^"*^/>ЧВ^,.Г су^^



(Сг портроти И. Е. РЬппна).




Н. в. Гоголь (съ портрета Моллера 1841 г.).
Посмертная маска Н. В. Гоголя.
Марья Ивановна Гоголь-Яновская, мать Н. В. Гоголя.
Прудъ въ 11м1;н111 Гоголя, с. ВаспльевкЪ.

Домъ въ м. Сорочинцахъ, въ которомъ родился Н. В. Гоголь.
Соло Иаси.иепскос пъ настоящее время.

ОГЛАВЛЕН1Е.



стр.
Б1ограф1я Н. В. Гоголя I— ЬХХП

Беллетристическая произведен1я.

Вечера на хутор* близъ Дпканькп.

ЧАСТЬ I.

Пред1ГСЛ0в1е 1

Сорочпнская ярмарка 5

Вечеръ наканун'Ё Ивана Купала .... 27

}>1аГ!ская ночь пли утопленница .... 41

Пропавшая грамота 65

ЧАСТЬ П.

Предисловие 74

Ночь передъ Рождествомъ 76

Страшная месть 114

Иванъ Федоровичъ Шпоныса п его те-
тушка 148

Заколдованное м'Ьото 1У0

МИРГОРОД ъ.

ЧАСТЬ I.

Старосв'Ьтск1е помещики 169

Тарасъ Бульба 1У6

ЧАСТЬ II.

В1й 208

Пов'Ьсть о томъ, какъ поссорился Иванъ
Ивановичъ съ Иваномъ Никифоро-
внчемъ 332

ПОВЪСТИ.

Носъ 374

Портретъ 39Г)

Шинель 444

Коляска 472

Невск1Г1 проспектъ (изъ „Арабесокъ") . 482
Записки сушасшедшаго (изъ „Арабе-

сокъ) 513

Римъ 531

Дв"!! главы изъ малоросс1йской пов-Ьстп

, Страшный кабанъ" 563

Пл'Ьнникъ 573

11охожден!я Чичикова нлп Мертвый

Души 577

Зам1;тки, относящ1ЯСЯ къ 1-й части А1срт-

выхъ Душъ 901

Окончан1е IX главы въ перед'Ьланномъ

вид-Ь 902



стр>



Вновь найденныя страницы изъ 2-он ча-
сти Ыертвыхъ Душъ



Отрывки, наброски, неокончениые
разсказы.

Ночи въ вилл-Ь 919

Глава изъ историческаго романа. ... 921
Н-Ьсколько главъ изъ неоконченной по-

в'Ьсти 929

Отрывки изъ начатыхъ повестей . . . 947

Страшная рука —

Начало неоконченной повести 952

Отрывокъ изъ неоконченной пов'Ьсти . . 953

Хромой чортъ . . . • 954

Драматическ1я ироизведен1я.

Ревизоръ 955

Дв'Ь сцены, выключенный при первомъ
издан1и „Ревизора", какъ замед-

ляюш,1я течен1е пьесы 1023

Сцена, не внесенная авторомъ въ печат-

ныя издан1я „Ревизора" 1026

Развязка Ревизора 1027

Дополнен1е къ „Развязк'Ь Ревизора" . . 1037

Женитьба 1042

Игроки 1085

Утро делового челов'Ька 1115

Тяжба 1121

Лакейская 112&

Театральный разъ-бздъ 1132

Отрывокъ 1161

Отрывокъ изъ утраченной драмы . . . 1172

Альфредъ 1174

Наброски драмы 1189

Публицистическ1я и критическ1я
произведен1Я.

Авторская испов'Ьдь 1193

Вибранныя м'Ьста пзъ переписки съ

друзьями 1222

Письмо къ в. А. Жуковскому .... 1393

Жизнь 1398

Скульптура, живопись и музыка . . - 1400

Объ архитектур1> нын-Ьшняго времени. 1403

Н'Ьсколько словъ о Пушкин-Ь 1419

О малоросс1йскнхъ п-Ьсняхъ 1423

Шлецеръ, Миллепъ и Гсрдеръ 1429

Посл'Ьдн1й депь Помпеи 1433

Отрывокъ изъ письма, писаннаго авто-
ромъ вскор-Ь посл'Ь перваго пред-
ставлен1я „Ревизора" къ одному

литератору 1439




л Е П I Е.



Размышлен1Я о Божественной литурпн.

Женщина ". . .

Петербургск:я записки 1836 г

О дв1пкен1и журнальной литературы въ
1834 и 1835 годахъ

Борисъ Годуновъ, поэма Пушк-нна . . .

О П0Э31И Козлова

Раз.мышлеп1я автора о н'Ькоторыхъ ге-
рояхъ перваго тома „Мертвыхъ
Душъ"

Отрывокъ, касающ1йся второй части
„Мертвыхъ Душъ"

О ^Современннк'Ь"

Учебная книга словесности

Реценз1н, пом'Ьщенныя въ „Совремеинн-
кЬ" А. С. Пушкина

Рецензхи, нагпюанныя для „Современ-
ника" Пушкина

Начало реценз!н. напечатанной въ „Мо-
сквитя1ши1>"

Меримо

Петербургская сцена въ 1835—36 г.г. .

Преду вЪдомлен1е для гЬхъ, которые
пожелали бы сыграть, какъ сл'Ь-
дуетъ, „Ревизора"

Иоторичеек1я произведвн1я.

Взглядъ на со(тавлен1е Малоросс1и . .

О преполаваи1и всеобщей пстор1п . . .

О среднихъ вЬкахъ

О двнжеиш народовъ въ коицЪ V в1;ка

Ал-Мамунъ (историческая характери-
стика)

Программа лекц1й по пстор1и сред-
нихъ в'Ьковъ • . .

Выдержки изъ лекщй по исторш сред-
нихъ вЬковъ

Бнбл1ограф1я среднихъ вПковъ ....

Введен1е въ древнюю пстор1ю (отры-
вокъ)



стр.

1443 Александръ

1476 I Объ издан1н истор1и малороссШскихъ
1470 : казаковъ



стр.
1642



1487
1501 I
1504!



Юношеск1я етихотворешя.



I Акростпхъ . . . . .

Непогода

1ооь I ранцъ Кю.хельгартонъ.



1507
1514 {
1528
1332!
1540
1541

1548



1555
1563
1573
1582

1603

1608

1612
1636

1638



МЕЛОЧИ.

Альбомная замТ)Тки 1826 г

Ютасоныя сочинен1я

Дружеское шутливое пари

Мысли о географ1и (для д-Ьтскаго возра-
ста)

1834 г

1846 г

Трудъ

По.м-Ёщикн

о сослов1я.\ъ въ государств'Ь

Зам-Ьтка о сельскомъ хозяйств'Ь. . . .

Строки, написанныя за н-Ёсколько дней
до кончины

ПредувЬдомлен'ш къ предполагавшим-
ся издаи1ямъ „Ревизора" въ поль-
зу б-Ьдныхъ

Объявлен1е объ изда1)1и русскаго сло-
варя

Объявлен1е о вы-бзд-Ь

Выдерлскн изъ карманныхъ записныхъ
книжекъ

Предислов1е къ первому нздан1ю Сочи-
нен1й Н. Гоголя

Предислов1е къ „Арабескамъ"

Малоросс1йск1я слова. встр4чающ1ясл
въ „Вечерахъ на хуторЁ блпзъ
Диканки" и .М;фгород11". . . .



1669
1670

1676

1677

1673
1681

1682



1684

1685
1704




въ его пйсьмахъ и литературныхъ произведеншхъ.



Въ царствова1ие Нпколая I кр1;постпое право
доживало свои посл1;д111е годы. Весь укладъ жизни,
воздьигнувшШся па основ'Ь кр'Ьпостпой зависимости
однпхъ людей и кр'Ьпостиой власти другихъ, при-
ходнлъ въ ветхость п разрушен1е, не могъ удовле-
творять даже т'Ьмъ невзыскательнымъ потреб-
ностямъ, которыя усп'Ьлп слолшться въ рус-
скомъ обществе, п дол;кенъ былъ пепзб'Ьжио рух-
нуть, всл1>дст1;1е лп внутренняго разложеи1я плп
вн'Ьшняго толчка— это зависЬло отъ обстоятельствъ.
Но эти иосл'Ьдн1е годы были годы тяжелые п же-
сток1е, какъ для крепостного иаселен1я, такъ и
для той части общества, которая отдавала себ'Ь
сознательный отчетъ о положен1и вещей. У руко-
водящаго класса (дворянъ-пом'Ьщиковъ) не было
никакого общественнаго д^-^а, которое они, оста-
ваясь на своемъ посту, могли бы д'Ьлать съ
созиаи!е)1Ъ, что псполняютъ свой обществеппый
долгъ, такъ какъ общественный долгъ каждаго
въ то время заключался уже въ томъ, чтобъ со-
д'Ьйствовать уничтожен!».) кр'Ьпостной зависизюсти.
Отсутств1е обществеиныхъ иптересовъ, жизнь, ли-
шенная общественнаго значения, привела руко-
водящ1е классы къ невообразимой пошлости, на-
ложила печать ужасающаго ничтожества, какъ
на частную, такъ и на общественную жизнь этихъ
классовъ, а взгЬст'Ь съ т'Ьмъ и па всю жизнь рус-
скаго общества того времепп.

Въ этой общественной атмосфер1; гибнутъ фак-
тически или морально паши лучш1е писатели,
гибнетъ Грибо'Ьдовъ, Пушкппъ, Лериоптовъ, истс-
каетъ кровью и гпбпетъ Б'Ьлипск1й, гпбнетъ мо-
рально велик1й поэтъ пошлости, Гоголь. Но «Реви-
С'очипсп!я Н. В. Гоголя.



зоръ» И «Мертвыя Души» написаны. Сквозь не-
зримыя М1ру слезы оси'Ьяны убожество и пошлость
пашей жизни, осм'Ьяиы безпощадно, осл'Ьяны по-
пятно п доступно для широкихъ круговъ читаю-
щей публики. Это жалкое общество, доживавшее
свой в'Ькъ иа разлагавшемся труп'Ь крЬпостниче-
ства, воспроизведено въ тво1>еи1яхъ Гоголя съ
удивительной верностью п осм'Ьяно съ неподра-
жаеиымъ юморомъ. Теперь оно увидало самого
себя; теперь судъ надъ ннмъ въ образахг, завла-
д-Ьвавшпхъ умомъ всякаго, былъ произнесенъ. Те-
перь для всякаго, способпаго созпательяс взгля-
нуть на положеп1е вещей, стаповилось ясно, что
такой порядокъ пе должепъ, не ио:кетъ дольше
продолжаться. Произведения Гоголя, разъясненныл
и осв'Ьщенпыя критикой другого велпкаго писателя
того времени, Б'Ьлпнскат, подготовили обществ;)
къ такъ называемой эиох'1; великихъ оефирмъ.



П.



Николай Васпльевичъ Гоголь-ЯновскШ родился
въ м^стечкЬ Оорочинцахъ Мнргородскаго уЬзда
По.1тавской губ., на рЬк'Ь Пс.тЬ. Въ метрической
кппг'Ь одной изъ Сорочинс1Л1хъ церквей, построен-
ной еще малоросс1йскимъ гетмаио.мъ Лпостоломъ,
подъ 20 мартомъ 1809 года значится: «у поим-
щика Яновскаго родился сынъ Николай п окрсщенъ.
Молитвовалъ и крестилъ евященпонам-Ьстиикъ
1оаннъ Б'Ьлопольск1й; крещенъ 22 марта». Зд'кь
уномипается фамилия Яновскаго; у Гоголя была
двойная фампл1я: Гого.11ь-Яновск1й; вторую поло-
вину опъ отброси.тъ уже впосл-1;дств1и, въ бытность

1*




ш



НИКОЛАЙ ВАСЯЛЬЕВИЧЪ ГОГОЛЬ.



IV



СВОЮ въ Петербург*, въ пору увлечен!я Малоросс!ею,
ея Ситоиъ и пстор1ею, говоря, что онъ не зваетъ,
откуда ова взялась, что ее полякп выдумали. Ро-
дплся Гоголь въ Сорочинцахъ случайио. Мать его,
опасаясь веблагополучныхъ родовъ, поехала къ
известному въ то время аЬстноиу доктору Трахи-
мовскому, проживавшему въ Сорочпыиахъ, н зд1;сь
въ нсбольшоиъ надворвояъ флигелькЬ, прпнадле-
жавшемъ Трахпмовскоиу, родила сына Николая.
Родители Гоголя, Васил1й Аоапасьевпчъ и Мар1я
Ивановна, проживали постоянно въ принадлежавшей
пмъ деревнЬ Васильевк'Ь (или Яновщия'к), верстахъ
въ 30 огь Сорочпнецъ, на гранпц1; Лпргородскаго
и Полтавскаго уЬздовъ. Какъ отецъ, такъ п мать
Гоголя били местные помещики, малороссы. Отецъ
ве.лъ свое происхождев1е отъ довольно древпяго
рода; о предкахъ его попадаются упомнпаи!я въ
истор1н Малоросс1и, по они во всякилъ случаЬ не
играли значительной роли. Мать Сила изъ дома
Касяровскихъ, паходившагося въ родств* съ Д. П.
Трощнпскнмъ, бывшпмъ ыиннстромъ въ царствова-
Н1е Алс1;сандра I. Въ жизни родителей Гоголя, да
н самаго ребеика, а потомъ юноши, этотъ вельмо-
жа Екатернниискпхъ временъ им-Ьлъ, несомненно,
свое значен1с. У отца Гоголя была своя деревня,
своя земля и свои крепостные крестьяне; онъ былъ
помкщикъ средней руки; хозяйство доставляло ему
средства существован!я; честолюбия у него не было,
призванья къ какой-либо высшей деятельности онъ
не чувствовалъ. Онъ запялъ было место секретаря
при Трощинскомъ, когда последн!й, выйдя въ от-
ставку, былъ выбранъ полтавскнмъ днорянствомъ
въ губерпск1е маршалы (предиоднтсли), но скоро
оставвлъ эту службу и уже не покидалъ своей де-
ревни. Хотя онъ не получилъ скол1.1;о-пибудь серьез-
иаго об11азоваи1я, но былъ человекомъ съ да.теко
не заурядными способностями. Погруягеппый въ свою
деревенскую жизнь, окруженный семьею, кото[)ую
оиъ любилъ, соседями-помещиками, разными Тог.-
стогубами, Довгочхунамн и Поререпенками и пмъ
подибныли, среди которыхъ Г)асил!й Лоанасьевпмъ
являлся всселымъ разсказчпкоиъ, умевшнмъ насме-
шить, иожетъ Сыть, онъ такъ и окончплъ бы не-
долпе дни свои. Но В1яъ вблизи, въ с. Кнбннцахъ,
оосоляется Трощниск1й.

.Кто зпаль Кпбппцы, говорить Шспрокъ со
словь А. С Дапп.ювскаго, въ дни ихъ велнч1я н
сланы, тк ие логуть и теперь Лезь увлеченья
всикмиигь объэтоиъсказочпомъ .ч1рке Все пдесь
говорило, что хо::л II II ь Оизъ чсюнЬкъ иро('ве1деи-
ныЛ, сътоикимг пкусоиь и бильитй разпосторои-
|1СГ| любозпатсльиипью. Много было и1тмаиок'1„
||рИ11л-)и1нт||хг с-и>да пскхг, кто ииЬлъ ионюж-
и<»|'.ть мроинпнуть ю. 1:11(')||11ск1с чертоги. КдЬсь
быль 1г1.Ч|1ыГ| 1111|>'ь Н1. 11|1а.1.|.|||||:ъ и нъ будни.
Кто би II копа пи подъЬзагал ь кь гос11од11;ому
дому III, |\||б||и|(ихь, \:ко п.иа.юкл. 1шчи11а.1ъ рап-
|||ч.1Ть звуки дочашинго Д1"рет.'111-1;аго оцкесгра.
По:»'Д1. путниками пыош'тал, во^IIЧаI1I,^Г| дояъ
Т]! >Щ11111'1.аго сг мрпмыкаштши м. нему беачн-
сь-инынн ф.шгелнии и службами. Домь атогьпо-
ходилъ больше па обширный клубь и гостиницу,
чЬ4)1. па обыкно111Ч1М1.|;1 до.',|л|||1мй очагь... Гостей

и^ ]||.иб|1Л11.1хь к||^II^^>I И'М. (...: 1.1 111 мкь мчан.



что исчезповен1е однихъ п появлеп1е другихъ
было почти иезаметио въ этомъ Еоляующемся мо-
ре. Большинство пзъ нпхъ пользовалось особым;!
помещен1ямп п весвозможнымъ коифоргомъ ...
Съ гостями опъ (Т1)0!1и111ск1м) вообщв беседовалъ
мало и Л1()б||лъ при ннхъ раскладывать Г1)аниа-
сьяасъ. Бсредъ обЬдо.мъ гост, располагаясь въ
разпыхъ коицахъ столовой, обыкновепно напря-
женно ожидали хознппа. Б1аконецъ пояьлялся Дмп-
тр1й Прокофьсвнчъ, всегда въ полпомь параде, во
всехъ ордеиахъ п лепгахъ, задумчмиый, суровый,
съ выражен1емъ скуки и утомлен1я па уаиомь
старческомъ лппе. Усвоеппа.ч во время прп-
дпорпоп жизни величавость, первенствующая роль
хозяппа п оказываемые наперерывъ со всехъ сто-
ропъ знаки подобост1)аст1я давали ему впдъ козыр-
паго короля С1)еди эюй массы людей". (В. Н.
111еи1)окь ,]\1а1ер1алы для б1ограф111 Гоголя, т. I,
стр. 47—48).

Эта шу.мная жизнь захватываетъ п родите.1еГ|
Гоголя: «Нотомъ мы проживали у Дмитр!я Про-
кофьевпча Трощинскаго, говорптъ мать Гоголя въ
своихъ запнскахъ, который, поселясь въ Ыалорос-
ш, редко насъ отпускалъ домой. Тамъ я видела
все, чего не искала въ свете: и балы, и театры,
и отличное общество; бывали даже пр1езж1е изъ обе-
ихъ столицъ».

У Трощинскаго въ Кпбппцахъ Гоголь -отоцъ
бывалъ не на положеи1п родствепппка или гостя;
онъ нгралъ тамъ более активную роль. Домашп1о
театры въ те времена у богатыхъ помЬщиковъ
представляли довольно частое явлен1е. Былъ та-
кой театръ и у Трощинскаго. Это-то и дало тол-
чекъ снавшимъ сиособностямъ отца-Гоголя: оеъ
оказался иедюжиннымъ комикомъ и сталъ писать
для театра Тр щинскаго комед1и изъ малорусскаго
оыта па малороссШскомъ языке; намъ известны
две сто комед1и: «Собака-Вовця» и «Нростакъ
или хитрость женщины, перехитренная солдатомъ»;
последняя была впоследств1и отпечатана. Басил!!!
Лоаиасьевпчъ не только писа.гь ко»ед1и. по и саяъ
игралъ и бы.1Ъ режассеромъ. Какъ велико было
его дарова1пс, трудно судить, такъ 1;акъ пи окру-
жающ!е, нп самъ Баснл1й Аоанасьевнчъ не прида-
вали этимъ способностямъ серьезпаго зпачеи!я; ему
никогда, повидимому, ие п])Иходила*въ голову иысль
поработать падъ собою, надъ своими ироизведен1я-
ми и вынести ихъ за предЬлы домашпяго театра.
Онъ смешилъ и забав.1ялъ Трощинскаго, его гостей
и блнжайш1й кругъ соседей-помещиковъ. Но это
незамеченное въ свое время да|10ваи!с перешло къ
сыну, запыл:ио въ немъ я]1кимъ иламснеиъ и осве-
тило убогую русскую Ж11311Ь до самыхъ темиыхъ
ея уголкоьъ. .Можно, не боясь ошибиться, утве|1-
ждать, что отъ отца своего Гого.1Ь упаследовалъ
свой юиоръ и свой драматический талантъ; конеч-
но различие было г]'омадпос въ разиер:1хъ дарова-
и1я, иоха|1ак1ч<ръ его одинъ и тотъ же. Благодаря
отцу же 1'оголь соприкоснулся, будучи еще рсбен-
комъ, а затемъ «(ПошеЛ, не только съ разноибраз-
нымъ обн^сствомъ, паполиявшимъдоиъ Трощинскаго,
ПО и со сцепоП, съ ея треб1.г.а1пями и услои1яин. И эти
ие осталось безъ |икледгть1Г|: 15-летпнмъ и)ношсй
въ И1.;|:.т1. иН1. шнтичлегь деяр-.ппос участ1е 1Ъ




НИКОЛАИ ВАСИЛЬЕВИЧ!) ГОГОЛЬ.
VI
постапоБК'Ь учеппческпхъ спектаклей а переписывает-
ся объ этомъ съ отцоиъ, прося его прислать костюмы,
полотно п т. д. Впосл'Ьдств1"и, въ зр'Ьломъ воз-
растЬ Гоголь обпаруживалъ топкое зпаи1е услов:;;
постановкп пьесы и давалъ самыя подробпыя ука-
зан!я, какъ сл'Ьдуетъ играть ту алп другую роль.
Насколько можно судпть но отрывочиымъ зам'Ь-
чан1ямъ въ кратковременной персписк'Ь, умственное
общеи!е между отцомъ п сыномъ не прекращалось
п въ то время, когда носл'Ьда1й уЬззкалъ въ Н'Ь-
Ж1шск1й лппсй. Такъ въ ппсьм'Ь отъ 22 января
1824 г. Гоголь пашетъ отцу: « Посылаю вамъпри
семъ «В'ктнпкъ Европы» къ ц'Ьлоста и прошу по-
корн'Пйше прислать мн!; комедш, какъ-то: «Бедность
п Благородство души», «Ненависть къ .юдямъ ц
раскаян!е», «Богатоновъ, или провинпдалъ въ сто-
лпц'Ь», и еще ежели какихъ мояшо прислать, дру-
гпхъ, за что я вамъ очень буду благодаренъ и
возвращу въ ц'6лости».Въ томъжегоду н'Ьсколько
позже онъ пишетъ отцу; «Вы ппсалп ин'Ь про стпхп,
которыя я точно забылъ: 2 тетради со стпхамп п
одна «Эдипъ», которые, сд'Ьлапте милость, пришли-
те мп'Ь скорее. Также вы писали про одну новую
балладу и про Пушкина поэму «Оп'Ьгпнъ», то прошу
васъ, нельзя ли мн'Ь и ихъ прислать? Еще н'Ьтъ ли
у васъ какихъ-нибудь стпховъ? то и т'Ь пришлите».
Въ ППСЬМ'Ь къ матеря отъ 24 апр'Ьля 1825 г.,
когда отсцъ уже умеръ, оиъ пишетъ, между про-
чимъ, матери: «Я напеньк'Ь хот'Ьлъ было прислать
н1;ско.1ько своихъ сочинен1й, также свои нарисован-
ныя картинки, по ему не угодно было ихъ ви-
д'Ьть. Я не знаю, прислать ли ин'Ь вамъ пхъ, п
примите ли вы милостиво первые плоды....» Гоголь
потерялъ отца въ 1824 году; ему, сл'бдовательно,
было всего .тишь 15 л'Ьтъ. Смерть отца страшно
потрясла его; узнавши объ ней, онъ пишетъ мате-
ри: «Оставшись же наедни'Ь, я предался всей си-
Л'Ь безумпаго отчаян1я. Хот'Ьлъ далее посягнуть
на жизнь свою, но Богъ удержалъ меня отъ
сего...» Года три спустя Гоголь пишетъ матери
же по поводу своего отца: «Это чистое, высо-
кое существо, которое одушевляетъ меня въ моемъ
трудпомъ пути, живитъ, даетъ чувствовать самого
себя и часто, въ минути' горя, пебеснымъ пламе-
немъ входитъ въ меня, разсв'Ьтляетъ сгустивш1яся
думы. Въ с1е время сладостно ми* быть съ нимъ,
я заглядываю въ него, т. е. въ себя, какъ въ
сердце друга, — испытываю свои силы для иоднят1я
труда важнаго, благороднаго, на пользу отечества,
для счастья гражданъ, для блага жизни подобныхъ,
и, дотолЬ нер'Ьшительный, неуверенный (и справед-
ливо) въ себе, я вспыхиваю огпеяъ гордаго само-
сознан1я, и душа моя будто видитъ этого незвап-
наго ангела, твердо и непреклонно все указующаго
въ м1;ту жаднаго искан1я...» Гоголь навсегда со-
хранилъ лучшую память объ отц*; по этииъ же
строкамъ можно судить, какая т'Ьсная (ставшая со
временемъ, можетъ быть, скорее идейной, отвле-
ченной) была связь его съ отцомъ и какое значе-
Н1е онъ придавалъ последнему.
Мать Гоголя, Марья Ивановна, им^бла также не
меньшее, если даже не большее вл1ян1е па образо-
ван1е душевнаго склада Гоголя, въ особенности
Еъ смысл* наследственной передачи. Опа рано вы-
шла замужъ. Ей было всего лишь 1-1 л^тъ, и не-
которое время после замужества она оставалась
даже у родныхъ, такъ какъ была очень молода.
У нея было двенадцать детей, но изъ нихъ оста-
лось въ живыхъ только пять: сынъ Николай
и четыре дочери: Марья, Елизавета, Анна п Ольга.
Тридцати летъ она осталась вдовой и посвятила
остальную свою жизнь детямъ. Гоголь до самой
смерти своей не прекращалъ съ нею переписки,
относился къ ней съ горячей любовью и заботли-
востью. Это была женщина религ1озная, но испол-
ненная не деятельной религиозности, а скорее
внешней, останавливающейся на исполнен1и обряд-
ностей, считающей за высш1й подвигъ строитель-
ство храмовъ и т. д. Эта внешняя релпгшность
опутывалась мпстицизмомъ, видевшимъ во всемъ
вмешательство Нровндеп!я п таинственное руко-
водительство Еысшихъ силъ. Въ Гоголе, какъ мы
увидимъ ниже, рано стала обнаруживаться та же
склонность къ мистицизму, къ определен1ю всего, въ
особенности въ своей жизни, вмешательствомъ Про-
видешя, и подъ конецъ жизни къ внешней обряд-
ности. Его религ1озность, получившая неправиль-
ное течен1е, была, можно сказать, причиной его
внутренней борьбы, его мучен1й, его гибели. Изъ
переписки съ матерью видпо, что такое настроен1е
все время поддерживалось ими взаимно другъ у
друга и что впоследств1и сынъ значительно превзо-
шелъ мать. Какое воспомпнан1е вынесъ Гоголь изъ
самой глубины детства? Воспоминание разсказа
матери о страшномъ суде, разсказа, разбудившаго
въ немъ «всю чувствительность» и заронившаго
«самыя ВЫС0К1Я мыслп». Бъ письме къ ней отъ
2 го октября 1833 года онъ нишетъ: «Я очень
хорошо помню, какъ меня воспитывали. Детство
мое до ныне часто представляется мне. Вы упо-
требляли все усил1е воспитать меня какъ можно
лучше. Но, къ несчастью, родители редко бы-
ваютъ хорошими воспитателями дЬтей своихъ. Вы
были тогда еще молоды, въ первый разъ имели
детей, въ первый разъ имели съ ними обращен1е,
и такъ могли ли вы знать, какъ именно должно
приступить, что именно нужно? Я помпю: я ничего
сильно не чувствовадъ, я гляделъ на все, какъ на
вещи, созданныя для того, чтобы угождать мне.
Никого особенно не любилъ, выключая только васъ,
и то только потому, что сама натура вдохнула это
чувство. На все я гляделъ безстрастными глазами:
я ходи.тъ въ церковь, потому что мне приказы-
вали, им носили меня; но стоя въ ней, я ничего
не виделъ, кроме ризъ, попа и протпвнаго рев4-
н1я дьячковъ. Я крестился, потому что виделъ,
что все крестятся. Но одннъ разъ, я живо какъ
теперь помню этотъ случай, я просилъ васъ раз-
сказать мне о страшномъ суде, и вы мне, ребенку,
такъ хорошо, такъ понятно, такъ трогате.1ьно раз-

VII
ЯИКОЛАЙ ВАСПЛЬЕВИЧЬ ГОГОЛЬ.
VIII
сказали О тЪхъ Слагахъ, который ожпдаютъ людей
за доброд1;тельпую жизнь, и такъ разительно, такъ
страшно оппсали в'Ьчныя муки гр1;шнихъ, что это
ПОТ11ЯСЛ0 и разбудило во ян1; всю чувствительность,
это заронило и произвело впосл1;дств1и во ми*
самыя ВЫС0К1Я мысли». Этой-то рслнг1озпой чувстви-
тельностью, породившей «высоьчя мысли», опреде-
ляется паи.тучшимъ образомъ то главн1;йшее, что
получплъ Гоголь отъ своей матери, какъ путсмъ
наследственности, такъ и путе.мъ воспптаи!я.
Отцомъ и матерью ночтп и ограничивается та
ближайшая среда, которая действовала на Гоголя-
ребеака; мы встрЬчаеиъ еще т^хъ пли другпхъ
родствевппковъ, по они, повидимому. не были
близки къ нему. Только теат)1альный блескъ и шумъ,
съ какпмг доживалъ свою жизнь въ деревне Тро-
1ЦННСК1Й, о чемъ било говорено выше, могъ дей-
ствовать еще на душу ребенка, сопровождавшаго
обыкновенно свопхъ родителей, когда они пересе-
лялись въ Кпбпниы. Затемъ наступила пора ученья,
съ ея жизнью почти три четверти года вне
дома и школьными това]1Пщами. По прсясдс чемъ
говорить объ определяющихъ моментахъ школь-
пой жизни Гоголя, необходимо указать еще на
одно услов1е, могущественно вл!явшее па образо-
ван1е душевнаго склада будущаго писателя. Объ
этомъ услов1п пе говорится въ его пнсьмахъ, по
оно ярко от11азплось въ его нропзвсден1яхъ. Это —
природа Украины, это — восхитительная прелесть
въ частности той ближайшей местности, въ кото-
рой притекло детство Гоголя п куда опъ пр1еа-
жалъ ежегодно па каппкулы во время юности.
Усадьба Гоголей въ д. Васильсвке съ ся обшнр-
пымъ садомъ, притиснувшимся и павнсншмъ падъ
огромиыиъ прудомъ, очень 1;расивый уголокъ и въ
настоящее время, когда пруды новысохлп и сады
ппзапущены, с]1авнительио съ прошедшимъ. Усадьба
расположена па пебольшемъ склоне къ балке,
поднявшись по которому, вы увидите разстплаю-
щуюся во все стороны открытую степь. Весь
водоразделъ между реками Ворсклой и Псломъ
представлястъ местность, изрезанную крутыми
оврагами и балками, покрытыми лесами, а плато
между ПНИН — степь, по которому ьщп, вашъ сво-
бодно скользить до самаго горизонта. Гечпыя до-
лины, въ особенности долины р. Пела— очень жи-
воннспая местность, какая пе часто встречается.
Это — НС бездушная, жалкая, серенькая природа
нашего севера; она дисмъ и ночью представлястъ
чудныя картины; 1га воспр1имчивую душу (К'брнка,
будущаго поэта, она веяла тихой лагкой и ныл-
кияъ вогтпргомъ, птрачмнтимися впоследгтв1и пъ
его опнсан1)11ъ украипгкой п[1ир(1ды, опнсан1Яхъ,
ставшихъ классвчсскихп по своей силе п кра-
С0Т11.
Поэтому природу, которая стала действо-
вать па 1'оголя съ самого пробуждеи1и его го-
31ин'|я. сл11дустг причислить т.а1сжс къ услоп1ямъ,
вл1явп1имъ на образ1>вап1е его та.1апта н его
м1ровоззрен1я. Л быть простого иаоода съ его
песнями о бурноиъ прошломъ п съ его жал-
килъ настоящпмъ? Едва ли его можно причи-
слить къ элемептамъ, вл1явшнмъ пепосрсдственпо на
Гоголя съ самаго детства. Народный бытъ въ ту
пору заслонялся отъ пего нравами дворни и де-
вичьей, съ которыми опъ приходилъ въ непосред-
ственное соприкосповен1е и отъ которыхъ остались
у пего весьма тяжелый восиоминаи1я; объ этомъ
мо:кпо судить по тон настойчив «сти, съ какой
проснтъ опъ мать удалять огъ девичьей свою са-
мую меньшую сестру, Ольгу. Только позже, когда
въ Гоголе стала просыпаться его горячая лю-
бовь къ своей родппе, къ ея прошлому, — и бытъ
парода съ его песнями, бытъ п11ошедш!й и настоя-
щ1й, могъ войти въ его душу в вл1ять образова-
тельнымъ образомъ па нее.
III.
Образовап!е Гоголь получплъ въ Нежинской гпм-
наз1п высшихъ наукъ, устроениой па средства,
пожертвоваппыя кн. Безбородко. Сначала Гоголь
учился въ Полтаве, но затемъ отцу его, при со-
действ1п Трощипскаго, удалось поместить сыаа
безплатно въ только-что оть^рывшуюся въ то
время Нен;11нскую гнмназ!ю, п здесь опъ пробылъ
съ мая 1821 г. по 1юнь 1^^2^^ г. Гимназ1я пчела
въ впду дать малоросс1йскнмъ дворпнамъ «удоб-
ность при воспптап1н нхъ дЬтей въ благочестпвыхъ
П11авнлахъ, пр1обресть С11еден1я въ языкахъ п
общихъ паукахъ»; въ пой преподавались: законъ
бож1й, языки: русск1й, немецк1й, фрапцузск1й.
древп1е, математика, нстор1я, географ1Я, словес-
ность, фплософ1я, естественная истор1я, хпи1я,
техиолог1Л, право естестпенпос п народное, госу-
дарственпое хозяйство, ф1П1апсовыя пауки, римское
право п его пстор1я, русское г1>а;кданское и уголовное
право п судопроизводсгво. Курсъ определялся де-
вятилетн1й, и окончивш1е получали права кандп-
товъ и действнтельныхъ студептовъ. Программа.
1;акъ пидимъ, была обшпутая, но преподаван1с ве-
лось безпорядочно п вяло, такъ что окончпвавт1е
и получа1!ш1е падле;кащ1я степени выносили изъ
своей а1та 111а1(т очень скудпыя сведен1я. Гоголь
въ споихъ пнсьмахъ п|)ямо говорить, что школа
эта почти пич1>го пе дала ему и что всемъ свопмъ
умственнымъ багаж(1мъ опъ обязанъ самому себе,
собствеппой работе падъ своимъ образован1смъ.
То же подтверждается н воспоминан1ямн, папрп-
меръ, одпого и п. бывшихъ учителей въ ПежннскоЛ
гииназ!и, г. Кульж1П1скаго:
,Падобпо приппаться, гоппрптъ от., что пе
только у мсия, но м у другнп. топ.лрн1исй ионхъ
опъ (Гоголь) право пнчому не паучнля. 111ко.1а
Пр1)Ч11Ла его только М. не110ТО|Н)Г| Л)ГПЧГСК0Й
формальности п погледопатсльпостп попят1й и
мыслей, а бол^о пичЬмъ от. памъ по оЛязапъ.
Цто былъ таланп., псузпаппыЛ школою и, ежели

IX
НИКОЛАЙ вАСнльЕвичъ гоголь.
правду сказать, пе хот'Ьвт1й пли пе умквш1й
прпзпаться школ^".
Математики Гоголь не любплъ п былъ въ неП
очень слабъ; языкамп опъ занпмался также очень
мало, и къ одной только словесностп, новпдимому,
рано обпаружнлнсь у пего склонности. Но пре-
подаватель словесности былъ ниже венкой посред-
ственности. Онъ восхищался Херасковымъ и Суиа-
раковылъ: Батюшкова и Жуковскаго считалъ не-
достаточно классическими, Пушкина — пошлымъ.
Онъ не только судилъ вкривь и вкось современную
русскую литературу, но очень мало зналъ ее; уче-
ппкп нот'Ьшались надъ нпмъ, переписывая мелк1я
стпхотворсн!я Пушкина или Языкова и выдавая за
СБОИ, а профессоръ многозначительно критпковалъ
ихъ п псправлялъ. Западныхъ же литсратуръ онъ
вовсе не зналъ. Если между профессорами и было
п'Ьсколько выдаюи;нхся (Б'Ь.1оусовъ, Шапалинск1й,
Ландраженъ), то предметами, преподаваемыми ими,
Гоголь не интересовался и отбывалъ ихъ, какъ
повинность. Поэтому-то Гоголь во время лекц1й
всегда бывало держалъ подъ скаиьею какую-
нибудь книгу и не обращалъ впиман1я на то, что
говорилъ профессоръ. Но у пего была хорошая
память; передъ экзаменами онъ усиленно ирини-
мался за работу п благополучно переходилъ изъ
класса въ классъ. Ни съ кЬмъ изъ профессоровъ
Гоголь не былъ блнзокъ, и все это учен!е, какъ уче-
н1е, прошло, можно сказать, мимо, мало затро-
нусъ его умственный и нравственный складъ. Если
что складывало п образовывало Гоголя въ это время,
такъ это товарищеская среда, пм'Ьвшая въ дапнояъ
случае! т'Ьмъ большее зиачен1е, что Гоголь на-
ходился въ закрытомъ заведен1п.
Учителя, поиечен1ю которыхъ былъ вв-Ьронъ
Гоголь, не находили въ немъ ничего особеннаго,
видели въ немъ ребенка зауряднаго, даже л'Ьнпваго,
ничего не об'Ьщающаго въ будущемъ. Товарищи —
д'Ьло другое. Этотъ бЬлокурый, золотушный ребе-
вокъ съ нрозрачпымъ лпдомъ, изъ ушей котораго
текло, былъ зам'Ьченъ ими п прозванъ таинствен-
нымъ карлолъ. Замкнутый въ себ1; и заст-Ьнчпвый,
онъ не раскрывалъ своей души передъ другими;
его не столько любили, сколько побаивались за
шутки и веселыя остроты, превращавш1яся подъ-
часъ въ язвптельпыя пасм'Ьшкп. «Онъ относился
къ товарпщамъ саркастически, говоритъ одинъ
изъ нпхъ въ свопхъ восиомпнан1яхъ, любплъ по-
смеяться и дава.1ъ прозвища». Ему отв^Ьча-ти т11мъ
же: см15ялись надъ нинъ и трунили. Незадолго
передъ око11чан1емъ Н'Ьжинской гимназ1п онъ въ
одноиъ изъ писемъ къ матери говоритъ: «я больше
испыталъ горя и нуждъ, нежели вы думаете; я
нарочно старался у васъ всегда, когда бывалъ
дома, показывать разсЬянность, своенрав1е п проч.,
■чтобы вы думали, что я мало обтерся, что мало
былъ прижимаемъ зломъ. Но врядъ т кто вы-
несъ столько неблагодарностей, несправедливостей,
глупыхъ, смешныхъ притязан1й, холоднаго ирезр*-
Я1Я и проч. Все выносплъ я безъ унрековъ, безъ
роптан1я, никто не слыхалъ мопхъ жалобъ, я даже
всегда хвалилъ внповниковъ моего горя. Правда, я
почитаюсь загадкой для всЬхъ; никто не разгадалъ
меня совершенно. У васъ почитаютъ мепя свое-
нравныиъ, какимъ-то песноснымъ педантомъ, ду-
мающпмъ, что онъ умн'Ье всЬхъ, что онъ созданъ
на другой ладъ отъ людей. Верите ли, что я
внутренио самъ см'Ьялся падъ собою вм'Ьст'Ь съ
вами? Зд'кь меня называютъ смиренникомъ, идеа-
ломъ кротости и терп'1;п1я. Въ одномъ м'Ьст'Ь я
самый тих1й, скромный, учтивый, въ другомъ —
угрюмый, задумчивый, неотесанный н проч., ^ъ
третьемъ — болтлпвъ и докучливъ до чрезвычайно-
сти, у иныхъ — уменъ, у другихъ — глупъ». Въ этой
тирад'Ь слышится нрсупеличен1е, какъ и во иноголъ,
что Гоголь говоритъ о сеО'Ь; но вс-Ь эти неблаго-
дарности, несправедливости, глупыя и си'Ьшныя
притязан1Я, холодное презр'Ьп!е п пр., или п'Ьчто
похожее на это. Гоголь могъ испытывать не дома же,
куда онъ нр1'Ьзжалъ на короткое время вакап1й,
а въ школ-Ь, гд!; онъ проводилъ значительно бб.ть-
шую часть года. Въ этомъ новинны были, в'Ьроятпо,
какъ учителя, такъ и товарищи.
Страсть Гоголя посмеяться не ограничивалась
стЬнами учебнаго заведен1я. Товарпщъ его Высоц-
к!й разсказываегь, что онъ, будучи еще ученикоиъ,
паписалъ довольно обширную сатиру на жителей
города подъ пазван1емъ: «П'Ьчто о Н'Ьжин-Ь, или
дуракамъ законъ не нисапъ»; зд^Ьсь онъ осиеивалъ
разныя сослов1я, пользуясь торжественными слу-
чаями, въ которыхъ выступало то или другое изъ
нпхъ; сатира состояла изъ следующихъ отд'Ьловъ:
1) «Освящен1е церкви на греческомъ кладбищ*»,
2)«Выборъ въ греческ1й магистратъ», 3) «Всеяд-
ная ярмарка», 4) «Об'Ьдъ у предводителя (дворян-
ства) П.***», 5) «Роспускъ а съЯздъ студентовъ»
Приходится пожал'Ьть,что этотъ, иовидимому. первый
значительный оиытъ нашего вели каго сатирическаго
ген1я не сохранился.
Во время же нребыван1я въ школ'Ь обнаружи-
лось и другое дарован!е Гоголя. Окъ страстно
увлекался ученическпяъ театромъ. Вначал'Ь это
была просто ученическая забава, которая выполня-
лась учениками и служила для забавы только
ученпковъ; но потомъ въ немъ приняло участ1е
школьное начальство и представлен!я давались
учениками публично, ихъ иос'Ьщали мпог1е изъ
жителей Н'Ьжина. Тутъ-то Гоголь пгралъ первен-
ствующую роль. «Еиубезспорпо, говоритъ г. Шен-
рокъ, принадлежала ипнц1атива д'Ьла, съ которымъ
изъ его товарищей врядъ ли кто и былъ знакомъ.
Театръ, какъ видно, поглощалъ все вни1ап1е Гоголя».
По воспомипан!ямъ Л. С. Данплевскаго, настоящими
мастерами д'Ьла въ этомъ случа'Ь являлись Гоголь
и Кукольпикъ; они приводили въ восторгъ публику
св1нмъ блестящимъ исиолнен1емъ въ комед1и «Не-
доросль»; Гоголь игралъ Простакову, а Куколь-
нпкъ — Мптрофана. «Въ этихъ роляхъ оба, но едино-
душному признан1ю вс1;хъ, кто ихъ вид'Ьлъ па сцеи'Ь,
были неподражаемы».

XI
николАц вАоиьЕвпчъ гоголь.
XII
Эти гпиназпческ!я развлечсн!я получила харак-
теръ постоянпыхъ представлешв и много списоб-
ствовалц къ болЬе тесному сблпжен1ю юношей.
РЬзче выд-Ьляются иидииидуяльности и образуется
бол'Ье тЬсный круж'ЖЪ. Тутъ были юноши, икена
которихъ стали в110слЬдств1и известными: упоня-
нутый выше Куколышкъ, драматург и романистъ,
над1;лавш1й въ свое время много шума, по скоро поза-
бытый; Гребенка, ипсавш1й разсказы, обративш1е на
себя иниман1е, на русскомъ и малорусскомъ язш.Ь
преимущественно изъ малорусскаго быта; РЬдкинь,
изв'Ьстпый профессоръ и ученый юристъ; Любичъ-Ро-
и'ановичъ, переводчикъ; ТарновскШ, прин11мавш!й
дЁятельпое участ1е въкрестьпнской рефори'Ь:Базили,
днпломатъ и писатель; затЬмъ не столь замЬтныс,
но все и;е выд1;л)шш1еся изъ заурядной среды Про-
коповтъ, Высоцк1й и др. Такимъ образомъ обра-
зовался довольно значительный кружокъ изъ уча-
щихся высшихъ классовъ; журпалъ, общ1я чтеи1я,
книги, пр1обрЬтаемыя въ складчину, — все это объе-
днпяло !1хъ. Въ этихъ предпр1ят1яхъ Гоголь при-
нииа.чъ самое дЬятельиое участие. Въ особенное гн
опъ увлекался журиалоаъ. Онъ не только инсалъ
стихи, повЬсти и статьи по разнымъ вопросамъ, по
и заботился о ииЬшпости и:уриала, называвшагося
«Звездой», старался придать ему видъ печатной
ксиги, отд'Ьлывалъ съ особенной тщательностью за-
главный лнстъ. Все это дЬлалось украдко!* отъ то-
варищей, которымъ преподносилась псрваго числа
каждаго иЬсяца готовая книжка. Въ этомъ жур-
нал!; была номЬщена, ме;кду прочпмъ, пов1;сть Го-
голя подъ заглав1еаъ «Вратья Твсрдисласичи» и
разный его стихотворен!я. Онъ же былъ бнбл1оте-
1;аремъ и хранителемъ вынисываемыхъ сообща книгъ.
Выписывались «СЬверные цвЬты», издававипсси ба-
рономъ Дсльвигомъ, п друг1е журналы, сочииеп1я
Пушкина, Жуковскаго и т. д. — Гоголь любилъ чи-
тать; будучи еще ребепкомъ, какъ было сказано
выше, оиъ проснтъ отца прислать ему книги для
чтеи!я; затЬмъ и въ послЬдующее время въ пс-
реннскЬ съ матерью пеодпократно встрЬчаются
просьбы о присылк'Ь книгъ, или Гоголь сообщастъ,
как1я книги онъ чнтаетъ. Любя чген1е, онъ любилъ
и самую книгу. Такъ, въ вос1К1>1инан1яхъ о немъ раз-
сказывастся, что, будучи библ1отекаремъ, онъ с(|б-
ствсиноручио завертывалъ въ бумажки большой и
указательный палсцъ каждому читателю, и тогда
только выдавалъ ему книгу для нрочтеп1я. Съ ка-
кихъ пристраст1еиъ онъ относился къ книг Ь и как ь
любилъ читать, лучше всего можстъ дать поплт1с
слЬдуюп1ее м1;сто изъ письма его къ матери отъ
•) ап||Ьлл 1'^-7 г.: «Л отказывалъ ссбЬ д;икс въ
саиыхъ крайни1Ъ пуждахъ, съ т1;мъ, чтибы имЬть
хотя малЬйшую возможность по^исржать себя въ
такимъ состояши, въ какоиъ нахожусь, чтобы
имЬть возможность удовлетворить жаждл ви-
01ыпь и чучствооить прекрасное. Для него-то
я съ трудомъ величаВшвмъ собираю все годовое
свис жало;;анье, откладывай малую часть иа пуя:-
и'1Пш1Я издорж1:н. -'а Шиллера, котораго я иыни-
салъ изъ Лемберга, да.гь я 40 рублей; депын,
весьма не ма.товажвыя по моему состояп1ю; но я
награжденъ съ излишкомъ и теперь несколько ча-
совъ въ день провожу съ величайшей пр1ятностью.
Не забываю также и русскнхъ и выписываю, чтб
только выходптъ самаго отлпчнаго. РазуиЬется, что
я ограничиваюсь однимъ только ч-Ьмъ либо: въ ц-Ь-
лые полгода не прхобрЬтаю бол'Ье одной книжки, и
это меня крушитъ чрезвычапно. Удивительно, какъ
сильно можетъ быть влечеп1е къ хорошему! Иногда
читаю объявление о выходе въ св'Ьтъ творсп1я пре-
краснаго; сильно бьется сердпе, — и съ тяжкимъ
вздохомъ роняю изъ рукъ газетный листокъ объяв-
лен1я, всномня невозможность им^ть его. Мечтап1е
достать его смущаетъ сонъ мой, и въ это время по-
лучен1ю денегъ я радуюсь болЬе саиаго жаркаго
корыстолюбца. Не знаю, что бы было со мною,
ежели бы я еще не могъ чувствовать отъ этого ра-
дости: я бы умеръ отъ тоски и скуки».
Такимъ образомъ книга въ эту по11у (послЬдп!е
года пребывав1я въ Нкжипской гимпаз1и) и чтеи1е
ея иногда совм1;стпо съ товарищами, но чаще, по-
видимому, въ одиночку, составляли главное заня-
тое Гоголя, изъ котораго оиъ черпадъ наслаждеп!е
и которымъ удоБлстворялъ потребности во всемъ
прекрасномъ и потребписгп въ разкцт1и собствен-
ныхъ душсвныхъ силъ. Поэтому-то, покидая школу,
на порогЬ си, онъ, со всей справедливостью, могъ
писать матери: «1];1:ели я знаю что, то этнмъ обя-
занъ совершенно одному себЬ. 11 потому не нужно
удивляться, если попадобились деньги иногда па
мои учебный иособ1я. Если не сокершенно достигъ
того, что мнЬ нужно, у меня ие было другпхъ пу-
теводителей, кромЬ меня самого; а можно лп са-
мому, безъ помощи другихъ, совершенствоваться».
Эту страсть къ чтеп1ю, эту высшую человеческую
потребность неустанно работать надъ собою — онъ
считаетъ своимъ полнымъ достояи1емъ, которое на-
м'Ьренъ сохранить и впередъ; «Но времени д.1я меня,
продолжаетъ онъ, внерсдн еще много; силы и ста-
ран1я имкю. Мои труды, хотя я ихъ теперь удвоилъ,
миЬ не тягостны ни мали; иапротивъ, они не дру-
гимъ чкмъ мнЬ слул^тъ, какъ развлечен1емъ, н
будутъ также служить нмъ и въ моей служб!;, ьъ
часы, свободные отъ другихъ занят1й» (нц' ьмо отъ
1 марта 1^^128 г.).
Къ чему же привела Гоголя-юппп1у вся эта ра-
бота надъ собственнымъ ризвнт1('иъ':' Оставляя
школу и вступая въ действительную жизнь, усн Ьлъ
ли онъ составить ссб|; определенные идеалы, созн.а-
валъ ли оиъ, но крайнеп мГре, ясно, чего оиъ хо-
четъ отъ жизни, къ чему оиъ будетъ ст11емнться,
чего желать? Или, подпОно громадш^му бо.оьшнн-
ству кпнчающнхъ и сред1:1Я ивы('Ш1я школы, у него
но было никакихъ опредЬлепиыхъ нлановъ, и оиъ
готовъ былъ плыть но течен1ю, увлекаемый жи-
тейскимъ потокомъ, стр1'М)иц|1мъ н об|1азованныхъ
■ исобразованных I. ьъ общей гавани узкаго ие1иа11-
скаго довольства? Кслн бы мы не зна.1и ничего изъ
жизни Гогпля-юноши, то, зная его последующую

Х1И
НИКОЛАЙ ВАСМЬЕВНЧЪ ГОГОЛЬ.
XIV
л:изнь, должпы были бы отз'Ьтпть, что м1>щапск1е
идеалы сытой жизни никогда пе былп присущи
ему. Они даже не мелькали въ его сознан1и и ни-
когда не привлекали его вниман1я. Въ переписк'Ь
съ матерью и въ особенности съ товарпщеиъ по
Н'Ьжинской гимназ1и Высоцкимъ остались ясные
сл'Ьды, о чезгь мечталъ для себя въ будущемъ ге-
н1альиый юноша, къ челу рвалась его душа. Правда,
въ этихъ мечтахъ еще не достаточно конкретнаго со-
держан1я, он* выражаются въ чрезвычайно общнхъ
словахъ, но значеп1е и сиыслъ ихъ — вн* всякаго
сомн'Ьн1я: оставляя школу. Гоголь не только со-
знавалъ въ себ'Ь особенное прпзван1е (это опъ чув-
ствовалъ, невидимому, и раньше), но и ясно отда-
валъ себ'Ь отчетъ, что жизнь его будетъ и должна
быть посвящена общему благу. Въ этомъ отноше-
1ПИ у Гоголя пе было никакихъ колебан1й, нпкакпхъ
сомн-1;н1й. Это сознан1е исходило изъ самой глубины
души его; въ немъ нельзя впд'Ьть никакой гордели-
вости, никакого самомп'6и1я; оно было неподдельно,
потому что оно было выражен1еиъ его непосред-
ственной натуры. Это бнлъ голосъ ген\я, высту-
пающаго въ М1ръ д'Ьйствптельной жизни и знаю-
ш,аго твердо, что этотъ М1ръ нрннадлежитъ ему и
что онъ всец1;ло припадлежитъ этому м!ру во всемъ
его велпч1п (а не какпмъ-нибудь повседневнымъ
потребностямъ личной жизни), но не ум'бющаго еще
определенно сказать, какииъ именно д'Ьломъ
или словомъ онъ сослужитъ свою м!розую службу.
Действительно, проследите за его письмами. Въ на
чал'Ь, после смерти отца, онъ, еще отрокъ, нпшетъ
своей матери, что готовъ всю свою жизнь посвя-
тить ей, что она одна — предметъ его привязанно-
сти. Но позже, въ томъ же 1825 году, въ письме
отъ 10 1юня онъ, по поводу предположен1я матери,
что, быть можетъ, ему скоро придется занять место
отца малолетнимъ сестрамъ его, говоритъ, что эти
слова поселили печа.чьныя предчувств1я въ его
сердце. «Зачемъ предаваться горестнымъ мечта-
тямъ? Зачемъ раскрывать грозную завесу будущ-
ности? Можетъ быть, она готовитъ намъ снокойств1е
и тихую радость, ясный вечеръ и мирную семействен-
ную жизнь. Вудеиъ надеяться на Всевышняго, въ
руке Котораго находится судьба наша. Что касается
до меня, то я совершу свой путь въ семъ М1ре, и
ежели не такъ, какъ предназначено всякому чело-
веку, по крайней мере буду стараться, сколько
возможно быть таковымъ». Въ этихъ словахъ уже
слышится внутренное раздвосн1е: ему кажется, что
семейпыя обстоятельства выпуждаютъ его быть та-
кимъ человекоиъ, какъ все, но вместе съ темъ
онъ сознаетъ, что у него есть «свой путь», не по-
хож1и на путь всякаго человека; въ конце кон-
цовъ онъ обещаетъ постараться уподобиться этому
последнему. Но время идетъ и сознан1е «о своемъ
пути», ие такоиъ, какъ путь другихъ, большинства,
становится въ уме юноши все яснее и яснее, а
вместе съ темъ и невозиожиость отказаться отъ
него въ угоду чему бы то пп было. Въ письме отъ
П января 1827 года къ Высоцкому онъ ппшетъ:
«Съ первоначальнаго пашего здесь пребываи!я,
уже мы поняли другъ друга, а глуивсти людски
уже рано сроднили насъ; вместе мы осмеивали ихъ
п вместе обдумывали планъ будущей жизни. По-
ловина нашихъ думъ сбылась: ты ужъ на месте,
уже имеешь сладкую увереиность, что существова-
П1е твое не ничтожно, что тебязаметятъ, оценятъ;
а я. . . зачелъ намъ такъ хочется видеть паше
счастье? зачемъ намъ дано нетерпение? мысль о
немъ и диемъ и ночью мучитъ, треволситъ мое
сердце: душа моя хочетъ вырваться изъ тесной
своей обители, и я весь — нетерпеше». Въ письме
къ матери отъ 26 февраля 1827 года онъ уже го-
воритъ о «службе государству»: «ежели объ чемъ
я теперь думаю, такъ это все о будущей жизнп
моей. Во спё и на яву мне грезится Петербургъ,
съ пимъ вместе и слулсба государству. До сихъ
норъ я былъ счастлпвъ; по езкели счастье состоитъ
въ томъ, чтобы быть довольну свонмъ состоян1емъ,
то не совсемъ, — не совсемъ до вступлеп1я въ
службу, до пр1обретен1я, можно сказать, собствен-
наго ностояннаго места». Хотя Гоголь и говоритъ
здесь о службе государству, но это не значитъ
еще, что онъ мечталъ непременно о чиновнической
карьере. Службу онъ понииалъ всегда широко.
Служба государству и общее благо въ его глазахъ
было одно и то-же; позтому-то службой онъ прпзна-
валъ впосдедствш п свою писательскую деятель-
ность.
Въ письме къ Высоцкому отъ 26 1юня того же
года опъ жалуется на свое одиночество и снова
рвется въ Петербургъ, который сталъ уже пред-
метомъ Есехъ его мечтан1й. «Уединясь совершенно
отъ всехъ, не находя здесь никого, съ кемъ
бы могъ слить долговременныя думы свои, кому
бы могъ выверить мышлеп1Я свои, я осироте.тъ и
сделался чужимъ въ пустомъ Нежипе. Я инозе-
мецъ, забредш1й на чужбину искать того, что толь-
ко находится въ одной родине, и тайны сердца,
вырывающ1яся на лице, жадныя откровен1я, пе-
чально опускаются въ глубь его, где такое же мер-
твое безмолв1е... Какъ тяжело быть зарыту вместе
съ создан1ями низкой неизвестности въ безмолв1е
мертвое! Ты знаешь всехъ нашихъ существователей,
всёхъ, населнвшихъ Нежинъ. Они задавили ко-
рою своей земности ничтожнаго самодо-
вольсття высокое назначете человека. И
между этими существователями я долженъ пре-
смыкаться.... Уже ставлю мысленно себя въ Пе-
тербурге, въ той веселой комнатке, окнами на
Иеву, такъ какъ я всегда думалъ найти себе та-
кое место. Не знаю, сбудутся ли мои предноложен1я,
буду ЛИЯ точно жнвать въ этакоиъ райскоиъ ме-
сте, пли неумолимое веретено судьбы зашвырнетъ
меня съ толпою самодовольной черни (мысль ужас-
ная!) въ самую глушь ничтожности, отведетъ
мне черную квартиру неизвестности въ м1ре»
Въ этомъ л;е письме упоминается о проектируе-
мой товарищеской поездке заграницу. Скоро намъ
придется говорить о внезапной, до сихъ поръ пеоб-

НиКОЛАН ВАСПЛЬЕВИЧЪ юголь.
хгг
ясиепиой по1;здкЬ Гоголя за границу. Късо? алЬн1ю,
и это тпомииа1пе о заграпичиой по'кздкЬ стоить
одпиоко, безъ всякшъ пояснен1й цЬли ея, какъ въ
иисьмахъ, такъ п въ другихъ б1ографическахъ мате-
р1ала1Ъ. А очень важно било би зиать для уяснен!я
умствепнаго состояи1я Гоголя въ то время, зач11мъ
оаъ собирался -Ьхать заграницу.
Въ нисьиЬ къ дяд* КосяровскГ'Му, отъ 3-го ок-
тября того же года, чптаемъ: «Еще съ самыхъ вре-
мепъ врошлыхъ, съ самыхъ лЬтъ почти непопи-
ман1я, я пламеи1!лъ неугасаемою ревностью сдЬ-
лать жизнь свою нужниП для блага государства, л
10т1;.1ъ принести хотя малейшую пользу. Тревож-
ная мысль, что я не буду мочь, что ынЬ прегра-
дятъ дорогу, что не дадутъ возможность принести
хоть малейшую пользу, бросала меня въ глубокое
уныи!е. Холодный мотъ проскакивалъ на лицЬ
моемъ ирц мысли, что, можетъ быть, мнЬ доведется
погибнуть въ пыли, не означивъ своего имени пи
одппиъ прекраснииъ дЬломъ, — быть въ м1рЬ и не
означить своего существован!я — была для меня
мысль ужасная».
Въ письи'Ь къ матери отъ 13 ноября 1827 г.
опъ говоритъ, что занят ъ глубокимъ обдумивап1емъ
«будущей должпостн и поваго быт1я въ д1;ятсль-
номъ 511рЬ, для блага котораго посвящена жизнь
моя, можетъ быть, пезам1!тиая, но, по крайней иЪ-
р-Ь, воъ мои силы будуть порываться на
то, чтобы означить ее однимъ благод/ыы^емь,
одною пользою отечеству». Въ ппсьмЬ отъ 1
марта 1828 г. опъ, занятый выпускными экзаме-
нами, пишетъ матери: «Вкрьте только, что всегда
чувства благоридныл нанолняютъ меня, что никогда
не унижался я въ душЬ и что я всю жизнь свою
обрепъ благу..-»
II такъ. Гоголь покидаетъ НЬжиискую гимиаз1ю
высшпхъ наукъ ]9-лЬтиииъ юношей, съ совершен-
но опрсдЬленнымъ и яснымъ рЬиачпемъ посвятить
сво» силы общему благу, руководиться въ своей
жизни одной только ПОЛЬЗУЙ отечеству и отнюдь
не преираи1аться въ тЬхъ «существователеП»,
которые въ поискахъ матер1альпихъ благъ
забываютъ «высокое пазнамеиге человЬка». Но
какую дорогу въ частности опъ виберетъ себЬ,
какую именно слу;1сбу на общее благо шмгесетъ,
въ чсяъ По отноппмпю къ себЬ лично опъ увидигъ
высокое назначеи1с человека, — все это воприсы, о
которыхъ опъ если и думалъ въ тЬ поры, если и
рЬшалъ нхъ про себя, то все это остается для насъ
непзвЬстнммъ. Ксли н|)ипять его иоздн'Ьйш1я ири-
зна1пя, сдЬланныя въ то в1)еия, когда онъ готовъ
былъ ополчиться лаже протпвъ всей своей сланной
писательской дЬнтсльности, то мысль о иисагсль-
стиЬ ие всюднла си(с ему на умь въ ту пору.
„:'||ак) тол1.|;о то. нитегъ от. нъ гпоеЯ „Автор-
ской испонЬдп'', что пь гЬ годы, когда II сталъ за-
дуиыплгы'л о моомь '•удущсмь (а задуиинагьсн и
<|удущк;м1. II начали рано.иь г1; пиры, когда не Ь мои
сверстники думали сщо обь играм.). «Ы'^ль о ин-
':агелЬ мпЬ никогда но исходи.ш на уиг. хотя
ыиЬ всегда коааюсь, что я сдЬ'аюсь чсюиккоиъ
изв'Ёстиымъ, что меня ожпдаетх просторпыб кругъ
д1!Йств]й и что я сдЬлаю даже что-то для оСшагс»
добра. Л думалъ, просто, что л выслужусь н все
это доставптъ с.пжба государственна;!. Огъ этого
страсть служичь была у меия въ юиости очень
спчиа.'
Такъ лп это было на самомъ дбл*? Це смотрпгь
лп Гоголь въ этоыъ случаЬ на свое прошлое че-
резъ призму того угнетеннаго состоян1я, подъ
давлен1емъ котораго онъ, создавиий уже «Ревизо-
ра» и «Мертвый Душп», могъ тутъ же написать:
•>•.{ не могу сказать утвердительно, точно лп по-
прище писателя есть мое поприще». Если оиъ въ
1847 году могъ это написать о себ-Ь, то что н:е
удивительпаго, что онъ склонепъ былъ отрицать тя-
гот'Ьн1е въ своей юности къ чему-нибудь подобному.
Однако, вся жпзпь Гоголя пдетъ въ разр'Ьзъ съ его
утверждеи!емъ, что у него была сильная страсть
къ государствеиной службе (въ узкомъ смысл'Ь этого
словаV правда, онъ пытался служить, но вмЬсгЬ
съ тЬмъ онъ питался п быть актор^мъ, п быть
ученымъ, и больше всего н настоПчиьЬе всего о
прежде всего питался быть ппсателемъ. Очень мо-
жетъ быгь, что ни сшъ самъ, пи его товарищи, упраж-
нявш1еся вм'ЬстЬ съ пимъ въ сочпнен1яхъ, не ду-
мали, что ему придется быть писателекъ комиче-
скимъ и сатирическниъ, но онъ у;ке тогда любиль
все «прекрасное», какъ самъ говоритъ въ своихъ
письмахъ, искалъ его повсюду, наслаждался имъ, в
самая мысль объ общечъ благ!; и служСЬ на об-
щую пользу выросла у него пзъ этого чувства
прекрас1кгго. ПЬ/Кинская гимназ1я высшихъ наукъ
не дала ему знаиШ, который были ему такъ необ-
ходимы, об.тадая которыми, оиъ, быть можетъ,
сум'клъ бы дать надлежащее ра;^р'Ьшеи1о вопро-
самъ, овладквшимъ впослкдств1и его мыслями,
по вм'ЬстЬ съ тЬмъ она ие подавила его главной
природной стих1и, въ Которой сказывался егогеи1й;
нанротивъ, въ стЬиахъ ея, хотя и помимо созна-
тельнаго воздЬнств1я иаставпиковъ и учите.чей, хотя
слабо и иеркшительно, росло и созрЬвало это не-
обычайное дароваи1е, и Гоголь оставилъ школу съ
созиап1емъ, какъ того, что у пего есть необычайное
дарован1е, такъ п того, что это да|оваи!с должно
быть отдано на службу общему благу. Въ чеиъ
же оно заключалось':' Это не такъ-то леп;о было
1)аскр|.ггь и самому Гоголю. 11отреб(1валась новая
обстаповка, новый усил1я съ его стороны, новыя
жертвы. Все нужное для того, чтобъ стать иисате-
лемъ, оиъ могъ найти только въ Петербурге, и
могуч1й инстинктъ влекъ его туда.
IV.
Въ копц-Ь 1828 года Гоголь пр11;1алъ въ По-
тсрбурп.. У него были довольно солидный реко-
иснда1ии кь лшишъ, когорыя могли бы иристроигь
молодого человека въ какомт.-нибуд!. деиартамеитЬ.
Но не страстью къ такого рода служб*, точно
такъ же ие страстью устроиться во чтобы то пи
стало былъ увлсчеиъ Гоголь. Въ письмахъ къ ма-
тери оиъ говоритъ, что легко могъ бы получить

>;\11
НИКОЛАИ вАСнльЕвичъ гоголь.
ХУШ
чаиозиаческое мЬсго, но не жслаетъ тратить свое
1:]1емя на так10 пустяки. Уже въ перзомъ ипсьиЬ
1Л. пей, описывая Цетербтргъ, онъ говорптъ: «ти-
шина въ немъ необыкновенная, никакой духъ не
Счестптъ въ народ1!, все служащ1е да должностные,
век толкуютъ о своихъ департамепгахъ да колле-
г1ехъ, все подавлено, все погрязло въ бездЬльныхъ,
ннчтожны^ъ трудахъ, въ которыхъ бсзплодно издер-
живается жизнь ихъ». Въ письме отъ 22 5!ая
1829 г опт пЕшетъ: «Но за ц1.ну ли, едва мо-
гущую выкупить годогой насмъ квартиры и стола,
мн}- должЕс продать свое здоровье и драгоц'Ьнноо
время? ь Но соверш1.нные пустяки, — на что эгс
похсже! въ день тЪт^- свободнаго вреленп не бо-
л'Ье, Кс1К> два чиса, г прочее все время не отхо-
дить ОТ! сто.'га ь переписывать С1г,рыя б1>сдни и
глусссть госпсдъ столоньчальнЕков I проч., въ
шторгль мн'1Гс101ько Е0.1ьзы, саолько» и I. д.
«>та'.'^ )? стоп въ ^аг/уыьи ожйдаь у'Ьлен!». еще
н^.'.оторьйъ МОИМ! сжидан!яяъ>.. МЬсяцъ спустя
ьосл! эюгс писнга снт сгремитедьно покидаетъ
ИетерСургь V бросгегсЕ очертя голозу заграницу
а такъ к?.къ денеп у него не было, тс онъ при-
хватываетъ деньги, которыя следовал > внести въ
ог;екунск1й сов'Ьтъ. Вес это ноказываетъ, что въ
ту пору Гоголь былъ занятъ вовсе не пр1иска-
и!1мъ себ'Ь м'Ьста, сначала хотя бы и незначн-
тельнаго, съ тЬкъ, чтобы сд'Ьлать чиновгическую
кар:.еру. Совершенно съ другими планами онъ
*х.1лъ въ ЬЧ'тербургъ и о другой дЬятельн ютн
яечта.чъ. Будучи очень скрытныяь, Гоголь никому
ы признавался о томъ, г въ настоящее время прп-
1СДПТСЯ лишь догадывглься, пользуясь н 1меками п
с■^п■:ставлен^емъ. Его влекло поприще нпсателя, — въ
гтомъ не можетъ быть никакого соинЬн1я. По
п1и'Ьзд'Ь въ Петербургъ, онъ горитъ желан1смъ
испробовать свои силы, пишетъ (а можетъ быть
пользуется н.1писаныымъ раньше) стихи и не
чатаегъ ихъ. Раньше всего въ «СынЬ ОтечествЬ и
С'/Ьверномъ Архив'Ь» было напечатано небольшое
его ст1'1итво]1еи1': «11тал1я», а въ (юнЬ мЪсяцЬ
ток же 1829 года онъ вынускаетъ отд'Ьлг.ноё
книгой «ГанцР; Кюхел гартена, идилл1ю въкарти
нлхъ' подг псевдонимомъ Ь. Алова. Въ иалень-
комъ предйслов!и къ нему было сказано: «предла-
гаемое сочинение никогда бы не увидЬл * св'Ьта,
если бь обстоятельства, важный для одного
толькс автора, не побудили бы его къ тиму».
11ак1я же эго важньтя обстоятельства могли по-
будить Гоголя, еще почти юношу, пр1Ьхазшаго
ьъ Петербургъ уст1'аавать свою жизнь, матер1альио
иообезиечениаго, печатать свое произведеше? Ко-
нечно, важный обстоятельства вынужда.1и еги къ
тому: ему необходимо было убедиться въ ев шхъ
силахъ, въ своихъ способпостяхъ пмйги по те)1ни-
с гому пути писателя. Онъ не довЬряетъ своей
нечты даже ближайшимъ друзьямъ и товарпшдлъ
по школьной скамь'Ь, и, открывшись чужнмъ
именеиъ, отдаетъ свое пр.)И31;еден1с на судъ пу-
бликн И критики. Б'яъ что должны означать т*
о:кядан1я, о которыхъ онъ говоритъ въ пасьмь къ
матера.
«Ганцъ Кюхельгартепъ» оказался, однако, идил-
Л1ею очень слабою; стихъ не звучный, частш вы-
ыученяый и неправильный, картины неестественны,
выдуманы, содержан1е б-кдно, въ романтическоиъ
вкусЬ: парочка любяп1,ихъ, изъ которыхъ она —
одна любовь, онъ — тоже былъ бы одна любовь,
если бы его не волновали безотчетный, неясныя
мысля о Еысшемъ назначении человека.
Юношу неудержимо влекутъ къ себ'Ь «земли
роскошные края», гд1; м1ръ П11екрасный, «просв'Ь-
тить юношу готовый и въ каслажден1Я1ъ в'Ьчно
новый», отворитъ псредъ ннмъсвоа дивныя врата,
и оаъ увидптъ чудеса искусства. И Ганцъ уходатг
отъ своей милой въ дальн1я ст1'а:1Ы, поо1;щаетъ Аеа-
ны; его душу возмущьютъ печальный руины, онъ
разочарованъ в вотъ «одинъ, дорогой почтовой,
бредетъ съ котоккоСза сг-иной печальный путникъ
изъ чужбины»...
ироизведен1е это, лвшенноо собственныхъ до-
стопнствъ, им1;етъ ЗБачон1е въ томъ отношеши,
что въ немъ отразилось внутреннее состоян1е автора.
Оно заключаетъ въ себ'Ь 61ографическ1й ватер!алъ.
Мысли и чувства, волйующ1я Г'шца, т'Ь же, кото-
рыя, какъ мы впдимъ изъ цитирозанныхъ писемъ,
волновали Гоголя. Любопытно также это тяготЬ-
п!е въ чуж1я страны, въ отжавшей м1ръ классиче-
С'сой древности, гд'Ь Ганцъ вадЬялся найти раз-
р1;шен1е тревожившихъ его вопросоаъ. То же
самое случилось и съ Г■^^оле■^ъ. Въ ту пору оаъ,
конечно, не могъ еще предугадать, къ чему онъ
самъ придетъ посл^ многихъ л'Ьтъ жизни загра-
ницей. Но какое-то роковое тягот'Ьн^е къ вей онъ
нспытывалъ уже въ то время, когда пнсалъ свою
иднлл1ю, и даже прсд'Ьлалъ все это вскор'Ь посл'Ь
отиечатан1я ея.
Пдплл1я была очень слаба; критика замЬтила
это. «Въ Ганц'Ь Кюхельгартен'Ь, писали въ «С'Ь-
ве1'Ной ПчелЬ», столь много Н1'сооб]1азиостей, кар-
тины часто такъ чудовищны и авторская смЬлость
въ поэтическихъ украшсн1яхъ, въ слог-Ь и даже
ьъ стихосложен1и такъ безотчетна, чго св'Ьтъ ни-
чего бы не потерялъ, когда бы с1я первая попытка
юяаго таланта затчрялась подъ сиудо;:1ь». Раньше
этого Полевой въ «Московскомъ ТелеграфЬ» на-
печаталъ также строгую реценз1ю на это проаззе-
ден1е Гоголя, продолжавшаго скрывать отъ всЬхъ
свое авторство; это такъ олечалило его, что оаъ,
взявши съ с .'бою своего слугу Якима, обошелъ
вс'Ь КЕияшые магазины, въ которые была сдаяа книга
для п]10даисц, отобралъ ее и сжегъ. Все это совер-
П1илось, какъ устанавлива'-тъ профссс. Тиюдравовъ,
ПОСЛ'Ь 20 шля, а 21 шля опъьх. длинномъ письм'Ь
гъ разными ведом 'лзками и натя;кками нзв^а,аетъ
мать, что уЬзжаетъ заграницу. «Бозумиый! пи-
шетъ онъ, я X 1Т'Ьлъ было противиться этнмъ в'Ьчио
неумолкаемымъ желап1ямъ души, которыя одинъ
Вогъ вдвинулъ въ меня, претворииъ меня въжааду,
пена''ыгимую безд'Ьйствепной разсЬянностью с^;Ьта.

XIX
ВНКОДАЙ ВАСПЛЬЕВПЧЪ ГОГОЛЬ.
XX
Оаъ указалъ мн* путь бъ землю чуждую, чтойы
таиъ воспитать своп страсти въ тишшгЬ, въ уедп-
псн!и, въ шум1; в'Ьчпаго труда и д1;ятельностп,
чтобы я самъ по и'Ьсколышмъ ступеиямъ подиялся
на высшую, откуда бы былъ съ состояш'п разсЬя-
вать благо и работать па пользу м1ра. И я осм'Ь-
лился откинуть эти божестксиные помыслы н пре-
смыкаться въ столиц-Ь здЬшней, между сими служа-
щими, издерживающими жизнь такъ безплодпо».
Вотъ какъ Гоголь въ д'Ыктвительпости относился
къ служб*, къ которой, якобы, пламенЬлъ. Но
онъ, говорится дальше въ письме, оставался въ
Петербург!; и больше въ угоду матери искалъ
службы во чтобы-то ни стало (выше было уже
замЬчепо, что если онъ и искалъ ее, то очень
слабо), и Богъ наказалъ его. «...Какое ужасное
Баказаи1е! Ядовитее п жесточе его для меня ни-
чего не было въ м1р'Ь. Я не могу, я не въ силахъ
написать... Маменька, дражайшая маменька! Я
знаю, вы одн'Ь истинный другъ ми!'.. Пов'Ьрите ли?
II теперь, когда мысли мои уже не т1;мъ заняты,
п теперь, при иапоминан!и, невыразимая тоска
врезывается въ сердце». Въ чемъ же дЬло? Какое
иаказаи1е было ниспослано ]1ров1!Д'Ьн1емъ за отсту-
плен1е отъ указанаго пмъ пути':' «...Я впдЬлъ ее,
говоритъ Гоголь, .. пЬтъ, пе назову ее... она
слишкомъ высока для всякаго, петолько для меня...
Адская тоска съ возможными муками киаЬла въ
груди моей... иЬтъ, это не любовь была... Я, по
крайней мЬр!;, пе слыхалъ подобной любви. Бъ
порывЬ б^шепстваи ужаснЬйшихъ душевныхъ тер-
заи1й, я жаждалъ, кип^лъ упиться однимъ только
взглядомъ, только одного взгляда алкалъ я... Съ
ужасомъ осиотр'Ьлся п разгляд'Ьлъ я свое ужасное
состоян1е... Я увнд'Ьлъ, что мпЬ нужно бЬжать
отъ самого себя, если я хот1;лъ сох]»анить жизнь,
водворить хоть т^пь покоя въ истерзанную душу»...
Въ заключен1е всей этой тпрады о своей жгучей
невыразимой любви, Гоголь пшиетъ: «111;тъ, это
существо, которое Онъ послалъ линшть пеня по-
коя, разстроить тайно-созданный м1ръ мой, не била
женп(ина. Ксли бы она была женщина, она бы
всею силою свонхъ очарова1пй не могла бы нро-
и::иесть такихъ ужаспыхъ, невыразпяихъ впеча-
тл'Ьепй». Да, это б1.1ла дкйствнтсльно не жеипипт.
Иъ пнсьм!; изъ Любека отъ 1:-! августа (того же
1'^2У г.) Гоголь, какъ бы забывая все, что онъ
магонорнлъ о споен любви, нн1метъ: «Я, кажется,
и забылъ объявить ваиъ главн1|П причины, заста-
инвшеП меня именно Глать пъ Любекъ. Во все
почти чреия весны и л'1;та въ НетербургЬ я былъ
бклепъ; теперь, хотя и здоровъ, по у иеия вы-
сыпана по всему лицу и рукамъ больи1ая сыпь.
Докшра сказали, что это вслЬл<'тв1е золотухи...
и присудили пользоваться водами въ Травемунд^,
въ пеболыиомъ городкЬ, въ 1^ всрстахъ отъ Лю-
Сюка»... Въ пигысЬ птъ '21 сентября, онъ, отвЬ-
чая матери, встров11;|;(||поП ш-гннпымъ хпра1стс-
ромъ его б(1л1!знн, ужо мншетъ: «.МнЬ ка;1;ется,
;1 вакъ пигалъ про мою грудную 6ол1;зпь (а о
ней п полпну пе было!), отъ которой я насилу
могъ дышать, которая, къ счастью, тепс!)ь меня
оставила». И въ этомъ же письме въ обш.пхъ и
туманныхъ выражсп1яхъ даегъ попять истнипую
причину своего б^гстБа заграницу: «Вотъ самъ
мое прцзпан1е: одни только гордые помыс.ш юности,
ироистекавш1е, однакожъ, пзъ чнстаго источника,
изъ одного только пламениаго желаи1я быть по.1ез-
нымъ, не будучи изм'Ьряемм благоразум1емъ, завле-
кли меня слишкомъ далеко»... «Я пе въ силахъ
теперь, закапчиваетъ оиъ письмо, пзвктпть васъо
главныхъ прнчипахъ скопившихся, который бы. мо-
жетъ быть, оправдали меня, хотя въ н1;которомъ
отиошси1и...» Да, это д1;11ствптельно была не жен-
щина, это была не любовь, не сыпь ц не грудная
жаба. Гчголь пе выпесъ удара, панесеннап его воз-
вышеннымъ мечтап1ямъ о прсдопред'ЬленноП ему
свыше судьб'Ь и д'Ьятельности, удара самолюб1ю, на-
несеппаго неудачей «Гапца Кюхельгартена». Скрыт-
ный и самолюбивый, онъ никого не носвящаетъ въ
настоящую причину свонхъ терзан1й, сжигаетъ «Ган-
ца» и кидается опрометью заграницу. Почему же
заграницу? А потому, какъ видно изъ цитирован-
паго нами выше мЬста, что Богъ уже давно ука-
залъ ему путь въ землю чуждую, чтобы тамъ опъ
восниталъ своп страсти и т. д. Мысль о заг1)анич-
ной поездке была давняя мысль, и естественно, что
она именно внолн'Ь и овлад-Ьла Гоголсмъ, когда его
постигло столь лсестокое, въ особенности для юно-
шескаго сердца, песчаст1е. Любопытиаещс одна фра-
за въ его ннсьм'Ь отъ 24 1юля: «(.'очине1пе мое.
если когда выйдстъ, будетъ на ннострапномъ язы-
к^&...» Эта фраза могла вырваться тоже только подъ
виечатл'Ьн1емъ жгучей неудачи писать на отече-
ственномъ язык'Ь.
Въ эту иоЬздку Гоголь недолго пробылъ загра-
ницей и дальше Любека, Травемюндс, Гамбурга
иигд1; не былъ. Въ ьоиц1; сентября мы вндпмъ его
снова въ НетербургЬ. Нериая литературная неуда-
ча пе убавила въ немъ рвен1я, н онъ усердно ра-
ботастъ надъ разсказами пзъ малорусскаго парод-
наго быта. Бъ немъ сознательно заговорила лю-
бовь къ своей родин!;. Она поддерживалась блнз-
кимъ общеиьемъ съ мллоросс1йскнмъ К1>ужкоиъ, въ
который вошли мнопо изъ его бывшихъ товарищей
по 11!;жинсь-ой гнмназ1и: Нроконовичъ, Даиилев-
СК1Й, Кукольпикъ, Гребенка. Базнли, Пащенко,
Мокрицк1й. 1\ружа1;ъ этотъ собирался часто то у
Гоголя, то у кого либо другого пзъ участпнковъ;
тутъ проводилось время непринужденно, весело,
тутъ Гоголь НС казался заст1;нчнвымъ.
1'азскази, вошедппе въ составъ «Всчеровъ па ху-
тор!; блнзъ Дикаиькп», были напнсаиы въ тсчен!е
18211 — 1831 годовъ. Когда у Гоголя зародилась
мысль объ этпхъ разсказахъ, то оиъ увидЬлъ не-
обходимость значительно поцолпить свои наблюде-
п1я и висчатл'1;п1Я. Онъ по всегда находилъвъсоб-
ствсиныхъ восно«инап1я1Ъ достаточный ■атс||!алъ
для того, что^'Ы придать гвпнмъ сюжетаиъ над.1С-
жащую реальность и иолпоту. 1! въ сачихъ сюжс-

XXI
НИКОЛАИ вАСильЕвичъ гоголь.
ХЮ1
тахъ опъ иногда нуждался; онъ ничего не хотЬлъ
выдумывать изъ собственной головы; онъ всегда поль-
зовался только т'Ьмъ, что наблюдалъ салъ, что пе-
редали ему друг!е изъ своихъ набл1оден1й, что со-
ставляло, на1:онедъ, содержак1е пародныхъ пов'Ь-
р1й, предан1й и т. д. Поэтому онъ проситъ мать,
сестру и блпзкпхъ знакомыхъ сообщать ему своп
иаблюден1я относительно «обычаевъ н нравовъма-
лоросс1Г1Скпхъ», даетъ подробный у!сазан1я, что еау
и:.;снпо нужно, сочиняетъ далее ц'Ьлую программу.
Онъ работаетъ въ тиши и не для журналосъ, такъ
какъ только одна изъ пов'Ьстен, вошедшпхъ въ «Ве-
чера», попала въ «Отечествепныя Записки» (1830г.,
февраль п мартъ), именно «Басаврюкъ, илпвечеръ
наканун'Ь Ивана Купала». Такимъ образомъ лите-
ратурный запят1я не могли обезпечить Гоголя, и
если онъ мечта.1ъ объ этомъ въ первые м'Ьсяцы
своего пребиг.ан1я въ Петербурге, то посл'Ь неуда-
чи, постигшей «Ганца Кюхельгартена», подобныя
мечты должны были разсЬяться, но крайней м^р^Ь
въ блпжайшемъ будущемъ осуществлен1е пхъ до-иж-
но было казаться невозиожнымъ. Им'Ьше не да-
вало такихъ доходовъ, чтобы онъ счпталъ себя въ
прав!; на поддержку изъ дому. Онъ получаетъ отъ
матери деньги и просвтъ высылать ему, но тутъ
же оговаривается, какъ ему тяжело это, говорптъ,
что помощь эта — временная, пока онъ не устроит-
ся и т. д. Ппогда эта переписка по поводу денегъ
обостряется, но нельзя не внд'Ьть, что Гоголь при-
б'Ьгалъ къ помощи матерп только потому, что ему
не удавалось устроиться иначе. Теперь онъ уже
настойчиво добивается этого. Въ копц'Ь 1829 года
опъ получаетъ м'Ьсто въ миппстерств'Ь веутреннихъ
д^лъ, съ очень скудньгаъ жалованьсмъ. Остается
онъ на этомъ иЬст'Ь недолго: въ апр^л* 1830 года
мы впдииъ его уже на служб'Ь въ департаменте
уд'Ьловъ, съ жалованьемъ, котораго ему могло хва-
тить только на платье. Но онъ получаетъ скоро
прибавку и надеется получить еще большую. Чп-
новникомъ Гоголь, однако, былъ, новпдимому, очень
плохимъ. Такъ г. Цашковъ въ своихъ воспомина-
н1яхъ говорптъ:
.,Не пм^я пп прпзвап1Я, ни охоты къ службЬ,
Гого.1ь тяготился ею, скучалъ и потому часто иро-
пускалъ служеовые дни, въ которые опъ занимал-
ся па кварчнрЬ литературой. Вогъ после двухъ-
трехъ дней пропуска является опъ въ департа-
иеытъ, и сек11етарь или пачальнпкъ отделегпя д!;-
лаютъ ему замЬчанхя: „Такъ служить нельзя, Ни-
колай Васильевичъ; службой надо заниматься
серьезно". Гоголь выапааетъ изъ кармаиа загодя
прпготовлеиаое на Высочайшее имя 11рошеи1еобъ
увольнен1и отъ слу;ибы п подаетъ...''
Не удовлетворяясь службой и не ожидая отъ
нея ничего хорошаго для себя, онъ пытался, между
прочнмъ, поступить на сцену. Попытка эта, в-Ь-
роятно, была сделала въ то время, когда онъ оста-
вилъ М'Ьсто гл, мипнстерств-Ь впутренпихъ дЬлъ п
пе иолучилъ еще м'Ьста въ дспартамеит* уд/Ьловъ.
Оценическ1й талантъ у Гоголя былъ п, несомп'Ьнно,
гораздо 6ольш!й. ч^мъ чиновничесши; но его под-
вергли испытанно в нредло;к11ли прочесть нъсколь-
ко отрнвковъ. Гоголь прочелъ ихъ, по свидетель-
ству г. йундта, вяло, — онъ смутился, и чтеп1е его
было признано неудовлетворительнымъ. Бпрочемъ,
самъ Гоголь не счелъ даже нужнымъ справиться,
какое рЬшеп1е последовало на его просьбу; а между
темъ закл1очен1е было дано о совершенной неспо-
собпостп его къ кгрв и о возможности принять его,
въ случае особенной милости князя Гагарина, раз-
ве только «па выходъ». Неудавш1йся актеръ былъ
и неудачливыиъ чиновникомъ: въ 1831 году онъ
оставилъ службу въ департаменте уделовъ, дослу-
жившись до места помощника столоначальника, —
оставилъ съ темъ, чтобы никогда больше не воз-
вращаться къ мысли о чиновнической карьере. Въ
письме къ матери отъ 16 апреля 1831 года онъ
пишетъ: «Доктора советовали мне меньше сидеть
на одномъ месте. Этому случаю я душевно былъ
радъ оставить черезъ то ничтожную мою службу,
ничтожную, я полагаю, для меня, потому что иной
Богъ знаетъ за какое бы благополуч!е почслъ бы
занять оставленное мпою место. Но путь у меня
другой, дорога прямее, и въ душе болве силы иттк
твердымъшагомъ». Затемъ Гоголь говорптъ о ме-
сте, полученномъ имъ въ Патрютическомъ ппстп-
туте. Однако и учительство, а затъмъ нро(;)ессор-
ство не было, какъ мы увпдимъ сейчасъ, прямымъ
нутемъ Гоголя. Сознавалъ ли онъ это въ ту пору,
сказать трудно; но настоящ1й путь уже ясно опре-
делялся передъ нпмъ, дорога, писателя уже откры-
валась.
Въ то время Гоголемъ былъ приготовлепъ
къ печати первый томъ «Вечеровъ на хуторе близъ
Дпканьки» и у пего завязалось знакомство съ Илет-
невымъ, а вскоре и съ Пушкиныиъ и УКуковскимъ.
Первый томъ «Вечеровъ» вышелъ въ 1831 году;
въ это же время готовился и второй, который поя-
вился въ начале 1832 года. Въ письме къ Л^у-
ковскому, написанному много летъ спустя (18-47 г.),
Гоголь говорптъ: «Вотъ уже скоро двадцать летъ
съ техъ иоръ, какъ я, едва встуиавш1й въ светъ
юноша, пришелъ въ первый разъ къ тебе, уже со-
вершившему полдороги на этомъ поприще. Это было
въ Шепелевскомъ дворце. Комнаты этий уже петъ,
но я ее впжу, какъ теперь, всю, до малейшей ме-
бели и вещицы. Ты подалъ мне руку и такъ ис-
полнился желаи1емъ помочь будущему сподвижнику !
Какъ былъ благосклонно любовепъ твой взоръ!..
Что насъ свело, неровныхъ годами? Искусство. Мы
почувствовали родство, сильнейшее обыкновеннаго
родства. Отчего? Оттого, что чувствовали оба
святыню искусства. Не мое дело решить, въ какой
степени я поэтъ; знаю только то, что, прежде
чемъ понимать значен1е и цель искусства, я уже
чувствовалъ чутьемъ всей души моей, что оно долж-
но быть свято. П едва ли не со времени этого иер-
ваго свиданья нашего оно уже стало главпымъ п
первымъ въ моей жизни, а все прочее вторымъ.
Мне казалось, что у:ке пе долженъ я связываться
инкакими другими узами на земле, ни жизнью се-

хха!
НИКОЛАЙ САСИЛЬЕВИЧЬ ГОГОЛЬ.
XXIV
моГтой. пи должетстной жпзнмо гражданина, п что
олопесное поприте есть тоже слукЛя». Егд-Ьйстпп-
трлыюстп это созпап!е прпшло къ Гоголю поз;1се,
такт, каиъ, послЬ знакомства съ Жуковскнмъ п да-
;!ге пользуясь услугамп послЬдпяго, онъ пспыты-
салъ еще себя па педагогнческомъ и ученомъ по-
прищ'Ь.
«Вечера па хутор'Ь блпзъ Дтсанькп» и>11!ли боль-
шой усп1;хъ; первое пздан1е первой части было рас-
продано въ полгода, потребовалось второе пздан1е.
Крптпка даже въ журпалахъ, ставшихъ скоро во
праждеОныя отаошеп1я къ Гоголю, была благо-
пр1ятпая, а въ «.Чптературныхъ прибавлеп!яхъ къ
«Русскому Инвалиду» появилась рекоз1сидад!я
«Вечеровъ», сопровождаемая письмомъ Пушкина.
„Гоголь сдЬлался извЬстнымъ, говорптъ БЬлпн-
С1;1Г|, своими „Вечерами па хутор!;". Это были по-
этические очерки Малороссс1п, очерш! полные
;к11;и1и и очарог!ан1я. Все. что можстъ плЬть И))и-
11|)да прек1)а11шго, ссл1,ская жи^шь простолюди-
:111К1>— оГшльстительпаго, все, что иародъ ложетъ
имГ.ть оригииальнаго, типичегкаго, все это радуж-
ш.ши цвЬтали блеститъ въ этпхьисрвыхъ иояти-
чес1П1хъ гре:!ахъ Гоголя. Это была поэз1я юная,
свЬжам, благоухаппая, роскошная, упоительная,
какъ иоц'Ьлуй любвп. . . Читайте пи его „Майскую
ночь", читайте ее въ .чимн1й вечсръ у пылаю-
1наго камелька, п вы забудете о зпяЬ съ ея мо-
розаяи п шетелялп, ва5гь будетъ чудиться эта
•вЬтлая, прозрачная ночь благословен наго юга,
полная чудесъ и танпъ; вамъ будетъ чудиться зга
юная, блЬдная красавица, жертва ненависти злой
мачнхи, это оставлонпос жилище съ однпмъ рас-
1ворен)1Ы>гь окпомъ, это пустынное озеро, па тп-
хпхъ вндахт. когораго пграютъ лучи м'Ьсяца, на
•.елопыхъ бсрегахъ котораго тянутся вереницы без-
млогнычъ К11асавпцъ... Это вие'!атл1'.н!е очень по-
хоже па то, 1готорое произполитъ па воображсн1С
.('(нгь въ лЬттою ночь" 111сксни1>а. „Ночьперсдъ
!'(>ждество.11ъ Христовы 1 ь" есть цЬлая, полная кар-
шня до.маипп'й жизпи )1арода, его малснькнхъ 11а-
юсгей, его малепькнхт. гпрестей, слопомъ, тутъ
11СЯ но.«1п его жизни. „Страшная месть" согтя-
1;.1яетъ теперь ре11(1.т1 къ „ Тау)асу Бульб!;", и об*
1гн огрпмпыя картпны показываютъ^ до чего мо-
:1;егь возвышаться талаптъ Гоголя".
«Сорочипская ярмарка», ято — бытовая картина,
нарисованная круппы.мн штрпхамн; нсредъ вамп нро-
П"сптся ярмарочное торжпщо съ его шумомъ, га-
мпмъ, со всей рго пестротой въ жарк1йл'1!тп1й день,
II надъ ВС 1;чъ царнтъ компзмъ, вытекат1Д|П пзъ па-
роднаго сусв'1;р|'я. «Нечеръ пакануп!; Ивана Купала»
н «Лаколдованноо мЬсти* — поэтическая отдГ.лка
:1.|р'>диы1ъ фаптастическнхъ разсказопъ. ;)тп на-
емный фантаз'ш составляв)Тъ такую жр неотъом-
'•мую принадлежность, по крайней м'Г.р'Ь, ста-
|"'11 Мялоросс1П, какъ п ея чудная природа. Раз-
скани Гоголя пснолнены жпзнерадостн; въ нихъ
"ть н горе, н пстдачп, и псе. свойствоииоо вооГнце
г. но НС чувствуется слЬдовъ того гнета, ки-
;|'Ч1МТ!11!ала иг то время крестьянская Гусь,
! . т.;.! плггпг.ггненнаго нзур{)Д1-1иан1а ;';нзпп,
' или печальной, которое неиз-
■ ' кр1;ностное право. И г1!М1. по
': м1,в карт;:ни Г'тпля въ нозтнмескочъ см1:г.11-|;
вЬрны действительности, п. чптая его раз-
сказы, вы какъ бы сами забиваете, что въ то
время миогочисленпыя массы была порабоьчепы п
самое существовац1е пхъ, самая пптнмная семей-
ная жпзнь и да;кс самая эта пылкая любовь, ко-
торую оппсываетъ Гоголь, зависала отъ произвола
влад1;льда, пмЬвныго право взять да и распродать
любящую парочку, какъ скотину, въ разныя руки.
Можетъ казаться просто певЬроятпымъ. какпмъ же
образомъ эта основа тогдашней сельской жизни не
отразилась, такъ или иначе, въ разсказахъ Гоголя
пзъ сельскаго быта, п читатель готовъ заподозрить
дЬнствительпый реалнзмъ этпхъ разсказовъ и при-
числить пхъкътЬмъ нов'Ьствован!ямъ въ дух1> сан-
тпме1ггальнаго романтизма, какихъ писалось пе мало
въ ту нору. Но это было бы пе в1;рно. Гоголь и
въ этнхъ разсказахъ оставался в'Ьренъ д'Ьйствитель-
пости. въ Малоросс1и, сельск1й бытъ которой онъ
рисовалъ, около половины паселеш'я ни1:огда пе
знало кр1;постного права: потомки некогда сво-
бодныхъ и самоунравлявшпхся казаковъ, они оста-
вались свободными но крайней м'1;р-1'. въ томъ смн-
сл'Ь. что не П1)ниадлежалн иом'Ьщику. Этой сохра-
нпвп1ейся свободой въ гельскоиъ быт'Ь и в1;етъ въ
разсказахъ Гоголя: онъ онпсынасгъ то, на чемъ
спокойнЬс могъ остановиться его взглядъ п что
представляло сравнитсльпо свободное и пепосрсд-
ственное проявлен1е народнаго духа.
«Вечера па хутор'1; блпзъ Дпканькп» проложила
Гоголю дорогу въ среду писателей, состаплявшнхъ
тогда цв1;тъ русской литературы. Въ 1ь;и году
мы уже впдимъ его въ )би1еств'Ь Пувлкнна, Жу-
ковскаго, Илстпеза и др.; онъ просптъ адресовать
ппсг.ма на имя Пушкина съ передачей еиу, а Л.
С Данилевскому ппн1етъ: «Все л^Ьто я прожплъ
въ ИавловскЬ п Царскомъ се.тЬ... Почти каждый
вечеръ собирались мы. Жуковск1й, Пушкипъ и я».
Въ пнсьмахъ Гоголя къ матери 1830 года еще чув-
ствуется отсутств1е сознан1я достаточно упрочив-
шагося своего положен1я, нЬкоторое бсзпокойство
и даже искательство; но иначе уже звучатъ письма
1831 года: «Особ!; скажу, нпшетъ опъ 10 февраля,
что мои обстоятельства идутъ, ч'кмъ дал1.е, лучше
п лучше: все поселяетъ въ меня надежду, что если
пе въ этомъ, то въ сл'Ьду10П1емъ году я буду уже
пъ возможности содержагь себя собствеппыми тру-
дами: но крайней мЬрк основап1е положено пзъ са-
мзго крТ.нкаго камня. . Неугасимо го(Н1тг во мн1.
стремле1пе. но это стренлен1е — польза. МиЬ любо,
когда не я ищу. но моего нщутъ знакомства... Л^п-
вито, какъ можно весел"Ье, прогоняйте отъ себя пс-
нр1ятности, по крайней и1.р1!, не смущайтесь ими:
все пройдетъ, все будсп. хорошо. Пеужелп вы но
замечаете чудной воли выстеПУ Все это дклается
едннстг.онно для того, чтобы мы болПе поняли посл1'.
свое счаст1.е>. !1ун1ьннъ, тогда знамепи.огть и
нозтъ первый величины, принялъ толысо-что вы-
ступпвгааго еще па лнторатуриомъ поприщ!; юношу
приветливо п отнесся къ нему доброжелательно;
оиъ очень скоро угада.т.. какой талаитъ таптсл

7.Х\'
ЫиКОЛАИ БАСИЛЬЕВИЧЪ ГОГОЛЬ.
ХХУЗ
■въ ислъ и об'Ьщаетъ разпернуться при благо-
пр1ят11Ы1Ъ услов1яхъ, И счслъ своизгь долгомъ ока-
зать ему поддержку и руководить имъ. «Онъ
все видптъ, говорплъ Пушкинъ по словамъ
А. 0. Смирновой про Гоголя, опъ умЬетъ смеяться,
а вм'Ьст'Ь съ т1131Ъ онъ грустенъ и заставить пла-
кать. Опъ схватываетъ отт-Ьпки и ск'Ьшпыя сто-
роны; у него есть юморъ, и раньше чЬмъ черезъ
10 лЬтъ онъ будетъ первокласснымъ талантомъ.
У него есть и драматическое чутье». Предсказан1е
Пушкина сбылось раньше, ч'Ьмъ опъ олспдалъ. Го-
голь черезъ 5 л'!;тъ сд'Ьлался первокласснымъ дра-
матпческпмъ писателемъ. Вскор'Ь между двумя круп-
п'Ьйшпми представителями русской литературы за-
вязались близк1я отношеп1я: съ одной стороны, по-
кровительственныя, съ другой — почтительныя. 11ущ-
кппъ входптъ во ВС* литературныя работы Гого.чя,
даетъ ему темы: сюжеты двухъ самыхъ крупныхъ
его пропзведенШ, «Ревизора» и «Мертвыхъ Душъ»,
были даны Пушкпиымъ; привлекаетъ его къ д'Ьл-
тельному сотрудничеству въ своемъ журнале «Со-
врсменнпкъ», и руководить даже егочтец1яии.Онъ
даетъ Гоголю читать «Еззагз» Монтэня, «Мысли»
Паскаля, «Перспдск1я ппсьма» Монтескье, «Ьез
Сагас1ёге8» Ла-Брюйера, «Мысли» Вовепарга,
трагед1и Расина п Корнеля, Мольера, Донъ-Кихота;
онъ ие сов'Ьтуетъ читать энцпклопедистовъ п Воль-
тера, исключая только сказокъ посл'Ьдняго. Онъ
вм'Ьст'Ь съ ЖукоБСкнмъ вводятъ, наконецъ, его въ
высш1й придворный кругъ, въ которомъ потомокъ
вольныхъ казаковъ, сынъ мпрныхъ хуторянъ, бли-
Жайш1е предки котораго своимъ образомъ жизни
такъ напоминали Аеанас1я Ивановича п Пульхср^ю
Пваиовну, этотъ скрытный и застенчивый «хохо.1ъ»,
какъ называла его А. 0. Смирнова, встречался съ
представителями высшей власти включительно до
государя, нопадалъ въ великосветское общество
дамъ, вращался среди пскусствепио-прииоднятой,
св'Ьтски-остроумкой, но въ действительности пустой
и бедной внутренишцъ содержан1емъ аристократи-
ческо1! среды. Онъ не сделался и не могъ сде-
латься «львомъ» въ этоиъ обществе; онъбылъдля
этого слишкомъ заетенчпвъ, ему слишкомъ не до-
ставало внешней непринужденности и лоска: тамъ
могло царить легковесное остроум1е, а въ душе
этого украинца «пзъ-иодъ монумента», какъ выра-
жается А. 0. Смирнова, накоплялся уже горьк1й
смехъ надъ всемъ русскимъ обществомъ, смехъ, ко-
торыиъ нельзя смеяться, не чувствуя въ то же
время слезъ, готовыхъ брызнуть. НЬтъ, ни са-
лоннаго льва, ни светскаго балагура пзъ этого
«диь-аря» положительно не мог.1о выработаться,
«монумситальность» давила его и была слиш-
комъ тяжела на подъемъ для велнкосветскаго
легкомысл1Я; но высокомер1е это оби1ество могло
заронить въ его душу, по неправильную оценку
явлец1й пашей общественной жизни (оценку тео-
ретическую) оно могло внушить уму, педостаточпо
подготовленному для самостоятелыьаго теоретиче-
скаго мышлси1я. Ему, этому обществу, было со-
вершенно чуждо то великое общественное значен1е
произведений Гоголя, которое они имели и которое
М0ЖН1) было угадать уже по нервынъ его произве-
деы1ямъ на темы пзъ помещпчьяго или чнновниче-
скаго быта (напр. «Иванъ Федоровнчъ Шнонька и
его тетушка»). Гоголь читалъ «Сорочннскую ярмар-
ку» — общество, собиравшееся у А. 0. Смирновой,
могло посмеяться и похвалить; Гоголь чита.11Ъ
«Старосвътскихъ помещиковъ» — оби;ество могло
опять иосмеяться и, пожалуй, прослезиться, — и
только. «Хорошо чптаетъ Гоголь и хорошо пи-
шетъ», — больше оно едвалц мог-то сказать что-ни-
будь. Я пе говорю о Пушкине и еще, быть можеть,
двухъ, трехъ лицахъ, вращавшихся въ этомъ обще-
стве. Выло уже сказано, что Пушкинъ сразу
оценплъ вслпкое литературное дароваи1е Гоголя-
но Гоголь былъ ро:;;денъ не для сладкихъ звуковъ
и не для вдохновенья; онъ явился въ русской ли-
тературе и не для того только, чтобы П0Л0ЖИТ!>
конецъ романтической школе и проложить дорогу
реализму. Какъ ни значительны эти задачи, но Го-
голю суждено было совершить еще более значи-
тельную: ему суждено было пробудить обществен-
ное сознанге, обратить внимание общества на всю
пошлость жизни, какую вело оно, сделать литера-
туру оруд!емъ общественнаго сознания, оруд^емъ
широкаго общественнаго дв1!жен!я; въ этомъ отно-
шении Гоголь шелъ рука объ руку съ Велиискимъ
и делалъ одно де.ло. Поэтому-то «Выбранный места
изъ переписки съ друзьями» и вызвали такую го-
рячую отповедь со стороны последняго, увидев-
шаго, какъ далеко Гоголь стоить по своимъ те-
оретпческимъ взгл;1дамъ отъ такого дела. Но воз-
вращаюсь къ Пушкину. Что Пушкинъ 30-хъ го-
довъ могъ дать въ ук-азанномъ смысле Гоголю?
ведь, это былъ уже не тоть Пушкинъ, который
увлекался мечтами о народной свободе, не хоть
Пушкинъ, который былъ близокъ съ декабристами,
который стремился «къ самодеятельности обще-
ственной и охране лпчнаго достоинства, къ осво-
божден1ю крепостного народа, къ широкому иро-
свеи,си1ю, къ свободе мысли и поэтическаго твор-
чества» (А. Пыпипъ, «Характеристики литсратур-
ныхъ мнец1й отъ двадцатыхъ до иятидесятыхъ го-
довъ»). Отъ всего этого осталось, быть 5I^жетъ,
одно только стремлеп1е къ свободе поэтическаго
творчества и то.... для себя лично, подъ гараит1ею
государя Николая I, который становится его цен-
зоромъ.
Въ эту эпоху своей а;изин «Пушкинъ стремился
создать себе теоретическое и нравственное усиокос-
И1е въ нризнан1и госнодствующей системы, прино-
силь ей на служеи!е и свой умъ, и свой талангъ».
Если это такъ, есш Гоголь узналъ Пушкина именно
въ эту эпоху, если Пуппшпъ ииелъ на иего дей-
ствительно громадное вл1яц1е, если кругъ, въ кото-
рый ввели его иуш1сицъ и Жуковск1й, отличался
не только иривер:1;ецностью къ господствовавшей
системе, но и состоллъ изъ представителей этой
системы, то не трудно уже сказать, какое_ вл1ЯЦ1е

XXVII
1шкиаЛ1х иАсидьЕВПЧЬ гоголь.
ХХУИ)!
все это должно было пропзвестп на взгляды не
слолгпвшагося еще человека. Талаитъ пе поддается
стороннему ВЛ1ЯН1Ю на столько, на сколько под-
даются взгляды. Талаитъ всегда довлЬетъ самому
себ'Ь, и ч1!иъ онъ сильн-Ье, т'Ьмъ больпю; опъ въ
самомъ себ'Ь заключаетъ могучую сплу протпводЬй-
СТВ1Я, онъ въ самомъ себ'Ь паходптъ удовлетво-
рение, такъ какъ опъ творптъ, а творчество есть
высшее наслаждси1е. Другое д'Ьло взгляды; опн
обусловливаются средою, обстановкой, воспитан!ем'ь,
степенью образован1я и т. д., однпмъ словомъ — всЬмъ
т'Ьиъ, что каждый челов'Ькъ черпаетъ изъ знан1й,
составляющпхъ общее достояп1е, изъ жпзпи п
с^^еды, окружающей его. Та пли другая встр'Ьча, та
пли другая кнпга 01;азываетъ нер'Ьдко очень боль-
шое вл1;ипе па в:гляды формпрующагося еще
челос'Ька, но опп могутъ дать — п то лишь вре-
менно — ло/кное направлеи1е д'Ьйствительному та-
ланту, но никакъ не изм'Ьнпть природу его. Я
полагаю, что взгляды Гоголя, выразпвш1еся въ
«Выбранныхъм'Ьстахъпзъ переписки съ друзьями >,
въ н'ккоторыхъ статейкахъ, и даже въ <Мертвы1Ъ
Душахъ>,въ особенностиЕО 2-й части — это взгляды,
за цсключеп!емъ, бытьможетъ, мпстпческихъ идей,
присущпхъ ему уже съ д'Ьтства, сложивш1еея бла-
годаря ближайшему соприкосповен1ю съ 11уп1кп-
пымъ, Жуковскимъ, Плетневнмъ и т'Ьмъ кругомъ
людей, съ которыми встр'Ьча.кя Гоголь у Л. 0.
Смирновой, рожденной Россетъ. Это знакомство за-
вязалось также въ самомъ пачал'Ь 30-хъ годовъ и
ничего не дало Гоголю въ смысл'Ь развит1я его та-
ланта, расширен1я его взглядовъ. Лично для него
это было одно изъ нр!ятн'Ьйшихъ знакомствъ, пре-
вратившихся съ течеп!емъ времени въ самую т'Ьс-
ную дружбу; но для Гоголя, какъ обп1,сстврпиаго
деятеля, оно не принесло ничего и лишь увлекало
его дмьше и дальню по тому пути, который вы-
звалъ такой пзрывъ негодовап!я въ лучшпхъпред-
ставителяхъ русской общественности 40-хъ годовъ,
когда обнаружилось уже явно, къ чему дошелъ Го-
голь по этому пути.
Иъ кругу лидъ, быпавшнхъ у этой фрейлины
Л. 0. Госсстъ, Гоголь встр'Ьчался, между про-
чимъ, съ великииъ кпяземъ Мпхаиломъ Иавло-
знчйяъ, а однажды п съ государемъ Нико-
•та1>иъ I. Она читала государю и государын'Ь п'Ь-
•д'ггорыя 11ронзвсдо111п Гоголя и являлась носреднн-
цей и ходатасмъ при иозникаишихъ цензуриыхъ
3. Т1)удпеп1яхъ. Въ атимъ ся д'Ьйствитсльная заслу-
га псродъ руггкимъобщсствоиъ. Цензура 30-хъ и
4Г1-1Ъ годовъ была чигто инк11П.'111Ц1оппымъ учрсж-
дрп!омъ: она не тальки нросл'Ьдоиала и карала
проступлпп1я, сонсршагиыя печатью (такихъ пре-
гтгплонШ д.аже йоте н не было), а иысл'Ьжииала
«Лухъ» пр|1нзпедг'п1в, приника.па иъ ппмыслы ии-
гателя и иэъ-за п»иг, пели они ей были пс по
вкусу, поядннгала готчпопроппа пшатолл. II такъ
какъ цензура въ споечъ рпен|н захсдила ншгда
дальше, ч11мъ желалъ ито Ниммай I, то услуги
.\. 0. Госсстъ НС разъ ока1и11.г1нгь очень кстати.
Покончивъ со службой въ департамент'Ь уд'Ьлокъ,
Гоголь, благодаря посредничеству Плетнева и Жу-
ковскаго, нолучилъ м'кто преподавателя въ Па-
тр!отпческоиъ пнститут'Ь. «Вся выгода въ томъ,
пишетъ онъ матери по этому поводу, что я теперь
немного больше изв'Ьстенъ, что леыи'и мои малс-
но-малу заставляютъ говорить обо мн'Ь и, главное,
что им'Ью гораздо бол'Ье свободнаго времени; вм'Ьсто
мучительнаго спд'Ьнья по ц'Ьлымъ утраиъ, вм'кста
42 часовъ въ нед'Ьлю, я занимаюсь теперь 6, меж-
ду Т'Ьмъ какъ жалованье даже немного бол'Ье;
вм'Ьсто глупой, безтолковой работы, которой ни-
чтожность я всегда ненавнд'Ьлъ, занят1я мои те-
перь составляютъ неизъяснимый для души удово.ть-
СТВ1Я 11о между тЬмъ занят1я мои, которыя
еще большую прпнесутъ мн'Ь изв'Ьстность, совер-
шаются мною въ тиши, въ моей уедпиенной коипаткЬ:
для нпхъ теперь времени много». Педагогъ изъ Го-
голя вышелъ плохой; онъ былъ неаккуратенъ, яропу-
скалъ д1;^тые мЬсяцы, засиживаясь въ Васильевк'Ь
во время вакац1й дольше, чЬмъ полагалось. Въ
1832 году онъ нрнвезъ изъ дому двухъ свонхъ
ссстеръ и ном'Ьстплъ нхъ въ Патр1отичсск1й ипстн-
тутъ. Про'Ьздомъ въ этомъ году черезъ Москву онъ
завлзалъ первое знакомство съ московскими натио-
налистами въ лпнЬ Погоднна, Аксакова, Кир'Ьепска-
го; тогда же онъ сблизился со Щеикинымъ и Ма-
ксимовичпиъ.ВсЬэти знакомства п сближеи1ят'Ь1'110
связаны съ внутренними процессами, происходив-
шими въ Гогол'Ь, а именно онъ въ одно и то же
время увлекается изучен1емъ Малоросс1и, мечтаетъ о
большомъ труд'Ь но истор!н и какая-то бсзсозна-
тельная сила влечотъ его къ создап1ю комед1п.
Увлечен1е .Малоросс1ею было, такъ сказать, носл'Ьд-
нсй данью, кото11ую Гоголь отдавалъ своей родии-Ь:
въ эту пору (т. е. до создан1я «Ревиз1фа>) на-
писаны нмъ носл'Ьдн1е разсказы, содер-кан!е ко-
торыхъ взято изъ жизни малоросс1йской («]\1ирго-
родъ»), въ это же время у1;лечеп1с его изъ обла-
сти худо;1;ественнаго творчества персходптъ въ об-
ласть нсторичсскаго пзучен1я: оиъ собнраетъ мало-
росс1йск1я нЬспп п затЬваетъ большой трудъ по
истор1и Мал()р1кс1и.
Въ 1834 году Гоголь публпкустъ въ «И-
верной ичслЬ> объявлен1с объ издаи1и истор!»
малоросс1йски1ъ казаковъ и нроснтъ присылать
ему магер1алы (пЬсни, записки и т. д.) «Поло-
вина моей истор!п, говорнтъ опъ въ объя11ЛС1ип,
уже почти готова, но я йодлю выдавить въ
св'Ьтъ первые томы, иодозрЬвая гущсствован1о
мпогихъ источниковъ, можетъ быть, мн1; не-
изв'Ьстныхъ. которые, бсзъ сомн'Ьн!);, хранятся гдЬ
ннбудь въ частпыхъ рукахъ». 1>Т11 Н111рок1я затЬп
кончились, однако, болЬс чЬмъ скромно: въ томъ же
1834 г., въ «/{(■урнал'Ь министерства иароднаго про-
св'Ьщеи'м!» появились дв'Ь статьи: одна-- «О иало-
россШскнхъ п'Ьсняхъ», а другая — «Взглядъ па го-
стаплс111р .Малорчочн».— Въ пнсьм'Ь къ Максимо-
вичу (-Н май 18:'.4 г.) Гоголь гои')|Рнтъ, что этЛ
посл1;дней статьи сиу очень но хотЬлось печатать.

XXIX
НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧЪ ГОГОЛЬ.
XXX
но тутъ же прпбавляетъ: «Я слмшг.лъ уже сужде-
и1я нЬкоторыхъ присяжныхъ знатокопъ, которые
глядятъ на этотъ кусокъ. какъ па полпую пстор11о
Малороссии, позабывая, что еще вперсдп 80 главъ
они будутъ читать п что эти г.-авы — толь-
ко фронтпсписъ». Остается тайной, как1е «при-
сяжные знатоки» считали за полную пстор!1о
Малоросс1и эти несколько странпчекъ, прсдста-
вляюпщхъ простой конспектъ, и то недоведеп-
ный до конца. Больше Гоголь ничего не оста-
вялъ по истории Малоросс1и. Но не по этимъ
работамъ, даже и не по письмалъ его сл'Ь-
дуетъ судить о любви его къ родин'Ь. Мест-
ный колорнтъ, т'Ьсн'Ьйшая связь Гоголя съ своей
родиной, полное проникновен1е ея жпзпью, на-
стоящей и прошедшей, его любовь къ ней, какъ
сына къ своей матерп, все это нашло выражен>е
въ его разсказахъ и пов'Ьстяхъ, составляющпхъ
дв'Ь части «Вечеровъ на хутор'Ь блпзъ Диканьки»
п «Миргородъ». О первомъ было уже говорено, а
о второмъ скажемъ ниже.
Увлечеп1е малорусской истор!е1о шло рука объ
руку съ увлечеп1сяъ истершею вообще- Въ однолъ
изъ первыхъ пнсемъ къ Погодину Гоголь говорнтъ,
что у него родились «дв-Ь кр'Ьпия мыслп о нашей
любимой паук'Ь». Въ письме отъ 10 января
1833 года онъ уже нишетъ ему: «По всему мы
должны быть соединены т-Ьсно другъ съ другомъ.
Однородность занят1й, зал'Ьтьте, и у васъ, и у мепя.
Главное д'Ьло— всеобщая пстор1я, а прочее — сторон-
нее». Въ письме отъ 20 февраля 1833 года къ
Погодину же онъ ппшетъ: «Едва начинаю и что-
нибудь совершу изъ истор1и, уже вижу собствен-
ные недостатки: то лсал1;ю, что не взялъ шире,
огромней объеиъ, то вдругъ зиждется совершенно
новая система и рушитъ старую». Въ иисьм'Ь отъ
11 января 1834 г. читаетъ: «Ухъ, братъ! Сколько
приходитъ ко мн1; мыслей теперь! да какихъ круп-
ныхъ! полныхъ, св1;жихъ! Мн'Ь кажется, что сд'!;-
лаю кое-что не общее во всеобщей истор1и!»... Но
сд'Ьлан!1ое Гоголемъ и зд'Ьсь далеко не соотв'Ьт-
ствовало его ожидан1ямъ и увлечен1я)1Ъ. Пмъ были
нанпсаны: статья «О преподавап!и всеобщей исто-
р1и», дс4 статьи по древней истор1и: «Бведен1е въ
древнюю истор!ю» п «Наброски изъ древней исто-
р1и», четыре статьи по средней пстор!и: «О сред-
нихъ в'Ькахъ», «О движен1И народовъ въ конц'Ь
У в'Ька», «Выдержки изъ лекщи по истор1п сред-
нихъ вЬковъ», «Программа лекщй среднихъ в'Ь-
ковъ», «Библ1ограф1я среднихъ в-Ьковъ», исторп-
ческая характеристика «Ал-Мамунъ» и статья о
«Шлецер-Ь, Миллер'Ь и Гердер'Ь». Изъ нпхъ об1)а-
ботаниыя произведен1я представляютъ дв'Ь посл'1;д-
н1я статьи, а также статьи: «О среднихъ вЪкахъ».
«О движеп1и народовъ въ конд-Ь V въка» и «О
преподаван1и всеобщей истор1и». Но всЬ они
являются вовсе не какъ посл'Ьдств^е свободнаго
влечеи1я Гоголя къ историческимъ изсл'Ьдован1ямъ
н не пм'Ьютъ никакого научнаго значен1я; он'Ь не
им'Ьютъ также значения въ смыслЬ нопулярнзац1И,
и есш въ нихъ, какъ въ Ал-Маиун'6, встречаются
достоинства, то это опять-таьп — художественнаго
характера. Статьи эти не им'Ьютъ, собственно го-
воря, никакого отношен1я къ творчеству Гоголя и
отм'Ьчаютъ лишь коротк1й моментъ въ его жизни,
моментъ стреялеп1я къ нрофессур'Ь. Какъ зароди-
лась въ нелъ мысль сделаться профессоромъ, не
ия'Ья никакой научной подготовки къ тому? Но
онъ и разсчитывалъ добиться этого ноложен1я во-
все не въ силу своихъ знае1й, а благодаря протек-
щямъ. Нузкно думать, что 6лп;кайш1е друзья его,
какъ Пушкпиъ, Жуковск1й, Плетневъ, Погодинъ,
Максимозичъ,поддер;кивали его въ этихъ домога-
тельствахъ и помогали. Въ то время было не ма.чо про-
фессоровъ, неизм1;римо мен^е Гоголя достоЗныхъ
занимать кафедру. Но не въ этомъ д^ло: Гоголь,
в^Ьдь, не походилъ на эти тупыя посредственности,
вовсе не думающ1я о нрпзван1и и добросов'Ьстномъ
исиолненш принимаемыхъ на себя обязанностей, о
великомъ значен1и науки и просв'1!щен1я и т. д.
Т* могли добиваться всякими путями кафедры,
все равно какъ они добивались бы м^ста чинов-
ника, и зат'Ьмъ спокойно разыгрывать тупоумныхъ
шутовъ, лишь бы только они оставались благона-
меренными. Время было для этого удивительно
подходящее... Но Гоголь — совсЬмъ другое д'Ь.ю. И
однако въ 1833 и 1834 годахъ онъ, повидимоиу,
пускаетъ въ ходъ всЬ пружины, чтобы добиться ка-
федры по всеобщей псторш, въ особенности ему
хот'Ьлось получить эту кафедру въ К1еБ^. Черезъ
своихъ друзей онъ заручается соглас1емъ мини-
стра; узнавши, что серьезнымъ копкурентомъ ему
является какой-то Цыхъ, онъ ппшетъ Максимо-
вичу, уже получившему тогда кафедру русской сло-
весности (персдъ этимъ онъ былъ профессоромъ бота-
ники въ Московскомъ университет'Ь): «Слушай,
сослужи службу: когда будешь писать къ Врадке
(Шевскому попечителю), намекнп ему о мн'Ь вотъ
какпмъ образомъ: что вы бы, дескать, хорошо сде-
лали, если бы залучили въ уипверситетъ Гоголя,
что ты не знаешь никого, кто бы им'Ьлъ так1я глу-
бок1я исторнчесюя св'Ьд'6н1я и такъ бы влад'Ьлъ
языкомъ прсподаван1я, и тому подобный скромныя
похвалы, какъ будто вскользь». Въ нисьиЬ къ Пого-
дину Гоголь оправдываетъ свое настойчивое домо-
гательство профессуры въ К1ев'Ь — здоровьемъ и
своими трудами. То же онъ повторяетъ въ иисьм'Ь
къ Максимовичу, говоря: «мое здоровье, мое заня-
т1е, мое упрямство требуютъ этого». Но когда ка-
федра всеобщей истор1и дост.1лась Дыху, и Макси-
мовичъ предлагалъ Гоголю занять въ Гаев'Ьже ка-
федру русской истор!'!, то ОНЪ НО па шутку раз-
сердился... «Чортъ возьми, отв-Ьчаетъ онъ сиу,
если бы я не согласился взлть скор'Ье ботанику
или патолог1ю, нежели русскую истор1ю. Если бы
это было въ Петербург!;, я бы, можетъ быть,
взялъ ее, потому что зд'Ьсь я готовъ, пожалуй, два
раза въ педелю на два часа отдать себя скук^»-..
Онъ отказывается также отъ иредложен1я Пого-
дина занять мЬсто адъюнкта въ Московскомъ упц-

Х\Х1
НИКОЛАИ влсильЕвачь гоголь.
XXXII
вегсигетЬ: отъ этого г нъ пе будетъ сытъ, дапкли-
матъ ьъ МосквЬ пе лучше Петорбургскаго. Въ
1834 году Гого.чь д'Ьллется адъюнктолъ по кафе-
дрЬ средней истор1"и въ О.-Пстербургскоиъ уиивер-
ситетЬ. Статья: «О преподавай;!! вссоб11;еЯ истор1'п»
11 била написапа и затЬмъ напечатана въ «^КурпалЬ
министерства иароднаго просв'Ьщеи1я» именно съ той
цблью, чтобы озиакоавть лицъ, отъ котори^ъ за-
вьчнтъ назпачеи1е, съ тЬмъ, какъ Гоголь поанмаетъ
свою задачу.
Эта запЕска или статья Гоголя была прп-
вята благс1скл01;н Гоголь получаетъ кафе/фу
;ъ обЬща!11ями скорыхъ дальнЬйшихъ поьышс-
П1Г. Первую вступительную лекщ'ю его и пред-
стазл1:е1Ъ папечатаиная затЬмъ статья «О сред-
ППХ7- вЬках'^». Иослоьачъ г. Иванпцкаго, слышас-
диго въ качеств'Ь студспта эту лекчию, Гоголь
виучплт. наизусть предварительно написанную .1ск-
ц'ю Е пропзяосилъ се слосо въ слово, но оиъ
усп1!лъ овлад'бть внцма11!е>1Ъ слушателей: «Несоз-
можпо было спокоГ'Но слЬднгь, говорптъ г. Ивл-
1!11ц;;.Л, за его мыслью, котор^гя летЬла п прело-
млялась, какг И0ЛП1Я, оевГщая безпрестанно кар-
тину за ка1)Тиною въ этомъ мракЬ средпевЬковоЛ
нстор!:-!». !1с воспомпнаш'ям. же про||'еесора Ва-
сильев;! и первая лекп,)я не им'&лаусп!;1а:слупать
Гоголя, уже взвЬстнаго тогда автора «Вечероьъ
на хуторЬ близъ Диканькн^ , собрались всЬ фа-
культеты, но овъ ско1!ф\знлся, чнталъ плохо и
произселъ ресьма невыгодный для себя эффект ь.
;1,р;г.1;1 л:1тератур:;о обработанная его статья «Лл-
Мамунъ» предгтавляегъ т;1кже лек1ию, произнесен-
ную въ присутсть1н Пуптипа и Жукопскаго. По
незач Ьмъ обрап1аться къ 110С1;оминан!яяъ лицъ. быв-
ыихъ студентами универснтега, когда Гоголь чн-
талъ своп лекп,!н; онъ самъ и очень скоро созналъ,
что оиъ пе на своемъ мЬотЬ. Узко въ декабрЬ то-
го же 1834 года онъ нншетъ Погодину: «3||ае1иь
ли, что зпачитъ по встретить сочуиств1я, что зиа-
читъ по встретить отзива. Л читаю одцнъ, рЬтн-
телпю одипъ въ зд1;тпемъ уапве|ситег1!. Никто
яоня пе слушаетъ, ни на одномъ ни разу певсгрЬ-
тилъ я, чтоби 11ора:.нла его Я1'кая исшна. И от-
того я рЬшителыю бросаю теперь всякую худож-
ническую огдЬлку, а ткмъ болЬо жела1по буднгь
соиныхь слунителей. 'Л выражаюсь отрыысами, и
только смотрю въ ,1,.1ль И вижу СО въ той снстс-
мЬ, въ какой оно иинтся у меня вылитою черезъ
годъ. Хоть бы одно студемчсскоо существо пони-
мало мена! Это пародъ безцвЬтпиЙ, какъ Пстер-
бургъ>. Студенты, однако, думали иначе; ( ин, но
|М| вамъ Пианнп.каго, скоро стали юдить въ аудн-
тор1ю только ради Т'1Г', чтобы позабавиться надь
«маленько сказочным!.» язикомъ препода! лгел и, а
кииужденпоо якобы зубной болью молчппо его во
время экзачеповъ они объяснили его боязнью об-
наружить свое незна»!о 1:е|едъ прнсутсгвоьаитнча
яа ;»кзаме1|(! дск.111омъ и асистеитамн. Псоютря
па чрозктайно скромния г|и''|о|1ан1я, к.пмя 11;>'1Ъ-
ЯВЛЯЛ1НЬ въ ТЬ Ы'«.:01 К1, |11ир.| .ч. ..|, щ |., |,Д|М!;.;
.'1екп1п Гоголя были призпапы попечнтелемъ неудо-
влетворикмьными, и онъ получнлъ сфф;1ц1альноо
зам'Ьчан1е. Въ слЬдующеиъ учебномъ году при вве-
дсн1п новаго упиверснтетскаго устава Гоголь былъ
оставленъ за штатомъ, какъ не имЬющ!й степеин
доктора филоссф1а и пе М(гущ1й, но мнЬи1ю по-
печителя, выдержать докторсь!й экзаменъ. <Я рас-
плезался съ унпверситетомъ, пншетъ онъ поэтому
поводу Погодпну... Пеузпанный я взошелъ на
кафедру и неузнанный схожу съ нел. По въ зги
полтора года, — годы моего безслав1я, потому что
общее мнЬн!е госоритъ, что я не за свое дЬло
взялся, — въ эти полтора года я много вывесъ от-
туда и нрибавилъ въ сокровяп1н;шу души... Теперь
вышелъ я на свЬж1й воздухъ. Это освЬжои!е пу,!:-
по въ жизни, какъ цвЬтамъ дождь, какъ заспдЬвше-
муся въ кабнпет'Ь прогулка. СлЬяться, смЬяться
давай теперь побольше. Да здравствуетъ коме-
д1я!»
Устранен1е изъ университета былъ ударъ, конеч
по, очень чувствигсльмый для самолюб1я Гоголя;
за нимъ послЬдовалъ другой, менЬе сильный: вслЬд-
ств1е небрежпаго отношен1я къ свонмъ обязатю-
стямъ, онъ былъ отстрапснъ н отъ пренодаван1я
въ 1[атр:отнчсскомъ институтЬ. Такимъ образочъ къ
183(3 году Гогольбылъ снова совершенно свободенъ и
могъ БсецЬло отдаться своему нризват'ю. Л дЬло
предстояло очень серьезнее: «Рсвпзоръ» былъ на-
иисанъ и нужно было поставить его па сценЬ.
«Ревпзоромъ» пачинается новый пер!одъ въ Ж1ини
Гоголя; прежде чЬмъ говорить о нсмъ, мы должны
возвратиться назадъ и сказать о той высоко-нло-
дотворпой работЬ, о т1;хъ его про:131;еден1яхъ, въ
которыхъ уже внолнЬ сказизался его ген1й и оагс-
дЬлялся его насто.чп!,!!! путь и кото11ыя онъ ш-
писалъ въ эта пеудачл:::;ь!0 годы своей педагогиче-
ской дЬятелыюсти. ПЬкоторыя изъ нихъ были на-
печатаны позже «Ревизора», пЬкоторыя подиер-
галнсь въ поздиЬйнпс годы серьезной нередЬлкЬ, но
всЬ они были задуманы и написаны въ это врем.ч
и представляютъ изиЬотноо единство. Л говорю о
поиЬстяхъ, заключаюп^нxся въ «Миргород-Ь» («(.'гг.-
росвЬгск1е помГщики», *Тарасъ Вульбл», «В!:!»,
«11ов1;сть о томъ, какъ ппссорялол Иианъ II оапо-
вичъ съ Пвапомъ Пикифоровичемъ»), и о такъ па-
зываемыхъ пеге1'бургскахъ новЬстяхъ: «Посъ»,
«Портрегь», «[Пниель», «Коляска», «11еиск!й про-
спектъ», «!],1ннски сумасшедшаго». Одни эти про-
изведеш'я, если бы даже Гоголь но папнсалъ ни
«Ровазора», пи «.Мертвыхъ Душъ», уиЬко:1Ьчили бы
его имя.
Остановимся прежде всего па «В1!;> и «Тар.^с!;
ВульоЬ», какъ примыкающихъ тЬснЬйшамъ обр:;-
зомъ къ "Всчерамъ па хутор Ь блнзъ Диканьки».
Содержап10 пхъ взяго изъ жизни народной. В:.
«П1Ь» развивается фантастическая тсмл.скомпано-
ванная изъ нЬсколькихъ иароднихъ разсказонь:
<|{|дьм.л та в!д|.макъ>, <Уии|1Ь и .Мнколай» н д;'.;
опнсиио :ко |{:1'г.ск(1Й Слусц и сгариниаго бур' мч-
КаГО бЫГ.1 П03 111Ч'Г1! . !.;{.. и II. 1-.1Ч11 I. м 1 II 1'. К:1.:1.1-

хххш
НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧЪ ГОГОЛЬ.
XXXIV
ГО «Бурслкъ». Б-Ьлипсю'й наюдилъ, что фаптастп-
ческое плохо дается Гоголю п потому оппсаш'епри-
вид'Ьи!!! у него выюдитъ слабо; но вм'Ьст'Ь съ тЬмъ
юиъ счнталъ безиодоСными картины чте111я Хомы
въ церкви, ожива1ПЯ красавицы и появлен1я В1я;
всю же бытовую оправу ({кштастическаго, какъ-то:
картины малоросс1йс1!цхъ нравовъ, описан1е бурсы
п бурсаковъ и пр., онъ высоко ставилъ и находилъ
всю повЬсть вообще дивиылъ создан1еяъ. «Тарасъ
Вульба» прииадлежнтъ къ классическилъ пропзве-
ден1ямъ Гоголя. Содержа111е его изз'Ьстно, наверно,
почти каждому ум1;юв1,ему читать. Вотъ сжаты!!,
но очень эффектный и глубоко в'Ьрпый отзызъ о
аеаъ нашего великаго критика.
.Тарлсъ Вульба есть отрыпокъ, эпизодъ изь
великой эпопеи жнзпп ц'Ьлаго парода. Если вь
паше время возможна гомерическая эпопея, то
Еотъ в.гмъ выеочлйп11й ея образець, идеалы! про-
тотппъ. Если говорить, что въ Л1л1адЬ'' отра-
;;;ается вся жиаиь греческая въ ея геропческ1Й
иершдъ, то развЬ одпп п1птики н риторики прош-
лаго вЬка запретятъ (.'казать то же самое о ,Та-
рас* СульбЬ" въ отпоте1пп къ Малоросс1п XVI вЁ-
ка?.. П въ самолъ д'Ь.гЬ, развЬ здЬсь пе все каза-
чество съ его страппоп пивилпзапхею, его удалой,
разгульной ;кизнью, его безпечпосгыо и лЪпгю,
иеуюыикостыо и д-Ьятельиостыо, его буйными ор-
Г1)151л и гсровавыли набегами?.. Скажите ми-Ь, че-
го пЬтъ въ картинЬ, чего недостаетъ къ ея пол-
нот Ь? Не выхвачено ли все это со дна жнзпп, не
бьется ли здЬсь огромный пульсъ всей этой жиз-
ни? Этотъ богатырь Бульба со своими могу'11:МИ
сыновьями; эта толпа запорожцевъ, дружно огдп-
раюнгая на площади трепака; этотъ казакъ, .1е-
жаш,1й въ лужЬ, для показаи1я своего ирезрЬп1я
къ дорогому платью, которое на пемъ надЬто, и
какъ бы вызываюпий на драку всякаго дерзкаго,
кто бы осмелился дотроиуться до пего хоть иаль-
цемъ; этотъ кошевой, поневолЬ говорящ1й крас-
норЬмнвую, внт1еватую рЬчь о цеобходнмости
войны съ бусурманами, потому что мпог1е запо-
рожцы позадолжалиоь въ птнк'Ь жпдамь п сво-
имъ братьямъ столько, что ни одипъ чортъ теперь
п вЬры нейлетъ; эта мать, К1Торая является какъ
бы мп):оходо.чь, чтсбы заживо оплакать дЬтей
СБонхъ, какъ всегда являлась въ тотъ вЬкъ жен-
щина и мать въ казацкой жизни... А жпды и ля-
хп, а люьовь Аидр1я и кровавая месть Бульбы, а
казнь Остапа, его воззвац1е къ отцу и „слышу"
Бульбы п, пакопедъ, героическая гибель стараго
|1>анатика, который не чувствовэлъ своихъ уж.1С-
пыхъ мукъ, потому что чувствовалъ одну ж^1жду
мести къ враждебному народу?.. И это не эпопея?..
Да что же тахсое энопея? И какая кисть широ-
кая, рлзмашнстая, р1.зкая, быстрая. Как1я краски
ярк1Я ц ослЬпнтельпыя... И какая иоэз!я энерги-
ческая, могучая, какъ эта запорожская сЬчь, .то
гн'Ьзго, откуда выдетаютъ всЬ т'Ь гордые п крЬц-
К1е, какъ львы, откуда разливается воля и каза-
чес1В0 на всю Укрийну!"
Много л'Ьтъ спустя г. Скабичевек1й въ статьЬ:
«Иашъ историчсск1й романъ въ его нрошломъ и
настояп;емъ», ничего не могъ прибавить къ этому
отзыву но существу. «Тарасъ Вульба» былъ, но
времени своего ноявлеи1я, на ряду съ и1)КОТорими
произведе1мями Пушкина, первыиъ напшмъисторкче-
ск'имъ ромапомъ въ нстинномъ смысл'Ь этого слова.
Вся историческая обстановка въ пемъ не легколы-
Сомипоп!! II. в. Роголя.
слепно выдумана авторояъ, а явилась послЬд-
ств1емъ изучеи1я историческнхъ докумептовъ, на-
сколько эти посл^дн1с были доступны въ то время.
Гоголь пользовался даже многими рукописными
матергалами. Историческ!я пкни и думы соста-
вляла для него главный источннкъ: ими онъ поль-
зова.кя, воснЬвая казачество, его борьбу, его ге-
ропзмъ. II какъ эти думы и пкни вылились пзъ
самой глубины народнаго сознан1я и потому лучше
всякнхъ протокольныхъ докумептовъ рпсуютъ исто-
рическое состоян!е народа, такъ и «Тарасъ Вульба>),
даже своимъ языкомъ наноминающи! мЬстами нхъ,
остается навсегда вЬрнымъ нзображен1емъ нзв'Ьст-
иаго нсторическаго момента, как1я бы въ частности
противор'Ьч1я съ протокольными документами ни
откапывали въ пемъ. «Тарасъ Вульба» былъ нани-
сапъ первонально въ 1833 — 1834годахъ п въ та-
комъ вид'Ь нанечатанъ въ «Мнргород'Ь». Зат1;мъ онъ
подвергся канитальн'ЬГппей нереработк'Ь, главн'Ьй-
шимъ образомъ въ 183У — 1842гпдахъ и въ совер-
шенно переработапномъ впд'Ь (ьакъ онъ напеча-
тацъ ц въ нредлагаемомъ собраи1и сочинен1й)
появился въ первый разъ въ 1842 году, во второмъ
тои'Ь «Сочинеи1ц Виколая Гоголя». 11ро(()ессоръ
Тихонравовъ да.тъ весьма обстоятельный апа.лизъ
постепенной выработки поваго текста, предприня-
той Гоголемъ въ критическая минуты его внутрен-
ней жизни п коснувшейся какъ изображен1я исто-
рической обстановки, такъ и мыслей, душевныхъ
движений д'Ьйствующихъ лидъ.
Въ «Старосв'Ьтскнхъ помЬщикахъ», «Повкти
о тоиъ, какъ поссорился Иванъ Ивановпчъ съ
Пваномъ Нпкифоровпчеиъ», равпо какъ въ по-
в'кти, напечатанной еще въ «Вечерахъ на хуторе
близъ Диканьки» — «Иванъ Федоровичъ Шпонька
и его тетушка» Гоголь изображаетъ уже совер-
шен1П) иную жизнь: содержан!емъ нхъ служптъ
пои-Ьш,ич1й бытъ того времени, причемъ Гоголь
рисуетъ мелкихъ пои'Ьщиковъ или пом'6п;пкоиъ
средней руки, т. е. наиболее раснространенную
привилегированную группу тогдашней (да и те-
перешней) деревни. Задачи и цЬли его творчества
совершенно изменяются. Въ прежнихъ свопхъ про-
изведен1яхъ Гоголь рисовалъ или героическое, или
страшное, пли народное, также исполненное возвы-
шеннаго въ своей нростот!; и наивности, — тепе11Ь
жо онъ впервые затрогпваетъ привилегирован-
ную обыденность, ту жизнь, гд'Ь н'Ьтъ ни настоя-
щаго труда, ни борьбы, ни подзнговъ. Передъ
вами являются уднвнтельпые эскизы этой жизни;
полная картина еще далеко впереди... Иванъ Фе-
доровичъ Шпонька, его тетушка Василиса Кашпа-
ровна Дупчевьска, Аоанас1П Иваповпчъ и Пуль-
хер1я Ивановна Товстогубы, Ивлпъ Ивановъ сынъ
Церерененко и Ивапъ Нпкифоровъ сынъ Довго-
чхунъ, а за спинами иослЬднихъ, вълегкпхъ очер-
тан1яхъ, чиновничество маленькаго убзднаго г(.-
родка — все это безсмертные образы, все это — сама
д'Ьйствительность, вынесенная пзъ разпыхъ тем-
ныхъ угловъ нашей Госсш и иоставленная аа

XXXV
николАй ВАСнльЕВичъ гоголь.
ХХХ\'1
виду у гсЬхъ могучпмъ талаатоиъ велпкаго писа-
теля, — и все это ви-Ьст!; съ т1;51ъ, въ устахъ этого
писателя, является страшнияъ, увичтожающпиъ
укоромъ... Пванъ Федоровичъ Шпонька, эта «мо-
лода дытыпа», по Быражешю его тетушкп, въ
40 л'Ьтъ неспособная ни къ лакоиу д'Ьйств1ю,
останавливающаяся въ нерешительности передъ
всякимъ поступкоиъ; эта парочка, ДванасК* Ива-
новячъ 3 11улыер1я Ивановна, вся жизнь кото-
рыхъ превратилась у одного въ то, какъ бы поку-
шать, а у другой — въ мысли о томъ, что бы дать
покушать, а Ивапъ Пваповичъ съ Цваномъ Ники-
форовичеиъ, дружелюбно бокъ о бокъ прозябавш1е
въ течеи1е долгихъ лГ.тъ, уважавш1е одинъ 1ъ дру-
гомъ любовь къ невозмутимой спокойной кпзни,
пр1ятели, стаповящ1еся вдругъ "мертельпыия вра-
гами изъ-за злополучпаго слова ;гусакъ>» — все это
подобраны самые аезам'Ьтпые, самые )бидениые
люди, обстановка и содержан1е пхъ жизни изобра-
жаются съ поразительною реальностью, тепрн-
нужденностью, простотою; лвтору не зач'Ьаъ гово-
рить, вы сами чувствуете, тто зяя такимъ людямъ —
лег1оиъ, что эта обстановка я эта иснзнь есть "а-
мая обычная, самая настоящая русская жизнь. Но
что еще заи1;чательн'Ье, пзобран:ая все ничтожество
этой жизни. Гоголь не ожесточаетъ читателя, не воз-
станавливаетъ его нротпвъ этихъ жалкихъ людей,
какъ таковыхъ; правда, онъ заставляотъ читателя
много и нсудер;1;имо см-Ьяться, но нтсогда не глу-
миться, а въ концЬ концовъ вызываетъ въ немъ
безнред-Ьдьяое чувство жалости къ этниъ «суп;е-
твователяиъ»,у которигь вЬкамн складывавш!яси
,слов!я отняли всякий пысш1й смыслъ отъ жизни п
1рпвелн еокъ своего рода «натурЬ»: Иванъ Ники-
Ьоровичъ любплъ проводить время лежа безъ всего,
;аже безъ рубашки... Да, снята даже рубашка, и
зъ пронзведен1яхъ Гоголя, который названы, з еще
больше, котирыя буду тъ названы, — цЬ.1ая иортрет-
1ая галлерея лицъ, съ которыхъ снята даже ру-
башка...
Жилнь въ Петербург*, служба въ каче-
ств* зслкаго чиновника познакомила Гого-
ля :ъ иной средой: раньше оиъ зналъ унра-
зляемую Росс1ю, теперь онъ узналъ управляю-
щую Росс1н. Да, доподлинно онъ узналъ, онъ
увядЬлъ управляющую Рисс1ю отъ самаго верху до
гамаго низу. Отъ его наблюдательнаго взора ничто
не укрылось. Онъ навГ.рно могъ дать пора:шгел1.ную
картину этой нрапящеП 1'осс1и... Но можсмъ ли мы,
тапсмъ ли мы ниипть его, что оиъ не далъ ея,
что оиъ. быть можсп., даже не дсрз1иъ замы-
шлять ее?.. Иапоинииъ н то, что даже въ нын1;н1-
нсе время, когда мы такъ далеко ушли но вся-
кихъ отяош1.'н!яхъ огь гоголсвскихъ времен'!., вы
нерЬдко можете услыишть ип1п1е, что если ужъ
не гтолиначальпики, то начальники отдкленШ иср-
шаг-ь ис'кмн д1:ла11и къ дснартамснтахъ. Иапоинииъ
и то, что 1'оголь, какъ будетъ разсказано ниже,
зат*валъ большую комсд1И1, подъ заглав|».'иъ «Ила-
дни1ръ З-й степеин', но отказался писать се, стра-
шась цензуры. Напомнилъ, накоиецъ, п то, что
Гоголь вообще въ своихъ нрои;;ведсн!Яхъ предпо-
читалъ останавливать вцнман1е на самыхъ незам*т-
ныхъ существован1яхъ и въ нпхъ находить чело-
вЬческ1й образъ. Какъ бы тамъ нп было, но Го-
голь нанисалъ двЬ повЬсти, посвященный изобра-
жен1ю жизни мелкаго чпновнпческаго люда, это
чЗаннски сумасшедшаго» н «Шинель».
„Возьмите „Зааискп умасшедшаго", говорптъ
1>1;линск!й, эгогь уродливый гротескъ, эту стран-
ную, прихотливую грезу художника, эту добро-
душную насм-Ьшку чадъ ■кйзнью п человЬкомъ,
калкой жизнью, жадкимъ еловЬцомъ, эту 1;арри-
катуру, въ которой такая бсздиа аоэз|ц, такая
бездна философ1п, эту психическую псто,)1ю бо-
лезни, излоэ:еииую въ ноэтической формк, удиви-
'ельную по споей лстпп-б и глубокости, достойную
■.нети Шекспира; вы ?ще ':мЬетесь 1адъ просга-
{омъ, по уже вашъ смЬ^ъ ра^твор'.нъ гореаю:
это см'Ьхъ надъ сууашедш,1мъ, :отораго бргдъ
1 смЬшптъ, п зэзбуждаегъ ;о^1раданье''.
Перечтите онецъ зъ этой арихоглизой грез*
удожнпка», этотъ вопль /апрающаго сумашед-
(«аго:
«И-Ьть, я больше не им*ю силы терпеть! Зоде,
что они ц.'Ьлаюгъ со мною! Оеп льютъ лик
на голову хондную зоду! Оан пе виемлютъ,
не впдятъ, не слушаюгъ .чзня. Что я сд11ла.1ъ
имъ? За П'о олп мучатъ «еня? Чего тотячъ онн
отъ мент, бЬдилго? Что югу дать я имь? Я ни-
чего пз я.чЬю. Яне въ силахъ, я ие могу вы-
пестн зсЬхъ мткъ ихъ голова горптъ мэл, и все
кружится предо мною. Спасите меия! возьмите
меня! Данте ма* тройку быстрыхъ, какъ вихорь,
юней! Садись, мой ямщикъ, звенн, мой аэлоколь-
чикъ, взвейтзся, копи, и лесите ^юи.ч съ этого
:вЬта! Дал-Ье, далЬс, чтобы не видно было ничего,
личего. Вонъ небо клубится передо мною; звЬз-
дочка сперкае/ъ вдали; лЬсъ несется съ темными
деревьями и м-Ьсяцемъ; сизый туманъ стелется
подъ ногами; ;тру11а звепнтъ въ туланЬ; съ одной
стороны — мор), съ другой— игал1я, вонъ и рус1-к1я
1з6ы видиЬются. Домъ ли то мой синЬегь вдали?
Мать ли моя сидигъ передъ окномъ? Латушка,
'!паси твоего бЬднаго сына! Урони слезинку иа
чго больную головушку! Посмотри, какъ иучатъ
они его! Прижми ко груди своей бЬдпаго :н-
ротку! Ему и1;тъ лЬста на свЬИ! его гопятъ!
Матупп;а, пожал 1;й о своемъ больномл днтяткЬ!.."
ИЬтъ, это новее не вопль сумасшедшаго! Это —
плачъ души, загубленной и .ютерявшейся въ нич-
тожности капцслярскаго |;ущсствован1я, души иска-
лЬчонной, такъ какъ, вместо широкихъ челов1;че-
скнхъ иомысловъ, она вынуждена была вЬчпо со-
средот(1чивать своя мысли на томъ, что очень по-
ходило на... «а знаете ли, что у алжирскаго бея
подъ самымъ посомъ шишка?»
« Шинель • принадлежитъ къ самымъ лучшииъ
произпед1'Н1;1мъ Гоголя и, несмотря иа свой не-
большой объеиъ, должна быть поставлена на ряду
съ -"Гевизоронъ» и «Мрртвы)1и Душами». 1Сто не
зпастъ Лкак1Я Лкак1снича? 1{то но смЬллся оп.
души и но былъ троиутъ истс)р1ею гъ его шинелью.
Тарасъ СульНа и .\как1Й Лкак1евнчъ, это — два
полюса чолов'кчсскаго сущсствовап1я: гороизнъ и
ничтожество.

XXXVII
НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧЪ ГОГОЛЬ.
ХХХУШ
, Исчезло п скрылось существо , ппшетъ Гоголь,
ник'^мъ не защпщеаное, ниному не дорогое, пи
для кого не интересное, даже не обратившее на
себя ви11ыав1я и естество наблюдателя, не про-
пускающаго посадпть па булавку обыкновенную
муху и разсмотр'Ьть еевъ мнкроскопъ,— суга.ество,
переносившее покорно канцелярск1я насмЬшкп п
безъ всякаго чрезвычайпаго д'Ьлг сошедшее въ
110ГПЛ5', но для котораго все же такп, хотя пе-
редъ самыыъ концомъ жизни, мелькнулъ св-Ьтлый
ГОСТ! ВТ вид'Ь шипели, оживившей иа мнгъ б'Ьд
пую жизнь, и на которое также потомъ несте^
пймо обрушилось несчаст1е. какъ обрушиваете»,
оно на главы сильныхъ м1ра сего!.. Н'Ьсколько
дцеГ: посл1; его сыертп посланх былъ къ нему на
квартпр5 изъ департамента сторожъ, съ приказа-
п1емъ Ее5;едлснно явиться: начальнпкъ-де тре-
буетъ: но сторсжт долженъ былъ возвратиться п^
съ ч'бмъ 1цаБшк стчеть что не можетъ больше
придти, ц на заиросъ: „почему? выразился сло-
вали: „Да т&,къ: ужт онъ умеръ- четвертаго дня
похоровплп".
Вотъ КаКЪ бьтьаетъ не саыомт д'Ьл'Ь: не только
вся жизнь, но даже и самая смерть незначитель-
ной канцелярской сошке обсуждается и принп-
мается въ разсчетъ лнш1 съ точки зр'Ьи1я канце-
лярской службы.
Б'ЬлинскШ, оц1;нивая пропзведен1я Гоголя, за-
ключающ1яся въ «Вечерахъ на хутор* блпзъ Дн-
каиькп», «Миргорода» п «Арабескахъ», говорптъ,
что отличительными чертами ихъ являются: про-
стота вымысла, совершенная истина жпзни, народ-
ность, орпгпиальность и комическое одушевлсн!е,
всегда поб'Ьлсдаемое глубокимъ чувствомъ грусти и
УНЫН1Я.
т.
Разставшись съ унпверситетомъ, Гоголь ппсалъ
въ декабре м'ЬсяцЪ 1835 г. Погодину: «Смеяться.
см'Ьяться, давай теперь побольше. Да здравствуетъ
комед1я! Одну наконецъ решаюсь давать на театръ»...
Но уже задолго до этого Гоголь носился съ мыслью
о комед1п. Еш,е въ начал* 1833 г., когда онъ ра-
боталъ падъ «журналомъ д'Ьвпцъ», т. е. надъ за-
писями его уроковг ученицами 11атр1отическаго
института, пытаясь превратить ихъ въ обширную
книгу «Земля и люди», и корректурные листы вы-
валпвалис у него изъ рукъ, опъ писалъ Погодину:
«я псь-Ьшалсл на комед1п. Она, когда я былъ въ
Моъкв'}' VI дорог'Ь и когда л пр1'Ьхалъ сюда, не
виходил- изъ головы моей; но до спхъ поръ я ни-
чей не написалъ. Уже и сюжетъ было на дпяхъ
начал! составляться, уже и заглав1е написалось на
б'Ьлой толстой тетради: «Владпм1ръ 3-й степени»,
в сколько злости, см'Ьху, силъ! И о вдругъ остано-
вился, укпд'Ьвши, что иеро такъ п толкается объ
так1я м'Ьста, которыя цензура нн за что пе про-
пуститъ. Что изъ того, что п1еса пе будетъ
играться? Драма жпветъ только на сцеп'Ь. Безъ
нея она — какъ душа безъ т'Ьла. Какой же иастеръ
нонесетъ па иоказъ пароду неоконченное пронзве-
ден1е? ЙПгЬ больше ничего не остается, какъ выду-
мать сюжетъ самый невинный, которымъ даже квар-
тальный не могъ бы обид'Ьться. Но что комед1л
безъ прп.пды и злости!» «Владим1ра 3-й стенени» Го-
голь не нанисалъ, потому что эта тема могла по-
казаться не «невпиной квартальному», сохранились
только н'Ьсколькг отд'Ьльныхъ сценъ отъ этой ко-
мед1и; а вместе того онъ нанисалъ «Женихи»
(вносл'Ьдств1п переработанные въ «Жепитьбу»),
комед!1с которая действительно не мог.ча задать
Н1 иалаго, нк большого чина правяга,ей Росс1и.
Однако «Женихи» остаются не отделанными, а
МЫСЛ1 Гоголя все рвется къ комед1и, въ которое
была бы «правда и злость», не только затрогиваю-
н];1я бытъ С0СЛ0Е1Я, не пи^вшагс ыикакого полнти
ческаго значен1я, но осм'Ьиваюшдя и караюш,1я уста-
новпвшшс^. норядокъ внутренней жизни... Сюжетъ
для такой комед1и ему даетъ въ конц'Ь 1833 годз
Пушкинъ, разсказавъ случай, бывшей въ г.
Устюжн* Новгородской губ., а также и съ нимъ
самимъ когда Нижегородск1й губернатор! ириня.лъ
его за лицо, посланное въ разныя губерн1И съ «тай-
нымъ поручен1емъ собирать свт;д'Ьн1я объ непсарав-
ностяхъ». Въ 1834 году Гоголь уже работаетъ
надъ «Ревизороиъ», и слова его въ письме къ Мак-
симовичу (отъ 23 августа): «Я тружусь, какъ ло-
шадь, чувствуя, что это носл^диШ годъ, ио только
не надъ лекщямп, которыя у насъ до сихъ поръ не на-
чинались, но надъ собственно своими вендами» — ^ не-
сомн'Ьнно относятся къ -«Ревизору» (какъ, быть мо-
жетъ, и къ другпмъ произведен1ямъ того времени).
Въ прекрасной стать* Тихонравова «Очеркъ истории
текста Ревизора» (см. т. У1 десятаго пздан1я сочи-
нен1й Гоголя) подробно разсказывается, какъ вы-
рабатывался и перерабатывался «Ревпзоръ». Бъ
течение 1835 года, говоритъ Н. Тихсиравовъ, «Ре-
впзоръ» пзъ хаотическаго вида, изъ груды 01ры-
Бочныхъ сценъ, нредставляемыхъ первою редакц1ею,
усп*лъ уже выработаться въ стройное органическое
ц^лое; но это былъ еш,е не тотъ «Ревизоръ», ко-
тораго Гоголь «решился наконецъ отдать на
театръ». Но прежде, ч^мъ у внд*ть свое творенге на
подмосткахъ сцены, авторъ долженъ былъ провестя
его черезъ цензуру. 3:гдача не легкая. Много л*тъ
спустя, Гоголь въ своей «Авторской испов'Ьди»
говоритъ по поводу «Ревизора»: «Я увид'Ьлъ, что
въ сочипеи1яхъ моихъ я см'Ьюсь даромъ, напрасно,
самъ не зная, зач'Ьмъ. Еслп см'Ьяться, такъ уже
лучше смеяться сильно и надъ т*иъ, что действи-
тельно достойно осм'6ян1я всеобщаго. Въ «Реви-
зор*» я р*шился собрать въ кучу все дурное въ
Россш, какое я тогда зналъ, вс* несправедливости,
как1я д*лаются въ т*хъ м*стахъ и въ т*хъ слу-
чаяхъ, гд* больше требуется отъ челов*ка справе-
дливости, и за одинъ разъ посм*ятьея надовс*иъ».
Могъ ли Гоголь сомн*ваться на счетъ того, какъ
цензура отнесется къ подобному пропзведен1ю? Ко-
нечно, н*тъ. Поэтому онъ припнмаетъ необычай-
пыя м*ры. Знакомство съ А. Смирновой, встр*чи съ
лицами, близкими ко двору, наконецъ, съ самимъ
Николаемъ I, прим*ръ Пушкииа, ироизведен1я ко-
тораго нер*дко читались предварительно госуда-
ремъ, — вс*мъ этимъ онъ долженъ воспользоваться,
все это онъ долженъ заставить служить себ*.

XXXIX
ынколАй вАсильЕвнчъ гоголь.
чтобы иа впду у всей Роспп сорвать по1;ривало,
скрывавшее е.п обществеппыя бе;)образ!я.
Прежде всего пьеса читается въ т'Ёсиомъ кружке
Смирновой въ прнсутств!!! Пушкипа, Жуковскаго,
В!ельгорскаго. «Думаете ли вы, спрашиваетъ Пуш-
кина ( мпрнову, что государь одкпитъ эту пьесу и
дозволнтъ се? Могли лн бы вы поговорить о пей и
расположить его вь пользу «Ревизора»'.-'» Птугъже
р-!;п1астсл, чтб и какъ Смирнова будетъ говорить
государю. Пушкппъ сильно опасается, что «б'Ьдный
Гоголь будетъ упичтожепъ цензорами, ссорами,
критиками, людьми благонамЬренпыми, ьаковн Пул-
гарнпъ и Сс1П(овск1й, — эта врсдоиоспая клпка. Ска-
жутъ, что Гоголь не обпаружилъ достаточпаго ува-
ЖСП1Я къ властя.мъ прсдер;1;ащимъ, къ этой опорЬ
суи1,сст1!ующаго порлдкапли, вкри'Ье, безпорядка»...
Пушкинъ считаетъ нулснымъ обо всемъ этомъ прс-
дуире.!:дать Гоголя, чтобъ опъ не упывалъ. Не
трудно представить себ'Ь, что псреживалъ посл'кд-
н1й. Е'.:у не могло но быть изв'Ьстио, какъ жестоко
распламивалпсь въ то время ие только за написа-
Н1е чего-пибудь иризнаннаго вредопоспымъ, по и за
одно проаген1о «заирещеппыхъ» ироизведеп1й... Но
Смирнова и В!ельгорск1п идр. въ нридвориыгь сфе-
рахъ — тоже чего пибудь стоятъ. Неунселп «вре-
доносная клпка» окажется сильи1;с? 15сс зависЬло
отъ того, па чью сторону станетъ Николай I. Ему
говорятъ о «РсвизорЬ», какъ о пеобыкновеипой
пьес'Ь, не уступающей «Горе отъ ума». Онъ об1,-
щаетъ просмотр'Ьтьсс. Устраипаютъ второй вечсръ
сг чтеп1емъ «Ревизора», на которомъ присутствуетъ
велпкШ князь Михаилъ Иавловичъ. УсиЬхъ былъ
огромный, пьеса н1)оизвсла на великаго князя очень
сильное виочатлЬн1е, онъ совкгуетъ Смирновой ирп
первомъ же удибномъ случа'Ь снова заговорить о
ней съ государсмъ. Случай такой представился
скоро, Смирнова, опять говорила о «Ревизор'!;»,
нроизноснла па намять н'Ькоторис монологи, и ве-
ли1;1й киязь нодтверднлъ, что «пьеса дивная, со-
вершенно нсобыкповенпое пропзвсдси1С для такого
Молодого чсловЬка»... Пакопецъ, государь сказалъ,
что будегь лично присутствовать на нсрвомъ пред-
ставлсчпи. Такимъ обра31>мъ носгановка пьесы, п
пригомъ въ н(!Исьм;ксиномъ внд1;, была спасена.
Уб'|!дившись, что постановка пьесы обезисчсиа,
Гог<1Ль продолжасгъ работать 1П1Дъ нею, вноси
нзмЬгкчмя въ 11си.1И1;п отдЬльпыхъ лицъ и даже
выб11асыв:1Я цЬлыя сцены, — все съ тою ц-Ьлью,
чтобъ лучнш г1[)нснос1|бнть пьесу къ подмосткамъ.
Эти 113М'Ьнсн1]| оказались паст(1Лько значительны,
что вызывали вносл1;д(тв!и но разъ недоразумЬ-
п1я даже въ литератур!;; актсровъ обьипяли, что
они произвольно и:1х1;пя1отъ тскстъ ком1'д1н, итильь'о
послЬ того, какъ пр||<|). Тихонраповъ ианочата.п.
сцепнчсскШ тскстъ « Ревизора » по рукописи !'о-
голн, выяснилось, въ чемъ д1;ло. На И) анрЬлл
1831> г. было иазначеио пс|1вос ||рсдгтяплсп1о "Ре-
визора* на сце1гЬ Ллексаилриш'каго теат|1а вь Пе-
тербург!;. Осуществлялись хечгы Гоги,!», Г(1В1'!1ит-
лось 1г^ «служ».н1с» русскому обии-'ству « ;';':.;:;сау
народу, решался вопросъ о его прпзвап'ш. От.
принимаетъ деятельное участ1е въ постаповкЬ
пьесы, но его замЬчаи1я далеко не всегда принн-
маются во внимаи1е, опъ волнуется, настапваетъ,
«по сто разъ» твердитъ свое. Накоиецъ устаетъ
отъ этихъ тревогъ и пеудачъ. «ЗамЬтившп, гово-
рятъ онъ, что цЬпы с.ювамъ моимъ давали но
много, я остави.ть пхъ въ поко'Ь. Еще разъ по-
вторяю: тоска, тоска!» Съ самаго начала пред-
ставлен1я пьесы онъ, по собственному призцап1ю,
сидитъ въ театрЬ скучный, о пр1ем1; публики не
заботится ц боится одного только судьи, — именпо
самого себя. Л судья этотъ былъ д'!;йствигельцо-
безноп;адный. Припомните «Ганца Кюхсльгартена»
Напрасно только Гоголь говорнтъ, что онъ безу-
частно относился къ публик'Ь. Для пего, какъ и
для всякаго д'Ьйствующаго, а не созерцаюп(аго
лин1ь для собсткспнаго удовольств1я ума, инЬи1С
публпкп пи'Ьло большое значен1е. Но зд'Ьсь важно
по только то, какъ отнеслась иубл1П1а къ пропзве-
деи1ю ге111я, но и какъ этотъ геи1й заткиъ отпесся
къ мпЬш'ю публики.
Публика па первомъ представлепш была избран-
ная въ полпомъ смысле слова, какъ говорнтъ Ап-
ненковъ въ свонхъ «1)оспомннан1яхъ» (я сказалъ бы
въ СМЫСЛЕ нривилегпрозапиой). Присутствовал!,
также Николай I. «Уже посл'1; перваго акта, гово-
рнтъ Анненковъ, педоум'Ьн1е было написано на
вс'Ьхъ лпцахъ, словно никто не зналъ, какъ должно
думать о картииЬ, только что представленной. Не-
доум'!;н!е это возрастало потомъ съ кая:дымъ ак-
томъ». Больптнство думало сначала, что дается
фарсъ, см'Ьялись въ н-Ькоторухъ мЬстахъ. «Со-
вс1;мъ другое нронзошло въ чствертомъ акт1;:
смЬхъ по врсменамъ еще перелеталъ изъ конца
залы въ другой, но это бьыъ какъ-то робк1й смкхъ,
тотчасъ же и нронадапш111; апнлодисмеиговъ почти
совсЬмъ ие было; зато напряженное внима1пе, су-
доро!кное, усилснпое сл'ЬД'1ван!в за всЬми оттоп-
ками ньссы, иногда мертвая тнпшиа показы-
вали, что д1;ло, нроисходиишсе на сценЬ, стр;1-
стно захватывало сердца зрителей. По окои-
чан1и акта прежнее недоум1;н1е уже переродилось
почти во всеоби(ео пегодоиаи1с, которое довершено
было пятымъ актоиъ... Общ1й голосъ, слышавппй-
сл со стороны нзбраипо14 публики, былъ: «это —
невозможность, клевета и фарсъ». Государь, чнта-
емъ въ «Хроник!; С.-Петербургскихъ театровъ»,
у1;зя:ая, сказалъ: «Тутъ вс1;иъ досталось, а бо-
л'Ьо всего ми!;». Несмотря иа это, заи|1етвп1я ко-
мед!н ис посл1;Д11вало, и она игралась бсзпростии-
но». По словамъ Л. Никитеико, «государь даже
вел'1;лъ мниистрамъ 'Ьхать см11тр'!;ть «1'1'визора».
«М|1ог1о нолагаютъ, говиригъ опъ въ свонхъ за-
пис|;ахъ, что п11авигсльство 11аир:1сио одоб1)ястъ
эту П1сгу, въ которой оно такъ :кестоко нори-
пасгся». Хр;и1овицк1П, отм!;тивимй въ сьосмъ днев-
ник'к перине прслстаплон1о «Ревизора>, ;)аниса.ть
т;и;ъ: «н1('са весьма забавна, только негтерипмсю
руг;1гельство на дворянь, чнниюпипгп. и куиечй-

Х1Л
НИКОЛАИ ВАСНЛЬЕСПЧЪ ГОГОЛЬ.
ХЬП
СТ150». «Самые злопам'Ьрсппне толкп, говорптъ С.
Т. Лксаковъ, раздаиалнсь въ пысшемъ чшювнпчь-
тъ круг^Ь п даже въ ушахъ самого государя».
Г])афъ Толстой Аморнкапедт въ мпоголюдномъ
спбрап'.п гтюрптъ что Гоголь— «зрагъ Росс1п и
что его сл'кдуятъ въ капдалахъ отправить въ Си-
Стрь». Кп. П. Вяземстай сообцаетъ, что «про по-
явлен1е «Ревизора» было много толковъ и сужде-
:;1н въ обществе и въ журпалахъ. Крон* самаго
лптературнаго достоинства ея, входила въ разпо-
р'Ьчпвыя соображения и задяяя, затаенная мысль.
Комедия был? признана многими лпберальп^мъ за-
явлен'еиъ, вт- род'Ь, ваприм'Ьръ, комед1н Бомарше
«СевяльекК? Дирюльнпкъ»,— -признава за какой-то
лолнтичесю'й брандскугелъ, брошенный въ общество
подъ видонъ комед1Е Это впечатл'1;н!е, это преду-
б'6ж.деп1е, разул'Ьется, долмнг. было разделить гу-
блику на дв1' протквоположнь-:а стороны, па двг:
хагеря, Однк прпв'Ьтствовалп ее, радовались ей.
какъ см'Ьлолу, хотя и прикрытому нападен1ш на
предержащая власти. По пхъ мп'1;п1ю., Гоголь вы-
бравъ полемъ битвы свой уЬздпып городокъ, и*-
талт^ ьыше... Съ этой точки зр1!П1к друг1е разу-
1''>;ется, смотр'ЬлЕ на кс1мед11о, 1;акъ на государ-
ственное покугаен1е: были имъ взволнованы, на-
пуганы и въ несчастногь пли счастлнвомъ комик!
вид'1;.':и едва ли не опасваго бурговщвка...» Нако-
нопъ. самъ Гоголь подъ св1'жвмъ впеча7Л'Ьн1емт
перваго представлен1"я своей пьесы вотъ что пи-
салъ Щепкину: «Д'Ьйств1е, произведеппсс, ею, было
большое п широкое, ВсФ противт меня. Чиновни-
ке пожилые и почтенные кричатъ, что для меня
р.'Ьтъ ничего святого, когда я дерзнулъ такъ гово-
рить о служащих? людяхъ; полицейС1г1е противт.
меня; купцы протньт меня; литераторь' противт-
меня. Брапятъ в хсдятг на пьесу; н& четвертое
11редставлеп1Р нельзя достать бплетовъ». Въ та'
ь-омъ же род-Ь были н отзывы наибол!;
]'аспрострапенпыхъ вт то время органов! С -Не
тербургской прессы: «Северной Пчелы> и «Бпбл10-
теки для чтен1я; Булгарииг отрицалъ вг «Реви-
зор'Ь» ВСЯК1Я литературный в сценическая досто-
инства, считала его «презабавным! фарсомъ, ря-
домъ см'Ьшныхъ каррикатуръ», даже клевете на
Р0СС1Ю.
Такъ недруже.дюбно встр1'.тили ве.чпкое про
пзЕед,ен1'е разные представители правящаго и
лптературнаго М1ра того времени. Конечно,
были и друг1е голоса, и голосъ одного Б1>лиискаго
зпачплъ гораздо больше для нашего общественнагс
развнт1я, чФ.мъ голоса вС'Ьхъ чиновныхъ лицъ, вы-
соко и низко ноставлепныхъ, вм'Ьст'Ь со всЬми
Булгарпмымп и всЬми Сенковскимп; но Б'Ьлинск]!;
въ разсматрпкаемый момептъ еще не высказался
по поиоду пронзведен1я Гоголя, это — во первыхъ,
а во вторыхъ — на Гоголя лично весь этотъ враж-
дебшлй крпкъ и шумъ, злостння обвипен1я и по-
литнческ1я заподозр'Ьваш'я подействовали чрез-
вычайно угиетающимъ образомъ. Теперь, когда со-
бь1т!я то1'о времепп представляются памт. въ псто-
рическомъ осв'Ьщен1П, можно, пожалуй, педоуи'Ьвать,
какъ это Гоголь могъ разсчптывать иа иное отно-
шеп1е къ своей комед1и. Если бы это былъ фарсъ,
то, конечно, публика смеялась бы только, и не
нашлось бы ни одного челов-Ька, который взду-
иалъ бы обвинять Гоголя въ гооударственномъ пре-
ступлеп1И. Если бы это была не публика, состоя-
щая на половину пзъ берущнхъ п па половину пзъ
дающихъ, какъ выразился Щепкипъ въ пись:.г1; къ
Сосницкому, то также отношен1е ея 1;ъ комед1и
было бы иное, но п зпачеи1я она не им^бла бы та-
кого. Гоголь действительно поразплъ въ самое
сердце весь этотъ чппов11пческ!й и чиновный м!ръ,
стъ малаго до великаго, ибо весь этотъ строй
нрсдставлялъ единство, и по сколько его можно
было считать государствомъ, но столько Гоголь
являлся преступпикоиъ, посягавшииъ на самыя
основы этого юсударства и Г!стрясавш1ц ими.
Тяжело было на душ'Ь у Гоголя; по окончан'и;
Щ1гдставлей1я онъ поспЪтилъ уйти домой, и никто не
отозвался на вызовы публикою автора. Дома школь-
ный товарищ! и другъ, Прокоповичг. хот^Ьлъ пора-
довать его ь поднесъ ему тол1кс ';то отпечатанный
экземпляръ «Ревизора» со слова». к: «Полюбуйтесь
па сынка!, но Гоголь швырну лъ кпигу на полъ н
проговорилг задумчиво: «Господи Более! Ну если-
бы одпнъ, два ругали, ну и Богъ съ ними, а то
вс!;, вс'Ь!^
Подт вл1ян1е11ъ всевозможныхъ обвпнеп1й, ка-
завшихся Гоголю столь ужасными и столь неспра-
ведливыми, такъ какъ онъ былъ въ дЪйствитель-
ностн копсервативн1;йшииъ челов11комъ, у неге
снова возникаетъ давнишняя, успевшая уже п1'-
сколько позатихнуть мысль о по^здк^Ь заграпии'
объ удален!!? пзт Росс1н, о своего рода уединен;»'
Мысль этг быстро зр1;етъ, в уже 10 мая 1836 г
опт пишетъ Погодину; «'Вду заг])анпцу, тамъ раз-
мыка» т;, тоску., которук наносятъ мн4 ежедневно
МОР соотечествевники Писатель совремерпый, пи
сатель ком1!ческ1'Ё гисате-яь нравовт должснъ по-
дальше быть отъ своей родины. Пророк^ п^тъ сле-
вк въ отчизн'Ь. Что нротпвъ меня уж^ р'Ьшител'-
но возсталп теперь всЬ сослов!Я, я не смущаю»
этимъ; по какъ-то тягостно, грустно, когда видиш
противъ себя несправедливо возстановленныхъ сво
пхъ соотечественпиковъ, которыхъ отъ души лю
бишь, когда видишь, какъ ложно, въ какомъ нс-
в1;рпомъ вид1) ими все прнпнмается. . . Я не оттоге
■Ьду заграницу, чтобъ не умЪлъ перенестг этих!
неудовольств1й. МнЬ хочется поправиться въ сво
емъ здоровь'Ь, разс1'.яться, развлечься п нотомъ,
избраБ1пи несколько постоянп1;е пребывание, обду
мать хорошенько труды будущ1е. Пора уже мн'!:
творить съ бйльшимъ размышлен1емъ». Что пони-
малъ травимый въ литсратур'Ь Булгарипымьи Сен-
ковскпмъ п грочпмый Толстыми писатель подп.
«бйльшимъ размышлен1емъ»? Разв1; мало труда и
размышлен1я было вложено имъ въ «Ревизора»?
Повидимому, па другого рода «размышлен!е» зд'Ьсь
уже памекается: то было напряженное размышле-

хып
НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧЪ ГОГОЛЬ.
ХЬП'
н1е надъ тЬмъ. чтобы ТЕореп!е автора было в^рно
д1>йствптельностп, а тттъ д1;ло пдетъ тиге, повиди-
моят, о размышлев1и вадъ т'Ьлъ, чтобы творсн1е со-
отв'Ьтствовало взглядамъ автора и служ1:ло этимъ
посл'Ьднпмъ. Въ этой фраз'Ь, бить яожетъ, намекъ на
то расчлене111е Гоголя-поэта и Гоголя-мыслителя,
которое съ поЬпдки за границу начало быстро раг-
впваться въ немъ. Решившись 1;хать заграницу,
опъ все еще переписывается со Щепкиныиъ отно-
сительно пг1Стаповки «Ревизора» на московской
спен'1;, но вяло, и от1;аз:.и;ается прИ;хать въ Мос-
кву. Въ ппсьмЬ къ Погодину отъ 15 мая онъ сно-
ва возвращается къ «Ревизору» и своему ръшенш
4хать заграницу: «...грустно мн'Ь это всеобщее
невежество, двплгущее столицу, грустно, когда ви-
дишь, что глуп1;йшее мнЬ1пе ими же опозорениаго
и оплепаннаго писателя д/Ьйствуетъ на ннхъ же
самнхъ и игь же водитъ за носъ; грустно, когда
видишь, въ какоиъ жалкомъ сосюян!» находится
у насъ писатель что же бы сказала столица,
если бы выведены были хотя слегка ея собствеп-
яые нравы? Я огорченъ не нынЬшппмъ ожесточе-
н1е51ъ противъ моей пьесы; меня заботитъ моя пе-
чальная будущность. 11ровинц1я уже слабо рисует-
ся въ моей памяти, черты ся у;ке бледны; но жизнь
петербургская ярка передъ моплп глазами, краски
ея живы и рЬзки въ моей памяти. Мал ЬЯшая черта
ея, и какъ тогда заговорятъ мои соотечественни-
ки!.. "Ьду разгулять свою тоску, глубоко обдумать
свои обязанности авторскгя, свои будущ1я творс-
н1я... Все, что ни д'Ьлалось со мною, все было спа-
сительно для меня. ВсЬ оскорблен1Я, всЬ непр1ят-
ности посылались мн'Ь высокимъ ]1ропид1;н1емъ на
мое воспитан1е, и нын* я чувствую, что не земная
воля паправляетъ путь мой. Онъ, В'Ьрно, необхо-
димъ для меь«>.
Спустя мЬсяцъ Гоголь былъ уже заграни-
цей. Прежде, ч1;мъ посл'Ьдовать за нпмъ, упо-
мянемъ зд1;сь о его прочихъ драматическихъ про-
язведсн1яхъ. Они всЬ начаты были до поЬздки за-
границу, некоторый даже раньше «Ревизора»; но
нн одно изъ нихъ не можетъ итти, по своему ху-
дижсствепнмму и общественному зиачсп1ю, въ С11ав-
нен1е съ послкднииъ. НаиболЬе крупное изъ ннхъ —
«/Иенитьба». Зд'Ьеь затрогиваются на ряду съ
нравами чиновничества нравы купечества того тем-
наго царства, художественное воспронзвсден1о ко-
тораго впослЬдств1н составило славу Островскаго.
Въ «/КоннтьбЬ» развертывается небольшая быто-
вая картина съ н';разитсльною в'1:рност1ю дей-
ствительности и съ неподражасыымг комн.'.момъ.
Пьеса не веляка, дКйствующихъ лицъ не много;
по каждое изъ нихъ типично и в1;|)Ио ссбЬ, и вс11
вмЬстЬ жиноннсуютъ то пошлое отнсшичпе 1;ъ
бу1аку, какое яогло существовать только въ С110Д'Ь,
прпнижемиий до самаго ннимеииигп уровня, въ
сред*, лишенной смысла челпвЬческаго существо-
ван1я. Когда эта коиед!я появилась впервые въ
1842 году на гпри1; Ллександпннскаго театра, то
она пе только не нч1:ла у(11|ла, но даже была
ошикана. Рецеп:'ептъ «С^серпой Пчелы» вад'Ь.чъ
въ этомъ «тонкость и чувство прнлич1я", нрасу-
щ1я публике. Критпкъ «Репертуара и Пантеона»
находнлъ, что это — «сборъ неслыхапныхъ нел'Ьпо-
стей и иеприличныхъ выраженШ», и съ удоволь-
ств1емъ спрашнваетъ: «скажите, гдЬ впдклъ г. Го-
голь чи11овнич1й М1ръ, который онъ выставляетъ
въ сваей, такъ называемой, комед1и?» Въ «еднно-
душпомъ приговор-Ь, произнесенноиъ цЬлою публи-
кою, не дозволившей, по окончац1и пьесы, ни одного
одобрительнаго зпа!;а», онъ, названный крптикъ,
вид'Ьлъ окончательную гибель пьесы и предостере-
жец1е для т'Ьхъ. кто вздумалъ бы подражать Го-
голю. Но не въ тонкости и прилнч1н было д^бло:
«Женитьба» не сходитъ съ репертуара до спхъ
поръ, и достонпство ея, какъ художественнаго про-
изведеа!я, не требуетъ въ настоящее время пика-
кихъ доказательствъ. «Женитьба» была встрЬчепа
враждебпонотому, почему п на «Ревнзира» посыпались
всевозможпыя обвп11еп1я. Неожидамно-счЬлое, прав-
дивое, художественное воспроизведение д'Ьйстви-
тельности словно обухомъ по головЬ поразило пу-
блику, нрпвикшую вндЬть т* слащавыя комед1н
и водевили, въ которыхъ, по словамъ БЬлинскаго,
«наше общество только и занпмается, ч го любовью.
только жлвстъ и дышетъ, что е;о1 II какой лю-
бовью — безкорыстной, безъ всякаго разсчета па
приданое, на связи и покровительство!...» И
вдругъ — Яичница, Жевакинъ, Подколеснпъ, Лну-
чинъ и т. д... И все это съ такой художественной
правдой, что отъ этихъ образовъ ннкакъ пе отдЬ-
лаошься. назвавъ ихъ уродливыми каррнкатурами.
11робунсден!е было тяжелое и пе сразу совершилось,
но оно совершилось, и «Женитьба» на ряду съ
'Ревизоромъ» — стала классической пьесой нашего
репертуара.
Пебольипя пьесы: «Игроки», «Утро Д'Ь.ювого
человека», «Тяжба». «Лакейская» и »Отрывокъ» —
это «тетЬга (1^5^ес^а» большого пронзведсн1я,
задумаипаго Гоголемъ подъ назваи1емъ «Владпм1ръ
третьей степени». Выше было уже замЬчепо, что
опасен1я чрсзвычайныхъ цензурныхъ затрудиен1й
заставили Гоголя отказаться оп. своего замысла.
НЬкоторыя набросанный сцены были впосл1;дств1и
пмъ об1>аб|)тапы въ вид!; огд1-.льнихъ произведен!й.
По разнообраз1ю сцснъ и лицъ мо;|;но судить, ка-
кой оГ)ши11иый кругъ должна была захватить за-
думанная было комед1я: зд!;сь дол;кны были явить-
ся на сцен'1; не одни провипц'|алы, но и столичные
жители, столичный чиновный людъ. Очень можетъ
быть, что если бы 'Репизоръ» не былъ встрЬченъ
такъ враждебно, то мы !1ч1;ли бы произв1'ден1ееще
бол11е ген1альиое; тсне11ь же намь остались одт1
обломки.
Изъ драматическихъ произведен^ Гоголя оста-
новимся еще на «'Геатральиомъ раз1,1;з.^15 посл-Ь
представлеи1Я повой ко)1ед1Н»; эта пьеса связана
самнчъ тЬснымъ образомъ съ «1*свизоро11Ъ» н
начата была Гоюлсмъ подъ впематлЬн1ечъ тЬхъ
11азсужд1'н1П, который ему п1шшлось слышать и

ХЬУ
НИКОЛАЙ ВАСШЬЕВИЧЪ ГОГОЛЬ
ХЬУ1
читать по поводу перваго представлен!я «Реви-
зора», напечатана же въ первый разъ лпшь въ
1842 году. Это не драматическое пропзведен1е, а
умная характерпстпка въ лпцахъ и отповедь на
всевозиожиыя критики в обвпнен1я, посипавш1яся
на голову автора.
«Ревпзоръ» пм'Ьлъ глубокое общественное, полп-
тическое значен!е. Это, конечно, не пасдгЬшка надъ
Росс1ею, и чиновничество не составляетъ еще, ко-
нечно, государства, и вообще внутреннее порядки
Нпколаевскпхъ временъ не составляли еще госу-
дарства. Злобный, кара1ощ1й см'Ьхъ Гоголя биче-
валъ именно эти порядки. Онъ нпгд!;, ни однимъ
«ловокъ не обмолвился объ нпхъ; но это и не д'Ьло
велпкаго художника. Онъ рисуетъ типы, поражаю-
щ1е своей правдой: развпваетъ д'6цств1е совершен-
но естественное, вытекающее изъ характеровъ, по-
ложен1Я, Бзглядовъ д'Ьйствующихъ лпцъ; онъ бе-
ретъ не частное п случайное, а вообще, — и потому
комед1я его получаетъ глубокое общественное зна-
чен1а. Онъ осм'Ьпваетъ и осуждаетъ не отд'Ьльныя
лица, какъ таковыя, и не пороки, свойственные
1:иъ. Выведите СкБОЗипкъ-Дмухановскаго, .Нянкнна-
Тяпкииа, Землянику, Шпекина, самого героя Хле-
стакова изъ т'Ьхъ общпхъ УСЛ0В1Й, въ которыхъ
развивается все д'Ьйств]е драмы, и они нотеряютъ
смыслъ и интересъ. Въ лиц-6 всЬхъ этихъ персо-
нажей и осм-Ьиваются т^ общ1я услов!я, тотъ стро?
нашей внутренней жизни въ Ппколаевское время,
который норожда.тъ ихъ, д'Ьлалъ возможнымъ ихъ
д'Ьятельность и прпдалъ имъ ихъ спецпфическ!й
облнкъ. Время это наложило на ннхъ свою печать,
они стали тинами того времени и остаются типа-
ми и для настоящего времени, насколько услов!г
нашего общественнаго и индивпдуальнаго сущс-
ствован1я сохраняются тЬ же самыя.
У1.
Дв'Ьнадцать л'Ьтъ, протекшпхъ съ 1836 г. по
1848 г., Гоголь провелъ въ безпрестанныхъ ски-
тан1яхъ заграницей. Туда онъ 4халъ полный жп-
выхъ и глубокихъ залысловъ, "Ьхалъ обдумать свои
авторск]я обязанности и исполнить ихъ, "Ьхалг, по-
тому что па родин'Ь «гибкетъ все прекрасное», и
онъ боялся «сложить го.чову свою»; оиъ исполиилъ
своп авторск1я обязанности, онъ наппсалъ тамъ
«Мертвыя Души»; но Европа возвратила намъ Го-
голя, котораго съ трудомъ можно было узнать.
Впрочемъ, Аз1я была посл'Ьднимъ пунктоиъ его
скитанИг, изъ котораго онъ возвратился въ Росс1ю,
и оиъ явился, весь пропитанный восточно-визап-
т1нскими началами. Эти начала были не чужды
Гоголю, можно сказать, съ самой колыбели, но жи-
вительный см-Ьхъ разгонялъ мрачиыя прпсид'Ьн1я,
и онъ творилъ свободно. А эта свобода для него,
какъ великаго художника, была главное. П загра-
ницей первые годы онъ еще сохраняетъ ее и пзъ-
нодъ его пера выходптъ переработанный «Тарасъ
Бульба» и новое величайшее его иропзведен1е
«.Мертвыя Души»; но зат'Ьмъ, подъ ЕЛ1ян;еиъ ли
бол'Ьзней, подъ вл1ян10яъ ли неумолимыхъ есте-
ственныхъ процессовъ, мракъ все бол'Ье и бол'Ье
окутываетъ его душу, живая мысль меркнетъ, твор-
чество, лишенное необходимой свободы, изсякаетъ.
Медлительный это былъ процессъ. Св-Ьтлый генШ
погибалъ не отъ вн1зшнихъ обстоятельствъ (въ уз-
коиъ смысл'Ь слова), не отъ пресл'Ьдован1й и ли-
шен!й, не отъ борьбы съ врагомъ и неудачей, а
отъ внутренней собственной стих1йной силы, по-
степенно развившейся и сокрушившей его. Печально
следить за этимъ процессомъ во всЬхъ подробпо-
стяхъ, и я ограничусь краткимъ, общимъ очер-
комъ.
Вн11шшя услов1я жизни Гоголя въ это время,
несмотря на ностоянныя передвижен1Я, были въ
высшей степени однообразны: «оттнатеа •аесиш
рогко» — можно сказать о немъ. Небольшой чемо-
даеъ съ необходимыми вещами, рукописи, кое-ка-
к1я книги — вотъ весь его вн'Ьшн1й багажъ. Про-
жпваетъ онъ по гостиницамъ, меблированпыиъ
комнатамъ, у знакомыхъ; об'Ьдаетъ въ ресторан4
или у знакомыхъ же. И постоянно колесптъ по
Еврои'Ь: Герман1я, Австр1я, Швейцар1я, Бельг1я,
Франц1я, даже Иснан1я, — но въ особенности Ита-
Л1я. Одпиъ только Римъ ему нравился и въ Ри-
м^б его жизнь приобретала некоторую видимость
осЬдлости. Отъ поры до времени онъ возвра-
щается въ Росс1ю для устройства своихъ д^лъ: въ
1839 году онъ ир1'Ьзжалъ, чтобы взять сестеръ
изъ Патр10тическаго института и устроить ихъ
дальн'Ьйшую жизнь; въ 1841 — 1842 годахъ онъ
пр1'Ьзжалъ, чтобы хлопотать объ пздан1И «Мерт-
выхъ Душъ», зат'Ьмъ онъ р'Ьшилъ не возвращаться
въ Росс1ю, пока не пос'Ьтптъ 1ерусалииа. Этп по-
стоянный передвижен1я объясняются отчасти дав-
нишнею страсию Гоголя къ путешеств1ямъ, отчасти
болезнями его и мнительностью, заставлявшей пе-
репробовать всевозможный л'Ьчеи1Я. Путешеств1е,
самая дорога оживляла его. Нередко, остановив-
шись на пути, случайно, въ какомъ-нибудь горо-
дишк!;, онъ брался вдругъ за перо, на него нахо-
дило вдохновен1е и онъ въ короткое время усп^Ь-
валъ сд'Ьлать столько, сколько ему не удавалось
выжать изъ себя въ течен1е долгаго сид'Ьнья на
какихъ-нпбудь водахъ и т. п. Казалось бы, что
при такомъ образ'Ь жизни Гоголь должеиъ былъ
бы основательно познакомиться съ заграничной
жизнью, если уже не изучить ее. Но ни въ его
произведен1яхъ, ни въ его письмахъ мы не впдииъ
этого. Читая его переписку, поражаешься, какъ эта
богатая, шумная, исиолненная общественной борьбы
и движенья жизнь скользила мимо его взоровъ.
Даже Итал1Я, которую онъ такъ любилъ, не оста-
навливала въ этомъ отношеп1и его внпман1я, а
между т'Ьмъ это были годы, когда два велик1е
итальянца, Мадзпни и Гарибальди, работали надъ
возрожден1елъ Итал1и, когда вспышки, револю-
щонные заговоры, пресл'Ьдован1я показывали, что
не далекъ уже часъ освобожден1я. Но Гоголь былъ
удивительно глухъ ко всему этому. Все это, по его

хьу:1
НИКОЛАИ ВАСИЛЬКВПЧЪ юголь.
ХЬУШ
кп-Ьнио, г.нсказлпй05гу тд1.же вскользь, Лилд «вонь,
11аку|10П11а>. «ослЬдннмн полшнческимп собит1имп>.
Онъ Ги-кп. глухъ пе только къ иолигпчсскоП жизни
гв11011С!1скн1ъ госуда]1Ствъ, вг ьоторыхъ прожи-
валг, но также и ко всем? литературному, науч-
ному двн!кеп!ю. Онъ 1111скол1.1;о не интересовался
нов'1;Г11ии)1н нроизисдс1пя)1и и научными отк11ит1я-
«н. Относительно начала сороков1лъ годовъ
встI)^чается у1;азап1е, что онъ чнтаетъ «Подража-
н!е Христу», «.Святыхъ отцовъ», «Розыскъ»
Динт|ия Ростовскаго, «Мечт. Духовный» «До-
ОротолюГпе», «Хрнст1анское Чтен1с» и т. п. Ясно,
что все сосременное въ полптш;!., Л11те,'1атур1;,
наук* должно было аттн мпмо его. Гл'лп онъ лю-
билт Гииь н вчсторгалсэ гмг. то опять-таки Рнмъ
дрспнШ, Рнмъ, какъ сскрогэтннцу велачаПшпхъ
1удо;1;ественпыхг проп?:~рд?в1Р. Наслаждаться но-
гл'Ьдиими Гоголь нйкотаа ес уст^;сал^., не устаналъ
V н]>11.зжихъ \^]^(:::^•з^ъ чнакоа'.ть съ ними. Чго
такое для него Сила э"'а др-'^ряя столица, иожпо
судить по его разсказу ^Римъ».
Относясь соверншнно й)учалпо къ запа^по-
овронсйской (1()щестЕг111.'ой жизнп. Гоголь ниталъ
странную «ысль: гамъ, з^гразйцсП, изучать Росс1ю,
н не но книгамъ, анз'ьустъ жтеыхъ людей. Кто же
Сыли эти з:;пв;лолюдп? Анатипутетествеиники,ту-
^|исш и больные, кочсьзьнпе взъ 1;уро])та вг ку-
11'|ртъ, людп,въд'Ь5стбч'гг/)ьиост11 очень далск1еотъ
настоящей Росс1и н очень мало знавипс ее. Но Го-
голь дуналъ иначе. 8ъ своей « Авторской нснов!;-
ди» онъ наивно ип'язть: «Но мн1; рождалось даже
ум1;иье выснрашг-згть, и часто зъ одинъ часъ раз-
говора я узпавалъ то, чгго а? мо1'ь, живя въ
Рогс1и, узнать въ п1'0Д0.'!У.>-г!я пед1;лн». Можетъ
быть, это пагубное р1в1бч\д чй^'мть Рос';1ю изда-
лека II изучать ее ыъ устъ 4ЧС| ч,ч»чнихъ фланс-
11пвъ н в'1;чныхъ нссЬтптелча $ур')ртовъ и привело
его къ полному ненопи51ап11оГосс!и, что такър'1'.зко
1!Ы]1азнлосьвъ «Ныбранныхъ «■■Ь.гг^хъ изъ перениск'и
съ Д11узьими». Для <'Ыертз^1т.ъ Душъ» у Гоголя
былъ богатый занасъ н 161МДЗЧ1Ё, собранных!, нмъ
вь Рот1и, а «Выбрачнич к*ста» — это всецело
н 'рожтен!е его уедипсаной злграпптпой жизни, от-
)|1|11енпоП отъ в'якихъ жииыхъ иптерссовъ и нро-
иоднмой въ случа'^1ныхъ вс1р1;чахъ съ праздными
или больными, въ 6олыиинст1111 случасвъ, людьми.
И I. сачомъ д1;л1;, въ общгсть!; кого п|10текаетъ за-
г| ;1ничмая жизнь Гоголя? РиачалЬ, ипселившнсь
иъ Гнк'Ь. онъ сближается съ ь'ружкомъ молодыхъ
ху.\ожиик(1Въ: Ншпшиымъ, Ыо.плеромъ, 1орданоиъ н
д)!. Тутъ нарилъ ичгсрссъ исключительно художо-
П1:1'1П1ЫЙ; гсп1альиий изъ художиикоиъ Инанонъ
б1.1ль всецело н:>груженъ въ р.чботу надъ сюжс-
1 'мъ, очень далекимъ не тольь'о отъ 1'|>сс1и, но н
стъ всего гонременпаго. :).1тЬиъ иелькамтъ и про-
;':н|!а'<>тъ нЬы'Торче времи гъ Гоголемг люди, ко-
Т11;1ыс д1.Пстинтсльнп ишли быть ечу полезны въ
счы(л1; нзучеи1я Рогс1н, какъ, наирнмЬръ. Лниеп-
говх, 2Кгкоись-1П. Чнжовъ и лр. И» не атихъ
111 рдста 1:11 ге.поП работающой Росс1н Гоголь тЬ.п
БЪ виду, когда говорилъ о гвопхъ выспрашпван'тхъ,
и не къ нииъ онъ особенн!» тягот 1;лъ. Рергиица
нпыхълицъ тянется нередъ вами, когда ]»1;чь пдетъ
о заграничныхъ Бстр1!чахъ и знакочствахъ Гоголя.
Вереница эта, П1твда, съ внешней стор1Ны блестя-
щая, но внугренн'ш ея достоинсгза очень нэ;!елякя,
общественный заслуги очень малы, ^:иав1я Росс1н
очень сомнительный. Эго — Бллабнаы, Г1;нпины.
Волконск'ю, В1ельгорск1е, Чертковы, Елагины. Смир-
новы, Хаиыковы, Толстые, Лнраксты, Бутаковы,
Иоочмьроде и т. д., и т. д. М^жстъ бытьвъсред1)
этихъ лицъ Гоголь находнлъ тины для св)И1ъ ху-
дожсственныхъ прои!веден1й, )тд|1льныя 1ерти
для тиновъ (хотя бы и облекасиыхъ заткмъ въ со-
вершенно иныя одекды), но д1;йствительнлго зиа-
Н1Я Росс!и онъ не могъ ючерннуть унихъ Иатр)-
тявъ, это обп;еп1есъ ар1;то.{ратпческнмъ К!1уг:)Я'!.
лин'еннымъ жнвыхъ оОщестиониыхъ и 1тересозъ.
вдали отъ родины, нроводнвшнмъ жи)иь въ и(>лн\,4
п11агдности, м)гло только разслаблять Гоголя, ира-
7уплять его художествнопое чутье и направлять
его мысль на с 1воршснн'1 ложную до11огу. Таь'ъ это
и случилось па сам )мъ дЬлЬ И чго еще люишыт-
но: въ матер1альпо:4Ъ отношении Гоголь нр|'дста-
влялъ почти полную противоположность этииъ бо-
гатымъ людямъ. Огъ доходовъ съ ни1н!я, мате-
ринской П1М0ЩН онъ давно отказался. Онъ могъ
раз'чнтывать только на собственный трудъ и на
доходы отъ свонхъ книгъ. Но въ то в;)емя сочи-
НСН1Я даже прнз!1анпаго псрвокласснаго писателя
доставляли не такъ много, и, кроч-Ь того, у Гоголя
было чп 1Г0 до.ч"^въ. На доходы отъ своихъ сичиисиШ
онъ существозлть но могъ; иовыя вещи нисанъсъ
б'лынииъ затруднен1емъ. Онъ допжечъ былъ жить
чрсзвычлЯпо скромно. Онъ такъ и живетъ. Онъ
легко устраивается у пгоиибудь изъ знакоиыхъ
(даже случайныхъ) я бываетъ довоюль, что жи1нь
ему н:1чего не ст.ггъ. Матс.мальп^-я затруднон!я
нривели Гоголя къ тому, что онъ нуждался во
вн1;1н;1ей помощи, и друзья его (/и'уковскШ, Плет-
новъ, С'мнрноиъ) устрли;1али такъ, что онъ эту но-
мощь нолучалъ изъ иа11скихъ рукъ.
По мимо, мимо ВС 1; эти нечальныя обстоятельства
велнкаго таланта, станшаго на ложную до11огу в
быстро нача11И1аго разруи1:1ться. Кте, однако, я
долженъ останппнгься наодиомъ внЬшнеиъ обстоя-
тольствЬ: оно сонрнкасаетсисачымъ т1;снымъобра-
зочъ съ внутренними иронеосамн. кот)рые нсрс-
жннллъ Гоголь, и съ его творчествомъ. Это— бо-
л1;знп ОнЬ пм1пи очень бо.ц.пюе вл!ян1с на иска-
жеи1с с»1;тлаго Г1'н!я Гоголя. Л гово]*: болЬзнн,
а не бол-Ьзнь, тал. какъ трудно, дЬйствительпо,
разобрать, чЬчъ 1'огольбылъболрнъ. Но онъ силь-
но С1 11а т,алъ и н1;сколько разъ былъи\11Л('Ко отъ
смерти, — это несомненно. Въ август!; 18.Ч8 г. онъ
нищетъ Нлетнову: «Уны, здоровье мое пл 'Хо... О
лругъ! если бы нпЬ н.1 четыре, пять л1.тъ сщо
здоровья! ...Недугь, для кот>раго я у1;халъ и К"-
торыП было, нашлось, облегчнкя, теперь усилился
ьпоиь». 5 фсир.ия 1839 г.: «Я думаю Ухать на по-

хых
БИЕОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧЪ ГОГОЛЬ.
ды въ Мар1еибадъ. Еще одпнъ разъ хочу попытаться.
}Келудокъ мой, накоиецъ, меня совершенпо вывелъ
изъ терпенья. Право, н'Ьгъ мочи, накоиецъ!» Въ
1840 г. Гоголь перенесъ въ В'ЬнЬ какую-то серьез-
иую бол'Ьзнь, о которой пцсалъ Погодину: «Все ын*
разомъ бросилось въ грудь. Я испугался; я самъ
ие поиииа.'1ъ своего положен1я... По счаст1ю док-
тора нашли, что у меня еще нЪтъ чахоткп, что
это — желудочное разстройство, остановисшееся
пищеБарен1е н иеобыкновенное раздражен1е нервъ..
Къ этому присоединилась бол'Ьзненная тоска, ко-
торой н1;тъ <1писан1я... О, это была ужасно, это
была та самая тоска, то ужасное безпокойство, въ
каколъ я внд-Ьлъ б-Ьднаго В1ельгорскаго въ по-
сл-Ьди1я япнуты жизни! Вообрази, что съ каждииъ
днемъ нослЬ этого мн* становилось хуже и хуже.
Паконенъ, уже докторъ самъ ничего не могъ пред-
речь ынЁ ут1;шцтельнаго,.. (Воткинъ) иото.чъ мн!;
сказа.ть, что онъ ннкакъ не дуз1а.ть, чтобъ я зюгъ
выздороветь»... Эта болезнь оставила глубок1е
сл-Ьды въ душ* Гого.тя и, повидимому, р1;ши1ельно
обратила его къ тому мистицизму, который бы.чъ
свойственъ ему понатурЬ. Въ 1&42 г. онънишегъ
Ба.1абииой: «Я былъ боленъ, очень боленъ и еще
боленъ до нынЬ внутренно. Бол-Ьзнь моя выра-
жается такими страшными припадками, какнхъ ни-
когда со мною еще не было; но страшиЬе всего мнЬ
ноказа.тось то состояше, которое напомнило мн'Ь
ужаспую болЬзнь мою въ В'Ьп'Ь — и потомъ сле-
довали обмороки, накоиецъ совершенно сомиамбу-
'лпстическое состоян1е». Особенно часты становятся
жалобы на физическое разстройство и бол^зии съ
1845 г., когда Гоголь въ ожидапш смерти прича-
щался и нанисалъ зав-Ьщан1е. «Нервическое тре-
вожное безпокойство, ипсалъ онъ въ письм'Ь къ
Языкову отъ 15 января, и разные признаки совер-
шеннаго расклеен1я во всемъ т^лЬ нугаютъ меня
самого. "Еду, а куда, и самъ не знаю». «И теперь
я мало ч'Ьмъ лучше ске.чета. Д^ло доходитъ до
гого, что лицо сделалось зе.ленЬе мЬди, руки по-
черн'Ьли, превратившись въ ледъ, такъ что при-
косновеи1е ихъ ко ми^ самому было страшно и,
при 18 градусахъ тепла въ комнат*, я не могъ ни-
чёяъ согреться» (2 апр'Ьля). «...Я страдаю всею
[гушоюотъ страдан1й моего т^Ьла, и душаизнываетъ
[;ся отъ страшной хандры, которую прппосптъ бо-
лезнь, бьется съ ней и выбисается изъ силъ бить-
ся. Я, верно, исхудалъ не меньше вашего; и вы
бы ужаснулись, меня увнд1;въ... Здоровье мое съ
каждымъ часомъ хуже п хуже... Изнуреи1е силъ со-
зершеппое» (4 1юня). Самъ Гоголь называетъ свою
5ол'Ьзиь «истощеп1емъ силъ», докторъ же Корусъ
въ Дрездене пашелъ, что онъ страдаетъ печенью и
отправилъ его иа воды въ Карльсбадъ. «О здоровье
моемъ сказку вамъ только, что его въ конецъ сокру-
шилъ было Карльсбадъ, и я, отчаянный, 11ешился
на последнее средство, — ир1ехалъ въ Греффен-
бергъ, где до сихъ поръ не въ силахъ почти опом-
ниться отъ холодной воды» (11 сеитября). «О здо-
ровье могу вааъ сказать только, что оп,1 плохо.
Приходится подъ-часъ такъ трудно, что только мо-
лишься о ннспослан1и терпен1я, велнкодуш1я, нослу-
шан1я и кротости* |1840 г. 20 февр.). «Здоровье
мое несколько вновь разстроилось. Почи я не сп.1ю
и самъ не могу понять, отчего, иотому что волне-
н1я нервическаго петъ, ниже волнен1я въ крови.
Слабость усн.чилась и некоторые прежц1е недуги
стали возвращаться» (1847 г. 10 февр.). По возь^^с-
щен1и въ Росс1ю изъ 1ерусалима опъ пишетъ иг?
своей деревни Васильевки И.летневу: «Пишукътебз
больной, едва оиравивш1йся отъ изнурительнаго
недуга, который въ три дпя остави.аъ отъ меня
одну тень». Въ последующ1е годы до самой смер-
ти въ письмахъ Гоголя раздаются те же жалобы,
но яы оставнмъ ихъ пока и возвратимся назадъ,
ко времени его выезда заграницу.
Гоголь ехалъ заграницу, чтобы обдумать тамъ,
какъ онъ писалъ, свои авторск1я обязанности, свои
будущая творен1Я. Такимъ творен!емъ были «Мерт-
вый Души», ставпля съ теченхемъ времени целью
всехъ помысловъ Гоголя, всей его жизни. Въ на-
чале онъ, повидимому, самъ не сознавалъ этого, и
лишь постепенно, по мере развит1я, съ одной сто-
роны, самой темы, а съ другой, внутренняго своего
саиопознан1я, онъ пришелъ къ тому, что ста.тъ
считать себя въ роде апостола, который долженъ
бы.1ъ поведать М1РУ нечто необычайное. Сюжетъ
«Мертвыхъ Душъ» былъ даиъ Гоголю Пушкинь;мъ.
Объ этомъ разсказываютъ разно: одни говорятъ,
что Гоголь самовольно прнсвоилъ себе этотъ сю-
жетъ, который собирался обработать Пушкинъ;
друг1е же говорятъ, что Пушкинъ добровольно
уступилъ его. Какъ бы то ни было, но Пушкинъ
слушалъ въ чтен1и самого автора наброски иерво-
начальныхъ главъ и восторгался ими.
Когда весть о гибели поэта дошла до Гоголя,
онъ нанисалъ Погодину: «...И теперешн1й трудъ
мой есть его создан1е. Онъ взялъ съ меня клятву,
чтобы я писалъ, и ни одна строка его не писалась
безъ тог», чтобы онъ не являлся въ то время очамъ
моимъ. Я тешилъ себя мыслью, какъ будетъ до-
воленъ онъ, угадывалъ, что будетъ нравиться ему,
и это было моею высшею и первою наградою. Те-
пе[1Ь этой награды ветъ впереди! Что трудъ мой?
Что теперь жизнь моя?»
«Мертвыа Души» начаты были во второй поло-
вине 1835 года. Долго у Гоголя не было опреде-
леннаго плана въ томъ смысле, въ какомъ онъ го-
воритъ въ «Авторской исповеди». Быть можетъ,
такого плана заблаговременно вовсе не было со-
ставлено для первой части, и онъ выработался уже
въ связи съ обдумыван1-емъ второй части «Мертвыхъ
Душъ».
По отъезде заграницу Гоголь некоторое время
отдыхаетъ и оправляется отъ волнеп1й и потрясе-
1ий, пережитыхъ имъ при постановке «Рнпнзора».
Въ письме къ А. Данилевскому отъ 23 октября онъ
говоритъ, что, живя въ Веве, онъ снова началъ
писать и продолжать своп «Мертвыя Души». По-
дробно и обстояте.тьпо онъ ппшетъ о своей работе

и
НИКОЛАЙ влспльЕСичъ гоголь.
ьи
иКуковскоиу огъ 12 ноября. «Осень въ Вене иа-
конецъ настала прекрасная, почти лЬто; у меня въ
коинат'Ь сдЬлалось теил•^, п я прнвялся за «.Мерт-
выя Души», которыхъ было пачалъ въ Петер-
бурге. 1!сс начатое перед'Ёлалъ я вновь, обдумалъ
бол1;е весь илаиъ и теперь веду его саокойно, какъ
летопись... Если совершу это творен1е такъ, какъ
нужно его совершить, то какой огромный, какой
оригинальный сюжетъ! Какая разнообразная куча!
Вся Русь ясптся въ немъ!.. Огромно велико мое
творен1е, и не скоро конецъ его. Еще возстанутъ
протнвъ мспя новыя сослов1я и много разньиъ го-
снодъ. Но что л;ъ мнЬ дЬлать! Узке судьба моя
вра;кдовать съ моим]! земля1самп1 Тер1г1;и1е! Кто-то
иезрнмий пншстъ псредъ мною могтщественпымъ же-
зломъ». Настинчпво Гоголь работаетъ надъсвопмъ
ироизведен1емъ. Брошены вс)1к1я мысли о службЬ,
положении въ общсствЬ, даже матер1альнояъ обез-
неченш. Тамъ, въ чужой земл* опъ готовь все пе-
ренести, даже «нищенски протянуть руку», — но
на родину онъ не возвратится, пока не коичитъ
своего творси1Я. Радостные дни вдохновенной ра-
боты смЬняюгся усталостью, уиын1емъ, даже трс-
вожнымъ сомн1;п1емъ. «Много думалъ я совершить,
пишетъ онъ 11огодииу 120 августа 1838 г... Еще
до нын1 голова моя полна, а силы, силы. ... но
Богъ мплостивъ. Онъ, в1;рно, продлптъ дни ыон.
Сижу надъ трудомъ, о котороиъ ты уже знаешь:
я пнсалъ къ тебЬ о неиъ; но работа моя вяла,
ньтъ той живости»... Къ нему же отъ 1 декабря:
«Какъ бЬдспъ мой талангъ! Зач-Ьмъ мн'Ь не дано
здоровье? Грииоздилось кое-что въ этой голов'Ь и
душ'Ё, и неужели мн'Ь не доведется обнаружить и
сказать хотя половину его?» Въ конц'Ь 1839 г.
Гоголь пр11;зжалъ въ Росс1ю. «Мертвыя Души»
(1-я часть) не были тогда еще готовы для печати,
но уже были, повндииому, нанпсапы, а первый
главы — внолн'Ь отд1;ланы. Какъ въ ПетербургЬ,
такъ н въ Москв'Ь Гоголь чнталъ ихъ въ кругу
своихъ блнзкихъ знакииыхъ. Гоголь не д'Ьла.и. уже
изъ своего произведеи1я тайны; сл-Ьдовательно оно
било близко къ концу. Своимъ московскнмъ
друзьямъ опъ обкпилъ снова прИхать въ Росс11о
черезъгодъ, привезти у;ке совершенно отд1;ланиымъ
свое ироизведен1е и заняться нечатан1еиъ его. Въ
конц'Ь 1841 г. онъ дЬйствительно пр1Ьзжаетъ и
ирнвозигь «Ме1)твыя Души» (1-1о часть). Начи-
наются цоизурния мытарстпа. Рукопись отдана
была въ -Московский цензурныЛ ьммитетъ. Цспзоръ,
иа просиитръ кото||()му она была передана, Д1иъ
благипр1ятныП отзывъ; по вдругь Гоголь узнасгь,
что 11укипись вноснгся по кикимь-то нев1.домымъ
причннамъ въ комнтетъ. Тугь разыгрывается по-
разительная ко11ед1я, которую передаоиъ словами
письха 1'оголя иъ Плетисьу отъ 7 января 1842 г.
.Иакъ тол,ьо Гол11хпо1'г<)иъ, :1а11имавппП ы11<-10
прсаидгша, ус.шпииь натай!)!: „Мергныя Души",
зак|>и'и.1Ь голоа'онь лр^'ннлги Римллиипа: .Икгъ,
утого я пниогли И'' по.июло; луша Лынасгь бгл-
сыортн;!, ягршой души ие можсгь ''■им., апгорь
виоруждсюл иросивк б.-лысртЫ". Иь силу иаки-
пецъ могъ взять въ толкъ у11пый президентъ, что
дЬло идетъ объ ревпшскихъ душахъ. Какъ только
взилъ онъ въ толкъ и взяли въ толкъ и.ч1;сг1; съ
иимъ друг1е цеизора, нюмершвыя илачптъ ревиж-
С1:1я души, произошла еще бблыиая кутерьиа.
.П±тъ", закричалъ председатель и за ппмъ по-
ловина цензировъ; .этого п подавио польза позво-
лить, хотя бы въ рукописи ничего не было, а
стояло только одно слово: ревижа.ая дцша; \ЖЪ
этого нельзя позволить: этозиачптъ — и ротпвъ кре-
постного нрава"... ,Пред|1111Я11е Чичикова, стали
К|тча1ь вс'Ь, есть уже уголоввое ирес1уплен1е"
.Да вирочемъ п авторъ ие оправдиваетъ его",
замЬгплъ мой непзоръ. „Да, не оправдываетъ, а
котъ опъ выставилъ его теперь, и попдутъ Д1)уг1е
брать примЬръ и покупать .мертвыя души."— Вотъ
как1е толки, :'.а111;чаоть Гоголь. „Это толки цензо-
ровъ-аз1атцевъ, то есть людей старыхъ, выслу-
жившихся и спдящихъ дома. Теперь сл1;дуюгъ
толки цепзоровъ-европейцевъ, возвратившихся
пзъ-за граипии людоп молодыхъ. .Что вы ие го-
ворите, а ц'Ьиа, которую даетъ Чичпковъ 1ска-
залъ одпиъ пзъ такихъ иензоровъ, Крыловъ), ц1>1;а
два съ полтпиой, которую опъ даетъ за дуту, воз-
мущаетъ дуп1у. ЧеловЬческое чувствиваи1е про-
тивъ этого. Хотя, конечно, эта цЬпа дается за
одно имя, написапное на бумаг!;, ко все же это
и.'\1Я— душа, душа челов1;ческая; она жила, суще-
ствовала- Этого ни во Ф!)аиц1и, пн въ Аигл1н и
иигд1; нельзя позволить. Да поел* .^гого ни однт.
нпострапецъ кь иамъ ие ир11детъ'*. Это— главные
пункты, основываясь на которыхъ произошло за-
ирещеи1е рукописи. Я не разсказываю вамъ о
другпхъ мелкихъ заз1'1;чаи1яхъ, какъ-то въодпомъ
л-ЬсгЬ сказапо, что одпнъ по»т1;щикъ разорился,
убирая себЬ домъ въ МосквЬ въ могпомъ вкус*.
.Да, в1;дь, и госуда1)ь строптъ въ Москве дво-
рецъГ сказалъ цевзоръ Тутъ, по поводу, завя-
зался у цензоронь разговоръ едипствеппый въ
ьир-к. Потомъ произошли друггя за111.чан1я, кото-
рыя да:ке совкстпо пересказывать, и накопецъ
дЬло кончилось тЬмъ, что 1)укоппсь объявлена за-
прещенною, хотя комптеть только прочелъ три
или четыре ыЬста. Вотъ памъ вся пстор1Я. Она
почти нрвЬроягпа, и для мспя вдобавку подозри-
тельна. Подобной глуности нельзя предположить
въ челов1;|;Ь. Цеизора не всЬ же глупы до такой
степепи. Я думаю, что иротпвъ меня что-нибудь
есть" .
Гоголь никакъ не ожидалъ такого злоключен1я.
Соображсн1я и мотивы, высказанные въ дензурномъ
комптетЬ, такъ невероятны, что прсдположен1в
Гоголя объ интрпгахъ протпвъ него пплучаетъ
полное основан1е. «Ревнзоръ», миповавш1й рукъ
цсизоровъ, не могъ быть забытъ такъ скоро т'Ьмп,
кто вид-Ьлъ въ немъ чуть ли ие государственное
нреступлрп!е. А такихъ въ кругу «вл1ятельпыхъ»
лицъ было но пало. Еднпствеппое основан1с,
опираясь на которое цензура могла бы объ-
явить походъ протнвъ «Мертвыхъ Душъ» — кр*-
постное право, осмкяп1е крЬпостного права. Но
«Ме11твыя Души», будучи въ действительности
эпопеею кренттного пом-Ьщичьяго быта, эпоиесю
вообще нашего пнут|)снняго поцЬщичьяго быта,
такъ какъ въ ту пору вся Росс1я была крепостная,
нигде ПС говорить о не«ъ, <»да;ке негь обыкно-
врнныхъ оплсухъ, какъ говчрплъ цонзоръ, защц-
щавшЮ <.Мортвыя Души», кото1)ыя р;идаются во
мпогихъ повестяхъ крепистпыхъ людямъ». 11о;!;егь
быть Гоголь съ уиыслоиъ нигде ВС упомннастъ о

ьт
ЕПХОЛАИ СЛСПЛЬЕВПЧЪ ГОГОЛЬ,
ЬП'
крЬпостполъ прапи. А еще ввроятнЕв, что это
лышло само собою: «Мертвыя Души» всЬ ц'Ьлп-
;:омъ отлпты изъ одного метг.лла, и н'Ьтъ никакой
йадобностп называть этотъ металлъ. Мы не знаскъ,
р'Ьшплся ли бы М0СК0ВСК1Й цензурный комптетт.
выставить приведенные мотивы для запрещеи1я
рукописи, или онъ придумалъ бы иные; но Гоголь
не допустилъ до этого. Узнавши, что делается въ
коиптет'Ь, онъ посп'Ьшилъ взять рукопись и пере-
слать ее для п,ензуровац!я въ Петербургъ. Тутъ
онъ над'Ьялся не столько на бол'Ье разумное отио-
шен1'е цензуры, сколы;о на хлопоты разныхъ лидъ
и, наконецъ, на обраш,ен1с, въ случа'Ь надобности,
черезъ Смирнову снова къ государю. Гоголь пи-
шетъ письма къ своииъ петербургскимъ друзьямъ,
умоляетъ, требуетъ, чтобы они поддержали его и
отстояли рукопись. Къ тревогаиъ Гоголя о судьб'Ь
своего .чюбимаго д'Ьтпща присоединялись и мате-
р1альиыя опасен1я. Въ это время оиъ находился въ
крайне затруднптельпомъ поло;кен1и; деньги были
нужны ему для расплаты съ долгами, паконекъ длг)
вы4зда и жизнц заграницей пего такжо не было
никакихъ средствъ.
Скитаясь по чужииъ краямъ, такъ какъ дома онъ
могъ ожидать для себя самаго худшаго, бол'Ье
шести л'Ётъ трудясь надъ свпимъ произведен1емъ,
всец'Ьло отдаваясь ел;, возлагая на неги всё свои
какъ моральный, такъ и латер1альныя надежды, —
онъ вдругъ наталкивается па бсзсмысленн'Ьйшее
препятств1е. Веб труды его могутъ рухнуть. Не
трудно попять, какимъ ужасомъ в-Ьяло на Гоголя
отъ одной мысли о такой возможности. Д-Ьйстви-
тельно, можете ли вы представить себ-Ь Гоголя
безъ «Мертвыхъ Душъ»? Гоголя, у котораго цен-
зурныя ножницы вырЬзалп бы его «Мертвыя
Души»? Его личная жизнь настолько т1;сно сли-
лась съ его великимъ произведен1емъ, что мы р'Ь-
шительпо не ложетъ представить себ!; Гоголя безъ
«Мертвыхъ Душъ». Гибель посл-Ьднихъ означала
бы гибель и самого автора. Такъ оно и случилось,
когда Гоголь рЬшился уничтожить 2-1о часть
своего произведен1я. Понятно, поэтому, какое вол-
нен1е переживалъ онъ въ это время и как1Я муки
терзали его. Здоровье его разстроилось и мысли
его решительно получаютъ то направлен1'е, которое
такъ р'Ьзко выразилось въ «Выбранныхъ м-Ьстахъ
изъ переписки съ друзьями» и другихъ пропзведе-
Н1яхъ посл'Ьдняго пер!ода его жизпп. Къ этому
прибавились различный аепр1ятностп и счет съ
и^Ькоторыми друзьями, требовавшими статей для
свопхъ л'.урпаловъ. Въ письмахъ изъ Москвы Го-
голь говоритъ о недоразум'Ьн1яхъ, доходившнхъ до
оскорбительиыхъ подрзр'Ьп1й, до грубыхъ ударовъ,
наноспмыхъ по самымътонкимъ и чувствительнымъ
струнамъ, до гадостей и сплетснъ. Настроение его въ
Москв!; все время было самое прескверное. < Но что
ужасно, пишетъ онъ Балабниой, что въ этой головЬ
Н'Ьтъ нп одной мысли, и если ваиъ нуженъ теперь
болванъ для того, чтобы надавать на него вашу
шляпку или чепчикъ, то я весь теперь къ вашииъ
услугамг». Въ письмахъ къ В'Ьлозерскому и Языкову
Гоголь высказываетъ мысль, что онъ го.текъ теперь
только для монастырской жизни, что «н'Ьтъ выше
уд'Ь.та па св'Ёт'Ь, какъ зваш'е монаха». Тогда же,
въ бытность его въ Москве, созр1>саетъ у пего
п мысль о путешеств1и въ 1ерусалимъ. Долго
томился Гоголь, не получая никакихъ в'Ьстей изъ
Петербурга относительно разр'Ёшен1я цензурою
«Мертвыхъ Душъ». Зат'Ьмъ пришло изв'Ёст1е, что
цензура отнеслась довольноблагосклонно, еще позже,
что рукопись пропущена, за пскл1очен!емъ раз-
сказа о капитап1; Конейкпн-б, но самую рукопись
онъ получплъ обратно лишь въ начал* апрЬля
(а постана она была въ начал* января) и тотчасъ
же приступплъ къ печатан1ю ея. 23-го мал
1842 года въ «Московскихъ В^домостяхъ» появи-
лось объявлен1е о продаж* вновь отпечатанной
книги: «11охожден1я Чичикова или Мертвыя Души,
поэма И. Гоголя».
Ретроградные литературные органы того вре-
мени: «Северная Пчела» и «Библиотека для чте
и1я» отозвались о «Мертвыхъ Душахъ» на по-
доб1е того, какъ они отозвались о «Ревизор*».
Въ ихъ глазахъ это произведен1е было ничтожно?,
уступающее Поль де-Коку. Они старательно высмеи-
вали языкъ, улавливали мнимыя грамматическая
ошибки Гоголя и т. п. Сер1озн*е по своему содер-
жан1ю бы.тъ отзывъ П. Полевого въ «Русскомт-
В*стнцк*», въ которомъ онъ, между прочимъ, гс-
ворплъ:
„Спрагапваемъ, такъ лп пзображаютъ, такъ ли
говорятъ о тоз1ъ, что ыпло п дорого сердцу?
Кваспой патр1отнзмъ!.. Милостивые государи,
мы салп не терппмъ его, по позвольте сказать,
что квасной патрютизлъ все же лучше космопо-
литизма... какого бы?., да мы понимаемъ другъ
друга! ■'
Это недоговоренное мн*1пе, брогаепкое, какъ
обвпнен1е, гнусно имепиэ по своей недоговорен-
ности. Оно гнусио было также въ виду т*хъ
обстоятельствъ, при которыхъ сказано было. Въ
настоящее же время съ нимъ д*лать нечего.
Шевыревъ, одипъ взъ близкихъ къ Гоголю дру-
зей, съ которымъ онъ переписывался, также
пом*стилъ разборъ «Мертвыхъ Душъ» въ «Мо-
сквитянин*». Онъ считаетъ это произведен1е вы-
соко-художественнымъ и разбираетъ его лишь съ
этой точки зр*н1я, применяя къ нему свои см*-
хотворные взгляды на искусство; что же касается
содержан1я поэмы и того, представляетъ ли ^аи
воспроизведен1е русской д*йствительнос'^, или
есть пустой выиыселъ, то Шевыревъ лолагаетъ,
что такой д*йствительности не существуетъ.
К. С. Аксаковъ, тогда еш,э юноша, написалъ
восторженную статью о «Мертвыхъ Душахъ», ко-
торый онъ считаетъ ве?ачайши.чъ эпическииъ произ-
веден1емъ, обнимглщнмъ всю русскую жизнь и
воспроизводящймъ ее съ поразительной художе-
ственной крлсотой. Онъ ставитъ Гоголя на одну
высоту гь Гомеро.чъ иШексппромъ и считаетъ его
такимъ же м1ровыиъ ген1емъ. Въ этомъ восторг*

ы
НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧЪ ГОГОЛЬ.
ЬУ1
чувствовалось молодое увлечси'.е, п на К. Аксакова
напалп съ разиып. сторонъ.
Вс* ирпведеппые отзивы и 51ног1е дртпе ииъ
подобные мало выясняли (нлп даже скорЬе пзврэ-
щалп) сущность и дЬйствптсльпое значен1е «Мярг
выхъ Душъ». Опи интересны, какъ матер1аль' длг-
характеристики разлнчныхъ литературиыхъ, гшЛ-
ст1! съ т1.мь и обществеппыхъ течеп1й того врс>:?-
ни, а также п потому, что Гоголь съ большпмъ ?г:г-
ман1еиъ нрнслушпг.ался не только ко всему, что
говорилось о псмъ въ печати, но даже н къ чагт-
ныиъ мн1;и1яиъ, высказываемымъ въ пнсьмахъ п т. ^.
Другое значеп1е им11лн статьи Цлетпевавъ «Совре-
меннпк'Ь» и въ особенности Б1;л1!нскаго въ «С:;
чественныхъ Заппскахъ». Опи выясняли значег!
«Мсртвыхъ Душъ» не только какъ художестве:.-
наго пронз11еден1я, по и какъ 11роизведеи!я, им*?-
щаго глубокШ общественный смыслъ. Отражая ьс1,'
к1я пелЬпия обвнпен!я протнвъ Гоголя, о кото
рыхъ читатель можетъ судить по критшгЬ «Ст-
ворной Пчелы», Полевого и пр., Плетпевъ доказъ-
ваетъ, что сМертвыя Души» — произведен1е, ке
плюющее себ'Ь равнаго въ тогдашней пашей лить-
ратурЬ, что жизнь и характеры изображаются
въ немъ съ поразительной живостью, полнотою
п объективностью, что въ художествснномъ от-
иошен1И это — совершенство; что же касается
его общественпаго смысла, то хотя оно производитъ
отрицательное впечатл1;н1е, но вполне соотв'Ьт-
ствуетъ тому, что представляла наша жизнь въ
то время, именно отсутств1е «серьезнаго общс-
ственнаго интереса», какъ выражаетгл Плет-
певъ.
Б-блипскШ, говорпвш!й о Гогол* часто и много
вг сзопхъ литературныхъ обозр1!н!яхъ, иаппсалт
ПС выход* «Мертвыхъ Дупп.» реценз1ю. въ коте
рой со свойственною ему мЬткостьк опрсд'Ьляеп
зпачен!е этого произведен1я
„К пдругъ, говорптъ ст., средп этого тор-
жества мелочпостп, посредстпеппостп, ничтоже-
ства бсздарпостн, средп ятихъ иустозвоновъ и
дождевыхъ 11узи11еГ| лптературпыхъ, средп этпхт
реб11чес1:11хъ 'затПй, д-Ьтскихъ мыслей, ложпыхт
чувствъ, фарпсейскаго патр1от113ма, прптв >рпоГ| па
родмостп,— вдругъ, словпо осп-Ьжптельпый блескт
Л0ЛП1Н с))сдн томптсльпоП и тлствирпой духоты и
засухи, является твп])сп1е чисто русское, паи10-
палыюс, пыхвамсппое п:п. тайника мароднон жиз-
ни, столько же истиппос, сколько н натр1отичсскос.
безпощадио сдсргинающсо пок110Пъ ел. д-Ьйстви
тельноетн и дип1ап1ее страстной, первичной, кров-
ной любипью кь плодовитому аорпу русской жпз
ПИ; творсп1е пооГл.ятно тудол;р(ггпсппор по коп-
нем Ц1и и пипо1ием1|о, по характе11алъ л-|;йстпую-
ших!. лппъ и И1|||1(1('||1остя>1ь русскаго С'ыта. — и вг
то же ирсм). глуСюко!' ПС мысли, сои1альпос. об-
щесгпрппоп и историческое... Пъ „Мсртпыхъ Ду-
тахъ" яптор-|, гл11лаль тякой шап., мт" псе, лосо-
Л-Ь имг наппсапное. кажется слабыш. и бл|-.д-
пммг В1, гравирн!» п. мими*.
Пояплеп!с «Мсртвыхъ Душъ», какъ раньше
«Ревизора», сразу же прико1!.чло къгеб|; всро''|щес
впниан1р. Уго по только съ точки зр1-.н1я псторн-
чсской критики бчло собит1с первостеивниоП важ-
ности въ нашей литературной и общественной жпз-
пи, но п современниками оно было понято какъ
таковое. Читающая публика, подобно пишущей,
ра.зд-Ьлплась на два лагеря: одни счпталп и «Мерт-
вый Души», какъ «Ревизора», каррпкатурой па
русское обществе друг1е же впд-Ьлп въ ннхъ прав-
дивое И50бражеи1е печальной д-Ьйствительностп, пзо-
бражен1е, им-Ьйше? благодаря своей художествен-
ной форм1;5 ^еотрагило! д'Ьйств1е. Б'Ьлинск1й тот-
часъ же подк'Ьтг.':г. чтс къ таланту Гоголя никто
въ сущности рь был'ь равподушенъ: «его пли лю-
били Босторзкенпо, ели непавпд-Ьлп», и въ этомъ
вйД'Ьлъ жпзнсакость русскаго общества. Д-Ьй-
ствнтельно, ръ «Мертвыхъ Душахъ» затроги-
вается еще бол-Ье обширная область русской жизни.
ч*мъ въ «Ревизор*». Кто так1с были эти мерт-
вля ду'ль' Ву д\кагте, что это только тЬ души.
которыл Ъ1\'аг)яъп. ^1Ичвковъ, рыская по Росс1н?
И'Ьтъ, прочптаыьЕ пс5»у Гоголя, вы убеждаетесь,
чтоэтотъ Чичпкот:!, этот'ь Собаксзичъ, Коробочка,
Плюшкинъ, Ноздргвь, Маппловъ и нр. и пр., этотъ
прокуроръ, полпд1;меГ.стеръ. дама просто пр1ятная
и дама пр1^тпаь ьо всЬхъ отношеп1яхъ, весь этотъ
чнновнпческ1к и сопрпкаса№Щ1йся съ нпкъ н!ръ
губсрнскаго города.. .вотъ они д'Ьнствительпыя мерт-
Быя дугас. Вс( это было уже мертво, отправляя
свои обычпыя зпизненпия потребности въ общемъ
склеп* кр-Ьпостного права. Зд1;сь не одно уже чи-
новничество на сцен*; зд'Ьсь весь нашъ культур-
ный классъ того времени, все, что могло породить
кр^ностиос право съ его безг1рав!емъ внизу и са-
З10власт1смъ вверху. Вс* эти фигуры изображаются
съ удпвительнымъ спокойств!емъ и объективностью.
ВС* они Б*рпы соб* и в*рнь1 т*мъ услов1ямъ, средп
которыхъ жпвутъ и д*Г1ствуютъ... Все темно. Ни
мал*Пшаго луча св*та. И это глубокая правда — ху-
дожественная и общественна я. Лучъ св*та моясно было
найти (чт1 же какъ не такой лучъ и очень ярк1й
представлял! саиъ Гоголь), но его нужно было ис-
кать въ ипо^ сред*. Читая п нереч1ггывая «Мерт-
выя Души» въ пастоян1ее время, поражаешься
этому ись'усстьу воспроизвести ц*лый бытъ въ
безукоризненно нарисованпыхъ художестпенпыхъ об-
раз'ахъ п нигд* не назвать его; осудить его съ без-
пощадпостью. съ какой никто этого не д*лалъ ни
дс Гоголя, ни поел* его, н нигд* пи намека па
тс, чтб собственно караетъ авторъ. Вотъ что зна-
чит! истинно великое произведеп1е. Понятно, что
читающая публика должна была разд*лнться па
двое.
Вс* сразу если не сознали, то почувствовали
глубокие обществепное значен1е новаго нропзведеп1я
Гоголя. По один не отр*шнлись еще отъ кр*пост-
пого права, жили еще имъ. и потому типы, выве-
денные 1'оголемъ. представлялись пмъ кпррикату-
рами и опи не могли попять ихъ художестветшй
красоты. Друг1е, отр*ши1пп1еся отъ кр*нпстпиче-
ства и задихавнпеся въ созданной ииъ общестнен-
поП атмосфер!., сразу упид*ли, чю 1ен1альное пропз-
ВСДСИ10 есть совершенно правдивое воснроизведап10

СМ1
НИКОЛАЙ ВЛСПЛЬЕВПЧЪ ГОГОЛЬ.
^V•II^
одичалой, жалкой жпзии. Кто Оылъ правъ, скоро
рЬшила самажпзнь. Какъ велик!!! хтдо;|;1111Къ, Го-
голь въ своихъ тппахъ восиропзводитъ не мелочныя
пли частпыя особеппостн, обусловлисаемыя общилъ
строемъ жпзпп, а показываетъ, какое иаправле11!е
п развит1е получаютъ общечелов-1;ческ!я свойства,
поставлениыя въ нзв'ктныя условия. Поатому, типы
его остаются типами до спхъ поръ, хотя обста-
новка, въ которой они рисуются, отошла уже въ
область прошедшаго.
УП.
Ьокончивъ съ печатая!емъ «Мертвыхъ Душъ»,
Гоголь снова уЬхалъ загранпцу. На этотъ разъ
окъ находился, повидплолу, въ свЪтломъ настроен!и.
1(1иог!е внутренв1е, душевные вопросы, терзавш!е
«го, были порушены теперь, по крайней мЬр'Ь про
себя. Векор'Ь по отъ'Ьзд'Ь заграницу опъ ппшетъ
Жуковскому: «Скажу только, что съ каждымъ
днемъ и часомъ становится св'Ьтл'Ьй и торже-
ственц1;й въ душ!; моей, что не безъ ц'Ьли и зиа-
чен1я были мои по'Ьздки, удален1я и отлучен1я
■отъ м!ра, что совершалось незримо въ ннхъ воепи-
■таи!е души моей, что я сталь далеко лучше того,
жакимъ запечатл'Ьлся въ священной для меня
памяти друзей лопхъ, что чаш,е и торжественн'Ьй
льются душевиыя мои слезы и что лгаветъ въ душ'Ь
эюей глубокая, неотразклая в'Ьра, что небесная
спла положетъ взойти мн* на ту л'Ьстницу, кото-
рая прсдстоптъ мн'Ь, хотя я стою еще на ннжай-
1япхъ и первыхъ ея ступеняхъ. Много труда и
пути и душсвнаго воспитан!я впереди еще! Чпще
горняго сн'Ьга и свътл'Ьй небесъ должна быть душа
моя, и тогда только я приду въ силы начать по-
двиги п великое поприще, тогда только разрешится
загадка моего существоЕап!я». Предсто;1щ!е «по-
двиги» и «великое поприще» Гоголь вид'Ьлъ въ на-
11исан1и двухъ носл-Ьдующихъ частей «Мертвыхъ
Душъ», по отношешю къ которымъ первая отпе-
чатанная часть казалась ему «похонсею на прид*-
лаппое губернскнмъ архнтектороаъ наскоро крыльцо
къ дворцу, который задуманъ строиться въ колос-
■сальиыхъ разм'Ьрахъ». Чтобы понять неудачу, по-
-стигшую Гоголя на этотъ разъ, а также дальнейшую
его жизнь п печальный копецъ, необходимо остано-
виться на развцт1п его мистически-1;елиг!озныхъ
взглядовъ и на значен1и, какое они имЬлп въ его
^кизии.
Глубоко религ1озпое чувство присуще многпмъ
людямъ, въ томъ числе п многилъ выдающимся
лыдяаъ. Выражеи!е п развит1е его можетъ пойтп
въ сторону ращоналистическую, а мол;етъ пойтп
и въ сторону мистическую. Завпсптъ это пе только
отъ внутрениихъ задатковъ, но и отъ вн'Ьшнихъ
услов1ц жизни и деятельности человека. Для Го-
голя эти внешн!я услов!я сыграли решающую
роль. Они были въ высшей степени неблагопр!ятиы.
.Не говорю объ общихъ услов!яхъ, одипаковыхъ
для всьхъ, — мпог1е ли моглп быть пстпппо ре.та-
г!озоымп людьми тамъ, где пе было свободы
лысли п свободы совести, где оспову матер1альцой
:;:изци составляло крепостное право, где личность
и все, что обезпечиваетъ се, попиралось. Въ та-
кихъ услов1яхъ очень немног!е могутъ выработать
въ себе и сохранить истинную религ1озиость. Го-
голь не принадлежалъ къ числу ихъ. Но, мало
того, условия и обстановка жизни, окружавшгя
лично Гоголя, были также неблагоприятны. О вл!ян1и
матери въ детстве было сказано въ начале этой
статьи. Школа, съ своилъ прпнудительнымъ режи-
момъ относительно обрядовой стороны релпг1и,
могла только мешать, какъ всякое прннул{ден1е,
развит1ю пстпнной религ1озпости. Она не дала
также и зцан!й Гоголю; этого пробела онъ не
пополнилъ въ течение дальнейшей своей жизни, да
никогда сер1озио и пе дуиалъобъэголъ. Затемъ —
кругъ лнцъ, съ которыми онъ прпходвлъ въ более
близкое сопрпкосновен1е, — что онъ представлялъ
собою въ религ!озномъ отпошеи1и? Это были или
люди вндпферентные къ подобпылъ вопросалъ,
или съ сильно выраженной склониостью къ мисти-
цизму, или, наконецъ, преданные внешней обрядо-
вой религ!озности и нетерпимые въ своей исключи-
тельности. Потомъ — продолжительная жизнь въ
Риле, наполяенномъ религ1озно - художественными
намятникамп и проиитанноиъ еще насквозь като-
лнчестволъ. Наконецъ — болезни, почти непрекра-
щающ!яся болезни, эти страшпыя страдан!я, эти
ужасы смерти, — мног1е ли въ состоян1и устоять
противъ нихъ и не поддаться соблазну искать лег-
кихъ утешеи1й въ разпыхъ предразсудкахъ и суе-
вер!яхъ... Гоголь по особенностямъ своего ума и
услов!ямъ своей личной жизип не могъ ограни-
читься расплыБчатымъ мистицпзмомъ Жуковскаго
п быстро ше.га на встречу къ Матвею Константи-
новсколу, Ржевскому прото!ерею. Но проследимъ,
хотя бы и беглымъ образомъ по переписке, какъ
развивались въ Гоголе его мистически и аскети-
чески суеверные взгляды и какъ сип, въ конце
концовъ, исказили и все вообще его воззрен1я на
лшзпь и общество.
Уже съ ранней юности въ немъ обнаруживалась
склонность объяснять всяк1е несчастные случаи и
ВСЯК1Я вообще необычайныя собьшя въ своей
жизии вмешатольстволъ высшей волп, имеющей о
немъ особеиное попечен1е и все направляющей къ
его б.11агу. Въ 1829 году, когда «Ганца Кю-
хельгартепа» постигла жестокая неудача и Гоголь
опрометью бросп.тся загранпцу итакъже поспешно
возвратился назадъ, онъ въ письме къ матери
объясняетъ все «вмешательствомъ Божествеинаго
Промысла». Очутившись въ .Июбеке и находясь
въ полпомъ одиночестве, онъ раздумываетъ:
«Зачемъ Богъ,создавъ сердце, можетъ единственное,
по крайней мере ред1:ое въ м1ре, чистую, пламе-
неющую братскою любовью ко всему высокому и
прекрасному душу, зачемъ Онъ далъ всему этому
таь-ую грубую оболочку? Зачемъ Опъ оделъ все

их
НИКОЛАЙ ВАСНЛЬЕВПЧЪ ГОГОЛЬ.
это въ такую страшную смкь протпвор'Ьп]!!,
упрямства, дерзкой сачоеадЬяпностп п самаго упп-
ясениаго смпрепгя? Но мой брепный разумъ не въ
сплахъ постичь велик1!ХъопредЬлен1ЯВсевыш11яго>.
Подуяывая уже о возвращопп п говоря объ огор-
чев1П, причппенпомъ матери, онъ ппшетъ: «Изр'Ьдка
только, какъ будто отъ самого Бога. пос'Ьщаетъ
яепя мысль, что, мо:1:етъ быть, все это д'Ьлается
гъ нам*рен1енъ; иожетъ бить, сЬются между памп
огорчеи1я для того только, чтобы мы моглп по-
томъ безмятежно п радостно пользоваться жязныо».
Цолучпвъ опъ матсрп письмо въ Пстербург-Ь,
ваполненное душевными тревогамп о неиъ и лю-
бовью кт. нему, опъ отвЁчаетъ ей, между про-
чпяъ: «Одно только заставляетъ меня терпеть п
покорствовать, что, в'Ьрпо, Богъ, пославшШ мнЬ
такое р'Ьдкос благо въ этоиъ и1р'й, ниЬетъ обо
ин-Ь особенное Свое попечеп1е'>. ЗатЬиъ паступаетъ
полоса удачъ: Гоголь зпакомптся съ Пушкнпымъ
11 НГуковскнмъ п съ пхъ кругомъ; опъ занять
«Вечерами на хутор* блпзъ Дпканькп», кнпга
выходить и пмЬетъ усп'Ьхъ, — и толкован1я о ми-
стпческонъ вмЬшатольствЬ въ его жизнь высшей
воли исчезаютъ изъ его ппсемъ. Въ П![сьм1; къ
матерп отъ 10 1юля 1834 г. онъ даже ппшетъ,
что «Богу нпкакъ нельзя приписывать нашпхъ
неудачъ», что все, что опъ д'Ьлалъ съ осмотри-
тельностью, хорошенько обдумавшп, не занимаясь
мечтами о будущемъ. ему удавалось, и что мо-
.пп'ва Богу столько же нужна, сколько и д1;ла
наши. Только въ 1830 г., поел* душевпыхъ вол-
пеп'й, псрежнтыхъ по поводу «Ревизора», Гоголь,
Решившись покппуть Росс|'ю, снова говоритъ о
1;тЬшательств'Ь въ его судьбу Провпд'[>н1я: «Все,
^Г нГд11Хшь 'с'оЖоюГ пшп?тъ опъ Погодину.
Есе было спасительно для меня. Вс1; оскорблен!я,
всЬ цепр1ят1юстн посылались МП1; высокпмъ Цр.-
Енд1;п1емъ на мое воспптап1е, и нып1; я чувствую,
что ПС зечпая воля паправляетъ мой путь. Онъ,
Е±рнп, нсобходпмъ для мсня». Первые годы за-
граничной жизни пастроеп!е Гоголя также бодрое
и св'Ьжее; «истичсск1е тайники его души не
вскрываются, мысль его не засоряется и не при-
тупляется суев1;рш>1ми 1!лечен!ями въ сторону пс-
постижпиаго. Р'Ьшительпый толчекъ даетъ, однако,
бол1зиь. случившаяся съ нпиъвъ В1;н1; въ 1Ь10 г.;
о ней говорилось выше. Вол1;знь эта настолько по-
трясла Гоголя, что онъ, оправившись п'Ьсколькп, пп-
сги1Ъ Плетневу изъ Рима: «Еслнбъ л зла-чъ, что изъ
меня рЬшительно ничего не можетъ быть (страшпЬо
чего, конечно, ничего не мон;стъ быть па свЬт-Ь),
тогда бы, натурально, дЬло копчено. У меня нГ.тъ
никакой 011>ты у|:елнчявать всс«1рное ппселеп1с
своем жалкою |1)пгурой, и за жизнь свою я не
далъ бы гроша и ие сталъбы нзъ-за нея биться >.
Это уже второй ра»ъ Гоголь ю. 'П^пхъ ппсь'!а\ъ вы-
скалывасть мысль о самоуб1йств1;. Но она, оче-
видно, мелькала лишь па одно мгновеп1е, в п1.ра
Еъ предопределенную ему высшую гудьбу брала
всрхъ. Въ декабрь 1810 г. опъ ппшетъ 0Л1;<'а-
кову: «Но. Богъ съ ними! Я радъ всему, всему,
что пп случается со мною въ жпзпп, и, какъ по-
гляжу я только, къ кзкимъ чудпымъ пользамъ а
благаиъ вело меня то, что вазываютъ въ св'Ьт'Ь
неудачами, то растроганная душа моя не нахо-
дитъ словъ благодарить невидимую руку, ведущую
меня». Въ 1841 г. онъ пишетъ къ Аксакову:
«... я слышу п зпаю дпвныя мпнуты. Создате
чудное творится я совершается въ душЬ моей, 1Г
благодарпымп слезами не разъ теперь полны
глаза мои. Зд'ёсь явно видна мн* святая воля
Бога: подобное внушен1е не пропсходитъ отъ че-
ловЬка; никогда не выдумать ему талого сюжета».
Зат'Ьмъ опъ говорптъ, что ему невозможно п
тягостно въ такомъ насгроен1и заняться дорож-
ными сборами въ Москву, что его нужно «беречь
п лелЪять», и проситъ, чтобы за пимъ пргЬхалп
сыновья С. Аксакова. «Они нривезутъ съ собою
глиняную вазу. Конечно, эта ваза теперь вся въ
трещипахъ. довольно стара и еле дрр;кптся, но
въ этой ваз'Ь теперь заключено сокровнп^с. Стало
быть, ее нужно беречь». Н'Ьско.тысо позже опъ
ппшетъ ему же: «Трудъ мой великъ, мой подвить
спасптелспъ. Я умеръ теперь для всего мелоч-
ного»... Страппымъ топомъ непомЬрпаго само-
мп'Ьп1я звучитъ его ппсьмо къ А. Даниловскому
отъ 7 августа 1841 г.: «Но слушай: теперь ты
дол;!;е;1ъ слушать моего слова, ибо вдвоГт!; власт-
но надъ тобою мое слово, и горе кому бы
то ни было, не слушающему моего слова!.. О,,
в^рь словамъ моимъ! Властью высшею облсчспО'
отнынЬ мое слово! Все можетъ разочаровать,
обмануть, изменить тебЬ, по не пзиЬпнтъ кое слово».
Въ это время Гоголь уже счпталъ совершенно по-
копченной впутрснвюю работу надъ саиимъ собою.
«Я ничего не вижу передъ С1'бою, ппшетъ опъ пъ
томъ же письм'Ь, и во взорЬ мосмъ н1;тъ живо-
творящей внимательности новичка. Все, что мпЬ
нужно было, я забрх1ъ и заключплъ къ себЬ въ
глубину души моей... П какъ путешественникт^
который уло;килъ всЬ своп вещи въ чемодапъ п,
усталый, но спокойный, ожидаетъ только подъ-
езда кареты, понесущей его въ дзлек!й, верный,
яселаппый путь, такъ я, перетерп'Ьвъ урочное время
своихъ испытаний, пзготовясь внутреннею, уда-
ленною отъ М1ра жизнью, покойно, неторопливо по-
пути, начертанному свыию, готовъ итти, укр*-
плеппый мыслью и духомъ». Тотъ же тонъ учи-
теля, СЛ0110 котораго должно пмЬть осоГюнпую силу,
звучитъ » въ другихъ ппсьмахъ этого времени. «О
вЬрь словамъ моимъ!.. пишетъ <"нъ Языкову. Ни-
чего но въ снлахъ я теб1; бол^Ьо сказать, какъ
только: в1;рь словамъ моимъ. Я гамъ не сн^Ью по
в11рить словамъ моимъ. Ксть чудное п непости-
жимое... по рыдан1я и слезы глубоко вдохновеп-
пой, благодарной души помЬшали бы ин1; в1!Чно
досказать... и опЬи1.ли бы уста ион»... «Вотъ все.
Отнып* взоръ твой долженъ быть свЬтло и бодро
воанесепъ гор*: для сего была паша встреча. II
если при разстанан1п пашсмъ, при пожат1н рукъ.

ЕХ!
НИКОЛАЙ ВАСПДЬЕВИЧЪ ГОГОЛЬ.
ьхп
яагапхъ не отд'Ьлплась отъ моей руки искра кр-Ь-
постп душевной въ душу теб'Ь, то, значить, ты не
любпшь меня. И есга когда-нибудь одол'Ьетъ тебя
скука п ты, вспомнивши обо мн'6, не въ сплахъ
одол'Ёть ее, то, значить, ты не любишь меня. И
ес.1п мгновенный недугъ отяжелить тебя и ппзу
поклонится духь твой, то, значить, ты пе любпшь
меня... Но я молюсь сильно въ глубине души моей
въ С1Ю самую минуту, да не случится съ тобою
сего и да отлетитъ темное сомп'Ьш'е обо мн'Ь, п да
будетъ чаще, сколько мон;по, на душ'Ь твоей та-
кая же св'Ьтлость, какою объять я весь въ с1ю
самую минуту». Художнику Иванову въ тоть же
1841 г. улге изъ Москвы опь нишетъ: «Теперь
самое главное — кр'Ьпитесь! Идите бодро и нп въ
какомъ случа'Ь не упадайте духомь; ппаче будетъ
значить, что вы пе помните меня п не любите
ыеия: по.ннящгй меня несетъ силу и кре-
пость въ дуиио»... Во вс'1!хь этихь словахъ ска-
зывается уже завершпвш1йся впутрспнШ процессъ:
в'6рован!е въ высшее предназначен1е своей судьбы
и руководительство самого Бога,— Б'Ьрован1е, кото-
рое до спхъ порь служило больше, такъ сказать,
для собственпаго обихода, превращается вь уве-
ренность, что слово его должно инЬть какую-то
сверхъестественную силу для другнхъ. Конечно,
слово Гоголя, какъ великаго художника, ии^бло
особенную силу п власть надъ .людьми, но не обь
этой сил'Ь и власти говорилъ онъ, по крайней м'Ьр'б
не о СИЛ'Ь и власти своего художествениаго слова
говорилъ онъ. Напротивъ, онъ пришелъ теперь,
путемъ самоуглублен1я, къ познанпо того мп-
стическаго смысла жизни, съ высоты котораго все
наппсапное имь кажется пустяками и нестоющей за-
бавой. Напротивъ, видя, какое гро.1!адное вл1ян1е
производить его художественное слово на людей,
онъ побуждается теперь провзнсстп новое слово,
чтобы отрезвить пхь и поворотить на путь своего
мистицизма. Велик1й художнпкъ, претворявш1й пе-
в'Ьдомымъ путемъ свои наблюдения надъ действи-
тельной жизнью въ образы, исполпенныо жизни и
правды, и потрясавш1й ими читателя, уступаетъ
«■Ьсто узкому моралисту, мало подвинувшемуся впе-
редъ сравнительно съ «Домостроемь». Вторая изъ
стих1й, свойствеппыхъ Гоголю, брала верхъ. Все
это случилось въ то время, когда первая часть
«Мертвыхъ Душъ», хотя и была написана, но не
была еще отпечатана. «Я чувствую, ппшетъ велик1й
авторь геп!а.1ьн1;йи1аго произведен1Я Языкову па-
кануп'Ь выхода въ св'Ьтъ книги, что разорвались
послЬдп1я узы, связывавш1я меня со св'Ьтомъ... Я
не рождеиъ для треволиен1й и чувствую сь каж-
дыиь дпемъ и часоиь, что н^тъ выше уд'Ьла на
светЬ, какъ зван1е иопаха». Въ это же время Го-
голь р-Ьшается предпринять путешсств1е въ 1сру-
салимъ, п въ длиппомъ письмЬ къ С. Аксакову
объясняеть, какпмъ образомъ вознпк.ла у пего эта
мысль.
Я не буду дальше слЬдить по ппсьмамъ Гоголя
за прозвлен1емъ его мистически-суев1;рныхъ и мона-
шсскп-аскетическпхъ взглядовъ. .Это бы.ло бы уто-
мительно, заняло бы много времени и м^Ьста и
было бы излишне. Теперь Гоголь является передъ
нами съ вполне уже сложившимся п онред'Ьлившпися
впутреннпмъ складоиь. Старый м1ръ, сь котораго
онъ приподняль зав-Ьсу и который воспроизвель,
осм'Ьпвая сквозь яезримыя м!ру слезы, этотъ ста-
рки м1ръ забпраетъ его себе всецело. Усвоивши
его религиозную основу, онъ проповедуетъ теперь
въ ппсьмахъ необходимость «жнть въ себе», без-
престанную молитву (онъ сочнняеть даже саиъ
молитву), «плачъ и слезы» («молись рыданьемъ и
плачемь», пншетъ онь Языкову въ 1844 г.), спа-
сительность упрековъ, брани и оскорблений и т. п.
пстязаи1й въ своемь роде. Вскоре Гоголь делаетъ
естественный дальнейш1й шагь. Если все эти
мысли, такъ волиовавш1я его, вся эта внутренняя
работа, совершепная пмь падь собою, имела та-
кое громадное значен1е для него, то оне могли
иметь благодетельное значен1е и для всехь во-
обш.е. Духъ его жаждеть снова деятельности, какъ
онъ говорить въ письме Смирновой отъ 2 апреля
1845 г., и томится отъ бездейств1я; но деятель-
ность эта можетъ наступить не раньше, какъ онъ
побываетъ въ крусалиме: пока же опь изготовить,
какъ пншетъ въ этомь же письме, «небольшое
нроизведен1е п не шумное по назван1ю, въ отноше-
нп! къ нынешнему свету, но нужное для мно-
гпхъ». Проф. Тихонравовъ считаетъ эти слова
первычъ указан1емь на подготовляемыя Гоголемъ
«Выбранныя места изъ переписки съ друзьями».
Но затемъ вь течен!е целаго года въ письмахъ
Гоголя не встречается указан1я на это его наме-
реп1е, и лишь въ письме кь Языкову отъ 22 апреля
1846 г. онъ пншетъ уже вполне определенно.
«Я, какъ разслотрелъ все то, что писалъ разнымъ
лицамъ въ последнее время, особенно нуждаю-
щимся и требовавшииь отъ меня душевной по-
мош,и, вижу, что изъ этого можетъ составиться
книга, полезная людямъ, страждущииь на раз-
ныхъ поприщахъ. Страданья, которыми страда.лъ я
саиъ, пришлись мие вь пользу, и съ помощью ихъ
мне удалось помочь другииъ. Богь весть, можетъ,
это будетъ полезно и темь, которые находились и
не вь такнхь обстояте.1ьствахъ, и даже мало за-
ботятся о страдан1яхъ другихь. Я попробую издать,
ирибавнвъ кое-что вообще о литературе... Двп-
гаетъ мною теперь единственно польза, а не до-
ставлен1е какого либо наслажден1я». Въ 1юлекиига
уже была готова. Посылая начало ея кь Плет-
неву сь просьбой приступить кь набору, онъ ни-
шетъ: «Все своп дела вь сторону и займись печа-
тап1смъ этой книги, подь назван1емъ: Выбран-
ныя лпъста изъ переписки съ друзьями. Она
нужна, слишкомь нужна всемь... Печатай два за-
вода и готовь бумагу для второго издан!я, кото-
рое, по моему соображен1ю, воспоследусть нсмс-
дленпо: эта книга разойдется более, чемъ все мои
прежн1я сочпнен1я, потому что это до спхъ порь
моя единственная дельная книга». Однако встрЬти-

ьхш
нпколли влснльЕпичъ гоголь.
ЬХ1У
лпсьце11зурпиязат|)удпеп!я, п'Ькоторыя пнсьяа бы-
лп цЬликомъ заперкнуты цеизаромъ. Гоголь не-
давно еще писалъ Языкову о возможности для
писателя въ Росс1п быть вполв'Ь нсзавпспмимъ
и свободно высказывать свои мысли о всемъ, такъ
какъ цензуры для него не сущесгвуетъ, «и какъ
смЬшонъ, говорить онъ, посл1; этого иной нашъ
б11атъ лптераторъ, который кричатъ. что въ Росс!,
нельзя сказать правды или что правда глаза ко-
летъ!* Не проходить года, и Гоголь самъ попадаегъ
въ это «сякшпое» положсн1е. Онъ говорптъ, что
съ него сдираютъ но только рубашку, но самую
кожу, что это получилась не книга, а обгрызенный
(цензоромъПикитсико) оглодокъ». «Книга до меня
не дошла, иншетъ онъ Плетневу, чему я отчасти даже
радъ, потому что, признаюсь, мнЬ бы тяжело было пг
неегляд-Ьтг.»... Такъ-же быстро аерсм'Ьпяется и его
собственное ми'1;я1е с своеП книгЬ. Какъ известно,
книга эт? была встречена очен1 неодобрительно
въ пашей журналистикЬ, у мпсгпхъ она вызвала
чувство искренняго нсгодоБан1я. Она не только не
оказалась полезной, к;.к7 думалъ Гоголь, ьо прямо
вредной, по НП'ЬЯ!!:' многихъ крптпксБЪ. I. вотъ
Гоголь начина971 они отбой. Въ нпсьмъ къ Смпр-
новоЧ отг 22 февраля 184? г. онъ говорптъ уже,
что вся изБга его представляет' лишь пробу: ему
хст'Ьлось попробовать, въ каконт состоянии нахо-
дятся головы ь дуги. Отъ 0-го марта онъ пишетъ
Н{:ковсному. АПоявлеп!с капгп моей разразилось
точнс БЪ впд'Ь какой оплеухи: оплеуха публикЬ,
оплеухг. друзьяиъ мопмъ н, пакопецъ, еп1е снль-
Р*йш&ь сплеуха мн'Ь самому. ПгслЬ нся л очнулся
точнс какъ 6у.дто поел!; какого-то сна, чувствуя.
какъ проп! вш1йся школьнпкъ, что па11110казнлъ
больше того. чЬмъ ниЬлъ нам1;реп1е. Л размах-
нулся въ моей кнпгк такимъ Хлестаковымъ что
не пм-Ью духу заглянуть въ нее. По тЬмъ не иеи1;(
книга эта отнын* будегъ лежать всегда на
стол* воеиъ, какъ верное зеркало, въ кото-
рос ын-Ь сл-Ьдуетъ глядЬться, для того, чтобы
ви,гЬть все свое неряшество п меньше гр-Ь-
шить впсрсдъ». Не разъ еще въ письмахъ
къ [мзнимт лнцамъ Гоголь возвращается къ своей
злополучной кннгЬ, осуждастъ со п старается,
Еа1-опецъ, представить все д1;ло такъ, что будто
бы. издавая ее, оиъ пмЬлъ въ виду вторую часть
«Мертвыхъ Душъ»; ему необходимо было возбудить
разговоры и толки въ обществ!;, чтобы обнаруячнть
такнмъ образмиъ незнакомыя ему стороны 11усскаго
чсловкка II гдЬлать пабл)"Дсн1я, нужнын для ус-
п^Ьшпаго продплжсн1я его канитальнаго труда. Но,
какъ показыг.яюгь нриво.тснныя выше выдержки
изт его собавснныхъ писомг, онъ вовсе не такъ
см1Яр1.лъ виачал-Ь на свою 1снигу, когда задумалъ
се п пригтуиилъ къ печатан!ю. Т11мъ не «ен1;е,
связь вг1>рпй части «Мсртныхъ Душъ» съ «Кы-
бранпычи мктами изъ перспнскп съ друзьями» не-
гиипЬнна. «.Мсртиыя Души», пишетъ онъ въодномъ
пнсьм1;, выПдутъ такъжс просты, ппнитиы, нс-Ьмъ
доступны, какъ нын1;шп!1я мш! книга загадочна п
по понятна», Что же касается пден, ц1;ли, то она
должна была быть одинаковая въ обоихъ этихт
пронзведеп1Яхъ.
«Выбранный и'Ьста пзъ пренискп съ друзьями»
содержатъ въ себ1; 32 отдЬльныя статьи. Въ
этихъ статьяхъ. равно какъ и во миогнхъ других!
ссоихъпублицистнческихъ.крнтическпхъп историче-
скихъ статьяхъ, Гоголь нзлагаетъ свии взгляды пз
разные общественные, религюзные и литературные
вопросы Въ нпхъ Гоголь является не художнн-
комъ, а мыслптелемъ, критикомъ, иублицистомъ.
Самостоятельнаго значен1я статьи эти, за самымъ
пебольшимъ нсключеп!емъ, не ии1;ютъ: Гоголь, какг
мыслитель, былъ очень слабъ; на этотъ счетъ не
может', существовать, повнднмому, двухъ разныхъ
мпЬн1й. Но оп1; интересны, какъ матер1алъ для
сужден!я о взглядахъ на разные предметы нашего
нерпокласснаго писателя.
Увпд'Ьвшп себя во главЬ лптературнаго дви-
жен1я, чувствуя, быть можетъ. какъ волны этого
двнжен1я унссятъ его далеко отъ берега тЬхъ идей,
въ которыхъ оиъ выросъ, который всегда счи-
талъ истипиыми, отъ идей стараго м1ра, — упо-
сятъ его, думав! аго, быть можетъ, своими тво
рен1ямп служить именно этимъ ндеямъ, и въ то
же время чувствуя, какъ нзсякаютъ источники
его художествепнаго творчества, какъ страшныя
болЬзии пастигаютъего, т1;ло разрушается и смерть
заглядываетъ въ глаза, онъ рЬшается напечатать
наскоро изложеп1е свопхъ мыслей, дать въ форм1;
разсужден1й то, что онъ мечталъ воплотить въ
живые художественные образы въ погнбшнхъ ча-
стяхъ «Мертвыхъ Душъ». Въ какомъ пастроеп1И
писалась эта ьпига' О немъ даютъ попят1е сл*-
дующ1я слова въ <;ЗавЬщан1и»:
сСоотечествепипки! страшно!... Замнраетъ отъ
ужаса ду1иа при одномъ только предслышан1п за-
гробнаго' велп'пн н т1;хь духовпыхъ высшнхь тво-
ренШ Бога, прель коториыи пиль вес ве.1нч1е его
творен!!"!, зд1.сь наып зрпмычъ и иасъ нзумляю-
щихъ. Стопетъ весь умпрающ!» составъ лей, чуя
исполи11ск1я возрастания и плоды, которыхъ ск-
лепа мы сЬллп въ ;ппзи11, не подозрьпа!! п не
слыша, как1я страшилища отъ пнхъ иодымутся...>
Да, съ точки зрЬ|пя тЬхъ п.деП, который нзла-
гаетъ писатель въ своей книгЬ, изъ сТ.мянъ, по-
сЬяпныхъ имъ наравпЬ съ многими другими, вы-
росло д11йствнтельно «страшилище»: выросъ народъ,
свободный отъ рабства, независимый отъ иомкщи-
ка, выросли свободный обществснныя учреж,1е1пя,
выросло просв1;п1он1е, широко разлившееся во всЬхъ
слояхъ общества, выр'и ло кр1;пкое н прочное сознап1С
о р1;шптельной прсдночтительностн заиадно-евроней-
скихъ фориъ жизни прредъ нашими самобытными
Разв1. это ПС «ИСП0ЛИНСК1Я возрастап!п и плоды»?
И развЬ вина Гоголя, что плоды его великихъ худо-
жествеиныхъ приизведеиШ оказались въ 1)1;шнтель-
помъ пр11Тнвор1;ч1н съ его общрствеино-религ1оз-
ныии всмзрГлмямн? Обь эгоыъ будетъ говориться
еще нн!ке, теперь и;с необходимо остановиться на
одной критик* атоО книги Гоголя, составляющей

ЬХУ
НИКОЛАИ ВАСИЛЬЕВПЧЪ ГОГОЛЬ.
IX П
крупн'Ьйшее событ1е въ нашей лнтсратур'Ь п нахо-
дпвшсйся подъ спудомъ до посл1>дпмго времени.
Во время выхода «Выбрапныхъ м'бстъ пзъ пе-
рсппскп съ друзьями» велик1й представитель соро-
ковыхъ годовъ, Б'Ьлинск1й,дож11валъпосл'Ьдн1е дни
свои. Его кипучая эпсрпя ушла вся безразд'бльно
на борьбу съ мракомъ, окутывавпшмъ пашу лите-
ратуру п нашу общественную мысль въ печальную
эпоху. Т'Ьло разрушалось и отказывалось служить
св'ЬтлоЁ мысли, которая гор1;ла въ сердн'Ь этого
несбккпозвъга>'о человека до посл'Ьдпяго его зеи-
ногс мгновет.з. Какъ последнее средство поддер-
жать здоровье, друзья уговорили его отправиться
заграницу. Визяущснный до глубины своеГ! вели-
кой души «Еыбраннымп местами изъ переписки
« др5'3ьямн», Б'ЬлвнскШ зд'Ьсь, на свобод'Ь, пи-
1)'.-:тъ срос знаменятое письмо Гоголю. Это тоже
ВТ своемт рсд'Ь зав4щан1е, такъ какъ Б'Ьлпнскому
НЕ раньше, нр позже не пришлось больше изло-
жит! съ такой свободой свои взгляды по основпымъ
Еопросамт пашей обществепноП жизни. Письмо ни-
сане отг 15 1юля 1847 г.; оно напечатано съ
очень незначительными пропусками въ «Сочипе-
шяхъ Б. Г. БЬлинскаго», 2-ое пздан1е Ф. Павлен-
кова, т. 4. Невозможно перепечатать зд'Ьсь это
Еисьмо, занимающее 8 страницъ; но его долл:епъ
знать всякШ, чптающ!й Гоголя и въ особенности
читающ1й его публицистическ1я писания. Указавъ
читателю на источнпкъ, гд!; онъ можетъ нознако-
ыпться съ этимъ нисьмомъ во всей почти его пол-
ностн, я замечу, что велик1й критикъ нредсказы-
валъ, между нрочимъ. что «Выбрапния м-Ьста изъ
перепискв съ друзьями» будутъ скоро забыты. Такъ
и случилось на самомъ д'Ьл'Ь. Книга эта была забыта
очень скоро. Она вызвала шуиъ при своеиъ появле-
н1и. Если бы ее написалъ Бурачекъ (одинъ изъ
ретроградныхъ совреиенниковъ Гоголя), не было
бы, конечно, никакого шума и нпкакихъ статей.
Но въ пастоящемъ случа* всЬхъ, безъ раз-
лич1я лагерей, поражало несоотв'Ьтств1е между
т'Ьмъ представлен1емъ, какое складывалось о геи!-
альномъ авторе по «Ревизору» и «Мертвымъ Ду-
шамъ», и тЬиъ, ч1!ыъ онъ оказался въ д'кйствп-
тельностп. Книга не нм'Ьла никакого вл1яп1'я даже
на правительство, какъ опасался Б'Ьлппск1й, и
она сохраняетъ зпачен1е лишь какъ докуыептъ псп-
хпческаго состоян1я Гоголя, какъ ыатер1алъ для
его б1ографш, для характеристики его воззр1;п1й и
взглядовъ па лспзпь. Накопецъ, она памятна бу-
детъ, потому что дала поводъ Белинскому написать
свое знаменитое письмо, которое сохранптъ на-
всегда свое зпачен1е и по существу, въ литератур-
помъ и обществеппомъ смысл'Ь, и какъ зав1;ща111е
будущимъ покол-Ьн1ямъ одного изъ самыхъ выдаю-
щихся представителей сороковыхъ годовъ.
УШ.
Въ 1848 году Гоголь отправился въ 1еруса-
лпмъ; путешествие это не оказало па него жслае-
наго д1;йств1я. Во всЬхъ ппсьмахъ пзъ 1ерусал1Г'а
онъ лсалуется, что чувствует:, «черстсостк в:, серд-
дЬ» п что то пастроеп1е, котораго онъ лсаждалъ,
не нриходйтъ. На обратномъ пути онъ побывалъ
на родин-Ь въ Васпльевк'Ь и зат^Ьмъ поселился въ
Москв*. Съ этихъ поръ Гоголь не нокидалъ бол'Ье
Росс1и. Лихорадочная, мучительная внутренняя ра-
бота, повпдимому, закончилась. Онъ застылъ въ
т1>хъ взглядахъ, которые пзложилъ въ «Выбран-
ныхъ мЬстахъ изъ переписки съ друзьями». Зна-
комый ему кругъ московскихъ литераторовъ п
ученыхъ, стоявгапхъ па довольно нпзкомъ уровн1Ь
пониман1я общсственннхъ задачъ своего времени
(за нсключенГемъ Аксаковыхъ), не удовлетворялъ
уже его и онъ ищетъ зпакомствъ п сблии;ается съ
разными ханжами, попами, монахами. Онъ входитъ
въ самыя т^сныя дружественный отпогаон1'я съ гр.
А. Н. Толстыиъ, религ1ознымъ ман!акомъ, и про-
яшваетъ въ его дом1; до самой своей смерти. Наи-
более пр1ятное для него общество составляютъ,
кроме унпмянутаго гр. Толстого, А. 0. Смир-
нова, давняя его знакомая, некогда жи-
вая, остроумная фрейлина, а теперь губернаторша,
ищущая забвен1я въ религ1озпыхъ паркотикахъ,
набожная старушка Шереметева, П1этистъ Стурдза
въ Одессе н въ особенности иступленный релипоз-
ппкъ, свящеппикъ Матвей Константпновск1й пзъ
Ржева. Носледн1й все более и более завладеваетъ
помыслами больного писателя. Къ сожаленш, до
сихъ поръ не напечатаны письма его къ Гоголю;
но но ответамъ последняго можно судить, что
впушалъ и чего требовалъ отъ Гоголя Матвей
Констаитиновск1й, пользуясь болезненпо-релип'оз-
пымъ настроен1еиъ его. Еще въ 1847 году Гоголь
въ ппсьмахъ къ нему вынуждепъ защищать дея-
тельность писателя вообще и свою въ частности;
но защищаетъ слабо п нрибавляетъ: «еслпбъ я
зналъ. что на какомъ нибудь другомъ поприще
могу действовать лучше, во спасеп1е душп моей п
во исполнен1е всего того, что должно мне испол-
нить, чемъ на этомъ, я бы нерешелъ на то по-
прище. Если бы я узпа.чъ, что я могу въ мона-
стыре уйти отъ м!ра, я бы пошелъ въ монастырь».
Не решаясь пока на такой шагъ, онъ, по но-
лучен1и письма отъ Матвея Констаптпповскаго,
«положилъ себе удвоить ежедневный молитвы, от-
дать больше времени на чтен1е книгъ дуюпиаго
содержап1я (по указап1ю того же свящспии1;а),
а тамъ, что Богъ дастъ». «Нельзя, чтобы ссрдде
мое, говоритъ опъ, после такого чтсн1я и такого
распределен1я времени, не настроилось лучше н не
ск.'гзалг чигЬ япгЬг- путь мой». Бъ лпугомъ пи1:лЬ
онъ защищаетъ театръ отъ пападокъ того же свя-
щенника п пытается, опять таки довольно прппп-
л:енно, выясппть его значен1"е. Въ каждомъ ппсьме
къ нему опъ ппшетъ, какъ онъ много молится и
какъ онъ все-таки не удовлетворяется своею мо-
литвою. Какое зпачен1е Гоголь прпдавалъ ппсьмамт.
этого своего духовника, видно, мелсду ирочимъ, пзъ
сгЬдующпхъ строкъ: «Вашмхъ два последнпхъ
письма держу при себе неотлучно. Вс11К1й разъ,

ЬХУП
николАи вдскльЕвичъ гоголь.
пх\пп
когда И1ъ въ тишпа!; перечитываю, впжу повое
въ пихъ, прежде незаи'Ьчснаое указан1е п напут-
стБ!е, п всякШ разъ благодарю Бога, иомогшаго
ваиъ написать шъ».
Цо среди этого душевпаго мра1;а Гоголь про-
должаетъ все-таки работать надъ второй частью
< Мертвшъ Душъ». На своп собствеппыя иаблюде-
шя опъ теперь полагается мало (пе потому ли. что
это были все паблюдеи1яотрпцателы1аго характера,
а онъ нужд.члся теперь въ матер1;иЬ для обрп-
совав!я положительпыхъ, идеальпыхъ тнповъ), и
обращается ко всЬмъ, къ кому только могъ, съ
просьбой доставлять ему сзЬд'Ьп1я, д'Ьлаетъ у1;аза-
шя, что ему нужно, и даетъ даже прпм'Ьрныя про-
граммы. Не удовлегсоряясьэтпиъ ц желая собрать
31атер1алъ также для псправлеп1я первой части
«Мертвыхъ Душъ», опъ решается обратиться съ
подобной же просьбой ко всей читающей публнк!;
и псчатаетъ предислов1е ко второму издан1ю пер-
вой части. Гоголь хот-Ьлъ, повпдииому, въ шпр^-
коиъ масштабе повторить то, что онъ д'Ьлалъ въ
ма.тоиъ, когда пнсалъ своп разсказы изъ малорос-
с1йскаго быта. Едва ли однако «веществснпая и
духовная статистика Росс1и» могла бы замЬпнть
неносредсгвелное творчество, если бы даже Го-
голю и удалось получить се путсмъ свопхъ занро-
совъ и обращсн1й. Но ии друзья, пп читающая
публика ис отклиь-цулпсь па эти запросы, если по
считать одного-другого исключеи1я.
Цервыяуказаи1яиато, что Гоголь обдумывалъ уже
вторую часть «Мертвыхъ Душъ», встр1;ча1отся въ
пнгьмахъ 18-Ш года. Съ око11ча1иемъ первой части,
оиъ приступилъ тотчасъ же ко второй. Эта по-
следняя писалась въ течсп1е одпииадиати лЬтъ и
переживала вм-ЬстЬ съ пимъ всЬ впутрепи1я тре-
волнеи1я автора, всЬ бо.гЬзни его, ужасъ смертп,
все, однимъ словомъ, пережитое лично авторомъ
въ течение этнхъ лЬтъ.Ноуже по самому замыслу
она должЕ1а была отличаться отъ первой части: па
ряду съ Чичнковымъ и другими отрицательными
типами, здЬсь должны были быть обрисованы по-
ложительные герои, идеалы, взятые изъ дЬйствл-
тельпой русской жизни. Но иЬрЬ того, какъ оиа
писалась п персдЬлывалась, этатепдсиц1я станови-
лась все ярче и ярче въ созиан1и Гоголя. 0|гь
иогь сомневаться и колебаться, пока пс «си-
строилсл» саиъ впутрсино, какъ онъ любилъ вы-
ражаться. Но когда этотъ пр(|цсссъ закипчилс;:,
или когда, по крайней иЬ|1Ь, Гоголь думалъ, что
опъ па1;ончился (издаи1е «1!ыбрат1ыхъ мЬстъ изъ пе-
реписки съ друзьями» и путеп1ести1с въ к'русхтимъ),
вполи'1: опредЬлилось и 11азиачси1о второй части
быть поучен1еиъ для всЬхъ «шатающихся» умовъ,
мсчтающнхъ о прсоб11а;)т1ан!и ибщгства, и указать,
къ Ч1'му 11Ъ дЬйстингсльиштн пни должны стре-
иитьсл. Пто виолиЬ гармопнрмвало съ тЬиъ учн-
тсльсьниъ тоноиъ, какой Готль успоилъ нъ псрс-
пйскЬ съ свинки друзьями и знакомыми, и кото-
рый такъ пепр1Ятио пораж^кстъ въ «Иыбрзнныхъ
1|1стахъ*. Но Гоголь по билг мыслитель по иа-
тур* своей, и потому инстинктивпое чутье (даже
при пзвращениомъ направлен!н мысли) не могло
подсказать ему, какую несообразность онъд1;лаетъ,
печатая «Выбраниыя м1;ста», и удержать его отъ
этого шага. Другое д1;ло — художественное произ-
ведение. Зд'Ьсь бы.тъ у пего падежный руководи-
тель: его могущественный талантъ. Какъ ни ио-
давленъ опъ бы.1ъ бол-Ьзнями, нравственными по-
трясеи1ямц и впутренпимъ «стронтельствомъ» (на
самомъ д1;лЬ разложен1емъ) подъ ртководствомъ
Ыатв-Ья Копстантиновскаго, однако голосъ его былъ
свленъ. Очень трудно было въ то время отыскать
поло;кительные типы въ русской дЬпствительпости:
Костанжогло, Ыуразовъ, гепералъ-губернаторъ — все
это выходило такъ дЬлаппо, такъ безжизпеппо,
что художественное пон11маи1е автора возмущалось
и онъ нртшмался снова п снова за передЬ.шу
своего пронзведен!я. Мало того, опъ сжпгалъ его
и снова принимался за писан1е. Такимъ ауто-да-
фе вторая часть «Мертвыхъ Душъ» подверга-
лась три раза.
Мел!ду т1;мъ болЬзли и связаниыя съ аями фи-
зическая и моральный страдан1Я пе покидалл Го-
голя. Въ коицЬ 184 Э г. онъ пишетъ: «Л весь
изстрадался. Я такъ болепъ и душой, ч тЬлоаъ,
такъ расколебался весь... Добрый другь чой, л 6о-
леиъ». Въ пачалЬ слЬдующаго года: «Сила фпзп-
ческ!я мои остаб^лн. Я всю зиму быль болеаъ».
Л-Ьтомъ 1850 г.: «Самъ бо.1ецъ, изнемогаю духомъ,
сааъ требую молитвъ п ут^шсн!;; и пе нахожу
ннгд'Ь...Съ болЬпью моею соединилось такоо .нер-
вическое волнен1е, что ни минуты но посидитъ
мысль моя па одиомъ мктЬ и мечется, бЬдная,
безнокойи1;е самого больного». — «Я нахожусь пъ
какоиъ-то иравствеппомъ безсил1п... ничего помогу
написать начисто, ошибаюсь бсзпрестаппо, про-
пускаю, пе дописываю, приписываю, падпнсыпаю
сверху, испорчу десть бумаги и ничего посдЬлаю».
Въ письмахъ 18Л года тоже читасмъ: «Духъ мой
крайне изпемогъ; первы расколеблены сильно»...
«Я сильно... расхворался». Въэта же годы молп-
твепноо пастроен1с Гоголя превращается въ своего
своего рода поиЬшательства. НЬтъ положнтсльио
письма, въ котороиъ оиъ пс просилъ бы молиться
о немъ.
Угасалъ духъ. угасало п тЬло великаго писателя.
Въ началЬ 1852 г. умерла жспа Хомякова, сестра
Языкова, съ которымъ Гоголь былъ очень близокъ.
Смерть эта сильно подЬйствовала па Гоголя. Въ
это жо время изъ Гжева пр1Ьхалъ свлщснипкъ
Матв-Ьй КоистаитииовскЮ и своими «душеспаси-
тельными» бссЬдами производилъ на разстроеи-
паго Гоголя 111)трясаюн;ее в11еч;1тлЬи]с. Газсказы-
ваютъ, что однгикды онъ но выпссъ и прервал^
рЬчь священника словаки: «Довольно! Оставьте, по
могу дол-Ьс слуньать, слишкомъ страшно». ДЬло
было на наслсннц!;. Гоголь обложился книгами
луховнаго содсржан1л, ста.1ъ ^сть весьма м:ио в,;
повиднмому, жестоко стра.тать отъ псдостатка
пищи; ио 11чвться но хогЬ.гь, а ом1>:т»

Ь\1Х
ШШОДАЙ ВАСИЛЬЕВИЧЪ ГОГОЛЬ.
ЬХХ
того сталъ гов'Ьть и причастился. Паконецъ,
позвали доктора, который аашелъ у пего ка-
тарръ кишекъ. Гоголь не воспользовался со-
ветами врача п продолжалъ изнурять себя, от-
казывая ссб'Ь въ ппщЬ и усплепио предаваясь
моленью. Ежедцевно приходп.тъ къ пелу свящеп-
нпкъ и чпталъ молитвы; па вопросъ свящепппка:
«Ка1;1я молитвы вамъ читать», Гоголь отв1;чалъ:
«Читайте; вс* хороши». На первой нед'Ьл'Ь велпкаго
поста «онъ вел'Ьлъ своему мальчику раскрыть печ-
ную трубу и затопить печку; положплъ въ нее
большую кипу своихъ сочинеп1й и сжегъ ихъ...
Когда почти все сгор'Ьло, онъ долго сид'Ьлъ заду-
йавшись, потоиъ заплаиалъ, вел^лъ позвать графа
(Толстого), показалъ ему догорающ!е углы бумаги
и съ горестью сказалъ: «Вотъ что я сд1;лалъ! Хо-
т^Ьлъ было сжечь пккоторыя вещи, давно па то
прпготовлсппыя, а сжегъ все. Какъ лукавый сп-
леиъ, вотъ онъ до чего меия дове.тъ»... Въ этоиъ
пламени погибла совсЬмъ уже отд'Ьланпая вторая
часть «Мертвыхъ Душъ». Какой действительно
«лукавый» подвннулъ Гоголя на это сожжение,
уничтожившее плоды одпннадцатил'Ьтпег работы,
мечту жпзни, лелеянную въ течеи1е столькихъ
лЁтъ, Быражен!е, накопепъ, его «службы», его
долга передъ обществомъ? Художественное ли это
чутье, заставившее его, какъ полагаетъ проф. Тп-
хонравовъ, уничтожить произведен1е, несовершен-
ное всл'Ьдств1е попытки пдеализировать д'Ьйствп-
тельность? Или... это р1;чц Матв-бя Копстантинов-
скаго, твсрдпвшаго суровыиъ голосомъ умирающему
писате.тю, что за всш:ое праздное слово мы отда-
дпиъ отчетъ п т. д... 11оложен1е Гоголя станови-
лось часъ отъ часу хуже. Въ копц* первой педали
поста онъ пм'Ьлъ ужасный впдъ: «Глаза его тусклы
и впалы (оппсываетъ его видъ докторъ), лпдо
совершенно осунулось, щеки ввалилпсь, голосъ
слабъ, языкъ трудно шевелптся отъ сухости во
рту, выражен1е лица неопред-Ьленное,необъясицмое».
Отъ пищи онъ отказывался по прежнему, п ему,
пользуясь т'Ьиъ, что онъ просилъ пить, давали
вместо вина бульону. Въ ожидании консил1ума вра-
чей решено было гипнотизировать Гоголя, чтобы
внушить ему лсслан1е '{;сть, но это не удалось. Во
время копснл1ума, онъ па разные вопросы отв'Ь-
чалъ коротко: «1Л;тъ», наконецъ, «съ нанрлже-
н1емъ проговорилъ: «Не тревожьте меня, ради
Бога!» Но врачи р'Ьшили энергично пр!1няться за
л1;чеи1е: умирающему пускаютъ кровь, нриста-
вляютъ П1явки къ носу, ставятъ горчичники, мушку,
кладутъ ледъ па голову, поливаютъ голову ■Ьдкимъ
сипртомъ...Иа другой день, 21 февраля 1852 года,
въ 8 часовъ утра Гоголь умеръ. Его похоропили
въ Москве, па кладбищ'Ь Даииловскаго монастыря.
ЛСизпь Гоголя самымъ т'Ьсныиъ образоиъ слита
съ его творчеетвомъ. У него вовсе не было вн'Ьш-
ней л:изии: у пего не было даже собственной
семьи, собствепнаго угла. Этотъ в'Ьчный скиталсдъ
умяраетъ па чужпхъ рукахъ, д послЬ смерти у
него не оказывается нп копейки. У пегл ничего
пе было нажатаго; онъ никогда не стреиплся къ
этому. Надуманное лее онъ возвратилъ обществу
и народу на потребу вс1;хъ и каждаго. И вотъ
внутреншй обликъ этого челов'Ька, посвятившаго
себя безраздельно труду писателя, представляется
какъ бы въ противор'1;ч1и съ т^мъ, что пропз-
велъ его могуч1й духъ, съ его творен1яип. Что
могло бы быть трагичнее такого положения? Но
на самомъ д^Ьл^б это вовсе не такъ. Противор'Ь-
ч1е существуетъ пе менгду воззр'1;н1:1ии Гоголя п
его произведеп1яип, а между воззр^нзямп п стре-
млен1'ямп Гоголя, съ одпой стороны, п тЬмъ про-
грессивнымъ течсн1емъ въ русской жпзпп, съ дру-
гой, на пользу котораго послужили его пропзве-
ден1я. Въ эт^>мъ есть такнсе свой трагпзмъ, но
это уже трагизмъ, если угодно, общественной
Л1ИЗЯП п обществепнаго развпт1я, а не личной
раздвоенности великаго писателя. Какъ личность.
Гоголь представляетъ собою натуру цельную, съ
задатками съ самой юности такими, который при
изв'Ьстпыхъ неблагоир1ятныхъ услов1яхъ неизбежно
должны были привести къ внутреннему разло-
жению. Гоголь не удовлетворялся действитель-
ностью: съ точки зреп1я его религ1озно-обществеи-
пыхъ взглядовъ все герои «Ревизора» и «Мерт-
выхъ Душъ» являются такими же отрицательными
типами, какими они иредставляются и съ иной
точки зрен1я; опъ ос^гЬпвалъ ихъ своими горькими
словами точно такъ же, какъ Белинск1й разилъ
ихъ пылкпмъ словомъ своей критической мысли.
Естественно было желан1е Гоголя вывести на ря-
ду съ отрицательными и положительные типы,
именно потому, что онъ ппсалъ пе для забавы и
смеху, а для ноучен1я въ высшемъ смысле этого
слова, въ томъ смысле, въ какомъ все велик!я
произведен!я человеческаго духа слуисатъ для по-
/чеп1я человечества. Совершенно правильно онъ,
руководимый чувствоиъ художественной правды,
ищетъ матер1ала дла создан1я этихъ тнповъ въ
действительпой русской лсизии, стремится къ тому,
чтобы создать ихъ изъ «нашего те-та», изъ «Р)С-
ской природы».
Что же это было за «паше тело»? Это былъ
иреностной бытъ со всемъ свойственнымъ ему скла-
домъ жизни, это былъ уже одряхлевш1й, старый
м!ръ съ его еще более одряхлевшими, отжившими
идеями, понят1ями,взгллдамиит. д. Но Гоголь раз-
целяетъ эта идеи и понятая; оиъ съ поразительною
откровенностью выступаетъ на защиту пхъ въ сво-
нхъ нублицпстическпхъ пропзведен1яхъ; онъ не ви-
дитъ и по своимъ взглядаиъ пе можетъ видеть, что
имеетъ дело съ уже отлсившимъ м1ромъ. И вотъ
могучему худолсествеппому таланту навязывается
неисполнимая задача: оиъ долженъ создать типы
пололснтельиые, деятельные идеалы, могущ1е слу-
жить образцами, изъ лгизпи, которая въ корне
своемъ представляла одно отрицательное явлеп1е.
и опъ создалъ ихъ. И это оказались естсствеппо
не жааие люди, а, въ лучшемъ случае, морали от

ЬХХ1
николАЙ вАСильЕвичъ гоголь.
Ъ\Х11
жившшъ порядковъ, поставлсшыя на бысок1я хо-
дули. Гоголь создалъ шъ, ио Гоголь же и сжегъ.
13ь конц'Ь копцовъ важно не то, были-лн так1е
люди въ дЬйствителгности, а то, что, исходя нзъ
действительности, отбирая нзъ нея лучшее (идеа-
лизируя ее), писатель ис иогъ создать иныхъ иде-
альныхъ типовъ, крои!; т1;1ъ, которые оиъ соз-
далъ, — безжизненные, съ чрезвычаГшо ограничен-
нымъ оСщественнымъ горизоитоиъ, съ отстт1Тв1емъ
всякой общественной жизни, безъ свободной совЬ-
стп, свободной мысли, свободиаго д'Ьйств1я... Птакъ,
насколько д^ло касается личности Гоголя, то зд1;сь
ие было и нЬтъ никакой раздвоенности. СовсЬмъ
иней попросъ: общественное значеи1е произБсден1м
Гоголя. ]1,ля общества это былъ ие1:вий необходи-
мый шагъ его пробужден1я. Увидавши себя въ
произведеи1яхъ Гоголя, общество, если въ немъ со-
храни.1ись еще задатки иной жизни, должно было
д1;йствптельио посмЬяться «горькиыъ словомъ» и
подумать объ пномъ уст110йствЬ жизни
Наша передовая общественная мысль сразу
признала въ художествеиныхъ произкеден1Яхъ Го-
голя велик1й прогрссснвпый элемстъ. Для нея
важны были, конечно, не теорегическ1я воззр1;и1я
Гоголя, а его худол;сствепиые образы и художе-
ственное восироизвсдеи!е жизни; п пока первый не
обнаруживались, она ничего и ие говорила о нихъ.
Она принимала эти лроизЕедеи)я, какъ фактъ са-
мой жизни, в разъясняла пхъ съ своей точки зрЬ-
и1я,аэтл точка зрЬн1я бы.1а совершенно протпвопо-
ложиа точк! зр'1;и1я Гоголя. Подведя, такъ сказать,
иное основан1е, иной фундаментъ нодъ художе-
ственное здап1е, построенное Гоголемъ, она, есте-
ственно, должна была отбросить теоретическ1е
взгляды, когда оиъ счелъ себя выиужденнымъ такъ
пли иначе высказать ихъ. Правда оказалась па ея
стороне. Гоголь не могъ если не впдЬть, то не чув-
ствовать этого. Такпмъ образомъ его лучплъ не ка-
кой-то внутреим1й разладъ съ самнмъ собою, а соона-
и1е, что его приизведс1!!я.которым-ьонъ отдалъ вси>
свою жизнь, послужили на пользу говершенно ипымъ
ц1;лямъ, ч'Ьмъ онъ и.чмалъ. Возможное гь такого
явлс1ия заключалась въ томъ, что художесгьеп-
пыя произведешя Гоголя представляютъ величайшее
объективное творчество: въ аихъ вылилась наша
дЬйствительиая жизнь, а не взгляды {'оголя на нее.
и вотъ эта передовая критическая мысль, призиа-
вая въ Гогол1; великаго художника, едипственнаго
въ свосмъ род-Ь, считая его отцс^лъ русской про-
заической лпте11атуры, основателемъ натуральной
школы, создателемъ русской самостоятельной ли-
тературы, вм-Ьст'Ь съ т1;мъ признала, что Гоголь
пробуд11.1ъ въ насъ созиан1е о пасъ самихъ и что
•гдавно уже не было въ м!р'Ь писателя, который
былъ бы такъ важен'ь для своего народа, какъ
Гого.1ь для Госс1и».
В. Якоаенкои
•«^^8■*'^*^<Я|622^-""*=^^'-

ВЕЧЕРА
НА июр^ БЛИЗ!) ттш.
Повкти, нздакный пасичнккомъ Рудымъ Панькоглъ.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
ПРЕДИСЛ0В1Е.
«Это тго за невидаль: Вечера на 1уторъ
Близъ ДпкАньки? ЧтоэтозЕ «Ввчера»? И шйыр-
нулъ въ св'Ётъ какой-то пасичннкъ! Слава Богу! еще
мало ободрали гусей на перья и извели тряпья на
бумагу! Еще мало народу, всякаго зван1я и сброду,
вымарало пальцы въ чернилахъ! Дернула же охота
и иаспчвика потащиться всл'Ьдъ за другими! Право,
печатной бумаги развелось столько, что не приду-
маешь скоро, что бы такое завернуть въ нее».
Слышало, слышало в4щее мое всЬ эти рЬчи еще
за м'Ьсяцъ! То-есть, я говорю, что нашему брату,
хуторяиилу, высунуть носъ изъ своего захолустья
въ большой св'Ьтъ — батюшки мои! — это все равно,
какъ, случается, иногда зайдешь въ покои великаго
пана: всЬ обступятъ тебя и пойдутъ дурачить; еще
бы ничего, пусть уже высшее лакейство, — н'Ьтъ,
какой-нибудь оборванный мальчшпка, посмотреть —
дрянь, который копается на заднемъ двор'Ь.итотъ
пристанетъ; и начнутъ со всЬхъ сторонъ притопы-
вать ногами: «Куда? куда? зач'Ьиъ? пошелъ, му-
жикъ, пошелъ!>'... Я вамъ скажу... Да что гово-
рить! Мн'Ь легче два раза въ годъ съездить въ
Миргородъ, въ которомъ, вотъ уже пятьл'Ьтъ, какъ
не видалъ меня ни подсудокъ изъ земскаго суда,
ни почтенный 1ерей, ч'Ьмъ показаться въ этотъ пс-
ликш св'Ьтъ; а показался — плачь, не плачь, давай
отв^тъ.
У насъ, мои любезные читатели, — не во гн'Ьвъ
будь сказано (вы, можетъ-быть, п разсердитесь, что
пасичникъ говорить ваиъ запросто, какъ будто ка-
кому-нибудь свату своему или куму), — у насъ, на
хуторахъ, водится издавна: какъ только окончатся
работы въ пол'Ь, иужпкъ зал^Ьзеть отдыхать па всю
зиму на печь, а нашъ братъ ирипрячетъ своихъ
ичелъ въ темный погребъ; когда ни журавлей па
исб"!), пи грушъ па дерев'Ь не увидите бол'Ье; тогда,
только Еечс11Ъ, уже нав-^рио гд'Ь-тб^'д;. пъ коип'Ь
улицы брезжнтъ огонекъ, см^хъ и п'бсни слышатся
издалече, бренчнтъ балалайка, а подчасъ и скрипка,
говоръ, шумъ... Это у вжъ вечерницы! Он'Ь, изво-
лите впд'Ьть, он^ похожи на ваши балы; только
нельзя сказать, чтобы совсЬяъ. На балы если вы
*дете, то именно для того, чтобы повертеть ногами
и позевать въ руку; а у насъ соберется въ одну
хату толпа д'Ьвушекъ сивс^мъ не для балу, съ ве-
ретеномъ, съ гребнями. И сначала будто и д^ломъ
займутся: веретена шумятъ, льются п'Ьсни, и каж-
дая не подыметъ и глазъ въ сторону; но только на-
грянуть въ хату парубки съ скрипачомъ — поды-
мется крикъ, затеется шаль, пойдутъ танцы и за-
ведутся так1я штуки, что и разсказать нельзя.
Но лучше всего, когда собьются всЬ въ т'Ьсную
кучку и пустятся загадывать загадки, или просто —
нестй болтовню Боже ты мой! чего только не раз-
скажутъ! откуда старпны не выкопаютъ! какихъ
страховъ не нанесутъ! Но нигд*, можетъ-быть, не
бы.чо разсказываемо столько диковинъ, какъ на ве-
черахъ у пасичнпка Рудаго Панька. За что меня
и1ряне прозвали Рудымъ Панькомъ — ей Богу, не
ум^Ью сказать. II волосы, кажется, у меня теперь
бол-Ье С'Ьдые, ч-Ьмъ рыж1е. Во у насъ, не извольте
гневаться, такой обычай: какъ дадутъ кому людл
какое прозвище, то и во в'Ьки-в'Ьковъ останется
оно. Бывало, соберутся, наканун'Ь празднпчнаго дня,
добрые люди въ гости, въ пасичникову лачужку,
усядутся застолъ, — и тогда прошу только стушать.
И то сказать, что люди были вовсе не простого де-
сятка, не как1е-нпбудь мужпки хуторянск1е; да,
можетъ, иному и повыше иасичнпка сдЬлали бы
честь 1!ос'Ьщен1емъ. Вотъ. наприм'Ьръ, знаете ли вы
дьяка Диканьской церкви. Оому Григорьевича? Эгь,
голова! Что за истор!я ум'клъ онъ отпускать! Двй
изъ нихъ найдете въ этой книжк'Ь. Онъ никогда не
яосплъ нестрядеваго халата, какой встр'Ьтите вы п:1
многихъ деревенскихъ дьячкахъ; но заходите къ ш^-
му и въ будни, онъ васъ всегда прпметъ въ бала-
хон'Ь изъ тонкаго сукна цв4та застужониаго карт1 -
фельнаго киселя, за которое платилъ онъ въ 11о.1-
тав* чуть не по шести рублей за аршинъ. Отъ са-
погъ его, у насъ пикто не скажетъ на ц^ломь ху-

00ЧПЫЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
тор*, чтобы счышецъ былъ заиахъ дегтя; ио вся-
кому изв-Ьстно, что оиъ чистилъ ихъ самылъ луч-
шнмъ смальцемъ, какого, думаю, съ радостью пной
ыужикъположилъ бы себ'Ь въ кашу. Никто ие ска-
л;етъ также, чгобы онъ когда-либо утнралъ носъ
полою своего балахона, какъ то д1;лаютъ иные лю-
ди его зван! я; но выннмалъ изъ-за пазухи опрятно
ооженный С'Ьлый платокъ, вышитый по всЬмъ
краяиъ красными нитками, и, исправивши, что сл'Ь-
дуетъ, складывалъ его снова, по обыкиоБСН1ю, въ
двенадцатую долю и нряталъ за пазуху. А одинъ
изъ гостей... Ну, тотъ уже былъ такой паничъ, что
хоть сейчасъ нарядить въ заседатели или иодкомо-
р1и. Бывало, поставитъ передъ собою палецъ и,
глядя па копецъ его, пойдетъ разсказывать — вы-
чурно, да хитро, какъ въ печатныхъ книигкахъ!
Иной разъ слушаешь, слушаешь, да и раздумье па-
падетъ. Ничего, хоть убей, не понимаешь. Откуда
онъ словъ поиабрался такихъ? 0оыа Григорьеьнчъ
разъ ему насчетъ этого славную сплелъ присказку:
онъ разсказалъ ему, какъ одппъ школьникъ, учив-
ш1йся у какого-то дьяка грамот*, пр11;халъ къ
отцу и стялъ такимъ латыпьщикомъ, что позабылъ
даже нашъ языкъ православный, — век слова сво-
рачиваетъ на г/съ: лопата у иего — лопатусъ, ба-
ба — бабусъ. Вотъ, случилось разъ, пошли они вмЬ-
ст* съ отцомъвъ поле. Латыпьщикъ увид1;.1ъ граб-
ли и спрашиваетъ отца: «Какъ это, батьку, по-ва-
шему называется?» Да и паступплъ, разинувши
ротъ, ногою па зубы. Тотъ не успЬлъ собраться
съ отв1;томъ, какъ ручка, размахнувшись, иодня-
.1ась и — хвать его по лбу! «Проклятый грабли!»
закричалъ школьникъ, ухватись рукою за лобъ и
подскочивши на аршппъ: «какъ же он*, — чортъ
<5ы снихпулъ съ моста отца ихъ, — больно бьются!»
Такъ вотъ какъ! припомпилъ и имя, голубчпкъ! —
Такая присказка не по душ* пришлась затейливо-
му разсказчику. Не говоря пи слова, всталъ опъ
съ м'Ьста, разставилъ ноги свои посреди комнаты,
иагнулъ голову немного впередъ, засупулъ руку въ
задн1й кармапъ гороховаго кафтана своего, выта-
щилъ круглую, подъ лакомъ, табакерку, щелкнулъ
иа.1ьцсмъ по намалеванпий 110жЬ какого-то бусур-
манскаго генерала и, захвативши не малую 110|)ц1ю
табаку, растертаго съ золою и листьями любистка,
подиесъ ее корочысломъ къ носу и вытяпулъ !1о-
сомъ на лету всю кучу, не дотроиуипшсь даже до
большого пальца, — и все пи слова. Да какъ полкзъ
въ другой карман'ь и выиулъ си1пй въ клкткахъ
бумажный платокъ, тогда только нроворчалъ про-
себя, чуть-лн еще не поговорку: <' Не мечите би-
сера переОъ свинья.ии»... «Сыть же теперь ссо-
ре», иодумалъ я, замЬтивъ, что пальцы у Оомы
1'ригорьепн'ш такъ н склалыIи^Iпсь дать дулю. Къ
С'1аст1||1, старуха мои догадалась пне гавить на столъ
Г(|ряч1Л книшъсъ масломъ. ЬсЬ нринялнсь за дЬло.
1'ука Оомы 1'ригорьевнча вмксто гого, чтобъ пока-
ллгь ишигь, протянула' ь къ кнншу, и, какъ всегда
оодитси, начали п|и1хваликать хастерицу-хозийку.
Гщвбылъ у насъ одпнъ раз'казчнкъ; но тогь (не-
чего бы къ ночи и вспоминать о пемъ) гак1я выка-
пывалъ страшный истор1и, что волосы ходили по
голов*. Я нарочно и не пом*щалъ ихъ сюда: еще
напугаешь добрыхъ людей такъ, что пасичника,
прости Господи, какъ чорта вс* стапутъ бояться.
Пусть лучше, какъ доживу, если дастъ Богъ, до
новаго года и выпущу другую книжку, тогда можно
будетъ постращать выходцами съ того св*та и ди-
вами. как1я творились въ старину, въ православной
сторон* нашей. Межъ ннмн, статься-можстъ, най-
дете нобасенкп самого пасичника, как1я разсказы-
валъ онъ свопмъ внукаиъ. Лишь бы слушали да
читали, а у меня, пожалуй, л*нь только проклятая
рыться, наберется и на десять такихъ кннжекъ.
Да, вотъ было п позабылъ самое главное: какъ
будете, господа, *хать ко мн*, то прямехонько бе-
рите путь по столбовой дорог* на Диканьку. Я
нарочно и выставплъ ее на первоиъ лнстк*. чтобы
скор*е добрались до на1аего хутора. Про Диканьку
же, думаю, вы наслышались вдоволь 11 то сказать,
что тамъ домъ почпще какого-нибудь пасичникова
куреня. А про садъ и говорить нечего: въ Нетер-
бург* вашемъ, в*рно, не сыщете такого. Пр1*хав-
шп и:е въ Дпкапы;у, снр'К'цте только псрваго по-
павшагося навстр*чу мальчишку, пасущаго въ запач-
канной рубашк* гусей: «А гд* жнветъ насичиикъ
Рудый Ианько?> — «А вотъ тамъ!» ска;1:етъ онъ,
указавши пальцемъ. и, если хотите, доведетъ васъ
до самаго хутора. Прошу, одпакожъ, не слншкомъ
закладывать пазадъ руки и, какъ говорится, фин-
тить, потому что дороги по хуторамъ нашимъ ие
такъ гладки, какъ передъ вашпмп хоромами. Ооиа
Грнгорьевнчъ, третьяго года. пргЬзжаяизъ Дпкань-
ки, понав*дался-таки въ провалъ съ новою тара-
тайкою своею и гп*дою кобылою, несмотря на то,
что самъ правилъ п что. сверхъ свопхъ глазъ, на-
д*валъ по пременамъ еще покупные.
Зато уже, какъ по:1:алуете въ гости, то дынь
подадимъ такихъ, какпхъ вы отъ-роду, можегъ-
быть, не *лн; а меду, и забожусь. лучшаго не сы-
щете па хуторахъ: представьте себ*, что, какъ вне-
сешь соть, духъ пойдетъ по всей комнат*, вообра-
зить нельзя, какой: чистъ, какъ слеза, или хру-
сталь дорогой, что быЕшетъ въ се|>ьгахъ. А какими
пнрогамн иак(|рмигь мол старуха! Что за пироги,
ссли-бъ вы только зп;ин: сахаръ. соворшепный га-
харъ! А масло, такъ вогъи течегъ но губаиъ, когда
иач:'|^шь *сть. Подуматнь. право: на что по ма-
стерицы эти бабы! 11нли ли вы когда-либо, госпо-
да, грушевый квасъ съ терновыми ягодами, или в.ч-
репуху съ пзюмоиъ и слинамнУ Или, не случалось
ли вамъ, подчасъ, *1ть путрю съ молокомъ? Коже
ты мой, какихъ на сикт* и кгь кушаньевъ! Станешь
ксть— объядепье, да и полно: сладость неонпсан-
нал! Прошлаго пца... Одпакожъ. что л въ гаиомь
д*л* разболтался?.. Нр1*.1жаПге только, пр1*:н1:лП-
то поскорей; а накормихъ такъ, что будете 11;13-
скозывать и всгречиому и поперечному.
Пасичникь Гудий Панько.

