¬
тентах. Эта информация разнообразна по своему содер¬
жанию. В нее входят изобретения, в том числе и патен¬
тоспособные, но на которые по каким-либо причинам не
был получен патент, и научно-техническая информация,
не являющаяся изобретением, но без знания которой не
может быть налажено производство (именно эта инфор¬
мация и приобретает сейчас все большее значение);
информация нетехнологического характера, относящая¬
ся к экономике и организации производства, к методам
рекламы, к вопросам финансирования и т. п.
Суды США признают наличие особых прав (не автор¬
ских и не патентных) на такую информацию и возмож¬
ность обращения к судебной защите в случае их нару¬
шения.
До начала 60-х годов нашего столетия проблема ноу-
хау, не имевшая первостепенного значения, не вызывала
коллизий, не привлекала особого внимания ни ученых,
ни судебной практики. Но в последнее время в судах
США появилось большое число дел, связанных с этим
специфическим объектом (причем оказывается, что час¬
то суды сталкиваются с совершенно новыми, непредви¬
денными затруднениями при вынесении и обосновании
решений). Проблема секретов производства и ноу-хау
стала объектом научных дискуссий и международных
конференций.
В полном соответствии с законами капиталистичес¬
кой конкуренции как только появился спр.ос на научно¬
техническую информацию и обладание такой информа¬
цией стало сулить большие прибыли, сразу появилось
стремление захватить ее любыми способами и использо¬
32

вать с максимальной выгодой, пока она не стала извест¬
на конкурентам.
В настоящее время к старым методам конкурентной
борьбы прибавился еще один — промышленный шпио¬
наж, превратившийся в отрасль капиталистического
предпринимательства.
Выведыванием коммерческих тайн и секретов произ¬
водства своих конкурентов занимались и раньше, одна¬
ко массовым это явление стало именно в результате
научно-технической революции, которая привела к тому,
что в получении новой информации стали заинтересо¬
ваны все предприятия, поскольку в настоящее время
любое производство не может нормально развиваться и
быть конкурентоспособным, не обладая новейшей научно¬
технической информацией в своей области1. Тот же на¬
учно-технический прогресс облегчил и усовершенствовал
возможности промышленного шпионажа, что в свою оче¬
редь также способствовало его развитию и распростра¬
нению.
При каких же условиях по праву США информация
становится самостоятельным.объектом правовой охраны
и каков возможный объем этой охраны?
Право специально охраняет только такую информа¬
цию от неправомерных посягательств, которая может
быть отнесена к разряду коммерческой тайны или, ина¬
че, секретов производства. Под этими терминами обыч¬
но понимается информация, представляющая определен¬
ную коммерческую ценность, не запатентованная и не
являющаяся общеизвестной или общедоступной. Охрана
коммерческой тайны известна уже давно как доктрине,
так и практике общего права, которое предоставляло за¬
щиту ее при наличии следующих предпосылок: 1) дока¬
зательство существования идеи, которая не являлась об¬
щеизвестной и которую . лицо, обладающее ею, считает
секретной и соответственно с ней обращается; 2) нена¬
длежащее ее разглашение или использование; 3) дока¬
зательство убытков уже понесенных или будущих, т. е.
убытков в результате утраты преимущественного поло¬
жения в конкуренции. 1 2
1 Как сообщала еще. в 1965 году «New York Times», стоимость
украденных секретов производства ежегодно составляла примерно
2 млрд. долл. («New York Times», 16.111.65, p. 53).
3 Заказ 2951	33

Sth идеи общего права лежат в основе и современ¬
ной охраны секретов производства. Следует особо выде¬
лить тот факт, что в настоящее время охрана научно¬
технической информации в значительной мере осуществ¬
ляется не только по признаку новизны, т. е. с помощью
патентов, но и по признаку секретности этой информа¬
ции.
Сама по себе охрана научно-технической информа¬
ции с помощью секретов производства — явление не но¬
вое для права. В средние века именно охрана секретов
ремесла была практически единственным средством,
опираясь на которое тогдашний производитель мог ох¬
ранять свои интересы. Причем этот способ в ту эпоху в
подавляющем большинстве случаев оказывался доста¬
точным.
В средневековом производстве секреты ремесла осно-
новывались на эмпирическом опыте. Их эмпирическая
природа исключала быстрые изменения, и она же, не от¬
деляя рецептуру технологических процессов от личной
практики и длительного ремесленного, полностью эмпи¬
рического обучения, способствовала сохранению ремес¬
ленной тайны.
В эпоху промышленного капитализма развитие про¬
изводства привело к тому, что сравнительно быстрое
появление технологических процессов и конструкций,
обладающих новизной и более высоким, чем прежние,
экономическим эффектом, становится общим случаем.
Более высокий экономический эффект связан именно с
новизной, с отличием от распространенных и уже суще¬
ствующих методов. Секретность здесь оказывается по
самому существу абсолютно эфемерной: новые конст¬
рукции — это по большей части применение общезначи¬
мых и общеизвестных схем, которые, совершенно оче¬
видно, могут быть в течение сравнительно короткого
промежутка времени также применены в аналогичных
конструкциях многими лицами. Поэтому в данных усло¬
виях оказывается необходимой охрана именно новизны
путем предоставления исключительного права, что и де¬
лается с помощью современной системы патентов.
В наше время для обеспечения конкурентоспособно¬
сти и высоких прибылей предпринимателя патентная
охрана, в основе которой лежит охрана новизны, оказы¬
вается уже недостаточной. Такая охрана необходимо
должна дополняться охраной секретности, причем эта
34

последняя зачастую даже оказывается более необходи¬
мой, нежели патентная охрана1.	•
Охрана секретов производства оказывается предпоч¬
тительнее, в частности, в связи с тем, что получение
патента в настоящее время сложная, длительная и доро¬
гостоящая процедура, прибегать к которой не имеет
смысла (с момента подачи заявки и до получения патен¬
та в среднем проходит три года). Длительность про¬
цедуры получения патента в условиях современного
динамичного производства делает более предпочти¬
тельной охрану секретов производства и потому, что при
быстром изменении технологии и быстрой моральной
амортизации оборудования пытаться получить патент
просто бессмысленно.
Если патент и будет получен, то в современных усло¬
виях патентообладателю приходится трудно в случае
спора, связанного с нарушением патента, поскольку
только около 30% патентообладателей успешно защи¬
щаются против нарушителей1 2.
В то же самое время в исках против неправомерного
использования секретов производства истцы выигрыва¬
ют примерно 47% дел3.
Бее это в целом и приводит предпринимателей к
необходимости и в современных условиях охранять свои
интересы с помощью секретов производства.
Согласно Restatement of the Law of Torts коммерче¬
ская тайна может состоять из какой-либо формулы, про¬
екта, образца, из оригинальных или компилированных
сведений, которые известны и используются одним пред¬
принимателем, что дает ему возможность получить пре¬
имущество перед своими конкурентами, которым она не
известна или которые ее не используют4.
1 И. Иванов отмечает, что при передаче научно-технической ин¬
формации, незащищенной патентом «гарантией преимуществ покупа¬
теля в конкурентной борьбе... служит не правовая защита, а сек¬
ретность информации» (см.: «Мировая экономика и международные
отношения», 1968, № 2, с. 59).
2 Staff of Joint Economic Comm., 88th Congress, 2d Session,
invention and the Patent System, 1964, p. 16—17.
3 Mahon M. Trade secrets and patents compared.— «Journal of
„Patent Office Society» (в дальнейшем JPOS), 1968, N 8, p. 536.
4 Новизна в данном случае не исключается полностью, посколь¬
ку неизвестность такой информации широкому кругу лиц по боль¬
шей части будет связана именно с ее новизной. Вопрос о новизне
3*
35

•Согласно Restatement информация, относимая к ка¬
тегории секретов производства, не должна отражать
какого-либо единичного или преходящего события, на¬
пример сведений о размере заработной платы какого-
нибудь служащего, срока, установленного для выпуска
новых моделей, и т. п. Секрет производства — это ин¬
формация о процессах, конструкциях, проектах либо
методах, предназначенных для продолжительного ис¬
пользования в соответствующем производстве или тор¬
говле. С точки зрения судебной практики США форма
выражения такой информации значения не имеет. Су¬
дебная защита предоставляется при наличии условий,
сформулированных еще доктриной и практикой общего
права (секретность, ненадлежащее поведение лица, раз¬
гласившего секрет, наличие убытков).
Основная категория исков, связанных с нарушением
секретов производства, предъявляемых в судах США,
связана с нарушением договорных отношений существу¬
ющих между истцом и ответчиком. Например, . служа¬
щий истца, которому были доверены конфиденциальные
сведения, разгласил их или истец передал по договору
ответчику информацию, а этот последний в нарушение
договорных обязательств передал ее третьим лицам.
Однако, в настоящее время суды все чаще сталкива¬
ются со спорами, которые трудно разрешить исходя из
концепции существования договорных отношений. Все
чаще раскрытие секрета исходит от лиц, которые не
состояли с истцом в каких-либо правоотношениях: тру¬
довых, лицензионных и т. п., т. е. в результате про¬
мышленного шпионажа. При разрешении этой катего¬
рии дел суды руководствуются деликтным правом.
Поскольку нормы общего права о деликтах, на которых
основано деликтное право США, не знают общего поло¬
жения об обязанности возмещать виновно причиненный
такой информации имеет значение при заключении правительствен¬
ных контрактов. Кроме того, новизна может иметь значение и при
определении санкции за совершенное правонарушение. Так, согласно
Restatement при неправомерном использовании секрета, который
одновременно является новым, потерпевший может требовать выне¬
сения запретительного приказа в отношении его дальнейшего ис¬
пользования, а также выплаты всей прибыли, полученной нарушите¬
лем в результате такого использования. Если же информация не
обладает признаком новизны, то потерпевший может рассчитывать
лишь на возмещение ущерба.
36

вред (в основе его лежит система отдельных деликтов),
то получить защиту можно, если конкретное нарушение
интересов вызвано такими деликтами, как tresspass
(неправомерное нарушение владения чужим движимым
или недвижимым имуществом) или conversion (неправо¬
мерное присвоение чужого движимого имущества). И в
том и в другом случае потерпевший может потребовать
как возмещения убытков, так и вынесения запретитель¬
ного приказа (injunction), отказывающему- ответчику в
дальнейшем неправомерном использовании информа¬
ции, составлявшей содержание секрета производства.
Таким образом, если получение сведений связано с не¬
правомерным проникновением в помещение истца с
целью снятия копий, чертежей, формул и т. п., то суд
руководствуется нормами, относящимися к деликту
tresspass либо к conversion. Но как было отмечено в
одном деле, связанном со снятием копий с формулы но¬
вого лекарства и кражей нескольких образцов, «суд
оказался бы беспомощным, если бы вместо этого ответ¬
чики просто запомнили формулы». Суд пришел к выво¬
ду, что в делах такого рода «факт превращения инфор¬
мации в материальный объект, которым никогда не
располагал первоначальный собственник, следует рас¬
сматривать как несущественный»1.
Но тем не менее до 1969 года в судах США не было
ни одного случая, когда требования истца были бы
удовлетворены независимо от наличия в действиях от¬
ветчика признаков tresspass или conversion.
Такое дело возникло в 1969 году1 2. Своим возникно¬
вением оно обязано следующим обстоятельствам:
19 марта 1969 г. фотографы братья Кристофер на са¬
молете с воздуха сфотографировали строящиеся заводы
истца — компании Дюпон де Немур. Строительство за¬
водов подходило к окончанию, и сверху хорошо было
видно смонтированное, но еще не прикрытое крышей
оборудование, предназначенное для производства мета¬
нола, новый способ производства которого, как и кон¬
струкция соответствующего оборудования, не был за¬
патентован и держался в строгой тайне. Братья
1 US v. Bottone (1966), American Cyanamid С° v. Fox (1962)
Цит. no «University of Pennsylvania Law Review», Dec. 1971, p. 384.
2 Du Pont v. Christopher, 431 U. S. (1969), p. 1006 «и сл.
37

Кристофер сделали с воздуха 16 фотографий и за боль¬
шое вознаграждение передали их своим клиентам.
Компания Дюпон в течение одного дня установила
личность воздушных визитеров. После неудачной по¬
пытки окончить дело мирными переговорами она предъ¬
явила иск, требуя возмещения ущерба и вынесения за¬
претительного приказа. Свои требования истец обосно¬
вывал тем, что ответчики неправомерным путем получи¬
ли фотографии, раскрывающие секрет производства
истца, и продали их неизвестному третьему лицу. Ответ¬
чики иска не признали, ссылаясь на то, что все их дей¬
ствия (фотографирование с последующей продажей
фотографий) были правомерными и не дают оснований
для предъявления требования о возмещении вреда: все
их действия совершались в воздушном пространстве,
не являющемся объектом права частной собственности;
они не нарушили отношений особого доверия по отно¬
шению к истцу (поскольку ни в каких правоотношениях
с истцом не состояли), их действия не были обманными
или противозаконными и, наконец, они не нарушили ни¬
каких государственных предписаний, относящихся к
авиации.
Ответчики утверждали также, что присвоение секре¬
та производства само по себе не может служить основа¬
нием для иска, для этого оно непременно должно сопро¬
вождаться либо совершением какого-либо деликта, на¬
пример tresspass, либо нарушением доверия, либо,
наконец, нарушением прямо выраженной императивной
нормы закона.
Хотя до рассматриваемого момента в судебной прак¬
тике федеральных судов были лишь прецеденты, ссыла¬
ющиеся на традиционные способы нарушения секре¬
тов производства, такие, как нарушение доверия, и т. п.,
тем не менее при рассмотрении этого дела суд обратил¬
ся к Restatement of the Law of Torts. В § 7571 Restate¬
ment указано, что ответственность за раскрытие секре¬
та производства может наступить: 1) при нарушении
доверия. Иск в этом случае может быть предъявлен как
к лицу, нарушившему доверие, так и к тому, кто полу¬
чил секретную информацию, зная о нарушении; 2) по¬
лучение информации с последующим уведомлением о
1 В этой редакции параграф существует с 1939 года.
38

том, что передача информации была сделана по ошиб¬
ке, и, наконец, 3) наиболее гибкое основание — переда¬
ча информации была произведена «ненадлежащим
способом». Суд признал в действиях ответчика наличие
этого последнего основания.
Таким образом, сначала Restatement, а 30 лет спустя
и судебная практика нашли способ защиты секретов
производства без обращения к доктрине исключитель¬
ных, абсолютных прав и без ограничения охраны секре¬
тов производства случаями особых отношений между
истцами и ответчиками.
Соглашаясь с предписаниями Restatement, суд соз¬
дал новый прецедент, отнеся к числу ненадлежащих
средств фотографирование с воздуха. Но значение дела
Du Pont v. Christopher этим не ограничивается; в своем
решении суд указал, какие способы использования чу¬
жих секретов производства (при отсутствии разреше¬
ния) следует рассматривать как правомерные: «Любое
лицо может использовать секрет своего конкурента,
если оно узнает о нем путем анализа конечного продук¬
та или если оно откроет его, проводя собственные, неза¬
висимые исследования; но никто не может просто за¬
брать информацию у того, кто ее открыл без разреше¬
ния, в то время как лицо, обладающее ею, принимает
меры для сохранения ее в тайне»1. Следовательно, по
сравнению с патентом, монополия обладателя секрета
производства носит относительный характер — не рас¬
пространяется на тех, кто в результате самостоятельных
исследований добьется того же результата. С другой
стороны, в отличие от патента монополия обладателя
секрета производства заранее не ограничена какими-ли¬
бо сроками: она продолжается до тех пор, пока сущест¬
вует факт секретности.	'
Таким образом, исходными положениями для охра¬
ны новой, незапатентованной научно-технической ин¬
формаций в настоящее время являются следующие:
1) информация должна носить характер секретности.
Именно ее секретность, а не новизна делают ее объек¬
том особой охраны. При определении, действительно ли
данная информация секретна, суды исходят из того,
насколько данные сведения широко известны и как их
1 431 US, (1969), р. 1015.
39

рассматривает и соответственно как с ними обращает¬
ся управомоченное лицо; 2) существование между ист¬
цом и ответчиком обязательственно-правовых отноше¬
ний, регулирующих порядок обращения с этой информа¬
цией, которые были ответчиком нарушены, либо 3) при
отсутствии такого рода отношений охрана может быть
получена на основе норм деликтного права, если дейст¬
вия ответчика могут быть квалифицированы как tres¬
spass или conversion либо просто суд признает не¬
надлежащим способ, которым ответчик получил инфор¬
мацию и распорядился ею.
'В практике НАСА среди новой научно-технической
информации, не охраняемой ни патентами, ни авторским
правом, выделяется так называемая proprietary data,
т. е. информация, на которую у ее обладателя, в данном
случае контрагента государства, существуют особые
права, охраняемые судами США. Информация такого
рода весьма разнообразна. Она может относиться к
различным методам или процессам производства, мето¬
дам обработки, составу химических веществ, к различ¬
ным конструкциям и т. п. при условии, что эти данные
не могут быть полученье путем простого ознакомления
с изделием или с помощью химического анализа. Необ¬
ходимо также, чтобы контрагент принял меры для охра¬
ны информации от возможности неограниченного ис¬
пользования ее третьими лицами.
. Государственное ведомство может использовать эту
информацию лишь в ограниченных пределах с соблюде¬
нием интересов контрагента. (Поэтому контрагент-фир¬
ма, естественно, заинтересована представить любую
передаваемую им информацию как секрет производства.
В этом случае он может настаивать, чтобы заказчик
впоследствии использовал такую информацию в ограни¬
ченных пределах, прежде всего без права свободной пе¬
редачи, т. е. в этих случаях обладателем всех прав на
информацию в принципе остается контрагент-подряд¬
чик, заказчик же в лице государственного ведомства
приобретает лишь полномочия на ограниченное ее ис¬
пользование, как правило, только для своих нужд, без
права передачи другим лицам.
При решении вопроса о том, действительно ли данная
информация секретна, НАСА (так же как и судебная
практика США) исходит из того, в какой мере ее содер¬
жание известно третьим лицам или служащим контр¬
40

агента и какие меры он предпринял сам для сохранения
ее в тайне. Тот факт, что сам контрагент рассматривает
данную информацию как секретную, сам по себе не
имеет значения для ее квалификации.
Министерство обороны при определении объема прав
на приобретаемую в результате контракта информацию
исходит из других критериев.
В соответствии с циркуляром Министерства обороны
№ 6 от 14 мая 1964 г. различается информация, на кото¬
рую государство приобретает неограниченные права
(unlimited rights), и информация, на которую приобре¬
таются лишь ограниченные права (limited rights). Пос¬
ледние означают, что государство может использовать
информацию только для своих собственных нужд, не
передавая для использования другим лицам, за исклю¬
чением случаев крайней необходимости. Приобретение
неограниченных прав означает возможность использо¬
вать, воспроизводить и передавать полученную инфор¬
мацию любым способом и для любых целей.
По общему правилу, ограниченные права приобрета¬
ются Министерством обороны на ту информацию, кото¬
рую контрагент получил сам, за свой счет, а не в связи
с исполнением правительственного контракта или ис¬
пользованием государственных ассигнований. Следова¬
тельно, вопрос секретности Министерством обороны в
принципе вообще во внимание не принимается незави¬
симо от того, является передаваемая информация секре¬
том производства или нет. Министерство обороны при
наличии двух вышеуказанных факторов приобретает
на нее лишь ограниченные права. Такой «либерализм»
Министерства обороны можно объяснить двумя факто¬
рами: оно, как ни одно другое ведомство, создает наибо¬
лее благоприятные условия для своих контрагентов,
чтобы обеспечить беспрепятственное, бесперебойное
распределение военных заказов, в том числе и заказов
на научные исследования и разработки. Этот факт лиш¬
ний раз свидетельствует о том, что правительство США
в первую очередь заинтересовано в исполнении именно
военных заказов, которым уделяется основное внимание
и где в максимальной мере стимулируется заинтересо¬
ванность подрядчиков.
Различие в политике НАСА и Министерства оборо¬
ны связано с разными задачами, стоящими перед этими
ведомствами.
41

Так, на НАСА возложены в первую очередь задачи
научно-исследовательского характера, для выполнения
которых необходимо располагать новой научно-техниче¬
ской информацией, и не только для собственного ис¬
пользования. Необходимость иметь возможность сво¬
бодно распоряжаться этой информацией продиктована
одной из задач, которую закон возложил на это ведом¬
ство, а именно задачей распространения научно-техни¬
ческой информации.
Министерство обороны такой задачи перед собой
не ставит. Если оно и нуждается в новой научно-техни¬
ческой информации, то в первую очередь сугубо для
собственных нужд, и оно само заинтересовано в том,
чтобы такая информация оставалась секретной и не
выходила за пределы ведомства. То обстоятельство, что
часть информации Министерство обороны передает
гражданским ведомствам, в принципе положения не
меняет.
Во избежание конфликтов, связанных с передачей
информации, в текст договора обычно включается усло¬
вие, которым формулируется обязанность подрядчика
передать ведомству соответствующую информацию, и
дается перечень всех данных, подлежащих передаче, с
указанием тех, на которые государство приобретает
неограниченные права, и тех, на которые — ограничен¬
ные. Право ведомства потребовать передачи информа¬
ции действительно в течение двух лет после исполнения
или прекращения договора.
Таким образом, возможность распоряжения инфор¬
мацией и объем возможного распоряжения в конечном
счете зависят от условий конкретного соглашения.
Как правило, конкретные условия договора состав¬
ляются так, чтобы максимально оградить интересы ча¬
стных фирм. В качестве примера можно привести конт¬
ракт, заключенный фирмой Padbloc С° с Министерст¬
вом обороны на разработку новой; конструкции футля¬
ров для напалмовых бомб. В соответствии с условия¬
ми контракта право распоряжения всей научно-техни¬
ческой информацией перешло к Министерству обороны
только после того, как компания по заказу Министерст¬
ва изготовила и поставила 104 тыс. бомб в футлярах
новой конструкции. Фирма, таким образом, использова¬
ла обладание информацией по изготовлению указанных
футляров как средство получения выгодного заказа.
42

На охрану интересов предпринимателей, располага¬
ющих соответствующей научно-технической информа¬
цией, направлены и специальные нормы ведомственных
инструкций, относящиеся к процедуре заключения кон¬
тракта. Так, ст.ст. 2—404, 3—507 Правил о порядке
снабжения вооруженных сил предоставляют право
оференту запретить разглашение какой-либо техниче¬
ской информации, содержащейся в его предложении.
§ 6.	Контракты на научные исследования
и опытно-конструкторские разработки и проблема
невозможности исполнения
Особый предмет контрактов на научно-исследова^
тельские и опытно-конструкторские разработки опреде¬
ляет ряд других особенностей этих договоров, связан¬
ных с их исполнением и последствиями невозможности
исполнения. Применение к данной ситуации обычных
критериев договорного права возможно, но требует оп¬
ределенной модификации.
Прежде всего применительно к договорам, в кото¬
рых есть элемент научных исследований, несколько по-
особому решается вопрос о том, исполнен данный дого¬
вор или нет. Ответ на этот вопрос будет разным в зави¬
симости от того, идет ли речь о научных исследованиях
или опытно-конструкторских разработках, несмотря на
то что в обоих случаях предмет договора в принципе
будет один и тот же — новая научно-техническая ин¬
формация. Различие же в ответе вытекает из различия
в характере самой информации, которая должна быть
получена в результате его исполнения.
При научных исследованиях речь идет в первую
очередь о получении информации об объективных про¬
цессах, а при опытно-конструкторских разработках — о
путях целесообразного использования такой информа¬
ции.
Чем ближе конкретное исследование к науке, тем
значительнее в нем элементы объективной информации;
чем оно ближе к прикладным исследованиям, к 'техни¬
ке, тем значительнее в нем элементы информации о
способах целесообразного использования этой объектив¬
ной информации в конструкциях, технологических про¬
цессах и т. п.
43

Чисто научные исследования дают научную инфор¬
мацию, что оказывается весьма существенным и для
правовых выводов, поскольку позитивный и негатив¬
ный результат таких исследований принципиально не¬
различимы по их ценности. Из этого результата выте¬
кает не применение, а дальнейшие поиски, и негативный
результат для этих поисков может быть столь же пло¬
дотворен, как и позитивный. Ценность результата не в
положительном или отрицательном ответе, а в опреде¬
ленности ответа.
Что же касается опытно-конструкторских разрабо¬
ток, то речь идет о целесообразном применении процес¬
сов, т. е. уже известно, что нечто (объективный про¬
цесс) существует в природе, и вопрос состоит в получе¬
нии конкретного технологического воплощения этого
заведомо существующего процесса. Отрицательный ре¬
зультат состоит в том, что объективно существующий
процесс не получает целесообразного технического воп¬
лощения, что, без сомнения, является неисполнением до¬
говора.	'
Таким образом, неисполнение договора состоит не в
отрицательном ответе на вопрос, существует ли предпо¬
лагаемый процесс или объект, а в негативном ответе на
вопрос, каковы конструктивные, технические, инженер¬
ные пути, которые целесообразно реализуют этот запя-
нее представимый процесс.
Такого рода проблемы могут возникнуть в контрак¬
тах, где есть хотя бы элементы исследования, а это бы¬
вает, в частности, всякий раз, когда то или иное веще¬
ство, конструкция или любой предмет, обладающий
новыми свойствами, производится впервые. В этом слу¬
чае есть очень большой риск, что требуемый по контра¬
кту результат окажется недостижимым.
Отрицательная информация о том, что данный ре¬
зультат недостижим, хотя без сомнения и представляет
определенную ценность (хотя бы в том отношении, что
дает возможность заказчику сэкономить определенные
средства в будущем), тем не менее не может рассматри¬
ваться как надлежащее исполнение контракта, поскольку
по условиям контракта надо было получить определен¬
ное вещество, изготовить конструкцию и т. д., т. е. под¬
рядчик должен был найти пути и реализовать процесс,
существо которого ему уже было известно.
44

В случае, если договор не будет исполнен, так как
невозможно достичь результат, требуемый по условиям
договора, то возникает вопрос, отвечает ли подрядчик
за это неисполнение или имеет место такая невозмож¬
ность исполнения, при которой подрядчик должен быть
от ответственности освобожден?
Невозможность исполнения может возникнуть и вви¬
ду обстоятельств или событий, происшедших впоследст¬
вии, после заключения договора и послуживших пре¬
пятствием для надлежащего исполнения договора дол¬
жником.
В контрактах на научные исследования первостепен¬
ное значение имеет первоначальная невозможность ис¬
полнения, т. е. невозможность как бы уже заложенная
в самих условиях договора.
Что же касается последующей невозможности, то
значение ее в отношениях по научно-исследовательским
контрактам такое же, как и в отношениях по обычным
договорам.
Общий ответ на вопрос о значении первоначальной
невозможности содержится в § 456 Restatement of the
Law of Contract «Стороны по договору могут принять
на себя такие обязательства, исполнение которых фа¬
ктически окажется невозможным... Не предполагается,
что риск в данном случае должен лежать на должнике,
если только при толковании договора в свете конкрет¬
ных обстоятельств, а также существующих обычаев бу¬
дет установлено намерение принять на себя такой
риск», т. е. риск такой невозможности исполнения ле¬
жит на кредиторе, если толкование договора не приве¬
дет к иным выводам. Это общее положение американс¬
кого договорного права является исходным и при раз¬
решении споров из правительственных контрактов, в
частности при спорах из научно-исследовательских кон¬
трактов.
Ведущим прецедентом по данному вопросу в прак¬
тике Претензионного суда является дело R. М. Hollin-
shead Corp. v. U. S.1, когда оказалось, что исполнение
договора в соответствии со спецификацией невозможно.
Суть дела состояла в следующем: истец обязался по¬
ставить определенное количество 25%-го раствора ДДТ
1 124 Ct. CL, (1953), р. 681.
45

в металлических резервуарах объемом в 5 галлонов
каждый. По условиям контракта раствор должен был
быть прозрачным и не мутнеть в течение года. В
1948 году, когда заключался названный контракт, рас¬
твор ДДТ был новым и практически еще не произво¬
дившимся продуктом. Оказалось, что в результате вза¬
имодействия раствора и металла, из которого были сде¬
ланы резервуары, жидкость быстро мутнела. В момент
заключения договора ни одна из сторон не знала и не
могла знать, что требования сохранения жидкостью
прозрачности и содержание ее в металлических резер¬
вуарах несовместимы и недостижимы. Истец потребо¬
вал уплаты причитавшихся ему по договору 28 428 долл.
Ответчик возражал против требования на том основа¬
нии, что хотя эта сумма и причитается истцу в соответ¬
ствии с условиями договора, истец не выполнил требо¬
ваний спецификации, а следовательно, не выполнил и
•весь договор. '
Претензионный суд решил дело в пользу истца, ука¬
зав, что нельзя требовать от должника, «чтобы он пред¬
варительно проверял для себя, в какой мере требова¬
ния спецификации могут привести к желаемому резуль¬
тату».
Суд исходил из принципа, сформулированного в Re¬
statement, согласно которому риск невозможности ис¬
полнения падает на кредитора.
Следуя этим же принципам, Претензионный суд в ре¬
шении по делу Austin Со. v. U. S. не удовлетворил тре¬
бование подрядчика о выплате ему вознаграждения1.
Подрядчик в этом случае обязался спроектировать, из¬
готовить, испытать и поставить звукозаписывающие и
воспроизводящие аппараты новой, ранее неизвестной
конструкции. До того как истец приступил к исполне¬
нию договора, он предложил внести изменения в пред¬
ставленную заказчиком спецификацию, т. е., по его мне¬
нию, на основе этой спецификации невозможно было
достичь той точности при работе аппаратуры, которую
требовал заказчик. Требуемые изменения по соглаше¬
нию сторон были внесены в контракт. Истец, затратив
290 000 долл., заявил, что требуемая точность все же не
1 Murray J. Е. Cases and Materials on Contracts. N. Y., 1969,
p. 1017.
46

может быть получена ввиду возникающей вибрации,
которая при современном состоянии техники не может
быть устранена, и потребовал возмещения произведен¬
ных расходов, считая, что риск невозможности исполне¬
ния лежит в данном случае на заказчике. Суд отказал
в иске на том основании, что, поскольку подрядчик от¬
клонил предложенную спецификацию и договор был за¬
ключен на условиях, которые он сам предложил, он
тем самым принял на себя гарантированное обязатель¬
ство, и следовательно, на нем лежит риск невозможнос¬
ти исполнения.
Рассмотренное дело представляет большой интерес
и с другой точки зрения. Претензионный суд в своем ре¬
шении затронул общую проблему понятия невозможно¬
сти исполнения. Совершенно естественно, что по мере
развития научно-технической революции меняются и
понятия возможного и невозможного. То, что было не¬
возможно сегодня, оказывается вполне реальным и воз¬
можным завтра. Эти изменения происходят настолько
быстро, что подчас бывает трудно отграничить возмож¬
ное от невозможного. Эту относительность рассматри¬
ваемых понятий подчеркнул суд в своем решении: «Не
так давно... никто не представлял возможным сконстру¬
ировать или заключить контракт на конструирование
аппарата, с помощью которого живой человек мог бы
быть запущен на орбиту вокруг Земли; тем не менее
это было сделано. Поэтому и в данном деле мы не мо¬
жем с уверенностью сказать, возможно или невозможно
достичь той цели, которая была поставлена в рассмат¬
риваемом договоре».
Управление по рассмотрению споров по контрактам
вооруженных сил при решении некоторых дел также ис¬
ходит из того, что контрагент прямым волеизъявлением
принял на себя риск возможных неудач. Так, в деле
Hoi-Gar Mfg Со. v. U. S.1 (1962) истцу было отказано
в освобождении от ответственности на том основании,
что «опытный подрядчик, заключая договор на услови¬
ях твердой цены на изготовление какого-либо предмета,
никогда раньше не изготовлявшегося... принимает на
себя риск вероятной невозможности исполнения».
1 Cuneo G., Crowell Е. Impossibility of Performance As¬
sumption of Risk or Act of Submission? — «Law and Contemporary
Problems», 1964, N 1, Part II, p. 547.
47

Новые аспекты в связи с научными исследованиями
приобрела и проблема так называемой’ крайней затру¬
днительности или экономической невозможности испол¬
нения. Этими понятиями охватываются ситуации, при
которых достичь желаемый результат возможно, но для
этого должник вынужден предпринять дополнительные
усилия, понести дополнительные затраты в таком раз¬
мере, что исполнение такого договора на прежних усло¬
виях оказывается для него не просто нецелесообразно,
а экономически бессмысленно. Теория экономической
невозможности или крайней затруднительности испол¬
нения применяется в договорном праве для обоснования
освобождения должника от ответственности, когда в
результате каких-то событий, имевших место после за¬
ключения договора и которые стороны не могли пред¬
видеть в момент его заключения, обстоятельства изме¬
нились настолько, что возникла крайняя затруднитель¬
ность исполнения договора.
При этих условиях должник требует либо полного ос¬
вобождения от исполнения договора, либо оплаты поне¬
сенных им дополнительных расходов, т. е., по существу,
изменения условий договора в части, касающейся цены.
Возможность такой ситуации предусмотрена в Res¬
tatement, где согласно § 454 в понятие невозможности
исполнения включается и понятие крайней затрудни¬
тельности исполнения. С этой проблемой столкнулись
американские суды и при спорах, возникавших из пра¬
вительственных контрактов, при решении которых суды
шйроко используют возможности, содержащиеся в об¬
щих нормах права США. Они охотно идут навстречу
требованиям должника, стараясь максимально оградить
предпринимателя от возможных материальных потерь.
В качестве примера реализации этой теории можно
сослаться на дело Mitchell Inc. v. U. S., разбиравшееся
Претензионным судом в 1948 году1. Оно относится к
контракту, не связанному с научными исследованиями,
однако решение по этому делу послужило основой раз¬
решения многих других дел, в том числе и по научно¬
исследовательским контрактам. Истец по этому делу
обязался поставить Министерству сельского хозяйства
определенное количество черной смородины по опреде¬
ли Ct. CL, (1948), р. 228.
48

ленной цене. Однако вследствие погодных условий ком¬
пания не смогла собрать необходимое количество ягод
и поставить их министерству, которое вынуждено было
закупить ягоды в других штатах, что потребовало боль¬
ших дополнительных затрат. Поставщики же считали
себя свободными от договора. Однако, по мнению Гене¬
рального контролера, в данном случае не было ника¬
ких правовых оснований для освобождения поставщи¬
ков от ответственности, и поэтому, когда речь зашла о
том, чтобы расплатиться с компанией по другим, надле¬
жаще исполненным ею контрактам, то в оплате было
отказано, так как эти платежи министерство решило за¬
честь в счет расходов, понесенных в связи с непостав-
ленной черной смородиной. Компания предъявила иск
в суде. Основная проблема, которую должен был ре¬
шить суд при разбирательстве данного дела, состояла в
следующем: можно ли считать неблагоприятные усло¬
вия погоды в штате Флорида обстоятельством, привед¬
шим к такой крайней затруднительности исполнения,
которая является основанием освобождения от ответ¬
ственности в смысле § 454 Restatement. Суд ответил на
этот вопрос утвердительно и освободил поставщика от
ответственности, указав в своем решении следующее:
«Если следовать принципу, по которому контрагент не
может быть освобожден от ответственности до тех пор,
пока предметы могут быть хоть где-нибудь получены, то
это должно привести к логическому заключению, что
для освобождения должника от ответственности необ¬
ходима полная гибель урожая на всей поверхности зе¬
мли»1;	х
Правда, Претензионный суд не всегда последова¬
тельно применял указанный принцип, и можно найти
решения, где при совершенно аналогичных обстоятель¬
ствах суд приходил к прямо противоположному выводу.
Так, десять лет спустя в деле Carmen v. U. S. Пре¬
тензионный суд решил, что необыкновенно сильное на¬
воднение не может служить основанием для возмеще¬
ния должнику'возникших в связи с этим дополнитель¬
ных расходов1 2.
Новый аспект, который придали этой проблеме кон¬
1 111 Ct. CL, (1948), р. 250—25L
2 143 Ct. CL, (1958), р. 747.
4 Заказ 2951	49

тракты на научные исследования и опытно-конструктор¬
ские разработки, состоит в том, что часто в процессе ис¬
полнения такого контракта выясняется, что заданный
результат может быть достигнут, но лишь при условии
очень значительных дополнительных вложений. В соот¬
ветствии с этим должник опять-таки требует либо ос¬
вободить его от исполнения договора, либо возложить
дополнительные расходы на кредитора, т. е. речь идет о
том, что затруднения возникают не в связи с какими-
либо последующими событиями, появившимися после
заключения договора, а их возможность (непредвиден¬
ная сторонами) была как бы заложена уже в самих ус¬
ловиях договора.
Одним из первых дел, по которому суд, разбирая
спор, возникший из правительственного контракта,
столкнулся с этой проблемой, было дело Rolin v. U. S.
(1958)ł, где речь шла об изготовлении электроизмери¬
тельной аппаратуры. При этом заказчик (Националь¬
ное бюро стандартов) требовал точности работы аппа¬
ратуры, несравненно большей, чем та, которую до этого
удавалось получить при изготовлении таких приборов.
В процессе исполнения выяснилось, что желаемый ре¬
зультат может быть достигнут, но это потребует непо¬
мерных дополнительных затрат: эксперименты показа¬
ли, что для создания аппаратуры необходим металл
особой закалки, чего стороны не могли предвидеть и по¬
этому не учли при заключении контракта. Суд отказал
подрядчику в иске, возложив на истца обязанность вы¬
полнить контракт полностью на прежних условиях, ука¬
зав, что освобождение от ответственности может иметь
место только при абсолютной объективной невозмож¬
ности исполнения.
_ По этому делу суд дал ограниченное толкование по¬
нятия невозможности исполнения, исключив из него
случаи крайней затруднительности исполнения.
В то же время в практике управления по рассмотре¬
нию споров вооруженных сил довольно последователь¬
но дается широкое толкование невозможности исполне¬
ния. В это понятие включалась ситуация, когда достичь
желаемый результат можно было ценой дополнитель¬
ных усилий и расходов, связанных с недостаточным
1 142 Ct. Cl., (1958), р. 73.
50

уровнем развития науки и техники в соответствующей
области1.
Бремя доказывания невозможности исполнения во
всех случаях, в частности ввиду дефектности специфи¬
кации, лежит на стороне, которая ссылается на эту не¬
возможность. Поскольку невозможность исполнения тра¬
ктуется как вопрос факта, а не права, Претензионный
суд считает, что если истец не сумел доказать невоз¬
можность исполнения при рассмотрении дела в ведом¬
ственных инстанциях, то и суд, как правило, не будет
разбирать заново соответствующие доказательства.
§ 7.	Правовая природа государственных
субсидий (grants)
Несколько особые отношения между заказчиком и
подрядчиком существуют при проведении фундамен¬
тальных исследований, т. е. исследований, основная
цель которых состоит в более полном познании или по¬
нимании предмета, а не в практическом применении ре¬
зультатов исследования1 2.
Дело в том, что нормы, относящиеся к правительст¬
венным контрактам, а также практика заключения та¬
ких контрактов ни в коей мере не учитывают специфи¬
ки фундаментальных исследований, при которых оказы¬
ваются непригодными многочисленные императивные
предписания, рассчитанные на регулирование обычных
договоров поставки либо договоров подряда.
До тех пор, пока проведение фундаментальных ис¬
следований по заданию государственных ведомств не
носило систематического характера, непригодность сло¬
жившейся системы контрактов особенно не ощущалась.
Но с начала 50-х годов, когда государственные ведом¬
ства, являющиеся основными заказчиками по контрак¬
там, начали проявлять систематический интерес к фун¬
даментальным исследованиям, непригодность существу¬
1 См. напр., Globe Crayon Corp. (1954), Robbins Mills Inc. (1956),
Spencer Explosive Inc. (1960), F. J. Stokes Corp. (1962), Utan-
Manhattan Corp. (1963) и др.
2 Hearings before the Subcommittee of Senate Commission of
Government Operations; Science and Technology Act 1958, 85th
Congress, 2nd Session Pt. 2, p. 309 (1958).
4*
51

ющей системы стала очевидной. Первоначально некото¬
рые ведомства пытались приспособить уже сложившую¬
ся систему к новой ситуации. В тех случаях, когда речь
шла о заключении контракта на фундаментальные науч¬
ные исследования, в текст исследовательского договора
не включались многие условия типовых контрактов, с
тем чтобы предоставить большую свободу исследова¬
телям — исполнителям работ.
Но такие попытки адаптации оказались безуспешны¬
ми, так как характер и структура отношений, складыва¬
ющихся в связи с научными исследованиями, сущест¬
венно отличается от тех отношений, на регулирование
которых рассчитана вся система правительственных кон¬
трактов в США.
Поэтому для осуществления фундаментальных ис¬
следований, которые главным образом проводятся не
частными фирмами, а университетами и научно-иссле¬
довательскими учреждениями некоммерческого харак¬
тера, государство стало использовать иную форму свя¬
зи с соответствующими организациями — систему госу¬
дарственных субсидий (grants)1, которые с правовой
точки зрения можно охарактеризовать как особую раз¬
новидность правительственных соглашений.
Выдача государственных субсидий на исследования
и разработки практиковалась в США еще в середине
прошлого столетия. Первая субсидия в истории США
была выдана федеральным правительством в сумме
30 тыс. долл. Самуэлю Морзе в 1842 году для продол¬
жения его работы над конструкцией телеграфа. Нес¬
колько лет спустя конгресс, ссылаясь на субсидию, вы¬
данную Морзе, как на прецедент, выделил 20 тыс. долл.
Чарльзу Пейджу для конструирования электромотора.
'Но регулярная выдача субсидий начала осуществ¬
ляться с 1887 года, когда 'Министерству сельского хо¬
зяйства было предоставлено право давать ассигнования
сельскохозяйственным экспериментальным станциям в
штатах. Вплоть до 1944 года никакое другое ведомство
США не обладало такого рода полномочиями.
1 В советской литературе термин «grant» переводится часто как
«дар» (см., на/пример, Онушкин Б. Г. «Научно-технический прог¬
ресс и современный капитализм». М., «Мысль», 1967, с. 87—90), что
применительно к данным правоотношениям, по нашему мнению, не¬
правильно.
52

В 1944 году выдавать субсидии получил разрешение
Национальный институт здравоохранения. В 1950 году
был создан Национальный научный фонд, одной из фун¬
кций которого является выдача субсидий на научные
исследования. В 1959 году по Закону о науке и техно¬
логии (Science and Technology Act) право выдавать
субсидии получили все государственные ведомства, за¬
интересованные в проведении научных исследований.
При обсуждении названного закона Национальный
научный фонд сформулировал те преимущества, кото¬
рыми обладает система государственных субсидий по
сравнению с системой контрактов. В частности, было
указано, что система субсидий, предоставляющая боль¬
шую свободу действий получателю по сравнению с
контрагентом по контракту, делает отношения между
государством и соответствующей исследовательской ор¬
ганизацией или индивидуальным исследователем «более
гармоничными». Кроме того, нет необходимости при¬
спосабливать очень детальные законодательные и адми¬
нистративные предписания, относящиеся к контрактам,
к отношениям, связанным с проведением фундаменталь¬
ных исследований. Наконец получение всех средств,
необходимых для проведения исследований, дает воз¬
можность избежать представления различного рода от¬
четов и докладов, направленных на обоснование тех
или иных расходов1.
Закон 1959 года установил общие положения отно¬
сительно субсидий, выдаваемых на проведение фунда¬
ментальных исследований. Порядок же выдачи таких
ассигнований и взаимоотношения сторон регулируются
административными актами, издаваемыми отдельными
ведомствами. Например, директива № 3210 от 19 ноября
1962 г., изданная Министерством обороны, указывает,
что при выдаче субсидии заключается письменное со¬
глашение, содержащее основные положения относи¬
тельно порядка использования полученных средств. Это
значит, что полученными таким образом средствами
университет или другое научно-исследовательское уч¬
реждение не может распоряжаться по своему усмотре¬
нию, как это должно быть при дарении. 1 2
1 Hearings before the Subcommittee of the Senate Commission on
Government Operations. Science and Technology Act 1958, 85 Cong,
2 Session, Pt. 2, p. 309 (1958).
53

■Статья VII названной директивы, озаглавленная
«Соглашения относительно субсидии» (grant agree¬
ments), гласит: «Соглашение о субсидии должно быть
кратким и содержать только такие положения, которые
требуются в силу специальных законов, необходимых
для охраны существенных интересов правительства. Со¬
глашение, в частности, должно включать условие об ог¬
раничении накладных расходов в пределах 20% от сум¬
мы основных расходов1; о предоставлении сведений, до¬
статочных для доказательства того, что полученные
средства используются для целей, на которые они вы¬
делены; о приобретении государством прав на изобре¬
тение и на данные, полученные в процессе исследова¬
ния; и условия об отмене субсидий».
Таким образом, хотя получатель субсидии несрав¬
ненно меньше связан всякого рода обязательными пред¬
писаниями, нежели контрагент по правительственному
контракту, соглашения, заключаемые при выдаче таких
субсидий, ни в коей мере не являются договорами даре¬
ния. Получая соответствующие ассигнования, лицо при¬
нимает на себя по отношению к государству ряд совер¬
шенно конкретных обязательств, связанных с опреде¬
ленным способом и порядком расходования полученных
средств, а государство сохраняет за собой право конт¬
ролировать расходование выданных субсидий.
В отличие от обычных контрактов закон запрещает
получение научно-исследовательскими организациями
прибыли, поэтому при выдаче субсидии прибыль испол¬
нителя не предусматривается.
Инициатива при выдаче субсидии, как правило, ис¬
ходит от исполнителя, а не от заказчика, т. е. соответ¬
ствующее научное учреждение обращается к какому-ли¬
бо государственному ведомству с просьбой о выдаче
субсидии на проведение исследований1 2 по определенной
1 До последнего времени цифра 20% была обязательной при
выдаче субсидий любыми ведомствами. В настоящее время государ¬
ственные ведомства практикуют более гибкую -политику и обычно
при выдаче каждой субсидии договариваются с получателем о мак¬
симально допустимом размере накладных расходов именно для
данного конкретного случая (см.: Политика США в области науки.
М., «Прогресс», 1971, с. 138).
2 Показательно, что Министерство здравоохранения считает
именно этот признак наиболее существенным при разграничении
контрактов и субсидий, и как следствие по контрактам проводятся
54

теме, т.е. субсидия выдается под определенный проект.
В этом предложении должно содержаться общее описа¬
ние предмета исследования, дата начала работ, срок, на
который должна быть выдана субсидия, примерная сто¬
имость работ, данные о руководителях работ и др.
По получении такого предложения оно передается
на рассмотрение комиссии экспертов-ученых, которая
решает принципиальный вопрос о ценности предлагае¬
мого исследования и целесообразности его проведения.
Окончательное решение о предоставлении субсидии вы¬
носится в зависимости ит того, в какой мере предлага¬
емый проект соответствует интересам финансирующего
ведомства, есть ли в данный момент у ведомства сво¬
бодные средства и нет ли дублирования исследования.
Субсидии, как правило, выдаются на год или два,
поскольку именно эти сроки в наибольшей мере соот¬
ветствуют бюджетной процедуре, существующей в США.
Однако во многих случаях эти сроки оказывались слиш¬
ком краткими для завершения всей намеченной про¬
граммы исследований, для осуществления которой и
предназначалась субсидия. Поэтому.для завершения ис¬
следования в подобных случаях всякий раз оказывалось
необходимым вновь ходатайствовать о предоставлении
субсидии. С 1966 года Национальный научный фонд
стал предоставлять субсидии сроком на два года с пра¬
вом возобновлять такую субсидию ежегодно в течение
последующих пяти лет.
В связи с анализом правовой природы и значения
субсидий весьма любопытным представляется характе¬
ристика субсидий, данная профессором Принстонского
университета Генри Смитом в его выступлении в Коми¬
тете сената по ассигнованиям: «Термин „субсидия"
очень привлекателен для университетов. Он производит
впечатление ничем не обусловленного дара. Это — день¬
ги, которые университетам нравится получать. К сожа¬
лению, с нашей точки зрения, субсидия на проведение
исследований, полученная университетом от государст¬
венного ведомства, ни в коем случае не подарок. Я и не
думаю, что она должна быть подарком... Это как бы
поддержка научных исследований со стороны Мини¬
те исследования, которые предлагает правительство;' по субсидиям
тема и сфера исследования определяются и предлагаются исполни¬
телем.
55

стерства обороны, и такие субсидии —это соглашение
между Министерством обороны и университетом отно¬
сительно проведения научных исследований, которые с
точки зрения^ министерства представляются существен¬
ными для обороноспособности страны... Университет дол¬
жен использовать полученные таким образом деньги для
развития знаний в определенной области. Министерство
обороны ожидает результатов, а университет обязан
представить их...»1.
Еще более четко правовая природа государствен¬
ных субсидий на научные исследования была охаракте¬
ризована В. Вудро, главой отдела организации научных
исследований Принстонского университета, который
сказал: «Все правительственные мероприятия, связан¬
ные с финансированием в колледжах и университетах,
независимо от того, как их называют — субсидии или
контракты, по их правовой природе являются в дейст¬
вительности контрактами. Университет также связан ус¬
ловиями и предписаниями, сопутствующими субсидиям,
которые он принимает, как условиями и предписаниями
любого контракта. Он не может расходовать средства за
пределами той сферы, для которой предназначена суб¬
сидия, или для иных целей, нежели исследование, или
для проведения исследований другим исследователем,
нежели тот, который был назван при предоставлении
субсидии»1 2.
Даже такой краткий обзор целей, которые государ¬
ство США ставит, предоставляя субсидии, а также
средства, с помощью которых эти цели достигаются, ил¬
люстрируют разнообразие методов, используемых капи¬
талистическим государством для стимулирования науч¬
ных исследований, его попытки приспособиться к новым
требованиям.
1 Hearings before the Subcommittee of the Senate Committee on
Appropriations on H. R. 11289, DOD Appropriations for 1963, 87
Cong., 2 Sess., p. 1703 (1963).
2 Ibid., p. 1709 (1963).