ВЕЧЕРА НА ХУТОРЪ БЛИЗЪ ДИКАНЬКИ.
СОРОЧИНСКАЯ ЯРМАРКА.
Мини нудно въ хатп жить.
Ой вези жъ мене изъ дому,
Де багацько грому, грому,
Де гопцюютъ все дпвкы,
Де гуляютъ парубкы!
11зъ старинной легенды.
I.
Какъ упоителенъ, какъ роскошенъ л'Ьтн1й
день въ Ыалороссш. Какъ томительно-жарки
тЁ часы, когда полдень блещетъ въ тишпн4
и зно*, и голубой непзм4рнмын океанъ, сла-
дострастньшъ куподоыъ нагнувш1нся надъ зе-
млею, кажется, заснулъ, весь потонувши въ
н'ЬгЬ, обнимая п сжимая прекрасную въ воз-
душныхъ объят1яхъ своихъ! На неыъ ни обла-
ка; въ полЬ ни р'Ьчн. Все какъ будто умерло;
вверху только, въ небесной глубин'Ь, дрожитъ
жаворонокъ, и серебряный п^сни летятъ по
воздушнымъ ступенямъ на влюбленную зе-
млю, да изр'Ьдка крикъ чайки, или звонк1п го-
лосъ перепела отдается въ степи. Мниво и
бездумно, будто гуляющхе безъ ц-Ьли, стоятъ
подоблачные дубы, и ослепительные удары
солнечныхъ лучен зажнгаютъ ц'Ьлыя жнво-
писныя массы листьевъ, накидывая на друпя
темную, какъ ночь, тЬнь, по которой только
при снльномъ в^тр* прыщетъ золото. Изум-
руды, топазы, яхонты эеирныхъ насЬкомыхъ
сыплются надъ пестрыми огородами, ос4няе-
мы5:п статными подсолнечниками. С^рыл скир-
ды сЬна и золотые снопы хл^Ьба станомъ рас-
полагаются въ ноле и кочуютъ по его непз-
м4римости. Нагнувш1яся отъ тяжести пло-
довъ широшя в4тви черешенъ, сливъ, яблонь,
грушъ; небо, его чистое зеркало — рЬка въ
зеленыхъ, гордо поднятыхърамахъ... какъ пол-
но сладостраст1я и н'Ьги малороссхпское л^то!
Такою роскошью блисталъ одинъ пзъ дней
жаркаго августа тысяча восемьсотъ... восемь-
сотъ... да, л^тъ тридцать будетъ назадъ тому,
когда дорога, верстъ за десять до местечка
Сорочпнецъ, кип-йла народоиъ, посн4шавшцмъ
со всЬхъ окрестныхъ и дальнихъ хуторовъ на
ярмарку. Съ утра еш,е тянулись нескончаемою
вереницею чумаки съ солью и рыбою. Горы
горшковъ, закутанныхъ въ сЬно, медленно
двигались, калгется, скучая своимъ заключе-
н1емъ и темнотою; местами только какая-ни-
будь расписапная ярко миска, или макитра,
хвастливо выказывалась изъ высоко взгромо-
лсденнаго на возу плетня и привлекала уми-
ленные взгляды ноклонниковъ роскоши. Мно-
го прохолшхъ поглядывало съ завистью на
высокаго гончара, владельца сихъ драгоцен-
ностей, который медленными шагами шелъ
за своимъ товаромъ, заботливо окутывая гли-
ниныхъ своихъ щеголей и кокетокъ ненавист-
нымъ для нпхъ сЬномъ.
Одиноко въ сторонЬ тащился напстомлен-
пыхъ волахъ возъ, наваленный мешками, пень-
кою, нолотномъ и разного домашнею поклажею,
за которымъ брелъ, въ чистой полотняной ру-
башке и заначканпыхъ полотняныхъ шаро-
варахъ, его хозяинъ. ЛЬнивою рукою обти-
ра.11ъ онъ катпвш1пся градомъ потъ со смугла-
го лица и дажекапавш1Й съ длинныхъусовъ,
нанудренныхъ т4мъ иеумолпмымъ парпкмахе-
ромъ, который безъ зову является и къ кра-
савиц* и къ уроду, и насильно пудритъ, не-
сколько тысячъ уже л^тъ, весь родъ челове-
ческШ. Рядомъ съ нимъ шла привязанная къ
возу кобыла, смиренный впдъ которой обли-
чалъ преклонныя л^Ьта ея. Много встречныхъ.
и особливо ыолодыхъ парубкоБЪ, брались за
шапку, поровнявшись съ нашпмъ мужпкомъ.
Однакожъ, не с^дые усы и неважная поступь
его заставляли это делать; стоило то.чько под-
нять глаза немного вверхъ, чтобы увидеть
причину такой почтительности: навозу сиде-
ла хорошенькая дочка, съ кругльшъ личикомъ,
съ черными бровями, ровньши дугами иод-
нявшимпся надъ светлыми карими глазами,
съ безнечно улыбавшимися розовыми губка-
ми, съ повязанными на голове красными и си-
ними лентами, которыя, вместе съ длинными
косами и пучкомъ полевыхъ цветовъ, богатою
короною покоились на ея очаровательной го-
ловке. Все, каза.чось, занимало ее; все было
ей чудно, ново... и хорошеньк1е глазки без-
престанно бегали съ одного предмета на дру-
гой. Какъ не разсеяться! въ первый разъ на
ярмарке! девушка въ осьмнадцать летъ въ
первый разъ на ярмарке!.. Но ни одинъ изъ
прохожнхъ и ироезжихъ не зналъ, чего ей
стбило упросить отца взять съ собою, кото-
рый и душою радъ бы былъ это сделать,
еслибы не злая мачиха, выучившаяся дер-
жать его въ рукахъ такъ же ловко, какъ онъ
во;кжи своей старой кобылы, тащившейся, за
долгое служен1е, теперь на продажу. Неуго-
монная супруга... Но мы и позабыли, что п
она тутъ же сидела на высоте воза въ на-
рядной, шерстяной зеленой кофте, по кото-
рой, будто по горностаевому меху, нашиты бы-
ли хвостики краснаго только цвета, въ бога-
той плахте, пестревшей какъ шахматная до-
ска, и въ ситцевомъ цвЬтномъ очинке, нрп-
дававшемъ какую-то особенную важность ея
красному, полному лицу, по которому про-
скальзывало что-то столь непр1ятное, столь
дикое, что каждый тотчасъ сиешилъ перене-
сти встревоженный взглядъ свой на веселень-
кое личико дочки.
Глазамъ нашихъ нутешественниковъ на-
чалъ уже открываться Псёлъ; издали улсе вея-
ло прохладою, которая казалась ощутитель-
нее после томите.тьнаго, разрушающаго зса-
ра. Сквозь темно- и светло-зеленые листья

с о Ч Н Н Е в 1 я Н. В. ГОГОЛЯ.
небрежно раскпдапныхъ по лугу осокоровъ,
Г>ерезъ и тополей, засверкали огнеппыя, одЬ-
тыя холодомъ искры, и р'Ька-красавпца бли-
стательно обнажила серебряную грудь свою,
на которую роскошно падали зеленый кудри
деревъ. Своенравная, какъ она, въ т'Ь упоп-
тельные часы, когда верное зеркало такъ
завидно заключаетъ въ себ1. ея полное гор-
дости и ослЬпительнаго блеска чело, лилей-
ный плечп и мраморную шею, осЬненную тем-
ною, упавшею съ русой головы, волною, ког-
да съ презр'Ьн1емъ кидаетъ одпп украшен1я,
чтобы зам'Ьнпть ихъ другими, и капрпзамъ
ея конца н4тъ, — она почти клждып годъ пе-
рем4няетъ своп окрестностп. выбпраетъ себ1;
новый путь п окружаетъ себя повымп. раз-
нообразными ландшафтами. Ряды мельницъ
подымали на тяжелыя свои колеса шпрок1я
волны и мощно кидали ихъ, разбивая въ бры-
зги, обсыпая пылью и обдавая шумомъ окре-
стность. Возъ съ знакомыми намъ пассажира-
ми взъ'Ьхалъ въ это время на мостъ, и рЬка
во всей красогЬ и велпч1п, какъ цельное сте-
кло, раскинулась передъ ними. Небо, зеленые
и син1е л'Ьса, люди, возы съ горшками, мель-
ницы — все опрокинулось, стояло и ходило
вверхъ ногами, не падая въ голубую прекрас-
ную бездну. Красаница наша задумалась, гля-
дя на роскошь вида, и позабыла далее лущить
свой подсолнечникъ, которымъ исправно за-
нималась вовсе продолжен1е пути, какъ вдругь
слова: «Ай да дивчппа!» поразплп слухъ ея.
Оглянувшись. увид-Ьла она толпу стояпшихъ
на мосту парубковъ, изъ кот()1)Ыхъ одинъ. одЬ-
тый нощеголеват-Ье прочпхъ, въ б'Ьлой свит-
ке и въ сЬрой п1аикК р1'.шетилопскпхъ слу-
шекъ, подпершись въ бока, молодецки погля-
дывалъ на про'Ьзжаю1Цнхъ. Красавица пе мог-
ла не заметить его загор1)вшаго, по пспол-
ненпаго ир1ятностп лица и огиеппыхъ очей,
казалось, стремившихся ппд'Ьть ее пась'возь,
II потупила глаза при М1лсли, что, можетъ-
быть, ему прииадлел;ало пропзиесепное сло-
во. «Главпаядппчт1а!> продолжалъ парубокъ
въ б1;л()й СВИТК+., пе сводя съ пея глазъ. «Я
бы отдалъ все свое хозяйство, чтобы поц'Ьло-
вать ее. А воть впереди и дьяполъ сиди'п.! »
Хохоть поднялся со всЬхъ ст(>|)онъ; но раз-
ряженной сожительниц* медленно выступав-
!паго супруга не слнгнкомъ поь'пзалось тако''
прнв+.тстн!'-: красный щеки ея превратились
ПЪ ОГНеНИЫЯ. и ТреСКЪ ОТборНЫХЪ СЛОВЪ 11<1-
••ыпался дождемъ на голову разгульнаго на-
рубка.
• Мтобъ ты подавился, негодный бурлакъ!
Что('г твоего отца горшкомъ въ голову стук-
нул<|1 Чтобъ онъ поск(1Л1.:1нул<ч( ма льду, ам-
тихрисг?. проклятий! Чтобъ ему натомъ си1.-
гк чоргь бороду обжеп.!»
«Ипшь. какъ ругается!» '•кпзвлъ парубосъ.
вытаращивъ на нее глаза, какъ будто озадачен-
ный такимъ сильнымъ залпоиъ неожиданных!»
приветствуй: <ц язьпсъ у пея, у столетней
в4дьмы. не заболптъ выговорить эти слова!»
«СтолЬтней!»... подхватила пожилая кра-
савица. «Нечестивецъ! поди, умойся напередъ!
Сорвапецъ негодный! Я не видала твоей ма-
тери, но знаю, что дрянь. П отецъ дрянь, и
тетка дрянь! СтолЬтнеи!.. что у него молоко
еще па губахъ...»
Тутъ возъ нача.1ъ спускаться съ мосту, и
посл^днпхъ словъ уже невозможно было раз-
слушать; по парубокъ не хот-Ь.1ъ, кажется,
кончить этпмъ: пе думая долго, схватилъ онъ
комокъ грязи и швырнулъ всл-Ьдъ за нею.
Ударъ былъ удачн'Ье, нежели можно было
предполагать: весь новый ситцевый очипокъ
забрызганъ бьмъ грязью, и хохотъ разгуль-
ныхъ пов^съ удвоился съ новою силою. До-
родная щеголиха вскипЬла гнЬвомъ; но возъ
отъ^халъ въ это время довольно далеко, и
месть ея обратилась на безвинную падчери-
цу и медленнаго сожителя, который, привык-
пувъ издавна къ подобпымъ явлеи1ямъ, сохра-
нялъ упорное молчан1е и хладнокровно прп-
нималъ мятежный рЬчи разгпЬванной супру-
ги. Однакожъ. несмотря на это, неутомнмыГг
языкъ ея трещалъ и болтался во рту до тЬхъ
поръ, пока не пр1'{'.халн они въ пригородье,
къ старому знакомому и куму, казаку Цыбу-
лФ.. ВстрЬча съ кумовьями, давно не видав-
шимися, выгнала на время изъ головы это
иепр1ятное проистеств1е. заставпвъ нашихъ
путешес'гвенниковъ поговорить объ ярмарк-К
и отдохнуть немного послЬ дальня го пути.
II.
Що Боже, ты м1П Господе! че-
го нема па т1п ярмарци! коле-
са, ск.'ю, деготь, тютюнъ, ре-
мепь, цыбуля, крамари пгякп...
такъ, що хоть (чл въ кншспи
було рубливъ н съ трнлцять,
то и тоглн 6ъ пезакуиывъус!-
еп ярмарки.
Нзг .иа.1оросстской ко.иедЫ.
Вамъ. в1\рно, случалось слышать гд-Ь-то ва-
лящ1йся отдаленный водопадъ, когда встре-
воженная окрестность полна гула, и хаосъ
чудпыхъ, нея1'ныхъ звуковъ вихреыъ носит-
ся передъ нами. Не правда ли, но гЬ ли са-
мыя чувства мгновенно обхватяп. васъ вь
вихрЬ сельской ярыа])кп, когда весь народъ
срастается въ одно огромное чудовище п пк-
велится нс1;мъ сионмъ тулонищемь наплонк»-
ди и по гГ.гнымь улнпамъ, крпчигъ, гого-
чоп., громить? Шуиъ, брапь. мычап1о, блея
Н1е, ровь — все слипается въ одннъ иестрой-
иый говоръ. Полы, мЬшЕИ, с11ио, цыгане, гор-
и1кн. бабы, пряники, ишикн — все ярко, по

ВЕЧЕРА НА ХУТОРЪ ВЛНЗЪ ДИКАНЬКИ.
10
отро, нестройно, мечется кучами п снуется
передъ глазами. Разноголосныя р1)ЧН потоп-
ляютъ другь друга, и ни одно слово не вы-
хватится, не спасется отъ этого потопа; пи
С1дпнъ крпкъ не выговорится ясно. Только хло-
панье по рукамъ торгашей слышится со ВСБХЪ
сторонъ ярмарки. Ломается возъ, звепптъ же-
лезо, гремягь сбрасываемыя на землю доски,
а закружившаяся голова недоум'Ьваетъ, куда
обратиться. 11р1'Ь.зж1й мужпкъ нашъ съ черно-
бровою дочкою давно улсе толкался въ наро-
де: подходилъ къ одному возу, щупалъ дру-
гой, прпм'Ьнивался къ ц4намъ; а мезкду ттЬмъ,
мысли его ворочались ;безостановочно около
десяти м'Ьшковъ пшеницы п старой кобылы,
привезенныхъ имъ на продажу. По лицу его
дочки заметно было, что ей не слпшкомъ пр1-
ятно тереться около возовъ съ мукою и пше-
ницею. Ей бы хотелось туда, гд-Ь подъ полот-
няными ятками нарядно развешаны красныя
ленты, серьги, оловянные, м4дные кресты и
дукаты. Но и тутъ, одпакожъ, она находила
себ^ много иредметовъ для наблюден1я: ее сме-
шило до крапностп, какъ цыганъ и мужпкъ
били одинъ другого по рукаыъ, вскрикивая
сами отъ боли; какъ пьяный жидъ давалъ ба-
б'Ь киселя *); какъ поссорпвш1яся перекупки
перекидывались бранью и раками; какъ мос-
каль, поглаживая одною рукою свовз козлп-
ную бороду, другою... Но, вотъ, почувствова-
ла она, кто-то дернулъ ее за шитый рукавъ
сорочки. Оглянулась — и парубокъ въ б4лой
свитке, съ яркими очамп, стоялъ передъ нею.
Жилки ея вздрогнули, и сердце забилось такъ,
какъ еще никогда, ни при какой радости, ни
при какомъ гор4: и чудно, и любо ей показа-
лось, и сама не могла расто-иковать, что де-
лалось съ нею.
«Не бойся, серденько, не бойся!» говорилъ
онъ ей вполголоса, взявши ея руку: «я ни-
чего не скажу теб^ худого!»
«Можетъ-быть, это и правда, что ты ниче-
го не скажешь худого», — подумала про себя
красавица: — «только мн^Ь чудно... в^рно, это
лукавый! Сама, кажется, знаешь, что не го-
дится такъ... а силы недостаетъ взять отъ не-
го руку».
Мужпкъ оглянулся п хот^-тъ что-то про-
молвить дочери, но въ стороне послышалось
слово: пшеница. Это магическое слово заста-
вило его, въ ту же минуту, ирисоединиться
къ двумъ громко разговаривавшимъ негощап-
гамъ, и приковавшагося къ нимъ вниман1я
уже ничто не въ состоян1и было развлечь.
Вотъ что говорили негоц1анты о пшениц'Ь,
*) <Давать киселя» зпачитъ ударить кого-нибудь
сзади ногъ.
Ш.
Чи бачишь, винъ якый парныще?
На свити трохы есть такыхъ.
Сивуху такъ, мовъ брагу, хлыще!
Котляревскгй. Энеида.
«Такъ ты думаешь, зем.чякъ, что плохо пой-
детъ наша пшеница?» говорилъ челов'Ькъ, съ
виду похож1й на за^зжаго мещанина, обита-
теля какого-нибудь м-Ьстечка, въ пестряде-
выхъ, запачканныхъ дегтемъ и засаленныхъ
шароварахъ, другому, въ синей, местами уже
съ заплатами, свитке исъ огромною шишкою
на лбу.
«Да думать нечего тутъ: яготовъ вскинуть
на себя петлю и болтаться на этомъ дереве,
какъ колбаса передъ Рождествомъ на хат^,
если мы продадимъ хоть одну м^рку».
«Кого ты, землякъ, морочишь? Привозу
в4дь, кром* нашего, н'Ьтъ вовсе», возразилъ
челов'Ькъ въ пестрядевыхъ шароварахъ.
«Да, говорите себ^, что хотите», думалъ
про себя отецъ нашей красавицы, не пропус-
кавш1й ни одного слова пзъ разговора двухъ
пегоц1антовъ: «а у меня десять м'Ьшковъ есть
въ запасе».
«То-то и есть, что если гдЬ замешалась
чертовш,ина, то ожидай столько проку, сколь-
ко отъ голоднаго москаля», значительно ска-
залъ человекъ съ шишкою на лбу.
«Какая чертовщина?» подхватилъ человЬкъ
въ пестрядевыхъ шароварахъ.
«Слышалъ ли ты, что поговариваютъ въ
народе?» продолжалъ съ шишкою на лбу, на-
водя на него искоса свои тгрюмыя очи.
«Ну!»
«Ну, то-то, ну! Заседатель, чтобъ ему не
довелось больше обтирать губъ после панской
сливянки, отвелъ для ярмарки проклятое ме-
сто, на которомъ, хоть тресни, ни зерна ке
спустишь. Впдпшь ли ты тотъ старый, раз-
валивш1йся сарай, что вонъ-вонъ стоить подъ
горою?» (Тутъ любопытный отецъ нашей кра-
савицы подвинулся еще ближе и весь пре-
вратился, казалось, во вниманхе). «Въ тояъ
сарае, то п дело, что водятся чертовсюя шаш-
ни, и ни одна ярмарка на этомъ месте не
проходила безъ беды. Вчера волостной писарь
проходилъ поздно вечеромъ, только глядь—
въ слуховое окно выставилось свиное рыло
и хрюкнуло такъ, что у него морозъ иодралъ
но коже. Того и жди, что опять покажете;!
красная свитка!»
«Что жъ это за красная свитка!»
Тутъ у нашего внимательнаго слушателя
волосы поднялись дыбомъ. Со страхомъ обо-
ротился онъ назадъ и увиделъ, что дочка его
и парубокъ спокойно стояли, обнявшись п
напевая другь другу как1я-то любовпыя сказ-
ки, по.чабывъ про все паходяпияся на светЬ

11
С0ЧПНЕН1Я Н.
ГОГОЛЯ.
12
свнтки. Это разогнало его страхъ и заставило
обратиться къ прежней безпечности.
«Эге, ге, ге, землякъ! да ты ыастеръ, какъ
Епжу, обнпматься! А я на четвертый только
день поел* свадьбы выучился обнимать покой-
ную свою Хвеську, да и то, спаспбо куму:
бывши дружкою, ужо надоумплъ».
Парубокъ зам'Ьтилъ тоть же часъ, что отецъ
его любезной не слпшкомъ далекъ, и въ ыы-
сляхъ принялся строить планъ, какъ бы скло-
нить его въ свою пользу.
«Ты, в1'>рно, челов'Ькъ добрый, не знаешь
меня, а я тебя тотчасъ узналъ».
«Можетъ, и узналъ».
«Если хочешь, и пмя, и прозвище, и вся-
кую всячппу разскаа:у: тебя зовутъ Солоп1й
Черевикъ».
«Такъ, Солои1й Черевикъ».
«А взглядись-ка хорошенько: не узнаешь
ли меня'.'»
«Н'Ьтъ, не познаю. Не во гн'Ьвъ будь ска-
зано: на в^ку столько довелось наглядеться
рожъ всякихъ, что чортъ пхъ и прппомппгь
всЬх"!.!»
«Жаль лее, что ты не прппомнпшь Голопу-
сенкова сына!»
«А ты будто Охримовъ сыпъ?»
«А кто-жъ? Разв* одинъ только лысый
дидько, если не опъ».
Тутъ ир1яте.1Н побралнсь за шапкп, и пошло
лобызап1е; нашъ Голопупенковъ сынъ, одиа-
коап., не теряя времени, решился въ ту же
минуту осадить поваго своего зпакомаго.
«Ну, Солои1П, вотъ, какъ впдигаь, я и доч-
ка твоя полюбили другъ друга такъ, что хоть
бы и навыки зкить вмЬстЬ».
«Что-жъ, Параска», сказалъ Черевикъ, обо-
ротившись и см11ясь къ своей дочери: «мо-
жетъ, и въ самомъ д1;л'Ь, чтобы уже, какъ го-
ворятъ, вм'Ьст'Ь и того... чтобы и иаслись па
одной трав'Ь! Что? по рукамъ? А ну-ка, ново-
бранный зять, давай могарычу!»
И всЬ трое очутились въ изпЬстпой я]1ма-
рочпой ресторац1и — подъ яткою у жндонкп,
усЬяппою мпогочпслрииой флотцл1ей сулей,
бутылей, фляжекъ всЬхъ роД'»кь и возрастонъ.
«Эхъ, хватъ! за это лю^ыю!» говорилъ Че-
ревикъ, немного подгуляипш и нидя, какъ
парочеппый зять его налилъ кружку, величи-
ною съ полкварты, и, нимало не поморщив-
шись, выппдъдодна, хвативьпотомъ ее вдре-
безги. «Что скан;епи., Параска? Какого л же-
ниха теб'Ь досталъ! Смотри, смотри: какъ опъ
молодецки тянеп, п+.пную!..»
И посмеиваясь, н покачншшсь. иобролъонъ
съ нею къ своему позу; а нам1ъ парубоь"!. от-
правился П1> рядамъ съ крагпыми това1)ами,
въ которыхъ находились купцы даже и;п. Га-
дяча и Миргорода, днухъ зпамг'пнтыхъ горо-
да въ Полтавской гуГ|(рп1ц, выглядывать по-
лучше деревянную люльку въ медной, ще-
гольской оправе. ивЬтпстын по красному по-
лю платокъ и шапку, для свадебныхъ подар-
ковъ тестю и всЬмъ. кому следуетъ.
Хоть чоловпкамъ по опее.
Да коли лишци, бачпшь, тее,
Такъ треба угодыты. . .
КотляревскШ.
*'Ну, :кпнка, а я нашелъ жениха дочке!»
«Вотъ. какъ разъ до того теперь, чтобы
жеппховъ отыскивать! Дурень, дурень! те-
бе, верно, и на роду написано остаться та-
кимь! Где-;цъ такп ты виделъ, где-жъ таки
ты слышалъ, чтобы добрый человекъ бегалъ
теперь за лсенпхами? Ты подумалъ бы луч-
ше, какъ пи1енпцу съ рукъ сбыть. Хорошъ
долженъ быть и лсоппхъ тамъ! Думаю, обо-
рваннецт1П пзъвсехъ голодрабцевъ».
сЭ, какъ бы по такъ! Посмотрела бы ты,
что тамъ за парубокъ! Одна свитка больше
стоптъ, чемъ твоя зеленая кофта и красные
сапоги. А какъ сивуху важно дуетъ!.. Чортъ
мопя возьми вмесгЬ съ тобою, если я видё.чъ
на веку своемъ, чтобы парубокъ духомъ вы-
тяпулъ полкварты, не поморщившись!»
«Ну, такъ: ему если пьяница да бродяга,
такъ и его масти. Бьюсь объ заоадъ. если
это не тотъ самый сорванецъ, который увя-
зался за нами на мосту. Жаль, что до сихъ
поръ онъ не попадется мне: я бы дала ему
знать».
«Что-жъ, Хивря, хоть бы и тотъ самый:
чемъ же опъ сорваиецъ?»
<Э! чемъ же онъ сорванецъ! Ахъ, ты, без-
мозглая башка! Слышишь! Чемъ же оиъ со-
рванецъ? Куда же ты запряталъ дурацк1о гла-
за своп, когда проезжали мы мельницы? Ему,
хоть бы тутъ же, передъ его запачканнымъ
въ табачпще носомъ, нанесли жинке его без-
честье, ему бы и ну;кдочки по было».
«Все, одпаколсе, я не вп;|;у въ пемъ ниче-
го худого: парень хоть куда! Только разве, что
заклеплъ па мигъ образину твою иавозомъ».
«Эге, да ты, какъ я вижу, слова не дашь
мне выговорить! А что это значить? Когда
это бывало съ тобою? Верпо, усиелъ уже хлеб-
нуть, но продавши ничего?»
Тугь Черевикъ нашъ заметилъ п самъ, что
разговорился черезчуръ, и закрылъ въ одно
ыгнов1'и1е голову свою |)уками, предполагая,
безъ сомиеи1я, что ]»азги Рванная сожитель-
инца по замедлигь вцепиться въ его волосы
своими суирулачкнми копями
«Туда къ чорту! Иоп. тебе и свадьба!» ду-
и1иъ онънро себя, уионяясь оть снльио на-
стунаишей супруги. «Придется опиазать до-
бр11му человеку низа что, ни про что. Госио-

13
ВЕЧЕРА ИА ХУТОРЪ БЛИЗЪ ДНКЛНЬКИ.
14
дп, Бол;е мой! за что такая напасть на насъ,
гр'Ьшпыхъ? И такъ много всякой дряни на
св-Ьт!,, а Ты еще и жинокъ наплодилъ!»
Не хплися, явороньку,
Ще ты зелепепьгай;
Не журыся, козаченьку,
Ще ты молоденьк1й1
Малоросс, гтсня.
РазсЬянно гляд'Ьлъ парубокъ въ б'Ьлой свит-
ке, сидя у своего воза, на глухо шум'Ьвшхй
вокрутъ него народъ. Усталое солнце уходило
отъ М1ра, спокойно пропылавъ свой полдень
и утро, иугасающ1й деньпл'Ьнительно и ярко
румянился. Осл'Ьпптельно блпсталп верхи 64-
лыхъ шатровъ и ятокъ, осЬненные какимъ-то
едва прпм'Ьтнымъ огненно-розовымъ св'Ьтомъ.
Стекла наваленныхъ кучами оконнидъ горе-
ли: зеденыя фляжки и чарки на столахъ у
шинкарокъ превратились въ огненныя; горы
дынь, арбузовъ и тыквъ казались вылитыми
изъ золота и темной м-Ьди. Говоръ приы4тпо
становился рЬже и глуше, и усталые языки
перекупокъ, мужпковъ и цыганъ л'Ьнив'Ье и
медленнее поворачивались. Гд'Ь-гд'Ь начиналъ
сверкать огонекъ, и благовонный наръ отъ
варившихся галушекъ разносился по утихав-
шимъ улицамъ.
«О чемъ загорюнплся, Грыцько?» вскри-
чалъ высоюй, загор4вшш цыганъ, ударивъ
по плечу нашего парубка. «Что-жъ, отдавай
волы за двадцать!»
«Теб* бы все волы, да волы. Вашему пле-
мени все бы корысть только; поддать, да об-
мануть добраго человека».
«Тьфу, дьяволъ! Да тебя не на шутку за-
брало. Ужъ не съ досады ли, что самъ навя-
залъ себй невесту?»
«Штъ, это не по-моему: я держу свое сло-
во; что разъ сд4лалъ, тому и нав4ки быть. А
вотъ у хрыча Черевпка н'Ьтъ сов'Ьстн, видно,
и на полъ-ше.чяга: сказалъ, даипазадъ... Ну,
его и винить нечего: онъ — пень, да и полно.
Все это штуки старой в'Ьдъмы, которую мы
сегодня съ хлопцами на мосту ругнули на
всЬ бока! Эхъ, еслибы я былъ царемъ или
паномъ великимъ, я бы первый перев'Ьшалъ
всЬхъ т'Ьхъ дурней, которые позволяютъ себя
сЬдлать бабамъ...»
«А спустишь воловъ за двадцать, если мы
заставпмъ Черевпка отдать намъ Параску?»
Въ недоум'1>нш посмотр4лъ на него Грыць-
ко. Въ смуглыхъ чертахъ цыгана было что-то
злобное, язвительное, низкое и вм^ст* высо-
комерное: человЬкъ, взглянувш1й на него, уже
готовъ былъ сознаться, что въ этой чудной
душе кипятъ достоинства велиюя, но кото-
рымъ одна только награда есть на земл* —
виселица. Совершенно провалившейся между
носомъ и острымъ подбородкомъ ротъ, вЬчио
осЬненный язвительною улыбкой, небольшхе,
по живые, какъ огонь, глаза и безпрестанпо
меняющаяся на лиц^ молн1И предпр1ят1й п
умысловъ, — все это какъ будто требовало осо-
беннаго, такого же страннаго для себя костю-
ма, какой именно былъ тогда на немъ. Этотъ
темно-коричневый кафтанъ, прикосновен1е
къ которому, казалось, превратило бы его
въ пыль; длинные, валившееся по плечамъ
охлопьями черные волосы; башмаки, надетые
на босыя загор4лыя ноги, — все это, казалось,
приросло къ нему и составляло его природу.
«Не за двадцать, а за пятнадцать отдамъ,
если не солжешь только!» отв'Ьчалъ парубокъ,
не сводя съ него испытующихъ очей.
«За пятнадцать? ладно! Смотри лее, не за-
бывай: за пятнадцать! Вотъ теб4 и синица
въ задатокъ!»
«Ну, а если соллгешь?»
«Солгу — задатокъ твой!»
«Ладно! Ну, давай л:е по рукамъ!»
«Давай!»
У1.
Отъ бида: Романъ иде, отте-
перъ, якъ разъ, надсадыть, мп-
нп бебехпвъ, да и вамъ, пане
Хомо, не беаъ лыха буде.
Изъ малоросс, комедш.
«Сюда, Аванасга Ивановичъ! Вотъ тутъ
плетень пониже, поднимайте ногу, дане бой-
тесь: дурень мой отправился на всю ночь съ
кумомъ подъ возы, чтобы москалп на случай
не подцепили чего».
Такъ грозная сожительница Черевика ла-
сково ободряла трусливо ленившагося около
забора поповича, который поднялся скоро на
плетень и долго стоялъ на немъ въ недоумЬ-
ши, будто длинное, страшное нривиденее, из-
м'Ьривая окомъ, куда бы лучше спрыгнуть, и,
паконецъ, съ шумомъ обрушился въ бурьянъ.
«Вотъ беда! Не ушиблись ли вы, не сло-
мили ли еще, Боже оборони, шеи?» лепетала
заботливая Хнвря.
«Тсъ! Ничего, ничего, любезнейшая Ха-
вронья Никифоровна!» болезненно и шонотно
произнесъ поповичъ, подымаясь на ноги: «вы-
ключая только уязвлен1я со стороны крапи-
вы, сего зм1еподобнаго злака, по выра^кенею
покойнаго отца протопопа».
«Пойдемте же теперь въ хату; тамъ нико-
го нетъ. А я думала было уже, Аеанас1й Ива-
новичъ, что къ вамъ болячка пли соняшница
пристала: нетъ, да и нетъ. Каково же вы по-
живаете? Я слышала, что панъ-отцу перепало
теперь не мало всякой всячины!»
«Сущая безделица, Хавронья Никифоров-
на: батюшка всего получилъ за весь постъ
мешковъ пятнадцать ярового, проса мешка

15
сочиикигя н.
гоголя.
16
четыре, кнышей съ сотню; а куръ, если со-
считать, то не будетъ н пятидесяти штукъ;
яйца же большею частью иротухлыя. Но во-
истину сладостныя приношен1я, сказать ири-
м*рно, единственно отъ васъ предстоптъ по-
лучить, Хавронья Ыикнфоровпа!» иродолжалъ
поповичъ, умильно поглядывая на нее н под-
совываясь поближе.
«Вотъ вамъ и прииошеи1е, Аеанас1й Ивано-
впчъ!> проговорила она, ставя на столъ мискп
и женаипо застегивая свою, будто ив парочпо
разстегнувшуюся. кофту: «вареники, галуше-
чки пшеппчиыя, иампушечки, товченички!»-
«Бьюсь объ заоадъ, если это сделано по
хитрейшими руками изъ всего Евина рода!»
сказалъ поповичъ, принимаясь затовчеппчки
и придвигая другою рукою варенички. «Одна-
кожъ, Хавронья Никифоровиа, сердце мое
л;аддатъ отъ васъ кушанья послаще вс1;хъ
пампушечекъ и галушечекъ».
«Вотъ я уже и не знаю, какого вамъ еще
кушанья хочется, АеанасШ Пвановпчъ!» от-
в^ча.1а дородная красавица, притворяясь ие
понимающею.
«Разумеется, любви вашей, несравненная
Хавронья Никифоровиа!» шопотомъ произ-
песъ поповичъ, держа въ одной рукЬ варе-
ннкъ, а другою обнимая итирокШ станъ ея.
«Богь зиаетъ, что вы выдумываете, Аеаиа-
с1й Ивановичъ!» сказала Хивря, стыдливо по-
ту пивъ глаза свои. «Чего добраго, вы, пожа-
луй. затЪете еще целоваться!»
«Насчетъ этого я вамъ скажу, хоть бы и
про себя», продолжалъ поповичъ: «въ быт-
ность мою, примЬрио сказать, еще въ бурсЬ,
вотъ, какъ теперь помню...»
Тутъ послышался па дворЬ лай и стукъ въ
ворота. Хивря посиЬшно выбЬжала и возвра-
тилась, вся побледневши.
«Ну, Аванас1Й Пвановпчъ, мы иоиа.чисьсъ
вами: пароду стучится куча, и мие почудился
куыовъ голосъ...»
Вареникъ остановился въ горле ноиовича...
Глаза его выпялились, какъ будто какой-ни-
будь выходоцъ съ того света толькочто сд1>-
лалъ ему поредъ симь пизптъ спой.
«Полезайте сюда!» крич;1лаисиугаиная Хи-
вря, указывая на положенный иодъ самымъ
потолкомъ. на диухъ переюадинахъ, доски,
на которыхъ была пава.1('11а разная домантяя
рухлядь.
Опасность придала духу иашему горою.
Опамятовавшись ||(;ыж1Го, вскочилъ онъ на
лежлику и полезъ опуда осторожно на Д(м-кн;
а Хпнря побГдгала безъ памяти кь ппротамъ.
потому что стукъ повторялся иышхьп, боль-
шою силою н нотерцен1ем-ь
Да тутъ чудас1я, мосьпапе!
Пзъ мамросс. комед'ш.
На ярмарке случилось странное пропсше-
ств1е: все наполнилось слухомъ, что где-то
между товаромъ показалась красная свитка.
Старухе, продававшей бублики, почудился са-
тана, въ образе свиньи, который безпрестан-
но наклонялся надъ возами какъ будто пскалъ
чего. Это быстро разнеслось по всемъ угламъ
у;кв утп.хнувшаго табора, и вс!. считали пре-
ступлеп1емъ пе верить, несмотря на то, что
продавпца бубликовъ, которой подвижная лав-
ка была рядомъ съ яткою шинкарки, раскла-
нивалась весь день безъ надобности и писала
йогами совершенно подоб1е своего лакомаго
товара. Къ этому присоедппились еще увели-
ченный вести о чуде, виденномъ волостнымъ
ппсаремъ въ развалившемся сарае, такъ что
къ ночи все теснее жались другь къ другу;
спокопств1е разрушилось, и страхъ мешалъ
всякому сомкнуть глаза своп; а тЬ. которые
были не совсемъ храбраго десятка п запас-
лись ночлегами въ избахъ, убрались домой.
Къ числу последппхъ принадлежалъ и Чере-
викъ съ кумомъ и дочкою, которые, вместе
съ напросившимися къ нимъ въ хату гостя-
ми, произвели сильный стукъ, такъ иерепу-
гавш1й иашу Хив}1Ю. Кума ужо немного по-
разобрало. Это можно было вндЬть изъ того,
что онъ два раза ироехалъ съ свопмъ возомъ
по двору, нокаместъ нашелъ хату. Гостп то-
же были все въ веселомъ расположен1И, и,
безъ церемон1Ц, вошли прежде самого хозяи-
на. Супруга нашего Черевика сидела, какъ
на иголкахъ, когда принялись они шарить по
всемъ угламъ хаты.
«Что, кума!» вскрич;иъ пошедш1й кумъ: «те-
бя все еще трясетт. лихорадка?»
«Да, нездоровится», отвечала Хив]1Я, без-
покоиио поглядывая на доски, накладеиныя
иодъ потолкомъ.
«А ну. жопа, достань-ка тамъ въ возу ба-
клажку!» гово1)илъ кумъ П1)1ехавшей сънпмъ
жене; «мы черипемъ ее съ добр1ами людьми,
а то ироклятыя бабы нонанугали насъ такъ,
что и сказать стыдно. И 1.дь мы, ой-Богу, брат-
цы, по пустякамъ пр1ехалн сюда!» продол-
жалъ онъ, прихлебывая изъ глиняной круж-
ки. «Я туп. л;е ставлю новун! шапку, если
бабамъ III» вздумалось иосмЬяться иадъиамп.
Да хоть бы и ю, самомъ деле сагана, - что
сатанаУ Плюйте ему на голову! Хоть бы С1ю
же минуту вздумалось ому стать вотъ здесь,
цапримЬръ, передо мною: будь я собач1Й сыпъ.
осли не иодносъ бы ому дулк1 иодъ самын
пост,!»
«Отчего же ты пд11уп. побледн+лъ весь?»
яак|1нч:1лъ одннъ н;п. п)СтеП, превышапппи

17
ВЕЧЕРА НА ХУТОР* БЛИЗЪ ДЦКАНЬКЯ.
1Ь
Бс1;хъ головою п старавшШся всегда выказы-
вать себя храбрецоыъ.
«Я?... Господь съ вами! приснилось?»
Гости усм4хнулпсь; довольная улыбка по-
казалась на лиц'Ь рЬчистаго храбреца.
«Куда теперь ему бл^дн'Ьть!» подхватилъ
другой: «щеки у него расцвели, какъ ыакъ;
теперь онъ не Цыбуля, а бурякъ, или луч-
ше — сама -красная свитка, которая такъ на-
иугала людей».
Баклажка прокатилась по столу и сделала
гостей еще веселее прежняго. Тутъ Чере-
впкъ нашъ, котораго давно мучила красная
свитка и пе давала ни на минуту покою его
любопытному духу, прпступплъ къ куму.
«Скажи, будь ласкоБЪ, кумъ! Вотъ про-
шусь, да и не допрошусь пстор1п про эту про-
клятую свитку.»
«Э, кумъ! оно бы не годилось разсказывать
на ночь; да развЬ уже для того, чтобы уго-
дить теб* и добрымъ людямъ (при семь обра-
тплся онъ къ гостямъ), которымъ, я примЬ-
чаю, столько же, какъ и теб4, хочется узнать
про эту диковинку. Ну, быть такъ. Слушай-
те-жъ!»
Тутъ онъ почесалъ плеча, утерся полою,
положидъ об^Ь руки на столъ н началъ:
«Разъ, за какую вину, ей-Богу, уже п не
знаю, только выгнали одного чорта изъ пе-
кла...»
«Какъже, кумъ!» прервалъЧеревпкъ; «какъ
же могло это статься, чтобы чорта выгнали
изъ пекла?>
«Что-жъ д'Ьлать, кумъ! выгнали да и вы-
гнали, какъ собаку мужикъ выгоняетъ изъ
хаты. Можетъ-быть, на него нашла блажь сде-
лать какое-нибудь доброе дЬло: ну, и указа-
ли двери. Вотъ, чорту бедному такъ стало
скучно, такъ скучно по пекл1>, что хоть до
петли. Что д4лать? Давай съ горя пьянство-
вать. Угнездился въ томъ самомъ сара*, ко-
торый, ты вид^лъ, развалился подъ горою и
мимо котораго ни одинъ добрый челов'Ькъ не
нройдетъ теперь, не ограднвъ напередъ себя
крестомъ святыыъ; и ста-чъ чортъ такой гу-
ляка, какого не сыщешь между парубками:
съ утра до вечера то и д^ла, что сидитъ въ
шинк*!...»
Тутъ опять строг1й Черевикъ прервалъ на-
шего разсказчнка:
«Богъ зпаетъ, что говоришь ты, кумъ! Какъ
можно, чтобы чорта впустилъ кто-нибудь въ
шпЕокъ? В'Ьдь у него же есть, слава Богу, в
когти на лапахъ, и рожки на голове».
«Вотъ то-то и штука, что на немъ была
шапка и рукавицы. Кто его распознаетъ? Гу-
лллъ-гулялъ — наконепъ пришлось до того, что
пропнлъ все, что им4лъ съ собою. Шинкарь
Долго в'Ьрилъ, потомъ и пересталъ. Пришлось
Ч(фту заложить красную свитку свою, чуть
ли не въ треть ц^ны, жиду, шинковавшему
тогда на Сорочинской ярмаркЬ. Заложплъ и
говоритъ ему: «Смотри, жидъ, я приду къ тебЪ
за свиткой ровно черезъ годъ: береги ее!» —
и пропалъ, какъ будто въ воду. Жидъ раз-
сыотр^лъ хорошенько свитку: сукно такое,
что и въ Миргород* не достанешь! а красный
цвЬтъ горитъ, какъ огонь, такъ что и не на-
гляделся бы! Вотъ жиду показалось скучно
дожидаться срока. Почесалъ себ4 пейсики, да
и содралъ съ какого-то прйзжаго пана мало
не пять червонцевъ. О срок* жидъ и поза-
былъ-было совсЬмъ. Какъ вотъ разъ, подъ ве-
черокъ, приходптъ какой-то челов^къ: «Ну,
жидъ, отдавай мою свитку!» Жидъ снача-иа
было и не позналъ, а после, какъ разгляд^лъ,
такъ и прикипулся, будто въ глаза не видалъ:
«Какую свитку? У меня н'Ьтъ никакой свпткп!
Я знать не знаю твоей свитки!» Тотъ, глядь,
и ушелъ; только къ вечеру, когда жидъ, за-
перши свою конуру и пересчитавши по сун-
дукамъ деньги, накпнулъ на себя простыню
и началъ по-жпдовски мо.читься Богу — слы-
шить шорохъ... Г.чядь — во всехъ окнахъ по-
выставились свиныя рыла...»
Тутъ въ самомъ д^Ьл* послышался какой-то
неясный звукъ, весьма похожш на хрюканье
свиньи; всЬ побледнели... Потъ выступилъ
на лице разсказчика.
«Что?» произнесъ въ испуге Черевикъ.
«Ничего!..» отвечалъ кумъ, трясясь всемъ
теломъ.
«Ась!» отозвался одинъ изъ гостей.
«Ты сказалъ?...»
«Нетъ!»
«Кто-жъ это хрв'жнулъ?
«Богъ зпаетъ, чего мы переполошились'.
Ничего нетъ!»
Все боязливо стали осматриваться вокругъ
и начали шарить по угламъ. Хивря была ни
лшва, ни мертва. «Эхъ вы, бабы! бабы!» про-
изнесла она громко: «вамъ ли казаковать и
быть мужьями! Вамъ бы веретено въ руки,
да и посадить за гребень! Одинъ кто-нибудь,
можетъ, прости Господи, [у грешил ся]; подъ
кемъ-нибудь скамейка заскрипела, а все и
метнулись, какъ полоумные!»
Это привело въ стыдъ нашпхъ храбрецовъ
и заставило пхъ ободриться. Кумъ хлебнулъ
изъ кружки и началъ разсказывать далее:
«Жпдъ обмеръ; однакожъ свиньи на ногахъ,
:1;лиыныхъ, какъ ходули, повлеза.1п въ окна
п мигомъ оживили жида п.1етенымп тройчат-
::ами, заставя его плясать повыше вотъ этого
сводока. Л{идъ — въ ноги,призиалсявовсемъ...
Только свитки нельзя уже было воротить скоро.
Пана обокралъ на дороге какой-то цыганъ и
прода.1ъ свитку перекупке; та привезла ее
снова на Сорочинскую ярмарку, но съ техъ
поръ уже никто ничего не сталъ покупать у

19
СОЧИНЕН! я Н.
ГОГОЛЯ.
20
нея. Перекупка днвилась, дивплась и, нако-
нецъ. смекнула: в1>рно, виною всему красная
свитка; не дароыъ, надЬвая ее, чувствова.ча,
что ее все давить что-то. Не думая, не гадая
долго, бросила въ огонь — не горптъ басов-
ская одежда!.. «Э, да это чортовъ подарокъ!»
Перекупка умудрилась п подсунула въ возъ
одному мужпку. вывезшему продавать масло.
Дурень и обрадовался; только масла нпкто и
спрашивать не хочеть. «Эхъ, недобрыя рукп
подкинули свитку!» Схватилъ тоиоръ и изру-
билъ её въ куски; глядь — и л'Ьзетъ одпнъ ку-
сокъ къ другому, п опять ц'Ьлая свитка! Пе-
рекрестившись,' хвати-иъ топоромъ въ другой
разъ, куски разбросалъ по всему м'Ьсту и
у^халъ." Только съ гЬхъ поръ каждый годъ,
и какъ разъ во время ярмарки, чортъ съ сви-
ною личиною ходитъ по всей площади, хрю-
каетъ и подбпраетъ куски своей свитки. Те-
перь, говорятъ, одного только .ч^ваго рукава
недостаетъ ему. Люди съ т'Ьхъ поръ откре-
щиваются отъ того м-Ьста, и вотъ уже будетъ
л'Ьтъ съ десятокъ, какъ не было на немъ
ярмарки. Да нелегкая дернула теперь зас!;-
дателя от...>
Другая половина слова замерла на устахъ
разсказчнка: окно брякнуло съ шумомъ; сте-
кла, звеня, вылет'Ьли вонъ, и страшная сви-
ная рожа выставилась, поводя очами, какъ
будто спрашивая: «А что вы тутъ д'Ьлаете,
добрые люди'6>
УШ.
...Пиджавъ хвпстъ.ыовъ собака,
Мовъ Капиь, затрусывсь увесь;
Пзъ носа иотекла табака.
Нотляревскш Энеида.
Ужасъ оковалъ всЬхъ, паходпвшихся въ
хатЬ. Кумъ, съ разинутымь ртомъ, превра-
тился пъ камень; глаза его выпучились, какъ
будто хот11ли выстрелить; разверстые пальцы
остались неподвижными на воздухЬ. Высок1й
храбредъ, въ непобЬдпмомъ страх*, подско-
чилъ подъ иотолокъ и \да1)ился головою объ
перемадину; доски посунулись, и ионовичъ
съ г[1г.момъ и трескомъ полет1>лъ на з^млю.
•Ли! ай! ай!» отчаянно закрпчалъ одпнъ,
повалившись на лавку въ ужасЬ и болтая
на ной руками и ногами.
«Спасайте!» горланилъ другой, закрывшись
тулупомъ.
Кумъ, выведенный пзъ окамеп1лпя вторич-
пымъ испушмъ. поиол:г1. въ судорогахъ подь
подолъ своей супруги. Иысок1н храб1)ецъ по-
л*зъ въ печь, несмотря на узкое отверст1е,
и самъ задвнпулъ сеЛя заслонкою. А Черс-
ьикъ, какъ будто облитый горячнмъ кмпят-
комъ, СХ1ШТИВШП на голову го1»Ш1>къ, ВМ1.СТ0
шинки, броснлся къ двернмъ и. какъ поло-
т«имй. б1\жплъ По улииямъ. пе видя подъ
собой земли: одна усталость только заста-
вила его уменьшить скорость б4га. Сердце
его колотилось, какъ мельничная ступа; потъ
лилъ градомъ. Въ пзнеможенш готовъ уисе
былъ онъ упасть на землю, какъ вдругъ по-
слышалось ему, что сзадп кто-то гоиится за
нпмъ... Духъ у пего занялся...
«Чортъ! чортъ!» кричалъ онъ безъ памяти,
утрояя силы, и черезъ минуту безъ чувствъ
повалился на землю.
«Чортъ! чортъ!» кричало всл4дъ за нпмъ,
и онъ слышалъ только, какъ что-то съ шу-
момъ ринулось на него. Тутъ память отъ него
улегЬла, и онъ, какъ страшный жилецъ гЬс-
наго гроба, остался н1)Мъ п недвижимъ по-
средп дороги.
IX.
Що спсредп, и такъ и такъ; —
А сзади, ей же ей, на чорта!
Изъ простонародной сказки.
«Слышишь, Власъ!» говорилъ. приподняв-
шись ночью, одпнъ пзъ толпы народа, спав-
шаго на улпц'Ь: «возлЬ насъ кто-то помянулъ
чорта!»
«Мп4 какое д^ло?» проворчалъ, потяги-
ваясь, ле;1;авш1и возлЪ него цыганъ: «хоть
бы и всЬхъ своп.чъ родичей помянулъ!»
«Но, вЬдь, такъ закрнчалъ, какъ будто да-
влтъ его!»
«Мало ли чего челов'Ькъ не совретъ спро-
сонья!»
«Воля твоя, хоть посмотреть нужно. А вы-
рубп-ка огня!»
Другой цыганъ, ворча про себя, поднялся
на погп, два раза осв1',ти.1ъ себя искрами,
будто М0ЛП1ЯМИ, раздулъ губами труп, и, съ
кагапцемъ въ рукахъ — обыкновепною мало-
россШскою свЬтпльнею, состояш,ею изъ разби-
таго черетса, налптаго бараньпмъ жиромъ —
отправился, освЬщая дорогу.
«Стой! зд+.сь лежптъ что-то. Св-Ьтп сюда!»
Тутъ пристало къ пп.чъ еще н-Ьсколькоче-
лов1'.къ.
«Что лежип., Власъ?»
«Такъ, какъ будто бы два человека: одпнъ
наверху, другой внизу; который пзъ ппхъ
чортъ, уже п не распознаю!»
«А кто наверху'»'»
« Баба! »
«Ну, воп., 9то-жъ-то и есть чортт.!»
Всеобпий хохотъ разбуднлъ почти всю
улицу.
«Баба пл1;зла па человека: ну, вЬрпо, баба
эта знаотъ, какъ Ьзднть!» говорилъ одпнъ
изъ окружавшей толпы.
«Смотрите, братцы!» говорилъ другой, под-
япмо)! чорепокъ отъ горшка, котораго одна
только уцЬл-Ьвшол половина держалась па го-

21
ВЕЧЕРА НА ХУТОР* БЛДЗЪ ДИКАНЬКИ.
ловЬ Черсвпка: «какую шапку над'Ьлъ на себя
этотъ добрый ыолодецъ!»
Увелнчпвш1йся шулъ н хохотъ заставили
очнуться пашихъ мертвецовъ, Солошя и его
суиругу, которые, полные прошедшаго пспуга,
долго гляд'Ьлп въ ужас* неподвижными гла-
зами на смуглыя лица цыгань: озаряясь св*-
томъ, неверно и трепетно горЬвшимъ, они
казались дпкпмъ соныпщемъ гномовъ, окру-
лсенпыхъ тяжелымъ подземньшъ паромъ, во
мрак'Ь непробудной ночи.
X.
Цуръ тобп, пекъ тобп, сата-
ныньско наважден1е!
Пзъ малорос. комедт.
Свежесть утра в'Ьяла надъ пробудивши-
мися Сорочинцамп. Клубы дыму со всЬхъ
трубъ понеслись навстречу показавшемуся
солнцу. Ярмарка зашумела. Овцы заблеяли,
лошадп зарясалп; крикъ гусей и торговокъ
понесся снова по всему табору — и страшные
толки про красную свитку, наведш1е такую
робость на народъ въ тапиственные часы су-
мерокъ, исчезли съ появлен1емъ утра.
З'Ьвая и потягиваясь, дремалъ Черевикъ у
кума подъ крытымъ соломою сараемъ, между
воловъ, м'Ьшковъ муки и пшеницы, п,калют-
ся, вовсе не пы'Ьлъ нселан1я разстаться съ
своими грёзами, какъ вдругъ услышалъ го-
лосъ, такъ л:е знакомый, какъ уб'Ьлспи^е л4нп —
благословенная печь его хаты, или шпнокъ
дальней родственницы, находивш1йся не да-
л-Ье десяти шаговъ отъ его порога.
«Вставай, вставай!» дребезжала ему на ухо
нужная супруга, дергая его изо всей силы за
руку-
Черевикъ, вместо отв'Ьта, надулъ щеки и
началъ болтать руками, подралсая барабан-
ному бою.
«Сумасшедшш!» закричала она, уклоняясь
отъ взмаха руки его, которою онъчуть-было
не зад'Ьлъ ее по лицу.
Черевикъ поднялся, протеръ немного глаза
п посмотр'Ьлъ вокругь.
«Врагъ меня возьми, если мн'Ь, голубко,
не представилась твоя рожа барабаномъ, на
которомъ меня заставили выбивать зорю, слов-
но москаля, т* самыя свиныя рожи, отъ ко-
торыхъ, какъ говорить кумь...»
«Полно, полно теб* чепуху молоть! Сту-
пай, веди скор'Ьй кобылу на продажу. См'Ьхъ,
право, людямъ: пр1'Ьхали на ярмарку, и хоть
бы горсть пеньки продали...»
«Какъ же, жпнка!» подхватиль Солоп1Й:
«съ нась, в'Ьдь, теперь смеяться будутъ».
«Ступай, ступай! съ тебя и безъ того
смЬются!»
'Ты видишь, что я еще не умывался», про-
доджалъ Черевикъ, З'Ьвая и почесывая спппу
и стараясь, мевду прочимъ, выиграть время
для своей л'Ьни.
«Воть не кстати пришла блажь быть чи-
стоплотнымъ! Когда это за тобою водилось?
Воть ручникь, оботри свою маску».
Туть схватила она что-то свернутое въ ко-
мокъ — и съ ужасомь отбросила отъ себя: это
бы.(1Ъ -красный обгалагъ свитки!
«Ступай, д'Ьлай свое д^ло», повторила она,
собравшись съ духомъ, своему супругу, видя,
что у него страхъ отпяль ноги н зубы коло-
тились одинь объ другой.
«Будеть продажа теперь!» ворчалъ онъ самъ
себ*, отвязывая кобылу и ведя ее на пло-
ш,адь. «Не даромь, когда я сбирался на эту
проклятую ярмарку, на душ'Ь было такъ тя-
жело, кахсъ будто кто взвали-иъ на тебя дох-
лую корову, и во.чы два раза сами поворачи-
вали домой. Да чуть лп еще, какъ вспомнилъ
я теперь, не въ нонед'Ьльникъ мы выЬхали.
Ну, воть и зло все!... Неутомоненъ и чортъ
проклятый: носиль бы уже свитку безъ одного
рукава; такъ нЬтъ, нужно же добрымь лю-
дямъ не давать покою. Будь, примерно, я
чортъ, — чего оборони Боже, — сталь ли бы я
таскаться ночью за проклятыми лоскутьями?»
Тутъ философствовап1е нашего Черев1:ка
прервано было толстымъ и р^зкимъ голосолъ.
Предь нимъ стоялъ высок1й цыгань.
«Что продаешь, добрый человЬкъ?»
Продавець помолчаль, посмотр'Ьлъ на нзго
съ ногъ до головы и сказалъ съ спокойны мъ
видомь, не останавливаясь и не выпусгсая
изъ рукь узды: «Самь видишь, что продаI^^!»
«Ремешки?» спросилъ цыгань, поглядывая
на находившуюся въ рукахь его узду.
«Да, ремешки, если только кобыла похожа
на ремешки».
«Однакожь, чортъ возьми, землякъ, ты,
видно, ее соломою кормилъ!»
«Соломою?»
Тутъ Черевикъ хот'Ьлъ-было потянуть узду,
чтобы провести свою кобылу и обличить во
лжи безстыднаго поносптеля; но рука его съ
необыкновенною легкостью ударилась въ под-
бородокь. Глянулъ — въ ней перер-Ьзанная
узда и кь узд'Ь привязанный — о, ужась! во-
лосы его поднялись горою! — кусокь краснаго
рукава свитки!... Плюнувь, крестясь и бол-
тая руками, поб'Ьжалъ онъ отъ неолсиданнаго
подарка и, быстрЬе молодого парубка, про-
палъ въ толп'Ь.
XI.
За мое-жъ жито, та мене и побыто.
Пословица.
«Лови! ЛОВИ его! » кричало н'Ьсколько хлоп-
певъ въ т'Ьскомъ конп'Ь улицы, и Черевпкь

23
С О Ч П II Е и 1 я и.
гоголя.
21
почувствовалъ, что схвачеиъ вдругъ дюжпмп
ру-ками.
«Вязать его! Это тотъ самый, который
укралъ у добраго человека кобылу».
«Господь съ вами! за что вы меня вяжете?»
«Онъ же и спрашиваетъ! А за что ты
укралъ кобылу у пр^^-.зжаго мужика, Чере-
вика?»
«Съ ума спятнлп вы, хлопцы! Гд* видано,
чтобы челов'Ькъ саыъ у себя кралъ что-ни-
будь?»
«Старыя штуки! старыя штуки! ЗачЬмъ 64-
жалъ ты во весь духъ, какъ будто бы самъ
сатана за тобою по пятамъ гнался?»
«ПоневолЬ побежишь, когда сатанинская
одежда...»
«Э, годубчикъ! обманывай другихъ этимъ.
Будетъ еще теб4 отъ заседателя за то, чтобы
не нугалъ чертовщиною людей».
«Лови! лови его!» послышался крикъ на
другомъ конц* улицы: «воть онъ, вотъ б4г-
лецъ!»
И глазамъ нашего Черевика представился
кумъ въ самомъ и;алкомъ положен1и, съ за-
ложенными назадъ руками, ведомый несколь-
кими хлопцами.
«Чудеса завелись!» говорилъ одинъ изъ
нихъ: «послушали бы вы, что разсказываетъ
этотъ мошенникъ, которому стоптъ только
заглянуть въ лицо, чтобы увид4ть вора. Когда
стали спрашивать: отчего б^жалъ онъ, какъ
полоумный? — «пол^зъ», говорить, «въ кар-
манъ понюхать табаку и, вместо тавлинки,
В1.1таии1лъ кусокъ чертовой свитки, отъ ко-
торой всиыхиулъ красыый огонь, а онъ — да-
вай Богъ ноги!»
«Эге, ге, го! да это изъ одного гнЬзда об*
пчацы! Вязать ихъ обопхъ вм^стЬ».
ХП.
сЧимъ, люди добра, такт, оде я про-
вниывсяУ
«За що глузуете?» сказавъ иашъ во-
борикъ:
«За що зиу1цаетссь вы иадо .миою
такъ?
«оа що, аа що?» сказавъ тай попу-
стывъ иат101{и,
иат1ики гиркихъ с.'1и.1Ъ, узмишись за
боки.
Арте.новекш'Г1/.1алъ. Лап пю собака.
'Можеп., и въ самомъ д^лЬ, кумъ, ты иод-
ц1:111лъ что-нибудь?» спросилъ Чоровнкъ, ле-
а;а сннзанниП, имЬсгЬ съ кумомъ, подъсоло-
меаиою яткою.
«И ты туда же, кумъ! Чтобы ми^ отсох-
нули руки и 1И)ГН, если что-нибудь когда-.»и-
бо кр1иъ, ПЫК.1ЮЧШ1 разпЬ вареники съ «мс-
таною у матери, да и то еще когда мнЬ было
лЬтъ десять отъ роду».
«За что же это, кумъ, на насъ напасть та-
кая? Теб-Ь еще ничего: тебя випятъ по край-
ней мере за то, что у другого укралъ: но за
что мне, несчастливцу, недобрый поклепъ та-
кой, будто у самого себя стянулъ кобылу? Вид-
но, намъ, кумъ, на роду уже написано не
иметь счастья!»
«Горе памъ, спротамъ беднымъ!»
Тутъ оба кума принялись всхлипывать на-
взрыдъ.
«Что съ тобою, Солоп1й?» сказалъ вошед-
шШ въ это время Грыцько. «Кто это связалъ
тебя?»
«А! Голопупенко, Голопупенко!»закрпчалъ,
обрадовавшись, Солошй. «Вотъ, кумъ. это
то'гь самый, о которомъ я говорилъ тебе.
Эхъ, хватъ! Вотъ, Бо1'ъ убенмоня наэтомъ ме-
сте, если не высуслилъ при мне куходьмалс
не съ твою голову, и хоть бы разъ помор-
щился!»
«Что-жъ ты, кумъ, такъ не уважилъ такого
славпаго парубка?»
«Вотъ, какъ видишь», продола;алъ Чере-
впкъ оборотясь къ Грыцьку: «наказ;иъБопь,
надно, за то, что провинился передъ тобою.
Прости, добрый человекъ! Ей-Богу, радъ бы
былъ сделать все длятебя... Но что прикажешь?
Въ старухе дьяволъ сидит-ъ».
«Я не злопамятснъ, Солоп1Й! Если хочешь,
я освобожу тебя!»
Тутъ онъ мигнулъ хлонцамъ, и те же са-
мые, которые сторожили его, кинулись развя-
зывать.
«За то п ты делай, какъ нул;но: свадьбу:
да и попируемъ такъ, чтобы целый годъ боле-
ли ноги отъ гопака!»
• <. Добре! отъ добре!* сказалъ Солсп1й. хлоп-
нувъ руками. «Да мне такъ теперь сделалось
весело, какъ будто мою старуху москали увез-
ли! Да что думать! годится, пли не годится
такъ — сегодня свадьбу, да и концы въ
воду!»
«Смотри жъ, С0Л0П1Й: черезъ часъ я буду
къ тебе; а теперь ступай домой: тамъ ожп-
даютъ тебя покупщики твоей кобылы и пше-
ницы!»
«Какъ, разве кобыла нашлась?»
«Нашлась!»
Черевик'ь «тъ радости стадъ пеподвпженъ.
глядя вслЬдъ уходившему Г1>ыцьку.
«Что, Грыцько, худо мы сделали свое де-
ло?» сказалъ высошй цыганъ спетиншому
парубку. «Волы, ведь, мои теперь?»
«Твои! твои!»

25
ВЕЧЕРА НА ХУТОРЪ ВЛПЗЪ ДККАПЬКИ.
26
XIII.
Не б1йся, матинко, не б1йся,
Въ червоныо чобиткп обуйся,
Топчп вороги
Ппдъ ноги,
Щобъ твои пидкпвкп
Врязчалы!
Щобъ твои вороги
Мовчалы!
Свадебная ппсня.
Подперши локтемъ хорошеньк1й подборо-
докъ свой, задумалась Параска. одна сидя въ
хат11. Много грезъ обвивалось около русой
головы. Иногда вдрутъ легкая усмешка тро-
гала ея алыя губки, и какое-то радостное чув-
ство подымало темныя ея брови, а иногда
снова облако задумчивости опускало ихъ на
кар1я, св'Ьтлыя очи.
«Ну, что, если не сбудется то, что говорнлъ
онъ?» шептала она съкакпмъ-то вьгралсен]емъ
сомн'Ьн1я. «Ну, что, если меня не выдадутъ?
Если... Н'Ьтъ, н'Ьтъ; этого не будетъ! Мачиха
д^лаетъ все, что ей пи вздумается: разв'Ь п
я не могу д'Ьлать того, что мнЬ вздумается?
Упрямства-то и у меня достанетъ. Какой лее
онъ хорош1й! Какъ чудно горятъ его черныя
очи! Какъ любо говоритъ онъ: «Ларасю, го-
луоко!» Какъ пристала къ нему б15лая свитка!
Еще бы поясъ поярче!.. Пускай, уже правда,
я ему вытку, какъ перейдемъ жить въ новую
хату. Не подумаю безъ радости», продолжа-
ла она, вынимая изъ-за пазухи маленькое
зеркало обклеенное красною бумагою, ку-
пленное ею на ярмарке, и глядясь въ него
съ тайнымъ удовольств1емъ: «какъ я встре-
чусь тогда где-нибудь съ нею, я ей ни за что
не поклонюсь, хотя она себ'Ь тресни. Н4тъ,
.мачиха, полно колотить тебе свою падчерицу!
Скор'Ье песокъ взойдетъ на каын4 и дубъ по-
гнется въ воду, какъ верба, нежели я на-
гнусь передъ тобою! Да, я и позабыла... дай
примерять очипокъ, хоть мачихинъ, какъ-то
онъ мне придется?»
Тутъ встала она, держа въ рукахъ зеркаль-
це, и, наклонясь къ нему головою, трепетно
шла но хагЬ, какъ будто бы опасаясь упасть,
впдя подъ собою, вместо полу, потолокъ съ
накладенными подъ нпмъ досками, съ кото-
рыхъ низринулся недавно поповпчъ, и полки,
уставлепныя горшками.
«Что я, въ самомъ д4лй, будто дитя», вскри-
чала она, см'Ьясь: «боюсь ступить ногою!»
И начала притопывать ногами, — ч4мъ да-
л'Ье, все см^л-Ье; наконецъ, л15вая рука ея опу-
стилась и уперлась въ бокъ, и она пошла тан-
цевать, побрякивая подковами, держа передъ
собою зеркало и напевая любимую свою п-Ь-
сню:
Зеленвньк1й барвпночку,
Стелися низенько!
А ты, мылый, чернобрывыП.
Прпсуиься блызепько!
Зеленепьк1й барвнпочку,
Стелися що пызче!
А ты, мылый, черпобрывый,
Присупься ще блы;1:че!
Черевикъ заглянулъвъ это время въ дверь
и, увидя дочь свою тандуюш;ею нередъ зер-
каломъ, остановился. Долго гляд4лъ онъ, сме-
ясь невиданному капризу девушки, которая,
задумавшись, не примечала казалось, ничего;
но когда же услышалъ знакомые звуки п4сни,
жилки въ немъ зашевелились: гордо подбо-
ченившись, выступидъ онъ впередъ и пу-
стился въ присядку, позабывъ про вс4 д'Ьла
свои. Громк1п хохотъ кума заставнлъ обоихъ
вздрогнуть.
«Вотъ хорошо, батька съ дочкой зат'Ьяли
зд^сь сами свадьбу! Ступайте ясе скорее: же-
нпхъ пришелъ».
При носл'Ьднемъ слов4 Параска вспыхну-
ла ярче алой ленты, повязывавшей ея голову,
а безнечный отецъ ея вспомнилъ, зач-Ьмъ при-
шелъ онъ.
«Ну, дочка, пойдемъ скорее! Хивря съ ра-
дости, что я продалъ кобылу, поб'Ьжала», го-
ворнлъ онъ, боязливо оглядываясь по сторо-
намъ: «поб'Ьжала закупать себ^Ь плахтъ и де-
рюгъ всякпхъ, такъ нужно до прихода ея все
кончить!»
Не уснула Параска переступить за порогь
хаты, какъ почувствовала себя на рукахъ па-
рубка въ б^лой свитк'Ь, который съ кучею на-
рода выжидалъ ее на улиц*.
«Боже, благослови!» сказалъ Черевикъ,
складывая имъ руки. «Пусть ихъ жпвутъ,
какъ в'Ьнки вьютъ!» *)
Тутъ послышался шумъ въ народ-Ь.
«Я скор'Ью тресну, ч^Ьмъ допущу до этого!»
кричала сожительница Солон1Я, которую,
однакожъ, съхохотомъ отталкивала толпа на-
рода.
«Не бесись, не б4сись, жинка!» говорилъ
хладнокровно Черевикъ, видя, что пара дю-
жихъ цыганъ овладела ея руками: «что сде-
лано, то сделано: я переменять не люблю!»
«Н'Ьтъ, н4тъ1 этого-то не будетъ!» кричала
Хивря, но никто не слушалъ ея; н-Ьсколько
паръ обступило новую пару и составили око-
ло нея непроницаемую танцующую ст'Ьну
Страиное, неизъяснимое чувство овлад'Ьло
бы зрителемъ, при вид'Ь, какъ отъ одного уда-
ра смычкомъ музыканта, въ сермяжной свит-
к'Ь, съ длинными закрученными усами, все
обратилось, волею и неволею, къ единству и
перешло къ соглас1ю. Люди, па угрюмыхъ ли-
цахъ которыхъ, кажется, В'Ькъ не проскаль-
зывала улыбка, притопывали ногами и вздра-
■*) Обыкновепноо праь'Ьтст1;!е у малоросс1япг 1;овог>рач-
ВЫ»Г1..

с о ч и п Е н I я и. в. гоголя.
гивалп плечамп. Все неслось, все тандовало.
Но еще страннее, еще неразгаданн'Ье чув-
ство пробудилось бы въ глубпнЬ души при
взгляд* на старушекъ, на ветхпхъ лицахъ ко-
торыхъ вЪяло равнодуш1е ыогплы, толкавших-
ся между новымъ, смеющимся, жпвымъ чело-
в4комъ. Бе.'шечныя! даже безъ датской радо-
сти, безъ искры сочувств1я, которыхъ одпнъ
хмель только, какъ ыеханикъ своего безжиз-
нопнаго автомата, заставляетъ д'Ьлать что-то
подобное человеческому, он4 тихо покачива-
ли охмелевшими головами, подплясывая за
веселящимся народомъ,не обращая дапсеглазъ
на молодую чету.
Громъ, хохотъ, п^сни слышались тише п
тише. Смычокъ умпралъ, слабая и теряя не-
ясные звуки въ пустотЬ воздуха. Еще слыша-
лось гд4-то топанье, что-то похожее на ро-
потъ отдалснпаго моря, и скоро все стало пу-
сто и глухо.
Не такъ ли и радость, прекрасная и непо-
стоянная гостья, улетаетъ отъ насъ, и напрас-
но 0ДИН0К1Й звукъ думаетъ выразпть веселье?
Въ собственномъ эх'Ь слышпть уже опъ грусть
и пустыню, И ДИКО впемлетъ ему. Не такъ
ли р-Ьзвые други бурной и вольной юности,
поодиночк-Ь, одинъ за другпмъ, теряются по
гв^ту и оставляю'гь, наконецъ, одного ста-
рпннаго брата ихъ? Скучно оставленному!
И тяжело, и грустно становится сердцу, и не-
чЬмъ помочь ому!
1829.
Вечеръ накану н'Ь Ивана Купала.
БЫЛЬ,
разсказапная дьячкомъ ***ской церкви.
За Оомою Грпгорьеьнчеиъ водилась особенпаго
рода страпиость: онъ до смерти не любплъ пере-
сказывать одно и то же. Бивало, пиогда, если
упросишь его разсказать что сызнова, то, смотри,
что-нибудь да вкиисть новое, или нерсиначитъ такъ,
что узнать иельзя. Разъ, одннь нзъ т1;хг госнодъ, —
паиъ, нроггимъ людямъ, мудрено и назвать нп.:
инсакн ИНН — НС ннсакп, а вотъ то самое, что ба-
рышники на нашнхъ яркаркахъ: нахватаютъ, на-
иросягь, накрадугь всякой всичиггы, да и выпу-
скаютъ книжечку, не толще букваря, каи;диП ак-
сяцъ или 11рд1;л1п, — одинд. изд. этихъ госнодъ и кы-
манилъ у Оомы Григорьевича ату самую истор1И), а
онъ вовсо и нозабилъ о ней. ТоЛ1.ко 11р!'Ьзжаст1.
изъ Иилтавы тотъ самый папичъ, иъ гороювомъ
кафтанЬ, про котораю гоьирнлъ л, н шиираго одну
поиЬсть вы, думаю, уже прочли, — прнвозитъ съ
собою небольшую кинжечку и, ра:!!» рнувши по-
середиик, ноказывастъ намь. Оима Г|1игорьевичъ
."•отовъ ужо былъ осЬддать носъ свой очками, но,
вспомнивъ, что онъ забылъ пхъ подмотать нитками
п обл-Ьппть воскомъ, передалъ мн1;. Я. такъ какъ
грамоту кое-какъ разумею и не пошу очковъ, при-
нялся читать. Не успЬлъ перевернуть двухъ стра-
ницъ, какъ онъ вдругъ останови.1ъ меня за руку.
«Постойте! нанередъ скажите мнк. что это вы
читаете?»
Признаюсь, я немного пришелъ втуппкъ огъ та-
кого вопроса.
«Какъ, что читаю, Эома Грпгорьевичъ? — Вашу
быль, ваши собственпия слова».
«Кто вамъ сказалъ, что это мои слова?»
«Да чего лучше? тутъ и иапечатапо: разека-
занная такимъ-то дьячкомъ*.
«Плюйте-жъ на голову тому, кто это напеча-
та.дъ! Бреше сучый москаль! Такъ ли я гово-
рплъ? Що-то еже, якъ у кого чортъ ма
клепки въ головы! Слушайте, я вамъ разскажу
ее сейчасъ».
Мы придвинулись къ столу, и онъ началъ:
Д1>дъ МОП (царство ему небесное! чтобъ ему
на томъ св4гЬ елись одни только буханцц
пшеничные, да маковнпкн въ меду!) умЬлъ
чудно разсказывать. Бывало, поведетъ рЪчь, —
целый день не подвинулся бы съ места и все
бы слушалъ. Ужъ пе чета какому-нибудь ны-
нешнему балагуру, который какъ начиетъ мо-
скаля везть *), да еще и языкомъ такпмъ,
будто ему трп дпя есть не давали, то хоть
берись за шапку, да пзъ хаты. Какъ теперь
помпю, — покойная старуха, мать моя, была
еще лснва, — какъ въ долг1Й зимпгй вечеръ,
когда на дворе трещалъ морозъ и замуровы-
валъ наглухо узенькое окно пашей хаты,
сидела она передъ гребпемъ, выводя рукою
длипиую питку, колыша ногою люльку и на-
певая пЬсню, которая какъ будто теперь слы-
шится мне. Каганецъ, дрожа н вспыхивая,
какъ бы иуг;шсь чего, светнлъ намъ въ хач-Ь.
Веретено жулцкало; а мы все, дЬти, собрав-
шись въ кучку, слушали деда, не слезавшаго
о'гь старости более пяти лЬгь съ своей печки.
Но ни дивный речи про давнюю старину, про
наезды запорожцевъ, про ляховъ, про моло-
децк1я дела Подкопы, Иолтора-Ко;1суха п Га-
гайдачпаго пе занимали насъ такъ, какъ раз-
сказы про какое-нибудь стариниоо чудиио
дЬло, оп. которыхъ всегда дро:кь проходила
по тЬлу и волосы ерошились па голове. Иной
разъ страхъ, бывало, такой заберетъ отъ нихъ.
что съ вечера псе показывается, Боп1зиаеть.
какимъ чудпщемъ. Случится, ночью выйдешь
за чемъ-ннбудь изъ хаты, вогь такъ и ду-
маеи1Ь, что на постели тноей уклалси спать
выходецъ съ того свЬта. И, чтобы мнЪ не до-
велось разсказынать зтого въ другой разъ,
если я не принималъ часто издали собствец-
♦) Т. •. япп.

Къ стр. 28.
в
^^кН^
ащ|щ^ш^к^щ|
Сорочинская ярмарка. . . -Въ сторон* тащился
возъ. наваленный м'Ьшкамп, пенькою, полотномъ
II разного до.чашнею поклажою.
Сорочинская ярмарка. . . .Дочка п , паробокъ
снокоино стоялп, обнявшись. . .
Сорочинская прмг|Кэ. . . .Ст[)а1нная
рожа выставилась поводи омамн...
Сорочинская ярмарка, „Зд'Ьсь лсжнтъ что-то.
Св'Ьти сюда!"

Сорочинская ярмарка „Л! Голоиупонко!" з;1-
крича.т!.. обр:1Д(1|!ат1111С1., ГолоиЛ!.
Сорочинская ярмарка. ...1ко обратилось къ
единству II 11е])Ршли въ соглас1о. . .
Всчоръ наианунЬ Ивана Купала. < •дгрогтмк.п.
'р;к1.. |>11Л1111уи1. роп>. . .
Вочоръ наиан^гнЪ Ивана Купала. . . .ЦиЬтоК!'
ра^июриулсн пирРЛ1> ого очами.

ВЕЧЕРА НА ХУТОРЬ БЛИЗЪ ДПКАПЬКИ.
30
ную свптку. положенную въ головахъ, за свер-
нувшагося дьявола. Но главное въ разсказахъ
Д'Ьда было то, что въ жизнь свою онъ никогда
не лгалъ, и что, бывало, ни скажетъ, то именно
такъ и бывало.
Одну изъ его чудныхъ нстор1й перескажу
теперь вамъ. Знаю, что много наберется та-
кпхъ умниковъ, пописывающпхъ по судамъ
п чптающихъ даже граяеданскую грамоту, ко-
торые, если дать имъ въ руки простой часо-
словъ, не разобрали бы ни аза въ немъ, а
показывать на позоръ свои зубы— есть уменье.
Имъ все, что ни разскажешь, въ см-Ьхъ. Эта-
кое нев^рье разошлось по св-Ьту! Да чего? —
вотъ, не люби Богь меня и Пречистая Д-Ьва! —
вы, можетъ, даже не поварите: разъ какъ-то
заикнулся про в'Ьдьмъ — что лсъ? нашелся со-
рви-голова — в4дьмамъ не в'Ьритъ! Да, слава
Богу, вотъ я сколько лсиву улсе на св^т'Ь, ви-
д'Ьлътакпхъпнов'Ьрцевъ, которымъ провозить
попа въ ргыиепио *) было легче, нежели на-
шему брату понюхать табаку, а и т^ откре-
щивались отъ в4дьмъ. Но прпснпсь имъ... не
хочется только выговорить, что такое... Не-
чего п толковать объ нихъ
Л'Ьтъ куды! болЬе ч4мъ за сто, говорилъ
покойникъ д4дъ мой, нашего села и не узналъ
бы никто: хуторъ, самый бедный хуторъ! Из-
бенокъ десять, не обмазанныхъ, не укрытыхъ,
торчало то тамъ, то сямъ, посереди ноля. Ни
плетня, ни сарая порядочнаго, гд'Ь бы поста-
вить скотину, пли возъ. Это-лсъ еш,е богачи
гакъ жили; а посмотрели бы на нашу братью,
на голь: вырытая въ земл4 яма — вотъ вамъ
и хата! Только по дыму и мол;но было узнать,
что живетъ тамъ челов'Ькъ Болай. Вы спро-
сите, отчего они жили такъ? Бедность не бед-
ность: потому что тогда казаковалъ почти
всяшй и набиралъ въ чулспхъ земляхъ не
мало добра; а больше отъ того, что незач^мъ
было заводиться порядочною хатою. Какого
народу тогда не шаталось по всЬмъ местамъ:
крымцы, ляхи, литвинство! Бывало то, что и
свои на'Ьдутъ кучами и обдираютъ своихъ же.
Всего бывало.
Въ этоыъ-то хуторк'Ь показывался часто
челов'Ькъ, пли, лучше, дьяволъ въ челов'Ь-
ческомъ образ'Ь. Откуда онъ, зач4мъ прихо-
дилъ, никто не зналъ. Гуляетъ, пьянствуетъ
и вдругь пропадетъ, какъ въ воду, и слуху
н1тъ. Тамъ, глядь — снова будто съ неба
упалъ, рыскаетъ по улицамъ села, котораго
теперь п следу нЬтъ и которое было, можетъ,
не дальше ста шаговъ отъ Диканьки. Пона-
беретъ встр'Ьчныхъ казаковъ: хохотъ, песни,
ценьгн сыплются, водка — какъ вода... При-
етанетъ, бывало, къ краснымъ девушкамъ:
надарптъ лентъ, серегъ, монистъ —девать не-
*) Т. е. со.1гать на исповЬдн.
куда! Правда, что красныя девушки немного
призадумывались, принимая подарки: Богъ
знаетъ, можетъ, въ самомъ деле перешли
они черезъ нечистыя руки. Родная тетка мо-
его деда, содержавшая въ то время шинокъ
по нынешней Опошнянской дороге, въ кото-
ромъ часто разгульничалъ Басаврюкъ (такъ
называли этого бесовскаго человека), именно
говорила, что ни за кашя благополучхя на
свете не согласилась бы принять отъ него
подарковъ. Опять, какъ же и не взять? — вся-
каго проберетъ страхъ, когда нахмуритъ онъ,
бывало, свои ш.етинистыя брови и пустптъ
исподлобья такой взглядъ, что, кажется, унесъ
бы ноги, Богъ знаетъ куда; а возьмешь, такъ
на другую же ночь и таш;ится въ гости ка-
кой-нибудь пр1ятель изъ болота, съ рога.\1Ц
на голове, и давай душить за шею, когда на
шее монисто, кусать за палецъ, когда на немъ
перстень, или тянуть за косу, когда вплетена
въ нее лента. Богъ съ ними тогда, съ этими
подарками! Но вотъ беда — и отвязаться не-
льзя: бросишь въ воду — плыветъ чертовсшй
перстень пли монпсто поверхъ воды, и къ
тебе же въ руки.
Въ селе была церковь, чуть ли еще, какъ
вспомню, не святого Пантелея. Жилъ тогда
при ней 1ерей, блаженной памяти отецъ Аеа-
нас1Й. Заметивъ, что Басаврюкъ и на Свет-
лое Воскресен1е не бывалъ въ церкви, заду-
малъ-было пожурить его. наложить церковное
покаян1е. Куда! насплу ноги унесъ. «Слушай.
паноче!» загремелъ онъ ому въ ответъ: «знай
лучше свое дело, чемъ мешаться въ чуж1я,
если не хочешь, чтобы козлиное горло твое
было залеплено горячею кутьею! 9 Что делать
съ окаяннымъ? Отецъ Аеанас1Й объявилъ
только, что всякаго, кто спознается съ Ба-
саврюкомъ, станетъ считать за католика, врага
Христовой церкви п всего человеческаго рода
Въ томъ селе былъ у одного казака, про
звищемъ Коржа, работяпкъ, котораго люд<1
звали Петромъ Безроднымъ,— можотъ, оттого,
что никто не помнилъ пи отца его, ни ма-
тери. Староста церкви говорилъ, правда, что
онп на другой лее годъ померлп отъ чумы;
но тетка моего деда знать этого не хотела п
всемп силами старалась наделить его родней,
хотя бедному Потру было въ ней столько
нужды, сколько намъ въ прошлогоднемъ сне-
ге. Она говорила, что отецъ его и теперь па
Запорожьи, былъ въ плену у турокъ, натер-
пелся мукъ, Богъ знаетъ, какихъ и какимъ-то
чудомъ, переодевшись евпухомъ, далъ тягу.
Чернобровымъ дивчатамъ и молодпцамъ мало
было нужды до роднп его. Оне говорили только,
что если бы одеть его въ новый лсупанъ, за-
тянуть краснымъ поясомъ, надеть на голову
шапку изъ черныхъ смушекъ съ щегольскимт-
синпмъ верхомъ, привесить къ боку турец-

31
сочинкихя
гоголя.
32
кую саблю, дать въ одну руку малахай, въ
другую люльку въ красивой оправ*, то за-
ткнулъ бы онъ за поясъ всЬхъ парубковъ
гогдашппхъ. Но то б'Ьда, что у б'Ьднаго Пе-
труся всего-на-все была одна сЬрая свитка,
въ которой было больше дыръ, чЬмъ у иного
ленда въ карман* злотыхъ. И это бы еще не
большая б'Ьда, а вотъ б'Ьда: у стараго Коржа
была дочка, красавица, какую, я думаю, врядъ
ли доставалось вамъ впдывать. Тетка покой-
наго д*да разсказывала, — а женщин*, сами
знаете, легче поцеловаться съ чортомъ, но
во гп*въ будь сказано, нежели иззватт, кого
красавицею, — что полненьшя щеки казачки
были св^Ьнш и ярки, какъ макъ самаго тон-
кагорозоваго цв^Ьта, когда, умывшись Болгы'ю
росою, горитъ онъ, распрямляетъ листики и
охорашивается передъ только- что подняв-
шимся солнышкомъ; что брови, словно чер-
ные шнурочки, как1е покупаютъ теперь для
крестовъ и дукатовъ д*вушкп наши у прохо-
лящихъ по селамъ съ коробками москалей,
ровно нагнувшись, какъ будто гляделись въ
ясЕыя очи; что ротикъ, на который глядя
облизывалась тогдашняя ыолоделсь, кажись,
на то и созданъ былъ, чтобы выводить со-
ловьиный п1;сни; что волосы ея, черные, какъ
крылья ворона, и мяпце, какъ молодой ленъ
(тогда еще д*вушкн паши пе заплетали ихъ
въ дрпбушкп, перевивая красивыми, яркихъ
цв^тоБЪ, синдячками), падали курчавыми куд-
рями на шитый золотомъ кунтушъ. Эхъ! Но
доведи Господь возглашать мнЬ больше на
клирос* аллплу1Я, еслибы, вотъ тутъ же, не
расц*ловалъ ея, несмотря па то. что с*дь
иробирается по всему старому л*су, покры-
вающему мою макушку, и нодъ бокомъ моя
старуха, какъ б*льмо въ глазу. Ну, если гд*
парубокъ и д*вка жпвутъ близко одииъ оп.
аругого... сами знаете, чтовыходитъ. Бывало,
ИИ св*тъ, пи заря, подковы красныхъ сапо-
говъ и п[)пм*т11ы на томъ м*ст*, гд* раздо-
баривала Пидорка съ свонмъ Нотрусеыъ. Но
все бы Коржу и въ умъ не пришло что-ни-
будь недоброе, да разъ, — ну, это улге и видно,
что не кто другой, какъ лукавый дориулъ,—
вздумалось Нетрусю, не осмотр*втнсь хоро-
шенько въ с*няхъ, вл*пнть поцЬлуй, какъ
юворяп. отъ всей души, въ розовыя губкн
казачки, н тотъ же самый лукавый, — чтобъ
ему. собачьему сыну, приснился крестъ свя-
той! — пастроплъ сдуру стараго Х1)*на отво-
рить дверь хаты. ид|'реняи1,лъ Коржъ. ]1пзп-
иувъ рогь и ухватись рук(^ю за двери. Про-
г-чятый 11()Ц*луй, казалось, оглуишлъ его со-
воршепио. Кму П(1чудился от. гримче, ч*мъ
ударъ макогона объсгЬну, которымъ обыкно-
ооппо въ паше время мужнкъ п|югопяоп.
кутш, за ненм*и1г'мъ фузеи и пороха.
ОчпушпПГЬ. СППЛЪ ОМЪ со СТ|.И1.1 Д1.1''П'Ч;уЮ
нагайку и уже хотЬлъ-было покропить ею
спину б*дпаго Петра, какъ откуда ни возь-
мись шестил*тнш братъ Ппдоркинъ, Пвась,
приб*жа.чъ п въ испуг* схватилъ ручопками
его за ноги, закричавъ: «Тятя, тятя! пе бей
Петруся!» Что прикажешь д*лать? У отца
сердце не каменное: пов*сивши нагайку на
ст*ну, вывелъ онъ его потихоиьку изъ хаты:
«Если ты мн* когда-нибудь покажешься въ
хат*, или хоть только подъ окнами, то слу-
шай, Петро: еи-Богу, пропадутъ черные усы,
да и оселедецъ твои, — вотъ ул;в опъ два раза
обматывается около уха,— не будь я Терепт1й
Коржъ, если не распрощается съ твоею ма-
кушей!> Сказавши .это, далъ онъ ему легонько
рукою стусана въ затылокъ, такъ что Потрусь,
пе взвидя земли, полет*лъ стремглавъ. Вотъ
теб* и доцЬловались! Взяла кручина пашихъ
голубковъ; а тутъ и слухъ по селу, что къ
Коржу повадился ходить какой-то ляхъ, об-
шитый золотомъ. съ усами, съ саблею, со
шпорами, съ карманами, бренчавшими какъ
звопокъ отъ м*шечка, съ которымъ пономарь
пашъ, Тарасъ, отправляется каждый день но
церквп. Пу, изв*стпо, зачЬмъходятъкъотцу,
когда у него водится чернобровая дочка. Воп-.
одииъ разъ Пидорка схватила, заливаясь сле-
зами, па руки Ивася своего: «Пвасю мой ми-
лый, Ивасю мой любый! б*ги къ Иетрусю, мое
золотое дитя, какъ стр*ла изъ лука; разска:::п
ему все: любила-бъ его кар1я очи, ц*ловала
бы его б*лое личико, да ие велитъ судьба
моя. Не одппъ ручпикъ вымочила горючими
слезами. Тошно мн*, тяжело па сердц*! И
родной отецъ — врагъ мн*: неволитъ иттн за
иелюбаго ляха. Скалш ему, что и свадьбу го-
товить, только пе будегь музыки на нашей
свадьб*: будутъ дья1си п*ть, вм*сго кобзъ и
сопилокъ. Не пойду я танцевать сънсеинхомь
своимъ: понесутъ меня! Темная, темная моя
будеть хата: изъ кленоваго дерева, и, вме-
сто трубы, кресгь будегь стоять на крыш*!»
Какъ будто окамеи*въ, не сдвинувшись сь
м*ста, слушалъ Петро, когда певинпое дитя
леигтало ему Нидоркпны слова. «Л ядумалъ,
несчастный, ипи въ 1>рымъ и Турсчииу, н;;-
воевать золота и съ доГ||1омъ пр1*хать къ теб*.
моя красавица. Да но быть тому. Недобрый
глазъ иоглядЬлъ на насъ. Будегь же, моя до-
рогая рыбка, будеть и у меня свадьба: только
и дьяковъ но будотъ па то11 свадьб* — воронъ
черный прокричетъ, им*сто иона, надо мнок';
гладкое поло будеть моя хата; сизая туча —
мои крьпиа; орель ны1аюетъ мои ка]!!)! очи;
111.1М0КУП. дожди иазацк1я косточки, и вихорь
иысушитъ ихъ. Но что я? На кого, кому жа-
;к,1лонат1.оя'' Такъ улго. видно, Боп. велЬлъ!
Пропадать, такъ пропадать!» — Даирямохопь-
ко и побрелъ иъ иишокъ.
Тетка мокойнпго дКта немного пзумплагь.

33
ВЕЧЕРА НА ХУТОР* БЛИЗЪ ДПКАНЬКИ.
34
увид'Ьвши Петруся въ шинк*, да еще въ та-
кую пору, когда добрый челов^къ идетъ къ
заутрени, и выпучпла на него глаза, какъ
будто спросонья, когда нотребовалъ онъ ку-
холь сивухи, мало не съ полведра. Только
напрасно думалъ бедняжка залить свое горе.
Водка щипала его за языкъ, словно крапива,
и казалась ему горше полыни. Кинулъ отъ
себя кухоль на землю. «Полно горевать теб4,
казакъ!» загремело что-то басомъ надъ нимъ.
Оглянулся: Басаврюкъ! У! какал образина!
Волосы — щетина, очи — какъ у вола. «Знаю,
чего недостаетъ теб^Ь: вотъчего!» Тутъ бряк-
нулъ онъ съ б'Ьсовскою усмешкою кожанымъ,
висЬвшимъ у него возл'Ь пояса, кошелькомъ.
Вздрогнулъ Петро. «Ге, ге, ге! да какъ го-
ритъ!» заревЬлъ онъ, пересыпая на руку чер-
вонцы: <Ге, ге, ге! да какъ звенш-ъ! А в-Ьдь
и д-Ьла только одного потребуютъ за ц'Ьлую
гору такпхъ цяцекъ». — «Дьяволъ!» закричалъ
Петро. «Давай его! на все готовъ!» Хлопнули
по рукамъ. »Смотри, Петро, ты посп'Ьлъ какъ
разъ въ пору: завтра Ивана Купала. Одну
только эту ночь въ году и цв'Ьтвтъ папорот-
никъ. Не прозеван! Я тебя буду ждать до пол-
ночи въ Медв'Ьжъемъ овраге».
Я думаю, куры такъ не дожидаются той
поры, когда баба вынесетъ имъ хл-Ьбныхъ зе-
ренъ, какъ дожидался Петрусь вечера. То и
дЪло, что смотр4лъ, не становится ли т'Ьнь
отъ дерева длиннее, не румянится ли пони-
зившееся солнышко, и ч4мъ дал'Ье, т'Ьмъ не-
терп'Ьлив'Ьн. Экая долгота! Видно, день Бо-
шй потерялъ гд'Ь-нибудь конецъ свой. Вотъ
уже и солнца н'Ьтъ. Небо только красн'Ьетъ
на одной сторон'Ь. И оно уже тускн^етъ. Въ
пол'Ь становится холодней. Приыеркаетъ, при-
меркаетъ и — смерклось. Насилу! Съ сердцемъ,
только-что не хот4вшимъ выскочить изъ гру-
ди, собрался онъ въ дорогу и бережно спу-
стился густымъ л'Ьсомъ въ глубошй яръ, на-
зываемый Медв-Ьжьимъ оврагомъ. Басаврюкъ
уже поджпдалъ тамъ. Темно, хоть въ глаза
выстр'Ьли. Рука объ руку, пробирались они
по топкимъ болотамъ, цепляясь за густо раз-
росш1йся терновникъ и спотыкаясь почти на
каждомъ шагу. Вотъ и ровное м'Ьсто. Огля-
д'Ьлся Петро: никогда еще не случалось ему
заходить сюда. Тутъ остановился и Басаврюкъ.
«Видишь ли ты, стоятъ передъ тобою три
пригорка? Много будетъ на нихъ цвйтовъ
разныхъ; но сохрани тебя нездешняя сила
сорвать хоть одинъ. Только же зацв4тетъ па-
поротникъ, хватай его и не оглядывайся, что
бы теб'Ь позади ни чудилось >.
Петро хот'Ьлъ-было спросить... глядь — и
н4тъ уже его. Подошелъ къ тремъ пригор-
камъ; гдй же цв-Ьты? Ничего не видать. Ди-
к1й бурьянъ черн'Ьлъ кругомъ и глушилъ все
своею густотою. Но вотъ блеснула на небЬ
СочиЕвша Н. В. Гоголя.
зарница, и передъ нимъ показалась ц-Ьлая
гряда цв^тоБъ, все чудныхъ, все неБ;1дан-
ныхъ; тутъ же и простые листья папорот-
ника. Поусомнился Петро и въ раздумьи сталъ
передъ ними, подпершись обеими руками въ
боки.
«Что-жъ тутъ за невидальщина? Десять
разъ на день, случается, видишь это зелье:
какое-жъ тутъ диво? Не вздумала ли дьяволь-
ская рожа посмЬяться?»
Глядь — красн'Ьетъ маленькая цветочная
почка и, какъ будто живая, движется. Въ са-
момъ д4л4 чудно! Движется и становится все
больше, больше, и красн'Ьетъ, какъ горячей
уголь. Вспыхнула звездочка, что-то тихо за-
трещало — и цв'Ьтокъ развернулся передъ его
очами, словно пламя, осв'Ьтивъ и друпе около
себя.
«Теперь пора!» подумалъ Петро и протя-
нулъ руку . Смотритъ, тянутся изъ-за него сотни
мохнатыхъ рукъ также къ цветку, а позадц
его что-то переб'Ьгаетъ съ м'Ьста на м4сто.
Зажмуривъ глаза, дернулъ онъ за стебелекъ
и цв'Ьтокъ остался въ его рукахъ. Все утихло.
На пн'Ь показался сидящимъ Басаврюкъ, весь
синШ, какъ мертведъ. Хоть бы пошевелился
однимъ пальцемъ. Очи недвижно уставлены
на что-то, видимое ему одному только; ротъ
вполовину разинутъ, и ни отв'Ьта. Вокругъ не
шелохнетъ. У хъ, страшно!.. Но вотъ послышал-
ся свистъ, отъ котораго захолонуло у Петра
внутри, и почудилось ему, будто травэ зашу-
м'Ьла, цв'Ьты начали между собою разговари-
вать голоскомъ тоненькимъ, словно серебря-
ные колокольчики; деревья загрем'Ьли сьшу-
чею бранью... Лицо Басаврюка вдругъ ожило,
очи сверкнули. «Насилу воротилась, яга!»
проворчалъ онъ сквозь зубы. «Гляди, Петро,
станетъ передъ тобою сейчасъ красавица: д'Ь-
лай все, что ни прикажетъ, нетопропалъ нав'Ь-
ки!» Тутъ разд'Ьлилъ онъ суковатою палкою
кустъ терновника, и передъ ними показалась
избушка, какъ говорится, накурьихъ ножкахъ.
Басаврюкъ ударилъ кулакомъ, и ст'Ьна заша-
талась. Большая черная собака выб'Ьжала на-
встр'Ьчу и съ визгомъ, оборотившись въ кошку,
кинулась въ глаза имъ. «Не бесись, не б'Ьсись,
старая чертовка!» проговорилъ Басаврюкъ,
приправивъ такимъ словцомъ, что добрый
челов'Ькъ и уши бы заткнулъ. Глядь, вм'Ьсто
кошки, струха съ лицомъ сморщившимся,
какъ печеное яблоко, вся согнутая въ дугу;
носъсъ иодбородкомъ словно щипцы,которыми
щелкаютъ ор4хи. «Славная красавица!» по-
думалъ Петро, и мурашки пошли по спин'Ь
его. В^дьма вырвала у него цв'Ьтокъ изъ рукъ,
наклонилась и что-то долго шептала надъ
нимъ, вспрыскивая какою-то водою. Искры
посыпались у ней изо рта, п'Ьпа показалась
на губахъ. «Бросай!» сказала она, отдавая
2

35
С0ЧИЫКВ1Я Н.
гоголя.
36
цв^токъ ему. Петро подбросидъ, и, что за
чудо? цвБТОКъ не упалъ прямо, но долго ка-
зался огненнымъ шарикомъ посреди мрака и,
словно лодка, плавалъ по воздуху; наконецъ,
яотихопьку нач;иъ спускаться ниже и упалъ
такъ далеко, что едва приметна была звез-
дочка, не больше маковаго зерна. €Зд'Ьсь!>
глухо прохрппЬла старуха, а Басаврюкъ, по-
давая ему заступъ, промолвилъ: сКопай зд'Ьсь,
Петро; тутъ увидишь ты столько золота, сколь-
ко ни теб'Ь, ни Коржу не снилось». — Петро,
поплевавъ въ руки, схватилъ заступъ, нада-
вилъ ногою и выворотилъ землю, въ другой,
въ трбТ1Й, еще разъ... Что-то твердое!.. За-
ступъ звенпть и нейдетъ далЪе. Тутъ глаза
его ясно начали различать небольшой, око-
ванный жел^зомъ, сундукъ. Уже хот^лъ онъ
было достать его рукою, но сундукъ сталъ
уходить въ землю, и все, ч^Ьмъ дал^Ье, глубже,
глубже; а позади его слышался хохотъ, бол^Ье
схож1й съ зм'Ьинымъ шипЬньемъ. «Н^тъ, не
видать тебе золота, покам^сть не достанешь
крови человеческой!» сказала ведьма и под-
вела къ нему дитя, л^тъ шести, накрытое
белою простынею, показывая знакомъ, чтобы
онъ отсёкъ ему голову. Остолбен^лъ Петро.
Малость, отрезать ни за что, ни иро что че-
ловеку голову, да еще и безвинному ребенку!
Въ сордцахъ, сдерпулъ онъ простыню, на-
крывавшую его голову, и что же? Передъ нимъ
стоядъ Ивась. И ручонки слолшло бедное
дитя на-крестъ, и головку повесило... Какъ
бешеный подскочплъ съ ножомъ къ ведьме
Петро и уже заиесъ-было руку...
«Ачтотыобещалъ за девушку?..» грянулъ
Басаврюкъ и словно пулю посадилъ ему въ
спину, ведьма топнула йогою: синее пламя
выхватилось изъ земли; середина ея вся ос-
ветилась и стала какъ будто изъ хрусталя
вылита, и все, что ни было подъ землею,
сделалось видимо, какъ на ладони. Червонцы,
доропе камни въ сундукахъ, въ котлахъ, гру-
дами были навалены подъ темъ самымъ мё-
стомъ, где они стояли. Глаза его загорелись...
умъ цомутнлся... Какъ безумный, ухватился
онъ за ножъ, и безвиниая кровь брызнула
ему въ очи... Дьявольск1Й хохотъ заР1)е-
мелъ со всехъ стороиъ. Г)езобразиыя чу-
дища стаями 1какали передъ нимъ. Ведьма,
вценившись руками въобезгланл<,>нный трунъ,
какъ волкъ, пила изъ него кровь... Все шмпло
кругомъ нъ голове его! Ооб1)ави1н все силы,
бросился онъ бежать. Все покрылось нсрсдъ
нимъ краснымь светомъ. Деревья исевък1)ови,
казалось, гор1^^н и стошии. Небо, раскалив-
шись, дрожало... Огпопныя нитна, чтб М0ЛИ1И,
мерещились въ ого глггзахъ. Иыбнвшись изъ
силъ, вбежалъ онъ въ спою лачужку и. какъ
сиоиъ, иов;иился на земли». Мертвый сонъ
охпитплъ его.
Два дня и две ночи спалъ Петро безъ про-
сыпу. Очнувшись на трет1йдень, долго осма-
трива.1ъ онъ утлы своей хаты; но напрасно
старался что-нибудь припомнить: память его
была какъ карманъ стараго скряги, изъ кото-
раго полушки не выманишь. Потянувшись не-
много, услышалъ онъ, что въ ыогахъ брякнуло.
Смотритъ: двамешкасъзолотомъ. Тутъ только,
будто сквозь сонъ. вспомнплъ онъ, что искалъ
какого-то клада, что было ему одному страшно
въ лесу... Но за какую цену, какъ достался
онъ, — этого никакимъ образомъ не могъ по-
нять.
Увиделъ Коржъ мешки и — разнежился.
< Сякой, такой Петру сь, немазаный! Да я ли не
любилъ его? Да не былъ ли у меня онъ, какъ
сьшъ родной?» Инонесъхрычъ небывальщину,
такъ что того до слезъ разобрало. Ппдорка ста-
ла разсказывать ему, какъ проходивш1е мимо
цыгане украли Иваея; но Петро не могь даже
вспомнить его: такъ обморочила проклятая
бесовщина! мешкать было не зачемъ. Поляку
дали подъ носъ дулю, да и заварили свадьбу:
напекли шишекъ, нашили ручниковъ и хт-
стокъ, выкатили бочку горелки, посадили за
столъ молодыхъ, разрезали коровай, брякнули
въ бандуры, цымбалы, сопплки, кобзы — и по-
шла нотё.ча...
Въ старину свадьба водилась невъсравнввьв
съ нашей. Тетка моего деда, бывало, разска-
жетъ — люли только! Какъ девчата, въ наряд-
номъ головномъ уборе, изъ желтыхъ, синихъ
и розовыхъ стричекъ, поверхъ которыхъ на-
вязывался золотой галунь, вътонкпхърубаш-
кахъ, вышитыхъ ио всему шву красным ь шел-
комъ и унизанныхъ мелкими серебряными
цветочками, въ сафьянныхъ сапогахъ на вы-
сокихъ желёзныхъ подковахъ, плавно, словно
павы, в съ шумомъ. что вихорь, скакали въ
горнице. Какъ молодицы, съ корабликомъ на
голове, котораго верхъ сделаиъ былъ весь
изъ сутозолотой нарчп, съ небольшимъ выр*-
зомъ на затылке, откуда выглядывалъ золотой
очциокъ, съ двумя выдавшимися, одниъ на-
передъ, другой назадъ, рожками самаго мел-
кагочернаго смушка, въсннихъ, нзълучшаго
нолутабен(»ку, съ красными клапанами, кун-
тушахь, в;и1:но подбоченившись, выступали
поодиночке н мерно вибии;ии гопа1са. Какъ
парубки, въ ВЫСОКИХ!, казацкихъ шапкахъ,
въ'гонкихъ суконныхъ свигкахъ, затянутым.
ШИТ1.1ЫИ серебром!, поясами, съ люльками въ
зубахъ, разсыналнсь передъ пими молкнмъ
бесомъ и н<а11уск!глп турусы. Самъ Коржь
но утори11лъ, глядя на молодыхъ, чтобъ но
тряхнуть стариною. Гъ бандурою въ рукахъ.
потяппиш люльку и вместе 11)1ииев;и1, съ чар-
К01«> на голове, нустнлсл старичина, П11Н гром-
комъ крике гулякъ, въ присядку. Чегоневыду-
ыають навеселе? Начнуть, бива^ю, наряжать-

37
ВКЧЕРА НА ХУТОРФ ВДИЗЪ ДИКДЕЬКИ.
38
ся въ харп, — Божетымой,начелов'Ькане похо-
жи! У;къ пе чета ыын'Ьшнпмъ переод'Ьваньямъ,
чтобываетъна свадьбахъ нашихъ. Что теперь?
только -,что корчатъ цыганокъ да москалей.
Н'Ьтъ, вотъ, бывало, одинъ оденется жидомъ,
а другой чортомъ, начнутъ сперва целоваться,
а после ухватятся за чубы... Богь съ вамп!
См4хъ пападетъ такой, что за животъ хва-
таешься. Поод^нутся въ турецк1я п татарск1я
платья; все горитъ на нпхъ, какъ жаръ... А
какъ начнутъ дурпть да стропть штукп... ну,
тогда хотьсвятыхъ выноси! Съ теткой покой-
наго д^да, которая сама была на этой свадьб4,
случилась забавная нстор1я: была она од'Ьта
тогда въ татарское широкое платье и, съ чар-
кою въ рукахъ, угош,ала собран1в. Вотъ, одного
дернулъ лукавый окатить ее сзади водкою;
другой, тоже, видно, непромахъ, высЬкъ въ ту
же минуту огня, да и поджегъ... пламя вспых-
нуло: бедная тетка, перепугавшись, давай
сбрасывать съ себя, при всЬхъ, платье . . .
Шумъ, хохотъ, ералашъ поднялся, какъ на
ярмарк-Ь. СлоБомъ, старики не запомнили ни-
когда еще такой веселой свадьбы.
Начали жить Ыпдорка да Петрусь, словно
панъ съ панею. Всего вдоволь, все блеститъ...
Однакоже добрые люди качали слегка голова-
ми, глядя на житье ихъ. «Отъ чорта не будетъ
добра», поговаривали всЬ въ одинъ голосъ.
«Откуда, какъ не отъ искусителя люда пра-
восдавнаго, пришло къ нему богатство? Гд^
ему было взять такую кучу золота? Отчего,
Бдругъ, въ самый тотъ день, когда разбога-
тЬлъ онъ, Басаврюкъ пропалъ, какъ въ во-
ду?» — Говорите же, что люди выдумьгваютъ!
ведь въ самомъ д^ле, не прошло месяца,
Петруся никто узнать не могъ. Отчего, что
съ нимъ сделалось, — Богь знаетъ. Сидптъ на
одномъ месте, и хоть бы слово съ кемъ; все
думаетъ и какъ будто бы хочетъ что-то при-
помнитъ. Когда Пидорке удастся заставить
его о чемъ-нибудь заговорить, какъ будто и
забудется, и поведетъ речь, и развеселится
даже; но ненарокомъ посмотритъ на мешки:
«постой, постой, позабылъ!» кричитъ, и снова
задумывается, и снова силится про что-то вспо-
мнить. Иной разъ, когда долго сидитъ на
одномъ месте, чудится ему, что вотъ-вотъ все
сызнова нриходитъ на умъ... и опять все ушло.
Кажется: сидитъ въ шинке; несутъ ему водку;
лжетъ его водка; противна ему водка; кто-то
подходптъ, бьетъ по плечу его; онъ... но далее
все какъ будто туманомъ покрывается передъ
нимъ. Потъ валитъ градомъ но лицу его, и
онъ, въ изиеможен!!!, садится на свое место.
Чего ни делала Пидорка: и совещалась съ
знахарями, и переподохъ выливали, п соняш-
нпцу заваривали *) — ничто не помогало. Такъ
*) Выливаютъ иереполохъ у васъ въ случа'Ь испуга,
когда хотят'ь узпать, отчего приключился онъ: бросаытъ
прошло и лето. ЬТного казаковъ обкосилось н
обжалось; много казаковъ, поразгульнее дру-
гихъ, и въ походъ потянулось. Стаи утокъ еще
толпились на болотахъ нашихъ; но крапивя-
нокъ уже и въ помине не было. Въ стеняхъ
закраснело. Скирды хлеба то тамъ, то сямъ,
словно казацк1я шапки, пестрели по полю. По-
падались по дороге и возы, наваленные хво-
ростомъ ц дровами. Земля сделалась крепче
и местами стала прохватываться морозомъ.
Уже и снегъ началъ сеяться съ неба, и ветки
деревъ убралпсь инеемъ, будто заячьимъ ые-
хомъ. Вотъ уже въ ясный морозный день крас-
ногрудый снигирь, словно щеголеватый поль-
сшй шляхтичъ, прогуливался по снеговьшъ
кучамъ, вытаскивая зерно, и детп огромными
шямп гоняли по льду деревянные кубари, ме-
жду темъ какъ отцы ихъ спокойно вылежи-
вались на печке, выходя по временамъ, съ
зажженною люлькою въ зубахъ, ругнуть доб-
рымъ порядкомъ православный морозецъ, или
проветриться и промолотить въ сёняхъ зале-
жалый хлебъ. Наконецъ, снега стали таять,
и щука хвостомъ ледъ расколотила; а Петре
все тотъ же, и чемъ далее, темъ еще суровее.
Какъ будто прикованный, сидитъ посереди ха-
ты, поставивъ себе въ ноги мешки съ золо-
томъ. Одичалъ, обросъ волосами, сталъ стра-
шенъ, и все думаетъ объ одномъ, все силится
припомнить что-то, и сердится, и злится, что
не можетъ вспомнить. Часто дико поднимается
съ своего места, поводитъ руками, вперяетъ
во что-то глаза свои, какъ будто хочетъ уло-
вить его; губы шевелятся, будто хотятъ про-
изнесть какое-то давно забытое слово — и не-
подвижно останавливаются... Бешенство овла-
деваетъ пмъ; какъ полоумный, грызетъ и ку-
саетъ себе руки и въ досаде рветъ клоками
волоса, покаместъ, утихнувъ, не упадетъ, буд-
то въ забытьи, и после снова принимается
припоминать, и снова бешенство, и снова му-
ка... Что это за напасть Бож1я? Жизнь не въ
жизнь стала Пидорке. Страшно ей было оста-
ваться сперва одной въ хатЬ, да после свык-
лась, бедняжка, съ своимъ гореыъ. Но преж-
ней Пидорки уже узнать нельзя было. Ни ру-
мянца, ни усмешки; изныла, исчахла, выпла-
кались ясныя очи. Разъ, кто-то уже, видно,
сжалился надъ ней, посоветовалъ итти къ кол-
дунье, жившей въ Медвелсьемъ овраге, про
которую ходила слава, что умеетъ лечить все
расплавленное олово или воскъ въ воду, и чье примутх
они подоб1е, то самое перепугало больного; поел!; чего и
весь испугъ проходитъ. Завариваютъ соняшаицу отъ дур-
ноты и боли въ живот*. Для этого зажпгаютъ кусок»
пеньки, бросаютъ въ кружку и опрокидыкаютъ ее вверхь
дномъ въ миску, наподнепную водою и поставленную на
живот* больного; потоыъ, посл'Ь зашвп1ыван1й, дають ему
выпить ложку этой воды.

39.
С0ЧИНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
40
на св'Ьт'Ь бол'Ьзнп. Р4шилась попробовать по-
стЬднее средство; слово за слово, уговорила
старуху нттп съ собою. Это было ввечеру, какъ
разъ наканун'Ь Купала. Петро въ безпамятств'Ь
лежалъ на лавк* п не прим^чалъ вовсе повой
гостьи. Какъ вотъ. мало-по-малу. сталъ при-
подни-маться и всыатрпваться. Вдругъ весь
задроягалъ, какъ на плах*; волосы поднялись
горою... и онъ засмеялся такпмъ хохотомъ,
что страхъ вр4залсявъ сердце Ппдорки. «Всио-
мнилъ, вспомннлъ1> закрпчалъонъвъ страш-
номъ весел1я и, размахнувши топоръ, пу-
стнлъ иыъ изо всей силы въ старуху. Топоръ
па два вершка вб'Ьжалъ въ дубовую дверь.
Старуха пропала, и дитя л'Ьтъ семи, въ б'Ьлой
рубашк'Ь, съ накрытою головою, стало посреди
.чаты... Простыня слетала. «Ивась!» закричала
Пидорка и бросилась къ нему: но привид'Ьн^е
все, съ ногъ до головы, покрылось кровью и
1'Св4тило всю хату краспымъ св'Ьтомъ... Въ
аспугЬ выбежала она въ сЬпп; но, опомнив-
шись немного. хотЪла-было помочь ему; на-
ирасно! дверь захлопнулась за нею такъ кр-Ьп-
по, что не подъ сплу было отпереть. СбЬжа-
лнсь люди; принялись стучать; высадили дверь:
хоть бы душа одна! Вед хата полна дыма, и
иосередин15 только, гд* стоялъ Петрусь, куча
пеплу, отъ котораго местами подымался еще
паръ. Кинулись къ ы1;шкамъ: одни битые че-
репки лежали вм'^.сто червондевъ. Вьшуча гла-
за и разпнувъ рты, не смЬя пошевельнуть
усомъ, стояли казаки, будто вкопаные въ
землю. Такой страхъ навело на нихъ это
диво.
Что было дад*е, не вспомню. Пидорка дала
об4тъ птти на богомолье; собрала оставшееся
иослЬ отца имущество, и черезъ несколько дней
ея точно уже не было на сел-Ь. Куда ушла
она, никто не могъ сказать. Услужливый ста-
рухи отправили ее было уже туда, куда н
Петро потащился: но пр1'Ьхавш1й изъ К1ева
казакъ разсказалъ, что пид%лъ въ лавр* мона-
хиню, всю высохшую, какъ скелетъ, и без-
ирестанно молящуюся, въ которой земляки,
по всЬмъ прим1.таыъ, узнали Пидорку; что
будто еще никто по слыхалъ отъ пея ни одного
слова; что пришла она иЬшкомъ и принесла
окладъкъ икои-Ь Бож1ей Матери. исцвЬченный
такими яркими камнями, что всё зая:иури-
вались, па него глядя.
Позвольтг', этнмъ еще не все кончилось.
Иъ тотъ самый день, когда лукавый припря-
талъ къ себ'Ь Петруся, показался снова Баса-
врюкъ; только вс11 б1ич;мъ отъ пего. Узнали,
что ато за птица: пе кто другой, 1и1К'Ь сатана,
иринянипй ЧРЛов+.ческ1Й образъ для того, что-
бы отрыиать клады; а к.чкъ оады по даитгя
почистымъ рукамъ, такъ погь опъ и п|1има-
пиваеть къ се(Л молодц((въ. Въ тоиъ ж»> году
нсЬ побросали вемлянки свои и переброись
въ село; по и тамъ, однакожъ, не было покою
отъ проклятого Басаврюка. Тетка покойнаго
дйда говорила, что именно злился онъ бол'Ьв
всего на нее за то, что оставила прежп1Й ши-
нокъ по Опошнянской дорогЬ, и вс^ми сила-
ми старалсл выместить все на ней. Разъ стар-
шины села собрались въ шипокъ п. какъ го-
ворится, беседовали но чпнамъ за столомъ,
носредпн'Ь котораго поставленъ былъ, гр^Ьхъ
сказать, чтобы ма-тый, жареный баранъ. Каля-
калп о томъ, о семъ; было и про диковинки
разныя, и про чуда. Вотъ и померещилось, —
еще бы ничего, если бы одному, а то именно
всЬмъ, — что баранъ подпя.та голову, блудящее
глаза его ожили п засвЬтилнсь, и вмнгъ по-
явивш1сся черные щетинистые усы значи-
тельно заморгали на прпсутствующихъ. ВсЬ
тотчасъ узнали на бараньей голов* рожу Ба-
саврюка; тетка дЬда моего даже думала уже,
что вотъ-вотъ нонроситъ водки... Честные
старшины за шапки, да поскорей во-свояси.
Въ другой разъ самъ церковный староста, лю-
бпвш1й по временамъ раздобарпвать глазъ-на
глазъ съ Д'Ьдовскою чаркою, не усп^лъ еще
раза два дОстать дна, какъ видитъ, что чарка
1сланяется ему въ поясъ. «Чортъ съ тобою!»
давай креститься!... А тутъ съ ноловпною его
тоже диво: только-что начала она зам-Ьшивать
т^сто въ огромной диж*. вдругъ дижс1 выпры-
гнула «Стой, стой!» Куда! подбоченившись
важно, пустилась въ присядку по всей хагЬ...
СмЬ1|тесь; однакожъ не до см-Ьху было нашимъ
д^дамъ. И даромъ, что отецъ Аоапас1Й ходплъ
по всему селу со святою водою и гонялъ чор-
та кропиломъ но вс^мъ улицамъ. а все еще
тетка покойнаго д11да долго жаловалась, что
кто-то, какъ только вечеръ, стучптъ въ кры-
шу и царапается по стЬн15.
Да чего! Вотъ теперь па этомъ самомъ м*-
ст*, гд* стоить село паше, кажись, все спо-
койно: а в+.дь еще не такъ давно, еще покой-
ный отецъ мой и я запомню, какъ мимо раз-
валпвшагося шинка, который нечистое племя
долго посл-Ь того поправляло на свой счетъ.
доброму человеку пройти нельзя было. Изъ
закопгЬвшой трубы столбомъ палилъ дымъ п.
подияпишсг. высоко, такъ что посмотр'Ьть —
шапка валилась, разсыпался горячими уголья-
ми по всей степи, и чоргь— нечего бы и вспо-
минать ого, собачьяго сына — такъ всхлппы-
валъ жалобно пъ своей копур1>. что испуган-
ные гайпороны стаями поднимались изъ
ближнягодубоваголЬса и съдикимъ крпкомт
метались по небу.

Къ стр. 40'
^К^лняга
3
1
1вМ
т*^
1
^г'' '■>
Ш -ь^
^
НШ^^^_н1
1
Вечеръ накануне Ивана Купала. Все пошло кру-
гомъ пъ голов* его! . .
Вечеръ накануне Ивана Купала. „Пвась!" за^■рII-
чала Ппдорка.
Вечеръ накануне Ивана Купала. 13с1. узиали па
бараньей голов!; рожу Басаврюка. . .
Вечеръ наканун'Ь Ивана Купала. П.зъ закопт'Ьвшс!!
трубы столбомъ валилъ дымъ. . .

Майская ночь. Пи одинъ лубг у ыпсг не
достапетъ до ясРа . .
Майская ночь... Поредъ ппмъ стоялъ отсцъ ого.
Майская ночь .1(М11:у почудилось, что у ней
|.иГ11'Т|М|1СЬ |:1>1ТН II 1111 '"" ' "" •■■■■'1.1:1И 111 :11ПГ1.
Майская ночь. .Чнт.чй, чнтпй!" (казвлг голова:
.что тп>п. птпстг комтс»!!!.?"

41
ВЕЧЕРА НА ХУТОРЪ БЛНЗЪ ДИКАНЬКИ.
42
Майская ночь, или утопленница, р*
Врагъегобатьказнае!начнуть
що небудь робыть люды хре-
щены, то мурдуютця. мурдуют-
ця, мовъ хорты за заПцемъ, а
все щось не до шмыгу; тпльки
жъ куды чортъ уплетецця, то
верть хвостыкомъ— такъ де во-
но й возмецця ниначе зъ неба.
I.
Г А Н Н А.
Звонкая пЬсня лилась р*кою по улнцамъ
села***. Было то время, когда утомленные
дневными трудами и заботами нарубки и де-
вушки шумно собирались въ кружокъ, въ бле-
ск* чистаго вечера, выливать свое веселье въ
звуки, всегда неразлучные съ уныньемъ. И
задумавш1йся вечеръ мечтательно обнпмалъ
синее небо, превращая все въ неопред'Ёлен-
ность и даль. Уже п сумерки, а п'Ьсни все не
утихали. Съ бандурою въ рукахъ, пробирал-
ся ускользнувшш отъ п'Ьсельниковъ молодой
казакъ Левко, сынъ сельскаго головы. На ка-
заке р1;шетпловская шапка. Казакъ идетъ но
улиц*, бренчптъ рукою по струнамъ и под-
плясываетъ. Вотъ онъ тихо остановился пе-
редъ дверью хаты, уставленной невысокими
вишневыми деревьями. Чья же это хата? Чья
это дверь? Немного помолчавши, запгралъ
онъ и зан'Ьлъ:
Сонце нызенько, вечеръ близенько,
Выйды до мене, мое серденько!
«НЬтъ, видно, крйпко заснула моя ясно-
окал красавица», сказалъ казакъ, окончивши
П'Ьсню и приближаясь къ окну. «Галю! Галю!
ты спишь, или не хочешь ко мн'Ь выйти? Ты
боишься, в'Ьрно, чтобы насъ кто не увид^лъ,
НЛП не хочешь, можетъ-быть, показать б'Ьлое
личико на холодъ? Не бойся: никого н'Ьтъ;
вечеръ тенелъ. Но еслибы и показался кто,
я прикрою тебя свпткою, обмотаю своимъ по-
ясомъ, закрою руками тебя — и никто насъ не
увидитъ. Но если бы и повеяло холодомъ, я
прижму 'тебя поближе къ сердцу, отогр'Ью по-
целуями, надену шайку свою на твои б^лень-
к1я ножки. Сердце мое, рыбка моя, ожерелье!
выгляни на мигъ. Просунь сквозь окошечко
хоть бЬлую свою ручку... Н-Ьтъ, ты не спишь,
гордая дивчина!» проговорилъ онъ громче и
такпмъ голосомъ, какимъ выражаетъ себя
устыдивш1нся мгновеннаго унижеп1я: «теб^
любо издаваться надо мною; прощай!»
Тутъ онъ отворотился, насуну.11ъ набекрень
свою шапку и гордо отошелъ отъ окошка, ти-
хо перебирая струны бандуры. Деревянная
ручка у двери въ это время завертЬлась: дверь
распахнулась со скрииомъ, и девушка, на по-
семнадцатой весны, обвитая сумерками,
робко оглядываясь и не выпуская деревянной
ручки, переступила черезъ.порогъ. Въ полу-
ясномъ мрак* горЬли приватно, будто звез-
дочки, ясныя очн; блистало красное коралло-
вое монисто, и отъ орлпныхъ очей парубка
не могла укрыться даже краска, стыдливо
вспыхнувшая на щекахъ ея.
«Какой жетынетерн'Ьлнвый!» говорила она
ему вполголоса: «Уже и разсердился! Зач'Ьмъ
выбралъ ты такое время? Толпа народу ша-
тается то и д-Ьлоноулицамъ... Явсядрожу»...
«О, не дрожи, моя красная калиночка!
Прижмись ко мне покрЬпче!» говорплъ пару-
бокъ, обнимая ее, отброспвъ бандуру, висев-
шую на длинномъ ремн4 у него на шее, и
садясь вместе съ нею у дверей хаты. «Ты
знаешь, что мне и часу не видать тебя
горько».
«Знаешь ли, что я думаю?» прервала де-
вушка, задумчиво уставпвъ въ него свои очи.
«Мне все что-то будто на ухо шепчетъ, что
впередъ намъ не видаться такъ часто. Недоб-
рые у васъ люди: девушки все глядятъ такъ
завистливо, а парубки... Я примечаю даже,
что мать моя съ недавней поры стала суро-
вее приглядывать за мною. Признаюсь, мне
веселее у чужихъ было>.
Какое-то движенхе тоски выразилось на ли-
це ея при последнихъ словахъ.
«Два месяца только въ стороне родной и
уже соскучилась! Можетъ, иянадое.иъ тебе?»
«О, ты мне не надоелъ», молвила она.
усмехнувшись. «Я тебя люблю, чернобровый
казакъ! За то люблю, что у тебя кар1я очи,
и какъ ноглядншь ты ими, у меня какъ буд-
то на душе усмехается: и весело, и хорошо
ей; что приветливо моргаешь ты черныыъ
усомъ своимъ; что ты идешь по улице, поешь
и играешь на бандуре, и любо слушать
тебя».
«О, моя Галя!» вскрикнулъ нарубокъ, це-
луя и прижимая ее сильнее къ груди своей.
«Постой! Полно, Левко! Скажи напередъ,
говорилъ ли ты съ отцомъ своимъ?»
«Что?» сказалъ онъ, будто проснувшись.
«Что я хочу жениться, а ты выйти за меня
замужъ? Говорилъ». Но какъ-то унывно за-
звучало въ устахъ его это слово: «говорилъ».
«Что же?»
«Что станешь делать съ нимъ? Притворил-
ся, старый хренъ, но своему обыкновенш,
глухимъ: ничего не слышитъ и еще бранить,
что шатаюсь, Богъ знаетъ, где и повесничаю
съ хлопцами по улицамъ. Но не тужи, моя
Галю! Вотъ тебе слово казацкое, что уломаю
его».
«Да тебе только стоитъ, Левко, слово ска-
зать — и все будетъ по-твоему. Я знаю это по
себе: иной разъ не послушала бы тебя, а ска-

43
с о Ч II II Е Н I я
В. ГОГОЛЯ.
44
жешь слово — п невольно дЬлаю, что теб'Ь хо-
чется. Посмотри, посмотри!» продолжала она,
положпвъ голову на плечо ему и поднявъ
гллза вверхъ, гд'Ь необъятно спн1'.ло теплое
украинское небо, завышенное снизу кудря-
выми в+.твямп стоявшпхъ передъ нпып ви-
шент.. «Посмотри: вонъ-вопъ далеко мелькну-
ли звФ.здочкп: одна, другая, третья, четвер-
тая, пятая... Не правда ли, в11дь это ангелы
Бож1п поотворялп окошечки свопхъ свЫтлыхъ
домпковъ на нсб4 и глядятъ на пасъ? Да.
Левко? В1;дь это они глядятъ на пашу землю?
Что, если бы у люден были крылья, какъ у
птнцъ, — туда бы полетать высоко-высоко...
Ухъ, страшно! Ни одинъ дубъ у пасъ не до-
станеп. до неба. А говорятъ, однакоже, есть
гдЬ-то. въ какой-то далекой земл'Ь, такое де-
рево, которое шумитъ вершиною въ самомъ
неб4, и Богъ сходитъ по немъ па землю ночью
передъ Св'Ьтлымъ праздникомъ».
«Н'Ьтъ, Галю; у Бога есть длинная лестни-
ца отъ неба до самой земли. Ее стаповятъ
передъ СвЫтлымъ Воскресоп1емъ святые ар-
хангелы, и какъ только Богъ ступить на пер-
вую ступень, всЬ нечистые духн полетять
стремглавъ п кучами попадаютъ въ пекло, п
оттого на Христовъ праздппкъ ни одного зло-
го духа пе бываетт. на землЬ».
«Какъ тпхо колышется вода, будто дитя въ
люльке.!» продолжала Гапиа, указывая на
прудъ, угрюмо обставленный темиымъ клсно-
вымъ л1'.с()мъ и оплакиваемый вербами, пото-
пившими въ немъ жалобныя своп в+.тви. Какъ
безспльный старедъ, дерлсалъ онъ въ холод-
пыхъ объят1ЯХ'ь своихъ далеко темное небо,
осыпая ледяпымп поп'Ьлуямп огнеппыя зв+.з-
ды, которыя тускло р-Ьяли среди теплаго оке-
ана почпого воздуха, какъ бы предчувствуя
скорое появлоп1е блигтательпаго царя ночи.
Возл!. л'^са, на гор'Ь, дремалъ съ закрытыми
ставнями старый деревянныЛ домт.; мохъ н
дикая трапа покрывали ого крышу: кудрявыя
яблони 1)азроглись передт, его окнами; л^съ,
обнимая сличаю т1'>пыо, бросалъ на него дикую
мрачпост!.; орЬховая ропьа стлалась у подпо-
аг1я его и скатывалась къ пруду.
•Я помню, будто сквозь соиъ», сказала Гап-
яа, не спускай глазъ съ ие|о: «давно-давно,
когда я еще была маленькою и лспла у мате-
ри, что-то страипюе разсказывали про домъ
ЭТОТ!.. Ловко, ты в+.1)но знаешь: ра,зскал:м!..>
«Богъ съ нимъ. моя красавица! Мало ли
чего но разскажуп. бабы и народъ глупый.
Ты себя только И()Тр<'111);|;пшь, станешь боять-
ся П не засиет1'Я тебЬ покойно».
«Г'аягкалу!, рпзскажи, милый, чернобровый
пярубг.къ!» шрорнлп она. п|11|;1:11маясьлицомъ
гвопмъ къ Ш1'|:1. ого п обнимая его. «П+.п.,
ты, видно, не лк1бить меня; у тг'бя есть дру-
гая л1,пттк".. Я не бгду бояться: я буду спо-
койно спать ночь. Теперь-то не засну, если
не разскажешь. Я стану мучиться да думать...
Разскажи, Левко!»...
«Видно, правду говорятъ люди, что у д'Ь-
вугаекъ спдптъ чортъ. подстрекающ1й ихъ лю-
бопытство. Ну, слушай. Давно, мое сердень-
ко, жилъ въ этом7> ДОМ'!! сотникъ. У сотппка
была дочка, ясная панночка. б'Ьлая какъ си^гъ,
какъ твое личико. Сотнпкова лсена давно уже
умерла; задумалъ сотникъ жениться па дру-
гой. «Будешь ли ты меня н1-,л;ить по-старому,
батька, когда возьмешь другую жену?» — «Бу-
ду, моя дочка; еще кр4пче прежпяго стану
прижимать тебя къ сердцу! Буду, моя дочка;
еще ярче стану дарить серьги п мони-
сты!»
«Прпвезъ сотнпкъ молодую жену въ новый
домъ свой. Хороша была молодая жена. Ру-
мяна и б1-,ла собою была молодая жена; толь-
ко такъ страшно взглянула па свою падчери-
цу, что та вскрикнула, ее увпд'^.вши, п хоть
бы слово во весь день сказала суровая мачи-
ха. Настала ночь: ушелъ сотникъ съ молодою
лсепою въ свою опочивальню; заперлась л б-Ь-
лая панночка въ своей св'Ьтдиц'Ь. Горько сд+>-
лалось ей; стала плакать. Глядитъ: страшная
черпая кошка крадется къ ней; шерсть на
ней горпп., и лсел^зные когти стучать по
полу. Въ нспуг1,, вскочила она на лапку, —
кошка за нею; перепрыгнула на лежанку —
кошка и туда, п вд11у1'ь бросилась къ ней па
шею и душить ее. Съкрикомъ оторвавши отъ
себя, кинула ее на полъ. Опять крадется
страшная кошка. Тоска ее взяла. На ст1'.н11
вис+,ла отцовская сабля. Схватила ее и брякъ
по иолу, — лаиа съ лсе.тЬзнымп когтями отско-
чила, и кошка съ впзгомт. пропала въ тем-
помъ углу. Щлый депь пе выходила пзъ св1.т-
лицы своей молодая л«м1а; натрет!!! депьвы-
шла съ перевязанною рукокп Угадала бЬдиая
па11поч1;а, что мачпха ея в+.дьма и что она
ей перерубила руку. На четвертый день нрп-
ка,залъ сотнпкъ своей дочк!. иоспть воду, ме-
сти хату, каш. простой мул;пчк1'., и не пока-
зываться въ пап1К1е покои. Тяжело было б'Ьд-
няжкЬ, да печег(| делать: стала выполнять от-
цовскую В(1лю. На пятый день пыгнал7, сот-
никъ синю дочку босую изъ дому и куска хл!;-
ба не далъ на дорогу. Тогда только зарыдала
панночка, пакрышпи руками б+.лое лицо свое:
«Ногубплъ ты, батыо», родную дочку свою!
Погубила п1.дьма грФ.шную душу твою! Про-
сти тебя Боп.; а И111\. несчастной, видно, не
велпп. Онъ яспть на б1-,ломъ св1'.т1'....» — «И
вопъ. видишь ли ты?»... Туп. оборотился , Тон-
ко къ ГаииЬ, указывая иальпемъ па домъ.
«Гляди сюда: вонь подал+.е оп. дома, самый
ВЫС0К1Й берегь! Гъ атого берега кинулась
пяп110Ч1с;1 ВЪ воду. И СЪ ТОЙ иоры НО сталс
ея пп сп1.г1....»

45
ВЕЧЕРА НА ХУТОР* ВЛИЗЪ ДИКАВЬКИ.
«А в'Ьдъма?» боязливо прервала Ганна,
устремивъ на него прослезивш1яся очи.
«Ведьма? Старуха выдумали, что съ той
поры ВС* утопленницы выходили, въ лунную
ночь, въ панск1й садъ греться на м'Ьсяц'Ь, и
сотникова дочка сделалась надъ ними глав-
ною. Въ одну ночь увид4ла она мачиху свою
возл1з пруда, напала на нее и съ крикомъ ута-
щила въ воду. Но ведьма и тутъ нашлась:
оборотилась подъ водою въ одну изъ утоплен-
ницъ. и черезъ то ушла отъ плети изъ зеле-
наго тростника, которою хотели ее бить уто-
пленницы. В'Ьрь бабамъ! Разсказываютъ еш;е,
что панночка собираетъ всякую ночь утоплен-
ницъ и заглядываетъ поодиночк* каждой въ
лицо, стараясь узнать, которая изъ нихъ ведь-
ма; но до сихъ поръ не узнала. И если попа-
дется изъ людей кто, тотчасъ заставляетъ его
угадывать; не то, грозитъ утопить въ вод*.
Вотъ. моя Галю, какъ разсказываютъ старые
люди!... Теперешшй панъ хочетъ строить на
томъ м'ЬстЬ Винницу ц прислалъ нарочно для
того сюда винокура... Но я слышу говоръ.
Это наши возвращаются съ п'Ьсенъ. Прощай,
Галю! Спи спокойно, да не думай объ этихъ
бабьихъ выдумкахъ».
Сказавши это, онъ обнялъ ее крепче, по-
ц'Ьловалъ и ушелъ.
«Прощай, Левко!» говорила Ганна, задум-
чиво впернвъ очи на темный л'бсъ.
Огромный огненный м4сяцъ величественно
сталъ въ это время выр4зьгваться изъ земли.
Еще половина его была подъ землею, а уже
весь М1ръ исполнился какого-то торжествен-
наго св'Ьта. Прудъ тронулся искрами. Т4ль
отъ деревьевъ ясно стала отделяться на тем-
ной зелени.
«Прощай, Ганна!» раздались позади ея сло-
ва, сопровождаемыя поц'Ьлуемъ.
«Ты воротился!» сказала она, оглянувшись;
но, увид4въ передъ собою незнакомаго па-
рубка, отвернулась въ сторону.
«Прощай, Ганна!» раздалось снова, и снова
поц'Ьловалъ ее кто-то въ шеку.
«Вотъ принесла нелегкая и другого!» про-
говорила она съ сердцемъ.
«Прощай, милая Ганна!»
«Еще и трет1й!»
«Прощай! прощай! прощай, Ганна!» в по-
цЬлуп засыпали ее со всЬхъ сторонъ.
«Да тутъ ихъ д^лая ватага!» кричала Ган-
на, вырываясь изъ толпы парубковъ, напе-
рерывъ сп'Ьшпвшихъ обнимать ее. «Какъ имъ
не нпдоЪстъ безпрестанно целоваться! Скоро,
ей-Богу, нельзя будетъ показаться на улпцЪ!»
Всл^Ьдъ за спми словамп дверь захлопну-
лась п только слышно было, какъ съ визгомъ
вадвинулся лсел^зный засовъ.
П.
ГОЛОВА.
Знаете ли вы украинскую ночь? О, вы не
знаете украинской ночи! Всмотритесь въ нее:
съ середины неба глядитъ мЬсяцъ; необъят-
ный небесный сводъ раздался, раздвинулся
еще необъятнее; горитъ и дышетъ онъ. Земля
вся въ серебряномъ свЬт*; и чудный воздухъ
и прохладно-душенъ, и нолонъ неги, и дви-
жетъ океанъ благоуханш. Божественная ночь!
Очаровательная ночь! Недвижно, вдохновен-
но стали л4са, полные мрака, и кинули огром-
ную тень отъ себя. Тихи и покойны эти пруды;
холодъ и мракъ водъ ихъ угрюмо заключенъ
въ темно-зеленыя стены садовъ. Девственныя
чащи черемухъ и черешенъ пугливо протя-
нули свои корни въ ключевой холодъ и из-
редка лепечутъ листьями, будто сердясь и не-
годуя, когда прекрасный ветрен никъ — ноч-
ной ветеръ, подкравшись мгновенно, целуетъ
ихъ. Весь ландшафтъ спнтъ. А вверху все
дышетъ; все дивно, все торжественно. А на
душе и необъятно, и чудно, и толпы серебря-
ныхъ виден1й стройно возникаютъ въ ея глу-
бине. Божественная ночь! Очаровательная
ночь! И вдругъ все ожило: и леса, и пруды,
и степи. Сыплется величественный громъукра-
инскаго соловья, и чудится, что и месяцъ за-
слушался его посреди неба... Какъ очарован-
ное, дремлетъ на возвышен1и село. Еще бе-
лее, еще лучше блестятъ при месяце толпы
хатъ; еще ослепительнее вырезываются изъ
мрака низк1я ихъ стены. Песни умолкли. Все
тихо. Благочестивые люди уже спятъ. Гдй-
где только светятся узеньшя окна. Передъ
порогами иныхъ только хатъ запоздалая семья
совершаетъ свой поздней ужинъ.
«Да, гопакъ не такъ танцуется! То-то я
гляжу, не клеится все. Чтожъ это разсказы-
ваетъ кумъ?.. А, ну: гопъ трала! гопъ трала!
гопъ, гопъ, гопъ!» Такъ разговаривалъ самъ
съ собою подгулявш1й мужикъ среднихъ летъ,
танцуя по улице. «Ей-Богу, не такъ танцуется
гопакъ! Что мне лгать? Ей-Богу, не такъ' А,
ну: гопъ трала! гонътрала! гопъ, гопъ, гонъ!»
«Вотъ одурелъ человекъ! Добро бы еще
хлопецъ какой, а то старый кабанъ, д4тямъ
на смехъ, танцуетъ ночью по улпце!» вскри-
чала проходящая пожилая женщина, неся въ
руке солому. «Ступай въ хату свою! Пора
спать давно!»
«Я пойду!» сказадъ, остановившись, му-
жикъ. «Я пойду. Я не посмотрю на какого-
нибудь голову. Что онъ думаетъ, дидько бъ
утысся его батькови, что онъ голова, что онъ
обливаетъ людей на морозе холодною водою.
такъ и нос'1. поднялъ! Ну, голова, голова. Я
самъ себе голова. Вотъ, убей меня Богъ! Богъ
меня убей! Я самъ себе голова. Вотъ что, а

С0ЧПНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
48
яеточто...» продолжалъ онъ, подходя къ пер-
вой попавшейся хат*, и остановился передъ
окошкомъ. скользя пальцамп по стеклу и ста-
раясь найти деревянную ручку. «Баба, отво-
ряв! Баба, жив^й, говорятъ теб4, отворяй! Ка-
заку спать сора!»
'<Куда ты, Каленпкъ? Ты въ чужую хату
попалъ», закричали, смЬясь, позади него дЬ-
вушки, ворочавш1яся съ веселыхъ тАсаеа.
«Показать теб* твою хату?»
«Покажите, любезный молодушки!»
«Молодушки? Слышите ли», подхватила
одна: «какой утгивый Каленикъ? За это ему
нужно показать хату... нон'Ьтъ, напередъ по-
танцуй.»
«Потанцовать?.. эхъ, вы замысловатый де-
вушки! «протяжно произнесъ Каленикъ, см'Ьясь
и грозя пальцемъ и оступаясь, потому что
ноги его не могли держаться на одномъ м'Ь-
ст*. «А дадите перецеловать себя? ВсЬхъ пе-
рец'Ьлую, вс*хъ!»... И косвенными шагами пу-
стился б1;н;ать за ними. Девушки подняли
крпкъ, перемешались; но поел*, ободрившись,
перебежали на другую сторону, увидя, что
Каленикъ не слишкомъ былъ скоръ на ноги.
«Вонътвоя хата!» закричали оне ему,уходя
н показывая на избу, гораздо поболее про-
чпхъ, принадлежавшую сельскому голов*. Ка-
леникъ послушно побрелъ въ ту сторону, при-
нимаясь снова бранить голову.
Но кто жеэтотъ голова, возбудпвшШ так1е
невыгодные о себ* толки и речи? О! этотъ
голова важное лицо на сел*! ПокамЬсть Ка-
леникъ достигнетъ конца пути своего, мы, безъ
сомп'Ьн1я, уснЬемъ кое-что сказать о немъ.
Все село, завидевши ого, берется за шапки; а
девушки, самыя молоденьк1я, отдаютъ добри-
день. Кто бы изъ парубковъ не захотелъ быть
головою? Голове открыть свободный ходъ во
все тавлиикп. и дюж1П мужикъ иочтительно
стоить, снявши шапку, во все продолжеше,
когда голова заиускаетъ свои толстые и гру-
бые пальцы въ его лубочную табакерку. Въ
м1рской сходке, или громаде, несмотря на то.
что власть его ограничена несколькими голо-
сами, голова всегда беретъ верхь и почти по
своей воле высылает!., кого ему угодно, ро-
внять и гладить дорогу, или кипать рвы. Го-
лова угримъ. суровъ съ виду и не любить
много говорить. Давно еще, очень давно, когда
блаженной намлтн великая царица Екат<'))и-
на ездила въ Крымъ, былъ онъ выбранъ въ
провожатые; целые дна дня находился онъ въ
втой должности и д;1же удостоился сидеть на
коплахъ съ царицыпымъ куч<'|)омъ. И съ той
самой поры еп1,е голова выучился раздумно и
ва;кно потуплять голову, гладить длпнпыо, за-
К1)утнвш1<!ся вмп:п. усы м кидать соколиный
взгл)|дъ исподлобья, и съ той поры голова.
объ чемъ бы ни заговорили съ нимъ, всегда
ум4етъ поворотить речь нато.какъонъ везъ
царицу и сидель на козлахъ царской кареты.
Голова любить иногда прикинуться глухимь,
особливо если услышнтъ то, чего не хотЬлось
бы ему слышать. Голова терпеть не можеть
щегольства: носить всегда свитку чернагодо-
машняго сукна, перепоясывается шерстянымъ
дветнымъ поясомъ, и никто никогда не ви-
даль его въ другомь костюме, выключая разве
только времени проезда царицы въ Крымъ.
когда на немъ былъ снн1и казацк1п жупанъ.
Но это время врядъ ли кто могъ запомнить
изъ целаго села; а жупань держить онъ въ
сундуке подь замкомъ. Голова вдовь; но у него
живетт. въ доме свояченица, котор;1я варить
обедать и ужинать, моетъ лавки, белить ха-
ту, прядеть ему на рубашки и заведываеп.
всемъ домомъ. На селе поговарпваютъ, будто
она совсемъ ему не родственница; но мы уже
видели, что у головы много недоброжелателей,
которые рады распускать всякую клевету.
Впрочемъ, можетъ-быть. кь этому подало по-
водъ и то, что свояченице всегда не нрави-
лось, если голова заходиль въ поле, усеянное
жницами, пли къ казаку, у котораго была мо-
лодая дочка. Голова кривъ, но затоодинок1й
глазъ его — злодей, п далеко можеть увидеть
хорошенькую поселянку. Не прежде, одна-
кожъ, онъ наведетъ его на смазлпвенькое ли-
чико, пока не осмотрится хорошенько, не гля-
дить ли откуда свояченица. Но мы почти все
уже разсказалн, что нужно, о голове, а пья-
ный Каленпкъ не добрался еще идо полови-
ны дороги, и до.тго еще утощаль голову всеми
отборными словами, как1я могли только впасть
на лениво и несвязно поворачпвавш1Йся
языкь его.
III.
Неожиданный соперникъ. Заговоръ.
«Неть, хлопцы, петь, не хочу! Что за раз-
гулье такое! Какь ва.мъ не надоесп. повес-
ничать? И безъ того уже прослыли мы, Богь
зпаеть, какими буянами. Ложитесь лучше
спать!» Такъ гово]1илъ Левко разгульнымъ
товарип1амъ своимъ. пояговариваншпмъ его на
новыя проказы. «ирои1айте. братцы! покой-
на:! ваиъ ночь!» и быстрыми шагани шел1'
отъ ннхъ по улице.
«Спить ли моя ясноокая Ганна?» думалъ
онъ, подходя къ знакомой памъ хате съ виш-
невыми д<'рев1>ямп. Среди тишины иослыпки-
ся ТИХ1Й говоръ. .Ь'пко остапопилсл. Мелсду
дерет. НИИ заб1лела рубашка... «Что это зна-
чипЛ'» подумалъ оиъ и. подк|1ав11М1сь побли-
же, спряталси за Д(>рено. При свЬте месяца
блистало лицо стояппк'й пе1)едъинмъ девуш-
ки... Это 1'аина! По кто же атоть пысок1Й че-
ловекъ, стояний къ нему сипною? Паирасоо

ВЕЧЕРА НА ХУТОРЬ БЛИЗЪ ДИКАНЬКИ.
всматривался онъ: тЬнь покрывала его съ ногъ
до головы. Спередп только онъ былъ осв'Ьщенъ
немного; но мал11Йш1й шагъ Левко впередъ
уже подвергалт> его непргятности быть откры-
тымъ. Тихо прислонившись къ дереву, решил-
ся онъ остаться на ы-Ьст*. Девушка ясно вы-
говорила его имя.
«Левко? Левко еще молокососъ!» говорплъ
хрппло п вполголоса высогай челов'Ькъ. «Если
я встречу его когда-нибудь у тебя, я его вы-
деру за чубъ».
«Хотелось бымн* знать, какая это шельма
похваляется выдрать меня за чубъ!» тихо про-
говорилъ Левко п протянулъ шею, стараясь
не проронить ни одного слова. Но незнако-
мецъ продолжалъ такъ тихо, что нельзя было
ничего разслушать.
«Какъ теб4 не стыдно!» сказала Ганна по
окончаши его р'Ьчи. «Ты лжешь; ты обманы-
ваешь меня; ты меня не любишь; я никогда
не повЬрю, чтобы ты меня любплъ!»
« 3 н аю » , продолжа лъвыс ок1йче лов'Ькъ: « Лев-
ко много наговорп.11ъ теб'Ь пустяковъ и вскру-
жилъ твою голову» (тутъ показалось паруб-
ку, что голосъ незнакомца не совс'Ьмъ незна-
комъ, п какъ будто онъ когда-то его слышалъ);
«но я дамъ себя знать Левку!» продолжалъ
все такъ же незнакомецъ. «Онъ думаетъ, что
я не вижу вс4хъ его шашней. Попробуетъ онъ,
еобачгй сынъ, каковы у меня кулаки!»
При этомъ слов* Левко не могъ уже бол'Ье
удержать своего гн'Ьва. Подошедши на три
шага къ нему, замахнулся онъ изо всей силы,
чтобы дать треуха, отъ котораго незнакомецъ.
несмотря на свою видимую крепость, не усто-
ялъ бы, можетъ-быть, на м'Ьст'Ь; но въ это
время св'Ьтъ палъ на лицо его, и Левко остол-
бен'Ьлъ, увидавши, что передъ нимъ стоялъ
отецъ его. Невольное покачпваше головою и
легк1Й сквозь зубы свпстъ одни только выра-
зили его изумленхе. Въ сторон* послышался
шорохъ; Ганна поспешно влетала въ хату,
захлопнувъ за собою дверь.
«Прощай, Ганна!» закричалъ въ это время
одинъ изъ парубковъ, подкравшись и обнявши
голову — и съ ужасомъ отскочилъ назадъ,
встретивши жестше усы.
«Прощай, красавица!» вскричалъ другой; но
на сей разъ полет'Ьлъ стремглавъ отъ тяже-
лаго толчка головы.
«Прощай, прощай, Ганна!» закричало не-
сколько парубковъ, повиснувъ ему на шею.
«Провалитесь, проклятые сорванцы!» кри-
чалъ голова, отбиваясь и притопывая на нихъ
ногами. «Что я вамъ за Ганна! Убирайтесь
вс.тЬдъ за отцами на висЬлицу, чортовы дЬтп!
Поприставали, какъ мухи къ меду! Дамъ я
вамъ Ганны!...»
«Голова! голова! Это голова!» закричали
хлопцы и разбежались во вс* стороны.
«Айда батько!» говорилъ Левко, очнувшись
отъ своего изумлетя и глядя всл'Ьдъ уходив-
шему съ ругательствами голов*. «Вотъ какхя
за тобою водятся проказы! Славно! А я ди-
влюсь да передумываю, что-бъ это значило,
что онъ все притворяется глухимъ, когда ста-
нешь говорить о д4л4. Постой же, старый
хр*нъ, ты у меня будешь знать, какъ ша-
таться подъ окнами молодыхъ девушекъ; бу-
дешь знать, какъ отбивать чужихъ невесть!
Гей, хлопцы! сюда, сюда!» кричалъ онъ, ма-
хая рукою парубкамъ, которые снова собира-
лись въ кучу: «Ступайте сюда! Я увещевалъ
васъ итти спать, но теперь раздумалъ и го-
товь хоть целую ночь самъ гулять съвами».
«Вотъ это дело!» сказалъ плечистый и до-
родный парубокъ, счптавш1йся первымъ гу-
лякой и повесой на сел*. «Мне все кажется
тошно, когда не удается погулять порядкомъ
и настроить штукъ. Все какъ будто недо-
стаетъ чего-то, какъ будто потерялъ шапку,
или люльку; словомъ, не казакъ, дай только».
«Согласны ли вы побесить хорошенько се-
годня голову?»
«Голову?»
«Да, голову. Что онъ въ самомъ деле за-
думалъ? Онъ управляется унасъ, какъ будто
гетманъ какой. Мало того, что помыкаетъ,
какъ своими холопьями, еще и подъезжаетъ
къ девчатамъ нашимъ. Ведь, я думаю, на
всемъ селе нетъ смазливой девки, за которою
бы не волочился голова».
«Это такъ, это такъ!» закричали въ одинъ
голосъ ВС* хлопцы.
«Что-жъ мы, ребята, за холопья? Разве мы
не такого роду, какъ и онъ? Мы. слава Богу,
вольные казаки! Покажемъ ему, хлопцы, что
мы вольные казаки!»
«Покажемъ!» закричали парубки. «Да если
голову, то и писаря не минуть!»
«Не минемъ и писаря! А у меня, какъ на-
рочно, сложилась въ ум* славная песня про
голову. Пойдемте, я васъ выучу», продолжалъ
Левко, ударивъ рукою по струнамъ бандуры.
«Да слушайте: попереодевайтесь. кто во что ни
поаато!»
«Гуляй, казацкая голова!» говорилъ дюжШ
повеса, ударивъ ногою въ ногу п хлопнувъ
руками. «Что за роскошь! Что за водя! Какъ
начнешь беситься, чудится, будто поминаешь
давн1е годы. Любо, вольно на сердце, а душа
какъ будто въ раю. Гей, хлопцы! Гей, гуляй!...»
И толпа шумно понеслась по улицамъ. И
благочестивый старушки, пробужденныя кри-
комъ, подымали окошки и крестились сонны-
ми руками, говоря: «Ну, теперь гуляютъ па-
рубки!»

51
С0ЧИНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ
52
Парубки гуляют ъ.
Одна только хата св1.тплась еше въ копд*
улицы. Это жилище головы. Голова уже дав-
но окончилъ свой улшнъ и, безъ сомн-Ьп1я,
давно бы уже заснулъ; но у пего былъ въ это
время гость, винокуръ, присланный строить
винокурню помф.щикомъ, им'Ьвшпмъ неболь-
шой участокъ земли ыелау вольными каза-
ками. Подъ саыымъ покутомъ, на почетпомъ
м'Ьст'Ь, сид%лъ гость — низеньк1Й, толстеньк1й
челов'Ьчекъ, сь маленькими, в'Ьчно см'Ьющи
мвся глазками, въ которыхъ, кажется, напи-
сано было то удовольств1е, съ какпмъ курилъ
онъсвою коротенькую люльку, поминутноспле-
вывая и придавливая пальцемъ выл'ЬзавшШ
изънея превращенный възолу табакъ. Обла-
ка дыма быстро разрастались надъ нимъ, оде-
вая его въ спзый туманъ. Казалось, будто ши-
рокая труба съ какой-нибудь винокурни, на-
скуча сидеть на своей крыт'Ь, задумала про-
гуляться и чинно ус4лась за столомъ въ ха-
т4 головы. Подъ носомъ торчали у него ко-
ротеньюе и густые усы; но они такъ неясно
мелькали сквозь табачную атмосферу, что ка-
зались мышью, которую винокурт, нопмалъи
держалъ во рту своемъ, подрывая мояонол1ю
амбарнаго кота. Голова, какъ хозяппъ, сид'^.лъ
въ одной только рубашк* и полотпяпыхъ П1а-
роварахъ. Орлппый глазъ его, какъ вече-
реющее солнце, пачпналъ мало-по-малу ж.му-
рпться и меркнуть. На коицЬ стола курилъ
люльку одицъ изъ сельскпхъ десятскихъ, со-
ставляющихъ команду головы, сид1'>вш1й, изъ
почтен1я къ хозяину, въ свитке.
«Скоро лге вы думаете», сказалъ голова,
оборотпвгапсь къ вппокуру и тиадя кресп> на
з^внувипй ротъ свой: «поставить вашувиио-
курию?»
«Когда Богъ поможетъ, то этою осенью, мо-
жегь, и закуримъ. На Покроет., бьюсь объ за-
кладт., что папъ-голова будетъ писать ногами
пЪмецше крендели по дорогЬ».
По проиапг'сен1и этпхъсловъ. глазки ппно-
ку])а пропали; пмЬсто пихъ протянулись лучи
до самыхт. упи'й; все туловище стало коле-
баться оп. гмГ.ха, и веселый губы оставили
на мгновен1е дымившуюся люльку.
«Дай Г)0П.», сказалъ толста, В1.1|1пзивъ на
лиц'Ь своемъ что-то подобное улыбкЬ сТо-
перь еще, слава Богу, випницъ развелось не-
много. А вотъ въ старое время. когда пропо-
жалъ я иа|)пцу по переяславской дорогЬ, еще
покойный 1)<'збородко...»
«Ну, спать. В'Номнилъ время! Тогда отъ
Кремеичугп до С11МЫХ1. I'(^и<■н^. не насчнты-
ВаЛИ и ДНуХЪ ВИИННЦ1>- А Т1'И<'|)Ь. . ( лышпль
ли тм, что поныдума.1И проклятые п^\ы^^ы'^
<'коро, говорить, будуп. кур1ггь не дровами.
какъ ВС* честные христиане, а какпмъ-точер-
товскимъ паромъ...» Говоря эти слова, вино-
куръ въ размышлен1и гляд'Ьлъ на столъ пна
разставленпыя на немъ руки своп. «Какъ это
паромъ — еи-Богу. пе знаю!»
«Что за дурни, прости Господи, эти н^м-
цы!» сказалъ голова. -^Я бы (батогом ь пхъ. со-
бачьпхъ дЪтей! Слыханное лпд'Ьло. чтобы па-
ромъ можно было кипятить что? Поэтому, лолс-
ку борщу нельзя поднести ко рту, пе изжа-
ривши губъ, вместо молодого поросенка...»
«И ты. сватт,». отозвалась сид1,вшая нале-
жанк'Ь. поджавши подъ себя ногп, своячени-
ца: «будешь всо это время жить у насъ безъ
жены?»
«А для чего она мн^? Другое д-Ьдо, если
бы что доброе бы.10>.
«Будто не хороша?» спросплъ голова, устр'--
мивъ на него глазъ свой.
«Куды теб* хороша! Стара. якъбись.Хйря
вся въ морщинахъ, будто выпорожненный ко-
шелекъ». Н низенькое строеше винокура рас-
шаталось снова отъ громкаго смЬха.
Въ это время что-то стало шарить за дверью:
дверь растворилась — и мулсикъ, не снимая
шайки, ступилъ черезъ порогъ и сталъ. какъ
будто въ раздумьи. посереди хаты, разинувши
ротъ и оглядывая иотолокъ. Это былъ зпа-
комецъ нашъ, Каленпкъ.
«Вотъ. я и домой прпшелъ», говорплъ онъ,
садясь па лавку у дверей и не обращая ни-
какого вппшипя на нрнсутстпующихъ. «Вни1ь,
какъ растянулъ. вралпй сынъ, сатана, доро-
гу! Идешь-идешь, и конца пЬгь! Ноги какъ
будто переломалъ кто-нибудь. Достань -ка
тамъ. баба, тулупъ подостлать мн*. На печь
къ теб* не приду, ей Богу, не приду: ноги бо-
лятъ! Достань его; тамъ опъ лежип.. близъ
покута; гляди только, не опрокинь горшка съ
тертымъ табакомъ. Пли н^тъ. не тронь, не
тронь! Ты, можетъ - быть, пьяна сегодня...
Пусть, уже я самъ достану».
Каленпкъ прпподнялсн немного, но неодо-
лимая сила приковала его къ скамейк11.
«За это люблю», сказалъ голова: «ирншел7>
въ чужую хату и распоряжа1'тся. какт> дома!
Выпроводить его по дбору, по ядорову!...»
«Оставь, спать, отдохнуть!» сказалъ випо-
куръ, удерлснвая его за руку. «Это полезный
челов1.1п.: поб(1льп1е такого народу — и Винни-
ца паша славно бы пон1ла...»
Однакожт. не добродупйе вынудило эти сло-
ва. Минокуръ в1.рнлъ вс1;мъ прпмЬтамъ. и ты-
чась прогнать человЬ1са. ул;е с11Вшаго на лав-
ку, значило у пего накликать б-Ьду.
«Что-то, какъ старость 11рпд|'гь1..» ворчал ь
1{плепикъ, Л(1жагь на л.ппку. «Добро бы, «'ПК'
сказать, ш.лпъ. такъ п1.гь лее. не пьяпъ. Кн-
Богу, пе ньянъ! Чтб мпК лгать? Я готовь
обьлиить это хоть самому голов11. Что ми1.

53
ВЕЧЕРА НА ХУТОР* БЛИЗЪ ДИКАНЪКИ.
54
голова? Чтобъ онъ пздохнудъ, собач1й сынъ!
Я плюю на него! Чтобъ его, одноглазаго чорта,
возомъ переехало! Что онъ обливаетъ людей
на мороз*...»
«Эге! влезла свинья въ хату, да и лапы
суетъ на столъ», сказалъ голова, гн4вно по-
дымаясь съ своего м^ста; но въ это время
тв1Ьспстый камень, разбивши окно вдребезги.
нолет'Ьлъ ему подъ ногп. Голова остановился.
«Если бы я зналъ», говорплъ онъ, подымая
камень: «какой это впс1;льнпкъ швырнулъ
камень, я бы выучплъ его, какъ кидаться!
Эк1я проказы!» продолжалъ онъ, разсматрпвая
его на рук* пылающимъ взглядомъ. «Чтобы
онъ подавился этимъ камнемъ!..»
«Стой, стой! Боже тебя сохрани, сватъ!»
подхватилъ, побл'Ьдн'Ьвшп, винокуръ. «Боже
сохранп тебя, п на томъ, и иаэтомъ св^тЬ, по-
благословить кого-нибудь такою побранкою!»
«Вотъ нашелся заступникъ! Пусть онъ про-
падетъ!..»
«И не думай, сватъ! Ты не знаешь, в'Ьрпо,
что случилось съ покойною тещею моей?»
«Съ тещей?»
«Да, съ тещей. Вечеромъ, немного, можетъ,
раньше теиерешняго, усЬлись вечерять: по-
койная теща, покойный тесть, да наймытъ,
да наймычка, да д'Ьтей штукъ съ пятеро. Теш,а
отсыпала немного галушекъ изъ большого
казана въ миску, чтобы не такъ были горячи.
Поел* работъ всЬ проголодались и не хотели
ждать, пока галушки простынуть. Вздувши
ихъ на длинный деревянный спички, начали
•Ьсть. Вдругъ откуда ни возьмись челов'Ькъ:
какого онъ роду, Богъ его знаетъ, проситъи
его допустить къ трапез*. Какъ не накормить
голоднаго человека? Дали и ему спичку. Только
гость упрятываетъ галушки, какъ корова сЬно.
ПокамФ.стъ т* съ*ли по одной п опустили
спички за другими, дно было гладко, какъ
панск1й помостъ. Теща насыпала еще; ду-
маетъ, гость наелся и будетъ убирать меньше.
Ничего не бывало: еще лучше сталъ упле-
тать! и другую выпорожнилъ. «А чтобъ ты
подавился этими галушками!» подумала го-
лодная теща; какъ вдругъ тотъ поперхнулся
п упалъ. Кинулись къ нему — и духъ вонъ.
Удавился».
«Такъ ему, обжор* проклятому, и нужно!»
сказалъ голова.
«Такъ бы, да не такъ вышло: съ того вре-
мени покою не было тещ*. Чуть только ночь,
мертведъ и тащится. Сядетъ верхомъ на трубу,
проклятый, и галушку держитъ въ зубахъ.
Диемъ все покойно, и слуху н*тъ про него;
а только станетъ нрпмеркать, погляди на
.'срышу: уже и ос*длалъ, собач1Й сынъ,
трубу».
«И галушка въ зубахъ?»
«II гялтшка въ зтбахъ».
«Чудно, сватъ! Я слышплъ что-то похожее
еще за покойницу...»
Тутъ голова остановился. Подъ окномъ
послышался шумъ и топанье танцующихъ.
Сперва тихо звукнулп струны бандуры, къ
нимъ прпсоедппплся голосъ. Струны загре-
ы*лп сильн*е; н*сколько голосовъ стали под-
тягивать — и п*сня зашум*ла вихремъ:
Хлопцы! слышали ли вы?
Нашп-ль головы не крепки!
У кривого головы
Въ голов* разсЁлись клепки.
Набей, бондарь, голову
Ты стальными обручами!
Вспрысни, бондарь, голову
Батогами, батогами!
Голова пашъ сЬдъ и кривъ;
Старъ, какъ б'Ьсъ; а что за дурень!
Прпхотлпвъ и похотливъ:
Жмется къ д1>вкамъ... Дурень, дурень!
И теб* л'Ёзть къ парубкамъ!
Тебя-бъ нужно въ домовину.
По усамъ, да по шеямъ!
За чуприну, за чуприну!
«Славная п*сня, сватъ!» сказалъ винокуръ,
наклоня немного па-бокъ голову и оборотив-
шись къ голов*, остолбен*вшему отъ удивле-
Н1я при вид* такой дерзости. «Славная! скверно
только, что голову'помпнаютънесовс*мъ бла-
гопристойными словами...»
И онъ опять положилъ руки на столъ съ
какимъ-то сладкнмъ умплеи1емъ въ глазахъ,
приготовляясь слушать еще, потому что подъ
окномъ грем*лъ хохотъ п крпки: «снова!
снова!» Одкакожъ, нронпцательный глазъуви-
д*лъ бы тотчасъ, что не изумленхе удержи-
вало долго голову на одномъ м*ст*. Такъ
только старый, опытный котъ донускаетъ
иногда неопытную мышь б*гать около своего
хвоста, а между т*мъ быстро созидаетъ планъ,
какъ перер*зать ей путь въ нору. Еще оди-
ношй глазъ головы былъ устремленъ на окно,
а уже рука, давши знакъ десятскому, дерлса-
лась за деревянную ручку двери, и вдругъ
на улиц* поднялся крикъ... Винокуръ, къ
числу многихъ достоинствъ своихъ присоеди-
нявщ1й и любопытство, быстро набивши та-
бакомъ свою люльку, выб*жалъ на улицу: но
шалуны уже разб*лсалпсь.
«Н*тъ, ты не ускользнешь отъ меня!»кри-
ча.11ъ голова, таща за руку челов*ка въ вы-
вороченномъ шерстью вверхъ овчпнномъ чер-
номъ тулуп*. Винокуръ, пользуясь временемъ,
нодб*жалъ, чтобы носмотр*ть въ лицо этому
нарушителю спокойствия; но съ робостью
попятился назадъ, увпд*вши длинную бороду
и страшно размалеванную ролсу. «Н*тъ, ты
не ускользнешь отъ меня!» крпчалъ голова,
продолжая тащить прямо въ с*ш1 своего пл*н-
ника, который, не оказывая никакого сопро-
тивлен1я, спокойно сл*довалъ за нпмъ, какъ

55
С0ЧЦНЕН1Я Н.
56
будто въ свою хату. <11арпо, отворяй ко мору!»
сказалъ голова десятскому. «Мы его въ тем-
ную комору. А тамъ разбуднмъ ппсаря, собе-
ремъ десятскихъ, переловимъ вс'Ьхъ этнхъ
буяновъ п сегодня же и резолю1ЦЮ всЬмъ имъ
учпнимъ!»
Десятск1й забренчалънебольшпмъвпсячпмъ
аамкомъ въ с'Ьняхъ п отворплъ комору. Въ
это самое время пл'Ьннпкъ, пользуясь темно-
тою сЬней, вдругь вырвался съ необыкновен-
ною силою изъ рукъ его.
«Куда?» закричалъ голова, ухвативъ его
еще крЬпче за воротъ.
«Пусти, это я!» слышался тоненьк1й голосъ.
«Не помонсетъ! не поможетъ, братъ! Визжи
себ'Ь хоть чортомъ, не только бабою, меня не
проведешь!» п толкнулъ его въ темную ко-
мору такъ, что б'Ьдный пл1шнпкъ застоналъ,
упавши на ноль, а самъ, въ сопровожден1и
десятскаго, отправился въ хату ппсаря, н
всл'Ьдъ за ними, какъ пароходъ, задымился
вннокуръ.
Въ размышлен1и шли они всЬ трое, поту-
нивъ головы, и вдругь, на поворот'Ь въ тем-
ный переулокъ, разомъ вскрикнули отъ спль-
наго удара по лба.мъ, и такой же крпкъ от-
грянулъ въ отв4тъ пмъ. Голова, прищуривши
глазъ свой, съ пзумлен1емъ увид'Ьлъ писаря
съ двумя десятскими.
«А я къ теб^Ь иду, панъ писарь! >
«А я къ твоей милости, панъ голова!»
«Чудеса завелися, панъ ппсарь!»
«Чудныя д1ла, панъ голова!»
«А что?»
'Хлопцы б'Ьсятся! безчннствуютъ ц^ичымп
кучами по улицамъ. Твою милость велпчаютъ
такими словами... словомъ, сказать стыдно;
пьяный москаль побоится вымолвить ихъ не-
честивымъ своимъ языкомъ. (Все это худо-
щавый писарь, въ пестрядевыхъ шароварахъ
и жилет-Ь цвЬта виппыхъ дрожжей, сопровож-
дялъ протягиван1емъ шен впередъ и прпве-
деН1емъ ея тотъ же часъ въ прежнее состояние.)
«Вздремнулъ бы.10 немного, подняли съ по-
стели, проклятые сорванцы, своими срамными
П+.СНЯМИ и стукомъ! ХогЬлъ-было хорошенько
приструнить ихъ, да покамЬстъ над1;лъ шаро-
вары и жплсп,, вс1. ])азб'Ьжались куда ни по-
пало. Самый главный, одиакоже, по увер-
нулся отъ насъ. Расп+.ваоп. оиъ теперь въ
той хягЬ. гд1. держать колодпнковъ. Душа
гор-Ьда у меня узнать эту птицу, да рожа за-
мазана салгею. какъ у чорта, что куетъ гвозди
для Гр+.ШНИКОВЪ».
«.А какь шп. ()Д11П,. нань ппсарь?»
«Нъ цсриомъ выпорочопноыъ тулуп*, со-
бпч1й сыт., панъ голова».
«А не лжешь ты, панъ ппсарь? Что, если
этотъ сорнаноцъ спдпп. теперь у м<'ня въ
комор-Ь?»
«Н'Ьтъ, панъ голова! Ты самъ, невогн'Ьвъ
будь сказано, погрЬшилъ немного».
«Давайте огня! мы посмотримъ его!»
Огонь принесли, дверь отперли — и голова
ахпулъ отъ удцвлен1я, увид'Ьвъ передъ собою
свояченицу.
«Скажи, пожалуйста^, съ такими словами
она приступила къ нему: «ты не свихнулъ
еще съ ноел'Ьдняго ума? Была ли въ одногла-
зой башк* твоей хоть кап.1я мозгу, когда
толкнулъ ты меня въ темную комору? Счастье,
что не ударилась головою объ железный
крюкъ. Разв'Ь я не кричала теб!;, что это я?
Схватилъ. иро1{лятын медведь, своими желез-
ными лапами, да и толкаетъ! Чтобъ тебя на
томъ свЬгЬ толкали чертп!..»
Посл'Ьдн1я слова вынесла она за дверь, на
улицу, куда отправилась для какихъ-нпбудь
своихъ иричинъ.
«Да, я вижу, что это ты!» сказалъ голова,
очнувшись.
«Что скажешь, панъ писарь: не шельма
этотъ проклятый сорви-голова?»
«Шельма, пааъ голова!»
«Не пора ли намъ всЬхъ этпхъ нов^съ про-
школить хорошенько и заставить ихъ зани-
маться дЪломъ?»
«Давно пора, давно пора, панъ голова!»
«Они, дурни, забрали себ-Ь... Кой чортъ?
мн1> почудился крпкъ свояченицы на улиц-Ь...
Они, дурни, забрали себ* въ голову, что я
имъ ровня. Они думаютъ, что я какой-нибудь
ихъ братъ, простой казакъ!..» Небольшой, по-
сл'Ьдовавш1Й за спмъ, кашель и устремлен1е
глазъ исподлобья вокругь давали догадывать-
ся, что голова готовился говорить о чемъ-то
важномъ. «Въ тысячу... этихъ проклятыхъ
цазвап1Й годовъ. хоть убей, не выговорю; ну, —
году, комиссару тогдашнему, Ледачему, дань
былъ приказъ выбрать изъ казаковъ такого,
который бы былъ носмышленЬе всЬхъ. О!
(лто «о!» голова ироизнесъ, поднявши палецъ
вверхъ) посмышленее всЬхъ! въ проводники
къ цариц'Ь. Я тогда...»
«Что и гонорить! это всяк1й уасо знаетъ.
нанъ голова! ВсЬ ;)11ан)тъ, какь ты выслужилъ
царскук! ласку. Признайся теперь, моя нран-
да вышла: хнатилъ ш'мпого на душу грЬха,
сказавши, что иоймалъ этого сорванца въ вы-
вороченномъ тулупЬ?»
«А что до этого дьявола въ вьиюроченномъ
тулуп*, то его, въ нрим1.ръ другнмъ, зако-
вать въ каида.1ы н наказать п])им1>рио! Пусть
зиаюп., что значить власть! ()п. кого ж^ м
голова постаплень. какъ не оп. царя? Потозп.
доберемсл и до другнхъ хлопцевъ: я не за-
былъ, какъ П|>01и1ятые сорванцы вогнали нь
огородъ стадо гпнпей. пере1>втнхъ мок1 ка-
пусту и огурцы, я не забылъ, как1. чертовы
дётп отказались вымолотить моо я;11то; я не

57
ВЕЧЕРА НА ХУТОРЪ ВЛИЗЪ ДИКАНЬКП.
58
забылъ... Но провались они, мн'Ь нужно не-
прем'Ьнно узнать, какая это шольма въ выво-
роченномъ тулупе».
«Это проворная, видно, птица!» сказалъ
винокуръ, котораго щеки, въ продолженхе все-
го этого разговора, безпрерывно заряжались
дымомъ, какъ осадная пушка, и губы, оста-
вивъ коротенькую люльку, выбросили ц-Ьлый
облачный фонтанъ. «Этакого человека не ху-
до, на ВСЯК1Й случай, и при винниц'Ь дер-
жать; а еще лучше повысить на верхушк'Ь ду-
ба, вместо паникадила».
Такая острота показалась не совсЬмъ глу-
пою винокуру, и онъ тотъ же часъ решился,
не дояшдаясь одобрен1я другихъ, наградить
себя хриплымъ смЬхомъ.
Въ это время стали ириблилсаться они къ
небольшой, почти повалившейся на землю, ха-
тЬ. Любопытство нашпхъ путниковъ увели-
чилось: всЬ столпились у дверей. Писарь вы-
нулъ ключъ, загрем'Ьлъ имъ около замка; но
этотъ ключъ былъ отъ сундука его. Нетер-
п-Ьихе увеличилось. Засунувъ руку, началъ
онъ шарить и сыпать побранки, не отыскивая
его.
«Зд'Ьсь!» сказалъ онъ, наконецъ, нагнув-
шись и вынимая его изъ глубины обширнаго
кармана, которымъ снабжены были его пе-
стрядевые шаровары.
При этомъ слов-Ь, сердца нашихъ героевъ,
казалось, слились въ одно, и это огромное
сердце забилось такъ сильно, что неровный
стукъ его не былъ заглушенъ даже брякнув-
шимъ замкомъ. Двери отворились, и... Голова
сталъ бл'Ьденъ, какъ полотно; винокуръ ио-
чувствовалъ холодъ, и волосы его, казалось,
хотели улет'Ьть на небо; ужасъ изобразился
въ лиц* писаря; десятск1е приросли къ земл'1
и не въ состоян1н были сомкнуть дружно ра-
зинутыхъ ртовъ своихъ: передъ ними стояла
свояченица.
Изумленная не ыенЬе ихъ, она, однакожъ,
немного очнулась и сделала движен1е, чтобы
подойти къ пимъ.
«Стой!» закричалъ дикимъ голосомъ голо-
ва и захлопнулъ за нею дверь. «Господа, это
сатана!» продолжалъ онъ. «Огпя! жив'Ье огня!
Не полсал'Ью казенной хаты! Зажигай ее, за-
жигай, чтобы и костей чортовыхъ не осталось
на земл4!»
Свояченица въ ужасЬ кричала, слыша за
дверью грозное опред1>лен1е.
«Чтобы, братцы!» говор илъ винокуръ. «Сла-
ва Богу, волосы у васъ чуть не въ сн4гу, а
до сихъ поръ ума не нажили: отъ простого
огпя ведьма не загорится! Только огонь изъ
люльки можетъ зажечь оборотня. Постойте, я
сейчасъ все улажу!»
Сказавши это, высьшалъ онъ горячую золу
изъ трубки въ пукъ соломы и началъ разду-
вать ее. Отчаяние придало въэто время духу
б'Ьдной своячепцц'Ь: громко стала она умолять
и разув4рять ихъ.
«Постойте, братцы! Зач4мъ напрасно гр4ха
набираться? Молсетъ-быть, это и не сатана!»
сказалъ нисарь. «Если оно, то-есть, то самое,
которое сидитъ тамъ, согласится положить
на себя крестное знаменхе, то это верный
знакъ, что не чортъ».
«Чуръ меня, сатана!» продолжалъ писарь,
приложась губами къ скванспнк'Ь въ дверяхъ
«Если не пошевелишься съ м^ста, мы отво-
римъ дверь».
Дверь отворили.
«Перекрестись!» сказалъ голова, огляды-
ваясь назадъ, какъ будто выбирая безопас-
ное м4сто, въ случае ретирады.
Свояченица перекрестилась.
«Кой чортъ! точно, это свояченица!»
«Какая нечистая сила затащила тебя, кума,
въ эту конуру?»
и свояченица, всхлипывая, разсказала, какъ
схватили ее хлопцы въ охапку на улиц* и,
несмотря на сопротивлен1е, опустили въ ши-
рокое окно хаты и заколотили ставнемъ. Пи-
сарь взглянулъ: петли у широкаго ставня
оторваны, и онъ ириколоченъ только сверху
деревяннымъ брусомъ.
«Добро ты, одноглазый сатана! » вскричала
она, приступивъ къ голов*, который попя-
тился назадъ и все еще продолжалъ ее мЬ-
рять свопмъ глазомъ. «Я знаю твой умыселъ:
ты хот'Ьлъ, ты радъ былъ случаю съесть ме-
ня, чтобы свободнее было теб* волочиться за
девчатами, чтобы некому было впд'Ьть, какъ
дурачится сЬдой д*дъ. Ты думаешь, я пе знаю,
о чемъ говорилъ ты сего вечера съ Ганною?
О, я знаю все. Меня трудно провесть и не
твоей безтолковой башк*. Я долго терплю, но
поел* не погневайся...»
Сказавши это, она показала кулакъ и бы-
стро ушла, оставивъ въ остолбен*н1и голову.
«Нётъ, тутъ не на шутку сатана вмешался»,
думалъ онъ, сильно почесывая свою макушку.
«Поймали!» вскрикнули вошедш1в въ это
время десятск1е.
«Кого поймали?» спросилъ голова.
«Дьявола въ вывороченномъ тулуп*».
«Подавайте его!» закричалъ голова, схва-
тивъ за руки приведеннаго пленника. «Вы
съ ума сошли: да это пьяный Каленикъ!»
«Что за пропасть! въ рукахъ нашихъ былъ,
панъ голова!» отвечали десятск1в. «Въ пере-
улке окружили проклятые хлопцы, стали тан-
цевать, дергать, высовывать языки, вырывать
изъ рукъ... Чортъ съ вамп!... И какъ мы по-
пали на эту ворону, вместо него, Богъ одпнъ
знаетъ!»
«Властью моею и всЬхъ М1рянъ дается по-

59
сочинЕН1я н. в. гоголя.
60
вел'Ьшв», сказялъ голова: сизловить сей же
ыигъ сего разбойника, а онымъ образомъ и
всЪхъ, кого найдете на улиц*, и иривестьна
расправу ко мн*!...»
«Помилуй, панъ голова!» закричали неко-
торые, кланяясь въ ноги. «Увид^лъ бы ты,
кашя хари: убей Богь насъ, п родились, и
крестились — не видалп такпхъ мерзкпхъ
рожъ. Долго ли до гр'Ьха, иаиъ голова? Пере-
пугаютъ добраго человека такъ, что поел* ни
одна баба не возьмется вылить переполоху».
«Дамъ я вамъ переполоху! Что вы? не хо-
тите слушаться? Вы, в^рно, держите ихъ ру-
ку? Вы бунтовщики! Что это?.. Да что это?..
Вы заводите разбои!.. Вы... Вы... Я донесу ко-
миссару! Сей же часъ, слышите, сей лее часъ!
б-Ёгите, летите птицею! Чтобъ я васъ... Чтобъ
вы мн^...»
ВсЬ разбежались.
Утопленница.
Не безпокоясь ни о чеыъ, не заботясь о
разосланных!, погопяхъ, впновникъ всей этой
кутерьмы медленно подходилъ къ старому
дому и пруду. Не нужно, думаю, сказывать,
что это былъ Левко. Черный тулупъ его былъ
разстегнутъ; шапку держалъ онъ въ рук'Ь;потъ
валилъ съ него градомъ. Величественно и мрач-
но черп1-.лъ кленовый л^съ, обсыпаясь только
на оконечности, стоявшей лнцомъ къ месяцу,
тонкою серебряною пылью. Неподвпжпый
прудъ подулъ свежестью на усталаго пеше-
хода и заставилъ его отдохнуть на берегу.
Все было ТИХО; въ глубокой чаше леса слы-
шались только раскаты соловья. Непреодоли-
мый сонъ быстро сталъ смыкать ему зеницы;
усталые члены готовы были забытьсл и оне-
меть; голова клонилась... «Нетъ, этакъ я засну
еще здесь!» говорилъ онъ, подымаясь на ноги
и протирая глаза. Оглянулся: ночь казалась
пе1)едъ нимъ еще блистательнее. Какое-то
странное, упоительное с1:1Н1о примешалось къ
блеску месяца. Никогда еще не случ;иось ему
видЬть подобнаго. Серебряный тумаиъ палъ на
окрестность. ;^аиахъ огь цветушихъ яблонь
и ночпыхъ цветовъ лился по нсей земле. Съ
изумлен1емъ гляделъонъ «ъ Ш'движиыи води
пруда: ста1111ниый госпидск1Н домъ, он])1)К11-
нуишнсь вин:гь, ниденъ былъ иъ немъ чисп.
и въ какоиъ-тиж-номъ иелпч1Н. Вмести мрач-
ныхъ ставней глядели веселия стек-тянпыя
окна и двери. Скво;1ь чистый стекла шмь-
кала позолота. 11 вотъ почудилось, будто икно
отворилось. 11||||ганпи1н духъ, не д1)ог11увъ и
ие спуск.'О! гла:гь съ П1)уда, онь, ка.1алооь, пе-
реселился ы. глубину (ГО и вндип.: прелсде
выстапнлгя иъ окно белый локить. потомъ вы-
глянула иринет.швая головка съ блестящпяи
очами, тихо светившими сквозь темяорусыя
волны волосъ, и оперлась на локоть. Ц ви-
дитъ: она качаетъ слегка головою, она машегъ,
она усмехается... Сердце его вдругъ забилось...
Вода задрожала, и окно закрылось снова. Тихо
отошелъ онъ отъ пруда и взглянулъ на домъ:
мрачныя ставни были открыты; стекла с1ялн
при месяце. «Вотъ какъ мало нужно пола-
гаться на людск1е толки», подумалъ онъ про
себя. «Домъ новеньк1п; краски живы, какъ
будто сегодня онъ выкрашенъ. Тугь живетъ
кто-нибудь». И молча подошелъ онъ блнл;в;
но въ доме все было тихо. Сильно и звучно
перекликались блистательные! песни соло-
вьевъ, и когда оне, казалось, умирали въ то-
млен1И и негЬ, слышался шелестъ и треща-
Н1е кузнечиковъ или г удеи1е болотной птицы,
ударявшей скользкимъ носомъ свопмъ въ ши-
рокое водное зеркало. Какую-то сладкую ти-
шину и раздолье ош,утплъ Левко въ своемъ
сердце. Настроивъ бандуру, запгралъ онъ и
заиелъ:
ОП, ты, мнсяцю. М10 мисячепьку!
И ты, зоре ясна1
Ой, свитыть тамъ по подворьш,
Де дивчина красна.
Окно тихо отворилось, и та же самая голов-
ка, которой отражен1е виделъ онъ въ пруде,
выглянула, внимательно прислушиваясь къ
песне. Длинныя ресницы ея были полуоиуще-
ны па глаза. Вся она была бледна, какъ полот-
но, какъ блескъ месяца; но какъ чудна, какъ
прекрасна! Она засмеялась!.. Левко вздрог-
нулъ. «Спой мне, молодой казакъ, какую-ни-
будь песню!» тихо молвила опа, наклонивъ
свою голову на-бокъ и оиустивъ совсем ь гу-
стыя ресницы.
«Какую же тебе несню спеть, моя яси;ич
панночка?»
Слезы тихо покатились по бледному лицу
ея. «Парубокъ», говорила она, и что-то не-
изъяснимо - трогательное слышалось въ ея
речи: «парубокъ. найди мне мою мачпху! Я
ничего не пож;иеюдля тебя. Я награлгу тебя.
Я тебя богато н роскошно награжу! У меня
есть зарукавы!, шнтыя шелкомъ, кораллы, оже-
релья. Я подарю тебе поясъ, унизанный жем-
чугомъ. У меня золото есть... Парубокъ, найди
мне М0К1 мачиху! Она страшная 1)1.дьма: мне
но было огь нея покою на беломъ светЬ. Она
мучила меня, заставляла работать, какъ про-
стую мул;ичку. 11(1смотри на лицо: она вывела
руияпець споими нечистыми чарами си нюкъ
монхъ. Погляди па белую шею мою: они не
смываются! они по смыиан1Гся!они ни за что
не смоются, ;1ти син1я пятна огь агелезны.м.
коггей ея! Погляди на б1,лия нош мои; оне
мнот ходили, не по конрамъ только, — по
песку П'рячему, но земле сырой, по К'улю-

«1
ВЕЧЕРА НА ХУТОРА БЛИЗЪ ДИКАЫЬКИ.
62
чему терновнику онЬ ходили! А на очи мои,
иосмитрп на очи: они не глядятъ отъ слезъ!..
Напди ее, парубокъ, найди 11н4 ыою ыа-
чиху!..»
Голосъ ея, который вдрутъ было возвысился,
остановился. Ручьи слезъ покатились по блед-
ному лицу. Какое-то тяжелое чувство, полное
жалости и грусти, сперлось въ груди парубка.
«Я готовъ на все для тебя, моя панночка!»
сказалъ онъ, въ сердечномъ воляен1и: «но
какъ мы*, где ее наитие»
«Посмотри, посмотри!» быстро говорила
она: «она зд-Ьсь! она на берегу играетъ въ
хороводе между моими девушками и греется
на месяце. Но она лукава и хитра. Она при-
няла на себя видъ утопленницы; но я знаю,
но я слышу, что она зд^сь. Мн* тяжело, мн*
душно отъ нея. Я не могу чрезъ нее плавать
легко и вольно, какъ рыба. Я тону и падаю
на дно, какъ ключъ. Отьщи ее, парубокъ!»
Левко посмотр^лъ на берегъ: въ тонкомъ
серебряномъ тумане мелькали девушки, лег-
шя, какъ будто тени, въ б^лыхъ, какъ убран-
ный ландышами лугъ, рубашкахъ; золотыя
олсерелья, монисты, дукаты блистали на ихъ
шеяхъ; но он* были бледны: т^ло ихъ было
какъ будто сваяно изъ прозрачныхъ облаковъ,
и будто светилось насквозь при серебряномъ
месяце. Хороводъ, играя, придвинулся къ
нему ближе. Послышались голоса.
«Давайте въ ворона, давайте играть въ во-
рона!» зашумели всЬ, будто приречный тро-
стникъ, тронутый, въ тпх1й часъ сумерекъ,
воздушными устами в^Ьтра.
«Кому же быть ворономъ?»
Кинули жеребхй — и одна девушка вышла
изъ толпы. Левко принялся разглядывать ее.
Лицо, платье, все на ней такое же, какъ и
на другихъ. Заметно только было, что она не-
охотно играла эту роль. Толпа вытянулась ве-
реницею и быстро перебегала отъ нападен1й
хищнаго врага.
«Нетъ, я не хочу быть ворономъ!» сказала
девушка, изнемогая отъ усталости: «мне жалко
отнимать цыплятъ у бедной матери!»
«Ты не ведьма!» подумалъ Левко.
«Кто же будетъ ворономъ?»
девушки снова собирались кинуть жереб1й.
«Я буду ворономъ!» вызвалась одна изъ
средины.
Левко сталъ пристально вглядываться въ
лицо ей. Скоро и смело гналась она за вере-
ницею и кидалась во все стороны, чтобъ из-
ловить свою лдартву. Тутъ Левко сталъ заме-
чать, что тело ея не такъ светилось, какъ у
прочихъ: внутри его виделось что-то черное.
Вдругъ раздался крнкъ: воронъ бросился на
одну изъ вереницы, схватилъ ее, и Левку по-
чудилось, будто у ней выиустплись когги и
на лице ея сверкнула злобная радость.
«Ведьма!» сказалъ онъ, вдругь указавъ на
нее пальцемъ и оборотившись къ дому.
Панночка засмеялась, и девушки съ кри-
комъ увели за собою представлявшую ворона.
«Чемъ наградить тебя, парубокъ? Я знаю,
тебе не золото нужно: ты любишь Ганну; но
суровый отецъ мешаетъ тебе жениться на ней.
Онъ теперь не помешаетъ: возьми, отдай ему
записку...»
Белая ручка протянулась, лицо ея какъ-то
чудно засветилось и зас1яло... Съ неиостижи-
мымъ трепетомъ и томнтельнымъ б1ен1емъ
сердца схватилъ онъ записку и... проснулся.
VI.
Пробужден! е.
«Неужели это я спалъ?» сказалъ про себя
Левко, вставая съ небольшого пригорка. «Такъ
живо, какъ будто на яву!.. Чуднб, чудно!»
повторилъ онъ, оглядываясь. Месяцъ, остано-
ВИВШ1ЙСЯ надъ его головою, показывалъ пол-
ночь; везде — тишина; отъ пруда веялъ холодъ;
надъ нимъ печально стоялъ ветх1й домъ съ за-
крытыми ставнями; мохъ и дик1й бурьянъ по-
казывали, что давно изъ него удалились люди.
Тутъ онъ разогнулъ свою руку, которая су-
дорожно была сжата во все время сна, и
вскрикнулъ отъ изумленья, почувствовавши
въ ней записку. «Эхъ, если бы я зналъ гра-
моте!» подумалъ онъ, оборачивая ее передъ
собою на все стороны. Въ это мгновение по-
слышался позади его шумъ.
«Не бойтесь, прямо хватайте его! Чего стру-
сили? насъ десятокъ. Я держу закладъ, что это
человекъ, а не чортъ!..» Такъ кричалъ голова
своимъ сопутникамъ, и Левко почувствовалъ
себя схваченнымъ несколькими руками, изъ
которыхъ иныя дрожали отъ страха. «Скида-
вай-ка, пр1ятель, свою страшную личину! Пол-
но тебе дурачить людей!» проговорилъ голова,
ухвативъ его за воротъ, и оторопелъ, выну-
чпвъ на него глазъ свой. «Левко! сынъ!» вскри-
чалъ онъ, отступая отъ удивлен1я и опуская
руки. «Это ты, собач1й сынъ! Впшь, бесов-
ское ро;кден1е! Я думаю, какая это шельма, ка-
кой это вывороченный дьяволъ строить штуки!
А это, выходитъ, все ты — невареный кисель
твоему батьке въ горло! — изволишь заводить
по улице разбои, сочиняешь песни!.. Эге, ге,
ге, Левко! А что это? Видно, чешется у тебя
спина! Вязать его!»
«Постой, батько! Велено тебе отдать эту
записочку», проговорилъ Левко.
«Не до записокъ теперь, голубчикъ! Вязать
его1»
«Постой, панъ голова!» сказалъ писарь,
развернувъ записку: «Комиссарова рука!»
«Комиссара?»

63
С0ЧИЫЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
64
«Комиссара?» повторили машинально де-
сятск1е.
«Комиссара? чуднб! еще непонятнее!» по-
думалъ про себя Левко.
«Читай, читай!» сказалъ голова: что тамъ
пишетъ комиссаръ?»
«Цослушаемъ, что ппшетъ комиссаръ!» про-
изнесъ вннокуръ, держа въ зубахъ люльку и
высекая огонь.
Ппсарь откашлялся и началъ читать.
«Приказъ голов* Евтуху Макогоненку. До-
шло до насъ. что ты, старый дуракъ, вместо
того, чтобы собрать прежшя недоимки и ве-
сти на сел* порядокъ, одур^лъ и строишь па-
кости...»
«Воть, ей-Богу>, прервалъ голова: «ничего
не слышу!»
Писарь началъ снова:
«Приказъ голов* Евтуху Макогоненку. До-
шло до насъ, что ты, старый ду...»
«Стой, стой! не нужно!» закрнчалъ голова:
«хоть и не слушалъ, однакожъ знаю, что глав-
наго тугь д*ла еще н^'П.. Читай далее!»
«А вследствге того, приказываю тебЬ сен
же часъ женить твоего сына Левка Макого-
ненка на казачке изъ вашего же села Ганпе
Петрыченковой, а таюке починить мосты по
столбовой дороге и не давать обывательскихъ
лошадей безъ моего ведома судовымъ панп-
чамъ, хоть бы они ехали прямо изъ казенной
иалаты. Если же, по проезде моемъ, пайду
оное приказан1е мое не приведеннымъ въ ис-
цолнен1е, тотебя одного потребую къ ответу.
Комиссаръ, отставной поручикъ Козьма Дер-
качъ-ДришпановскШ».
«Вотъ что» сказалъ голова, разинувши ротъ.
«Слышите ли вы, слышите ли: за все съ го-
ловы спросятъ. и потому слушаться! безпре-
кословпо слушаться! не то. прошу пзвпнить...
А тебя», цродолжалъ онъ, оборотись къ Левку,
«вследств1е приказан1Я комиссара. — хотя чу-
дно мне, какъ это дошло до него, — я женю;
только напередъ попробуешь ты нагайки! Зпа-
ешь ту, что виситъ у меня на сгЬне возле
иокута? Я поновлю ее завтра... Где ты ваялъ
»ту записку?»
Левко, несмотря па нзумлеп1е, происшед-
шее отъ такого п^-жданнаго оборота его дЬла,
имелъ бла1'оразум1о приготовить въ уме сво-
емъ другой ответъ и утаить настоящую исти-
ну, какимъ образомъ досталась записка.
«Я отлучался», скаааль онъ: «вчера ввече-
ру еще въ городъ и встретилъ комиссара, вы-
лёзавшаго изъ брички. Узнавши, что я изъ
нашего села, далъ омъ мне эту записку и
Вслклъ па словахь тобе сказать, бат1.ко, что
заедеть на возвратиомъ пути къ намъ обе-
дать».
«Онъ это говорилъ?»
«Говорнлъ».
«Слышите ли?» сказалъ голова съ важною
осанкою, оборотившись къ своимъ спутникамъ:
«комиссаръ самъ своею особою пр1едетъ къ
нашему брату, т. е. ко мне, на обедъ. О!..»
Тутъ голова подпялъ палецъ вверхъ и голову
привелъ въ такое положен1е, какъ будто бы
она прнслупшвалась къ чему-нибудь. «Комис-
саръ, слышите ли. комиссаръ пр1едетъ ко мне
обедать! Какъ думаешь, папъ писарь, и ты,
сватъ, это не совсемъ пустая честь! Не прав-
да ли?»
«Еще, сколько могу припомнить», подхва-
тилъ писарь: «ни одинъ голова не угощалъ
комиссара обедомъ».
«Не всяшй голова голове чета!» произнесъ
съ самодовольнымъ видомъ голова. Ротъ его
покривился и что-то въ роде тяжелаго, хрип-
лаго смеха, похожаго более на гуден1в отда-
ленпаго грома, зазвучало въ его устахъ. «Какъ
думаешь, панъ ппсарь, нужно бы для имени-
таго гостя дать приказъ, чтобы съ каждой ха-
ты принесли хоть но цыпленку, ну, полотна,
еще кое-чего... А?..»
«Нужно бы, нужно, панъ голова!»
«А когда же свадьбу, батько?» спросилъ
Левко.
«Свадьбу? Далъ бы я тебе свадьбу!.. Ну,
да для пменитаго гостя... завтра васъ попъ
п обвенчаетъ. Чорп. съ вами! Пусть комис-
саръ увндитъ, что значить исправность! Ну,
ребята, теперь спать! Ступайте по домамъ!..
Сегодпяшн1Й случай припомнилъ мне то вре-
мя, когда я...» При этпхъ словахъ голова пу-
стилъ обыкновеипый свой важный и значи-
тельный взгля;гь исподлобья.
«Ну, теперь пойдет"ь голова разсказывать,
какъ везъ царицу!» сказалъ Левко, и быстры-
ми шагами и радостно спешилъ къ знакомой
хате, окруженной низенькими вишнями. «Дай
тебе Богь небесное царство, добрая и пре-
красная панночка!» думалъ онъ про-себя.
«Пусть тебе на томъ свете вечно усмехается
.чедаду ангелами святыми! Никому но разскажу
про диво, случнииюеся въ эту ночь; тебе од-
ной только, Галю, перодамъ ого: ты одна толь-
ко поверишь мне и вместе со мною помолишь-
сл за упокой души несчастиой утопленницы!»
Тутъ онъ приблизился къ хате: окно было
отперто; лучи месяца проходили чрозъ него
и падали на спящую передъ пнмь Ганну; го-
лова ея оперлась па руку; щеки тихо горели;
губы шевелились, неясно произноси его имя.
«Спи, моя красавица! Приснись тебЬ все, что
<>сть лучм1аго иа свете; но и то не будстъ
лучше нашего иробужд|'1пя!> Перекрсстнвъ
'•е, зак|1ыль опъокоппсо и тихонько удалился.
И чркзъ несколько мннутъ все ужо уснуло на
селе; одинъ только месяцъ такъ же блиста-
тельно и чудно плыл I. вь необъятныхъ пусты-
плхь роскошнаго украинскаго неба. Такъ же

ВЕЧЕРА НА ХУТОР* БЛИЗЪ ДИКАНЬКИ.
66
торжественно дышало въ вышине, и ночь, бо-
жественная ночь, величественно догорала.
Такъ же прекрасна была земля, въ дпвномъ се-
ребряномъ блеск*; но уже никто не упивался
кмн: все погрузилось въ сонъ. ИзрЬдка толь-
ко перерывалось мгновенно ыолчаше лаемъ
собакъ, и долго еще пьяный Еаленикъ ша-
тался по уснувшимъ улицамъ, отыскивая свою
хату.
ПРОПАВШАЯ ГРАМОТА.
БЫЛЬ,
разсказанная дьячкомъ ***ской церкви.
Такъ вы хотите, чтобы я вамъ еще разска-
залъ про д'Ьда? — Пожалуй, почему же не по-
т*шить прибауткой? Эхъ, старина, старина!
Что за радость, что за разгулье падетъ на
сердце, когда услышишь про то, что давно-
давно, и года ему и мЬсяца н4тъ, деялось на
св^тЬ! А какъ еп1,е впутается какой-нибудь
родичъ, д'Ьдъ или прад'Ьдъ, — ну, тогда и ру-
кой махни: чтобъ мн4 поперхнулось за ака-
еистомъ великому чениц* Варваре, если не
чудится, что вотъ-вотъ самъ все это делаешь,
какъ будто зал'Ьзъ въ прадедовскую душу, или
прад-Ьдовская душа шалить въ тебй... Н^тъ,
мы* иуш,е всего наши дЬвчата и молодицы; по-
кажись только на глаза пмъ: 0ома Григорье-
вичъ! бома Григорьевичъ! а нуте, яку-ни-
будь страховинну казачку! а нуте, нуте!..>
тара-та-та, та-та-та, и пойдутъ, и пойдутъ...
Разсказать-то, конечно, не жаль, да загляни-
те-ка, что делается съ ними въ постели. В'Ьдь
я знаю, что каждая дрожитъ подъ од^Ьяломь,
какъ будто бьетъ ее лихорадка, и рада бы съ
головою влЬ-зть въ тулупъ свой. Царапни гор-
шкомъ крыса, сама какъ-нибудь зад-йнь ногою
кочергу, — и Боже упаси! и душа въ пяткахъ.
А на другой день ничего не бывало; навязы-
вается сызнова: разскажи ей страшную сказ-
ку да и только. Что-жъ бы такое разсказать
вамъ? Вдругъ невзбредетъ на умъ...Да, раз-
скажу я вамъ, какъ вЬдьмы играли съ покон-
нымъ д4домъ б-б 9г/^змя*). Только заране про-
шу васъ, господа, не сбивайте съ толку, а то
такой кисель выйдетъ, что совестно будетъ и
въ ротъ взять. Покойный д^дъ, надобно вамъ
сказать, былъ не изъ простыхъ въ свое время
казаковъ. Зналъ и твердо-онъ-то, и словотитлу
поста-впть. Въ праздникъ отхватаетъ апостола,
бывало, такъ, что теперь и поповичъ иной
спрячется. Ну, сами знаете, что въ тогдашшя
вреиена, если собрать со всего Батуринаграмо-
теевъ, то нечего и шапки подставлять, — въ
одну горсть можно было всЬхъ уложить. Стало-
быть, и дивиться нечего, когда всяк1й встрЬч-
ный кланялся дйду мало не въ поясъ.
*) Т. е. въ дурачки.
Оочивен1я Н. В. Гоголя.
Одинъ разъ, задумалось вельможному гет-
ману послать за ч^мъ-то къ цариц* грамоту.
Тогдашнш полковой писарь, — вотъ, нелегкая
его возьми, и прозвища не вспомню... Вискрякъ
не Вискрякъ, Мотузочка не Мотузочка, Голо-
пуцекъ не Голопуцекъ... знаю только, что
какъ-то чудно начинается мудреное про-
звище, — позвалъ къ себ* д'Ьда и сказалъ ему,
что, вотъ, наряжаетъ его саыъ гетманъ гон-
цомъ съ грамотою къ цариц-Ь. Дйдъ не любилъ
долго собираться: грамоту зашилъ въ шапку,
вывелъ коня, чмокнулъ жену и двухъ свонхъ,
какъ самъ онъ называлъ, поросенковъ, и,зъ
которыхъ одинъ былъ родной отецъ хоть бы
и нашего брата, и поднялъ такую за собою
пыль, какъ будто бы пятнадцать хлопцевъ
задумали посреди улицы играть въ кашу. На
другой день, еще пЬтухъ не кричалъ въ чет-
вертый разъ, д^дъ уже былъ въ Конотоп*.
На ту пору была тамъ ярмарка: народу вы-
сыпало по улицамъ столько, что въ глазахъ
рябило. Но такъ какъ было рано, то все дре-
мало, протянувшись на земл*. Возл* коровы
лежалъ гуляка парубокъ, съ нокрасн'Ьвшпмъ,
какъ снигирь, носомъ; подал* храпела, сидя,
перекупка съ кремнями, синькою, дробью п
бубликами; подъ телегою лежалъ цыганъ; на
возу съ рыбой — чумакъ; на самой дорог* рас-
кинулъ ноги бородачъ-мо скаль съ поясами и
рукавицами... ну, всякаго сброду, какъ во-
дится по ярмаркамъ. Д*дъ прхостановидся,
чтобы разгляд4ть хорошеньке. Между т*мъ
въ яткахъ начало мало-но-маду шевелиться:
жидовки стали побрякивать фляжками; дымъ
покатило то тамъ, то сямъ кольцами, и за-
пахъ горячихъ сластенъ понесся по всему
■вабору. Д*ду вспало на умъ, что у него н*тъ
ни огнива, ни табаку на-готов*: вотъ и пошелъ
таскаться поярмарк*. Не усп*лъ пройт-и двад-
цати шаговъ — навстр*чу запорожецъ. Гуляка,
и по лицу видно! Красные, какъ жаръ, шаро-
вары, синш жупанъ, яркш цв*тной поясъ,
при боку сабля и люлька съ м*дною ц*почкою
по самыя пяты — запорожецъ да и только! Эхъ,
народецъ! станетъ, вытянется, поведетъ рукою
молодецк1е усы, брякнетъ подковами— и пу-
стится! Да в*дь какъ пустится: ноги отпля-
сываютъ словно веретено въ бабьихъ рукахъ;
что вихорь, дернетъ рукою по вс*мъ стру-
намъ бандуры, и тутъже, подпершися ею въ
боки, несется въ присядасу: зальется и*снен —
душа гуляетъ!.. НЬтъ, прошло в'ремячко: не
увидать больше запорожцевъ! Да. Такъ встр*-
тились. Слово за слово — долго ли до зяако.и-
ства? Пошли калякать, калякать, такъ что
д*дъ совс4мъ уже было позабылъ нро путь
свой. Попойка завелась, какъ на свадьб* пе-
редъ постомъ Великп.иъ. Только, видно, на-
конецъ прискучило бить горшки я швырять
въ народъ деньгами, да и ярмарк* не е[лг:.

С0ЧИНЁЫ1Я Н.
ГОГОЛЯ.
63
же стоять! Ботъ сговорились новые прхятели,
чтобъ не разлучаться и путь держать вм4ст4.
Было давно подъ вечеръ, когда выЬхали онп
въ поле. Солнце убралось на отдыхъ; кое-гдЬ
гор'Ьли вмЬсто пего красноватыя полосы; по
полю пестрели нпвы, что празднпчныя плахты
чернобровыхъ молоднцъ. Нашего запорожца
раздобаръ взялъ страшный. Д'Ьдъ и еще дру-
гой, приплетш1пся къ нимъ гуляка, подумали
уже, не б4съ ли засЬлъ въ него. Откуда что
набиралось. Цстор1п и присказки так1я дпко-
впнныя, что Д'Ьдъ несколько разъ хвата-тся
за бока и чуть но надсадп.тъ своего жпвота
со смЬху. Но въ иол4 становилось ч1;мъ далЬе,
т'Ёмъ сумрачн*е, а вм'бст^ съ т'Ьыъ станови-
лась несв)1зн4е и молодецкая молвь. Нако-
нецъ, разсказчпкъ нашъ прптпхъ совс^мъ и
вздрагнвалъ прп мал'Ьпшемъ шорох*.
<Ге, ге, землякъ! да ты не на шутку при-
нялся считать совъ. Ужъ думаешь, какъ бы
домой, да на печь!»
«Перед ь вами нечего таиться >, сказалъ онъ,
вдругъ оборотившись и неподвижно уставивъ
на нпхъ глаза свои. «Знаете ли, что душа
моя давно продана нечистому?»
«Экая невидальщина! Кто на в'Ьку своемъ
не знался съ нечпстымъ? Тутт.-то и нужно
гулять, какъ говорится, на прахъ».
«Эхъ, хлопцы! гулялъ бы, да въ ночь эту
срокъ молодцу! Эй, братцы!» сказалъ онъ,
хлопнувъ по рукамъ ихъ: «эй, не выдайте! но
поспите одной ночи! В'Ькъ не забуду вашей
дружбы!»
Почему-жъ не пособить человеку въ такомъ
гор4? Д'Ьдъ объявилъ напрямикъ, что скор'Ье
дастъ онъ отр'Ьзать оселедецъ съ собственной
головы, ч'!.мь допуститъ чорта понюхать со-
бачьей мордой своей х}>ист1анскои души.
Казаки наши 'Ьхали бы, ыожетъ, и далЬе,
если бы не обволокло всего неба ночью, словно
черны-мъ рядномъ, и въ пол'Ь не стало такъ
же темно, какъ подъ овчиннымъ тулупомъ.
Издали только мерещился огонекъ, и кони,
чуя близкое стойло, торопились, настороа!а
уши II вковави1н очи во мрак'ь. Огонекь, ка-
залось, несся навстрЬчу, и ие|)едъ казака.'ип
показался шинокъ, по«а.и11!ПЙйся на одну
сто1м)11у, словно баба на пути съ веселыхъ
крестипъ. Нъ т1. поры шинки были но то, что
теперь. Доброму человЬку не только развер-
нуться, ир1ударпть горлицы или гопака, —
прилечь Д!м:о иегдЬ было, когда въ голову
апбррется хмель, и инги начиутъ писать по-
кпй-оиъ-по. Дноръ былъ усгавлеиъ весь чу-
мицкнми возами; нодъ пов1>тками. пьясллхъ.
нъ ((.няхъ, иной сш^рнувшнсь, другой раз-
вериуишись, храпЬли. какь коты. Шинкарь
одинь, п<|)('дъ каганцомъ, иар1,зыиал'ь руб-
Пими на ихючкЬ, сколько кил]1гь и осьмухъ
кмсуитли чуманк1я головы. Д1>дъ,сп|)0сиишп
треть ведра на троихъ, отправился въ сарай.
ВсЬ трое легли рядомъ. Только не успЬль
онъ повернуться, какъ видитъ. что его зем-
ляки спятъ уже мертвецкимъ спомъ. Разбу-
дивши приставшаго къ нимъ третьяго казака.
Д'Ьдъ напомннлъ ему про данное товарищу
об11щан1е. Тотъ привсталъ, протеръ глаза и
снова уснулъ. Нечего д'Ьлать, пришлось од-
ному караулить. Чтобы ч-Ьмъ-нибудь разо-
гнать сопъ, осмотр1)ЛЪ опъ всЬ возы, пров'Ь-
далъ копей, закурилъ люльку, пришелъ на-
задъ и сЬлъ опять около свопхъ. Все было
тихо, такъ что. кажись, ни одна муха не про-
лет'Ьла.Вотъ и чудится ему, что пзъ-за сос^д-
няго воза что-то сЪрое выказываетъ роги...
Тутъ глаза его начали смыкаться, такъ что
принужденъ онъ былъ ежеминутно протирать
ихъ кулакомъ и промывать оставшеюся вод-
кой. Но какъ скоро немного прояснялись они.
все пропадало. Наконецъ, мало ногодя, опять
показывается пзъ-подъ воза чудище... Д'Ьдъ
вытаращилъ глаза, сколько могъ; но прокля-
тая дремота все туманила передъ нимъ: руки
его окостен'Ьлп, голова скатилась, и крЬпк!!!
сонъ схвати.11ъ его такъ, что онъ повалился,
словно убитый. Долго спалъ Д'Ьдъ, и, какъ
припекло порядочно уже солнце его выбритую
макушку, тогда только схватился онъ на ноги.
Потянувитнсь раза два н почесавъ спипу, за-
м'Ьтилъ опъ, что возовъ стояло уже не такъ
много, какъ съ вечера. Чумаки, видно, потя-
нулись еще до св'Ьта. Къ своимъ — казакъ
спить, а запорожца нЬтъ. Выспрашивать—
никто знать не знаетъ; одна только верхняя
свитка лежала на томъ м'ЬстЬ. Страхъ и раз-
думье взяло дЬда. Пошелъ посмотр'Ьть коней —
ни своего, ни запорожскаго! Что-бъ это зна-
чило? Полол;пмъ. запорожца взяла нечистая
сила, кто же коней? Сообразя все, д1>дъ за-
ключи.1ъ, что, в'Ьрно. чортъ приходилъ пЬш-
комъ, а какъ до пекла не близко, то и стя-
нулъ его коня. Больно ему было к1)'11Пко. что
не сдерясалъ казацкаго слова. «Ну», думает!.,
«нечего д1>лать. пойду пЬшкомъ: авось попа-
дется па дорогЬ какой-нибудь барышипкъ.
'Ьдущ1й съ ярмарки, какь-ппбудь уже куплю
коня». Только хватился за шапку — и шапки
н'Ьгь. Всплеснулъ ])укамн покойный д1>дъ.
какъ вспомннлъ, что вчера ен;е номЬнялнсь
они на время съ запорожцемъ. Кому больше
утащить, какъ не нечистому! Воп. теб11 н
гетмапск1й гостннсцъ! Воть теб+> п привезъ
грамоту къ цариц Ь! '1уп. дЬдъ принялся уго-
и1ать чо1)га такими прозвищами, что. думаю,
ему н<> одннъ ршп. чихалось тог.та въ ие1и'Ь.
Но бранью мало пособишь; а затылка сколько
ни чесалъ дЬдъ. ппиакъ пе могъ ничсто при-
думать. Что д11латьУ Кипулся достать чужого
ума: собралъ всЬхъ, бмнншхь тогда иъ и1инь'
добрыхъ людей, чумаковъи прос'гоза'1>.)а:и\

69
ВЕЧЕРА НА ХУТОРЪ БЛПЗЪ ДИКАНЬКП.
70
И разсказалъ, что такъ п такъ, такое-то при-
ключилось горе. Чуыакн долго думали, под-
перши батогами подбородкп своп, крутили
головами п сказали, что не слышали такого
дпва на крещспомъ св'Ьт^. чтобы гетманскую
грамоту уташ,плъ чортъ. Друг1е лее прпбавилп,
что когда чортъ да москаль украдутъ что-
нибудь, то поминай, какъ и звали. Одпнъ
только шинкарь сид'Ьлъ молча въ углу. Д'Ьдъ
п нодступплъ къ нему. Ужъ когда ыолчнтъ
челов'Ькъ, то, В'Ьрно, зашибъ много умомъ.
Только шинкарь не такъ-то былъ щедръ на
слова, п если бы д4дъ не пол4зъ въ карманъ
за пятью злотыми, то простоялъ бы передъ
нимъ даромъ.
«Я научу тебя, какъ найти грамоту», ска-
залъ онъ, отводя его въ сторону. У Д'Ьда и
на сердц'Ь отлегло. «Я вижу уже по глазамъ,
что ты казакъ — не баба. Смотри же! Близко
шинка будегъ поворотъ направо въ л'Ьсъ.
Только станетъ въ пол'Ь прпмеркать, чтобы
ты былъ улсе на-готов'Ь. ВълЬсу живутъ цы-
ганы и выходятъ изъ норъ свопхъ ковать
железо въ такую ночь, въ какую одн* в'Ьдьмы
Ьздятъ на свопхъ кочергахъ. Ч4мъ онп про-
мышляютъ на самомъ дЬл-Ь, знать теб* нечего.
Много будетъ стуку по лЬсу, только ты не
пди въ т-Ь стороны, откуда заслышишь стукъ;
а будетъ передъ тобою малая дорожка, мпмо
обожженнаго дерева: дорожкою этою пди, иди,
пди... Станетъ тебя терновнпкъ царапать, гу-
стой ор4шникъ заслонять дорогу — ты все иди;
н какъ придешь къ небольшой р'Ьчк'Ь, тогда
только можешь остановиться. Тамъ и увидишь,
кого нужно. Да не позабудь набрать въ кар-
маны того, для чего и карманы сделаны... Ты
понимаешь, это добро и дьяволы, и люди
любятъ». Сказавши это, шинкарь ушелъ въ
свою конуру и не хот'Ьлъ больше говорить
ни слова.
Покойный Д'Ьдъ былъ челов'Ькъ — не то,
чтобы изъ трусливаго десятка; бывало, встр'Ь-
титъ волка, такъ и хватаетъ прямо за хвостъ;
пройдетъ съ кулаками промежъ казаковъ, —
всЬ, какъ груши, повалятся на землю. Одна-
кожъ, что-то нодпрало его по кож'Ь, когда
встунилъ онъ въ такую глухую ночь въ Л'Ьсъ.
Хоть бы зв'Ьздочка на неб'Ь. Темно и глухо,
какъ въ вппномъ подвал'Ь: только слышно
было, что далеко-далеко вверху, надъ голо-
вою, холодный в'Ьтеръ гулялъ по верхуш-
камъ деревъ, и деревья, что охмел'ЬБШ1я ка-
зацкая головы, разгульно покачивались, шо-
ноча листьями пьяную молвь. Какъ вотъ
зав'Ьяло такпмъ холодомъ, что д4дъ вспом-
нилъ и про овчипый тулуиъ свой, и вдругъ
словно сто молотовъ застучало по л4су та-
кимъ стукомъ, что у него зазвен'Ьло въ голов'Ь.
И, будто зарнпцою, осв'Ьтило на минуту весь
л*съ. Д'Ьдъ тотчасъ увид'Ьлъ дорожку, про-
биравшуюся промежъ мелкаго кустарника.
Вотъ и обожлсенное дерево, и кусты тернов-
ника! Такъ, все такъ, какъ было ему гово-
рено; н'Ьтъ, не обмапулъ шипкарь. Однакожъ,
не совсЬмъ весело было продираться черезъ
колюч1е кусты; еи1;е отъ роду не впдалъонъ.
чтобы проклятые шипы и сучья такъ больно
царапалпсь: почти на каждомъ шагу забирало
его вскрикнуть. Мало-по-ыалу, выбрался онъ
на просторное м'Ьсто, и, сколько могъ заме-
тить, деревья р^Ьд^ли и становились, ч'Ьмъ
дал'Ье, так1я широшя, какпхъ д4дъ не впды-
валъ и по ту сторону Польши. Глядь, между
деревьями мелькнула п р'Ьчка, черная, словно
вороненая сталь. Долго стоялъ д4дъ у берега,
посматривая на всЬ стороны. На другомъ бе-
регу горитъ огонь и, кажется, вотъ-вотъ го-
товится погаснуть, и снова отсв'Ьчивается
въ Р'Ьчк'Ь, вздрагивавшей, какъ нольскш шлях-
тпчъ въ казачьихъ лапахъ. Вотъ и мостикъ!
«Ну, тутъ одна только чертовская таратайка
разв'Ь нро'Ьдетъ». Д'Ьдъ, однакожъ, ступилъ
см'Ьло, н скорее. ч'Ьмъ бы иной усп'Ьлъ до-
стать рожокъ, понюхать табаку, былъ уже на
другомъ берегу. Теперь только разгляд-Ьлъ
онъ, что возл'Ь огня сид'Ьлп люди и так1я
смазливыя рожи, что въ другое время, Вогъ
знаетъ, чего бы не далъ, лишь бы ускользнуть
отъ этого знакомства. Но теперь, нечего д'Ь-
лать, нужно было завязаться. Вотъ Д'Ьдъ п
отв'Ьсилъ имъ поклонъ, мало не въ ноясъ:
«Помогай Богъ вамъ, добрые люди!» Хоть бы
одинъ кпвнулъ головой: сндятъ да молчатъ,
да что-то сыплють въ огонь. Видя одно м'Ьсто
незанятымъ, Д'Ьдъ безъ всякихъ околичностей
сЬлъ и самъ. Смазливыя рожи — ничего; ни-
чего и Д'Ьдъ. Долго сид'Ьли молча. Д'Ьду уже
и прискучило; давай шарить въ карман'Ь, вы-
нулъ люльку, носмотр-Ьлъ вокругъ — ни одинъ
не глядитъ на него. «Улге, доброд'Ьйство,
будьте ласковы: какъ бы такъ, чтобы, при-
м'Ьрно сказать, того»... (д'Ьдъживалъ въсв'Ьт'Ь
не мало, зналъ уже, какъ подпускать турусы,
и при случа'Ь, пожалуй, и передъ царемъ не
ударилъ бы лицомъ въ грязь) «чтобы, прп-
м'Ьрно сказать, и себя не забыть, да и васъ
не обид'Ьть, — .июлька-то у меня есть, да того,
Ч'Ьмъ бы зажечь ее, чортъ-ма (не им'Ьется)».
И на эту р'Ьчь хоть бы слово; только одна
рожа сунула горячую головню прямехонько
д11ду въ лобъ, такъ что, еслпбы онъ немного
не посторонился, то, статься-молгетъ, распро-
щался бы нав'Ьки съ одпимъ глазомъ. Впдя,
наконецъ, что время даромъ проходптъ, р'Ь-
шился — будетъ лп слушать нечистое племя,
пли нЬтъ — разсказать д'^.ло. Ролей и уши на-
ставили, и лапы протянули. Д'Ьдъ догадался,
забралъ въ горсть вс^ бывш1я съ нпмъ деньги
и кинулъ, словно собакамъ. имъ въ середпну.
Какъ только кинулъ онъ деньги, все передъ

Г1
С0ЧИНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
Ш1мъ перемЬшалось, земля задрожала и какъ
уже. — оиъ п самъ ])азсказать не ум11лъ, —
попя.гь чуть ли не въ самое петио. «Батюшки
моп!» ахнулъдЬдъ, разглядевши хорошенько.
Что за чудища! рожи на рожЬ. какъ говорится,
не впдпо. В^дьмъ такая гибель, какъ случается
иногда на Рождество выпадетъ сн-Ьгу: разря-
жены, размазаны, словно панночки наярмарк*.
И всЬ, сколько ни было ихъ таиъ, какъ хмель-
ныя, отплясывали какого-то чертовскаго тре-
пака. Пыль подняли. Боже упаси, какую!
Дрожь бы пропяла крещенаго человека при
одномъ виде, какъ высоко скакало басовское
племя. На д^Ьда, несмотря на весь страхъ,
см'Ьхъ напалъ, когда увид'Ьлъ, какъ черти съ
собачьими мордами, на н^мецкихъ ножкахъ,
вертя хвостами, увивались около в'Ьдьмъ.
будто парни около краспыхъ д4вушекъ, а му-
зыканты тузпли себя въ щекикулакамн, словно
въ бубны, и свистали носами, какъ въ вал-
торны. Только завпд);ли дкда — и турнули къ
нему ордою. Сбцпыя. собачьи, козлиный, дро-
финыя, лошадиныя рыла — всЬ повытягпва-
лись, и вотъ такъ и л^зугь дф.ловаться. Плю-
нулъ дЬдъ, такая мерзость напала! Наконецъ.
схватили его и посадплп за столъ, длиною,
можетъ, съ дорогу отъКонотопа до Батурина.
«Ну, это еще не совсЬмъ худо», иодумалъ
д^дъ, завпд'Ьвши на стол^Ь свинину, колбасы,
крошеный съ капустой лукъ и много вся-
кихъ сластен: «видпо. дьявольская сволочь
не держитъ постовъ». Д1-,дъ"-такп, не м'Ьшаетъ
вамъ знать, пе упускалъ при случае, пере-
хватить того-сего па зубы. 'Йдалъ, поконннкъ,
аппетитно, и потому, не пускаясь въ разсказы,
аридвпнулъ къ себ1, миску съ нар'Ьзаннымъ
саломъ и окорокъ ветчины, взялъ вилку, .мало
ч4мъ поменьше т^хъвилъ, которыми мужик ь
беретъ с'Ьно, захватилъ ею самый увф.спстый
кусокъ, подставилъ корку хлФ.ба - и, глядь,
нотправилъ въ чулсой роп., вотъ-вотъ возл-Ь
самыхъ ушей, и слышно далее, какъ чья-то
иорда жуетъ и щелкаетъ зубами на весь столъ.
Д'Ьдъ ничего; схватилт. другой кусокъ и воть.
кажись, и по губамъ зац-Ьиилъ. только опять
но иъ свое горло. Иъ трет1П разъ - снопа
мимо. Нзб1;ле11плся дЬдъ: позабылъ и отрахъ,
и въ чьихъ лапахъ находится опъ. прис1ж-
чилъ къ в11дьмаи1.: «Что вы, Иродоно племя,
задумали см-Ьяться, что ли, надо мною? Если
не отдадите, сей же часъ, моей казацкой
шапки, то будь я католикъ, когда по перево-
рочу свппыхъ рылъ вапшхъ па затылокъ!»
Не усп11лъ 01П. докончить послЬдпих'ь словъ,
какъ пс11 чудиша выскялпли зубы и подняли
такой см^.хъ, что у дф.да надут), захолонуло.
«Ладно!» провизжала идиа изъ иЬдьмъ, ко-
торую д+>дъ поч^•лъ за стартую падъ вс1,ми,
потому личина у нея была муть ли ощо не
йрасии1>о вг1,хъ: «шапку отдали чътоб1\, только
не прежде, пока сыграешь съ нами три раза
въ дурня\»
Что прикажешь д'Ьлать? Казаку сЬсть съ ба •
бами въ дурня! Д-Ьдъ отпираться, отпираться,
наконецъ, с1;лъ. Црииеслп карты замаслен-
ный, какими только у насъ поповны гадаютъ
про жениховъ.
«Слушай же!» залаяла в'Ьдьма въ другой
разъ; «если хоть разъ выиграешь ^твс,!
шапка; когда же вс* три раза останешься
дурнемъ, то не прогневайся, не только шапки,
молсетъ. и св1;та больше не увидишь!»
«Сдавай, сдавай, хрычовка! Что будетъ,
то будетъ.»
Вотъ и карты розданы. Взялъ Д'Ьдъ свои
въ руки — смотреть не хочется, такая дрянь:
хоть бы на см'Ьхъ одинъ козырь. Изъ масти
десятка самая старшая, паръ даже н'Ьтъ; а
вЬдьма все подваливаетъ пятериками. При-
шлось остаться дурнемъ! Только что Д'Ьдъ
уси^лъ остаться дурнемъ. и со всЬхъ сторонъ
зарлсали, залаяли, захрюкали морды: «дурень,
дурень, дурень!»
хЧтобъ вы нерелопались, дьявольское
племя!» закричалъ дЬдъ, затык;гя пальцами
себЬ уши. «Ну», думастъ, «вЬдьма подтасо-
вала, теперь я самъ буду сдавать». Сдалъ;
засвети лъ козыря; поглядЬлъ въ карты: масть
хоть куда, козыри есть. И сначала дЬло шло,
какъ нельзя лучше; только ведьма — пятерик ь
съ королями! У д^Ьда нарукахъодни козы]111!
Не думая, не гадая долго, хвать королей
нсЬ-хъ по усамъ козырями!
«Ге, ге! да это не по казацки! А чЬлъ ты
кроешь, землякъ?»
«Какъ — ч'Ьмъ? Козырями!»
«Можетъ-быть, по вашему это и козыри,
только по-на1исму — п-Ьп,!»
Глядь — въ самомъ д11л1'. прост;ц1 масть. Что
за дьявольщина! При П1 лось въ другой разъ быть
дурнемъ, и чертаньё пошло снова драть горло:
«дурень! ду1)епь!» такъ что столъ дрожалъ и
карты прыгали по столу. ДЬдъ разгорячился;
сдалъ въ посл-Ьдшй. Опять пдотъ ладпи.
ВФ.дьма опять иятерпкъ; Д'Ьдъ покрылъ и иа-
бралъ нзъ колоды полную руку козы|1пй.
«1и13Е.1рь!» вскрич;глъ оиь.ударивъ но столу
картон» такъ. чти ее свернуло коробомъ; тя.
пе говоря ни слова. 11()|;1)Ь1ла восьмеркой
масти. «А ч+.мъты, старый дьяволъ. бьошьУ»
ВЬдьма подняла карту; подъ нею была при-
стал шестерка. «Вить, б'Ьсовское обморачм-
ванье!» ска:1алъ дЬдъ и съ досады хватилъ
кулакомъ, что силы, по столу. Ь'ъ счапън!
еще, что у вЬдьмы была плнхал масть; уд1,дя.
Ю1къ нарочно, на ту пору иа1)ы. < 'талъ набн-
])ать карты и:!ъ колоды, только мочн н•^.п.;
Д1)янь так;ш л1130гь. что д■^.д^. и руки опустилъ.
Въ колод'Ь ни одной карты. Попи'лъ, ул;е такт,
не глядл, П1)Остою шестеркою; вЬдьма п|)н

Къ
?■
1 ^
-■
^ш
^■4
"'^
\ г.
щ
Ё
■
ш
ш1 '^'
^
Пропавшая грамота. „Я научу тебя, какъ найти
грамоту, сказалъ шныкарь.
Пропавшая грамота. . . .Разгляд'6.'П> онъ, чТо
воз.тЁ огня спд'Ьли люди. . .
Пропавшая грамота. .Сдавай,
Что будотъ, то будетъ".
сдавай. хр1.;чот;а!
Пропавшая грамота,
своей жо хаты.
Онъ лежал!, на 1Срыш'1;

Ночь передъ Рождествомъ. Кузнецъ занимался
налсвавьоиъ.
Ночь передъ Рождествоииъ. . . .И началъ разры-
вать со всЬхг сторонъ кучи замерзшиго си111у.. .
^ й
Ночь передъ Ротдвст»о«ъ ,Л »то; что у
Ночь перодь Рождсс1вомъ. Ку.июць оииил*ль,
чунсгвуя себя иодинмакициися на ноадухъ. ^

73
ВЕЧЕРА НА ХУТОРА БЛИЗЪ ДИКАЦЬКИ.
74
нлла. «Вотъ теб4 на1 это что? Э, э! В'Ьрно,
что-аибудь да нетакъ!» Вотъ, д4дъ карты по-
тихоньку подъ столъ и перекрестплъ; глядь —
у него на рукахъ тузъ, король, валетъ козы-
рей, а онъ вы'Ьсто шестерки спустилъ кралю.
«Ну, дурень же я былъ! Король козырей! Что!
приняла? А- кошечье отродье! А тузаие хо-
чешь? Тузъ! валетъ!»... Громъ пошелъ по
пеклу; на ведьму напали черти, и, откуда ни
возьмнсь, шапка бухъ д4ду прямехонько въ
лпцо. «Н'Ьтъ, этого мало!» закричалъ д^дъ,
прихрабрпвшись и над11въ шашсу. «Если сей-
часъ не станетъ передо мною ыолодецкш
конь мой, то вотъ, убей меня громъ на этомъ
самомъ нечистоыъ м'Ьст*, когда я не пере-
крещу святымъ крестомъ всЬхъ васъ!»иуже
было и руку ноднялъ, какъ вдругъ загремели
передъ нпмъ консия кости.
«Вотъ теб4 конь твой!»
Занлакадъ бедняга, глядя на нихъ, что
дитя неразумное. Жаль стараго товарища!
«Дайте же мн^ какого-нибудь коня, выбраться
изъ гн4зда вашего! » Чортъхлопнулъ арапни-
комъ — конь, какъ огонь, взвился подъ нимъ,
и д'Ьдъ, что птица, вынесся наверхъ.
Страхъ однакожъ наналъ на него посереди
дороги, когда конь, не слушаясь никрику, ни
поводовъ, скакалъ черезъ провалы и болота.
Въ какихъ ы-Ьстахъ онъ не былъ, такъ дрожь
забирала при однпхъ разсказахъ. Глянулъ
какъ-то себ* подъ ногп — п пуще перепугался:
пропасть! крутизна страшная! А сатанинскому
животному и нужды н'Ьтъ: прямо черезъ нее.
Д'Ьдъ держаться: не тутъ-то было. Черезъ пни,
черезъ кочки нолет^лъ стремтлавъ въ про-
вадъ и такъ хватился на дн^ его о землю,
что, калспсь, и духъ вышибло. По крайней
ы'Ьр'Ь, что д'Ьялось съ нимъ въ то время, ни-
чего не помнплъ; и какъ о^шулся немного и
осмотрелся, то уже разевало совс^мъ: передъ
нимъ мелькали знакомый м4ста, и онъ ле-
жалъ на крыш^ своей же хаты.
Перекрестился Д'Ьдъ, когда сл^зъ долой.
Экая чертовщина! Что за пропасть, как1я съ
челов'Ькомъ чудеса д'Ьлаются! Глядь на руки —
вс-Ь въ крови; посмотр'Ьлъ на стоявшую торчмя
бочку съ водою — и лицо также. Обмывшись
хорошенько, чтобы не испугать д'Ьтей, вхо-
дитъ онъ потихонько въ хату, смотритъ: д'Ьти
пятятся къ нему задомъ и въ испугЬ указы-
ваютъ ему пальцами, говоря: «Дывысь! ды-
высь! маты, мовъ дурна скаче!<> *) И въ са-
момъ д'Ьл'Ь, баба сидитъ, заснувши передъ
гребнемъ, держитъ въ рукахъ веретено и
сонная подпрыгиваетъ на лавк'Ь. Д'Ьдъ взявши
за руку потихоньку, разбудилъ ее: «Здрав-
ствуй, жена! здорова ли ты?» Та долго смо-
тр'Ьла, выпучивши глаза, и, наконецъ, уже
узнала д'Ьда и разсказала, какъ ей снилось,
что печь 'Ьздила по хат'Ь, выгоняя вонъ ло-
патою горшки, лоханки... и, чортъ знаетъ,
что еще такое. «Ну», говорптъ д'Ьдъ, «теб'Ь
во сн'Ь, мн'Ь наяву. Нужно, вижу, будетъ освя-
тить нашу хату; мн'Ь же теперь мЬшкать не-
чего». Сказавши это и отдохнувши немного,
Д'Ьдъ достад'ь коня и уже не останавливался
ни днемъ, ни ночью, пока не до'Ьха.чъ до
м^ста и не отда.!1ъ грамоты само11 дариц'Ь.
Тамъ нагляд'Ьлся Д'Ьдъ такихъ дпвъ, что стал1>
ему надолго поол'Ь того разсказывать: какъ
повели его въ палаты, ташя высокхя, что
еслибы хатъ десять поставить одну на дру-
гую, и тогда, можетъ-быть, не достали бы;
какъ взглянулъ онъ въ одну комнату — н'Ьтъ;
въ другую — Н'Ьтъ; въ третью — еще Н'Ьтъ; въ
четвертой даже н'Ьтъ; да въ пятой уже, глядь —
сидитъ сама, въ золотой корон-Ь, въ сЬрой
новехонькой свитк'Ь, въ краспьгхъ сапогахъ.
и золотыя галушки ■Ьстъ; как'ь вел'Ьла ему на-
сыпать ц'Ьлую шапку синицами; и&11ъ...ъйето
и вспомнить нельзя! Объ возн'Ь своей съ чер-
тями Д'Ьдъ и думать нозабылъ, и если слу-
чалось, что кто-нибудь и наноминалъ объ
этомъ, то Д'Ьдъ молчалъ, какъ будто не до
него и д'Ьло шло, и великаго стоило труда
упросить его пересказать все, какъ было. И,
видно, уже въ наказан1е, что не спохватился
тотчасъ ПООЛ'Ь того освятить хату, баб* ровно
черезъ кал.дый годъ, и именно въ то самое
время, д'Ьлалось такое диво, что танцуется,
бывало, да и только. За что ни примется, ноги
зат'Ьваютъ свое, и вотъ такъ и дергаетъ пу-
ститься въ-ирисядку.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
*) Смотри! смотри! иать, какъ сумасшедшая, скачетъ!
ПРЕДИСД0В1Е.
Вотъ ва:\1ъ и другая книжка, а лучше сказать,
иосл'Ьдняя! Не хот'Ьлось, кр'Ьпко не хот'Ьлось вы-
давать и этой. Право, пора знать честь. Я вамъ
скажу, что на хутор'Ь уже начш1аютъ см'Ьяться надо
мной. «Вотъ», говорятъ, «одур'Ь.1Ъ старый д'Ьдъ-
на старости л'Ьтъ т'Ьшится ребяческими игрушками!"
И точно, давно пора на покой. Вы, любезные чита-
ли, В'Ьрно, думаете, что я прикидываюсь только
старикомъ. Куда тутъ прикидываться, когда во рту
совсЬмъ зубовъ Н'Ьтъ! Теперь, если что мягкое по-
падется, то буду какъ-нибудь жевать, а тиердое-то
ИИ за что не откушу. Такъ вотъ вамъ оиять книлска!
Не бранитесь только! Не хорошо браниться на
прош,аньи, особенно съ т'Ьмъ, съ которымъ, Богъ
знаетъ, скоро ли увидитесь. Въ этой кнн;1;к'Ь услы-
шите разсказчиковъ, все почти для иасъ незна-
кимыхъ, выключая голько разв'Ь бока Г^вв-

сочинЕНХя н. В. гоголя.
76
горьевича. А того гороюваго панпча, что разсказы-
валъ такимъ вычурнымъ языкомъ, котораго много
остряковъ и пзъ московскаго народу не могло понять,
уже давно н-Ьтъ. Поел* того, какъ разссорнлся со
всЬмп, онъ и не заглядивалъ къ намъ. Да, я вамъ
не разсказывалъ этого случа;!'::' Послушайте, тутъ
прекомед1я была. Прошлый годъ, такъ какъ-то
около л'Ёта, да чуть ли не на самый день моего
патрона, 11р1'Ьхали ко мн'Ь въ гости... (Нужно вамъ
сказать, любезные читатели, что земляки мои, дай
Богъ ииъ здоровье, не забываютъ старика. Уже
есть пятидесятый годъ, какъ я зачалъ помнить свои
именины; который же точно мн'Ь годъ, этого ни я,
пи старуха моя вамъ не скажемъ. Должпо-быть,
близъ семидесяти. Дпканьск1й-то попъ, отецъ Хар-
лампЮ, зналъ. когда я родился; да жаль, что уже
пятьдесятъ лЬтъ, какъ его нЬтъ па св'1;т1&). Вотъ
пр1Ьхали ко МН'Ь гости: Захаръ Кирпловичъ Чухо-
пуненко, Степанъ Ивановпчъ Курочка, Тарасъ Ива-
новичъ Сыачненьк1й, засЬдатель Харлами1й Кири-
ловпчъ Хлоста; пр1'Ьха.чъ еще... вотъ позабылъ,
право, имя и фамил1ю...0сипъ... Осппъ... Боже мой,
его зпаетъ весь Ынргородъ! онъ еще, когда говпрптъ,
то всегда щелкпетъ напередъ пальцемъ и подопрется
въ боки...Пу,Богъсъ нилъ! Въдругое время вспомню.
Пр1'Ь1алъ и знакомый вамъ панпчъ пзъ Полтавы.
9омн Григорьевича я не считаю; то уже свой чс-
лов'Ькъ. Разговорились всЬ (опять нужно вамъ за-
м'Ьтить, что у насъ никогда о нустякахъ не бываетъ
разговора: я всегда люблю приличные разговори,
чтобы, какъ говорятъ, вм'Ьст-Ь и услажден1е п на-
зидательность была), — разговорились обътомъ, какъ
нужно солить яблоки. Старуха моя начала-было
говорить, что нужпо паиередъ хорошенько вымыть
яблоки, потомъ намочить въ квасу, а потомъ уже...
« Ничего изъ этого не будетъ!» иодхв.атилъ полтавецъ,
заложивши руку въ гороховый кафтапъ свой и про-
гаедши важнымъ шагомъ по комнат'Ь: «ничего не
будетъ! Прежде всего нужно пересыпать канупс-
ромъ, а потоиъ уже»... Ну, я на васъ ссылаюсь,
.побезные читатели, скажите по совЬсти: слыхали
ли вы когда-нибудь, чтобы яблоки пересыпали кану-
перомъ? Правда, кладутъ смородинный лпстъ, нечуй-
в'Ьтеръ, трилнстникъ; но чтобы клали кануперъ...
в'Ьтъ, я не слыхивалъ объ этомъ. Уже,кажется, лучше
иней старухи никто не зпаетъ про эти д'Ьла. Ну,
говорите же вы! Нарочно, какъ добраго челов'Ька,
отиелъ я его потнюиьку въ сторону: «Слушай,
.Макаръ Иазаровичъ, эй, не смЬпт парндъ! Ты чс-
ловЬкъ немаловажный: самъ, какъ твкфишь. об'Ь-
далъ разъ съ губсрнаторомъ за одннмъ сголомъ.
Ну, скажешь что-нибудь подобное тамъ, вЬдь тебя
жеоси'Ьютъ вс'1;!« Что-жъ-бы, вы дуиалн, оиъска-
;алъ на это? — Ничего! нлюну.пъ пи нолъ, взялъ
шапку и пынк'лъ. Хоть бы простился съ к'Ьмъ, хоть
бы кивнулъ кому головню; только слнишли иы какъ
но.гь'Ьхала къ П'рротаиъ тсл'Г.жка со звонкомъ; сЬлъ
и у11халъ. И лучше! Не нужно намъ такихъ гостей!
Я ваиъ скажу, любезные читатели, что хуже н'Ьтъ
ппчего на с«1.т1'., какъ :т1 знать. Что его дядя
былъ когда-то комиссаромъ, такъ и носъ несетъ
вверхъ. Да будто комнесаръ такой уже чинъ, что
выше н'Ьтъ его на св'Ьт'Ь? С.тава Богу, есть и бо.тьшв
комиссара. Н'Ьтъ, не люблю я этой знати. Вотъ
вамъ въ прнм'Ьръ боыа Григорьевичъ; ка;кется. и
не знатный че.10В'Ькъ. а посиотрЬть на него: въ
въ лиц'Ь какая-то важность С1яетъ, даже когда
станетъ нюхать обыкновенный табакъ, и тогда чув-
ствуешь невольное почтен1е. Въ церкви, когда за-
поетъ на крылосЬ — умилен!е непзобразпмсе! Рас-
таялъ бы, казалось, весь!.. А тотъ... ну, Богъ съ
пимъ! Опъ думаетъ, что безъ его сказокъ н обойтпть-
ся нельзя. Вотъ, все-же-такн набралась книжка.
Я, помнится, об'Ьщалъ вамъ, что въ этой книжк'Ь
будетъ и моя сказка. П точно. хотЬлъ-Оыло это
сдЬлать, но увпд-Ь.тъ, что для сказки моей нужпо,
по крайней м'Ьр'Ь, три такихъ книжки. Думалъ-бы-
ло особо напечатать ее, но нередумалъ. ВЬдь я
знаю васъ: станете смЬяться надъ старикомъ. НЬтъ,
не хочу! Прощайте! Долго, а можетъ-быть, совсЬмъ
не уви.дпмся. Да что? В'Ьдь вамъ все равно, хоть бы
и не было совс'Ьмъ меня на св'Ьт'Ь. Пройдетъ годъ,
другой, — и изъ васъ никто посл'Ь не вспомннтъ н
не пожал'Ьетъ о староиъ пасичнпк'Ь Рудомъ Паньк'Ь.
НОЧЬ ПЕРЕДЪ РОЖДЕСТВОМЪ.
Посл'Ьдн1й допь цередъ Рождествомъ иро-
шелъ. Зи.мняя, ясная иочь наступила; глянули
зв'Ьзды; ы'Ьсяцъ величаво подпялся на небо
посв'Ьтпть добрымъ людямъ п всему М1ру,
чтобы вс'Ьыъ было весело колядовать и сла-
вить Хрпста *). Морозило снлыгЬе, ч'Ьмъ съ
утра; но зато такъ было тп.\о, что скрппъ
мороза подъ сапогомъ слышался за полверсты.
Еще ни одна толпа парубковъ не аоказыва-
лась подъ окнами хатъ; м'Ьсяцъ одпнъ только
заглядывалъ въ ппхъ украдкою, какъ бы вызы-
вая принарялгпвавшп.хся д-Ьвушекъ выб'Ьжать
скор'Ье па скрипуч1й сн'Ьгъ. Тутъ черезъ трубу
одной хаты клубами повалплъ дымъ и попюлъ
тучею по иобу, п, в1!1'.стЬ съ дымомъ. подня-
лась в'Ьдьма порхомъ на мегл'Ь.
Еслпбы въ это время проЬзлсалъ сорочип-
ск1й засЬдатель на тройке, обывательскнхъ
лошадей, въ шапк'Ьсъбарашковымъ околыш-
комъ, сд'Ьлаипой по манеру уланскому, въса-
♦) Ко.шдовать у насъ пазынается п1ть подъ оквамо на-
кануп'Ь Рождества и'Ьсин, киторыл ии.'<ываются килядкини.
Тому, кто колядтетъ, всегда кииетъ въ 1I^шокъ хо'ляПна.
И.1Н юзлипъ, или кто остается .гома, колбасу, вли хл '/'I ,
или «ЬдпыО грошъ, ч'Ьлъ кто богатъ. Говорятъ, что ('•илг
ког,1а-то болвапъ Коляда, ютораго приткала за Бога, н
что будто отъ того иошли и колядки. 1Сти зто аваотг'^ Не
иамъ, иростимъ людяШ', объ этомъ толковать. Пр^шлиП
годъ отецъ "свпъ заирстнлъ-было колядовать по хутчрдмъ,
говоря, что будто этнмъ яародъ угиждмтъ сатан*. Оавя-
кожъ, если гк:1:тть правду, то въ колядкахъ и слоы
11*тъ про Коляду. Ноютъ часто про 1'ождсство Христа,
а при ко11ц1. желаютъ (доровья юаяииу, хозяПк-Ь, л^тлх'ъ
и всоху дижу.
да.и№'(ан|е пагичника.

ВЕЧЕРА НА ХУТОР* БЛИЗЪ ДПКАНЬКН.
78
яемъ тулуп*, подбнтомъ черными слушками,
съ дьявольски сплетенною плетью, которою
им'Ьотъ онъ обыкновен1е подгонять своего
ямщпка, то онъ вЬрно бы примЬтиль ее, по-
тому что отъ сорочинскаго заседателя ни одна
вЬдьма на св^т* не ускользнетъ. Онъ знаетъ
наперечетъ, сколько у каждой бабы свинья
мечетъ поросятъ, и сколько въ сундук* ле-
житъ полотна, и что именно изъ своего
платья и хозяйства заложитъ добрый чело-
вЬкъ, въ воскресный день, въ шинк*. Но со-
рочпнсшй заседатель непро'Ьзжалъ, да и ка-
кое ему д4ло до чужпхъ — у него своя волость.
А ведьма между т4мъ поднялась такъ высоко,
что однимъ только черньшъ пятнышкомъ мель-
кала вверху. Но гд4 ни показывалось пятныш-
ко, тамъ звезды, одна за другою, пропадали на
неб*. Скоро ведьма набрала ихъ полный рукавъ.
Три пли четыре еще блестели. Вдругъ, съ про-
тивной стороны, показалось другое пятнышко,
увеличилось, стало растягиваться, и уже было
не пятнышко. Близорук1Й, хотя бы над^лъ на
носъ, вместо очковъ, колеса съ Комиссаровой
брички, и тогда бы не распозналъ, что это та-
кое. Спередп совершенно яемецъ *): узенькая,
безпрестанно вертевшаяся и нюхавшая все,
что ни попадалось, мордочка оканчивалась,
какъ и у нашихъ свиней, кругленькимъ пя-
тачкомъ; ногп были такъ тонки, что еслибы
'гак1я нм4лъ яресковск1й голова, то онъ пере-
лома-тъ бы нхъ въ первомъ казачк*. Но зато
сзади онъ былъ настоящш губернск1й стряпч1й
въ мундир*, потому что у него висЬдъ хвостъ,
такой острый и длинный, какъ теперешшя
мундирныя фалды; только разв* по козлиной
бород* подъ мордой, по небольшимъ рожкамъ,
торчавшпмъ на голов*, и что весь былъ не
б*л*е трубочиста, можно было догадаться, что
онъ не н*мецъ и не губернскш стряпч1й, а
просто чортъ, которому последняя ночь оста-
дась шататься по белому свету и выучивать
гр*хамъ добрыхъ людей. Завтра лее, съ пер-
выми колоколами къ заутрен*, поб*житъ онъ
безъ оглядки, поджавши хвостъ, въ свою бер-
логу.
Между темъ чортъ крался потихонку къ
месяцу и уже протянулъ-было руку схватить
его, но вдругъ отдернулъ ее назадъ, какъ бы
обжегшись, пососалъ пальцы, заболталъ ногою
и забежалъ съ другой стороны, и снова от-
скочилъ и отдернулъ руку. Однакожъ, не-
смотря на все неудачи, хитрый чортъ не оста-
вилъ ироказъ. Побежавши, вдругъ схватилъ
онъ об*имп руками м*сяцъ: кривляясь и дуя,
перекидывалъ его изъ одной руки въ другую,
какъ мул:икъ, доставш1й голыми руками огонь
для своей люльки; наконецъ, посп*шно спря-
*) Н^мцемъ называютъ у насъ всякаго, кто только изъ
чужой зем.1И, хоть Оудь овъ французъ, или цесарецъ,или
шведъ — все н'Ьмецъ. ,
талъ въ карманъ и, какъ оудто ни въ чемъ не
бывалъ, поб*жалъ дал*е,
Въ Диканьк* никто не слышалъ, какъ чортъ
укралъ месяцъ. Правда, волостной писарь,
выходя на четверенькахъ изъ шинка, виделъ,
что м4сяцъ, ни съ того, ни съ сего, танцовалъ
на небе, и ув*рялъ съ божбою въ томъ все
село; но м1ряне качали головами и даже поды-
мали его на см*хъ. Но какая же была при-
чина р*шиться черту на такое беззаконное
д*ло? А вотъ какая: онъ зналъ, что богатый
казакъ Чубъ ириглашенъ дьякомъ на кутью,
гд* будутъ: голова, пр1ехавш1й изъ арх1е-
рейской певческой родичъ дьяка, въ синемъ
сюртуке, бравш1й самаго низкаго баса, казакъ
Свербыгузъ и еще кое-кто; где, кром* кутьи,
будетъ варенуха, перегонная на шафранъ
водка и много всякаго съ*стного. А между
темъ его дочка, красавица на всемъ сел*,
останется дома, а къ дочк*, наверное, при-
детъ кузнецъ, силачъ и детина хоть куда.
который чорту былъ противнее проповедей
отца Кондрата. Въ досужее отъ д*лъ время
кузнецъ занимался малеванхемъ ислылълуч-
шимъ живописцемъ во всемъ околотк*. Самъ,
еще тогда здравствовавш1п, сотникъ Л....ко
вызывалъ его нарочно въ Полтаву выкрасить
досчатыйзаборъ около его дома. Всемнскп, изъ
которыхъ диканьсюе казаки хлебали борщъ,
были размалеваны кузнецомъ. Кузнецъ былъ
богобоязливый человекъ и писалъ часто об-
раза святыхъ: и теперь еще можно найти въ
Т... церкви его евангелиста Луку. Но тор-
жествомъ его искусства была одна картина,
намалеванная на стене церковной въ пра-
вомъ притворе, на которой изобразилъ онъ
святого Петра въ день страшнаго суда, еъ
ключами въ рукахъ, изгонявшаго изъ ада
злого духа; испуганный чортъ метался во вс*
стороны, предчувствуя свою погибель, а за-
к.1юченные прежде грешники били и гоняли
его кнутами, поленами и всемъ, чемъ ни по-
пало. Въ то время, когда живописецъ трудился
надъ этою картиною и писалъ ее на большой
деревянной доек*, чортъ всеми силами старал-
ся мешать ему: толкалъ невидимо подъ руку,
иодымалъ пзъ горнила въ кузнпце золу и
обсыпалъ ею картину; но, несмотря на все,
работа была кончена, доска внесена въ цер-
ковь и вделана въ ст*ну притвора, и съ той
поры чортъ пок-иялся мстить кузнецу.
Одна только ночь оставалась ему шататься
на б*ломъ св*т*; но и въ эту ночь онъ вы-
искивалъ ч*мъ-нибудь выместить на кузнец*
свою злобу. И для этого решился украсть ме-
сяцъ, въ той надежде, что старый Чубъ ленпвъ
и не легокъ на подъемъ, къ дьяку же отъ избы
не такъ близко: дорога шла по заселамъ мимо
мельницъ, мимо кладбища, огибалаоврагъ. Еще
при месячной ночи варенуха и водка, настоен-

С0ЧИНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
80
нал на шафраяъ, могли бы заманить Чуба;
но въ такую темноту врядъ ли бы удалось
кому стащить его съ печки и вызвать изъ хаты.
А кузнецъ, который былъ издавна не въ ла-
дахъ съ нимъ. при немъ ни за что не отва-
жится идти къ дочк'Ь, несмотря на свою силу.
Такимъ-то образомъ, какъ только чортъ
спряталъ въ карманъ свой м'Ьсяцъ, вдруть
по всему ы1ру сделалось такъ темио, что не
всяк1п бы нашелъ дорогу къ шипку, не только
къ дьяку. В'Ьдьыа, увидавши себя вдругъ въ
темноте, вскрикнула. Тутъ чортъ, подъехавши
ыелкимъ б^сомъ, подхватилъ ее подъ руку и
пустился нашептывать на ухо то самое, что
обыкновенно нашептываютъ всему женскому
роду. Чудно устроено на нашемъ св^Ьт*! Все,
что ни живеП) въ немъ, все силится перени-
мать и передразнивать одпнъ другого. Прежде,
бывало, въ Миргороде одпнъ судья да го-
роднпчай халгивали зимою въ крытыхъ сук-
номъ тулупахъ, а все мелкое чиновничество
носило просто нагольные: теперь же и заседа-
тель, и подкоморш отсмалили себ4 новыя шу-
бы пзъ р4шетиловскихъ смушекъ съ сукон-
ною покрышкою. Канцеляристъ и волостной
писарь третьяго года взяли синей китайки по
шести грпвеиъ аршпнъ. Пономарь сдЬлалъ
себе нанковыя на л-Ьто шаровары п жилетъ
изъ полосатаго гаруса. Словомъ, все л^зеть
въ люди! Когда это люди не будутъ суетны!
Можно побиться объ закладъ, что многпмъ
покажется удивительно видеть чорта, пустив-
П1агося и себе туда же. Досаднее всего то, что
онъ, верно, воображаетъ себя красавцемъ.
между тёмъ какъ фигура — взг.чянуть совест-
но. Рожа, какъ говоритъ 0ома Григорьеничъ,
мерзость-мерзостью, однакожъ и онъ строить
любовныя куры! Но на небе и подъ небомъ
такъ сделалось темно, что ничего нельзя бы-
ло видеть, что происходило далее между ними.
«Такъ ты, кумъ, еще не былъ у дьяка въ
новой хате?» говорилъ казакъ Чубъ, выходя
изъ дверей своей избы, сухощавому, высо-
кому, въ короткомъ тулуце, мужику съ об-
росшею бородою, показывавпи'ю, чтоун;еболее
двухъ педель не прикасалсл къ пей обломокъ
косы, Еоторымъ обыкновенно мун;пки бреюгъ
свою бороду, за иеимец1емъ б1)итвы. «Тамъ
теперь будетъ добрая попойка!» продолжалъ
Чубъ, ос1иабив7, при этомъ свое лицо. «Какъ
бы только намъ не опоздать!»
При семь Чубь поправилъ свой поясъ. пе1)е-
хватыпаииий плктноеготулупъ, пахлобучилъ
крепче свою шапку, гти'нулъ въруке кнуть —
страхь и грозу докучлнвЕ^хъ собакъ; по, взгля-
нувъ вверхъ, останивнлся... «Что за дьянолъ!
Смотри! смотри, 11аиа1:ъ1..»
«Что?» ироизнесъ кумъ н нодннль свою
голову также ине|)хъ.
«Какъ, что? месяца нетъ!»
«Что за пропасть! Въ самомъ деде, нетъ
месяца».
«То-то, что нетъ!» выговорплъ Чубъ съ
некоторою досадою на неизменное равноду-
ш1е кума. «Тебе, небось, и нужды петь».
«А что мне делать?»
«Надобно же было», продолжалъ Чубъ, ути-
рая рукавомъ усы, «какому-то дьяволу — чтобъ
ему не довелось, собаке, по-утру рюмки водки
выпить! — вмешаться!.. Право, какъ будто на
смехъ... Нарочно, сидевши въ хате, гляделъ
въ окно: ночь — чудо! Свет.чо, снегъ блещетъ
при меслце; все было видно, какъ днемъ. Не
успелъ выйти за дверь, и вотъ, хоть глазь
выколи! (Чтобъ ему переломались объ черст-
вый греча никъ все зубы!)»
Чубъ долгоеще ворчалъ и бранился, а между
темъ, въ то же время раздумывалъ, на что бы
решиться. Ему до смерти хотелось иока.чякать
о вслкомъ вздоре у дьяка, где. безъ всякаго
сомнен1я, сидЬлъ уже и голова, и пр1езж1й
басъ, п дегтярь Микита, ездпвшШ черезъ каж-
дый две недели въ Полтаву па торги и от-
пускавш1Й ташя штуки, что все М1ряпв брались
за животы со смЪху. Улсе впделъ Чубъ мыс-
ленно стоявшую на столе варенуху. Все это
было заманчиво, правда; но темнота ночи на-
поминала ему о той лени, которая такъ мила
всемъ казакамъ. Ь'акъ бы хорошо теперь ле-
жать, подливши подъ себя ноги, на лежанке,
курить спокойно люльку и слушать сквозь
упоительную дремоту колядки п песни ве-
селыхъ парубковъ и девмим:ъ. толпящихся
кучами подъ окнами! Онъ бы, безъ всякаго
сомнен1я, решился на последпее, если- бы
былъ одинъ; но теперь обопмъ не такъ скучно
и страшно пгги темною ночью; да и не .хоте-
лось-таки показаться передъ другими ленн-
вымъпли трусливымъ. Окончивши побрапки,
обратился онъ снова къ куму.
«Такъ петь, ку.мъ. месяца?»
«нетъ».
«Ч\до, право! А дай пои ю.кать табаку! У те-
бя, кумъ. славный табакъ! Где ты береи1ьего?>.
«Кой чортъ, славный!» отвечалъ ку.мъ. за-
крывая берестовую тавлипку, исколотую узо-
рами: «стар;и1 курица не чихнотъ!»
«Я пимпю», продолжалъ все такъ же Чубъ:
«мне покойный шинкарь ;{узуля ра;^ъ привезъ
табаку изь Нежина. Нхъ. табакъ былъ! Доб-
рый табакъ былъ! '1\11;ь что же, кумъ, какъ
намъ быть? ведь тсмш) на дворе>.
■ 'Гакъ. пожалуй, останемся дома», произ-
несъ кумъ, ухиатяг!, за ручку двери.
Кслнбы куыь не ск;1залъ итого, то Чубъ
верно бы решился остаться; но теперь его
какъ будто что-то дерпио иттп папорекоръ.
«Неп.. кумъ, пойдемъ! Нельзя, нужиоитти!»
Гказавнш это. онь ужо и диг^адовалъ на

в1
ВЕЧЕРА НА ХУТОРЪ БЛИЗЪ ДИКДНЬКИ.
82
себя, что сказалъ. Ему было очень неприятно
тащиться въ такую ночь, но егоут4шало то, что
онъ самъ нарочно этого захот^лъ и сд^ладъ-
такн не такъ, какъ ему советовали.
Кумъ, не выразивъ на лиц^Ь своемъ ни ма-
л1.йшаго двпзкеы1я досады, какъ челов'Ькъ, ко-
торому решительно все равно, сид'Ьть ли дома,
или тащиться изъ дому, осмотрелся, почесалъ
палочкой батога свои плечи, — и два кума от-
правились въ дорогу.
Теперь посмотрпмъ, что д4лаетъ, оставшись
одна, красавица-дочка. Оксане не минуло еще
и семнадцати летъ, какъ во всемъ почти
свете, и по ту сторону Диканькн, и по эту
>"торону Диканькн, только и речей было, что
про нее. Парубки гуртомъ провозгласили, что
лучшей девки и не было еще никогда, и не
будетъ никогда на селе. Оксана знала и слы-
шала все, что про нее говорили, и была ка-
призна, какъ красавица. Еслп бы она ходила
не въ плахте и запаске, а въ какомъ-нибудь
капоте, то разогнала бы всехъ свопхъ девокъ.
Парубки гонялись за нею толпами; но, по-
терявши терпеше, оставляли мало-по'-малу
своенравную красавицу и обращались къ дру-
гпмъ, не такъ избалованнымъ. Одинъ только
кузнецъ былъ упряыъ и не оставлялъ своего
волокитства, несмотря на то, что и съ нимъ
II (^ступали ничуть не лучше, чемъ съ другими.
По выходе отца своего, Оксана долго еще при-
наряжалась и жеманилась нередъ небольшимъ,
въ оловянныхъ рамкахъ, зеркаломъ и не могла
налюбоваться собою.
«Что людямъ вздумалось разславлять, будто
я хороша?» говорила она, какъ бы разсеянно,
для того только, чтобы объ чемъ-нибудь по-
болтать съ собою. «Лгутъ люди, я совсемъ
не хороша!»
Но мелькнувшее въ зеркале свежее, живое въ
детской юности лицо, съ блестящими черными
очами и невыразимо пр1ятной усмешкой, про-
жигавшей душу, вдругъ доказало противное.
«Разве черныя брови и очи мои», продол-
жала красавица, не выпуская зеркала; «такъ
хороши, что уже равныхъ пнъ нетъ и на све-
те? Что тутъ хорошаго въ этомъ вздернутомъ
кверху носе? и въ щекахъ? и въ губахъ? Будто
хороши мои черныя косы? Ухъ, ихъ можно
испугаться вечеромъ; оне, какъдлинныя змеи,
перевились и обвились вокругъ моей головы.
Я вижу теперь, что я совсемъ нехороша!» И,
отодвигая несколько подалее отъсебя зеркало,
вскрикнула: «Нетъ, хорошая! Ахъ, какъ хо-
роша! Чудо! Какую радость принесу я тому,
чьей буду женою! Какъ будетъ любоваться
мною мой мужъ! Онъ не вспомнить себя отъ
радости! Онъ зацелуетъ меня на смерть».
« Чудная девка! » прошепталъ вошедш1Й тихо
кузнецъ. «И хвастовства у неямало! Съ часъ
стоить, глядясь въ зеркало, и не наглядится,
и еще хвалить себя вслухъ!»
«Да, парубки, вамь ли чета я? Вы погля-
дите на меня», продолжала хорошенькая ко-
кетка: «какъ я плавно выступаю; у меня со-
рочка шита краснымъ шелкомъ. А как1я лен-
ты на голове! Вамъ векъ не увидать богаче
галуна! Все это накуниль мне отецъ мой для
того, чтобы на мне женился самый лучш1й
молодецъ на свете». Р1, усмехнувшись, пово-
ротилась она въ другую сторону и увидела
кузнеца...
Вскрикнула и сурово остановилась передъ
нимъ.
Кузнецъ и руки опустилъ.
Трудно разсказать, что выражало смуглова-
тое лицо чудной девушки: и суровость въ немъ
была видна, и сквозь суровость какая-то из-
девка надъ смутившимся кузнецомъ, и едва
заметная краска досады тонко разливалась по
лицу; и все это такъ смешалось и такъ было
неизобразимо - хорошо, что расцеловать ее
милл1онъ разъ — вотъ все, что можно было
сделать тогда наплучшаго.
«Зачемь ты пришелъ сюда?» такъ начала
говорить Оксана. «Разве хочется, чтобы я
выгнала тебя за дверь лопатою? Вы вс4 ма-
стера подъезжать къ намъ.Вмигь пронюхаете,
когда отцовъ нетъ дома. О, я знаю вась! Что,
сундукъ мой готовь?»
«Будетъ готовь, мое серденько, после празд-
ника будетъ готовь. Если бы ты знала, сколько
возился около него; две ночи не выходилъ
изъ кузницы. За то ни у одной поповны не
будетъ такого сундука. Железо на оковку по-
ложилъ такое, какого не клалъ въ сотникову
таратайку, когда ходилъ на работу въ Пол-
таву. А какъ будетъ расписанъ! Хоть весь око-
лотокъ выходи своими беленькими ножками,
не найдешь такого! По всему полю будутъ
раскиданы красные и син1е цветы. Гореть бу-
детъ, какъ жарь. Не сердись же на меня! По-
зволь поговорить, хоть поглядеть на тебя!»
«Кто-жъ тебе запрещаеть? Говори и гляди!»
Тутъ села она на лавку и снова взглянула
въ зеркало и стала поправлять на голове свои
косы. Взглянула на шею, на новую сорочку,
вышитую шелкомъ, и тонкое чувство самодо-
вольств1я выразилось на устахь, на свежихь
ланитахъ и отсветилось въ очахъ.
«Позволь и мне сесть возле тебя!» сказалъ
кузнецъ.
«Садись», проговорила Оксана, сохраняя
въ устахь и въ довольныхь очахъ то же са-
мое чувство.
«Чудная, ненаглядная Оксана, позволь по-
целовать тебя!» произнесь ободренный куз-
нецъ и прижалъ ее къ себе, въ намерен1и
схватить поцелуй. Но Оксана отклонила свои
щеки, находивш1яся уже на неприметномъ

83
С0ЧИНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
84
разстоянш отъ гуоъ кузнеца, и оттолкнула
его. — «Чего теб'Ь еще хочется? Ему, когда
медъ, такъ и ложка нужна! Поди прочь, у тебя
руки жестче жол'Ьза. Да я самъ ты пахнешь
дымомъ. Я думаю, меня всю обмаралъ своею
сажею».
Тутъ она поднесча зеркало п снова нача-
ла передь Ш1мь охорашиваться.
«Не любить она меня!» думалъ про себя,
повЬся голову, кузноцъ. «Ей все игрушки; а
я стою передъ нею, какъ дуракъ, и очей не
свожу съ нея. И все бы стоялъ передъ пе11\
и в'Ькъ бы не сводилъ съ нея очей! Чудная
д'Ьвка! Чего бы я не да.1ъ, чтобы узнать, что
у нея на сердце, кого она любить. Но н*тъ,
ей и нужды нЬтъ ни до кого. Она любуется
сама собою; мучить меня, б'Ьднаго, ая за гру-
стью не вижу свЬта. А я ее такъ люблю, какъ
ни одпнь челов'Ькъ на свйт4 не .чюбилъ н не
будетъ никогда любить».
«Правда ли, что твоя мать ведьма?» про-
пзнесла Оксана и засмеялась; п кузнецъ по-
чувствовалъ, что внутри его все засмеялось.
См^хъ этотъ какъ будто разомъ отозвался въ
сердц-Ь и вь тихо встрепенувшихся жила.хь,
и за вс4мъ т^мъ досада запала въ его душу,
что онъ не во власти расцеловать такт. пр1ятно
засмеявшееся лицо.
«Что мне до матери? ты у меня мать, и
отецъ, и все, что ни есть дорогого на свете.
Если-бъ меня прпзва.чъ царь н сказалъ: «Куз-
пець Вакула, проси у меня всего, что ни есть
лучшаго вь моемь царстве, все отдамъ тебе.
Прикажу тебе сделать золотую кузницу, и
станешь ты ковать серебряными молотами». —
■<Нв хочу», сказалъ бы я царю, «ни камеш.-
евъ дорогихь, ни золотой кузницы, ни все-
го твоего царства: да!* мне лучше мою
Оксану!»
«Видишь, какой ты! Только отецъ мой самъ
не прома.хъ. Увидишь, когда онъ не женится
на твоей матери!» проговорила, лукаво усмех-
нувшись, Оксана. «Одиакожъ, девчата не при-
ходя'гь... Что-бъ это значило? Давно уже по-
ра колядовать, мнЬ стагговитол скучно».
«Боп, съ ними, моя красавица!»
«Какъ бы по такъ! Гъ ними, иерно, П1>11-
дутъ нарубки. Туп.-то нойлутъбалы. Вообра-
жаю, какнхъ наговорятт, сменпшхь истор1п!»
«Такъ тебе весело гъ ними?»
«Да ужъ веселее, чемъ съ тобою. А! кто-
то стукиуль: верно, девчата съ иарубками».
«Чего мне больше ждать?» говорилъ самъ
съ собою кузнецъ. «Она издевается надо мною.
Ей я столько же дорогь, какъ нерержапевш;и1
подкова. Но ослн-жъ такъ, не досташ'тся п<)
крайнг'й мерЬ Д|)уг11му шх^меягься надо мнит.
Пусть гол I. ко я наверное замечу, кто ей нра-
вится более моего, я отучу...»
Стукъ въ дверь к резко зазвучавниП на
морозе го.тосъ: «отвори!» прервалъ его раз-
мышлешя.
«Постой, я самъ отворю», сказалъ кузнецъ
и вышелъ въ сепп, въ намерен1п отломать съ
досады бока первому цопавшемуся человеку.
Морозь увеличился, п вверху такъ сдела-
лось холодно, что чорть перепрыгпваль съ
одного копытца на другое и дуль себе вьку-
лакъ, желая сколько-нибудь отогреть мерзнув-
ш1я руки. Не мудрено, одиакожъ, и озябнуть
тому, кто толкался съ утра до утра въ аду,
где, какъ известно, не такъ холодно, какъ у
нась зпмою, и где, надевши колнакъ и став-
ши передъ очагомъ, будто въ самомь де-ие
кухмнстеръ, поджарива.1ъ онъ грешннковъ съ
такпмъ удовольств1емъ, съ какимь обыкновен-
но баба жарить на Рождество колбасу.
ведьма сама почувствовала, что холодно,
несмотря па то, что была тепло одета; и по-
тому, поднявши руки кверху, отставила погу
и, приведши себя вь такое положение, какъ
человекь, летящ1Й на конькахъ. не сдвпнув-
шись пи однимь суставомь, спустилась повоз-
духу, будто по ледяной покатой горе, п прямо
въ трубу.
Чортъ такимъ же порядкоиъ отправился
вследь за нею. Но такъ какъ это животное
проворнее всяк1и'0 франта въ чулкахъ, то не
мудрено, что опь наехалъ прп самомъ входе
вь трубу па шею своей любовницы, и оба очу-
тились въ просторно!! печке между горшками.
Путешествепнпца отодвинула потихоньку
заслонку, поглядеть, не назваль ли сынъ ея
Вакула въ хату гостей; но, увидевши, что ни-
кого не было, выхаючая только мешки, кото-
рые лелсали посреди хаты, вылЬзла изъ печки,
скинула теплый кожу.хъ, оправилась, н никто
бы не могъ узнать, что она за минуту назадъ
ездила на метле.
Мать кузнеца Вакулы имела отъ роду не
больше сорока лЬтъ. Она была ии хороша, ни
дурна собою. Трудно и быть хорошею въ та-
К1е годы. Одиакожъ, она такъ умела иричаро-
вать къ себе самыхъ степепныхъ казаковъ
(которымь, но мешаеть между прочпмъ заме-
тить, мало было ну;кды до красоты), что къ
ней хажнвллъ и голова, н дьмкъ Осипь Лп-
кнфороннчъ (конечно, если дьичнхн не было
дома), н казакъ 1\орн1й Чубъ.п казакъ Касьянъ
Опербыгузъ. И, къ чести ея сказать, она умела
искусно обходиться съ ними: нп одному нзь
нихъ а въ умъ не приходило, что у него есть
сонерникъ. ПЬ'лълн набожный мужнкъ, или
дворянипъ, какъ называюп. себя казаки, оде-
тый въ кобеникь с ь нидлогою, нъ воскресенье
въ це||Ко11ь, или, если дурная погода, т. шп-
нокъ,- как ь не зайти къ ( 'олохе, не по 1.сть
жирныхъ съ сметаною ва|1енико1гь п не по-
болтать нътеилой избе съ говорливой и угод-

65
ВЕЧЕРА НА ХУТОР* БЛИЗЪ ДИКАНЬКИ.
ливой ХОЗЯЙКОЙ? И дворянинъ нарочно для
этого давалъ большой крюкъ, прежде ч'Ьмъ до-
стигалъ шинка, п называлъ это — заходить
по дорогЬ. А попдетъ ли. бывало, Солоха, въ
праздннкъ, въ церковь, над'бвшиярктю плахту
съ китайчатого запаскою, а сверхъ ея синюю
юбку, на которой сзади нашиты были золо-
тые усы, н станетъ прямо блпзъ праваго кры-
лоса, то дьякъ уже, В'Ьрно, закашливался и
прпщуривалъ невольно въ ту сторону глаза;
голова гладилъ усы, заматывалъ за ухо осе-
ледецъ и говорилъ стоявшему блпзъ его со-
суду: «Эхъ, добрая баба! чортъ-баба!» Солоха
кланялась каггдому, и каждый думалъ, что она
кланяется ему одному.
Но охотнпкъ мешаться въ чуж1я д-Ьда тот-
часъ бы зам'Ьтп.тъ, что Солоха была прив'Ьт-
лиБ'Ёе всего съ казакомъ Чубомъ. Чубъ былъ
вдовъ. Восемь скирдъ хл'Ьба всегда стояли
передъ его хатою Дв* нары дюжихъ воловъ
всяк1й разъ высовывали свои головы изъ нле-
тенаго сарая на улицу и мычали, когда за-
впдывалн шедшую куму — корову, илп дядю —
толстаго быка. Бородатый козслъ взбирался
на самую крышу и дребезжалъ оттуда р'Ьз-
кимъ голосоыъ, какъ городнич1й, дразня вы-
ступавшпхъ по двору инд'Ьекъ и оборачиваясь
задомъ, когда завидывалъ своихъ неприяте-
лей — мальчишекъ, издававшихся надъ его
бородою. Въ сундукахъ у Чуба водилось
много полотна, жупановъ и старпнныхъ кун-
тушей съ золотыми галунами: покойная жена
его была щеголиха. Въ огород*, кром* маку,
капусты, подсолнечнпковъ, засЬвалоеь еще
каждый годъ дв* нивы табаку. Все это Со-
лоха находила не лишнимъ присоединить къ
своему хозяйству, заранее размышляя о томъ,
какой оно приметъпорядокъ, когда перейдетъ
въ ея руки, и удвоивала благосклонность къ
старому Чубу. А чтобы, какимъ-нибудь обра-
зомъ, сынъ ея Вакула не подъ'Ьхплъ къ его
дочерп и не усп'Ьлъ прибрать всего себ*, и
тогда бы, наверно, не допустилъ ее мешаться
ни во что, она приб'Ьгнула къ обыкновенному
средству всЬхъ сорокал'Ьтнихъ кумушекъ —
ссорить, какъ можно чаще. Чуба съ кузне-
цомъ. Можетъ-быть, эти самыя хитрости и
сметливость ея были впною, что кое-гд* на-
чали поговаривать старухи, особливо, когда
выпивали гд'Ь-нибудь на веселой сходк4 лиш-
нее, что Солоха точно в4дьма; что парубокъ
Кизяко.11упенко вид^лъ у нея сзади хвостъ,
величиною не бол^Ье бабьяго веретена; что
она еще въ позапрошлый четвергъ черною
кошкою перебежала дорогу; что къ нопадь*
разъ приб-Ьжала свинья, закрича.1а п'Ьтухомъ,
над-бла на голову шапку отца Кондрата и
уб4жа.11аназадъ...
Случилось, что тогда, когда старушки тол-
ковали объ этоыъ, пришелъ какой-то коров1Г!
пастухъ Тымншъ Коростявый. Онъ не пре-
мину.1ъ разсказать, какъ л^томъ, передъ са-
мыми петровками, когда онъ легъ спать въ
хл^ву, подмостивши подъ голову солому, ви-
д^лъ собственными глазами, что в4дьма, съ
распущенною косою, въ одной рубашке, на-
чала доить коровъ, а онъ не могъ пошевель-
нуться — такъ былъ околдовапъ, и помазала
его губы ч^Ьмъ-то такимъ гадкимъ, что онъ
плевалъ поел* того ц4лый день. Но все
это что-то сомнительно, потому что одинъ
только сорочинск1н заседатель можетъ уви-
дать вЬдьму. И оттого вей именитые казаки
махали руками, когда слышалп так1я р^чи.
«Брешутъ, сучьп бабы!» бывалъобыкновенный
отвЬтъ пхъ.
Вылезши изъ печки и оправившись, Со-
лоха, какъ добрая хозяйка, начала убирать и
ставить все къ своему мЬсту; но м'Ьшковъпе
тронула: «это Вакула нрннесъ, пусть же самъ
и вынесетъ!» Чортъ, между т^мъ, когда еще
влеталъ въ трубу, какъ-то нечаянно оборо-
тившпсь, уввд-Ьлъ Чуба, объ руку съ кумомъ,
уже далеко отъ избы. Вмпгъ вылет^лъ онъ
изъ печки, перебежалъ имъ дорогу и началъ
разрывать со вс4хъ сторонъ кучи замерзшаго
сн-Ьгу. Поднялась метель. Въ воздух* забе-
лило. Снегъ метался взадъ и впередъ с4ткою
и угрожалъ залепить глаза, ротъ и уши п*-
шеходамъ. А чортъ улет4лъ снова въ трубу,
въ твердой уверенности, что Чубъ возвра-
тится вместе съ кумомъ назадъ, застанетъ
кузнеца и, наверное, отпотчуетъ его такъ,
что онъ долго будетъ не въ сплахъ взять въ
руки кисть и малевать обидныя карикатуры.
Въ самомъ деле, едва только поднялась
метель, и ветеръ стялъ резать прямо въ
глаза, какъ Чубъ уже изъявилъ раскаян1е и,
нахлобучивая глубже на голову капелюхи,
утощалъ побранками себя, черта и кума.
Вирочемъ, эта досада была притворная. Чубъ
очень радъ былъ поднявшейся метели. До
дьяка еще оставалось въ восемь разъ больше
того разстоян1я, которое онп прошли. Путе-
шественнпки поворотилп назадъ. Ветеръ ду.тъ
въ затылокъ, но сквозь метущш снегъ ничего
не было видно.
«Стой, кумъ! мы, кажется, не тудаидемъ»,
сказалъ, немного отошедши, Чубъ. «Я не
вижу ни одной хаты. Эхъ, какая метель! Сво-
роти-ка ты, кумъ, немного въ сторону, — не
найдешь ли дороги, а я темъ временемъ по-
ищу здесь. Дернеть же нечистая сила та-
скаться по такой вьюге! Не забудь закричать,
когда найдешь дорогу. Экъ, какую кучу снега
напустплъ въ очи сатана!»
Дороги, однакожъ, не было видно. Кумъ,
отошедши въ сторону, бродплъ въ длннныхъ
сапогахъ взадъ и впередъ и накопецъ набрелъ

87
С0ЧИНЕЫ1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
83
прямо на шинокъ. Эта находка такъ его обра-
дова-та, что онъ позабылъ все п, стряхнувши
съ себя сн4гь, вошелъ въ с'Ьни, нимало не
безпокоясь объ оставшемся на улиц* кум*.
Чубу показалось между тЬмъ, что онъ нашелъ
дорогу. Остановившись, принялся онъ кри-
чать во все горло, но, впдя, что кумъ не яв-
ляется, решился итти самъ. Немного пройдя,
увид'Ьлъ онъ свою хату. Сугробы сн4гу ле-
жали около нея и на крыш'Ь. Хлопая озябшими
на xолод^ руками, принялся онъ стучать въ
дверь и кричать повелительно своей дочери
отпереть ее.
« Чего теб-Ь тутъ нужно?» сурово закричадъ
вышедш1й кузнецъ.
Чубъ, узнавши голосъ кузнеца, отступилъ
н*сколько назадъ. «Э, и'Ьт'ь, это не моя хата»,
говорнлъ онъ про себя: «въ мою хату не забре-
детъ кузнецъ. Опять же, если присмотреться
хорошенько, то и не Кузнецова. Чья бы была
это хата? Вотъ на! не распозналъ! Это хата
хромого Левченка, который недавно женился
на молодой жен*. У пего одного только хата
нохоп:а на мою. То-то ми^ пока:!алось и сна-
чала немного чудно, что такъ скоро прпшелъ
домой. Одиакол;ъ, Левченко сиднтъ теперь у
дьяка, это я знаю. ЗачЬмъ же кузнецъ?.. Э",
ге, ге, ге! онъ ходитъ къ его молодой жен*.
Вотъ какъ! Хорошо!.. Теперь я все понялъ».
«Кто ты такой и зач'Ьмъ таскаешься подъ
дверями?» произнесъ кузнецъ суровее преж-
няго и нодойдя ближе.
«Н^тъ, не скажу ому, кто я», подумалъ
Чубъ: «чего добраго, еще приколотить про-
клятый выродокъ!» И перемЬнивъ голосъ,
отв^Ьчадъ: «Этоя, челов-Ькъ добрый! Пришелъ
вамъ на забаву поколядовать немного подъ
окнами».
<'Убирайся къ чортусъ своими колядками!»
сердито закричалъ Вакула. «Что-жъ ты
стоишь? Слышишь! Убирайся сей же часъ
вонъ!»
Чубъ самъ уже им'Ьлъ это благоразумное
нам'Ьреп1е; но ему досадно показалось, что
припужденъ слушаться приказан1Й кузнеца.
Казалось, какой-то злой духъ толк;иъ его
под» руку и вынуждалъ сказать что-нибудь
напврек1)|) ь. •• Что-жъ ты иъ самомъ д^л* такъ
раскричался?» произнесъ онъ гЬмъ же гою-
сомъ. «Я хочу колядовать, да в полно!»
«Эге! да ты, какъ вижу, отъ словъ не
уймешься!» НслЬдъ за сими словами Чубъ
почувствовплъ пребольпый ударъ въ плечо.
«Да вотъ это ты, какъ я вижу, наминаеи1Ь
уже драться!» иропзиесъ онъ, номиого от-
ступая.
«Иошелъ, пошелъ!» кричалъ кузноць. на
градинъ Чуба другнмъ толчкомъ.
«Что-жъ ты!» 11роизн1'съ Чубъ такимъ го-
лосомъ. въ которомъ изображалась и боль, и
досада, и робость. «Ты, я вижу, не въ шутку
дерешься, и еш,е больно дерешься !'
«Пошелъ, иошелъ!» закричалъ кузнецъ и
захлопнулъ дверь.
«Смотри, какъ расхрабрился!» говоридъ
Чубъ, оставшись одинъ на улиц*. «Попробуй,
подойди! Вишь какой! Вотъ большая цяца.
Ты думаешь, я на тебя суда не найду? Н4тъ.
голубчикъ, я пойду, и пойду пря.ио до комис-
сара. Ты у меня будешь знать! Я не по-
смотрю, что ты кузнецъ и маляръ. Однакожъ,
посмотреть на сипну и плечи: я думаю, сишд
пятна есть. Должно-быть, больно поколотилъ
враж1Й сынъ. Жаль, что холодно и не хочется
скидать кожуха. Постой ты, б'Ьсовск1и куз-
нецъ, чтобъ чортъ поколотилъ и тебя, и твою
кузницу: ты у меня напляшешься! Вишь,
проклятый шпбеникъ! Однакожъ, вЬдь теперь
его н^тъ дома. Солоха, думаю, сиднтъ одна.
Гм!.. Оно в^дь недалеко отсюда — иойти бы!
Время теперь такое, что насъ никто не за-
станетъ. Можегь, и того будетъ можно...
Вишь, какъ больно ноколотилъ проклятый
кузнецъ!»
Тутъ Чубъ, почесавъ свою спину, отпра-
вился въ другую сторону. Пр1ятность, ожи-
давшая его впереди, при свидании съ Солохою.
умаляла немного боль и делала иечувствн-
тельнымъ и самый морозъ, который трещалъ
по вс4мь улицамь. не заглушаемый свистомъ
вьюги. По временамъ на лиц* его. котораго
бороду и усы метель намылила сиЬгомъ про-
ворнее всякаго цырюльника, тиранскя хва-
тающаго за носъ свою жертву, показывалась
полусладкая мина. Но'еслибы. однакожъ, снегь
не крестилъ взадъ и впередъ всего передъ
глазами, то долго еще можно было бы ви-
деть, какъ Чубъ остаиавливался, почесываль
спипу. цроизносилъ: «Больно поколотилъ про-
клятый кузнецъ!» ненова отправлялся въ путь.
Въ то время, когда проворный франтъ съ
хвостомъ и козлиною бородою леталъ пзъ
трубы и потомъ снова въ трубу, висевшая у
него на П''11ев)1зи при боку ладунка, въ кото-
рую онъ спряталъ укрпдепный мес-нцъ, какъ-
то нечаянно зацепнишнсь въ печке, раст;;о-
рилась, и меслцъ, пользуясь ;п11м-ь случаемъ,
вылег1-.лъ черо;1ъ трубу Голохиной хаты и
плавно поднялся по небу. Все осветилось. Ме-
тели какъ не бывало. Гнегъ загорелся широ-
кимъ сорсбрлпымь пол>'мъ и весь осыпался
хрустальными зиЬздамн. Морозъ какъ бы по-
теплелъ. Толпы парубковъ и дЬвунюкъ пока-
зались съ мешками. Иесмн зазв1'1г1'.ли, и подъ
редкою хатою НС толпились колядующ1с.
Чудно блешотъ меснцъ! Трудно разсказать.
какъ хо|101по потолкаться въ такую ночь между
кучею хохочуш,ихъ и поющихъ девушекъ и
между иарубками, готовыми на все шутки и

89
ВЕЧЕРА НА ХУТОРЪ БЛПЗЪ ДИКАЦ1.КИ.
90
выдумки, кашя монсетъ только внушить весело
'Моющаяся ночь. Подъ плотнымъ кожухомъ
тепло; отъ мороза еще жив4е горятъ щеки,
а на шалости самъ лукавый подталкиваетъ
сзади.
Кучи д'Ьвушекъ съ м'Ьшками вломились въ
хату Чуба, окружили Оксану. Крпкъ, хохотъ,
разсказы оглушили кузнеца. ВсЬ наперерывъ
си^шили разсказать красавиц* что-нибудь но-
вое, выгружали м'Ьшки и хвастались па.мни-
цами, колбасами, варениками, которыхъ усп'^.-
ли уже набрать довольно за свои колядки.
Оксана, казалось, была въ совершенномъ удо-
вольствш и радости, болтала то съ той, то съ
другой, и хохотала безъ умолку.
Съ какой-то досадой и завистью гляд'Ьлъ
кузнецъ на такую веселость и на этотъ разъ
проклпналъ ко.тадки, хотя самъ бывалъ отъ
нихъ безъ ума.
«Э, Одарка!» сказала веселая красавица,
оборотившись къ одной изъ д'Ьвушекъ: «у
тебя новые черевики. Ахъ, как1е хорош1е! и
съ золотомъ! Хорошо теб*. Одарка, у тебя
есть такой челов'Ькъ, который все теб'Ь поку-
паетъ, а мн'Ь некому достать таше славные
черевики».
«Не тужи, моя ненаглядная Оксана!» нод-
хватилъ кузнецъ: «я теб'Ь достану таше че-
ревики, каше р'Ьдкая панночка носитъ».
«Ты?» сказала Оксана, скоро и надменно
погляд-Ьвъ на него. «Посмотрю я, гд4 ты до-
станешь таше черевики, которые могла бы я
над'Ьть на свою ногу. Разв* принесешь т-Ь са-
мые, которые носитъ царица».
«Видишь, какихъ захот'Ьла!» закричала со
см'Ьхомъ девичья толпа.
«Да!» продолжала гордо красавица: «будьте
всЬ вы свидетельницы: если кузнецъ Вакула
принесетъ т* самые черевики, которые но-
ситъ царица, то вотъ мое слово, что выйду
тотъ же часъ за него замужъ».
Д'Ьвушки увели съ собою капризную кра-
савицу.
«Смейся! смейся!» говорилъ кузнецъ, вы-
ходя всл^дъ за ними. «Я самъ смеюсь надъ
собою! Думаю и не могу надумать, куда д-Ь-
вался умъ мой? Она меня не любить, — ну,
Богь съ ней! Будто только на всемъ свЬт*
одна Оксана. Слава Богу, д'Ьвчатъ много хо-
рошихъ и безъ нея на сел'Ь. Да что Оксана?
изъ нея никогда не будетъ доброй хозяйки:
она только мастерица рядиться. Н'Ьтъ, полно!
Пора перестать дурачиться».
Но въ самое то время, когда кузнецъ гото-
вился быть р'1;шптельныыч,, какой - то злой
духъ цроносилъ передъ нимъ см'Ьющ1йся об-
разъ Оксаны, говорившей насмешливо: «До-
стань, кузнецъ, царидыны черевики, выНду за
тебя замужъ!» Все въ немъ волновалось, и
онъ думалъ только объ одной Оксан*.
Толпы ко.1Ядующихъ. парубки особо, де-
вушки особо, спешили изъ 0ДНС11 улпцы въ
другую. Но кузнецъ шелъ н ничего не видалъ
и не участвовалъ въ тЬхъ веселостяхъ, кото-
рыя когда-то любилъ бол'Ье всЬхъ.
Чортъ между тЬыъ не на шутку разнежился
у Солохп: целовалъ ея руку съ такими ужим-
ками, какъ заседатель у поповны, брался за
сердце, охалъ и сказалъ напрямикъ, что если
она не согласится удовлетворить его страсти
и, какъ водится, наградить, то онъ готовъ
на все: кинется въ воду, а душу отправить
прямо въ пекло. Солоха была не такъ жестока;
притомъ же чортъ, какъ известно, дънство-
валъ съ нею заодно. Она-таки любила видеть
волочившуюся за собою толпу и редко бывала
безъ компанш. Этотъ вечеръ, однакожъ, ду-
мала провесть одна, потому что все имени-
тые обитатели села званы были на кутью къ
дьяку. Но все пошло иначе: чортъ только-
что представилъ свое требован1е, какъ вдругъ
послышался стукъ и голосъ дюжаго головы.
Солоха побежала отворить дверь, а провор-
ный чортъ влезъ въ лежавш1й мешокъ
Голова, стряхнувъ съ своихъ капелюхъ
снегъ и выпивши изъ рукъ Солохи чарку
водки, разсказа-иъ, что онъ не пошелъ къ
дьяку, потому что поднялась метель; а, уви-
девши светъ въ ея хате, завернулъ къ ней.
въ намерен1и провести вечеръ съ нею.
Не уснелъ голова это сказать, какъ въ дверь
послышался стукъ и голосъ дьяка, «Спрячь
меня куда-нибудь», шепталъ голова: «мне не
хочется теперь встретиться съ дьякомъ».
Солоха думала долго, куда спрятать такого
илотнаго гостя; наконецъ, выбрала самый
большой мешокъ съ угдемъ: уголь высыпала
въ кадку, и дюж1й голова влезъ съ усами, съ
головою и съ капелюхами въ мешокъ
;, Дьякъвошелъ. покряхтывали потирая руки,
и разс1«1эалъ, что у него не былъ никто,ч;И
что онъ сердечно радъ этому случаю , погу-
лять немного у нея, и не испугался метели.
Тутъ онъ подошелъ къ ней ближе, кашлянулъ,
усмехнулся, дотронулся своими длинными
пальцами ея обнаженной, полной руки и про-
изнесъ съ такимъ вндомъ, въ которомъ вы-
казывалось и лукавство, и самодовольств1е:
^<А что это у васъ, великолепная лСолоха?»
И, сказавши это, отскочилъ онъ несколько на-
задъ.
«Какъ что? рука, Осипъ Никнфоровичъ!»
отвечала Солоха.
«Гм! рука! Хе-хе-хе!» произиесъ сердечно
довольный своимъ началомъ дьякъ п прошелся
но комнате.
«А это что у васъ, дражайшая Солоха?»
ироизнесъ онъ съ такнмъ же вндомъ, присту-
ппвъ къ ней снова и схвативъ ее слегка ру-

91
С0ЧЦНЕН1Я Н.
ГОГОЛЯ.
92
кою за шею п такимъ же порядкомъ отскочпвъ
назадъ.
«Будто не видите, Осипъ Никпфоровпчъ!»
отвЪчала Солоха: «шея, а на ше* монисто».
«Гм! на ше'Ь монисто! Хе-хе-хе!» и дьякъ
снова прошелся по комнатЪ, потирая руки.
«А это что у васъ, иосравненпая Солоха?..»
Неизвестно, къ чему бы теперь притронулся
(сладострастный) дьякъ своими длинными
пальцами, какъ вдругъ послышался въ дверь
стукъ и голосъ казака Чуба.
«Ахъ, Боже мои, стороннее лицо!» закри-
чалъ въ испугЬ дьякъ. «Что теперь, если за-
станутъ особу моего зван1я?.. Дойдетъ до отца
Кондрата»...
Но опасен1я дьяка были другого рода: онъ
боялся бол'Ье того, чтобы не узнала его по-
ловина, которая и безъ того страшною рукою
своею сделала пзъ его толстой косы самую
узенькую. «Ради Бога, добродетельная Соло-
ха!» говорплъ онъ. дрожа всЬмъ ткюмъ: «ва-
ша доброта, какъ говорить пнсан1е Луки,
глава трина... трин... Стучатся, еи-Богу, сту-
чатся! Охъ, спрячьте меня куда-нибудь».
Солоха высыпала уголь въ кадку изъ дру-
гого ы4шка. и неслишкомъ объемистый гЬ-
ломъ дьякъ вл^зъ въ него и сЬлъ на самое
дно. такъ что сверхъ его молшо было насы-
пать еще съ полм^шка угля.
«Здравствуй, Солоха!» — сказалъ, входя въ
хату, Чубъ. «Ты, моя{етъ-5ыть, пе ожидала
меня, а? Правда, не ожидала? Монсегь-быть,
я пом'Ьшалъ?..» продолжалъ Чубъ, показавъ
налпцесвоемъ веселую и значительную мипу,
которая заранее давала знать, что неповорот-
ливая голова его трудилась и готовилась от-
пустить какую-нибудь колкую и затЬйливую
П1утку. «Моасотъ-быть, вы тутъ забавлялись
съ к1',мъ-нибудь!.. Можетъ-быть, ты кого-ни-
будь спрятала уже, а?» И восхищенный такимъ
8ам'Ьчаи1емъ свопмъ, Чубъ засмеялся, внут-
ренне торлгествуя, что онъ одинъ только поль-
зуется благосклонностью Солохи. «Ну, Соло-
ха, дай теперь выпить водки. Я думаю, у
меня горло замерзло отъ проклятаго моро-
зу. Послалъ же Богъ такую почь передъ
Рождеством г,! Какъ схватилась, сльппишь,
Солоха, какъ схватилась... Экъ окост(М1'Ьлн
руки: не разстегну кожуха! Г»акъ схватилась
вьюга...»
«Отвори!» раздался на улиц* голосъ, сопро-
вояцасмый толчкомъ въ дверь.
•Стучигь кто-то», сказалъ остаповивимПся
Чубъ. ■
«Отвори!» закричали сильнее прожпяго.
«Это кузмепь!» ироизнесъ, схватись за 1сапе-
люхп, Чубъ. «Слышишь, Солоха: куда хочешь,
д^вай м«пя;я пи за что па сиГ.т!. не захочу
показаться атому выродг.у П11окл11томт, чтобь
ому наб-Ь/кало, дьявольскому сыну, подъ обо-
ими глазами по пузырю въ копну величи-
ною!»
Солоха, испугавшись сама, металась, какъ
угорелая, и. позабьгешпсь. дала знакъ Чубу
лЬзть въ тоть самый м^Ьшокъ, въ которомъ
сид^лъ уже дьякъ. Бедный дьякъ не см-Ьлъ
даже изъявить кашлемъ и кряхтЬньемъ боли,
когда с4лъ ему почти на голову тяжелый му-
жпкъ и помЬстилъ своп намерзнувш1е на мо-
розе саиоги по обеимъ сторонамъ его висковъ.
Кузиецъ вошелъ, не говоря ни слова, не
снимая шапки, п почти пов;иился на лавку.
Заметно было, что онъ былъ весьма не въ
дух*.
Въ то самое время, когда Солоха затворяла
за нимъ дверь, кто-то постучался снова. Это
былъ казакъ Свербыгузъ. Этого уже нельзя
было спрятать въ м^Ьшокъ, потому что и м-Ьшка
такого нельзя было найти нигде. Онъ былъ
погрузн-Ье теломъ самого головы и повыше
ростомъ Чубова кума. И потому Солоха по-
вела его въ огородъ, чтобы выслу1иать отъ него
все то. что онъ хотЬлъ ей объявить.
Кузиецъ разсеянно оглядывалъ углы своей
хаты, вслушиваясь по временамъ въ далеко
разносивш1яся по селу песни колядующихъ;
иаконецъ, остановплъ глаза на мешкахъ. «За-
чемъ туп, лежать эти мешки? ихъ давно бы
пора убрать отсюда. Черезъ эту глупую лю-
бовь я одурелъ совсемъ. Завтра праздникъ,
а въ хате до спхъ иоръ еще лсл;птъ ва1кая
дрянь. Отнести ихъ въ кузницу!»
Тутъ кузнецъ прпселъ къогромнымъмеш-
камъ, перевязалъ ихъ крепче и готовился взва-
лить себе на нлечи. Но заметно было, что его
мысли гу.чялп, Богъ знаетт,. где; иначе онъ бы
услышалъ, какъ зяшииелъ Чубъ, когда волоса
на голове его прикрутила завязавшая мешокъ
веревка, и дюж1н голова началъ-было икать
довольно явственно.
«Неужели не выбьется изъ ума моего эта
негодная Оксана?» говорплъ кузнецъ. «Не хочу
думать о ней; а все думается, и, какъ нарочно,
о ней одной только. Отчего это такъ. что дума
противъ воли лезегь въ голову? Кой морт1|!
ЛМ.П1КИ стали какъ будто тяжелее прожш1го!
Тутъ, верно, полоягепо еше что-нибудь, кроме
угля. Дурень я! я и позабылъ, что теперь мне
все каясется тяяселее. Иреясде, бывало, я моп.
согнуть и разогнуть въ одной руке медпый
пятакъ и лошадиную подкову, а теперь меш-
ковъ съ углемъ не подыму. Скоро буду оп.
ветра валиться...» «Нетъ!» вскрпчаль оиь. по-
молчавъ и ободриишись. «Что я за баба! Иг
дамъ никому см1'.)1ться надъ собою! Хоть Д|^|'нт1.
таки.\ъ мешкопъ— все подыму». И бод|1о пшм-
лилъ себе на пл<чн мешки, которым, но по-
несли бы дна дюд;ихъ человека. • Нзять и :1Тотъ».
продоля1;иъ онъ. подымая малепьк1й, на дне
кото1)аго леасалъ, свернувшись. Ч01ртъ. «Тутъ,

ВЕЧЕРА НА ХУТОРЪ БЛИЗЪ ДИКАНЬКИ.
94
кажется, я положилъструментъ свой». Сказавъ
это, онъ вышелъ вонъ изъ хаты, насвистывая
пЬсню:
Мипп съ жппкой не возиться.
ШтынЬе и шумн'Ье раздавались по улицамъ
п-Ьснп, хохотъ и крики. Толиы толкавшагося
народа были увеличены еще пришедшими изъ
сосЬднихъ деревень. Парубки шалили и беси-
лись въ волю. Часто, между колядтсами, слы-
шалась какая-нибудь веселая п^сня, которую
ту ТЪ же уСП^ЛЪ сложить кто-нибудь изъ М0.110-
дыхъ казаковъ. То вдругь одинъ изъ толпы,
вместо колядки, отпускалъ щедровку и ревЬлъ
во все горло:
Щедрыкъ, ведрыкъ!
Дайте варепикъ!
Грудочку кашки,
Кильце ковба<'К11!
Хототъ награждалъ затейника. Маленьшя
окна подьгаались, и сухощавая рука старухи
(который одн* только ви^ст* съ степенными
отцами оставались въ избахъ) высовывалась
пзъ окошка съ колбасою въ рукахъ или кус-
вомъ пирога. Парубки и д-Ьвушки наиерерывъ
подставляли м^шки и ловили свою добычу. Въ
'одномъ м^ст^ парубки, зашедши со всЬхъ сто-
ронъ, окружали толпу д'Ьвушекъ: шумъ, крикъ;
одинъ бросалъ комомъ сн^га, другой вырывалъ
мЪшокъ со всякой всячиной. Въ другомъ М'ЬСТ'Ь
девушки ловили парубка, подставляли ему
ногу, и онъ лет^лъ вмЬсгЬ съ м^шконъ стрем-
главъ на землю. Казалось, всю ночь напролетъ
готовы были провеселиться. И ночь, какъ на-
рочно, такъ роскошно теплилась! И еще б^л^е
казался св'^тъ месяца отъ блеска сн^га!
Кузнецъ остановплся со своими мЬшкамп.
Ему почудился въ толп4 д^вушекъ голосъ и
тоненьшй смЬхъ Оксаны. ВсЬ жилки вънемъ
вздрогнули: бросивши на землю м^шки, такъ
что находивш1Йся на дн4 дьякъ заохалъ отъ
ушиба и голова икнулъ во все горло, побре.1ъ
онъ съ маленькимъ мешкомъ на нлечахъ вм*-
ст4 съ толпою парубковъ, шедшихъ сл4домъ
за девичьей толпою, между которою ему по-
слышался голосъ Оксаны.
«Такъ, это она! Стоптъ, какъ царица, и бле-
ститъ черными очами. Ей разсказываетъ что-
то видный парубокъ; в4рно забавное, потому
что она смеется. Но она всегда смЬется».
Какъ будто невольно, самъ не понимая какъ,
протерся кузнецъ сквозь толпу и сталъ около
нея.
«А, Вакула, ты тутъ! зравствуй!» сказала
красавица съ той же самой усм'Ьшкой, которая
чуть не сводила Вакулу съ ума. «Ну, много
наколядовалъ? Э, да какой маленьшй мЬшокъ!
А черевики, коуорые носитъ царица, досталъ?
Достань черевики, выйду за тебя замужъ»...
И, засмеявшись, уб-Ьжала съ толпою дЬву-
шекъ.
Какъ вкопанный, стоялъ кузнецъ на одномъ
ы^Ьсте. «Н4тъ, не могу; н^тъ силъ больше»...
произнесъ онъ, наконецъ. «Но, Боже ты мой,
отчего она такъ чертовс1ш хороша? Ея взглядъ,
и р^чи, п все, ну вотъ такъ и жжетъ, такъ и
жжетъ... Нетъ, не въ мочь уже пересилить
себя. Пора положить конецъ всему. Пропадай
душа! Пойду утоплюсьзъ пролубе, и поминай,
какъ звали!»
Тутъ решительнымъ шагомъ пошелъ онъ
впередъ, догналъ толпу д4вчатъ, поровнялся
съ Оксаною и сказалъ твердымъ голосомъ:
«Прощай, Оксана! Ищи себ4, какого хочешь,
жениха, дурачь, кого хочешь; а меня не уви-
дишь уже больЩе на этомъ св^те».
Красавица казалась удивленною, хотЬла что-
то сказать, но кузнецъ махнулъ рукой и убЬ-
жалъ.
«Куда, Вакула?» кричали нарубхш, видя 64-
гущаго кузнеца.
«Прощайте, братцы!» кричалъ въ отв^тъ
кузнецъ. «Дастъ Богъ, увидимся натомъсветЬ,
а на этомъ уже не гулять намъ вместе. Про-
щайте! Не поминайте лихомъ! Скажите отцу
Кондрату, чтобы сотворилъ панихиду по моей
грешной душ4. Свечей къпконамъ Чудотворца
и Бож1ей Матери, грешенъ, не обмалевалъ за
М1рскими дЬлами. Все добро, какое найдется
въ моей скрын4, на церковь. Прощайте!»
Проговоривши это, кузнецъ принялся снова
бежать съ мЬшкомъ на сппн4.
«Онъ повредился!» говорили парубки.
«Пропадшая душа!» набожно пробормотала
проходившая мимо старуха: «пойти разсказать,
какъ кузнецъ пов'Ьсился!»
Вакула, междут4мъ, пробежавши несколько
улицъ, остановился неревесть духъ. «Куда я
въ самомъ деле бегу?» подумадъ онъ: «какъ
будто уже все пропало. Попробую еще сред-
ство: пойду къ запорожцу Пузатому Пацюку.
Онъ, говорятъ, знаетъ всехъ чертей, и все
сделаетъ, чтозахочетъ. Пойду, ведьдуш4 все
же прпдется пропадать!»
При этомъ чортъ, который долго лежалъ безъ
всякаго движен1я, запрыгалъ въ мешке отъ
радости; но кузнецъ, подумавъ, что онъ какъ-
пибудь зацепилъ мешокъ рукою и пропзве.11ъ
самъ это движен1е, ударилъ по мешку дюжимъ
кулакомъ и, встряхнуБъ его на нлечахъ, от-
правплся къ Пузатому Пацюку.
Этотъ Пузатый Иацюкъ былъ точно когда-
то запоролщеиъ; но выгнали его, или онъ самъ
убежалъ изъ Запорожья, этого нпкто не зналъ.
Давно уже, летъ десять, а можетъ, и пятнад-
цать, какъ онъ жилъ въ Диканьке. Сначала
онъ жилъ, какънастоящ)йзапорожецъ: ничего
не работа-чъ, спалъ три четверти дня, елъ за

95
С0ЧИНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
96
шестерыхъ косарей, и выпивалъ за однимъ
разомъ п-.^чти по дЬлоыу Е1;дру; вп1)очемъ, было
гд-Ь и пом-Ьститься, потому что Пацюкъ, не-
смотря на небольшой росп., въ ширину былъ
довольно ув1;спстъ. Прптомъ же шаровары,
которыя носилъ онъ, былп такъ широки, что
какой бы большой ни сд1".лалъ онъ шагъ. ногъ
совершенно не было заметно, и казалось, вино-
куренная кадь двигалась по улиц'Ь. Можетъ-
быть, это самое подало поводъ прозвать его
Пузатымъ. Не прошло нЬсколькихъ недель
поел* прибыт1я его въ село, какъ всЬ ул:е
узнали, что онъ знахарь. Бывалъ ли кто бо-
ленъч1;мъ, тотчасъ призывалъ Падюка; а Па-
цюкустоилотолько пошептать н'Ьсколъ ко словъ,
и недугъ какъ будто рукою снимался. Случа-
лось ли, что проголодавш1йся дворянинъ по-
давился рыбьей костью, Пацюкъ умЪлъ такъ
искусно ударить кулакомъвъ спину, что кость
отправлялась, куда ей слЬдуетъ, ие прпчинивъ
никакого вреда дворянскому горлу. Въ посл11д-
нее время его р-Ьдко впдали гд'Ь-нпбудь. Бри-
чиною этому была, можотъ-быгь, л1>нь, а мо-
л{етъ и то, что прол'Ьзать въ двери дЬ-чалось
для него съ каждымъ тодомъ трудн15е. Тогда
М1ряне должны были отправляться къ нему
сами, если им1;ли въ немъ нужду.
Кузнецъ не безъ робости отворилъ дверь
и увид'Ьлъ Пацюка, сид'Ьвшаго на нолу, по-
турецки, передъ небольшою кадушкою, на ко-
торой стояла миска съ галушками, '^та миска
стояла, какъ нарочно, наравн* съ его ртомъ.
Не подвинувшись ни одпимъ пальцемъ, онъ
наклонилъ слегка голову къ мнск'Ь и хлебалъ
жижу, схватывая по временамъ зубами га-
лушки.
«Н'Ьтъ, этотъ», подумалъ Вакула про себя,
«еще л'Ьнив'Ье Чуба: тогь, по крайней м'Ьр'!;.
Ьстъ ложкою, а этотъ и руки не хочетъ под-
нять!»
Пацюкъ, в'Ьрно, крепко занять былъ галуш-
ками, потому что, казалось, совсЬмъ не за-
м'Ьтилъ прихода кузнеца, который, едва сту-
пивши на порогь, отвЬснлъ ему преиизк1г1
поклонъ.
<Я къ твоей милости пришел ь. Пацюкъ! >
сказалъ Вакула, клапяясь снова.
Толстый Пацюкъ иодпилъ голову и снопа
началъ хлебать галушки.
«Ты, говорить, не во гнЬвъ будь сказано»...
сказалъ, собираясь съ духомъ, кузнецъ: «я
веду объ зтомъ р1.чь не для того, чтобы тсбЬ
ианесть какую обиду. — приходишься Н1'Мног<1
сродни чорту».
Прогово))» :»ти слова, Вакула испугалсл, по-
думнвъ, что пырапилгя все <мцо напрямикъ к
мало СМЯГЧИЛ!. кр1.пк111 слона, и огкидая, что
Пацюкъ, схиатнвшн кадушку |1м1.(Ч-Ь съ ми-
скою. ПОШЛСП, ому прямо В1. голову, 0Т1ГО-
ронилси немного п накрылся рукаиомъ. чю-
бы горячая жижа съ галушекъ не обрызгала
ему лица.
Но Пацюкъ взглянулъ и снова началъ хле-
бать галушки.
Ободренный кузнецъ решился продолжать:
«Къ теб'Ь пришелъ, Пацюкъ. Дай Боже теб'Ь
всего, добра всякаговъ довольств1п, хлМа въ
пропорции! > (Кузнецъ иногда ум'Ьлъ ввернуть
модное слово: въ томъ онъ понатор'Ьлъ въ
бытность еще въ Полтаве, когда размалевы-
валъ сотнику досчатый заборъ). «Пропадать
прпходптся мн*, грф.шному! Ничто не помо-
жетъ мп11 на св'Ьт'Ь! Что будсть, то будетъ.
Приходится просить помощи у самого черта.
Что-жъ, Пацюкъ», произнесъ кузнецъ. впдя
неизменное его молчаше. «Какъ мн-Ь быть?»
«Когда нужно черта, то и ступай къ чер-
ту!» отвЬчалъ Пацюкъ. не подымая на него
глазъ и продолжая убирать галушки.
«Для того-то я и прпшелъ къ теб'Ь», отв^.-
чалъ кузнецъ, отв'^.гаивая поклонъ: «кролЬ
тебя, думаю, никто на свЬт* не знаетъ къ
нему дороги».
Пацюкъ ни слова, и до'Ьдалъ остальныя га-
лушки. «Сделай милость, чедов'Ькъ добрый,
не откажи!» наступалъ кузнецъ. «Свинины ли,
колбасъ, муки гречневой, ну, полотна, пшена
или иного прочаго, въ случа'Ь потребности...
какъ обыкновенно между добрыми людьми
водится... не поскупимся. Разскажи хоть, какъ,
прпм'Ьрно сказать, попасть на дорогу къ не-
му?»
«Тому не нужно далеко ходить, у кого чортъ
за плечами», произнесъ равнодушно Пацюкъ.
не изменяя своего положен1я.
Вакула уставилъ на него глаза, какъ будто
бы на лбу его написано было изъяснен1е зтихъ
словъ. «Что опъ говорить?» безмолвно спра-
шивала его мина, аполуотве[)стый ротъ гото-
вился проглотить, какъ галушку, первое слово.
Но Пацюкъ молчалъ.
Тутъ зам1.тнлъ Вакула, что ни галушекъ,
ни кадушки иредъ нпмъ не было; но вместо
того на полу стояли двЬ деревянный миски:
одна была наполнопа варениками, другая см»
таиою. Мысли его и глалч невольно устреми-
лись па эти куишнья: «По(;мотримь», гово-
1)илъ онъ самъ себЬ: «какъ будетъ •Ьсть Па-
цюкъ г)а11сиикн. Наклоняться опъ, вйрпо, не
захочоп.. чтобы хлебать, какъ галушки, да и
нельзя: нужно варсиикъ сперва обмакнуть въ
сметану».
Только-что онъ усм1'.лъ это подумать, Па-
цюкъ разнптлъ [>оп.. погляд11ЛЪ на ва1)сники
и оп1е сильнЬп разинулъ роть. Иъ это ирсми
варепикъ выплосиулся изъ миски, пьи-пиулсл
нъ сметану, перевернулся иа другую сторону,
подскочилъ вперхъ и какъ разъ попаль ем;,
въ ротъ. Пацвмсъ съ1иъ и снова раанпулъ
роть. и нареникъ такныъ жо порядкомъ от

97
ВЕЧЕРА НА ХУТОР* БЛНЗЪ ДИКАНЬКИ,
98
правился снова. На себя только принималъ
онъ трудъ жевать и проглатывать.
«Впшь, — какое диво!» подумалъкузнецъ.ра-
зинувъ отъ удпвлен1я ротъ, и тотъ же часъ за-
м-Ьтилъ.чтовареникъл-Ьзетъ икъ нему въ ротъ,
и улсе вымазалъ ротъ сметаною. Оттолкнувши
вареникъ п вытерши губы, кузнецъ начадъ
размышлять о томъ, как1я чудеса бываютъ па
св'ЬтЬ и до какпхъ мудростей доводитъ чело-
века нечистая сила, замечая притомъ, что
одпнъ только Пацюкъ можетъ помочь ему.
< Поклонюсь ему еще, пусть растолку етъ
хорошенько... Однако, что за чортъ! ВЬдь се-
годня голодная кутья, а онъ ^стъ вареники,
варенпкн скоромные! Что я, въ самомъ дел*,
за дуракъ: стою тутъ и гр^ха набираюсь! На-
задъ!...» И набожный кузнецъ опрометью вы-
б^жалъ пзъ хаты.
Однакожъ, чортъ, сид'Ьвш1Й въм'Ьшк'Ьизара-
н'Ье уже радовавш1нся, не могъ вытерпеть, что-
бы ушла изъ рукъ его такая славная добыча.
Какъ только кузнецъ опустплъ м^шокъ, онъ вы-
скочилъ изъ него и сЬлъ верхомъ ему на шею.
Морозъ подралъ по кож* кузнеца; испу-
гавшись н побл^дн'Ьвъ, не зналъ онъ, что де-
лать; уже хот^лъ перекреститься... Но чортъ,
наклонивъ свое собачье рыльце ему въ пра-
вое ухо, сказалъ: <Это я, твой другъ; все сдЬ-
лаю для товарища и друга! Денегъ дамъ, сколь-
ко хочешь», пискнулъ онъ ему въ л4вое ухо.
«Оксана будетъ сегодня же наша», шепнулъ
онъ, заворотивши свою морду снова на пра-
вое ухо. Кузнецъ стоялъ, размыш.мя.
«Изволь», сказалъ онъ, наконецъ: «за та-
кую ц-Ьну готовъ быть твоимъ!»
Чортъ всплеснулъ руками и началъ отъ ра-
дости галопировать на ше^ кузнеца. «Теперь-
то попался кузнецъ!» думалъ онъ про себя:
«теперь-то вымещу я на тебе, голубчнкъ, всЬ
твои малеванья и небылицы, взводимыя на
чертей! Что теперь скажутъ моп товарищи,
когда узнаютъ, что самый набожн4йш1й изъ
всего села человЬкъ въ моихъ рукахъ?»
Тутъ чортъ засмеялся отъ радости, вспо-
мнивши, какъ будетъ дразнить въ аду все
хвостатое племя, какъ будетъ беситься хро-
мой чортъ, счптавш1йся между ними первымъ
на выдумки.
<Ну, Вакула!» пропищалъ чортъ, все такъ
же, не слезая съ шеи, какъ бы опасаясь, что-
бы онъ не убЬжалъ: «ты знаешь, что безъ
контракта ничего не д-Ьлаютъ».
«Я готовъ!» сказалъ кузнецъ. «У васъ, я
слышалъ, расписываются кровью; постой же,
я достану въ кармане гвоздь!»
Тутъ опь заложплъ пазадъ руку — и хвать
черта за хвостъ.
«Вишь, какой шутннкъ!» закричалъ, смеясь,
чортъ: «ну, полно, довольно уже шалить!»
«Постой, голубчнкъ!» закричалъ кузнецъ.
Сочппев1я Н. В. Гоголя.
«Авотъ это какъ тебе покажется?» Прпэтомъ
словЬ онъ сотворилъ крестъ, и чортъ сделал-
ся такъ тихъ, какъ ягненокъ. «Постой же»,
сказалъ онъ, стаскивая его за хвостъ на землю:
«будешь ты у меня знать подучпвать на гр*-
хи добрыхъ людей и честпыхъ хрнст1анъ».
Тутъ кузнецъ вскочилъ на него верхомъ
п подпялъ руку для крестнаго зца.мен1я.
«Помилуй, Вакула!» жалобно простоналъ
чортъ: «все, что для тебя нужно, все сделаю;
отпусти только душу на покаянье: не клади
на меня страшнаго креста!»
«А, вотъ какнмъ голосомъ зан^лъ, немецъ
проклятый! Теперь я знаю, что мн^ делать.
Вези меня сей же часъ на себе! Слышишь?
Да несись, какъ птица!»
«Куда?» произнесъ печальный чортъ.
«Въ Петербургъ, прямо къ царпц*!» И куз-
нецъ обомл^лъ отъ страха, чувствуя себя под-
НЕмающимся на воздухъ.
Долго стояла Оксана, раздумывая о страш-
ныхъ р4чахъ кузнеца. Уже внутри ея что-то
говорило, что она слпшкомъ жестоко носту-
пнла съ нпмъ. «Что если онъ въ самомъ д^.!*
решится на что-нибудь страшное! Чего добра-
го! Монсетъ-быть, онъ съ горя вздумаетъ влю-
биться въ другую, и съ досады станетъ назы-
вать ее первою красавицею на селе? Но нетъ,
онъ меня любитъ. Я такъ хороша! Онъ меня
ни за что не променяетъ; онъ шалитъ, при-
кидывается. Не пройдетъ минуть десяти, какъ
онъ, верно, придетъ поглядеть на меня. Я,
въ самомъ деле, сурова. Нужно ему дать, какъ
будто нехотя, поцеловать себя. То-то онъ
обрадуется!» И ветреная красавица уже шу-
тпла со своими подругами
* Постойте», сказа.!1а одна изъ ннхъ: «куз-
нецъ позабылъ мешки своп; смотрите, каюе
страшные мешки! Ояъ не но-нашсму наколя-
довалъ; я думаю, сюда по целой четверти ба-
рана кпдалп, а колбасамъ и хлебамъ, верно,
счету нетъ. Роскошь! целые праздники мож-
но объедаться».
«Это Кузнецовы мешки?» подхватила Окса-
на: «утащимъ скорее пхъ хоть ко мне въ хату
н разглядимъ хорошенько, что онъ сюда на-
клалъ».
Все со смехомъ одобрили такое предложенхе.
«Но мы не поднпмемъ ихъ!» закричала вся
то-ша вдругъ, силясь сдвинуть мешки.
«Постойте», сказала Оксана: «нобежимъ
скорее за санками и отвеземъ на санкахъ!»
И толпа побежала за санками.
Пленникамъ сильно прискучило сидеть въ
мешкахъ, несмотря на то, что дьякъ про-
ткнулъ для себя пальцемъ порядочную дыру.
Если бы еще не было народу, то, можетъ-быть.
онъ нашелъ бы средство и вылезть; но вы-
лезть изъ мешка при Бсехъ, показать себя
4

99
сочинЕнхя н. в. гоголя.
100
на смЬхъ... это удерживало его, и онъ ре-
шился ждать, слегка только покряхтывая подъ
нев1.;кл;шыми сапогами Чуба. Чубъ самъ не
менЪе желалъ свободы, чувствуя, что подъ нимъ
лежптъ что-то такое, на чоиъ снд'Ьть страхъ
было неловко. Но, какъ скоро услышалъ р*-
шеи1е своей дочерн, успокоился и не хотЬлъ
уже вылезть, разсуя{дая, что къ хатЬ своей
нужно пройти, по крайней мЪрЬ, шаговъ съ
сотню, а, можетъ-быть, и другую; выл-Ьзшн
же. нужно оправиться, застегнуть ко;кухъ,
подвязать нояст — сколько работы! да н ка-
пелюхп остались у Солохи. Пусть же лучше
д'Ьвчата довезуп на санкахъ
Но случплос] совсЬмъ не такъ, какъ ожи-
далъ Чубъ. Въ то вреня, когда девчата уб*
жали за сапками, худощавый кумъ выходилъ
нзъ шпнка разстроепып и пе въ дух'Ь. Шин-
карка никакнмъ образоыъ не р'Ьш1иась еыу
в'Ьрптьвъдолгъ. Онъ хот'Ьлъ-было дожидаться
въ шнпкЬ, авось-лпбо придетъ какой-нибудь
набожный дворянипъ п попотчуетъ его; по,
какъ нарочно, всЬ дворяне оставалпсь дома
и, какъ честные христ]ане, •Ьлп кутью по-
средц свопхъ домашнпхъ Размышляя о раз-
враи1,е111п праиовъ и о деревянномъ сердцЬ
жидовки, продающей вино, кумт. набредъ на
м4шки и остановился въ пзумлеши. «Вишь,
как1е м'Ьшкп кто-то бросидъ на дорогЫ» ска-
залъ онъ, осматриваясь по сторонамъ. «Дол-
жно-быть, туп. ц свинина есть. Полезло же
кому-то счастье наколядовать столько всякой
всячины! Эк1е страшные ы'Ьшки! Иололшмь,
что они набиты гречанпками да ко1)жами, п
то добре; хотя бы были тутъ однЬ налянины,
и то въ 1«^ш>.г.- лспдовка за каждую паллнацу
даетъ осьмуху водки. Утащить поскор'Ье, что-
бы кто не увид'Ьлъ».
Тугь взвалилъ онъ себЬ на плечи м1.шокъ
съ Чубомъ и дьякомъ, но почувствовалъ, что
опь слишкомъ тяжелъ. «Н1'.тъ, одному будетъ
тяисело несть», проговорилъ онъ. «Л вотъ,
какъ нарочно, идетъ ткачъ Шануваленко.
Здравствуй, Остапъ!!-
«Удравствуй» сказалъ, остановившись,
ткачъ
1Куда идешьУ>
«А такъ; иду, куда ноги идуп.--.
-Помоги, человЬкъ добрый, м'Ьгаки снесть!
Кто-то колядовалъ, да и кннулъ посреди до-
роги. Добромъ разделимся иополамъ>.
сМЬшки? а 1'ь чкмь м'Ьшкн; съ киишамп
или и^и1ЯIIииами?>
«Да, думаю, всего есть».
Т;гь выдернули они наскоро изъ плетпя
па.1ки, ноли:кнли на иихъ мкшокъ и ионесли
на нлечахъ.
<Куда-л;ъ мм понесемъ ого? въ шинокъ?»
свросилъ дорогою ткачъ.
«(^иобы и ятакъдумалъ, чтобы пъ иши'жъ:
да в*дь проклятая жидовка не пов'Ьрптъ, по-
думаетъ еще, что гд'Ь-нибудь украли; къ тому
же я только-что пзъ шинка. Мы отнесемъ его
въ мою хату.Намъ никто не пом'Ьшаетъ: жинки
Н'Ьтъ дома».
«Да точно ли ея Н'Ьтъ дома?» спросплъ осто-
рожный ткачъ.
«Слава Богу, мы не совсЬмъ еще безъ ума ■> ,
сказалъ кумъ: «чортъ ли бы принесъ меня
туда, гд* она. Она, думаю, протаскается съ
бабами до свЬта».
«Кто тамъ?» закричала кумова жена, услы-
шавъ шумъ въ сЬняхъ, произведенный прн-
ходомъ двухъ пр1ятелей съ м'Ьшкомъ, и отво-
ряя дверь хаты.
Кумъ остолбен1,лъ.
«Вотъ ТОО* на!» пропзпесъ ткачъ, опустя
рукп.
Кумова жена была такого рода сокровищ",
какихъ не мало на б'Ьлимъ свЬт*. Такъ же,
какъ п оя ыужъ, она почти никогда не спд*ла
дома, и почти весь день пресмыкалась у ку-
мушекъ и зажпточныхъ старухъ, хвалила и
■Ьла съ большимъ апнетитомъ и дралась только
по утрамъ со свопмъ мужемъ, потому чтовъ ато
только время и видела его иногда. Хата ихъбыла
вдвое старЪе шароваръ волостного писаря;
крыша въ ]г)'>которыхъ м'Ьстахъ была безъ со-
ломы. Плетия видны былп одни остатки, по-
тому что всяк1й, выходцвш1й изъ дому, ни-
когда не бралъ налкпдля собакъ,въ надежд! >
что будетъ проходить мимо кумова огорода и
выдернетъ любую пзъ его плетня. Печь не
топилась дия по три. Все, что ни напраши-
вала н'Ьжная супруга у добрыхъ людей, пря-
тала какъ можно нодал'Ьв отъ своего иужа, и
часто самоуправио отнимала у него добычу,
если только онъ не успЬвалъ ее пропить въ
шинк4. Кумъ, несмотря на всегдашнее хладпо-
кров1е, не любилъ уступать ей, и оттого
почти всегда уходнлъ изъ дому съ фонарями
подъ обоими глазами, а дорогая половпиа,
охая, плелась разсказывать старушкамъ о
бозчинств'Ь своего мужа и о претерн'Ьнныхъ
ею отъ пего нобояхъ.
Теперь можно себ* представить, какъ были
озадачены ткачъ и кумъ такимъ неожпдан-
пымъ явлен1емъ. Опустивши м'Ьшокъ, они
заступили его собою и закрыли полами; но
уже было поздно: кумова лсена, хотя и дурно
вид'кла старыми глазами, однаколп. м1'.п1ок1.
замГ.тила. . Поп. это хороию!» сказала она
съ такимъ 1ыд<'мъ, въ иоторомъ замКтпабыла
радость ястреба. «Это хорошо, что иаколидо-
валп столы;»! Вотъ такъ всегда д-блалт. доГ
рыо люди; только п11тъ, я думаю, гд1.-нибуд
нодцЬпили. Нокалсито мн'Ь сейчасъ, слышит>\
иокал;ите сей Я1е часъ мЬпюкъ вашъ!»
«Лысый чорп. тебЬ покажотъ, а но мы ,
сказхтъ, П1носаи!1СЬ, кумъ.

101
ВЕЧЕРА НА ХУТОР* БЛНЗЪ ДПКАНЬКИ.
102
«Теб* какое д'Ьло?» сказаль ткачъ: «мы
наколядовали, а не ты».
<'Н'Ьгь, ты мнЬ покажешь, негодцый пья-
ыпца!» вскричала жена, ударивъ высокаго
кума кулакомъ въ подбородокъ п продираясь
къ мЬшку.
Но ткачъ п кумъ ыужествепно отстояли
ыЬшокъ п заставили ее попятиться назадъ.
Не усп'Ьли они оправиться, какъ супруга вы-
бежала въ сЬнп уже съ кочергою въ ру-
кахъ. Проворно хватила кочергою ыужа по
рукамъ, ткача по сппн'Ь и уже стояла возл^
м^шка.
«Что ыы допустили ее?» сказалъ ткачъ,
очнувшись.
«Э, что мы допустили! А отчего ты допу-
стплъ?» сказалъ хладнокровно кумъ.
«У васъ кочерга, видно, железная!» ска-
залъ после небольшого молчан1я ткачъ, по-
чесывая спицу. «Моя жпнка купила прошлый
годъ на ярмарке кочергу, дала пивкопы: та
плчего... не больно...»
Между тЬмъ, торжествующая супруга, по-
ставивъ на полъ каганецъ, развязала м-Ьшокъ
п заглянула въ него.
Но, верно, старые глаза ея, которые такъ
хорошо увидели мешокъ, на этотъ разъ обма-
нулись. «Э, да тутъ дежитъ целый кабанъ!»
вскрикнула она, всплеснувъ отъ радости въ
ладоши.
«Кабанъ! Слышишь: целый кабанъ!» тол-
калъ ткачъ кума: «а все ты впноватъ!»
«Что-жъ дЬлать!» ироизнесъ, пожпмая пле-
чами, кумъ.
«Какъ что? чего мы стоимъ? Отнимемъ ме-
шокъ! Ну, приступай!»
«Пошла прочь! пошла! Это нашъ кабанъ!»
кричалъ, выступая, ткачъ.
«Ступай, ступай, чортова баба! Это не твое
добро!» говорилъ, приближаясь, кумъ.
Супруга принялась снова за кочергу, но
Чубъ въ это время вылезъпзъы1.шкапсталъ
посереди сеней, потягиваясь, какъ человекъ,
только-что пробудивш1йся отъ долгаго сна.
Кумова жена вскрикнула, ударивши объ
полы руками, и все невольно разинули рты.
«Что-лсъ она, дура, говорить: кабанъ! Это
не кабанъ!» сказалъ кумъ, выпучивъ глаза.
«Вишь, какого человека кпнуловъ мешокъ!»
сказалъ ткачъ, пятясь отъ испугу. «Хоть, что
хочешь, говори, хоть тресни, а не обошлось
безъ нечистой силы. Ведь онъ не пролезетъ
въ окошко!»
«Это кумъ!» вскрпкнулъ, вглядевшись,
кумъ.
«А ты думалъ кто?» сказалъ Чубъ, усме-
хаясь. «Что, славную я выкинулъ падъ вамп
штуку? А вы, небось, хотели меня съесть
вместо свинины? Постойте же, я васъ пора-
дую: въ мешке лежитъ еще что-то, если не
кабанъ, то наверно поросенокъ или ипая
лсивность. Подо мною безнрестанно что-то
шевелплось».
Ткачъ и кумъ кинулись къ мешку, хозяйка
дома уцепилась съ противной стороны, и
драка возобновилась бы снова, если бы самъ
дья1съ,увидевпштеиерь, чтоемунекудаскрьггь-
ся, не выкарабкался изъ мешка.
Кумова жена, остолбепевъ, выпустила изъ
рукъ ногу, за которую начгла-бы.чо тянусь
дьяка изъ мешка.
«Вотъ и другой еще!» вскрпкнулъ со стра-
хомъ ткачъ. «Чортъ знаетъ, какъ стало на
свете... Голова идетъ кругомъ... Не колбасъ
и не паляницъ, а людей кидаютъвъ мешки!»
«Это дьякъ!» произнесъ, изумившхйся Зо-
лее всехъ, Чубъ. «Вотъ тебе на! ай да Со-
лоха! Посадить въ мешокъ... То-то я гляжу,
у нея полная хата мешковъ... Теперь я все
знаю: у нея въ каждомъ мешке сидело по
два человека. А я думалъ, что она только
мне одному... Вотъ тебе и Солоха!»
девушки немного удивились, не найдя
одного мешка.
«Нечего делать, будетъ съ насъ и этого»,
лепетала Оксала.
Все принялись за мешокъ и взвалилп его
на санки.
Голова решился молчать, расулсдая, что
если онъ закрпчптъ, чтобы его выпустили и
развязали мешокъ, глупыя девчата разбе-
гутся: подумаютъ, что въ мешке спдитъ дья-
волъ, — и онъ останется на улице, можетъ-
быть, до завтра.
девушки, между темъ, дружно взявшись
за руки, полетели, какъ вихорь, съ саякамж
по скрипучему снегу. Мнопя изъ пихъ, шаля,
садились на санки; друг1я взбирались даже
на самого голову. Го.това решился сносить все.
Наконецъ, приехали, отворили настежь двери
въ сеняхъ и хате, и съ хохотомъ втащили
м1шокъ.
«Посмотримъ, что-то лежитъ тутъ», закри-
чали все, бросившись развязывать.
Тутъ икота, которая не переставала мучить
голову во все время сиден1я его въ мешке,
такъ усилилась, что онъ началъ икать и каш-
лять во все горло.
«Ахъ, тутъ сидитъ кто-то!» закричали все
и въ испуге бросились вопъ изъ дверей.
«Что за чортъ! куда вы мечетесь, какъ уго-
релыя?» сказалъ, входя въ дверь, Чубъ.
«Ай, батько!» произнесла Оксана: «въ мешке
сидитъ кто-то!»
«Въ мешке? Где вы взяли этотъ мешокъ?»
«Кузнецъ бросилъ его посереди дороги»,
сказали все вдругъ.
«Ну, такъ; не говорилъ ли я?..» подумалъ
про себя Чубъ. «Чего-же вы испугались? по-

103
С0ЧИНЕЕ1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
104
смотримъ. — А ну-ка, чодовиче, — прошу не
вогн'Ьенться. что не называемъ по имеш! п
отчеству. — выл'Ьзай пзъ ыЬшка!»
Голова вы-тЬзъ.
€Ахъ1» вскрикнули девушки.
«И голова вл'Ьзъ т)'да ;ке», говорилъ про
себя Чубъ въ недоум'Ьп1И, мЬряя его съ го-
ловы до ногъ. «Вишь какъ!.. Э!..» Бол4е онъ
ничего пе ыогъ сказать.
Голова саыъ бьыъ не меньше смущенъ п
не зналъ, что начать. «Должно-быть, надвор*
холодно?» сказалъ онъ, обращаясь къ Чубу.
«Морозецъ есть», отвЬчалъ Чубъ. «А ноз-
воль спросить тебя: ч'Ьмъ ты смазываешь свои
сапогп, смальдемъ пли дегтемъУ» Онъхот1;лъ
не то сказать; онъ хот+.лъ спросить: «какъ
ты, голова, залЬзъ въ этотъ м'Ьшо1гь?» но
самъ не понпмалъ. какъ выговорилъ совер-
шенпо другое
«'Дегтемъ лучше», сказалъ го.10ва. «Ну, про-
тай. Чубъ!» Й. нахлобучивъ капелюхи, вы-
шрлъ пзъ хаты
«Для чего спросплъ я сдуру, чЬмъонъ ма-
жетъ сапоги!» пропзнесъ Чубъ, поглядывая
на двери, въ который вышелъ голова. «Айда
Солоха! этакого челов1'.ка засадить въ м'Ьшокъ!..
Вишь, чортова баба! А я дуракъ... Дагд^же
тотъ проклятый м-Ьшокъ?»
«Я кинула его въ уголъ, тамъ больше ни-
чего п'Ьтъ», сказала Оксана.
♦Знаю я эти штуки, ничего н1тъ! Подайте
его сюда: тамъ еще одипъ сидитъ! Встряхните
его хорошенько... Что, н'Ьтъ? Бишь, проклятая
баба! А поглядеть на нее— какъ святая, какъ
будто и скоромпаго никогда но б])ала въ
рогь!..».
Но оставпыъ Чуба изливать на досугЬ свою
досаду и возвратимся къ кузнецу, потому что
уже па двор*, В'Ьрно, ость часъ девятый.
Сначала страшно показалось Вакул*, особ-
ливо когда поднялся онъ отъ земли на такую
высоту, что ничего уже но могъ впдЬть вппзу,
и пролет'Ьлъ, как1. муха, подъ самымъ м'Ься-
цемъ, такъ что, еслииы не наклонился не-
много, то зац+^пилъ бы ого п1аикою. Уднакожъ.
немного спустя, онъ ободрился н уже сталъ
подшучивать падъ мо11томъ. (Кгозабавля.тодо
крайностп, какъ чоргь чихалъ и канктяль,
когда онъ гппмалъ съ шеи кипарисный к]'!'-
стнкъ и подногнлъ къ нему. На1Н)ЧНо нодни-
малъ онъ руку пич.-гать голову, а чиртъ,
думая, что ого собн|)аются крестить, лотЬлъ
еще быстр+.е). Все было свЬгло въ вышин!..
Воядухъ, въ легкомъ серебря поиъ туман!.,
былъ прозрачснъ. Нее было видно, и даже
можно было заметить, какъ внхремъ про-
несся мимо нпхъ, сидя въ горн1кЬ, колдунъ;
какъ ос1эди. соброитнсь въ кучу, играли въ
жмурки; какъ клубился въ стороне, облакомъ,
ц^лый рой духовъ; какъ плясавппй при мЬ-
сяц1; чортъ снялъ шапку, увидавши кузнеца,
скачущаго верхомъ; какъ лет1,ла возвращав-
шаяся назадъ метла, на которой, впдцо,только-
что съездила, куда нужно, ведьма... Много
еще дрянп встречали они. Все, видя кузнеца,
на минуту останавливалось пог.ид'Ьть на него,
и потомъ снова неслось дал'Ье н продолжало
свое; кузпецъ все лет15лъ, п вдругь забле-
сгЬ.1ъ передъ нимъ Нетербургь, весьвъогп'Ь.
(Тогда была по какому-то случаю пллюмп-
пац1я). Чортъ, перелет1^въ черезъ шлагбаумъ,
оборотился въ коня, и кузнецъ увид'Ьлъ себя
на лихомъ б4гуп'Ь середи улицы.
Боже мой! стукъ, громъ, блескъ; по об4имъ
сторонамъ громоздятся четырехъ-этажпыя
ст'Ьны; стукъ конски. чъ копытъ п колесъ от-
зывался громомъ и отдавался съ четырсхъ
сторонъ; дома росли и будто подымались изъ
земли на кааадомъ шагу; мосты дрожали; ка-
реты лс-тпли; пзпозчпкп, форейторы кричали;
сп-Ьгъ свист1;лъ подъ тысячью летящихъ со
всЬхъ сторонъ сапей; пЬшеходы жались и
тЬсннлпсь подъ домами, уппзанпымн а.чош-
камн, и огромный т1;ни пхъ мелькали со
стЬнамъ, достигая головою трубъ п крышъ.
Съ изумлен1емъ оглядывался кузнецъ па
всЬ стороны. Ему казалось, что всЬ дома
устремили на него своп безчислепныя огпен-
ныя очи и глядЬлп. Господь, въ крытыхъ
сукномъ шубахъ, онъ увпдЪлъ такъ много,
что не зпалъ, кому шапку снимать. «Боже ты
мой, сколько тутъ панства!» подумалъ куз-
нецъ. «Я думаю, каждый, кто ни пройдеп. по
улиц!; въ шуб!,, то н заседатель, то и зас!.-
датель! А тЪ, что катаются въ такихъ чуд-
ныхъ бричкахъ со стеклами. т1^, когда пе го-
родппч1е, то вЬрпо комиссары, а, молсотъ, еще
и больше». Его слова прерваны были вопро-
сомъ чорта: «Прямо ли *хать къ царнц11?» —
«НЬтъ, страшпо», подума.ть кузпецъ. «Туп..
гдЬ-то, пе знаю, пристали запоролсцы. которые
нро1-.зжали осенью чрозъ Диканьку. Опп ехалл
изъ СЬчп съ бумагами къ цариц!.; все бы
такп посов11ТОпаться съ нимп. ;1й, сатана!
пол'Ьзай КО ми* въ ка1>мацъ, да веди къ запо-
рожцамъ!»
И чортъ въ одну минуту п(1худт.лъ п сде-
лался такпмъ мален1.!:имъ. что безъ труда
влГ.яъ къ нему въ ка[1манъ. А Вакула но
уснЬлъ оглянуться, 1сакъ очутился нередъ
большнмъ ,1('Мо«ь, нпоик'лъ, самъ не зпая
какъ, на л+.стиицу, отворплъ дверь п подался
пемпого на;1адъ огь блеска. увпд1'|Вши убран-
ную компату; по немного ободрился, узнаи1ии
т+.хъ саыихъ лапирожцовь, которые про1;1-
кяли че[)0.п. Диканьку, п теперь сид1'.ли на
шелковыхъ дмвпппхъ, подлсавиш подъ себя
намазанные дегтеиъ спноги, и ку])ил11 самый

105
ВЕЧЕРА НА ХУТОР* БЛНЗЪ ДИКАНЬКИ.
106
кр'Ьпкш табакъ. называемый обыкновенно ко-
решками.
«Здравствуйте, панове! Помогай Богъвамъ.
Ботъ гд11 увид-Ьлись!» сказалъ кузнецъ, по-
дошедши близко и отв'Ьспвшн поклонъ до
земли.
«Что тамъ за челов'Ькъ?» сиросплъ си-
д'ЬвшШ передъ самымъ кузнецомъ другого,
сидЬвшаго подал'Ье.
«А вы не познали?» сказалъ кузнецъ. «Это
я, Вакула, кузнецъ! Когда проЬзжали осенью
черезъ Диканьку, то прогостили, дан Болю
вамъ всякаго здоровья и долгол'Ьтхя, у меня
безъ малаго два дня. И новую шпну тогда
поставилъ на переднее колесо у вашей ки-
битки!»
«А!» сказалъ тотъ же запорожецъ: «это тотъ
самый кузнецъ, который малюетъ важно. Здо-
рово, землякъ! Зач'Ьмъ тебя Богъ принесъ?»
«А такъ, захотелось поглядЬть;говорятъ...»
«Что-жъ, землякъ», сказалъ, пр1осанясь, за-
порожецъ, и желая показать, что онъ можетъ
говорить и по-русски: «што, балшой городъ?»
Кузнецъ и себя не хот^лъ осрампть и по-
казаться новичкомъ, прптомъ же, какъ им^ли
случай видеть выше сего, онъ зналъ и самъ
грамотный языкъ. «Гобернхя знатная!» отвЬ-
чалъ онъ равнодушно: «нечего сказать, домы
балшущ1е, картины впсятъ скрозь важныя.
Миопе домы исписаны буквами изъ сусаль-
наго золота до чрезвычайности. Нечего ска-
зать, чудная пропорц1я!»
Запорожцы, услышавши кузнеца, такъ сво-
бодно изъясняющагося, вывели заключеше,
очень для него выгодное.
«ПослФ. потолкуемъ съ тобою, землякъ, по-
больше: теперь же мы ■Ьдемъ сейчасъ до
царицы»
«До царицы? А будьте ласковы, панове,
возьмите и меня съ собою!»
«Тебя?» произнесъ запорожецъ съ такимъ
впдомъ, съ какнмъ говоритъ дядька четырех-
летнему своему воспитаннику, который дро-
ситъ посадить его на настоящую, на большую
лошадь. «Что ты будешь тамъ д-Ьлать? Штъ,
не можно». — При этомъ на лиц* его вырази-
лась значительная мина. 'Мы, братъ, будемъ
съ царицею толковать про свое».
«Возьмите!» настаивалъ кузнецъ. «Проси!»
шепнулъ онъ тихо чорту, ударпвъ кулакомъ
по карману.
Не успёлъ онъ этого сказать, какъ другой
вапорожецъ проговорилъ: «Возьмемъ его, въ
самомъ дел*, братцы!»
«Полсалуй, возьмемъ!» произнесли другхе.
«Надавай же платье такое, какъ и мы».
Кузнецъ схватился натянуть на себя зеле-
ный жупанъ, какъ вдругъ дверь отворилась
п вошедшШ съпозументами человйкъсказалъ,
что пора 'Ьхать.
Чудно снова показалось кузнецу, когда по-
несся онъ въ огромной карете, качаясь на
ресеорахъ, когда съ обеихъ сторонъ мпыо него
бежали назадъ четырехъ-этажные дома, н
мостовая, гремя, казалось, сама катилась подъ
ноги лошадямъ.
«Боже ты мой, какой светъ!» думалъ про
себя кузнецъ: «у насъ днемъ не бываетъ такъ
светло».
Кареты остановились передъ дворцомъ.
Запорожцы вышли, вступили въ велпколеп-
ньш сени и начали подыматься на блиста-
тельно-освещенную лестницу.
«Что за лестница!» шепталъ про себя куз-
нецъ: «жаль ногамп топтать. Эк1я украшешя!
Вотъ, говорятъ: лгутъ сказки! Кой чортъ
лгутъ! Боже ты мой! что за перила! Какая
работа! Тутъ одного железа рублей на пять-
десятъ пошло!»
Уже взобравшись на лестницу, запорожцы
прошли первую залу. Робко следовалъ за
ними кузнецъ, опасаясь на каждомъ шагу
поскользнуться на паркете. Прошли три залы,
кузнецъ все еще не нереставалъ удивляться.
Вступивши въ четвертую, онъ невольно по-
дошелъ къ висевшей на стене картине. Это
была Пречистая Дева съ Младенцемъ на
рукахъ.
«Что за картина! что за чудная живопись!»
разсуждалъ онъ. «Вотъ, кажется, говоритъ!
кажется, живая! А Дитя Святое! и ручки при-
жало, и усмехается, бедное! А краски! Боже
ты мой, как1я краски! Тутъ вохры, я думаю,
и на копейку не пошло, все ярь да баканъ.
А голубая такъ и горитъ! Важная работа!
Должно-быть, грунтъ наведенъ былъ самымъ
дорогимъ блейвасомъ. Сколь, однакожъ, ни
удивительно С1е малеваше, но эта медная
ручка», продолжалъ онъ, подходя къ двери и
щупая замокъ: «еще большаго достойна удив-
лен1я. Экъ, какая чистая выделка! Это все.
я думаю, немецше кузнецы, за самыя дорогш
цены, делали...»
Можетъ-быть, долго еще бы разсуждалъ
кузнецъ, если бы лакей съ галунами не тол-
кнулъ его нодъ руку и не напомнилъ, чтобы
онъ не отставалъ отъ другихъ. Запорожцы
прошли еще две залы и остановились. Тутъ
велено имъ было дожидаться. Въ зале толпп
лось несколько гепераловъ въ шптыхъ золо
томъ мундирахъ. Запорожцы поклопплпсь на
все стороны и стали въ кучу.
Минуту спустя, вошелъ, въ сопровожден! я
целой свиты, величественнаго роста, довольно
плотный человекъ въ гетманскомъ мундире,
въ желтыхъ сапожкахъ. Волосы па немъ были
растрепаны, одпнъ глазъ немного крпвъ, на
лице изображалась какая-то надменная вели-
чавость, во всехъ двпжеп1яхъ видна была
привычка повелевать. Все генералы, которые

107
С0ЧИНЕН1Я Н.
ГОГОЛЯ.
108
расхаживали довольно спеспво въ золотыхъ
мундирахъ, засуетились и съ нпзкпми покло-
нами, казалось, ловили каждое его слово и
даже малейшее двцжеп1е, чтобы сейчасъ ле-
тать выполнять его. Но гетмапъ не обратпль
даже и вппман1я на все это, едва кивпулъ
головою и подошелъ къ запоронсцамъ.
Запорожцы вс1 отвесили поклонъ въ
ноги.
«Вс* ли вы зд'Ьсь?» спросилъ онъ протяж-
во, произнося слова немного въ носъ.
<Та вси. батька!» отв4чали запорожцы, к.1а-
няясь снова.
«Не забудьте говорить такъ, какъ я васъ
училъ!»
«НЬтъ, батько, не позабудемъ».
«Это царь?» спросилъ кузнецъ одного пзъ
запорожцевъ».
«Куда теб* царь! это самъ Потемкинъ»,
отв^чадъ тотъ.
Въ другой комнат'Ь послышались голоса, п
кузнецъ не зналъ, куда дЬть свои глаза отъ
множества вошедшихъ дамъ, въ атласныхъ
платьяхъ, съ длинными хвостами, и придвор-
ныхъ въ шптыхъ золотомъ кафтанахъ и съ
пучками назади. Онъ только видЬлъ одипъ
блескъ и больше ничего.
Запорожцы вдругъ вс! палп на землю и
закричали въ одпнъ голосъ: «Помилуй, мамо!
помилуй! >
Кузнецъ, не видя ничего, растянулся и
самъ, со вс'Ьмъ усерд1емъ, на полу.
«Встаньте!» прозвучалъ надъ нпмъ повели-
тельный и вм4сгЬ пр1ятпый голосъ. Некото-
рые изъ придворныхъ засуетились и толкали
запорожцевъ.
«Не встанемъ, мамо! не пстанемъ! Умремъ,
а не встанемъ! > кричали запорожцы.
Потемкипъ кусалъ собЪ губы; накопецъ,
подошелъ самъ и повелительно шеппулъ одно-
му изъ запорожцевъ. Запорожцы поднялись.
Тутъ осм-Ьлплся и кузнецъ поднять голову
п увпд1.лъ стоявшую передъ собою неболь-
шого роста женщину, несколько даже дород-
ную, напудренную, съ голубыми глазами п
вм^ЬстЬ съ тЬмъ величсстноппо-улыиающпмся
вндомъ, который такъ умЬлъ покорять себ+.
все и могъ только принадлежать одной цар-
ствуюп1ей Лкепщин*.
«Св1.тл-Ьйш1й об^щалъ мепя познакомить
сегодня съ мопмъ народомъ, котораго я до
спхъ поръ еще не видала», говорила дама съ
голубыми глазами. разсмат1)ина11 съ любошлт-
ствомъ заиорол:ц1ЛП.. «Хорошо ли васъ здЬсь
содержать?» придолжала она, подходя ближе.
*Та спасиби, ма.чо! Г1ров1янтъ даюгь хо-
роииО, хотя бараны зд1>м1111е сопсЬмъ по то,
что у насъ па :}аиорожьи, — почем у-жъ но жпть
какъ-нибудь?..»
Потемкинъ поморщился, видя, что заио-
рожцы говорить совершенно не то, чему онъ
ихъ учплъ...
Одипъ изъ запорожцевъ. пр1осанясь, вы-
ступплъ впередъ: «Помилуй, мамо! Ч-Ьмъ тебя
твои верный народъ прогневилъ? Разв* дер-
жали мы руку поганаго татарина; развЬ согла-
шались въ чемъ-либо съ турчипомъ; разв*
изменили теб4 д^ломъ пли помышлен1емъ?
За что-жъ немилость? Прелсде слышали мы.
что при1сазываешь везд^Ь строить крепости отъ
насъ; поел!, слышали, что хочешь ?гобо;!)0№м?н^
вг> карабинеры; теперь слышимъ гозыя напа-
сти. Ч4мъ виновато запорожское войско? Т^мъ
ли. что перевело твою арм1ю чрезъ Перекопъ
п помогло твопмъ енераламъ порубать крым-
цевъ?..»
Потемкинъ молчалъ и небрежно чнстилъ
небо.'п.шою щеточкою своп бри.1ьянты, кото-
рыми были унизаны его руки.
«Чего же хотите вы?» заботливо спросила
Екатерина.
Запорожцы значительно взглянули другь
на друга.
«Теперь пора! царица спрашнваетъ, чегО'
хотите!» сказалъ самъ себЬ кузнецъ и вдругъ
повалился на землю
«Ваше царское величество, пе прикажите
казнить, прикажите миловать! Изъ чего, не
во гн'Ьвъ будь сказано вашей царской мило-
сти, сделаны черевички, что па иогахъ ва-
шпхъ? Я думаю, ни одинъ швецъ, ни въ
одномъ государствЬ па св^тЬ. пе сумЬетъ татгь
сдЬлать. Боже ты мой. что если бы моя жпнка
падала таше черевики!»
Государыня засмеялась. Придворные за-
смеялись тоже. Потемкинъ и хмурился, и улы-
бался вместе. Запорожцы начали толкать подъ
руку кузнеца, думая, не съ ума ли онъ со-
шелъ.
«Встань!» сказала ласково государыня.
«Если такъ тебе хочется иметь таше башма-
ки, то это не трудно сделать. Принесите ему
сей же часъ башмакп самые дорог1е, съ золо-
томъ! Право, мне очень нравится это просто-
дуга1е! Вотъ вамъ», продолжиа государыия.
ус'тромиы. глаза на стоявшаго подалее оп.
другихг господина, съ нолпымъ. во песколькс
блёдпымъ лпцомъ, котораго скромный каф-
танъ съ большими нерламутроными пугови-
цами показывалъ, что онъ по припадлежалг.-
къ числу придворныхъ: 'Предметь, достойный
остроумнаго пера вашего!»
«Иы. наше пмпераюрское величество, глиш-
комъ милостивы. '1'у1-ь нуженъ, по К11айи(й
мере, Лафоптепг!» отвечмъ. поклонясь, че-
ловТ.къ съ перламутровыми пуговицами.
«По чести скаясу вамъ: я до сихъ пор!.
безъ памяти отъ вашего «Бригадира». 11ц
удивительно хорошо читаете! Одпакожъ», про-
держала государыня, обрантаясь сиоиа къ за-

109
ВЕЧЕРА НА ХУТОГЪ БЛНЗЪ ДИХСАНЫчЛ.
110
порожцамъ: «я слышала, что на С'ЬчЬ у васъ
никогда не женятся».
«Лкъ же, мамо! В'Ьдь челов-Ьку, сама зна-
ешь, безъ жинки нельзя лшть», отв'Ьчалъ тотъ
самый запорожецъ, который разговаривалъ
съ кузпецомъ, и кузнецъ удивнлся, слыша,
что этотъ запорожецъ, зная такъ хорошо гра-
мотный языкъ, говорить съ царицею, какъ
будто нарочно, саыымъ грубымъ, обыкновенно
называемыыъ мужпцкпмъ нарЬчгемъ. «Хит-
рый народъ!» подумалъ опъ самъ себ4: «в'Ьрно,
не даролъ онъ это д'Ьлаетъ».
«Мы не чернецы»,продолжалъ запорожецъ,
«а людп грешные. Падкн, какъ и все чест-
ное христ1анство, до скоромнаго. Есть у насъ
не мало такнхъ, которые имЬютъ женъ, только
не жпвутъ съ ними на 0*44. Есть так1е, что
им'Ьютъ женъ въ Польше; есть так1е, что
пмЬютъ женъ въ Украин!;; есть так1е, что
им'Ьютъ женъ и въ Турещин4»
Въ это время кузнецу принесли башмаки.
«Боже ты мои, что за украшен1е!» вскрик-
нулъ онъ радостно, ухватнвъ башмаки. «Ваше
царское величество! что-лсъ, когда башмаки
так1е на ногахъ, и въ нихъ, чаятельно, ваше
благород1е, ходите и на ледъ ковзяться, ка-
к1я-жъ должны быть самыя ножки? Думаю, по
малой м'Ьр-б, изъ чпстаго сахара».
Государыня, которая точно им'Ьла самыя
стройныя и прелестныя ножки, не могла не
улыбнуться, слыша такой комплнментъ изъ
устъ простодушнаго кузнеца, который въ
:;воемъ запорожскомъ плать4 могъ почестьс51
красавцемъ, несмотря на смуглое лицо.
Обрадованный такимъблагосклоннымъ вни-
машемъ, кузнецъ уже хот'Ьлъ-былоразспросить
хорошенько царицу обо всемъ: правда ли,что
цари 'Ьдятъ одинъ только медъ да сало, и
тому подобное; но почувствовавъ, что запо-
рожцы толкаютъ его подъ бока, р-Ьшился за-
молчать. И, когда государыня, обратившись
къ старикамъ, начала разспрашивать, какъ у
нихъ живутъ на С'ЬчЬ, как1е обычап водятся,
онъ, отошедши назадъ, нагнулся къ карману,
сказалъ тихо: «выноси меня отсюда скорей!»
н вдругъ очутился за шлагбаумомъ.
«Утону.1ъ! ей-Богу, утонулъ! Вотъ, чтобы
я не сошла съ этого м'Ьста, если не утонулъ!»
лепетала толстая ткачиха, стоя въ кучЬ ди-
каньскихъ бабъ, посереди улицы.
«Что-жъ, развФ. я лгунья какая? Разв* я у
кого-нибудь корову украла? Разв1; я сглазила
кого, что ко мн4 не им'Ьютъ в4ры?» кричала
баба въ казацкой свитк* съ фхолетовымъ но-
сомъ, размахивая руками. «Вотъ, чтобы мн'Ь
воды не захотелось пить, если старая Пере-
перчиха не вид'бла собственными глазами,
какъ повысился кузнецъ!»
«Кузнецъ повысился? Вотъ теб^Ь на!» ска-
залъ голова, ВЫХ0ДИВШ1Й отъ Чуба, остано-
вился и протеснился ближе къ разговари-
вавшимъ.
«Скажи лучше, чтобъ тебе водки не захо-
телось пить, старая пьяница!» отвечала тка-
чиха. «Нужно быть такой сумасшедшей, какъ
ты, чтобы повеситься! Онъ утонулъ! утонулъ
въ пролубе! Это я такъ знаю, какъ то, что ты
была сейчасъ у шинкарки».
«Срамница! вишь, чемъ стала попрекать!»
гневно возразила баба съ фюлетовымъ но-
сомъ. «Молчала бы, негодница! Разве я не
знаю, что къ тебе дьякъ ходитъ калсдый ве-
черъ».
Ткачиха вспыхнула.
«Что дьякъ? къ кому дьякъ? Что ты врешь?»
«Дьякъ?» пропела, теснясь къ ссорившим-
ся, дьячиха, въ тулупе изъ ззячьяго меха,
крытомъ синею китайкой. «Я дамъ знать
дьяка! Кто это говорить: дьмкъ?»
«А вотъ къ кому ходить дьякъ!» сказала
баба съ фюлетовымъ носомъ, указывая на
ткачиху.
«Такъ это ты, сука», сказала дьячиха, под-
ступая къ ткачихе: «такъ это ты, ведьма, на-
пускаешь на него тумань и поишь нечистымъ
зельемъ, чтобы ходиль къ тебе?»
«Отвял;ись отъ меня, сатана!» говорила, пя-
тясь, ткачиха.
«Вишь, проклятая ведьма, чтобы ты не до-
ждалась детей своихъ видеть! Негодная! Тьфу!»
Тутъ дьячиха плюнула прямо въ глаза тка-
чихе.
Ткачиха хотела и себе сделать то же, но,
вместо того, плюнула въ небритую бороду го-
лове, который, чтобы лучше все слышать,
подобрался къ самымъ спорившимъ.
«А, скверная баба!» закричаль голова, об-
тирая полою лицо и поднявши киутъ. Это
движете заставило всехъ разойтись, съ ру-
гательствами, въ разныя отороны. «Экая мер-
зость!» повторялъ голова, продолжая обти-
раться. «Такъ кузнецъ утонулъ! Боже ты мой!
А какой важный жпвопнсецъ быль! Как1е но-
жи крепк1е, серпы, плуги умелъ выковывать!
Что за сила была! Да», продолжалъ опь, за-
думавшись: «такнхъ людей мало у насъ на
селе. То-то я, еще сидя въ проклятомь мешкЬ,
замечаль, что бедняжка быль крепко не въ
духе. Вотъ тебе и кузнецъ! быль, а теперь и
неть! А я собирался было подковать свою ря-
бую кобылу!...» И, будучи полонъ такихъ хри-
ст1анскихь мыслей, голова тихо побрелъ въ
свою хату.
Оксана смутилась, когда до нея дошли та-
шя вести. Она мало верила глазамъ Перепер-
чихи п тодкамъ бабъ: она знала, что кузнец).
довольно набоженъ, чтобы решиться погубит!,
свою душу. Но что, если опь, въ самомъ де-
ле, ушелъ съ намерен1емъ никогда невозвра-

111
С0ЧиНЕП1Я н.
гоголя.
112
щаться въ село? Аврядъ лп и въ дртгомъмЬ-
ст^Ь найдется такой молодецъ, какъ кузнецъ.
Онъ лее такъ любилъ ее! Онъ дол-Ье всЬхъ
выносилъ ея капрпзы.... Красавица всю ночь
подъ свопмъ од'Ьяломъ поворачивалась сь пра-
ваго бока на л'Ьвый, съ л1;ваго па правый, и
не могла заснуть. То, разметавшись въ обво-
рожительной наготе, которую ночной ыракъ
скрывалъдажеотънея самой, онапочтивслухъ
бранила себя; то, пр1утихнувъ, р'Ьшилась ни
объ чемъ не думать— п все думала. Н вся го-
рела, и къ утру влюбилась по-ушн въ куз-
неца.
Чубъ не изъявилъ нп радости, ни печали
объ участи Вакулы. Его мысли заняты были
однимъ: онъ никакъ не могъ позабыть веро-
ломства Солохп, и, сонный, не перестава.1ъ
браппть ее.
Настало утро. Вся церковь еще до св^Ьта
была полна народа. Пожилыя женщины, въ
белыхъ пампткахъ, въ б'Ьлыхъ суконныхъ
свиткахъ, набожно крестились у самаго входа
цер1совнаго. Дворянки, въ зеленыхъи желтыхъ
кофтахъ, а иныя дал;е въ свнихъ кунтушахъ,
съ золотыми назади усами, стояли впереди ихъ.
Девчата, у которыхъ на головахъ намотана
была ц^лая лавка лентъ, а на ше1\ монистъ,
крестовъ и дукатг1въ, старались пробраться
еще ближе къ иконостасу. Но впереди вс^.хъ
стояли дворяне и простые мужики съ усами,
съ чубами, съ толстыми шеями и только-что
выбритыми подбородками, вс4 большею ча-
ст1ю въ кобенякахъ, изъ-подъ которыхъ вы-
казывалась б1>лая, аупныхъ и сипяя свитка.
На вс1.хъ лпцахъ, куда нн взглянь, внденъ
былъ праздпикъ. Голова заранее облизывал-
ся, воображая, какъ онъ разговеется колба-
сою; дЬвчата помышляли объ томъ, какъ опЬ
будутъ ковзяться съ хлопцами на льду; ста-
рухи усерднее, нежели когда-либо, шептали
молитвы. По всей церкви слышно было, какъ
казакъ Свербыгузъ клалъ поклоны. Одна толь-
ко Оксана стояла какъ будто но своя: моли-
лась н не молилась. На сордцЬ у нея столпи-
лось столько разпыхъ чувствъ, одно другого
досаднее, одного другого печальнее, что лицо
ея вырангало одно только сильное смущен1е;
слезы дрожали въ глазахъ. Девчата не могли
поиять этому П1)ичнны и не под|131)1'.валп, что-
бы виною былъ кузнецъ. Однакожт., не одна
Оксана была занята кузпедоиъ. Вс1. м1ряно за-
ыГ.тили, что праздпикъ —какъ будто не празд-
инкъ, что какъ будто все чего-то недостает!..
Какъ на б1,ду, дьикъ. после путешегтв1я пъ
мЬшке, охрит, и дребс:1;|;алъ едва слыпшымъ
голосимъ; правда, пр|11:(;к1П певч1Й главно
бралъ бас()иъ, но куда бы лучию было, если
бы и кузнецъ былъ, который всегда, бывало,
какъ только пЬлп «Отче иашъ» нлп «Ижихе-
]|увимы*, всходилъ па крылосъ н выводнлъ
оттуда темъ же самымъ напевомъ, какимъ
поютъ и въ Полтаве. Къ тому же онъ одинъ
псправлялъдолжностьцорковпаготитора. Уже
отошла заутреня; после заутрени отошла обед-
ня... Куда-жъ это, въ самомъ деле, запропа-
стился кузнецъ?
Еще быстрее въ остальное время ночц нес-
ся чортъсъ кузнецомъ назадъ, н мпгомъ очу-
тился Вакула около своей хаты. Въэто время
пропелъ петухъ.
«Куда?» закричалъ кузнецъ, ухватя за
хвостъ хотевшаго убежать черта. «Постой,
пр1ятель, еще не все: я еще не поблагодарилъ
тебя».
Тутъ, схвативши хворостину, отвесилъонъ
ему три удара, и бедный чортъ принустилъ
бежать, какъ мужпкъ, котораго только-что вы-
парилъ заседатель. Птакъ, вместо того, чтобы
провесть, соблазнить п одурачить другнхъ,
врагъ человеческаго рода былъ самъ одура-
ченъ.
После сего Вакула вошелъ въ сенп, зарыл-
ся въ сено и нроспалъ до обеда. Проснувшись,
онъ испугался, когда увидЬлъ, что солнце уже
высоко. «Я нроспалъ заутреню п обедню!»
Тутъ благочестивый кузнецъ погрузился въ
унып1е, разсуждая, что это, верно, Богь на-
рочно, въ наказап1е за грешное его намере-
п1е погубить свою душу, наслалъ сонъ, кото-
рый не далъ даже ему побывать, въ такой тор-
жественный праздникъ, въ цор1Свн. Но, одна-
кожъ, успокоивъ себя темъ, что въ следую-
щую неделю исповедается въ этомъ попу, и
съ ныпешняго же дня начногь бить по пяти-
десяти поклоновъ целый годъ, заглянулъ онъ
въ хату; но въ ней но было никого. Видно.
Солоха еще не возвращалась.
Бережно вынуль онъ изъ-за пазухи баш-
маки и снова изумился дорогой работе и чуд-
ному пропсгаеств1ю минувшей ночи; умылся,
оделся, какъ можно лучше, наделъ то самое
платье, которое досталъ отъ запорожцевъ, вы-
пулъ изъ сундука новую П1апку решетилов-
скихъ смушекъ съ синнмъ ворхомъ, которой
но надев;1лъ еще ни разу съ того В1)емени,
какъкупилъео еще въ бытность въ Полтаве;
вынулъ также новый все.хъ цветовъ поясъ;
ноложилъ все это вмес г1. съ нагайкою въ пла-
токъ и отправился прямо къ Чубу.
Чубъ выпучнль глаза, когда вонюлъ къ не-
му кузнецъ, и пезналъ, чему днпиться: тому
ли, что кузнецъ воскресъ, тому ли, что куз-
нецъ смЬлъ къ ному нригги, или тому, ЧТ>1
оиъ нарядился такимъ щ|'големъ и запорож-
цемъ. Но еще больше изумился онъ, когда Ва-
кула разня залъ платокъ и ноложилъ перодъ
ннмъ новехоньку») шапку и поясъ, какого не
видано было на селе, а самъ повалилсд ому
въ ноги н проговорилъ умоляющииъ голосомъ:

к ь стр. 1 1 '2.
Ночь передъ Рождествомъ. „Это дьякъ!'
нгсъ. изумившись бол*е всЬхъ, Чубъ.
пропз-
Ночь передъ Рождествомъ. „Уи, сатана,
ко инЬ въ карманъ!"...
Ночь передъ Рождествомъ. Запорозкиы сидели
па шолковыхъ диванахъ.
Ночь передъ Рождествомъ. „Ьапи' царс^'тмюличс-
стпо, но прикажите казнить, прш^ажптп ,МIIЛI^■
нат1,!"