Государство и патенты
Активная и ©се возрастающая роль капиталистиче¬
ского государства © регулировании экономики, с одной
стороны, и те новые возможности, которые в этом про¬
цессе предоставляет наука, — с другой, привели к тому,
что в США государство уже к началу 60-х годов стало
самым крупным патентообладателем в стране.
Новое соотношение «государство — наука» и как
одно из следствий этого соотношения — позиция госу¬
дарства в качестве крупнейшего патентообладателя
привели к изменениям основополагающих принципов
патентного права.
В частности, встал ©опрос о том, в какой мере клас¬
сический патент, предоставляющий его обладателю ис¬
ключительное право распоряжаться изобретением, го¬
дится для опосредствования тех отношений, для кото¬
рых он в настоящее время используется государством..
Если частный предприниматель приобретает патент
для обеспечения более высоких прибылей и для укреп¬
ления своих позиций в конкурентной борьбе с другими
предпринимателями, то у государства цель иная. Толь¬
ко в виде исключения можно себе представить, что го¬
сударство будет реализовывать эти функции патента
для себя. Государство использует патенты ©.конкурент¬
ной борьбе, но в конкурентной борьбе между предприни¬
мателями. Предоставляя той или иной фирме право
на использование патента, государство может оказать
существенное влияние на положение фирмы, т. е. патент
будет функционировать как один из механизмов косвен¬
ного регулирования экономики в данном случае, опре¬
деляя положение того или иного предпринимателя или
даже целой отрасли.
Передача патентов частному капиталу — это не
только форма регулирования экономики, но и форма
сотрудничества государства и частного бизнеса, особен¬
но выгодная для крупных предприятий, поскольку толь¬
ко они в конечном счете в состоянии реализовать свое
57

право на использование принадлежащих государству
патентов, а следовательно, и получить от этого выгоду.
Поскольку цели обладания патентом для частных
предпринимателей и для государства разные, то и реа¬
лизация своих полномочий у них складывается по-раз¬
ному. Так, если одно из основных полномочий патенто¬
обладателя — запрещать всем использовать изобрете¬
ние, являющееся предметом патента,— весьма активно
используется частными предпринимателями, то госу¬
дарство-патентообладатель, как показывает практика,
никогда не предъявляет в суде требований, вытекаю¬
щих из нарушения принадлежащего ему патента.
Возникающие при этом особые отношения находят
отражение в законодательной деятельности государст¬
ва. Нормы, посвященные патентным правам государст¬
ва, содержатся не в общем патентном, законодательст¬
ве, а в специальных законах.
Даже приблизительный, далеко не исчерпывающий
перечень законов, в которых имеются соответствующие
предписания, говорит о том месте, которое проблема
«государство — патент» занимает в регулирующей дея¬
тельности современного государства США. Подобные
нормы содержатся в Законе об управлении долиной
р. Теннесси 1933 года (Tennesee Valley Authority Act),
в Законе о национальном научном фонде 1950 года
(National Science Foundation Act), Законе об аэронав¬
тике и исследованиях космического пространства (Na-
toinal Aeronautics and Space Act), Законе об исследо¬
ваниях и разработках в сфере неядерной энергии
1974 года (Federal Nonnuclear Energy Research and
Development Act) и др., не говоря уже о большом чис¬
ле подзаконных актов, таких, как исполнительные при¬
казы Президента, инструкции и распоряжения различ¬
ных ведомств, и др.
Предписания названных законов и подзаконных ак¬
тов затрагивают основополагающие принципы буржу¬
азного патентного права. Так, патентообладатель не
может потребовать прекращения нарушения его прав,
если это нарушение связано с выполнением правитель¬
ственного контракта. Он может претендовать лишь на
возмещение убытков. Тем самым утрачивается основ¬
ное свойство всякого патента — предоставление патен¬
тообладателю исключительного права на использова¬
ние изобретения. Обязанность, возлагаемая на изобре¬
58

тателя Законом об атомной энергии, докладывать о
каждом изобретении, имеющем отношение к атомной
энергии, независимо от того, собирается изобретатель
его патентовать или нет, нарушает исходный принцип
патентного права, согласно -которому изобретатель —
хозяин своего изобретения и имеет право (вообще не
патентовать его и не раскрывать никому своего сек¬
рета.
Вводя такие предписания, государство США пыта¬
ется как бы нейтрализовать и устранить те положения
буржуазного патентного права, которые оказываются
непригодными в условиях государственно-монополисти¬
ческого капитализма. Как заметил один американский
экономист, «государственная собственность на запа¬
тентованные изобретения наносит удар в самое сердце
патентной системы»1.
Государство становится патентообладателем либо
приобретает другие, более ограниченные права на изоб¬
ретения в силу различных правовых оснований. Права
на некоторые категории изобретений переходят к госу¬
дарству в силу закона независимо от того, кем. и при
каких условиях создано изобретение: если изобретение
принадлежит к особой сфере деятельности (например,
к атомной энергетике), у государства на такие изобре¬
тения сразу же возникают определенные права. Госу¬
дарство приобретает также права и на изобретения,
созданные государственными служащими. Наконец, та¬
ким правовым основанием могут стать государствен¬
ные контракты1 2.
Помимо перечисленных оснований государство -мо¬
жет приобрести патент путем покупки, в силу дарения
либо в силу международного договора.
§ 1. Права государства на особые категории
изобретений
В. законодательстве США содержатся предписания,
определяющие особый правовой режим для некоторых
1 М. Holman. Analysis of Government Ownership of Patented
Inventions. «Nurturing new ideas», N. Y., 1969, p. 156.
2 См. Государственно-монополистический капитализм и буржу¬
азное право. М., «Наука», 1969, с. 97 и сл.
59

категорий изобретений независимо от -обстоятельств,
сопутствующих созданию изобретения. Если изобре¬
тение подпадает под установленную законом катего¬
рию, государству тем самым принадлежат определен¬
ные права на такое изобретение независимо от каких
бы то ни было других условий.
Статьи 181—183 Патентного Закона 1952 года (Pa¬
tent Act) содержат особые правила в отношении изоб¬
ретений, связанных с безопасностью государства. По
этому закону любое заинтересованное государственное
ведомство может потребовать сохранения в тайне
изобретения, если, по его -мнению, раскрытие сущности
изобретения угрожает национальной безопасности. На
этом основании выдача патента откладывается на год.
По истечении года срок может быть продлен еще на
год. На это время право на использование изобретения
переходит к государству, а изобретатель может лишь
претендовать на определенную компенсацию, размер
которой определяется ведомством, потребовавшим
объявления изобретения секретным. Споры о размере
компенсации разрешаются Претензионным судом. Пра¬
во проявить инициативу в отношении признания изоб¬
ретения секретным принадлежит и главе патентного
ведомства (Патентному комиссару США), который
предварительно передает такое изобретение для изуче¬
ния Министерству обороны и всем другим ведомствам
оборонного характера для заключения. Приказ о сек¬
ретности издается после получения заключения.
Государство может, кроме того, аннулировать лю¬
бые патенты на изобретения, относящиеся к военной об¬
ласти и к области атомной энергии, режим которых
установлен специальным законодательством.
Таким образом, изобретения, признанные имеющи¬
ми значение для обороны страны, являются одной из
категорий изобретений, право на которые переходит к
государству независимо от того, при каких условиях
оно было создано, и независимо от согласия изобрета¬
теля.
Основные предписания, касающиеся прав государст¬
ва на особые категории изобретений, содержатся глав¬
дым образом не в названном Патентном законе США,
а в специальных законах, регулирующих определенные
сферы экономики США (атомная энергия, деятельность
Управления долины р. Теннесси и др.) .
60

Так, Закон об управлении долиной р. Теннесси
1933 года «предоставил право этой государственной кор¬
порации 'использовать любой .патент, связанный с про¬
изводством соединений азота и азотистых удобрений,
и любой патент, необходимый для усовершенствования
или удешевления методов производства гидроэлектро¬
энергии. Для того чтобы Управление было надлежаще
и своевременно информировано обо всех интересующих
его патентах, закон предоставил ему свободный доступ
в патентное ведомство США «с целью изучения и ко¬
пирования» всей необходимой научной информации.
Лицо, чьи интересы были нарушены при использо¬
вании патентов, имеет право через Претензионный суд
предъявить к корпорации иск только о возмещении
убытков и о выплате ему разумной компенсации1. Па¬
тентообладатель не имеет права требовать прекраще¬
ния использования изобретения.
Четко и детально права государства на изобретения
урегулированы Законом об атомной энергии 1954 года.
Нормы этого закона настолько специфичны и в сфере
своего применения всеобъемлющи, что практически ис¬
ключают из действия общего патентного законодатель¬
ства обширную категорию изобретений. Именно с по¬
мощью патентов государство США нашло удобный
способ полностью контролировать атомную промыш¬
ленность.
Специфика атомной промышленности позволяет го¬
сударству в несравненно большей мере, чем в других
отраслях, отказаться во многих случаях от сложных
методов непосредственного регулирования (включая
строительство и эксплуатацию собственных атомных
предприятий) и удерживать в -своих руках контроль
над атомной промышленностью с помощью патентов.
Интересы государства в данном случае полностью сов¬
падают с интересами крупнейших монополий, связан¬
ных с атомной индустрией.
Уже первый Закон об атомной энергии 1946 года
объявлял непатентоспособными любые изобретения,
■связанные с исследованиями в области атомной энер¬
гии. Такие изобретения принадлежали государству в
лице КАЭ. Изобретатель мог претендовать лишь на
1 28 USC, Sec. 1498.
61

«справедливое вознаграждение». В случае, если все же
патент на изобретение, интересующее КАЭ, был (полу¬
чен частным лицом, КАЭ имела право обязать такого
-патентообладателя выдать ей принудительную лицен¬
зию. В контракты КАЭ с фирмами-контрагентами вклю¬
чалась оговорка, в силу которой любые изобретения,
созданные на предприятиях контрагентов, поступали в
распоряжение КАЭ.
Такое положение полностью соответствовало суще¬
ствовавшей тогда монополии государства в атомной
промышленности, когда для частных предприятий ис¬
ключалась какая-либо возможность деятельности в
этой области без контракта с КАЭ, а также недолго¬
вечной монополии США в области атомной энергии,
которую США пытались удержать всеми силами, в ча¬
стности не допуская патентования соответствующих
изобретений (иначе могло бы произойти разглашение
многих сведений, которые правительство США стара¬
лось как можно дольше сохранить в тайне).
Интересы монополий, связанных с атомной промыш¬
ленностью в качестве контрагентов КАЭ, не страдали.
Кажущаяся на первый взгляд потеря определенных
выгод, связанных с получением, патента, компенсирова¬
лась преимуществами, которые монополии получали в
качестве контрагентов КАЭ. Особое значение в этой
связи имеет опыт и та научно-техническая информация,
которую они получали, будучи контрагентами КАЭ.
Законодательно закрепленное монопольное положение
контрагентов КАЭ в период до 1954 года позволило им
сохранить фактическую монополию, и после того, как
в атомной индустрии Закон допустил самостоятельное
участие частных предприятий.
Закон об атомной энергии 1954 года не внес суще¬
ственных изменений в патентные предписания Закона
1946 года, несмотря на то что Закон 1954 года предо¬
ставил значительную свободу частному предпринима¬
тельству, что, казалось бы, должно было найти выра¬
жение и в нормах, относящихся к патентам1,
1 При обсуждении законопроекта 1954 года высказывались мне¬
ния о нежелательности сохранения в силе патентных предписаний
1946 года (см.: Hearing before the Joint Committee on Atomic
Energy, 83 Cong.; Atomic Power Development and private enterprise,
1953, ip. I, p. 584, 619, и др.).
62

Закон об атомной энергии 1954 года предоставляет
государству полную возможность контролировать всю
■исследовательскую и изобретательскую деятельность,
связанную с атомной энергией, и концентрировать в
своих руках информацию, в которой оно заинтересо¬
вано1.
Первоначально предполагалось, что регулирование
патентов в области атомной энергетики, введенное за¬
конами 1946 и 1954 годов, будет недолговечным, по¬
скольку в дальнейшем оно будет осуществляться общи¬
ми положениями патентного законодательства США.
Однако этого не случилось. Официальная мотивировка
-правительства США сводится к тому, что установлен¬
ное регулирование соответствует общественным интере¬
сам и что при существующей системе отношений патен¬
ты якобы перестают быть монополией немногих и ста¬
новятся достоянием всех. Но, как отмечалось в амери¬
канской литературе, этот самый общественный интерес
толкуется к выгоде весьма незначительного меньшинст¬
ва, и этим меньшинством, как правило, являются круп¬
ные монополии1 2.
Как же конкретно регулируются патентные отноше¬
ния по Закону 1954 года?
Прежде всего закон признает определенные катего¬
рии изобретений вообще непатентоспособными. Соглас¬
но ст. 151 к ним относятся изобретения, которые могут
быть использованы исключительно при .производстве
атомного оружия. Патенты на такие изобретения не
выдаются, а выданные до издания закона 1954 года
подлежат аннулированию с выплатой соответствующей
компенсации. Если же изобретение помимо военного
применения в целом или в части может использоваться
в гражданских целях, то патент может быть выдан;
однако военное использование таким патентом не охва¬
тывается.
Учитывая, что провести четкую грань между мир¬
ным и военным использованием атомной энергии весь¬
ма затруднительно, a priori любое изобретение в обла-
1 На аналогичных принципах строится патентная политика и в
области космических исследований, где все патенты практически
сосредоточены в руках НАСА.
2 Р а г s е g i a n V. L. Industrial Management in the Atomic Age,
N. Y., 1965, p. 213.
63

сти атом-ной энергии считается связанным с обороной
страны и, следовательно, непатентоспособным.
Для полной уверенности в том, что все изобретения,
связанные с атомной энергией, будут известны государ¬
ству, ст. 161 возлагает на изобретателей обязанность
докладывать о каждом изобретении, (которое, по их
мнению, может быть полезным не только для исполь¬
зования в атомном оружии, но и при производстве или
использовании ядерного материала или атомной энер¬
гии. Изобретатель обязан сделать соответствующее со¬
общение независимо от того, намеревается он патенто¬
вать свое изобретение или нет. Эта норма Закона на¬
ходится в противоречии с общими принципами буржу¬
азного патентного права, которое исходит из того, что
изобретатель является полным хозяином своего изобре¬
тения и волен распоряжаться им. по своему усмотрению.
Подобная обязанность возлагалась на изобретате¬
лей и по Закону 1946 года, но Закон 1954 года не толь¬
ко не отменил обязанность, установленную Законом
1946 года, а, напротив, расширил ее. Если по Закону
1946 года изобретатель должен был сообщить лишь об
изобретениях и открытиях военного характера, то от¬
ныне— обо всех изобретениях и открытиях в сфере
атомной энергии безотносительно к их характеру.
В случае невыполнения этой обязанности изобретатель
лишается права требовать выплаты ему вознагражде¬
ния на основе подп. 3 п. «в» ст. 157 и, крове того, может
быть подвергнут штрафу (ст. 223). Если он обладает
лицензией на эксплуатацию атомной установки или
имеет доступ к секретным данным, он может быть ли¬
шен этих прав. Цель такого предписания была совер¬
шенно отчетливо сформулирована в заявлении Объеди¬
ненного комитета по атомной энергии конгрессу: «Ко¬
миссия по атомной энергии должна быть постоянно
полностью осведомлена о всей технологии в сфере
атомной энергии»1.
Таким образом, в области атомной энергии в изъя¬
тие из общих положений патентного законодательства
определенная категория изобретений признается непа¬
тентоспособной, в результате чего право распоряжения
ими переходит государству, а патенты на изобретения.
1 Statement of AEC. Hearings 1958, p. 598.
64

созданные в процессе исполнения контракта, также
принадлежат государству.
Казалось бы, эти положения дают государству
вполне надежную гарантию, что в его руках будут на¬
ходиться любые открытия и изобретения, имеющие
значение для атомной индустрии. Однако законода¬
тель (Ввел в закон еще одно предписание, в силу кото¬
рого государство получает возможность распорядиться
любым атомным изобретением в тех случаях, когда
оно не является патентообладателем. Согласно ст. 153
любое открытие или изобретение может быть объявле¬
но «затрагивающим общественные интересы», если оно
«представляет первостепенное значение в производстве
или использовании специального ядерного материала
или атомной энергии, и выдача лицензии на такое
изобретение представляет первостепенное значение для
проведения в жизнь задач и целей данного закона».
На такое изобретение может быть выдана принудитель¬
ная лицензия.
Обладателем такой принудительной лицензии может
стать не только государство. Лицензия в указанном
случае может быть выдана любому лицу, подавшему
соответствующее ходатайство. Возможность получения
принудительных лицензий частными лицами неизвестна
общему американскому законодательству о патентах.
Такая возможность впервые была предусмотрена спе¬
циально для изобретений в области атомной энергии
еще по Закону 1946 года и была полностью сохранена
в Законе 1954 года1. Этот пример служит наглядной
иллюстрацией того положения, что государство исполь¬
зует патент в качестве одного из действенных средств
регулирования экономики, по своему усмотрению рас¬
поряжаясь даже не принадлежащими ему патентами. 1 * * * 5
1 Положения, относящиеся к принудительным лицензиям, содер¬
жатся также в ст. 158 Закона 1954 года. В статье речь идет об
особом случае, когда патентообладатель, получивший после 1954 го¬
да патент на основное изобретение, имеющее принципиальное зна¬
чение для производства или использования специального ядерного
материала и для атомной энергии, использует свой патент таким
образом, что это приводит к нарушению антитрестовского законода¬
тельства. В этом случае компетентный суд, установивший наруше¬
ние антитрестовских законов, в дополнение к прочим санкциям может
вынести постановление о выдаче принудительной возмездной ли¬
цензии.
5 Заказ 2951	65

Государство США путем широкого патентования
•своих изобретений закрепляет за собой права на атом¬
ные изобретения не только внутри страны, но и за гра¬
ницей.
Еще во время второй мировой войны Манхеттенский
инженерный округ запатентовал несколько изобретений
в Великобритании и в Канаде. Эти изобретения носили
чисто .военный характер, и патентование было осуще¬
ствлено на основе двусторонних военных соглашений,
заключенных США с Канадой и Великобританией. .
Однако Закон 1946 года запретил передачу всякой
информации, связанной с атомной энергией, за грани¬
цу. Предписания Закона 1954 года оказались -менее
жесткими. И с этого времени патентование за рубежом
становится действенным средством охраны американ¬
ских интересов на международном атомном рынке.
К середине 50-х годов такая охрана стала для США
необходимой, поскольку атомная монополия США кон¬
чилась и у них появились серьезные конкуренты. Даже
Великобритания и Канада, которые во время второй
мировой войны кооперировались с США при создании
атомной бомбы, после войны избрали собственный
путь.
Подавая заявки на патенты за границей и -получая
их, государство США тем самым предоставляет (реаль¬
ные выгоды американским фирмам, т. е. это не дает
возможности запатентовать аналогичное изобретение
иностранным конкурентам. При этом, частные амери¬
канские фирмы, заинтересованные в устранении конку¬
рентов, не несут ни расходов, ни хлопот, связанных с
патентованием за рубежом. Таким образом, патентные
постановления Закона об атомной энергии США отлич¬
но служат интересам монополий, защищая их конку¬
рентоспособность на мировом рынке.
Закон об аэронавтике и исследованиях космическо¬
го пространства 1958 года, если следовать его букве,
не содержит предписаний, дающих основание считать,
что изобретения, относящиеся к этой области, незави¬
симо от того, при каких условиях они сделаны, перехо¬
дят к государству. Закон определяет лишь судьбу изоб¬
ретений, созданных в процессе исполнения научно-ис¬
следовательского контракта с НАСА.
Однако упомянутый закон предоставляет государст¬
ву возможность контролировать практически все изоб-
66

ретения в области аэронавтики и космических исследо¬
ваний при условии, что на изобретение была подана
патентная заявка. Каждая такая заявка поступает для
ознакомления начальнику НАСА вместе с заверениями
в том, что представляемое им изобретение было соз¬
дано вне служебных или других отношений с НАСА.
Начальник НАСА вправе опротестовать подобные за¬
верения, не приводя в обоснование протеста никаких
доводов, и, таким образом, бремя доказывания пра¬
вильности сделанного заявления возлагается на заяви¬
теля. Описанный порядок подвергался весьма острой
критике со стороны американских исследователей. Так,
Дж. Робиллард характеризовал его как «не имеющий
прецедентов» в истории американского патентного
права, поскольку он исходит из презумпции недобросо¬
вестности лица, подающего патентную заявку1.
Поскольку п. 1 ст. 103 Закона дает очень широкое
понятие аэронавтики и космических исследований, мно¬
гие изобретения, имеющие значение, в частности, для
развития авиационной промышленности, оказываются
в руках государства.
Таким образом, основными категориями изобрете¬
ний, права на которые переходят к государству США
в законодательном порядке, являются изобретения,
относящиеся к сфере атомной энергий и космических
исследований, что дает ему возможность занимать
ключевые позиции в современной американской науке.
Кроме того, то обстоятельство, что атомная промыш¬
ленность и космические исследования имеют ярно вы¬
раженное военное направление, объясняет первостепен¬
ное значение научных исследований в этих областях
для возрастания военной мощи США.
§ 2. Права государства на изобретения,
созданные государственными служащими
Значительная часть патентов в США находится в
собственности государства на том основании, что изоб¬
ретения созданы служащими государственных ведомств1 2.
1 Robillard G. Patents arising from Government Spon¬
sored Research —JPOS, 1960, N 1, p. 12.
2 По данным Journal of Patent Office Society, примерно 35%-
патентов, находившихся в собственности государства в 1966 году,
5*	67

Именно изобретения государственных служащих
были той категорией изобретений, права на которые
раньше, чем на какие-либо другие изобретения, стали
принадлежать государству. Впервые, а именно в
1862 году, Министерством земледелия было подано не¬
сколько заявок на патенты, а в 1883 году служащие
федеральных ведомств были освобождены от уплаты
всех пошлин при подаче патентной заявки, за что они
были обязаны предоставить правительству безвозмезд¬
ную лицензию на право использования такого изобре¬
тения. Хотя этот закон касался лишь частного вопро¬
са— порядка уплаты пошлин при подаче патентной
заявки, значение его этим не исчерпывалось, так как
он общим образом признал за государством право на
получение безвозмездной лицензии. Впоследствии это
предписание вошло в ныне действующий Патентный за¬
кон и лишь в 1965 году было отменено.
Положения о праве государственной организации
на изобретения ее служащих содержатся в Законе об
управлении долиной р. Теннесси 1933 года и в ряде дру¬
гих законов, которые содержат предписания о правах
государства на изобретения.
Но основные нормы, относящиеся к данной пробле¬
ме, сложились в практике американских судов, и до
настоящего времени именно судебные решения остают¬
ся главным источником правового регулирования. Кро¬
ме того, взаимоотношения государства и государствен¬
ных служащих по поводу созданных ими изобретений
регулируются Исполнительным приказом № 10096 Пре¬
зидента Трумэна 1950 года.
Первоначально положения судебной практики отно¬
сились к изобретениям служащих частных капитали¬
стических предприятий, и лишь впоследствии они были
применены для -разрешения вопроса о правах государ¬
ственных служащих (в основном служащих федераль¬
ных ведомств) на созданные ими изобретения.
В основе правового регулирования взаимоотноше¬
ний служащих и предпринимателя лежит выработан¬
составляли патенты на изобретения, созданные государственными
служащими (JPOS, 1966, № 7, р. 456). Из 14 109 патентов, полу¬
ченных правительством с 1963 по 1970 год, 8494 относились к изоб¬
ретениям государственных служащих (Annual Report on Government
Patent Policy, Dec. 1971, p. 5).
68

ный американской судебной практикой институт так
называемого shop-right. Его смысл заключается в том,
что право на патент в принципе принадлежит служа¬
щему, однако наниматель имеет право на простую без¬
возмездную лицензию, которая может быть использо¬
вана исключительно для нужд предприятия. Однако
это право предоставляется нанимателю лишь при усло¬
вии, если служащий создает свое изобретение, исполь¬
зуя рабочее время, материалы или средства нанимате¬
ля либо знания и консультации других служащих.
Эти общие положения сложились в практике амери¬
канских судов еще в 40-х годах прошлого столетия.
Так, в 1843 году Верховный суд США указал, что «на¬
ниматель всегда имеет право на безотзывную, безвоз¬
мездную, простую лицензию на изобретение, созданное
на его предприятии»1. В 1890 году в решении Верховно¬
го суда по делу Solomons v. U. S. было сказано: «Если
одно лицо работает по найму у другого для выполне¬
ния определенной работы и при этом создает или со¬
вершенствует методы или конструкции для осуществле¬
ния своей основной работы, используя средства нани¬
мателя и услуги других сотрудников... суд при оценке
всех фактов... может предоставить такому нанимателю
безотзывную, простую лицензию на использование та¬
кого изобретения»1 2.
Классическим определением, shop-right считается
определение, данное Верховным судом США в 1933 го¬
ду по делу U.S.v. Dubilier Condenser Corp.3, где речь
шла о правах государства на изобретение, созданное
государственным служащим: «Если работник в свое
рабочее время, работая с использованием материалов
и оборудования нанимателя, разрабатывает и создает
изобретение, на которое он получает патент, он обязан
предоставить нанимателю неисключительное право ис¬
пользования изобретения.
1 JPOS, 1962, № 10, р. 707.
2 137 U.S, (1890), рр. 342, 346.
3 289 U.S, (1933), рр. 173—179. Показательно, что определение
правоотношений, возникающих в связи с shop-right, было дано
именно в решении по спору с государством. В советской литературе
изложение данного дела см.: А с и н о в с к и й М. Л. Права государ¬
ственных служащих США на созданные ими изобретения.— «Пра¬
воведение», 1963, № 3, с. 144; Государственно-монополистический
капитализм и буржуазное право, «Наука», 1969, с. 122.
69

Это — применение принципа справедливости. Если
работник использует время своего хозяина, его обору¬
дование и материалы для достижения определенных
•результатов, хозяин в силу принципов справедливости
имеет право использовать то, в чем. воплощена его соб¬
ственность...»
При вынесении этого решения суд исходил из того,
что положение государственных служащих аналогично
положению работников частных фирм. «Законы, реше¬
ния и административная практика отрицают существо¬
вание обязанностей правительственного служащего,
отличающихся от обязанностей служащего частных
фирм», — говорилось ® решении.
Таким образом, основные правила, установленные
этим решением в отношении правового положения го¬
сударственных служащих, сводятся к следующему:
1) при определении права государственного ведомства
на изобретение, созданное его служащими, следует ис¬
ходить из принципов, которые лежат в основе взаимо¬
отношений, складывающихся на частных предприятиях;
2) за государством признано право shop-right и дано
его определение.
, Как справедливо отмечалось в советской литерату¬
ре, такое в целом, благоприятное для изобретателей ре¬
шение объясняется тем, что в деле U. S.v. Dubilicr Con¬
denser Corp, совпали интересы изобретателей и круп¬
ной корпорации1. Вместе с тем этим решением были
соблюдены и интересы государства, которое в лице На¬
ционального бюро стандартов получило право безвоз¬
мездно использовать изобретение.
Поскольку shop-right — это тот минимум прав, кото¬
рым предприниматель располагает в отношении изоб¬
ретений его служащих, созданных в рабочее время ли¬
бо с использованием его средств или оборудования,
постольку государственные служащие-изобретатели в
соответствии со ст. 1498 -разд. 28 Кодекса законов
США не могут предъявить иск к государству о выплате
возмещения за нарушение патента: «Настоящая статья
не предоставляет ни патентообладателю, ни правопре¬
емнику такого патентообладателя права предъявить
1 См.: Государственно-монополистический капитализм и буржу¬
азное право, с. 122.
70

иск в связи с каким-либо изобретением, созданным ли¬
цом во время его нахождения на службе США, если
изобретение было связано с должностными обязанно¬
стями служащего, в случае, когда в такие обязанности
входило производство исследований и усовершенство¬
ваний или если при его создании использовались слу¬
жебное время, служебные материалы или оборудо¬
вание».
Таким образом, для возникновения shop-right необ¬
ходимо, чтобы изобретение было сделано служащим в
рабочее время и с использованием средств своего хо¬
зяина, причем такое «участие» предпринимателя суд
должен признать значительным. Если служащий соз¬
дал изобретение ов свое свободное время и за свой счет
(так называемое «свободное изобретение»), все права
на пего без всяких ограничений принадлежат именно
служащему и shop-right не возникает. И только в этом
случае государственный служащий может предъявить
к государству иск из нарушения патента.
Возможности предпринимателя в отношении изобре¬
тения, на которое у него существует shop-right, ограни¬
ченны: лицензия дает предпринимателю право использо¬
вать изобретение лишь на своем предприятии, а не пе¬
редавать это право другим лицам.. Иными словами,
пределы использования изобретения определяются по¬
требностями предприятия, к, следовательно, это право
относится лишь к тем изобретениям, которые находят
конкретное применение ,в деятельности предприятия.
На другие изобретения shop-right не распространяется.
Это право не ограничено сроком службы изобретателя
у данного предпринимателя и прекращается лишь по
истечении срока действия патента, но оно не затрагива¬
ет прав патентообладателя свободно распоряжаться
изобретением1.
1 На практике указанный выше порядок использования изобре¬
тения приводит к коллизиям. Так, если патентообладатель сам нач¬
нет использовать изобретение, возникает вопрос, может ли он при
этом использовать знания, информацию, полученную во время служ¬
бы у нанимателя. Аналогичный вопрос может возникнуть и в слу¬
чае, если патентообладатель выдает лицензию третьему лицу. Прак¬
тика исходит из того, что в принципе такая передача информации
допускается, за исключением случаев, когда речь идет о секретах
производства (см.: Lichtenstein Е. Die Patentlizenz nach Ame-
rikanischem Recht. 1965, S. 38).
71

Права предпринимателя на изобретения, созданные
его служащими, не ограничиваются лишь правом на
получение безвозмездной простой лицензии. При опре¬
деленных условиях предпринимателю оно принадлежит
и на получение самого патента. Это имеет место в слу¬
чаях, когда создатель изобретения был приглашен на
работу именно для изобретательской и исследователь¬
ской деятельности.	'
, В ранее цитировавшемся решении по делу Dubilier
Condenser Corp. Верховный суд сформулировал этот
принцип в отношении государственных служащих сле¬
дующим образом: «Если лицо приглашено специально
для создания изобретения и преуспело в этом во время
своей службы, оно обязано передать своему нанимате¬
лю любой полученный патент, поскольку служащий
сделал лишь то, для чего был приглашен»1.
В практике государственных ведомств принято за¬
ключение с научно-техническими работниками согла¬
шений, регулирующих судьбу всех изобретений, а так¬
же других достижений научно-технического характера,
которые могут быть созданы ими во время работы в
данном ведомстве. Такая практика также заимствована
государственными ведомствами у частных фирм, где
заключение подобного рода соглашений издавна явля¬
ется общепринятым.
Заключение соответствующего соглашения в наи¬
большей степени гарантирует права предпринимателя и
дает ему возможность распоряжаться изобретением по
своему усмотрению и, если нужно, сразу же взять па¬
тент на имя предприятия. При отсутствии такого согла¬
шения у предпринимателя могут возникнуть затрудне¬
ния с получением патента, поскольку согласно Патент¬
ному закону США патент может быть выдан только
первому и действительному изобретателю, каковым,
естественно, предприятие или фирма не являются. Но,
с другой стороны, принцип свободы договора позволяет
изобретателю по своему усмотрению передать права
на созданное им изобретение на любых условиях любо¬
му лицу, в том числе и предпринимателю, который, по¬
давая заявку на патент, выступает как правопреемник
изобретателя.
1 289 U.S., р. 187 (1933).
72

Тексты таких соглашений приводились в советской
литературе1.
Их смысл состоит в том, что служащий, поступая
на работу, передает право на изобретения нанимателю.
В качестве встречного удовлетворения фигурирует ли¬
бо чисто номинальная сумма — от 1 до 5 долл., либо,
как это стало принято в последние годы, в соглашение
включается оговорка: «За встречное удовлетворение в
виде заработной платы, которая платится за его рабо¬
ту». В этом случае изобретатель отказывается от права
на какое бы то ни было вознаграждение за изобретение
и от каких бы то ни было притязаний на него в буду¬
щем. Формулировки таких соглашений, как правило,
весьма неопределенны и составлены в самых общих
выражениях. Так, сфера, к которой относятся переда¬
ваемые изобретения, определяется как «сфера деятель¬
ности предприятия», что при современном быстром пе’
реходе производства предприятий на другие области
техники может привести к тому, что эта формулировка
охватывает все вообще изобретения служащих1 2.
Таким образом, складывающиеся в результате ука¬
занных соглашений отношения являются еще одним
наглядным подтверждением той характеристики, кото¬
рая была дана В. И. Лениным принципу «равенства»
сторон и «свободе» договора между трудящимся, про¬
дающим, свою рабочую силу, и капиталистом, покупаю¬
щим ее. Он указывал, что на деле это означает: «наем¬
ное рабство рабочих (формально свободных, формаль¬
но равноправных) и всевластие капитала, гнет капита¬
ла над трудом»3.
По идее эти договоры должны заключаться только
с теми, кто специально «приглашен для того, чтобы
изобретать», однако практически они охватывают весь
инженерно-технический персонал предприятий незави¬
симо от того, с какой целью тот или иной инженер или
техник был принят на работу.
1 См., например, Иванов И. Д. Патентная система современ¬
ного капитализма. ЦНИИПИ. М., 1966; Онушкин Б. Г. Указ,
соч., с. 107; Государственно-монополистический капитализм и бур¬
жуазное право. М., 119—120.
2 Neumeyer F. Forschungspolitik u. Arbeitnehmererfinderrecht
in den Vereinigten Staaten —GRUR, Teil II, 1967, N 10, S. 374.
3 Л e h и н В. И. Поли. собр. соч., т. 38, с. 376.
73

Часто действие этих соглашений не ограничивается
сроком службы соответствующего лица, а охватывает
еще и определенный период после окончания срока
трудового договора. Эти дополнительные сроки обычно
устанавливаются в пределах от 6 мес. до 5 лет.
Суды признают такие договоры действительными,
ссылаясь на принцип свободы договора и, применяя
общие положения договорного права, признают недей¬
ствительными только соглашения, заключенные под
влиянием обмана или насилия. Кроме того, со ссылкой
па public policy недействительными считаются согла¬
шения, передающие предпринимателю права на все
будущие изобретения какого-либо лица независимо от
характера изобретения и сроков его создания.
Однако в истории соглашений имел место случай,
когда была признана действительной передача патента
на машину па условиях: «вместе со всеми усовершенст¬
вованиями, которые я создам в будущем». Такое же
решение было вынесено в отношении договора на пе¬
редачу всех изобретений (без указания их характера
или сферы применения), созданных во время службы
и в течение года по ее окончании1.
, Государственные ведомства, заключая соглашения
со своими служащими-изобретателями, следовали прак¬
тике частных фирм. Однако конкретное содержание
таких соглашений (в частности, объем прав и обязан¬
ностей сторон) в разных ведомствах было различным
и зависело от того, какую патентную политику прово¬
дило то или иное ведомство.
В 20-е годы в США был создан Межведомственный
патентный комитет, который должен был проанализи¬
ровать взаимоотношения, сложившиеся между государ¬
ством и служащими-изобретателями.
В своем докладе комитет рекомендовал, в частности,
принять законодательный акт, который вносил бы еди¬
нообразие в практику государственных ведомств. По
мнению комитета, он должен был сделать обязатель¬
ным включение в трудовой договор условия о том, что
все права на изобретение переходят к государству,
1 R е z а с W. J. Validity of Contracts assigning Employee’s
Inventions to Employer in the US and Europe. JPOS, 1960, № 3,
p. 188.
74

если создание изобретения входило в круг служебных
обязанностей изобретателя.
Когда же исследовательская и изобретательская дея¬
тельность государственных служащих начала играть
значительную роль в осуществлении государственной
программы научных исследований, государство пред¬
приняло более решительные меры в целях унификации
патентной политики правительственных ведомств и в
1950 году президент Трумэн издал исполнительный при¬
каз № 10096 «Об установлении единой патентной поли¬
тики правительства по отношению к изобретениям,
сделанным государственными служащими»1.
•Приказ установил единые для всех государственных
ведомств принципы, которыми им надлежало руковод¬
ствоваться при определении политики в отношении
изобретений своих служащих. Согласно приказу госу¬
дарству стали принадлежать права на изобретения, соз¬
данные государственными служащими: 1) в рабочее
время, или 2) с использованием государственных
средств, оборудования, аппаратуры, информации или
помощи других государственных служащих, или 3) если
создание такого изобретения явилось прямым исполне¬
нием служебных обязанностей данного служащего.
Если же будет признано, что участие государства в
создании изобретения было недостаточным для того,
чтобы «в соответствии с принципами справедливости»
передать все права на изобретение государству, патент
мог быть выдан изобретателю с сохранением за соот¬
ветствующим ведомством shop-right.
Приказ также установил, что в отношении любого
изобретения, созданного государственным служащим,
который был приглашен специально для проведения
научно-исследовательокой работы либо для организации
контроля или координации такой работы, право госу¬
дарства презюмируется. В отношении остальных кате¬
горий служащих была установлена презумпция в поль¬
зу shop-right.
Для проведения в жизнь приказа был создан госу¬
дарственный орган — Правительственный патентный ко-.
1 35 USC, р. 6931, CFR37, Ch III, Part 300. В советской литера¬
туре об этом приказе см. Аслновский М. Л. Указ, соч.; Госу¬
дарственно-монополистический капитализм и буржуазное право,
с. 112—113.
75

митет (Government Patent Branch),* состоявший из
председателя и представителей государственных ве¬
домств, которые осуществляли консультативные функции.
Решения по всем делам принимались единолично гла¬
вой этого комитета, в задачу которого входило проведе¬
ние «в жизнь единообразной патентной политики всеми
государственными «ведомствами в отношении прав на
изобретения государственных служащих. Глава комите¬
та выступал в качестве ревизионной инстанции во всех
случаях, когда ведомство отказывалось от права собст¬
венности на изобретение, и в качестве апелляционной
инстанции, когда изобретатель возражал против реше¬
ния, принятого ведомством.
Правительственный патентный комитет просущест¬
вовал до марта 1961 года, когда приказом президента
Д. Кеннеди он был ликвидирован и его функции были
переданы созданному при Патентном ведомстве США
Правительственному патентному отделу (Government
Patent Board).
Исполнительный приказ № 10096 до настоящего вре¬
мени является единственным актом, в котором сделана
попытка установить единообразие в правоотношениях
между изобретателями и государственными ведомст¬
вами.
При ознакомлении с текстом приказа становится
ясно, что принципы, положенные в его основу, отлича¬
ются от принципов, выработанных практикой американ¬
ских судов, и что он ставит государственных служащих
в худшее положение по сравнению с положением ра¬
ботников частных фирм.
Действительно, в соответствии с позицией, которой
до этого времени придерживались американские суды
(в том числе и Верховный суд США), наниматель в
принципе мог претендовать лишь на предоставление
ему простой, безвозмездной лицензии (shop-right) и
лишь в случае особого договора со своим служащим-
изобретателем наниматель мог стать патентообладате¬
лем. К этому последнему случаю приравнивалась ситу¬
ация, когда работник был приглашен именно для соз¬
дания данного изобретения, а не для проведения иссле¬
довательской деятельности вообще. Таким образом,
судебная практика придерживалась презумпции в поль¬
зу shop-right, и лишь если наниматель доказывал нали¬
76

чие особых обстоятельств указанных выше, он мог пре¬
тендовать на нечто большее.
Приказ № 10096 исхд^ит из прямо противополож¬
ных предпосылок. Для очень большой категории служа¬
щих, практически для всех,'^то хоть в какой-то мере
связан с исследовательской деятельностью и, следова¬
тельно, является наиболее вероятным создателем па¬
тентоспособного изобретения, он устанавливает пре¬
зумпцию в пользу передачи государству всех прав на
изобретения. Более того, предпосылки, наличия кото¬
рых с точки зрения приказа достаточно для перехода к
государственному ведомству всех прав на изобретения,
в соответствии с принципами, которыми руководство¬
вался Верховный суд, достаточны лишь для приобре¬
тения shop-right.
Следовательно, приказ существенно расширил права
государства-нанимателя по сравнению с ранее сущест¬
вовавшим положением и практически предоставил госу¬
дарству возможность присваивать все изобретения, соз¬
данные государственными служащими.
Кроме того, приказ оказался несовместимым и с
предписаниями ст. 1498, разд. 28 Кодекса законов США,
поскольку эта статья, так же как и судебная практика,
исходит из того, что государственному ведомству прй-
надлежит лишь право на простую безвозмездную лицен¬
зию.
Наконец, в американской литературе ряд авторов1
указывали, что приказ, вообще неконституционен, так
как для издания такого приказа необходимо либо нали¬
чие специальных полномочий от конгресса, либо он мо¬
жет быть издан в силу полномочий, предоставленных
президенту ст. II Конституции. В данном случае оба эти
основания отсутствовали.
В силу всех этих причин в США были высказаны
пожелания отменить приказ и заменить его законом, в
котором были бы закреплены положения, выработанные
1 Forman Н. I. Patents their Ownership and Administration by
the US Government, N.Y., 1957, pp. 117—125; Finnegan M., Pogue
R. Op. cit. p. 272 и сл.; Gerber E. Patents-Inventions by federal
employees and Contractors-Dispositions of Title and Rewards.— JPOS,
1953, N 6, pp. 426—431.
77

судебной практикой. Несмотря на все это и даже на то,
что в конгрессе США начиная с 1956 года обсуждались
соответствующие законопроекты, приказ действует и в
настоящее время. .
В связи с этим особый интерес представляет анализ
практики применения этого нормативного акта.
Цели рассматриваемого приказа очевидны. Они пол¬
ностью совпадают с целями, которые ставит перед собой
государство США — сосредоточить в своих руках мак¬
симальное количество научно-технической информации и
использовать ее как рычаг регулирования экономики.
В частности, большое значение придается широкому
распространению такой информации как одному из ме¬
тодов стимулирования научно-технического прогресса.
Для достижения этой цели государство США не оста¬
навливается и перед ограничением патентных прав сво¬
их граждан.
В первые же годы после издания приказа число
изобретений государственных служащих, переданных в
собственность государства, неуклонно растет. Так, если
в 1950 году из 979 патентов, выданных государственным
служащим, только 197 (20,1%) были переданы в собст¬
венность государства, а на остальные 782 патента госу¬
дарство получило лицензии, то в 1956 году это соотно¬
шение изменилось: из 799 патентов в этом году государ¬
ству было передано уже 368 патентов, или 46,1%, а на
431 патент выданы лицензии1. Казалось бы, цель, по¬
ставленная приказом, была достигнута, но в действи¬
тельности все оказывается гораздо сложнее. Если про¬
анализировать практику работы Правительственного
патентного комитета, то оказывается, что с момента его
создания этот орган, а практически единолично пред¬
седатель комитета весьма своеобразно толковал и про¬
водил в жизнь положения приказа. Первый председатель
комитета А. Палмер, занимавший эту должность с 1950
по 1955 год, рассмотрел 1376 дел, причем, по его
собственному утверждению, он толковал и применял
приказ «в соответствии с существующим прецедент¬
ным правом», которое, в частности, нашло свое вы¬
1 Forman Н. US patents ownership, policy and some of its
administrative indications.— JPOS, 1956, pp. 665—666.
78

ражение в решении г^делу U. S. v. Dubilier Condenser
Corp1.
А. Палмер обосновывал такое применение приказа
тем, что, если исходить изЧто общего смысла, слова § 1:
«Правительство... должно Приобрести право собствен¬
ности» па изобретения следует толковать как «прави¬
тельство может приобрести право собственности на
них». Следовательно, по его мнению, даже при наличии
предпосылок, указанных в приказе, патент не обязатель¬
но должен быть передан государству.
В результате такого толкования строгое проведение
политики, которая лежала в основе этого приказа, ока¬
залось нереализованным.
Относительно «либеральное» толкование и примене¬
ние приказа объясняется рядом объективных причин.
Приказ № 10096 оказался в определенном отношении
односторонним. При его издании был учтен лишь один
аспект проблемы — получение государством макси¬
мального количества информации и не был учтен дру¬
гой — стимулирование научно-исследовательской и изоб¬
ретательской деятельности, привлечение квалифициро¬
ванных кадров для работы в государственных лаборато¬
риях. Требования, содержащиеся в приказе, таили в'
себе опасность (которая в какой-то мере реализова¬
лась), что исследователи и инженерно-технические ра¬
ботники окажут предпочтение частным фирмам, где по
сравнению с государственными учреждениями не только
выше заработная плата, но и большие возможности по
распоряжению плодами своего творчества. Правитель¬
ственный патентный комитет, применяя приказ на прак¬
тике, лишь попытался скорректировать допущенные
при его формулировании просчеты.
Не реализовалась также идея о единой государствен¬
ной политике в отношении изобретений государственных
служащих, так как каждое ведомство продолжает при¬
держиваться в основном тех же принципов в отношениях
со своими служащими, которыми они руководствовались
до издания приказа. Сохранению старой практики в
значительной мере способствовала и деятельность Пра¬
вительственного патентного комитета.
Из всего вышеизложенного очевидно, что при анализе
правовых норм, регулирующих взаимоотношения госу¬
1 JPOS, 1958, N 4, р. 273.
79

дарства и его служащих-изобретателей, нельзя ограничи¬
ваться лишь выводом об императивности и жесткости этих
норм либо простой констатацией, что правовой режим,
установленный для изобретателей — государственных
служащих, менее благоприятен, чем режим изобретате¬
лей— служащих частнокапиталистических предприятий.
Анализ практики применения соответствующих право¬
вых норм показывает, что в условиях научно-техничес¬
кой революции первостепенное значение приобретает
стимулирование творческой активности и изобретатель¬
ской деятельности ученых, инженеров. Не последнюю
роль играют в этой области и правовые нормы, опреде¬
ляющие правоотношения государства и изобретателей
по поводу результатов их научного творчества. Поэтому,
издав весьма жесткие предписания относительно патен¬
тов государственных служащих, государство США бы¬
ло вынуждено в процессе их применения отказаться от
первоначальной идеи о полном лишении служащих-
изобретателей права на созданные ими изобретения и
поставить их в конечном счете в положение, аналогич¬
ное сложившемуся в частных фирмах.
Специальные нормы об изобретениях государствен¬
ных служащих имеются и в некоторых законодательных
актах, регулирующих деятельность государственных ор¬
ганизаций. Положения этих законов допускают приме¬
нение приказа № 10096.
Так, Закон об Управлении долины р. Теннесси
1933 года установил, что все изобретения, созданные
служащими «корпорации, а также патенты на них явля¬
ются и скл юч ите льной с о б ст в енно стью корпор аци и ».
Закон не проводит дифференциации изобретений в за¬
висимости от того, при каких условиях и служащим ка¬
кой категории они были созданы.
Пункт «в» ст. 12 Закона о Национальном научном
фонде 1950 года не признает за служащими фонда ни¬
каких прав на изобретения, созданное ими в связи с
осуществлением той деятельности, для которой они бы¬
ли приглашены.
Таким образом, указанные- законы предоставляют
государству, в изъятие из общих принципов, выработан¬
ных американским правом, практически неограниченные
возможности в отношении изобретений служащих неко¬
торых государственных ведомств и организаций.
Лицо, находящееся на государственной службе,
80