■#^
*.
Ш/'- ' '' г ^
^# » ^
аИ»_ * . ■; ж
&|
^т^^
\.- л -\
^
1
!С|^
•р^
^ 4:' ^
. ^'**и^
' ^%
.^'л.
к"^
|к Ч. ^
*
'3|
ч
!^^.в1Р
^ .^>
'""^ -
^
^^-^)^^^^Вк
^'; "^ ..-.,
Ночь Пермь Ни влествомь ..||г,1;1М.
монп Оксаи\-.
Ночь передъ Рождествомъ Кулшмп, иидопю.и,
II п:)Я.1ъ се за руку. . .
01|||1Шнан «|Ы:(ь.. пртпкДИ, иОр11.1Ь сатаны! I )Г1.
тибЬ II 1.11. мЬстн".
С||>ашнан мЪсть Крспп. пи ии|||.|1> лашишлси.
и тихо ||с1Д||ял<'11 иаь ноя иысохипО мсртпспъ.

113
ВЕЧЕРА ЦА ХУТОРЪ БЛиЗЪ ДИКАНЬКИ.
И4
«Помилуй, батько! не гн'Ьвись! Вотъ теб4 и
нагайка: бей, сколько душа пожелаетъ. От-
даюсь самъ, во всемъ каюсь; бен, да не гн'Ь-
вись только. Ты-жъ, когда-то, братался съ по-
койныиъ батькомъ, вм'Ьст'Ь хл'Ьбъ-соль 'Ьли и
магарычъ ппли».
Чубъ не безъ тайнаго удовольств1я вид'Ьлъ,
какъ кузнецъ, который никому на сел'Ь въ усъ
не дулъ, сгибалъ въ рук'Ь пятаки и подковы,
какъ гречневые блины, тотъ самый кузнецъ
лежалъ теперь у ногъ его. Чтобъ еще больше
не уронить себя. Чубъ взялъ нагайку и уда-
рилъ ею три раза по сппнЪ. «Ну, |1удетъ съ
тебя, вставай! Старыхъ людей всегда слушай!
Забудемъ все, что было межъ нами. Ну, те-
перь говори, чего теб4 хочется?*
«Отдай, батько, за меня Оксану!»
Чубъ немного подумалъ, ногляд'Ьлъ на шап-
ку и поясъ: шапка была чудная, поясъ также
не уступалъ ей; вспомнилъ о вероломной Со-
лох'Ь и сказалъ решительно: <^ Добре! присы-
лай сватовъ!»
«Ай!» вскрикнула Оксана, переступая че-
резъ порогъ и увнд4въ кузнеца, и вперила
съ изумлешемъ и радостью въ него очи.
«Погляди, как1е я теб-Ь иринесъ черевики!»
сказалъ Вакула: «гЬ самые, которые носитъ
царица».
«НЬгь, н^тъ! мне не нужно черевиковъ!»
говорила она, махая рукамп п не сводя съ него
очей: «я и безъ черевиковъ»... Далее она
не договорила и покраснела.
Кузнецъ подошелъ ближе, взялъ ее за ру-
ку; красавица и очи потупила. Еще никогда
не была она такъ чудно хороша. Восхищен-
ный кузнецъ тихо поцеловалъ ее, и лицо ея
пуще загорелось, и она стала еще лучше.
Проезжалъ черезъ Диканьку блаженной па-
мяти арх1ерей, хвалилъ место, на которомъ
стоить село, и, проезжая по улице, остано-
вился передъ новою хатою.
«А чья это такая размалеванная хата?»
спросилъ преосвященный у стоявшей близъ
дверей красивой женщины съ дитятей на ру-
кахъ.
« Кузнеца Вакулы!» сказала ему, кланяясь,
Оксана, потому что это именно была она.
«Славно! славная работа!» сказалъ прео-
священный, разглядывая двери и окна. А
окнавсебылиобведены кругомъ красною крас-
кою; на дверяхъ же везде были казаки на ло-
шадяхъ, съ трубками въ зубахъ.
Но еще больше похвалилъ преосвященный
Вакулу, когда узналъ, что онъ выдержалъ цер-
ковное покаяше и выкрасилъ даромъ весь ле-
вый крылосъ зеленою краскою съ красными
цветами.
Это, однаколсъ, не все. На стене сбоку, какъ
войдешь въ церковь, намалевалъ Вакула черта
въ аду, такого гадкаго, что все плевали, когда
проходили мимо; а бабы, какъ только распла-
кивалось у нихъ на рукахъ дитя, подносили
его къ картине и говорили: «.онъ бачъ, яка
кака намалевана!» И дитя, удерживая сле-
зенки, косилось на картину и жалось къ груди
своей матери.
СТРАШНАЯ МЕСТЬ.
Шумвтъ, гремитъ конецъ Шева: есаулъ Го-
робець празднуетъ свадьбу своего сына. На-
ехало много людей къ есаулу въ гости. Въ
старину любили хорошенько поесть, еще лучше
любили попить, а еще лучше любили повесе-
литься. Пр1ехалъ на гнедомъ коне своемъ и
запорожецъ Микитка прямо съ разгульной по-
пойки съ Перешляя-поля, где поилъ онъ семь
дней и семь ночей королевскихъ шляхтичей
краснымъ виномъ. Пр1ехалъ и названный
брать есаула, Данило Бурульбашъ, съ другого
берега Днепра, где, промежъ двумя горами,
быль его хуторъ, съ молодою женою Катери-
ною и съ годовымъ сыномъ. Дивились гости
белому лицу пани Катерины, чернымь, какъ
немецшй бархатъ, бровямъ, нарядной сукне
и исподнице изъ голубого полутабенеку, са-
погамь съ серебряными подковами; но еще
больше дивились тому, что не пр1ехалъ вместе
съ нею старый отецъ. Всего только годъ жиль
онъ на Заднепровьи, а двадцать одинъ про-
надалъ безъ вести и воротился къ дочке своей,
когда уже та вышла замужъ и родила сына.
Онъ, верно, много наразсказалъ бы дпвнаго.
Да какъ и не разсказать, бывши такъ долго
въ чужой земле! Тамь все не такъ: и люди не
те, и церквей Христовыхь нетъ .. Но онъ не
пр1ехалъ.
Гостямъ поднесли варенуху съ изюмомъ и
сливами, и нанемаломъ блюде коровай. Музы-
канты принялись за исподку его, испеченную
вместе сь деньгами и, на время притихнувъ,
положили возле себя цимбалы, скрипки и
бубны. Между темъ, молодицы и девчата, утер-
шись шитыми платками, выступали снова изъ
рядовъ своихъ; з парубки, схватившись въ
боки, гордо озираясь на стороны, готовы были
понестись имь навстречу, — какъ старый еса-
улъ вынесь две иконы благословить молодыхь.
те иконы достались ему отъ честнаго схим-
ника, старца Вареоломея. Не богата па нихъ
утварь, не горптъ ни серебро, ни золото, но
никакая нечистая сила не посмееть прикос-
нуться къ тому, у кого оне въ доме. Припод-
нявъ иконы вверхъ, есаулъ готовился сказать
короткую молитву... какъ вдругъ закричали,
перепугавшись, играЕш1я на земле дети, а
вследъ за ними попятился народъ, и все по-
казывали со страхомъ пальцами на стоявшаго

115
С0ЧИНЕН1Я Н. В. ГО ГОЛ Л.
116
посреди нихъ казака. Кто онъ таковъ, никто не
зналъ. Но уже онъ протандовалъ на славу ка-
зачка и уже усп'Ьлъ насмешить обступившую
его толпу. Когда же есаудъ аоднялъ иконы,
вдругъ все лицо казака иерем^нплось: носъ
выросъ и наклонился на сторону, вместо ка-
рихъ запрыгали зеленыя очи, губы засин'Ьлп,
иодбородокъ задрожалъ и заострился, какъ
копье, пзо рта выб'Ьжалъ клыкъ, пзъ-за головы
поднялся горбъ, и сталъ казакъ — старпкъ.
«Это онъ! это онъ!» кричали въ толп*, т'Ьсно
прижимаясь другъ къ другу.
«Колдунъ показался снова!» кричали матери,
хватая за руки д4тей свонхъ.
Величаво и сановито выступнлъ впередъ
есаулъ и сказалъ громкимъ голосомъ, выста-
вивъ нротпвъ него иконы: «Пропади, образъ
сатаны! тутъ теб4 н'Ьтъм'Ьста». И, зашии'Ьвъ
и щедкнувъ, какъ волкъ, зубами, пропалъ чуд-
ный старикъ.
Пошли, пошли н зашум4лп, какъ море въ
непогоду, толки и р'Ьчн между народомъ
«Что это за колдунъ?» спрашивали мо.тодые
н небывалые люди.
«Б'Ьда будетъ!» говорили старые, качая голо-
вами. И везд*, по всему широкому подворью
есаула, стали собираться въ кучки и слушать
истор1и иро чудпаго колдуна. Но всЬ почти
говорили разно, и нав4рно никто не могъ раз-
сказать про него.
На дворъ выкатили бочку меду и не мало
поставили ведеръ гредкаго вина. Все повесе-
лело снова. Музыканты грянули, — д'Ьвчата,
молодицы, лихое 1сазачество, въ яркпхъ ясуна-
нахъ, понеслись. Девяностол-Ьтпес и столетнее
старье, подгулявъ, пустилось и себ* припля-
сывать, поминая не даромъ пропавш1е годы.
Пировалп до поздней ночи, и пировали такъ,
какъ теперь уже но пиру ютъ. Стали гости рас-
ходиться, но мало побрело во-свояси: много
осталось ночевать уесауланашпрокомъдворЬ;
а еще больше казачества заснуло само, ненро-
шенное, подъ лавками, на полу, возл* копя,
блпзъ хлЬва: гдЬ пошатнулась съ хмеля казац-
кая голова, тамъ и лгжнтъ и хранить навесь
К1евъ.
II.
Тихо св+.тптъ по всему М1ру: то м^.слцъ по-
казался изъ-за горы. Будто дамасскою дорогбю
в б'Ьлон", какъ сн1-,п., кпсесю покрылъ онъ
гористый берогъ ДнЬпра, к гЬнь ушла еще
ДсТл+.е въ чап1у сосенъ
Посереди Днепра нлылъдубъ. Спдяп. впс-
рсдп два хлопца: чгрныл к<1зацк1я шапки па-
бекропь, и подъ веслами, какъ будто (1ть ог-
нива огопь, лстяп. брькип но пгЬ стирот.!.
Отчего по иои1П. казаки? Пи г(1В(1ряп. пи о
томг, какъ уже ходяп. по УкраПнЬ ксендзы
ипорокрошниаютъ ка:1ацк1Й народъ въ католп-
ковъ, ни о томъ, какъ два дня билась при Со-
леномъ озер* орда? Какъ пмъ п*ть, какъ го-
ворить про ЛИХ1Я д^ла? Панъ ихъ Дапило при-
задумался, и рукавъ его кармазинпаго жупана
опустился изъ дуба и черпаетъ воду; панн ихъ
Катерина тихо колышетъ дитя и не сводить
съ него очей, а на незастланную полотномъ
нарядную сукню сЬрою пылью валится вода.
Любо глянуть съ середины Дн^Ьира на высо-
к1я горы, на широк1е луга, на зеленые л^Ьса!
Горы тЬ — не горы: подошвы у нихъ н^тъ,
внизу ихъ, какъ и вверху, острая вершина, ц
подъ ними и надъ ними высокое небо. ТЬ л4са,
что стоятъ на холмахъ, не л^са: то волосы,
поросш1е на косматой голов* лесного дйда.
Подъ нею въ вод!> моется борода, и подъ боро-
дою, и надъ волосами высокое небо. Т* луга —
не луга: то зеленый поясъ, перепоясавш1й по-
середине круглое небо; и въ верхней половин-Ь,
и въ нижней половпн'1'. прогуливается мЬсянь.
Не глядитъ панъ Данило посторонамъ, гля-
дптъ онъ на молодую жену свою. «Что, моя
молодая жена, моя золотая Катерина, вдалася
въ иеча,1ь?»
«Я не въ печаль вдалася, панъ мой Данило!
Меня устрашили чудные разсказы про колдуна.
Говорятъ,чтоонъродплсятакнмъстрашнымъ...
и никто изъ дЬтей сызмала не хотЬлъ играть съ
ннмъ. Слушай, панъ Данило, какъ страшно гп-
ворятъ: что будто ему все чудилось, что всЬ
смеются надъ нимъ. Встретится ли иодъ тем-
ный вечерь съ какимъ-нибудь человекомъ, и
ему тотчасъ покажется, что онъ открываетъ
ротъ и скалптъ зубы. И на другой день на-
ходили мертвымъ того человека. Мн* чудно,
мне страшно было, когда я слушала эти раз-
сказы», говорила Катерина, вынимая платокъ
и вытирая имъ лицо спавшаго на рукахъ ди-
тяти. На платке были вышиты ею краспымъ
шелкомъ листья и ягоды.
Панъ Данило ии слова, и сталъ погляды-
вать на темную сторону, где далеко, изъ-за
леса, черпелъ земляной валъ, изъ-за вала
подымался старый замокъ. Надъ бровями ра-
зомъ вырезались три моршнны; лева^! рука
гладила молодецюе усы. «Не такь еще страш-
но, чтоколдунг», гопорнлъс'нъ: «какт. страш-
ното, что онъ н('Доб]1ый гость. Чтоому за блал:ь
ириниа притащиться сюда? Я слышалъ, что хо-
тя'п. ляхи строить какую-то крепость, чтобы
перерезать намъ дорогу къзапорожцамъ. Пусть
это правда... Я размечу чертовское гнездо, если
только пронесется слухъ, что у пего какой-ни-
будь прнтонъ. Я сожгу стараго колдуна, такъ
что п воронамъ ппчегобудеп. ('асклепать. Од-
накожт., думаю, опъпебезъ золота и вгякаго
добра. Воп. где л:ипо'гь этоп. дьнволъ! Гклн
у пего водится золото... Мы сейчасъ будомъ
плыть мимо кргстовъ— это кладбище! Тугь
ги1ютъ его нечистые деды. Говоряп., опп вс*

117
ВЕЧЕРА НА. ХУТОР* БЛИЗЪ ДИКАНЬКИ.
118
ГОТОВЫ были себя продать за денежку сатанЬ
и съ душою, и съ ободраннымп жупанами.
Если-жъ у него, точно, есть золото, то меш-
кать нечего теперь: не всегда на войн* можно
добыть»...
«Знаю, что затеваешь ты: не предв4щаетъ
ин4 ничего добраго встреча съ нпмъ. Но
ты такъ тяжело дышешь, такъ сурово гля-
дишь, брови твои такъ угрюмо надвинулись
на очи!»...
«Молчи, баба!» съсердцемъ сказалъ Данило:
«съ вамп кто свяжется, самъ станетъ бабой.
Хлопецъ, дай ын* огня въ люльку!» Тутъ обо-
ротился онъ къ одному пзъ гребцовъ, который,
выколотивши пзъ своей люльки горячую золу,
сталъ перекладывать ее въ люльку своего пана.
«Пугаетъ меня колдупомъ!» нродолжалъ панъ
Данило. «Казакъ, слава Богу, ни чертей, ни
ксендзовъ не боится. Много было бы проку,
если бы мы стали слушаться женъ. Не такъ
ли, хлопцы? Наша жена — люлька да острая
сабля!»
Катерина замолчала, потупивши очи въ сон-
ную воду; а в1;теръ дергалъ воду рябью, н весь
ДнЬпръ серебрился, какъ волчья шерсть се-
реди ночи.
Дубъ иовернулъ и сталъ держаться л'Ьсис-
таго берега. На берегу виднЬлось кладбище:
Еетх1е кресты толпились въ кучу. Ни калина
не растетъ межъ ними, ни трава не зелен'Ьетъ,
только м'Ьсяцъ грЬетъ ихъ съ небесной вы-
шины.
«Слышите ли, хлопцы, крики? Кто-то зоветъ
иасъ на помош,ь!» сказалъ панъ Данило, обо-
ротясь къ гребцамъ своимъ.
«Мы слышимъ крики, п, кажется, съ той
стороны», разомъ сказали хлоицы, указывая
на кладбиш,е.
Но все стпхло. Лодка поворотила, и стала
огибать выдавш1йся берегъ. Вдругъ гребцы
опустили весла и недвижно уставили очи.
Остановился и панъ Данило: страхъ и холодъ
прорезался въ казадгая лсилы.
Крестъ на могилЬ зашатался, и тихо под-
нялся пзъпея высохшей мертвецъ. Борода до
пояса; на падьцахъ когти длинные, еще длин-
нее самыхъ пальцевъ. Тихо иоднялъ онъ руки
вверхъ. Лпцо все задрожало у него и покри-
вилось. Страшную муку, видпо, терпЬлъонъ.
«Душно ми*! душно!» простоналъ онъдикимъ,
не человечьимъ голосомъ. Голосъ его, будто
нолсъ, царапалъ сердце, и мертвецъ вдругь
ушелъ подъ землю. Зашатался другой крестъ,
и опять вышелъ мертвецъ, еще страшнее, еще
выше пролсняго: весь заросъ; бородано кол'Ьна,
п еще длпннЬе костяные когти. Еще диче за-
кричалъ онъ: «душно мн*!» и ушелъ подъ
землю. Пошатнулся трет1й крестъ, поднялся
трет1Й мертвецъ. Казалось, одн* только кости
поднялись высоко надъ землею. Борода по
самыя пяты; пальцы съ длинными когтями
вонзились въ землю. Страшно протянулъ онъ
руки вверхъ, какъ будто хот4лъ достать м*-
сяцъ, и закричалъ такъ, какъ будто кто-нибудь
сталъ пилить его желтыя кости...
Дитя, спавшеенарукахъу Катерины, вскрик-
нуло и пробудилось; сама пани вскрикнула;
гребцы пороняли шапки въ Дн4пръ; самъ панъ
вздрогну лъ.
Все вдругь пропало, какъ будто не бывало;
однакожъ, долго хлопцы не брались за весла.
Заботливо погляд-Ьлъ Бурульбашъ на молодую
жену, которая въ пспугЬ качала на рукахъ
кричавшее дитя, приасалъ ее къ сердцу и
поц^ловадъ въ лобъ. «Но пугайся, Катерина!
Гляди: ничего н^^тъ!» говорплъонъ, указывая
по сторонамъ. «Это колдунъ хочет'ъ устра-
шить людей, чтобы никто не добрался до не-
чнстаго гн4зда его. Бабъ только одн'Ьхъ онъ
нанугаетъ этимъ. Дай сюда на руки мн^ сына!»
При семъ слов* поднялъ панъ Данило сво-
его сына вверхъ и поднесъ къ губамъ: «Что,
Иванъ, ты не боишься колдуповъ? — «Н^тъ»,
говори: «тятя, я казакъ». — Полно же, пере-
стань плакать! домой пр1Ьдеиъ! Пр!Ьдемъ до-
мой— мать накормнтъ кашею, пололгитъ тебя
спать въ люльку, запоетъ:
Люли, люди, люли!
Люди, сынку, люли!
Да вырастай, вырастай въ забаву!
Казачеству на славу,
Вороженькамъ въ расправу!
«Слушай, Катерина! мн* кажется, что отецъ
твой не хочетъ жить въ ладу съ нами. Прь
■Ьхалъ угрюмый, суровый, какъ будто сердит-
ся... Ну, недоволенъ, — зач^мъ и ирг^зжать?
Не хот^лъ выпить за казацкую волю! Не по-
качалъ на рукахъ дитяти! Сперва было я ему
хогЬлъ пов-Ьрить все, что лежитъ на сердц*,
да не беретъ что-то, и р^чь заикнулась. Н'Ьтъ,
у него не казацкое сердце! Казацк1я сердца,
когда встретятся гд*, какъ не выбьются изъ
груди другъ другу навстречу! Что, мои любые
хлопцы, скоро берегъ? Ну, шапки я вамъ
дамъ новыя. ТебЬ, Стецько, дамъ выложен-
ную бархатомъ съ золотомъ. Я ее спялъ вмЬстЬ
съ головою у татарина; весь его снарядъ до-
стался мне; одну только его душу я выпустилъ
на волю. Ну, причаливай! Вотъ, Иванъ, мы
и прйхали, а ты все плачешь! Возьми его,
Катерина!»
ВсЬ вышли. Изъ-за горы показалась соло-
менная кровля: то д4довсше хоромы папа
Данила. За ними еще гора, а тамъ уже и поле,
а тамъ хоть сто верстъ пройди, не сыщешь
ни одного казака.

119
С0ЧИНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
120
III.
Хуторъ пана Данила между двудш горама въ
узкондолпнЬ,сб'ЬгающейкъДн1пру.]Невысок1е
у него хоромы; хата навидъ, какъ н у простыхъ
казаковъ, п въ ней одна св4тлпца; но есть гд'Ь
поместиться тамъ и ему, п жен* его, и старой
прпслулшпц'Ь, и десяти отборнымъ молодцамъ.
Вокругь стЬпъ вверху ндутъ дубовыя полки.
Густо на нихъ стоять миски, горшки для
трапезы. Есть межъ ними п кубки серебряные,
п чарки, оправленныя въ золото, дарственныя
и добытыя на воин*. Ниже внсятъ доропе
мушкеты, сабли, пищали, копья; волею и не-
волею перешли они отъ татаръ, турокъ и
ляховъ; не мало зато и вызубрены. Глядя на
нихъ, панъ Данпло какъ будто по значкамъ
прппомипалъ свои схватки. Подъ стЬною,
внизу, дубовыя, гладко вытесанныя лавки;
возле нихъ, передъ лежанкою, висптъ на ве-
ревкахъ, продЬтыхъ въ кольцо, нрпвипченное
къ потолку, люлька. Во всей светлиц* полъ
гладко убитый и смазанный глиною. На лав-
кахъ спптъ съ женою нанъ Данило, на ле-
жапк* старая прислужница; въ люльк* тЬ-
шится и убаюкивается малое дитя; на полу
покотомъ ночуютъ молодцы. Но казаку лучше
спать на гладкой земл* при вольномъ неб4;
ему не пуховикъ и не перина нулспа: онъ
мостить себ* подъ голову свежее сЬно и воль-
но протягивается на трав*. Ему весело, про-
снувшись ссреди ночи, взглянуть на высокое,
зас!.янное зв^здамп небо и взд1)Огнутьотъ ноч-
ного холода, припесшаго св+.жесть казацкпмъ
косточкамъ; потягиваясь и бормоча сквозь
сонъ, закурпваетъ онъ люльку п закутывает-
ся крЬпче въ теплый кожухъ.
Не рано проснулся Бурульбашъ носл-Ь вче-
рашняго веселья и, проснувшись, сЬлъ въ
углу па лавк'Ь, и началъ натачивать новую,
вымЬпяппую и.мъ, турецкую саблю; а пани Ка-
терина Н1111иялась вышивать золотомъ шелко-
вый 1)уЧП11КЪ.
Вдругъ вошелт, Катерипинъ отецъ, раз-
сержепъ, нахмурепъ, съ заморскою люлькою
въ зубахъ, приступилъ къ дочк* и сурово
сталъ выспрашивать ее: что за причина тому,
что такь поздно воротилась она домой.
«Про эти д1,ла, тесть не ео, а мопя спра-
шивать! Не жена, а му;къ отвечает.. У пасъ
ужо такъ водится, но погневайся!» гово1)ИЛЪ
Даппло, но оставляя своего д^ла: сыожегь,
въ нныхъ нов1.риихъ зомляхъ этого не бы-
ваеп.,^ — я пе змав).»
К1»агка выступила иа су ровомьдинЪ тестя,
п очи дико бл'тпули. «Кому-ап., каш. ноотцу,
смот1)1.ть за своею дочкой!> бормоталъ онъ
про себя. «Ну, я тебя сиративаю:гд1> тас1сался
до поздней ночи?»
«А вотъ это л+.ло, дорогой тесть! На это я
теб* скажу, что я давно ужо вышелъ изъ
тЬхь, которыхъ бабы пелеааютъ. Знаю, ка:гь
сидеть на кон4; ум^Ью держать въ рукахъ н
саблю острую, еще кое-что ум^ю... Ум^Ью ни-
кому и ответа не давать въ томъ, что дЬлаю».
«Я вижу, Данило, я знаю, ты лгелаешь
ссоры! Кто скрывается, у того, вЬрно, на ум*
недоброе д1>ло».
«Думай себе, что хочешь», сказалъ Данило:
«думаю и я себЬ. Слава Богу, ни въ одномъ
еще безчестномъ д-Ьл* не быль; всегда стоялъ
за в*ру православную и отчизну, не такъ,
какъ иные бродяги: таскаются, Богъ знаеть,
ГД'Ь, когда православные бьются на-смерть.
а поел* нагрянуть убирать не ими засЬянное
жито. На ушатовъ даже не похожи: не загля-
нуть въ Бож1ю церковь. Такихъ бы нужно
допросить порядкомь, гд* они таскаются >•.
«Э, казакъ! знаешь ли ты... Я плохо стрЬ-
ляю: всего за сто сажень пуля моя пронизы-
ваеть сердце; я и рублюсь незавидно: отъ
человека остаются куски мельче крупъ, и,эъ
которыхъ варятъ кашу».
«Я готовь», сказалъ панъ Данило, бойко
перекрестивши воздухъ саблею, какъ будто
зпаль, на что ее выточплъ.
«Данило!» закричала громко Катерина,
ухвативши его за руку и повпспувъ на пей:
«вспомни, безумный, погляди, на кого ты по-
дымаешь руку! Батько, твои волосы белы,
какъ снегъ, а ты разгорелся, какъ неразум-
ный хлонець!»
«уКена!» К1)пкнулъ грозно панъ Данило:
«ты знаешь, я не люблю этого; ведай свое
бабье дело!»
Сабли страшно звукнули; железо рубило
железо, и искрами, будто пылью, обсыпали
себя казаки. Съ плачемъ ушла Каторпна въ
особую светлицу, кинулась въ постель н за-
крыла уши, чтобы не слышать сабельныхъ
ударовь. Но но такъ худо бились казаки,
чтобы можно было заглушить ихъ удары.
Сердце ея хотело разорваться па части; по
всему е<я тЬлу, слышала она, какъ проходили
звуки: тукь, тукь. «Негъ, не вытерплю, не
вытерплю... Молсегь, уже алая кровь бьеть
ключемъ изъ белаго гЬла; молгетъ, теперь
изпемогаетъ мой милый, а я лежу здесь!» И
вся бледная, едва переводя ду.\ъ, вошла въ
хату.
Говно п страшно бились казаки; ни тотъ,
ни другой но одолеваетъ. Вотъ наступает!.
Катерипинъ отецъ — подается панъ Дапило:
паступаеп. панъ Дапило — подается суровый
отецъ, и опять наравне. Кппятъ. Газмахну-
лись... ухъ! Сабли звепятъ... и, гремя, отлс-
гЬлн въ сторону клинки.
«Благодарю Тебя, Боже!» сказала Катерина
и вскрикнула снова, когда увидела, что ка-
заки взялись за иушкеты. Поправили кремни,
взвели курки.

121
ВЕЧЕРА НА ХУТОРВ БЛПЗЪ ДНКАНЬКН.
122
Выстр'Ьлилъ панъ Данило, — не попалъ. На-
ц'Ьлплся отецъ... Онъ старъ, онъ видитъ не
такъ зорко, какъ молодой, однаколсъ не дро-
жптъ его рука. Выстр'Ьлъ загре^т'Ьлъ... Пошат-
нулся панъ Данпдо; алая кровь выкрасила
л^.вый рукавъ казацкаго жупана.
«Н'Ьтъ!» закричалъ онъ: «я не продамъ
такъ дешево себя. Не л'Ьвая рука, а правая
атаманъ. Впсить у меня на ст4и'Ь турецшй
пистолетъ: еще ни разу во всю жпзнь неиз-
ы'Ьнялъ онъ мн*. Слезай со ст-Ьны, старый
говарищъ! покажи другу услугу! » Данпло про-
тянулъ руку.
«Давило!» закричала въ отчаян1и, схва-
тивши его за рукп и бросившись ему въ ноги,
Катерина: «не за себя молю. Мн1> одпнъ ко-
нецъ: та недостойная жена, которая жпветъ
посл'Ь своего мужа; Дн4пръ, холодный Дн'Ьпръ
будетъ МП* могилою... Но погляди на сына,
Данило! погляди па сына! Кто прпгр'Ьетъ бед-
ное дитя? Кто приголубить его? Кто выучптъ
его летать на ворономъ кон'Ь, биться за
волю и в'Ьру, нить и гулять по-казацки?
Пропадай, сынъ мой! пропадай! Тебя не
хочетъ знать отецъ твой! Гляди, какъ онъ
отворачиваетъ лицо свое. О, я теперь знаю
тебя! Ты зв'Ьрь, а не челов'Ькъ! У тебя
волчье сердце, а дума лукавой гадины! Я
думала, что у тебя капля жалости есть,
что въ твоемъ каменномъ т'Ьл'Ь человечье
чувство горитъ. Безумно же я обманулась.
Теб4это радость принесетъ. Твои кости ста-
нутъ танцовать въ гроб'Ь съ веселья, когда
услышатъ, какъ нечестивые зв'Ьрп-ляхи кп-
нутъ въ пламя твоего сына, когда сынъ твой
будетъ кричать подъ ножами и окропомъ. О,
я знаю тебя! Ты радъ бы изъ гроба встать и
раздувать шапкою огонь, взвихривш1йся подъ
нимъ1>
^Постой, Катерина! Ступай, мой ненагляд-
ный Иванъ, я поц4лую тебя! НЬтъ, дитя мое,
никто не тронетъ волоска твоего. Ты выра-
стешь на славу отчпзпы; какъ вихорь, бу-
дешь ты летать передъ казаками, съ бархат-
ною шапочкою на голов*, съ острою саблею
въ рук*. Дай, отецъ, руку! Забудемъ бывшее
между нами. Что сд'Ьлалъ передъ тобою не-
праваго — винюсь. Что же ты не даешь руки?»
говорилъ Данило отцу Катерины, который
стоялъ на одномъ м4стЬ, не выражая на лиц*
своемъ ни гн'Ьва, ни ирпмпрен1я.
«Отецъ!» вскричала Катерина, обнявъ и
поц'Ьловавъ его: «не будь пеумолимъ, прости
Данила: онъ не огорчитъ больше тебя!»
«Для тебя только, моя дочь, прощаю!» отв4-
чалъ онъ, поц'Ьловавъ ее и блеснувъ странно
очами.
Катерина немного вздрогнула: чудепъ по-
казался ей и поц'Ьлуй, и странный блескъ
очей. Она облокотилась на столъ, на кото-
ромъ перевязывалъ раненую свою руку панъ
Данило. передумывая, что худо и не по-ка-
зацки сдЬлалъ онъ, прося прощен1я, когда не
былъ ни въ чемъ виноватъ.
1У.
Блеснулъ день, но не солнечный: небо хму-
рилось, и тонк1й дол:дь с4ялся на поля, на
л'Ьса, на широшй Дн-Ьпръ. Проснулась пани
Катерина, но не радостна: очи заплаканы, и
вся она смутна к неспокойна: «Мужъ мой
милый, мужъ дорогой! чудный МП* сонъ
снился!»
«Какой сонъ, моя любая пани Катерина?»
«Снилось мнЬ, чудно, право, и такъ живо,
будто наяву, снплось мнЬ, что отецъ мой
есть тотъ самый уродъ, котораго мы видЬди
у есаула. Но, прошу тебя, не вЬрь сну: ка-
кихъ глупостей не привидится! Будто я стояла
передъ нпмъ, дрожала вся, боялась, и отъ
каждаго слова его стонали мои жилы. Еслп-бъ
ты слышгиъ, что онъ говорилъ...»
«Что же онъ говорплъ, моя золотая Ка-
терина?»
«Говорилъ: «Ты посмотри на меня, Кате-
рина, я хорошъ! Люди напрасно говорятъ,
что я дуренъ. Я буду тебЬ славнымъ мужемъ.
Посмотри, какъ я поглядываю очами!» — Тутъ
навелъ онъ на меня огненный очи, я вскри-
кнула и пробудилась».
«Да, сны много говорятъ правды. Одна-
кожъ, знаешь ли ты, что за горою не такъ
спокойно? Чуть ли не ляхп стали выгляды-
вать снова. Мн* Горобець прпслалъ сказать,
чтобы я не спалъ; напрасно только онъ забо-
тится: я и безъ того не сплю. Хлопцы мои
въ эту ночь срубили двенадцать засЬковъ.
Поснолптство будемъ угощать свинцовыми
сливами, а шляхтичи потанцуютъ и отъ ба-
тоговъ».
«А отецъ знаетъ объ этомъ?»
«Сидитъ у меня на шеЬ твой отецъ! Я до
сихъ поръ разгадать его не могу. Много,
в^рно, онъ грЬховъ над^ладъ въ чужой земл-Ь.
Что-жъ, въ самомъ д^Ьл*, за причина: жнветъ
около месяца, и хоть бы разъ развеселился,
какъ добрый казакъ! Не захот^лъ вынпть
меду! Слышишь, Катерина: не захот4лъ меду
выпить, который я вытрусплъ у брестовскпхъ
жидовъ. Эй,хлопецъ!» крикнулъ панъ Данило:
«б^ги, малый, въ погребъ, да принеси жпдов-
скаго меду! Горелки даже не пьетъ! Экая про-
пасть! Мн^ кажется, пани Катерина, что онъ
и въ Господа Христа не в^руеть. А? какъ
теб* калгется?»
«Богъ знаетъ, что говоришь ты, панъ Да-
нило!»
«Чудно, панн!» продолжалъ Данпло, при-
нимая глиняную кружку отъ казака: «пога-

123
С0ЧИПЕП1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
124
ные католики даже падка до водки; одни
только турки не пьютъ. Что, Стецько, много
хлебнулъ меду въ подвал*?»
«Попробовал!, только, панъ!»
«Лжешь, собач1и сынъ! Впшь, какъ мухп
напали на усы! Я по глазамъ впжу, что хва-
тилъ съ полведра. Эхъ, казаки! Что за лихой
народъ! Все отдать готовъ товарищу, а хмель-
ное высушить самъ. Я, пани Катерина, что-то
давно уже былъ иьянъ. А?»
«Вотъ давно! а въ прошедш1й...»
«Не бойся, не бойся, бо.тьше кружкп не
выпью! А вотъ и турецк1й игуменъ л'Ьзетъ въ
дверь! '> проговорилъ онъ сквозь зубы, увидя
тестя, нагнувшагося, чтобъ войти въ дверь.
«А что-жъ это, моя дочь!» сказалъ отецъ,
снимая съ головы шапку п поправляя ноясъ,
на которомъ висЬла сабля съ чудными ка-
меньями: «солнце уже высоко, аутобяоб'Ьдъ
яе готовъ»
«Готовъ об'Ьдъ, панъ отецъ, сопчасъ поста-
вимъ! Вынимай горшокъ съ галушками!» ска-
зала пани Катерина старой прислужниц'Ь,
обтиравшей деревянную посуду. «Постой,
лучше я сама выну», продо.тжала Катерина:
«а ты позови хлопцевъ».
Вс1> с4ли па полу въ крулгокт.: нротивъ
покута панъ отецъ, по лЬвую руку панъ Да-
ниле, по правую руку пани Катерина п десять
яаив'Ьрн'Ьйшпхъ молодцовъ, въ спнихъ и
желтыхъ жуиапахъ.
«Не люблю я утихъ галушокъ!» сказалъ
аанъ отецъ, пемпого поЬвши и положивши
ложку: «никакого вкуса н'Ьтъ!»
«Зпаю, что теб* лучше жидовская лапша»,
подумалъпро себя Дапило. «Отчего же, тесть»,
продолжал!, онъ вслухъ: «ты говоришь, что
вктса н'Ьтъ въ галушкахъ? Худо сд'Ьланы, что
лн^ Моя Катерина такъд-Ьлаеп. галушки, что
и гетману р'Ьдкодостается'Ьсть так1я. А брез-
гать ими нечего: это христ1апское кушанье!
Вс'Ь святые людп п угодники Бож1и'Ьдалпга-
лумгки»
Ни слова отецъ; замолчалъ и панъ Дапило.
Подали жаренаго кабана съ 1сапустою и счи-
ваии. «Я но люблю свпппны!» сказалъ Кате-
рипипъ отецъ, выгребая ложкою капусту.
«Для чего же полюбить свинины?» сказалъ
Данило: «одни турки п жиды но Ьдяп. свн-
пппы»
Еще суров'Ье нахмурился отоцъ.
Только одну лемнпмсу съ молокомъ и 'Ьлъ
старый <Л1'Ц1. п потяиулъ, пм1.сто водки, пзъ
фляжки, бывшей у пего за паиухой, какую-то
черную воду.
ПообЬдавшн, заспулъ Данило молодецкимъ
сномъ и проснулся только около вечера. С*Л7.
н сталъ писать листы пъ казацкое войско; а
пани Катерина начала качать ногою люльку,
сидя на лол:анк1\. Спдитъ панъ Данило, гля-
дитъ л^вымъ глазомъ па писаше, аправымъ
въ окошко. А изъ окошка далеко блестятъ горы
и Дн-Ьирь; за Дп'Ьпромъ синЬють л-Ьса; мель-
каетъ сверху прояснпвшееся ночное небо. Но
не далекимъ небомъ и не синнмъл'Ьсомъ лю-
буется панъ Даппло: глядитъ онъ на выдав-
ш1йся мысъ, па которомъ черн'Ьлъ старый за-
мокъ. Ему почудилось, будто блеснуло възамкЬ
огнемъ узенькое окошко. Но все тихо; это,
в'Ьрно, показалось ему. Слышно только, какъ
глухо шумптъ внизу Дп-Ьпръ, и съ трехъ сто-
ропъ, одипъ за другпмъ, отдаются удары мгно-
венно пробудпвпшхсяволпъ. Онъ не бунту етъ;
онъ, какъ старикъ, ворчитъ и ропщетъ; ему
все не мило; все переменилось около него;
тихо враждуетъ онъ съ прибережными горамп,
лесами, лугами п несегь на нихъ жалобу въ
Черное море.
Вотъ по широкому Днепру зачернела лодка,
и въ замк'Ь спова какъ будто блеснуло что-то.
Потихоньку свпстнулъ Даппло и выб^жалъ на
свпстт. в'Ьрный хлопсцъ. «Бери, Стецько, съ
собою скор-Ье острув) саблю да винтовку, да
ступай за мною!»
«Ты идешь?» спросила пани Катерина.
«Иду, жена. Нул;но осмотреть всЬ м^Ьста.
все ли въ норядкЬ».
«МнЬ, однакожъ, страшно оставаться одной.
Меня сопътакъ и ионптъ; что, если ми* при-
снится то же самое? Я даже пе увФ.рена, точно
лн тосонъ былъ,— такъ это пропсходиложиво».
«Съ тобою старуха остается; а въ сЬняхъ
и на двор'Ь спятъ казакп!»
«Старуха спитъ уже, а казакамъ что-то не
верится. Слушай, панъ Дапило: замкни меня
въ комнагЬ, а ключъ возьми съ собою. Мн*
тогда по такъ будетъ страшно; а казаки пусть
лягутъ передъ дверями».
«Пусть будетъ такъ!» сказалъ Данило, сти-
рая пыль съ винтовки и насьшая на полку
порохъ.
В^рпый Стецько уже стоялъ одЬтый во всей
казацкой сбру11. Данило над'Ьлъ смушевую
шапку, закрылъ окошко, задвипулъ засовами
дверь, замкпулъ н, промежъ спавшими своими
казаками, вышелъ потихоньку изъ двора въ
горы.
Небо почти все прочистилось. Св+.ж1й вЪтеръ
чуть-чуть нав1.валъ съ ДиЬпра. Если бы н<'
слышно было издали гтопаи1я чайки, то все
бы казалось онЬмЬшпимъ. Но поть почудился
шорохъ... Бурульбапгь съ вЬрнымъ слугом
тихо спрятался затерновпикъ, прпк11Ы1)апт1|1
срубленный за( 1,К1.. Кто-то въ красномъ жу-
пане, съ дву.мл ппстолотамп, съ саблею нри
боку, спускался съ горы. — «Это тесть!» про-
говорилъ панъ Данило, разглядывая его пзъ-
30 куста. «13ачЬмъ и куда ему нттн въ эту пору?
Стецько, не з1шай, смотри въ оба глаза, куда
позьмеп. дорогу панъ отецъ». Чолон1'.къ вь

125
ВПЧКРА НА ХУТОРИ БЛИЗЪ ДНКАНЫШ.
126
красномъ жупане сошелъ на самый берегь и
поворотплъ къ выдавшемуся мысу. «А! вотъ
куда!» сказалъ панъ Данило. «Что, Стецько,
в^дь онъ какъ разъ потащился къ колдуну въ
дупло?»
«Да, в'Ьрно, не въ другое м*сто, панъ Да-
нпло! иначе мы бы видели его на другой сто-
роне; но онъ проналъ около замка».
«Постой же, вылЬземъ, а потомъ пойдемъ
по сл'Ьдамъ. Тутъ что-нпбудь дакроется. Н^тъ,
Катерпна, я говорилъ теб4, что отецъ твой
недобрый челов'Ькъ; не такъ онъ и д'Ьлалъ все,
какъ православный».
Уже мелькнули панъ Данило и его в-Ьрный
хлопецъ на выдавшемся берегу. Вотъ уже ихъ
и не видно; непробудный лЬсъ, окружавшш
замокъ, спряталъ ихъ. Верхнее окошко тихо
засветилось; внизу стоятъ казаки и думаютъ,
какъ бы влезть пмъ: ни воротъ, ни дверей
не видно; со двора, в'Ьрно, есть ходъ; но какъ
войти туда? Издали слышно, какъ гремятъ
ц^пп п б^Ьгають собаки.
«Что я думаю долго?» сказалъ нанъ Дани-
ло, увидя передъ окномъ высошй дубъ: -«стой
тутъ, малый! Я пользу на дубъ: съ него пря-
мо можно глядеть въ окошко».
Тутъ снялъ онъ съ себя поясъ, бросилъ
внизъ саблю, чтобъ не звенела, и, ухватясь
за вЬтви, поднялся вверхъ. Окошко все еш;е
свЬтнлось. ПрисЬвши на сукъ, возл^ самаго
окна, уцепился онъ рукою за дерево и гля-
дптъ: въ комнат* и св^'ш нЬтъ, а свЬтптъ.
По стЬнамъ чудные знаки; виситъ оружхе, но
все странное: такого не носятъ ни турки, ни
крымцы, ни ляхи, ни христхане, ни славный
народъ шведск1Й. Подъ потолкомъ взадъ и впе-
редъ мелькаютъ нетопыри, и тЬнь отъ нихъ
мелькаетъ по стЬнамъ, по дверямъ, по помо-
сту. Вотъ отворилась безъ скрипа дверь. Вхо-
дитъ кто-то въ красномъ жупан* и прямо къ
столу, накрытому бЬлою скатертью. «Это онъ,
это тесть!» Панъ Данпло опустился немного
ниже и прижался крепче къ дереву
Но тестю некогда глядеть, смотритъ ли кто
въ окошко, или н'Ьтъ. Онъ пришелъ насму-
ренъ, не въ дух*, сдернулъ со стола скатерть—
и вдругъ но всей комнат* тихо разлился про-
зрачно-голубой св'Ьтъ; только не см'Ьшавшхяся
волны прежняго бледно-золотого перелива-
лись, ныряли, словно въ голубомъ мор'Ь, и тя-
нулись слоями, будто на мрамор*. Тутъ но-
ставилъ онъ на столъ горшокъ и началъ ки-
дать въ него как1я-то травы.
Панъ Данило сталъ вглядываться и не зам*-
тилъ уже на немъ краснаго жупана; вм*сто
того показались па немъ широкая шаровары,
как1я носятъ турки; за поясомъ пистолеты;
на голов* какая-то чудная шапка, исписан-
ная вся не русскою и не польскою грамотою.
Глянулъ въ лицо — и лицо стало перем4нять-
ся: носъ вытянулся и повиснулъ надъ губами;
ротъ въ минуту раздался до ушей; зубъ вы-
гляпулъ изо рта, нагнулся на сторону, и сталъ
передъ нимъ тотъ самый колдунъ, который
показался на свадьб* у есаула. «Правдивъ
сонъ твой, Катерина!» подумалъ Бурульбашъ.
Колдунъ сталъ прохаживаться вокругъ сто-
ла, знаки стали быстр*е перем*няться на ст*-
п*, и нетопыри залетали сильн*е внизъ п
вверхъ, взадъ и впередъ. Голубой св*тъ ста-
новился р*же, р*же, и совс*мъ какъ будто
потухнулъ. И св*тлида осв*тилась улсе тон-
кимърозовьшъ св*томъ. Казалось, съ тихимт
звономъ разливался чудный св*тъ по вс*мъ
утламъ и вдругъ проналъ, и стала тьма. Слы-
шался только ШуМЪ, будто В*ТврЪ въ ТИХ1Й
часъ вечера наигрывалъ, кружась по водному
зеркалу, нагибая еще ниже въ воду серебря-
ный ивы. И чудится пану Данил*, что въ св*т-
лид* блеститъ м*сяцъ, ходятъ зв*зды, неясно
мелькаетъ темно-спнее небо и холодъ ночного
воздуха нахнулъ даже ему въ лицо. И чудится
пану Данил* (тутъ онъ сталъ щупать себя за
усы, не спитъ ли), что уже не небо въ свет-
лиц*, а егс собственная опочивальня: внсятъ
на ст*н* ого тлтарсюл и турецк1я сабли; око-
ло ст*нъ полкп, НА полкахъ домашняя посуда
и утварь; на стол* хл*бъ и соль; виситъ люль-
ка... но вм*сто образовъ выглядываютъ страш-
ныя лица; на лелсапк*... но сгустившейся ту-
манъ покрылъ все, и стало шять темно. Н
опять съ чуднымъ звономъ ^св*тилась вся
св*тлица розовымъ св*томъ, и опять стоитъ
колдунъ неподвижно въ чудной чалм* своей.
Звуки стали сильн*е и гуще, тонк1й розовый
свётъ становился ярче, и что-то б*лое, какъ
будто облако, в*яло посреди хаты; и чудится
пану Данил*, что облако то не облако, что то
стоитъ женщина; только изъ чего она: изъ
воздуха, что ли, выткана? Отчего же она
стоитъ, и земли не трогаетъ, и не опершись
ни на что, и сквозь нее нросв*чпваетъ розо-
вый св*тъ и мелькаютъ на ст4н* знаки? Вотъ
она какъ-то пошеве.1ила прозрачною головою
своею: тихо св*тятся ея бл*дно-голубыя очв;
волосы вьются л падаютъпо плечамъ ея, будто
св*тло-с*рый туманъ; губы бл*дно ал*ютъ,
будто сквозь б*ло-прозрачное утреннее небо
льется едва прнм*тный алый св*тъзарн; брови
слабо темн*ютъ... Ахъ! это Катерина! Тутъ
почувствовалъ Данило, что члены у него ско-
вались; онъ силплся говорить, но губы шеве-
лились безъ звука.
Неподвижно стоялъ колдунъ на своемъ м*с-
гЬ. «Гд* ты была?» спросилъ онъ, истоявша):
передъ нимъ затрепетала.
«О! зач*мъ ты меня вызвалъ?» тихо про-
стонала она. «1\1н*было такъ радостно. Я бы-
ла въ томъ самомъ м*ст*, гд* родилась и
прожила пятнадцать д*тъ. О, какъ хорошо

127
СОЧИНЕН! я Н.
ГОГОЛЯ.
128
тамъ! Какъ зелень и душпстъ тотъ лугъ, гд*
я играла въ д^тств-Ь! Ц полевые цветочки
т± жо, и хата наша, и огородъ! О, какъ обня-
ла меня добрая ыать моя! Какая любовь у
пой въ очахъ! Она приголубливала меня, це-
ловала въуста и щеки, расчесывала частымъ
гребнеыъ мою русую косу... Отецъ!» тутъ
она вперила въ колдуна бл^дныя очи: «зач-Ьмъ
ты зар'Ьзалъ мать мою?>
Грозно колдунъ ногрозилъ пальцемъ. «Раз-
вЬ я тебя просплъ говорить про это?» И воз-
душная красавица задрожала. — «Гд* теперь
пани твоя?»
«Пани моя, Катерина, теперь заснула, а я
и обрадовалась тому, вспорхнула и полетала.
Ми* давно хотелось ридЬть мать. Мн* вдругъ
сделалось пятнадцать л^тъ; я вся стала лег-
ка, какъ птица. Зач1мъ ты меня вызвалъУ>
«Ты помнишь все то, что я говорилъ теб*
вчера?» спросплъ колдунъ такъ тихо, что едва
можно было разслушать.
«Помню, номню; но чего бы не да.1а я,
чтобы только забыть это, Б'Ьдная Катерина!
она многаго не знаотъ изъ того, что знаетъ
душа ея».
«Это Катеринипа душа», подумалъ панъ
Данило; но все еще не смЬлъ пошевелиться.
«Покайся, отецъ! Не ст]1ашно ли, что по-
ел* каасдаго уб1йства твоего мертвецы под-
нимаются изъ могилъ?»
«Ты опять за старое!» грозно, прервалъ
колдунъ. <Я поставлю на своемъ, я заставлю
тебя сделать, чтомн4 хочется. Катерина полю-
бить меня!..»
«О, ты чудовище, а не отецъ мой!» просто-
нала она. «Н-Ьть, не будеть по твое.му! Правда,
ты взялъ нечистыми чарами твоими власть
вызывать душу и мучить ее; но одинь толь-
ко Богъ можетъ заставлять ее дЬлать то, что
1^му угодно. РГЬтъ, никогда Катерина, докол*
я буду держаться въ ея тЬл*, но рФ.шится на
богопротивное д1>ло. Отецъ! близокъстрашный
судь! Если бъ ты и не отецъ моЛ бьиъ, и
тогда бы не заставнлъ меня нзмЬиить моему
любому, вЬрпому мужу. Кслн бы мулл, мой
и не г.ылъ миЬ в-Ьренъ п ынлъ, и тогда бы
не изменила ому, потому что Боп. не любить
к.1ятвонростуи1гыхъ и нев+.рныхъ душъ».
Тутъ вперила она блЬдиыя очи свои въ
0К0П1КО, подъ К0т011ымъсид1.лъ иапъ Данпло,
и неполппзкно (;(!таиовилась...
<Кудаты глядишь? Кого ты тамъ видишь?»
закричхп. колдунъ.
Иоздупп1ая Катерина задрожала. Но у;|;о
панъ Даннло былъ даг.мо на зсмлЬ п П110бп-
ралсл съ своимъв+.риымъ Стоцькомъ въ свои
горы. «Страшио, страшно!» говорилъ опъ про
гвЬя, почунгтвовавъ какую-то робость въ
каяпцкомъ се1)ДцЬ, и скоро прсшель дпоръ
юой, на которомъ такъ жо кр1>И1;о стип
казаки, кром* одного, сид'Ьвшаго на сторожЬ
и курввшаго люльку
Небо все было засЬяно звездами.
«Какъ хорошо ты сд'Ьлалъ, что разбудилъ
меня!» говорила Катерина, протирая очн
шитымъ рукавомь своей сорочки и разгля-
дывая сь ногь до головы стоявшаго нередъ
нею мужа. «Какой страшный сонь мп'Ь видел-
ся! Какъ тяжело дышала грудь моя! Ухь!..
Ми* казалось, что я умираю...»
«Какой же сонь? ужъ не этоть ли?» И
сталъ Бурульбашъ разсказывать жен1; своей
все, имъ вид4нное.
«Ты какъ это узн;иъ, мой мужъ?» спроси-
ла, изумившись, Катерина. «Нон'Ьтъ, многое
ми4 непзв1;стио изъ того, что ты разсказы-
ваешь. Н'Ьтъ, мн* не спилось, чтобы отецъ
убилъ мать мою; ни мертвецовъ, ничего не
вид'Ьлось мнЬ. НЬтъ, Данило, ты не такъ
разсказываешь. Ахъ, какъ страшенъ отецъ
мой!»
«И не диво, что тебЬ многое не виделось.
Ты не знаешь и десятой доли того, что знаетъ
душа. Знаешь ли, что отецъ твой антихристт,?
Еще въ прошломъ году, когда собирался я
вм1'.ст* съ ляхами на к1)Ь1Мцевъ (тогда еще
я держалъруку утого нев4рнаго народа), мн'Ь
говорилъ игуменъ Братскаго монастыря (онъ,
жена, святой челов*къ), что антпхристь
им'Ьетъ власть вызывать душу каладаго чело-
в'Ька; а душа гуляотъ по свое!! вол*, когда
заспеть онъ, и летаетъ вмЬстЬ съ арханге-
лами около Бож1ей светлицы. Мн* съ первого
раза не ношхзалось лицо твоего отца. Если-бы
я зналъ, что у тебя такой отецъ, я бы неа;е-
нился на теб*; я бы кинулъ тебя п не при-
нялъ бы на душу гр1-.ха, нороднившпсь съ
антпхристовымъ племепемъ».
«Данило!» сказала Катерина, закрывъ лицо
руками и рыдая: «я ли виновна въ чомъ
нередъ тобою? Я ли изм-Ьнпла теб1->, мой лю-
бый мужт.? Ч1.мъ жо навела на себя гнЬпъ
твой? Неи1.рио рази* служила тоб*? ("'казала
ли П1ютициое слово, когда ты ворочался на-
весел* съ молодецкой пирушки? Теб* лп не
родила че1)Ноброваго сына?..»
«Не плачь, Кате11пип; я тебя теперь знаю
и не брошу ни за что! Гр*хи всЬ лежать на
отц1> твоемь»
«И1.П., но называй его отдомъ моимъ!Опъ
но отецъ МП*. Богъ свидетель, я отрекаюсь
оть него, отрекаюсь о'п. отца! 01гъ анти-
хрнсть, богоотступникъ! Пропадай оиъ, топи
опъ — по подамь руки спасти его; сохни онъ
СП. тайной Т11апы— но подамъ воды напиться
ему. Ты V меня отецъ М(11!»

12У
ВЕЧЕРА ЫА ХУТОРЪ БЛИЗЪ ДВКАНЬКИ.
130
VI.
Въ глубокомъ подвал'Ь у пана Данила, за
тремл замками, сидитъ колдунъ, закованный
въ л;ел4зныя ц+>нп; а подал* надъ Дн'Ьпромъ
горптъ б4совск1и его замокъ, и алыя, какъ
кровь, волны хлебещутъ и толпятся вокругъ
ста11иниыхъ ст-^нъ. Не за колдовство и не за
богопротнвныя д'Ьла сидптъ въ глубокомъ
подвал'Ь колдунъ: имъ суд1я Богъ; спдптъ онъ
за тайное предательство, за сговоры съ вра-
гами православной Русской земли — продать
католпкамъ украпнск1ц народъ и выжечь
хрцст1анск1я церкви. Угрюмъ колдунъ; дума
черная, какъ ночь, у него въ голове; всего
только одинъ день остается жпть ему; а завтра
пора распрощаться съ м1роыъ: завтра ждетъ
его казнь. Не совсЬмъ легкая казнь его ждетъ:
это еще милость, когда сварятъ его живого
въ котл!-, или сдерутъ съ него гр^щную коячУ.
Угрюмъ колдунъ, поникнулъ головою. Мо-
жетъ-быть, онъ уже и кается передъ смерт-
нымъ часомъ; только не так1е гр4хп его,
чтобы Богъ простплъ ему. Вверху передъ
нимъ узкое окно, переплетенное железными
палками. Гремя ц'Ьпямп, поднялся онъ къ
окну поглядеть, не пройдегь лп его дочь.
С)яа кротка, не памятозлобна, какъ голубка:
но умилосердится лп надъ отцомъ?.. Но ни-
кого нЬтъ. Внизу б'Ьяситъ дорога; по ней
никто не иройдетъ. Пониже ея гуляетъ
^н'Ьпръ; ему ни до кого н4тъ д'Ьла: онъ бу-
шуетъ, и унывно слышать колоднику одно-
звучный шумъ его.
"Вотъ кто-то показался по дорог4 — это
казакъ! И тяжело вздохнулъ узникъ. Опять
все пусто. Вотъ кто-то вдалп спускается...
развЬвается зеленый кунтушъ... горптъ на
голов'Ь золотой кораблнкъ... Это она! Еще
блиасе приннкнулъ онъ къ окну. Вотъ уже
подходитъ близко...
«Катерина! дочь! умилосердись, подай ми-
лостыню!..»
Она н'Ьма, она не хочетъ слушать, она п
глазъ не паведетъ на тюрьму, п уже прошла,
и уже скрылась. Пусто во всемъ м1р'Ь; унывно
шумитъ Дн4нръ; грусть залегаетъ въ сердце;
но в1;даетъ ли эту грусть колдунъ?
День клонится къ вечеру. Уже солнце
с4ло; ул1е и н-Ьтъ его. Уже и вечеръ; св^жо;
гд'Ь-то мычитъ волъ; откуда-то навиваются
звуки: вЬрно гд'Ь-нибудь народъ идетъ съ
работы и веселится; по Дн4пру мелькаетъ
лодка... кому нужда до колодника? Блеснулъ
на неб* серебряный серпъ; вотъ, кто-то идетъ
съ противной стороны по дорогЬ; трудно
разгляд'Ьть въ телпот^; это возвращается
Катерина.
«Дочь, Христа ради! и свирепые волчепята
пе станутъ рвать свою мать, — дочь, хотя
взгляни на преступнаго отца своего!»
'>эанешя Я. В. Гоголя
Она не слушаетъ и идетъ.
«Дочь, ради несчастной матери!..»
Она остановилась.
«Прпдн принять последнее мое слово!»
«Зач'Ьмъ ты зовешь меня, богоотступникъ?
Не называй меня дочерью! Между нами н'Ьтъ
никакого родства. Чего ты хочешь отъ меня
ради несчастной моей матери?»
«Катерина! миЬ близокъ копецъ; я знаю,
меня твой мужъ хочетъ привязать къ кобыльему
хвосту и иустить по полю, а молсетъ, еще и
страшн-Ьишую выдумаетъ казнь...»
«Да разв4 есть на свЬт* казнь, равная тво-
имъ грЬхамъ? Жди ее; никто не станетъ про-
сить за тебя».
«Катерина! меня не казнь страшитъ, но
муки на томъ св'Ьт'Ь... Ты невинна, Катерина:
душа твоя будетъ летать въ раю около Бога;
а душа богоотступнаго отца твоего будетъ го-
реть въ огн* вЪчномъ, и никогда не угаснетъ
тотъ огонь: все сильнФ.е и сильнее будетъ онъ
разгораться; ни каплп росы никто не уронитъ,
ни в'Ьтеръ не пахнетъ...»
«Этой казни я не властна умалить», ска-
зала Катерина, отвернувшись.
«Катерппа! постой на одно слово: ты мо-
жешь спасти мою душу. Ты не знаешь еще,
какъ добръ и милосердъ Боп.. Слышала ли
ты про апостола Павла, какой былъ онъ греш-
ный челов'Ькъ, по поел* покаялся — п сталъ
святымъ».
, «Что я могу сделать, чтобы спасти твою
душу?» сказала Катерина. «МнЬ ли, слабой
женщине, объ этомъ подумать?»
«Еслпбы ми* удалось отсюда выйти, я бы
все кннулъ. Покаюсь, пойду въ пещеры, на-
д4ну на т'Ьло жесткую власяницу, день и ночь
буду молиться Богу. Не только скоромнаго,
не возьму рыбы въ ротъ! Не постелю одежды,
когда стану спать! И все буду молиться, все
молиться! И когда не сниметъ съ меня мидо-
серд1е Бож1е хотя сотой доли гр'Ьховъ. зако-
паюсь по шею въ землю или замуруюсь въ
каменную ст4ну; не возьму ни пищи, ни пи-
ия, и умру; а все добро свое отдамъ черне-
цамъ, чтсГбы сорокъ дней и сорокъ ночей пра-
вили но мн* панихиду».
Задумалась Катерина. «Хотя я отопру, но
мн* не расковать твоихъ ц'Ьией».
«Я не боюсь ц'Ьпей», говорнлъ онъ: «ты
говоришь, что они заковали мои руки и ноги?
Н'Ьтъ, я наиустилъ имъ въ глаза тумапъ, и
вм'Ьсто руки иротянулъ сухое дерево. Вотъ
я, гляди: намн4 нЬтъ теперь ни одной ц-Ьпи!»
еказалъ оиъ, выходя на середину. «Я бы и
стЬнъ этихъ не побоялся и прошелъ бы сквозь
Епхъ; но мужъ твой и пе зпаетъ, как1я это
ст1;ны: ихъ строилъ святой схимпикъ, и ни-
какая нечистая сила не можетъ отсюда вы-
весть колодника, не отоыкнувъ т'Ьмъ сймым'1.

131
С0ЧПНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
132
кл:;чол1Ъ, которыиъ замыкалъ святой свою
келью. Такую самую келью вырою п я се-
б% песлиханпьш грЬшникъ, когда выйду на
волю».
«Слушай: я гыпущу тебя; но если ты меня
обманываешь?» сказала Катерина, остановив-
шись передъ двгоью: «и вместо того, чтобы
покаяться, стаиешь опять братомъ чорту?»
«1П)Тъ, Катерина, мн* уже не долго остается
жпть; близокъ в безъ казни мой копецъ. Не-
ужели ты думаешь, что я предамъ самъ себя
на вечную муку?»
Замки загремели. «Прощай! Храни тебя
Бо1'ъ Милосердый, дитя мое!» сказалъ кол-
дупъ, поц'^ловавъ еа.
«Не прикасайся ко ынЬ, неслыханный
гр^шаикъ; уходи сяорЬе!..» говорила Кате-
рина.
Но его уже не было.
«Я выпустила его>, сказала она, испугав-
шись и дике осл;ггрЕ.вая стЬны. «Что я стану
теперь отвечать мтау? Я пропала. МнЪ жи-
вой теперь остается зарыться въ могплу!>.'
И, зарыдавь, почти упала опа па иень, на
которомъ си,дълъ колодппкъ. «Но я спасла
душу ■>, сказала опа тихо: «я сдЬлала бого-
угодпое Д'Ьло; но ыужъ мой... я въ первый
разъ обманула его. О, какъ страшно, какъ
трудно будетъ мн1 передъ пимъ говорить не-
правду! Кто-то ндетъ! Это опъ! мужъ!» вскрик-
нула она лтчаяпио, н безъ чувствъ упала на
землю.
VII.
«Это я, моя родная дочь! Это я, мое сер-
денько!» услышала Каторпна, очнувшись, и
увидЪла передъ собою старую нрислужницу.
Баба, наклонившись, казалось, что-то шеп-
тала и, протяиувъ надъ нею изсохшую руку
свою, оирыс1:ивала ее холодною водою.
"Гд11 я?» говорила Катерина, подымаясь и
оглядываясь. «Передо мною шумигь ДпЬпръ,
за мною горы... Куда завела меня ты, баба?»
«Я тебя не завела, а вывела; вынесла на
рукахъ монхъ изъ душпаго подвала; замкну-
ла ключикомъ днерь, чтобы теб11 не досталось
чего (уп, иаиа Данила».
'Гд|-. я.сиючь?" сказала Катерина, иогля-
ды1):и1 ии свой поясъ. *Я ого не впису'Ч
«Кго отвяза^ть мужъ твой, иогляд-кть па
К(»лдуиа, дити мое».
«НоглядЬть?.. Паба, я ироиала!» восклик-
нула ](атерина.
• Пусть 1м1гь мнлуг'гъ пасъ огь этого, ди-
тя мое! Молчи только, моя паппиочка, никто
ничего не узнаотъ!»
• Опъ уб1-.жалъ, ироиптый аптмхрпспИТы
слыш1иа, Катерина: оиь уб1.ж.1лъ!» сказаль
илиъ Даиило. и;.:: т-.чал къ ж>'ИЬ своей. Очи
метали огонь; сабля, звеня, тряслась при боку
его. Помертвела жена.
«Его выпустилъ кто-нибудь, мой любын
мужъ?* проговорила она, дрожа.
«Выпустилъ, правда твоя; но выпустилъ
чортъ. Погляди: вместо него, бревно закова-
но въ железо. СдЬладъ же Богь такъ, что
чортъ не боится казачьихъ лапъ! Если бы
только думу объ этомъ держалъ въ голов'Ь
хоть одппъ изъ моихъ казаковъ, и я бы
узналъ... я бы и казни ему по нашелъ!»
«А если бы я?...» невольно вымолвила Ка-
терина и, испугавшись, остановилась.
«Если бы ты вздумала, тогда бы ты не же-
на мнЬ была. Я бы тебя зашилъ тогда въ м^Ь-
шокъ, и утопилъ бы на самой серединФ. Дп'Ь-
пра!...»
Духъ занялся у Катерины, н ей чудилось,
что волоса стали отделяться на головЬ ея.
УИ1,
На пограничной дорогЬ, въ корчмй, собра-
лись ляхи и пируютъ уже два дня. Что-то не
мало всей сволочи. Сошлись, в^рно, на ка-
кой-нибудь на4здъ: у нныхъ и мушкеты есть;
чокаются шпоры; брякають сабли. Паны ве
селятся и хвастаютъ, говорятъ про небыва-
лый дела свои, насмехаются надъ правосчавь
емъ, зовутъ иародъ украипск1й своими хо-
лопьямп, и важно крутить усы, и важно, за-
дравши головы, разваливаются на лавкахъ.
Съ ними и ксендзъ вместе; только и ксендзъ
у нихъ на ихъ же стать: и съ виду дал;е не
иохожъ на христ1анскаго попа: иьотъ н гу-
ляетъ съ ними и говорить печестивымь язы-
комъ споимъ сромныя рЬчи. Ни 1!Ъ чемъ ив
уступаетъ пмъ и челядь: позакидали вазадъ
рукава оборваииыхъ жупановъ свопхъ и хо-
дить козыремъ, какъ будто бы что путное.
Играютъ высарты, бьютъ картами одппъ дру-
гого но носамъ; набрали съ собою чул:ихь
женъ; крпкъ, драка!.. Паны беснуются и от-
пуска»)п. штуки: хватають за бороду жида,
малюють ему на нечестивомь лбу кросп.;
стреляють въ бабъ холостыми зари.тами и тан-
цум! ь краковякъ съ ночестипымъ ПоИОМЬ СВи-
имъ. Не бывало такого соблазна на Русскоп
земле и отъ татаръ: видно, ужо ей Богъ опре-
делилъ за грехп те1)иеть такое посрамлен1с:
Слыпшо мел.ду общимь содомомъ, что гово-
рятъ про заднепровск1Й хуторъ папа Дапнла.
про красавицу ягеиу его... Не па доброе дЬло
со'1ралась эта шайка!
IX.
Спдигь папъ Даппло за столомт. въ своей
смЬтлицЬ, цо.■^11ершIIСI. локт-'мь, ;: тумаетг..

133
ВЕЧЕРА НА ХУТОР* БЛИЗЪ ДИКАНЬКИ.
134
■Сидигь на лежанкЬ пани Катерина и поетъ
П'Ьсню.
«Что-то грустно мн'Ь, жена моя!» сказалъ
панъ Данило. «И голова болнтъ у меня, и
сердце болитъ. Какъ-то тяжело ын'Ь! Видно,
гд^-то недалеко ул10 ходить смерть моя».
«О, мой ненаглядный мужъ! приникни ко мн'Ь
головою своею! ЗачЬмъ ты приголубливаешь
кьсеб* так1я черныя думы», подумала Кате-
рина да не посмЬла сказать. Горько ей было,
повинной голов'Ь, принимать мулсп1я ласки.
«Слушай, жена моя!» сказалъ Данпло: «не
оставляй сына, когда меня не будетъ. Небу-
детъ теб* отъ Бога счаст1я, если ты кинешь
его, ни въ томъ, ни въ этомъ свЬт'Ь. Тяжело
будетъ гнпть мопмъ костямъ въ сырой земл'Ь,
а еще тяжелее будетъ душ4 моей!»
«Что говоришь ты, мужъ мой? Не ты лп
издавался надъ нами, слабыми женами? А те-
перь самъ говоришь, какъ слабая жена. Теб'Ь
еще долго нужно жить».
«Н'Ьтъ, Катерпна, чуетъ душа близкую
смерть. Что-то грустно становится на свЬт'Ь;
времена лих1я прнходятъ. Охъ! помню, помню
я годы; имъ, в'Ьрно, не воротиться! Онъ былъ
еще живъ, честь и слава нашего войска, ста-
рый Конашевичъ! Какъ будто передъ очами
моими нроходятъ теперь казацк1е нолкп! Это
было золотое время, Катерина! Старый гет-
Л1анъ сид'Ьлъ на ворономъ кон-Ь; блестела въ
рукЬ булава; вокругъ сердюки; по сторонамъ
шевелилось красное море запорожцевъ. На-
чалъ говорить гетманъ — и все стало, какъ
вкопанное. Заплакалъ старичина, какъ за-
чалъ воспоминать намъ прежн1я д^ла и сЬчи.
Эхъ, если-бъ ты знала, Катерина, какъ рЬза-
лпсь мы тогда съ турками! На голове моей
впденъ и донын'Ь рубецъ. Четыре нули про-
летало въ четырехъ м-Ьстахъ сквозь меня, и
ни одна изъ ранъ не зажила совсЬмъ. Сколь-
ко мы тогда набрали золота! Доропе каменья
шапками черпали казаки. Какнхъ коней, Ка-
терина, если-бъ ты знала, какихъ коней мы
тогда угнали! Охъ, не воевать уже мнЬ такъ!
Кажется, и не старъ, и т'Ьломъ бодръ; а мечъ
казацшй вываливается изъ рукъ, живу безъ
д-Ьла, и самъ не знаю, для чего ншву. По-
рядку Н'Ьтъ въ Украйн'Ь: полковники и есаулы
грызутся, какъ собаки, между собою: н4тъ
старшей головы надъ всЬми. Шляхетство на-
ше все перемФ^нпло на нольск1й обычай, пе-
реняло лукавство... продало душу, приняв-
ши ун1ю. /Кидовство угнетаетъ бЬдный на-
родъ. О время, время! минувшее время! Куда
П'|Д'Ьвались вы, л'Ьта мои? Ступай, малый, въ
подвалъ, принеси мяЁ кухоль меду! Выпью
га прежнюю долю и за давн1е годы!»
«ЧЬмъ будемъ принимать гостей, нанъ?
Съ луговой стороны идутъ ляхи!» сказалъ,
С1)У11"Д111и въ хату, Стецько.
«Знаю, зач'Ьмъ идутъ они», вымолвилъ Да-
нило, подымаясь съ м1;ста. «С'Ьдлайте, мои
в'Ьрные слуги, коней! Надавайте сбрую! Сабли
наголо! Не забудьте набрать и свинцоваго
толокна: съ честью нужно встретить гостей!»
Но еще не усп11лц казаки сЬсть на коней
и зарядить мушкеты, а улсе ляхи, будто упав-
Ш1Й осенью съ дерева на землю лнстъ, усеяли
собою гору.
«Э, да тутъ есть съ к-Ьмъ нерев'Ьдаться!»
сказалъ Данило, поглядывая на толстыхъ па-
новъ, важно качавшихся впереди на коняхъ
въ золотой сбруЬ. «Видно, еще разъ доведет-
ся намъ погулять на славу! НатЬшься же, ка-
зацкая душа, въ поел'Ьднхй разъ! Гуляйте,
хлопцы: прпшелъ нашъ нраздникъ!»
И пошла по горамъ нот'Ьха, и заппровалъ
пиръ: гуляютъ мечи, летаютъ пули, ржутъ и
топочутъ К0Ш1. Отъ крику безумЬеть голова;
отъ дыму .и'Ьпнутъ очи. Все перемешалось;
но казакъ чуетъ, гд^ другъ, гд'Ь недругъ; про-
шу.митъ ли пуля — валится лихой сёдокъ съ
коня; свистнетъ сабля — катится по зем.тЬ го-
лова, бормоча языкомъ несвязный р^чн.
Но внденъ въ толп!; красный верхъ казац-
кой шапки пана Данила; мечется въ глаза
золотой поясъ на спнемъ жупанЬ; вихремъ
вьется грива вороного коня. Какъ птица,
мелькаетъ онъ тамъ и тамъ; нокрпкнваетъ и
машетъ дамасской саблей и рубптъ съ пра-
ваго и л'Ьваго плеча. Руби, казакъ! гуляй,
казакъ! Т-Ьшь молодецкое сердце; но не за-
глядывайся на золотыя сбруи и жупаны:
топчп подъ ноги золото и каменья! Коли, ка-
закъ! гуляй, казакъ! но оглянись пазадъ: не-
честивые ляхи зажпгаютъ уже хаты и уго
пяютъ напутанный скотъ. И, какъ вихорь,
повороти.чъ панъ Данило назадъ, п шапка съ
краснымъ верхомъ мелькаетъ уже около хатъ,
ц р^д'Ьетъ вокругъ него толпа.
Не часъ, не другой бьются ляхи п казаки;
немного становится т-Ьхъ и другихъ; но не.
устаетъ панъ Данило: сбиваетъ съ сЬдла длин-
нымъ коньемъ своимъ, топчетъ лихпмъ ко-
немъ п1;шихъ. Уже очищается дворъ. уже на-
чали разбегаться ляхи; уже обдираютъ {саза-
ки съ убитыхъ золотые жупаны п богатую
сбрую; уже нанъ Данпло сбирается въ пого-
ню, и взглянулъ, чтобы созвать своихъ... и
весь закии^лъ отъ ярости: ему показался Ка-
теринпнъ отецъ. Вотт^ онъ стоить на гор* и
целить въ него мушкето.мь. Данпло ногналъ
коня прямо къ нему... Казакъ, па гибели
идешь!.. Мушкетъ грсмитъ — и колдупь нро-
палъ за горою. Только верный Стецько ви-
д1злъ, какъ мелькнула красная одежда п чуд-
ная шапка. Зашатался казакъ п свалился нл
землю. Кинулся верный Стецько къ своему
пану: ленштъ нанъ его, протянувшись на зе-
млЪ п закрывши ясный очп; алая кровь заки-

135
С0ЧВНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
136
г.Ъла на груди. Но, видно, почуялъ в'Ьрнаго
слугу своего; тихо прнподпялъ пЪкп, блес-
нулъ очами: «Прощай, С'тецько! С'кажи Кате-
рив*, чтобы не покидала сына! Не покидай-
те и вы его. мои верные слуги!» и затихъ.
Вылет-Ьла казацкая душаизъ дворяпскаго г1-.-
ла: посипЬлп уста; спптъ казакъ непробудно.
Зарыдадъ вЬрнып слуга и машетъ рукою
Катерин*: «Ступай, пани, ступай: подгулялъ
твой панъ; лежптъ опъ пьянехонекъ на си-
рой земл'Ь; долго не протрезвиться ему!»
Всплеснула руками Катерина и повалилась,
какъ снопъ. на мертвое т4ло. <Мужъ мой!
ты ли лежишь тутъ, закрывши очп7 Встань,
М011 ненаглядный соколъ, протяни ручку свою!
приподымись! Погляди хоть разъ на твою Ка-
терину, пошевели устами, вымолви хоть одно
словечко!.. Но ты молчишь, ты молчишь, мой
ясный панъ! Ты посинЬлъ, какъ Черное мо-
ре. Сердце твое не бьется! Отчего ты такой
холодный, мой панъ? Видно, не горючп мои
слезы, не въ мочь нмъ согрЬть тебя! Впдно,
ие громокъ плачъ мой, не разбудить нмъ те-
бя! Кто же новедетъ теперь полки твои? Кто
понесется на твоемъ вороном ь конике, гром-
ко загукаотъ и замашетъ саблей предъ каза-
ками? казаки, казаки! гдЬ честь п слава ваша?
Зелсптъ честь п слава ваша, закрывши очи,
на сырой землЬ. Похороните л:е меня, похо-
]10нпте вмЬсгЬ съ нпмъ! Засыпьте мн* очи
землею! Надавите мн1> 1Сленовыя доски па бЬ-
лыя груди! МнЬ не нужна больше красота
моя!»
Плачотъ и убивается Катерина; а даль вся
покрывается пылью: скачеи> старый есаулъ
Горобець на помощь.
X.
Чудеиъ ДпЬпръ прн тпхо11 погод*, когда
вольио и плавно мчнтъ сквозь л'Ьса и горы
полный воды своп. Ни зашелохнетъ, ни про-
гремип.. Глядишь, и но знаешь, идстъ или
не идстъ его величавая шн{1ипа; и чудитиг,
будто весь вылить онъ изъ стекла, и будто
голубая зеркальн.'ш доук'га, б|'зъм1',ры въ шн-
рипу, бе:гь конца въ длину, рЬеп. и вьется
по зеленому М1ру. Л1(|ботогдаи жа11Кому солн-
цу оглядЬться съ П1.1ШПИЫ и иогру.зить лучи
въ холодъ стеклнпныхъводъ. и прибрелсцы.мъ
л1.самъ яр1:о отспЬтитьо! вь вода.хъ. Зележ»-
кудрые! (1ПИ толпятся вмЬстЬ съ полевыми
ипЬтаии къ водамъ и, наклонившись, глядятъ
въ нихъ п не наглядится, и ис и;июбуютсл
св*тлымъ гьчимъзрак^мъ, п у<л1.хан)тся ему.
и припЬтствуюп. от. кивая вЬтвями. Въ се-
редину же ДнЬнра пин не см1.1чтъ глянуть:
никто, кромЬ солнца и голубого неба, пегля-
дип. въ него; р+.дкая птица долг'тигь до сс-
редиим ДнЬпра. Пышный! ему иЬгь раиной
рйкн въ м1р'Ь.\ Чуденъ Дн'Ьпръ и при теплой
летней ночи, когда все засыпаетъ: и чело-
в*къ. и зв1;рь, и птица, а Богъ одннъ велн-
чаво озпраетъ небо и землю и величаво со-
трясаетъ ризу. Отъ ризы сыплются звезды;
звезды горятъ и св^тятъ надъ м1ромъ, и вей
разомъ отдаются въ ДнЬпрЬ. ВсЬхъ ихъ дер-
жптъ Дн'Ьпръ въ темномъ лоп* своемъ; ни
одна ие уб'Ьяштъ отъ него — развЬ погаснетъ
на нсб-Ь. Черный л'Ьсъ, унпзаппый спящими
воронами, и древле разломанпыя горы, свь-
сясь. силятся закрыть его хотя длинною гЬнью
своею — напрасно! Н1тъ ничего въ м1рЬ. что
бы могло прикрыть Дп^пръ. СинШ, СП111Й хо-
дить онъ нлавнымъразливомъ и середь ночи,
какъ середь дня; впденъ за столько вдаль, за
сколько вид4ть молсетъ человечье око. Не-
жась и прижимаясь ближе къ берегамъ отъ
ночного холода, даетъ онъ по себ* серебря-
ную струю, и опавспыхиваетъ. будто полоса
дамасско!! сабли; а онъ,си1пп. снова заснулъ.
Чуденъ и тогда Дн'Ьнръ, и н+.тъ р^кн равно!!
ему въ М1р'Ь! Когда же по и дуэт, гоу'лми по не-
бу СНН1Я тучи, черный л1,съ шатается до кор-
ня, дубытрещатъ, п молн1я, изламываясь ме-
ягду тучъ, разомъ осветить ц+.лыи М1ръ, —
ст1>ашенъ тогда ДнЬнръ! Водяные холмы гре-
мятъ, ударяясь о горы, п съ блескомъ и стс»-
номъ отб'Ьгаютъ пазадъ, и плачуэт., п зали-
ваются вдалп. Такъ убивается старая мать
казака, выпровожал своего сына въ войско:
разгульный и бодрый, Ьдетъ онъ па ворономъ
кон'Ь", нодбочептипись и молодецки заломпвъ
шапку; а она, рыдая, бф.житъ за низгь, хва-
таетъ его за стремя, довитъ удила и ломаегь
надъ пимъ руки, п заливается горючими сле-
зами.
Дико чер1гЬютъ нромелсъ ратующими вол-
нами обго1|Г>лыо пни н кампп на выдавшемся
берегу. И бьется объ береп., подымаясь
пве1)хъ и опускаясь внизъ, И1)истающая лод-
ка. 1\то изъ казаковъ осмелился гулять въ
челнЬ, въ то время, когда разсердился старый
ДнГ.пръ? Видно, ему не ведомо, что онъ гло-
таетъ людей, какъ мухъ.
Лодка причалила, и вышелъ и.1Ъ ноя кол-
дупъ. Но воселъ онъ: ему горька тризна, ко-
торую свершили казаки падь убитымъ свонмъ
паномъ. Но мало поплатились ляхи: сорокъ
четыр"' пана со всею сбруею и жупанами, да
тридцать три холопа изрублены въ куски; а
остатьпыхъ вм^сгЬ съ конями угнали въ пл'Ьиъ
продать тата1>амъ.
По кам<м1нымъ стунепямъ спустился онъ
между обп1р1.лыми пмями, внизь, гдЬ. глубтсо
въ земл!.. ны1)1.1та была у него землянка. '1'и-
хо ион1елъ онь. но скрипнувши дверью, по-
ставилъ па столъ, закрытый С1и»тергы1), шр-
шокъ и сталъ бросать длинными 11укамн сво-
ими как1я-то нев1.домыя травы; в:!ялъ кухоль.

137
ВЕЧЕРА НА ХУТОРЬ БЛИЗЪ ДНКАНЬКП.
138
выд'Ьлапньш пзъ какого-то чуднаго дерева,
поперппулъ пыъ воды, и сталъ лпть, шевеля
гупамп п творя как1я-то заклинанш. Показал-
ся розовый св4тъ въ св'Ьтлиц'Ь, п страшно
было гляд'Ьть тогда ему въ лицо: оно казалось
кровавымъ, глубошя морш,пны только черне-
ли на немъ, а глаза были, какъ въ огнЬ. Не-
честивый гр'Ьшнпкъ! Уже и борода давно но-
с^д■Ьла, и лпцо рзрытоморщпнамп, и высохъ
весь, а все еще творнтъ богопротивный умы-
гелъ. Посреди хаты стало в'Ьять б4лое обла-
ко, и что-то похожее на радость сверкнуло
Бъ лпцЬ его; но отчего же вдругъ сталъ онъ
недБижимъ, съ разппутымъ ртомъ, не см'Ья
пошевелиться, и отчего волосы щетиною под-
нялись на его голов'Ь? Въ облаке передъ нпмъ
светилось чье-то чудное лицо. Ненрошепое,
незваное, явилось оно къ нему въ гости; ч'Ьыъ
дал'Ье, выяснивалось больше и вперило непо-
движныя очи. Черты его, брови, глаза, гу-
бы, — все незнакомое ему: никогда во всю
жизнь свою онъ его не видывалъ. Н страш-
паго, кажется, въ немъ мало, а непреодоли-
мый уз:;асъ напалъ на него. А незнакомая
дивная голова сквозь облако такъ же непо-
движно гляд'Ьла на него. Облако уже и про-
пало; а нев1домыя черты еще р'Ьзче выказы-
вались и острыя очи не отрывались отъ него.
Колдунъ весь поб'Ьл'Ьлъ, какъ полотно; ди-
кимъ, не своимъ голосомъ вскрпкнулъ, опро-
кпнулъ горшокъ... Все пропало.
XI.
«Успокой себя, моя любая сестра!» говорп.чъ
старый есаулъ Горобецъ: «сныр'Ьдко говорятъ
правду».
«Прилягъ, сестрица!» говорила молодая его
нев'Ьстка: «я позову старуху, воролсею: про-
гпвъ нея никакая сила не устоитъ: она
еыльетъ переполохъ теб'Ь»
<'Ничего не бойся!» говорилъ сынъ его,
хватаясь за саблю: «нпкто тебя не обпдитъ».
Пасмурно, мутными глазами, глядела на
в;4хъ Катерина и не находила рйчи. «Я са-
на устроила себ'Ь погибель: я выпустила его! »
Наконецъ, она сказала: «МнЬ н'Ьтъ отъ него
покоя! Вотъ уже десять дней я у васъ въ
К1ев'Ь, а горя ни капли не убавилось. Дума-
ла, буду хоть въ тишин'Ь растить на месть
сына... Страшенъ, страшенъ привиделся онъ
мнЬ во сн^! Боже сохрани и вамъ увид^;ть
его! Сердце мое до сихъ поръ бьется». — «Я
зарублю твое дитя, Катерина!» кричалъ онъ,
«если не выйдешь за меня замужъ...» И за-
рыдавъ, кинулась она къ колыбели; а испу-
ганное дитя протянуло ручонки и кричало.
КииЪлъ и сверкалъ сынъ есаула отъ гн'Ь-
ва, слыша так1я рЬчи.
Расходился и самъ есаулъ Горобець: «Пусть
попробуетъ онъ, окаянный антихристъ, прпт-
тп сюда: отв'Ьдаетъ, бываетъ ли сила въ ру-
кахъ стараго казака. Богъ впдптъ», говорилъ
онъ, подымая кверху нрозорливыя очи: «не
летЬлъ лн я подать руку брату Данилу? Его
святая воля! Засталъ уже па холодной носте-
лп, на которой много, много улеглось казац-
каго народа. За то развЬ не пышна была триз-
на но немъ? Выпустили ли хоть одного ляха
живого? Успокойся лее, дитя мое! Никто не
посмЪетъ тебя обидеть, развЬ ни меня не бу-
детъ, ни моего сына»
Кончивъ слова свои, старый есау.аъ при-
шелъ къ колыбели, и дитя, увидавши висев-
шую на ремне у него, въ серебряной оправе,
красную люльку и гаманъ съ блестящпмъ
огнивомъ, протянуло къ нему ручонки и за-
смеялось. «Поотцу пойдетъ!» сказалъ старый
есаулъ, снимая съ себя люльку и отдавая ему:
«еще отъ колыбели не отсталъ, а ужъ ду-
маетъ курить люльку!»
Тихо вздохнула Катерина и стала качать
колыбель. Сговорились провесть ночь вместе
и, мало погодя, уснули все; уснула и Кате-
рина.
На дворе и въ хате все было тихо; не спа-
ли только казаки, стоявшхе на - стороже.
Вдругъ Катерина, вскрикнувъ, проснулась, и
за нею проснулись всё. «Онъ убитъ, онъ за-
резанъ!» крпчала она, и кинулась къ колыбе-
ли... Все .обступилп колыбель и окаменели
отъ страха, увидевши, что въ ней лежало не-
живое дитя. Ни звука не вымолвплъ ни одинъ
пзъ нпхъ, не зная, что думать о неслыхан-
номъ злодействе.
хп.
Далеко отъ Украинскаго края, проехавши
Польшу, минуя и многолюдный городъ Лем-
бергъ, пдутъ рядами высоковерх1я горы. Го-
ра за горою, будто каменными цепями, пере-
кидываютъ оне вправо и влево землю и об-
ковываютъ ее каменною толщей, чтобы не
прососало шумное и буйное море. Идутъ ка-
менныя цепи въ Валах1ю и въ Седмиград-
скую область, и громадою стали, въ виде под-
ковы, мелсду галичскимъ и венгерскнмъ на-
родомъ. Нетъ такихъ горъ въ нашей стороне.
Глазъ не смеетъ оглянуть ихъ; а на вершину
ииыхъ не заходила и нога человечья. Чуденъ
и видъ пхъ: не задорное ли море выбежало
въ бурю изъ широкихъ береговъ, вскинуло
вихремъ безобразный волны, и опе, окаме-
невъ, остались недвижимы въ воздухе? Не
оборвались ли съ неба тя:келыя тучи и за-
громоздили собою землю? ибо и на нихъ та-
кой же серый цветъ, а белая верхушка бле-
ститъ и искрится при солнце. Еще до Кар-
патскихъ горъ услышишь русскую иолвь, и
за горами еще, кой-где, отзовется какъ будто

139
С0ЧИНЕН1Я Н.
ГОГОЛЯ.
140
родпое слово; а тамъ уже и въра не та, и
р'Ьчь не та. Жнветъ не малолюдный народъ
венгерсхай; ■Ьздптъ на коняхъ, рубптся п пьетъ
не хуже казака; а за конную сбрую и дорог1е
кафтаны не скупится вынимать пзъ кармана
червонцы. Раздольны и велпкп есть между
горамп озера. Какъ стекло, недвижимы они
н. какъ зеркало, отдаютъ въ себ4 голыя вер-
шины горъ и зеленыя ихъ подошвы.
Но кто середн ночи, — блещутъ, или не бле-
щутъ звезды, — 'Ьдетъ па огромномъ ворономъ
конЪ? Какой богатырь съ нечелов'Ьчьимъ ро-
стомъ скачетъ подъ горамп, надъ озерамп,
отсвечивается съ исполпнскимъ конемъ въ
недвижпыхъ водахъ, п безкопечнал т^нь его
страшно мелькаетъ по горамъ? Блеп1утъ чека-
ненныя латы; па плеч^ пика; гремптъ при
сЬдл* сабля; шеломъ надвинуть; усы чер-
н^ютъ; очп закрыты; р4сницы опущены — онъ
спитъ п. сонный, держитъ повода; и за нпмъ
сидптъ на томъ же копЬ младепецъ-пажъ, и
таюке спить, и, сонный, держатся за богаты-
ря. Кто онъ, куда, зач4мъ 1;детъ? Кто его
знаетъ. Не день, не два уже онъ пере1;зжаетъ
горы. Блеснетъ день, взойдетъ солнце, его
не видно; изредка только зам'Ьчали горцы,
что по горамъ мелькаетъ чья-то длинная т'Ьпь,
а небо ясно, и тучи не пропдетъ по немъ.
Чуть же ночь наведетъ темноту, снова онъ
виденъ и отдается въозерахъ, и за нимъ, дро-
жа, скачетъ т1;пь его. Уже про^-.халъ много
онъ горъ и взъ-Ьхалъ па Криванъ. Горы этой
н^гь выше между Карпатами: какъ царь, по-
дымается она надъ другими. Тутъ остановил-
ся копь и всадпикъ, и еш,е глублсе погрузил-
ся въ сонъ, и тучи, спустясь, закрыли его.
ХП1.
«Тс... тише, баба! не стучи такъ: дитя мое
васнуло. Долго крнча-чъ сынъ мой, теперь
спнтъ. Я пойду въ лЬсъ, баба! Да что лее ты
такъ глядишь па меня? Ты страшна: у тебя
нзъ глазъ вытягивак1тся жел-Ьзпые клещи...
ухъ, как!оллнппые! пгоряп., какъ огонь! Ты,
в'Ьрио, в1'.ды1а! О, если ты вЬдьма, то пропади
отск1да! Ты украдешь моего сына. Какой без-
толкоиый отоп. есаулъ: онъ думаетъ, мн-Ь ве-
село жить въ К1ев'Ь; нетъ, здЬсь и мулгь мой,
о сынъ, кто же будеп. смотрЬть за хатойУ Я
ушла такъ тихо, что пн кошка, пи собака не
услышала. Ты хочешь, баба, сдФ-латьсл моло-
док/? Это сопс1-.мъ ПС трудно: пугкио тапцо-
вать только. Гляди, какъ ятаицую...> И, про-
говорит. так1и поспизиыи р1;'1и, ужо песлась
Кате[)И11а, бозумио поглядывая па всЬ сторо-
ны и упираясь руками иъ боки. Съ визгоыъ
притопывала она погами; безг ы11ры, безъ
такта зв1'иЬли сероб[)япия П(|Дкови. Пезапле-
тсипыя ч«'рния косы мотались по бФ.лсй ше*.
Какъ птица, не останавливаясь, легЬла она,
размахивая руками и кивая головой, и, каза-
лось, будто, обезспл'Ьвъ, или грянется на-земь,
илп вылетнтъ нзъ м1ра.
Печально стояла старая няня н слезами на-
лились ея глтбок1Я морщины; тяжк1й камень
леасалъ на сердц* у вЁрныхъ хлопцевъ, гдя-
д^вшЕхъ на свою папп. Уже совсЬмъ осла-
бела она п лениво топала ногами на одномъ
ы^Ьсте, думая, что танцуетъ горлицу. «А у
меня монисто есть, нарубки!» сказала она,.
наконецъ, остановившись: «а у васъ н^тъ!..
Где мужъ мой?» вскричала она вдругъ, выхва-
тпвъ пзъ-за пояса турецып кинжалъ. «О! это
не такой ножъ, какой нужно». Нрп этомъ в
слезы, п тоска показались у нея на лиц*. «У
отца моего далеко сердце: онъ не достанетъ
до него. У него сердце пзъ железа выковано;
ему выковала одна ведьма на пекельномъ
огне. Что-жъ нейдетъ отецъ мой? Разве онъ
не знаетъ, что пора заколоть его? Видно, онъ
хочетъ, чтобъ я сама пришла...» И, недокон-
чпвъ, чудно засмеялась. «Мне пришла наумъ
вабавная истор1я: я вспомнила, какъ погреба-
ли моего мужа. Ведь его живого погребли...
Какой смехъ забиралъ меш1!...Слуп!а11те, слу-
шайте!» И вместо словъ, начала она петь
песню:
Бнжыть возокъ кровавепьк1й:
У тимъ возку казак-1. .•и>жнть,
ПострЪляпый, порубаииО,
Въ прав1й ручцн дротыкъ держпть
Съ того дроту кривця бнжыть;
Бпжыть рика кровавая.
Надъ рпчкою яворъ стоить;
Надъ яворомъ воропъ крячо.
За казакомъ маты плаче.
Не плачь, маты, не журыся!
Во вже твШ сыиъ ожоанвся.
Та ваявъ жнпку паияночку,
Въ чнстомъ поли земляночку,
П безъ диерець, безъ окоеець.
Та вже писан вишовъ коиецъ.
Тапц10пала рыба зъ ракомъ... ,
.•\ хто мене не полюбить, трясия его матерь'
■''акъ перемешивались у пей все песни.
Уже день и два жнветъ она въ своей хате и
по хочетъ сльпиать о К1ове, и но молится, н
бежип. отъ людей, и съ утра до поздпяго ве-
чера бродить потсмны.чъ дубравамъ. Острые
сучья ца{)апаютъ белое лицо и плечи; ветеръ
треплсп. расплетеппыя косы; осонн1в листья
шумить подъ и(1гами оя пи на что не гля-
деть она. Пъ часъ, когда вечерняя заря тух-
петь, оию не являются звезды, по горип.
месяцъ, а уже страшпс! ходить въ лесу: по
двревм1мъ царапаются н хватаются за сучм1
пекрещоиыя дети, рыдаюп., хохочуп., катят-
ся клубомъ по дорогамъ и въ широк(1Й крапи-
ве; нзъ дпепровских'ьполнъ выбегают, веро-
пицамн погубнпипя свои души девы, волосы
льются съ зеленой головы на плечи; вода,.

141
ВЕЧЕРА НА ХУТОР'Ь БЛИЗЪ ДИКАНЬКИ.
142
звучно журча, б'Ьлгптъ съ ддинныхъ волосъ
на землю, и Д'Ьва светится сквозь воду, какъ
будто бы сквозь стек.1янную рубашку; уста
чудно усмехаются, щеки пылаютъ, очи выма-
ниваютъ душу... она сгорала бы отъ любви,
она зацеловала бы... Б4гп, крещеный чело-
в4къ! Уста ея — ледъ, постель — холодная во-
да; она защекочетъ тебя и утащнтъ въ р^ку.
Катерпна не глядитъ ни на кого, не боится,
безумная, русалокъ, б^гаехъ поздно съ ножомъ
своимъ и цщетъ отца.
Съ ранппмъ утромъ прхехалъ какой-то гость,
статный собою, въ красномъ жупан*, и осве-
домляется о пане Даниле; слышитъ все, ути-
раетъ рукавомъ заплаканный очп и пожи-
маетъ плечами. Онъ-де воевалъ вместе съ
покойнымъ Бурульбашемъ; вместе рубились
онп съ крымцами и турками; ждалъ ли онъ,
чтобы такой конецъ былъ пана Данила. Раз-
сказываетъ еще гость о многомъ другомъ и
хочегь видеть пани Катерину.
Катерина сначала не слушала ничего, что
говорилъ гость; напоследокъ стала, какъ раз-
умная, вслушиваться въ его речи. Онъ по-
велъ про то, какъ они жили вместе съ Даии-
ломъ, будто братъ съ братомъ; какъ укрылись
разъ нодъ греблею отъкрымцевъ... Катерина
все слушала и не спускала съ него очей.
«Она отойдетъ!» думали хлопцы, глядя на
нее. «Этотъ гость вылечитъ ее! Она ужеслу-
шаетъ, какъ разумная!»
Гость началъ разсказывать между темъ,
какъ панъ Даннло, въ часъ откровенной бе-
седы, сказ;шъ ему: «Гляди, братъ Копрянъ:
когда волею Бож1ей не будетъ меня на свете,
возьми къ себе жену, и пусть будетъ она
твоею женою...»
Страшно вонзила въ него очи Катерина.
<'А!» вскрикнула она: «это онъ! это отецъ!»
и кинулась на него съ ножомъ.
Долго боролся тотъ, стараясь вырвать у нея
ножъ; паконецъ, вырвалъ, замахнулся, — и
совершилось страшное дело: отецъ убилъ без-
умную дочь свою.
Изумивш1еся казаки кинулись-было на не-
го; но колдунъ уже успелъ вскочить на коня
и пропалъ изъ виду.
Х1У.
За Юевомъ показалось неслыханное чудо.
Все паны и гетманы собирались дивиться это-
му чуду: вдругъ стало видимо далеко во все
концы света. Вдали засинелъ Лнманъ, за Лп-
маномъ разливалось Черное море. Бывалые
люди узна.1и и Крымъ, горою подымавш1йся
изъ моря, и болотный Сивашъ. По левую ру-
ку видна была земля Галичская.
«А то что такое?» допрашнвалъ собравш1Й-
ся народъ старыхъ людей, указывая на дале-
ко мерещивш1еся на небе и больше похолае
на облака серые и белые верхи.
«То Карнатсшя горы!» говорили старые
люди: «межъ ними есть таюя, съ которыхъ
векъ не сходптъ снегъ, а тучи прпстаютъ и
ночуютъ тамъ».
Тутъ показалось новое диво: облака слете-
ли съ самой высокой горы и на вершине ея
показался во всей рыцарской сбруе человекъ
на коне съ закрытыми очамп, и такъ виденъ,
какъ бы стоялъ вблизи.
Тутъ, межъ дивившимся со страхомъ наро-
домъ, одинъ вскочплъ на копя и, дико ози-
раясь по сторонамъ, какъ будто ища очами,
не гонится ли кто за нимъ, торопливо, вовсю
мочь, погналъ коня своего. То былъ колдунъ.
Чего же такъ перепугался онъ? Со страхомъ
вглядевшись въ чуднаго рыцаря, узналъ онъ
на немъ то же самое лицо, которое, незваное,
показалось ему, когда онъ ворожнлъ. Самъне
могъ онъ разуметь, отчего въ немъ все смути-
лось при такомъ виде, и, робко озираясь,
мчался онъ на коне, покаместъ не застпгнулъ
его вечеръ и не проглянули звезды. Тутъ по-
воротнлъ онъ домой, можетъ-быть, допросить
нечистую силу, что значитъ такое диво. Уже
онъ хотелъ перескочить съ конемъ черезъ
узкую реку, выступившую рукавомъ середи
дороги, какъ вдругъ конь на всемъ скаку оста-
новился, заворотплъ къ нему морду, и — чу-
до — засмеялся! белые зубы страшно блеснули
двумя рядами во мраке. Дыбомъ поднялись
волоса на голове ко-пдуна. Дико закрпчалъ
онъ и заплакалъ, какъ изступленный, и по-
гналъ коня прямо къ Шеву. Ему чудилось,
что все со всехъсторонъ бежало ловить его:
деревья, обступивши темнымъ лесомъ, и какъ
будто жнвыя, кивая черными бородами и вы-
тягивая длпнныя ветви, силились задушить
его; звезды, казалось, бежа.дп впереди нередъ
нимъ, указывая всемъ на грешника; сама до-
рога, чудилось, мчалась по следамъ его.
Отчаянный ксГлдуиъ летелъ въ Шевъ къ
святымъ местамъ.
XV
Одиноко сиделъ въ своей пещере нередъ
лампадою схимникъ и не сводилъ очей съ
святой книги. Уже много летъ, какъ онъ за-
творился въ своей пещере; улге сделалъ себе
и дощатый гробъ. въ который ложился спать
вместо постели. Закрылъ святой старецъ свою
книгу и сталъ молиться... Вдругъ вбелсалъ
человекъ чуднаго, гтрашнаго вида. Изумился
святой схимникъ въ первый разъ и отступилъ,
увидевъ такого человека. Весь дро;калъ онъ,
какъ осиновый листъ; очи дико косились:
страшный огонь пугливо сыпался изъ очей;
дроясь наводило надушу уродливое его лицо.
«Отецъ, молись! молись!» закричалъ онъ

143
сочинЕП1я и.
г о г о л я.
144
отчаянно: «цт.лнсь о погибшей душ41'> и гря-
нулся на землю.
Святой схпмникъ порекрестплся, досталъ
книгу, развериулъ и, въ уасасЪ, отступплъна-
задъ п выронпль книгу: «НЬтъ, неслыханный
грЬшппкъ! п'Ьтъ тебЬ помплован1я! Б^гн от-
сюда! Не могу молиться о тебЬ!»
«НЬтъ?» закрпчалъ, какъ безумный, гр'Ьш-
никъ.
сГлядп: святыя буквы въ кнпгЬ налнлпсь
кровью... Еще никогда въ ы1р11 не бывало та-
кого гр1ганпка!»
«Отецъ! ты смеешься надо мною!»
«Пдп, окаянный гр+-шннкъ! Не смеюсь я
иадъ тобою. Боязнь овлад'Ьваетъ мною. Не
добро быть человеку съ тобою вм-Ьст-Ь!»
«Н1тъ, н'Ьтъ! ты смЬешься, не говори... Я
вижу, какъ раздвинулся ротъ твой: вотъ бЬ-
-ч^югъ рядами твоп старые зубы!..»
И, какъ бешеный, кинулся онъ — п убнлъ
святого схимнпка.
Что-то тяжко застонало, и стопъ перенес-
ся черезъ поле и л'Ьсъ. Изъ-за л1-,са поднялись
тощ1я, сух1я руки съ длинными когтями: за-
тряслись и пропали.
И уже ни страха, ничего не чувствовалъ
онъ. Все чудится ему какъ-то смутно: въ
ушахъ шумптъ, въголовЬ шумитъ, какъ буд-
то отъ хмеля, и все, что ни есть передъ гла-
зами, нокрьшается какъ бы паутиною. Бско-
чпвши на коня, ноЬхалъ опъ прямо въ Каневъ,
думая оттуда черезъ Черкасы направить путь
къ татарам!, прямо въ Крымъ, самъ не зная,
для чего. Т)Д|'ть онъ уже день, друго11, а Ка-
нева все нЬтъ. Дорога та самая, пора бы ему
уже давно показаться; по Канона не видно.
Вдали блеснули верхушки церквей: но это но
Каневъ, а Шумскъ. Изумился колдунъ, впдя,
что опъ за11халъ совсЬмъ въ другую сторону.
Погпалъ копя пазадъ къК1еву, и черезъ день
аоказался городъ, по иг К1евъ, а Галичъ, го-
родъ еще дал1;е отъ К10ва, чЬмъ ТЛумскъ, и
ул{е недалеко отъ воигронъ. Не зпая, что
делать, поворотплъ онъ копя снова пазадъ,
но чувствуетъ снова, что1-,доп.въ противную
сто1)011у и все вперсдъ. Не моп. бы ни одипъ
чсловЬкъ въ св1'.т1'. разсказать. что было па
дупгЬ у колдуна; а еслпбы онъ заглмпулъ и
увид'1иъ, что тамъ дГ.ялось, то ул;с по досы-
па.1ъ бы онъ ночей н нозасмЬялся бы ни ра-
зу. То была но злость, пострахъ п не лютая
детсада. Ш.'гь такого слова на св^тЬ. кото-
рымъ бы можно было его назвать. Его н.тло,
ло1{ло, ему хот+.лось бы весь св'Ьтъ вытоптать
конем11 снопиъ, клнп. нею землю огь К1ова
до Галича съ людьми, со В1 |',мъ, и затопить
ее въ Ч|'риом'ь М(Р1)1>. Но но ип. злобы ::от11-
лось ему :1Ти сд!.лат1.: н1.гь. самъ опъ иезиалъ,
отъ чего. Весь взд1)01нулъ онь, когда ул:о
лошиались близко иередъ ннмъ Ка1)иатск1Я
горы и высокш Криванъ, пакрысш1Й свое
темя, будто шапкою, сЬрою тучею; а конь все
несся нуже рыскалъ по горамъ. Тучпразомъ
очистились, и передъ нимъ показался въ
страшномъ велич1п всадннкъ... Онъ силится
остановиться, крепко натягпваетъ удила; ди-
ко рлсалъ конь, подымая гриву, н мчался къ
рыцарю. Тутъ чудится колдуну, что все въ
немъ замерло, что недвиикпыц всадникъ ше-
велится и разомъ открыл ь свои очи, увид^лъ
несшагося къ пену колдуна и засмЬялся. Какъ
громъ, разсына.1ся дакш смЬхъ по горамъ и
зазвучалъ въ сердцЬ колдуна, потрясши все,
что было внутри его. Ему чудилось, что будто
кто-то сильный влЬзъ въ него и ходплъ вну-
три его и билъ молотами но сердцу, но жи-
ламъ... такъ страшно отдался въ немъ этотъ
смЬхъ!
Ухватплъ всадникъ страшною рукою кол
дуна и нодпялъ его на воздухъ. Вмигъ умеръ
колдунъ и отк])ылъ послФ. смс])ти очи; по уже
былъ ыертвецъ и гляд1',лъ, какъ мертвецъ.
Такъ страшно не глядитъ нп живой, пи вос-
кресипй. Ворочалъ онъ но сторонамъ мерт-
выми глазами, и увидЬлъ подпявшихся мерт-
вецовъ отъ К1ева, и отъ землп Пипчской, п
отъ Кариата, какъ дв* капли воды схожихъ
лицомъ на него.
Бледны, бледны, одинъ другого выи1е, одинъ
другого костпстЬй, стали они вокругъ всад-
ника, державшаговъ рук1; страшную добычу.
Еще разъ засмеялся рыца]!!., и кииулъ се въ
пропасть. И всЬ мертвецы вскочили въ про-
пасть, подхватили мертвеца п вонзили въ не-
го свои зубы. Еще одииъ, всЬхъ выше, всЬхъ
страшн'Ьс, хотЬлъ подняться нзъ земли, но
не моп>, не въ сплахъ былъ этого сделать—
такъ всликъ выросъ опъ въ землЬ; а если бы
поднялся, то онрокппулъ бы и Карнатъ, и
('едм11Г|1адскую и Турецкую землю. Немного
только подвинулся онъ — и пошло отъ него
трясс1Йе но всей земл1',, и мпого ноопрокиды-
валось везд'Ь хатъ, и мпого задавило пароду.
Слыш1ггс.я часто по Кариату свистъ, какъ
будто тысяча мельницъ шумип. колесами па
водЬ: то, въ безвыходпой п1)опасти, которой
по впдалъ еще пи одппъ челоп1.къ, страша-
пийся проходить мимо, мертпецы грызутъ
мертвеца. 11е111ако бывало по всему М1ру, что
земли тряслась оп. одного конца до другого:
то оттого д1>лаетсл, толкуютъ грамотные лю-
ди, что есть гд1-Т(1, блпзъ моря, гора, нзъ ко-
торой выхватывается пламя нтекуп. горяпИя
1>!.кн. Но старики, которые живуп, и въ Веи-
гр1П, и въ Г;иичскоп землЬ, лучше зиаш к
это и говорить, что то хочеп. подняться ны-
росипй въ земл11 велик1п, иелик1Й мертп "ь
и т1>ясогь землю.

Страшная месть. „Зач^мъ и куда ему пттп
въ эту пору?-. .
Страшная месть. „ГдЬ ты была" саросилъ?
колдунъ.
.Страшная месть. Катерина вьшускаотъ итца
11зъ иодва.1а.
Страшная месть. Зашатался казакъ и свалился
на землю.

Страшная месть. Не!) обсгутмн 1;илыбс'Л1. и
окамен'(1Л11 оп. страха, ушцЬвши, что въ ней
лежало не жпвоо днтя.
Страшная месть. Чти-то тижко застона.!'
стонъ пронесся черезъ поле и л*съ.
Страшная месть. У.хпатилъ игадипкт. гтр.шп!'
\^)К^^^I 1С11лд)1га. II кпнулъ иг пропасть
Страшпан месть. Пидиил'Ь глааа, и унидЬЛ!..
что Истро иастиип.и. пику, чтобы столкнуть ого
назадг.

14.')
ВЕЧЕРА НЛ ХУТОР-Ё БЛИЗЬ ДПКАНЬКИ.
146
XVI.
Вь городе ГлуховЬ собрался народъ около
старца-бандуриста, н уже съ часъ слушалъ,
какъ слЬпедъ пгралъ на бандуре. Еще
такпхъ чудныхъ пЬсенъ и такъ хорошо не
п'Ьлъ ЯП одпнъ бандурнстъ. Сперва повелъ
онъ про прежнюю гетА1анщину за Сагайдач-
наго и Хиельппцкаго. Тогда иное было время:
казачество было въ слав4, топтало конями не-
лр1ятелей, н никто не сы'Ьлъ посмеяться надъ
нпмъ. Шлъ п веоелыя п^спп |;тарецъ п по-
важпвалъ своими очами на народъ, какъ буд-
то зрящШ; а пальцы, ст. приделанными къ
Еимъ костями, летали, какъ муха, по стру-
намъ и, казалось, струны сами играли; а кру-
гомъ народъ, старые люди, понурнвъ головы,
а молодые, поднявъ очи на старца, не см4ли
и шептать между собою.
«Постоите», сказалъ старецъ: «я вамъ за-
ною про одно Давнее д^ло». Народъ сдвинул-
ся еще т^сн^е, и слЬпецъ зан^лъ:
«За пана Степана, князя Седниградскаго
(былъ князь Седмиградсгли королемъ и у ля-
ховъ), жило два казака: Пванъ да Петро. Жи-
ли они такъ, какъ брать съ братомъ. «Глядп,
Иванъ, все, что ни добудешь — все нополамъ:
когда кому веселье, веселье и другому; когда
кому горе — горе п обопмъ; когда кому добы-
ча — пополамъ добычу; когда кто въ полонъ
попадетъ — другой продай все и дай ^^ыкупъ,
а не то, самъ ступай въ полонъ» Н правда,
все, что ни доставали казаки, все делили но-
поламъ: угоняли ли чул:он скотъ илп коней —
все делили пополам'...
«Воевалъ король Огепанъ съ турчипомъ.
Ужо три недели воюетъ онъ съ турчиномъ,
а все не можетъ его выгнать. А у турчина
былъ паша такой, что самъ съ десятью яны-
чарами могъ порубить ц4лып полкъ. Вотъ
объявилъ король Степанъ, что если сьщется
смельчакъ и приведетъ къ нему того пашу
живого нлн мертваго, дастъ ему одному столь-
ко жалованья, сколько даетъ на все войско
«Пойдемъ, братъ, ловить пашу!» сказалъ братъ
Иванъ Петру. И по^халп казаки, одинъ въ
одну сторону, другой въ другую.
«Поймалъ ли бы еще, или не попмалъ Петро,
а улсе Иванъ ведетъ пашу арканомъ за шею
къ самому королю. «Бравьпг молодедъ!» ска-
залъ король Степанъ, и приказалъ выдать ему
одному такое жалованье, какое получаетъ все
войско; и приказалъ отвесть ему земли тамъ,
гдЬ онъ задумаетъ себ1>, и дать скота, сколь-
ко полселаетъ. Еакъ получплъ Иванъ лшло-
ванье отъ короля, въ тотъ же день разд'Ьлплъ
все поровну мел;ду собою и Петромъ. Взялъ
Петро половину королевскаго жалованья, но
не могъ вынесть того, что Иванъ получилъ
такую честь отъ короля, и затаплъ глубоко
па душ-Ь месть.
«Ъхалп оба рыцаря на жалованную коро-
лемъ землю, за Карпатъ. Посадилъ казакъ
Пванъ съ собою на коня своего сына, прнвя-
завъ его къ себе. Уже настали сумерки — онп
все 4дутъ. Младепецъ заснулъ; сталъ дремать
н самъ Ивапъ. Не дремля, казакъ, погорамъ
дороги онасныя!.. Но у казака такой конь,
что самъ везде зпаетъ дорогу: не споткнется
и не оступится. Есть между горами нровалъ,
въ провале дна никто не видалъ; сколько отъ
земли до неба, столько до дна того провала.
Но надъ самымъ нроваломъ дорога — два че-
ловека еш,е могутъ проехать, а трое нп за
что. Ста.чъ бережно ступать конь съ дромав-
шпмъ казакомъ. Рядомъ ехалъ Петро, весь
дрожалъ и прптаплъ духъ отъ радости. Огля-
нулся и толкнулъ пазваннаго брата въ нро-
валъ; и конь съ казакомъ и младенцемъ по-
летЁлъ въ нровалъ.
«Ухватился, однакожъ, казакъ за сукъ, и
одинъ только конь полетелъ на дно. Ста.;1ъ
онъ карабкаться, съ сыномъ за плечами.
вверхъ: немного тже не добрался, поднялт,
глаза и увиделъ, что Петро наставилъ пику,
чтобы столкнуть его назадъ. «Боже ты мой,
праведный! лучше-бъ мне не подымать глазъ,
чемъ видеть, какъ родной оратъ наставляетъ
пику столкнуть меня назадъ!.. Братъ мой ми-
лый! коли меня пикой, когда уже мпъ такъ
написано на роду; но возьми сына: чъмъ без-
винный младенецъ впноватъ, чтобы ему про-
пасть такою лютою смертью?» Засмеялся
Петро и толкнулъ его никой, и казакъ съ
младенцемъ полетелъ на дно. Забралъ себе
Петро все добро и сталъ жить, какъ паша.
Табуновъ нп у кого такнхъ не было, какъ у
Петра' овецъ и барановъ нигде столько не
было. И уыеръ Петро.
«Какъ умеръ Петро, призва-тъ Богъ души
обоихъ братьевъ, Петра п Ивана, на судъ,
«Велиий есть грешникъ сей человекъ!» ска-
залъ Богъ. «Иване! не выберу я ему скоро
казни; выбери ты самъ ему казнь!» Долго ду-
малъ Иванъ, вымышляя казнь, п наконецъ
сказалъ: «Великую обиду нанесъ мне сей
человекъ: предалъ своего брата, какъ 1уда,
и лишилъ меня честнаго моего рода и потом-
ства на земле. А человекъ безъ честнаго ро-
да и потомства, что хлебное семя, кинутое
въ землю и пропавшее даромъ въ земле.

147
С0ЧИНЕН1Я Н.
Г О Г О Л II.
148
Всходу н4тъ — никто и не узнаетъ, что кинуто
было сЬмя.
* »
«Сд'Ьлай л:е, Боже, такъ, чтобы все потом-
ство его не им'Ьло на землЬ счастья; чтобы
посл^дша въ род* былъ такой злод1^п, како-
го еще п не бывало на свЬт'Ь, и отъ каждаго
его злод-Ьйства, чтобы д1;ды п прад4ды его
не нашлн бы покоя въ гробахъ, п, терпя му-
ку, неведомую па св'ЬгЬ, подымались бы изъ
могилъ! А 1уда Петро чтобы не въ сплахъ
былъ подняться, и отъ того тери1;лъ бы муку
еще горшую, и "Ьлъ бы, какъ б'Ьшеный, землю,
и корчился бы подъ землею!
«И когда прндетъ часъ м4ры въ злод4й-
ствахъ тому человеку, подыми меня. Более,
изъ того провала на коп* па самую высокую
гору, и пусть пр1йдетъ опъ ко мп1'., и брошу
я его съ той горы въ самый глубокш про-
валъ, и вс-Ь мертвецы, его дЬды и прадеды,
гд'Ь бы ни жили при жизни, чтобы вс'Ь потя-
нулись отъ разпыхъ сторонъ земли грьгпь
его за т4 муки, что опъ наносплъ пмъ, и
в'Ьчцо бы его грызли, и повеселился бы я,
глядя на его муки. А Худа Петро чтобы не
моп> подняться изъ земли, чтобы рвался грызть
и себЬ, но грызъ бы самого себя, а костп его
росли бы, ч'Ьмъ дальше, больше, чтобы чрезъ
то еще сильнее становилась его боль. Та му-
ка для него будетъ самая страшная, ибо для
челов1.ка н'Ьтъ большей муки, какъ хотеть
отмстить, и не мочь отмстить».
«Страшна казнь, тобою выдуманная, чело-
в^че!» сказалъБогь. «Пусть будетъ все такъ,
какъ ты сказалъ; но и ты сиди в1чно тамь
на коп1; своемъ, и не будетъ тебЬ царств!;!
иебеснаго, нокамЬстт, ты будешь сид1ть тамь
на конЬ своемъ.'о И то все такъ сбылось, какъ
было сказано: н доныне стоить на КарнатЬ
на коп* дивный рыцарь, и видитъ, какъ въ
боздонномъ нрова-г!) грызугь мертвецы мер-
твеца, и чуотъ, какъ лежамцй подъ землею
мертвецъ растетъ, глолге'п. въ страшныхъ му-
кахъ свои кости и страшно трясетъ всю
землю»...
Уже сл'Ьнецъ кончилъ свою и11сню; ул{е
снова сталъ перебирать струны; уже сталъ
пЛть сиЬшныя прнгкмкн про Хомуи Крему,
про Гткляра С'токозу... но стары*' и м^иые
вс«» еще по думали очнутьгл и долго стояли,
потупивъ головы, раздумывая о страшномъ,
въ старину случившемся, д'Ьл'Ь.
Иванъ Эедоровичъ Шпонька и
его тетушка.
Съ этой истор1ей случилась истор1я: наиъ раз-
сказывалъ ее ир11;зжа1!ш!й изъ Гадяча Степанъ
Ивановнчъ Курочка. Нужно вамъ знать, что па-
мять у меня, невозможно сказать, что за дрянь:
хоть говори, хоть не говори, все одно. То же самое,
что въ решето воду лей. Зная за собою такой
гр'Ьхъ, нарочно просилъ его сппсать ее въ тетрадку.
Ну, давай Богъ ему здоровья, челов'Ькъ онъ былъ
всегда добрый для меня, взялъ и спнсалъ. Поло-
жилъ я ее въ маленькШ столпкъ; вы, думаю, его
хорошо знаете; онъ стоптъ въ углу, когда войдешь
въ дверь... Да, я и нозабылъ, что вы у меня ни-
когда не были. Старуха моя, съ которой живу уже
л'Ьтъ тридцать вм'кст'Ь, грамот'Ь сроду не училась, —
нечего и гр1;ха таить. Вотъ, замечаю я, что она
гирожкп нечетъ иа какой-то бумагЬ. Пирожки она,
любезные читатели, удивительно хорошо печетъ;
лучшнхъ пнрожковъ вы нигдЬ не будете "Ьсть. По-
смотрЬлъ какъ-то на снодку пирожка — смотрю:
писанный слова. Какъ будто сердце у меня знало:
прихожу къ столику — тетрадки и ноловины н'Ьтъ!
Остальные листки всЬ растаскала на пя11огн! Что
■рнкажешь делать? на старости л-Ьтъ не подраться
же! Прошлый годъ случилось про-Ьзжать чрезъ Га-
дя чъ; нарочио еще, не до-Ьзжая города, завязалъ
узелокъ, чтобы не забыть попросить объ этомъ Сте-
пана Иваиовича. Этого мало: взялъ обГ.щаше съ
самого себя: какъ только чнхиу въ город'Ь, то что-
бы при этомъ вспомнить о помъ. Все напрасно. Про-
■Ьхалъ черезъ городъ, и чихнулъ, и высмиркался въ
платокъ, а все нозабылъ; да уже вспомнилъ, какъ
верстъ за шесть отъ'Ьхалъ отъ заставы. Нечего де-
лать, пришлось печатать безъ конпа. Впрочеиъ,
если кто желаетъ неирсм!.иио знать, о чсмъ гово-
рится дзлЬе въ этой повЬсти, то ому стоитъ только
нарочно пр1Ьхать въ Гадичъ и пипросить Степана
Ивановнча. Опъ съ большимъ удовольств1емъ раз-
скажетъ ее, хоть, пожалуй, снова отъ начала до
конца. Жпветъ онъ недалеко возлЬ каменп(1й цер-
кви. Тутъ есть сейчасъ иаленьк1й пе1<еулокъ: ка1л.
только поворотишь въ переулокъ, то будутъ вто-
рыя или третьи ворота. Да вотъ лучше: когда уви-
дите па днорЬ большой шесп. съ перепеломъ, и
выйдетъ иавстрЬчу вамъ Т(рлстая баба въ зеленой
юбкЬ (опъ, не м1лиаетъ сказать, водетъ жизнь хо-
лостую), то это его дворъ. 1{прочемъ, вы можете
его встрктнть на базар*, гд-1; бываегь онъ каждое
утро до девяти часовъ, выбираегь рыбу и зелень
для своего стола и 11азговариваотъ съ отпочъ Ан-
типоиъ, или съ жндомъ-откупщикомъ. Вы его тот-
часъ узнаете, потому что нн у кого 1гЬп., крпм1;
него, панталопъ нзъ ииктной выбойки и кнтаПма-
таго желтаго сюртука. Вотъ вамъ еще 1111Н1|1.га:
когда ходитъ онъ, то всегда размахнЕ1астъ руками.
Кщс покойный таиошмШ заседатель, Деписъ Пе-
тровнчъ, вгсгли, бывало, увпдЪьши его издали го-

149
ВЕЧЕРА ИА ХУТОР* БЛИЗЪ ДИКАНЬКИ.
150
Борплъ: «Глядпте, глядите, вонъ идетъ в'Ьтрявая
мельница!»
I.
Иванъ Федоровичъ Шпокька.
Уже четыре года, какъ Иванъ ведоровичъ
Шпонька въ отставк'Ь и живетъ на хутор-Ь
своемъ Вытребенькахъ. Когда былъ онъ еще
Ванюшею, то обучался въ гадячскомъ пов*-
товомъ училище, п, надобно сказать, былъ
преблагонравиый и престарательный маль-
чикъ. Учитель российской грамматики, Нп-
кпфоръ Тпмовеевпчъ Д'Ьепрнчасйе, говари-
валъ, что если бы всЬ у него были такъ ста-
рательны, какъ ШноЕька, то онъ не носилъ бы
съ собою въ классъ кленовой линенкп, кото-
рою, какъ самъ онъ признавался, уставалъ
бить по рукамъ л'Ьнивцевъ и шалуновъ. Тет-
радка у него всегда была чистенькая, кругомъ
облинеепная, нигд'Ь ни пятнышка. СидЬлъ
онъ всегда смирно, сложпвъ рукп и уставивъ
глаза на учителя, и никогда не ирив'Ьшивалъ
сидевшему впереди его товарищу на спину
бумажекъ, не р'1;залъ скамьи п не игралъ до
прихода учителя въ пиъсной бабы. Коща. кому
нужда была въ ножп!;!;, очинить перо, тотъ
немедленно обращался къ Ивану ведоровичу,
зная, что у него водился ножикъ; и Иванъ
ведоровичъ, тогда еще просто Ванюша, вы-
нималъ его изъ небольшого кожанаго чехоль-
чика, прпвязаннаго къ петл* своего сЬренька-
го сюртука, и просплъ только не скоблить пера
остр1емъ ножика, ув4ряя, что для этого есть
тупая сторона. Такое благонравге скоро при-
влекло на него внимаше даже самого учи-
теля латинскаго языка, котораго одинъ ка-
шель въ сЬняхъ, прежде нежели высовыва-
лась въ дверь его фризовая шинель н лицо,
изукрашенное оспою; наводилъ страхъ на весь
классъ. Этотъ страшный учитель, у котораго
на каеедр'Ь всегда лежало два пучка розогъ,
и половина слушателей стояла на кол'];няхъ,
сд^ладъ Ивана ведоровича аудиторомъ, не-
смотря на то, что въ класс-Ь было много съ
гораздо лучшими способностями. Тутъ не моле-
но пропустить одного случая, сдклавшаго вл1я-
ше на всю его жизнь. Одинъ изъ ввЬренныхъ
ему учениковъ, чтобы склонить своего ауди-
тора написать ему въ списки зсИ, тогда какъ
онъ своего урока въ зубъ не зналъ, принесъ
въ классъ завернутый въ бумагу, облитый мас-
ломъ, блинъ. Иванъ ведоровичъ хотя и дер-
жался справедливости, но на эту пору былъ
голоденъ и не могъ противиться обольщен1ю:
взялъ блинъ, поставилъ передъ собою книгу
и началъ 'Ьсть, и такъ былъ занятъ этимъ,
что даже не замЬтилъ, какъ въ класс'1^ сде-
лалась вдругъ мертвая тишина. Тогда только
съ ужасомъ очнулся онъ, когда страшная рука.
протянувшись изъ фризовой шинели, ухва-
тила его за ухо и вытащила на средину класса.
«Подай сюда блинъ! Подай, говорятъ теб-Ь,
негодяй!» сказалъ грозный учитель, схватилъ
пальцами масляный блинъ и выбросилъ его
за окно, строго запретпвъ б'Ьгавшимъ по двору
школьннкамъ поднимать его. Посл'Ь этого тугь
же высЬкъ онъ пребольно Ивана ведоровича
по рукамъ; и дйло: руки виноваты, зач^мъ
брали, а не другая часть т'Ь.ча. Какъ бы то ни
было, только съ этпхъ поръ робость, и безъ
того неразлучная съ нимъ, увеличилась еще
бол'Ье. Можетъ-быть, это самое происшеств1е
было причиною того, что онъ не им'Ьлъ ни-
когда желан1я вступить въ штатскую службу,
видя на опыт!;, что не всегда удается хоро-
нить концы.
Было улсе ему безъ малаго пятнадцать л1;тъ,
когда перешелъ онъ во второй классъ, гд'Ь,
вм'Ьсто сокращеннаго катехизиса и четырехъ
правилъ арпометики, принялся онъ за про-
странный, за книгу о должпостяхъ человЬка
и за дроби. Но, увпд'Ьвшп, что ч'Ьмъ дальше
въ л4съ, т'Ьмъ больше дровъ, и получивши
изв4ст1е, что батюшка прпказалъ долго жить,
пробылъ еще два года и, съ соглас1я матушки,
встунилъ потомъ въ И*-'* пахотный нолкъ.
ГР** пахотный нолкъ былъ совсЬмъ не та-
кого сорта, къ какому принадлежатъ мнопе
п4хотные полкп, и, несмотря на то, что онъ
большею частью стоялъ по деревнямъ, одна-
кожъ былъ на такой ног4, что не уступалъ
инымън кавалер1йскпмъ. Большая часть офи-
церовъ пила выморозки и умЬла таскать жи-
довъ за пейсики не хуже гусаровъ; несколько
челов'Ькъ далее танцовалп мазурку, и полков-
никъ П*** полка никогда не унускалъ случая
зам'Ьтить объ этомъ, разговаривая съ к-Ьмъ-
нпбудь въ обществ*. «У меня-съ», говорилъ
онъ обыкновенно, трепля себя по брюху Посл'Ь
каясдаго слова: «мнопе пляшутъ-съ мазурку,
весьма мнопе-съ, очень мнопе-съ>. Чтобъ еще
бол'Ье показать читателямъ образованность
П*** п-Ьхотнаго полка, мы нрибавпмъ, что
двое изъ офицеровъ были страшные игроки
въ банкъ и проигрывали мундиръ, фуражку,
шинель, темлякъ и даже исподнее платье, что
не везд* и между кавалеристами молено сы-
скать.
Обхолсдеше съ такими товарищами, одна-
коже, ничуть не уменьшило робости Р1вана
ведоровича; и такъ какъ онъ не пплъ вымо-
розокъ, предпочитая имъ рюмку водки иередъ
об'Ьдомъ и ужнномъ, не танцовалъ мазурки
и не игра.гъ въ банкъ, то, натурально, дол-
женъ былъ всегда оставаться одинъ. Такимъ
образомъ, когда друпе разъ'Ьзлеалп на обыца-
тельскихъ но мелкимъ пом'Ьщпкамъ, онъ, сидя
на своей квартире, упражнялся въ зацят1яхъ,
сродныхъ одной кроткой Е цоброй душ*: то

151
С О ч н и Е н I Я я. в. гоголя.
152
чпстилъ пуговицы, то читалъ гадательную
кнлгу, то ставилъ мыи-еловки по угламъ своей
комнаты, то, пакОнецъ, скипувшп мундпръ,
ле;калъ па постелн.
Зато побыло никого нсправнЪе Ивана 0е-
доровнча въ полку, и взводомъ свонмъ от.
такъ командовалъ, что ротный командпръ
всегда ставплъ его въ образецъ. За то въ ско-
ромъ временп, спустя одиннадцать лЬтъ посл1-.
получ»'1пл прапорщпчьяго чппа, произведенъ
онъ былъ въ подпору чпкн.
Въ продолжен1о этого времени онъ полу-
чплъ изв'Ьстге, что матушка скончалась; а те-
тушка, родная сестра матушки, которую опъ
зналъ только потому, что она привозила ему
въ д'Ьтств-Ь и посылала даже въ Гадячъ су-
шеныя грушп и д-Ьланпыеею самою превкус-
ные пряники (съ матушкой она была въ ссор4,
и потому Ивапъ ведоровичъ нослГ. не впдалъ
ея), — эта тетушка, по своему доброду ш1ю, взя-
лась управлять небольшнмъ его им'1;н1емъ, о
чемъ известила его въ свое время письмомъ.
Пванъ Эедоровичъ, будучи сове])1пеппо увй-
репъ въ благоразум1и тетушки, началъ по-
прежнему исполнять свою службу. Иной на
его ы'Ьст'Ь, получивши такой чпнъ, возгор-
дился бы; но гордость совершенно была ему
неизв'11СТ1га, и, сделавшись подпоручикомъ ,
онъ былъ тотъ /КС самый Ивапъ ведоровичъ,
какпмъ былъ некогда и въ пранорщичьемъ
411 н'Ь. Пробывъ четыре года посл-Ь этого за-
ыЬчательпагодляпего событ1я, опъ готовился
выступить вмЬсгЬ съ полкомъ изъ Могилев-
ской губерпш въ Вслпкоросс1ю, какъ полу-
чилъ письмо такого содержап1я:
«.^юбезньи! племяипикъ.
Иванъ ведоровичъ!
«Посылаю теб'Ь б-1'.льо: пять па1^ъ пптяныхъ
карпетокъ и четыре рубашки тоикаго холста;
да еще хочу поговорить съ тобою о дЬл Ь: такъ
какъ ты уже им1.ешь чппъ немаловажный, что,
думаю, теб!, изв+хтно, и П1тп1елъ въ так1я.
л1>та, что пора и хозяйствомъ позаняться, то
въ воинской служб!; тебе ие зачЬмъ бол11е
слуя;ить. Л уже стара и пр могу всего при-
смотр'Ьть въ твоемъ хозя11ств1>; да и действи-
тельно, многое притомъ нмГ.ю тебе открыть
лично. 11р1езжап. 15анюша1 Иъ ожиданш под-
лпинаго удовольств1я тебя видеть, остаюсь
мвоголюбящая твоя тетка
Василиса Цупчсвьска.
«Чудная въ ого]11)де у насъ выросла репа:
больше похожа па картофель, чемъ па репу».
Черезъ педелю после получоп1я этого
письма, Ивапъ 0»'до1>опичъ написалъ такой
отвеп.:
«Милостивая государыня, тстун1ка,
Василиси Кан1на|1овна!
«Много благодарю васъ за присылку б|,л1.я.
Особенно карпетки у меня очень старыя, что
даже депьщпкъ штопалъ пхъ четыре раза, и
очень оттого сталп узк1я. Насчетъ вашего мпе-
Н1Я о моей слу;1:бе, я совершенно согласепъ
съ вами, и третьяго дня подалъ отставку. А
какъ только получу увольнен1е, то найму из-
возчика. Преаснеи вап1ей компс1п, насчетъ
се.мянъ пшеницы, сибирской арнауткн. не
могъ исполнить: во всей ^1огилевскои губер-
н1и пеп. такой. Свиней же здесь кормятъ
большею част1ю брагой, подмешивая номиого
выигравшагося пива.
«Съ совершеннымъ почтен1емъ, милости-
вая государыня, тетушка, пребываю племян-
нпкомъ
Лваномъ Шпонькою-» .
Иаконецъ, Иванъ ведоровичъ получплъ
отставку, съ чипомъ поручика, нанялъ за
сорокъ рублей жида отъ Могилева до Гадяча,
и селъ въ кибитку въ то самое время, когда
деревья одЬлись молодыми, еще редкими ли-
стьями, вся земля ярко зазеленела свелсею
зеленью и по всему полю пахло весною.
II
Дорога
Въ дороге ничего не случилось слишкомъ
замечательнаго. 'Ьха.чи съ пебольшимъ две
недели. Молсетъ-быть, еще и этого скорее
пр1ехалъ бы Иванъ ведоровичъ, но иабол:пын
жидъ шабашовалъ по субботамъ и, накрыв-
шись своею попоной, молился весь день. Впро-
чемъ, Иванъ ведоровичъ, какъ уже имелъ я
случай заметить ирелу1,е, былъ такой чело-
векъ, который не донускалъ къ себе скуки.
Въ то время развязывалъ онъ чемоданъ, вы-
нималъ белье, разсматрпвалъ его хоронюпько:
такъ ли вымыто, такъ ли слолсено; снималъ
осторолспо пунюкъ съ новаго мундира, сши-
таго ул;е безъ погон чнковъ, и снова все это
у1сладывалъ нанлучшнмъ образомъ. Киип.
онъ, пообп1,о сказать, по любплъ читать; а если
заглядывалъ иногда въ гадательнун) книгу,
такь это 1И)тому, что лин')илъ встречать тамъ
знакомое, читанное ул:е иеск1>лько разъ. Такъ
городской житель отправляется к;1Л{дый день
въ клубъ, ие для то1Ч), чтобы услы1нать тамъ
что-нибудь повое, по чтобы встретить техъ
пр1ятелей, съ которыми онъ уже съ незапа-
ыятныхъ вромснъ привыкъ болтать въ клубе.
Такь чннонннкъсъ большнмъ иаслажд<'И1емъ
чнтаеп, ад1мч'ь-К!иенда11Ь по нЬскольку ра.)Ъ
въ день, не ;1ля какихъ-пибудь динломатиче-
ски.хъ зат+.й, по сгоИшитт. до краппостн по-
чатиая роспись нменъ. «А! Иванъ Гаврнло-
вичъ такой-то!..» иовторяетъ опъ глухо про
себя. «.\1 вотъ и я! гм!».. И на слелую1ц1й
ра;г1. снова иерочитываотъ его съ гЬми же вос-
1иицан11!ии.

153
ВЕЧЕРА НА ХУТОРЪ БЛИЗЪ ДИКАНЬКИ.
154-
ПослЬ двухнедельной *зды, Иванъ ведо-
ровпчъ достигнулъ деревушки, находипшейся
въ ста верстахъ отъ Гадяча. Это было въ
пятницу. Солнце давно уже зашло, когда онъ
въ4халъ съ кпбпткою и съ жидомъ на постоя-
лый дворъ.
Этотъ постоялый дворъ нич1;мъ не отли-
чался отъ другихъ, выстроенныхъ по неболь-
шпмъ деревушкаыъ. Въ нпхъ, обыкновенно,
съ большпмъ усерд1еыъ потчуютъ путеше-
ственника сЬномъ и овсоыъ, какъ будто бы
онъ былъ почтовая лошадъ. Но если бы онъ
захот'Ёлъ позавтракать, какъ обыкновенно зав-
тракаютъ порядочные люди, то сохранилъ
бы въненарушимостпсвонаппетптъ до другого
случая. Иванъ ведоровпчъ, зная все это, за-
благовременно запасся двумя вязками бубли-
ковъ и колбасою и. спросивши рюмку водки,
въ которойне бываетъ недостатка нп наодномъ
постояломъ двор4, началъ свой ужинъ, усев-
шись на лавке передъ дубовымъ столомъ, не-
подвпл:но вкопапнымъ въ глиняный полъ.
Въ продолжен1е этого времени послышался
стукъ брички. Ворота заскрипели; но бричка
долго не въезжала на дворъ. Громшй голосъ
бранился со старухою, содержавшею трак-
тпръ. «Я въеду», услыша.1ъ Иванъ ведоро-
впчъ: «но если хоть одинъ клопъ укуситъ
меня въ твоей хате, то прибью, ей-Богу, при-
бью, старая колдунья! и за сено ничего не
дамъ!»
Минуту спустя, дверьотворилась, и вошелъ,
илп, лучше сказать, влезъ толстый человекъ
въ зеленомъ сюртуке. Голова его неподвилсно
покоилась на короткой шее, казавшейся еше
толще отъ двухъ-этажнаго подбородка. Каза-
лось, и съ виду онъ принадлежалъ къ числу
гехъ людей, которые не ломали никогда го-
ловы надъ пустяками и которыхъ вся жизнь
катилась по маслу.
«Желаю здравствовать, мнлостпвый госу-
дарь!» проговорнлъ онъ, увидевши Ивана
Эедоровпча.
Иванъ ведоровпчъ безмолвно поклонился.
«А позвольте спросить: съ кемъ имею честь
говорпть?» продолжалъ толстый пр1езж1й.
Ири такомъ допросе Иванъ ведоровпчъ
невольно поднялся съ места и сталъ въ вы-
тяжку, что обыкновенно онъ делывалъ, когда
спрашивалъ его о чемъ полковннкъ. «втстав-
ной поручикъ, Иванъ ведоровъ Шпонька»,
отвечалъ онъ.
«А смею ли спросить, въ кашя места из-
волите ехать?»
«Въ собственный хуторъ-съ, Вытребеньки » .
«Вытребенькн!» воскликнулъ строг1й до-
просчикъ. «Позвольте, милостивый государь,
позвольте! «говорилъ онъ, подступая къ нему
и размахивая рукамп, какъ будто бы кто-ни-
6уд1, его не допускалъ, или онъ продирался
сквозьтолпу, и, приблизившись, принялъ Ива-
на ведоровича въ объят1я и облобыза.чъ сна-
чала въ правую, потомъ въ левую, п потомъ
снова въ правую щеку. Ивану бедоровичу
очень понравплось .это лобызан1е, потому что
губы его приняли больипя щеки незнакомца
за МЯГК1Я подушки.
«Позвольте, милостивый государь, познако-
миться!» продоллсалъ толстякъ: «я ноиещикъ-
того же гадячскаго повета и вашъ соседъ;
живу отъ хутора вашего Вытребеиьки не даль-
ше пяти верстъ, въ селе Хортыще; а фампл1я
моя Григор1й Григорьевичъ Сторченко. Не-
пременно, непременно, мнлостивый государь,
и знать васъ не хочу, если не нрхедете въ
гости въ село Хортыще. Я теперь спешу по
надобности... А что это?» проговорнлъ онъ
кроткпмъ голосомъ вошедшему своему жокею,
мальчику въ казацкой свитке, съ заплатан-
ными локтями, съ недоумевающею миною, ста-
вившему на столъ узлы и ящики. «Что это,
что?» и голосъ Грпгор1я Григорьевича неза-
метно делался грознее и грознее. «Разве я
это сюда велелъ ставить тебе, любезный?
Разве я это сюда говорилъ ставить тебе, под-
лецъ? Разве я не говорилъ тебе, напередъ ра-
зогретькурицу,мошеннпкъ?Пошелъ! » вскрик-
ну.чъ онъ, топнувъ ногою. «Постой, рожа!'
Где иогребецъ со штофиками? Иванъ ведо-
ровпчъ!» говорилъ онъ, наливая рюмку на-
стойки: «прошу покорно лекарственной!»
«Ей-Богу-съ, не могу... я уже пмелъ слу-
чай...» проговорнлъ Иванъ ведоровпчъ съ за-
пинкою.
« И слушать не хочу, милостивый государь!»
возвысилъ голосъ помещпкъ: «и слушать не-
хочу! Съ места не сойду, покаместъ не выку-
шаете...»
Иванъ ведоровпчъ, увидевши, что нельзя
отказаться, не безъ удовольств1я выпилъ.
«Это курица, милостивый государь», про-
должалъ толстый Григор1Й Григорьевичъ, раз-
резывая ее ножомъ въ дерег.янномъ яшдтке.
«Надобно вамъ сказать, чтоповарпхамояЯв-
доха иногда любить куликнуть, и оттого ча-
сто пересушиваетъ. Эй, хлопче!» тутъ оборо-
тился онъ къ мальчику въ казацкой свитке,
принесшему перину и подушки: «постели по-
стель мне на полу посереди хаты! Смотри ;ке,
сена повыше наклади иодъ подушку! Да вы-
дерни у бабы пзъ мычки клочокъ пеньки за-
ткнуть мне уши на ночь! Надобно вамъ знать.
милостивый государь, что я имею обыкпове-
н1е затыкать па ночь уши съ того проклята-
го случая, когда въ одной русской корчме за-
лезъ мневъ левое ухо таракапъ. Проклятые
кацапы, какъ я после узналъ, едятъ даже щи
съ тараканами. Невозмолшо описать, что про-
исходило со мною: въ ухе такъ и н1екочетъ,
такъ и щекочетъ... ну, хоть на стену! Мн*

155
о Ч и Н Е
ГОГОЛЯ.
153
помогла уже въ нашихъ м^стахъ простая ста-
руха, п ч*мъ бы вы думали? просто, зашеп-
тыван1емъ. Что вы скажете, милостивый го-
сударь, о лЬкаряхъ? Я думаю, что они, просто,
морочатъ и дурачатъ насъ: иная старуха въ
двадцать разъ лучше знаетъ всЬхъ этпхъ ле-
карей».
«Действительно, вы изволите говорить со-
вершенную-съ правду. Иная точно бываетъ...»
Тутъ онъ остановплся, какъ бы не прибирал
дал^Ье прилпчнаго слова. Не м^Ьшаеть зд4сь
и мнЬ сказать, что онъ вообще не былъ щодръ
на слова. Можетъ-быть, это происходило отъ
робости, а, можетъ, и отъ желан1я выразить-
зя красивее.
«Хорошенько, хорошенько перетряси сЬно!»
говорилъ Григор1Й Григорьевичъ своему ла-
кею: «тутъ с^Ьно такое гадкое, что, того и гля-
ди, какъ-нпбудьпопадетъсучокъ. Позвольте,
милостивый государь, пожелать спокойной но-
чи! Завтра уже не увидимся: я вы-Ьзжаю до
зари. Вашъ жндъ будетъ шабашовать, пото-
му что завтра суббота, такъ вамъ нечего и
вставать рано. Не забудьте л{е моей просьбы:
и знать васъ не хочу, когда не пр11;детв въ
село Хортыще».
Тутъ камердинеръ Грнгор1я Григорьевича
стащилъ съ него сюртукъ и сапоги, патянувъ
на него вм'Ьсто того халатъ, н Грпгор1Й Гри-
горьевичъ повалился на постель, и, казалось,
огромная перина легла на другую.
<Эй, хлонче! куда же ты, подлецъ? Поди
сюда, поправь мн* одеяло! Эй. хлопче, под-
мости подъ голову с!,на! Да что, копей ужо
напоили? Кще сЬна! сюда, подъ этотъ бокъ!
Да поправь, подлецъ, хорошенько одЬяло! Вотъ
гакъ, еще! охъ!..»
Тутъ Грнгор1Й Григорьевичъ еще вздохнулъ
раза два и пустнлъ страшный носовой свпстъ
ас всей компатЬ, всхрапывая по временамъ
такъ, что дремавшая па леисапкЬ старуха,
пробудившись, вд11угь смот1)1>лавъ оба глаза
па всЬ стороны, по, не впдя ничего, уепокои-
валась и засыпала снова.
На другой день, когда проснулся Иванъ
0сдоропичъ,толстаго ном'Ьщпкаужо не было.
Это было одно только замечательное проис-
шеств1е, случ^шшеосл сънимъ па дорог*. На
грет1й день поел* того приближался онъ къ
своему хуторку.
Туп. почупстповалъ опъ, что сердце въ
помъ сильно забилось, когда выглянула, ма-
хая крыльпми, вЬтрмпая мельница и когда,
по м^р* того, какъ жпдъпььчъ гпонхъ клячъ
па гору, показывался впизу рядъ вербъ. Живо
п ярко блосгКлъ сквозь пмхъ прудъндышалъ
св'Ьлгсстью. Пд-Ьсь когда-то опъ купался; въ
этомъ самолъ пруд-Ь омь когда-то съ робятип!-
камп брслъ по П10Ю въ вод1> за ракхгмп. Ки-
битка изъ'Ь.хала па греблю, п Ипапъ Оедоро-
вичъ увнд-Ьлъ тотъ же самый старинный до-
микъ, покрытый очеретомъ, т-!; же самыя яб-
лони п черешнп, по которымъ опъ когда-то
украдкою лазнлъ. Только-что въЬхалъ опъ на
цворъ, какъ сбежались со всЬхъ сторонъ со-
баки вс1;хъ сортовъ: бурыя, черныя, скрыя.
п^пя. некоторый съ лаемъ кпдались подъ но-
ги лошадямт., друг1я бЬжали сзади, зам1,тивъ.
что ось вымазана саломъ; одна, стоя возлЬ
кухни п накрывъ лапою кость, заливалась во
все горло; другая лаяла издали иб4галавзадъ
и впередъ, помахивая хвостомъ и какъ бы
приговаривая: «Посмотрите, люди крещеные,
какой я молодой челов4къ!» Мальчишки, В!.
запачканныхъ рубашкахъ, б4жалп глядеть.
Свинья, прохалшвавшаяся по двору съ шест-
иадцатьюноросятамп.подпялавверхъсъисны-
тующимъ видомъ свое рыло и хрюкнула гром-
че обыкновеннаго. На дворе лежало на земл Ь
множество ряденъ съ пшеницею, просомъ и
ячменемъ, сушившимися на солнц!.. На кры-
ше тоже не мало сушилось разнаго рода травъ:
Петровыхъ батоговъ, нечуй-ветра н друглхъ.
Ивапъ бедоровпчъ такъ былъ занять раз-
сматрпвап1емъ этого, что очнулся тогда толь-
ко, когда пегая собака укусила слезавшаго
съ козелъ жида за нкру. Сбежавшаяся двор-
ня, состоявшая пзъ поварихи, одной бабы и
двухъ девокъ въ шерстяныхъ псподницахъ.
носче первыхъ восклпцап1й: «»пд се окъ па-
нычъ нашъ!» объявила, что тетушка садила
въ огороде пшеничку, вместе съ девкою Па-
лашкою и кучеромъ Омелькомъ, исправляв-
шимъ часто должность огородника и сторол;а.
Но тетушка, котор;и1 еще издали завидела
рогожную кибитку, была уже здесь. И Пванъ
бедоровпчъ изумился, когда она почти под-
няла его на рукахъ, какъ бы не доверяя, та
ли эта тетушка, которая писала къ нему о
своей дряхлости и болезни.
т.
Тетушка.
Тетушка Василиса Кашпаровиа въ это вре-
мя имела летъ около пятидесяти. Замужомъ
она никогда не была и, обыкновенно говори-
ла, что жизнь девическая для нея дороже
всего. Впрочемъ, сколько мне помнится, ни-
кто п песваталъ ее. Это происходило оттоп!.
что все мужчины чувсгповали при ной ка-
кую-то робость и нт.а1гт. не имели духасд!.-
лать ей прнзиан1е. « Весьма съ большим ьха-
11акте|)омъ Василиса Кашнаровна!> говорили
женихи, и были совершенно правы, потому
что Василиса Кашпаровиа хоть кого умел.»
сделать тин1е травм. Пьгтицу-мельника, ко-
торый сове|)И1енно былъ ни къ чему но г<иенъ,
она. собствепнон) своею ыужествонпою рукою
дергая кшкдыП день за чубъ, беяъ псякаго по-

157
ВЕЧЕРА НЛ ХУТОРА ВЛИЗЪ ДИКАНЬКИ.
153
сторонпяго средства, ум Ьласд'Ьлатьзолотомъ, а
не человЬкомъ. Ростъ она ии'Ьла почти испо-
линск1й, дородность п силу совершенно сораз-
мерную. Казалось, что природа сделала не-
простительную ошибку, опред-Ьлпвъ ей носить
1>-'ыно-коричновын, по буднямъ,капотъсъ мел-
кими сборками п красную кашемировую шаль
въ день СвЬтлаго Воскресен1Я и своихъ име-
нннъ, тогда какъ ей бол4е всего шли бы дра-
гунсте усы и длинные ботфорты. Зато заня-
тая ея совершенно соотвЬтствовалн ея виду:
она каталась сама на лодк*, гребя весломъ
искуснее всякаго рыболова; стр4ляла дичь;
стояла неотлучно надъ косарями; знала напе-
речетъ число дынь и арбузовъ на баштане;
брала пошлину по пяти коп'Ьекъ съ воза, про-
4зжавшаго черезъ ея греблю; взлезала на де-
рево и труспла груши, била л'Ьнивыхъ васса-
ловъ своею страшною рукою и подносила до-
стоинымъ рюмку водки тою лее грозною ру-
кою. Почти въ одно время она бранилась,
красила пряжу, б^галана кухню, дЪлалаквасъ,
варила медовое варенье, и хлопотала весь
день и вездЬ поспевала. СлЬдств1емъ этого
было то. что маленькое им'Ьньице Ивана 0е-
доровпча, состоявшее изъ осьмнадцати душъ
по посл']1днепревиз1и, процв4тало въ полномъ
смысл-Ь сего слова. Къ тому-жъ она слпшкомъ
горячо любила своего племянника и тщатель-
но собирала для него копейку.
По пр1113дЬ домой, жизнь Ивана ведоровича
решительно изменилась п пошла совершенно
другою дорогою. Казалось, натура пмепно соз-
дала его для упраБлен1я осьмнадцатидушнымъ
им-Ьшемъ. Сама тетушка заметила, что онъ
будетъ хорошимъ хозянномъ, хотя, впрочемъ,
не во всЬ еще отрасли хозяйства позволяла
ему вмешиваться. «Воно гце молода дытына!»
обыкновенно она говаривала, несмотря на то,
что Ивану всдоровичу было безъ малаго со-
рокъ л-Ьтъ: «где ему все знать!»
Однакожъ, онъ неотлучно бывалъ въ поле
при жнецахъ п косаряхъ, п это доставляло
наслажден1е неизъяснимое его кроткой душе.
Едпнодушпый взмахъ десятка н более блестя-
щихъ косъ; шумъ падающей стройными ря-
дами травы; изредка заливающ1яся песни
жницъ, то веселый, какъ встреча гостей, то
заунывныя, какъ разлука; спокойный, чистый
вечеръ, — и чтозавечеръ! какъ воленъ и свежъ
воздухъ! какъ тогда оживлено все: степь крас-
неетъ, спнеетъ п горптъ цветами; порепелы,
дро(|)и,чайки, кузнечики, тысячи насекомыхъ,
и отъ нихъ свистъ, жужжан1е, трескъ, крпкъ
и вдругъ стройный хоръ; и все не молчитъ
Е!1 на минуту; а солнце садится и кроется.
У! какъ свежо и хорошо! По полю, то ташъ,
то тамъ, раскладываются огни и ставятъ кот-
лы, и вкругъ котловъ садятся усатые косари;
наръ отъгалушекъ несется; сумерки сереютъ..
Трудно разсказать, что делалось тогда съ Ива-
номъ ведоровичемъ. Онъ забывалъ, присое-
динясь къ косарямъ, отведать ихъ галушекъ.
которыя очень любилъ, и стоялъ недвилшмо
на одномъ месте, следя глазами пропадавшук
въ небе чайку, или считая копы нажатагс
хлеба, унизывавш1я поле.
Въ непродолжительномъ времени объ Иван4
бедоровиче везде пошли речи, какъ о вели-
комъ хозяине. Тетушка не могла нарадовать-
ся свопмъ племяннпкомъ и никогда не упу-
скала случая имъ похвастаться. Въ одинъ
день, — это было уже по окончан1и лсатвы, и
именно въ конце 1юля, — Василиса Кашиаров-
на, взявши Ивана ведоровича съ таинствен-
нымъ видомъ за руку, сказала, что она теперь
хочетъ поговорить съ нимъ о деле, которое
съ давпнхъ поръ уже ее занимаетъ.
«Тебе, любезный Иванъ бедоровичъ», такъ
она начала: «известно, что въ твоемъ хуторе
осьмнадцать душъ, внрочемъ, это по ревиз1и,
а безъ того, молсетъ, наберется больше, мо-
жетъ, будетъ до двадцати четырехъ. Но не
объ этомъ дело. Ты знаешь тотъ лесокъ, что
за нашею левадою, и, верно, знаешь за темъ
же лесомъ широшй лугъ: въ немъ двадцать
безъ малаго десятинъ; а травы столько, что
можно каждый годъ продавать больше, чемъ
на сто рублей, особенно, если, какъ говорятъ,
въ Гадяче будетъ конный полкъ».
«Какъ же-съ, тетушка, знаю: трава очень
хорошая».
«Это я сама знаю, что очень хорошая; но
знаешь ли ты, что вся эта земля, по-настоя-
щему, твоя? Что-жъ ты такъ выпучилъ глаза?
Слушай, Иванъ бедоровичъ! Ты помнишь Сте-
пана Кузьмича? Что я говорю: «помнишь!»
Ты тогда былъ такимъ малепькимт,,чтоне могт,
выговорить даже его имени. Куда-асъ! Япомню,
когда пр1ехала на самое пущенье, передъ Фи-
липповкою, и взяла было тебя на руки, то ты
чуть не испортилъ мне всего платья; къ сча-
СТ1Ю, что успела передать тебя мамке Матре-
не; такой ты тогда былъ гадий!.. Но не объ
этомъ дело. Вся земля, которая за нашпмъ
хуторомъ, и самое соло Хортыще, было Сте-
пана Кузьмича. Онъ, надобно тебе объявить,
еще тебя не было на свете, какъначалъ ез-
дить къ твоей матушке, — правда, въ такое
время, когда отца твоего не бывало дома. Но
я, однакожъ, это не въ укоръ ей говорю, —
упокой. Господи, ея душу! — хотя покойница
была всегда ненрава нротивъ меня. Но не объ
этомъ дело. Какъ бы то ни было, только Ст-'-
панъ Кузьмичъ сделалъ тебе дарственную за-
пись на то самое именхе, объ которомъ я те-
64 говорила. Но покойница твоя матушка,
между нами будь сказано, была пречудпог.1
нрава. Самъ чортъ (Господи, прости меня за
это гадкое слово!) не могъ бы понять ее. Куда

159
С0ЧППЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
100
она Д'Ьла эту запись — одинъ Богь знаетъ. Я
думаю, просто, что онавъ рукахъ этого стараго
холостяка, Грпгор1я Григорьевича Сторчонка.
Этой пузатой шельмЬ досталось все его им'Г.-
ше. Я готова ставить, Богьзнаегь что, если
онъ не утаплъ записи».
«Позвольте-съ доложить, тетушка: не тотъ
ли это Сторченко, съ которылъ я познако-
мился на станции?» Тутъ Иванъ ведоровпчъ
разсказалъ про свою встр+.чу.
«Кто его зпает7>1'> отвечала, немного по-
думавъ, тетушка: «можетъ-быть, онъ и ие не-
годяй. Правда, онъ всего только полгода какъ
пере'Ьхалъ къ намъ жить; въ такое время че-
ловека не узнаешь. Старуха-то, матушка его,
я слышала, очень разумная жепшпна и, го-
ворятъ, большая мастерица солить огурцы;
ковры собственныя д'1;вки енум-Ьють отлично
хорошо выдЬлывать. Но такъ какъ ты гово-
ришь, что онъ тебя хорошо принялъ, то по-
езжан къ пему: мол;етъ-быть, старый гр'Ьш-
нпкъ послушается совести и отдастъ, что П1)п-
надлежитъ не ему. Пожалуй, молсешь по'Ьхать
и въ брпчк'Ь, только проклятая дитвора по-
выдергала сзади всЬ гвозди; яужпо будетъ
сказать кучеру Омельк'Ь, чтобы прпбилъ везд*
получше кожу».
«Для чего, тетушка? Я возьуу повозку, въ
которой вы ездите иногда стр-Ьлять дичь».
Этимъ окончился разговоръ.
IV.
О б * д ъ.
Въ обГ.депную пору Иианъ ведоровпчъ
въ'Ьхалъ въ село Хортыще и пемиого оробЬлъ,
когда сталъ приближаться къ господскому до-
му. Домъ этотт^былъ длинный и не подъ оче-
ретяною, какъ у ыпогихъ ок11ужпыхъ иомФ.щи-
ковъ, ноподъдеровянпою крышею. Дваа.мба-
ра во дворЬ толге подъ дсревяиною к11Ышою;
ворота дубовмя. Иванъ Оедо1К)В11Чъ похожь
былъ на того франта, который. заЬхавъ на
балъ, впдптъ всЬхъ. куда ни огляпется, од'^-
тыхъ 1цеголеват1'.е его. Изъ почтрп1я онъ оста-
новнлъ свой возокъ возлЬ амбара и иодошелъ
п1.Ш1;омъ къ крыльцу.
«Л! МпанъОедоровичъ!» закрпчалъ толстый
1''риго1||й Григорьевичъ, ходивппй подпору вт.
сюртук!., но бсзъ галстуна, жилета и подтя-
л;»'Къ. Однакожъ н пто'п. иарядъ, казалось, об-
ррмепялъ (ТО тучную 111П11Ипу, потомучто поп>
катился съ п(мч) гридомъ.
«Что-л;ъ вы говорили, что сейчасъ, кпкъ
только увидпгегь съ тетушкой, прИ-.детс, да и
по пр11'.хали?» ИоглЬ птпхъ слопь, губи Ивана
ведоропича встретили т1. и;е самый 311аком1.1Я
нодушки.
• Польшею частью ЗЯПЯТ1Я по хозпйстпу...
Я-съ ирИ,халъ къ вамъ на минутку, собствен-
но но д'Ьлу...»
«На минутку? Вотъ этого-то не будетъ. Эй,
хлопче!» закричалъ толстый хозяинъ, и тотъ
же самый мальчпкъ въ казацкой свитк* вы-
б'Ьжалъ изъ кухни. «Скажи Касьяиу, что^'ы
ворота сеичасъ занеръ. — слышишь! — заиеръ
крЬиче! А коней вотъ этого нана распрягъ бы
С1Ю минуту. Прошу въ комнату: зд'Ьсь так;.;!
жара, что у меня вся рубашка мокра».
Иванъ Эедоровичъ, вошедши въ комнату,
решился не терять напрасно времени и, не-
смотря на свою робость, наступать реши-
тельно.
«Тетушка нм^ла честь... сказывала мне, 'по
дарственная запись покойнаго Степана Ку:!Ь-
мича...»
Трудно изобразить, какую непр1ятнуго мину
сд1;ла.10 при .чтпхъ словахъ обширное лицо
Григор1я Григорьевича. «Ей Богу, ничего не
слышу!» отвЬчалъ онъ. «Надобно вамъ ска-
зать, что у меня въ лЬвомъ ух-Ь сиде.лъ тара-
канъ (въ русскпхъ избахъ проклятые кацапы
везде поразводплн таракановъ); невозможно
описать никакимъ перомъ, что за муче»1е
было — такъ вотъ и щекочетъ, такт> и щеко-
чеп.. Мне помогла уже одна старуха самымъ
нростымъ средствомъ...»
«Я хотЬ.чъ сказать...» осмелился прервать
Иванъ ведоровпчъ, видя, что Григор1Й Грн-
горьепмчъ съ умысломъ хочетъ поворотить
речь на другое: «чговъзавещан1и покойнаго
Степана Кузьмича упоминается, такъ сказать,
о дарственной записи... но нсйследуетъмне...»
«Я знаю, это вам1. тетушка успела натво-
рить. Ото ложь, е11-1)огу. ложь! Никакой дар-
ственной записи дяд101ика не делалъ. Хотя,
правда, въ завещан1н и упоминается о какой-
то записи: но где же она? Никто ненредста-
вилъ ее. Я вамъ это говорю потому, что ис-
кренно желаю вамъ добра. Кй-Богу, это ложь!»
Иванъ ведоровпчъ замолча.чъ. разсуждая.
что, мол;етъ-быть, и въ самомъ делететуиш!^
такъ только нс-лазалось.
«.\ вотъ идотъ сюда матушка съ сестрами!»
сказалъ 1'ригор1й Григорьевичъ: «следователь-
но обедъ готовъ. Пойдемте!»
Тутъ онъ потащилъ Ивана ведоровпча за
руку въ комнату, въ которой стояли па столе
водка и закуск1г.
Нъ то самое время вошла старушка, низень-
кая, сопершенньм! ко(|1('йпикъ въ чепчике, съ
двумя ба|)1.11ннями- белокурой и черноволо-
сой. Иванъ ведоровичъ, какъ воснитанпыИ
вавялеръ, иодошелъ сначала къ старушкпиий
ручке, а п(1сле къ ручкам Ь(1беихъС1а|)ЫШ1'нь.
«Это, матупмса. нашъ сосЬдъ, Иванъ О.-до-
ровнчъ Шнонька!» сказалъ Григор1й Грпгорье-
ннчъ.
Старушка смотрела пристально на Ивана

ВЕЧЕРА НА ХУТОР* 5Л113Ъ ДИКАНЫШ.
162
Эедоровича, или, можетъ-быть, только казались
смотр1звше1о. Впрочемъ, это была совершенная
цоброта; казалось, она такъ и хотела спросить
Ивана бедоровпча: «сколько вы на зиму на-
саливаете огурцовъ?»
<Вы водку пили?» спросила старушка.
«Вы, матушка, в'Ьрно, не выспались», ска-
залъ ГригорхЁ Григорьевичъ: «кто-жъ спраши-
ваетъ гостя, пилъ ли онъ? Вы цотчивайте
только; а пили ли мы, или н'Ьтъ, это наше
д1>ло. Иванъ бедоровичъ! прошу: золототысяч-
никовой, или трохимовской сивушки? какую
вы лучше любите? Иванъ Ивановичъ, а ты
что стоишь?» произнесъ Григорш Григорье-
вичъ, оборотившись назадъ, и Иванъ ведо-
ровичъ увид'Ьлъ подходившаго къ водк'Ь Ивана
Ивановича, въ долгопол омъ сюртук'Ь, съ огром-
нымъ стоячимъ воротнпкомъ, закрывавшнмъ
весь его затылокъ, такъ что голова его сидела
нъ воротник'Ь, какъ будто въ бричк*.
Иванъ Ивановичъ подошелъкъЕодк'к,потеръ
руки, разсмотр^лъ хорошенько рюмку, налилъ,
подиесъ къ св'Ьту, вылилъ разомъ изъ рюмки
всю водку въ ротъ, но, не проглатывая, попо-
лоскалъ ею хорошенько во рту, посл'Ь чего уже
проглотилъ, и, закусивши хл^бомъ съ солены-
ми опенками, оборотился къ Ивану ведоровичу.
«Не съ Иваномъ ли бедоровичемъ, госпо-
диномъ Шпонькою, им'Ью честь говорить?»
«Такъ точно-съ», отв'Ьчалъ Иванъ Ведоро-
впчъ.
«Очень много изволили перемениться съ
того времени, какъ я васъ знаю. Какъ же!»-
ародолжалъ Иванъ Ивановичъ: «я еще помню
васъ вотъ какими!» При этомъ поднялъ онъ
ладонь на аршинъ отъ иола. «Покойный ба-
тюшка вашъ, дай Боже ему царств1е небесное,
р^дый былъ челов'Ькъ. Арбузы и дыни всегда
бывали у него таше, какихъ теперь нигд^Ь не
найдете. Вотъ хоть бы и тутъ», продолжалъ
онъ, отводя его въ сторону: «иодадутъ вамъ
за столомъ дыни, — что за дыни? смотреть не
хочется! верите ли, милостивый государь, что
у него были арбузы», ироизнесъ онъ съ таин-
ственнымъ видомъ, разставляя руки, какь
будто бы хотЬлъ обхватить толстое дерево:
«ей-Богу, вотъ каше!»
«Пойдемте за столъ!» сказа.гъ Григор1й Гри-
горьевичъ, взявши Ивана ведоровича за руку.
Григор1й Григорьевичъ сЬлъ на обыкновен-
номъ своемъ м-Ьст^, въ концЬ стола, завесив-
шись огромною салфеткою и походя въ этомъ
виде на техъ героевъ, которыхъ рисуютъ цы-
рюльиики на своихъ вывескахъ. Иванъ бедо-
ровичъ, краснея, селъ на указанное ему место
противъ двухъ барышень; а Иванъ Ивановичъ
не преминулъ поместиться возле него, радуясь
цушевно, что будетъ кому сообш,ать свои по-
знаи1я.
«Вы нанрасно взяли куприкъ, Иванъ ведо-
1очииои1я Н. В. Гогола.
ровичъ! Это индейка!» сказала старушка, обра-
тившись къ Ивану ведоровичу, которому въ
это время поднесъ блюдо деревенск1Й офи-
ц1антъ въ серомъ фраке съ черною заплатою.
«Возьмите спинку!»
«Матушка! ведь васъ никто не проситъ ме-
шаться!» произнесъ Григор1й Григорьевичъ.
«Будьте уверены, что гость самъ знаетъ, что
ему взять! Иванъ бедоровичъ! возьмите кры-
лышко, вонъ другое, съ пупкомъ! Да что-жъ
вы такъ мало взяли? Возьмите етегнышко! Ты
что разинулъ ротъ съблюдомъ? Проси! Стано-
вись, подлецъ, на колени! Говори сейчасъ:
«Иванъ бедоровичъ, возьмите етегнышко!»
«Иванъ бедоровичъ, возьмите етегнышко!»
проревелъ, ставъ на колени, офиц1антъ съ
блюдомъ.
«Гм! что это за индейки!» сказалъ впол-
голоса Иванъ Ивановичъ съ впдомъ пренебре-
лсешя, оборотившись къ своему соседу. «Так1я
ли должны быть индейки? Если бы вы увидели
у меня индеекъ! Я васъ уверяю, что жиру въ
одной больше, чемъ въ десятке такихъ, какъ
эти. верите ли, государь мой, что даже про-
тивно смотреть, когда ходятъ оне у меня по
двору — такъ жирны!..»
«Иванъ Ивановичъ, ты лжешь!» произнесъ
Григор1Й Григорьевичъ, вслушавшись въ его
речь.
«Я вамъ скажу», продолжалъ все такъ же
своему соседу Иванъ Ивановичъ, показывая
видъ, будто бы онъ не сдышалъ словъ Григор1я
Григорьевича: «что прошлый годъ, когда я от-
иравлялъихъ въ Гадячъ, давалп по пятидесятп
копеекъ за штуку, итоеш,енехотелъ брать».
«Иванъ Ивановичъ! я тебе говорю, что ты
лжешь!» произнесъ Григорш Григорьевичъ,
для лучшей ясности, но складами я громче
прежняго.
Но Иванъ Ивановичъ, показывая видъ,будто
это совершенно относилось не къ нему, про-
должалъ такъ же, но только гораздо тише:
«именно, государь мой, не хотелъ брать. Въ
Гадяче ни у одного помещика...»
«Иванъ Ивановичъ! ведь ты глупъ, и больше
ничего», громко сказалъ Григор1Н Григорье-
вичъ. «ведь Иванъ бедоровичъ знаетъ все это
лучше тебя и, верно, не поверитъ тебе».
Тутъ Иванъ Ивановичъ совершенно оби-
делся, замолчалъ и принялся убирать индейку,
несмотря на то, что она не такъ была аспрна,
какъ те, на которыя противно смотреть.
Стукъ ножей, дожекъ и тарелокъ заменилъ
на время разговоръ; но громче всего слыша-
лось высмактыван1е Григор1емъ Григорьеви-
чемъ мозгу изъ бараньей кости.
«Читали ли вы», спросилъ Иванъ Ивано-
вичъ, после некотораго молчашя, высовывая
голову изъ своей брички къ Ивану ведоровичу:
«книгу «Путегаеств1е Коробейникова ко ск;:-

163
сочинкн1я н.
гоголя.
164
тымъ и+.стаыъ»? Истинное услажден1е души
11 се^'ДЦа! Теперь такпхъ кннгъ не печатаютъ.
Очень сожалительно. что не посмотр'Ьлъ, кото-
раго году».
Иванъ ведоровпчъ, услышавши, что д-Ьло
ндетъ о книг-Ь, прилежно пачалъ набирать соб'Ь
соусу.
«Истинно удивительно, государь мой. какъ
подумаешь, что простой м^щанинъ прошелъ
всЬ м1;ста пти: бол'Ье трехъ тысячъ верстъ, го-
сударь мой! болЬе трехъ тысячъ верстъ! По-
длинно его Самъ Господь сподобилъ побывать
въ Палестине и 1ерусалиыЬ».
«Такъ вы говорите, что онъ», сказалъИванъ
бедоровичъ, который много наслышался о
Терусалим'Ь еще отъ своего деньищка: «былъ
и въ 1ерусалпм1,?»
<0 чемъ вы говорите, Иванъ бедоровичъ?»
произнесъ съ конца стола Грнгорхй Григорье-
вичъ.
«Я. то есть, им'Ьлъ случай зам'Ьтить. что
как1я есть на св'Ьт'Ь далек1я страны!» сказалъ
Иванъ ведоровпчъ, будучи сердечно доволенъ
гЬмъ, что выговорилъ столь длинную и труд-
ную фразу.
«Не в*рьте ему, Ивапъ ведоровпчъ!» ска-
залъ Григорш Григорьевичъ. не вслушавшись
хорошенько: «все вретъ!»
Между т'Ьмъ об'Ьдь кончился. Григорий Гри-
горьевпчъ отправился въ свою комнату, по
обыкновензю, немножко всхрапнуть; а гости
пошли всл^дъ за старушкою-хозяйкою и бары-
шнями въ гостиную, гд1; тотъ самый столъ, на
которомъ оставили они. выходя обЬдать, водку,
какъ бы превращен1емъ какпмъ, покрылся
блюдечками съ варепьемъ разныхъсортовъ и
блюдами съ арбузами, вишнями и дынями.
Отсутств1е Григор1я Григорьевича зам'Ьтно
было во всемъ: хозяйка сделалась словоохот-
н'Ье и открывала сама, бозъ просьбы, множе-
ство сокретовъ насчетъ д'Ьла1ия настилы и
сушен1я грушт.. Даже барышии стали говорить;
но белокурая, которая казалась моложе шестью
годами своей сестры п которой по виду было
около двадцати пяти л'Ьтъ, была молчаливЬе.
Но бол1'>е вс+.хъ говорплъ в д'Ьйствовалъ
Иванъ Иваповичъ. Будучи ув-Ьреиъ, что его
теперь никто не собьетт. и не см'Ьи1аетъ, онъ
говорил!, и <»бъ огурцахъ. и о пос+.п* карто-
феля, и о томъ. как1е въ старину был» разум-
ные люди, — куда протнвъте111()1«и1нихъ! — но
томъ, какъ все, ч 1.м 1.Д1иг1.е, умн 1.«тъ и доходить
къ выдумывам1к1 мулр1'.йших1. вещей. Словомъ,
это былъ одппъ 1131, чигла т1.хъ людей, кото-
рые съ велнчайшимъ уд(1Вольстн1емъ любятъ
позаняться услаждающимъ дуп1у [мзговоромъ
п будугъ творить обо вссмь, о Ч1-мъ только
можно говорить. 1*-<'ли разговоръ касался важ-
ныхъ и благочеспшыхъ ир|Дмеговъ,то Ивапъ
Иваповичъ вздыхалъ поса'Ь каяцаго слова, ки-
вая слегка головою: ежели до хозяйственныхъ.
то высовывалъ голову изъ своей брички и д^-
лалъ так1я мины, глядя на которыя, кажется,
можно было прочитать, какъ нужно Д'Ьлать
грушевый квасъ. какъ велики т!. дыни, о кото-
рыхъ онъ говорилъ, и какъ жпрпы тЬ гуси,
которые бЬгаютъ у него по двору.
Наконецъ, съ великимъ трудомъ, уже ввече-
ру, удалось Ивану ведоровичу распрощаться и.
несмотря на свою сговорчивость и на то, что
его насильно оставляли ночевать, онъ устоялъ-
таки въ своемъ нам1'>рен1и 'Ехать, — и у^xалъ
V.
Новый замыселъ тетушки.
«Ну, что? выманилъ устараго лпход'Ья за-
пись?» Такимъ вопросомъ встретила Ивана
ведоровича тетушка, которая съ нетерп'Ьи1емъ
дожидалась его уже несколько часовъ на
крыльцЬ и не вытерпЬла, наконецъ, чтобы не
выбежать за ворота.
«НЬтъ, тетушка», сказалъ Иванъ бедоро-
вичъ. сл'Ьзая съ повозки: «у Гр11гор1я Гри-
горьевича н'Ьтъ никакой записи!»
«И ты пов-Ьрнлъ ему? Вретъ онъ, прокля-
тый! Когда-нибудь попаду, право, поколочу его
собственными руками. О, я ему поснущу жиру!
Впрочомъ, нужно напередъ поговорить съ на-
шимъ подсудкомъ, нельзя ли судомъ съ него
стребовать... Но не объ этомъ теперь д^ло.
Ну, что-жъ, обЬдъ былъ хороппи»
«Очень... да. весьма, тетушка!»
«Ну. как1я-жъ были кушанья? разск;гжи.
Старуха-то. я знаю, мастерица присматривать
за кухней».
«Сырники были со сметаною, тетушка; со-
усъ съ голубями, начиненными...»
«А индейка со сливами была?» спросила
тетушка, потому что сама была большая ис-
кусница приготовлять это блюдо.
«Ныла и иид1.11ка!... 1?еоьма красивый ба-
рышни — сестрицы Григор1я Григорьевича,
особенно б11локурая!»
«А!» сказала тетушка и посмотрела при-
стально на Ивана Ведоровича, который, по-
крас111;въ, потупилъ глаза въ землю. Новая
мысль быстро п1)омелькнула въея голов1".. «Ну,
ЧТ0-Ж1.?» 1-и1)осила она съ любопытствоыъ и
живо: «как1я у ней брови?» Не мФ.шаетъ зам'Ь-
тить, что Т1'ту1ика вс(мда поставляла первую
красоту женщины въ бровяхъ.
«Нровп. тетушка, (•ов1'11шенно-сътак1я.ка-
К)я. вы разсказывали. въ молодости были у
васъ. И по всему лицу пебольммя веснушки».
«А!» сказала п-тушка. будучи довольна за
М'1'.чап1емъ Ивана ведоровича. К(1Т<1рый. одна
кожъ. Н1' им•^.лъ и въ мысляхъ сказать зтимг
комилиш'НТ!.. -Какое же было на Н1'й плать- '
хотя, впрочемъ, теперь трудно найти таких ь

165
ВЕЧЕРА НА ХУТОР* БЛИЗЪ ДИКАНЬКИ.
166
плотныхъ матер1Й. какая вотъ хоть бы, напри-
ы1;ръ, у меня на этомъ капоте. Но не объ
этомъ д'Ьло. Ну, что-жъ, ты говорилъ о чеыъ-
нпбудь съ нею?»
<То-есть,какъ...я-съ, тетушка? Вы, можеТъ-
быть, уже думаете...»
«А что-лсъ? что тутъ диковпннаго? Такъ
Богу угодно! Монсетъ-быть, теб'Ь съ нею на
роду написано лсить парочкою».
«Я не знаю, тетушка, какъ вы можете это
говорить. Это доказываетъ, что вы совершен-
но не знаете меня...»
«Ну, вотъ, уже п обпд'Ьлся!» сказала тетуш-
ка. 1.Ще молода дытына!» подумала она
про себя: «ничего не знаетъ! Нужно ихъ свести
вм^стЬ: пусть познакомятся!»
Тутъ тетушка пошла заглянуть въ кухнв:»
и оставила Ивана бедоровича. Но съ этого
времени она только и думала о томъ, какъ
увидать скорЬе своего племянника женатымъ и
ноняньчитьмаленькпхъвнучковъ.Въголов'Ьея
громоздились одни только приготовлен1Я къ
свадьб'Ь,пза:и1тнобыло.чтоонавовс'Ьхъд'Ьлахъ
суетилась гораздо бол'Ье, нелгелп прежде, хотя,
впрочеыъ, эти д4ла бол4е шли хуже, нежели
лучше. Часто, д'Ьлая какое-нибудь пирожное,
котораго вообще она никогда не доверяла
кухарке, она, позабывшись и воображая, что
возл* нея стоитъ маленьк1пвнучекъ, нросящхй
пирога, разс4янно протягивала къ нему руку
съ лучшнмъ кускомъ, а дворовая собака, поль-
зуясь этимъ, схватывала лакомый кусокъ и
свопмъ громкимъ чавканьемъ выводила ее пзъ
задумчивости, за что и бывала всегда бита
кочергою. Даже оставила она любимыя свои
занят1я и не ■Ьздила на охоту, особливо, когда,
вместо куропатки, застрелила ворону, чего
никогда прежде съ нею не бывало.
Наконецъ, спустя дня четыре нослЬ этого,
всЬ увидали выкаченную нзъ сарая на дворъ
бричку. Кучеръ Омелько, онъ же и огородникъ
и сторожъ, еще съ ранняго утра стучалъ молот-
комъ и прпколачивадъ кожу, отгоняя безпре-
станно собакъ, лизавшихъ колеса. Долгомъ
почитаю предуведомить читателей, что это
была именно та самая бричка, въ которой
еще Ьздилъ Адамъ, и потому, если кто будетъ
выдавать другую за адамовскую, то это сущая
ложь, и брнчка непременно поддЬльная. Со-
вершенно не известно какимъ образомъ спас -
лась она отъ потопа; должно думать, что въ
Ноевомъ ковчеге былъ особенный для нея
сарай. Жаль очень, что чптателямъ нельзя
описать живо ея фигуры. Довольно сказать,
что Василиса Кашпаровна была очень доволь-
на ея архитектурою и всегда изъявляла сожа-
лен1е, что вывелись изъ моды старинные эки-
пажи. Самое устройство брички немного на-
бокъ, то-есть такъ, что правая сторона ея
была гораздо выше левой, ей очень нрави-
лось, потому что съ одной стороны можетъ,
какъ она говорила, влезать малорослый, асъ
другой — великорослый. Впрочемъ, внутри
брички могло поместиться штукъ пять мало-
рослыхъ и трое такихъ, какъ тетушка.
Около полудня, Омелько, управившисьоколо
брички, вывелъ изъ конюшни тройку лошадей,
немного чемъ моложе брички, и началъ при-
вязывать ихъ веревкою къ величественному
экипажу. Иванъ Оедоровичъ и тетушка, одинъ
съ левой стороны, другая съ правой, влезли
въ брпчку, и она тронулась. Понадавш1еся
на дороге мулгики, видя такой богатый эки-
пажъ (тетушка очень редко выезжала въ немъ),
почтительно останавливались, снимали шапки
и хсланялись въ иоясъ.
Часа черезъ два кибитка остановилась пе-
редъ крыльцомъ, — думаю, не нужно говорить:
передъ крыльцомъ дома Сторченка. Григор1я
Григорьевича не было дома. Старушка съ
барышнями вьппла встретить гостей въ сто-
ловую. Тетушка подошла величественнымъ
шагомъ,съ большою ловкостью отставила одну
ногу впередъ и сказала громко:
« Очень рада, государыня моя, что имею честь
лично доложить вамъ мое ночтен1е; а вместе
съ решпектомъ позвольте поблагодарить за
хлебосольство ваше къ племяннику моем у, Ива-
ну ведоровичу, который много имъхвалится.
Прекрасная у васъ гречиха, сударыня,— яви-
дела ее, подъезжая къ селу. А позвольте уз-
нать, сколько копъ вынолучаетесъ десятины?»
После сего последовало всеобщее лобыза-
ше. Когда лее уселись въ гостиной, то ста-
рушка-хозяйка начала:
«Насчетъ гречихи я не могу вамъ сказать:
это часть Грпгор1я Григорьевича; я уже давно
не занимаюсь этимъ, да и не могу: уже стара!
Въ старину у насъ, бывало, я помню, гречиха
была по поясъ; теперь Богъ знаетъ что, хотя,
впрочемъ, и говорятъ, что теперь все лучше».
Тутъ старушка вздохнула, и какому-нибудь
наблюдателю послышался бы въ этомъ вздохе
вздохъ старпннаго осьмнадцатаго столет1я.
«Я слышала, моя государыня, что у васъ
собственный ваши девки отличные умеютъ
выделывать ковры», сказала Василиса Кашпа-
ровна, и этимъ задела старушка за самую
чувствительную струну: при этихъ словахъ
она какъ будто оживилась, и речи у ней по-
лилися о томъ, какъ должно красить пряжу,
какъ приготовлять для этого нитку.
Съ ковровъ быстро съехалъ разговоръ на
солен1е огурцовъ и сушеше грушъ. Словомъ,
не прошло часу, какъ обе дамы такъ разго-
ворились между собою, будто векъ были зна-
комы. Василиса Кашпаровна многое улсе на-
чала говорить съ неютакимъ тихимъ голосомъ,
что Иванъ ведоровичъ ничего не могъ раз-
слушать.

167
С0ЧИНЕН1Я И.
ГОГОЛЯ.
1С>
«Да не угодно-ли посмотр-ЬтБ?» сказала,
вставая, старушка-хозяйка.
За нею псталп барышни и Васплнса Кашиа-
ровна, п всЬ потянулись въ д'Ьвичью. Тетушка,
одпакожъ, дала знакъ Ивану бедоровичу ос-
таться и сказа-ча что-то тпхо старушк*.
«Машенька!» сказаластарушка,обращ,аяськъ
белокурой барышнЬ: «останься съ гостемъ, да
поговорпсънпмъ.чтобыгостюнебылоскучно!»
Белокурая барышня осталась и сЬла на
диванъ. Иванъ водоровичъ сид'Ьлъ на своемъ
стул*, какъ на пголкахъ, красп'Ь.иъ и по-
туплялъ глаза; по барышня, казалось, вовсе
этого не зам*чала и равнодушно снд-Ьла на
диванЪ, разсматрпвая прилежно окна и стЬны,
илн следуя глазами за кошкою, трусливо про-
бегавшею подъ стульями.
Иванъ Эедоровичъ немного ободрился и
хотЬлъ-было начать разговоръ; но казалось,
что всЬ слова своп растерялъ онъ на дороН.
Нн одна мысль не приходила ему на умъ.
Молчан1о продолжалось около четверти часа.
Барышня все такъ же сид1;ла.
Наконецъ, Иванъ Эедоровичъ собрался съ
духомъ: «Л-Ьтомъ очень много мухъ, сударыня!»
пропзнесъ онъ иолудрожащнмъ голосомъ.
«Чрезвычайно много!» отвечала барышня.
«Братецъ нарочно сдЬлалъ хлопушку изъ ста-
раго маменькинаго баи1мака, по все еще очень
много».
Тутъ разговоръ опять прекратился, и Иванъ
Эедоровичъ никакимъ образомъ ул;е не на-
ходилъ р1>чи.
Накопецъ, хозяйка съ тетушкой и чернявою
барышнею возвратились. Поговоривши ощене-
много, Василиса Кашиаровна распростилась
со старушкою и барышнями, несмотря па вс+.
приглашения остаться ночевать. Старушка н
барышни вышли на крыльцо ироводить го-
стей и долго еще кланялись выглядывав-
шимъ изъ брички тетушк!, и племяннику.
«Ну, Иванъ ведоровичъ, о чемъ же выго-
ворили вдвоемъ съ барышнею?» спросила до-
рогою тетушка.
«Несьмаскромная и благонравная д'ЬвицаМа-
рш Григорьевна!» сказалъ ИванъНедоровпчъ.
«Слушай, Иванъ водоровичъ: я хочу по-
говорить съ тобою серьезно. Шць тебЬ, славу
Богу, тридцать осьмой годъ; чииъ ты уже
нм1.ои1ь хорош1Й: пора подумат!- и объ д11-
тяхъ! Теб-)-. и<-И])ом1.нпо нужна жена...»
«1й1къ, тетушка!» вскричалъ, испугавшись.
Иванъ СедI^роцичъ: «какъ, зкена! П1;гь-съ, то-
туигка, сд-Ьлайтс милость... Вы сове})шоино вь
стыдъ меня приводите... Я еи1(Никогданебылъ
п:еиап.... Л соверин-ппо но знаю, что съ нею
делать!»
«Узнаешь, Ипанъ водоровичъ, узнаешь»,
промолвила, улыбаясь, тетушка, и подумала
И110 себя: * Куди-жь! ще яопскмь молода
дытына: ничего не знаетъ!» — «Да, Иват
ведоровичъ!» продолжала она вслухъ: «луч-
шей жены нельзя сыскать тебЬ, какъ Марья
Григорьевна. Теб^Ьжеопа нритомъ очень по-
нравилась. Мыуженасчетъ этого много пере-
говорили съ старухою: она очень 11ада вид'Ьт!
тебя свонмъ зятемъ. Еще неизв'Ьстно, правда,
чтоскажетъ этотьтр^ходЬй Григорьевпчъ:в<
мы не посмотрпмъ на него, и пусть тольк'
онъ вздумаотъ не отдать прпданаго, иы еь
судомъ...»
Въ это время бричка подъехала ко двору,
и древи1я клячп ожили, чуя близкое стойло.
«Слушай, Омелько! конямъ дай прежде от-
дохнуть хорошенько, а не веди тотчасъ, рас-
прягши, къ водопою: они лошади горяч1я».—
«Ну, Иванъ ведоровичъ», продолжала, вы-
лезая, тетушка: «я советую теб^ хорошенько
подумать объэтомъ. Мн!, еще нужно заб1;жат1
въ кухню: я позабыла СолохЬ заказать ужпт,,
а она. пегодная, я думаю, сама и не подумал:,
объ этомъ».
Но Иванъ ведоровичъ стоялъ. какъ будто
громомъ оглушенный. Правда, Марья Гри-
горьевна очень недурная барышня: но женить-
ся!.. Это казалось ему такъ странно, такъ
чуднб, что онъ нпкакъ немогъ подумать безъ
страха. Жить съ женою!., непонятно! Онъ не
однпъ будетъ въ своей комнагЬ, но нхъ долж-
но быть везд'Ьдвое!.. Потъ проступалъ у него
на лице, по м'Кр'Ь того, какъ углублялся онъ
въ размышлен1е.
Ран^е обыкновеннаго легъ онъ въ постель,
но, несмотря иавсЬ старашя, никакъ немогъ
заснуть. Наконецъ, желанный сонъ, этотъ все-
общ1й успокоитель, пос*тилъ его; но какой
сонъ! Еще несвязнее сновидкн1й онъ никогда
не видывалъ. То снилось ему, что вкругъ него
всешумитъ. вертится, а онъ б-кжитт.. б^Ьжич^..
не чувствуеть подъ собою ногъ... Вотъ уж»
выбивается изъ силъ... Вд])угъ кто-то хва-
таетъегоза ухо. «Ай!кто это?» — «Это я. твоя
жена!» съ шумомъ говорилъ ему какой-то го-
лосъ,— и 01п> вдруп. и рооу ждался. То Н1Ч'Л-
ставлялось ему. что онъ ул;е женагъ. что вое
въдо.микФ. н.\ъ такъ чудн(>. такъ «транпо: въ
его комнат* стоптъ. вместо одинокой. двойная
кропать; настул11 сидип. жена. Ему странно:
онъ не знаетъ, какъ подойти къ ней, что го-
ворить съ неи1, и зам11чаетъ, что у нея гуси-
ное лицо. Нечаянно поворачивается онъ В1
сто110ну и вндить другую иг'^ну. тожесъгусн-
нымъ лицомъ. Пов(|рачивается въ другую
сторону — стоип. третья ж<'на: нпзадъ — еще
одна жена. Тугь его береп. тось"н: онъ бросил-
ся бежать нъ садъ; ио въ саду жарко, онъ снялъ
шляпу, впдип.: и въшлян!. сидип. ж«'иа. Поп,
пыступилъ у ногоналнпе. Иол1..чъвъкарманъ
аа ПЛЯТКОМ1. — и нь карман* лгена; вынулт,
пз-ь уха хлопчатую бумагу — и тамъ сиднп

Къ стр. 168.
Иванъ ведоровичъ Шпонька. Тотушка Васили-
са Кашпаровна стреляла дичь.
Ф.2
Иванъ ведоровичъ Шпонька. „Иванъ Эедоро-
вичъ. 1!Озьм11то стегпушко!" прорев'Ьлъ, ставь
на колени, оф11Ц1антъ съ блюдомъ.

СтаросвЪ1Ск1е помещики. .. .111^0111.1:111 Димикь
съ гал.1е11ееЦ ил, ыаленькпхъ 11очс1^н1■..1ыxг дс-
ревянцыхъ столбпковъ. . .
СтаросвЬтск1е пом'Ьщили. Лоажкчю Ивановичу
было шсстьдоситъ л-Ьтъ, Пульхо)!!!! Пвановнк
пятьдссятъ иять.
С11росвЬ1С1|1в лоиЪщини. От. дажо упол!. до-
П0ЛЫ1П Л(1||1:11 11ул1.хг|11К1 Инанппму, которую рпд-
стионпики ии хотели отдить ии ио о.
СтаросвЬ1ск1о помЬщиик. .()тч(*|'
Ип'имшрь'. с-иаипл.ч она К1. гнпрм!
.дуОкп сд1.диись такъ рф.дкнми.'"'
трбя.
(<11ГК\.

ВЕЧЕРА НА ХУТ01'Ь БЛПЗЪ ДЦКАИЬКи.
1С9
жена... То вдругъ онъ прыгалъ на одной ног* ,
г тетушка, глядя на него, говорила съ важ-
зымъ впдомъ: — «Да, ты долженъ прыгать,
потому что ты теперь уже женатый чело-
в^къ». Онъ къ ней; но тетушка — уже не те-
тушка, а колокольня. И чувствуеть, что его
кто-то тащитъ веревкою на колокольню. «Кто
это таш;]1тъ меня?» жалобно проговорилъ
Иванъ ведоровичъ. «Это я, жена твоя, тащу
тебя, потому что ты — колоколъ!» «Н'Ьтъ, я
Иванъ Эедоровнчъ!» крпча.11ъ онъ. «Да, ты
колоколъ», говорплъ, проходя ыпмо, полков-
никъ П*** п-Ьхотнаго полка. То вдругъ снплось
ему, что жена вовсе не челов'Ькъ, а какая-то
шерстяная матер1я; что онъ въ Могплев'Ь при-
ходить въ лавку къ купцу. «Какой прикажете
ыатвр1И?» говорить купецъ: «вы возьмите жены,
это самая модная матер1я! очень добротная! изъ
170
нея всЬ теперь шыотъ себ^Ь сюртуки». Кунецъ
м'Ьряетъ и р-Ьжетъ жену. Иванъ ведоровичъ
беретъ ее подъ мышку, пдетъ къ жпду, портно-
му. — «Н'Ьтъ», говорить жпдъ: «это дурная ма-
тер1я! пзъ нея никто не шьетъ себ* сюртука...»
Въ страх'Ь и безнамятств* просыпался
Иванъ ведоровичъ; холодный потъ лплся съ
него градомъ.
Какъ только вста.1ъ онъ поутру, тотчасъ
обратился къ гадательной книгЬ, въ конц^
которой одинь доброд'Ьтельпый кнпгопрода-
вецъ, по своей редкой доброте и безкорыстш,
пом'Ьстиль сокращенный снотолкователь. Но
тамъ совершенно не было ничего, даже хотя
немного похожаго на такой безсвязнып сонь.
Между т'Ьмъ въ голов'Ь тетушки созр'Ьлъ
совершенно новый замыселъ, о которомъ
узнаете въ следующей глав'Ь.
МИРГОРОДЪ.
Плести, ел ужа щ| я ародолжен1емъ вечеровъ на хуторе близъ Днканькн.
Миргородъ нарочито невелпк1й при р-Ьк*
Хоро.тЬ городъ. Пм'Ьетъ 1 канатную фабри-
ку. 1 кирпичный заводъ, 4 водяныхъ и 45
вЪтряныхъ нельнпцъ.
География Зябловскаго.
Хотя въ Миргород-Ё пекутся бублики изъ
чернаго т^ста, но довольно вкусны.
Изъ записокъ одного путешественника.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ.
СТАРОСВЪТСКШ помъщики.
я очень люблю скромную жпзнь т4хъ уеди-
'ненныхъ владетелей отдаленпыхъ деревень,
которыхъ въ Малоросс1и обыкиовенно назы-
ваютъ «старосветскими», которые, какъ дрях-
лые живописные домики, хороши своею про-
стотою и совершенною противоположностью
съ новымъ гладенькнмъ строен1емъ, котораго
ст^нъ не промылъ еще дождь, крыши не по-
крыла зеленая пл4сень, и лишенное штука-
турки крыльцо не выказываеть своихъ крас-
ныхъ кирпичей. Я иногда люблю сойти на
минуту въ сферу этой необыкновенно уеди-
ненной лсизни, где ни одно желан1в не пере-
летаетъ за частоколъ, окружающ1Й небольшой
дворикъ, за плетень сада, паполненнаго ябло-
нями и сливами, за деревенск1я избы, его
окружаюпця, пошатнувшшся на сторону. осЬ-
ненныя вербами, бузиною и грушами. Жизнь
лхъ скромныхъ владетелей такт, тиха, такъ
тиха, что на минуту забываешься и думаешь,
чти страсти, желаи1я и неспокойныя поро-
жденш злого духа, возмущаюпця М1ръ, вовсе
но существуютъ, и ты ихъ видъ.1ъ только въ
блестящемъ, сверкаюшемъ сновидешн. Я от-
сюда вижу низепьк1й домикъ съ галлереею
изъ маленькихъ почернелыхъ деревянныхъ
столбпковъ, пдущихъ вокругъ всего дома, что-
бг>1 можно было во время грома и града затво-
рить ставнн оконъ, не замочась дождемъ. За
нпмъ душистая черемуха, ц4лые ряды ппзеиь-
кпхъ фруктовыхъ деревъ, потоплеиныхъ ба-
грянцемъ вишенъияхоптовымъ моремъсливъ,
иокрытыхъ свппцовымъ матомъ; развесистый
кденъ, въ тени котораго разостлапъ, для от-
дыха, коверъ; передъдомомъ просторный дворъ
съ низенькою свежею травкою, съ протоптан-
ною дорожкою отъ амбара до кухни иотъкухнп
до барскихъ покоевъ; длинношейный гусь,
иьющ1й воду, съ молодыми п нежными, какъ
пухъ, гусятами; частоколъ, обвешаиныи связ-
ками сушепыхъ грушь и яблокъ и проветри-
вающимися коврамп; возъ съ дынямп, стоящей
возле амбара; отпряженный волъ, лениво лежа-
щ1й возле него, — все это для меня пмеетъ
неизъяснимую прелесть, моягетъ-быть, оттого,
что я уже не вижу ихъ и что намъ мило все
то, съ чемъ мы въ разлуке. Какъ бы то ни

171
С о Ч П Н Е Н I я П. В. ГОГОЛЯ.
172
было, но даже тогда, когда бричка моя подть-
■Ьзжала къ крыльцу этого домика, душа при-
нимала удивительно пр1ятное и спокойное со-
стоян1е; лошади весело подкатывали подъ
крыльцо; кучеръ преспокойно слЬзалъ съ ко-
зелъ и иабпвалъ трубку, какъ будто бы опъ
прг'Ьзжалъ въ собственный домъ свой; самый
лап, который поднималп флегматическ1е бар-
босы, бровки и жучки, былъ пр1ятенъ монмъ
ушамъ. Но болЬе всего мнЬ лравилпсь самые
владЬтелн ятпхъ скромныхъ уголковъ — ста-
рички, старушки, заботливо выходпвш1в на-
встречу. Ихъ лица мне представляются и те-
перь иногда въ шум* и толп^ средп ыодныхъ
фраковъ, и тогда вдругъ на меня находнтъ
полусонъ и мерещется былое. На лицахъ у
нихъ всегда написана такая доброта, такое
радуш1е и чистосердеч1е, что невольно отка-
зываешься, хотя но крайней м-Ьр* на корот-
кое время, отъ вс'Ьхъ дерзкнхъ мечтай 1й и не-
заметно переходишь всеми чувствами въ низ-
менную буколическую жизнь.
Я до сихъ поръ не могу позабыть двухъ ста-
рнчковъ прошедшаго вЬка, которыхъ, увы! те-
перь уже нетъ, но душа моя полна еще до сихъ
поръ жалости, и чувства моц странно слспма-
ются, когда воображу себе, что пр1Ьду со
времепемъ опять на ихъ прелснее, нынЬ опу-
стелое лл1ЛП1це и увижу кучу развалнвпшхся
хатъ, заглохш1й прудъ, заросш1й ровъ на томъ
месте, где стоялъ нпзеньк1й домикъ — и ниче-
го более. Грустно! мне заранее грустно! Но
обратимся къ разсказу.
Аеанас1Й Ипаповичъ Товстогубъ и жена его
Пульхер1Я Ивановна Товстогубиха, по выра-
жен1Ю окружиыхъ мужиковъ, были те старикп,
о которыхъ я началъ разсказывать. Если бы
я былъ живой пссцъ и хотЬлъ изобразить па
полотне Филемона и Бавкиду, я бы никогда
не избралъ другого оригинала, кроме ихъ.
Аванас1ю Ивановичу было шестьдесятъ летъ.
Пульхер1п Иваиовне нятьдесятъ пять. Лоа-
нас1Й Ипаноипчъ былъ высокаго роста, ходплъ
всегда нъ бараньемъ тулупчике, нок1)ыт()мъ
камлотомъ, снделъ согнувшись и всегда почти
улыбался, хоти бы разсказывалъ пли, просто,
слушалъ. Пульхер1я Ивановна была несколько
серьезна, почти никогда не смКялась: но на
лице и въ глаза.хъ ея было написано столько
доброть!, столько готовности угостить васъ
всемъ,что было у нихъ лучшаго, что вы, п1.рио,
нашли бы улыбку уже чсрезчуръ приториою
Д.1Я оя добраго лнца. .1г'гк1я 51()|>11и1иы на пхъ
лицахъ были распсчкт.ч'ны съ таь'ою ир1ят-
ностью, что художинкъ верно бы укралъ ихъ.
Но нимъ мозкмо было, кааал<1сь, читать нею
ЖИЗИ1> ихъ, ЯСНу1<>, ГНОКпЙнуЮ, — ЖИЗНЬ, КОТО-
РУЮ Ш'ли старый пац1опал1.ныя, нростосердеч-
ныя И вм Г.г.тЬ богатый ||тмил1И. всегда гогтап-
лягимя противоположность темънизкниъма-
лоросс1янамъ, которые выдираются язъ дегтя-
рей, торгашей, наполняютъ, какъ саранча, па-
латы и ирпеутственныя места, дерутъ послед-
нюю копейку съ свопхъ жеземляковъ, навод-
няютъ Нетербургъ ябедниками, налсинаютъ, на-
конецъ, каниталъиторл;ественноирибавляютъ
къ фамилш своей, оканчивающейся на о. сюгъ
во. Нетъ, они не были похожи на эти презреп-
ныяпнсалк1ятворен1я,такъ же какъ и всЬ.ма-
лоросс1йск1я старинный и коренный фамил1п.
Нельзя было глядеть безъ участ1я на ихъ
в;^аи11иую любовь. Они никогда не говорили
другь другу ты. но всегда вы: вы, Авапас1н
Ивановичъ! вы, Нульхер1я Ивановна. «Это вы
продавили стулъ, Аоанасхй Иваиовичъ?» —
«Ничего, пе сердитесь, Пульхер1я Ивановна:
это я». Они никогда не н.мели детей, и оттого
вся привязанность ихъ сосредоточивалась па
нихъ жесаипхъ. Когда-то, въ молодости. Аот; л-
сшНвановичъслулшлъвъкомпанейцахъ.быль
после секундъ-ма1оромъ;ноэто уже было очень
давно, у:кс прошло, ул:е самъ АоанасШ Нвано-
впчъ почти никогда певсномипалъобъэтомъ.
Аванае1й Ивановичъ женился тридцати летъ,
когдабылъмолодцомъиносилъшитыйкамиолъ:
онъ даже увезъ довольполовкоНульхер1м Пг.р-
новпу, которую ])Одственннки не хотели отдать
за него; но и объ этомь уже онъ очень мало
помпилъ, по крайней мере, никогда не гово-
рилъ.
Все эти давн1я, иеобыкновенныя пропсше-
ств1я заменились спокойною и уедпненною
лсизиью, теми дремлющими и вместе гармони-
ческими грезами, который ои;ущаете вы, сидя
на деревенскомъ балконе, обращенномъ въ
садъ, когда прекрасный долгдь роскошно шу-
митъ, хлопая по древеснымълпстьямъ, стекая
лсурчашпми ручьями и наговаривая дрему на
ваиш члены, а между темъ радуга крадется
изъ-за деревьевъ и, въ виде полуразругаен-
наго свода, светптъ матовыми семью цветами
на небе, — или когда укачнваеп. васъ колясьи.
ныряющая мелсду зелеными кустарниками, а
стенной нерепелъ греыип,, и душистая трава,
вместК съ хлебными колосьями и нолевыми
цветами, лезетъ въ дверцы коляски, пр1ятно
ударяй васъ по рукямъ и лицу.
Онъ всегда слушалъ съ пр1ятпою улыпкою
гостей, нр!езл;авшихъ къ нему; иногда и самъ
гово11илъ, но больше рак'нрашивалъ. Омъ не
принадлежалъ к'ь числу г^хъ стариковъ, кото-
11ые надоедаит. вечными похвалами старому
времени или ио1(ииан1ями иоваго: опъ. напро
тнпъ, 11азспраи1ивая васъ, показывалъ большое
любопытство и участ1е къ обстоятельства мъ
вап1оП собственной жизни, удачамъ и неуда-
чамъ, которыми обыкновенно интересуютсн
все добрые ста1>икп. хотя оно несколько но-
хожо на любопытство ребенка, который въ то
время, когда говорить съ вами, разсматри-

173
МИРГОРОД ъ.
174
ваетъ печатку вашихъ часовъ. Тогда лицо его,
можно сказать, дышало добротою.
Комнаты домика, въ которомъ жили наши
старички, были маленьшя, низеньшя, как1я
обыкновенно встречаются у старосв'Ьтскихъ
людей. Въ каждой комнате была огромная
печь, занимавшая почти третью часть ея. Ком-
натки эти были ужасно теплы, потому что и
Аеанас1й Ивановичъ, и Пульхер1я Ивановна
очень любплп теплоту. Топки ихъ были всЬ
переведены въ сЬни, всегда почти до самаго
потолка наполненныя соломою, которуи» обык-
новенно употребляютъ въ Малороссш вместо
дровъ. Трескъ этой горящей соломы и осве-
щение д^лають сЬни чрезвычайно пр1ятными
въ ЗПМН1Й вечеръ, когда пылкая молодежь,
прозябнувшп отъ преследования за какой-ни-
будь смуглянкой, вбегаетъ въ нихъ, похлопы-
вая въ ладоши. Стены комнаты убраны были
несколькими картинами и картинками въ ста-
ринныхъ узенькихъ рамахъ. Я уверенъ, что
сами хозяева давно позабыли ихъ содерлсанхе,
и если бы некоторыя изъ нихъ были унесены,
то они бы, верно, этого не заметили. Два пор-
трета было большихъ, пцсанпыхъ масляными
красками; одинъ представлялъ какого-то ар-
ххерея, другой Петра Ш; изъ узенькихъ рамъ
глядела герцогиня Лавальеръ, запачканная
мухами. Вокругъ оконъ и падъ дверями нахо-
дилось мно/кество небольшихъ картинокъ, ко-
торый какъ-то привыкаешь почитать за пятна
на стене и потому ихъ вовсе не разсматрп-
ваешь. Полъ почти во всехъ комнатахъ былъ
глиняный, но такъ чисто вымазанный и содер-
жавш1йся съ такою опрятносию, съ какою,
верно, не содержался ни одинъ паркетъ въ
богатомъ доме, лениво подметаемый невыспав-
шимся господиномъ въ ливрее.
Комната Г1ульхер1и Ивановны была вся
уставлена сундуками, ящиками, ящичками и
еундучечками. Множество узелковъ и меш-
ковъ съ семенами, цветочными, огородными,
арбузными, висели по стенамъ. Множество
клубковъ съ разноцветною шерстью, лоскут-
ковъ старинныхъ платьевъ, шитыхъ .за пол-
столетие, были укладены по угламъ въ сун-
аучкахъ и между сундучками. Пульхер1я Ива-
новна была большая хозяйка и собирала все,
хотя иногда сама не знала, на что оно по-
гомъ употребится.
Но самое замечательное въдоме— были пою-
щая двери. Какъ только наставало утро, пеше
цверей раздавалось по всему дому. Я не могу
?казать, отчего оне пели: перерлсавевш1я ли
петли были тому виною, или самъ механикъ,
а,елавш1й ихъ, скрылъ въ нихъ какой-нибудь
векретъ; но замечательно то, что каждая дверь
имела свой особенный голосъ: дверь, ведущая
въспа.11ьню, пеласамымъ тоненькимъ дискан-
гомъ; дверь въ столовую хрипела басомъ; но
та, которая была въ сеняхъ, издавала какой-
то странный, дребезжашдй и вместе стонущ1й
звукъ, такъ что, вслушиваясь въ него, очень
ясно, наконецъ, слышалось: «Батюшки, я зяб-
ну!» Я знаю, что многимъ очень не нравится
этотъ звукъ; но яегооченьлюблю, и если мне
случится иногда здесь услышать скрппъ две-
рей, тогда мне вдрутъ такъ и запахнетъ де-
ревнею: низенькой комнаткой, озаренной свеч-
кой въ старинномъ подсвечнике; улспномъ,
уже стоящимъ на столе; майскою темною
ночью, глядящею изъ сада, сквозь растворен-
ное окно, на столъ, уставленный приборами;
соловьемъ, который обдаетъ садъ, домъ и
дальнюю реку своими раскатами; страхомъ и
шорохомъ ветвей... и. Боже! какая длинная
навевается мне тогда вереница воспоминан1й!
Стулья въ комнате были деревянные,, мас-
сивные, какими обыкновенно отличается ста-
рина; они были все съ высокими выточен-
ными спинками въ натуральномъ виде, безъ
всякаго лака и краски;они не были даже оби-
ты матер1ею и были несколько похожи на те
стулья, на которые п до-ныне садятся арх1е-
реп. Трехугольные столики по угламъ, четы-
рехугольные передъ дпваномъ и зеркаломъ
въ тоненькихъ золотыхъ рамахъ, выточен-
ныхъ листьями, которыя мухи усеяли черны-
ми точками, передъ дпваномъ коверъ съ пти-
цами, похожими на цветы, и цветами, похожи-
ми на птицъ: вотъ все почти убрапство невзы-
скательнаго домика, где жплп мои старики.
девичья была набита молодыми и немоло-
дыми девушками въ иолосатыхъ исподницахъ,
которымъ иногда Пульхер1я Ивановна давала
шить как1я -нибудь безделушки и заставляла
чистить ягоды, но которыя большею частью
бегали на кухню и спали. Пульхер1я Ива-
новна почитала необходимостью держать ихъ
въ доме и строго смотрела за ихъ нравствен-
ностью; но, къ чрезвычайному ея удивлен1ю,
не проходило несколькихъ месяцевъ, чтобы
у которой-нибудь изъ ея девушекъ станъ не
делался гораздо полнее обыкповеннаго. Темъ
более это казалось удивительно, что въ доме
почти никого не было изъ холостыхъ людей,
вык-тючая разве только комнатнаго мальчика,
который ходилъ въ серомъ полуфраке съ бо-
сыми ногами и если не елъ, то ужъ, верно,
спалъ. Пульхер1я Ивановна обыкновенно бра-
нила виновную и наказывала строго, чтобы
впередъ этого не было. На стеклахъ оконъ
звенело страшное множество мухъ, которыхъ
всехъ покрывалъ толстый басъ шмеля, иногда
сопроволгдаемый пронзительными впзжаи)ями
осъ; но, какъ только подавали свечи, вся эта
ватага отправлялась на ночлегъ и покрывала
черною тучею весь потолокъ.
Аеапас1й Ивановичъ очень мало занимался
хозяйствомъ, хотя впрочемъ ездилъ иногда

175
С0ЧИНЕП1Я Н.
ГОГОЛЯ.
176
иъ косарялъ и жнецамъ, и С11отр'Ьлъ довольно
пристально на ихъ работу; все бремя правле-
н1я лежало на Пульхер1и Ивановне. Хозяй-
ство 11ульхер1и Ивановны состояло въ без-
престанномъ отинраши и запп])ан1н кладовой.
въ солеши, сушепш, варен1И безчисленнаго
множества фруктовъ п растец1Й. Ея домъ былъ
совершенно похожъ па химическую лабора-
тор1ю. Подъ яблонею вкчно былъ разложенъ
огонь, и никогда почтп не снимался съ жел113-
ваго треножника котелъ или мЬдный тазъ съ
вареньемъ, желе, пастилою, деланными на ме-
ду, на сахар1э и не помню еще на чемъ. Подъ
другиыъ деревомъ кучеръ вЬчпо нерегонялъ
въ м'Ьдномъ лембнкЬ водку на персиковые ли-
стья, на черемуховый цв*тъ, на золототысяч-
никъ, на впшневыя косточки, и къ концу этого
процесса совершенно не был7. въ состоян1и по-
воротить языкомъ, болталъ такой вздоръ. что
11ульхер1я Ивановна ничего не могла нонять.
и отправлялся на кухню спать. Всей этой
дряни наваривалось, насоливалось, насуши-
валось такое множество, что, вероятно, она
потопила бы, наконецъ, весь дворъ (потому
что Пульхер1я Ивановна всегда, сверхъ рас-
числеппаго на потребление, любила прнго
товлять еще па запасъ), если бы большая по-
ловина этого не съедалась дворопыип дав-
ками, который, забираясь въ кладовую, такъ
ужасно тамъ объ'Ьдх1ись, что ц'Ьлый день сто-
нали и жаловались на ашвоты своп.
Въ хлебопашество и проч1я хозяйственный
статьи вн-Ь двора Пульхер1я Ивановна мало
пм'Ьла возможности входить. Ириказчпкъ, со-
единившись съ войтомъ, обкрадывали неми-
лосердпымъ образомъ. Они завели обыкнове-
Н1е входить въ господск1е л1',са, какъ въ своя
собствеиные, надЬлывалн множество саней и
продавали ихъ на блиншен ярмарк'Ь; кро-ч*
того, ВС* толстые дубы они продавали на
срубъ для мельницъ сосЬднимъ казакамъ.
Одинъ только разъ Иульхер1я Ивановна по-
желала обревизовать свои л'Ьса.Для этого были
запряжены дрожки, съ огромными кожаными
фартуками, отъ к<порыхъ, какъ только ку-
черъ встряхнвалъ вожжами и лошади, служив-
ш1я еще въ мили1ии, трогались съ своего
мЬста, воздухъ паполпялсл странными зву-
ками, такъ что вд1)у1'Ъ были слышны и флейта,
и бубны, и барабапъ; каждый гвозднкъ и же-
лезная скоба звенЬли до того, что возлГ. са-
мыхъ мельницъ было слышно, какъ нами ны-
■Ьзжгиа со дн<)|)а, хотя это разстоЯ1П0 было не
монЪе двухъ версп.. 11ульхер1Я Ивановна не
могла но заметить стра1н наго онустоппмпя въ
л*су и потери тЬхъ дубовъ, которые она още
въ детстве знавала столетними.
«Отчего это у тебя, Ничвпоръ», С1и1зала
она. обратись къ своему приказчику, туть же
нах<>дивн1емуся: «дубки сделались такъ ред-
кими? Гляди, чтобы у тебя волосы на голов*
не стали редкп!»
«Отчего редки?» говаривалъ обыкновенно
прнказчикъ: «пропали! Такъ-таки с.овсемъ
пропали: и громомъ побило, п черви прото-
чили — пропали, пани, пропали».
Иульхер1я Ивановна совершенно удовле-
творялась этимъ ответомъ и,пр1ехавши домой,
давала повелен1е удвоить только стражу въ
саду около шпанскихъ впшенъ и большихъ
зимпихъ дуль.
Эти достойные правители, прнказчикъ и
войтъ, нашли вовсе пзлишнпмъ привозить всю
муку въбарск1е амбары, а что съ баръ будегь
довольно п половины; наконецъ, и эту поло-
вину привозили они заплесневшую или под-
моченную, которая была обракована на яр-
марке. Но сколько нп обкрадывали прнказ-
чикъ н воптъ; какъ нп учлсно лсрали всЬ во
дворе, начиная отъ иючппцы до свиней, ко-
торый истребляли страшное множество сливъ
и яблокъ, и часто собственными мордами тол-
кали дерево, чтобы стряхнуть съ него целый
долодь фруктовъ; сколько ни клевали ихъ во-
робьи и вороны; сколько вся дворня ни но-
сила гостппцевъ своимь кумовьямъ въ дру-
Г1Я деревни и даже таскала изъ амбаровъ ста-
рыя полотна и пряжу, что все обращалось къ
всем1рному источнику, т. е. къ шнику; сколько
пи кралп гости, флегматпческ1е кучера и ла-
кеи; но благословенная земля производила
всего въ такомъ множестве, Аоанасш Ива-
новичу и Пульхер1н Ивановне такъ мало было
нужно, что все эти ст])ашныя хпщеп|'я каза-
лись вовсе незаметными въ нхъ хозяйстве.
Оба старпчка, по старинному обычаю ста-
росвЬтскихъ помещпковъ, очень любили по-
кушать. Какъ только занималась заря (они
всегда вставали рано) и какъ только двери
;!анодили свой разноголосый концертъ. они
уже сид11ли за сголнкомъ и пили кофе. На-
иившись кофе, Аванас1й Ивановичъ выходпль
въ сени и. встряхнувнп! нлатокъ, говорил!,;
€Кип1ъ, кшнъ! пон1ли, гуси, съ крыльца!» И;1
дворе ему обыкноп'^нпоноиадался и11пказчик!..
Онъ, пообыкповенлю. пступалъ съннмъ въ раз-
говоръ, разспрашпвалъ о работахъ съ величай-
шею под1)обностью и так1я сообщалъ ому замЬ-
чан1я и приказан1Я. который удивилибы вояка-
го необыкиовоннымъ позпан1емъ хозяйства, в
какой-нибудь новичекъ но осмелился бы и но-
дум.ать, чтооы ыоилю было ук|1асть у такого
зоркаго хонянна. Ио приказчнкытобыль об-
(•треляни;и1 птица онъзналъ. какьнул^ноотве-
чать, а ещо более, каш. нужно .\о.1яйт1чат1..
ПослеэтогоАоана(1н И пановичъ возвращал -
сявьмокопнп)По1»илъ.прнблпзивн1пг1.къИуль-
хер1и Ипанс.мне: ^Л, что. Иульх1'р1!1 Ивановна. '
можеть-быть, нора закусить чего нпбудь'-»
«Чего же бы теперь, АйпиасШ Инановнчъ,

МИРГОРОД ъ.
173
чакуспть? развй коржпковъ съ саломъ иди
пирожковъ съ 11акодъ,или. можетъ-быть, ры-
лпковъ соленыхъ?»
«Пожалуй, хоть и рыншковъ иди пирож-
ковъ», отв'Ьчадъ Аеанаый Ивановпчъ, — и на
стол* вдругъ являлась скатерть съ пирожками
ц рыжиками.
За часъ до об^да Аеанас1й Ивановичъ за-
кусывалъ снова, выпнвадъ старинную сере-
бряную чарку водки, заЬдалъ грибками, раз-
ными сушеными рыбками и прочимъ. Об'Ьдать
садились въ двенадцать часовъ. Кром4 блюдъ
и соуснпковъ, на стол^ стояло множество
горшечковъ съ замазанными крышками, что-
бы не могло выдохнуться какое-нибудь аппе-
титное изд'Ь.ие старинной вкусной кухпп. За
об^домъ обыкновенно шелъ разговоръ о пред-
';етахъ самыхъ близкпхъ къ об^Ьду.
«Мн^Ь кажется, какъ будто эта каша», го-
варнвалъ обыкновенно Аеанасхй Ивановичъ:
«немного пригорода. Вамъ этого не кажется,
Пульхер1я Ивановна?"
«Н^тъ, АвапасШ Ивановичъ; вы положите
побольше масла, тогда она не будетъ казаться
нрпгор'Ьлою, или вотъ- возьмите этого соуса
съ грибками и подлейте къ ней».
«Пожалуй», говорилъ Аеанасш Ивановпчъ,
подставляя свою тарелку: «попробуемъ, какъ
оно будетъ».
Поел* об*да Аеанасш Ивановичъ шелъ
отдохнуть одинъ часикъ, послЬ чего Пульхе-
р1я Ивановна приносила разрезанный арбузъ
и говорила: «Вотъ попробуйте, Аеанас1Й Ива-
новичъ, какой хорошхп арбузъ».
«Да вы не верьте, Пудьхер1я Ивановна,
что онъ красный въ средине», говорилъ Аеа-
нас1Й Ивановичъ, принимая порядочный ло-
моть: «бываетъ, что и красный, данехорош1й:'.
Но арбузъ немедленно псчезалъ. Поел*
.^того Аеанас1и Ивановичъ съедалъ ещ,е не-
сколько грушъ и отправлялся погулять по
саду вместе съ Пульхерхей Ивановной. При-
шедши домой, Пульхер1я Ивановна отправля-
лась по своимъ деламъ, а онъ садился подъ
навесомъ, обращеннымъ къ двору, и гляд^лъ,
какъ кладовая безирестанно показывала и за-
крывала свою внутренность, и дЬвки, толкая
одна другую, то вносили, то выносили кучу
всякаго дрязгу въ деревянныхъ ящикахъ, ре-
шетахъ, ночевкахъ и въ прочихъ фруктохра-
нилищахъ. Немного погодя, онъ посылалъ за
Пульхерхей Ивановной или самъ отправлялся
къней и говорилъ: «Чего бытакого поесть мне,
Пульхер1я Ивановна?>
«Чего же бы такого?» говорила Иульхергя
Ивановна: «разве я пойду скажу, чтобы вамъ
принесли варениковъ съ ягодами, которыхъ
приказала я нарочно для васъ оставить?»
«Итодобре»,отвечалъАеанас1й Ивановпчъ.
«Или, может^-быть, высъелибы кпселпку?»
«И то хорошо», отвечалъ Аоанасш Ивано-
вичъ. После чего все это немедленно было
приносимо, и, какъ водится, съедаемо.
Передъ ужиномъ Аеанас1й Ивановичъ еще
кое-чего закушивалъ. Въ половине десятаго
садились ужинать. После ужина тотчасъ от-
правлялись опять спать, и всеобщая тпшпна
водворялась въ этомъ деятельномъ и вместе
спокойномъ уголке.
Комната, въ которой спали Аеанасш Ивано-
вичъ и Пульхер1я Ивановна, была такъ жарка,
что редк1Й былъ бы въ состоян1и остаться въ
пей несколько часовъ; но Аеанас1й Ивановпчъ
еще сверхъ того, чтобы было теплее, спалъ на
лежанке, хотя сильный жаръ часто застав-
лялъ его несколько разъ вставать среди ночи
и прохаживаться по комнате. Иногда Аеана-
С1Й Ивановичъ, ходя по комнате, стоналъ.
Тогда Пульхер1я Ивановна спрашивала:
«Чего вы стонете, Аванас1й Ивановпчъ?»
«Богъ его знаетъ, Пульхер1я Ивановна;
какъ будто немного животъ болитъ», говорилъ
Лванас1Й Ивановпчъ.
«А не лучше ли вамъ чего-нибудь съесть,
Аванас1й Ивановпчъ?»
«Не знаю, будетъ лп оно хорошо, Пульхе-
р1я Ивановна! Впрочемъ, чего-жъ бы такого
съесть?»
«Кислаго молочка иди жиденькаго узвара
съ сушеными грушами».
«Пожалуй, разве такъ только попробовать»,
говорилъ Аеанас1й Ивановпчъ. Сонная девка
отправлялась рыться по шкапамъ, и Аеанас1й
Ивановичъ съедалъ тарелочку; после чего онъ
обыкновенно говорилъ: «Теперь такъ какъ
будто сделалось легче».
Иногда, если было ясное время и въ ком-
натахъ довольно тепло натоплено, Аванас1й
Ивановичъ, развеселившись, любилъ пошутить
надъ Пульхер^ею Ивановною и поговорить о
чемъ-нибудь посторопнемъ.
« А что, Пульхер1я Ивановна» , говорилъ онъ:
«если-бы вдругъ загорелся домъ нашъ, куда
бы мы делись?»
«Вотъ это Боже сохрани!» говорила Пуль-
хер1я Ивановна, крестясь.
«Ну, даположимъ, что домъ нашъ сгорелъ,
куда бы мы перешли тогда?»
«Богъ знаетъ, что вы говорите, Авапас1й
Ивановичъ! Какъ можно, чтобы домъ могъ сго-
реть? Богъ этого не попуститъ».
«Ну, а если бы сгорелъ?»
«Ну. тогда бы мы перешли въ кухню. Вы
бы заняли на время ту комнатку, которую за-
нимаетъ ключница».
«А если бы и кухня сгорела?»
«Вотъ еще! Богъ сохранить отъ такого по-
пущен1я, чтобы вдругъ и домъ, и кухня сго-
рели! Ну, тогда въ кладовую, поканесть вы-
строился бы новый домъ».

179
С0ЧПНЕН1Я Н.
Г О Г О Л Л.
1Ь0
«А если бы и кладовая сгорала?»
«Боп, знаетъ. что вы говорите! Я и слушать
васъ не хочу! Гр'Ьхъ это говорить, и Богь на-
казываетъ за так1я р'Ьчи!»
Но Аеанас1й Пвановичъ, довольный т'Ьыъ,
что подшутнлъ надъ 11ульхер1ею Ивановною,
улыбался, сидя на своемъ стул-Ь.
Но интереснее всего казались для меня ста-
рички въ то время, когда бывали у ннхъ гости.
Тогда все въ пхъ дом* нрнппмало другой видъ.
Эти добрые люди, 11оа:но сказать, жили для
гостей. Все, что у ппхъ ни было лучшаго, все
это выносилось. Они наперерывъ старались
угостить васъ вс4мъ, что только п])оцзводпло
ихъ хозяйство. Но бол^Ье всего пр1ятно ыы^Ь
было то. что во всей ихъ услужливости не было
никакой приторности. Это радуш1е и готов-
ность такъ кротко выражались на ихъ лнцахъ,
такъ шли къ нпмъ, что попеволЬ соглашался
на пхъ просьбы. Он-Ь были сл'Ьдств1е чистой,
ясной простоты нхъ добрыхъ, безхптростныхъ
душъ. Это радуш1е вовсе не то, съ какпмъ
угощаетъ васъ чпновнпкъ казенной палаты,
вышедш1Й въ люди вашими старан1ями, назы-
вающ1Й васъ благодт/гелемъ и ползающ1Й у
ногъ вашихъ. Гость никакпмъ образомъ не
былъ отпускаемъ въ тотъ я;е день: онъ дол-
женъ былъ непременно переночевать.
«Какъ можно такою позднею порою отпра-
вляться въ такую дальнюю дорогу!» всегда
говорила Пульхер1я Ивановна. (Гость обык-
новенно жилъ вътрехъпливъ четырехъвер-
стахъ отъ нихъ).
«Конечно», говорилъ АоанасШ Ивановнчг:
«неравно всякаго случая: нанадуп, разбой-
ники или другой недобрый человЬкъ».
«Пусть Богь мплуетъ отъ разбойниковъ!»
говорила Пульхер1я Ивановна. «И къ чему
разсказывать .^такое на ночь? Разбойники, не
разбойники, а время томное, не годится со-
всЬыъ ехать. Дай вашъ кучеръ... я знаю ва-
шего кучера: онъ такой тендитиый, да малонь-
к1й; его всякая кобыла побьеп.; да притомъ
теперь онъ уже, верно, наклюкался и сиит1>
где-нибудь >.
И гость должонъбылъ непременно остать-
ся; но, нирочемъ. вечсръ въ низенькой, теплой
комнате, радумшын, греюпий и усыпляюний
разсказъ, несупийся паръ отт. подапнаго на
столъ кун1анья, всегда питательнаго п ма-
стерски нзготовленнаго, бывалъ для поп» на-
градой!. Я иил:у, как1. теперь, какъ .ХчанасИ'!
11г!аноп11ЧЪ, согнувшись, спдитъ на стулЬ 1о
нсегдатнею гносю улыбьой и глушаетъ со
внимаи1емъ и Д!1:кс нагла;|;д<чпрмъ гостя! Ча-
сто речь заходила и о политике. Гость, го;|;е
весьма редко пыезжппимП и;п. споей де||<'вии,
часто, съ значительным!, видом ь и таинстшч!-
нымъ вырая;ен1<-мъ лица, ныиодилъ спои до-
гадки и разсказываль, что фраицузъ тайно
согласился съ англичаниномъ выпустить опять
на Росс1Ю Бонапарта, или просто разсказы-
валъ о предстоящей войне, и тогда Аванас1й
Ивановпчъ часто говорилъ, какъ будто не гля-
дя на Иульхерш Ивановну:
«Я самъ думаю пойти на войну; почему-жъ
я не могу итти на войну?»
«Вотъуже и пошелъ!» прерывала Пульхе-
р1я Ивановна. «Вы не верьте ему», говорила
она, обращаясь къгостю:«гдеужеему, старому,
итти на войну! Его первый солдат-ъ застрЬ-
литъ! Ей-Богу, застрелить! Вотъ такъ-такн
прицелится н застрелить».
«Что-жъ», говорилъ Аванас1й Пвановичъ:
«н я его застрелю».
«Вотт. слушайте только, что онъ говорить!»
подхватывала Пульхер1я Ивановна: «куда ему
итти на войну! И пистоли его давно уже за-
ржавели и лежап, въ коморе. Если-бъ вы ихъ
видели: тамъ таые, что ирежде еще, нежели
выстрелять, разорветъ ихъ норохомъ. И рукц
себе поотобьегь, н лицо искалечить, и наве-
ки несчастпымь останется!»
«Что-жъ», говорилъ Аоанас1й Ивановпчъ:
«я куплю себе новое ворружен1е; я возьму
саблю пли казацкую пику».
«Это все выдумки. Такъ вотъ вдругъ нри-
детъ вь голову, и начисть разсказывать!» под-
хватывала Пульхор1я Ивановна съ досадчю.
«Я и знаю, что онъ шутить, а все-таки не-
пр1ятпо слушать. Вотъ этакое онъ всегда го-
ворить; иной разъ слушаешь-слушаешь, да н
страшно станеть».
ПоАванас1пИваповичъ.довольныцт'емъ.что
несколько напугаль Пульхер1ю Ивановну,
смеялся, сиди, согнувшись, на своемъ стуле.
Пульхор1я Ивановна для меня была зани-
мательнее всего тогда, когда подводила гостя
къ закуске. «Вотъ это», говорила опа, сни-
мая пробку съ графина: «водка, настоенпая
на дерев1й и шалфей: ослп у кого болягь
лопатки или поясница, то очень помогаегъ;
вотъ это — на золотот1.1сячникъ: если въ у шахъ
звенптъ н по лицу лишан делаются, то очень
помогаеть; а вотъ это перегонная на пе11си-
ковыя косточки, вотъ возьмите [рюмку, какой
п])екрасный занахъ! Если какъ-ннбудь, вста-
вая съ кровати, ударится кто объ уголъ шкапа
или стола, и набежить па лбу гугля, тс^ стоить
только одну рюмочку выпить передъ оое-
домъ — и все какъ 1)укой сннмегь; въ ту же ми-
нуту все пройдеп., какъ будто вовсе не бы-
вало». После этого, такой перечетъ следопаль
и другимь графимамь. всегда почти имеви1пмь
как1я-пибудь целебный свойства. Нагрузивши
гостя всею ЭТ0Н1 аптекою, она подводила его
ко лножеству стоявишхътарелокъ. «Воть это
грибкп съ шобрецомъ! Это — съ гвоздиками и
волошскпыи орехами. Солить нхъ выучила
меня туркеня, въ то время, когда еше туркв

181
МПРГОРОДЪ
182
были у насъ въ пл'Ьну. Такая была добрая
туркеня, и незам'Ьтно совсЬмъ, чтобы турец-
кую вЬру испов'Ьдывала: такъ совсЬмъ п хо-
дить почти, какъ у насъ; только свпнпны не
1;ла: говорптъ, что у нпхъ какъ-то талхъ въ
закон* запрещено. Вотъ это грнбкп съ сморо-
днннымъ лпстомъ и мушкатнымъ ор'Ьхомъ! А
вотъ это больш1я травянки: я ихъ еще въ пер-
вый разъ отваривала въ уксусЬ; не знаю, ка-
ковы-то он'Ь. Я узналасекретъ отъ отца Ивана:
въ маленькой кадугак* прежде всего нулспо
разостлать дубовые листья, п потомъ посыпать
перцемъ и селитрою, и положить еще, что бы-
ваетъ па нечу й-вптер'Ь цв1;тъ, такъ этотъ цв'Ьтъ
взять я хвостпкамп разостлать вверхъ. А вотъ
это пирожки! это нпрот'кц съ сыромъ! это съ
урдою! А вотъ это т4, которые Аеанас1и Ива-
новпчъ очень любить, съ капустою и гречне-
вого кашею».
«Да», прпбавлялъ Аеанас1п Ивановпчъ: «я
ихъ очень люблю: они мягк1е и немножко кп-
1"леньше».
Вообще Пульхер1я Ивановна была чрезвы-
чайно въ дух4, когда бывали у нихъ гости.
Добрая старушка! она вся принадлежала го-
стяыъ. Я люби.'1ъ бывать у нпхъ, и хотя объ-
4дался страшньшь образомь, какъ и_вс4, го-
стившее у нихъ, хотя мн* это было очень вред-
но; однакожъ я всегда бывалъ радъ къ нпмъ
4хать. Впрочемъ, я думаю, что не им'Ьетъ ли
самый воздухъ въ Малоросс1п какого-то осо-
беннаго свойства, помогающаго пищеваре-
нию, потому что если бы зд^сь вздума.тъ кто-
нибудь такимъ образомъ накушаться, то, безъ
сомн'Ьн1я, вм'Ьсто постели, очутился бы лежа-
щимъ на стол*.
Добрые старички! Но пов4ствован1е мое
приближается къ весьма печальному событш,
|;:!м1шцвшему навсегда жизнь этого мирнаго
уголка. Гопыт1е это покажется т4мъ бол'Ье ра-
зительньшъ, что произошло отъ самаго мало-
важнаго случая. Но, по странному устройству
вещей, всегда ничтожныя причины родили
велик1ясобыт1Я и, наоборотъ, велнк1Я предпр!-
ЯТ1Я оканчивались ничтожными сл'Ьдств1ями.
Какой-нибудь завоеватель собираетъ всЬ силы
своего государства, воюетъ несколько л'Ьтъ.
полководцы его прославляются, и, накопецъ,
все .это оканчивается преобр'Ьтенхемъ клочка
земли, на которомънегд* посбять картофеля; а
иногда, напротпвъ, двакаше-ннбудь колбаснп-
ка двухъ городовъ подерутся между собою за
г.здоръ, и ссора объем.тетъ, накопепъ, города,
потомъ села и деревни, а тамъ и ц1;лое государ-
ство. Но оставимъ эти разсул;деп1я: они не
ндутъ сюда; притомъ я не люблю разсужден1й,
когда онп остаются то.1ъко разсужден1ями.
У Пульхер1и Ивановны была с4ренькая ко-
шечка, которая всегда почти лежала, свернув-
шись клубколъ, у еяногъ. Пульхер1я Ивановна
иногда ее гладила и щекотала пальцемъ по ея
шейк* , которую балованная кошечка вытягива-
ла какъ можно выше. Нельзя сказать, чтобы
Пульхер1я Ивановна слишкомъ любила ее, но,
просто, привязалась къ ней, привыкши ее все-
гда впд'Ьть. Аеанас1й Ивановпчъ, однакожъ, ча-
сто подшучивалъ надъ такою привязанпостью.
«Я не знаю, Пульхер1я Ивановна, что вы та-
кого находите въ кошк'Ь: на что она? Если бы
вы им'Ьли собаку, тогда бы другое д4ло: соба-
ку можно взять на охоту, а кошка на что?»
«Ужъ молчите, Аеанас1й Ивановпчъ», гово-
рила Пульхер1я Ивановна: «вы любите толь-
ко говорить, и больше ничего. Собака не чи-
стоплотна, собака нагадить, собака перебьетъ
все, а кошка — тихое твореше, она никому не
сд'Ьлаетъ зла».
Впрочемъ, Аванас1ю Ивановичу было все
равно, что кошки, что собаки; онь д.1я того
только говорилъ такъ, чтобы немножко под-
шутить надъ Пульхер1ей Ивановной.
За садомь находился у нихъ большой д^съ,
который быль совершенно пощаженъ пред-
пр1имчивымъ нриказчикомъ, можетъ-быть, от-
того, что стукь топора доходилъ бы до са-
мыхъ ушей Пульхер1п Ивановны. Онъ былъ
глухъ, запущенъ, старые древесные стволы
были закрыты разросшимся ор'Ьшнпкомъ и по-
ходили на мохнатыя ланы голубей. Въ этомъ
.йсу обитали дпше коты. Л'Ьсныхъ дикихъ
котовъ не должно смешивать съ тЬми удаль-
цами, которые б^гають но крышамъ домовъ;
находясь въ городахъ, онп, несмотря на кру-
той нравъ свой, гораздо бол'Ье цивилизованы,
нежели обитатели л'Ьсовъ. Это, напротивътого,
большею частью народъ мрачный и дик1й; они
всегда ходятъ топде, худые, мяукаютъ гру-
бымъ, необработаннымъ голосомъ. Они под-
рываются иногда подземпымъ ходомъ подъ са-
мые амбары и крадуть сало; являются даже
въ самой кухн*, прыгнувши внезапно въ рас-
творенное окно, когда заметить, что поваръ
пошелъ вь бурьянъ. Вообще, никакая благо-
родный чувства имъ не известны; они живутъ
хнщничествоыъ и душатъ маленькихъ воро-
бьевъ въ самыхъ ихъ гн'Ьздахъ. Эти коты
долго обнюхивались сквозь дыру подъ амба-
ромъ съ кроткою кошечкою Пульхер1и Ива-
новны, и, наконецъ, подманили ее, какъотрядъ
солдатъ подманиваетъ глупую крестьянку.
Пульхер1Я Ивановна заметила пропажу ко П1кт1,
послала искать ее; но кошка не находилась.
Прошло три дня; 11ульхер1я Ивановна пожа-
лела, наконецъ, вовсе о ней позабыла. Въодпнъ
день, когда она ревизовала свой огородь и
возвращалась съ нарванными своею рукою зе-
леными свежими огурцами для Авацас1я Ива-
новича, слухъ ея былъ дораженъ самымъ лсал-
кимъ мяуканьемъ. Она, какъ будто по инстинк-
ту, произнесла: «кисъ, кисъ!» и вдругъ изъ

183
с о Ч и Н Е Н I я Н. В. ГОГОЛЯ.
15-1
бурьяна вышла ея с4реЕькая кошка, худая,
тощая; заметно было, что она н'кско.тько уже
дней ие брала въ ротъ нпкакой пищи. Пуль-
хер1я Ивановна продолжала звать ее, но кошка
стояла иередъ нею, мяукала и не сы'кча по-
дойти бллзко; видно было, что она очень оди-
чала съ того времени. 11ульхер1я Ивановна
пошла впередъ, продол!1;ая звать кошку, ко-
торая боязливо шла за нею до самаго забора.
Наконецъ, увпдЬвшп прежн1я, знакомыл мЬ-
ста, вошла пвъ комнату. иульхер1я Ивапов-
на тотчасъ приказала подать ей молока п мя-
са, и, сидя передъ нею, наслаждалась жадно-
стью б'Ьдноп своей фаворитки, съ какою опа
глотала кусокъ за кускомъи хлебала молоко.
Серенькая б'Ьглянка, почти въ глазахъ ея,
растолстела и ^ла уа^е не такъ жадно. Пулъ-
хер1я Ивановна протянула руку, чтобы погла-
дить ее, по неблагодарная, видно, уже слпш-
комъ свыклась съ хищными котами, или на-
бралась ромапичоскихъ правплъ, что бедность
прп любви лучше палатъ, а коты были голы,
какъ соколы; какъ бы то ни было, она вы-
прыгнула въ окошко, и никто и.зъ дворовыхъ
не могъ поймать ее.
Задумалась старушка. «Это смертьмоя при-
ходила за мною!» сказала она сама себ*, и
ничто не могло ее разсЬпь. Весь день она бы-
ла скучна. Напрасно Аеанае1й Иваповичъ шу-
тплъихот'Ьлъ узнать, отчего она такъ вдруп.
загрустила: Пульхер1я Ивановна была безот-
вЬтна. или отвечала совершенно петакъ. чтобы
можно было удовлетворить Аоанасгя Ивано-
вича. На другой день она замТ.тно нохуд'Ьла.
«Что этосъ вамп,Иульхер1я Ивановна? Ужъ
не больны ли вы?»
«НЬтъ, я не больна, Аеанаслп Иваповичъ!
Я хочу вамъ объявить одно особенное проис-
шеств1е: я знаю, что я этимъ л^Ьтомь умру:
смерть моя уже приходила за мною!»
Уста Аванас1я Ивановича какъ-то бол-Ьзнен-
но искривились. Онъ хогЬлъ, однакожъ, побе-
дить въдупгЬ своей грустное чувство и, улыб-
нувшись, сказалъ: «Богь знаеп., что вы гово-
рите, Иульхер1я Ипаиовиа! Иы, вЬрно, вместо
декохта, что часто пьете, выпили персиковой».
«НЬп,, Аоанас1Й Ивановнчъ, я не нпла
персикопой», сказала Иульхор1я Ивановна.
И Аыанас1Ю Ивановичу сделалось жалко,
чтоонъ такъ исмиутилъ надъ Иульхер11Й Ива-
новной, и омъ смотрЬлъ на нее, и слеза по-
висла на его рГ>1'нии1..
«Я пр|>и1у иасъ, А"ана11й Ипаиомичъ. что-
бы ны и'^полнили мою полю», сказала Иуль-
хор1Я Иваиовиа. «Когда я умру, то похоро-
ните м>'пя возл Ь церконной ограды. Платье на-
деньте па меня с+.реиько!'. то, что съ неболь-
шими цветочками по коричноному полю. Ат-
ласнаго илап,и. что съ малиноными иолоскп-
аи, не иадеваИто на меня: мертной ужо не
нужно платье — на что оно ей? А вамъ оно
пригодится: изъ него сошьете себЬ парадный
халатъ на случаи, когда пр1Ьдуть гости, то
чтобы можно было вамъ прилично пока-
заться и принять ихъ».
«Вогъ зпаетъ, что вы говорите, Пульхер1я
Ивановна!» говорилъ Аванас1й Ивановичъ:
< когда-то еще будетъ смерть, а вы уже стра-
щаете такими словами».
«Нетъ, Аеанас1и Иваповичъ, я уже знаю,
когда моя смерть. Вы. однакожъ, не горюйте
за мною: я уже старуха и довольно пожила,
да и вы ул^е стары; мы скоро увидимся на
томъ свете».
Но Аеаяас1й Иваповичъ рыдалъ, какъ ре-
беюкъ.
«ГрЬхъ плакать, Аеанас1й Ивановичъ! Не
грешите и Бога не гневите своею печалью.
Я не жалею о томъ, что умираю; объ одномъ
только жа.1ею я (тяжелый вздохъ прервалъ
на минуту речь ея): я жалею о томъ, что не
знаю, на кого «ставит . васъ, кто присмот-
ритъ за вами, когда а умру. Вы — какъ дитя ма-
ленькое: нужно, чтобы любнлъ васъ тотъ,
кто будетъ ухаживать ;а вами». Ирн этомъ
на лице ея ьыразилась такая глубокая, та-
кая сокрушительная сердечн;гя н{алость, что
я не знаю, могъ ли бы ьто-пибу,1ь въ то вре-
мя глядеть на нее ])авнодушно.
«Смотри мне, Явдоха, говорила она, обра-
щаясь къ мючнице, которую нарочно веле-
ла позвать: когда я умру, чтобы ты глядела
за паномъ, чтобы берегла его, какъ глаза
своего, какъ свое родное дитя. Гляди, чтобы
на кухне готовилось то, что онъ любить;
чтобы белье и платье ты ему подавала всег-
да чистое; чтобы, когда гости случатсл. ты
принарядила его прилично; а то, пожалуй,
онъ иногда выйдетъ въ старомъ халате, по-
тому что и теперь часто позабываегь онъ,
когда праздничный день, а когда будничный.
Не своди съ него глазъ, Явдоха; я буду мо-
литься за тебя на томъ свЬте. и Богъ награ-
дитъ тебя. Не забывай же, Явдоха: ты уж»?
стара, тебе недолго жить — не набирай грехи
на душу. Когда же но будешь за ннмъ при-
сматривать, тоне будетъ тебе счаст1я иа све-
те. Я сама буду просить Бога, чтобы не да-
валъ тебе благополучной кончины. И сама
ты будои1Ь несчастна, и дети твои будуп.
несчастны, и весь родъ ваигь не будетъ
иметь ИИ въ чемъ благословен!» Бож1Я».
Пелная старушка! она въ то время не ду-
мала ни о той великой минуте, которая ое
ожидаегь. ии о душе своей, ни о будущей
своей жизни: она думала только о бедномъ
своемъ снутнике, съ которымъ провела
жизнь и котораго оставляла сирымъ и без-
пр1ютцы.чъ. ина съ необыкновенною !)а(то-
роиностью расиорядила всетакимъобразомъ,

185
М 11 Р Г О Р V
и
чтооы посл4 нея Аеавасш Ивавовичъ не зам'Ь-
тплъ ея отсутств1я. Уверенность ся въ близкой
кончиЕ* своей такъ была сильна п состояше
души ея такъ было къ этому настроено, что
д-Ьйствптельно чрезъ несколько дней она сле-
гла въ постель п не могла уасе принимать
никакой ппщп. Аеанас1п Иванозичъ весь пре-
вратился во внимательность и не отходплъ
отъ ея постели. «Можетъ-быть, вы чего-ни-
будь бы покушали, Пульхер1я Ивановна?»
говорилъ онъ, съ безпокойствомъ смотря въ
глаза ей. Но Пульхер1я Ивановна ничего не
говорила. Наконецъ, послЬ долгаго молчан1я,
какъ будто хотЬла она что-то сказать, поше-
велила губами — и дыхан1е ея улетЬло.
Аванас1йИвановнчъбылъ совершенно пора-
женъ. Это такъ казалось ему дико, что онъ даже
ие заплакалъ; мутными глазами гляд^лъ онъ на
нее, какъ будто не понимая значен1я трупа.
Покойницу положили на столъ, од^ли въ
то самое платье, которое она сама назначи-
ла, сложили ей руки крестомъ, дали въ руки
восковую св^чу — онъ на все это гляд^лъ без-
чувственно. Множество народа всякаго зван1я
наполнило дворъ; множество гостей нрх'Ьхало
на похороны; длинные столы разставдены бы
ли но двору; кутья, наливки, пироги покры-
вали ихъ кучами. Гости говорили, плака.йи,
гляд'Ьлн на покойницу, разсуждали о ея ка-
чествахъ, смотрели на него; но онъ саиъ на
все это гляд-Ьдъ странно. Покойницу понес-
ли, наконецъ, народъ повалнлъ сл^домъ, и
онъ пошелъ за нею. Священники были въ нол-
номъ облаченш, солнце светило, грудные мла-
денцы плакали на рукахъ матерей, жаворон-
ки п^ли, д^Ьти въ рубашонкахъ бегали и раз-
вились по дорогЬ. Наконецъ, гробъ постави-
ли надъ ямой; ему велели подойти и поце-
ловать въ послФ>дн1й разъ покойницу. Онъ но-
дошелъ, поцеловалъ; на глазахъ его показа-
лись слезы, но как1я-то безчувственньш слезы.
Гробъ опустили, свяп1,енникъ взялъ заступъ
и первый бросилъ горсть земли; густой про-
тяжный хоръ дьячка и двухъ пономарей нро-
п^Ьдъ вечную память подъ чистымъ, безоблач-
нымъ небомъ; работники принялись за за-
ступы, и земля уже покрыла и сравняла яму.
Въ это время онъ пробрал&я впередъ; всЬ раз-
ступплись, далп ему м^сто, лселая знать его
нам1;рен1е. Онъ поднялъ глаза свои, посмо-
гр^-иъ смутно и сказалъ: «Такъ вотъ это вы
уже п погребли ее! зач^мъ?!...» Онъ остано-
вился и не докончилъ своей рЬчи.
Но когда возврат'ился онъ домой, когда у ви-
д^лъ, что пусто въ его комнат*, что далее
стулъ, накоторомъ спд'Ьла Пульхер1я Ивано-
вна, былъ вынесенъ, — онъ рыдалъ. рыдалъ
сильно, рыдалъ неутешно, и слезы, какъ р'к-
ка, лились изъ его тусклыхъ очей.
Пгть л^тъ прошло съ того времени. Како-
го горя не уноситъ в])омя? Какая страсть уц*-
л4етъ въ неровной бптв4 съ нимъ? Я зналъ
одного человека въ цвете юныхъ еще силъ,
исполненнаго истиннаго благородства п до-
стоинствъ; я зналъ его влюбленнымъ нежно,
страстно, бешено, дерзко, скромно, и, при мне,
при моихъ глазахъ почти, предметъ его стра-
сти—нежная, прекрасная, какъ ангелъ, бы-
ла поражена ненасытною смертью. Я никог-
да не видалъ такихъ улсасныхъ по1)ывовъ ду-
шевнаго страдан1я, такой бешеной, палящей
тоски, такого нолсирающаго отчаян]я, как1я
волновали несчастнаго любовника. Я никог-
да не думалъ, чтобы могт, человекъ создать
для себя такой адъ, въ которомъ ни тени, ни
образа и ничего, что бы сколько-нибудь по-
ходило на надежду... Его старались не выпу-
скать пзъ глазъ; отъ него спрятали все ору-
д1я, которыми бы онъ могъ умертвить себя.
Две недели спустя, онъ вдругъ победидъ се-
бя: начадъ смеяться, шутить; ему дали сво-
боду, и первое, на что онъ употребилъ ее, это
было — купить пистолетъ. Въ одппъ день вне-
запно раздавш1йся выстреаъ перенугалъ
ужасно его родныхъ; они вбежали въ комна
ту и увидели его распростертаго, съ раздро-
бленнымъ черепомъ. Врачъ, случивш1йся тог-
да, объ искусстве котораго гремела всеобщая
молва, увиделъ въ немъ признаки существо-
ван1я, нашелъ рану не совсемъ смертельною,
и онъ, къ изумлен1ю всехъ, былъ вылеченъ.
Присмотръ за нимъ увеличили еще более. Да-
же за столомъ не клали возле него нолса и
старались удалить все, чемъ бы могъ онъ се-
бя ударить; но онъ въ скоромъ времени на-
шелъ новый сличай и бросился подъ колеса
п1)оезжавшаго экипажа. Ему раздробило ру-
ку и ногу; но онъ опять былъ вылеченъ. Годъ
носче этого я виде.чъ его въ одномъ много-
людномъ зале: онъ снделъ за столомъ весело
говорилъ: «птит-увертг» , закрывши одну
карту, и за нимъ стояла, облокотившись на
спинку его стула, молоденькая жена его, пе-
ребирая марки.
По истечеши сказанныхъ пятилетъ после
смерти Пульхерш Ивановны, я, будучи вт
техъ местахъ, заехалъ въ хуторокъ Аванас1я
Ивановича навестить моего стариннаго сосе-
да, у котораго когда-то пр1ятно проводилъ
день и всегда объедался лучшими издел1ями
радушной хозяйки. Когда я подъехалъ ко
двору, домъ мне показался вдвое старее; кре-
стьянсшя избы совсемъ легли на-бокъ, безъ
сомнения, такъ же, какъ и владельцы ихъ;
частоколъ и плетень во дворе были совсемъ
разрушены, и я виделъ самъ, какъ кухарка
выдергивала пзъ него палки для затопки печи,
тогда какъ ей нужно было сделать только две
шага лишнихъ, чтобы достать тутъ же нава-
леннаго хворосту. Я съ грустью пс.цъехалъ

187
с о Ч и Н Е Н I я Ы. В. ГОГОЛЯ.
188
къ крыльцу; т* же самые барбосы и бровки,
уже слЬпые. пли съ перебитыми ногами, за-
лаяли, поднявши вверхъ свои волнистые,
обв4шанные репейниками, хвосты. Навстречу
вышелъ старнкъ. Такъ, это онъ! я тотчасъ
узналъ его; но онъ согнулся уже вдвое противъ
п]1ежняго. Онъ узналъ меня и привЬтствовалъ
съ тою же знакомою мнЬ улыбкою. Я вошелъ за
НЕМъ въ комнаты. Казалось, все было вънпхъ
попрежнему; но я замКтплъ во всеыъ какой-
то стран11Ы11 безпорядокъ, какое-то ощущн-
тельное отсутств1е чего-то; словомъ, я ощу-
тилъ въ себ'Ь т'Ь странныя чувства, который
овлад'Ьваютъ нами, когда мы вступаемъвъ пер-
вый разъ въ жилище вдовца, котораго прежде
знали нераздЬльнымъ съ подругою, сопровож-
давшею его всю жизнь. Чувства эти бываютъ
похожп на то, когда видимъ передъ собою безъ
ноги челов'Ька, котораго всегда знали здоро-
вымъ. Во всемъ видно было отсутств1е забот-
ливой 11ульхер1и Пвайовны: за столомъ подали
один1> ножъ безъ черепка; блюда уже небыли
приготовлены съ такимъ искусствомъ. О хо-
зяйстве я не хотЬлъ и спросить, боялся даже
и взглянуть на хозяйственный заведеп1я.
Когда мы сЬли за столь, д^вка завязала
Аеанас1я Ивановича салфеткою, и очень хо-
рошо сделала, потому что безъ того опъ бы
весь ха-гатъ свой запачкалъ соусомъ. Я ста-
рался его ч^мъ-нибудь занять и разсказы-
валъ ему разный новости; онъ слушалъ съ
гою же улыбкою, но по временамъ взглядъ
его былъ совершенно безчувственъ. и мыс-
ли въ немъ не бродили, но исчезали. Часто
поднималъ опъ ложку съ кашею и, вместо
гого, чтобы подносить ко рту, подносилъ къ
аосу; вилку свою, вм+.сто того, »ггобы во-
гкнуть въ кусокъ цыпленка, онъ тыкалъ въ
графинъ, п тогда дЬвка, взявиш его за руку,
наводила на цыпленка. Мы иногда олсидали
по н1>скольку минуть слЬдующаго блюда.
Аоанас1Й Иванович!, уже самъ замЬчалъ это
и говорилъ: «Что это такъ долго не песутъ
кушанья?» Но я видклъ сквозь шоль въ две-
ряхъ. что мальчикъ, разносивипй намъ блю-
да, вовсе но думалъ о томъ и спалъ, свесив-
ши голову па скамью.
♦ Воп. это то кушанье», сказалъ Аванас1й
Иваповичъ, когда подали намъ мнитки со
сметаною: «это то куи1апье»,прололжалъ опъ,
и я зам1.тилъ, что голосъ ого началъ дро-
а;ать и слеза готовилась выглянуть изъ ого
гпинцовыхъ глазъ, но онъ собиралъ вс* уси-
л1я, желая уд<'|)Л1ать ее: ото то куп1апье, ко-
торое по... по... покой... иокойни...» и
вдругъ брывиулъ слезами; рука его упала на
тарелку, тарелка оп11окппулась, полегЬла и
разбилась; соусъ залилъ его всего. Онъ си-
1У\>лъ безчун1Твенно, бсзчувстпонно д<?ржалъ
ложку, в слезы, какъ ручей, кпкъ немолчно
текущ1Й фонтанъ, лплись, лилпсь ливмя на
застилавшую его салфетку.
«Боже!» думалъ я, глядя на него: «пять
л^тъ всеистребляющаго времени — старикъ
уже безчувственный, старикъ, котораго
жизнь, казалось, ни разу не возмущало ни
одно сильное ощущеп1е души, котораго вся
жпзпь, казалось, состояла только изъ сид1;111Я
на высокомъ стуле изъ 1-.ден1я сушеныхъ
рыбокъ и грушъ, изъ добродушныхъ разска-
зовъ, — и такая долгая, такая л{арк;ш печаль!
Что же сильнее надъ нами: страсть или
привычка? Или все сильные порывы, весь
вихорь нашпхъ желашй и кппящихъ страс-
тей есть только следств1е нашего яркаго воз-
раста, п только по тому одному кажутся глу-
боки и сокрушительны?» Что бы ни было, но
въ это время мне казались детскими все на-
ши страсти противъ этой долгой, медленной,
почти безчувствепной привычки. Несколько
разъ силился онъ выгоио])ить имя покойни-
цы, но на половине слова споко1шое и обык-
новенное лицо его судорожно пскосо])кпва-
лось, и плачъ дитяти поражалъ меня въ са-
мое сердце. Неп,, это не тФ. слезы, па кото-
рыя обыкновенно такъ щедры старички, нред-
ставляющ1е вамъ жалкое свое положеп1е и
несчаст1я; это были таклсе не те слезы, кото-
рый они роняютт. застаканомъ пунша: петь!
это были слезы, который текли, не спраши-
В!и1сь, сами собою, накопляясь отъ едкости
боли уже охладевшаго сердца.
Онъ не долго после того жилъ. Я недавно
услышалъ объ его смерти. Странно, однако-
же, то, что обстоятельства кончины его
имели какое-то сходство съ кончиною Пуль-
хер1п Ивановны. Въ одпнъ день Аоанас1Й
И пановичъ решился немного пройтись но са-
ду. Когда онъ медленно шелъ по дорожке, съ
обыкновенною своею безнечностью, вовсе не
имея никакой мысли, съ ипмъ случилось
странное Н1юисшеств1е. Онъ вдру п. услышалъ,
что поза,ги его нроизнесъ кто-то довольно
явствеппымъ голосомъ: •Лоанас1й Ивано-
вичъ!» Опъ обо]1с пился, но никого совершен-
но не было; посмотре.лъ во все стороны, за-
глянулъ въ кусты — нигде никого. День былъ
тихъ, и солнце с1яло. Опъ на минутку заду-
мался: лицо его какъ-то оживилось, и онъ,
иакоп(Мп>, произнесъ: «это Иульхер1Я Ива-
новна зопстъ меня!» Вамъ, бозъ сомнен1Я,
когда нпбудь случалось слышать голосъ, па-
зывающ1й васъ по имопи. который простолю-
дины объясняют!, темъ, что дута стоскова-
лась за человекомъ и прпз!.1иа1'тъ сш, п
после котора1о следуетт. пемннумо смерть.
Признаюсь, мне всегда былъ страиюпъ этотъ
таинственный зовъ. Я пом!1И1. что т, д11тстве
я часто его сл!.1!палъ: ишида вдруп. кто-то
явственно пронзносплт. мое имя. День обык-

Къ стр. и
Старосв^тск1е помЬщики. 11уль.\ер1я Ивановна,
сидя пе])едъ нею, наслаждалась жадностью бед-
ной своей фаворитки. . ,
Заколдованное м*сто. Пустился снова и началъ
чесать Дробно мелис. . .

■■
1
рн
1
1^^^!
^^^^^^^^^^^К!! ^.^т
Я
^^^^^^^^^^^^1
Щ^ь^
1
^^Н
ь.
<«■
1нррр
*^!Те--'
Заколдованное мксто. ,Чортъ сг тобою!" ска-
залъ д1;дъ, броспвъ котелъ.
Тарасъ Бульба. „Ну, д,ш;и1 на 1;у.1а|;11!" гивн
ри.ть Бульба,
Тарас ь Ьульоа. Оди^ о1.д11,и1 м.ш. и» сиала.
Она глядЛла па нпхъ и но могла нпглнд+.ться.
Тарась БульОа. Мн1|| 1\|1а|нла сю .ш стр«.мя,
|||)ПЛ1гнла 1;ъ с1.длу ого.

189
МНРГОРОДЪ.
190
новенно въ это время быдъ самый ясный и
солнечный; ни одинъ листъ въ саду не ше-
велился; тишина была мертвая; даже кузне-
чикъ въ это время переставалъ кричать; ни ду-
ши въ саду. Но, признаюсь, если бы ночь
самая б4шеная и бурная, со всЬмъ адомъ
СТИХ1Й, настигла меня одного среди непрохо-
димаго л'Ьса, я бы не такъ испугался ея,
какъ ЭТОЙ ужасной тишины среди без-
облачнаго дня. Я обыкновенно такъ б'Ьясалъ
съ велпчайшпмъ страхомъ и занимавшимся
дыхан1емъ изъ сада, и тогда только успока-
ивался, когда попадался мн'Ь навстречу ка-
кой-нибудь челов4къ, видъ котораго изго-
нялъ эту страшную сердечную пустыню.
Онъ весь покорился своему душевному
уб'Ьждешю, что Пульхер1я Ивановна зоветъ
его; онъ покорился съ волею послушнаго ре-
бенка, сохнулъ, кашлялъ, таялъ, какъ свеч-
ка, и наконецъ утасъ такъ, какъ она, когда
уже ничего не осталось, что бы могло под-
держать б4дное ея пламя. «Положите меня
возл-Ь Пульхер1и Ивановны» — вотъ все, что
произнесъ онъ передъ своею кончпною.
Желан1е его исполнили и похоронили воз-
л'Ь церкви, близъ могилы Пульхер1н Иванов-
ны. Гостей было меньше на похоронахъ, но
простого народа и нищихъ было такое же
множество. Домпкъбарсшй уже сд'Ьлался во-
все пустъ. Предпр1пмчивый приказчикъ вм'Ь-
ст4 съ войтомъ перетащили въ свои избы всЬ
остававш1яся старинный вещи н рухлядь,
которую не могла утащить ключница. Скоро
прйхалъ, неизвестно откуда, какой-то даль-
шй родственникъ, насл'Ьднпкъ им^шя, слу-
жившей прежде поручпкомъ, не помню въ ка-
комъ полку, страшный реформаторъ. Онъ уви-
д4лъ тотчасъ величайшее разстройство и упу-
щен1е въ хозяйственныхъ д^лвхъ; все это
решился онъ непрем'Ьнно искоренить, испра-
вить и ввести во всемъ порядокъ. Накупилъ
шесть прекрасныхъ англ1пскихъ серповъ,
приколотилъ къ каждой изб^Ь особенный но-
меръ, п накопецъ такъ хорошо распорядился,
что иы^ше черезъ шесть м'Ьсяцевъ взято бы-
ло въ опеку. Мудрая опека (изъ одного быв-
шаго заседателя и какого-то штабсъ-капитана
въ полиняломъ мундире) перевела въ непро-
долл{ительное время всЬхъ куръ и всЬ яйца.
Избы, почти совс'Ьмъ лежавш1Я на земле,
развалились вовсе; мужики распьянствова-
лись и стали большею частью числиться В7.
б4гахъ. Самъ же настоящей владетель,
который, впрочемъ, жплъ довольно мир-
но съ своею опекою и пилъ вместе съ нею
пуншъ, пр1езжалъ очень редко въ свою де-
ревню и прожпвалъ не долго. Онъ до спхъ
поръ ездитъ по всемъ ярмаркамъ въ Мало-
росс1и, тщательно осведом.1яется о ценахъ
на разныя больш1я произведен1я, прода-
ЮЩ1ЯСЯ оптомъ, какъ-то: муку, пеньку, медъ
и прочее; но покупаетъ только небольш1я
безделушки, какъ то: кремешки, гвоздь про-
чищать трубку и вообще все то, что не превы-
шаетъ всёмъ оптомъ своимъ цены'одного рубля.
ЗАКОЛДОВАННОЕ МЪСТО.
БЫЛЬ,
разсказанная дьячкомъ ♦**ской церкви.
Ей-Богу, уже надоело разсказывать! Да что
вы думаете? Право, скучно: разсказывай, да
и разсказывай, п отвязаться нельзя! Ну, из-
вольте, я разскажу, только, ей-ей, въ последней
разъ. Да, вотъ вы говорили насчетъ того, что
человекъ можетъ совладать, какъ говорятъ,
съ нечистымъ духомъ. Оно, конечно, то-есть,
если хорошенько подумать, бываютъ на свете
всяк1е случаи... Однакожъ, не говорите этого:
захочетъ обморочить дьявольская сила, то
обморочитъ; ей-Богу, обморочитъ!.. Вотъ из-
вольте видеть: насъ всехъ у отца было чет-
веро; я тогда былъ еще дурень, всего мне
было летъ одиннадцать... такъ нетъ же, не
одиннадцать: я помню какъ теперь, когда разъ
побежалъ - было на четверенькахъ и сталъ
лаять по-собачьи, батько закричалъ на меня,
покачавъ головою: «Эй, вома, вома! тебя
женить пора, а ты дуреешь, какъ молодой
лошакъ!»
Дедъ былъ еще тогда живъ и на ноги,—
пусть ему легко икнется на томъ свете, — до-
вольно крепокъ. Бывало, вздумаетъ... Да что-
жъ этакъ разсказывать? Одинъ выгребаетъ
изъ печки целый часъ уголь для своей трубки,
другой зачемъ-то побежалъ за комору. Что,
въ самомъ деле!.. Добро бы поневоле, а то
ведь сами же нанросплпсь... Слушать, такъ
слушать!
Батько еще въ начале весны повезъ въ
Крымъ на продажу табакъ; не помню только,
два или три воза снарядплъ онъ; табакъ былъ
тогда въ цене. Съ собою взялъ онъ трех-
годового брата — преучать заранее чумако-
вать; насъ осталось: дедъ, мать, я, да братъ,
да еще братъ. Дедъ засеялъ баштанъ на
самой дороге и перешелъ жить въ курень;
взялъ п насъ съ собою гонять воробьевъ
и сорокъ съ баштану. Намъ это было, нель-
зя сказать, чтобы худо: бывало, наешься въ
день столько огурцовъ, дынь, репы, цыбулп,
гороху, что въ животе, ей-Богу, какъ будто
петухи кричатъ. Ну, оно притомъ же и при-
быльно: проЬзжее толкутся по дороге, вся-
кому захочется полакомиться арбузомъ или
дынею, да изъ окрестныхъ хуторовъ, бывало,
нанесутъ на обменъ куръ, яицъ, индеекъ.
Житье было хорошее.
Но деду более всего любо было то, что
чумаковъ каждый день возовъ пятьдесятъ про-

191
С0ЧИНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЛ.
192
4дстъ. Народъ. знаете, бывалый: пойдетъ раз-
сказывать — только уши !1азв4шивап! А д'Ьду
это все равно, что голодному галушки. Иной
разъ, бывало, случится встреча съ старыми
знакомыми, — д-Ьда всяый уже зналъ, — можете
посудить сами, что бываетъ, когда соберется
старье: тара, тара, тогда-то, да тогда-то, та-
кое-то, да такое-то было... Ну, и разольются!
вспомянутъ, Богъ зиаетъ, когдашнее.
Разъ, — ну, вотъ, право, какъ будто теперь
случилось, — солнце стало уже садиться, д-Ьдъ
ходилъ по баштану п снималъ съ кавуновъ
листья, которыми прпкрывалъ пхъ днемъ,
чтобы не попеклись на солпцЬ.
«Смотри, Остапъ», говорю я брату: «вонъ
чумаки •Ьдутъ!>
«Гд* чумаки?» сказалъ Д'Ьдъ, положивши
значокъ на большей дын'Ь, чтобы на случай
не съ'Ьли хлопцы.
По доро!^! тянулось, ТОЧНО, возовъ шесть.
Впереди шелъ чумакъ уже съ сизыми усами.
Не дошедши шаговъ — какъ бы вамъ ска-
зать? — на десять, онъ остановился.
«Здорово, Максимъ! Вотъ прпвелъ Богь
гд* увидаться!»
Д4дъ ирищурплъ глаза: «А! здорово, здо-
рово! Откуда Богъ носетъ? И Болячка зд'Ьсь?
Здорово, здорово, брать! Что за дьяволъ!
да тугь всЬ: и Крутотрыш,еп1со! и Пече-
рыця! и Ковелекъ! и Стецько! Здорово! А,
га, га! го, го!..» И пошли ц'Ьловаться.
Воловъ распрягли и пустили пастись на
траву, возы оставили на доро1'Ь; а сами оЬлп
всЬ въ крулюкъ впереди куреня и закурили
люльки. Но куда ужо туть до люлекъ? за ро;;-
сказнями, дазараздобараыи врядъ лип по од-
ной досталось. ИослФ, полдника сталъ Д'Ьдъ пот-
чивать гостей дынями. Вотъ каждый, взявши
по дын*, обчнстплъ ео чистенько ножикомъ
(калачи всЬ были тертые, мыкали не мало,
знали уже, какъ ■Ьдягь въ св'Ьт'Ь, — пожалуй
и за ианск1Й столъ, хоть сейчасъ, готовы
сЬсть); обчистиви1и хорошенько, проткнулъ
каждый пальцемъ дырочку, выпилъ изъ нея
кисель, сталъ рЬзать по кусочкамъ и класть
въ ротъ.
«Что-жъ вы, хлопцы», ск;1залъ Д'Ьдъ: «рты
свои разинули? танцуйте, собачьи дЬти! Гд^,
Остаиъ, твои гопнлка? Л иу-ка. козачка! вома,
берись въ боки! Ну! ногь такь! Гей. гопъ!»
Я былъ тогда малый подннжной. Гта|10сть
проклятая! Теперь уже по пойду такъ; нмЬсто
(«•■Ьхъ вык[)утасовъ, ноги только сиотыкаютгл.
Долго гляд1'.лъ дЬдъ па насъ, сидя съ чумаками.
Я замЬчаю, что у н(Чч» ногн не постоять на
м+,ггЬ; такъ, какъ будто нхъ что - ннбудь
до{1гаетъ.
«Г'ыотри, Вома», сказалъ Остапъ: «если гта-
рый хрЬнъ не аойдеп. танцевать!»
Что-ж1. ны дУмпетоУ не усп'Ьлъ онъ сказать —
не вытерп'Ьлъ старичина! ЗахогЬлось, знаете,
прихвастнуть передъ чумаками. «Впшь. чер-
товы д-Ьти! разв4 такъ танцуютъ? Вотъ какъ
танцуютъ!» сказалъ онъ, поднявшись на ноги
протянувъ руки и ударпвъ каблукамп.
Ну, нечего сказать, тапцовать-то онъ танцо-
валъ такъ, что хоть бы и съ гетмаишею. Мы
посторонились, и пошелъ хрЬнъ вывертывать
ногамя по всему гладкому м+.сту, которое было
возл* грядкп съ огурцами. Только-что дошелъ,
однакожъ, до половины н хотЬлъ разгуляться
и выметнуть ногами на впхорь какую-то свою
штуку, — не подымаются ноги, да и только!
Что за пропасть! Разогнался снова, дошелъ
до середины — не беретъ! Что хочь д1;лай—
не беретъ, да п не беретъ! Ноги, какъ дере-
вянный, стали. <-Впшь дьявольское М'Ьсто!
вишь, сатанинское навожден1е! Впутается же
Иродъ, врагъ рода челов'Ьческаго!» Ну, как1,
наделать сраму передъ чумаками? Пустился
снова и началъ чесать дробно, мелко, любо
глядеть; до середины— нЬтъ! не вытанцывает-
ся, дан полно! «А, шельмовсюй сатана! чтобъ
ты подавился гнилою дынею! чтобъ еще ма-
ленькимъ пздохнулъ. собачШ сынъ! Вотъ на
старость над'Ьлалъ стыда какого!..» И въ
самомъ д1;лЬ сзади кто-то засм'Ьялся.
Оглянулся: ни баштану, ни чумаковъ, ни-
чего; назади, впереди, по сторонамъ — глад-
кое поле. «Э! ссс... вотъ теб'Ь на!» Началъ
прищуривать глаза — -М'Ьсто, кажись, не со-
всЬмъ незнакомое: сбоку л+.съ, изъ-за л'Ьса
торчалъ какой-то шестъ н вид'Ьлся прочь-
далеко въ неб!,. Что за пропасть? Да это го-
лубятня, что у попа въ огород-Ь! (Ч другой
стороны тоже что-то с'Ьр'Ье'п.;вглядЬлся: гум-
но волостного писаря. Вотъ куда затащила
нечистая сила. Поколесивши кругомъ, на-
ткнулся онъ на дорожку. М'Ьсяца не было:
б'Ьлое пятно мелькало вм'Ьсто него сквозь
тучу. «Быть завтра большому в'Ьтру!» пиду-
малъ Д'Ьдъ. Глядь— въ сторонЬ отъ до1>он;к1!
на могилк'Ь вспыхнула св'Ьчка. «Вишь!» 1'тал'ь
Д'Ьдъ, и руками иоднерся въбокп, и глядитъ:
св'Ьчка потухла: вдали н немного подал Ьеза-
гор'Ьлась другая. -Кладъ!» закричалъ д1-.дъ:
«я ставлю, Богъ знаетъ что, если не кладъ!»
VI уже поплевалъ-были кь рукг, чтобы копать,
да спохватнла!, что и 1.Т1. при немъ ни заступа,
ни лопаты. «Эхъ, ж;иь! Ну,— кто знает,? —
можеть-быть, стоитт. только поднять дернъ.
а онъ тутъ и лежпп., голубчнкь! Нечего д11
лать, назначить, по крайней мЬрЬ. м1.1То.
ч-гобы но позаС'Ыть послЬ!»
Вол. перетянувши сломленную, видно, вих-
ремъ, порядочнуи» вЬтку дерева, навалили
онъ ее па ту цогилку, гд11 гор-Ьла свЬчка, и
нителъ по дорожпк. Молодой дубовый л-Ьс!
сталъ р'Ьд'Ьть, мелькнулъ плетень. «Ну.такг!
не говорилъ ли я», подтмалъ Д'Ьдъ: «что это

193
МИРГОРОД ъ.
194
попова левада? Вотъ и плетень его! Теперь
и версты н'Ьтъ до баштана».
Поздненько, однакожъ, пришелъ онъ домой,
н галушекъ не захот^лъ 1.сть. Разбудивши
брата Остапа, спросплъ только, давно ли
уЬхали чумаки, и завернулся въ тулупъ. И
когда хоть началъ-было спрашивать: «А куда
тебя, Д'Ьдъ, черти д'Ьлн сегодня?» — «Не
спрашивай», сказалъ онъ, завертываясь еще
кр4пче: «не спрашивай, Остапъ, не то- — по-
с'Ьд'Ьешь!» И захрапЬлъ такъ, что воробьи,
которые забрались-было на баштанъ, поподы-
мались съ перепугу на воздухъ. Но гд4 ужъ
тамъ ему спалось? Нечего сказать, хитрая
была бест1я, — дай Боже ему царств1е небес-
ное! — ум'Ьлъ отделаться всегда. Пной разъ
такую запоетъ пЬсню, что губы станешь
кусать.
На другой день, ч-уть только стало смер-
каться въ пол^, дЬдъ над^лъ свитку, под-
поясался, взялъ подъ мышку заступъ н .юпату,
над^лъ на голову шапку, выпплъ кухоль сы-
ровцу, утеръ губы полою, и пошелъ прямо
къ попову огороду. Вотъ минулъ и плетень, и
низеньк1й дубовый л^съ. Промежъ деревьевъ
вьется дорожка и выходитъ въ поле; кажись,
та самая. Выше.1ъ и на поле — .м'Ьсто точь-въ-
точь вчерашнее: вонъ и голубятня торчитъ;
но гумна не видно. «Н4тъ, это не то м-Ьсто.
То, стало-быть, подал^е; нужно, видно, по-
воротить къ гумну!» Поворотилъ назадъ,
сталъ нттн другою дорогою — гумно видно, а
голубятни нётъ! Опять поворотилъ поближе
къ голубятне — гумно спряталось. Въ пол'Ь,
какъ нарочно, сталъ накрапывать дождикъ.
Поб^Ьжадъ снова къ гумну — голубятня про-
пала; къ голубятне — гумно пропало.
«А чтобъ ты, проклятый сатана, не дож-
далъ д1,тей свопхъ видеть!» А дождь пустился
какъ изъ ведра.
Вотъ, скинувши новые саноги и обвернувши
въ хустку, чтобы не покоробились отъ дождя,
задалъ онъ такого б4гуна, какъ будто панск1й
иноходецъ. ВлЬзъ въ курень, промокши на-
сквозь, накрылся тулупомъ и принялся ворчать
что-то сквозь зубы и приголубливать чорта
такими словами, какихъ я еще отъ роду не
слыхивалъ. Признаюсь, я бы, в^рно, иокрас-
нЬлъ, еслибы случилось это среди дня.
На другой день проснулся, смотрю: ун;в
Д'Ьдъ ходнтъ по баштану, какъ ни въ чемъ
не бывало, и прикрываетъ лопухомъ арбузы.
За обЬдомъ опять старичина разговорился,
сталъ пугать меньшого брата, что опь об-
л'Ьняетъ его на куръ вместо арбуза; а, по-
об4давши, сд^ладъ самъ изъ дерева пищикъ
и началъ на немъ играть; и далъ памъ заба-
вляться дыню, свернувшуюся въ три погибели,
словно зм^Ью, которую называлъ онъ турец-
кою. Теперь такихъ дынь янигдЬ и иевиды-
Сочисеп'ш Н. В. Гоголя.
валъ: правда, сЬмена ему что-то издалека
доста.чись.
Ввечеру, уже повечерявши, Д'Ьдъ пошелъ
съ заступомъ прокопать нЬвую грядку для
нозднпхъ тыквъ. Сталъ проходить мимо того
заколдованнаго м^ста, не вытерп^лъ, чтобы
не проворчать сквозь зубы: «проклятое м^Ьсто!»
взошелъ на середину, гд* не вытандывалось
позавчера, и ударилъ въ сердцахъ заступомъ.
Глядь — вокругъ него опять то же самое поле:
съ одной стороны торчитъ голубятня, а съ
другой — гумно. «Ну, хорошо, что догадался
взять съ собою заступъ. Вонъ и доролска!
вонъ и могилка стоить! вонъ и вЬтка навале-
на! вонъ-вонъ горитъ и свечка! Какъ бы только
не ошибиться!»
Потихоньку поб^жа-чъ онъ, поднявши за-
ступъ вверхъ, какъ будто бы хот4лъ имъ по-
потчивать кабана, затесавшагося на баштанъ,
и остановился передъ могилкою. Свечка ио-
гасла: на могпл4 лелсалъ камень, заросш1Й
травою. «Этотъ камень нужно поднять!» по-
думалъ д4дъ, и началъ обкапывать его со
всЬхъ сторонъ. Велпкъ проклятый камень!
Вотъ, однакожъ, упершись кр4пко ногами въ
землю, пихнулъ онъ его съ могилы. «Гу!»
пошло по долин*. «Туда теб* и дорога! теперь
жив^е пойдетъ д^ло».
Тутъ Д'Ьдъ остановился, досталъ рожокъ,
насыпалъ на кулакъ табаку, и готовился-
было поднести къ носу, какъ вдругъ надъ
головою его «чихи!» чихнуло что-то такъ,
что покачнулись деревья и Д'Ьду забрызгало
все лицо. «Отворотился хоть бы въ сто-
рону, когда хочешь чихнуть!» проговорилъ
Д'Ьдъ, протирая глаза. Осмотр'Ьлся — никого
н'Ьтъ. «Щтъ, не любитъ, видно, чортъ та-
баку!» цродолжалъ онъ, кладя рожокъ въ
пазуху и принимаясь за заступъ. «Дурень
же онъ, а такого табаку ни Д'Ьду, ни отцу его
не доводилось нюхать!» Сталъ копать— земля
мягкая, заступъ такъ и уходитъ. Вотъ что-то
звукнуло. Выкидавши землю, увид-Ьдъ онъ
котелъ.
«А, голубчикъ, вотъ гд'Ь ты!» вскрикнулъ
Д'Ьдъ, подсовывая подъ него заступъ.
«А, голубчикъ вотъ ГД'Ь ты!» запищал'ь
итич1й носъ, клюнувши котелъ.
Посторонился Д'Ьдъ н выпустилъ заступъ.
«А, голубчикъ, вотъ ГД'Ь ты!» заблеяла ба-
ранья голова съ верхушки дерева.
«А, голубчикъ, вотъ ГД'Ь ты!» зарев'Ьлъ
медв'Ьдь, высунувши изъ-за дерева свое рыло.
Дрожь проняла д'Ьда.
«Да тутъ страшно слово сказать!» провор-
чалъ онъ про себя.
«Тутъ страшно слово сказать!» пискнул'ь
ПТЦЧ1Й носъ.
«Страшно слово сказать!» заблеяла баранья
голова.

195
С0ЧННЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
196
«Слово сказать!» ревнудъ медведь.
«Гмъ...» с!и1залъд'Ьдъ, п самъ перепугался.
«Гмъ!» пропищалъ носъ.
«Гмъ1» проблеядъ баранъ.
«Гу11ъ1> оарев-Ь.1ъ медведь.
Со страхомъ оборотнлся д11дъ: Боже ты мой,
какая ночь! ни зв'Ьздь. ни месяца; вокругь
провалы; подъ ногами круча безъ дна; надъ
головою свесилась гора, и вотъ-вотъ, кажись,
такъ и хочетъ оборваться на него! И чудится
д'Ьду, что изъ-за пея мдгаетъ какая-то .харя:
у! у1носъ— какъ м1-.хъ въ кузниц*; ноздри —
хоть по ведру воды влей въ ка:1;дую! губы,
ей-Богу, какъ дв* колоды! красныя очи вы-
катились наверхъ, и еще и языкъ высунула,
и дразнить! «Чортъ съ тобою!» сказалъ д'Ьдъ,
бросивъ котелъ. «Натебя и кладътвой! Экая
мерзостная рожа!» И уже ударплся-было бе-
жать, да оглянулся н сталъ, увид-Ьвиш, что
все было нопрежнему. Это только пугаетъ
нечистая сила!»
Принялся снова за котелъ — н^тъ, тяжелъ!
Что дЬлать? Тутъ же не оставить! Вотъ, со-
бравши ВС* силы, ухватился онъ за него ру-
ками: «Ну, разомъ, разомъ! еще, еще!» и вы-
тащилъ. «У.\ъ! теперъ понюхать табаку!»
Досталъ рожокъ. Прежде, однакожъ, ч4яъ
сталъ насыпать, осмотрелся хорошенько, н^тъ
ли кого. Кажись, что н^тъ; но вотъ чудится
ему, что пень дерева пыхтитъ и дуется, по-
казываются ушп, наливаются красные глаза,
ноздри раздулись, носъ ПОМ0рЛ1,ИЛСЯ, П В01"Ь,
такън собирается чихнуть. «НЬтъ, не понюхаю
табаку!» подумалъ дЬдъ, спрятавши рожокъ:
«опять заплюотъ сатанаочи!» Схватилъ скорее
котелъ и давай бежать, сколько доставало духу;
только слышитъ, что сзади что-тотакъ и чешегь
прутьями по иогамъ... «Ай! ай! ай!» покрн-
кивалъ только д^Ьдъ, ударивъ во всю мочь; и
какъ доб'Ьж1иъ до попова огорода, тогда только
перевель немного духъ.
«Куда это зашелъ д^Ьдъ^э думали мы, до-
жидаясь часа три. Уже съ хутора давно при-
шла мать и принесла горшокъ горячи.хъ га-
лушокъ. Н'Ьтъ, да и н11тъ д*да! Стали опять
вечерять сами. Поел* вечера вымыла мать
горшокъ и искала гла:)ами, куда бы вылить
иомои. потому что вокруп, все были гряды;
какь индигь, идоп. прямо къ ней иаистрЬчу
кухва. Па небЬ было-таки темненько. ИЬрно.
кто-нибудь изъ хлоицовъ, шаля, спрятался
сзади и иодт;икн1!а1ть<'»;. «Вотъ кстати, сюда
вылить помои!» сказала и вылила Г01)яч1е по-
мои.
«Ай!>' закричало басомъ. 1'л11дь — Д'Ьдъ. Ну,
кто его зиаегь! Кй-Богу, думали, что бочка л*-
зегь! Признан)1Ь, хоть оно и грешно пемно-
го, а, право, гмЬинго показгиогь. когда с*дая
голова дЬда вся была окупута нь помои и
обв*шааи коркамн оть арбузоит» и дынь.
«Вишь, чортова баба!» сказалъ Д'Ьдъ, обти-
рая голову полою: «какъ опарпла! какъ будто
свинью передъ Рождествомъ! Ну, хлопцы, бу-
детъвамъ теперь на бублики! Будете, собачьи
д*ти, ходить въ золотыхъ жупанахъ. Посмо-
трите-ка, посмотрите сюда, что я вамъ при-
несъ!» сказалъ д*дъ п открылъ котелъ.
Что-жъ бы, вы думали, такое тамъ было?
Ну, по малой м*р*, подумавши хорошенько:
а? золото? Вотъ то-то, что не золото: соръ,
дрязгъ... стыдно сказать, что такое. Плюнуль
Д'Ьдъ. кинулъ котелъ и руки посл'Ь того вы-
мылъ.
И съ той поры зак.1ялъ Д'Ьдъ и насъ в'Ьрить
когда-либо чорту. «И не думайте!» говорнлъ
онъ часто намъ: «все, что ни скажетъ врагъ
Господа Христа, все солжетъ, собач1й сынъ!
У него правды и на копейку нЬтъ!» Н, бы-
вало, чуть только услышитъ старикъ, что въ
иномъ м'Ьст* неспокойно: «А, ну-те, ребята,
давайте крестить!» закричитъ къ намъ: «такъ
его! такъ его! хорошенько! и начнетъ к.1асть
кресты. А то прок.1Ятое мЬсто, гд'Ь не вы-
танцовывалось, загородилъ плетнемъ, вел'Ьлъ
кидать все, что ни есть непотребнаго, весь
бурьянъ и соръ, который выгребалъ изъ баш-
тана.
Такъ вотъ какъ морочптъ нечистая сила
челов'Ька! Я знаю хорошо эту землю: посл'Ь
того нанимали ее у батька подъ баштанъ
сос'Ьдн1в казаки. Земля славная, и урожай
всегда бывалъ на диво; но на заколдованномъ
м*сгЬ никогда не было ничего добраго. За-
сЬюгь, какъ сл'Ьдуетъ, а взойдетъ такое, что и
разобрать нельзя: арбузъ — не арбузъ, тыква—
нетыква, огурецъ — неогурецъ...чортъзнаетъ,
что такое!
ТАРАСЪ БУЛЬБА.
ПОВ'ЬСТЬ.
I
<.\ поворотись-ка, сынъ! Экой тысм'Ьшной
какой! Что это па васъ за поповск1в подряс-
ники? П этакъ всЬ ходягь въ академш?»
Такими словами встрЬтилъ старый Бульба
двухъ сыновей своихь, учившихся вък1евскон
бу])сЬ и пр1*хавшихь домой къ отцу.
Сыновья его только-что сл'Ьзли съ коней.
Это были два дюж1е молодца, епю смотрЬвипе
исподлобы!, какъ недавни выпущенные семи-
наристы. Кр1'.пк1я, здоровыя лица ихъ были
пок1)Ыты исрвымъ пухомъ волосъ, к«ггораго
еще не касалась б|)итиа. Они были очень сму-
щены такимъ цр1емомъ отца и стояли иепо-
движмо, потупивъ глаза въ землю.
вСто11те, стойте! Дайте мнЬ разглид+.ть васъ
хорошенько», цродолжалъ онъ, поворзчив;и1

19:
МНРГОРОДЪ.
198
ихъ: «кашя же длнпныя на васъ свиткп! *)
Эк1я свитки! Такихъ свнтокъ еще и на св'ЬтЬ
не было. А побеги который-нпбудь пзъ васъ,
я посмотрю, не шлепнется ли онъ на землю,
запутавшись въ полы».
«Не см'Ьйся, не смМся, батьку!» сказалъ,
наконецъ, старш1й изъ нихъ.
«Смотри ты, какой пышный! А отчего-жъ
бы не смеяться?»
«Да такъ; хоть ты мн^ и батько, а какъ
будешь смеяться, то, ей-Богу, поколочу!»
«Ахъ, ты сякоп-такой сыпъ! какъ! батька?»
сказалъ Тарасъ Бульба, отступивши съ удп-
8лен1емъ н-Ьсколько шаговъ назадъ.
«Да хоть п батька. За обиду не посмотрю
я не уважу никого».
«Какъ же хочешь ты со мною биться? развЬ
на кулаки?»
«Да ужъ на чемъ бы то ни было».
«Ну, давай на кулаки!» говоритъ Бульба,
засучивъ рукавъ: «посмотрю я, что за чело-
вЬкъ ты въ кулак'Ь!»
И отецъ съ сыномъ, вместо прив4тств1я
посл4 давней отлучки, начали насаживать
другъ другу тума1Ш и въ бока, и въ поясницу,
и въ грудь, то отступая и оглядываясь, то вновь
наступая.
«Смотрите, добрые люди: одур'Ьлъ старый!
совсЬмъ спятилъ съ ума!» говорила бледная,
худощавая и добрая мать ихъ, стоявшая у по-
рога и не успевшая еще обнять ненаглядныхъ
д'Ьтей свопхъ. «Д'Ьти прйхали домой, больше
году ихъ не видали, а онъ задумалъ нив'Ьсть
что: на кулакп биться!»
«Да онъ славно бьется!» говорилъ Бульба,
•остановившись. «Ей-Богу, хорошо!» продол-
жа.1ъ онъ, немного оправляясь: «такъ, хоть бы
даже и не пробовать. Добрый будетъ казакъ!
Ну, здорово, сынку! почеломкаемся!» И отецъ
съ сыномъ стали целоваться. «Добре, сынку!
Вотъ такъ колоти всякаго, какъ меня тузплъ:
никому не спускай! А все-таки на тебЬ смеш-
ное убранство: что это за веревка виситъ? А
ты, Бейбасъ, что стоишь п руки опустплъ?»
говорилъ онъ,обращаясь къ младшему: «что-жъ
ты, собач1й сыпъ, не колотишь меня?»
«Вотъ еще что выдумалъ!» говорила мать,
обнимавшая между гЬмъмладшаго. «И прндетъ
же въ голову этакое, чтобы дитя родное било
отца! Да будто и до того теперь: дитя молодое,
•аро'Ьхало столько пути, утомилось...» (это дитя
было двадцати слишкомъ л^тъ и ровно въ са-
жень ростомъ) «ему бы теперь нужно опочить
и поесть чего-нибудь, а онъ заставляетъ его
биться!»
«Э, да ты мазунчикъ,какъ я вижу! «говорилъ
Бульба. «Не слушай, сынку, матери: она баба,
она ничего не знаетъ. Какая вамън'Ьжба? Ваша
*)
хяяя одежда у юяалхъ россшаъ.
н-Ьжба — чистое поле да добрый конь: вотъ
ваша н^жба! А видите вотъ эту саблю? вотъ
ваша матерь! Это все дрянь, ч^мъ набпваютъ
головы ваши: нзкадем1п, и всЬ т4 книжки, бук-
вари и философ1я, п все это: ка зна гцо — я пле-
вать на все это!» Зд^сь Бульба пригналъ въ
строку такое слово, которое даже не употреб-
ляется въ печати. «А вотъ, лучше, я васъ на
той же нед'Ьл'Ь отправлю на Запорожье. Вотъ
гд* наука, такъ наука! Тамъ вамъ школа; тамъ
только наберетесь разумсП>.
«И всего только одну неделю быть пмъ
дома?» говорила жалостно, со слезами на гла-
захъ, худощавая старуха-мать: «и погулять
имъ, б'Ьднымъ, не удастся; не удастся и дому
родного узнать, и ын* не удастся наглядеться
на нихъ!»
«Полно, полно выть, старуха! Казакъ не на
то, чтобы возиться съ бабами. Ты бы спрятала
ихъ обоихъ себ-Ь подъ юбку, да и спд-Ьла бы
на нихъ, какъ на куриныхъ яйцахъ. Ступай,
ступай, да ставь намъ скорее на столъ все, что
есть. Не нужно пампушекъ, медовиковъ, ма-
ковниковъ и другихъ пундиковъ; тащи намъ
всего барана, козу давай, меды сорокалЬтте!
Да горелки побольше, не съ выдумками го-
релки, не съ изюмомъ и всякими вытребень-
ками, а чистой, панной горелки, чтобы играла
и шипела, какъ бешеная».
Бульба повелъ сыновей своихъ зъ светлицу,
откуда проворно выб-Ьжали дв-Ь красивый д^в-
ки- прислужницы, въ червонныхъ монпстахъ,
прибиравш1я комнаты. Он*, какъ видно, ис-
пугались ирх^зда паничей, не любившихъ спу-
скать никому, илп же, просто, хотЬли соблюсти
свой женскш обычай: вскрикнуть и броситься
опрометью, увпд'Ёвшп мужчину, ипотомъ долго
закрываться отъ сильнаго стыда рукавомъ.
Светлица была убрана во вкус* того времени,
о которомъ живые намеки остались только въ
п'Ьсняхъ, да въ народныхъ думахъ, уже не
поющихся болЬе на Украине бородатыми стар-
цами - слепцами, въ сопровожден1и тихаго
треньканья бандуры, въ виду обступившаго
народа, — во вкус1> того браннаго, труднаго
времени, когда начались разыгрываться схват-
ки и битвы на Украине за уц1ю. Все было
чисто, вымазано цветной глиною. На сгЬ-
нахъ — сабли, нагайки. сЬтки для птицъ, не-
вода и ружья, хитро обд1;ланный рогъ для по-
роха, золотая уздечка на коня и путы съ сере-
бряными бляхами. Окна въ св^тлицй были
маленьк1Я, съ круглыми тусклыми стеклами,
как1я встречаются нын^тольконъ старппныхъ
церквахъ, сквозь который иначе нельзя было
глядеть, какъ приподнявъ надвижное стекло.
Вокругъ оконъ и дверей были красные отводы.
На полкахъ по угламъстояликувшины, бутыли
и фляжки зеленаго и сипяго стекла, рЬзные
серебряные кубки, позолоченный чарки вся-

199
С0ЧПНЕН1Я Н.
ГОГОЛЯ.
20О
кои работы: веницепскоп, турецкой, черкес-
ской, зашедш1я въ светлицу Бульг'ы всякпмн
путями черезъ третьи и четвертыя руки, что
Счлло весьма обыкновенно въ т-Ь удалыя вре-
мена. Берестовыя скамьи вокругъ всей ком-
наты; огромный столъ нодъ обра;и'1ми въпарад-
номъ углу; широкая печь съ запечьямп, усту-
иамн и выступами, покрытая цветными, пест-
рыми изразцами, — все это было очень знакомо
нашимъ двумъ молодцамъ, прнходившпмъ каж-
дый годъ домой на каникулярное время, ^прп-
ходпншимъ потому, что у ннхъ не было еще
коней и потому, что не въ обыча'Ь было позво-
лять школярамъ ■Ьздить верхомъ. У ннхъ были
только длинные чубы, за которые могъ выдрать
нхъ всяк1й казакъ, носивш1н оруале. Бульба,
только при выпуск! ихъ, послалъ имъ нзъ та-
буна своего пару молодыхъ жеребцовъ.
Бульба, по случаю пр1]Ьзда сыновей, велЬлъ
созвать всЬхъ сотпиковън весь полковой чинъ,
кто только былъ налицо; и когда пришли двое
изъ нихъ и есаулъ Дмптро Товкачъ, стары!!
его товарпщъ, онъ имъ тотъ же часъ предста-
вилъ сыновей, говоря: «Вотъ смотрите, как1е
молодцы! На С4чь ихъ скоро ношлю». Гости
поздравили и Бульбу, и обоихъ юношей, п ска-
зали имъ, что доброе д'Ьло д'Ьлаютъ и что н4тъ
лучшей науки для молодого человека, какъ
оапорожская С1чь.
»Ну-жъ, паны браты, садись всяк1п, гд^кому
лучше, .за столъ. Ну, сынки! прежде всего вы-
пьемъ гор!лки1'> такъ говорилъ Бульба. *Боже
благослови! Будьте здоровы, сынки: и ты,
Остапъ, и ты, Андр1п! Дай же Боже, чтобъ вы
на войн! всегда были удачливы! чтобы бусур-
кановъ бнлн, и турковъ бы били, и татарву
Гили бы; когда н ляхи начнугь что протнвъ
вЬры нашей чинить, то и ляховъ бы били. Ну,
подставля!! свою чарку; что, хоронич горелка?
А какъ но-латыни гор1лка? То-то, сынку, дурин
были латыицы: они и не знали, есть ли на
св'ЬгЬ гор1;л1;а. Какъ, бишь, того звали, что
латинск1е вирши писалъ? Я грамогЬ разумею
не сильно, а потому и не знаю: Горац1и. что
ли?»
«Вии1ь. какой батьк(1!» подумалъ и1)0 себя
старим11 сынъ, Остань: «все старый, собака,
знаотъ. а еще и прикидывается».
«Я думаю, архимаидрнть ие даваль вамъ и
понюхать го|)1.лкил, прС|Доля;алъ Тарасъ. - .\
ирнзиайтесь, сынки, 1;1|1н|;о стегали васъ бс-
резовыии и свЬжимь виишякомъ ио спин! и
по всему, что ни есть у ышака? Л ыожетъ, такъ
какъ вы сдЬлались уже слншкомъ ралтмные,
такъ. можсть, и плетюганами иоролн?Чай, по
только посубботам'ь, адостав.г;1ось и въсороду,
Н ВЬ Ч1'Т11СрГИ?'
«Нечего, батько, всмоминать, что было»,
отв11чалъ хладнокровно Остапь: »что было, то
.лрошло!»
*Пустьтеперьпопробуетъ!»сказалъАпдр1п:
«пускай теперь кто-нибудь только зац'Ьпнтъ.
Вотъ пусть только подвернется теперь какая-
нибудь татарва, будетъ знать она, что за вещь
казацкая сабля!»
«Добре, сынку! ей-Богу, добре! Да когда на
то пошло, то и я съ вами •Ьду! ей-Богу, ■Ьду.
Какого дьявола мн4 зд'Ьсьждать? Чтобъясталъ
гречкос4емъ, домоводомъ, глядеть за овцами,
да за свиньями, да бабиться съ женой? Да
пропади она: я казакъ. не хочу! Такъ чтоже,
что и4тъ войны? Я такъ поЬду съ вамп на
Запорожье — погулять. Ей-Богу, поЬду!» И
старый Бульба ыало-по-малу горячился, горя-
чился, наконецъ разсердился совсЬмъ, всталъ
нзъ - за стола и, пр10санившись, тоннулъ но-
гою.— «Завтра же'Ьдемъ! ЗачЬмъ откладывать?
Какого врага мы можемъ здф.сь высид-Ьть? На
что намъ эта хата? Къ чему намъ все это? На
что эти горшки?» Сказавши это, онъ нача1ъ.
колотить и швырять горшки и фляжки.
Бедная старушка, иривыкшаяужекътакимъ
ноступкамъ своего мужа, печально глядЬла.
сидя па лавк!. Она не см Ьла ничего говорить;
но, услыша о такомъ страшномъ для нея р'Ьше-
н1и, она не могла удержаться отъ слезъ; взгля-
нула на д-Ьтей своихъ, съ которыми угрожала
ей такая скорая разлука, — и никто бы не могъ
описать всей безмолвной силы ея горести, кото-
рая, казалось, трепетала въ глазахъ ея, и въ
судорожно сжатыхъ губахъ.
Бульба былъ унрямъ страшно. Это былъ
одинъ нзъ тЬхъ характеровъ, которые могли
возникнуть только въ тяя:елый XV в4къ ла
полукочук1щемъ углу Европы, когда вся юяг-
на^1 первобытная Росс1я, оставленная своиып
1шязьями, была опустонюна. выж;че';а дот^а
неукротимыми набЬгамн монгольскахъ хищ-
ннковъ; когда, лишившнсьдомаикровлн, сталъ-
здЪсь отв;икенъ челов1>къ; когда на цожа1)И-
щахъ, въ виду грозныхъ соседей и в1.чной'
опасности, селился онъ и прпвыкалъ глядеть-
имъ прямо въ очи, разучивиик'ь знать, суще-
ствуеть ли какая боязнь на свЬт!; когда бран-
пымъ пламенемъ объялся древле-мирный сла-
вянскШ духъ н завелось казачество — имцюкая
разгульная заманша русосой нрн110Д1.1, к когда
вс! нор+.чья, перевозы, нрпб11ожиыя полопя
и удобныя м!ста усеялись казаками, которымъ
и счету никто не иЬдалъ, и смелые товаринщ
пхъ были въ правЬ отвечать султану, пожелав-
шему знать о числ! н.\ъ: -Кто нхъ зпаеп.! у
наст, ихъ раскидано по всему степу: чтобаи-
ракъ, то казакъ» (гд+. малеиьк1й нрнгорокъ,
тамъ ужъ п казакъ). ;)то было точно необык-
новенное янлен1е |)усгкой силы: его нышнбло
изъ народной Г11удн огиивобГаъ. Вместо преж-
пихъ уд+.лоиъ, мелкихь городковъ, нанолиен-
ныхъ псарями н ловчими, вместо ираждую-
1цнхъ иторгующпхъ пч'одамимслкнхъ князей.

201
МИРГОРОД ъ.
202
возникли грозныя селеюя, курени и околицы,
связанные общею опасностью и ненавистью
противъ нехрпст1анскихъ хищниковъ. Уже пз-
в'Ьстно всЬмъ изъ истор1и, какъ ихъ в'Ьчная
борьба и безпокойная жизнь спасли Европу отъ
неукротимыхъ набйговъ, грознвшпхъ ее опро-
кинуть. Короли польск1е,очутпвийеся, наместо
уд'Ьльныхъ князей, властителями этихъ про-
страпныхъ земель, хотя отдалепнымп и сла-
быми, поняли значенье казаковъ п выгоды тако-
вой бранной, сторожевойжизни. Они поощряли
ихъ и льстили этому расположен1ю. Подъихъ
отда-чтенною властью гетманы, избранные изъ
среды самнхъ же казаковъ, преобразовали око-
лицы и курени въ полки и правильные округи.
Это не было строевое собранное войско; его
бы ппкто не увпдалъ; но въ случае войны и
общаго движенья, въ восемь дней, не больше,
всяк1й яв.чялся на конЪ, во всемъ своемъ во-
оружен1П, получа одпнъ только червопецъ пла-
ты отъ короля, и въ дв* нед'Ьлп набиралось
такое войско, какого бы не въ силахъ были
набрать никак1е рекрутск1в наборы. Кончился
походъ, — воинъ уходилъ въ луга и пашни,
на дн'Ьпровск1е перевозы, ловплъ рыбу, торго-
валъ, варилъ пиво, и былъ вольный казакъ.
Современные иноземцы дивились тогда спра-
ведливо необыкновенпымъ способностямъ его.
Не было ремесла, котораго бы не зналъ казакъ:
накурить вина, снарядить тел'Ьгу, намолоть
пороху, справить кузнецкую, слесарную работу
и, въ прибавку къ тому, гулять на-пропалую,
пить и бражничать, какъ только можетъ одинъ
русск1й,— все это было ему но плечу. Кром'Ь
рейстровыхъ казаковъ, считавшихъ обязан-
ностью являться во время войны, можно было
во всякое время, въ случае большой потреб-
ности, набрать ц'Ьлыя толпы охочекомонныхъ:
стоило только есауламъ пройти по рынкамъ и
площадямъ всЬхъ селъ и м-Ьстечекъ и прокри-
чать во весь голосъ, ставши на тел'Ьгу: «Эй,
вы, ппвнпки, броварники! полно вамъ пиво
варить, да валяться но заиечьямъ, да кормить
свопмъжирнымът'Ьломъмухъ! Ступайте славы
рыцарской и чести добиваться! Вы. плугари,
гречкосЬи, овцепасы, баболюбы! полно вамъ
за плугомъ ходить, да пачкать въ земл'Ь свои
желтыя чоботы, да подбираться къ жинкамъ
и губить силу рыцарскую! пора доставать ка-
зацкой славы!» II слова эти были — какъ искры,
падавипя иа сухое дерево. Пахарь ломалъ свой
плугъ, бровари и пивовары кидали свои кади
и разбивали бочки, ремесленппкъ и торгашъ
посылалъ къ чорту и ремесло, и лавку, бнлъ
горшки въ дом'Ь, — и все, что ни было, садилось
на коня. Словомъ, русскШ характеръ получилъ
зд'Ьсь могуч1й, широк1й размахъ, крепкую на-
ружность.
Тарасъ былъ одинъ изъ числа коренныхъ,
«тарыхъ полковниковъ: весь былъ онъ созданъ
для бранной тревоги и отличался грубой пря-
мотой своего нрава. Тогда вл1ян1е Польши
начинало уже оказываться на русскомъ дво-
рянств*. Мног1в перенимали ужепольск{е обы-
чаи, заводили роскошь, великол'Ьпныя при-
слуги, соколовъ, ловчихъ, об'Ьды, дворы. Та-
расу было это не по сердцу. Онъ любилъ про-
стую жизнь казаковъ и перессорился съ т'Ьмп
изъ своихъ товариш,ей, которые были наклонны
къ варшавской стороп'Ь, называя ихъ холопь-
лми польскихъ пановъ. В-йчно неугомонный,
онъ считалъ себя законнымъ заш,птнпкомъ
православ1я. Самоуправно входилъ въ села,
гд4 только жаловались на прит'Ьснен1я арен-
даторовъ и на прибавку новыхъ пошлинъ съ
дыма. Самъ съ своими казаками иропзводилъ
надъ ними расправу и положнлъ себ* правп-
ломъ, что въ трехъ случаяхъ всегда сл'Ьдуетъ
взяться за саблю, именно: когда комиссары
пе уважили въ чемъ старшинъ и стояли предъ
ними въ шапкахъ; когда глумились надъ право -
слав1емъ и не чтили обычаевъ нредковъ, и,
наконецъ. когда враги были бусурманыиту1)ки,
противъ которыхъ онъ считалъ во всякомъ
случае позволптельнымъ поднять оруж1е во
славу христианства.
Теперь онъ т'Ьшилъ себя заран'Ье мыслью,
какъ онъ явится съ двумя сыновьями своими
на С-Ьчь и скажетъ: «Вотъ посмотрите, какихъ
я молодцовъ прпвелъ къ вамъ!» какъ пред-
ставптъ ихъ всЬмъ старымъ, закалеинымъ въ
битвахъ, товарищамъ; какъ поглядитъ на пер-
вые подвиги ихъ въ ратной наук^ н бражнн-
честв1), которое почиталъ тоже одиимъ изъ
главныхъ достоннствъ рыцаря. Онъ снача-ча
хотЬлъ-было отправить ихъ одпихъ; но, при
вид'Ь ихъ свежести, рослости, могучей телес-
ной красоты, всныхнулъ воинск1й духъ его,
п онъ на другой же день решился 4хать съ
ними самъ, хотя необходимостью этого была
одна упрямая воля. Онъ уже хлоноталъ и от-
давалъ приказы, выбнралъ коней и сбрую для
молодыхъ сыновей, наведывался и въ конюш-
ни, и въ амбары, отобралъ слуп,, которые
должны были завтра съ ними ехать. Есаулу
Товкачупередалъ свою власть вместе съ кр^п-
кимъ наказомъ явиться сей же часъ со всЬмъ
полкомъ, если только онъ подастъ изъ С4чп
какую-нибудь в^сть. Хотя опъ былъ и наве-
селе, и въ головЬ его еще бродилъ хмель,
однакоясъ не забылъ ничего; даже отдалъ ири-
казъ напоить копей и всыпать имъ въ ясли
крупной и лучшей пшеницы, и иришелъ уста-
лый отъ свопхт. заботъ.
сНу, д-Ьти, теперь надобно спать, а завтра
будемъ делать то, что Богъ дастъ. Да не стели
намъ постель! намъ не нужна постель; мы бу-
демъ спать па дворе».
Ночь еще тодько-что обняла небо; иоБульба
всегда ложился рано. Онъ развалился па ковре.,

•203
С0ЧПНЕН1Я Н.
ГОГОЛЯ.
20*
накрылся бараньимъ тулупоыъ, потому что
ночной воздухъ былъ дово.чьно св4жъ и потому
что Бульба любилъ укрыться потеплее, когда
былъ дома. Онъ вскор4 захрапЬлъ, п за пимъ
посл'Ьдовалъ весь дворъ; все, что ни лезкало
въ разныхъ его углахъ, захрап4ло и запало.
Прежде всего заснулъ сторожъ, потому что
бол^е вс'Ьхъ напился для пр14зда панлчей.
Одна бедная мать не спала. Она приппкла
къ изголовью дорогпхъ сыновей своихъ. ле;каБ-
шихъ рядомъ; она расчесывала гребнемъ пхъ
молодые, небрежно всклокоченные кудрп и
смачивала ихъ слезамн. Она глядела па нихъ
вся, глядела всЬмн чувствами, вся преврати-
лась въ одно зр4п1е и не могла наглядеться.
Она вскормила пхъ собственною грудью; она
возрастила, взлелеяла ихъ — и только на одинъ
мнгь видитъ ихъ передъ собою. — «Сыны мои,
сыны мои милые! что будетъ съ вами? что
ждотъ васъ?> говорила она, и слезы остано-
вились въ морщинахъ, изм'Ьнившихъ прекрас-
ное когда-то лицо ея. Въ самомъ д'ЬлЬ, она
была жалка, какъ всякая женщина того уда-
лого вЬка. Она мип> только жила любовью,
только въ первую горячку страсти, въ первую
горячку юности, и уже суровый прельститель
ея покидалъ ее для сабли, для товарищей, для
бражничества. Она впдЬла мужа въ годъ два,
три дня, и потомъ несколько л^Ьтъ о пемъ не
бывало слуху. Д^п когда виделась съ пимъ,
когда они жили вм^ЬсгЬ, что за жизнь ея была?
Она терпела оскорблеи1я, да;1:е побои; она
видела ласки, оказываемый только изъ милости;
она была какое-то странное существо въ этомъ
сбор-'.щ'Ь безженныхъ рыцарей, па которыхъ
разгульное Запорожье набрасывало суровый
Еолоритъ свой. Молодость безъ наслаждения
мелькнула передъ нею, и ея ирекрасныясвеж1я
щеки и перси безъ лобзаи1й отцвЬлп и по-
'крылись преждевременными морщинами. Вся
любовь, всЬ чувства, все, что есть нЬжнаго и
(;трастнаго въ женщип'Ь, — все обратилось у
нея въ одно материнское чувство. Опасъжа-
ромъ, со страстью, со слезами, какъ степная
чайка, вилась надъ дЬтьми свои.ми. Кя сыно-
вей, ей милыхъ сыновей берутъ отъ нея. —
беруть для т(1Г0, чтобы не унидЬть пхъ ни-
когда! Кто-зпаетъ, мои:' т"ь-быть, при нервой
битв-Ь тата[1инъ срубить имъ головы, и она пе
будетъ знать, гдЬ лсжатъ брошенный гЬла
ихъ. который расклюеть хпщная подорожна)!
птица; а за каждую каплю кропи пхъ она от-
дала бы себя всю. 1'ыд;и1, глядЬла она пыьвъ
очи. когда вгсмогупип соиъ начнпалъ ул:е
гмыкать ихъ, и думала: '.\вось-либо Пульба,
нроснушмись, (1Т1рочип, денька на дна оп.-
1.здъ; можегь-быть. онъ задум1иъ оттого такъ
скоро •Ьхать, что много выпилъ>-,
М-Ьсяцъ съ вышины неба давни уа:о озарялъ
пссь дворъ, наиолн'нный спящими, густую
кучу вербъ и высошй бурьянъ, въ которомъ
потопулъ частоколъ. окружавш1й дворъ. Она
все сидела въ головахъ милыхъ сыновей сво-
ихъ, ни на минуту не сводила съ нихъглазъ
и не думала о сн1;. Уже кони, чуя разсв^тъ^
вс'Ь полегли на траву и перестали есть;верх-
ше листья вербъначали лепетать, н, мало-по-
малу, лепечущая струя сггустилась по нимъ
до самагонпзу. Онапросид^^ла до св^Ьта, вовсе
не была утомлена и внутреннолгелала, чтобы
ночьпротянулась, какъ можно дольше. Со степи
понеслось звонкое ржан1е жеребенка; красныя
полосы ясно сверкнули на неб^Ь.
Бульба вдругъ проснулся и вскочплъ. Онъ
очень хорошо помнплъ все, что приказывалъ
вчера, «Ну, хлопцы, полно спать! Пора, нора!
Напойте копей! А гд'Ь стар?1? (такъ онъ обык-
новенно называ.1Ъ жену свок1). Жив1е, стара,
готовь намъ 1;сть: путь лежитъ велишй!»
Бедная старушка, лишенная последней на-
дежды, уныло поплелась въ хату. Между т^мъ.
какъ она со слезами готовила все, что нужно
къ завтраку, Бульба раздавалъ сноп ириказа-
н1я, возился на конюшн* и самъ выбиралъ
для д4тей своихъ лучнпя убранства.
Бурсаки вдругъ преобразились: на нихъ яви-
лись, вместо прежнихъ запачканныхъ сапо-
говъ, сафьянные красные, съ серебряными
подковами; шаровары, шириною въ Черное
море, съ тысячью складокъ и со сборами, пере-
тянулись золотымъ очкуромъ; къ очкуру при-
д^нлены были длинные ремешки, съ кистями
и прочими побрякушками для Т1)убкн. Каза-
кннъ алаго цв11та. сукна яркаго, :сакъ огонь,
опоясался узорчатым-ъ поясомъ, чеканные ту-
рецк1е пистолеты бьтли засунуты за поясь;
сабля брякала по погамъ. Ихъ лица, еще мало
загорЬвш1я. казалось, похорошели н иобел+.ли;
молодые, чер1!ые усы теперь К4\къ-то ярче от-
теняли бЬлизпу ихъ и здоровый, мощный
дв1.тъ юности; они были хороши подъ черными
бараньими шайками, съ золотымъ верхомъ.
Б-Ьдная мать! Она. какъ увидала ихъ, она »
слова не могла промолвить, и слезы останови-
лись въ глаза.хъ ея.
«Ну. сыны, все готово! нечего мешкать!»
произнесъ. паконецъ, Бульба. «Теперь. по обы-
чаю хрнст1анскому. нуялю передъ дорогою
всЬ-чъ присесть*.
Вс1, сЬли, не выключая дхке и хдопцевъ,
стоявшнхъ почтительно у дверей,
«Теперь благослови, мать, дЬтей своихъ.»
(•каз;иъБульоа: •моли Бога, чтобы они воевали
храбро, защищали бы всегда честь лыцар-
скую *), чтобы стояли всегда за вЬру Христову,
а не то — ПУСТЬ лучше про1иг1угь, чтобы и
духу ихъ не "г.ыло на св1;тЬ! Подойдите, д11ти.
Сипзргную

20Л
МИРГОРОД ъ.
206
къ матери: молитва материнская и на водЬ,
и на землЬ спасаетъ!»
Мать, слабая какъ мать, обняла нхъ, вы-
нула дв* небольш1я иконы. пад'Ьла имъ, ры-
дая, на шею. «Пусть хранить васъ... Божья
Матерь... Не забывайте, сынки, мать вашу...
пришлите хоть вЬсточку о себ4»... Дал'Ье она
не могла говорить.
«Ну, пойдеыъ, д'Ьти!» сказалъ Бульба.
У крыльца стояли осЬдлапные кони. Бульба
вскочилъ на своего Черта, который бешено
отшатнулся, почувствовавъ на себ'Ь двадцати-
пудовое бремя, потому что Тарасъ былъ чрез-
вычайно тяжелъ п толстъ.
Когда увидала мать, что уже п сыны ея
сЬли на коней, она кинулась къ меньшому,
у котораго въ чертахъ лица выражалось бо-
л-Ье нежности; она схватила его за стремя, она
прилиинула къ сЬдлу его и, съ отчаяньемъ въ
глазахъ, не выпускала его изъ рукъ своихъ.
Два дюжихъ казака взяли ее бережно и уне-
сли въ хату. Но когда выехали они за воро-
та, со всею легкостью дикой козы, несообраз-
ной ея л4тамъ, выб4жала она за ворота, съ
непостижимою силою остановила лошадь и
обняла одного пзъ сыновей съ какою-то по-
м-Ьшанною, безчувственною горячностью. Ее
опять увели.
Молодые казаки 'Ьхали смутно и удернси-
вали слезы, боясь отца, который, съ своей сто-
роны, былъ тоже несколько смущенъ, хотя
старался этого не показывать. День былъ сЬ-
рый; зелень сверкала ярко; птицы щебетали
какъ-то въ разладъ. Они, проехавши, огляну-
лись назадъ: хуторъ ихъ какъ будто ушелъ
въ землю, только видны были надъ землей
дв4 трубы скромнаго ихъ домика, да верши-
ны деревъ, но сучьямъ которыхъ они лазали,
какъ б^лки; еш,е стлался передъ ними тотъ
лугъ, некоторому они могли припомнить всю
истор1ю своей жизни, отъ л'Ьтъ, 1согда валялись
по росистой трав!! его, до л-Ьтъ, когда поджи-
дали въ немъ чернобровую казачку, боязливо
перелетавшую черезъ него съ помощью сво-
ихъ св-Ьжихъ, быстрыхъ ногъ. Вотъ улсе одинъ
только шестъ надъ колодцемъ, съ прпвязан-
нымъ вверху колесомъ отъ тел'Ьги, одиноко
торчитъ въ небЬ; уже равнина, которую они
про4хали, кажется издали горою и все собою
закрыла. — Прощайте и детство, и игры, и
все, и все!
П.
ВсЬ три всадника ■Ьхали молчаливо. Старый
Тарасъ думалъ о давнемъ: передъ нимъ про-
ходила его молодость, его л-Ьта, его протек-
ш1я л'Ьта, о которыхъ всегда плачетъ казакъ,
лселавнпй бы, чтобы вся жизнь его была мо-
лодость. Онъ думалъ о томъ, кого опъ встрЬ-
титъ на С4чи изъ своихъ прежнихъ сотовг,-
рнщей. Онъ вычислялъ. как1е уже перемерли,
как1е живутъ еще. Слеза тихо круглилась па
его з^ниц-Ь, и пос'Ьд'Ьвшая голова его уныло
понурилась.
Сыновья его были заняты другими мысля-
>лп. Но нужно сказать поболее о сыновьяхъ
его. Они были отданы но двенадцатому году
въ шевскую академ1ю, потому чтовсЬ почет-
ные сановнпки тогдашняго времени считали
необходимостью дать восиитан1е свопмъ д4-
тямъ, хотя это делалось съ т4мъ, чтобы носл'Ь
совершенно позабыть его. Они тогда были,
какъ всЬ поступивш1е въ бурсу, дики, воспи-
таны на свободе, и тамъ улсе обыкновенно они
пЬеколько шлифовались и получали что-то
общее, д-Ьлавшее пхъ похожими другъ на дру-
га. Старш1й, Остапъ, началъ съ того свое по-
прище, что въ первый еще годъ б'Ьлсалъ. Его
возвратили, высекли страшно и засадили за
книгу. Четыре раза закапывалъ онъ свой бук-
варь въ землю, и четыре раза, отодравши его
безчелов1;чно, покупали ему новый. Но, безъ
сомн'Ьн1я, онъ иовторилъбыи въ пятый, если
бы отецъ не далъ ему торлсественнаго об4-
щан1я иродерлать его въ монастырскихъ служ-
кахъ ц-Ьлыя двадцать л'Ьтъ и не поклялся на-
передъ, что онъ не увидитъ Запорожья вове-
ки, если не выучится въ академ1и всЬмъ на-
укамъ. Любопытно, что это говорплъ тотъ же
самый Тарасъ Бульба, который бранплъ всю
ученость и сов'Ьтывалъ, какъ мы уже вид'Ьли,
д'Ьтямъ вовсе не заниматься ею. Съ этого вре-
мени Остапъ началъ съ необыкновенныыъ ста-
ран1емъ спдЬть за скучною книгою и скоро
сталъ на ряду съ лучшими. Тогдашн1Й родъ
учешя страшно расходился съ образомъ жиз-
ни: эти схоластическ1я,грамматцчесшя, рито-
ричесшя и логичесшя тонкости решительно
не прикасались къ времени, никогда не при-
менялись и не повторялись въ жизни. Учив-
Ш1еся имъ ни къ чему не могли привязать
своихъ познан1й, хотя бы даяш мен^е схола-
стическихъ. Самые тогдашн1е ученые бол^е
другихъ были невежды, потому что вовсе
были удалены отъ опыта. Притомъ же это рес-
публиканское устройство бурсы, это ужасное
множество молодыхъ, дюлсихъ, здоровыхъ лю-
дей, все это до.чжно было имъ внушить дея-
тельность совершенно вне ихъ учебнаго за-
нят1я. Иногда плохое содержан1е, иногда ча-
стыя наказап1я голодомъ, иногда мнопя по-
требности, возбулодающ1Яся въ свежемъ, здо-
ровомъ, крепкомъ юноше, все .что соединив-
шись, рождало въ нихъту нредпр1Пмчивость,
которая после развивалась на :!аиоролсье. Го-
лодная бурса рыскала по улицамъ К1ева и за-
ставляла всехъ быть осторожными. Торговки,
сидевш1я на базаре, всегда закрывали руками
свои пироги, бублики, семечки изъ тыквъ,
какъ орлицы детей своихь, если только ви-

207
к Ц 1 я Н. В. ГОГОЛЯ
203
д^ли проходнвшаго бурсака. Консулъ, дол-
женствовавш1й. по обязанности своей, наблю-
дать надъ подвЬдомственнымп ему сотовари-
щами. им1.лъ так1е страшные карманы въ сво-
пхъ шароварахъ, что могъ поместить туда
всю лавку зазывавшейся торговки. Эти бур-
саки составляли совершенно отдельный .м1ръ:
ВЪ КруГЬ ВЫСШ1Й, соотоявш1й изъ польскпхъ
и русскихъ дворянъ, они не допускались. Самъ
воевода Адаиъ Кисель, несмотря на оказы-
ваемое покровительство академ1и, не вводилъ
ихъ въ общество и приказывалъ держать ихъ
построже. Впрочемъ, это наставлен1е было
новее излишне, потому что ректоръ и про-
фессоры-монахи не жалели лозъ и плотей, и
часто ликторы, по ихъ приказан1В5, пороли
своихъ консулов ь так7> жестоко, что тЫ не-
сколько нед'1'.ль почесывали свои шаровары
Мяо1И1хо изъ няхъ ЭТО было вовсе ничего и
казалось немного ч'Ьмъ кр1и1че хорошей вод-
ки съ перцемъ; другимъ, н;.конецъ, сильно
надоедали таюя безпрестанныя припарки, и
они убегали на Запорожье, если ум1ли пайти
дорогу и если сами не былп перехватываемы
на пути. Остапъ Бульба, несмотря на то, что
нач;глъ съ большпмъ старап1емъ учить логи-
ку и даже богослов1ю, пикакъ не избавлялся
яеумолпмыхъ розогъ. Естественно, что все
это должно было какъ-то ожесточить харак-
теръ и сообщить ему твердость, всегда отли-
чавшую казаковъ. Остапъ считался всегда
однимъ изъ лучшихъ товарищей. Онъ р1-,дко
нредводптельствовалъ другими въ дерзкихъ
продир1ят)яхъ — обобрать чужой садъ или ого-
родъ, но зато онъ былъ всегда однимъ изъ
первыхъ, приходивпшхъ подъ знамена пред-
ир1нмчиваго бурсака, и никогда, ни въ ка-
комъ случа1'>, не выдавалт своихъ товарищей;
никашя плоти и розги не могли заставить его
это сдЬлать. Онъ былъ суровъ къ другимъ по-
буждеп1ямъ, кромЬ войны и разгульной пи-
рушки; но крайней м1;рЬ никогда почти о дру-
гомъ не думалъ. Онъ быль прямодушепъ съ
равными. 0|гь им Ьлъ доброту вътакомъ вид'Ь,
въ какомь она могла только существовать при
такомъ характере, и пъ тогдашнее время. Онъ
душевно былъ тронуп. слезами бЪдной мате-
ри, и это одЕЮ только его смун1,ало и заста-
вляло задумчниоо пустить голову.
Меньшой братъ его, .\ндр1й, им11лъ чувства
несколько лгив+.е и какъ-то бол+.е развитый.
Онъ учился охотнЬо и бс:п. нанрллс1ммя, съ
какимъ обыкниш'нио 11|)Н1111ма1'Тсл тял;елый и
сильный характер ь. Оиь пылъ п.юб[||1татоль-
н^Ье сво(то брата, чапш являлся и1)едв()Дпто-
ломъ довольно опаснаго пр('дир1ят1я и иногда,
съ помопи.Н) нзобр'Ьтательнаго ума своего,
ум'Ьлъ увортыват1.|'л оп, маказап!)!. тогда кагь
брап. ого, (Остапъ, оглкжнвшп пслкоо попе-
'1еп1о, скидалъ съ себя свитку и ложился ва
полъ, вовсе не думая просить о поыилованги.
Онъ также кип'Ьлъ жаждою подвига, но вм*-
стЫ съ нею душа его была доступна и дру-
гимъ чувствамъ. Потребность любви вспых-
нула въ немь живо, когда онъ перешелъ за
восемнадцать л-Ьтъ; женщина чаще стала
представляться горячимъ мечтамъ его; онъ,
слушая философск1е диспуты, вид'Ьлъ ее
поминутно свЫжу»), черноокую, нужную.
Предъ нимъ безпрерывно мелькали ея свер-
кающ1я, упрупя перси, пЫлшая, прекрасная,
вся обнаженная рука; самое платье, облипав-
шее вокругъ ея Д'Ьвствсппыхъ и вмЫст* мощ-
ныхъ члоновъ, дышало въ мечтахъ его ка-
кнмъ-то невыразимым-!. сладостраст1емъ. Онъ
тщательно скрывалъ отъ своихъ товарищей
этидвижен1Я страстной юношеской души, по-
тому что въ '1'0гда1пп1Ё вФ.къ было стыдно и
безчестн! думать казаку о женщинЬ и любви
нб отв'Ьдаьъ битвы. Вообще въ посл-Ьдн1е годы
онъ рЬже являлся предводителемъ какой-ни
будь ватаги, но чаще бродилъ одинъ гд-Ь-ни-
будь въ уедипенномъ закоулкЬ К1ева, пото-
пленномъ въ впшневыхъ садахъ, среди ни-
.зенькихъ домиковъ, заманчиво гляд1;вшихъ на
улицу. Иногда онъ забирался и въ улицу ари
стократовъ, въ нын+.шнемъ старомъ К1ев'Ь.
гд!. л;пли малоро(Ч'1йск1е и нольск1е дворяне
и гдЫ дома были выстроены съ п^Ькоторою при-
хотливостью. Одинъ разъ, когда онъ зазы-
вался, па него почти наЫхала колымага ка-
кого-то нольскаго пана, п сидЬвш1й па кбз-
лахъ возница съ престраишыми усами хлыс-
нулъ его довольно исправно бичомъ. Молодой
бурсакъ вскипЬлъ: съ безумною см'Ьлостью
схватилъ он1> моииюю рукою своею за зад-
нее колесо и остаиовнлъ колымагу. Но ку-
черъ,опас;и1сь разд1-)Лки,ударилъполои1эдямъ.
онЫ рванули,— и Андр1Й, къ счаст1ю успЫв-
нпй отхватить 1)уку, шлепнулся на землю
прямо лпцомъ въ грязь. Гамый звонк1Й п гар-
моническ1й смЫхъ ра:)дался надъ нимъ. Онъ
поднялъ глаза и увидЬлъ стоявшую у окна
красавицу, какий еще не видывалъ оп. роду:
чериоглазув) и бктую, какъ снГ.гъ, озар^'нный
утреннимъ румяпцемъ солнца. Она смеялась
отъ всей души, п см1-.хъ придапалъ своркаю-
П1ую силу ея осл'Ьпитольной к))асогЬ. Онъ отв-
ропЫлъ. Онъ глядЬлъ на нее, совсЫмъ поте-
рявшись. разсЫяппо обтирая съ лица грязь,
которою ои1е болЬе замазыпался. Кто бы была
:1та красавица? Онь хот1,лъ было узнать отъ
дворни. кото|1ая толпою, пъ богатомь убран-
стмё. стояла за воротами, пкрул;нвши играв-
шаго молодого банду 1)игга. Но дворня подняла
см^хъ, увнд1.вшн <^го запачканпун» рожу, и пл
удостоила ого отвЬтомъ.Макоиецъ, онъ узналъ.
что это была дочь прЛ.ханшаго на время ко-
вонскаго В1мм1оди. Иъ гл+аующую же ночь,
съ свойственною однимъ бу{)сак;111ъ дерзо-

■209
МИРГОРОД ъ.
210
стью, онъ прол'Ьзъ чрезъ частоколъ въ садъ,
вз.тЬзъ па дерево, которое раскидывалось вет-
вями на самую крышу дома; съ дерева пере-
л'Ьзъ онъ на крышу и черезъ трубу камина
пробрался прямо въ спальню красавицы, ко-
торая въ это время сндйла передъ св'Ьчею п
вынимала пзъ ушей свопхъ дорог1я серьги.
Прекрасная полячка такъ испугалась, уви-
давши вдругъ передъ собою незнакомаго че-
лов-Ька, что не могла пропзнесть ни одного
слова; но когда приметила, что бурсакъ
стоялъ, потупивъ глаза и не см'Ья отъ робо-
сти пошевелить рукою, когда узнала въ немъ
юге же самаго, который хлопнулся передъ
■ея глазами на улиц*, см'Ьхъ вновь овлад-Ьлъ
•ею. Притомъ въ чертахъ Андр1я ничего не
было страшнаго: онъ былъ очень хорошъ со-
бою. Она отъ души смеялась и долго забавля-
лась надъ нимъ. Красавица была в'Ьтрена,
какъ полячка; но глаза ея, глаза чудесные,
пронзительно-ясные, бросали взглядъ долг1й,
какъ постоянство. Бурсакъ не ыогъ пошеве-
лить рукою и былъ связанъ, какъ въ м'бшк'Ь,
когда дочь воеводы см'Ьло подошла къ нему,
над'Ьла ему на голову свою блистательную
д1адему, пов'Ьсила на губы ему серьги и на-
кинула на него кисейную прозрачную шемп-
зетку съ фестонами, вышитыми золотомъ. Она
убирала его и дЬлала съ нимъ тысячу раз-
гыхъ глупостей, съ развязностью дитяти, ко-
торою отличаются вЬтреныя полячки и кото-
рая повергла бйднаго бурсака въ большее
еще смуш,ете. Онъ представлялъ смЬшную
фигуру, раскрывши ротъ и глядя неподвижно
въ ея осл'Ьпнтельныя очи. Раздавш1йся въ это
время у дверей стукъ испугалъ ее. Она ве-
л'Ьла ему спрятаться подъ кровать, и какъ
только безнокойство прошло, кликнула свою
горничную, пленную татарку, и дала ей нрп-
казан1е осторожно вывесть его въ садъ и от-
туда отправить черезъ заборъ. Но па этотъ
разъ бурсакъ нашъ не такъ счастливо пере-
брался черезъ заборъ: проснувш1йся сторожъ
хватилъ его порядочно по ногамъ и собрав-
шаяся дворня колотила его уже на улиц-Ь,
покам'Ьстъ быстрыя ноги не спасли его. 11осл1;
этого проходить возл'Ь дома было очень опас-
но, потому что дворня у воеводы была очень
многочисленна. Онъ встрЬтплъ ее еще разъ
въ костел'Ь: она заметила его и очень пр1ятно
усмехнулась, какъ давнему знакомому. Онъ
вид'Ьлъ ее вскользь еще одинъ разъ; и послй
этого воевода ковенсгай скоро уЬхалъ, и вме-
сто прекрасной черноглазой полячки выгля-
дывало изъ оконъ какое-то толстое лицо. Вотъ
о чемъ думалъ Андр1Й, пов4сивъ голову и
потупивъ глаза въ гриву коня своего.
А менсду т^мъ степь уже давно приняла пхъ
вс+.хъ въ свои зеленыя объят1я, и высокал
трава, обступивши, скрыла ихъ. и только чер-
ныя казачьи шапки одн^ мелькалп между ея
колосьями.
«Э, а, э! что же это вы, хлопцы, такъ при-
тихли?» сказалъ, наконоцъ. Бульба, очнув-
шись отъ своей задумчивости: «какъ будто
как1е-нибудь чернецы! Ну, разомъ все думки
къ нечистому! Берите въ зубы люльки, да за-
куримъ, да пришпоримъ коней, да полетпмъ
такъ, чтобы п птица не угналась за нами!»
И казаки, принагнувшись къ коняыъ, про-
пали въ траве. Уже и черпыхъ шапокъ нельзя
было видеть; одна только струя сжимаемой
травы показьгеала следъ ихъ быстраго бега.
Солнце выглянуло давно на расчищенномъ
небе и живительнымъ, теплотворнымъ све-
томъ своимъ облило степь. Все, что смутно
и сонно было на душе у казаковъ, вмигъ сле-
тело; сердца ихъ встрепенулись, какъ птицы.
Степь, чемъ далее, темъ становилась пре-
краснее. Тогда весь Югъ, все то пространство,
которое составляетъ нынешнюю Новоросс1ю
до самаго Чернаго моря, было зеленою, дев-
ственною пустынею. Никогда плугъ не прохо-
дилъ по неизмеримымъ волнамъ дикнхъ ра-
стен1й; одни только кони, скрывавшхеся въ
нихъ, какъ въ лесу, вытаптывали ихъ. Ничего
въ природе не могло быть лучше; вся поверх-
ность земли представлялась зелено-золотымъ
океаномъ, по которому брызнулп милл1опы
разныхъ цветовъ. Сквозь тонгае, высоше
стебли травы сквозили голубыя, син1я и ли-
ловыя волошки; желтый дрокъ выскакпвалъ
вверхъ своею пирамидальною верхушкою; бе-
лая кашка зонтикообразными шапками пест-
рела на поверхности; занесенный, Богъ знаетъ
откуда, колосъ пщеницы наливался въ гуще.
Подъ тонкими ихъ корнями шныряли куро-
патки, вытянувъ свои шеи. Воздухъ былъ на-
нолненъ тысячью разныхъ птичьпхъ свистовъ.
Въ небе неподвижно стоялп ястребы, распля^
ставъ свои крылья и неподвижно устремивъ
глаза свои въ траву. Крикъ двигавшейся въ
стороне тучи дикихъ гусей отдавался, Богъ
весть, въ какомъ дальнемъ озере. Пзъ травы
подымалась мерными взмахами чайка и рос-
кошно купалась въ синихъ волнахъ воздуха.
Вонъ она пронала въ вышине и только мель-
каетъ одною черною точкою; вонъ она пере-
вернулась крыламн и блеснула передъ солн-
цемъ... Чортъ васъ возьми, степи, какъ вы хо-
роши!..
Наши путешественники останавливались
только на несколько минутъ для обеда, при
чемъ ехавш1и съ ними отрядъ изъ десяти ка-
заковъ слезалъ съ лошадей, отвязывалъ де-
ревянный баклажки съ горелкою и тыквы,
уиотребляемыя вместо сосудовъ. 1зли только
хлебъ съ салоыъ, пли коржи, пили только по
одной чарке, единственно для подкреплен1я,
потому что Тарасъ Бульба не позволялъ ни-

211
С0ЧИНЕН1Я Н.
ГОГОЛЯ.
212
когда напиваться въ дорогЬ.и продоласали путь
до вечера. Вечеромъ вся степь совершенно
перем'Ьнялась: все пестрое пространство ея
охватывалось посл'Ьднимъ яркпмъ отблескомъ
солнца и постепенно темнело, такъ что видно
было, какъ т11нь перебЬгала по пемъ, и она
становилась темно-зеленою; испарешя поды-
мались гуще; каждый цв'Ьтокъ, каждая травка
испускала амбру, и вся степь курилась бла-
говоп1еыъ. По небу, нзголуба-те.чному, какъ
будто нсполинскою кистью, наляпаны были
широк1я полосы и:!ъ розоваго золота; изредка
б4л'Ьли клоками легк1я п прозрачный облака,
и са^ый св1;ж1Ц, обольстительный, какъ мор-
ская волны, в1;терокъ едва колыхался по вер-
хушкамъ травы н чуть дотрогивался до щекъ.
Вся музыка, звучавшая днемъ. утихала и сме-
нялась другою. Пестрые суслики выпалзыва-
ли изъ поръ свонхъ, становились на задн1я
лапки и оглашали степь свистомъ. Трещан1е
кузнечиковъ становилось слышнее. Иногда
слышался изъ какого-нибудь уедипеннаго озе-
ра крикъ лебедя и, какъ серебро, отдавался
въ воздух'Ь. Путешественники, остановившись
среди полей, избирали ночлегъ, раскладыва-
ли огонь и ставили на него котелъ, въ кото-
ромъ варили себЬ кулишъ; паръ отделялся и
косвенно дымился па воздух Ь. Поужппавъ, ка-
заки ложились спать, пустивши по травЬ спу-
ганныхъ коней свонхъ. Они раскидывались
на свиткахъ. На нихъ прямо глядели ночныя
звезды. Они слышали своимъ ухомъ весьбез-
численный М1ръ насЬкомыхъ, наполнявшпхъ
траву: весь ихъ трескъ, свистъ. стрекотанье, —
все это звучно раздавалось среди ночи, очп-
щалосьвъ св1;жемъ всздух!. и убаюкивало дрс-
млюпип слухъ. Е]слн же кто-пибудь изъ нихъ
подымался и вставалъ па время, то ему пред-
ставлялась степь ус4.янною блестящими искра-
ми светящихся червей. Иногда ночное небо
въ разныхъ м1;стахъ освТлцалось дальнимъ за-
ревомъ отъ выжигаемаго по лугамъ и р1лсамъ
сухого тростника, и темная вереница лебедей,
лет+.вшихъна с'Ьнс'))Ъ, вдругь освЬшаласьсе-
ребряпи-розовымт. св1;томъ, итогдауказалось,
что красные платки летали по темному небу.
Путешественники Ьхали безъ всякпхъ при-
ключений. Пигдф> не попадались имъ деревья:
все та лес безконечная, вольная, прекрасная
степь. По временамъ только въ сторон* си-
пели верхушки отдпленнаго лЬса, тянувша-
госи побе[1егам7. Ди1л1ра. Одинъ только рамь
Тарагъ укалалъ сыисжьямъ иамалснькук>, чер-
нЬвм1ую въ дальней т|^аI|[1, точь-у, ска.чашнн:
♦ Пиотрите, д+.тки, нонъ скачоп. татарит.!»
Маленькая головка с'ь усами уставила издали
прямо на нн.хъ уз(ньк1о глаза свои, понюха-
ла поздухъ, какъ гончая собака, и, какъ серна,
п[юиалп, увидавши, что капаковъ было три-
ладиап. чслов11К1.. «Л ну, д+.тп, попробуйте
догнать татарина! и не пробуйте, — вовЬки не
поймаете: у него конь быстрее моего Чорта»
Однакожъ Бульба взялъ предосторожность,
опасаясь где-нибудь скрывшейся засады. Опи
прискакали къ небольшой р1.чк*, называвшей-
ся Татаркою, впадающей въ ДнЬиръ, кину-
лись въ воду съ конями своими идолгоплылп
по ней, чтобы скрыть свой сл4дъ, и тогда уже,
выбравшись на берегь, они продолжали да-
л^е путь.
Черезъ три дня посл1; этого онп были уже
недалеко отъ м4ста, бывшаго предметомъ ихъ
по-Ьздки. Въ воздух'Ь вдругь захол(|дЬло: онп
почувствовали близость Днепра. Вотъ онъ
своркаетъ вдали и темною полосою отделился
отъ горизонта. Онъ вЬялъ холодными волна-
ми и разстила-чся ближе, ближе, и накопецъ
охватилъ половину всей поверхности земли.
Это было то место Днепра, где онъ, дотолЬ
спертый порогами, бралъ, иаконецъ, свое и
шумелъ, какъ море, разлившись по воле, где
брошенные въ средину его острова вытесняли
его ещедалЬеизъ береговъиволны его стла-
лись широко по земле, не встреч.'ш ни уте
совъ, НИВ03ВЫШ11ПЦ. Казакп СОШЛИ съ коней
свонхъ, взошли на паромъ и, черезъ три ча-
са плаван1я, были уже у береговъ острона
Хортицы, где была тогда Сечь, такъ часто
переменявшая свое жилище.
Куча народу бранилась на берегу съ пере-
возчнкамн. Казаки оправили коней. Тарасъ
ир1осанился, стянулънасебе покрепче поясъ
и гордо проведъ рукою по усамъ. Молодые
сыны его тоже осмотрели себя съ ногъ до го-
ловы, съ какимъ-то страхомъ и неопределен-
пымъ удс1Польств1омъ, н все вместе въехали
въ предместье, находившееся за полверсты
отъ сечи. При въезде, ихъ оглушили пятьде-
сятъ кузпецкпхъ молотовъ, уда[1явшпхъ въ
двадцати пяти кузнпцахъ,поК1>ытыхъ дерномъ
и вырытыхъ въ земле. Сильные кожевники
сидели иодъ навесомъ крылецъ на улиц), и
мяли своими дюжими руками бычачьи К11;1;н:
крамарп иодъ ятками сидели съ кучами крем-
ней, огнивами и норохомъ: армянннъ рази!.-
силъ до1К1г1е пл.аткн; тага|1инъ ворочалъ на
рожнахъ барапьп катки съ тестомъ; жидъ,
выставивъ впередъ свою голову, цеднлъ изъ
бочки го1)елку. По первый, кто попался п.мь
навстречу, это былъ заиор()Жецъ, спавпмй на
самой середине дороги, раскннувъ руки н ш»-
ги. Тау>асъ [лльба по могъ не остан(1Впть('л
и не полюбоват! ся на неп". «:)хъ. какъ в.ожно
ра;1Ворнулсл1 <1'у ты. какая пыптаи фигура!»
1'ово[1ПЛЪ онъ, остан1>внви1н коня. 1{ъ самомк
деле, .п-о была каргниа Д(1Вольп(| смел.оя: иа-
поролсецъ, какъ левъ, растянулся на дорш 1>;
закинутый гордо чубъ ого захватывалъ на
полъ-аршина земли; шаровары ;иаго дорого1Х>
сУКна были запачканы д<п<мъ для П01са1,1и1я

213
МИРГОРОД ъ.
214
иолнаго къ ннмъ презр^н1я. Пстюбовавшись,
Бульба пробирался далЬе по т4сной улиц^Ь,
которая была загроможденаыастеровьши, тутъ
же отправлявшими ремесло свое, и людьми
вс^xъ нац1Й, наполнявшими это предмЬстье
С^чп, которое было похоже на ярмарку и ко-
торое од4вало и кормило С^чь, умЬвшую толь-
ко гулять да палить изъ ружей.
Наконецъ, они миновали иредмЬстье и уви-
дали несколько разбросанныхъ куреней, по-
крытыхъ дерномъ или, по-татарски, войлокомъ.
Иные уставлены были пушками. Нигд4 не
видно было забора, или т4хъ низенькихъ до-
миковъ съ навесами на низенькихъ деревян-
ныхъ столбикахъ, каые были въ предмЬстьи.
Небольшой валъ п засЬка, не хранимые рЬ-
шительно ник*мъ, показывали страшную без-
печность. Несколько дюжихъзапорожцевъ,ле-
жавшихъ съ трубками въ зубахъ на самой до-
рог4, посыотр4ли на ннхъ довольно равнодуш-
но и не сдвинулись съ м11ста. Тарасъ осто-
рожно про^халъ съ сыновьями между нпхъ,
сказавши: «Здравствуйте, паиове!» — «Здрав-
ствуйте и вы!» отвечали запорожцы. Везд'Ь,
по всему полю, лгивописными кучами пестр'Ьлъ
народъ. По смуглымъ лицамъ видно было, что
Бс4 они были закалены въ битвахъ, испро-
бовали всякихъневзгодъ. Такъ вотъ она, С-Ьчь!
Вотъ то гнездо, откуда вылетаютъ всё т'Ь гор-
дые п крЬпше, какъ львы! Вотъ откуда раз-
ливается воля и казачество на всю Украину!
Путники выехали на обширную плош;адь,
гд4 обыкновенно собиралась рада. На большой
опрокинутой бочк'Ь сид'Ь.иъ запорожецъ безъ
рубашки; онъ держалъ ее въ рукахъ и ме-
дленно зашивалъ на ней дыры. Имъ опять пе-
регородила дорогу ц4лая толпам у зыкантовъ,
въ средин!; которыхъ отплясывалъ молодой
запорожецъ, заломивши шапкучорхомъ и вски-
нувши руками. Онъ кричалъ только: «/Кив4е
играйте, музыканты! Не нсал4й, бома, горЬл-
ки православнымъ христ1анамъ!» И 9ома, съ
подбптымъ глазомъ, м^рялъ безъ счету каж-
дому пристававшему по огромнейшей круж-
ке. Около молодого запорожца четверо ста-
рыхъ выработывали довольно мелко ногами,
вскидывались, какъ вихорь, на сторону, почти
на голову музыкантамъ, н вдругъ, опустив-
шись, неслись въ присядку и били, круто и
крепко, своими серебряными подковами плот-
но убитую землю. Земля глухо гуд4ла на всю
округу, и въ воздухе далече отдавались го-
ваки да тропаки, выбиваемые звонкими под-
ковами сапоговъ. Но одинъвсЬхъ живее вскрн-
кивалъ и летелъ вслЬдъ за другими вътанц-Ь.
Чуприна развевалась по ветру, вся открыта
была сильная грудь; теплый знмн1й ко;кухъ
былъ надеть въ рукава, и иотъ градомъ лилъ
съ него, какъ изъ ведра. — «Да сними хоть
кожухъ!» сказалъ, наконецъ, Тарасъ: «ви-
дишь, какъ паритъ». — ^Ие можно*, кричалъ
запорожецъ. — «Отчего?» — «Не можно; у меня
ужъ такой нравъ: что скину, то пропью*. А
шапки ужъ давно не было на молодце, ни
пояса на кафтане, ни шитаго платка: все по-
шло, куда следу етъ. Толпа росла; къ танцую-
щ,имъ приставали друпе, и нельзя было ви-
деть безъ внутренняго движенья, какъ все
отдирало танецъ самый вольный, самый бе-
шеный, какой только виделъ когда-либо светъ,
и который, по своимъ мош,нымъ изобретате-
лямъ, названъ казачкомъ.
«Эхъ, еслибы не конь!» вскрикнулъ Та-
расъ: «иустился бы, право, пустился бы самъ
въ танецъ!»
А между темъ въ народе стали попадаться
и уваженные по заслугамъ всею Сечью седые^
старые чубы, бывавш1е не разъ старшинами.
Тарасъ скоро встрети.чъ множество знакомыхъ
лицъ. Остапъ и Андр1й слышали только при-
ветств1я. «А, это ты Печерица! Здравствуй,
Козолупъ!» — «Откуда Богъ несетъ тебя, Та-
расъ?» — «Ты какъ сюда зашелъ. Долото?
Здорово, Кирдяга! Здорово, Густый! Думалъ
я видеть тебя. Ремень?» И витязи, собравш1е-
ся со всего разгульнаго м1ра восточной Рос-
С1И, целовались взаимно, и тутъ понеслись
вопросы: «А что Касьянъ? что Бородавка?
что Колоперъ? что Пндсышокъ?» И слышалъ
только въ ответъ Тарасъ Бульба, что Боро-
давка повешенъ въ Толопане, что съ Коло-
пера содрали кожу подъ 1гизпкирменомъ, что
Пидсышкова голова посолена въ бочке и от-
правлена въ самый Царьградъ. Понурилъ го-
лову старый Бульба п раздумчиво говорилъ:
«Добрые были казаки!»
1П.
Уже около недели Тарасъ Бульба жилъ съ
сыновьями своими на Сечи. Остапъ и Андр1Й
ма.110 занимались военною школою. Сечь не
любила затруднять себя военными упралсне-
П1ЯЫИ и терять время; юношество воспитыва-
лось и образовывалось въ ней одпимъ опытомъ,
въсамомъ пылу битвъ, который оттого были по-
чти безпрерывны. Казаки почитали скучнымъ
занимать промежутки изу чен1емъ какой -пибудь
дисциплины, кроме разве стрельбы въ цель,
да изредка конной скачки и гоньбы за зверемъ
въ степяхъ и лугахъ; все прочее время от-
давалось гульбе — признаку широкаго размета
душевной воли. Вся Сечь представляла не-
обыкновенное явлен1е; это было какое-то без-
прерывное пиршество, ба.чъ, иачавппйся шум-
но и потерявш1и конецъ свой, некоторые зани-
мались ремеслами, иные дсрлсали лавочки и
торговали; но большая часть гуляла съ утра
до вечера, если въ карманахъ звучала воз-
можность и добытое добро не перешло еш,е
въ руки торгашей и шинкарей. Это обш,ее

■гг5
С0ЧННЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
216
пиршество ны*ло въ себ* что-то околдовы-
вающее. Оно не было сборищеит. бражннковъ,
напивавшихся съ горя; по было просто б'Ьше-
ное разгулье веселости. Ссяшй прпходящ1й
сюда позабывалъ и бросалъ все, что дотол*
его занимало. Онъ, можно сказать, плевалъ
на свое прошедшее и беззаботно предавался
вол* и товариществу такихъ же, какъ самъ,
гулякъ, не пм-Ьвшпхъ ни родныхъ, ин угла.
ни семейства, кром* вольнаго неба и вЬчнаго
дира души своей. Это производило ту беше-
ную веселость, которая не могла бы родиться
ни изъ какого другого источника. Разсказы
и болтовня, среди собравшейся толпы, л-Ь-
ниво отдыхавшей наземл-Ь, часто такъ были
смешны и дышали такою силою л;ивого раз-
сказа, что нужно было им'Ьть всю хладно-
кровную наружность запорожца, чтобы со-
хранять неподвижное выр;Vжен^е лица, не морг-
нувъ даже усомъ, — р^зкая черта, которою
отличается доныне отъ другихъ братьевъ сво-
ихъ южный росс1янинъ. Веселость была пьяна,
шумна, но прп всемъ томъ это не былъ черный
кабакъ, гдЬ ырачпо-искажающпмъ весельемъ
забывается челов'Ькъ; .это былъ тйсный кругъ
школьпыхъ товарищей. Разппца была только
въ томъ, что, вместо сид'Ьп1я за указкой и
пошлыхъ толковъ учителя, они производили
наб1;гъ на пяти тысячахъ копей; вм'Ьстолуга,
гд* пграютъ въ мячъ, у нихъ были неохра-
няемыя, бозпечпыя границы, въ виду кото-
рыхъ татаринъ выказывалъ быструю свою
голову и неподвижно, сурово гляд11лъ турокъ
въ зеленой чалм^Ь своей. Разница та, что
вмЬсто насильной волн, соединившей ихъ въ
ШЕОлЬ, они сами собой кинули отцовъ и ма-
терей и бежали изъ родительскпхъ домопъ;
что здЬсь были тЬ, у которыхъ уже моталась
около шеи веревка и которые, вм'Ьсто бледной
смерти, увид+.лн жизнь во всемъ разгулЬ;
что зд-Ьсьбыли тЬ, которые, по благородному
обычаю, но могли удержать въ карман* своемъ
копейки; что зд1>сь были гЬ, которые дотоле
червонедъ считали богатствомъ, у которыхъ,
по милости арепдаторовъ-жидовъ, карманы
можно было выворотить безъ всякаго опасе-
П1П что-нибудь выронить. 'Л,\'^,сь были всФ.
бурсаки, н<- иытерп1',випе академическпхълозъ
иневыноспйо изъ школы пн одной буквы; но
ви'ЬстЪгъ ними здЬсьбыли и т11, которые зна-
ли, что такое Горац1й, Цицероп-ь и римская
республика. Тугь было много г1'.хъ офицоровъ,
которьк' потомь отличались въ королевскихъ
иойскахъ; туп. б1,1ло множество образовав-
1Г1ихся.1ПЫТ1гыхъ партинаионъ, К()То1)ые пмЬли
благородное уб1,жд|'м1с мыслить, что все рав-
но, гд+. бы нн поонать, только бы воевать, по-
тому что н<м1рил11Чио благородному челов11ку
быть брзъ битвы. Много было и такихъ, ко-
торые пришли на(Ч\чьсь тЬмъ, чтобы потомъ
сказать, что они были на С'Ьчи я уже зака-
ленные рыцарп. Но кого тутъ не было? Эта
странная республика была именно потреб-
ностью того в'Ька. Охотники до военной жиз-
ни, до золотыхъ кубковъ, богатыхъ парчей,
дукатовъ и реаловъ, во всякое время могли
найти зд'Ьсь работу. Одни только обожатели
женщпнъ не могли найти зд^сь ничего, по-
тому что даже въ предм-Ьстье С'Ьчи не см'Ьла
показываться нп одна женщина.
Остапу и Апдр1ю казалось чрезвычайно
страпнымъ, что при нихъ же приходила на
СЬчь бе,здна народу и хоть бы кто-нибудь
спросилъ: откуда эти люди, кто они и какъ
ихъ зовутъ? Они приходили сюда, какъ будто
бы возвращаясь въ свой собственный домъ, от-
куда только за часъ передътЬмъ вышли. Прп-
шедш1й являлся только къ кошевому, который
обыкновенно говорилъ: «Здравствуй! Что, во
Христа вЬруешь?» — «В'Ьрую!» отв'Ьчалъ прп-
Х0ДПВШ1Й. — «И въ Троицу Святую веру-
ешь?» — «Вйрую!» — «Н въ церковь хо-
дишь?» — «Хожу!» — «А ну, перекрестись!»
Прншедш1Й крестился. — «Ну, хорошо!» отв*-
чалъ кошевой: «ступай же, въ который самъ
знаешь, курень». Этимъ оканчивалась вся це-
ремон1я. И вся СЬчь молилась въ одной церкви
и готова была защищать се до последней кап-
ли крови, хотя и слышать не хотЬла о постЬ
и воздержан1н. Только ипбуждаемые сильною
корыстью жиды, армяпе и татары осмелива-
лись жить и торговать въ предмёстьи, потому
что запорожцы никогда не любили торговать-
ся, а сколько рука вынула изъ кармана де-
негъ, столько и платили. Впрочемъ, участь
этихъ корыстолюбивыхъ торгашей очень жал-
ка: они были похожи на тЬхъ. которые сели-
лись у иодошпы Везув1Я, потому что какъ
только у занорожцевъ не ставало депегъ, то
удалые разбивали ихъ лавочки и брали всегда
даромъ. С'Ьч!. состояла изъ шестидесяти слии!-
комъ куреней, которые очень походили на
отдЬльпыя независимыя республики, а еще
бол1>о на школу и бурсу детей, живуш,ихъ па
всемъ ГОТОВОМ!.. Никто ннч'Ьмъ не заводился
и ничего но держалъ у себя: все было на
рукахъ у куренного атамана, который за это
обыкжшеино носилъ 11азнан1е батька, У него
были на рукахъ деньги, платья, весь харчъ,
саламата, каша и даже топливо; ему отдавали
деньги подъ сохранъ. НерЬдко происходила
ссора у ку11еней съ куреижчи; В1. такомъслу-
чаЬ д1\ло топ. ;ко часъ доходило до драки.
Курени иокрыналн площадь и кулаками ло-
мали Д1)угь другу бока, покамЬсп. одни по
поросилиьхти иакопецъ и не б1);ъ1И верхъ, к
тогда начиналась гульпя. Такова была эта
Г'Ьчь, пмЬтпал столько примаиокъ для моло-
ды хъ лицей.
Остапъ и ЛидрШ кинулись со всею пыл-

217
МИРГОРОД ъ.
•218<
костью юношей въ это разгульное море, и за-
были вмнгъ и 0ТЦ0ВСК1Й домъ, п бурсу, и все,
что волновало прелсде душу, и предались но-
вой жпзнп. Все занима.10 пхъ: разгульные
обычаи С4чн и немногосложная управа и за-
коны, которые казались имъ иногда даже слпш-
комъ строгими среди такой своевольной рес-
публики. Если казакъ проворовался, укралъ
какую-нибудь безд'Ьлпцу, это считалось уже
поношен1емъ всему казачеству: его, какъ
безчестнаго, привязывали къ позорному
столбу и клали возл'Ь него дубину, которою
ВСЯК1Н проходяш,1й обязанъ былъ нанести ему
ударъ, пока такнмъ образомъ не забивали
его на смерть. Не платившаго должника при-
ковывали цЬпью въ пушкЬ, гд'Ь долженъ былъ
онъ спдЬть до т4хъ поръ, пока кто-нибудь
изъ товарцп;ей не рЬшался его выкупить, за-
плативши за него долгъ. Но бол'Ье всего произ-
вела впечатл-Ьнье наАндр1я страшная казнь,
опред'бленная за смертоуб1пство. Тутъ же при
немъ вырыли яму, опустили туда живого убш-
цу и сверхъ него поставили гробъ, заклю-
чавш1й т'Ьло имъ уб1еннаго, и потомъ обоихъ
засыпали землею. Долго потомъ все чудился
ему страшный обрядъ казни и все представлял-
ся этотъ заживо засыпанный челов'Ькъ вм4ст4
съ ул{аснымъ гробомъ.
Скоро оба молодые казака стали на хоро-
шемъ счету у казаковъ. Часто, вм^ст* съ
другими товарищами своего куреня, а иногда
со БсЬмъ куренемъ и съ соседними куренями,
выступали они въ степи для стрельбы не-
см^тнаго числа всЬхъ возможныхъ степяыхъ
птицъ, оленей и козъ, или же выходили на
озера, рЬки и протоки, отведенные по жреб1ю
каждому куреню, закидывать невода, с'Ьти и
таш,ить богатыя тонн па продовольств1е всего
своего куреня. Хотя и не было тутъ науки,
на которой пробуется казакъ, но они стали
уже заметны между другими молодыми пря-
мою удалью и удачливостью во всемъ. Бойко
п м'Ьтко стреляли въ ц'Ьль, переплывали
Дн'Ьпръ протнвъ теченья — Д'Ьло, за которое
новичокъ принимался торжественно въ ка-
зацше круги.
Но старый Тарасъ готовилъ имъ другую
деятельность. Ему не по душ4 была та1сая
праздная жизнь — настоящаго д^ла хот'Ьлъ
онъ. Онъ все придумывалъ, какъ бы поднять
С'4чь на отважное предпр1ят1е, гдЬ бы молено
было разгуляться, какъ сл^дуетъ, рыцарю.
Наконецъ, въ одпнъ день пришелъ къ ко-
шевому и сказалъ ему прямо; «Что, коше-
вой, пора бы погулять запорожцамъ».
«Негд4 погулять», отв^чалъ кошевой, вы-
нувши изо рта маленькую трубку и сплюнувъ
въ сторону
«Какъ негде? можно пойти па Турещину,
пли на Татарву».
«Не можно ни въ Турещину, ни въ Та-
тарву >^ отв4чалъ кошевой, взявши опять
хладнокровно въ ротъ свою трубку.
«Какъ не молено?»
«Такъ. Мы обЬщали султану миръ».
«Да вЬдь онъ бусурменъ: и Богъ, и святое-
писан1е велитъ бить бусурменовъ».
«Не имеемъ права. Если-бъ не к.чялись
еще нашею в-Ьрою, то, мол:етъ-быть, и можно
было бы; а теперь нетъ, не можно».
«Какъ не молено? Какъ же ты говоришь;
не им'Ьемъ права? Вотъ у меня два сына, оба
молодые люди.. Еще ни разу ни тотъ, ни дру-
гой не былъ на войне, а ты говоришь: не
им'Ьемъ права; а ты говоришь: не нужно итти
запорожцамъ».
«Ну, ужъ не следу етъ такъ».
«Такъ, ста.1о-быть, следу етъ, чтобы про-
падала даромъ казацкая сила, чтобы человекъ
сгинулъ, какъ собака, безъ добраго |дела, чтобы
ни отчизне, ни всему христ1анству не было
отъ него никакой пользы? Такъ на что же мы
живемъ, на какого черта мы живемъ? растол-
куй ты мне это. Ты человекъ умный, тебя не
даромъ выбрали въ кошевые: растолкуй мне,
на что мы живемъ?»
Кошевой не далъ ответа на этотъ вопросъ.
Это былъ упрямый казакъ. Онъ немного по-
молчалъ и потомъ сказалъ: «А войне все-таки
не бывать».
«Такъ че бывать войне?» спросилъ опять
Тарасъ.
«Нетъ».
«Такъ ужъ и думать объ зтомъ нечего?»
«И думать объ этомъ нечего».
«Постой же ты, чортовъ кулакъ!» сказалъ
Бульба про себя: «ты у меня будешь знать!»
и ноложнлъ тутъ же отомстить кошевому.
Сговорившись съ темъ и другимъ, задалъ
онъ всемъ попойку, и хмельные казаки, въ
числе несколькихъ человекъ, повалили прямо
на площадь, где стояли прпвязанныя къ столбу
литавры.въ которыя обыкновенно били сборъ на
раду.Ненашедшппалокъ, хранившихся всегда
у довбиша, они схватили по полену въ руки и
начали колотить въ нихъ. На бой прежде
всего нрибежалъ довбишъ, высок1н человекъ,
съ однимъ только глазомъ, несмотря однакожъ
на то, страшно заспапнымъ.
«Кто смеетъ бить въ литавры?» закричалъ
онъ.
«Молчи! возьми свои палки, да и колоти,
когда тебе велятъ!» отвечали подгулявш1е
старшины.
Довбишъ вынулъ тотчасъ изъ кармана пал-
ки, которыя онъ взялъ съ собою, очень хороню
зная окончан1е нодобныхъ происшеств1й. Ли-
тавры гряпули, — и скоро на площадь, какъ
шмели, стали собираться черный кучи запо-
ролсцевъ. Все собрались въ кружокъ, п послЬ

219
С0ЧИПЕН1Я Н.
ГОГОЛЯ.
120
третьяго боя показались, наконецъ, старшины:
кошевой съ палицей въ рук*, знакомъ своего до-
стоинства, судья съ войсковою печатью, писарь
съ чернильницею п есаулъ съ жезломъ. Ко-
шевой и старшины сняли шапки и раскланя-
лись на всЬ стороны казакамъ, которые гордо
стояли, подйершпсь руками въ бока.
«Что значитъ это собранье? Чего хотите,
Панове?» сказалъ кошевой. Брань и крнкн
не дали ему говорить.
«Клади палицу! Клади, чортовъ сынъ, сей
же часъ па^^пцу! Не хотпмъ тебя больше!»
кричали изъ толпы казаки. Некоторые изъ
трезвыхъ куреней хотели, какъ казалось, про-
тивиться; но курени, н пьяные и трезвые,
пошли на кулаки. Крикъ и шумъ сделались
общими.
Кошевой хот'Ьлъ было говорить, но, зная,
что разъярившаяся, своевольная толпа можетъ
за это прибить его на-смерть, что всегда почти
бываетъ въ подобныхъ случаяхъ, поклонился
очень низко, положилъ палпцу и скрылся въ
толп'Ь.
«Прикажете, панове,и намъ положить знаки
достоинства?» сказали судья, писарь и есаулъ,
и готовились тутъ же положить чернильницу,
войсковую печать и жезлъ.
«Н1>тъ, вы оставайтесь!» закричали изъ
толиы: «намъ нужно было только прогнать
кошевого, потому что онъ — баба, а намъ нужно
человека въ кошевые».
«Кого же выберете теперь въ кошевые?»
сказали старшины.
«Кукубепка выбрать!» кричала часть.
'■11с хотпмъ Кукубенка!» кричала другая.
< Рано ему, еще молоко на губахъ не обсохло».
«Шило пусть будотъ атаманомъ!» кричали
одни. «Шила посадить въ кошевые!»
«Въ спину теб* шило!» кричала съ бранью
толпа. «Что онъ за казакъ, когда проворо-
вался, собач1й сынъ, какъ татаринъ? Къ черту
въ м'Ьшокъ пьяппцу Шила!»
«Бородатаго, Бородатаго иосадимъ въ ко-
шевые!»
«Не хотпмъ Бородатаго! Къ нечистой ма-
тери Бородатаго!»
«Кричите Кпрдягу!» шепнулъ Тарасъ
Бул|/>а н+.которымь.
• Кирдигу! Кпрдягу!» кричала толпа. € Бо-
родатаго, Сородатап»! Кпрдягу! Кпрдягу!
П1пла! Къ чо|1ту съ Шпломь! 1й|рдягу!»
Пс* кандидаты, услыигаишн произнесен-
ными свои имена, тотчасъ же вышли изъ
толпы, чтобы пе подать никакого поиода ду-
мать, будто бы они помогали личнымъ уча-
ст1'мъ свонмъ въ избрап1п.
€Кирдягу! Кирд11гу1> раздавалось спльи11в
прочихъ. «Породатаго!» Д+.ло принялись до-
казывать кулаками, п Кирдяга восторжество-
валъ.
«Ступайте за Кнрдягою! ■ закричали. Че-
лов'Ькъ десятокъ казаковъ отделились туть
же изъ толпы; некоторые изъ ннхъ едва
держались на ногахъ, — до такой степени
успели нагрузиться, и отправились прямо къ
Кирдяг* объявить ему объ его избраши.
Кирдяга, хотя престарелый, но умный ка-
закъ, давно уже сидЬлъ въ своемъ куреп* и
какъ будто бы не в-Ьдалъ ни о чемъ проис-
ходившемъ. «Что, Панове? что вамъ нужно?»
спросплъ онъ.
«Пди, тебя выбрали въ кошевые!...»
«Помилосердствуйте, Панове!» сказалъ Кир-
дяга: «где мне быть достойну такой чести!
Где мне быть кошевымъ! Да у меня и разума
не хватить къ отправлеиью такой должности.
Будто уже никого лучшаго не нашлось въ
цёломъ войске? •>
«Ступай же, говорятъ тебе!» кричали за-
порожцы. Двое изъ нпхъ схватили его подъ
руки, и какъ онъ ни упирался ногами, но
былъ, наконецъ, притащепъ на площадь, со-
провождаемый бранью, подталкиваньемъ сзади
кулаками, пинками и увещаньями: «Не пяться
же, чортовъ сынъ! Принимай же честь, собака,
когда тебе даютъ ее!» Такимъ образомъ вве-
денъ былъ Кирдяга въ казач1Й кругь.
«Что, Панове?» провозгласили во весь на-
родъ прпведипе его: <согласны ли вы. чтобы
сей казакъ былъ у насъ кошевымъ?»
«Все согласны!» закричала толпа, и отъ
крику долго гремело все поле.
Одцпъ изъ старшипъ взялъ палицу и под-
несъ ее новоизбраипому кошевому. Кирдяга.
по обычаю, тотчасъ же отказался. Старшина
поднесъ въ другой разъ: Кирдяга отка:1ался
и въ другой разъ, и потомъ уже за третьпмъ
разомъ взялъ палицу. Одобрительный крикъ
раздался по всей толпе, и вновь далеко за-
гудело отъ казацкаго крика все поле. Тогда
выступило и:!ъ сер1>дипы парода четверо са-
мыхъ старыхъ. сЬдоусыхъ и седочупрынныхъ
казаковъ (слишкомъ старыхъ не было па Гечи.
ибо никто изъ запорожцевъ но умнралъ своею
смертью) и, взявши каждый въ руки земли,
которая на ту нору отъ бывшаго дождя рас-
творилась въ грязь, положили ее ему па го-
лову. Мокрая земля стекла съ его головы,
потекла по усамъ и по щекамъ, и все лицо
замазала ему грязью. Но Кирдяга стоялъ. не
двигаясь съ места, и благодарилъ казаковъ
за ок;1;1а1П1ун) Ч1'сть.
Такимъ образомъ кончилось шумное из-
бран1е, которому, неизвестно, были ли такъ
рады Д1)уг1е, какъ радъ былъ Ьульба: зтпмь
опъ ОТОМСТИЛ!, прежнему кошевому;кътому Ж1>
и Кирдяга Г)ылъ старый его топарпщъ и бы-
валъ съ пнмъ т. одпихъ н техъ же сухопут-
нихь и морскихъ иоходахъ, деля суровости
и труды боевой жизпи. Толпа разбрелась тугь

221
МНРГОРОДЪ.
222
жо праздновать изоранье, и поднялась гульня,
какой еще не видывали дотол* Остапъ и
Апдр1и. Винные шинки были разбиты; медъ,
гор^^лка и пиво забирались просто, безъ де-
пегъ; шинкари были уже рады и тому, что
сами остались ц'Ьлы. Вся ночь прошла въ
крикахъ и пЬсняхъ, славившихъ подвиги, и
взошедш1н мЪсяцъ долго еще вид'Ьлъ толпы
музыкаытовъ, проходившихъ по улицамъ, съ
бандурами, турбанамп, круглыми балалай-
ками, и церковныхъ пЬсельниконъ, которыхъ
держали на С'Ьчи для п4нья въ церкви и для
восхваленья запороясскихъ д'Ьлъ. Наконецъ,
хмель и утомленье стали одол-Ьвать кр'Ьпк1я
головы. И видно было, какъ то тамъ, то въ
другомъ мЬстЪ падалъ на землю казакъ; какъ
товарищъ, обнявши товарища, расчувство-
вавшись и даясе заплакавши, валился вм'Ьст'Ь
съ нимъ. Тамъ гурьбою улегалась ц'Ьлая
куча; тамъ выбиралъ иной, какъ бы получше
ему улечься, и легъ прямо на деревянную
колоду. 11осл'Ьдн1й, который былъ покрепче,
еще выводилъ катя-то безсвязныя рЪчи; на-
конецъ, и того подкосила хмельная сила, по-
валялся и тотъ, — и заснула вся С'Ьчь.
А на другой день Тарасъ Бульба уже со-
в'Ьщался съ новымъ кошевымъ, какъ поднять
запорожцевъ на какое-нибудь д4ло. Кошевой
былъ умный и хитрый казакъ, зналъ вдоль
и поперекъ запорожцевъ, и сначала сказалъ:
«Не можно клятвы преступить, никакъ не
можно», а потомъ, помолчавши, прибавилъ:
«Ничего, можно; клятвы мы не преступимъ,
а такъ кое-что придумаемъ. Пусть только со-
берется народъ, да не то, чтобы по моему
приказу, а просто своею охотою, — вы ужъ
знаете, какъ это сд-Ьлать, — а мы со старши-
нами тотчасъ и приб'Ьжимъ на площадь, будто
бы ничего не знаемъ».
Не прошло часу посл4 ихъ разговора, какъ
уже грянули въ литавры. Нашлись вдругъ и
хмельные, и неразумные казаки. Миллюнъ
казацкпхъ шапокъ высыпалъ вдругъ на пло-
щадь. Поднялся говоръ: «Кто? зач1;мъ? изъ-
за какого д'Ьла пробили сборъ?» Никто не от-
В'Ьчалъ. Наконецъ, въ томъ и въ другомъ
углу стало раздаваться: «Вотъ пропадаетъ
даромъ казацкая сила: н^тъ войны! Вотъ стар-
шины забайбачились наповалъ, позаплыли
жяромъ очи! Н'Ьтъ, видно, правды на св'ктЫ»
Друпе казаки слушали сначала, а потомъ и
сами стали говорить: «А и вправду н-бть ни-
какой правды на св'Ьт'Ь!» Старшины казались
изумленными отъ такихъ р-Ьчей. Наконецъ,
кошевой вышелъ впередъ и сказалъ: «Поз-
вольте, папове запоронсцы, р'Ьчь держать''»
«Держи!»
«Вотъ въ разсужден1и того теперь пдетъ
Р'Ьчь, Панове доброд1йство, да вы, можетъ-
быть, и сами лучше это знаете, что мног1е
запорожцы позадолжали въ шинки жидамъ и
своимъ братьямъ столько, что ни одинъ чортъ
теперь и в'Ьры нейметъ. Потомъ опять въ
разсужден1и того пойдетъ р'Ьчь, что есть много
такихъ хлопцевъ. которые еще и въ глаза
не видали, что такое война, тогда какъ мо-
лодому человеку, — и сами знаете, Панове, —
безъ войны не молено пробыть. Какой и за-
порожецъ изъ него, если онъ еще ни разу
не билъ бусурмана?»
«Онъ хорошо говоритъ», подумалъ Бульба.
«Не думайте, Панове, чтобы я, впрочемъ,
говорилъ это для того, чтобы нарушить миръ:
сохрани Богъ! Я только такъ это говорю. При-
томъ же у насъ храмъ Болс1Й, — гр1;хъ сказать,
что такое: вотъ сколько л-Ьтъ уже, по милости
Бож1ей, стоитъ С'Ьчь, а до сихъ поръ не то
уже, чтобы снаружи церковь, но даже образа
безъ всякаго убранства, хотя бы серебряную
ризу кто догадался имъ выковать; они толь-
ко то и получили, что отказали въ духовной
иные казаки; да и даян1в ихъ было бедное.
потому что почти все пропили еще при жизни
своей. Такъ я веду р'Ьчь эту не къ тому, что-
бы начать войну съ бусурманами: мы об-Ь-
щали султану миръ, и намъ бы велик! й былъ
гр-Ьхъ, потому что мы клялись по закону на-
шему».
«Что-жъ онъ путаетъ такое?» сказалъ про
себя Бульба.
«Да, такъ видите, Панове, что войны не
можно начать: рыцарская честь не велитъ.
А, по своему б-Ьдному разуму, вотъ что я
думаю: пустить съ челнами однихъ молодыхъ,
пусть немного пошарпаютъ берега Натол1ы.
Какъ думаете, Панове?»
«Веди, веди всЬхъ!» закричала со всЬхъ
сторонъ толпа: «за в'Ьру мы готовы положить
головы».
Кошевой испугался; онъ ничуть не хот'Ьлъ
подымать всего Запорожья: разорвать миръ
ему казалось въ этомъ случае д'Ьломъ не-
правымъ. «Позвольте, Панове, еще одну р'Ьчь
держать?»
«Довольно!» кричали запорожцы: «лучше
не скажешь».
«Когда такъ, то пусть будетъ такъ. Я слуга
вашей воли. Улсъ д'Ьло пзвЬстное, п по пи-
санью пзв'Ьстно, что гласъ народа — гласъ
Бож1й. Ужъ умн'Ье того нельзя выдумать, что
весь народъ выдумалъ. Только вотъ что:
вамъ изв'Ьстпо, панове, что султанъ не оста-
вить безнаказанно то удовольств1е, которымъ
пот'Ьшатся молодцы. А мы т'Ьмъ временемъ
были бы наготовь, и силы у насъ были бы
св'Ьж1я, и никого-бъ не побоялись. А во время
отлучки и татарва можетъ напасть: они. ту-

223
С0ЧИЫЕН1Я н. в. гоголя.
224
рецк1я собаки, въ глаза не кинутся н къ
хозяину ва домъ не посм'Ьютъ приттп, а
сзади укусягь за пяты, да и больно укусятъ.
Да если ужъ пошло на то, чтобы говорить
правду, у насъ п челновъ н1;тъ столько въ
запас'1з, да и пороху не намолото въ такомъ
количеств*, чтобы моя;но было всЬмъ отпра-
виться. А я, пожа.1уи, я радъ: я слуга ва-
шей воли».
Хитрый атаманъ замолчалъ. Кучи начали
иереговариваться, куренные атаманы сове-
щаться; пьяныхъ, къ счастью, было немного,
и потому решились послушаться благораз-
умнаго совета.
Въ тогь же часъ отправи.1ись несколько
человЬкъ на противоположный береп. Днепра,
въ войсковую скарбницу, гдЬ, въ неприступ-
ныхъ тайникахъ, иодъ водою и въ камышахъ,
скрывалась войсковая казна п часть добы-
тыхъ у вепр1ятеля орул{1й. Друпе всЬ бро-
сились къ челнамъ осматривать ихъ и сна-
ряжать въ дорогу. Вмип> толпою народа
наполнился береп,. Несколько плотннковъ
явились съ топорами въ рукахъ. Старые, за-
гор1,лые, широкоилеч1е, дюженопе запорожцы,
съ иросЬдью въ усахъ и черноусые, засучивъ
шарова[ры, стояли по кол1нц въ вод* и стя-
гивали челны кр-Ьпкимъ канатомъ съ берега.
Друпе таскали готовыя сух1я бревна и вся-
шя деревья. Тамъ обшивали досками челпъ;
тамъ, переворотивши его вверхъ дномъ, ко-
нопатили и смолили; тамъ увязывали къ бо-
камъ ;фугихъ челновъ, но казацкому обычаю,
связки длипныхъ камышей, чтобы не зато-
пило челновъ морскою волною; тамъ дальше
по всему прибрежью разложили костры и
КИПЯТИЛИ въ ы-Ьдпыхъ казанахъ смолу на за-
ливапье судовъ. Бывалые и старые поучали
молодихъ. С'тукъ и рабочей крпкъ подымался
по всей окружности; весь колебался и дви-
гался живой берегь.
Въэто в]1емя большой паромъ началъ при-
чаливать къ берегу. Стоявшая на немъ куча
людей еще издали махала руками. Это были
казаки въ оборванныхъ свиткахъ. Безпоря-
дочный парядъ,— у многихъ иичего не было,
крем* рубашки и коротенькой трубки въ
зубахъ, — показывалъ, что они или только-
что нзбЬгиули какой-нибудь бЬды, или же до
того загулялись, что прогуляли все. что ни
было на г\\.л1. \\:п. С1)сд1.| ихъ о1д1.лнлся и
сталъ впереди приземистый, нлечистый ка-
закъ, человек I. л±гь пятидесяти. Опъ кри-
чалъ и махаль рукою снльнЬе ис1.хь; но за
стукомъ и крикомъ рабочнхь не было слышно
его СЛОВ!..
• А с'ь ч1.мъ ир|1.хал11:'> сп|10гилъ копа-вой,
когда паромь прниоротнль къ бс-рсгу. Вс*
рабоч1о, остаиовив'ь свои |1и6иты и псанявъ
топоры и долота, смотрели въ ожидани!.
«Съ б"Ьдою1» кричалъ съ парома приземи-
стый казакъ.
«Съ какою?»
«Позвольте, иавове запорожцы, р^Ьчь дер-
жать?»
«Говори!»
«Или хотите, можетъ-быть, собрать раду?»
«Говори, мы ВС* тутъ».
Народъ весь сгЬснился въ одну кучу.
«А вы разв* ничего не слыхали о томъ,
что делается на гетманщин!?»
«А что?» пропзнесъ одинъ изъ куренныхъ
атамановъ.
«Э! что? Видно, вамъ татаринъ заткнулъ
клейтухомъ уши, что вы ничего не слыхали».
«Говори же, что тамъ делается?»
«А то делается, что н родились, и крести-
лись, еще не видали такого».
«Да говори намъ. чт5 делается, собач1и
сынъ!» закрнчадъ одинъ изъ толпы, какъвидно,
нотерявъ терп4п1е.
«Такая поратеперьзавелась, что уа:е церкви
святыя теперь не наши».
«Какъ не наши?»
«Теперь у жидовъ он* на аренд Ь. Если жиду
впередъ не заплатишь, то и обедни нельзл
править».
^'Что ты толкуешь?»
«И если разсобач1й жидъ не положить значка
нечистою своею рукою на святой пасх*, то ц
святить пасхи нельзя».
«Вретъ онъ. паны браты, не можетъ быть
того, чтобы нечистый жидъ к.ча.пъзначокъна
святой пасхЬ».
«Слушайте! еще не то разскажу: в ксендзы
■Ьздятъ теперь по всей Украине въ таратай-
кахъ. Да но то б^Ьда, чтовътаратайкахъ, а то
бЪда. что запрягаютъ уже не коней, а проста
православныхъ христ1анъ. Слушайте-! еще не
то разскал;у: уже, говорить, жидовки шьютъ
себ* юбки изъ иоцовскихъ ризъ. Вт-ъ как1я
дЬла водятся на УкрайнЬ, Панове! .\вытутъ
сидите иа!5аиорожьи, да гуляете, да, видн^'.
татаринъ такого задалъ вамъ страху, что у
васъ уже ни глазъ, ни ушей - ничего н11гь.
и вы не слыи1ите, что дЬлается на св^Ьт!»
«Стой, стой!» пр(рв;иъ кошевой, дотол11
стоявппй, потуинвъ глаза въ землю, какъ и
ВС+. запорожцы, которые въ ва;1;цыхь дЪлахь
п*1Когда не отдавались ш-рвоау порыву, но
молчали, и мегвду г1.мъ въ тншин'Ь совокуп-
ляли грознук! силу и1Тодоваи1я. — »Ст1'й! и л
скажу слово. А что-жъ вы.— такъ бы и;1так1
уоколотнлъ чортт. вашего батька! — что-жь вы
дЬлали сами? ГазнЬ у васъ сабель но было,
что ли? Какъ же вы иопустили такому безза-
К0Н1Ю?»
• У. какъ попустили такому боззакоп1ю!.. А
иои])обои11ли бы вы, когда иятьдеип-ьтыиР)!..
было одиихъ ляювъ. да и, нечего грЬха таить,

225
м н р г о Р О д ъ.
226
былп тоже собаки п между напшмц— ужъ ирп-
НЯЛН ПХЪ В'Ьру:!'.
«А гетманъ вашъ, а полковники что д'Ь-
лали?»
«Над'Ьлалп полковники такихъ дЬлъ, что не
приведи Богъ и намъ никому».
«Какъ?»
«А такъ, что ужъ теперь гетманъ, залш-
ронный въ м'Ьдиомъ бык'Ь, лелснтъ въВаршав4,
а полковничьи руки и головы развозятъ по
ярмаркамъ на показъ всему пароду. Вотт. что
наделали полковники!»
Всколебалась вся толпа. Сначала пронеслось
по всему берегу молчан1е, подобное тому, какъ
бываетъ передъ свирепою бурею, а потомъ
вдругъ поднялись рЪчп и весь заговорплъ бе-
регъ: «Какъ! чтобы лсиды держали на аренд-Ь
христ1ансшя церкви! чтобы ксендзы запрягали
въ оглобли иравославныхъ христ1анъ! Какъ!
чтобы попустить так1я мученья на Русской
земл'Ь отъ проклятыхъ педов'Ьрковъ! чтобы
вотъ такъ поступали съ полковниками и гет-
ыапомъ! Да не будетъ же сего, не будетъ!»
Ташя слова нерелетали по всЬмъконцамъ. За-
шумели запороисцы п почуялп свои силы. Тутъ
ул;е не было волнеи1й легкомысленнаго на-
рода: волновались все характе11Ы тялселые п
кр]шк1е, которые ие скоро накалялись, но,
накалившись, упорно и долго хранили въ себ-Ь
внутрени1й лсаръ. «Перевешать всю жпдову!»
раздалось пзъ толпы: «пусть жене шьютънзъ
поповскихъ ризъ юбокъ свопмъ аспдовкамъ!
Пусть же не ставятъ значковъ на святыхъ
иасхахъ! Перетоинть пхъ всЬхъ, поганцевъ,
въ Днепре!» Слова эти, ироизиесенныя к^мъ-
то нзъ толпы, нролотели моли1еи но всЬмъ
головамъ, и толпа ринулась на нредм^стье съ
желан1еиъ перер-Ьзать всЬхъ жидовъ.
Б'Ьдные сыны Израиля, растерявши все ири-
сутстБ1е своего и безъ того мелкаго духа, и1)Я-
тались въ пустыхъ гор];лочныхъ бочкахъ, въ
печкахъ и даже запалзывали подъ юбки сво-
нхъ жндовокъ; но казаки везд^ ихъ находили,
«Ясновельможные паны!» крпча.иъ одинъ
высок1й и длинный, какъ палка, лсидъ, высу-
нувши пзъ кучи свопхъ товарищей жалкую
свою рожу, исковеркаиную страхомъ. «Яспо-
вельмолсные наиы! слово только дайте намъ
сказать, одно слово! Мы такое объявимъ вамъ,
чего еще никогда не сльпиали, — такое важпое,
что не мод:но сказать, какое валшое!»
«Ну, пусть скалсутъ», сказалъ Бульба, кото-
рый всегда любилъ выслушать обвиняемаго.
«Ясные папы!» ироизнесъ жпдъ. «Такихъ
пановъ еще никогда не видываио, ей-Богу,
никогда! Такихъ добрыхъ, хороигпхъ и храб-
рыхъ не было еще на св^те!» Годосъ его за-
ыира.П5 и дрпл;алт, отъ страха. «Какъ мол:ио,
чтобы мы думали про запоролсдевъ что-нибудь
нехорошее! Те совс^мъ но наши, что ареида-
Сцчнцепги И 1!. Гоголя
торствуютъ на Украйп'Ь! Еп-Богу, не наши!
То совсЬмъ не лсиды: то чортъ знаетъ что; то
такое, что только поплевать на него, да и бро-
сить! Вотъ и они скажутъ то же. Не правда
ли. Шлема, или ты, Шмуль?»
«Ей-богу, правда!» отвечали изъ толпы
Шлема и Шмуль въ изодранныхъ еломкахъ,
оба белые, какъ глина.
«Мы никогда еще», продолжалъ длинный
лсидъ, «не снюхивались съ ненр1ятелямп, а
католиковъ мы н знать не хотимъ: пусть имъ
чортъ приснится! Мы съ запорожцами, какъ
братья родные..:»
«Какъ? чтобы запорожцы были съ вами
братья?» пропзнесъ одинъ изъ толпы. «Не
дождетесь, прок-чятые жиды! Въ Дпепръихъ,
ианове, всехъ потопить поганцевъ!»
Эти слова были сигналомъ. Жидовъ расхва-
тали по рукахъ и начали швырять въ волны.
Лгалобный крпкъ раздался со всехъ сторонъ,
но суровые запороясцы только смеялись, видя,
какъ лсидовскхя ноги въ башмакахъ п чулкахъ
болтались на воздухе.
Бедный ораторъ, наклпкавш1й самъ на свою
шею беду, выскочилъ изъ ка({)тана, за который
было его ухватили, въ одномъ пегомъ, узкомъ
камзоле, схватилъ за ноги Бульбу и жалкпмъ
голосомъ молилъ: «Велик1й господпнъ, ясно-
вельмолсный панъ! я зналъ п брата вашего,
нокойнаго Дороша! Былъ воппъ на украшенье
всему рыцарству. Я ему восемьсотъ цехнновъ
далъ, когда нулсно было выкупиться пзъ плена
у турка»...
«Ты зналъ брата?» спросплъ Тарасъ.
«Ей-Богу, зналъ! великодушный былъ панъ » .
«А какъ тебя зовутъ?»
«Янкель».
«Хорошо», сказалъ Тарасъ, и потомъ, по-
думавъ, обратился къ казакамъ и проговоридъ
такъ: «Повесить лшда будетъ всегда время,
когда будетъ нулсно; а на сегодня отдайте его
мне».
Сказавши это, Тарасъ новелъ его къ своему
обозу, возле котораго стояли казаки его. «Ну,
полезай подъ те.гЬгу, лелей тамъ и не шеве-
лись, а вы, братцы, не выпускайте ленда».
Сказавши это, онъ отправился на площадь,
потому что давно улсо собиралась туда вся
толпа. Все бросилп вмигъ береП) п снарядку
челновъ, ибо п1)едстоя.1ъ теперь сухопутный,
а не морской ноходъ, п не суда да казацшл
чайки, а понадобились телеги и кони, Теиерь
улсе все хотели въ походъ, и старые, и моло-
дые; все съ совета всехъ старшинъ, курен-
ныхъ, кошевого и съ воли всего заиоролсскаго
войска, полодсили птти прямо на Польшу,
отмстить за все зло п посрамлеиьо веры и
казацкой славы, набрать добычи съ городовъ,
залсечь нолсаръ ио деревнямъ и хлебамъ, иу-
стить далеко ио степи о себе славу. Все тутъ

227
сочпиЕН1я н. в. гоголя.
228
же опоясывалось п вооружалось. Кошевой вы-
росъ на ц-Ёлый аршинъ. Это улге не былъ
тотъ робк1н исполнитель в'Ьтреныхъ желан1н
вольнаго народа: это былъ неограниченный
повелитель, это былъ десногь, уы'Ьвшш только
повел-Ьвать. ВсЬ своевольные и гулливые ры-
цари стройно стояли въ рядахъ, почтительно
опустивъ головы, не сы'Ья поднять глазъ, когда
кошевой раздавалъ повелЬн1я: раздавалъ онъ
ихч- тихо, не выкрикивая и не торонясь, но
съ разстановкою, какъ старый, глубоко опыт-
ный въ дк!* казакъ, приводпвш1П не въ пер-
вый разъ въ исполненье разумно задуманныя
предпр1ят1я.
«Осмотритесь, вс-Ь осмотритесь хорошень-
ко!» такъ говорил ь онъ. «Исправьте возы н
мазницы, испробуйте оружье. Ые забирайте
много съ собой одежды: по сорочк1; и по двое
шароваръ на казака, да по горшку саламаты
и толчонаго проса — больше чтобъ и не было
ни у кого! Цро запасъ будеть въ возахъ все,
что нужно. По пар'Ь коней чтобъ было у каж-
даго казака! Да паръ двЬсти взять воловъ,
потому что на переправахъ и топкихъ мЬстахъ
нужны будутъ волы. Да порядку держитесь,
Панове, больню всего. Я знаю, есть между васъ
так1е,что чуть Богъ пошлетъ какую корысть —
пошли тотъ лее часъ драть китайку и дорог1е
оксамиты себ1-, на онучи. Бросьте такую чер-
тову повадку, нрочь кидайте всяк1я юбки, бе-
рите только одно орулс1е, коли попадется
доброе, да червонцы, или серебро, потому что
они емкаго свойстпа и пригодятся во всякомъ
случаЬ. Да вотъ вамъ, Панове, вперсдъ говорю;
если кто въ поход* напьется, то никакого н'ктъ
на него суда: какъ собаку за шеяку повелю
его прпсмыкнутьдо обозу, кто бы онъ ни былъ,
хоть бы паидоблестн'Ьйш1й казакъ изо всего
войска; какъ собака, будетъ онъ застр11ленъ
на м'ЬстЬ и кииут'ь безо всякаго погребенья
на поклевъ птицамъ, потому что пьяница въ
поход'Ь недостониъ христ1апскаго погребенья.
Молодые, слуша11Тв во всемъ старыхъ! Если
цапнеть пуля, или царапнегь саблей поголовЬ,
или Ц!) чему-нибудь иному, не давайте боль-
шого увщконья такому д1;лу: разм-Ьшайте за-
^.ядъ пороху въ чаркЬ с11иухи,духомъвыиейте
к все пройдетъ — не будсп> и лихорадки; а на
рану, если оиа но слншкоыь велика, прило-
жите просто земли, замЬсивши ее пре;|;до слю-
ною на ладони, то и присохнеть 1)ана. Иу-то
же за л1.ло, за д11ло, хл(М1цы, да не торонясь,
хорошенько нр11ппмайт1'сь за д!.ло!»
Такъ Г0П011ИЛ I. ишпепип, и как1.толькоокон-
чилъ онъ р1.ч1. г111»о, вс1> казаки принялись
тотъ Л!" чип. за ,1101". Игя <'1'.Ч1. отрезвилась,
п нигд!. н'мьзи было п.пкать ни одного оья-
иаго, как'ь будто бы пхь не было никогда
.между казак:! ";п. 'И\ нгппавляли ободья колесъ
и перем+.нм.ш огн вътел-Ьгахъ; гЬ сниснлн па
возы м'Ьшки съпров1антомъ, на друпе валили
оруж1е; т* пригоняли коней и воловъ. СовсЬхъ
сторонъ раздавались топотъ коней, пробная
стрельба изъ ружей, бряканье сабель, мычанье
быковъ, скрипъ новорачпваомыхъ возовъ, го-
воръ и ярк1й крикъ и понуканье. II скоро
далеко-далеко вытянулся казач1Й таборъ по
всему полю. И много досталось бы б'Ьясатьтому
кто бы захот'Ьлъ проб1-,жать отъ головы до хво-
ста его. Въ деревянной небольшой церкви слу-
жилъ священипкъ молебенъ, окропплъ всЬхъ
святою водою; всЬ ц-Ьловалп кресгъ. Когди
тронулся таборъ и потянулся и.(ъ СФ.чп, вс^.
запорожцы обратили головы назадъ. «Прощай,
наша мать!» сказали они почти въ одно слово'
«пусть же тебя хранить Богь оть всякаго не
счастья!»
Про1;зжая предм-Ьстье. Тарасъ Бульба уви-
д1>лъ, что жидокъ его. Янкель, уже разбплъ
какую-то ятку съ павЬсомъ и продавалъ крем-
ни, завертки, порохъ п всяк1я войсковыя сна-
добья, нужпыя на дорогу, д;1же хсалачн и хлЬбы.
«Каковъ чортовъ жидъ!» подум:глъ про себя
Тарасъ и, подъ'Ьхавъ къ нему на коп-Ь, ска-
залъ; «Дурень, что ты здФ.сь сидишь? Разв*
хочешь, чтобы тебя застрЬлпли, какъ воробья?»
Янкель, въ отвЬтъ па это, подошелъ къ нему
поближе п, сд'Ьлавъ знакъ обеими руками,
какъ будто хот15лъ объявить что-то таинствен-
ное, сказалъ: «Пусть панъ только ыолчнтъ и
никому не говорить: мен:ду казацкими возами
есть одпнъ мои возъ; я везу всяк1н нужный
запасъ для казаковъ н по дорог-Ь буду доста-
влять ВСЯК1Й пров1аптъ по такой дешевой
ц1,пЬ, по какой еще ни одипъ жндъ не про-
давалъ; ей-Богу, такъ; ('11-Ьогу, такъ>.
Полс;иъ плечами Тарасъ Бульба, подивился
бойкой а:идовской натурЬ и отъ-Ьхалъ къ та-
бору.
\\
Скоро весь польск1й юго-западъ сделался
добычею страха. Всюду пронеслись слухи:
«Запорожцы! показались запорожцы!...» Все,
что могло спасатьс>я, спасалось. Все подыма-
лось и разбЬгалось, по обычаю :)того нестрой-
наго, бозпечнаго в'Ька, когда не во;)Д1>нга.1и ни
крепостей, ни замковъ, а, какъ попало, ста-
новилъ на время соломенное жнлпп1е свое че-
ловЬкъ. Онь думалъ: «не тратить :ке на избу
работу в деньги, когда и безъ того будетъ она
снесена татарс1;нм1. иаГгКгомъ!» Все всполо-
шилось: кто м+.нялъ нолонъ и плуп. на копи
II ружье, и отпраплялся вь полки; кто нря-
тался, угоняя скоп, и унося, чтг) только мо-
жно было унесть. Пошаалнсь иногда по до-
рог* и так11', которые вооруженною рукою
встрЬчали гостей, но больше было такнхъ,
которые б Клепли зарпнЬс ВсГ. зналн. что труд-
но им'Ьть дЬло съ буйной и бранной толпой,

МИРГОРОД ъ.
230
известной подъ иыенемъ запорожскаго вой-
ска, которое въ наружномъ своевольномъ не-
устройств-Ь своемъ заключало устройство, об-
думанное для времени битвы. Конпые ■Ьхали,
не отягчая и не горяча копей, п'Ьт1е шли
трезво за возами, н весь таборъ подвигался
только по ночамъ, отдыхая днемъ и выбирая
для того пустыри, незаселенныя ы'Ьста и л4-
са, которыхъ было тогда еще вдоволь. Засы-
лаемы были впередъ лазутчики и разсыльные
узнавать и выведывать, гд^, что и какъ. И
часто въ т'Ьхъ м4стахъ, гдЬ мен^е всего мог-
ли ожидать ихъ, они появлялись вдругъ— и
все тогда прощалось съ нсизнью: пожары об-
хватывали деревни; скотъ и лошади, которые
не угонялись за войсколъ, были пзбиваемы
тутъ же на мйст^Ь. Казалось, больше пирова-
ли они, ч^мъ совершали походъ свой. Дыбомъ
сталъ бы ныне волосъ отъ т4хъ страшныхъ
знаковъ свирепства полудикаго в^Ька, которые
пронесли везде запорожцы. Избитые младен-
цы, обр4запныя груди у лсенщпнъ, содранная
кожа съ ногъ по кол'Ьни у выпущепныхъ на
свободу, — словомъ, крупною монетою отпла-
чивали казаки прелсн1е долги. Предать одно-
го монастыря, услышавъ о приближен1и ихъ,
ирпслалъ отъ себя двухъ ыонаховъ, чтобы
сказать, что они не такъ ведутъ себя, какъ
сл4дуетъ, что между запоролщами и правп-
тельствомъ стоить согласхе, что они наруша-
ютъ свою обязанность кь королю, а съ т^мъ
вместе и всякое народное право. «Скажи епи-
скопу отъ меня и отъ всехъ запорозщевъ»,
сказалъ кошевой: «чтобы онъ ничего не боял-
ся: это казаки еще только зажигаютъ и рас-
куриваютъ свои трубки». И скоро величе-
ственное аббатство обхватилось сокрушитель-
нымъ пламепемъ, и колоссальный готическ1я
окна его сурово глядели сквозь разделявш1я-
ся волны огня. Бегущ1я толпы монаховъ, лсп-
довъ, женщинъ вдругъ омноголюдили те го-
рода, где какая-нибудь была наделсда на гар-
низонъ п городовое рушен1е. Высылаемая по
временамъ правительствомъ запоздалая по-
мощь, состояв1пая изъ небольшихъ иолковъ,
или не могла найти ихъ, плп же робела, обра-
щала тылъ при первой встрече и улетала
на лихихъ коняхъ свопхъ. Случалось, что мно-
пе военачальники королевск1е, торлсествовав-
Ш1е дотоле въпрелпшхъ битвахъ, реша.1ись,
соедпня свои силы, стать грудью противъ за-
порожцевь. И тутъ-то более всего пробова-
ли себя молодые казаки, чулгдавш1еся граби-
тельства, корысти и безсильнаго иепр1ятеля,
горевипе желаихемъ показать себя передъ ста-
рьгаи, иомеряться одинь паодинъ събойипмъ
п хвастлпвымъ ляхомъ, красовавшимся па
горделпвомъ коне, съ летавшими но вЬтру от-
кидными рукавами епанчи. Потешна была
наука; много уже они добыли себе копной
сбруи, дорогпхъ сабель и ружей. Въ одинъ
месяцъ возмужали и совершенно перородп-
лись только-что оперивниеся птенцы и ста-
ли мужамп; черты лица пхъ, въ которыхъ до-
селе видна была какая-то юношеская мяг-
кость, стали теперь грозны и сильны. А ста-
рому Тарасу любо было видеть, какъ оба сы-
на его были одни изъ первыхъ. Остапу, ка-
залось, былъ на роду написанъ битвенный
путь и трудное знанье вершить ратныя дела.
Ни разу не растерявшись и не смутившись
ни отъ какого случая, съ хладнокровхемъ,
почти неестественнымъ для двадцати-двухлет-
няго, онъ въ одинь мигъ могъ вымерять всю
опасность и все положен1е дела, тутъ лш могъ
найти средство, какъ уклониться отъ пея, но
уклониться съ темь, чтобы потомъ верней
преодолеть ее. Уже испытанной уверенностью
стали теперь означаться его двпжеп1я и въ
нихъ не могли не быть заметны нак-тонностп
будущаго вождя. Крепостью дышало его те-
ло, и рыцарск1я его качества улш приобрели
широкую силу качествь льва. «О, да этотъ
будетъ со временемъ добрый полковникъ!»
говориль старый Тарасъ: «ей, ей, будетъ доб-
рый полковппкъ, да еще такой, что и бать-
ка за поясъ заткнетъ!>
Андр1Й весь погрузился въ очаровательную
музыку пуль и мечей. Онъ не зналъ, что та-
кое значить обдумывать, или разсчптывать.
или измерять заранее своп и чулая силы.
Бешеную негу н упоен1е онъ виделъ въ бит-
ве: что-то пиршественное зрелось емувьтЬ
минуты, когда разгорится у человека голова,
въ глазахъ все мелькаеть и мешается, ле-
тятъ головы, сь громомь падаютъ на землю
кони, а онъ несется, какъ пьяный, въ свисте
пуль, въ сабельпомъ блеске, и наносить всемъ
удары, п не слыгапть нанесенныхъ. Пе разь
дивился отець таклге и Андр1ю, видя, какъ
оиъ, понулсдаемый однпмь только занальчи-
вымъ увлечен1емъ, устремлялся на то, на что
бы никогда не отважился хладнокровный п
разумный, и однимь бешенымъ патискомъ
своимъ производиль так1я чудеса, которымь
не могли не изумиться старые въ бояхъ. Ди-
вился старый Тарасъ и говориль: «И это доб-
рый — врап, бы пе взяль его! — вояка! не Ос-
тапь, а добрый, добрый татсже вояка!»
Войско решилось итти прямо на городъ Дуб-
не, где, носились слухи, было много казны и
богатыхъ обывателей. Въ полтора дня походъ
былъ сделанъ, и запоролсцы показались передъ
городомь. .Жители решились защищаться до
последпи.хъ силъ и крайности, и лучше хоте-
ли умереть на илощадяхъ и улнцахъ передъ
своими порогами, чемъ пустить пепргятеля
въ домы. Высоки! земляной валъ окрулса-Пэ
городъ; где валъ былъ пплсе, тамъ высовыва-
лись каменггая степа или домъ, слулсипгаНг

231
с о Ч II 11 Е II I я II.
ГОГОЛЯ.
23 г
батареей, или, иакопецъ, дубовый частоколъ.
Гариизопъ былъ сплеиъ и чувствопалъ ва;к-
ность своего д1)ла. Запорожцы жарко было по-
лезли на валъ, но были встречены сильною
картечью. М'Ьщаие н городск10 обыватели,
какъ врдпо, тоже не хогЬлн быть нраздньши
и стояли кучею на городскомъ валу. Бъ гла-
захъ нхъ можно было читать отчаянное сонро-
Т11влеи1е; женщины тол;е рФлпплись участво-
вать, 11 на головы занорожцамъ нолегЬлп
камни, бочки, горшки, горячш варъ и, нако-
нецъ мГ.тки песку, стЬинвшаго имъ очп. За-
порожцы не любили нм'ЬтьдЬло С1. крепостя-
ми; вести осады была неихъ часть. Кошевой
повслЬлъ отступить и сказалъ: «Ничего, па-
ны братья, мы отступимъ; но будь я поганый
татарииъ, а не христ1анииъ, если мы выпус-
тим!, нхъ хоть одного нзъ города! Пусть нхъ
всЬ передохнуть, собаки, съ голоду!» Войско,
отступивъ, облегло весь го110дъ и, оп. нече-
го делать, занялось опустопкчпемъ ок1)естпо-
стей, выжигая окружныя деревни, скирды не-
убраннаго хлЬба, и напуская табуны коней
на ппвы, еще нетроиутыя сериомъ,гдЬ, какъ
нарочно, колебались тучные колосья, нлодъ
необыкиовениаго урожая, наградиншаго въту
пору щедро всЬхъ земледельцев'!.. Съ ужа-
сомъ видГ.ли съ города, какъ истреблялись
средства ихъ су1цествиваи1я. А между т'^мъ
запорожцы, н1)отянувъ вокругь всего города
въ два ряда свои телЬгн. расположились такъ
а;с, какъ н на СЬчн, куренями, ку]1ИЛ11 свои
люльки, мЬнялпсь добытымъ оружчемъ, игра-
ли въ чехарду, въ чеп, и нечетъ и посматри-
вали съ уб1йстнеицымъ хладпокров1емъ на
городъ. Ночью залсигалнсь костры; кашева1ли
ва|)или въ кадсдомь ку1)е1г1". кашу въ ог1к)М-
иы.хъ м^дныхъ ка^аиахъ; у го])Ьишихъ всю
ночь огней стояла безсоиная стража. Носко-
]ю запорожцы начали понемногу скучать без-
Д'11йств1емъ и продолжительною трезвостью,
но сои1)я;кеино1о ни съ какпмъ дЬломъ. Коше-
вой вол1.лъ удвоить да;ке 11ор1ию вииа, что
иногда водилосьвъ войск!., если не былотруд-
НЫХЪ ПОДВИГОВЪ и Д1111;1;е1П11. Мо.юдымъ, и
особенно сынамъ ']'араса Пульбь!, но нрави-
лась такая лснзнь. Л|1др1й заметно скучаль.
«Неразумная тлова», гово11илъ ему Тарасъ:
«терпи, казакъ — атамапъ будеп1ь! Но тогь еще
добрый воинъ, кто ио потеря лъ духа въ важпомъ
д1;л'|1, а топ. добрг.и! вопиъ, ктои набгздЬльи
не соскучи'п., кто ши- пытернить, п хоть ты
ему что хочь, а 0И1. все-таки поставит!, па
своемъ». Но но сойтись пылкому юношк со
ста|)цоыъ: Л1)угш1 и.чтура у обоихь, и другими
очами гллдип. они на то зко д1.ло.
Л ые;кду т1.М'1. подосиЬлъ ']'арасо»ъ полкъ,
ирпнедеиный Товкачомъ; съ инмъ было еш.о
дна есаула, 1111СП1)Ь и Д11упо полковые чины;
исЬхъ казаковъ набралось больше чстырехъ
тысячъ. Было между ними не мало и охоче-
комонпыхъ, которые сами поднялись, своею во-
лею, безъ всякаго П1)изыва, какъ только услы-
шали, въ чемъ дкло. Есаулы привезли сы-
новьямъ Тараса благословенье отъ старухи-
матери п каждому по кинарпспому образу изъ
Мелсигорскаго к1евс1саго м(1настыря. Над1;лп
на себя святые образа оба брата и невольно
задумались, нрипомпивъ ста1)уюмать. Что-то
Ц1ю]ючи'п. и говорптъ нмъ ат(1 благословенье?
Благословенье ли на иоб1;ду надъ врагомъ п
нотомъ веселый возврат-ъ въ отчизну съ до-
бычей и славой иа вечныя пЬснн баидурн-
стамъ, илп же?.. Но неизвестно будун1,ее, и
стоить оно предъ челов1;комъ подобно осен-
нему туману, поднявшемуся изъ болотъ: без-
умно летаютъ въ немъ вве]1хъ и виизъ, че))-
кая крыльями, птицы, не распознавая въ очп
другь друга, голубка — не видя ястреба, яс-
требъ — не видя голубки, и никто не знаетъ,
какъ далеко летасгъ онъ отъ своей погибе-
ли...
Остапъ уже занялся своимъ д1.ломъ и дав-
но отошелъ къ куренямъ; Л11др1Й лее, самъие
зная отчего, чу вствовалъ какую-то духоту на
сердце. Уже казаки окоичили свою вечерю.
Вечеръ давно потухнулъ, {юльская чудная
ночь обняла воздухъ; но онъ не отходилч. къ
куренямъ, не ло;кился спать п глидЬлъ неволь-
но на всю бывшую предъ нимъ ка])Т1!пу, На
небе безчнсленно мелькали тоикимь н ост-
11ымъ блсскомъ звезды. Ноле далеко было за-
нято раскиданными но немъ возами съ вися-
чими мазницами, облитыми дспемъ, со вся-
ким!, добромъ и 11)10в1антом'!., набраннымъ у
врага. Возле телеп., подъ телегами и подаль-
ше отт. телегь — везде были видиь! разметав-
Ш1еся на Т1)аве запорожцы. Все они спали въ
картишшхъ иоло;!сен1яхъ: кто иодмостнвъ се-
бе нодь голову куль, кто шапку, кто уиот])е-
бив1ни, и])осто, бокъ своего това1)11ща. Сабля,
ружье -самопалъ. коротко - чубучная трубк;!
съ мед111.!мн бляхами, железными и1Р011ертк:1-
ми и о1Ч1ииомъ, были неотлучно при кал;-
домъ казаке. Тялселые волы лел.алн, иод-
вериувпт подъ себя йоги, большими бе-
ловатыми массами, и казались издали се-
]1ыми камиями, ])ас!сидаи11ыми по отлого-
сти поля. Со всЪхъ сто1)о1!ь изъ травы уже
сталъ подыматься густой храпъ спящаго во-
инства, на ь'оторый отзывались съполя зиои-
кими рл:а1П!1М11 л;|'ребцы. 11е!'оду1о1Ц1е насион
спута11т.1Я ио1Ч1. А мел:,гу тЬмъ что-то вели-
чественноо и грозное 11|)имешадось кт. 1;1)а-
согЬ 11ольской ночи. 1)то были за])ева вдали
дошравшихь ок1)ест1!остей. Въ одиомъ месте
пламя спокойно и величественно стлалось по
небу; въ друюмъ, встретивъ что-то горючее
и кдругь выриаишись ви.хремь. оно свистЬло
и летёиЮ иие]рХ1. иодъ самым звезды, и ого-

233
м п р г о р о д ъ.
231
рванные охлопья его гаспулп подъ самымп
дальними небесами. Тамъ обгорелый черный
монастырь, какъ суровый картез1ански1 ыо-
нахъ, стоялъ грозно, выказывая прп каждомъ
отблеск'Ь мрачное свое велпч1о; тамъ гор-Ьдъ
мопастьфск1й садъ: казалось, слышно было,
какъ деревья шнпЬлп, обвиваясь дымомъ, и
когда выскакнвалъ огонь, онъ вдругъ осв*-
ща1Ъ фос(})орпческпмъ, лнлово-огпеппымъ
св'Ьтомъ спФ.лые грозд1л слпвъ, НЛП обращалъ
въ червонное золото тамъ п тамъ желт'Ьвпия
груши, п тутъ же среди пихъ чернело впсЬп-
шее на стЬп'Ь, здан1я плп на древесполъ суку
т4ло б1>дпаго жпда плн монаха, погибавшее
вмЬстй со строен1емъ въ огп'Ь. Надъ огнеиъ
вились вдали птицы, казавш1яся кучею том-
ныхъ мелкпхъ крестпковъ на огнснномъ но-
лЬ. Обложенный городъ, казалось, уснулъ;
шпицы, и кровли, и частоколъ, п ст'Ьны его
тихо вспыхивали отблесками отдаленныхъ
пожарпщъ. Андр1й обошелъ казацк1е ряды.
Костры, у которыхъ спдЬли сторожа, гото-
вились ежеминутно погаснуть, п самые сторо-
жа спали, перекусивши сильно чего-нибудь
во весь казацкИ'г анпотптъ. Онъ подивился
немного такой безпсчностп, подумавши: «хо-
рошо, что н-Ьтъ близко никакого снльпагоне-
пр1ятеля п некого опасаться». Накопецъ, и
самъ подошелъ опъ къ одному изъ возовъ,
взл4зъ на пего и легъ на спину, подложив-
ши себ-Ь подъ голову сложеппыя назадъ рукп;
но но могъ заснуть и долго глядЬлъ на небо:
оно все было открыто нредъ нпмъ; чисто и
нрозрачно было въ воздухЬ; гущина зв1;здъ,
составлявшая млечный путь н косвеннымъ
поясомъ переходившая по небу, вся была за-
лита въ св^ту. Временами Апдр1Й какъ буд-
то позабывался, п какой-то лег1;1н туманъ
дремоты заслонялъ на мигъ нредъ нимъ небо,
н потомъ оно опять очищалось и вновь ста-
новилось видно.
Въ это время, показалось ему, мелькпулъ
нредъ ппмъ какой-то странный образъ человЬ-
ческаго лица. Думая, что это было простое
<:)баян1е сна, которое сей же часъ разс4ется,
онъ раскрылъ сильнЬе глаза свои и увид4л ъ,
что къ нему точно наклонилось какое-то
измождеиноо, высохшее лицо и смотрело пря-
мо ему въ очп. Длинные и черные, как'ь
уголь, волосы, по прибранные, растрепан-
ные, лЬзлп изъ-нодъ томнаго паброшенпаго
на голову покрывала; и странный блескъ
взгляда, ц мертвенная смуглота лица, высту-
павшаго р4зкими чертами, заставляли скорЬо
думать, что это былъ нризракъ. Онъ схва-
тился невольно рукой за пищаль п пронз-
несъ почти судорожно: «Кто ты.-' Коли духъ
нечпстыи, сгинь съ глазъ; коли л{иво11 чело-
В'Ькъ, не въ пору заве.тъ шутку— убью съ
одного приц'Ьла».
Въ отвЬтъ на это, привнд'6п10 приставпло
палег;ъ къ губамъ и, казалось, молило о ыол-
чаи1и. Онъ опустилъ руку и сталъ вгляды-
ваться въ пего внимательп'Ьй. По длнннымъ
волосамъ, шеЬ п полуобпалсенной смуглой
груди распозналъ онъ женщину. Но она бы-
ла не здЬшняя уроженка: все лицо ея было
смугло, изнурено недугонъ; широк1я скулы
выступали сильно надъ опавшимп подъ нп-
мн щеками; узк1я очп подымались дугообраз-
ньшъ разр'Ьзомъ кверху. Ч-Ьмъ бол'Ье онъ
всматривался въ черты ея, тЬмъ болЬо нахо-
дилъ въ нпхъ что-то знакомое. Наконецъ,
онъ не вытерц4лъ и снроспяъ: «Скажи, кто
ты? МнЬ кажется, какъ будто я зналъ тебя,
или видЬлъ гдЬ-нибудь?»
«Два года назадъ тому, въ К{ев'Ь».
«Два года назадъ, въ К1ев'Ь», повторилъ
Андр111, стараясь перебрать псе, что уц4л11ло
въ его памяти отъ прежие!! бурсацкой жнз-
пп. Опъ посмотрЬлъ еще разъ на нео при-
стально п вдругъ вскрикнулъ во весь голосъ:
«Ты — татарка! служанка панночки, воеводп-
ной дочки...»
«Чшш!» пропзнесла татарка, сложивъ съ
умоляющпмъ видомъ руки, дрожа всЬмъ тЬ-
ломъ п оэоротя въ то л{о время голову на-
задъ, чтобы видЬть, по проснулся ли кто-ни-
будь отъ такого спльнаго вскрика, прон.зве-
деппаго Андр1емъ.
«Скажи, скален, отчего, какъ ты здЬсь?»
говорнлъ Андр1й, почти задыхаясь, шопотомъ,
перерывавшимся калсдую минуту отъ внутреи-
няго волнон1я. «Гд11 панночка? жива еще?»
«Она тутъ, въ город-};».
«Въ город'Ь?» пронзнесъ опъ, едва опять
но вскрикнувши, и почувствовалъ, что вся
кровь вдругъ прихлынула къ сердцу: «отче-
го-лсъ она въ городЬ?>
«Оттого, что самъ старый папъ въ городЬ:
онъ уже полтора года, какъсндптъ воеводой
въ Дубп^».
«Что-лгь она, замужемъ? Да говори же,
— какая ты странная! — что она теперь...»
«Она другой день ничего не 'Ьла».
«Какъ?»
«Ни у кого изъ городскнхъ жителей н-Ьтъ
ужо давно куска хлЬба, всЬ давно ■Ьдятъ
одну землю».
Апдр1й остолбен'Ьлъ.
«Панночка вндЬла тебя съ городского вала
вм-Ьст^Ь съ заноролсцами. Она сказала ыпЬ:
«Ступай, скажи рыцарю: если опъ понпитъ
меня, чтобы ири1нелъ ко миЬ; а не помпнгъ,
— чтобы далъ тебЬ кусокъ х.1Ьба для стару-
хи, моей матери, потому что я не хочу ви-
дЬть, какъ при мн+. умрот'ь мать. Пусть луч-
ше я ирелсде, а она послЬ меня. Проси и
хватай его за колЬин и ноги: у него также
есть старая мать, — чтобъ ради нея далъ хл Ьба! ■•

235
С0ЧИНЕН1Я П.
ГОГОЛЯ.
236
Много всякнхъ чувствъ пробудилось п
вспыхнуло въ молодой грудп казака.
«Но какъ же ты зд'Ьсь? Какъ ты пришла?»
«Подземнымъ ходоыъ».
«РазвЬ есть подземный ходъ?»
«Есть».
«Гд-Ь?»
«Ты не выдашь, рыцарь?»
«Клянусь крестомъ святымъ!»
«Опустясь въ яръп перейдя протокъ, тамъ,
гд'Ь тростнпкъ».
«И выходить въ самый городъ?»
«Прямо къ городскому монастырю».
«Пдемъ. пдомъ сейчасъ!»
«Но. ради Христа и Святой Мар1п, кусокъ
хл4ба1»
«Хорошо, будетъ. Стой зд'Ьсь возл4 воза,
плп, лучше, лолшсь па пего: тебя никто не
увндптъ, вс'Ь сиягъ; я сейчасъ ворочусь >.
II опъ отошелъ къ возамъ, гд1> хранились
запасы, принадлежавшее ихъ куреню. Сердце
его билось. Все минувшее, все, что было за-
глушено нып'Ьшнимц казацкими биваками, су-
ровой браиною жизнью, — все всплыло разомъ
на поверхность, потопивши, въ свою очередь,
настоящее. Опять вынырнула предъ ппыъ,
какъ пзъ .темной морской пучины, гордая
женщина; вповь сверкнули въ его памяти
лрекраспыя руки, очи, см'1иощ1яся уста, гус-
тые темиоорЬховые волосы, курчаво распав-
Ш1еся по грудямъ, и всЬ упрупе, въ соглас-
помъ сочетаньп созданные члены д1;вическа-
го стана. Н1гп>, они не погасали, не нсчеза.11и
въ груди его, они посторонились только, что-
бы дать на время просторъ другнмъ могу-
чимъ двп/коиьямъ; но часто, часто смущался
ими глубок1й сонъ молодого казака, п часто,
проснувшись, лежалъ онъ безъ сна на одрЪ,
не ум1,я истолковать тому причины.
Онъ И1елъ, а б1ен1е се{)дца становилось
сильн'Ье, сильн1;е, при одной мысли, что увн-
дитъ ее опять, и дролсали молодыя колЬни.
Лрншедпгп къ воза.чъ, онъ совершенно поза-
былъ, зачЬмъ прпп1ел'1,: поднесъ руку ко лбу
II долго торъ его, ста1)аясь припомнить, чтоему
пуи:но дЬлать. Накопецъ, вздригпулъ, весь
исполпился испуга: ему вдруп. пришло на
мысль, что она умираотъ съ голода. Опъ
бросился къ возу и схватилъ нЬсколысо боль-
гаихъ чсрпыхъ хлЬбовъ собЪ подъ 1»уку: но
туть же подумалъ: но будеп. ли эта нища,
годная для дю;!;аго, пепрнхотлипаго запорож-
ца, груба и псирнлична ея пГ.жному слозке-
Н1Ю? ТуГЬ НСИоМИПЛЪ онъ, ЧТ(1 11ЧС1)а К«1111с-
1)0Й понрокалъ 1;а111<'паро11Ъ за то, что спари-
ли за (1Д1МП. ра:п. псы грочпепую муку на са-
ламату, тогда как1. бы ея стало на добрыхъ
три 1)аза Иъ полмоИ упЬргмпюстн, что онъ
найдеп. пдоволь саламаты пъ каиапахъ, онъ
«ытащилъ отцоигк1Й чоходный казанокъ н съ
нпмъ отправился къ кашевару ихъ куреня,
спавшему у двухъ десятиведерныхъ казановъ,
подъ которыми еще теплилась зола. Загля-
нувши въ нпхъ. онъ изумился, видя, что оба
пусты. Нужно было нечелов'Ьческихъ силт,,
чтобы все это съ4сть, т'Ьмъ болЬе, что въ ихъ
курепЪ считалось меньше людей, ч-Ьмъ въ
другпхъ. Онъ заглянулъ въ казаны другихъ
куреней — ннгд'Ь ничего. ПоневолЬ прпшла
ему въ голову поговорка: <запо]10лщы, какъ
д'Ьтп: коли мало^съ4дятъ. коли много — то-
же ничего не оставятъ>. Что Д'Ьлать? Былъ
однакоже гд-Ь-то, кажется, на возу отцовска-
го полка, м'Ьшокъ съ б'Ьлымъ хл^бомъ, кото-
рый нашли, ограбивши монастырскую пекар-
ню. Онъ прямо подошелъ къ отцовскому во-
зу, но на возу его уже не было: Остапъ взялъ
его себЬ подъ голову и, растянувшись воз-
лЬ па земл'Ь, храп'Ьлъ на все поле. Андр1й
схватилъ м'Ьшокъ одной рукой и дорнулъ его
вдругъ та1съ, что голова Остаиа унала на зем-
лю, аопъ самъ вскочилъвпросоцкахъп,сид11 съ
закрытыми глазами, закрнчалъ, что было мо-
чи: «Держите, держите чертова ляха, да ло-
вите коня, коня ловите!» — «Замолчи, я тебя
убью!» закричалъ въ испуг'Ь ЛндрШ, замах-
нувшись на негомЬшкомъ.Но Остапъ п бедъ
того уже не продолл:алъ р'Ьчи, прнсмпр^лъ
и пустнлъ такой храпъ, что отъ дыхап1я ше-
велилась трава, на которой опъ лен;алъ.
Андр1и робко оглянулся на вс4 стороны, чтю-
бы узнать, не пробуднлъ ли кого-нибудь пзъ
казаковъ сонный бредъ Остапа. Одна чуба-
тая голова, точно, приподнялась въ ближнемъ
курене и, поведя очами, скоро опустилась
опять па землю. Нерелсдавъ минуты двФ., опъ,
наконецъ, оти1»а1)ился съ своею ношею. Та-
тарка лелсала, едва дыша. <Нстава1'|. идсмъ!
ВсЬ сиятъ, не бо11ся! Подымешь ли ты хоть
одипъ изъ этихъ хл'Ьбопъ. если мн-Ь будетъ
нссиодручно захватить всЬ?» Сказавъ это.
оиъ взвалилъ себЬ на спину м'Ьшки. стащнлъ.
проходя мимо одного воза, еще одпнъ ыЬ-
шокъ съ и1)Осомъ, взялъ да:ке иъ руки т!
хл-Ьбы, которые хот'Ьлъ было отдать нести
татаркЬ, и. нЬсколько нонагиуншись подъ тя-
жестью, шелъ отпаль'ио мел.ду рядами спав-
шихъ запорожцовъ.
«.■\идр1й!» сказалъ старый Бульба въ то
время, когда опъ Ц1)оходил1. мимо пего. Сердцг"
ого замерло; оиъ остаиоинлся и, весь дрожа,
тихо произнесъ: ».\ что?»
«Съ тобою баба! Кй, отдеру тебя, вставши,
па всЬбока! Подопедуп.тобп бабы до добра!»
Сказавши .что. онъ онсрсл шлонсю на локон,
и сталъ пристально ]>;г:1смат|)пиать закутан-
ную въ покрытию татарку.
Апдр1Й стоялъ пн аспвъ. ни м(Ч)Т1п., не пмЬп
духу взглянуть вълниоогг1у. П н(1Т1РМъ. когда
ПОДНЯЛ!, глаза и иосиотр11ЛЪ иа него, уиид'Ьлт.,

237
МИРГОРОДЪ
238
что уже стары1! Бульба спалъ, полозкпвъ ю-
лову иа ладонь.
Онъ перекрестился. Вдругъ отхлынулъ от1,
сердца испугъ еще скорее, ч'Ьмъ прнхлынулъ.
Когда же поворотился опъ, чтобы взглянуть
на татарку, она стояла предъ ниыъ, подобно
темной гранитной статуЬ, вся закутанная
въ покрыва.то, и отблескъ отдаленнаго заре-
ва, вспыхнувъ, озарилъ только одни ея очи,
одеревян4вш1я, какъ у мертвеца. Онъ дер-
нулъ ее за рукавъ, и оба пошли вы'ЬстЬ, без-
престанно оглядываясь назадъ, и, наконецъ,
опустились отлогостью въ низменную лощи-
ну, — почти яръ, называемый въ нЬкоторыхъ
м4стахъ балками, — по дну которой л'Ьниво
пресмыкался протокъ, поросшш осокой и
усЬянный кочками. Опустясь въ эту лощпну,
они скрылись совершепно изъ виду всего по-
ля, занятаго запорожскимъ таборомъ. По край-
ней м'Ьр'Ь, когда Андр1й оглянулся, то уви-
д'Ьлъ, что позади него крутою ст4ной, бол'Ьо
ч-Ьыъ въ ростъ человека, вознеслась пока-
тость; на вершинЬ ел покачивалось несколько
стебельковъ полевого былья, и надъ ними
поднималась на небо луна въ видЬ косвенно
обращепнаго серпа изъ яркаго червоннаго зо-
лота. Сорвавшейся со степи в'Ьтерокъ давалъ
знать, что уже немного оставалось времени
до разсвЬта. Но нигд4 не слышно было отда-
леннаго п4тушьяго крика: ни въ городе, нп
въ разоренныхъ окрестностяхъ не оставалось
давно ни одного петуха. По небольшому брев-
ну перебрались они черезъ иротокъ, за ко-
торымъ возносился противоположный берегъ,
казавш1Йся выше бывшаго у нихъ назади и
выстунавш1й совершеннымъ обрывомъ. Каза-
лось, въ этомъ ыЬст4 былъ кр'Ьпкей и надеж-
ный самъ собою пунктъ городской крепости;
по крайней м'Ьр*, земляной валъ былъ тутъ
ниже и не выглядывадъ изъ-за него гарни-
зонъ. Но зато подальше подымалась толстая
монастырская стЬна. Обрывистый берегъ весь
обросъ бурьяномъ, и по небольшой лощин*
между нимъ и протокомъ росъ высок1й трост-
никъ, почти въ вышину человека. На вершпн'Ь
обрыва видны были остатки плетня, обличав-
шее когда-то бывшей огородъ; передъ нимъ —
широше листы лопуха; изъ-за него торчала
лебеда, дикёй колючей бодякъ и подсолнеч-
никъ, подымавшей выше всЬхъ ихъ свою го-
лову. Зд'Ьсь татарка скинула съ себя чере-
вики и пошла боспкомъ, подобравъ осторожно
свое платье, потому что м'Ьсто было топко и
наполнено водою. Пробираясь межъ трост-
никомъ, остановились они передъ навален-
нымъ хворостомъ и фашцнникомъ. Отклонивъ
хворостъ, нашли они родъ земляного свода —
отверстее, мало ч'Ьмъ большее отверстёя, бы-
вающаго въ хлебной печи. Татарка, накло-
Бивъ голову, вошла первая; всд^дъ за нею
Андрей, нагнувшись, сколько можно ниже,
чтобы молшо было пробраться съ своими меш-
ками, и скоро очутились оба въ совершенной
темнот*.
VI.
Андрей едва двигался въ темномъ и узкомъ
земляномъ корридор*, следуя за татаркою и
таща на себ* м'Ьшки хлЬба. «Скоро намъ бу-
детъ видно», ска;тла проводница: «мы под-
ходнмъ къ м'Ьсту, гд* поставила я св'Ьтп.еь-
нпкъ». И точно, темныя земляныя ст'Ьны на-
чали понемногу озаряться. Они достигли не-
большой площадки, гд*, казалось, была ча-
совня; по е^райней м'Ьр'Ь, къ ст'Ьн'Ь былъ при-
ставленъ узенькёй столикъ въ вид* алтарнаго
престола, и надъ нимъ виденъ былъ почти
совершенно изгладившейся, полинявшей об-
разъ католичесешй Мадонны. Небольшая се-
ребряная лампадка, передъ нимъ висЬвшая,
чуть-чуть озаряла его. Татарка наклонилась
п подняла съ земли оставленный м'Ьдный св4-
тильникъ, на тонкой, высокой ножк4, съ ви-
севшими вокругъ нея на цепочкахъ щипцами,
шпилькой для поиравленёя огня и гасильни-
комъ. Взявши его, она зажгла огнемъ отъ
лампады. Св'Ьтъ усилился, и они, идя вм^Ьст*,
то освещаясь сильно огнемъ, то набрасываясь
темною, какъ уголь, т^нью, напоминали со-
бою картины Герардо (1а11е пойе. Свежее, ки-
пящее здоровьемъ и юностьео, прекрасное
лицо рыцаря представляло сильную противо-
положность съ изнуреннымъ и бл4днымъ ли-
цомъ его спутницы. Проходъ сталъ несколько
епире, такъ что Андрею можно было порас-
прямиться. Онъ съ любоегытствомъ разсма-
тривалъ эти земляныя ст'Ьны, напомнившёя
ему кеевскея пещеры. Такъ же, какъ и въ не-
щерахъ шевсесихъ, тутъ видны были утлу-
бленея въ стЬнахъ, и стояли кое-гд* гробы;
местами даже попадались, просто, челов*-
ческея кости, отъ сырости сдёлавшёяся мяг-
кими и разсыпавшёяся въ муку. Видно, и
зд^сь также были святые люди и укрывались
также отъ мёрскихъ бурь, горя и обольщешй.
Сырость местами была очень сильна: подъ
ногами ихъ иногда была совершенная вода.
Андрей долженъбылъ часто останавливаться,
чтобы дать отдохнуть своей спутниц*, кото-
рой усталость возобновлялась безпрестанно.
Небольшой кусокъ хл^ба, проглоченный ею,
произвелъ только боль въ желудегЬ, отвык-
шемъ отъ ппщи, и она оставалась часто безъ
движенья но нескольку минутъ на одномъ
м'Ьст*.
Наконецъ, передъ ними показалась малень-
кая железная дверь. «Ну, слава Богу, мы при-
шли», сказала слабымъ голосомъ татарка,
приподняла руку, чтобы постучаться, и не
им*ла силъ. Андрей ударилъ, вмЬсто нея,

239
с о 'I и Н с и I я Н. В. ГОГОЛЯ.
240
сильно въ дверь; раздался гуль, показывав-
Ш1Й, что за дверью былъ большой просторъ.
Гулъ этоть изменялся, встр-Ьтивъ, какъ ка-
залось, высокие своды. Минуты черезъ дв'Ь
загрем1;лп ключп, и кто-то, казалось, сходилъ
по лЬстннцЪ. Наконецъ, дверь отперлась; пхъ
встр-Ьтилъмопахъ, стоявш1п на узенькой .1*ст-
ниц-Ь съ ключами и съ свЬчой въ рукахъ.
Андр1й невольно остановплся нри впдЬ ка-
толпческаго монаха, возбулаавшаго такое не-
навистное нрезр1;и1е въ казакахъ, постунав-
шихъ съ ними безчелов'Ьчн'Ёп, ч'Ьмъ съ жи-
дами. Монахъ тоже несколько отстунилъ на-
задъ, увидЬвъ запорожскаго казака; но слово,
невнятно нропзнесенное татаркою, его успо-
коило. Онъ посв'Ьтилъ имъ, заперъ за ними
дверь, ввелъ ихъ по лЬстппцЬ вверхъ, и они
очутились подъ высокими темными сводами
монастырской церкви. У одного нзъ алтарей,
уставленнаго высокими подсвечниками и
свечами, стоялъ на кол'Ьпяхъ священннкъ п
тихо молился. Около него съ обЬп.чъ сторонъ
стояли также на колЬняхъ два молодые кли-
рошанина въ лиловыхъ мапт1яхъ, съ б'Ьдыми
кружевными шемизетками сверхъ пхъ и съ
кадилами въ рукахъ. Онъ молился о ппспо-
'слац1и чуда: о спасен1н города, о иодкр11Пле-
нш падающаго духа, онпснослапш терпЬп1я,
о удало111и искусителя, нашептывающаго ро-
потъ и малодушный, робк1Й илачъ на земныя
несчаст1я. Шсколько ;1;епш,ппъ, похожихъ на
прпвпдЬн1я, стояли на колЬняхъ, опершись
и совершенно положивъ изпемоя:еппыя голо-
вы на спипки стоявш1:.чъ перодъ ними стульевъ
и темпыхъ деревянпыхъ лавокъ; и1;сколько
мулгчииъ, прислонясь у колоннъ и пплястръ,
на которыхъ возлегали боковые своды, пе-
чально стояли тоже па кол'Ьпяхъ. Окпо съ
цв'Ьтиыми стеклами, бывшее надъ алтаремъ,
озарплось розоЕымъ румянцомъ утра, и упали
отъ него на полъ голубые, лсолтые пдруги.чъ
цв+>товъ кружки св1.та, осв^тивипе внезапно
темную церковь. Весь алтарь въ своемъ да-
леком!. углублен1и показался вдрух-ъ въ с1я-
н1н; кадильный дымъ остановился на возду.х'Ь
радужно оспЬщеннымъ облакомъ. Аидр1й не
безъ изуилев1я глядЬлъ изъ своего темпаго
угла на чудо, произведенное свЬтомь. Въэто
время величественный ревъ органа напол-
иилъ вдругъ нею церковь; онъ стапопился
гуще и гут»*, раз]10стал1'я. порешелъ вь тя-
желые 1)()|;оты грома и иотомъ ндругъ, обра-
тившигь въ небесную музыку, понесся высо-
ко подъ сводами, своими пою1ЦИ°ми звуками,
напоминавшими то11к1е дЬвичьи голоса, и ио-
томъ опять обратился онъ въ густой ревъ и
громъ, и затихъ. И долго ои1е 11)омовые ро-
коты носились, Д[1о:1са, подь сводами, и ди-
вился ЛНД1)1й съ полуоткрытым!. рТоМЪ В'МИ-
чествепиой музи1;1&.
Въ это время, почувствовалъ онъ, кто-то
дернулъ его за полу кафтана. «Пора!» ска-
зала татарка. Они перешли черезъ церковь,
не замеченные ннкЬмъ, и вышли иотомъ на
площадь, бывшую передъ нею. Заря уже давно
румянилась на неб'Ь: все возвещало восхолс-
деп1е солнца. Площадь. пм-Ьвшая квадратнуц!
фигуру, была совершенно пуста; носредпнЬ
ея оставались еще деревянные столики, по-
казывавшее, что здЬсь былъ еще неделю, мо-
жетъ-быть, только назадъ рынокъ съЬстныхъ
прццасовъ. Улпца, которыхъ тогда не мости-
ли, была просто засохшая груда грязи. Ило-
П1адь обступали !фугомъ цебольш1в гаменные
и глиняные въ одннъэтажъдома, съвндп1.1ми
въ стЬнахъ деревянными сваями и столбами
во всю ихъ высоту, кос1!опно перекрещенные
деревянными же связями, какъ вообщестроили
дома тогдашнее обь1ватели, что молено впд'|-.ть
и поныне еще въ нЬкоторыхъ ыЬстахъ Литв!.1
и Польши. Все они были покрыты непомЬрно
высокими крышами, со множествомъ слухо-
выхъ оконъ и отдушпнъ. На одной стороне,
почти близъ церкви, выше другихъ, возно-
силось совершенно отличное огь прочнхъ
здан1е, вероятно, городовой магнстратъ пли
какое-нибудь правительственное место. Оно
было въ два эталса п надъ нимъ вверху над-
строенъ былъ въ две арки бельведеръ, где
стоялъ часовой; большой часовой циферблатъ
вделанъ былъ въ крышу. Плоецадь казалась
мертвою; но Андр1ю иочудплось какое-то сла-
бое степан1е. Разсматривая, оиъ заметилъпа
другой ея сторо1гЬ группу нзъ двухъ-трехъ
человекь. лежавшихь почти безъ всякаго двп-
Ж0П1Я па земле. Онъ вперилъ глаза внима-
тельней, чтобы разсмотреть, заснувшее ли это
были, пли умерш1е, и въ это время наткнулся
на что-то, лежавшее у ногъ е10. Это б1>1ло
мертвое гЬло женщины, повидпмому, жидовки.
Казалось, она была еще молода, хотя въисхса-
женныхъ, измоа;ден1!1.1хъ чертахъ ея нельзя
было Т01'о видеть. 11а голове ея бьелъ крас-
ный шелковый плато!съ; жемчугн или бусы
нъ два ряда украшали ея наушники; дпЬ-три
длинный, все въ завиткахъ, кудри выпадала
изъ-подъ пихъ на ея высох1иу1'> шею съ па-
тянув1иимися ашлами. Возле нея Л1л;алъ ре
беп(11п., судорожно схнат1!вш1йся рукою за
тощу!о Г1)удь ея и скрут11вш1Й ее своими паль-
цами огык'иольной злосги, ненаин'дъ въ ней
молока. Онъ у;!;е не нлакалъ и не кричалъ,
и только нотихо опуска!ощемуся и подымав-
1иемуся животу его мож!1о было думать, что
опъ вш,е пе умеръ, или, по крайн1Й ме1)е,
еще только готовилсд испустить иослЬд1!ее
дыханье. Они иово1штнли вь улицы и были
остаповл»'!!!.! вдругь какнмъ-то бесиуюшпмсл,
1соторый, увиденъ у Лндр1Я драгоцепмун! но-
шу, кинулся па него, какъ тигръ, в!1епился

241
м п р г о р о д ъ.
242
въ него, крпча: «хлЬба!» Но сплъ не было у
него, равпыхъ бешенству; Анд1пц оттолкнулъ
его: опъ полетЬдъ на землю. Двцнспмый со-
страдан1емъ, онъ швырнулъ ему одицъхл-Ьбъ,
на который тотъ бросился, подобно бешеной
собак'Ь, изгрызъ, нскусалъ его и тутъ же, па
улпд'Ь, въ страшпыхъ судорогахъ испустилъ
духъ отъ долгой отвычки принимать пищу.
Почтп накаждомъшагу поралсали ихъстраш-
ныя жертвы голода. Казалось, какъ будто, не
вынося мучен1н въ домахъ, мног1е нарочно
выб'];жали на улицу: не пнспопглется ли въ
воздух'Ь чего-нпбудь, питающаго силы. У во-
ротъ одного дома спд'1;ла старуха, и нельзя
сказать, заснула ли она, умерла или, просто,
позабылась; по крайней м'ЬрЬ она улсе не слы-
шала н не видЬла ничего и, опустивъ голову
па грудь, сид4ла недвилагма на одноыъ и томъ
же ы^ст^. Съ крыши другого дома впсЬло
випзъ, на веревочной нетл-Ь, вытянувшееся и
псчахлое т4ло: б'Ьднякъ но мо1"ъ вынести до
конца страдан1й голода и захотЬлъ лучше
произвольныыъ самоубшствомъ ускорить ко-
нсцъ свой.
При вид'Ь такихъ поражаюпиьхъ свпд'Ь-
тельствъ голода, Андр1Й невытернЬлъне спро-
сить татарку: «Неулсели они однаколсъ со-
вс'Ьмъ не нашли, ч'Ьмъ пробавить жизнь? Если
человеку приходитъ последняя крайность,
тогда, д'Ьлать нечего, онъ доллсенъ питаться
т'Ьмъ, Ч'Ьмъ дотол'Ь брезгалъ: онъ молсетъ пи-
таться т'Ьмп тварями, который запреш,еныза-
кономъ, все молсетъ тогда пойти въ сн'Ьдь».
«Все переЬлп», сказала татарка: «всю ско-
тину: ни коня, ни собаки, пи далю мыши не
найдешь во всемъ город*. У насъ въ город-!
никогда не водилось никакпхъ запасовъ: все
привозилось изъ деревень».
«Но какъ же вы, умирая такою лютою
смертью, все еще думаете оборонить го-
родъ''»
«Да, можетъ-быть, воевода и сдалъ бы, но
вчера утромъ полковникъ, который въ Буд-
л:акахъ, пустилъ въ городъ ястреба съ запис-
кой, чтобъ не отдавали города: что онъ идетъ
на выручку съ полкомъ, да олсидаетъ только
другого полковника, чтобъ пттиобоимъ вмЬ-
стЬ. Р1 теперь всякую минуту ждутъ ихъ...
Но вотъ мы пришли къ дому».
Апдр1Й уже издали видЬлъ домъ, не похо-
же! на друг1е п, казалось, строенный какпмъ-
яибудь архитекторомъ итальянскпмъ; онъ
бы.1ъ сложенъ изъ красивыхъ тонкихъ кир-
пичей въ два этажа. Окна нплшяго этазка бы-
ли заключены въ высоко выдавш1еся гранит-
ные карнизы; верхн1й эталсъ состоялъ весь изъ
иебольшихъ арокъ, образовавшихъ галлерею;
между ними были видны р'Ьшетки съ гербами;
на углахъ дома тоже были гербы. Наружная
широкая л-Ьстипца изъ крагаеныхъ кирпичей
выходила па самую площадь. Впизу лестни-
цы спдЬло по одному часовому, которые кар-
тинно и симметрически держались одной ру-
кой за стоявш1я около нихъ алебарды, а дру-
гою подпирали паклонеппыя свои головы и,
казалось, такимъ образомъ болФ.е походили
на изваян1я, ч4мъ на лспвыя существа. Они
не спали и не дремали, но, казалось, были
нечувствительны ко всему; они не обратили
даже вниман1я на то, кто всходплъ по лЬстни-
ц'Ь. Наверху л'Ьстницы они нашли богато
убраннаго, всего съ ногъ до голопы воору-
женнаго воина, державшаго въ рук* молит-
венникъ. Онъ было возвелъ на нихъ истомлен-
ный очи, но татарка сказала ему одно слово.
и онъ онустилъ ихъ вновь въ открытый стра-
ницы своего молитвенника. Они вступили въ
первую комнату, довольно просторную, слу-
лсившую пр1емною или, просто, переднею; она
была наполнена вся сидевшими въ разныхъ
положеи1яхъ у ст'Ьнъ солдатами, слугами, пп-
сарями, виночерп1ямп п прочей дворней, не-
обходимою для показан1я сапа полъскаго вель-
можи, какъ военнаго, такъ и владельца соб-
ственныхъ ном'Ьстьевъ. Слышепъ былъ чадъ
погаснувшей св'Ьчи; дв* друг1я еще горели
въ двухъ огромныхъ, почти въ ростъ чело-
века, нодсвечппкахъ, стоявшихъ посередип'Ь,
несмотря на то, что улсе давно въ р'Ьшетчатое
широкое окно гляд'Ьло утро. Апдр1и уже было
хотйлъ нттп прямо въшнрокую дубовую дверь,
украшенную гербомъ п мнолсоствомъ рЬзныхъ
украшен1й; но татарка дернула его за рукавъ
и указала маленькую дверь въ боковой сгЁне.
Этою вышли онп въ коридоръ и потомъ въ
комнату, которую онъ пачалъ внимательно
разсматрпвать. Св^тъ, проходивш1и сквозь
щель ставня, тронулъ кое-что: малиновый за-
навЬсъ, нозолоченны!! карнизъ и лсивопись
на ст-Ьн-Ь. Здесь татарка указала Андр1ю
остаться, отворила дверь въ другую комнату,
изъ которой блеснулъ св'Ьтъ огня. Онъ услы-
шалт, шепотъ и тпх1ц голосъ, отъ котораго
все потряслось у него. Онъ инд^лъ сквозь
растворившуюся дверь, какъ мелькнула бы-
стро стройная женская фигура съ длинною
роскошною косою, унадавнюю па поднятую
кверху руку. Татарка возвратилась и сказала,
чтобы онъ вошелъ. Онъ не помпнлъ, какъ во-
шелъ п какъ затворилась за нимъ дверь. Въ
комнат'Ь горели две свечи, лампада тепли-
лась передъ образомъ; подъ нимъ стоялъ вы-
сок1й столпкъ, по обычаю католическому, со
ступеньками для преклонен1я коленей во вре-
мя молитвы. Но но того искали глаза его. Онъ
повернулся въ другую сторону и увиделъ лсен-
щину, казалось, застывшую и окаменевшую
въ какомъ-то быстромъ двилсон1и. Казалось,
какъ будто вся (()игура ея хотела броситься
къ нему и вдругъ остановилась. И онъ остался

243
С0ЧИНЕН1Я Н.
ГОГОЛЯ.
244
также изумленньшъ предъ нею. Не такою во-
ображалъ онъ ее видеть: это была не она, не
та, которую онъ зиалъ прежде; ничего не
было въ ней похожаго на ту, но вдвое пре-
краснее и чудесн'Ье была она теперь, ч^мъ
прежде: тогда было въ ней что-то недокон-
ченное, недовершенное, теперь это было про-
изведете, которому художникъ далъ посл^Ьд-
шй ударъ кисти. Та была прелестная, в'Ь-
треная девушка; эта была красавица, жен-
щина во всей развившейся красЬ своей. Пол-
ное чувство выражалось въ ея поднятыхъ гла-
захъ, не отрывки, не намеки на чувство, но
все чувство. Еще слезы не уси'Ьли въ нихъ
высохнуть и облекли пхъ блистающею вла-
гою, проходившею душу; грудь, шея и плечи
заключились въ тЬ прекрасныя границы, ко-
торый назначены вполиЬ развившейся кра-
соте; волосы, которые прежде разносились
легкими кудрями по лицу ея, теперь обрати-
лись въ густую роскошную косу, часть кото-
рой была подобрана, а часть разбросалась по
всей длине руки и тонкими, длпииымн, пре-
красно согнутыми волосами упадала на грудь.
Казалось, всЬ до одной изменились черты ея.
Напрасно силплся онъ отыскать въ нихъ хотя
одну нзъ тЪхъ, который носились въ его па-
мяти, — ни одной. Какъ ни велика была ея
блЬдпость, но она не помрачила чудесной
красы ея, напротивъ, какъ будто придала ей
что-то стромительпое, неотразимо-победонос-
ное. И ощутилъ Лндр1й въ своей душе бла-
гоговейную боязнь, и сталъ неподвиженъ пе-
редъ нею. Она, казалось, также была пора-
жена видомъ казака, представшаго во всей
красе н силе юношескаго мужества, который,
казалось, и въ самой неподвижности своихъ
членовъ ул;е обличалъ развязную вольность
двпжен1й; ясною твердостью сверкалъ глазъ
его, смелою дугою выгнулась бархатная бровь,
загорелый П1еки блистали всею яркостью дев-
ственнаго огня и, какъ шелкъ, лоснился мо-
лодой черный усъ.
«Нетъ, я не въ силахъ ничемъ возблаго-
дарить тебя, великодушный рыцарь», сказала
она, и весь колебался серебряный звукъ ея
голоса. «Одинъ Боп. можоп. вознаградить
тебя; но мне, слабой женщине»... Она иоту-
нила свои очи; прекрасными снежными нолу-
кружьями надпипулись на ннхъ веки.окраен-
иыя длинными, какъ стрелы, реснпцамн; на-
иломилось нее чудесное лнцоея,и то1ГК1Й ру-
мяпецъоттЬпнлъого снизу. Ничего не умёлъ
скапат!. на это .А11ДР1Й; онъ хотЬлъ бы выго-
ворит!, все, что пи «ч'ть па душ!., выговорит!,
ого так1.жо горячо, какъ оно было надуп1е,—
и не моп>. Иочувстноналъонъ что-то, загра-
дившее ему уста;зпукъ отнялся у слова: ио-
чупствовалъ онъ, что по ему, иоспитамноиу
въ бурсе и въ бранной кочевой жизни, отве-
чать на ташя речи, и возяегодовалъ на свею
казацкую натуру.
Въ это время вошла въ комнату татарка.
Она уже успела нарезать ломтями принесен-
ный рыцаремъ хлебъ, несла его на золотоыъ
блюде и поставила передъ своею панною. Кра-
савица взглянула на нее, на хлебъ, и возве.иг
очи на Андр1я,— и много быловъочахъ техъ.
Этотъ умиленный взоръ, выказавш1Й изнемо-
женье и безсилье выр;гзцтьобнявш1я ее чув-
ства, былъ более доступенъ Андр1ю, чемъ все
речи. Его душе вдругъ стало легко; казалось,
все развязалось у него. Душевный движенья
н чувства, который дотоле какъ будто кто-ю
удерживалъ тяжкою уздою, теперь почувство-
вали себя освобожденными, на воле, и уже
хотели излиться въ неукротимые потоки
словъ, какъ вдругъ красавица, оборотясь къ
татарке, безиокойно спросила: «А мать? ты
отнесла ей?»
«Она спить».
«А отцу':'»
«Отнесла; онъ сказалъ, что нрндетъ самъ
благодарить рыцаря >'.
Она взяла хлебъ и поднесла его ко рту.
Съ неизъясппмымъ наслаждешемъ гляделъ
Андр1и. какъ она ломала его блистающими
пальцами своими и ела; и вдругъ вспомнплъ
о бесновавшемся отъ голода, который испу-
стилъ духъ въ глазахъ его. проглотивши ку-
сокъ хлЬба. Онъ побледнелъ и, схватнвъ ее
за руку, закрпчалъ: «Довольно! не ешь больше!
Ты такъ долго не ела, тебе хлебъ будетъ
теперь ядовитъ». И она опустила тутъ же
свою руку; поло:кнла хлебъ на блюдо и, какъ
покорный ребенсжъ. смотрела ему въ очи. И
пусть бы выразило чье-нибудь слово... по не
властны вы1)азить ни рЬзецъ, ни кисть, ни
высоко-могучее слово того, что видится иной
разъ вовзорахъ дЬвы, ниже того умиленнаго
чувства, которымъ объемлется глядящей въ
так1е взоры девы.
«Царица!» вскрикнулъ Андр1й, полный и
сордечных1>, н душевпыхъ, и всякпхъ избыт-
ков!.: «что тебе нужно, чего ты хочешь? —
и1)[1кал;и м1гЬ! ;{адай мне слулсбу самую не-
возмолсную, к;1кая только есть на свете, — я,
побегу нсиолиять ее! Скажи мне сделать то,
чего но въ силахъ сделать ни одинъ чело-
векъ, - я сделаю, я погублю себя. Ногублк!,
погублю! и погубить себя для тебя, 1сляцусь
святымъ крестом!.. М1гЬ такъ сладко... но не
въ силахъ С!и1зать того! У меня три хутора,
половина табуновъ отцовскихъ мои, все, что
!1рпнесла отцу мать моя, что далее оп. него
скрываеп. о!1а, все мое. Тако1о н!! у кого
нет1. теперь у казаков!, иаших'1. орулсш, 1сакъ
у ноня: за одну рукоять .моей сабли дак)ть
МВ'Ь луч1111Й табу1!ъ и три Т1.1СЯЧЦ овецъ. и
отъ всего этого откажусь, кину, брошу, сожгу.

245
МЯРГОРОДЪ.
246
затоплю, если только ты вымолвишь одно сло-
во, пли хотя только шевельнешь своею тон-
кою, черною бровью! Но знаю, что, ыожетъ-
быть, несу глупыя р'Ьчи, и некстати, и ней-
детъ все это сюда, что не мн'Ь, проведшему
жизнь въ бурсЬ и на Запорожьп, говорить
такъ, какъ въ обычае говорить тамъ, гдЬ бы-
ваютъ короли, князья и все, что ни есть луч-
шаго въ вельмолшомъ рыцарстве. Вижу, что
ты иное творенье Бога, нелшли всЬ мы, и
далеки предъ тобою всЬ друпя боярсия жены
и дочери-Д'Ьвы. Мы не годимся быть твоими
рабами; только небесные ангелы могутъ слу-
жить теб4».
Съ возрастаюшимъ изумлен1емъ, вся пре-
вратившись въ слухъ, не проронпвъ ни одного
слова, слушала д'Ьва открытую, сердечную
р'Ьчь, въ которой, какъ въ зеркал4, отража-
лась молодая, полная силъ душа. И каждое
простое слово этой р-Ьчи, выговоренное голо-
сомъ, лет'Ьвшнмъ прямо съ сердечнаго дна,
облечено было въ силу. И выдалось виередъ
все прекрасное лицо ея, отбросила она да-
леко назадъ досадные волосы, открыла уста
и долго гляд'Ёла съ открытыми устами. По-
томъ хотела что-то сказать и вдругъ остано-
вилась, и вспомнила, что другимъ назна-
ченьемъ ведется рыцарь, что отецъ, братья
и вся отчизна его стоять позади его суро-
выми мстителями, что страшны облегш1е го-
родъ запоролщы.что лютой смерти обречены
Бс4 они съ своимъ городомъ... ц глаза ея
вдругъ наполнились слезами; быстро она схва-
тила платокъ. шитый шелками, набросила его
себ"!) на лицо, и онъ въ минуту сталъ весь
влая:енъ; и долго сидела, забросивъ назадъ
свою прекрасную голову, сжавъ б'Ьлосн'Ьж-
ными зубами свою прекрасную нижнюю гу-
бу,— какъ бы внезапно иочувствовавъ какое
укушен1е ядовитаго гада, — и не снимая съ
''ица платка, чтобы онъ не вид'Ьлъ ея сокру-
шительной грусти.
«Скажи мн4 одно слово!» сказалъ Андр1й
3 взя.1ъ ее за атласную руку. Сверкающ1Й
огонь проб'Ьжалъ по жиламъ его отъ этого
прикосновенья, и жалъ онъ руку, лежавшую
безчувственно въ рук'Ь его.
Но она молчала и не отнимала платка отъ
лица своего и оставалась неподвижна.
«Отчего же ты такъ печальна? Скажи мн'Ь,
отчего ты такъ печальна? »
Бросила прочь она отъ себя платокъ, отдер-
нула нал+,завш1е на очи длинные волосы косы
своей и вся разлилась въ я^алостныхъ рЪчахъ.
выговаривая ихъ тихимъ, тихимъ голосомъ,
подобно тому, какъ в-Ьтерь, поднявшись пре-
краснымъ вечеромъ, проб^жнтъ вдругъ по
густой чаш,4 приводнаго тростника: зашеле-
стятъ, зазвучать и понесутся вдругъ унывно-
тонше звуки, и ловить ихъ съ непонятной гру-
стью остановнвшшся путнпкъ, не чуя нипога-
саюш,аго вечера, ни несущихся веселыхъ п*-
сенъ народа, бредущаго отъ полевыхъ ра-
ботъ и жнивъ, ни отдалепнаго тарахтанья
гд'Ь-то проезжающей телеги.
«Не достойна ли яв^чныхъ сол1ал4н1й! Не
несчастна ли мать, родившая меня на св'Ьтъ?
Не горькая ли доля пришлась на часть мн'Ь?
Не лютый ли ты иалачъ мой, моя свирепая
судьба? ВсЪхъ ты привела къ ногам'ь мопмъ:
лучшихъ дворянъ изо всего шляхетства, бо-
гатейшихъ пановъ, графовъ и иноземныхъ
бароновъ, и все, что ни есть цвЬтъ нашего
рыцарства. ВсЬмъ имъ было вольно любить
меня, и за великое благо всяшй изъ нпхъ
почелъ бы любовь мою. Стоило мн4 только
махнуть рукой, и любой изъ нпхъ, краспвМ-
Ш1й, ирекрасн^йш^п лицомъ и породою, сталъ
бы моимъ супругомъ. И ни къ одному изъ
нпхъ не прпчаровала ты моего сердца, сви-
репая судьба моя; а прпчаровала мое сердце,
мимо лучшихъ витязей земли нашей, къ чуж-
дому, къ врагу нашему. За что же Ты, Пре-
чистая Божья Матерь, за каше гр^Ьхи, за ка-
к1я ТЯЖК1Я преступлен1я такъ неумолимо и
безиощадно гонишь меня? Въ изобил1и и ро-
скошномъ избытке всего текли днп мои; луч-
Ш1Я, доропя блюда и сладшя вина были ми4
снедью. И на что все это было? къ чему оно
все было? Къ тому ли, чтобы, наконецъ, уме-
реть лютою смертью, какой не умираетъ по-
следней нищ1й въ королевстве? П мало того,
что осуждена я на такую страшную участь;
мало того, что передъ концомъ своимъ должна
видеть, какъ станутъ умирать въ невыноси-
мыхъ мукахъ отецъ и мать, для спасенья ко-
торыхъ двадцать разъ готова была бы отдать
лшзпь свою; мало всего этого: нужно, чтобы
передъ концомъ своимъ мне довелось уви-
деть и услышать слова и любовь, какой не
видала я. Нужно, чтобы онъ речами своими
разодра.1ъ на части ное сердце, чтобы горь-
кая моя часть была чще горше, чтобы еще
жалче было мне моей лолодой жизнп, чтобы
еще страшнъе казалась мне смерть моя и что-
бы еще больше, тмирая, попрекала я тебя,
свирепая судьоа моя, и Тебя, — прости мое
прегрешен1е, — Святая Божья Матерь!»
И когда затихла она, безнадежное-безна-
дежное чувство отразилось въ лице ея; ною-
щею грустью заговорила всякая черта его, и
все, отъ печально повнкшаго лба и опустив-
шихся очей до слезъ, застывшихъ и засох-
нувшихъ по тихо иламеневшимъ щекамъ ея,
все, казалось, говорило: «Нетт. счастья на
лице этомъ!»
«Не слыхано на свете, не можно, не быть
тому», говорп.11ъ Апдр1й: «чтобы красивейшая
и лучшая изъ жепъ понесла такую горькую
часть, когда она рождена на то, чтобы предъ

•247
с о Ч II Н Е II I я П.
Г О Г О Л Я.
2-18
ней, какъ продь святыней, преклонилось все,
что ни есть лучшаго па свЬт'Ь. Н4тъ, ты не
умрешь! Но тебЪ умирать; клянусь мопмъ
рождеп1ом7, п всЬмъ, что мпФ. мило на св'ЬтЬ, —
ты не умрешь! Еслп же выпдетъ ужо такъ, и
ннч'Ьмъ — нп силой, ни молитвой, ни муясо-
ствомъ нельзя будетъ отклонить горькой
судьбы, то ыы умромъ вм'Ьст'Ь, и прежде я
умру, умру передъ тобой, у твоихъ прскрас-
ныхъ колЬней, п развЬ ужо мертваго меня
разлучать съ тобою».
«Но обмаиыпап, рыцарь, и себя, п меня»,
говорила она, качая тихо прекрасной головой
своей: «знаю п, кт. великому моему горю,
знаю слпшкомъ хорошо, что тебЬ нельзя лю-
бить мепя; п знаю я, какой долп. п завЬтъ
твой: тебя зовут'ь отецъ, товарищ,!!, отчнзпа,
а мы — враги тебЬ».
«А чт^ ми1^ отецъ, товарищи и отчпзна?»
сказаль Лндр111, встряхнут, быстро головою
и выпрямивъ весь примой, какъ падрЪчиая
осокорь, стапъсво!!. «Та1съ если-жъ такъ, такъ
вотъ что: п'Ьтъ у мепя никого! Никого, ни-
кого!» повторплъ онъ т'Ьмь .ке голосомъ и
сопроводпвъ ого тЪмъ дв11;1:с11ьемъ руки, съ
какимъ упруг1Й, несокрушимый казакъ вы-
разкаотт. рЬшимость на дЬло песлыхаппоо и
нсЕозможпоо для другого. «К'то сказплъ, что
моя отчи:и1а Украина? Кто далъ мнЬ ее въ
отчизны? Отчизна есть то, чего пшетъ душа
пап1а, чтО мпл'Ьо для иея всего. Отчизна моя —
ты! Вотъ моя отчизна! Н понесу я отчизну
эту съ сердцЬ моемъ, понесу ее, нокастанотъ
моему вЬку, и посмотрю: пусть кто-нибудь
изъ казаковт, вырветъ ее оттуда! П все, что
нп есть, продамъ, отдамъ, погублю за такую
отчпзпу!»
На мигъ остолбепЬвъ, какъ прекрасная
статуя, смотрЬла она ему въ очи и вдругъ
зарыдала, и съ чудною женскою стремитель-
ностью, на какую бываетъ только способна
одна безразсчетно великодушная ;ь"еп1иииз,
создапн;1я на п1)екрасиое сердечное движон1е,
кинулась она къ ному на нюю, обхватипъого
гнЬгоиодобпыми, чудными руками, и за[)ыдала.
Нъ это ир1'мя раздались на улиц!', неясиып кри-
ки, соиров1);1с,1аемые трубиммь и литапрнымъ
звукомъ; по он ь не сльпналъ ихъ: онъ сльпналъ
только, какъ чудиыя уста обдавали его благо-
В0ПН011 Т1М1лог(1Й споего дыханья, какъ слезы
<?л текли ручьями къ ному налицо, и снустив-
нпося псЬ съ гол(1Вы, нахуч10 ея волосы опу-
тали его всего своимь томнь1М7> и блистаю-
1ЦИМЪ Н1Г>ЛК(>МЬ.
Пъ лто »р|'мя пб|,;|\ала къ ипмъ съ радогт-
пммъ крикомъ тага|)ка. «Гиасеиы. сиасемг.!!»
кричала пня, но иимия себя. «Наши вош.т
пъ городъ, привезли х.тЬба, ини-иа, муки и
связаииыхъ запорожц|'нъ!» Но ио слышалъ
никто изъ инхъ, как1о «наши» вонглн въ го-
родъ, что привезли съ собою и какпхъ связали
занорожцепъ. Полный не на земл!» вкушае-
мыхъ чувствъ, Аидрп! по1\-Ьловалъ въ благо-
вонный уста, црильпувш1я къ щек-Ь его, п не
безотвЬтны были благовонный уста. Они ото-
зва.1ись т1;мъ же, и въ этомъ обоюдно сл1я11номъ
поцЬлу Ь оп1утплось то, что одппъ только разъ
въ ЛЛ13ИИ дается чувствовать человеку.
И погпбъ казакъ! Нропалъ для всего ка-
зацкаго рыцарства! Не видать ему больше пи
Запорожья, ни отцопскпхъ хуторовъ свопхъ,
пи церкви Божьей. Украйн!. но видать тоже
храбр-Ьйшаго изъ своихъ дЬтей, взявшихся
защищать ее. Вырветъ старый Тарасъ сЬдой
клокъ волосъ изъ своей чунрыиы и прокля-
нетъпдень, и часъ, въ который породилъ па
позоръ себЬ такого сыпа.
УП.
Н1у.иъ ц двпжен!о происходпли въ зано-
рожскомъ таборЬ. Сначала никто не моп. дать
вЬрпаго отчета, какъ случилось, что во11ска
прошли въ городъ. Нотомъ ужо оказалось,
что весь НереяславскЙ! курень, расположмт-
ш1ися неродъ боковыми городскими воротами,
былъ пьянъ мертвецки; стало-быть, дивиться
нечего, что половина была перебита, а дру-
гая перевязана еще прежде, чЬмъ веЬ могли
узнать, въ чемъ дЬло. НокамЬстъ ближн10 ку-
рени, разбуженные шумомъ, уснЬлн схватить-
ся за оруж10, В011СК0 уже уходило въ ворота, и
П0СЛ+.ДП10 ряды отстреливались оп. устре-
мившихся на нихъ въ бознорядкЬ сонных ь
и нолунротрозпившихся занорожцевъ.
Кои1евой даль ириказъ собраться всЬмь,
и, Когда вс^1 стали въ круг ь и, сиявши шапки,
затихли, онъ сказалъ: «Такъ вотъ что, наново
братово, случилось въ эту ночь; вотъ до чего
довелъ хмель! Вотъ какоо иоруганьо оказал ь
намъ иопр1]1тель! У васъ, впдио, ужо такое
запеде1ме: коли нозволи1пь удвоить пор1ию,
такь вы готовы такъ натянуться, что врагь
Христова воинства но только спимстъ съ ва1Ъ
ша1)о11ары, но въ самое лицо вамъ начихаетъ.
такъ вы того не услыиште».
Казаки нсЬ стояли, нонуривъ головы, зная
вниу; одипъ только незама11ко11ск1й куронио|1
атамань Кукубеико отозвался. «Постой, бать-
ке!» сказа.гь онъ: «хоть оно и по пъ закон;.,
чтобы сказать какоо возрал{ен1е, когда гово-
рип. кошеной передъ лицомъ всего войска,
да дЬло не такъ было, гакь нужно сказать.
'Гы но сонсЬмъ справедлиио иои11с'К!1улъ НС1'
х|1Мст1анское войско. К'азаки были б|,1 ио-
ниииы и достойны смерти, если бы иаиились
вь поход!., на войнЬ, на трудной, тяжкой
рабогЬ: но мы сидЬли безъ дИлз, маячились
попусту передъ городсмъ. Пи поста, ни дру-
гого христ1аискаго воздержанья побыло; какъ

249
Миргород ъ.
250
я:е ложетъ статься, чтобы па безд-Ьльи не на-
пился человЬкъ? Гр1",ха тутъ нЬтъ. А ыывогь
лучше покажемъ имъ, что такое нападать на
безвинныхъ людей. Прел;де бплн добре, а
ужъ теперь нобьемъ такъ, что н пятъ не
упесутъ домой».
Р4чь куренного атамана понравилась каза-
каыъ. Опп приподняли уже совсЬмъ былоно-
нуривш1яся головы, п ыпопе одобрительно
кивнули головой, и])Имолвикшп: «Добре ска-
залъ К\кубеико!» А Тарасъ Бульба, стоявш1н
недалеко отъ кошевого, сказалъ: «А что, ко-
шевой, видно Кукубеико правду сказалъ? Что
ты скажешь на это?»
«А что скажу? Скажу: блаженъ и отецъ,
родивш1й такого сына: еще не большая муд-
рость сказать укорительное слово, но бйльшая
мудрость сказать такое слово, которое, не по-
ругавшись надъ бкдою челов4ка, ободрило бы
его, придало бы духу ему, какъ шпоры прп-
даютъ духу коню, освеженному водопоеыъ.
Я самъ хотЬлъ вамъ сказать потомъ уте-
шительное слово, да Кукубенко догадался
прежде».
«Добре сказалъ п кошевой!» отозвалось въ
])ядахъ запорожцовъ. «Доброе слово!» повтори-
ли друпе. П самые с'1-,дые,стоявш1е, какъ сивые
голуби, и т4 кивнули головою п, моргнувши
сЬдьшъ усомъ, тихо сказали: «Добре сказан-
ное слово!»
«Слушайте же, панове!» продолжалъ ко-
шевой. «Брать креность, карабкаться и под-
];апываться, какъ д-Ьлаютъ чужеземные нЬ-
мецк1е мастера — нусть ей врагъ прикинет-
ся! — н неприлично, и не казацкое д^ло. А
судя но тому, что есть, неир1ятель вошелъ
въ городъ не съ большимъ заиасомъ; тел^гь
что-то было съ ннмъ немного. Народъ въ го-
]10Д'Ь голодный, стало-быть, все сътстъ духомъ,
данконямъ тоже сЪна... ужъ я не знаю, 1)азв'Ь
съ неба кинетъ имъ на вилы какой-нибудь пхъ
святой... только про это еще Бопэ знаетъ; а
ксендзы-то пхъ горазды па одни слова. За
тЪмъ, НЛП за другпмъ, а ужъ они выйдутъ нзъ
города. Разделяйся же на три кучи и стано-
вись на три дороги пс11едъ Т11емя воротами.
Передъ главными во1)отами пять курене!!,
пе])сдъ другими по три куреня. Дядькпвск1й
и 1;орсуис1ай курень на засаду! Цолковникъ
Тарасъ съ полкомъ на засаду! Тытаревски! и
Тымошевск1и ку11еиь па запасъ съ ираваго
бока обоза! ЩербиновскШ п Стебликивск1Й-
ве11хи1и — съ леваго боку! Да выбирайтесь нзъ
11яду, молодцы, кото11ые позубаст1.и на слово,
задирать ненр1ятеля! У .чяха пустоголовая
нату1)а: брани не вытериитъ; и, можетъ-быть,
сегодня же всЬ они выйдутъ нзъ воротъ. Ку-
11ениые атаманы, не]1егляди всяк1й курень
1 вой: у кого недочетъ, пополни ого остатками
Иереяславскаго. Перегляди все снова! Дать
на опохмелъ всЬмъ по чарк*, и по хл4бу на
1:азака. Только, верно, всяк1й еще вчераш-
нимъ сытъ, ибо, некуды деть правды, понае-
далнсь все такъ, что дивлюсь, какъночью никто
не лоннулъ. Да вотъ еще одинъ наказъ: если
кто-нибудь, шпнкарь-жидъ, нродастъ казаку
хоть одинъ кухоль сивухи, то я прибью ему
па самый лобъ свиное ухо, собаке, и повешу
ногами вверхъ. За работу же, братцы! За ра-
боту!»
Такъ ]1асиоряжалъ кошевой, и все поклонп-
лись ему въ-поясъ и, по надевая шапокъ,
отправились по свопмъ возамъ и таборамъ, и
когда уже совсемъ далеко отошли, тогда толь-
ко надели шапки. Все начали снаряжаться:
пробовали саблп и палаиш, насыпали порохъ
изъ мешковъ въ пороховницы, откатывали н
становили возы и выбирали коней.
Уходя къ своему полку, Тарасъ думалъ н
не могъ придумать, куда бы девался Ацдр1й:
«нолонили ли его вместе съ другими и свя-
зали соннаго? только нетъ, не таковъ Анд]|1й,
чтобы отдался лсивымъ въ пленъ». Между уби-
тыми казаками тоже не было его видно. За-
думался крепко Тарасъ и шелъ передъ пол-
комъ. не слыша, что его давно пазывалъ кто-
то по имени. «Кому нужно меня?» сказалъ онъ,
паконецъ, очнувшись. Предъ нимъ стоялъ
жидъ Япкель.
«Панъ нолковникъ, панъ полковпикъ!» го-
ворплъ а;идъ посиепшымъ и прерывистыыъ
голосомъ, какъ будто бы хотелъ объявить дело
но совсе.мъ пустое. «Я былъ въ городе, панъ
нолковникъ!»
Тарасъ посмотрелъ на жида п подивился
тому, что онъ уже успелъ побывать въ городе.
«Какой же врагъ тебя занесъ туда?»
«Я тотчасъ разскажу», сказалъ Яикель.
«Какъ только услышалъ я на заре шумъ, п
казаки стали стрелять, я ухватилъ кафтанъ
п, но надевая его, иобея;алъ туда бегомъ! доро-
гою ул;е наделъ его въ рукава, потому что хо-
телъ поскорей узнать, отчего шумъ, отчего ка-
заки на самой заре стали стрелять. Я взя.1ъ и
ирибежалъ къ самымъ городскимъ воротамъ,
въ то время, когда последнее войско входило
въ городъ. Глялсу — вие1)еди отряда панъ хо-
рунж1й Галяндовичъ. Онъ человекъ мне зна-
комый: еще съ третьяго года задолжалъ сто
чсрвонныхъ. я за ннмъ, будто бы за темъ,
чтобы выправить съ него долгъ, и вошелъ
вместе съ ними въ го])ОДЪ».
«Какъ лее ты вошелъ въ городъ, да еще к
долгъ хотелъ выправить?» сказа.1ъ Бульба.
«11 не велелъ онъ тебя тутъ же повесить,
какъ собаку?»
«А, ей-Богу, хотелъ повесить», отвечалъ
жидъ: «уже было его слуги совсемъ схватили
меня и закинули веревку па шею; но я взмо-
лился нану, сказалъ, что подожду долгъ, сколь-

251
СОЧИНЕН! я
В. ГОГОЛЯ.
252
ко панъ хочетъ, и пооб'Ьщалъ еще дать взаймы,
какъ только иозюжеть ын'Ь собрать долги съ
другпхъ рыцарей; ибо у пана хорунжаго, —
я все скажу пану, — нЬтъ н одного червоннаго
въ кармане. Хоть у него и есть хутора, п
усадьбы, и четыре замка, н стеновой земли до
самаго Шклова, а грошей у пего такъ, какъ
у казака, ничего нЬтъ. И теперь, еслибы не
вооружили его бреславск1е жиды, не въ чемъ
было бы ему и на войну вы4хать. Онъ п па
сейм'Ь оттого пе былъ»...
«Что-лсъ ты дЬлалъ въ город*? Вид'Ьлъ на-
га нхъ?»
«Какъ же! Нашихъ тамъ много: Ицка, Ра-
хумъ. Самуйло, Хайвалохъ, евреи - аренда-
торъ... >
«Пропади они, собаки!» вскрикнулъ, раз-
сердившись Тарасъ. «Что ты мн* тычешь свое
жидовское племя? Я тебя спрашиваю про на-
шихъ запорожцевъ».
«Нашихъ запорожцевъ не видалъ; а видалъ
одного пана Апдр1я».
«Апдр1я видЬлъ?» вскрикнулъ Бульба. «Что-
жъ ты, гд* видЬлъ его? въ подвалЬ? въ ямЬ?
Обезчещенъ? связанъ?»
«Кто же бы см'Ьлъ связать пана Апдр1я?
Теперь онъ такой важный рыцарь... Далибугь,
я не узпалъ! И наплечники въ золоти, и на-
рукавники въ золоти, и зерцало въ золоти, и
шапка въ зологЬ, и по поясу золото, и везд]'
золото, п все золото. Такъ, какъ солнце взгля-
нетъ весною, когда въ огородЬ всякая пташка
нищить и поетъ, и травка пахнетъ, такъ п
онъ весь С1яетъ въ золотЪ. И коня ему далъ
воевода самаго лучшаго подъ верхъ; два ста
червомпыхъ стоитъ однпъ конь».
Бульба остолбен'Ьлъ. «Зач-Ьмъ жеонънад1>лъ
чужое одЬянье?»
«Потому что лучше, потому и над'Ьлъ. И
самъ разъЬзжаетт,, н друг10 разъЬзжаютъ; п
онъ учить, и его учатъ; какъ наибогатЬИппй
польск1й панъ!»
"Кто-жь его принудилъ?»
«Я-жъ не говорю, чтобы его кто прииудплъ.
Разв11 панъ не знаогь, что онъ по своей волЬ
нерешелъ къ нимъ?»
«Кто нерешелъ?'
«А панъ .\ндр1Н>.
•«Куда нерешелъ?»
<'11с])сшелъ на ихъ сторону; омъ ужъ теперь
совс+.мъ ихи1й».
«Врешь, свпмоо ухо!»
«Какъ же можно, чтобы я вралъ?Дуракьи
разв-Ь, чтобы враль? На свою бы голову я
вралъ? Разн/1 я не знав), что жида повЬсяп..
какт. собаку, коли онъ совретъ поредъ ма-
Н011Ъ?>
«Такъ это пыходип., онъ, по-твоему, про-
далъ отчизну и нЬру?»
< Я же не говорю этого, чтобы омь прода-
валъ что: я сказалъ только, что онъ нерешелъ
къ ннмъ».
«Врешь, чортовъ жидъ! Такого д-Ьла не было
на христ1апской землЬ! Ты путаешь, собака!"
«Пусть трава порастетъ на порог)! моего
дома, если я путаю. Пусть всякгй наилюетъ
на могилу отца, матери, свекора и отца отца
моего, и отца матери моей, если я путакч Если
панъ хочетъ, я даже скажу, и отчего онъ не-
решелъ къ ннмъ».
«Отчего?»
«У воеводы есть дочка-красавица. Святой
Более, какая красаБпца!> — Уд^сь жидъ поста-
рался, какъ только могъ, выразить въ лиц*
своомъ красоту, разставивъ руки, прпщурпвъ
глазъ и иокривпвши на -бокъ роть, какъ будто
чего-нибудь отвЁдавши.
«Ну, такъ что же пзъ того?»
«Онъ для нея и сд^лалъ все, и нерешелъ.
Коли челов'Ькъ влюбится, то онъ все равно,
что подошва, которую колп размочишь въ
вод-Ь, возьми, согни — она и согнется».
Кр1шко задумался Бульба. Вспомнилъ онъ,
что велика власть слабой женщины, чтоыно-
гпхъ спльныхъ погубляла она, что податлива
съ этой стороны природа Андр1я; и стояль
онъ долго, какъ вкопанный, на одномъ и томъ
же мЬст*.
«Слушай, панъ, явсеразскажу пану»,гово-
рилъ лсидъ. «Какъ только услышалъ я шумь
и увид'Ьлъ, что проходятъ въ городск1я ворота,
я схватилъ на всяк1й случай съ собой нитку
жемчуга, потому что въ город* есть красавицы
и дворяпкп; а коли есть красавицы и дворянки,
сказалъ я себ*, то имъ хоть и Есть нечего, а
жемчугъ все-таки кунятъ. Н какт. только хо-
рунжаго слуги пустили меня, я 11об11жа.1ъ на
воеводипъ дворъ продавать жемчугь. Разспро-
силъ все у слу:канкц-татарки: «Будегъ свадьба
сейчасъ, какъ только прогонять занороасцевъ.
Папъ .\11др1йобЬщалъп[10гнать запорожцевъ*.
• 11 ты не убплъ туп. лее на м^.стЬ его, чер-
това сына?' вскрикнулъ Бульба.
«За что лее убить? Онъ нерешелъ по доброй
вол'Ь. Ч'Ьмь челов11КЬ виповать? Тамъ ему
лучше, туда и перешелъ».
«И ты внд)|ЛЪ его въ самое лицо?»
«Кн-Богу, въ самое лицо! Такой славны!*
вояка! ВсЬхъ взрачи^й. Дай ему Богъздоровь)!.
меня тотчасъ узпалъ; и кпгда я подошелъ къ
нему, тотчасъ ска.залъ...»
«Что-лсъ онъ сказгиъ?'»
«Онъ сказалъ, — нрелгде кивпулъ ппльцоиъ,
а пото.мъ ужо сказалъ: «Янке.1ь1» А я: «панк
Андр1й!» говорю. «Япкель! скалсп отцу, скален
брату, скхки 1сазакамь, скшки заноролгцамь,
скалси всЬмъ. что отецъ теперь но отецъ ми!.,
брап. не брать, товарищъ петоцарнщъ. и что
я съ ними буду биться го вг1,ми, со всЬми
буду биться!»

253
МИРГОРОД ъ.
254
«Врешь, чортовъ1уда!» закрпчалъ, вышедъ
изъ себя, Тарасъ. «Врешь, собака! Ты и Хри-
ста распялъ, проклятый Богомъ челов'Ькъ! Я
тебя убью, сатана! Утекай отсюда, не то —
тттъ же теб'Ь и смерть!» Сказавши это, Та-
расъ выхватилъ свою саблю. Исиуганиыйжидъ
припустился тутъ же во всЬ лопатки, какъ
только могли вынестп его тонк1я, сух1я икры.
Долго еш;е б'Ьжалъ онъ безъ оглядки между
казацкимъ таборомъ и потомъ далеко по всему
чистому полю, хотя Тарасъ вовсе не гнался
за нимъ, размысливъ, что неразумно вымеп1,ать
запальчивость на первомъ подвернувшемся.
Теперь припомнилъ онъ, что вид'Ьлъ въ
прошлую ночь Андр1Я, проходившаго по та-
бору съ какой-то женщиною, и поннкъ сЬдою
головою, а все еще не хотЬлъ верить, чтобы
могло случиться такое позорное д4ло п чтобы
собственный сынъ его продалъ в4ру и душу.
Наконецъ повелъ онъ свой полкъ въ засаду
и скрылся съ нимъ за л4сомъ, который одцнъ
былъ не выжженъ еще казаками. А запорожцы,
и п'Ьшхе и конные, выступалп на три дороги
къ тремъ воротамъ. Одинъ за другимъ валили
курени: Умансшй, Поповичевск1й, Каневсшй,
Стебликивскш, Незамайковсшй, Гургузивъ,
Тытаревсшй, Тымошевск1й. Одного только
Пореяславскаго не было. КрЬнко курнули ка-
заки его, и прокурили свою долю. Кто про-
снулся связанный во вражьихъ рукахъ, кто,
и совс4мъ не просыпаясь, сонный, перешелъ
въ сырую землю, и самъ атаманъ Хлибъ, безъ
гаароваръ и верхняго убранства, очутился въ
ляшскомъ стану.
Въ городе услышали казацкое движен1е.
ВсЬ высыпа.ии на валъ, и предстала предъ
казаковъ живая картина: польете витязи,
одинъ другого красивей, стояли на валу. М-Ьд-
ныя шапки с1яли. какъ солнца, оперенныя
б4лымп, какъ лебедь, перьями. На другихъ
были легк1я шапочки, розовыл и голубыя, съ
перегнутыми на-бекрень верхами; кафтаны
съ откидными рукавами, шитые золотомъ и про-
сто выложенные шнурками; у тЬхъ сабли и
оруж1я въ дорогихъ оправахъ, за которыя до-
рого приплачивали паны, — и много было вся-
кихъ другихъ убранствъ. Напереди стоялъ
сп4сиво, въ красной шапкЪ, убранной золо-
томъ, буджаковск1й полковнпкъ. Грузенъ былъ
полковникъ, всЬхъ выше и толще, и широк1й
дорогой кафтанъ насилу облекалъ его. На дру-
гой сторон'Ь, почти къ боковымъ воротамъ,
стоялъ другой полковникъ, небольшой чело-
в'Ькъ, весь высохш1п; но ма,чыя зоршя очи
гляд'Ьли живо изъ-подъ густо наросшихъ бро-
вей, и оборачивался онъ скоро на вс4 стороны,
указывая бойко топкою, сухою рукою своею,
раздавая приказан1я; видно было, что, несмотря
на малое тЬло свое, зналъ онъ хорошо ратную
науку. Недалеко отъ него стоялъ хоруяж1й,
длинный, длинный, съ густыми усами, и, каза-
лось, не было у него недостатка въ ираскЬ на
лиц'Ь: любн.11Ъ панъ кр4пк1е меды и добрую
пирушку. И много было видно за ними всякой
шляхты, вооружившейся, кто на свои червон-
цы, кто на королевскую казну, кто на жидов-
сшя деньги, заложивъ все, что ни нашлось
въ д^довскихъ замкахъ. Не мало было и вся-
кихъ сенаторскихъ нахл-ЬбиикоБЪ, которыхъ
брали съ собою сенаторы на об'Ьдыдля почета,
которые крали со стола и изъ буфетовъ сере-
бряные кубки и, посл-Ь сегодняшняго почета,
на другой день садились на козлы править
конями у какого-нибудь пана. Всякихъ было
тамъ. Иной разъ и выпить было не на что, а
на войну всЬ принарядились.
Казацше рады стояли тихо передъ стЬнаии.
Не было на нихъ ни на комъ золота: только
разв-Ь кое-гд'Ь блестело оно на сабельныхъ
рукоятяхъ и ружепныхъ оправахъ. Не лю-
били казаки богато наряжаться на битвахъ;
простыя были на нихъ кольчуги и свиты, и
и далеко черн'Ьли и червон'Ьли черныя чер-
воноверх1я бараньи ихъ шапки.
Два казака вы'Ьхало впередъ изъ занорож-
скихъ рядовъ: одинъ еще совсЬмъ молодой,
другой постар'Ье, оба зубастые на слова, на
д^л-Ь тоже не плох1е казаки: Охримъ Нашъ
и Мыкыта Голокопытенко. Сл-Ьдомъ за ними
вы'Ьхалъ и Демидъ Поповичъ, коренастый ка-
закъ, уже давно маячившш на С-Ьчи, бывш1й
подъ Андр1анополемъ и много натерп'Ьвш1Йся
на в'Ьку своемъ: гор'Ьлъ въ огн* и приб4жалъ
на С'Ьчь съ обсмо.1енною, почерневшею голо-
вою и выгоравшими усами; но раздобр^лъ
вновь Поповичъ, пустилъ за ухо оселедецъ.
вырастилъ усы густые и черные, какъ смоль.
И кр^Ьпонъ былъ на ^Ьдкое слово Поповичъ.
«А, красные жупаны на всемъ войске, да
хот^Ьлъ бы я знать, красная ли сила у войска?»
«Вотъ я васъ!» крича.1ъ сверху дюжш пол-
ковникъ: «вс^хъ перевяжу! Отдавайте, хо-
лопы, ружья и коней. Видели, какъ перевя-
залъ я вашихъ? Выведите имъ на валъ запо-
рожцевъ.»
И вывели на валъ скрученныхъ веревками
запорожцевъ. Впереди ихъ былъ куренной
атаманъ Хлибъ, безъ шароваръ и верхняго
убранства, — такъ, какъ схватили его хмель-
ного. Потупилъ въ землю голову атаманъ.
стыдясь наготы своей передъ своими же каза-
ками и того, что попалъ въ пл'внъ, какъ со-
бака, сонный. И въ одну ночь посЬд'Ьла креп-
кая голова его.
«Не печалься, Хлибъ! Выручпмъ!» кричали
ому снизу казаки.
«Не печалься, друзьяка!» отозвался курен-
ной атаманъ Бородатый: «въ томънЬтъ вины
твоей, что схватили тебя нагого: б^да мозкетъ
быть со всякимъ человЬкомъ; по стыдно имъ,

255
с о ч и н Е н I я и. в. гоголя.
250
что выставплп тебя на позоръ, не прикрывши
прилично наготы твоей».
«Вы, видно, на сонныхъ людей храброе
войско? говорилъ, иоглядывая на валъ, Голо-
копытенко.
«Вотъ, погодите, обр'Ьзкемъ мы ваыъ чубы!»
кричали имъ сверху.
«А хот'1'.лъбы я иогляд'Ьть, какъ они памъ
обр+жуп. чубы!» говорилъ Боповичъ, пово-
ротившись передъ ними на кон'Ь, п потомъ,
ногляд'Ьвшп па своихъ, сказалъ: «А что-лп.1
Можетъ-быть, ляхи и правду говорить: коли
выведетъ ихъ вонъ тотъ пузатый, иыъ всЬмъ
будетъ добрая зашита».
«Отчего-лсъ ты думаешь, будетъ имъ добрая
защита?» сказали казаки, зная, что Иоповичъ
в'Ьрно уже готовился что-нпбудь отпустить.
«А оттого, что позади его упрячется все
войско, и ужъ чорта съ два пзъ-за его пуза
достанешь котораго-ппбудь копьемъ!»
ВсЬ засм'Ьялпсь казаки; и долго многхе пзъ
ннхъ еще покачивали головою, говоря: «Ну,
ужъ Поповичъ! Ул;ъ коли кому закрутитъ
слово, такъ только иу...» — Да улп. и не ска-
залп казаки, что такое «пу».
«Отступайте, отступайте скорЬй отъ сгЬнъ! »
закрпчалъ кошевой; ибо ляхп, казалось, не вы-
дерл;алп 1;дкаго слова, и полковпикъ ыахнулъ
рукой.
Едва только посто])Онплпсь казаки, какъ
грянули съ вала картечью. На валу засуети-
лись,' показался самъ сЬдой воевода на конЬ.
Ворота отво])плпсь, и выступило вопс"ко. Впе-
реди выЪхалн ровиымъ кониымъ строемъ
шитые гусары, за ии.ми кольчужпикп, потомъ
латники съ копьями, потомъ всЬ вь мГ.дныхъ
Н1апкахъ, потомъ 11хали особнякомъ лучш1е
шляхтичи, кан:дьП1 одЬтын по-своему. Но хо-
гЬли гордые шляхтичи вмЬшаться въ ряды
съ другими, и у котораго но было команды,
топ> ^халъ со св(111.ми слуга.мп. Потомъ опять
ряды, и за ними выТ.халъ хоруи;к1Й; за ии.мъ
опять ряды, и ВЫЬхаЛЪ ДЮЛ11Й иилковникъ; а
нозадп всего ул:е войска вы1.халъ посл1'.дниыъ
иизенькИ'! полкопмикъ.
«Не давать имъ! Не давать нмъ ст])0иться
п стап(^ипться въ ряды!» к])ичалъ кошевой.
«Разомъ напирайте па нихъ псЬ курепи!
Оставляйте вс1\ проч1я во1шта. Тыта11евск1й
курень, нападай събоку! Дядькппск1й ку1)ень,
нападай съ д[)уг(>го! Напирайте на тыл ь. Ь'у-
кубенко и Иалывода! М1.шайтс, мЬшайте и
)>озпито ихъ1»
И ударили со всЬхъ сторонъ казаки, сбили
н смешали ляхопъ. и сами смЬшались. Н|> дали
далее и стрЬльбы произвести; пошло л1-.Д(1 на
мечи, да па копья. ВсЬ сбились въ кучу и
каждому прпнелъ случай показать себя.
Доммдъ Попиннчътрг'Хъ закололъ простыхъ
и дпухъ лучшихъ шляхтичей сбмлъ съ копей.
говоря: «Вотъ добрые кони! Такпхъ коней я
давно хотЬлъ достать». И выгпалъ коней
далеко въ поле, крича стоявшимъ казакамъ
перепять ихъ. Потомъ вновь пробился въ
кучу, папалъ опять на сбптыхъ съ коней
и1ляхтпчей; одного убилъ, а другому паки-
нулъ арканъ на шею, прпвязалъ къ сЬдлу и
поволокъ его по всему полю, снявши съ него
саблю съ дорогою рукоятью и отвязавши отъ
пояса цЬлы11 черенокъ съ червонцами.
Кобпта, добрый казакъ и молодой еще,
схватился тоже съ одпимъ нзъ храбр1'.11шпхъ
въ польскомъ войск*, и долго бились они.
Сошлись уже въ рукопашный. ОдолЬлъ-было
уже казакъ и, сломивши, ударплъ вострымъ
турецкпмъ ноиюмъ въ грудь; по не уберегся
самъ: тутъ же въ впсокъ хлопнула его горя-
чая пуля. Свали.1Ъ его знатн1;йш1Й пзъ пановъ,
краспв+.йш1и п древняго княлсескаго роду ры-
царь. Какъ стройный тополь, носился онъ на
буланоыъ кон* своемъ. И много уже показалъ
боярской богатырской удали: двухъ запорояс-
цевъ разрубилъ на-двое; ведора Корлса, доб-
раго казака, опрокнпулъ вмЬстЪ съ конемъ,
выстрЬлнлъ по коню и казака досталъ изъ-за
коня копьемъ; мпогпмъ отиесъ головы п руки
и попалилъ казака Кобпту, вогнавши ему
пулю въ внсокъ.
«Вотъ съ кЬмъ бы я хотЬлъ попробовать
силы!» закрпчалъ неза.\!аиковск1и куренной
атаманъ Кукубепко. Прппустивъ коня, нале-
тЬлъ прямо ему въ тылъ и сильно вскрпкнулъ,
такъ что вздрогнули всЬ близъ стоявш1е оп>
ночелов^ческаго К1)ика. ХотЬлъ было поворо-
тить вдрупз своего коняляхъ п стать ому въ
лицо; но не послушался коиь: испуганный
страншымъ крикомъ метнулся на сторону, и
досталъ его рул;еипою пулею Кукубепко. Во-
шла въспинныя лопатки ему горячая пуля, п
свалился онъ съ копя. Но н тутъ не поддался
ляхъ, все ен10 силился наностн врагу ударъ.
но осчабЬла упавшая вмЬстЬ съ саблею рука.
А Кукубонко. взяпъ въ обЪ руки спой тялселый
палапгь, вогпалъ ого ему въ самия нобл |1дн1;в-
ппя уста: вышнбъ два сахарные зуба налашъ,
разс1'>къ на-двое языкъ, разбилъ горловой по-
звоиокъ и воиюлт. далеко въ землю. Такъ и
пригпоздилъ опъ его тамь павЬки къ сырой
земл1-.. Ключемъ хлынула вверхъ алая, какъ
11адр'11чиая калина, ььичжая дворянская К|10пь.
н выкрасила весь, оГппитый зологомъ, лселтый
ка(||танъ ого. Л Кукубепко уасе кпнулъ его и
н]1обился съ сноими незаыпйковцаыи въ дру-
гую кучу,
«Эхъ. оставплъ неприбраппымъ такое до-
1)01'О0 убраиствоIV сказалъ уманск1и куренной
1)ородатый,()Г1.|-.хавн1н оп. своихъ къ м1.сгу,
гд1-. лел;алъ убитый К'укубенкомъ шляхтичъ.
«Я сеыерыхъ убилъ шляхтичей своею рукою,
а такого убранства еще пе видЬ-чъ ни на коыъ».

2 Г; 7
МИРГОРОД Ъ.
258
И иолъстидся корыстью Бородатый: нагнулся,
чтобы снять 'Ъ него доропе доспЬхи, выпулъ
уже турецшЕ ножъ въ оправе изъ самоцв'Ьт-
ныхъ каменьевъ, отвязалъ отъ дояса чере-
нокъ съ червонцами, снялъ съ груди сумку
съ тонкимъ б^льемъ, дорогимъ серебромъ и
девическою кудрею, сохранно сберегавшеюся
на намять. II не услышалъ Бородатый, какъ
налегЬлънанего сзади красноносый хорунж1й,
уже разъ сбитый имъ съ сЬдла и получивш1Й
добрую зазубрину на память. Размахнулся
онъ со всего илеча и ударилъ его саблей по
нагнувшейся ше4. Не къ добру повела ко-
рысть казака: отскочила могучая голова и
упалъ обезглавленный трупъ, далеко вокругъ
оросивши землю. Понеслась къ вышинамъ
суровая казацкая душа, хмурясь и негодуя,
и ЕмЬст* съ т'Ьмъ дивуясь, что такъ рано
вылетала изъ такого кр4пкаго т4ла. Не ус-
пЬлъ хорунЖ1Й ухватить за чубъ атаманскую
голову, чтобы привязать ее къ с^длу, а ужъ
былъ тутъ суровый мститель.
Какъ плаваюш1й въ небЬ ястребъ, давши
много круговъ сильными крылами, вдругъ
останавливается распластанный на одномъ
м'Ьст* и бьетъ оттуда стр4лой на раскричав-
шал'ося у самой дороги самца-перепела, такъ
Тарасовъ сынъ, Остапъ, налет'Ьлъ вдругъ на
хорунжаго и сразу накинулъ ему на шею
веревку. Побагровело еш,е сильнее красное
лицо хорунжаго, когда затянула ему горло
жестокая петля: схватился онъ было за пнсто-
летъ, но судорожно сведенная рука не могла
направить выстрела, и пуля даромъ полегЬла
въ поле. Остапъ тутъ же, у его же сЬдла,
отвязалъ шелковый шнуръ, который возилъ
съ собою хорунж1Й для вязан1я ил4нныхъ, и
его же шнуромъ связалъ его по рукамъ и по
ногамъ, приц'Ьцилъ конецъ веревки къ сЬдлу
и поволокъ его черезъ поле, сзывая громко
вс^хъ казаковъ Уманскаго куреня, чтобы шли
отдать последнюю честь атаману.
Какъ услышали уманцы, что куренного ихъ
атамана Бородатаго н^тъ уже въ живыхъ,
бросили поде битвы и прибежали прибрать
его т^ло; и тутъ же стали совещаться, кого
выбрать въ куренные. Наконецъ, сказали:
«Да на что совещаться? Лучше не можно
поставить въ куренные, какъ Бульбенка Ос-
тапа: онъ, правда, младшей всехъ насъ, но
разумъ у него, какъ у стараго человека».
Остапъ, снявъ шапку, всёхъ поблагодарилъ
казаковъ-товарпщей за честь, не сталъ от-
говариваться ни молодостью, ни молодымъ
разумомъ, зная, что время военное и не до
того теперь, а тутъ же повелъ ихъ прямо на
кучу и ужъ ноказалъ имъ вс1мъ. что не даромъ
выбрали его въ атаманы. Ночувствовали ляхи,
что уже становилось дело сдишкомъ жарко,
отступили и перебежали поле, чтобъ собрать-
Сочивеи1я Н. В Гогсла.
ся на другомъ конце его. А низеньк1й пол-
ковникъ махнулъ на стоявш1я отдельно у
самыхъ воротъ четыре свелая сотни, и гря-
нули оттуда картечью въ казацшя кучи; не
мало кого достали: пули хватили по быкамь
казацкимъ, дико глядевшимъ на битву. Взре-
вели испуганные быки, поворотили на ка-
зацкие таборы, переломали возы и многихъ
перетоптали. Но Тарасъ въ это время, вы-
рвавшись изъ засады со своимъ полкомъ, съ
крикомъ бросился на переймы. Поворотило
назадъ все бешеное стадо, испуганное кри-
комъ, и метнулось на ляшсше полки, опро-
кинуло конницу, всехъ смяло и разсыпало.
'<0, спасибо вамъ, волы!» кричали запо-
рожцы: «служили все походную службу, а
теперь и военную сос.тужилн!» И ударили съ
новыми силами на непр1ятеля. Много тогда
перебили враговъ. Мнопе показали себя:
Метелиця, Шило, оба Писаренки, Вовтузен-
ко, и не мало было всякихъ другихъ. Увид4ли
ляхи, что плохо, наконецъ, приходитъ, вы-
кинули хоругвь и закричали отворять город-
сшя ворота. Со скрипомъ отворились обитыя
железомъ ворота и приняли толпившихся,
какъ овецъ въ овчарню, изнуренныхъ и по-
крытыхъ пылью всадниковъ. Мнопе изъ за-
порожцевъ погнались-было за ними, но Остапъ
своихъ уманцевъ остановилъ, сказавши: «По-
дальше, подальше, паны братья, отъ стенъ!
Не годится близко подходить къ нимъ». И
правду сказалъ, потому что со ст^нъ грянули
и иосыпалп всемъ, чемъ ни попало, и ыногимъ
досталось. Въ это время подъехалъ кошевой
и похвалилъ Остапа, сказавши: «Вотъиновый
атаманъ, а ведетъ войско такъ, какъ бы и
старый!» Оглянулся старый Бульба поглядеть,
какой тамъ новый атаманъ, и увпделъ, что
впереди всехъ уманцевъ сиделъ на коне
Остапъ, и шапка заломлена на- бекрень, и
атаманская налица въ руке. «Вишь ты какой!»
сказа.чъ онъ, глядя на него; и обрадовался
старый и сталъ благодарить всехъ уманцевъ
за честь, оказанную сыну.
Казаки вновь отступили, готовясь итти къ
таборамъ, а на городскомъ валу вновь по-
казались ляхи, уже съ изорванными епанчами.
Запеклася кровь на многихъ дорогихъ каф-
танахъ, и пылью покрылись красивый мед-
кыя шапки.
«Что, перевязали?» кричали имъ снизу за-
порожцы.
«Вотъ я васъ!» кричалъ все такъ же сверху
толстый полковникъ, показывая веревку; и
все еще не переставали грозить запыленные,
изнуренные воины, и все, бывш1е позадорнЬе,
перекинулись съ об1ихъ сторонъ бойкими
словами.
Наконецъ, разошлись все. Кто расположил-
ся отдыхать, истомившись отъ боя; кто П1!Ц-

25Э
С О Ч П и Е Н I я Я.
ГОГОЛЯ.
260
сыпалъ землей своя раны и дралъ на пере-
вязки платки и дорог1я одежды, снятыя съ
убитаго непр1ятеля. Друг1еже. которые были
посв-Ьж4в, стали прибирать т-Ьла и отдавать
имъ последнюю почесть: палашами, копьями
копали могилы; шапками, полами выносили
землю; сложили честно казадк1я т'Ьла и за-
сыпали ихъ свежею землею, чтобы не доста-
лось вбронамъ и хищнымъ орламъ выклевы-
вать имъ очи. А ЛЯШСК1Я т1;ла, увязавши, какъ
попало, десятками къ хвостамъ дикпхъ коней,
пустили ихъ по всему полю, и долго потомъ
гнались за ними и хлестали ихъ по бокамъ.
Лет'Ьли бешеные кони по бороздамъ, бу-
грамъ, черезъ рвы и протоки, и бились о
землю покрытые кровью и прахомъ ляшск1е
трупы.
Потомъ с11ли кругами всЬ курени вечерять
и долго говорили о д4лахъ и подвигахъ, до-
ставшихся въ уд'Ьлъ каждому, на вЬчный
разсказь пришельцамъ и потомству. Долго
не ложились они; а дол'Ье вс4хъ не ложился
старый Тарасъ, все размышляя, что бы зна-
чило, что Андр1я не было меладу вражьихъ
воевъ. Посовестился ли 1уда выйти противт-
своихъ, или обман улъ жидъ и попался опъ,
просто, въ неволю. Но тутъ же вспомпплъ
онъ, что невъм'Ьру было нак^юнчиво сердце
Лндр1я на женск1я рЬчи, иочувствовалъ скорбь
и заклялся сильно въдуигЬ противъ полячки,
прнчаровавшей его сына. И выполнилъ бы
опъ свою клятву: не иогляд+.лъ бы на ея
красоту, вытащилъ бы ее за густую, пышную
косу, поволокъ бы ее за собою по всему полю
молцу всЬхъ казаковъ. Избились бы о землю,
окровавившись и покрывшись пылью, оя чуд-
ныя груди и плечи, блескомъ равпыя петаю-
Ш11мъ снЬгамъ, что покрываютъ горпыя вер-
шины. Разпесъ бы по частямъ опъ ея пыпшое,
прекрасное т1;ло. Но не вЬдалъ Бульба того,
что готовитъ Богь человеку завтра, и сталъ
позабываться сномъ и н-аконецъ заспулъ. А
казаки все еще говорили промежъ собой, и
всю ночь стояла у огней, приглядываясь при-
стально во псЬ концы, грозная, не смыкавшая
очей стража.
ПИ.
Еще солнце не дошло до половины неба,
какь 1)сЬ за11оро;кцы собр;^^ись нъ круги. 11:!Ъ
(Ч1ЧН и[)ишла мЬсть. что татары, во время
огглучки казаковъ, ограбили въ ней все, вы-
рыли ска||бъ, который итайнЬ диржа-ш казаки
иодъ землею, избили и забрх1н иъ пл'Ьиъ
исЬхь, которые оставались, и со вс1^ми за-
бриииыми стг^'хамн итабтмимв иаиравили путь
прямо кь 11|1р|'К011у. Однпъ только ка.(акъ, Ма-
ксимь Голодуха, иырпала! дорогою изъ татар-
скихъ рукъ, закололъ мпр.!у, отияза.1ь у пеги
м1шокъ съ цехинами, и на татарскомъ кон4,
въ татарской оделу11;, полтора дня и две ночи
уходнлъ отъ погони, загналъ на-смерть коня,
перес^лъ дорогою на другого, загналъ и того,
и уже на третьемъ пр1-Ьха.'1ъ въ занорожск1й
таборъ, разведавъ яа дорог*, что запорожцы
были подъ Дубпомъ. Только и усп-Ьлъ объ-
явить онъ. что случилось такое зло; но отчего
оно случилось, курнули ли оставш1еся запо-
рожцы, по казацкому обычаю, и пьяными от-
дались въ пл'Ьнъ, и какъ узнали татары ме-
сто, гдЬ былъ зарытъ войсковой скарбъ, — того
ничего не сказалъ онъ. Сильно истомился ка-
закъ, распухъ весь, лицо пожгло и опалило
ему ветромъ; упалъ онъ тутъ же и заснулъ
крепкимь сномъ.
Въ подобныхъ случаяхъ водилось у запо-
рожцевъ гнаться въ ту-жъ минуту за похити-
телями, стараясь настигнуть ихъ на дорогЬ.
нотому что пленные какъ разъ могли очу-
титься на базарахъ Малой Аз1и, въ Смирне,
на Критскомъ острову, п Боп> знаетъ, въ ка-
кнхъ местахъ не показались бы чубатыя за-
норожск1я головы. Вотъ отчего соб[)алцсь за-
порожцы. Все до едпнаго стояли они въ шап-
кахъ, потому что пришли не съ темъ. чтобы
слушать по начг1льству атамансюй прпказъ,
но совещаться, какъ ровные м'мпу собою.
«Давай сопЬтъ прежде старине!» закричали
въ толпе. «Давай советъ кошевой!» говорнлн
друпе.
П кошевой снялъ шапку, ужъ не такъ, какъ
пачальппкъ, а какъ товарпщъ, благодарплъ
ссехъ каза1совъ за честь и сказ;иъ: «Много
ме;вду нами есть старшихъ и советомъ умней-
шнхъ, но коли меня ночтилп, то мой советъ:
не терять, товарищи, времени и гнаться за
татарииомъ; ибо вы сами знаете, что за чело-
векъ татаринъ: онъ не станетъ съ награблен-
нымъ добромь олсидать нашего при.хода, а мп-
гомъ размытарптъ его, такъ что и следовъ не
папдеи1ь. Такъ мой советъ: итти. Мы здесь
ул;е погуляли. Ляхп знаютъ, что такое казаки;
за вЬру, сколько было по силамъ, отмстили;
корыстп лее съ голодпаго города немного.
Итакъ, мой совЬтъ — итти».
«Итти!» раздалось голоспо въ запорожскихъ
курепяхъ. 11о Га|)асу Бульбе не пришлись по
душЬ так1Я слона, и паиесилъ онъ еще ниже
на очи (КОИ хмурыя, псч1Ч)па-белыя брови,
иодиГшыя куггамь, 11Ы|м)1миимь по ш.и'окому
темгнп горы, которыхъ верхушки вплоть за-
носъ иглистый сеи1Ч)ний иней.
«Петъ, не правъ совктъ твой, кошевой!»
сказа^1ъ опъ. «Ты но такъ говоришь: ты по-
забылъ, видно, что въ нлепу остаются наши,
захвач1>иные ляхами 7 Ты хочешь, видно, чтобъ
мы но ув;1;кили иервап) святого закона това-
|)ище1 тна, 01таипли бы собратьевъ своихъ па
то, чтобы съ иихъ съ живыхъ шдралн кожу,

261
МИРГОРОД ъ.
262
ила, псчетвертовавъ на части казацкое пхъ
тЬло, развозили бы пхъ по городаыъ и се-
-дамъ, какъ уже сдЬлаш они съ гетманомъ
п лучшими русскими витязями на Украине.
Рлзв'Ь мало они поругались и безъ того иадъ
святынею? Что-л>"ъ мы такое? спрашивав:) я
Бс'Ьхъ васъ Чтс-л;ъ за казакъ тотъ, который
Еппулъ въ б'Ьд'Ь товдрища, кпнулъ его, какъ
собаку, проиаст' на чужбин*? Коли ужъ на
то пошло что ЕСЯК1Й НИ Бо чт( ставитъ ка
зацкую честь, позволевъ себ^. плюнуть въ
сЬдые усы своп е попрекнуть себя обнднымъ
словомъ, такъ не укоритъ же никто меня
Одппъ остаюсь!»
Покол'^бались вс^ стоявш1е запорожды.
«А рзвв* ты позабылъ, бравый иолковникъ»
к-казалъ тогда кошевой: «что у татарт въ ру
ках" тоже нашп торэриш,н, чтг если мы те-
перь Ехт нэ выручииъ, то жизнь ихъ будетъ
продана на вечное невол>ничсствг язычни-
камъ что хуя;е всякой лютой смерти? Поза-
быяъ разв'!\, что у нихъ теперь вся казна
наша добыта хрчст!анскою кровью?»
йодумалпсх ЕС* казаки е не зналп что ска-
зать. Нпкому НС хо""Ьлось изъ нпх'^ заслужит!
обидную славу. Тогда вышелъ впередъ всйхъ
стар'Ьйш1й годами во всемъ запорожскомъ вой-
ск* Касьянъ Бовдюгъ. Въ чести былъ онъ отъ
всЬхъ казаковъ; два раза уже былъ избираемъ
кошевымъ п на воинахъ тоже былъ сильно
добрый казакъ, но улсе давно состарился и не
'бывалъ ни въ какнхъ походахъ; не любплъ
тоже Е сов'Ьтовъ давать никому, а любилъ
старый вояка лежать на боку у казацкихъ
круговъ, слушая разсказы про всяк1е быва-
лые случаи и казацые походы. Никогда не
вм'Ьшпвался онъ въ ихъ р'Ьчп, а все только
слушалъ, да прпжпмалъ па.чъцемъ золу въ
■своей коротенькой трубке, которой не выпу-
«калъ изо рта, и долго спд'Ьлъ онъ потомъ,
арижмурпвъ слегка очи, и пе знали казаки,
€палъ ли онъ, или все еще слушалъ. Вс* по-
ходы оставался онъ дома, но сей разъ разо-
брало стараго. Махпулъ рукою по-казацки и
сказалъ: «А не куды пошло! Пойду и я: мо-
жетъ, въ чемъ-ннбудъ буду пригоденъ каза-
честву!» ВсЬ казакп притихли, когда высту-
пилъ онъ теперь передъ собран1о, ибо давно
не слышали отъ него никакого слова. Всякий
хот^лъ знать, что скажетъ Бовдюгъ.
«Пришла очередь п мн* сказать слово, паны
братья!» такъ онъ началъ. «Послушайте, дЪти,
стараго. Мудро сказалъ кошевой; и, какъ го-
лова казацкаго войска, обязанный прибере-
гать его и пещпсь о войсковомъ скарб'Ь, му-
дрее ничего онъ не могъ сказать. Вотъ что!
-Это пусть будетъ первая моя р-Ьчь! А теперь
послушайте, что скажетъ моя другая р'Ьчь. А
вотъ что скажетъ моя другая р'Ьчь: большую
этравду сказалъ и Тарасъ, полковникъ, дай.
Боже, ему побольше в1.ку. и чтобъ такпхъ
полковниковъ было побольше на Украйи*!
Первый долгъ и первая честь казака ость со-
блюсти товарищество. Сколько ни живу я на
в'Ьку, не слышалъ я, паны братья, чтобы ка-
закъ покппулъ гд'Ь, или продалъ какъ-ннбудь
своего товарища. И тЪ, п друпе намъ това-
рищи — меньше пхъ пли больше, все равно,
все товарищи, вс* намъ дороги. Такъ вотъ
какая моя р-Ьчь: т4, которымъ милы захва-
ченные татарами, пусть отправляются за та-
тарами, а которымъ ми.чы полоненные ляхами
и которымъ не хочется оставлять праваго д'Ьла.
пусть остаются. Кошевой по долгу пойдетъ съ
одною половиною за татарами, а другая поло-
вина выберетъ себ4 наказного атампиа. Ана-
казнымъ атаманомъ коли хотите послушать
бЬлой головы, не пригоже быть никому дру-
гому, какъ только одному Тарасу Бульб*. Н^тъ
изъ пасъ никого равнаго ему въ доблести».
Такъ сказалъ Бовдюгъ и затнхъ; и обрадо-
вались всЬ казаки, что навелъ ихъ такимъ
образомъ на умъ старый. Вс* вскпнулп вверхъ
шапки и закричали: «Спасибо теб4, батьке!
Молчалъ, молчалъ, долго молчалъ, да вотъ,
наконецъ, и сказалъ: не даромъ говорилъ,
когда собирался въ походъ, что будешь при-
годенъ казачеству: такъ и сдЬлалось».
«Что, согласны вы на то?» спросплъ коше-
вой.
«ВсЬ согласны!» закричали казаки.
«Стало-быть, рад* конецъ?»
«Конецъ рад*!» кричали казаки.
«Слушайте-жъ теперь войскового приказа,
д'Ьти», сказалъ кошевой, выступилъ впередъ
и над'Ьлъ шапку, а всЬ запорожцы, сколько
ихъ ни было, сняли свои шапки и остались
съ непокрытыми головами, утуппвъ очи въ
землю, какъ бывало всегда между казаками,
когда собирался что говорить старш1Й. «Те-
перь отд1;ляйтесь, паны братья! Кто хочетъ
итти, ступай на правую сторону; кто остается,
отходи на л'Ьвую! Куды большая часть куреня
переходитъ, туды и атаманъ; коли меньшая
часть переходитъ, приставай къ другимъ ку-
репямъ».
И вс'Ь стали переходить кто на правую, кто
па лЬвую сторону. Котораго куреня большая
часть переходила, туда и куренной атаманъ
переходилъ; котораго малая часть, та приста-
вала къ другимъ куренямъ; п вышло бозъ ма-
лаге не поровну на всякой сторон*. Захотели
остаться: весь почти Незамапковск1н курень,
ббльшая половина Поповичевскаго куреня,
весь Умапсюп курень, весь Кановек1й курепь,
большая половина Стеблнкивскаго куреня,
большая половина Тымошовскаго куреня. ВсЬ
остальные вызвались итти въ догопъ за тата-
рами. Много было па обЬпхъ сторон ахъ дю-
жихъ и храбрыхъ казаковъ. Между гЬми, ко-

:гсз
С0ЧПЕЕЕ1Я к. В. ГОГОЛЯ.
26Ф
торые ргшплись итти вслЬдъ за татаралн,
Г|ылъ Череватый, добрый старый Ш1закъ, По-
котыполе, Лемишъ, Прокоповпчъ Хома; Де-
иидъ Поповпчъ тоже перешелъ туда, потому
что былъ сильно завзятаго нрава ка;?акъ, не
ыогъ долго выснд'Ьть на мЬсг4: съ ляхами по-
пробовалъ уже онъ дЬла, хотелось попр(100-
вать еще съ татарами. Куренные были: Но-
стюгапъ, Покрышка, Невилычк1п, и много
еще другихъ славныхъ и храбрыхъ казакивъ
.чахог1.ло попробовать меча и могучаго плеча
въ схватк! съ татарпномъ. Не мало было так-
же сильно и сильно добрыхъ казаковъ ыел;ду
гЬми, которые захогЬлн остаться: куренные
демытровичъ, Кукубенко, Вертыхвистъ, Ба-
лабанъ, БульбенкоОстапъ. Потомъ много было
еще другихъ пменптыхъ и дюжихъ казаковъ:
Вовтузенко, Черевыченко, Степанъ Гуска, Ох-
1>пмъ Гуска, Мыкола Густый, Задорожн1й, ^1о-
■]елидя, Ивапъ оакрутыгуба, Мос1п Шило, Дег-
тяреико, Сыдоренко, Писаренко, потомъ дру-
гой Писарепко, пс^томъ еще Писаренко, н
иного было другихъ добрыхъ казаковъ. ВсЬ
была хожалые, 'Ьзлга.тые: ходили по анатоль-
скимъ берегаыъ, по крымскимъ солончакамъ
II степямъ, по вс1>мъ р+.чкамъ большпмъ и ма-
лым!., которыя впадали въ Дн-Ьпръ, по вс^мъ
^аходамъ и дпЬпровскпмъ ост]10вамъ: бывали
Бъ молдавской, волошскои, въ турецкой землЬ;
изъездили все Черное море двухрульиыми ка-
Еацкими челнами; нападали въ пятьдесятъ
челновъ въ [рядъ на богат'Ьпш1е и превысок1е
корабли; перетопили пе мало туреикихъ га-
леръ и много-много выстрелили пороху на
своемъ в1.ку. Не [1азъ дра.1п па онучн доро-
Г1Я паволоки и оксамиты; пе разъ чсреши у
тптанныхъ (1ЧкуроЕЪ набивали все чистыми
цехинами. А сколько всяк1Й изъ ппхъпропилъ
и прогулялъ добра, ставшаго бы другому на
всю жизнь, того и счесть нельзя. Все спустили
по-казацки, угощая весь М1}1Ъ и нанимая му-
зыку, чтобы все веселилось, что пи есть на
«вЬгЬ. Еще ц теперь у р+акаго изъ нихъ не
было закснано доб{1а: к11ужокъ, се11ебряпыхъ
ковшей и запястьевъ, подъ камышами на дн*-
пров1'кихъ ост1РОвахъ, чтобы но довелось та-
тарину найти его, есла бы, въ случае не-
счастья, удал1>сь ему напасть врасплохъ на
С'Ьчь; но трудно было бы татарину найти его,
потому что и самъ хозяинъ ул;е сталъ забы-
вать, въ котором!. «1.(11 закопалъ его. Так!е-
то были казаки, захогЬвипо остаться и от-
1:стить ляхамъ за в1.рпихъ товарищей и Хри-
(•Т(1ву В'Ьру! Старый 1;азакъ Воидюгь захогЬл ь
та1ике остаться сь ними, сказавши: ♦Тепе11Ь
не тайя мои лЬта, чтобы гоняться за тата-
рами, а тутъ (ч'ть мЬсто, гдЬ опочить доброю
казацкою смертьк!. Давно уже просилъ я у
Бога, чтобы, если придется кончать жнзмь, то
.чтобы кончить ео па войнЬ за святое и хри-
стианское д'Ьло. Такъ оно и случилось. Слав-
н^Ьншей кончины ул:е не будетъ въ другомъ
мЬст!; для стараго казака».
Когда отделились вс* и стали на две сто-
роны въ два ряда куренями, кошевой п]:о-
шелъ промежъ рядовъ и сказалъ:
«А что, Панове братове, довольны одна сто-
рона другою?»
«ВсЬ довольны, батько!» отвечали казаки.
«Ну, такъ поцелуйтесь же н дайте другь
другу прощанье, ибо, Богъ знаотъ, приве-
дется ли въ жизни еще увидеться. Слушайте
своего атамана, а исполняйте то, что сами
знаете: сами знаете, что велнтъ казацкая,
честь».
И все казаки, ско-тько ихъ ни было, пере-
целовались между собою. Начали первые ата-
маны, и, поведши рукою седые усы свои, по-
целовались нав1;]1С'Стъ и потомъ взялись за
руки и к]1епко держали руки; хотелъ одпнъ
другого спросить: «Что, пане брате, увидимся
или не увидимся?» да и пе спросили, замсм-
чали, — и загадились обе седыя головы. А ка-
заки все до одного прощались, зная, что много
будетъ работы темъ и другимъ; но не повер-
ш]!ли, одпаколсъ, тотчась разлучиться, а по-
вершили долщаться темной Ш'чной поры, что-
бы не дать непр1ятелю увидЬть убыль въ 1са-
зацкомъ войске. Потомъ все отправились по-
куренямь обедать.
После обеда все, которымъ предстояла до-
рога, легли отдыхать н спали крепко и дол-
гимъ сномъ, какъ будто чуя, что, мол:етъ, по-
следней сонъ доведется имъ вкусить на такой
свободе. Спали до самаго захсца солночнаго;.
а какъ зашло солнце и немного стемнело, стали
мазать телеги. Снарядясь, пустили впередъ
возы, а сами, пошапковавшись еще разъ съ
товарищами, тихо иоиити вслЬдъ за возами;
копница чинно, безъ покрик;! и посвиста на
лошадей, слегка затопотала вследъ за пе-
шими, и скоро стало пхъ не видно въ тем-
ноте. Глухо отдавалась только конская тот
да скринъ иного колеса, которое еще не 11ас-
ходилось, или пе было хорошо подмазани за
ночною темнотою.
Долго еще остававш1сся товарищи махали
имъ издали 11уками, хотя не бы.ю ничего видно.
А когда сошли и воротились по своимъ ме-
стамъ, когда увидели П11И высветившихъ ясно
звездахъ, что половины тслЬп. ул:о но было
на месте, что миогихъ-многихъ иетъ, невесело
спио у всякаго на сердце, и вс! задумались
протипъ воли, утупивъ въ землю гулливыя
спои головы.
Та1>ась вил1.лъ, какъ смутны стали казадив
1>лды и какъ унын1е, неприличное храброму,
стало тихо обнимать 1сазацк1л головы; но мол-
малъ: 11нъ хот1лъ дать вр1-мя всему, чтобы
свыклись они в съ упын1еиъ, иаведониьшъ-

•26.")
МИРГОРОД ъ.
263
лпощаиьвмъ съ товарищамп. А между т-Ьмъ
31, тпшин* готовился разомъ п вдругъ разбу-
дить ихъ вс'Ьхъ, гикнувши по-казацкп, чтобы
вновь и съ большею силою, ч11мъ прежде, во-
ротилась бодрость каждому въ душу, на что
способна одна только славянская порода, ши-
рокая, могучая порода, передъ другими, что
иоре передъ мелководными реками: коли
время бурно, все превращается оно въ ревъ
и громъ, бугря и подымая валы, какъ не иод-
зять ихъ безсильнымъ р'Ькамъ; коли же без-
ветренно и тихо, ясн11е всЬхъ р-Ькъ разсти-
лаетъ оно свою неоглядную стеклянную по-
■верхность, в'Ьчную н4гу очен.
Н повел'Ьлъ Тарасъ распаковать своимъ
слугамъ одпнъ изъ возовъ, стоявшш особня-
коыъ. Больше и крЬпче всЬхъ другихъ онъ
5ылъ въ казапго/мь обоз11; двойною кр'Ьпкою
га ИНОЮ была обтянуты дебе.тыя колеса его;
грузно былъ ОНЪ кавь'юченъ, укрыть попо-
нами, кр^сЕимг возовсгмЕ ксясймт; и увязанъ
туго засмоленныхз вер8Е2а>ш Въ возу были
все баклаги п бочаякг: стараго дсбраго вина,
которое долго ле:1;ало у Тараса въ погребахъ.
Взялъ онъ его про закасъ, на торлсественный
случай, чтобы, еслЕ случится великая минута
и будетъ вс'Ьмъ предстоять Д'Ьло, достойное
на передачу потомкамъ, то чтобы всякому, до
эдинаго, казаку досталось выпить запов'Ьднаго
вина, чтобы въ великую минуту велп?:ое бы
п чувство овлад'Ьло челов'Ькомъ. Услыша въ
аолковнич1п приказъ, слуги бросились къ во-
замъ, палашами перерезывали кр'Ьпия ве-
ревки, снимали толстый воловьи кожи и по-
поны и стаскивали съ воза бак-шаги и боченки.
<А берите всЬ», сказалъ Бульба: «всЬ,
сколько нн есть, берите, что у кого есть:
ковшъ, пли черпакъ, которымъ поптъ коня,
ила рукавицу, или шапку, а коли что, то и
просто подставляй об^Ь горсти».
И казаки всЬ, сколько ни было нхъ, брали:
у кого былъ ковшъ, у кого черпакъ, которымъ
поилъ коня, у кого рукавица, у кого шапка,
а кто подетав.чялъ и такъ об'Ь горсти. ВсЬмъ
имъ слуги Тарасовы, расхаживая промежъ ря-
дами, наливали изъ баклагъ и боченковъ. Но
не приказалъ Тарасъ пить, пока не дастъ
зпака, чтобы выпить имъ всЬмъ разомъ. Видно
было, что онъ хотЪлъ что-то сказать. Зналъ
Тарасъ, что какъ ни сильно само по себ^Ь
старое доброе вино н какъ ни способно оно
укрепить духъ человека, но если къ нему да
присоединится еще приличное слово, то вдвое
крепче будетъ сила и вина и духа.
«Я угощаю васъ, паны братья! (такъ ска-
залъ Бульба) не въ честь того, что вы сде-
лали меня свопмъ атаманомъ, какъ ни велика
подобная честь, не въ честь также прощанья
съ нашими товарищами: н'Ьтъ, въ другое время
арилично то п другое; не такая теперь предъ
нами минута. Передъ нами дЬла великаго поту,
великой казацкой доблестп! Итакъ, выпьемъ,
товарищи, разомъ, выпьемъ папередъ всего
за святую православную в'Ьру: чтобы пришло,
наконецъ, такое время, чтобы по всему свиту
разошлась п везд^Ь была бы одна святая в'Ьра,
и всЬ, сколько ни есть бусурмановъ, всЬ бы
сдЬлались христ1анами! Да за однимъ уже ра-
зомъ выпьемъ и за С'Ьчь, чтобы долго она
стояла на погибель всему бусурманству, что-
бы съ каждымъ годомъ выходили изъ нея мо-
лодцы, одинъ одного лучше, одинъ одного
краше. Да уже вм^сгЬ выпьемъ и за нашу
собственную славу, чтобы сказали внуки и
сыны т'Ьхъ внуковъ, что были когда-то таше,
которые не постыдили товарищества и не вы-
дали своихъ. Такъ за в^Ьру, пане-братове, за
«За в^ру!» загомон4лп всЬ, стоявш1е въ бли-
жнихъ рядахъ, густыми голосами. «За в'йру!*
подхватп.чп дальнее — и все, что ни было, и
старое, и молодое, выпило за в'Ьру.
«За С/Ьчь1» сказалъ Тарасъ и высоко под-
нялъ надъ головою руку
«За С1>чь!» отдалось густо въ передаихъ
рядахъ. «За С'Ьчь!» сказали тихо старые, мор-
гнувши сЪдымъ усомъ; и встрепенувшись,
ка1:ъ молодые соколы, повторили молодые: «за
С'Ьчь!» И слышало далече поле, какъ поми-
нали казаки свою С'Ьчь.
«Теперь посл'Ьдн1й глотокъ, товарищи, за
славу и всЬхъ христ^анъ, как1е живутъ на
св'Ьт'Ь!»
И. всЬ казаки, до посл'Ьдняго. выпили по-
слЬднш глотокъ за славу и всЬхъ хрнстганъ,
как1в нн есть на св'Ьт'Ь. Р1 долго еще повто-
рялось по всЬмъ рядамъ промежъ всЬмн ку-
ренями: «За всЬхъ христ1анъ, как1е ни есть
на свЬтЬ!»
У;ке пусто было въ ковшахъ, а все еще
стояли казаки, поднявши руки; хоть весело
гляд'Ьли очи ихъ всЬхъ, прос1явш1я виномъ,
но сильно загадались они. Не о корысти и воен-
номъ прибытк'Ь теперь думали они, но о томъ,
кому посчастливится набрать чорвонцевъ, до-
рогого оружья, шптыхъ кафтановъ и черкес-
скпхъ коней; но загадались они. какъ орлы,
сЬвш^е на вершинахъ каменистыхъ горъ,
обрывистыхъ высокихъ горъ, съ которыхъ да-
леко видно разстилающееся безпред'Ьльнов
море, усыпанное, какъ мелкими птицами, га-
лерами, кораблями п всякими судами, ограж-
денное по сторопамъ чуть впдными тонкими
поморьями, съ прибережными, какъ мошки,
городами и склонившимися, какъ мелкая трав-
ка, лЬсамп. Какъ орлы, озирали опи вокругъ
себя очами все поле и черн-Ьющую вдали
судьбу свою. Будетъ, будетъ все поле съ обло-
гами и дорогами покрыто торчащими ихъ бе-
лыми костями, щедро обмывшись казацкон>.

.267
сочииЕИ1я ц. в. гоголя.
268
вхъ кровью и покрывшись разбптымп возами,
расколотыми сабляип и коиьялп; далече рас-
кинутся чубатыя головы съ перекрученными
п запекшимися въ крови чубами и запущен-
ными книзу усами; будутъ, налегЬвъ, орлы
выдирать и выдергивать нзъ нихъ казадк1я
(|Чн. Но добро великое въ такомъ широко п
вольно разметавшемся смертномъ ночлег1!
Не погибаетъ ни одно великодушное дЬло и
не пропадетъ, какъ малая порошинка съ ру-
жейнаго дула, казацкая слава. Будетъ, будетъ
бандуристъ, съ сЬдою по грудь бородою, а мо-
геетъ. еще полный зр'Ьлаго мужества, но бЬ-
логоловый старецъ, в'Ьщ1П духомъ, и скажетъ
онъ про ппхъ свое густое, могучее слово. Ы
пойдетъ дыбомъ по всему св4ту о нихъ слава,
и все, что ни народится потомъ, заговоритъ
нихъ: ибо далеко разносится могучее слово,
будучи подобно гудящей колокольной м-Ьди,
въ которую много повсргнулъ мастеръ доро-
гого чистаго серебра, чтобы далече по горо-
дамъ, лачугамъ, палатамъ н весямъ ра;;по-
сился красный звонъ, сзывая равно всЬхъ на
святую молитву.
IX.
Бъ городЬ не узналъ никто, что половина
аапоролсцевъ выступила въ погоню за тата-
рами. Съ магистратской башни приметили
только часовые, что потянулась часть возовъ
за л'Ьсъ; но подумали, что казаки готовились
сделать засаду; то ;ке думалъ и фрапдузск1й
инжоноръ. А мел;ду т-Ьмъ слова кошевого не
прошли даромъ, и въ город* оказался недо-
1 татокъ въ съТ.стныхъ ирипаса.хъ: пообычию
прошедшихъ в1.ковъ, войска не разочли,
< колько пмъ было цул;но. Попробовали сдЬ-
лать вылазку, но половила смЬльчаковъ была
тутъ лда перебита казаками, а половина про-
гнана въ городъ пи съ чЬмь. ^Киды, одпа-
коже, В(1сиользов;иись вылаикою и иронюх^гли
все: куда и зач'Ьмъ отп1>авилнсь за110рои.цы,
и съ какими военачальниками, и как1е имеи-
но курени, и сколько ихъ числомъ, и сколько
^^^ло оставшихся на м1.ст1., и что они ду-
маютъ дклать, — сдовомъ, черсзъ несколько
уже мниутъ въ город* все узнали. Полков-
ники обод])ились II готовились дать ср;и;еи1е.
Тарасъ ул;с вид±лъ то по диилсенью и шуму
въ город Ь, и 11асторопно хлоиоталъ, стр(||1лъ,
]>аадапа.ть П11нказы и наказы, уставилъ иъ
три таб1)|1а куроии, обцесши и.хъ возами иъ
1;||д|1 крепостей, родъ битвы, въ 1и>то]м>Й
б1.1валн иеп(1Г.|.димы аац(>ро;кцы; двумъ ку11е-
нямъ повел'Ьлъ :;аб(1ать(Я въ засаду; убилъ
пасть поля острыми кольями, пхюыаинымъ
<1рул:11мъ, обломками копьеиъ, чтобы при слу-
ча* пагпать туда иоир1ятельскун) коппнцу. И
когда все Сило сделано, какъ нужно, сказ;и1Ъ
р*чь казака.мъ, не для того, чтобы ободрЕть.
и освежить ИХЪ — зналъ, что и безъ того креп-
ки они духомъ — а, просто, самому хот4ло( ь
высказать все, что было на сердд*.
«Хочется ми* вамъ сказать, Панове, что
такое есть наше товарищество. Вы слышали
отъ отцовъ и д*довъ, въ какой чести увс*хъ
была земля наша: и грекамъ дала знать себя,,
и съ Царьграда брали червонцы, и города-
были пышные, п храмы, и князья, князья рус-
скаго рода, своп князья, а не католические
недов'Ьрки. Все взяли бусурмапы, все про-
пало; только остались мы, сирые, да, какъ
вдовица поел* кр'Ьпкаго мулса, сирая такъ же,
какъ и мы, земля наша! Вотъ въ какое время
подали мы, товарищи, руку на братство! Вотъ
на чомъ стоитъ наше товарищество! Н1ть
узъ свят'Ье товарищества. Отецъ любитъ свое
дитя, мать любитъ свое дитя, дитя любитъ
отца и мать; но это не то, братцы: любитъ и
зв'Ьрь свое дитя! Но породнитьсл родство.мъ
по душ*, а пе по К1юви, можетъ одинъ только
челов*къ. Бывали и въ другихъ земляхъ то-
варищи, но такпхъ, какъ въ Русской землЬ,
пе было такихъ товарищей. Вамъ случалось
не одному помногу пропадать на чужбин).;
видишь: и тамъ люди! также Болай челов*къ,
и разговоришься съ ппмъ, какъ съ своимъ: а
какъ дойдетъ до того, чтобы пов-Ьдать сер-
дечное слово — видишь: нЬтъ! умные люди, да
не гЬ; таше же люди, дане т*! НЬтъ, братцы,
такъ любить, какъ мои;етъ л н 'бить русская
душа, — любить не то, чтобы умомъ или чЬм к
другимъ, а ве*мъ, Ч'Ьмъ далъ Богъ, что нп'
ость въ теб*— а!..» сказалъ Тарасъ, и мах-
нулъ 1>укои, и потрясъ сЬдою головою, п усомь
моргпулъ, и сказалъ: «Н!.тъ, такъ любить
никто не молсетъ! Знаю, подло завелось те-
перь въ землк нашей: думаютъ только, чтобЫ'
при нихъ были хлЬбные стоги, скирды, да-
конные табуны ихъ, да были бь! цЬлы въ по-
гребахъ запечатанные моды ихъ; перопи-
ман'тъ, чортъ знаотъ, как1ебусу|1манск1е обы-
чаи: гнушаются языкомъ своимъ; свой съ
своимъ не хочотъ говорить; свои своего п]^о-
даетъ, какъ проданртъ бездуп1иую тварь на
торговомъ рынкЬ. Милость чужого короля, дл
и не короля, а поскудп<ая милость польскаго
магната, который и;елтымъ чоботомъ своимъ
бьртъ ихъ въ мирду, дорол:о лля нихъ всл-
каго братства. Но у послЬдняго подлижи, ка-
ковъ онъ ИИ ость, хоть весь извалялся ош-
въ са;кЬ и въ по1и1(1ИиичествЬ, есть и у того,
братцы, К1»упица русскаго чувства; и п]'!!-
снотся оно когда-ниГ|удь, — и ударитсл онъ, го-
ремычный, Обь полы 11уками, схватип. себя
за голову, прсклявши громко подлую жизнь
свою, готовый муками искупить позорное
д1ло. Пусть же 11наю'1ъ они вс!.. что такое
вначнтъ въ Русской 8емлЬтоварищ,сство!Ужъ

26Э
МИРГОРОД ъ.
270
если на то пошло, чтооы умирать, такъ пп-
кому-жъ нзъ нихъ не доведется такъ уми-
рать! никому, никому! Не хватить у нихъ на
то мышиной натуры ихъ!»
Такъ говорилъ атаманъ, и, когда кончилъ
рЬчь, все еще потрясалъ посеребрившеюся въ
казацкихъ д'Ьлахъ головою. Вс^хъ, кто нн
стоялъ, разобрала сильно такая рЬчь, дошедъ
далеко до самаго сердца; самые стар'Ьйш1евъ
рядахъ стали неподвижны, потуппвъ сЬдыя
головы Еъ землю: слеза тихо накатывалась въ
старыхъ очахъ; медленно отирали они ее ру-
кавомъ. II потомъ вс4, какъ будто сговорив-
шись, махнули въ одно время рукою и потря-
сли бывалыми головами. Знать, видно, много
напомнилъ пмъ старый Тарасъ знакомаго и
лучшаго, что бываетъ въ сердце у человека,
умудреннаго горемъ, трудомъ, удалью и вся-
кпмъ невзгодьемъ жизни, или хотя и не по-
внавшаго ихъ, но много почуявшаго молодою,
жемчул;ною душою на в4чную радость стар-
цамъ-родителямъ, родившимъ ихъ.
А пзъ города уже выступало неприятель-
ское войско, гремя въ литавры и трубы, и,
подбоченившись, выезжали паны, окрузконные
несм1тными слугами. Толстый полковпикъ от-
давалъ приказы. И стали наступать они т'Ьсно
на казацк1е таборы, грозя, нацеливаясь пи-
щалями, сверкая очами и блеща медными до-
спехами. Какъ только увидали казаки, что
подошли они на ружейный выстр^лъ, всЬ ра-
зомъ грянули въ семипядныя пищали и, не
перерывая, все палпли изъ пищалей. Далеко
понеслось громкое хлопанье по вс4мъ окре-
стнымъ полямъ и ннвамъ, сливаясь въ без-
прерывный гулъ; дьшомъ затянуло все поле;
а запорожцы все палили, не переводя духу:
задн1е только заряжали, да передавали перед-
нимъ, наводя изумлен1е на непр1ятеля, не
могшаго понять, какъ стрЬляли казаки, пе
заряжая ружей. Уже не видно было за велн-
кимъ дымомъ, обнявшимъ то и другое воин-
ство, не видно было, какъ то одного, то дру-
гого не ставало въ рядахъ; но чувствовали
ляхи, что густо лет4ли пули и жарко стано-
вилось д^ло; и когда попятились назадъ, что-
бы посторониться отъ дыма и оглядеться, то
многихъ не досчитались въ рядахъ своихъ; а
у казаковъ, можетъ-быть, другой-трет1Й былъ
убитъ на всю сотню. И все продолжали па-
лить казаки изъ пищалей, ни на минуту пе
давал промежутка. Самъ иноземный инже-
неръ подивился такой, никогда имъ не видан-
ной, тактике, сказавши тутъ лее при всехъ:
«Вотъ бравые молодцы запорожцы! Вотъ какъ
вулшо биться и другпмъ въ другихъ земляхъ!»
И далъ советъ поворотить тутъ же на та-
боръ пушки. Тялсело ревнули широкими го})-
лами чугунныя пушки: дрогнула, далеко за-
гудевши, земля, и вдвое больше затянуло ды-
момъ все поле. Почуяли запахъ пороха среди
площадей и улицъ въ дальнихъ и ближнихъ
городахъ. Но целивш1е взяли слишкомъ вы-
соко, раскаленный ядра выгнули слишкомъ
высокую дугу: страшно завизлсавъ по воздуху,
перелетели онп черезъ головы всего табора
и углубились далеко въ землю, взорвавъ и
взметнувъ высоко на воздухъ черную землю.
Ухватилъ себя за волосы французский инже-
неръ при виде такого неискусства, и самъ
принялся наводить пушки, не глядя на то,
что жарили и сыпали пулями безпрерывно
казаки.
Тарасъ впделъ еще издали, что беда бу-
детъ всему Незамайковскому и Гтебликив-
скому куреню, и вскрикнулъ зычно: «Выби-
райтесь скорей изъ-за возовъ и садись всяк1й
на коня!» Но не поспели бы сделать то и
другое казаки, если бы Остапъ не ударилъ
въ самую середину: выбилъ фитили у шести
пушкарей, у четырехъ только не могъ вы-
бить: отогнали его назадъ ляхи. А темъ вре-
менемъ иноземный капитанъ самъ взялъ въ
руку фитиль, чтобы выпалить пзъ величай-
шей пушки, какой никто изъ казаковъ не ви-
дывалъ дотоле. Страшно глядела она широ-
кою пастью, и тысяча смертей глядела от-
туда. И какъ грянула она, а за нею следомъ
три друпя, четырекратно потрясши глухо-
ответную землю, — много нанесли оне горя!
Не по одному казаку взрыдаетъ старая мать,
ударяя себя костистыми руками въ дряхлыя
перси; не одна останется вдова въ Глухове,
Немирове, Чернигове и другихъ городахъ.
Будетъ, сердечная, выбегать всяюй день на
базаръ, хватаясь за всехъ проходящпхъ, рас-
познавая каждаго изъ нихъ въ очи, нетъ ли
между нихъ одного, милейшаго всехъ; но
много пройдетъ черезъ городъ всякаго войска
и вечно не будетъ между ними одного, ми-
лейшаго всехъ.
Такъ, какъ будто и не бывало половины
Незамайковскаго куреня! Какъ градомъ вы-
биваетъ вдругъ всю ниву, где, что полновес-
ный червонецъ, красова.яся всяюй колосъ,
такъ ихъ выбило и положило.
Какъ же вскинулись казаки! Какъ схвати-
лись все! Какъ закипелъ куренной атаманъ
Кукубенко, увидевши, что лучшей половины
куреня его нетъ! Вбился онъ съ остальными
своими незамайковцами въ самую середину.
Въ гневе изсекъ въ капусту перваго попав-
шагося, многихъ конниковъ сбилъ съ коней,
доставши копьемъ и конника, и коня, про-
брался къ пушкарямъ п ун:е отбилъ одну
пушку; а ужъ тамъ, видитъ, хлопочотъ уман-
сгай куренной атаманъ, и Стенанъ Гускауже
отбиваетъ главную пушку. Оставилъ онъ
техъ казаковъ и поворотилъ съ своими въ
другую неприятельскую гущу: такъ, где прс-

271
С0ЧННЕЯ1Я Н.
ГОГОЛЯ.
272
шли но:!а11айковцы — такъ таиъ н улаца! гд^
поворотили — такъ ужъ тамъ и переулокъ!
Такъ и видно, какъ р^д-Ьли ряды и саопамн
валились ляхи! А у оамыхъ во:ювъ Вовту-
зенко, а спереди Черевнчепко, а у дальиихъ
возовъ Дегтлренко, а за ннмъ куренной ата-
мань Вертыхвастъ. Двухъ уже шляхтичей
подцялъ на копье Дегтяронко, да папалъ, на-
коноцъ, на неподатливаго третьяго. Увер-
тливъ и крЬпокъ билъ ляхъ, пышной сбруей
украшень н пяхьдесятъ однихъ слугъ при-
велъ съ собою. Погнулъ онъ крепко Дегтя-
ренка, сбилъ его на землю и уже, замахнув-
шись на него саблей, кричалъ: «НЬтъ изъ
васъ, собакъ казаковъ. ии одного, кто бы по-
см'Ьлъ противустать мпЫ»
«А вотъ есть же!» сказалъ п выступилъ
впередъ Мос1й Шило Сильный былъ онъ ка-
закъ, не разъ атаманствовалъ на мор'Ь и
много натерпелся всякихъ б^дъ. Схватили
ихъ турки у самаго Трапезонта и вс1-.хъ за-
брали невольпикамп на пглеры, взяли ихъ по
рукамъ и ногамъ въ железныя ц4пи, не да-
вали по ц'Ьлымъ недЬлямъ пшена и поили
противной морской водою. Все выносили и
вытерпели бЬдиые невольники, лишь бы не
перем1пять православной вЬры. Не вытер-
п^лъ атаманъ Мос1й Шило, пстопталъ ногами
святой законъ, скверною чалмой обвилъ греш-
ную голову, вошелъ въ доверенность къ пашЬ,
ста.1Ъ ключникомъ на корабле и старшимъ
надъ всеми невольниками. Много опечали-
лись оттого бедные певольппки, ибо знали,
что если свой продастъ веру и прпстапотъ
къ угнетателямъ, то тяжелей и горше быть
подъ его рукой, чемь подъ всякииъ другимъ
нехристомъ: такъ и сбылось. Всехъ посадилъ
Мос1й Шило въ новмл цепи по три въ рядъ,
прикрутилъ имъ до самыхъ бЬлыхъ костей
жесток1я веревки; всехъ поребилъ по шеямъ,
угощая под:!атыльпикамн. И когда турки,
обрадовавшись, что достали себе такого слугу,
стали пировать и, позабывъ законъ свой, все
перепились, онъ принесъ все шестьдосятъ
четыре ключа и роздалъ новольникамъ, чтобы
отмыкали себя, бросали бы цепи и кандалы
въ моро, а брали бы па место того сабли, да
рубили тур(л;ь. Много тогда набрали казаки
добычи и нч|)отилнсь со славою пъ отчизну,
и дслтго бандуристы прославляли Мос1я Шила.
Выбрали бы (>го въ кошовые, да быль со-
вс1мъ чудный казакь. Ыной р;шъ иоворш;и1ъ
такое дело, какое мудрейшему не придумать,
а въ другой, просто, дурь одолевала казака.
Пропилъ оиъ и прогулиль все, всемь задол-
жалъ на Сечи и, въ прибавку къ тому, про-
кр;ц1ся, какъ уличный воръ: ночью утапхилъ
пзъ чу;кого куреил всю казацкую сбрую и за-
ложить шинкарю. За такоо позорное де.10
1гривяз&аи ого аа базаре къ сто^бу а поло-
жили возле дубину, чтобы ВСЯК1Й. по мере
сплъ своихъ, отвесилъ ему по удару; но не
нашлось такого изъ всехъ запорожцевъ, кто
бы поднялъ на него дубину, помня првжн1я
его заслуги. Таковъ былъ казакъ Мос1й
Шило.
<Такъ есть л;е так1е, которые бьютъ васъ,
собакъ!» сказалъ онъ. кинувшись на него. И
ужъ тамъ-то рубились они! И наплечники, и
зерцала погнулись у обоихъ отъ ударовъ. Раз-
рубилъ на немъ враж1й ляхъ ж>^лезную ру-
башку, доставь лезвеемъ самаго тела: зачер-
вонела казацкая рубашка. Но не погляделъ па
то Шило, а замахнулся всей жплистой рукою
(тяжела была коренастая рука) и оглушиль
его внезаино по голове. Разлетелась мЬдиая
шапка, зашатался и грянулся ляхъ; а Шило
прпиялся рубить и крестить оглушеннаго. Не
добивай, казакъ, врага, а лучше поворотись
назадъ! Не поворотился казакъ назадь, и
туть же одинъ изъ слугъ убнтаго хватилъ его
ножомь въ шею. Поворотился Шило и ужъ до-
сталъ бы смельчака: по онъ проиаль вь поро-
ховомъ дыме. Го всехъ сторонь поднялось хло-
панье пзъ самоналовъ. Пошатнулся Шило и
почуялъ, что рана была смертельна. Упалъ
онъ, наложплъ руку на свою рану и сказ;1лъ,
обратившись къ товарищамь: «Прощайте, па-
ны братья, товарищи! Пусть же стоить на веч-
ныя времена правос-чавна;! Русская земля и
будетъ ей вечная честь!» И зажмурплъ ослаб-
Ш1Я свои очи, и вынеслась казацкая душа
пзъ суроваго тела. А тамъ уя:о вые;'.;1:алъ За-
дорожпш съ своими, ломилъ ряды куренной
Вертыхвистъ и выступаль Балабапь.
«А что, паны», сказалъ Тарасъ, переклик-
нувшись съ куренными: <есть еще порохь въ
пороховницахъ? Ие ослабела ли казацкая сила?
Не гнутся ли казакп?»
«Есть ощо, батько, порохь вь пороховни-
цахь; не ослабела еще казацкая сила; еще не
гнутся казаки!"
И наперли сильно казаки; совсемь смеша-
ли все ряды. Низкорослый полковннкь уда-
риль сборь и волелъ выкинуть восемь мале-
ванныхъ знаменъ, чтобы собрать своихъ, раз-
сыпавшихся далеко по всему полю. Все бе-
асалн ляхи къ зпаменамъ; по ие уснкти они
еще выстроиться, какъ уже ку11енпой атамлпъ
Кукубенко удариль вновь сь своими Н(.';'.амай-
ковцамп вь Г1'1и'дипу и иапаль прямо на тол-
стонузаго псикоииика. Не выдержаль пол-
ковникь и, пово1)отивь коня, пустился вскачь;
а Кукубенко далеко гналього чрезъ все поло,
не давъ ому соодпииться сь полкомь. Занн-
дЬвъ то сь бокового куреня. Степань Гуска
пустился ему па переймы, съ арк^июмь вь
руке, пригнувши всь) голову кь лошадиной
шое, и, улучивши время, съ одного раза на-
кнпулъ аркань ому на шою:вось побагровЬлъ

273
МИРГОРОД ъ.
274
полковннкъ, ухватясь за веревку обеими ру-
ками и силясь разорвать ее, но уже дюж1й
размахъ вогналъ ему въ самый животъ гибель-
ятю пику. Тамъ п остался онъ, пригвожденный
•къ земл*. Но не сдобровать и Гуск-Ь! Не
усп^^ли оглянуться казаки, какъ уже увидали
Степана Гуску поднятаго на четыре коиья.
Только и усп'Ьлъ сказать б'Ьднякъ: «Пусть же
пропадутъ всЬ враги, и ликуетъ вечные в^ка
Русская земля!»... И тамъ же испустилъ духъ
•свой.
Ог.чянулись казаки, а ужъ тамъ сбоку ка-
закъ Метелиця угощаетъ ляховъ, шеломя того
и другого; а ужъ тамъ съ другого напираетъ
съ своими атаманъ Невылычшй; а у возовъ
ворочаетъ врага п бьетъ Закрутыгуба; а у
да.тьнихъ возовъ трет1Й Писаренко отогналъ
уже ц^лую ватагу; а ужъ тамъ, у другпхъ
возовъ, схватились и бьются на самыхъ во-
захъ.
«Что, паны», перекликнулся атаманъ Та-
расъ, проехавши впереди вс4хъ: «есть ли еще
порохъ въ пороховнпцахъ? КрЬпка ли еще
казацкая сила? Не гнутся ли еще казаки?»
«Есть еще, батько, порохъ въ пороховни-
цахъ; еще крЬпка казацкая сила; еще не гнутся
казаки!»
А ужъ упалъ съ воза Бовдюгъ. Прямо подъ
самое сердце пришлась ему пуля; но собралъ
старый весь духъ свой и сказалъ: «Не жаль
разстаться съ св'Ьтомъ. Дай Богъ и всякому
такой кончины! Пусть же славится до конца
в-Ька Русская земля!» И понеслась къ выши-
намъ Бовдюгова душа разсказать давно ото-
шедшимъ старцамъ, какъ ум'Ьютъ биться на
Русской земл'Ь и, еще лучше того, какъ ум'Ьютъ
умирать въ ней за святую в-Ьру.
Балабанъ, куренной атаманъ, скоро носл'Ь
того грянулся также па землю. Три смертель-
ный раны достались ему отъ копья, отъ пули
я отъ тялселаго палаша. А былъ одинъ пзъ
доблестней шихъ казаковъ; много совершилъ
онъ подъ своимъ атаманствомъ морскихъ по-
ходовъ, но славнЬе всЬхъ былъ походъ къ ана-
тольскимъ берегамъ. Много набрали они тогда
цехиноБЪ, дорогой турецкой габы, киндяковъ
и всякнхъ убрапствъ, но мыкнули горе на
обратномъ путп; попались, сердечные, подъ
турецк1я ядра. Какъ хватило ихъ съ ко-
рабля, — половина челновъ закружилась и пе-
ревернулась, потопивши не одного въ воду;
но привязанные къ бокамъ камыши спасли
челны отъ потоплен1я. Балабанъ отплылъ на
всЬхъ веслахъ, сталъ прямо къ солнцу и чрезъ
то сдЬлался невиде нъ турецкому кораблю. Всю
ночь потомъ черпаками и шапками выбирали
они воду, латая иробитыя м^ста; пзъ казац-
кихъ штановъ нарезали парусовъ, понеслись
и убежали отъ быстр-Ьйшаго турецкаго ко-
рабля. И мало того, что прибыли безбЬдно на
С'Ьчь, привезли еще златошвейную ризу архи-
мандриту Межигорскаго к^евскаго монастыря
и на Покровъ, что на Запорожьи, окладъ изъ
чистаго серебра. И славили долго потомъ бан-
дуристы удачливость казаковъ. — Поникнулъ
онъ теперь головою, почуявъ предсмертныя
муки, и тихо сказалъ: «Сдается ын^, паны-
браты, умираю хорошею смертью: семерыхъ
изрубплъ, девятерыхъ копьемъ искололъ, нс-
топталъ конемъ вдоволь, а ужъ не припомню,
сколькихъ досталъ пулею. Пусть же цветотъ
вЬчно Русская земля!»... И отлетала его
душа.
Казаки, казаки! не выдавайте лучшаго цве-
та вашего войска! Уже обступили Кукубенка;
уже семь человЬкъ только осталось изо всего
Незамайковскаго куреня; уже и тЬ отбиваются
черезъ силу; уже окровавилась па немъ одежда.
Самъ Тарасъ, увидя б^ду его, поспешилъ на
выручку. Но поздно подоспели казаки: уже
успело ему углубиться подъ сердце копье
прежде, чемъ были отогнаны обступивш1в его
враги. Тихо склонился онъ на руки подхва-
тившимъ его казакамъ, и хлынула ручьемъ
молодая кровь, подобно дорогому вину, кото-
рое несли въ стеклянномъ сосуде изъ погреба
неосторожные слуга: поскользнулись тутъ асе
у входа и разби.1н дорогую сулею: все разли-
лось на землю вино, и схватплъ себя за голову
прибежавшей хозяинъ, сберегавш1Н его про
лучш1й случай въ жпзнп, чтобы, если прпве-
детъ Богъ на старости летъ встретиться съ
товарищемъ юности, то чтобы помянуть бы
вместе съ нимъ прежнее, иное время, когда
иначе и лучше веселился человекъ... Повелъ
Кукубенко вокругъ себя очами и проговорилъ:
«Благодарю Бога, что довелось мне умереть
при глазахъ вашнхъ, товарищи! Пусть же
после насъ живутъ еще лучш1е, чемъ мы, и
красуется вечно любимая Христомъ Русская
земля!»... П вылетела молодая душа. Подняли
ее ангелы подъ руки и понесли къ небесамъ.
Хорошо будетъ ему тамъ. «Садись, Кукубенко,
одесную Меня!» скажетъ ему Хрпстосъ: «ты
не пзмепилъ товариществу, безчестнаго дела
не сделалъ, не выдалъ въ беде человека, хра-
пилъ и сберегалъ Мою церковь». Всехъ опе-
чалила смерть Кукубенка. Уже редели сильно
казацк1в ряды; многихъ, многихъ храбрыхъ
уже не досчитывались; но стояли и держа-
лись еще казаки.
«А что, паны», перекликнулся Тарасъ съ
оставшимися куренями: «есть ли еще порохъ
въ пороховнпцахъ? Не иступились ли сабли?
Не утомилась лп казацкая сила? Не погну-
лись ли казаки?»
«Достанетъ еще. батько, пороху; годятся
еще сабли; не утомилась казацкая сила; не
гнулись еще казаки!»
И рванулись снова казаки такъ, какъ бы и

275
С0ЧИНЕН1Я Н.
ГОГОЛЯ.
21 Ь'
иотерь яикакихъ не потерпели. Уже три
только курениыхъ атамана осталось бъ жп-
выхъ; червон'Ьлн уже всюду красныя р-Ькн;
высоко гатнлпсь мосты пзъ казацкихъ и
вражьихъ тЬлъ. Взглянулъ Тарасъ на небо,
а ужъ по небу потянулась вереница крече-
товъ. Ну, будетъ кс1му-то пожива! А ужъ тамъ
подняли на копье Метелицу; уже голова дру-
гого Писаренка, завертевшись, захлопала оча-
ми; уже подломился и бухпулся о землю на-
четверо изрубленный Охриыъ Гуска. «Ну!»
сказалъ Тарасъ и махнулъ платкомъ. Поыялъ
тотъ знакъ Остапъ и ударплъ сильно, вы-
рвавшись изъ засады, въ конницу. Не выдер-
жали сильнаго напс'ра ляхи, а онъ ихъ гналъ
и нагналъ прямо на м^Ьсто, гд-Ь былп убпти
въ землю колья и обломки копьевъ. Пошли
спотыкаться и падать кони и летать черезъ
ихъ головы ляхи. А въ это время корсунцы,
(■ГОЯВШ10 последними за возами, увидевши,
что уже достанетъ ружейная пуля, грянули
вдругь пзъ самопаловъ. ВсЬ сбились и расте-
рялись ляхи, и прюбодрились казаки. — «Вотъ
и наша победа!» раздались со вс^хъ сторонъ
запорожск1е голоса, затрубили въ трубы и вы-
кинули победную хоругвь. Везде белсали и
крылись разбитые ляхи. — «Ну, нктъ, еще ие
совсемъ победа!» сказалъ Тарасъ, глядя на
городск1Я ворота, и сказалъ онъ правду.
Отворились ворота, и вылетелъ оттуда гу-
сарск1Й полкъ, краса всехъ коиныхъ полковъ.
Подъ всЬми всадниками были все, какъ одинъ,
бу)1ые аргамаки: впереди другихъ понесся ви-
тязь всехъ бойчее, всехъ красивее; такъ и
летЬли черные волосы изъ-подъ медной его
шапки; вился завязанпып на руке дорогой
шарфъ, шитый руками первой красавицы.
Такъ и оторопЬлъ Тарасъ, когда увиделъ, что
это былъ Андр!й. А онъ мезкду темъ, объя-
тый пыломъ и жаромъ битвы, жадный заслу-
жить навязанный на руку подарокъ, пон(( ся,
какъ молодой борзой песъ, краспвейш1й, бы-
стрейппй п молодш1й всехъ въ стае. Атук-
нулъ на пего опытный охотпикъ — и онъ по-
песся. пустивъ 11[1Ямой чертой по воздуху
св(1Н ноги, весь покосившись пабокъ вс1.мъ
гЬлом!., взрывая сп1,гъ и десять разъ выие-
ро/киьая самого заЛиа въ лсару своего бега.
Остаповился ста[1ый Тарасъ и глядЬлънато,
какъ онъ чистиль тредъ собою дорогу, раз-
гонялъ, рубнлъ и сыпалъ удары направо и
налево. Не вытерпелъ Тарасъ п закрпчшъ:
• Какъ? сь(1ихъ7(и(1нхъ, чортовъ сыпъ. своихъ
бьепм.?» Но ЛндрШ не рпзличалъ, кто прсдъ
пимъ былъ, спои или лруг1е ка1с1е: ничего по
виделъ пнъ. 1|"ул||И, кудри (.пъ 1а1д1и1., А^^ни-
ныя.ллинпыя кудри и п()Л(рбнун> речному ле-
бедю грудь, и 1н1н;иук1 шею, и пл<чи, и все,
что создано для бсзумиыхъ 11(|ц1>лусвъ.
«Эй, хлопьята! зпмапнтс мпе только гго къ
лесу, заманите мне только его!» крпчалъ Та-
расъ. И вызвалось тотъ же часъ тридцать
быстрейшихъ казаковъ заманить его. И, но-
правивъ на себе высок1я шапки, тутъ же пу-
стились на коняхъ, прямо наперерезъ гуса-
рамъ. Ударили сбоку на переднихъ, сбили
ихъ, отделили отъ заднихъ. дали по гостинцу
тому и другому, а Голокопытепко хватилъ
плашмя по спине Андр1я, и въ тотъ же часъ
пустились бежать отъ нихъ, сколько доста-ю
казацкой мочи. Какъ вскинулся Андр1й! Какъ
забунтовала по всемъ жилкамъ молодая кровь!
Ударивъ острыми шпорами коня, во весь духъ
полетелъ онъ за казаками, не глядя назадъ,
не видя, что позади всего только двадцать че-
ловекъ поспевало за нпмъ; а казаки летели
во всю прыть на коняхъ и прямо поворотили
къ лесу. Разогнался на коне Андр1й и чуть
было уже ве настигнулъ Голокопытенка, какъ
вдругъ чья-то сильная рука ухватила за по-
водъ его коня. Оглянулся Анлр1й: нередъ
нимъ Тарасъ! Затрясся онъ всемъ теломъ н
вдругъ сталъ бледенъ: такъ школьникъ, не-
осторолсно задравш1й своего товарища и но-
лучивш1й за то отъ него ударъ линейкой па
лбу, вспыхиваетъ какъ огонь, бешеный вы*-
скакиваетъ изъ лавки и гонится за испуган-
нымъ товарищемъ свопмъ, готовый разорвать
его на части, и вдругъ наталкивается на вхо-
дящаго въ классъ учителя: вмигъ притихаетъ
бешеный порывъ, и упадаетъ безсильнггя
ярость. Подобно тому, въ одинъ мигъ пропалъ^
какъ бы не бывалъ вовсе, гневъ Андр1я. И
виделъ онъ нередъ собою одного только ст1)аш-
наго отпа.
«Ну, что-жъ теперь мы будемъ делать?»
сказалъ Тарасъ, смотря прямо ему въ очи.
Но ничего не могъ на то сказать Андр1и н
стоялъ, утупивши въ землю очи.
«Что. сынку, помогли тебе твоп ляхи?*
Аплр1Й былъ безответенъ.
«Такъ продать? продать веру? продать сво-
ихъ? Стой асе, слезай съ коня!»
Покорно, какъ ребенокъ, слезъ онъ съ копя
и остановился ни жовъ, ни мертвъ передъ
Тарас(1мъ.
>'('той и не шевелись! Я тебя породилъ, я
тебя и убью!* сказа! ь Тарасъ и,отступпв1111>
шагъ иазадъ, спялъ съ плеча рулсье. Бледен ъ,
какъ полотно, былъ ;\пдр1й; видно было, клкъ
тихо шевелились уста его п какъ онъ пропз-
носилъ чье-то имя; но зто не было имя от-
чизны, или матери, или братьевъ — это было
имя нрекрасиой полячки. Тарасъ выстр+клил ь.
Какъ хлебный колосъ, П(|ду1еза11ный с(|)-
помъ, какъ молодой барашскъ, почуявппй
подъ сордшмь смсртельпос железо, повип^
оиъ головой и повалился на траву, не ска-
завши ни одного слова.
Остаповился сипоуб1Йпап глялГлъ долго на

277
МИРГОРОД ъ.
278
бездыханйый трупъ. Онъ былъ и мертвый
ирекрасенъ; мужественное лпцо его, недавно
]1сполненное силы и непобЬдимаго для женъ
очарованья, все еще выражало чудную кра-
соту; черныя бровп, какъ траурный бархатъ,
оттеняли его побл'Ьдн'Ьвш1я черты. «Ч'Ьмъ бы
не казакъбылъ?» сказалъ Тарасъ: «и станомъ
ВЫС0К1Й, н чернобровый, и лпцо какъ у дво-
рянина, и рука была крЬпка въ бою! Про-
палъ! пропалъ безславно, какъ подлая собака!»
«Батько, что ты сд'Ьлалъ! Это ты убплъ
его?» сказалъ подъ'Ьхавш1й въ это время
Остапъ.
Тарасъ киБнулъ головою.
Приста-ньно погляд'Ьлъ мертвому въ очп
Остапъ. Жалко ему стало брата, и проговорилъ
онътутъ же: <'Предадпмъ же, батько, его честно
земл'Ь, чтобы не поругались надъ нимъ врагп
и не растаскали бы его т'Ьла хищныя птицы».
« Погребу тъ его и безъ насъ!» сказалъ Та-
расъ: «будутъ у него плакальщики и ут4ш-
ннцы!»
И минуты двЬ думалъ онъ: кпнуть ли его
на расхищенье волкамъ-сыромахамъ, или по-
щадить въ немъ рыцарскую доблесть, кото-
рую храбрый долженъ уважать въ комъ бы
то нп было, — какъ видитъ, скачетъ къ нему
на кон'Ь Голокопытенко: «Б'Ьда, атаманъ,
окрепли ляхи, прибыла на подмогу свЬжая
сила!...» Не усп^лъ сказать Голокопытенко
скачетъ Вовтузенко: «Б'Ьда атаманъ, новая
валитъ еще сила!...» Не усп'Ьлъ сказать Вов-
тузенко, Писаренко б^житъ б4гомъ уже безъ
коня: «Гд'Ь ты, батьку? Ищутъ тебя казаки.
Ужъ убитъ куренной атаманъ Невылычк1й,
Задорожн1Н убитъ, Черевиченко убитъ; но
стоятъ казаки, не хотятъ умирать, не уви-
д'Ьвъ тебя въ очи: хотятъ, чтобы взглянулъ
ты на нихъ передъ смертнымъ часомъ».
«На коня, Остапъ!» сказалъ Тарасъ и снй-
шилъ, чтобы застать еще казаковъ, чтобы по-
глядеть еще на ннхъ, и чтобы они взглянули
передъ смертью на своего атамана. Но не вы-
ехали они еще изъ л^су, а ужъ непр1ятель-
ская сила окружила со всЬхъ сторонъ лЬсъ,
п межъ деревьями ве.зд'Ь показались всадни-
ки съ саблями и копьяып. «Остапъ! Остапъ!
не поддавайся!» кричалъ Тарасъ, а самъ, схва-
тивши саблю на-голо, началъ честить пер-
Быхъ попавшихся на всЬ боки. А на Остапа
уже наскочило вдругъ шестеро; но не въ доб-
рый часъ, видно, наскочило: съ одного иоле-
тЬла голова , другой перевернулся, отступивши;
угодило копьемъ въ ребро третьяго; четвер-
тый былъ поотважнее, уклонился головой оть
пули, и попала въ конскую грудь горячая
пуля — вздыбилъ бешеный конь, грянулся о
землю и задавилъ подъ собою всадника. «Добре,
сынку! Добре, Остапъ!» кричалъ Тарасъ:
«вотъ я слЬдомъ за тобою». А самъ все отби-
вался отъ наступавшихъ. Рубится и бьется
Тарасъ, сыплетъ гостинцы тому и другому на
голову, а самъ глядитъ все впередъ на Оста-
па, и видитъ, что уже вновь схватилось съ
Остапомъ мало не восьмеро разомъ. «Остапъ!
Остапъ! не поддавайся!» Но ужъ одол4ваютъ
Остапа; уже одинъ накинулъ ему на шею
арканъ, уже вяжутъ, ужеберутъ Остапа. «Эхъ,
Остапъ, Остапъ!» кричалъ Тарасъ, пробиваясь
къ нему, рубя въ капусту встр11чныхъ и по-
иеречныхъ. «Эхъ, Остапъ, Остапъ!...» Но какъ
тяжелымъ камнемъ хватило его самого въ ту
же минуту. Все закружи.тось и перевернулось
въ глазахъ его На мигъ смешанно сверкнули
предъ нимъ головы, копья, дымъ, блески огня,
сучья съ древесными листьями, мелькнувшее
ему въ самыя очи. И грохнулся онъ, какъ
подрубленный дубъ, на землю. И туманъ по-
крылъ его очи.
X.
«Долго же я спалъ!» сказалъ Тарасъ, оч-
нувшись, какъ после труднаго хмельного сна,
и стараясь распознать окружавш1е его пред-
меты. Страшная слабость одолевала его чле-
ны. Едва метались предъ нимъ стены и углы
незнакомой светлицы. Наконецъ, заметплъ
онъ, что предъ нпмъ спделъ Товкачъ и, ка-
залось, прислушивался ко всякому его дыха-
шю.
«Да», подума.1ънро себя Товкачъ: «заснулъ
бы ты, молсетъ-быть, и навеки!» Но ничего
не сказалъ, погрозилъ пальцемъ и далъ знакъ
молчать.
«Да скажи же мне, где я теперь?» спро-
силъ опять Тарасъ, напрягая умъ и стараясь,
припомнить бывшее.
«Молчп-ясъ!» прикрикнулъ сурово на него-
товарищъ; «чеготебееще хочется знать? Разве
ты не видишь, что весь изрубленъ? Ужъ две
недели, какъ мы съ тобою скачемъ, не пере-
водя духу, и какъ ты въ горячке и лсару не-
сешь и городишь чепуху. Вотъ въ первый
разъ заснулъ покойно. Молчи-жъ, если не хо-
чешь нанести самъ себе беду».
Но Тарасъ все старался и силился собрать
свои мысли и припомнить бывшее. «Да, ведь,
меня же схватили и окрулшли было совсемъ
ляхи? Мне-жъ не было никакой возможности
выбиться изъ толпы?»
«Молчи-жъ, говорятъ тебе, чортова дети-
на!» вскричалъ Товкачъ сердито, какъ нянька,
выведенная изъ терпенья, кричнтъ неуго-
монному повесе-ребенку. «Что пользы знать
тебе, какъ выбрался? Довольно того, что вы-
брался. Нашлись люди, которые тебя не ви-
дали, — ну, и будетъ съ тебя! Памъ еще не
мало ночей скакать вместе! Ты думаешь, что
пошелъ за простого казака? НЬтъ, твою го-

г279
С0ЧПЯЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
230
Л0В7 оц^пяли въ дв-Ь тысяча червоя-
шлхъ».
«А Остапъ?» вскрпчалъ вдртгъ Тарасъ, по-
натулсился приподняться н вдругъ вспомнилъ.
какъ Остапа схватялп п связали въ глазахъ
его, и что онъ теперь уже въ ляшскпхъ ру-
кахъ. И обняло горе старую голову. Сорвалъ
и сдорнулъ онъ всЬ перевязки ранъ свонхъ;
бросилъ ихъ далеко прочь, хот11лъ громко что-
то сказать — и вмЬсто того понесъ чепуху:
жаръ и бредъ вновь овладели пмъ, и поне-
слись безъ толку и связи безумныя рЬчп. А
между т'Ьмъ в-Ьрный товарпосъ стоялъ предъ
нимъ, брапяоь и разсыпая безъ счету жесто-
кая у корите льиыя слова и упреки. Наконецъ,
схватилъ онъ его за ноги п руки, спеленалъ
какъ ребенка, поправилъ всЬ перевязки,
увернулъ его въ воловью кожу, увязалъ въ
лубки и, прикрепивши веревками къ сЬдлу,
помчался вновь съ ппмъ въ дорогу.
«Хоть неживого, да довезу тебя! Не попу-
щу, чтобы ляхи поглумились надъ твоей ка-
захцсою породою, на куски рвали бы твое т-^-ло,
да бросали его въ воду. Пусть же, хоть и
будетъ орелъ высмыкать пзъ твоего лба очи,
да пусть же стеновой пашъ орелъ, а не ляш-
ск1й, не тотъ, что прнлетаетъ изъ польской
земли. Хоть нежпвого, а довезу тебя до
Украины».
Такъ говорилъ в-Ьрпый товарищъ. Скакалъ
безъ отдыха дни и ночи и привозъ его без-
чувственнаго въ самую Запорожскую С^чь.
Тамъ принялся онъ лЪчить его неутомимо
травами и смачнваньямн; пашелъ какую-то
зпаюи;ую л:ид()вку, которая мЬсяцъ поила его
разными снадобьями, и наконецъ Тарасу стало
лучше. ЛЪкарство ли, или своя железная сила
взяла ворхъ, только онъ черсзъ полтора мЬ-
сяца сталъ на ноги; рапы з;гжнлп, п только
одни сабельные рубцы давали знать, какъ глу-
'боко когда-то быль ранснъ старый казакъ.
Однакоже, заметно сталъ онъ пасмурепъ и
печалонъ. Три тяжолыя морщины насунулись
на лобь его п уже бо.пппе никогда пе сходи-
ли съ него. Оглянулся оиъ тепо))Ь вокругъ
себя: все нопое на Гф.чи, пс^ перемерли ста-
рые товарищи. Ни одного изъ гЬхъ, которые
стояли за правое дЬло, за вЬру и братство. И
гЬ, которые отиравилпсь съ кошовымъ въ
утонъ за татарами, и т11хъ ужо по было давно:
всЪ положили го.юиы, всЬ сгибли, кто поло-
жйвъ па самимъ бою честную голову, кто отъ
безводья и безхлГ.бья, среди К1)ЫМ1|С11ХЪ со-
лончаков!.; кто въ ил 1.ну нроиал ъ, Н(> выиесши
позора; и самого п|>"Жпяго кошевого уже давно
не было насвЬт'1., и никого изъ старыхъ то-
парищгй, и ужо давно поросла травою когда-
то ки1гГ>пшая казацк.ъч сила. Плышалъ онъ
только, чтобылъ ппръ сильный, шумный пиръ;
вел норсбита вдребезги посуда; нигд-Ь не оста-
лось вина ни капли, расхитили гости и слугн
всЬ дорог1е кубки и сосуды — и смутный стоить
хозяинъ дома, думая: «лучше-бъ и пе было того
пира». Напрасно старались занять и разве-
селить Тараса; напрасно бородатые, сядьте
бандуристы, проходя по два и по три. раз-
славляли его казацк1е подвиги — сурово и рав-
нодушно глядЬлъ онъ на все, и на неподвиж-
номъ лиц'Ь его выступала неугасимая горесть,
и тихо, попурпвъ голову, говорилъ онъ: «Сынъ
мой1 Остапъ ыоп1»
Запорожцы собирались на морскую экспе-
дпц1ю. Двести челновъ спущены были въ
ДнФ.пръ, и Малая Аз1я вид-Ьла ихъ, съ бри-
тыми головамп и длинными чубами, преда-
вавшими мечу и огню цв'Ьтущ1в берега ея;
впд1'.ли чалмы свонхъ магометанскихъ обита-
телей раскиданными, подобно ея безчислен-
нымъ цв1-.тамъ, на с.мочепныхъ кровью по-
ляхъ и плававшими у бероговъ. Оиа видЬла
не мало запачканныхъ дегтемъ запорожскихъ
шароваръ, мускулистыхъ рукъ съ черными
нагайками. Запорожцы пере1'>лн нперелом;ии
весь виноградъ; въ мечетяхъ оставили цЬлыя
кучи навозу; персидск'ш дорог1я ш;ии упо-
требляли вместо очкуровъ и опоясывали ими
запр.чканныя свитки. Долго еще послЬ нахо-
дили въ тЬхъ мЬстахъ запорожск1я коротеяь-
к1я люлькп. Они весело плыли назадъ; за ними
гнался десятипушечный турецк1й корабль и
залпомъ пзъ всЬхъ оруд1Й свонхъ разогналъ,
какъ птицъ, утлые ихъ челны. Третья часть
ихъ потонула въ морскпхъ глубинахъ; но
осталыгае снова собрались вмЬстЬ и прибыли
къ устью Днепра съ двЬпадцатью бочеиками,
набитыми цехинами. Но веч? это уже не зани-
мало Тараса. Онъ уходилъ въ луга и степи,
будто бы за охотою, но заря.дъ его оставался
невыстр1'.ляннымъ. И, положивъ ружье, пол-
ный тоски, садился онъ на морской берегъ.
Долго сидЬлъ онъ тамъ, нонуривъ голову и
все говоря: «Остапъ мой! Остапъ мой!» Пере,ть
нимъ сверкало и разетплалось Черное море;
въ дальнемътро1Т11ПК'Ь крнч;иа чайка; б'Ьлый
усъ его серебрился, и слеза капала одна за
другою.
И пе выдержалъ, паконецъ, Тарасъ: ^Что
бы пи было, пойду разведать, что онъ: жнвъ
ли онъ? въ могил к? или уже и въ самой мо-
гил!. нКтъ его? Разв+.даю. по что бы ни ('Т1ио!»
И че1)('зъ пед!лю уже очутился от. въ горо-
де Умани, вооружоиный. на понЬ, сь копьеиъ,
саблей, дорожной баклагой у сЬдла. иоходиымъ
горшкомь съ саламатой, пороховыми пат1ч)-
нами, лошадиными нутами и прочимь снаря-
домъ. Онъ П|)имо подъ'Ьх!иъ къ нечистому,
запачканному домишк'Ь, у котораго небольпйя
окошки едва были видны, закопче1гныя нв-
извЬстио ч1.мъ; труба заткнута была тряпкою,
н дыряв;1Я К1)ыша вся была покрыта воробья-^

Къ стр. 280.
^
^Ф-'
- '?;,;. '^ тщ^'
^. ,<*1>"^^'
-'"
[Г ' ■., улг. •
^\* Ш
4
%
^ш' явтш^
■|Ш
ч -.
>;#||
^>" '■^. ' ■ .;'
^. . ■■ *(^У---
-*^-
"
■ >.;'-«^ ' .^В!^
1^(Р'
" " "^ -
■^Н№^^|^
1Бш"^
Тарасъ Бульба. Кпрдяга стоя.аъ,
съ м1;ста, II благодарилъ казаковъ.
Тарасъ Бульба. Кь не1Ч), точно,
какое-то изможденное лицо.
наклонилось
Тарасъ Бульба Онъ повернулся
сторону и увнд'Ёлъ женщину.
другую
Тарасъ Бульба. „Врешь, черговь 1уда1" аакри-
чалъ Тарасъ.

Тарасъ Бульба. „Пииялъ топ. знаю. Остииъ п
ударилъ сильно, вырианшись пзъ засады, ю, кон-
ницу".
Тарасъ Бульба.
•гм убплъ его?"
,Г>атько, что ты сд1;ла.1ъ!
Тарасъ Бульба. .Да скажи жо мнЬ. 1'д1> и то
иррь? сироснль '1ар11съ*.
Тарасъ Бульба. Долго сид11Л1. от,, понурпвг
голону и все говоря: .Остаиъ мой, Ост.шъ моВГ

281
МИРГОРОД ъ.
282-
МП. Куча Бсякаго сору лежала предъ самими
дверьми. Изъ окна выглядывала голова жи-
довки въ чепц!; съ потемнъвшими жемчугами.
^<Мужъ дома?* сказалъ Бульба, сл'Ьзая сь
коня н привязывая поводъ къ железному
крючку, бывшему у самыхъ дверей.
«Дома», сказала жндовка и посп'Ьшила тотъ
же часъ выйти съ пшеницей въ корчик* для
коня и стопой пива для рыцаря.
«ГдЪ же твой жидъ?»
<Онъ въ другой свЬтлиц'Ь молится», про-
говорила жидовка, кланяясь и пожелавъ здо-
ровья въ то время, когда Бульба поднесъ къ
губамъ стопу.
-Оставайс- здЬсь, накорми и напой моего
коня, а я пойду, поговорю съ нимъ одинъ. У
меня до него д'Ьло//.
Этотъ жндъ былъ известный Янкель. Онъ
уже очутился тутъ арендаторомъ и корчма-
ремъ; прибралъ понемногу бс4хъ окружныхъ
пановъ и шляхтичей въ свои руки, высосалъ
попе:1Ногу почти всЬ деньги и сильно озна-
чилъ свое жидовское присутств1е въ той стра-
не. На разстояши трехъ миль во всЬ стороны
не оставалось ни одной избы въ порядке: все
валилось и дряхл-Ьло, все пораспивалось, н
осталась бедность, да лохмотья; какъ поел*
пожара пли чумы выветрился весь край. И
если бы десять л1)ТЪ еп1,е пожилъ тамъ Янкель,
то онъ, вероятно, выв'Ьтрилъ бы и все вое-
водство.
Тарасъ вошелъ въ свЬтлицу. Жпдъ молил-
ся, накрывшись своимъ довольно запачкан-
нымъ саваномъ и оборотился, чтобы въ по-
сл^Ьдшй разъ плюнуть, по обычаю своей в^кры,
какъ вдругъ глаза его встретили стоявшаго
назади Бульбу. Такъ и бросились жиду прежде
всего въ глаза дб4 тысячи червонныхъ, ко-
торые были обещаны за его голову; но онъ
постыдился своей корысти и силился подавить
въ себ4 вечную мысль о золоти, которая, какъ
червь, обвнваетъ душу жида.
«Слушай, Янкель!» сказалъ Тарасъ жиду,
который началъ предъ нимъ кланяться и за-
леръ осторожно дверь, чтобы ихъ не вид-Ьлп.
*Я спасъ твою жизнь — тебя бы разорвали,
какъ собаку, запорожцы — теперь твоя очередь,
теперь сделай мн-Ь услугу!»
Лицо жида н'Ьсколько поморш,илось.
«Какую услугу? Если такая услуга, что
можно сделать, то для чего не сделать?»
«Не говори ничего. Вези меня въ Варшаву».
«Въ Варшаву? Какъ, въ Варшаву?/ скл-
калъ Янкель. Брови и плечи его поднялись
Бверхъ отъ пзумлешя.
«Не говори мп4. ничего. Вези меня въ Вар-
шаву. Что бы нн было, а я хочу еш,е разъ
увидать его, сказать ему хоть одно слово».
«Кому сказать слово?»
«Ему, Остапу, сыну моему».
<■ Разве панъ не слышалъ, что уже...»
«Знаю, знаю все: за мою голову даютъ дв^Ь.
тысячи червонныхъ. Знаютъ же они, дурни,.
ц^ну ей! Я теб4 пять тысячъ дамъ. Вотъ те-
бЬ две тысячи сейчасъ (Бульба высыпалъ изъ
кожанаго гамана две тысячи червонныхъ), а
остальныя — какъ ворочусь».
Жндъ тотчасъ схватилъ полотенце и на-
крылъ имъ червонцы.
«Ай, славная монета! Ай, добрая монета!»
говорилъ онъ, вертя одинъ червонецъ въ ру-
кахъ и пробуя на зубахъ. «Я думаю, тотъ
челов^къ, у котораго панъ обобралъ таыо хв-
рош1е червонцы, и часу не прожнлъ на свЬте:
пошелъ тотъ же часъ въ р^ку, да и утонулъ
тамъ после такихъ славныхъ червонцевъ».
«Я бы не просилъ тебя. Я бы самъ, можетъ-
быть, нашелъ дорогу въ Варшаву; но меня
могутъ какъ-нибудь узнать и захватить про-
клятые ляхи; ибо я не гораздъ на выдумки.
А вы, жиды, на то уже и созданы. Вы хоть
черта проведете; вы знаете вс4 штуки: вотъ
для чего я пришелъ къ тебе! Да и въ Вар-
шаве я бы самъ собою ничего не нолучилъ.
Сейчасъ запрягай возъ и вези меня!»
«А панъ думаетъ, что такъ прямо взялъ
кобылу, запрягъ, да и: «Эй, ыу, пошелъ, сив-
ка!» Думаетъ панъ, что можно такъ, какъ
есть, не спрятавши, везти пана?»
«Ну, такъ прячь, прячь, какъ знаешь; въ
порожнюю бочку, что ли?»
«Ай, ай! А панъ думаетъ, разве можно спря-
тать его въ бочку? Панъ разве не знаетъ, что
всяюй подумаетъ, что въ бочке горелка?»
«Ну, такъ и пусть думаетъ, что горелка».
«Какъ? Пусть думаетъ, что горелка?» ска-
залъ жидъ и схватилъ себя обеими руками за
пейсики и потомъ поднялъ кверху обе руки.
«Ну, что же ты такъ оторопёлъ?»
«А панъ разве не знаетъ, что Богъ на то
создалъ горелку, чтобы ее всяк1й пробовалъ?
Тамъ все лакомки, .тасуны: шляхтичъ будетъ
бежать верстъ пять за бочкой, продолбитъ
какъ разъ дырочку, тотчасъ увидитъ, что не
течетъ и скалсетъ: «Жидъ не новезетъ по-
ролшюю бочку; верно, тутъ есть что-нибудь!
Схватить жида, связать жпда, отобрать все
деньги у жида, посадить въ тюрьму жида!»
Потому что все, что ни есть недобраго, все
валится на жида; потому что жида всяшй при-
нимаетъ за собаку; потому что думаютъ, ужъ
и не человекъ, коли жидъ!»
«Ну, такъ положи меня въ возъ съ рыбою!»
«Не можно, панъ; ей-Богу, не можно. По
всей Польше люди голодны теперь, какъ со-
баки: и рыбу раскрадутъ, ипапаиащупаютъ».
«Такъ вееи меня хоть на чо1)те, только
вези!»
«Слушай, слушай, панъ!» сказалъ жидъ, по-
сунувши обшлага рукавовъ своихъ и подходя

233
С0ЧИНЕН1Я Н.
ГОГОЛЯ.
234
къ нему съ растопыренными руками. «Вотъ
что мы сд'Ьлаемъ. Теперь строятъ везд^Ь крЬ-
пости и замки; нзъ Неметчины пр1'Ьхали фран-
цузсюе иплсенеры, а потому по дорогамъ ве-
зутъ много кирпича н камней. Панъ пусть
ляжетъ на дпЪ воза, а верхъ я зак-чаду кир-
ппчомъ. Панъ здоровый и кр1;пк1й съ виду, и
потому ему ничего, коли будетъ тяжеленько;
а я сд'Ьлаю въ возу снизу дырочку, чтобы кор-
мить папа».
«Д'Ьлай, какъ хочешь, только вези!»
И черезъ часъ возъ съ кнрппчомъ вы^xалъ
изъ Умани, запряженный въ дв'Ь клячи. На
одной изъ нихъ спд1лъ высок1й Янкель, и
длинные, курчавые пейсики его разв'Ьвались
изъ-подъ жидовскаго яломка по м'Ьр'Ь того,
какъ онъ подпрыгпваль на лошади, длинный,
какъ верста, поставленная на дороги.
XI.
Въ то время, когда происходило описывае-
мое событ1е, на пограничпыхъ мЬстахъ не
было еще нпкакихъ таможепныхъ чиновнп-
ковъ и объ1',здчпковъ, этой страшной грозы
предпри1мчн1;ыхъ людей, и потому всяшй моп,
везти, что ему вздумалось. Если же кто и про-
изводилъ обыскъ и ровпзовку, то д+>лалъ это
большею частью для своего собствоппаго удо-
вольств1я, особливо если на возу находились
вамапчивые для глазъ предметы и если его
собственная рука имКла порядочный в'Ьсъ и
тяжесть. Но кирпичъ по находилъ охотинковъ
и въ'Ьхалъ безпрепятствоппо въ главный го-
родск1я ворота. Бульба, въ своей тЬсной клЬт-
кЬ, могь только сл1.1шать шумъ, крики воз-
нидъ и больше ничего. Янколь, подпрыгивая
на своомъ короткомъ, запачкаппомъ пылью
рысакЬ, поворотилъ, сдЬлавшн несколько кру-
говъ, въ темную узенькую улицу, носившую
вазван1о Грязной и вм'Ьст'Ь Жидовской, по-
тому что здЬсь дЬйствптольно находились
жиды почти со всей Варп1авы. Эта улица
чрозпичайно походила па вывороченную вну-
тренность вадняго двора. Солнце, казалось,
не заходило сюда вовсе. Сопоршонно почер-
нЬ1!ш1о деревянные дома, со мнолсоствомъ про-
тянутыхъ пзъоконъ жердей, увеличивали еще
болЬо мракъ. Изредка краснЬла моаду ними
кирпичная сгЬпа, но и та ужо во многихъ мФ.-
стахъ проп1)ап;алась совориюнпо въ чорпую.
Ииогда только пво[1ху оштукатуронмып ку-
сокъ ст1\пы, обхвач'-ипый солицомъ, блигталъ
Н"СТорпиною для глазъ бЬлпзмою. Туть все
состояло изъ сильпыхг. р1',зкостой: трубы,
тряпки, шелуха, выбр^шпииып разбитые чаны.
Вгяк1й, что только было у него негодпаго,
шнырялъ на улицу, доставляя прохожимъ поз-
можныя удобства питать псЬ чуигтва спои
этою дрянью. СидяпОЙ па копЬ всадникъ чуть-
чуть не доставалъ рукою жердей, протяну-
тыхъ черезъ улицу изъ одного дома въ дру-
гой, на которыхъ висЪли жпдовск1е чулки,
коротеньше панталонцы и копченый гусь.
Иногда довольно смазливенькое личико еврей-
ки, убранное потемн'Ьвшими бусами, выг-тя-
дывало изъ ветхаго окошка. Куча жпденковъ,
запачканныхъ, оборванныхъ, съ курчавыми
волосами, кричала и валялась въ грязи. Ры-
жш жпдъ съ веснушками по всему лицу, д-Ь-
лавшпыи его похожимъ па воробьиное яйцо,
выглянулъ изъ окна; тотчасъ заговорплъ съ
Янкеломъ на своемъ тарабарскомъ нар1>ч1и,
и Янкель тотчасъ въ'Ьхалъ въ одинъ дворъ.
По улиц'Ь шелъ другой жидъ, остановился,
вступплъ тоже въ разговоръ, и когда Бульба
выкарабкался, наконецъ, пзъ-подъ кирпича,
онъ увид-Ьлъ трехъ жпдовъ, говорившихъ съ
большпмъ жчгромъ.
Янкель обратился къ нему и сказалъ, что
все будетъ сд-Ьлапо, что его Остапъ спдитъ
въ городской темницЪ. и хотя трудно угово-
рить стражей, но, однакожъ, онъ надеется до-
ставить ему свпдан1е.
Бульба вошелъ съ тремя жидами въ ком-
нату.
Жиды началп опять говорить между собою
на своемъ непонятиоыъ язык'Ь. Тарасъ погля-
дывалъ на кхкдаго изъ нихъ. Что-то, каза-
лось, сильно потрясло его: на грубомъ и равно-
душномъ лцц11 его вспыхнуло какое-то сокру-
шительное пламя надежды, — надежды той, ко-
торая посЬщаетъ иногда человека въ посл1Ьд-
немъ градусЬ отчаяп1я; старое сердце его на-
чало сильно биться, какъ будто у юноши.
('Слушайте, жиды!» сказалъ онъ, и въ сло-
вахъ его было что-то восторженное. <Вы все
на свЬт'Ь молсете сд'Ьлать, выкопаете хоть нзъ
дна морского, и пословица давно уже говорить,
что жпдъ самого себя украдетъ, когда только
захочетъ украсть. Освободите мн'Ь моего Оста-
па! Дайте случай убЬжать ему отъ дмволь-
скихъ рукъ. Вотъ я .чтому человеку об+.щалъ
двЬтццать тысячъ ч<'рвонпыхъ, — я П1)пба-
вляю еще дв1'.падцать. Вс1-„ как1е у меня есть,
дорог10 кубки и закопанное въ землЬ золото,
хату и послЬдиюю одо/кду продамъ и заключу
съ нами коитрактъ на всн) жизнь, съ гЬыъ,
чтобы все, что ни добуду па войнЬ, Д'Ьлпть
съ вами пополамъ».
«О, не можно, любезный папъ, не можно!»
сказ.иъ со пздохомъ Янкель.
• Ш.тъ, не можно!» I казгиъ другой жпдъ.
ВсЬ три ;кида пзгляпулп одинъ па другого.
«.\ попробопать», сказалъ трет1й, боязлппо
поглядывая на днухъ другпхъ: »можетъ-быть,
Богъ дастъ».
Вс+> три жида заговорили по-п-Ьиоцкп. Буль-
ба, какъ ни наострялъ свой слухъ, ничего по
могь отгатать; опъ слыш.'иъ только часто про-

285
МИРГОРОД 'Ь.
286
И:^аоси1Iое слово «Мардохай*, и больше ни-
чего.
«Слушай, панъ1« сказалъ Янкель: «нужно
посоветоваться съ такимъ челов'Ькомъ, какого
еще никогда не было на св4тЬ. У, у! то такой
мудрый, какъ Соломонъ, п когда онъ ничего
не сд4лаетъ, то ужъ никто на свЬтЬ не сд4-
лаетъ. Сиди тутъ; вотъ ключъ, и не впускай
никого!» Жиды вышли на улицу.
Тарасъ заперъ дверь и смотр^лъ въ ма-
ленькое окошечко на этотъ грязный л;пдов-
ск1й проспектъ. Три жида остановились по-
средине улицы и стати говорить довольно
азартно; къ нимь присоединился скоро чет-
вертый, наконецъ, и пятый. Онъ слышалъ
опять повторяемое: «Мардохай, Мардохай»
Жиды безпрестанно посматривали въ одну
сторону улицы: наконецъ, въ конц4 ея изъ-за
одного дрянного дома показалась нога въ жи-
довскоыъ башмаке и замелькали фалды полу-
кафтанья. «А, Мардохай! Мардохай!» закри-
чали все жиды въ одинъ голосъ. Тощ1й жидъ,
яесколько короче Янкеля, но гораздо более
покрытый морщинами, съ преогромною верх-
нею губою, приблизился къ нетерпеливой тол-
пе, и все жиды наперерывъ спешили разска-
зывать ему, при чемъ Мардохай несколько
разъ поглядывалъ на маленькое окошечко, и
Тарасъ догадывался, что речь шла о немъ.
Мардохай размахпвалъ руками, слушалъ, пе-
ребива-чъ речь, часто плевалъ на сторону и,
подымая фалды полукафтанья, засовывалъ въ
карманъ руку и вынима-1ъ как1я-то побря-
кушки, при чемъ показывалъ прескверные
свои панталоны. Наконецъ, все жиды подняли
такой крикъ, что жидъ, стоявш1й на стороже,
долженъ бьиъ давать знакъ къ молчанш, и
Тарасъ уже началъ опасаться за свою без-
опасность, но, вспомнивши, что жиды не мо-
гутъ иначе разсуядать, какъ на улице, и что
пхъ языка самъ демонъ не пойметъ, онъ успо-
коился.
Минуты две спустя, жиды вместе вошли въ
его комнату. Мардохай приблизился къ Та-
расу, потрепалъ его по плечу и сказалъ: «Когда
мы да Богъ захочемъ сделать, то уже будетъ
такъ, какъ нужно».
Тарасъ погляделъ на этого Соломона, ка-
кого еще не было на свете, и получилъ не-
которую надежду. Действительно, впдъ его
могъ внушить некоторое довер1е: верхняя
губа у него была, просто, страшилище; тол-
щина ея, безъ сомиеи1я, увеличилась отъ по-
сторонннхъ причинъ. Въ бороде у этого Со-
ломона было только пятнадцать волосковъ, п
то на левой стороне. На лице у Соломона
было столько знаковъ побоевъ, полученныхъ
за удальство, что онъ, безъ сомнен1я, давно
шэтерялъ счетъ пмъ и привыкъ ихъ считать
■за родимыя пятна.
Мардохай ушелъ вместе съ товарищами,
исполненными удивлетя къ его мудрости.
Вульба остался одинъ. Онъ былъ въ стран-
номъ, небываломъ положен1и: онъ чувство-
в;1лъ въ первый разъ въ жизни безиокопство.
Душа его была въ лпхорадочномъ состоян1и.
Онъ не былъ тотъ прежн1п, непреклонный,
неколебимый, крепк1й, какъ дубъ; онъ былъ
малодушенъ; онъ былъ теперь слабъ. Онъ
вздрагпва.чъ при ка}кдомъ шорохе, при каж-
дой новой жидовской фигуре, показывав шей«1
въ конце улицы. Въ такомъ состоян1П про-
былъ онъ, наконецъ, весь день; не елъ, не
пнлъ, и глаза его не отрывались ни на часъ
отъ небольшого окошка на улицу. Наконецъ,
уже ввечеру поздно показался Мардохай и
Янкель. Сердце Тараса замерло.
«Что? удачно?» СПрОСИЛЪ онъ ихъ съ Н:1-
терпен1емъ дикаго копя
Но прелсде еще, нел{елп жиды собрались
съ духомъ отвечать, Тарасъ заметилъ, что у
Мардохая уже не бьыо последняго локона, ко-
торый, хотя довольно неопрятно, но все же
вплся кольцами изъ-подъ яломка его. Заметно
было, что онъ хотелъ что-то сказать, но на-
говор илъ такую дрянь, что Тарасъ ничего не
понялъ. Да и самъ Янкель прикладывалъ очень
часто руку ко рту, какъ будто бы страдалъ про-
студою.
«О, любезный панъ!» сказалъ Янкель: «те-
перь совсемъ не можно! Ей-Богу, не можно!
Такой нехорош1й народъ, что ему надо на
самую голову наплевать. Вотъ и Мардохай
скажетъ. Мардохай делалъ такое, какого еще
не делалъ ни одпнъ человекъ на слете; но
Богъ не захотелъ, чтобы такъ было. Три ты-
сячи войска стоятъ, и завтра ихъ всехъ бу-
дутъ казнпть».
Тарасъ глянулъ въ глаза жидамъ, но уже
безъ нетерпен1я и гнева.
«А если панъ хочетъ видеться, то завтра
нужно рано, такъ чтобы еще и солнце не
всходило. Часовые соглашаются, и одинъ ле-
веитарь обещался. Только пусть пмъ не бу-
детъ на томъ свете счастья, он, вей мяръ!
Что это за корыстный народъ! П между нами
такихъ нетъ: пятьдесятъ червонцевъ я далъ
каждому, а левептарю...»
«Хорошо. Веди меня къ нему!» произнесъ
Тарасъ решительно, и вся твердость возвра-
тилась въ его душу. Онъ согласился на пред-
ложен1е Янкеля переодеться иностраннымъ
г|)афомъ, пр1ехавшимъ пзъ немецкой земли.
д.'1я чего платье уже успелъ ирппастп дально-
видный жпдъ. Была уже ночь. Хозяинъ дома,
известный рыжш жидъ съ веснушками, вы-
тащилъ Т0Щ1Й тюфякъ, накрытый какою-то
рогожею, и разостлалъ его на лавке для Буль-
бы. Янкель легъ на полу на такомъ же тю-
фяке. Рыж1Й жидъ выпилъ небольшую чарочку

287
С0Ч11НКН1Я Ы. В. ГОГОЛЯ.
288
какой-то настойки, скннулъ полукафтанье, н,
сд-Ь-чавшись въ свопхъ чулкахъ д баш11а1мхъ
несколько иохожимъ на цыпленка, отправился
съ своею ;кидовкои вочто-^о похожее на шкафъ.
Двое жцденковъ, какъ дв^ домашняя собачки,
легли на полу возлЬ шка(|1а. Но Тарасъ не
спалъ: онъ спд^лъ неподвижеыъ и слегка ба-
рабанплъ нальцамп по столу; онъ дераа.1Ъ во
рту люльку и пускалъ дымъ, отъ котораго
жидъ спросонья чихалъ и заворачпва.1ъ въ
од'Ьяло свой носъ. Едва небо успкю тронуться
блЬдныыъ предв'Ьст1е11ъ зари, онъ уже толк-
нулъ ногою Янкеля. «Вставай, жидъ, и давай
твою графскую одежду!»
Въ минуту од'Ьлся онъ, вычернилъ усы,
брови, надЬлъ на темя маленькую темную ша-
почку — и никто бы изъ самыхь блпзкпхъ къ
нему казаковъ не могь узнать его. По виду
ему каза.10сь не болЬе тридцати пяти л'Ьтъ.
Здоровый румянецъ пгра.чъ на его щекахъ, и
самые рубцы придавали ему что-то новел п-
тельное. Одежда, убранная золотомъ, очень
шла къ нему.
Улицы еще спали. Ни одно меркантильное
существо еще ие показывалось въ городЬ съ
коробкою въ рукахъ. Бульба и Янкель при-
шли къ строению, им^вше.\1у видъ сидящей
цапли. Оно было низкое, широкое, огромное,
ночерн'Ьвшее, и съ одной стороны его выки-
дывалась, какъ шея аиста, длинная, узкая
башия, наверху которой торчалъ кусокъ кры-
ши. Это строон1е отправляло мнол;ество раз-
ныхъ должностей: тутъ были и казар-мы, и
тюрьма, и даже уголовный судъ. Наши нут-
нпки вошлп въ ворота и ичутились среди Н110-
страниой залы или крытаго днора. Около Т1.1-
сячи человЬкъ спали вмЬстЬ. Прямо шла ни-
зенькая дверь, передъ которой сид1.вш1е двое
часовыхъ играли въ какую-то игру, состояв-
шею въ томъ, что одинъ другого билъ двумя
пальцами но ладонп. Они мало обратили вни-
.«аи1я на нришедшихъ н цо1)11[10тили голс'ьы
только тогда, когда Янкель 1ка;;алъ: «Это мы;
слыипгге, паны: это мы».
• Ступайте!» говорилъ одинъ нзъ нихъ, отво-
ряя одною рукою дверь, а другую подставляя
си11ем у товари щу для п ри нят1я отъ него уда 110въ.
Они встуиилн въ корндоръ, узк1Й и том-
ный, который оиять привелъ лхъ въ такую
же залу съ малешкимн окошишн вверху.
• Кто идегь?» ;;ак1)Ичало нЬгколько голосньъ,
в Тарасъ увидГ.ль порядочное 1;оличе(тио
воиновъ въ полноыъ вооружеи1и. «Памъ ни-
кого не велЬно пускать».
• Это мы!» крнчалъ Янкель: «ой-Богу, мы,
ясные паны!» По )1пкто ие хопЬлъ слушать.
Къ счаст1ю, въ это время нодошелъ ка1;ой-то
толстякъ, который, по вс1мъ нримГ.тамъ, ка-
зался иачальннкомъ, потому что 1|у|ал(Я > иль-
ное ис^xъ.
«Панъ, это-жъ мы; вы уже знаете насъ, н
панъ графъ еще будетъ благодарить».
«Пропустите, сто дьябловъ чортовой ыаткЬ!
Н больше никого не пускайте. Да саблей что-
бы никто не скндалъ и не собачился на
полу...»
Продолжен1я краснор^чиваго приказа уже
не слышали паши путники. «Это мы, это я,
это свои!» говорилъ Яикель, встречаясь со
всякимъ.
«А что, можно теперь?* спросидъ онъ одно-
го изъ стражей, когда они, наконецъ, подо-
шли къ тому м'Ьсту, гд1 корндоръ уже окан-
чивался.
«Моашо; только не знаю, иропустять ли
васъ въ самую тюрьму. Теперь уже н'ЬтъЯна:
вм1,сто его стоитъ другой »,отв1,ча.чъ часовни.
«Ли, ай», произнесътихо жидъ: «этосш^ер-
но, любезный папъ!»
«Веди!» про^^^иесъ упрямо Тарасъ. Жид*
повиновался.
У дверей подземелья, оканчивавшихся квер-
ху остр1емъ, стоялъ гайдукъ, съ усами вътри
яруса. Верхн1Й ярусъ усовъ шелъ назадъ,
другой прямо впередъ, трет1й внпзъ, что дЬ-
лало его очень нохожимъ на кота.
Жидъ съежился въ три погибели и иочти
боком ь нодошелъ къ нему. «Ваша ясновель-
можпость! Ясновельмод{нын панъ!»
«Ты, жидъ, это мнЬ говоришь?»
«Вамь, ясновельможный панъ».
«Гм... а я, просто, гайдукъ!» сказалъ трех ь-
ярусный усачъ съ повесел'Ььшнми глазами.
«А я, ей-Богу, думаль, что это самъ воево-
да. Ай, ай, ай...» При этомъ жидъ покрутнлъ
головою и р1изставилъ пальцы. «.\й, какой
ва^кныи вндъ! Ей-Богу, иолковннкъ, совсЬмъ
полковникъ! Вотъ еще бы только на палецъ
прибавить, то и полковникь! Нужно бы пана
посадить на жеребца, так(1Го ско1>аго, какъ
муха, да и пусть муштруетъ полки!»
Гайдукъ поираьнлъ нижн1й ярусъ усовъ
сиоихь, ири чемъ глаза его совершеино ра.1-
веселились.
« Что за народъ воен ный! » иродолжалъ жидъ:
«охъ, вей ыиръ, что за народъ хорош1и! Шну-
рочки, бляшечки... такъ отъ нихъ блостнгь,
какъ отъ солнца; ацуу1К11, гд'Ь только увидятъ
военныхъ... ай, ай!..» Жидъ опять покрутнлъ
головою.
Гайдукъ завилъ 1)укою верхн1е усы и про-
пусти лъ сквозь зубы звукь, несколько похо-
жей на лошадиное рЖ)1и1е.
«Прошу пана оказать услугу!» проивнссъ
жидъ: «во'п. князь ир1'Ьхалъ нзъ чужого края,
хочотъ погмотрЬть наказаковъ. Онъ еще сро-
ду не вил+.лъ, что это за народъ клзаки».
иоявлеН1е иност|^анныxъ ]раф(1вь и баро-
новъ было въ Польшедово.гьно обыкиоценно:
они часто были завлекаемы едиисгвеино лю-

289
МНРГОРОДЪ
290
бопытствоиъ посмотрЬть этотъ почти цолу-
а.ч1ат1.1;1и уголъ Европы; Москов1ю и Украину
онп почнтали уже находящимися въ Аз1и. И
потому гайдукъ, поклонившись довольно низ-
ко, почелъ прплпчпыыъ прибавить несколько
словъ отъ себя:
«Я не знаю, ваша ясновельможность», го-
ворнлъ онъ: «зач'Ьмъ вамъ хочется смотр'Ьть
ихъ. Это собаки, а не люди. И в'Ьра у нпхъ
такая, что никто не уважаетъ».
«Врешь ты, чортовъ сынъ!» сказалъ Буль-
ба: «самъ ты собака! Какъ ты смеешь гово-
рить, что нашу в4ру не уважаютъ? Это вашу
еретическую вЬру не уважаютъ!»
«Эге, ге!» сказалъ гайдукъ: «а я знаю, пр1я-
тель, ты кто: ты самъ изъ тЬхъ, которые уже
сидятъ у меня. Постой же, я позову сюда на-
ши хъ».
Тарасъ увид'Ьлъ свою неосторожность, но
упрямство и досада пом'Ьшалп ему подумать
о томъ, какъ бы исправить ее. Къ счаст1ю,
Янкель въ ту же минуту усп'Ьлъ подвер-
нуться.
«Ясновельможный панъ! какъ же можно,
чтобы графъ да былъ казакъ? А еслибы онъ
бнлъ казакъ, то гд'Ь бы онъ досталъ такое
платье и такой видъ графск1й?» ■
«Разсказывай себ4!..» И гайдукъ уже рас-
творилъ было широшй ротъ свой, чтобы крик-
нуть.
«Ваше королевское величество! молчите!
молчите, ради Бога!» закричалъ Янкель. «Мол-
чите! Мы ужъ вамъ за .это заплатимъ такъ,
какъ еще никогда и не видели: мы дадимъ
вамъ два золотыхъ червонца».
«Эге! два червонца! Два червонца мнЬ ни
по чемъ: я цырюльнику даю два червонца за
то, чтобы мн'Ь только половину бороды вы-
брилъ. Сто червонныхъ давай, жидъ!» Тутъ
гайдукъ закрутилъ верхн1е усы. «А какъ не
дашь ста червопныхъ, сейчасъ закричу!»
«И на что бы такъ много?» горестно сказалъ
побл'Ьды'Ьвпий жидъ, развязывая кожаный м'Ь-
шокъ свой; но онъ счастливъ былъ, что въ
его кошельк'Ь не было бол'Ье и что гайдукъ
да.ч'Ье ста не ум-Ьлъ считать.
«Паиъ, панъ! уйдемъ скорЬе! Видите, ка-
кой тутъ нвхорош1Й народъ!» сказалъ Янкель,
заметивши, что гайдукъ перебиралъ на рук-Ь
деньги, какъ бы жал'Ья о томъ, что не запро-
силъ бол'Ье.
«Что-жъ ты, чортовъ гайдукъ», сказа.чъ
Бульба: «деньги взялъ, а показать и не ду-
маешь? Н^ть, ты долженъ показать. Ужъ когда
деньги получилъ, то ты не въ праиФ. теперь
отказать».
«Ступайте, ступайте къ дьяволу! а не то я
С1Ю минуту дамъ знать, ивасъ тутъ... Уноси-
те скор'Ье ноги, говорю я вамъ!»
«Панъ! панъ! пойдемъ, ей Богу, пойдемъ!
ГочннвН1я Н. в. Гоголя.
Цуръ имъ! Пусть имъ приснится такое, что
плевать нужно», кричалъ бедный Янкель.
Бульба медленно, потупивъ голову, оборо-
тился и шелъ назадъ, преследуемый укорами
Янкеля, котораго "Ьла грусть при мысли о да-
ромъ потерянныхъ червонцахъ.
«И на что бы трогать! Пусть бы, собака,
бранился! То уже такой народъ, что не мо-
жетъ не браниться! Охъ, вей ыиръ, какое
счаст1е посылаетъ Богъ людямъ! Сто червон-
цевъ за то только, что прогналъ насъ! А нашъ
братъ: ему и пейсики оборвутъ, п изъ морды
сд^лають такое, что и глядеть не можно, а
никто не дастъ ста червонныхъ. О, Боже мой!
Боже милосердый!»
Но неудача эта гораздо бол'Ье им^ла вл1я-
шя на Бульбу; она выражалась пожирающимъ
пламенемъ въ его глазахъ.
«Пойдемъ!» сказалъ онъ вдругъ, какъ бы
встряхнувшись: «пойдемъ на площадь. Я хо-
чу посмотреть, какъ его будутъ мучить».
«Ой, панъ! зач^Ьмъ ходить? В^дь намъ этимъ
не помочь уже».
«Попдеыъ!» упрямо сказалъ Бульба, и жидъ,
какъ нянька, вздых^ш, побрелъ всл^дъ за
нимъ.
Площадь, на которой долженствовала про-
изводиться казнь, не трудно было отыскать:
народъ валилъ туда со всЬхъ сторонъ. Въ
тогдашн1й грубый вЬкъ это составляло одно
изъ занимательнМшнхъ зр-Ьлищъ не только
для черни, но и для высшихъ классов ъ. Мно-
жество старухъ, самыхъ набожныхъ, множе-
ство молодыхъ д4вушвйъ и женщинъ, самыхъ
трусливыхъ, которымъ после всю ночь гре-
зились окровавленные трупы, которыя крича-
ли спросонья такъ громко, какъ только мо-
жетъ крикнуть пьяный гусаръ, не пропускали,
однакоже, случая полюбопытствовать. «Ахъ,
какое мученье!» кричали изъ нпхъ мног1я съ
истерическою лихорадкою, закрывая глаза и
отворачиваясь, однакоже простаивали иногда
довольно времени. Иной, и ротъ разинувъ, и
руки вытянувъ впередъ, желалъ бы вскочить
всемъ на головы, чтобы оттуда посмотреть
повиднее. Изъ толпы узкихъ, небольшихъ и
обыкновенныхъ головъ высовывалъ свое тол-
стое лицо мяснпкъ, наблюдалъ весь процессъ
съ видомъ знатока и разговаривалъ однослож-
ными словами съ оружейнымъ мастеромъ, ко-
тораго называлъ кумомъ, потому что въ пра:зд-
иичный день напивался съ нимъ въ одномъ
шинке. Иные разсулсдали съ жаромъ, друг1е
даже держали пари; по большая часть была
такихъ, которые на весь м1ръ и на все, что
ИИ случается въ свете, смотрятъ, ковыряя
иальцемъ въ своемъ носу. Напередпемъ пла-
не, возле самыхъ усачей, составлявгаихъ го-
родовую ГВарД1Ю, СТОЯЛЪ молодой И1.!1ЯХТИЧЪ,
или казавш1йся шляхтичемъ, въ военпомъ ко-

291
сочиывн1а н. в. гоголя.
292
стюмЬ, который над'Ьлъ на себя р'Ьшительно
все, что у пего ни было, такъ что на его квар-
тир'Ь оставалась только изодранная рубашка,
да старые сапоги. Дв'Ь ц'Ьпочкн, одна сверхъ
другой, висЬли у него на ше* съ какимъ-то
дукатомъ. Онъ стоялъ съ коханкою своею,
Юзысею, и безпрестанно оглядывался, чтобы
кто-нибудь не замаргшъ ея шелковаго платья.
Онъ ей растолковалъ совершенно все, такъ
что уже решительно не можно было ничего
прибавить: «Вотъ это, душечка Юзыся», го-
ворилъ онъ: «весь народъ, что вы видите,
пришелъ за т^мъ, чтобы посмотреть, какъ бу-
дутъ казнить преступнпковъ. А вотъ тотъ, ду-
шечка, что, вы видите, держитъ въ рукахъ
сЬкпру и друг1е инструменты, то палачъ, н
онъ будетъ казнить. И какъ начнетъ колесо-
вать и друпя делать муки, то преступнпкъ
еще будегь живъ; а какъ отрубя1'ъ голову, то
онъ, душечка, тотчасъ и умретъ. Прежде бу-
детъ кричать и двигаться, по какъ только от-
рубятъ голову, тогда ему не можно будеет. пи
кричать, ни есть, ни пить, оттого что у него,
душечка, уже больше не будетъ головы». И
Юзыся все это слушала со страхомъ и любо-
пытствомъ. Крыши домовъ были усЬяны на-
родомъ. Изъ слуховыхъ оконъ выглядывали
престранныя рожи въ усахъ и въ чемъ-то по-
хожемъ на чепчики. Набалконахъ, подъ бал-
дахинами, сид-Ьло аристократство. Хорошень-
кая ручка смеющейся, блистающей, какъ бе-
лый сахаръ, нанны держалась за перила. Ясно-
вельможные паны, довольно п.ютные, глядели
съ ва.;кпымъ видомъ. Холопъ, въ блестящемъ
убранстве, съ откидными на;задъ рукавами,
рачноснлъ тутъ же ра;п1ые паиитки и съестное.
Часто шалунья съ черными глазами, схватив-
ши светлою ручкою своею пирожное и плоды,
кидала въ народъ. Толпа голодиыхъ рыцарей
подставляла на подхватъ свои шайки, и ка-
кой-нибудь ВЫС1Ж1Й ш.аяхтичъ, высунуваппся
н.зъ толпы своею головою, въ полипялом ь крас-
номъ кунтуше съ поче1)1г1',вшимп золотыми
шнурками, хваталъ первый, съ помощью длнн-
ныхъ рукъ, целов;иъ полученную добычу,
прижималъ ее къ сердцу п потомъ клаль въ
ро'гъ. Гоколъ, внсеипий въ золотой к.1етке
подъ балк'Шомъ, быль та1с;|;<) зрителемъ: пе-
регнувши иа-б|)къ посъ и поднявши лапу, опъ,
съ (;в(тй ст()1)(1|||,|, разгматрииалъ такисе вни-
мательно народъ. По толпа вдруп. зашумела,
и со всехъ стороиъ раздались голоса: «Ве-
дттъ! водугь! казаки!»
Они шли сь О! к|1ытыми головами, съ длин-
ными чубами; бо|1иды у нихъ были отпущены.
Оип 1ПЛН ИИ боязливо, пи угршмо, 1?о п. какою-
тотихою П111Д<'линоггы<1: нхъ платья изъ доро-
гого сукна износились и болтхшсь па нихъ вс-т-
хпмн лоскутьями: они не гля.де.111 и ие к.1аця-
Л1М ь пароду. Ип'риди вс1..\ъ шелъ Остаиъ.
Что почувствовалъ старый Тарасъ, когда
увнделъ своего Остапа? Что было тогда въ
его сердце? Онъ гляделъ на него изъ толпы
и не проронилъ ни одного движен1я его. Они
приблизились уже къ лобному м4сту. Остапъ
остановился. Ему первому приходилось вы-
пить эту тяжелую чашу. Опъ гляну-чъ насво-
ихъ, поднялъ руку вверхъ и произнесъ гром-
ко: «Дан же, Боже, чтобы все, как1е тутъ ни
стоятъ еретики, не услыша.1и, нечестивые,
какъ мучится христ1анинъ! чтобы ни одинъ
изъ насъ не промолвилъ ни одного слова!»
Поме этого онъ приблизился къ эшафоту.
«Добре, сынку, добро!» сказа-чъ тихо Буль-
ба и уставилъ въ землю свою седую голову.
П;иачъ сдерпулъ съ него ветх1я лохмотья;
ему увязали руки и ноги въ нарочно сделан-
ные станкп, и... Не будемъ смущать читате-
лей картиною адскихъ мукъ, отъ которыхь
дыбомъ поднялись бы ихъ волоса. Оне бьии
порожден1е тогдашняго груб;1го, свирепаго ве-
ка, когда человекъ велъ еще кровавую жнзпь
однихъ воинскнхъ подвиговъ и зака.1нлся въ
ней душою, не чуя человечества. Напрасно
некоторые, немпопе, бывш1е исключеи1ями
изъ века, являлись противниками снхъ ужас-
пыхъ меръ. Напрасно король и мног1е рыца-
ри, просветленные умомъ и душой, представ-
ляли, что подобная жестокость наказан 1Й мо-
жетъ только ра;)жечь мщоп1в казацкой нац1и.
Но власть короля п умныхъ мнеп1Й была ни-
что передъ безпорядкомъ и дерзкой волею
государственныхъ магпатовъ, которые своею
необдуманностью, непостижимымъ отсутств!-
емъ всякой дальновидности, дЬтскимъ само-
люб1емъ и ничтожною гордостью превратили
сеймъ въ сатиру иа правлвн1е. — Остаиъ вы-
носилъ терзан1я п пытки, какъ исиолинъ. Ни
крика, ни стона не было слышно даже тогда,
1;огда ст1ии перебивать ему на рукахъ и по-
гахъ костн, когда ужасный хряскъ ихъ но-
слыи1ала1 среди мертвой толпы отдшенными
•■фителями, когда паняики отворотили гл;1за
свои, ничто похожее на стонъ не вырвалось
нзъ ус'гь его, недрогнулось лицо его. Тарасъ
стоялъ въ толпе, иотупивъ голову и, въ то
же время, гордо прииоднявъ очи, и одобри-
тельно только говорнлъ: «Добре, сынку, добре!»
Но когда по.гвели его кьпоследнимъсморт-
нымъ мукамт., 1саз1и1(кь, кикъ будто ст;иа по-
даваться его сила. И пов^лъ онъ очами но-
кругъ себя: Боже! все неведомым, все чуж1я
лица! Хоть бы кто-нибудь изъ близкнхъ П1)п-
сутствоналъ при его смерти! Онъ не хотКи.
бы (мыпипь рыдан|й в сл)ирушен1я слабой ма-
тери, или бсзумныхъ ш)ПлоП супруги, нстор-
га10И1ей волосы и б1ющей себя вь б|иыя Г1)у-
ди; Х()г1и 1. бы онъ теп(«рь увидеть тнордаго
мулса, который бы ра-чумпымь слончмъ осве-
жилъ его и утешнлъ ири кончине. И упалъ

293
МИРГОРОД ъ.
294
онъ сплою и выкликну^лъ въ дутпевной немо-
щи: «Батько! гд* ты? Слышишь ли ты все
это?..»
«Слышу!» раздалось среди всеобщей тиши-
ны, и весь мплл1онъ народа въ одно время
вздрогнулъ. Часть военныхъ всадниковъ бро-
силась заботливо разсыатривать толпы народа.
Янкель побл1>дн4лъ, какъ смерть; и когда всад-
ники немного отдалились отъ него, онъ со
страхомъ оборотился назадъ, чтобы взглянуть
на Тараса; но Тараса уже возл'Ь него не было:
-8Г0 и сл'Ьдъ простылъ.
XII.
Отыскался сл'Ьдъ Тарасовъ. Сто двадцать
тысячъ казацкаго войска показалось на гра-
ницахъ Украины. Это уже не была какая-ни-
будь малая часть или отрядъ выстут1ивш1й
на добычу или на угонъ за татарами. Н'Ьтъ,
поднялась вся нац1я, ибо переполнилось тер-
пЬн1е народа, — поднялась отомстить за по-
см'Ьянье иравъ своихъ, за позорное унижен1е
своихъ нравовъ, за оскорблвп1е в'Ьры пред-
ковъ и святого обычая, за посрамлвн1е цер-
квей, за безчинства чужеземныхъ нановъ, за
угнетенье, за ун1ю, за позорное владычество
жидовствана христ1анской земли, за все, что
копило и сугубило съ давнихъ временъ суро-
вую ненависть казаковъ. Молодой, но силь-
ный духомъ, гетманъ Остраница предводилъ
всею несметной казацкой силою. Возл'Ь былъ
виденъ ирестар'Ьлый, опытный товарпщъ его
и сов-Ьтникъ Гуня. Восемь полковнпковъ вели
дв'Ьнадцатитысячные иолки. Два генеральные
есаула и генеральный бунчужный ■Ьхали
Бсл-Ьдъ за гетманомъ. Генеральный хорунж1й
предводилъ главное знамя; много другихъ хо-
ругвей и знаменъ разв'Ьвались вдали; бунчу-
ковые товарищи несли бунчуки. Много также
было другихъ чиновъ полковыхъ: обозныхъ,
войсковыхъ товарищей, полковыхъ писарей,
и съ ними и11шихъ и конныхъ отрядовъ; почти
столько же, сколько было рейстровыхъ каза-
ковъ, набралось охочекомонныхъ и вольныхъ.
Отвсюду поднялись казаки: отъ Чигирниа,
отъ Переяслава, отъ Батурина, отъ Глухова,
отъ низовой стороны Дн'Ьпровской и отъ всЬхъ
его верхов1й и острововъ. Безъ счету кони и
несм-Ьтные таборы телЬгь тянулись по иолямъ.
И между т'Ьми-то казаками, мелсду т-Ьми во-
семью полками отборп-Ье всЬхъ былъ одинъ
пол]1ъ; и иолкомъ тЬмь предводилъ Тарасъ
Бульба. Все давало ему перев'Ьсъ предъ дру-
гими: и преклонный л'Ьта, и опытность, и
ум'Ьнье двигать своимъ войскомъ, и сильн'Ьй-
шая вс'Ьхъ ненависть къ врагамъ. Далее са-
мимъ казакамъ казалась чрезм'Ьрною его без-
пощадная свпр'Ьиость и жестокость. Только
огонь да висЬлицу опред'Ьляла сЬдая голова
его, и совЬтъ его въ войсковоз1ъ сов'Ьт'Ь ды-
шалъ только одпимъ пстреблен1емъ.
Нечего описывать всЬхъ битвъ, гд'Ь пока-
зали себя казаки, ни всего постепенпаго хода
кампан1и: все это внесено въ л'Ьтописиыя стра-
ницы. Изв'Ьстно, какова въ Русской земл'Ь вой-
на, поднятая за в'Ьру: н-Ьтъ силы спльп'Ье в'Ь-
ры. Непреоборима и грозна она, какъ неру-
котворная скала среди бурнаго, в'Ьчно-изм'Ьп-
чиваго моря. Изъ самой средины морского
дна возносить она къ небесамъ непроломныя
свои ст'Ьны, вся созданная изъ одного ц'Ьль-
наго, сплошного камня. Отвсюду видна она и
глядитъ прямо въ очи мимоб'Ьгущимъ волнамъ.
И горе кораблю, который нанесется на нее!
Въ щепы летятъ безснльныя его снасти, то-
нетъ и ломится въ ирахъ все, что ни есть на
нпхъ, и жалкнмъ крикомъ иогпбающихъ огла-
шается пораженный воздухъ.
Въ л'Ьтописньгхъ страницахъ изображено
подробно, какъ б'Ьжали польские гарнизоны
изъ освобождаемыхъ городовъ; какъ были ие-
рев'Ьшаны безсов'Ьстные арендаторы - жиды;
какъ слабъ былъ коронный гетманъ Николаи
Потоцкш съ многочисленною своею арм1ею
иротивъ этой непреодолимой силы; какъ, раз-
битый, иресл'Ьдуемый, перетонплъ онъ въ не-
большой р'Ьчк'Ь лучшую часть своего войска;
какъ облегли его въ небольшомъ м'ЬстечкЬ
Полонномъ грозные казацше полки, и какъ,
приведенный въ крайность, польсшй гетманъ
клятвенно об'Ьщалъ полное удовлетворен1е во
всемъ со стороны короля и государственныхъ
чиновъ и возвращен1е всЬхъ прежнихъ правъ
и ирепмуществъ. Но не так1е были казаки,
чтобы поддаться на то: зна-чи они уже, что
такое польская клятва. И Потоцкий не кра-
совался бы больше на шеститысячномъ своемъ
аргамак'Ь, привлекая взоры зпатныхъ паннъ
и зависть дворянства, не шум-Ьлъ бы на сей-
махъ, задавая роскошные ниры сенаторамъ,
если бы не спасло его находившееся въ м-Ь-
стечк'Ь русское духовенство. Когда вышли па-
встр'Ьчу всЬ попы въ св'Ьтлыхъ золотыхъ ри-
захъ, неся иконы и кресты, и впереди сам'ь
арх1ерей съ крестомъ въ рутсЬ и въ пастыр-
ской митр'Ь, преклонили казаки всЬ свои го-
ловы и сняли шайки. Никого не уваясили бы
они на ту пору, ниже самого короля; но про-
тивъ своей церкви христ1анской не иосм'Ьли
и уважили свое духовенство. Согласился гет-
манъ вм'Ьст'Ь съ полковниками отпустить По-
тоцкаго, взявши съ него клятвенную присягу
оставить на свобод'Ь всЬ христ1анск1я церкви,
забыть старую вражду и не наносить никакой
обиды казацкому воинству. Одинъ только иол-
ковникъ не согласился на такой мпръ. Тотъ
одинъ бьыъ Тарасъ. Вырвалъ онъ 1иокъ во-
лосъ изъ головы своей и вскрикнулъ:
«Эй, гет.чанъ и полковники! не сд'Ьлайгд

295
с о Ч и Н Е Н 1 я Ы. В. Г и Г О Л Я
■296
такого бабьяго д'Ьла! не верьте ляхамъ: про-
дадугь псяюхи!» Когда же полковой писарь
подалъ ус10в1е, и гетманъ приложплъ свою
властнуто руку, онъ снялъ съ себя чистый бу-
латъ, дорогую турецкую саблю, изъ первЬй-
шаго железа, разломплъ ее на-двое, какъ
трость, и кипулъ врознь далеко въ разныя
стороны оба конца, сказавъ: «Прощайте же!
Какъ двумъ концаыъ сего ца.чаша не соеди-
ниться въ одно п не составить одной сабли,
такъ и намъ, товарищи, больше не видаться
на этомъ свЬтЬ! Помяните же прощальное мое
слово»... (при семъ слов'Ь голосъ его вырось,
поднялся выше, принялъ неведомую силу —
п смутились всЬ отъ пророческихъ словь):
«передъ смертнымъ часомъ своимъ вы вспо-
мните меня! Думаете, купили спокойств1е и
миръ; думаете, пановать станете? Будете па-
новать другнмъ панованьемъ: сдерутъ съ твоей
головы, гетманъ, кожу, набьютъее гречаною
половою, и долго будутъ впдЬть ее по вс1,мъ
ярмаркамъ! Не удерж1гге и вы, паны, головь
своихъ! пропадете въ сырыхъ погребахъ, за-
мурованные въ каменныя стЬны, если васъ,
какъ барановъ, не сварятъ вс'Ьхъ живыми въ
котлахъ!»
«А вы, хлопцы!» продолжалъ онъ, оборо-
тившись къ своимъ: «кто изъ васъхочеть уми-
рать своею смертью, — не по запечьямь и
бабьимъ лежанкамъ, не пьяными подъ забо-
ромъ у шинка, подобно всякой падатн, а че-
стной казацкой смертью, всЬмъ на одной по-
стели, какъ женихъ съ нев-Ьстою? Или, мо-
жегь-быть, хотнто воротиться домой, да о'Ч»-
ротиться въ недовЬрковъ, да возить на своихъ
спинахъ польскихъ ксендзовь?»
«За тобою, пане полковнику! за тобою!»
вскрикнули ВС*, которые были въТарасовомъ
полку, и къ нимъ перебЬжало не мало дру-
гихъ.
«А коли за мною, такъ за мною же!» ска-
залъ Тарасъ, надвинувъ глубже на голову се-
б* шапку, грозно взглянулъ на всЬхъ оста-
вавшихсл, оправился на ком'1^своемъ и крик-
нулъ своимъ: «Нопопрокнетъ же никто иась
обидной р-Ьчьк|! А ну, гайда, хлопцы, въ
гости къ католнкамъ!» И «слЬдъ загЬмъ уда-
рялъ онъ по коню, и попямулся .за нимь та-
борт. изъ ста тол+.гь, и сь ннмъ много было
к&за]1кнхъ (шиниковп. и пкхоты, и. оборотись,
грозилъ взоронъ вс'кмь 0('тавав111ИМ(Ш, и
ги+.пг нъ быль взоръ 014». Никто не погм1и1ъ
остановить н.хъ. Нъ виду всего вонн(;т»а ухо-
дндъ полкъ, идолгоещооборачивмсл Тарасъ
и всг> грозил ь.
Г'иутны стояли гстмапь и полковники, ал-
дум1и11(т1> 11с1. и молч!и11 долго, какь будто
г11а1нмы<- какимь-то тяж>лымъ пр»и1>1.ст1ем ь.
Не даромъ п|»ов!.1ц.1Л1. '1'арасъ: такь все и сбы-
лось, ЕДКЪ онь П|м)и1.щ<иь. Немного в]>еменн
спустя, послЬ в'Ьроломна1'о поступка подъ Ка-
невымъ, вздернута была голоза гетмана на
колъ вмЬстЬ со многими изъ перв'Ьйшпхъ са-
новниковъ.
А что же Тарасъ? А Тарасъ гулял ъ по всей
Польше съ свопмъ псчкомъ, выжегъ восемнад-
цать м'Ьстечекъ, близь сорока костеловь. и
уже доходилъ до Кракова. Много пзбилъ онъ
всякой шляхты, разграбплъ богатЬйш1е и луч-
ш1е замки: распечатали и поразлпвгшп по земл'Ь
казаки вЬковые меды и вина, сохранно сбе-
регавш1еся въ панскпхъ погребахъ; изрубили
и пережгли дорог1я сукна, одежды и утвари,
находнмыя въ кладовыхъ. «Ничего не жал-Ьй-
те!» повторялъ только Тарасъ. Не упа:к11лн
казаки чериобровь1хъ панянокъ, б1иогрудыхъ.
свЬтлолпки.хъ дЬвицъ; у самыхъ алтарей не
могли спастись он*: зажигалъ ихъ Тарасъ
вмЪстЬ съ алтарями. Не однЬ б1лосп'Ьжныя
руки подым1инсь изъ огнистаго пламени къ
небесамъ, сонровождаемыя ;калкнмн криками,
отъ которыхъ подвиги улась бы сам;1я сырая
земля и стеновая трава поникла бы отъ жа-
лости долу. Но не внимали ничему жесток1е
казаки и, поднимая копьями съ улпцъ мла-
денцевъ ихъ, кида^^и къ нимъ же въ пламя.
«Это вамъ, вражьи ляхи, поминки по Остап-Ь!»
приговаривалъ только Тарасъ. Н т;ш1я по-
минки по ОстапЬ отнравлялъонъ въ каждомъ
селен1и, пока польское правительство не уви-
дало, чго поступки Тараса были побольше,
чЬмъ обыкнс'вснное разбойничество, н тому же
самому Потоцкому поручено было съ пятью
полками поймать непремЬнно Тараса.
Шесть дней уходили казаки проселочными
дорогами отъ всЬхъ пресл1>дован1й; едва вы-
носили кони необыкновенное б1'.гство и спа-
сали казаковъ. Но Ногоцк1Й на сей разъ бььть
достоинъ возложеннаго норуче)ия; неутомимо
преслФ.довалъ онь ихъ и настнп. па берегу
Днестра, гдФ. Бульбазанялъ для 11оздыха остав-
ленную развгинвшуюся крЬиость.
Нгиъ самой кручей у Дн-Ьстра-р+.ки виднЬ-
лась она своимъ оборваннымъ в;иомъ и своими
раав;инвшимисл останками стЬнъ. Шебпемъ
и разбитымъ кирпичомъ ус1>яна была вер-
хушка утеса, готовш! всякую минуту сорваться
и слет1,ть вннзъ. Тутъ-то, съ днухъ сторонъ,
приленс;1ии1хъ къ полн>, обступиль его корон-
ный гетманъ Нот<)ЦК1Й. Четы]»" дня бились
и боролись ка:'.:11;и, отбиваясь кирпичами и ка-
меньями. Но истощились запасы и силы, и р1.-
шилсл ']'а11асъ 1111обн1Ьсл сквозь ряды. И Н|)о-
бИЛНСЬ было уже КгиШКН п. МОЖеГЬ-бЬГГЬ, 1ЧЦе
равъ послужили бы ниь вГ.рнобыст|1Ь1е конн,
какъ вдругь, с|)едн самаго б1ла, остаиовнлся
Тарась и шчсрикнулъ: «Стой! выпша лк>лька
съ табакомь; не хочу, чтобы и лн>лька доста-
.«ась врал;ьммь ляхнмь!» И ппгнулс^! старый
атимааъ и «ггхлъ отыскивать ьь траиЬ свою

Кт. стр. 201;
^<^"" Ж^Т^'^'^
|""4^;;;чин
■рл^ж^ '
^Кйк^^зШ^М
^ШУ^ШР^^^^Н
1|^^-йЯН^1 "^^
ЦР^'^ч
Тарасъ Бульба. Ыардахай прпблпзплся къ Та-
расу.
Тарасъ Бульба. „Прошу пана оказать услу-
гу!" произнесъ жидъ.
Тарасъ Бульба. А т'Ьмъ временемъ подбежала
вдругь ватага и схватила его под7, могупя илечи.
Тарасъ Бульба. . . .Татарск10 кони цоролетЬл»
чорезъ иронасть и бултыхнули пряио въ Ди'Ьпръ.

В1Й. Старуха шла прямо къ нему съ распро-
стертыми рунамп.
В1Й. Старухи побЬжала такъ быстро, чти исад-
нпкъ едва могъ переводить духъ свой.
ВШ. Ьозчуоствонио 1
СТИрОПЫ руки II СТ011:1ЛП.
В1Й. Они нацинсд!.
иг долину.
|и\1:1ИЛ11сь С1. крутой горы

297
М и 1> г о !■ о Д Ъ.
298
лтольку съ табакомъ, неотлучную сопутннцу
на моряхъ и на суш*, и въ походахъ, и дома.
А т'Ьмъ временемъ набежала вдругъ ватага и
схватила его подъ могуч1я плечн. Двинулся
было онъ вс'Ьмп членами, но уже не носыпа-
лпсь на землю, какъ бывало прежде, схватнв-
ш1е его гайдуки. «Эхъ, старость, старость!»
сказалъ онъ, и заплакалъ дебелый старый ка-
закъ. Но не старость была виною: сила одо-
лела силу. Мало не тридцать челов'Ёкъ по-
впсто у него по рукамъ и по ногамъ. «Попа-
лась ворона!» крпчалп ляхи. «Теперь нужно
только придумать, какую бы ему, собакЬ, луч-
шую честь воздать». И присудили, съ гет-
манскаго разрешенья, сжечь его живого въ
виду вс'Ьхъ. Тутъ же стояло нагое дерево,
вершину котораго разбило громомъ. Притя-
нули его же-и-Ьзнымн ц4пямн къ древесному
стволу, гвоздемъ прибили ему руки и, при-
поднявъ его повыше, чтобы отовсюду былъ
впденъ казакъ, принялись тутъ же расклады-
вать подъ деревомъ костеръ. Но не на костеръ
гляд4лъ Тарасъ, не объ огн-Ь онъ думалъ, ко-
торымъ собирались жечь его; гляд'Ьлъ онъ,
сердечный, въ ту сторону, гд4 отстрелива-
лись казаки: ему съ высоты все было видно,
какъ на ладони. «Занимайте, хлопцы, зани-
майте скорее», кричалъ онъ: «горку, что за
л4сомъ: туда не подступятъ они!» Но вЪтеръ не
доиесъ его словъ. «Вотъ пропадутъ, пропадутъ
ни за что!» говорилъ онъ отчаянно и взглянулъ
внизъ, где сверкалъ ДнЬстръ. Радость блес-
нула въ очахъ его. Онъ увид^лъ выдвинув-
ш1яся изъ-за кустарника четыре кормы, со-
бралъ всю силу голоса и зычно закричалъ:
«Къ берегу! къ берегу, хлопцы! Спускайтесь
подгорной дорожкой, что палево. У берега
стоятъ челны, всЬ забирайте, чтобы не было
погони!»
На этотъ разъ ветеръ дунулъ съ другой
стороны, и все слова были услышаны каза-
ками. Но за такой совЬтъ достался ему тутъ
л;е ударъ обухомъ по голов4, который пере-
воротнлъ все въ глазахъ его.
Пустились казаки во всю прыть подгорной
дорожкой; а ужъ погоня за плечами. Видятъ:
путается и загибается дорожка и много даетъ
въ сторону извивовъ. «А, товарищи! не куды
пошло!» сказали бс4, остановились на мигь,
подняли свои нагайки, свистнули — и татар-
ск1е ихъ кони, отделившись отъ земли, распла-
ставшись въ воздухе, какъ змеи, перелетели
черезъ пропасть и бултыхнули прямо въ
Днестръ. Двое только не достали до реки,
грянулись съ вышины объ каменья, пропали
тамъ навеки съ конями, даже не успевши
издать крика. А казаки уже плыли съ конями
въ реке и отвязыва,1и челны. Остановились
ляхи надъ пропастью, дивясь неслыханному
казацкому делу и думая: прыгать ли нмъ, или
нетъ? Одинъ молодой полковникъ, живая, го-
рячая кровь, родной братъ прекрасной по-
лячки, обворолсивпгей беднаго Авдр1я, но но-
думалъ долго и бросился со всехъ силъ съ
конемъ за казаками: перевернулся три раза
въ воздухе съ конемъ своимъ и прямо гря-
нулся на острые утесы. Въ куски изорвали его
острые камни, пропавшаго среди пропасти, и
мозгъ его, смешавшись съ кровью, обрызгалъ
росш1е по неровнымъ стенамъ провала кусты.
Когда очнулся Тарасъ Бульба отъ удара и
глянулъ на Днестръ, уже казаки были на
челнахъ и гребли веслами; пули сыпались на
нихъ сверху, но не доставали. Н вспыхнули
радостный очи у стараго атамана.
«Прощайте, товарищи!» кричалъ онъ имъ
сверху: «вспоминайте меня и будущей же
весной прибывайте сюда вновь, да хорошенько
погуляйте! Что взяли, чортовы ляхи? Думаете,
есть что-нибудь на свете, чего бы побоялся
казакъ? Постойте же, придетъ время, будетъ
время, узнаете вы, что такое православная
русская вера! Уже и теперь чуютъ дальше и
близкие народы: подымется изъ Русской земли
своп царь, и не будетъ въ м1ре силы, которая
бы не покорилась ему!»... А уже огонь поды-
мался надъ костромъ, захватывалъ его ноги
и разостлался пламенемъ по дереву... Да разве
найдутся на свете так1е огни, муки и такая
сила, которая бы пересилила русскую силу!
Не малая река Днестръ, и много на ней
заводьевъ, речныхъ густыхъ камышей, отме-
лей и глубокодонныхъ местъ; блеститъ реч-
ное зеркало, оглашенное звонкпмъ ячаньемъ
лебедей, и гордый гоголь быстро несется по
немъ, и много кулпковъ, краснозобыхъ курух-
тановъ и всякихъ иныхъ птпцъ въ тростни-
кахъ и на прибрежьяхъ. Казаки живо плыли
на узкихъ двухрульныхъ челнахъ, дружно
греблп веслами, осторожно миновали отмели,
всполашивая подымавшихся птпцъ, и гово-
рили про своего атамана.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ.
В I Й *).
Какъ только ударялъ въ К1еве поутру до-
вольно ЗВ0НК1Й семинарск1п колоколъ, висев-
1и1Й у воротъ Братскаго монастыря, то уасе со
1!сего города спешили толпами школьники и
бурсаки. Грамматики, риторы, философы и
богословы, съ тетрадями подъ мышкой, брели
въ к.1ассъ. Грамматики были еще очень малы:
*) В1а —есть колоссальное создан1с простонароднаго
воображения. Такимъ именсмъ называется у ыалороес1янъ
начальннкъ гномовъ, у котораго в-Ьки на гла:!ахъ идутъ
Д11 самой земли. Вся эта повЬсть есть народное продан1е.
Я пе хот'Ьлъ ИИ въ чемъ изменить его и разсказываю
почте въ такой же простоте, какъ слншалъ.