может не только создать новое патентоспособное изоб¬
ретение, но и получить Определенные новые научно-техни¬
ческие данные, которые могут явиться объектом не па¬
тентного, а авторского права. Как же регулируются
взаимоотношения автора и государства в этом послед¬
нем случае? Статья 8 разд. 17 Кодекса законов США
устанавливает, что на публикации, сделанные прави¬
тельством США, авторское право не может возникнуть.
Следовательно, любая новая научно-техническая инфор¬
мация, полученная государственным служащим в его
рабочее .время с использованием оборудования и мате¬
риалов, принадлежащих государству, не является
объектом его авторокого права.
В соответствии с этим ст. 1498 разд. 28 Кодекса за¬
конов США, предоставляющая право предъявлять иски
к государству из нарушения авторских прав в Претен¬
зионном суде, лишает такой возможности государствен¬
ных служащих или их правопреемников, если соответст¬
вующая работа была создана в процессе исполнения
ими своих служебных обязанностей либо с использова¬
нием рабочего времени, оборудования или материалов,
принадлежащих государству. Не существует каких-либо
норм, определяющих права государственного служаще¬
го в отношении статей, докладов и т. д., созданных вне
рабочего времени, но с использованием опыта или ин¬
формации, полученной во время нахождения на госу¬
дарственной службе.
§ 3. Права государства на изобретения,
созданные в результате исполнения
правительственных контрактов
Нередки случаи, когда в процессе исполнения прави¬
тельственного контракта, связанного с научно-исследо¬
вательскими и опытно-конструкторскими работами, соз¬
даются патентоспособные изобретения. В этом случае
возникает вопрос о том, кому принадлежат права на
такое изобретение: государству, которое выступает в
качестве заказчика тех или иных работ и исследований
и финансирует их, или фирме-подрядчику, осуществля¬
ющей исполнение этих работ1.
1 За восемь лет с 1963 по 1970 год правительство США приоб¬
рело 14 109 патентов, из них 5615 в результате исполнения научно¬
G Заказ 2951
81

Возникает и еще одна проблема, которая в буржуаз¬
ной экономической и юридической литературе практи¬
чески не затрагивается. Речь идет об охране прав изоб¬
ретателей— действительных создателей тех или иных
изобретений. В настоящее время является общеизвест¬
ным и общепризнанным, что «из средства охраны част¬
ной собственности индивидуального изобретателя па
результаты его творческого труда патенты в эпоху импе-
реализма превратились в средство монополистического
контроля над плодами науки и техники, в одно из
средств обеспечения господства монополий в экономи¬
ке»1. Другими словами, современное патентное право
не охраняет права и интересы действительных изобре¬
тателей.
Патентообладателями в настоящее время :в основном
являются не изобретатели, а крупные капиталистичес¬
кие предприятия, иными словами, изобретатель проти¬
вопоставляется предприятию. В ситуации, возникающей
при правительственных контрактах, об изобретателе
речь не идет вообще. Меняется сама постановка пробле¬
мы. Обсуждению» и разрешению подвергается лишь
одна проблема — кому принадлежат права на данное
изобретение: государству или какой-либо фирме. Изоб¬
ретатель со своими правами и интересами полностью
отходит на задний план и оказывается совершенно вне
сферы внимания и законодательства, и литературы.
И если при противопоставлении изобретателя предприя¬
тию между предприятием и изобретателем (т. е. между
изобретателем и патентообладателем) существовала
хоть какая-то непосредственная правовая связь, то те¬
перь, когда патентами распоряжается буржуазное, госу¬
дарство, утрачивается и эта связь. Как же конкретно
регулируются права на изобретения, созданные в про¬
цессе исполнения правительственных контрактов?
Полного единообразия в решении этого вопроса
нет. В контрактах отдельных ведомств он рассматрива¬
ется по-разному, причем условие о судьбе вероятных
исследовательских контрактов. За это же время контрагентам было
предоставлено право получить патенты на 8400 изобретений. Основ-'
ными ведомствами, на которые приходятся эти цифры, являются
КАЭ, НАСА, Министерство обороны (Annual Report of Government
Patent Policy, Dec. 1969—Dec. 1970, p. 5).
1 Иванов И Д. Указ, соч., с. 140.	-,
82

патентоспособных изобретений является обязательной
составной частью каждого научно-<и1сследовательского
контракта. Представляется, что существующие в этой
области различия не имеют принципиального значения.
Независимо от того, за какой из сторон по договору
закрепляются права патентообладателя, в конечном
счете всегда и в полной мере обеспечиваются интересы
как государства, так и фирмы-подрядчика, поскольку
независимо от того, кто станет патентообладателем, дру¬
гая сторона практически всегда сохраняет возмож¬
ность использовать изобретение в своих интересах, при¬
обретая по контракту право на получение безвозмезд¬
ной лицензии.	'
Исполнительная власть США пыталась унифициро¬
вать патентную политику различных государственных
ведомств. Так, в 1943 году президент Ф. Рузвельт обра¬
тился к Генеральному атторнею с просьбой исследовать
вопрос о возможности единообразного регулирования
патентных прав на изобретения, приобретаемые госу¬
дарственными ведомствами, в том числе и в результате
испол н ей и я контр а кто в.
Соответствующий доклад был подготовлен в 1947 го¬
ду, и его рекомендации сводились к тому, чтобы патен¬
ты такого рода, за некоторыми небольшими исключени¬
ями, переходили в собственность государства с после¬
дующей выдачей государством всем желающим простых
лицензий.
Но доклад с его рекомендациями практически не
оказал никакого влияния па последующее регулирова¬
ние.
Только в 19G3 году президент Д. Кеннеди вновь по¬
пытался внести в эту сферу какое-то единообразие,
издав так называемый Меморандум главам наполни¬
тельных ведомств относительно патентной политики
правительства (Memorandum to the Heads of the Execu¬
tive Departments and Agencies on Government Patent
Policy).
Согласно предписаниям Меморандума государство
должно быть патентообладателем в следующих случаях:
1) когда основная цель контракта состоит в создании
какого-либо продукта, который должен быть передай
для всеобщего использования; 2) когда речь идет об
отраслях, тесно связанных со здравоохранением; 3) ког¬
да речь идет о новых отраслях, где именно государство
6*
83

является основным предпринимателем, практически
только оно занимается развитием либо созданием дан¬
ной отрасли, где еще* мало опыта и приобретение ис¬
ключительных прав может поставить контрагента в
преимущественное положение по сравнению с его воз¬
можными конкурентами; 4) когда в процессе выполне¬
ния контракта используется оборудование, принадле¬
жащее государству, либо когда непосредственной целью
контракта является эксплуатация такого оборудования.
Во всех остальных случаях право на получение па¬
тента принадлежит фирме-контрагенту, а государство
лишь сохраняет право на получение безотзывной, про¬
стой, безвозмездной лицензии. Контрагент имеет право
потребовать выдачи ему патента только в случае, если
при исполнении контракта фирма в значительной мере
использовала уже имеющийся у нее опыт, ноу-хау, ра¬
нее полученные патенты и т. п., не связанные с госу¬
дарственными заказами.
Наконец, Меморандум предусматривал возможность
ситуации, когда не было достаточных оснований для
применения ни одного из перечисленных выше предпи¬
саний. В этом случае соответствующему ведомству пре¬
доставлялось право самому определять судьбу изобре¬
тения после завершения всех работ по контракту.
Таким образом, Меморандум исходил из того, что
полное единообразие в этой области не может быть
достигнуто, и предоставлял отдельным ведомствам весь¬
ма широкий простор для вынесения конкретных реше¬
ний. Если при этом учесть, что Меморандум не преду¬
смотрел создания какого-либо административного орга¬
на, на который возлагалась бы реализация его
предписаний, то станет совершенно очевидным, что с
его помощью едва ли можно было внести серьезные
изменения в патентную политику отдельных ведомств.
И недаром некоторые американские исследователи
считают, что Меморандум лишь «подвел фундамент»
под уже ранее существовавшую практику1.
Но даже пределы единообразия, установленные этим
актом, практически не нашли применения. Каждое ве¬
домство до сего времени регулирует эти вопросы
1 См.: Solo R. A. Patent Policy for Government-Sponsored
Research and Development.— IDEA, v. 10, N 2, 1966, p. 145.
84

по-своему, хотя после издания Меморандума в практике
отдельных ведомств и произошли определенные измене¬
ния, направленные на некоторое смягчение существо¬
вавших различий. Тем не менее и сейчас в атомной
промышленности и в сфере космических наследований
проводится так называемая title policy, при которой в
принципе все права на изобретения, созданные в процес¬
се исполнения контракта, переходят к государству, а
контрагент может претендовать лишь на получение ли¬
цензии. Что касается военных ведомств, то они придер¬
живаются так называемой license policy, закрепляя пра- .
во на получение патента за контрагентом и сохраняя за
собой право на лицензию.
Так, в 1970 году 96% контрактов КАЭ и 99% конт¬
рактов НАСА содержали «условие о титуле» (title clau¬
se), по которому право на патент резервируется за го¬
сударством. В то же самое время в военных ведомствах
это условие содержали только от 1 до 7% всех конт¬
рактов1.
Каким же образом регулируются соответствующие
отношения в контрактах различных ведомств?
Правовым основанием для проведения title policy в
атомной промышленности является ст. 152 Закона об
атомной энергии 1954 года, по которому все патенты на
изобретения, «сделанные при осуществлении контракта,
субконтракта, соглашения или в процессе других отно¬
шений с КАЭ, принадлежат государству».
Такое резервирование прав на патенты у государст¬
ва полностью соответствует интересам крупных монопо¬
лий и облегчает им борьбу с более мелкими компания¬
ми, пытающимися проникнуть в атомную промышлен¬
ность.
В контрактах КАЭ еще до издания закона 1954 года
применялись три разновидности патентных оговорок,
сохранивших значение до настоящего времени:
1.	Оговорка, согласно которой всякие права контр¬
агента на использование или распоряжение сделанным
им изобретением полностью переходят к КАЭ. Для
контрагента исключается какая-либо возможность ис¬
пользования такого изобретения для себя на весь срок
1 Annual Report on Government Patent Policy, Dec. 1969 —Dec.
1970, p. 37.
85

действия патента. Такому контрагенту может быть вы¬
дана лишь простая безвозмездная лицензия, но права-
потребовать выдачи такой лицензии у него нет.
2.	Если контракт относится к смежным отраслям (но
не непосредственно к атомной промышленности), однако
созданное изобретение может быть использовано в обла¬
сти атомной энергии, контрагенту гарантируется получе¬
ние безвозмездной, безотзывной простой лицензии без
права ее использования в сфере атомной энергии.
3.	Если изобретение непосредственно касалось той
сферы производства, в которой контрагент осуществля¬
ет самостоятельную деятельность, ему гарантируется по¬
лучение исключительной безвозмездной, безотзывной
лицензии с правом выдачи сублицензий и без права
использования изобретения в сфере атомной энергии.
Эта оговорка применяется довольно редко.
В любом случае контрагент обязуется предоставить
государству простую безотзывную возмездную лицензию
на все изобретения, созданные, внедренные или запатен¬
тованные до заключения данного контракта, а также на
любые изобретения, созданные или внедренные в период
действия контракта, которые не были непосредственно
связаны с исполнением контракта.
С января 1961 года КАЭ в своих взаимоотношениях
с контрагентами стала вводить в контракты еще одну
оговорку для ситуации, при которых контрагент прово¬
дит всю работу для Комиссии, используя собственные
установки и оборудование, в противоположность боль¬
шинству контрактов, при которых используются обору¬
дование и установки, принадлежащие государству. В этом
случае контрагенту предоставляется право получить па¬
тент на свое имя как в США, так и за границей.
Хотя основные принципы патентной политики КАЭ
сложились еще до принятия Закона об атомной энергии
1954 года, эта политика в отношении изобретений, сде¬
ланных контрагентами КАЭ, не изменилась и после
1954 года. Более того, Закон еще более расширил воз¬
можности государства, предоставив ему права также на
изобретения, созданные в порядке осуществления не
только контракта или субконтракта, по и в результате
любых других взаимоотношений с КАЭ.
Закон об аэронавтике и исследованиях космического
пространства 1958 года в основном повторил положения,
содержащиеся в Законе об атомной* энергии 1954 года,
86

и даже установил более строгий режим, не упомянув о
праве НАСА по своему усмотрению отказаться от права
на изобретение. Правда, год спустя такое право было
предоставлено НАСА конгрессом. В настоящее время
НАСА имеет право по ходатайству контрагента заранее,
отказаться от всех изобретений, которые могут быть соз¬
даны в процессе исполнения контракта, при условии сох¬
ранения за собой права па получение простой, безвоз¬
мездной лицензии1.
Однако такое положение следует рассматривать как
исключение. Правилом же является положение, при ко¬
тором НАСА сохраняет исключительное право па изоб¬
ретение, предоставляя фирме-контрагенту лишь право
получить простую, безвозмездную лицензию.
Статья 305 Закона об аэронавтике и исследованиях
космического пространства содержит специальные пред¬
писания, касающиеся прав на изобретения, созданные
служащими предприятий — контрагентов НАСА.
Введение такого специального предписания в Закон
не является случайным. Начальник НАСА Джеймс Уэбб
в феврале 1963 года заявил, что «изобретения, создан¬
ные служащими контрагентов НАСА, являются основ¬
ным источником, из которого они могут попасть в рас¬
поряжение управления, и поэтому они требуют специаль¬
ного регулирования»1 2.
Для приобретения нрав на изобретение служащего
предприятия-подрядчика необходимо наличие хотя бы
одного из следующих условий: 1) создание изобретения
входило в круг служебных обязанностей изобретателя;
2) оно было создано в рабочее время; 3) при его созда¬
нии было в любой форме оказано содействие со стороны
государства.	'
Закон предписывает, что каждый контракт с НАСА
должен содержать условие о порядке ’передачи в распо¬
ряжение НАСА всех материалов и всей информации,
связанных с таким изобретением.
1 В течение 1970 года в Управление поступило всего 123 хода¬
тайства о предоставлении всех прав на изобретение контрагенту,
из которых 75 было удовлетворено (Annual Report on Government
Patent Policy, Dec. 1969 — Dec. 1970, p. 37).
2 Keynote adress, Feb. 11, 1963 to the Second NASA — Industry
Program Plans Conference. Wash., D. C. Feb. 11—12, 1963. Арр. V
p. 373 ff.	*
87

Чтобы НАСА могло осуществлять реальный контроль
за всеми изобретениями, имеющими отношение к аэро¬
навтике и космическим исследованиям, глава Патент¬
ного ведомства США не имеет права выдать патент,
если, по его мнению, заявленное изобретение имеет от¬
ношение к указанной области. Лицо, подавшее такую
заявку, должно под присягой дать письменное удостове¬
рение в том, что при создании изобретения оно не имело
никаких отношений с НАСА. Экземпляр заявления от¬
правляется начальнику НАСА, и лишь если в течение
90 дней от него не поступит возражений, заявителю мо¬
жет быть выдан патент.
Таким образом, законодатель, учитывая особое зна¬
чение и масштабы изобретений, которые создаются слу¬
жащими-изобретателями фирмы-подрядчика, ввел в за¬
конодательство предписания о судьбе именно этой кате¬
гории изобретений.
Управляющему НАСА предоставлено право в опреде¬
ленных случаях отказаться от своих прав на патенты.
Это право может быть реализовано и в отношении изо¬
бретений, созданных в процессе исполнения контракта.
Такой отказ производится еще на стадии заключения
договора по ходатайству подрядчика и субподрядчика
соответственно в пользу одного из них.
В случае, если будет вынесено решение об удовлет¬
ворении ходатайства подрядчика, в текст договора об
этом вносится специальная оговорка.
Особое положение в вопросе о патентах занимают
военные ведомства США, которые, несмотря на некото¬
рые изменения, внесенные в эту область за последнее
время, следуют license policy. До 1963 года все военные
ведомства США придерживались этой позиции, в соот¬
ветствии с которой правительству принадлежало право
Ца так называемую «всеобъемлющую лицензию»
(comprehensive license), т. е. государство, за некоторыми
небольшими исключениями в отношении изобретений,
созданных в результате исполнения контрактов на науч¬
ные исследования и опытно-конструкторские разра¬
ботки, сохраняло за собой право на безвозмездную, 'без¬
отзывную, простую, непередаваемую лицензию с правом
использования ее во всем мире самим государством, его
контрагентами или субконтрагентами. Кроме того, право
на использование /такого изобретения могло быть пере¬
дано любому иностранному государству или междуна¬
83

родной организации для целей взаимной военной по¬
мощи.
После издания президентом Меморандума эти пра¬
вила были изменены и приведены в некоторое
соответствие с его требованиями. Так же как и Меморан¬
дум, новые правила Министерства обороны исходят из
деления всех изобретений, которые могут быть созданы
в результате исполнения научно-исследовательского
контракта, на три категории:
I.	На изобретения, подпадающие в соответствии с
Меморандумом под первую категорию, государство
сохраняет за собой полностью все права, а подрядчик
. получает как минимум право на получение простой, без¬
возмездной лицензии. Если же создание изобретения не
является основной целью контракта и если для скорей¬
шего внедрения изобретения необходимо привлечение
частного капитала, то контрагент может претендовать
на получение прав в большем объеме вплоть до получе¬
ния патента. Однако государство при всех условиях со¬
храняет право на получение простой безотзывной без¬
возмездной лицензии.
Во всех случаях, когда речь идет об изобретениях,
подпадающих под эту категорию, в контракт обязатель¬
но включается title clause.
Таким образом, с этого времени и военные ведомст¬
ва при определенных условиях, стараясь следовать пред¬
писаниям Меморандума, в определенных случаях
отказываются от license clause1.
II.	Если изобретение создается при условии исполь¬
зования опыта, ноу-хау контрагента, то в контракт
включается так называемое «условие о лицензии»
(license policy), означающее, что все права на изобрете¬
ние переходят контрагенту, а правительство лишь сохра¬
1 По замечанию автора фундаментального труда о правитель¬
ственных контрактах У. Римера, в данном вопросе политика ДОД
оказывается аналогичной политике НАСА, нашедшей выражение в
праве Управляющего НАСА отказаться от прав на изобретение.
Разница состоит лишь в форме выражения: если в правилах НАСА
перечисляются условия, допускающие такой отказ, то в правилах
ДОД наличие тех же самых условий дает право подрядчику полу¬
чить полный титул на изобретение, что в конечном счете одно и то
же (см.: Riemer W. Handbook of Government Contract Admini¬
stration. N. Y., 1969, p. 583).
89

няет за собой право на получение безотзывной, простой,
безвозмездной лицензии. Если в течение трех лет после
получения патента изобретение не будет реализовано,
правительство может потребовать от патентообладателя
выдачи принудительной лицензии любому заявителю.
Принудительная лицензия может быть выдана также,
если государство признает необходимость использова¬
ния внедрения изобретения в публичных интересах.
III.	Наконец, в соответствии с предписанием Мемо¬
рандума предусмотрена возможность положения, при
котором вопрос о правах на изобретение решается не в
момент заключения контракта, а только после создания
изобретения. В этих случаях в контракт обязательно
•включается так называемое «условие об отсрочке»
(deferred clause). Такая система применяется при нали¬
чии тех же предпосылок, что и в предыдущем случае, но
при одном условии: если в момент заключения договора
нет достаточных данных, по которым можно определить
положение и возможности подрядчика, то, значит, невоз¬
можно с достоверностью утверждать, что при создании
вероятных изобретений действительно будет иметь пер¬
востепенное значение опыт, знания и научно-техническая
информация, которой располагает подрядчик. Все эти
вопросы подлежат разрешению уже после создания
изобретения.
Меморандум Д. Кеннеди оказал определенное влия¬
ние на патентную политику Министерства обороны.
И если до издания этого Меморандума около 99% всех
его исследовательских контрактов содержали license
clause, то, например, из 695 контрактов, заключенных
Министерством обороны в апреле 1965 года, 68 содержа¬
ли title clause, 505 — license clause, 119 — deferred clause
и 3 вообще не касались патентных проблем1.
Как видим, Министерство обороны, которое, казалось
бы, должно проводить более строгую патентную полити¬
ку и быть заинтересовано в том, чтобы сосредоточить в
своих руках патенты, явившиеся результатом его зака¬
зов, проявляет достаточно либеральное отношение к
правам на изобретения.
1 Hearing before the Subcommittee on Patents, Trademarks and
Copyrights of the Committee on the Judiciary US Senate, 89 Cong¬
ress, 1st session, Part 2, July 6, 1965, p. 404.
90

Как в экономической, так и в юридической американ¬
ской литературе отсутствуют попытки дать какие-либо
аргументированные объяснения подобной свободе. Аме¬
риканские авторы ограничиваются лишь замечанием о
различных задачах, стоящих перед ведомствами, и о раз¬
личных функциях, на них возложенных1.
Утверждения такого рода нуждаются в дополнитель¬
ной расшифровке.
Представляется, что подобная ситуация связана с
тем, что «либеральная патентная политика» Пентагона
служит дополнительным стимулом привлечения крупных
монополий к военному бизнесу, создает условия, при ко¬
торых участие в военном производстве оказывается осо¬
бенно прибыльным. В частности, проводя исследования
целиком за счет государства, монополии имеют возмож¬
ность практически бесплатно сосредоточить в своих ру¬
ках весьма значительные ценности в виде патентов.
Кроме того, сохранение патентных прав за контра¬
гентом выгоднее для военной промышленности, так
как это обстоятельство привлекает предпринимателей к
сотрудничеству с ним и тем самым гарантирует ему
лучших контрагентов1 2. Наконец, следует учитывать и то
обстоятельство, что Министерство обороны заинтересова¬
но, как правило, в изобретениях чисто военного характе¬
ра, для приобретения которых оно использует другие
правовые основания — предписания Патентного закона
США относительно сохранения в тайне всех изобретений,
имеющих военное значение, и о невыдаче патентов на
них.
Патентные проблемы, возникающие в связи с прави¬
тельственными контрактами, особенно с контрактами,
хотя бы частично носящими научный характер, не исчер¬
пываются проблемой распределения прав на изобрете¬
ния между государством и его контрагентами.
Вторая проблема, непосредственно связанная с па¬
тентами, которая должна была получить разрешение в
правительственных контрактах, состоит в следующем.
Для надлежащего исполнения правительственного
заказа контрагент часто вынужден использовать методы,
1 См.: Gapcynski W. G. Department of Defense Procurement
and Use of Industrial property.— «Federal Bar Journal», 1971, N 1,
p. 39.
2 Cm.: JPOS, 1961, № 9, p. 643.
91

усовершенствования и т. п., запатентованные другими
лицами. Естественно, необходимость использования та¬
ких «чужих» изобретений тем больше, чем больше в
конкретном контракте содержится элементов научного
исследования, поиска, эксперимента, не говоря уже о
контрактах, основной целью которых являются научно¬
исследовательские или опытно-конструкторские работы.
Если исходить из предписаний Патентного закона США,
то в этом случае нарушителем будет не только контра¬
гент государства, но и само государство как потребитель
изделий, изготовленных с нарушением патентных прав1.
Следовательно, государство, будучи нарушителем, долж¬
но нести ответственность перед патентообладателем.
Попытка разрешить эту проблему при сохранении в
неприкосновенности существующей патентной системы
и системы контрактов привела, как мы увидим дальше,
к весьма серьезным практическим затруднениям и про¬
тиворечиям, что лишний раз демонстрирует невозмож¬
ность ликвидации противоречия, вытекающего из основ¬
ного экономического закона капитализма,— противоре¬
чия между общественным характером производства и
частным характером присвоения.
До 1910 года потерпевший не мог предъявить ника¬
ких претензий к государству, поскольку оно как суве¬
рен использовало принадлежащей ему судебный имму¬
нитет. С 1910 года государство отказалось от иммуните¬
та в случае прямого нарушения с его стороны прав
патентообладателя и к нему (государству) мог быть
предъявлен иск в Претензионном суде.
Однако оказалось, что этого совершенно недостаточ¬
но, так как эти правила не распространялись на случаи
так называемого «косвенного нарушения», когда в ка¬
честве непосредственного нарушителя выступало не само
государство, а его контрагент, исполняющий государст¬
венный заказ и в связи с этим использующий чужой па¬
тент. В последнем случае потерпевшему патентооблада¬
телю предоставлялось право предъявить непосредствен¬
но к нарушителю (контрагенту) иск как о возмещении
причиненных убытков, так и о прекращении нарушения
на будущее время.
1 35 USC, Sec. 271, в.
92