299
с о Ч П Н Е Н I я Н. В. ГОГОЛЯ.
300
идя, тсткалп друп. друга и бранились меяаду
собою самымъ топенысиыъ дискаптомъ; они
били всЬ почти въ изодраншлхъ или запач-
канныхъ платьяхъ, и карманы нхъ в4чно были
наполнены всякою дрянью, какъ-то: бабкамп,
свпст'Ьлкамп, сд'Ьланнымп пзъ перышекъ, пе-
до4деннымъ ппрогомъ, а иногда даже и ма-
ленькими воробышками, нзъ которыхъ одпт.,
вдругъ чплпкпувъ среди необыкповенпоп ти-
шины въ к-часс!), доставлялъ своему патрону
порядочныя па-чн въ обЪ руки, а иногда и
вишневыя розги. Риторы шли солпдн'Ье; платья
у нихъ были часто совершенно ц'Ьлы, но за-
то на лиц1'. всегда почти бывало какое-нибудь
украгоен1е, въ видФ. риторпческаго тропа: или
одпш. глазъ уходнлъ подт, самый лобъ, или,
чм+.сто губы, цЪчый пузырь, пли какая-нибудь
другая примата; эти говорили и божились ме-
жду собою теноромъ. Философы д'Ьлою окта-
вою брали ниже; въ карманахъ ихъ кром'Ь
кр'Ьпкихъ табачпыхъ корешковъ, ничего не
было Запасовъ они не делали нтсакихъ, и все
что попадалось, съедали тогда же; отъ нихъ
слышалась трубка и горЬлка, иногда такъ да-
леко, что проходпвш1п мимо ремесленникъ
долгс' еще, остановившись, нюхалъ, какъ гон-
чая собака, воздухъ.
Рынокъ въ это время обыкновенно только-
что начнналъ шевелиться, п торговки, съ буб-
ликами, булками, арбузными семечками и ма-
ковниками, дергали на подхватъ за полы тЬхъ,
у которыхъ полы были пзъ топкаго сукна пли
]«1К0Й-нибудь бум;икноп матер1н.
«Папичн, паннчи! сюды, сюды!» говорили
он'Ь со всЬхъ сторопъ: «ось бублики, маков-
ники, вертычки, бухапци хороши! ей-Богу,
хороши! па меду! сама пмаа!»
Другая, подпявъ что-то длинное, скручен-
ное изъ гЬста, кричала: «Ось сусулька! Па-
ннчи, купите сусульку!»
*11е покупайте у этой ничего: смотрите, ка-
кая онаскве11ная, — и носъ нехорошей, и руки
иочистыял...
Но философовъ и богослововъ он* боялись
вад'Ьвать, потому что философы и богословы
всегда любили брать только на пробу и при-
томъ цЬлою горстью.
По приход!, въ соминар1ю, вся толпа размЬ-
щ;иась по классамъ, 11ах(>д»и1пимсл въ ии-
веиькнхъ, довольно, одиакоп;о, просп^I1Иыxъ
комиатахъ съ небольшими окнами, съ п1иро-
кими дверьми п 8апач1санн1>1ип скамьями.
К'лассъ иаполиялсл пд])уп. 1)ааиоголосними
жуйс;1«чн1ЯМ11: аидиторы выслушивали свонхъ
ученикоиъ; ЗВ0ПК1Й дискаи'П. грамматика по-
,пад1иъ кань разъ вь нионъ стекла, вставлсн-
наго въ м;иепьк1Я ок1га, и стекло отнЬчило
почти г1.мь же зпукомь; въ углу гул11Л1. рц-
торъ, кого])аго ]ютъ и толстый губы должны
бы принадлежать по крайней м'Ър'Ь филосо-
фии. Онъ гуд-Ьлъ басомъ, и только слышно было
издали: «бу, бу, бу, бу»... Авдпторы, счушпя
урокъ, смотрЬлп однпмъ глазомъ подъ скамью,
гд'Ь изъ кармана подчпненнаго бурсака выгля-
дывала булка или варенпкъ, или семена пзъ
тыквъ.
1шгда вел эта ученая толпа успевала при-
ходить н4сколько ранЬе, или когда зн;ии, что
профессора будутъ по;'.;ке обыкновеннаг'о,
тогда, со Бсеобщаго соглас1л, замышляли бой,
и въ этомъ бою должны были участвовать всЬ,
даже и цензора, обязанные смотрЬть за поряд-
комъ и нравственностью всего учащагося со-
слов1я. Два богослова обыкновенно решали,
какъ происходить бптвЬ: каждый ли к.часоъ
долженъ стоять за себя особенно, или В("Ь
доллшы разд'Ьлнться па дв-11 половины: на бу 1)('у
и семпнар1ю. Во вслкомъ случаЬ, грамматики
начинали прежде всЬхъ, и какъ только вм1-
шпвалпсь риторы, они улш бежали прочь и
становились на возвышеп!яхъ наблюдать
битву. Погомъ вступала философ1Я съ черными
длинными усами, а паконецъ п богослов1я въ
ужаспыхъ шароварахъ и съ претолстымп
шеями. Обыкновенно оканчивалось тЬмъ. что
богослов1я побивала всвхъ, п философ1я, по-
чесывая бока, была т1ч'нпма въ классъ и по-
м1;щалась отдыхать на скамьяхъ. Профессоръ,
входпвш1п въ классъ п участвовавш1й когда-то
самъ въ подобных!, бояхъ, въ одну минуту,
по разгоравшимся лицамъ своихъ слушателей,
узпавалъ, что бой былъ педуренъ, п въ то
время, когда онъ с1къ розгами по пальцам!!
риторику, въ др/гомъ классЬ другой профес-
соръ отдЬлывалъ деревянными лопаткам п по
рукамъ фплософ1Ю. Съ богословами же было
поступаемо совершенно другпмъ образомъ:
имъ, по выражен1ю профессора богослов1п,
отсыпалось по мЬркЬ крупнаго гороха, что
состояло въ коротенькихъ кожапыхъ канчу-
кахъ.
Въ торжественные дни и праздники семп-
парпсты и бурсаки отправлялись по домамъ
съ вертепами. Иногда разыгрывали комед1ю,
и въ такомъ случаЬ всегда отлич;ися какой-
нибудь богословъ, ростомъ мало чЬмъ пониже
к1овской колокольни, представлявш1й Ирод1а-
ду или Пептефр1ю, супругу египетсюш) ца-
редворца. Въ 11аг1)аду получ1ияи они ьусокъ
политпа, или мЬишкь п}Н)са, или половину
ва!1е11аго гуся и тому подобное. Весь этогь
уче1ШЙ 11ар(иъ, — какъ семинар1я, такъ и
бурса, кото1)1.1я питали какую-то иаслЬдстисн-
пую пенр1Я311ь между с4)бою, — былъ ч|)езвы-
чийно бкдонъ на средства къ прокорыл(МП1о.
и прнгомъ необыкновенно пролсорливъ, так1
что сосчитать, сколько каждый и;п. иихъупн-
сывилъ за вечерею пиушекь, были бы сх!»'!!-
шенпо невоз.цожное д11Л(|, и п(1Т11му добрих^т-
ныя пожертвовао1я важнточныхъ влад'Ьльцевг.

301
МИРГОРОД ъ.
302
не могли быть достаточны. Тогда сенатъ, со-
СТ0ЯВШ1Й изъ фплософовъ и богослововъ, от-
правлялъ грамматиковъ п риторовъ, подъ
предводителъствомъ одного философа, — а
иногда присоедннялся и самъ, — съ м'Ьшкамп
на плечахъ, опустошать чуж1е огороды — и
Бъ бурсЬ появлялась каша изъ тыквъ. Сена-
торы столько объЬдались арбузовъ и дынь,
что на другой день авдпторы слышали отъ
нихъ, вместо одного, два урока: одинъ про-
исходилъ изъ устъ, другой ворчалъ въ сена-
торскомъ желудк*. Бурса и семпнар1я носили
как1я-то длпнныя подобия сюртуковъ, прости-
равшихся по сге время: слово техническое,
означавшее — далЬе пятокъ.
Самое торжественное для семпнар1и собы-
т1е было — вакаЕС1н: время съ шня месяца,
когда обыкновенно бурса распускалась по до-
мамъ. Тогда всю большую дорогу усеивали
грамматики, философы и богословы. Кто не
им'Ьлъ своего пр1юта, тотъ отправлялся къ
кому-нибудь изъ товарищей. Философы и бо-
гословы отправлялись па кондицги, то-есть
брались учить пли приготовлять д4тей .тюдей
зажнточныхъ, и ползгчалн за то въ годъ новые
сапоги, а иногда и на сюртукъ. Вся ватага
эта тянулась вмести ц4лымъ таборомъ, вари-
ла себ* кашу и ночевала въ пол*. Каждый
тащилъ за собою м'Ьшокъ, въ которомъ нахо-
дилась одна рубашка и пара онучъ. Богосло-
вы особенно были бережливы и аккуратны;
для того, чтобы не износить сапоговъ, они
скидали ихъ, вешали на палки и несли на
плечахъ, особенно, когда была грязь: тогда
они, засучнвъ шаровары но колени, безстраш-
но разбрызгивали своими ногами лужи. Какъ
только завидывали въ стороне хуторъ, тот-
часъ сворачивали съ большой дороги и, прн-
олизившись къ хатЬ, выстроенной поопрятн'Ье
другихъ, становились передъ окнами въ рядъ
и во весь ротъ начинали пЬть кантъ. Хозя-
инъ хаты, какой-нибудь старый казакъ-посе-
лянинъ, долго ихъ слушалъ, подпершись обеи-
ми руками, потомъ рыдалъ прегорько и гово-
рилъ, обращаясь къ своей жен'Ь: «Жинко! то,
что поютъ школяры, должно-быть очень раз-
умное; вынеси нмъ сала и чего-нибудь такого,
что у насъ есть». И ц4лая миска варениковъ
валилась въ м'Ьшокъ; порядочный кусъ сала,
несколько паляницъ, а иногда и связанная
курица помещалась вм'Ьст'Ь. Подкрепившись
такимъ запасомъ, грамматики, риторы, фило-
софы и богословы опять продолжали путь.
Чемъ дал^е, однакоже, шли они, т^мъ бол^е
уменьшалась толпа ихъ. Вс* почти разбро-
дились по домамъ и оставались т^Ь, которые
им-каи родительск1я гнезда дал^Ье другихъ.
Одинъ разъ, во время нодобнаго етранство-
ван1я, три бурсака своротили съ большой до-
роги въ сторону, съ т^мъ, чтобы въ первомъ
попавшемся хутор4, запастись пров1антомъ,
потому что М'Ьшокъ у нихъ давно уже былъ
пустъ. Это были: богословъ Халява, философъ
Хома Брутъ и рпторъ Тнберхй Горобець.
Богословъ былъ рослый, плечистый муж-
чина и им'Ьлъ чрезвычайно странный нравъ:
все, что ни лежало, бывало, возл'Ь пего, онъ
непрем'Ьнно украдетъ. Въ другомъ случа'Ь ха-
рактеръ его былъ чрезвычайно мраченъ, и
когда напивался онъ пьянъ, то прятался въ
бурьян'Ь, п семинар1и стоило большого труда
сыскать его тамъ.
Философъ Хома Брутъ былъ нрава веселаго,
любплъ очень лежать и курить люльку; если
же пплъ, то непрем'Ьнно нанималъ музыкан-
товъ и отплясывалъ тропака. Онъ часто про-
бовалъ крупнаго гороху, но совершенно съ
философическимъ равнодуш1емъ, говоря, что,
чему быть, того не миновать.
Риторъ Тибер1й Горобець еще не им'Ьлъ пра-
ва носить усовъ, пить гор'Ьлки и курить люль-
ки. Онъ носилъ только оселедецъ, и потому ха-
рактеръ его въ то время еще мало развился;
но, судя по большпмъ шишкамъ на лбу, съ
которыми онъ часто являлся въ классъ, можно
было предположить, что изъ него будетъ хо-
рош1й воинъ. Богословъ Халява и философъ
Хома часто дирали его за чубъ, въ знакъ
своего покровительства, и употребляли въ ка-
честв'Ь депутата.
Былъ уже вечеръ, когда они своротили съ
большой дороги; солнце тодько-что сЬло, и
дневная теплота оставалась еще въ воздух'Ь.
Богословъ и философъ шли молча, куря люль-
ки; риторъ Тибер1й Горобець сбивалъ палкою
головки съ будяковъ, росшихъ по краямъ до-
роги. Дорога шла между разбросанными груп-
пами дубовъ и ор'Ьшника, покрывавшими лугъ.
Отлогости и небольш1я горы, зеленыя и круг-
лый, какъ ку полы, иногда перемежевывали рав-
нину. Показавшаяся въ двухъ м'Ьстахъ нива
съ вызр^вавшимъ жптомъ давала знать, что
скоро должна появиться какая-нибудь деревня.
Но уже бол'Ье часа, какъ они минули хл'Ьб-
ныя полосы, а мелсду т'Ьмъ имъ не попадалось
никакого жилья. Сумерки уже совсемъ омра-
чили небо, и только на запад'Ь блЬдн'Ьлъ оста-
токъ алаго С1ян1я.
«Что за чортъ!» сказалъ философъ Хома
Брутъ: «сдавалось совершенно, какъ будто
сейчасъ будетъ хуторъ».
Богословъ помолчалъ, погляд'Ьлъ по окре-
стностямъ, потомъ опять взялъ въ ротъ свою
люльку, и всЬ продолжали путь.
«Ей-Богу!» сказа.чъ опять, остановившись,
философъ: «ни чортова кулака не видно».
«А, можетъ-быть, дал'^Ье и попадется какой-
нибудь хуторъ», сказалъ богословъ, не вы-
пуская люльки.
Но между Т'Ьмъ уже была ночь, и ночь до-

воз
с о ч и и Е н I я п.
гоголя.
304
вольно темная. Небольш1Я тучи усилили мрач-
ность и, судя по всЬмъ прим'Ьтамъ, нельая
было ожидать ни зв'Ьздъ, ни месяца. Бурсаки
замЬтили, что они сбились съ пути и давно
шли не по дорогЬ.
Философъ, пошаривши ногами во всЬ сто-
роны, сказалъ накоиецъ отрывисто: «А гдЬ
же дорога?»
Богословъ помолчалъ и, надумавшись, про-
молвилъ: «Да, ночь темная».
Риторъ отошелъ въ сторону я старался
ползкомъ наш,упать дорогу, но руки его по-
падали только въ лисьи норы. Везд'Ь была
одна степь, яо которой, каза-юсь, никто не
4зднлъ.
Бутешественники еще сделали усил1е прой-
ти несколько впередъ, но везд'Ь была та же
дичь. Философъ поиробовалъ перекликнуться,
но голосъ его совершенно заглохъ по сторо-
намъ и не встр1',Т11лъ никакого отвЬта. Ш,-
сколько спустя только нослыша-юсь слабое
стенан1е, похожее на волч1й вой.
«Вишь! что тутъ д'Ьлать?» сказалъ фило-
софъ.
«А что? оставаться и заночевать въ пол*!»
сказалъ богословъ п полЬзъ въ кармапъ до-
стать огниво п закурить снова свою люльку.
Но философъ не могъ согласиться на это: онъ
всегда пм'Ьлъ обыкнове1ие упрятать на ночь
полиудовую краюху хлЬба и фунта четыре
сала, и чувствовалъ на этотъ разъ въ желуд-
к* своемъ какое-то несносное одиночество.
Прптомъ, несмотря на веселый нравъ свой,
фплосо(1)ъ боялся нЬсколько волковъ.
«Н'Ьтъ, Халява, не молшо», сказалъ онъ.
«Какъже, не подкрЬпивъ себя нич'Ьмъ, растя-
нуться и лечь такъ, какъ собака? Иоиробуемъ
еще: можетъ-быть, набродемъ на какое-ни-
будь жилье, и хоть чарку гор'Ьлкн удастся вы-
пить на ночь».
При словЬ «горелка», богословъ сплюнулъ
въ сторону и промолвнлъ: «Оно, конечно, въ
пол'Ь оставаться нечего».
Бу[1саки П0И1ЛН впередъ и, къ величайшей
радости ихъ, въ отдален1п почудил1У1 лай.
11рнслушапшись, съ кото1)ой стороны, они от-
правились бод))-11в и, немного пройдя, увид11ли
огонекъ.
«Хуторъ! Ей-Вогу, хуторъ!» сказалъ фили-
софъ.
Предпол11Ж1'п1я (М'о не обманули: чере;^ъ
Н'ЬшюльЕо ирежвни; оол увнг,-|-.ли, точно, не-
большой хуторокъ, гостояпимй нзъдиухъ толь-
ко хать, маходипших1'Я мъ одномъ и томъ же
№"{)* Въ окнахъ светился огонь; десяпжъ
слнвнмхъ д«'р1'въ Т111)ч;иъ ищь тыпомъ. Нзгля-
иунии! въ рквоаныя дощатый П()|ц1та, бурсаки
увид1\Л11 диоръ, устанонлоннып чумацкими во-
вами. :5в11злы кое-гдЬ глянули въ это В1п'мя
на псСЛ.
«Смотрите асе, братцы, не отставать! Во
что бы то ни было, а добыть ночлега!»
Три ученые мужа дружно ударили въ во-
рота и закричали:
«Отвори!»
Дверь въ одной хат'!; заскрип11ла, п, минуту
спустя, бурсаки увид'Ьли иередъ собою ста-
руху въ нагольномъ тулуп-Ь.
«Кто таыъ?* закричала она. глухо кашляя.
«Пусти, бабуся, переночевать: сбились съ
дороги; такъ въ полЬ скверно, какъ въ голод-
номъ брюх*».
«А что вы за народъ?»
«Да народъ необидчивый: богословъ Халява,
философъ Брутъ и риторъ Горобець».
«Не можно», проворча.1а старуха: «у меня
народу полонь дворъ и всЬ углы въ хатЬ за-
няты. Куда я васъ д4ну? Да еще все какой
рослый и здоровый народъ! Да у меня и хата
развалится, когда помЬщу такихъ. Я знаю
этихъ философовъ и богослововъ: если такихъ
пьянпцъ начнешь принимать, то и двора скоро
не оудотъ. Пошли, пошли! Тутъ вамъ н1;тъ
м4ста».
«Умилосердись, бабуся! Какъ же можно,
чтобы христ1анск1я души пропали ни за что,
ни про что? Гд'Ь хочешь, помести насъ; и если
мы что-нибудь, какъ-нибудь того, или какое
другое что сдклаемъ, — то пусть намъ и руки
отсохнутъ, и такое будетъ, что Богъ одинъ
знаетъ — вотъ что!».
Старуха, казалось, немного смягчилась. «Хо-
рошо», сказала она, какъ бы размышляя: «я
впущу васъ, только положу вс'Ьхъ въ разныхъ
м'Ьстахъ: а то у меня не будетъ спокойно на
сердиЬ, когда будете лежать вмЬст'Ь».
«На то твоя воля: не будемъ прекословить»,
отвечали бурсаки.
Ворота заскрипели, и они вошли на дворъ.
«А что. бабуся», сказалъ философъ, идя за
старухой: «если бы такъ, какъ говорить...
Ей-Богу, въ живогЬ какъ будто кто колесами
сталь ездить: съ самаго утра вотъ хоть бы
щепка была во рту».
«Вишь, чего захогЬлъ!» сказала старуха:
«н+лъ, у меня нЬтъ ничего такого, и нечь не
топилась сегодня».
«А мы бы уже за все :»то», иродолжалъ фи-
лософъ: «расплатились бы завтра, шккъ сд-Ь-
дуеп. — чнстогапомъ. Да!» продолжалъ онъ
тихо: «чортасъ дваполучим1ьты что-нибудь!»
«Ступайте, ступайте! и будьте довольны
т*мъ, что даюгь вамъ. Потъ чортъ принесъ
какихъ нужных 1. паннч1'й!»
Философъ Хома мрнпюлъ въ слвершсаное
упын1е оп. такихъ словъ; но вдругь но<ъ его
11очувствов1иъ яанахъ суннчюп рыбы; онъ гля-
цулъ на М1а|ювары богослова, шед1иаго съ
нимъ рядом I., и увнд11лъ, что иаъ кармана его
торчалъ преогромпын рыб1й хвосп.: богословъ

305
л и 1' г о р о д ъ.
306
уже успЬлъ подтибрить съ воза ц'Ьлаго кара-
ся. Н такъ какъ онъ это пропзводплъ не изъ
какой-нибудь корысти, но единственно по при-
вычк-Ь, и, позабывши совершенно о своемъ
карасЪ, уже разглядывалъ, что бы такое стя-
нуть другое, не пм4я наз1'Ьрен1я пропустить
даже изломаннаго колеса, — то философъ Хома
заитстплъ руку въ его карманъ, какъ въ своп
собственный, п вытащплъ карася.
Старуха разместила бурсаковъ: ритора по-
ложила въ хат4, богослова заперла въ пустую
Еамору, философу отвела тоже пустой овеч1и
хлЪвъ.
Философъ, оставшись одннъ, въ одну мину-
1у съ^лъ карася, ос110тр1;лъ плетеныя ст'Ьны
хл-Ьва, толкнулъ ногою въ морду просунув-
шуюся изъ другого хлЬва любопытную свинью
и поворотился на правый бокъ, чтобы заснуть
мертвецки. Вдругь низенькая дверь отвори-
лась, и старуха, нагнувшись, вошла въ хл^въ.
«А что, бабуся, чего теб* нужно?» сказалъ
философъ.
Но старуха шла прямо къ нему съ распро-
стертыми руками.
«Эге, ге!»подумалъ философъ. «Только нйгь,
голубушка, устарела!»
Онъ отодвинулся немного подальше, но
старуха, безъ цвремон1и, опять подошла къ
нему.
«Слушай, бабуся!» сказа-иъ философъ: «те-
перь постъ. а я такой челов^къ, что и за
тысячу золотыхъ не захочу оскоромиться».
Но старуха раздвигала руки и ловила его,
не говоря пи слова.
Философу сделалось страшно, особливо,
когда опъ зам^тилъ, что глаза ея сверкнули
какимъ-то необыкновеннымъ блескомъ. «Ба-
буся! что ты? Ступай, ступай себЬ съ Бо-
гомъ!» закричалъ онъ.
Но старуха не говорила пи слова и хва-
т;иа его руками.
Онъ вскочилъ на ноги, съ нам'Ьрен1емъ
бФ.лсать; но старуха стала въ дверяхъ, впе-
рила на него сверкающхе глаза и снова на-
чала подходить къ нему.
Философъ хот^лъ оттолкнуть ее руками,
но, къ удивлен1ю, зам^тплъ, что руки его не
иогутъ приподняться, ноги не .двигались; и
онъ съ ужасомъ увид'Ьлъ, что даже голосъ не
звучалъ изъ устъ его: слова безъ звука ше-
велились на губахъ. Онъ слышалъ только,
какъ билось его сердце; онъ вид'Ьлъ, какъ
старуха подошла къ нему, сложила ему руки,
нагнула ему голову, вскочила съ быстротою
кошки къ нему на спину, ударила его метлою
по боку, и онъ, подпрыгивая, какъ верховой
конь, понесъ ее на плечахъ свонхъ. Все это
случилось такъ быстро, что философъ едва
могъ опомниться и схватилъ обЬими руками
себя за колени, желая удержать ноги, но он*,
къ величайшему изумлен1Ю его, подымались
противъ воли и производили скашси быстрее
черкесскаго б4гуна. Когда уже минули они
хуторъ и передъ ними открылась ровная ло-
щина, а въ сторон'Ь потянулся черный, какъ
уголь, л'Ьсъ, тогда только сказалъ онъ самъ
въ себе: «Эге, да это ведьма!»
Обраш;енный месячный сорпъ св'Ьтл'Ьлъ па
небЬ. Робкое полночное с1ян1е, какъ сквозное
покрывало, ложилось легко и дымилось по
земле, леса, луга, небо, долины — все, каза-
лось, какъ будто спало съ открытыми гла-
зами; ветеръ хоть бы разъ вспорхнулъ где-
нибудь; въ ночной свежести было что-то влаж
но-теплое; тени отъ деревъ и кустовъ, какъ
кометы, острыми кяинами падали на отлогую
равнину: такая 'была вочь, когда философъ
Хома Брутъ скакалъ съ пепонятнымъ всад-
никомъ на спине. Онъ чувствовалъ какое-то
томительное, непр1ятное и вместе сладкое
чувство, подступавшее къ его сердцу. Онъ
опустилъ голову внизъ и впделъ, что трава,
бывшая почти подъ ногами его, казалось,
росла глубоко и далеко, и что сверхъ ея на-
ходилась прозрачная, какъ горный ключъ,
вода, и трава казалась дномъ какого-то свет-
лаго, прозрачнаго до самой глубины моря;
по крайней мере, онъ внделъ ясно, какъ онъ
отражался въ немъ вместе съ сидевшею на
спине старухою. Онъ впделъ, какъ, вместо
месяца, светило тамъ какое-то солнце; онъ
слышалъ, какъ голубые колокольчики, накло-
няя свои головки, звенели; онъ внделъ, какъ
изъ-за осоки выплывала русалка, мелькала
спина и нога, выпуклая, упруг;1я, вся создан-
ная изъ блеска и трепета. Она оборотилась
къ нему — и вотъ ея лицо, съ глазами, свет-
лыми, сверкающими, острыми, съ пеньемъ
вторгавшимися въ душу, уже приближалось
къ нему, уже было на поверхности и, задро-
!кавъ сверкающнмъ смехомъ, удалялось; и
вотъ она опрокинулась на сипну — и облач-
ный перси ея, матовыя, какъ фарфоръ, непо-
кры-^ый глазурью, просвечивали прбД7. солн-
цемъ по краямъ своей белой, эластпчески-
нежной окружности. Вода, въ виде малень-
кихъ пузырьковъ, какъ бисеръ, обсыпала
ихъ. Она вся дрожитъ и смеется въ воде...
Видитъ ли онъ это, или не впдитъ? Наяву
ли это, или снится? Но тамъ что? ветеръили
музыка? звенитъ, звенитъ и вьется, и под-
ступаетъ, и вонзается въ душу какою-то не-
стерпимою трелью...
«Что это?» думалъ философъ Хома Брутъ,
глядя внизъ, несясь во всю прыть. Потъ ка-
тился съ него градомъ. Онъ чувствовалъ бе-
совски-сладкое чувство, онъ чувствова.1ъ ка-
кое-то пронзающее, какое-то томительно-
страшное наслажден1е. Ему часто казалось,
какъ будто сердца уже вовсе не было у него,

307
сочинЕи]я н. в. гоголя.
308
и онъ со страхомъ хватался за него рукою.
Изнеможенный, растерянный, онъ началъ
нрипсшннать всЬ как1я только зналъ, мо-
литвы Онъ перебпра.1ъ всЬ заклят1я протнвъ
духовъ, и вдрутъ почувствовалъ какое-то
освйжете; чувствовалъ, что шагъ его пачи-
налъ становиться лЬпив'Ье, вЪдьма какъ-то
слабее держалась на спнпЁ его, густая трава
касалась его, и уже онъ не впд'Ьлъ въ ней
ничего необыкновенпаго. СвЬтлый серпъсв'Ь-
тилъ на неб'Ь.
^Хорошо же!» подумалъ про себя фнлософъ
Хома и началъ почти вслухъ произносить за-
клятш Наконецъ, съ быстротою молп1и, вы-
прыгнулх нзъ-подъ старухи и вскочплъ въ
СЕОхс очередь къ ней на спину. Старуха мол-
киаъ дробнымъ шагомъ побежала такъ бы-
стро, что всадникь едва ыогъ переводить духъ
съо^. Земля чуть ме.тькала подъ пимъ; все
было яско прп м4сячномъ, хотя и неполномъ
ср4гЬ; долипы были гладки; но все отъ бы-
строты мелькало неясно и сбивчиво въ его
глазахъ. Онъ схватилъ лежавшее на дорогЬ
полЬно и началъ имъ со вс^.хъ снлъ колотить
старуху. Дише вопли издала она; сначала
былк они сердиты и угрожающи, потомъ ста-
новились слабее, пр1ятц'Ье, чище, и потомъ
уже тихо, едва звенели, какъ тонк1е сере-
бряные колокольчики, и заронились ему въ
душу; и невольно мелькнула въголовЪ мысль:
точно ли это старуха? «Охъ, не могу больше!»
произнесла она въ изнеможении и упала на
землю.
Опъ всталъ на ноги и посмотр'Ьлъ ей въ
очи (разсвЬтъ загорался, и блестЬлн золотыя
главы вдали юевскихъ церквей): передъ нимъ
лежала красавица съ 1)астрепаниою роскош-
ною косою, съ длинными, какъ стр11лы, р'^с-
ницами. Везчувственно отбросила она на об*
стороны б'Ьлыя паг1я руки и стонала, возведя
кверху очи, полпыя слезъ.
Затреиеталъ, какъ древесный лнстъ, Хо.ма;
жалость и клкоо-то странное волпен1е, и ро-
бость, пен-Ьдомыя ому самому, овлад'Ьли имъ.
Опъ пустился б'Ьлсать во весь духъ. Дорогой
билось безпокойно ого сердце, и пикакь не
могъ опъ истолковать себ!, что за странное,
новое чувство имъ овладЬло. Опъ уже не хо-
тЬлъ болФ.о тти на хутора и см11Н1илъ нъ
Шевъ, раздумыв;и1 всю Д01югу о такомь но-
понятнпмь промсшеств1и.
Бурсаконь почти никого не было в ьгородЬ:
всЬ разбрелись по хуторамь, или на конди-
ц1и, плн, просгго, безь нсякихъ К(1пди1ий, по-
тому что по хут(||)ам1. малоросг111г|симь можно
+.сть галушки, «'Ырь, гмгтану и нарсмики Ш'-
личиною 1гь шляпу, 1ге паплатииь гроша .ю-
негь. 1)1)Л1.т.чя, 1)азъ11хатмш1ся хата, нь ко
торой пг1.м1,1ц;иась бурга, была рЬтительно
пуста, и сколько фило1-о||)ъ ни шарилъ по
вс4хъ углахъ и даже ощупалъ вс4 дыры и
западни въ крышЬ, но нпгд-Ь не отыск;иъ ни
куска сала илп, по крайней мЬр'Ь, стараго
кпнша, что, по обыкиовен1ю, запрятываемг
было бурсаками.
Одпакоже философъ скоро сыскался, какъ
поправить свое горе: онъ прошелъ, посви-
стывая, раза три по рынку, П('р1мпгнулся на
самомъ концЬ съ какою-то молодою вдовою
въ желтомъ очинке, продававшею ленты, ру-
жейную дробь и колеса, — и былъ въ тотъ же
день накормленъ пшеничными варениками,
курицею... и словомъ — перечесть нельзя, что
у него было за столомъ, иакрытымь въ ма-
ленькомъ глпняпомъ домпкЬ, среди вшине-
ваго садика. Въ тотъ же самый вечеръ ви-
дели философа въ корчмЬ: онъ лежалъ на
лавк*, покуривая, по обыкнсшонш своему,
люльку, п при всЪхъ бросплъ жиду-корчмарю
ползолотой Передъ нпмъ стояла крул;ка. Онъ
глядЬлъ на нриходпвшнхъ и уходившихъ
хладнокровно-довольными глазами и вовсе
уже не думалъ о своемъ необыкновенномъ
пропсшеств1п.
Между т'Ьмъ распространилпсь везд!; слухи,
что дочь одного нзъ богатЪншпхъ сотпиковь.
котораго хуторъ находился въ пятидесяти
верстахъ отъ К1ева, возвратилась въ одннъ
день съ прогулки вся избитая, едва имевшая
си-ты добресть до отцовскаго дома, находится
при смерти и пере.хъ смертиымъ часомъ
изъявила желац1е чтобы отходную по пей и
молитвы, въ продолжеи1е трехъ дней посл:Ь
смерти, чнталъ одннъ пзъ шевскпхъ семнна-
рнстовъ: Хома Брутъ. Объ этомъ фплософь
узналъ отъ самого ректора, который нарочно
прнзывалъ его въ свою комнату и объявилъ,
чтобы онъ безъ всякаго отлагательства сп-Ь-
шилъ въ дорогу, что именитый сотпикъ прп-
слалъ за нимъ на]10чно людей и возокъ.
Фнлософъ вздрогнулъ по какому-то безот-
четному чувству, котораго онъ самъ не могъ
растолковать себЬ. Темное предчувств1е го-
ворило ему, что ждетъ его что-то недоброе.
Самъ не зная почему, объявилъ онъ напря-
микъ, что не поМетъ.
41 Послушай, (1от1пе Хома!» сказгиъ р>м;-
торъ (опъ въ нЬкот()1»ыхъ случаяхъ объяс-
нялся очень иГ.лииио со своими подчинен-
ными): «тебя никакой чортъ и не спрашн-
ваегь о томь, хочешь лн Т1а Ьхать, или не
хочешь. Л теб'Ь скалсу только то, что если ты
еще будешь показывать свою рысь, да мудр-
ствовать, Т(| приюику тебя по спипЬ и по про-
чему такъ отсп'гать м(1Лодымъ бе|)с;п1И1;| мь,
что и вь банк! не пулсно будоп. ходить».
'1>плог<1(|)ъ, почесывая слегка за ухомъ. вь!
шель, не говоря ни слова, располагая нрн
ппрвонъ удобпомъ случае возложить надежду

309
ЫНРГОРОДЪ.
310
на своп ногп. Въ раздумьи сходнлъ опъ съ
крутой лестницы, приводившей на дворъ,
обсая;енный тополями, и на минуту остано-
вился, услышавши довольно явственно голосъ
ректора, дававшаго ириказан1я своему 1и110ч-
нпку и еще пому-то, — вероятно, одному пзъ
посланныхъ за нпмъ отъ сотника.
«Благодари иана за крупу и яйца», гово
рилъ ректоръ". «и скажп, что какъ только бу-
дутъ готовы т4 книги, о которыхъ онъ пи-
шетъ, то я тотчасъ пришлю: я отдалъ ихъ
уже переписывать ппсцу. Да не забудь, мой
голубе, прибавить пану, что на хутора у
нихъ, я знаю, водится хорошая рыба, и осо-
бенно осетрина, то при случае прпсла.1ъ бы:
зд'Ьсь на базарахъ и нехороша, и дорога. А
ты, Явтухъ, дай молодцамъ по чарк4 горелки;
да философа привязать, а не то — какъ разъ
удеретъ».
«Вишь, чортовъ сынъ!» подумалъ про себя
философъ: «пронюхалъ, длинноног! и вьюнъ!»
Онъ сошелъ внпзъ и увндЬлъ кибитку, ко-
торую прннялъ было сначаяа за хлебный
овннъ на колесахъ. Въ самомъ д4л4, она
была такъ же глубока, какъ печь, въ которой
обжигаютъ кирпичи. Это былъ обыкновенный
краковс-к1й экилажъ, въ какомъ жиды пол-
сотнею отправляются вм-ЬстЬ съ товарами во
вс4 города, гдЬ только слышитъ пхъ носъ
ярмарку. Его ожидало челов^къ шесть здо-
ровыхъ п кр'Ьпкпхъ казаковъ, уже несколько
пожилыхъ. Свитки изъ тонкаго сукна, съ ки-
стями, показывали, что они принадлежали
довольно значительному и богатому вла-
дельцу; небольш1е рубцы говорили, что они
бывали когда-то на войн^Ь не безъ славы.
«Что-жъ д4лать? Чему быть, тому не ми-
новать!» подумалъ про себя философъ и,
обратившись къ казакамъ, пропзнесъ громко:
«Здравствуйте, братья товарищи!»
«Будь здоровъ, панъ философъ!» отвечали
некоторые изъ казаковъ.
«Такъ вотъ .это мп^ приходится сидйть
вместе съ вами? А брнка знатная!» продол-
жалъ онъ, влезая. «Тутъ бы только нанять
музыкантовъ, то и танцовать моясно».
«Да, соразмерный экипал;ъ!» сказалъодинъ
изъ казаковъ, садясь наоблучокъ саыъ-другъ
съ кучеромъ, завязавшпмъ голову тряпицею,
вместо шапки, которую онъ усп4лъ оставить
въ шинк*. Друпе пять вм4ст4 съ фплософомъ
полЪзли въ углублеше и расположились на
мешкахъ, паполненныхъ разного закупкою,
сделанною въ городе.
«Любопытно бы знать», сказа.1ъ фплософъ:
«еслибы, примеромъ, эту брику нагрузить
какпмъ-ппбудь товаромъ, положимъ — гллью
или железными клипами, сколько потребова-
лось бы тогда коней?»
*Да», сказалъ, помолчавъ, сидевш1й на
облучке казакъ: «достаточное бы число по-
требовалось коней».
После такого удовлетворительнаго ответа
казакъ почпталъ себя въ праве молчать во
всю дорогу.
Философу чрезвычайно хотелось узнать
обстоятельнее, кто таковъ былъ этотъ сот-
никъ, каковъ его нравъ, что слышно о его
дочке, которая такнмъ необыкновеннымъ
образомъ возвратилась домой и находилась
при смерти, и которой истор1я связалась те-
перь съ его собственною, какъ у нихъ и что
делается въ доме. Онъ обращался къ нимъ
съ вопросами; но казаки, верно, были тоже
философы, потому что, въ ответъ на это,
молчали и курили люльки, лежа на мешкахъ.
Одпнъ только изъ ннхъ обратился къ си-
девшему на козлахъ вознице съ коротень-
кимъ прпказан1емъ: «Смотри, Оверко, ты,
старый разпня, какъ будешь подъезжать къ
шинку, что на чухрайловской дороге, то не
позабудь остановиться и разбудить меня и
другихъ молодцовъ, если кому случится за-
снуть».
После этого онъ заснулъ довольно громко.
Впрочемъ, эти наставлен1я были совершенно
напрасны, потому что, едва только прибли-
зилась исполпнская брнка къ шинку на чух-
райловской дороге, какъ все въ одпнъ голосъ
закричали: «Стой!» Притомъ лошади Оверка
были такъ уже пр1учены, что останавлива-
лись сами нередъ каждымъ шинкомъ.
Несмотря на жаргай шльсшй день, все
вышли пзъ брпки, отправились въ низень-
кую, запачканную комнату, где жидъ-корч-
марь, съ знаками радости, бросился прини-
мать свопхъ старыхъ знакомыхъ. Жпдъ при-
несъ подъ полою несколько колбасъ пзъ сви-
нины и, пололсивши на столъ, тотчасъ отво-
ротился отъ этого запрещеннаго талмудомъ
плода. Все уселись вокругъ стола; гдиняныя
крунжи показались предъ каждымъ изъ го-
стей. Философъ Хома долженъ былъ участво-
вать въ общей ппрушке. И такъ какъ ма-
лоросс1яне, когда подгуляютъ, непременно
начнутъ целоваться или плакать, то скоро
вся изба наполнилась лобызан1ями. «А ну,
Спиридъ, почеломкаемся!» — «Иди сюда, До-
рошъ, я обниму тебя!»
Одинъ казакъ, бывш!Й постарее всехъ дру-
гихъ, съ седыми усами, подставивши руку подъ
щеку, началъ рыдать отъ души о томъ, что
у него нетъ ни отца, ни матери и что онъ
остался однимъ-одинъ на свете. Другой былъ
большой резонеръ и безпрестанно утешалъ
его, говоря: «Не плачь; ей-Богу, не плачь!
что-жъ тутъ?.. Ужъ Богъ знаетъ, какъ и что
такое». Одинъ, по имени Дорошъ, сделался
чрезвычайно любопытенъ и, оборотившись къ
философу Хоме, безпрестанно спрашива.1Ъ его:

311
С о Ч и и к 11 I л Н. В. ГОГОЛЯ.
312
«я хот^лъ бы знать, чему у васъ въ бурс4
учатъ: тому ли самому, что и дьякъ читаетъ
въ церкви, НЛП чему другому?»
«Не спрашивай!» говорплъ протяжно резо-
неръ: «пусть его тамъ будетъ, какъ бы-чо.
Богь уже знаетъ, какъ нужно; Богъ все
знаетъ».
«Н'Ьтъ, я хочу знать», говорплъ Дорошъ:
«что тамъ написано въ тЬхъ кнпжкахъ; мо-
жетъ-быть, совс1;мъ другое, чЬмъ у дьяка».
«О Боже мой, Боже мой!» говорплъ этотъ
почтенный наставпикъ: «и на что такое гово-
рить? Такъ уже воля Бож1я положила. Уже
что Богъ далъ, того не можно перем'йнпть».
«Я хочу знать все, что нп написано. Я пойду
въ бурсу, ен-Богу, пойду. Что ты думаешь, я
не выучусь? — Всему выучусь, всему!»
«О, Боже лсъ мой. Боже мой!..» говорплъ
утешитель п спустплъ свою голову на столъ,
потому что совершенно былъ не въ силахъ
держать ее дол^е на илечахъ. Проч1е казаки
толковали о папахъ и о томъ, отчего иа неб1;
св'Ьтитъ м'Ьсяцъ.
Фнлософъ Хома, увидя такое расположе1ие
головъ, решился воспользоваться п улизнуть.
Онъ сначала обратился къ седовласому казаку,
грустившему объ отц'Ь и матерп: «Что-жъ ты,
дядько, расплакался?» сказалъ онт,: «я самъ
сирота! Отпустите меня, ребята, на волю! На
что я вамь?»
«Пустимъ его на полю!» отозвмись н'^жо-
торые: «в-Ьдь онъ сирота; пусть себ* идетъ,
куда хочегъ».
«О, Боже-жъ мой! Боже мой!» произнесъ
угЬшптоль, подпявъ свою голову: «отпустите
его! Пусть идетъ себе!»
И казаки уже хотели сами вывесть его въ
чистое иоле; но тотъ, который показалъ свое
любопытство, остановплъ пхъ, сказавши: «Не
трогайте: я хочу съ нпмъ поговорить о бурсЬ;
я самъ пойду въ бурсу...»
Внрочемъ, врядъ ли бы зтотъ побЬгь могъ
совершиться, потому чтокогдафплософъ взду-
М1иъ подняться изъ-за стола, то вогп его сде-
лались какъ будто деревянными, и дверей въ
комиагЬ начало продсгавляться ему такое мно-
жество, что врядъ ли бы онъ отыскалъ на-
стоящую.
Только ввечеру вся эта компан1я вспомнила,
что нужно отправляться дал^е въ дорогу. Измо-
СТНППШСЬ 1П, б|)ПКу, <11т 110ТЯНу.1П1'1., ПОГОНЯЯ
лишадей и 11а1гЬ11ая пЬсню, которой слова и
смыслъ врядъ ли бы кто разобралъ. Проколе-
сивши 6ольп|ую полонипу ночи, безнростанно
сбиваясь съ дороги, выученной наизусть, они
накоиецъ спустились сь крутой горы въ до-
лину, и фнл"н'п(|»ъ !1.'1м1,гилъ но СТ0])(>НаМЪ тя-
НуМЯ11й<Я Ча1'Г<1К(1ЛЪ НЛИ ПЛ1>Г1'ИЬ, п, нпзопь-
кимн дер>-11ьяии и выказывивншмигя наъ-яа
пи.тъ крышами. Это было большое селен1е,
принадлежавшее сотнику. Уже было да-иеко
за полночь; небеса были темны, и маленьия
зв-Ьздочки мелькали кое-где. Нп въ одной хате
не видно было огня. Они взъеха.чп, въ сопро-
вожден1И собачьяго лая, на дворъ. Съ обеихъ
сторонъ были заметны крытые соломою сараи
и домики; одинъ изъ нихъ, находпвш1исякакъ
разъ посредине протпвъ воротъ, былъ более
друрпхъ и слулшлъ, какъ казалось, щзебыва-
и!еиъ сотника. Брпка остановилась передъ не-
большпмъ подоб1емъ сарая, и путешоствен-
нпкп паши отправплпсь спать. Фнлософъ хо-
Толъ, однакоже, несколько осмотреть снаружи
пансше хоромы; но, какъ онъ ни нялплъ свои
глаза, ничто не могло означиться въ ясномъ
виде: вместо дома представлялся ему медведь;
изъ трубы делался ректорь. Фплософъ мах-
мулъ рукою и пошелъ спать.
Когда проснулся фнлософъ, то весь домь
былъ въ дви;кен1п: въ ночь умерла панночка.
Слугн бегали впопыхахъ взадъ и впередъ;
старухи некоторый плакали; толпа любопыт-
ныхъ глядела сквозь заборь на панск1й дворъ,
какъ будто бы могла что-нибудь увидеть. Фн-
лософъ пачалъ на досугЬ осматривать те ме-
ста, который онъ не могъ разглядеть ночьь^.
Пансшй домь былъ низенькое небольшое
строен1е, как1Я обыкновенно строились въ
старину въ Малороссии; онъ былъ покрытъ
соломою; М1иеньк1й, острый и высок1Й фроп-
тонъ съ окошкомъ, похол:пмъ на поднятый
кверху глазъ, былъ весь измалеванъ голубыми
и лселтыми цветами и красными иолумёсяца-
мп; онъ былъ утвер;!:денъ на дубопыхъ стол-
бпкахъ, до половины круглыхъ, и снизу ше-
стигранныхъ, съ вычурною обточкою вверху.
Подъ этпмъ фронтономъ находилось неболь-
шое крылечко со скамейками по обеимъ сто-
ронамъ. Съ боковъ дома были навесы на та-
кихъ же столбпкахъ, инде витыхъ. Высокая
груша съ пирамидальною верхушкою и тре-
пещущими листьями зеленела передъ домом I.
несколько амбаровъ нъ два ряда стояли среди
двора, образуя родъ ши110кой улнць!, ведик'й
къ дому. За амбарами, къ самымъ воротамъ,
стояли треугольниками два погреба, одинъ на-
протппъ другого, крытые так;|;е соломою. Тре-
угольная стена каяааго пзъ нихъ была снаб-
жена низенькою дверью и 11а,1М!иевана раз-
ными и:к)бра:к<мпямн. Па одной изъ нихъ на-
рисоипиъ быль спдянии на бочке кааакъ, де])-
лсанш1й надъ головою крул;ку съ надинсью:
«Псе вынью!» На другой фляжка, сулои и по
сторопаыъ, для красоты, ло1иа,1ь, стоявнкш
вверхъ ногами, трубка, бубны и надпись:
«Вино— казацкая потеха». Съ чердака одного»
изъ сараевъ иыглядывалъ, сквозь огромное
слуховое окно, барабанъ и медныя трубы. У
вороп. стояли две пуишн. Все пока-зывало.
что хозяниъ дома любилъ повеселиться в

313
ЫНРГОРОДЪ.
314
дворъ часто оглашали пиршественные танки.
За воротами находились дв'й вЬтряпыя мель-
ницы. Позади дома шли сады, и сквозь вер-
хушки деревъ видны были одн'Ь только тем-
пы» шляпки трубъ скрывавшихся въ зеленой
гтш,* хатъ. Все селен1е помещалось на шпро-
комъ и ровномъ уступ* горы. Съ с'Ьверной
стороны все заслоняла крутая гора и подош-
вою своею оканчивалась у самаго двора. При
взгляд* на нее снизу, она казалась еще круче,
и на высокой верхушк* ея торчали кое-гд*
неправильные стебли тощаго бурьяна и чер-
нели на св^тломь небЬ; обнаженный глини-
стый впдъ ея нав4валъ какое то унын1е; она
была вся изрыта дождевыми промоинами и
проточинами. На крутомъ косогорЬ ея въ
двухъ м^стахъ торчали двЬ хаты; надъ одною
изъ нихъ раскидывала в^тви широкая ябло-
ня, подпертая у корня небольшими кольями
съ насыпною землей. Яблоки, сбиваемый вЬ-
тромъ, скатывались въ самый пансшй дворъ.
Съ вершины вплась по всей гор4 дорога и,
опустившись, шла мимо двора въ селенье.
Когда философъ изм'Ьрилъ страшную круть
ея и всномнплъ вчерашнее путешеств1в, то
р^шплъ, что или у пана были слишкомъ
умныя лошади, или у казаковъ слишкомъ
кр^Ьик^я головы, когда и въ хмельномъ чаду
ум^лп не полетать вверхъ ногами вм'ЬстЬ съ
неизмеримою брикой и багажомъ. Философъ
стоялъ на высшемъ въ двор'Ь мЬст-Ь, и, когда
оборотился и глянулъ въ противоноложную
сторону, ему представился совершенно дру-
гой видъ. Селен1е вм-ЬстЬ съ отлогостью ска-
тывалось на равнину. Необозримые луга от-
крывались на далекое пространство; яркая
зелень ихъ темн'Ьла по мйр^Ь отдаден1я, и
целые ряды селен1й сивели вдали, хотя раз-
стоян1е ихъ было бо-тЬе, нежели на двадцать
верстъ. Съ правой стороны этихъ луговъ тя-
нулись горы, и чуть заметною вдали полосою
горелъ и темнелъ Днепръ.
«Эхъ, славное место!» сказалъ философъ:
«вотъ тутъ бы жить, ловить рыбу въ Днепре
и въ прудахъ, охотиться съ тенетами или
съ рул:ьемъ за стрепетами и крольнгнепами!
Впрочемъ, я думаю, и дрофъ не мало въ этихъ
лугахъ. Фруктовъ же молшо насушить и про-
дать въ городъ множество или, еще лучше,
выкурить изъ нихъ водку, потому что водка
изъ фруктовъ ни съ какнмъ пенником!, не
сравнится. Да не ыешаетъ подумать и о томь,
какъ бы улизнуть отсюда».
Онъ прпметилъ за плетнемъ маленькую
доронску, совершенно закрытую разросшпмгя
бурьяномъ; ноставилъ машинально на нее
"огу, думая напередъ только прогуляться, а
иотомъ тихомолкомъ, промежъ хатами, да и
махнуть въ поле, какъ внезапно почувство-
валъ па своомъ плече довольно крепкую руку.
Позади его стоялъ тотъ самый старый ка-
закъ, который вчера такъ горько соболезно-
валъ о смерти отца и матери и о своемъ оди-
ночестве.
«Напрасно ты думаешь, панъ философъ,
улепетнуть изъ хутора!» говорплъ онъ: «тутъ
не такое заведение, чтобы можно было убе-
жать; да и дороги для пешехода плохи; а сту-
пай лучше къ пану: онъ ожидаетъ тебя давно
въ светлице».
«Поидемъ! Что-жъ... я съ удовольствхемъ»,
сказалъ философъ, и отправился вследъ за
казакомъ.
Сотникъ, уже престарелый, съ седыми усами
и съ выражвн1емъ мрачной грусти, сиделъ
передъ столомъ въ светлице, подперши обе-
ими руками голову. Ему было около пятиде-
сяти летъ; но глубокое унын1е на лице и ка-
кой-то бледно-тощ1й цветъ показывали, что
душа его была убита и разрушена вдругъ въ
одну минуту, и вся прежняя веселость и шум-
ная жизнь исчезли навеки. Когда взошелъ
Хома вместе съ старымъ казакомъ, онъ отнялъ
одну руку и слегка кивнулъ головою на низ-
шй ихъ поклонъ.
Хома и казакъ почтительно остановились у
дверей.
«Кто ты, и откудова, и какого зван1я, до-
брый человекъ?» сказа.дъ сотникъ ни ласково,
ни сурово.
«Изъ бурсаковъ, философъ Хома Брутъ...»
«А кто былъ твой отецъ?»
«Не знаю, вельможный панъ».
«А мать твоя?»
«И матери не знаю. По здравому разсужде-
Н1Ю, конечно, была мать; но кто она и откуда,
и когда жила, — ей-Богу, доброд1ю, не знаю».
Старикъ помолчалъ и, казалось, минуту
оставался въ задумчивости.
«Какъ же ты познакомился съ моею доч-
кою?»
«Не знакомился, вельможный панъ, ей-
Богу, не знакомился! Еще никакого дела съ
панночками не имЬлъ, сколько ни живу на
свете. Цуръ имъ, чтобы не сказать непри-
стоинаго!»
«Отчего же она не другому кому, а тебе
именно назначила читать?»
Философъ пожалъ плечами: «Богъ его
знаетъ, какъ это растолковать. Известное
уже дело, что панамъ подчасъ захочется та-
1ЮГ0, что и самый наиграмотнепш1п человекъ
не разберетъ; и пословица говоритъ: «Скачи,
враже, якъ панъ каже».
«Да не врешь ли ты, панъ философъ?»
«Вотъ на этомъ самомъ месте пусть гро-
момъ такъ и х.чоинетъ, если лгу».
«Если бы только минуточкой долее про-
жила ты», грустно сказалъ сотникъ: «то, верно
бы, я узналъ все. «Никому не давай читать

815
С0ЧЦНЕН1Я
В. ГОГОЛЯ
316
по мн*, НО пошли, тату, сей же часъ въ шев-
скуто сеипнар1Ю и прпвезп бурсака Хому Бру-
та; пусть три ночи молится по грЬшной душ-Ь
моей. Онъ знаетъ...» А что такое знаетъ, я
уже не услышалъ: она, голубонька, только и
могла сказать, п умерла. Ты, добрый чело-
В'Ькъ, в'Ьрно, нвв'Ьстенъ святою жпзн1Ю своею
и богоугодными д'Ьламн, и она, можетъ-быть,
васлышалась о тебЬ».
«Кто? Я?» сказалъ бурсакъ, отступивши отъ
изумлен1я. «Я святой жпзнп?» пропзпесъ онъ,
посмотр11въ прямо въ глаза сотнику. «Богъ съ
вамп, панъ! Что вы ото говорите! Да я, — хоть
оно непристойно сказать, — ходилъ къ булоч-
ниц'Ь противъ самаго страстного четверга».
«Ну... в'Ьрно, уже недаромъ такъ назначено.
Ты долженъ съ сего же дня начать свое д^ло».
«Я бы сказалъ на это вашей мплостп... Оно,
конечно, всякш человЬкъ, вразумленный свя-
тому писаи1ю, може^-ъ по соразм'Ьрностп...
только сюда ирпл17чн'Ье бы тробова-чось дья-
К01'а пли, по крайеез мЬрЬ, дьяка. Они ка-
родъ толковый и зкаютъ, какъ все это уже
дЬлается; а я... Да у меня и голосъ не такой,
ц самъ я— чортъ знаетъ что. Никакого виду
съ меня н'Ьтъ».
«Ужъ какъ ты себ-Ь хочешь, только я все,
что завещала мн'Ь моя голубка, исполню, ни-
чего не пожал-Ья. И когда ты съ сего дня три
ночи совершишь, какъ сл1>дуетъ, падъ нею
молитвы, то я награжу тебя; а не то — и са-
мому черту не советую разсерднть меня».
Посл'Ьдп1я слова произнесены были сотни-
комь такъ кр+шко, что фнлософъ понялъ
вполнЬ ихъ зпачен1е.
«Ступай за мною!» сказалъ сотпикъ.
Они вышли въ с'1)П11. Сотппкъ отворплъ
дверь въ другую свЬтлицу, быпи1ую насупро-
тнвъ первой. Фнлософъ остановился на ми-
нуту въ сЬпяхъ высморкаться п съ какимъ-
то безотчетнымъ страхомъ переступилъ че-
резъ иорогъ.
Весь полъ былъ устланъ красною китай-
кой. Въ углу, подъ образами, иа высосомъ
столЬ, лежало г1',ло уморпюй на од!.ял1> изъ
синяго бархата, убраииомъ золотою бахромон)
в кистями. Вы1.ч)к'1Я восковыя свЬчп, уипгыя
Еалнною, стоили въ погахъ и въ головахъ,
изливая свой мутный, торявт1йся въ днев-
иомъ С1ян1и, свЬп.. Лицо умо1)шей было за-
слонено отъ иого неут1'.н1ным'ь отцомъ, кото-
рый П1д1'.лъ П1-|)едъ пг'ю, обратись спиною къ
дв>'рямъ. '(ммософа 11{)[1азилп слова, которыя
онъ усльмиалт..
«Я не о Т(1МЪ жал^к», моя паим1ьтЬйш1Ш мнЬ
дочь, что ты во ин+.гЬ лГ.п. своихъ, не до-
живъ полон:1'Ннап) п1.ка, на печаль и горесть
мнЬ, оставила ясмлю; я о тпыъ жал+|Ю, моя
Голубонька, что но знаю того, кто былъ, лю-
тый П1)лгь мой, причиною твоей смерти. И
если бы я зналъ, кто моп> подумать только
оскорбить тебя, или хоть бы сказалъ что-ни-
будь непр1ятное о теб4, то, клянусь Богомъ,
не увнд-Ьлъ бы онъ больше своихъ д'Ьтей,
если онъ хакъ же старъ, какъ н я, ни своего
отца и матери, если только онъ еще на пор*
лЬтъ, и т'Ьло его было бы выброшено на съ'Ь-
ден1е птицамъ и звф.рямъ стеннымъ! Но горе
мн'Ь, моя полевая нагидочка, моя перепелнчка,
моя ясочка, что проживу я оста.чьной в'Ькъ
свой безъ потехи, утирал полою дробный сле-
зы, текущ1я пзъ старыхъ очей мопхъ, тогда
какъ врагь мой будетъ веселиться и втайне
посмЬваться надъ хилымъ старцемъ...»
Онъ остановился, п прпчнною этого была
разрывающая горесть, разрешившаяся ц1;-
лымъ потопомъ слезъ.
Фнлософъ былъ тронутъ такою безутЬшпою
печалью; онъ закашлялъ п пздгигъ глухое
крехтап1е, желая очистить имъ свой голосъ.
Сотнпкъ оборотился и указа.1ъ ему мЬсто
въ головахъ умершей, передъ небольшимъ
налоемъ, на которомъ лежали книги.
«Трн ночи какъ-нпбудь отработаю», поду-
малъ фнлософъ: «за то папъ набьотъ ми* оба
кармаиа чистыми червонцами».
Онъ приблизился и, еще разъ откашляв-
шись, принялся читать, не обращая никакого
внимаи1я иа сторону и не р'Ьшаясь взглянуть
въ лицо умершей. Глубокая тишина воцари-
лась. Онъ зам'Ьтилъ, что сотнпкъ вышелъ.
Медленно поворотплъ онъ голову, чтобы
взглянуть на умершую, и...
Тренетъ проб^жалъ по его лшламъ: передъ
нимъ леж;гла красавица, какая когда-либо
быв;иа на землЬ. Казалось, никогда еще
черты лица не были образованы въ такой
рЬзкой и вмЬстЬ гармонической красот!.. Она
лежала, какъ жпва1Г, чело прекрасное, нЬж-
ное, какъ снЬгь, какъ серебро, казсиось, мы-
сли-чо; брови — ночь среда солнечнаго дня,
тонк1я, ровныя, гордачиво приподнялись надъ
закрытыми глазами: а рЬснпцы, унавнпя ст|||.-
ламн иа Н11'ки, пылавш1я лсаромъ тайныхъ
желан1й; уста — рубины, готовые уем Ьх и уться
смЬхомъ бл;1женстиа, иотопомъ радости... Но
въ пнхъ ;ко, въ тЬхъ же самыхъ чортахь,
онъ впдЬлъ что-то страшно-иронзптельное.
Онъ чувствоваль, что душа его начинала
какъ-то болезненно ныть, какъ будто бы
вдругь С1)едп вихря веселья п закружив-
нк'йся толпы заи1'.л ь кто-нибудь пЬсню похо-
[юиную. Рубины ус'п. ея, казалось, ирики-
палн к|юпью кь самому сердцу. Вдругь что-
то страшно-знакомое показалось въ лиц* ея.
«ведьма!» вскрикнулъ онъ не свонмь голо-
сомъ, отнелъ гла.1а въ сторону, побл Ьди^-чь
весь и сталъ читать свои молитвы. ;)то была
та самая вЬдьма, которую убнлъ онъ!
Когда солнце стлю садиться, мертвую по-

817
МИРГОРОД ъ
318
несли въ церковь. Философъ однимъ плечомъ
своимъ поддорживалъ черный траурный гробъ
Б чуветвовалъ на пдеч-Ь своемъ что-то хо-
лодное, какъ ледъ. Сотнпкъ самъ шелъ впе-
реди, неся руко; правую сторону т'Ьснаго
дома умершей. Церковь деревянная, почер-
Е'Ьвгаая, убранная зеленымъ мохомъ, съ
тремя конусообразными куполами, уныло
стояла почта на краю села. Заметно было,
что въ ней давно уже не отправлялось ни-
какого служешя. Св-Ьчн были за!юкены почти
передъ каждымъ образомъ. Гробъ поставили
посереддн'Ь, протпвъ самаго алтаря. Старый
сотгпкъ поц-Ьловалъ еще разъ умершую, по-
вергнулся нпцъ и вышелъ вм'Ьст'Ь съ носиль-
щиками вонъ, давъ повелите хорошенько
наклрмить философа и послъ ужина прово-
дить его въ церковь. Пришедшя въ кухню.
всЬ, несш1в гробъ, начали прЕк^хадывать руки
къ печк*, что обыкаовенао д'Ьлаюгь малорос-
с1янб, увидавши мертвеца.
Голодъ, который въ это время началъ чув-
ствовать философъ, заставилъ его на не-
сколько минутъ позабыть вовсе объ умершей.
Скоро вся дворня мало-по-малу начала схо-
даться въ кухню. Кухня въ сотниковомъ дом^
была что-то похожее на клубъ, куда стека-
лось все, что ни обитало во двор^Ь, считая въ
это число и собакъ, приходившихъ съ машу-
щими хвостами къ самьшъ дверямъ за костями
и помоями. Куда бы кто ни былъ посылаемъ
и по какой бы то ни было надобности, онъ
всегда прежде заходилъ на кухню, чтобы от-
дохнуть хоть минуту на лавк^Ь и выкурить
люльку. ВсЬ холостяки, живш1е въ дом-Ь, ще-
голявш1е въ казацкихъ свиткахъ, лежали здЬсь
почти ц^лый день на лавк^, подъ лавкою, на
печк^ — однимъ словомъ, гд* только можно
было сыскать удобное м^сто для лежанья. При-
томъ всякш в-Ьчно позабывалъ въ кухн-Ь или
шапку, или кнутъ для чужнхъ собакъ, или
что-нибудь подобное. Но самое многочислен-
ное собраше бывало во время ужина, когда
приходилъ и табунщикъ, успеншт загнать
своихъ лошадей въ загонъ, и погонщикъ, при-
водивш1й коровъ для дойки, и всЬ Т'Ь, кото-
рыхъ въ течвн1в дня нельзя было увпд1>ть.
За ужиномъ болтовня овладевала самыми не-
говорливыми языками. Тутъ обыкновенно го-
ворилось обо всомъ: и о томъ, кто пошилъ
себе новыя шаровары, и что находится внутри
земли, ц кто вид^лъ волка. Тутъ было мно-
жество бопмотистовъ, въ которыхъ между
11алоросс1янами нЪтъ недостатка.
Философъ усЬлся вмесгЬ съ другими въ
обширный кружокъ, па вольномъ воздухФ.,
передъ порогом ъ кухни. Скоро баба въ крас-
номъ очинке высунулась пзъ дверей, держа
въ обеихърукахъ горяч1й горшокъ съ га.чуш-
камн, ж поставила его посреди готовившихся
ужинать. Каждый вынулъ изъ кармана своего
деревянную ложку; иные, за неим'Ья1емъ, де-
вянную спичку. Какъ только уста стали дви-
гаться немного медленнее, и водчай голодъ
всего этого собрашя немного утишился, мно-
пе начали заговаривать. Разговоръ, нату-
рально, долженъ былъ обратиться къ умер-
шей.
«Правда ли», сказалъ одинъ молодой ов-
чаръ, который насадилъ на свою кожаную пе-
ревязь для люльки столько пуговицъ и мед-
ныхъ бляхъ, что былъ нохожъ на лавку мелкой
торговки: «правда ли, что панночка, не темъ
будь помянута, зналась съ нечистымъ?»
«Кто? Панночка?» сказалъ Дорошъ, уже
знакомый прежде нашему философу: «да она
была целальъдьма! Я присягну, что ведьма!»
«Полно, полно, Дорошъ», сказалъ другой,
который во время дороги изъявлялъ большую
готовность утъшать: «это не наше дело; Богъ
съ нимъ! Нечего объ этомъ толковать». — Но
Дорошъ вовсе не былъ расноложенъ молчать;
онъ только-что передъ темъ сходилъ въ по-
гребъ вместе съ кдючнккомъ по какому-то
нужному делу и, наклонившись раза два къ
двумъ или тремъ бочкамъ, вышелъ оттуда
чрезвычайно веселый и говорилъ безъ умолку.
«Что ты хочешь? Чтобы я молчалъ?» ска-
залъ онъ: «да она на мне самомъ ездила! Ей-
Богу, ездила!»
«А что, дядько?» сказалъ молодой овчаръ
съ пуговицами: «можно ли узнать по какимъ-
нибудь прпмЬтааъ ведьму?»
«Нельзя», отвечалъ Дорошъ: «никакъ не
узнаешь; хоть все псалтыри перечитай, то не
узнаешь».
«Можно, можно, Дорошъ: не говори этого»,
нроизнесъ нрежп1Й утешитель: «уже Богъ не
даромъ далъ всякому особый обычай: люди,
знаюпце науку, говорятъ, что у ведьмы есть
маленьый хвостпкъ».
«Когда стара баба, то и ведьма», сказалъ
хладнокровно седой казакъ.
«О, ужъ хороши и вы!» подхватила баба,
которая подлпвгиа въ то время свежихъ га-
лушекъвъ очистившейся горшокъ: «настоящее
толстые кабаны!»
Старый казакъ, котораго имя было Явтухъ,
а прозваше Ковтунъ, выразилъ на губахъ
своихъ улыбку удовольств1я, заметнвъ, что
слова его задели за-живое старуху; а пох'он-
и^икъ скотины пустилъ такой густой сыехъ,
какъ будто бы два быка, ставши одинъ яро-
тивъ другого, замычали разомъ.
Начавш1йея разговоръ возбудплъ непреодо-
лимое желаше и любопытство философа узнать
обстоятельнее про умершую сотпикову дочь,
и потому, желая оиять навести его на преж-
нюю матер1ю, обратился къ соседу своему сь
такими словами: «Я хотелъ спросить, почему

319
С О Ч и Ы Е Н I я Н. В. ГОГОЛЯ.
320
все это сослов1е, что сидитъ за ужиномъ, счи-
таетъ пап ночку в-Ьдьыою? Что-жъ, разв* она
кому-нибудь причинила зло, илп извела кого-
нибудь?
«Было всякаго», отвЬчалъ одинъ изъ сид-Ьв-
шпхъ, съ лицомъ гладкимъ, чрезвычайно по-
хожнмъ на лопату.
«А кто не припомнить псаря Мпкиту, иди
гого»...
«А что-жъ такое псарь Микита?» сказаль
|)ИЛОСОфъ.
«Стоп! я разскажу про псаря Никиту», ска-
залъ Дорошъ.
«Я разскажу про Микпту», отв4чалъ табун-
щикъ: «потому что онъ былъ мой кумъ».
«Я разскажу про Микиту», сказалъ Спн-
рпдъ.
«Пускай, пускай Сппрндъ разскажетъ!» за-
кричала толпа.
Спиридъ началъ: «Ты, панъ философъ Хо-
ма, не зпалъ Никиты. Эхъ, какой рЬдк1Й былъ
челов'Ькъ! Собаку к;1ждую онъ, бывало, такъ
знаетъ, какъ родного отца. Теперешшй псарь
Никола, что сндптъ третьнмъ за миою, и въ
подметки ему не годится. Хотя онъ тол:е раз-
ум'Ьетъ свое Д'Ьло, но онъ противъ него —
дрянь, помои».
«Ты хорошо разскавываешь, хорошо!» ска-
залъ Дорошъ, одобрительно кнвпувъ головою.
Спирпдъ продолжалъ: «;{айда увндитъ ско-
рее, ч11мъ табакъ утрешь изъ носу. Вывалю,
свистнетъ: «а ну. Разбой! а ну. Быстрая!» а
самъ па коп-Ь во всю прыть, — и ужо разсшь
зать нельзя, кто кого скорее обгонитъ: онь
ли собаку, или собака ого. Сивухи кварту
свистнетъ идругь, какъ ио бывало. Славный
былъ псарь! Только съ недавняго времени на-
чалъ онъ заглядываться бозпрестаипо на пан-
ночку. Вклепался ли оиь точно нъ нов, или
уже она такъ его околдовала, только проиалъ
человЬкъ, обабился совс^-.мъ; сдЬлался, чортъ
знаетъ что, пфу! ненристойно сказать».
«Хорошо», сказалъ Дорошъ.
«Какъ только шшноч1а1, бывало, взглянетъ
на пего, то и повода изъ рукъ пускаетъ. Раз-
боя зовеП| Бровкомъ, спотыкается и ни в'Ьс! ь
что дЬлаегь. Одииь разъ панночка прииыана
К0НЮШ1ГЮ, гд1. онъ чнстилъ коня. «Дай», го-
воритт., «.Миьнгьа, я ггсможу на тебя сион'
ножку». А онъ, дурень, и раДЪ тому: Г01101)И'1-Ъ,
что «не только 11пл;ку, но и сама садись
на меня». Панмочка подняла «пою ножку, и
какъ увидЬлт. гриь 1ля нагую, полмую и б1.лую
ноаа;у, то, гопо|1игь, мара такь м оиимоиила
•то. Онъ, дурень, нагиулъ спину и, схвативши
обЬнми руками :1а наг1л оя иожки, пошель
скакать, какъ конь, по всему нолю, и куда
они Ьадили, онъ НИЧС10 не ыогь сказать; 14)ль-
ко воротилсл едва живой, и съ той норы нз-
сохнулъ весь, какъ щенки; и когда |)аиъ при-
шли на конюшню, то вм-Ьсто него лежала только
куча зо.ты да пустое ведро: сгорЬлъ совсЬмъ,
сгорЬлъ самъ собою. А такой былъ псарь, ка-
кого на всемъ св^гЬ не можно найти».
Ьизгда Спнрпдъ окончплъ разсказъ свой, со
вс4хъ сторонъ пошли толки о достой нствахъ
бывшаго псаря.
«А проШенчиху ты не слышалъ?» сказалъ
Дорошъ, обращаясь къ Хом*.
«Штъ».
«Эге, ге, ге! Такъ у васъ въ бурсЬ, впдно,
не слпплсомь большому разуму учатъ. Ну,
слушай. У насъ есть на '.'елЬ казакъ Шеп-
тунъ, — хорош1п казакъ! Онъ любптъ иногда
украсть и соврать безъ всякой нуж,.т,ы, но...
хорошей казакъ. Его хата не такъ далеко от-
сюда. Въ такую самую нору, какъ мы теперь
сЬли вечерять, Шептунъ съ жннкою, окон-
чивши вечерю, легли спать, и такъ какъ
время было хорошее, то Шепчнха легла на
двор-Ь, а Шептунъ въ хат*, на лавкЬ; или
н'Ьтъ: Шепчиха въ хат* на лавкЬ, а Шептунъ
на двор'Ь>'...
«И не на лавк*, а на полу легла Шепчиха»,
подхватила баба, стоя у порога и подперши
рукою щеку.
Дорошъ погляд1",лъ на нее, потомъ погля-
д'Ьлъ вннзь, потомъ опять на нее и, немного
помолчавъ, сказа.чъ: «Когда скину съ тебя при
всЬхъ нсподннду, то не хорошо будетъ».
Это предостерсжен1в нмЬло свое д'Ьйств1е.
Старуха замолча-ча и уже ни разу не пере-
била рЬчп.
Дорошъ продолжал: «А въ люлькЬ, висЬв-
П1ен среди хаты, леясао годовое дитя, не знаю,
мужескагопли женскго пола. Шепчиха лежа-
ла, а потомъ слыиштъ, что за дверью скребется
собак^^ и воетъ такъ, хоть изъ хаты бЬгп. Она
испугалась, ибо бабы— такой глупый народъ,
что высунь ей подъ вечеръ изъ-за дверей
языкъ, то и душа уи:1,етъ въ пятки. Однакож^ь
думаегь: «Дай-ка я ударю по морд!, прокля-
тую собаку, авось-либо перестапотъ выть»,—
н, ВЗЯВ1ПП кочергу, вышла отворить дверь.
11еусп1.ла она немного отворить, какъ собака
кинулась ироме^къ ноп, ея и ирям1> къ д^т-
ск(1Й люльк!.. Шепчнха вндигь, что это уже
не го6а1са, а панночка; да нрнтомъ пускай бы
уже панночка вь такомь иид1>, какъ она ее
знала, — это бы еще ничего; но вогь вещь и
обстоятельство, что она была вся синяя, а
глаза горсти, какъ уголь. Она схватила дитя,
прокусила ему горло н начала нить пзъ Н1'го
кровь. Шепчнха только закричали: »Охъ, ли-
И1ечко!» ,1а н.гь хаты. Только вндип., что въ
сЬняхъ две|1н ;1аН1'[1ты; она на чердакъ; си-
Д1ггън д|)ожнт1. глупая баба: а потом ь вндигь,
что панночка къ ней ндетъ и на чердакъ, ки-
нулась не н»'о и нач1иа глупую бабу кусать.
У:к« Шептунъ поутру вытащилъ оттуда свою

321
МИРГОРОД ъ.
322
жипку, всю искусанную и посии'Ьвшую; а на
другой день и умерла глуиая баба. Такъ вотъ
как1я устройства и обольщения бываютъ! Оно
хоть и панскаго помету, да все, когда в'Ьдьма,
10 ведьма».
Поел* такого разсказа Дорошъ самодовольно
оглянулся и засунулъ налецъ въ свою трубку,
приготовляя ее къ набивке табакомъ. Мате-
р1Я о В'Ьдьм'Ь сделалась неисчерпаемою. Канс-
дый въ свою очередь сп'Ьшнлъ что-нибудь
равсказать. Къ тому ведьма, въ вид'1> скирды
сЬна, пр1'Ьхала къ самымъ дверямъ хаты; у
другого украла шайку или трубку; у многихъ
д'Ьвокъ на сел* отрезала косу; у других'ь вы-
пила по нескольку ведеръ крови.
Наконецъ, вся коыиан1я опомнилась и уви-
дала, что заболталась уже черезчуръ, потому
что уже на двор'Ь была совершенная ночь.
ВсЬ начали разбродпться по ночлегамъ, на-
ходившимся плп на кухни, или въ сараяхъ,
или среди двора.
«А ну, панъ Хома! теперь и намъ пора иттп
къ покойнпц'Ь», сказ;1лъ с1;дой казакъ, обра-
тившись къ философу, и всЬ четверо, въ томъ
числ'Ь Спиридъ п Дорошъ, отправились вч.
церковь, стегая кнута.ии собакъ, которыхъ на
улид'Ь было великое множество и которыя со
злости грызли ихъ палки.
Философъ, несмотря на то, что усп'клъ яод-
кр'Ьпить себя доброю кружкою горЬлки, чув-
ствовалъ втайне подступавш\'ю робость, по
м'1;р'Ь того, какъ они приближа.1ись къ осве-
щенной церкви. Разсказы и странныя истор1и,
слышанные имъ, помогали еще бол-Ье действо-
вать его воображен1ю. Мракъ подъ тыномъ и
деревьями начиналъ рЬд'Ьть; мЬсто станови-
лось обнаженн'Ье. Они вступили наконецъ за
ветхую церковную ограду въ небольшой дво-
I^икъ, за которымъ не было ни деревца и от-
крыва-юсь одно пустое поле да поглоп1;енные
ночнымъ мракомъ луга. Три казака взошли
вместе съ Хомою по крутой л^стниц-Ь на
крыльцо и вступили въ церковь. Зд^Ьсь они
оставили философа, пожелавъ ему благопо-
лучно отправить свою обязанность, и заперли
за нимъ дверь, по приказан1ю пана.
Философъ остался одпнъ. Сначала онъ З'Ьв-
нулъ, потомъ потянулся, потомъ фукнулъ въ
об'Ь ру!си и наконецъ уже осмотр'Ьлся. Посре-
дин'Ь стоялъ черный гробъ; св^Ьчи теплились
1федъ темными образами: св'Ьтъ отъ нихъ
осв^п^алъ только иконостасъ и слегка сере-
дину церкви; отдаленные углы притвора бы-
ли закутаны мракомъ. Высошй старинный
иконостасъ уже иоказыва-'гь глубокую вет-
хость; сквозная резьба его, покрытая золо-
томъ, еще блестЬла одн'Ьмп только искрами:
позолота въ одно.иъ м^Ьст^ опала, въ другомъ
вовсе почерн'Ьла: лики святыхъ, совершенно
потемн'Ьвиие, гляд'Ьлп какь-то мрачно. Фило-
Гочивеа1я Н, П, Гоголя.
софъ еще разъ осмотр'Ь.1ся. «Что жъ?» ска-
залъ онъ: « чего тутъ боятьсяг Челов ъкъ прит-
ти сюда не можетъ, а отъ мертвецовъ и вы-
ходцовъ съ того св'Ьта есть у меня молитвы,
ташя, что какъ прочитаю, то они меня и паль-
цемъ не тронутъ. Ничего!» новторилъ онъ,
махнувъ рукою: «будемъ читать». Подходя
къ клиросу, увид^дъ онъ несколько связокъ
свечей. «Это хорошо», подумалъ философъ:
«нужно осветить всю церковь такъ, чтобы
видно было, какъ днемъ. Эхъ, жа.чь, что во
храм* Бож1емъ не можно люльки выку-
рить!»
И онъ принялся прилеплять восковыя свй-
чи ко всЬмъ карнпзамъ, налоямъ и образамъ,
пе жал-Ья ихъ нимало, и скоро вся церковь
наполнилась св'Ьтомъ. Вверху только мракъ
сделался какъ будто сильнее, п мрачные об-
раза глядели угрюм-Ьн изъ старпнныхъ р-Ьз-
ныхъ рамъ, кое-гд'Ь сверкавшпхъ позолотой.
Онъ подошелъ ко гробу, съ робостью посмо-
трЬлъ въ лицо умершей — и не могъ не за-
лсмурить, несколько вздрогнувши, свонхъ
глазъ; такая страшная, сверкающая красота!
Онъ отворотился и хот^лъ отойти; но, по
странному любопытству, по странпому попе-
речивающему себЬ чувству, не оставляющему
человека, особенно во время страха, онъ не
утерп4лъ, уходя, не взглянуть на нее и, по-
томъ, ощутивши тотъ же трепетъ, взглянулъ
еще разъ. Въ самомъ д^лё, резкая красота
усопшей казалась страшною. Можотъ быть,
даже она не поразила бы такимъ паипческимь
уя:асомъ, если бы была несколько безобразнее.
Но въ ея чертахъ ничего не было тускдаго,
мутнаго, умершаго; оно было живо, и фило-
софу казалось, какъ будто бы она глядитъ на
него закрытыми глазами. Ему даже показалось,
какъ будто изъ-подъ р4сницы праваго глаза
ея покатилась слеза, и когда она остановилась
на щеке, то онъ различилъ ясно, что это бы-
ла капля крови.
Онъ поспешно отошелъ къ клиросу, раз-
вернулъ книгу и, чтобы бол^е ободрить себя,
нача-аъ читать самымъ громкнмъ голосомъ.
Голосъ его поразилъ церковныя деревянныя
ст^ны, давно молчаливый и оглохлыя; одино-
ко, безъ эха, сыпгшся онъ густымъ басомъ въ
совершенно мертвой тишпи-Ь и казался не-
сколько дикимъ даже самому чтецу. «Чего
бояться?» думалъ онъ менсду гЬмъ самъ про
себя: «ведь она не встанетъ изъ своего гроба,
потому что побоится Божьяго слова. Пусть
лежитъ! Да и что я за казакъ, когда бы устра-
шился? Ну, выпилъ лишнее — оттого и пока-
зывается страшно. А понюхать табаку. Эх'ь,
добрый табакъ! Славный табакъ! Хорошей та-
бакъ!» Однакоже, перелистывая каждую стра-
ницу, онъ посматриваль искоса на гробъ, и
невольное чувство, каз;и10сь, шептало ему:
11

а23
00ЧПЫЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
324
«Вотъ, вотъ встанетъ! Вотъ поднимется, вотъ
иыглянечь изъ гроба!»
Но тишина была мертвая; гробъ стоялъ не-
подвижно; св4чи лили ц'Ьлый потопъ св'Ьта.
Страшна освещенная церковь ночью, съмерт-
вымъ т^лонъ и безъ души людей!
Возвыся голосъ, онъ нач;глъ п^ть на раз-
ные голоса, желая заглушить остатки боязпи,
но чрезъ каждую минуту обращ.алъ глаза свои
на гробъ, какъ будто бы задавая невольный
вопросъ: «Что, если подымется, если встанетъ
она?»
Но гробъ не шелохнулся. Хоть бы какой-
нибудь звукъ, какое-нибудь живое существо,
да;1;е сверчокъ отозвался въ углу! Чуть толь-
ко слышался легк1п трескъ какой-нибудь от-
даленной св-Ьчки, или слабый, счегка хлон-
нувш1Й звукъ восковой капли, падавшей на
полъ.
<'Ну, если подымется?..»
Она приподняла голову...
Онъ дико взглянулъ и протеръ глаза. Но
она, точно, уже пележитъ, асиднтъвъсвооыь
гроб-Ь. Онъ отвелъ глаза свон и опять съ ужа-
сомъ обратплъ ихъ на гробъ. Она встала...
ндетъ по церкви съ закрытыми глазами, без-
престанно расправляя руки, какъ бы желала
поймать кого-нибудь.
Опа идетъ прямо къ нему. Въ страхе, очер-
тнлъ онъ около себя кругь; съ успл10мъ на-
чалъ читать мол1ггвы и произносить за1аипа-
н1я, которымъ паучплъ его одинъ мопахъ, ви-
д1.вш1а всю жизнь свою в^дьмъ и почистыхъ
духовъ.
Она стала почти на самой черт-Ь; но видно
было, что не им11ла снлъ исреступить ее, и
вся посин'Ьла, какъ челов'Ькъ, ужо п^сколько
дней умерш1Й. Хома не им'Ьлъ духа взглянуть
на нее: она была страшна. Она ударила зу-
ба.ми въ зубы и открыла мертвые глаза свон;
но, не видя ничего, съ бЬшенствомъ, — что
выра;шло ея задрожавшее лицо, — обратилась
въ другую сторону и, распростерши руки, об-
хватышиа ими кансдый столпъ и уголъ, ста-
раясь поймать Хому. Наконецъ, остановилась,
погрознвъ нальцомъ, и легла въ спой гробь.
фцлосо<))ь исе еще не могъ притти въ себя
н со страхомъ ноглядыва.1Ь па это гЬсноежи-
лнще ц-Ьдьмы. Наконецъ, гробъ вдруп. сорвал-
ся съ своего м1;сга и со свистомъ иача^^ь ле-
тать по 111'(>й церкви, крести во всЬхъ направ-
лви1яхъ цо.чдухъ. Фнлософъ видЬлъ ого почти
надъ головою, но имЬстФ. съ гЬмъ вид1ц1ъ, что
онъ но могъ зацЬппть круга, нмь начорчен-
нш-о, в уснлилъ ('НОИ ;1а1и1пиап1я. Гробъ гря-
нули! на |'редип11 церкви и остгигн ненодвиж-
нимь. Т11упь опить поднялся изъ него сн-
шЙ, цоаслеи-Ьнпмн. Нивъ т(1 ириыи послышал-
ся отдаленный крикь п+.туха: трупь опусти!-
ся въ [робъ и за.члоннулсн гробовою крышкою.
Сердце у философа билось и потъ катился
градомъ; но, ободренный п-Ьтушьимъкрнкомъ,
онъ дочитывалъ быстрее листы, которые дол-
женъ былъ прочесть прежде. При первой зарЬ
пришлп сменить егодьячокъ и с1-.дой Явтухъ,
который на тотъ разъ отправлялъ до.члшость
церковнаго старосты.
Прншедши на отдаленный ночлегъ, фило-
софъ долго не могъ заснуть; но усталость одо-
лела, и онъ проспалъ до об^да. Когда онъ
проснулся, все ночное событ1е казалось ему
происходившимъ во сн*. Ему дали, для под-
крЬцлеи1я силъ, кварту горелки. За об^Ьдомъ
онъ скоро развязался, ирнсовокупилъ кое къ
чему замЬчан1я, и съ'Ьлъ почти одинъ до!)оль-
но большого поросенка; но однакоже о своемъ
событ1п въ церкви онъ не решался говорить
по какому-то безотчетному для него самого
чувству, и на вопросы любопытныхъ отвЬ-
чалъ: «Да, были всяк1я чудеса». Философъ
былъ изъ числа тЬхъ людей, которыхъ есчи
накормятъ, то у ннхъ пробуждается необыкно-
веннсш фплаитрои1я. Онъ, лежа съ своей труб-
кой въ зубахъ, глядЬлъ на вс^хъ необыкно-
венно сладкими глазами и безпрерывно по-
плевывалъ въ сторону.
После обеда философъ былъ совершенно въ
духе. Онъ успЬлъ обходить все селен1е, пере-
знакомиться почти со всеми; изъ двухъ хат'ъ
его дг1же выгнали: одна смазливая молодка
хватила его порядочно лопатой по спине, когда
онъ вздумалъ было пощупать и полюбопыт-
ствовать, изъ какой матер1ц у нея была со-
рочка и плахта. Но чемъ более время близи-
лось къ вечеру, темъ задумчивее становился
философъ. За часъ до ужина вся почти двор-
ня собиралась играть въ кан1у,илп въ крагли,-
родъ кеглей, гдЬ, вместо п1аровъ, употреб-
ляются длинный нгики, и 11ыигравш1й имЬегь
пр;1во проезжаться на другомъ верхомъ. Эта
игра становилась очень интересною для зри-
телей: часто погонщикъ. п1ирок1и, 1иисъ блинъ,
взлЬзхчъ верхомъ на свиного иастуха, тще-
душиаго, низенькаго, всего состоявшаго изъ
морщинъ. Въ другой разъ погонщик ь подстав-
лялъ свою спину, и Дорошъ, вскочивши на
нее, всегда говорнлъ: «^Экоп здоровый быкъ!-
У порога кухпн сндЬлитЬ, которые бы.ш по-
солнднее. Они гляд1>лн чрезвычайно серьезн(|.
куря люльки, даа:о и тогда, когда молодежь
огь души см1>ялась какому-нибудь острому
слову погонщика или Спнрида. Хома наираспо
старался вм1.м1аться възту игру: шииш-то тем-
ная МЫС11., какъ гвоздь, сидела въ его голов!.
За в»че1)<,>й сколько ни старгися оиъ развес'
лить себя, но страхъ аагора^^ся въ нем I
вмеш-е съ тьмою, распростиравшеюся П!'
небу.
«А ну, нора намъ, панъ бурсакъ!» ска.чал1.
ему знакомый седой ка:]акъ, иодымгшсь сьме-

325
л и р г о р о д ъ.
326
ста вм'Ьст'б съ Дорошемъ: «попдемъ на ра-
боту».
Хому опять такимъ же самыиъ образомъ
отвели въ церковь; опять оставили его одно-
го и заперли занимъ дверь. Какъ только онъ
остался одипъ, робость начала внедряться
снова въ его грудь. Онъ опять увид'Ьлъ тем-
ные образа, блестящ1я рамы и знакомый чер-
ный гробъ, стоявшШ въ угрожающей тишнн'Ь
и ненодвпжностп средп церкви.
«Что жъ?» нронзвесъ онъ: «теперь вЬдь
ын'Ь не въ диковинку это диво. Оно съ пер-
ваго ра;за только страшно. Да, оно только съ
перваго раза немного страшно, а тамъ оно
уже не страшно; оно уже совсЬмъ не страшио».
Опъ носиешно сталъ наклнросъ, очертнлъ
около себя кругъ, произнесъ несколько закли-
наний ц началъ читать громко, рЬшась не по-
дымать съ книгп своихъглазън не обращать
вниман1я ни на что. Уже около часа читалъ
онъ п начиналъ н4сколько уставать и пока-
шливать; онъ вынулъ изъ кармана рожокъ и,
прежде нежели поднесъ табакъ къ носу, робко
поведъ глазами на гробъ. На сердц* у него
захолонуло: трупъ уже стоялъ передъ нимъ
на самой чертЬ и вперилъ въ него мертвые,
позелен-ЬЕШхе глаза. Бурсакъ содрогнулся, и
холодъ чувствительно проб^жадъ по вс^мъ
его жпламъ. Потупивъ очи въ книгу, сталъ
онъ читать громче свои молитвы и заклятья,
и слышалъ, какъ трупъ опять ударилъ зуба-
ми и замахалъ руками, желая схватить его.
Но, покосивши слегка однимъ глазомъ, уви-
д4лъ онъ, что трупъ не тамъ ловилъ его, гд4
стоялъ онъ, и, какъ впдио, не могъ видЬть
его. Глухо стала ворчать она и начала выго-
варивать мертвыми устами страшныя слова;
хрипло всхлипыва.ти они, какъ хиокотанье ки-
пящей смолы. Что значили они, того не могъ
бы сказать онъ, но что-то страшное въ ннхъ
захсчючалось. Философъ въ страхе поиялъ,
что она творила зак.шнан1я.
В^теръ пошелъ по церкви отъ словъ, ипо-
слыша-чся шумъ, какъ бы отъ множества ле-
тящнхъ крылъ. Онъ слышалъ, какъ бились
крыльями въ стекла церковныхъ оконъ и въ
желЪзныя рамы, какъ царапали съ визгомъ
когтями но люл-Ьзу и какъ несмЬтная спла
громила въ двери и хотела вломиться. Силь-
но у него билось во все время сердце; зажму-
ривъ глаза, все читалъ онъ заклятья и мо.шт-
вы. Иаконецъ, вдругъ что-то засвистало вда-
ли: это былъ отдаленный крпкъ п'^.туха. Из-
нуроиный философъ остановился и отдохнулъ
духомъ.
Вошедш1е сменить его нашли его едва лсива;
онъ оперся спиною объ стЬну и, выпуча гла-
за, глядЬлъ неподвижно на пришедшнхъ каза-
ковъ. Его иочти вывели и должны были под-
держивать во всю дорогу. Пришодши на пап-
ск1й дворъ, онъ встряхнулся и Еел4лъ себе
подать кварту горкчки. Выпивши ее, опъ прн-
гладилъ на голов-Ь своей волосы и сказалъ:
«Много на св'Ьт* всякой дряни водится! А
страхи так1е случаются, ну...» Приэтомъ фи-
лософъ махнулъ рукою.
Собравш1еся вокругъ него потупили голо-
вы, услышавъ так1я слова. Даже небольшой
мальчпкъ, котораго вся дворпя почитала въ
прав'Ь уполномочивать вместо себя, когда д-Ё-
ло шло къ тому, чтобы чистить конюшию или
таскать воду, даже этотъ бедный мальчишка
тоже разипулъ ротъ.
Въ это время проходила мимо еще не со-
всЬмъ пожилая бабенка, въ плотно обтянутой
запаске, выказывавшей ея круглый и кр^шай
станъ, помощница старой кухарки, кокетка
страшная, которая всегда находила что-ни-
будь пришпилить къ своему очипку: пли ку-
сокъ ленточки, плп гвоздику, или даже бу-
мажку, если не было чего-нибудь другого.
«Здравствуй, Хома!» сказала она, увид11въ
философа. «Ай, ай, ай! что это съ тобою'.'»
вскрикнула она, всплеснувъ руками.
«Какъ что, глупая баба?»
«Ахъ, Боже мой! да ты весь пос'Ьд'Ьдъ!»
«Эге, ге! Да она правду говорить!» произ-
несъ Спирпдъ, всматриваясь въ него при-
стально. «Ты, точно, иос'ЁД'Ьлъ, какъ нашъ
старый Явтухъ».
Философъ, услышавши это, поб'Ьжалъ опро-
метью въ кухню, гдЬ онъ зам-Ьтилъ ирилЬ-
пленный къ ст^н^, обпачканный мухамп, тре-
угольный кусокъ зеркала, передъ которымъ
были натыканы незабудки, барвинки и даже
гирлянда изъ нагидокъ, показывавш1я назна-
чен1е его для туалета щеголеватой кокетки.
Онъ съ ужасомъ увид'Ьлъ истину ихъ словъ;
половина волосъ его, точно, иоб'Ьл^ла.
Пов-Ьсплъ голову Хома Брутъ и предался
размышлен1ю. «Пойду къ пану», сказалъ онъ
иаконецъ: «разскажу ему все и объясню, что
больше не хочу читать. Пусть отправляетъ
меня сей же часъ въ К1евъ».
Въ такихъ мысляхъ направилъ онъ путь
свой къ крыльцу панскаго дома.
Сотникъ сидёлъ почти }1еподвиженъ въ
своей св'Ьтлиц'Ь. Та лее самая безнадежная
печаль, какую онъ встр^Ьтиль прежде па его
лицЬ, сохранялась въ немъ и донын'Ь. Только
щеки его опали гораздо бол^Ье прежняго. За-
метно было, что онъ очень мало употреблялъ
пищи, или, можетъ быть, даже вовсе не ка-
сался ея. Необыкновенная бледность прида-
вала ему какую-то каменную неподвилсность.
«Здравствуй, небоже!» произнесъ опъ, уви-
дЬвъ Хому, остановившагося съ шапкою вч.
рукахъ у дверей. «Что, какъ пдетъ у тебя'.'
Все благополучно?»
«Благонолучио-то, благополучно: такал

с о ч и н Е н 1 я и. в. г о г о л л.
328
чертовщина водится, что прямо бери шапку,
да п улеиетивай, куда погп несуть».
«Какъ такъ?»
«Да ваша, ианъ, дочка... По здравому раз-
суждению, она, конечно, есть панскаго роду,
въ томъ никто не станетъ прекословить;
только, не во гн'Ьвъ будь сказано, упокой
Богъ ея душу...»
«Что же дочка?»
«Припустила къ себ* сатану. Так1е страхи
задаетъ, что никакое писан1е неучитывается».
«Читай, читай! Она не даромъ призвала
тебя: она заботилась, голубопька моя, о душ'Ь
своей и хотела молитвами изгнать всякое
дурное помышлен1е».
«Власть ваша, ианъ: еи-Богу, невмоготу!»
«Читай, читай!» иродолжалъ т-Ьмъ же ув*-
щательнымъ голосомъ сотпикъ: «теб'Ь одна
ночь теперь осталась; ты сд'Ьлаешь христ1ан-
ское Д'Ьло, и я награжу тебя».
«Да как1я бы ни были награди... Ь'акт. ты
себ4. хочь, ианъ, а я не буду читать!» про-
нзнесъ Хома рЬшптельно.
«Слушай, философъ!» сказала, сотпикъ, и
голосъ его сделался кр'Ьпокъ и грозеиъ: «я
не люблю этнхъ выдумокъ. Ты можешь это
д'Ьлать въ вашей бурсЬ, а у меня не такъ: я
уже какъ отдеру, такъ не то, что ректоръ.
Знаешь ли ты, что такое хорош1е кожаные
канчуки?»
«Какъ не знать!» сказалъ философъ, пони-
зивъ голосъ: «вс)!кому изв'Ьстно, что такое
кожаные канчуки: прибольшомъ количеств* —
вещь нестерпимая».
«Да. Только ты не знаешь еп^е, какъ хлопцы
мои умЪютъ парить!» сказалъ сотникъ грозно,
подымаясь на ноги, и лицо е1'о и1)иняло по-
велительное и свир'Ьпое выражен1е, обнару-
жившее весь необуздапный ого характеръ.
усыпленный только на время горестью. < .\"
меня прежде выпаряП}, иотомъ псирысиут!.
горелкою, а иосл* оиять. Ступай. ступай, ис-
иравл)1й свое Д'Ьло! Но исправишь ие вста-
нешь, а исправишь — тысячи чсрвонпыхъ!»
«(^го, го! да это хватъ!» подумалъ фило-
софъ, выходя: «съ этимъ нечего шутить. Стой,
стой, ир1ятель: я такъ павост1)ю лыжи, что ты
съ своими собаками не угонишься за мною-.
И Х<1ма положилъ неп1)ом1;11Но бЬасать. Онъ
выЯкИдаль только иослЬобЬденнаго часа, когда
вся дворня 11м+>л:1 обыкповсн1(.' забираться въ
сЬно нодъ сар;и1ми и, отк1)ыпши роп., испу-
скать такой храггь и гпистъ, что панское по-
дворье д+.лгиось похожнмъ на фабрику.
Кто время, наконец!., настало. Даж<» и Яв-
тухъ 3!икмурил1. 1ла;1а, растянумшись породъ
солиц^'мъ. '1'илософь со страхомъ и дрожью
отираинл'-я потихоньку пь папгк1й сад!-, от-
куда, ему казалось, удоби'Ьс и незам'Ьтн+.е
6ы^о бежать пъ поле. ;И'огь гадь, пообыкмо-
венш, бы.1ъ страшно заиущенъ и, стало-быть,
чрезвычайно сиособствовалъ всякому тайному
предпр1ят1ю. Выключая только одной дорожки,
протоптанной по хозяйственной надобности,
все прочее было скрыто густо разросшимися
впшпямп, бузиною, лопухомъ, просунувшими
на самый верхъ свои высок1е стебли съд'Ьп-
кими розовыми шишками. Хмель покрывалъ.
какъ будто сЬтью, вершину всего этого пе-
страго собрап1я деревъ и куста1Шиковъ и со-
ставлялъ надъ ними крышу, напялившуюся
на плетень и спадавшую съ него вьющимися
зм-Ьями, вмЬст* съ дикими полевыми коло-
кольчиками. За плетнемъ, служившнмъ гра-
ницею сада, шелъ цЬлый л'Ьсъ бурьяна, въ
который, казалось, никто не любопытствовал ь
заглядывать, и коса разлеталась бы вдребезги,
если бы захот-Ьла коснуться! лезвеемъ свопмъ
одеревяиФ.вшихъ толстыхъ стеблей его.
Когда философъ хот'Ьлъ перешагнуть че-
резъ плетень, зубы его стучали и сердце так1.
сильно билось, что онъ самъ испугался. Пола
его длинной хламиды, казалось, прилипала к ь
земл*, какъ будто ее кто приколотплъ гвоз-
демъ. Когда онъ перестуиалъ плетень, ему.
казалось, съ оглушнтельнымъ свистомъ тро-
щалъ въ уши како11-то голосъ: «Куда, куда?
Философъ юркнулъ въ бурьянъ и пустился!
б'Ьлсать, безирестанно спотыкаясь о ста1)ые
корни и давя ногами кротовъ. Онъ впд'Ьлъ.
что ему, выбравшись изъ бурьяна, стоило
перебежать поле, за которымъ чернЬлъ гу-
стой терновник!., гд* онъ счпталъ себя без-
опаснымъ, и, пройдя который, онъ, по иред-
П0Л0ЖСН1Ю своему, думалъ встретить дорогу
прямо въК1енъ. Поле онъ переб'Ьжалъвдругь
и очутился въ густомъ терновникЬ. Сквозв.
терновннкъ онъ прол1'>зъ, оставивъ, вместо
пошлины, куски своего сюртука на к;1яаом1.
остромъ шин1.. и очутился на небольшой ло-
щине. Иерба разделившимися вЬтвямп при-
клонялась нидЬ почти до самой земли. Неболь-
шой источннкь свсркалъ чистый, какъ серебрг
Первое д1'.ло философа бьио и|1илечь и на-
питься, потому что онъ чувствовалъ жикду
нестерпимую. «Добрая вода!» сказ.члъ онъ.
утирая губы: «тугь бы монспо отдохнуть».
«петь, лучше нобежнмъ вш'родь: неравни
будегь погоня!»
;>тц слова раздались у него надъ ушами.
Онъ огляпулся — иередъ нимъ стоялъ Ли
тухъ.
«Чортовъ Явтухъ!» подумалъ въ сердцам
про себя фил<1Софъ: «я бы взялъ тобя. да зл
ноги... И мерзкую рожу твою, и все, что ни
есть па теб1,. нобнлъ бы дубовымъ бренпомъ! .
• Напраспо далъ ты такой кр«)къ>'. продол
жалъ Янтухъ: «гораздо лучп1е были ныбрать
ту дорогу, по какой шель я: прямо мимо ко
июшни. Дапрнтомъ и сюртука жаль. .\ сукн'

;)29
м и р г о р о д ъ
330
хорошее. Почемъ пдатплъ за аршинъ? Одна-
кожъ, погуляли довольно: пора и домой».
Фплософъ, почесываясь, побрелъ за Явту-
хомъ. «Теперь проклятая в'Ьдьиа задастъ мн*
пфейферу!» подумалъонъ. «Да, впрочемъ, что
л въ самомъ д'ЬлЬ? Чего боюсь? Разв11 я не
казакъ? ВЬдь читалъ же дв'Ь ночп, помонсотъ
Богъ и третью. Видно, проклятая в4дьма по-
рядочно гр'Ьховъ пад'Ьлала, что нечистая спла
гакъ за нее стоить».
Так1я размышленЬг занимали его, когда онъ
вступалъ на панск1Й дворъ. Ободрпвшп себя
гакпми зам'Ьчан1ями, онъ упросплъ Дороша,
который, посредствомъ протекции ключника,
пмЬлъ иногда входъ въ панск1е погреба, вы-
тащить сулею сивухи, и оба пр1ятеля, сЬвши
подъ сараемъ, вытянули немного не полведра,
такъ что фнлософъ, вдругъ поднявшись на
ноги, закричалъ: «Музыкантовъ! пепрем'Ьнно
музыкантовъ!» и, не дождавшись музыкантовъ,
пустился средп двора на расчищенномъ м^сгй
отплясывать тропака. Онъ танцовалъ до т'Ьхъ
поръ, пока не наступило время полдника, и
дворня, обступившая его, какъ водится въ
такихъ случаяхъ, въ кружокъ, паконецъ, плю-
нула и пошла прочь, сказавши: «Вотъ это
какъ долго танцуетъ челов4къ!» Наконедъ,
фплософъ тутъ же легь спать, и доб])ыйушатъ
холодной воды могъ только пробудить его къ
ужину. За ужиномъ онъ говорилъ о томъ, что
такое казакъ, и что онъ не долженъ бояться
ничего на св-Ьт*.
«Пора», сказалъ Явтухъ: «пойдемъ».
«Спичка теб'Ь въ языкъ, проклятый кнуръ!»
подумалъ фплософъ и, вставъ на ноги, ска-
залъ: «Пойдемъ!»
Идя дорогою, фплософъ безпрестанно по-
глядывалъ по сторонамъ и слегка заговари-
валъ со своими провожатыми. Но Явтухъ мод-
чалъ; самъ Дорошъбылънеразговорчивъ. Ночь
была адская. Волки выли вдалп ц'Ьлою стаей,
и самый лай собач1Й былъ какъ-то страшенъ.
«Кшкется, какъ будто что-то другое воетъ:
это не волкъ», сказалъ Дорошъ. Явтухъ мол-
чалъ. Фплософъ не нашелся сказать ничего.
Они приблпзплпсь къ церкви и вступили
подъ ея ветх1е деревянные своды, показы-
вавш1е, какъ мало заботился владЬтель по-
местья о ВогЬ и о душ-Ь своей. Явтухъ и До-
рошъ попрежнему удалились, и фплософъ
остался одинъ.
Все было такъ же, все было въ томъ же
самомъ грозно-знакомомъ вндЬ. Онъ на ми-
нуту остановился. Носередин'Ь все такъ же не-
пидвижяо стоялъ гробъ ужасной вЬдьмы, «Не
побоюсь; ей-Богу, не побоюсь!» сказалъ онъ
и, очертивши попрежнему около себя кругъ,
началъ припоминать всЬ свои заклинан1я. Ти-
шина была страшная; св^чп трепетали и обли-
вали св'Ьтомъ всю церковь. Философъ иоре-
вернулъ одинъ листъ, потомъ переверпулъ
другой и зам'Ьтилъ, что онъ чптаетъ совсёмъ
не то, что писано въ книг^Ь. Со страхомъ пере-
крестился онъ и началъ п'Ьть. Это несколько
ободрило его; чтен1е пошло впередъ, и листы
мелькали одинъ за друтимъ.
Вдругъ... среди тишины... съ трескомъ лоп-
нула железная крышка гроба и поднялся мерт-
вецъ. Еще страшнее былъ онъ, чЬмъ въ пер-
вый разъ. Зубы его страшно ударялись рядъ
о рядъ, въ судорогахъ задергались его губы,
и, дико взвизгивая, понеслись заклинан1я. Ви-
хорь поднялся по церквп, попадали на землю
иконы, полетали сверху внпзъ разбитый стекла
окошекъ. Двери сорвались съ петлей, и не-
сметная сила чудовищъ влетала въ Божью
церковь. Страшный шумъ отъ крылъ и отъ
царапанья когтей наполнплъ всю церковь.
Все летало и носилось, ища повсюду фило-
софа.
У Хомы вышелъ изъ головы посл'Ьдн1й оста-
токъ хмеля. Опъ только крестился, да читалъ,
какъ попало, молитвы. И въ то }ке время слы-
шалъ, какъ нечистая сила металась вокругъ
него, чуть не зац-Ьпляя его концами крьмъ и
отвратительныхъ хвостовъ. Не имЬлъ духу
разглядеть онъ ихъ; видЬлъ только, какъ во
всю стену стояло какое-то огромное чудовище
въ свопхъ перепутанныхъ волосахъ, какъ въ
лесу; сквозь сеть волосъ глядели страшно два
глаза, поднявъ немного вверхъ брови. Надъ
нимъ держалось въ воздухе что-то въ впдЬ
огромнаго пузыря, съ тысячью протянутыхъ
изъ середины клещей и скорп1онпыхъ жалъ;
черная земля висела на нихъ клоками. Все
глядедп на него, искали п не могли увидеть
его, окруженнаго тапнственнымъ кругоыъ.
«Приведите В1я! Ступайте за В1емъ!» разда-
лись слова мертвеца.
И вдругъ настала тишина въ церкви; по-
слышалось вдали волчье завыванье, и скоро
раздались тяжелые шаги, звучавш1е по цер-
квп. Взглянувъ искоса, увиделъ онъ, что ве-
дутъ какого-то приземистаго, дюжаго, косо-
лапаго человека. Весь былъ опъ въ черной
земле. Какъ жилистые, крепк1е корни, выда-
вались его, засыпапныя землею, ноги и рукп.
Тялсело ступалъ онъ, поминутно оступаясь.
Длинныя веки опущены были до само11 землп.
Съ ужасомъ заметплъ Хома, что лицо было
на немъ железное. Его привели подъ руки и
прямо поставили къ тому месту, где стоялъ
Хома.
«Подымите мне в1кп: не вижу!» сказалъ
подземпымъ голосомъ В1й, — п все сонмище
кинулось подымать ему веки.
«Не гляди!» шеппулъ какой-то впутрепн1й
голосъ философу. Не вытернелъ онъ, и гля-
нулъ.
«Вотъ онъ!» закрпчалъ РЛ'п, и усгавплъ па

331
сочинЕН1я н. в. гоголя.
332
него железный палецъ. И вс*, сколько ни
было, кинулись на философа. Бездыханный,
грянулся онъ на землю, п тутъ же вылетЬлъ
духъ нзъ него отъ страха.
Раздался пЬтуппп крпкъ. Этобылъ уже вто-
рой крпкъ: лервыЛ прослышали гномы. Исну-
гапные духи бросились, кто какъ попало, въ
окна п дверп, чтобы поскорее вылет<">ть; по
не тутъ-то было: такъ и остались они таыъ,
завязпувгап въ дверяхъ и окнахъ.
ВошсдшШ священнпкъ остановился при
вид* такого посрамленья Божьей святыни и
но посуЬлъ слу;кить панихиду въ такомъ м1-,-
ст4. Такъ нав-Ьки и осталась церковь, съ за-
вязпувшимп въ дверяхъ н окнахъ чудопп-
И1,ами, обросла лЪсомъ, корнями, бурьяномъ,
дикимъ терновпикомъ, н никто не найдетъ
теперь къ ней дороги.
Когда слухп объ зтомъ дошли до К1ева. и
богословъ Халява услышалъ, наконедъ, о та-
кой участи философа Хомы, то предался д'Ь-
лый часъ раздумью. Съ пимъ, въ продолжен1е
того времени, произошли больппя перемены.
Счаст1е ему улыбнулось: цо окопчан1и курса
наукъ, его сд'Ьлалн звонаремъ самой высоко!*
колокольни, и онъ всегда почти являлся съ
разбптымъ посомъ, потому что деревянная
л'Ьстпица на колокольню была чрезвычайно
безалаберно сделана.
«Ты слышалъ, что случилось съ Хомою?»
сказалъ, подошедти къ нему, Тибер1й Горо-
бець, который въ то вре.мя былъ уже фпло-
софъ и носвлъ св'Ьж1е усы.
«Такъ ему Богь далъ», сказалъ звонарь
Халява. «Пойдемъ въ шинокъ, да помянемъ
его душу!»
Молодой философъ, который съ жаромъ
энтузиаста началъ пользоваться своими ц])а-
вамп, такъ что па пемъ и шаровары, и сю||-
туш., и далее тапка отбывались спиртомъ и
табачными корешками, въ ту же минуту изъ-
явилъ готовность.
сСлавпый былъ челопЬкъ Хома!» сказаль
звонарь, когда хромой шпикарь поставилъ
передь пимъ третью кружку. «-Знатный былъ
челопЬкъ! Л пропалъ пи за что».
<'Л я знаю, почему проиаль онъ: оттого,
что побоялся; а если бы ив боялся, то бы
пЬдьиа ничего не могла съ нимъ сдЬлать.
Нужно только, порокростивптсь, плюнуть па
самый хвостъ •>«. то и ничего но будогь. )1
31гаю ужо все это. 1Я'.дь у насъ, въ К|ев'Ь,
вг/Ь бабы, который сидятъ на бааарЬ, всФ.—
в1.дьмы».
Ыа ;»то звонарг, кппнулъ головою въ зпакь
соглас1я. По, зам11тивп1н. что языкт. его не
иогъ произнести ни одного слона, онъ осто-
рожно всталъ пзъ-аа стола и, пошятмнаясь
на 064 стороны, пошелъ спрятаться въ самое
отдаленное м4сто въ бурьяп^; лри чемъ не
позабылъ, по прежней привычкЬ своей, ута-
щить старую подошву отъ сапога, валявшуюся
на лавк'Ь.
Повесть О томъ, какъ поееорилея
Иванъ Ивановичъ съ Иваном'ь-
НикиФоровичемъ.
ГЛАВА I.
Изанъ Ивановичъ и Иванъ Нинофоровичъ.
Славная бекеша у Ивана Ивановича! от-
личнейшая! А как1я смушки! Фу,тыпроиаст1,.
как1я смушки! спзыя съ морозомъ! Я ставлк'.
Богь зпаетъ что, еслп у кого-лпбо найдут..)!
так1я! Взгляните, ради Бога, на ннхъ, — оси-
бепно, еслп онъ станетъ съ к'Ьмъ-пибудь го-
ворить, — вз!ляпите сбоку: что это за объ'Ьде-
н1е! Описать нельзя: бархатъ! серебро! огон ьГ
Господи Боже мой! Нпколай Чудотворецъ.
угодншсъ Бол;1й! отчего же это у меня н'Ь'п.
такой беке!нп!Онъ сшн-иъ ее тогда еще, когда
Лгав1я Эедосеевна не "Ьздила въ Шевъ. Ь!.1
знаете Агаегю ведосЬевну? Та самая, что
откусила ухо у заседателя.
Прекрасный челов-Ькъ Иванъ Ивановичъ!
Какой у него домъ въ Миргороде! Вокрутъ
него, со вс'Ьхъ сторонъ, пав^съ на дубовыхъ
столбахъ, подъ пав-Ьсомъ вездЬ скамейки.
Ива!1ъ И12а1!опичъ, когда сд'к1аетсясли1Нкомъ
жарко, скинетъ съ себя и бекешу, и исподнее,
самъ останется въ одной рубашкЬ и отды-
хаетъ подъ навЪсомъ, н глядитъ, что делается
во дворЬ и на улнц1>. Какья у него яблони и
груши нодъ сам1лми окиамн! Отворите только
окно — такъ вЬтви сами и вр1.1ваются въ
1;омпату. Это все поредъ домомъ: а посмо-
тр11ли (Зы, что у н.чо въ саду! Чего тамъ
Н1'.ТЪ'.' ГЛНВЫ, ВП1111!И, чере1Н1Ш, ОГОр0Д1!!1а
вся!са1!, подсолнечники, огурцы, дыци, стручья,
даже гум|[о и кузница.
Прекрасный человЬкъ Ппанъ Ивановичъ!
Онъ очень любнтъ дыни; кто его любимое
кушанье. Какъ только отобЬдаетъ и вындеп.
въ одной рубашк'Ь нодъ папФ.съ, сейчасъ нрн-
каз1.1»аетъ ГанкЬ принести дв+. дыин, п уже
самъ разрЬжетъ, соберсгь с11мена въ особук.
бумажку и начнегь кутать. Потомъ волнть
Га!1к11 принести чернильницу п слмъ, соб-
ственною рукою, сдКлаегь надпись падъ бу-
мая;кою съ оЬменами: «С1я дыня съЬдената-
ко1'()-то числа». Если П1)н атомъ былъ какой-
нибудь гость, то «участновалъ такой-то».
Покойный судья миргородск1й все1-да лю-
бовался, глядя на домъ Инана Инанпвич.1.
Да, домишко очень нодуреяъ. Мн1. нравится.

Къ стр. 332.
В1Й. „Кто ты II откуда и какого зваи!)!, до-
брый челов'Ькъ?"
В1Й. Хома ие им-Ь.гь духу взглянуть на нее.
В1й. Раздались тяжелые шаги, звучавипе но
церкви. . .
В1И. 1,и,1. 11
ря.чъ и окнахъ.

Лов., канъ посспр Ив. Ив. съ Ив. Ник. Стару-
ха вм.тЬзла 1131. кладовой, пря.чтя п тащя на
геб!; старинное сЬдло.
Лов., какъ лоссор. Ив. Ив. съ Ив. Ник. Первый
столбъ быль подиплень; II пат. Иванович!, ирп-
1111ЛС11 :!а другой.
52

333
Д1 11 Р г о Р о Д Ъ.
334
что къ нему со всЬхъ сторонъ пристроены
сЬнп п с'Ьнпчки, такъ что если взглянуть на
него изда.чи, то видны однЬ только крышн.
посаженныя одна на другую, что весьма по-
ходить на тарелку, наполиенпую блинами, а
еще лучше, на губки, нарастающ1я на дерев-Ь.
Внрочемъ, крыши вс4 крыты очеретомъ; ива,
дубъ и дв'Ь ялони облокотились на нихъ сво-
ими раскидистыми в4твямп. Промежъ деревъ
мелькаютъ и выб^гаютъ даже на улицу не-
больш1я окошки съ р'Ьзньши выбеленными
ставнями.
Прекрасный челов'Ькъ Иванъ Ивановичъ!
Его знаетъ и кошпссаръ нолтавск1й! Дорошъ
Тарасовичъ Пухивочка, когда 'Ьдетъ изъ Хо-
рола, то всегда за4зжаетъ къ нему. А прото-
попъ отецъ Петръ, что жнветъ въ Колиберд'Ь,
когда соберется у него челов^къ пятокъ го-
стей, всегда говорить, что онъ никого не
знаетъ, кто бы такъ исполняль долгъ хри-
ст1анск1й и умЬлъ жить, какъ Иванъ Ивано-
вичъ.
Более, какъ летитъ время! Уже тогда прошло
бо.йе десяти л'Ьтъ, какъ онъ овдов4лъ. Д'Ьтей
у него не бьыо. У Ганки есть д^ти и б'Ьгаютъ
часто по двору. Иванъ Ивановичъ всегда
даетъ каждому изъ нихъ или но бублику, или
по кусочку дыни, или грушу. Гайка у него
носитъ ключи отъ коморъ и погребовъ; отъ
большого л:е сундука, что стоптъ въ его
спальне, и отъ средней коморы ключъ Иванъ
Ивановичъ держитъ у себя и не любитъ ни-
кого туда пускать. Гайка — д'Ьвка здоровая,
ходить въ запаск4, съ свежими икрами и ще-
ками.
А какой богомольный челов'Ькъ Иванъ
Ивановичъ! Каждый воскресный день над4-
ваетъ онъ бекешу и идетъ въ церковь. Взо-
шедши въ нее, Иванъ Ивановичъ, раскла-
нявшись на всЬ стороны, обыкновенно пом-Ь-
щается на кдиросЬ и очень хорошо подтяги-
ваетъ басомъ. Когда же окончится служба,
Иванъ Ивановичъ никакъ не утериитъ, чтобъ
не обойти вс4хъ нищихъ. Онъ бы, можетъ-
быть, и не хогЬлъ заняться такимъ скучнымъ
д'Ьломъ, если бы не побуждала его къ тому
природная доброта. «Здорово, небого!> (б-Ьд-
ная) обыкновенно говорилъ онъ, отыскавши
самую искалеченную бабу, въ изодранномъ,
сшитомъ изъ заплатъ плать4. «Откуда ты,
б'Ьдная?»
«Я, паночку, изъ хутора пришла: трет1Й
день, какъ не пила, не ^да; выгнали меня
собственный д'Ьти».
«Б'Ьдная головушка! чого-лсъ ты пришла
сюда?»
«А такъ, паночку, милостьши просить, не
даетъ ли кто нибудь хоть на хл'Ьбъ».
«Гм! что-жъ, теб'Ь разв'Ь хочется хл'Ьба?»
обыкновенно спрашпвалъ Иванъ Иваповнчъ.
сКакъ не хот'Ьть! Голодна, кап. собака».
«Гм!» отв'Ьчалъ обыкновеппо Иванъ Ивано-
вичъ. «Такъ теб'Ь, можетъ, и мяса хочется?»
«Да все, что милость ваша даетъ, всЬмъ
буду довольна».
«Гм! разв'Ь мясо лучше хлЬба?»
«Гд'Ь ужъ голодному разбирать? Все, что
пожалуете, все хорошо». При этоыъ старуха
обыкновенно протягивала руку.
«Ну, ступай же съ Богомъ», говорилъ
Иванъ Ивановичъ. «Чего-жъты стоишь? В^дь
я тебя не бью?»
И, обратившись съ такими разспросами къ
другому, третьему, наконецъ, возвращается
домой или заходить выпить рюмку водки къ
сосЬду Ивану Никпфоровичу, или къ судь'Ь,
или къ городничему.
Иванъ Ивановичъ очень любитъ, если ему
кто-нибудь сд'Ьлаетъ подарокъ, или гости-
нецъ. Это ему очень нравится.
Очень хорош1ц также челов'Ькъ Иванъ Ни-
кифоровичъ. Его дворь возл'Ь двора Ивана
Ивановича. Они так1е между собою пр1ятелн,
какихъ свЬтъ не производилъ. Антонъ Про-
кофьевичъ Иупопузъ, который до сихъ поръ
еще ходить в'ь коричневомъ сюртук'Ь съ го-
лубыми рукавами и об'Ьдаетъ по воскреснымъ
днямь у судьи, обыкновенно говорилъ, что
Ивана Никифоровича и Ивана Ивановича
самъ чортъ связаль веревочкой: куда одинъ,
туда и другой плетется.
Иванъ Никифоровичъ никогда не былъ же-
вать. Хотя поговаривали, что он'ь женился,
но это совершенная ложь. Я очень хорошо
знаю Ивана Никифоровича и могу сказать,
что онъ даже не нм'кяъ п нам'Ьрен1я жениться.
Откуда выходятъ всЬ эти сплетни? Такъ, какъ
пронесли было, что Иванъ Никифоровичъ
родился съ хвостомь назади. Но эта выдум[га
такъ нел'Ьиа и вм'Ьст'Ь гнусна и неприлична,
что я даже не почитаю нужнымь опровер-
гать ее предь просв'Ьщенными читател!;.ии,
которымь, безъ всякаго сомн'Ьн1я, изв'Ьстно,
что у одн'Ьхъ только в'11дьмь, и то у весьма
немногихъ, есть назади хвостъ. В'Ьдьмы, впро-
чемъ, принадлежать бол'Ье къ женскому полу,
нежели къ мужескому.
Несмотря на большую пр1язнь, эти р'Ьдк1е
друзья не совсЬмъ были сходны между соГч)ю.
Лучше всего можно узнать характеры их'ь
изъ сравнеп1я. Ивапь Ивановичъ им'Ьеть не-
обыкновенный даръ говорить чрРзвыч;'Г!яо
пр1Ятно. Господи, какъ онъ говорить! -^то
ощущен1е можно сравнить только съ гЬыь,
когда у вась ищуть въ голов-Ь пли иотихопьку
ироводятъ па-чьцемъ по ватой нятк'Ь. Спу-
таешь, слушаейь — и голову цов'1',сишь. Пр1-
ятно! чрезвычайно пр1ятно! какъ сонь поел*
купанья. Иванъ Никпфоровичъ, напротпвъ,
больше молчитъ; на за то, если вл'кппгъ

335
С0ЧПНКП1Я и.
гоголя.
336
словцо, то держись только: отбрЬетъ лучше
всякой бритвы. Иванъ Иванович!, худотавъ
к высокаго роста; Иванъ Никифоровичъ пе-
-чного ниже, но зато распространяется въ
толщину. Голова у Ивана Ивановича похожа
на р'Ьдьку хвостомъ впизь; голова Ивана Ни-
кифоровича — на р'Ьдьку хвостомъ вверхъ.
Чвань Ивановичъ только нослФ, об'Ьда ле-
игитъ въ одной рубашк* подъ нав1'.сомъ; вве-
1еру же над1;ваетъ бекешу и пдетъ куда-
нибудь, плн къ городовому магазину, куда
онъ поставляетъ муку, или въ поле — ловить
перепелозъ. Иванъ Никифоровичъ лежптъ
весь день на крыльце, — если не слигакомъ
карк1й день, то обыкновенно выставивъ спи-
ну на солнце, — и никуда не хочетъ иттп.
Если вздумается утромъ, то пройдетъ по дво-
ру, ОСМОТрПТЪ хозяйство и опять на П0К011.
Въ ирежн1л времена зайдетъ. бывало, къ
Ивану Ивановичу. Иванъ Ивановичъ чрезвы-
чайно товк1й челов^къ и въ норядочномъ
разговор'Ь никогда не скажетъ неприличнаго
слова, и тотчасъ обидится, если услышптъ
его. Иванъ Никифоровичъ иногда не обере-
жется. Тогда обыкновенно Иванъ Ивановичъ
встаетъ съ м'Ьста и говорптъ: «Довольно, до-
вольно, Иванъ Никпфоровпчъ: лучше скор-Ье
на солнце, ч'Ьмъ говорить так1я богопротпв-
ныя слова». Иванъ Ивановичъ очень сер-
дится, если ему попадется въ борщъ муха:
онъ тогда выходить пзъ себя — и тарелку ки-
нетъ. и хозяину достанется. Ивань Нпкифо-
ровичъ чрезвычайно любить купаться, и когда
сядетъ по горло въ воду, велптъ поставить
также въ воду столь и самоваръ, и очень
любить пить чай въ такой прохлад!.. Иват,
Лваповнчъ бреетт. бороду нъ нед+.лк! два
раза; Иванъ Никифоровичъ одинъразъ. Иванъ
Ивановичъ чрезвычайно любопытепъ: Боже
сохрани, если что-ппбудь начнешь ему раз-
сказывать. да не доскажешь! Если жъ ч-Ьмъ
бываетъ недоволенъ, тс ютчасъ даетъ заме-
тить это. Но виду Ивана Никифоровича
чрезвычайно трудно узнать, доволенъ ли онъ,
или сердить; хоть и об{1адуегся чему-нибудь.
то не покажетъ. Иванъ Иванович 1, несколько
Сюязливаго характера. .V Ивана Ники1|юровн-
ча. иапротпвъ того, шаровары вътакихъ ши-
роких!, складкахъ. что если бы раздуть ихъ,
то въ пихъ можно бы пом-Ьстпть весь дво])ъ
съ амбарами и 1троен1емъ У Ивана Ивано-
вича больпп!' вырази П'льные глаза табачнаго
нв1,га, и ))1)тъ ч1>сколько похоясъ на букву
ижицу; у Ивана Мнкнфоровича глаза ма-
1опьк1е, желтоватые, ';(1вершенпо нронадаю-
пие м.'жду густыхъ '')р(1В' и и пухлыхъ П1ек1..
и нось въ ВНД+. спЬлой СЛИВ1.1. Нпаиъ Ива-
вовачъ, если п<1иотчнваеп, васъ табакоиъ,
то всегда наперодъ лвзнс''п.языкомъ крышку
табакерки, погомъ П1«'лкп"п, по и<й наль-
цемъ и, поднести, скажетъ. если вы съ янмъ
знакомы: «См^ю ли просить, государь мой,
объ одолженп!?» если же незнакомы, то:
«См'Ью ли просить, государь мой, не им-Ья
чести знать чина, имени и отечества, объ
одолжеши?» Иванъ же Никифоровичъ даетъ
вамъ прямо въ руки рожокъ свой и нриба-
витъ только: «Одолжайтесь». Какъ Иванъ
Ивановичъ, такъ и Иванъ Никифоровичъ
очень не любятъ блохъ, и о1того ни Иванъ
Ивановичъ. ни Иванъ Никифоровичъ нпкакъ
не иропустятъ жида съ товарами, чтобы не
купить у него эликсира въ разныхъ баноч-
кахъ противъ этихъ насЬкомыхъ. выбранивъ
напередъ его хорошенько зато, что онъ испо-
в1;дуетъ еврейскую в'Ьру.
Впрочемъ, несмотря на некоторый несход-
ства, какъ Иванъ Ивановичъ, такъ и Иванъ
Никифоровичъ прекрасные люди.
ГЛАВА II,
изъ которой можно узнать, чего захотелось
Ивану Ивановичу, о чемъ происходилъ разго-
воръ между Иваномъ Ивановичемъ и Иваноиь
Никкфоровичемъ и чЪмъ онъ окончился.
Утромъ, — это было въ 1ЮЛ'Ь мЬсяц'Ь. —
Иванъ Иванович!, лежалъ иодь нав-Ьсомь.
День былъ жарокъ. воздухъ гухъ и перели-
вался струями. Иванъ Ивановичъ усн'Ьлъ
уже побывать за городомъ у косарей и на
хутор*, усп'Ьлъ разспросить встр'Ьтившихся
мулсиковъ и бабъ, откуда, куда, какъ п по-
чему; уходился страхъ, и п])илегъ отдохнуть.
Лежа, онъ долго оглядывалъ коморы, дворъ.
сараи, куръ. б'Ьгавшихъ но двору, и думалъ
про себя: «Госиоди. Боже мой, как(1ц я хо-
зяинъ! Че1о у меня н11тъ? Итицы. строен1е,
амбары, всякая прихоть, водка перегонная
иастоенная: въ саду груши, сливы: въ ого-
1)од1". макъ. капуста, горохъ... Чего жъ еще
Н+.Т1. у меня?.. Хотклъ бы я знать, чего н+.тъ
у меня?»
Задавши себ'Ь такой глубокомысленный
вопросъ, Иванъ Ивановичъ задумался; а
между т1.М!. глаза его отыскали ноны!- пред
меты, пере1нагнули чрсзъ забор ь во дио|.|.
Ивана Никифоровича и занялись невольно
любонытнымъ ар^линхемь. Тоици! бабавыно
сила по порядку згик'жало!» платье и рпзв+.-
шивала ет на иротянушп воревк1. выветри-
вать. Скоро ста|)ЫЙ мундиръ, съ изношен-
ными (|Г|Шла1амн. протянулъ на воздухъ ру-
кава и оГ|ним;и!. пмрчсвую К(|фту: за ним1.
высунулся двор)1Н1К1Й съ гербовыми иу1овн-
цамн. съ огь1.Д(М1Нымъ норотникомъ: бЬлыя
казиынровыя панталоны съ нятнамп. К(ГгорЫ1<
когда-то натягнпались на ноги Ивана Ники-
форовича н который можно тенгрь натянуть
ра:п||\ на п(ч^ пальцы. Ла ними '-коро новис.лп

337
М и I' Г О 1' О Д I.
338
друг1я въ вид* буквы л, потомъ СЯН1Й ка-
зацкий бешметъ, который шплъ себ* Иванъ
Нпкпфоровичъ назадъ тому л'Ьтъ двадцать,
когда готовился было вступить въ 11ИЛИЦ1Ю
и отпустплъ было уже усы. Наконецъ, одно
къ одному, выставилась шиага, походившая
на шппцъ, торчавш1й вьЕоздух*, Потомъ за-
верт'Ь.мсь фалды чего-то похожаго на каф-
танъ травяно-зеленаго цв'Ьта, съ медными
пуговицами, величиною въ пятакъ. Изъ-за
фалдъ выглянулъ жилетъ, обложенный золо-
тымъ позументомъ, съ большнмъ выр'Ьзомъ
напереди. Жилетъ скоро закрыла старая юбка
покойной бабушки, съ карманами, въ которые
ложно было положить по арбузу. Все, ме-
шаясь вм'йст*, составляло для Ивана Ива-
новича очень занимательное зрелище, между
т^мъ какъ лучи солнца, охватывая местами
син1й пли зеленый рукавъ, красный обшлагъ,
пли часть золотой парчи, или играя на шпаж-
номъ шпиц'Ь, д'Ьлали его ч4мъ-то необыкно-
веннымъ, похожимъ на тотъ вертепъ, кото-
рый развозятъ по хутораыъ кочующ1е прой-
дохи. — особливо, когда толпа народа, тЬсно
сдвинувшись, глядитъ на царя Ирода въ зо-
лотой корон*, или на Антона, ведущаго козу;
за вертепомъ визжитъ скрипка; цыганъ брен-
читъ руками по губамъ своимъ вместо бара-
бана, а солнце заходитъ, и св'Ьж1й холодъ
южной ночи незаметно прижимается сильнее
къ свЪжимъ плечамъ и грудямъ полныхъ ху-
торянокъ.
Скоро старуха вылезла изъ кладовой,
кряхтя и таща на себ* старинное сЬдло съ
оборванными стременами, съ истертыми ко-
жаными чехлами для пистолетовъ, съ чепра-
комъ, когда-то алаго цв'Ьта, съ золотыми
И1итьемъ п медными бляхами.
«Вотъ глупая баба!» подумалъ Иванъ Ива-
новичъ: «она еще вьггащитъ и самого Ивана
Никифоровича проветривать!»
И точно: Иванъ Ивановичъ не совс4мъ
ошибся въ своей догадк'Ь, Мипутъ черезъ
пять воздвигнулись нанковыя шаровары
Ивана Никифоровича и заняли собою почти
половину двора. Поел* этого она вынесла
еще шапку и ружье.
«Что я;ъ это значитъ?» подумалъ Иван1,
Ивановичъ: «я не вид-Ьлъ никогда ружья у
Ивана Никифоровича. Что жъ это опъ? Стрк-
лять не стр^ляеть, а руя;ье держптъ! На
что жъ оно ему? А вещица славная! Я давно
себ4 хот^Ьлъ достать такое. Ми* очень хо-
чется имЪть это ружьецо; я люблю позаба-
виться ружьецомъ. Эй, баба, баба!» закри-
чалъ Иванъ Ивановичъ, кивая пальцемъ.
Старуха подошла къ забору.
«Что это у тебя, бабуся, такое?»
♦ Видите сами — ружье».
«Какое ружье?»
«Кто его знаетъ, какое! Еслибъ оно было
мое, то я, ыожетъбыть, и знала бы, изъ
чего оно сдЪлапо; но оно панское».
Иванъ Ивановичъ всталъ и пачалъ раз-
сматривать ружье со вс1;хъ сторонъ и поза-
былъ дать выговоръ старух* за то, что по-
высила его вместе со шпагою проветривать.
«Оно, должно думать, железное», продол-
жала старуха.
«Гм! железное. Отчего жъ оно лсел'Ьзное?»
говорилъ про себя Иванъ Ивановичъ. «А
давно оно у пана?»
«Можетъ-быть, и давно».
«Хорошая вещица!» продолжалъ Иванъ
Ивановичъ. «Я выпрошу его. Что ему делать
съ нимъ? Или иромЫняюсь на что-нпбудь
Что, бабуся, дома панъ?
«Дома».
«Что онъ, лежитъ?»
«ЛенситЪ".
«Ну, хорошо; я приду къ нему».
Иванъ Ивановичъ оделся, взялъ въ руки
суковатую палку отъ собакъ, потому что въ
Миргород* гораздо бол*е ихъ попадается на
улиц*, нежели людей, и пошелъ.
Дворъ Ивана Никифоровича хотя былъ
возл* двора Ивана Ивановича и молшо было
перел*.зть изъ одного въ другой черезъ пле-
тень, однакожъ Иванъ Ивановичъ пошелъ
улицею. Съ этой улицы нулсно было перейти
въ переулокъ. который былъ такъ узокъ, что
если случалось встретиться въ немъ двумъ
повозкамъ въ одну лошадь, то он* уже не
могли разъехаться и оставались въ такомъ
ноложен1и до техъ поръ, покаместъ, схва-
тивши за задн1я колеса, не вытаскивали ихъ
каждую въ противную сторону на улицу;
пешеходъ же убирался, какъ цветами, репей-
никами, росшими съ обеихъ сторонъ возле
забора. На этотъ переулокъ выходили съ
одной стороны сарай Ивана Ивановича, съ
другой— амбаръ. ворота и голубятня Ивана
Никифоровича. Иванъ Ивановичъ подошелъ
къ воротамъ, загремелъ щеколдой: извнутри
поднялся собачш лай: но разношерстная стая
скоро побежала, помахивая хвостами, назадъ.
увидевши, что это было знакомое лицо. Иванъ
!1вановичъ перешелъ дворъ, на которомъ
пестрели индейсше голуби, кормимые соб-
ственноручно Иваномъ Никифоровичемъ.
корки арбузовъ и дынь, местами зелень, ме-
стами изломанное колесо, или обручъ отъ
бочки, или валявш1пся мальчишка въ заиач-
канной рубашке: картина, которую любятъ
живописцы! тень отъразвМианныхъ платьевъ
покрывала почти весь дворъ и сообщала ему
некоторую прохладу. Баба встретила его
поклономъ и, зазевавшись, стала на одномъ
мест*. Передъ домомъ охорашивалось кры-
лечко съ навесомъ на двухъ дубовыхъ стол-

339
с о Ч П П Е Н I я Н. В. ГОГОЛЯ.
340
бахъ, — ненадежная защпта отъ солнца, ко-
торое въ это время въ 11алоросс1п не любитъ
шутить п обливаетъ ц-Ьшохода съ ногъ до
головы жаркнмъ потомъ. Нзъ этого можно
было впдЬть. какъ сильно было желанхе у
Ивана Ывановпча пр1обр'1'>сть необходимую
вещь, когда опъ р•^.шIIлся выйти въ такую
пору, пзмЬнпвъ даже своему всегдашнему
обык110вен1ю прогуливаться только вечеромъ!
Комната, въ которую вступнлъ Пванъ Ива-
новичъ, была совершенно темна, потому что
ставни были закрыты п солнечный лучъ,
проходя въ дыру, сделанную въ ставн-Ь, при-
ня.1ъ радужный цв'Ьтъ и, ударяясь въ иро-
тивостоящую ст'кну, рисовалъ на ней пест-
рый ландшафтъ пзъ очеретяныхъ крышъ,
деревъ п разв'Ьшапнаго на двор* платья, все
только въ обращенпомъ вид'Ь. Отъ этого всей
комнатЬ сообщался какой-то чудный полу-
св'Ьтъ.
«Помоги Богъ!» сказалъ Нванъ Ивановичъ.
«А, здравствуйте, Иванъ Нваповичъ!» отв1'.-
чалъ голосъ изъ угла комнаты. Тогда только
Иванъ Ивановичъ замЬтилъ Ивана Ннкнфо-
ровича, лежащаго на разостланномъ на полу
ковр'Ь. «Извините, что я передъ вами въ на-
туре». Ивапъ Никнфоровичъ лежалъ безо
всего, далее безъ рубатки.
«Ничего. Почивали ли вы сегодня, Иванъ
Нн1гпфоровичъ?л
«Почпвалъ. А вы почивали, Иванъ Ива-
новичъ?"
«Почивалъ».
«Такъ вы теперь и вста.чп?»
«Я теперь всталъ? Хрнстос7. съ вами,
Иванъ Никнфоровичъ! Какъ можно спать до
сихъ поръ! Я только-что пр^'Ьхалъ изъ ху-
тора. Прекрасныя лсита по дорогЬ! восхити-
тельный! И с'Ьио такое рослое, мягкое, злач-
ное! л
«Горпппа!» закричалъ Ивапъ Нпкп(||оро-
вичъ: «принеси Ивану Ивановичу водки, да
пироговъ съ сметапою».
«Хорошее время согодпя».
«Не хвшнтп, Иванъ Ивановичъ. Чтобъего
чортъ взялъ! Некуда дЬваться отъ ;кару!»
«Иоп.-та1си нулсно помянуть чо1)та. Эй,
Иванъ Ннкн((|()роннч1.! вы нсномпите мое
слово, да ужо будстъ поздно: достанется вамъ
на томъ свЬтЬ за богонротивиыя слова».
«41>мь жо я обндКлъ васъ, Инанъ Ивано-
вичъ? Я Н1' тронулъ ни отца, пи матери ва-
той. Не знак!, чУ.мъ я пасъ обидЬлъ».
«Полно ул:е, полно, Ивапъ Никифоро-
вичъ!*
<ЕН-1)0гу, я но обнд'Ллъ васъ, Иванъ Ииа-
нопичъ!»
«Страмно, что перепела до сихъ поръ пой-
дуп. подъ дудочку».
«11акь пы себ|. хотите, думайте, что нпмь
угодно, только я васъ не обпдЬлъ нн-
ч'Ьмъ».
«Не знаю, отчего они нейдутъ», говорилъ
Иванъ Ивановичъ, какъ бы не слушая Ивана
Нпкпфоровича: «время ли не нрисп'Ьло еще...
только время, кажется, такое, какое нужно».
«Вы говорите, что жита хорошая?»
«Восхитительныя жита, восхлтцтельпыя1>
За симъ посйдовало молчание.
«Что это вы, Иванъ Никнфоровичъ, платье
развешиваете?» наконецъ сказалъ Иванъ
Ивановичъ.
«Да, прекрасное, почти новое платье за-
гноила проклятая баба: теперь аровЬтриваю;
сукно тонкое, превосходное, только выво-
роти — и можно снова носить».
«Мне тамъ понравилась одна вещица,
Иванъ Никнфоровичъ».
"Как;гя?»
«Скажите, пожалуйста, на что вамъ это
ружье, что выставлено выветривать вмести
съ платьемъ?» Тутъ Иванъ Ивановичъ под-
нееъ табаку. »См4ю ли просить объ одолже-
Н1И?»
«Ничего, одол;кайтесь; я попюхаю своего».
При этомъ Иванъ Никпфоровпчъ пощупалъ
вокругъ себя п досталъ рожокъ. «Вотъ глу-
пая баба! Такъ она и ружье туда же повы-
сила? Хорош1й табакъ жидъ д^лаегь въ Со-
рочншииъ. Я не знаю, что онъ кладетъ
туда, а такое душистое! На кануг.еръ н>^-
мноласо похоисе. Вотъ возьмите, ра:;'вуйте не-
мно;кко во рту: не правда ли, иохоже на ка-
нуперь? Возьмите, одолнсайтесь!»
«Скажите, пожалуйста, Иванъ Нпкифоро-
вичъ, я всо насчетъ ружья: что вы будете
съ нпмъ д-Ьлать? ВЬдь оно вамъ не нужно».
«Какъ не нужно, а случится стрелять?
«Господь съ вами, Иванъ Никнфоровичъ,
когда же вы будете ст1гЬлять? РазвЬ во вто-
ромъ притеств1и? Вы, сколько я знаюидру-
пе запомнить, ни одной еще к;гчки (уи;».) не
убили, да и ваша натура не такъ уже Гчсн"-
домъ Вогомъ устроена, чтобъ стрЬдять. В|.1
имеете осанку и фигуру важную. 1С;11{ъ же
вамъ таскаться но болотамъ, когда ваше
платье, которое не во всякий ])Ьчн ири.шчно
назвать но им1'ни, Н|")н1.1рмиает1я и тпи рь
еще? что жо тогда? НЬть. вамъ нужно нмЬи.
покий. отд|)ХИопс.'н1е». (Иванъ {[ваичвпчъ.
какъ упомянуто выше, необыкновенно жи-
нописио гоно1)иль, 110гда нужно было убЬя:
датг. ког<^^>. Какь онъ гонорилъ! Боже, ка!,!.
онъ гово|)Илъ!) «Да, такъ вамъ нуасны нрили';-
ные нигтупкн. ИосчушаНто. отдайте его ми1.1
«Какь можно! Это ружье до11огое; таких ь
ружьовъ теперь пе сьицсте нтм'Ь. Я ешг.
какъ г(|бирался въ милиц1ю, кунилъ его у
турчниа; а теперь бы то такъ вд|)угь н от-
дать его! Какъ можно! Это вещь иеобходим;ш!»

541
МИРГОРОД ъ.
а42
«На что жъ она необходимая?»
«КллЛ) па что? А когда нападутъ на домъ
разбойники. . Еще бы не необходимая! Слава
Теб4, Господи! Теперь я спокоенъ и пе
боюсь нпкого. А отчего? — оттого, что я знаю,
что у меня стоить въ комор* ружье >.
«Хорошее ружье! Да у него, Иванъ Ннки-
форовичъ, замокъ испорченъ».
«ЧТО-ЖЪ, что ИСПОрЧеНЪ? Можно ПОЧИНИТЬ;
нужно ТОЛЬКО смазать коноплянымъ масломъ,
чтобъ не ржав^лъ».
«Изъ вашихъ словъ, Иванъ Никифоро-
вичъ. я нпкакъ не вижу дружественнаго ко
мн'Ь располол:ен1я. Вы ничего не хотите сде-
лать для меня въ знакъ пр1язни».
«Какъ же это вы говорите, Иванъ Ивано-
вичъ, что я вамъ не оказываю никакой
пр1язни? Какъ вамъ не совестно? Ваши волы
пасутся на моей степи, и я ни разу не за-
нималъ ихъ. Когда ■Ьдете въ Полтаву, всет'да
просите у меня повозки, и что-жъ? разв'Ь я
отказалъ когда? Ребятишки ваши нерел4-
заютъ чрезъ плетень въ мой дворъ и пграютъ
съ моими собаками, — я ничего не говорю:
пусть себ* играютъ, лишь бы ничего не тро-
гали! пусть себ'б играютъ!»
«Когда не хотите подарить, такъ, пожалуй,
поменяемся».
«Что-жъ вы дадите мпЬ за него?» При
этомъ Иванъ Никифоровичъ облокотился на
руку и погляд^лъ на Ивана Ивановича.
«Я вамъ дамъ за него бурую свинью, ту
самую, что я откормилъ въ сажу. Славная
свинья! Увидите, если на слЬдугоихгй годъ она
не наведетъ вамъ поросятъ».
«Я не знаю, какъ вы, Иванъ Ивановичъ.
можете это говорить. На что мн'Ь свинья ваша?
Разв4 чорту поминки д'Ьлать».
«Опять! Безъ чорта-таки нельзя обойтись!
Гр4хъ вамъ; ей-Богу, гр^хъ, Иванъ Никифо-
ровичъ!»
«Какъ же вы, въ самомъ д'Ь.тЬ, Иванъ Ива-
новичъ, даете за ружье, чортъ знаетъ что
такое: свинью!»
«Отчего же она — чортъ знаетъ что такое,
Иванъ Никифоровичъ?»
«Какъ же? Вы бы сами посудили хорошень-
ко. Это-таки ружье, вещь известная; а то —
чортъ знаетъ что такое: свинья! Если бы пе
вы говорили, я бы могъ это принять въ обид-
ную для себя сторону».
«Что-жъ нехорошаго заметили вы въ
СВИНЬ'Ь?»
«За кого же въ самомъ д^л* вы прини-
маете меня? Чтобъ я свинью...»
«Садитесь, садитесь! Не буду уже... Пусть
вамъ остается ваше ружье, пускай себ'Ь сгп1етъ
и перерлсав-Ьетъ, стоя въ углу въ комор* —
не хочу больше говорить о немъ».
Посл'Ь этого посл'Ьдовало молчап1е.
«Говорятъ», нача.чъ Иванъ Ивановичъ:
«что три короля объявили воину царю на-
шему».
«Да, говорилъ МН'Ь Петръ ведоровичъ. Что-
жъ это за война? и отчего она?»
■ «НавЬриое не можно сказать, Иванъ Ни-
кифоровичъ, за что она. Я полагаю, что ко-
роли хотятъ, чтобы мы вс4 прпня.ш турец-
кую в-Ьру».
«Вишь, дурни, чего захотЬли!» произнесъ
Иванъ Нпкпфоровичъ, приподнявши голову.
«Вотъ видите, а царь нашъ и объявилъ имъ
за то войну. «Н'Ьтъ, говорить, примите вы
сами в'Ьру Христову!»
«Что-жъ? В^дь наши побьютъ ихъ, Иванъ
Ивановичъ!»
«Побьютъ. Такъ не хотите, Иванъ Ники-
форовичъ, м4нять ружьеца?»
«Мн4 странно, Иванъ Ивановичъ: вы, ка-
жется, челов^къ известный ученостью, а го-
ворите, какъ недоросль. Что бы я за дуракъ
такой...»
«Садитесь, садитесь. Богъ съ нимъ! Пусть
оно себ'Ь окол'Ьетъ; не буду больше гово-
рить».
Въ это время принесли закуску.
Иванъ Ивановичъ выпи-чъ рюмку и заку-
силъ пирогомъ съ сметаною. «Слушайте,
Иванъ Никифоровичъ: я вамъ дамъ, кромЬ
свиньи, еще два м'Ьшкаовса; в'Ьдьовса вы не
сЬяли. Этотъ годъ, все равно, вамъ нулшо
будетъ покупать овесъ».
* «Ей-Богу, Иванъ Ивановичъ, съ вами го-
ворить нулсно, гороху на'Ьвшись». (Это еще
ничего: Иванъ Никифоровичъ и не так1я
фразы отпускаетъ.) «Гд'Ё видано, чтобы кто
ружье пром'Ьня.чъ на два м'Ьшка овса? Небось,
бекеши своей не поставите».
«Но вы позабыли, Иванъ Никифоровичъ,
что я и свинью еще даю вамъ».
«Какъ! два мЬшка овса и свинью за руаеье?»
«Да что-жъ, разв'Ь мало?
«За ружье?»
«Конечно, за рузкье».
«Два М'Ьшка за ружье?»
«Два М'Ьшка не пустыхъ, а съ овеомъ; а
свинью позабыли?»
«Поц'Ьлуйтесь съ своею свпньею, а коли не
хотите, такъ съ чортомъ!»
«О, васъ зац'Ьпи только! Увидите: нашии-
гуютъ вамъ на томъ св'Ьт'Ь языкъ горячими
иголками за так1я богомерзшя слова. Посл'Ь
разговора съ вали нужно и лицо, и руки умыть,
и самому окуриться».
«Позвольте, Иванъ Ивановичъ: ружье —
вещь благородная, самая любопытная забава,
нритомъ и украшеихе въкомиат'Ь прхягное...»
«Вы, Иванъ Никифоровичъ. разносились
такъ съ свопмъ ружьемъ, какъ дурень съ пи-
санною торбою», сказал'ь Иваи'ь Ивановичъ

343
с о Ч и 11 Е Н 1 я Н.
ГОГОЛЯ
и4
съ досадою, потому что действительно начи-
налъ уже сердиться».
«А вы, Иванъ Ивановичъ, настоящ1Й гу-
г.акъ».
Если бы Нванъ Нпкпфоровичъ не сказалъ
этого слова, то они бы поспорили между со-
бою и разошлись, какъ всегда, прГятелями:
40 теперь произошло совсЬмъ другое. Нват,
Ивановичъ весь вспыхнулъ.
«Что вы такое сказали, Иванъ Никифиро-
зичъ?» спросилъ онъ, возвысивъ голосъ.
«Я сказа.1ъ, что вы по.холгнна гусака, Иванъ
Ивановичъ!»
«Какъ же вы см'Ьли, сударь, позабывъ и
прилич1е, и уважен10 къ чину и фамил1и че-
аов'Ька, обезчестить таки.мъ поноснымъ пме-
немъ?»
«Что-жъ тутъ поноснаго? Да чего вы въ са-
лоыъ д-Ьл* такъ размахались руками, Иванъ
Ивановичъ?»
«Я повторяю, какъ вы осмелились, въ про-
тивность всЬхъ прилич1п. назвать меня гу-
сакомъ?»
«Начхать я вамъ на голову, Иванъ Ива-
новичъ! Что вы такъ раскудахтались?»
Иванъ Ивановичъ пе моп, болЬе влад'Ьт!.
собою: губы его дрожали; ро1"ъ изм-киилъобык-
новенное положеп1е ижицы и сдЬлался по-
хожпмъ на О; глазами онъ такъ мнгалъ, что
сдЬлалось страшно. Это было у Ивана Ива-
новича чрезвычайно р^дко; нужно было дли
этого его сильно разсердить. «Такъя-жъ вамъ
объявляю», произнесъ Ивапъ Ивановичъ: < что
я знать васъ не хочу.»
«Большая б^да! Ей-Богу, не заплачу оть
этого!» отв4чалъ Иванъ Никифоропичъ. —
.|1галъ, лгалъ, ей-Богу, лгалъ! Ему очень было
досадно это.
«Нога моя но будетъ у васъ въ домЬ».
< Эго, ге!» сказалъ Иванъ Нпкпфоровичъ,
съ досады но зная самъ, что делать, и, про-
тпвъ обыкновоп1я. вставъ на ноги. «Эп, баба,
хлопче!» Ирн сомъ показалась изъ-за дверей
та самая топ1ая баба и небольшого роста
мальчикъ, запутанный 1п. длинный и шпрок1Й
сюртукъ. «Возьмите Ивана Ивановича за ру-
ки, да выведите его за двери!»
«Какъ! дворянина?» закрнчалъсъчувствомъ
достоинства и н»'годопан1я Иванъ Ивановичъ.
«ОсмЬльтвсь только! подступите! Я васъ уни-
чтожу съ глуиымъ ван1имъ ианомъ! Иоронъ
яе найдеть м-Ьста вашего!» (Иваиъ Ивано-
вичъ говорнлъ ш'обыкновепио сильно, когда
ду1на рго бывала потрясена).
Нем группа нредпннляла гильную картину:
Иванъ 11икн([)оровнчъ.ст1)яви1и1 п<1С1)»'ди ком-
наты въ полной крагот!, гмосй, бс:1ь всякаго
украшон1и! Г.аба. разинуинпы роп, и пырп-
•ивишя па ляп* самую б('зсмысл1'нную, ис-
полненную страха мяну! Инаиъ Ивановичъ,
съ поднятою вверхъ рукою, какъ изобра:ка-
лпсь рпмск1е трибуны! Это была необыкно-
венная минута, спектакль великолепный! И
между гЬмъ только одинъ былъ зрителемъ:
это былъ мальчикъ въ неизм1-,рпмомъ сюртук*,
который стоялъ довольно покойно и чистилъ
пальпемъ свой носъ.
Наконецъ, Иванъ Ивановичъ взялъ шапку
свою. «Очень хорошо поступаете вы, Иванъ
Нпкпфоровичъ! прекрасно! Я это припомню
вамъ».
«Ступайте, Иванъ Ивановичъ, ступайте!
да глядите, не попадайтесь мн4: а но то — я
вамъ, Иванъ Иваповнчъ, всю морду побью!»
«Вотъ валчъ за это, Иванъ Никифоровичъ»,
отв-Ьчадъ Ивапъ Ивановичъ. выставивъ ему
кукпшъ и хлопнувъ за собою дверью, котораи
съ впзгомъ захрипела и отворилась снова.
Иванъ Ннкпфоровичъ показался въ две-
ряхъ и что-то хот1;лъ присовокупить, но Ивапъ
Ивановичъ уже не оглядывался и летЬлъ со
двора.
Г .1 л 1; л ПТ
Что произошло после ссоры Ивана Ивановича
съ Изаномъ Нинифорович:!иъ.
Игакъ, два почтенные мужа, честь и укра-
Н1еп1е Миргорода, носсорились между собою!
и за что? за вздоръ. за гусака. Н'^ захотели
видеть другь друга, прервали все связи, ме;кд\
темъ, какъ прелое были известны за самых ь
неразлучны.хъ друзей! Каждый день, бывхю.
Иванъ Ивановичъ и Ивапъ Никифоровичъ
носылаютъ другъ къ другу узнать о здоровье,
и часто перегопарикаютсл другъ съ другомъ
съ своихъ балконовъ, и говорить другъ дру-
гу так1я пр1ятцыя речи, что сердцу любослу-
нгать было. Ио воскреспымь дпямъ, быв;ио.
Иванъ Ивановичъ въ 1птаметовой бекеше,
Иванъ Никифоровичъ въ напковомъ желто-
коричневомъ казакине, отправляются почти
объ руку другъ съ другомъ въ церковь. И е^ли
Иванъ Ивановичъ, который имелъ глаза ч|и':!
вычаИно зорк1е, первый замечалъ лужу или
какую-нибудь нечистоту посреди улицы, чтп
бывает'ь иногда въ Миргороде, то всегда го
ворплъ Ивану Инкифоровичу: «Берегитесь
но ступите си1да йогою, ибо здесь нехорошо ■>.
Иваиъ Никифоровичъ, съ своей стороны, по-
казывалъ тоже самые трогательные знаки
дружбы, и где бы пи стоялъ далеко, всегда
иротянотт. къ Ивану Ивановичу руку съ рож-
комъ, нрим(1лпиви1н: «одолжайтесь!. .\ какой
прекрасное хо:1яйство у обоихъ!... И эти два
друга... Когдая услыипиъ объ этомъ, то мен;1
какъ громомъ норазил(1! Я дсиго пе хотелъ
верить. Ноже и|1анедпый! Иванъ Ивановичъ
поссорился съ Иваномъ Иикифоровпчемъ! Та-

345
11 и р г О Р О д ъ.
346
К1е достойные люди! Что-жъ теперь прочно
чл это.мъ свЬтЬ?
Когда Иванъ Ивановичъ пришслъ къ себ-1',
^омой, то долго былъ въ спльномъ волиен1и.
Онъ, бывало, прежде всего зайдетъ въ ко-
нюшню посмотр'Ьть, 'Ьстъ ли кобылка сЬно (у
Ивана Ивановича кобылка саврасая, съ лы-
синой на лбу; хорошая очень лошадка); но-
томъ покормить инд'Ьекъ п поросятъ яг1,
своихъ рукъ и тогда уже ндет7, въ покоп, гд'1;
или д'Ьлаетъ деревянную посуду (онъ очень
искусно, не хуже токаря, умЬетъ выд'Ьлывать
разныя вещп нзъ дерева), или чнтаетъ книжку,
печатанную у Люб1я, Гар1я п Попова (назва-
н1я ея Иванъ Ивановичъ не помнптъ, потому
что д'Ьвка уже очень давно оторвала верхнюю
часть заглавнаго листка, забавляя дитя), или
же отдыхаетъ подъ нав4сомъ. Теперь же онъ
не взялся ни за одно нзъ всегдашнихъ сво-
ихъ занят1п. Но. выЬсто того, встретивши
Гапку,началъ браннть, зач^мъ она шатается
безъ дЬла, между т^мъ какъ она тащила кру-
пу въ кухню; кинулъ палкой въ петуха, ко-
торый пришелъ къ крыльцу за обыкновенной
подачей, п. когда нодб^жадъ къ нему запач-
канный мальчишка въ изодранной рубашонк'Ь
и закричалъ: «Тятя, тятя! дай пряника!» то
онъ ему такъ страшно пригрозилъ и зато-
палъ ногами, что испуганный мальчишка за-
б^жалъ, Богъ знаетъ куда.
Наконецъ, однакожъ, онъ одумался и на-
чалъ заниматься всегдашними делами. Позд-
но сталъ онъ обедать и ул;е ввечеру почти
легъ отдыхать подъ нав^сомь. Хорош!!! борщъ
съ голубями, который сварила Гапка, выгналъ
совершенно утреннее происшеств!е. Иванъ
Ивановичъ опять началъ съ удовольств!емъ
разсматрнвать свое хозяйство. Наконецъ,
остановилъ глаза на сссЬднемъ двор^Ь и ска-
залъ самъ себ-Ь: «Сегодня я не былъ у Ивана
Никифоровича: нойду-ка къ нему». Оказавши
это, Иванъ Ивановичъ взялъ палку и шапку,
и отправился на улицу; но едва только вы-
шелъ за ворота, какъ вспомнилъ ссору, плю-
нулъ и возвратился назадъ. Почти такое же
движен!е случилось и на двор^ Ивана Ни-
кифоровича. Иванъ Ивановичъ вид^лъ, какъ
баба уже поставила ногу на плетень съ на-
м'Ьрен!емъ перелезть на его дворъ, какъ
вдругь послышался голосъ Ивана Никифоро-
вича: «Назадъ, назадъ! ненужно!» Однакожь.
Ивану Ивановичу сделалось очень скучно.
Весьма могло быть, что с!н достойные люди
на другой же бы день помирились, если бы
особенное происшеств1е въ дом4 Ивана Ни-
кифоровича не уничтожило всякую надежду
и не подлило масла въ готовый погаснуть
огонь вражды.
Къ Ивану Никифоровичу ввечеру же того
лпл пр!'Ьхала Агао!я ведосЬевна. Агав1я ведо-
с^евна не была нн родственницей, ни своя-
ченпцен, нн далее кумой Ивану Никифоро-
вичу. Казалось бы, совершенно ей не зач^мъ
было къ нему ездить, и онъ самъ былъ не
слншкомъ ей радъ; однаколсъ она ездила и
проживала у него по цЬлымъ нед'Ьлямъ, а
иногда и бол4е. Тогда она отбирала ключи и
весь домъ брала на свои руки. Это было очень
ненр!ятно Ивану Никпфоровичу, однакожъ,
онъ, къ уд11влен1ю, слушалъ ее, какъ ребе-
нокъ, и хотя иногда и пытался спорпть, по
всегда Агав!я бедосЬевна брала верхъ.
Я, признаюсь, не понимаю, для чего это
такъ устроено, что женш,ины хватаютъ насъ
за носъ такъ же ловко, какъ будто за ручку
чайника: пли руки ихъ такъ созданы, или
носы наши нн на что болЬене годятся. И не-
смотря на то, что носъ Ивана Никофоровича
былъ нЬско.жъко похожъ на сливу, однакожъ
она схватила его за этотъ носъ и водила за
собою, какъ собачку. Онъ даже измтЬнялъ при
ней невольно обыкновенный свой образъ
жизни: не такъ долго лежа.11ъ на солнце, если
же и лежалъ, то не въ натур*, а всегда на-
д'Ьвалъ рубашку и шаровары, хотя Агав1я 9е-
досЬевна совершенно этого не требовала. Она
была не охотница до церемонш, и когда Иванъ
Никифоровичъ страдалъ лихорадкою, она
сама, своими руками, вытирала его съ ногъ
до головы скипидаромъ и уксусомъ. Агав1я
ОедосЬевна носила на голов* чепецъ, три
бородавки на носу и кофейный капотъ съ жел-
тенькими цветами. Весь станъ ея нохо;;;ъ былъ
на кадушку, и оттого отыскать ея тал !ю было
такъ же трудно, какъ увидать безъ зеркала
свой носъ. Ножкп ея были коротеньк!я, сфор-
мированный на образецъ двухъ нодушекъ.
Она сплетничала и ^ла вареные буракп по
утрамъ, и отлично хорошо ругалась; и при
вс*хъ этихъ разнообразныхъ занят1яхъ, лицо
ея ни на минуту не изменяло своего выра-
жения, что обыкновенно могутъ показывать
одн* только женщины.
Какъ только она ир1'Ьхала, все пошло на-
выворотъ: «Ты, Иванъ Никифоровичъ не ми-
рись съ нимъ и не проси прощен!я;онъ тебя
погубить хочетъ; это тахсовстй челов^къ! Ты
его еще не знаешь». Шушукала-шушукала
проклятая баба и сделала то, что Иванъ Ни-
кифоровичъ и сльппать не хот^лъ объ Иван*
Иванович*.
Все приняло другой видъ. Если сос*дияя со-
бака заб*гала когда на дворъ, то ее колотили
ч*мъ ни попало; ребятишки, перел*завш!е
черезъ заборъ, возвращались съ вонлемъ, ст.
поднятыми вверхъ рубашонками и съ знаками:
)103огъ на сицн*.Дансв самая баба, когда Иванъ
Ивановичъ хот*лъ-было ее спросить о чемъ-
то, сд*лала такую ненристои!1ость, что Иванъ
Ивановичъ, какъ челов*къ чрезвычайно

347
сочинЕН1я н. в. гоголя.
343
деликатный, плюну лъ и примолвил ь только:
«Экая скверЕая баба! хуже своего пана!»
Наконецъ, къ довершепш всЬхъ оскорбле-
и1Й, пенавистнып сосЬдъ выстроплъ прямо
противъ него, гд* обыкновенно былъ пере-
лазь чрезъ плетень, гусиный хл'Ьвъ, какъ
будто съ особеннымъ нам'Ьренхемъ усугубить
оскорблен1е. Этотт. отвратительный для Ивана
Ивановича хл'Ьвъ выстроеыъ былъ съ дьяволь-
скою скоростью — въ одинъ день.
Это возбудило въ Иван* ИвановпчЬ злость
и желан1е отомстить. Онъ не показалъ, одна-
кожъ, никакого вида огорчения, несмотря на
то, что хлЬвъ даже захватплъ часть его земли;
но сердце у него такъ билось, что ему было
чрезвычайно трудно сохранять это наружное
сиокойств1е.
Такъ провелъ онъ день. Настала ночь... О.
еслибъ я былъ жпвоннсецъ, я бы чудно нзобра-
зилъ всю прелесть ночи! Я бы изобразплъ.
какъ сиитъ весь Миргородъ; какъ неподвижно
глядять на него безчисленныя звЬзды; какъ
видимая тишина оглашается близкимъ и
далекпмъ лаемъ собакъ;какъ мимо ихъ несется
влюбленный пономарь и перел^Ьзает^ь черезъ
плетень съ рыцарскою безстрашностью,
какъ бЬлыя ст'Ьны домовъ, охваченный лун-
яымъ св'Ьтомъ, становятся б'Ьл'Ье, ос1>няю-
щ1я пхъ дерев1>я темнЬе, тЬнь отъ дсревъ
ложится чернее, цвЬты и умолкнувшая трапа
душисгЬе, и сверчки, неугомонные рыцари
ночи, дружно изо всЬхъ угловъ заводятъ
свои трескуч1я пЬсни. Я бы изобразилъ,
какъ въ одномъ изъ этнхъ пнзепькихъ гли-
няяыхъ домиковъ разметавшейся на одино-
кой постели чернобровой горолсаикЬ, съ дро-
жащими молодыми грудями, снится гусарск!и
усъ и шио]>ы, а св'Г.тъ луны смФ.ется па ея
щекахъ. Я бы изобразил ь, какъ по б1.лои до-
роге, мелькаеч'ь чо|)наи тЬнь летучей мыши,
садящейся па б+.лыя трубы домовъ... Но врядъ
ли бы я МОП. изобразить Ивана Ивановича,
вьппедпшго въ эту ночь съ нилою въ рук4:
столько на лиц1'. у него было написано раз-
ныхъ чувствъ! Тихо-тихо подкрался онъ и
подл!.зъ нодъ гусиный хлЬвъ. Собаки Ивана
Ни1СИ(||||ровпча еще ничего не знали о ссорЬ
между ними, и потому позволили ему, какъ
старому пр1и гелю, подойти къ хл1>ву, который
весьдеригалги на четырехъдубовы.хъстолбахъ.
НодлЬзнп! 1гь блиигнему столбу, ирнставилъ
опъ къ нему пилу и нача.1ъ пилпть. И1умъ.
производимый пилою, заставлялъ его поми-
путно о1лядынэться. МО мысль обьобидЬ воз-
вращала б()Д|иить. 11|'|>К1.1Й столбъ былъ иодии-
ленъ; Иванъ Иинновичь 11|1ииял(-41 за другой.
Глаза его гор+.лн и ничего ме видали огь
страха. МдруП| Ииань Инамовпчъ нскриннулъ
н обом ! 1.ль: ему иок.1з:исн мортвець; но скоро
онънришелъ вь себя, увидЬишн, чт») это былъ
гусь, нросупувпйй къ нему свою шею. Иванъ
Ивановичъ илюнулъ отъ негодован1я и на-
чалъ продолжать работу. И второй столбъ под-
пиленъ; здание пошатнулось. Сердце у Ивана
Ивановича начало такъ страшно биться, когда
онъ принялся за трет1Й, что онъ нЬсколько
разъ прекращалъ работу. Уже болЬе половины
столба было подпилено, какъ вдругъ шаткое
здан1е сильно покачнулось. Иванъ Ивановичъ
едва усп11лъ отскочить, какъ оно рухнуло съ
трескомъ. Схватнвиш пилу, въ страшномъ
испугЬ приб11жалъ онъ домой и бросился въ
кровать, не нмЬя даже духу поглядЬть въ
окно на сл'1',дств1я своего страш наго дЬла. Ему
казалось, что весь дворъ 11вана Ннкп{(1оро-
внча собрался: старая баба, Иванъ Никнфо-
вовичъ, мальчикъ въ безконечномъ сюртук*,
вс'Ь съ дрекольями, предводительствуемые
Агае1ей ведосЬевной. шли разорять и ломать
его домъ.
Весь слЬдующ1Й день провелъ Иванъ Ива-
новичъ, какъ въ лихорадке. Ему все чуди-
лось, что ненависти ып сос+.дъ въ отмщен1е
за это, по крайней мйр-Ь, подозюкетъ домъ его;
и потому онъ д;иъ повел1->н1е Гапк-Ь поми-
нутно осматривать везд*, не подложено ли
гдЬ-пибудь сухой соломы. Наконецъ, чтобы
предупредить Ивана Иикпфоровпча, онъ р4-
шился заб^лсать зайцемъ внередъ и подать
на него прошен1е въ миргородски! новЬто-
выи судъ. Въ чомъ оно состояло, объ этомъ
можно узнать изъ сч'Ьдующей главы.
ГЛАВА IV.
О томъ. что произошло въ присутствж иир-
городскаго пов%товаго суда.
Чудный городъ Миргородъ! Какихъ въ немъ
нЬгь строец1й! И подъ соломенною, и подъ оче-
ретяною, да;ке подъ деровянною крышею. На-
право улица, налево улица, везд1> прекрас-
ный плетень; по немъ вьется хмель, па немъ
впся'гь горшки, нзъ-за него подсолнечникъ
выказываегь свою солнцеобразную голову,
краснЬетъ макъ, мелькаюгь толстыя тыквы...
Роскопп.! Плетень всегда убрапъ предметами,
которые дф.лаю'п. его еии* болЬе живоинсным ъ:
или напяленною илахтою, или сорочкою, пли
шароварами. Въ Миргород!, цЬп> ни воров-
ства, ни мошенничества, и иотому каясдып
пЬшаетъ на нлегень, что ему вздумаетсл. Если
будете подходить съ плоп1ади, то, в1.рао, на
время остановитесь иолюбоватьсл витомъ: на
ней находится лули1. удивительная лужа! едим-
ственнш!, какую только вамь удш^иось ког,1а
видЬть! Ома занима(»тъ почти всю площадь.
111)екрагпая лули! Домы и домики, которые
издали МОЛЕНО Припять за 1шины сГ.иа, обсту-
пивши вокругь. дивятся красогЬ ея.

349
МИРГОРОД ъ.
350
Но я т'Ьхъ мыслей, что н'Ьтъ лучше дома,
какъ поветовый судъ. Дубовый ли онъ или
березовый — мн'Ь н'Ьтъ дЁла, но въ немъ, ми-
лостивые государи, восемь окошекъ! восемь
окошекъ въ рядъ, ирямо на площадь и на то
водное пространство, о которомъ я уже гово-
рнлъ и которое городнич1й называетъ озеромъ!
Одпнъ только онъ окрашенъ цв'Ьтомъ грани-
та; всЬ проч1е дома въ Миргороде просто вы-
белены. Крыша на немъ вся деревянная, и
была бы даже выкрашена красною краскою,
если бы приготовленное для того масло кан-
целярские, приправивши лукомъ, не съ4ли,
что было, какъ нарочно, во время поста, и
крыша осталась не крашеною. На плош,адь
выступаетъ крыльцо, на которомъ часто б^-
гаютъ куры, оттого что на крыльце всегда
почти разсыпаны крупы или что-нибудь съе-
стное, что, впрочемъ, делается не нарочно,
но единственно отъ неосторожности просите-
лей. Домъ разд^ленъ на дв'Ь половины: въ
одной присутствге, въ другой щ'естантская.
Въ той половине, гд'Ь присутствхе, находятся
две комнаты чистыя, выбеленныя: одна неред-
яяя, для просителей, въ другой столъ, укра-
шенный чернильными пятнами; на столё зер-
цало; четыре стула дубовые, съ высокими
спинками; возле стенъ сундуки, кованные
железомъ, въ которыхъ сохранялись кипы по-
ветовой ябеды. На одномъ изъ этнхъ сунду-
ковъстоялъ тогда сапогъ, вычищенныйваксою.
Присутств1е началось еш,е съ утра. Судья,
довольно полный человекъ, хотя несколько
тонее Ивана Никифоровича, съ доброю ми-
ною, въ замасленномъ халате, съ трубкою и
чашкою чая, разговаривалъ съ подсудкомъ.
У судьи губы находились нодъ самымъ но-
сомъ, и оттого носъ его могъ нюхать верх-
нюю губу, сколько душе угодно бы.ю. Эта
губа служила ему вместо табакерки, потому
что табакъ, адресуемый въ носъ, почти всегда
сеялся на иее. Итакъ, судья разговаривалъ
съ подсудкомъ. Босая девка держала въ сто-
роне подносъ съ чашками. Въ конце стола
секретарь читалъ решен1е дела, но такимъ
однообразнымъ и заунывнымъ тономъ, что
самъ подсудимый заснулъ бы, слушая. Судья,
безъ сомненш, это бы сделалъ ирелсде всехъ,
если бы не вошелъ между темъ въ занима-
тельный разговоръ.
«Я нарочно старался узнать», говорплъ
судья, прихлебывая чай уже изъ простывшей
чашки: «какимъ образомъ ото делается, что
они ноютъ хорошо. У меня былъ славный
дроздъ, года два тому назадъ. Что-жъ? Вдругъ
испортился совсемъ, началъ петь, Богъ знает-ъ
что; чемъ далее, хуже, хуже; сталъ картавить,
хрипеть, — хоть выбрось! А ведь самый вздоръ!
Это вотъ отчего делается: подг горлышкомъ
делается бобонъ, меньше горошинки. Этотъ
бобончикъ нужно только проколоть иголкою
Меня научнлъ этому Захаръ Прокофьевичъ,
и именно, если хотите, я вамъ разскажу, ка-
кимъ это было образомъ: цр1ез;каю я къ
нему...»
«Прикажете, Демьянъ Демьяновичъ, читать
другое?» прервалъ секретарь, уже несколько
мпнутъ какъ окончпвппй чтец1е.
«А вы уже прочитали? Представьте, какъ
скоро! Я и не услышалъ ничего! Да где-жъ
оно? Дайте его сюда, я подпишу. Что тамъ
еш,е у васъ?» . ,
«дело казака Бокнтька о краденой корове».
«Хорошо, читайте! Да, такъ прхезжаю я къ
нему... Я могу даже разсказать вамъ подробно,
какъ онъ угостилъ меня. Къ водке былъ но-
данъ балыкъ, единственный! Да, не нашего
балыка, которымъ» (при этомъ судья сделалъ
языкомъ и улыбнулся, при чемъ носъ егопо-
нюхалъ свою всегдашнюю табакерку)... «ко-
торымъ угощаетъ наша бакалейная миргород-
ская лавка. Селедки я не елъ, потому что,
какъ вы сами знаете, у меня отъ нея делается
изжога нодъ ложечкою; но икры отведалъ,—
прекрасная икра! нечего сказать, отличная!
Потомъ выпилъ я водки персиковой, настоян-
ной на золототысячникъ. Была и шафранная,
но шафранной, какъ вы сами знаете, я не
употребляю. Оно, видите, очень хорошо: на-
передъ, какъ говорятъ, раззадорить аппетнтъ,
а потомъ уасе завершить... А! слыхомъ слы-
хать, видомъ видать..,» вскричалъ вдругъ су-
дья, увидевъ входящаго Ивана Пвановича.
«Богъ въ помош,ь! Желаю здравствовать!»
произнесъ Иванъ Ивановпчъ, поклонившись
на все стороны съ свойственною ему одному
пр1ятностью. Боже мой, какъ онъ умёлъ обво-
рожить всехъ своимъ обраш,ен1емъ! Топкости
такой я нигде не видывалъ. Онъ зналъ очень
хорошо самъ свое достоинство и потому на
всеобш;ее почтение смотрелъ, какъ на должное.
Судья самъ подалъ стулъ Ивану Ивановичу,
носъ его потянулъ съ верхней губы весь та-
бакъ, что всегда было у него знакомъ боль-
шого удовольств1я.
«чемъ прикалсете потчивать васъ, Иванъ
Ивановпчъ?» спросилъ онъ: «не прпка;кете
ли чашку чаю?»
«Нетъ, весьма благодарю», отвечалъ Иванъ
Ивановичъ, поклонился и селъ.
«Сделайте милость, одну чашечку!» повто-
рилъ судья.
«Неть, благодарю. Весьма доволенъ госте-
пр1имствомъ!» отвечалъ Иванъ Ивановичъ, по-
клонился и селъ.
«Одну чашку!» повторилъ судья.
«нетъ, не безпокойтесь, Демьянъ Демьяно-
вичъ!» При этомъ Иванъ Ивановичъ помо-
нился и селъ.
«Чашечку?»

351
о о ч л и ь; н I я н. и. г о г о л я.
352
«Ужъ такт, и быть, развЬ чашечку!» произ-
несъ Ива:;ъ Ивановичъ н протяиулъ руку къ
подносу.
Господи Боже! какая бездна тонкости бы-
ваетъ у человека! Нельзя разсказать, какое
пр1ятное впечатлен!*' цроизводятъ так1е по-
ступки!
'Не прикажете ли еще чашечку?»
«Покорно благодарствук!», отв'Ьчалъ Пваш.
Ивановичъ, ставя на подносъ опрокинутую
чашку и кланяясь.
«Сделайте одолжение, Нванъ Ивановичъ!»
«Не зюгу; весьма благодаренъ». При этомъ
Иванъ Пвановичъ поклонился и с'Ьлъ.
«Ивань Ираноничъ! сд'Ьлайте дружбу, одну
чашечку!»
«Н'Ьтъ, весьма обязаиъ за угощ,ен1е». Ска-
авшн это, Иван'ь Ивановичъ ноклонр.''СК и
сЬлъ.
«Только чашечЕ;! Одну чашбчг1у!>
Иваяъ Иванозичъ протянулъ руку къ под-
носу и взялъ чашку
Фу, ты пропасть! Как'*, мсжетъ, какъ най-
дется челов4къ поддбр/пыь свое дошоин-
ство!
«Я.ДемьянъДемьяновичъ», говорялъИвант
Ивановичъ, допивая посл'Ьди!!! глотокъ: «якъ
ва.мъ п.м*ю необходимое д'Ьло: я подаю по-
зовъ». При .п'омъ Иванъ Нвановнчъ поста-
вилъ чапису и иынулъ пзъ ь'П|кчана написан-
ный гербовый листъ бумаги. •< Иозовъ на врага
моего, па заклятаго врага».
«На кого же ито?»
«На Ивана Никифоровича Довгочхуна».
При эти.хъ словяхъ судья чуть не упаль
со стула «Что вы юкорите!» произнесь онъ.
Есилеснувъ руками: «Иванъ Ивановичъ! вы
ли зтоУ»
^Нйдите сами, что я».
«'Господь съ вами и всЬ святые! 1Сакъ1 Вы,
Ивап'ь Иьаионнчь, ста.1и непр1ятелем'ь Ивану
Никифоровичу! Ваши ли .по уста говоря'п.?
Повгоритн еще! Да не спрятался ли у васъ
кто-нибудь сзади и говорить вм'Ьсто васъ?..»
"Мто-жъ тугь нев1.|10)ггнаго'? Я не могу
счотр'Ьть на него: онъ нанесъ .мн1. смертель-
нуш обиду, и1К<|рбилъ честь мою».
'•П|)есвяга)1 Троица! Какъ лее мн'Ь теперь
ув'1>рить матун1куУ А она, старуи1ка, кшкдый
день, какъ только ыы поссоримся съ сестрою,
говорить: «Вы, д'Ьтки. живете между собои!.
какъ собаки. Хоть бы мы взяли прим'Ьръ сь
Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича:
вотъ ужъ друзья, такъ друзы!! то-го пр1ятелн!
то-10 достойны»' люди!» Воп. п'б!', и П1)1яте-
ли! Газскажите, за что же :)го? как'ь?»
*Эт() Д'Ьло деликатное. Дсмьянъ Демьяно-
вичъ! па словахъ его нельзя разсказать: при-
к;1жителучи1е прочитать просьбу. Вогь, возь-
мите съ атой стороны, зд'Ьсь прилнчн'1^е>.
« Прочитайте, ТарасъТихоновичъ!» сказалъ
судья, оборотившись къ секретарю.
Тарасъ Тнхоновичъ взялъ просьбу и, вы-
сморкавшись такпмъ образомъ, какъ смор-
каютсл всЬ секрета11и по пов'Ьтовымъ судамъ,
съ помошью двухъ палык'въ, началъ читать:
«Отъ дворянина ыпргородскаго пов-Ьта н по-
м'Ьщпка Ивана, Иванова сына, Перерепенка
ирошеп1е; а о чемъ, тому сл'Ьдуютъ пунктьк
«1) Изв'Ьстный вселу свЬту своими бого-
противными, въ омерз'Ьн1е приводящими и
всякую м 1.ру превышающими законо-преступ-
ными поступками, дворянинъ Иванъ, Никп-
|1)0])0въ сынъ, Довгочхунъ, сего 1810 года.
1юля 7 дня. учпнп.чъмн'Ь смертельную обиду,
какъ персонально до чести моей относящую-
ся, такъ равном'1;рно въ унич11жен1е и конфуз1Н1
чипа моего и фамилш. Оный дворянинъ и
саыъ, притомъ, гнуснаго вида, характерь
пм'Ьетъ бранчивый и преисполнен'ь р;1знаго
рода богохулен1Ями и бранными словами»...
Тугь чтецъ немного остановился, чтобы
снова высморкаться, а судья съ благогов'Ьн^емъ
сложилъ руки и только говорилъ про себя:
«Что за бойкое перо! Господи Боже! какъ пи-
шетъ этотъ челов'Ькъ! »
Иванъ Ивановичъ просилъ читать дал'Ье.
и Тарасъ Тнхоновичъ продолжалъ:
«Оный дворянинъ Иванъ, Нпкп(роровъ сынъ.
Довгочхунъ. когдая прншелъ кь нему съ дру-
жескими пррдложен1;!ми. назвалъ меня пуб-
лично обиднымъ и поноснымъ для чести моей
имепемъ. а именно «гусакомъ», тогда какъ
нзв'Ьстпо всему миргородскому повЬту, что
симъ гнуснымъ животнымъ я отнюдь никогда
не именовался и впредь именоваться не на-
м'Ьренъ. Доказательствомъ же моего дворян
скаго происхожден1я есть то, что въ мет1)и че-
ской книгЬ. находящейся въцерквиТрехъ Свя-
тителей, запнсанъ какъ день моего рождон1я.
такъ равном'Ьрно и полученное мною крещон1е.
«Гусакъ» же. какъ изв'Ёстно вс1,мъ, кто сколь-
ко-нибудь св11дущъ въ наукахъ, не можетъ
быть записан!, въ метрической юшг'Ь. ибо
«гусакъ» есть но челов1.къ, а птица, что уже
всякому, даЯкЧ' не бывавшему в'ь семинар1П.
достоверно нзвЬстно. Но оный злокачествен-
ный дворянинъ, будучи обо всемъ .чтомъ св■^.-
.1ун1ъ. не для чего иного, какъ чтобы нанесть
емертельнун) ДЛЯ моого чина и зван1я обиду,
обругал'ь меня опымь гнуснымъ слов(»мъ.
«'2) Сей же самый неблагопристойный и
неприличный дворянинъ посягнулъ, притои! .
на мою родовую, полученную ынок> посл1. ро
днтеля моего, со.1оянша|-о въ духонномь зва
н1и,блал;гнной памяти Ивана, Онпс1ева сына.
Перерепенка, собственность, т1'.мъ, что, въ
противность нсякимъ законамъ, неренесъ со-
вернюино насупротивъ моего крыльца гуси-
ный хлЬвъ, что д'Ьлалосьнесъ ииымъ какимъ

ьз
миргородъ.
354
иаи'Ьрен1е11Ъ, какъ чтобъ усугубить нанесен-
ную ^ш!, обиду, ибо оный хл'Ьвъ стоялъ до
сего въ пзрядномъ м-Ьст* н довольно еш;е былъ
кр'Ьпокъ. Но омерзительное нам'крен1е выше-
упомяиутаго дворянина состояло единственно
въ толъ, чтобы учинить иеня свнд'Ьтелемъ
непристойныхъ пассалюй: ибо известно, что
всяк1й челов'Ькъ не пойдетъ въ хл^въ, т'Ьмъ
иаче въ гусиный, для приличнаго д'Ьла. При
такомъ противузаконномъ дЬйстиш, двЬ пе-
редп1я сохи захватили собственную мою зем-
лю, доставшуюся мнй еще нри жизни отъ ро-
дителя моего, блаженной памяти Ивана, Они-
С1ева сына, Перерепенка, начинавшуюся отъ
амбара и прямою лпнгей до самаготого м4ста,
гд'Ь бабы моютъ горшки.
«3) Вышеизображенный дворянннъ, кото-
раго уже самое имя и фамил1я внушаетъ вся-
кое омерз'Ьн1е, нитаетъ въ душ'Ь злостное на-
м'Ьренхе поджечь меня въ собственномъ дом^.
Несомненные чему признаки изъ нижесл*-
дующаго явствуютъ: во-1-хъ, оный злокаче-
ственный дворянннъ началъ выходить часто
изъ своихт, покоевъ, чего прежде никогда, но
причине своей лености и гнусной тучности
т'Ьла, не иредпринималъ; бо-2-хъ, въ людской
его, цримыкаюш,ен о самый заборъ, ограждаю-
щ1й мою собственную, полученную мною отъ
поко1шаго родителя моего, блаасенной памяти
Ивана, Онис1ева сына, Перерепенка. землю,
елседпевно и въ необычайной продолжитель-
ности горитъ свЬтъ, что уже явное есть къ
тому доказательство; ибо до сего, по скаред-
ной . его скупости, всегда не то-нько саль-
ная св^Ьча, но даже каганецъ бы.т1ъ ноту-
1иаемъ.
«И потому прошу онаго дворянина Ивана,
Никифорова сына, Довгочхуна, яко иовикнаго
въ зажигательстве, въ оскорблен1и моего чи-
на, имени и фамил1и и въ хиш^ническомъ при-
своенш собственности, а паче всего въ под-
ломъ и предосудительном!, нрисовокуплеши
къ фампл1и моей названхя «гусака», ко взы-
скан1ю штрафа, удовлетворен1я проторей и
убытковъ присудить, н самого, яко наруши-
теля, въ кандалы забить и, заковавши, въ го-
родскую тюрьму препроводить, и по сему мо-
ему прошен1ю р'йшеи1е немедленно и не-
укоснительно учинить. Писалъ и сочинялъ
дворянннъ, миргородсый пом'Ьщикъ, Иванъ,
Ивановъ сынъ, Перереиенко».
По прочтен1и просьбы, судьи приблизился
къ Ивану Ивановичу, взялъ его за пуговицу
и началъ говорить ему почти такимъ обра-
зомъ: «Чтоэтовыд15лаете, Иванъ Ивановичъ?
Бога бойтесь! Бросьте просьбу, пусть онапро-
падаетъ! (Сатана приснись ей!) Возьмитесь
лучше съ Иваномъ Никифоровичемъ за руки,
да поцелуйтесь; да купите сантуринскаго, или
никонольскаго, или хоть, просто, сделайте
<''|Ч1'Н(>Н1Я Н. 1!. Г(.1-11ЛЯ.
пуншику, да позовите меня! Разопьемъ вм^сгЬ
и позабудемъ все!»
«Н^тъ, Демьянъ Демьяновичъ! Не такое
Д'Ьло», сказалъ Иванъ Ивановичъ съ важно-
стью, которая такъ всегда шла къ нему: «не
такое Д'Ьло, чтобы можно было решить полю-
бовною сделкою. Прош,айте! Прош,айте и вы,
господа!» продолжалъ онъ съ тою лее важно-
стью, оборотившись ко всЬиъ: «надеюсь, что
моя просьба возым11етъ надлежащее действие».
И ушелъ. оставивъ въ изумлеши все прпсут-
|'тв1е.
Судья сид-Ёлъ, не говоря ни слова; секре-
тарь нюхалъ табакъ; канцелярсше опрокнну-
.'1И разбитый черопок7> бутылки, употребляе-
мый вместо чернильницы, и самъ судья, въ
разс1;янности, разводплъ падьцемъ по столу
чернильную дуа^у.
«Что вы скажете на это, Дороеей Трофи-
мовнчъ?» сказалъ судья, послЬ н4котораго
молчан1я. обратившись къ подсудку.
«Ничего не скажу», отвЪчалъ подсудокъ.
«Эк1я Д'Ьла д'Ьлаются!» продолжалъ судья.
Не усп'Ьлъ онъ этого сказать, какъ дверь за-
трещала и передняя половина Ивана Ники-
форовича высадилась въ ирисутств1е, осталь-
ная оставалась еще въ передней. Появлен1е
Ивана Ннкифоровича, и еще въ судъ, такъ
показалось необыкновеннымъ, что судья
вскрикпулъ, секретарь прервалъ свое чтен1е,
одинъ канцеляристъ, въ фризовомъ иодоб1и
полуфрака, взялъ въ губы перо, другой про-
глотилъ муху. Даже отправлявшей должность
фельдъегеря и сторояса ипвалидъ, который до
того стоялъ у дверей, почесывая въ своей
грязной рубашк'Ь, съ нашивкою на нлеч'Ь, да-
же этотъ ннвалидъ разинулъ ротъ и пасту-
пилъ кому-то на ногу.
«Какими судьбами? Что и какъ? Какъ здо-
ровье ваше, Иванъ Никифоровпчъ?»
Но Иванъ Никифоровпчъ былъ ни живъ.
ни мертвъ, потому что завязнул'ь въдверяхъ
и не могъ сд'Ьлать ни шагу внередъ пли на-
задъ. Напрасно судья кричалъ въ переднюю,
чтобы кто-нибудь и.зъ находя пщхся тамъ вы-
пер'ь сзади Ивана Ннкифоровича въ ирисут-
ственную залу. Въ передней находилась одна
только старуха-просительница, которая, не-
смотря на вс'Ь усил1я своихъ костлявыхь
рукт.. ничего не могла сд'Ьлать. Тогда один'ь
изъ канцелярскихъ, съ толстыми губами, съ
широкими плечами, сътолстымъ носомъ, гла-
зами, гляд'};вшимп искоса и пьяно, съ раз(1-
дранными локтями, приблизился къ передней
половин'1-, Ивана Ники({)оровича, сложилъ ему
об'Ь руки па-крестъ, какъ ребенку, имигпулъ
старому инвалиду, который уперся свопмь
кол'Ьномъ въ брюхо Ивана Никифоровича, и,
несмотря на жалобные стоны, онъ былъ вы-
тиснутъ въ передин-ю. Тогда отодвинули за-

355
сочииЕН1Я н. в. гоголя.
356
движкп п отворили вторую половинку дверей,
црн чемъ канцелярсый и его помощникъ,
инвалидъ. отъ дружныхъ усил1й, дыхап1емъ
\стъ своихъ распространили такой сильный
запахъ, что комната прнсутств1я превратилась
было на время въ питейный домъ.
«Не зашибли ли васъ, Пванъ Ннкифоро-
вичъ? Я скажу матушкЬ. она пришлетъ вамъ
настойки, которою потрите только поясницу
и спину, и все пройдетъ».
Но Йванъ Нпкпфоровпчъ пова-шлся па
стуль и, кром1'. продолжнтельныхъ оховъ, ни-
чего не могь сказать. Накоиецъ, слабымъ,
едва слышпымъ отъ усталостп, голосомъ про-
изнесъ онъ: сНе угодно ли?» и, вынувши изъ
кармана рожокъ, прибавилъ: «Возьмите, одол-
жайтесь!»
«Весьма радъ, что васъ вижу», отв'Ьчалъ
судья: €Н0 все не могу представить себ11, что
заставило васъ предиринять трудъ и одол-
жить насъ такою п])1ятною нечаянностью».
«Съ просьбою...» могъ только нроизнесть
Ивань Никифоровичъ.
«Съ иросьбою? съ какою?»
«Съ позвомъ...» (тутъ одышка произвела
долгую паузу) «охъ!.. съ позвомъ на мошен-
ника... Ивана Иванова Перерененка».
«Господи! И вы туда же! Так1е р15Дк1о
друзья! Иозовъ на такого доброд'Ьтельнаго че-
ловека!..»
сОнъ — самъ сатана!» произнесъ отрывисто
Иканъ Никифоровичъ.
Судья перекрестился.
«Возьмите просьбу, прочитайте».
«Нечего делать, прочитайте, Тарасъ Ти-
хоновичъ», сказалъ судья, обращаясь къ се-
кретарю, съ видомъ неудовольств1я, при чемъ
носъ его невольно поиюхалъ ве1)хиюю губу,
что обыкновенно онъ дЬлалъ прежде только
огь большо1о удовольств1я. Такое самоуправ-
ство носа причинило судь11 еще бол'Ье досады:
оиъ вьшуль платокъ и смелъ съ верхней
губы весь табакъ, чтобы наказать дерзость
его.
Секретарь, сдЬлавшп обыкновенный свой
приступь, который оиъ тогда употреблялъ
передь начат1омъ ЧТ1'И1Я, т. е. безъ помоии!
носового платка, нача.1ъ обыкновоннымъ сво-
внъ голосомъ такимь образомъ:
«Просить дворяиинъ миргородскаго повита
Иванъ, Ннкифоровъ сынь, Довгочхунъ, а о
ч<'мъ, тому слЬдуюгь пункты:
«1) Но Ш'папнстной злоб!, своей и явному
недоброжолатсльгтиу, иазываюпий себя дво-
рянииоиъ Ипань, Ииинонь гынъ, Исрере-
пеико. веяк1я пакости, убытки и ипые ехнд-
не11ск1е и В'Ь ужагъ иринодмиии ио1;туики ин1>
чинить, п вчериишиго дня иополудни, какъ
разбойиикъ и тать, съ топорами, пилами, до-
лотами и иными слесарными оруд1ями, за-
брался ночью ВЪ мой дворъ и ВЪ находящШся
въ ономъ мой же собственный хл^въ, соб-
ственноручно и поноснымъ образомъ его из-
рубилъ, на что съ моей стороны я не подавалъ
никако!! причины къ столь противозаконному
и разбойническому поступку.
«2) Оный же дворянипъПеререпенко им^-
етъ посягательство на самую жизнь мою, и
до 7-го числа прошлаго кЪсяца, содерл;а въ
тайн* С1е намкрен1в, пришелъ ко мн-Ь и на-
чалъ друлсескимъ и хитрымъ образ^IМъ выпра-
шивать у меня ружье, находившееся въ моей
комнат'Ь, и предлагалъ мн* за него, съ свой-
ственною ему скупостью, мнопя негодны,
вещи, какъ-то: свпнью бурую и двЪ м1.ркк
овса. Р1о, предугадывая тогда асе преступное
его намкрен^е, я всячески старался отъ онаго
ук-юнить его; но оный мошеннпкъ и подлецъ
Иванъ, Нвановъ сынъ, Перерепенко выбра-
нилъ меня мужинкимъ образомъ и пнтаеть
ко мн1-. съ того времени вражду непримири-
мую. Иритомъ же оный, часто поминаемый,
неистовый дворянипъ н разбойиикъ Иванъ,
Ивановъ сынъ, Перерепенко, и происхозкде-
шя весьма поноснаго: его сестра была из-
в^Ьстная всему свЪту потаскуха и ушла за
егерскою ])отою, стоявшею, пазадъ тому пять
л1',тъ, въ МнргородЬ, а мужа своего записала
въ крестьяне; отецъ и мать его тоже были
пребеззаконные людп, и оба были невообра-
зимые пьяницы. Упомппаемый же диорянинъ
и разбойиикъ Иеререпепко своими скотопо-
добными и цорицан1я достойными постуиками
превзошелъ всю свою родню и, подъ видомъ
благочест1я, дЬлаетъ самыя соблазнительный
д^ла: постовъ ие содержпть, ибо накаиуиФ
Филипповки сей богоотступникъ куиилъ ба-
рана и на другой день велЪлъ зар1;зать своей
беззаконной д'ЬвкЬ ГапкЪ, огс'вармвююь, аки
бы ему нужно было иодъ тотъ часъ сало на
каганцы н св1;чи.
«Посему прошу онаго дворянина, яко раз-
бойника, святотатца, мошенника, уличеннаго
уже въ воровствЬ и грабительств!., вь Гишда-
лы заковать и въ тюрьму или госуда1)ствеп-
ный с1СТ|)огъ препроводит!, и тамъ уисе, по
усм<)Т1)1.н1ю, лиша чннонъ п днорянства, добре
барбарами шмаровать и въ Си|'>ирь на каторгу
по н:1,1обности заточить, проторы, убытки ве-
л1>ть ему заплатить и по сему моему П|)оше-
и1ю р1.шеи1е учинить.
«Къ сему про1иси1ю 1)уку Н11Илол;илъ дво-
рянинъ мнр1'ородс1и1го повЬта Иванъ, Нтсм-
фо|)01ГЬ сынъ, ,1,оВ1Ч)ЧХуНЪ».
Какъ то.и.ко с»'К|м'тарь кончилъ чтоп1с.
Нванъ Никифоровичъ взялся за шапку и по-
клонился, съ нам11реп1емъ уйти
«Куда же вы, Иванъ Ники(||оровичъ?» го-
ворнлъ ему вел Ьдъ судья. «Посидчте исмнсто!
Выпейте чаю! Орышко! что ты стоишь, глу-

357
МИРГОРОД ъ.
358
пая д'Ьвка, и перемпгпваешься съ канцеляр-
(.кпмп? Ступай, принеси чаю!»
Но Иванъ Нпкпфоровпчъ съ испугу, что
такъ далеко зашелъ отъ дому и выдержалъ
такой опасный карантпнъ, успФ.лъ уже про
л1;зть въ дверь, проговорнвъ: «Не безпокой-
тесь, я съ удовольств1еыъ...» и затпорилъ ее
за собою, оставпвъ въ изумлен!!! все присут-
ств1е.
Делать было нечего. Об* просьбы были
приняты, и Д'ЬЛО готовилось Припять Д0В0Л7.П0
важный ннтересъ, какъ одно попредвпд'Ьппое
обстоятельство сообщило ему еще болыпую
занимательность. Когда судья вышелъ изъ
присутств1я въ сопровождеп1и подсуд1{а и се-
кретаря, а канцелярсше укладывали въ м'Ь-
шокъ нанесенныхъ просителями куръ, япцъ,
краюхъ хл'Ьба, пироговъ, книшей и прочаго
дрязгу, въ это время бурая свпнья вбежала
въ 1г0мпату и схватила, къ удпвлен1ю прп-
сутствовавшихъ, не ппрогъ пл11хл1;Г|ную кор-
ку, но прошен1е Ивана Нпкпфоровнча, кото-
рое лежало на конц* стола, перевесившись
листами випзъ. Схвативши бумагу, бурая
хавронья убежала такъ скоро, что ни одинъ
изъ приказныхъ чиновнпковъ не могъ догнать
ее, несмотря на кидаемыя линейки и черниль-
ницы.
Это чрезвычайное происшеств1е произвело
страшную суматоху, потому что даже коп1я
не была еще списана съ прошен1я. Судья,
т. е. его секретарь, и подсудокъ, долго трак-
товали объ такомъ неслыханномъ обстоятель-
ств1>; наконецъ, решено было на томъ, чтобы
написать объ этомъ отношен1е къ городниче-
му, такъ какъ сл'Ьдств1е по этому д^Ьлу бол'Ье
относилось къ градской полнцш. Отношен1е,за
Л'? 389, послано было къ нему того же дня, и
по этому самому произошло довольно любо-
пытное объяснен19, о которомъ читатели мо-
: \тъ узнать изъ сл'Ьдующей главы.
Г .'[ А Р. А V,
въ которой излагается сов%1цан1е двухъ почет-
ныхъ въ Миргороде особъ.
Какъ только Иванъ Ивановичъ управился
въ своемъ хозяйстве п вышелъ, по обыкнове-
1!1Ю, полежать по.ть пас1,сомъ, то, къ неска-
занному удивлен1ю своему, увид'1;лъ что-то
красневшееся въ калит1С'Ь. Это былъ красный
об1плагъ городпичаго, который, равномерно
какъ и воротникъ его, получилъ политуру и
по краямъ превращался въ лакированную ко-
;|:у. И|!анъ Иваповичъ подумалъ про себя:
«Недурно, что прпшелъ Петръ бедоровичъ
поговорить», но очень удивился, увидя, что
городнич1й шелъ чрезвычайно скоро и разма-
хпвалъ руками, что случалось съ нпмъ, по
об!.1Кповен1ю, весьма рЬдко. На мундире у
городничаго посажено было восемь пуговицъ;
девятая, какъ оторвалась во время процесс1и
при освящен1и храма, назадъ тому два года,
такъ до сихъ поръ десятск1е не могутъ оты-
скать, хотя городнпч1п при ежедневныхъ ра-
портахъ, которые отдаютъ ему квартальные.'
надзиратели, всегда спрашпваетъ, нашлась
ли пуговица. Эти восемь пуговицъ были на-
сажены у него такимъ образомъ, ка1гъ бабы
садятъ бобы: одна направо, другая налево,
левая нога была у него прострелена въ по-
стедней кампан1п, и потому онъ, прихрамы-
вая, закидывалъ ею такъ далеко въ сторону,
что разрушалъ этимъ почти весь трудъ пра-
вой ноги. Чемъ быстрее действовалъ город-
нпч1й своей пехотою, темъ менее она подви-
галась впередъ, и потому, покаместъ дошелъ
городнич1й къ навесу, Иванъ Ивановичъ
нмелъ довольно времени теряться въ догад-
кахъ, отчего городнич1й такъ скоро размахи-
валъ руками. Темъ более это его занимало,
что дело казалось необыкновенной важности,
пбо при городппчомъ была далее новая шпага.
«Здравствуйте, Петръ бедоровичъ!» вскрц-
чалъ Иванъ Ивановичъ, который, какъ уже
сказано, былъ очень любопытенъ п никакъ
не могъ удержать своего нетерпен1я при ви-
де, какъ городнич1й бралъ прпстуиомъ крыль-
цо, но все еще не поднпмалъ глазъ своихъ
вверхъ и ссорился съ своей пехотою, которая
никакинъ образомъ не могла съ одного раз-
маху взойти на ступеньку.
«Добраго дня желаю любезному другу и
благодетелю Ивану Ивановичу!» отвёча^тъ
городнич1Й.
«Милости прошу садиться. Вы, какъ я вн-
ясу, устали, потому что ваша раненая нога
мёшаетъ...»
«Моя нога!» вскрикнулъ городнич1й, бро-
спвъ на Ивана Ивановича одинъ изъ техъ
взглядовъ, как1е бросаетъ великанъ на пигмея,
ученый педантъ на танцовальнаго учителя.
При этомъ онъ вытяяулъ свою ногу и топ-
нулъ ею объ полъ. Эта храбрость, однакожъ,
ему дорого стоила, потому что весь корпусъ
его покачнулся и носъ клюнулъ перила; но
мудрый блюститель порядка, чтобы не подать
никакого вида, тотчасъ оправился и полезь
въ карманъ, какъ будто бы съ темъ, чтобы
достать табакерку. — «Я вамъ доложу о себ1;,
любезнейш1й другъ и благодетель Иванъ
Ивановичъ, что я дЬлывалъ на веку своемъ
не так1е походы. Да, серьезно, делывалъ. На-
примеръ, во время кампаи1и 1807 года... Ахъ,
я вамъ разскажу, какимъ мапе])Омъ я порелезъ
черезъзаборъ къ одной хорошенькой нЬмке»
При этомъ городнич1й за/кмурилъ одинъ
1"лазъ и сдЬлалъ бесовски-плутовскую улыб-
ку.

859
СОЧИНЕН! я Н. В. ГОГОДЯ.
360
«ГдЬ жъ вы бывали сегодня?» спроеилъ
Пванъ Ивановичъ. желая прервать городнича-
го п скор'Ьо навести его на причину посЬщешя,
сму бы очень хогЬлось спросить, что такое
пам'Ьренъ объявить городничш: но тонкое по-
зяан1есв'Ьта представляло ему всю неприлич-
ность такого вопроса, и Иванъ Ивановичъ
долженъ былъ скр-Ьпиться и ожидать разгадки,
между гЬмъ какъ сердце его билось съ не-
обыкновенною силою.
«А позвольте, я вамъ разскажу, гдк былъ
я>. отвЬчалъ городничш. «Во-первыхъ, доло-
жу ва.мъ, что сегодня отличное время...»
П]1И посл'Ьднихъ словахъ Иванъ Ивано-
вичъ почти-что пе умеръ.
«Но позвольте», иродолжалъ городннчгв: «я
нришелъ сегодня къ вамъ но одному важно-
му дЬлу». — Тутъ лицо городничаго и осап];а
приняли то же самое озабоченное положеп1е,
съ которымъ бралъ онъ приступомъ крыльцо.
Иванъ Ивановичъ оа.плъ и треиеталъ, какъ
въ лихорадке., не замедливши, но обыкнове-
нию своему, сделать вопросъ: «Какое же оно,
важное? разв-Ь оно важное?»
«Вотъ нзво.чьте видеть: прежде всего осме-
люсь доложить вамъ, любезный другъ и б.1а-
год'Ьтель Иванъ Ивановичъ, что вы... съ моей
стороны я. извольте видеть, я ничего, по виды
правительства, виды правительства этого тре-
буютъ: вы наруши.чи порядокт, благочин1я1»
«Что это вы говорите, Петръ 0ед|)ровичъ?
Я ничего не понимаю».
«Помилуйте. Иванъ Ивановичъ! какъ вы
ничего но понимаете? Наша собственная жи-
вотина утащила очень важную казенную бу-
магу, и вы еще говорите поел* .чтого, что ни-
чего не понимаете!»
сКакая животина?»
«Г"ъ позволенья сказать, ваша сопст1'еиная
бурая свинья».
«А я ч^мъ виноватъ? ЯачЬмъ судейск1й
сторожъ отворяртъ двери?»
«Но. Иванъ Ивановичъ, ваше собственное
животное: стало-быть, вы виноваты».
«Покорно благодарю васъ за то, что ''ъ
свиньгК) меня |1авняете».
«Нотъужъ этогоя не говорилъ, Иванъ Ивп-
випъ! Я]й-1]огу, не говорилъ! П:!вольтеразгу-
дить по чистой совести сами. Вамъ. безъвс!-
каго сомн1.н1я, изв1;стно, что. согласно съ ви-
дами начальства, запрещено въ город'Ь. т+.мъ
:к" паче т. ;лапи1.1хъ град<;кп.\ъ улпнахъ.
нрогуливатьгя нечистымъ животнымъ. Гогла-
гитг'сь сами, что го-ч д1.ло занрти/'нпо!*».
< Поп. знасп., что это ны говприто. 1)0льшаи
важнп'ть, что СВПП101 пышла на улицу!»
сИозиольт" вамь доложить, позвольте, по-
1В0ЛЬте, Иванъ Иваиоппчъ, это гопсршенпо
невозможно. Что жъ дМять? Ппчильство хо-
Ч1УП, мы Должны повниопатьси. По спорю.
забЬгаютъ иногда на улицу и даже на пло-
щадь куры и гуси, заметьте себ*: куры и гу-
си; но свиней и козловъ я еще въ прошломъ
году да.чъ предппсан1е не впускать на пуб-
лпчныя площади, которое иредппсан1е тогда
же прпказа.чъ прочитать изустно въ собра-
нии, иредъ ц^лымъ народомъ».
«Нктъ, Петръ ведоровичъ.я зд*.сь ничего
не впжу, какъ только то, что вы всячески
стараетесь обпаать меня».
с Вотъ атого-то не молсете сказать, любез-
н^пш!!! другъ и благод'Ётель, чтобы я старался
обижать. Вспо .мните сами; я пе сказалъ вамъ
ни одного слова прошлый годъ. когда вы
выстроили крышу ц^лы-чъ арщииомъ выше
установленной м-Ьры. Наиротивъ, я показалъ
вндъ, какъ будто совершенно этого не замЬ-
тплъ.В'Ьрьте, любезн'Ьйш1Й другъ, что и теперь
я бы совершенно, такъ сказать... но мой долгъ.
словомъ, обязанность, требуетъ смотр4ть за
чистотою. Посудите сами, когда вдругь на
главной улицй»...
«Ужъ хороши ваши главный улицы! Туда
всякая баба идетъ выбросить то, что ей не
нужно».
«Позвольте вамъ доложить, Иванъ Ивано-
вичъ, что вы сами обижаете меня! Иравда.
это случается иногда, но по большей части
только подъ заборомъ, сараями или коморамп:
но чтобъ на главно!! улнцК, на площадь вт( -
салась супоросн;1я гвинья, это такое д-Ьло»...
■ Что жъ такое. Петръ ведоровичъ! В11дь
свинья — творен1е Бож1е!»
кГцгласенъ. Это всему свЬту известно, что
вы челов"Ькъ ученый, знаете наукп и нроч1е
))азныепредм(ггы. Конечно, я наукамъ не обу-
чался никакнмь: скорописному письму я на-
ча.1ъ учиться на тридцатомъ году своей жип-
нн. Виь я, какъ вамъ известно, изъ рядо-
выхъ».
«Гм!» С1са.залъ Иванъ Ппаиовичъ.
«Да», иродолжалъ городнпч1н: «въ1801 го-
ду я находился вь 42 егерскомь полку вь
4 рот* норучикомъ. Ротны!! командиръ у
насъ былъ. если изволите .шать. капитан*.
1';рем1-.евъ». При этомъ городипчЙ! запустилъ
свои пальцы въ табакорку, которую Иванъ
Ивановичъ держалъ открытою и инроминалъ
табакъ.
Иванъ Ивановичъ огв1.ча.чъ: «1'м».
«Но мой дол п.», Н1)одолжиль городнич!!!:
^есть повиноваться т!)''бопан1ямь нравитг-м.
ства. ;<наоте ли вы. Пванъ ИвановПчъ. т
ПОХПТИИИПИ въ суд!. КаЗСППуЮ бумагу Н'!-
пергается. нарави!. со вспкимъ другнмъ и)м-
стуилсп1енъ, утловному суду?»
«Такъ знаю, что, если хотите, и васъ нп\ чу.
Такъ говорится о дюдяхъ; нанримГ.ръ, если
бы вы украли бумагу; но сиинья— животное.
Т1!0реи1е Ьож1«'».

361
МИРГОРОД ъ
362
«Вое такъ, но законъ говорить: «Виновный
:;ъ похпщен1П...» Прошу васъ прислушаться
.::п!мательн'Ье: виновный! Зд-Ьсь но означает-
!■!! на рода, ни пола, ни зван1я; с'Щ1ло быть,
ч животное молсетъ быть виновно. Воля ваша,
■I лсиБотпое, прежде произнесен1я приговора
I, наказанию, должно быть представлено въ
,1.1лпц1ю, какъ нарушитель порядка».
«Н'Ьтъ, Петръ ведоровичъ», возразилъ
хладнокровно Иванъ Ивановичъ: «этого-то
н:; будетъ!»
■Какъ вы хотите, только я долженъ слЬдо-
в;ггь предппсашямъ начальства».
«Что жъ вы стращаете меня? В^рно, хоти-
: ;• прислать за нею безрукаго солдата? Я при-
кажу дворовой баб'Ь его кочергой выпрово-
дить; ему последнюю руку нереломятъ».
<.Я не см'Ью съ вами спорить. Въ такомъ
>луча'Ь, если вы не хотите представить еевъ
П0ЛНЦ1Ю, то пользуйтесь ею, какъ вамъ угод-
но: заколите, когда желаете, ее къ Рождеству
и наделайте изъ нея окороковъ, или такъ
съешьте. Только я бы у васъ попросилъ, если
будете д1'.лать колбасы, пришлите мн'Ь пароч-
ку тЬхъ, которыя у васъ такъ искусно д1:.-
лаетъ Ганка изъ свиной крови и сала. Моя
Лг])афена Трофимовна очень нхъ любитъ». '
Колбасъ, извольте, пришлю парочку».
«Очень вамъ буду благодаренъ, любезный
другъ и благод'Ьтель. Теперь позвольте вамъ
сказать еще одно слово. Я пм'Ью поручеше
какъ отъ судьи, такъ равно и отъ всЬхъ на-
шихъ знакомыхъ, такъ сказать, примирить
васъ съ прхятелемъ вашимъ, Иваномъ Нпки-
фороЕичеиъ».
«Какъ! съ нев'Ьжею! Чтобы я примирился
съ этимъ грубхяномъ! Никогда! Не будетъ
этого, не будетъ!» Иванъ Ивановичъ былъ въ
чре.звычаино р-Ьшительномъ состоян1и.
«Какъ вы себ'Ь хотите», отв]^чалъ город-
иич1й, угощая об^ ноздри табаютмъ. «Я вамъ
не см4ю советовать; однакожъ позвольте
Доложить; вотъ вы теперь въ ссор'!;, а клкъ
помиритесь...»
Но Иванъ Ивановичъ началъ говорить о
ловл4 перепеловъ, что обыкновенно случа-
лось, когда онъ хот^лъ замять р'Ьчь.
Итакъ, городпич1й, не получивъ никакого
успЬха, долясенъ былъ отправиться во-свояси.
Г Л А В А VI,
ИЗЪ которой читатель легко можетъ узнать все
то, что въ ней содержится.
Сколько ни старались въ судЬ скрыть д'Ьло,
но на другой же день весьМиргородъ узыалъ,
что свинья Ивана Ивановича утащила иросьбу
Ивана Никифоровича. Самъ городпичШ пер-
вый, позабывшись, проговорился. Когда Ива-
ну Никофоровичу сказали объ этомъ, онъ ни-
чего не сказалъ; спросилъ только: «Не бурая
лп?»
Но Агав1я бедосЬевна, которая была при
этомъ, начала опять приступать къ Ивапу
Ники(|юровичу: «Что ты, Иванъ Ннкифоро-
вичъ? Надъ тобой будутъ см'Ьяться, какъ надъ
дуракомъ, если ты поиустншь! Какой ты по-
сл4 этого будешь дворянипъ? Ты будешь ху-
же бабы, что продаетъ сластены, которыя ты
такъ любишь». И уговорила неугомонная!
Нашла гдЪ-то человечка среднихъ л4тъ, чер-
номазаго, съ пятнами по всему лицу, въ тем-
но-синемъ съ заплатами на локтяхъ сюртуке,
совершенную приказную чернильницу! Сапо-
ги онъ смазывалъ дегтемъ, носилъ по три
пера за ухомъ и привязанный къ нуговип'Ё
на шнурочке стеклянный пузырекъ, вместо
чернильницы; съ4далъ за одипмъ разомъ де-
в}пъ пироговъ, а десятый к.! а лъ въ карманъ,
и въ одпяъ гербовый листъ столько уписы-
валъ всякой ябеды, что никакой чтецъ не
могъ за одннмъ разомъ прочесть, не переме-
;(сая этого кашлемъ и чихаиьемъ. Это неболь-
шое подобие челов'Ька коналось, корпело,
писало и, наконецъ, состряпало такую бумагу:
«Въ мнргородск1а поветовый судъ отъ дво-
рянина Ивана, Никифорова сына, Довгощ:уна.
«Всл'Ьдствхе онаго прошен1я моего, что отъ
меня, дворянина Ивана, Никифорова сына,
Довгочхуна, къ тому пм^ло быть, совокупно
съ дворяниномъ Иваномъ, Ивановымъ сы-
номъ, Перерепенкомъ, чему п самъ повето-
вый миргородсый судъ потворство свое изъ-
явилъ. И самое оное нахальное самоуправ-
ство бурой свиньи, будучи въ тайн'Ь содержп-
мо и улсе отъ стороннихъ людей до слуха до-
шедшпсь. Ионеже оное доиущен1е и потвор-
ство, яко злоумышленное, суду неукоснитель-
но иодлежитъ; ибо оная свинья есть живот-
ное глупое, и гЬмъ паче способное къ хище-
нш бумаги. Изъ чего очевидно явствуетъ,
что часто поминаема:! свинья не иначе, какъ
была подущена къ тому самимъпротивнпкомъ,
называющимъ себя дворяиипомъ Иваномъ,
Ивановымъ сыномъ, Иеререиенкомъ, улсе ули-
ченнымъ въ разбое, посягательстве на жизнь
и святотатстве. Но оиый миргородск1Й судъ,
съ свойственпымъ ему лпцепр1ят1е.-\гь, тайное
своей особы соглашен1е изъяви.чъ; безъ како-
вого соглашен1я оная свиньи никоимъ бы
образомъ не могла быть допуш,енною къ ута-
щен1ю бумаги, ибо миргородсглй пов1.'1Ч1Выи
судъ въ прислуге весьма снабнсенъ; д.ая сего
довольно уже назвать одного солдата, во вся-
кое время въ пр1емнои иребывающаго, кото-
рый, хотя имеетъ одпнъ кривой глазъ и не-
сколько поврежденную руку, но, чтобы вы-
гнать свинью и ударить ее дубиною, имеетт.
весьма соразмерный способности. Изь чего

363
С0ЧННЕП1Я
ГОГОЛЯ.
364
достоверно видно потворство онаго МПрГО-
родскагосуда и безспорно раздЬленхе жидоп-
скаго отъ того барыша по взаплиости совмЬ-
щаясь. Оньш же вышеупомянутый разбоп-
нпкъ п дворяппиъ Ивапъ, Ивановъ сыпъ,
Перерепенко въ приточен!!! ошельмовавшпсь
состоялся. Почему н доволсу оному повЬтово-
Му суду я, ДВОрЯиПНЪ ИваНЪ, Н!!К11(()0роВЪ
сынъ, Довгочхунъ, въ надлежащее всевЬцЬ-
н1е, если съ оной бурой свппьп пли согла-
сившш'ося съ 1!ен дворянина ИеререпешчЗ
означенная просьба взыщена не будетъ и но
ней р'Ьше1!1е по справедливости н въ мою
пользу пе возым^еть: то я, дворяпннъ Пвапъ,
Никцфоровъ сынъ, Довгочхунъ, о таковомъ
онаго суда протпвозакопномъ потворстве по-
дать жалобу въ палату им'Ью, съ надлежа-
щимъ по форме перепесен1емъ д^-иа.
«Дворяпннъ мпргородскаго пов'Ьта Пванъ,
Никнфоровъ сынъ, Довгочхунъ».
Эта просьба произвела свое дЬпств1е. Судья
былъчеловЬкъ.какъооыкновенпобываютъвсе
добрые люди, труслпваго десятка. Онъ обра-
тился къ секретарю. Но секретарь иустплъ
сквозь губы густой «гм» п ноказалъ налпце
своемъ ту равнодушную и дьявольскп-дву-
смыслонную мину, которую нрпнимаетъ
одинъ только сатана, когда видитъ у ногъ
свопхъ прибегающую къ нему жертву. Одно
средство оставалось: нр11мп1)пть двухъ прЬч-
телеи. Но какъ приступить къ этому, когда
все покушен1я были до того неуспешны?
Однакожъ еще решились попытаться; но
Иванъ Ивановнчъ напряиикъ объявплъ, что
не хочетъ, и даже весьма разсерднлся. Ппапъ
Никнфоровичъ, вместо ответа, оборотился
спиною назадъ и хоть бы слово сказалъ. Тог-
да процессъ пошелъ съ необыкновениою бы-
стротою, кото))ою обыкиовеппо такь славят-
ся судилища. Бумагу пометили, записали, вы-
ставили иумеръ, вшили, расписались, все въ
идппъ и тотъ лее день, и положили дело въ
1икафъ, где оно лежало, лсзкало, леясало годъ,
другой, трот1Й. Мн(;л:ество невесть успело
выйти замулп.; въМирг(|роде пробили новую
улицу; у судьи пыналъ одннъ кс1]К'нпой зубъ
и два бокопыхъ; у Ивана Ивановича бегало
по двору больию рсбятишокъ, пежелн прсдае
(откуда 1)ИН взялись, 15огы1Дииъзиаетъ);Иваиъ
Иикифоропнчъ. въуирекъ Ивану Ивановичу,
выстроилъ новый гусиный хлевъ, хотя не-
мпого под.'иьпи' прсжииго, и соворнюнно за-
строился о'п. Ивана Ивановича, такъчтос1п
ДОСТОИН!.!!- люди 1гн1;<(гда ночти 1Г0 видали въ
лнц1»друп.дру1а; и дело все л1^жало, въ са-
момълучIII<'мън^)рядке,и•|.мIкафу. |;(1то11ЫЙсле-
ЛЛЛСЛ мраморным'!. О'П. Ч1•1IНПЛI.II!^X•|. 11ЯТ0!1Ъ.
Молсду г1;м'1. 1111<)Нзо111елъ чр|':1!1Ычан1!о важ-
ный случай ДЛЯ всего Мир1орода. Го|1(|Дпнч1й
дпвплъ ассамблею! Где В0.11.М у я кнг п'й и кра-
со1съ, чтобъ изобразить разнообразие съезда
и великолепное 1!иршество? Возьмите часы,
откроите ихъ и посмотрите, что тамъ делает-
ся! Не правда лп, чепуха страшная? Пред-
ставьте же теперь себе, что почти столько
же, если не больше, колесъ стояло среди
двора городнпчаго. Какнхъ брцче1съ и пово-
зокъ тамъ не было! Одна — зад'ь ш1!рок1П. а
нередъ узенькШ; другая — задъ узеньшй. а
нередъ широк1Й. Одна была и бричка, и по-
возка вместе; другая ни бричка, ни новозка;
иная б!лла похожа па 01'ромпую ко1!ну сена
или на толстую купчиху; другая— на растре-
па ннаго жида плп на сколе1"ь, еще не со-
всемъ освободившейся отъ кожи; иная была
въ профиле совершенная трубка съ чубукомъ,
другая была нп 1!а что но похожа, предста-
вляя какое-то странное существо, совершенно
безобразное и чрсзв!.!чайно фантастическое.
Изъ среды этого хаоса колесъ и козелъ воз-
вышалось подоб1е !сареты съ комнатнымъ
окномъ, перекрещеи!!ымъ толстымъ перепле-
томъ. Кучера, въ серыхъ чекменяхъ, свпт-
кахъ и серякахъ, в'ь бараньихъ шашсахъ и
разпокалпберныхъ фуражкахъ, съ трубками
въ рукахъ, проводили по двору расн1)яжен-
пыхъ лошадей. Что за ассамблею далъгород-
ННЧ1Й! Позвольте, я перечту всехъ, которые
был1! тамъ.Тарасъ Тарасовпчъ, Евплъ Акин-
еовпчъ, Евтнх!!! Евт11х1('впчъ, Иванъ Пвано-
внчь — не топ. Ива1п, Ивановнчъ, а друго!!,
Савва Гаврилович'ь, нашъ Иванъ Ивановнчъ,
Елевфер|й Елевфе{|1свичъ, Макаръ Назарь-
евичъ, Эома Грнгорьевичъ... Не могу далее!
не въ силахъ! Рука устаетъ писать! Асколь-
1С0 было дамъ! сму1'лыхъ н белолицыхъ. и
ДЛН!1НЬ!ХЪ и КОрОТеН1.К!1ХЪ, ТОЛСТЫХЪ, КаКЬ
Иванъ Никнфоровичъ, и такихъ тонки хь,
что. казалось, 1саж,|,у[о можно б1.1Л0 упрятать
въ шиажныя ножны городнпчаго. Сколысо
чеп!10въ! СКОЛЬКО платьевъ! красныхъ, ла-л-
тыхъ, кофейи1.1хъ,зеленыхъ, сннихъ, новь1ХЪ,
перелипованныхъ, иере1фоепныхъ. — плат-
ковъ, лонтъ, ридикюлей! Прощайте, бедные
глаза! вы никуда не будете поиться после
этого си(!стак^1я. А какой длинный столъ
былъ В1.1тянутъ! л ка!съ раза)В01)11лось все,
какой !НуМЪ подняли! К'уда !!р0ТНВЪ ЭТ0!М
мельница со В(г1.ми своими жерновами, кол-
сами, 1нос'герней, ступами! Но могу вамъ ска-
зать наверно, о чемъ они 1-оворили, но дол-
жно думать, что о МНОГИХЪ Пр1ЛТ11ЫХЪ Н Нм-
лез1!ыхъ во1!1ахъ, ка1П.-то: о ио1'оде, о соба-
кахъ, о ишениие. о чгнчнкахъ, о жереб!1:1х:..
На1Соиецъ, Иванъ Ива1!(1внчг, потогь Иваш.
Иваиовнч'Ь. а другой, у котора1'о одннъ г.ш I.
крИ!П., С1;азалъ: «Мне очень ст1)анно, чм
правый глазъ мой (кривой Иванъ Ивановнчъ
всегда г(1Пориль о себе нроинческн) !1е ви-
дпп. Ивана Ипкпфоровича г-на Дов10чхуиа'.

365
МИРГОРОД ъ.
366
«Не хот-Ьлъ притти!» ск;)залъ городнич1й.
«Какъ тахсъ?»
«Вотъ уже, слава Богу, есть два года, какъ
поссорились они между собою, т. е. Иванъ
Пвановичъ съ Ивапомъ Ннкпфоровичемъ, и
гд'й одпнъ. туда друго11 низа чтонепойдетъ!»
«Что вы говорите!» При этомъ кривой
Иванъ Иваиовпчъ поднялъ глаза вверхъ п
слолсилъ руки вм4стЬ. «Что-жъ теперь, если
уже люди съ добрыми глазами не живутъ въ
мир'Ь, гд'Ь же жпть мн'Ь въ ладу съ кривымъ
моимъ окомъ!» На эти слова всЬ засмеялись
во весь ротъ. БсЬ очень любили кривого
Ивана Ивановича за то, что онъ отпускалъ
шутки совершенно во вкус^ нынЬшнемъ.
Самъ высок1п, худощавый челов'Ькъ, въ бай-
ковоыъ сюртук4, съ иластыремъ на носу, ко-
торый до того сид^лъ въ углу и ни разу не
перем'Ьнилъ движен1я на своемъ лиц*, даже
когда залет'Ьла къ нему въ носъ муха, — этотъ
самый господинъ всталъ съ своего м'Ьста и
подвинулся ближе къ толп^Ь, обступившей
кривого Ивана Ивановича. «Послушайте!»
сказалъ кривой Иванъ Пвановичъ, когда уви-
д^дъ, что его окружило порядочное общество:
«послушайте: вместо того, что вы теперь за-
глядываетесь на мое кривое око. давайте, вм'Ь-
сто этого, помиримъ двухъ нашихъ приятелей!
Теперь Иванъ Пвановичъ разговариваетъ съ
бабами и д'Ьвчатамп, — пошлемъ потихоньку
за Иваномъ Ннкпфоровичемъ, да п столкнемъ
ихъ вм4ст4».
ВсЬ единодушно приняли предложен1е Ива-
на Ивановича и положили немедленно послать
къ Ивану Ннкифоровичу на домъ просить его,
во что бы ни стало, пр1'Ьхать къ городничему
па об'Ьдъ. Но важный вопросъ: на кого возло-
;1;ить это важное поручен1е — повергнулъвсЬхъ
въ недоум'Ьн1е. Долго спорили, кто способнее
и искусн'Ье въ дипломатической части; на-
конецъ, единодушно р'Ьшили возложить все
это на Антона Прокофьевича Голопузя.
Но прежде нужно несколько познакомить
читателя съ этпмъ зам^чательнымь лицомъ.
Антонъ Прокофьевпчъ былъ совершенно до-
бродетельный челов^къ во Бсемъ значен1и
чтого слова: дастъ ли ему кто изъ почетныхъ
людей въ Миргороде платокъ на шею илп
исподнее, — онъ благодарить; щелкнетъ лп
его кто слегка въ носъ, — онъ и тогда благо-
дарить. Если у него спрашивали: «Отчего
это у васъ, Антонъ Прокофьевпчъ, сюртукъ
коричневый, а рукава голубые?» то онъ обы-
кновенно всегда отв'Ьчалъ: «А у васъ и та-
кого петь! Подождите, обносится, весь будетъ
одинаковый!» И точно, голубое сукно, отъ
д'Ьйств1я солнца, начало обращаться въ ко-
ричневое, и теперь совершенно подходптъ
подъ цветь сюртука. Но вотъ что странно,
что Антонъ Прокофьевпчъ имеетъ обыкнове-
ше суконное платье носить л^томъ, а нанко-
вое — зимою. Антонъ Прокофьевичъ не им^еть
своего дома. У него былъ прежде на концЪ
города, но онъ его продалъ и на вырученный
деньги купилъ тройку гн'Ьдыхъ лошадей и
небольшую бричку, въ которой разъезжалъ
гостить по помещикамъ. Но такъ какъ съ ло-
шадьми было много хлопотъ и притомъ ну-
жны были деньги на овесъ, то Антонъ Про-
кофьевичъ ихъ промЬнялъ на скрипку и дво-
ровую девку, взявши придачн двадцатипяти-
рублевую бумажку. Потомъ скрипку Антонъ
Прокофьевпчъ продалъ, а девку променялъ
на сафьянный съ золотомъ кисетъ, и теперь
у него кисетъ такой, какого ни у кого нетъ.
За это наслажден1е онъ ул{е не можетъ разъ-
езжать по деревнямъ, а долженъ оставаться
въ городе и ночевать въ разныхъ домахъ,
особенно техъ дворяпъ, которые находили удо-
вольств1е щелкать его по носу. Антонъ Проко-
фьевичъ любить хорошо поесть, играетъизряд-
но въ дураки и мельники. Повпноваться всегда
было его стих1ею, и потому онъ, взявши шапку
и палку, немедленно отправился въ путь.
Но, идучи, сталъ разсуждать, какимъ об-
разомъ ему подвигнуть Ивана Нпкпфоровича
притти на ассамблею. Несколько крутой
нравъ сего, впрочемъ, достойнаго человека
дёлалъ его цредпр1ят1е почти невозможяымъ.
Да и какъ, въ самомъ деле, ему решиться
притти, когда встать съ постели уже ему
стоило великаго труда? Но положимъ, что онъ
встанетъ, какъ ему прпттп туда, где нахо-
дится, — что, безъ сомнен1я, онъ знаетъ, — не-
примиримый врагъ его? Чемъ более Антонъ
Прокофьевичъ обдумывалъ, темъ более на-
ходплъ препятств1ц. День былъ душенъ; солн-
це легло; потъ лился съ него градомъ. Антонъ
Прокофьевичъ, несмотря на то, что его щел-
кали по носу, бы.чъ довольно хитрый чело-
векъ на мног1я дела. Въ мене только былъ
онъ не такъ счастливъ. Онъ очень зналъ,
когда нужно прикинуться дуракомъ, и иногда
умелъ найтпться въ такпхъ обстоятельствахъ
и случаяхъ, где редко умный бываетъ въ со-
СТ0ЯН1И извернуться.
Въ то время, какъ изобретательный умъ
его выдумывалъ средство, какъ убедить Ива-
на Никифоровича, и уже онъ храбро шелъ
навстречу всего, одно неожиданное обстоя-
тельство несколько смутило его. Не мешаетъ,
при этомъ, сообщить читателю, что у Антона
Прокофьевича были, между прочнмъ, одни
панталоны такого страннаго свойства, что
когда онъ надевалъ ихъ, то всегда собаки ку-
сали его за икры. Какъ на беду, въ тотъ депь
онъ иаделъ именно эти панталоны, и пото-
му, едва только онъ предался размышлешямъ.
какъ страшный лай со всехъ сторонъ пора-
зилъ слухъ его. Антонъ Прокофьевичъ под-

367
с о ч п ы к Н I я н. в. г о г о л я.
303
нялъ такой крикъ (громче его никто не ум^лъ
кричать), что не только знакомая баба п оби-
татель нецзм4ри11аго сюртука выбежали къ
нему навстречу, но далее мальчишки со двора
Пвана Ивановича иосыналпсь къ нему, и хо-
тя собаки только за одну ногу успели его
укусить, одцакожъ это очень уменьшило его
бодрость, н онъ съ нЬкотораго рода робостью
подступалъ къ крыльцу.
Г Л А 6 А \Ч1
и последняя.
«А, здравствуйте! На чтм вы собакъ Д11аз-
ните?» еказадъ Иванъ Ннкифоровпчъ, уви-
давши Антона Ирокофьевича. потому что съ
Антономъ Прокофьевичемъ никто иначе не
говорилъ, какъ шутя.
«Чтобъ он'Ь передохли вс41 Кто ихъ драз-
нить?» отв4чалъ Антонъ Прокофьевичъ.
«Вы врете».
«Еи-Богу, нктъ! Просилъ васъ Иванъ ве-
доровичъ на об-Ьдъ».
«Гм!»
«Ей-Богу! такъ уб4дптельно просилъ, что
выразить не можно. <Что это, говорить, Иванъ
Никифоровичъ чуждается меня, какъ непр1Я-
теля; никогда не зайдетъ поговорить, либо
посидЬть».
Иванъ Нцки1{)01)овичъ ншладилъ свой под-
бородокъ.
сЕсли, говорить, Иванъ Никифоровичъ и
теперь не придетъ, то я ие знаю, что поду-
мать: В'Ьрно, онъ пм'Ьетъ на меня какой умы-
селъ! Сд-Ьлайтс милость, Антонъ Прокофье-
вичъ, уговорите Ивана Никифоровича!»
Что жъ, Ивап'ь Ники1||оровпчъ. пойД|^мъ! Тамь
собралась теце11Ь отднчнал комиаи1я!»
Ивапъ Никифоровичъ началъ разсматри-
вать 1гЬтуха. который, стоя на крыльце, изо
всей .мочи дралъ горло.
«Если бы вызнали, Иванъ Никифоровичъ»,
продолн;алъ усердный дсцута1'ъ: «какой осе-
трины, какой св1.жей икры и11ислали Петру
ведоровичу!»
При этимъ Ивапъ Н11КИ||1оровичъ поворо-
тилъ свою го.юву и началъ внимательно ири-
слушпваться.
Это ободрило депутата. <Пойдеите скор'Ье:
тамъ и Оома Г|1Игорывичъ! Чтожъвы?» при-
бави.чъ онъ, видн, что Иванъ Никифоровичъ
лежалъв1.1ЧП.|)дииак()вомъполож1-Н1и:<чтожъ,
идсмъ. или и<ч1.а"М1,7»
«По хочу».
::>го СН1' хочу» Поразило Антона И1юкофье-
вича: >иъ уже думалъ, что убЬдиплыюе иред-
ставл"Н1е его сов<-ршенно склонило этого,
впрочсмъ, достойняго чсловЬк»; но вн'Ьсто
того млышалъ р1'.шит<»Л1,иое: «ие хочу».
сОтчего Же о»;' хотите вы?» сиросилъ онъ
почти съ досадою, которая показывалась у
него чрезвычайно рьдко, даже тогда, когда
клали ему на голову зажженую бумагу, ч'Ьмъ
особенно любили себя тЬшить судья и город-
ничШ.
Р1ванъ Никифоровичъ понюхадъ табаку.
«Воля ваша, Иванъ Никифоровичъ, я Н'?
знаю, что васъ удерживаетъ».
«Чего я пойду?» проговорилъ наконецъ
Иванъ Никифоровичъ: «тамъ будотъ разбой-
никъ!» Такь онъ называлъ обыкновенно Ива-
на Ивановича... Более праведный! А давно ли...
«Еп-Богу, не буде'1"ь! Вотъ какъ Богъ свяп .
что не будстъ! Чтобъ меня на саиомъ этомъ
м'ЬстЬ громомъ убило!» отв'Ьча.1ъ Антонъ Про-
кофьевичъ, который готовъ былъ божиться
десять разъ па одинъ часъ. «Пойдемте же.
Иванъ Никифоровичъ!»
«Да вы врете, Антонъ Прокофьевичъ, он;-
тамь?»
«Ей-Богу, ей-Богу, нЬтъ! Чтобы я не со-
шелъ съ этого м'Ёста, если онъ тамъ! Да и
сами посудите, съ какой стати мпЬ лгать!
Чтобъ мнЬ руки и ноги отсох.1и!.. Что, и те-
перь не в+.рите? Чтобъ я околЬлъ тутъ же
передъ вами! Чтобъ ни отцу, ни матери моей,
ци мн4 не видать царств1я небеснаго! Еще
но в1>рите?«
Иванъ Никифоровичъ этими увЁрен1ями
совершенио успокоился и вел-Ь-^ъ своему ка-
мердинеру, въ безграаичномъ сюртукЬ, при-
несть шаровары и нанковый казакинъ.
Я полагаю, что описывать, ка1\имъ обра-
зомъ Иванъ Пнкифоровичъ над1>ва.гь шаро-
вары, какъ ему намотали галстукъ и нако-
нецъ надЬли казакинъ, кото1шп подъл1.вымъ
рукавомъ лопиулъ, соворшеино излишне. До-
иольио, что онъ во все это время сохранялъ
приличное спокойств1е и не отвЪчалъ ни сло-
ка на нредложеи1я Антона Ирокофьевича —
что-нибудь н])ом'Ьнять на его турецк1Й кисетъ.
Между тЬмъ собран1е съ иеторп1;н1емъ ожи-
далоркшитольнойминуты, когда явится Иваи"
Пикифоровичь, и исиолпптся наконец!, все-
общее желанно, чтобы сш достойные люди
иримнрились между собою. Мног1е были почти
ув'Ь|и11ы, что ие и1)идетъ Иванъ Пики(|)оро-
вичъ. Го1)одиич1й Д1ике билсл объ закладъ 01.
кривым1> Пваиомъ Ивановичемъ, что не при
детъ; но разошелся только потому, что кри-
вой Иванъ Ивановичъ т11ебовалъ, чт(||'1ы тоть
иосгавилъ въ закладъ иодстр'1и<'11иую свою
ногу, а оиь кривое око, — ч1.мъ город11ич1й
очень об11дГ,лсл, а комиа1|1я потихоньку смея-
лась. Никто еш»' не садился за столъ, хотя
давно ужо былъ второй часъ, — время, въ ко-
торое въ Миргороде, даже въ иарадныхъ сду-
чаяхъ, давно уже обкдаю!^..
Едва тольк») Антонъ Прокофьевичъ по-
явился въ дш'ряхъ, какъ въ то же игновон1е

369
м и р г о {• о д ъ
370
былъ обступленъ всЬми. Аитонъ Црокофье-
впчъ на всЬ вопросы закрнчалъ одпимъ р*-
шительнымъ словомъ: «Не будегь!» Едва
только онъ это пропзнесъ. и уже градъ вы-
говоровъ, браной, а можетъ быть, и щелчковъ
готовился посыпаться на его голову за неудачу
иосольства, какъ вдругъ дверь отворилась
и — вошелъ Ивапъ Никифоровичъ.
Еслибы показался самъ сатана плн мерт-
вецъ, то они бы не произвели такого изумле-
Н1Я во всемъ обществе, въ какое повергпулъ
его неожиданный приходъ Ивана Никпфоро-
вича. А Аитонъ Прокофьевичъ только зали-
вался, ухватившись за бока, отъ радости, что
такъ подшутплъ надъ всею компан1ею.
Какъ бы то ни было, только это было почти
•юв'Ьроятно для всЬхъ, чтобы Иванъ Никифо-
ровичъ въ такое короткое время могъ одеться,
какъ прилично дворянину. Ивана Ивановича
въ это время не было: онъ зач4мъ-то вышелъ.
Очнувшись отъ пзумлен1я, вся публика щш-
н;!ла участ1е въ здоровье Ивана Никпфоро-
вича и изъявила удовольствхе, что онъ раз-
дался въ толщину. Иванъ Никифоровичъ д'Ь-
ловался со Бсякимъ и говорилъ: «Очень
одолженъ».
Между т^мъ запахъ борща понесся чрезъ
комнату п пощекоталъ пр1ятцо ноздри про-
голодавшимся гостямъ. Вс'Ь повалили въ сто-
ловую. Вереница дамъ, говорливыхъ и мол-
чаливыхъ, тощпхъ и толстыхъ, потянулась
впередъ, и длинный сто.чъ зарябЬлъ всЬми
цв'Ётамп.Не стану описывать кушаньевъ, ка-
к1я были за столомъ! Ничего не упомяну ни
о мнишкахъ въ сметан4, ни объ утрцбк4, ко-
торую подавали къ борщу, ни объ инд'Ьйк4
со сливами и изюмомъ. ни о томъ кушанье,
которое очень походило вндомъ на сапоги,
намоченные въ квасЬ, ни о томъ соусЬ, ко-
торый есть лебединая н'Ьснь стариннаго по-
вара, о томъ соус11, который подавался обхва-
ченный весь виннымъ пламенемъ, что очень
забавляло и вм4ст4 пугало дамъ. Не стану
говорить объ этихъ кушаньяхъ, потому что
мн'Ь гораздо бол'Ье нравится 'Ьсть пхъ. нелсели
распространяться объ нихъ въ разговорахъ.
Ивану Иваповичу очень понравилась рыба,
приготовленная съ хр4номъ. Онъ особенно
занялся зтимъ полезнымъ п питательнымъ
упражнен1емъ. Выбирая самыя тоншя рыбьи
косточки, онъ клалъ ихъ на тарелку и какъ-
то нечаянно взглянулъ насупротивъ: Творедъ
Небесный! какъ это было странно! Противъ
него сид1;лъ Иванъ Никифоровичъ!
Въ одно и то же время взглянулъ и Иванъ
Никифоровичъ!.. Н'Ьтъ!.. не могу!.. Дайте мн1;
другое перо! Перо мое вяло, мертво, съ тон-
кнмъ расщепомъдля этой картины! Лица ихъ
съ отразившимся изумлен1омъ сд-Ьлались какъ
бы окамен'Ьлыми. Каждый изъ нпхъ увид+.лъ
лицо давно знакомое, къ которому, казалось
бы, невольно готовъ подойти, какъ къ прия-
телю неожиданному, и поднесть рожокъ, съ
словомъ: «одолжайтесь», или: «смФ.ю лп про-
сить объ одолжен1п»; но вм4ст4 съ этпмъ то
же самое лицо было ст])ашно, какъ нехоро-
шее предзнаменован1е! Иотъ катился градомъ
у Ивана Иваповича и у Ивана Никифоро-
вича.
Ирисутствующ1е, всЬ, сколько ихъ ни было
за столомъ, он'ЬмЬли огь вниман1я и не отры-
вали глазъ отъ некогда бывшихъ друзей.
Дамы, которыя до того времени были заняты
довольно интереснымъ разговоромъ о томъ.
какимъ образомъ д-Ёлаются каплуны, вдругъ
прервали разговоръ. Все стихло! Это была
картина, достойная кисти великаго худож-
ника.
Наконецъ, Иванъ Ивановичъ вынулъ но-
совой платокъ и началъ сморкаться, а Иванъ
Никифоровичъ осмотрелся вокругъ и остано-
ви.1ъ глаза на растворенной двери. Городни-
ч1й тотчасъ зам'Ьтилъ это движете и вел^Ьлъ
затворить дверь покрепче. Тогда кааодый изъ
друзей началъ кушать, и улсе ни разу не
взглянули они другъ на друга.
Какъ только кончился об'Ьдъ, оба прежн1е
пр1ятели схватились съ м^стъ и начали
искать шапокъ, чтобы улизнуть. Тогда город-
нич1и мигнулъ. и Иванъ Ивановичъ— не тотъ
Ивапъ Ивановичъ, а другой, что съ крнвымъ
глазомъ, — сталъ за спиною Ивана Никифоро-
впча, а городнич1Й зашелъ за спину Ивана
Ивановича, и оба начали подталкивать ихъ
сзади, чтобы спихнуть ихъ вм4ст'Ь и не вы-
пускать до тЬхъ порт,, пока не подадутъ рукъ.
Ипанъ Ивановичъ, что съ кривымъ глазомъ,
иатолкнулъ Ивана Никифоровпча, хотя и не-
сколько косо, однакожъ довольно еще удачно,
въ то м-Ьсто. гдф. стоялъ Иванъ Ивановичъ;
но городнич1н сд'Ьлалъ дирекцию слишкомъ въ
сторону, потому что онъ никакъ не могъ
управиться съ своевольною пехотою, не слу-
шавшею на тотъ разъ никакой команды, п
какъ яа зло закидывавшею чрезвычайно да-
леко и совершенно въ противную сторону
(что, можетъ, происходило оттого, что за сто-
ломъ было чрезвычайно много разныхъ нали-
вокъ), такъ что Иванъ Ивановичъ уналъ на
даму въ красномъ нлать*, которая, изъ любо-
пытства, просунулась въ самую середину. Та-
кое предзнаменован1е не предвещало ничего
добраго. Однакожъ судья, чтобъ поправить
:1Т0 дкзо, занядъ м^Ьсто городничаго и, потя-
нувши носомъ съ верхней губы весь табакъ,
отпихнулъ Ивана Ивановича въ другую сто-
рону. Въ Миргород* это обыкновенный спо-
собъ примирен1я; онъ несколько похолсъ на
игру въ мячикъ. Какъ только судья пихнулъ
Ивана Ивановича. Иванъ Ивановичъ, съ кри-

371
С0ЧППЕИ1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
372
вымъ глазомъ, уперся всею силою и ппхнулъ
Ивана Никифоровича, съ котораго потъ ва-
лился, какъ дождевая вода съ крыши. Не-
смотря ца то, что оба ир1ятеля весьма упи-
рались, они все-таки были столкнуты, потому
что об'ЬдМствовавийя стороны получили зна-
чительное подкр^плен^е со стороны другихъ
гостей.
Тогда обступил и ихъ со всЬхъ сторонъ
■Лсно и не выпускали до т'Ьхъ поръ, пока
они не р1ш1илпсь подать другъ другу руки.
•<Боп. съ вами, Ивапъ Никифоровпчъ и Ивапъ
Ивановичъ! Ск;г:1сите по совести: за что вы
поссорились? Не по пустякамъ ли? Не со-
вестно ли вамъ передъ людьми и передъ Бо-
гомъ!»
<'Я не знаю», сказалъ Ивань Никпфоро-
вичъ, пыхтя отъ усталости (заметно было, что
онъ былъ весьма не прочь отъ примирения):
-я не знаю, что я такое сд+,лалъ Ивану Ива-
новичу; за что же онъ иоруОплъ мой хл-Ьвъ
и замышлялъ погубить меня?»
«Не новпнепъ ни вь какомъ .зломъ умысле»,
говорилъ Иванъ Иваповичъ, не обращая
глазъ на Ивана Никифоровича. «Клянусь и
передъ Богомъи передъ вами, почтенное дво-
рянство, я ничего не сд'Ьлалъ моему врагу.
За что же онъ меня поносить и наносить
вредь моему чину и зван1ю?»
«Какой лее я вамъ, Иванъ Ипановичъ, на-
несъ вредъ?» сказалъ Иванъ Никнфоровичь.
Еще одна минута объяснения — и давнишняя
вражда готова была погаснуть. Улсо Иванъ
Никпфоровичь нолЬзъ въ кармапъ, чтобы до-
стать ролсокь и сказать: «одолжа11тесь».
«Разв* это не вредъ», отвЬчалъ Иванъ
Ивановичъ, не подымая глазъ: «когда вы, ми-
лостивый государь, оскорбили мой чинъ а
|{)амил1ю такпмъ словомъ, которое неприлично
зд-Ьсь сказать?»
«Позвольте вамъ сказать по-друлсески,
Ивапъ Ивановичъ!» (при этомь Иванъ Никп-
форонпчъ дотронулся пальцемъ до пуговицы
Ивана Ивановича, что означало совершенное
чго располои»ен1о): «вы обидЬлпсь, чортъ
.и1аегь за что такое: за то, что я васъ на-
звалъ гцсппомьл...
Иванъ Никн([)оропичъ спохватился, что сдЬ-
лалъ неосторожность, нроизиесши .это слово;
но уже было поздно: слово было нроизнесено.
Все пошло къ чо|)ту1 Когда, при произнесе-
Н1И зтого слова бозъ свидетелей, Ивапъ Ива-
иовичь выпк'лъ нзъ себя и принимь вь та-
кой пгЬвъ. пъ каком I, не дай Боп. иид1.ть че-
ловека. - чт(1-я;ъ тпи'рь, п(1суднтс, люб*'зиыо
читатели, что теперь, когда ;»то уб1йствеиное
слово произнесено было вь собраи1н, въ ко-
торомъ находилось множество дамъ, передъ
которыми Ивань Инановичь любнль быть осо-
бенно ириличныиь? Поступи Ивань Иикифо-
ровнчъ не такиыъ ооразомъ.сканги онъ )1тица.
а не гусакъ, еще бы можно было поправить.
Но — все кончено!
Онъ бросилъ на Ивана Никифоровича
взглядъ — и какой взглядъ! Еслибы этому
взгляду придана была власть исполнительная,
то онъ обратилъ бы въ прахъ Ивана Ники-
форовича. Гости поняли этотъ взглядъ и по-
спешили сами разлучить ихъ. И этотъ чело-
в])КЪ, образецъ кротости, который ни одну
нищую не пропускалъ, чтобъ но разспросить
ее, выб1;ж\ялъ въ ужасномъ бешенстве. Так1я
сильный бури нроизводятъ страсти!
целый мёсяцъ ничего побыло слышно объ
Иване Ивановиче. Онъ заперся въ своемъ
доме. Заветный сундукъ былъ отпер1-ь, изь
сундука были вынуты — что лее? карбованцы!
старые, дедовск1е карбованцы! И эти карбо-
ванцы перешли въ заначкаиныя руки че])-
нпльныхь дельцовъ. дело было перенесено
въ палату. И когда получилъ Иванъ Ивапо-
вичъ радостное извест1е, что завтра решится
оно, тогда только выглянулъ на св'^т'ъ н ре-
шился выйти изь дому. Увы! съ того вре-
мени на-чата извещала елседневпо, что дЬло
кончится завтра, вь цродолжен1е десяти .четь.
Назадъ тому летъ пять я проезл;аль чрезь
городъ Миргородъ. Я еха.п. вь дурное время.
Тогда стояла осень съ своею грустно-сырою
погодою, грязью и тумаиомь. Какая-то нена-
туральная зелень, — твореи1е скучныхъ, без-
прерывныхъ долсдей, — покрывала жидкою
сетью поля и нивы, къ которымъ она такь
пристала, какъ шалости старику, розы — ста-
рухе. На меня тогда сильное вл1яи1е произ-
водила погода: я скучалъ, когда она была
скучна. Но, несмотря на то, когда я сталь
подьезл;ать къ Миргороду, то почувствовал!.,
что у меня сердце бьется сильно. Бол>е,
сколько воспоминаи1й! Я двенадцать летъ но
видалъ Миргорода. Здесь л;или тогда въ тро-
гательной дружбе два единственные чело-
века, два единственные друга. А сколько вы-
мерло знамсннтыхь людей! Суды1 Демышь
Демьяноничь уа:е тогда быль покойникомъ;
Ивань Ивановичъ, что съ К11ивымь глазомь,
тол;е П1)иказаль долго а;ить. Я вьехалъ въ
главную улицу: везде стояли шесты съ ири-
вязаниымь вв<Ч1ху нукомь соломы: произво-
дилась какаи-то новая и.ишировка! ИЬскольпо
избъ было снесено. Остатки забор! «вь и плет-
ней торчали уныло.
День быль то1да праздничный; я прика-
залъ рог<1и;'1111ую кибитку свою остановить
передъ церковью и вошель такь тихо, что
никто не оборотилси. Правда, и некому было:
церковь была пуста; народу почти никого;
видно было, что и самые богомольные по-

Къ стр. 372.
г —
Н^^^1
д.
^№
1^'^ V ' ' ^^Ж
4' 7«№Я1^^^ЯИ'
\ ,1
■.у,
■ ■. ;.' Л-
'.-4 ^■^■'■-
г сЗ
о о
Носъ. Онъ засуну.аъ иальцы и вытащплъ-
ноеъ.
Носъ. „Что ты тимъ дЬлилъ, стия на ыостуУ

Носъ. .1111 0ЫЛ1, ('иГ|Гти(Ч11П.и1 его иосъ!
Носъ. .Ничего рЬшнтелыю но понимаю", от-
н'Ьчалъ носъ.
бы II,
111.\. .11.|.,1, А^^шь о<>п<4Л||.;1||1и 1.к1и1|11., к.шь
Нокь. .Пичс'Гиеь, никакого критика: нось
чистый!"

373
ц О в -ь с т л.
боялись грязп. Св4чи, прп пасмурномъ, лучше
сказать, больномъ дн*, какъ-то были странно
непр1ятны; темные притворы были печальны;
продолговатыя окна, съ круглыми стеклами,
обливались дозадливымп слезами. Я отошелъ
въ притворъ и обратился къ почтенному ста-
рику съ пос*д-Ьвшпмп волосами: «Позвольте
узнать, жпвъ ли Иванъ Нпкифоровичъ?» Въ
это время лампада вспыхнула жпв^е передъ
иконою, и свЬтъ прямо ударился въ лицо
моего сосЬда. Какъ л;в я удивился, когда,
разсматрпвая, увид-Ьлъ черты знакоыыя! Это
былъ самъ Иванъ Нпкпфоровпчъ! Но какъ
изменился!
«Здоровы ли вы, Иванъ Нпкифоровичъ?
Какъ же вы постарЬли!»
«Да, иостар-Ьлъ. Я сегодня изъ Полтавы»,
отв'Ьчалъ Иванъ Никифоровпчъ.
«Что вы говорите! Вы Ф.здили въ Полтаву
въ такую дурную погоду?»
-<Что-нсъ д'Ьлать! Тяжба.. .«
При этомъ я невольно вздохиулъ.
Иванъ Нпкифоровичъ зам'Ьтидъ этотъ
вздохъ и сказалъ: «Не безпокойтесь: я имЬю
в15рное изЕ'Ьст^е, что д4ло решится на слЬ-
дующей пед'ЬлЬ, и въ мою пользу».
Я пожалъ плечами и пошелъ узнать что-
нибудь объ Иван'Ь Иванович*.
«Иванъ Ивановичъ зд'бсь!» сказалъ ми* кто-
то: «онъ на клиросе».
Я увид'Ьлъ тогда тощую фигуру. Это ли
Иванъ Ивановичъ? Лицо было покрыто мор-
щинами, волосы были совершенно б4лые; но
бекеша была все та же. Поел* первыхъ при-
в4тств1й, Иванъ Ивановичъ, обратившись ко
мн'Ь съ веселою улыбкою, которая такъ всегда
шла къ его воронкообразному лицу, сказалъ:
«Уведомить ли васъ о пр1ятиой новости?»
«О какой новости?» спроси лъ я.
«Завтра непрем'Ьпно решится мое д4ло;
палата сказала нав'1;рное!>.
Я вздохиулъ еще глубже п поскор-Ье по-
сп^шнлъ проститься, — потому что я 4халъ
по весьма важному д4лу, — и с'Ьлъ въ ки-
битку.
Тощ1я лошади, известный въ Миргород*
подъ имепемъ курьерскпхъ, потянулись,
производя копытами своими, погружавши-
мися въ с'Ьрую массу грязи, непр1ятиый для
слуха звукъ. Дождь лилъ лпвмя на жида, си-
дф.вшаго на козлахъ и иакрывшагося роголс-
кою. Сырость меня проняла насквозь. Пе-
чальная застава съ будкою, въ которой ип-
валидъ чинплъ сЬрые доси'Ьхи свои, медленно
пронеслась мимо. Опить то же иоле, местами
изрытое, черное, мЬстамп зелеиЬюи1,ее, мо-
крыя галки и вороны, однообразный дождь,
слезливое безъ просвету небо. — Скучно на
этомъ св'ЬтЬ, господа!
П О В Ъ С Т П.
Н О С ъ.
Марта 2о-то числа случилось въ Петер-
бург* необыкновенно странное происшествие.
Цырюльникъ Иванъ Яковлевичъ, лсивущ1й да
Вознесеискомъ проспект* (фампл1я его утра-
чена, и дал;е па выв*ск* его, — гд* изоб|:1а-
женъ госиодинъ съ намыленною щекою и
надписью: «II к2}овь отворяютъу, — не вы-
ставлено ничего бол*е), цырюльникъ Иванъ
Яковлевичъ проснулся довольно рано и услы-
шалъ запахъ горячаго хл*ба. Приподняв-
шись немного на кровати, онъ увид*лъ, что-
супруга его, довольно почтенная дама, очень
.тюбившая пить кофе, вынимала изъ печи
только-что испеченные хл*бы.
«Сегодня я, Прасковья Осиповна, не буду
пить коф1ю», сказалъ Иванъ Яковлевичъ: <<а
вм*сто того хочется мп* съ*сть горячаго
хл*бца съ лукомъ». (То-есть, Иванъ Яковле-
вичъ хот4.1ъ бы и того, и другого, но зналъ,
что было совершеппо невозможно требовать
двухъ вещей разомъ, ибо Прасковья Оси-
повна очень не любила такихъ прихотей!.
«Пусть, дуракъ, *стъ хл*бъ, ми* же лучше >,
подумала про себя супруга: «останется кофею
лишняя порц1я», и бросила одинъ хд*бъ на
столъ.
Иванъ Яковлевичъ для ирилич1я над*лъ
сверхъ рубашки фракъ и, ус*вшись передъ
столомъ, насыпалъ соль, прпготовилъ дв*
головки луку, взялъ въ руки ножъ и, сд*-
лавши значительную мину, принялся р*-
зать хл*бъ. Разр*завши хл4бъ на дв* поло-
вины, онъ иогляд*лъ въ середину — и, къ
удивленш своему, увид*лъ что-то б*л*в-
шееся. Иванъ Яковлевичъ ковыриулъ осто-
ролсно ножомъ п иощуналъ пальцемъ: «Плот-
ное!» сказалъ онъ самъ про себя: «что бы
это такое было?»
Онъ засунулъ пальцы и вытащилъ — носъ!..
Иванъ Яковлевичъ и руки оиустилъ; ста.1ъ
протирать глаза и щупать: носъ, точно, носъ!
и еще, казалось, какъ будто чей-то знако-
мый. Ужасъ изобразился на лиц* Ивапа Яко-
влевича. Но этотъ унсасъ былъ ничто про-
тивъ негодован1я, которое овлад*ло его су
пругою.
«Гд* это ты, зв*рь, отр*залъ носъ?» закри-
чала она съ гн*вомъ. «Мошепникъ! пьяница!
я сама на тебя донесу полпц1и. Разбойпикъ
какой! Вотъ ужъ я отъ трохъ челов*къ слы-
шала, что ты во время бритья такъ теребии;.'»
за новы, что еле дернсатся».
Но Иванъ Яковлевичъ былъ ни живъ, ын
мертвъ: онъ узналъ, что этоть носъ былъ н

375
СОЧИНЕН! я Н.
ГОГОЛЯ.
ЗГ'
чей другой, какъ коллежскаго асессора Ко-
валева, когораго онъ брплъ кавдую среду
ц воскресепье.
«Стой, Прасковья Осиповна! Я заверну его
въ тряпочку и положу въ уголокъ: пусть
тамъ маленечко полежать; а поел* его вы-
несу».
«И слушать не хочу! Чтобы я позволила
у себя въ комнате лежать отрезанному носу!..
Сухарь иоджарпстый! знай ум^Ьегь только
орптвоп возить по ремню, а долга своего
скоро совс'Ьмъ не въ состоян1П будеть испол-
нять, потаскушка, негодяй! Чтобы я стала
за тебя отвечать полиц!и?.. .\хъ ты пачкунъ,
бревно глупое! Вонъ его! вонъ! Неси, куда
хочеш'.! чтобы я духу его яе слыхала!»
Иванъ Яковлевичъ стоялъ совершенно какъ
ус-'тый. Онх думалъ, дума.чъ — и не зналъ,
410 подум'^ть. .Чортъ его зыаетъ, какъ это
сд4лалось5, ска^алъ опъ паконецъ, почесавъ
рукою за ухомъ: -'нышъ ли я вчера возвра-
'ился илп н4тъ. ужъ наверное сказать не
логу. А по вс'Ь11ъ приметамъ, должно-быть
пронсшеств1е несбыточное, ибо хл^бъ — дФ.ло
печеное, а носъ совс^мъ яе то. Ничего но
разберу!» Ивалъ Яковлевичъ замолча-чъ.
Мысль о томъ, что полпцойсше отыщутъ у
него посъ и обвпиятъ его, привела его въ
совершенное б^зпамятство. Уже ему мере-
щплся алый воротиикъ, красиво вышитый се-
ребромъ, шпага... и опъ дрон;алъ всЬмъ т^-
ломъ Наконедъ. досталъ онъ свое исподнее
платье и сапоги, патащилъ на себя всю эту
дрянь и, сопроволкдаемый нелегкими ув'Ьща-
н1ями Прасковьи Оспповпы, заверпулъ посъ
въ тряпку и вышелъ па улицу.
Онъ хот1;лъ его куда-нибудь подсунуть:
или вь тумбу иодъ воротами, или такъ какъ-
нибудь нечаянно выронить да и повернуть
въ переулокъ. Но, на б^ду, ему попадался
какой-нибудь знакомый челов^къ, который
начииалъ тотчас'1. запросомъ: «Куда ид^шь?»
или: 'Кого такъ рано собрался брить?» такъ
что Пваиъ Яковлевичъ нпкакъ не моп. улу-
чить минуты. Въ другой разъ онъ уже со-
В(:1-мъ уронилъ его; но будочникъ еще издали
указалъ ему алебардою, примолвивъ: «по-
дыми, вонъ ты что-то уронилъ!» п Иванъ
Яковл'-впчъ должеиъ былъ поднять носъ и
спрятать его въ карманъ. Отчашпе онлад1-.ло
имъ. гЬмъ бол+^е. что па1)одъ безпр<чтанно
умиол:алси па улиц+., по м1^р11 того, какъ па-
чхти отпи11ать(:)1 магазины и лавочки.
Опъ р1л11илгя нтти к'ь Нсаак1евско11у мо-
сту: НС удастся ли какъ-пибудь шнырпут!
его въ Иову?.. По я несколько виновап., что
до сихъ поръ пе сказалъ ничего объ Иванк
Яковл<'вич11, челон1.к+> почтопиомъ во ино-
гихъ отношен1яхъ.
Ивапъ Як(>пл1'ВП'п.. какь в^лкШ порядоч-
ный русск1П мастеровой, былъ пьяница
страшный, п хотя кан;дый день брилъ чу1к1е
подбородки, но его собственный .былъ у него
Б-Ьчно небритъ. Фракъ у Ивана Яковлевича
(Иванъ Яковлевичъ никогда не ходилъ въ
сюртукЬ) былъ П11ПЙ, то-есть. онъ былъ чер-
ный, по весь въ корнчиево-;келтыхъ и сЬ-
рыхъ яблокахъ; воротникъ лоснился; а вме-
сто трехъ пуговицъ вис'Ьлп однЬ только ни-
точки. Ивапъ Яковлевичъ былъ большой ци-
ппкъ, II когда коллежсшй асессоръ Ковалевъ
обыкновенно говорилъ ему во В1)емя бритья;
«у тебя, Ивапъ Я1;овлевпчъ, в'Ьчио воняютъ
руки!» то Иванъ Яковлевичъ отвЬча-чъ на это
вопросомъ: «Отчего жъ бы имъ вонять?» —
-'Не знаю, братецъ, только воняютъ». гово-
рилъ коллежсша асессоръ, и Иванъ Яковле-
вичъ, понюхавши табаку, ыылилъ ему за это
и на щекФ>. и подъ носомъ, и за ухомъ, и
иодъ бородою — одиимъ словомъ, гд^ только
ему была охота.
Этотъ почтенный гра;кданипъ находи лс а
уже на Исаашевскомъ мосту. Опъ прежд
всего осмотрЬлся, потомъ нагнулся па пе-
рила, будто бы посмотреть подъ мосп.. много
ли рыбы б4гаетъ. и швырпулъ потихоньку
т]1япку съ носомъ. Опъ почувствовалъ. какъ
будто бы съ пего разомъ свалилось десять
мудовъ. Ивапъ Яков.тевичъ даже усмехнулся.
Вместо того, чтобы птти брить чиновничьи
подбородки, онъ отправился въ заведенхе съ
надписью: «Кутаное и '/ог<», спросить ста-
канъ пуншу, какъ вдруп. замети.1 ь въ конце
моста квартальнаго надзирателя, благородной
наруяспости, съ широкими бакенбардами, въ
треугольной и1ляпе, со шпагою. Онъ обмеръ
а между п^мъ квартальныа кив;иъ ему пал1
цемъ и говорилъ: «А подойди сюда, любезный!
Ивапъ Яковлевичъ, зная форму, снялъ
издали еще картуз ь и. подошедши проворно,
сказалъ: «Желаю здрав1я вашему благород1ю!
«НЬтъ, петь, братецъ. не благороД1ю. -
скажи-ка: что ты тамъ делалъ. стоя на м^
сту?»
«Ей-Богу, сударь, ходилъ брить, даиосмь
трелъ только, шибко ли р'.|;а идегь».
«Врешь, прешь! Этимъ не отделаешься
Изволь-ка отвечать!»
"Я вашу милость два раза въ иеделн', или
даже три, готовъ брить б1'зъ всякаго и|)еко
ГЛ0В1Я», отвГ.чалъ Иванъ Яковлевичъ.
«Негь, п!11лтель, ;по пустяки! Меня три
чмрюльипка бреют!.. да сию и за большую
честь почитают!.. .\ вотъ изволь-ка разска-
зать, что ты тамъ дЬлалъ?»
Инаш. Яковлевичъ побледнелъ... Но здесь
И110иси1еств1е совершенно закрывается тума-
нимъ, и что далее произошло, решительно
ничего но известно.

и о в -ь с г II
378
П.
Коллен;ск1н псессоръ Коваловъ проснулся
довольно рано и сд'Ьлалъ губами: <брр»... —
что всегда онь д'Ьлалъ. когда просыпался,
хотя и са.мъ не могъ растолковать, по какой
причине. Ковалевъ потянулся, приказал!.
себ'Ь подать небольшое, стоявшее на стол11.
аеркало. Онъ хот^лъ взглянуть на прыщикъ,
который вчерашнпмъ вечеромъ вскочнлъ у
него на носу; но, къ величайшему нзуыленш.
увид'Ьлъ, что у него, вместо носа, совершенно
гладкое м'Ьсто! Испугавшись, Ковалевъ ве-
л^лъ подать воды и протеръ полотепцемъ
глаза: точно, нЬтъ носа! Онъ началъ щупать
рукою, ущппнулъ себя, чтобы узнать, не
слитъ ли онъ: кажется, не спитъ. Коллеж-
сип асессоръ Ковалевъ вскочилъ съ кро-
вати, встряхнулся, — все н'Ьтъ носа!.. Онъ
вел'Ёлъ тотчасъ подать себ'Ь одеться и поле-
т'Ьлъ прямо къ оберъ-полицеймейстеру.'
Но меа:ду т'Ьмъ необходимо сказать что-ни-
будь о Кова,1евЁ, чтобы читатель могъ вид4ть,
какого рода бы.1ъ этоть коллежскш асессоръ.
Коллеасскихъ асессоровъ, которые получаютъ
"ТО званхе съ помоп],ью ученыхъ аттестатовъ,
ыикакъ нельзя сравнивать съ тЬми коллеж-
скими асессорами, которые делались на Кав-
казе. Это два совершенно особенные рода.
>^ченые коллежсте асессора... Но Росс1я та-
кая чудная земля, что если скажешь что-ни-
будь объ одномъ коллел;с1;омъ асессора, то
вс4 коллежсше асессора, отъ Риги до Кам-
чатки, непременно примутъ на свой счеп>;
го же разумей и о всЁхъ зван1яхъ и чинахъ.
Ковалевъ былъ кавказсшй коллежск1й асес-
соръ. Онъ два года только еще состоялъ въ
этомь зван1и и потому ни на минуту не могъ
его позабьггь; а чтобы еще бол^е придать
себ'Ь благородства и в'Ьса, ояъ нико1'да не на-
зыва.!1ъ себя просто коллежскпмъ асессоромъ,
но всегда ма1оромъ. «Послушай, голубушка>',
говорилъ онъ обыкновенно, встретивши на
улицЬ бабу, продававшую манишки: «ты при-
ходи ко мн'Ь на дчмъ; квартира моя на Садо-
вой; спроси только: здЬсь живеп, ма1оръ Ь'о-
ва,1евъ? — тебЬ всяшй нокажетъ». Если же
встр'Ьча.зъ какую - нибудь смазливенькую, то
давалъ ей сверхъ того секретное приказан1е,
прибавляя: «Ты спроси, душенька, квартиру
ма10ра Ковалева». По этому-го самому и мы
будемъ впередъ атого коллежскаго асессора
называть ма1ором'ь.
Ма1оръ Ковалевъ им'Ьлъ обыкновен1е каж-
дый день пр|^xа;киваться но Невскому про-
«пекту. Воротиичокъ его манишки былъ все-
гда чрезвычайно чистъ и накрахмаленъ. Ба-
кенбарды у него были такого рода, как1я и
теперь еще мо;кпо вид-Ьт), у губернскихъ и
уЬзднихъ землем'1^.ровъ, у архитекторовъ и
иолковыхъ докторовъ, та1::1;е у отиравляы-
щихъ разныя обязанностп и, вообще, у всЬхъ
тЬхъ му;г:ей, кнторые пм^к^тъ полныя, румл-
ныя ш,екц и очень хорошо играютъ въ бо-
стонъ: эти бакенбарды идутъ по самой сре-
дин'Ь щеки и прямехонько доходятъ до носа.
^Гаюръ Ковалевъ носилъ множество печатокъ
сердоликовыхъ — п съ гербами, и такихъ, на
которыхъ было выр'Ьзано: среда, четвергь,
ионед/ъльнико и проч. Ма1оръ Ковалевъ пр!-
■Ьхалъ въ Петербургъ по надобности, а имен-
но — искать приличнаго своему звапш м^ста:
если удастся, то впце-губернаторскаго, а не
то — экзекуторскаго въ какомъ-нибудь вид-
номъ департамент'Ь. Ма1оръ Ковалевъ былъ
не прочь и жениться, но только въ такомъ
случае, когда за нев'Ьстою случится двести
тысячъ капиталу. Н потому читатель теперь
можетъ судить самъ, каково было положен1е
этого ма1ора, когда онъ увидЬл'ь, вместо до-
вольно недурного умереннаго носа, преглу-
пое, ровное и гладкое з1есто.
Какъ на беду, ни одинъ нзвозчикъ не по-
казывался на улице, и онъ долженъ былъ пгги
пешкомъ, закутавшись въ свой плащъ и за-
крывши платкомъ лицо, показывая видъ, какъ
будто у него шла кровь. «Но авось-либо мне
такъ представилось: не молсетъ быть, чтобы
нос'ь пропалъ сдуру», подумалъ онъ и за-
шелъ въ кондитерскую нарочно съ тЬмъ, что-
бы посмотреться въ зеркало. Къ счастью, въ
кондитерской никого не было: мальчишки
мели комнаты и разставляли стулья; некото-
рые съ сонными глазами выносили на под-
носахъ горяч1е пирожки; на столахъ и сту-
лья хъ валялись залитыя кофеемъ вчерашняя
газеты. «Ну, слава Богу, никого негь>, про-
изнесъ онъ: «теперь можно поглядеть». Онъ
робко нодошелъ къ зеркалу и взглянулъ.
Чортъ знаетъ что, какая дрянь!» пропзнесъ
онъ, нлюнувши: «хотя бы уже что-нибудь было
вместо носа, а то ничего!..»
Съ досадою, закусивиш губы, вышелъ онъ
изъ кондитерской и решился, противъ своего
обыкновен1я, не гляд'Ьть ни на кого и никиму
не улыбаться. Вдругь онъ стадъ, какъ вко-
панный, у дверей одного дома; въ глаза.хъ
его произошло явлен1е неизъяснимое: передъ
нодъездомъ остановилась карета; дверцы отво-
рились; вынрыгнулъ, согнувшись, господинъ
въ мундире и нобежалъ вверхъ по лестнице.
Каковъ же былъ ужась и вместе изумлен1е
■Ковалева, когда онъ узналъ, что это бы.гь —
собственный его нось! При этомъ необыкно-
вехгномъ зр'Ьлище, казалось ему, все нерево-
ротилось у него въ глазахъ; онъ чувствовал'ь,
что едва могъ стоять; но решился, во что бы
1ш стало, ожидать его возвращен1я въ карету,
весь дроаса, какъ вч. лихорадке. Черезъ две
минуты носъ действительно вышелъ. Онъ
былъ въ мундире, )иитоыъ золотомъ, съ боль-

379
С о Ч и к Е Н I я п. в. гоголя.
380
1]щмъ стоячпмъ воротнпкомъ; па немъ былц
замшсвыя панталоны; прп ооку шиага. Но
в1ляп'Ь съ плюмажемъ можно было заключить,
что онъ считался въ рангЬ статскаго совет-
ника. По всему заи+яно было, что онъ ехадъ
куда-нпбудь съ впзнтомъ. Онъ погляд'Ьлъ на
обе стороны, закрнчалъ кучеру: «Подавай!»
сЬлъ и уЬхалъ.
Б1.ДНЫП Ковалевъ чуть не сошелъ съ ума.
Онъ не зналъ, какъ и подумать объ такомъ
странномъ про![сшеств1п. Какъ л;е можно въ
самомъ д-Ьл'!;, чтобы носъ, который еще вчера
былъ у него на лиц* и не могъ ни Ф.здпть,
ни ходить, былъ въ мундир*! Онъ побЬжалъ
за каретою, которая, къ счаст!ю, проЬхала
недалеко и остановилась передъ Казанскпмъ
со'юромъ.
Онъ посп'Ьшплъ въ соборъ. пробрался сквозь
рядъ нпщихъ-старухъ съ завязанными лпцамп
и двумя отверст1имп для глазъ, надъ которыми
онъ црсжде такъ смЬялся, и вошелъ въ цер-
ковь. Молельщпковъ внутри церкви было не-
много; они вс^Ьстоялитолько при вход-Ьвъ двери.
Ковалевъ чувствовалъ себя вт. такомъ раз-
строенпомъ С0СТ0ЯН1П, что ппкакъ не въ сп-
лахъ бы.1ъ молиться. Онъ искалъ глазами этого
господина повсЬмъ угламъ и, наконецъ, уви-
д+.лъ его, стоявшаго въ сторопЬ. Носъ спря-
талъ совергаоппо лицо свое въ большой стоя-
Ч1Й воротникъ и съ выражешемъ величайшей
набожности молился.
'<Какъ подойти къ нему?» дуиалъ Ковалевъ.
«По всему — по мундиру, по шляп!. — вндпо,
что онъ статск1й совЬтникъ. Чортъ его знаетъ,
какъ это сд'Ьлать!»
Онъ началъ. стоя около него, поканыивать;
но носъ пи на минуту не оставлялъ набожнаго
своего полон:ен1я и отв1,шииалъ поклоны.
* Милостивый государь», сказалъ Ковалевъ,
внутрепно принуждая себя ободриться: «ми-
лог'тивый государь...»
Что вамъ угодно?» отв'Ьчалъ носъ, оборо-
тинтпсь.
• -МггЬ странно, милостивый государь... мн11
ка;кстся... Ны долзкны зпать свое м-Ьсто. И
вдруп. я васъпахолсу, и гдЬ же? — въ церкви,
'^огласитесь...»
•Извините меня, я но могу взять вътолкъ,
о чеаъ вь1 изволите говорить... Обьясннтесь».
«Какь мнК ему объяснить?» подуыалъ Ко-
иаловъ и, собравшись съдухомъ, началъ: «Ко-
нечно, я... |{мрочемъ, я... МнЬ ходить безъ
поса, согласитесь, это не то, что ходить какой-
нибудь торговк!;, кото|),чя нродпо'П. на Ноз-
кресенскомъ мосту очищенные апельсины —
можно СИДЬТЬ безъ Носа. По ДЛЯ ЛИЦЯ, оЖИ-
даюгппго губернаторскаго м1.гта, что, безъ го-
ни'Ьн1я, посл1.дуеп.... прн'гомъ, будучи во мно-
7пхъ домахъ янаколъ съ дамамн: Мехтарепп.
сттгкпи совКтпнца, и друпя... 1{ы посудите
сами... Л не знаю, милостивый государь (при
этомъ ыа1оръ Кова.1евъ нолгалъ плечами)...
извините... еслп на это смотрЬть соообразно
съ правилами долга и чести... вы сами мо-
жете понять...»
«Ничего решительно не понимаю», отв*-
чалъ носъ. «Изъяснитесь удовлетворитель-
нее».
«Милостивый государь», сказалъ Ковалевъ
съ чувствомъ достоинства: €я не зпаю, какъ
понимать слова вант... ЗдЬсь все дЬло, ка-
;1;ется, совершенно очевидно... пли вы хоти-
те... ведь вы — мои собственный носъ!»
Носъ посмотрелъ на ма1ора, и брови его
несколько нахмурились.
«Вы ошибаетесь, милостивый госуда1)ь: я
самъ по себе. Нритомъ между нами не мо-
жетъ быть никакпхъ гЬсныхъ отношеп1п. Су-
дя по пуговицамъ вашего вицъ-мундира. вы
должны служить въ сенате или. по крайней
мере, иоюстнц1и, я лее но ученой части». Ска-
завши это. носъ отвернулся.
Ковалевъ совершенно смешался, не зная,
что делать и что даже подумать. Въ это время
въ стороне послышался ир1ятный шу.мъдам-
скаго платья. Вошла пожилая дама, довольно
широкаго размера, вся убранная кружевами.
[гЬсколько походившая на готическое строе-
Н1е, и съ нею тоненькая, въ беломъ платье.
очень мило рисовавшемся па ея стройноГ! та-
Л1И, въ палевой шляпке, легкой какъ пирож-
ное. За ними остановился н открылъ таба-
керку ВЫС0К1Й господинъ съ больншми ба-
кенбардами и целой дюжиной Воротников!,
Ковалевъ выступилъ поближе, высунулъ
батистовый воротничокъ манишки, нонравилъ
1и1севш!я па золотой цепочке свои печатки
и, улыбаясь но сто])онамъ, об])атилъ внима-
И1е на легонькую даму, ксггорая. какъ весен-
Н1Й цветочекъ, слегка наклонялась и подно-
сила ко лбу свою беленькую ручку съ полу
прозрачными пальцами. Улыбка на лпрИ; Ко
валева раздвинулась еще далее, когда онь
увиделъ пзъ-нодъ шляпки ея К1)угленьк1й,
яркой белизны подбородокъ и часть П1екп
Ос1,пе11НОЙ ЦВетОМЪ Не1>М(1Н весенней [ЮЗы; II'
вд11угь онъ отокочилъ, какъ будто бы обже:
шись. Опъ вспомнилъ, что у него, вместо нос: .
совершенно неп. ничего, и слезы выжалнс:.
пзъ глазъ его. Онь оборотился съ тЬмъ, что-
бы нанрямикъ сказать господину въ мундире,
что онъ только прн1;11иулся статским ь соне!
ПИКОМЪ, что онъ НЛуТТ. и ИОДЛецЪ Н что 0М1.
больше ничего, какъ только его собствен иыи
носъ... По носауж!^ не было: онь усиКл!. уска
кать вп1'1>ед1,, вероятно, опять къ кому-нибудь
СЬ ВИЗИТОМ!..
Опъ иышелъ изъ церкви. День былъ пре-
красный и солнечный. На Певскомъ народу
была тьма; дамъ целый цвет(»чный нодонадт.

3&1
п о В Ъ С т п.
382
сыпался по всему тротуару, начиная отъ По-
лпцейскаго до Анпчкпна моста. Вонъ и зна-
комый ему надворный сов'Ьтннкъ пдетъ, ко-
тораго онъ называлъ аодполковнпкомъ, осо-
бливо, ежелп то случалось при посторопннхъ.
Вонъ и Ярылскпнъ, столоначальнпкъ въ се-
нате, большой пр1ятель его, который в1-,чпо
вь бостон1> обремизивался, когда пгралъ во-
семь. Вонъ и другой ма1оръ, получивш1й на
Кавказ'Ь асессорство, махаетъ рукой, чтобы
шелъ къ нему...
«А, чортъ возьми! >^ сказалъ Ковалевъ. «Эй.
извозчикъ, вези прямо къполипеймейстеру!»
Ковалевъ сЬлъ въ дрожки и только покри-
кивалъ извозчику: «Валяй во всю иванов-
скую!»
«У себя полицеймейстеръ?» вскричалъ
онъ. взошедшп въ с'Ьни.
■ Нпкакъ н'Ьтъ», отв'Ьчалъ прпвратникъ:
«только-что уЬхалп».
«Вотъ теб^ разъ!»
<Да», прнбавилъ прпвратникъ: «а оно и не
та!:ъ давно, но уЬхалъ; мпнуточт{ой бы при-
шли раньше, то, можетъ, и застали бы дома».
Ковалевъ, не отнимая платка отъ лица,
с4лъ на извозчика п закричалъ отчаянпьшъ
голосомъ: «ноше.1ъ!»
'-Куда?» сказалъ извозчикъ.
«Ношелъ прямо!»
■Какъ — прямо? тутъ поворотъ: направо
или налево?»
Этотъ вопросъ остановилъ Кова-тева п за-
ставилъ его опять подумать. Въ его положе-
нш следовало ему прежде всего отнестись въ
управу благочип1Я, не потому, что оно пм-Ёло
прямое отношен1е къ полпц1п, но потому,
что ея распоряжен1я моглп быть гораздо бы-
стрее, ч'Ьмъ въ друтихъ м'Ьстахъ; искать же
удовлетворен1я по начальству того м^ста, при
которомъ носъ объявилъ себя служащимъ,
было бы безразсудно, потому что изъ соб-
ственныхъ отв'Ьтовъ носа уже можно было
вяд'Ьть, что для этого человека ничего не бы-
ло священпаго и онъ могъ такъ же солгать
и въ этомъ случае, какъ солгалъ, уверяя, что
онъ никогда не видался съ нимъ. Нтакъ, Ко-
валевъ уже хогЬлъ было приказать 'Ьхать въ
управу благочип1я, какъ опять пришла мысль
ему. что .этотъ плутъ и мошеннпкъ, который
поступилъ уже при первой встр'];ч'Ь такимъ
безсов'Ьстнымъ образомъ, могъ опять удобно.
пользуясь временемъ, какъ-нибудь улизнуть
изъ города, — и тогда всЬ искан1я будутъ тщет-
ны, или могутъ продолжиться, чего Боже со-
храни, па д^лый м'Ьсяцъ. Наконецъ, казалось,
само Небо вразумило его. Онъ р'Ьшился отне-
стись прямо въ газетную эксиедтцю и забла-
говременно сдф.лать публикацию съ обсто-
ятельпымъ описап1еыъ всЬхъ его качествъ,
дабы всяюй встр'Ьтивш1Йся съ нимъ могъ въ
ту же минуту его представить къ нему или,
по крайней мЪр'Ь, дать знать о м'Ьст'Ь его пре-
быван1я. Итакъ, онъ, рЬшивъ на этомъ, ве-
л1;лъ извозчику 'Ьхать въ газетную экспеди-
Ц1ю и во всю дорогу не переставалъ его ту-
зить кулакомъвъ спину, приговаривая: «Ско-
рЬй, подлецъ! СкорМ, мошеннпкъ!» — «Эхъ,
барпнъ!» говорилъ извозчикъ, потряхивая го-
ловой и стегая вол{жоп свою лошадь, на ко-
торой шерсть была длинная, какъ на болон-
ке. Дрожки наконецъ остановились, и Ко-
валевъ, запыхавшись, вб'Ьжалъ въ небольшую
пр1емную комнату, гд'Ь сЬдой чиповникъ, въ
старомъ фрак'Ь и въ очкахъ, сид'Ьлъ за сто-
ломъ, и, взявши въ зубы перо, считалъ при-
нимаемый м4дныя депьгп.
«Кто зд'Ьсь принимаетъ объявлен1я?» за-
кричалъ Ковалевъ. «А, здравствуйте!»
«Мое почтеше», сказалъ сЬдои чиповникъ,
поднявши на минуту глаза и опустивши пхъ
снова на разложенный кучи денегъ.
«Я желаю припечатать...»
«Позвольте, прошу немножко повременить»,
произнесъ чиновнпкъ, ставя одною рукою ци-
фру на бумагЬ и передвигая пальцемъ л'Ьвой
руки два очка на счетахъ. Лакей съ галуна-
ми и съ довольно чистою нарулсностью, по-
казывавшею пребыванье его въ аристократи-
ческомъ дом'Ь, стоялъ возл* стола съ запи-
скою въ рукахъ и почелъ приличнымъ пока-
зать свою общежительность: «Пов^рпте ли, су-
дарь, что собаченка не стоптъ восьми гри-
венъ, т. е. я неда-иъ бы за нее и восьми гро-
шей; а графиня любптъ, ей-Богу, любитъ, —
и вотъ, тому, кто ее отышетъ, сто рублей!
Если сказать по прплпч1ю,товотъ такъ. какъ
мы теперь съ вамп, вкусы людей совсЬмъ не-
совместны: ужъ когда охотнпкъ, то держи
легавую собаку или пуделя; не пожалуй пяти
сотъ, тысячу дай. но зато ужъ, чтобъ была
собака хорошая».
Почтенный чпновнпкъ слушалъ это съ зна-
чительною миною п въ то же время занимался
сметою, сколько буквъ въ принесенной за-
писке. По сторонамъ стояло множество ста-
рухъ, купеческихъ спд^льцевъ и дворниковъ
съ записками. Въ одной значилось, что отпу-
скается въ услужеи1е кучеръ трезваго пове-
ден1я; въ другой — малоподержаниая коляска,
вывезенная въ 1814 году изъ Парижа; тамъ
отпускалась дворовая д^Ьвка 19 л'Ьтъ, упраж-
нявшаяся въ прачешномъ д-Ьл'Ь, годная и для
другихъ работъ; прочныя дрожки безъ одной
рессоры; молодая горячая лошадь въ сЬрыхъ
яблокахъ, семнадцати л4тъ отъ роду; новыя,
получепныя изъ Лондона, с1>мепа рЬпы п ре-
диса; дача со всеми угодьями: двумя стойла-
ми для лошадей и м^стомъ, на которомъ
можно развестп превосходный березовый или
еловый садъ; тамъ же находился вызовъ же-

38:5
С0ЧПНЕН1Я Н.
ГОГОЛЯ.
384
лающпхъ куонть старыя подошвы, съ прпгла-
шен1емъ явиться къпер^'торжкЬ каждый день
отъ 8 до 3 часовъ утра. Комната, въ которой
помЬщалось все это общество, была малень-
кая, и воздухъ въ ней былъ чрезвычайно
густъ; но колдежск1й асессоръ Ковалевъ не
ыогь слышать запаха, потопу что закрылся
платкомъ, н потому что самый нось его на-
ходился. Богъ знаетъ. въ какихъ м'Ьстахъ.
«Милостивый государь, позвольте васъ по-
просить... мн-Ь очень нужно», сказалъ опъ,
наконецъ, съ нетерп1'.Н1емъ.
«Сенчасъ. сейчасъ!.. Два рубля сорокъ три
копейки!.. С1Ю минуту!.. Рубль шестьдесятъ
четыре копейки!» говорилъ седовласый го-
сподинъ, бросая старухамъ и дворникамъ за-
писки въ глаза. <Р>амъчто угодно?» наконецъ
сказалъ онъ, обратившись къ Ковалеву.
«Я прошу...» сказалъ Ковалевъ: «случилось
мо1иенничество или плутовство — я до спхъ
поръ не могуникакъ узнать. Я прошу только
припечатать, что топ., кто ко м1гЬ этого под-
леца представки., получитт. достаточное воз-
награжден1е».
«Позвольте узнать, какъ ваша фамил1я?»
«Н'Ьтъ. зачкмъ же фамилаю? мн-Ь не-чьзя
сказать ее. У меня много знаком ыхъ: Чсхта-
рева, статская совЬтница. Пелагея Григорьев-
на Подточина, штабъ- офицерша... Вдругъ
узнаютъ. Боже сохрани! Вы можете просто
написать: коллежсшй асессоръ, или. еще луч-
ше, состояний въ ма1орскомъ чинЬ».
«Л'сб'Ьжавипй былъ вашъ двировыи чело-
в-ЬкъУ»
«Клкое дворовый человЬкъ! это бы еще не
такое большое мошенничество! Сб'Ьжалъ отъ
меня... носъ...»
«Гм! какая странная фамилия! И на боль-
шую сумму этотъ г. Носовъ обокралъ
васъ?»
«Носъ, то-есть... вь! не то думаете! Носъ,
мой собственный носъ пропа-чъ, нсизв'Ьстио
куда. Чортъ хогЬлъ подмп'тить на.го мною!»
-Да каким!, же об|1азомъ ироиалъ? я что-
то не могу Х(^>1юшоиько попять».
«;1,а я не могу вамъ ска.ипь. каким ь обра-
аомъ; но главное то. что онъ разъЬзжаетъ
теперь по городу и называегь себя статскимъ
сов'Ьтникомъ. И потому я вась прошу объя-
вить, чтобы поймавт1й представилъ его не-
иедлеппо ко мпЬ въсаиоыъ гкорЬйшемъ вре-
мени. Ны ногудито, въ самомъ д-ЬлЬ, какъ же
МП* быть б(.'31. та1сон :(:1м1.т11ой части гГ-лаУ
;^то не то. что какой-нибудь мнзинецъ нано-
гЬ, который я въ сапоп. —и никто не увн-
дигь. если его н*тъ. Я бываю цо чствергамъ
у ститск(1Й советницы Чо.чт;|[1евон: Иодточнпа
Пелагея Г[1НГорЬ('В11а, штабъ-офнцерша. и у
ней дочка оЧ'НЬ хорошенькая, тоже очень
хорошее знакомые; п вы погудите сами, какъ
же мн4 теперь... Мн* теперь къ нимъ нельзя
явиться».
Чпновнпкъ задума.1ся, что означали крьпко
сжавшьяся его губы.
«НЪтъ, я не могу поместить такого объявле-
Н1Я въ газетахъ», сказалъ онъ, наконецъ. по-
сле долгаго молчан1я.
«Какъ? отчего?»
«Такъ. Газета можетъ потерять репутац1ю.
Еслнвсяк1Й начнетъ писать, что у негосбе-
ж;ц1ъ носъ, то... И такъ уже говорятъ, что
печатается много несообразностей и лолшыхъ
слуховъ».
«Да чЬмъ же этод4ло несообразное? Тутъ,
калсе'чся. ничего н'Ьтъ такого».
«Это вамъ такъ каасется, что Н'Ьтъ. А вотъ.
на прошлой неделе, такой же былъ случай.
Прншелъ чиновникъ такимъ же образомъ.
какъ вы теперь пришли, прпнесъ заииску.
денегъ по разсчету иришлось 2 р. 73 к., и вс>-
объявлеп1е состояло въ томъ, что сбЪжалъ
пудель черной шерсти. Кажется, что бы тугь
такое? А вышелъ пасквиль: пудель-то этотъ
былъ казначей, не помню, какого-то заведе-
шя».
«Да ВЕДЬ я вамъ не о пудел* д^лаю объявле-
Н1е. а о собственномъ моемъ нос!'.: стало-быть.
почти то же, что о самомъ себ!.»
«НЬгь. такого объявления я никакъ не могу
поместить».
«Да когда у меня точно пропалъ носъ!»
«Если пропалъ, то это дйло медика. Гово-
рятъ, что есть так1С люди, которые могуп.
приставить какой угодпо носъ. Но, впрочемъ.
11 замечаю, что вы должны быть человЬкъ ве-
селаго нрава и любите въ обществ!, ношу-
гать».
-Клянусь вамъ, вотъ какъ Богъ снять! По-
жалуй, ужъ если до того дошло, то я покажу
вамъ».
«ЗачЬмъ безпокоиться!» продо.11жалъ чинов-
никъ. цыхая табакъ. «Впрочемъ, если не вм.
безиокойство», прибавилъонъсъ движон1ом1.
любоиытства: «то желательно бы взглянуть
Коллвжск1й асессоръ отнялъ «гъ лица пла-
токъ.
«Въ самомъ д^лЪ, чрезвычайно странно!
сказмъ чииовпнкъ: местосовершенио глал
кое. какъ будто бы только-что выиеченныи
блинъ. Да. до невероятности ровное!»
«Ну, вы и теперь будете споритк? Вы ви-
дите сами, что нельзя ис напечатать. Я вам;,
буду (юобепно бла1одареиъ, и очень радь. что
.•♦топ. случай досгавилъ мне удовольств1е п.
вами познакомиться». ЛКиоръ. какъ вндн"
иаъ этого, рептлся на сей разъ немного по-
подличать.
• Нанечатать-то, ксин'чио, дело небольшое»,
сказалъ чиновникъ: «только я не иредвижу
иъ этомъ никакой для васъ выгоды. Ксли уже

365
п О в -ь с т п.
380
хотите, то отдайте тому, кто им'Ьетъ искус-
ное перо, описать это, какъ р'Ьдкое произве-
ден!е натуры, и напечатать эту статейку въ
♦СЬверной ПчелЪ» (тутъ онъ понюхалъ еще
разъ табаку), для пользы юношества (тутъ
онъ утерь носъ) пли такъ, для общаго любо-
пытства».
Коллежсюй асессоръ былъ совершепно
обезнадеженъ. Онъ опустплъ глаза въ нпзъ
газеты, гд'Ь было нзв'Ьщен^е о спектакляхъ;
уже лицо его было готово улыбнуться, встр!;-
тивъ имя актрисы, хорошенькой собою, и ру-
ка взялась за карманъ, есть ли при пемъ сп-
няя ассигнащя, потому-что штабъ-офицеры,
но ып-Ьнхю Ковалева, должны сид'Ьть въ кре-
слахъ; но мысль о носЬ все испортила!
Самъ чиновникъ, казалось, былъ тронуть
затруднительнымъ положешемъ Ковалева.
Желая сколько-нибудь облегчить его горесть,
онъ почелъ приличпыыъ выразить участ1е
свое въ н'Ьсколькихъ словахъ: «МнЬ, право,
очень прискорбно, что съ вами случился та-
кой анекдотъ. Не угодно ли вамъ понюхать
табачку? это разбиваетъ головныя боли и пе-
чальный расположен1я; даже въ отношенш къ
гемороидамъ это хорошо». Говоря это, чинов-
никъ поднесь Ковалеву табакерку, довольно
ловко подвернувъ подъ нее крышку сь порт-
ретомъ какой-то дамы въ шляпке.
Этотъ неумышленный поступокъ вывелъ
изъ терп'Ьнхя Ковалева. «Я не понимаю, какъ
вы находите м'Ьсто шуткамъ», сказалъ онъ
съ сердцемь: «разв'Ь вы не видите, что у ме-
ня н!.тъ именно того, ч'Ьмъ бы я могъ по-
нюхать? Чтобъ чортъ побралъ вашъ табакъ!
Я теперь не могу смотреть на него, и не толь-
ко на скверный вашъ березинсюй, но хоть
бы вы поднесли мн'Ь самого ране». Сказавши
это, онъ вышелъ, глубоко раздосадованный,
изъ газетной экспеди1иц и отцравился къ ча-
стному приставу.
Ковалевъ вошелъ къ нему въ то время,
когда онъ потянулся, крякнулъ и сказа.чъ:
«Эхъ, славно засну два часика!» п потому мож-
но было предвидеть, что приходъ коллежскаго
асессора былъ совершенно не во-время. Ча-
стный былъ большой поош,ритель всЬхъ ис-
кусствь и мануфактурпостей; но государ-
ственную ассигнац1Ю онъ предпочпталъ все-
му. «Это вещь», обыкновенно говори.чъ онъ:
«ужъ н^тъ ничего лучше этой вещи: 1;сть не
просптъ, м^ста заиметь немного, нькарман-Ь
всегда поместится, уронишь — не расшибется».
Частный приияль довольно сухо Ковале-
ва и сказалъ, что носл-Ь об4да не то время,
чтобы производить сл4дств1е, что сама нату-
ра назначила, чтобы, наЬвшись, немного от-
дохнуть (изъ этого коллежсшй асессоръ могъ
видеть, что частному приставу были не безъ-
взвЬстны изречец1я древнихъ мудрецовъ),
Сочиись,а Н. В. Гоголя.
что у порядочнаго человека не оторвутъ
носа.
То-есть, не въ бровь, а прямо въ глазъ!
Нулсно заметить, что Ковалевъ быль чрез-
вычайно обидчивый человекь. Онъ могъ про-
стить все, что ни говорили о пемъ самомъ,
но никакъ не нзвпнялъ, если это относилось
къ чину или зван1ю. Онъ даже полагалъ, что
въ театральныхь ньесахъ можно пропускать
все, что относится къ оберь-офпцерамъ, но
на штабъ-офицеровь никакъ не должно на-
падать. Пр1емъ частнаго такъ его сконфу-
зплъ, что онъ тряхнулъ головою и сказалъ
съ чувствомъ достоинства, немного разста-
вивъ своп руки: «Признаюсь, посд4 этакихъ
обидныхъ съ вашей стороны зам'Ьчан1и, я ни-
чего не могу прибавить...» и вышелъ.
Онъ нр1ехалъ домой, едва слыша подъ со-
бою ноги. Были уже сумер1;и. Печальною или
чрезвычайно гадкою показалась ему т;партп-
ра после всехъ этихъ неудачныхъ аскан1й.
Всошедши въ переднюю, увпделъ онъ на
кожаномь заначкаиномь диване лакея своего
Ивана, который, лежа на спипе, плева-гь въ
нотолокь и понадаль довольно удачно въ одно
п то же место. Такое равнодушхе человека
взбесило его; онъ ударилъ его шляпою :о
ябу, примолвпвъ: «Ты, свинья, все1да глупо-
стями занимаешься!»
Ивань вскочиль вдругъ со своего места и
бросился со всехъ ногъ снимать съ него
плащь.
Вошедши въ свою комнату, ма1орь, ус1а-
лыи ц печальный, бросился въ кресла и на-
ко}1едъ, после несколькихь вздоховъ, ска-
залъ:
«Более мой! Более мой! За что это такое не-
счаст1е? Будь я безъ руки пли безъ ноги — все
бы это лучше; но безъ носа человекъ — чортъ
знаеть что: птица не птица, гражданннъ но
гражданинъ,— просто, возьми да и вышвырни
за окошко! И пусть бы уже па войне отрубили,
или на дуэли, пли я самъ былъ причиною; но
вЬдь нроиалъ ни за что, ни про что, иропалъ
даромь, ни за грошь!.. Только, нетъ, не мо-
жетъ быть», прпбавилъ онъ, немного поду-
мавь: «невероятно, чтобы носъ пропа-чъ, ни-
какимь образомь невероятно. Это, верно, пли
во сне снится, или, п]10сто, грезится; можетъ-
быть, я какь-ннбудь, ошибкою, выпилъ вместо
воды водку, которою вытираю после бритья
себе бороду. Пванъ, дуракъ, не принялъ, и
я, верно, хватилъ ея». Чтобы действительно
увериться, что онъ не пьянь, ма1оръ ущии-
нулъ себя такъ больно, что самъ вскрпкнулъ.
Эта боль совершенно уверила его, что онъ
депствуетъ и живеть наяву. Онъ потихоньку
приблизился кь зеркалу и сначала зажму-
ри.чъ глаза съ тою мыслью, что авось-либо
носъ покалсется на своемъ мест4; но пъ ту-:1;ъ
1о

387
С О Ч Ц Ц Е Н I я Н. В. Г О Г О Л Л.
333
минуту отскочилъ назадъ, сказавиш: «Э1;ои
пасквильный вндъ!»
Это было, точно, непонятно. Еслпбы про-
пала пуговнца, серебряная ложка, часы или
что-нибудь подобное, — но пропасть, и кому-
же пропасть? и ирптомъ еще на собственной
квартирЬ!.. Ма1оръ Ковалевъ, сообразя всЬ
обстоятельства, предполагалъ едва ли не бли-
же всего къ нстин!;, что виною этого долженъ
быть не кто другой, какъ штабъ-офпцерша
Подточнна, которая желала, чтобы опъ же-
нился на ея дочери. Онъ и самь любилъ за
нею приволокнуться, по изб^галъ окончатель-
ной разд'Ьлки. Когдаже штабъ-офицерша объя-
вила ему напрямпкъ, что она хочетъ выдать
ее за него, онъ потихоньку отчалплъ съ
своими комплиментами, сказавши, что еще
молодъ, что нуасно ему прослужить л-Ьтъ
пятокъ, чтобы уже ровно было сорокъ два
года. И потому штабъ-офицерша, вЬрно пзъ
мщения, решилась его испортить п наняла
для этого какнхъ - пибудь колдовокъ - бабъ,
потому что никаким ь образомъ нельзя было
нредположить, чтобы носъ бы.1ъ отр'Ьзанъ:
никто не входплъ къ нему въ комнату; цы-
рюльникъ же, Иванъ Яковлевичъ, брилъ его
еще въ среду, а въ иродолжеп1е всей сре-
ды и даже во весь четвертокъ носъ у него
былъ цклъ,— это онъ иомнилъ и зналъ очень
хорошо; притомъ, была бы нмъ чувствуе.ма
боль, и, безъсомнЬн1я, рана не могла бы такъ
скоро зажить и быть гладкою, какъ блинъ.
Онъ строилъ въ голов!-, планы: звать ли штабъ-
офицершу формальнымъ порядкомъ въ судъ,
пли явиться къ ней самому и уличить ее.
Размышлеи1я его П11ерваны были свЬтомъ,
который блеснулъ сквозь всЬ сква;кины две-
рей и далъ знать, что свЬчавъ передней уже
заж;кеиа Ивапомъ. Скоро показался и самъ
Иванъ, неся ее нередъ собою и озаряя ярко
всю комнату. Первымъ дви;кен1емъ Ковалева
было схватить плагокъ и закрыть то м'ксто.
гд^ вчера еще былъ носъ, чтобы въ самомъ
д+,л'Ь глупый челов11къ не зазЬвался, увидя
у барина такую странность.
Не уси11лъ Иванъ уйти въ контору свою,
какъ послышался въ передней познако.мый
голосъ, произнесппй: «Яд1,сь ли живеп, кол-
лежскЛ! ас'^1'соръ Ковалевъ?»
'Пойдите; ма1оръ Ковалевъ зд-Ьсь», сказ:иъ
Ковалснъ. искичимши посикшно и отворяя
двирь.
Вошелъ полицойгк1й чнновпикъ, красиво!!
наружносгн. съ бакенбардами по слишком!.
СН|.ТЛЫ11И II ИГ" темными, СЪ ДиМиЛЬНО нолиыни
пюкамн, тоть са111.|П, котс)|1ЫЙ. пъ начал!, по-
иЬг», стоилъ въ1:онц-К Ига11К1свскаго моста.
■ Пы изволили затерять П1|(.ъ свой?»
«Такъ точно».
«ОИЪ теперь Пайдецъ».
»Чт6 вы говорите?» закричалъ магоръ Кова-
левъ. Радость отняла у него языкъ. Онъ гля-
Д'Ьлъ въ оба на стоявшаго нередъ нпмъ квар-
тальнаго, на полпыхъ губахъ и щекахъ ко-
тораго ярко мелькал ъ трепетный св4тъ свЬчи.
«Какпмъ образомъ?»
«Странпымъ случаемъ: его перехватили по-
чти на дороге. Онъ уже садился на днлпжансъ
и хот'Ьлъ уЬхать въ Ригу. И паспортъ давно
былъ панисанъ па имя одного чиновника. И
страино то, что я самъ припялъ его снача.1а
за госнодина; но, къ счаст1ю, были со мной
очки, и я тотъ же часъ увпд'Ьлъ, что это быль
носъ. В*дь я близорукъ, и если вы станете
предо мною, то я вижу только, что у васъ
лицо, но ни носа, ни бороды, ничего не за-
мечу. ^1оя теща, то-есть мать жены мое11,
тоже ничего не видитъ».
Ковалевъ былъ вн-Ьсебя. «Гд^же онъ? гд!.'.'
я сейчасъ побЬгу».
«Не безпокойтесь. Я, зная, что онъ вамъ
нуженъ, принесъ его съ собою. И странно то,
что главный участникъ въ этомъ дЪл* есть
мошенникъ - цырюльинкъ на Вознесенской
улиц4, котор!.111 сидигь топерь па съЬзжеи. Я
давно подозрЬвалъ еговъ иьянств11 и воров-
ств4, и еще третьяго дня стащилъ онъ въ
одной лавочке бортище пуговицъ. Носъвашъ
совершенно таковъ, какъ былъ». Нри этомъ
квартальный пол^зъ въ карманъ и вытащилъ
оттуда завернутый въ бума;1;кЬ носъ.
«Такъ, онъ!» закричалъ Ковалевъ: «точно,
онъ! Выкушайте сегодня со мною чашечку
чаю».
«Почель бы за большую приятность, но ни-
какъ не могу: ми* нужно за'Ьхать отсюда въ
смирительный домъ... Очень болыц;гя под:1я-
лась дороговизна па вс* припасы... У меня
въ дом* жнветъ и теща, то-есть мать моей
жены, цд'Ьтп; старшШ особенно подаетьболь-
ш1я наде;г.ды, очень умньп! мальчишка; но
средствъ для воспитан1я совершенно пЬть
никакихъ...»
Коллежсюй асессоръ, по уход* кварталь
наго, несколько минуть оставался въ какомъ
то неоцред!.ле11иомъ состоян1и и едвачерезъ
несколько минуть нрпшелъ въ возможность
ПИД1.Т1. и чувствовать: въ такое безпамятство
пове]1Гла его неол^ндапная радость. Онъ изялъ
бережливо 1га:'|депни11 носъ въ обЬ руки, сло-
жепньш горстью, и еню разсмотр1.ль его вни-
мательно.
«Такъ. опъ! точпо, онъ!» говорилъ ыа1о111.
Ковалевъ. »Потъ и прыщикт. налЬвой сторон!.,
вскочниппй вчерашняго дня». .Ми1оръ чуть Не
засмЬялся отъ радости.
По па св1.гЬпЬт1. ничего долговремеппаге,
а потому и радость, въ следующую минут,
за Первою, ужо не такъ жива; въ треть;
МИНУТУ она становится еще слабЬв и, и.1

389
п О в т. с т п.
390
кояецъ, незаметно сливается съ обыкповен-
нымъ положеп1вмъ души, какъ ваводЬкругь,
ролсденньш паде1пе11ъ калошка, ыакопедъ сли-
вается съ гладкою поверхностью. Ковалевъ
началъ размышлять и смекнулъ, что дЬло
еще не кончено: носъ найденъ, но в4дь нужно
же его прпставпть, номЬстпть на свое мЬсто.
«А что, если онъ но ирпстанетъ'?»
При такомъ вопросЬ, сдЪланяомт, самому
себ'Ь, ма1ор7, побл'Ьдн-Ьлъ.
Съ чувством ъ неизъяснпмаго страха бросил-
ся онъ къ столу, придвинулъ зеркало, чтобы
какъ-нпбудь не поставить посъ криво. Руки
его дролсалн. Осторожно и осмотрительно па-
ложплъ онъ его на прежнее м'Ьсто. О, ужасъ!
носъ не нрпилеивается!.. Онъ поднесъ его ко
рту, нагр'Ьлъ его слегка свонмъ дыхап1емъ п
опять поднесъ къ гладкому м'Ьсту, находив-
шемуся между двухъ щекъ; но носъ никакниъ
образомъ не держался.
«Ну, ну же! пол'Ьзац, дуракъ!» говорп-чъ
опъ ему; но носъ былъ какъ деревяпиый и
падалъ на столъ съ такпмъ страннымъ зву-
комъ, какъ будто бы пробка. Лпцо ма1ора
судорожно скривилось. «Неужелп онъ не прп-
растетъ?» говорплъ опъ въ нспугЬ. Но сколько
иазъ пп подносплъ опъ его на его же собствен-
ное м'Ьсто — старан1е было, попрежнему, не-
усн'Ьшпо.
Онъ клнкнулъ Ивана п послалъ его за
докторомъ, который заппмалъ въ тоыъ лее
самомъ дом* лучшую квартиру въ бельэтажЬ.
Докторъ этотъ былъ видный собою мужчина,
ым'Ьлъ прекрасный смолпстыя бакенбарды,
св1;лсую, здоровую докторшу, ■Ьлъ поутру св'Ь-
ж1я яблоки и дерлсалъ ротъ въ необыкновен-
ной чистоте, полоща его каждое утро почти
'грп четверти часа п шлифуя зубы пятью
разныхъ родовъ щеточками. Докторъ явился
въ ту же минуту. Спросивши, какъ давно
случилось несчастье, онъ поднялъ маьора Ко-
валева за подбородокъ н да.чъ ему большимъ
пальцемъ щелчка въ то самое м'Ьсто, гдЬ
прежде былъ носъ, такъ что махоръ долженъ
былъ откинуть свою голову иазадъ съ такою
сплою, что ударился затылкомъ въ ст4ну.
Ыедикъ сказалъ, что это ничего, и, посове-
товавши отодвинуться немного отъ ст'Ьны,
велЪлъ ему перегнуть голову сначала на
правую сторону и, иощупавшп томЬсто, гд'Ь
прежде былъ носъ, сказалъ: «гм!» иотомъ ве-
л1;лъ ему перегнуть голову на л-Ьвую сторону
и сказалъ: «гм!-> и въ заключен1е далъ
опять ему большпмъ пальцемъ щелчка, такъ
что ма1оръ Ковалевъ дерпулъ головою, какъ
копь, которому смотрлтъ въ зубы. Сдк-
лавшп такую пробу, медикъ покачалъ голо-
вою и сказалъ: «НГ.гь, нельзя. Вы ужъ луч-
ше такъ оставайтесь, потому что можно сдЪ-
-1.1ть еще хулсе. Оно, копечяо, приставить
можно; я бы, пожалуй, вамъ сейчасъ при-
ставплъ его; но я васъ уверяю, что это для
васъ хуже».
«Вотъ хорошо! какъ же мп* оставаться безъ
носа?» сказалъ Ковалевъ: «ужъ хуже не мо-
жетъ быть, какъ теперь. Это, просто, чортъ
зпаетъ что! Куда лее я ст. этакою пасквпль-
ностью покал;усь? Я нм'Ью хорошее знаком-
ство: вотъ и сегодня мнЬ нужно быть на
вечер'Ь въ дву.хъ домахъ. Я со многими зна-
комъ; статская совЬтпида Чехтарева, Под-
точппа, штабъ-офпцерша... хоть иослЬ тепе-
решпяго поступка ся я не пм'Ью съ ней дру-
гого д'Ьла, какъ только чрезъ полицию. Сде-
лайте милость», продолжалъ Ковалевъ уыоля-
ющпмъ голосомъ: «н'Ьтъ ли средства? какъ-
ппбудь приставьте: хоть не хорошо, лишь бы
только держался; я даже могу его слегка
подпирать рукою въ оиаспыхъ случаяхъ. Я
же прптомъ и не танцую, чтобы могъ вредить
какимъ-нибудь неосторожнымъ двнжен1емъ.
Все, что относится насчетъ благодарности за
визиты, улсъ будьте уверены, сколько доз-
волятъ мои средства...»
«Верите ли», сказалъ докторъ ни громкимъ,
пп тпхимъ голосомъ, но чрезвычайно ув4тли-
вымъ и магнетическпмъ: «что я никогда изъ
корысти не л4чу. Это противно моимъ пра-
видамъ и моему искусству. Правда, я беру
за визиты, но едппствепно съ тЬмъ только,
чтобы не обнд'Ьть моимъ отказомъ. Конечно,
я бы ириставилъ вашъ посъ; но я васъ ув'Ьряю
честью, если уже вы не в'Ьрите моему слову,
что это будетъ гораздо хуже. Предоставьте
лучше д'Ьцств1ю самой патуры. Мойте чаще
холодною водою, п я васъ ув'Ьряю, что вы,
не им'Ья носа, будете такъ же здоровы, какъ
если бы пм'Ьлп его. А посъ я вамъ сов'Ьтую
положить въ банку со спиртомъ, пли, еще
лучше, влить туда дв'Ь столовый ложки острой
водки п подогр4таго уксуса, — п тогда вы
можете взять за пего иорядочныя деньги. Я
даже самъ возьму его, если вы только не по-
доролсптесь».
«Н'Ьтъ, нЬтъ! ни зачтонепродамъ!» вскри-
чалъ отчаянный махоръ Ковалевъ: «лучше
пусть онъ пропадетъ!»
«Извините! » сказалъ докторъ , откланиваясь:
«я хот'Ьлъ быть вамъ полезпымъ... Что-жъ
д'Ьлать! По крайней м-Кр-Ь, вы вид-Ьли мое
старанье». Сказавши это, докторъ съ благо-
родною осанкою вышелъ изъ комнаты. Кова-
левъ не зам'Ьтплъ далее лпца его и въ глубокой
безчувственности вид'Ьлъ только выглядывав-
ппо изъ рукавовъ его черпаго фрака рукав-
чики бЬлой и чистой, какъ снЬгъ, рубаш-
ки.
Онъ рЬшился па другой же депь, прежде
иредставлен1я жалобы, писать къ штабъ-
офицерпгЬ, не согла^^ится ли она безъ бою

391
С О Ч П Ц Е Б I л И. В. ГОГОЛЯ.
392
возвратить ему то, что стЬдуетъ. Письмо было
та1и)го содержания:
Милостивая государьшя,
Александра Григорьевна!
Не могу ионять странпаго со стороны Ва-
шей д'Ьйств^я. Будьте увЬрены, что, иоступая
такпмъ образомъ, ничего Вы не выиграете и
ничуть не принудите ыеия жениться на Ва-
шей дочери. Поверьте, что истор1я насчетъ
моего носа совершенно изв^стна, равно какъ
п то, что въ этомъ Вы есть главныя участницы,
а не кто другой. Внезапное его отд1:,лен1е съ
своего ы'Ьста. поб1гъ и 1!аскнровап1е, то подъ
видомъ одного чиновника, то. наконецъ, въ
собственпомъ видЬ, есть больше ничего, какъ
сл'Ьдств1е волхвован1Й, произведенныхъ Вамп
или т1ми, которые упражняются въ подоб-
выхъ Вамъ благородныхъ занят1яхъ. Я съ
своей стороны почитаю долгомъ васъ преду-
ведомить; если упоминаемый мною посъ не
будетъ сегодня же на своемъ м'ЬстЬ.тоя при-
пуждеиъ буду прибегнуть къ защите и по-
кровительству законовъ.
Впроче.чъ, съ совершеннымъ почтеи1смъ
къ Баиъ, имею честь быть
Вашъ покорный слуга
Платонъ Коеалевъ.
Милостивый государь,
Платонъ Кузьмичъ!
■Чрезвычайно удивило меня письмо Ваше.
Я, признаюсь Вамъ по откровенности, никакъ
не ожидала, а темъ более относительно не-
спрзведливыхъ укорпзнъ со стороны Вашей.
Предуведомляю Васъ, что я чиновника, о кото-
ромъупомпнаете Вы, никогда не принимала
у себя въ доме, ИИ замаскированнаго, ни въ
настояниыь виде. Бывалъ у меня, правда,
Филиипъ ПваповнчъПотанчиковъ.И хотя онъ,
точно, искалъ руки моей дочери, будучи самъ
хорошаго. трезваго иоведен1я и великой учепо-
сти, но я ннкогд ане подавала ему никакой на-
дежды. Вь! упоминаете еще о носе. Если Вы
разумеете подъ симъ, что будто бы я хотела
оставить Васъ съ носомъ, то есть, дать 1{амъ
ф01)Мал1.пый отказъ, то меня удпвляетъ. что
Вы сами объ ЭТОМЪ говорите, тогда какъ я,
сколько Вамъ известно, была совершепно нро-
тивнаго мнен1я, и если Вы тепе])Ь же посва-
таетесь па мо>й дочери законнымъ об]1аз()мъ,
я готова сей и:е часъ удовлетворить Васъ,
ибо ото составляло всегда предмеп. мшто
живейшаго а;ела1;1Я, вь иядожд!. ч'то остаюсь
всегда готовою къ услугамъ Вашимъ
Алекса пора ПогЬпочина.
«Нетъ", говорнлъ Ковалевъ, прочитавши
письмо: «она, точно, не виновата. Не можегь
Г-ыть! Письмо такъ иаписано, какъ не ыоя:еть
написать человекъ. виноватый въ престу-
плеп1п». Коллежск1й асессоръ былъ въ этомъ
сведущъ, потому чтобылъ поеыланъ несколько
разъ на следств1е еще въ Кавказской области.
«Какпмъ же образомъ, какими судьбами это
приключилось? Только чортъ разберетъ это1»
сказалъ онъ, наконецъ, опустивъ руки.
Ме;кду темъ слухи объ этомъ необыкновеи-
номъ происшествш распростраинлисьпоБС1Ч1
столице и, какъ водится, не безъ особенныхъ
прпбавлен1й. Тогда умы всехъ именно на-
строены были къ чрезвычайному: недавно-
только-что занимали публику опыты действ1я
магнетизма. Нритомъ, нстор1я отанцующпхъ
стульяхъ въ Конюшенной улице была еще
свежа, и потому нечего удивляться, что ско110
нача.1п говорить, будто носъ коллежскаго асес-
сора Ковалева ровно въ три часа прогуливает-
ся по Невскому проспекту. Любопытныхъ сте-
калось каждый день мноясество. Сказалъ кто-
то, что посъ будто бы находился въ магазине
Юнкера— и возле Юнкера такая сделалась
толпа и давка, что должна была вступиться
даже П0ЛИЦ1Я. Одинъ снекуляторъ почтенной
наружностп, съ бакенбардами, продапавшШ'
при входе въ театръ р;гзные сух1е коидп-
терск1е ппроа;ки, нарочно наделалъ прекрас-
ныхъ деревяпны.чъ, прочныхъ скамеекъ, на
К0Т011ЫЯ прпглашалъ любопытныхъ стано-
виться, за восемьдесятъ копеекъ отъ каждаго
посетителя. Одинъ заслуженный полковникт^
нарочно для лтого вышелъ 1>лньше изъ дому
и съ больн1имъ трудомъ пробрался сквозь
толпу; но, къ большому пегодованги) своему.
увидЬлъ въ окне ма1'азипа, вместо носа,
обыкновенную шерстяную фуфайку и лито-
графн]ч»ванную картинку съ изобралсеи1емъ
девушки, иоп11авлявшей чулокъ, и глядевшаго
на нее изъ-за дерева франта съ откидным!
жилетомъ и небольшою бородкою,— ка1пи111;}
ун;е более десяти ле.тъ висящую все на одномь
месте. Отопюдъ, онъ сказалъ съ досадою:
«Какъ можно этакими глупыми и непра1ао-
подобпыми слухами смущать народъ?» Но-
томъ пронесся слухъ, .что не на Певскомъ
проспекте,, а въ Таврическомъ саду прогу-
ливается посъ ма10]1а К(1валева; что будт(1
бы онъ давно уже тамъ; что когда еще про-
жниалътамъХозревъ-Мирза.тооченьу.гнилял-
ся этой странной иг1)е природы. И1,кото11мс
изъ студентовъ Хи[|ургнч«.ч'КоП Лкадем1и от-
П11авилисьтуда. Одна знатная почтенная дама
просила особснпымъ ннсьмомъ смот1>ителя за
садомъ показать детямь ся этоп. рёдк1й фг-
номенъ и, если можно, съ объясп11мемъ на-
станительнымъ и пазидательнымъдля юношей.
Всемь этимъ11роиси|сств1лм1. были Ч11езв1.1-
чайно рады псе св1.тск1о пеоС'Ходнмьк' посе-
тители раутовъ, Л1<|бип1п1е смеи1нть дэмъ. у
которыхъ заиасъ въ то время сопе11Н1е1111(

;393
и о в -Ё с т
ЗЭ4
ИСТОЩИЛСЯ. Небольшая часть почтениыхъ и
благопам4ренныхъ людей была чрезвычайно
ледовольна. Одппъ господппъ говорплъ съ
негодоваи1е11'ь. что онъ не понимаетъ, какъ
въ нын'Ьшнги просвЬщенный в'Ькъ ыогутъ
распространяться нел'Ьпыя выдумкп. и что
онъ удивляется, какъ не обратить на это вни-
.ман1е правительство. Господппъ .этотъ, какъ
видно, прпнадлезкалъ къ числу т-Ьхъ господъ,
которые желали бы впутать правительство во
все, даже въ своп ежедиевныя ссоры съ же-
лою. Всл-Ьдъ за этпмъ... но здЬсь вновь все
происшеств1е скрывается туманомъ, п что
гбыло потомъ — решительно неизв'Ьстно.
III.
Чепуха совершеяная д4лается на св4т4.
Иногда вовсе н'Ьтъ никакого правдоподоб1я:
вдругъ тотъ самый носъ, который разъ'Ьзжалъ
въ чин'Ё статскаго совЬтника п пад'Ьлалъ
столько шуму въ город*, очутился, какъ нп
въ чемъ не бывало, вновь на своемъ нЬст*,
то-есть именно между двухъ щекъ маюра Ко-
валева. Это случилось уже апрЬля 7 числа.
Проснувшись и нечаянно взгляяувъ въ зер-
ка^1о. вндптъ онъ: носъ! хвать рукою — точно,
носъ! «Эге!» ска.залъ Ковалевъ, п въ радости
чуть не дернулъ по всей комнат* босикомъ
тропака; но вошедш1Й Нванъ пом^шалъ. Онъ
п11иказалътотъ же часъ дать себ* умыться и,
умываясь, взглянулъ еще разъ въ зеркало —
носъ! Вытираясь полотенцемъ, онъ опять
взглянулъ въ зеркало — носъ!
«А посмотри, Ивапъ, кажется, у меня на
яосу какъ будто прыш,пкъ», сказалъ онъ и
между т*мъ думалъ: «Вотъ бЬда, какъ Нванъ
скажетъ: «Да н*тъ, сударь, не только пры-
щика, а самаго носа н'Ьтъ!»
Но Иванъ сказалъ: «Ничего-съ, никакого
прыщика: носъ чистый!»
«Хорошо, чортъ побери!» сказать самъ себ*
ма1оръ п щелкнулъ пальцами. Въ это время
выглянуль въ дверь цырюльппкъ Иванъ Яков-
левпчъ, ио такъ боязливо, какъ кошка, ко-
торую только-что высЬкли за кражу сала.
«Говори впередъ: чисты руки?» кричалъ
«ще издали ему Р^овалевъ.
«Чисты».
«Врешь!»
«Кй Богу-съ чисты, сударь».
«Ну, смотри же->.
Ковалевъ с1'>лъ. Иванъ Яковлевичъ закрылъ
■его салфеткою и, въ одно мгновенье, съ по-
мо!цью кисточки, превратилъ всю бороду его
н часть щеки въ кремъ, какой подаютъ на
куиеческпхъ нменипахъ. «Вишь ты!» сказалъ
•самъ себЬ Ивапъ Яковловпчъ, взглянувити на
нооъ, и погомъ перегпулъ голову на другую
■сторону и посмотр^лъ на него сбоку: «Вона!
экъ его, право, какъ подумаешь», продолжалъ
онъ, и долго смотрЬлъ на носъ. Наконецъ, ле-
гонько, съ бервж.1Пвостью, какую только
молено себЬ вообразить, онъ приподняль два
пальца съ тЬиъ, чтобы поймать его за копчнкъ.
Такова улсъ была система Ивана Яковлевича.
«Ну, ну, ну, смотри!» закричалъ Ковалевъ.
Нванъ Яковлевичъ и руки опу стиль, оторо-
п*лъ и смутился, какъ никогда не смущался.
Наконецъ, осторожно сталь онъ щекотать
бритвой у него подь бородою, и хотя ему
было совс^мъ не сподручно и трудно брить
безъ нрпдержки за нюхательную часть т^ла,
однакоже, кое-какь, упираясь своимь шеро-
ховатымь большимь пальцемь ему въ щеку
и въ нижнюю десну, наконецъ, одол^лъ век
препятств1я и выбрилъ.
Когда все было готово, Ковалевъ посп-Ь-
шп.1ъ тоть же часъ одеться, взяль извозчика
и по^халъ прямо въ кондитерскую. Входя,
закричалъ онъ еще издали: «Мальчикъ, чашку
шоколаду!» а самъ въ ту же мпнуту къ зер-
калу — есть носъ. Онъ весело оборотился на-
задь и съ сатприческимь видомъ посмотр4лъ,
несколько прищуря глазъ, на дву.хь военпыхъ,
у одного изъ которыхь быль носъ никакъне
больше жилетной пуговицы. Иосл* того от-
правился онъ въ канцелярхю того департа-
мента, гд* х.топоталь обь впце-губернатор-
скомъ м*ст*, а въ случа* неудачи — объ экзе-
куторскомь. Проход.1 чрезъ пр1емную, онъ
взглянулъ въ зеркало — есть носъ. Нотомъ
по^халь онъ къ другому коллежскому асес-
сору, или маюру, большому пасм-Ьшняку, ко-
торому онъ часто говорплъ въ отвМъ на раз-
ный занозпстыя заметки: «Ну, ужъ ты, я тебя
знаю, ты шпилька!» Дорогою онъ нодума.1ъ:
«Если и ма1оръ не треснеть со см^Ьху, уви-
девши меня, тогда ужъ верный знакъ, что
все, что ни есть, сидитъ на своемъ м-Ьст-Ь».
Но коллежск1й асессорь ничего. «Хорошо, хо-
рошо, чортъ побери!» подумалъ про себя Ко-
палевь. На .дорогЬ встретп.ть онъ штабъ-офи-
цершу Подточпну вуЬстЬ съ дочерью, рас-
кланялся съ ними и быль встр4чень съ радо-
стными восклицап1ямз: стало-быть, иичего,
въ немъ пЬть никакого ущерба. Онъ разго-
варивалъ съ ними очень долго, и нарочно, вы-
нувши табакерку, набпвалъ передь нпмя
весьма долго своп носъ съ обопхъ подъЬздовъ.
приговаривал про себя: «Вотъ, моль, вамъ,
бабье, курппый пародъ! а на дочк* все-таки
по женюсь. Такъ, просто, рагатоиг — изволь!»
И ма1оръ Ковалевъ съ т4хь поръ прогули-
вался, какъ ни въ чемъ не бывало, и на Нев-
скомъ иросиект*, и въ театрахъ, п вездЬ. И
носъ тоже, какъ ни въ чемъ не бывало, си-
д-Ьлъ па его лиц*, не показывая даже вида,
чтобы отлучался по сторонамь. И поел* того
ма1ора Ковалева вид-Ьли вЬчпо въ хррошемт.

595
с о ч и П Е н I я н. в. г о г о л л.
ЗРб-
гомор^, улыбающагося, преслЬдующаго р1;шп-
тельно вс'Ьхъ хорошепькпхъ дамъ п далее
остоповпЕшагося одпиъ р.чзъ передъ лавочкой
въ Гостпномъ двор* п покупавшаго какую-то
орденскую ленточку, непзв'Ьстно для какпхъ
прнчппъ, потому что оиъ саыъ не былъ ка-
валеромъ никакого ордена.
Вотъ какая пстор1я случилась въ сЬвериой
столиц* нашего обтпрпаго государства! Те-
перь только, по сооГ1ра;ке1пн всего, впдпмъ,
что въ ней есть много неправдоподобнаго. Но
говоря уже о томъ, что, точно, странно сверхъ-
естественное отд'Ьле111е носа п появлон1е его
въ ра;!ныхъ м^стахъ въ вид* статскаго со-
в'Ьтнпка, — какъ Ковалевъ не смокнулъ, что
нельзя чрезъ газетную экспедшию объявлять
о нос*? Я зд^.сь не въ томъ смысл* говорю,
чтобы мн* казалось дорого заплатить за объ-
явлен1е: этовздоръ, ня совсГ.мъ не пзъ чпсла
корыстолюбивых!, люде!!; но нен1)Плично, не-
ловко, нехорошо! И опять тоже: какъ носъ
очутился въ печеномъ хл*б*, п какъ самъ
Иванъ Я1совлевичъ?.. НЬтъ, этогоя нпкакъ не
понимаю, рЬшптельно не понимаю! Но, что
странице, что попонятн4е всего, это то, какъ
авторы ыогутъ брать подобные сюжеты. При-
знаюсь, это улл. совс'Ьмъ неностпжпмо, это
точно... ц*'п., н*тъ1 совсЬмъ не попимаю. Во-
первыхъ. пользы отечеству решительно ни-
к.чкой; ко-вторыхъ... по и во-вторыхъ тоже
я*тъ пользы. Просто, я не знаю, что это...
А одпакоже, п])и псемъ томъ, хотя, конечно,
можно допустить н то, п другое, п третье,
можетъ даже... ну, да и гд1;-жъ не бывае'П,
несообразностей?- — а все, одпакоже, какъ по-
размыслишь, во всемъ этомъ. право, есть
что-то. Кто что ни Г0ВО]111, а ИОДОбНЫЯ П]10ПС-
шегт1ия бываютъ на сп*т*, — р'Ьдко, но бы-
ваютъ.
ПОРТРЕТ Ъ.
Ч л с Т I. I.
Нигд* не останавливалось столько на]юда,
какъ и|1едъ ка1)типиою лавочкою на 111укц-
помъ дво])!.. .'_)талавочка представляла, точно,
самое 11аз11ор(|Диоесобра111е диковинокъ: кар-
тины большею частью были писаны масля-
ными красками, покрьггы темиозелеиымъ ла-
коыъ, вь Т1'М11о-желтыхъ мишу1)11ыхъ рамахъ.
:}има гъ б|,л|,1ми де11еньямн,Г(те11Шгпн(1 крас-
ный печг"1)ъ, иохои;!!! па зар|'И() по!ка]1а. фла-
11аидск1Й мУ/ктл. съ ч рубкою и иыломаипою
рукгно, похож1й бол1.е на иидЬйскаго пЬтуха
пъ ыапжотахъ, нежели на человека, — воп.
пхъ обыкновеипые сюжеты. Къ этому нужно
нрнговокупить и+.сколько грпвнроваииыхъ
пзображеп1й: по)>третъ Хозренп-Ми)1лы въ ба-
рпш.еП шат;1,, портреты кпкпхъ-то гепера-
ловъ въ треугольныхъ шляпахъ, съкривы.чп
носамп. Сверхъ того, двери такой лавочки
обыкповеппо бываютъ ув1,шаны связками про-
пзведепш, отпечатаипыхъ лубками па боль-
шихъ лпстахъ, который свидЬтельствуютъ о-
самородпомъ даровап1и русскаго человека. На
одномъ была царевна Миликтрнса Кпрбн-
тьевна, па другомъ городъ 1ерусалимъ, па
домамъ и церквамъ кото1)аго безъ церсмон1п
прокатилась красная краска, захватившая
часть земли п двухъ молящихся русскпхъ
мулсиковъ върукавицахъ. Покупателей эгпхъ
произведенШ обыкновенно помиого, по за-
то зрителей -куча. Какой-нибудь забулдыга-
лакей уже, в*рно, зЬваегъ передъ" ними.
дери:а въ рук* судки съ об*домъ из!
трактира для своего барина, который, безъ
сомн*п1я, будеп. хлебать супъ пе слишкомъ
горячей. ]1е11едъ пиыъ улсе, в*рио, стоп-п, 1П
шипели солдатъ, этотъ кавалеръ толкучаго
рынка, продаюпий два перочинные нолшка;
торговка-охтенка съ коробкою, наполненною
башмаками. Всяк1й восхпщаетсл по-своему:
мулгики обыкновенно тыкаюп. нальдамп; ка-
валеры разсматриваютъ серьезпо;лакеп-маль-
чики и мальчпшкп-мастеровыо см*ются и
дразнят, Д1>уп. друга нарпсованными ь^арн-
катурамп; старые лакеи въ фр1ьзопыхъ П1нне-
ЛЯХЪ СМОТрЯТЪ потому только, чтобы ГД*-Н11-
будь поз*вать; а торговки, молодыя русск1я
бабы, си*шатъ по инстинкту, чтобы послу-
шать, о чемъ калякаетъ народъ, п посмотр*ть,
па что онъ смотригь.
Въ это в]1емя невольно остановился перед),
лавкою проходнвш1й мимо молодой худо:!;-
никъ Чартковъ. Гта])ая шинель н нещеголь-
ское платье ноказыналн въ пем'ь того чело-
в*ка, который съ самоотперн;ен1емъ предапъ
былъ своему труду п пе им*лъ времени за-
ботиться о своемъ наряд*, всегда им*ющемъ
таинственную привлекательность для моло-
дости. Онъ остановился передъ лапкою п
сперва внутренно сы*ялся надъ этими урод-
ливыми картинами. Паконецъ, онладЬло пмъ
невольное размышление: 01гь сталь думать о^
томъ, кому бы пуи;ныбылн эти пропзнедоп1я.
Что русск1й народъ за1'лядывается на Крцсла-
новъ .'/а.1(1рсвичси,няоиыъда.1ъ п 071ива.п..ил
Оомц и Ерсму, это не казалось ему уднви-
тельнымъ: изобрал;енпые предметы были
очен1. деступны и П(1пятны пароду; по гд1
псисунатели этих'ь пес1]1ыхъ, грязных!, масля-
пыхъ мале|1ап1й? 1{ому нулсны эти (рлэмапд-
ск1е ыулснки.эти ь-рагиые п голубые пейзал;н.
которые показыванп'ъ какое то притязан1е па
п*сколько улэ' выгпмП Н1ап. искусства, по вь
котороыъ вы|1азилось все глубокое его уни-
жен1е7 1)то, казалось, не были вовсе труды
]К'бенка-само\чки; иначе въ ппхъ. при все15
бсзчувстш'ПноП карикатурности ц1.лаго, вы-

397
п О В г С т П.
ЗЭи
рывался бы острый порывъ. Но зд'Ьсь было
БПДЕО, просто, тупоумие, безспльная, дряхлая
бездарность, которая самоуправно стала въ
ряды искусствъ, тогда какъ ей м'Ьсто было
среди ннзкпхъ ремеслъ. — бездарность, кото-
рая была в'Ьрна, однаколсъ, своему прпзван1ю
и внесла въ самое искусство свое ремесло.
Т* же краскп, та я;е ыапера, та же набив-
шаяся, пр1обыкшая рука, принадлежавшая
скор1}е грубо сд'Ьлапному автомату, нежели
человЬку!..
Долго стоялъ опъ предъ этими грязными
картинами, уже, наконецъ, не думая вовсе
о нпхъ, а между тЬмъ хозяинъ лавки, с'Ьрень-
К1П челов'Ьчекъ, во фризовой шинели, съ бо-
родой, небритой съ самаго воскресенья, тол-
ковалъ ему уже давно, торговался и усло-
вливался въ ц^гЬ, еще не узнавъ, что ему
иоирав^лось л что нужно. «Вотъ за этпхъ
мужичковъ и за ландштафтпкъ возьму бе-
ленькую. Л-Сыьонпсь-то какая! просто, глазъ
ирошнбетъ; только-что получены съ бирзкп:
еще лакъ не высохъ. Или вотъ зима, — возь-
мите зиму! пятнадцать руолеи! одна рамка
чего стоитъ! Вонъ она какая зима!» Тутъку-
яецъ ^алъ легкаго щелчка въ полотно, ве-
роятно, чтобы показать всю добрбту зимы.
«Прикажете связать ихъ вм4сгЬ и снести за
гами? ГдЬ изволите жить? Эй, малый! подай
веревочку».
«Постой, братъ, ие такъ скоро», сказалъ
очнувшшся худолсникъ, видя, что ужъ про-
ворный купецъ принялся не въ шутку ихъ
связывать вместе. Ему сделалось н4сколько
совестно не взять ничего, застоявшись такъ
долю въ лавк'Ь, и онъ сказалъ: «А вотъ по-
стой, я посмотрю, н^тъ ли для менячего-пп-
будь ,зд4сь», и, наклонившись, сталъ доста-
вать съ полу громоздко навалеппыя, истер-
тыя, запыленныя старыя малеванья, не поль-
зовавш1яся, какъ видно, нпкакимъ почетомъ.
Тутъ были старинные фамильные портреты,
которыхъ потомковъ, можетъ быть, и па
се1т'Ь нельзя было отыскать; совершенно не-
изв*стныя изобралсен1я съ нрорванпымъхол-
стомъ; рамки, лишеяныя позолоты; словомъ,
всякШ ветх1и соръ. Но худо/кникъ принялся
разсматривать, думая втайпЬ: «Авось что-
нибудь и отыщется». Онъ не разъ слышалъ
разсказы о томъ, какъ иногда у лубочныхъ
продавцовъ были отыскиваемы въ сору кар-
тины великпхъ мастеровъ.
Хозяинъ, увидЬвъ. куда пол4зъ онъ, оста-
вилъ свою суетливость и, принявши свое
обыкновенное положен1е и иадлежащ1й в4съ,
поместился сызнова у двере!}. зазывая иро-
хол:ихъ и указывая имъ одной рукой на
лавку: «Сюда, батюшка! вотъ картины! зай-
дите, зайдите! съ биржи получены». Ун{е на-
кричался ОЕъ вдоволь и большею частью
безплодно; наговорился досыта съ лоскутнымъ
продавцомъ, стоявшпмъ насупротпвъ его,
также у дверей своей лавчонки, и, наконецъ.
вспомнпвъ, что у него въ лавк'Ь есть поку-
патель, оборотился къ народу спиной и от-
правился внутрь ея. — «Что, батюшка, вы-
брали что-нибудь?» Но художиикъ уже стоялъ
несколько времепп неподвил;по передъ од-
нпмъ портретомъ въ огромпыхъ, когда-то ве-
ликолепныхъ рамахъ, но на которыхъ чуть
блестЬлн теперь сл4ды позолоты.
Это былъ старикъ съ лпцомъ броизоваго
цв4та, скулистымъ, чахлымъ; черты лица,
казалось, были схвачены въ минуту судорож-
наго движен1я и отзывались не сЬверною
силою: пламенный полдень былъ запечатлЬнъ
въ нихъ. Онъ былъ дранироваиъ въ широк1й
аз1атск1й костюмъ. Какъ ни былъ поврелсденъ
и запыленъ портретъ, но когда удалось ему
счистить съ лица иыль, онъ увидЬ.1ъ сл^ды
работы высокаго художника. Портретъ, ка-
залось, былъ неконченъ; но сила кисти была
разительна. Необыкновенп'Ье всего были
глаза: казалось, въ нихъ употребилъ всю
силу кисти и все тщан!е свое художиикъ.
Они, просто, глядели, гляд4ли даже изъ са-
маго портрета, какъ будто разрушая его
гармон1ю своею странною жцвостью. Когда
подпесъ онъ портретъ къ дверямъ — еще силь-
нее глядели глаза. Почти то же впечат.14н1е
произвели они и въ народе. Женщина, оста-
новившаяся позади его, вскрикнула: «Гля-
дцтъ, глядптъ!» и попятилась назадъ. Что-то
непр1ятное, иепонятное самому себ-Ь почув-
ствовалъонъ и поставилъ портретъ на землю.
«А что-лсъ, возьмите портретъ!» сказалъ
хозяинъ.
«А сколько?» сказалъ художннкъ.
«Да что за него доролгиться? три четвер-
тачка давайте!»
«Н'Ьтъ».
«Ну, да что-жъ дадите?».
«Двугривенный», сказа.1ъ художиикъ, го-
товясь птти.
<Экъ цену какую завернули! да за дву-
гривенный одной рамки не кунишь! Видно,
завтра собираетесь купить? Госнодинъ, госпо-
динъ, воротитесь! гривенничекъ хоть при-
киньте. Возьмите, возьмите, давайте двугри-
венный. Право, для почину только; вотъ
только, что первый покупатель». Засимъонъ
сд^Ьлалъ жестъ рукий, какъ будто бы говорив-
Ш1й: «Такъ ужъ и быть, пропадай картина!»
Такимъ образомъ Чартковъ совершенно
неожиданно кунидъ старый портретъ и въ то
же время подумалъ: «Зач^Ьмъ я его купилъ?
па что онъ мнЬ?» Но Д'Ьлать было нечего.
Онъ Еынулъ изъ кармана двугривенный,
отдалъ хозяину, взядъ портретъ подъ мышку
и потащплъ его съ собою. Дорогою онъ всиом-

399
С0ЧППЕП1Я П.
ГОГОЛЯ.
400
нилъ. что двугривенный, которы» опъотдалъ,
былъ у пего посл'Ьдшй. Мыслп его вдругъ
омрачились; досада п равподушпая пустота
обняли его въ ту же минуту. «Чортъ побери!
гадко на св4т4!» сказалъ онъ съ чувствомъ
русскаго. у котораго дЪла плохи. И почти
машинально ш»\1ь скорыми шагами, полный
бе:!чувств1я 1;о вгему. Красный св1гъ вечер-
ней зари оставался еще на половинЬ неба,
еще дома. обраш,еипые къ той стороне, чуть
озарялись ея теплымъ св'Ьтомъ; аыежду тЬмъ
уже холодное синеватое с1янье месяца ста-
новилось сильнее. Полупрозрачный легк1я
тЪни хвостами падали на землю, отбрасы-
ваемыя домами и ногами пЬшеходцовъ. Уже
художнпкъ начиналъ мало-по-малу загляды-
ваться на пебо, озаренное какпмъ-то прозрач-
пымъ, топкимъ. сомпательпымъ свЬтомъ, и
почтн вь одно время нзлеталп изъ устъ его
слова: «Какой легк1п тонъ!» и слова: «До-
садно, чортъ побери!» и онъ, поправляя пор-
третъ, безпрестанно съЬз;кавш1й изъ-подъ
мышки, угкорллъ шагь.
Усталый и весь въ поту, дотащился онъ
къ себк въ пятнадцатую лпп1ю. на Васпльев-
СК1Й островъ. Съ трудомь и съ отдыпткои
взобрался онъ но л1стницЬ. облитой помоямп
и украшенной слЬдами кошекъ п собакъ. На
стукъ ого въ дверь пе было никакого отвЬта:
человека не было дома. Онъ прпслонился къ
окну и расположился ол:идать терпеливо,
пока не раздались, пакопецъ, позади него шаги
парня въ синеЛ рубах-Ь. его приспешника,
патуршика, краскотерщика и вымогателя по-
ловъ, иачкавшаго ихъ тутъ же своими сапо-
гами. Парень назывался Никитою п прово-
днлъ все время за воротами, когда барпна
не было дома. Никита долго силился попасть
ключомъ въ замочную дырку, вовсе незам*т-
ную по причин-}', темноты. Натсонсцъ. дверь
была отн1фта. Чартковъ вступплъ въ свою
переднюю, нестерпимо холодную, какь всегда
бываегь у худо;1;никовъ, чего, внрочемъ, они
не памЬчаютъ. Не отдавая Никит!', шинели,
онъ воп1елъ въ ной въсвоюстуд1ю — квадрат-
ную комнату, большую, но низенькую, съ
мерзнувшими окнами, уставленную вс!1кимъ
худо'жоскнмъ хламомъ: кусками гинсовыхъ
ру1сь, рамками, обтянутыми холсго.мъ, эски-
заии. начатыми и брипюпными. драпировкой.
ра:!11Г.1иенно11 по стульпмъ. Онъ усгалъ сильно,
скинулъ Н1им1'ль, ностапн.п. ра.к'1'.янмо при-
яосепньп! портретъ мен;ду дну.>съ Н{>больн1и.\ъ
холстовъ и бросился на узк1й диваичикъ. о
кото1)омъ нельзя с>'.л.ь> сказать, что онь обтл-
пу тъ кожею, пслому что ридъ мГ.дпыхъ гвоз-
диков к. ког,|,а-то П1)нкр1и1ляншихъ ее. давно
уже остхи'п самъ по С1'б11, а кожа огпиась
тоже сверху сама но себЬ, такъ что Никита
засовывалъ подь псе черные чулки, рубаижи
и все пемытоеб;.лье. Поопд!.бъ и разлегшись,
сколько можно было разлечься на этомъ узень-
комъ диван!;, онъ, наконецъ. снросилъ св'Ьчу.
сСвЬчи пЬтъ», сказалъ Никита.
« Какъ — н'Ьтъ?»
«Да в-Ьдь и вчера еще не было», сказалъ
Никита. Худол;инкъ вспомнилъ. чтодкнствп-
тельно и вчера еще не было св^чи, успо-
коился п замолчалъ. Онъ далъ себя раздкть
и над1;лъ свой, крепко и сильно заношенный,
халатъ.
«Да вотъ еще, хозяинъ былъ», сказалъ
Никита.
«Ну, прпходилъ за деньгами? онаю», ска-
залъ худолсяикъ, махнувъ рукой.
«Дл онъ не одпнъ нрпходилъ», сказалъ
Никита.
«Съ к-Ьмъ же?»
«Не знаю, съ кЬмъ... к,акой-то кварта^^I.-
пый>.
«А квартальный зач*мъ?^>
«Не знаю, зачЬмъ; говоритъ, зат1>мъ, что
за квартиру не плачено».
«Ну, что-жъ изъ того выйдетъ?»
«Я не знаю, что выйдетъ; онъ говорплъ:
«Колинехочетъ. такъ пусть, говоритъ, съ1.з-
жаеп. съ квартиры». Хот^бли завтра еще
нрпттп оба».
«Пусть ихъ прнходятъ», сказалъ съ груст-
нымъ равнодуш1емъ Чартковъ. П ненастное
расположеи1е духа овлад•^>ло имъ вполн'Ь.
Молодой Чартковъ былъ художникъ съ та-
лантомъ, пророчивти5!ъ многое: вспышками
и мгновеньями, его кисть отзывалась наблю
дательностью, сообра^кенгемъ, шибкимъ по-
рывом ь приблизиться къ природ!.. «Смотри,
брать», говорилъ ему не разъ его профес-
соръ: «у тебя ость талантъ: грФлпно буреть,
если ты его погубишь; по ты нетерпЬливъ;
тебя одно что-нибудь заманить, одно что-
нибудь теб-Ь полюбится — ты имъ занять, а
прочее у тебя дрянь, прочее теб-Ь нн по
чемъ, ты ужъ и глядЬть на него но хочешь.
Смотри, чтобъ изъ тебя по вышелъ модный
живописецъ: у тебя и теперь уже что-то иа-
чинаютъ слии1комъ бойко К1)ичать 1:раскп:
рисунокь у тебя не строп., а нодчасъ п новее
слабъ, лин1я пе видна; ты ужъ гоняешься за
моднымъ осв1.н1еньемъ. за тЬмъ, что бьетъ
на первые глада — смотри, какъ разъ попа-
дешь въ аглнцкой родъ. Иорегнсь: тебн у;1П.
пачинаеп. свЬтъ тянуть; ужъ, я вижу, утебл
иной разъ на пю'Ь н1еголы'кой платок-1..
шляпа съ лоскомъ... Оно заманчиво, можно
пуститься писать модныя ка[)типкп и пор-
третики за деньги; да в1.дь па зтомь губится,
а не разв''1)Т1.1вается таланть. Терпи. Обду-
мывай вопсую работу; брось н^тольство
пусть ихъ друг1е пабпраюп. допьгп, — твое
оть тебя не уйдеть».

401
п О в ь с т п.
10;
Профессоръ былъ опасти правъ. Иногда
нашему художнику, точно, хотЬлось кутауть,
щегольнуть, — словомъ, кое-гд-Ь показать спою
молодость; но прп всемъ томъ онъ могь взять
н :|дъ собою власть. Временамп онъ ыоп, по-
забыть все, прпнявшпсь за кпсть, п отрывался
отъ нея не иначе, какъ отъ прекраснаго пре-
рваннаго спа. Вкусъ его развивался заметно.
Еще не понпмалъ онъ всей глубины Рафаэля,
но уже увлекался быстрой, широкой кистью
Гвида, останавливался передъ портретами Ти-
Ц1ана, восхищался фламандцами. Еще потем-
н'Ьвш1й обликъ, оплокающ1и старыя картины,
не весь сошелъ предъ нпмъ; но онъ ужъ про-
зр^Ьваль въ нихъ кое-что, хотя внутренно не
^.оглашался съ профессороыъ, чтобы старин-
ные мастера такъ недосягаемо ушли отъ насъ:
ему казалось даже, что девятнадцатый в'Ькъ
кое въ чемъ значительно пхъ опередплъ, что
подражан1е природе какъ-то сделалось теперь
ярче, лсив^е, ближе; словомъ, опъ дуыалъ въ
этомъ случае такъ, какъ думаетъ молодость,
уже постигшая кое-что и чувствующая это въ
гордомъ внутреннемъ сознан1И. Иногда ста-
новилось ему досадно, когда онъ вид};лъ, какъ
за*зж1й жпвописецъ, фрапцузъ или нЬмецъ,
иногда даже вовсе не жпвописецъ по при-
званью, одной только привычной замашкой,
бойкостью кпсти и яркостью красокъ произво-
дплъ всеобщ1й шуиъ и накоплялъ себЬ вмпгъ
денелсный капиталъ. Это приходило къ нему
па умъ не тогда, когда, занятый весь своей
работой, онъ забывалъ и питье, и пиш,у, и
весь св-Ьтъ, но тогда, когда, наконецъ, сильно
приступала необходимость, когда не па что
оыло купить кистей и красокъ, когда неотвяз-
чивый хозяинъ приходилъ разъ по десяти на
день требовать платы за квартиру. Тогда за-
видно рисовалась въ голодномъ его вообра-
жен1и участь богача-живописца; тогда пробе-
гала даже мысль, проб'Ьгающая часто въ рус-
ской головЬ — бросить все и закутить съ горя,
на зло всему. II теперь онъ почти былъ въ
такомъ пололсен1п.
«Да. терпи, терпи!> произпесъ онъ съ до-
садою: «есть же, наконецъ, и терпенью ко-
нецъ. Терпи! а на кашя деньги я буду завтра
обедать? Взаймы в^дь никто не дастъ. А по-
неси я продавать всЬ мои картины и рисунки:
за нихъ мн'Ь за всЬ двугривенный дадутъ. Они
полезны, копочно; я пто чувствую: каждая пзъ
нихъ была п])едприпята не даромъ, въ калс-
дой изъ нихъ я что-нпбудь узналъ. Да в^дь
что пользы'.' этюды, попытки — и все будутъ
этюды, попытки. — и конца не будетъ имъ. Да
п кто кунитъ, пе зная меня но имепи? Да и
кому пужны рисунки съ аптиковъ и патур-
паго класса, и.1и моя некончепная любовь
Психеи, пли перспектива моей комнаты, или
портротъ моего Никит:.!, хотя онъ, право.
лучше портротовъ какого-ниоудь модного лси-
вописца? Что въ самомъ дЪлЬ? ЗачЬмъ я му-
чусь и, какъ ученикъ, копаюсь надъ азбукой,
тогда какъ могъ бы блеснуть нич^мъ не хуже
другихъ и быть такъ же, какъ они, съ день-
гами?»
Произнесши .это, художнпкъ вдругъ задро-
жалъ и побл'ЬдпЬлъ: на него гляд-Ьло, высу-
нувшись изъ-за поставленнаго холста, чье-то
судорожно искаженное лицо; два страшныхъ
глаза прямо вперились въ него, какъ бы го-
товясь сожрать его; на устахъ нанцсано было
грозное повеленье молчать. Испуганный, онъ
хот^лъ вскрикнуть и позвать Никиту, кото-
рый уже успЬлъ запустить въ своей передней
богатырское храпенье; но вдругъ остановился
п засмеялся; чувство страха отлетЬло вмигъ:
это былъ имъ купленный портретъ, о кото-
ромъ опъ позабылъ вовсе. С1янье месяца, оза-
рившее комнату, упало и на него и сообщило
ему странную живость. Онъ принялся его раз-
сматрпвать и оттирать. Обмакнулъ въ воду губ-
ку, прошолъ ею по немъ нЬсколькоразъ, смылъ
съ него почти всю накопившуюся и набив-
шуюся пыль и грязь, повЬси.1ъ передъ собой
на ст^ну и подивился еще бол1зе необыкно-
венной работ'Ь: все лпцопочтп ожило, и глаза
взглянули на него такъ, что онъ, наконецъ.
вздрогнулъ и, попятившись назадъ, пропзпесь
изуиленнымъ голосомъ: «Глядитъ.глядитъ че-
ловЬческимп глазами!» Ему пришла вдругъ
па умъ пстор1я, слышанная пмъ давно отъ
своего профессора объ одиомъ портрете зна-
ыенитаго Леонарда да-Вннчи, надъ которыиъ
велик1Й мастеръ трудился несколько л^тъ и
все еще почиталъ его неоконченньшъ, и ко-
торый, по словаыъ Вазарп, былъ однакоже
почтенъ отъ всЬхъ за совершепи-Ьишее
п окончанн'Ьйшее произведен1е искусства.
Окончанн'Ье всего были въ немъ глаза, кото-
рыиъ изумлялись современники: даже лалЫг-
Ш1Я, чуть ВПДНЫЯ въ нихъ, ЛСПЛКП были )1 •
упущены и преданы полотну. Но здЬсь, одна-
коже, въ этомъ, нынЪ бывшемъ пер|'дъ нпмъ,
портрете было что-то странное. Это было уже
не искусство: это разрушало далее гармон1ю
самаго портрета: это былпживые.этобыличело-
вТ.чесюе глаза! Казалось, какъ будто они были
вырЬзаны изъ живого человЬка и вставлены
сюда. Здесь не было улсе того высокаго на-
слал'.денья, которое объемлетъ душу п[)н
взгляде на произведеп1е худо;кника, какъ ни
ужасенъ взятый имъ предметъ: здесь было
какое-то болезненное, томительное чувство.
«Что это?» невольно вопрошалъ себя худолс-
пикъ: «вЬдь это. однакол;в, натура, это живая
натура; отчего же это страпио-пепр1ятное
чувство? Или рабское, буквальное подража-
ние патуре есть улсе проступокъ и кажется
яркимъ, нестройнымъ крикомъ? Или, если

403
с о ч и Н Е и I л п.
г о г о л 11.
404
возьмешь предметъ безучастно, безчувствен-
110, не сочувствуя съ нимъ, оиъ непрем'Ьцно
предстанетъ только въ одпой ужасной своей
действительности, не озаренный св'Ьтомъ ка-
кой-то непостижимой, скрытой во всомъ
мысли, предстанетъ въ той действительности,
какая открывается тогда, когда, желая постиг-
нуть нрекраспаго человека, вооружаешься
анатомпческимъ ножомъ, разсЬкаешь его
внутренность — и видишь отвратятельнаго
человека? Почему же простая, низкая при-
рода является у одного худолспика въкакомъ-
то св^Ьту— и не чувствуешь никакого низкаго
впечатленья; напротивъ, ка;кется, какъ будто
насладился, и поел* того спокойнее и ровнее
все течетъ и двилсется вокругъ тебя? П по-
чему же та же самая природа у другого
художника кажется низкою, грязною, а, между
прочимъ, онъ такт> же былъ в1'.ренъ природе?
Но н'Ьтъ, н1;тъ, н'Ьтъ въ ней чего-то озаряю-
щаго. Все равно, какъ вндъ въ природе: какъ
онъ ни велпколепенъ, а все недостаетъ чего-
то, если петь на пеб4 со-чица».
Онъ опять подошелъ къ портрету, съ тЬмъ,
чтобы разсмотреть эти чудные глаза, и сь
ужасомъ зам^тилъ, что опп точно глядятъ на
него. Это улсе пе была коп1я съ натуры: это
была та странная живость, которою бы оза-
рилось лицо мертвеца, встаптаго изъ могилы.
Светъ ли месяца, несунцй съ собой бредъ
мечты ц облекаюпцй все въ иные образы, про-
тивоположные положительному дню, пли что
другое было причиною тому, — только ему
сделалось вдругь, неизвестно отчего, страшно
сидеть одному въ комнате. Онъ тихо отошелъ
огь портрета, отворотился въ другую сторону
н старался но глядеть на него, а меасду гЬмъ
глазъ невольно, самъ собою, косясь, окиды-
валъ его. Наконецъ, ему сделалось даже
страшно ходить по комнате: ему казалось,
какъ будто сей же часъ кто-то другой станетъ
ходить позади него, — н всяк1й разъ робко
оглядывался онъ назадъ. Онъ не былъ ни-
когда трусливъ; но воображенье н нервы его
были чутки, и въ этоп. вечеръ онъ самъ не
МОП. истолковать себе своей невольной боязни.
Онъ сЬлъ въ уголокъ, но и здесь казалось
ему, что кто-то воп.-вотъ взглянетъ черезъ
плечо къ нему въ лицо. Самое храпенье Ни-
киты, раздапавшееси изъ передней, не про-
гоняло ого боязни. Онъ, наконецъ, робко, не
подымая глазъ, поднялся съ своего мЬста,
отправился къ себе за ширмы и легь въ по-
стель. Гквозь щелки въ ширмахъ омъ видГ.лъ
освещенную месяц|'.мъ свои» комнату и ви-
делъ [1р)ГМо пнсенпмй на сН.ие 11011трегь.
Глаза еще страшнее, еще значительнее вне-
рилпсь въ него и, казалось, по .хотели пи па
что другое глядеть, какъ только на него. Пол-
ный тягостиаго чуп''твл, онъ 11ешнлся встать
съ постели, схватилъ простыню и, приблн-
зясь къ портрету, закуталъ его всего.
Сделавши это, онъ легь въ постель покой-
нее, сталъ думать о бедности и жалкой судьбе
худолспика, о терписто.\1Ъ пути, предстоящемъ
ему на этомъ свете; а между тЬмъ глаза его
невольно гляделн сквозь щелку шпрмъ на
закутанный простынею нортретъ. С1янье ме-
сяца усиливало белизну простыни, и ему ка-
залось, что страшные глаза стали дал:е про-
свечивать сквозь холстину. Со страхомъ впе-
рилъ опъ пристальнее глаза, какъ бы лгелая
увериться, что это вздоръ. Но, наконецъ, уже
въ самомъ деле... онъ впдитъ,виднтъ ясно: про-
стыни уже нетъ... нортретъ открыть весь п гля-
днтъ, мимо всего, что ни есть вокругь, прямо въ
него, — глядитъ, просто, къ нему во-внутрь...
У него захолонуло сердце. П впдитъ: старпкъ
пошевелплсяп вдруп. уперся въ рамку обеи-
ми руками, наконецъ приноднился на рукахъ
н, высунувъ обе ноги, 1!ыпрыгнулъ изъ рамъ...
Сквозь щелку шпрмъ видны были уже оди!.
только пустыя рамы. По комнате раздался
стукъ шаговъ, который, наконецъ, становился
ближе и ближе къ ширмамъ. Сердце стало
сильно колотиться у беднаго художника. Съ
занявшимся отт, страха дыханьемъ, опъ ожи-
далъ, что вогь-вотъ глянотъ къ нему за шир-
мы старнкъ. И вотъ онъ глянулъ, точно, за
ширмы, съ темъ же бронзовымъ лицомъ п
поводя больнтми глазами. Чартковъ силился
вскрикнуть — п почувствов;и1ъ, что у него
нетъ голоса, снлился пошевельнуться, сде-
лать какое-нибудь движенье — не движутся
члены. Съ раскрытымъ ртомъ и замершимъ
дыханьемъ, смотрЬлъ онъ на .этотъ странный
фантомъ высокаго роста, въ какой-то нтро-
кой аз1атской рясе, п ждалъ, что станоть
онъ делать. Старпкъ сЬлъ почти у самыхъ
погъ его и пследъ затемъ что-то вытащилъ
изъ-подъ складокъ своего широкаго платья.
Это былъ мешокъ. Старпкъ 1)азвязалъ его и,
схп.атнвшп за два конца, встряхнулъ: съ глу-
химъ звукомъ упали на нолъ тяжелые сверт-
ки, въ виде длпниыхъ столбикоиъ; к.-ик^чый
былъ завернуп. въ синюк) бума! у и па ка;к-
домъ было выставлено: *1(Ю0 чсрвонны.гь ^ .
Нысунувъ свои длинпыя, костистый руки изъ
шнрокихъ рукавовъ. ста1)нкъ началъ разво-
рачивать све|1тки. ;^олото блеснуло. К'акъ ни
велико было тягостное чувство п обезиамя-
тЬвнмй страхъ художника, но онъ вперился
весь въ золото, глядя неподиижно. какъ сию
разворачивалось въ костистыхь рукахъ. блс-
стЬло, зв<>иел() топко и глухо, и запорачип.!-
ЛОСЬ В1Г(1ВЬ. 'Гуп. ЗаметИЛЪ онъ ОДИНЪ СВс])-
токъ, откативппйся иодалее оп. другихъ 1съ
самой ножке его кропатн, въ головахъ у пого.
Почти судорожно схватилъ оиъ ого и.полт.п!
страха, г мотрелъ, не заметитъ ли старпкъ. Но
«

405
П О в 1; с Т и.
40С
старпкъ былъ, казалось, очень занятъ; онъ
собралъ всЬ свертки свои, уложплъ пхъ сно-
ва Еъ ы'Ьшокъ п, не взглянувши на него, ушелъ
за шпрмы. Сердце бплось сильно у Чарткова,
когда онъ услышалъ, какъ раздавался по коы-
нат'Ь шелестъ удалявшихся шаговъ. Онъсжи-
малъ покрепче свертокъ въ своей рук'Ь, дро^
жа вс^мъ т4ломъ за него, — п вдругъ услы-
шалъ, что шаги вновь приблилгаются къшир=
мамъ — видно, старпкъ всномпплъ, что недо-
ставало одного свертка. И вотъ — онъ глянулъ
къ нему вновь за ширмы. Полный отчаян1я,
худолсннкъ стиснулъ всею сплою въ рукЬ
своей свертокъ, унотребплъ все усил1е сде-
лать двпженье, вскрпкнулъ и проснулся.
Холодный нотъ облплъ его всего; сердце его
бплось такъ си.чъно, какъ только можно было
биться; грудь была ст4спена, какъ будто хо-
тЬло улет'Ьть изъ нея последнее дыханье.
«Неужели это былъ сонъ?» сказа.чъ онъ, взяв-
ши себя об^Ьпын руками за голову. Но страш-
ная живость явленья не была похоаса на сонъ.
Онъ впд'Ьлъ, улсе пробудившись, какъ старпкъ
ушелъ въ рамкп, мелькнула даже пола его
широкой одежды, п рука его чувствовала ясно,
что держа-ча за мпнуту псредъ спмъ какую-
то тяжесть. СвЬтъ месяца озарялъ комнату,
заставляя выступать изъ темныхъ угловъ ея —
гд'Ь холстъ, гд4 гипсовую руку, гд* оставлен-
ную на стулЬ драпировку, гд-Ь панталоны и
нечищенные саноги. Тутъ только зам'Ьтплъ
онъ, что не лежптъ въ постели, а стоптъ на
ногахъ прямо передъ портретомъ. Какъ онъ
добрался сюда — ул;ъ этого никакъ не ыогъ онъ
попять. Еш,е бол4е изумило его, что портретъ
былъ открытъ весь, и простыни на немъ, дей-
ствительно, не было. Съ неподБплшымъ стра-
хомъ гдяд'Ьлъ онъ на него и вид^лъ, какъ
прямо вперились въ него л:пвые челов'Ьческ1е
глаза. Холодны!! потъ выступилъ на лиц* его;
онъ хотЬлъ отойти, но чувствова^чъ, что ноги
его какъ будто приросли къ земл^Ь. И видптъ
онъ, — это ул:е не сонъ, — черты старика дви-
нулись, н губы его стали вытягиваться къ
нему, какъ будто бы хотели его высосать. Съ
воплемъ отчаянья отскочилъ онъ — и про-
снулся.
«Неул;ели и это былъ сонъ?» Съ бьющимся
на разрывъ серддемъ ощупа^иъ онъ руками вок-
ругьсебя. Да, онъ лелштъиапостелн,вътакомъ
точно ноложеп1и, какъ заспулъ. Предъ нпмъ
ширмы; св4тъ месяца паполнялъ комнату.
Сквозь щель въ шпрмахъ впдепъ былъ порт-
ретъ, закрыты!!, ка!съ сл4дуетъ, простынею,
такъ, ка!съ онъ самъ за1фылъ его. Итакъ,
это былъ тоже сонъ! Но слсатая рука еще
чувствуетъ, какъ будто бы въ ней что-то бы-
ло. Б1енье сердца было сильно, почти страш-
но; тягость въ груди невыноснмая. Онъ впе-
рилъ глаза въ щель и прнстачьпо гляд4лъ на
простыню. И вотъ видитъ ясно, что просты-
ня пачпнаетъ раскрываться, какъ будто бы
подъ нею барахтались руки и силплпсь ее
сбросить. «Господи,Божемой,чтоэто!» вскрпк-
нулъ онъ, крестясь отчаянно, — и проснулся.
И это былъ также сопъ! Онъ вскочплъ съ
постели, полоумный, обезпамят'};вш1й, и улсе
не могъ изъяснить, что это съ нпмъ делается:
давленье ли кошмара, пли домового, бредъ ли
горячки, или лгавое виденье. Стараясь ути-
шить сколько-нибудь душевное волненье н
расколыхавшуюся кровь, которая билась на-
прялсеннымъ пульсомъ по вс^мъ его жилаыъ,
онъ подошелъ 1съ окпу и от1^рылъ форточку.
Холодный нах1!усш1ц в-Ьтеръ оживилъ его.
Луниое С1ян1е лелсало все еще на крышахъ и
бёлыхъ ст'Ьпахъ домовъ, хотя небольт1Я ту-
чи стали чаще переходить по небу. Все было
тихо; пзр'Ьдка долетало до слуха отдаленное
дребезжанье дролгекъ извозчика, который где-
нибудь въ невидномъ нереулк^ спалъ, убаю-
киваемый своею ленивою клячею, подлшдая
запоздалаго седока. Долго гляд'Ьлъ онъ, вы-
сунувши голову въ форточку. Улсе на небЬ
рождались признаки нриблилсающейся зари;
наконецъ, почувствовалъ онъ дремоту, за-
хлоннулъ форточку, отошелъ прочь, легъ въ
постель и сютро заснулъ, какъ уб1!тый, самымъ
крепкимъ сномъ.
Проснулся онъ очень поздно и почувство-
валъ въ себ'Ь то непр1ятное состоян1е, кото-
рое овлад'Ьваетъ челов'Ькомъ после угара: го-
лова его непр1ятно болела. Въ комнате было
тускло: непр1ятная мокрота с4ялась въ воз-
духе и проходила сквозь щели его оконъ, за-
ставленныхъ картинами пли нагруптованнымъ
холстомъ. Пасмурный, недовольный, какъ мок-
рый петухъ, уселся онъ на своемъ оборвап-
помъ диване, не зная самъ, за что приняться,
что делать, и вспомнилъ, нагшпецъ, весь свой
сопъ. По мере припоминанья, сонъ этотъ
представлялся въ его воображен1и такъ тя-
гостно-лсивъ, что онъ даже сталъ подозревать,
точно ли это былъ сонъ и простой бредъ, не
бы.110 ли .здесь чего-то другого, не было лн
это виденье. Сдернувши простыню, онъ раз-
смотре.1ъ !!рп дневномъ свете этотъ странный
портретъ. Глаза, точно, порал;алп своей не-
обыкновенной живостью, но ничего опъ не
паходилъ въ нихъ особенно страшнаго; толь-
ко какъ будто какое-то неизъясиимое, пепр1ят-
ное чувство оставалось на душе. При всемъ
томъ онъ все-таки не могъ совершенно уве-
риться, чтобы это былъ сонъ. Ему казалось, что
среди сна былъ к;\кой-то странны!! отрывокъ
изъ действительности. Казалось, далее въ са-
момъ взгляде и выражении старика какъ буд-
то что-то говорило, что онъ былъ у него эту
ночь; рука его чувствовала только-что лежав-
шую въ ней тялсесть, какъ будто бы кто-то.

407
С О Ч II И Е П I я Н. В. ГОГОЛЯ.
403
за одну только минуту предъ спмь, ее вы-
хватплъ т него. Ему казалось, что еслп бы
онъ держалъ только покр1-,иче свертокъ, от,,
в!>рно, остался бы у иего въ рукЬ п поел!;
пробуз{деп1я.
«Боже мои! еатп бы хотя часть этпхъ де-
негъ!» скапа.'п. онъ, тяжело вздохнувши. II
въ вообр;гн;е111и его стали высыпаться нзъ
м4шка всЬ вндЬппые имъ свертки съ заман-
чивой надписью: «1000 червонныхъ». Сверт-
ки разворач11В;ицсь, золото блестело, завора-
чивалось вповь — н онъ сид1'.лъ, уставивши
иеподвплспо и бозсмысленпо своп глаза въ
пустой воздухъ, не будучи въ состояп1п ото-
рваться отъ такого предмета, какъ ребенокъ,
СИДЯЩ1Й предъ сладки мъ блюдомъ и видя-
Щ1и, глот;гя слюнки, какъ 'Ьдятъ его дру-
г1е.
Наконецъ, у дверей раздался стукъ, заста-
ВИВШ1Й его пенр1ятно очнуться. Вошелъ хо-
зяипъ съ квартальпымъ надзпрателемъ. ко-
тораго ноявлеп1е для людей мелкихъ, какъ
изв-Ьстно, еще непр1ятн'Ье, чЬмъ для богатыхъ
лицо просителя. Хозяипъ небольшого дома,
въ которомъ жплъ Чартковъ, было одно изъ
гЬхъ творепи!, какими обыкповеппо бываютъ
владетели домовъ гдЬ-нибудь въ пятнадцато1г
лин1и Ваои.и.евскаго острова, на Петербург-
ской сторон-!-,, илп въ отда.1ениомъ углу Ко-
ломны, — творопье, какихъ много на Руси п
которыхъ характеръ такъ же трудно опред-Ь-
лить, какъ цвЬтъ изношеипаго сюртука. Въ
молодости своей онъ былъ и канитаиъ, и кри-
купъ, употреблялся п по иггатскпмъ Д'Ьламъ,
мастеръ былъ хорошо выс-Ьчь, былъ и расто-
ропенъ, п щеголь, п глупъ; но въ старости
свое11 онъ слилъ въ себ* вс-Ь эти р-1,зк1я осо-
бенности въ какую-то туск.-1ую неонред-Ьлен-
иость. Опъ былъ ужо вдовъ, былъ уже въ
отставкЬ, уже не щеголялъ, не хвасталъ, не
задирался, любилъ только пить чай и болтать
за пимъ всяк!!! вздоръ; ходилъ но комнат-1-.,
поправлялъ С!иьный огарокъ; аккуратно, по
истечоц1и ка;кдаго мЬсяца, навЬдыв;ися къ
своимъ лспльцамъ за деньгами; выходилъ на
улицу, съ 1слючомъ въ рукЬ, для того, чтобы
посмотрЬть на крышу своего дома; выгонллъ
несколько ралъ дио[111ика изъ его конуры,
куда тотъ заирятыпшся спать: одпимъ сло-
вомъ, былъ челоп-Ькъ пъ отставке, которому,
посл-Ь всей ;!абубениой жизни п тряски па
порскладныхъ, остаются одни пошлыя при-
вычки.
«Извольте сами глпдЬть.ВарухъКуаьмичъ",
сюклалъ холпппъ, обращаясь кь кпартхтьному
н разставнвъ руки: «вотъ по платить за квар-
тиру, по платитъ».
«Что-хь, если мЬтъ дгисп.! Подождите, я
^аплачу».
«МпК, бать)пп:а, ж^тать И1мьзя-, ска.1а.гь
хозяинъ въ-сердцахъ, д-Ьлая жестъ ключемъ,
который держалъ въ рук*: «у мепя вотъ По-
тогопкпнъ, нодполковиикъ, живегь, семь лЬгь
ужъ жпветъ; Анна Петровна Бухмпстерова и
сарай, и конюшню панимаетъ на два стойла,
три при ней дворовыхъ челов-Ьк;1, — вотъ к;1-
к1е у меня жпльцы! У меня, ск1«ать вамъ от-
кровенно, н-Ьтъ такого заведепья, чтобы не
платить за квартиру. Извольте сей же част,
заплатить деньги, да и съезжать вопъ».
«Да, ужъ если порядились, такъ извольте
платить», сказатъ кварт;иьпый надзиратель
съ небольшнмъ потряхивапьемъ головы и за-
ложпвъ налецъ за пуговпцу своего мундира.
«Да ч-Ьмъ платить? вопросъ. У ыепя н-Ьтъ
теперь ни гроша».
«Въ такомъ случае, удовлетворите Ивана
Пваиовича издьльимн своей професс1ц», ска-
залъ квартальный: «онъ, можетъ-быть, согла-
сится взять картинами».
«НЪть, батюшк;!, за картины спасибо. Добро
бы былп картины съ благородиымъ содер:ка-
Н1емъ, чтобы молено было па стЬну нов-Ьсить:
хоть какой-нибудь генералъ со зв-Ьздо11, или
князя Кутузова портретъ; а то вонъ мулспк.1
нарпсовалъ, мужика въ рубах-Ь, слуги-то, что
третъ краски. Еще съ него, свиньи, портрет ь
рпсовать! Ему я шею наколочу: онъ у меня
вс-Ь гвозди нзъ задвиже1;ъ повы,хергалъ, мо-
шепппкъ. Вотъ посмотрите, как1е предмоты:
вотъ комнату рпсустъ. Добро бы ул;ъ взял-;,
комнату прибранную, опрятную; а онъ вонъ
какъ нарпсовалъ ее, со всЬмъ соромъ п дряз-
гомъ, како11 пи в.алялся. Вотъ, посмотрите,
какъ запакостилъ у меня комнату; извольте
сами видЬть. Да у меня по семи л-Ьтъживутъ
жильцы, полковники, Бухмисгерова .\пиа ГЬ'-
тровиа... Н-|'.тъ, я вамъ ская;у: нЬтъ хуж1'
жильца, какъ живоппсецъ: свинья -свииьей
живетъ, просто — но приведи Богъ»
И все это долженъ былъ выслуи1ать те!^^-
ливо бЬдный живоппсецъ. Квартальный над-
зиратель ме;1ау тЬмь занялся разоматрпв-л-
ньемъ картинъ п зтюдовъ, и тутъ же иок;1-
з;иъ, что у него душа .жнвЬе хозяйско!! и да-
же была пе чуяца художествепнымъ впсчат-
л1\н1ямъ.
«Хе», сканиъ опъ, тыкиувъ пачьцемь на
одпнъ холсп., гд-Л была изображена паг:и1
женщина: «предметъ, того... игривый... А у
этого зач1л1Ъ такъ иодъ посомь черно? таба-
ком-т., что ли, о|гь собЬ засыпалъ?»
«ТЬнь», отв-|>чалъ па это сурово и но обра-
П1ая на него гл;1;)ь Ча1)Т1Сопъ.
«Ну, 00 бы можно ку.та-нибудь вь другой
мЬсто отнести, а подь носоыъ слип1комъ вид-
ное мЬгто», скадхлъ кпа11Т1иьный. «.\ эточ'мг
Пс1ртр|^т-ь?» п[»одол;1е;иъопъ, подходя къ по(1-
трету старика. «Ужь страшенъ слиижомъ.
Будто опъ пъ самомьдЬлЬ былъ такой страш-

409
П о Б Ъ С Т и.
410
ный? Ахти, да онъ, просто, глядптъ! Эхъ, ка-
кой Громобой! Съ кого вы ппсалп?»
«А, это съ одного...» сказалъ Чартковъ п
ве копчплъ слова: послышался трескъ. Квар-
тальный пожалъ, впдпо, слишкомъ кх'Ьпко
рамку портрета, благодаря топорному устрой-
ству полидейскнхъ рукъ свопхъ; боковыя до-
щочкп вломились внутрь; одна упа.'ха на полъ,
и вм4ст'Ь съ нею упалъ, тялсело звякнувъ,
свертокъ въ синей бумаге. Чарткову броси-
лась въ глаза надпись: «1000 червонныхъ».
Какъ безумный, бросился онъ поднять его,
схватпдъ свертокъ, слсалъ его судорожно въ
рук*, опустившейся внизъ отъ тялсестп.
«Нпкакъ деньги зазвен4лп'?» сказа-чъ квар-
тальный, услышавш1Й стукъ чего-то упавша-
го на полъ и не могш1п увидать его за бы-
стротой движенья, съ какою бросился Чарт-
ковъ прибрать его.
«А вамъ какое д4ло знать, что у меня
есть?»
«А такое Д'Ьло, что вы сепчасъ должны за-
платить хозяину за квартиру, что у васъ
есть деньги, да вы не хотите платить — вотъ
что».
«Ну, я заплачу ему сегодня».
«Ну, а зач4мъ же вы не хотели заплатить
прежде, да доставляете безнокойство хозяину,
да вотъ и полпщю тоже тревожите?»
«Потому что зтихъ денегъ мн'Ь не хотелось
трогать. Я ему сегодня же ввечеру все за-
плачу и съ'Ьду съ квартиры завтра же, пото-
му что не хочу оставаться у такого хозяина».
«Ну, Иванъ Нвановичъ, онъ вамъ запла-
тптъ», сказалъ квартальный, обраш,аясь къ
хозяину. «А если насчетъ того, что вы не
будете удовлетворены, какъ сл'Ьдуетъ, сего-
дня ввечеру, тогда ужъ извините, госиодпнъ
живоппсецъ». Сказавши это, онъ над'Ьлъсвою
треугольную ш-ияну и вышелъ въ сЬнн, а за
нимъ хозяинъ, держа внизъ голову и, какъ
казалось, въ какомъ-то раздумьп.
«Слава Богу, чортъ ихъ унесъ!» сказалъ
Чартковъ, когда услышалъ затворившуюся въ
передней дверь. Онъ выгляпулъ въ нореднюк!,
услалъ за ч*мъ-то Нпкнту, чтобы быть со-
вершенно одному, заперъ за нимъ дверь и,
возвратившись къ себ4въ комнату, принялся,
съ сильнымъ сердечпымъ трепетомъ, развора-
чивать свертокъ. Въ немъ были червонцы, вс'1;
до одного новые, лац'ше, какъ огонь. Почти
обезуы^въ, сид^лъ опъ за золотою кучею, все
еще спрашивая себя: «Не во сн11 ли все это?»
Въ свертк* было ровно ихъ тысяча; парулс-
ность его была совершенно такая, въ какой
они виделись ему во сп4. НФ.сколько мииугь
онъ пе1)ебиралъ пхъ, нересматривгоъ, и все
еще не ыогъ притти въ себя. Въ воображен1п
его воскресли вдругъ всЬ истор1И о к.1адахъ,
шкатулкахъ съ потаенными ящиками, остав-
ляемыхъ предками для своихъ разорившихся
внуковъ, въ твердой уверенности па будущее
ихъ промотавшееся положец1е. Онъ мыслп.!1ъ
такъ: «Не придумалъ ли и теперь какой-ни-
будь дедушка оставить своему внуку подарокъ,
заключнвъ его въ рамку фаыильпаго пор-
трета?» Полный романическаго бреда, онъ
ста.1ъ даже думать: пЬтъ ли зд^сь какой-ни-
будь тайной связи съ его судьбою? не связано
ли существовап1е портрета съ его собствен-
нымъ существовашемъ, и самое пр1обрЪтен1е
его не есть ли уже какое-то предопред'Ьлеп!е?
Опъ принялся съ любопытствомъ разсматри-
вать рамку портрета. Въ одномъ боку ея былъ
выдолбленный желобокъ, задвинутый дощеч-
кой такъ ловко и пеприм'Ьтно, что еслпбы
капитальная рука квартальнаго надзирателя
не произвела пролома, червонцы остались бы
до скончан1я в^ка въ поко*. Разсматривая
портретъ, опъ подивился вновь высокой ра-
ботЬ, необыкновеппой отд^лк* глазъ: они
уже не казались ему страшными, но все еще
въ душ* оставалось всяк1й разъ какое-то не-
вольно-непр1ятное чувство. «Н4тъ», сказалъ
онъ самъ въ себ*: «чей бы ты ни былъ де-
душка, а я тебя поставлю за стекло и сделаю
теб* за это золотыя рамки». ЗдЬсь онъ на-
бросилъ руку на золотую кучу, лежавшую
предъ пимъ, п сердце забилось сильно отъ
такого ирикосновен1я. «Что съ ними делать?»
думалъ онъ, уставивъ на нихъ глаза. «Теперь
я обезпечепъ по крайней м^Ьрй на три года:
могу запереться въ комнату, работать. На
краски теперь у меня есть; на об1;дъ, на чай,
па содержанье, на квартиру — есть; мешать и
надоедать мн* теперь никто не станетъ. Куплю
себ4 отличный манкенъ, закажу гипсовый
торсикъ, сформую нолжи, поставлю Венеру,
накуплю гравюръ съ первыхъ картинъ. И
если поработаю три года для себя, не торопясь,
не на продалсу, я зашибу ихъ всЬхъ, и могу
быть славнымъ художникомъ».
Такъ говорилъ онъ заодно съ подсказывав-
шимъ ему разсудкомъ; но изнутри раздавался
другой голосъ, слышнЬе и звонче. И какъ
взглянулъ онъ еще разъ па золото — не то
заговорили въ немъ 22 года и горячая юность.
Теперь въ его власти было все то, на что онъ
гляд^лъ досел'Ь завистливыми глазами, ч'Ьмъ
любовался издали, глотая слюикн. Ухъ, какъ
въ немъ забилось ретивое, когда онъ только
подумалъ о томъ! ОдЬться въ модный фракъ,
разговЪться поел* долгаго поста, напять себе
славную квартиру, отправиться тотъ лее часъ
въ театръ, въ кондитерскую, въ и прочее — •
и опъ, схвативши деньги, былъ улю па улице.
П{1епсде всего зашелъ къ нортиоиу, оделся
съ ногъ до головы и, какъ ребенокъ, сталъ
осматривать себя безирсстанно; пакупплъ ду-
ховъ, помады, напялъ, не торгуясь, первую

411
с о ч и и Е и I я н. в. г о г о л л.
41:
попакшуюся В1^лпкол1.ин+.ип1у10 квартиру на
Невскомъ ироспект1>, съ зеркалами и цель-
ными стеклами; купплъ нечаянно въ магазпнЬ
дорогой лорнетъ, нечаянно накупплъ тоже
бе;;дну всякихъ галстуковъ, болЬе ч11мъ было
нужно, завпль у парикмахера себ* локоны,
прокатился два ра^а но городу въ карете
безь всякой причины, объелся безъ м^ры
конфектъ въ кондитерской и зашелъ къ ре-
сторану французу, о которомъ доселЬ слышалъ
таше лее пеясиые слухн, какъ о китайскомъ
государствЬ. Тамъ опъ об-Ьдалъ, подбоченив-
шись, бросая довольно го])дые взгляды }га
другпхъ п поправляя безирестанно противъ
зеркала завитые локоны. Тамъ онъ выпнлъ
бутылку шампанскаго, которое толю доселЬ
было ему знакомо бол^Ье по слуху. Впно не-
сколько зашумЬло въ головЬ, и опъ вышелъ
на улицу живо1'(, бойкИ'г, но русскому выралсе-
нш — «черту не братъ» Прошелся по тро-
туару гоголемъ, наводя на всЬхъ лорнетъ.
На мосту заметплъ онъ своего прежняго про-
фессора и шмыгнулъ лихо мимо него, какъ
будто бы не зам-Ьтивъ его вовсе, такъ что
остолбонЬ1!ш1и профессоръ до.тго еще стоялъ
неподвижно на мосту, п.зобразивт вонросп-
тельныи знакъ на лпц4 ссоомъ.
Вс'Ь вещп и все, что ни было: стапокъ,
холсты, картины, были въ тотъ жо вечеръ
перевезены на великолепную квартиру. Онъ
разставилъ, что было получше, на вндныя
м'Ьста, что похулсе— забросплъ въ уголъ, п
расхалсивалъ но велнколЬпнымъ комнатамъ,
безирестанно поглядывая въ зеркала. Въ
душе его возродилось желанье непреобори-
мое схватить славу сей же часъ за хвостъ и
показать ссбясвЬту. Улсечудплись ему крики:
«Чартковъ, Чартковъ! Впд;ии ли вы картину
Чарткова? Какая быстрая кисть у Чарткова!
Какой сильный талантъ у Чарткова!» Онъ
ходилъ въ восторпсснномъ состоянии у себя
по комнатЬ п уносился ппвесть куда. Па
другой л:о день, взявшп десягокъ червонцевъ,
отправился онъ къ одному издателю ходячей
газеты, прося великодушной помощи; былъ
П1»п!1ятъ раду1пно лсурпалпстом ь, назвавшпмъ
его тотъ лсо часъ «почтонпЬйипй», пожавшпмъ
ому обе РУ1СН, разсп[10спвшимъ подробно объ
имени, отчестве, мЬсте лгитольстпа, и на дру-
гой же день появилась въ газете, вслЬдъ за
объивлегпимъ о ногшпзобретенпыхъ с;иьиых7>
свечахъ, статья съ такнмь заглав1емъ «О
неооыкнооенкыхь талантахъ Чарткова».
«Спешимъ об1л1Доппь образонаиныхъ лшто-
лой столицы прекрасмымъ, молено сказать, по
псехъ отношен1яхь ир1обретои1емъ. ВсЬ со-
гласии пъ ТОМ!., что у масъ есть много пре-
красиейнгпхъ фн.н'ппомт ц прокрагмейшихъ
лицъ; ноне ^'ылоди снхъ поръ сродства пере-
дать ихъ на чудотворный холсгь, для иередачп
потомству, хеперь недостатокъ этотъ попол-
ненъ: отыскался художникъ, соедпняющ1й въ
себе все, что нужно. Теперь красавица молсетъ
быть уверена, что она будетъ передана со
всей грац1ей своей красоты, воздушной, лег-
кой, очаровательной, пр1ятцой, чудесной, по-
добной мотылькамь, порхающпмъ по весен-
нпмъ цветкамъ. Почтен 1[ыи отецъ семейства
увпдптъ себя окру;ксннымъ всей своей семьей.
Купецъ, воннъ, гралсданннъ, государственный
мужъ — всяк1й съ новой ревностью будетъ
продолисагь свое поприще. Спешите, спешите,
заходите съ гулянья, съ прогулки, предпри-
нятой къ прхятелю, къ кузине, въ блестящей
магазннъ, сиешпте, откуда бы нн было. Волн-
коленная мастерская худолсника (Невск1й
проспектъ, такой-то номоръ) уставлена вся
портретами его кисти, достойной Ваидпковъ
и Тнцхаповъ. Не знаешь, чему удивляться:
в4рностн ли и сходству съ оригиналами, или
необыкновенной яркости и свелсести кнстп.
Хвала вамъ, художникъ! вы вынули счастливый
билстъ пзъ лотереи. Виватъ, Андрей Петре
впчъ! (л;урналпстъ, какъ видно, любплъ фа-
мильярность). Прославляйте себя и насъ. Мы
умеемъ ценить васъ. Всеобщее стечоше, а
вместе съ темъ н деньги, — хотя пекоторыг
нзъ нашей лее братьи, л:уриа.тистовъ, и возста-
ютъ иротивт. ипхъ, — будутъ намъ наградою:).
Съ тайпымъ удовольств1емъ прочита-тъ ху-
до;кникъ это объявлеи1е; лпцо его прос1яло.
О немъ заговорили печатпо — это было для
него новостью: несколько разъ поречитыв;и ь
онъ строки. Сравнеп1о съ ]Зандпкомъ и Тиц1а-
помъ ему сильно польстило. Фраза: «Впвать.
Андрей Потровпчъ!» та1ел;е очень понравилась:
печатпымъ образомъ называютъ его по нмени
н по отчеству — честь, доныне ему совершении
неизвестная. Онт> начгиъ ходить скоро пе1
комнате, ерошить себе волосы, то садился въ
кресла, то вскакнвштъ съ нихъ и садился на
диванъ, представля иоминутно. какъ опь
будетъ принимать посетителей и посетптел!-
ннцъ, подходплъ къ холсту п производил:
надъ нимъ лихую замашку кисти, пробуя со-
общить гращозныя движенш руке.
На другой деиь 1)а.!ДХ1ся колокольчпкъ у
дверей его; онъ побе;к1иъ отпо1)Ять. Воиы»
дама, сонровол;дагмая лакоемъ въ лнпрон-
ной ншнолн на мЬху, н вместе съ дамой во-
шла молоденькая весом иадцатолЬтняя девнц!.
дочь ся.
«Вы мсьё Чарткоиъ?» сказала дама.
Худолсинкъ иошопился.
«Обь васъ столько пн1нуть; папш нортреть!.
говорятъ. ве||.\ъ соворшенства». Ск;1;1аии1.;
это, дама напанпла на гл;иъ спой ло1)И(>тъ 11
побГ,Ж1иа быстро осматривать стены, на кс-
торыхъ ничего но бы.ю. «Л пК л.о мамы
портреты?»

413
Ц О В * С т н.
414
«Вынеслп», сказалъ художникъ, несколько
см-Ьшавшись: «я только-что пере'Ьхалъ на эту
квартиру, такъ они еще въ дорогЬ... не до-
'1;х1и1П».
«Вы были въ Птал1ц? сказала дама, наводя
на него лорнетъ, не найдя ничего другого,
на что бы можно было навесть его.
«Н'йтъ, я не былъ, но хот'Ьлъ быть... Впро-
чемъ, теперь покам^стъ я отложилъ... Вотъ
кресла-съ; вы усталп?..»
«Благодарю, я спдЬла долго въ карет'Ь. А,
вонъ, накопецъ, впжу вашу работу!» сказала
дама, поб'Ьжавъ къ супротивной ст-Ьн-Ь п наводя
лорнетъ на стоявш1е на полу его этюды, про-
граммы, перспективы и портреты. С'езЬ сЬаг-
тапЬ, Ъ18о! Ь18е, уепег 1с1. Комната во вкусЬ
Теньера. Впдпшь? безнорядокъ, безпорядокъ,
столъ, на немъ бюстъ, рука, палитра; вонъ
пыль... видишь, какъ пыль нарисована! С'ез!^
сЬагшаии А вонъ па другомъ холст* женп1;пна,
моющая лицо — ^ие11е^оИе й^'иге! Ахъ, мулш-
чокъ! Ызе, Ь1зе!мужичокъвъ русской рубашке!
смотри: мужпчокъ! Такъ вы занимаетесь не
одними только портретами?»
«О, это вздоръ... такъ, шалилъ... этюды...»
«Скажите, какого вы мн'Ьшя насчетъ нын-Ьш-
пихъ портретистовъ'? Не правда ли, теперь
н'Ьтъ такихъ, какъ былъ Тиц1анъ? Н'Ьтъ той
силы въ колорит!), Н'Ьтъ той... какъ жа.11Ь, что
я не могу вамъ выразить по-русски (дама была
любительница живоипси и об'Ьгала съ лорпе-
томъ всЬ галлереи въ Итал1п). Однако, мсье
Ноль... ахъ, какъ онъ пишетъ! какая необыкно-
венная кисть! Я нахожу, что у него далее
больше выражен1я въ лицахъ, нежели у Ти-
циана. Вы не знаете мсье Ноля?»
«Кто этотъ Ноль?» спросилъ художникъ.
«Мсье Ноль. Ахъ, какой талантъ! онъ на-
ппса.1ъ съ нея портретъ, когда ей было только
дв'Ьнадцать л-Ьтъ. Нужно, чтобы вы ненре-
м'Ьнно у насъбылп. Ызе, ты ему покажи свой
;1льбомъ. Вы знаете, что мы нр1'Ьхали съ т'Ьмъ,
чтобы вы сей-же чась начали съ нея пор-
третъ».
«Какъ же, я готовъ с1ю минуту». И въодно
мгновенье придвинулъ онъ станокъ съ гото-
вымъ холстомъ, взялъ въ руки палитру, впе-
рилъ глаза въ бл'Ьдное личико дочери. Если
бы онъ былъ знатокъ челов1;ческо11 природы,
онъ прочелъ бы па пемъ въ одну минуту на-
чато ребяческой страсти къ баламъ, начало
тоски и жалобъна длинноту времеии до обЬда
и поел* об'Ьда, желанья побегать въ новомъ
плать'Ь на гуляиьяхъ, тяжелые сл'Ьды безуча-
стнаго прилвжап1я къ разнымъ искусствамъ,
впушаемаго мате1)ью для возвым1ен1я души и
ЧуВСТВЪ. Но художникъ ВИДЪЛЪ 1!Ъ этомъ П'!',;!:-
номъ личик'Ь одну только заманчивую дли
кисти, почти фарфоровую прозрачность тЬла,
увлекательную легкую томность, топкую св1-,т-
лую шейку и аристократическую легкость
стана. И уже заран-Ье готовился торжество-
вать, показать легкость и блескъ своей кисти,
им'Ьвшей доселе д^ло только съ жесткими
чертами грубыхъ моделей, съ строгими анти-
ками и коп1ями кое-какнхъ класспческихъ ма-
стеровъ. Онъ уже представлялъ себ* въ мы-
сляхъ, какъ выйдетъ это легонькое личико.
«Зиаете ли?» сказала дама съ н-Ьсколько
даже трогательпымъ выражен1емъ лица: «я бы
хот4ла... на ней теперь платье; я бы, при-
знаюсь, не хотЬла, чтобы она была въ платье,
къ которому мы.такъ привыкли: я бы хотела,
чтобы она была од'Ьта просто и спдЬла бы въ
т'Ьии зелени, въ виду какпхъ нпбудь полей,
чтобы стада вдали, или роща... чтобы неза-
метно было, что она ^детъ куда-нибудь на
балъ или модный вечеръ. Наши балы, при-
знаюсь, такъ убиваютъ душу, такъ умерщ-
вляютъ остатки чувствъ... Простоты, нони-
маоте, чтобы было больше». (Увы! на лицахъ
и матушки, и дочери написано было, что он!;
до того исплясались на балахъ, что об* сде-
лались чуть не восковыми).
Чартковъ принялся за д'Ьло, усадилъ ори-
гиналъ, сообразилъ несколько все это въ го-
лов*; провелъ но воздуху кистью, мысленно
устанавливая пункты; прпщурп,11Ъ несколько
глазъ, подался назадъ, взглянулъ издали, и
въ одинъ часъ началъ и кончилъ подмалевку.
Довольный ею, онъ принялся уже писать; ра-
бота его завлекла; уже онъ позабыдъ все,
позабы.1Ъ даже, что находится въ присутствхи
аристократическихъ дамъ, началъ далее выка-
зывать иногда кое-как1я художццческ1я ухват-
ки, произнося вслухъ разные звуки, време-
нами подц'Ьвая, какъ случается съ художни-
комъ, иогрулгеннымъ всею душою въ свое
д'Ьло. Безъ всякой церемонхн, однимъ дви-
женьемъ кисти, заставлялъ онъ оригиналъ под-
нимать голову, который, накопецъ, началъ
сильно вертеться и выра^кать совершенную
усталость.
«Довольно, на первый разъ довольно», ска-
зала дама.
«Еще немножко», говорплъ позабывш1Йся
художникъ.
«Нетъ, нора! Ызе, три часа!» сказала она,
вынимая маленькие часы, висевиие на золотой
цени у ея кушака, и вскрикнула: «Ахъ, какъ
поздно!»
«Минуточку только!» говорилъ Чартковъ
нростодугапымъ и просящимъ голосомъ ре-
бенка.
Но дама, калсется, совсемъ не была распо-
лолсопа угождать на этотъ разъ его худолсе-
ствоннымъ нотребностямъ и обещала, вместо
того, просидеть въ другой разъ долее.
«Это, однаколсъ, досадно», подумалъ про
себя Чартковъ: «рука только-что расходи-

415
С0Чи11ЕЯ1Я Н. Е. ГОГОЛЯ.
416
лась». И Еспомпплъ онъ, что его ппкто не
перебивалъ и не останавлнвалъ, когда онъ ра-
боталъ въ своей мастерской на Васнлъевскомъ
остров4; Никита, быва-10, снд'Ьлъ не ворох-
нувшись па одиомъ мЬстЬ — нишп съ него,
сколько угодно; онъ даже засыпалъ въ зака-
занномъ ему ноложешн. II, недовольный, по-
ложилъ онъ свою кисть и палитру на стулъ
и остановился смутио предъ холстОхМъ.
Комплпментъ, сказанный светской дамой,
иробуднлъ его пзъ усыплешя. Онъ бросился
быстро къ дверямъ провожать ихъ; па л'Ь-
стницЬ получплъ приглашен1е бывать, прптти
на следующей нед^лЪ обЬдать, н съ веселымъ
видомъ возвратился къ себ1. въ комнату. Арн-
сток11атпческая дама совершенно очаровала
его. До снхъ поръ оиъ гляд'Ьлъ па подобный
существа, какъ на что-то недоступное, — ко-
торыя рождены только для того, чтобы про-
нестись въ великолепной коляск* съ ливрей-
ными лакеями и щогольскпмъ кучеромъ и бро-
сить равнодушный взглядъ на бредущаго п1;ш-
комъ въ небогатомъ плащишке челов4ка. И
вдругь теперь одно изъ этнхъ существъ вошло
къ нему въ комнату; онъ пишетъ портретъ,
приглашепъ на обЪдъ въ аристократическ1й
домъ. Довольство овладело имъ необыкновен-
ное; онъ бы.чъ упоенъ совершенно и награ-
дилъ себя за это славныыъ об1;домъ, вечер-
нимъ спектаклсмъ, и опять проЬхался въ ка-
рет! по городу безъ всякой нужды.
Во ВС* эти дни обычпая работа ему не шла
вовсе на умъ. Онъ только приготовлялся и
ждалъ минуты, когда ра.эдастся звонокъ. На-
конецъ, аристократическая дама п1(11-.хала
ЕмЬст* съ СВОРЮ бледненькою дочерью. Онъ
усадплъ ихъ, придвнпулъ холстъ, уже съ лов-
костью и претенз1ями па свЬтсюя замашки, и
стадъ писать. Солнечный день и ясное освФ,-
щеп1е много помогли ему. Опъ увид-Ьлъ въ
легопькомъ своемъ оригиншЬ много такого,
что, бьшъ уловлено и передано на полотно,
могл(1 п]1ид;1ть высокое достоинство портрету;
увид'Ьлъ, что можно сдЬлать кое-что особен-
ное, если выполиить все въ такой окоичеп-
ности, въ какой теперь представилась ему
натура. Сердце его нач;ио да;ке слегка тре-
петать, когда опъ почувствовалъ, что выра-
знтъ то, чего еще не заметили друпе. Работа
заняла его всего; весь пог{1узился опъ въ
кисть, позабывъ опять объ аристок11атиче-
скомъ ир(1Мсхож.аеп1и оригина-та. Съ занимав-
шимся дихаи1<мъ видЬлъ, какъ выходили у
него легкЫ Ч(111'и1 и г»то почти прозрачное, п-Ьл;-
иоет+.ло семиадц1»1'ил1.тией дЬвушки. Оиъ ло-
внлъ вс]1к1й огтЬиокъ, легкую иселтипну, едва
заметную голубизну пидъ глп:!Г1Ии, и уже гото-
вился даж'" схватить неС>ольп1с/й н[>ыии1кь,
вискочивийй на лбу, какъ вдругь услынииъ
палъ собою голосъ мате11и: «Ахъ, зач^мъ это?
это не нужно», говорила дама: « у васъ тоже...
вотъ, въ некоторыхъ м4стахъ... какъ будто
бы несколько желто, и вотъ здесь совершенно,
какъ темныя пятнышки». Художникъ ста.тъ
изъяснять, что эти-то пятнышки п желтизна
именно разыгрываются хорошо, что они си-
ставляютъ пр1итные и легк1е тоны лица. Но
ему отвечали, что они не составятъ никакихъ
тоновъ и совсемъ не разыгрываются, и что
это ему только такъ кажется. «Но позвольте
здесь, въ одномъ только месте, тронуть пе-
множко желтенькой краской», сказалъ про-
стодушно художникъ. Но этого-то ему и не
позволили. Объявлено было, что Ь1йе только
сегодня немножко не расположена, а что лсел-
тнзны въ ней никакой не бываетъ, и лицо ея
ио1«1;каетъ особенно свежестью краски. ( 'ъ
грустью принялся онъ изглаживать то, чтс/
кисть его заставила выступить на полотно.
Исчезло много почти незаметныхъ чертъ, а
вместе съ ними исчезло отчасти и сходство.
Онъ безчувственно сталъ сообщать ему тотъ
общ1й колоритъ, который дается наизусть и
обращаетъ даже лица, взятыя съ натуры, въ
как1я-то холодно-идеа.чьныя, виднмыя на уче-
ническнхъ нрограммахъ. Но дама была до-
вольна темъ, что обидный колоритъ былъ
изгнанъ вовсе. Она изъявила только удив.1е-
н1е, что работа идетъ такъ долго, и приба-
вила, что слышала, будто опъ въ два сеанса
окапчпваетъ совершенно портретъ. Худож-
нпкь ничего не нашелся иа это отвечать. Дамы
поднялись и собирались выйти. Онъ поло;килъ-
кпсть, проводилъ ихъ до дверей и после того
долго оставался смутнымъ на одномъ и томъ-
же месте, передъ своимъ портретомъ.
Онъ гляделъ на него глуно, а въ голове
его между темъ носились те легк1я женствен-
ный черты, те оттенки и воздушные тоны,
нмъ подмечен ные, которые уничтожила бе;-
жалостно его кисть. Будучи весь нолоиъ ими,
онт. отставнлъ нортретъ въ сторону и оты-
скалъ у себя где-то заброшенную головку
Психеи, 1:оторую когда-то давно и эскизно
набросалъ на полотно. Это было личико, ловко
паписанное, но совершенно иде;иьное, холод-
ное, состоявшее изь одиехъ общихъ чертъ,
не П1)ипявше(' живого тЬла. Отъ нечего де-
лать, опт. теперь и11инялся проходить его,
припоминш! на немт. все, что случилось ему
подметить въ лице аристок11атичегкой пос!.-
тительнпцы. Уливлениыя имь черты, оттенки
и тоны здесь ложились въ томъ 0ЧИЩеИН(1М ь
виде, въ какчмь яил11ютсл они тогда, когда
художиикъ, иаглядевишсь па природу, уясе
отдюяется отт. нея и производитъ ей равное
соз.таи1е. Психея стала олшиать, и ("Дна скво-
зивнпи! мысль иаЧ1иа маЛ1>-пп-м:иу иолекатьсл
въ видимое т"Ьло. Тииъ лица молоденькой свет-
ской девицы невольно сообщился Нсихее, и

417
П О В Ъ С
416
чрезъ то иолучила она своеобразное выраже-
н1е, дающее право на назван1е истинно-орн-
гпна.1Ьнаго процзведен1я. Казалось, онъ вос-
пользовался, по частямъ и вмЬст4, вс4мъ, что
представилъ ему оригина.1Ъ, и привязался
совершенно къ своей работе. Въ продолжен1е
н'Ьсколькпхъ дней онъ былъ занять только ею.
И за этой самой работой засталъ его нрИздъ
знакомыхъ дамъ. Онъ не усп'Ьлъ снять со
станка картину. 06^ дамы издали радостный
крикъ изумлен1я и всплеснули руками.
«Ъ18е, Ызе! ахъ, какъ похоже! ЗирегЬе,
вирегЬе! Какъ хорошо вы вздума.11и, что од'Ьли
ее въ гречесшп костюмъ! Ахъ, какой сюр-
призъ!»
Худолснпкъ не зналъ, какъ вывести дамъ
изъ пр1ятнаго заблужден1я. Совестясь п но-
тупя голову, онъ пропзнесъ тихо: «Это Пси-
хея * .
«Въ вид1> Психеи? С'в81сЬа1-тап1», сказала
мать, улыбнувшись, при чемъ улыбнулась
также и дочь. «Не правда ли, Ыве, теб^ больше
всего идетъ быть изображенной въ вид'Ь
Психеи? ^ие11е 1с1ёе йёИс1еи8е! Но какая ра-
бота! это Корреджъ. Признаюсь, я читала и
слышала о васъ, по я не знала, что у васъ
такой талантъ. Н'Ьтъ, вы непременно должны
написать также и съ меня портретъ». ДамЪ,
какъ видно, хотЬлось тоже предстать въ виде
какой-нибудь Психеи.
«Что мн^ съ ними д4лать?» подумалъ худож-
никъ. «Если он4 сами того хотятъ, такъ пусть
Психея пойдетъ за то, что имъ хочется», и
нронзпесъвслухъ: «Потрудитесь еще немнож-
ко присесть: я кое-что немножко трону».
•Ахъ, я боюсь, чтобы вы какъ-нибудь не...
она такъ теперь похожа».
Но худол:нпкъ понялъ, что опасенья были
насчетъ желтизны, и успокоилъ ихъ, сказавъ,
что онъ только придастъ бол4е блеску и вы-
ран:ен1я глазамъ. А по справедливости, ему
было слишкомъ совестно и хотелось хотя
сколько-пибудь бол^е придать сходства съ
оригина.чомъ, дабы не укорнлъ его кто-ни-
будь въ решительномь безстыдств^. И точно,
черты бл'Ьдной девушки ста-1и, наконецъ, вы-
ходить ясн4е изъ облика Психеи.
«Довольно!» сказа.1а мать, начинавшая
бояться, чтобы сходство не нрпблизилось, иа-
конецъ, уже черезчуръ близко. Художпикъ
бы.чъ награжденъ вс4мъ: улыбкой, деньгами,
комплиментомъ, искрепин.мъ пожатьемъ руки,
приглашеньемъ на об'Ьды,^словомъ, получилъ
тысячу лестныхъ наградъ.
Портретъ ироизвелъ по городу шумъ. Дама
показала его пр1ятельницамъ: вс/Ь изумлялись
искусству, съ какимъ художникъ ум1.лъ со-
хранить сходство и вм^сч-Ь съ т1.мъ придать
красоту оригиналу. Последнее замЬчеио было,
разумеется, не безъ легкой краски зависти въ
Сочвяен|я Н. В. Гогола.
лиц-Ь. И художникъ вдругъ былъ осажденъ
р<1ботами. Каза.1ось, весь городъ хот1лъ у него
писаться. У дверей поминутно раздавался зво-
нокъ. Съ одной стороны, это могло быть хо-
рошо, представляя ему безкопечную практику
разнооираз1емъ, мно;кествомъ лицъ. Но, на
б-Ьду, это все быль народъ, съ которымъ было
трудно ладить, — народъ торопливый, занятый,
или же принадлежащш св4ту, стало-быть, еще
болЬе занятый, чемъвсяк1й другой, и потому
нетерпеливый до крайности. Со вс^хъ сто-
ронъ только требовали, чтобъ было хорошо
и скоро. Художникъ увид^лъ, что оканчивать
решительно было невозможно, что всо нужно
было заменить ловкостью и быстрой бой-
костью кисти, — схватывать одно только целое,
одно общее выраженье и не углубляться
кистью въ утонченный подробности, — однпмъ
словомъ, следить природу въ ея оконченностн
было решительно невозможно. Притомъ, нуж-
но прибавить, что у всехъ почти писавшихся
много было друтихъ притязанлй на разное.
Дамы требовали, чтобы препмущественно
только душа и характеръ изображались въ
портретахъ, чтобы остального иногда вовсе
не придерживаться, округлить все утлы,
облегчить все изъянцы, и даже, если мон;но,
избежать ихъ вовсе, — словомъ, чтобы на лицо
можно было засмотреться, если даже не со-
вершенно влюбиться. И вследствие этого, са-
дясь писаться, оне принимали иногда так1л
выралгенья, который приводили въ изу-
мленье художника: та старалась изобра-
зить въ лице своемъ меланхолш, другая
мечтательность, третья, во что бы то ни стало,
хотела уменьшить ротъ и сжимала его до
такой степени, что онъ обращался, наконецъ,
въ одну точку, не больше булавочной голов-
ки. И, несмотря на все это, требовали отъ
него сходства и непринужденной естествен-
ности. Мужчины тоже были ничемъ не лучше
дамъ: одинъ требовалъ себя изобразить въ
сильномъ энергпческомъ повороте головы;
другой съ поднятыми кверху вдохновенными
глазами; гвардейсшй поручпкъ требовалъ не-
пременно, чтобы въ глазахъ видонь быль
Марсъ; гр;1жданск1й чиновнпкъ норовилъ такъ,
чтобы побольше было прямоты и благородства
въ лице, и чтобы рука оперлась на кпнгу,
на которой бы четкими словами было напи-
сано: «Всегда стоялъ за правду». Сначала
художника бросали въ потъташя требованья:
все это нужно было сообразить, обдумать, а
мезкду темъ сроку давалось очень немного.
Наконецъ, онъ добрался, въ чемъ было дело,
и ужъ не затруднялся нисколько. Даже Н8Ъ
дъухъ, трехъ словъ смек;и1ъ вперодъ, кто
чемъ хо'гелъ изобразить себя. Кто хогЬль
Марса, онъ ему въ лицо совалъ Марса; кто
метилъ въ Байроны, онъ давалъ ему бай1)о-

419
С о Ч П Н Е Н I я Н. В. ГОГОЛЯ.
420
новское положенье и поворотъ. Корпнной ли,
Ундиной, Аспаз1ей лп желали быть дамы, онъ
съ большой охотой соглашался на все и при-
бавлялъ отъ себя уже всякому вдоволь бла-
гообраз1я, которое, какъ взвЬстно, нигд* не
подгадитъ, н за что иростягь иногда худож-
нику и самое несходство. Скоро онъ ужесамъ
началъ дивиться чудной быстроте и бойкости
своей кисти. А пнсавш1еся, само собою раз-
умеется, были въ восторге и провозглашали
его ген1емъ,
Чартковъ сд'Ьлался моднымъ живописцвмъ
во всЬхъ отношен1яхт.. Сталъ ездить на обЬ-
ды, сопровождать дамъ въ га.члереи и даже
на гулянья, щегольски од'Ьваться и утвер-
ждать гласно, что худол:чикъ долженъ принад-
лежать къ общестчу что нужно поддержать
это зван1е, что художники одЬваются какъ
санолснпки, не ум+лотъ прилично вести себя,
не соблюдаютъ высшаго тона н лишены вся-
кой образованности. Дома у себя, въ мастер-
ской, онъ завелъ опрятность и чистоту въ
высшей степени, опрод'Ьлилъ двухъ велпко-
Л'Ьиных': лакеевъ, заве.1ъ н],егольскихъ уче-
Еиковъ, переод'Ьвалсл несколько разъвъдень
въ разные утренн'ю костюмы, завивался; за-
нялся улучшон1еу.ь разныхъ манерт^, ст. ко-
торыми п])ииимать иосЬтнгелей, занялся укра-
шен1емъ вс1;.\1Н Бо.змол;ными средствами своей
наружности, чтобы нроизвести ею пр1ятное
впечатл'1лпе на дамъ; однпмъ словомъ, скоро
нельзя было въ пемъ вовсе узнать того скром-
наго художника, который работалъ когда-то
незамЬтно въ своей лачул:кЬ на Васильев-
скомъ островЬ. Объ художникахъ и объ пс-
кусств^ 01Г1, изъяснялся теперь р |13ко: утвор-
ждалъ, что прежнпмъ художпикамъ уже че-
резчуръ много приписано достоинства, что
всЬ они, до Рафаэля, писали не (|)игуры, а
селедки; что суи1,ествуегь только въ вообра-
жен1и разсматрнвателс!! мысль, будто бы вид-
но въ нпхъ присутств10 какой-то святости;
что самь Рафаиль да;ие пнеалъ не все хоро-
ши, и за многими нроизвсд'^н1ями его удер-
жа-чась только но иред;1Н11(» слава; что Ми-
кель-Лнжолъ хвастун'ь, потому что хотЬлъ
только похвастать 311ан1омъ анатом1и; что гра-
щозности въ пемъ н1,ть никакой, и что на-
стоящаго блеска силы кисти и колор1гга нужно
искать только тоиерь. т. нынГ.шпомъ вЬк'Ь.
Тутъ, натурально, новольиьпп. об])азомъ до-
ходило дЬл1* идосгбя. «НЬгь,я не понимаю»,
г<жорилъ онъ, <памр11;к(Ч11я другихъ сидЬть
в корп+.ть за трудомь: человЬкъ, который
копа<-т(Ш по пЬскольг^у мф.сяцсвъ падь парти-
пок», по мнЬ, т{)ужг'11пкь, а пе худол:пикъ; я
не нпв+.рю, чтобы вь номъ былъ талаигь;
гви1Й творип. си Ьло, быстро. — Поп. у меня»,
ГОВОрИЛЪ ОПЪ, 0браП1а11СЬ0бмКН0П{!ГПО къпо-
сЬт1гтолямъ: «этоп. ио]1Трегь я написалъ въ
два дня, эту головку въ одннъ день, это въ
Несколько часовъ, это въ часъ съ небольшимъ.
Н1;тъ, я... я, признаюсь, не признаю худо-
жествомъ того, что ленится строчка за строч-
кой; это ужъ ремесло, а нехудои;ество». Такъ
разсказывалъ онъ свопмъ посЬтителямъ, и
посетители дивились снл^ и бойкости его
кисти, издавали даже вос1аицан1я, услышавъ,
какъ быстро они производились, п потомъ
пересказывали друп. другу: «Это таланч-ъ,
это истинный талантъ! Посмотрите, какъ онъ
говорить, какъ блестятъ его глаза! II у а
^ие1^ие сЬозе (1'ех1гаог(1та1ге йапз 1ои1е за
й;?иге!»
Художнику было лестно слышать объ себ*
такхе слухи. Когда въ журнала.хъ появлялась
печатная хва-ча ему, онъ радовался, какъ ре-
бенокъ, хотя эта хвала была куплена имъ за
свои лее деньги. 1)иъ разносплъ такой печат-
ный листокъ возд!'. и, будто бы не нарочно,
показывалъ его знакомымъ и и}11ятелямъ. и
это его гЬшило до самой простодушной на-
ивности. Слава его росла, работы и зака;ш
увеличива-чпсь. Уже стали ему надоедать одни
и те лге портреты и лпца, которыхъ поло-
женья и обороты сделались ему заученными.
Уже безъ большой охоты онъ писалъ нхъ:
стараясь набросать только кое-какъ одну го-
лову, а остальное давалъ доканчивать учони-
камъ. Прежде о1гь, все-таки, иска-чъ дать ка-
кое-нибудь новое нололсен1е, поразить силою,
эф(()ектомъ. Тенорь и это становилось ему
скучно. Умъ уставалъ придумывать и обду-
мывать. Это было ему не въ .мочь, да и пекогда:
разс/Ьянная жизнь и общество, гдЬ онъ ста-
рался сыграть роль свЬтскаго человЬка,--всс
это уносило его далеко отъ труда и мысле11.
Кисть его хлад-Ьла и туи^ла, и онъ нечув-
ствительно за1и1ючился въ однообразный, опре-
делениыя, давно пзношеиныя формы. Одно-
образный, холодный, в+.чно прибранный и,
такъ-сказать, застегнутый лицачиновниковъ,
воонныхъ и штатскихъ, не много И1)едста-
вляли ноля для кисти: она позабывала и ве-
ликолепный драпи1)овки. и сильный ДВИЛ;('Н1Я.
и ст|)асти. О грунпахъ. о худ(1И{(<ственнои
драм!;, о высокой ел запязк!'. нечего было н
гово1»нть. Предъ пимъ были только ыупдиръ,
да ко|)сетъ, да фракъ, нредъ кото[)ыми чун-
ствус'гъ х(1Лодъ худсжншсъ и иадаегъ нсяко!'
•вообра^кен1е. Далее достоинствъсамыхъ обык
поненныхъ уи;|> не бьтло видно пь его прои:;-
воде1пяхъ, а М1;к,1у г1'.мъ они нее еихе расх<|-
дились, все еи1^ псиьзошиись славою, хот;'
истинные знатоки и художники только пожи-
мали плечами, глядя на послЬдн1я еп» рабо
ты. А некоторые, зна11ш1в Чп11Ткова прежде.
но могли ПОНЯТЬ, какъ могъ исчезнуть вь немъ
таланп., котораго признаки оказались уя;'
ярко въ Н)>мъ при сямомъ начале, и нанрасни

4:21
Ц О В Ъ С Т П.
422
стармнсь разгадать, какимъ образомъ можетъ
угаснуть дарование въ человЬк^, тогда какъ
онъ только-что достнгнулъ еще полнаго раз-
1;1:11Я вс'Ьхъ сплъ своихъ.
Но этпхъ толковъ не слышалъ упоенный
худол;п!1КЪ. Уже онъ начпналъ достигать по-
ры степенности ума и л'Ьтъ: сталъ толст1>т*
п видимо раздаваться въ шпрппу. Уже въ га-
зетахъ н журналахъ чпталъ онъ прплагатель-
ныя: «почтенный нашъ Андрей Петровпчъ,
заслуженный нашъ Андрей Петровпчъ». Уже
стали ему предлагать по служб* почетный
м'Ьста, приглашать на экзамены, въ комптеты.
Уже онъ начипалъ, какъ всегда случается въ
почтенныя л-Ьта, брать спльно сторону Рафаэ-
ля п старинныхъ художпиковъ, не потому,
что уб4д!1лся внолн* въ ихъ высокомъ до-
СТ0ППСТВ1;, но затЬмъ, чтобы колоть имп въ
глаза молодыхъ художпиковъ. Уже онъ начи-
палъ, по обычаю всЬхъ, вступающпхъ въ та-
к1я л'Ьта, укорять безъ изъят1явсю молодежь
въ безнравственности и дурномъ паправлен1и
духа. Улсе пачпналъ онъ верить, что все на
св'ЬтЬ делается просто, вдохновенья свыше
п4тъ, и все необходимо должно быть под-
вергнуто подъ одипъ стропи порядокъ акку-
ратности и одпообраз1я. Однимъ словомъ,
жизнь его уже коснулась т'Ьхъ л^тъ, когда
все, дышащее порывомъ, сжимается въ чело-
в^к*, когда могущественный смычекъ слабее
доходитъ до души и не обвивается пронзи-
тельными звуками около сердца, когда при-
косновенье красоты уже не превращаетъ д'Ьв-
ственныхъ снлъ въ огонь и пламя, но вс4
отгор-Ьвипя чувства становятся доступнее къ
звуку золота, вслушиваются внимательн'Ьп въ
его заманчивую музыку п мало-по-малу не-
чувствительно иозволяютъей совершенно усы-
пить себя. Слава не можетъ дать паслажден1я
тому, кто укралъ ее, а не заслужилъ: она
.производитъ постоянный трепетъ только въ
достоипомъ ея. И потому вс4 чувства и по-
рывы его обратились къ золоту. Золото сде-
лалось его страстью, идеаломъ, страхомъ,
наслажденьемъ, ц^лью. Пуки ассигна1цп ро-
сли въ сундукахъ, и, какъ всякш, кому до-
стается въ уд^Ьлъ этотъ страшный даръ, онъ
началъ становиться скучнымъ, недостуинымъ
ко всему, равнодушньшъ ко всему, кром* зо-
лота, безпричиннымъ скрягой, безпутнымъ
собпрателемъ, и улсе готовъ былъ обратиться
въ одно пзъ тЬхъ странныхъ существъ, ко-
торыхъ много попадается въ нашемъ без-
чувственномъ свЬт'Ь, на которыхъ съ ужасомъ
глядитъ исполненный жизни и сердца чоло-
в'Ькъ, которому кажутся они двплсущпмися
каменными гробами, съ мертвецомъ внутри,
вм1',сто сердца. Но одно собьпче сильно по-
трясло и разбудило весь его лспзненпый со-
ставъ.
Въ одипъ день увид'Ьлъ онъ на стол* своемъ
заппску, въ которой акаде111я художествъ про-
сила его, какъ достойнаго ея члена, пр1'Ьхать
дать суждеше свое о новомъ, ирисланномъ
изъ Итал1п, произведен1и усовершенствовав-
шагося тамъ русскаго худолснпка. Этотъ ху-
дожнпкъ былъ одинъ изъ нрел:пнхъ его то-
варищей, который отъ раннихъ л'Ьтъ носилъ
въ .себе страсть къ искусству, съ пламенной
душою труженика погрузился въ него всей
душою своей, оторвался отъ друзей, отъ род-
ныхъ, отъ мнлыхъ привычекъ и помчался
туда, гд*, въ впду прекраспыхънебесъ, спЬетъ
величавый разсаднпкъ пскусствъ, — въ тотъ
чудный Римъ, при имени котораго такъ полно
и сильно бьется пламенное сердце худолши-
ка. Тамъ, какъ отшельникъ, погрузился онъ
въ трудъ и въ неразвлекаемыя нпч^мъ за-
нят1я. Ему не было до того д^ла, толковали
ли о его характере, о его неум4ньи обра-
щаться съ людьми, о несоблюденш свЬтскпхъ
ирплпч1й, объ унпжен1п, которое онъ п])цч[1-
нялъ зван1ю художника своимъ скуднымъ,
нещегольскимъ нарядомъ. Ему не было нуж-
ды, сердилась ли или н-йтъ на него его братья.
Вс'Ьмъ иренебрегъ онъ, все отдалъ искусству.
Неутомимо иос^щалъ галлереи, по ц1;лымъ
часамъ застаива-лся передъ произведен1ямп
велпкпхъ мастеровъ, ловя и преследуя чуд-
ную кисть. Ничего онъ не оканчивалъ безъ
того, чтобы не поварить себя несколько разъ
съ сими великими учителями и чтобы не про-
честь въ ихъ создан1яхъ безмолвнаго и крас-
нор^Ьчиваго себе совета. Онъ не входилъ въ
шумныя беседы и споры; онъ не стоялъ ни
за пуристовъ, ни противъ пуристовъ. Онъ
равно всему отдавалъ долл:ную ему часть, из-
влекая изо всего только то, что было въ немъ
прекрасно, и, наконецъ, оставилъ себ'Ь въ
учители одного болсественнаго Рафаэля, — по-
добно, какъ велик1й поэтъ-художникъ, пере-
читавш1Й много всякнхъ творенш, исполнен-
ныхъ многихъ прелестей и величавыхъ кра-
сотъ, оставлялъ, наконецъ, себ4 настольного
книгой одну только Ил1аду Гомера, открывъ,
что въ ней все есть, чего хочешь, и н1^тъ ни-
чего, что бы не отразилось ул:е зд'Ьсь въ та-
комъ глубокомъ и великомъ совершенств'Ь.
И зато вьшесъ онъ изъ своей школы велича-
вую идею созданья, могучую красоту мысли,
высокую прелесть небесной кисти.
Вошедши въ залу, Чартковъ нашелъ уже
цЬлую огромпую толпу пос-Ьтителен, собрав-
шихся передъ картиною. Глубочайшее без-
молв1е, какое р'кдко бываетъ меисду много-
людными цЬиителями, иа этотъ ]1азъ царст-
вовало всюду. Опъ поспЬшилъ н])ииять зна-
чительную фпз1огном1|ознатока и приблизился
къ картпи*; но. Более, что онъ увидЬлъ!
Чистое, непорочное, прекрасное, какъ пе-

423
00ЧИНКН1Я н. в. гоголя.
4-24
«•Ьста, стояло предъ ннмъ пропзведен1в ху-
дожника. Скромно, божественно, невинно и
просто, какъ ген1й, возносилось оно надь
всЪмъ. Казалось, небесный фигуры, изуилен-
ныя столькими устремленными на нихъ взо-
рами, стыдливо опустили ирекрасныя ресни-
цы. Съ чувствомъ невольнаго пзумлен1я со-
зерцали знатоки новую, невиданную кисть.
Все тутъ, казалось, соединилось вм1.ст*: изу-
чеше Рафаэля, отраженное въ высокомь бла-
городстве положен1п, изучен1е Корредж1я,
дытавтее въ окончательномъ совершенств'Ь
кисти. Но властительней всего видна была
сила создан1я. уже заключенная въ душе
самого художника. Посл'Ьдн1й предмеп. въ
картине былъ нмъ проникнутъ; во всемъ по-
стигнуть закопъ и внутренняя сила; везде
улов.чена была эта плывучая округлость ли-
и1Й, заключенная въ природе, которую виднтъ
только одпнъ глазъ художника-создателя и
которая выходить углами у коп1Иста. Видно
было, какъ все. извлеченное изъ внешняго
и1ра, художникь заключилъ сперва себе въ
душу и уже оттуда, изъ душевнаго родника,
устремплъ его одной согласной, торжествен-
ной песнью. И стало ясно даже неиосвящен-
нымъ. какая неизмеримая пропасть суще-
гтвуеть между создан1емъ и простой коп1ей съ
природы. Почти невозможно было выразить
той необыкновенной тишины, которою не-
вольно были объяты все. вперив1П1е глаза на
картпиу — ни шелеста, ни звука; а ка11тпна
между темъ ежеминутно казалась вьпие и вы-
ше: светлей и чудесней отделялась ото всего
и вся превратилась, наконець, въ одинъ мнгъ,
плодь налетевшей съ пебесъ па художника
мысли, — мип,, къ которому вся жизнь чело-
веческая есть одно только приготовлен1е.
Невольный слезы готовы были покатиться по
лицамъ посетителей, окружившпхъ картину.
Казалось, все вкусы, все де113К1я, иоираииль-
ныя уклс)11е1пя вкуса слились въ какой-то
безмолвный гилнъ болгественному произве-
ден1ю.
Неподвижно, съ отверстымъ ртомь. стоялъ
Чартковъ прредъ ка|1ТИНою. и, наконець,
когда мал"-11о-малу посетители и знатоки за-
шумели и начали 1'азсу!кдать о достоинстве
ир(1и:ш<'де1пи. и когда, наконець. обратились
ки нему г|. просьбою обьявить св(1Н мысли,
опь пришелъ въ сеЛя; хотел!, примять 11ав-
иодушпый, (|б|,1кпов<'Мный видь, хо'гЬлъ ска-
ийт:. о6ыкпов<^пно(<, псиилое сужден1е зачер-
•твелыхь худо;книковъ, 1гь роде следуюп1аго:
♦ Да, конечно. п|1инда. нельзя отнять таланта
оп. худг>яспнка; 1'сть кпо-что; видно, что хо-
т+.ль онъ выра:1ить что-то; однаколсе. что ка-
сает'И до главнаг^)...» и нследъ за этим ь при-
бавить, разумеется. тяк1я похвалы, огь кото-
]'ыхь бы не поздоровилось никакому худож-
нику; хотелъ это сделать, но речь умерла на
устахь его, слезы и рыдан1я нест1)Опно вы-
рвались въ ответь, и онъ, какъ безумный, вы-
бежаль пзъ залы.
Съ минуту неподвижный и безчувственный
стоялъ онъ посреди своей великолепной мастер-
ской. Весь составь, вся жизнь его была раз-
бужена въ одно мгновеп1е. какъ будто мо-
лодость возвратилась къ нему, какъ будто
потухш1я искры таланта вспыхнули снова. Съ
очей его вдругъ слетела повязка. Боже! и
погубить такъ безжалостно дучш1е годы своей
юности, истребить, погасить искру огня, мо-
жеть-быть, теплипшагося въ груди, можетъ-
быть, развпвшагося бы теперь въ величп! и
красоте, можеп,-б1.ггь, такъ же исторгнувшаго
бы слезы изумлен1я и благодарности! II по-
губить все это, погубить безь всякой жалости!
Казалось, какъ будто въ эту минуту разомь
и вдругъ ожили въ душе его те напряжен1я
и порывы, кото1)ые некогда были ему знакомы.
Онъсхватплъ кисть и приблизился къ холсту.
Потъ усил1я проступилъ на его лице; весь
обратился онъ въ одно желап1е и загорелся
одною мыслью: ему хотелось изобразить от-
падшаго ангела. Эта идея была более всего
согласна съ состоян1емъ его души. Но, увы!
фигуры его, позы, группы, мысли ложились
принужденно п несвязно. Кисть его и вообра-
лсен1е слишкомъ уже заключились въ одну
мерку, и безспльный порыпъ преступить гра-
ницы и оковы, имъ сампмъ на себя наорошен-
ныя, уже отзывался неправильностью и ошиб-
кою Онъ препсУфегъ утомительную, длинную
лестницу постепенныхъ сведен1Й и первыхъ
основныхъ законовъ будущаго великаго. До-
сада его проникла. Онъвелелъ вынесть Н1н)чь
изъ своей мастерской все последп1я произ-
веден1Я, всебезжпзпенныя модныя картинки,
все портреты гусаровъ. дамь и статскихъ
совЬтниковь; заперся одинъ въ своей ком-
нате, не велель никого впускать, и весь по-
грузился въ работу. Какъ терпеливый юноша,
какъ учсникъ. сиделъонъ.засвопмъ трудом ь.
Но какъ безпои1адно-неблагодарно было все
то, что выходило изт.-иодъ его кисти! На
юшдомъ Н1агу онъ былъ останавливаем!, не-
знан1емъ самыхъ перионачальныхь стих1н;
прост(1Й пезначапий моханизмъ охлаждмлъ
весь порывъ и стоялъ неп('р<ч'кочимымъ по-
))01'омъ для вообран;ен1л. Кисть иеволыю (■бра-
талась къ затнерженнымъ формамъ. руки
складывались на одинъ заученный манеръ.
голова не смела сделать необыкновеннаго
поворота, даже самый складки плапл отзыва-
лисьвытве()Ж(11пымъи не хогЬли повиноваться
и драпироваться ма незнакомомь полоя;1мпи
г1.ла. II онь чувствовмь, онъ чувстнова.п. и
виделъ это самъ!
«Но точно ли былъ т меня талапть?» ска

425
повести.
426
залъ онъ наконецъ, «не обманулся ли я?> И,
произнесши эти слова, онъ подошелъ къ преж-
нимъ своимъ произведен1ямъ, которыя работа-
лнсь когда-то такъ чисто, такъ безкорыстно,
'гамъ, въ б'Ьдной лачужк4, на уединенноыъ
Васильевскомъ остров*, вдали людей, изоби-
Л1я и всякихъ прихотей. Онъ подошелъ теперь
къ нимъ и сталъ внимательно разсматривать
ихъ ВС*, и вм'Ьст'Ь съ ними стада представать
въ его памяти вся прежшш бедная лшзиь
его. «Да», проговорилъ онъ отч;1янно: «у
меня былъ талани,! Везд-Ь, на всомъ видны
его признаки и сл'Ьдгл...»
Онъ остановился и вдругъ затрясся всЬмъ
тЬломъ: глаза его встретились съ неподвижно-
вперившимися на него глазами. Это былъ тотъ
необыкновенный портретъ, который онъ ку-
пплъ на Щукиномъ двор*. Все время онъ
былъ закрытъ, загроможденъ другими карти-
нами и вовсе вышелъ у него изъ мыслей.
Теперь же, какъ нарочно, когда были выне-
сены всЬ модные портреты и картнны, на-
иолнявш1е мастерскую, опъ выглянулъ на-
верхъ вм*ст4 съ прелснпмн произведен1ями
его молодости. Какъ вспомиилъ онъ всю
странную его истор1ю, какъ вспомнилъ, что
н-Ькоторымъ образомъ онъ, этотъ странный
портретъ, былъ причиной его прввраш,енья,
что денежный кладъ, полученный имъ такимъ
чудеснымъ образомъ, родплъ въ немъ всъ
суетныя побужденья, погубивш1я его та-
лантъ, — почти бешенство готово было во-
рваться къ нему въ душу. Онъ въ ту-жъ минуту
вел^лъ вынести прочь ненавистный портретъ.
Но душевное волненье оттого не умирилось:
ВС* чувства и весь составъ были потрясены
до дна, и онъ узяалъ ту ужасную муку, кото-
рая, какъ поразительное ис1й1ючен1е, является
иногда въ природ*, когда таланть слабый си-
лится выказаться въ превышающемъ его раз-
мер* и не можетъ выказаться, — ту муку, ко-
торая въ юнош* рождаепа великое, но въ
перешедшемъ за грань мечтан1й обращается
въ безплодную жажду, — ту страшную муку,
которая д*лаетъ челов*ка способнымъ на
ужасныя злод*ян1я. Нмъ овлад*ла ужасная
зависть, зависть до б*шенства. Желчь про-
ступала у него на лиц*, когда онъ вид*лъ
произведен1е, носившее печать таланта. Онъ
скрежеталъ зубами и пожиралъ его взоромъ
василиска. Въ душ* его возродилось самое
адское нам*рен1е, какое когда-либо питалъ
челов*къ, и съ б*шеною силою бросился
онъ приводить его въ исполнен1е. Онъ началъ
скупать все лучшее, что только производило
художество. Купивши картину дорогою ц*ною,
осторожно приносилъ въ свою комнату и съ
б*шенствомъ тигра на нее кидался, рвалъ, раз-
рывалъ ее, изр*зывалъ въ куски и топталъ
ногами, сопровождая см*хомъ иаслаждом1я.
Безчисленныя собранный имъ богатства до-
ставляли ему ВС* средства удовлетворять
этому адскому желан1ю. Онъ развязалъ вс*
свои золотые м*шки и раскрылъ сундуки. Ни-
когда ни одно чудовище нев*жества не ис-
требило столько прекрасныхъ ироцзведен1й,
сколько истребилъ этотъ свир*иын мститель.
На вс*хъ аукцюнахъ, куда только показывался
онъ, ВСЯК1Й заран*е отчаивался въ прюбр*те-
ши художественнаго созданхя. Казалось, какъ
будто разги*ванное небо нарочно послало въ
мгръ этотъ ужасный бичъ, желая отнять у
него всю его гармон1ю. Эта ужасная страсть
набросила какой-то страшный колоритъ на
него: в*чная желчь присутствовала на лиц*
его. Хула на м1ръ и отрицание изображалось
само собой въ чертахъ его. Казалось, въ немъ
олицетворидся тотъ страшный деыонъ, кото-
раго идеально изобразилъ Пушкинъ. Кром*
ядовитаго слова и вЬчнаго порицанья, ничего
не произносили его уста. Подобно какой-то
гарп1и, попадался онъ на улиц*, и вс*, даже
знакомые, завидя его издали, старались увер-
нуться и изб*гнуть такой встр*чи, говоря,
что она достаточна отравить потомъ весь
день.
Къ счастхю м1ра и искусствъ, такая напря-
женная и насильственная жизнь не могла
долго продолжаться: разм*ръ страстей былъ
слишкомъ неправиденъ и колоссаленъ для
слабыхъ силъ ея. Прпнадки б*шенства и без-
ум1я начали оказываться чаще, и. наконецъ,
все это обратилось въ самую ужасную бол*знь.
Жестокая горячка, соединенная съ самою
быстрою чахоткою, овлад*ла имъ такъ сви-
р*по, что въ три дня оставалась отъ него
одна т*нь только. Къ этому присоединились
ВС* признаки безнадежнаго сумасшествия.
Иногда н*сколько челов*къ не могли удер-
жать его. Ему начани чудиться давно забытые,
живые глаза необыкновеннаго портрета, — и
тогда б*шенство его было ужасно. Вс* люди,
окружавшее его постель, казались ему ужас-
ными портретами. Портретъ двоился, чет-
верился въ его глазахъ; вс* ст*ны казались
ув*шаны портретами, вперившими въ него
свои неподвижные живые глаза; страшные
портреты гляд*ли съ потолка, съ полу; ком-
ната расширялась и продолжалась безконечно,
чтобы бол*е вм*стпть этихъ неподвпжныхъ
глазъ. Докторъ, принявш1й на себя обязан-
ность его пользовать и уже н*сколько на-
слышавшейся о странной его истореи, старался
вс*ми силами отыскать тайное отношенее ме-
жду грезивишмися ему привид*н1ями и про-
исшесгв1ями его жизни, но ничего не могъ
усп*ть. Больной ничего не понималъ и не
чувствовалъ, кролгЬ своихъ терзанхй, и из-
давалъ один ужасные войди и неионятныя
р*чн. Наконецъ, жизнь его прервалась въ

427
С0ЧПНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
428
посл'Ьднемъ, уже безгласномъ порыве стра-
дания. Трупъ его былъ страшенъ. Ничего тол;е
не ыоглп найти отъ огромныхъ его богатствъ;
но. увпд'Ьвшп пзр1;оанпые куски т'Ьхъ высо-
кпхъ произведепШ искусства, которыхъ ц4иа
иревышала з1илл1оны, иопялп ужасное пхъ
употреблен1е.
ЧАСТЬ П.
Мноя:ество каретъ, дрожекъ и колясокъ
стояло передъ подъкздомъ дома, въкоторомъ
производилась аукц10нпая продал{а вещей од-
ного изът11хъ богаты хъ любителей нскусствъ,
которые сладко продремали всю ясизнь свою,
погруженные въ зефиры и амуры, невинно
прослыли меценатами и простодушно издер-
жали для этого милл1оны, накопленные нхъ
основательными отцами, а часто далее соб-
ственными прежними трудамп. Такпхъ ме-
ценатовъ, какъ известно, теперь уже н'Ьтъ, и
нашъ ЮХ-и вЬкъ давно улсе пр1обр'Ьлъ скуч-
ную физюгпом1ю банкира, наслалсдающагося
своими милл1онамц только въ вид!! цифръ,
выставлиемыхъ на бума1'1;. Длинная зала была
наполнена самою пестрою толпою посетите-
лей, налет1;вн1ихъ, какъ хищныя нтицы, на
пеприбранное т11ло. Туть была ц^лая флотил1я
русскнхъ купцовъ изъ Гостинаго двора и далее
толкучаго рынка, въ сипихъ нЬмецкнхъ сюрту-
кахъ. Видъ нхъ н выраженье лицъ были здЬсь
какъ-то тверже, волыгЬе и не означались той
приторной услужливостью, которая такь вид-
на въ русскомъ кунц'Ь, когда онъ у себя въ
лавкЬ передъ покупщнкомъ. Тутъ оип вовсе
не чинились, несмотря на то, что въ .это!! же
за-ч'Ь находилось мнолсество т1',хъ аристокра-
товъ, иередъ кото))Ымп они въдругомъ ы'ЬстЬ
готовы были своими ноыонаыи смести иыль,
нанесенную своими же сапогами. ЗдЬсь они
были совершенно развязны, щупали безъ
деремон1н книги п картины, лселая узнать
доброту товара, н смЬло неребипали ц11пу,
набавляемую графами-знатоками. Зд'Ьсь были
МИ0Г1О необходимые посетители аукцюновъ,
постапопивш1е ка;кдый день бывать па номъ
вмЬсто завтрака; аристократы -знатоки, по-
читавиме обязанностью но упустить случая
умиол;ить свою коллекц1ю и не находивш1е
друго1'о заия11я огь 12 до 1 часа; наконец!.,
т1\ благородные господа, которыхъ платья и
карманы очень худы, которые являются ожо-
дневн(|б('зъ всякой ко|)ыстолюбивой ц|1ли,ио
единственно, чтобы погмотр1'>ть, ч'Ьмъ что
кончится, кто будоть давать больше, кто мень-
ше, кто кого П1'р|*бь1.'гь, и за к1;м1> что оста-
петсл. М||г)лс^ттно картипь было раз('|1)ога1ю
совс|>Ш1'ИНо бсп. всикпп. толку; 1Ъ ними были
П''р"м1.И1амм и мебели, и кинрисъ неизелямн
прежняго владетеля, можеп.-быгь, но нмЬв-
шаю вовсе похвальпаго любопытства нъ ннхъ
заглядывать. Кптайск!явазы, мраморный доски
для столовъ, новыя п старый мебели съ выгну-
тыми лин1ями, съ грцфамп. сфинксами и льви-
ными лапами, вызолоченныя и безъ позолоты
люстры, кенкеты, — все было навалено и во-
все не въ такомъ порядк*, какъ въ магазн-
пахъ. Все представляло какой-то хаосъ нс-
кусствъ. Вообще, ощущаемое нами чувство
при вид* аукцюна страшно; въ немъ все
отзывается ч1'>мъ-то похожнмъ на погребаль-
ную ироцесс1Ю. Залъ, въ которомъ онъ про-
изводится, всегда какъ-то ыраченъ; окна, за-
громолсденныя мебелями и картинами, скупо
изливаютъ св'Ьтъ; безмолвие, разлитое на
лицахъ, и ногребальиын голосъ аукц1оннста,
постукивающаго молоткомъ и отпЬвающаго
панихиду бЬднымъ, такъ странно встрЬтив-
шпмся здЬсь искусствамъ, — все это, кажется,
уснливаетъ еще болЬе странную пепр1ятность
впечатл'Ьн1я.
Аукц1оиъ, казалось, былъ въ саыомъ раз-
гаре. Ц'Ьлая толпа норядочныхъ людей, сдви-
нувшись вмЬстЬ, хлоиота.'га о чемъ-то напере-
рывъ. Со всЬхъ сторопъ раздававш1яся слова:
«рубль, рубль, рубль», не давалн времени
аукц10нисту повто1)5пъ надбавляемук! ц'Ьну,
которая улсе возросла вчетверо больше объ-
явленной. Обступившая толпа хлопотала изъ-
за портрета, который не могъ но остановить
вс'Ьхъ, им'Ьвн1Ихъ сколько-нибудь цонят1я въ
живописи. Высокая кисть худол;нпка выказы-
валась въ немъ очевидно, йортретъ, повпди-
мому, ул10 н'Ьсколько разъ былъ реставрнро-
ваиъ н ноновленъ. и представлялъ смуглыя
черты какого-то аз1атцавъширокомъплать-Ь,
съ необыкновоннымъ, страннымъ выр;\л:ень-
емъ въ лицЬ; но бо.тЬв всего обступивш1в
были иоралсеиы необыкновенной л;ивостью
глазъ. ЧЬмъ болЬе всматривались въ нихъ,
гЬмъ болЬе они, казалось, устремлялись кале-
дому внутрь. Ута странность, этотъ необыкно-
веиньй! фокусъ худоленика заняли вниманье
почти всЬхъ. Д1ного уже изъ состязавшихся
о немъ отступились, потону чтоцЬпу набили
неимов1'.1)11ую. Осталпсь только два извЬстные
аристократа, любители леивониси, но хотЬв-
нйе ни за что отказаться огь такого пр1обр-Ь-
топ1я. Они горячились и набили бы, вероятно,
цЬну до невозмолсности. 1'сли бы вдругь одннъ
изъ тутъ лее разсматрннавшихъ не произнесъ:
«Позвольте мн11 прекратить на время вашъ
споръ: я, молсотъ-быть, бол1,е, чЬмъ всяк1Й
другой. имЬю право на этогь нортреп!».
Слова эти нмигь обратили на него внпмаи!^
всЬхъ. ;.1то Г|ылъ ст1)0Й11ый человЬк'ь, л1.гъ
тридцати нити, съ длинными че11иымн куд-
рями. 11||1ятное лицо, исполтткю какой-
то свГ.тлой беззаботности, ноказыв;1ЛО душу,
чуждую всЬхъ гоыяпщхъ снЬтскихъ иотрясе-
И1й; въ нарндЬ его но бы.ю инкакнхъ при-

429
п о в Ъ С т и.
430
тязан1ц на моду: все показывало въ немъ арти-
ста. Это былъ, точно, художнпкъ Б., знае-
мый лпчио многими пзъ присутствовавшпхъ.
«Какъ ни странны вамъ покажутся слова
МОП», — продолжалъ онъ, видя устремившееся
на себя всеобп1,ее внпмаше, — «но, если вы
решитесь выслушать небольшую пстор1Ю. мо-
жетъ-быть, вы увидите, что я былъ въ ирав-Ь
произнести ихъ. Все меня ув+фяетъ, что пор-
третъ есть тотъ самый, котораго я ищу».
Весьма естественное любопытство загора-
лось ночти на лицахъ всЬхъ. и самъ аукщо-
нпстъ, разпнувъ ротъ, остановился съ под-
нятымъ въ рук* молоткомъ, приготовляясь
глушать. Въ начале разсказа мнопе обраш,а-
лись невольно глазами къ портрету, но потомъ
вс^ вперились въ одного разсказчика, по мърЬ
того, какъ разсказъ его становился занима-
тельн'Ьй.
«Вамъ известна та часть города, которую
называютъ Коломною» (такъ онъ началъ).
«Тутъ все не похоже на друпя части Петер-
бурга: тутъ не столица и не провпнхця; ка-
жется, слышишь, перейдя въ коломенск1я
улицы, какъ оставляютъ тебя всяк1я молодыя
желанья и порывы. Сюда не заходитъ буду-
щее, зд'Ьсь все тишина и отставка, — все, что
осЬло отъ столичнаго движенья. Сюда пере-
■Ьзжаютъ на житье отставные чиновники,
вдовы, небогатые люди, им'Ьющ1е пр1ятпое
знакомство съ сенатомъ и потому осудивш1е
себя зд'Ьсь почти на всю жизнь; выслужив-
ш1яся кухарки, толкающ1яся цйлъш день на
рынкахъ, болтающ1я вздоръ съ мужикомъ въ
мелочной лавкЬ и забнрающ1я каждый день
на пять копеекъ кофе да на четыре сахару,
и, наконецъ, весь тотъ разрядъ людей, кото-
рый можно назвать однимъ словомъ пегаель-
ный, — людей, которые съ своимъ платьемъ,
лнцомъ, волосами, глазами им-Ьготъ какую-то
мутную, пепельную нарулшость, какъ день,
когда н'Ьтъ на небЬ ни бури, ни солнца, а
бываетъ, просто, ни то, ни се: сЬется тумаиъ
и отнимаетъ всякую р'Ьзкость у предметовъ.
Сюда можно причислить отставныхъ теат-
ральныхъ капельдпнеровъ, отставныхъ титу-
лярныхъ сов'Ьтниковъ, отставныхъ питомцевъ
Марса съ выколотымъ глазомъ и раздутою
губою. Эти люди вовсе безстрастны: идутъ,
ни на что не обращая глазъ; молчатъ, ни о
чемъ не думая. Въ комнат* ихъ не много
добра, иногда просто штофъ чистой русской
водки, которую они однообразно сосутъ весь
день безъ всякаго спльнаго прилива къ го-
лове, возбуждаемаго сильнымъ ирхемомъ, ка-
кой обыкновенно любитъ задавать себ4 по
воскреснымъ днямъ молодой н4мецк1й реме-
сленникъ, этотъ студептъ Мещанской улицы,
одинъ влад'Ьюццй всЬмъ тротуаромъ, когда
время перешло за двенадцать часовъ ночи.
«Жизнь въ Коломн'Ь страхъ уединенна:
р4дко покажется карета, кром* развй той,
въ которой 'Ьздятъ актеры, котор11я громомъ,
звономъ и брякапьемъ своимъ одна смущаетъ
всеобщую тишину. Тутъ все иЬшеходы: из-
возчикъ весьма часто безъ седока плетется,
таща с'Ьно для бородатой лошаденки своей.
Квартиру можно сыскать за пять рублей въ
м^сяцъ, далее съ кофеемъ поутру. Вдовы, по-
лучающ1я пенс1онъ, тутъ самыя аристократи-
чесшя фамил1и; он'Ь ведутъ себя хорошо, ме-
ТуТЪ чисто свою комнату, ТОЛКуЮТЪ съ Ир1Я-
тельницами о дороговизн* говядины и капу-
сты; при нпхъ часто бываетъ молоденькая
дочь, молчаливое, безгласное, иногда мило-
видное существо, гадкая собаченка и стЬнные
часы съ печально-постукиваюшдмъ маятни-
комъ. Потомъ сл'Ьдуютъ актеры, которымъ жа-
лованье не позволяетъ выехать изъ Коломны,
народъ свободный, какъ вс4 артисты, живу-
щее для нас1азкден1я. Они, сидя въ халатахъ,
чинятъ нистолетъ, клеятъ изъ картона всяыя
вещицы, полезный для дома, играютъ съ при-
шедшимъ пр1ятелемъ въ шашки и карты, н
такъ проводятъ утро, д'Ьдая почти то же вве-
черу, съ присоединен1емъ кое-когда пунша.
Поел* этпхъ тузовъ и аристократства Коломны
сл^дуетъ необыкновенная дробь и мелочь.
Ихъ такъ же трудно поименовать, какъ исчи-
слить то множество насЬкомыхъ, которое за-
рождается въ старомъ уксус*. Тутъ есть ста-
рухи, которыя молятся; старухи, которыя
пьяиствуютъ; старухи, которыя и мо.тятся,
и пьяиствуютъ вн'Ьст*; старухи, которыя пе-
ребиваются непостилсимыми средствами: какъ
муравьи таскаютъ съ собою старое тряпье и
белье отъ Калинкина моста до толкучаго
рынка, съ т'Ьмъ, чтобы продать его тамъ за пят-
надцать кои*екъ; словомъ, чисто самый не-
счастный осадокъ человечества, которому бы
ни одинъ благодетельный политичесшй эко-
номъ не нашелъ средствъ улучшить состоян1е.
«Я для того привелъ ихъ, чтобы показать
вамъ, какъ часто этотъ народъ находится въ
необходимости искать одной только внезап-
ной, временной помощи, прибегать къ зай-
мамъ, и тогда поселяются ыенсду ними особаго
рода ростовщики, снабжающее небольшими
суммами иодъ заклады и за большее проценты.
Эти иебольшхе ростовщики бываютъ въ не-
сколько разъ безчувственней всякихъ боль-
шихъ, иотому что возникаютъ среди бедности
и ярко выказываемыхъ нпщенскихъ лохмо-
тьевъ, которыхъ не видптъ богатый ростов-
щикъ, имеюшдй дело только съ нр1езл:аю-
щими въ каретахъ. И потому улсе слишкомъ
рано умираетъвъдушахъ ихъ всякое чувство
человечества. Мелсду такими ростовщпка.'ш
былъ одинъ.,, но не мешаетъ вамъ сказать,
что происшеств1е, о которомъ я принялся

4.';1
С0ЧИНЕН1Я Я. В. ГОГОЛЯ.
432
разсказывать, относится къ прошедшему в-Ьку,
именно къ царствованию покойной госуда-
рыни Екатерины Второй. Вы можете сами
понять, что самый вид7> Коломны и жп.знь
внутрп ея должны былп значительно пзи11-
ннться. Итакъ, м<^жду ростовщиками былъ
одпнъ — суш;ество во вс1',хъ отношен1яхъ не-
обыкновенное, поселившееся уже давно въ
этой части города. Ояъ ходплъ въ шпрокомъ
аз1атскомъ нарядЬ; темная краска лица ука-
зывала на южное его происхожден1е; но какой
именно б[.тлъ онъ наши— инд'Ьецъ. грекъ. пер-
с1янипъ — объ .чтомъ япкто не могъ сказать
нав-Ьрно. Высок1й, почти необыкновенный
ростъ, смуглое, тощее, запаленное лицо и
какой-то непостижимо-страшный цв^тъ его,
больш1е. необыкновеннаго огня глаза, на-
виснувш1я густыя брови отличали его сильно
и рйзко отъ вс/Ьхъ пепельиыхъ жителей сто-
лицы. Самое жилище его но похоже было на
проч1е ыален1>к1е деревянные домики. Это
было каменное строеп1е въ род'Ь тЬхъ, кото-
рыя когда-то настроили вдоволь генуэзск1е
купцы, съ неправильными, перавной вели-
чины окнами, съ железными ставнями и за-
совами, Этотъ ростовщикъ отличался отъ дру-
гихъ ростовщиковъ уже т1>мъ. что могъ снаб-
дить какою угодно суммою всЬхъ, начнпая отъ
нищей-старухи до расточптельнаго прпдвор-
наго вельможи. Предъ домомъ его показыва-
лись часто самые блестящ1е .чкипалсн. пзъ
оконъ которыхъ иногда гляд+.ла голова ро-
скошной светской дамы. Молва, по обыкнове-
Н1Ю разнесла, что железные сундуки его полны
безъ счету денегъ. драгоценностей, брнльяп-
товъ и всякихъ залоговъ. но что.однакоже.онъ
вовсе не имелъ той корысти, какая свой-
ственна другимъ ростовщикамъ. Онъ дапалъ
деньги охотно, распред1'.ляя, казалось, весьма
выгодно сроки илатежо!!; ни кпкими-то стран-
ными ариеметическими выкладками заста-
влялъ ихъ восходить до нопомЬрныхъ про-
центовъ. Такъ, по крайней м1.р1'., говорила
молва. Но чтб странн-Ье всего п что не могло
не поразит!, многихъ, — это была странная
судьба вс'Ьхъ тГ.хъ. которые получали отъ
него деньги; пс1-. опп окянчипплп лптзиь ие-
счагтпымъ пбразомъ. Пылп ли это просто
людское мн1.и1е. пол1,пые оуев!.11Иые толки.
или съ умысломъ рагпущенпые слухи— зто
осталось неизвФ.стно. Но несколько прим-Ь-
ровъ. случнпгпихгя пъ пепродоллснтельное
вр'^мя предъ глазами всЬхъ. былп живы и
разительны.
«Изъ среды тогдатмяго аристократства
скоро обратплъ па себя глаза юпопь1 лучшей
фамнлп!. отличимш1йгл уже въ молодмх7. л1.-
тахъ па государгтвоппомъ попри1п1-., жарк111
почитатель п'-его истиннпго. нозвыпк-ппаго,
ревнитель всего, что породило искусство и
умъчеловйгса.проро?нвш1н въ себЬ мецената.
Скоро онъ былъ достойно отличенъ самой го-
сударыней, вверившей ему значительное
мЬсто, совершенно согласное съ собственными
его требованиями. — -м^Ьсто, гдЬ онъ могъ много
произвести для наукъ п вообще для добра.
Молодой вельможа окружнлъ себя художяи-
ками, постами, учеными. Ему хотелось всему
дать работу, все поощрить. Онъ предиринялъ
на собственный счетъ множество полезныхъ
издан1Й, надавалъ множество заказовъ. объ-
яви.лъ поощрительные призы, издержалъ на
это кучп денегъ и, наконецъ. разстроился. Но,
полный великодушиаго двнжен1я, онъ не хо-
тЬлъ отстать отъ своего д1;ла. искалъ ве.зд*
занять и, наконецъ, обратился къ изв1>стноиу
ростовщику. Сд'Ьлавшп значительный заемъ
у него, .этотъ челов1^къ въ непродоляси тель-
ное время пзм'Ьнился совершенно: сталъ го-
нитеяемъ. иреслЬдователемъ ра,звивающагося
ума и таланта. Во вс11хъ сочпнен1яхъ сталъ
впд+.ть дурную сторону, толковать криво вся-
кое слово. Тогда на бЬду случилась француз-
ская революц1я. Это послужило ему вдругъ
оруд1емъ для всЬхъ возможныхъ гадостей.
Онъ сталъ впд'Ьть во всемъ какое-то револю-
цюнное направлен1в, во все.чъ ему чудились
намеки. Онъ сдЬлался подозрительнымъ до
такой степени, что началъ, наконецъ. подо-
зревать самого себя, сталъ писать улсасные,
несправедливые доносы, надЬлалъ тьму не-
счастныхъ. Само собой разумеется, что так1е
поступки не могли не достигнуть, наконецъ,
престола. Велпкодупшая государыня ужасну-
лась и, полная благородства души, украшаю-
щаго венцепосцевъ. произнесла слова, кото-
рый хотя не могли перейти къ намъ во всей
точности, но глубою'й смыслъ ихъ впечатл Ьл(5я
въ сердцахъ многихъ. Государыня зам1'.тила.
что не подъ монарх пческимъ прапл^чпемъ
угнетаются высок1я. благородный движен1я
души, не тамъ презираются и преследуются
твореп1Я ума. поэзги и художествъ; что. на-
протпвъ. одни монархи бывали ихъ покро-
вителями; что Шекспиры, Мольоры процве-
тали подь ихъ великодушной защитой, между
темъ какъ Даптъ по могъ найти угла въ
своей республиканской родине; что истинные
ген1и вознпкаютъ во время блеска н могу-
щества государей и государстпъ. а не во
время безобразныхъ политическпхъ явлен1й
и терроризчовъ р>-спуб.|нканскихъ. которые
доселе не подарили М1ру ни одного поэта; что
нужно отличать ио:»тонъ-худоп:11иковъ. ибо
одпнъ только мнръ и п])екрасиу1<) тишину ииз-
во.гятъ они 1гь душу, а по волненье п ропотъ;
что учоныо. И0.1ТЫ и все ироизводптолп ис-
кусстпъ суть пор.11,1 п брильянты ВЪ импора-
торской короне; ими красуется и нолучаетл.
еще больш1й блескъ эпоха воликаго государя.

433
Н о в 'В с т и.
434
Слокомъ, государыня, пропзнестая эти слова,
была въ ту минуту божественно-прекрасна.
Я помню, что старики не могли объ этомъ
говорить безъ слезъ. Въ д'Ь.и'Ь всЬ приняли
учает1е. Къ чести нашей народной гордости
надобно заметить, что въ русскомъ еердц*
всегда обнтаетъ прекрасное чувство взять сто-
рону угнетеннаго. Обманувт1п доверенность
вельможа былъ наказанъ примерно и отста-
вленъ отъ м'Кста. Но наказан1е гораздо ужас-
н+.йшее чпталъ онъ на лпцахъ своихъ сооте-
чественнпковъ: это было рф.шительное и все-
общее презр'Ьше. Нельзя разсказать, какъ
страдала тщеславная душа: гордость, обману-
тое честолюб1е, разрушнвш1яся надежды — все
соединилось вм'Ьст'Ь, и въ припадкахъ страш-
наго безум1я и б4шенства прервалась его
жизнь.
«Другой разительный прим'Ьръ произошелъ
тоже въ виду вс'Ьхъ:изъ красавицъ, которыми
не б-Ёдна была тогда наша северная столица,
одна одержала решительное первенство надъ
всЬмп. Это было какое-то чудное сл1ян1е на-
шей скверной красоты съ красотой полудня —
брильянтъ, какой ионадается на св4т'Ь рЬдко.
Отедъ мой признавался, что никогда онъ не
видывалъ во всю жизнь свою ничего подоб-
наго. Все, казалось, въ ней соедини-тось: бо-
гатство, умъ и душевная прелесть. Искателей
была толпа, п въ числ* ихъ зам'Ьчательн'Ье
всЬхъ былъ князь Р., благороднейшей, луч-
т1й изъ вс^хъ молодыхъ людей, прекраснёй-
плп илицоыъ, и рыцарскими, великодушными
порывами, ВЫС0К1П идеалъ роиановъ и жен-
шннъ, Грандисонъ во всЬхъ отношен1Яхъ.
Князь Р. былъ влюбленъ страстно и безумно;
такая же пламенная любовь была ему отв^-
томъ. Но родственникаиъ показалась парт1я
неравною. Родовыя вотчины князя уже давно
ему не принадлежали, фамил1я была въ опале,
и плохое положение дЪлъ его было известно
всемъ. Вдругъ князь оставляетъ на время
столицу, будто бы съ тЪмъ, чтобы поправить
свои дела, и, спустя непродолжительное
время, является окруженный пышностью и
блескомъ неимовернымъ. Блистательные балы
и праздники делаютъ его известнымъ двору.
Отедъ красавицы становится благосклон-
нымъ, и въ городе разыгрывается интересней-
шая свадьба. Откуда произошла такая пере-
мена и неслыханное богатство жениха, этого
не МОП, наверно изъяснить никто; но пого-
варивали стороною, что онъ вошелъ въ ка-
К1Я-Т0 услов1я СЪ непостпжимымъ ростовщи-
комъ и сделалъ у него заемъ. Какъ бы то ни
было, но свадьба заняла весь городъ; и же-
нпхъ, и невеста были предметомъ общей за-
висти. Всемъ была известна ихъ жаркая, по-
стоянная любовь, долг! я томленья, претерпен-
ныя съ обеихъ сторонъ, высок1я достоинства
обои.хъ. Пламенныя женщины начертывали
заранее то райское блалсенство, которымъ бу-
дутъ наслаждаться молодые супруги. Новышло
все иначе. Въ одинъ годъ произошла страш-
ная перемена въ муже. Ядомъ подозритель-
ной ревности, нетерпимостью и неистощи-
мыми капризами отравился его дотоле бла-
городный и прекрасный характеръ. Онъ сталъ
тираномъ и мучителемъ жены своей, и, чего
бы никто не могъ предвидеть, прибегнулъ къ
самымъ безчеловечнымъ поступкамъ, даже
побоямъ. Въ одинъ годъ никто не могъ узнать
той женщины, которая еще недавно блистала
и влекла за собою толпы покорныхъ по1ион-
никовъ. Наконецъ, не въ силахъ будучи вы-
носить долее тяжелой судьбы своей, она пер-
вая заговорила о разводе. Мулсъ пришелъ въ
бешенство при одной мысли о томъ. Въ пер-
вомъ движен1и неистовства, ворвался онъ къ
ней въ комнату съ ножомъ и, безъ сомнен1я,
закололъ бы ее тутъ же, если бы его не схва-
тили и не удержали. Въ порыве изступлен1Я
и отчаян1я, онъ обратилъ ножъ на себя — и
въ ужаснейшихъ мукахъ окончилъ жизнь.
« Кроме этихъ двухъ иримеровъ, совершив-
шихся въ глазахъ всего общества, разсказы-
вали множество случившихся въ низшихъ
классахъ, которые почти все имели ужасный
конецъ. Тамъ честный, трезвый челов [-.къ сде-
лался пьяницей; тамъ купечесйй приказчикъ
обворовывалъ своего хозяина; тамъизвозчикъ,
В03ПВШ1Й несколько летъ честно, за грошъ
зарезалъ седока. Нельзя, чтобы ташя проис-
шеств1я, разсказываемыя иногда не безъ при-
бавлен1й, не навели родъ какого-то неволь-
наго ужаса на скромныхъ обитателей Ко-
ломны. Никто не сомневался о присутств1и
нечистой сплы въ этомъ че.човеке. Говорили,
что онъ предлагалъ так1я услов1я, отъ кото-
рыхъ дыбомъ подымались во.тоса и которыхъ
никогда потомъ не посмелъ несчастный пе-
редавать другому; что деньги его имеютъ
прожигающее свойство, раска.1яютея сами
собою и носятъ как1е-то странные значки...
словомъ, много было о немъ всякихъ неле-
пыхъ толковъ. И замечательно то, что все
это коломенское населеп1е, весь этотъ М1ръ
бедныхъ старухъ, мелкихъ чиновниковъ. мел-
кихъ артистовъ и, словомъ, всей мелюзги,
которую мы только поименовали, соглаша-
лись лучше терпеть и выносить последнюю
крайность, чемъ обратиться къ страшному
ростовщику; находили дазке околевшп.хъ отъ
голода старухъ, которыя лучше соглашались
умертвить свое тело, чемъ погубить душу.
Встречаясь съ нпмъ на улице, невольно чув-
ствовали страхъ. Пеше.ходъ осторожно пя-
тился и долго еще озирался после того на-
задъ, следя пропадавшую вдали его непо-
мерно высокую фигуру. Въодномъ уже образе

435
С0ЧЦНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
435
было столько необыкновеннаго, что всякаго
заставило бы невольно приписать ему сверхъ-
естественное существовап1е. Этп сильный
черты, вр'Ьзанныя такъ глубоко, какъ не слу-
чается у человека; этотъ горячШ, бронзовый
цв'Ьтъ лпца; эта непомерная гущпна бровей,
невыносимые, страпгпые глаза, даже самый
широк1я складкп его аз1атскои оделсды, — все,
казалось, какъ будто говорило, что нредъ
страстями, двигавшимися въ этомь гЬл-Ь, были
бледны вс^Ь страстп другпхъ людей. Отецъ
мой ВСЯК1Й разъ останавливался неподвилспо,
когда встрЬчалъ его, и всякШ разъ не могъ
удерлсаться, чтобы не нропзнестп: «Дьяволъ,
совершенный дьяволъ!» Но надобно васъ по-
скорЬе познакомить съ ыоимъ отдомъ, кото-
рый, мел{ду прочпмъ, есть настоящ1й сюжетъ
этой истор1п.
«Отедт. мой былъ челов'Ькъ замечательный
во многпхъ отношеи1яхъ.Это былъ художпнкъ,
какихъ мало — одно изъ тЪхъ чудъ, которыхъ
извергаетъ изъ непочатаго лона своего только
одна Русь, художппкъ-самоучка, отыскавпип
самъ въ душ4 своей, безъ учителей и школы,
правила и законы, увлеченный только одною
жалсдою усовершенствовапья и шедиий, но
прпчпнамъ, молсетъ-быть, неизв'Ьстнымъ ему
самому, одной только указанной пзъ души
дорогою; одно изъ т^Ьхъ самородныхъ чудъ,
которыхъ часто современники честягь обид-
нымъ словомъ «новелсп», и которые, не охлалс-
даясь отъ охулон1и и собствениыхъ неудачъ,
получаютъ только новыя рвепья и силы и
улсе далеко въ душ* своей уходятъ отъ тЬхъ
пропзведенШ, за которыя получили титло не-
вежи. Высокимъ внутрепнимъ инстинктомъ
почуялъ онъ присутствие мыслп въ калсдомъ
предметЬ; постпгнулъ самъ собой истинное
значен1е слова: «историческая лсивонпсь»;
постигнулъ. почему простую головку, простой
портретъ Ра([1а.)ля, Леопардо-да-Иипчи. Тн-
Д1апа, Корредж10 мол;ио назвать историческою
живописью, п почему огромная картина псто-
рпческаго содержан1я все-таки будетъ 1аЫеаи
&в ^спге, несмотря на всЬ притязан1я худож-
ника на историческую лшвонись. И виутреи-
нее чувство, п собственное убЬждопго обра-
тили кисть его къ христ1апскммъ предмотамъ,
высшей и последней ступени пысокаго. У
него но было честолн)б1я или раздр;икитель-
ности, столь неотлучной огь характера мпо-
гихъ худолтиковъ. Это былъ твердый харак-
теръ, честпыИ, прямой челон1'.къ, даже гру-
бый, покрг.ггый (•11а1)ул;и несколько черствой
корою, по безь некоторой гордости въ думгЬ,
отзы1)ав1П1йси о лю.длхъ вместе п снисходи-
тельно, и резко. «Что на пихъ глядеть?»
обыкпоп'мим) гопорплъ онъ: «ведь я но для
нихъ работаю. По въ гостиную понесу я нон
ка|1тнни. Кто поПт-п. меня- поблагодарить;
не пойметъ — все-таки помолится Богу. СвЬт-
скаго человека нечего випнть, что онъ не
смыслить живописи: зато онъ смыслить въ
картахъ, знаетъ толкъ въ хорошемь вине, въ
лошадяхъ — зачемъ знать больше барину?
Еще, пожалуй, какъ попробуетъ того да дру-
гого, да нопдетъ умничать, тогда п житья
отъ пего не будетъ! Всякому евсю, всяк1п пусть
занимается свопмъ. По мне, ужъ лучше тотъ
человекъ, который говорить прямо, что онъ
не знаетъ толку, чемътоп., кото1)ыа лицеме-
рить: говорить, будто бы знаеть то, чего не
знаетъ, н только гадить да порт1Ггъ». Онъ
работаль за небольшую плату, то-есть, за
плату, которая была нул:иа ему только для
ноддер/кан1я семейства и для доставденш воз-
можиостн трудиться. Кроме того, онъ ни въ
какомь случае не отказывался помочь друго-
му и протянуть руку помощи бедному ху-
дожнику; веровалъ простой, благочестивой
верою нредковь, п оттого, молсеть быть, на
нзобрал:енпыхъ пмъ лпцахъ яв.1ялось само
собою то высокое выражеи1е, до котораго не
могли докопаться блестя1Ц1е таланты. Нако-
нецъ, постоянствомь своего труда н неуклон-
ностью начертаппаго себе пути опъ сталь
даже пр1обретать увал{ен1е со стороны техъ,
которые честили его певелсей и доморощеп-
нымъ самоучкой. Ему давали безпрестанные
заказы въ церквп— и работа у пего не пе-
реводилась. Одна пзъ работь заняла его
сильно. Не помню улсе, въ чемь именно со-
стояль сюлсетъ оя, знаю только то — на кар-
тине нулгпо было поместить духа тьмы. Долго
думаль онъ надьтемь, какой дать ему образъ:
ему хотелось осуществить въ лице ого все
тялселое, гнетущее человека. При такнхъ раз-
мышлен1яхъ пногда проносился въ голов Л его
образъ таинственнаго росговш,11ка, н онъ ду-
маль невольно: «Вотъ бы съ когомн* следо-
вало написать дьявола!» Судито лее объ его
изумлен! и, когда одпнь разъ, работая въ своей
мастерской, услышалъ онъ стукь въ дверь,
и вслЬдь затемь нрямо воиЕелъ къ нему
улгаснын ростовщикъ. Онъ не могъ не почув-
ствовать какой-то внутренней дрожи, кото-
рая п|К1белсала нопольею но его гЬлу.
*'Гы хуло;кникь?» сказалъ онъ безъ вся-
кихь церемон1й моему отцу.
«Художникъ», сказалъ отецъ въ педо-
умепьи.олспдая.что будетъ далее.
«Хороню. Нар1гсуй съ меня нортреп>. Я,
моясеп>-быть, скоро умру, дЬтей у меня петь;
но я но хочу умо1)еть сонернюнпо, я хочу
асигь. Молчен1ь ли ты нарисон.чть такой пор-
ТрРГЬ. ЧТОЛы быль С0Н1'р1НеНН0 какъ ЛСИП(111?'
• Отенъ мой нодумаль: «Чего лучик'.' от.
самъ просится вь дьнполы ко мне на ка|1тн-
иу». Даль сюпо. Они угот)рплнс1> во време-
ни в цене, н на Д|)угон же дгнь, схвативши

437
П О в -Б С Т И.
438
палитру п КИСТИ, отецъ мои уже оылъ у него.
ВысокШ дворъ, собаки, асел'Ьзныя двери и
затворы, дугообразный окна, сундуки, покры-
тые странными ковралп, и, наконедъ, самъ
необыкновенный хозяпнъ, с];вш1Й неподвиж-
но нередъ нп.мъ, — все это произвело на него
странное внечатл^нхе. Окна, какъ нарочно,
былп заставлены и загромождены снизу такъ,
что давали св'];тъ только съ одной верхушки.
>< Чортъ побери, какъ теперь хорошо осветилось
его лицо!» сказа лъ онъ про себя, и принялся
жадно писать, какъ бы опасаясь, чтобы какъ-
нибудь не исчезло счастливое освещенье.
«Экая сила!» повторялъонъ про себя: «если
я хотя вполовину изображу его такъ, какъ
онъ есть теперь, онъ убьетъ всЬхъ монхъ свя-
тыхъ и ангеловъ: они побл'];ди41отъ предъ
нимъ. Какая дьявольская сила! онъ у меня,
просто, выскочитъ изъ полотна, если только
хоть немного буду в4ренъ натурЬ. Как1я не-
обыкновенныя черты!» повторялъ онъ безпре-
станно, усугубляя рвенье, н уяш вщ-клъ самъ,
какъ стали переходить на полотно н4кото-
рыя черты. Но чЬмъ бол4е онъ приближался
къ нимъ, тЬмъ бол'Ьв чувствовалъ какое-то
тягостное, тревожное чувство, непонятное
себ4 самому. Однакоже, несмотря на то, онъ
положилъ себе преследовать съ буквальною
точностью всякую незаметную черту и вы-
раженье. Прелсде всего занялся онъ отдел-
кою глазъ. Въ этпхъ глазахъ столько было
силы, что, казалось, нельзя бы и помыслить
передать ихъ такъ, какъ были въ натуре.
Однакоже, во что бы то ни стало, онъ решил-
ся доискаться въ нпхъ последней мелкой чер-
ты и оттенка, постигнуть пхъ тайну... Но
какъ только началъ онъ входить и углублять-
ся въ нихъ кистью, въ душе его возродилось
такое странное отвращенье, такая непонятная
тягость, что онъ долженъ былъ на несколько
времени бросить кпсть и потомъ принимать-
ся вновь. Наконедъ, уже не могъ онъ более
выноспть: онъ чувствовалъ, что эти глаза
вонзились ему въ душу и производили въ
ней тревогу непостижимую. На другой, на
трет1й день это было еще сильнее. Ему сде-
лалось страшно. Онъ бросилъ кисть и ска-
залъ наотрезъ, что не можетъ более писать
съ него. Надобно было видеть, какъ изме-
нился при этихъ словахъ страшный ростов-
щнкъ. Онъ бросился къ нему въ ноги и мо-
лилъ кончить портретъ, говоря, что отъ этого
зависптъ судьба его и существованье въ м1ре;
что уже онъ тронулъ своею кистью его жи-
выя черты; что если онъ передастъ ихъ вер-
но, ашзнь его сверхъестественною сплою удер-
жится въ портрете; что онъ чрезъ то не ум-
ретъ совершенно; что емунулспо присутство-
вать въ м1ре. Отецъ мойночувствовалъ ужасъ
отътакихъ е.чоБъ: они ему показалпсь до того
странны и страшны, что онъ бросилъ и ки-
сти, и палитру, и бросился опрометью вонъ
изъ комнаты.
«Мысль о томъ тревожила его весь день и
всю ночь; а поутру онъ получплъ отъ ро-
стовщика портретъ, который принесла ему ка-
кая-то женщина, единственное существо, быв-
шее у него въ услугахъ, объявившая тутъ
же, что хозяинъ не хочетъ портрета, не давтъ
за него ничего и присылаетъ назадъ. Ввече-
ру того же дня узналъ онъ, что ростовщпкъ
умеръ и что собираются уже хоронить его
по обрядамъ его религ1и. Все это казалось
ему неизъяснимо-странно. А между темъ съ
этого времени оказалась въ характере его
ощутительная перемена: онъ чувствовалъ не-
спокойное, тревожное состоян1е, которому
самъ не могъ понять причины, и скоро сде-
лалъ онъ такой ностунокъ, котораго бы никто
не могъ отъ него ожидать. Съ некотораго
времени труды одного изъ ученпковъ его на-
чали нривлекать вниман1е небольшого круга
знатоковъ и любителей. Отецъ мой всегда
виделъ въ немъ талантъ и оказывалъ ему за
то свое особенное расноложенхе. Вдругъ но-
чувствовалъ онъ къ нему зависть. Всеобщее
участ1в и толки о немъ сделались ему невы-
носимы. Наконецъ, къ довершен1ю досады,
узнаетъ онъ, что ученику его предложили
написать картину для вновь отстроенной бо-
гатой церкви. Это его взорвало. «Нетъ, не
дамъ лее молокососу восторжествовать»! гово-
ри.1ъ онъ: «рано, братъ, вздумалъ стариковъ
сажать въ грязь! Еще, слава Богу, есть у ме-
ня силы. Вотъ мы увндимъ, кто кого скорее
посадитъ въ грязь». И прямодушный, чистый
въ душе человекъ употребилъ интриги и
происки, которыми дотоле всегда гнушался;
добился, наконедъ, того, что на картину объ-
явленъ былъ конкурсъ и друпе художники
могли войти также съ своими работами, после
чего заперся онъ въ свою комнату и съ жа-
ромъ принялся за кисть. Казалось, все свои
силы, всего себя хотелъ онъ сюда собрать.
II, точно, это вышло одно изъ лучшпхъ его
аронзведенхй. Никто не сомневался, чтобы
не за нпмъ осталось первенство. Картины бы-
ли представлены, и все проч1я показались
предъ нею, какъ ночь предъ днемъ. Какъ
вдругь одинъ изъ прпсутствовавшихъ членовъ,
если не ошибаюсь, духовная особа, сделалъ
замечаше, поразившее всехъ. <Въ картине
художника, точно, есть много таланта», ска-
залъ онъ: «но нетъ святости въ лицахъ; есть
даже, напротивъ того, что-то демонское въ
глазахъ, какъ будто бы рукою худолсника во-
дило нечистое чувство». Все взглянули и не
могли не убедиться въ истине этихъ словъ.
Отецъ мой бросился внередъ къ своей кар-
тине, какъ бы съ темъ, чтобы поверить са-

439
С0ЧИНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
440
ному такое обидное за11'Ьчан1е, и съ ужасомъ
увпд'Ьлъ, что онъ вс'Ьмъ 110ЧТИ фигурамъ при-
далъ глаза ростовщика. Они такъ глядели
демонскп-сокрушительпо, что онъ саыъ не-
вольно вздрогнулъ. Картина была отвергнута,
и онъ долженъ былъ, къ неописанной своей
досаде, услышать, что первенство осталось
за его учепикомъ. Невоз.чолсно было описать
, того бешенства, съ которымъ онъ возвратился
домой. Онъ чуть не прпбилъ мать мою, разо-
гна.1ъ Д'Ьтей, переломалъ кисти и мольбертъ,
схватилъ со стЬны портрегь ростовщика, по-
требовалъ ножъ и велЪлъ разложить огонь
въ каминЬ, нам4реваясь изрезать его въ куски
и сжечь. На этомъ двнженьи засталъ его во-
шедш1и въ комнату пр1ятель, жпвоппсецъ,
какъ и онъ, весельчакъ, всегда довольный со-
бой, не заноспвипйся никакими отдаленными
н:елап1ямн, работавш1Й весело все, что нона-
далось, п еще веселии того принимавш1йся
за обЬдъ и пирушку.
«Что ты делаешь? что собираешься жечь?»
сказалъ онъ и подошелъ къ портрету. «По-
милуй, это одно нзъ самыхъ лучшихъ твонхъ
произведен1й. Это ростовщпкъ, который не-
давно умеръ; да это еовершенп1;йтая вещь.
Ты ему, просто, поиалъ не въ бровь, а въ
самые глаза зал'Ьзъ. Такъ въ жизнь никогда
не глядели глаза, какъ они глядятт. у тебя».
«А вотъ я посмотрю, какъ онп будутъ гля-
деть въ огн-Ы» сказалъ отецъ, сд^.лапшн дви-
жение швырнуть порт|)етъ въ каминъ.
«Остановись, ради Бога!» сказалъ ир1ятель,
удержавъ его: «отдай его ужъ лучше мнЬ.
если опъ теб* до такой степени колетъ гла-
за». Отецъ сначала упорствовалъ, наконецъ
согласился, и весельчакъ, чрезвычайно до-
вольный своимъ пр1обр'Ьтен1емъ,утащилъпор-
третъ съ собою.
«По уход'Ь его, отедъ мой вдругь почув-
ствовалъ себя спокоИпЬе. Точно, какъ-будто
бы вмФ.с'гЬ съ портретомъ сва.1илась тялсесть
съ его души. Онъ самъ изумился своему злоб-
ному чувству, своей зависти и явной пере-
М'Ьп'Ь своего характера. Разсмотрф.виг и посту-
покъ свой, онъ опечалился душою и. не безъ
внутреипей скорби, пронзпесъ. «НЬтъ, это
Богъ наказал!, меня; картина моя под11лоыъ
понесла посрамлеиьо. Она была замышлена съ
т1мъ, чт(|бы погубить б11ата. Демонское чув-
ство заннгти водило моею кистью, демопское
чувство должно было II отрааитьсл въ ней».
(.|пъ немедленно от11))авплся искать бывшаго
ученика С1(01то, обиилъ его к]>1.пко, нросилъ
у него прощешл и гта[1ался, сколько могъ,
загладить пр'\гъ ннм!, вину гною. Габоты его
вновь потекли Н1>11]м';1:н.'му безм)П'с;1:но; но
задумчшюсть стала пок;13ынатьгя чаще пп его
лиц*. Онъ больше милился. чаще быпалъыол-
ча.'!пвъ и не выражался такъ рЪзко олшдяхъ;
самая грубая наружность его характера какъ-
то умягчилась. Скоро одно обстоятельство еще
60.1116 потрясло его. Онъ уже давно не видал-
ся съ товарищемъ своимъ, выпроспвшимъ у
пего портретъ. Уже собирался было пгги его
проведать, какъ вдругъ онъ самъ вошелъ не-
ожиданно въ его комнату. ПослЬ ц-Ьсколь-
кихъ словъ и вопросовъ съ об1;цхъ сторонъ,
онъ сказгиъ: «Ну, брать, не даромъ ты хо-
т*лъ сжечь портретъ. Чортъ его побери, въ
немъ есть что-то страшное... Я въдьмамъ не
в^рю. но, во-чя твоя, въ немъ сидитъ нечи-
стая сила...
«Какъ?» сказалъ отецъ мой.
«А такъ, чтогъгЬхъ поръ, какъ повЬсилъ
я его къ себ'Ь въ комнату, почувствовшъ тоску
такую... точно, какъ будто бы хогЬлъ кого-то
зарезать. Въ жизнь моюяпе зналъ, что такое ■ /
бозсонпица, а теперь испыталъ не только \
безсонпицу, но сны таые... я и самъ не умЬю
сказать, сны ли это, или что другое: точно
домовой тебя душптъ ц все мерещится при-
мятый старикъ. Однпмъ словомъ, не мог;
разсказать тобЬ моего состояния. Подобда1\<
со мной никогда не бывало. Я бродилъ, какъ |
шальной, всЬ эти дни: чувствовалъ какую-то
боязнь, неир1ятное ожиданье чего-то. Чув-
ствую, что не могу сказать никому веселаго,
пскренияго слова; точно, какъ будто возлЬ
меня спдптъ ши1онъ какой-нибудь. И только
съ т'1;хъ норъ, какъ отдалъ портретъ племян-
нику, который папросплся па пего, почувство-
валъ, что съ меня вдруп. будто какой-то камень
сва.чнлся съ плечъ: вдругь почувствовалъ себя
веселымъ, какъ видишь. Ну. брать, состряналъ
ты черта!»
«Во время этого разсказа отецъ мойслушалъ
его съ перазвлекаемымъ впиман1емъ и, на-
конецъ, снросплъ: «И нортреп, теперь у твоего
племянипка?»
«Куда у племянника! но выдержалъ!> ска-
за.1ъ весельчакъ: «знать, душа самого ростов- I
пщка переселилась въ него: онъ выскакивав! ь
нзъ рамь, расхшкиваетъ по компагЬ, и то.
что разсказываегт. нлемянникъ, просто уму
ненонятно. Я бы нринялъ его за сумасшед-
шаго, если бы отчасти не испыт;иъ самъ. Онъ
его прода.1ъ какому-то собирателю ка|ггии1..
да и тотъ не выпесъ его н тоже кому-то сбылъ
съ рукъ».
«Этотъ разсказъ произвелъ сильное впеча!
л1>!!1е на моего отца. Онъ задумался не вь
шутку. ВПаЛЪ въ НП0Хо!1Др1Ю И, 1!а1соиецъ,
соверше!111() уп1.|)нлся въ томь, 410 1;ис1Ь его
послужила д|.;!111)ль(кииъ о|)ул1емъ, что часть
жн;)!111 ростоищнка 11ере1!1ла въ самомъ д1;л1.
какъ-нчбудь въ ио])треп. и тре|1ол;!1ГЬ тене!»!.
люд1'й, В1!уша)! б11совск1я ПобуЯ.ДеН!)!, С0В11а-
щан художника съ нутн, поролсдая страшныи
терзанья зависти, и ироч.. в проч. Три слу'1и!1-

411
п о в Ъ С т п.
4:4:.
ш1яся вслЬдъ затЬмъ несчаст1я, три внезап-
ныя смерти: жены, дочери и малол'йтняго
сына, почелъ онъ небесною казнью себЬ п
решился непрем'Ьнно оставить св'Ьтъ. Какъ
только минуло мн'Ь девять л'Ьтъ, онъ но-
м4стилъ меня въ акаде1пю худолсествъ и,
расплатись съ своими долзснпками, удалился
въ одну уединенную обитель, гд-Ь скоро по-
стригся въ монахи. Тамъ строгостью лснзни,
неусьшнымъ соблюдеи1емъ всЬхъ монастыр-
скихъ правплъ онъ пзумилъ всю братью. На-
стоятель монастыря, узиавшп объ искусств'Ь
его кисти, требовалъ отъ него написать глав-
ный образъ въ церковь. Но смиренный братъ
сказалъ наотр^зъ, что онъ недостопнъ взяться
за кисть, что она осквернена, что трудоиъ и
великими лсертвамн онъ доллсенъ прежде
очистить свою душу, чтобы удостоиться при-
ступить къ такому д'Ьлу. Его не хотЬли при-
нуждать. Онъ самъ увеличивалъ для себя,
сколько было возможно, строгость монастыр-
ской жизни. Наконецъ, уже и она станови-
лась ему недостаточною и недовольно строгою.
Онъ удалился, съ благословенья настоятеля,
въ пустынь, чтобы быть совершенно одному.
Тамъ пзъ древесныхъ в4твей выстроилъ онъ
себ* келью, питался одними сырыми корень-
ями, таскалъ на себ* камни съ м'Ьста на м^сто,
стоялъ отъ восхода до захода солнечнаго на
одномъ и томъ же м'Ьст'Ь съ подъятыми къ
небу руками, читая безпрерывно молитвы, —
словомъ, изыскивалъ, казалось, всЬ возмож-
ныя степени терпЬнья и того неностижимаго
самоотверженья, которому примеры ыоасно
разв'Ь найти въ однихъ только жит1яхъ
святыхъ. Такимъ образомъ, долго, въ нродол-
жен1е н'Ьсколъкихъ лЬтъ, изнурялъ онъ свое
гЬло, подкрЬпляя его въ то же время живи-
тельною силою молитвы. Наконецъ, въ одинъ
день пришелъ онъ въ обитель и сказалъ твердо
настоятелю: «Теперь я готовъ; если Богу
угодно, я совершу свой трудъ». Предметъ,
взятый имъ, было Рождество 1исуса. Ц'^лый
годъ снд'Ьлъ онъ за нимъ, не выходя изъ
своей кельи, едва питая себя суровой пищей,
молясь безпрестанно. По истечеп1и года кар-
тина была готова. Это было, точно, чудо кисти.
Надобно знать, что ни братья, ни настоятель
не пм(>ли большихъ свЬдЁшй въ живописи,
но всЬ были поралсены необыкновенной свя-
тостью фигуръ. Чувство божественнаго сми-
ренья и кротости въ лиц'Ь Пречистой Матери,
склонившейся надъ Младепцемъ, глубошй раз-
умъ въ очахъ Божественнаго Младенца, какъ
будто уже что то прозревающих ь вдали, тор-
л:ественпое молчан1е пораженныхъ боже-
ствеинымъ чудомъ царей, повергнувшихся
къ погамъ Его, и, наконецъ, святая, невы-
разимая тишина, обнимающая всю картину, —
все ато предстало въ такой согласной сил!; и
могуществе красоты, что впечатлен1е были
магическое. Вся братья поверглась па кол'Ьнп
предъ новымъ образомъ, и умиленный настоя-
тель произнесъ: «Н^тъ, нельзя человеку съ
помощью одного человеческаго искусства про-
извести такую картину: святая, высшая сила
водила твоею кпстью, благословенье небесъ
почило на труде твоемъ».
«Въ это вре.ия окончилъ я свое ученье въ
академ1и, получилъ золотую медаль и вмести
съ нею радостную надежду на путешествие
въ Италш — лучшую мечту двадцатп.четпяго
художника. Мне оставалось только проститься
съ моямъ отцомъ, съ которымъ ул;е двенадцать
леть какъ я разстался. Признаюсь, даже самый
образъ его давно исчезпулъ изъ моей памяти.
Я уже несколько наслышался о суровой свя-
тости его жизни и заранее воображалъ себЬ
встретить черствую наружность отшельника,
чуждаго всему въ м1ре, кроме своей кельн и
молитвы, изнуреннаго, высохшаго отъ веч-
наго поста и бден1я. Но какъ псе я изумился,
когда предсталъ предо мною прекрасный, по-
чти божественный старецъ! Н слЬдовъ измож-
ден1янебыло заметно на его лице: онос1яло
светлостью небеснаго веселья. Белая, какъ
снегъ, борода и тонк1е, почти воздушные во-
лосы такого же серебристаго цвета разсыпа-
лпсь картинно но груди и носкладкамъ его чер-
ной рясы и падали до самаго верв1я, которымъ
опоясывалась его убогая монашеская одежда.
Но более всего изумительно было для меня
услышать изъ устъ его так1я слова и мысли
объ искусстве, который, признаюсь, я долго
буду хранить въ душе и желалъ бы искренно,
чтобы в&як1й мой собратъ сделалъ то же.
«Яждалътебя, сынъ мой», сказалъ онъ, когда
я нодошелъ къ его благословенью. «Тебе иред-
стоитъ путь, по которому отныне нотечетъ
жизнь твоя. Путь твой чистъ — не совратись
съ него. У тебя есть талантъ; талантъ есть
драгоцеинейш1й даръ Бога — не погуби его.
Изследуй, изучай все, что ни видишь, покори
все кисти; но во всемъ умей находить вну-
треннюю мысль и пуще всего старайся по-
стигнуть высокую тайну созданья. Блаженъ
избранпикъ, владевзщхй ею. Неть ему нпз-
каго предмета въ природе. Въ пичтолсиоиъ
художникъ-создатель такъ же великъ, какъ и
въ великомъ; въ презренномъ у него уже нетт>
ирезреннаго, ибо сквозить невидимо сквозь
него прекрасная душа создавшаго, и презрен-
ное уже получило высокое выражен1е, ибо про-
текло сквозь чистилище его души... Намекъ
о божсственномъ, небесномъ рае заключеиъ
для человека въ искусстве, и по тому одному
оно уже выпге всего. И во сколько разъ то)'-
жественный покой выше всякаго волненья
лйрского; во сколько разъ творенье выше раз-
рушенья; во сколько разъ ангелъ одной только

443
С0ЧИНЕЯ1Я Н. в. гоголя.
4-14
ЧИСТОЙ невинностью светлой души своей выше
всЬхъ несм'Ьтиыхъ силъ и гордыхъ страстей
сатаны, — во столько разъ выше всего, что нп
есть на св'Ьт'Ь, высокое созданье искусства.
Все принеси ему въ л^сртву и возлюби его
всей страстью, — не страстью, дышащею зем-
пымъ вождел'Ьньемъ, по тихой, небесной
страстью: безъ пея не властенъ челов'Ькъ
возвыситься отъ земли и не ыожетъ дать чуд-
ныхъ звуковъ успокоения; пбо для успокоен1я
и нрпмпрен1я вс1;хъ писходнтъвъ тръ высокое
создание искусства. Оно неыожетъ поселить ро-
пота въ душу, но звучащей молитвой стремит-
ся вЬчно къ Богу. Но есть минуты, темпыя
минуты...» Онъ остановился, и я зам1>тплъ,
чтовдругъ омрачился светлый ликъего, какъ
будто бы на него паб11жало какое-то мгповен-
ное об-иако. «Есть одно пропсшеств1е въ моей
жизни», сказа-чъ онъ. «Донын'Ь я но могу по-
нять, кто былъ тотъ странный образъ, съ ко-
тораго я написалъ нзображеп1е. Это было точно
какое-то дьявольское явле1пе. Я знаю, св^иъ
отвергаетъ существован1е дьявола, и потому
пе буду говорить о пемъ; по скажу только,
что я съ отвращен1емъ писалъ его: я не чув-
ствовалъ въ то время никакой любви къ своей
работ'Ь. Насильно хот1;лъ покорить себя и без-
душно, заглушнвъ все, быть в-Ьрпымъ природЬ.
Это не было созданье искусства, и потому чув-
ства, который объемлютъ всЬхъ при взглядЬ
на него, сутьулсе мятел;ныя чувства, тревож-
ный чувства, не чувства художника, ибо ху-
дожпикъ и въ тревогЬ дышстъ покоемъ. Мп'Ь
говорили, что портретт. этотъ ходить по ру-
камъ и разс-1>пп'^тъ томительный впечатл1'.п1я,
зарол:дая въ худолгнпкЬ чувства зависти, мрач-
ной ненависти къ брату, злобпую лсажду про-
изводить гоненья и угнетенья. Да храпип,
тебя Всовышн1й огьсп.хъ страсто!!! НЬтъ пхъ
страшн'Ье. Лучше выпестп всю горечь возмолг-
ны.хъ гопен1и, чЬмъ нанести кому-либо одну
т+.пь сопенья. Спасай чистоту души своей. Кто
заключилъ въ себЬ талантъ, тотъ чище всЬхъ
долж''НЪ быть душою. Другому простится мно-
гое, но ему по простится. Человеку, который
вышелъ нзъ дому въ свЬтлой празлпичп(^й
одг-ждЬ, стоптъ только бытьобрызпуту одною
каплей грлзи изъ-подъ колеса, и уж1> весь
народъ обступплъ его и указывает!, на пего
пальпемъ, и толкуетъ объ его перлшестяЬ,
тогда какъ топ. я:е народъ не зам+.чаегь мно-
жества пят1'нъ надругихъ проходящи-хъ, од11-
тыхъ въ будничным одежды, ибо на буднич-
ныхъ одеждахъ не замечаются пятна».
«Онъблагословмлъ мрнн и ибнялъ. Никогда
въ жизни но былъ и такъ позвытс'нно подвиг-
нуть. ЫлагоговЬПнг). б(»л 1.«\ чЬмъ съ чупствомъ
сына, П|1илыгулъ я кь груди ого и поцКлоиалъ
пъ раасыппмпмегп ого серебряные волосы.
«Слеза блес1гула въ егоглтахъ. «Исполни,
сынъ мой, одну мою просьбу», сказалъ онъ мп*
уже при самомь разгтаваньп. « ?»1ол:етъ-быть,
тебЬ случится увидать гдЬ-нибудь тотъ пор-
третъ, о которомъ я говорилъ теб4, — ты его
узнаешь вдругъ по пеобыкновеппымъ глазамъ
и неестественному ихъ выражению, — во что
бы то нп стало, истреби его...»
«Вы можете судить сами, могъ ли я не обЬ-
щать 1слятвенно пснолннть такую просьбу. Въ
нродолжен1ен'Ьлыхъ пятнадцати л'Ьтъ не случа-
лось мн'Ь встретить ничего такого, что бы хотя
сколько-нибудь походило па описан1е, сделан-
ное мопмъ отцомъ, какъ вдругъ теперь на
аук[ион4...»
Зд'Ьсь художникъ, не договорнвъ еще своей
Р'Ьчи, обратплъ глаза на сгЬну съ тЬмъ, чтобы
взглянуть еще разъ на портретъ. То же самое
двил{еп1е сдФ.лала въ одпнъ мпгъ вся толпа
слугаавшихъ, ища глазами необыкновеннаго
портрета. Но, къ величайшему изумлен1ю, его
улге не было на ст-^нЬ. Невнятный говоръ и
шумъ нроб'Ьл:л.1ъ по всей толпЬ, и вслЪдъ
зат^мъ послышались явственно слова: «укра-
денъ». Кто-то успЬлъ уже стащить его, вос-
пользовавшись вниманьемъ слушателей, увле-
ченныхъ разсказомъ. И долго вс* присутство-
вавш1е оставались въ недоумкиш, не зпая.дЬй-
ствнтельнолп они видЬли эти иеобыкновенные
глаза. НЛП лее это была, просто, мечта, представ-
шая только на мигъ глазамъ ихъ, утруждеп-
нымъ долгимъ разсматриваиьемъ старпнныхъ
картипъ.
ШИНЕЛЬ.
( Въ департаментЬ... по лучше не называть,
въ какомъ департаментЬ. Ничего п1'.п, сер-
дитЬе всякаго рода департамептовъ, полковъ,
капцеляр1й и, словомъ, всякаго рода должно-
стпыхъ сослов1й. Теперь ул:о всяк1й частный
челопЬкъ счптаетъ въ лнпЬ своемъ оско11б-
леннымъ все общество. Говоряп., весьма не-
давно поступила просьба оп, одного каиитанъ-
иснравннка. но помню, какого-то города, въ
кото1)ой 01П. излагает!, ясво, что гибнуть го-
сударственный постаповлен1м, и что священ-
ное имя его произиоснтси рЬшнтольпо всуе;
а въ доказательство прнлолснлъ къ просьб'Ь
препгроми1ли1пй томъ какого-то романтиче-
с1саго сочпнен1я, гдК, чрезь шшдыя десять
страпицъ, является капитаиъ-исправиикъ, ы*-
стаыи даже говериюнио вь пьяномъ вид*.
.Итакъ, во избЬл;ан1о всякпхь непр1ятностей,
[лучше допартаменп., о которомъ идетъ дЬло,
^млпллоно^лътНтмъдспартамгншпмъ. Мтакъ,
в* одномг 11гппрт(1.иснп>1ьс.чул1\\.ги пОиич.чк-
иовникъ. — ЧИП0ПНИ1П., нельзя сказгль. чтобы
очень зам11чательный: ннзепькшч) роста, не-
сколько рябовать, несколько рыжеватъ, п*-

Къ стр. 444
Портретъ. „А что-жъ?возьмптв портретъ!" ска-
залъ хозяпнъ.
Портретъ. И впдитъ: старта пошевелплся
и вдругъ уперся въ раму.
ш :-Ш1 • ^ ь
[^^^шЯР''ё^
^^ШШ
Ц^р!^
^г
щш
р.
Е"....
рг^
свертки.
Портрет ь. Уиаль
)ъ синей бумаг!;.
тяжо.'ю зишсиувъ свортокъ

Портретъ. Страшные портреты глндЬл» съ по-
толка, къ полу. . .
Шинель. .НЬть. нельзя поиравить: худой
гардоробь!"
Щ
^^ВЯ
^
^^^^^^^к
'^а^И
^^^К2|>'
Ч
Шинель. .Л н^.Д!. шииельто иом!* ск!ии.11.
идниъ 1иъ иихъ.
Шинель. .Что, что, что?" сК11;1алг значитель-
1100 лицо.

Но
п о в -ь с т и.
446
сколько даже на видъ подслЬповатъ, съ не-
большой лыспной на лбу, съ морщпналп по
об'Ьимъ сторопамъ щекъ и цв^тоиъ лпца, что
называется, геморропдальньшъ... Что-жъ де-
лать! впноватъ петербургсий клпматъ. Что
касается до чина (ибо у насъ прежде всего
нужно объявить чинъ), то онъ былъ то, что
называютъ вечный титулярный сов-Ьтникь,
надъ которымъ, какъ пзв15стно, натрунились
и наострились вдоволь разные писатели, иы'Ью-
щ1е похвальное обыкновен1е налегать на т'Ёхъ,
которые не могутъ кусаться. Фамилия чинов-
ника была Башмачкпнъ. Уже по самому имени
видно, что она когда-то произошла отъ баш-
мака; но когда, въ какое время и какимъ обра-
зомъ произошла она отъ башмака, — ничего
этого неизвестно. П отецъ, и д'Ьдъ, и даже
шуринъ, и вс4 совершенно Башмачкины хо-
дили въ сапогахъ, переменяя только раза три
въ годъ подметки. Имя его было Акакхй Ака-
кхевичъ. Можетъ быть, читателю оно пока-
жется несколько страннымъ и выисканнымъ,
но можно уверить, что его никакъ не искали,
а что самп собою случились так1я обстоятель-
ства, что никакъ не-зьзя было дать другого
имени, и это произошло именно вотъ какъ.
Родился Акаюй АЕак1евпчъ противъ ночи,
если только не измЬняетъ память, на 23 марта.
Покойница-матушка, чиновница и очень хо-
рошая женщина, расположилась, какъ сл'Ь-
дуетъ, окрестить ребенка. Матушка еще ле-
жала на кровати противъ дверей, а но пра-
вую руку стоялъ кумъ, превосходн'Ьйш1й че-
лов'Ькъ, Иванъ Иваповпчъ Ерошкинъ, слу-
живш1й столоначальникомъ въ сенате, и ку-
ма, жена квартальнаго офицера, женщина р'Ьд-
кихъ доброд'Ьтелеп, Арина Семеновна Б'Ьло-
брюшкова. Родпльниц* предоставили на вы-
боръ любое изъ трехъ, какое она хочетъ вы-
брать: Мок1я, Сосс1я, или назвать ребенка во
имя мученика Хоздазата. «Н4тъ», подумала
покойница, «имена-то все так1я». Чтобы уго-
дить ей, развернули календарь въ другомъ
м'Ьст'Ь — вышли опять три имени: Трп1!)пл1й.
Дула п Варахас1и. «Вотъ это нахазап1е!» про-
говорила старуха: «кашя все имена! Я, право,
никогда и не слыхивала такихъ. Пусть бы еще
Варадатъ или Варухъ, а то Трифил1й и Ва-
рахасш». Еще переворотили страницу — вы-
шли: Павсиках1й иВахтис1й. «Ну, ужъ я ви-
жу», сказала старуха: «что, видно, его такая
судьба. Ужъ если такъ, пусть лучше будегь
онъ называться, какъ и отецъ его. Отецъ былъ
Акаюй, такъ пусть п сынъ будетъ Акак1й».
Такимъ образомъ и произошелъ Акашй Ака-
юевичъ. Ребенка окрестили, при чемъ онъ
заплакалъ и сд'Ьлалъ такую гримасу, какъ
будто бы предчувствовалъ, что будетъ титу-
лярный сов'Ьтникъ. Итакъ. вотъ какимъ обра-
зомъ произошло все это. Мы привели потому
это, чтобы читатель могъ самъ внд'Ьть, что
это случилось совершенно но необходимости
и другого имени дать было никакъ невоз-
можно. Когда и въ какое время онъ посту-
пилъ въ департаментъ и кто опред'Ьлнлъ его,
этого никто не могъ припомнить. Сколько ни
переменялось директоровъ и всяки.хъ началь-
нпковъ, еговид'Ьли все на одномъ и томъже
ш^кст^,, въ томъ же положен1и, въ той же са-
мой должности, т4мъ же чиновникомъ для
письма, такъ что потомъ уверились, что онъ,
видно, такъ и родился на св'Ьтъ уже совер-
шенно готовымъ, въ вицмундир'Ь п съ лыси-
ной на голове. Въ денартамент'Ь не оказыва-
лось къ нему никакого уваясешя. Сторожа не
только не вставали съ м^стъ, когда онъ нро-
ходилъ, но даже не глядели на него, какъ
будто бы черезъ прхемную пролетала простая
муха. Начальники поступали съ нпмъ какъ-то
холодно-деспотически. Какой-нпбудь помощ-
никъ столоначальника прямо совадъ ему подъ
носъ бумаги, не сказавъ даже: «Перепишите»,
или: «Вотъ интересное, хорошенькое д'Ьльце»,
или что-нибудь нр1ятное, какъ употребляется
въ благовоспитанныхъ службахъ. И онъбрадъ,
посмотр4въ только на бумагу, не глядя, кто
ему нодложилъ и пм^лъ ли на то право; онъ
бралъ и тутъ же пристраивался писать ее.
Молодые чиновники подсмеивались и остри-
лись надъ нимъ, во сколько хватало канце-
лярскаго остроум1я, разсказывали тутъ же
предъ нимъ разныя составленныя про него
истор1и; про его хозяйку, семидесятилетнюю
старуху, говорили, что она бьетъ его, спра-
шивали, когда будетъ ихъ свадьба, сыпали
на голову ему бумажки, называя это спегомъ.
Но ни одного слова не отвечалъ на это Ака-
К1Й Акак1евичъ, какъ будто бы никого н не
было передъ нимъ. Это не им^ло даже вл1я-
Н1Я на занят1я его: среди вс4хъ этихъ докукъ
онъ не д^ладъ ни одной ошибки въ письме.
Только если ужъ слишкомъ была невыносима
шутка, когда толкали его подъ руку, мешая
заниматься свопмъ деломъ, онъ произносилъ:
«Оставьте меня! Зачемъ вы меня обижаете?»
И что-то странное заключалось въ словахъ п
въ голосе, съ какимъ они были произнесены.
Въ немъ слышалось что-то такое, преклоняю-
щее на жалость, что одинъ молодой человекъ,
недавно опрвделивш1Йся, который, по приме-
ру другихъ, позволилъ было себе посмеяться
надъ нпмъ, вдругъ остановился, какъ будто
пронзенный, и съ техъ поръ какъ будто все
переменилось передъ нимъ и показалось въ
другомъ впде. Какая-то неестественная сила
оттолкнула его отъ товарищей, съ которыми
онъ познакомился, принявъ ихъ за прнлич-
ныхъ светскихъ людей. И долго потомъ, среди
самыхъ веселыхъ минуть, представлялся ему
низеньк1й чиновнвкъ съ лысинкою на лбу,

447
оочия1^ихя н.
гоголя.
448
съ своими проникающими словами: «Оставьте
меня! Зачимъ выме11яобп;каете?> Ивъэтихъ
проникающихъ словахъ звенели друпя слова:
€я брать твой». И .закрывалъ себя рукою бед-
ный молодой человЬкъ, и много разъ содро-
гался онъ потомъ на вЬку своемъ, видя, какъ
много въ челов'Ьк'Ь безчолов4чья, какъ много
скрыто свир'Ьиой грубости въ утонченной,
( образованной светскости и, Боже! даже въ
томъ человеке, котораго св.Ьтъ признаетъ
6лагородны.\1ъ и честнымъ...
Врядъ ли гдЬ можно было найти человека,
который такъ жилъ бы въ своей до.1лсностн.
Мало сказать: онъ служилъ ревностно; н4тъ,
онъ служилъ съ любовью. Тамъ, въ этомъ
переписываньи, ему виделся какой-то свой
разнообразный и пр1ятнып Л1ръ. Наслалсде-
Н1е выражалось на лнц1; его; н4которыя бу1свы
у него были фавориты, до которыхъ если оиъ
добирался, то былъ самъ не свой: и нодсмЬи-
вался, н подмигивалъ, и номогалъ губами, такъ
что въ лиц1 его, казалось, можно было про-
честь всякую букву, которую выводило перо
его. Если бы. соразм+.рно его рвен1ю, давгии
ему награды, онъ, къ изумлен1ю своему, мо-
жегь быть, даже попалъ бы въ статск1е со-
В'Ьтники; но выслужилъ онъ, какъ выража-
лись остряки, его же товарищи. нря;кку въ
петлицу да нажнлъ геморрой въ поясипцу.
Впрочемъ, нельзя сказать, чтобы не было къ
нему никакого вниман1я. Одннъ директоръ,
будучи добрый человккъ и желая вознагра-
дить его за долгую службу, приказалъ дать
ему что-нибудь пова;кнЬе, ч^Ёмъ обыкновен-
ное переписыванье: именно изъ готоваго уже
д-Ьла велено было ему сделать какое-то отно-
шен1в въ другое присутственное м11Сто; дЬло
состояло только въ томъ, чтобы перемЬннть
заглавный титулъ да переменить кое-гдЬ гла-
голы изъ перваго лица въ третье. Это задало
ему такую работу, что онъ вспотЬлъ совер-
шенно, терълобъ и на«сопецъ сказ;и1ъ: «НЬтъ,
лучше, дайте, я перепишу что-нибудь». Съ
т+.хъ поръ оставили его навсегда переписы-
вать. ВпЬ этого переписыванья, каза.юсь, для
него ничего не существовало. Онь недумалъ
вовсе о своемъ илать1>: вицмундмръ у него
былъ — не зеленый, а какого-то ры;кевато-муч-
нсго цв-Ьта. ГЬротничокъ нанемьбылъузонь-
кж, низеньк1й, такъ чтопк'яего. несмотря на
то, что не была длинна, выходя изъ ворот-
ника, каза.1ась необыкновенно длинною, какъ
у т-Ьхъ ГИПСОВЫХ'!, к(>т(41ковъ, бо.'1тавши1хъ го-
ловами, которыхъ нося'п. иа головахъ целыми
десятками |1уг(К||' т|1РП[1а11иы. II всегда что-
нибудь да прилиигио кь его вицмундиру: или
с1.нца кусочекъ, или какшниибудь ниточка;
къ тому же онъ имЬлъ особенное искусство,
ходя но улице, погневать нодъ окно именно
гь то самое время, когда изъ нею выб1)асы-
вали всякую дрянь, и оттого в1>чно уноснлъ
на своей шляпЬ арбузный и дыыныя корки и
тому подобный вздоръ. Ни одннъ разъ въ
жизни не обратилъ онъ вниман1я на то. что
делается ипроисходитъ всяшйдень на улице,
на что, какъ известно, всегда посм(1Т])итъ его
же братъ, молодой чиновпикъ, простирающ1й
до того проницательность своего боикаго
взгляда, что заметитъ даже, у кого на дру-
гой стороне тротуара отпоролась внизу паи-
талонъ стремешка, — что вызываетъ всегда
лукавую усмешку на лице его. Но Акакш
Акашевичъ если и гляделъ на что, то впделъ
на всемъ свои чистыя. ровнымъ почеркомъ
выписанный строки, п только разве, если, не-
известно откуда взявшись, лошадиная морда
иомещалась ему на плечо и напускала но-
здрями целый ветеръ въ щеку, тогда только
замечаль онъ, что онъ не на середине строки,
а скорее на середине улицы. Приходя домой,
онъ садился тотъ же чась за столъ, хлеба-чъ
наскоро свои щц н елъ кусокъ говлдины съ
лукомъ, вовсе не замечая ихъ вкуса, елъ все
это съ мухами и со всемъ темь, что ни но-
сылалъ Богъ нату пору, ^^аметивши, что же-
лудокъ начиналъ пучиться, встава.1ъ изъ-за
стола, вынималъ баночку съ чернилами и
ие])ецпсывалъ бумаги, принесенный иа домъ.
Если же такихъ не случалось, онъ сннмалъ
нарочно, для собственнаго удовольств1я. ко-
П1Ю для себя, особенно, если бумага бьиа за-
мечательна не по красоте слога, но по адресу
къ какому-нибудь новому или в;ик»ому лицу.
Даже въ те часы, когда совершенно иоту-
хаегь петербургское серое небо и весь чинов-
ный народъ наЬлся и отобЬдалъ, кто какъ
МОП., сообразно съ нолучаемымъ жалованьемъ
и собствениой прихотью, когда все уЛкЧ- от-
дохнуло после деиартаментскаго скрипеиья
перьями, беготни, своихь и чужихъ необхо-
димыхъ занят1й и всего того, что задаетъ себЬ
добровольно, больше даже, чемъ нужно, не-
у1'омониый человекъ, когда чиновники сп*-
ншП) предать наслажден1Ю оставшееся время:
кто [юбоичее, несется вьтеатрь;кто иа улицу,
определяя его на разсматриванье кое какихъ
пмяненокъ: кто на вечерь- -истратить его въ
комплиментахъ какой-нибудь смазливой д*-
вуп1к1>, звезде неболыпого чиновиаго круга;
кто, — и это случается чаи1е всего, — нде1 1.
просто, къ своему брату въ четвертый и.и;
Т|)ет1й этажъ, въ две небольиия комнаты сь
пе11ед
прет
ии'й ииоги.чъ иожертвоиаи1Й. отказовъ оп.
обедовь. гулян1й.— СЛОВОМ!., даж1' иъ!о В1и'М!1.
когда все ЧИ110111111КН ра;|г1.1<ван1тся помале!!!.-
кимъ К11артир1и1мъ СВОИХ!. !1р1ятеле|| иои1'ра'и.
въ штурмовой ВИС!*!., !1рихлеб!ив!Ш чай изъ
ста1;аиовь сь ко1!1'>ечиыми сухарями, .1ат)11'И-
еТ1Й ЭТаЖЪ. въ две !1ебоЛЬ!!11Я ком!1аты съ I
||едией или кухней и кое-1;ак11М1( модиь1ии. 1
огеиз1ями. лампой или иной вещицей, стонн-

449
п о в ъ с Т Ц.
ваясь дымомъ изъ длинныхъ чуСуковъ, раз-
сказывая во 1;ремя сдачп какую-нибудь сплет-
ию, занесшуюся нзъ висшаго общества, отъ
котораго никогда и ни въ какомъ состоян1ц
не можетъ отка:;аться русскШ человЬкъ, иди
даж1-, когда не о чемъ говорить, иересказы-
в:ш вЬчный апекдотъ о комендант*, которому
нришлп сказать, что подрубленъ хностъ у ло-
шади Фальконетова монумента; — словомъ
даже тогда, когда все стремится развлечься,'
Акаюй Акашевнчъ не предавался никакому
развлечешю. Никто не могъ сказать, чтобы
когда-нибудь видЬлъ его на какомъ-нибудь
вечер*. Написавшись всласть, онъ ложился
спать, улыбаясь заранЬе при мысли о зав-
трашнемъ дн*: что-то Богь пошлетъ перепи-
сывать завтра? Такъ протекала мирная :1:пзш>
человека, который, съ четырьмя стами жало-
ванья, ум-Ьлъ быть довольнымъ своимъ жре-
б1емъ, п дотекла бы, можетъ быть, до глубо-
кой старости, еслнбы ке было раз'ныхъ б4д-
СТВ1Й, разсыпанныхъ на жизненной дорог* не
только тнтулярнымъ, но даже тайнымъ, д*й-
ствительнымъ, надворнымъ и всякимъ сов4т-
никамъ, даже и т*мь, которые не даютъ ни-
кому сов*товъ, ни отъ кого не беругь ихъ
сами.
Есть въ Петербург* сильный врагь вс*хъ
получающихъ 400 рублей въ годъ жалованья
или около того. Врагь этотъ не кто другой,
какъ нашъ с*верный морозъ, хотя, впрочемъ'
п говорятъ, что онъ очень здоровъ. Въ девя-
томъ часу утра, именно въ тотъ часъ, когда
улицы покрываются идущими въ департа-
ментъ, начинаетъ онъ давать таше сильные
и колючхе щелчки безъ разбору по вс*мъ но-
самъ, что б*дные чиновники р4шительио не
знаю1-ъ, куда д*ватьнхъ. Въ это время, когда
даже у занимающихъ высш1я должности бо-
литъ 01"ь морозу лобъ, и слезы выступаютъ
на глазахъ, б*дные титулярные сов±тнеки
иногда бываютъ беззащитны. Все спасен1е
состоитъ въ томъ, чтобы въ тощенькой ши-
яелишк* переб±жать, какъ можно скор*е
пять-шесть улицъ и потомъ натопаться хоро-
шенько ногамп въ швейцарской, пока не от-
таютъ такимъ образомъ вс* замерзну1!ш1я на
дорог* способности и дарованья къ должно-
стнымъ отправлеи1ямъ. Акашй Акаюевичъ съ
нъкотораго времени началъ чувствовать, что
его какъ-то особенно сильно стало нронекать
въ спину и плечо, несмотря на то, что онъ
старался переб*жать, какъ можно скор*е за-
конное пространство. Онъ подумалъ, н'ако-
нецъ, не заключается ли какпхъ гр*ховъ въ
его шинели. Разсмотр*въ ее хорошенько у
сеоя дома, онъ открылъ, что въ двухъ-трехъ
11*стахъ, именно, на спин* и на плечахъ, она
сд-Влалась точная серпянка: сукно до того ис-
терлось, что сквозило, н подоадка распол-
Сочипешя Е, В. Ьголя.
450
злась. Надобно знать, что шинель Акашя \ка-
юевича служила тоже предметомъ насм*шг.къ
чиновникамъ; отъ нея отнимали даже благо-
родное имя шпнели и называли ее капотомъ
Въ самомъ д4л*, она им*ла какое-то стран-
ное устройство: воротникъ ея уменьшаися съ
ка:кдымъ годомъ бол*е н бол4е. ибо служилъ
на подтачиванье другихъ частей ея. Подта-
чпванье не показывало пскусства портного
и выходило, точно. м*шковато и некрасиво
> вид*вши, въ чемъ д*ло, АкакШ Акаюевичъ
р*шилъ, что шнне.1ь нужно будетъ снести къ
Петровичу, портному, жившему гд*-то въ чет-
вертошъ этаж* по черной л*стииц*, который
несмотря па свой кривой глазъ и рябизну по
всему лицу, занимался довольно удачно по-
чинкой чпповннчьихъ и всякихъ другихъ пан-
талонъ и фраковъ, разум*ется, когда бывалъ
въ трезвомъ состоян1п и непиталъ въ голов*
какого-ниоудь другого предпрхяия. Объэтомь
портномъ, конечно, не сл*довало бы много
говорить, но такъ какъ уже заведено, чтобы
въ нов*стц характеръ всякаго лица былъ со-
вершенно означенъ, то, нечего д*лать, пода-
вайте намъ и Петровича сюда. Сначала онъ
назывался просто Григор1й и былъ кр*цост-
Еымъ челов±комъ у какого-то барина- Петро-
вичемъ онъ началъ называться съ т*хъ норъ
какъ нолучилъ отпускную и сталъ поинвать
довольно сильно по всякимъ праздникамъ
сначала побольшимъ, а потомъ, безъ разбору'
по вс*мъ церковнымъ, гд* только стоялъ въ
каяендар* крестикъ. Съ этой стороны онъ
былъ в*ренъ д*довскимъ обычаямъ и, споря
съ женон, называжъ ее м1рскою женщиной и
Н1МК0И. Гакъ какъ мы уже заикнулись про
жену, то нужно будетъ и о ней сказать слова
два но, къ сожал*н1ю, о пей не много было
изв*стно, разв* только то, что у Петровича
есть жена, носитъ даже чепчикъ, а не пла-
токъ; но красотою, какъ кажется, она не могла
похвастаться; по крайней м*р*, при встр*ч*
съ нею, одни только гвардецск1е солдаты за-
глядывали ей подъ чепчикъ, моргнувши усомъ
и иснустивши какой-то особый голосъ
Взоираясь но л*стниц*, ведшей къ Петро-
вичу, которая, — надобно отдать справедли-
вость,— была вся умащена водой, помоями и
проникнута насквозь т*мъ слпртуознымъ за-
пахомъ, который *стъ глаза и, какъизв*стно
нрисутствуетъ неотлучно на вс*хъ черныхъ
л*стннцахъ петербургскихъ домовъ, --взби-
раясь по л*стнцц*, Акак1й Акак1евпчъ уже
подумывалъ о томъ, сколько занроситъ Петро-
вичъ, и мысленно положилъ не давать больше
двухъ рублей. Дверь была отворена, потому
что хозяйка, готовя какую-то рыбу, наиустила
столько дыму въ кухн*, что нельзя было ви-
д*ть даже и са.мыхъ таракановъ. Акак1и Ака-
шевпчъ прошслъ черезъ кухню, не:!аи*чоц-

451
с О Ч и Н Е П I я Н. В. ГОГОЛЯ.
452
ныи даж'; самию хозяйкою, п вступилъ, на-
конецъ, въ комнату, гд'Ь увпд^лъ Петровта,
сид'Ьвшаго на широкоиъ деревянпомъ некра-
шепомъ стол* и подв;-рнувшаго подъ себя
погп своп, какъ туредк1Й паша. Ноги, по обы-
чаю портныхъ, спдящихъ за работою, были
пагишомъ; и прежде всего бросился въ глаза
.льшои палецъ. очень изв'Ьстпый Акакгю
Лкаиевнчу, съ какимъ-то изуродованнымъ
ногтемъ. толстымъ п крЪпкимъ, какъ у чере-
пахи черепъ. На ше* у Петровича вис'Ьлъ
мотокъ шелку п нитокъ, а на колЬняхъ была
какая-то ветошь. Онъ уже минуты съ три
прод^валъ нитку въ пглиное ухо, не попа-
да.1ъ и потому очень сердился на темноту и
даже на самую нитку, ворча вполголоса: «Не
л'Ьзетъ, варварка! УЬла ты меня, шельма эта-
кая!» Лкакш Акак1евцчу было непр1Ятпо, что
онъ прншелъ именно въ ту минуту, когда И е-
тровичъ сердился: онъ любилъ что-либо за-
казывать Петровичу тогда, когда послЬднШ
былъ уже несколько подъ - куражемъ, пли.
какъ выражалась жена его: «осадплся сивухой,
одноглазый чортъ». Въ такомъ состоян1и Пе-
тровичъ, обыкновенно, очень охотно уступалъ
и соглашался, всякш разъ даже кланялся п
благодарилъ. Потомъ, правда, приходила жена,
плачась, что мужъ-де былъ пьяиъ и потому
дешево взялся; но гривениикъ, бывало, одинъ
прибавишь — и дЬло въ шляпЬ. Теперь же
Петровпчъ быль, казалось, въ трезвомъ со-
стоян1ц, а потому крутъ, несговорчпвъ и охот-
ыикъ заламывать чортъ знаетъ как1я ц1.пы.
Аиак1й Акак1евичъ смекнулъ это и хотЬлъ
было уже. какъ говорится, на попятный дворъ,
ноулгьд1;ло было начато. Петровпчъ пришу-
рилъ на него очепь прпстальио свой един-
ственный глазъ, и Агашй Акаыевичъ неволь-
но выговорилъ: «Здравствуй, Петровичъ!> --
«Здравствовать желаю, сударь!» сказа-чъ Пе-
тровичъ и иокосилъ свой глазъ на руки Акак1я
Акак1евича, желая высмотрЬть, какого ро.1а
добычу тотъ несъ.
«А я вогь къ тоб1>, Петровичъ, того!..» Ну-
жно знать, чтоАкак!и Акак1ев11чъ изъяснялся
большек^ частью предлогами, пар11ч1ями и, иако-
иецъ, такими частицами, который решительно
не им'Ьютъ никакого значеп1я. Если нес дЬло
было очень зат|)уднитол!.ио, то оыъ даже им Ьлъ
обыкиовеи1е совсЬмъ не оканчивать фразы.
такъ что весьма часто, пачавии! рЬчь словами:
«Это. право. соВ''рм1>'1М1о того..,» а потомъ у;ко
и ничего не было, и самъ онъ позабывал ь. ду-
май, что псе у:1:е выговорилъ.
<Мт1>-игь такоо?» сказ.члъ Петровичъ и об-
смотр^1ъ вь то же нр|'мя своимъ едипстввн-
иымъ глаз1>иъ весь иинмунднръ его, пачнная
<ъ воротника до руклиовъ, > нникп, фалдъ и
петлей, что все было '-му очень знакомо, по-
тому что было собствеиаой его работы. Таковъ
ужъ обычай у портныхъ: это первое, что онъ
сд^лаеть при встр^ч^.
<А я вотъ того, Петровичъ... шинель-то,
сукно... вотъ видпи1ь, вездЬ въ другихъ м-Ьс-
тахъ совсЬмъ крЬпкое... оно немножко запыли-
лось и кажется, какъ будто старое, а оно повое,
да вотъ только въ одномъ м4ст4 немного того...
на спипЬ, да еще вотъ на плеч!, одномъ немного
нопротерлось, да воп. на .этомъ илеч'Ь немнож-
ко... видишь? вотъ п все. И работы немного..."
Петровичъ взялъ капотъ, разложилъ его
сначала на столъ, разсматрпвалъ долго, по-
качалъ головою и полЬзъ рукою на окно за
круглой табакеркой съ портретомъ какого-то
генерала, — какогоименпо. непзв'Ёстио, потому
что м+)Сто, гд* находилось лпцо, было проткну-
то пальцемъ и потомъ заклеено четвероуголь-
нымъ лоскуточкомъ бумажкп. Понюхавъ та-
баку, Петровичъ растопырплъ капотъ па ру-
кахъ и разсмотр-Ьлъ его протнвъ св1-,та, и опять
покачалъ головою; потомъ обратплъ его
подкладкой вве1)хъ и вновь покачалъ; вновь
спялъ крышку съгенераломъ.заклеепнымъ бу-
мал;кой и, наташ,пвши въиосъ табаку, закрылъ,
спрята.ть табакерку и, накопецъ, сказалъ:
«Н'Ьтъ, нельзя поправить: худой гардеробъ!»
У Акак1я Акак1евнча при этихъ словахъ
екнуло сердце,
сОтчего же не.тьзя, Петровпчъ?» сказалъ
онъ почти умоляющимъ голосомъ ребенка:
«в4дь только всего, что на плечахъ поистер-
лось; в1дь у тебя есть же как1е-яибудь ку-
сочки...»
«Да кусочкпто можно найти, кусочки най-
дутся*, сказалъ Петровичъ: <да нашить- то
иель;ш: д^ло совсЬмъ гнилое, тронешь иглой —
а вотъ ужъ оно и нолзеп.».
«Пускай ползетт,, атытотчасъ заплаточку»
«Да заплаточки не иа чемъ поло:иить. укр'Ь-
ппться ей не за что: поддержо больно велика.
Только слава, что сукно, а подуй вЬтеръ, такъ
разлетится».
<>Ну, да у;къ прикрепи. Какъ жо этакъ.
право, того!..»
<'ПЬтъ>', сказалъ Петровичъ р1;шптельно;
«ничего нельзя сделать. ДЬло совсем ь нлохое.
Ужъ вы лучше, какъ прцдетъ зимнее холод-
ное время, над+.лайте пзъ пел себ* опучек:.,
нотому что чулокъ не грЬстъ. Это н-Ьмцы вы-
думали, чтобы Побольше себ-Ь депегъ забираг .
(Петровпчъ лк1билъпрп случа* кольнуть нЬм
цевъ^; а шинель ужъ, видно, вамъ придется
повун^ дЬлагь».
При словЬ «новую* у Лкак1я Лкак1евпча
затуманило въ глазахъ, и все, что ни было вь
комЛагЬ, такъ и пошло нр^'дъ ннмъ путатьси.
Онъ внд1млъ ясно одного только генерала гь
закл<>('ннммъ бумшской лицомъ, находившаго-
ся па кр|.1Н1к1> Потровичовой табакерки. «Какъ
же новую?» С1хазаль опь. все еще какъ будто

•453
п о в ■в с т и.
■находясь во сн*: свЬдь у меня и денегь на
это н'Ьтъ».
«Да, новую>, сказалъ съ варварскпиъ спо-
<копств1емъ Пвтровнчъ.
«Ну, а если бы пришлось новую, какъ бы
она того?..»
«То-есть, что бтдетъ стоить?»
«Да».
«Да трп полсотпп елишкомъ надо оудетъ
приложить», сказалъ Петровичъ и сжалъ при
этомъ значительно губы. Онъ очень любилъ
■сильные эффекты, любилъ вдругъ какъ-нибудь
озадачить совершенно и потомъ поглядеть
искоса, какую озадаченный сд*лаетъ рожу
■лосл-Ь такихъ словъ.
«Полтораста рублей за шинель!» вскрик-
•яулъ бедный Акак1й Акак1евичъ, — вскрпк-
яулъ, можетъ-быть, въ первый разъ отъ-роду,
ибо отличался всегда тихостью голоса.
«Да-съ», сказалъ Петровпчъ: «да еще Ка-
ткова шинель. Если положить на воротникъ
куницу, да пустить каиюшонъ на шелковой
подкладке, такъ и въ дв-Ьстп войдетъ».
«Петровнчъ, пожалуйста», говорилъ Акак1й
Акак1евичъ умоляющпмъ голосомъ, не слыша
п не стараясь слышать сказапныхъ Петрови-
•чемъ словъ и г>с*хъ его эффектовъ: «какъ-
ппбудь поправь, чтобы хоть сколько-нибудь
еще иослул^пла».
«Да Н'Ьтъ. это выйдетъ— и работу убивать,
и деньги попусту тратить», сказалъ Петро-
впчъ, и Акак!ц Акак1еЕпчъ послЬ такихъ
словъ вышелъ, совершенно уничтоженный.
А Петровпчъ, но уход* его, долго еще стоя.иъ,
значительно сжавши губы и не принимаясь
за работу, будучи доволенъ, что п себя не
уронилъ, да и портного искусства тоже не
выдалъ.
Вышедъ на улпцу, Акак1й Акак1евичъ былъ
какъ во сн'Ь. «Этаково-то д4ло этакое», го-
■зорнлъ онъ самъ себ*: «я, право, и не думалъ,
чтобы оно вышло того»... а потомъ, поел*
н-Ькотораго молчан1я, прибавилъ: «такъ вотъ
•какъ! наконецъ, вотъ что вышло! а я, право,
совсЬмъ и предполагать но ыогъ. чтобы оно
было этакъ».3аспмъ последовало опять дол-
гов молчан1е, поел* котораго онъ пронзнесъ:
<'Такъ этакъ-то! вотъ какое ужъ, точно, пи-
какъ неожиданное того... этого бы никакъ,..
этакое-то обстоятельство!» Сказавши это, онъ,
вместо того, чтобы пттп домой, пошелъ со-
вершенно въ противную сторону, самъ того
не подозревая. Дорогою зад*лъ его всЬмъ
нечпстымъ свопмъ бокомъ трубочистъ и вы-
чернилъ все плечо ему; ц^лая "шапка извести
высыпалась па него съ верхушки строивша-
гося дома. Онъ ничего этого" не зам^тилъ, п
потомъ уже, когда натолкнулся на будочника,
1?оторый, поставя около себя свою алебарду]
натряхпвалъ пзъ рожка на мозолистый ку-
454:
лакъ таоаку, тогда только немного очнулся
и то потому, что будочникъ сказалъ: «Чеги
лезешь въ самое рыло? развЬ н-Ьтъ теб'Ь трух-
туара?» Это заставило его оглянуться и по-
воротить домой. Здесь только онъ началъ со-
бирать мыслп, увиделъ въ ясномъ и настоя-
щемъ внд'Ь свое положен1е, сталъ разговари-
вать съ собою уже не отрывисто, но разст-
дительно и откровенно, какъ съ благоразум-
нымъ цр1ятелемъ, съ которымъ можно пого-
ворить о дел* самомъ сердечно мъ и близко мъ.
«Ну, нетъ», сказалъ Акаши Акатевичъ: «те-
перь съ Петровпчемъ нельзя толковать: онъ
теперь того... жена, видно, какъ-нибудь поко-
лотила его. А вотъ я лучше приду къ нежт)
въ воскресный день утромъ: онъ после кану-
нешной субботы будетъ косить глазомъ и за-
спавшись, такъ ему нужно будетъ опохме-
литься, а жена денегъ не дастъ, а въ это
время я ему грпвенничекъ и того въ руку—
онъ и будетъ сговорчивее, и шинель то"гда 1г
того»... Такъ разсудилъ самъ съ собою Акак1й
Акашевичъ, ободрилъ себя и дождался пер-
ваго воскресенья, и, увпдевъ издали, что ж'-
на Петровича куда-то выходила пзъ дом
онъ— прямо къ нему. Петровпчъ, точно, поел;;
субботы сильно косилъ глазомъ, голову дер-
жалъ къ полу и былъ совсемъ заспавшись;
но при всемъ томъ, какъ только узналъ, въ
чемъ дело, точно какъ будто его чортъ толк-
нулъ. «Нельзя», сказалъ: «извольте заказат).
новую». Акашй Акак1евпчъ тутъ-то п всу-
нудъ ему грпвенничекъ. «Благодарствую, су-
дарь, подкреплюсь маленечко за ваше здо-
ровье», сказалъ Петровпчъ: «а ужъ объ шп-
нелп не извольте безиокоиться": она ни на
какую годность не годится. Новую шинель
ужъ я вамо сошью на славу, ужъ на этомъ
постопмъ».
Акашй Акакхевичъ еще было пасчетъ по-
чинки, но Петровичъ не дослышалъ п ска-
залъ: «Ужъ новую я вамъ сошью безпременно.
въ этомъ извольте положиться, старанье при-
лолшмъ. Можно будетъ даже такъ, какъ пошла
мода, воротникъ будетъ застегиваться на се-
ребряный лапки подъ аплике».
Тутъ-то увиделъ Акакш Акаиевичъ, что безъ
новой шинели нельзя обойтись, и поникъ с;^-
вершенно духомъ. Какъ же въ самомъ деле,
на что, на как1я депьги ее сделать? Конечно,
молено бы отчасти положиться па будущее па-
гражден1е къ празднику, но эти деньги д—чо
уже размещены и распределены виередъ. '1ре-
бовалось завести повыв панталоны, заплатить
сапожнику старый долгъ за приставку новы.хъ
головокъ къ старымъ голепищамъ, да следо-
вало заказать швее трп рубахи да штуки двт.
того белья, которое непрйлпчпо называть въ
печатномъ слоге; словомъ, все деньгп совер-
шенно должны были разойтись, и если бы дажд

>455
С о Ч II I! к II I я Н. В. Г О Г О Л Я.
456
дыректоръ былъ такъ милостнвъ, что, вместо
. сорока рублей цагрзднихъ, оиред'Ьлилъ бы со-
рокъ пять или иятьдссятъ, то все-таки оста-
нется какои-нпбуд1, самый вздоръ, который
въ шпнсльпомъ каиитал!. будетт. капля въ
ыорЬ. Хотя, коиечио. онъ з][ал1., чтоза Петро-
вичемъ водилась блажь заломить вдруп., чортъ
знаетъ, какую нсиом'Ьрную Ц'Ьну, такъ что
ужъ, бывало, сама асепа не могла удержаться,
чтобы пе вскрикнуть: «Что ты съ ума схо-
дишь, дуракъ такой! Бъ другой разъ пи за
что возьметъ работать, а теперь разнесла его
пелегкая запросить такую ц'Ьиу, какой и самъ
не стоить». Хотя, конечно, опъ зиа-та, что
Петровичъ и за восемьдесятъ рублей возьметс-я
сдЬлать; однако, все же, откуда взять эти
восемьдесятъ рублей? Еще половину можно
бы найти: половина бы отыскалась; можетъ-
быть, даже немнозско и больше; но гд* взять
другую половину?.. Но преасде читателю
должно узнать, гдЬ взялась первая половина.
Акак1й .Акак1евичъ имЬлъ обыкновен1е со вы1-
каго нстрачиваемаго рубля откладывать но
грошу въ небольшой ящнчекъ, запертой на
ключъ, съ прор-Ьзанною въ крышкЬ дырочкой
для бросан1я туда дснсгъ. По нстечен1ц вся-
1ШГ0 полугода онъ ревизовалъ накопившуюся
ы'Ьдиую сумму и зам1;пялъ ее мелкимъ сереб-
ромъ. Такъ продолжалъ онъ съдавнихъ поръ.
н такпмъ образоыъ, въ иродолжен1е и1.сколь
кихъ л'Ьтт,, оказалось накопившейся суммы
бол'Ье, ч'Ьмъ на сорокъ рублей. Итакъ. поло-
вина была въ ру1сахъ; но гд1> же взять дру-
гую ноловипу? гдЬ взять друпе сорокъ руб-
лей? Акаый Акак1евцчъ думалъ-думалъи р-Ь-
шилъ, что нужно будеп> уменьшить обыкно-
венный цздерлски, хотя но крайней мЬ11'Ь въ
продилжвн1е одного года: изгнать упот])ебле-
те чаю по вечерамъ, не .чажпгать пи вече-
рамъ свЬчи, а если что понадобится д'Ьзлать,
нтти въ кс1мнату къ хозяйке и работать нри
ея св'ЬчкЬ; ходя по улицамъ, ступать какъ
можно легчо и осто1)ол;и11е по камня мъ и пли-
тамъ, почти на цыпочкахъ, чтобы такпмъ
об11азомъ не истереть скоровремеппо подме-
'гок'ь: какъ мол;по 1)1.;ке отдавать и1)ачк1. мыть
б'Ьлье,а чтобы не занашивалось, то всяк!!! разъ,
приходя домой, скидать его и оставаться въ
одномъ только демпкотоновомъ халат-Ь, очень
давномъ и щзднмомъд;ике самимъ В|1емен1мъ.
Надобно сказать правду, что сначала ему было
несколько т|)удп11 привыкать къ такимъ о1ра-
ничошямъ, но потчиъ как1.-то нрипыклось и
Н01ПЛ0 на ладъ, д;1:к(' слгь совс1)П1111и1> И||1-
училсл голодать пи В1'Ч1'рамъ; 1П1 зато опъ пи-
тали! духовно. Поел И1. мысляхъ свонхъ веч-
ную ПДОЮ будущей Ш11Пе.1И. Съ ЭТПХЪ ПОрЪ
какъ будто самое суп1естиоиап1е его сдЬла-
лось какъ-то поли1д', какъ будто бы онъ же-
лилсл, какъ будто какой-то друшЦ человЬкъ
присутствовалъ съ }шмъ. какъ будто опъ
былъ не одинъ, а какая-то приятная по-
друга жизни согласилась съ пимъ проходить
вмЬст'Ь жизненную дорогу,— и подруга эта
была не кто другая, какъ та же шинель, на
толстой ватЬ, па крепкой подкладк'Ь безъ
износу. Онъ сд'Ьл;ися какъ-то живЬе, даже
тверже характеромъ, какъ челов-Ькъ, который
улсе оиред1>лплъ и ноставилъ себ11 цЬль. Гъ
лица и съ постунковъ его исчезло само собою
сомн'Ьи1е, нерешительность, словомъ — всЬко-
леблющ1яся и неоиред'Ьленпыя черты. Огонь
норою показывался въ глазахъ его. въ голове
даже мелькали самыя дерзк1я и отв^гжиыя
мысли: пе положить лп, точно, куницу на
воротнпкъ? Размышлен1я объ этомъ чуть не
навели на него разсЬяпности. Одинъ разъ,
переписывая бумагу, онъ чуть было даже не
сдёлалъ ошибки, такъ что почти вслухъ
вскрикнулъ: «ухъ!» и перекрестился. Въ нро-
долн;ен1е каждаго месяца онъ, хотя одинъ
разъ, нав'1^дывался къ Петровичу, чтобы по-
говорить о ппшели: гд1. лучше купить сукна.
и какого цв1.та, и въ какую цЬну, — и хотя
несколько озабочеиный, по всегда довольный
возвращался домой, помышляя, что, наконецъ,
прпдетъ же В])емя, когда все это кунится и
когда шинель будетт, сдЬлаиа. Д-Ьло пошло
даже скор+.е. чёмъ онъ ожндалъ. Протпву
всякаго чаяп1я, директор'ь пазиачплъ Лкак1ю
Акаюевичу пе сорокъ пли сорокъ пять, а ц!.
лыхъ и1естьдесятъ])ублей. >"жъ предчувство-
валъ ли онъ, что Акак1ю Акак1евичу нужна
шинель, или само собой такъ случилось, но
только у него чрезъ это очутилось лишпихт>
двадцать рублей. Это обстоятельство уско-
рило ходъ д^ла. Еще какихъ-нибудь два-Т11и
м1'.сяца небольшого голоданья — и у Акак!!!
Акак1евича набра.10сь. точно, около восьми-
десяти рублей. Сердце его, вообще весьма
покойное, начало биться. Въ первый же день
онъ отправился вм1>с'гЬ съ Петроничемъ въ
лавки. Купили сукна очень хорошаго — и не
мудрено, потому что объ :>тс1мъ думали еп1.о
за полгода пргиа'' и 111,дк1й м^сяцт- не захо-
дили въ лавки Н11им1.пигься къ ц1.пам1.; зато
самь Петровичъ сказ:иъ. что лучше сукна и
не бывает!.. На нод1{.'1адку В!и6ралн колеи!Сору,
но такого добротпаго и плот!1аго, которы!),
но словпмъ Петровича, былъ е!!!,е луч!ие шелку
и даже на впдъ казнсНй и глянцовиг1.11. Ку
ни!1ы не купили, потому что была, точ1!0, до-
рога, а вмЬсто ноя В1.1брали ко!пку, луч-
шую, ка1:;и! только 1!аи1лась въ лав1;11, —
коп1ку, кото|1ую пзд!ии можно было всегда
принять за куницу. Петровичъ П11овозился
за 1и11иель1о все!'о дв1. нед+.лн. потому что
много было сто1ан!л, а иначе она б1ила бы
готова 1тньше. За работу Петровичъ взялт
дв1иадцать рублей- меиь!ие никакъ нол!,зя

457
и о в ь с т и.
453
■было: все было решительно шито на шелку,
двойпымъ ыелкимъ швомъ, п по вслкому шву
Петровпчъ потомъ проходплъ собственными
зубамп, вытисняя ими разныя фигуры. Это
■было... трудно сказать, въ который именно
день, но, вероятно, въ день самый торже-
ственн'Ьиш1п въ жпзнп Акак1я Акак1евпча,
когда Петровпчъ принесъ, паконецъ, шинель.
Онъ принесъ ее поутру, передъ самымъ т'Ьмъ
временемъ, какъ нужно было птти въ депар-
таментъ. Никогда бы въ другое время не
прпшлась такъ кстати шинель, потому что
иачпналпсь узке довольно кр15пше морозы и,
казалось, грозили еще бол-Ье усилиться. Пе-
тровпчъ явился съ шинелью, какъ сл^дуеть
хорошему портному. Въ лиц'Ь его показалось
выражен1е такое значительное, какого Ака-
к1п Акак1евичъ никогда еш;в не впдалъ. Ка-
залось, онъ чувствовалъ въ полной м'Ьр'Ь, что
сдЬлалъ не малое д4ло и что вдругъ пока-
залъ въ себЬ бездну, разделяющую портныхъ,
которые подставляютъ только подкладки и
переправляютъ, отъ тЬхъ, которые шьютъ
заново. Онъ вынулъ шинель изъ носового
платка, въ которомъ ее принесъ (платокъ
■былъ только-что отъ прачки; онъ улсе потомъ
сверпулъ его и положи.чъ въ карманъ для
употреблен1я). Вынувши шинель, онъ весьма
гордо посмотр1;лъ и, держа въ об'Ьихъ рукахъ,
пабросилъ весьма ловко па плечи Акашю
Акак1евичу, потомъ потянулъ и осадилъ ее
сзади рукой книзу; потомъ драппровалъ
8Ю Акак1я Акашевича несколько нараспаш-
ку. Акак1й Акак1евнчъ, какъ челов-Ькъ въ
лётахъ, хогЬлъ попробовать въ рукава; Пе-
тровпчъ помогъ над'Ьть и въ рукава — вы-
шло, что и въ рукава была хороша. Словомъ,
оказалось, что шинель была совершенно и
какъ разъ впору. Петровпчъ не унустилъ при
семъ случае сказать, что онъ такъ только,
потому что живетъ безъ вывески на неболь-
шой улиц'Ь и прптомъ давно знаетъ Акак1я
Акак1евича, потому взялъ такъ дешево, а на
Невскомъ проспект'Ь съ него бы взяли за одну
только работу семьдесятъ пять рублей. Ака-
К1Й Акак1свпчъ объ этомъ не хот^лъ разсу-
ждать съ Пстровпчемъ, да п боялся всЬхъ
спльныхъ суммъ, какими Петровичъ любилъ
запускать пыль. Онъ расплатился съ нимъ,
поблагодарнлъ п вышелъ тутъ же въ новой
шинели въ департаментъ. Петровичъ вышелъ
всл^Ьдъ за нимъ п. оставаясь на улпц'Ь, долго
еще смотр'Ьлъ издали на шинель и потомъ
пошелъ нарочно въ сторону, чтобы, обогнувши
кривымъ нереулкомъ, заб'Ьжать вновь на
улицу и посмотрЬть еще разъ на свою ши-
нель съ другой стороны, то-есть. прямо въ
лицо. Между тЬмъ Акак1й Акак1евичъ шелъ
въ самомъ празднпчпомъ расположени! всЬхъ
чувствъ. Онъ чтвствовалъ всяк!й мигъ ми-
нуты, что па плечахъ его иовая шинель, и
несколько разъ даже усмЬхиулся отъ вну-
тренпяго удовольств1я. Въ самомъ д^л-Ь, две
выгоды: одно то, что тепло, а другое, что хо-
рошо. Дороги онъ не примЬтилъ вовсе и очу-
тился вдругъ въ департаменте; въ швейцар-
ской онъ скпнулъ шинель, осмотрелъ ее
кругомъ и поручилъ въ особенный надзоръ
швейцару. Неизвестно, какимъ образомъ въ
департаменте все вдругъ узнали, что у Акак1я
Акак1евпча новая шинель, и что уже капота
более не существуетъ. Все въ ту же минуту
выбежали въ швейцарскую смотреть новую
шинель Акак1я Акаюевича. Начали поздра-
влять его, приветствовать, такъ что тотъ
сначала только улыбался, а потомъ сделалось
ему даже стыдно. Когда же все, приступпвъ
къ нему, стали говорить, что нужно вспрыс-
нуть новую шинель и что, по крайней мере,
онъ ^1;олженъ задать имъ всемъ вечеръ, Ака-
к1п Акагаевичъ потерялся совершенио, не
зналъ, какъ ему быть, что такое отвечать и
какъ отговориться. Онъ уже мннутъ черезъ
несколько, весь закрасневшись, началъ было
уверятьдовольнопростодушно.чтоэтосовсемъ
не новая шинель, что это такъ, что это старая
шинель. Паконецъ, одинъ изъ чиновнпковъ,
какой-то даже иомощникъ столоначальника,
вероятно, для того, чтобы показать, что онъ
ничуть не гордецъ и знается даже съ низши-
ми себя, сказалъ: «Такъ и быть, я вместо
Акак1я Акак1евича даю вечеръ, п прошу ко
мне сегодня на чай: я же, какъ нарочно, се-
годня именипникъ». Чиновники, натурально,
тутъ же поздравили помощника столоначаль-
ника и приняли съ охотою цредложен1е. Ака-
шй Акак1евпчъ началъ было отговариваться,
но все стали говорить, что неучтиво, что,
просто, стыдъ и срамъ, п онъ ужъ никакъ не
могъ отказаться. Впрочемъ, ему потомъ сде-
лалось приятно, когда вспомиплъ, что онъ бу-
детъ иметь чрезъ то случай пройтись даже и
ввечеру въ новой шинели. Этотъ весь день
былъ для Акак1я Акагаевпча точно самьпг
большой торжественный праздппкъ. Онъ воз-
вратился домой въ самомъ счастливомъ рас-
положен1и духа, скппулъ шинель н повесп.тъ
ее бережно на стене, налюбовавшись еще разъ
сукномъи подкладкой, и потомъ нарочно вы-
тащилъ, для сравненья, прежн1й капотъ свой,
совершенно расползш1йся. Онъ взгляиулъ на
него, и самъ даже засмеялся: такая была да-
лекая разница! И долго еще потомъ за обе-
домъ онъ все усмехался, какъ только при-
ходило ему на умъ положеп1е, въ которомъ
находился капотъ. Пообедалъ онъ весело н
после обеда уже ничего но писалъ, ннкакихъ
бумагь, а такъ немножко посибаритствовалъ
па постели, пока не потемнело. Потомъ, не
затягивая дела, оделся, надЬлъ на плечи.

(459
с о Ч с и Е Н 1 я Н. В. ГОГОЛЯ.
400
.шинель п вышелъ на улицу. Гд* именно
жилъ приглас11вш1ц чиновникъ, къ сожа.тЬн1Ю,
не можемъ сказать: намять начииаетъ намъ
гильно изменять, и все, чти ни есть въ Пе-
тербурге, всЬ улицы и дома слились и сме-
шались такъ въ голов!., что весьма трудно
достать оттуда что-нибудь въ норядочиомъ
виде. Какъ бы то ни было, но в^рно по край-
ней м'ЬрЬ то, что чиновникъ жилъ въ луч-
шей части города, стало-быть, очень неблизко
отъ Акашя Акашевича. Сначала надо было
Акак1ю Акаиовичу пройти кое-как1е пустын-
ный улицы съ тощпмъ освеш,ен1емъ, но, но
м^р* нриближен1я къ квартире чиновника,
улицы становились жив4е, населенней и силь-
нее освещены; пешеходы стали мелькать ча-
ш,е, начали попадаться и дамы, красиво одЬ-
тыя; на мужчпнахъ попадались бобровые во-
]ютники; рея;е встречались ванькн съ дере-
вянными решетчатыми своими санками, уты-
канными позолоченными гвоздочками; наиро-
тивъ, все попадались лихачи въ малиновыхъ
бархатпыхъ шапкахъ, съ лакированными сап-
ками, съ медвежьими одеялами, и пролетали
улицу, визжа колесами по снегу, кареты съ
убранными козлами. Акак1П Акак1евичъ гля-
делъ на все это, какъ на новость: опъ уже
несколько летъ не выходилъ по вечерамъ на
улицу. Остаиовился съ любопытствомъ передъ
освещепнымъ окошкомъ магазина посмотреть
на картину, где изоб{)а1кена была какая-то
красивая женщина, которая скидала съ себя
башмакъ, обнаживши такимъ образомъ всю
ногу, очень недурную; а за снинои е;1, изъ
дверей другой комиаты, выставил ь голову ка-
кой-то мужчина съ бакенГ1а1)дамн и красивой
:'спаньолкой нодъ губс!!!. Акак1и Акак1евичъ
нокачнулъ головой и усмехнулся, и потомъ
пошелъ своею дорогою. Почему онъ усмех-
нулся? потому ли, что встрЬтилъ вещь вовсе
незнакомую, но о которой, однакоже, все-та-
ки у каждаго сохраияется какое-то чутье, пли
иодумаль ииъ, подобно многимъ другнмъ чп-
иовмикамъ, следующее: «Ну, улсъ эти фран-
цузы! что и говорить! Улгь ежели захотять
что-нибудь того, такъ ужъ, точно, того!..» А
можеть-быть, дал:е и этого пе пидумалъ: ведь
иельзи же залезть въдушу человеку и узнать
все, что онъ ни думастъ. Наконецъ, достиг-
нулъ 01П. дома, въ которомь квартнрова^^ъ
иомощникъ столоначальника. Иоыоиишкъ сто-
лоначальника ;!:илъ на больи1ук) могу: на лест-
нице светил!, фопар!.. киа|1ти11а была во вто-
1)0мъ Л1\а:1,. |{1лпеди1и въ иер1'ДИ1ок1, АкакЛ!
Акак1синчь у|1ид1ль на иолу целые |1ялы ка-
лошъ. Мсаау НИМИ, и(1Ср»д11 комнаты, стоялъ
симоваръ, шумя и исиуская клубаин иаръ.
]]я стенахъ висели все шинолн да илащн,
ыеи:ду кот<;рими некоторые были далее съ
Собривымы В1>1101ии1сами или съ бархатными
отворотами. За стеной былъ слышенъ шумъ-
и говоръ, которые вдругь сделались ясным»
и звонкими, когда отворилась дверь и вышелъ
лакеи съ подносомъ, уставлоннымъ опорож-
ненными стаканами, сливочникомъ и корзи-
ною сухарей. Видно, что ужъ чиновники давно-
собрались и выпили по первому стакану чаю.
Акак1й Акак1евичъ, повесивши самъ шинель-
свою, вошелъ въ комнату, н передъ пимъ
мелькнули въ одно время свечи, чиновники,
трубки, столы для картъ, и смутно поразили
слухъ его беглый, со всехъ сторопъ поды-
мавш1йся разговоръ и шумъ передни гаемыхъ-
стульевъ. Онъ остановился весьма неловко-
среди комнаты, пща и стараясь придумать,
что ему сделать. По его уже заметили, при-
няли съ крикомъ. и все пошли тотъ же часъ-
въ переднюю п вповь осмотрели его шинель.
Акак1й Акашевичъ хотя было отчасти п скон-
фузился, но, будучи человекомъ чистосер-
дечнымъ, не могъ не порадоваться, видя, какъ-
все похвалили шинель. Потомъ, разумеется,
все бросили ц его, и шинель, и обратились,,
какъ водится, къ столамъ, назиаченнымъ для
виста. Все это: шумъ, говоръ и толпа лю-
дей, — все это было какъ-то чудно Акак1ю Ака-
шевичу. Онъ, щюсто, не зналъ, какъ ему
быть, куда деть руки, ноги и всю фигуру
свою; наконецъ, нодселъ онъ къ игравшнмтэ..
смотрелъ въ ка])ты. засматрнвалъ тому и дру-
гому въ лица и чрезъ несколько времени на-
чадъ зЬвать, чувствовать, что скучно,— теиъ
более, что ужъ давно наступило то время,
въ которое онъ, по обыкновению, ложился
спать. Онъхотелъ нроститься съ хозяиномъ,
но его не пустили, 1'оворя, что непременно
надо выпить, въ честь обновки, но бокалу
шамнанскаго. Черезъ часъ подали улсинъ, со-
стоявш1й изъ винегрета, холодиой телятины,,
паштета, кондитерскихъ нирожковъ н шам-
нанскаго. Акак1я Акак1евича заставили вы-
пить два бокала, после которыхъ онъ ночув-
стповалъ, что въ комнате сделалось веселее,
однакожъ ннкакъ не могь позабыть, что ул:е
двенадцать часовъ и что давно пора домой.
Чтобы какъ-нибудь не вздумалъ удерживат1>
хозяапъ. онъ вышелъ нотихоиьку изъ комиа-
ты, отыскалъ въ нередией шинель, которую
не безъ сож1иеи1Я увиделъ лежавшею на ио-
лу, стряхиулъ ее, снялъ съ нея всякую пу-
шинку, наделъ на плечи и опустился по ле( г-
нице на улицу. На улице все омю было сиЬт.ю.
Кое-как1Я мелочиыя лавчонки, эти безсмен-
ные 1иубы ди11р*|цыхъ и всякихъ лк>дсй, бы-
ли оти(»рты; друг1я жо. который были запер-
ты. и01шзыи:и1а, одиакопгъ. длинную струю
света во всю диерную щель, означавтую, чг»
оые не лишены еще общества и. в1.|н)яти1>..
дворовый слуашнкп или слугн еще Д(1канчи-
ваюп. свои толки и ра.1Говоры. новергш! сво-

461
и о в 'Ь с т и.
462
ихъ господъ въ совершенное недоумЕпю на-
счетъ своего ы'Ьстопребыван1Я. Акаюй Ака-
к1евпчъ шелъ въ веселомъ расположен1цдуха,
даже поб'Ьжалъ было вдругъ, непзв-Ьстно по-
чему, за какою-то дамою, которая, какъ мол-
1ПЯ, прошла мимо п у которой всякая часть
т4ла была исполнена необыяновеннаго движе-
ния. Но. однакожъ, онъ тутъ же остановился
и пошелъ опять попрежпему очень тихо, по-
дивясь даже самъ неизвестно откуда взяв-
шейся рыси. Скоро потянулись передъ ннмъ
т* пустынный улицы, которыя даже и днемъ
не такъ веселы, а т4мъ бол4е вечероыъ. Те-
перь он'Ь сд^лалпсь еш,е глуше и уединен-
я'Ье: фонари стали мелькать р'бже — масла,
какъ видно, уже меньше отпускалось; пошли
деревянные дома, заборы; ннгд4 ни души;
сверкалъ только одинъ сн4гъ по улицаыъ, да
печально чорн4ли съ закрытыми ставнями
заснувшая низеныая лачужки. Онъ прибли-
зился къ тому м*сту, гд'Ь перерезывалась
улица безконечною площадью съ едва вид-
ными на другой сторон* ея домами, которая
глядела страшною пустынею.
Вдали, Богъ знаетъ гд'Ь, мелькалъ огонекъ
въ какой-то будке, которая казалась стояв-
шею на краю свЬта. Веселость Акак1я Ака-
К1евича какъ-то зд4сь значительно уменьши-
лась. Онъ вступи.1ъ на плош;адь не безъ ка-
кой-то невольной боязни, точно какъ будто
сердце его предчувствовало что-то недоброе.
Онъ оглянулся назадъ п по сторонамъ — -точ-
ное море вокругъ него. «Нетъ, лучше и не
пидеть», подумалъ и шелъ, закрывъ глаза,
и когда открылъ ихъ, чтобы узнать, близко
ли конецъ нлош,адн, увид4.иъ вдругъ, что ие-
редъ нимъ стоятъ, почти передъ носомъ, ка-
ые-то люди съ усами, — каше именно, ужъ
нгого онъ не могъ даже различить. У него
затуманило въ глазахъ и забилось въ груди.
«А ведь шинель-то моя!» сказалъ одинъ изъ
нихъ громовымъ голосомъ, схвативши его за
воротникъ. Акак1й Акак1евичъ хотелъ было
уже закричать: «караулъ», какъ другой при-
ставнлъ ему къ самому рту кулакъ, величиною
въ чиновничью голову, нримолвивъ: «А вотъ
только крикни!» Акакш Акак1евичъ чувство-
валъ только, какъ сняли съ него шинель, да-
ли ему иннка коленомъ, и онъ упалъ навзничь
въ снёгъ и ничего ужъ больше не чувствовалъ.
Чрезъ несколько минутъ онъ опомнился и под-
нялся на ноги, но ужъ никого не было. Онъ
чувствовалъ, что въ поле холодно и шинели
нетъ, сталъ кричать; но голосъ, казалось, и
не думалъ долетать до концовъ площади. От-
чаянный, не уставая кричать, пустился онъ
бежать черезъ площадь ирямо къ будке, под-
ле которой стоялъ будочникъ и, опершись
на свою алебарду, гляделъ, кажется, съ лю-
бопытствомъ, желая знать, какого чорта бе-
лштъ къ нему издали и кричитъ человекъ. Ака-
кш Акаюевичъ, прпбежавъ къ нему, началъ
задыхающимся голосомъ кричать, что онъ
спптъ и ни за чемъ не смотритъ, не видитъ,
какъ грабятъ человека. Будочникъ отвечалъ,
что онъ не видалъ ничего, что виде.аъ, какъ
остановили его среди площади как1е-то два
человека, да думалъ, что то были его пр1я-
тели; а что пусть онъ вместо того, чтобы по-
нанрасну браниться, сходнтъ завтра къ над-
зирателю, такъ надзпратель отыщетъ, кто
взялъ шпнель. Акак1Й Акашевичъ прибежалъ
домой въ совершенномъ безпорядке: волосы,
которые еще водились у него въ небольшомъ
количестве на вискахъ и затылке, совершенно
растрепались; бокъ и грудь, и все панталоны
были въ снегу. Старуха, хозяйка квартиры
его, услыша страшный стукъ въ дверь, по-
спешно вскочила съ постели п. съ башмакомъ
на однойтолько ноге, побежала отворять дверь,
придерживая на груди своей, изъ скромности,
рукою рубашку; но, отворпвъ, отступила на-
задъ, увидя въ такомъ виде Акак1я Акате-
вича. Когда же разсказалъ онъ, въ чемъ дело,
она всплеснула руками и сказала, что нужно
итти прямо къ частному, что квартальный на-
дуетъ, пообещается и станетъ водить; а лучше
всего итти прямо къ частному, что онъ даже
ей знакомъ, потому что Анна, чухонка, слу-
жившая прежде у нея въ кухаркахъ, опреде-
лилась теперь къ частному въ няньки, что
она часто видитъ его самого, какъ онъ про-
езжаетъ мимо ихъ дома, и что онъ бываетъ
также всякое воскресенье въ церкви, молится,
а въ то же время весело смотритъ на вс4хъ,
и что, стало-быть, по всему видно, долженъ
быть добрый человекъ. Выслушавъ такое ре-
шен1е, Акашй Акашевичъ, печальный, по-
брелъ въ свою комнату, и какъ онъ провелъ
тамъ ночь — предоставляется судить тому, кто
можетъ сколько-нибудь представить себе по
ложен1е другого. Поутру рано отправился онъ
къ частному; но сказали, что спитъ; онъ при-
ше.11ъвъ десять — сказали опять: «спптъ»; онъ
пришелъвъ одиннадцать часовъ — сказали: «да
нетъ частнаго дома»; онъ въ обЬдепное вре-
мя — но нисаря въ прихолсей никакъ не хо-
тели пустить его и хотели непременно узнать,
за какнмъ деломъ и какая надобность привела,
и что такое случилось; такъ что, паконецъ,
Акашй Акашевичъ разъ въ жизни захотелъ
показать характеръ и сказалъ наотрезъ, что
ему нужно лично видеть самого частнаго, чт(1
они не смеютъ его не допустить, чтоонъпрп-
шелъ изъ департамента заказеиныиъделомъ,
а что вотъ, какъ онъ на нихъ пожалуется, тапъ
вотъ тогда они увидятъ. Противъ этого пи-
саря ничего не посмели сказать, и одинъ п:;ъ
нихъ пошелъ вызвать частнаго. Частный при-
нялъ какъ-то чрезвычайно странно разсказъ

46;^
гоголя.
4(3 4
о граоптельств-Ь шипела. Вместо того, чтобы
обратить вниман1е на главный пунктъ д^ла,
онъ сталъ разсцрашивать Лкак1я Акак1евпча:
да почему онъ такъ поздно возвращался? да
не заходплъ дн онъ и не былъ ли въ какомъ
непорядочпомъ дом'Ь? такъ что Акак1П Ака-
1аевнчъ сконфузился совершенно и вышелъ
отъ него, самъ не зная, возым'Ьеттэ ли пад-
лежашДи ходъд'Ьло о шинели, илин'Ьтъ. Весь
этотъ день онъ не былъ въприсутств1и (един-
ственный случаи въ его жизни). На другой
день онъ явился весь бл'Ьдный и въ старомъ
капот1-. своем;., который сделался еще пла-
чевн'Ье. Пок+.ствовап!-:; о грабеж4 шннелп, —
несмотря на то, что нашлпсьтак1е чиновники,
которые не пропустилп даже и тутъ посмЬ-
яться пад7, Акак1емъ Акак1евичемъ, — одпа-
коже многпхъ тронуло. ГЬшилпсь тутъ же
сд'Ьлать для него складчппу, по собрали са-
мую безделицу, потому что чиновники ибезъ
того уже много истратились, подписавшись па
директорск1Н портретъ и па одну какую то
книгу, по предложешю начальника отд'Ьлепхя,
который былъ пр1ятелемъ сочинителю; итакъ,
сумма оказалась самая бездельная. Одинъ кто-
то, движимый сострадан1емъ, решился, по
крайней м1,р1'., помочь Акашю Акатасвичу до-
брымъ сов1;томъ, сказавши, чтобъ онъ пошелъ
не къ квартальному, потому что, хоть и мо-
жетъ случиться, что квартальный, желая за-
служить одобрение начальства, отыщетъ 1;а-
кимъ-нибудь образомъ шинель, но шинель
все-таки останется въ поли1ин, если онъ не
прсдставптъ закопныхъ доказательствъ, что
она прпнадлел;птъ ему; а лучше всего, чтобы
онъ обратился къ одному значительному
лицу; что значительное лицо, сппшась и
снесясь, ст> к1мъ сл^дуетъ. молсетъ заставить
усп'ЬщпЬс итти д1ло. Нечего дЬлать, Акак1и
Акак1евичъ решился итти къ значительному
лицу. Какая именно п въ чемъ состояла дол-
Лкность значитсльнаго лица, это осталось до
сихъ поръ неизв'Ьстнымъ. Нужно знать, что
одно значительное лицо педавпо сделался
значительнымъ лпцомъ, а до того времени
онъ былъ незначитольнымъ лицомъ. Впро-
чеыъ, .м11сто его п теперь не почиталось зна-
чительнымъ, въ сравпгп1и съ другими, еще
лиачптельн1,пшпмп. Но всегда найдется та-
кой круп, людей, для которыхъ пезпачтоль-
ное въ глсзахъ прочихъ есть улсе значитель-
ное. Впрочемъ, онъ старала! усилить зна-
чительность многими другими средствами,
именно: завелъ, чтобы пи;)Ш1е чиновники
пст1)1.чпли его еще ыа лестнии*. когда от.
П[1НХ1ачлъ нъ доллспость; чтобы къ нему яв-
ляться прямо никто не <;мГ.лъ, а чтобъ шло
псе цорядкомъ строжлйшимь: К1)ллел<ск1П ре-
гистраторъ дооадывалъ бы губернскому се-
кретарю, губернский секретаре титулярному.
или какому приходилось другому, и чтооы уже
такимъ образомъ доходило д^Ьло до него. Такъ
ужъ на святой Руси все заралсепо подража-
н1емъ: всяк1и дразнитъ и корчптъ своего на-
чальника. Говорятъ даже, какой-то титуляр-
ный сов^тникъ, когда сделали его нравнте-
лемъ какой-то отдельной небольшой канце-
ляр1н, тотчасъ же отгородплъ себЬ особенную
комнату, назвавши ее «комнатой присутств1я».
и поставнлъ у дверей какпхъ-то капельдипе-
ровъ, съ красными воротниками, въгалунахъ,
которые брались за ручку дверей и отворяли
ее всякому приходившему, хотя въ «комнат'Ь
присутствия- насилу могъ уставиться обыкно-
венный письменный столъ. 11р1емы и обычаи
значгшгельнаю лица были солидны и величе-
ственны, но немногосложны. Главнымъ осно-
ван1емъ его системы была строгость. «Стро-
гость, строгость и — строгость», говаривалъ
онъ обыкновенно, и при посл'Ьднемъ слов-Ь
обыкновенно смотр-Ьлъ очень значительно въ
лицо тому, которому говорилъ, хотя, впро-
чемъ, этому и не было никакой причины, по-
тому что дссятокъ чиновниковъ, составляв-
шихъ весь правительственный механизмъ
канцеллр1и, п безъ того былъ въ надлежа-
щемъ страх*: завидя его издали, оставлялъ
уже д4ло и ожпдалъ, стоя въ вытяжку, пока
начальникъ пройдетъ черезъ комнату. Обы-
кновенный разговоръ его съ ниашнми отзы-
вйлся строгостью и состоялъ почти изъ трехъ
фразъ: <Какъ вы смЁете? знаете ли вы, съ
кЬмъ говорите? понимаете ли, кто стоить
передъ вами?» Впрочемъ, онъ былъ въ душ-Ь
добрый челов!.къ. хорошъ съ товарищами,
услужлпвъ; но генеральсшй чпнъ совершенно
сбилъ его съ толку. Получивши генеральск1й
чинъ, онъ какъ-то спутался, сбился съ пути
и совершенно пе зналъ, какъ ему быть. Если
ему случалось быть съ ровными себ*, онъ
былъ еще челов1;къ, какъ сл-Ьдуетъ, — чело-
вккъ очень порядочный, во многихъ отноше-
Н1яхъ даже неглупый челов'Ькъ; но, какъ
только случалось ему быть въ обществ!.. 1дЬ
были лкди хоть одипмъ чпномъ понижо ого,
тамъ онъ былъ, просто, хоть изъ рукъ вонъ
молчалъ, и иололген1е его возбуждало ясалость
тЬмъ бол11е, что овъ самъ д;аи> чувствовал!.,
что могъ бы нровести В11емя иес1>авненнолуч
ше. Въ глазахъ ого иногда видно было силь-
ное желан1е присоединиться къ какому-нибудь
интересному разговору и кружку, ноостаннн-
ливала его мысль: небудетъ-ли;»тоуж"ь очень
многосъегостороны.нсбудоп. лн фамиллрно,
в НС уроипп. ли онъ чрезъ то своего значе-
П1Я? И псл1.дстп1е такихъ разсупиен1Й онъ
оставался в1.чио нъ одномъ и томъ :ко мол-
ч.гяивомъ С0СТ0ЯН1Н. произнося только из1||,д1[а
1и1К1е-то однослолсныо звуки, н П1)1обрЬль та-
квнъ образомъ тнтулъ скучи11Йшаго челов'1иса.

465
ц о в ь с т и.
46 6
Къ такому-то значительном г/ лицу явился
нашъ Акашй Акак1евичъ, и явился в^ время
самое неблагопр1ятное, весьма некстати для
себя, хотя, впрочемъ, кстати для значптель-
ваго лица. Значительное лицо находился въ
своемъ кабинет* и разговорился очень-очень
весело съ однпмъ недавно пргЬхавшимъ ста-
риннымъ знакомымъ и товарищемъ детства,
съ которымъ несколько л'Ьтъ не видался. Въ
это время доложили ему, что пришелъ какой-
то Башыачкинъ. Онъ спросилъ отрывисто:
-«Кто такой?» ему отвечали: «Какой-то чи-
новннкъ». — «А! можеть подождать, теперь
не время», сказалъ значительный челов'Ькъ.
Зд'Ьсь надобно сказать, что значительный че-
лов'Ькъ совершенно прилгнулъ: ему было вре-
мя; они давно уясе съ прхятелемъ перегово-
рили обо всемъ и уже давно перекладывали
разговоръ весьма длинными молчаньями,
слегка только потреплпвая другъ друга по
ляжкЬ и приговаривая: «такъ-то, ИванъАбра-
мовичъ!» — «этакъ-то, Степанъ Варламовичъ!»
но при всемъ томъ, однакоже, вел'Ьлъ онъ
чиновнику подождать, чтобы показать пр1я-
телю, человЬку, давно не служившему и за-
жившемуся дома въ деревн4, сколько времени
чиновники дожидаются у него въ передней.
Наконецъ, наговорившись, а еще бол'Ье на-
молчавшись вдоволь и выкуривши сигарку,
въ весьма покойныхъ креслахъ съ откидными
сппнками, онъ, наконецъ, какъ будто вдругъ
вспомпплъ и сказалъ секретарю, остановив-
шемуся у дверей съ бумагами для доклада:
^Да, В'Ьдь тамъ стоить, кажется, чиновникъ;
скажите ему, что онъ можетъ войти». Уви-
д-Ьвши смиренный видъ Акак1я Акашевича и
его стареньк1п вицмукдиръ, онъ оборотился
къ нему вдругъ и сказалъ: «чтовамъ угодно?»
голосомъ отрывпстымъ и твердьшъ, которому
нарочно учился заранее у себя въ комнатЬ.
въ уединеи1и и передъ зеркаломъ, ещ,е за
нед4лю до получешя нын'Ьшняго своего м*-
ста и генеральскаго чина. Акак1Й Акак1евичъ
уже заблаговременно почувствовалъ надле-
жащую робость, несколько смутился и, какъ
могъ, сколько могла позволить ему свобода
языка, изъяснилъ, съ прибавлеп1емъ даже
чаще, ч'Ьмъ въ другое время, частицъ «того»,
что была-де шинель совершенно новая, и те-
перь ограблснъ безчелов'Ьчнымъ образомъ, и
что онъ обрашдется къ нему, чтобъ онъ хо-
датайствомъ своимъ какъ-нибудь того, спи-
сался бы съ г. оберъ-полицеймейстеромъ или
другпмъ к^^мъ и отыскалъ шинель. Генералу,
непзв'Ьстно почему, показалось такое обхонсде-
ше фамильярнымъ. «Что вы, милостивый госу-
дарь», продолжалъ онъ отрывисто: «не знаете
порядка? Куда вы зашли? Не знаете, какъ во-
адтся д'Ьла? Объ это вы бы должны были пре-
жде подать просьбу въ канцеляр1ю; она пошла
бы къ столоначальнику, къ начальнику отд'Ь-
лен1я, потомъ передана была бы секретарю.
а секретарь доставилъ бы ее улсе мн*...»
сПо, ваше превосходительство», сказали
Акак1й Акак1евнчъ, стараясь собрать всю не-
большую горсть присутств1я духа, какая только
въ немъ была, и чувствуя въ то же время, что
онъ вспот^лъ ужаснымъ образомъ: «я, ваше
превосходительство, осмЬлился утрудить по-
тому, что секретари того... ненадежный на-
родъ...»
«Что, что, что?» сказалъ значительное лицо:
«откуда вы набрались такого духу? Откуда вы
мыслей такпхъ набрались? Что за буйство
такое распространилось между молодыми
людьми противъ начальннковъ и высшихъ!»
Значительное лицо, кажется, не зам'Ьтилъ,
что Акак1ю Акашевичу забралось улю за пять-
десятъ л4тъ, стало-быть, если бы онъ и могъ
назваться молодымъ челов'Ькомъ, то разв*
только относительно, то-есть, въ отношен1п
къ тому, кому уже было семьдесятъ л4тъ.
«Знаете ли вы, кому это говорите? Пони-
маете ли вы, кто стоить передъ вамп? Пони-
маете ли вы это? Понимаете ли это? я васъ
спрашиваю». Тутъ онъ топнулъ ногою, воз-
ведя голосъ до такой сильной ноты, что даже
нне Акак1ю Акашевичу сделалось бы страшно.
Акак1й Акак1евичъ такъ и обмеръ, пошатнул-
ся, затрясся всЬмъ т'Ьломъ и никакъ не могъ
стоять: еслибы не подбежали тутъ же сто-
рожа поддержать его, онъ бы шлепнулся на
полъ; его вынесли почти безъ движен1я. А
значительное лицо, довольный т'Ьмъ, что эф-
фектъ превзошелъ даже ожндаше, и совер-
шенно упоенный мыслью, что слово его мо-
жетъ лишить даже чувствъ человека, искоса
взглянулъ на приятеля, чтобыузнать, какъ онъ
на это смотрптъ, и не безъ удовольств1я уви-
д-Ьлъ, что пр1ятель его находился въ самомъ
иеопред-Ьленномъ состояп1и и начиналъ даже
съ своей стороны самъ чувствовать страхъ.
Еакъ сошелъ съ л4стницы, какъ вышелъ
на улицу, — ничего улгъ этого не помнилъ
Акак1й Акашевичъ. Онъ не слышалъ ни рукъ,
ни ногъ: въ жпзнь свою онъ не былъ еще
такъ сильно распеченъ генераломъ, да еще
и чулсимъ. Онъ шелъ по вьюг*, свистевшей
въ улпцахъ, разинувъ ротъ, сбиваясь съ тро-
туаровъ; в4теръ, по петербургскому обычаю,
дулъ на него со всЬхъ четырехъ сторонъ,
пзъ вс'Ьхъ переулковъ. Вмигъ надуло ему въ
горло лгабу, и добрался онъ домой, не въ си-
лахъ будучи сказать ни одного слова; весь
распухъ и слегъ въ постель. Такъ сильно
иногда бываетъ надлежащее распеканье! На
другой же день обнаружилась у него силь-
ная горячка. Благодаря великодушному вспо-
моществованш петербургскаго климата, бо-
лезнь пошла быстрее, чЪмъ можно было ожи-

467
с О ч и н Е н 1 я н. в. гоголя.
468
дать, и когда явплся докторъ, то онъ, пощу-
павши пульсъ, ничего не нашелся сделать,
какъ только прописать припарку, единственно
уже для того, чтобы больной не остался безъ
благодетельной помощп медпццпы; а впро-
чемъ тутъ же объявнлъ ему чрезъ полтора
;ттокъ пепрем'Ьннып капутъ, посл4 чего обра-
тился къ хозяйк-Ь и сказалъ: «А вы. матушка,
и времени даромъ не теряйте, закалште ему
теперь же сосновый гробъ, потому что дубо-
вый будегь для него дорогъ». Слышалъ ли
Акаюй Акак1евичъ эти произнесенныя роко-
выя для него слова, а еслп и слышалъ, про-
извели ли они на него потрясающее Д'Ьцств1е,
пожал'Ьлъ ли онъ о горемычной своей жи;шн,—
ничего этого неизвестно, потому что онъ на-
ходился все время въ бреду и жару. Явлен1я,
одно другого страннее, представлялись ему
безирестанно: то вид^лъ онъ Петровича и
заказывалъ ему сделать шинель съ какими-
то западнями для воровъ, которые чудились
ему безирестанно подъ кроватью, и онъ по-
минутпо призывалъ хозяйку вытащить у
него одного вора даже изъ-подъ од4яла; то.
спрашивая, зачЬмъ висигь передъ нимъ ста-
рый капотъ его, что у него есть новая шинель;
то чудилось ему, чтоонъстоитъ передъ гене-
раломъ, выслушивая надлежащее распеканье,
я приговариваетъ: «Впновать, ваше превос-
ходительство!» то. наконецъ, далге скверпо-
хульничалъ, произнося самыя странтыя сло-
ва, такъ что старушка-хозяйка даже крести
лась, отъ роду не слыхавъ отъ него ничего
подобнаго, тЬмъ болЬе, что слова эти слЬдо-
вали непосредственно за словомъ «ваше пре-
восходительство» Дал-Ье онъ говорилъ со-
вершенную безсмыслпду, такъ что ничего
нельзя было понять; можно было только вп-
д'Ьть, чтобезпорядочпыя слова и мысли воро-
чались около одичй и той же шинели. Пако-
пепъ, б-Ьдный Акак1Й Акак1евнчъ испустплъ
духъ. Ни комнаты.пи вещей его не опечатывали,
йотом у что, во-первыхъ, не было насл'Ьдниковъ,
а во-вторыхъ, оставалось очень немного на-
следства, именно: пучокъ гусиныхъ перьсвь,
десть б^Ьлой казенной бумаги, т[1Н пары иос-
ковъ, дпЬ-три пуговицы, от<1рианш1яся огь
панталоиъ. н ул:е извГ.сгпыг! читателю ка-
потъ. Кому псе это дост!глось, Богь зиаетъ:
объ этомъ. признаюсь, да:ке не интересовался
разсказипающ1й с1ю иов+.сть. Акак1я Ака-
К1еяича свезли и похоронили. И Петербург!,
остался безъ Лка1С1Я Акак1еппча, какъ будто
бы пъ помъ его и никогда и»- было. Исчезло
и скрылось суп1егт1и1, никЬмъ но запипцен-
нос, никому по до))огое, пи дли кого не ипте-
ресиое, даже не обратившее на себя внима-
и1о остестпонаСлюдатсля, не пропускающаго
посадить па булавку обыкновенную муху и
1)алс11отр1.ть ее въ мнкроскопь, — существо,
переносившее покорно канцелярская насмеш-
ки и безъ всякаго чрозвычайнаго д^ла со-
шедшее въ могилу, но для котораго все же
таки, хотя передъ самымъ концомъ жизни,
мелькнулъ светлый гость въ виде шинели,
оживившей на мигъ бЬдную жизнь, и на ко-
торое такъ же потомъ нестерпимо обрушп,10сь
несчаст1е, какъ обрушивается оно на главы
сильныхъ М1ра сего!.. Несколько дней носл-Ь
его смерти посланъ былъ къ нему на квартиру
изъ департамента сторожъ, съ приказан1емъ
немедленно явиться: начальникъ-де требуетъ;
но сторолсъ долженъ былъ возвратиться ни
съ чЬмъ. давши отчеть, что не можетъ бо.тьше
притти, и на запросъ: «почему?» выразился
словами: «Да такъ: ужъ онъ умеръ; четвер-
тагодня нохоропнли». Такимъ образомъ узна-
ли въ департаменте о смерти Акакш Ака-
шевича, и на другой день уже на его местЬ
сндЬлъ новый чпновнпкъ. гораздо выше рос-
томъ и выставлявш1й буквы уженотакпмъпря-
мымъ почеркомъ, а гораздо паклоннее и косее
Но кто бы могъ вообразить, что здесь ещо
не все объ Акак!п Акакхевиче, что суждено
ему на несколько дней прожпть шумно после,
своей смерти, какъ бы въ награду за непрн-
меченную никемъ лспзнь? Нотакъслучнлос!,.
и бедная пстор1Я наша неожиданно прини-
маеп. фантастическое окопчаи1е. По Петер-
бургу пронеслись вдругъ слухи, чтоуКалин-
кина моста и далеко подальше сталъ показы-
ваться но почамъ мертвепъ. въ виде чинов-
ника, ищущаго какой-то утащенной шпнели,^
и. нодъ видомъ стащенной шипели, сдпраю-
Щ1Й со всехъ плечъ, не разбирая чина и зва-
Н1Я, всяк1я шинели: па кошкахъ, набобрахъ.
на вате, опоговыя, лнсьп, медвежьи шубы, —
словомъ всякаго рода меха п кожи, как1я
только придумали люди для прпкрыт1я соб-
ственной. Одннъ изъ департаментскихъ чи-
новниковъ виделъ своими глазами мертвеца
и узналъ въ немъ тотчасъ Акак1я Акак1евнча;
но это внушило ему, однакоже, такой страхт.,
что онъ бросился беж.ать со всехъ ноп. п
оггого не моп> хороше1гько разсмотреть, а
виделъ только, какъ тотъ нзд.оли погрозилъ
ему п;иьц('мъ. Со всехъ сторопъ поступали
бозпрестанпо л:алобы, что синпы п плечи,
пускай бы ещо только титулярныхъ, но даже
и надвори1.1ХЪ советпнк(1ВЪ, подвержены со-
вершенной простуде, по причине ч.астаг»
сдергнваиья шинелей. Нъ полнц1и сделано
было распоря;1:еи1е поймать мергмеца, во что^
бы то пи стало, лсивого или мгртпаго, и на-
казать его, въ примГ.ръ другимь, жесточай-
шимъ об|1азомъ, и въ томъ одна было дал;в
по успГ.ли. Именно, будочникъ какого-то
квартала, от. Ки11юшкиномъ переулке, схва-
тилъ было ужо совершенно И1'ртвеца за во-
ротъ па самомъ местЬ злодеяи1я, на покуше-

469
п о В * С т и.
470
ши сдернуть фризовую шинель съ какого-то
отставного музыканта, свиставшаго въ свое
время на флейгЬ. Схвативши его за воротъ,
онъ вызвалъ свонмъ крикомъ двухъ другихъ
товарищей, которымъ поручплъ держать его,
а самъ пол'Ёзъ только на одну минуту за сапогъ,
чтобы вытащить отауда тавлпяку съ табакомъ,
осв*жить на время шесть разъ на вЬку при-
мороженный носъ свой; но табакъ, в4рно,
былъ такого рода, котораго не могъ вынести
даже и мертвецъ. Не усп4лъ будочникъ, за-
крывши пальцемъ свою правую ноздрю, по-
тянуть л'Ьвою полгорсти, какъ мертвецъ чих-
нулъ такъ сильно, что совершенно забрызгалъ
имъ вс'Ьмъ тропмъ глаза. ПокамЬстъ они под-
несли кулаки протереть ихъ, мертвеца и сл'Ьдъ
пропалъ, такъ что они не знали даже, былъ
ли онъ, точно, въ ихъ рукахъ. Съ этихъ поръ
будочники получили такой страхъ къ мер-
твецамъ, что даже опасались хватать и жи-
выхъ, п только издали покрикивали: «Эй, ты,
ступай своею дорогою!» и мертвецъ-чинов-
никъ сталъ показываться даже за Калинки-
нымъ мостомъ, наводя немалый страхъ на
вс4хъ робкпхъ людей. Но мы, однакоже, со-
вершенно оставили одно значительное лицо,
которое, по настоящему, едва ли не былъ при-
чиною фаптастическаго направлен1я, впро-
чемъ, совершенно истинной истор1и. Прежде
всего долгъ справедливости требуетъ сказать,
что одно значительное лицо, скоро по уход^
б4днаго, распеченнаго въ-пухъ Акак1я Акаше-
вича, почувствовалъ что-то въ родЬ сожал'Ьн1я.
Сострадан1е былоемунечуждо; его сердцу были
доступны мног1я добрыя дв11жен1я, несмотря
на то, чточннъ весьма часто м-Ьшалъ имъ об-
наруживаться. Какъ только вышелъ пзъ его
кабинета пр14зж1Й пр1ятель, онъ даже за-
думался о бЬдномъ Акак1и Акак1евич'Ь. И съ
этихъ поръ почти всяшй день представлялся
ему бледный Акак1й Акак1ввичъ, не выдер-
жавш1й должностного распеканья. Мысль о
немъ до такой степени тревожила его, что,
неделю спустя, онъ решился даже послать къ
нему чиновника узнать, что онъ, и какъ, и
нельзя ли, въ само.мъ д'Ьл'Ь, чЬмъ помочь ему;
и когда донесли ему, что Акак1и Акак1евичъ
умеръ скоропости;кно въ горячке, онъ остался
даже пораженнымъ, слышалъ упреки совести
и весь день былъ не въ духи. Желая сколько-
нибудь развлечься н позабыть непрхятное впе-
чатл'Ьн1е, онъ отправился на вечеръ къ одному
изъ пр1ятелей своихъ, у котораго нашелъ по-
рядочное общество, а что всего лучше, вс4
тамъ были почти одного и того же чина, такъ
что онъ совершенно нич4мъ не могъ быть
связанъ. Это имФ.ло удивительное д'Ьйств1е на
душевное его расположеше. Оиъ развернулся,
сд'Ьлался пр1ятенъ въ разговоре, любезенъ, —
словомъ, провелъ вечеръ очень пр1ятно. За
ужиномъ выпилъ онъ стакана два шампанска-
го, — средство.какъ известно, не дурно д4йству-
ющее въ разсужден1ц веселости. Шампанское
сообщило ему расположен1е къ разнымъ эк-
стренностямъ, а именно: онъ р-Ьшилъ не ■Ьхать
еще домой, а заахать къ одной знакомой дам*,
Каролип'Ь Ивановн'Ь, — дам'Ь, кажется, н'Ьмец-
каго пропсхождешя, къ которой онъ чув-
ствовалъ совершенно пр1ятельск1я отноше-
н1я. Надобно сказать, что значительное лицо
былъ уже челов'Ькъ не молодой, хорошш су-
пругъ, почтенный отецъ семейства. Двасына,^
изъ которыхъ одпнъ служилъ уже въ канцедя-
рш, и миловидная, шестнадцатилетняя дочь,
съ несколько выгнутымъ, но хорошенъкимъ
носикомъ, приходили каждый день цЬловать
его руку, приговаривая: «Ьоп]оиг, рара». Су-
пруга его, еще женщина свежая и даже ни-
чуть не дурная, давала ему прежде поцеловать
свою руку и потомъ, переворотивши ее на
другую сторону, целовала его руку. Но значи-
тельное лицо, совершенно, впрочемъ, до-
вольный домашними семепнымп нежностями,
нашелъ приличныыъ иметь для дружескихъот-
ношен1й нр1ятельницу въ другой части города.
Эта пр1ятельнпца была ничуть не лучше и не
моложе жены его; но так1я ужъ задачи бы-
ваютъ на свете, и судить объ нихъ не наше
дело. Итакъ, значительное лицо сошелъ съ
лестницы, се.чъ въ сани и сказалъ кучеру:
«Къ Каролине Пвановне!» а самъ, закутав-
шись весьма роскошно въ теплую шинель,
оставался въ томъ пр1ятномъ положен1И, луч-
ше котораго и не выдумаешь для русскаго
человека, то-есть, когда самъ ни о чемъ не
думаешь, а между темъ мысли сами лезутъ
въ голову, одна другой пр1ятнее, не давая
даже труда гоняться за ними и искать ихъ.
Полный удовольств1я, онъ слегка припоминалъ
все веселыя места проведеннаго вечера, все
слова, заставивш1я хохотать небольшой кругъ;
мнопя изъ нихъ онъ даже повторялъ впол-
голоса и нашелъ, что они все такъ же смешны,
какъ и прежде, а потому не мудрено, что и
самъ посмеивался отъ души. Изредка мешалъ
ему, однакоже, порывистый ветеръ, который,
выхватившись вдругъ, Богъ знаетъ откуда и
нивесть отъ какой причины, такъ и рёзалъ
въ лицо, подбрасывая ему туда клочки снега,
хлобуча, какъ парусъ, шинельный воротнпкъ,
или вдругъ, съ неестественной силою на-
брасывая ему его на голову и доставляя та-
кимъ образомъ вечныя хлопоты изъ него
выкарабкиваться. Вдругъ почувствовалъ зна-
чительное лицо, что его ухватнлъ кто-то
весьма крепко за воротникъ. Обернувшись,
онъ заметилъ человека небольшого роста, въ
старомъ, поношенномъ вицмундире, и не безъ
ужаса узналъ въ немъ Акак!я Акак1евича.
Лицо чиновника было бледно, какъ снегъ, и

471
о О ч и Н Е Н I Я п. в. г о г о л л.
472
глядело совершоынымъ ыертвецомъ. Но ужасъ
значптельнаго лица превзошелъ всЬ границы,
когда онъ увпд'Ьлъ, что ротъ мертвеца покри-
вился и, пахнувши на него страшно могилою,
пронзнесъ так1я р'Ьчп: «А, так7. вотъ ты, на-
конецъ! Наконецъ, я теоя, того, поймалъ за
воротникъ! Твоей-то шинели мп^ и нужно!
Не похлопоталъ объ моей, да еще и распекъ —
отдавай же теперь свою!» Бедное значитель-
ное яйцо чуть не умеръ. Какъ ни былъ онъ
характеренъ съ канцеляр1п и вообще передъ
низшими, и хотя, взглянувши на одпнъ муже-
ственный впдъ его и 4'пгуру, всяк1и говорилъ:
«У, какой характеръ!» но зд-Ьсь онъ, подоГжо
весьма многпмъ, им^ющпмъ богатырскую на-
ружность, почувствовалъ такой страхъ, что
не безъ причины д;гже сталъ опасаться на-
счотъ какого-нибудь бол^зпеннаго припадка.
Онъ самъ даже скинулъ поскорЬе съ плечъ
шинель свою и закричалъ кучеру не свопмъ
голосомъ: «:Пошелъ во весь духъ домой!»
Кучеръ, услышавши голосъ, которьп! произ-
носится обыкновенно въ рЬшптельныя минуты
и даже сопровождается кое-чЬмъ гораздо дЬй-
ствительн^йшимъ, упряталъна всяый случаи
голову свою въ плечи, замахнулся кпутомъ и
помчался, какъ стрЬла. Минутъ въ шесть съ
небольшимъ значительное лицо ужо былъ
предъ подъ^.здомъ своего дома. БлЬдный, пе-
репуганный и безъ шинели, вм1'.сто того, чтобы
къ Каролин!; Ивановне, онъ прИ.халъ къ себЬ,
доплелся кое-какъ до своей комнаты и про-
велъ ночь весьма въ больиюмъ безпорядкЬ,
такъ что на другой день поутру, за чаемъ,
дочь ему сказала прямо: «Ты сегодня совсЬмъ
бл'Ьденъ, папа». Но папа ыолчалъ п никому
ни слова о томъ, что съ нпмъ случилось, и
гдЪ онъ былъ, и куда хогЬлъ Ьхать. Это пропс-
гаеств1е сдЪлало па него сильное впечатл-Ьн1в.
Онъ даже гораздо р1->же сталъ говорить под-
чиненпымъ: «какъ вы смЪете? понимаете ли.
кто передт. вами?» ослиже и пронзпосплъ.то
ужъ не прел{де, какъ выслушавши сперва, въ
чемъ д1-,ло. Но еще бол1>о замечательно то,
что съ этпхъ поръ совершенно прекратилось
появлеи1о чинопника-мертведа: видно, гене-
ральская шинель пришлась ему совершеппо
по плочамъ; по краГптей м-Ьр-Ь, уже но было
ннгдЬ слышно такн.хъ случаовъ, чтобы сдерги-
вали съ кого шинели. Впрочемъ, ынопо дЬя-
тельпыеп заботливые люди пикакъ по хот+>ли
успокоиться и поговаривали, что въдальиихъ
частяхъ города псе еще показывался чинов-
никг-мертпецъ. И точпо, одпнъ коломенскШ
будочникъ пндЬлъ собственными глазами, какъ
показалось изъ-за одного дома прйвнд+.п!е; но,
йудучи по прнродЬ своей и+.11С()лько безсп-
ленъ,— такъ что пдинъ разъ обыкп(1венный
взрослый поросопокъ, кинушин'ь пзъ какого-
то частнаго дома, сшпСъ его съ ноп., къ вели-
чайшему см1;ху стоявшихъ вокругъ извозчи-
ковъ, съ которыхъ онъ вытребовалъ за такую
издевку по грошу на табакъ,— итакъ. будучи
безснлепъ, онъ не посм'Ьлъ остановить его, а
такъ шелъ за нимъ въ темногЬ до т^хъ поръ.
пока, наконецъ, привид'Ьн1е вдругъ оглянулось
и, остановясь, спросило: «Теб'Ь чего хочется?>
и показало такой кулакъ, какого и у д:ивыхъ
не найдешь. Будочникъ сказалъ: «Ничего»,
да и поворотплъ тотъ же часъ пазздъ. При-
вид-Ьн^е, однакоже, было уже гораздо выше
ростомъ, носило преогромные усы и, напра-
вивъ шаги, какъ казалось, къ Обухову мосту,
скрылось совершенно въ ночной темнот*.
КОЛЯСКА.
Городокъ Б. очень повесел'Ьлъ, когда нача.1ъ
въ немъ стоят:,*** кавалер1пск1п полкъ; ад)
того времени было въ немъ страхъ скучно.
Когда, бывало, проезжаешь его и взглянешь
па низеньше мазаные домики, которые смо-
трятъ на улицу до нев1>роятност11 кисло, то...
невозможно выразить, что делается тогда на
сердцЬ: тоска такая, какъ будто бы пли про-
игрался, пли отпустилъ некстати какую-ни-
будь глупость, — однпмъ словомъ: не хорошо.
Глина на домахъ обиалилась отъ дон^я. и
стЬны, вм-Ьсто б11лыхъ, сд'Ьлалпсь п'Ьгпми;
крыши большею частью крыты тростникомъ,
какъ обыкновенно бываетъ въ южны-^съ горо-
дахъ нашпхъ. Садики, для лучи1аго вида, го-
роднич1й давно нриказхтъ вырубить. Наули-
цахъ ни души невстр1;тншь, развЬтолькопЬ-
тухъ перейдетъ чрезъ мостовую, мягкую, какъ
подушка, отъ лежащей на четверть ныли, ко-
торая, при малЬйшемъ дожд11, превращается
въ грязь, и тогда улицы городка Б. наполняются
т1'.мп дородными животными, которыхъ тамош-
Н1Й городппч1й пазываетъ французамп. Выста-
вивъ серьезный морды пзъсвоихъ паннъ.онЬ
подымаютъ такое хрюканье, что проезжаю-
щему остается только погонять лошаде11 поскп-
р-Ье. Впрочемъ, про1'..}жающаго трудно встре-
тить въ городк'Ь Б. Г11ДК0, очень рЬдко какой-
нибудь ном+лцикъ. им1.юиий одипнадц.атьдушъ
крестьяиъ, въ панковомъ сюрту1с1;, тарабанить
по мостовой въ какой-то полубричкЬ и полу-
тел'Ьжк1^, выглядывая изъ-за иапаленныхъ
мучныхъ м1чг1ковъ и пристегивая гн1,дую ко-
былу. всл1;дь ;1а которою бЬжитъжерсбенокъ.
Самая рыночная площадь нм'Ье'гь п-^сколько
печальный нидь: домъ портного шлходитъ
чрезиычайвю глупо не вс1.мъ |1)асадомъ, но
угломъ; протпвъ него строится л1.тъ пятнад-
цать какое-то каменное строен1е о двухъ ок-
нахъ; дал1\о стоитъ самъ по геб+. модный до-
щатый заборъ, выкраи1енинй с1,рого краскою
цодъ цп+,гь грязи, который, на образецъдру-

Къ стр. 47й.
Шинело. Ужасъ зиачптольнаго лиця прсвзо-
шелъ вс1; границы...
Коляска. Иыиодка Аграфпны Ивановны.
Коляска. Черто1С1Ц1Е111 играотъ въ карты у го-
нерала.

Коляска. Черто1;уц1;1й, сидя въ коляскЬ. такъ низко юаннлол и съ
такимъ размяхомъ головы, что, пр1'Ь\авши домой, иривсзъ въ усахъ
свопхъ два репейника.
Коляси!. 1к11отр11111Н11с1., они уннд^ла нЬскси.-
ко экпиажоП.
Коляска. ,Л, ны зд+'сЫ" гка.кш. нзумштмйс I
П'нрралг. I

П о в 1 с Т и.
474
гимъ строеншмъ, воздвигъ городничш во вре-
мя своей молодости, когда не нм'Ьлъ еБ;е обык-
новен1я спать тотчасъ посл'Ь об'Ьда и цить на
ночь какой-то декоктъ, заправленный сухимъ
крыжовникомъ. Въ другихъ м'Ьстахъ все ночти
плетень. Посреди площади самыя маленьюя
лавочки; вънихъвсегдаможно заметить связку
баранковъ, бабу въ красномъ платке, пудъ
мыла, несколько фунтовъ горькаго миндалю,
дробь для стр1лян1я, демнкотонъ пдвухъ ку-
печескихъ приказчпковъ, во всякое время
играющпхъ около дверей въ свайку. Но какъ
началъ стоять въ у*здномъ городке Б. кава-
лер1йсшй полкъ, все переменилось: улицы за-
иестр^ли, ожпвилпсь, — словомъ, приняли со-
вершенно другой впдъ; низеньк1е домики часто
видели проходящаго мимо ловкаго, статнаго
офицера съ султаномъ наголову, шедшагокъ
товарищу поговорить о производств'Ь, объ от-
лпчн'Ьйшеиъ табак4, а иногда поставить на
карточку дрожкп, который можно было назвать
полковыми, потому что он*, не выходя изъ
полка, успевали обходить всЬхъ: сегодня ка-
тался въ нихъ ма1оръ, завтра он* появлялись
въ поручиковой конюшне, а чрезъ неделю,
смотри, опять ма1орск1й деньщикъ подмазы-
валъ ихъ саломъ. Деревянный плетень между
домами весь былъус^янъ впс^вшими на солнце
солдатскими фуражками; сЬраяшинельторчала
непрем'Ьнно гд^-нибудь наворотахъ;въпере-
улкахъ попадались солдаты съ такими жест-
кими усами, какъ сапожный щетки. Усы эти
были видны во всЬхъ м4стахъ: соберутся ли
на рынк'Ь съ ковшиками м'Ьщанки — изъ-за
плечъ ихъ, в^рно, выглядываютъ усы. Офи-
церы оживили общество, которое до того вре-
мени состояло только изъ судьи, жившаговъ
одномъ дом4 съ какою-то дхаконидею, и город-
пичаго, разсуднтельнаго человека, но спав-
шаго решительно весь день — отъ об'Ьда до
вечера и отъ вечера до об4да. Общество сдЬ-
лалось еще многолюднее и занимательнее,
когда переведена была сюда квартира бригад-
наго генерала. Окрулшые помещики, о суще-
ствованш которыхъ никто бы до того времени
не догадался, начали пр1езжать почаще въ
уездный городокъ, чтобы видеться съ госпо-
дами офицерами, а иногда поиграть въ бан-
чикъ, который уже чрезвычайно темно гре-
зился въ голове ихъ, захлонотанной посевами,
жениными поручен1ями и зайцами. Очень лсаль,
что не могу припомнить, по какому обстоя-
тельству случилось бригадному генералу да-
вать большой обедъ; заготовлен1е къ нему
было сделано огромное; стукъ поварскихъ но-
исей на генеральской кухне былъ слышенъ
еще близъ городской заставы. Весь совершен-
но рынокъ былъ забранъ для обеда, такъ что
судья съ своею д1аконицею долженъ былъ
есть одне только лепешки изъ гречневой муки
да крахмальный кисель. Небольшой дворикъ
генеральской квартиры бы-чъ весь уставленъ
дрожками и колясками. Общество состояло
изъ мужчинъ — офицеровъ и некоторыхъ
окрузкныхъ номещиковъ. Изъ иомещнковъ бо-
лее всехъ былъ замечателенъ Пиоагоръ Пп-
еагоровичъ Чертокуцшй, одинъ изъ главныхъ
аристократовъ Б.... уезда, более всехъ шумев-
ш1ц на выборахъ и пр1езжавш1й туда въ ще-
гольскомъ экипалсе. Онъ служилъ прел;де въ
одномъ изъ кавалер1йскихъ полковъ и бы.чъ
однимъ изъ числа значительныхъ и видныхъ
офицеровъ; по крайней мере, его видали на
многихъ ба-иахъ и собран1яхъ, где только ко-
чевалъ пхъ нолкъ; впрочемъ, объ этомъ можно
спросить у девнцъ Тамбовской и Симбирской
губерн1й. Весьма можетъ быть, что онъ рас-
пустплъ бы и въ прочихъ губерн1яхъ выгод-
ную для себя славу, если бы не вышелъ въ
отставку по одному случаю, который обыкно-
венно называется «непр1ятною истор1ею»: онъ
ли далъ кому-то въ старые годы онлеуху, или
ему дали ее, объ этомъ наверное не помню,
дело только въ томъ, что его попросили выйти
въ отставку. Впрочемъ, онъ этимъ ничуть не
уронилъ своего весу: носплъ фракъ съ высо-
кою тал1ей, на манеръ военнаго мундира, на
сапогахъ шпоры и подъ носомъ усы, потому
что безъ того дворяне могли бы подумать, что
онъ служилъ въ пехоте, которую онъ презри-
тельно называлъ иногда пехтурой, а иногда
пехонтар1ей. Онъ былъ на всехъ многолюд-
ныхъ ярмаркахъ, куда внутренность Россш,
состоящая изъ мамокъ, детей, дочекъ и тол-
стыхъ номещиковъ, наезжала веселиться,,
бричками, таратайками, тарантасами и такими
каретами, как1я и во сне никому не снились.
Онъ пронюхивалъ носомъ, где стоялъ кавале-
р1йск1й полкъ, п всегда прхезжалъ видеться
съ господами офицерами, очень ловко выска-
кпвалъ передъ ними изъ своей легонькой ко-
лясочки пли дролсекъ и чрезвычайно скоро
знакомился. Въ прошлые выборы далъ онъ
дворянству прекрасный обедъ, на которомъ
объявилъ. что если только его выберутъ пред-
водителемъ, то онъпоставитъдворянънасамую
лучшую ногу. Вообще велъ себя по-барски,
какъ выражаются въ уездахъ и губерн1яхъ;
женился на довольно хорошенькой; взялъ за
нею двести душъ придапаго и несколько ты-
сячъ капиталу. Канпталъ былъ тотчасъ упо-
требленъ на шестерку действительно отлич-
ныхъ лошадей, вызолоченные замкп къ две-
рямъ, ручную обезьяну для домаифранцуза-
дворецкаго. Двести же душъ, вместе съ двумя
стами его собственныхъ, были заложены въ
ломбардъ для какпхъ-то коммерческихъ обо-
ротовъ. Словомъ, онъ былъ номещикъ, какъ
следуетъ... изрядный помещикъ. Кроме него,
на обеде у генерала было несколько и дру-

475
с о ч и п Е н I я н. в. гоголя.
476
гихъ по111е1Нковъ, по объ нпхъ печрго гово-
рить. Остальные были вс^ военные того же
полка и два штабъ-офидера: полковникъ и
довольно толстый ма1оръ. Самъ гепералъ былъ
дюжъ и тученъ, впрочемъ, хороппн нача-чь-
пнкъ, какъ отзывались о немъ офицеры. Гово-
рнлъ онъ довольно густымъ, значптельнымъ
басомъ. Об'Ьдъ былъ чрезвычайный: осетрина,
б'Ьлуга, стерляди, дрофы, спаржа, перепелки,
куропатки, грибы доказывали, что поваръ еще
со вчерашняго дня не бралъ въ ротъ горячаго,
и четыре солдата, съ ножами въ рукахъ, ра-
ботали, на помощь ему, всю ночь фрикасе и
желе. Бездна бутылокъ, длинныхъ съ лафи-
томъ, короткошепныхъ съ мадерою, прекрас-
ный Л11ТН1Й день, окна, открытый напролетъ,
тарелки со льдомъ на стол*, растрепанная
манишка у владетелей укладистаго фрака,
перекрестный разговоръ, покрываемый гено-
ральскпмъ голосомъ и заливаемый шампан-
скимъ, — все отвечало одно другому. ПослЬ
об^да всЬ встали съ пр1ят11ою тяжестью въ
желудкахъ и, закуривъ трубки съ длинными
и короткими чубукамп, вышли, съ чашкамп
кофею въ рукахъ, на крыльцо».
«Вотъ ее можно теперь посмотрЬть», ска-
залъ гепералъ. «Пожалуйста, любезнЬиш1Й»,
прпмолвилъ опъ, обращаясь къ своему адъю-
танту, довольно ловкому молодому человеку
пр1Ятной наружности: «прика;кп, чтобы при-
вели сюда гиФаую кибылу! Иотъ вы увидите
сами». Тутъ гепералъ потянулъ пзъ трубки и
выпустплъ дымъ. «Она еще не слишкомъ въ
хол4: проклятый городишка! и Ьтъ порядочной
конюшни. Лошадь, нуфъ. пуфъ. очень поря-
дочная».
«И давно, ваше превосходительство, пуфъ,
пуфъ, изволите пм'Ьть ее?» сказалъ Черто-
куцк1й.
«Пуфъ, пуфъ, пуфъ, ну... пуфъ, по такъ
давно, всего только два года, какъ она взята
мною съ завода».
«И получить ее изволили объ'Ьзжениую, или
уже зд'Ьсь изволили объЬздить?*
«Пуфъ, пуфъ, пу, пу, пу...у...у...фъ, здЬсь>.
Сказавши это, гепералъ весь исчезиулъ въ
ДЫМ+..
Между т1.мъ изъ коиюшми пымрыгнулъ сол-
дагь, послышался стукъ конытъ, паконсцъ
показался другой, въ б+,ломъ балахоиЬ съ чер-
ными огромными усами, ведя за узду вздра-
гпвав1пую и иугаптуюся лошадь, кото1р;1Я,
вдругъподняпъ голову, чуть меподнялавперхъ
прис'Ьвтаго къ землЬ солдата нм1.стЬ съ ого
усами. «Пу-лп., ну, .Лграфепа Ива11овпа1»гово-
рнлъ онъ, подводи со подъ крьмьцо.
Кобыла называлась .\графоия Пваповиа.
Кр+>пкшг и дикая, какъ южмаи красавица, она
грянула кипытами т. Д''р.мшнние крыльцо и
лдруп. остановилась.
Генералъ, опустивши трубку, началъ смот-
реть съ довольпымъ впдомъ на Аграфену Ива-
новну. Самъ полковникъ, сошедши съ крыльца,
взялъ Аграфену Ивановну за морду. Самъ
ма1оръ потреналъ Аграфену Ивановну по ногЬ,
проч1е пощелкали языкомъ.
Чертокуцк1й сошелъ съ крыльца и зашслъ
ей взадъ. Солдатъ, вытянувшись п держа узду.
глядЪлъ прямо посЬтнтелямъ въ глаза, будто
бы хот^Ьлъ вскочить въ нихъ.
«Очень, очень хорошая!» сказалъ Черто-
куцк:п. «Статистая лошадь! А позвольте, ваше
превосходительство, узнать, какъ она ходитъ?»
«Шагъ у нея хорошъ, только... чортъ его
зпаетъ... этотъ дуракъ фельдшеръ далъ ей ка-
ки.хъ-то нплюль, и вотъ ужо два дня все чп-
хаетъ».
«Очень, очень хороша! А имеете ли, ваше
превосходительство, соотв-Ьтствующ1й экн-
пажъ?»
«Экппажъ?.. Да вЬдь это верховая лошадь».
«Я это знаю; но я сиросплъ, ваше превос-
ходительство, для того, чтобь узнать, имЬете
ли и къ другимъ лошадямъ соотв4тствующ1й
экппажъ'.'Л
«Ну, экипажей у меня не слишкомъ доста-
точно. Мне, нризнаться вамъ сказать, давно
хочется пмЬть нынешнюю коляску. Я писалъ
объ этомъ брату моему, который теперь въ
Петербурге, да не знаю, пришлетъ ли онъ.
пли пЬтъ».
«МнЬ кажется, ваше иревосходптольство».
заметплъ полковникъ: «нЬтъ лучше коляскп.
какъ венская».
«Вы справедливо думаете, пуфъ, пуфъ,
пуфъ».
«>' меня, ваше иревосходительство, есть
чрезвычайная коляска, настоящей венской
работы».
«Какая- та, въ которой вы пр1ехалп?»
«(\ неп.; это такъ, разъездная, собственпо
для моихъ поЬздокъ, нота... это удивительно,
легка, какъ перышко, а когда вы сядете въ
нее. то, просто, ка1;ъ бы. съ позволеп1я ванюг"
превосходительства, нянька васъ въ люльк!.
качала!»
«(^т;ио-быть покойна? >
«Очень, очень покойна; подушки, рессоры,
это все какъ будто па картинке нарисо-
вано >.
«Это хорошо».
«.V ужъ у1сла.1иста какь! то-есть, я, вамп»
преносходитольство, п но видып;иъ епю такой.
Когда я служилъ, то у меня въ ящики поме-
щалось десять бутылокъ рому и двадцать (|)у11-
товъ табаку, кроме того, со мион> ем1«^ было
около шести муидировъ. бель(^ и два чубука,
ваше нровосходитольство, с.1мыо длинные, а
въ ка1)мапы можно целаго быка поместить-.
«Ото хорошо».

477
п О в -в С т и.
478
«Я, ваше превосходительство, заплатилъ
за нее четыре тысячи».
«Судя, по ц^н'Ь, долнсна быть хороша. Пвы
купили ее сами?»
«Н^тъ, ваше превосходительство, она доста-
лась по случаю. Ее купилъ мой другь, р'Ьдк!!!
чрлов'Ькъ, товарищъ моего дЬтства, съ кото-
рымъ бы вы сошлись совершенно; мы съ нпмъ,
что твое, что мое — все равно. Я выпгралъ ее
у него въ карты. Не угодно ли, ваше превос-
ходительство сделать мнЬ честь пожаловать
завтра ко мн'Ь отобедать? и коляску вмести
посмотрите».
«Я не знаю, что вамъ на это сказать. Мн'Ь
одному какъ-то... РазвЬ ужъ позволите вм'Ьст^
съ господами офицерами?»
«И господъофицеровъ прошу покорнейше.
Господа! я почту себе за большую честь пзгЬть
удовольств1в видеть васъ въ своемъ дом^».
Полковникъ, ма1оръ и проч1е офицеры от-
благодарили учтпвымъ поклономъ.
«Я. ваше превосходительство, самъ того
мн-Ьн1я, что если покупать вещь, то иепре-
м-Ьнно хорошую; а если дурную, то нечего и
заводить. Вотъ у меня, когда сделаете мн'Ь
честь завтра пожаловать, я покажу кое-как1я
статьи, которыяя самъзавелъ по хозяйствен-
ной части».
Гепералъ посмотр'Ьлъ и выпустилъ изо рта
дымъ.
Чвртокуцк1Й былъ чрезвычайно доволенъ,
что пригласилъ къ себ'Ь господъ офпцеровъ;
онъ заран'Ье заказывалъ въ голов'Ь своей
паштеты и соусы, посматривалъ очень весело
на господъ офицеровъ, которые также, съ
своей стороны, какъ-то удвоили къ нему свое
расиоложен1е, что было замЬтно изъ глазъ
ихъ и небольшихъ т'Ьлодвижеп^й, въ род'Ь
полупоклоновъ. Чертокуцшй выступилъ впе-
редъ какъ-то развязнЬе, и голось его прп-
нялъ разслаблен1е — выражен1е голоса, обре-
мененнаго удовольств1емъ.
«Тамъ, ваше превосходительство, позна-
ко.\1итесь съ хозяйкой дома».
«Мн4 очень пр1ятно», сказалъ генералъ,
поглаживая усы.
Чертокуцк!й посл'Ь этого хотЬлъ немедлен-
но отправиться домой, чтобы заблаговременно
приготовить все къ принят1ю гостей къ за-
втрашнему об'Ьду; онъ взялъ уже было и
шляпу въ руки, но какъ-то татсъ странно слу-
чилось, что онъ остался еще на н'Ьсколько
времени. Между т'Ьмъ уже въ комнат'Ь были
разставлены ломберные столы. Скоро все
общество разделилось па четвертныя парт1п
въ вистъ и разсЬлось въ разныхъ угла.чъ ге-
неральскихъ комнатъ.
Подали св'Ьчи. Чертокуцк1й долго не зналъ,
садиться или не садиться ему за вистъ. Но
■какъ господа офицеры начали приглашать, то
ему показалось очень несогласно съ прави-
лами общежит1я отказаться — онъ присЬлъ.
Нечувствительно очутился иередъ нимъ ста-
канъ съ пуншемъ, который опъ, позабывшись,
въ ту же минуту выпплъ. Сыгравши два ро-
бера, Чертокуцк1Й опять нашелъ подъ руков:)
стаканъ съ пуншемъ, который, тоже поза-
бывшись, выпплъ, сказавши напередъ: «Пора,
господа, МН'Ь домой; право, пора». Но опять
присЬдъ и на вторую парт1ю. Между тЬмъ
разговоръ въ разныхъ углахъ комнаты при-
нялъ совершенно частное направлен1е.Играю-
Щ1е въ вистъ были довольно молчаливы; но
неигравш1е, сид'Ьвш1е на диванахъ въ сто-
рон'Ь, вели свой разговоръ. Въ одномъ углу
штабъ-ротмистръ, подложивши себ'Ь подъ
бокъ подушку, съ трубкою въ зубахъ, раз-
сказывалъ довольно свободно и плавно лю-
бовный свои прпключен1я и овлад-Ьлъ совер-
шенно вниман1емъ собравшагося около него
кружка. Одинъ чрезвычайно толстый пом'Ь-
щикъ съ короткими руками, н'Ьсколько по-
хозкими на два выросш1е картофеля, слу-
шалъ съ необыкновенно сладкою миною п
только по временамъ силился запустить ко-
ротенькую свою руку за широкую спину,
чтобъ вытащить оттуда табакерку. Въ дру-
гомъ углу завязался довольно жарк1Й споръ
объ эскадронномъ учен1и, и Чертокуцк1й, ко-
торый въ это время ул;е, вм'Ьсто дамы, два
раза сброснлъ валета, вм'^шивался вдругъ въ
чужой разговоръ и крпчалъ изъ своего угла:
«въ которомъ году?» или «котораго полка?»
не зам'Ьчая, что иногда вопросъ совершенно
не приходился къ д'Ьлу. Наконецъ, за н'Ь-
сколько минуть до ужпна, вистъ прекратился,
но онъ продолжался еще на словахъ, и, ка-
залось, головы всЬхъ были полны внстомъ.
Чертокуцк1п очень номннлъ, что выигралъ
много, но руками не взялъ ничего и, вставши
изъ-за стола, долго стоялъ въ положен1и че-
лов'Ька, у котораго н'Ьтъ въ карман'Ь носо-
вого платка. Между Т'Ьмъ подали ужинъ. Само
собою разум'Ьется, что въ впнахъ не было не-
достатка и что Чертокуцк1и почти невольно
долженъ былъ иногда наливать въ стаканъ
себ'Ь, потому что направо и нал'Ьво стояли у
него бутылки.
Разговоръ затянулся за столомъ предлин-
ный, но, впрочемъ, какъ-то странно онъ былъ
ведеиъ: одинъ нолковиикъ, служивш1Й еще
въ кампан1ю 1812 года, разсказалъ такую ба-
талш, какой никогда не было, и потомъ, со-
вершенно непзвЬстно по какпмъ причпнамъ,
взялъ пробку изъ гра|!)ина и воткнулъ ее въ
пирожное. Словомъ, когда начали разъ'Ьз-
жаться, то улсе было три часа, и кучера
должны были и'Ьсколькпхъ особъ взять въ
охапку, какъ бы узелки съ нокуикокз, п
Чертокуцк1Й, несмотря на весь аристокра-

479
с О ч н н Е и 1 я н. в. гоголя.
480
тизмъ свой, сидя въ коляске, такъ низко кла-
нялся и съ такимъ разиахомъ головы, что,
ир1*хавши домой, иривезъ въ усахъ своихъ
два репейника.
Въ дом* все совершеино спало; кучеръ
едва могъ сыскать камердинера, который про-
водилъ господина черезъ гостиную, сдалъ
горничной д-Ьвушк'Ь. за которою кое-какъ Чер
токуцшн добрался до спальни и уложился
возд* своей молоденькой и хорошенькой же-
ны, лежавшей прелестн'Ьйшимъ образоыъ въ
б'Ьломъ, какъ сн-Ьгъ, спальпомъ платье. Двп-
жен1е. произведенное паден1емъ ея супруга
на кровать, разбудило ее. Протянувшись, под-
нявши рЬспицы и три раза быстро зажму-
ривши глаза, она открыла пхъ съ полу серди-
тою улыбкою; но, видя, что опъ решительно
не хочетъ оказать на этотъ разъ никакой
ласки, съ досады поворотилась на другую сто-
рону и, положивъ свежую свою щечку на ру-
ку, скоро после него заснула.
Было уже такое время, которое по дерев-
няыъ не называется рано, когда проснулась
молодая хозяйка возле храпевшаго супруга.
Вспомнивши, что онъ возвратился вчера до-
мой въ четвертомъ часу почп, она пожал'Ьла
будить его н, над4въ спальные башмачки, ко-
торые супругъ ея выиисалъ пзъ Петербурга,
въ белой кофточке, драни ровавшейся на ней,
какъ льющаяся вода, она вышла въ свою
уборную, умылась свежею, какъ сама, водою
и подошла къ туалету. Взглянувши на себя
раза два, она увидела, что сегодня очень не-
дурна. Это, повидимому. нез1гачительное об-
стоятельство заставило ео просидеть передъ
зеркаломъ ровно два часа лишннхъ. Нако-
нецъ, она оделась очепь милой вышла осве-
лснться въ садъ. Какъ нарочно, время было
тогда и1)екрасп11с, какимъ .молссгь только по-
хвалиться лети1и ЮЛС11Ы11 день. Солнце, всту-
пивши на полдень, жарило всею сплою лу-
чей; по подъ темпымп густыми аллеями гу-
лять было прохладно, и цветы, пригретые
солнцомъ, утроили свой запахъ. Хорошенькая
хозяйка вовсе позабыла о томъ, что улсе две-
надцать часовъ, а сунруп, ея спнтъ. Уже до-
ходило до слуха ея послеобеденное храпенье
двухъ куч1'р(1В1. н одного форейтора, спавшнхъ
въ конюшие, находившейся за садоыъ. Но
она все снд1.ла въ густой алло*, изъ которой
былъ открыть нпдъ па большую дорогу, нраз-
сЬянво глндела на безлюдную ея пустынность,
какъ вдруп. пиказашиаиси вдали пыль прн-
влск.1аея вн11ма111е. 1!см11Т[||.ншигь, она скоро
увидела иесколько окииа;1;-й. Мп<'р|'Д" ехала
отк{>ита(1 Д11уме( Г11;и1 лпчпи.кгш колясоч!^»;
нъ пей сиделъ геИ1'р;и ь 1'1. толстыми, блостЬв-
шимн на солнце, :)Нол1-тамп, а 1)Ядомъ съ
инмъ полкопиипъ. Па ной следовала другая
чствероместиан: въ ней снделъ ма1оръ съ го-
неральскимъ адъютантомъ и еще двумя, на-
сунротпвъ сидевшими, офицерами; за коляс-
кой следовали известный всемъ полковыя
дрожки, которыми владелъ на этотъ разъ туч-
ный ма1оръ; за дрожками — четвероместный
бонвояжъ, въ которомъ сидели четыре офи-
цера и пятый на рукахъ; за бонвояжемъ ри-
совались три офицера на нрекрасныхъ гне-
дыхъ лошадяхъ въ темныхъ яблокахъ.
сНеужелпэто къ намъ?» подумала хозяйка
дома. «Ахъ, Боже мой! въ самомъделе — они
поворотили намосгь!» Онавскрикнула, всплес-
нула руками и побежала чрезъ клумбы и
цвЬты прямо въ спальню своего мужа. Онъ
спалъ мертвецки.
«Вставай, вставай! вставай скорее!» кри-
чала она, дергая его за руку.
«А?» проговорилъ, потягиваясь, Чертокуц-
к1й, по раскрывая глазъ.
«Вставай, пульпультикъ! слышишь ли? го-
сти!»
«Гости? как1е гости?..» Сказавши это, онъ
пспустнлъ небольшие мычан1е, какое нздаетъ-
теленокъ, когда ищетъ мордою сосцовъ своей
матери. «Мм...» ворчалъонъ: «протяни, монь-
мупя, свою шейку! я тебя иоцелую».
«Душенька, вставай, ради Бога, скорей! Ге-
нералъ съ офицерами! Ахъ, Боже мой, у тебя
въ усахъ репейннкъ!»
«Генера-чъ? А, такъ онъ уже едегь? Дачто
же это, чортъ возьми, меня никто не разбу-
дилъ? А обедъ, что-жъ обедъ? Все ли тамъ„
какъ следуетъ, готово?»
«Какой обедъ?»
«А разве я не заказывалъ?»
♦ Ты? ты п])1ехалъ въ четыре часа ночи и,
сколько я ни спрашивала тебя, ты ничего не
сказалъ мне. Л тебя, нульнультикъ, питому
не будила, что мне жаль тебя стало: ты ни-
чего не сиалъ...» Последн1я слова сказал;:
она чрезвычайно томнымъ и умоляюшимъ го-
лосомъ.
Чертокуцк1Й. вытаращивъ глаза. мпиут\
лелсалъ на постели, какъ громомъ иора:кеи-
пый; накоиецъ. вскочилъ онъ въ одной ру-
баи1ке съ постели, нозабывши. что это вовсе
ненриличио.
«Ахъ. я лошадь!» сказалъ онъ. ударнвъ се-
бя но лбу: «я звап, пхъ на обЬдъ! Что д1.-
лать? Далеко они?»
«Я но знаю... они должны с1ю минуту ужг
быть».
«Душенька... спрячься!.. Эй. кто тамъ?Ты.
девчонка! стунай -чего дура боишься? -нр1-
едуп. офицеры Г1Ю минуту: ты скажи, чт.
барина негь дома; "сказки, что и не будеп
совсем!., что еще съ утра иыехаль... слы-
шишь? п дворовымъ всемъ обьяви; ступай
ско|)ее!»
Ск.гзавши ато, онъ схватилъ иаскоро ха-

481
и О В ъ С т П.
482
латъ п поб^жалъ спрятаться въ экипажный
сарай, полагая тамъ положен1е свое совер-
шенно безопасжъшъ. Но, ставши въ углу са-
рая, онъ увид'Ьдъ, что и зд4сь ыо'/шю было
его какъ-нпбудь увид'Ьть. «А вотъ это будетъ
лучше», мелькнуло въ его голове, и опъ въ
одну минуту отбросплъ ступени блпзъ стояв-
шей коляски, вскочилъ туда, закрылъ за со-
бою дверцы, для большей безопасности за-
крылся фартукомъ и кожею, и притпхъ совер-
шенно, согнувшись въ своемъ халат*.
Ме;кду т4мъ экипажи подъ'Ьхади къ крыльцу.
Вышелъ генералъ и встряхнулся; за нимъ —
полковнпкъ, поправляя руками султанъ на
своей шляп*; потомъ соскочилъ съ дрожекъ
толстый ма1оръ, держа подъ мышкою саблю;
потомъ выпрыгнули изъ бонвояжа тоненьше
нодпоручики съ сид1;вшимъ на рукахъ пра-
порщикомъ; наконецъ, сошли съ сЬделъ рисо-
вавшееся на лошадяхъ офицеры.
«Барина н^тъ дома», сказалъ, выходя на
крыльцо, лакей.
«Какъ — н'Ьтъ? Стало-быть, онъ, однакожъ,
будетъ къ об'Ьду?»
«Никакъ Н'Ьтъ. Они уЬхали на весь день.
Завтра разв'Ь около этого только времени бу-
дутъ».
«Вотъ тебЪ на!» сказалъ генералъ; «какъ же
это?..»
«Признаюсь, это штука», сказалъ полков-
нвкъ, см'Ьясь.
«Да Н'Ьтъ, какъ же этакъ д'Ьлать?» продол-
жа-чъ генералъ съ неудовольств1емъ. «Фить...
Чортъ... Ну, не можешь принять, зач'Ьмъ на-
прашиваться?»
«Я, ваше превосходительство, не ноннмаю,
какъ можно это делать», сказалъ одинъ моло-
дой офицеръ.
«Что?» сказалъ генералъ, им'Ьвш1Й обык-
новен1е всегда произносить эту вопроситель-
ную частицу, когда говорплъ съ оберъ-офи-
церомъ.
«Я, говорилъ, ваше нревосходительство,
какъ можно поступать такимъ образомъ!»
«Натурально... Ну, не случилось, что ли —
дан знать по крайней м'Ьр'Ь, или не нроси».
«Что-жъ, ваше превосходительство, нечего
д'Ьлать,ио'Ьдемтеназадъ!» сказалъ полковнпкъ.
«Разумеется, другого средства н'Ьтъ. Внро-
чемъ, коляску мы можемъ носмотр'Ьть н безъ
него. Онъ, в'Ьрно, ея не взялъ съ собою. Эй,
кто тамъ? Подойди, братецъ, сюда!»
«Чего изволите?»
«Ты конюхъ?»
«Конюхъ, ваше превосходительство».
«Покажи-ка намъ новую коляску, которую
недавно досталъ барпнъ».
«А вотъ, пожалуйте въ сарай».
Генералъ отправился вм'ЬсгЬ съ офицера-
ми въ сарай.
('о'1ивев1я Н. Р. Гоголя.
сВотъ извольте, я ее немного выкачу: зд4сь
темненько».
«Довольно, довольно, хорошо!»
Генералъ и офицеры обошли вокругъ ко-
ляску и тш;ательно осмотр+.ли колеса и рес-
соры.
«Ну, ничего Н'Ьтъ особеннаго», слсазалъ ге-
нералъ: «коляска самая обыкновенная».
«Самая неказистая», сказалъ полковникъ:
«совершенно н'Ьтъ ничего хорошаго».
«Мн'Ькажется, ваше превосходительство, она
совсЬмъ не стоить четырехъ тысячъ», ска-
залъ одинъ изъ молодыхъ офицеровъ.
«Что?»
«Я говорю, ваше нревосходительство, что,
мн'Ь кажется, она не стоитъ четырехъ тысячъ»
«Какое четырехъ тысячъ! она и двухъ не
стоитъ. Просто, ничего н'Ьтъ. Разв'Ь внутри
есть что-нибудь особенное... Пожалуйста, лю-
безный, отстегни кожу...»
И глазамъ офицеровъ предсталъ Чертокуц-
юй, сидящ1й въ халат'Ь и согнувш1Йся необык-
новеннымъ образомъ.
«А, вы зд'Ьсь!..» сказалъ изумивш1цся ге-
нералъ.
Сказавши это, генералъ тутъ же захлон-
нулъ дверцы, закрылъ опять Чертокуцкаго
фартукомъ и уЬхалъ вм'ЬсгЬ съ господами офи-
церами.
НЕВСК1Й ПРОСПЕКТЪ.
повесть.
(изъ „АРАБЕСОК ъ").
Н'Ьтъ ничего лучше Невскаго проспекта, по
крайн'Ьй М'Ьр'Ь въ Петербург'Ь; для него онъ
составляетъ все. ЧЬмъ не блестнтъ эта ули-
ца-красавица нашей столицы? Я знаю, что ни
одинъ изъ блЬдныхъ и чиновныхъ ея жите-
лей не прои'Ьняетъ на всЬ блага Невскаго
проспекта. Не только кто им'Ьетъ двадцать
пять л'Ьтъ отъ роду, прекрасные усы и уди-
вительно сшитый сюртукъ, но даже тотъ, у
кого на иодбородк-Ь выскакиваютъ б-Ьлые во-
лоса и головагладка, какъ серебряное блюдо,
и тотъ въ восторг'Ь отъ Невскаго проспекта,
А дамы! О, дамамъ вш,е больше нр1ятенъ
Невск1Й ироспектъ. Да и кому же онъ не
пр1ятенъ? Едва только взойдешь на Невсшй
просиектъ, какъ уже пахнетъ однпмъ гу-
ляньемъ. Хотя бы им'Ьлъ какое-нибудь нуж-
ное, необходимое д'Ьдо, по, взошедши па него,
в'Ь.рно позабудешь о всякомъ д'Ьл'Ь. Зд'Ьсь
единственное м'Ьсто, гд'Ь показываются люди
не по необходимости, куда не загнала ихъ
надобность и меркантильный интересъ, объ-
емлющ1й весь Петербургъ. Кажется, челов'Ькъ,
встр'Ьченный на Новскомъ проспект^;, мен'Ье
эгоистъ, нежели въ Морской, Гороховой, Ли •
10

483
сочцикн1я н.
гоголя.
484
тейной, Мещанской и другихъ улнцахъ, гд'Ь
;;ад11асть, ц корысть, н надобность выр;1жаются
на идущихъ и летящихъ въ каретахъ и на
дрожкахъ. Невск1й просиектъ есть всеобщая
коммуыикац1я 11етербурга. Здксь житель Пе-
тербургской или Выборгской части, нисколько
л'Ьтъ не бывавшхй у своего пр1ятеля на Пе-
скахъ или у Московской заставы, можетъ
быть ув'Ьренъ, что встр'Ьтится съ нпмъ не-
прем'Ьнно. Никакой адресъ-календарь и спра-
вочное м'Ьсто не доставятъ такого в'Ьрнаго
изв'Ьсг1я, какъ Невскш нроспектъ! Всвмогуш,1й
Новск1й проспектъ! Единственное развле-
чен1е б-Ьднаго на гулянья Петербурга! Какъ
чисто подметены его тротуары, и. Боже,
сколько ногъ оставляетъ на немъ слЬды
свои! И неуклюжей грязный саиогъ отставно-
го солдата, подъ тяжест1ю котораго, кажется,
трескается самый граннтъ, и мнн1атюрный,
легши, какъ дымь, башмачокъ молоденькой
дамы, оборачивающей свою головку къ бле-
стящпмъ окнамъ магазина, какъ подсолнеч-
никъ къ солнцу, и гремящая сабля исполнеи-
наго наделгдъ прапорщика, проводящгш по
немъ резкую цараипну, — все вымещаеть на
немъ могущество силы или могущество сла-
бости. Какая быстрая совершается на немъ
фантасмагор1я въ течен1е одного только дня!
Сколько вьггорни'гъ онъ перемЬиъ въ течен1е
одн'Ьхъ сутокъ! Начнемъ съ самаго ранняго
утра, когда весь Петорбурп, пахнетъ го11Л'!п-
ми, только-что выпеченными хлебами и на-
полпенъ старухами въ изодранныхъ платьяхъ
и са-чопахъ, совершающими свои наезды на
церкви и на сострадательныхъ ирохолсихъ.
Тогда Невск1й проспектъ пустъ: плотные со-
держатели магазиновъ и ихъ коммн еще сиятъ
въ свонхъ голландскихъ рубашкахъ или мы-
лятъ свою благородную щеку и пьютъ кофе;
нпщ1о собираются у дверей кондитерски хъ,
гд-Ь сонный ганимодъ, летавнпй вчера, какъ
муха, съ пюколадомъ, вылЬзаотъ съ метлой
въ рук*, безь галстука, и швыряетъ имъ чер-
ствые пироги и объедки. По улипамъ плетется
нужный нарогь: иногда иероходятъ ее ))ус-
ск1в мужики, сп^'.'иаиие на работу, въ саио-
гахъ, запачканным, известью, к<зто1)ыхъ и
Екатернпииск1й каиалъ, изв'Ьстиый своею чи-
стотою, ие въ С0СТ0ЯН1И бы былъ обмыть. Въ
это время обыкновенно неприлично ходить
даыамъ, потому что руссшй народъ любить
ияъяснятьсл такиии р11икими ныраж1чпяии,
какнхъ онК, в+.|)11(), но услышать даже вл.
театр*. Иногда сх»ин1.111 чиноиникъ ироплетет-
ся съ порТ1|м-л1'мъ иодъ мышкою, если через 1^
Ыевсюя проспектъ лежить ому дорога въ дв-
парталеитъ. Можно сказать р11шнтсльно, что
въ это время, т. е. до 12 часовъ, Невск1й
проспектъ не состанляетъ ни для кого ц'Ьди,
онъ служитъ только средством!.: онъ постепен-
но наполняется лицами, имеющими свои за-
нят1я, свои заботы, свои досады, но вовсе не
думающими о немъ. Русск1й мужикъ гово-
ритъ о гриви11 или о семи грошахъ мЪдн, ст;;-
рики и старухи размахнваютъ руками или
говоря тъ сами съ собою, иногда съ довольно
разительными жестами, но никто ихъ не
слушаотъ и не смеется надъ ними, выключая
только разв* мальчишекъ въ пестрядевыхъ
халатахъ, съ пустыми штофами или готовыми
сапогами въ рукахъ, б'Ьгущпхъ молн1ями по
Невскому проспекту. Въ это время, что бы вы
на себя ни падали, хотя бы даже, вмЬсТ'^
шляпы, картузъ былъ у васъ на голове, хотя
бы воротнички слишкомъ далеко высунулись
изъ вашего галстука, — никто этого не за-
м'Ьтитъ.
Въ 12 часовъ па Невсшй проспектъ д'Ьлаюгь
набЬги гувернеры вс4хъ нац1й съ своими пи-
томцами въ батистовыхъ воротничкахъ. Ан-
гл1йск1е Джонсы и французсше Коки пдутъ
подъ-руку съвв'Ьреннымн пхъ родительскому
аопечен1ю питомцами и съ приличною солид-
ност1ю изъясняютъ имъ, что вывЬски надъ
магазинами д'11лаются для того, чтобы можно
было посредствомъ ихъ узнать, что находит-
ся въ самыхъ магазинахъ. Гувернантки, бл'Ьд-
ныя миссъ и розовыя мадмуазели, пдутъ вели-
чаво позади своихъ легенькихъ, верчлявыхъ
д^вчонокъ, приказывал пмь поднять н-Ьсколько
л'Ьвое плечо и держаться прям'Ье; короче ска-
зать, въ это время Невск1й проспектъ — педаго-
гическ1й Неиск1й проспект!.. Но ч'Ьмъ ближе
къ двумъ часамъ, ткмъ уменьшается число
гувернантокъ, педагоговъ и д1-.теи: они, на-
конецъ, вытЬсняются икиспыми ихъ родите-
лями, идущими подъ-руку съ своими пестры-
ми, разиоцвЬтными, слабонервными подру-
гами. Мало-по-малу присоединяются къ н.чъ
о6и10ству вс1'., окончнвпие довольно валгныя
домапш1я занят1я, какъ-то: поговорившее съ
своимъ докторомъ о погодЪ и о небольшомъ
прыщик'Ь, вскочиишемъ на носу, узнавипе о
здоровьи лошадей н д-Ьтой своихъ, впрочемъ.
показываюи1нхъ болыи1я даропан1Я, прочн-
таниме афии1у н важную статью въ газетахь
о нр1Ьзлс;1к>ии1ХЪ и оть1.з;кающнхъ, паконець.
выпивнйе чаи1ку ко(|)*м<1 и чаю; кь нимъ при-
соединяются и т11, которыхъ завидная судьба
наделила благословениычъ зван1|<мъ чипов-
никовъ по особымъ поручешямъ. Къ нпмъ
прнсоединяютгл и т-Ь, которые служатъ иъ
иИ(к;траниноВ коллеги! и отличаются бла1У)-
родссиом!. своихъ занят!!! и ирнн1.1чекъ! Боя:1.ч
как1я есть ирекрасн1.1Я должности и службы!
1са1;ъ онЬ !1оз!11ии1аюгъ и услал;.-1аюгъ дуту!
Но, увы, я ие служу и ли!иенъ удовольсппя
вид'Ьть т<1НКов обра!це!!1е оъ собою началыш-
ковъ. Псе, что вы ни вст])1>Т11Т0 на Невсксмл.
проспектЬ, все исполнено 11рилич1н: мужчаи!^

4->.'> ц О В -В С т И. 486
въ длинныхъ сюртукахъ съ заложенными въ разговаривающнхъ о концерте пли о погодЬ
ка]шаиы руками, дамы въ розовыхъ, б'Ьлыхъ съ необыкновеннымъ благородствомъ и чув-
и бл-Ёдно-голубыхъ атласныхъ редиыготахъ н ствомъ собственнаго достоинства. Тутъ вы
щегольскихъ шляпкахъ. Вы зд'Ьсь встретите встретите тысячу непостижимыхъ характе-
бакеибарды, единственныя, проиущенныя съ ровъ и явлвн1й. Создатель! как1в странные
нсобыкиовеннымь и изумптельнымъ искус- характеры встречаются на Невскомъ про-
ствомънодъ галстукъ, бакенбарды бархатныя, снект^Ь! Есть множество такихъ люден, кото-
атласныя, черныя, какъ соболь нли уголь, но, рые, встрЬтившись съ вами, ненремЬнно но-
увы! прннадлежал11я только одной иностран- смотрятъ на сапоги ваши и, если вы прон-
ной коллепи. Слул;ащимъ въ другихъ депар- дете, они оборотятся назадъ, чтобы носмо-
таментахъ Провпд'Ьн1в отказало въ черныхъ тр^ть на ваши фалды. Я до сихъ норъ не могу
бакенбардахъ; они должны, къ величайшей понять, отчего это бываетъ. Сначала я ду-
непр1ятности своей, носить рыж1я. Зд'Ьсь вы ма-иъ, что они сапожники, но, однакоже, ни-
встр^тите усы чудные, никакимъ перомъ, нп- чуть не бывало: они большею част1ю служатъ
какою кистью непзобразпмые; усы, которымъ въ разныхъ денартаментахъ, мног1е пзъ нпхъ
посвящена лучшая половина жизни, предметъ нревосходнымъ образомъ могутъ написать
долгихъ бд^н^п во время дня и ночи; усы, отношен1в пзъ одного казеннаго м^ста въ
на которые излились восхптительнЬиш1е другое; или же — люди, занимающ1еся про-
духи п которыхъ умастили всЬ драгоц^н- гулками, чтенгемъ газетъ по кондитерскимъ, —
иейш1е и 1)1;дчайш1е сорты помадъ; усы, словомъ, большею част1ю все порядочные
которые заворачиваются на иочь тонкою ве- люди. Въ это благословеннное время отъ 2-хъ
леневою бумагою; усы, къ которымъ дышнтъ до 3-хъ часовъ иополудни, которое можетъ на-
самая трогательная привязанность ихъ нос- зваться движущеюся столицею Невскаго нро-
сессоровъ, ц которымъ завидуютъ нроходящ1е. снекта, происходитъ главная выставка вс^хъ
Тысячи сортовъ шляпокъ, платьевъ, платковъ, лучшихъ произведеи1й человека. Одинъ по-
пестрыхъ, легкихъ, къ которымъ иногда въ казываетъ щегольской сюртукъ съ лучшимъ
теченге ц'Ь.тыхъ двухъ дней сохраняется при- бобромъ, другой — греческ1н прекрасный носъ,
вязанность ихъ влад'Ьтвльницъ, осдЬпятъ хоть третш несетъ превосходныя бакенбарды, чет-
кого на Невскомъ нроснект'Ь. Кажется, какъ вертая пару хорошенькихъ глазокъ и удиви-
будто ц-Ёлое море мотыльковъ поднялось тельную шляпку, пятый — перстень съ тали-
вдругъ со стеблей и волнуется блестящею сманомъ на щегольскомъ мнзинц'Ь, шестая —
тучею надъ черными жуками мужескаго иола, ножку въ очаровательномъ башмачке, седь-
Зд'Ьсь вы встретите такхя тал1и, каюя даже мой — галстукъ, возбуждающ1й удивлен1в, ось-
вамъ не снились никогда: тоненьшя, узеньк1я, мой — усы, повергающее въизумленхе. Но бьетъ
тал1и ннкакъ не толще бутылочной шейки, три часа — и выставка оканчивается, толпа р'Ь-
встр'Ьтясь съ которыми, вы почтительно отой- д^Ьетъ... Въ три часа новая перемена. На Нев-
дете къ сторонке, чтобы какъ-нпбудь, не- скомъ проснект* вдругъ настаетъ весна: онъ
осторожно не толкнуть нев'Ьжлпвымъ лок- покрывается весь чиновниками въ зеленыхъ
теыъ; сердцемь вашпмъ овладеетъ робость вицмунди11ахъ. Голодные титулярные, надвор-
н страхъ, чтобы какъ-нибудь, отъ неосто- ные п проч1в советники стараются всЬми си-
рожнаго даже дыхашя вашего, не пере- лами ускорить свой ходъ. Молодые коллежск1е
ломилось прелестн'Ьйшее произведоше при- регистраторы, губернсше и колленссше секре-
роды и искусства. А каше встретите вы дам- тари сп'Ьшатъ еще воспользоваться временемъ
ск1в рукава на Невскомъ проспект*! Ахъ, и пройтиться по Невскому проспекту съ
какая прелесть! Они несколько похожи на осанкою, показывающею, что они вовсе не
два воздухоп-тавательпые шара, такъ что дама сидели 6 часовъ въ присутствен. Но старые
вдругъ бы поднялась на воздухъ, если бы не коллежсше секретари, титулярные и надвор-
поддержнвалъ ее мужчина; питому что даму ные советники идутъ скоро, потупивши голо-
такъ же легко и пр1ятно поднять на воздухъ, ву: имъ не до того, чтобы заниматься раз-
какъ подносимый ко рту бокалъ, наполнен- сматривапеемъ прохожихъ; они еще не внолн'Ь
ный шамнанскимъ. НигдЪ при взаимной встрЬ- оторвались отъ заботъ своихъ; въ ихъ голоб'Ь
ч* не раскланиваются такъ благородно и не- ералашъ и ц'Ёлый архись начатыхъ и не кон-
принужденно, какъ на Невскомъ проспект*, чонныхъ д4лъ; имъ долго, вмЬсто вывЬски,
Зд'Ьсь вы встрЬтите улыбку единственную, показывается картонка сь бумагами илипол-
улыбку — верхъ искусства, иногда такую, что ное лпцо правителя канцеляр1и.
можно растаять отъ удовольств1я, иногда та- Съ четырехъ часовъ Невск1й проспектъ
кую, что вы увидите себя вдругъ ниже травы пустъ, и врядъ ли вы встрЬтите на немъ хотя
и потупите голову, иногда такую, что почув- одного чиновника. Какая-нибудь швея пзъ
ствуете себя выше адмиралтейскаго шпица магазина переб'Ьжптъ чрезъ Нввск1ц про-
л поднимете ее вверхъ. Зд'Ьсь вы встрЬтите спектъ сь коробкою вь рукахъ; какая-нибудь

487
С0ЧИНЕН1Я Н.
ГОГОЛЯ.
488
/ка.11кая добыча челов'Ьколюбпваго повытчпка,
пущенная по-ы1ру во фризовой шинели; какой-
нибудь за'Ьзжчп чудакъ, которому всЬ часы
равЕсы; какая-нибудь длинная, высокая англи-
чанка съ рндикюлемъ н книжкою въ рукахъ;
какой-нибудь артелыцпкъ, русск1п челов'Ькъ,
въ демикотоновом!. сюртук'Ь, съ тал1ей па
гпин'Ь, съ узенькою бородою, живущ1П всю
;кизнь на живую нитку, въ которомъ все ше-
велится: спнпа, и руки, и ноги, и голова, когда
онъ учтиво проходить по тротуару: иногда
низк1й ромесленникъ... больше никого не
встрЬтнте вы въ это время па Невскомъ
проспект-Ь.
Но какъ толт.1;о сумерки упадутъ на дома
и улицы, и будочпикъ, накрывшись рогожею,
вскарабкается на л-Ьстницу зажигать фонарь,
а изъ нпзенькихъ окошекъ магазпновъ вы-
глянуть т* эстампы, которые не см1.ють по-
казаться среди дня, какъ уже Невск1й про-
спектъ опять ожпваетъ и начинаеть шеве-
литься. Тогда настанетъ то таинственное
время, когда лампы даютъ вс^му какой-то
заманчивый, чудесный св'Ьтъ. Вы вст1)'Ьтнтв
очень мпого молодыхъ людей, большею частою
холостыхъ, въ теплыхъ сюртукахъ н шипе-
ляхъ. Въ это время чувствуется какая-то
ц'Ьль, или, лучше, что-то похожее на ц1ц1ь,
что-то чрезвычайно безотчетное; шаги всЬхъ
ускоряются и становятся вообще очень неров
ны; длпнпыя т1'.пи мелькаютъ по сгЬнамъ и
.мостовой, и чуть по доетаютъ головами Полп-
цейскаго моста. Молодые коллежсше регистра-
торы, губернск1е и колле;кск1е секретари
очень долго прохаживаются; но старые 1Сол-
лежск1е регистраторы, титулярные и надвор-
ные советники, большею част1ю, сидятъдома,
или пот(1му, что это пародъ женатый, или
потому, что имъ очень хорошо готовить ку-
шанье живуния у ннхъ вь домахъ кухарки-
и11М1си. Уд'Ьсь вы встретите почтонныхъ ста-
риков'ь, которые сь такою важностью п съ
такимъ удпвнтельпымь благородствомъ про-
гул и п.'иись въ два часа по Невскому про-
спекту. Ны ихъ увидите б1',гуи1ими такъ же,
какъ молодые коллелсск1е регистраторы, съ
г1шъ, чтобы заглянуть подъ пмяпку 11зд;ии
завид1.11Н(гй дамы, которой т<1лстыя губы и
м|еки, паштукату[1епныя румяпамп, такъ нра-
вятся миогнмъ гуляюии1мъ, а болЬе всего
спдЬльпамь, артольн1нкамъ, купцамъ, всегда,
въ 1111М0П1:мхг. сюртукахъ, гуляющимъ цЬлою
толпою и обыкновенно подъ руку.
«Стой!» накричал!, пъ .•то время поручикъ
Пироговъ, дерпуиг. пюдшагоп, иммь молодого
чолопЬка во фрак!, и въ плащЬ. «Ниа11Лъ'|»
«Нпд^лъ; чудная, сонорнкчгноиоруджинова
Ыанка».
«Да ты объ какой говоринп.У»
«Обь ией, отой, чтосътониымп волослип...
И как1б глаза! Боже, каше глаза! Все поло-
жен1е и контура, и окладь ллца — чудеса!»
«Я говорю теб'Ь о блондинке, что прошла
за ней въ ту сторону. Что-жъ ты не идешь
за брюнеткою, когда она такъ теб'Ь ио-
нравилась?»
«О, какъ можно!» восклпкпуль, закрасн1".в-
шись, молодой челов'Ькь во фракЬ. «Какъ
будто она изъ т'Ьхъ, который ходятъ ввечеру
по Невскому проспекту; это должна быть
очень знатная дама», продолжалъ онъ, вздох-
нувши: «одинь плащъ на ней стоить рублей
восемьдесятъ!»
«Простакъ!> закричалъ Пироговъ, насильно
толкнувшп его вь ту сторону, гдЬ развевался
ярк1п нлащъ ея: «ступай, простофиля, прозе-
ваешь! А я пойду за блондинкою». Оба ир1я-
теля разошлись.
«Знаемь ми васъ всЬхъ», думалъ про себя
съ самодовольною и самонадЬянною улыбкою
Пироговъ, увЬренный, что нЬтъ красоты,
могшей бы ему противиться.
Молодой человёкъ во фракЬ п плащк, роб-
кимь и трепетнымъ шагомь, пошелъ въ ту
сторону, гдЬ развевался вдалп пестрый плащъ,
то окндывавш1йся ярким ь блескомь, по мЬр1,
приблпжен1я къ св^ту фонаря, то мгновенно
покрывавш1Йся тьмою, по удалеп1и отъ него.
Сердце его билось, и онъ невольно ускорялъ
шагъ своп. Онъ не смЬлъ п думать о томъ,
чтобы получить какое-нибудь право на внн-
ман1е улетавшей вдали красавицы, тЬмъ бол^Ье
донустить такую черную мысль, о какой на-
мокалъ ему поручикъ Пироговъ; но ему Х1
гЬлось только видЬть домь, замЬтить, гд!
имЪетъ жилище это прелестное существо,
которое, казалось, слетело съ Н(<)а прямо на
Певс1ай нроспекть и, в1-,рпо, улстпть неизве-
стно куда. Онъ лет!,ль такъ скоро, что стал-
кпвалъ безнрестанно съ тротуара солндныхъ
господь, съ сЬдыми бакенбардами. Этотъ мо-
лодой человекъ принадлел:;иь къ тому классу,
который составляетъ у пасъ довольно стран-
поо явлеп1е и столько же принадлежитъ къ
гражданамь Петербурга, сколько лицо, являю-
щееся намъ вь сиовнде1ии, прннадлежигь къ
суш.ествениому м1ру. :)то исклкипггельное
сослов1е очень необыкновенно иъ томъ город I".,
где все нли чиновники, или купцы, или 11еме-
слепинки-немцы. Это быль художиикъ. Не
правда ли, странное явлен1в — художпикъ
потербургск!!;'.' Худозкникъ въ земле снегоьь,
художиикъ 1!1. ст11а11е фи иновъ, где все мокро,
гладко, р(1нио, бледно, серо, туманно! Пти
художники вонсо не похожи на художмиковъ
ит!ии1И(К11\1.. гордыхь. т|жчихь, какь Нта-
Л1Я и оя небо; нанротивъ то1Х), это б(1льи1ек>
част1Ю добрый, кротк1й народъ, вистенчивый.
беяпечиый, любяиий тихо свое искуссгво.
пью1ц1й чай съ двумя ир1ятоляии своими въ

489
совести.
490
маленькой комнат'Ь, скромно толкувлщ1й о
любпмомъ иредметЬ и вовсе небрегущШ объ
излишнемъ. Онъ в'Ьчпо зазоветъ къ себ* ка-
кую-нибудь нпщую-старуху п заставить ее
просидеть бптыхъ часовъ шесть, съ т^мъ,
чтобы перевести на полотно ея жалкую, без-
чувствепную мину. Онъ рисуетъ перспективу
свой комнаты, въ которой валяется всяк1й
художественный вздоръ: гипсовыя руки и
ноги, сд'Ьлавш1яся кофейными отъ времени и
пылп, изломанные живописные станки, опро-
кинутая палитра, пр1ятель, играющ1п на ги-
таре, ст^ны, запачканный красками, съ рас-
твореннымъ окномъ, сквозь которое мелькаетъ
бл'Ьдная Нева п бедные рыбаки въкрасныхъ
рубашкахъ. У нпхъ всегда почти на всемъ
с'Ьреньк1ц, мутный колоритъ — непогладимая
печать Севера. При всемъ томъ, они съ пстпн-
нымъ наслажденхемъ трудятся падъ своею
работою. Онп часто питаютъ въ себЪ истин-
ный талантъ, и если бы только дунулъ на
нихъ св-Ь;к1п воздухъ Итал1п, онъ бы, в'Ьрно,
развился такъ же вольно, широко и ярко,
какъ растен1е, которое выиосятъ, накоиецъ,
пзъ комнаты на чистый воздухъ. Онп во-
общ;в очень робки: звЬзда и толстый эполетъ
приводятъ ихъ въ такое замешательство,
что они невольно понпжаютъ ц^ну своихъ
пропзведен1п. Онп любятъ иногда пощеголять,
но ш,его.тьство это всегда кажется на нпхъ
слишкомъ р-Ьзкпмъ и несколько походитъ на
заплату. На нихъ встретите вы пиогда отлич-
ный фракъ и запачканный нлащъ, дорогой
бархатный жилетъ и сюртукъ весь въ крас-
кахъ, — такимъ же самымъ образомъ, какъ
на недоконченномъ ихъ пейзаже увидите вы
иногда нарисованную вннзъ головою нимфу,
которую онъ, не найдя другого м-Ьста, на-
бросалъ на запачканномъ грунте прежняго
своего произведен1я, когда-то писаннаго нмъ
съ наслаждешемъ. Онъ никогда не глядптъ
вамъ прямо въ глаза; если же глядптъ,
то какъ-то мутно, неопределенно; онъ не
вонзаетъ въ васъ ястребинаго взора на-
блюдателя пли соколинаго взгляда кава-
лер1йскаго офицера. Это происходитъ оттого,
что онъ въ одно и то же время впдитъ и
ваши черты, и черты какого-нибудь гипсо-
ваго Геркулеса, стоящаго въ его комнатЬ, или
ему представляется его же собственная кар-
тина, которую онъ еще думаетъ произвесть.
Отъ этого онъ отв4чаетъ часто несвязно,
иногда певпопадъ, и мешаюииеся въ его
голов4 нред.меты еще бол^е увелнчнваютъ ого
робость. Къ такому роду принадлежал!, и
описываемый нами молодой челов^къ, худож-
никъ Пискаровъ, заст'Ьнчивый, робый, но
въ душ-Ь своей носивш!й искры чувства,
готовыя, при удобномъ случае, превратиться
-ВЪ пламя. Съ тапньшъ трепетомъ спЬшилъ
онъ за свонмъ предыетомъ, такъ сильно его
поразпвшимъ, и, казалось, дивился самъ
своей дерзости. Незнакомое существо, къ
которому такъ прильнули его глаза, мысли
и чувства, Едругъ поворотило голову и взгля-
нуло на него. Боже, как1я болсественныя
черты! Ослепительной белизны нролестней-
ш1й лобъ осененъ былъ прекрасными, какъ
агатъ, волосами. Онп вились, эти чудные ло-
коны, и часть ихъ, падая изъ-подъ шляпки,
касалась щеки, тронутой тонкимъ, свежимъ
румянцемъ, проступившпмъ отъ вечерняго
холода. Уста были замкнуты целымъ роемъ
ирелестиейшпхъ грезъ. Все, что остается
отъ воспомпнашя о детстве, что даетъ мечта-
н1е и тихое вдохновеше при светящейся лам-
паде, — все это, казалось, совокупилось,
слилось н отразилось въ ея гармоническихъ
устахъ. Она взглянула на Ппскарева, и при
этомъ взгляде затрепетало его сердце; она
взглянула сурово: чувство негодован1я просту-
пило у ней на лице при виде такого наглаго
иреследоБан1я; но на этомъ п])скрасномъ лице
и самый гневъ былъ обворожптоленъ. Постиг-
нутый стыдомъ п робостью, онъ остановился,
нотупивъ глаза; но какъ утерять это болсество
и не узнать даже того святилища, где оно
опустилось гостить? Так1я мысли пришли въ
голову молодому мечтателю, и онъ решился
преследовать. Но, чтобы не дать этого заме-
тить, онъ отдалился на дальнее разстояше,
безпечно гляделъ по сторонамъ и разсматри-
валъ вывескп, а между темъпе упускалъ пзъ
виду ни одного шага незнакомки. Проходящ1в
реже начали мелькать, улица становилась
тише, красавица оглянулась, и ему показалось,
какъ будто легкая улыбка сверкнула на гу-
бахъ ея. Онъ весь задрожалъ и не верялъ
свопмъ глазамъ. Нетъ, это фонарь обманчи-
вымъ светомъ своимъ выразилъ на лице ея
подоб1е улыбки; нетъ, это собственныя мечты
его смеются надъ нпмъ. Но дыхан1е занялось
въ его груди, все въ немъ обратилось въ нео-
пределенный трепетъ, все чувства его горе-
ли и все передъ нимъ окинулось какимъ-то
туманомъ; тротуаръ несся подъ нпмъ, кареты
со скачущими лошадьми казались недвижимы,
мостъ растягивался и ломался на своей арке,
домъ стоялъ крышею внизъ, будка валилась
къ нему навстречу, и алебарда часового, вме-
сте съ золотыми словами вывески и нарисо-
ванными ножницами, блестела, казалось, на
самой реснице его глазъ. И все это произвелъ
одинъ взглядъ, одинъ новоротъ хорошенькой
головки. Не слыша, не видя, не понимая, онъ
несся по легкимъ следамъ прок,11аспыхъ но-
жокъ, стараясь самъ умерить быстроту своего
шага, летевшаго подъ тактъ сердца. Иногда
овладевало имъ сомнен1в, точно ли выражение
лица ея было такъ благосклонно, и тогда онъ

491
С О ч п н к н I я П. в. гоголя.
492
1Ш минуту остапавлиЕялся; по сердечное б1е-
н1е, непреодолимая сила и тревога вс'Ьхъ
чувствъ стремила его впередъ. Онъ даже не
зам'Ьтклъ, какъ вдруп, возвысился передъ
нимъ четырсхъэтажкый домъ, всЬ четыре ря-
да оконъ, свЬтпвш1еся огнемъ, глянулп на него
разомъ, и перила у подъезда протпвупоста-
впли ему жел'Ьзнып толчокъ свой. Онъ бид4.!1ъ,
какъ незнакомка летала полЬстниц^, огляну-
лась, положила на губы палецъ и дала знакъ
следовать за собою. КолЬни его дрожали; чув-
ства, мысли горЬлп; мол1пя радости нестер-
пим ымъ остр1емъ вонзилась въ его сердце.
Н'Ьтъ, это уже не мечта! Бол:е, столько сча-
ст1я въ одннъ мигъ! такая чудесная жпзш^ въ
двухъ мпнутахъ.
Но не во СП'!-, ли это все? Ужоли та, за одпиъ
небесный взглядъ которой онъ готовъ былъ
бы отдать всю жизнь, приблизиться къ жи-
лищу которой уже оиь почнталъ за неизъя-
снимое блаженство. — ул:оли та была сейчасъ
такъ благос1слоп11а и внимательна къ нему?
Онъ взлетЬлъ на лестницу. Онъ не чувство-
валъ никакой земной мысли; онъ не былъ ра-
:;огрЬтъ пламенемъ зомио11 страсти, — п11тъ,
онъ былъ въ эту минуту чистъ и пспорочснъ,
какъ девственный юноша, еще Д1.1шащ1Й пе-
опред'кленною духовною потребностью любви.
И то, что возбудило бы въ развратпомъ чело-
веке дерзыя помышло1пя,то самое, напротнвъ,
еще более освятило ихъ. ЭтодовЬр1о, которое
оказало ему слабое, прекрасное существо, это
допер1е наложило па пего обетъ строгости ры-
царской, обетъ рабски исполнять все пове-
ления ея. Онъ только лселалъ, чтобы эти ве-
лен1Я были какъ можно более трудны и не-
удобоиснолпявмы, чтобы събольн1имъ напря-
жен1емъ сплъ лететь ироодолевать ихъ. Онъ
не сомневался, что какое-нибудь тайное и
вместе в;цкпое пропгтеств1е заставило но-
.чпакомку ему ввериться; что отъ пего, верно,
будутъ требоваться значительный услуги, н
онъ чувствовалъ уже въ себе силу н репш-
мость на все.
Лестипца пилась, и вмесгЬ съ н^ю вились
его бы1'Г11Ыя мечты. «Идите остоуюжнео!» за-
йвуч:ип., какъар(|)а, гплосъ и 1га110ли)1лъ вг-е
жилы О1'о нощ.гмь трепетпмъ. Нъ те.чпой вы-
шине чотврртаго этгика незнакомке постучала
въ дво))ь; она отворилась, и они воп1ли вме-
сте. Жгчипнна, довольно недурной паружно-
гти. встретила ихъ со свечою въ руке, но
такт, странно и нагло посмотрЪа на Инска-
рспа, что Г1И1. опу'тилъ нсио.ц.но спои глаза.
Они Н01ИЛИ В1. Коми,!! у. '|'[>и ;кем('К1я фнгу[)ы
въ ра:<пыхъ у1лах1. Г1[»' (гтаинлись его глазаыь.
Одна ра'^клагыналн карты: д[)утая сид1.ла аа
фортетанкмъ и играла друмм иальнами ка-
кой-то лсалко»' подибн' (тариннаго иолоИ'^за:
третья сид1лп ппредъ яеркп.юмъ, расче'-ыпая
гребнемъ своп длинные волосы, и вовсе не
думала оставить туа-юта своего при входЬ не-
зпакомаго лица. Какой-то непр1ятный безпо-
рядокъ, который молшо встретить только въ
безпечной комнаг!; холостяка, паротсов;^лъ во
всемъ. Мебели, довольно хорош1я, были по-
крыты пылью; паукъ застила,1Ъ своею паути-
ною лепной карпизъ; сквозь ненритворенную
дверь другой комнаты блестелъ сапогъ со
шпорой и краснела выпушка мундира; гром-
к1п мужской голосъ и женсшй смЬхъ раздава-
лись безъ всякаго принужден1я.
Более, куда зашелъ он ь1 Сначала онъ нехо-
телъ верить и начшъ пристальнее всматри-
ваться въ предметы, наполнявппе комнату;
но голыя стены и окна безъ занавесъ не по- >
называли никакого ирисутств1я заботливой хо- *
зяйки; изпошепныя лпца этихъ жалкпхъ со-
здап1й, изъ которыхъ одна села почти передъ
его носомъ и такъ же спокойно его разсма-
тривала, какъ пятно па чужомъ платье, — все
это уверило его, что онъ зашелъ въ тотъ от-
вратительный пр1ютъ, где осиова.1ъ свое жи-
лище жалк1й развратт., порожденный мишур-
ною образованностью и страшнымъ мно-
голюдствомъ столицы, — тотъ нр1ютъ, где че-
ловекъ святотатственно иодавилъ и посмеялся
надъ всемъ чистымъ и святымъ. украшаю-
щимъ лшзпь, где женщина, эта красавица мь
ра, венецъ тпорен1я, обратилась въ какие-то
странное, двусмыслепное существо, где она.
вместе съ чистотою души, лишилась всего
женскаго и отвратительно присвоила себе
ухваткп п наглость му.ччнны и у:пс перестала
быть темъ алабымъ, темь прекрасным!, и такь
отлпчнымъ отъ нась существомъ. Пискаревъ
мерялъ ее съ ногъ до головы изумленными
глазами, какъ бы еще желая ув1,риться, тали
это. котор;1я такъ околдовала и унесла его на
Невскомъ П1юспекте. Но опа стояла перед'-
нимъ такъ лее хороша; волосы ея были так1
же прекрасны; глаза ея казались все еще Не-
бесными. Она была св1«ка; ей было только .
17 летъ; видно было, что епю недавно настп- I
гнулъ ее ужасный разврать: онъ еще несм1'ччъ
коснуться кь ея щекамъ, оие были свежи и
легко отте.ненытонкнмъ ртмянцемъ;она была
прекрасна.
Онъ поподпнжио стоялъ передъ :'<мо п уже
готовъ былъ такь-же и)юстоду;ипо поза
бмться, гсакъ позабылся прежде. По красавш.'
наскучила такимъ долгимъ молчан1емъ изн:'.
читольно улыбнулась, гля.тя ему прямо п
гл!1;1а. Но :>та улыбка была нсполтм1а как^)й-
то Ж)икой наглости: она такъ была странна
и такь же нма къ ей лицу, какъ и.деп. 1111-
рвжон1в иабо.киости роже взяточника или бу\
1"я.1т«'рская книга поэту. Онъ содршнулся. Он.!
раск|1ыла спои хор(1Шеньк1я уста и сга.1а П'
ворить что-то, но все это было т.чкъ глуно.