Такая ситуация была весьма серьезным препятствием
для заключения контрактов с государственными ведом¬
ствами. Поэтому в 1918 году подрядчики были освобож¬
дены от ответственности за нарушение чьих-либо патент¬
ных прав, если такое нарушение было необходимо для
надлежащего исполнения государственного заказа. При
использовании государством или для государства (без
лицензии или иного разрешения) любого изобретения,
запатентованного в США, патентообладателю предо¬
ставлялось право предъявить требование к государству
в Претензионном суде о выплате ему разумной компен¬
сации. Всякое использование чужого запатентованного
изобретения, совершенное в процессе исполнения конт¬
ракта или субконтракта с согласия государства, рас¬
сматривается как использование патента для государ¬
ства1.
В каждый контракт на сумму свыше 10 тыс. долл., в
связи с которым возникают опасения относительно воз¬
можного нарушения чужих патентных прав, должна
быть внесена оговорка о том, что в случае предъявления
соответствующего иска государству в Претензионном су¬
де контрагент обязан предоставить в распоряжение со¬
ответствующего ведомства все доказательства и всю
информацию, имеющуюся в распоряжении контрагента
и относящуюся к данному делу.
Следовательно, 1) все притязания должны быть адре¬
сованы непосредственно к государству и относятся к
исключительной компетенции Претензионного суда;
2) истец может требовать лишь денежную компенсацию
и лишается предоставленного ему Патентным законом
права требовать прекращения использования данного
патента на будущее; 3) освобождение от ответственности
контрагентов или субконтрагентов по правительствен¬
ным контрактам наступает только при наличии согла¬
сия со стороны государственного ведомства на такое
использование.
Таким образом, предписания этого закона, во-первых,
освобождают подрядчика от возможных потерь, связан¬
ных с нарушением чужого патента, и, во-вторых, предот¬
вращают возможность прекращения работ по исполне¬
нию правительственного контракта, что было бы нор¬
1 28 USC, Sec. 1498.
93

мальным последствием при использовании обычных
санкций за нарушение патента^
При точном соблюдении названных предписаний за¬
кона оказалось, что в процессе заключения контракта
при оценке сделанных предложений целесообразно учи¬
тывать размер возможного возмещения, которое госу¬
дарство может выплатить за нарушение чужого патента.
Поэтому в течение довольно длительного периода, а
именно вплоть до 1958 года, при заключении контракта
предпочтение при выборе контрагента отдавалось патен¬
тообладателю или лицензиату, даже если предложенная
ими цена контракта была значительно выше той, кото¬
рую предлагали фирмы, не имевшие ни необходимого
патента, ни лицензии, но по закону имевшие право в
данной ситуации нарушить чужой патент.
Однако в 1958 году в связи с делом Gerbert Cooper Со
Генеральный контролер дал новое толкование ст. 1498
U. S. С.
Компания при заключении договора предложила низ¬
шую цену из семи конкурентов. Но при этом у нее не
было ни необходимых патентов, ни лицензий, в то время
как три других оферента были лицензиатами, но пред¬
лагаемая ими цена была более высокой. В ответ на за¬
прос, посланный Генеральному контролеру, последний
ответил, что в подобной ситуации предпочтение следует
отдавать фирме, предложившей низшую цену, а не па¬
тентообладателю или лицензиату, т. е. такая дополни¬
тельная защита прав патентообладателя может привести
к ненадлежащему ограничению конкуренции1.
Практически то же самое он подтвердил и в 1965 го¬
ду в связи с делом General Dynamics Corp, указав, что
при определении самого дешевого предложения не сле¬
дует учитывать то возмещение, которое государство
(рискует выплатить в случае возможного нарушения па¬
тента или лицензии.
Давая такого рода разъяснение, Генеральный конт¬
ролер руководствовался общими целями и духом закона
1918 года, который, по его мнению, не был направлен на
то, чтобы предоставить какие-то дополнительные преиму¬
щества патентообладателям или лицензиатам. Он предо¬
ставил им лишь возможность получить от правительства
1 См.: JPOS, 1966. № 12, р. 762—763.
94

соответствующую компенсацию в случае нарушения па¬
тента. Таким образом, ст. 1498 U. S. С.— это как бы
исключение из общих предписаний Патентного закона
США, которое в части, касающейся взаимоотношений
с государством, ограничивает права патентообладателя1.
Кроме того, вынося подобное решение, Генеральный
контролер исходил из того, что в контракт может быть
включено специальное «условие о компенсации»
(indemnity clause), по которому подрядчик обязуется
выплатить государству компенсацию в том размере, в
каком оно в свою очередь выплатит возмещение патенто¬
обладателю за нарушение его патента, тем самым как
бы погашая риск возможного удорожания контракта в
случае необходимости платить за нарушение патента.
На первый взгляд такое решение представляется не
лишенным логики. Но на деле оказалось, что оно не
удовлетворяет ни предпринимателей (как действитель¬
ных патентообладателей, так и контрагентов, не являю¬
щихся патентообладателями), ни само государство. Па¬
тентообладатели считают (и для этого у них есть осно¬
вания), что такое решение лишает их возможности во
взаимоотношениях с государством воспользоваться при¬
вилегиями и преимуществами, предоставленными им
разделом 8 ст. I Конституции США, правом на исключи¬
тельное использование своего патента.
Что же касается права на получение справедливой
компенсации — единственной формы охраны интересов
патентообладателя, предоставленной ему по закону, то
реальное получение такой компенсации весьма пробле¬
матично, поскольку процедура ведения патентных дел
в Претензионном суде сопряжена с большими расхода¬
ми, которые в среднем исчисляются в сумме примерно
250 тыс. долл, на каждое дело1 2, и тянется очень долго3.
А для составления и обоснования искового заявления
требуется привлечение большого числа экспертов, инже¬
нерно-технических работников и юристов. Особенно
остро этот вопрос стоит в отношении мелких и средних
предприятий, которые, естественно, не располагают до-
1 См.: JPOS, 1969, № 3, р. 183.
2 «Federal Ваг Journal», 1965, N 2, р. 105.
3 В среднем срок для разбирательства и вынесения решения
по такому делу исчисляется в 3 года и 1 месяц (JPOS, 1970, № 4,
р. 225).
95

статочными возможностями для ведения подобного рода
дел. Решение же о выплате компенсации выносится в
среднем лишь по одному делу из четырех. Да и размер
полученного вознаграждения может оказаться гораздо
ниже той- суммы, которую патентообладатель мог бы,
например, получить, предоставляя лицензии. Наконец,
предъявление такого иска в Претензионном суде может
повредить соответствующей фирме при заключении в бу¬
дущем контракта с каким-либо государственным ведом¬
ством, что даже с точки зрения экономической может
оказаться значительно существеннее, нежели получение
компенсации на основе судебного решения.
Существующая система не соответствует интересам
не только патентообладателей, но и лицензиатов, кото¬
рые вносят весьма значительные суммы в оплату полу¬
ченных лицензий. Более того, они не могут учесть эти
суммы при калькуляции цены контракта, так как в про¬
тивном случае предложенная ими цена может оказаться
выше цены, предлагаемой оферентами, не обладающими
ни патентами, ни лицензиями.
Таким образом, происходит прямое нарушение и да¬
же ломка того принципа, на котором зиждется патент¬
ная система США,— принципа предоставления исклю¬
чительных преимуществ именно патентообладателю, что
особенно неблагоприятно сказывается на деятельности
мелких фирм, для которых потеря преимуществ, связан¬
ных с имеющимся у них патентом, зачастую означает
катастрофу.
Наконец, указанная система оказалась по ряду при¬
чин не очень подходящей и для государственных ве¬
домств. Прежде всего «условие о компенсации» не входит
в число обязательных условий правительственных конт¬
рактов и может быть включено в договор лишь с согла¬
сия фирмы-контрагента. Разумеется, такое согласие мо¬
жет быть получено далеко не всегда. Но даже если пред¬
ставить себе возможное оптимальное для государства
разрешение такого конфликта — получение от контра¬
гента сумм, выплаченных патентообладателю, то и тогда
оказывается, что учтено далеко не все. В частности, го¬
сударственное ведомство в лучшем случае может рас¬
считывать на возврат лишь тех сумм, которые Претен¬
зионный суд присудил патентообладателю. Расходы же,
понесенные ведомством на ведение дела, во внимание
не принимаются и возмещению не подлежат. Не учиты¬
96

ваются и такие.факторы, как время, затраченное на ве¬
дение процесса, персонал, который будет при этом занят,
и т. п.
Естественно, представители как государственных ве¬
домств, так и предпринимателей (поскольку данная си-,
стема не удовлетворяет ни тех, ни' других) стремятся
сгладить возникающие противоречия. Так, в 60-е годы
появилось большое число предложений в форме законо¬
проектов, стремящихся по-новому урегулировать отно¬
шения между государством, его контрагентами и патен¬
тообладателями. Ни один из этих законопроектов так
и не стал, однако, законом, и положение до настоящего
времени в целом остается неизменным. Все попытки
внести какую-то гармонию и устранить или хотя бы
смягчить существующие противоречия не дали никаких
реальных результатов. Дело в том, что основные пред¬
писания патентного законодательства, рассчитанные на
регулирование специфических отношений частнокапита¬
листической экономики, оказываются непригодными в
условиях научно-технической революции, когда стороной
выступает само буржуазное государство. Государство
пытается свободно использовать любые запатентованные
изобретения и тем самым вступает в противоречие с
фундаментальными принципами буржуазного патентно¬
го права. В то же самое время оно пытается не ущемлять
интересов предпринимателей —обладателей патентов,
которые отнюдь не замнтересо|ваны в том, чтобы принад¬
лежащие им патенты могли быть использованы без их
согласия.
§ 4. Реализация государством своих патентных прав
Способы, с помощью которых государство США реа¬
лизует свои патентные права, отличаются от способов,
которыми пользуются частные лица. Это в значительной
мере связано с тем, что государство использует патенты
в иных целях, нежели частные предприятия. Послед¬
ним обладание патентом служит одним из средств
поддержания своей конкурентоспособности и получе¬
ния дополнительной прибыли. Для этого патентообла¬
датель, реализуя принадлежащее ему исключительное
право, либо использует изобретение сам на своем пред¬
приятии, одновременно лишая такой возможности всех
7 Заказ 2951	97

остальных, либо передает принадлежащие ему права
другим лицам, выдавая лицензии или продавая патент.
Обладание патентом дает гарантию патентообладателю,
что никто другой не сможет запатентовать аналогичное
изобретение. .
Когда в качестве патентообладателя выступает капи¬
талистическое государство, оно использует патент в ка¬
честве одного из инструментов косвенного регулирования
экономики, предоставляя возможность реализовать за¬
патентованное изобретение тому, в той мере и в таком
объеме, который в данный момент представляется госу¬
дарству наиболее целесообразным. Государство часть
патентов реализует и для своих собственных нужд при
исполнении государственных заказов частными фирма¬
ми, на собственных (правда, немногочисленных) пред¬
приятиях. Такое использование изобретений относится
прежде всего к изобретениям военного характера, что
подтверждается, в частности, тем, что наиболее высокий
уровень подобного использования изобретений харак¬
терен для Министерства обороны и КАЭ. НАСА само¬
стоятельно использует примерно 2/з своих патентов.
А такое ведомство, как Министерство земледелия, прак¬
тически вообще не занимается использованием принад¬
лежащих ему патентов.
В настоящее время непременной предпосылкой науч¬
но-технического прогресса является как можно более
широкое распространение и общедоступность всей Науч¬
но-технической информации. Этот факт настолько оче¬
виден, что не может не учитываться и в патентной по¬
литике, проводимой государством США. Патентные пра¬
ва, принадлежащие государству, теоретически должны
служить этой же цели. Следовательно, они должны реа¬
лизовываться таким образом, чтобы содержащаяся в
них информация могла бы наиболее рациональным спо¬
собом использоваться всеми желающими. Однако на
практике оказывается, что в условиях капиталистиче¬
ской экономики этот принцип не может последовательно
осуществляться. Попытка проведения этой политики
наталкивается на такие препятствия и противоречия,
которые приводят к тому, что объявленная цель ока¬
зывается недостижимой.
Так, в частности, до самого последнего времени един¬
ственным методом реализации патентных прав государ¬
ством являлась выдача простых, безвозмездных лицен¬
98

зий всем желающим. Такие лицензии -выдаются не толь¬
ко контрагентам правительства по научно-исследова¬
тельским контрактам. В принципе их может получить
любое заинтересованное лицо. По отношению к контр¬
агенту существует обязанность государства выдать ли¬
цензию, тогда как по отношению к остальным лицам
такая обязанность отсутствует. По идее именно этот ме¬
тод должен привести к наиболее широкому распростра¬
нению и использованию научно-технической информа¬
ции, содержащейся в патенте.’В соответствии с этим го¬
сударство никогда не использует другого полномочия,
принадлежащего каждому патентообладателю,— полно¬
мочия запрещать любому лицу использование патента
без соответствующего разрешения. Выдача простой,
безвозмездной лицензии любому заявителю практически
означает возможность свободного использования патен¬
та всеми желающими1. Казалось бы, такая система дей¬
ствительно должна привести к очень широкой реализа¬
ции изобретений, охраняемых государственными патен¬
тами. На деле же 'лишь очень небольшой процент изо¬
бретений, принадлежащих государству, действительно
используется в производстве. Доля используемых госу¬
дарственных патентов на 50—60% ниже, чем это имеет
место в отношении патентов частных фирм1 2, и в среднем
реализуется примерно 15% изобретений, патенты на ко¬
торые принадлежат государству3. В 1970 году государ¬
ство предлагало лицензии на 20 518 патентов, в течение
года было выдано всего 200 лицензий на 107 патентов4.
. Это на первый взгляд парадоксальное явление объяс¬
няется рядом обстоятельств, совершенно неустранимых
в условиях капиталистической экономики.
(Прежде всего, изобретения, запатентованные госу¬
1 Единственный случай, когда государство США сослалось на
нарушение его патента, представляет собой дело 1965 года Tektronix
v. LJS. Однако суд не принял во внимание заявление ответчика
о необходимости предварительного приобретения лицензии и указал,
что лицензионная политика государства в отношении патентов
является как бы молчаливым одобрением безлицензионного исполь¬
зования патента (173 Ct. Cl., р. 281 (1965).
2 См.: JPOS, 1966, № 7, р. 452.
3 Watson St., Holman М. The Federal Government Pro¬
pensity to Patents —«IDEA», 1966, N 1, p. 69.
4 Annual Report on Government Patent Policy, Dec. 1969—Dec.
1970, p. 5.
7*
99

дарством, как правило, требуют больших дополнитель¬
ных усилий и капиталовложений, чтобы сделать возмож¬
ным их коммерческое использование1. Кроме того, зна¬
чительная часть изобретений, патенты на которые при¬
надлежат государству, вообще не могут найти коммер¬
ческого применения в силу самой природы изобретения,
например изобретения, имеющие исключительно военное
назначение. Наконец, в условиях частной конкуренции
для успешного внедрения изобретения гораздо более
целесообразной оказывается исключительная лицензия,
при которой никто (включая даже патентообладателя),
кроме лицензиата, не имеет права в течение срока дей¬
ствия лицензии использовать изобретение. Предприни¬
матели предпочитают приобретать именно эти лицензии,
поскольку в таком случае они гарантируются хотя бы
от того, что конкурирующая фирма внедрит то же са¬
мое изобретение, а также уверены в том, что сделанные
ими затраты дадут ожидаемые преимущества на рынке.
Вместе с тем выдача исключительных лицензий спо¬
собствует усилению и закреплению монопольного поло¬
жения одной какой-либо фирмы и приводит к превра¬
щению новой научно-технической информации в «сек¬
рет». А это обстоятельство противоречит тем принципам,
которые само государство США провозгласило в каче¬
стве основы своей политики в области науки и техники
и которые имеют правовую основу в виде мнения Гене¬
рального атторнея, заявившего, что изобретения, соз¬
данные на государственные средства, должны стать
общим достоянием1 2. Это мнение толковалось таким обра¬
зом, что любое государственное ведомство может вы¬
давать исключительную лицензию на патенты, принад¬
лежащие государству, лишь при условии специального
полномочия, установленного законом.
iB противоположность другим буржуазным государ¬
ствам, таким, как Франция и Великобритания, в США
нет единой государственной организации, которая бы
занималась реализацией патентов, принадлежащих го¬
сударству. Многочисленные предложения о создании
такой организации вносятся с начала 60-х годов. До
1 Только Управление долиной р. Теннесси, как правило, дово¬
дит свои изобретения до стадии коммерческого применения.
2 34 Oninion Attorney General 1929, р. 320, 38 Op. At. Gen. 1936,
p. 534 (JPOS, 1965, № 11, p. 977).
100

настоящего времени эти проблемы решаются по-разному
разными ведомствами. Поэтому, естественно, в практи¬
ческой деятельности этих ведомств наблюдаются опре¬
деленные различия. Так, НАСА и Управление долиной
р. Теннесси имеют право выдавать исключительные
лицензии. НАСА предприняло попытку преодолеть пре¬
пятствия, возникающие при реализации государствен¬
ных патентов, и осуществленные мероприятия должны
способствовать реальному внедрению изобретений, при¬
надлежащих государству: при выдаче патентных лицен¬
зий действует принцип, согласно которому всякий, кто
приобретает какие-либо права на принадлежащий НАСА
патент, должен доказать, что у него есть серьезные на¬
мерения в течение разумного срока реализовать изобре¬
тение. В качестве санкции установлено, что все патент¬
ные лицензии, выдаваемые НАСА, отзывны, и основа¬
нием их отмены может служить то обстоятельство, что
лицензиат не предпринимает всего, что в его силах, для
внедрения изобретения.
В лицензионные соглашения, заключаемые НАСА,
включается условие об обязательности предоставления
ежегодных отчетов об успехах по внедрению изобрете¬
ния и по доведению его до стадии коммерческого исполь¬
зования. Условие об отмене лицензии, включаемое в
каждое лицензионное соглашение, позволяет НАСА ото¬
брать лицензию, «если лицензиат не предпримет все
возможные усилия для того, чтобы довести изобретение
до стадии коммерческого использования и предложить
достигнутые результаты публике в соответствии с обыч¬
ной деловой практикой».
По общему правилу, НАСА выдает на свои патенты
простые, безвозмездные лицензии всем желающим. Если
в течение двух лет патент не реализуется, на него может
быть выдана исключительная лицензия.
Исключительная лицензия выдается безвозмездно,
но также сопровождается обязанностью лицензиата
реализовать изобретение. В противном случае она мо¬
жет быть востребована патентообладателем. Однако
НАСА практически не смогло реализовать возможность
выдачи исключительных лицензий, и с 1963 по 1970 год
было выдано всего четыре исключительные лицензии1.
1 Annual Report on Government Patent Policy (Dec. 1969
Dec. 1970), p. 5.
101

Ни одно другое ведомство США не восприняло практику
НАСА.
. В последние годы правительство США вплотную за¬
нялось изучением вопроса о возможности замены про¬
стых лицензий исключительными или хотя бы сочетания
обоих этих видов лицензий. Помимо Управления доли¬
ной р. Теннесси и НАСА, с октября 1969 года право вы¬
давать исключительные лицензии предоставлено Минист¬
ру здравоохранения/а с мая 1970 года — в ограничен¬
ных пределах (при условии, что это необходимо для
внедрения и использования изобретения) Министерству
земледелия.
В августе 1971 г. президент Р. Никсон издал Мемо¬
рандум о государственной патентной политике1, в кото¬
ром для скорейшего внедрения изобретший, содержа¬
щихся в патентах, принадлежащих государству, он пре¬
дусмотрел возможность выдачи исключительной лицен¬
зии.
В 1974 году были приняты специальные правила,
предписывающие условия и процедуру выдачи лицензий
различными ведомствами1 2. Согласно этим правилам
вопрос о том, какие лицензии будет выдавать то или
иное ведомство, в принципе решается самим ведомст¬
вом, но предпочтение отдается все же исключительным
лицензиям, которые рассматриваются как одно из
средств стимулирования капиталовложений.
Исключительная лицензия может быть выдана лишь
на определенный срок при условии обязательного
использования изобретения и с сохранением за государ¬
ством права безвоз(мездно использовать такое изобре¬
тение для своих нужд.
Сейчас еще рано говорить о том, насколько такое
изменение лицензионной политики будет эффективным.
Но, во всяком случае, эта тенденция принимает общий
характер, и, по-видимому, в ближайшее время все госу¬
дарственные ведомства США постепенно будут пере¬
ориентироваться на исключительные лицензии. На это
обстоятельство особое внимание обратил президент
Р. Никсон в послании Конгрессу о науке в марте 1972
1 Memorandum and Statement of Government Patent Policy,
August 23, 1971, Fed. Reg. 16887 (1971).
2 General Service Administrator Regulations, Code of Federal
Regulations, 41, Part 101—4 (1974).
102

года, где он отметил, что важным препятствием на пути
доведения коммерческого использования частными ком¬
паниями технических открытий, сделанных на государ¬
ственные средства, является отсутствие необходимого
стимулирования вследствие того факта, что такими тех¬
ническими открытиями, как правило, могут воспользо¬
ваться все конкуренты. Выход из создавшейся ситуации
президент видел в представлении патентов частным
фирмам в форме продажи им исключительных лицензий,
когда это нужно для поощрения коммерческого приме¬
нения.
Проводимые государством мероприятия свидетельст¬
вуют о гибкости правительства США, которое учиты¬
вает конкретную ситуацию и при определенных условиях
изменяет направление своей политики на 180°. Но этот
факт свидетельствует и о глубоких коренных противоре¬
чиях, лежащих в основе капиталистического строя, ка¬
питалистической системы хозяйства.
Следует подчеркнуть фундаментальный характер от¬
каза от простых, безвозмездных лицензий и безрезуль¬
татности попыток широкого и эффективного распрост¬
ранения новой научно-технической информации путем
государственного регулирования. Какая объективная тен¬
денция развития производительных сил нашла в этом
антагонистическое выражение? Это — связь современной
научно-технической революции с быстрым распростране¬
нием научно-технической информации. В капиталистиче¬
ском. обществе этот процесс сталкивается с властью
крупнейших монополий. В такой форме объективная
тенденция искажается и тормозится. Отказ от простых,
безвозмездных лицензий и другие аналогичные явления,
о которых шла речь, означает торможение одного из
основных процессов научно-технической революции —
распространения новой научно-технической информации.
Анализ эффективности правовых норм, регулирую¬
щих распоряжение государством принадлежащей ему
научно-технической информации, наглядно демонстри¬
рует, что, несмотря на все попытки государственно-мо¬
нополистического капитализма приспособиться к научно¬
технической революции, использовать ее для сохранения
отжившего общественного строя, она несовместима с
частной собственностью на средства производства»1.
1 «Коммунист», 1972, № 2, с. 61.
103

Атомная промышленность
и деликтные обязательства
В настоящее время деликтные обязательства занима¬
ют одно из важнейших мест в системе обязательств сов¬
ременного буржуазного гражданского права, причем
значение их непрерывно возрастает с развитием научно¬
технического прогресса. Усовершенствование средств
транспорта, процесс механизации и автоматизации про¬
изводства, использование новых видов энергии порожда¬
ют новые вопросы, связанные как с ответственностью
предпринимателей за вред, причиненный жизни и здо¬
ровью рабочих и служащих на производстве, так и с
причинением вреда третьим лицам, непосредственно не
связанным с деятельностью данного предприятия. .
Достижения, связанные с расщеплением атомного
ядра, с возможностью освобождения и использования
ядерной энергии, привели к радикальным сдвигам в тех¬
нологии, характере труда, культуре и науке. Эти сдвиги
получили определенный резонанс и в праве.
Одной из наиболее острых и сложных проблем, кото¬
рую производство и использование атомной энергии (и
особенно участие в этом частных предпринимателей)
поставило перед правом, была проблема ответственности
за вред. В разрешении этой проблемы были заинтересо¬
ваны в первую очередь предприниматели, занятые в
атомной индустрии: «Без надлежащего разрешения
проблемы ответственности за возможный ядерный ин¬
цидент частная промышленость, прежде чем полностью
выйти на рынок, проявляла осмотрительность и колеба¬
ния»1.
* Progress in Huclear Energy, Ser. X, vol. 3, Perg. Press. 1962,
p. X.
104