493
новости.
4ГК
такъ пошло... Какъ будто вм'йст'Ь съ непороч-
ност1ю остав.чяетъ и умъ человека! Онъ уже
ничего не хот'Ьлъ слышать. Онъ былъ чрез-
вычайно см'йшонъ и простъ, какъ дитя. Вме-
сто того, чтобы воспользоваться такою благо-
склонностью, вместо того, чтобы обрадоваться
такому случаю, како:;1у, безъ со11Н'Ьн1я, обра-
довался бы на его м'Ьст* всяк1Й другой, онъ
бросился со БсЬхъ ногъ, какъ дикая сайга,
и выб'Ьжалъ на улицу.
Повысивши голову и опустивши руки, си-
дйдъ онъ въ своей комнат'Ь, какъ б'Ьднякъ,
нашедшхй безц'Ьннтю жемчужину и тутъ же
уронивш1п ее въ море. «Такая красавица, та-
шя божественныя черты! И гдЬ же? въ ка-
комъ м^Ьст^?...» Вотъ все, что онъ могъ вы-
говорить.
Въ самомъ д'Ьл'Ь, никогда жалость такъ силь-
но не овлад'Ьваетъ нами, какъ иривидЬ кра-
соты, тронутой тлетворнымъ дыхан1емъ раз-
врата. Пусть бы еще безобраз1е дружилось съ
нпмъ, но красота, красота н4жная... Она толь-
ко съ одной непорочностью и чистотой сли-
вается въ нашихъ мысляхъ. Красавица, такъ
околдовавшая б'Ьднаго Пискарева, была дей-
ствительно чудесное, необыкновенное явле-
Н1е. Ея пребыван1е въ этомъ презр^нномъ кру-
гу еще болЬе казалось необыкновеннымъ. ВсЬ
черты ея былп такъ чисто образованы, все
выражен1е прекраснаго лица ея было озна-
чено такимъ благородствомъ, что ннкакъ бы
нельзя было думать, чтобы развратъ уже рас-
пустилъ надъ нею страшные свои когтп. Она
бы составила неоцененный перлъ, весь М1ръ,
весь рай, все богатство страстнаго супруга:
она была бы прекрасной, тпхой звездой въ не-
заметномъ семейномъ кругу и однкмъ движе-
н1емъ прекрасныхъ устъ своихъ давала бы
сладк1я прпказан1я. Она бы составила боже-
ство въ многолюдномъ зале, на светломъ пар-
кет*, при блеск* свечей, при безмолвномъ
благоговении толпы поверженныхъ у ногъ ея
пок-^онннковъ; но, увы! она была, какою-то
ужасною волею адскаго духа, жаждущаго раз-
рушить гармонию жпзнп, брошена съ хохо-
томъ въ .эту страшную пучину.
Проникнутый разрывающею жалостью, си-
д^Ьлъ онъ передъ нагоравшею свечою. Уже
и полночь давно минула, колоколъ башни билъ
по-товину перваго, а онъ сид^лъ, неподвиж-
ный, безъ сна, безъ деятельнаго бден1я. Дре-
мота, воспользовавшись его неподвижностью,
уже было начала тихонько одолевать его, уже
комната начала исчезать, одинъ только огонь
свечи просвечивалъ сквозь одолевш1Я его гре-
зы, какъ вдругъ стукъ у дверей заставилъ его
вздрогнуть и очнуться. Дверь отворилась, и
вошелъ лакей въ богатой ливре*. Въ его уеди-
ненную комнату никогда не заглядывала бо-
гатая ливрея, при томъ въ такое необыкно-
венное время... Онъ недоумевалъ и съ нетер-
пеливымъ любопытствомъ смотрЬлъ въ оба на
пришедшаго лакея.
«Та барыня», произнесъ съ учтивымъ по-
клонокъ лакей, «у которой вы изволили за
несколько часовъ передъ симъ быть, прика-
зала просить васъ къ себе и прислала за ва-
мп карету».
Ппскаревъ стоялъ въ безмолвномъ удивле-
нш: «карету, лакей въ ливрее!.. Нетъ, здесь,
верно, есть какая-нибудь ошибка»...
«Послушайте, любезный», произнесъ онъ
съ робостью: «вы, верно, не туда изволили
зайти. Васъ барыня, безъ сомнен1я, прислала
за кемъ-нибудь другимъ, а не за мною».
«НЬтъ, сударь, я не ошибся. ВЬдь вы из-
волили проводить барыню пешкомъ къ дому,
что въ .Питейной, въ комнату четвертаго эта-
жа?»
«Я».
«Ну, такъ пол^алуйте же скорее, барыня
непременно желаетъ видеть васъ п проситъ
васъ уже пожаловать прямо къ ни.мъ на
домъ».
Пнскаревъ сбежалъ съ лестницы. На дво-
ре, точно, стояла карета. Онъ се.1Ъ въ нее,
дверцы хлопнули, камни мостовой загремели
подъ колесами и копыт;1мц — п освещенпая
перспектива домовъ, съ фонарями п вывеска-
ми, понеслась мимо каретныхъ оконъ. Пп-
скаревъ думалъ всю дорогу пне зналъ, какъ
ра.зрешить это приключен1е. Собственный
домъ, карета, лакей въ богатой ливре*... Все
это онъ ннкакъ не могъ согласить съ комна-
тою въ четвертомъ этал;е, пыльными окнами
п разстроеннымъ фортеп1ано. Карета остано-
вилась передъ ярко освещеннымъ подъездомъ,
и его разомъ поразили рядъ экппажей, говоръ
кучеровъ. ярко осв*щенныя окна и звуки му-
зыки. Лакей въ богатой ливре* высадилъ его
изъ кареты и почтительно ироводилъ въ с*-
ни съ мраморными ко.тоннами, съ облитымъ
зо.ютомъ швейцаромъ, съ разбросанными пла-
щами и шубами, съ яркою лампою. Воздуш-
ная л*стница съ блестящими перилами, наду-
шенная ароматами, неслась вверхъ. Онъ уже
былъ на ней, уже взошелъ въ первую залу,
испугавшись и попятившись съ первымъ ша-
гомъ отъ ужасиаго многолюдства. Необыкно-
венная пестрота лицъ привела его въ совер-
шенное зам*тательство; ему казалось, что
какой-то демонъ искрошилъ весь м1ръ на мно-
жество разныхъ кусковъ, и вс* эти куски, безъ
смысла, безъ толку, см*шалъ вмест*. Сверкаю-
щая дамсюя плечи и черные фраки, люстры,
лампы, воздушные летящ1е газы, эеирныя
ленты и толстый контрабасъ, выглядывавш1й
пзъ-за перилъ великод*пныхъ хоръ — все
было для него блистательно. Онъ увид*лъ за
однимъ разомъ столько почтенныхъ стариковъ

495
с О Ч Н Ы Е И I я Н. В. ГОГОЛЯ.
496
и полустариковъ съ звездами на фракахъ,
дамъ, такъ легко, гордо и грац103но высту-
павшпхъ по паркету или спд'Ьвшпхъ рядами:
онъ услышалъ столько словъ французскпхъ ц
англшскпхъ; къ тому же молодые люди въ
черныхъ фракахъ были исполнены такого бла-
городства, съ такнмъ достопиствомъ говори-
ли и молчали, такъ не ум'Ьлп сказать ничего
лишпяго, такъ величаво шутили, такъ почти-
тельно улыбались, так1Я превосходиыя носили
бакенбарды, такъ искусно умЬлп показывать
отлпчныя рукп, поправляя галстукъ, дамы
такъ были воздушны, такъ погружены въ со-
вершенное самодовольство и упоен1е, такъ оча-
ровательно потупляли глаза,— что... но одпнъ
уже смиренный видъ Пнскарева, прислонив-
шагося съ боязн1ю къ колонн*, показывалъ,
что онъ растерялся вовсе. Въ это время толпа
обступила танцующую группу. Оп-Ь неслись,
увитыя прозрачнымъ создац1емъ Парпя;а, въ
платьяхъ, соткапныхъ изъ самого воздуха; не-
брежно касались он* блестящими ножками
паркета и были бол+.е эеирпы, нежели если
бы вовсе его не касались. Но одна между ни-
ми вс'Ьхъ лучше, всЬхъ роскошн1'.е и блиста-
тельнЬе од'Ьта. Невыразимое, самое тонкое
сочетан1е вкуса разлилось во всемъ ея убор'Ь,
и при всемъ том ь она, казалось, вовсе о немъ
не заботилась, и оно вылилось невольно, само
собою. Она и гляд!>ла, и не гляд'Ьла на обсту-
пившую толпу зрителей, прек[>асныя длинный
р'Ьсницы опустились равнодуиию, и сверкаю-
щая б'Ьлизналпца ея еще осл'ЬнительнЬе бро-
силась въ глаза, когда легкая тЬнь, осЬнпла,
при наклон* головы, очаровательный лобъ ея.
Пискаревъ уиотребилъ всЬ усилия, чтобы
раздвинуть толпу и разсмотр'Ьть ее; но, къ
величайшей досад'Ь, какая-то огромная голова,
съ темными курчавыми волосами, заслоняла
ее безпрестанио; притомъ толпа его притш-
пула такъ, что онъ не см1;лъ податься впередъ,
не смЬлт, попятиться назадъ, опасаясь толк-
путь какимъ-нибудь обраломъ какого-нибудь
тайнаго совЬтника. Но вотъ онъ продралгя-
таки пиеродъ и влгляпулъ на свое платье, же-
лая прилично оираниты'я. Тво|)1'цъ небесный!
что это'.' На номь был:, сюртукь и весь за-
пачканный красками: сп+.гаа *хать, онъ по-
забылъ д;1же персодЬться въ пристойное
платье. Онъ покрасн+лъдо утей и, иотупипъ
голову, хогЬлъ провалиться, но провалиться
р-Ьтитрльпо было некуда: камеръ-юнкоры, въ
блс(;тя1иемъ кпспомЬ, сдвинулись позади его
сон<'рП1е11иок1 ст!,Н(>к). От. ужо жел;иъ бып.
какъ можно 110Д1иЬе отъ кра1'авнии съ прс-
краснымь лбимъ и р+.спипями. Го страхомя.
поднялъ оиъ глаза посмотрЬть, пе глядитъ ли
она на него. Пожо! она понгь перодъ нимъ...
Но что это? что это? «Это она!» нгкрикиулъ
онъ почти во весь голосъ. Въ самомъ Д'ЬлЬ,
это была она, — та самая, которую встр'Ьтилъ
онъ на Невскомъ и которую проводилъ къ ея
жилищу.
Она подняла между тЬмъ свои ресницы и
глянула на всЬхъ своимъ яспымъ взглядомъ.
«Ай, ай, ай, какъ хороша!..» могъ только вы-
говорить онъ съ захватпвшимся дыхан1емъ.
Она обвела своими глазами весь кругъ, на-
перерывь жаждавш1й остановить ея вниман1е,
но съ какимъ-то утомлеи1емъ и невннманхемъ
она скоро отвратила пхъ и вст])Ьтилась съ
глазами Пнскарева. О, какое небо! какой рай!
Дан силы, Создате.чь, перенести это! Жизнь
не вмЬстптъ его, онъ разрушнтъ ее п унесегь
душу! Она подала знакъ, но не рукою, не
наклонен1емъ головы, н^тъ, въ ея сокрушп-
тельиыхъ глазахъ выразился этотъ знакъ та-
кнмъ тонкимъ, незам'Ьтнымъ выражеп1емъ, что
никто не могъ его вид1пь, но оиъ ви гЬл 1>,
онъ понялъ его. Танецъ длился долго; утом-
ленная музыка, казалось, вовсе погасала и за-
мирала, и опять вырывалась, визжала и гре-
мела: наконецъ, танецъ кончился. Она с*ла;
усталая грудь ел вздымалась подъ тонкимъ
дымомъ газа; рука ея (Создатель, какая чу-
десная рука!) упала на ко.-.Ьни, сжала подъ
собою ея воздушное платье, и илатье подъ нею,
казалось, стало дышать музыкою, и тонк1й
сиреневый цв-Ьтъ его еще виднее означилъ
яркую белизну этой прекрасной руки. Кос-
нуться бы только ея— и ничего больше! Ни-
какихъ другихъ желашй — они вс* дерзки...
Онъ стоялъ у ней за стуломъ, не см'Ья гово-
рить, не см*я дьппать. «Вамъ было скучно?»
произнесла она: «я также скучала. Я замечаю,
что вы меня непаиидите»... нрпбавпла она,
иотупнвъ свои длинный Р'Ьсницы.
«Васъ пепавидф.ть? мн*?.. Я?..» хоткп. было
произнесть совернюнно нотерявппйся Ннск;!-
ревъ и наговорилъ бы, в-Ьрио, кучу самыхъ
носвязпыхъ словъ, но въ зто время подошелъ
камергоръ съ острыми и пр1ятными зам-Ьча-
н1ями, съ прекраснькмъ завитымъ па голов!,
хохломъ. Онъ довольно пр1ятно показывалъ
рядъ довольно недурныхъ зуб|М!ъ и каждою
остротою своею вбмн;1ль ост[1Ый гвоздь въ его
сердце. Наконецъ, кто-то изъ носторониих ъ.
къ (■част1ю, обратился къ камергеру съ какимъ-
то ВОИрпСОМЪ.
«Какъ это несиоспо!» сказала она, поднят
па пего своя небесные глаза. «Я сяду иадру-
гомъ конц1'. за,ча: будьте тамь!* Она И|10сколь;1
пула между толпою и исчезла. Онъ, какь
помК1ианпый, растолкалъ толпу и быль уло'
тамъ.
Такъ, это она! Она спд-Ьла, какъ царица,
всЬхъ лучше, нс1,хъ првкраси1ч\ н искала его
глазами.
«Вы яд'Ьсь?» проиапрсла опа тихо. «Я буду
откровенна передъ вами: вачь, н1111Н0, стран-

п о в -ь с т и.
4Ув
ними показались обстоятельства нашей встре-
чи. Неужели вы думаете, что я могу принад-
л«кать кътому презренному к-пассу творен1й,
въ которомъ вы встретили меня? Вамъ ка-
жутся страннымп МОП поступки, но я вамъ
открою тайну. Будете ли вы въ состоян1и»,
произнесла она, устремнвъ пристально на него
глаза свои: «нпкогда не изм^ппть ей?»
«О, буду! буду! буду!..»
Но въ это время подошелъ довольно пожи-
лой челов'Ькъ, заговорилъ съ ней на какомъ-
то непонятномъ для Ппскарева языкЬ и по-
далъ ей руку. Она умоляющпмъ взглядомъ
посмотрела на Ппскарева и дала знакъ остать-
ся на своемъ мест* и ожидать ея прихода; но
въ припадке нетерпЬ1ия онъ не въ сплахъ
былъ слушать никакпхъ приказанхй, да;ке изъ
ея устъ. Онъ отправился всл^дъ за нею, но
толпа разделила пхъ. Онъ уже не виделъ сн-
реневаго платья; съ безпокойствомъ продп-
р;1лся онъ изъ комнаты въ комнату п толкалъ
безъ милосерд1я всехъ встречныхъ, нововсехъ
коынатахъ все сидели тузы за вистомъ, по-
груженные въ мертвое молчан1е. Въ углу ком-
наты спорило несколько пожплыхъ людей о
преимуществе военной службы передъ стат-
скою; въ другомъ молодые люди, въ превос-
ходныхъ фракахъ, бросали легк1я замёчанхя
о многотоыныхъ трудахъ поэта - труженика.
Пискаревъ чувствовалъ, что одииъ пожи-
лой человекъ, почтенной нарулсиости, схва-
тилъ за пуговицу его фрака и представлялъ
па его сужден1е одно весьма справедливое его
замечан1е, но онъ грубо оттолкнулъ его, даже
не заметивши, что у него на шее былъ до-
вольно значительный орденъ. Онъ перебежалъ
въ другую комнату — и тамъ нетъ ея, въ
третью — тоже нетъ. «Где же она? Дайте ее
мне! О, я не могу лшть, не взглянувши на
иее! Мне хочется выслушать, что она хотела
сказать!» Но все поиски его оставались тш,ет-
ными. Безпокоппып, утомленный, онъ при-
:!;ался къ углу и смотрелъ па толпу; но на-
1|ряженные глаза его начали ему представлять
все въ какомъ-то неясномъ виде. Наконецъ,
ему начали явствеппо показываться стены его
комнаты. Онъ поднялъ глаза: передъ нимъ
стоялъ подсвечникъ съ огпомъ, почти поту-
хавшнмъ въ глубине его; вся свеча истаяла;
сало было налито на ветхомъ столе его...
Такъ это онъ спалъ! Боже, какой прекрас-
ный сонъ! И зачемъ бы.110 просыпаться? За-
чемъ было одной минуты не подождать? Она
бы, верно, опять явилась! Досадный разсветъ
непр1ятныиъ своимъ тусклымъ с1ян1емъ гля-
делъ въ его окна. Комната въ такомъ серомъ,
такомъ мутномъ безпорядке... О, какъ отврати-
тельна действительность! Чтоонапротивъ меч-
ты? Опъ разделся наскоро и легъвъ постель,
закутавшись одеялоиъ, ;!:елая насильно при-
звать улетевшее сновиден1е. Сопъ, точно, не
за.медлплъ къ нему явиться, но представлялъ
ему вовсе не то, что бы желалъ онъ видеть:
то поручикъ Пироговъ являлся съ трубкою, то
академическ1й сторолсъ, то действительный
статск1й советникъ, то голова чухонки, съ
которой онъ когда-то рисовадъ портретъ, и
тому подобная чепуха.
До самаго полудня пролежалъ онъ въ по-
стели, желая заснуть; но она не являлась.
Хотя бы на минуту показала прекрасныя
черты свои, хотя бы на минуту зашумела ея
легкая походка, хотя бы ея обнаженная, яркая,
какъ заоблачный снегъ, рука мелькнула пе-
редъ нпмъ!
Все откинувши, все позабывши, сиделъ онъ
съ сокрушеннымъ, съ безнадежнымъ видомъ,
полный только одного сновпдешя. Никъ чему
не думалъ онъ притронуться; глаза его безъ
всякаго участия, безъ всякой жизни глядели
въ окно, обраш,енное во дворъ, где грязный
водовозъ лилъ воду, мерзнувшую на воздухе,
п козлиный голосъ разносчика дребезжалъ:
«стараго платья продатьж Все дневное п
действительное странно поражало егослухъ.
Такъ просиделъ онъ до самаго вечера п съ
жадностью бросился въ постель. Долго борол-
ся онъ съ безсонницею, наконецъ, пересилилъ
ее. Опять какой-то сонъ, какой-то пошлый,
гадшй сонъ. «Боже, умилосердпсь: хотя на
минуту, хотя на одну минуту покажи ее!»
Опъ опять ожидалъ вечера, опять заснулъ,
опять снился какой-то чпновпикъ который
былъ вместе и чиновникъ, п фаготъ. О, это
нестерпимо! Наконецъ, она явилась! ея голова
и локоны... она глядитъ... О, какъ не надолго!
опять туманъ, опять какое-то глупое снови-
Ден1е.
Наконецъ, сновиден1я сделались его жиз-
Н1Ю, и съ этого времени вел жизнь его при-
няла странный оборотъ: онъ, молшо сказать,
спалъ наяву и бодрствовалъ во сне. Если бы
его кто-нпбудь виделъ сидяшдмъ безмолвно
передъ пустымъ столомъ, или шедшимъ по
улице, то, верно бы, припялъ его за лупа-
тика пли разрушеннаго крепкими напитками:
взглядъ его былъ вовсе безъ всякаго значен1я,
црпродная разсеянность, наконецъ, развилась
и властительно изгоняла па лице его все чув-
ства, все движеп1я. Опъ оживлялся только при
наступлен1и ночи.
Такое состоянье разстроило его силы, в
самымъ ужаснымъ мучен1емъ было для него
то. что, наконецъ, сопъ началъ его оставлять
вовсе. Желая спасти это единственное свое
богатство, онъ употреблялъ все средства воз-
стаповнть его. Опъ слышалъ, что есть сред-
ство возстановить сонъ — для этого нужно
принять только оп1умъ. Но где достать этого
оп1уму? Онъ вспомнидъ про одного перс1яннна.

499
с О Ч и Н Е ]1 1 51 Ь. В. ГОГОЛЯ.
500
содержавшаго магазинъ шалей, который всегда
почтп, когда ни встр1;чалъ его, просилъ на-
рисовать ему красавицу. Онъ решился от-
правиться къ нему, предполагая, что у него.
безъ сомн-Ьн^я, есть этотъ оп1умъ.
Перс1яииыъ прпнялъ его, сидя на днван^
и поджавши подъ себя ноги. «На что теоФ.
оп1у11ъ?» спроснлъ онъ его.
Пискаревъ разсказалъ ему про свою без-
сонницу.
«Хорошо, я дамъ теб* оп1уму, то.1гъко на-
рисуй мп'Ь красавицу. Чтобъ хорошая была
красавица! Чтобы брови были черныя и очи
большая, какъ маслины; а я сама чтобы ле-
жала возд'Ь нея и курила трубку! Слышишь,
чтобы хорошая была! чтобы была краса-
вица!»
Пискаревъ об'Ьщалъ все. Перс1янинъ на
глинуту вышелъ и возвратился съ баночкою,
наполненною темною жидкостью, берелсно от-
лилъ часть ея въ другую баночку и далъ
Пискарсву съ наставлеи1емъ употреблять не
больше, какъ по семи капель въ водЛ. Съ
жадност1ю схватилъ онъ эту драгоц'Ьнную
баночку, которую не отдалъ бы за груду зо-
лота, и опрометью поб'Ьжалъ домой.
Пришедшн домой, опъ отлилъ н-Ьсколько
капель въ стаканъ съ водою и, проглотивъ,
завалился спать.
Боже, какая радость! Она! опять она, но
уже совершенно въ другомъ м1р*! О, какъ
хорошо сидитъ она у окна деревеискаго св'Ьт-
лаго домика! Нарядъ ея дышетъ такою просто-
тою, въ какую только облекается мысль поэта.
Прическа на голов* ея... Создатель, какъ про-
ста эта прическа и какъ она идетъ къ ней!
Коротенькая косынка была слегка накинута
на стройной ея шейкЬ; все въ ной скромно,
все въ ней тайное, неизъяснимое чувство
вкуса. Какъ мила ея гращозная походка!
Какъ музыкаленъ шумъ ея шаговъ и нро-
стенькаго платтл! Какъ хороша рука ея,
стиснутая волосяпымъ браслстомъ. Она го-
ворить ему со слезою на глазахъ: «Не при-
зирайте меня: я вовсе не на, за которую вы
принимаете меня. Взгляните па меня, взгля-
ните пристальи^е и скажите: развФ. я способна
къ тому, что вы думаете?» — «О, нЬтъ, н'Ьтъ!
Пусть топ,, кто осм'Ьлился подумать, пусть
топ....»
Но опъ проснулся, растроганный, растерзан-
ный, сослезамипа глазахъ. «.Тучшебытыштсе
не существовала! по лснла въ м1р11. абылабы
г'оздаи1е пдг>хи(1пеинаго художника! Я бы не
отходплъ оп. холста, я бы вКчно глядГ.лъ па
гебя и ц1.лоиалъбы тебя, я бы псилъ идьипалъ
тобою, какъ прскраснКйми'Ю мочтпю — и я бы
бнлъ тогда счпстлнвъ; никпкпхъ бы желаи!й
не прогтнралъ далеко. Я бы п|)изыпалъ тебя,
какъ ангела хранителя, передъ сномт. и бд*-
н1емъ, и тебя бы жда.ть я, когда бы случилось
изобразить божественное и святое. Нотеперь...
какая ужасная жизнь! Чт5 пользы въ томъ, что
онаживетъ? Разв-Ь жизнь сумасшедшаго пр1ят-
на его родственнпкамъ и друзьямъ, некогда
его любившимъ? Боже, что зажпзнь паша! — вЬч-
ный раздоръ мечты съ существенностью!»
Почти так1я мысли занимали его безпрестан-
по. Ни о чемъ онъ не думалъ, д;гже почти
ничего не Ьлъ и съ нетерп'Ьн1емъ. со страстш
любовника, ожида-иъ вечера и желаннаго ви-
д4н1я. Безпрестанное устремле1ие мыслей къ
одному, накопецъ, взяло такую власть надъ
всЬмъ быт1емъ его и воображен1емъ, что же- \
данный образъ являлся ему почти каждый
день, всегда въположеп1и нротпвополо;кномъ
д'Ьйствптельпости, потому что мысли его были
совершенно чисты, какъ мысли ребенка. Че-
резъ эти сновид11н1я самый предметъ какъ-то
болФ,е д'Ьлался чнстымъ и вовсе преображался.
Пр1емьт оп1ума еще бол-Ье раскалили его
мысли, и если былъ когда-нибудь влюбленный
до посл'Ьдпяго градуса безум1я. стремительно,
ужасно, разрушительно, .мятежно, то этотъ
несчастный былъ — онъ.
Изъ всЬхъ сновцдЬн1п его одно было радост-
нее для него всЬхъ: ему представилась его
мастерская. Онъ такъ былъ веселъ, сътакимг
наслажден1емъ спдФлъ съ палитрою въ рукахъ!
И она тутъ же. Она была уже его женою. Она
сидф.ла возл'Ь него, облокотившись прелест-
нымъ локоткомъ своимъ па спинку его стула,
и смотрЬла на его работу. Въ ея глазахъ,
томныхъ, усталыхъ, написаио было бремя бла-
женства; все въ комнагЬ его дышало раемъ.
было такъ св'Ьтло, такъ убрано. Создатель!
она склонила къ нему на грудь иролестную
свою головку... Луч1наго сна опъ еще никогда
не видывалъ. Онъ всталъ носл Ь него какъ то
св^жЬе и менЬе разсЬянньи!, нелселп прежде
Въ голов-Ь его родились странныя мысли.
«Можетъ-быть», думалъ онъ, «она вовлечена
какимъ-нпбудь непольнымъ, ужаснымъ слу-
чаемъ въ развратъ; можетъ-быть, движеп!.'!
дунш ея склонны къ раскаяп1ю; можеп.-быть,
она л;олала бы сама пы})наться изъ ужяснаг1.>
состоян1я своего. И неулсели равнодушно
ДОПУСТИТЬ ея гиболь и притомъ тогда, когда
только стопп. подать руку, чтобы спасти ее
отъ иотоплеп1я?» Мысли его простпралнсь
еп1,е датЬе. «Меня никто не зпаеп.», гово-
рилъ онъ самъ себ!: «да и кому какое дс
меня д1>лп. да п мнЬ тол:е 1гЬт1. до пихъ д1.ла.
Егли она изъяиитъ чистое раскаян1е и норе
М1.НПП. лспзнь спою, я женюсь на ней. Я дол
жеггь па ной жениться и, в11рпо, сделаю го
рпздо лучню. нежг'ли мног1е, которые женят-
ся на свонхъ ключпицахъ и да:ке часто па са
мыхъ про;)1>|,пныхъ тваряхъ. Номой подпип.
будетъ безкорыстепъ и, мол;етъ-быть, дал;о

Г)01
п О В -ь с т п.
502
велпкъ: я Бозвратцу м1ру прекрасн'Ьйшее его
укрпшеп1е!»
Составивши-такой легкомысленный планъ,
онъ почувствовалъ краску, вспыхнувшую на
*:то лице; онъ иодошелъ къ зеркалу и пспу-
гался самъ впалыхъ И1,екъ п бледности своего
лица. Тщательно началъ онъ принаряжаться;
пр1уыылся, пригладилъ волоса, пад'Ьлъ новый
(()ракъ, щегольской жилетъ; набросплъ плащъ
и вышелъ на улицу. Онъ дохнулъ свЬжимъ
воздухомъ и почувствовалъ св'Ькесть на серд-
це, какъ выздоравлпвающ1й, р'Ьшивш1Йся вый-
тп въ первый разъ посл4 продолжительной
г'ол-Ьзнп. Сердце его билось, когда онъ нод-
ходнлъ къ той улиц'Ь, на которой нога его
не была со времени роковой встречи.
Долго онъ искалъ домъ; казалось, память
ему лзл-Ьнила. Онъ два раза прошелъ улпцу
п не зналъ. передъ которымъ остановиться.
Наконецъ. одпнъ показался ему похожимъ.
Онъ быстро взб'Ьжалъ на лестницу, посту-
чалъ въ дверь: дверь отворилась, п кто же
.чышелъ къ нему навстречу? Его идеалъ, его
гаинственный образъ, орнгиналъ мечтатель-
яыхъ картинъ. — та, которою онъ жп.1ъ, такъ
ужасно, такъ страдательно, такъ сладко жилъ —
она, она сама стояла передъ нимъ. Онъ за-
грепеталъ; онъ едва могъ удержаться па но-
гахъ отъ слабости, обхваченный порывомъ
радости. Она стояла передъ нимъ такъ лее
прекрасна, хотя глаза ея были заспаны, хотя
бледность кралась на лидЬ ея, уже не такъ
св^жемъ; но она все была прекрасна.
«А!» вскрикнула она, увидавши Ппскарева
и протирая глаза своп (тогда было уже два
часа): «зач'Ьмъ вы убежали тогда отъ насъ?»
Онъ въ пзнеможен1и сЬлъ на стулъ и гля-
д'Ьлъ на нее.
«А я только-что теперь проснулась, меня
привез.™ въ семь часовъ утра. Я была со-
вс4мъ пьяна», прибавила она съ улыбкою.
О, лучще бы ты была н-Ьма и лишена во-
все языка, ч'Ьмъ произносить ташя р'Ьчп! Она
вдругъ показала ему, какъ въ панорам!;, всю
жизнь ея. Однакожъ, несмотря на это, скрФ>-
пнвшись сердцемъ, р4щился попробовать онъ,
не будутъ ли им'Ьть надъ нею д'Ьйств1я его
ув'Ьщан^я. Собравшись съ духомъ, онъ дро-
жащимъ и вм'1;ст'Ь иламеннымъ голосомъ на-
чалъ представлять ей ужасное ея полоягеп^е.
Она слушала его со внимательнымъ видомъ
и съ т'Ьмъ чувствомъ удивлен1я, которое мы
изъявляемъ при вид-Ь чего-нибудь неожндан-
наго п страннаго. Она взглянула, легко улыб-
нувшись, на сидевшую въ углу свою пр1я-
тельницу. которая, оставивши вычищать гре-
бешокъ, тоже слушала со вннман1емъ новаго
«Правда, я б'Ьденъ», сказалъ, наконеп'ь,
поел* долгаго и поучнтельнаго увЬщашя Пи-
скаревъ: «но мы станемъ трудиться, мы по-
стараемся, наперерывъ одинъ передъ дру-
гимъ. улучшить нашу жпзнь. Штъ ничего
пр1ятн1эе, какъ быть обязапу во всемъ самому
себ4. Я буду сидеть за картинами, ты будешь,
сидя возл* меня, одушевлять мои труды, вы-
шивать или заниматься другимъ рукод'Ь-
Л1емъ, — и мы ни въ чемъ не будеыъ им4ть
недостатка»
«Какъ можно!>^ прервала она р11чь съ вы-
ражен1емъ какого-то презр'Ьн1Я. «Я не прачка
п не швея, чтобы стала заниматься работою».
Боже! въ этйхъ словахъ выразилась вся
низкая, вся презр'Ьнная жизнь, — жпзнь, ис-
полненная пустоты и праздности, в'Ьрныхъ
спутниковъ разврата.
«Женитесьнамн'Ь!» подхватила, сънаглымъ
видомъ, молчавшая дотодЪ въ углу ея пр1я-
тельница. «Если я буду жекою, ябудуспд'Ьть
вотъ какъ!» При этомъ она сд'Ьлала какую то
глупую мину на жалкомъ лпц'Ь своемъ, ко-
торою чрезвычайно разсмЬшила красавицу.
О, это уже слишкомъ! Этого н'Ьтъ сил^
перенести! Онъ бросился вонъ, потерявши и
чувства, п мысли. Умъ его помутился; глупо,
безъ д^ли, не видя ничего, не слыша, не чув-
ствуя, бродплъ онъ весь день. Никто не могъ
знать, почевалъ ли онъ гд'Ь-нибудь, или н'Ьтъ;
на другой только день какпмъ-то глуиымъ
инстпнктомъ зашелъ онъ на свою квартиру,
бледный, съ ужаснымъ видомъ, съ растре-
панными волосами, съ признаками безум1я
на лпц'Ь. Онъ заперся въ своей комнате и
никого не впускалъ, ничего не требовалъ.
Протекли четыре дня, и его запертая комна-
та ни разу не отворялась; наконецъ, прошла
нед'Ьля, и комната все такъ же была заперта.
Бросились къ дверямъ, началп звать его, но
никакого не было отвЪта; наконецъ, выло-
мали дверь и нашли бездыханный трунъ его
съ перер'Ьзаннымъ горломъ. Окровавленная
бритва валялась на полу. По судорожно рас-
кинутымъ рукамъ и по страшно искаженному
виду можно было заключить, что рука его была
неверна, и что онъ долго еще мучился, прежде
нежели грешная душа его оставила т'Ьла.
Такъ погибъ, жертва безумной страсти, бед-
ный Пнскаревъ, тих1Й, робюй, скромный. д'Ьт-
ски-простодушный, Н0СИВШ1Й въ себ^ искру
таланта, быть-можетъ, со временемъ бы вспых-
нувшаго широко и ярко. Никто не поплакалъ
надъ нимъ; никого не видно бм.то возл'Ь его
бездушнаго трупа, кромЬ обыкновенной фи-
гуры квартальиаго на.:.:;прателя и равнодуш-
ной мины городового лекаря. Гробъ его тихо,
да'л;^^ безъ всякпхъ обрядовъ релппи, повезли
на Охту; за нимъ идучи, плакалъ одинъ только
солдатъ - сторожъ, и то потому, что выпилъ
ЛИШН1Й штофъ водки. Даже поручикъ Ппро-
говъ не прпшелъ посмотрЬть на трупъ не-

503
С0Ч11ЦЕН1Я Н.
Г О Г О Л Л
504
счастнаго бедняка, которому опъ при л:пзцн
01сазывалъ свое высокое покровительство.
Впрочемъ, ему было вовсе не до того: онъ
б ылъ занять чрезвычаНи'лмъ пропсшеств1емъ.
Ыо обратимся къ нему. — Я не люблю труновъ
и покоанпковъ, н мн-Ь всегда непр1ятно, когда
нереходптъ мою дорогу длинная ногребальпая
процссс1я и и и валидный солдатъ, одетый ка-
кнмъ-то капуциномъ, ню.хаетъ лЬвою рукою
табакъ, потому что правая занята факеломъ.
Я всегда чувствую на душ11 досаду нрп вид'Ь
богатаго катафа-чка ц бархатнаго гроба; по
досада моя смешивается съ грустью, когда я
вижу, какъ ломовой извозчикъ тащитъ крас-
ный, ничЁмъ не покрытый гробъ бедняка, и
только одна какая-нибудь нищая, встр^тив-
шпсь на перекрестке, плетется за ипмъ, не
им!'>я другого дела.
Мы, кажется, оставили поручнка Пирогова
на томъ, какъ 01гь разстался съ бедпым'ь Пн-
скаревымъ и устре.мился за блондинкою. Эта
блондинка была легенькое, довольно интерес-
ное созданьине. Она останавлнг.алась передъ
каждымъ маг;изиномъ и заглядывалась на вы-
ставленные въ окна.чъ кушакп, косынки, серь-
ги, перчатки и друпя бездЬлушки, безпре-
гтанно вертелась, глазЬла во все стороны п
оглядыва-чась назадъ. «Ты, голубушка, моя!»
говорилъ съ самоуве1>енностью Ппроговъ,
продолжая свое преследование и закутавши
лицо свое воротпикомъ пишели, чтобы не
встретить кого пибудь изъ знакомыхъ. Но не
мешает'ъ известить читателей, кто такопъ
быль норучикъ Ппроговъ.
Но пренще, ие;кели мы скажемт., ктотаковъ
былъ норучикъ Ппроговъ, не мешаетъ кое-
что разсказать о томъ обществе, къ которому
прииадле;1;;иъ Пироговъ. Есть 0(|и1цсры, со-
ставляюпие въ Ноторбурге какой-то средн1й
классъ общества. На вечере, па обЬде у сгат-
скаго советника или у дЬйствительпаго стат-
скаго. который выслужилъ этотъ чпнъ сорока-
летними трудами, вы всегда найдете одного
изъ нихъ. несколько блкдиыхъ, совсри1енио
безпветныхъ, какъ Пете||бурп., дочерей, изъ
которыхъ нныя П(^]1езрели, чайный столикъ,
фо1)топ1аи1), дома1пн1е танцы — все ;1Т0 быппетъ
нераздельно съ светлымъ.эполегомь, который
блвщ"'гь при ламие между благонравной блон-
динкоП и 41'риымъ фракомъ братца или до-
машниго зиакомаго. Утихъ хладпокровныхъ
девицъ Ч1)гзпычайио трудно расиюнелит!. и
заставить сментьсп; для этого нужно большое
искусство или, лучик" сказать, совсЬмъ не
иметь иикак(11Ч1 игкус'тна. Пул;по говорить
такъ, чтобы не было ни слишкомъ умно, ни
слишкоыъ гмеи1ио, чтобы во |1С(>мъ была та
мелочь, которую любяп. ж<'мт1ты. |{ъ етомъ
надобно отдать сирав<',гли1шсть означсннымъ
юсподамъ. Оин имеюгь особенный диръ за-
ставлять смеяться п слушать этнхъ безпвет-
ныхъ красавпцъ. Росклицан1я, зздушаемыл
смехомъ: «Ахъ, перестаньте! Не стыдно ли
вамъ такъ смешить!» бываютъ имъ часто луч-
шею наградою. Въ высшомъ классе они по-
падаются очень редко или, лучше, ппкогда:
оттуда они совершенно вытеснены темъ, что
называюп, въ этомъ обществе ар11сток1)атами.
Впрочемъ, они считаются учеными и воспи-
тапнымп людьми. Они любятт. потолковать
о литературе; хвалягь Булгарцпа, Пушкина
и Греча и говорятъ съ презрен1емъ и остро-
умными колкостями объ А. А. Орлове. Онп
не пропускаютъ ни одной публичной леюин,
будь она о бухгалтер1н или даже о лесовод-
стве. Въ театре, какая бы ни была пьеса, вы
всегда найдете одного изъ нихъ, выключая
разве, если уже играются как1е-нибудь «Фн-
латки», которыми очень оскорбляется пхъ раз-
борчивый вкусъ. Въ театре они безсмеино. Это
самые выгодные люди для театральной днрек-
Ц1И. Они особенно любяп, въ пьесе хорот1в
стихи, та1сже очень любятъ г|)омко вызы-
вать акте]ювъ; мнопе нзъ нихъ, преподавая въ
казенныхъ заведен 1яхъ нлп приготовляя къ ка-
зеннымъ заведен1ямъ, заводятся, наконецъ.
кабр1олетомъ н парою лошадей. Тогда кругь
ихъ становится обширнее; опи достигаютъ, на-
конецъ, до того, что лгенятся на кунеческо1|
дочери, у меюще11 играть па фортеп1а11о, съ сот-
нею тысячъ, или около того, наличных ь и
кучею брадатой родни. Одпакожъ, этой чести
они не прежде могутъ достигнуть, какъ выслу-
лгившпсь, по крайне!! мере, до полковничь-
яго чина, потому что русск1я бородки, не-
смотря на то, что отъ ни.хъ еще несколько
отзывается капустою, никакимъ образомъ ш-
хотятъ видеть дочерей сноихъ им за кемъ,
кроме, генераловь или, нокраитм! мере, пол-
ковииковъ. Таковы главный черты итого сор-
та молодыхъ людей. Но по1)учикъ Пи1)оговь
имЬлъ кроме атого множество талаитовъ, соб-
ственноему иринадлежаишихъ. Онъ превосход-
но декламировалъ стихи изъ «,'и1М!1тр1я Дон-
ского» и «Горе о1ъ ума» и им1'.лъ особенное
искусство пускать изъ трубки дымь кольцами
так'ь удачно, что вд11угь могь нанизать ихъ
около Д(>сяти одно на другое; ум1.ль оч<чм.
пр1ятно разс|сазать анекдотъ о томъ, что пуш-
ка сама но себе, а едп11о1)01'ъ самь по себ!..
Внрочсмъ, оно несколько трудно Н1'речест1.
все таланты, шп'орымн судьба наградила Пи-
рогова. От. лк)билъ поговорить объ актрисе
и танцоннище. но уже не такъ резко, какь
ооыкнок1'пно изг.ясн)1отся объ ,)томъ предмете
Молодо!! НраИоршИКЪ. ОИЪ былъ (1Ч1'НЬ ДоВО-
лонъ своимъ чиномъ, 1гь который бы.гь нроиз-
всдоиъ недавно, н хотя иногда, ло.кась на ди-
ван ь, (МП, говорилъ: «Охъ. охъ. охъ! Оуота,
все суета! Что изъ этого, что я норучикъ?»

50о
П о в ■Б с Т п.
506
но Бтайп'Ь его очень льстило это новое до-
стоинство; онъ въ разговоре часто старался
намекнуть о немъ обинякомъ, и одинъ разъ,
когда понался ему на улнд'Ь какой-то писарь,
показавш1йся ему непЁжлпвымъ, онъ неме-
дленно остановилъ его и въ немпогихъ, но
р'Ьзкихъ словахъ далъ зам'Ьтить ему, что пе-
редъ кпмъ столлъ поручпкъ, а не другой ка-
кой офицеръ. ТЬмъ бол'Ье старался онъ изло-
жить это краснорЁчиБО, что тогда проходили
мимо него дв-Ь весьма недурныя дамы. Пиро-
говъ вообще показывалъ страсть ко всему
изящному и поощрялъ художника Пискарева;
вирочемъ, это происходило, можстъ-быть, от-
того, что ему весьма желалось впд^ть мулю-
ственную физ1огном1ю свою на портрет*. Но
довольно о качествахъ Пирогова. Челов'Ькъ
такое дивное существо, что никогда не мож-
но исчислить вдругъ всЬхъ его достоинствъ,
и ч4мъ бол'Ёе въ пего всматриваешься, т^мъ
бол'Ьв является новыхъ особенностей, и опи-
сан1е пхъ было бы безконечно. Итакъ, Г1![ро-
говъ не переставалъ преследовать незнаком-
ку, отъ времени до времени занимая ее во-
просами, на которые она отвечала р^дко, от-
рывисто и какими-то неясными звуками. Опп
вошлн мокрыми Казанскими воротами въ М-Ь-
щанскую улицу, — улицу табачныхъ и мелоч-
ныхъ лавокъ, н-Ьмцевъ- ремесленниковъ и чу-
хонск!1хъ нимфъ. Блондпнка б^лсала скорее
и впорхнула въ ворота одного довольно за-
пачкапнаго дома. Пироговъ за нею. Она взбе-
жала по узенькой темной лестнице и вотла
въ дверь, въ которую тоже см^ло пробрался
Пироговъ. Онъ увид'Ьлъ себя въ большой ком-
нат* съ черными сгЬнами, съ закопченымъ
потолкомъ. Куча железпыхъ винтовъ, слесар-
Еыхъ пнструментовъ, блестящихъ кофейнн-
ковъ и подсв-Ьчнитсовъ была на стол-Ь; полъ
былъ засоренъ м'Ьдными и железными опил-
ками. Пироговъ тотчасъ смекнулъ, что это
была квартира мастерового. Незнакомка порх-
нула далЁе въ боковую дверь. Онъ было на
минуту задумался, но, слЬдуя русскому пра-
вилу, рЬшилея нтти впередъ. Онъ вошелъ въ
другую комнату, вовсе не похожую на не])-
вую, убранную очень опрятно, показывавшую,
что хоаяинъ былъ н'Ьмецъ. Онъ былъ пора-
люнъ необыкновенно страннымъ видомъ: пе-
родъ нимъ сидЬлъ Шиллеръ, — не тотъ Шил-
леръ, который напяса.ть «Вильгельма Теля»
и «Истор1ю тридцатилетней войны», но из-
вестный Шиллеръ, жестяныхъ делъ мастеръ
въ Мепщнской улице. Возле Шиллера сто-
ялъ Го«|)ианъ, — не писатель Гофманъ, по до-
вольно хорош1й сапожникъ съ Офицерской
улицы, большой пр1ятель Шиллера. Шиллеръ
былъ пьянъ и сиделъ на стуле, топая ногою
и говоря что-то съ жаромъ. Все это еще бы
не удивило Пирогова, но удивило его чрез-
вычайно странное положение обеихъ фигуръ.
Шиллеръ спд1.лъ, выставивъ свой довольно
толстый носъ и поднявши вверхъ голову, а
Гофманъ держалъ его за этотъ носъ двумя
пальцами и вертЬлъ лезв1емъ своего сапож-
ническаго ножа на самой его поверхности.
Обе особы говорили на немсцкомъ языке, и
потому поручпкъ Пироговъ, который зналъ
по-немецки только «гутъ-моргенъ», ничего
но могъ понять изъ всей этой исторхн. Впро-
чемъ, слова Шиллера заключались вотъ въ
чемъ: «Я но хочу, мне не нуженъ носъ!» го-
ворилъ онъ, размахивая руками. «У меня на
одинъ носъ выходитъ три фунта табаку въ
месяцъ. П я плачу въ руссшй скверный ма-
газинъ, — потому что немецкШ магазпнъ не
держптъ русскаго табаку, — я плачу въ рус-
сшй скверный магазпнъ за каждый фунтъ по
40 копеекъ — это будетъ рубль двадцать ко-
пеекъ; двенадцать разъ рубль двадцать ко-
пеекъ— это будетъ четырнадцать рублей со-
рокъ копеекъ. Слышишь, другъ мой Гофманъ?
На одинъ носъ четырнадцать рублей сорокъ
конеекъ! Да но празднпкамъ я нюхаю Рапе,
потому что я не хочу нюхать по праздни-
камъ руссшй скверный табакъ. Въ годъ я
нюхаю два фунта Рапе, по два рубля фунтъ.
Шесть да четырнадцать — двадцать рублен со-
рокъ копеекъ на одинъ табакъ! Это разбои!
Я спрашиваю тебя, мой другъ Гофманъ, не
такъ ли?» Гофманъ, который самъ былъ пьянъ,
отвечалъ утвердительно. — «Двадцать рублей
сорокъ копеекъ! Я швабсюй немецъ; у меня
есть король въ Герман1и. Я не хочу носа!
режь мне носъ! Вотъ мой носъ!»
И если бы не внезапное появлен1е поручика
Пирогова, то, безъ всякаго сомнеп1я, Гоф-
манъ отрезалъ бы ни за что, ни про что Шил-
леру носъ, потому что онъ улсе привелъ ножъ
свой въ такое положен1е, какъ бы хотЪлъ кро-
ить подошву.
Шиллеру показалось очень досадно, что
вдругъ незнакомое, непрошенное лицо такъ
некстати ему помешало. Онъ, несмотря на то,
что былъ въ уноительномъ чаду иива и вина,
чувствова.1ъ, что несколько неприлично въ
такомъ виде и при такомъ действ1п нахо-
диться въ прнсутств1п посторонняго свиде-
теля. Мелоду темъ Пироговъ слегка накло-
нился и съ свойственною ему пр1ятностью
сказалъ: «Вы пзвпните моня...»
«Пошелъ вонъ!» отвечалъ протяжно Ши.1-
леръ.
Это озадачило поручика Пирогова. Такое
обраи1ен1е ему было совершенно ново. Улыбка,
слегка было показавшаяся на его лице, вдругъ
пропала. Съ чувствомъ огорченпаго достоин-
ства онъ сказалъ: «МнЬ странно, милостивый
государь... Вы, верно, не заметили... я офи-
церъ... >

507
сочииЕихя
в. гоголя.
<>Что такое офицеръ!Я — швабаай п^мецъ.
Мой саиъ» (при этомъ Шиллоръ ударилъ ку-
лакомъ по столу) «будетъ офпцеръ: полтора
года юнкеръ, два года поручикъ, ц я завтра
сепчасъ офпцеръ. Но я пе хочу служить. Я
съофицеромъ сд'Ьлаегь этакъ: фу!» При этомъ
Шиллеръ подставилъ ладонь и фукпулъ на
нее...
Поручикъ Пироговъ увпд'Ьлъ, что ему боль-
ше ничего не оставалось, какъ только уда-
литься; однакожъ, такое обхождвн1е, вовсе пе
приличное его звац1ю, ему было пепрхятио.
Онъ несколько разъ останавливался на л*-
стниц'Ь, какъ бы ;1:елая собраться съ духомъ
и подумать о томъ, какимь бы образомъ дать
почувствовать Шиллеру его де1)зость. Нако-
яецъ, разсудилъ, что Шиллера можно изви-
нить, потому что голова его наполнена пи-
вомъ и виномъ; къ тому же представилась
ему хорошенькая блондинка, и онъ р1:,и1нлся
предать это забвен1ю. На другой день но])у-
чнкъ Пироговъ рано поутру явился въ ма-
стерской жестяныхъ д'Ьлъ мастера. Въ перед-
ней комнагЬ встретила его хорошенькая блон-
динка п довольно суровымъ голосомъ, кото-
рый очень шелъ къ ея личику, спросила: «Что
ваыъ угодно?»
«А, здравствуйте, моя миленьк;ш! Вы меня
не узнали? Плутовочка, как1е хорошеиьк1е
глазки! »
П1)И этомъ поручикъ ПироговъхотЬлъ очень
мило поднять пальцемъ ея подбородокъ; по
блондинка проинпесла пугливое восклицан1е
и съ тою ;ке суровостью спросила: «Что вамъ
угодно?»
«Васъ вид1ть, больше ничего инЪ но угод-
но», пронзнесъ поручикъ Пироговъ, довольно
п])1ятно улыбаясь н подступая блил;е: но, за-
мЬтинъ, что пуглнная блондинка хот'Ьла н|)о-
скользнутьвъ дверь, прнбаннлъ: *МнЬ нужно,
моя миленькая, заказать шпоры. Вы мо;кете
мн-Ь сделать Н1П01)Ы? Хотя для того, чтобы
любить васъ, вовсе но нуяаю шпо])ъ, а ско-
р11е бы уздечку. Как1я милеЕ1ьк1я ручки!»
ио|)учикъ Пироговъ всегда бывалъ очень
ли)безенъ въ из1>яснеи1Я.\ъ иодобиаго рода.
«Я сейчасъ иоз(1иу моего мужа», вскрик-
нула нГ.мка и ун1ла, и черезъ н1аколько ми-
нуть Пироговъ у1!нд1'.лъ 111илле])а, выходнв-
шаго съ заспанными глазами, едва очнувша-
гося отъ вчсраншяго похмелья. Нз1лянув1Г1и
на офицера, оиъ нрнномнилъ, какъ въ смуг-
нимъ снЬ, и1юнс1пеств1е 11че11ашнаго дня. Онъ
ничего не номннлъ въ такомъ видЬ, въ ка-
комъ было, но чуиствоналъ, что сдЬлалъ ка-
кую-то глупость, и пигому Н1)иииль о(||ИЦ|'ра
съ оч'>иь суроиым'ь индомъ. «Л за нторы не
ыогу и::ять ю'иьн!)' нягнадцаги |>уГ|Л1'П>, про-
нзнесъ онъ, желая отд+.латьсл оть 11н[10гова,
потому что ему, какъ Ч''стно.чу н1,мцу, очень
сов'Ьстно было смотреть па того, кто вид^л:;.
его въ неприличномъ иоложел1и. Шиллеръ
лыбилъ пить совершенно безъ свидЬтелей,
съ двумя, тремя приятелями, и заппрался па
это время даже отъ свонхъ работниковъ.
«Уач1змъ же такъ дорого'.'» ласково сказалъ
Пироговъ.
«НЬмецкая работа», хладнокровно про-
нзнесъ Ши.1леръ, поглаживая подбородокъ:
«русск1Й возьмется сд'Ьлать за два рубля».
«Извольте, чтобы доказать, что я васъ лю-
блю и желаю съ вамп познакомиться, я плачу
пятнадцать рублей!»
Шиллеръ минуту оставался въ размышле-
и1ц; ему, какъ честному н'Ьмцу, сд-Ьлалось не-
много совестно. Л{елая самъ оТ1;лонить его
отъ заказываи1я, онъ объявплъ. что раньше
двухъ нед'Ьль не можетъ сд1.лать. Но Пиро-
говъ безъ всякаго прекослов1я пзъявплъ со-
верпк-пное соглас1е.
Н1,мецъ задум;исл п сталъ размышлять о
томъ, какъ бы лучше сделать свою работу,
чтобы она действительно стоила пятнадцати
рублей.
Въ это время блондинка вошла въ мастер-
скую п начала рыться на стол*, уставлен-
номъ кофейниками. Поручикъ воспользовался
задумчивост1ю Шиллера, иодступплъ къ ней
и по;иалъ ей ручку, обналсенную до самаги
плеча.
Это Шиллеруоченьиепоправплось: сМейнъ
фрау!» зак1)ичалъ онъ.
«Вась волензн до.чъ?» отв1'>чала блондинка.
«Гепзн на кухия!> — Блондинка у.чалилась.
«Такъ черезъ двЬ нед+,лп?» сказ;иъ Пиро-
говь.
«Да, черезъ дв* цед1;ли», отвЬчалъ въраз-
мышлеп1и П1плле11ъ: «у меня теперь очень
много работы».
«До свндан1я, я къ вамъ зайду!»
«До св11даи1я», отв'Ьчалъ Шиллеръ, запи-
рая за нимь дверь.
Поручикъ Пироговъ р1-.н1нлся не оставлять
своихъ нскаи1й, несмотря на то. что н1.мка
оказала явный отноръ. Онъ не ыогъ попять,
чтобы можно было ему противиться. т-Ьмь
бол+.е, что любезность его и блестяни!! чинь
давали полное право на иннмап1е. Надибн!.
однако;ке, сказать и то, что жена Шиллера,
нри всей миловидности своей, была очень
глуиа. Внрочемъ, глупость составляеп> осо-
бенную ир<'лесть въ хорошенькой жен1}. По
к]>айпей м^р!, я зналъ много муж^'й, кото-
1)ые въ восто])г1', оп, глупости своихъ женъ
и впдяп. въ ней вс-Ь Н|>и;1ни1;н млад1'|1че(Кон
новинности. Красота Н11оизводнгь сокершеи-
ния чудеса. ИсЬ дунавпые недостатки въ
К))асаииц'11, вм1;сто того, чтобы произвести
0Т11рап1ен1е, становятсл какъ -го необыглю-
вонмо привлекательны: самый порок ьдыипп'Ь

509
11 о и ъ с т и.
510
въ нихъ мпловидностью; но псчезни она— и
женщине нужно быть въ двадцать разъ умнЬе
мужчины, чтобы внушить къ себ4, если не
любовь, то, по крайне!! м'Ьр'Ь, уважен1е. Впро-
чемъ. жена Шиллера, при всей глупости, была
всегда в'Ьрна своей обязанности, и потому Пи-
рогову довольно трудно было усп-йть въ СМЁ-
домъ своемъ предир1ят1и; но съ победою пре-
пятствий всегда соединяется наслажден1е, и
блондинка становилась для него интереснее
день-ото-дня. Онъ началъ довольно часто
освЬдоыляться о шпорахъ, такъ что Шиллеру
это, наконецъ, наскучило. Онъ употребилъ
всЬ уснл1я, чтобы окончить скорей начатия
шпоры; паконецъ, шпоры былп готовы.
«Ахъ, какая отличная работа!» закричалъ
поручикъ Пироговъ, увидавши шпоры. «Го-
споди, какъ это хорошо сделано! У нашего
генерала нЬтъ этакихъ шиоръ».
Чувство самодовольствхя распустилось по
душ'Ь Шп.илера. Глаза его начали глядеть до-
вольно весело, и онъ въмысляхъ совершенно
примирился съ Пироговымъ. «Русск1Й офи-
церъ — умный человЁкъ», думалъ онъ самъ
про себя.
«Такъ вы, стало-быть, можете сделать и
оправу, наприм'Ьръ, къ кинлсалу или другимъ
вещамъ?»
<0, очень могу!» сказалъ Шнллеръ съ улыб-
кою.
«Такъ сделайте ми* оправу къ кпнжалу.
Я вамъ принесу. У меня очень хорош1й ту-
рецк1й кинаса.тъ, но мнЬ бы хотЬлось оправу
къ нему сделать другую».
Шпллера это какъ бомбою хватило. Лобъ
его вдругъ наморщился. «Вотъ теб'Ь на!» по-
думадъ онъ про себя, внутренне ругая себя
зато, что накликалъ са.мъ работу. Отказаться
онъ почпталъ ужо безчестныыъ; прптомъ же
русск1й офицеръ похвалилъ его работу. — Онъ,
несколько покачавши головою, изъявплъ свое
соглас1е; но иоц'Ьлуи, которьп!, уходя, Пиро-
говъ вл'Ьпнлъ нахально въ самыя губки хо-
рошенькой блондинки, повергъ его въ совер-
шенное недоум'Ьн1е.
Я почитаю пеизлишнимъ познакомить чи-
тателя несколько покороче съ Шиллеромъ.
Шиллеръ былъ совершенный нЬмецъ, въ пол-
ноыъ смысле этого слова. Еще съ двадцати-
л^тняго возраста, съ того счастливаго вре-
мени, въ которое русск1й живетъ на фуфу,
уже Шиллеръ разм'Ьрилъ всю свою жизнь и
никакого, ни въ какомъ случае, не д1лалъ
исключен1я. Онъ пололсилъ вставать въ семь
часовъ, обедать въ два, быть точиымь во всемъ
и быть пьяньшъ каждое воскресенье. Онъпо-
ложилъ себе въ течение 10 л^Ьтъ составить
капиталъ изъ пятидесяти тысячъ, и уже это
было такъ в'11])но и неотразимо, какъ судьба,
потому что скорее чиновиикъ позабуде1"ь за-
глянуть въ швейцарскую своего начальника,
нелсели н4мвцъ решится перем'Ьпить свое
слово. Ни въ какомъ случаЬ не увеличивалъ
онъ своихъ издержекъ, и если ц-Ьна на кар-
тофель слпшкомъ поднималась противъ обы-
кновеннаго, онъ не прибавлялъ ни одной ко-
пейки, но уменьшалъ только количество, и
хотя оставался иногда несколько голоднымъ,
но скоро, однакоже, иривыкалъ къ этому. Ак-
куратность его простиралась до того, что онъ
положилъ целовать жену свою въ сутки не
бол^е двухъ разъ, а чтобы какъ-нибудъ не
поцеловать лишнхй разъ, онъ никогда не
хслалъ перцу бол-Ье одной чайной ложечки въ
свой супъ; впрочемъ, въ воскресный день это
правило не такъ строго исполнялось, потому
что Шиллеръ выпивалъ тогда две бутылки
пива и одну бутылку тшиниой водки, кото-
рую, однакоже, онъ всегда бранп.1ъ. Пилъ
онъ вовсе не такъ, какъ англичанинъ, кото-
рый тотчасъ после обеда запираетъ дверь на
крючокъ и нарезывается одинъ. Наиротивъ,
онъ, какъ немецъ, пилъ всегда вдохновенно,
или съ саполсникомъ Гофманомъ, или съ сто-
ляромъ Кунцомъ, толсе немцемъ и большимъ
пьяницею. Таковъ былъ характеръ благород-
наго Шиллера, который, наконецъ, былъ при-
ведонъ въ чрезвычайно затруднительное поло-
жен1е. Хотя онъ былъ флегматикъ и немецъ,
однакожъ поступки Пирогова возбудили въ
немъ что-то похожее на ревность. Онъ ло-
малъ голову и не могъ придумать, какимъ
образомъ ему избавиться отъ этого русскаго
офицера. Мелсду темъ, Цироговъ, куря труб-
ку въ кругу своихъ товарищей, — потому что
уже такъ Провиден1е устроило, что где офи-
церы, тамъ и трубки, —куря трубку въ кругу
своихъ товарищей, намекалъ значительно и
съ ир1ЯТН0Ю улыбкою ОбЪ интрижке съ Х0])0-
шенькою немкою, съ которою, по словамъ
его, онъ уже совершенно былъ на-коротке и
которую онъ, въ самомъ деле, едва ли не
теря.чъ уже надежды пре1слоингь на свою сто-
рону.
Въ одинъ день прохаживался онъ по Ме-
щанской, пог-пядывая на домъ, на котороиъ
красовалась вывеска Шиллера съ кофейни-
ками и самоварами; къ велича11шей радости
своей увиделъ онъ головку блондинки, све-
сившуюся въ окошко и разглядывавшую про-
холшхъ. Онъ остановился, сделалъ ей руч-
кою и сказалъ: «гутъ мо2)генъ». Блондинка
поклонилась ему, какъ знакомому.
«Что, вашъ мужъ дома?»
«Дома», отвечала блондинка.
«А когда онъ не бываетъ дона?»
«Онъ по воскресеньямъ не бываетъ дома»,
сказала глупенькая блондинка.
«Это недурно», подумалъ про себя Пиро-
говъ: «этимъ ыулшо воспользоваться» — и въ

511
С О Ч П Ы Е Н 1 Я Н. Б. ГОГОЛЯ.
Ы2
следующее воскресенье, какъ сн1;гъ на го-
лову, явплся передъ блсндипкою. Шпллера,
действительно, не было дома. Хорошенькая
хозяйка псиугалась; но Пироговъ поступилъ
на этотъ разъ довольно осторояшо, обошелся
очень почтительно п, раскланявшись, пока-
залъ всю красоту своего гпбкаго, перетяну-
таго стана. Онъ очень нр1ятно и учтиво шу-
тплъ, но глупенькая нЬмка отвечала на все
односложными словами. Наконецъ, заходивши
со вс'Ьх'ь сторонъ и видя, что ничто не мо-
жетъ запять ее, онъ иредложилъ ей танце-
вать. Н1>мка согласилась въодну минуту, по-
тому ЧТС1 нЬмкц всегда охотницы до танцевъ.
На этомъ Пироговъ очень много основывалъ
надеждъ: во-первыхъ, это уже доставляло ей
удовольств1е; во-вторыхъ, это могло показать
его турнюру и ловкость; вътретьихъ, вътан-
цахъ блнясе всего можно сойтись, обнять хо-
рошенькую п4мку и проложить начало всему;
короче, онъ выводилъ изъ этого совершенны!!
усп1)хъ. Онъ началъ напевать какой-то га-
вотъ, зная, что ыЬмкамъ нужна постепенность.
Хорошенькая нЬыка выступила на середину
комнаты и нодшхла прекрасную ножку. Это
положение такъ восхитило Пирогова, что онъ
оросился ее целовать; немка начала кричать
н этимъ еще бол-Ье уиелич1!ла гною прелесть
въ глазахъ Пирогова; онъ ее засыпалъ поце-
луями, ка1;ь вдругъ дверь отворилась, и во-
шелъ Шиллеръ съ Гофмапоиъ и столяромъ
Кунцомъ. Все эти достойные ремесленники
были иья!1ы, ка!{ъ саполшнкп.
Но... я предоставляю самимъ читателяыъ
судить о гнКв'Ь и негодован1и Шиллера.
«Груб1янъ!» закрпчалъ онъ въ вслпчай-
шрмъ негодовап1п: «ка1:ъ ты смЬешь цело-
вать мою жену? Ты !10длоцъ, а не русск1й
офицеръ. Чортъ побери! не та1съ ли, мой
другь Го<|)маиъ? Я немецъ, а не русс1сая
свинья» (Гофманъ отнечалъ утвердительно).
«О! я но хочу иметь ро1'и! Бери его, мои
другъ Гофманъ, за воротпикъ; я не хочу»,
11р(иолжалъ онъ, сильно размахивая руками,
при чемъ все лицо его было !!ОХожр па крас-
ное сукно его жилета. «Я носемь ле.гт. живу
въ П|'Т1'11<лрге, у меня въ П11)аб1и мать мои,
п дядя М11Й въ ИюренбергЬ; я нЬмецъ. а не
рогат;и1 говядина! Прочь съ него все, мой
друп, 1'офманъ! До1)Д{и его за рука и нога,
каирадъ мой Кунц'ь!»
И немцы схватили за руки п ноги Пиро-
гова.
Напрасно снлил'и онъ отбиваться; эти три
р<'М1'сл1'нника были самый ДК1Ж1Й народъ изъ
псехъ петсрбургскихъ немцсвъ н поступили
съ иимъ такъ грубо п неи1,;1ииво, что, нри-
зпак1С1., я ншсакъ не 11ах(^жу слот, къ изо-
бражоН1Ю ЭТ010 печальнаго событ1я.
Я увЬренъ, ЧТО Шиллеръ иа Д]1у10й день
бы-чъ въ сильной лихорад(;е, что онъ дро-
жалъ, 1мкъ листъ, олсидая съ минуты на ми-
нуту прихода П0ЛИЦ1И, что онъ, Богь знаетъ.
чего бы не далъ, чтобы все нропсходившее
вчера было во сне. Но что уже было, того
нельзя переменить. Ничто немогло сравниться
съ гневомъ и негодовашемъ Пирогова. Одна
мысль объ такомъужасномъ оскорбленхи при-
водила его въ бешенство. Гпбирь и плети
онъ ночиталъ самымъ ма-чымъ наказан1емъ
для Шиллера. Онъ летЬлъ домой, чтобы,
одевшись, оттуда пттн прямо къ генералу,
онисать ему самыми разительными краскамп
буйство немецкихъ ремесленинковъ. Онъ ра-
зомъ хотелъ подать и письменную просьбу въ
Главный штабъ; если же назначен1в наказ:1н1я
будетъ неудовлетворительно, тогда иттп даль-
ше и дальше.
Но все это какъ-то странно кончилось: по
дороге онъ за!иелъ въ 1сондитерску1о, съелъ
два слоеныхъ пирожка, !1рочнтадъ кое-что изъ
«северной Пчелы» и вышелъ уже не въ столь
гневномъположен1и.Прнтомъ, довольно пр1ят-
нын прохладный вечеръ заставплъ его не-
сколько пройтись по Невскому проспекту; кт,
9 часамъ онъ успокоился и нашелъ, что вч.
воскресенье не хоропю безио1;оить ге1!ер.ч-
ла; прнтомъ онъ, безъсомнеи1я, куда-нибудь
отозванъ. И потому 01гь отправился на ве-
черъ къ одному прав!!гелю контроль!1ои ко-
мисс1и, где было очень приятное собран1е мио-
гихъ чиновниковъ и офицеровъ его корпуса.
Тамъ съ удовольств1емъ провелъ В('че])ъ п
такъ отличился въ мазурке, что привелъ вь.
восторгъ не только дамъ, но далее и кавале-
ров!..
«Дивно устроенъ светъ на1пъ1» думалъ я.
бредя третья!^) дня по Нгвскому проспекту и
приводя на память эти два нроисшеств1я
«Какъ странно, ка1съ непостижимо играеть
нами судьба наша! Нолучаемъ ли мы когда-
нибудь то, чего желаемь? Достигаемъ ли мы
того, къ чему, каж<>тся, нарочно приготов-
лены наши силы? Все происходить наоборотъ.
Тому судьба дала ирекраснЬйшнхь лошадей,
и онъ рав1и)ду1нно катш^тся на ннхь, вовсе
не замечая ихъ красоты, тогда какъ другой,
котора1'о все сердце горнгь лошадниок» стра-
стью, идоть пешкомъ и довольствуется только
гЬмъ, что пощелкаеп. языкомъ, когда мимо
его проводягт, рысака. Тотъ имееть отлич-
нат пова1)а, но, къ со;кален1ю, тако11 малснь-
к1й рогь, что больше дву XI. кусочкшгь ннкак-ъ
не можегъ нронуспггь; дру|'ой нмеоп. рогь
вел11ЧН111>1о въ арку Главиа1ч> Штаоа, но. увы!
долж«'Н1. довел ьствоватьс)! юисмм ь-миоудь 1гЬ-
мецкииь обЬдомь нзч. картофеля. 1{а1съ стран-
но играогь нами судьба пап1а1»
Но страннее все1Ч) нроисшесппя, случаю-
иияся на Невскомъ проспекте. О, не верьте-.

гъ стр.
■Л2.
Невск1й проспектъ. «Простакъ!» закричалъ Пп-
роговъ.
Невск1й проспектъ. ...Онъ пламеннымъголосомъ
началъ представлять ей ужасное ея положение...
(;ск1Й проспектъ. ...Иы.юлалп дисрь и пяшли
чанный трупъ...
Невск1й пр^спвкть. ...Вдругь отворилась Д110[11>
II вошолъ Шпллеръ...

Записки сумасшедшаго. .Отворилась дверь; »
думал'ь. что днректоръ...'
Записки сумасшедшаго. „Мавра вскрикнула,
когда я над<;лъ м:1ит1|о".
Записии сумасшедшаго .Иииритнмь!" 'А нн
с.юпа.
Записии сумасшедшего. Л .иккпо ли. <1т<
Л 1Ж|М)ГК;1ГП Л(М| 1111 п. (':1МиМ1. ||П|'ПЧ1. 1МП1111:.1

513
П о В ОБ С Т И.
этому Невскому проспекту! Я всегда закуты-
ваюсь покрепче плащомъ своимъ. когда иду
по неыъ, и стараюсь вовсе не глядЬть на
встр'Ьчающ1еся предметы. Все обманъ, все
мечта, все не то, ч'Ьмъ кажется. Вы думаете,
что этотъ господпнъ, который гуляетъ въ
отлично сшитомъ сюртучке, очень богатъ? —
ничуть не бывало: онъ весь состоитъ изъ
своего сюртучка. Вы воображаете, что эти
два толстяка, остановнвш1еся передъ строя-
щеюся церковью, судятъ объ архитектур-Ь
ея? — совсЬмъ н'Ьтъ: они говорятъ о томъ, какъ
странно с4лп дв'Ь вороны одна противъ другой.
Вы думаете, что этотъ энтуз1астъ, размахива-
юпцй руками, говорить о томъ, какъ жена его
бросила изъ окнашарикомъвънезнакомаго ему
вовсе офицера? — совс4мъ н'Ьтъ: онъ говорить
о Лафаэт*. Вы думаете, что эти дамы... но
дамамь меньше всего верьте. Меньше загля-
дывайте въ окна магазиновъ: безд4душки. въ
вихь выставленныя, прекрасны, но пахнуть
страшнымъ количествомь ассигнащй. Но
Боже вась сохрани заглядывать дамамь подъ
шляпки. Какъ привлекательно ни развевайся
вечеромъ вдали плащь красавицы, я ни за
что не пойду за нею любопытствовать. ДалЬе,
ради Бога, дал4е отъ фонаря! и скорее, сколь-
ко можно скорее, проходите мимо! Это счастье
еш,е, если отделаетесь т^мъ. что онъ зальетъ
щегольской сюртукъ вашъ вопючпмь своимъ
масдомъ. Но, и кром* фонаря, все дышитъ
обманомъ. Онъ лжеть во всякое время, этоть
Невск1й проспектъ, но более всего тогда,
когда ночь сгущенною массою наляжетъ на
него и отделить белыя и палевьш стены
домовь, когда весь городь превратится въ
громъ и блескь, мп]11ады каретъ валятся съ
мостовъ, форейторы кричать и прыгаютъ на
лошадяхъ, и когда самь демонъ зажигаеть
лампы для того только, чтобы показать все
не въ вастоящемъ виде.
ЗАПИСКИ СУМАСШЕДШАГО.
(изъ «АРАЕЕСОЕЪ>>
Октября 3.
Сегодняшняго дня случилось необыкновен-
ное приключен1е. Я всталъ поутру довольно
поздно, и когда Мавра принесла мне вычи-
щенные сапоги, я спросилъ, который часъ.
Услышавши, что уже давно било десять, я
поспешиль поскорее одеться. Признаюсь, я
бы совсемъ не пошель въ департаментъ, зная
заранее, какую кислую мину сделаетъ нашь
начальникъ отделен1я. Онъ уже давно мне
говорить: «Что это у тебя, братецъ, въ голо-
ве всегда ералашъ такой? Ты иной разъ ме-
таешься, какъ угорелый, дело подчась такь
Сочивев1а Н. В. Гоголя.
спутаешь, что самь сатана неразбереть, въ ти-
туле поставишь маленькую букву, не выста-
вишь ни числа, ни номера». Проклятая цапля!
онъ. верно, завпдуетъ, что я сижу въ дирек-
торскомь кабинете и очиниваю перья для его
пр — ва. Словомъ, я не пошель бы въ департа-
ментъ, если бы не надежда видеться съ казна-
чеемъ и, авось-либо, выпросить у этого жида
хоть сколько-нибудь изъ жалованья впередъ.
Воть еще создан1е! Чтобы онъ выдалъ когда-
нибудь впередъ за месяцъ деньги — Господи,
Боже мой, да скорее страшный судъ придеть.
Проси, хоть тресни, хоть будь въ разнужде, —
не выдасть, седой чортъ. А на квартире соб-
ственная кухарка бьеть его по щекамь; это
всему свету известно. Я не понимаю выгодъ
служить вь департаменте: ыикакихъ совер-
шенно рессурсовъ. Воть въ губернскомь пра-
влеши гражданскихъ и казенныхъ палатахъ
совсемъ другое дело: тамъ, оиотришь, аной
прижался вь самомь уголку и пописываетъ,
фрачпшка на немь гадк1й, рожа такая, что
плюнуть хочется, а посмотри ты, какую онъ
дачу наншааетъ! Фарфоровой вызолоченной
чашки и не веси къ нему: «Это», говорить,
«докторск1п подарокъ»; а ему давай или пару
рысаковь, или дрожки, или боберь рублей въ
триста. Съ виду такой тихенькш, говорить
такь деликатно: «одолжите ножичка починить
перышко», а тамъ обчистить такь, что только
одну рубашку оставить на просителе. Правда,
у насъ зато служба благородная, чистота во
всемь такая, какой во веки не видеть губерн-
скому правлешю, столы изъ краснаго дерева,
и всё начальники на въ(... Да, признаюсь, если
бы не благородство службы, я бы давно оста-
вилъ департаментъ.
Я наделъ старую шинель и взяль зонтикъ,
потому что шель проливной дождикъ. На
улицахъ не было никого; одне только бабы,
накрывшись полами платья, да руссше купцы
подъ зонтиками, да курьеры попадались мне
на глаза. Изъ благородныхъ то.1ько нашъ
брать, чиновникь, попался мне. Я увиделъ
его на перекрестке. Я, какъ увидёлъ его,
тотчась сказаль себе: «Эге! неть, голубчнкъ,
ты не въ департаментъ идешь, ты спешишь
вонь за тою, что бежать впереди, и гля-
дишь на ея ножки». Что это за бест1я нашъ
брать, чиновникь! Ей Богу, не уступить ни-
какому офицеру: пройди только какая-нибудь
въ шляпке, непременно зацепить. Когда я
думаль это, увпдёль подъехавшую карету къ
магазину, мимо котораго я проходилъ. Я сей-
чась узналъ ее: это была карета нашего ди-
ректора. «Но ему не зачемъ въ мага?.пнъ», я
подумалъ: «верно, это его дочка». Я дрижа^юя
къ стенке. Лакей отворилъ дверцы, и она вы-
порхнула изъ кареты, какъ птичка. Какъ
взглянула она направо и налево, каг^ъ ыельк-
17

сочанЕнхя н.
гоголя.
516
нула своими бровями и глазами... Господи,
Боже мой, пропалъ я, пропалъ совсЬмъ! Н за-
ч^мъ ей выезжать въ такую дождевую пору!
Утверждай теперь, что у женщннъ не велика
страсть до всЬхъ этихъ т{)Япокъ. Она не узна.1а
меня, да и я самъ нарочно старался закутать-
ся, какъ можно бол'Ье, потому что на мн1>
была шинель очень запачканная п првтомъ
стараго фасона. Теперь плащи посятъ съ
длинными воротниками, а на мн!. были коро-
теньше, одинъ па другомъ; да и сукно совс^шъ
не дегатированное. Собачонка ея, не успевши
вскочить въ дверь магазина, осталась наулиц*.
Я знаю эту собаченку. Ее зовутъ — Меджи. Не
усп*лъ я пробыть минуту, какъ вдругъ слышу
тоненьюй голосокъ: «Здравствуй, Меджп!»
Вотъ теб^ на! кто это говорить? Я обсмотр^^л-
ся и увнд'Ьлъ шедшихъ подъ зонтнкомъ двухъ
дамъ: одну старушку, другую молоденькую;
но онЬ уже прошли; а возл'Ь меня опять раз-
далось: «Гр'Ьхъ теб!;, Меджи!'> Что за чортъ!
я увид^лъ, что Меджп обнюхива.'1ась съ соба-
ченкою, шедшею за дамами. «Эге!» сказалъ я
самъ себ'Ь: «да полно, не пьянъ ли я! Только
это, кажется, со мною р'Ьдко случается». —
«Н1ьтъ, Фидел!., ты напрасно думаешь», про-
изнесла, - я вид Ьлъ самъ, что произнесла
Меджи: «я была, авъ, авъ, я была, авъ, авъ,
авъ! очень больна!-» Ахъ ты-жъ собаченка!
вишь! При;!иаюсь, я очень удивился, услышавь
ее говорящую по-человЬческп; но послЬ, когда
я сообразилъ все это хорошенько, то тогда
же пересталъ удивляться. Действительно, на
св^тЬ уже случилось множество подобныхъ
примЬровъ. Говорятъ, въ Англ1п выплыла ры-
ба, которая сказала два слова на такомъ стран-
номъ язык'Ь, что ученые уже три года ста-
раются определить и еще до еи.хъ порь ни-
чего не от1;рыли. Я читалъ тоже въ газетахь
о двухъ короиахъ, которыя пришли въ лавку
и спросили себЬ фунтъ чаю. Но, признаюсь,
я гораздо бол'Ье удивился, когда Меджп ска-
зала:» Я писала къ теб*, Фид|'ль; в-Ьрно, Пол-
канъне прниесъ письма моего!» Чортъ возьми!
Я еще въ жн;'.11ь не слыш;иъ, чтобы собака
могла писать. Правильно писать можетъ толь-
ко дворяиинъ. Оно конечно, некоторые и
купчики-коиторищкн и даже крЬпостнои па-
роль нописываеть иногда; но ихъ писан!!.'
большею частью механическое: ни запятыхь,
ни точекъ, ни глога.
Утомгни удииило. Признаюсь, сьнедавняго
времени я начинаю иногда слышать и впдЬть
так1я иещи, когирых ь никто още не видывалъ и
не слыхивхгь. ■ Иойду-ка Я', сказалъ я самъ
въ себЬ, «за л»» собачеикою н узнаю, что
она и что та1;оо думаогь-. Я разнирцулъ свой
аонтикъ и отправился за двумя дамами. Пер>'-
ШЛИ ИЬ Гороховую, Пи1)1>р(Я11-1И иъ .М1^п1аы-
скую. отгуди иьСто^л^итю, ндюшицъ. аз> 1и)-
кушкнну мосту и остановились первдъ боль-
шимъ домомъ. «Этоть домь я знаю», сказалъ
я самъ въ себ1>: «это домь Зв^ркова». Эка ма-
шина! Какого въ немь народа не живетъ:
сколько кухарокъ, сколько пр1Ьзжихъ! а на-
шей братьи — чиновниковь, какъ собакъ, одинъ
на другомъ спдитъ, а третьпмь погоняетъ.
Тамь есть и у меня одинъ пр1ятель, который
хорошо играетъ на труб'Ь. Дамы взошли въ
пятый этажъ. «Хорошо», подумаль я: «теперь
не пойду, а замечу м-Ьсто и при первомъ слу-
чае не премину воспользоваться».
Оюияйрп 4.
Сегодня середа, и потому я быль у нашего
нача-1ьиика въ кабинете. Я нарочно прпшелъ
пораньше п, зас^вшп, перечипилъ вс^Ь перья.
Нашъ директоръ долженъ быть очень умный
челов1.къ. Весь кабинетъ его уставленъ шка-
фами съ книгами. Я читалъ назван1е н^Ькото-
рыхъ: все ученость, такая ученость, что на-
шему брату и приступа нЬтъ. — все пли на
французскомъ, или па н1'.мецкомъ. А посмо-
трЬть въ лицо ему: фу, какал важность с1яетъ
въ глазахъ! Я еще никогда не слышалъ, что^
бы оиъ сказа-чъ лишнее слово. Только, раза*,
когда подашь бумаги, спросить: «Каково на
дворЬ?» — «Сыро, ваше превосходительство!»
Да, не нашему брату чета! Государственный
человЬкъ. — Я зам4чаю, одпшсоже, что онъ
меня особенно любить. Еслибы и дочка...
эхъ, канальство!.. Ничего, ничего, молчаше! —
Читалъ Пчелку. Эка глупый народь французы!
Ну, чего хогятъ они? Взялъ бы, ей-Богу, ихъ
всЬхь да и перепороль розгами! Тамъ же чи-
талъ очень ир1ятнов изображеше бгиа, описан-
ное курскимъ номЬщпкомъ. Курские помЬщики
хорошо ипшуть. Пос.тЬ этого замЬтилъ я, что
уже било половину перваго, а нашъ не вы-
ходилъ нзъ своей спальни. Но около поло-
випы второго случилось происшеств1е. кото-
раго никакое перо не опишетъ. Отворилась
дверь, я думалъ, что директоръ, и вскочилъ
со стула съ бумагами; по это была она, она
сама! Святители, какъ она была одЬта! Платье
на пе11 было бЬлое, какъ лебедь,- фу, какое
ныппюе! .\ какъ глянула -солнце! ей-Богу,
солнце! Она па1слопилась и сказгиа: «Папа
зд'Ьсь не было?» Ай, ай, ай! какой голосокъ!
1и1варойка, право, каиар(>йка! «Ваше превос-
ходительство», хотЬлъ я было сказать: «Н1'
прикажите казнить, а если ул:е хотите ка;)-
инть, то казните вашею геперхтьскою руч-
кою»: да, чорп. возьми, какъ-то язикъ не пои
ротился, и я сказал ь только: «инка1сь нЬч-ъ-сь •
Она погляд1иа на меня, на книги, и уроии.1 >
ИЛаТОКЪ. Л КПИуЛСЯ со ВС'ЬХЪ НОГЪ, ПОСКОЛ!.
вулся иа ири1сгятомъ паркегЬ и чуть-чуть и
расклеилъ носа, однакожъ удержался и до
сталъ плагокъ. Святые, какой идатокь! тон-

517
П О В Ъ С т и.
513
чайш1Й, батистовый — амбра, соверШ'^тгная
амбра! такъ п дышетъ отъ него генераль-
ч;твомъ. Она поблагодарила п чуть-чуть усм-Ьх-
нулась, такъ что сахарныя губкп ея почти не
тронулись, п послЬ этого ушла. Я еще часъ
спд-Ьлъ, какъ вдругъ пришелъ лакей и ска-
залъ: «Ступайте, Аксент1Й Ивановичъ, домой,
барпнъ уже уЬхалъ пзъ дому». Я терп-бть не
могу лакейскаго круга: всегда развалится въ
передней и хоть бы головою потрудился кив-
нуть. Этого мало: одпнъ разъ одна пзъ этпхъ
бест1й вздумала меня, не вставая съ м'Ьста,
потчивать табачкомъ. Да знаешь ли ты, глу-
пый холопъ, что я чиновнпкъ, я благороднаго
происхожден1я? Однакожъ, я взялъ шляпу и
над'Ьлъ самъ на себя шинель, потому что эти
господа никогда не подадутъ, и вышелъ. Дома
•большею част1ю лелсалъ на кровати. Потомъ
переписалъ очень хорош1е стишки: «Душеньки
часокъ не видя, Думалъ, годъ ужъ не видалъ;
Жпзнь мою возненавидя. Льзя ли жить мнЬ,
я сказалъ». Должно-быть, Пушкина сочдпен1в.
Ввечеру, закутавшись въ шинель, хоДилъ къ
подъезду ея пр — ва и поджидалъ долго, не
выйдетъ ли с4сть въ карету, чтобы посмотрЬть
еще разпкъ; но нЬтъ, не выходила.
Ноября в.
Разб4силъ начальникъ отд-Ьленхя. Когда я
пришелъ въ департаментъ, онъ подозвалъ
меня къ себ'Ь и началъ ып'Ь говорить такъ:
«Ну, скажи пожалуйста, что ты д-Ьлаешь?» —
«Какъ, что? Я ничего не д4лаю», отв4чалъ
я. — «Ну, размысли хорошенько! в'Ьдь теб11
уже за сорокъ л'Ьтъ — пора бы ума набраться.
Что ты вообралсаешь себ'Ь? Ты думаешь, я не
знаю всЬхъ твоихъ проказъ? В'Ьдь ты во-
лочишься за директорскою дочерью! Ну, по-
смотри на себя, подумай только, что ты! В'Ьдь
ты нуль, бол^е ничего. В'Ьдь у тебя нЬтъ ни
гроша за душой. Взгляни хоть въ зеркало на
свое лицо — куда теб'Ь думать о томъ!» Чортъ
возьми, что у него лицо похоже н'Ьсколько на
аптекарскш пузырекъ, да на головЬ клочокъ
волосъ, завитый хохолкомъ, да держитъ ее
кверху, да примазываетъ ее какою-то розет-
кою, такъ ужъ и думаетъ, что ему только
одному все можно. Понимаю, понимаю, отчего
онъ злится на меня. Ему завидно: онъ уви-
Д'Ьлъ, можетъ-быть, предпочтительно мн'Ь ока-
зываемые знакп благорасположенности. Да я
плюю на него! Велика валшость надворный
сов'Ьтнпкъ! ВывЬсилъ золотую ц'Ьночку къ ча-
самъ, заказываетъ сапоги по тридцати руб-
лей — да чортъ его побери! Я разв'Ь изъ ка-
кихъ-нибудь разночинцевъ, изъ портныхь,
или изъ унтеръ-офпцерскихъ д-Ьтей? Я дво-
рянинъ. Что-жъ, и я могу дослужиться. Мн'Ь
еще сорокъ два года — время такое, въ кото-
рое, по-настоящему, только-что начинается
служба. П1Г0ДИ, пр1ятель! будеиъ и мы пол-
ковникомъ, а, можетъ быть, если Богъдастъ,
то ч1;мъ нибудь и побольше. Заведемъ и мы
себ'Ь квартиру и еще, можетъ-быть, получше
твоей. Что-жъ ты себ'Ь забралъ въ голову,
что кром'Ь тебя уже н'Ьтъ вовсе порядочнаго
челов'Ька? Дай-ка мн'Ь ручевск1й фракъ, сши-
тый по мод'Ь, да повяжи я себ'Ь такой, какъ
ты, галстукъ, — теб'Ь тогда не стать мн'Ь и въ
подметки. Достатковъ н'Ьтъ — вотъ б'Ьда.
Ноября 8.
Былъ въ театре. Играли русскаго дурака
Филатку. Очень см'Ьялся. Былъ еще какой-то
водевиль съ забавными стишками на стряп-
чихъ, особенно на одного коллежскаго реги-
стратора, весьма вольно написанные, такъ
что я дивплс/Ч, какъ пропустила цензура; а о
купцахъ прямо говорятъ, что они обманываютъ
народъ, и что сынки ихъ дебошнпчаютъ и:
л'Ьзутъ въ дворяне. Про журналистовъ тож»
очень забавный куплет'ь: что они любятъ все
бранить, и что авторъ просптъ у публики
защиты. Очень забавныя тесы ппшутъ нынч»
сочинители. Я люблю бывать въ театр'!^.
Какъ только грошъ заведется въ карманЬ —
никакъ не утерпишь не пойти. А вотъ изъ
нашей братьи чпновниковъ есть таюя свиньи:
Р'Ьшительно не пойдетъ, мужикъ, въ театръ;
разв'Ь уже дашь ему билетъ даромъ. П'Ьла
одна актриса очень хорошо. Я вспомнилъ »
той... эхъ, канальство!... Ничего, ничего...
молчан1в.
Ноября 9.
В'ь восемь часовъ отправился въ департа-
ментъ. Начальникъ отд'Ьлен1я показалъ такой
видъ, какъ будто бы онъ не зам'Ьтилъ моего
прихода. Я тол:е съ своей стороны, какъ
будто бы между нами ничего не было. Пере-
сматривалъ и свЬрялъ бумаги. Вышелъ въ
четыре часа. Проходплъ мимо директорокол
квартиры, но никого не было видно. Послй
об*да большею частью лежалъ на кровати.
Ноября 11.
Сегодня сид'Ьлъ въ кабпнетЬ нашего дирек-
тора, починилъ для него 23 пера, и для ея...
ай! ай!.. для ея превосходительства четыре
пера. Онъ очень любитъ, чтобы стояло по-
больше перьевъ. У, доллсенъ быть голова!
Все молчитъ, а въ голов'Ь, я думаю, все обсу-
живаетъ. Желалось бы мн'Ь узнать, о чемъ
онъ больше всего думаетъ, что такое зат'Ь-
вается въ .этой голов'Ь. ХотЬлось бы мнЬ раз-
сиотр'Ьть поближе жизнь этпхъ господъ, всЬ
эти экивоки и придворный штуки: какъ они,
что они Д'Ьлаютъ в'Ь своемъ кругу — вотъ
что бы МН'Ь хотЬлось узнать! Я думалъ нЬ-
сколько разъ завести разговоръ съ сгу

>19
С0ЧННЕН1Я Б. В. ГОГОЛЯ.
520'
пр — вомъ, только, чортъ возьми, впкакъ не
слушается языкъ: скажешь только, холодно
пли тепло ва двор*, а больше решительно
ничего не выговоришь. ХотЬлось бы ын^ за-
глянуть въ гостиную, куда видишь только
иногда отворенную дверь, за гостиною еще
въ одну комнату. Эхъ, какое богатое убран-
ство! Как1е зеркала и фарфоры! Хот'Ьлось бы
заглянуть туда, нату половину, гд1; ея нр — во, —
вотъ куда хотелось бы мнЫ въ будуаръ,
какъ тамъ стоятъ все эти баночки, сткля-
ночкн, цветы так1е, что и дохнуть на нпхъ
страшно, какъ лезгптъ тамъ разбросанное
ея платье, больше похожее на воздухъ,
чемъ па платье. Хотелось бы заглянуть въ
спальню... тамъ-то, я думаю, чудеса, тамъ-
то, я думаю, рай, какого н на небесахъ
нетъ. Посмотреть бы ту скамеечку, на кото-
рую она становитъ, вставая съ постели, свою
вонску, какъ надевается на эту ножку белый,
какъ снеп., чулочекъ... Ай! ай! ай! ничего,
ничего... молчап1е.
Сегодня, однакожъ, меня какъ бы светомъ
озарило: я вспомнилъ тотъ разговоръ двухъ
собачонокъ, который слышалъ я на Невскомъ
проспекте. «Хорошо», подумалъ я самъ въ
се 64: «я теперь узнаю все. Нужно захватить
переписку, которую вели между собою эти
дрянныя собачепки. Тамъ я, верно, кое-что
узнаю». Признаюсь, я даже подозвалъ-было
къ себе одинъ разъ Ыеджн и сказалъ ей:
•Послушай, Меджи, вотъ мы теперь одни; я,
когда хочешь, и дверь запру, такъ что нпкто
не будетъ видеть, — разскажи мне все, что
знаешь про барышню: что она и какъ? Я
тебе побожусь, что никому не открою». Но
хитрая собачонка поджала хвостъ, съежилась
вдвое п вышла тихо въ двери, такъ, какъ
будто бы ничего не слышала. Я давно подо-
зревалъ, что собака го[1аздо умнее челоиека;
я даже былъ уверенъ, что опа ыол;етъ гово-
рить, по что въ ней есть только какое-то
упрямство. Опа чрезвичайиый полнтнкъ: все
заиечаотъ, все шаги человека. Нетъ, во что
Сы то ни стало, я завтра же отправляюсь въ
доиъ Зверкова, допрошу Фидель и, если
удастся, перехвачу все письма, 1:оторыя пи-
сала къ пей &1еджп.
Попбря 12.
Въ два часа пополудпп оти11авплся я съ
т-Ьмъ, чтобы нспремеппо увидеть <1'идель и
допросить ее. Я Т( |1петь по люблю капусты,
заппхъ которой налитъ м;п. всехъ мслоч-
иыхъ лаиоЧ1'КЬ въ Мещанской; къ тому
псе ил.-подъ вороп. ка;1:даго дома носстъ
такой адъ, что я, ;;атк»уьъ иось, б1.аса.1Ъ во
нею прыть. Да п псалыо ремесленники папу-
гкаюгь копоти и дыму и;п. сиоихъ масторскихъ
таксч' миожестпо, что человеку Сла1Ч1род1К1му
решительно невозможно здесь прогуливаться^
Когда я пробрался въ шестой этажъ и зазво-
нилъ въ колокольчикъ, вышла девчонка не>
совсемъ дурная собою, съ маленькими веснуш-
ками. Я узналъ ее: эта была та самая, кото-
рая шла вместе со старушкою. Опа пемнолаю-
закраснелась, и я тотчасъ емекнулъ, — ты^
голубушка, жениха хочешь. «Что вамъ угод-
но?» сказала она. <Мне нужио поговорить
съ вашей собачонкой». Девчонка была глупа!
Я сейчасъ узна.'гъ, что глупа! Собачонка въ-
это время прибежала, съ лаемъ; я хотелъ ее
схватить, но, мерзкая, чуть не схватила меня
зубами за носъ. Я увидалъ, однакоже, въ углу
ея лукошко. Э, вотъ этого мне и нужно! Я-.
подошелъ къ нему, перерылъ солому въ де-
ревянной коробке п, къ необыкновенному
удовольств1ю своему, вытащилъ небольшую-
связку маленькихъ бумажокъ. Скверная соба-
чонка, увидевши это, сначала укусила менЯ'
ва икру, а потомъ, когда пронюхала, что я
взялъ бумаги, нача.1а визжать и ластиться,,
но я йказалъ: «Нетъ, голубушка, прощай!»
и бросился бежать. Я думаю, что девчонка
приняла меня за сумасшедшаго, потому что-
испугалась чрезвычайпо. Пришодши домой, я.
хотелъ-было тотъ же часъ п]>иняться за ра-
боту и разобрать эти письма, потому что при
свечахъ несколько дурно вижу; но Мавра
вздумала мыть полъ. Ути глупыя аухонкн-
всегда некстати чистоплотны. И потому я
пошелъ прохаживаться н обдумывать это
происшеств1е. Теперь-то, наконецъ. я у:)нак>
все дела, помышлеи1я, нее эти прул;ниы, и
доберусь, наконецъ, до всего. Эти письма мне
все откроютъ. Собаки народъ умный, оне
знаютъ все политическ1я отношеп1я п потому,
верно, тамъ будетъ все про нашеш: портретъ.
и все дела этого мулса. Тамъ будетъ что-
нибудь и о той. которая... ничего, молчап1е!.
Къ вечеру я прншелъ домой. Большею часпку-
лел;алъ на кровати.
Ноября 13.
А ну, посмотрпмъ! Письмо довольно четкое
однакоже въ поче]1ке все есть какъ буди
что-то собачье. Прочитаемъ:
«.Милая Фпдель! я «се не ногу ирнвыкиуть К1
тиоему ыЬщаискому имеии. Какъ будто-Оы уна
не .могли дать тоОЬ лучшаго? '|)||дель, Роза
накоП пошлмП юнъ! Од11ак11.ч;ъ, «се это ш. п.
роиу. Я очепь рада, что .мы «.члумалн инсап
другъ къ Другу».
Письмо писано очень правильно. Пункт)
ац1я и даже буква » вездЬ на своомъ м1-,с1 1
Да этакь, просто, не папншетъ и нашъ 1!.1
ЧаЛЬННКЪ (1ГДеЛсН1Я, хоти ОНЪ Н ТоЛКуоГЪ, Ч1'
гд1.-то учился въ университет!-.. Посмотримъ
далее .
<Мп1> кажется, что рпзд-Ьлять мысли, чувств»

.521
ц о в Ъ С т и.
522
я впепатл'Ьнхя съ другимъ есть одно изъ пер-
аыхъ благъ на св'ЬтВ».
Гм!.. мысль почерпнута изъ одного сочине-
■яш, переведенпаго съ Н'Ьмецкаго. Назван1Я
не припомню.
^Я говорю это по опыту, хотя и не б'Ьгала по
■сз'Ьту дал'Ье воротъ нашего дома. Моя лп жизнь
ас протекаетъ въ довольств-Ь? Моя барышня, ко-
торую папа вазываетъ Софп, любитъ меня безъ
:замяти>.
Ай, ай!.. ничего, ничего! Молчан1е!
с Папа тоже очень часто ласкаетъ. Я пью чай
(Я коф1й со сливкамп. Ахъ, та сЬёге, я должна
теб* сказать, что я вовсе не впжу удовольств1Я
въ большихъ обглоданныхъ костяхъ, которыя
-жретъ на кухнЪ нашъ Полканъ. Кости хороши
только изъ дпчи и прп томъ тогда, когда еще
никто не высосалъ изъ нихъ мозга. Очень хоро-
шо м-Ьшать н'Ьсколько соусовъ вм'Ьст'В, но только
■5езъ каперсовъ и безъ зелени; но я не знаю ни-
чего хуже обыкновен1я давать собакамъ скатан-
ные изъ хл-Ьба шарики. Какой нибудь спдящ1й
за столомъ господинъ, который въ рукахъ сво-
ихъ держалъ всякую дрянь, начнетъ мять этими
рукамп хл-Ьбъ, подзоветъ тебя и сунетъ теб* въ
зубы шарпкъ. Отказаться какъ-то неучтиво, — ну,
и ■Ьшь, съ отвращен1емъ, а ■Ьшь»...
Чортъ знаетъ, что такое! Экой вздоръ!
Какъ будто бы не было предмета получше, о
чемъ писать. Посмотрнмъ на другой страниц*,
не будетъ ли чего под'Ьльн'Ье.
«...Я съ большою охотою готова тебя ув'Ьдом-
ллть о всЬхъ бывающихъ у насъ происшеств!яхъ.
Я уже теб* кое-что говорила о главномъ госпо-
дине, котораго Софп называетъ папа. Это очень
странный челов'Ькъ»...
А, вотъ наконецъ! Да, я зналъ; у нихъ
■полнтпчесий взглядъ на всЬ щ)едмвты. По-
смотрнмъ, что папа.
«...очень странный челов'Ькъ. Онъ больше все
молчитъ; говоритъ очень р-Ьдко. Но неделю на-
задъ безпрестанно говорилъ самъ съ собою: <По-
Л5-чу, или не получу?» Возьметъ въ одну руку
бумажку, другую сложитъ пустую и говоритъ;
«Получу, или не получу?» Одинъ разъ онъ об-
ратился и ко мн* съ вопросомъ: «Какъ ты ду-
маешь, Меджи, получу, или не получу?» Я ров-
но ничего не могла понять, понюхала его
сапогъ и ушла прочь. Потомъ, та сЬёге, черезъ
недЁлю папа пришелъ въ большой радости. Все
^тро ходили къ нему господа въ мундирахъ и
съ ч'Ьмъ-то поздравляли. За столомъ оиъ былъ
тякъ веселъ какъ я еще никогда не видала, от-
пускалъ анекдоты. А послъ об-бда поднялъ меня
къ своей ше-Ь и сказалъ: «А посмотри, Меджи,
что это такое». Я увидъла какую-то ленточку. Я
нюхала ее, но рЪшительпо не нашла никакого
аро.V(ата; наконецъ, потихоньку лизнула: соленое
немного».
Гм! Эта собачонка, мн'Ь кажется, уже ели ш"
•2омъ... чтобы ее не высекли! А, такъ онъ
честолюбецъ! Это нужно взять къ сб1;д*н1ю.
«...Прощай, та сЬсге! Я б'Ьгу и прочее... и про-
чее... .Завтра окончу письмо.— Ну, здравствуй! я те-
перь сновасъ тобою. Сегодня барышня моя Софи»...
А! ну, поомотрпмъ, что Софи. Эхъ, каналь-
ство!.. Нпчего, ничего... будемъ продол-
жать.
«...барышня моя Софи была въ чрезвычайной
суматох*. Она собиралась на балъ, и я очень
обрадовалась, что въ отсутств1е ея могу писать
къ теб*. Моя Софи всегда чрезвычайно рада
■Ьхать на балъ, хотя при одЬван1и всегда почти
сердится. Я не могу понять, отчего люди оде-
ваются. Почему не ходить такъ, наприм'Ьръ,
какъ мы? И хорошо, и покойно. Я никакъ не по-
нимаю, та сЬёге, удовольствия ехать на балъ.
Софи пр1езжаетъ всегда съ балу домой въ б ча-
совъ утра, и я всегда почти угадываю по ея
бледному п тощему виду, что ей, бедняжке, не
давали тамъ *сть. Я, признаюсь, никогда бы не
могла такъ жить. Еслибы мне не дали соуса
съ рябчнкомъ, или жаркого куриныхъ крылы-
шекъ, то... я не знаю, что бы со мною было. Хо-
рошъ также соусъ съ кашкою; а морковь, ила
репа, или артишоки — никогда не будутъ хороши»
Чрезвычайно неровный слогъ! Тотчасъ вид-
но, что не челов'Ькъ писа.1ъ: начнетъ такъ,
какъ сл'Ьдуетъ, а кончптъ собачпною. Посмо-
тримъ-ка еще въ одно ппсьмецо. Что-то длин
новато. Гм! и числа не выставлено.
«Ахъ, милая, какъ ощутительно приближен1е вес-
ны! Сердце мое бьется, какъ будто все кого-то
ожидаетъ. Въ ушахъ у меня вечный щумъ, такъ
что я часто, поднявши ножку, стою несколько
минуте, прислушиваясь къ дверямъ. Я тебе от-
крою, что у меня много куртизановъ. Я часто,
сидя на окне, разсматриваю ихъ. Ахъ, если-бъ
ты знала, каше между ними есть уроды! Иной
преаляповатый, дворняга, глупъ страшно, на ли-
це написана глупость, преважно идете по улице
и воображаете, что онъ презнатная особа, ду-
маетъ, что такъ на него и заглядятся все. Ни-
чуть! Я даже и вниман1я не обратила — такъ.
какъ бы и не видала его. А какой страшный:
догъ останавливается передъ моимъ окномъ!
Если бы онъ сталъ на задн1я лапы, чего, гру-
б1янъ, онъ, верно, ие ум'Ьетъ, то онъ бы былъ
целою головою выше папа моей Софи, который!
тоже довольно выоокаго роста и толстъ собою.
Этотъ болванъ, должно-быть. наглецъ преужас-
ный. Я поворчала па него, но е.му и нуждочки
мало: хотя бы поморщился! высунулъ свой языкъ,
повесилъ огромныя уши и глядитъ въ окно —
такой мужикъ! Но неужели ты думаешь, та сЬёге
что сердце мое равнодушно ко всемъ искашямъ?
Ахъ, нетъ... Если бы ты видела одного кавалера,
перелезающаго черезъ заборъ соседняго дома.
именемъ Трезора... Ахъ, та сЬёге, какая у него
мордочка!»...
Тьфу, къ черту!.. Экая дрянь! И какъ
можно наполнять письма этакими глупостями!
Мн'Ь подавайте челов-Ька! Я хочу вид-бть
человека, я требую духовной пищи, — той,
которая бы питала п услаждала мою душу; а
вм'Ьсто того этак1е пустяки... Перевернемъ
черезъ страницу, не будетъ ли лучше?
«...Софи сидела за столикомъ и что-то шила.
Я глядела въ окно, потому что я люблю раз-
сматривать прохо.жихъ, какъ вдругъ вошелъ
лакей и сказалъ: «Тепловъ!»— «Проси!» закрича-
ла Софи и бросилась меня обнимать. «Ахъ, .Меджп,
Меджи! Еслибъ ты знала, кто это: брюпетъ, ка-
моръ-юнкеръ. а глаза как1е1 черные, какъ агатъ!»
И Софи убежала къ себе. Минуту спустя, во-

'523
С0ЧЦНЕН1Я Д.
ГОГОЛЯ.
52*
пзелъ молодой камеръ-юнксръ, съ черными ба-
кенбардами, подошелъ къ зеркалу, поправнлъ
волоса и ос>10тр*лъ комнату. Я поворчала и с*-
ла на свое 1М'Ьсто. Софн скоро вышл;. и весело
Боклонилась на его шарканье; а я себ* такъ,
какъ будто не замечая ппчего, продолжала гля-
деть въ окошко; одпакпжъ, голову наклонила
в'Ьсколько па-бокъ и старалась услышать, о чемъ
они говорятъ. Ахъ, та сЬёгс, о какомъ вздор*
они говорили! Спи говорили о томъ, какъ одна
дама въ таицахъ, вм1;сто одной какой-то фигуры,
сдЪлала другую; также, что какой-то Бобовъ
былъ очень иохожъ въ своемъ жабо на аиста, п
чуть было не упалъ, что какая-то Лиднна вооб-
ра;каетъ, что у нея голубые глаза, между т'Ьмъ
какъ опп зеленые, — ц тому подобное. <Куда-л:ъ>,
подумала я сама въ себЪ: «если сравнить ка-
меръ-юп1сера съ Трезоро.мъ! Небо! какая разница!
Во-первыхъ, у камеръ-юнкера совершенно глад-
кое широкое лицо и вокругъ бакенбарды, какъ
будто бы онъ обвязалъ его черныыъ платкомъ;
а у Трезора мордочка тоненькая, и на самомъ
лбу бвлая лыснпка. Талш Трезора и сравнить
нельзя съ камеръ-юпкерскою. А глаза. пр1смы,
ухватки совершенно не тЪ. О, какая разница! Я не
знаю, та сЬёге, что она нашла въ своемъ Теп-
лобЪ. Отчего она такъ имъ восхищается?>...
Мп! самому калсется, зд15сь что-нибудь да
не такъ. Не можетъ Сыть, чтобы ее могъ такъ
обворожить Тепловъ. Посмотриыъ дал'Ье:
»МнЪ кажется, если зтотъ камсръ-юнкеръ пра"
вится, то скоро будетъ нравиться и тотъ чинов"
никъ. который сидитъ у папа въ кабннет-Ь. Ахъ1
та сЬёге, еслибъ ты знала, какой это уродъ^
Совершенная черепаха въ м1;шкЬ>...
Какой же бы это чпповникъ?..
<Фамнл1Я его престранная. Онъ всегда си-
дитъ и чинитъ перья. Волоса на голов* его
очень похожи на сЬно. Папа иногда посылаетъ
его вмЬсто слуги >...
Ми* кажется, что эта мерзкая собачевка
«■Ьтнтъ ва мевя. Гд4-жъ у мевя волоса, какъ
(■Ьво?
<Софи викакъ не молсетъ удержаться отъ
СМ1.1У, когда глядитъ на него.
Врешь ты, проклятая собачонка! Эк1й ыерз-
к1й языкъ! Какъ будто я не зпаю, что это л1;ло
зависти? Какъ будто я не зпаю, чьи зд-Ьсь
штуки? Это штуки начальника отд'Ьлеи1я. ВЬдь
поклялся лее челоп'Ькъ непримиримою нена-
вистью — и вотъ вредить да и вредптъ. на
каждомъ шагу иродитъ. Посмотримъ, однак(|-
же, еще одно письмо. Таыь, можетъ-быть, Д'Ьло
раскроется само собою.
«Ма с1|ёге Фидель, ты извини мепя, что такъ
даьно не 11иС1и1а. Я била въ совершенпомъ упо-
СП1Н. Подлинно гправсдлнво сказ;иъ какой-то
писатель, что лк1бовь ость вторая жизнь. Притомъ
;|:в у пасъ въ дом* тсисрь больш1я псремЬны.
Камеръ-ювкеръ теперь у пасъ каждый день.
Софн влюблена къ пего до безум1я. Папа очень
вссе.1ъ. Я даже сл1.11нала оп, нашего Григор1я,
который .чететъ П(1ль и всегда почти разговари-
иастъ самъ съ собою, что скоро будетъ свадьба,
лотоыу что пана хочегь неиремГипо вилять
Софи нли за гепсраломъ, влв за каиеръ-к1нке-
Т10>гь, влй за воеиныиъ полко11иикг1Мъ> .
Чортъ возьми! я не могу больше читать...
Все пли камеръ-юнкеръ, или генералъ. Все,
что есть лучшаго на свЬтЬ, все достается или
камеръ-юнкерамъ, или генераламъ. Найдешь
себ1 б11дное богатство, думаешь достать его
рукою, — срываетъ у тебя каме]1Ъ-юнкеръ или
генералъ. Чортъ побери! }Келалъ бы я самъ
сделаться генераломъ, не для того, чтобы по-
лучить руку и прочее, — н4тъ, хоткп. бы быть
генераломъ для того только, чтобы увидать,
какъ они будутъ увиваться и дЬлать всЪ эти
разный прпдворныя штуки и экивоки, и по-
томъ сказать имъ, что я плюю па васъ обоихъ.
Чортъ побери, досадно! Я изорвалъ въ клочка
письма ГЛУПОЙ собачонки.
Декабря 3.
Не можетъ быть. Враки! Свадьбе не бы-
вать! Что-жъ нзъ того, что онъ камеръ-юн-
керъ? В4дь это больше ничего, кром'Ь досто-
инство: не какая-нибудь вещь видим;ш, кото-
рую бы можно взять въ руки. В4дь черезъто,
что камеръ-юнкеръ, не прибавится трет1й
глазъ на лбу. В'Ьдьунего же посъ не изъ зо-
лота сд'Ьланъ, а такъ ;ке, кшсъ и у М1'пя, какъ
и у всякаго; в1;дь онъ имъ нюхаетъ, а не •Ьстъ,
чихаетъ, а не кашляетъ. Я несколько разъ уже
хот1;лъ добраться, отчего происходятъ вс* эти
разности. Отчего я титулярный сов'Ьтнпкъ и
съ какой стати я титулярный сов'Ьтникъ?
Можетъ-быть, я совсЬмъ не титулярный со-
в*тникъ? Можетъ-быть, я какой-нибудь графъ
или генер;иъ, а только такъ кажусь тнтуляр-
нымъ сов'Ьтнпкомъ. Можетъ-быть, я самъ еще
не знаю, кто я таковъ. ВЬдь сколько нрим^Ь-
ровъ но пстор1и: кги!Ой-иибудь простой, не то
уже. чтобы дворянпнъ, анросто какой-нибудь
м'Ьщанинъ или далее крестьянинъ — и вдругъ
открывается, что онъ какой-нибудь вельможа
или баропъ, пли 1сакъ его... Когда изъ мужика
да иногда выходптъ этакое, что же нзъ дво-
рянина можетъ выйти? Вдругъ, нанримФ.ръ,
я вхожу къ нашему въ гопоральскомъ мунди-
р1.: у меня и на правомъ плеч* эполета, п на
л4вомъ плеч* эполета, черезъ плечо голубая
лента — что? какъ тогда запоеп. красавица
моя? что скажеп. в самъ напа, дпректоръ
нашъ? О, это большой честолюбецъ! Это — ма-
сонъ, неп|1емЬнно масчнъ; хотя онъ и прики-
дывается такимъ и этакимъ. но я тотчасъ за-
метил!., что онъ масопъ: онъ если даеп>к(1му
руку, то выс(1вываегь только два пальца. Да
развЬ я не могу быть С1К' же минуту пожало-
ван!. гене1ралъ-губернаторомъ, или иптендпн-
томъ, пли тпмъ другпмъ какпмъ-нибудь? Мн*
бы хогКлось :нать, отчего я титулярный со-
л+.тиикъ? Нечему им( нио тптуля]1ный сов'Ьт-
нпкъ?

525
повести.
526
Декабря 5.
Я сегодня все утро чпталъ газеты. Стран-
Еыя д'Ьла делаются въ Испан111. Я даже не
могъ хорошенько разобрать ихъ. Пишутъ, что
престолъ упраздненъ, и что чпны находятся
въ затруднительномъ положен1и о избран1п
наследника, и отъ того происходятъ возмуще-
ния. Мн* кажется это чрезвычайно страннымъ.
Какъ же можетъ быть престолъ упраздненъ?
Говорятъ, какая-то донна должна взойти на
престолъ. Не можетъ взойти донна на пре-
столъ, никакъ не можетъ. На престол* дол-
женъ быть король. «Да», говорятъ, «н4тъ ко-
роля». Не можетъ статься, чтобы не было ко-
роля. Государство не можетъ быть безъ коро-
ля. Король есть, да только онъ, в4рно, где-
нибудь находится въ неизвестности. Онъ,
статься-можетъ, находится тамъ же, но ка-
к1я-ннбудь или фамильныя причины, или опа-
сен1я со стороны соседственныхъ державъ,
какъ-то: Франц1и или другихъ земель, заста-
вляютъ его скрываться, или есть как1я-нибудь
Д11упя причины.
Декабря 8.
Я было уже совсЬмъ хотЬлъ итти въ депар-
таментъ, но разныя причины и размышлетя
меня удержали. У меня все не могли выйти
изъ головы испанская д^ла. Какъ же можетъ
это быть, чтобы донна сделалась королевою?
Не позволятъ этого. И, во-нервыхъ, Англ)я
не позволитъ. Да притомъ и дЬла политиче-
ск1я всей Европы, австр1йск1й пмператоръ,
нашъ государь... Признаюсь, эти происшеств1я
такъ меня убила и потрясли, что я решительно
нпчемъ не могъ заняться во весь день. Мавра
замечала мне, что я за столомъ былъ чрез-
вычайно разБлеченъ. И точно, я две тарелки,
кажется, въ разсеянности бросилъ на полъ,
которыя тутъ же расшиблись. После обеда
ходилъ подъ горы: ничего поучительнаго не
могъ извлечь. Большею частою лелсалъ на кро-
вати и разсуждадъ о делахъ Испан1и.
Годъ 2000-й апргъля 43 числа.
Сегодняшн1й день есть день велпчайшаго
торжества! Въ Испаши есть король. Онъ оты-
скался. Этотъ король — я. Именно только се-
годня объ этомъ узналъ я. Признаюсь, меня
вдругъ какъ будто молн1ей осветило. Я пе по-
нимаю, какъ я могъ думать и воображать себе,
что я титулярный советникъ. Какъ могла
взойти мне въ голову эта сумасбродная, су-
масшедшая мысль? Хорошо, что еще не дога-
дался никто посадить меня тогда въ сума-
сшедш1й домъ. Теперь передо мною все от-
крыто. Теперь я вижу все, какъ на ладони.
А прежде, я не понимаю, прежде все было пе-
редо мвою въ какомъ-то тумане. И это все
пропсходитъ, думаю, оттого, что люди вообра-
жаютъ, будто человеческ1й ыозгъ находится
въ голове; совсемъ нетъ: онъ приносится ве-
тромъ со стороны Касп1йскаго моря. Сначала я
объявилъ Мавре, кто я. Когда она услышала,
что передъ нею испанск1й король, то всплес-
нула руками и чуть не умерла отъ страха:
она, глупая, еще никогда не видала испанскаго
короля. Я, однакоже, старался ее успокоить,
и въ мплостпвыхъ словахъ старался ее уве-
рить въ благосклонности, сказавши, что я
вовсе не сержусь за то, что она мне иногда
дурно чистила сапоги. Ведь это черный на-
родъ: имъ нельзя говорить о высокихъ мате-
р1яхъ. Она испугалась оттого, что находится
въ уверенности, будто все короли въ Испан1и
похожи на Филиппа П. Но я растолковалъ ей,
что между мною и Филиппомъ петъ никакого
почти сходства и что у меня нетъ ни одного
капуцина. Въ департаментъ не ходплъ. Чортъ
съ нимъ! нетъ, пр1ятели, теперь не заманите
меня: я не стану переписывать гадкихъ бу-
магъ вашихъ!
Мартобря 86 числа, меэюду
днемъ и ночью.
Сегодня приходилъ нашъ экзекуторъ съ
темъ, чтобы я шелъ въ департаментъ, что уже
более трехъ недель, какъ я не хожу на долж-
ность.
Но люди несправедливы: ведутъ счеты по
неделямъ. Это жиды ввели, потому раввннъ
ихъ въ это время моется. Я, однакоже, для
штуки пошелъ въ департаментъ. Начальвикъ
отделения думалъ, что я ему поклонюсь н ста-
ну извиняться; но я посмотрелъ на него рав-
нодушно, не слпшкомъ гневно и пе слишкомъ
благосклонно, и селъ на свое место, какъ
будто никого не замечая. Я гляделъ на всю
канцелярскую сволочь и думалъ: «что если бы
вы знали, кто мелсду вами сидитъ?»... Госпо-
ди Боже, какую бы вы ералашь подняли! Да
и самъ начальникъ отделен1я началъ бы мне
такъ же кланяться въ-поясъ, какъ онъ те-
перь кланяется передъ директоромъ. Передо
мною положили как1я-то бумаги, чтобы я
сделалъ изъ нихъ экстрактъ. Но я и паль-
цемъ не притронулся. Чрезъ несколько ми-
нутъ все засуетилось. Сказали, что директоръ
идетъ. Мнопе чиновники побелсали напере-
рывъ, чтобы показать себя передъ нимъ, но
я ни съ места. Когда онъ нроходплъ черезъ
наше отделете, все застегнули на пуговицы
свои фраки; но я совершенно ничего! Что за
директоръ? Чтобы я встадъ передъ нимъ —
никогда! Какой онъ директоръ? Онъ пробка,
а не директоръ. Пробка обыкновенная, про-
стая пробка, больше ничего — вотъ, которою
закупориваютъ бутылки! Мне больше всего
было забавно, когда подсунули мне бумагу,

527 с о ч п н Е н I я н. в. гоголя. 528
чтобы я подазсхчъ. Оаа дуыалп, что я на- челъ непралачнымъ открыться тугь же при
пишу на самомъ кончик* листа: столона- всЬхъ, потому что прежде всего нужно пред-
чальппкъ такой-то — -какъ бы не такъ! А я ставиться ко двору. Меня останавливало толь-
на самомъ главномъ м'Ьст'Ь, гд* подппсы- ко то. чтоя до спхъпоръне пм1;ю нспанскаго
вается дпректоръ департамента, черкнулъ: нац10на.чьнаго костюма. Хотя бы какув1-ни-
«Фердннандъ \'Ш». Нужно бьио видеть, ка- будь достать мант1ю. Я хот'Ьлъ было заказать
кое благогов*йное молчате воцарилось; но я портному, но это совершенные ослы; притоиъ
кивнулъ только рукою, сказавъ; «Не нужно же они совсЬмъ небрегутъ своею работою,
никакихъ зпаковъ подданнпчества!» и вы- ударились въ аферу и большею част1ю мо-
шелъ. Оттуда я пошелъ прямо въ директор- стятъ камни на улиц*. Я решился сд'Ьлать
скую квартиру. Его не было дома. Лакей мапт1ю нзъ новаго впцъ-муидпра, который
хот'Ьдъ меня не впустить, но я ему такое надЬвалъ всего только два раза. Но чтобы эти
сказалъ, что онъ п руки оиустплъ. Я прямо мерзавцы не могли испортить, то я самъ рь-
пробрался въ уборную. Она сидЬла передъ шился шить, заперши дверь, чтобы никто не
зеркаломъ, вскочила и отступила отъ меня, впдалъ. Я изр'Ьзалъ нолшицами его весь, по-
Я, однакоже, не сказалъ ей, что я испан- тому что покрой долженъ быть совершенно
скш король. Я сказалъ только, что счаст1е другой,
ее ожидаетъ такое, какого она и вообразить
себ* но можетъ, и что, несмотря на козни Чм.ш не помню. Мпсяца тоже
непр1ятелеп. мы будемъ ВМЬСТ'Ь. Я больше не 6и.10. Было, чортъ знаетъ. что
ничего не хотЬдъ говорить и вышелъ. О, такое.
это коварное существо— женщина! Я теперь Мант1я совершенно готова и шита. Мавра
только постпгнулъ, что такое женщина. До вскрикнула, когда я надКлъ ее. Однакоже, я
спхъ поръ никто еще не узпалъ, въ кого (мце не решаюсь представляться ко двору; до
она влюблена: я первый открылъ это. Жен- сихъ поръ н'Ьтъ депуташн пзъ Пспаши. Безъ
щина влюблена въ чорта. Да, не шутя. Фи- депутатовъ неприлично; никакого пе будетъ
зики'ппшутъ глупости, что она то н то, — в^Ьса моему достоинству. Я ожидаю ихъ съ
она любитъ только одного чорта. Вонъ вп- часа на часъ.
дите, изъ ложи перваго яруса она наводитъ
лорнетъ. Вы думаете, что она глядптъ на Чиг.ш 1-го.
этого толстяка со звездами? СовсЬмъ Н'Ьтъ: Удивляетъ меня чрезвы айно медленность
она глядптъ на чорта, что у него стоитъ за депутатовъ. Как1я бы гричнны мог1я ихъ
спиною. Вопъ онъ спрятался къ нему во остановить? Неужели Франц1я'? .Да, .^то чмая
фракъ. Вопъ онъ киваетъ оттуда къ ней неблагопр1ятству1ощ;и1 держмва. Ходлл'^. ■■пра-
пальцомъ! И она выйдетъ за него, выйдетъ. вляться па почту, не прибыли ли пспапоюв
А вотъ эти всЬ, чиновные отцы ихъ, вотъ депутаты; нопочтмейстеръчрегвыча^ногдупъ.
эти ВС*, что юлятъ во всЬ стороны и лЬзутъ ничего пе знаетъ. НЬтъ», говоритъ, хзд-Ьсь
ко двору, и говорятъ, что они патр1оты, и нЬтъ ипкакихъпспанскнхъ депутатовъ, аппсь-
то, и се; аренды, аренды хотятъ эти патр1о- мо если угодно написать, то ш три.мемъ по
ты1 Мать, отца. Бога продадутъ за деньги, че- установленному курсу». Чортъ позчмп! что
столюбцы, христопродавцы! Все это честолю- письмо'Шпсьмо — вадоръ.Письмапитугъапте-
б1е, и честолюб1е оттого, что подъ язычкомъ каря, даптопреладосмочпвгап уксусомъязыкъ,
находится маленьшй пузырокъ и въ пемъ не- потому что безъ этого все лицо было бы въ
большой чг>р1и1чокъ, велтипою съ булавоч- лишалхъ.
ную головку, и это все дЬлаетъ какой-то цы-
рюльникъ, который жпветъ въ Гороховой. Я Мчдридъ Февруархй ?чриЭ(а»1^м.
не помню, какъ его зовутъ; но достовЬрно Итакъ, я въ Исиан1и. и.это случилось такъ
изв'Ьстно, что онъ, вмЬсгЬ съ одною повнваль- скоро, что я едва могъ очнуться. Сегодня по-
ною бабкон). хочотъ по всему св'Ьту распро- утру явились ко мн+. депутаты нспаис1С1е, и
сгранпть магометанство, и оттого, уже, гово- я вм^ст* съ ними сЬлъ въ ка1)ету. МпЬ пока
рятъ, во '1>рапц1и большая часть народа при- згитась странною ие(|быки(Л!РНная скорск-п.
знаетъ вЬру Маг -мета. Мы 1.хали такъ ши|''Ко, что черезъ полчаса
достигли испаискихъ граиицъ. Впрочемъ, пЬдь
теперь по всей Кп1)ои* чугуппыя дороги, и
1{икоп1>раго ниг.га День (5ылг пароходы 1'..<дятъ чрезпычайио скоро. Страи-
безъ чист. д,^„ а,>;(_т.у И|Ч1ан1я! Когда мы пойми въ пер-
Ходилъ ипкогнит'» по Нен':кому проспекту, вую ко.мнату. то я увпдКлъ миожегтво лни«ч1
Пр|)Ь:',Ж1иъ государь императоръ. Весь городъ съ выбритыми ръювами. Я, одпакол:'', дога
спяль шапки и я также; одпакоже. по подалъ далсл, что это должно быть пли граиды, или
никакого вида, чтоя И'папск1Й король. Я по- солдаты, потому что они бром аъ головы. Мн*

529
Ц О В Ъ С Т И.
530
показалось чрезвычайно страннымъ обхожде-
ние государственнаго канцлера, который велъ
меня за руку: онъ толкнулъ меня въ неболь-
шую комнату и сказалъ: «Сиди тутъ, и если
ты будешь называть себя королемъ Фердинан-
домъ, то я пзъ тебя выбью эту охоту». Но я,
зная, что это было ничего, кром* искушвн1я,
отв4чалъ отрицательно, за что канцлеръ уда-
рилъ меня два раза палкою по спинЪ такъ
больно, что я чуть было не вскрикнулъ, но
удержался, вспомнивши, что это рыцарсшй
-обычаи при вступлеши въ высокое зван1е,
лотому что въ Испан1и еще п донын* ведутся
рыцарские обычаи. Оставшись одинъ, я ре-
шился заняться д4ламн государственными. Я
юткрылъ, что Китай и Испашя совершенно
одна и та же земля, н только по невежеству
чзчитаютъ ихъ за разныя государства. Я сове-
тую вс^мъ нарочно написать на бумаге Испа-
шя, то и выйдетъ Китай. Но меня, однакоже,
чрезвычайно огорчало событ1е, имЬющее быть
завтра. Завтра въ семь часовъ совершится
-странное явлвн1е: земля сядетъ на луну. Объ
этомъ и знаменитый англ1йск1й химикъ Ве-
лингтонъ пишетъ. Признаюсь, я ощутплъ сер-
дечное безпокойство, когда вообразилъ себе
необыкновенную нежность и непрочность
луны. Лува ведь обыкновенно делается въ
Гамбурге, и прескверно делается. Я удив-
ляюсь, какъ не обратитъ на это вниман1в
Англ1я. Делалъ ее хромой бочаръ, и видно,
что, дуракъ, никакого понят1я не пмелъ о луне.
Онъ лоложилъ смоляной канатъ и часть де-
•ревяннаго масла; и оттого по всей земле вонь
«трашная, такъ что нужно затыкать носъ. И
юттого самая луна такой нежный шаръ, что
люди никакъ не могутъ жить, и тамъ те-
лерь живутъ только одни носы. И потому-
то самому мы не можемъ видеть носовъ
свонхъ, ибо они все находятся въ луне. И
когда я вообразилъ, что земля вещество тя-
желое и можетъ, насевши, размолоть въ муку
носы наши, то мною овладело такое безпокой-
ство, что я, надевши чулки и башмаки, поспе-
шилъ въ залу государственнаго совета, съ
темъ, чтобы дать прпказъ полищн не допу-
стить земле сесть на луну. Бритые гранды,
которьгхъ я засталъ въ зале государственнаго
совета великое множество, были народъ очень
умный, и когда я сказалъ: «Господа, спасемъ
луну, потому что земля хочетъ сесть на нее!»
то все въ ту же минуту бросились исполнять
мое монаршее желан1е и мнопе полезли на
•стеку съ темь, чтобы достать луну; но въ это
время вошелъ велик1й канцлеръ. Увидевши
«го, все разбежались. Я, какъ король, остался
одинъ. Но канцлеръ, къ удивленхю моему.
ударилъ меня па.чкою и прогналъ въ мою ком-
нату. Такую имеютъ власть въ Испан1и на-
родные обычаи!
Январь того же года, случт-
шшся послгъ февруаргя.
До сихъ поръ не могу понять, что это за
земля Испан1я. Народные обычаи и этпкеты
двора совершенно необыкновенны. Не пони-
маю, не понимаю, решительно не понимаю
ничего. Сегодня выбрили мне голову, не-
смотря на то, что я крнчалъ изо всей силы о
нежелан1и быть монахомъ. Но я уже не могу
и вспомнить, что было со мною тогда, когда
начали мне на голову капать холодною водою.
Такого ада я еще никогда не чувствовалъ. Я
готовъ былъ впасть въ бешенство, такъ что
едва могли меня удержать. Я не понимаю во-
все значен1я этого страннаго обычая. Обычай
глупый, безсмысленный! Для меня непости-
жима безразсудность королей, которые до
сихъ поръ не уничтожаютъ его. Судя по всемъ
вероят1ямъ, догадываюсь, не попался ли я въ
руки ИЯКВИЗИЦ1И, и тотъ, котораго я принялъ
за канцлера, не есть ли самъ велишй инквн-
зпторъ. Только я все не могу понять, какъ же
могь король подвергнуться инквизиц1п. Оно,
правда, могло со стороны Франпди и особенно
Полин1якъ. О, это бест1я Полпшякъ! Поклялся
вредить мне по смерть. И вотъ гонитъ да и
гонптъ; но я знаю, пр1ятель, что тебя водитъ
англичанинъ. Англпчанипъ большой поли-
тикъ. Онъ везде юлитъ. Это уже известно
всему свету, что когда Англ1я нюхаотъ табакъ,
то Франция чихаетъ.
Число 25.
Сегодня ввлик1Й инквизиторъ опять при-
шелъ въ мою комнату, но я, услышавши еще
издали шаги его, спрятался подъ стулъ. Онъ,
увидевши, что нетъ меня, началъ звать. Сна-
чала закричалъ: «Поприщпнъ!» — Я ни слова.
Потомъ: «Аксент1й Ивановъ! Титулярный со-
ветннкъ! Дворянинъ!» — Я все молчу. — «Фер-
динандъ УШ, король нспансшй!» — Я хотелъ
было высунуть голову, но после подумалъ:
«нетъ, братъ, не надуешь! Зяаемъ мы тебя:
опять будешь лить холодную воду мне на го-
лову». Однакоже, онъ увпделъ меня и вы-
гяалъ палкою нзъ-подъ стула. Чрезвычайно
больно бьется проклятая палка. Впрочемъ. за
все это вознаградило меня нынешнее откры-
т1е: я узналъ, что у всякаго петуха есть Испа-
Н1я, что она у него находится подъ перьями,
недалеко возле хвоста. Велик1й ипквизиторъ,
однакоже, ушелъ отъ меня, разгневанный и
грозя мне какимъ-то паказашемъ. Но я совер-
1пенно пренебрегаю его безсильною злобою,
зная, что онъ действуетъ какъ машина, какъ
оруд1е англичанина.
Чи 34 ело Мц. тдао. яь'ос^доф 349.
нетъ, Я больше не имею силъ терпеть.
Боже! что они делаютъ со мною! Они льютъ

531
с о Ч и Н Е Н 1 я Н.
ГОГОЛЯ.
532
мв* на голову холодную воду! Они не вне-
млютъ, не Бидятъ, не слушаютъ меня. Что я
сд'Ьлалъ пмъ? За что они мучатъ меня? Чего
хотятъ они отъ меня б'Ьднаго? Что могу дать
я имъ? Я ничего не им+.ю. Я не въ снлахъ,
я не могу вынести всЬхъ мукъ ихъ, голова
горитъ моя, и все кружится предо мною. Спа-
сите меня! возьмите меня! Дайте мн'Ь трс'ику
быстрыхъ какъ впхорь коней! Садись, мой
ямщикъ, звепц, мой колокольчикъ, взвейтеся,
копи, и несите меня съ этого св'Ьта! Дал4е,
дал'Ье, чтобы не видно было ничего, ничего.
Вонъ небо клубится передо мною; звездочка
сверкаетъ вдали; л^съ несется съ темными
деревьями и м'Ьсяцеыъ; сизый туманъ стелется
подъ ногами; струна звенитъ въ тумане; съ
одной стороны море, съ другой Итал1я; вонъ
и русск1я избы видпЁются. Домъ ли то мой
спн'Ьетъ вдали? Мать ли моя спдптъ передъ
окномъ? Матушка, спаси твоего б'Ьднаго сына!
Урони слезинку на его больную головушку!
Посмотри, какъ мучатъ они его! Прижми ко
груди своей б4днаго сиротку! Ему н'Ьтъм'Ьста
на св'Ьт'Ь! его гонятъ! — Матушка, полсал'Ёй о
своемъ больномъ дитятке!... А знаете ли, что
у алжпрскаго бея подъ самы.мъ носомъ шишка?
Р И м ъ.
ОТРЫВОКЪ.
Попробуй Езг.1януть на молн11о. когда, рас-
кроивши черныя, какъ уголь, тучи, нестергшмо
затрепещетъ она цЬлымъ потопомъ блеска: таковы
очи у альСапки Апнуншати. Все напомииаетъ иъ
ией т'Ь антнчныя времена, когда оживлялся мра-
моръ и блистали скульптурные р^'.зцы. Густая
сиола волосъ тялселов'Ьсной косою вознеслась въ
два кольца надъ головой и четырьмя длинными
кудрями разснпа-тась по шеЬ. Какъ нп поворотить
сна С1яющ1й сн1;гъ своего липа — образъ ея весь
отпечатл'Ьлся въ сердц1;. Стапетъ лп профилемъ —
днвныяъ благородствомъ дышетъ профиль, и ме-
чется красота линЮ, ка1;нхъ по создавала кисп..
Обратится ли затылкомъ съ подобраппыми кве[)ху
чудесными волосами, покапавъ сверкающую по:!ади
шею и красоту иевиданпыхъ землею плечъ — и тамъ
она чудо! Но чудеси!;е всего, когда глянетъ она
прямо очамн въ очи, водрузивши хладъ и зами-
ранье въ сердце. Полный гплосъ ея звенитъ. какъ
я1;дь. Никакой гибкой пантер!; пе сравниться съ
ней въ быстрот1;, сил!; и гордости двнжен!й. Н^е
въ ней в'Ьпецъ созданья, отъ плечъ до аптичиой
дышап^ей поги и до посл'Ьдпяго пальчика на ея
ног1;. (Суда ни пойдетъ она— уяю несетъ съ собой
картину: снЬшнтъ ли виечеру 1:ъ ф(1нтану съ ко-
вапиой иЬдпой вазой на голов'Ь вся проникается
чудныиъ соглас1е«ъ обнимающая ее окрестность:
легче уюдятъ въ даль чудесныя лии1и альбаы-
скихъ горъ. син'Ье глубина римскаго веба, прямей
летитъ вверхъ кипарпсъ, и красавица южныхъ
деревъ, римская пинна, тон'Ёе и чище рисуется на
неб'Ь своею зонтикообразною, почти плывущею на
воздух-Ь верхушкою. И все: и самый фонтанъ, гд'Ь
уже столпились въ кучу на мраморныхъ ступеняхъ,
одна выше другой, аль6анск1я горожанки, перегова-
ривающ1яся сильными серебряными голосами, пока
поочередно бьетъ вода звонкой алмазной дугой въ
подставляемые медные чаны, и самый фонтанъ. и
самая толпа, — все, кажется, для нея, чтобы ярче
выказать торжествующую красоту, чтобы видно
было, какъ она предводитъ вс'Ьмъ. подобно, какъ
царица предводитъ за собою придворный чинъ свой.
Въ праздничный ли день, когда темная древесная
галлерея, ведущая изъ Альбано въ Кастель-Ган-
дольфо, вся полна празднпчно-убраннаго на1юда,
когда ме.дькаютъ подъ сумрачными ея сводами ш,е-
голи Мнненти въ бархатномъ убрапств*, съ яркими
поясами и золотпстымъ цвЬткоиъ на пуховой шля-
п'Ь; бредутъ или несутся вскачь ослы съ полуза-
жмуреннымп глазами, ;кивописно неся на себ'Ь строй-
ныхъ и спльныхъ альбапскпхъ и фраскатанскпхъ
женщинъ, далеко блистающихъ б1;лымн головными
уборами, или таща вовсе не живописно, съ трудокъ
и спотыкаясь, длпннаго неподвижиаго англичанина
въ гороховомъ непронпкаемомъ макинтош!, скор-
чисшаго въ острый уголъ свои ноги, чтобы не за-
ц'Ьппть ими земли, пли неся художника въ блуо'Ь,
съ деревяннымъ ящнкомъ на ремп-Ь и ловкой ваи-
дикоБской бородкой, а т1;пь н солнце б'Ьгутъ попс-
рем-Ьнно по всей групп-Ь, — и тогда, и въ оный
праздничный допь при ней далеко лучше, ч'Ьмъ безъ
нея. Глубина галлереи выдаетъ ее изъ сумрачной
темноты своей всю сверкающую, всю въ б-юск!.
Пурпурное сукно а.1ьбанскаго ея наряда вспыхи-
ваетъ, какъ ищерь, тронутое солнцемъ. Чудный
празднпкъ летитъ съ лица ея навстрЬчу всЬмъ. И,
повстр'Ьчавъ ее, останавливаются, какъ вкопан-
ные: и щеголь Мнненти съ цв'Ьткомъ за шляпой,
издавши невольно восклицан!е; и англнчаннвъ въ
гороховомъ макинтош'Ь, чоказанъ вопросительный
знакъ на неподвижномъ лицЬ своемъ: и художникъ
съ папдиковской бородкой, дол1;е вс-Ьхъ остано-
вивш1йся на одномъ мЬст*, подумывая: «то-то
была бы чудная модель для Д1апы, шрдой Юноны,
соблазпптельныхъ 1[1ац!й и вскхъ женщинъ, как1я
только передавались на иолотно!» и дерзновенно
думая въ то же время: «то-то былъбы рай, если бъ
такое диво украсило навсегда смиренную его иа-
стерскую».
Но кто же тотъ, чей взглядъ неотразим1;е впе-
рился ;1а ея сл!д|1МъУ Кто гторожптъ ея р1',чн,
движенья и двн5кепья мыслей на ея лицЬ? Двадца-
твпятпл1;т1мй юноша. рймск1й князь, потомккъ
фачил1и, составлявшей когда-то честь, гордость и
безслаЕ1е гредннхг вЬковъ, нын1; нутынно доги-
рающей въ великол1;нноиъ дворпЬ, нс1П1санн(»ыъ
фресками Гверчина и Караччей. съ нсиускнЬвпк'П
картинной галлерсей, съ полинявшими штофами.

533
и о в ■Б с т и.
лазурными столами и посбд'Ьвшимъ, какъ лунь,
шаев^го (11 сака. Его-то увидали недавно римсюя
улицы, песущаго своп черныя очи, метатели огней
изъ-за перекинутаго черезъ плечо плаща, посъ,
очеркнутый античной лин1ей, слоновую белизну
лба и брошенный на него летуч1й шелковый локонъ.
Онъ появился въ Рим'Ь послЬ пятнадцати л'Ьтъ
отсутств1я, появился гордымъ юношею вместо еще
недавно бывшаго дитяти.
Но читателю нужно знать непрем'Ьнно, какъ
все это свершилось, и потому проб'Ьжииъ наскоро
истор1ю его жизни, еще молодой, но уже обильной
многими сильными впечатл'Ьн1ями. Первоначальное
детство его протекло въ Рим'Ь; воспитывался онъ
такъ, какъ въ обыча* у дожпвающихъ в'Ькъ свой
римскшъ вельможъ. Учитель, гувернеръ, дядька
и все, что угодно, былъ у него аббатъ, строг1й
классикъ, почитатель писемъ Шетра Бембо, сочи-
нен1й Дж1ованни (1е11а Саза и пяти-гаести п'Ьспей
Данта, читаБш1й нхъ не иначе, какъ съ сильными
восклпп,ан1ями: «В1о, сЬе соза с11тта!» ипотоиъ
черезъ дв'Ь строки: «1)1ауо1о, с11е<11у1пасо8а!» въ
чеиъ состояла почти вся художественная оцЬнка
и критика, — обращавш1й остальной разговоръ на
брокколи и артишоки, любимый свой предметъ,
знавш1й очепь хорошо, въ какое время лучше те-
лятина, съ какого месяца нужно начинать ■Ьсть
козленка, любивш1й обо всеиъ этомъ поболтать на
улиц'Ь, встр'Ьтясь съ пр1ятелемъ, другимъ абба-
томъ, обтягивавш1й весьма ловко полныя икры
свои въ шелковые черные чулки, прежде запихнув-
ши подъ нихъ шерстяные; чистивш1й себя регу-
лярно одинъ разъ въ м'Ьсяцъ л-Ькарствомъ оИо
(31 г1с1по въ чашк-Ь кофею, и полп§вш1й съ каж-
дымъ днеиъ и часомъ, какъ полн1;ютъ вс'Ь аб-
баты. Натурально, что молодой князь узпалъ не
иного подъ такимъ началомъ. Узпалъ онъ только,
что латинск1й языкъ есть отецъ итальянскаго,
что монсиньоры бываютъ трехъ родовъ; одни въ
черныхъ чулкахъ, друг1е въ лпловыхъ, а третьи
так1е, которые бываютъ почти то же, что карди-
налы; узналъ н'Ьсколько писемъ Щетра Бембо къ
тогдашнимъ кардиналамъ, большею частью поздра-
вительныхъ; узналъ хорошо улицу Корсо, но ко-
торой ходилъ прогуливаться съ аббатомъ, да виллу
Боргезе, да дв'Ь-трп лавки, передъ которыми оста-
нав-чивался аббатъ для закупки бумаги, перьевъи
нюхательнаго табаку, да аптеку, гд'Ь бралъ онъ
свое оИо с11 пс1по. Въ этомъ заключался весь
горизонтъ св'Ьд4и1й воспитанника. О другихъ зем-
ляхъ и государствахъ аббатъ намекнулъ въ ка-
кихъ-то неясныхъ и нетвердыхъ чертахъ: что есть
земля Франц1я, богатая земля, что англичане — хо-
рош1е купцы и любятъ •Ьздить, что н'Ьмцы — пья-
ницы, и что на сЬверЬ есть варварская зем.ия
Москов1я, гд'Ь бываютъ так1е жесток1е морозы, отъ
которыхъ можетъ .юппуть мозгъ челов'Ьческ1й. Да-
л'Ье сихъ св'Ьд'Ён1й воспитанникъ вероятно бы не
узналъ, достигнувъ до двадцатинятил'Ьтняго своего
возраста, еслибъ старому князю не пришла вдругъ
въ голову идея переменить старую методу воспи-
тан1я и дать сыну образовап1е европейское, что
можно было отчасти приписать вл1ян1ю какой-то
французской дамы, на которую онъ съ недавняго
времени сталъ наводить безпрестанно лорнетъ на
всЬхъ театрахъ и гуляньяхъ, засовывая поминутно
свой подбородокъ въ огромный белый жабо и по-
правляя черный локонъ на парике. Молодой князь
былъ отправленъ въ Лукку, въ университетъ. Тамъ,
во время шестил'Ьтняго его пребыванья, разверну-
лась его живая итальянская природа, дремавшая
подъ скучиыиъ надзоромъ аббата. Въ юнош'Ь ока-
залась душа, жадная паслажден1й избранныхъ, и
наблюдательный умъ. Итальянск1й университетъ,
ГД'Ь наука влачилась, скрытая въ черствыхъ схо-
ластическихъ образахъ, не удовлетворялъ новой
молодежи, которая уже слышала урывками о ней
живые намеки, перелетавш1е черезъ Альпы. Фран-
цузское вл1ян1е становилось заметно въ Верхней
Италш: оно заносилось туда вместе съ модами,
виньетками, водевилями и напряженными нроиз-
веден1яии необузданной французской музы, чудо-
вищной, горячей, но м'Ьстами не безъ признаковъ-
таланта. Сильное политическое движен1е въ жур-
налахъ съ 1юльской революц1и отозвалось п дЬсь.
Мечтали о возвращен1п погибшей итальянской сиавы,
съ негодовап1емъ гллд'Ьлп на ненавистный б^лый
мундиръ австр1йскаго солдата. Но итальянская
природа, любительница нокойныхъ паслаждеп1й, не
вспыхнула возстан1емъ, надъ которымъ не позаду-
мался бы французъ; все окончилось только непре-
одолимыиъ желаньелъ побывать въ заальп!йской,
въ настоящей Европ-Ь. Вечное ея двнжеп1е и блескъ
заманчиво мелька.11и вдали. Тамъ была новость,
противопололсность ветхости итальянской, тамъ на-
чиналось XIX стол'Ьт1е, европейская ясизнь. Сильно
порывалась туда душа молодого князя, тая при-
ключен1й и св^Ьта, и всяк1й разъ тяжелое чувства
грусти его осЬняло, когда онъ вид1)Лъ совершенную
къ тому невозмоя1пость: ему бы.тъ изв'Ьстенъ не-
преклонный деспотизмъ стараго 1снязя, съ которымъ
было ему не подъ силу ладить,— какъ вдругъ по-
лучилъ онъ отъ пего письмо, въ которомъ предпи-
сано было ему 'Ьхать въ Парижъ, окончить ученье
въ тамошнемъ универсптет'Ь и дождаться въ Лукк^Ь
только пр1]>зда дяди, съ т'Ьмъ, чтобы отправиться
съ ннмъ вместе. Молодой князь нрыгнулъ отъ ра-
дости, нерецеловалъ всехъ своихъ друзей, угостилъ
всехъ въ загородной остер1и и черезъ две недели
былъ уже въ дороге, съ сердцемъ, готовыиъ встре-
тить радостнымъ б1еньемъ всяк1й предметъ. Когда
переехали Симплонъ, нр1ятная мысль пробежала
въ голове его: онъ на другой стороне, онъ въ
Европе! Дикое безобразхе швейцарскнхъ горъ, гро-
моздившихся безъ перспективы, безъ легкихъ далей,
несколько ужаснуло его взоръ, пр1ученный къ вы-
соко-спокойной, нежащей красоте итальянской
ирироды. Но опъ просветлелъ вдругъ при виде
европейскихъ городовъ, великолепныхъ, светлых^
гостнницъ, удобствъ, разстав.тенныхъ всякому пу-

535
С0ЧПНЕЯ1Я Н.
ГОГОЛЯ.
530
тешествениику, располагающемусл, какъ дома. Ще-
голеватая чистота, блескъ — все было ему ново- Въ
аЬиецкшъ горпдахъ н1;сколько поразплъ его стран-
ный складъ т-Ьла н^мцевъ, лишенный стройнаго
соглас1я красоты, чувство которой зарождено уже
въ груди итальянпа; н1;мсцк1й языкъ также пора-
зплъ непр1ятно его музыкальное ухо. Но передъ
яимъ была уже французская граница; сердце его
.дрогнуло. иор1ающ1е звуки европейскаго иоднаго
-•.1зыка, лаская, оплобызалп слухъ его. Онъ съ таЯ-
нымъ удовольств1емъ ловплъ скользящ1й шелестъ
ихъ, который еще въ Птал1п казался ему ч'Ьмъ-то
возвышснпымъ. очищеннымъ отъ вс'Ьхъ судорож-
выхъ движеп1й, какими сопровождаются сильные
языки полуденныхъ народовъ, не умЬющихъ дер-
жать себя въ границахъ. Еще большее впечатл'Ь-
ше произвелъ па пего особый родъ женщинъ, лрг-
кихъ, порхающихъ. Его поразило это улетучившее-
ся существо, съ едва вызпачавшпмися легкими фор-
мами, съ маленькой ножкой, съ тонепькимъ воздуга-
пымъ стапомъ, съ отв'1;тпыиъ огпсиъ во взорахъ п
легкими, почти не выговаривающимися речами. Онъ
ждалъ съ нетсраЬн1емъ Парижа, иаселялъ его баш-
нями, дворцами, составплъ себЬ по-своему образъ
его и съ сердечнымъ трепетоиъ увпд'Ьлъ, накопецъ,
близк1е признаки столицы: паклеепвыя афпши.
исполинск1я буквы, умпожавш1ес;1 дилижансы,
омнибусы... накопецъ, попеслпсь домы предм'Ьстья.
И вотъ онъ въ Париж-Ь, безсвязно обнятый его
чудовищною наружностью, пораженный двпжеп!емъ.
<5лескомъ улндъ, безпорядкомъ крышъ. гущиной
трубъ, безархитектурпыми сплоченными массами
доиовъ, обл-Ьплеппыхъ т-Ьсной лоскутностью мага-
зиновъ, безобраз1смъ пагпхъ, не прпслоненпыхъ
^оковыхъ стЬпъ, безчислонной смЬгааппой толпой
золотыхъ буквъ, который лЬзлн па ст^пы, на окна,
на крыши и даже на трубы, св1;тлой прозрачностью
нижппхъ этажей, состоявшпхъ только изъ однихъ
зеркальныхъ стеколъ. Вотъ онъ, Парпжъ, это в-бч-
пое, волиующееся жерло, водомстъ, мечущ!й искры
новостей, просв'Ьщепья. модъ, изыскаппаго вкуса п
■елкпхъ, по сильпыхъ закоповъ. отъ которыхъ не
властны оторваться и сами порипатели ихъ; вели-
кая выставка всего, что нроизводитъ иасте1)ство,
художество и всяк1й талаптъ, скрытый въ певп,д-
ныхъ углахъ Европы, трспетъ п любимая мечта
двадпатнлЬтпяго мелоп1;ка, разм!;нъ и ярмарка
Европы! Какъ ошеломленный, не въ сплахъ со-
<5рать себя, пошелъ оиъ по улппамъ, пересыпа-
вшимся всякимъ народоиъ, псчерчепнымъ путями
движицпхгя оиннбус.шъ. поражаясь то видомъ
кафе, блиа.шшаго песлыхаппымъ царгкимъ убрап-
ствоиъ, то знаменитыми крытыми п<'р|'Ходамп, гдЬ
«глупшлъ его глухой шумъ нЬгколькнхъ тысячъ
стучапшихъ шагопъ гплошпо двигавшейся толпы,
которая вся почти состояла изъ молодыхъ людей,
и гд* огл1и1лялъ его трспетут1Й блескъ «агазя-
повъ, озарясмыхъ спЬтомъ, п.адапшнчъ сквозь сте-
клянный потолокъ въ г.аллерею, то огтапаплпваясь
аередъ афиша--п, который !1нлл!опаип пттрЬли и
толпились въ глаза, крича о двадцати четырехъ
ежедневныхъ представлен1яхъ и безчпсденноиъ ино-
жеств-Ь всякихъ музыкальныхъ концертовъ; то рас-
терявшись, накопецъ. совсбмъ, когда вся эта вол-
шебная куча вспыхнула ввечеру при волшебномъ
осв'Ьщен1и газа — всЬ домы вдругъ стали прозрач-
ными, сильно зас1явши снизу; окна и стекла въ
магазинахъ, казалось исчезли, пропали вовсе, и
все, что лежало внутри ихъ. осталось прямо среди
улпцы нехраннмо, блистая и отражаясь въ углу-
бленьи зеркалами. «Ма с^чез^'ё ипасоза сНуша!»
повторя.ть живой птальянецъ.
И жизнь его потекла жпво, какъ течетъ жизнь
мпогпхъ парпжанъ и толпы многихъ молодыхъ ино-
странцевъ, на'Ьзжающихъ въ Парижъ. Въ девять
часовъ утра, схватившись съ постели, онъ уже былъ
въ великол'Ьнномъ кафе, съ модными фресками за
стекломъ, съ потолкоиъ, облптымъ золотоиъ, съ
листами длиппыхъ журналопъ и газетъ. съ бла-
городныиъ прнсп'Ьшппкомъ, проходившимъ мимо по-
сЬтителей, держа всликолЬпный серебряный кофей-
никъ въ рук*. Тамъ пплъ онъ съ спбаритскимъ
наслажденьемъ свой жирный кофей изъ громадной
чашки, нЬжась на эластическомъ, упругомъ диванЬ
и вспоминая о низенькихъ, темпыхъ итальянскихъ
кафе съ пеопрятнымъ боттегой, несущииъ невымы-
тые стек.1янные стаканы. Потомъ принимался опъ
за чтен1е колоссальпыхъ ягурпальпыхъ листовъ и
вспомнилъ о чахоточныхъ журналишкахъ Италш.
о какомъ-нибудь 01аг10 (И Кота, 11 Р1га1о н тому
подобпыхъ, гдЬ помещались невипныя политиче-
ск1я нзв'Ьстш и анекдоты чуть не о Териопилагь
н пе1)сидскомъ пар* Дар!!;. Тутъ, папротивъ, вездЬ
видно было кнпЬвшее перо. Вон11осы на вопросы,
возраженья на возраженья — казалось. всяк1й изъ
всЬхъ силъ топорщился: тотъ Г1103илъ близкой пе-
ремЬпой вещей и нредвЬщалъ разрушенье государ-
ству; всякое муть замЬтнос движенье и д1;йств1е
камеръ и министерства разрасталось въ движенье
огромпаго размаха между упорными парт1ями н
почти отчаянпымъ крикомъ слышалось въ журяа-
лахъ. Даже страхъ чувствовалъ птальянецъ, читая
ихъ и думая, что завт1)а же вспыхнетъ рсволюц1я;
какъ будт(1 вь чаду, выходилъ изъ лп1сратурнаго
кабинета, и только одииъ Парижъ со своими ули-
цами могъ выв1;трить пъ одпу минуту изъ головы
весь ятотъ грузъ. Его порхаюпОй по всему блескъ
и пестрое дпижеп1е, послЬ этого тяжелаго чтен1я,
казались ч1;мъ-то иохожимъ на легк1е цвЬткн, вз61;-
жавппе по оврагу пропасти. Пъ одннъ мнгъ опъ
переселялся весь па улицу и сд-клался, подобно
вс1;мъ, зГ.пакою во вс1;хъ от11оп1еп1яхъ. Опъ з1;валъ
предъ ев1;тлыми, легкими нридавпцами, только-что
встутмпппми вь свою весну, которыми были напол-
нены ВС* па|1и;!;сьмр магазины, какъ будто оы су-
ровая наружность мужчины была неприлична н
мелькала бы темиымъ пятиомъ пзъ-:)а ц1;льны1ъ
стеколъ. Опт, гля.гЬлъ. какъ заманчиво щегольск1я
тонк1я руки, вымытыя всякими мылами, блистая,
зоворачивали бума;ккч коифегь, межъ т-Ьмъ какъ

5Н7
П О В * С Т И.
53&-
глаза св'Ьтло и пристально вперллвсь на проходя-
щпхъ, какъ рисовалась въ другомъ м'Ьст'Ь светло-
волосая головка Еъ картинномъ склон'6, опустив-
ши длинныя р'Ьснпцы въ страницы моднаго романа,
ее видя, что около нея собралась уже куча моло
дежи, разсматривающая и ея легкую снежную шей-
ку, и всяк1й волосокъ на голов* ея, подслушиваю-
щая самое колебание груди, произведенное чтен1емъ.
Онъ з-Ьвалъ и передъ квижиой лавкой, гд*, какъ
пауки, темн'Ёли на слоновой бумаг* черныя виньет-
ки, набросанныя размашисто сгоряча, такъ что
иногда и разобрать нельзр было, что на нихъ та-
кое, и глядели 1ероглифааи странныя буквы. Онъ
з'Ьвалъ и передъ машиной, которая одна занимала
весь магазинъ и ходпла за зеркальнымъ стекломъ,
катая огромный валъ, растпрающ1й шеколадъ. Онъ
З'Ьвалъ предъ лавками, гд* останавливаются по
д1;лымъ часамъ парижсше крокодилы, засунувъ ру-
ки въ карманы и разинувъ ротъ, гд* красн'Ьлъ въ
зелени огромный морской ракъ, воздымалась наби-
тая трюфелями индейка, съ лаконическою надписью-
«300 Гг.», и мелька.и золотистыиъ перомъ и хво-
стами желтыя и красныя рыбы въ стеклянныхъ ва-
захъ. Онъ З'Ьвалъ и на широкнхъ бульварахъ, цар-
ственно проходящихъ поперекъ весь т'Ьсный Па-
рижъ, гд'Ь среди города стоя.1п деревья въ ростъ
шестпэтажныхъ домовъ, гд'Ь на асфальтовые тро-
туары валила на'Ьздная толпа и куча доморощен-
ныхъ парижскихъ львовъ и тпгровъ, не всегда в'Ьр-
130 изображаемыхъ въ пов'Ьстяхъ. П, наз'Ьвавшись
вдоволь и досыта, взбирался онъ къ ресторану. гд'Ь
уже давно С1яли газомъ зеркальныя ст'Ьны, отра-
жая въ себ'Ь безчислевпыя толпы даиъ и мужчинъ,
шум'Ьвшихъ р'Ьчами за маленькими стсшками, раз-
бросанными по залу. Посл-Ь об'Ьда уже онъ сп'Ь-
ши.1ъ въ театръ, недоум'Ьвая только, который вы-
брать: на каждоиъ нзъ нихъ своя знаменитость, на
каждомъ свой авторъ, свой актеръ. Везд'Ь новость.
Тамъ блещетъ водевиль, живой, в'Ьтреный, какъ
самъ французъ, новый всяшй день. создавш1йся
весь въ три минуты досуга, см'Ьшивш1й весь отъ
начала до конца, благодаря неистоп1,имымъ капри-
замъ веселости актера; тамъ горячая драма. — И
онъ невольно сравпилъ сухую, тощую драматиче-
скую сцену Итал1и, гд'Ь повторялись один! и тотъ
же старикъ Гольдони, знаемый всЬии наизусть, или
же новыя комед1йки. невинныя и наивныя до того,
что ребенокъ бы соскучился надъ ними; онъ срав-
пилъ ихъ тощую группу съ этимъ живымъ. торо-
плпвымъ драматическимъ наводнен1еиъ, гд'Ь все ко-
валось, пока было горячо, гд'Ь всяк1й боялся толь-
ко, чтобы не простыла его новость. Насм'Ьявшись
досыта, наволновавшись, нагляд'Ьвшнсь, утомлен-
ный, подавленный впечатл'Ьн1ямп, возвращался онъ
домой и бросался въ постель, которая, какъ изв'Ь-
стно, одна только нужна французу въ его комнат'Ь:
кабинетомъ, обЬдомъ и вечернимъ осв'Ьщен1еиъ онъ
пользуется въ публичныхъ м'Ьстахъ. Но князь, од-
накоже, не позабылъ съ этимъ разнообразнымъ
зЬвапьсмъ соединить заият1й ума, которыхъ требо-
вала нетерп'Ьливо душа его. Онъ принялся слушать
ЕсЬхъ знаменитыхъ профессоровъ. Живая р-йчь, ча-
сто восторженная, новыя точки и стороны, подк'Ь-
ченныя р'Ьчивымъ профессоромъ, были неожидан-
ны для молодого итальянца. Онъ чувствовалъ, какъ^
стала спадать съ глазъ его пелена, какъ въ дру-
гомъ, яркомъ вид'Ь возставали передъ нииъ прежде
незам'Ьченные предметы, и самый пр1обр'Ьтенный нмъ
хламъ кое-какихъ знан1й, который обыкновенно
ногибаютъ у большей части людей безъ всякихъ
прии'Ьнен1й. пробуждался и, оглянутый другнмъ
глазомъ, утверждался навсегда въ его памяти. Онъ
не пропустплъ также услышать ни одного знаме
нитаго пропов'Ьдника, публициста, оратора камер-
ныхъ прешй и всего, ч'Ьмъ шумно гремитъ въ Евро-
п'Ь Парижъ. Не смотря на то, что не всегда доста
вало ему средствъ, что старый князь присылалъ
ему содержаше, какъ студенту, а не какъ князю
онъ усп'Ь.чъ, однакоже, найти случай побывать Везд'Ь
найти доступъ ко всЬмъ знаменитостямъ, о кото-
рыхъ трубятъ, повторяя другъ друга, европейсюе
листки: даже увидалъ въ лицо т'Ьхъ модныхъ пи-
сателей, которыхъ странными создан1ями была по-
ражена, на ряду съ другими, его пылкая, молодая
душа, и въ которыхъ всЬмъ мнилось слышать еще
небранныя дотол'Ь струны, неуловимые досел'Ь из-
гибы страстей. Словомъ, жизнь итальянца приняла
широк1й, многосторонн1й образъ, обнялась всЬмъгро-
маднымъ блескомъ европейской д-Ьятельности. Ра-
зомъ, въ одинъ и тотъ же день, беззаботное з'Ь-
ванье и тревожное пробужденье, легкая работа глазъ
и наиряженная ума, водевиль на театр-Ь, пропо-
в^дникъ въ церкви. поли'гическ1й вихрь журналов-ь
и камеръ. рукоп-тесканье въ аудитор1яхъ, потря-
сающ1й громъ консерваторнаго оркестра, воздуш-
ное б.1истанье танцующей сцены, громотня уличной
жизни — какая исполинская жизнь для двадцати-
пятил-Ьтняго юноши! Н'Ьтъ лучшаго м'Ьста, какъ
Парижъ; ни на что не пром-Ьнялъ бы онъ такой
жизни. Какъ весело и любо жить въ саиомъ сердц-Ь
Европы, ГД'Ь, идя, подымаешься выше, чувствуешь,
что членъ великаго всем1рнаго общества! Въ голо-
в'Ь его даже вертелась мысль отказаться вовсе отъ
итал1и и основаться навсегда въ Париж'Ь: Итал1я
казалась ему теперь какимъ-то темнымъ, запл-Ьсне-
в1;лымъ угломъ Европы, гд'Ь заглохла жизнь и вся-
кое движен1е.
Такъ пронеслись четыре пламенные года его
жизни, — четыре года, слишкомъ значительные для
юноши, и къ концу ихъ уже многое показалось не
въ томъ ВИД'Ь, какъ было прежде. Во многомъ онъ
разочаровался. Тотъ же Парижъ, в'Ьчно влекущ1й
къ себ'Ь иностранцевъ, в'Ьчная страсть парижанъ,
уже показался ему мвого - много не т'Ьмъ, чЬмъ
былъ прежде. Онъ вид'Ьлъ, какъ вся эта многосто-
ронность и д'Ьятельность его жизни исчезала безъ
Еыводовъ и плодоноспыхъ душевныхъ осадковъ. Въ
движеньи вЬчнаго его кип'Ьнья и д'Ьятельности ви-
д'Ьлась теперь ему страшная нед'Ьятельность, страш-
ное царство словъ вм'Ьсто д-Ьлъ. Опъ вид'Ьлъ, какъ.

539
С О ч и н Е п I я н. в. гоголи.
540
всякш французъ, казалось, только работалъ въ
одной разгоряченной голов'Ь; какъ это журнальное
тген1е огромный, лпстовъ поглощало весь день и
не оставляло часа для жизпн практической; какъ
ВСЯК1Й французъ воспитывался зтпмъ страннымъ
внхреиъ книжной, типографски-движущейся поли-
тики н, еще чуждый сосло1!1Я, къ которому при-
надлежалъ, еще не узнавъ на д1;л1; всЬхъ правъ к
отношен1й свои1ъ, уже приставалъ къ той или дру-
гоР парт1и, горячо и жарко принимая къ сердцу
ВС* интересы, становясь свир'Ьпо противъ своихъ
супротивниковъ, еще не знал въ глаза ни пнтере-
ресовъ своихъ, ни супротпвниковъ... и слово по-
литика опротив'Ьло, наконецъ, сильно птал1.ипцу.
Въ движен1и торговли, ума. вездЬ, во вссмъ ви-
д'Ьлъ онъ только напряженное успл1е н стремлен1е
къ новости. Одинъ силился п!)едъ другимъ. во что
5ы то ни стало, взять верхъ. хотя бы па одну ми-
нуту. Купецъ весь капиталъ свой употреблялъ на
одну только уборку магазина, чтобы блескомъ и
великол'Ьп1еиъ его заманить къ себ!; толпу. Книж-
ная литература приб'Ьгала къ картпнкамъ и типо-
графической роскоши, чтобъ ими привлечь къ себ1;
охлаждающееся внпмац1е. Странностью иеслыхан-
ныхъ страстей, уродливостью исключен1й изъ че-
ловеческой природы силились пов'Ьсти и романы
овлад'Ьть читателемъ. Все, казалось, нагло навязы-
валось и напрашивалось само безъ зазыва, какъ
вепотребиая л^енщина, что ловитъ человека ночью
ва улиц'Ь; все. одно передъ другимъ, вытягивало
повыше свою руку, какъ обступившая толпа на-
до'Ьдливыхъ ннщихъ. Въ самой наукЬ, въ ея оду-
шевлснныхъ лекц1ихъ. которыхъ достоинство не
могъ не признать онъ, теперь стало ему заметно
везд* желанье выказаться, хвастнуть, выставоть
себя; везд'Ь блестиии'е эпизоды, и н-1;тъ торжествеп-
паго, величаваго теченья всего ц1.лаго. Везд^ усп-
Л1Я поднять досел1; незамЬченныс факты и дать
имъ огромное вл1яп1е, иногда въ ущербъ гармои1п
ц-благо, съ т1;мъ только, чтобы оставить за собой
честь открыт1я: наконецъ, везд^ почти дерзкая ув'Ь-
ренпость и пигд1; смирснпаго сознан1л собственнаго
нев1;д'Ьн1я, — и онъ П11нвелъ ссб1; па память стихъ,
которыиъ итальяпецъ Ллф1С11н, въ 'Ьдкомъ распо-
ложен1"и своего духа, попрекнулъ французовъ:
ТиНо Гиппо, ниИа яашп.
ТиНо хаппо, пиПа Гиппо;
(Яга \1)11а 8'^п Ггаш.'сз!,
Р1и к'' рез1, теп 11 (1аппо
Тоскливое расположеи1с духа нмъ опладЬло. На-
прасно старался опъ рачилекать себя, старался
сойтись съ лн1дьин. которыхъ уважалъ; но не со-
шлась итальянская природа съ французскимъ эле-
меитомъ. ,'(ружба завязывалась быгтро, но уже въ
одинъ день французъ ныкачывалг себя всего до
последней чорты: на другой день нечего было и
узнавать въ н^мъ, да.чёе известной глубины уже
нельзя было погрузить вопроса въ его душу, не
воазалось даже остр1с мысли; а чувства итальинца
были слншкомъ сильны, чтибы встпотить соГ/Ь пол-
ный отв'Ьтъ въ легкой природ1;. И нашелъ онъ ка-
кую-то странную пустоту даже въ сердцахъ т^хъ.
которыиъ не могъ отказать въ уважен1я. И увн-
д'Ьлъ онъ, наконецъ, что при всЬхъ свопхъ блестя-
щихъ чертахъ, при благородныхъ порывахъ, при
рыцарскнхъ вснышкахъ, вся нац1я была что-то
блЬднос, несовершенное, легк1й водевиль, ею же
порожденный. Не почила па ней величественно-сте-
пенная идея. Всзд1; намеки на мысли, и н'Ьтъ са-
мыхъ мыслей; везд'Ь полустрасти, и н-Ьтъ страстей:
все не окончено, все наметано, набросано съ бы-
строй руки; вся нац1я — блестящая виньетка, а не
1;артина великаго мастера.
Нашедшая ли внезапно на него хандра дала ему
возможность увидать все въ такоиъ видЬ, или вну-
треннее в'Ьрное н свЬжее чувство итальянца было
тому причиною, то или другое, только Парчжъ, со
всЬаъ своимъ блескомъ и шумомъ, скоро <•• клался
для пего тягостной пустыней, и опъ невс.^ . . вы-
биралъ глух1е отдалпппые концы его. То: . •■ въ
одну еще итальянскую оперу заходнлъ онъ, тамъ
только какъ будто отдыхала душа его, и звуки род-
ного языка теперь вырастали передъ ннмъ во все.мъ
иогущестз'Ь и полнот!;. II стала представляться ему
чаще забытая имъ Итал!я. вдали, въ какомъ-то
ыаняп1еяъ свЬгЬ; съ каждыиъ днемь зазывы ея
становились слышн1;е, н онъ р1;шплся. наконецъ,
писать къ отцу, чтобы позволи.1ъ ему возвратить-
ся въ Рпмъ. что въ ИарижЬ оставаться 6ол1;е оиъ
не ипдитъ для себя нужды Два м-Ьсяца пс полу-
чалъ онъ ника1:ого ответа, ни даже обычныхъ ве-
кселей, которые давно ел Ьдовало ему получить. Сна-
чала ожидалъ онъ тсрп'Ьлпво, зная капризный ха-
рактеръ своего отца, наконецъ. начало овлад1!вать
имъ безпокойство. Несколько разъ на недЬлЬ па-
в-Ьдывался къ своему банкиру и всегда нолучалъ
одинъ и тотъ же отв'Ьтъ, что изъ Рима н1;тъ пн-
какихъ изв'Ьст1й. Отчаян1е готово было вспыхнуть
въ дущ-Ь его. Средства содержан1я уже давно у
него всЬ прекратились, уже давно сд1;лалъ опъ
у банкира заемъ. но п эти деньги давно вышли,
давно уже онъ об'Ьд.алъ, завтракалъ и жнлъ кое-
какъ въ долгъ; косо и неп|)1ят11о начинали посма-
тривать иа него — и хоть бы отъ кого-нибудь изъ
друзей какое-нибудь изв1;ст1е. Тутъ-то опъ сильно
почувствовалъ свое одиночсс1во. Въ безпокойпом!!
о;1а1да111н бродилъ опъ въ агомъ надоЬишеиъ на-
смерть город'1;. .Ч1;точъ онъ былъ для него еще пс-
выиосимТ.е: вс-Ь иаЬздпыя толпы разлетались по
миперальиымъ водам ь. по европейскимъ гостппн-
цамъ и дорогамъ. 11ри;;ракъ пустоты видпПлся иа
всемъ. Домы и улицы Парижа были псспоспы; сады
его томились сикрушптельно между домовъ, ПХ1Н-
иыхъ солицсмъ. Какъ убитый, останавливался от.
иадъ СениН, на грузноиъ, тя;келомъ мосту, на ея
душной иабе110жпой, напрасно стараясь ч1;мъ-1П1будь
иозабытьгя, па что-нибудь заглядкться; тоска необъ-
ятная жрала его. и безыменный чорвь точи.ть его
сердце. Наконецъ, судьба надъ нишъ умилосерди-

541
п о В ъ С т а.
54-:
лась — п въ одннъ день банкпръ вручилъ ему ппсь-
л ). Оно было отъ дяди, который изв'Ьщалъ его, что
гтарый князь уже не существуетъ, что онъ можетъ
прйхать распорядиться насл^дствоиъ, которое тре-
буетъ его личнаго прнсттств1я. потому что раз-
строено сильно. Въ письи'Ь былъ тощ1й билетъ,
едва доставш1й на дорогу и на расплату четвертой
доли долговъ. Молодой князь не хот'Ьлъ медлить
минуты, уговорилъ кое-какъ банкира отсрочить
долгъ и взялъ м'Ьсто въ курьерской карет*. Каза-
лось, страшная тягость свалилась съ души его,
когда скрылся изъ вида Парпжъ и дохнуло на него
св'Ьжимъ воздухомъ полей. Въ двое сутокъ онъ уже
былъ въ Марсел'Ь, не хот'Ьлъ отдохнуть часу, и въ
тотъ же вечеръ пересЬлъ на пароходъ. Средиземное
море показалось ему роднымъ: оно омывало берега
его отчизны, и онъ посвЬжЬлъ уже, только глядя
на одн* безконечныя его волны. Трудно было изъ-
яснить чувство, его обнявшее при вид* перваго
итальлнскаго города — это была велпкол'Ьпная Ге-
нуя. Въ двойной красот* вознеслись иадъ нпмъ ея
пестрыя колокольни, полосатый церкви изъ б'Ьлаго
и чернаго мрамора и весь мпогобашенный алфи-
театръ ея, вдругъ обнесшШ его со всЬхъ сторонъ,
когда пароходъ пришелъ къ пристани. Никогда не
видалъ онъ Генуи. Эта играющая пестрота доиовъ,
церквей и дворцовъ на тонкомъ небесномъ воздух*,
блиставшемъ непостижимою голубизною, была един-
стзеяна. Сошедши на берегъ, онъ очутился вдругъ
въ этихъ теиныхъ, чудныхъ, узенькихъ, мощеныхъ
плитами улицахъ, съ одной узенькой вверху полос-
кой голубого неба. Его поразила эта т*снота ме-
жду домаыл, высокими, огромными, отсутств1е эки-
пажнаго стука, треугольный маленьюя площадки и
между ними, какъ т*сные коридоры, изгибающ1яся
лпши улицъ, наполяенныхъ лавочками генуэзскихъ
серебренниковъ и золотихъ мастеровъ. Живопис-
ныя кружевныя покрывала женщинъ, чуть волнуе-
мыя теплымъ сирокко, ихъ твердыя походки, звон-
ке говоръ въ улицахъ, отворенный двери церквей,
кадильный запахъ, несш1йся оттуда, — все это ду-
нуло на него ч'Ь.мъ-то далекииъ, минувшпмъ. Онъ
вспоинилъ, что уже много л*тъ не былъ въ церкви,
потерявшей свое чистое, высокое значен1е въ т*хъ
уиныхъ зеиляхъ Европы, гд* онъ былъ. Тихо во-
шелъ онъ и сталъ въ молчан1и на кол*ни, у вели-
кол*цныхъ мраиорныхъ колоннъ, и долго молился,
самъ не зная, за что, — молился, что его приняла
Итал1я, что снизошло на него желан1е молиться,
что празднично было у него на душ*, и молитва
эта, в*рцо, была лучшая. Словомъ, какъ прекрас-
ную станц1ю, унесъ онъ за собою Геную: въ ней
принялъ онъ первый поц*луй Итал1и. Съ такимъ
же ясныяъ чувствомъ увид*лъ онъ Ливорно, пу-
ст*ющую Пизу, Флоренц1ю, слабо знаемую пмъ преж-
де. Величаво глянулъ на него тяжелый, гране-
ный куполъ ея собора, темные дворцы царственной
архитектуры и строгое велич1е небольшого городка.
Потомъ понесся чрезъ Аппенпны, сопровождаемый
:1*мъ же св*тлыиъ расцоложен1емъ духа, и когда,
наконецъ, поел* шестидневной дороги, показался,
въ ясной дали, на чистоиъ неб*, чудесно круглив-
ш1йся куполъ — о!... сколько чувствъ тогда столпи-
лось разоиъ въ его груди! Онъ не зналъ и не могъ
передать ихъ; онъ оглядывалъ всяк1й холмикъ и
отлогость. И вотъ уже, наконецъ, Роп1в МоИе,
городск1я ворота, и вотъ обняла его красавица
площадей Ргагга (1е1 Роро1о, глянулъ Моп1е Рш-
010 съ террасами, л*стпицами, статуями и людьми,
прогуливающимися на верхушкахъ! Боже, какъ за-
билось его сердце! Ветуринъ понесся по улиц* Корсо,
гд* когда-то ходшъ онъ съ аббатомъ. невинный,
простодушный, знавш1й только, что латинскЫ языкъ
есть отецъ ита.тьянскаго. Вотъ предстали передъ
нпмъ опять ВС* дома, которые онъ зналъ наизусть;
Ра1а22о КизроИ съ своимъ огроиныиъ кафе, Ргагга
Со1оппа, Ра1а22о 8с1агга, Ра1а220 Вог1а; нако-
нецъ, новоротилъ онъ въ переулки, такъ бранимые
иностранцами, не кипящ1е переулки, гд* взр*дка
только попадалась лавка брадобрея съ нарисован-
ными ЛИЛ1ЯМН надъ дверьми, да лавка шляпочника,
высунувшаго изъ дверей долгополую кардинальную
шляпу, да лавчонка плетеныхъ стульевъ, д*лав-
шихся тутъ же на улиц*. Наконецъ, карета остано-
вилась передъ величавымъ дворцоиъ брамантов-
скаго стиля. Никого не было въ нагихъ, неубран-
пыхъ с*няхъ. На л*стниц* встр*тилъ его дряхлый
1пае8(;го с11 саза, потому что швейцаръ съ своей
булавой ушелъ, по обыкновепш, въ кафе, гд*про-
водилъ все время. Старикъ поб*жалъ отворять
ставни и осв*щать мало-по-малу старинный велнче-
ственныя залы. Грустное чувство овлад*лй кня-
зеиъ, — чувство, понятное всякому пр1*зжающему,
поел* и*сколькихъ л*тъ отсутств!я, домой, когда
все, что ни было, кажется еще стар*е, еще пу-
ст*е, и когда тягостно говоритъ всяк1й предметъ,
знаеиый въ д*тств*; и ч*мъ весел*е были съ
нимъ сопряженные случаи, т*мъ сокрушительн*й
грусть, насылаемая имъ на сердце. Онъ прошелъ
длинный рядъ залъ, оглянулъ кабинетъ и спальню,
гд* еще не такъ давно старый влад*тель дворца
засыпалъ въ кровати подъ балдахиномъ съ кистями
и гербомъ, и потомъ выходилъ въ шлафрок* и туф-
ляхъ въ кабинетъ выпить стаканъ ослннаго мо-
лока, съ нам*реньеиъ пополп*ть, — уборную, гд*
онъ наряжался съ утонченнымъ стараньемъ старой
кокетки и откуда отправлялся потомъ въ коляск*
съ своими лакеями па гулянье въ виллу Боргезе,
лорнировать постоянно какую-то англичанку, пр1*з-
жавшую туда также прогуливаться. На столахъ
п въ ящпкахъ видны были еще остатки руиянъ,
б*лилъ и всякихъ притпраи1й, которыми молодилъ
себя старикъ. Маез^го й! саза объявил ь, что уже
за дв* иед*лп до смерти онъ принялъ было твер-
дое нам*рев!е жениться п сд*лалъ нарочно кон-
сультац1ю съ иностранными докторами, какъ под-
держать ООП опоге I йоуег! (11 шагНо, но что въ
одипъ день, сд*лавши два или три визита кардина-
ламъ и какому-то пр1ору. онъ возвратился усталый
домой, с*лъ въ кресла и умеръ смертью правед-

643
С0ЧЛНЕН1Я Н.
ГОГОЛЯ.
544
ннка, хотя смерть его была бы 6лаженв1;е, если бы
онъ, по словамъ тае8{го Л саза, догадался по-
слать за дв1; иннуты прежде за своимъ духовни-
комъ 11 [ияйге Вепует^о. Все это слушалъ моло-
дой квязь разсЬяино, не принадлежа мыслью ни
къ чему. Отдохнувши отъ дороги и отъ странныхъ
впечатл'Ьшй, онъ занялся своими д'Ьлами. Его по-
{юзилъ страшный безиорядокъ пхъ. Все, отъ ма-
лаге до большого, было въ безтолковомъ, запутан-
номъ вид1;. Четыре безконечныя тяжбы за обва-
швш1еся дворцы и земли въ Фсррар'Ь п Неаиол!;,
совершенно опустошенные доходы за три года впе-
редъ. долги и иищенск1й педостатокъ среди вели-
кол'Ьп1я — вотъ что нредставн.10сь глазамъ его.
Старый князь былъ непонятпое соединеи1е скупо-
сти и пышности. Онъ держалъ огромную прислугу,
которая не получала никакой платы, ничего, кром'Ь
ливреи, и довольствовалась подаян1ямн иностран-
цевъ, приходившихъ смотр'бть галлерею. Црв князЬ
были егери, офищанты, лакеи, которые ■Ьздили
у него за коляской, лакеи, которые никуда не
■Ьздпли и просиживали по цЬлымъ дняиъ въ ближ-
немъ кафе или остер1И, болтая всяк1й вздоръ. Онъ
расаустилъ тотъ же часъ всю эту сволочь, всЬхъ
егерей и охотниковъ, и оставилъ одного только
старика таезГго с11 ся^;а; упичтожилъ почти вовсе
конюшню, продавъ никогда пе употреблявшихся
лошадей; призвалъ адвокатовъ и распорядился съ
своими тяжбами, но крайней м'Ьр'Ь, такъ, что изъ
четырехъ составнлъ дн1;, бросивъ остальныя, какъ
вовсе безполезныя; решился ограничить себя во
всемъ и вести жизнь со всею ст11огостью эконом1и.
Уто было ему не трудно сд'Ьлать, нотому что уже
заблаговременно онъ нривыкъ ограничивать себя.
Ему не трудно было также отказаться отъ всякаго
сообщества съ своимъ сослов!емъ, — которое, впро-
чемъ, все состояло изъ двухъ-трехъ доживавшихъ
фамил1й, — общества, воспитаннаго кое-какъ отго-
лосками французскаго о6разован1я. да богача-бан-
кира, собиравшаго около себя кругъ иностранцевъ,
да неприступныхъ кардиналовъ, людей пеоощитель-
ныхъ. черствыхъ. уединенно проводившихъ время
.!а карточной игрой въ (г.'неНе (родъ дурачка) съ
своимъ каме1рдннеромъ или брадобреемъ. С.ювомъ,
онъ уедииился совершенно, Н11инялся разсматри-
вать Рниъ и сл1;лался въ этомъ отношеп1и подо-
бснъ нносгранцу, который сначала бываетъ пора-
жевъ мелочной, нсблестящгй ею наружностью,
испятнанпыяи, томными домами, н съ недоум'1.ньеиъ
вонрошаегь, попадая нзъ переулка въ пе|)еулокъ:
<гд1 же огромный Д|)еви1й Гнмъ?» и нотомъ уже
тзааетъ его, когда мало-мо-м!иу нзъ т1;сны1ъ пе-
ретлковъ начиниртъ выдвигаться Д11свн1й Римъ,
гдк темпой пркой, гд!; мраиорнымъ карпизомъ,
вд'Ьланныиъ въ 1'т1;ну, гд'1: порфнр<1Вой погсин'1;в-
шеП колон, ой, гд1; фронтиномъ Н(1грелн вонючаго
рибиаго |1ынка, гд1; п1:лымг портнкомъ иередъ
иестаринной церковью, н наконецъ, да.1еко, тамъ,
гд1 оканчивается вовсе жниущ1й городъ, громадно
вздымается онъ среди тысячелЬтпшг плющей,
алоэ и открытыхъ равнпнъ, необъятнымъ Коли-
зеемъ, тр1'умфальными арками, останками необо-
зрииыхъ цезарскихъ дворцовъ. императорскими
банями, х/амаии. гробницами, разнесенными по по-
лямъ: н уже не видитъ иноземецъ нып'Ьшнихъ
т-Ьсныхъ его улпцъ и пе]»еулковъ, весь объятый
древнимъ м1ромъ: въ памяти его возстаютъ колос-
сальные образы цезарей: криками и плесками древ-
ней толны поражается ухо!..
Но не такъ, какъ иностранецъ, предаппый
одному Титу Лив1ю и Тациту, б'Ьгущ1й мимо всего
къ одной только древности, желавш1й бы въ по-
1)ывк благороднаго педантизма срыть весь новый
городъ — н1;тъ, онъ находилъ все равно прекрас-
нымъ: М1ръ древн1й, шевеливш1йся изъ-нодъ теи-
наго архитрава, могуч1й средшй в'Ёкъ, иоложпвш1й-
везд* сл-Ьды художннковъ-исиолиновъ в великолеп-
ной щедрости папъ, и, наконецъ. прил1;иивш1йса
къ нимъ новый в1;къ съ толпящимся новымъ на-
родонаселен1емъ. Ему правилось это чудиое ихъ
сл1ян1е въ одно, эти признаки людной столицы и
пустыни ьмЬст*: дво])ецъ. колонны, трава, дик1е-
кусты, бЬгущ1е по стЬнамъ, тренещущ|й рынокъ
среди теиныхъ, молчаливыхъ, заслоненныхъ снизу
громадъ, живой крикъ рыбнаго продавца у пор-
тика, лимонадчикъ съ воздушной, украшенной зе-
ленью лавчонкой передъ Пантеономъ. Ему нрави-
лась самая невзрачность улинъ, тсмныхъ. непри-
бранныхъ, отсутств1С желтыхъ и св'Ьтленькихъ
красокъ па домахъ, идилл1я среди города: отды-
хавшее стадо козловъ па у.1ичнои мостовой, крик»
ребятишекъ и какое-то певидимое нрисутств1е на»
всемъ ясной, торжественпон тишины, обнимающей
человЬка. Ему нравились эти безире1>ывныя вне-
запности, неожиданности. поражающ1я въ Рнм1;.
Какъ охотникъ. выходящШ съ утра на ловлю,
какъ старинный рыцарь, искатель нриключснЮ,
онъ отправлялся отыскивать всяк1й день новыхъ
и новыхъ чудесъ и останавливался невольно, когда
вдругъ среди ничтожнаго переулка возносился ие-
редъ нимъ двсфедъ. дышавш1й строгнмъ суырач-
нымъ велич1емъ. Изъ темнаго травертина были
сложены его тяжелыя, несокрушимыя сткны, ве!'-
шину в'кнчалъ великолкино набранный колоссаль-
ный карнизъ. мраморными б(|усьями обложена была
большая дверь, н (1кна глядклн величаво, обре-
мененный роскошнымъ архитектуриымъ убраи-
ствомъ; — или какъ вдруп. нежданно, вм1;ст1; съ
небольшой площадью, выглядывалъ картинный
фонтанъ, об|1Ызгнвавш1й себя самого и св(1И обез-
ображепиыя мхомъ г|1анитиыа ступени; — какъ
темная, грязная улица окапчнвалась нежданно
игриюи1ей а|11нтектурной лекорап1еЛ Г>е|)нини или
летящимъ кверху обелшкомъ. и.1и пер|;(1вью и мо-
иасты1ккой ст1;ною, вспыхивавшими блсгкоих
солнца на темнолазурномъ Ы'О!.. съ че|1ныин,
какъ уголь, кипарисами. 11 чЬиъ далГ.е вглубь
уходили улицы. т1.мъ чаще росли днорпы и архи-
текту1)иыя созданья 1^|>аманта, Ьорромини, Сан-
га.1ло, Деллано1ли, Ьнньолы, Ь(1наригти — и ио

545
п О в ъ с т и.
546
нялъ оиъ, наконецъ, ясно, что только здЬсь, только
въ Итал1и, слышно ирисутств1е архитектуры и стро-
гое ея велпч1е, какъ художества. Еще выше было
духовное его наслажден1е, когда онъ переносился
во внутренность церквей и дворцовъ, гд1> арки,
илосше столбы и круглыя колонны изъ вс'Ьхъ воз-
можныхъ сортонъ мрамора, перелЬшанные съ
базальтовыми, лазурными карнизами, порфнромъ,
золотомъ и античными камнями, сочетались соглас-
но, покоренные обдуманной мысли, и выше ихъ
всЁхъ вознеслось безслертное создан!е кисти. Они
были высоко-прекрасны, эти обдуианпыя убранства
залъ, полныя царскаго велпч1я и архитектурной
роскоши, везд* умевшей почтительно преклониться
иредъ живописью въ сей плодотворный в'Ькъ, когда
художпшгъ бывалъ и архптекторъ. и живоппсецъ,
и даже скульпторъ вм'Ьст'Ь. Могуч1я создан1я
кисти, уже не повторяющейся нын'Ь, возносились
сумрачно предъ нимъ на потемн'Ьвшихъ ст'Ьнахъ,
все еще непостижимыя и недостуиныя для подра-
жан1я. Входя и погружаясь бол4е и бол-Ье въ со-
зерцаше ихъ, онъ чувствовалъ, какъ развивался
видимо его вкусъ, -залогъ котораго уже хранился
въ душ* его. И какъ предъ этой величественной,
прекрасной роскошью показалась ему теперь низ-
кою роскошь XIX стол'Ьт1я. мелкая, ничтожная
роскошь, годпая только для украшенья магазиновъ,
выведшая на поле д'Ьяте.иности золотильщиковъ.
мебельщиковъ, обойщиковъ, столяровъ и кучи ма-
стеровыхъ, и лишившая М1ръ Рафаэлей, Тиц1ано1;ъ,
Микель-Анже.ювъ, низведшая къ ремеслу искус-
ство Какъ низкою показалась ему эта роскошь,
поражающая только первый взглядъ и озираемая
потоиъ равнодушно, передъ этой величавой мы-
СЛ1Ю — украсить ст^ны в'Ьков'Ьчнымъ создашемъ
кисти, передъ этой прекрасной мыслью влад'Ьльца
дворца — доставить себ'Ь вечный предиетъ наслаж-
денья въ часы отдыха отъ д-киъ и отъ шумнаго
жизнениаго дрязга, уединившись таиъ, въ углу, на
старинной соф*, далеко отъ вс'Ьхъ, вперя безмолвно
взоръ и, вм'Ьст'Ь со взоромъ, входя глубже душою
въ тайны кисти зр'Ья невидимо въ красЬ душев-
ныхъ помысловъ! Ибо высоко возвышаетъ искус-
ство человека, придавая благородство и красоту
чудную движеньямъ души. Какъ низки казались
ему предъ этой незыблемой, плодотворной рос-
кошью, окружившею человека нредметами, движу-
щими и воспитывающими душу, нын'6шн1я мелоч-
ный убранства, ломаемыя и выбрасываемыя еже-
годно безиокойною модою, страннымъ, непостижп-
мымъ порожденьемъ XIX в'Ька, предъ которылъ
безмолвно преклонились мудрецы, губительницей и
разрушительницей всего, что колоссально, величе-
ственно, свято. Притакпхъ разсужден1лхъ невольно
приходило ему на мысль: не оттого ли сей равно-
душный хладъ, обнииающ1й нын'Ьшшй в'Ькъ, тир-
говый, НИЗК1Й разсчетъ, ранняя притупленжость
еще не успЬвшпхъ развиться и "возникнуть чувствъ?
Иконы вынесли изъ храма — и храмъ уже не храмъ:
летуч1я мыши и злые духи обитаютъ въ немъ.
Гочинен1я Н. В. Гогпля.
Ч'Ьмъ бол'бе онъ всматривался, т'Ьяъ бол'Ье по-
ражала его С1я необыкновенная плодотворность
в']&ка, и онъ невольно восклидалъ: «Когда и какъ
усп'Ьли они это над'Ьлать?» Эта великол'биная сто-
рона Рима какъ будто-бы росла передъ нииъ еже-
дневно. Галлереи и галлереи— и конца имъ н'Ьтъ:
и тамъ, и въ той церкви хранится какое-нибудь
чудо кисти; и таиъ, на дряхл'Ьющей ст'Ьн'Ь, еще
дивитъ готовый исчезнуть фрескъ; и тамъ, на воз-
несенныхъ мраморахъ и етолбахъ, набранныхъ язъ
древнихъ языческихъ храмовъ, блещетъ неувядаемой
кистью плафонъ. Все это было похоже на скрытые
золотые рудники, покровенные обыкновенной зем-
лей, знакомые одному только рудокопу. Какъ полно
было у него всякШ разъ па душ'Ь, когда возвра-
ща.чся онъ домой! Какъ было различно это чув-
ство, объятое спокойной торжественностью тишины,
отъ т'Ьхъ тревожныхъ впечатлЬн1й, которыми без-
смысленно наполпя-ись душа его въ Париж*, когда
онъ возвращался домой усталый, утомленный, р'Ьдко
будучи въ силахъ поварить итогъ ихъ!
Теперь ему казалась еще бол'Ье согласною съ
этими внутренними сокровищами Рима его непри-
глядная, нотемн'Ьвшая, запачканная наружность,
такъ бранимая иностранцами. Ему бы неприятно
бы.то выйти иосл'Ь всего этого на модную улицу, съ
блестящими магазинами, щеголеватостью людей и
экипажей: это было бы ч'Ьмъ то развлекающпмъ,
святотатственнымъ. Ему лучше нравилась эта
скромная тишина улицъ, это особенное выражеп1е
риискаго населен1я, этотъ призракъ восемнадцатаго
в*ка, еще мелькавш1й по улиц'Ь то въ впд'Ь чер-
наго аббата съ треугольною шляпой, черными чу.1-
каии и башмаками, то въ вид'Ь старинной пурпур-
ной кардинальской кареты съ позлащенными осями,
колесами, карнизами и гербами — все какъ-то согла-
совалось съ важностью Рима: этотъ живой, не то-
ропящ1йся народъ, живописно и покойно расхажи-
вающ1й по улицамъ, закинувъ полуплащъ или на-
бросивъ себ'Ь на плечо куртку, безъ тягостнаго
выраженья въ лицахъ, которое такъ поража-то его
на синихъ блузахъ и на всемъ яародонаселен1и
Парижа. Тутъ самая нищета являлась въ какомъ-
то св-Ьтломъ ВИД'Ь, беззаботная, незнакомая сътер-
заньемъ и слезами, безиечно и живописно протяги-
вавшая руку; картинные полки монаховъ, перехо ■
дивш1е улицы въ длипныхъ б'Ьлыхъ или черныхъ
одеждахъ; нечистый рыж1й каиуцпнъ, вдругъ всных-
нувш1й на солнц'Ь св'Ьтло-верблюжьииъ цвЬтомъ;
наконецъ, это населен1е художниковъ, собравшихся
со всЬхъ сторонъ св'Ьта, которые бросили зд'Ьсь
узенькге лоскуточки од'Ьян1й европейскихъ и яви-
лись въ свободныхъ, жнвоппсныхъ нарядахъ; иъ
величественный осанистыя бороды, снятыя съ пор-
третопъ Леоиардо-да-Винчи и Тпшава, такъ ав-
похож1я на т'Ь уродлпвыя, узк1я бородки, которыя
французъ перед'Ьлываетъ и стрижетъ себ'Ь по иятп
разъ въ мЬсяцъ. Тутъ художнпкъ почувствовалъ
красоту длинныхъ во.чиующпхся волосъ и позво-
лилъ имъ разсыпаться кудрями. Тутъ самый н'!.-
7^

547
С0Ч11НЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
54»
мецъ, съ кривизной ногъ своигь и безаерехват-
иостью стана, получилъ значнтельиое выражен1е,
разнеся по плечамъ золотистые свои локоны, Д11а-
пируясь легкими складками греческой блузы или
бархатнымъ нарядомъ, пзв-Ьстиымъ подъ именемъ
апс111есеп1о, которое усвоили себ'Ь только одни
художники въ Рим'Ь. Сл'Ьды строгаго спокойствия
и тихаго труда отражались на ихъ лицахъ. Самые
разговоры и миЬшя, слышимые на улицахъ, въ
вафе, въ остер1яхъ, были вовсе противоположны и
ае иохожи на т'Ь, котирые слышались ему въ го-
родахъ Европы Тутъ не было толковъ о понизив-
шихся фондахъ, о камерныхъ прен1ахъ, объ исиан-
скигь д1;лахъ: тутъ слышались р'Ьчи объ откры-
той недавно древней статуЬ, о достоинстве кисти
велт;ихъ мастеровъ, раздавались споры и разно-
гласья о выставлепномъ произведеши новаго ху-
дожника, толки о народныхъ п[1аздпикахъ и, на-
копепь, частные разговори, въ которыхъ раск1)ы-
вался человЬкъ и которые вытЬснены изъ Европы
скучными общественными толками п политическими
мн1;н1ями, изгнавшими сердечное вы11ажец1е съ
лицъ.
Часто оставлялъ онъ городъ для того, чтобы
оглянуть его окрестности, и тогда его поражали
друг1я чудеса. Прекрасны были эти н^Ёмыи, пустын-
ныя рииск1я поля, усЬянпыя останками дровнихъ
храмквъ, съ певыразимымъ спокоПств!емъ разсти-
лавш1яся вокругъ, гд1; пламенея сплошнымъ золо-
тоиъ отъ слившихся вмЬстЁ желтыхъ цвЬтковъ,
гд1; блеща жаромъ раздутаго угля отъ пунцовыхъ
листовъ дикаго мака. Они представляли четыре
чудные вида па четыре стороны. Съодпой — соеди-_
нялись они прямо съ горизонтомъ одной резкой ров-
ной чертой; арки водопроводовъ казались стоящими
на воздух* икакъ бынаклееппыми паблистающемъ
серебряноиъ неб1;. Съ другой— надъ полями С1яли
горы; не вырываясь порывисто и безобразно, какъ
въ Тнрол-Ь или 111ьейцар1н, но согласными плыву-
чими лин1;:ми выгибаясь и склоняясь, озаренный
чудною ясностью воздуха, оп1; готовы были улеткть
въ небо; у подошвы ихъ неслась длипная аркада
водопроводовъ, подобно длнппому фуидаменту, и
вершнпа горъ казалась воздуп1пымъ пр(|Д0лжеп1емъ
чудпаго здап1я, и небо падъ ними были ужо пссерс-
бряп(1е, по невыразимаго цвЬта весенней сирени. Съ
третьей — эти поля увенчивались тоже горами, кото-
рым уже ближе и выше возиосились, выступая силь-
в'Ьс передними рядаки и легкими уступами уходя
въ даль. 15ъ чудную постепенность цвЬтовъ облскалъ
ихъ Т0ПК1П голубой воздухъ; и сквозь это воздушно-
голубие ип. пок11Ы1мио с1яли чуть нрим-Ьтныс дчиа
в виллы Фрагкатн, гд1; тон1;() и легко тринутые
солнцемъ, гдк укцяние въ сиЬтлмм иглу пылив-
шихся ВДХ1Н, чуть прим-Ьтныхъ рон1ей 1Согла же
обращался онъ идр)п. нанадъ, тогда представлялась
ешу четвертая сторона вида: поля оканчивались
самимъ 1'ич11|1Ъ. С1яли р11зко и ясно углы и лин1и
доцовъ, круглисть кунчловъ, статуи Лат|)апгкаго
1оаниа и величегтвепныП куполъ Петра, пырастаю-
щ1й выше и выше, по и^р* отдметя отъ него, и
властительно остающ1йся, наконецъ, одннъ на всеиъ
полугоризонт*. когда уже совершенпо скрылся весь
городъ. Еще лучше любилъ онъ оглянуть эти поля
съ террасы которой-нибудь изъ виллъ Фраскати
или Альбано, въ часы захижденья солнца. Тогда
они казались необозрииымъ моремъ, С1явшимъ и
возносившимся изъ темныхъ перилъ террасы; отло-
гости и ЛНП1И исчезали въ обнявшемъ ихъ ев^те
Сначала онЬ еще казались зеленоватыми, и по пимъ
еще видп1;лнсь тамъ и тамъ разбросанный гробницы
и а]»ки; П(1Томъ он* сквозили уже св'Ьтлой желтиз-
ною въ радужныхъ оттЬнкахъ св^Ьта, едва выказы-
вая древн1е остатки, и, наконецъ. становились пур-
пурнЬй И пурпурней, поглощая въ себе н самый
безмерный куполъ и сливаясь въ пдипъ густой
малнноный цветъ, и одна только сверкающая вдали
золотая полоса моря отделяла ихъ отъ пурпурнаго,
такъ же, какъ и оне, горизонта. Нигде, никогда
ему не случалось видеть, чтобы аоле пре!^раш,а.аось
въ пламя, подобно небу. Долго, полный не1:ырази-
маго восхищенья, стоялъ онъ передъ такимъ видоиъ,
и потомъ уже стоялъ такъ, просто, не восхищаясь,
позабывъ все. Когда и солнце уже скрывалось, по-
тухалъ быстро горизонтъ и еще быстрее потухали
вмпгъ померкиувш1я поля, везде устааавлпвалъ
свой темный об])азъ зечеръ, надъ развалинами огни-
стыми фонтанами лодымались ';ветящ1яся мухи, и
неуклюжее крылатое насекомое, несущееся стоймя,
какъ человекъ, известное подъ пменсаъ дьявола,
ударялось безъ толку ему ;!ъ очи, — тогда только
онъ чувствовалъ, тто наступивш!й холодъ южной
ночи уже прохватилъ его всего, и спешилъ въ
городск1я улицы, чтобы не схватить южной лихо-
радки.
Такъ протекала жизнь его въ го;<орцан1яхъ при-
роды, искусствъ и древностей. Среди сей жизни
почувствовалъ (1нъ, более нежели когда-яибо, же-
лаи1е проникнуть поглубже ист()р1ю Птал1и, доселе
ему известную эпизодами, отрывками; безъ нея ка-
залось ему неполно настоящее, н онъ жадно при-
нялся за а1)хивы, летописи т записки. Онъ теперь
могъ ихъ читать не такъ, какъ ита.чьяиецъ-домо-
седъ. ВХ11ДЯЩ1Н и телгмъ, и душию въ читаемый
событ1я и не видяпий изъ-за обступившихъ его
лиць и пр|)нсшеств1й всей массы ц'слаго, — онъ те-
перь МОП. оглядывать все покойно, какъ изъ ва-
тпкапскаго окна. ПрсбыЕ1ан1е вне Птал1и. въ ви-
ду шума и движенья деиствующнхъ народоиъ и
государетвъ, служило ему строгой» мовЬркою всехъ
выводовъ, сообщило многосторонность и всеобъ-
емлющее свойство его глазу. Читая, тене11Ь онъ
еще более и вмесгЬ съ темъ бсзнрнстрастнеп (т.п.
норажепъ велич1емъ и блескомъ минуг.шей эпохи
ИтаЛ1и. Его изумляло такое быстрое разнообраз-
ное развит1с человека на такомъ т1.сномъ углу
земли, такимъ сильиымг движеньемъ всехъ снлъ
Оиь ппделъ, какъ здГсь кипель человекъ, какъ
каждый городъ говорил, своею речьк>, какъ у каж-
даго города были целые томы истор1н, ка1;ъ ра-

549
ы о в ъ с т ы.
оуО
зомъ возникш зд'Ьсь всЬ образы и виды граждан-
ства и иравлен1й: волиующ1яся республики силь-
ныхъ неиокорныхъ характеровъ и полновластные
деспоты среди нихъ; ц^лый городъ царственныхъ
куццозъ, опутанный сокровеипыип правительствен-
ными нитями, подъ призрако.мъ едныой власти дожа;
призванные чужеземцы среди туземцевъ; сильные
напоры и отпоры въ н'ЬдрЬ незначительнаго го-
родка; почти сказочный блескъ герцоговъ и монар-
ювъ крохотныхъ земель- меценаты, покровитеш и
гоннтелц; ц-Ьлый рядт великихъ .дюдей, столкнув-
шихся въ одно и то же время; лнра, циркуль, мечъ
и палитра; храмы, воздвцга1ощ1еся среди браней и
волнешй; вражда, кровавая месть, ведикодушныя
черты и кучи романическихъ ироисшеств1й частной
жизни средп политическаго, общественнаго вихря
и чудная связь между ними: такое изумляющее
раскрыг1е всЬхъ сторонъ жизни политической и
частной, такое пробуждеше въ столь т'Ьсноиъ объ-
ем* всЬхъ элементовъ человека, совершавшихся въ
другпхъ м'Ьстахъ только частями и на большихъ
пространствахъ! — Ивсе это исчезло ипрошло вдругъ,
все застыло, какъ погаснувшая лава, и выброшено
даже изъ памяти Европою, какъ старый ненужный
хламъ. Нпгд'Ь, даже въ журналахъ, не выказы
ваетъ б'Ьдная Итал1я своего разв'Ьнчаннаго чела,
лишенна;. значенья политическаго, а съ нимъ и
в.'иян1я на М1р';,
«И неужели», — дуиалъ онъ, — «не воскреснетъ
НЕКогда ея слава? Неужели п'Ьтъ средствъ возвра-
тить минувшш блескъ ея?» И вспомнилъ онъ то
время, когда еще въ университет'Ь, въ Лукк*, бре-
дилъ онъ о возобповлен1и ея минувшей славы; какъ
ЭТ1 было любимой мыслью молодежи; какъ за ста-
канами добродушно и простосердечно мечтала она
о томъ И увпд'Ьлъ онъ теперь, какъ близорука
была молодежь, и какъ близоруки бываютъ поли
ТИКЕ, упрекающ1е народъ въ безиечности и л'Ьни.
Почуялъ онъ теперь, сиутясь, Велик1й Перстъ, предъ
нимъ же повергается въпрахъ н'Ьм'Ьющ1й челов'Ькъ,—
Великш11ерстъ,начертывающ1йсвыше всем!рныя со-
6ыт1я.0нъвызвалъ изъ среды ея жегонимаго ея граж-
данина, б'Ьдпаго генуэзца, который одинъ убилъ свою
отчизну, указавъ М1ру нев-Ьдомую землю и друг1е, ши-
рок1е пути. Раздался всем1риый горизонтъ; огрои-
нымъ размахомъ закипЬли движен1я Европы; поне-
стись вокругъ св'Ьта кораблп, двинувъ иогуч1я сЬ-
верныя силы. Осталось пусто Средиземное море;
какъ обмелевшее ручное русло, обмел'Ьла обойден-
ная Италия. Стоитъ Вспещя, отразпвъ въ адр1ати-
ческ1я волны свои потухш1е дворцы, и разрыва-
ющей жалостью проникается сердце иностранца,
когда поникш1й гопдольеръ влечетъ его подъ пу-
стынными ст'Ьнами и разрушенными перилами без-
молвныхъ мраморныхъ балконовъ. Онёи'Ьла Фер-
рара, пугая дикой мрачностью своего герцогскаго
дворца. Глядятъ пустынно па всемъ пространств'Ь
Итал1и ея наклонный башни и архитектурный чуда,
очутись среди равнодушнаго къ нимъ поколенья.
Звонкое 910 раздается въ шум-Ьвшихъ когда-то ули-
цахъ, и б'Ьдный ветуринъ подъ'Ьзжаетъ къ грязной
остер1п, поселившейся въ велцкол1;пномъ дворц'6.
Въ нпщенскомъ вретищ* очутилась Итал!я, и пыль-
ными отрепьями впсятъ на ней куски ея померк-
нувшей царственной одежды.
Въ порыв-6 душевной жалости готовъ онъ былъ
даже лить слезы. Но утешительная, величествен-
ная мысль приходила сама къ нему въ душу, и
чуялъ онъ другимъ, высшимъ чутьемъ, что не
умерла Итал1я, что слышится ея неотразимое веч-
ное владычество надъ всЬмъ м^ромъ, что в4чно
веетъ надъ нею ея велиюй гешй, уже въ самомъ
начал* завязавши въ груди ея судьбу Европы,
внесш1й крестъ въ европейск1е темные л^Ьса, за-
хватнвш1й гражданскнмъ багромъ на дальнемъ краю
ихъ дикообразнаго человека, закип'Ьвш1й зд^Ьсь впер-
вые всемирной торговлей, хитрой политикой и слож-
ностью граждаискихъ пружипъ, возпесшхйся нотомъ
вс^мъ блескомъ ума, венчавши чело свое святыиъ
в4нцоиъ поэзш и, когда уже политическое вл1я-
ше Итал1и стало исчезать, развернувш1йся надъ
ы1ромъ торжественными дивами — искусствами, по-
дарившими человеку нев^домыл наслажденья и бо-
жественный чувства, который дото.тЬ не подыма-
лись изъ лона души его. Когда же и в^къ искус-
ства сокрылся и къ нему охладели погруженные
въ разсчеты люди, онъ веетъ и разносится надъ
и1рояъ въ завывающихъ вопляхъ музыки, и на бе-
регахъ Сены, Невы, Темзы, Москвы, Средиземнаго,
Чернаго моря, въ ст*нахъ Алжира и на отдален-
ныхъ, еще недавно дикихъ, островахъ гремятъ во-
сторженные плески звонкимъ невцамъ. Наконецъ,
самой ветхостью и разрушеньемъ своимъ онъ грозно
владычествуетъ нын* въ м1р'Ь; эти величавый архи-
тектурный чуда остались, какъ призраки, чтобы
попрекнуть Европу въ ея китайской мелочной ро-
скоши, въ пгрушечпомъ раздроблеши мысли. И са-
мое это чудное собран1е отжившихъ м1ровъ, и пре-
лесть соединенья ихъ съ в-Ьчно цветущей приро-
дой — все существуетъ для того, чтобы будить м1ръ,
чтобъ жителю Севера, какъ сквозь сонъ, предста-
влялся иногда этотъ Югъ, чтобъ мечта о немъ вы-
рывала его изъ среды хладной жизни, преданной
занят1ямъ, очерствляющимъ душу, — вырывала бы
его оттуда, блеснувъ ему нежданно уносящею вдаль
перспективой, колизейскою ночью при лун*, пре-
красно умирающей Венец1ей, невидимымъ небес-
ныиъ блескомъ и теплыми поцелуями чудеснаго
воздуха, — чтобы хоть разъ въ жизни былъ онъ пре-
краснымъ челов^конъ...
Въ такую торжественную минуту онъ примирялся
съ разрушен1емъ своего отечества, и зрелись тогда
ему во всемъ зародыши вечной жизни, лучшаго
будущаго, которое в^Ьчно готовитъ м1ру его веч-
ный Творецъ. Въ так1Я минуты онъ далее весьма
часто задумывался падъ нынЬшнимъ звачен1емъ
римскаго народа. Онъ вид^лъ въ немъ матер1алъ,
еще непочатый. Еще ни разу не игралъ онъ роли
въ блестящую эпоху Птал1и: отмЬчалп на страни-
цахъ истор1и имена свои папы да аристокрагиче-

551
С О ч и н к н 1 я н. в. гоголя.
ск1е дома, но народъ оставался незам'Ьтенъ. Его
не зац'Ьплял'ь ходъ двигавшихгя внутри п вн* его
интересовъ; его не коснулось о(»разоиан1е и не
взметнуло вихремъ сокрытии въ немъ силы. Въего
природ* заключалось что-то младепческп-благород-
ное. Эта гордость рпмскнмъ именелъ, Еел*дств1е
которой часть города, считая себя потомками древ-
аихъ квиритовъ, никогда не вступала въ брачные
союзы съ другими; эти черты характера, см'Ьшан-
наго пзъ добродуш1я и страстей, показывающая св'1;т-
лую его натуру (никогда римлянпнъ не забывалъ
ни зла, ни добра; опъ или добрый, или злой, или
расточитель, или скряга; въ немъ доброд'Ьте.чи и
пороки въ своихъ самородныхъ слояхъ и не см-Ьща-
лпсь, какъ у образованнаго челов'Ька, въ неоире-
д'Ьленныс образы, у котораго всякпхъ страстишекъ
попемпогу подъ верховпымъ начальствомъ эгоизма);
эта невоздержность и порывъ развернуться на всЬ
деньги, замашка сильныхъ народовъ, — все этонм'к-
ло для пего значен1е. Эта св1;тлая, непритворная
веселость, которой теперь н'Ьтъ у другихъ наридо^ъ:
везд'Ь, гд'Ь онъ ни былъ, ему казалось, что ста-
раются тешить народъ; зд'Ьсь, напротивъ, опъ т'Ь-
шится самъ; опъ самъ хочетъ быть участникомъ;
его насилу удержишь въ карнавал*; все, что ни
накоплепо имъ въ продолжен!е года, онъ готовъ
промотать въ эти полторы педЬли; все усадптъ онъ
па одипъ парядъ: одЬнется папцоиъ, женщиной,
поэтомъ, докторомъ, графомъ, врстъ чепуху илек-
ц1и н слушающему, и песлушающему. — п веселость
эта обпимаетъ, какъ вихрь, всЬхъ, отъ сорока.тЁт-
нягодо ма.тьчишкн: посл'1;дп1й бобыль, которому но
во что одЬться, выворачиваетъ себ* куртку, вы-
иазываетъ лицо углемъ и б'Ьжитъ туда я;е. въ пе-
струю кучу. И веселость эта прямо изъ его приро-
ды; ею не хмель д'Ьйствуетъ: тотъ же самый па-
родъ освищетъ пьянаго, если встр1!титъ его на
улиц*. Потомъ черты прнродпаго художественнаго
инстинкта и чувства: опъ впд1;лъ. какъ простая
жепп(ипа указывала художнику погрешность въ его
картин*; онъ вид*лъ, какъ выражалось невольно
это чувство въ ншвоппспыхъ одеждахъ, въ цер-
ковпыхъ убрапствахъ; какъ въ Джешапо народъ
убиралъ ив*точпымн коврами улпцы; какъ разно-
цветные лпстики ив*товъ обращались въ краски
и т*пп, па мостовой выходили узоры, карднпаль-
ск1е гербы, 1гортретъ папы, вензеля, птицы, зв*ри
и арабески; какъ наканун* Св*тлаго Воскрссен1я
продавцы съ*стныхъ припасовъ, ^тцикаро./ы.
убврали свои лавчонки: свиные окорока, колбасы.
6*лые пузыри, лимоны и листья обращались въ м(1-
запку и составляли плафопъ; круги нармсзаногл.
И другихъ сыр(1въ. лож;1сь одинь па другой, стано-
вились въ колонны; изъ гальнып. свЬчсй соста-
влялась бахрома мо:тичиаго занав*са, дранировав-
шаго внутрспн1Я ст1;ны; изъ сала, бЬлаго какъ
си*гъ, отливались п*лыя статуи, нс,торическ1Я груп-
пы христ1ангки1Ъ и библеПскихъ годрржан1й, кот(|-
рыя изумленный зритель нринииалъ :ш алсба('Т|1о-
иыя— -вся лавочка обрапниась въ 11г1;тлый храмь.
с1яя позлащенными зв*здами, искусно осв*щаясь
разв*шанпымп шкаликами и отражая зеркалами
безконечныя кучи япцъ. Для всего этого нужно
было присутств1е вкуса, и ппцикароле д*лалъ это
не изъ какихъ-нпбудь доходовъ, но для того, чтобы
полюбовались друг1е и полюбоваться самому. На-
копецъ, народъ, въ которомъ живетъ чувство соб-
ственнаго доетоинства: зд*сь опъ 11 роро1о, а не
чернь, и носитъ въ своей природ* пряиыя начала
временъ первопачальпыхъ квиритовъ; его не могли
даже совратить на*зды чпострапцевъ, развратите-
лей пребывающихъ въ безд1;йств1и нац1й, — на*зди,
порождающее по трактираыъ и дорогамъ презр*ц-
н*йш1й классъ людей, по которымъ путсшествен-
никъ пропзноситъ часто сужден1е обо всемъ наро-
д*. Самая нел*пость правительствеппыхъ поста-
новлен1й, эта безсвязная 1суча всякпхъ законоиъ,
возппкшпхъ во ВС* времена и отношешя и пе уни-
чтоженныхъ попып*, между которыми даже есть
эдикты временъ древнем римской республики, — все
это не пскоренпло высокаго чувства справедливо-
сти въ парод*. Опъ порпцаетъ неправедпаго прн-
тязателя, освпстываетъ гробъ покойника и впря-
гается великодушно въ колесницу, везущую т*ло,
любезное пароду. Самые поступки духовенства,
часто соблазнительные, произведш1ебы въ другихъ
и*стахъ развратъ, почти пе д*йствуютъ на него:
опъ ум*етъ отд*лнть релпг1ю отъ лицемерных I.
нспо.тпителей и не заразился холодной мыслью не-
в*р1я. Наконецъ, саман нужда и 6*дпость, неиз-
бежный уде.гь стоячаго государства, не ведутъ его
къ мрачному злодейству: опъ веселъ и псрепоситъ
все, и только въ 1)омапа1ъ да пов*стяхъ р*жотъ
по улицамъ. Все это показывало ему стих1ц наро-
да сильиаго, непочатого, для котораго какъ будто
бы готовилось какое-то поприще впереди. Квроней-
ское п])освещен1е какъ будто сь умысломь пе кос-
нулось его и не водрузило въ грудь ему своего хо-
лоднаго усовершенствован1я. Самос духовное пра-
вительство, этотъ странный уц*л*внпй призракъ
минувшпхъ временъ, осталось какъ будто для того,
чтобы сохранить пародъ отъ посторонняго вл1ян1я,
чтобъ никто изъ честолюбпвыхъ соседей не посяг-
нулъ па его личжнть, чтобы до времени въ тиши-
не таилась его горд;ц| народность. Притомъ зд*сь,
въ Риме, не слышалось чего-то умершаго; въ са-
мыхъ развалпнахъ и великолепной бедности Рима
пе было того томптельнаго, нропикающаго чувства,
которымъ объемлется невольно чслов*къ, созерцаю-
щ1й памятники зажив(| умнриющей паи1и. Тутъ про-
тивоположное чувство: тутъ ясное, торжественное
спокойств1е. И всяк1й разъ. соо6раж:1я все это.
князь п|)едапался невольно размышле1пяч|, и шалъ
подозревать какое-то таинственное значен1е въ сло-
ве "вемный 1'нмъ».
Итогъ всего этого былъ тотъ, что онъ старался
узнавать более и более свой 1П1родъ. Оньего сл*-
лилъ на улипахъ. въ кафе, гд* въ каясдомъ были
свои пос1;т1ггелн: въ одноиъ антиквар1н, т, друг(1иъ
стрелки и охотники, въ трстьеяъ кардинальские

553
п о в ъ с т
554
слуги, въ четвертомъ художники, въ пятоаъ вся
римская молодежь и римское щегольство; сл'Ьдилъ
въ остср1яхъ, чисто-римскихъ остер1яхъ, куда не
заходитъ иностранецъ, гд1; риискШ поЬНе садится
иногда рядомъ съ Миненте, и общество скидаетъ
съ себя сюртуки и галстуки въ жарк1е дни; сл'Ь-
дплъ его въ загородныхъ жнвопнсно-иевзрачныхъ
трактиришкахъ съ воздушными окналп безъ сте-
колъ, куда фампл1ями и компан1я!1и наезжали рим-
ляне об'Ьдать, или, по ихъ выражен110 Гаг а11е,^па.
Онъ садился и об'Ьдалъ ви'Ьст1; съ нпип, вм'Ьши-
вался охотно въ разговоръ, дивясь весьма часто
простому здравомысл1ю и живой оригинальности
разсказа простыхъ, неграмотныхъ горожанъ. Но
бол'Ье всего онъ им'Ьлъ случай узнавать его во вре-
мя церемон1й и нразднествъ, когда всплываетъ на-
верхъ все народонаселен1е Рима и вдругъ показы-
вается песм'Ьтное множество дотол* неподозр'Ьвае-
мыхъ красавицъ. — красавпцъ, которыхъ образы
мелькаютъ только въ барельефахъ да въ древнихъ
антологическпхъ стихотворен1яхъ. Эти полные взо-
ры, алебастровыя плечи, смолистые волосы, въ ты-
сяч* разныхъ образовъ поднятые на голову или
опрокинутые назадъ, картинно пронзенные насквозь
золотой стрелой, руки, гордая походка — везд'Ь
черты и намеки на серьезную классическую кра-
соту, а не легкую прелесть грац!озпыхъ женщипъ.
Тутъ женщины казались подобными здан1яиъ въ
Италш: он'Ь или дворцы, или лачужки, пли кра-
савицы, или безобразный; середины н'Ьтъ между
ними: хорошенькихъ н'Ьтъ. Онъ ими наслаждался,
какъ наслаждался въ прекрасной поэм* стихами,
выбившимися пзъ ряду другпхъ и насылавшими св*-
жительную дрожь на душу.
Но скоро къ такимъ наслаждетямъ присоеди-
нилось чувство, объявившее сильную борьбу всЬмъ
ирочпиъ, — чувство, которое вызвало изъ душевна-
го дна сильный челов'Ьческ1я страсти, подымающая
демократическ1й бунтъ противъ высокаго единодер-
жав1я души: онъ увид'Ьлъ Аннунщату. И вотъ, та-
кимъ образомъ, мы добрались, наконецъ, до св'Ьт-
лаго образа, который озарилъ начало пашей по-
в'Ьсти.
Это было во время карнавала. «Сегодня я не
пойду на Корсо», сказалъ принчине своему тае-
зЬго Й! саза, выходя изъ дому: «мн'Ь надо'Ьдаетъ
карнавалъ, мн* лучше нравятся л'Ьтн1е праздники
и церемонш...»
«Но разв'Ь это карнавалъ?>' сказалъ старикъ:
«это карнавалъ ребятъ. Я помню карнавалъ: когда
по всему Корсо ни одной кареты не было, и всю
ночь грем'Ьла по улпцамъ музыка; когда живописцы,
архитекторы п скульпторы выдумывали ц-Ьлыя груп-
пы, истор1и; когда народъ — князь поннмаетъ —
весь народъ, всЬ, всЬ золотильщики, рамщики, мо-
заичисты, прекрасныя женщины, вся синьор1я, всЬ
иоЬШ, всЬ, всЬ, всЬ... о диап1а аИе^па! Вотъ
когда былъ карнавалъ, такъ карнавалъ! А теперь
что за карнавалъ? Э!..» сказалъ старикъ и пожалъ
члечами; потомъ опять сказалъ: «э!» и пожалъ
плечами, и потомъ уже произнесъ: «Е ипа рог-
с11епа!> — Зат'Ьиъ таезкго с11 саза, въ душевном'*
порыв'6, сд'Ьлалъ необыкновенно сильный жестъ ру-
кою, но утишился, увнд'Ьвъ, что князя давно передъ
ннмъ не было: онъ былъ уже на улиц'1;. Не желая
участвовать въ карнавал*, онъ не взялъ съ собой
ни маски, ни железной сбтки на лицо и, забросив-
шись п.11ащемъ, хот'Ьлъ только пробраться чрезъ
Корсо на другую половину города. Но народная
толпа бы.та слишкомъ густа. Едва только продрал-
ся онъ между двухъ челов'Ькъ, какъ уже попотчи-
валп его сверху мукой; пестрый арлекпнъ ударилъ
его по плечу трещеткою, пролет'Ьвъ мимо съ своей
Коломбиною; «конфетти» и пучки цв'Ьтовъ поле-
т-бли ему въ глаза; съ двухъ сторонъ стали ему
жужжать въ уши: съ одной стороны графъ, съ
другой медикъ, читавш1й ему длинную лекщю о
томъ, что у пего находится въ желудочной кишк*.
Пробиться между нпхъ не было силъ, потому что
народная толпа возросла, ц'Ьнь экипажей, уже не
будучи въ возможности двинуться, остановилась.
Внпман1е толпы занялъ какой-то см'Ьльчакъ, ша-
гавшей на ходуляхъ наравн'Ь съ домами, рискуя
всякую минуту быть сбитымъ съ ногъ и грохнуться
на-смерть о мостовую. Но объ этомъ, кажется, у
него не было заботы. Онъ тащнлъ на плечахъ
чучелу великана, придерживая ее одной рукою,
неся въ другой написанный на бумаг* сонетъ, съ
арид4ланнымъ къ нему бумаишымъ хвостоиъ, ка-
кой бываетъ у бумажнаго зм1;я, и крича во весь
голосъ: «Ессо 11 ^гап роеЬа тог1о! Ессо И зио зо-
пеио соЦа сойа. (Вотъ умершШ велик 1й ноэтъ!
Вотъ его сонетъ съ хвостомъ!)» *) Этотъ см'Ьль-
чакъ сгустилъ за собою толпу до такой степени,
что князь едва могъ перевести духъ. Наконецъ, вся
толпа двинулась впередъ за мертвыиъ поэтомъ;
ц'бпь экипажей тронулась, чему онъ обрадовался
сильно, хоть народное движси1е сбило съ него шля-
пу, которую онъ теперь бросился подымать. Под-
нявши шляпу, онъ поднялъ вм'бст'Ь п глаза, и остол-
бен'Ьлъ: предъ ннмъ стояла неслыханная краса-
вица. Она была въ С!яющемъ альбанскомъ наряд*,
Еъ ряду двухъ другпхъ, тоже прекрасныхъ жен-
щипъ, который были предъ ней— какъ ночь предъ
днемъ. Это было чудо въ высшей степенп. Все дол-
жно было померкнуть предъ этимъ блескоиъ. Глядя
на нее, становилось ясно, почему итальянсше поэты
и сравниваютъ красавицъ съ солнцемъ. Это имен-
но было солнце полная красота! Все, что разсы-
палось и блистаетъ поодиночк* въ крдсавицахъ
м1ра, все это собралось сюда вм'Ьст'б. Взглянувши
на грудь п бюстъ ея, уже становилось очевидно,
чего недостаетъ въ груди и бюстахъ прочихъ кра-
савицъ. Предъ ея. густыми блистающими волосами
показались бы жидкими и мутными вс* друг1е во-
■'') Въ итальянской поэзш существу.гтъ родъ стихо-
творенья, изв^стнаго иодъ имеиемъ сонета съ хвостчмъ
(соп 1а сойа) — когда мысль ие вместилась и ведетъ за
собою прибавде1пе, которое часто бываетъ длннн-Ье само-
го совета.

555
с о ч п н к и I я н. в. гоголя.
556
лосы. Ея руки были для того, чтобы всякаго обра-
тить въ художника: какъ художнпкъ, гляд'Ьлъ бы
онъ на ппхъ Б-Ьчио, не смЬя дохнуть. Прсдъ ея но-
гами показались бы щепками ноги апгличанокъ,
н1;иокъ, фрапцужепокъ и жснщпнъ всЬхъ другихъ
наи1й; одни только древн1е ваятели удержали вы-
сокую идею красоты пхъ въ свопхъ статуяхъ. Это
была красота полная, созданная для того, чтобы
всЬхъ равно осл'Ьаить. Тутъ не нужно было им1;ть
какой-нибудь особенный вкусъ; тутъ всЬ вкусы
должны были сойтись, вс* должны были поверг-
нуться нпцъ: и 1!1;рующ1й, и нев1;рующ1й упали бы
предъ ней, какъ предъ внезапиымъ появленьемъ
божества. Онъ вид'Ьлъ, какъ весь народъ, сколько
его тамъ ни было, загляд1;лся па нее, какъ жеп-
щпны выразили невольное изумленье па свопхъ ли-
цахъ, смЬшанное съ наслажденьемъ, и повторяли:
«О ЬеИ:!!»; какъ все, что пи было, казалось, пре-
вратилось въ художника и смотрЬло пристально на
одну ее. Но въ лиц* красавицы написано было
только одно вниман1е къ карнавалу: она смотр'Ьла
только на толпу и па иаскн, не зам'Ьчая обращен-
ныхъ на нее глазъ, едва слушая стоявшпхъ позади
пея мужчинъ въ бархатныхъ курткахъ, в1;роятио,
родствеиннковъ, пришедшихъ вм1'.ст'Ь съ ними. Князь
принимался было разспрагаивать у стоявшихъ подл*
него, кто была такая чудная красавица и откуда,
по везд-Ь П'1лучалъ въ отвЬтъ одно только пожат1е
плечамп, сопровождаемое жесгомъ, и слова: «Не
знаю; должпо-быть, иностранка»*). Недвижный. при-
таивъ дыханье, онъ ноглощалъ ее глазами. Краса-
вида, наконецъ, навела на пего своп нолныя очи,
но тутъ же смутилась и отвела ихъ въ другую сто-
рону. Его пробудилъ крнкъ: передъ нимт. останови-
лась громадная телЬга. Толпа находившихся вь пей
масокъ въ розовыхъ блузахъ, назвавъ его по име-
ни, принялась качать въ него мукой, сопровождая
одннмъ длнннымъ восклицан!еиъ: '«у, у, у!..» И въ
одну минуту съ ногъ до головы былъ онъ обсыпанъ
611Л0Ю пылью, при громкомъ см^х!; всЬхъ обсту-
пивпшхъ его сосЬдей. ВесьбЬлый, какъ сн1;гъ, даже
съ б1;лыни р'Г.спнцамн, князь нобЬжалъ наскоро
домой перридЬться.
ПокамЬстъ онъ с61;галъ домой, пока усп'Ьлъ пс-
реодкться, уже только полтора чага оставалось до
Агг Мчг'т. Съ Корсо возвращались пустыя ка-
реты: сид1:ит1с въ ннхъ перебрались на балконы
сиотр'Ьть оттуда не перестававшую двигаться толпу,
въ ожпдан1н коппаго б1;га При М(1иор(1т1; на Корсо,
встр1;гилъ опь тсл1;гу, полную мужчинъ въ курт-
кахъ и с1як1ПП1хъ ЖСНГЦИП1» СЪ пикточнымн вЬнками
па голоиахъ, съ бубнами и тимпанами въ рукахъ.
Тел+.га, клались, воголо возвращалась домой; бока
ея были убраны гн|1ляпдамн, спицы и ободья колссъ
увиты вслснымн вФ.тними. (^'ердие его захолонуло,
когда опъ увид'клъ, что среди женщинъ сндкла въ
*) Рпмляпе вскх!, кто я* жнп«тг лъ Рнх^. миипаюп,
яиостраппяни (ГогеяНсп), ття би оип о(1ита.1и только
«ъ 10 кяллхг отг го|><мк.
ней поразившая его красавица. Сверкающииъ см*-
хомъ озарялось еялицо. ТслЬга быстро промчалась
при клпкахъ в п'Ьспяхъ. Псрвымъ д1!ломъ его было
бежать всл'Ьдъ ея; но дорогу пе1)егородплъ ему
огромный по'Ьздъ музыкантовъ: на шести колесахъ
везли страшплищпой величины скрипку. Одинъ че-
лов'Ькъ сид11лъ верхомъ на подставк-Ь. другой, идя
сбоку ея, водилъ громаднымъ смычкомъ по четы-
рсмъ канатамъ, натянутымъ на нее вмЬсто струнъ.
Скрипка, в'1фоягно, стоила большихъ трудовъ, нз-
держекъ и времени. Впереди шелъисполипск1й 6а-
рабанъ. Толпа народа и мальчишекъ тксно валила
всл'Ьдъ за музыкальнымъ по'Ьздомъ, и шесгв1е за-
мыкалъ изв1>стний въ Рим'Ь своей толщиною пици-
кароло, неся клпстпрную трубку вышиною съ ко-
локольню. Когда улица очистилась отъ по'Ьзда.
князь увид1;лъ, что бежать за тел-Ьгой глупо п
поздно, и прптомъ пеизв'Ьстно, по какимъ доро-
гамъ понеслась она. Онъ не могъ, однакоже, отка-
заться отъ мысли искать ее. Въ воображен1н его
порхалъ этотъ С1яющ1й си1;хъ и открытый уста
съ чудными рядами зубовъ. «Это блсскъ молн1и, а
не женщина!» повторялъ онъ въ себЬ, и въ то же
время съ гордостью прибавлялъ: «Она римлянка;
такая женщина могла только родиться въ Рим'Ь.
Я долженъ пепреиЬпно се увид'Ьть; я хочу ее ви-
дЬть, не съ тЬмъ, чтобы любить ее — н'Ьгъ, я хо-
тклъ бы только смотреть на нее, сиотр'Ьть на
всю ее, смотрЬть на ея очп, смотрЬть на ея руки,
на ея пальцы, на блистаюи^е волосы. Не ц1;ловать
се, хот'Ьлъ бы только гляд'Ьть на нее. И что же?
В'Ьдь это такъ должно быть, это въ закоиЬ при-
роды; она не ии'Ьетъ права скрыть и унести кра-
соту свою. Полная красота дана для того въ и1ръ,
чгобы ВСЯК1Й ее увидалъ, чтобы идею о ней сохра-
нялъ вЬчно въ свосмъ сердц'Ь. Еслнбн она была
просто прекрасна, а не такое верховное совершен-
ство, она бы пмЬла право принадле;кать одному,
ее бы иогъ онъ унести въ пустыню, скрыть отъ
м1ра. Но красота полная должна быть видима
всЬмъ. Разв'Ь всликол'Ьпный храмъ сгронтъ архн-
текторъ въ тЬспомъ псрсулкЬ? НЬтъ, онъ ставитъ
его па открытой площади, чтобы челов1;къ со вс'!.хъ
сторопъ м(1гъ (мляпуть его и подивиться ему. 1'азв'Ь
для того за;кжсиъ свЬтнльникъ. сказалъ Боже-
ственный Учитель, чтооы скрывать его и ставить
подъ столъУ НЬтъ, свЬтнльникъ зажженъ для того,
чтобы стоять па столЬ. чтобы вс1;мъ было видно,
чтобы вс1; двигались при его св1;тЬ. ВЬтъ, я дол-
женъ ее вндЬть непр{'и1;ппо». Такъ разсуждалъ
князь и потомъ долго прррлумыналъ и переОнралъ
всЬ средства, какъ достигнуть этого: наконецъ,
какъ казалось, остановился на одномъ и отпра-
вился тутъ жо. нимало не медля, въодну изътЬхъ
отдалсиныхъ улицъ, которыхъ много въ 1'нм11, ГД'Ь
п1'.тъ даже карднпальскаго дворца съ выставлен-
ными рагпнгпыми гербами на деревяппыхъ оваль-
ных'ь щнгахъ. гдЬ виденъ нумеръ надъ 1саждымъ
окиомъ и д»ер|.И1 тЬспаго домишка. ГД'Ь идетъ гор-
бпнъ выпученная мостовая, куда н:1Ъ иностраыиев'ь

557
ц о в * с т п.
558
заглядываетъ только разв* пройдоха н'Ьмедк1й ху-
дожникъ съ походнымъ стуломъ и красками, да
козелъ, отставш1й отъ ироходящаго стада и оста-
новившШся посмотр'Ьть съ изумлеи1емъ, что за
улица, нмъ никогда не виданная. Тутъ раздается
звонко лепетъ риилянокъ: со всЬхъ сторонъ, изо
всЬхъ оконъ несутся р'Ьчи и переговоры. Тутъ все
откровенно, и проходящ1й можегъ совершенно знать
всЬ домашшя тайны; даже мать съ дочерью раз-
говариваютъ не иначе между собою, какъ высунувъ
об'Ь свои головы на улицу; тутъ иужчинъ незамет-
но вовсе. Едва только блеснетъ утро, уже откры-
ваетъ окно и высовывается сьора Сусанна; потомъ
изъ другого выказывается сьора Грац1я, надевая
юбку; потомъ открываетъ окно сьора Наина; по-
томъ выл'Ьзаетъ сьора Луч1я, расчесывая гребнемъ
косу; наконецъ, сьора Чечишя высовываетъ руку
изъ окна, чтобы достать б^лье на протянутой ве-
ревк'Ь, которое тутъ же и наказывается за то, что
долго не дало достать себя, наказывается ском-
капьелъ, киданьемъ на по-чъ и словами: «сЬеЬез-
11а!» Тутъ все живо, все кипитъ: летитъ изъ окна
башмакъ съ ноги въ шалуна-сына или въ козла,
который, подошедъ къ корзинк'Ь, гд^Ь поставленъ
годовой ребенокъ, принялся его нюхать и, наклоня
голову, готовился ему объяснить, чтб такое значатъ
рога. Тутъ ничего не было неизв^стнаго: всеизв'Ь-
стно. Синьоры все знали, что ни есть: какой сьора
Джюдита купила платокъ, у кого будетъ рыба за
об'Ьдомъ, кто любовникъ у Барбаручьи, какой ка-
птцинъ лучше испов'Ьдуетъ. Изредка только встав-
ляетъ свое слово мужъ, стоящ1й обыкновенно на
улпц'Ь, облокотясь у стЬны, съ коротенькою труб-
кою въ зубахъ, почитавш1и необходимостью, услыша
о капуцпв'Ь, прибавить короткую фразу; «всё мо-
шенники!» посл'Ь чего продолжа.1Ъ снова пускать
подъ носъ себ'Ь дымъ. Сюда не заезжала никакая
карета, кром* разв* только одной двухколесной
трясучки, запряженной муломъ, привезшимъ хл'Ьб-
нику муку, и соннаго осла, едва дотащившаго пе-
рекидную корзину съ броколями, несмотря на всЬ
понуканья мальчишекъ, угобжающихъ каменьями
его нещекотливые бока. Тутъ н'Ьтъ никакихъ ма-
газиновъ, кром* лавчонки, гд'Ь продаются хлЬбъ и
веревки, со стеклянными буты-чями, да темпаго
узенькаго кафе, находян1,агося въ самомъ углу
улицы, откуда виденъ былъ безпрестанно выхо-
ДНВШ1Й боттега, разносивш1й снньорааъ кофе или
шоколадъ на козьемъ молок'Ь, въ жестяныхъ ма-
ленькихъ кофейничкахъ, изв'Ьстиый подъ именеиъ
Авроры. Дома тутъ принадлежали двумъ, тремъ,
а иногда и четыремъ влад'Ьльца.чъ, изъ которыхъ
одннъ йМ'Ьетъ только пожизненное право, другой
влад'Ьетъ однимъ эта;!:емъ и им'Ьетъ право пользо-
ваться съ него доходомъ только два года, посл'Ь
чего, всл'6дств1е зав'Ьщан1я, этажъ долженъ былъ
перейти отъ него къ ра(1ге У1сеп20 на десять
л'Ьтъ, у котораго, однаколсе, хочетъ оттягать его
какой-то родственникъ прежней фаиил1и, живу-
Щ1й во Фраскати и уже заблаговременно зат'Ьявш1й
процессъ. Были и так1е владельцы, которые вла-
дели однииъ окномъ въ одномъ дом-Ь, да другими
двумя въ другомъ дол'Ь, да пополамъ съ братомъ
пользовались доходами съ окна, за которое, впро-
чемъ, вовсе не платилъ неисправный жнлецъ — сло-
воиъ, предметъ неистощимый тяжбъ и продоводь-
СТВ1Я адвокатовъ и кур1аловъ, наполняющихъ
Римъ. Дамы, о которыхъ только-что было упомя-
нуто, всЬ, какъ первоклассный, честимыя но.таыми
именами, такъ и второстепенный, называвш1яся
уменьшительными именами, всЬ Тетты, Тутты,
Наины, большею частью нпч'Ьмъ не занимались:
он!; были супруги — адвоката, мелкаго чиновника,
мелкаго торгаша, носильщика, факина, а чаще
всего незанятаго гражданина, ум^вшаго только
красиво драпироваться не весьма надежнымъ пла-
щоиъ.
Мног1я изъ синьоръ служили моделями для жи-
Бопнсцевъ. Тутъ были всёхъ родовъ модели. Когда
бывали деньги, он* проводили весело время въ
остер1и съ мужьями и ц'Ьлой комнашей; не было
денегъ — не были скучны и глядв.га въ окно. Те-
перь улица была тише обыкновеннаго, потому что
н'Ькоторыя отправилпсь въ народную толпу на
Корсо. Князь подошелъ къ ветхой двери одного
домишка, которая вся была выверчена ды-
рами, такъ что самъ хозяинъ долго тыкалъ въ
нихъ ключомъ, покаместъ попадалъ въ настоя-
щую. Уже готовъ онъ былъ взяться за кольцо,
какъ вдругъ услышалъ слова: «Сьоръ првнчипе
хочетъ видеть Пеппе?» Онъ подвялъ голову вверхъ:
изъ третьяго этажа глядела, высунувшись, сьора
Тутта.
«Экая крикунья!» сказала изъ супротивнаго окна
сьора Сусанна. «Принчипе, иожетъ-быть, совсЬмъ
прпшелъ не съ тЁмъ, чтобъ вндЬть Пеппе».
«Конечно, съ т^мъ, чтобы внд'Ьть Пеппе, не
правда ли, князь? Съ т^Ьмъ, чтобы внд'Ьть Пеппе,
не такъ ли, князь? Чтобы увидЬть Пеппе?»
«Какой Пеппе, какой Пеппе!» продолжала съ
жестомъ об'бцми руками сьора Сусанна; «князь
сталъ бы думать теперь о Пеппе! Теперь время
карнавала: князь по'Ьдетъ вм'Ьст'Ь съ своей куд-
жпной, маркезой Монтелли, по'Ьдетъ съ друзьями
въ карет'Ь бросать цв*ты, по'Ьдетъ за городъ 1'аг
аПерта. Какой Пеппе! какой Пеппе!»
Князь изумился такимъ подробностямъ о своемъ
нрепровожден1и времени, но изумляться ему было
нечего, потому что сьора Сусанна знала все.
«Н'Ьтъ, мои любезныя синьоры», сказалъ князь:
«мн'Ь, точно, нужно вид'Ьть Пение».
На это да.да отвЬтъ князю уже синьора Гращя,
которая давно высунулась изъ окошка второго эта-
жа и слушала. Отв'Ьтъ дала она, слегка пощелкавъ
языкомъ и покрутивъ пальцемъ — обыкновенный от-
рицательный знакъ у римлянокъ — и потомъ при-
бавила: «Н'Ьтъ дима-.
«Но, можетъ-бытъ, вы знаете, гд'Ь онъ, куда
ушелъ?»
«Э, куда ушелъ!» повторила сьора Грац1я, при-

559
С о ч и н Е н I я н. в. гоголя.
560
клонпвъ голову къ плечу: «статься можетъ — въ
остер1и, на площади, у фонтана; в1;рно, кто-нибудь
позвалъ его, куда-нибудь ушелъ: сЫ 1о за! (кто
его знаетъ)»
«Если хочетъ прппчипе что-нибудь сказать ему»,
подхватила пзъ супротивнаго окна Сарбаручья, вде-
вая въ то же время серьгу въ свое ухо: «пусть
скажетъ ми!;: я ему передамъ».
«Ну, н'Ьтъ», иодумалъ князь и поблагодарилъ
за такую готовность. Бъ кто время выглянулъ изъ
перекрестнаго переулка огромный запачканный носъ
н, какъ большой топоръ, повисну лъ надъ показав-
шимся всл'Ьдъ за нпмъ губами и всЬмъ лицомъ: это
былъ самъ Пепае.
«Вотъ Псппе!» вскрикнула сьора Сусанна.
«Ботъ идетъ Пеппе, 810г рг1пс1ро!» вскрикнула
живо пзъ своего окна сы'ра Грашя.
«Цдетъ, идетъ Пеппе!» зазвенела изъ саиаго
угла улицы сьора Чечил1я.
«Принчнпе. прпнчппе, вопъ Пеппе! вонъ Пеппе!
(ессо Рерре! ессо Рерре!)» кричали па улиц!;
ребятишки.
«Вижу, вижу», сказалъ князь, оглушенный та-
кимъ жнвияъ крпкомъ.
«Вотъ я, ессеИепга! вотъ!» сказалъ Пеппе, сни-
мая шапку. Онъ, какъ видно, уже уси1;лъ попро-
бовать карнавала: его откуда-нибудь сбоку хватило
сильно мукою; весь боьъ и спина были у пего вы-
белены совершенно, шляпа изломана и все лицо
было убито бЁлымн гвоздями. Пеппе уже былъ за-
м'Ьчателенъ потому, что всю жизнь свою остался
съ уменьшительнымъ имеие.мъ своимъ Пеппе. До
Джузепие онъ никакъ не добрался, хотя и посЬ-
д'Ьлъ. Онъ происходилъ даже изъ хорошей фаипл1и.
изъ богатаго дома П1'1ои1анта. по посл1;дн1й до-
мишка былъ у него оттягапъ тяжбой. Еще отецъ
его, челов'Ькъ тоже въ родЬ самого Псппе, хотя н
назывался 810Г Дж10ваинц, п[)оклъ послЬднее имуще-
ство, и пнъ мыкалъ теперь свою жизнь подобно
многимъ, то-ссть, какъ приходилось: то вд1)у|'Ъ опре-
делялся слугой у какого-нибудь иностранца, то
былъ на посылкахъ у адвоката, то являлся убпра-
телемъ студ|и какого-нибудь худс-.кппка, то сторо-
жемъ виноградинка или виллы, и, по .ч1;рЬ того.
измЬнялся на нсмъ безмрсстапио костюмъ. Иногда
Цепне попадалсн на улнцк въ круглой шляпк и
широкомъ сюртук*, иногда въ узенькомъ КсЧфтане,
лоииувшоиъ въ двухъ или трехъ иЬстахъ, съ та-
кими узппькпми рукавами, что длинный руки его
выглядынали оттуда, какъ метлы; иногда на ног*
его являлсн пипинскШ чулокъ и башмакь; иногда
онъ показыпился въ такомъ костюм!., что ужъ п
разобрать было трудно, ткмъ (юлке, что все это
было пад'Ьто вовсе нр такъ, какъ слПдуетъ: иной
разъ, просто, можно было подумать, что онъ на-
Д'Ьлъ на ноги, вмЬсто панталонъ, куртку, соб1>анжи
и завизапшн ее ко1'-|:акъ сзади. Онъ былъ самый
радушпиЛ исполнитель вс^хъ возмомсныхъ поруче-
и1й, часто вовсе бсзъинтеросно: ташилъ продавать
(II якую ветошь, которую поручали дамы его улпцы.
пергааентныя книги разорпвшагося аббата или ан-
тиквар1я, картину художника; заходилъ по утрамъ
къ аббатамъ забирать ихъ панталопы н башмаки
для почистки къ ссбЬ на домъ, которые погомъ
позабывалъ въ урочное время отнести назадъ отъ
пзлпшпяго желанья услужить кому-нибудь попав-
шемуся третьему, и аббаты оставались арестован-
ными безъ башмаковъ и панталонъ на весь день.
Часто ему перепадали норядочныя деньги; по день-
гами онъ распоряжался по-римски, то-ссть, на зав-
тра никогда почти ихъ не ставало, не потому, что-
бы онъ тратилъ на себя или про^дадъ, но потому,
что все у него шло на лотерею, до которой былъ
онъ страшный охитникъ. Врядъ ли существовалъ
такой нумеръ, котораго бы онъ не ионробовалъ.
Всякое незначащее ежедневное происшеств1е у пего
им^ло важное значеше. Случилось ли ему найти
на улиц* каь-ую-ппбудь дрянь, онъ тотъ же часъ
справлялся въ гадательной книг*, за какимъ ну-
меромъ она тамъ стоитъ, съ т^иъ, чтобы его тот-
часъ же взять въ лотерс'Ь. Приснился ему однажды
сонъ, что сатана, — который и безъ того ему снил-
ся, неизвестно по какой п|)пчип к. въ начале каж-
дой весны. — что сатана потащи лъ его за носъ по
всеиъ крышамъ всехъ домовъ, начиная отъ цер-
кви Св. Пгнат1я, потомъ по всему Корсо. потомъ
по переулку 1ге Ьа^гоп!, потомъ по Уга 11с11а
81а111рег1а, и остановился, наконецъ, у самой 1г1-
пИана лестнице, приговаривая: «вотъ тебе. Псппе,
за то. что ты молился Св. Панкрат1ю: твой билетъ
не выиграетъ». Сонъ этотъ произвелъ большее тол-
ки между сьорой Чечил1ей, сьорой Сусанной и всей
почти улицей; но Пеппе разрешилъ его по-сво-
ему: сбегалъ тотъ же часъ за гадательной книгой,
узналъ, что чортъ значнтъ 13 нумеръ, носъ 24.
Святой Панкрат1й 30, и взя.1ъ въ то же утро все
три нумера. Потомъ сложилъ все три нумера —
вышелъ в7, онъ взялъ и (и. Все четыре нумера,
по о6ыкновен1ю. лопнули. Въ другой разъ случи-
лось ему завести перепалку съ виноградаремъ, тол-
стымъ рнмлянипомъ, сьо|)омъ Рафаалемъ Томачели.
За что они посс(1рились, — Согъ ихъ ведаетъ. но
кричали они громко, производя сильные жесты ру-
ками, и. накопсдъ, оба побледнели — признакъ
ужасный, при которомъ обыкновенно со страхомъ
высовываются изъ оконъ все жеипишы и прохо-
дящ1й пешеходъ отсторапинаетсл подальше, — при-
знакъ, что дело доходнтъ. наконецъ. до пожен.
И точно, толстый Томачели запустнлъ уже руку
за 11еменпое голенище, обтягнвакинее его толстую
икру, чтобы вытащить оттуда ножъ, и ска;алъ:
«Поюди ты, вотъ я тебя, телячья голова!» какъ
вдругъ Пение ударнлъ себя рукою по лбу и
убежалъ съ места битвы. Онъ вспомнилт., что на
телячью голову онъ еще ни разу не взялъ билета,
отыскалъ нумерь телячьей гг)ЛОВЫ я пооежалъ бе-
гомъ ВЪ лотерейную коитору. такъ что все, при-
Г0Т0ВИВШ1РСЯ (мотреть кровавук» сцену, изуми-
лись такому нежданному поступку, и самъ Гафа-
эль Томачели, засунувши обратно яожъ въ пле-

561
Повести.
562
нище, долго не зналъ, чтб ему д'Ьлать, и, нако-
нец, сказалъ: «Ско иото сипозо!» (какой стран-
ный челоЕ'Ькъ!)» Что билеты лопались и пропадали,
этнмъ не смущался Пеппе. Онъ былъ твердо увЬ-
ренъ, что будетъ богачеиъ, и потому, проходя ми-
мо лавокъ, спрашивалъ почти всегда, что стоптъ
всякая вещь. Одпнъ разъ, узнавши, что продается
большой домъ, онъ зашелъ нарочно поговорить
объ этомъ съ продавцомъ; п когда стали надъ нимъ
см1;яться знавш1е его, онъ отв1)Чалъ очень просто-
душно: «Но къ чему см1!яться? къ чему см'Ьяться?
Я в'Ьдь не теперь хот^^лъ купить, а посл'Ь, со вре-
иеномъ, когда будутъ деньги. Туть ничего н'Ьтъ
такого... Всяий долженъ пр1обр'Ьтать состояше,
чтобы оставить потоиъ д-Ьтямъ, на церковь, б'Ьд-
нымъ, на друг1я разныя вещи... сЫ 1о ва!» Онъ
ужо давно былъ изв'Ьстенъ князю, былъ даже ког-
да-то взятъ отцомъ его въ домъ въ качеств* офи-
цианта, и тогда же прогнанъ за то, что въ и^сяцъ
износи.дъ свою ливрею и выбросилъ за окно весь
туалетъ стараго князя, нечаянно толкнувъ его
локтемъ.
«Послушай, Пеппе!» сказалъ князь.
«Что хочетъ приказать ессе1еп2а?» говорилъ
Пеппе, стоя съ открытою головою: «князю стоитъ
только сказать «Пение!» а я: «вотъ я!» Потомъ
князь пусть только скажетъ: «Слушай, Пеппе», а
я: «ессо те, ессе1еп2а!»
«Ты долженъ, Пеппе, сд'Ьлать мн* теперь вотъ
какую услугу...» При спхъ словахъ князь взгля-
нулъ вокругъ себя и увид'Ьлъ, что всЬ сьоры Гра-
ц1и, сьоры Сусапны, Барбаручьи, Тетты, Тутты, —
всЬ, сколько ихъ ни было, выставились любопытно
изъ окна, а бедная сьора Чечил1я чуть не выва-
лилась вовсе на улицу.
«Иу, д'Ьло плохо!» подумалъ князь. «Пойдемъ,
Пеппе, ступай за мною!»
Сказавши это, онъ пошелъ впередъ, а за нимъ
Пеппе, потупивъ голову п разговаривая самъ съ
собою: «Э! женщины, потому и .июбопытны, потому
что женщины, потому что любопытны».
Долго шли они изъ улицы въ улицу, погрузясь
каждый въ свои соображения. Пеппе думалъ вотъ
о чемъ: «Князь дастъ, в'Ьрно, какое-нибудь пору-
чен1е, можетъ-быть важное, потому что не хочетъ
сказать при всЬхъ; стало-быть, дастъ 1орош1й по-
дарокъ или деньги. Если же князь дастъ депегъ.
чтб съ ними д'Ьлать? Отдавать ли пхъ сьору Сер-
вил1о, содержателю кафе, которому онъ давно дол-
женъ? потому что сьоръ Сервпл1о на первой же не-
д-Ьл* поста ненрем'Г.нио потребуетъ съ него денегъ,
потому что сьоръ Сервил1о усадилъ вс1; деньги на
чудовищную скрипку, которую собственноручно д*-
лалъ три м'Ьсяца для карнавала, чтобъ нро'кхаться
съ нею по всЬиъ улпцаиъ, — теперь, вероятно, сьо])ъ
€ервил1о долго будетъ ■Ьсть, вм-Ьсто жаренаго на
вертел* козленка, одни броколи, вареные въ вод*,
пока не наберетъ вновь денегъ за кофе. Илп же не
платить сьору Сервил1о, да вместо того позвать его
обедать въ остер1ю? потому что сьоръ Сервил1о —
П уего Еотапо, и за предложенную ему честь бу-
детъ готовъ потерпеть долгъ; а лотерея неирем'Ьнно
начнется со второй недели поста. Только какпмъ
образомъ до того времени уберечь деньги? какъ со-
хранить пхъ такъ, чтобы не узналъ ни Джакомо,
ни мастеръ Петручьо, точильщикъ, которые непре-
менно попросятъ у него взаймы? потому что Джа-
комо заложилъ въ Гету жпдамъ все свое платье, а
мастеръ Петручьо тоже заложилъ свое нлатье въ
Гету жидамъ и разорвалъ на себ* юбку и посл^д-
н1й нлатокъ л:ены, нарядясь женщиною... какъ сде-
лать такъ, чтобы не дать имъ взаймы?» Вотъ о чеаъ
думалъ Пение.
Князь думалъ вотъ о чемъ: «Пеппе можетъ ра-
зыскать и узнать имя, гд* живетъ, и откуда, и кто
такая красавица. Во-первыхъ, онъ всЬхъ знаетъ, и
потому больше, нежели всяк1й другой, можетъ встре-
тить въ толп* пр1ятелей, можетъ чрезъ нихъ раз-
ведать, молсетъ заглянуть во вс* кафе и остер1и,
можетъ заговорить даже, не возбудивъ ни въ комъ
подозр*н1я своей фпгурой. И хотя онъ подчасъ бол-
тунъ и разсЬянная голова, но, если обязать его
словомъ настоящаго римлянина, онъ сохранитъ все
Такъ думалъ князь, идя изъ улицы въ улицу,
и, наконецъ, остановился, увпдевши, что уже давно
псрешелъ мостъ, давно уже былъ въ Транстевер-
ской сторон* Рима, давно взбирается на гору, и не
далеко отъ него церковь 8. Р1еЬ-о гп Моп1;опо.
Чтобы не стоять на дорог*, онъ взошелъ на пло-
щадку, съ которой открывался весь Рииъ, и произ-
несъ, оборотившись къ Пепне: «Слушай, Пеппе: я
отъ тебя потребую одной услуги».
«Что хочетъ ессе1еп2а?» сказалъ опять Пение.
Но зд*сь князь взглянулъ на Римъ и остано-
вился: предъ нимъ въ чудной С1яющей панорам*
предсталъ в*чный городъ. Вся св*тлая груда до-
мовъ, церквей, куиоловъ, остроконеч1м сильно осве-
щена была блескомъ понпзившагося солнца. Груп-
пами и иоодпночк* одинъ изъ-за другого выходили
дома, крыши, статуи, воздушныя террасы и галле-
реи; тамъ пестр*ла и разыгрывалась масса тонкими
верхушками колоколенъ и куноловъ съ узорною ка-
призностью фонарей; тамъ выходилъ ц*ликомъ тем-
ный дворецъ; тамъ плосюй куполъ Пантеона; тамъ
убранная верхушка Антониновской колонны съ ка-
пителью и статуей апостола Павла; еще прав*е воз-
носили верхи канитол1йск1я здан1я съ конями, ста-
туями; еще ирав*е надъ блещущей толпой домовъ
и крышъ величественно и строго подымалась тем-
ная шмрина колизейской громады; тамъ опять играю-
щая толпа стЬнъ, террасъ и куноловъ, покрытая
осл*пительныиъ блескомъ солнца. И надъ всей свер-
кающей массой темн*ли вдали своей черною зеленью
верхушки каменпыхъ дубовъ изъ внллъ Людовизи,
Медичисъ, и ц*лымъ стадомъ стояли надъ нинивъ
воздух* куполообразныя верхушки ]1имскпхъ ппннъ,
поднятыя тонкими стволами. И потомъ, во всю длину
всей картины возносились и голубЬли прозрачный
горы, легк1я, какъ воздухъ, объятыя какииъ-то

563
сочпнкихя н.
гоголя.
564
фпсфоричсскпмъ св'Ьтомъ. Ни словомъ. пи кистью
нельзя было передать яуднаго соглас1Я и сочетанья
вс1;хъ плановъ этой картины! Воздухъ былъ до того
чиетъ и прозрачеиъ, что ма.гЬПшая черточка отда-
ленныхъ здан1й была ясна, и все казалось такъ
близко, какъ будто можно было схватить рукою.
Посл-ЬднШ мелкШ архитектурный орнамептъ, узор-
ное убранство карниза— вес внзначалось въ непо-
стижимой чистот*. Въ это время раздались пушеч-
ный вистр-Ьдъ и отдаленный сливш1йся крикъ на-
родной толпы,— знакъ, что уже пробЬжали копи
безъ сЬдоковъ, завершающее день карнавала. Солнце
опускалось нпже къ земл*: румянЬе пжарчесгалъ
блескъ его па всей архитектурной масск: сш,е жи-
в^Ьй и ближе сделался городъ; еще темней зачер-
нели ниппы; еще голубЬе п фосфорн'Ье стали горы;
еще торжественн-Ьй и лучше готовый погаснуть не-
бесный возд}1ъ... Боже! какой видъ! Князь, объя-
тый пмъ, позабылъ и себя, и красоту Аннуншаты,
и таинственную судьбу своего народа, н все, что ни
есть на св^Ьт-й.
Дв-Ь главы изъ малоросс! йеной
пов-Ьсти ..Страшный кабанъ".
I.
Учитель.
11рибыт]е поваго липа въ благословенныя и1;ста
голтвяпск1я над-Ьлало 6ол*е шуму, нежели пронес-
Ш1еся за два года предъ т!.мъ слухи о прпбавк'Ь
рекрутъ, нежели внезапно поднявшаяся ц^Ьна на
соль, вывозпиую пзъ Крыма украппекимн стенови-
ь-ами. Въ шипк1;, по улицамъ, па мельниц!;, въ ви-
покурн* только и р1;чей было, что про пр11;зжаго
учителя. Догадливые политики въ с1;рыхъ кобсня-
кахъ и свитахъ, пуская дымъ ссб* подъ носъ съ
саяыиъ флегматическпмъ видомъ, пытались опре-
делить в.11яп1е такого лица, которому судьба, ка-
залось, прп р >жде1пи указала высоту, чуть-чуть не
падъ голоиачи исЬхъ м!рянъ, которое жнвстъ въ
папскнхъ нокояхъ и об^даетъ за однииъ столомъ
съ обладательницею пятидесяти душъ ихъ селен1я.
Поговарипали, что звап1я учителя для пего мхю.
что, безъ вгякаго сомн1;н1я, вл1ян!е его будетъпа-
кппуто и на хозяйственную систему; но крайней
■11р-Ь, уже, верно, не огь другого кого-либо будегь
зависеть паряжен!в подводъ. отпускъ муки, сала и
проч. Некиторые съ значнтельнчиъ видоиг давали
заметить, чти едва ли и самъ приказчикъ не (>у-
дсгь теперь пулемъ. Одннъ только л(";'01«««кг.*).
Солоп1й Чубко, дерзиулъ утверждать, что старши-
иамъ со стороны его печет опасаться, что готовь
опъ держать закладъ объ новой тапке изъ сернхъ
решетнловгкнхъ гмушковъ, егли гиыслнтъ учитель.
кавъ остановит!, пятерню и попоротить загтояиппПгя
жориовъ. Но важная осанка, блистательное торже-
') Ир.и.пип».
ство надъ дьяч1;омъ, гр'^монодобный басъ, привед-
ш1й въ умилен!е всехъ прихож;1НЪ. живы были во
всеобщей памяти, и выгодное инен1е объ учителе
подтверждалось. И если въ честь гостя не было
ни одного турнира между именитыми обитателями
села, зато любезный сожительницы ихъ не уда-
рили себя лпдомъ въ грязь: одаренный темъ звон-
кпмъ и нронзптельнымъ языкомъ, который, но не-
исповедимымъ велен1ямъ судьбы, у женщннъ почти
вчетверо быстрее поворачивается, нежели у муж-
чинъ, оне гибко развертывали его въ оировержеп1е
п защиту достоинствъ учителя.
Трескотня и разноголосица, прерываемый взвиз-
гпваньемъ и бранью, раздавались по мнрнымъ за-
коулкамъ села Мандрыкъ. А какъ почтеннейШ1Я
обитательницы его имели похвальную привычку по-
могать своему языку руками, то но улпцамъ то и
дело, что находили кумушекъ, уцепившихся такъ
плотно другъ за друга, какъ подлапа.1о цепляется
за счастливца, ьакъ скряга за свой боковой кар-
манъ, когда улица уходптъ въ глушь и одинок!й фо-
нарь отлпваетъ пптухающ1й свЬтъ свой на пале-
»ыя стены уснувшаго города. Более всего доста-
валось муженькамъ, пытав1пимся разнимать ихъ:
очинки, черепья какъ градъ летЬли имъ на голову,
и часто раздраженная кумушка, въ пылу своего
гп1;ва, вместо чужого, колотила собствениаго со-
жителя.
Въ это время педагогъ нашъ почти освоился въ
доме Анны И1;аноины. Опъ нринадлсжалъ къ числу
техъ семннаристовъ, убоявшихся бездны 71ре-
мцдрости, которыми ***ская семинар1я снабжа-
етъ не слншкомъ зажиточныхъ панковъ въ Мало-
росс1и, рублей за сто въ годъ, въ качестве домаш-
няго учителя. — Впрочемъ, Нванъ Осиповичъ до-
шелъ даже до богослов1я и зметелъ бы не весть
куда, вероятно, еще далее, если бы не шалуны его
товарпш,и, которые безнрсстанно подсмеивались падъ
усами и колючею его 60110Д0П. Съ годами, когда
один выходили совсемъ, а на место ихъ поступали
моложе и моложе — ему. паконецъ, пе давали про-
хода: то бросали ценкнмъ репейникомъ въ бороду
и усы, то привешивали сзади побрякушки, то пуд-
рили ему голову пескомъ или подсыпали въ таба-
керку его чсмерки, такъ что Нванъ Осиповичъ. па-
скуча быть безмолвнымъ зрителеиъ безнрсстанно
менявшагося ветренаго поколен1я и детской иг||уш-
кой, прннужденъ бы.1ъ бросить сеиннар1ю и опре-
делиться на ваканц'ш *).
11е1>емеп1ен1е это сдел!ио важную эпоху и пере-
ломъ въ его жизни. Безпрсстанныя пасч1.шки н
проказы гаалуновъ заместило, паконецъ, какое-то
иочтен1е, какая-то особенная нр1язнь и расноложе-
и1е. Да н каьъ было пе почумстпонать невольнаго
почтен1я, когда опъ появлялся, бывало, въ празд-
ник!., въ своемъсветлосннемъ сю11туке,— заметьте:
въ светлосинсиъ сюртук*, ВТО немаловажно. Дол-
•) .Чти слпп» п ткрлчпгкшг сшиплр^яи иа-нтъ
пойти вг 10||аш1пе учитси.

565
п о в -ь с т и.
566
гомъ поставлю надоумить читателя, что сюртукъ
вообще (пе говоря уже о синемъ), будь только опъ
не пзъ смураго сукна, производитъ въ селахъ, па
благословенпыхъ берегахъ Голтвы, удивительное
вл1яп1е: гд-й не показывается онъ, тамъ шапки съ
салыхъ пеповоротливыхъ головъ перелетаютъ въ
руки, и солидныя, вооруженныя черными, сЬдыли
усами, загор'1;вга1я лпца отм'Ьрпваютъ въ поясъ поч-
тительные поклоны. Вс'Ьхъ сюртуковъ, полагая въ
то число в хламиду дьячка, считалось въсел'Ьтри:
но какъ величественная тыква гордо громоздится
и заслоняетъ прочпхъ поселепцевъ богатой бак-
ши *). такъ и сюртукъ нашего пр1ятеля затем-
нялъ прочихъ собратьевъ своихъ. Бол'Ье всего при-
давали ему прелести больш1я костянып пуговицы,
на которыя толпами заглядывались уличные ребя-
тишки. Не безъ удовольств1я слышалъ нашъ щего-
леватый наставникъ 1 ношества, какъ матери по-
казывали на нихъ груднымъ ребятамъ, и малютки,
нрэтягивая ручонки, лепетали: цяг^я, цщя! **)
За столомъ пр1ятно было видеть, какъ чинно, съ
какимъ умнлен1емъ, почтенпый наставникъ, заве-
сившись салфеткой, отправлялъ всеобщ1й процессъ
житейскаго насьпцен1я. Ни слова посторонняго, ни
двЕжеюя лишняго: весь переселялся онъ, казалось,
ВТ свою тарелку. Опорожнивъ ее такъ, что ника-
К' принадлежащ|'я къ гастрономхи оруд1я, какъ-то:
вилка г ножъ ничего уже не могли захватить,
отр'Ьзывалъ онъ ломтикъ хл^Ьба, взд'Ьвалъ его н
вилку и эгимъ оруд1смъ проходи.тъ въ другой разъ
по тарелк!;, посл^Ь чего она выходила чистою, будто
изъ фабрики. Но все это, можно сказать, были
только наружный достоинства, выказывавш1я въ
иемъ знзн1е тонкихъ обычаевъ св-Ьта, и читатель
дасгь большой промахъ, если заключптъ. что тутъ-
то были и всЬ способности его. Почтенный педагогъ
им'Ьлъ необъятныя для простолюдина св'Ьд'Ьн1я, изъ
которыхъ ивыя держалъ подъ секретомъ, какъ-то:
составлен1е лекарства протпвъ укушен1я б'Ьшепыхъ
собакъ, искусство окрашивать посредствомъ одной
то.чько дубовой коры и острой водки въ лучш1й
красный цв'Ьтъ. Сверхъ того, онъ собствепноручно
приготовлялъ лучшую ваксу и чернила, выр1;зывалъ
для маленькаго внучка Анны Ивановны фигурки
изъ бумаги; въ зимн1е вечера моталъ мотки и даже
прялъ.
Удивительно ли, если съ такими дарован!я5ш сд'Ь-
лался онъ необходпмымъ челов'Ькомъ въ дои'Ь, если
вся дворня была безъ ума отъ него, несмотря, что
лицо его и окладомъ и цв'1;томъ совершенно похо-
дило на бутылку, что огромн1!;йш!й ротъ его, кото-
раго дерзкимъ покун1Сп1ямъ едва полагали преграду
оттопыривш1яся уши, поминутно строилъ гримасы,
приневоливая себя выразить улыбку, и что глаза
его ии^ли цв'Ьтъ яркой зелени, — глаза, какими,
сколько мн* известно, ни одинъ герой въ л'Ьтопи-
сяхъ ромаповъ не былъ одаренъ. Но, можетъ-быть,
*) Нива, яао1;явпая арбузами, дынями, тыквами и т. п.
**) Хорошо! Хорошо'
женщины видятъ бол^Ье васъ. Кто разгадаетъ ихъ?
Какъ бы то ни было, только и сама старушка, гос-
пожа дома, была очень довольна св'Ьд'Ьн1ями учи-
теля въ домашнемъ хозянств'Ь, въ ум'1>н1и делать
настойку на шафране и ЬегЬа гаЪагЬагига. въ
искусномъ разматыван1и мотковъ и вообп;е въ ве-
ликой наук-Ь жить въ св'Ьт'Ь. Ключнпц'Ь бол Ье всего
нравился щегольской сюртукъ его и уменье од'Ь-
ваться; впрочемъ, и она зам'Ьтила, что учитель
им1;лъ удивительно умильный ввдъ, когда изволилъ
молчать или кушать. Маленькаго внучка забав.чя.чи
до чрезвычайности бумажные п'Ьтухи и челов'Ьчки.
Самъ кудлатый Бровко, едва только завидитъ. бы-
вало, его, выходящаго на крыльцо, какъ, ласково
помахивая хвостомъ свопмъ, побЬжитъ къ нему на-
встречу и безъ цереион1и ц'Ьлуетъ его въ губы,
ести только учитель, забывъ важность, приличную
своему сану, соизволитъ прпсЬсть подъ величествен-
нымъ фронтономъ. Одни только два старш1е внука
и домашн1е мальчишки, съ которыми проходилъ онъ
Азъ — Ангелъ, Архангелъ, Буки — Вогъ. Бо-
жество, Богородица,— боялись красноречивыхъ
лозъ грознаго педагога.
Въ краткое нребыван1е свое, Иванъ Осиповичъ
усп^лъ уже и саиъ сд'Ьлать свои наблюдеп1я и за-
ключить въ голов* своей, будто на вогнутомъ стекл*,
апньятюрное отражение окружавшаго его М1ра. Пер-
выиъ лицомъ, на которомъ остановилось почтитель-
ное его наблюден1е, какъ, в^рно, вы догадаетесь,
была сама влад-Ьтельница поместья. Въ лт!^ ея,
тронутомъ резкою кистью, которою время съ не-
запамятныхъ временъ расписываетъ родъ челов*-
ческ1й и которую, Богъ зпаетъ съ какихъ поръ,
называютъ морщиною, въ темнокофсйномъ ея ка-
пот'Ь, въ чепчик* (покрой котораго утратился въ
толп* собылй, знаменовавшихъ ХУШ-е стол*т1е),
въ коричневомъ шушун*, въ башмакахъ безъ зад-
ковъ, глаза его узнали тотъ пер1одъ жизни, кото-
рый есть слабое повторен1е минувшихъ, холодный,
безцв*тный переводъ создан1й иламепнаго, кипя-
щаго в*чпыми страстями поэта, — тотъ пер1одъ,
когда воспоиппап!е остается челов*ку, какъ пред-
ставитель и настоящаго, ипрошедшаго, и будущаго,
когда роковыя шестьдесятъ л4тъ гонятъ холодъ въ
н*когда бивш1я огненнымъ ключомъ жилы и термо-
метръ жизни переходитъ заточку замерзан1я. Впро-
чемъ, в*чныя заботы и страсть хлопотать н*сколько
одушевляли потухшую жизнь въ чертахъея, а бод-
рость и здоровье были в*рною порукою еще за три-
дцать л*тъ впередъ. Все время отъ пяти часовъ
утра до шести вечера, то-есть, до времени успо-
коен1я, было безпрерывною цЬпью запят1й. До семи
часовъ утра уже она обходила вс* хозяйственныя
заведен1я, отъ кухни до погребовъ и кладовыхъ,
ус1гЬвала побраниться съ приказчикомъ, нако1)мить
куръ и доморощенныхъ гусей, до которыхъ она
была охотница. До об*да, который не бнвалъ позже
дв*надцати часовъ, завертывала въ пекарню и сама
далее пекла хл*бы и особеннаго рода крендели на
меду и на яйцахъ, которыхъ одинъ запахъ произ-

567
С0ЧПНЕН1Я Н.
568
водплъ непостижимое волнен1е въ педагог*, стра-
стно прпвязанномъ ко всему, что ипгастъ душев-
ную в телесную природу челов'Ька. Время отъ об'Ьда
до вечера мало лн ч*мъ заняться хозяйке? — кра-
сить шерсть, м'Ьрять полотна, солить огурцы, ва-
рить варенья, подслащив;;ть наливки. Сколько спо-
собовъ, секретовъ, долашнпхъ средствъ проп;1во-
дится въ это время въ дЬиство! Отъ наблюдатель-
наго взгляда нашего педагога не могло ускользнуть,
что п Анна Ивановна не чужда была тщес.гав1я. и
потому иоло:кплъ онъ за правило разсыпаться, раз-
умеется, сколько позволяла природная его застен-
чивость, въ похвалахъ необыкновенному ея искус-
ству и знан1ю хозяйничать, н это, какъ посл-Ь увп-
д'Ьлъ онъ послужило е.му въ пользу: почтенная ста-
рушка до т^Ьхъ норъ не закупоривала сладкихъ на-
ливокъ и варенья, покамЬстъ Иванъ Осиновнчъ
отв'Ьдавъ, не объявлялъ превосходной доброты того
и другого Вс'1; проч1я лица стоя.чн въ тЬни нредъ
этимъ св'бтпломъ такъ, какъ всЬ строен1я во дворЬ,
казалось, пресмыкались нредъ чуднымъ здан1емъ съ
великол1'.пныиъ его фронтопоыъ. Только для глазъ
нроиырливаго наблюдателя зам'Ьтпы были ихъ вза-
имный соотнотен1я и особенный колоритъ, обозна-
чавш1й каждаго, п тогда ему открывалось, словно
въ муравьпномъ рою. в'Ьчнис двпжен1е, суматоха и
ни на минуту не останавливавнпйся шумъ. И педа-
гогъ на!нъ, какъ мы уже внд-Ьли, ум^лъ угодить
на Бкусъ всЬхъ и, какъ могучШ чарод'кй, прико-
чать къ себ1; всеобщее почтение.
Непонятны только были причины, заставивш1я
его сблизиться съ кухмпстеромъ. Высокое ли ува-
жеп1е, которое Ипанъ Осиновнчъ невольно чувство-
валъ къ его искусству, другое ли какое обстоя-
тельство — мы этого не беремся 1г1;шить. Довольно.
что не нрон1ло двухъ дней — п въ Мандрыкахь вос-
кресли Орестъ и Ииладъ новаго М1ра. Но еще пе-
понятн1!е была власть кухмистера надъ няшимъ
педагогоиъ, такъ что отъ природы скромший, за-
ст'Ьнчнвый учитель, не бравнпй ничега въ ротъ,
кромЬ л1;карствениой настойки на буквицу н 11егЬа
гаЬагЬагчип, невгмьпо плелся за пимъ но шпн-
камъ и по всЬиъ аакоулкамъ. куда разгульны)!
кухиистеръ пашъ ноказывалъ только носъ свои.
Ииаву Осиповичу правилось романическое положе-
П1е его и1-.стопребыван1Я. Скоро осмотрЬлъ онъ об-
сттпии[П1е въ неровный кружокъ просто1^ныа го-
сподск1й дворъ — кухню, саран, амбары, конюшни
в кладопыя, съ особснныиъ удо11ольств!смъ оста-
новился на густо-разросшемся сад*, котораго ги-
гант(|;1е обитатели, .чакутанные тсинозсленыии пла-
щами, дремали, увТ.пчаипые чудесными сновидк-
п1ями, пли, ндругъ освободясь отъ Г11«',п., р1;;)1ии
и11твя)1и, будто мельничными крыльями, мятежный
воздухъ, и тогда но лнстамъ хидилн пепонятныя
Р'Ьчи, и 1|1!рпыя величественный Л11ижен1я всего
ихъ т1;ла ианимнн.ин дреиннхъ лицедЬсвъ, вызы-
вавп1и\ъ на Н11П|1Ищс Мельпомены иелик1я гЬни
усоншихъ. Но глаза нашего учителя искали своего
аредяета и лепились около пе столь пыгоконар-
ныхъ жильцовъ сада-, за то ув1;шанныхъ съ ногъ
до головы грушами и яблоками, которыми кипнтъ
роскошная Украина. Отсюда продирались они къ
кухн*, за которою стлались плантац1И гороху, ка-
пусты, картофелю и вообще всЬхъ зел1й, входя-
щихъ въ микстуру деревенской кухни. Не безъ
особсннаго удовольств1я вошелъ онъ въ чистую,
онрятно выбЬленную и прнбранную комнату, опре-
дЬленную для его пои1;щец1я, съ окошкомъ, гля-
д'Ьвшимъ на прудъ и на лиловую, окутанную ту-
маноаъ. окрестность.
Мы имклп уже случай замЬтнть п^что о вл1ян1и
нашего учптеля на мандрыковскнхъ красавнцъ: по-
тупленные взгляды, перешептыван1е, ппзые поклоны
показывали, что овладЬн1е ниъ считала ка»:дая изъ
ннхъ неыаловажнымъ дЬлоиъ. Впрочсмъ. не мЬшаетъ
ирцпомнить любезному читателю, что на ИванЬ Оси-
пович!; былъ сини! фабричнаго сукна сюртукъ съ
черными, величиною съ большой грошъ, костяными
пуговицами; нгакъ, ему очень было простительно
перетолковать въ свою пользу перемнгиванья черно-
бровыхъ проказпицъ. Но, къ счастью или несчастью,
чувство, такъ много нзв1;стное б'Ьдному человече-
ству, наносившее ему съ незапамятныхъ временъ
море нестерппмыхъ мукъ, не ь'асалось нашего педа-
гога. Въ этомъ случае Нванъ Осиновнчъ былъ на-
стоящ!й стонкъ и, несмотря на то, что не дошелъ
еще яо философии, онъ твердо зналъ, чтоннодинъ
изъ фнлософовъ, начиная отъ Сенеки, Сократа и до
лектора ***ской семинар1н, не ставилъ ни во что
причудливую половину человеческаго рода; ег^о,
любви не существуетъ. Так1л положен1я, обратпв-
ш1яся у него, паконецъ, въ правила, были тверды,
слнипгомъ тверды... Ноню ргороп11. Вони д1зро-
иИ, говаривалъ часто лекторъ ***ской семинар1и,
отсчитывая удары линейкою л-Ьнивымъ свониъ слу-
нштелямъ; а потому и мы въ следующей глав* увн-
димъ небо.тьшое обстоятельство, сильно поколебавшее
фи.1ософ1ю учителя и надвинув1пее облако недораз-
ум'1;н1;1 на умъ ег(1, досел'Ь неуклонно шествовавш1й
стезею своихъ великихъ наставниковъ и бивш1й ров-
нымъ пульсо.мъ въ своей бутылкообразпой сфер к.
II.
Усп^хъ посольства.
|Кухмнстеръ, несмотря па соОстпснную сердечную
рапу, ппсяапио по.мучеппую пмъ при вп.тЬ мыв-
шоПся па борогу пруда Катррипы, р1>1партсд иг-
полппть днппоо ИМ1. учителю о6Т>1цап1о н быть
послаоииком'ь н иредставипмсмь его страсти. Сь
такпмъ пимЬреик'мъ отпра11.1яется онъ въ хату
калака Харька Иотылпцы).
Окончнвъ туалетъ свой, Оннсько не безъ боязни
и тайпаго удовольгтв1Я иерестуинлъ черсзъ норогъ.
Бесъ |;акъ будто нарочно дразнилъ его (самъ онъ
иосл!; Н1)н:1навался въ этимъ), поминутно рисуя
нередъ нимъ стройаыя ножки сосЬдки. «Эхъ, если
бы не учитель!» повторялъ опъ несколько разъ

569
и о в ъ с т и.
570
саиъ себ'Ь: «ну, чтобы задумать ему немного позже
влюбиться?..» II, въ задумчивости, тихими шагами
онъ м'Ьря.чъ широк1й выгонъ, по которому б'Ьжала
его дорога. Разноголосный лай прор'Ьзалъ облекав-
шую его тучу задумчивости, и мысли его, какъ ди-
К1Я утки, переполошась, раз.чет'Ьлись во всЬ сто-
роны. Поднявъ глаза, увид-Ёлг онъ, что дал'Ье птти
некуда. Передъ нимъ торчали ворота, сквозь кото-
рый, какъ сквозь транспарантъ, св-Ьтплось все не-
движимое имущество казака. Мелькнула синяя за-
паска, огненная лента... Сердце въ немъ вспрыгну-
ло... п белокурая красавица, разгоняя хворостиной
докучныхъ собакъ, встр'Ьтпла его, отворяя ворота.
Дворъ Харька нредставлялъ собою большой, на
покатости къ пруду, квадратъ, обнесенный со всЬхъ
сторонъ плетнемъ. Когда ворота бы.чи отперты, глаза
ударялись прямо въ чисто выб'Ьленпую хату съ боль-
шими, неровной величины, окнами, съ почерневшею
отъ старости дубовою дверью, съ низенькимъ пзъ
глины фундамептомъ {присьбою), обременекнымъ,
по обыкновен1ю малоросс1Янъ, б'Ьльемъ, мисками и
какпмъ-нибудь инвалидомъ-горшь'омъ, которому, не-
смотря на раны и ув'бчье, не даютъ отставки и, въ
награду за ревностную службу, наливаютъ помоями.
По сторонамъ избы стояли съ растрепанными кры-
шами хл^вы и амбары. Изъ-за хаты возвышалось
гумно, изъ-за гумна еш,е выше подымалась голу-
бятня, сверхъ которой уже ходили только одни
облака и плавали голуби. Къ пруду, какъ богатая
турецкая шаль, разверну.11ся огородъ казака. Кучи
соломы разнесены были по всему двору.
Катерина показалась немного удивленною прихо-
домъ Ониська. Полагая, что его, безъ всякаго со-
мн'Ьн1л, завлекла нужда къ ея отцу, отворила впо-
ловину только ворота и проговорила съ некоторою
заст'Ьнчпвостью: «^>ят6к•а!Н'Ьтъ дома, да врядъ ли
и къ вечеру будетъ!»
'.'■Нехай ему такъ легенько икнеться, якъ
зъ тыну ввирветься] Что бы я былъ за олухъ
Даря небеснаго, когда бы сталъ убирать постную
1;апгу, когда передъ самымъ носоиъ вареники въ
смстан-6?»
Белокурая красавица остановилась въ нодоум'1;-
нш, не зная, какъ понимать слова его. Улыбка, вы-
званная наружу этою странностью, показалась на
лиц,1; ея и ожидала, казалось, изъяснен1я.
Кухмпстеръ почувствовалъ самъ, что выразился
не совс'Ьмъ ясно п притомъ помянулъ отца ея не-
много шероховатыми словами; онъ продолжалъ: «Не-
легкая понесла бы меня къ батькчъ, когда есть
такая хорошенькая дочка».
«А, вотъчтб!» проговорила Катерина, усм'Ьхпув-
шись и покрасн1;въ. «Милости просимъ!» и пошла
вперсдъ его къ дверяиъ хаты.
Д-Ьвушки въ Малоросс1п им'Ьютъ гораздо бол-бе
свободы, нежели гд'Ь-либо, и потому не должно по-
казаться удивительнымъ, что красавица наша, безъ
Е'Ьдома отца, принимала у себя гостя. «Ты п'Ьш-
комъ сюда прпшелъ, Онпсько?» спросила она его,
садясь на пхтсьбго у дверей хаты и стараясь при-
нять степенный видъ, хотя лукавая улыбка явно
изменяла ей п засгавляла противъ воли показать
рядъ краспБЫхъ зубовъ.
«Какъ н'Ьшкомъ? — Что за нелегкая! неужели
она знаетъ про вчерашнее?» подумалъ кухмпстеръ. —
«Безъ всякаго сомн'Ьн1Я, п'Ьшкомъ, моя красавица.
Чортъ ли бы застави.аъ меня запрягать нарочно
панскаго гнгодого, чтобы только переташ,рггься изъ
одного двора въ другой!»
«Одиакожъ отъ кухни до коморы не такъ-то
да.чеко».
Тутъ, не удержавшись бол-Ье, она захохотала.
«НЬтъ, плутовка! самъ лукавый не хитр'Ье этой
д'Ьвкп!» повторилъ самъ себ'Ь несколько разъ кух-
мпстеръ и громогласно послалъ учителя къ чорту
позабывъ и пр1язнь, и дружбу ихъ.
«Однакожъ, моя красавица, я бы согласился,
чтобы у меня пригор'Ьли на сковород'Ь караси съ
свежепросольными опенками, лишь бы только ты
еще разъ этакъ засмеялась».
Сказавъ это, кухмпстеръ не утерп^лъ, чтобъ не
обнять ее.
«Вотъ этого-то я ужъ и не люблю!» вскрикнула,
покрасн'Ьвъ, Катерина и принявъ на себя серди-
тый видъ. «Ей-Богу, Онисько, если ты въ другой
разъ это сделаешь, то я прямехонько пущу тебе
въ голову вотъ этотъ горшокъ».
При семъ слове, сердитое личико немного про-
яснело и улыбка, мгновенно проскользнувшая по
немъ, выговори.ча ясно: «я не въ состоян1и буду
этого сделать».
«Полно же, полно! не возомъзац'гъпилътебя.
Есть изъ чего сердиться! какъ будто, Богъ знаетъ,
какая беда — обнять красную девушку».
«Смотри, Онисько: я не сержусь», сказала она,
садясь немного отъ него подалее и принявъ снова
веселый видъ. «Да что ты, послышалось мне, упо-
иянулъ про учителя?»
Тутъ лицо кухмистера сделало самую жалкую
мину и, по крайней мере, на вершокъ вытянулось
длиннее обыкновеннаго. «Учитель... Иванъ Осипо-
вичъ, то-есть... Тьфу, дьявольщина! у меня, какъ
будто после запеканки, слова глотаются прежде,
нежели успеваютъ выскочить изо рта. Учитель...
вотъ что я тебе скажу, сердце\ Иванъ Осиповпчъ
вклепался *) въ тебя такъ, что... ну, с.човомъ- —
разсказать нельзя. Кручинится да горюетъ, какъ
покойная бурая, которую пани купила у жида, и
которая околела после запала. Что делать? сжа-
лился надъ беднымъ человекомъ: пришелъ наудачу
похлопотать за него».
«Хорошую же ты выбралъ себе должность?» пре-
рвала Катерина съ некоторою досадой. «Разве ты
ему сватъ, или родичъ какой? Я советовала бы
тебе еще набрать изо всего околотка бродягъ къ
себе въ кухню, а самому отправиться по-м1ру вы-
прашивать подъ скнакп для нихъ милостыни з-.
«Да это все такъ; однакожъ я знаю, что тебе
*) То-есть влюО=лся

571
сочинЕихя н.
гоголя.
57 2
любо, и сляшкояъ любо, что вздумалось учителю
приволокнуться...»
«Мп'Ь любо? Слушай, Онисько: если ты говоришь
съ тЬаъ, чтобы посиЬиться надо иною, то съ этого
мало теб* прибудетъ. Стыдно тебЬ же, что ты обно-
сишь б'Ьдную д-квушку! Ес.ш же внравду такъ ду-
маешь, то ты, в'Ьрно, уже иаиглуи'Ь11ш1й изо всего
села. Слава Богу, я еще не осл1;ала; слава Богу, я
еще при своемъ ум'Ь... Но ты не съ дуру это ска-
залъ: я знаю, тебя другое что-то заставило. Ты,
в'Ьрно, дулаль... ИЬгь, ты недобрый чел^в■Ькъ!>>
Сказавъ это, она отерла шитымъ рукавояъ своей
сорочки слезу, агновснно блеснувшую и нрокатив-
шуюся но жарко зардЬвшейся щечк*, будто па-
дающая звезда но теилову вечерне.чу небу.
<Чортъ побери вс'Ьхъ на свЬгЬ учнте-чей!» ду-
иа.аъ про себя Онисько, глядя на зардЬвшееся ли-
чико Катерины, на китороиъ попрежне.чу показав-
шаяся у.шбка долго спорила съ пеир1ятныиъ чув-
ствомъ и паконецъ разсЬяла его.
«Убей меня громъ на этомъ самомъ мЬст'Ь!»
вскричалъ онъ, накопецъ, не могши нреодолЬть
внутренняго волнен'ш и обхватывая одной рукою
кругленьк1й станъ ея: «если я не такъ же радъ
тому, что ты не любишь Ыиана Осиповича, какъ
старый Бровко, когда я выпесу ему поиои».
«Нашелъ, чему радоваться! поэтому ты станешь
еще бол'Ье скалить зубы, когда услышишь, что
почти ВСЁ д'Ьвушки нашего села говорятъ то же».
«ИЬтъ, Катерина, этого не говори. Д'Ьвушки-то
любятъ его. Намедни шли мы съ нимъ черезъ село,
такъ то и д'Ьло, что выглядываютъ изъ-за плетня,
словно лягушки изъ болота. Гляш. направо — такъ
я проиа^1а, а съ л'Ьвой стороны выглядываетъ дру-
гая. Только дьяволъ побери ихъ вм'Ьст1; съ учпгс-
лемъ! Я бы отда.гь штофъ лучшей третьепробной
водки, чтобъ узнать отъ тебя, Катерина, любишь
ли ты меня хоть на копейку?»
«Не знаю, люблю ли я тебя; знаю только, что
ни за что бы на свкгЬ не вышла за пьяницу. Кому
любо жить съ иимъ:' Несчастная доля семь'Ь той,
гд* выберется такпй человккъ; въ хату и пе за-
глядывай: ншценство да голь; голодный дктп пла-
чутъ... Н1;гь, пЬтъ, п'кгъ! Пусть Бигъ мплуетъ!
Д110жь ибдаегь меня при одной мысли объ этомъ»...
Тугь прекрасная Катерина н])истальио взгля-
нула на пего. Какъ осуждешсый, съ иопикиутою
головою, погрузился кухмнстеръ въ свое протекшее.
Тяжелый думы, порождеи1я тнйнаго угрызен1я сср-
дечиаго, вырезывались на лиц'1! его и показывали
ясно, что на душЬ у пего не слн1П1;омъ было ра-
достно Пронзительный взоръ Кигеринм, ка:ииось,
ирожигалъ его ипуг|м'нпость и нодымалъ наружу
вс'Ь разгульные ноггунки, проходивппс передъ
вяяъ длинною, почти бсзконсчною ц'кпью.
-Въ самомъ дклЬ, на что я ноюжъ'.-' кому угод-
но жнтье Мое? только-что доса;|;даю пан1и. Что
я сд'Ьла.1Ъ до сихъ иоръ такого, за что бы ска-
зплъ миЬ шасибо добрый челоиккъ? Все гу.1ялъ,
да гулялъ! Да гулялъ ли когда-нибудь такъ, чтобы
и на душЬ, и на сердц* было весело? Напьешься,
какъ собака, да и протрезвишься тоже, какъ со-
бака, если пе протрезвятъ тебя еще хуже. Н'Ьтъ!
нрахъ возьми... собачья моя жизнь!»
Прелестная Катерина, казалось, угадыва.ча его
фцлософск1я разсужден1я съ самимъ собою, и по-
тому, положпвъ на плечо ему смугленькую руку
свою, нрошентала вполголоса: «Не правда ли,
Онисько, ты не станешь болЬе пить'"»
«Не стапу, мое с.ерде.кько\ не стану: пусть ему
всякая всячина! Все для тебя готовъ сделать».
ДЬвушка посмотрЬла па него умильно, и восхи-
щеппый кухмнстеръ бросился обнимать ее, осыпая
градомъ ноц1;луевъ, какими давно не оглашался
мирный и спокойный огородъ Харька.
Едва только влюб.тенные поц1;луи успели раз-
даться, какъ звоп1с1й п пронзительный голосъ
страшп'Ье грома норазилъ слухъ разп1;жившихся.
Подпявъ глаза, кухмнстеръ съ ужасомъ увид'Ьлъ
стоявшую па н.1етиЬ Симониху.
<Славно! славно! Ай, да ребята! У пасъ по селу
еще и не знаютъ, какъ нарни цЬлуются съ дкв-
камп, когда батька нЬтъдома! Славно! Ай, даман-
дрыковская овечка! Говорите же теперь, что лжетъ
поговорка: въ тпхомъ омутЬ черти водятся. Такъ
вотъ что дЬется! такъ вотъ как!я шашпи!..>
Со слезами на глазахъ принуждена была кра-
савица уйти въ хату, зная, что ппчкмъ ипымъ
нельзя было избавиться отъ ядовигыхъ р'Ьчей со-
держательницы шинка.
«Тцну1гь бы тебЬ подъ языкъ, старая в'Ьдьма!»
проговорнлъ кухиистеръ: «теб'к какое д'Ьло?»
«МнЬ какое д'Ьло?» нродолжгиа неугомонпая
шинкарка: «вотъ прекрасно! Парни пзволягъ ла-
зить черезъ плетни въ чуж!е огороды, д'Ьвки под-
маниваютъ къ себ'Ь молодцовъ, — и мн'Ь нЬтъд'Ьла!
Нзволягъ женихаться. цЬлуются, — п инЬ Н'Ьтъ
д'Ьла! Ты слышалъ ли, Карпо?» вс1;ричала она,
быстро оборотись къ мимо проходившему мужику,
который, не обращая ни на что виииан1я, шелъ,
помахивая батогомъ, впереди такъ-же медленно вы-
ступавшей коровы; «слыпшлъ ли ты? постой, на
минуточку. Тугъ такая истор1Я. Харькова дочка... >
«Тьфу, дьяволъ!» вскричалъ кухиистеръ, илю-
нувъ въ сторону и потерявъ нослЬдп^'е терн'Ьп1е.
«Самъ сатана не1)ерядплся въ эту бабу. Постой,
Яга! развЬ не найду уже, чЬмъ отплатить теб'Ь».
Тутъ кухмнстеръ нашъ занесъ ногу иа плетень
и въ одно агпоиеп1е очутился въ папскоиъ саду.
Выло уже не рано, когда онъ нрншелъ на кухню
и принялся стряпать ужннъ. Еидоха, однак(РЖЪ, пе
■огла пе замЬтить во вгеиь пеобыкповенной его
разс1;лпности. Част(1 задумчивый кухмнстеръ иод-
лниалъ уксусу въ схетаппую кашу или съ ваи;-
нымъ пщомъ надвипиъ свою шапку па верте.п.
хот'Ьлъ жарить со вм'Ьсто курицы. За уясиноч I,
Аниа Пвановна пнкакъ пс могла попять, отчего
каша была кисла до певЬроятпости. а соусъ такъ
псрссоленъ, что не было никакой возможности
взять въ рогь. Ндинственпо только изъ уиа:кеи!я

573
повести.
574
къ понесеннынъ имъ въ тотъ день труданъ оста-
вили его въ поко'Ь: въ другое время это не прошло
бы дароиъ нашему герою.
«Н'Ьтъ, господинъ учитель!» твердилъ онъ, ло-
жась на свою деревянную лавку и подмащивая
подъ голову свою куртку: «не видать вамъ Кате-
рины, какъ ушей своихъ!» И, завернувъ голову,
какъ доморощенный гусь, погрузился въ мечты, а
съ ними и въ сонъ.
плънникъ,
(ОТРЫВОЕЪ иЗЪ ЦСТОРПЧЕСКАГО РОМАНА.)
Въ 1543 году, въ начал* весны, ночью, тишина
маленькаго городка Лукомья была смущена отря-
домъ реестровыхъ коронны1ъ войскъ. Ущербленный
м'Ьсяцъ, выр'Ьзываясь блестящнмъ рогомъ свопмъ
сквозь безирерывпо обступавш1я его тучи, на мгно-
веше осв■^ща^гь дно провала, въ которомъ лепился
этотъ небольшой городокъ. Къ удивлен1ю немно-
гпхъ жителей, успЬвшпхъ проснуться, отрядъ, ко-
тораго одно уже появлеп1е служило предв1;ст1емъ
буйства и грабительствъ, ■Ьхалъ съ какою-то ужа-
сающею тишяною. .Заиътно было, что всю силу на-
пряженнаго вниман1я его останавливалъ тащив-
ш1йся среди его пл-Ьнпнкъ, въ самомъ странномъ
наряд*, какой когда-либо на-чагало насил1е на чело-
века: онъ бы.тъ весь съ ногъ до головы увязанъ
ружьями, вероятно, для сообщен1я неподвижности
его т'Ёлу. Пушечный лафетъ былъ укр1;пленъ на
спин* его. Конь едва ступалъ подъ нимъ. Несчаст-
ный пл'Ьнннкъ давно бы свалился, ести бы толстый
канатъ не прпрастилъ его къ с'Ьд.чу. Осветить бы
месячному лучу хоть на минуту его лицо — и онъ
бы, в^рно, блеснулъ въ капляхъ кроваваго пота,
катившагося по щекаиъ его! Но ы1;сяцъ не могъ
вид4ть его лица, потому что оно было заковано
въ железную решетку. Любопытные жители, съ
разинутыми ртами, иногда решались подступить
поближе, но, увидя угрожающи кулакъ или саблю
одного изъ провожатыхъ, пятп.тись и бежали въ
свои тщедушные домики, закутываясь покрепче въ
наброшенные на плеча татарск1е тулупы и продра-
гввая отъ свежести ночного воздуха.
Отрядъ минулъ городъ и приближался къ уеди-
ненному монастырю. Это строен1е, составленное
изъ двухъ совершенно противоположныхъ частей,
стояло почти въ конц* города на косогор*. Ни;к-
няя половина церкви была каменная, и, можно ска-
зать, вся состояла нзъ трещинъ, обожжена, заку-
рена порохомъ, почерпавшая, позеленевшая, по-
крытая крапивою, хме.темъ и дикими колокольчи-
ками, носившая на себ* всю л-Ьтопись страны, тер-
певшей кровавый жатвы. Верхъ церкви, съ т^ми
изгибистыми деревянными пятью куполами, кото-
рые установила испорченная архитектура визант1й-
ская, еще бол'Ье изуродованная варваризмомъ по-
дражателей, былъ весь деревянный. Новыя доски,
желт'6вш1я между почернЬлыми старыми, придали
ей пестроту и показывали, что еще не такъ давно
она была починена богомольными нрнхожанаии.
БлЬдный лучъ серпорогаго м-Ьсяца, продравшись
сквозь кудрявыя яблони, укрывавш1я ветвями въ
своей гуп!* часть здан1я, тналъ на ннзк1я двери и
на выдавш1йся надъ ними вызубренный (карнизъ),
покрытый небольшими, своевольно выросшими жел-
тыми цветами, которые на тотъ разъ блест4ли и
казались огнями или золотою надписью на дикоиъ
карниз*. Одинъ изъ толпы съ неизмеримыми, когда-
либо виданными усами, длиннее даже локтеЁ рукъ
его, котораго, по замашкаиъ и дерзкому поиела-
тельному взгляду, признать можно было началь-
никомъ отряда, ударилъ дуломъ ружья въ дверь.
Дряхлыя моцастырск!я стены отизвалнсь и, каза-
лось, испустили уиирающ!!! голосъ, уныло потеряв-
шШся въ воздух*. Поел* :?го молчан1е снова за-
ступило свое место. Браа^ на разныхъ нар*ч1ях'ь
посыпалась изъ-подъ огромн*йшихъ усовъ началь-
ника отря)га. «Теремте-те, поповское проклятге!
Ато я знаю, ч*мъ васъ разбудить!» Раздался пн-
столетный выстрелъ, пуля пробила ворота и шлеп-
нулась въ церковное окно, стекла котораго съ
дребезгомъ посынались во внутренность церкви.
Это произвело сиятеше въ кельяхъ, который при-
мыкали къ церкви; показались огни; связка клю-
чей загремела; ворота со скрипомъ отворились — и
четыре монаха, предшествуемые пгуменомъ, пред-
стали бл*дные, съ крестами въ рукахъ.
«Изыдите, нечистые! кром*шникп!» произпесъ ед-
ва слышнымъ, дрожащпмъ голосомъ настоятель. «Во
имя Отца и Сына и СвятагоДуха, изыди, д1аволъ!»
«Але то еще и брешетъ, поганый», црогрем*лъ
начальнпкъ языкоиъ, которому ни одннъ челов*къ
не могъ бы дать имени: изъ такпхъ разнородныхъ
стих1й былъ онъ составленъ. «То брешешь, лайдакъ,
же говоришь, что мы дьяволы; ато мы не дьяволы,
мы — коронные».
«Что вы за люди? я не знаю васъ! Зачемъ вы
пришли смущать православную церковь?»
«Я тебе, псяюха, порохомъ прочищу глаза! Да-
вай намъ ключи отъ монастырскпхъ погребовъг-.
«На что вамъ ключи отъ нашихъ погребовъ?»
«Я, глупый попъ, не буду съ тобой говорить.
А если ты хочешь, басамазенята, поговори съ мопмъ
конемъ!»
«Принеси имъ, антихристамъ, ключи, братъ Кась-
янъ!» простоналъ настоятель, оборотившись къ
одному монаху. «Только у меня нетъ вина! Какъ
Вогъ святъ, нетъ! Ни одной бочки, ни боченка и
ничего такого, что бы вамъ было нужно».
«А мне какое де.ю? Ребята хотятъ пить. Я теб*
говорю, если ты, глупый попъ, с*на, стойла и пше-
ницы не дашь лошадяиъ, то я ихъ въ костелъ вашъ
поставлю и тебя сапогоиъ до морды».
Настоятель, не говоря ни слова, возвелъ на нихъ
оловянные свои глаза, которые, казалось, давно
уже не принадлежали М1ру сему, потому что не вы-
1)ажали никакой страсти, и встр*тился съ злобно
устремившимися на него глазами 1езупта. Онъ от-

575
С0Ч11НЕЫ1Я Н.
Г О Г О Л Л
576
воротился отъ него и оставовилъ ихъ на стран-
поиъ ил'Ьттк'Ь съ жел'Ьзпымь па-тичниконъ. Видъ
этотъ, казалось, иоразилъ почти безчувствевнаго
ко всему, кр11М'Ь церкви, старца.
«За что вы схватили этого чсловЬка? Господи,
накажи ихъ трехънпостаспою сплою своею! В'Ьрно,
опять какой-нибудь мучсппкъ за в'Ьру Христову!»
11лЬнникъ испустиль только слабое стенаи1е.
Ключи были принесепы, и при свЬтЬ сонио го-
ревшей светильни вся эта ватага подошла ко вхо-
ду пещеры, находившейся за це11Ковью. Какъ толь-
ко опустились они подъ земляные безобразные сво-
ды, могильная сырость обдала всЬхъ. Въ молчаши
шелъ начальствовавш1й отрядомъ, и пеиостоянпый
огонь свЬтпльни, окруженный туманнымъ кружкомъ,
бросалъ въ лицо ему какое-то бл'Ьдное привид'Ьн1е
св-Ьта, тогда какъ т-Ьнь отъ бсзконечпыхъ усовъ
его подымалась вверхъ и двумя длинными полоса-
ми покрывала всЬхъ. ОднЬ только грубо закруглен-
выя оконечности лица его были оп11ед1;лительно
тронуты св'Ьтомъ и давали разглядеть глубоко-без-
чувственное выражен1е его, показывавшее, что все
мягкое умерло и застыло въ этой душЬ, что жизнь
и смерть— трынъ-трава, что величайшее наслажде-
н1е — табакъ и водка, что блаженство тамъ, гдЬ
все дребезжитъ и валится отъ пьяной руки. Это было
какое-то см'Ьшен1е погранпчныхъ нащй: родомъ
сербъ, буйно искоренпвппй изъ себя все человече-
ское въ венгерскихъ попойкахъ п грабнтельствахъ,
по костюму и несколько по языку полякъ, по жад-
ности къ золоту жндъ, по расточптельпостп его
казакъ, но железному равнодуш!ю дьяволъ. Во все
время казался онъ спокоенъ: по врсмеиамъ только
шумела между усами его обыкновенная брань, осо-
бенно когда перовный земляной полъ. часъ отъ
часу у1одивш1й глубже вппзъ, заставл.члъ его осту-
паться. Тщательно осматрисалъ онъ паходнвимзси
въ земляпыхъ стенахъ норы, совершенно обсыпав-
Ш1ЯСЯ, служивш1я когда-то кельями и единствен-
ными убежищами въ той земл!., где въ редк1й
годъ не проходило но степямъ и иолячъ 1)азруп1е-
В1е, где никто не ст|10илъ кр1;и1снхъ ст|1оен1й и зам-
ковъ, зная, какъ непрочно ихъ существовап1е. На-
конеиъ. пока-чалась дерсвяпная, заросшая мохомъ.
зацветшая гнилью, дверь, закиданная тяжелыми
брсвпаип и каменьями. Цередъ ней остановился онъ
в огляну.п. ее значительно снизу до верху «А ну!»
сказалъ онъ, мигнувши бровью на дверь, и отъ его
волосистой брови, казалось, пахпулъ ветеръ. Не-
сколько человекъ припя.1ись и не безъ труда от-
валниали орснпа. Дворь отворилась. 11оя:е. кикос
ужасное обиталище открылось глазамъ! 11|1нсут-
ствовавш1в взглимулн безмолвно другь на друга,
Н{1сжде нежели огчЬлнлнсь войти туда. Нсть что-то
иогильпо-страшноо но внутренности земли. Тамъ
царгтвустъ въ оцепеиГ.ломъ велнч1н смерть, распу-
стивп1а;1 спои костистые члены подъ нсКми циетт-
щимп вссячн и городами, подъ всЬп. веселящимся,
и.'ииущнмъ м1ромъ. Но если :па дыи1ащал смертью
внугренность земли ниселона еще жмвущимн, теми
адскими гномами, которыхъ одпнъ видъ уже наво-
дитъ содрогап1е, тогда она еще ужаснее. Запахъ
гнили пахпулъ такъ сильно, что сначала заняло у
всехъ духъ. Почти ионолинскаго роста жаба оста-
новилась, неподвижно вынучивъ свои страшные гла-
за на нарушителей ея уединен1я Это была четы-
рехугольная, безъ всякасо другого выхода, пещера,
целые лоскутья паутины висели темными клокамн
съ земляного свода, служнвшаго потолкоиъ. Обсы-
павшаяся со сводовъ земля лежала кучаин па полу.
На одной пзъ нихъ торчали человеческ1я кости;
летавш1я молн1ями ящерицы быстро мелькали но
нимъ. Сова или летучая мышь были бы здЬсь кра-
савицами.
«Ачемъ не светлица? Светлица хорошая!» про-
ревелъ предводитель. «Але тебе, псяюхе, тутъ до-
бре будетъ спать. Самъ лоашсь на ковальн, а подъ
голову подмости ту жабу, али возьми за женку
на ночь!»
Одинъ пзъ корониыхъ вздумалъ было засмеяться
на это, но саехъ его такъ страшно-беззвучно от-
дался подъ сырыми сводами, что самъ засиеяв-
Ш1ЙСЯ испугался. Пленникъ, который стоялъ до
того неподвижно, былъ столкнутъ на середину и
слыша.чъ то.ико, какъ захрипела за нпмъ дверь и
глухо застучали заваливаемый бревна. Светъ иро-
палъ и мракъ поглотилъ пещеру.
Несчастный вздрогпулъ.Ему казалось, что крышка
гроба захлопнулась надъ ннмъ, и стукъ бревенъ,
завалившихъ входъ его. показ;ися стукохъ заступа,
когда страшная земля валптся на послЬди!» при-
знакъ существован|'я человека, и могил ьно-равно-
душная толпа говорить, какъ сквозь со1гь: «Его
нУть уже, но онъ бы.ть». Носле нерваго ужаса,
онъ п[1едался какому-то безсмысленному вннман1ю.
бездушному существован!к1, которому предается чело-
г.екъ, когда ударъ бываетъ такъ ужасонъ, что онъ
даже не собирается съ духомъ подумать о немъ, но
вмЬсто того устремляетъ глаза па какую-нибудь
безделицу и разсматриваетъ ее. Тогда онъ при-
надлежнтъ къ другому М1ру и ничего ие разд1.-
ляетъ че.ювеческаго: видитъ безъ мыслей; чув-
ствуетъ. не чувствуя; странно жппетъ. Нре;кдс всего
впичан1е его впилось въ темноту. Все было на время
забыто- и ул;асъ ея, и мысль п погре6ен1и я;нвого.
Онъ всеми чувствами вселился въ темноту. 11 тогда
передъ пичъ развернулся совершепво новый, стран-
ный м1ръ: ему начали показываться в(1 мраке свет-
лый (тртн, — последнее воспомипан1е «вета! Эти
струн прпинмалп множество разныхъ узоровъ и
цветоиг. Совершсннаго мрака нетъ для глаза. Онъ
всегда. к;1къ ни иккчурь его, рнсуегь и пред''тав-
ляотъ цветы, К0ГО11ЫГ внд1;лъ. Эти р;иноцветные
узоры прннииалп или нидъ пестрой П1али. или вол-
пистаго мрамора, или. наконецъ. тотъ видъ. кото-
рый нораиметъ н;1съ своею чудною Н1'обнк1юнеино-
стью. когда разсмат11иваемъ 1П. иикрогк(М1е часть
крылынта или ножки насекохаго. Иногда стройный
перенлетъ окна, котораго, увы! не было въ его
томнпие. проносился передъ пичъ. Лазурь фшта-

577
П0Х0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА ИЛИ МЕРТВЫЯ ДУШИ.
стпчески келькала въ черной его рам'Ь, потомъ изм'Ь-
иялась въ кофейную, потомг исчезала совс'Ьиъ и обра-
щалась въ 44'рную, ус'Ёянную ИЛИ желтыми, ИЛИ голу-
били, пли неопред'Ьленнаго цв'Ьта крапинами. Скоро
весь этотъ М1ръ пачалъ исчезать: ил'Ьнникъ чувство-
Ба.1ъ что-то другое. Сначала чувствование это было
безотчетное; потомъ начало пр1обр1)Тать опред1;ли-
тельность. Онъ слышалъ на рук'Ь своей что-то холод-
ное: пальды его невольно дотронулись къ чему-то
слизкому. Мисль о жабЬ вдругъосЬнилаего!... Оиъ
вскрикнулъ И разомъ переселился въ ниръ действи-
тельный. Мысли его окунулись вдругъ въ весь уя;асъ
существенности. Къ тому еще присоединилось изну-
рен1е силъ, ужасный спертый воздухъ: все это но-
вергло его въ продолжительный обморокъ.
Между т^Ьмъ отрядъ коронныхъ войскъ разме-
стился въ монастырскихъ кельяхъ, какъ дома, вы-
сылалъ монаховъ подчищать конюшни и пировалъ,
радуясь, что, наконецъ, схватилъ того, кто былъ
имъ нуженъ. 1830.
РЮШДЕНШ ЧИЧИКОВА ИН МЕРТВЫЯ ДШ!.
ПОЭМ А.
ПРЕДИСЛ0В1Е
ко ВТОРОМУ ИЗДАНПО ПЕРВАГО ТОМА
МЕРТВЫХЪ ДУШЪ.
(въ 1846 г.)
Къ читателю отъ сочинителя.
Кто бы ты ни былъ, мой читатель, на какомъ
бы м^ст! ни стоя.аъ, въ како.>1Ъ бы зван1и ни на-
ходился, ночтенъ ш ты высшимъ чивомъ или че-
иов-Ькъ простого С0СЛ0В1Я, но если тебя вразумилъ
Вогъ грамот* и попалась уже тебе въ руки моя
книга, я прошу тебя помочь мн*.
Въ книге, которая передъ тобой, которую, ве-
роятно, ты уже прочелъ въ ея первомъ издан1и,
изображенъ человёкъ, взятый нзъ нашего же го-
сударства. Ъздитъ онъ по нашей Русской земле,
встречается съ людьми всякихъ сослов1й, отъ бла-
городныхъ до простыхъ. Взятъ онъ больше затемъ,
чтобы показать недостатки и пороки русскаго че-
ловека, а не его достоинства и добродетели, и все
люди, которые окружаютъ его, взяты также за-
темъ, чтобы показать наши слабости и недостатки:
лучш1е люди и характеры будутъ въ другихъ ча-
стяхъ. Въ книге этой многое описано неверно, не
такъ, какъ есть и какъ действительно нроисхо-
дитъ въ Русской земле, потому что я не иогъ
узнать всего: мало жизни человека на то, чтобы
узнать одному и сотую часть того, чтй делается
въ пашей земле. Цритомъ, отъ .моей собственной
оплошности, незрелости и поспешности, произошло
множество всякихъ ошибокъ и промаховъ, такъ что
иа всякой странице есть, чтб поиравпть: я нрошу
тебя, читатель, поправить меня. Не иренебреги та-
кимъ деломъ. Какого бы ни бы.1ъ ты самъ высо-
каьо образован1я и жизни высокой, и какою бы
Сочиве^^я Н, В. Гоголя.
ничтожною ни показалась въ глазахъ твоихъ моя
книга, и какимъ бы ни показалось тебе мелки-чъ
деломъ ее исправлять инисатьнанеезалечан1я, —
я прошу тебя это сделать. А ты, читатель невы-
сокаго образован1я и простого зван1я, не считай
себя такимъ невежею, чтобы ты не могъ меня чему-
нибудь поучить. Всяк1й человёкъ, кто жп.ть и ви-
делъ светъ и встречался съ людьми, заиетплъ что-
нибудь такое, чего другой не зам1;тилъ, и узналъ
что-нибудь такое, чего друг1е не зпаютъ. А иотому
не лишн меня твоихъ замёчанхй: не мо;кетъ быть,
чтобы ты не нашелся чего-нибудь сказать на какое-
нибудь место во всей книге, ели только внима-
тельно прочтешь ее.
Кт1къ бы, напримеръ, хорошо было, если бы
хотя одинъ нзъ тёхъ, которые богаты оаытомъ и
познан1емъ жизни и знаютъ кругъ техъ людей, ко-
торые мною описаны, сделалъ свей заметки сплошь
на всю 1;нигу, не пропуская ни одного листа е."., и
принялся бы читать ее не иначе, какъ взявши въ
руки перо и по.тоживши передъ собою листъ почто-
вой бумаги, и после прочтен1я песколькихъ стра-
ницъ припомнилъ бы себе всю жизнь свою и всЬхъ
людей, съ которыми встречался, и все происше-
СТВ1Я, случивш1яся порсдъ ОГО глазами, и все, чтб
виделъ самъ или чтб слышалъ отъ другихъ подоб-
наго тому, что изображено въ моей книге, или же
иротивоположнаго тому, — все бы это описалъ въ
такомъ точно впде, въ какомъ оно предстало его
памяти, и посылалъ бы ко мне всякШ листъ, по
мере того, какъ онъ испишется, покуда такимъ
образомъ не прочтется имъ вся книга. Какую бы
кровную онъ оказа.тъ мне услугу! О слоге или
красоте Еыражен1н здесь нечего забетиться: дело
въ 01ьл1ъ и въ правдгъ дела, а не въ слоге. Не-
чего ему также передо мною чиниться, ес.шбы за-
хотелось меня попрекнуть, или побранить, или ука-
зать мне вредъ. какой я произвелъ, наместо
пользы, иесбду.1:;,анымъ и неверпамъ изображе-
10

579
С0ЧиНЕН1Я н.
гоголя.
530
шоз1Ъ чего бы то ип было. За все буду ему благо-
даренъ.
Хорошо бы также, если бы кто нашелся изъ со-
слос1я выешаго, отдалеиный всЁмъ — н самой
жизнью, и образован1емъ, отъ того круга людей,
который изображенъ въ моей кнаг*, но знающ1й
зато жизнь того сослов1я. серсдн котораго жнветъ,
п рЬшплся бы такимъ же самыиъ образомъ про-
честь сызнова мою книгу н мысленно припомнить
себ* всЬ1ъ людей сослов1я высшаго, съ которыми
встречался па в1;ку своемъ, н разсмотр'Ьть внима-
тельно, нЬтъ ли какого сближеп1я между этими
сослов1ями и не повторяется лн иногда то же са-
мое въ кругЬ р.ысшемъ, что д'Ёлается въ ппзшеиъ?
и все, что ни придетъ еиу на умъ по этому поводу,
то-есть, всякое пр1)исшеств1е высшаго круга, служа-
щее въ подтьержден1е или въ опровержен!е этого.
опнсалъ бы, какъ оно случилось передъ его г.и-
зами, пе пропуская пи людей съ пхъ нравами, склон-
ностями и прнвыч1;амп. ни бездушныхъ вещей, ихъ
окру;кающихъ, отъ одеждъ до мебелей и ст'Ьаъдо-
мовъ, въ которыхъ живутъ они. Ын* нужно знать
это сослов1е, которое есть цв-Ьтъ народа. Я не
могу выдать посл^днихъ томовъ моего сочинен1я
ко т'Ьхъ норъ, покуда сколько-нибудь но узнаю
русскую жизнь со всЬхъ ея стороиъ, хотя въ такой
м'ЬрЬ, въ какой мнк нужно ее знать для моего со-
■шнешя.
11е дурно также, еслибы кто-нибудь такой, кто
надЬленъ способностью воображать или живо нред-
ставлять себЬ различный положен1я людей и лро-
слЬдовать ихъ мысленно наразныхъ попрнщахъ, —
словомъ кто способенъ углубляться въ мысль вся-
каго читаемаго имъ автора, или развивать се. нро-
сл1днлъ бы пристально всякое лицо, выведенное
въ моей книг'Ё, и сказалъ бы мн'Ь, какъ оно должно
поступить въ такнхъ и такихъ случаяхъ, что съ
нпаъ, судя по началу, должно случиться далЬе.
илш мигутъ ем;, представиться обстоятельства
новыя, н что было бы хорошо прибавить къ тому,
что уже мной описано: все это желалъ бы я при-
нять въ соображенье къ тиму времени, когда вос-
послЬдуетъ издание новое этой книги, въ другимъ
И л)чшеиъ в;|д1;.
ибъ одноиъ прошу кркпко того, кто захотълъ
бы пад'киггь пеня своими зам1чав1ями: не думать
въ это время, какъ онъ будетъ писать, что пишетъ
ьнъ ш ь для человека еиу равнаго но образоиан1ю,
который одинаковыхъ съ нпмъ вкусовъ и мыслей,
и И'гжетъ уже многое смекнуть и самъ безъобьяс-
иен1я; Ни, вмЬсто того, воображать 'Ч'б'Ь, чг» и-
редъ ннмъ сюнтъ челов1;;;ъ, песравиепно его нпз-
Ш1Й об|)ш<овии1емг. ничему погги пеучивш1йся.
Лучше да;1:е, если. иамЬсто иена, онъ себ* иред-
ставитъ какого-нибудь деревен'иаго дикаря, кото-
раго вся жизиь прошла въ глуши, съ который ь
>|\...ио входить въ нодробпкйшее объяснение вся-
|;.-цо обстолгельсша н бытьн|)исгу ;:1. р!.махъ,какъ
сь ребешсимъ, ииасиись ежеяин) гн". ч1оиъ не упо-
гр«ои1Ь выражеи1В свыше его понапя. Если это
безпрерысно будетъ пи^ть въ виду тотъ, кто ста-
петъ д-Ёлать зам'Ьчанья на мою книгу, то его за-
м-Ьчааья выйдутъ болЬе значвте.тьны п любопытны,
чЬиъ онъ думаетъ самъ, а мнЬ принесутъ истин-
ную пользу.
Нтакъ. если бы случилось, что моя сердечная
просьба была бы уважена моими читателями и
нашлись бы изъ нихъ д'Ьйствптельно так1я добрыя
душп, которыя захотЬлн бы сделать все такъ, какъ
я хочу, то вотъ какпмъ образомъ ови могутъ мнЬ
переслать свои зам1;чан1я: сдЬлавгап сначала па-
кетъ на мое имя, завернуть его потомъ въ другой
пакетъ, пли на имя Ректора С.-Петсрбургскаго Уни
верситета, Его Провосходпт. Пет11а Александрович;
Плетнева, адресуя прямо въ С.-11етербургск1й Уни
всрсптетъ. пли на имя Профессора Московскаго
Университета. Его Високо]). Степана Петровича
Шевырева, адресуя въ Ыосковск1й Уннверситетъ,
смотря по тому, къ кому какой городъ ближе.
А всЬхъ, какъ журналистовъ, такъ и вообще
литераторовъ. благодаря искрепно за вс1; ихъ преж-
н1е отзывы о моей книг*, которые, несмотря на н1;
которую неумеренность и увлечен1я, свойственны;
человеку, принесли, однакожъ. пользу большую
какъ головЬ, такъ и душ* моей, прошу не оста-
вить и па этотъ разъ меня своими зам1;чап1Я511
Уверяю искренно, что все, что ни будетъ ими ска-
зано па вразумлснье п.ти поученье мое, будетъ
принято маою съ благодарностью.
томъ первый
г .1 А В А I.
Въ ворота гостиницы гтберпскаго города
NN въъхала довольно красивая рессорная не-
большая бричка, въ какой ^здять холостяки:
отставные подполковники, штабсъ-канитаны.
ном'Ьщикц, И111;юш,1е около сотни душъ крс-
стьянъ, — словомъ, всЬ те, которыхъ назы
ваютъ господплш средней руки. Вь бричке
снделъ господинъ, до крясапецъ, но и по
дурной наружности, ни слишкоыъ толстъ, ни
слншкояътонокъ; нельзя сказать, чтобыстаръ.
однакожъ, н не такъ, чтобы слпписомъ молодъ.
Въездъ его не произведъ въ городе совер-
шенно никакого шума и пе былъ сонрово-
жденъ нпчемъ особенныыъ; только два рус-
ск1е мужика, стоянние у дверей кабака про-
типъ гостиницы, сделали кое-как1о замеча-
Н1Я, отиосипийясд, внрочемъ. более къ эки-
наагу, чемъ къ сидевшему въ вемъ. «Вишь
ты», сказа.1ъ одинъ другому: «воаъ какое ко-
лесо! Что ты думаешь: доедегь то колесо.
еслнбъ случилось, въ Москву, илп пе до-
Ьдегь?» — «Доедетъ», отвЬчалъ другсиК — -Л
нъ Ка.1ань-то, я думаю, не доедеп>?« — «Въ
1Сааапь не доед<'П.-, отвечалъ другой. Этиыь
разгопоръ и кончился. Да еще, ко1°да бричт
аодъех.1ла къ госгннице, встретился молодо;!