Именно на охрану интересов предпринимателей, на
поощрение их деятельности главным образом и направ¬
лены соответствующие предписания законов.
С того момента, как появились первые атомные реак¬
торы, т. е. с 1944—1945 гг., в мире произошло значитель¬
ное число ядерных инцидентов, причинивших немалый
ущерб как здоровью, так и имуществу населения1. Боль¬
шинство претензий, возникших в результате этих инци¬
дентов, было урегулировано без обращения в суд. Одна¬
ко законодатель учитывает возможность ядерных ката¬
строф в будущем, как бы ни была мала их вероятность.
Именно в атомной индустрии капиталистическое го¬
сударство сотрудничает с частными предпринимателями
в совершенно новой, ранее неизвестной форме (как пра¬
вовой, так и экономической). Эта новая форма сотруд¬
ничества находит конкретное выражение прежде всего
в том, что государство принимает на себя обязанность
возместить вместо предпринимателя сверх определенно¬
го предела ядерный ущерб, стимулируя тем самым част¬
ные капиталовложения в атомную промышленность, без
которой в современных условиях невозможно существо¬
вание развитой экономики. Кроме того, государство ока¬
зывает существенную финансовую помощь предприни¬
мателям (речь идет исключительно о крупных предпри¬
ятиях монополистического характера), гарантируя их
от возможных убытков.
§ 1. Общие проблемы ответственнности
за ядерный ущерб
Четкое представление о правовых основах участия
государства в деликтных обязательствах в качестве сто¬
роны, принимающей на себя обязанность возместить
ядерный ущерб, причиненный частным предпринимате¬
лем, т. е. другим лицом, невозможно без предварительно¬
го рассмотрения общих принципов и оснований ответст¬
венности за вред, установленных действующим амери¬
1 См.: Progress in Huclear Energy, Ser. X, vol. 3, Perg. Press,
1962, p. X., s. 89—165. По подсчетам, проведенным в данной работе,
в период с 1945 по 1961 год включительно в капиталистических стра¬
нах произошло около 400 ядерных инцидентов,
105

канским правом применительно к сфере производства и
использования ядерной энергии.
Вред, который может быть причинен в связи с нево¬
енным производством атомной энергии, может исходить
из разных источников. Прежде всего следует иметь в
виду вред, возникающий в связи с работой ядерной уста¬
новки, т. е. установки, предназначенной для производст¬
ва, расщепления или переработки ядерных материалов.
Кроме того, весьма вероятно, что вред может быть при¬
чинен расщепляющимися веществами, когда они нахо¬
дятся вне производства, например во время перевозки
или хранения.
Особое внимание законодателя привлекли проблемы,
возникающие в связи с причинением вреда в процессе
работы ядерных установок, и именно они вызвали появ¬
ление норм права, ранее не известных не только праву
США, но и праву других капиталистических государств.
Однако издание новых, специальных законов об от¬
ветственности за вред в сфере ядерной энергии не озна¬
чает, что применение общих норм о деликтной ответст¬
венности полностью исключалось: многие вопросы, свя¬
занные с ответственностью за вред, вообще не были
затронуты новым законодательством.
Проблема ответственности за вред применительно к
США приобретает особую остроту, поскольку деликтное
право США является правом отдельных штатов и его
нормы отличаются большим разнообразием. Поэтому
одна и та же ситуация в разных штатах может быть
разрешена по-разному. Кроме того, основные нормы,
регулирующие деликтные обязательства, не содержатся
в законах, а были выработаны (и продолжают разви¬
ваться) судебной практикой США и составляют сущест¬
венную часть общего права США1.
Один из основных моментов, связанных с деликтной
ответственностью, состоит в установлении ее оснований
1 Существующая в США частная кодификация норм деликтного
права — Restatements of the Law of Torts — вносит некоторую
ясность 'в это многообразие правовых норм, поскольку она представ¬
ляет собой как бы свод общих принципов деликтного права, кото¬
рые в основном являются исходными при разрешении соответст¬
вующих дел различными судами США. Однако их значение не сле¬
дует преувеличивать, ввиду того, что это лишь частная кодифика¬
ция, созданная Американским институтом права и не имеющая обя¬
зательной силы для судов.
106

при решении вопроса, отвечает ли лицо, причинившее
вред, лишь при наличии вины, или действует принцип
«строгой», или «абсолютной», ответственности, когда для
возложения гражданско-правовой ответственности доста¬
точно лишь самого факта причинения вреда.
Закон об атомной энергии США не содержит по дан¬
ному вопросу специальных предписаний. Поэтому при
разрешении конкретного дела суды должны исходить из
общих принципов деликтного права. В этом отношении в
США потерпевший охраняется даже хуже, чем по зако¬
нодательству капиталистических стран Европы, где за¬
коны об атомной энергии содержат прямые предписания
о том, что ответственность за ущерб, возникший в ре¬
зультате ядерного инцидента, наступает независимо от
вины. Причинитель вреда в этих странах не освобожда¬
ется от ответственности даже в случае непреодолимой си¬
лы или вины потерпевшего.
Для США эта проблема приобретает еще большую
остроту в связи с тем, что принцип «строгой», или «абсо¬
лютной», ответственности вообще применяется реже, чем
в других странах. Так, за вред, причиненный транспорт¬
ными средствами, ответственность наступает лишь при
наличии вины.
В практике американских судов применяется прин¬
цип, сформулированный в 1868 году в английском пре¬
цеденте Rylands v. Fletcher, который рассматривает¬
ся в качестве ведущего прецедента и в судебной прак¬
тике США. Согласно решению по этому делу весь риск
возможного ущерба, причиненного какой-либо опасной
деятельностью, принимает на себя лицо, занимающееся
такой деятельностью, независимо от вины с его стороны.
Однако этот принцип применяется л*ишь к ограничен¬
ному числу случаев при условии, если суд признает, что
деятельность, в результате которой возник вред, сама
по себе представляла очень серьезную опасность для
жизни, здоровья или имущества населения.
Кроме того, только если та или иная деятельность
будет квалифицирована как «неестественная», экстраор¬
динарная, «ненормальная», суд применит правило об аб¬
солютной ответственности.
Именно критерий «неестественного», «необычного»
использования в наибольшей мере соответствует интере¬
сам крупного промышленного капиталистического про¬
изводства. В любом случае суды могут отказаться при¬
107

менить правило об абсолютной (т. е. безвиновной)' от¬
ветственности, признав, что деятельность того или иного
промышленного или транспортного предприятия пред¬
ставляет собой «вполне естественное использование зе¬
мельного участка».
Именно боязнь повредить развитию капиталистиче¬
ской частнопредпринимательской деятельности привела
к тому, что принцип абсолютной ответственности с боль¬
шим трудом пробивал дорогу в судебной практике Со¬
единенных Штатов. Наиболее четкое выражение позиция
отрицательного отношения к абсолютной ответственности
нашла в решении, вынесенном в конце прошлого века
в одном из судов штата Нью-Йорк, где было сказано:
«У нас должны быть фабрики, машины, плотины, кана¬
лы и железные дороги. Они соответствуют разнообраз¬
ным требованиям человечества и лежат в основе всей
нашей цивилизации. Если что-нибудь из этого находится
на земельном участке... нельзя отвечать за вред, кото¬
рый случайно и неизбежно может быть причинен сосе¬
дям»1.
В настоящее время идея прецедента Rylands
v. Fletcher именно в этом его ограниченном варианте
полностью воспринята судами всех штатов, хотя суды
лишь 26 штатов в решениях прямо ссылаются на этот
старый английский прецедент. Суды остальных штатов
не называют его прямо (а 11 штатов даже формально
отвергают его), но фактически в своих решениях следу¬
ют принципу строгой ответственности, хотя применяют
его с рядом ограничений1 2. Однако нет никаких гарантий,
что суды всех штатов отнесут деятельность атомных
электростанций к числу сверхопасных и возложат на
причинителя вреда ответственность независимо от его
вины.
Если учесть, что в принципе бремя доказывания ви¬
ны ответчика лежит на истце, то очевидно, в какое без¬
выходное положение может попасть потерпевший в ре¬
зультате ядерного инцидента.
1 Lessee v. Buchanan (1873). Цит. по Vogler О. Grundlagen
U. Grenzen der anglo-amerikanischen Gefahrdungshaftung. Miinchen,
1969 S 54.
2 Cm.: Prosser W. Law of Torts, St. Paul 164, pp. 524—525,527;
противоположное мнение см. Harper and James, The Law of Torts.
\. Y. 1956, p. 798.
108

В случае же, если в качестве причинителя вреда вы*
ступает государственная организация или контрагент по
правительственному контракту, они имеют возможность
ссылаться на существующие до настоящего времени во
многих штатах государственные иммунитеты в отноше¬
нии деликтной ответственности. В американской литера¬
туре было высказано мнение, согласно которому дела
такого рода вообще следует изъять из компетенции
обычных судов, передав их на рассмотрение специаль¬
ных комиссий, которые руководствовались бы особыми,
специально созданными для них правилами как матери¬
ального, так и процессуального права, а не общими по¬
ложениями о возмещении вреда1.
Предписания Закона об атомной энергии 1954 года,
касающиеся ответственности за ядерный инцидент, под¬
верглись такой критике, что в 1966 году в закон были вне¬
сены некоторые частичные дополнения в отношении оп¬
ределенных частных случаев.
Представляя конгрессу проект дополнений к Закону
об атомной энергии, Объединенный комитет по атомной
энергии, признавая недостатки действовавшего закона,
в своем докладе подчеркнул, что цель дополнений состо¬
ит в том, чтобы в случае причинения ущерба, происшед¬
шего в результате ядерного инцидента, потерпевшему
«не надо было бы преодолевать серию правовых препят¬
ствий, которые мешают быстрому удовлетворению его
притязаний»1 2. Дополнениями не были установлены ка¬
кие-либо общие основания ответственности. Суть их со¬
стоит в том, что в некоторых случаях при споре об от¬
ветственности за ущерб, причиненный ядерным инци¬
дентом, не будет приниматься во внимание наличие или
отсутствие умысла или неосторожности на стороне ответ¬
чика, ссылка ответчика на неосторожность потерпевшего
или принятие на себя риска потерпевшим, ссылка на
различные иммунитеты в отношении деликтной ответст¬
венности, включая установленные Федеральным законом
о претензиях по деликтам 1946 года (Federal Tort
Claims Act). Исключается также возможность возра¬
1 См., например, White W. Problems of tort liability arising
from nuclear reaction.— «Atomic Energy Law Journal», 1959, N 2,
pp. 164—174.
2 Atomic Energy Law Journal, 1971, N 1, p. 37,
109

жать против иска на том основании, что ядерный инци¬
дент произошел в результате внешней непредвиденной
причины, включая действия третьих лиц и непреодоли¬
мой силы. Ответственность исключается только в тех
случаях, когда потерпевший умышленно подверг себя
ущербу или если ущерб явился следствием ядерного
инцидента, который был вызван намеренными и про¬
тивоправными действиями потерпевшего.
Таким образом, законодатель как будто бы ввел
принцип строгой ответственности в такой формулировке,
которая в значительной мере исключает возможность
произвольного толкования общего принципа. Но подоб¬
ные основания ответственности были введены не как
общее правило, а лишь для исключительных случаев.
По закону применение вышеизложенных правил возмож¬
но при наличии трех условий (налицо должны быть не¬
пременно все три условия).
1.	Ядерный инцидент произошел либо в результате
деятельности атомного реактора, либо во время пере¬
возки ядерных материалов, либо на установках, исполь-.
зующих специальные ядерные материалы, если эти
установки эксплуатируются по контракту с государством
и инцидент произошел во время действия контракта.
2.	Если ядерный инцидент носит чрезвычайный, иск¬
лючительный характер. Исключительность определяется
уровнем радиации и размером причиненного ущерба.
В этом условии нашло отражение ограниченное примене¬
ние доктрины строгой ответственности (случаи необыч¬
ной деятельности). Если обстоятельства, вызвавшие вред,
причиненный радиацией, не будут отнесены к категории
чрезвычайных, потерпевший может получить возмеще¬
ние лишь по общим основаниям в соответствии с тради¬
ционными правилами, существующими в отдельных
штатах.
Ограничение, исключающее все ядерные инциденты,
не получившие квалификацию исключительных, чрезвы¬
чайных, ставит в весьма невыгодное положение боль¬
шую категорию потерпевших — в частности тех, кому
причиняется ущерб в результате длительного излучения
относительно небольших доз радиации, например лиц,
живущих вблизи источников такой радиации. Законода¬
тель не мог не внести определенные поправки в Закон
об атомной энергии 1954 года (для этого понадобилось
12 лет). Пробел был настолько очевиден и вызвал такую
ПО

серьезную критику именно ввиду отсутствия каких бы то
ни было специальных норм об основаниях ответственно¬
сти, что государство было вынуждено пойти на компро¬
мисс. Однако там, где возможность возмещения ущерба
оказывается наиболее вероятна, предприниматели отве¬
чают на общих основаниях, которые практически лиша¬
ют потерпевшего возможности получить возмещение.
Позиция потерпевшего по отношению к ответчику об¬
легчается лишь в случаях атомных катастроф, которых
до настоящего времени в области мирного использова¬
ния ядерной энергии практически не было1.
3.	Особые основания ответственности должны быть
включены в договор (это либо страховой полис, на осно¬
вании которого происходит обязательное страхование
ответственности предпринимателя, эксплуатирующего
атомную установку, либо так называемое «соглашение
о возмещении», заключаемое в определенных случаях
между предпринимателем и государством)1 2.
В законодательстве об атомной энергии оказалась не¬
затронутой и проблема причинной связи. Этот пробел не
был восполнен и дополнением 1966 года. В соответствии
с общими нормами права о причинении вреда наличие
причинной связи между возникшим вредом и соответст¬
вующим событием, даже если вред причинен источником
повышенной опасности, должен доказать потерпевший.
Таким образом, даже при наличии катастрофического
ядерного инцидента потерпевший все равно должен до¬
казать причинную связь между ядерным инцидентом и
возникшим ущербом.
Применительно к сфере атомной энергии доказать
указанную причинную связь часто практически невоз¬
можно, поскольку вред может быть обнаружен только
после истечения длительного срока. Например, одно из
самых распространенных и опасных заболеваний, явля¬
ющееся последствием ионизирующего излучения,— лей¬
кемия в некоторых случаях проявляется через 10—15
лет после облучения, а иногда только в последующих
поколениях. В тех же случаях, когда в результате облу¬
чения была повреждена какая-либо вещь, проблема
1 Компромиссный характер этих предписаний с учетом интере¬
сов именно предпринимателей подчеркивался и в буржуазной печа¬
ти (см., например, Atomic Energy Law Journal, 1971, N 1, p. 40).
2 См. об этом подробнее § 2 и 3 наст, главы.
Ml

осложняется тем, что она сама становится источником
причинения вреда.
Правительство США предприняло лишь некоторые
меры для возмещения вреда с отдаленными последст¬
виями, создав для этого специальный фонд, так назы¬
ваемый Contingent Injury Fund1. Лицо, желающее вос¬
пользоваться средствами из_этого фонда для возмеще¬
ния причиненного ему ущерба, должно сразу же после
ядерного инцидента доказать в суде, что это событие
может послужить причиной наступления вреда впослед¬
ствии, по истечении какого-то времени. Бремя доказыва¬
ния причинной связи и здесь лежит на потерпевшем.
Если суд решит, что есть вероятность возникновения
такого ущерба в будущем, то причинитель должен бу¬
дет внести в фонд соответствующую сумму. Суд может
обязать выплатить не всю сумму, в которой он оценил
размер возможного ущерба. Если, например, суд решит,
что вероятность наступления ущерба в будущем равна
примерно 25%, то и причинитель должен будет внести
25% суммы, указанной в судебном решении в качестве
суммы ущерба. Если через несколько лет окажется, что
вред действительно возник, например потерпевший за¬
болел лейкомией, он имеет право предъявить иск в суде
к фонду о выплате ему всей суммы ущерба, размер ко¬
торой он должен суметь доказать в процессе нового
разбирательства.
Закон об атомной энергии обошел молчанием и во¬
прос о видах ущерба, на возмещение которого имеет
право потерпевший. Поэтому, в частности, проблема воз¬
мещения причиненного морального ущерба также раз¬
решается в соответствии с общими принципами деликт¬
ного права. Такой вред может быть возмещен, только
если будет доказана вина причинителя, а, значит, потер¬
певший может оказаться в положении, при котором он
вообще не получит никакого возмещения, например если
вред, вызванный ядерным инцидентом, выразится в том,
что потерпевший никогда не сможет иметь детей.
Предписания Закона об атомной энергии не распро¬
страняются на возмещение ущерба, причиненного рабо¬
чим и служащим атомного предприятия, на котором
1 См.: Иойрыш А. И. Атом и право. М., «Международные
отношения», 1969, с. 161.
412

имел место ядерный инцидент. Особая ответственность
предпринимателей распространяется только на случаи,
когда в качестве потерпевших выступают так называе¬
мые третьи лица; иными словами, из числа управомо¬
ченных исключаются прежде всего рабочие и служа¬
щие атомных предприятий, т. е. те, кто в наибольшей
мере подвергается риску в связи с деятельностью пред¬
приятия. Лица, состоящие в трудовых отношениях с об¬
ладателем ядерной установки, в случае ядерного инци¬
дента имеют право на возмещение вреда на общих осно¬
ваниях в соответствии с предписаниями трудового зако¬
нодательства и законодательства о социальном страхо¬
вании.
Специальные законы о выплате компенсации рабо-‘
чим и служащим за вред, причиненный им на производ¬
стве, существуют примерно в половине штатов, но их
применение не обязательно для предпринимателей. Они
могут выплачивать компенсацию в соответствии с нор¬
мами общего права. Поэтому в подавляющем большин¬
стве случаев предприниматели отвечают лишь при на¬
личии их вины, поскольку принцип, выраженный в ре¬
шении по делу Rylands v. Fletcher, согласно нормам об¬
щего права не применяется к отношениям между пред¬
принимателями и работниками, так как эти последние
относятся к категории лиц, сознающих риск, создавае¬
мый деятельностью предприятия.
Это положение было прямо высказано в решении
Верховного суда 1949 года по делу Du pont De Nemour
v. Cudd. «Этот принцип... (имеется в виду решение по де¬
лу Rylands v. Fletcher) относится к повреждениям со¬
седней собственности и лиц, находящихся на соседней
территории, и не относится к случаям, когда ущерб на¬
несен тем, кто сознавал риск, созданный сверхопасной
деятельностью, принимал участие в этой деятельности,
находясь на территории, которая подпадала под угрозу
при аварии».
Немаловажное значение для охраны интересов потер¬
певших имеет и надлежащее урегулирование исковой
давности, тем более, что ущерб, причиненный ядерным
инцидентом, может быть обнаружен лишь через длитель¬
ный промежуток времени. Но Закон об атомной энергии
не содержит никаких предписаний относительно удлине¬
ния сроков данности в этих случаях.
8. Заказ 2951
113

Суды при рассмотрении соответствующих дел руко¬
водствуются общими положениями о давностных сроках,
установленных законодательством или судебными пре¬
цедентами отдельных штатов. Эти сроки, как правило,
колеблются от четырех до шести лет, и лишь в некото¬
рых штатах, например в штате Нью-Йорк, общий срок
исковой давности равен 10 годам. Федеральным законо¬
дательством установлены единые сроки в масштабе все¬
го государства лишь для исков к федеральному прави¬
тельству или его органам. Для исков из причинения вре¬
да установлена на этот случай двухлетняя давность.
Учитывая сроки, в течение которых могут проявить¬
ся последствия атомного вреда, установление таких ко¬
ротких сроков ставит под сомнение возможность охраны
интересов потерпевших, тем более, что сроки исчисля¬
ются с момента причинения вреда, а не с момента его
обнаружения. Этот порядок установлен по той причине,
что, как заявил один американский юрист, «ни промыш¬
ленники, ни страховые компании не могут обеспечивать
такое возмещение в течение слишком длительного пе¬
риода»1.
В дополнении 1966 года к Закону об атомной энер¬
гии 1954 года о повышенной ответственности (waiwer
system) устанавливались специальные сроки исковой
давности. Иск о возмещении ущерба в таких случаях
может быть предъявлен в течение трех лет с момента
обнаружения вреда, но не позднее чем через 10 лет по¬
сле ядерного инцидента. Сроки эти, как уже было ска¬
зано, применяются только в особых ситуациях, преду¬
смотренных дополнением 1966 года. В качестве общего
правила применению подлежат сроки, существующие в
•отдельных штатах.
Постройка и эксплуатация атомных установок тре¬
бует не только больших капиталовложений, но й совме¬
стного участия' большого числа различных отраслей
промышленности, транспорта, высококвалифицирован¬
ных специалистов (конструкторов, ученых, поставщиков
необходимых материалов и т. п.). При возникновении
вопроса о субъекте ответственности за ядерный инци¬
дент может встать вопрос о привлечении к ответственно¬
сти также лиц этой категории, тем более что не исклю¬
1 Progress in Nuclear Energy, Ser. X, vol 3, 1962, p. XII.
114

чена возможность возникновения вреда и по вине лиц,
занятых в смежных отраслях промышленности. Боль¬
шинство таких лиц не состоит в непосредственных дого¬
ворных отношениях с лицом, экслуатирующим атомную
установку. Поэтому для предпринимателя, занятого в
атомной индустрии, очень существенна проблема уста¬
новления субъекта ответственности и распределения от¬
ветственности между многими лицами и предпринима¬
телями, каждое и каждый из которых имеет определен¬
ное отношение к работе атомной установки. При реше¬
нии вопроса о субъекте ответственности законодатель
применил принцип так называемого «канализирования»
(canalisation) ответственности:
.1. Ответственность может 'быть целиком возложена
на лицо, занимающееся непосредственной, эксплуатацией
атомной установки, и потерпевший может предъявить
иск о возмещении ущерба только к нему; иски потер¬
певшего к предприятиям и отдельным лицам, занятым в
смежных отраслях, вообще исключаются (так называе¬
мое «юридическое канализирование»).
2. Потерпевшему может быть предоставлено право
предъявлять иск не только к обладателю атомной уста¬
новки. Однако финансовая гарантия, которую обязан
представить государству обладатель установки для по¬
крытия своей ответственности (обычно в виде страхо¬
вого полиса), покрывает не только его собственную от¬
ветственность, но и возможную ответственность смежных
отраслей. Неблагоприятные материальные последствия
возможного атомного инцидента в конечном счете па¬
дают на обладателя атомной установки. Это так назы¬
ваемое «экономическое канализирование» ответственно¬
сти. Именно по этому второму пути и пошло законода¬
тельство США1.
Вопрос о том, в какой мере при наступлении вреда
требования о возмещении, предъявленные к представи¬
телям смежных отраслей, покрываются за счет страхо¬
вания, осуществленного лицом, эксплуатирующим ядер-
ную установку, зависит от содержания конкретного до¬
говора страхования (страховая сумма, риски, покры¬
1 Вслед за США этот же принцип восприняли ФРГ, Австрия,
Греция. Законодательство других капиталистических государств
установило принцип юридического канализирования.
8*
115

ваемые полисом, и т. п.). В результате, хотя теоретиче¬
ски представители смежных отраслей и остаются ответ¬
ственными перед публикой, «эта ответственность не
имеет никакого экономического смысла, поскольку стра¬
хование, ограничение ответственности и участие госу¬
дарства ее полностью покрывают»1.
§ 2. Гарантии безопасности и ограничение
ответственности
В докладе Брукхэвенской национальной лаборатории,
которая по заданию правительства США занималась
исследованием возможных результатов серьезных ядер-
ных инцидентов, указывалось, что непосредственные
убытки, причиненные таким инцидентом, могут дости¬
гать 7 млрд. долл. Совершенно очевидно, что предпри¬
ниматели не желают (да и не в состоянии) принять на
себя риск уплаты таких колоссальных убытков. Страхо¬
вые фирмы также не берут на себя страхование в такой
сумме. Государство оказывается перед проблемой уста¬
новления пределов ответственности предпринимателей,
занятых эксплуатацией атомных установок. Для ее раз*
решения законодатель прибегает к ограничению ответ¬
ственности предпринимателей, определенную часть воз¬
мещения возлагая на государство.
Именно участие государства в отношениях по воз¬
мещению вреда является тем принципиально новым, что
было внесено законодательством по атомной энергии в
этот институт гражданского права. Буржуазные юристы
рассматривают такое участие как новый этап в разви¬
тии деликтной ответственности, когда стирается граница
между ответственностью частных лиц и государства1 2.
В действительности участие государства в возмеще¬
нии вреда является способом гарантировать от несораз¬
мерно больших убытков прежде всего частнокапитали¬
стические предприятия, эксплуатирующие ядерные уста¬
новки, и предпринимателей, которые могут оказаться в
1 Murphy A. Third party liability of suppliers in international
nuclear transactions.— Progress in Nuclear Energy, Ser. X, vol. 3,
1962, p. 177.
2 См., например, R i n c k G. Gefahrdungschaftung. Gottingen,
1959, S. 31.
146

положении потерпевших в результате ядерного инци¬
дента.
В самом деле, когда размер убытков, возникших в
результате-ядерного инцидента и подлежащих возмеще¬
нию, значительно превышает финансовые возможности
предприятия, эксплуатирующего атомный реактор, то
чаще всего речь идет об убытках, которые несет другой
предприниматель из-за того, что он на длительное время
оказывается вынужденным закрыть предприятие, унич¬
тожить запасы сырья, снести строения, даже если они
уцелели после инцидента. Убытки подобного рода оказы¬
ваются особенно большими, и именно интересы этих
предпринимателей гарантирует государство.
■Огромные убытки могут возникнуть в результате да¬
же, казалось бы, весьма незначительных по своим мас¬
штабам инцидентов. Так, по делу^ American Aliance In¬
surance Со. v. Keleket речь шла о возмещении убытков,
возникших в результате «микроскопического взрыва»,
который произошел в крошечной капсуле карманного до¬
зиметра, предназначенного для измерения степени ра¬
диации. Взрыв вызвал радиактивное излучение, которое
привело к тому, что здание, где произошло событие, не
могло быть использовано в течение пяти месяцев. А для
производства продуктов питания, напитков и космети¬
ческих товаров оно было, закрыто в течение еще более
длительного срока, и только расходы на его обезврежи¬
вание составили 050 тыс. долл.1.
Смысл и основные цели положения об участии госу¬
дарства в возмещении вреда совершенно отчетливо рас¬
крываются признаниями самих буржуазных юристов и
политиков. Так, директор отдела лицензий Комиссии по
атомной энергии США Р. Ловенстейн заявил: «Основная
цель программы участия государства в возмещении вре- ~
да — устранить опасения частной индустрии в отношении
участия в атомной промышленности — опасения, вызван¬
ные угрозой колоссальных убытков в случае катастро¬
фического атомного инцидента»1 2.
США были первой капиталистической страной, зако¬
нодательно урегулировавшей этот вопрос. В сентябре
1 Atomic Energy Law Journal, 1959, № 2, p. 165.
2 Lowenstein R. USA, Indemnification of Licenses, Progress
in Nuclear Energy. Ser. X, vol. 3, 1962, p. 238.
117

1957 года в Закон об атомной энергии было внесено до¬
полнение о предельной ответственности предприятий и
участии государства. Основные положения этого допол¬
нения сводятся -к следующему.
'Каждое лицо, желающее на основе ст.ст. 103 и 104
Закона получить лицензию на эксплуатацию атомной
установки или заключающее контракт с КАЭ, а также
лицо, в силу ст. 185 получающее разрешение на строи¬
тельство, обязано представить в государственное ведом¬
ство, ведающее выдачей разрешений на эксплуатацию
атомных установок1, финансовую гарантию. Такая га¬
рантия должна обеспечить уверенность в том, что в слу¬
чае причинения вреда, который .может возникнуть в ре¬
зультате деятельности такой установки, он будет возме¬
щен. От предоставления финансовой гарантии освобож¬
даются лишь федеральные ведомства и организации.
'Впоследствии, если в результате ядерного инцидента
будет причинен вред, лицо, эксплуатирующее атомную
установку, а также представители смежных отраслей от-'
вечают в пределах этой финансовой гарантии.
Таким образом, ответственность предпринимателя с
самого начала является ограниченной. Предел этой от¬
ветственности установлен с учетом финансовых возмож¬
ностей, во-первых, предприятий, осуществляющих дея¬
тельность в сфере атомной энергии, и, во-вторых, страхо¬
вых (компаний, занимающихся страхованием ответствен¬
ности за атомные инциденты. Полисы этих компаний до
настоящего времени практически являются единственной
формой финансовой гарантии, предоставляемой частны¬
ми атомными предприятиями.
Согласно п. «в» ст. 170 закона финансовая гарантия
может быть предоставлена в виде страхового полиса от
частной страховой компании или в любом другом виде,
например в виде банковской гарантии. Однако практи¬
чески до настоящего времени гарантия предоставляется
только в виде страхового полиса. Такие страховые поли¬
сы выдаются одним из двух гигантских страховых синди¬
катов Соединенных Штатов — Nuclear Energy Liability
1 До 1 января 1975 г. выдачей разрешений ведал специальный
отдел КАЭ. С 1 января 1975 г. в связи с ликвидацией КАЭ эти
функции переданы вновь созданному государственному ведомству—
Комиссии по регулированию ядерной энергетики — Nuclear Regula¬
tory Commission, NRC. Atomwirtschaft, 1975, №2, S. 55.
118

Insurance Association (NELUA) —Нью-Йорк и Mutual
Atomic Energy Liability Underwrites (MAELU) — Чикаго.
Только эти две компании занимаются страхованием от¬
ветственности за ущерб, который может быть причинен
в результате атомного инцидента. Хотя каждая из наз¬
ванных компаний выдает собственные полисы, их усло¬
вия совершенно одинаковы и прямо рассчитаны на до¬
полнительную ответственность государства.
!По условиям полисов страхуется только ответствен¬
ность, а не имущество лица1, занимающегося деятельно¬
стью, связанной с атомной энергией. В этом отношении
полисы знают лишь одно исключение: если вред будет
причинен имуществу, которое хотя и принадлежит стра¬
хователю, но расположено не там, где находится атомная
установка, этот вред покрывается страховым полисом.
Другими словами, страховые синдикаты рассматривают
это имущество так, как будто оно принадлежит не стра¬
хователю, а другому, постороннему лицу. Страховой по¬
лис покрывает все риски, связанные не только непосред¬
ственно с эксплуатацией атомных установок, но и транс¬
портные риски, связанные с перевозкой ядерного
горючего к реактору и радиоактивных веществ от реак¬
тора. Компании не занимаются страхованием договорной
ответственности. Они страхуют ответственность только
мощных ядерных установок, небольшие установки не
страхуются. Полисы, выдаваемые этими компаниями, от¬
носятся лишь к ответственности за вред, который был
обнаружен и в отношении которого был предъявлен иск
не позднее чем в течение двух лет после истечения срока
(полиса.
•Страхование распространяется на каждую ядерную
установку, а не ядерный инцидент. Поэтому после ядер¬
ного инцидента и выплаты соответствующей компенсации
общая сумма финансовой гарантии соответственно умень¬
шается. Предполагается, что в этом случае должно
произойти заключение нового договора страхования с
тем, чтобы сумма требуемой финансовой гарантии всегда
1 Страхованием имущества до 1974 года занималась компания
Nuclear Energy Property Insurance Association (NELPIA). В 1974 году
она слилась с NELIA, и в результате образовалась единая органи¬
зация— Nuclear Energy Liability Property Insurance Association
(NELPIA), занимающаяся страхованием как ответственности, так
и имущества.
119

оставалась на надлежащем уровне. Однако никаких спе¬
циальных предписаний по этому вопросу в норматив¬
ных актах США нет.
Указанная выше статья Закона об атомной энергии
установила, что максимальный размер финансовой га¬
рантии должен равняться максимальной сумме, «которая
может быть получена из частных источников». Гарантию
в этих пределах должны предоставить лица, эксплуати¬
рующие атомные реакторы мощностью не менее 100 тыс.
киловатт. Исходя из этих предписаний, а также из финан¬
совых возможностей частного страхования, КАЭ устано¬
вила максимальный размер гарантии в 60 млн. долл.1.
Смысл предписаний закона сводится к тому, что вред,
который «может возникнуть в связи с эксплуатацией
ядерной установки, в указанных пределах (но не выше)
безусловно будет возмещен. Таким образом, закон пол¬
ностью идет навстречу предпринимателям, занятым в
атомной промышленности, которые, как писал А. Мэр¬
фи, «нуждаются только в одном — их ответственность
должна быть ограничена размерами частного страхова¬
ния»1 2.
Таковы предписания закона, которые, хотя и в огра¬
ниченных пределах, все же дают определенные гарантии
возмещения ущерба потерпевшим. Однако это может
быть достигнуто лишь при очень четком соблюдении
всех предписаний закона, в том числе и предписаний о
порядке выдачи лицензий на эксплуатацию реакторов
В этих правилах содержится ряд требований, направ¬
ленных как на предотвращение возможного вреда в бу¬
дущем, так и на то, чтобы гарантировать возмещение
ущерба, если вред все же будет причинен.
■Согласно Закону об атомной энергии лицо, желаю¬
щее получить лицензию, должно отвечать ряду требова¬
ний и представить документы, удостоверяющие выполне¬
ние этих требований. Речь идет прежде всего о предо¬
ставлении различного рода финансовых гарантий, о при¬
нятии необходимых мер безопасности, о предоставлении
различных квалификационных удостоверений лицам,
1 Максимальная сумма страхования, предоставляемая частными
страховыми компаниями, начиная с 1966 года непрерывно повыша¬
лась и к 1 января 1975 г. достигла 125 млн. долл. Соответственно
был повышен и максимальный размер финансовой гарантии.
2 Murphy A. Op. cit, р. 186.
120

которые будут Непосредственно осуществлять эксплуата¬
цию реактора, и др. Орган, ведающий выдачей разреше¬
ний, публикует сведения обо всех поступающих заявках
с тем, чтобы предоставить возможность заинтересован¬
ным лицам в определенные сроки представить имеющие¬
ся у них возражения, в частности возражения, связан¬
ные с тем, что строительство или эксплуатация ядерной
установки может причинить вред близлежащим пред¬
приятиям, населению и т. п.
Требования, установленные законом, с самого начала
вызвали недовольство со стороны предпринимателей,
занятых в атомной промышленности, поскольку слож¬
ность и связанные с ней продолжительные сроки полу¬
чения лицензии могут привести к большим убыткам.
Монополии настаивали на упрощении всей процедуры,
на установлении более сжатых сроков. В качестве одно¬
го из первоочередных требований они выдвигали требо¬
вание четкого установления двух стадий: 1) предвари¬
тельного разрешения на строительство, для получения
которого не требуется представления всех гарантий;
2) окончательного разрешения на эксплуатацию, выда¬
ваемого после завершения строительных работ. Сторон¬
ники такой процедуры подчеркивали, что строительство
и подготовка необходимых мероприятий, гарантирующих
безопасную работу реактора и возмещение возможного
ущерба, могут идти параллельно.
|Представители государственной власти в этом вопро¬
се с самого начала оказались целиком на стороне моно¬
полий. Показательным в этом отношении является дело
Power Reactor Development Со против Объединенного
профсоюза электриков. В 1956 году фирма подала заяв¬
ление в Комиссию по атомной энергии с просьбой вы¬
дать ей разрешение на строительство реактора новой
конструкции, более эффективной по сравнению с уже
известными. Соответствующее разрешение было получе¬
но, несмотря на возражения специального комитета КАЭ,
который занимался вопросами безопасности реакторов,
ссылавшегося на то, что к моменту выдачи разрешения
фирма не представила всех требующихся по закону га¬
рантий безопасности (в том числе и финансовых).
В октябре 1956 года три профессиональных союза
г. Детройта подали заявление в КАЭ с требованием
отменить выданное разрешение на том основании, что
ввиду отсутствия необходимых гарантий не обеспечена
121

надлежащая безопасность ни для населения близлежа¬
щих районов, ни для персонала, занятого на работах,
связанных с постройкой реактора. После длительных
переговоров только в декабре 1958 года Комиссия, нако¬
нец, вынесла решение, подтверждающее первоначальное
разрешение. Объединенный профсоюз электриков пере¬
дал дело на рассмотрение апелляционного суда округа
Колумбия, который-признал выдачу разрешения недей¬
ствительной. Однако в июне 1961 года Верховный суд
США поддержал решение КАЭ1.
В своем решении Верховный суд исходил из того,
что разрешение, выданное КАЭ, носит предварительный
характер и что оно означает разрешение не на эксплуа¬
тацию реактора, а только на строительство. По мнению
Верховного суда, после окончания строительных работ
должна быть выдана вторая, окончательная лицензия
и при выдаче этой второй лицензии КАЭ и должна бу¬
дет потребовать представления всех необходимых га¬
рантий.
Представители профсоюза возражали против этого
решения на том основании, что, во-первых, такая много¬
ступенчатая система выдачи лицензии, при которой раз¬
решение на строительство рассматривается как предва¬
рительное, прямо не предусмотрена Законом об атом¬
ной энергии 1954 года; во-вторых, при решении вопроса
о выдаче окончательной лицензии КАЭ никогда не смо¬
жет игнорировать тот факт, что заявитель к этому вре¬
мени сделает большие капиталовложения и поэтому
есть опасность, что лицензия будет выдана несмотря на
то, что не все гарантии будут абсолютно надежны: КАЭ
безусловно будет принимать во внимание, скорее, разме¬
ры сделанных капиталовложений, а не интересы безо¬
пасности населения. В том же смысле высказались и
два члена Верховного суда, не согласившиеся с мнением
большинства.
(Помимо этого, в решении обращает на себя внима¬
ние еще один момент: апелляционный суд округа Колум¬
бия, отменивший лицензию, мотивировал свое решение,
в частности, тем, что проектируемый реактор должен
1 Показательно, что решение апелляционного суда ни на один
день не прервало работ по строительству реактора, так как вступ¬
ление решения в законную силу было отложено до принятия реше¬
ния Верховным судом США. •
122

был быть построен вблизи больших населенных пунктов,
а это допустимо только в случае «вынужденных обстоя¬
тельств». По данному же делу таких обстоятельств не
было. Верховный суд отклонил это возражение и допу¬
стил строительство атомных реакторов в любых местах.
Таким образом, Верховный суд своим решением устано¬
вил два основных принципа, которыми должны руко¬
водствоваться суды США при рассмотрении вопроса
о выдаче лицензии на строительство реактора:
1) Суд признал законность решения КАЭ о выдаче
предварительного разрешения на строительство, что
полностью соответствует интересам фирм, занимающих¬
ся строительством атомных предприятий, поскольку при
таком порядке они, не дожидаясь получения окончатель¬
ной лицензии, могут приступить к строительству. Сде¬
ланные ими капиталовложения в значительной мере
гарантируют им получение в будущем окончательной
лицензии.
2) Отклонив доктрину «вынужденных обстоятельств»,
Верховный суд гарантировал атомным предприятиям
возможность строиться вблизи населенных пунктов, что
особенно важно для атомных электростанций, которые
отныне не обязательно должны располагаться в отдале¬
нии от мест потребления энергии. В декабре 1962 года
КАЭ издала правила, устанавливавшие порядок выда¬
чи предварительных разрешений на строительство и
конструирование атомных реакторов в случаях, когда за¬
явитель в момент подачи заявки еще не может сообщить
все необходимые технические данные.
■С 30 апреля 1970 г. вступили в силу новые правила
выдачи лицензий. Основное содержание этих правил
сводится к тому, что первая стадия — разрешение на
строительство отныне не является предварительной.
КАЭ объяснила это тем, что на практике не было тако¬
го случая, чтобы так называемое «предварительное»
разрешение на строительство впоследствии было
преобразовано в окончательное. На практике всегда,
без каких-либо исключений это разрешение лишь заме¬
нялось лицензией на эксплуатацию, что и нашло юри¬
дическое закрепление в новых правилах Комиссии.
Правила также установили принцип «backfitting
policy», который может быть переведен как «политика
возврата» и означает следующее: хотя выдача как раз¬
решения на строительство, так и лицензии на эксплуа¬
123

тацию отныне носят не предварительный, а окончатель¬
ный характер, тем не менее КАЭ сохраняет за собой
право в любой момент после выдачи лицензии еще раз
вернуться к рассмотрению этого вопроса и в случае
необходимости потребовать от обладателя лицензии
представления дополнительных гарантий безопасности
и даже внесения конструктивных изменений в реактор.
На основе этих правил осуществляет свою деятель¬
ность и вновь созданная Комиссия по регулированию
ядерной энергетики (Nuclear Regulatory Commission).
§ 3. Участие государства в возмещении вреда
Сотрудничество государства США и монополий в об¬
ласти возмещения вреда не ограничивается установле¬
нием предельной суммы ответственности предпринима¬
теля и облегченного порядка выдачи лицензий на строи¬
тельство и эксплуатацию атомных реакторов. Государ¬
ство оказывает монополиям й более существенную под¬
держку.
Дело в том, что, хотя возможная предельная сумма
финансовой гарантии весьма значительна, фактически
вред, причиненный ядерной катастрофой, может намного
превысить даже миллионные суммы. В этом случае на
помощь предпринимателю приходит капиталистическое
государство, которое гарантирует предпринимателю
освобождение от ответственности за убытки, превышаю¬
щие сумму финансовой гарантии.
В этом случае государство принимает на себя обя¬
занность выплачивать потерпевшим возмещение сверх
предусмотренной суммы. Эта ответственность государ¬
ства также ограниченна, и ее максимальная сумма, уста¬
новленная в законе, равна 500 млн. долл, за каждый
ядерный инцидент.
При этом возмещение ущерба, которое принимает на
себя государство, возникает не автоматически, а лишь в
силу особого соглашения о «возмещении».
По условиям этих соглашений государство освобож¬
дает соответствующих предпринимателей от ответствен¬
ности за вред, превышающий сумму финансовой гаран¬
тии, но не выше 500 млн. долл, за каждый ядерный
инцидент. Обязанность государства выплатить возме¬
щение возникает не по отношению к потерпевшему, а по
124

отношению к предпринимателю, с которым заключено
соответствующее соглашение и который выплатил по¬
терпевшим суммы, превышающие размеры финансовой
гарантии. Но экономически в конечном счете выплата
ущерба падает на государство. По закону максимальная
сумма компенсации, которая может быть выплачена
всем лицам, понесшим убытки в результате одного ядер-
ного инцидента, равна 560 млн. долл. (60 млн.— частное
страхование и 500 млн.— государство)1. Если же про¬
изойдет катастрофа, которая причинит убытки, превы¬
шающие и эти суммы, то предполагается, что конгресс
выделит дополнительные ассигнования. Однако предпо¬
лагается, что вероятность таких катастроф очень незна¬
чительна.
Если все же окажется, что дополнительные ассигно¬
вания необходимы, а конгресс откажется их предоста¬
вить, то закон на этот случай предписывает процедуру,
аналогичную конкурсному производству при несостоя¬
тельности. В результате лица, имеющие право получить
возмещение, получают его не полностью, а лишь частич¬
но, в зависимости от общего размера суммы ущерба.
Конкурсное производство в данном случае проводят те
же суды, что и при несостоятельности.
Соглашения о возмещении заключаются лищь с пред¬
принимателями, деятельность которых связана с риском
ответственности за «существенный ядерный инцидент».
Ответственность государства в принципе распрост¬
раняется на инциденты, которые произошли только на
территории США. Но если вред в результате такого
инцидента был причинен также за пределами США, то
такие убытки также подлежат возмещению.
Соглашение заключается лишь с одним лицом, на¬
пример с тем, кто эксплуатирует атомный реактор, неза¬
висимо от того, что ответственными за ядерный инци¬
дент могут оказаться совсем другие лица — конструкто¬
ры атомного реактора, поставщики ядерного горючего и
1 Эта норма была внесена в закон в 1965 году, когда макси¬
мальный размер частного страхования равнялся 60 млн. долл.
С тех пор, как уже было сказано, страховые компании увеличили
эти суммы до 125 млн. долл. Однако предельная сумма возможно¬
го возмещения по закону осталась прежней — 560 млн. долл. Таким
образом, в результате лишь снизился предельный размер возмеще¬
ния, выплачиваемого государством. Отныне он равен не 500 млн.
долл., а 435 млн. долл.
1'25

другие представители так называемых смежных отрас¬
лей, которые выступают в качестве контрагентов основ¬
ного предпринимателя. С ними никакие соглашения не
заключаются (хотя в принципе по закону это возмож¬
но), но соглашение об освобождении от ответственно¬
сти, заключенное с одним, покрывает ответственность
всех других связанных с ним предпринимателей, т. е.
складывается положение, соответствующее «экономиче¬
скому канализированию» ответственности. Эти соглаше¬
ния получили в литературе название «зонтичных». «Зон¬
тик» оказывается настолько обширным, что освобождает
от ответственности за возможный ущерб не только пред¬
принимателей, состоящих в каких-либо договорных от¬
ношениях с лицом, эксплуатирующим атомный реактор,
а всех, кто может как-то быть причастным к атомному
инциденту и оказаться в положении лица, на которого
по закону может быть возложена ответственность за
ущерб. Что имеется в виду в данном случае? В докладе
Объединенного комитета по атомной энергии приводил¬
ся такой пример: если из-за небрежного или неправиль¬
ного управления самолетом произойдет авария и само¬
лет упадет на атомный реактор и вызовет взрыв, кото¬
рый причинит огромные убытки, авиакомпания наряду
со всеми другими лицами, как-то причастными к ката¬
строфе, имеет право на освобождение от ответствен¬
ности1.
■Освобождение от ответственности, предоставляемое
государством в силу Закона 1957 года, несколько рас¬
ширилось по сравнению с тем, что предоставляла КАЭ
своим контрагентам до этого. До 1957 года освобожде¬
ние от ответственности не предоставлялось в тех слу¬
чаях, когда ущерб произошел в результате умысла, гру¬
бой небрежности или недобросовестности лиц, осущест¬
вляющих управление реактором. Ныне действующие
нормы этого исключения не знают.
Обязательство о выплате возмещения государство
принимает на себя не безвозмездно. Предприниматель,
вступивший в такое соглашение, обязан вносить перио¬
дические платежи, размер которых установлен в согла¬
шении. Таким образом, это соглашение можно квали¬
1 См.: Report of J.C.A.E., р. 17—18.
126

фицировать как дополнительное страхование ответствен¬
ности.
Государство не принимает на себя обязанности воз¬
мещения в следующих случаях: 1) компенсация рабочим
и служащим, занятым на реакторе, за вред, причинен¬
ный им в связи с ядерным инцидентом; 2) компенсация
за убытки, связанные с военными действиями; 3) ком¬
пенсация за ущерб, причиненный имуществу, находяще¬
муся на территории ядер ной установки, которое исполь¬
зовалось в связи с деятельностью этой установки.
Все предписания дополнений 1957 года к Закону об
атомной энергии о финансовых гарантиях и освобожде¬
нии от ответственности первоначально относились лишь
к лицензиям, выданным до 1 августа 1967 г. По мнению
Объединенного комитета по атомной энергии, «в тече¬
ние десятилетнего периода можно надеяться, что будет
накоплен достаточный опыт и что проблемы безопасной
работы реакторов будут в значительной степени разре¬
шены»1. Однако в 1966 году действие соответствующих
статей Закона было продлено еще на 10 лет, до 1 августа
1976 г. В настоящее время обсуждается вопрос о про¬
длении действия Закона еще на 10 лет.
Таким образом, основными признаками, на которых
строится ответственность за вред в сфере атомной инду¬
стрии в США, являются следующие: 1) лицо, эксплуати¬
рующее атомную установку, отвечает в ряде случаев не¬
зависимо от вины; 2) эта ответственность ограничена
определенной суммой и временем; 3) представители так
называемых «смежных» отраслей никакой ответственно¬
сти за вред не несут; 4) капиталистическое государство
принимает на себя дополнительную (но тоже ограничен¬
ную) ответственность сверх пределов ответственности,
установленных для предпринимателя.
Эти принципы ответственности за ядерный ущерб
легли в основу соответствующих законодательных пред¬
писаний всех остальных капиталистических государств,
стремящихся развивать собственную атомную индуст¬
рию. Образцом для них послужили нормы, выработан¬
ные правом США. Эти же принципы положены и в осно¬
ву международных конвенций об ответственности за
ядерный ущерб.	•
1 Report of the J.C.A.E., р. 9.
127

СОДЕРЖАН И Е
Правительственные контракты на научные исследования
и опытно-конструкторские разработки	  6
§ 1.	История возникновения контрактов на научные ис¬
следования и источники их правового регулирования 9
§ 2.	Порядок заключения правительственных контрактов 13
§ 3.	Порядок разрешения споров	 23
§ 4.	Предмет контрактов на научные исследования и
опытно-конструкторские разработки	 26
§ 5.	Ноу-хау (know-how) и секреты производства как осо¬
бые виды научно-технической информации ....	32
§ 6.	Контракты на научные исследования и опытно-конст¬
рукторские разработки и проблема невозможности
исполнения	 43
§ 7.	Правовая природа	государственных субсидий (grants)	51
Государство и патенты	  .	. .	57
§ 1.	Права государства	на	особые категории изобретений	59
§ 2.	Права государства	на	изобретения, созданные госу¬
дарственными служащими	 67
§ 3.	Права государства на изобретения, созданные в ре¬
зультате исполнения правительственных контрактов .	81
§ 4.	Реализация государством своих патентных прав . .	97
Атомная промышленность и деликтные обязательства . . .	104
§ 1.	Общие проблемы ответственности за ядерный ущерб 105
§ 2.	Гарантии безопасности и ограничение ответственности	116
§ 3.	Участие государства в возмещении вреда	 124

50 коп.