581
ДОХОЗДЕШЯ ЧИЧИКОВА ЦЛП МЛРТВЫЯ ДУШИ.
582
человЪкъ въ б'Ьлыхъ канпфасовыхъ пантало-
пахъ, весьма узкпхъ и короткнхъ, во фрак'Ь
съ покушеньями на моду, пзъ-подъ котораго
видна была манишка, застегнутая тульскою
булавкою съ бронзовымъ ппстолетомъ. Моло-
дой челов'Ькъ оборотился назадъ, посмотр'Ьлъ
экипажъ, прпдержалъ рукою картузъ, чуть не
слет'Ьвш!!! отъ в1;тра, и пошелъ своей дорогой.
Когда экипажъ въ'Ьха.чъ на дворъ, госпо-
динъ былъ встр'Ьченъ трактирнымъ слугою,
или половымъ, какъ ихъ называютъ въ рус-
скихъ трактирахъ, лшвымъ и вертлявымъ до
гакоп степени, что даже нельзя было разсмо-
тр1)ТЬ, какое у пего было лицо. Онъ выбЬ-
жалъ проворно съ салфеткой въ рук'Ь, весь
длинный и въ длинномъ демикотонномъ сюр-
туке, со спинкою чуть не на самомъ затылк'Ь,
встряхнулъ волосами и поведъ проворно го-
сподина вверхъ по всей деревянной галдаре'Ь
показывать ниспосланный ему Богомъ покой.
Покой былъ пзв^стпаго рода, ибо гостиница
была тоже изв^стнаго рода, то-есть именно
такая, какъ бываютъ гостиницы въ губерн-
скяхъ городахъ, гд* за два рубля въ сутки
про4зжающ1е получаютъ ноконную комнату
съ тараканами, выглядываюшпми, какъ черно-
сливъ, изъ всЬхъ угловъ, и дверью въ сосед-
нее пом^щенхе, всегда заставленною комо-
домъ, гд* устраивается сос^Ьдъ, молчаливый
и спокойный челов'Ькъ, но чрезвычайно лю-
бопытный. пнтересующ1йся знать о вс4хъ по-
дробностяхъ про'Ьзжаюш.аго. Наружный фа-
садъ гостиницы отв^Ьчадъ ея внутренности:
она была очень длинна, въ два этажа; ниж-
шй не былъ выштукатуренъ и оставался въ
темно-красныхъ кирппчикахъ, еще бол4е по-
темн'Ьвшихъ отъ лпхихъ погодньгхъ перем'Ьпъ
и грлзноватыхъ уже самихъ но себ^; верхн1й
оылъ выкрашенъ вечною желтою краскою;
внизу были лавочки съ хомутами, веревками
и баранками. Въ угольной изъ этпхъ лаво-
чекъ или, лучше, въ окн* помещался сбитен-
ш,икъ, съ самоваромъ изъ красной м4ди и лп-
цомъ такъ же красньшъ, какъ саыоваръ, такъ
что издали можно бы подумать, что на окн'Ь
стояло два самовара, еслнбъ одинъ самоваръ
не былъ съ черною какъ смоль бородою.
Пока прйзжШ господппъ осматривалъ свою
комнату, внесены были его пожитки: прежде
всего чемоданъ изъ б'Ьлой кожи, несколько
поистасканный, показывающ1Й, что былъ не
въ первый разъ въ дороге. Чемоданъ внесли
Еучеръ Селпфапъ, нпзеньши челов^къ въ ту-
лупчике, и лакей Петрушка, ма.;:ып .и^тъ три-
дцати, въ иросторномъ подержапомъ сюртуке,
какъ видно, съ барскаго плеча, малый немного
■суровый на взглядъ, съ очень крупными гу-
лами и посомъ. Всл4дъ за чемоданомъ вне-
сепъ былъ небольшой ларчикъ краспаго де-
рева, съ штучными выкладками изъ корель-
ской березы, сапожный ко.тодки и завернутая
въ синюю бумагу жареная курица. Когда все
это было внесено, кучеръ Селпфанъ отпра-
вился на конюшню возиться около лошадей,
а лакей Петрушка сталъ устраиваться въ
маленькой передней, очень темной конурке,
куда уже усп'Ьлъ притащить свою шинель н
вм^стЬ съ нею какой-то свой собственный
запахъ, который былъ сообш;енъ и принесен-
ному вслЬдъ за т^Ьмъ м4шку съ разиымъ ла-
кейскимъ туалетомъ. Въ этой конурке онъ
приладплъ къ степЬ узенькую трехногую кро-
вать, накрывъ ее небольшимъ подоб1емъ тю-
фяка, убитымъ и плоскимъ какъ блинъ и,
можетъ быть, такъ же замаслившимся какъ
блинъ, который удалось ему вытребовать у
хозяина гостиницы.
Покам^стъ слуги управлялись и возились,
госиодинъ отправился въ общую залу. Кашя
бываютъ эти общ1я залы — всяшй про^зжаю-
щш знаетъ очень хорошо: т4 же стены, вы-
крашенныя масляной краской, потемневшгя
вверху отъ трубочнаго дыма и залосненныя
снизу спинами разныхъ проезжающихъ, а еще
более туземными купеческими, ибо купцы по
торговымъ днямъ приходили сюда самъ-шестъ
н самъ-сёмъ испивать свою известную пару
чаю; тотъ же закопченый потолокъ; та же
конченая люстра со миожествомъ висящихъ
стеклышекъ, которыя прыгали и звенели вся-
кш разъ, когда половой бегалъ поистертымъ
клеенкамъ, помахивая бойко подносомъ, на
которомъ сидела такая же бездна чайныхъ
чашекъ, какъ птицъ на морскомъ берегу; тй
же картины во всю стену, писаныя масля-
ными красками; словомъ, все то же, что и везде;
только и разницы, что па одной картине изо-
бражена была нимфа съ такими огромными
грудями, какихъ читатель, верно, никогда не
видывалъ. Подобная игра природы, впрочемъ,
случается на разныхъ историческихъ карти-
нахъ, неизвестно, въ какое время, откуда и
кемъ привезенныхъ къ намъ въ Росс1ю, иной
разъ даже нашими вельможами, любителями
искусствъ, накупившими ихъ въ Итал1н. по
совету везшихъ ихъ курьеровъ. Госиодинъ
скинулъ съ себя картузъ и размоталъ съ шеи
шерстяную, радужныхъ цветовъ косынку, ка-
кую женатымъ приготовдяетъ своими руками
супруга, снаблсая приличными наставлен1ями,
какъ закутываться, а холостымъ — наверное
не могу сказать, кто делаетъ, Богъ пхъ знаетъ:
я никогда не носилъ такихъ косынокъ. Раз-
мотавши косынку, госиодинъ веделъ подать
себе обедъ. Покаместъ ему подавались раз-
пыя обычныя въ трактирахъ блюда, какъ-то:
щп съ слоенымъ пирожкомъ, нарочпо сбере-
гаемыиъ для проезжающихъ въ течен1е пе-
сиольки.хъ недель, мозги съ горошкомъ, со-
сиски съ капустой, пулярка жареная, огурецъ

563
сочинЕыдя н. в. гоголя.
584-
соленый н в4чнып слоеный сладшй пирожокъ.
гсегда готовый къ услугамъ: покам^.сгь ему
псе это подавалось, и разогретое, п просто
холодное, онъ заставплъ слугу, или полового,
разсказывать всяк1й вздоръ о томъ. кто со-
держалъ прежде трактпръ п кто теперь, н
много ли даегь дохода, и большой ли под-
лецъ ихъ хозяинъ. на что половой, по обы-
кновешю. отв^чалъ: «О, большой, сударь, ыо-
шеннпкъ!> Какъ въ просвещенной Европе,
такъ и В1. просвещенной Росс1п есть теперь
весьма много ночтенпыхъ людей, которые безъ
того не ыогутъ покушать въ трактире, чтобъ
не поговорить съ слугою, а иногда даже за-
бавно пошутить надъ нимъ. Впрочемъ, нр1-
езж1Й делалъ не все пустые вопросы: онъ съ
чрезвычайною точностью разспросплъ, кто
гъ городе губерпаторъ, кто нредседатель па-
.'!аты. кто прокуроръ, — словомъ, не пропу-
стилъ пи одного значительнаго чиновника;
но еще съ большею точностью, если даже не
< ъ участ1еыъ, разспросплъ обо всехъ значп-
тельныхъ помещикахъ: сколько кто пмеетъ
душъ крестьяпъ, какъ далеко жнветъ отъ го-
рода, какого даже характера и какъ часто
1:р1езжаетъ въ городъ; разспросплъ внима-
тельно о состоян1и края: не было ли какпхъ
болезней въ ихъ губерп1н — повальныхъ го-
].ячекъ, уб1Йственпыхъ какихъ-либо лихора-
докъ, оспы и тому подобпаго, и все такъ и
съ такою точностью, которая показывала бо-
лее, чемъ одно простое любопытство. Въ пр1е-
махъ своихъ госнодинъ имелъ что-то солид-
ное и высмаркивался чрезвычайно громко.
Неизвестно, какъ онъ это делалъ, по только
посъ его звучалъ какъ труба. Это, новидимому,
< овершенно невинное достоинство прюбрело,
однакожъ, ему много уважен1я со стороны
трактирнаго слугп, такъ что онъ всяк1Й разъ,
когда слышалъ мтотъ звукъ, встряхивалъ во-
лосами, нынрямливался почтительнее и, на-
гнувши съ вышины свою голову, спрашивалъ:
-ПС нужп(| ли чего?» После обеда госнодинъ
выкушалъ чашку кофею и селъ па диванъ,
цодлол:ившп себе за спину подушку, которук!
въ русскихъ трактирахъ вместо эластической
ше|1сти наб11ван)тъ чемъ-то чрезвычайно по-
хол:имъ на ки{1пичъ и булыжипкъ. Тутъ на-
чал, онъ зевать и прнказалъ отвести себя
въ свой нуме]!!,, где. прилегши, заспулъ два
часа. Г»тд(1хну|1ши. онъпаписалъ на лоскутке
бумажки, по просьбе трактирнаго слуги, чинъ,
имя И(|)амил1Н1, дли гообшси!!!. кудаследу«>п.,
иъ нолиц1ю. Па бумажке пиловоО. спускаясь
гълЬстиипы, прпчиталъ по ск.1адамъ следую-
щее: «Коллежск1Й советникъ 11ав1'лъ Ивано-
вич!. ^1ичиковъ. номеимпсъ. по своимъ надоб-
ностям!.». Когда половой все еще 11азбпралъ
ЦП складамъ записку, самъ Павелъ Инппопичъ
Чпчиковъ отп11авился посмотреть горсуд!., ко-
торыыъ былъ, какъ казалось, удовлетворенъ,.
ибо нашелъ. что городъ нпкакъ не уступалъ
другимъ губернскимъ городамъ: сильно бпла
въ глаза желтая краска накамепныхъдомахъ
и скромно темнела серая на деревянныхъ.
Дома были въ одинъ, два и полтора этажа,
съ вечнымъ мсзониномъ, очень краспвымъ,.
по мнеп1ю губернскихъ архитекторовъ. Ме-
стами зтп дома казались затерянными средп
широкой какъ поле улппы п пескопчаемыхт
деревянныхъ заборовъ: местами сбивались вт.
кучу, и здесь было заметно более движе111я
народа п живости. Попадались почти смыты)!
долсдемъ вывески съ кренделями и сапогами,
кое-где съ нарисованными синими брюками
и подписью какого-то А1)шавскаго портного;
где магазпнъ съ картузами, фуражками и над-
писью: < Пностранецъ Васпл1й 0едороБЪ»>; где
нарпсованъ бььчъ бпльярдъ съ двумя игроками
во фракахъ. въ каше одеваются у насъ на
театрахъ гости. входящ1евъпоследнемъакте
на сцену. Игроки были изобралсены съ П]1И-
целпвшимися К1ЯМИ. несколько выво1)очен-
ными пазадъ руками и косымп ногами, только-
что сделавшими па воздухе антраша. Подъ
всемъ этимъ было написапо: «И вотъ заве-
ден1е». Кое-где просто на улице стояли столы
съ орехами, мыломъ и пряниками, похожими
на мыло; где харчевня съ нарисованною тол-
стою рыбою и воткнутою въ нее вилкою. Маще-
же всего заметно было потемневшнхъ дву-
главыхъ государственныхъ орловъ. которые
теперь уже заменены лаконическою надписью:
«Питейный домъ». Мостовая везде была пло-
ховата. Онъ заглпнулъ и въ городско!! садъ,
кот(111Ы11 состоя лъ изъ тоненьких!. де]1ев!.,
дурно принявшихся, съ подпорками внизу,
въ виде треугольников!., очень красиво вы-
К11ашенныхъ .зеленою маслиною краскою.
Впрочемъ, хотя эти деревца были не выше-
т]10стннка, о нихъ было сказано въ газетахъ
п|1и оппсан1и пллюминацм!. что «городъ нашъ
украсился, благодаря попечен1Ю грлжданскаго
правителя. сад<1М!., сост(1ЛИ1ПМ!. изъ т1.пп-
стыхъ, широко-ветвистыхъ деревъ. дающпхъ
прохладу въ зпойпый день», и что н])и этомъ
♦ было очень умилительно глядеть, какъсердца
гражданъ трепетали в!. избытке благо да1»но-
сти и струили потоки слезъ, въ знак!, при-
знательности К!, господину градоначальнику».
Газспросиншиподробнобудочии1с;1,куда можно
П110ЙТИ блил;е, если понадобится, 1;1. собо11у,
К1. присутств('ИИ1.1М!. местамъ. Ш. Губ(1111аТ0]|у,
ОН!, отправился взглянуть на |)еку, пр(1тека-
вшую посредине го|1ода; дорсч-ою оторпалъ
прибитую к-ь столбу афишу, съ тЬмъ, чтобы,
пришедши доы(1Й, прочитать ее хорошенько,
посмотрелъ н1)Пст;иьпо на проходившую по
деревпнпому тротуару даму Н('ду11Иой на|)уж-
ности, за которой следовал!, иальчикь въ

-585
ПОХОЖДЕНХЯ ЧИЧИКОВА ИДИ МЕРТВЫЛ ДУШИ.
586
военной ливрее, съ узелкомъ въ рук'Ь. и еще
разъ окинувши все глазами, какъ бы съ т'Ьмъ,
чтобы хорошо припомнить положен1е м-Ьста,
отправился домой прямо въ свой нумеръ, под-
держиваемый слегка на лЬстниц'Ь трактнр-
нымъ слугою. Накушавшись чаю, онъ уселся
передъ столомъ, вел'Ьлъ подать себ-Ь св'Ьчу,
вынулъ изъ кармана афишу, подпесъ ее къ
свйч^ и сталъ читать, прпщуря немного пра-
вый глазъ. Впрочемъ, зам'Ёчательнаго немного
было въ афишк*: давалась драма г. Коцебу,
въ которой Ролла игралъ г. Поплевнпъ. Ко-
ру — д'Ьвица Зяблова. ироч1я лица были и того
менЬе замечательны; однакоже онъ прочелъ
ихъ всЬхъ, добрался даже до цЬны партера
и узналъ, что афиша была напечатана въ ти-
пограф1И губернскаго правлен1я; нотомъ пере-
воротилъ на другую сторону — узнать, н^тъ
ли и тамъ чего-нибудь, но, не нашедши ни-
чего, протеръ глаза, свернулъ опрятно и по-
•ложнлъ въ свои ларчпЕЪ. куда нм^лъ обы-
кновен1е складывать все, что ни попадалось.
День, кажется, былъ заключенъ порц1ей хо-
лодной телятины, бутылкою кислы.хъ щей и
крепкимъ сномъ во всю насосную завертку,
какъ вырансаются въ нныхъ м4стахъ обшир-
лаго русскаго государства.
Весь сл'Ьдующ1Й день посвященъ былъ ви-
зптамъ. Пр14зж1й отправился делать визиты
вс'Ьмъ городскимъ сановникамъ. Былъ съ по-
чтен1емъ у губернатора, который, какъ ока-
залось, подобно Чичикову, былъ нп толстъ,
ни тонокъ собой, им^лъ на ше^ Анну, и по-
говаривали даже, что былъ представленъ къ
звЪзд4; впрочемъ, бы.аъ большой добрякъ и
даже самъ вышивалъ иногда по тюлю По-
томъ отправился къ вице-губернатору, нотомъ
былъ у прокурора, у предсЬдателя палаты, у
полицеймейстера, у откупщика, у началь-
ника надъ казенными фабриками... жаль, что
несколько трудно упомнить всЬхъ спльныхъ
м1ра сего; но довольно сказать, что пр14зж1й
оказалъ необыкновенную д'Ьятельность на-
счетъ визитовъ: онъ явился даже засвиде-
тельствовать почтеше инспектору врачебной
управы и городскому архитектору. Ы нотомъ
еще долго снд^лъ въ бричке, придумывая, ко-
му бы еще отдать визитъ, да ужъ больше въ
городе не нашлось чиновниковъ. Въ разгово-
. рахъ съ сими властителями, онъ очень искус-
но умелъ польстить каждому. Губернатору
намекнулъ какъ-то вскользь, что въ его гу-
•бершю въезжаешь какъ въ рай, дороги везде
■бархатныя, и что те правительства, который
назначаютъ мудрыхъ сановниковъ, достойны
большой похвалы. Полицеймейстеру сказалъ
что-то очень лестное насчетъ городскихъ бу-
дочниковъ; а въ разговорахъ съ вице-губер-
•наторомъ и председателемъ палаты, которые
«были еще только статскхе советники, сказалъ
даже ошибочно два раза «ваше превосходи-
тельство», что очень имъ понравилось. След-
ств1вмъ этого было то, что губернаторъ сдЬ-
лалъ ому приглашение пожаловать къ нему
того же дня на домашнюю вечеринку, проч1е
чиновники тоже, съ своей стороны, кто на
обедъ, кто на бостончикъ, кто на чашку чаю.
О себе пр1езж1й, какъ казалось, избегадъ
много говорить; если же говорилъ, то какими-
то общими местами, съ заметною скромностью,
и разговоръ его въ такихъ случаяхъ прини-
малъ несколько книжные обороты: что онъ
пезначащш червь м1ра сего и недостоинъ то-
го, чтобы много о немъ заботились, что нспы-
талъ много на веку своемъ, претерпелъ на
службе за правду, пмелъ много неприятелей,
покушавшихся даже на жизнь его, и что те-
перь, желая успокоиться, нщетъ избрать на-
конецъ место для жительства, и что, прибыв-
ши въ этотъ городъ, почелъ за непременный
долгъ засвидетельствовать свое почтенхе пер
вымъ его сановникамъ. Вотъ все, что узнала
въ городе объ этомъ новомъ лице, которое
очень скоро не преминуло показать себя на
губернаторской вечеринке. Приготовленхе къ
этой вечеринке заняло слишкомъ два часа
времени, и здесь въ пр1езжемъ оказалась та-
кая внимательность къ туалету, какой даже
не везде видывано. После небольшого после-
обеденнаго сна, онъ прнказалъ подать умыть-
ся и чрезвычайно долго теръ мыломъ обе ще-
ки, подперши ихъ изнутри языкомъ; нотомъ,
взявши съ плеча трактирнаго слуги полотен-
це, вытеръ имъ со всехъ сторонъ полное свое
лицо, начавъ пзъ-за ушей и фыркнувъ преж-
де раза два въ самое лпцо трактирнаго слуги;
нотомъ наделъ передъ зеркаломъ манишку,
выщипнулъ вылезш1е изъ носу два волоска и
непосредствепно затемъ очутился во фраке
бруснпчнаго цвета съ искрой. Такпмъ обра-
зомъ одевшись, покатился онъ въ собствен-
номъ экипаже по безконечно широкимъ ули-
цамъ, озареннымъ тощимъ освещен1емъ изъ
кое-где мелькавшихъ оконъ. Впрочемъ, гу-
бернаторсшп домъ былъ такъ освещенъ, хоть
бы и для бала: коляски съ фонарями, нередъ
подъездомъ два лсапдарма, форейторсше кри-
ки вдали, — словомъ все, какъ нужно. Вошед-
ши въ залъ, Чичиковъ долженъ былъ на ми-
нуту за1кмурить глаза, потому что блескъ отъ
С1>ечей, лампъ и дамскихъ платьевъ былъ
страшный. Все было залито светомъ. Черные
фраки мелькали и носились врознь и кучами
тамъ и тамъ, какъ носятся мухи на бёломъ
с1яющемъ рафинаде въ пору жаркаго 1юль-
скаго лЬта, когда старая ключница рубптъ и
делитъ его на сверкающ1в обломкп передъ
открытымъ окномъ; дети все глядятъ, собрав-
шись вокругъ, следя любопытно задв!1жен1я-
ми жесткихъ рукъея, подппмающпхъ молотъ.,

587
С О Ч и Н Е Е I я Н. В. ГОГОЛЯ.
583
а воздушные эскадроны мухъ, поднятые лег-
кимъ воздухомъ, влетаютъ см^ло, какъ пол-
ные хозяева, и, пользуясь подсл-Ьповатостью
старухи п солнцемъ, безпокоющпмъ глаза ея,
обсыпаютъ лакомые кускн, гд-Ь въ-разбитную,
гд-Ь густыып кучами. Насыщенныя богатьшъ
л1;томъ, п безъ того на всякомъ шагу разстав-
ляющпмъ лакомыя б.1юда, он4 влет1ли вовсе
не съ т1мъ, чтобы 'Ьсть, но чтобы только по-
казать себя, пройтись взадъ и впередъ по са-
харной куч*, потереть одна о другую задняя
пли перс'ДН1Я нол:кп, пли почесать пми у се-
бя подъ крылышкамп, пли, протянувши об4
передн1я лапки, потереть пми у себя надъ
головою, повернуться, н опять улетать, и опять
прплет^-.ть съ новыми докучными эскадронами.
Не усп4лъ Чичнковъ осмотреться, какъ уже
былъ схваченъ подъ руку губерпаторомъ, ко-
торый представплъ его тутъ же губернатор-
ше. 1]р1*зж1й гость и тутъ не уронп.1Ъ себя:
онъ сказалъ какой то комилиментъ, весьма
приличный для челов-Ька среднихъ л^тъ, пм4-
ющаго чпнъ не слишко.мъ большой и не слпш-
комъмалый. Когда установивппясяпары танцу-
ющнхъ прптиспулп вс*хъ къ стЬнЬ, онъ, за.10-
жисшпрукп пазадъ. гляд^Ь-ть на нихъ минуты
две очень внимательно. Мнопя дамы были .хо-
рошо одЬты и по модЬ, друг1я оделись во что
Богь послалъ въ губернсшй городъ. ^Мужчины
зд-Ьсь, какъ и везд*, были двухъродовъ:одип
тоненьые, которые все увивались около дамъ;
некоторые И8Ъ ннхъ были такого рода, что
съ трудомъ мол;но было отличить нхъ отъ
петербургскпхъ: им^ли такъ лее весьма обду-
манно и со вкусомъ зачосанныя бакенбарды,
или просто благовидные, весьма гладко вы-
бр1ггые овалы лнцъ, такъ же небролсио под-
(■•Ьдали къ дамамъ, такъ л:е говорили по-фран-
дузски и смешили дамъ такъ же, какъ и въ
ПетербургЬ. Другой ]10дъ мулсчинъ составля-
ли толстые или так1е же, какъ Чпчиковъ, т. е.
не такъ чтобы слишкомъ толстые, однакожъ
и не тонк1е. Эти, иапротивъ того, косились н
пятились отъ дамъ и п(1гмат11пвали только но
1Тор(а1амъ, не 1)азставлялъ ли гдЬ губерна-
торск1ц слуга зеленаго стола для виста. Лица
у ннхъ были нолныя п круглыя, на иныхъ
далее были бородавки, кое-кто былъ и рябо-
патъ; волосъ они на головЬ по носили ни хох-
лами, нн буклями, нн на манеръ нортг меня
пои<']111, какъ г('13011ятъ (|)|1аицузы; волосы у
ннхъ были или низки подстрижены, или при-
.1нзан1.1. а Ч''рты лица больн!е .чакруглснныя
и кр1л1к1я. ;1П1 оылп почетные чиноиннкн въ
городе. Увы! толстыи ум+.ютъ лучгпоназтомъ
<1г1.гЬ обд1-к.1Ы11ить дЪа спои. н<'Ж''лп тоноиь-
к1е. Тонепьиеслужатъбольш»' но особенпымъ
1ЮруЧ0й1ЯМ1> или только ЧИСЛИТСЯ и ппляютъ
туда и сюда; ихъсущсствован!!' к.чкъ-т(1слнш-
ы.'ИЪ легко, воздушно и соисФ.мъ ненадежно.
Толстые же никогда не занимаютъ косвен-
ныхъ ы^отъ, а все прямыя, п ул;ъ если с;>
дутъ гд1, то сядутъ надежно и крепко, такъ
что скорей мЬсто затрещнтъ и угнетен подъ
ними, а ул;ъ они не слетятъ. Наружиаго блеска
они не любятъ: на нихъ фракъ не такъ лов1;о
скроенъ, какъ у тоненькихъ, зато въ шкатул-
кахъ благодать Бож1я. У тоненькаговътрпголэ
не остается ни одной души, не заложенной въ
ломбардъ; у толстаго снокоппо глядь — пявилсл
гд4-нпбудьвъ конц* города домъ, купленный
на имя жены, потомъ въ дру гомъ кони* другой
домъ, потомъ близъ города деревенька, по-
томъ и село со вс^Ьми угодьями. Наконецъ,
толстый, послуживши Богу и государю, за-
служивши всеобщее уважен1е,оставляетъ служ-
бу, пе11ебирается и делается помещикомъ,
славнымъ русскимъ барпномъ, хл1-.босоломъ,
и лспветъ, и хорошо лшветъ. А поел* него
опять тоненьше насл^дникн спускаютъ, по
русскому обычаю, на курьерскихъ все отцов-
ское добро. Нельзя утаить, что почти такого
рода размышлен1я занимали Чичикова въ то
время, когда онъ разсматривалъ общество, п-
слЬдств1емъ этого било то, что онъ наконецъ
присоединился къ толстымъ, гдЬ встр1тплъ
почти все знакомый лица: прокурора, съ весь-
ма черными густыми бровями и несколько
подмпгпвавшнмъ л11вымъ глазомъ, такъ, какъ
будто бы говорилъ: «пойдемъ, братъ, въ дру- (
гую комнату, тамъ я тебЪ что-то скал:у», — ^
челов1')Ка, впрочемъ, серьезнаго и молчалива-
го; почтмейстера, низенькаго человЬка, но
остряка и философа; предс1')Дателя палаты.^
весьма разсудительиаго п любезнаго челове-
ка, — которые все приветствовали его кггкъ
стариппаго знакомаго, на что Чичиконъ рас-
кланивался, несколько на-бокъ, впрочемъ не
безъ пр1ятностц. Тутъ же познакомился онъ
съ весьма обходительнымъ и учтнвымъ по-
мещикомъ Манпловымъ и несколько неуклю-
жимъ на взглядъ Собакевичемъ, который съ
перваго раза ему паступплъ на ногу, сказав-
Н1и: «Прошу прощеп1я». Тутъ же ему всуну-
ли ка}1ту на внстъ, которую онъ прппялъ съ
такимъ л;е велслпвымъ поклопомъ. Они с+лн
за зеленый столъ и не встав;ин ул;е до ужи-
на. Все разговоры совершенно прекратили!'.,
какъ случается всегда, когда наконепъ п] ■
даются запят1ю дельному. Хотя почтмейсте]1Ъ
былъ оч"'нь речистъ, но и тотъ, изяишп въ
11укп ка11ты, тотъ л;е часъ выразилъ на лпць
споемь мыслнн1ую фпз10Н(1м1ю, покрылъ Н1; .
нею губ(1И1 верхнюю и С(1храпплъ такое и
Д0Ж0П10 во все время игры. Пыходя съфнг
ры, онъ ударялъ по столу к]1епко рукою, П| 1;
говарнв;1Я, если была дама: «Понма стар.1;1
попадья!» если л:р король: «Т^'шолъ, тамб(1В-
скШмужнкъ!» А председатель притпаривплъ:
«А я его по усамъ! А я ее по усамъ!» Ипог-

589
П0Х0ЖДЕЕ1Я ЧДЧИКОВА ИЛП МЕРТВЫЯ ДУШП.
590
да прп ударЪ картъ по столу вырывались вы-
ралгешя: <<А! была не была, ие съ чего, такъ
съ бубенъ!» плпже просто восклпцан1я: «черви!
червоточина! пикенц1я!» или «ппкендрасъ!
ппчтрущухъ! пнчура!» п даже просто: «пп-
чукъ!'> — назвашя, которыми перекрестили
они масти въ своемъ обществ'Ь. По оконча-
нии игры, спорпли, какъ водптся, довольно
громко. Пр1'Ьзж1Й нашъ гость также спорилъ,
но какъ-то чрезвычайно искусно, такъ что
вс'Ь вид'Ьлп, что онъ спорилъ, а между т'Ьмъ
пр1ятно спорилъ. Никогда онъ не говорилъ:
«Вы пошли», но «вы изволили пойти; я ны1;лъ
честь покрыть вашу двойку», и тому подоб-
ное. Чтобы еще болЬе согласить въ чемъ-нп-
будь свопхъ протпвнпковъ, онъ всяюй разъ
подпосплъ пмъ всЬмъ свою серебряную съ фи-
нифтью табакерку, на дни которой зам4тплп
дв* ф1алкп, положенныя туда для запаха. Вни-
ман1е пр14з;каго особенно заняли помещики
Маннловъ и Собакевнчъ, о которыхъ было
упомянуто выше. Онъ тотчасъ же осведомил-
ся о нпхъ, отозвавши тутъ л:е несколько въ
сторону председателя и почтмейстера. Не-
сколько вопросовъ, имъ сделанныхъ, показа-
ли въ госте не только любознательность, но
и основательность, ибо прежде всего разспро-
силъ онъ, сколько у каждаго изъ нихъ душъ
крестьянъ, и въ какомъ положеши находятся
пхъ нмеп1я, а потомъ уже осведомился, какъ
имя и отчество. Въ немного времени онъ со-
вершенно успелъ очаровать ихъ. Помещикъ
Мапиловъ, еще вовсе человекъ не пожилой,
имевшей глаза сладк1е какъ сахаръ и щурив-
шей ихъ БСЯК1П разъ, когда смеялся, былъ
отъ него безъ памяти. Онъ очень долго жалъ
ему руку и просилъ убедительно сделать ему
честь своимъ пр1ездомъ въ деревню, къ ко-
торой, по его словамъ, было только ичтла-
дпать верстъ отъ городской заставы, па что
ЧпчнкоБъ, съ весьма вежливымъ нак-тон-^п!-
емъ головы и искреннимъ пожат1емъ руки,
отвечалъ, что онъ не только съ большою
охотою готовъ это исполнить, но даже
почтетъ за священнейшей долгъ. Собаке-
внчъ тоже сказалъ несколько лаконически:
«И ко мне прошу», шаркнувши ногою, обу-
тою "въ сапогь такого псполинскаго размера,
которому врядъ ли где можно найти отве-
чающую ногу, особливо въ нынешнее время,
когда и на Руси начннаютъ выводиться бо-
гатыри.
На другой день Чичиковъ отправился на
обедъ и вечеръ къ полицеймейстеру, где съ
трехъ часовъ после обеда засели въ вистъ и
играли до двухъ часовъ ночи. Тамъ, между
прочимъ, онъ познакомился съ помещикомъ
Ноздревымъ, человекомъ летъ тридцати, раз-
бптнымъ малымъ, который ему, после трехъ-
четырехъ словъ, началъ говорить ты. Съ
полицеймейстеромъ и прокуроромъ Ноздревъ
тоже былъ на ты и обращался по-дружески;
но, когда сели играть въ большую игру, по-
лицеймейстеръ и прокуроръ чрезвычайно вни-
мательно разсматрпвалп его взятки и сле-
дили почти за всякою картою, съ которой онъ
ходилъ. На другой день Чичиковъ провелъ
вечеръ у председателя палаты, который при-
нималъ гостей своихъ въ халате, несколько
замасленномъ, п въ томъ числе двухъ какихъ-
то дамъ. Потомъ былъ на вечере у вице-гу-
бернатора, на большомъ обеде у откупщика,
на небольшомъ обеде у прокурора, который
впрочемъ стоплъ большого; на закуске после
обедни, данной городскпмъ главою, которая
тоже стоила обеда. Словомъ, ни одного часа
не приходилось ему оставаться дома, и въ
гостпннцу нр1езжалъ онъ съ темъ только,
чтобы заснуть. Пр1езж1й во всемъ какъ-то
умелъ найтиться и показалъ въ себе опыт-
наго светскаго человека. О чемъ бы разго-
Боръ ни былъ, онъ всегда умълъ поддерлсать
его: шла ли речь о лошадиномъ заводе — онъ
говорилъ н о лошадпномъ заводе; говорили
ли о хорошихъ собакахъ, и здЬсь онъ сооб-
щалъ очень дельныя замечан1я; трактовали
ли касательно следств1я, нроизведеннаго ка-
зенною палатою — онъ показалъ, что ему не
безъизвестЕЫ н суденск1я проделки; было ли
разсужден1е о бильярдной игре — и въ биль-
ярдной игре не давалъ онъ промаха; говори-
ли ли о добродетели — и о добродетели раз-
суждалъ онъ очень хорошо, даже со слезами
на глазахъ; объ выделке горячаго вина — и
въ горячемъ вине зналъ онъ прокъ; о тамо-
женныхъ надсмотрщикахъ и чиновникахъ —
и о нихъ онъ судилъ такъ, какъ будто бы и
самъ былъ и чпновникомъ, и надсмотрщпкомъ.
Но замечательно, что онъ все это умелъ об-
лекать какою-то степенностью, умёлъ хоро-
шо держать себя. Говорилъ ни громко, ни ти-
хо, а совершенно такъ, какъ следуетъ. Сло-
вомъ, куда ни повороти, былъ очень порядоч-
ный человекъ. Все чиновники были довольны
преездомъ новаго лица. Губернаторъ объ немъ
изъяснился, что онъблагонамеренныпчеловекъ;
прокуроръ — что онъ дельный человекъ; жан-
дармсюй полковникъ говорилъ, что онъ уче-
ный человекъ; председатель палаты — что онъ
знающей и почтенный человекъ: полицеймей-
стеръ — что онъ почтенный и любезный чело-
векъ; жена полицеймейстера — что онъ лю-
безнейшей и обходительнейшей человекъ. Да-
же самъ Собакевнчъ, который редко отзывал-
ся о комъ-нибудь съ хорошей стороны, пре-
ехавши довольно поздно изъ города и уже
совершенно раздевшись и легши на кровать
возле худощавой жены своей, сказа-иъ ей: «Я,
душенька, былъ у губернатора на вечере, п
у полицеймейстера обедалъ, и познаю.-ййЛся

591
С0ЧИН1СН1Я и. в. гоголя.
592
съ коллежсяпм ь соб'Ьтникомъ Павлоиъ Пва-
новичемъ Чпчиковымъ: препр1ятнын чоло-
в'Ькъ!» На что супруга отв-Ьчала: «гм1» и
толкнула его ногою.
Такое 11н^н1е, весьма лестное для гостя, со-
ставилось о немъ въ город-Ь. и оно держа-
лось до т^хъ поръ. пока1гЬстъ одно странное
свойство гостя и предпр1ит1е, или, какъ го-
ворятъ въ провпнц1Яхъ, пассажъ, о которомъ
читатель скоро узнаетъ, не привело въ со-
вершенное недоум-Ьн1е почти весь городъ.
ГЛАВА II.
Уже бол11е недели пр11ззж1й господпнъ
жплъ въ город1Ь, разъезжая по вечерппка.мъ п
обЬдамъ и такпмъ образомъ проводя, какъ
говорится, очень пр1/1тно время. Накопецъ
онъ р'Ьшился перенести своп визиты за го-
родъ и нав+,стпть помйщиковъ Манилова и
Собакевича, которымъ далъ слово. Можетъ
быть, къ сему побудила его другая, бол'Ье
существенная причина, дЬлобол'Ье серьезное,
блнзшее къ сердцу... Но обо всемъ этомъ чи-
татель узнаетъ постепенпо и въ свое время,
если только будетъ им'Ьть тврпКп1е прочесть
предлагаемую пов1.сть,очепь длинную, им'^.ю-
щую потомъ раздвинуться шире и простор
н'Ьс, по м1-,р1. прнблпжен1я къ копцу, в1'.нчаю
тему Д'Ьло. Кучеру Селпфану отдано было
прпказап1е рано поутру залолсить лошадей въ
известную б1)цчку: ПетрушкЬирпказанобыло
оставаться дома, смотреть за комнатой и че-
модапомъ. Для читателя будетъ не литпнмъ
познакомиться съ сими двумя кр1>постиыми
людьми нашего героя. Хотя, конечно, они
лица не такъ зам1;тиыя и то, что называютъ
второстепенный или даже третьестепепныя,
хотя главные ходы и пружины позмы не на
нихъ утверждены и разв1. кое-гд'Ь касаются
и легко зацЬпляютъ ихъ, но авторъ лн)битъ
чрезвычайно быть обстоятельнымъ во всеыъ,
и съ этой сторопы, несмотря па то, что самъ
чслов'Ькъ русск1П. хочотъ быть аккуратенъ,
какъ п-Ьмецъ. :^то заиметь, вп])0чемъ, не много
времени и ы^ста, потому что не много нужно
прибавить къ тому, что уж'^ читатель зиаетъ,
то-ость, что Петрушка ходплъ въ несколько
широкомъ коричповомъ сюртук!) съ барскаго
плеча и им1.ль, по обычак» людей своего зва-
И1я. крупный 11о1Ъ И губы. Ха1)актора онъ
билъ больпи) молчаливаго, ч11мъ разговорчи-
ваго; имЬлъ даже благородное побуждеп1е къ
просв*щен1ю, т. с. чте1ию киип., содержа-
п1"11ь которыхъ не затруднялся: ему было
совершенно все равно, похож,1ен!е ли влю-
блонпаго героя, просто букварь, или молп-
твепнпкъ, — «нъ все чнталъ съ рапиымъвни-
.ман1омъ; ослибы ему подвернули хим1ю, опт.
и (лт> нея бы ив откала.1ся. 1';му правилось не
то, о чомъ чпталъ оаъ, по больше самое чтв-
Н1е, пли, лучше сказать, процессъ самаго чтвт
н1я, что вотъ-де нзъ буквъ в1;чпо выходптъ
какое нибудь слово, которое, пной разъ. чортъ
знаетъ, что и значптъ. Это чтен1е- соверша-
лось бол'Ье въ лежачемъ положен1н, въ перед-
ней, на кровати и на тюфяк*, сд'Ьлавшемся
отъ такого обстоятельства убптымъ и топень-
кнмъ, какъ лепешка. Кром* страсти къ чте-
п1ю. онъ пмЬлъ еще два обыкновен1я. соста-
ВЛЯВШ1Я дв* друг1я его характористнчесшя
черты: спать не ра.зд*ваясь. такъ, какъ есть,
въ томъ же сюртук!!, и носить всегда съ со-
бою какой-то свой особенньп! воздухъ, своего
собствепнаго запаха, отзывавипйся несколько
жплымъ покоемъ, такъ что достаточно было
ему только пристроить гд-Ь-нпбудь свою кро-
вать, хоть даже въ необитаемой дотол* ком-
нат*, да перетащить туда шинель и пожитки,
и уже казалось, что въ этой комнат!; лЪтъ
десять жили люди. Чичиковъ, будучи чело-
в1!къ весьма щекотливый и даже въ н11кото-
рыхъ случаяхъ привередливый, потянувши
къ себ* воздухъ на св'Ьиап носъ поутру,
только помарщпвался, да встрлхпвалъ голо-
вою, приговаривая: «Ты. братъ, чортъ тебя
знаетъ, пот!ошь, что ли. Сходилъ бы ты хоть
въ баню». На что Петрушка ничего не отвЬ-
чалъ и старался тутъ же заняться какимъ-
ппбудь дЪломъ: пли подходилъ со щеткой къ
впс1>вшему барскому фраку, или просто прп-
биралъ что-нибудь. Что думалъ онъ въ то
время, когда молчалъ? Можетъ-быть, онъ го-
ворилъ про себя: «И ты одпакожъ хорошъ:
не надоЬло теб* сорокъ разъ повторять одно
и то же...» Богъ в1>даетъ, трудно знать, что
думаетъ дворовьп! к])Ьпостной челов1;къ въ
то время, когда баринъ ему даетъ иаставле-
Н1е. Итакъ, вотъ что на первь1й разъ можно
сказать о Петрушке. Кучеръ Селпфанъ былъ
совершенно другой челов+,къ... Но авторъ
весьма совестится занимать такъ долго чи-
тателей людьми пизкаго 1сласса, :шая по
опыту, какъ неохотно они знакомятся съ
низкими С0СЛ0В1ЯМИ. Таковъ уЖ'' русск1Й че-
лов*къ: страсть сильная зазпатьсл съ тЬмъ,
который бы хотя ОДНИМЪ ЧИПОМЪ былъ еГ||
повьипе, и шапочное знакомство съ графомъ
ПЛИ кияземъ для него лучп1е всякихъ гЬсиыхъ
дружескпхъ отпошеи1й. Авторъ даже опа-
сается за своего героя, который только кол-
лежск1Й совКтнпкъ. 11л.тв1)рные советники,
можетъ быть, и познакомятся съ ппмъ. нот!.,
которые подобрались ужп къ чинамъ геш'-
ральскимъ, — т!.. 1>оп. пЬсть, можетъ-быть.
даже брогл п. одпнъ пзъ т+.хъ презрительных ь
нзглядовъ, которые бросаются гордо ч<'Ло-
п11Комъ па все, что нп пресмыка.>тоя у поп.
его, пли, что еще хуже, можеп.-быть, прой-
дутъ уб1йстпеппымъ для автора пеппнмапЬзмъ.

593
Я0Х0ЖДЕЯ1Я ЧЯЧЦКОВА ИЛИ МЕРТВЫЯ ДУШП.
594
Но какъ нп прискорбно то п другое, а все
однакожъ нужно возвратиться къ герою.
Игакъ, отдавши нужныя приказан1я еще съ
воч1^ра, проснувшись поутру очень рано, вы-
мывшись, вытершись съ ногъ до головы мо-
крою губкой, что делалось только по воскрес-
яымъ днямъ, — а въ тотъ день случилось
■воскресенье, — выбрившись такпмъ образомъ,
что щекп сделались настоящ1Й атласъ, въ
разсужден1и гладкости и лоска, над-Ьвши
фракъ брусничнаго цв^та съ искрои и по-
томъ шппель на большихъ медв^дяхъ, онъ
сошелъ съ лестницы, поддерживаемый подъ
руку то съ одной, то съ другой стороны трак-
тирнымъ слугою, и с^лъ въ бричку. Съ гро-
момъ вы'Ьхала бричка изъ-подъворотъгостп-
пицы на улицу. Проходившей попъ снялъ
шляпу, несколько мальчишекъ въ замаран-
ныхъ рубашкахъ протянули руки, пригова-
ривая: «Баринъ, подай сиротпнкЬ!» Кучеръ,
заа-Ьтивгаи, что одпнъ пзъ нихъ былъ боль-
шоп охотникъ становиться на запятки, хлыс-
нулъ его кнутомъ, и бричка пошла прыгать
по камнямъ. Не безъ радости былъ вдали
узр'Ьтъ полосатый шлагбаумъ, дававш1й знать,
что мостовой, какъ и всякой другой мук'Ь,
будетъ скоро копецъ, и, еще н'Ьсколько разъ
ударившись довольно крепко головою въ ку-
:зовъ, Чичиковъ понесся наконецъ по мягкой
земл^. Едва только ушелъ назадъ городъ, какъ
уже пошли писать, по нашему обычаю, чушь
п дичь по об'Ьимъ сторонамъ дорогп: кочки,
ельпикъ, нпзеньше, жидк1е кусты молодыхъ
сосенъ, обгорелые стволы старыхъ, дик1нве-
рескъ и тому подобный вздоръ. Попадались
вытяпутыя по шнурку деревни, постройкою
П0Х0Ж1Я на старыя складенныя дрова, покры-
тия с1рыми крышами съ р-Ьзнымн деревян-
ными подъ ними украшен1ями, въ вид* вн-
сячихъ шптыхъ узорами утиральниковъ. Не-
сколько мужиковъ, по обыкновен1ю, завали,
сидя на лавкахъ передъ воротами, въ своихъ
овчннпыхъ тулупахъ; бабы, съ толстыми ли-
цами и перевязанными грудями, смотрели
изъ верхнихъ оконъ; изъ нпжнихъ глядЬлъ
теленокъ, или высовывала сл-Ьпую морду свою
свинья Словомъ, виды известные. Проехавши
пятнадцатую версту, онъ вспомнилъ, что
зд^Ьсь, по словамъ Манилова, должна быть его
деревня, но и шестнадцатая верста проле-
тЬла мимо, а деревни все не было видно, и
еслибы не два мужика, попавшееся на-
встр1;чу, то врядъ ли бы довелось пмъ по-
трафить на ладъ. На вопросъ: «далеко ли де-
ревня Заманиловка», — мужики сняли шляпы,
и одинъ изъ нихъ, бывш1й поумнее и носив-
шей бороду клиномъ, отв'Ьчалъ: «Маниловка,
можетъ-быть, а не Заманиловка?»
«Ну, да, Маниловка*.
«Маниловка! А какъ проедешь еще одну
версту, такъ вотъ теб-Ь, то-есть, такъ прямо
направо».
«Направо?» отозвался кучеръ.
«Направо», сказалъ мужикъ. «Это будетъ
тебе дорога въ Маниловку; а Заманиловки
никакой нЬтъ. Она зовется такъ, то-есть, ея
прозваше Маниловка, а Заманиловки тугь
вовсе н^тъ. Тамъ прямо на гор* увидишь
домъ, каменный, въ два этажа, — господскей
домъ, въ которомъ, то-есть, жпветъ самъ го-
сподинъ, Вотъ это тебе и есть Маниловка,
а Заманиловки совсемъ нетъ никакой здесь,
и не было».
Поехали отыскивать Маниловку. Про-
ехавши две версты, встретили поворотъ на
проселочную дорогу; но уже и две, и три, и
четыре версты, кажется, сделали, а камен-
наго дома въ два этажа все еще не было
видно. Тутъ Чичиковъ вспомнилъ, что если
прёятель прпглашаетъ къ себе въ деревню
за пятнадцать верстъ, то значптъ, что къ ней
есть верныхъ тридцать. Деревня Маниловка
немногихъ могла заманить свопмъ местопо-
ложешемъ. Домъ господсшй стоялъ одиночкой
на юру, то-есть на возвышенёи, открытомъ
всемъ ветрамъ, какимъ только вздумается по-
дуть; покатость горы, на которой онъ стоялъ,
была одета подстриженнымъ дерномъ. На ней
были разбросаны по-англёйскн две-три клум-
бы съ кустами сиреней п желтыхъ акацей;
пять-шесть березъ небольшими купами кое-
где возносили свои мелколпстныя, жиденьшя
вершины. Подъ двумя изъ нихъ видна была
беседка съ плоскимъ зеленымъ куполомъ, де-
ревяннымп голубыми колоннами и надписью:
«храмъ уединеннаго размышленея»; пониже
прудъ, покрытый зеленью, что, впрочемъ, не
въ диковинку въ аглицкихъ садахъ русскихъ
поиещиковъ. У подошвы этого возвышенёя,
и частею по самому скату, темнели вдоль и
поиерекъ серенькея бревенчатыя избы, ко-
торыя герой нашъ, неизвестно, по какимъ
причинамъ, въ ту-жъ минуту принялся счи-
тать и насчпталъ более двухсотъ. Нигде
между ними растущаго деревца пли какой-
нибудь зелени; везде глядело только одно
бревно. Видъ оживляли две бабы, которыя,
картинно подобравши платья п подтыкавшись
со всехъ сторонъ, брели по колени въ пруде,
влача за два деревянные кляча изорванный
бредень, где видны были два запутавшееся
рака и блестела попавшаяся плотва; бабы,
казалось, были между собою въ ссоре и за
что-то перебранивались. Поодаль, въ стороне,
темнелъ какимъ-то скучно-спневатымъ цве-
томъ сосновый лесъ. Даже самая погода
весьма кстати прислужилась: день былъ не
то ясный, не то мрачный, а какого-то светло-
сераго цвета, — какой бываетъ только на
старыхъ мундирахъ гарнпзонныхъ солдатъ.

юйска. но отчасти
|.^ряыъ. Для по-
остатка въ п'Ь-
1,нчпвой погоды,
595
ВТОГО, впрочеыъ, мирна
нетрезваго по воскрес
полнен1я картпны не
ттх'Ь, предвозв4стппк15
который, несмотря на то, что голова про-
долблена была до саяаго м^згу носами дру-
гихъ п'Ьтуховъ по пзв'Ьстнымъ Д'Ьламъ воло-
китства, горланнлъ очень громко п даже по-
хлопывалъ крыльями, обдергаипымп какъ ста-
рый рогожки. ПодъЬзжая ко двору, Чичпковъ
зам'Ьтилъ на крыльце самого хозяина, кото-
рый стоялъ въ зеленомъ шалоповомъ сюр-
туке, прпставивъ руку ко лбу, въ вид* зон-
тика надъ глазами, чтобы разсмотрЬть по-
лучше подъ'Ьзжавшт экппажъ. По м4р1; того,
какъ бричка близилась къ крыльцу, глаза его
делались весел'Ье, и улыбка раздвигалась
бол'Ье и бол'Ье
«Павелъ Пвайовпчъ!* вскричалъ опъ на-
копецъ, когда Чичиковъ выл'Ьзалъ изъ брички.
«Насилу вы таки насъ вспомппли!»
Оба ир1ятеля очень крЬпко ноц'Ьловались,
и Маниловъ увелъ своего гостя въ комнату.
Хотя время, въ продолжен1е котораго они бу-
дутъ проходить с+.ии, переднюю и столовую,
несколько коротковато, по попробуемъ, не
усп4емъ лп какъ-пибудь имъ воспользоваться
и сказать кое-что о хозяип* дома. Но тутъ
авторъ додженъ признаться, что поюбное
предпр1ЯТ1е очень трудно. Гораздо легче изо-
бражать характеры большого размера: тамъ
просто бросай краски со всей руки на по-
лотно — черные налящге глаза, нависш1я
брови, перер]-,занный морщиною лобъ, пере-
кинутый черезъ плечо черный или алый какъ
огонь плащъ, — и портретъ готовъ; но вотъ
зти вс^ господа, которыхъ много па св^'.тГ.,
которые съ вида очень похожи между собою,
а между т11мъ, какъ приглядишься, увидишь
много саыыхъ пеуловпмыхъ особенностей, —
эти госнода страшно трудны для портретосъ.
Тутъ придется сильно напрягать внимап1е,
пока заставишь передъ собою выступить всЬ
Т0НК1Я, почти невидимый черты, и вообще
далеко придется углублять уже изощрениый
въ наукЬ вы11ытываи1я взглядъ.
Одпиъ Ул1гь развЪ могь сказать, какой
былъ ха|)а1:тсръ Манилова. Есть родъ людей,
пзвЬстны.хъ подъ пмепемъ: люди такъ ссСчъ,
ни то, ни се, ни оъ городгъ Богданъ, ни въ
селть Сслшранъ, по слонамъ пословицы. Мо-
жеп.-быть, къ иныъ слФ-дуотъ примкнуть я
.Манилова. На взглядъ оиъ былъ человЬкъ
видный: черты лица его были не лишены
пр1ятностп, но въ пту пр1ятпость, казалось,
черсзчуръ было пе1)Ода11о сахару; въ пр1о-
ыпхъ п оборотахъ ого било что-то лаискп-
ван)И1ее расп(1Л0Ж1'и1я п зпакоиства. (.'иъ улы-
бался заманчиво, былъ бГ.локуръ, съ голу-
быми глазами. Иъ первую минуту разговора
ч и и Е н I я е. к. гоголя.
596
съ нимъ не можешь не сказать: «Какой пр1ят-
ный я добрый челов*къ1» Въ следующую
загЬмъ минуту ничего не скажешь, а въ третью
скажешь: «Чортъ знаетъ, что такое!» и отой-
дешь подальше; если-жъ не отойдешь, то по-
чувствуешь скуку смертельную. Отъ него но
дождешься никакого живого или хоть дал:в
заносчиваго сюва, какое можешь услышать
почти отъ всякаго, если коснешься задираю-
щаго его предмета. У всякаго есть свой за-
доръ: у одного задоръ обратился на борзыхъ
собакъ; другому кажется, что оиъ силь-
ный любитель музыки и удивительно чув-
ствуетъ вс'Ь глубок1я м^ста въ ней; тре-
тей мастеръ лихо пообедать; четвертый сы-
грать роль, хоть одпимъ вершкомъ повыше
той, которая ему назначена; пятый, съ же-
лан1емъ бол^е ограпичениымъ, спить и гре-
зить о томъ, какъ бы пройтись па гу-
ляньи съ флигель-адъютантомъ, напоказъ
своимъ пр1ятелямъ, зпакомымъ и даже незна-
комымъ; шестой улсе одарепъ такою рукою, ко-
торая чувствуетъ желаи1в сверхъестествен-
ное за.томить уголъ какому-нибудь бубновому
тузу или двойкЬ, тогда какъ рука седьмого
такъ и л4зегъ произвести гд'Ь-иибудь по1)я-
докъ, подобраться поближе къ личности стан-
ц10ннаго смотрителя или ямщиковъ, сло-
вомъ — у всякаго есть свое, но у Манилова
ничего не было. Дома оиъ говорилъ очень
мало и большею частью размышлялъ и ду-
малъ, но о чемъ онъ думалъ, тоже разв-Ь Богу
было извЬстно. Хозяйствоыъ. нельзя сказать,
чтобы онъ заппмался, опъ даже никогда не
Ьздилъ на ноля; хозяйство шло какъ-то само
собою. Когда приказчикъ говорилъ: «хорошо
бы, баринъ, то и то сдЬлать»; «да, педурио»,
отвЬчалъ онъ обыкновенно, куря трубку, ко-
торую курить сдЬлалъ привычку, когда еще
служилъ въ арм1и. гдЬ считался скромнЬи-
шимъ, деликати'Ьйшнмъ нобразовапиЬйшимъ
офицеромъ. «Да, именно недурно», иовторялъ
опъ. Когда ириходнлъ къ нему мужпкъ и. по-
чесавши рукою затылокъ, говорилъ: «Ба111111ь,
иозволь отлучиться на {мботу, подать за{||)-
ботать»; «ступай», говорилъ опъ, куря трубку.
и ему далее въ голову не приходило, что му-
жикъ шелъ пьянствовать. Иногда, глядя съ
крыльца на дворъ и па нрудъ, гоиорилъ онъ
о томъ, какъ бы хорошо бы. ю, если бы вдруп,
отъ дома провести подземный ходъ, или мо-
розь прудъ выстроить каменный мосп., иа
которомъ бы были по об1->имъ сторонамъ
лавки, и чтобы въ нихъ сндЬлп купцы и иро-
давалп 11азные молк1о товары, нужные для
крестьянъ. При .«томъ глаза его дЬлалпсь
чрезвычайно сладкнмн. и лицо принимало
самое доволг.ное выражон10. 1{|1рочом'ь. гсЬ
эти прожекты такъ и оканчивались только
одипии словами. Въ его кабииетЬ всегда лс-

597
П0Х0ЖДЕН1Я ЧЕЧИКОВА ИЛИ ИЕРТБЫЯ ДУШИ.
698
жала какая-то кЕикка, заложенная закладкою
на 14 страниц*, которую онъ постоянно чп-
талъ уже дьа года. Б"- дом'Ь его чего-нибудь
в-Ьчно недоставало: въ гостиной стояла пре-
красная мебель, обтянутая щегольской шел-
ковой матерхей, которая, в'Ьрно, стоила весьма
не дешево; но на два кресла ея но достало
и кресла стояли обтянуты просто рогожею;
внрочемъ, хозяннъ въ нродоллсен1е н4сколь-
кихъ л'^тъ всяк1п разъ предостерегалъ своего
гостя словами: «Не садитесь на эти кресла,
они еще не готовы». Въ иной комнат* и ровсе
не было мебели, хотя п было говорено въ
первые дни поел* женитьбы: «Душенька,
нужно будетъ завтра похлопотать, чтобы въ
эту комнату хоть на время поставить ме-
бель». Ввечеру подавался настолъ очень ще-
гольской нодсв-йчнпкъ изъ темной бронзы, съ
тремя античными грацшми, съ перламутнымъ
щегольскнмъ щитомъ, и рядомъ съ нпмъ ста-
вился какой-то просто медный пнвалидъ, хро-
мой, свернувш1йся на сторону п весь въ сал*,
хотя этого не зам1>чалъ ни хозяннъ, ни хо-
зяйка, ни слуги. Жена его... впрочемъ, они
были совершенно довольны другъ другомъ.
Н"'Мотря на то, что минуло бол'Ье восьми
л'Ьтъ ихъ супружества, изъ нихъ все еще
к .ждый нрпносплъ другому или кусочекъ
яблочка, или конфетку, или орЬшекъ, и гово-
рилъ трогательно-н'Ьжнымъ голосомъ, выра-
жавшимъ совершенную любовь: «Разинь, ду-
шенька, свой ротикъ, я теб* положу этотъ
кусочекъ». Само собою разумеется, что ротикъ
раскрывался при этомъ случа* очень грац1оз-
но. Ко дню рожден1Я приготовляемы были сюр-
призм — какой-нибудь бисерный чехольчпкъ
на зубочистку. И весьма часто, сидя на дивап*,
вдругъ совершенно неизвестно изъ какихъ
причинъ, одинъ, оставивши свою трубку, а дру-
гая работу, если только она держалась на ту
пору въ рукахъ, они напечатлевали другъ
другу такой томный и длинный поцелуй, что
въ продолжен1е его можно бы легко выкурить
маленькую соломенную сигарьу. Словомъ,
они были то, что говорится счастливы. Ко-
нечно, молшо бы заметить, что въ доме есть
много другихъ занят1й, кроме продолжитель-
ныхъ поцелуевъ ж сюрпризовъ, и много бы
можно сделать разныхъ запросовъ. Зачемъ,
напримеръ, глупо и безъ толку готовится па
кухне? оачемъ довольно пусто въ кладовой?
:3ачемъ воровка ключница? Зачемъ нечисто-
плотны и пьяницы слуги? Зачемъ вся дворня
снитъ немилосерднымъ образомъ и повесни-
чаетъ все остальное время? Но все это пред-
меты низк1е, а Манилова воспитана хорошо.
А хорошее воснитанхе, какъ известно, полу-
чается въ панс1онахъ; а въ панс1онахъ, какъ
известно, три главные предмета составляютъ
основу человеческихъ добродетелей: фрапцуз-
ск1й языкъ, необходимый д.чя счаспя семей-
ственной жизни, фортепьяно, для доставлешя
пр1ятныхъ минутъ супругу, и, накопецъ,
собственно хозяйственная часть: вязан1е ко-
шельковъ п другихъ сюрпризовъ. Впрочемъ,
бываютъ разныя усовершенствовап1я и изые-
пеи1я въ методахъ, особенно въ нынешнее
время: все это более зависитъ отъ благора-
зумия и способностей сампхъ содержатель-
ницъ панс1она. Въ другихъ панс1онахъ бы-
ваетъ такпмъ образомъ. что прежде фортепья-
но, потомъ французсшй языкъ, а тамъ уже
хозяйственная часть. А иногда бываетъ и
такъ, что прежде хозяйственная часть, т. е.
вязан!е сюрпризовъ, потомъ французсий
языкъ, а тамъ уже фортепьяно. Разныя бы-
ваютъ методы. Не мешаетъ сделать еще за-
мечаше, что Манилова но, признаюсь, о
дамахъ я очень боюсь говорить, да нритомъ
мне пора возвратиться къ нашпмъ героямъ,
которые стояли уже несколько минутъ передъ
дверями гостиной, взаимно упрашивая другъ
друга пройтп впередъ.
«Сделайте милость, не безпокойтесь такъ
для меня, я пройду после», говорнлъЧпчиковъ
«Нетъ, Павелъ Ивановпчъ, нетъ, вы—
гость», говорилъ Маниловъ, показывая ему
рукою на дверь.
«Не затрудняйтесь, пожалуйста не затруд-
няйтесь; полсалуйста проходите», говорилъ
Чичиковъ.
«нетъ, ужъ извините, не допущу про11ти
позади такому приятному, образованному го-
гю».
«Почему-жъ образованному?. Пожалуйста
проходите!»
«Ну, да ужъ извольте проходить вы».
«Да отчего-жъ?»
«Ну, да ужъ оттого!» сказалъ съ пр1ятною
улыбкою Маниловъ.
Накопецъ оба прхятеля вошли въ дверь
бокомъ н несколько притиснули другъ друга.
«Позвольте мне вамъ представить жену
мою», сказалъ Маниловъ. «Душенька! Павелъ
Ивановичъ!»
Чичиковъ, точно, увиделъ даму, которую
онъ совершенно было не приметплъ, раскла-
ниваясь въ дверяхъ съ 1 анпловымъ. Она
была недурна, одвта къ лицу. На ней хоро-
шо сиделъ матерчатый шелковый капотъ
бледнаго цвета; тонкая небольшая кисть
рукп ея что-то броспла поспешно на столъ п
сжала батистовый платокъ съ вышитыми
уголками. Она поднялась съ дивана, на кото-
ромъ сидела. Чичиковъ не безъ удоволь-
ств1я подошелъ къ ея ручке. Манилова про-
говорила, несколько даже картавя, что онъ
очень обрадовалъ ихъ свопмъ пр1ездомъ, и
что мужъ ея, не проходпло дня, чтобы ёв
вспомнналъ о неыъ.

599
сочинЕНгя я. в. гоголя.
600
«Да», промолвилъ Маниловъ: «ужъ опа
бывало все спрашпваеть лепя: «Да что же
твой пр1ятель не ■кдетъ?» «Погодп, душень-
ка, пр^'Ьдетъ». А вотъ вы наконецъ и удо-
стопли насъ своимъ иос'Ьщеп1емъ. Ужъ такое,
право, доставили наел ажден1е — майсшйдень...
именины сердца...»
Чичиковъ, услышавши, что дЬло уже дошло
до иыенипъ сердца, нЬсколько да^ке смутился
и отвЬчалъ скромно, что нпгромкаго имени не
нмЬетъ, ни даже ранга зам'Ьтнаго.
«Вы все имеете», прервалъ Маниловъ съ
такою же пртятною улыбкою; «все имеете,
даже еще болЬе».
«Какъ вамъ показался нашъ городъ?» про-
молвила Манилова. «Пр1Ятно ли провели
тамъ время?»
«Очень хорош1й городъ, прекрасный го-
родъ», отвЬчалъ Чпчпковъ: «и время про-
велъ очень пр1ятпо: общество самое обходп-
тельное».
«А какъ вы нашлн нашего губернатора?»
сказала Манилова.
«Не правда ли, что препочтеян-ЬйшШ и
прелюбезн'Ьиш1й челов^къ?» прибавплъ Ма-
ниловъ.
«Совершенная правда», сказалъ Чпчпковъ:
«препочтенн1:.пш1й чолов11КЪ. И какъ онъ во-
шелъ въ свою должность, какъ нопимаетъ
■ее! Нужно желать побольше такнхъ лю-
дей».
«Какъ онъ можетъ этакъ. знаете, принять
всякаго. наблюсти деликатность въ своихъ
поступкахъ», присовокупилъ Маниловъ съ
улыбкою, ц отъ удовольстЕ1я почти совсЪмъ
•чалгмурилъ глаза, ка1съ котъ, у котораго
<;легка пощекотали за ушами пальцемъ.
«Очень обходительны!! и пр1лтн!.1й чело-
В'Ькъэ, продолжалъ Чнчпковъ: «н какой ис-
кусппкъ! Я даже никакъ не могъ предпола-
гать этого какъ хорошо выншваетъ разные
домаи1н1о узоры! Онъ мнЬ покпзывалъ своей
работы кошслекъ: редкая дама ыожеп. такъ
искусно вышить»
«Л ппце-губерпаторъ, не правда ли, какой
милый челов11къ?» сказалъ Маниловъ, опять
пЬсколысо прищуривъ глаза.
«Очси!., очень достойный чело вЪкъ», отвЬ-
чалъ Чичиковъ.
«Ну, позппльтс, а какъ вамъ показался
полпи1'ймейст1'ръ? Не правда ли, что очень
ир1ятный чел(>1)1.къ1»
«Чрезвычайно пр1ятный, п какой умный,
какой начптаит.1й Ч(!ло1г1,къ! Мы у пего нро-
||гр:ии въ висгь вмЬстЬ съ прокуро11омъ и
предсЬдателомъ палаты до самыхъ поздпихъ
пЪтухонг. Очень, очень достойный чолов-Ькъ!»
«Ну, а какого пы 11н1,и1и (I жсмгЬ полп-
{{еймойстсра?» прибавила Манилова. «Не
21равда ли, прелк)б|.>зи11Йшая женшниа?»
«О, это одна пзъдостопн11Ншпхъ женщпнъ,
какихъ только я знаю», отвЬчалъ Чичиковъ.
За симъ не пропустили предсЬдателя па-
латы, почтмейстера, н такпмъ образомъ пере-
брали почти вс-Ьхъ чпновнпковъ города, ко-
торые ВС* оказались самыми достойными
людьми.
«Вы всегда въ деревне проводите время?»
сдЬлалъ наконецъ въ свою очередь вопросъ
Чичиковъ.
«Больше въ деревне», отв'Ьчалъ Маниловъ.
«Иногда, внрочемъ, пр1'Ьзжаемъ въ городъ для
того только, чтобы увидаться съ образован-
ными людьми. Одичаешь, знаете, если будешь
все время жить взаперти».
«Правда, правда», сказалъ Чпчпковъ.
«Конечно», нродолжалъ Маниловъ. «другое
дЪло, если бы соседство было хорошее, если
бы, напримЬръ, такой человЬкъ, съ которымъ
бы, въ нЬкоторомъ род'Ь, можно было погово-
рить о любезности, о хорошемъ обращен1п,
следить какую-нибудь этакую науку, чтобы
этакъ расшевелило душу, дало бы, такъ ска-
зать, паренье этакое...» Идъсь онъ еще что-
то хотЬлъ выразить, но, зам-Ьтивши, что не-
сколько зарапортовался, ковырнулъ только
рукою въ воздухЬ н иродол;калъ: -тогда, ко-
нечно, деревня п уединеп1е пм'Ьлп бы очень
много пр1Ятпостей. Но р-Ьшительво н'Ьтъ ни-
кого.. Ботъ только иногда почитаешь «Сынъ
Отечества».
Чичиковъ согласился съ этнмъ совершенно,
прибавивши, что ничего не можетъ быть пр1ят-
нЪе, какъ жить въ уедпненш, насла^кдаться
зр1;л11щемъ природы и почитать иногда ка-
кую-нибудь книгу...
«Познаете ли», прибавплъ Маниловъ: «все,
если нЬтъ друга, съ которымъ бы можно по-
д1ииться...»
«О, это справедливо, это совершенно спра-
ведливо!» прервалъ Чичиковъ. «Что всЬ со-
кровища тогда въ м1рЫ Не импй денегъ.
клиъй хорошихъ людей для обращенья, ска-
залъ одинъ мудрепъ».
«И знаете, Павелъ Пвановпчъ». сказалъ
Маниловъ, явя въ лиц* своемъ выражен1е не
только сладкое, но да:ке приторное, подобное
той микстур*, которую Л0ВК1Й св1'.тск1й док-
торъ заслаетилъ немилосердно, воображая ею
обрадовать пац1еита: «тогда чувствуешь ка-
кое-то, въ н1.которомъ 110д1'., духовное н.а-
слажден1о... Вотъ какъ, наприм1.ръ, теперь,
когда случай мп* доставилъ счаст1е, можно
С1слзать, р+.дкое, образцовое, говорить съ вами
и насла:вдаться пр1ят11ымъ вашимъ разгово-
1)омъ...»
• Помилуйте, что-жъ за прЫтпый разго-
воръ?.. Ничтожный челоп1.къ. и больше ни-
чего». отв11ч;иь Чпчико1гь.
• О, Навелъ Ивановичъ! Позвольте мнЬ быть

601
ПОХОЛСДЕНШ ЧПЧПКОВА ИЛЫ МЕРТВЫЯ ДУШИ.
602
откровенвымъ: я бы съ радостью отдалъ по-
ловпиу всего моего состояшя, чтобы пм'Ьть
часть т'Ьхъ достоинствъ, которыя пм'Ьете
вы!..»
*Напротпвъ, я бы почелъ съ своей сто-
{'ины за величайшее...»
Нензв'Ьстяо, до чего бы дошло взаимное
пзл1ян1е чувствъ обопхъ пр1ятелей, если бы
вошедш1Й слуга не доложилъ, что кушанье
готово.
«Прошу покорн1йше», сказалъ Маниловъ.
«Вы извините, если у насъ н'Ьтъ такого
об'Ёда, какой на паркетахъ и въ столицахъ:
у насъ просто, по русскому обычаю, щи, но
отъ чистаго сердца. Покорнейше прошу».
Тутъ они еще несколько времени поспо-
рили о томъ, кому первому войти, и нако-
нецъ Чичиковъ вошелъ бокомъ въ столо-
вую.
Въ столовой уже стояли два мальчика, сы-
новья Манилова, которые были въ т'Ьхъ л4-
тахъ, когда сажаютъ уже д^тей за столъ, но
еще па высокихъ стульяхъ. При нпхъ стоялъ
учитель, П0КЛ0НИВШ1ЙСЯ вежливо и съ улыб-
кою. Хозяйка с4ла за свою суповую чашку;
гость былъ иосаженъ между хозяиномъ и хо-
зяйкою, слуга завязалъ д^Ьтямъ на шею сал-
фетки.
« Каюя милепък1я дЬти! » сказалъ Чичиковъ,
посмотр'Ьвъ на ннхъ: «а который годъ?»
«Старшему осьмоп, аменьшомувчера только
минуло шесть», сказала Манилова.
«вемистоклюсъ!» сказалъ Маниловъ, обра-
тившись къ старшему, который старался осво-
бодить свой подбородокъ. завязанный лакеемъ
въ салфетку. Чичиковъ поднялъ несколько
бровь, услышавъ такое отчасти греческое имя,
которому, неизвестно почему, Маниловъ далъ
окончаше на юсъ; но постарался тотъ же часъ
привесть лицо въ обыкновенное положен1е.
«еемисток.11юсъ, скаяш ын-Ь: какой лучш1й
городъ во Франции?»
Зд'Ьсь учитель обратнлъ все свое внимание
на 9емисто1{люса и, казалось, хот^лъ ему
вскочить въ глаза, но, паконецъ, совершенно
успокоился и кивнулъ головою, когда веми-
стоклюсъ сказалъ: «Парижъ».
«А у насъ какой лучш1п городъ?» спро-
силъ опять Маниловъ.
Учитель опять настроилъ внимание.
«Петербургъ», отв-Ьч^иъ вемистоклюсъ.
«А еще какой?»
•<Москва», отвечалъ вемистоклюсъ.
«Умница, ду-шенька!» сказалъ па это Чи-
чиковъ. «Скажите однакюл^ъ!...» продо-ъжалъ
(1пъ, обратившись тутъ же съ пекоторымъ
видомъ пяумлен1якъ Ыаниловымъ. «Вътак1я
л'Ьта и уже так1я св4д4н1я. Я долженъ вамъ
сказать, что въ этоыъ ребепк'Ь будутъ больпия
способности!»
«в, вы еще не знаете его!» отв1;ча.1ъ Ма-
ниловъ: «у пего чрезвычайно много остро-
умия. Вотъ меньшой, Алкидъ, тотъ не такъ
быстръ, а этотъ сейчасъ, если что-нибудь
встрётитъ: букашку, козявку, такъ ужъ у него
вдругъ глазенки и заб4гаютъ; побЬжитъ за
ней сл'Ьдомъ и тотчасъ обратитъ вниман1е.
Я его прочу по дипломатической части, ве-
мпсток.1юсъ!» продолжалъ опъ, снова обра-
тясь къ нему: «хочешь быть послапникомъ?»
«Хочу», отвЬчалъ вемистоклюсъ, жуя хл^Ьбъ
и болтая головой направо и налево.
Въ это время стоявш1й позади лакей утеръ
посланнику носъ и очень хорошо сделалъ,
иначе бы канула въ супъ препорядочная по-
сторонняя капля. Разговоръ начался за сто-
ломъ объ удовольствии спокойной жизни, пре-
рываемый зам'Ьчан1ямн хозяйки о городскомъ
театр4 и объ актерахъ. Учитель очень вни-
мательно глядЪлъ на разговаривающихъ и^
какъ только замечалъ, что они были готовы
усмехнуться, въ ту же минуту открывалъ-
ротъ и смеялся съ усерд1емъ. Вероятно, онъ
былъ человекъ признательный и хотелъ за-
платить этимъ хозяину за хорошее обращен1в.
вдинъ разъ, внрочемъ, лицо его приняло су-
ровый видъ, и опъ строго застучалъ по столу,
устремивъ глаза на сидевшпхъ насупротивъ
его детей. Это было у места, потому что ве-
мистоклюсъ укусилъ за ухо Алкнда, и Ал-
кидъ, зажмуривъ глаза н открывъ ротъ, го-
говъ былъ зарыдать самымъ жалкимъ обра-
зомъ, но, ночувствовавъ, что за это легко
можно было лишиться блюда, иривелъ ротъ
въ прежнее положение и началъ со слезами
грызть баранью кость, отъ которой у него
обе щеки лоснились жиромъ.
Хозяйка очень часто обращалась къ Чичи-
кову со словами: «Вы ничего не кушаете, вы
очень мало взяли». На что Чичиковъ отвечалъ
всяюй разъ: «покорнейше благодарю, я сытъ.
Пр1ятный разговоръ лучше всякаго блюда».
Уже встали изъ-за стола. Маниловъ былъ
доволенъ чрезвычайно и, • поддерлшвая ру-
кою спину своего гостя, готовился такнмъ
образомъ препроводщгь его въ гостиную, какъ
вдругъ гость объявилъ, съ весьма значитель-
нымъ впдомъ, что онъ намеренъ съ нимъ по-
говорить объ одномъ очень нулспомъ деле.
«Въ такомъ случае позвольте мне васъно-
просить въ мой кабинетъ», сказалъ Мани-
ловъ, и повелъ въ небольшую комнату, обра-
щенную окномъ на синевш1й лесъ. «Вотъ
мой уголокъ», сказа.чъ Маниловъ.
«Пр1ятная комнатка», сказалъ Чпчиковъ,
окинувши ее глазами. Комната была, точно,
не безъ пр1ятности: стены были выкрашопы
какой-то гвлубенькой краской, въ роде се-
ренькой; четыре стула, одно кресло, столъ,
иа которомъ лежала книлска съ заложенною'

603
с о ч и н Е и I я н. в. гоголя.
604
за1иадко1о, о которой мы уже пиЬлп случай
упомянуть; несколько нсписанныхъ бумагь;
но больше всего было табаку. Онъ былъ въ
разныхъ впдахъ: въ картузахъ и въ табач-
нице, и, накопецъ, насыпанъ былъ просто
кучою на стол*. На обопхъ окнахъ тоже по-
мещены были горкп выбптой изъ трубки
золы, разставлеппыя не безъ старан1я очень
красивыми рядкамп. Заметно было, что это
иногда доставляло хозяину препровожден1е
времени.
«Позвольте васъ попросить расположиться
въ этихъ креслахъ», сказалъ Маниловъ.
«ЗдвСЬ вамъ будеть попоконп'Ье»
«Позвольте, я сяду на стул^Ь».
«Позвольте вамъ этого не позволить», ска-
залъ Маниловъ съ улыбкою. «Это кресло у
меня уже ассигновано для гостя; рады, или не
рады, но должны сЬсть»
Чнчиковъ склъ.
«Позвольте мн^ васъ попотчнвать трубоч-
кою»
«Н^тъ, не курю», отв-Ьчалъ Чнчиковъ лас-
ково и какъ бы съ вндомъ сожаления.
«Отчего?» сказалъ Мапнловъ, тоже ласково
и съ видомъ сожаления.
«Не сд1>ла.1ъ привычки, боюсь; говорятъ,
трубка сушптъ».
«Позвольте мпЬ вамъ заметить, что это
предуб'Ьжден1е. Я полагаю да;ке, что курить
трубку гораздо здоровЬе, иел:елн нюхать та-
бакъ. Въ пашемъ нолку былъ норучнкъ, пре-
красн'Ьйипн и образованнЬиипй человЬкь, ко-
торый не выпуск;иъ изо рта трубки не только
за столомъ, по даже, съ позволеп1я сказать,
во всЬхъ прочпхъ мЬстахъ. П вотъ ему те-
перь уже сорокъ слишкомъ лЬтъ, но, благо-
даря Бога, до спхь поръ такъ здоровъ, какъ
нельзя лучше».
Чнчиковъ замЬтплъ, что это точно случается
и что въ натуре находится много вещей, не-
пзъяснимыхъ даже для обшпрпаго ума.
«Но позвольте нрелае одну просьбу...»
проговорплъ онъ голосомъ, въ которомъ от-
далось какое-то странное, или почти стран-
ное вырал;ен1в, п вслЬдъ затЬмъ, неизвестно
отчего, оглянулся назадъ. Маипловътоже, но-
извЬстиоотч<'Го, оглянулся назадъ. «1а1къ дав-
но вы нзволплн подавать ревизскую сказку':»
«Да, ул:ъ давно; а лучше сказать — не при-
помню*.
«Какъ съ того времени много у васъ умерло
крестЬянъ?»
«А не могу знать: объ этомъ, я полагаю,
нужно спросить приказчика. Эй, чолонЬк!.!
позови приказчика; онъ дол;копъ быть сегодня
здЬсь».
Ирнказчикъ явился. Это былъ челов-Ькъ
л1,тъ нодъ сорокъ, бримш1й бороду, ходившК!
въ сюртукк и, повиднмому, проводпвшШ очень
покойную жизнь, потому что лицо его глядело
какою-то пухлою полнотою, а желтоватый
цветъ кожи и маленьк1е глаза показывали,
что онъ зналъ слишкомъ хорошо, что такое
пуховики и перппы. Молено было видЬть тот-
часъ. что онъ совершплъ свое поприще, какъ
совершаютъ его все господсие приказчики:
былъ прежде просто грамотнымъ мальчишкой
въ домЬ, потомъ женился на какой-нибудь
Агашке, ключнице, барыниной фаворитке,
сделался самъ 1{лючнпкомъ, а тамъ и приказ-
чнкомъ. А сделавшись ирпказчикомъ, носту-
палъ, разумеется, какъ все прпказчпки: во-
дился и кумился съ теми, которые на деревне
были побогаче, подбавля.ть на тягла победпЬе:
проснувшись въ девятомъ часу утра, поджи-
д;глъ самовара и пилъ чай.
«Послушай, любезный, сколько у насъ
умерло крестьянъ съ техъ норъ, какъ пода-
ва-чи ревиз1ю?»
«Да какъ — сколько? Мног1е умирали съ
техъ норъ», сказалъ ирнказчикъ, и при этомъ
икнулъ, заслоппвъ ротъ слегка рукою, на
подоб1е щитка.
«Да, признаюсь, я самъ такъ думалъ», под-
хватилъ Маниловъ: «именно очень многге
умирали!» Тутъ онъ оборотилсл къ Чичикову
и прибавилъ е1Цо: «точио, очень мпог1е».
«А какъ, напрнмеръ, числомъ?» спросплъ
Чпчнковъ.
«Да, сколько числомъ?» подхватнлъ Мани-
ловъ.
«Да какъ сказать — числомъ? ВЬдь не из-
вестно, сколько умирало: нхъ никто не счн-
талъ».
«Да, именно», сказалъ Манпловъ, обратись
къ Чичикову: «я тоже предиолагалъ, большая
смертность; совсемъ не известно, сколько
умерло».
«Ты, пожалуйста, нхъ перечти», сказалъ
Чнчиковъ: «и сделай подробный роестрнкъ
всехъ ноименно>.
«Да, всехъ поименно», сказалъ Маниловъ.
Приказчикъ сказалъ: < Слушаю!» п ушелъ.
«А для каки.чъ причипъ вамъ это ну-
жно?» спросилъ, но уходе приказчика, Ма-
ииловъ.
Этотъ вопросъ, казалось, затруднплъ гостя:
въ лице его показалось какое-то напрялгои-
поо выражоп1о, оп. котораго опъ даже но-
крас1гЬлъ, — напряжен 10 что-то выразпть не
совсемъ покорное слопамь. И въ самомъдКле,
Маннливъ наконоцъ услышалъ так1я страмим:!
и пеобыкиоиоииыя во1ци, какпхъ еще никогда
МО слыххш челоиеч>>ск1и уши.
«Вы снратипаего, для какпхъ причипъ?
Причины нотъ как1я: я хотЬлъ бы купить
крестьяиъ...» сказалъ Чичнковъ, заикнулся п
ив кончилъ речк.
«Но позвольте спросить впсъ», сказалъ М.г

605
ПОХОаВДЕНШ ЧИЧИКОВА или МЕРТВЫЯ ДУШИ.
606
ппловъ: «какъ желаете вы купить крестьянъ:
съ землею, или просто на выводъ, то-есть
бозъ земли?»
«Н-Ьтъ, я пе то, чтобы совершенно креоть-
^шъ», сказалъ Чпчпковъ: «я желаю имЪть
мортвыхъ...»
«Какъ-съ? Нзвините... я несколько тугъ на
ухо, мн4 послышалось престранное слово...»
«Я полагаю ирхобр-Ьсть мертвыхъ, которые,
впрочемъ, значились бы по ревизии, какъ жи-
вые», сказалъ Чичиковъ.
Маниловъ выронилъ тутъ же чубукъ съ
трубкою па полъ, ц какъ разннулъ ротъ, такъ
п остался съ разинутымъ ртомъ въ продол-
жеше н'Ьсколькихъ минутъ. Оба пр1ятеля,
разсуждавш1е о ир1ятностяхъ дружеской жи-
зии, ост1Гшсь недвижимы, вперя другь въ дру-
га глаза, какъ т4 портреты, которые вешались
въ старину одинъпротивъ другого, по Об'ЁНМЪ
сторонамъ зеркала. Наконецъ, Маниловъ иод-
п;!лъ трубку съ чубукомъ и иогляд'Ьлъ снизу
ему въ лицо, стараясь высмотрЬть, не видно
ли какой усмешки на губахъ его, не пошутилъ
ли опъ; но ничего не было видно такого: на-
протнвъ, лицо даже казалось степеннее обы-
кновеннаго. Потомъ подумалъ, не спятилъ ли
гость какъ-нибудь невзначай съ ума, и со
страхомъ носмотр^лъ на него пристально; но
глаза гостя были совершенно ясны; не было
въ нихъ дикаго, безпокойнаго огня, какой 64-
гаетъ въ глазахъ сумасшедшаго челов-Ька;
вое было прилично и въ порядке. Какъ ни
прпдуыывалъ Маниловъ, какъ ему быть и что
ему сделать, но ничего другого не могъ при-
думать, какъ только выпустить изо рта оста-
ВШ1ЙСЯ дымъ очень тонкою струевэ.
«Нтакъ, я бы желалъ знать, можете ли вы
мн! таковыхъ, не живыхъ въ д11цствитель-
иостн, но жпвыхъ относительно законной
формы, передать, уступить, или какъ вамъ
заблагоразсудптся лучше?»
Но Маниловъ такъ сконфузился и сме-
шался, что только смотр^лъ на него.
«Мн'Ь кажется, вы затрудняетесь?» зам^Ь-
тилъ Чичиковъ.
«Я?... н'Ьтъ, я не то», сказалъ Маниловъ:
«по я не могу постичь... извините... я, ко-
нечно, не ыогъ получить такого блестящаго
образовашя, какое, такъ-сказать, видно во
всякомъ вашемъ движен1и; не им^Ью высо-
каго искусства выражаться... Молсетъ-быть,
зд^сь... въ этомъ, вами сейчасъ выраженномъ
пзъяснен1и... скрыто другое... Можетъ-быть,
вы изволили выразиться такъ для красоты
слога?»
«Н'Ьтъ», подхватплъ Чичиковъ: «п'Ьтъ,
я разумею предметъ таковъ, какъ есть,
то-есть, тЬ душп, которыя точно уже
умерли».
Маниловъ совершенно растерялся. Онъ
чувствовалъ, что ему нужно что-то сделать,
предложить вопросъ, а какой вопросъ — чортъ
его знаетъ. Еончплъ онъ, наконецъ, тЬмъ,
что выпустплъ опять дьшъ, по только уже не
ртомъ, а черезъ носовыя ноздри.
«Итакъ, если н^тъ ирепятств1й, то съ Бо-
гомъ можно бы приступить къ совершешю
купчей кр'Ьпостн», сказалъ Чичиковъ.
«Какъ, на мертвыя душп купчую?»
«А, н4тъ!» сказалъ Чичиковъ. «Мы наии-
шемъ, что оне живы, такъ, какъ стоптъ дей-
ствительно въ ревизской сказке. Я прпвыкъ
ни въ чемъ не отступать отъ гражданскихъ
законовъ; хотя за это п потерп^лъ на службе,
но ужъ извините: обязанность для меня —
дело священное, законъ — я немею предъ
закономъ».
Последшя слова понравились Манилову,
но въ толкъ самаго дела онъ все-таки ни-
какъ пе вникъ и, вместо ответа, принялся
насасывать свой чубукъ такъ сильно, что
тотъ началъ, наконецъ, хрипеть, какъ фаготъ.
Казалось, какъ будто онъ хотелъ вытянуть
изъ него мнен1е относительно такого не-
слыханнаго обстоятельства; но чубукъ хри-
пелъ — и больше ничего.
«Молсетъ-быть, вы имеете каюя-нибудь
сомнеп1Я?»
«О, помилуйте, ничуть! Я ие насчетъ того
говорю, чтобы иметь какое-нибудь, то-есть,
критическое предосужден1е о васъ. Но поз-
вольте доложить, не будетъ ли это иредпр1я-
т1е, или, чтобъ еще более,такъ-сказать, вы-
разиться, негопдя, — такъ не будетъ ли эта
пегощя несоответствующею гражданскпыъ по-
становлешямъпдальнейшимъвидамъРоссш?»
Здесь Маниловъ, сделавши некоторое дви-
лсеше головою, носмотрелъ очень значительно
въ лицо Чичикова, показавъ во всехъ чертахъ
лица своего и въ сжатыхъ губахъ такое глу-
бокое выра:кен1е, какого, можетъ-быть, и не
видано было на человеческо.мъ лице, разве
только у какого-нибудь слишкомъ умнаго ми-
нистра, да и то въ минуту самаго головолом-
иаго дела.
Но Чичиковъ сказалъ просто, что подобное
предпр1ят1е, или негощя, никакъ не будетъ
несоответствующею гражданскимъ иостанов-
лен1ямъ и далънейшиыъ видамъ Росс1и, а
чрезъ минуту потомъ прибавилъ, что казна
иолучитъ даже выгоды, ибо иолучитъ закон-
ныя пошлины.
«Такъ вы полагаете?...»
«Я полагаю, что это будетъ хорошо».
«А, если хорошо, это другое дело; я противъ
этого ничего», сказалъ Маниловъ и совер-
шенно успокоился.
«Теперь остается условиться въ цене...»
«Какъ въ цене?» сказалъ опять Маниловъ
п остановился. «Неужели вы полагаете, что

007
С о ч и ц и н 1 я н. в. гоголя.
608
я стану брать деньги за души, который въ
н'Ькоторомъ род* окончили свое существо-
Бан1е? Если ужъ вамъ пришло этакое, такъ-
сказать, фантастическое желан1е, то, съ своей
стороны, я предаю ихъ вамъ безъинтересно
и купчую беру на себя».
Велншй упрекъ былъ бы историку предла-
гаемыхъ событ1п, если бы онъ упустилъ ска-
зать, что удовольствие одолело гостя послЬ
такпхъ слоьъ. произнесенныхъ Маниловымъ.
Какъ онъ ни былъ степененъ и разсудителенъ,
во тутъ чуть не пропзвелъ даже скачокъ по
образцу козла, что, какъ изв-Ьстно, произво-
дится только въ самыхъ снльныхъ порывахъ
радости. Онъ поворотился такъ сильно въ
креслахъ, что лопнула шерстяная матер1я,
обтягпвавнигя подушку; самъ Маниловъ по-
смотрЬлъ на него въ н'Ькоторомъ недоум'Ьн^и.
Побужденный признательностью, онъ нагоно-
рилъ тутъ же столько благодарностей, что
тотъ см'Ьшался, весь покрасн'Ьлъ, производилъ
головою отрицательный жестъ, и, наконецъ,
уже выразился, что это сущее ничего, что
онъ, точно, хот'Ьлъ бы доказать чЬмъ-нпбудь
сердечное влечен1е, магяетизмъ души; а
умерипя души въ н'Ькоторомъ род* — совер-
шенная дрянь.
'Очень не дрянь», сказалъ Чичиковъ, по-
жавъ ему руку.
'^^Я^съ былъ иснущенъ очень глубок1ць8дохъ.
Казалось, онъ былъ настроенъ къ сердечнымъ
изл1ян1ямъ; не безъ чувства и выражен1я
нроизнесъ онъ, наконецъ, сл1.дующ1я слова:
«Еслн-бъ вы зиа.1и, какую услугу оказмн
сей, иовпдимо.чу, дрянью чел(1в1'.ку безъ пле-
мени и рС1ду! Да и дЬйствительнс!, чего не
аотерп'Ьлъ яУ Какъ барка как<гя-нпбудь среди
свирЬпыхъ волпъ... Какихъ гонеп1Й, какихъ
иресл1'.дован1й не иснытывмъ, какого горя
не вкусилъ! А за что? ^5а то, что соблюдалъ
правду, что былъ чист"ь на своей совЬсти, что
нодав;иъ руку и вдовицЬ безпомощной, и
сироте горемыкЬ!..» Тутъ да:ке о}1ъ отеръ
нлаткомъ выкатившуюся сле.чу.
.Маниловъ былъ совершенно растроганъ.
Оба пр1ятеля долго жали друп. другу руки и
долго смотр1>ли молча одинъ другому въ глаза,
въ котор|,1хъ видны были наверпувш1яся
слезы. Мамиловь иикакъ не хогклъ выпустить
руки нашего героя и продсмасалъ асать ее
такъ горячо, что тотъ улге не зиалъ, какъ се
выручить. Накопець, в*1дернувши се потн-
хсшьку, онъ скшииъ, что не худо бы купчую
совершить иоскор+.с и хорошо бы, если бы
онъ сам'ь ноипп1.лалги въ горсдъ; нот(1М1.
взялъ шляпу и гт!и1. 1>11ааинват1,ся.
«К:'.|;ь7 Ьы ужь хипгго ЬхатьУ» сказалъ
.Маниловъ, вдруп. очнувшись и почти исну-
гавшись.
Въ кто время вошла иъ каГ.ниегь Ма1:11ЛРГ.а.
«Лнзанька», сказалъ Маниловъ съ несколько
жалостлпвымъ видокъ: 'Павелъ Пвановпчъ-
оставляетъ насъ!»
«Потому что мы надоели Павлу Ивановичу»^
отвечала Манилова.
«Сударыня! Зд-Ьсь», сказалъ Чичиковъ:
«зд-Ьсь, вотъ гд'Ь», — тутъ онъ положплъ руку
на сердце: — «да, зд'Ьсь пребудетъ пр1ятность
времснп, проведеннаго съ вами! И, поверьте,
не было бы для меня большаго бла;кенства,
какъ жить съ вамп, если не въ одномъ дом*,
то, по крайней м11р1., въ самомъ ближайшемъ
СОС^ДСТВ'Ь».
«А знаете, Павелъ Ивановичъ», сказалъ
Маниловъ. которому очень понравилась такая
мысль: «какъ было бы въ самомъ дЬл'Ь хорошо,
если бы жить этакъ вм'ЬстЪ, подъ одною
кровлею или подъ т^^нью какого-нибудь вяза
пофилософствовать о чемъ- нибудь, углу-
биться!..»
«О, это была бы райская жизнь!» сказалъ
Чцчиковъ.вздохнувши.«Прощайте,сударыня!»
продолжалъ онъ, подходя къ ручкЪ Манило-
вой. «Прощайте, почтенн'Ьйийй другъ! Не-
позабудьте просьбы!»
«О, будьте р'Ьрены!» отвЬчалъ Маниловъ.
«Я съ вами разстак1сь не дол'Ье, какъ на.
два дня».
Вс'Ь вышли въ столовую.
«Прощайте, миленьк1я малютки!» сказал!
Чнчиковъ, увидавши Алкидаи бемистоклюса.
которые занимались какимъ-го де]1снянным'!
гусаромъ, у котораго уже не было ни руки,
ни носа. «Прощайте, мон крошки. Вы изви-
ните меня, что я не привезъ вамъ гостинца,
потому что, признаюсь, незналъ дшсе, живеп
ли вы на св-Ь.тЪ; но теперь, какъ пр1'Ьду,
неиремЬнно привозу. Теб* привезу саблю.
Хочешь саблю?»
«Хочу», отв'Ьчалъ Оемистоклюсъ.
«А теб! барабанъ. Не правда ли, тебЬ
барабанъ?» продолжалъ Чичиковъ, наклонив-
шись къ Алкиду.
«Парапанъ», отвЪчалъ шопотомъ и ноту-
пивь голову Алкидъ.
«Хорошо, я теб* привезу барабанъ, — та-
кой славный барабанъ! :>такъ все будегь
ту|)рр...11у... тра-та-та, та-та-та... П1К1Щай,
душенька! Прощай!» 'Гугь ноц1-,лов;иъ оиъ
его въ голову и обратился къ Манилову и
его сунругЬ съ небольшимъ см'Ьхомъ, съ
какимъ обыкновенно об|1ан1ак1Тся къ родите-
лямъ, давш! имь знать о нспмниостн жслапИ!
ихъ дЬт*'П.
«Прано, останьтесь, Папс.гь Инаиовичь!-)
сказа.1ъ .Маниловъ, когда уж<' ис1> вмпгли па
крыльце. •111.гм(1Трите, кшс1я тучи».
«Это малсн1.К1Я тучки», отвЬчшь Чичиков!.
«Да .шаепс ли вы дорогу къ Собаксвичу'.'
• Объ этомъ хочу спросить васъ».

609
ПОХОЖДЕНШ ЧИЧИКОВА НЛП МЕРТВЫЯ ДУШИ.
610
«Позвольте, я сейчасъ разекажу вашелу
кучеру». Тутъ Маниловъ съ такою лее любез-
ностью разсказалъ д'Ьло кучеру, и сказалъ
ему даже одниъ разъ вы.
Кучеръ, услышавъ, что нужно пропустить
два поворота п поворотить на третШ, сказалъ:
«Потрафимъ, ваше благород1е», и Чпчнковъ
У'Ьхалъ, сопровоисдаемый долго ноклонамп и
маханьямп платка приподнимавшихся на
дыпочкахъ хозяевъ.
Маниловъ долго стоялъ на крыльцЬ, про-
вожая глазами удалявшуюся брпчку, и когда
она уже совершенно стала невидна, онъ все
еще стоялъ, куря трубку. Наконецъ, вошелъ
онъ въ комнату, сЬлъ на стул'Ь и предался
размышлению, душевно радуясь, что доставилъ
гостю своему небольшое удоводьств1е. Потомъ
мысли его перенеслись незам4тно къ другимт^
предметамъ и наконецъ занеслись, Богъ
знаетъ, куда. Онъ думалъ о благополуч1н
дружеской жизни, о томъ, какъ бы хорошо
было жить съ другомъ на берегу какой-нибудь
р'Ьки, нотомъ чрезъ эту р'Ьку нача.!1ъ строиться
у него моетъ, потомъ огро.мн']Ьпппй домъ съ
такимъ высокимъ бельведеромъ, что можно
оттуда вид'Ьть да;кв Москву, и тамъ пить
вечеромъ чаи, на открытомъ воздухе, и раз-
суждать о какихъ-нпбудь ир1ятныхъ нредме-
тахъ; потомъ, что они вм'Ьст'Ь съ Чпчпковымъ
пр1'Ьхали въ какое-то общество, въхорошпхъ
каретахъ, гд'Ь обвороисаютъ всЬхъ приятно-
стью обращен1я, и что будто бы государь,
узнавши о такой ихъ дружбе, иожаловалъ
пхъ генералами, и дал^е, наконецъ, Богъ
знаетъ, что такое, чего уже онъ и самъ
нпкакъ не могъ разобрать. Странная просьба
Чичикова прервала вдругъ вс1Ь его мечтан1я.
Мысль о ней какъ-то особенно не варилась
въ его голов-Ь: какъ ни переворачпвалъ онъ
ее, но никакъ не могь изъясн1ггь себЬ, и
все время сид'Ьлъ онъ и курилъ трубку, что
тянулось до самаго ужина.
ГЛАВА III.
А Чичиковъ, въ дово.чьномъ расиоложен1и
духа, сид'Ь.чъ въ своей бричк4, катившейся
давно по столбовой дорог-Ь. Ызъ предыдущей
главы уже видно, въ чемъ состоялъ главный
предметъ его вкуса и склонностей, а потому
не диво, что онъ скоро погрузился весь въ
него и т4ломъ, и душою. Предположения,
см'Ьты и соображен1я, блу;кдавш1я по лицу
его, видно, были очень пр1ятны, ибо еже-
минутно оставляли носл'Ь себя сл-Ьды доволь-
ной усмешки. Занятый ими, онъ не обра-
щалъ никакого вниман1я на то, какъ его
кучеръ, довольный пр1емомъ дворовыхъ людей
Манилова, д'Ьлалъ весьма дЬльныя зам'Ьчан1я
чубарому пристяжному коню, запряженному
С|.1чипеп1я Н. В. Гоголя.
съ правой стороны. Этотъ чубарый конь былъ
сильно лукавъ и показывалъ только ,1,ля пида,
будто бы везетъ, тогда какъ коренпой гнЬдоп
и пристя/кной каурой масти, называвш1йся
ЗасЬдателемъ, потому что былъ пр1обрЬтенъ
отъ какого-то заседателя, трудились отъ
всего сердца, такъ что даже въ глазахъ пхъ
было заметно получаемое ими отъ того удо-
вольств1в. «Хитри, хитри! Вотъ я тебя пере-
хитрю!» говорплъ Селифанъ, приподнявшись
и хлыстнувъ кнутомъ ленивца. «Ты знай
свое Д'Ьло, панталонникъ ты н^мецшй! Гни-
дой — ночтенный конь, онъ сполняетъ свой
долгь; я ему съ охотою дамъ лишнюю м^ру,
потому что онъ почтенный конь; и Заседа-
тель — толсъ хорош1й конь... Ну, ну! что по-
тряхиваешь ушами? Ты, дуракъ, слушай, ко-
ли говорятъ! Я тебя, невЬжа, не стапудурному
учить. Ишь, куда ползетъ!» Зд^сь онъ опять
хлыстпулъ его кнутомъ, примо.авивъ: «У,
варваръ! Бонапартъ ты проклятый!...» Потомъ
прпкрикнулъ на всЬхь: «Эй, вы, любезные!»
и стегнулъ по всЬмъ по тремъ уясе не въ вид!',
наказан1я, но чтобы показать, что былъ им»
доводенъ. Доставивъ такое удовольствхе, онъ
опять обратилъ р^чь къ чубарому: «Ты ду-
маешь, что скроешь свое поведен1е. НЬтъ,
ты живп по правд'Ь, когда хочешь, чтобы
тебе оказывали почтеше. Вотъ у помещика,
что мы были, хорош1е люди. Я съ удоволг,-
ств1е.мъ поговорю, коли хорош1й человекъ;
съ человекомъ хорошпмъ мы всегда свои
други, Т0НШ6 пр1ятели: выпить ли чаю, или
закусить — съ охотою, коли хорош1п человекъ.
Хорошему человеку всяк1й отдастъ почтен1е.
Вотъ барина нашего всяк1й уважаетъ, потому
что онъ, слышь ты, сполнялъ службу госу-
дарскую, онъ сколескоп советнпкъ»...
Такъ разсуждая, Селифанъ забрался нако-
нецъ въ самыя отдаленныя отвлеченности.
Если бы Чичиковъ прислушался, то узна.ть
бы много подробностей, относившихся лично
къ нему; но мысли его такъ были заняты
своимъ предмотомъ, что одпнъ только силь-
ный ударъ грома заставплъ его очнуться и
посмотреть вокругъ себя: все небо было со-
вершенно обложено тучами, и пыльная поч-
товая дорога опрыскалась каплями дождя.
Наконецъ, громовый ударъ раздался въ дру-
гой разъ громче и ближе, и дождь хлынулъ
вдругъ, какъ изъ ведра. Сначала, прииявшп
косое направлвн1е, xлест^иъ онъ въодну сто-
рону кузова кибитки, потомъ въ другую; по-
томъ, изменивши образъ нападен1я и сделав-
шись совершенно ирямымъ, барабапилъ прямо
въ верхъ его кузова; брызги, накоиедъ, стали
долетать ему въ лицо. Это заставило его за-
дернуться кожаными занавесками съ двумя
круглыми окошечками, определенными на
разсматриван1е дорожныхъ видовъ, и прпка-
20

611
С0ЧЦЫЕН1Я Н.
ГОГОЛЯ.
612
зать Селпфану ■Ьхать скорее. Селпфанъ, пре-
]>ван!!ый тоже на самой середип'Ь р'Ьчи, смек-
нулъ, что, точно, не нужно мешкать, выта-
щнлъ тутъ ;ке изъ-подъ козелъ какую-то
дрянь изъ сЬраго сукна, над^лъ ее въ рукава,
схватплъ въ руки вожжи п прикрикнулъ на
свою тройку, которая чуть-чуть переступала
ногами, пбо чувствовгиа пр1ятное разслабле-
н1е отъ поучптельныхъ р'Ьчей. Но Седифанъ
ннкакъ не могъ припомнить, два пли три по-
ворота про^халъ Сообразивъ и припоминая
несколько дорогу, онъ догадался, что много
было поворотовъ, которые вс4 пропустилъ
0Н7. мимо Такъ какъ русск1Й челов'Ькъ въ
р'Ьгаительньы минуты найдется, -что сдйлать,
нг вдаваясь въ дальшя разсуждешя, то, по-
воротивши направо, на первую перекрестную
дорогу прикрикнулъ онъ. '<Эй, вы, другн
почтенные!» и пустился вскачь, мало помыш-
ляя о томъ, куда приведетъ взят11Я дорога.
Дождь, однакоже, каза-юсь, зарядилъ на-
долго. Лежавшая на дороге пыль быстро за-
мЬсплась въ грязь, и лошадямъ ежеминутно
становилось тяжело таш;ить бричку. Чичпковъ
уже начиналъ сильно безпокоиться, не видя
такъ долго деревни Собакевича. По разсчету
его, давно бы пора было пр14хать. Онъ вы-
сматрнвалъ по сторонамъ, но темнота была
такая — хоть глазъ выколи.
<■.Св^1ифань!» сказалъ опъ наконецъ, высу-
нувшись изъ б])ИЧКП.
«Что баринъ?» отв^чалъ Селифанъ.
«Погляди-ка, не видно ли деревни?»
«Н^тъ. баринъ, нигд'Ь не видно!» Поел*
чего Селифанъ помахивая кнутомъ, затя-
нулъ — П'Ьсню не п'Ьспю, но что-то такое длин-
ное чему и конца не было. Туда все вошло:
всЬ ободрительные н понудительные крики,
кото])ыми потчиваютъ лошадей по всей Рос-
с1и отъ одного конца ея до другого, прилага-
тельный всЬхъродовъ безъда-чьиЬйтаго раз-
бора, а какъ что первое попалось на языкъ.
Такнмъ образомъ дошло до того, что онъ
яача-аъ называть нхъ, наконецъ, секрета-
рями.
Между т-Ьмъ Чичиковъ сталъ примечать,
что брнчка качалась на всЬ стороны и наде-
ляла его просильными толчками; это дгиоому
почувствовать, что они своротили съ дороги
н, вероятно, тащились по изборопеиному
полю. Голифанъ, казалось, самъ смекнулъ, но
не говорилъ ни слова.
«Что, мтпениикъ, по какой дорогЬ ты
•Ьдешь?» сказалъ Чнчиковъ.
«Да что-жъ, ба|)ипъ, дЬлать, вромя-то та-
кое; кнута не видим! ь, такая иотьма!» Ска-
завши это, опъ такъ покосилъ бричку, что
Чичиков I. и[)ицуж,!.енъ быль Д1'(|;|;аться об1и1МН
руками. Тутъ только замЬтилъ оиъ, что Се-
лифанъ подгуляль.
«Держи, держи, опрокинешь!» кричалъ онъ
ему.
«Н'Ьтъ, баринъ, какъ молено, чтобъ я опро-
кинулъ», говорплъ Селпфанъ. «Это нехорошо
опрокинуть, я ужъ самъ знаю; ужъ я нпкакъ
не опрокину». Зат'Ьмъ началъ опъ слегка по-
ворачивать бричку, поворачпвалъ, поворачп-
валъ н наконецъ выворотилъ ее совершенно
набокъ. Чичиковъ и руками, и ногами шлеп-
нулся въ грязь. Сели1|1анъ лошадей, однакожъ.
остановилъ; впрочемъ, он^ остановились бы
п сами, потому что были сильно изнурены.
Такой непредвид'Ьнный случай совершенно
изумилъ его. Слезши съ козелъ, онъ сталъ
перодъ бричкою, подперся въ бока обеими
руками, въ то время, какъбарпнъ барахтался
въ грязп, силясь оттуда вылЬзть, и сказалъ
носл4 н'Ькотораго размышлешя: «Вишь ты.
и опрокинулась!»
«Ты пьянъ, какъ сапожникъ!» сказалъ Чи-
чиковъ.
«Н'Ьтъ, баринъ; какъ можно, чтобъ я былъ
пьянъ! Я знаю, что это не хорошее д^ло-
быть пьянымъ. Съ пр1ятелемъ поговорилъ.
потому что съ хорошнмъ человЬкомъ можно
поговорить, — въ томъ Н'Ьтъ худого, — и заку
спли вм'Ьст^^. Закуска не обидное д'Ьло: С1
хорош имъ челов'Ькомъ .можно закусить».
«А что я тебе сказалъ посл'Ьдн1й разъ
когда ты напился? а? забылъ?» сказалъ Чи-
чиковъ.
«Н'Ьтъ, ваше благородхе, какъ можно, чтобы
я позабыл'ь! Я уже д^ло свое знаю. Я знаю,
что не хорошо быть пьянымъ. Съ хорошим'!.
челов'Ьком'ь поговорил'ь, потому что»...
«Вотъ я тебя какъ высЬку, такт, ты умев;:
будешь знать, какъ говорить съ хорошим!
челов'Ькомъ».
«Какъ милости вашей будетъ завгодно>,
отв'Ьчалъ на все согласный Селифапъ: «коли
высЬчь, то и высЬчь: я ничуть но прочь отъ
того. Почему-жъ не посЬчь, коли за д'Ьло? на
'10 воля господск;гя. Оно нужно носЬчь, по
тому что мужикъ балуется; порядокъ ну:кн(1
наблюдать. Коли за д'Ьло, то и посЬки; по-
чему-жъ не посЬчь?»
На такое разсуадеше баринъ совершенно
не нашелся, что отв'Ьчать. Но въ это время,
казалось, какъ будто сама судьба рЬишлась
надъ 1!имъ «калиться. Издгиш посльипалсл
собач1й лай. Обрадованный Чичиковъ дгиъ
пр11казан1в тиоиять лошадей. Русск1й воз-
ница имЬетъ доброе чутье вмЬсго глазъ; оп>
ЭТ01Ч; случается, что оиъ, залсмуря глаза, ка-
чае'П. И1101'да но ве(ч, духъ и всегда куда-
нибудь да прг1'.зл:аогь. Селифанъ, но видя
ни зги, иап11аииль лошадей такъ прямо иа
дерг-иню, что остановился только тогда, когда
б|)|1чка ударилась огл(1бл11Ми въ заборъ и
ког.';а р'Ьшительио уже некуда бы.чо 'Ьхать.

613
ПОХ0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА ИЛИ МЕРТВЫЯ ДУШИ.
014
Чпчнковъ только зам'Ьтилъ, сквозь густое
покрывало лившаго дождя, что-то похожее
на крышу. Онъ послалъ Селифана отыскивать
ворота, что, безъ сомн1;н1я, продолжалось
''Ы долго, еслибы на Русп не было, вместо
швейцаровъ, лихихъ собакъ, которыя доло-
;кнли о немъ такъ звонко, что онъ под-
несъ пальцы къ ушамъ свопмъ. Св'Ьтъ
мелькнулъ въ одномъ окошк* ж досягнулъ
туманною струею до забора, указавши на-
шпмъ дорожнымъ ворота. Селпфанъ принял-
ся стучать, н скоро, отворпвъ калитку, вы-
сунулась ^какая-то фпгура, покрытая армя-
комъ, и барпнъ со слугою услышали хрип-
лый баб1й голосъ: «Кто стучитъ? Чего расхо-
дились?»
«ПргЬзж1е, матушка, пустп переночевать»,
произнесъ Чпчнковъ.
«Впшь, ты какой востронопп», сказала ста-
руха: «пр1'Ьхалъ въ какое время! Зд-Ьсь теб*
не постоя-пый дворъ: пом'Ьщпца жпветъ».
^«Что-жъ д4лать, матушка? Вишь, съ дороги
сбились. Не ночевать же въ такое время въ
степи».
«Да, время темное, нехорошее время», при-
бавилъ Селпфанъ.
«Молчи, дуракъ», сказалъ Чпчнковъ.
«Да кто вы такой?» сказала старуха.
-Дворянпиъ, матушка».
Слово дво2тнинъ заставило старуху какъ
.1удто н'Ьсколько подумать. «Погодите, я ска-
жу барыне», произнесла она, и минуты черезъ
дв4 уже возвратилась съ фонаремъ въ рук*.
Ворота отперлись. Огонекъ мелькнулъ н въ
другомъ окн'Ь. Бричка, въехавши на дворъ,
остановилась нередъ небольшимъ домикомъ,
который за темнотою трудно было разсмо-
тр^ть. Только одна половина его была озаре-
на св^томъ, исходившнмъ нзъ окопъ; видна
была еш;е лужа нередъ домомъ, на которую
прямо ударялъ тотъ же св1;тъ. Долсдь стучалъ
звонко по деревянной крыш* и журчащими
ручьями стекалъ въ подставленную бочку. Ме-
жду т^мъ псы заливались всЬми возможными
голосами: одпнъ, забросивши вверхъ голову,
выводплъ такъ протяжно и съ такимъ стара-
Н1емъ, какъ будто за это нолучалъ,Богъ знаетъ,
какое жалованье; другой отхватывалъ наскоро,
какъ ионамарь; промежъ нихъ звен'Ьлъ, какъ
почтовый звонокъ, неугомонный дпскантъ, ве-
роятно молодого щ,енка, и все это наконецъ
повершалъ басъ, мозкетъ-быть, старикъ, на-
деленный дюжею собачьей натурой, потому
что хрип^лъ, какъ хрпнптъ п'Ьвчесшй кон-
трабасъ, когда концертъ въ полномъ разливе:
тенора поднимаются на цыпочки отъ снльнаго
;1;елан1я вывести высокую ноту, п все, что ни
есть, порывается кверху, закидывая голову, а
окъ одинъ, засунувши небритый подбородокъ
въ галстукъ, присЬвъ и опустившись почти до
земли, пропускаете, отуда свою поту, отъ ко-
торой трясутся и дребезжатъ стекла. Уже по
одному собачьему лаю, составленному нзъ та-
кихъ музыкантовъ, можно было предположить,
что деревушка была порядочная; но нромокш1й
н озябш1й герой нашъ ни о чемъ не думалъ,
какъ только о постели. Не успела бричка со-
вершенно остановиться, какъ онъ улш соско-
чилъ на крыльцо, пошатнулся и чуть не уналъ.
На крыльцо вышла опять какая-то зкенщпна
помололсе прежней, но очень на нее похожая.
Она проводила его въ комнату. Чнчнковъ ки-
нулъ вскользь два взгляда: комната была обве-
шана старенькими, полосатыми обоями; кар-
тины съ какимп-то птицами; мелсду оконъ —
старпнныя маленьшя зеркала, съ темными
рамками въ впд4 свернувшихся лпстьевъ; за
всякпмъ зеркаломъ заложены были или письмо,
пли старая колода картъ, или чулокъ; ст^н-
ные^часы, съ нарисованными цветггми на ци-
ферблате... не Бъ мочь было ничего более
заметить. Онъ чувствовалъ, что глаза его лип-
нули, какъ будто ихъ кто-нибудь вымазалъ
медомъ. Минуту спустя, вошла хозяйка, лсен-
щпна пожилыхъ летъ, въ какомъ-то спаль-
номъ чепце, надетомъ наскоро, съ фланелью
на шее, одна изъ техъ матушекъ, небольншхъ
помеш,ицъ, которыя плачутся на неуролаи,
убытки, п дерлсатъ голову несколько на-бокъ,
а между темъ набираютъ понемногу деньлю-
нокъ въ пестрядевые мешечки, размещенные
по ящикамъ комодовъ. Въ одинъ мешечекъ
отбираютъ все целковики, въ другой иодтин-
ничкп, въ трет1й четвертачки, хотя съ виду и
канчбтся, будто бы въ комоде ничего нетъ
кроме белья, да ночныхъ кофточекъ, да ни-
тяныхъ моточковъ, да распоротаго салопа,
пмеющаго потомъ обратиться въ платье, если
старое какъ-нибудь прогоритъ во время пече-
ная праздничныхъ денешекъ со всякими пря-
женцами пли поизотрется само собою. Но пе
сгоритъ платье и не изотрется (замо собою:
бережлива старушка, и салопу суждено проле-
жать долго въ распоротомъ виде, а потомъ
достаться, по духовному завещан1ю, племян-
нице внучатной сестры, вместе со всякимъ
другимъ хламомъ.
Чнчнковъ извинился, что нобезнокоплъ
иеожиданнымъ пр1ездомъ. «Ничего, ничего!»
сказала хозяйка. «Въ какое это время васъ
Богъ иринесъ! Сумятица и вьюга такая... Съ
дороги бы следовало поесть чего-нибудь, да
пора-то ночная, приготовить нельзя».
Слова хозяйки были прерваны страннымъ
шппен1емъ, такъ что гость было пснугался:
шумъ походилъ на то, какъ бы вся комната
наполнилась змеями; но, взглянувши вверхъ,
онъ успокоился, ибо смекпулъ, что стеннымъ
часамъ пришла охота бить. За шипеньемъ
тотчасъ же последовало хрипенье п, нако-

615
СОЧИНЕЦ! л Н.
Г О I' О Л Я.
616
нецъ, понатужась вс4ми силами, они пробили
два часа такпмъ звукомъ, кякъ бы кто коло-
тилъ палкой по разбитому горшку, поел* чего
маятнпкъ пошелъ опять покойно щелкать на-
право п на.чЬво.
Чпчпковъ поблагодарплъ хозяйку, ска-
завши, что ему не нулспо ничего, чтобы она
не безпокоплась ни о чемъ, что кром'Ь посте-
ли онъ ничего не требуетъ, и полюбопыт-
ствовалъ только знать, въ как1я м'Ьста заЬхалъ
онъ, и далеко ли отсюда пути къ пом'Ьищку
Собакезпчу, на что старуха сказала, что и не
слыхивала такого имени, и что такого поме-
щика вовсе н11тъ.
«По крайней м^р"!!, знаете Манилова?» ска-
валъ Чнчпковъ.
«А кто таковъ Мапиловъ?
«Пом^щинъ, матушка»
«Шутъ, не слыхпвала; н'Ьтъ чакого пом'Ь-
щика».
<'Как1е же есть?»
«БоброБЪ, Свнньинъ, Канапатьевъ, Харпа-
кинъ, Трепакипъ, Пл'Ьшаковъ».
«Богатые людп, пли н'Ьтъ?»
«НЬтъ, отецъ, богатыхъ слишкомъ н1;тъ. У
кого двадпать душъ, у кого тридцать; а та-
кихъ, чтобъ по сотне, такихъ нЬтъ».
Чичиковъ зам'Ьтилъ, что онъ за^халь въ
порядочную глушь.
«Далеко-лп, по крайней м1">ре, до города?»
«А верстъ шостьдесятъ будетъ. Какъ жаль
мне, что нечего вамъ покушать! Не хотите ли,
батюшка, выппть чаю?»
«Благодарю, матушка. Ничего не нулаю,
кроме постели»
«Правда, съ такой дороги и очень нужно
отдохнуть. Вотъ здесь и раснолонштесь, ба-
тюшка, на ятомъ диване. Эй, Фетинья, при-
неси перину, подуп1КИ и простыню. Какое-то
время посла;гь Боп,: громъ такой- у меня
всю ночь горела свеча передъ образомъ. Эхъ,
отецъ мой, да у тебя-то, какъ у борова, вся
сппна и бокъ въ грязи; где такъ изволилъ
засалиться?»
«Еще слава Богу, что только засалился;
нужно благодарить, что не отломалъ совсемъ
боковъ»
«Г'вятителн, как1я страсти! Да ие нулсно ли
чемъ потереть спину?»
«Спасибо, спасибо. Но безиокойтесь, а прн-
ка;ките только вашей дЬвке повысушит!. и
им чистить мое платье».
«Слышишь, Фетинья!» сказала хозяйка,
обратись К1. жеини1не, ных<|днви1еп на крыль-
цо со спечси), которая усиКла уж(М1ритащн'гь
перину и, вабнншн е1' п, обкпхъ бокопъ ру-
и&ип, напустила целый потонъ иорьовъ по
нсец кг1М11агЬ. «Ты возьми ихн1Й-то кафтапъ
ИМеСГЬ съ ИСПОДНИМЪ и И|)>'ЖД0 просушн ихъ
поредъ 0ГЕ1емъ, какъ дЬлыихти но1шинику ба-
рину, а после перетри и выколоти хоро-
шенько».
«Слушаю, сударыня!» говорила Фетинья,
постилая сверхъ перины простыню и кладя
подушки.
«Ну, вотъ тебе постель готова», сказала
хозяйка. «Прощай, батюшка; желаю покойной
ночи. Да не нркно ли еще чего? Можеть, ты
иривыкъ, отецъ мой, чтобы кто-нибудь ноче-
са.1ъ на ночь пятки. Покойпикъ мой безъ этого
нпкакъ не засыпалъ».
Но гость отказался и отъ почесыван1Я пя-
токъ. Хозяйка вышла, и онъ тотъ же чась
поснешилъ раздеться, отдавъ Фетинье вою
снятую съ себя сбрую, какъ верхнюю, такъ и
нижнюю, и Фетинья, пол;елавъ также съ своей
стороны покойиои ночи, утащила эти мокрые
доспехп. Оставшись одинъ, онъ не безъ удо-
вольств1я влглянулъ на свою постель, которая
была почти до потолка. Фетинья, какъ видно,
была мастерица взбивать перины. Когда, под-
ставивши стулъ, взобрался онъ на постель,
она опустилась подъ нимъ почти до самаго
пола, и перья, вытесненный имъ изъ преде-
ловъ, разлетелись во все углы комнаты. По-
гаспвъ свечу, онъ накрылся ситцевымъ одЬя-
ломъ и, свернувшись подъ нимъ кренделемъ,
заснулъ въ ту же минуту. Проснулся на дру-
гой день онъ уже довольно позднимъ утромъ
Солнце (Жвозь окно блпста.чо ему прямо ю
глаза, и мухи, который вчера спали спокойн!
на стенахъ и на потолке, все обратились к'ь
нему: одна села ему на кубу, другая на ухо,
третья норовила, какъ бы усесться на самын
глазъ; ту же, которая имела неосторожное! ч
подсесть близко къ носовой ноздре, онъ по
тянулъ впросоикахъ въ сам1ий носъ, что за
ставило его крепко чихнуть,- обстоятельств!',
бывшее причиною его пробужден1я. Окинувик:
вглядомъ комнату, онъ теперь замЬтилъ, чтг
на картииахъне все были птицы: между ними
вис1'.лъ портротъ Кутузова и писанный масля-
ными красками какой-то старикъ съ красными
обн1лагами на мундире, какъ напшвал?! при
Павле Петровиче. Часы опять испустили ши-
иен1е и П1Ю0НЛИ девять: въ дверь выглянуло
лсенское лицо и въ ту ис1' минуту сирята-юсь,
ибо Чичиковъ, желая получию заснуть, ски-
нуль съ себя совери1енно всо. Выглянувшее
лицо 1К)казалось ему как1. будто несколько
знакомо. Опъ сталъ припоминать себе, кто бы
это былъ, и иакоиецъ всиомнплъ, что это была
хозяйка. Онъ на,1,1'.ль рубаху; платье, уже вы- '|
суп1ениое и вычппи'нное, лежало позл!'. него. <
Одевппкь, нодоин'лъ онъ къ зеркалу и чих- 5
нулъ 011Я11. такъ г|)оико, чти нолошод1н1ц въ |
это время къ окну 11ид1'.пск1й петухъ, — ^окно «
жо 6ыл(1 очень близко оп> земли, заболтал к *
ему что-то вдруп. и весьма скоро па сво((Мь
страпномъ языке, вероятно, «желаю здрав-

о17
П0Х0;КДЕН1Я ЧИЧИКОВА пли Л1ЕРТВЫЯ ДУШИ.
618
стБовать», на что Чичиковъ сказалъ ему ду-
рака. Подошедши къ окну, онъ началъ раз-
сматривать бывш1е передъ нпмъ виды; окно
гляд'Ь.то едва ли не въ курятнпкъ; по крайней
мЬр4, находпвш1пся передъ нииъ узеньшй
дворикъ весь былъ наполнено птицами и вся-
кой домашней тварью. Ипд'Ьпкамъ и курамъ
не было числа; иромежъ иихъ расхаживалъ
п4тухъ мЬрными шагами, потряхивая греб-
немъ и поворачивая голову на-бокъ, какъ
будто къ чему-то прислушиваясь; свинья съ
семействомъ очутилась тутъ лее: тутъ же, раз-
гребая кучу сора, съ'Ь.та она мимоходомъ цып-
ленка н, не замечая этого, продолжала уписы-
вать арбузныя корки своимъ порядкомъ.
Этотъ небольшой дворикъ, или курятникъ
переграждалъ досчатый заборъ, за которымъ
тянулись пространные огороды съ капустой,
лукомъ, картойелемъ, свеклой и прочимъ хо-
зяйственныыъ овош;емъ. По огороду были раз-
бросаны кое-гд-Ь яблони и друт1я фруктовыя
деревья, накрытыя сетями для заш;цты отъ
сорокъ и воробьевъ, пзъ которыхъ посл'Ьдн1е
целыми косвенными тучами переносились съ
одного м'Ьста на другое. Для этой же самой
причины вод1)ужено было несколько чучелъ
на длпнныхъ шестахъ съ растопыренными
руками; на одиомъ изъ нихъ над'Ьтъ былъ че-
пецъ самой хозяйки. За огородами следовали
крестьянск1я избы, которыя хотя были вы-
строены вразсыпную и не заключены въ пра-
вильныя улицы, но, по замЬчан^ю, сдйлан-
гюму Чпчиковымъ, показывали довольство
обитателей, ибо были поддерживаемы, какъ
с.а'Ьдуетъ: нзветшавшхй тесъ на крышахъ
везд4 былъ зам'Ьненъ новымъ; ворота нигд*
не покосились; а въ обращенныхъ къ нему
крестьянскихъ крытыхъ сараяхъ зам'Ьтилъ
онъ — гд4 стоявшую запасную, почти новую,
телегу, а гд'Ь и дв'Ь. «Да у ней деревушка не
маленькая», сказалъ онъ и иоложилъ тутъ же
разговориться и познакомиться съ хозяйкой
покороче. Онъ заглянулъ въ ш,е.точку двери,
пзъ которой она было высунула голову, и,
увпд'Ьвъ ее, сидящую за чайнымъ столикомъ,
вошелъ къ ней съ веселымъ и ласковьшъ
видомъ.
«Здравствуйте, батюшка. Каково почивали?»
сказала хозяйка, приподнимаясь съ м'Ьста.
Она была од-Ьта лучше, нежели вчера, — - въ
темномъ плать'Ь и уже не въ спа.иьномъ чепц'Ь:
но на ше'Ь все такъ же было что-то навязано.
«Хорошо, хорошо», говорплъ Чичиковъ,
садясь въ кресла. «Вы какъ, матушка?»
«Плохо, отецъ мой».
«Какъ такъ?»
«Безсонница. Все пояснпца болитъ, и нога,
что повыше косточки, такъ вотъ и лоыитъ».
< Пройдетъ, пройдетъ, матушка. На это
лечего гляд'Ьть».
«Дай Богъ, чтобы прошло. Я-то смазывала
свиньшъ саломъ и скипидаромъ тоже смачи-
вала. А съ ч'Ьмъ прихлебнете чайку? Во
фляжке фруктовая».
«Не дурно, матушка; хлебнемъ и фрукто-
вой».
Читатели., я думаю, уже зам'Ьтилъ, что Чи-
чиковъ, несмотря на ласковый видъ, гово-
ридъ, однакоже, съ большею свободою, не-
жели съ Манпловымъ, и вовсе не церемонился.
Надобно сказать, что у насъ на Руси еслп не
угнались еще кой въ чемъ другомъ за ино-
странцами, то далеко иерегналн пхъ въ ум'Ь-
нш обращаться. Пересчитать нельзя всЬхъ
отт'Ьнковъ п тонкостей нашего обращешя.
Французъ или н4мецъ в'Ькъ не смекнетъ и
не пойметъ всЬхъ его особенностей и разли-
ч1й; онъ почти т-Ьмъ же голосомъ и гЬмъ же
языкомъ станетъ говорить и съ миллюнщи-
комъ, и съ мелкимъ табачнымъ торгашомъ,
хотя, конечно, въ душ'Ь поподлпчаетъ въ
м'Ьру передъ первымъ. У насъ не то: у насъ
есть таше мудрецы, которые съ пом'Ьщикомъ,
им^ющимъ двЬсти душъ, будутъ говорить со-
вс4мъ иначе, нежели съ т'Ьмъ, у котораго
ихъ триста, а съ т'Ьмъ, у котораго пхъ три-
ста, будутъ говорить опять не такъ, какъ съ
т'Ьмъ, у котораго ихъ иятьсотъ; а съ т'Ьмъ, у
котораго ихъ иятьсотъ, опять не такъ, какъ
съ т4мъ, у котораго ихъ восемьсотъ; словомъ,
хоть восходи до милл1она, все найдутся от-
тенки. Положимъ, наприм'Ьръ, существуетъ
канцеляр1я — не зд'Ьсь, а въ тридевятомъ го-
сударстве; а въ канцеляр1и, положимъ, су-
ществуетъ правитель канцелярш. Прошу по-
смотреть на него, когда онъ сидитъ среди
своихъ подчпненныхъ — да просто отъ страха
и слова не выговоришь. Гордость и благо-
родство... и ужъ чего не выражаетъ лицо его?
Просто бери кисть, да и рисуй: Прометей,
решительный Прометей! Высматриваетъ ор-
ломъ, выступаетъ плавно, м'Ьрно. Тотъ же
самый орелъ, какъ только вышелъ изъ ком-
паты и приближается къ кабинету своего на-
чальника, куропаткой такой спешитъ съ бу-
магами подъ мышкой, что мочи н'Ьтъ. Въ
обществе и на вечеринке, будь все неболь-
шого чина, Прометей такъ и останется Про-
метеемъ, а чуть немного повыше его, съ
Прометеемъ сделается такое превращен1в,
какого и Овцд1й не выдумаетъ: муха, меньше
даже мухи, — уничтожился въ песчинку! «Да
;1то не Иванъ Петровичъ», говоришь, глядя
на него. «Иванъ Петровичъ выше ростомъ,
а этотъ и низеньк1Й, и худеньгай; тотъ гово-
рить громко, баситъ и никогда не смеется,
а этотъ чортъ знаетъ что: пищитъ птицей и
все смеется». Подходишь ближе, глядишь —
точно Иванъ Петровичъ! «Эхе, хе, хе!» ду-
маешь себе... Но, однакожъ, обратимся къ

619
С0ЧППЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
620
дМствующиыъ лицамъ. Чичпковъ, какь мы
тжъ впд'Ьлп, решился вовсе не церемонпться,
и потому, взявши въ руки чашку съ чаемъ
и влпвши туда фруктовой, повелъ ташя
р'Ьчи:
«У васъ, матушка, хорошая деревенька.
Сколько въ ней душъ?»
«Душъ-то въ ней, отецъ мой, безъ малаго
80», сказала хозяйка: «да б'Ьда, времена пло-
Х1я: вотъ п прошлый годъ былъ такой неуро-
жай, что Боже хранп».
«Однакожъ мужички на видъ дюж1е, из-
бенки кр-Ёик1я. А позвольте узнать фамил1ю
вашу. Я такъ разорялся... пр1йхалъ въ ноч-
ное время...»
«Коро'ючка, коллежская секретарша».
«Покори11Йше благодарю. А имя и отчество?
«Настасья Петровна».
«Настасья Петровна? Хорошее имя — На-
стасья Петровна. У меня тетка родная, сестра
моей матери, Настасья Петровна».
«А ваше имя какъ?» спросила помещица:
«в'Ьдь вы, я чай, заседатель?»
«НЬтъ, матушка!)» отвкчалъ Чпчиковъ,
усмехнувшись: «чай, не заседатель, а такъ
Ьздимъпо своимъ делпшкамъ».
Ч, такъ вы покунщикъ! Какъ же жаль,
цраьи, что я продала медъ купцамъ такт> де-
шево; а воп.ты бы, отепъ мой, у меня, в'Ьрно,
его купплъ».
«А вотъ меду и не купплъ бы».
«Что-жъ другое? РазвЬ непьку? Да вить и
пеньки у меня теперь маловато —полпуда
всего».
«НЬтъ, матушка, другого рода товарецъ:
скшките, у васъ умирали крестьяне?»
«Охъ, батюшка, осьмнадцать человъкъ!»
сказала старуха, вздохнувши. «И уморъ та-
кой все славный народъ, все работники. ПослЬ
того, п])авда, па1)одплось, да что въ нихъ?
все тчкягт мелюзга. А заседатель подъехалъ —
подать, говорить, _, п.иачипать съ души. На-
родь мертвый, а плати какъ за лсивого. На
проп1ло(1 неделе сгорелъ у меня кузиецъ, та-
кой искусный кузнецъ н слесарное мастерство
зналъ».
€разие у васъ быль пижпръ, матуниса?»
«Погъ прпборегъ оп. такой бъды; пожарь
бы е1ц<^ ху-.ио: самъ сгорелъ, отецъ мой. Вну-
три у 11>'|(1 какъ-то заг(||г|-,лось, че11о:;чу1)1,
ВЫПНЛГ,; только СИН1Й огонокъ понкмь отъ
Ш'го, Ш'сь игтлель, нсглелъ и иочернКлъ,
какъ уголь; а таь'ой былъ П1)еискусны11 куз-
нецъ! И теперь мне иыЬхать но на чомъ: нв-
КГ(му лошадей поднимать».
«На все ноля Ьол;ья, матушка!» сгсазалъ
1пчнкогп.. ввдохиуиши: «П|и1тнвъ мудрости
Ьож1|'й нич'ТЧ) нельчя сказать... Уступнте-1;.1
пх'1. мне. Настаем! Погровни!»
«Ко1Ч), батюшка?»
«Да вотъ этихъ-то всехъ, что умерли».
«Да какъ же уступить ихъ?»
«Да такъ просто. Или, цо;калуй, продайт!.-.
Я вамъ за нихъ дамъ деньги».
«Да какъ же? Я, право, въ толкъ-то не
возьму. Нетто хочешь ты пхь откапывать
изъ земли?»
Чичпковъ увп.делъ, что старуха хватила
далеко и что необходимо ей пулшо растолко-
вать, въ чемъ дело. Въ пемногнхъ словахъ
объяснплъ онъ ей, что переводъ пли по:.упка
будетъ значиться только на бумаге и души
будутъ прописаны, какъ бы жпвыя.
«Да на что-жъ опе тебе?» сказала старуха
выпучпвъ на него г.таза.
«Это ужъ мое дело».
«Да ведь опе-яп. мертвый».
«Да кто-л;ъ говорптъ, что опе жпвыя? ^о-
тому-то и въ убытокъ вамъ, что мертвый, вы
за ппхъ платите, а теперь я васъ избавлю отъ
хлопотъ и платежа. Понимаете? Да не только
избавлю, да еще сверхъ того дамъ вамъ пят-
надцать рублей. Ну, теперь ясйо?»
«Право, не знаю», произнесла хозяйка съ
разстаповкой: «вЬдь я мер;' выхъ никогда еще
не продавала».
«Еще бы! Это бы скорое походило на диво,
еслпбы вы ихъ кому-нибудь продали. Или
вы думаете, что въ нихъ есть въ самомъ деле
какой-нибудь прокъ?»
«Нетъ. я 1Т01О не думаю! Что-жъ въ нпхг
за прокъ? Проку никакого нетъ. Меня только
то и затрудпяетъ, что оне уже мертпыя».
€Ну, баба, к;1жется, крепко.'1обая!> поду-
мплъ "про себя Чичнковъ. сПослугаайте, ми-
тушка! Да вы разсудите только хорошепьк >:
в'г.дь вы разоряетесь, платить за него подать,
какъ за л;ивого»...
«Охъ отецъ мой. и не говори объ этомъ!»
подхватила номеиища. «Еще третью недЬлю
взнесла больше полутораста, да заседател"
подмаслила».
«Ну. видите, .матушка! А теперь прими: ■
въ сооора;ксп1е только то, что засъдателя
вамъ подмасливать больше не нужно, потому
что тено11Ь я плачу за нихъ, — я, а но вы: я
принимаю на собл всеповиппостп; я соверпк
да;ко крепость на свои деньги, понимаете ли
вы это?»
Старуха задумалась. Она видела, что дел1'
гочно, какъ будто выгодно, да только ул;
СЛИШКОМ!, новое и небывалое, а потому п;
чала сильно побаиваться, чтобы какъ-нибул
не надулъ оо ;»тотъ покуппщкъ; пр1ехалъ я.'
Богъ знаегь, откуда, да (мце и въ ночное и|)см
«Такъ что-лл., матушка, по рукамъ, чт<| ли.
говорплъ Чнчиконъ.
«Право, отоць мой, никогда еще по сл\
чолось продавать мне ио1сойннковъ. Живых!
то я уступила поп. н тротьяго года Протог

(321
ПОХОЛаКНШ ЧИЧИКОВА или МЕРТВЫЯ ДУШИ.
622
пову — двухъ д^вокъ по сту рублей каждую,
И очень благодарилъ: так1я вышли славныя
работницы: сами салфетки ткутъ».
«Ну, да не о жпвыхъ д'Ьло", Богъ съ ними!
Я спрашиваю мертвыхъ».
«Право, я боюсь на первыхъ порахъ, чтобы
какъ-нпбудь не понести убытку. Можетъ-быть,
ты, отецъ мой, меня обманываешь, а они
того... они больше какъ-нибудь стоятъ».
«Послушайте, матушка... эхъ, как1я вы!
что-жъ онп могутъ стоить? Разсмотрпте: в^дь
это прахъ. Понимаете-ли? это, просто, нрахъ.
Вы возьмите всякую негодную, послЬднюю
вещь, напрпм'Ьръ, даже простую тряпку, — и
тряпк* есть ц-Ьна: ее хоть, по крайней ы'Ьр4,
купятъ на бумажную фабрику, а в'Ьдь это ни
на что не нужно. Ну, скалите сами, на что
оно нужно?»
«Ужъ, это, точно, правда. Ужъ совсЬмъ ни
на что не нужно; да в4дь меня одно только и
останавливаетъ, что в4дь они мертвые».
«Экъ ее, дубпнно-головая какая», сказалъ
про себя Чпчиковъ, ужъ начиная выходить
цзъ тери^н1я. «Пойди ты, сладь съ нею! Въ
потъ бросила, проклятая старуха!» Тутъонъ,
вынувши изъ кармана платокъ, началъ оти-
рать потъ, въ самомъ д'Ьл'Ь выступивш1Й на
лбу. Бирочемъ, Чпчиковъ напрасно сердился:
иной и ночтеннып, п государственный да;ке
челов'Ькъ, а на д'Ьл'Ь выходитъ совершенная
Коробочка. Какъ заруби.1ъ что себ^ въ голову,
то ужъ нич^мъ его не пересплишь; сколько
нп представляй ему доводовъ, ясныхъ какъ
день, все отскакпваетъ отъ него, какъ резин-
ный мячъ отскакпваетъ отъ ст-Ьны. Отерши
потъ, Чичнковъ р'Ьшплся попробовать, нельзя
ли ее навести на путь какою-нибудь иною
стороною. «Вы, матушка», сказалъ онъ: «или
не хотите понимать словъ моихъ, или такъ
нарочно говорите, лишь бы что-нибудь гово-
рить... Я вамъ даю деньги пятнадцать рублей
ассигнащями, — понимаете ли? ВЬдь это день-
ги. Вы ихъ не сыщете на улицЬ. Ну, при-
знайтесь, почемъ продали медъ?»
«По 12-ти рублей иудъ».
«Хватили немножко грЬха на душу, ма-
тушка. По двенадцати не продали».
«Ей-Богу, щюдала».
«Ну, впдите-ль? Такъ зато — это медъ. Вы
собирали его, можетъ-быть, около года съ
заботами, со старашемъ, хлопотами; 4здпли,
морили пчелъ, кормили ихъ въ погреб4 ц^Ь-
лую зиму, а мертвыя души — д^ло не отъ М1ра
сего. Тутъ вы съ своей стороны никакого не
прилагали старан1я: на то была воля Болия,
чтобы он^Ь оставили м1ръ сей, нанеся ущербъ
вашему хозяйству. Тамъ вы получили за трудъ,
за старание двЬнадцать рублей, а тутъ вы
берете ни за что, даромъ, да и не двенадцать,
а пятнадцать, да не серебромъ, а все синими
ассигнащями». Посл4 такихъ сильныхъ убЬ-
жден1н Чичиковъ почти ул;е не сомневался,
что старуха, наконецъ, подастся.
«Право», отвечала помЬщица: «мое такое
неопытное вдовье д^ло! Лучше-жъ я маленько
повременю, авось пона'Ьдутъ купцы, да при-
менюсь къ ценамъ».
«Страмъ, страмъ, матушка! просто, страмъ!
Ну, что вы это говорите, подумайте сами!
Кто-жъ станетъ покупать ихъ? Ну, какое упо-
треблеше онъ можетъ изъ нихъ сделать?»
«А, можетъ, въ хозяйстве-то какъ-нибудь
подъ случай понадобятся...» возразила ' ста-
руха, да и не кончила речи, открыла ротъ и
смотрела на него почтп со страхомъ, желая
знать, что онъ на это скажетъ.
«Мертвые въ хозяйстве! Экъ куда хватили!
Воробьевъ разве пугать по ночамъ въ ва-
шемъ огороде, что ли?»
«Съ нами крестная сила! Как1я ты страсти
говоришь!» проговорпла старуха, крестясь.
«Куда-жъ еще вы ихъ хотели пристроить?
Да, впрочемъ, ведь кости и могилы — все вамъ
остается: переводъ только на бумаге. Ну
такъ что же? Какъ же? Отвечайте, по край-
ней мере».
Старуха вновь задумалась.
«О чемъ же вы думаете, Настасья Пе-
тровна?»
«Право, я все не приберу, какъ мне быть;
лучше я вамъ пеньку продамъ».
«Да что-жъ пенька? Помилуйте, я васъ
прошу совсемъ о другомъ, а вы мне пеньку
суете! Пенька — пенькою, въ другой разъ
пр1еду — заберу и пеньку. Такъ какъ же, На-
стасья Петровна?»
«Ей-Богу, товаръ такой странный, совсемъ
небывалый!»
Здесь Чпчиковъ вышелъ совершенно изъ
границъ всякаго терпен1я, хватилъ въ серд-
цахъ стуломъ объ полъ и посулилъ ей чорта.
Чорта помещица испугалась необыкновен-
но. «Охъ, не припоминай его, Богъ съ нпмъ!»
вскрикнула она, вся побледневъ. «Ещетреть-
яго дня всю ночь мне снился окаянный.
Вздумала было на ночь загадать на картахъ
после молитвы, да, видно, въ наказан1е-то
Богъ и наслатъ его. Такой гадшй привиделся;
а рога-то длиннее бычачьихъ».
«Я дивлюсь, какъ они вамъ десятками не
снятся. Изъ одного хрпст1анскаго человеко-
любия хотелъ: вилсу — бедная вдова убивается,
терпитъ нужду... Да пропади п околей со
всей вашей деревней!...»
«Ахъ, кашя ты забранки пригинаешь!»
сказала старуха, глядя на него со страхомъ.
«Да не найдешь словъ съ вами! Право,
словно какая-нибудь, не говоря дурного слова,
дворняшка, что лелштъ на сен-Ь: и сама не
естъ сена, и другнмъ не даетъ. Я хотелъ

623
С0ЧИНЕН1Я Н.
Г О Г О Л Я.
62-4
было закупать у васъ хозяйственные про-
дукты разные, потому что я п казенные под-
ряды тоже веду...» Зд'Ьсь онъ прплгнулъ, хоть
и вскользь, и безъ всякаго дальн'Ьпшаго раз-
мышлен1я, но неожпданно-удачно. Казенные
подряды подействовали сильно на Настасью
Петровну: по крайней м^р*, она пронзпесла
уже почти просптельнымъ голосомъ: «Да
чего-жъ ты разсердплся такъ горячо? Знай я
прежде, что ты такой сердитый, да я бы со-
всЬмъ теб4 и не прекословпла».
«Есть изъ чего сердиться! Д^ло яйца вы-
^деннаго не стоить а я стану пзъ-за пег
сердиться!»
«Ну, да изволь, я готова отдать за пятнад
цать ассигнацией! Только смотри, отоцъ мой
насчетъ подрядовъ-то: если случите?' мукп
брать ржаной, пли гречневой, или крупъ.
или скотины битой, такъ ужъ, понсалуйста,
не обидь меня»
«Н-Ьтъ, матушка, не обижу», говорилъонъ,
а между т'!.мъ отиралъ рукою потъ, который
въ три ручья катился по лицу его. Онъ раз-
спросилъ ее, не им11втъ ли она въ город-Ь
какого-нибудь пов^реннаго или зпакомаго,
котораго бы могла уполномочить на север
пг'ше крЬпостп и всего, что сл^Ьдуеть.—
«Какъ же! Протопопа, отца К'ирилла, сынъ
служить въ палат'Ь», сказала Коробочка. Чи-
чпковъ попроспль ее написать къ нему до-
в+.ренпое письмо и, чтобы избавить лпшнпхь
8атрудиеи1Й, самь даже взялся сочинить.
«Хороню бы было», подумала меигду т1;мъ
про себя Коробочка: «есчибы онъ забпралъ
у меня въ казну муку и скотину. Нужно его
задобрить: т^Ьста со вчерашняго вечера еще
осталось, такъ пойти сказать Фетпнькё, чтобъ
спекла блиповъ. Хорошо бы таюко загнуть
пирогъпрЬспый съ яйцомъ: у меня ого славно
вагибаютъ, да и времени бе1)етъ не много».
Хозяйка иьпила съ т1>мъ, чтобы привести въ
исиолпепм' мысль насчетт. 8агнут1я пирога, и,
вероятно, пополнить ее и другими произве-
двн1ямн домашней пекарни и стряпни; а Чн-
чнковъ вьниелъ въ гостиную, гд* провелъ
ночь, съ т'Ьмъ, чтобы вынуть нулсныя бумаги
И8ъ 1ВО0Й И1катулкн. Въ гостиной давно уже
было вго П1)ибрано, роскои1ныя иорииы ныне-
сены вопъ, П1'|)сдъ дивапомь стояль покры-
тый Ст1)лъ. Иоставивь на него шкатулку, онъ
н11сколько от дох пуль, ибо чувстноваль, что
быль весь въ поту, какъ въ рЬкЬ: всо, что ни
было на пемъ, начиная отъ рубашки до чу-
локъ, все было М1<к|)0. «Укъ уморила какъ,
проклятая старуха!» сказгиь онъ, н^^м ноге от-
дохпунпш, и отпоръ шкатулку. Лвторъ ув*-
р<знъ, что |>сть читатели так1о любопытные,
которые пожплаютъ даже уинать плаиъ н ину-
троннев ра1 положен!" шкатулки. Пож1иуй,
почему Же и но удовлетворить? Воть оно,
внутреннее расположен1е: въ самой средине
мыльница, за мыльнпцею шесть-семь узень-
кпхь нерегородокъ для бритвь, потомь ква-
дратные закоулки для песочницы и черниль-
ницы съ выдолбленною между нпми лодочкою
для перьевъ, сургучей и всего, что подлиннЬе;
потомь всяюя перегородки съ крышочкамп и
безъ крышечекъ для того, что покороче, на-
полненныя билетами, ви.^птнымп, похоропны-
МП, театральньши и другими, которые скла-
дывались на память. Весь верхней ящпкъ со
Бс4ми перегородками вынимался, и подъ нимъ
находилось пространство, занятое кипами бу-
магъ вь листъ; потомь сл1'.довалъ мгиеньий
потаенный ящнкъ для денегъ, выдвигавшейся
незам1-,тпо сбоку шкатулки. Онъ всегда такъ
поспешно выдвигался н задвигался въ ту же
минуту хозяиномь, что наверно нельзя ска-
;;ать, сколько было тамъ денегъ. Чпчпковъ
тутъ же занялся и, очпнпвъ перо, началъ
писать. Вь это время вошла хозяйка.
«Хорошь у тебя ящпкъ, отецъ мой», ска-
^а.ча она, подсЬвши къ нему. «Чай, въ Москв'Ь
купилъ его?»
«Въ Москве», отв'Ьчалъ Чнчпковъ, продол-
жая писать.
«Я ужъ знала это: тамъ все хорошая ра-
бота. Третьяго года сестра моя привезла от-
туда теплые сапожки для д1>тей: такой проч-
ный товаръ — до сихь поръ носптсл. Ахтп,
сколько у тебя тутъ гербовой бумаги!» про-
должала она. заглянуви1п къ нему въ шка-
тулку. И въ самомъ д'ЬлЬ, ге1)бовой бумаги
было тамъ не мало. «Хоть бы мнЬ листокь по-
дариль! А у меня такой недостатокъ: случится
1!Ъ судь просьбу подать, а п не на чемь».
Чичиковъ объяснилъ ей, что эта бумага не
такого рода, что она назначена для соверше-
н1я крЬпостей, а не для просьбь. Впрочеыъ.
чтобы успокоить ее, онъ да,чъ ой какой-то
лпстъ въ рубль цЬною. Ппнисавшп письмо,
д;1лъ онъ ей подписаться и поП1)осплъ м;глень-
К1Й списочекъ мужиковъ. Ока;«иось, что по-
мЬщица ие вела иикакихъ записокъ, ни
сннсковь, а зна.1а почти воЬхъ наизусть. Онъ
заставилъ ее туп. же п|)одпктовать пхъ. Ш^-
которые крестьяне нЬсколько изумили его
своими фа\111л1п.\!и, а еню бол+.е п]ю;шищлмп,
такъ что онъ НСЯК1Й 1)а.п., слыпи» нхъ, прежде
остаиамлиналсл, а потомъ улсе начнналь пи-
сать. Особенно пора:и1Лъ его какой-то Петръ
Свнельень И('ув!икай-11'орьгго, такъ что онт.
не МОП, не сказать: «Экой длинный!» Другой
им1.лъ прицепленный къ имени -«Коро1МЙ
Кирпичъ», иной (иса:1!исл просто: «Кол^'со
Иванъ». Оканчншш писать, онъ потлнуль не-
сколько къ себЬ носомъ воздухь и ус^ынIал ь
завлекательный аапахъ чего-то горячаго вь
масле.
• 11рон1у иоко|)но закусить», сказала хозяй-

Къ стр. 624.
Мертвыя души. Встряхнувъ волосами, онъ по-
воль господина вверхъ по деревянной галдаре*.
Мертвыя души. За чемоданомъ внесенъ былъ
нобольшон ларчпкъ краснаго дерева.
Мертвыя души. Еще съ большею точностью раз-
1"|' ||лъ онъ о вс'Ьхъ значнтельн. пом'Ьщикахъ.
Мертвыя души. Причины поп. ка1С1я: я хогЬлъ
бы купить крестьянъ.

Мертвыя души. Чцчиковь уЬхалъ, соировож-
дасмый'поклопамн и маханьямп платка хозяевъ.
Мертвыя души. II накоисцъ ьиии11и111.1ь ирич-
куХсовершенно иа"^бо1съ...
Мортвыя души. .Ну, призинйтось, ночоиъ про-
лит М0Д1.'.'"
Мертвыя души. Чичньош. Х11ат||.г1. сту.кшт. об1-
110.11. II посу.шлг рП черта. 1

625
Ц0Х0ЖДЕН1Я чичиковА или мертвыя душп.
С26
га. Чпчпковъ оглянулся и увидЬлъ, что на
(.гол* стояли уже грпбкп, ппрозкки, скородуы-
ки, шанпшкп, пряглы, блины, лепешки со
сякими прппекамп: припекой съ лучкомъ.
прппекой съ макомъ, припекой съ творогомъ,
припекой со сняточкали, и ни в4сть чего не
было.
«Пр'Ьсный пирогъ съ япцомъ!» сказала хо-
зяйка.
Чнчиковъ подвинулся къ пресному пирогу
съ япцомъ п, съевши тутъ же съ небольшимъ
половину, похвалплъ его. Н въ самомъ д'Ьл'Ь,
ппрогъ самъ по себ'Ь былъ вкусенъ, а поел*
всей возни п прод11локъ со старухой показал-
ся еще вкуснее.
«А блпнковъ?» сказала хозяйка.
Въ отвЬтъ на это Чичпковъ свернулъ три
блпна вм'Ьст'Ь и, обмакнувши пхъ въ растоп-
ленное масло, отправплъ въ ротъ, а губы и ру-
ки вытеръ салфеткой. Повторивши это раза
три, онъ попросилъ хозяйку приказать зало-
жить его бричку. Настасья Петровна тутъ же
иосла,ча Фетинью, приказавши въ то же вре-
мя принести еще горячихъ блиновъ.
«У васъ, матушка, блинцы очень вкусны»,
сказалъ Чичпковъ, принимаясь за принесен-
ные горяч1е.
«Да у меня-то ихъ хорошо пекутъ», ска-
зала хозяйка: « да вотъ б'Ьда: урол:ай плохъ,
мука улсъ такая не авантажная... Да что же,
батюшка, вы такъ спешите?» проговорила
она, увидя, что Чнчиковъ взялъ въ руки кар-
тузъ: «в'Ьдь и бричка еп];е не заложена».
<Заложатъ, матушка, заложатъ. У меня
скоро закладываютъ».
«Такъ ужъ пожалуйста, не позабудьте на-
счетъ подрядовъ».
«Не забуду, не забуду», говорилъ Чичп-
ковъ, выходя въ сЬни.
«А свиного сача не покупаете?» сказала
хозяйка, сл-Ьдуя за пнмъ.
«Почему не покупать? Покупаю, только
аосл'Ь».
«У меня о святкахъ и свиное сало будетъ».
«Купнмъ, купимъ, всего купимъ, н свиного
сала купимъ».
« Можетъ-быть, понадобится птичьихъ перь-
евъ. У меня къ Филиппову посту будутъ и
птичьи перья».
«Хорошо, хорошо», говорилъ Чнчиковъ.
«Вотъ видишь, отецъ мой, и бричка твоя
еш,е не готова», сказала хозяйка, когда они
вышли на крыльцо.
«Будетъ, будетъ готова. Разскажите только
ынЬ, какъ добраться до большой дороги».
«Какъ же бы это сд'Ьлать?» сказала хозяйка.
«Разсказать-то мудрено, поворотовъ много;
разв* я тоб* дамъ дф.вчонку, чтобы проводила.
В'Ьдь у тебя, чай, м'Ьсто есть на козлахъ, гд'Ь
бы присесть ей?»
«Какъ не быть».
«Пожалуй, я дамъ теб'Ь дЬвчонку; она у
меня знаетъ дорогу; только ты, смотри, не
завези ее: у меня уже одну завезли купцы».
Чичпковъ ув'Ьрндъ ее, что не завезотъ, и
Коробочка, успокоившись, уже стала разсма-
тривать все, что было во дворЬ ея: вперила
глаза на ключницу, выносившую изъ шхадо-
вой деревянную побратиму съ медомъ, на
мужика, показавшагося въ воротахъ, п мало-
по-малу вся переселилась въ хозяйственную
жизнь. Но зач'Ьмъ такъ долго заниматься Ко-
робочкой? Коробочка ли, Манилова ли, хозяй-
ственная ли жпзнь, или нехозяйственпая—
мимо ихъ! Не то на св4т* дивно устроено:
веселое мнгомъ обратится въ печальное, еслп
только долго застоишься нередъ нпмъ, и тогда,
Богъ знаетъ, что взбредетъ въ голову. Мо-
жетъ-быть, станешь даже думать: «Да полно,
точно ли Коробочка стоптъ такъ низко на
безконечной л'Ьстниц'Ь челов'Ьческаго совер-
шенствования? Точно ли такъ велика пропасть,
отделяющая ее отъ сестры ея, недосягаемо
огранеденной стЬнами арпстократическаго до-
ма съ благовонными чугунными лестницами,
с1яющими м4дью, краснымъ деревомъ и ковра-
ми, зевающей за недочитанной книгой,'въ олси-
даши остроумно-св4тскаго визита, гд'Ь ей
предстанетъ поле блеснуть умомъ и выска-
зать вытверженныя мысли, — мысли, занимаю-
тся, по законамъ моды, на ц'Ьлую неделю го-
родъ, мысли не о томъ, что дЪлается въ ея
дом-Ь и въ ея пом4стьяхъ, занутанныхъ и
разстроенныхъ, благодаря незнанью хозяй-
ственнаго д^ла, а о томъ, какой политпчесшп
переворотъ готовится во Францш, какое на-
нравленхе приня.чъ модный католицизмъ. Но
мимо, мимо! Зач'Ьмъ говорить объ этоыъ? Но
заче.\[ъ же среди недумающихъ, веселыхъ,
безпечныхъ минутъ, сама собою вдругъ про-
несется иная, чудная струя? Еще см'Ьхъ не
усп4лъ совершенно сбежать съ лица, а уже
сталъ другимъ среди т^хъ же люден, и уже
другимъ св'Ьтомъ осветилось лицо...
«А вотъ бричка, вотъ бричка!» вскрпчалъ
Чичпковъ, увидя наконецъ подъезжавшук:
свою брнчку. «Что ты, болвапъ, такъ долго
копался? Видно, вчерашн1й хмель у тебя не
весь еще вывЬтрило?»
Селифанъ на это ничего но отвечалъ.
«Прощайте, матушка! А что л^е? где ваша
дечвонка?»
«Эй, Пелагея!» ска;)ала помещица стоявшей
около крыльца девчонке летъ одиннадцати,
въ платье изъ домашней крашенины и съ
босыми ногами, который издали можно было
принять за сапоги, такъ оне были обле-
плены свежею грязью: «покажи-ка барину
дорогу».
Селифанъ помогъ взлезть девчонке на ков-

627
сочипЕи1>] н. в. гоголя
аб
лы, которая, ставши одной ногой на барскую
ступеньку, сначала запачкала ее грязью, а
потомъ ужо взобралась на верхушку и по-
мЬстилась возл4 него. Всл1т,ъ за нею п самъ
Чичиковь занесъ ногу на ступеньку, и, пона-
гнувши бричку на правую сторону, потому
что былъ тяжелепек'ь, наконецъ пом'Ьстплся,
сказавши: «А, тепррь хорошо! Прощайте, ма-
тушка!» Конп тронулись.
Селп||)анъ былъ во всю дорогу суровъ п
съ т'ЬмъвмЬстЬ очень впимателенъ къ своему
Д'Ьлу, что случалось съ нпмъ всегда поел!)
того, когда либо въ чемъ провинился, либо
былъ пьянъ. Лошади были удивительно какъ
вычищены. Хомутъ на одной изъ ннхъ, па-
д15вавш1цся дотоле почти всегда въ разодран-
иомъ вид'Ь, такъ что изъ-подъ кожи выгля-
дывала пакля, былъ искусно зашнтъ. Во всю
дорогу былъ онъ ыолчалпвъ, только иохлс-
стывалъ киуто.мъ и пе обращалъ никакой ио-
учительной р'Ьчи къ лошадямъ, хотя чубарому
коню, конечно, хотелось бы выслушать что-
нибудь наставительное, ибо въ это время
вожжп всегда какъ-то л-Ьниво держа.1ись вь
рукахъ словоохотнаго возницы, п кнутъ только
для формы гулялъ поверхъ спииъ. Но изъ
угрюмыхъ устъ слышны были па сей разъ
одни однообраз1ю-непр1Ятпыя восклицап1я:
«Ну лее, ну, ворона! з'Ьвай, зФ.вай!» и больше
ничего. Даже самъ гнидой и Заседатель были
недовольны, не услышавши ни разу пи .1Ю-
5езные, ни почтенные. Чубарый чувствовалъ
пренепр1ятпые удары по своимъ полнымь и
широкимъ частямъ. «Вишь ты, какъ разнесло
его!» думалъ онъ самъ про себя, несколько
прнпрядывая ушами. «Небось зпаотъ, гдЬбить!
Не хлыснетъ прямо по си пик, а такъ и вы-
бираеть м'Ьсто, гдЬ пожпвЪо: по уиимъ зацЬ-
иитъ, или подъ брюхо захлыспетъ».
«Направо, что ли?» съ такпмъ сухимъ во-
просоиъ обратился Селпфапъ къ спдЬвшей
возлЬ пего дТ.вчопк'Ь, П01;азывая ей кпутомъ
на почерн1>в1пу1о отъ дождя дорогу между
ярко-зелеными, осв'Ьжеипыми поллми.
«Н!,тъ, 1гЬгь, я ужъ иокшсул, отвечала
девчонка.
«Куда-жъ?» сказалъ Селпфанъ, когда подъ-
ехали поближе.
«Вогь куды», отв'Ьчала дЬнчопка, ио1сазы-
вая рукон).
«Охъты!» сказалъ Селифаиъ. «Даато и ость
папрапо: но зпаоп., гд|1 право, гд-Ь лЬпо!»
Хотя день быль очень хоромгь, по 31'мля до
такой стопснп загрнзиплась, что колеса брич-
ки, вахватывая ее, сд1,л;инсь скоро покры-
тыми ею, какъ пойлокомь, что значительно
отяж(мило .чкипшкь; кь тому жп почва была
глини'та и ц1шка необыкиомснно. То и дру-
гое было причиною, что они Н(! могли выбрать-
ся изъ проселкопъ раньию полудни. Безъ
девчонки было бы трудно сделать н это, по-
тому что дороги разползалнсь во все стороны,
какъ пойманные ракп, когда ихъ высыплютъ
изъ м'Ьшка, и Селпфану довелось бы поколе-
сить уже не по своей винЬ. Скоро девчонка
показа.1а рукою на черневшее вдмли стровН1е,
сказавши: «Вонъ столбовая дорога!»
«А строен1е?» спросилъ Сели1|)анъ.
«Трактиръ», сказала Д'Ьвчонка.
«Ну, теперь мы сами до^демъ», сказалъ
Селпфанъ: «ступай себе домой >>.
Онъ остановился и помогъ ей сойти, про-
говоривъ сквозь зубы: «Эхъ ты, черноногая!»
Чичиковъ далъ ей мЬдиый грошъ, и она
побрела во-своясп, уже довольная тЬмъ, что
посид'Ьла на козлахъ.
Г 1 А В А IV.
Подъехавши къ трактиру, Чичиковъ велЬлъ
остановиться но двумъ прпчпнамъ; съ одной
стороны, чтобъ дать отдохнуть лошадямъ, а
съ другой стороны, чтобъ и самому несколько
закусить и подкрЬпиться. Авторъ долженъ
нрнзпаться, что весьма завпдуотъ аппетиту
и лселудку такого рода людей. Для него ре-
шительно ничего не значатъвсЬ господа боль-
шой руки, живущ1е въ Петербург!, и Москве,
ироводящ1е время въобдумываи1и, что бы та-
кое поесть завтра и какой бы обедъ сочинить
на послезавтра, и приинмающ1еся за этотъ
обедъ не иначе, какъ отпра1!;тшп прежде въ
ротъ пплюли, глотающ1е устерсъ, морскнхъ
пауковъ и прочихъ чудъ, а потомъ отправляю-
щ1(>ся вь Кар.1сбадь или на Кавказъ. Нетъ,
эти господа никогда ие возбуждали въ псмъ
завпсти. Но господа средней руки, что на
одной станцш потребуютъ ветчины, на дру-
гой поросенка, па третьей ломоть осетра или
какую-нибудь запеканную колбасу съ лукомъ,
и потомъ, какъ пи въ чемъ не бывало, са-
дятся за столъ, въ какое хочешь врешь и
стсрлялсья уха съ и;иима.мп и молоками Н1п-
пптъ и во1)читъ у НИХ!, мсжъ зубами, за1'.дае-
мая растегаемъ или кулебякой сь сомоньимъ
плёсомъ, тшгъ что вчуже пропимаетъ аипе-
тнтъ, — вотъ эти господа, точно, пользуются
завидпымь д;и1Н1емь неба! Но одинъ госпо-
динъ больнюй руки пожертповалъ бы С1ю аи<
минуту половину дунгь крсстьннъи половину
имен1й, ;ало;коиныхь и позало:к('ННЫХЪ, го
вс/Ьмн улучнкммями на ииост|)анную и руг-
скую ногу, <-ь т1-.мъ только, чтобы иметь та-
кой желудош,, какой имеетъ господниъ срод-
ной руки; по то бЬда.что ни за как1я деньги,
иижо нмен1я,съ улучп1ен1ями п безъ улучше-
н1й. нельзя 11р1обресть тако1Ч) желудка, какой
бынаеп. у пннодинп С1)едней руки.
Дорсвиипый, иотемпЬвипй траьтиръ прп-
нялъ Чичикова подъ свой узеньк1й госте-

429
ПОХОЖДЕНШ ЧИЧИКОВА ИЛП МЕРТВЫЯ ДУШИ.
630
(1!пт1ный нав4съ, на деревянныхъ выточен-
иыхъ столбпкахъ, похожпхъ на старинные
церковные подсб'Ьчнпкп. Трактпръ былъ что-
го въ род* русской избы, несколько въ боль-
•пемъ разм4р^. Р'Ьзные узорочные карнпзы
пзъ СБ'Ьжаго дерева, вокрутъ оконъ и подъ
крышей, р'Ьзко и л;иво пестрплп темпыя его
ст-Ьпы; на ставняхъ были нарисованы кув-
шины съ ЦБ-Ьтамн.
Взобравшись узенькою деревянного лестни-
цею наверхъ, въ шпрошя сЬки, онъ встрЬ-
гилъ отворявшуюся со скриномъ дверь и тол-
стую старуху въ пестрыхъ сптцахъ, прогово-
рившую: «Сюда пожалуйте!» Въ комнате по-
пались Есе старые пр1ятели, попадающ1еся
всякому въ небольшнхъ деревянныхъ тракти-
;ахъ, какпхъ не мало выстроено по дорогамъ,
а именно: запндеБ'Ьвш1п саыоваръ, выскоблен-
ныя гладко соснозыя ст^Ьны, треугольный
шкафъ съ чапппкамп и чашками въ углу,
фарфоровыя вызолоченныя яички предъ обра-
зами, вис4еш1я на голубыхъ и красныхъ лен-
точкахъ, окотившаяся недавно кошка, зер-
калсг, показывавшее вместо двухъ — четыре
глаза, а вместо лица какую-то лепешку, на-
конецъ натыканный пучками душпстыя травы
II гвоздики у образовъ, высохш1я до такой
гтепеии, что желавш1п понюхать тхъ только
чихалъ, и больше ничего.
«Поросенокъ есть?» съ такимъ вопросомъ
обратился Чичпковъ къ стоявшей бабЬ.
«Есть».
«Съ хр^нонъ н со сметаною?»
«Съ хр-Ёномъ и со сметаною».
«Давай его сюда!»
Старуха пошла копаться и принесла та-
релку, салфетку, накрахмаленную до того, что
дыбилась, какъ засохшая кора, потомъ ножъ
съ поже.мЬвшею костяною колодочкою, то-
ненькш, какъ перочинный, двузубую вилку
и солонку, которую никакъ нельзя было по-
ставить прямо на столъ.
Герой нашъ. по обыкновению, сейчасъ всту-
аи.иъ съ нею въ разговоръ и спросилъ, сама
ан она держитъ трактиръ. или есть хозяинъ,
н сколько даетъ доходу трактиръ, и съ ними
ни живу'гъ сыновья, и что старш1Й сынъ —
холостой или женатый человькъ, и какую
взялъ жену, съ большимъ ли приданымъ, или
н'Ётъ, и доволенъ ли былъ тесть, п не сердился
ли, что мало подарковъ получилъ на свадьб!.;
словомъ. не пропусти лъ ничего. Само собою
разумеется, что полюбопытствовалъ узнать.
как1е въ окрулсности находятся у нихъ пом^-
щ,нки, и узналъ, что всякге есть помещики :Бло-
хинъ, Почитаевъ, Мыльной, Чепраковъ, пол-
ковникъ,Собакевцчъ:«А!Собакевичазпаещь?»
спросилъ онъ н тутъ же услышадъ, что ста-
руха знаетъ не только Собакевича, но и Ма-
нилова, и что Маниловъ бтдетъ иовеликатнЬй
Собакевича: велитъ тотчасъ сварить курицу,
сироситъ и телятинки; коли есть баранья пе-
ченка, то и бараньей печенки спросптъ, и
всего только, что попробуетъ, а Собакевнчъ
одного чего-нибудь спросптъ, да ужъ зато
все съЬстъ, даже и надбавки потребуетъ за ту
же Ц'1;ну.
Когда онъ такимъ образомъ разговаривалъ,
кушая поросенка, котораго оставался уже по-
сл±дн1й кусокъ, послышался стукъ колесъ
иодъ^хавшаго экипажа. Выглянувши въ окно,
увид^лъ онъ остановившуюся передъ тракти-
ромъ легонькую бричку, запряженную тройкою
добрьЕхъ лошадей. Изъ брички вылезали двое
какихъ-то мужчпнъ; одинъ белокурый, высо-
каго роста, другой немного пониже, чернявый.
Белокурый бы.чъ въ темносиней венгерке, чер-
нявый — просто въ полосатомъ архалук4. Из-
дали таш;илась еще колясчонка, пустая, вле-
комая какой-то длинношерстной четверней съ
изорванными хомутами и веревочной упряжью.
Белокурый тотчасъ же отправился по лестнице
наверхъ, между темъ какъ черномазый еще
оставался и щуиалъ что - то бъ бричке, раз-
говаривая тутъ же со слугою и махал въ то
же время ехавшей за ними коляске. Голосъ
ого показался Чичикову какъ будто несколько
знакомымъ. Пока онъ его разсматривалъ, бело-
курый уснелъ уже нащупать дверь и отворить
ее. Это былъ мужчина высокаго роста, лицомъ
худощавый, или, что называютъ, издержан-
ный, съ рыжими усиками. По загоревшему
лицу его можно было заключить, что онъ зна.!1ъ,
что такое дымъ, если не пороховой, то, но
крайней мере, табачный. Онъ вежливо по-
клонился Чичикову, на что последп1Й отве-
тилъ темъ же. Въ продолжен1е немногихъ ми-
нутъ они, вероятно бы, разговорились и хо-
рошо познакомплись между собою, потому что
уже начало было сделано и оба почти въ одно
и то же время изъявили удовольств1е, что пыль
по дороге была совершенно прибита вчераш-
нимъ дождемъ и теперь ехать и прохладно,
и пр1ятно, какъ вошелъ чернявый его това-
рпщъ, сбросивъ съ головы на столъ картузъ
свой, молодцевато взъерошивъ рукой свои
черные густые волосы. Это былъ средняго
роста, очень недурно сложенный молодецъ,
съ полными румяными щеками, съ белыми,
какъ снегъ, зубами и черными, какъ смоль,
бакенбардами. Свежъ онъ былъ, какъ кровь
съ молокомъ; здоровье, казалось, такъ и пры-
скало съ лица его.
«Ба, ба, ба!» вскричалъ онъ вдругъ, раз-
ставпвъ обе руки при виде Чичикова. «Какими
судьбами?»
Чичиковъ узналъ Ноздрева, того самаго, с ь
которымъ онъ вместе обедалъ у прокурора и
который съ нимъ, въ несколько минутъ, со-
шелся на такую короткую ногу, что началъ

631
С о ч 11 н к и I Я ы. а. г о г о л я.
632
уже говорить ты, хотя, вирочемъ, онъ съ
своей стороны не подалъ къ тону никакого
повода.
«Куда 4здплъ?» говорилъ Ноздревъ и, не
дождаг.шпсь отв!.та. продолжалъ: «А я. братъ,
съ ярмарки. Поздравь: иродулся въ пухъ! В4-
ришь ли, что никогда въ жизни такъ не про-
дувался? В'Ьдь я на обывательскихъ прг^халъ'
Вотъ посмотри нарочно въ окно!» Зд'Ьсь онъ
нагнулъ самъ голову Чичикова, такъ что тотт
чуть не ударился ею объ рамку «Видишь
какая дрянь? Насилу дотащили, проклятым ;
я уже перел4зъ вотъ въ его бричку». Говоря
это, Р1оздревъ ноказалъ пальцемъ на своего
товарища. «А вы еще но знакомы? Зять мой
Милсуевъ! Мы съ нимъ все утро говорили о
теб*. «Ну, смотрп». говорю, «если мы пе
встр'Ьтимъ Чичикова». Ну, братъ, еслибъ ты
зналъ, какъ я продулся! ИовЬрпшьди, что но
только убухалъ четырехъ рысаковъ— все сиу-
стилъ. В4дь на мн* нЬтъ ни д'1^110чки, ни ча-
совъ...» Чичпковъ взглянулъ и увидЬлъ, точно,
что на немъ не было ни цепочки, пи часовъ.
Ему даже показалось, что и одииъ бакенбардъ
былъ у него меньше и не такъ густъ, какъ
другой. «А в4дь будь только двадцать рублей
въ карман'Ь», продоллсалъ Ноздревъ: «именно
не больше, какъ двадцать, я отыгралъ бы все,
то-есть, кром* того, что отыгралъ бы, вои>,
какъ честный человЬкъ, тридцать тысячъсей-
часъ положплъ бы въ бумажникъ».
«Ты, однако, и тогда такъ говорилъ», отв*-
чалъ белокурый: «а когда я тебЬ далт. пять-
десятъ рублей, тугь же просаднлъ ихъ».
«И не просадилъ бы! Ей-богу, не просадплъ
бы! Не сделай я самъ глупость, право, не про-
садилъ бы. Не загни я поел-!-, пароле па про-
клятой семоркЪ утку, я бы могъ сорвать весь
банкъ».
«Однакожъ не сорвалъ»,сказалъ белокурый.
«Не сорвалъ, потому что загну лъ утку не
во-время Л ты думаешь, ма1оръ твой хорошо
играетъ?
«Хороши пли не хорошо, однакожъ онъ тебя
об!.гг1)а-1ъ»
«•)ка ва;киость!» сказалъ Ноздревъ: «;»такъ
и я его обыграю. НЬтъ, вотъ попробуй онъ
играть дуолстоыъ. такъ воп. тогда я посмотрю,
я посмотр1(> тогда, какой опъ игрокъ! Зато,
брать Чичмковъ. какъ покутили мы въ перныо
дни! Правда, ярмарка былаоглнчнЬйшая. Сами
купцы го11о1)яп,, что никогда не было такого
съ1,зда. У М1'11я шг, что пи п[1НВ1';ии изъ де-
ревин, продали по самой выгодиГ.йшей ц1ш1).
Эхъ, братецъ, какъ покутили! Теперь даже,
какъ вспомнишь... чорп. воз|,ми! то-ость, какъ
жаль, что ты Ж'былъ! Вообрази, что вътрсхъ
верстахъ оП| города гтоялъ драгупскШ пол1СЪ.
В'Ьришь ли. что офицеры, сколько ихъ ппбыло,
сорокъ челои1.къ одиихъ офнц^ривъ было вь
город'Ь... Какъ начали мы, братецъ, пить...
Штабсъ-ротмистръ Поц1;луевъ... такой слав-
ный! усы, братецъ, так1е1 Бордо называегь
просто бурдашкой. «Принеси-ка, братъ>, гово-
рить, «бурдашки»!Поручикъ К'упшпннпковъ...
Ахъ, братецъ, какой премилый человЬкъ! Воть
ужъ, можно сказать, во всей формЬ кутила.
Мы все были съ нимъ вм'ЬстЬ. Какого вино
отпустилъ намъ Пономаревъ! Нужно тео1
знать, что онъ мошенннкъ, и въ его лавк:
ничего нельзя брать; въ вино мФ.шаетъ всякую
Д1>;п1ь: сандалъ, лжеяую пробку, п даже бузи-
ной, подлецъ, затпраетъ; но зато, ужъ если
вытащить нзъ дальней комнатки, которая на-
зывается у него особенной, какую-нпбудь бу-
тылочку, ну, просто, братъ, находишься в!
эмнпреяхъ. Шампанское у пасъ было такое.,
что предъ нимъ губернаторское? — проста
квасъ. Вообрази, не клико, а какое-то клпко
матрадура; это зпачитъ — двойное клико. 11
еще досталъ одну бутылочку фраицузскаго
подъ назван1емъ: бонбонъ. Запахъ?— розетка
и все, что хочешь. Ужъ такъ покутили!.. Поел:
пасъ пр14халъ какой-то князь, яослалъ в;-
лавку за шамнанскпмъ — н1'.тъ ни одной бу-
тылки во всемъ город'Ь: все офицеры выпили.
ВЁрпшь ли, что я одпнъ въ продолжен1е об1:аа
выпнлъ семнадцать бутылокъ шамианскаго! ■
«Ну, семнадцать бутылокъ ты не выпьешь»,
замЬтц.чъ бкюкурый.
«Какъ честный человЬкъ говорю, что вы-
пилъ», отв'Ьчалъ Ноздревъ.
«Ты можешь себ11 говорить, что хочешь, а
я тебЬ говорю, что и десяти не выпьешь»
«Ну хочешь объ закладъ, что выпью?»
«Къ чему же объ зак-иадъ?»
«Ну. поставь свое ружье, которое купидъ в;.
город'Ь».
«Не хочу».
«Ну, да поставь, попробуй!»
«И пробовать не хочу».
«Да, былъ бы ты бозъ рулсья, какъ без:
шапки. Эхъ, братъ Чичиковъ, то-есть, как1.
я жал1>лъ, что тебя не было! Я зпаю, что ть;
бы не разст.ялся съ поручиком I. Кувшиннико-
вымъ. Ужт. какъ бы вы съ нимъ хорошо со-
шлись! Это ието. что прокурорьи вс!, губерн-
ск1е скряги въ наш1'мъ город1>, которые такъ
и трясутся за каждую копейку. Этотъ, братецъ,
и въ гальбикъ, и въ б;и1чпп1ку, п во все, что
хочешь. Эхъ, Чичиковъ. ну что бы тоСуЬ стоило
11р!Ьхать? Право, сппитугъ ты за это, ското-
нодъ этакой! ПоцЬлуй меня, душа; смерть
люблю Т1'бя! Мижу'.'въ, смотрп: В0Т1. судьба
свела! Ну, что онъ ми-Ь, или нему? От. пр)-
■Ьхалъ. 1)0П. знает!. откуда, я тоже зд+.сьживу...
А сколько было, братт., каретъ, и все это еп
■ггон. Въ (|101)тунку крутпулъ. выигралъ дв1.
^)ап1С11 помады, фар(||орову1о чашку и гитару;
иоТ(1МЪ опить постапнлъ одинъ пазъ и проку-

633
ПОХОЖДЕПШ ЧЦЧИКОБА НЛП Л1Е1Ч'ВЫ/1 Д1Ш1!
634
тилъ, канальство, еще сверхъ шесть д'Ьлко-
Быхъ. А какой, еслп-бъ ты знплъ, волокита
Кувшпнниковъ! Мы съ нимъ былн на бс4хъ
цочтп балахъ. Одна была такая разодетая,
рюши на ней и трюши, и чортт, зпаетъ, чего
не было... Я думаю 0664 только: «Чортъ возь-
ми!» А Кувтинппковъ, то-есть, это такая бес-
т1я, подсЬлъ къ ней и на французскомъ язык'Ь
подпускаетъ ейтакхе комплименты... Пов'Ь-
ришь ли, простыхъ бабъ не проиустидъ. Это
онъ называетъ: « попользоваться насчетъ клуб-
нички». Рыбъ и балыковъ навезли чудныхъ.
Я такп привезъ съ собою одинъ, — хорошо,
что догадался купить, когда были еще деньги.
Ты куда теперь ■Ьдешь?»
«А я къ человечку къ одному», сказалъ
Чпчиковъ.
<Ну. что челов'Ьчекъ? брось его! 11о4демъ
ко мн'Ь!»
«Нельзя, нельзя; есть дЬло».
«Ну, вогь ужъ и д'Ьло! ужъ и выдумалъ!
Ахъ, ты Оподельдокъ Ивановичъ!»
«Право, Д'Ьло, да еще п нужное».
«Пари держу, врешь! Ну, скажи только, къ
■йому 4дешь?»
«Ну, къ Собакевичу».
Зд'Ьсь Ноздревъ захохоталъ т'Ьмъ звонкиыъ
гм'Ьхомъ, какпыъ заливается только св'Ьж1п,
здоровый челов'Ькъ, у котораго всЬ до посл'Ьд-
няго выказываются б4лыв, какъ сахаръ, зубы,
дрожать и прыгаютъ щеки, п сосЬдъ за двумя
дверями, въ третьей комнате, вскидывается
со сна, вытаращпвъ очи, н произносптъ: «Экъ
его разобрало!»
«Что-жъ тутъ смешного?» сказалъ Чпчи-
ковъ, отчасти недовольный такимъ сы'Ьхомъ.
Но Ноздревъ продоллсалъ хохотать во все
горло, приговаривая: «Ой, пощади! право,
тресну со см^ху!»
«Ничего н'Ьтъ смешного: я далъ ему слово»,
сказалъ Чичиковъ.
«Да в'Ьдь ты жизни не будешь радъ, когда
пр1'Ьдвшь къ нему: это просто жидоморъ! В-Ьдь
я знаю твой характеръ:тыжествкооп'Ьшишься,
если думаешь найти тамъ банчишку и добрую
бутылку какого - иибудь бонбона. Послушай,
братецъ: ну, къ чорту Собакевнча! По'Ьдемъ
ко ын4! Какимъ балыкомъ попотчую! Поно-
маревъ, бест1я, такъ раскланивался, говорить:
«Для васъ только; всю ярмарку», говорить,
«обыщите, не найдете такого». Плутъ, одна-
кожъ, ужасный. Я ему вь глаза это говорилч..
«Вы», говорю, «сънашимъ откупщикомъ пер-
вые мошенники!» См'Ьется, бест1я, поглаживая
городу. Мы съ Кувшпнниковымъ каждый день
:!автракали въ его лавк11. Ахъ, брать, воть
позабылъ теб4 сказать: знаю, что ты теперь
не отстанешь, но за десять тысячъ не отдамъ,
напередь говорю. — «Эй, Порфир1й!» закрн-
чалъ онъ, подошедши кь окну, на своего чело-
века, который дерлсалъ въ одной рук4 ножикь,
а въ другой корку хл^ба съ куск'омь балыка,
который посчастливилось ему мпмоходомь от-
резать, вынимая что-то изъ брички. «Эй,Пор-
фпри!!» крпчалъНозд11евъ: «принеси-ка щенка!
Каковь щепокъ!» яродолжалъ онъ, обращаясь
къ Чичикову. «Краденый, ни за самого себя
не отдаваль хозяинь. Я ему сулнлъ каурую
кобылу, которую, помппшь, вым'Ьнялъ у Хво-
стырева...» Чичиковъ, впрочемь, отъ роду не
видалъ ни каурой кобылы, ни Хвостырева.
«Барипъ! ничего не хотите закусить?» ска-
зала въ это время, подходя къ нему, старуха.
«Ничего. Эхъ, брать, какь покутили! Впро-
чемъ, давай рюыку водки. Какая у тебя есть?
«Анисовая», отвечала старуха.
«Ну, давай анисовой», сказалъ Ноздревъ.
«Давай ужъ и мн-Ь рюмку!» сказалъ бело-
курый.
«Въ театре одна актриса такъ, каналья,
пела, какъ канарейка! Кувшиннпковъ, кото-
рый сиделъ возле меня, «воть», говорить,
«брать, попользоваться бы насчетъ клубнич-
ки!» Однихъ балагановъ, я думаю, было пять-
десятъ. Фенарди четыре часа вертелся мель-
ницею». Здесь онъ прннялъ рюмку изьрукъ
старухи, которая ему за то низко ио1слонилась.
«А, давай его сюда!» закричалъ онъ, увидевши
Порфир1я, вошедшаго сощенкомъ. Порфир{й
быль одеть такъ же, какъ и барпнъ, вь какомъ-
то архалуке, стеганомь на вате, но несколько
позамасляяей.
«Давай его, клади сюда на поль!»
Порфцрхй пололсилъ Л1,енка на поль, кото-
рый, растянувшись на все четыре лапы, ню-
халъ землю.
«Воть щенокь!» сказалъ Ноздревъ, взявши
его за спинку и приподнявши рукою. Щенокь
испу стиль довольно жалобный вой.
«Ты, однакожь, не сделаль того, что я тебе
говориль», сказалъ Ноздревъ, обратившись
къ Порфир1ю и разсматривая тщательно брюх»
щенка: «и не иодумалъ вычесать его?»
«петь, я его вычесывалъ».
«А отчего же блохи?»
«Не могу знать. Статься можеть, какь-ни-
' :дь изъ брички поналезли :>.
«Врешь, врешь, и невоображалъ чесать; я
думаю, дуракь, еще своихъ напустилъ. Воть
посмотри-ка, Чичиковъ, посмотри, как1я ушп;
на-ка, пощупай рукою».
«Да зачемъ? я и такъ вижу: доброй породы! »
отв+.чалъ Чичиковъ.
синеть, возьми-ка нарочно, пощупай уши!»
Чичиковъ въ угодность ему пощупаль уши,
примолвивши: «Да,- хорошая будеть собака».
«А носъ, чувствуешь, какой холодный?
Возьми-ка рукою». Но желая обидеть его, Чи-
чиковъ в.зяль и за носъ, сказавши: «Хорошее
чутье».

€35
С О ч и н Е н I я н. в. гоголя.
636
«Настоящ1й ыордашъ», продол;к;иь Ноз-
древъ: «я, признаюсь, давно острилъ зубы на
мордаша. На, Порфпр1Й, отнеси его!»
Порфир1й, взявши шенка подъ брюхо, унесъ
ого въ бричку.
«Послушай, Чпчпковъ, ты долженъ непре-
м'Ьнно теперь 'Ьхать ко мн1>; пять верстъ всего,
духомъ домчимся, а тамъ, пожалуй, можешь
и къ Собакевпчу».
«А что-жъ», подумалъ про-себя Чпчиковъ:
«за4ду-кая въ самомъ дЬлЬ къ Ноздреву.ЧЬмъ
же онъ хуже другпхъ? такой же челов^къ, да
еще и пропгрался. Гораздъ онъ, какъ видно,
на все; стало-быть, у него даромъ можно кое-
что выпросить». — «Изволь, 'Ьдемъ», сказалъ
онъ: «но чуръ не задержать: мн* время до-
рого .
«Ну. душа, вотъ этотакъ! Вотъ это хорошо!
Постой же! я тебя поцелую за это». Зд1)сь
Ноздревъ и Чпчпковъ поц1;ловались. «И слав-
но: втроемъ и покатимъ!»
«Н'Ьтъ, ты ужъ пожалуйста меня-то отпу-
сти», говорилъ б'Ьлокурый: <мн4 нужно до-
мой».
. «Пустяки, пустяки, брать; не пущу».
«Право, жена будетъ сердиться; теперь же
ты монсешь пересесть вотъ въ ихнюю бричку».
«Ни, ни, пи! И не думай».
Б'Ьлоку])Ы!1 былъ одпнъ изъ тЪхъ людей, въ
характер!; кото])ы.хъ на первый взглядъ есть
какое-то упорство. Еще не успеешь открыть
рта, какъ опн уже готовы спорить п, ка;кется,
никогда не согласятся на то, чтб явно про-
тивоположно ихъ образу мыслей, что никогда
не назовутъ глупаго умнымъ и что въ осо-
бенности не согласятся плясать по чужой
дудкЬ; а кончится всегда т1;м1,, чтовъхарак-
тер* пхъ окажется мягкость, что опн согла-
сятся имонпо на то, что отвергали, глупое
назовутъ умнымъ п пойдугъ потомъ попля-
сывать, какъ нельзя лучше, подъ чужую дуд-
ку — словомъ, начнутъ гладью, а кончать
гадью.
"Вздоръ!» сказалъ Ноздревъ въ отвФ.тъ на
какое-то продстаилен1е б1>локураго, иадЬ.1ъ
ему па голову картузъ, и — бЬлокурый отпра-
вился нслЬдъ за ними.
«За водочку, ба1)ииъ, не заплатили...» ска-
зала старуха.
«А, хорошо, хорошо, матушка. Послушай,
аятекъ! заплати попгалуйста. У меня пЬп. пи
копейки пь 1сарма1гк».
■ Сколько тгбЬ? сказаль зятекь.
«Да что, бат1оп1ка? днугрнвенникъ всего»,
скя.зала стару.\а.
«Вр|'М1ь, вр<'шь. Дай ей полтину, продо-
нольно съ поя».
«Маловато, баринъ», сказала старуха, одпа-
кожъ взяла доныи сь благодаря' )1'Т1.К) и еще
по*'>Ьжала виоиыха.хъ отворять пмъдгкр!.. <>иа
была не въ убытке, потому что запросила
вчетверо протпвъ того, что стоила водка.
Пр1'Ьзж1е уселись. Бричка Чичикова 'Ьхала
рядомъ съ бричкой, въ которой сидели Ноз-
древъ и его зять, п потому они всЬ трое могли
свободно меи;ду собою разговаривать въ про-
должен1е дороги. За ними следовала, безпре-
станно отставая, небольшая колясчонка Ноз-
древа на тощпхь обывате.тьсипхъ лошадяхь.
Въ ней сидЬлъ Порфирой со щенкомъ.
Такъ какъ разговоръ, который путешествен-
ники вели мелсду собою, былъ не очень пнте-
ресенъ для чнтате-чя, то сдЬлаемъ лучше, если
скажемь что-нибудь о самомъ Ноздрев*, кото-
рому, можетъ-быть, доведется сыграть не вовсе
последнюю роль въ наше11 поэм!.
Лицо Ноздрева, вЬрио, уже сколько-нибудь
знакомо читателю. Такихь людей приходи-
лось всякому встр'Ьчать не мало. Они назы-
ваются разбитными малыми, слывутъ еще въ
Д'Ьтств'Ь и въ школ11 за хорошихъ товарищей,
и при всемъ томъ бываютъ весьма больно по-
колачиваемы. Въ пхъ лпцахъ всегда видно
что-то открытое, прямое, удалое. Они скоро
знакомятся, и не успеешь оглянуться, какъ
уже говорить теб* ты. Дружбу заведуть, ка-
жется, навЬкъ; но всегда почти такъ случается,
что подрулшвппися подерется съ ними того
же вечера на дружеской пирушкЬ. Они всегда
говоруны, кутилы, лихачи, пародъ видный.
Ноздревъ въ тридцать пять л'Ьтъ былъ таковъ
же совершенно, какпмъ былъ въ осьмнадцать
и двадцать: охотпикъ погулять. /Кенитьба его
ничуть не перомЬннла, т1>мъ бол-Ье, что жена
скоро отправилась на тогь св'Ьтъ. оставивши
двухъ ребятпшекъ, которые решительно ому
были не нужны. За дЬтьмп. однакожъ, при-
сматривала смазливая няиька. Дома от. боль-
ше дня никакъ не могь успдЬть. Чутк1й иосъ
его слыи1.х1ъ за несколько десятковъ версп..
гд1"> была ярмарка со всякими съездами и ба-
лами; онъ ужъ въ одно мгновенье ока былъ
тамь, спорилъ и заводилъ сумятицу за зеле-
иымъ столомь, ибо им'Ьлъ, подобно всЬмъ та-
ковымъ, страстишку къ 1с;1ртишкамъ. Въкар-
ТИИ1КИ. 1сакъ мы уже видели нзь первой гла-
вы, игралъ онъ НС совсКмъ б('згр1.шно и чисти,
зпая много 1)азныхъ 11ор1'д<'ржекъ и другихъ
тонкостей, и потому игра В'гьма часто окан-
чивалась другою игрок»: или поколачивали его
сапогами, или жо за:1апали передержку его
густымъ и очень хорошимъ. баквпбардаиъ,
такъ что возвращался домой онт. пиигда съ
одпой только бакенба})Д()й и то довольно жид-
кой. Но здоропыя и ПОЛНЫ)! ш.ски 1Т0 так.',
хорошо были сотворены и вмЬщали въ сеьЬ
столько растительной силы, что бакенбарды
скоро вырастали вновь, еще далее лучше П1Ч'Ж-
пихъ. И. что »со1'о страпн-Ье, что мо;к<>тътоль-
1С0 ип одной Гуси случиться, онъ черезъ н*-

637
ПОХОЙхДЕШЯ ЧИЧИКОВА ИЛИ МЕРТВЫЯ ДУШИ.
638
сколько времени уже встрЬчался опять съ
т'Ьмп пр1ятелям11, которые его тузили, и встре-
чался, какъ ни въ чемъ не бывало: и онъ,
какъ говорится, ничего, и они ничего.
Боздревъ былъ въ н4которол1ъ отношен1п
исторпчесшй челов^къ. Ни на одномъ собра-
н1п, гд1'> онъ былъ, не обходилось безъ истор1и.
Какая-нибудь пстор1я непрем'Ьнно происхо-
дила: или выведутъ его подъ руки изъ зала
жандармы, или прпнулсдены бываютъ вытол-
кать свои же пр1ятелн. Если же этого не слу-
чится, то все-таки что-нибудь да будетъ та-
кое, чего съ другпмъ никакъ не будетъ: или
нарежется въ буфете такпмъ образомъ, что
только смеется, илп проврется самымъ жесто-
кимъ образомъ, такъ что наконецъ самому
сделается совестно. И навретъ совершенно
безъ всякой нужды: вдругъ разска,ч;етъ, что
у него была лошадь какой-нибудь голубой или
розовой шерсти и тому подобную чепуху, такъ
что слушающхе наконецъ вс^ отходятъ, про-
изнесши: «Ыу, братъ, ты, кажется, ужъ на-
чалъ пули лить». Есть люди, цм4ющ1е стра-
стишку нагадить ближнему, иногда вовсе безъ
всякой причины. Иной, нанрим'1;ръ, даже че-
лов'Ькъ въ чинахъ, съ благородною наруж-
ностью, со звЬздой на груди, будетъ вамъ
жать руку, разговорится съ вами о предме-
тахъ глубокихъ, вызываюш,ихъ на размышле-
п1я, а потомъ, смотришь, тутъ же, иредъ ва-
шими глазами, н нагаднтъ вамъ; и нагадитъ
такъ, какъ простой коллежск1й регистраторъ,
а вовсе не такъ, какъ человЬкъ со звездой на
груди, разговаривающ1Й о предметахъ, вызы-
вающпхъ на размышлен1е, такъ что стоишь
только да дивишься, пожимая плечами, да и
ничего бол^е. Такую же странную страсть
ам^лъ и Ноздревъ. Ч^Ьмъ кто ближе съ нимъ
сходился, тому онъ скор'Ье всёхъ насаливалъ:
распускалъ небылицу, глупее которой трудно
выдумать, разстраивалъ свадьбу, торговую
сд'Ьлку и вовсе не почиталъ себя вашимъ не-
пр1ятелемъ; напротивъ, если случай приво-
дилъ его опять встретиться съ вами, онъ об-
ходился вновь по-друл:вски и даже говорилъ:
«ведь ты такой подлецъ, — никогда ко мне не
заедешь». Ноздревъ во миогпхъ отношен1яхъ
былъ многосторонн1й человекъ, то-естьчело-
векъ на все руки. Въ ту же минуту онъ пред-
лагалъ вамъ ехать, куда угодно, хоть на край
света, войти Бъ какое хотите предпр1ят1е, ме-
нять все, что пи есть, на все, что хотите.
Ружье, собака, лошадь — все было предметомъ
мёны, но вовсе не съ темъ, чтобы выиграть;
это происходило просто отъ какой-то ноуго-
.ионнои юркости и бойкости характера. Если
ему на ярмарке посчастливилось напасть на
простака и обыграть его, онъ накуналъ кучу
всего, что прежде попадалось ему на глаза
цъ лавкахъ: хомутовъ, курительныхъ свечекъ,
платковъ для няньки, жереоца, изюму, сере-
бряный рукомойникъ. голландскаго холста, кру-
ничатой муки, табаку, пистолетовъ, селедокъ,
картннъ, точильный инструментъ, горшковъ.
сапоговъ, фаянсовую посуду — насколько хва-
тало денегъ. Впрочемъ, редко случалось, что-
бы это было довезено домой: почти въ тотъ
же день спускалось оно все другому, счастли-
вейшему игроку, иногда далее прибавлялась
собственная трубка съ кисетомъ и мундшту-
комъ, а въ другой разъ и вся четверня со
всемъ — съ коляской и кучеромъ, такъ что
самъ хозяинъ отправлялся въ коротенькомъ
сюртучке, или архалуке, искать какого-ни-
будь пргятеля, чтобы попользоваться его экп-
пажемъ. Вотъ какой былъ Ноздревъ! Можетъ-
быть, назовутъ его характеромъ избитымъ,
стану^ъ говорить, что теперь нетъ улсе Ноз-
древа. Увы! несправедливы будутъ те, кото-
рые станутъ говорить такъ. Ноздревъ долго
еще не выведется изъ М1ра. Онъ везде между
нами и, можетъ-быть, только ходптъ въ дру-
гомъ кафтане; но легкомысленно-непроница-
тельны люди, и человекъ въ другомъ кафтане
кажется нмъ другимъ человекомъ.
Между темъ три экпналса подкатили уже
къ крыльцу дома Ноздрева. Въ доме не было
никакого нриготовлешя къ ихъ нринятш. По-
середнне столовой стояли деревянные козлы,
и два мужика, стоя на нпхъ, белпли сте.ны,
затягивая какую-то безконечную песню; полъ
весь былъ обрызганъ белилами. Ноздревъ
цриказалъ тотъ же часъ мужиковъ и козлы
вонъ и выбежалъ въ другую комнату отда-
вать пове.1ен1я. Гости слышали, какъ онъ за-
казывалъ повару обедъ; сообразивъ это, Чи-
чиковъ, начинавш1п ул:е несколько чувство-
вать аппетитъ, увиделъ, что раньше пятп ча-
совъ они не сядуть за столъ. Ноздревъ, воз-
вратившись, повелъ гостей осматривать все,
что ни было у него на деревне, и, въ два
часа съ небольшимъ, ноказалъ решительно
все, такъ что ничего ужъ бо.1ьше не осталось
показывать. Прежде всего пошли они осма-
тривать конюшню, где видели двухъ кобылъ,
одну серую въ яблокахъ, другую каурую, по-
томъ гнедого жеребца, на видъ и не кази-
стаго, но за котораго Ноздревъ божился, что
заплатилъ десять тысячъ.
«Десяти тысячъ ты за него не далъ», за-
мети.иъ зять. «Онъ и одной не стоитъ».
«Ей-Богу, далъ десять тысячъ», сказалъ
Ноздревъ.
«Ты себе можешь божиться, сколько хо-
чешь», отвечалъ зять.
«Ну, хочешь, побьемся объ закладъ?» ска-
залъ Ноздревъ.
Объ закладъ зять не захотелъ биться.
Потомъ Ноздревъ показалъ пустыя стойла,
где были прежде тоже хорош1я лошади. Въ

639
с о Ч и и Е 11 I я н.
того .1 )1.
640
этой з;е конюшп4 вид'Ьлп козла, котораго, по
старому повЬрью, иочнталн необходимымъ
держать при лошадяхъ, который, какъ каза-
лось, былъ съ нпмп въ ладу, гулялъ подъ пхъ
брюхами, какъ у себя дома. Потомъ Ноздревъ
повелъ ихъ глядЬть волченка, бывшаго на
привязи. «Вотъ волчепокъ!» сказалъ онъ: «я
его нарочно кормлю сырыыъ ыясомъ. МиЬ
хочется, чтобы опъ быль совершеннымъ звЬ-
ремъ>. Пошли смотреть прудъ, въ которомъ,
по словамъ Ноздрева, водилась рыба такой
величины, что два человЬка съ трудомъ вы-
таскивали штуку, въ чемъ, одпакожъ, род-
ственникъ не промипулъ усомниться. «Я тебЬ,
Чичиковъ», сказалъ Ноздревъ: <покажу оглич-
н'Ьншую пару собакъ: крепость черныхъ мя-
совъ, иросто, наводичъ изумленье, щпто1:ъ —
игла!» а повелъ ихъ къ выстроенному очень
красиво маленькому домику, окруженному
большимъ, загороженнымъ со всЬхъ сторонь
дворомъ. Вошедши на дворъ, увидЬлп тамъ
всякпхъ собакъ, и густо-нсовыхъ, и чпсто-
псовыхъ, всЬхъ возмозкныхъ ивЬтовъ и мастей:
муругпхъ, черныхъ съ иодпалниами, нолво-
п-Ьгихъ, муруго-П'Ьгпхъ, кра('ио-ц'й1'ихъ, чер-
ноухихъ, сЬроухихъ... Тутъ были всЬ клички,
век повелительный наклоненхя: стреляй, об-
ругай, порхай, полсаръ, скосырь, черкай, до-
пекай, припекай, севе])га, касатка, награда,
понечительиниа. Нозд|)евъ был7, среди нихъ
совершенно, какъ отецъ среди семеГ1Стна: вс Ь
он*, тутъ же пустивши вве1)хъ хвосты, зово-
мые у собачеевъ правилами, ио.и'тЬли пряло
навстр-Ьчу гостямъ и стали съ ними здо]I(^-
ваться. Штукъ десять изь нихъ положили
свои лапы Ноздреву на плеча. Обругай ока-
залъ такую же дружбу Чичикову и, нодияп-
шпсь на зац111Я ноги, лизнулъего изыкомь вь
самыя губы, такъ что Чичиковъ туп. же вы-
плюнулъ. Осмотрели собакъ, наводившпхъ
изумлон1е крЬпостыо черныхъ мясовъ — хо-
роипя были собаки. Потом!, иошли осматри-
вать крымскую суку, которая была уи:е слЬ-
пая и, по словамъ Ноздрева, должна была
скоро издохнуть, по, года два тому назадъ,
билаочсиь хорошая сука. Осмотрели и суку-
сука, точно, была сл'Ьпяя. Потомъ пошли осма-
тривать водяную мельницу, гД'Ь недоставало
порхлицы, 111. К1)то1)ую утш'р:кдаегся ворхнИс
камень, быстро врап1ан)ш,1Йся па веретеиЬ, -
порхпющ/ы, но чудному выражон11о русскаго
мужика. «,\ иогь туп. скоро будсть и куз-
ница», ска;!алъ И|13Д[)1'1П.. ПгМНоП) нроиюдмш,
они увидЬлн, точно, 1сузцнцу; осмотрЬ.т и
кузницу.
«Иогь на этомъ полЬ», сказалъ Нш-
дровь, указывая пальцем ь на поло: «руса-
ковъ такая гибель, что земли не видно; я
спмъ своими руками поималъ одного за зад-
И|Я П0П1>.
«Ну, руса1са ты пе поймаешь рукою*, за-
м'Ьтилъ зять.
«А вотъ же поималъ, нарочно поймалъ^»
отв4чалъ Ноздревъ. «Теперь я поведу тебя
посмотр1ль», продолжалъ онъ, обращаясь къ
Чичикову, «границу, гдЬ оканчивается моя
земля».
Ноздревъ повелъ своихъ гостей полемъ.
которое во миогихъ м'Ьстахъ состояло изъ ко-
чекъ. Гости долашы были пробираться мепсду
перелогами и взбороненными нивами. Чичи-
ковъ начиналъ чувствовать усталость. Во мио-
гихъ м^стахъ ноги ихъ выдавливали подъ со-
бою воду: до такой степени мЬсто было низко.
Спачала они было береглись и переступали
осторожно, но потомъ, увщя, что это ни къ
чему не служитъ, брели прямо, не разбирая,
ГД'Ь ббльшая, а гд1; меньшая грязь. Прошедши
порядочное разстояи1е, увпдЬли, точно, гра-
ницу, состоящую пзъ деревяннаго столбика
и узепькаго рва.
«Вогь граница!» сказалъ Ноздревъ: «все,
чтб пи видишь по эту сторону, — все это мое,
и даже по ту сторону, весь это'гь лЬсъ, ко-
торый вопъ сип'Ьетъ, и все, что за лЬсомъ —
все мое».
«Да когда же этотъ лЬсъ сделался твоимъ?»
спросилъ зять. «РазвЬ ты недавно купил ь
его? В'Ьдь онъ не былъ твои».
сДа, я купилъ его недавно», отв'Ьчаль
Нозд])евъ.
«Когда ;ке ты усп'Ьлъ его такъ скоро ку-
пить?»
«Ь'акъ же, я еще третья го дня куннлъ, и
дорого, чорть возьми, далъ».
«Да В'Ьдь ты былъ въ го время наярмарк!.»'.
«Эхъ ты Софронъ! РазвЬ нельзя быть вь
одно время и на ярмаркЬ, и купить землю?
Ну. я былъ на яр.марк'Ь, а нриказчпкъ мои
туть безъ меня и купилъ^.
«Да, иу развЬ 11]тказчик'ь», сказалъ зять,
но и тут'Ь усомнился и нокачалъ головою.
Гости воротились тою же гадкою дорогою
къ дому. Ноздревъ повелъ нхь въ свой ка-
бпно'1"ь. вь которомъ, вироч(\мь, не было за-
Ы'Г.тно слЬдовъ того, чго быиаегь въ кабипе-
тахъ. то-ость кпигь или бумаги; висЬли только
сабли и два ружья, одно вь триста, а другой
въ вогемьсогь рублей. ;!ить,осмотрЬвши, Н<1-
кача.гь только головою. Ногомь были цоиа-
заиы туроцк1о кинж1иы, на одномъ изъ ко-
торы.хь, по оипгбкЬ, было вырЬзано: Мп-
етеръ Саап.ий Сш'тряколь. ВслЬдъ зач'Ф.мь
показалась гостямъ шарманка. Но.1дровъ, тгп.
же, ироН1'|ггЬлъ П111'дъ ними кое-что. Ша)!-
маика играла И(> безъ нр^ттногти, но въсре-
днн'Ь оя, кажется, чго го случилось, ибо ма-
зурка окапчив;иась иЬсиью: Ма.и/1)>у1ъ вь
похоИъ погьхалъ, а Ма.шЬц/ь вь по.гоОь >/»-
пхплг иео/Киданио завершался какимъ-то

041
П0Х0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА ПЛИ ЫЕРТВЫЯ ДО'ШП.
642
давпо-зпакомымъ вальсомъ. Уже Ноздревъ
давно пересталъ вертеть, но въ шармапк4
была одна дудка, очень бойкая, нпкакъ не хо-
тевшая угоионпться, д долго еще потомъ
свнст'Ьла она одна. Потомъ показались трубки
деревянныя, глпняныя, п4пковыя, обкурен-
ныя и необкурепныя, обтянутыя замшею п
пеобтянутыя, чубукъ съ янтарньшъ иундшту-
комъ, недавно выигранный, кпсетъ, вышптыи
какою-то графпнею, гд4-то на почтовой стан-
ц1п влюбившеюся въ него по уши, у которой
ручкп, по словамъ его, были самой субднтель-
ной сюперфлю, — слово, вероятно, означавшее
у пего высочайшую точку совершенства. За-
кусивши балыкомъ, они сЬли за столъ близъ
пяти часовъ. Об^дъ, какъ видно, не соста-
влялъ у Ноздрева главнаго въ жизни; блюда
не играли большой роли: кое-что и приго-
рало, кое-что и вовсе не сварилось. Видно,
что поваръ руководствовался болЪе какимъ-
то вдохновеньемъ и клалъ первое, что попа-
далось подъ руку: стоялъ ли возл4 него пе-
рецъ — онъ сыналъ перецъ, капуста ли попа-
лась — совалъ капусту, пичкалъ молоко, вет-
чину, горохъ, — словомъ: катай-валяй, было
бы горячо, а вкусъ какой-нибудь, в^Ьрио, вый-
детъ. Зато Ноздревъ налегъ на випа: еще не
подавали супа, онъ ужъ налилъ гостямъ но
большому стакану портвейна и по другому
го-сотерна, потому что въ губерпскихъ и
уЬздныхъ городахъ не бываетъ простого со-
терна. Потомъ Ноздревъ вел^лъ принести
бутылку мадеры, «лучше которой не пнвалъ
самъ фельдмаршалъ». Мадера, точно, даже
гор4ла во рту, ибо купцы, зная уже вкусъ
пом4щиковъ, любившнхъ добрую мадеру, за-
правляли ее безпош,адно ромомъ, а иной разъ
вливали туда и царской водки, въ надежд*,
что все вынесутъ руссше желудкп. Потомъ
Ноздревъ вел4лъ еш,е припесть какую-то осо-
бенную бутылку, которая, по словамъ его,
была и бургонъонъ, и шампапьонъ вм'ЬсгЬ.
Опъ налпвалт. очень усердно въ оба стакана —
и направо, п палево, и зятю, п Чичи-
кову; Чичпковъ зам4тилъ однакоже, какъ-то
вскользь, что самому себЬ онъ не много при-
бавлялъ. Это заставило его быть осторолс-
нымъ, и какъ только Ноздревъ какъ-пибудь
заговаривался пли паливалъ зятю, опъ опро-
кидывалъ въ ту же минуту свой стаканъ въ
тарелку. Въ непродолжптельномъ времени
была нринесена на столъ рябиновка, имев-
шая, но словамъ Ноздрева, совершепиый
вкусъ слпвокъ, но въ которой, къ пзумлен1ю,
слышна была снвушища во всей своей силФ,.
Потомъ пили какой-то бальзамъ, ^ носивш1й
такое имя, которое дажо трудно было при-
помнить, да и самъ хозяипъ въ другой разъ
низва.аъ его ужо другимъ пменемъ. Об-Ьдъ
д 'вяо уже коичплся, и вина были перопро-
СоЧЬ'!!ОИШ П. В. ГоГОЛЛ.
бованы, но гости все еш,е сидЬлц за столомъ.
Чичпковъ нпкакъ не хот'Ьлъ заговорить съ
Ноздревымъ при зятЬ насчетъ главнаго п]>ед-
мета: все-таки зять былъ человЪкъ носторон-
нш, а нредметътребовалъуедпненнагоидру-
жескаго разговора. Впрочемъ, зять вряд! ли
могъ быть человЪкомъ опаснымъ, потому что
нагрузился, кажется, вдоволь и, сидя на сту^Л,
ежеминутно клевался посомъ. Зам^тинъ и
самъ, что находился не въ надожномъ состол-
н1н, онъ сталъ, наконецъ, отпрашиваться до-
мой, но такимъ л4нивымъ и вялымъ голо-
сомъ, какъ будто бы, по русскому выралшшю,
натаскива.1ъ клеш,амц на лошадь хомутъ.
. «И, ни, ни! не пущу!» сказалъ Ноздревъ.
' «Н4тъ, не обижай меня, другъ мой, прасо,
ио^ду», говорилъ зять; «ты меня очень оби-
дишь».' "
«Пустяки, пустяки! Мы соорудниъ С1Ю ми-
нуту банчишку».
«Н^тъ, сооружай, братъ, самъ, а я не могу:
жена будетъ въ большой иретенз1и, право; я
долженъ ей разсказать о ярмарке. Нулсно,
братъ, право нужно, доставить ей удоволь-
ств1е. Штъ, ты не держи меня!»
«Ну, ее, жену, къ!... важное въсамомъд'Ь.гЬ
д^ло станете делать вм^ст*!» ,
«Н1;тъ, братъ! Она такая добрая жена. Ужъ,
точно, примерная, такая почтенная и вЬр-
ная! Услуги оказываетъ так1я... поваришь?
у меня слезы на глазахъ. Н^Ьтъ, ты не держи
меня; какъ честный челов'Ькъ, пойду. Я тебя
въ этомъ уверяю по истинной сов4стп».
«Пусть его йдотъ: что въ немъ проку?»
сказалъ тихо Чичпковъ Ноздреву.
<А и вправду!» сказалъ Ноздревъ: «смерть
не люблю такихъ разстенелей!» и прибавилъ
вслухъ: «Ну, чортъ съ тобой, поезжай ба-
бпться съ женою, еетюкъ!»
«Н^тъ, братъ, ты не ругай меня еетю-
комъ» *), отв4чалъ зять: «я ей жизнью обя-
занъ. Такая, право, добрая, милая, так1я ласки
оказываетъ... до слезъ разбпраетъ. Спросптъ,
что внд'Ьлъ на ярмарке, — нужно все разска-
зать... такая, право, милая».
«Ну, поЬзжай, ври ей чепуху! Вотъкартузъ
твой»
«Н'Ьтъ, братъ, теб* совсЬмъ не сл4дуетъ о
ней такъ отзываться; этимъ ты, можно ска-
зать, меня самого обижаешь, она такая ми-
лая » .
. «Ну, такъ и убирайся къ пей скорее!»
«Да, братъ, по1.ду; извпип, что не могу
остаться. Душой радъ бы былъ, но но могу».
Зять еще долго новторялъ свои пзвипенгя, но
замечая, что самъ уже давно сид-Ьлъ въ брич-
ке, давно выЬхалъ за ворота, н нередъ нимъ
*) Оетюкъ — слово, обидное для мужчпии, ироииодптъ
отъ О, буквы, ио'шгаемой в'Ькоюуилц неирилцчиор
буквою.

6^3
сочливихя н. б. гоголя.
ба
давно были одни пустыя поля. Должно ду-
мать, что жена не много слышала подробно-
стей о ярмарке.
«Такая дрянь!» говорплъ Ноздревъ, стоя
передъ окномъ и глядя на у*зжавш1й экп-
пажъ. сБонъ какъ потащился! Конекъ при-
стяжной не дуренъ, я давно хот^лъ подцЬ-
пить его. Да в'Ьдь съ -нимъ нельзя ннкакъ
сойтнться. бетюкъ, просто еетюкъ!»
За снмъ вошли онн въ комнату. Порфир1й
подалъ св'Ьчи, и Чпчнковъ зам1;тилъ въ ру-
кахъ хозяина, непзв'Ьстно откуда взявшуюся,
колоду картъ.
«А что, брать ^, говорнлъ Ноздревъ, при-
жавшн бока колоды пальцами и несколько
погнувши ее, такъ что треснула и отскочила
бумалска: «ну, для препровожден1я времени,
держу триста рублей банку!»
Но Чпчнковъ прикинулся какъ будто и не
слышалъ, о чемъ рЬчь, и сказалъ, какъ бы
вдругъ припомнивъ: «А! чтобъ не позабыть:
у меня къ тебЪ просьба»
«Какая?»
«Дай прежде слово, что исполиишь».
сДа какая просьба?»
<'Ну, да ужъ дай сюво!»
«Изволь».
«Честное слово?»
«Честное слово».
«Вотъ какая просьба: у тебя есть, чай,
много умершнхъ крестьянъ, которые еще не
вычеркнуты изъ ревнз1и?»
«Ну, есть; а что?»
«Переведи ихъ па меня, на мое имя».
«А на что теб^?»
«Ну, да мн1, 1гужио».
«Да на что?»
«Ну, да ужъ пужпо... ужъ это мое дЬло, —
сдовомъ, нужно».
«Ну, ужъ, вЬрно, что-нжбудь зат4ядъ. При-
знайся, что?»
«Да что-жъ затЬялъ? Изъ этакого пустяка
и затЬять ничего нельзя».
«Да зач'Ьмъ же они тсбЬ?»
«Охъ, каг:ой любопытный! Ему всякую
дрлиь хотелось бы пощупать рукой, да еще п
понюхать!»
«Да къ чеиу-жъ ты не хочешь С1{азать?»
«Да что же тебЬ за прибыль зпать? Ну,
просто, такъ, и11ишла фантазия».
«Такь 1!(гп, ;кс: до гЬхъ порь, пока но ска-
жешь, П1,' сдктаю».
«Ну, пот-ь иидпшь, вотъ у;къ н нечестно
съ твоей стороны: слово далъ, да п на по-
пптиый дворъ>.
«Ну, какъ ты себ'Ь хочешь, а но сд'Ьлаю,
пока МО скажешь, на что».
«Что бы тако1,< сказать ему?» иодумалъ '1н-
чяколъ и, послЬ минутпаго размытл'чпя,
обь.чвилъ, что ме|яиыя души иул:иы ему для
пр1обрЬтен1я в4су въ обществЬ, что онъ по-
м'Ьстьевъ большихъ не им4етъ, такъ до того
времени хоть бы как1я-нибудь душонки.
«Врешь, врешь!» сказалъ Ноздревъ, не
давши окончить: «врешь, братъ!»
Чичиковъ и самъ замЬтплъ, что прпдумалъ
не очень ловко, и предлогъ довольно слабъ.
«Ну, такъ я-жъ теб11 скажу нрямЬе», сказалъ
онъ, поправившись: «только, пожалуйста, не
прогово1111сь никому, я задумалъ жениться;
по нужно теб'Ь зпать, что отедъ и мать не-
весты преамбпщопныв люди. Такая, право,
ком11сс1я! не радъ, что связался: хотятъ не-
цремЬино, чтобы у жениха было никакъ не
меньше трехсотъ душъ, а такъ какъ у меня
цЬлыхъ почти полутораста крестьянъ недо-
стаетъ...»
«Ну, врешь! врешь!» закричалъ опять
Ноздревъ.
«Ну, вотъ ущ, зд^сь», сказалъ Чичиковъ:
«ни вотъ на столько не солгалъ», и показалъ
большнмъ пальцемъ на своемъ мнзпнц'Ь са-
мую маленькую часть.
«Голову ставлю, что врешь!>
«Однакожъ это обидно! Что н;е я такое въ
самомъ дкл!;? Почему я иепремЬнио лгу?»
«Ну, да вФ.дь я зпаю тебя: в'Ьдь ты бо.1ь-
шой мошенпикъ — позволь мп-Ь это сказать
теб4 по дружб4! Ежелпбы я былъ твоимъ
начальннкомъ, я бы тебя пов'Ьсплъ на пер-
вомъ дерев Ь».
Чичиковъ оскорбился такимъзамЬчашемъ.
Уже всякое выражен1е, сколько-нибудь гру-
бое или оскорбляющее благопристойность,
было ему пепр1ятпо. Онъ даже не любп.1ъ до-
пускать съ собой ни въ какомъ случае (|)а-
мильяриаго обращения, разв-Ь только если
особа была слишкомъ высокаго зваи1я. Н по-
тому теперь онъ совершенно обид1',лся.
«Ей-Богу, иовксилъ бы», повторилъ Ноз-
древъ: 4Я тсб|, говорю это откровенно, но съ
т1.мъ, чтобы тебя обидеть, а просто по-дру-
ЖСГКН Г0ВО]|Ю»,
«Всему есть границы», сказалъ Чпчнковъ,
съ чувствомъ достоинства: «если хочеп1ь по-
щеголять подобными рЬчами, такъ ступай въ
казармы», — н нотомъ присовокуинлъ: «не
хочешь подарить, такъ продай».
«Продать! Да вЬдь л знаю тебя, в'Ьдь ты
подлоцъ, в1.д1. ты дорого не дашь за нихъ?»
<Эхъ! да ты вкдь тол;о хорошъ! Смотри ты!
Что оиЬ у тебя, брнльяптопия, что ли?»
«Ну, такъ и есть. Л ужъ тебя зналъ».
«ПомплуИ, брап,, что-а;ъ у тебя за;кндов-
ское побуии.'!!!!'! Ты бы доллгенъ прост!
отдать ми1. ихъ».
«Ну, послушай: чтобъ доказать тебЬ, что я
вовсо но какой-нибудь солдиртпгь, я ив
возьму за нц.\ъ ничего. Купи у мсия жеребца,
и тсбЬ дамъ ихъ иъ придачу».

«45
П0Х0ЖДЕН1Я ЧНЧиКОВА ПЛП МЕРТВЫЯ дз^шн.
646
«Помилуй, на что-жъ мн* жеребецъ?» ска-
залъ Чпчиковъ, пзумленнып въ самомъ д4лЪ
такпмъ предложеЕ1емъ.
«Какъ на что? Да в'Ьдъ я за пего запла-
тплъ десять тысячъ, а теб'Ь отдаю за четыре».
«Да на что ын'Ь жеребецъ? Завода я не
держу».
«Да послушай, ты не понимаешь: в'Ьдъ я
съ тебя возьму теперь всего только три ты-
сячи, а остальную тысячу ты можешь запла-
тить мнЬ посл'Ь».
«Да не нуженъ мн4 жеребецъ, Богъ съ
впмъ!»
«Ну, купп каурую кобылу>.
«И кобылы не нужно».
«За кобылу ц за сЬраго коня, котораго ты
у меня вид1;лъ, возьму я съ тебя только двЬ
тысячи».
«Да не нужны мпЬ лошади».
«Ты ихъ продашь: тебЬ на первой ярмарке
дадутъ за нихъ втрое бо-чьше»
«Такъ лучше-жъ ты ихъ самъ продай, ко-
гда увЬренъ, что выиграешь втрое».
«Я знаю, что выиграю, да мн4 хочется,
чтобы и ты нолучплъ выгоду»
Чпчиковъ ноблагодарилъ за расположен1е
п напрямпкъ отказался и отъ сЬраго коня, п
отъ каурой кобылы.
«Ну, такъ купп собакъ. Я теб4 продамъ
такую пару, просто — морозъ по кож! поди-
раетъ! брудастая съ усами; шерсть стоитъ
вверхъ, какъ щетина; бочковатость ребръ уму
непостижима^'" лапа вся въ комкЬ — земли не
зад4нетъ!»
«Да зач4мъ мн! собаки? я не охотникъ».
«Да мн'Ь хочется, чтобы у тебя были со-
баках. Послушай, если ужъ не хочешь собакъ,
такъ купи у меня шарманку. Чудная шар-
манка! Самому, какъ честный человЬкъ, обо-
шлась въ полторы тысячи; тебЬ отдаю за
900 рублей».
«Да зач4мъ же инЬ шарманка? В^дь я не
н-Ьмецъ, чтобы, таш;ася съ ней по дорогамъ
выпрашивать деньги».
«Да вЬдь это не такая шарманка, какъ но-
сятъ н4мцы. Это органъ; посмотри нарочно:
вся изъ краснаго дерева. Вотъ я тебЬ покажу
ее еще! » Зд'Ьсь Ноздревъ, схвативши за руку
Чичикова, сталъ тащить его въ другую ком-
нату, и, какъ тотъ ни упирался ногами въ
полъ и ни ув'Ьрялъ, что онъ зпаетъ уже, ка-
кая шарманка, но доллсепъ былъ услышать
еще разъ, какнмъ образомъ ноЬхалъ въ по-
ходъ Мальбругъ. «Когда ты не хочешь на
деньги, такъ вотъ что, слушай: я теб4 дамъ
шарманку н всЬ, с1М)лько ни есть у меня,
мертвьш души, а ты мпЬ дай свою бричку и
триста рублей придачи».
«Ну, вотъ еще! А я-то въ чемъ по4ду?»
«Я тебЬ дамъ другую бричку. Вотъ пой-
демъ въ сараи, я тебЬ покажу ее! Ты ее
только перекрасишь, и будетъ чудо -брич-
ка»
«Эхъ его неугомонный б'Ьсъ какъ обуя-гъ! »
подумалъ про себя Чпчиковъ и решился, во
что бы то ни стало, отделаться отъ всякпхъ
бричекъ, шарманокъ и вс4хъ возможныхъ
собакъ, несмотря на непостижимую уму боч-
коватость ребръ и комкость лапъ.
«Да в^Ьдь бричка, шарманка п мертвыя
души — все вместе».
«Не хочу!» сказалъ еще разъ Чичиковъ
«Отчего-жъ ты не хочешь?»
«Оттого, что, просто, не хочу — да и полно».
«Экой ты, право, такой! Съ тобой, какъ я
вижу, нельзя, какъ водится между хорошими
друзьями и товарищами... такой, право!.. Сей-
часъ видно, что двуличный человЬкъ!»
«Да что же я, дуракъ, что ли? Ты посуди
самъ: зач^ыъ же пр1обрЬтать вещь, реши-
тельно для меня ненужную?»
«Ну, ужъ, пожалуйста, не говори. Теперь
я очень хорошо тебя знаю. Такая, право, ра-
кал1я! Ну, послушай: хочешь метнемъ бан-
чикъ? Я поставлю всЬхъ умершихъ на карту,
шарманку тоже».
«Ну, решаться въ банкъ — значитъ подвер-
гаться неизвестности», говорилъ Чичиковъ и
между т^мъ взглянулъ искоса на бывш1я въ
рукахъ у него карты. Обе тал1И ему показа-
лись очень похожими на пскусственныя, п
самый крапъ гляделъ весьма подозрительно.
«Отчего-жъ неизвестности?» сказалъ Ноз-
древъ. «Нпкакой неизвестности! Будь только
на твоей стороне счаст1е, ты можешь вы-
играть чертову пропасть. Вонъ она! Экое
счастье!» говорилъ онъ, начиная метать для
возбужден1я задору. «Экое счастье! экое
счастье! Вонъ: такъ и колотитъ! Вотъ та про-
клятая девятка, на которой я все просадилъ!
Чувствовалъ, что продастъ, да уже, зажму-
рпвъ глаза, думаю себе: «чортъ тебя побери,
продавай, проклятая!»
Когда Ноздревъ это говорп.1ъ, Порфирит
принесъ бутылку. Но Чичиковъ отказался
решительно какъ играть, такъ и пить.
«Отчего-жъ ты не хочешь играть?» сказалъ
Ноздревъ.
«Ну, оттого, что не расположенъ. Да при-
знаться сказать, я вовсе не охотникъ играть».
«Отчего-жъ не охотникъ?»
Чичиковъ ножалъ плечами и прибавилъ:
«Потому что не охотникъ».
«Дрянь же ты!»
«Что-жъ делать? такъ Богъсоздалъ».
«Оетюкъ, просто! Я думалъ было прежде,
что ты хоть сколько-нибудь порядочный че-
ловекъ, а ты пптсакого не понимаешь обра-
щен1я. Съ тобой нпкакъ нельзя говорить,
какъ съ человекомъ близкпмъ... Никакого

647
С0ЧННЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
649
прямодушия, ни пскренностн! Совершенный
Собакевить, такой подлецъ!»
«Да за что же ты бранишь меня? Впновать
разв4 я, что не пграю? Продай мп* душъ
одн^хъ, если ужъ ты такой челов^къ, что
дролшшь изъ-за этого вздору».
«Чорта .тысаго получпшь! ХотЬлъ было, да-
ромъ хот'блъ отдать, но теперь вогь не полу-
чишь же! Хоть трп царства давай — не отдамъ.
Такой шпльнпкъ, печнпкъ гадк1й! Съ этпхъ
поръ съ тобою никакого дЪла не хочу им'Ьть.
11орфпр1Й, ступай, скажи конюху, чтобы не
давалъ овса лошадямъ его, пусть ихъ ■Ьдятъ
одно с4по».
Посл'Ьдняго заключешя Чнчпковъ нпкакъ
не ожидалъ.
«Лучше-бъ ты ЫП11, просто, на глаза не по-
казыва.1ся!» сказалъ Ноздревъ.
Несмотря, одпакожъ, на такую размо.твку.
гость и хозяппъ поужппалн вм4ст1., хотя па
этогь разъ не стояло на стол* нпкакпхъ
вннъ съ затейливыми именами. Торчала
одна только бутылка съ какимъ-то кипрскпмъ,
которое было то, что называюгь кислятина
во вс^хъ отношен1яхъ. После ужина Ноз-
древъ сказалъ Чичикову, отведя его въ боко-
вую комнату, гд1з была приготовлена для пего
постель: «Вотъ тебе постель! Не хочу и до-
брой ночи желать тебе».
Чпчиковъ остался по уходе Ноздрева въ
самомъ непр1ятномъ расположети духа. Опъ
впутренно досздовалъ на себя, бранилъ себя
за то, что къ нему заеха.1ъ и потерялъ да-
ромъ время; но еще более бранилъ себя за
то, что заговорилъ съ нпмъ о деле; поступплъ
неосторояшо, какъ ребенокъ, какъ дуракъ:
ибо дело совсемъ не такого рода, чтобы быть
ввереиу Ноздрову... Ноздревъ — человекъ-
дряиь, Ноздревъ можетъ наврать, прибавить,
распустить, чортъ знаетъ, что, выйдутъ еще
как1я-нпбудь сплетни... Но хорошо, не хо-
рошо. «Просто, дуракъ я1» говорилъ опъ самъ
себе. Ночь спалъ опъ очень дурно. Как1Я-то
маленьк1я, пребойшя насекомыя кусали его
несторпимо больно, такъ что опъ всей горстью
скребъ по уязвленному месту, приговаривая:
«А, чтобъ пас7. чорп. побрадъ вмесгЬ съ
Ноздревымъ!» Проснулся опъраппимъутромъ.
Бервымъ д1и10мъ его было, надевши халатъ
л сапоги. отп[1ПВ11тьсл чрезъ дворъ въ ко-
цюшпю, прика:!ать Селпфапу сой же часъ
закладывать брпчку. Возвращаясь черезъ
дворъ, опъ встретился съ Поздропымъ, кото-
рый былъ та1и:с въ халате, съ трубкою въ
зубахъ.
Поздровъ прпветствовалъ его по-дружески
и спросплъ. каково гмт спалось.
«Такъ себе», отвечалъ Чичиковъ весьма
сухо
«А я, братъ>, гоиорилъ Поздрот.: стакая
мерзость лезла всю почъ, что гнусно разска^
зывать; и во рту после вчерашняго точно
эскадронъ переночевалъ. Представь, снилось,
что меня высек-ти, ей, ей1 П вообрази, кто?
Вотъ ни за что не угадаешь: — штабсъ-рот-
мпстръ Поцелуевъ вместе съ Кувшиннико-
вымъ».
«Да», подумалъ про-себя Чпчиковъ: «хо-
рошо бы, если-бъ тебя отодрали па-яву».
«Ей-Богу! Да пребольно! Проснулся," чортъ
возьми, въ самомъ деле что-то почесывается;
верно, ведьмы блохи. Ну, ты ступай теперь,
одевайся; я къ тебе сейчасъ приду. Нужио
только ругнуть подлеца приказчика».
Чичиковъ ушелъ въ комнату одеться и
умыться. Когда после того вышелъ онъ въ
столовую, тамъ уже стоялъ на столе чайный
приборъ съ бутылкою рома. Въ комнате были
следы вчерашняго обеда и ужина; кажется,
половая щетка пе притрогивалась вовсе. На
полу валялись хлебный крохи, а табачная
зола видна даже была па скатерти. Самъ хо-
зяинъ, не замедливш1й скоро войти, ничего
пе имелъ у себя подъ халатомъ, кроме откры-
той груди, на которой росла какая-то борода.
Держа въ руке чубукъ и прихлебывая изъ
чашки, опъ былъ очень хорошъ для живо-
писца, не любящаго страхъ господъ прплпзан-
ныхъ и завптыхъ, подобно цырюльнымъ выве-
скамъ, пли выстрилсенныхъ нодъ гребенку.
«Ну, такъ какъ же думаешь?» сказалъ
Ноздревъ, немного помолчавшп: «не хочешь
пграть на души?»
«Я уже сказалъ тебе, брать, что пе играю;
купить, — изволь, куплю».
«Продать я не хочу: это будеть пе по-
пр1ятсльски. Я пе стану снимать плгвы съ
чортъ знаетъ чего. Въ бапчикъ — другое дело.
Прокппемъ хоть тал1ю!»
«Я ужъ сказалъ, что нетъ».
«А меняться не хочешь?»
«Не хочу».
«Ну, послушай: сьгграемъ въ шашки; вы-
играешь — твои все. ведь у меня много такихъ,
которыхъ нужно вычеркнуть изъ ревпз1п. Ой,
Пор(|ч1р1й, принеси-ка сюда шашечницу!»
«Ианрасепъ трудт.: я не буду пграть».
«Да ведь это по въ бапкъ; тутъ никакого
не мол;еп. бытт. счаст1я пли фхи.шп; псе ведь
оп> искусства. Я даже тебя предваряю, что я
совсемъ пе умею играть, разве что-нибудь
мне дашь впередъ».
«Семъ-ка я», — иодума.чъ про- себя Чнчп-
ковъ, — «сыграю съ пимъ въ шашкн. Въ шашки
пгрывалъ я прдурпо, а па штуки ему здесь
трудно подняться».
«Изволь, такъ и был,, въ шашкп сыграю».
«Души пдутъ въ ста рубля хъ!»
«Зачемъ же? Довольно, если пойдутъ въ
пятидесяти».

649
ПОХОЗВДЕШЯ ЧИЧИКОВА дли МЕРТВЫЯДУШП.
650
«Н'Ьтъ, что-жъ закупгь пятьдесятъ? Лучше-
же въ эту сумму я включу тебЬ какого-нибудь
щеика средней рукп пли золотую печатку къ
часамъ».
«Ну, изволь!» сказалъ Чпчпковъ.
«Сколько же ты мнЬ дашь внередъ?» ска-
залъ Ноздревъ.
«Это съ какой стати? Конечно, ничего».
«По крайней м'Ьр'Ь, пусть будутъ мои два
хода».
«Не хочу: я самъ П.10Х0 играю».
«Знаемъ мы васъ, какъ вы плохо играете!»
сказалъ Ноздревъ, выступая шашкой.
«Давненько не бралъ я въ руки шашекъ!»
говорилъ Чичпковъ, подвигая тоже шашку.
«Знаемъ мы васъ, какъ вы плохо играете!»
сказалъ Ноздревъ, выступая шашкой.
«Давненько не бралъ я въ руки шашекъ!»
говорилъ Чпчиковъ, подвигая шашку.
«Знаемъ мы васъ, какъ вы плохо играете!»
сказалъ Ноздревъ, подвигая шашку, да въ то
же самое время иодвинулъ обшлагомъ рукава
и другую шашку.
«Давненько не бралъ я въ руки!.. Э, э! Это,
братъ, что? отсади-ка ее назадъ!» говорилъ
Чичпковъ.
«Кого?»
«Да шашку-то», сказалъ Чичпковъ, и въто
же время увидЬлъ почти иередъ самымъ но-
сомъ свонмъ и другую, которая, какъ каза-
лось, пробиралась въ дамки. Откуда она взя-
лась, это одинъ только Богъ зналъ. «Штъ»,
сказалъ Чичпковъ, вставши изъ-за стола: «съ
тобой н'Ьтъ никакой возможности играть. Этакъ
не ходятъ — по три шашки вдругъ!»
«Отчего-жъ по три? Это по ошибке. Одна
подвинулась нечаянно; я ее отодвпну, из-
воль».
«А другая-то откуда взялась?»
«Какая другая?»
«А вотъ эта, что пробирается въ дамки?»
«Вотъ теб'Ьна! будто не помнишь!»
«Н'Ьтъ, братъ, я всЬ ходы считалъ, и все
помню; ты ее только теперь прнстроилъ Ей
мЬсто вонъ гд'Ь!»
«Какъ — ГД'Ь м^сто?» сказалъ Ноздревъ,
покрасн'Ьвшп: «да ты, братъ, какъ я вижу,
сочинитель!»
«Н'Ьтъ, братъ, это, кажется, ты сочинитель,
да только неудачно».
«За кого-жъ ты меня почитаешь?» говорилъ
Ноздревъ: «стану я разв-Ь плутовать?»
«Я тебя ни за кого не почитаю, но только
играть съ этпхъ поръ никогда не буду».
«Н'Ьтъ, ты не можешь отказаться», говорилъ
Ноздревъ, горячась: «игра начата!»
«Я им'Ью право отказаться, потому что ты
ее такъ играешь, какъ прилично честному
челов'Ьку».
-«Н'Ьтъ, врешь, ты этого не можешь сказать!»
«Н'Ьтъ, братъ, самъ ты врешь!»
«Я не плутовалъ, а ты отказаться не можешь;
ты должепъ кончить партш!»
«Этого ты меняно заставишь сд'Ьлать», ска-
залъ Чпчпковъ хладнокровно и, подошедши
къ доск4, см'Ьшалъ шашки.
Ноздревъ всиыхнулъ и подошелъ къ Чичи-
кову такъ близко, что тотъ отступплъ шага
два назадъ.
«Я тебя заставлю играть. Это ничего, что
ты см'Ьшалъ шашки! Я помню всЬ ходы. Мы
пхъ поставимъ опять такъ, какъ были».
«Н'Ьтъ, братъ, д'Ьло кончено: я съ тобою не
стану играть».
«Такъ ты не хочешь пграть?»
«Ты самъ впдпшь, что съ тобою н'Ьтъ воз
можности играть»
«Н'Ьтъ, скажи нанрямпкъ" ты не хочешь
пграть?» говорилъ Ноздревъ, подступая ближе.
«Не хочу», сказалъ Чпчпковъ и иоднесъ
однакожъ, обЬ рукп на всяк1й случаи поблпже
къ лицу, ибо Д'Ьло становилось въ самомъ Д'Ьл'Ь
жарко. Эта предосторожность была весьма у
м^ста, потому что Ноздревъ размахнулся ру-
кой... и очень бы могло статься, что одна пзъ
пр1ятныхъ и полныхъ ш;екъ нашего героя по-
крылась бы несмываемымъ безчест1емъ; но,
счастливо отведши ударъ, онъ схватилъ Ноз-
древа за обЬ задорпыя его руки и держалъ
его кр'Ьпко.
«Порфпрш, Павлушка!» кричалъ Ноздревг
въ б'Ьшенств'Ь, порываясь вырваться.
Услыша эти слова, Чпчиковъ, чтобы не
сд'Ьлать дворовыхъ людей свидЬтелями со-
блазнительной сцены и вм'Ьст* съ чЬмъ чув-
ствуя, что держать Ноздрева было безполезно,
выпустилъ его рукп. Въ это самое время во-
шелъ Порфпр1й и съ нимъ Павлуиша, парень
дюж1й, съ которьшъ имЬтъ Д'Ьло было совсЬмъ
невыгодно.
«Такъ ты не хочешь оканчивать иартхп?»
говорилъ Ноздревъ. «Отвечай мн'Ь нанря-
мпкъ!»
«Парт1и Н'Ьтъ возможности оканчивать», го-
ворилъ Чпчпковъ, и заглянулъ вь окно. Онъ
увид'Ьлъ свою брпчку, которая стояла совсЬмъ
готовая, а Селпфанъ ожпдалъ, казалось, мапо-
вен1я, чтобы подкатить подъ крыльцо; по пзъ
комнаты не было никакой возможности вы-
браться: въ дверяхъ стояли два дюжпхъ кр'Ь-
постныхъ ду1тка.
«Такъ ты не хочешь доканчивать парт1п?»
повторилъ Ноздревъ съ лицомъ, гор'Ьвшпмъ
какъ въ огн4.
«Если-бъты игралъ, какъ прилично честному
челов4ку... но теперь не могу».
«А! такъ ты не можешь, подлецъ! Когда уви-
д'Ьлъ, что не твоя беретъ, такъ и не можешь!
Бейте его!» кричалъ онъ пзступленно, обра-
тившись къ Порфирш и ПавлушкЬ, а самъ

651
С0ЧПНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
652
схватнлъ Еъ руку черешневый чубукъ. Чпчп-
ковъ сталъ блЪденъ, какъ полотно. Онъ хо-
Т'Ьлъ что-то сказать, но чувствова-тъ, что губы
его шевелшшсь безъ звука.
«Бейте его!» кричалъ Ноздревъ, порываясь
впередъ съ черешпевымъ чубукомъ, весь въ
жару, въ поту, какъ будто подступалъ подъ
неприступную кр1;пость. — «Бейте его1» кри-
чалъ онъ такимъ же голосомъ, какъ во время
великаго приступа кричитъ своему взводу:
«Ребята, впередъ!» какой-нибудь отчаянный
поручпкъ, котораго взбалмошная храбрость
уже пр^обр'Ьла такую известность, что дается
варочный прпказъ держать его за рукп во
время горячнхъ д^лъ. Но поручикъ уже по-
чувствовгиаъ бранный задоръ, все пошло кру-
гомъ въ голове его; передъ нпмъ носится
Суворовъ, онъ д4зетъ на великое д4ло. «Ре-
бята, впередъ!» кричитъ онъ, порываясь, не
помышляя, чтовредитъуже обдуманномуплану
общаго приступа, что милл1оиы ружейныхъ
дулъ выставились въ амбразуры ненриступ-
ныхъ, уходящихъ за облака кр4ностныхъ
ст'Ьнъ, что взлетнтъ, какъ пухъ, па воздухъ
его безсильный взводъ, п что уже свищетъ
роковая пуля, готовясь захлопнуть его кри-
кливую глотку. Но если Ноздревъ вырази.1Ъ
собою подстуиавшаго подъ крепость отчаян-
наго, потерявшагося поручика, то крепость,
на которую опъ шелъ, ппкакъ не была похол;а
на неприступную. Напротпвъ, крепость чув-
ствовала такой страхъ, что душа ея спрята-
лась въ самыя пятки. Уже стулъ, которымъ
онъ вздумалъ было зал;ищаться, былъ вырвапъ
'кр-Ьпостными людьми изъ рукъ его; улге, за-
жмуривъ глаза, пи живъ, ни мертвъ, опъ гото-
вплся отведать черкесскаго чубука своего
хозяина и, Богъзнаетъ, чего бы ни случилось
съ пимъ; по судьбамъ угодпо было спасти бока,
плеча II все благовоспитанпыя части нашего
■героя. Неожиданпымъ образомъ звякнули
вдругъ, какъ съ облаковъ, задребезжавш1в
звуки колокольчика, раздался ясио стукъ ко-
лесъ поддетЬвшей къ крыльцу тел^гп и ото-
звались даже въ самой компатЬ тяжелый храпъ
п тяжкая одышка разгорячеппыхъ коней оста-
новившейся тройки. ВсЬ невольно глянули
въ окно: кто-то съ усами, въ полувооппомъ
сюртук'Ь, выл-Ьзалъ изъ телеги. Осведомив-
шись въ передней, вошелъ онъ въ ту самую
минуту, когда Чнчиковъ не успелъ еще опо-
мнпться отъ споего страха и былъ въ самомъ
Ж1икомъ ПОЛОЖ0П1Н, въ какомъ когда-либо на-
ходился смертный.
«Позвольте» узнать, кто здесь г. Ноздревъ?»
ска.ч:иъ незпакомспь, посиотрепшн въпЬкото-
ромъ нодоумегии па Иоздрсна, котсфый стоялъ
съ чубукомъ иъ руке, и па Чнчикопа, который
едва пачиналь оправляться отъ своего псвы-
1Т|Днаго положения.
«Позво.тьте прежде узнать, съ кемъ имеЮ'
честь говорить?» сказалъ Ноздревъ, подходя
къ нему ближе.
«Капптанъ-псправникъ».
«А что вамъ угодно?»
«Я пр1еха.1Ъ вамъ объявить сообш;еиное мне
извещен1е, что вы находитесь подъ судомъ
до времени окончашя решеп1я по вашему
делу».
«Что за вздоръ, по какому делу?> сказхтъ
Ноздревъ.
«Вы были замешаны въ псторш, по слу-
чаю нанесен1я помещику Максимову личной
обиды розгами, въ пьяномъ виде».
«Вы врете! Я п въ глаза не впда.1ъ поме-
щика Максимова».
«Милостивый государь! позвольте вамъ до-
ложить, что я офпцеръ. Вы можете это ска-
зать вашему слуге, а не мне!»
Здесь Чпчпковъ, не дожидаясь, что будетъ-
отвечать на это Ноздревъ, скорее за шапку,
да по-за сипною капитана-псправпика вы-
скользпулъ на крыльцо, селъ въ бричку и
велелъ Селпфану погонять лошадей во весь
духъ.
ГЛАВ А V.
Герой нашъ трухнулъ, однакожъ, поряд-
комъ. Хотя бричка мчалась во всю пропа^тую,
и деревня Ноздрева давно унеслась изъ вида,
закрывшись полями, отлогостями и пригор-
ками; но опъ все еще поглядывалъ пазадъ со
страхомъ, какъ бы олспдая, что вотъ-вотъ на-
летитъ погоня. Дыхап1о его переводилось съ
трудомъ, и когда онъ попробовалъ приложить
руку къ сердцу, то почувствовалъ, что оно
билось, какъ перепелка въ клетке. «Экъ, ка-
кую баню задалъ! Смотри ты, какой!» Тутъ
много было посулено Ноздреву всякихъ не-
легкпхъ и спльныхъ желап1й; попались дал;е
и нохорош1я слова. Что-жъ делать? Руссшй
человекъ, да еще п въ сердцахъ! Къ тому-жъ
дело было совсемъ нешуточное. «Что пп го-
вори», сказалъ онъ самъ въ себе: «а но по-
доспей капнтанъ-пспрапиикъ, мне бы, мо-
жетъ-быть, по далось более и на спетъ Болс1Й
взглянуть! Пропалъ бы, какъ волдырь на воде,
безъ всякаго следа, по оставивши нотомковъ,
но доставивъ будуп;имъ д+.тямъ ни состоя П1Я,
ни честнаго нмепи!» Герой нашъ очень забо-
тился о споихъ потомкахъ.
«Экой скверный барпнъ!» думалъ про себя
Селнфанъ: «я о1цо по впдалъ такого барппа.
То-есть, плюнуть бы ому за это1 Т^.I лучше
человеку но дай есть, а коня ты должонъ на-
кормить, потому что конь любпп. овосъ. Это
его продоиольство: что. примеромъ, памь
кошп., то для него овесъ: онъ ого продоволь-
ство».

653
ПОХОЖДЕШЯ ЧЛЧПКОВА ИЛП ЫЕРТВЫЯ ДУШП.
654
Копп тоже, казалось, думали невыгодно о
Ноздрев'Ь: не только гнЬдой и ЗасЬдатель, но
п самъ чубарый былъ не въ дух'Ь. Хотя ему
на часть и доставался всегда овесъ похуже,
и Селифанъ не иначе всыпалъ ему въ корыто,
гакъ сказавши прежде: «Эхъ ты, подлецъ!»
но, однакожъ, это все-такп былъ овесъ, а не
простое с'Ьно: онъ жевалъ его съ удоволь-
ств1емъ п часто засовывалъ длинную морду
свою въ корытца къ товарпщЕ,мъ, иоотв'Ьдать
какое у нихъ было продовольствие, особливо,
когда Селифана не было въ конюшн*; но те-
перь одно сЬно, — не хорошо! ВсЬ были недо-
вольны.
Но скоро всЬ недовольные были прерваны,
среди изл1ян1й свопхъ, внезапнымъ и совсЬыъ
неожиданным? образомъ. Вс*, не исключая н
самого кучера, опомнились н очнулись только
тогда, когда на нихъ наскакала коляска съ
Е'естерикомъ коней и почти надъ головами
УАЪ раздались крпкъ сид4вшихъ въ коляск!
/.амъ, брань к угрозы чужого кучера: «Ахъ,
То1, мошенникъ этакой! В-Ьдь я тебЬ крпчалъ
въ голосъ: «сворачивай, ворона, направо!» —
«Пьянъ ты, что ли?» Селифанъ ночувствовалъ
свою оплошность, но такъ какъ русск1й чело-
З'Ькъ не любить сознаться передъ другимъ,
что онъ виноватъ, то тутъ же вымолвилъ онъ,
пр1осанясь: «А ты что такъ разскакался? Глаза-
го своп въ кабак* залоясплъ,что ли?» Всл'Ьдъ
33 си1'ъ онъ принялся отсаживать назадъ брич-
ку, чтобы высвободиться такнмъ образомъ изъ
чужой упряжи, но не тутъ-то было, — все пе-
репуталось. Чубарый сълюбопытствомъ обню-
хива ;ъ нозыхъ свопхъ пр1ятелей, которые
очутпли(Ь но об'Ьнмъ сторонамъ его. Между
тЬмъ СЕД6ВШ1Я въ коляск* дамы гляд'Ьли па
все это съ Еыражен1емъ страха въ лпцахъ.
Одна была старуха, другая молоденькая, шест-
надцатпл'Ьтняя, съ золотистыми волосами,
весьма ловко и мило нрнглажеппымп на не-
большой головке. ХорошенькШ овалъ лица ея
круглился, какъ св1;л:енькое япчко, и, подобно
ему, б'Ьл'Ьлъ какою-то прозрачною белизною,
когда св'Ьжее, только-то снесенное, оно дер-
жится иротивъ св'Ьта въ смуглыхъ рукахъ
испытующей его ключницы и пропускаетъ
сквозь себя лучи с1яющаго солнца: еятонепь-
К1Я ушки также сквозили, рд'^.я нроникавшимъ
ихъ тенлымъ св'Ьтомъ. При этомъ исцугъ
въ открытыхъ, остановившихся устахъ, на
глазахъ слезы — все это въ ней было такъ
мпло, что герой нашъ гляд'Ьлъ на нее не-
сколько мпнутъ, не обращая никакого вппма-
П1Я на происшедшую кутерьму между лошадьми
и кучерами. «Отсаживай, что ли, нижегород-
ская ворона!» крпча1ъ чужой кучеръ. Сели-
фанъ иотяпулъ поводья назадъ, чул;ой кучеръ
сдйлалъ то же, лошади несколько попятились
иазадъ и потомъ опять сшиблись, пересту-
пивши постромки. При этомъ обстоятедьств'Ь
чубарому коню такъ поправилось новое зна-
комство, что онъ никакъ не хот^Ьлъ выходить
изъ колеи, въ которую попалъ ненрег.вид'Ьн-
ными судьбами, и, положивши свою морду на
шею своего поваго пр1ятеля, казалось, что-то
нашентьгва.11Ъ ему въ самое ухо, вероятно, че-
пуху страшную, потому что пр1'Ьзж1п безнре-
стапно встряхпвалъ ушами.
На такую сумятицу успели, однакожъ, со-
браться мужики изъ деревни, которая была,
къ счастью, неподалеку. Такъ какъ подобное
зр'Ьлище для мужика — сущая благодать, все
равно, что для н^ица газеты или клубъ, то
скоро около экипажа накопилась нхъ бездна,
п въ деревн-Ь остались только старый бабы
да малые ребята. Постромки отвязалп; не-
сколько тычковъ чубарому коню въ морду
заставили его попятиться; словомъ, ихъ раз-
рознили и развели. Но досада ли, которую
почувствовали пр1*зж1е кони за то, что разлу-
чили ихъ съ пр1ятелямп, или, просто, дурь, —
только, сколько ни хлесталъ ихъ кучеръ,
они не двигались и стояли, какъ вкопаные.
Участ1в мужиковъ возросло до невероятной
степени. Каждый паперерывъ совался съ со-
в4томъ: «Ступай, Андрюшка, проведи-ка ты
прпстяжного, что съ правой стороны, а дядя
Митяй пусть сядетъ верхомъ на коренного!
Садись, дядя Митяй!» Сухощавый и длинный
дядя Митяй, съ рыжей бородой, взобрался на
коренного коня п сделался похожпмъ на дере-
венскую колокольню или, лучше, па крючокъ,
которымъ достаютъ воду въ колодцахъ. Кучеръ
ударнлъ по лошадямъ, но не тутъ-то было:
ничего не пособплъ дядя Мптяй. «Стой, стой!»
кричали мужики: «садись-ка, ты, дядя Митяй,
па пристяжную, а на коренную пусть сядетъ
дядя Миняй!» Дядя Миняй, широкоплеч1Й му-
жикъ, съ черною какъ уголь бородою, и брю-
хомъ, похожпмъ натотъ исполинсшй самоваръ,
въ которомъ варится сбитень для всего про-
зябнувшаго рынка, съ охотою сЬлъ на кореп-
ного, который чуть не пригнулся подъ нимъ
до земли. «Теперь д4ло пойдетъ», кричалп
мужики. «Накаливай, накаливай его! При-
шпандорь кнутомъ вонъ того, соловаго,— что
онъ корячится, какъ корамора?» *) Но, уви-
давши, что д4ло не шло, и не помогло никакое
накаливанье, дядя Митяй и дядя Миняй сЬли
оба па коренного, а на пристяжного посадили
Андрюшку. Наконецъ кучеръ, потерявши тер-
п'Ьн1е, прогналъ и дядю Мптяя, п дядю Миняя;
п хорошо сд'Ьлалъ, потому что отъ лошадей
пошелъ такой паръ, какъ будто бы он* от-
*) Корамора — большой, длппный, вялый комаръ;
иногда залетаетъ оиъ въ компату п торчитъ гд-Ь-пибудь
одвиочкой на стЬп*. Къ пему спокойно можво подойти
и ухватить его за ногу, въ отв'Ьтъ па что онъ только
топырится, плп корячится, какъ говорить ппродъ.

655
С0ЧИЫЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
656
хватали, не переводя духа, станцш. Онъ далъ
пмъ мпнуту отдохнуть, посл'Ь чего он'Ь пошлп
сами собою. Во все продолжеп1е этой прод'Ьлкп
Чичнковъ гляд'Ьлъ очень внимательно на мо-
лоденькую незнакомку. Онъ пыта.чся несколь-
ко разъ съ нею заговорить, по какъ-то не
пришлось такъ. А ыелсду т4мъ дамы уЬхали,
хорошенькая головка, съ тоненькпмп чертами
лица и топепькимъ станомъ, скрылась, какъ
что-то похол;ес па виденье, и опять осталась —
дорога, бричка, тройка знакомыхъ читателю
лошадей, Селифанъ, Чичпковъ, гладь и пусто-
та окрестиыхъ полей. Везд^, гд^Ь бы нп было,
въ жизни, среди ли черствыхъ, шероховато-
б^дныхъ п неопрятно-нл^сн'Ьющихъ низмен-
ныхъ рядовъ ея, пли среди однообразно-хлад-
ныхъискучно-опрятпыхъсослов1йвысшпхъ, —
вездЬ, хоть разъ, встретится па пути человеку
явленье, не похожее па все то, что случалось
ему видеть дотоле, которое, хоть разъ, нро-
буднтъ въ немъ чувство, не похожее на те,
который суждено ему чувствовать всю жизнь.
Везде, поперекъ какимъ бы пи было печалямъ,
изъ которыхъ плетется жизнь паша, весело
промчится блистающая радость, какъ иногда
блестящ1й экипажъсъ золотой упряжью, кар-
тинными копями и сверкающимъ блескомъ
стеколъ, вдругь, пеолснданпо, проносетсл мимо
какой-ппбудь заглохнувгаей бедной деревуш-
ки, не видавшей ничего, кроме сельской телегп:
и долго мужики стоять, зевая съ открытыми
ртами, не падевая шапокъ, хотя давно уже
унесся п пропалъ нзъ виду дивный экппал;ъ.
Такъ и блондинка тоже, вдругъ, совершенно
неонспдапнымъ образомъ, показ1иась въ па-
шей повести и такъ же скрылась. Попадись
на ту по])у вместо Чичикова какой-нибудь
двадцатнлетн1н юноша — гусаръ ли онъ, сту-
дентъ ли онъ, или, просто, только-что начавш1й
жизпениоо поприще — п. Боже! чего бы не про-
снулось, не зашевелилось, по заговорило въ
немъ! Долго бы стоялъ онъ безчувствеппо па
одпомъ месте, вперивши безсмыслоппоочи въ
даль, позабывъ и дорогу, и все ожидающ1е
впереди выговоры и распскапья вапромедле-
Н1е, позабывъ и себя, и службу, п м1ръ, и все,
что пи ость въ ы1ре.
Но герой пашъ уже былъ средппхъ летъ п
осиотрительпо-охлажденнаго характера. Опъ
тоже 8а,яумался и думалъ, по положптольпее:
не такъ бо.ютчотпы и даже отчасти очень оспо-
ватольпы Салли сш мысли. «Славная бабеппи!!»
сказалъоиъ, открытии табако])куп понюхавши
табаку. «ИонЬдьчто.глаииое, въпейхо1юпю? —
Хорошо то, что она ссйчасъ только, какъ видно,
выиущопа изъ какого-нибудь панс1опа или ин-
ститута; что въ пей, какъ говорится, петъ еще
ничего бабьлго, то-есть именно того, чтоуиихъ
есть саыаго пепрштиаго. Она теперь, какъ
дитя; все въ ной просто: она скажетг, что ей
вздумается, засмеется, где захочетъ засмеять-
ся. Изъ нея все можно сделать, она можетъ
быть чудо, а можетъ выттп и дрянь, — и вый-
детъ дрянь! Вотъ пусть - ка только за нее
примутся теперь маменьки и тетушки. Въ
одипъ годъ такъ ее наполнять всякнмъ бабь-
емъ, что самъ родной отецъ не увнаетъ. От-
куда возьмется и надутость, и чопорность;
станетъ ворочаться по вытверженпымъ на-
ставлен1ямъ, станетъ ломать голову и при-
думывать, съ кемъ н какъ, н сколько пулспо
говорить, какъ на кого смотреть; всякую
минуту будетъ бояться, чтобы не сказать
больше, 'чемъ нужно; запутается наконецъ
сама, и кончится темъ, что станетъ наконецъ
врать всю жизнь, и вындетъ, просто, чортъ
знаетъ что!» Здесь онъ несколько времени
помолчалъ и потомъ нрпбавплъ: «А любопытно
бы знать, чьнхъ она? что, к<1къ ея отецъ? бо-
гатьп! ли помещикъ почтенпаго права пли,
просто, благомыслящи! человекъ, съ канита-
ломъ, прюбретеппымъ на службе? ВЬдь, если,
положимъ, этой девушке да придать тыся-
чонокъ двести прпдапаго, изъ пея бы могъ
выттп очень, очень лакомый кусочекъ. Это
бы могло составить, такъ сказать, счастье
порядочпаго человека». Двести тысячопокъ
такъ привлекательно стали рисоваться въ го-
лове его, что онъ внутренно пачалъ досадовать
на самого себя, зачемъ, въ продола{ен1е хло-
потни около экипажей, не разведа.'гъ отъ фо-
рейтора пли кучера, кто таюя бьии ироёз-
жающ1я. Скоро, однакожъ, показавшаяся де-
ревня Собакевнча ])азсеяла его мысип п за-
ставила ихъ обратиться къ своему постоян-
ному предмету.
Деревня показалась ему довольно велика;
два леса, березовый и сосновый, какъ два
крыла — одно темнее, другое светлее, были у
ной справа и слепа; посреди впднЬлся дере-
вянный домъсъ мезоипномъ, красной крышей
и темно-серыми или, лучше, дикими сте-
нами, — домъ въ роде техъ, как1е у пась
строятъ для воонныхъ посолеп1й и пемецкихъ
колопистовъ. Было заметно, что при цосг1)иике
его 8одч1п беппрестапно боролся со вкусомъ
хозяина. Зодч1й былъ педантъ н хотелъ спм-
метр1и, хозяинъ — удобства и, какъ видно,
вследств1е того, заколотнлъ на одной стороне
все отвечающ1я окна и провертелъ на место
ихъ одно М1иепькое, вероятно, понадобившее-
ся для темнаго чулана. Фроптопъ тоже ннкакъ
не нрипп'лгя Н1)Г|11'дн дома, какъ нн бп.к'я
архитекто1п., потому что хозяинъ нрикаааль
одну колонну сбоку ныкннуть, и оттого очути-
лось по четыре колонны, какъ было назначено,
а только три. Дворъ окрул;еиъ былъ крепкою
и пгчюмерно толстою дсревянноь) 1)ет(«ткой.
Помещикъ, казалось, хлопотилъмногооироч-
постп. Па копюшпи, сараи и кухни были

€57
П0Х0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА ИЛИ МЕРТВЫЯ Д5ШИ.
658
употреблены полнов4сиыя и толстыя бревна,
опред^ленныя на вековое стоян1е. Деревенсыя
избы музкпковъ тожъ срублены былн'на диво:
ие было кпрченыхъ стЬнъ, рЬзныхъ узоровъ
и прочихъ зат4й, но все было пригнано плотно
и какъ сл-Ьдуетъ. Даже колодецъ былъ обд'Ь-
ланъ въ такой кр4пкш дубъ, какой пдетъ
только па мельницы да на кораблп. Словомъ,
все, па что ни гляд'Ьлъ опъ, было упористо,
бозъ пошаткп, въ какоыъ-то кр'Ьнкомъ и ие-
уклюжемъ порядк'Ь. Подъезжая къ крыльцу,
замЬтилъ опъ выглянувшая пзъ окна, почти
въ одно время, два лица: женское, въ чепц'Ь,
узкое, длинное, какъ огурецъ, и мужское —
круглое, широкое, какъ молдаванск1Я тыквы,
пазываемыя горлянками, пзъ которыхъ д*-
лаютъ на Русн балалайки, двухструнныя,
дегк1я балалайки, красу и потЬху ухватливаго
двадцатил'Ётняго парня, мигача п щеголя
п подмигивающаго, и носвистывающаго на 64-
логрудыхъ и б^лошейныхъ д'Ьвицъ, собрав-
шихся послушать его тихоструннаго трень-
канья. Выглянувши, оба лица въ ту же минуту
спрятались. На крыльцо вышелъ лакей, въ
с4рой куртке съ голубымъ стоячимъ воротни-
комъ, и ввелъ Чичикова въ сЬнп, куда вышелъ
уже самъ хозяпнъ. Увнд'Ьвъ гостя, онъ ска-
залъ отрывисто: «Прошу!» и повелъ его во
внутренн1я лшлья.
Когда Чпчиковъ взглянулъ искоса па Со-
бакевпча, онъ ему на этотъ разъ показался
весьма похолсимъ на средней величины мед-
ведя. Для довершен1я сходства, фракъ на
немъ былъ совершенно медв^жьяго цвЬта,
рукаса длинны, панталоны длинны, ступнями
ступалъ онъ и вкривь, и вкось и наступалъ
безпрестапно на чуж1Я ногн. Цв'Ьтъ лпца
пм4лъ каленый, горячей, какой бываетъ на
ы'Ьдномъ пятак'Ь. Известно, что есть много на
св'Ьт* такихъ лпцъ, надъ отделкою которыхъ
натура не долго мудрила, не употребляла ни-
какихъ мелкихъ пиструментовъ, какъ-то: на-
пильппковъ, буравчиковъ и прочаго, но про-
сто рубила со всего плеча: хватила топоромъ
разъ — вышелъ носъ, хватила въ другой —
вышли губы, большпмъ сверломъ ковырнула
глаза и, не обскобливши, пустила на св4тъ,
сказавши: «живетъ!» Такой же самый кр'Ьп-
к1й и на диво стаченный образъ былъ у Со-
бакевича: дерлсалъ онъ его бол^Ье внпзъ, ч^мъ
■вверхъ, шеей не ворочалъ вовсе и, въ сплу
такого неповорота, р4дко гляд'Ьлъ на того,
съ которымъ говорплъ, по всегда пли па уголъ
иечки, или на дверь. Чичиковъ еще разъ взгля-
нулъ па пего искоса, когда проходили они
столовую: медв'Ьдь! совершенный медв'Ьдь!
Нужно же такое странное сблидсеше: его да-
же звали Михайломъ Семоповичемъ. Зная
привычку его наступать на ноги, онъ очень
осторожно нередвпгалъ своими п давалъ ему
дорогу впередъ. Хозяпнъ, казалось, самъ чув-
ствовалъ за собою этотъ гр4хъ п тотъ же
часъ спросплъ: «Непобезпокоилълн я васъ?»
Но Чичиковъ поблагодарплъ, сказавъ, что
еще не нроизош.10 никакого бозпокойства.
Вошедъ въ гостиную, Собакевичъ показа-иъ
на кресла, сказавши опять: «прошу!» Садясь
Чпчиковъ взглянулъ на ст4пы и на внсЬвшгя-
на нпхъ картины. На картипахъ все были мо-
лодцы, все греческхе полководцы, гравирован-
ные во весь ростъ: Маврокордато въ красныхъ
панталопахъ и мундирЬ, съ очками на носу,
М1аули, Канарп. Вс^Ь эти герои были съ та-
кими толстыми ляжкамп и неслыханными
усамп, что дрожь проходила по т'Ьлу. Между
кр'Ьпкимн греками, непзвЬстпо, какпмъ обра-
зомъ п для чего, поместился Багратюнъ, то-
ицй, худепьшй, съ маленькими знаменами и
пушками внизу и въ самыхъ узепькихъ рам-
кахъ. Потомъ опять следовала героппя гре-
ческая Бобелина, которой одна нога казалась
больше всего туловища т4хъ щеголей, кото-
рые паполняютъ нын^шшя гостипыя. Хо-
зяпнъ, будучи самх челов4къ здоровый и
кр4пк1й, казалось, хотЬлъ. чтобы п комнату
его украшали тоже люди крЬпше и здоровые.
Возле Бобелины, у самаго окна, внесла клет-
ка, изъ которой гляд4лъ дроздъ темнаго
цв^та съ белыми крапинками, очень нохож1й
тоже на Собакевича. Гость и хозяпнъ не успе-
ли помолчать двухъ мпнутъ, какъ дверь
въ гостиной отворилась и вошла хозяйка,
дама весьма высокая, въ чепц^Ь съ лентами,
перекрашеннымп домашнею краскою. Вошла
она степенно, держа голову прямо, какъ
пальма.
«Это моя 0еодул1я Ивановна», сказалъ
Собакевичъ.
Чичиковъ подошелъ къ ручке 0еодул1п Ива-
новны, которую она почти впихнула ему въ
губы, при чемъ опъ им^лъ случай заметить,
что руки были вымыты огуречнымъ разсо-
ломъ.
«Душенька, рекомендую тебе», продоллсалъ
Собакевичъ: — «Иавелъ Иваповичъ Чпчиковъ!
У губернатора и почтмейстера пмЬлъ честь
познакомиться».
веодул1я Пваповна нонросила садиться,
сказавши тоже: «Ирошу!» и сделавъ движе-
те головою, подобно актрпсамъ, представляю-
щимъ королевъ. Затемъ она уселась на ди-
ване, накрылась свопмъ мериносовымъ плат-
комъ и уже не двигнула болЬе нп глазомъ,
ни бровью.
Чичиковъ опять поднялъ глаза вверхъ и
опять увпделъ Канарн съ толстыми ляжкамп
и нескончаемыми усами, Бобслппу и дрозда
въ клетке.
Почти въ течете целыхъ пяти мпнутъ все
хранили молчан1е; раздавался только стукъ,

659
с о Ч П Н Е Н I я Я. В. ГОГОЛЯ.
660
пропзводтгый носомъ дрозда о дерево дере-
вяпБой клЬтки, на диЬ которой удп.ть онъ
хлебный зернышкп. Чичпковъ еще разъ окп-
нулъ компаху п все, что въ пей было: все
было прочно, неуклюже въ высочайшей сте-
пенп 11 пм'Ьло какое-то странное сходство съ
саыпмъ хозяиномъ дома. Въ углу гостиной
стояло пузатое ореховое бюро на нренел'Ь-
пъгхъ четырехъ погахъ — совертепный мед-
ведь. Столъ, кресла, стулья — все было самаго
тяжелаго п безпокойпаго свойства; словомъ,
каждый яредметъ каждый стулъ, каза,10сь,
говорплъ: «И я тоже Собакевпчъ!» плп: «И
я тоже очень похожъ па Собакевпча!»
«Мы объ васъ вспомпналп у предс-1^дателя
палаты, у Ивана Григорьевича», сказалъ, на-
конецъ, Чпчпковъ, впдя, что никто не распо-
лагается начинать разговора: «въ прошедшШ
четвергъ. Очень пр1ятпо провели тамъ время»
«Да, я не былъ тогда у председателя», от-
в-Ьчалъ Собакевпчъ.
«Л прекрасный челов'Ькъ!»
«Кто такой?» сказалъ Собакевпчъ, глядя на
уголъ печп.
«Председатель»
«Ну, ыожетъ-быть, это вамъ такъ показа-
лось: онъ только что масопъ, а такой дуракъ.
какого св'Ьтъ не пронзводплъ»
Чпчиковъ немпого озадачился такпмъ, от-
части рЬзкпмъ, опред1',леп1емъ, по потомъ,
поправившись, продоллсалъ: «Конечно, всяк1й
челов'Ькъ не безъ слабостей, по зато губерна-
торъ — какой превосходный челов^къ!»
«Губернаторъ превосходный человЬкъ?»
«Да, не правда лп?»
«Первый разбойникъ въ м!р4!»
«Какъ, губернаторъ разбоннпкъ!» сказалъ
Чпчиковъ, п соворшсппо не могъ попять, какъ
губернаторъ могъ попасть въ разбойники.
«Признаюсь, зтого я быникакт. не подум;алъ»,
продолжалъ онъ. «По позвольте, одпаколсе.
заметить: поступки его совершеппо но так1е:
папротпвъ, скорЬе даже мягкости въ пемъ
много». Тутъ онъ прпвелъ въ доказательство
даже кошелькп, пьппитые его собственными
руками, и отозвался съ похвалою объ ласко-
вомъ выражепш лица ого.
«И ЛПЦ0 разбойппчье!» сказалъ Собакевпчъ.
«Дайто ему только полсъ, да выпустите ого
па большую дорогу, — зар'Ьлсетъ, за копейку
заре.жетъ! Оиъ да еще впце-губерпаторъ —
ото Гога п Магога».
«НЬп., опъ съ ними но въ ладахъ», поду-
малъ про себя Чичикопъ. «А потъ заговорю
я (Л. ппмъ объ полипоИмейстере: опъ, ка-
жется, другь его». — «Ипрочвмъ, что до меня»,
сказалъ опъ: «мне, признаюсь, бо-тЬе всЬхъ
правится полицоймейстерь. Какг)й-то атакой
*аряктсръ прямой, открытый; пъ лицЬ видно
что-то простосордсчпоо».
«Мошенникъ!» сказалъ Собакевпчъ очень
хладнокровно: «продастъ, обманетъ, еще и
пооб'Ьдаетъ съ вамп. Я ихъ знаю вс^хъ: это
все мошенники; весь городъ тамъ такой: мо-
шенникъ на мошеннике сидитъ п мошенни-
комъ погоняетъ. Все христопродавцы. Одинъ
тамъ только п есть порядочный человекъ —
прокуроръ, да п тотъ, если сказать правду,
свинья •>.
После такпхъ похвальныхъ, хотя несколько
краткпхъ б10граф1Й, Чичпковъ увид'к1ъ, что о
другихъ чпповнпкахъ нечего упоминать, и
вспомнилъ, что Собакевпчъ не любплъ нп а
комъ хорошо отзываться.
«Что-жъ, душенька, пойдемъ обедать», ска-
зала Собакевичу его супруга.
«Прошу!» сказалъ Собакевпчъ. За спмъ,.
нодошедши къ столу, где была закуска, гость-
п хозяинъ выппли, какъ следуетъ, по рюмке
водки; закусили, какъ закусываетъ вся про-
странная Росс1я по городамъ и деревпямъ,
то-есть, всякими солспост;гмп п иными воз-
булсдающпми благодатямп, и потекли все въ
столовую; внередп ихъ, какъ плавный гусь,
понеслась хозяйка. Небольшой столъ былъ-
накрытъ на четыре прибора. На четвертое
место явпласъ очень скоро — трудно сказать
утвердительно, кто такая, дама плп девица,
родственница, домоводка, пли. просто, прожи-
вающая въ доме, — что-то безъ чепца, около
тридцати летъ, въ пестромъ платке. Есть
лица, который существуютъ на свете пе какъ
предметъ, а какъ посторопн1я крапинки плп
пятнышки на предмете. Спдятъ они на томъ
же месте, одинаково дерлсатъ голову, пхъ
почти готовъ принять за мебель п думаешь,
что отъ роду еще не выходило слово изъ та-
кпхъ устъ; а где-нибудь въ девич1,ей или
въ кладовой оказкется просто — ого-го!
«1Ци, моя душа, сегодня очень хороши»,
сказалъ Собакевпчъ, хлебнувши щей и отва-
ливши себе съ блюда огромный кусокъ пяни.
пзвестпаго блюда, которое подается къ щамъ
п состоптъ изъ бараиьяго желудка, пачиисн-
паго гречневой кашей, мозгомъ п ножками.
«Этакой няни», — продоллсалъ онъ, обратив-
шпсь къ Чичикову, — «вы не будете есть въ го-
роде: тамъ вамъ чортъ зпаетъ что подадутъ!»
«У губернатора, одпаколп., недурепъ столъ»,
сказалъ Чичпковъ.
«Да знаете ли, изъ чего это все готовится?
Вы есть но станете, когда узпаоте».
«По знаю, какъ приготовляете^!, объ этомъ
я по могу судить; по гвпиыя котлеты п раз-
варная 1)ыба были превосходны».
• Ото иамъ такъ показалось. 1?едь я знаю,
что опи па рынке покупают!.. Купит!, воиъ
Т0Т1. кашиья-поваръ, что выучился у фрап-
!1уза, кота, обдереть его да п подаот!. на столъ-
вместо зайца».

601
П0Х0ЖДЕП1Я ЧИЧИКОВА ПЛИ МЕРТВЫЯ ДУШИ.
662
«Фу. какую ты непр1ятпость говоришь!» ска-
зала супруга Собакевича.
«А что-жъ, душенька! такъ у нихъ делается;
я не виноватъ, такъ у нпхъ у всЬхъ делается.
Все, что ни есть ненужнаго, что Акулька у
насъ бросаетъ, съ позволен1я сказать, въ по-
мойную лохань, они его въ супъ, да въ супъ!
туда его!»
«Ты за столомъ всегда этакое разскажешь»,
возразила опять супруга Собакевпча.
«Что-жъ, душа моя», сказалъ Собакевичъ:
«если-бъ я самъ это д4лалъ, ноятеб^прямо
въ глаза скажу, что я гадостей не стану ■Ьсть.
Мн'Ь лягушку хоть сахаромъ обл4пп, не возьму
ея въ ротъ, и устрпцы тоже не возьму: я знаю,
на что устрица похожа. Возьмите барана»,
продолжалъ онъ, обращаясь къ Чичикову: «это
баран{ц бокъ съ кашей. Это не т* фрпкасе,
что делаются на барскпхъ кухняхъ изъ бара-
нины, какая сутокъ по четыре на рынк'Ё ва-
ляется. Это все выдумали доктора н4мцы да
французы; я бы ихъ перев'Ьшалъ за это. Вы-
думали Д1эту — л'Ьчить голодомъ! Что у нпхъ
немецкая жидкокостная натура, такъ они во-
ображаютъ, что и съ русскпмъ желудкомъ сла-
дятъ! НЬтъ, это все не то, это все выдумки,
это все...» Зд'Ьсь Собакевичъ даже сердито по-
качалъ головою. «Толкуютъ — просв4щенье,
просв^щенье, а это просв'Ьш.енье... фукъ! Ска-
залъ бы и другое слово, да вотъ только-что
за столомъ неприлично. У меня не такъ. У
меня, когда свинина — всю свинью давай на
сто.тъ, баранина — всего барана тащи, гусь —
всего гуся! Лучше я съ'Ьмъ двухъ блюдъ, да
съ'Ьмъ въ м'Ьру, какъ душа требуетъ». Соба-
кевичъ подтвердплъ это д'Ьломъ: онъопрокп-
нулъ половину бараньяго бока къ себЬ на
тарелку, съ'Ьлъ все, обгрызъ, обсосалъ до по-
следней косточкп.
«Да», подума.1ъ Чичиковъ, «у этогогубане
дура».
«У меня не такъ», говорилъ Собакевичъ, вы-
тирая салфеткою руки: «у меня не такъ, какъ
у какого-нпбудь Плюшкина: 800 душъ им'Ьетъ,
а живетъ иоб4даетъ хуже моего пастуха».
«Кто такой этотъ Плюшкпнъ?» спросп-иъ
Чичиковъ.
«Мошенникъ», отв4чалъ Собакевичъ. «Та-
кой скряга, какого вообразить трудно. Въ
тюрьме колодники лучше живутъ, ч^Ьмъ онъ:
всЬхъ людей иереморилъ голодомъ».
«Вправду?» подхватплъ съ участ1емъ Чи-
чиковъ: «и вы говорите, что у него, точно,
люди уипраютъ въ большомъ количестве?»
«Какъ мухи ырутъ».
«Неужели, какъ ыухп? А позвольте спро-
сить: какъ далеко живетъ онъ отъ васъ?»
«Въ пяти верстахъ».
«Въ пяти верстахъ!» восклпкнулъ Чичи-
ковъ и даже ночувствовалъ небольшое сер-
дечное б1еше. «Но еслп выехать изъ вашпхъ
воротъ, это будетъ направо или налево?»
«Я вамъ даже не советую дороги знать къ
этой собаке!» сказалъ Собакевичъ. «Извини-
тельней сходить въ какое-нибудь непристой-
ное место, чемъ къ нему».
«Нетъ, я спросилъ не для какнхъ-либо... а
потому только, что интересуюсь познан1емъ
всякаго рода местъ», отвечалъ на это Чичи-
ковъ.
За бараньимъ бокомъ последовали вотруш-
ки, изъ которыхъ каждая была гораздо больше
тарелки, потомъ индюкъ ростомъ въ теленка,
набитый всякпмъ добромъ: яйцами, рпсомъ,
печенками и нп весть чемъ, что все ложилось
комомъ въ желудке. Этпмъ обедъ и кончился;
но, когда встали пзъ-за стола, Чичиковъ но-
чувствовалъ въ себе тяжести на целый пудъ
больше. Пошли въ гостиную, гдЬ уже очути-
лось на блюдечке варенье, — ни груша, нп
слива, нп иная ягода, — до котораго, впрочемъ,
не дотронулись нп гость, ни хозяпнъ. Хозяйка
вышла съ темъ, чтобы накласть егоинадру-
пя блюдечки. Воспользовавшись ея отсут-
ств1емъ, Чичиковъ обратился къ Собакевпчу,
который, лежавъкреслахъ, только покряхты-
валъ после такого сытнаго обеда и издавалъ
ртомъ как1в-то невнятные звуки, крестясь и
закрывая поминутно его рукою. Чичиковъ
обратился къ нему съ такими словами: «Я
хотелъ было поговорить съ вамп объ одномъ
дельце».
«Вотъ еще варенье», сказала хозяйка, воз-
вращаясь съ блюдечкомъ: «редька, вареная
въ меду!»
«А вотъ мы его после!» сказалъ Собаке-
вичъ. «Ты ступай теперь въ свою комнату,
мы съ Павломъ Ивановпчемъ скинемъ фраки,
малепько прютдохнемъ!»
Хозяйка уже изъявила было готовность по-
слать за пуховиками и подушками, но хозяпнъ
сказалъ: «Ничего, мы отдохнемъ въ креслахъ»,
и хозяйка ушла.
Собакевичъ слегка принагнулъ голову, при-
готовляясь слышать, въ чемъ было дельцо.
Чпчиковъ началъ какъ-то очень отдаленно,
коснулся вообще всего русскаго государства,
и отозвался съ большою похвалою объ его
пространстве, сказалъ, что даже самая древ-
няя римская монарх1я не была такъ велика,
и иностранцы справедливо удивляются... (Со-
бакевичъ все слушалъ, наклопившп голову) и
что по существующнмъ иоложепхямъ этого
государства, въ славе которому нетъ равпаго,
ревнзсюя души, окончивши жизненное по-
прище, числятся, однакожъ, до подачп новой
ревизской сказки, наравне съ живыми, чтобы
такпмъ образомъ не обременить ирпсутствен-
ныя места множествомъ мелочныхъ и безпо-
лезныхъ справокъ и но увеличить сложность,.

ъьз
С0ЧППЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
664
и безъ того уже весьма сложнаго, государ-
ственнаго механизма... (Собакевпчъ все слу-
шалъ, наклонлвшп голову) н что однакоже,
при всей справедливости этой м1;ры, онабы-
ваегь отчасти тягостна для многпхъ владЬль-
цевъ, обязывал пхъ взносить подати такъ,
какъ бы за живой предметъ, и что онъ, чув-
ствуя уважен1е личное къ нему, готовь бы
даже отчасти принять на себя эту действи-
тельно тяжелую обязанность. Насчетъ глав-
наго предмета Чичпковъ выразился очень
осторожно: никакъ не назва.1ъ души умер-
шими, а тояььо — несуществующими.
Собаксвичъ слушалъ все попрежнему. на-
гнувштт голову, и хоть бы что-нибудь, похожее
на выражепш, ноказа-юсь на лиц^Ь его. Каза-
лось, въ этомъ т^лЬ совсЬмъ не было души,
ЕЛИ она у него была но вовсе не тамъ, гд4
сл^дуетг, а, какъ у безсмертнаго Кощея,гд4-
то за горами ч закрыта такою толстою скор-
лупою, что все, что нп ворочалось на дпЬ ея,
не производило решительно никакого пот|)я-
сен1я на поверхности.
«Итакъ?..» сказалъ Чичпковъ, ожидая, не
безъ нЬкотораго волиеи1я, ответа.
«Вамъ нужно ыертвыхъ душъ?» спросплъ
Собакевичъ просто, безъ мал4йшаго удивле-
н1я, какъ бы рЬчь шла о хл^бЪ.
«Да», отв^Ьчаль Чичиковъ и опять смяг-
чилъ выражеше, прибавивши: «иесуществую-
щихъ».
«Найдутся; почему не быть...» сказалъ Со-
бакевичъ.
«А если найдутся, то вамъ, безъ сомп'Ьн1я...
будетъ ир1ятио отъ пихъ избавиться?»
«Извольте, я готовъ продать», сказалъ Со-
бакевичъ, уже несколько приподнявши го-
лову и смекнувши, что нокупщпкъ, вЬрпо,
доллгенъ нмЬть зд-Ьсь какую-нибудь выгоду.
«Чортъ возьми!» подумалъ Чичиковъ про
себя: «этотъ ужъ продаетъ прежде, ч^мъ я
заикнулся!» И проговорилъ вслухъ: «А, па-
прим1>ръ, какъ асе ц^на? хотя, впрочемъ, это
такой предметъ... что о цЬиЬда;ке странно...»
«Да чтобы пе запрашивать съ васъ лиш-
няго, по сту рублей за штуку», сказалъ Со-
бакевпчъ.
«По сту!» вскричалъ ^1пчпкопъ, разппувъ
ротъ н поглядЬвши ему въ самые глаза, но
впая, самъ ли опъ ослышался, илиязыкъСо-
бакеинча, по своей тяжелой патурЬ, по такъ
поворотипшись, б1)якиулъ, вмЬсто одного, дру-
гое слово.
«Что-жъ, разв-Ь это для васъ дорого?» про-
изпесъ Собакевпчъ, и потомъ ппнбавилъ: «Л
как:и1 бы, одиакоал., плша цЬпа'к»
«Моя цЬна! Мы, иГ.рно, какъ-ипбудь ошиб-
лись пли ио попимасмъ Д1)угь друга, поза-
были, т, чемъ состоить прсдмегь. Я полагаю
съ своей стороны, положа руку на сордцс: по
восьми гривенъ за душу — это самая красная
цЬна!»
«Экъ куда хватили — по восьми гривенокъ!»
«Что-жъ, по моему суждению, какъ я думаю,
больше нельзя».
«В4дь я продаю не лапти».
«Однакожъ, согласитесь сами, в^Ьдь это тоже
и не люди».
«Такъ вы думаете, сыщете такого дурака
который бы вамъ ирода,1ъ ио двугривенному
ревизскую душу?»
«Но позвольте: зач^мъ вы пхъ называете
ревизскими? В^дь души-то самыя давно уже
умерли, остался одинъ неосязаемый чувствами
звукъ. Впрочемъ, чтобы не входить въ даль-
н4йш1е разговоры по этой части, по полтора
рубля, пзвольте. дамъ, а больше не могу».
«Стыдпо вамъ н говорить такую сумму! Вы
торгуйтесь, говорите настоящую ц^ну!»
«Не могу, Мпхаилъ Семеповнчъ; поверьте
моей совЬсти, пе могу: чего ужъ невозможно
сделать, того никакъ невозможно сдЪлать»,
говорплъ Чичпковъ, однакожъ по полтняке
еще ирибавилъ.
«Да чего вы скупитесь?» сказалъ Собаке-
вичъ: «право, не дорого! Другой мошепнпкъ
обмапетъ васъ, продаетъ вамъ дрянь, а но
души; а у мопя, что ядреный ор^хъ, всЬ на
отборъ: не мастеровой, такъ иной какой-ни-
будь здоровый мужикъ. Вы разсмотрите: вотъ,
нанрпмЬръ, каретникъ Михеевъ! в1'.дь больше
нцкаки.хъ экипа:кей п не дЬлалъ, какъ только
рессорные. П пе то, какъ бываетъ московская
работа, что на одинъ часъ: прочность такая...
самъ и обобьетъ, п лакомъ покроетъ!»
Чичпковъ открылъ ротъ съ тЬмъ, чтобы
заметить, что Михнева, однакоже, давно н^тъ
на св'ЬтЬ; по Собакевичъ вошелъ, какъ гово-
рится, въ самую силу речи: откуда взялась
рысь и даръ слова.
«А Пробка Степанъ, плотпнкъ? Я голову
прозакладую, если вы где сыщете такого му-
лснка. ведь что за силища была! Служи онъ
въ гвард1и — ому бы, Богъ знаетъ, что дали:
трехъ аршппь (^ъ вершкомъ ростомь!»
Чичпковъ опять хотЬлъ заметить, что п
Пробки нетъ па свете; по Собакевпча, какъ
впдпо, пронесло: полились так1о потоки речей,
что только пугкно было слушать.
«Милушкинъ, кпрпичпикъ! могъ поставить
печьвъкакомъ угодно доме. .Максимъ Толят-
нпковъ, сапол;пикъ: что шиломъ кольнеп.,то
и сапоги; что сапоги, то и спасибо, и хоть бы
въ ротъ хм('Л1.Н(1Г0. Л Еремей Сорокоплехииъ!
Да этоп> мужикъ одииъ стапетъ за всехъ: въ
Москве торговалъ, одного оброку п|)иносилъ
по пятисоть рубл1'й. ведь вотъ какой пародъ!
Это по то, что вамъ продасть какой-нибудь
Плюшкипъ».
«Ио, позвольте», С1сазалъ иакопецъ Чпчи-

С65
ПОХОЖДЕШЯ ЧИЧИКОВА ИЛП ЫЕРТВЫЯ ДУШИ.
666
ковъ, изумленный такимъ обильнымъ нэбод-
нен1емъ р'Ьчей, которымъ, казалось, и конца
не было: «зач'Ьмъ вы исчисляете всЬ ихъ ка-
чества? В'бдь въ нихъ толку теперь п-Ьтъ ни-
какого, в'Ьдь это все народъ мертвый. Мерт-
вымъ т4ломъ хоть заборъ подпирай, говорить
пословица».
«Да, конечно, мертвые», сказалъ СЪбаке-
впчъ, какъ бы одумавшись и припоынивъ,
что они въ самомъ д4л'Ь были уже мертвые,
а потомъ прибавилъ: «впрочемъ и то сказать:
что изъ этихъ людей, которые числятся те-
перь живуш,иии? Что это за люди? — мухи, а
не люди».
«Да все же они существуютъ, а это В'Ьдь
мечта».
«Ну, нЬтъ, не мечта! Я вамъ доложу, ка-
ковъ былъ ]Мпх4евъ, такъ вы такнхъ людей
не сыщете: машпнпща такая, что въ эту ком-
нату не вопдетъ: нЬтъ, это не мечта! А въ
плечпщахъ у него была такая силпщ,а, какой
н1^тъ у лошади. Хот'Ьлъ бы я знать, гд* бы
вы въ другомъ м4ст'Ь нашли такую мечту!»
Посл*дн1я слова онъ уже сказалъ, обратив-
шись къ висЬвшимъ на стЬн4 портретамъ
Баграт1она и Колокотронп, какъ обыкновенно
случается съ разговаривающими, когда одинъ
изъ нихъ вдругъ, неизвестно почему, обра-
тится не къ тому лицу, къ которому относятся
слова, а къ какому-нибудь нечаянно пришед-
шему третьему, даже вовсе незнакомому, отъ
котораго, знаетъ, что не услышптъ ни ответа,
нп мн-Ьн{я, ни подтвержден1я, но на котораго,
удпакожъ, такъ устремитъ взглядъ, какъ будто
призываетъ его въ посредники: и нЬсколько
смешавшейся въ первую минуту незнакомецъ
не знаетъ, отв4чать ли ему на то д^до, о ко-
торомъ ничего не слышалъ, или такъ постоять,
соблюдши надлежащее ирилич1е, и потомъ уже
уйти прочь.
«Н^тъ, больше двухъ рублей я не могу
чать», сказалъ Чичиковъ.
«Извольте, чтобъ не претендовали на меня,
что дорого запрашиваю и не хочу сделать
вамъ никакого одолжен1я, извольте — но семи-
десяти пяти рублей за душу, только ассигна-
Ц1ЯМИ — право, только для знакомства!»
«Что онъ въ самомъ дЬле», подумалъ про
себя Чичиковъ: «за дурака, что ли, прппп-
ыаетъ меня?» и прибавилъ потомъ вслухъ:
«Мн* странно, право: кажется, между нами
пропсходптъ какое-то театральное пред ставле-
н1е, пли комед1я: пначе я не могу себе объ-
яснить... Вы, кажется, челов'Ькъ довольно ум-
ный, владеете свед^неями образованности.
В'Ьдь предметъ просто — фу, фу! Что-жъ онъ
стоить? кому пужепъ?»
«Да, вотъ, вы же покупаете; стало-быть,
пужепъ».
ЗдЬсь Чпчпковъ закуспль губу и пе на-
шелся, что отв'Ьчать. Онъ сталъ было гово-
рить про как1я-то обстоятельства фамнльпыя
и семейственныя, но Собакевичъ отв4чалъ
просто:
«Мн'Ь не нужно знать, как1я у васъ отно-
шешя: я въ д4ла фампльныя не м'Ьшаюсь, —
это ваше д'Ьло. Вамъ понадобились души, я
и продаю вамъ, и будете раскаяваться, что не
купили».
«Два рублика», сказалъ Чичиковъ.
«Экь, право! Затвердила сорока Якова —
одно про всякаго, какъ говорить пословица:
какъ наладили на два, такъ не хотите съ
нихъ и сь'Ьхать. Вы давайте настоящую ц'Ьну! »
«Ну, ужъ чорть его побери!» подумалъ про
себя Чпчиковь: «по полтин'Ь ему прибавлю,
собак'Ь, на ор'Ьхи!» — «Извольте, по полтин'Ь
прибавлю».
«Ну, извольте, и я вамъ скажу тоже мое
посл'Ьднее слово: пятьдесять рублей! Право,
убытокъ себ'Ь, дешевле нигд'Ь не купите та-
кого хорошаго народа!»
«Экой кулакъ!» сказалъ про себя Чичиковъ,
и нотомъ продолжалъ вслухъ съ н'Ькоторою
досадою: «Да что въ самомъ Д'Ьл'Ь?.. Какъ
будто точно серьезное д'Ьло! Да я въ другомъ
м'Ьст'Ь нипочемъ возьму. Еще МН'Ь всякШ съ
охотой сбудетъ ихъ, чтобы только поскор'Ьй
избавиться отъ нихъ. Дуракь разв'Ь станетъ
держать ихъ при себ'Ь и платить за нихъ по-
дати!»
«Но знаете ли, что такого рода покупки, —
я это говорю между нами, по дружбе,— не
всегда позволительны, и разскажи я, или кто
иной^такому челов'Ьку не будетъ никакой
доверенности относительно контрактовъ или
встуилешя въ кашя-нпбудь выгодныя обяза-
тельства».
«Вишь, куда метить, подлець!» подумалъ
Чичиковъ, и туть же произпесь съ самымь
хладнокровнымъ видомь: «Какъ вы себе хо-
тите, я покупаю не для какой-либо надобно-
сти, какъ вы думаете, а такъ... но наклон-
ности собственныхъ мыслей. Два съ полтиною
не хотите — прощайте!»
«Его не собьешь, ненодатливь!» подумалъ
Собакевичъ. «Ну, Богь съ вами, давайте по
тридцати и берпте ихъ себе!»
«Нетъ, я вижу, вы не хотите продать; про-
щайте!»
«Позвольте, позвольте!» сказалъ Собаке-
вичъ, пе выпуская его рукп и настунпвъ ему
на ногу, ибо герой пашь позабылъ поберечься,
въ наказанье за что долженъ былъ зашипеть
и подскочить на одной ноге.
«Прошу прощенья! Я, кажется, васъ нобез-
покоплъ. Пожалуйте, садитесь сюда! Прошу!»
Здесь онъ усадиль его вь кресла съ некото-
рою даже ловкостью, какъ такой медведь, ко-
торый уже побываль въ рукахь, умеетъ и

667
С0ЧППЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
668
перевертываться, п д4лать разный штукп на
вопросы: «А покажи, Миша, какъ бабы па-
рятся?» или; «А какъ, Миша, малые ребята
горохъ крадуть?"
«Право, я напрасно время трачу; мп* нужно
сп'Ьшить».
«Посидите одну минуточку, я вамъ сейчасъ
скажу одно нр1ятцое для васъ слово». Тутъ
Собакевпчъ подсЬлъ поближе п сказалъ ему
тихо на ухо, какъ будто секреть: «Хотите —
уголъ?>
«То-есть, двадцать пять рублей? Ни, ни,
ни! Даже четверти угла не дамъ, копейки не
прибавлю».
Собакевичъ замолчалъ, Чичиковъ тоже за-
молчалъ. Минуты дв'Ь длилось молчан1е. Ба-
грат1онъ съ орлпнымъ носомъ гляд'Ьлъ со
сгЬны чрезвычайно внимательно на эту по-
«Какая-жъ ваша оудетъ последняя ц'Ьна.'»
сказалъ наконецъ Собакевичъ.
«Два съ полтиною».
«Право, у васъ душа человеческая все рав-
но, что нареная р.Ьца. Ужъ хоть по три рубля
дайте!»
«Не могу».
«Ну, дечего съ аамп д4лать, извольте! Убы
токъ, да ужъ правь тако)! собачхй: не могу
не доставить удовольствия ближнему. В'Ьдь, я
чай, нужно и купчую совершить, чтобъ все
было въ порядк!;?»
«Газумьетсл».
«Ну, вотъ то-то же; нужно будетъ е^ать въ
городъ».
Такъ совершилось д^ло. Оба решили, что-
бы завтра же быть въ городЬ и управиться съ
купчей крепостью. Чичиковъ поироснлъ снн-
сочка крестьяпъ. Собакевичъ согласился охот-
но и тутъ же, подошедъкъ бюро, собственно-
ручно принялся выписывать всЬхъ пе только
поименно, но даже съ означен1емъ похваль-
иыхъ качества..
А Чичиковъ, отъ нечего д4лать, занялся,
находясь позади, разсматриваньемъ всего
просторпаго его оклада. Какъ взглянулъ опъ
на его спину, широкую, какъ у вятскихъ
приземистм.хъ ло1надсй, и па ноги его, похо-
дпвппя па чугунныя тумбы, которыя ставятъ
на тротуарахъ, не могь но воскликнуть вну-
треино: «;)къ иаградплъ-то тебя Богъ! Вотъ
ужъ, точно, какъ говоряп.,нг> ладно скроонъ,
да 1:рЬико сшить!.. Годился ли ты ужъ такъ
медв'Ьдемъ, или омсдпЬдила тебя захолустиал
жизнь, хлЬбпьи' иос1.ии. иозия съ мулшками,
п ты чрез1. иихъ сд+.лался то, что назыпашгь
челои1.к1.-кулакъ7 По нГ.п.: я думаю, ты вес
быль бы топ, же, хотя бы да;ко посиитали
тсби по под!., цустнли бы иъ ходъ, и лшлъ
бы ты въ Петербург!-., а по въ захолустьи.
Вся разница въ томь, что теперь ты упи-
шешь нодъ-бараньяго бока съ кашей, заку-
сивши вотрушкою въ тарелку, а тогда бы ты
■Ьлъ как1я-нпбудь котлетки съ трюфе-мми. Да
вотъ теперь у тебя подъ властью мужики: ты
съ ними въ ладу и, конечно, пхъ не обидишь,
потому что они твои — тебЬ же будетъ хуже;
а тогда бы у тебя были чиновники, которыхъ
бы ты сильно поп1елкпвалъ, смекнувши, что
они но твои же кр-Ьпостные, или грабилъ бы
ты казну! Н*тъ, кто ужъ кулакъ, тому не ра-
зогнуться въ ладонь! А разогни кулаку одпнъ
или два пальца — выйдетъ еш,о хуже. Попро-
буй онъ слегка верхушекъ какой-нибудь на-
уки, дастъ опъ знать потомъ, занявши м^Ьсто
повцдц1;е, всЬмъ т^мъ. которые въ самомъ
д-Ьл!. узнали какую-нибудь науку! Да еще,
по:калуи, скажеат. потомъ: «Дай-ка, себя по-
кажу!» Да такое выдумаетъ мудрое постано-
влен1е, что многимъ придется солоно.,. Эхъ,
если бы вс-Ь кулаки!».,.
«Готова записка!» сказалъ Собакевичъ.
оборотившись,
«Готова? Пожалуйте ее сюда!» Опъ проб!-
жалъ ее глазами п подивился аккуратности и
точности: не только было обстоятельно про-
писано ремесло, зван1е, лЬта и семейное со-
стояихе, но дал:в на ноляхъ находились осо-
1енныя отметки насчетъ поведеп1я, трез-
вости, — словомъ: любо было глядеть, '
«Теперь пожалуйте же задаточекъ», сказалъ
Собакевичъ,
«Къ чему же вамъ задаточекъ? Вы полу-
чите въ город* за однимъразомъвс'Ь деньги»,
«Все, знаете, такъ ул;ъ водится», возра-
зилъ Собакевичъ,
«Не знаю, какъ вамъ дать: я не взялъ съ
собою денегь. Да, вотъ, десять рублей есть».
«Что-жъ десять! Дайте, по крайней м^Ьр*,
хоть нятьдесятъ!»
Чичп1;01!ъ сталъ было отговариваться, что
нЬтъ; но Собакевичъ такъ сказалъ утверди-
тельно, что у него есть деньги, что оиъ вы-
пулъ еще бум;и1ску, сказавши: «Пожалуй, вотъ
вамъ еще пятнадцать, итого двадцать пять.
Пожалуйте только росниску».
♦Да па что-жъ вамъ росппска?»
«Все, зиаете, лучше росииску. Не ровенъ
часъ... все ыо;кеть случ1ггься».
'Хорошо, дайте ясо сюда деньги».
• Па что-ип. деньги? У меня вотъ опЬ въ
рукЬ! Какъ только напишете роспнску, въту
же минуту ихъ возьмете».
«Да позвольте, какъ же мпЬ писать рос-
ииску? Прежде пу;1;ио видЬть деньги».
Чпчикоиъ выпустилъ пзъ рукъ бума:к1С!!
Собакевпчу, который, прпблпзпнипк'ь къстолу
п накрыншн пхъ пальцами лТ.воЙ руки, дру-
гою нанпсалъ на лоскуткЬ бумаги, что зада-
токъ двадцать пять рублей госуда11стпсппы.«и
ассигиац1имп за про.ааииыя души получнлъ

€69
ПОХОЛВДЕШЯ ЧИЧИКОВА ПЛД МЕРТВЫЯ ДУШП.
670
сполна. Написавши заппску, онъ пересио-
трЪлъ еще разъ ассигнац1п.
«Бумажка-то старенькая», пропзнесъ онъ,
разсматривая одну изъ нихъ па св'Ьт'Ь: «не-
множко разорвана: ну, да между прхятелями
нечего на это глядеть».
йКулакъ, кулакъ!» подумалъ про себя Чп-
чпковъ: «да еще и бест1я въ придачу! >•
«А женскаго пола не хотите?»
«Н'Ьтъ, благодарю».
«Я бы недорого и взялъ. Для знакомства
по рублику за штуку»
«Н4тъ, въ женскомъ под* не нулсдаюсь»
«Ну, когда не нуждаетесь такъ нечего I
говорить. На вкусы Н'Ьтъ закона: кто любит
попа, а кто попадью, говоритъ пословица»
«Еще я хот'Ьлъ васъ попросить, чтобы этг
сд-Ьдка осталась между нами» говорилъ Чи-
чиковъ, прощаясь.
«Да ужъ само собок. разум4ется. Третьяго
сюда нечего м'Ьшать: что по искренности про-
исходить между короткими друзьями, то
должно остаться во взаимной ихъ дружбЬ.
Прощайте! Благодарю, что посЬтили; прошу
и впередъ не забывать; коли выберется сво-
бодный часикъ, прг'Ьзжайте пообедать, врем>
провести. Можетъ-быть, опять случится услу
жить ч'Ьмъ-яибудь другъ другу».
«Да, какъ бы не такъ! думалъ про себя
Чичиковъ, адясь въ бричк). «По два съ пол
тиною содралъ за мертвую душу чортовъ ку-
лакъ!»
Онъ былъ недоволенъ поведенхемъ Собаке-
вича. Все-таки, какъ бы то ни было, челов'Ькъ
знакомый, и у губернатора, и у полицеймей-
стера видались, а поступилъ, какъ бы совер-
шенно чужой: за дрянь взялъ деньги! Когда
бричка выехала со двора, онъ оглянулся на-
задъ и увид'Ьлъ, что Собакевичъ все еще
стоялъ на крыльц4 и, какъ казалось, пригля-
дывался, желая знать, куда гость по'Ьдетъ.
«Подлецъ, до сихъ иоръ ещестоитъ!» про-
говорилъ онъ сквозь зубы и велЬлъ Селн-
фану, поворотивши къ крестьянскимъ избамъ,
отъехать такимъ образомъ, чтобы нельзя
было впд'Ьть экипажа со стороны госиодскаго
двора. Ему хотелось заахать къ Плюшкину,
у котораго, по словамъ Собакевнча, люди
умпрали, какъ мухи; но не хотЬлось, чтобы
Собакевичъ зналъ про это. Когда бричка была
уже на конц'Ь деревня, онъ подозвалъ къ себЬ
перваго мулспка, который, поднявши гдЬ-то
на дорог4 претолстое бревно, тащилъ его на
плеч'Ь, подобно неутомимому муравью, къ себ'Ь
въ избу.
«Эй, борода! а какъ проехать отсюда къ
Плюшкину, такъ, чтобъ не мимо госиодскаго
дома?»
Ыужикъ, казалось, затруднился симъ вопро-
сомъ.
«Что-жъ, не знаешь?»
«НЬтъ, баринъ, не знаю».
«Эхъ, ты! А и сЬдыыъ волосомъ еще по-
дернуло! Скрягу Плюшкина не знаешь, — того,
что плохо кормитъ людей?»
«А! заплатанной, заплатанной!» вскрикпулъ
мужикъ. Было имъ прибавлено и существи-
тельное къ слову заплаупанной, очень удач-
ное, но неупотребительное въ св'Ьтскомъ
разговоре, а потому мы его пропустимъ. Впро-
чемъ, можно догадываться, что оно выражено
было очень м'Ьтко, потому что Чичиковъ, хотя
мужикъ давно уже проиалъ изъ виду и много
уЬхали впередъ, однакожъ все еще усм4хался,
сидя въ бричк'Ь. Выражается сильно росс1й-
сшп народъ! И если наградить кого словцомъ,
то нойдетъ оно ему въ родъ и потомство, ута-
щить онъ его съ собою и на службу, и въ
отставку, и въ Петербургъ, п на край св'Ьта.
И какъ ужъ потомь ни хитрп п ни облагора-
живай свое прозвище, хоть заставь иишу-
щихъ людпшекь выводить его за наемную
плату отъ древне-княжескаго рода, ничто не
поможетъ: каркнетъ само за себя прозвище
во все свое воронье горло и скажетъ ясно,
откуда вылетала птица. Произнесенное м'Ьтко,
все равно, что ппсанное, не вырубливается
тоноромь. А ужъ куда бываетъ м'Ьтко все то,
что вышло изъ глубины Руси, гд'Ь Н'Ьтъ ни
н'Ьмецкихъ, ИИ чухонскихь, ни всякихъ
пиыхъ племенъ, а все самъ-самородокъ, жи-
вой и бойк1й русск1й умь, что не л'Ьзеть за
словомъ въ кармань, не выспжпваетт, его, какъ
насЬдка цыилятъ, а вл'Ьнливаетъ сразу, какъ
пагапортъ на в'Ьчную носку, и нечего приба-
влять уже потомъ, какой у тебя носъ пли
губы: одной чертой обрисованъ ты съ ногъ до
головы!
Какъ несм'Ьтное множество церквей, мона-
стырей съ куполами, главами, крестами, раз-
сыиано на святой благочестивой Руси, такъ
несм'Ьтное множество илеменъ, иокол4н1й,
народовъ толпится, пестр'Ьетъ и мечется по
лицу земли. П всяюй народъ, носящШ въ
себ'Ь залогъ силъ, полный творящихъ способ-
ностей души, своей яркой особенности и дру-
гихъ даровъ Бога, своеобразно отличился
каждый свопмъ собственнымъ словомъ, кото-
рымъ, выражая какой ни есть предметъ,
отражаетъ въ выраженьи его часть собствен-
наго своего характера. Сердцев'Ьд'Ьшемъ и
мудрымъ иознан1ем'ь л;изнн отзовется слово
британца; легкимъ щеголемъ блеснетъ и раз-
летится педолгов'Ьчное слово француза; загЬй-
ливо ирпдумаетъ свое не всякому доступное,
умно-худощавое слово Н'Ьмецъ; но н'Ьтъ слова,
которое было бы такъ замашисто, бойко, такъ
вырвалось бы изъ-иодъ самаго сердца, так'ь
бы кип'Ьло п животреиетало, какъ м'Ьтко ска-
занное русское слово.

671
С0ЧППЕН1Я Н.
ГОГОЛЯ.
672
ГЛАВА М.
Прежде, давно, въ л*та моей юности, въ
лЬта невозвратно мелькну вшаго моего д^т-
ства, ^Iн^ было весело подъезжать въ первый
разъ къ незнакомому м^Ьсту: все равно,
была лн то деревушка, бедный уЬздный го-
родишка, село лп, слободка, — любояытнаго
много открывалъ въ пемъ д4тск1й дюбопыт-
вый взглядъ. Всякое строеше, все, что но-
сило только па себе напечатлеше какой-
нибудь зам4тпой особенности, все остапавли-
ва.40 меня п поражало. Каменный ли казен-
ный домъ известной архитектуры, съ полови-
ною фальшнвыхъ оконъ, одпнъ-одпнешенекъ
торчапш1П среди бревенчатой тесаной кучи
одноэтажныхъ м1;щанскпхъ обывательскихъ
домпковъ; круглый ли правильный куполъ,
весь обптый лпстовымъ бЪлымъ желёзомъ,
вознесенный надъ выбЪленною, какъ снегь,
новою церковью, рынокъ лп, франтъ ли уезд-
ный, попавш1йся средп города, — ничто не
ускользало отъ св^жаго, тонкаго внпман1я, и,
высунувши посъ пзъ походной телеги своей,
я гляделъ и па невиданный дотол* покрой
какого - нпбудь сюртука, п па деревянные
ящики съ гвоздями, съ серой, зкелтевшей вдалп,
съ пзшмомъ и мыломъ, мелькавнпе пзъ дверей
овощной лавкп вместе съ банками высохшпхъ
московскнхъ конфектъ; гляделъ и на шедшаго
въ стороне пехотнаго офицера, запесепнаго,
Богъ знаетъ, пзъ какой губерн1и, на уездную
скуку, и па купца, мелькиувшаго въ сибирке
набеговы.чъ дрожкахъ, — н уносился мысленно
за нлми въ бедцую жизнь нхъ. Уездный чнпов-
ннкъ пройди мимо — я тл;с и задумывался:
куда онъ идетъ, на вечеръ ли т, какому-ни-
будь своему брату, или прямо къ себе домой,
чтобы, посидевши съ полчаса па крыльце, пока
не совсемъ еще сгустились сумерки, сесть
за раип1Й ул:инъ съ матушкой, съ женой, съ
сестрой жены и всей семьей; и о чемъ будеть
ведепъ разговоръ у пихъ въ то время, когда
дворовая девка въ моинстахъ или мальчикъ
въ т(1Лстой куртке приносеть, т>1:о после супа,
сальную свечу въ долговечномъ домашнемъ
подсвечнике. Г1одъезл;ая къ деревне какого-
нибудь помещика, я любонытпо смотрелъ на
высокую, узкую де11евяниув) колокольню или
широкую, темную до[1евянную старую церковь.
Заманчиво мелькали мне издали, сквозь дре-
весную зелень, красная кры111аибелыят1)убы
номещичьяго дома, и я ждалъ нетерпеливо,
нока разойдутся на обе стороны застунавш10
его сады н онъ ипкаиготся весь, съ своею, тогда,
увы! новее по поник'И^ паружпосп.ю, и по пемъ
старался я угадать: кто таковъ самъпомещикъ,
толсгь лн онъ, и сыновья ли у него, или цЪ-
лыхъ шестеро дочерей, съ звонкимъ девичс-
скимъ смехомъ, играми и вечною 1;]);1'аиицсй
меньшою сестрицею, н черноглазы лп оне, и
весельчакъ ли онъ самъ, или хмуренъ, какъ
сентябрь въ последппхъ числахъ, глядитъ въ
календарь, даговорптъ про скучную Д.1Я юности
рожь и пшеницу.
Теперь равнодушно подъезжаю ко всякой
незнакомой деревне и равнодушно гляжу па
ея пошлую наружность; моему охлалсденному
взору непр1Ютно, мне не смешно, и то, что
пробудило бы въ прежше годы живое движе-
Н1е въ лпце, смехъ и пемолчныяречн, то сколь-
зить теперь мимо, и безучастное молчан1&
храпятъ мои недвпжныя уста. О, моя юность!
о, моя свежесть!
Покаместъ Чпчпковъ думалъ и впутренно
посмеивался надъ нрозвпщемъ, отнущенпымъ
мужпками Плюшкину, онъ не заметплъ, какъ
въехалъ въ средину обширнаго села, со мно-
жествомъ пзбъ и удпцъ. Скоро. однакон:е, далъ
заметить ему это нрепорядочный толчокъ, про-
изведенный бревенчатою мостовою, предъ ко-
торою городская каменная была ничто. Эти
бревна, какъ фортепьянпыя клавпшп, поды-
мались то вверхъ, товнизъ, и необерегш1йся
ездокъ прюбреталъ плп шпшку назатылокъ,
илп синее пятно на лобъ, или же случалось
своими собственными зубамп откусить пре-
больно хвостпкъ собственпаго же языка. Ка-
кую-то особенную ветхость заметнлъ онъ па
всехъ деревенскихъ строеп1яхъ: бревно на
пзбахъ было темно и старо; мнопя крышп скво-
зили, какъ решето; па ппыхъ оставался только
конекъ вве11ху, да жерди по сторонамъ въ виде
ребръ. Кажетсл, сами хозяева снесли съ ннхъ
дранье и тесъ, разсуждал, и, конечно, спра-
ведливо, что въ дождь избы не кроютъ, а въ
ведро и сама не каплетъ, бабптьсяже въней
пе зачемъ, когда есть просторъ и въ кабаке,
и па большой дороге, — словомъ, где хочешь.
Окпавъ избенкахъ были безъ стеколъ, иньш
были заткнуты тряпкой или знпуномъ; балкон-
чики подъ крышами съ перилами, неизвестно
для какпхъ иричпнъ. делаемые въ имыхърус-
скпхъ нзбахъ, покосплнсь и почернели даасе
не л:ивоиисио. Изъ-за пзбъ тянулись вомно-
гпхъ местахъ рядами огромный 1глади хлеба,
застоявш1яся, какъ видно, долго; цветомъ но-
ходнлн оне па старый, плохо выжжепнь:;!
кнрничъ, на верхушке нхъ росла всякя)! дрянь.
н далее нрнцеинлся сбоку кустарник!.. Хлебъ,
какъ видно, былъ господск1й. 11зъ-захл1,бныхъ
1сладей и ветхпхъ крышъ возносились и мель-
кали пачпстомъ воздухе то справа, то слева,
по мере Того, какъ бричка дел;иа повороты,
две сельск1я церкви, одна возле друтй —
онустепшаи деревянная п каменная, съ жел-
тенькими стенам», испятпаппая, истрескав-
шаяся. Частями сталъ выказываться госнод-
СК1Й домъ и, наконецъ, гляпулъ весь пътомъ
месте, где цеиь избъ прервалась, и на место

6-3
ПОХОЖДЕНШ ЧИЧИКОВА ИЛИ МЕРТБЫЯ ДЗ'ШП.
С74
ихъ остался пустыремъ огородъ или капуст-
нпкъ, обнесенный низкою, местами изломан-
ною городьбою. Какиыъ-то дряхлимъ ннвалп-
домъ глядЬлъ сен странный замокъ, длинный,
длинный непомерно. Местами былъ онъ въ
одинъ этажъ, местами въ два; на те11Ноц
крыш*, не везд4 надежно защищавшей его
старость, торчали два бельведера, одинъ про-
тнвъ другого, оба уже пошатнувшееся, лишен-
ные когда-то покрывавшей ихъ краски. Ст'Ьны
дома ощелпвали местами нагую штукатурную
р'Ьшетку и, какъ вндыо, много потерпели отъ
вслкпхъ непогодъ, дождей, вихрей и осеннихъ
перем.Ьнъ. Изъ оконъ только два были откры-
ты, проч1я были заставлены ставнями или даже
забиты досками. Эти два окна, съ своей сто-
роны, были тоже подслЬповаты; на одномъ
изъ нихъ темнЬлъ наклеенный треугольникъ
изъ синен сахарной бумаги.
Старый, обширный, тянувш1йся позади дома
садъ, выходивш1й за селоипотомъ пройадав-
ш1й въ пол*, заросшш и заглохлый, казалось,
одпнъ освЬжалъ эту обширную деревню и
одинъ былъ внолн'Ь живонисенъ въ своемъкар-
тинномъ опустоши. Зелеными облаками и не-
правильными, трепетолистнымн куполами ле-
жали на небесномъ горизонтЬ соединенный
вершины разросшихся на свобод* деревъ.
Б ьлый, колоссальный стЕолъ березы, лишенный
верхушки, отломленной бурею илп грозою,
подымался изъ этой зеленой гущи и круглился
на воздух*, какъ правильная мраморная, свер-
кающая колонна; косой, остроконечный нзломъ
его, которымъ онъ оканчивался кверху вм*сто
капители, темнЬлъ на сн'Ьжной б'Ьлизн* его,
какъ шапка или черная нтица. Хмель, глу-
шившей внизу кусты бузины, рябины н лес-
ного орешника и нроб*жавш1й потомъ по вер-
хушк* всего частокола, взб*галъ, наконецъ,
вверхъ и обвивалъ до половины сломленную
березу. Достигнувъ середины ея, опъ оттуда
свешивался внизъ п начиналъ уже цеплять
вершины другпхъ деревъ пли же висЬлъ на
воздух*, завязавши кольцами свои тонк1е,
ц*пк1е крючья, легко колеблемые воздухомъ.
М*стами расходились зеленый чащи, озарен-
ный силнцемъ, п показывали неосв*щенцое
меясду пихъ углублеи1е, з1явшее какъ темная
пасть; оно было все окипуто т*нью, н чуть-
чуть мелькали въ черной глубин* его: б*;кав-
шая узкая дорожка, обрушениыя нерилы, по-
шатнувшаяся бес4дка, дуплистый дряхлый
стволъ ивы, с*дой чапыжникъ, густой щети-
ною вытыкавш1ц нзъ-за пвы изсохш1е отъ
страшной глушины, нерепутавш1еся и скре-
стившееся" листья и сучья, п, наконецъ, мо-то-
дая в*твь клена, протянувшая сбоку своп зо-
лепые лапы-лпсты, нодъ одинъ изъ которыхъ
.;абраьшись, Богъ в*сть какимъ образомъ,
с*1ЛН11,е превращало его вдругъ въ прозрачный
С.,г.:::'.'1;;я Н. С. Гог01Я
И огненный, чудно си1вш1й въ этой густой
темнот*. Въ сторон*, у самаго края сада, н*-
сколько высокорослыхъ, не вровень другимъ,
осинъ подымали огромный вороньи гп*зда на
трепетныя свои вершины. У иныхъ изъ нихъ
отдернутый и не вполп* отд*леииыя в*тви
вис*лн внизъ вм*ст* съ изсохшими листьями.
Словомъ, все было хорошо, какъ не выдумать
ни природ*, ни искусству, но какъ бываетъ
только тогда, когда они соединятся вм*ст*,
когда но нагроможденному, часто безъ толку,
труду челов*ка пройдетъ окончательнымъ
р*зцомъ своимъ природа, облегчитъ тяжелыя
массы, уничтожитъ грубоощутнтельную пра-
вильность и нищенская нрор*хн, сквозь кото-
рый проглядываетъ нескрытый, нагой планъ,
и дастъ чудную теплоту всему, что создалось
въ хлад* разм*ренной чистоты и опрятности.
Сд*давъ одинъ или два поворота, герой
нашъ очутился, наконецъ, передъ самымъ до-
момъ, который показался теперь еще печаль-
н*е. Зеленая пл4снь улю покрыла ветхое де-
рево на оград* и воротахъ. Толпа с^роешй,—
людскихъ, амбаровъ, погребовъ, — видимо вет-
шавшихъ, наполняла дворъ; возл* нпхъ на-
право ц пал*во видны были ворота въ друпе
дворы. Все говорило, что зд*сь когда-ю хо-
зяйство текло въ обшпрномъ разм*р*, и все
гляд*ло нын* пасмурно. Ничего не замътно
было оасивляющаго картину- -ни отворявших
ся дверей, пи выходпвшихъ с'ткуда- нибудь лю-
дей, никакихъ зшвыхъ хлопотъ и заботъ дома!
Только одни главный ворота были растворены,
и то потому, что въ4халъ мужпкъ съ кагружен-
ною тел*гою, покрытоюрогожею, показазшшся
какъ бынарочнодля оживлешясеговымэршаго
м*ста: въ другое время и они были заперты на-
глухо, ибо въ жел*зной нетл* бис*лъ чамокъ-
НСПОЛПНЪ. У одного изъ СТрОеНШ ЧиЧИКОВЪ
скоро зам4тилъ какую-то фигуру, которая на-
чала вздорить съ мужикомъ, пргЬхавшимъ на
тел*г*. Долго онъ не могъ распознать, какого
пола была фигура — баба или мужикъ. Платье
на ней было совершенно неоиред*леиное,
похожее очень на женск1й канотъ; па годов*
колпакъ, какой носятъ деревенск1я дворовый
бабы; только одинъ голосъ показался ему н*-
сколько сипльшъ для женщины. «Ой, баба!*
подумалъ онъ про себя и тутъ же прибавилъ:
«Ой, н*тъ!» — «Конечно, баба!» наконецъ ска-
залъ онъ, разсмотр*въ поиристальи*е. Фи-
гура, съ своей стороны, г.1яд*ла на него толсе
иристально. Казалось, гость былъ для нея къ
диковинку, потому что она обсмотр*ла не
только его, но и Селифана, и лошадей, начи-
ная съ хвоста и до морды. Но вис*вшимъ у ней
за поясомъ ключамъ и по тому, что она брани-
ла мунсика довольно поносны.ми словами,
Чичиковъ закдючилъ, что уто, в4ряо, ключ-
ница.

673
С О Ч П Н Е Н I я Н. В. ГОГОЛЯ.
С76
«Послушай, матушка», сказалъ онъ, выходя
изъ брпчки: «что баринъ'?*...
«Н'Ьтъ до11а>, прервала ключница, не до-
жидаясь окончашя вопроса, п потоыъ, спустя
минуту, прибавила: «А что вамъ нужпо?»
«Ксть д-Ьло».
«Идите въ комнаты!* сказала к^1ючница,
отворотившись и показавъ ему спппу, запач-
канную мукою, съ большой прорехою пониже.
Онъ вступилъ въ темныя, широкая с*пп,
отъ иоторыхъ пидуло холодомъ, какъ пзъ по-
греба. Изъ сЁпей онъ попалъ въ комнату,
тоже темную, чуть-чуть озаренную св'Ьтомъ,
выходившпмъ пзъ-подъ широкой ш,ели, нахо-
дившейся внизу дверп. Отворивши эту дверь,
онъ, наконецъ, очутился въ св4ту и былъ
пораженъ представшпмъ безпорядкомъ. Каза-
лось, какъ будто въ дом'Ь происходИ"ло мытье
яоловъ и сюда на время нагромоздили всю
мебель. На одномъ стол4 стоялъ даже сло-
манный стулъ п, рядомъ съ нимъ, часы съ
остановившимся маятникомъ, къ которому
паукъ уже приладплъ паутпну. Тутъ же сто-
ялъ, прислонеппьш бокомъ къ стЬи*, шкапъ
съ стариннымъ серебромъ, графинчикамп
н кптайскимъ фарфоромъ. На бюро, выло-
жеипомъперламутривоюмозапкой, которая М'1;-
стамп уз:е выпала и оставила посл'Ь себя одни
желтеныле желобки, наполненные клеемъ,
лежало множество всякой всячины: куча испп-
санпыхъ мелко бумажекъ, накрытыхъ мрамор -
нымъ позелеп'Ьвшимъ прессомъ съ яичкомъ
наверху, какая-то старинная книга въ кожа-
номъ переплет'Ь съ краснымъ обрЬзомъ, лп-
ыоиъ весь высохш1й, ростомъ не бол-Ье лес-
ного ор'Ьха, отломленн;1я ручка креселъ.
рюмка съ какою-то жидкостью и тремя му-
хами, накрытая письмомъ, кусочекъ сургу-
чика, кусочекъ гдЬ-то поднятой трянки, два
пера, запачканныя чернилами, высохш1я какъ
въ чахотк1',, з}бочистка совершенно пожелтев-
шая, которою хозяипъ, можетъ-быть, ковы-
рялъ въ зубахъ своихъ еще до нашеств1я на
Москву французовъ.
По сгЬнамъ навЬшапо было весьма тйспо
и безтолково несколько картпнъ, длинный,
пожелгЬвшШ гравюръ какого-то сражен1я,съ
огромными барабанами, кричащими солдатами
въ троугольныхъ шляпахъ и тонущими ко-
нями, безъ сте1сла. вставлсмшый въ ра.му
краснаго .херена съ тоненькими бронзшилми
полосками и бронзовыми же круягками ио
угламъ. Ьь ряд|. п. ними занимала полотЬны
огромна» Пс>черн1,11икп1 картина, писанная
масляными красками, из(|бра:кактаи цв1'Л'Ы.
фрукты, разр'Ьзаниый арбузъ, кабанью морду
в впс1.ви1у к> головою внизъ Утку. Съ середины
потолка висела люстра въ холстипномъ
м'Ьшк'Ь, огь ныли сд+иавшаися нох1);|;>'Ю ни
шелковый кокоиъ, въ которомъ сидитъ чер-
вякъ. Въ углу комнаты была навалена на
полу куча того, что погрубее и что недо-
стойно лежать на столахъ. Что именно нахо-
дилось въ куч* — р-Ьшнть было трудно, ибо
пыли на ней было въ такомъ изобнл1и, что
рукп всякаго касавшагося становились похо-
жими на перчатки; заметите прочаго высовы-
вались оттуда отломленный кусокъ деревян-
ной лопаты и старая подошва сапога. Нпкакъ
бы нельзя было сказать, чтобы въ комнате
сей обитало живое существо, еслибы не воз-
вЬщалъ его пребыБан1е старый, поношенный
колпакъ, лежавш1и на стол*. Нока онъ раз-
сматрнвалъ все странное ея убранство, отво-
рилась боковая дверь, и взошла та же самая
к^1ючнпца, которую встр1Ьтплъ онъ на двор^.
Но тутъ увнд'Ьлъ онъ, что ,это былъ скорее
к.чючппкъ, чЬмъ ключница: ключница, по
крайней ыЛре, не бр^Ьегь бороды, а этоть,
напротивъ того, брилъ, и, казалось, довольно
р^Ьдко, потому что весь подбородокъ съ ниж-
ней частью щеки походнлъ у него на скреб-
ницу пзъ железной проволоки, какою чистятъ
на копюшиФ. лошадей. Чнчиковъ, давши во-
просительное выражен1е лицу своему, ожп-
да-чъ съ иетерп1',н1емъ, что хочетъ сказать
ему ключникъ. Ключннкъ тоже, съ своей
стороны, ожндалъ, что хочетъ ему сказать
Чичиковъ. Наконецъ, посл'Ьдн1ц, удивленный
такнмъ странпымъ педоум4н1емъ, р*шился
спросить:
«Что-жъ баринъ? У себя, что ли?»
«ЗдЬсь хозяинъ», сказалъ ключннкъ
«ГдЬ же?» повторилъ Чичиковъ.
«Что, батюшка. слЬпы-то, чтолп?» сказалъ
ключникъ. «Эхва! А вить хозяинъ-то я!»
ЗдЬсь герой нашъ поневолЬ ототупилъ на-
задъ п погляд1',лъ па него пристально. Ему
случалось внд1>ть не мало всякаго рода лю-
дей, даже таки.хъ, какихъ памъ съ читате-
лемъ, можетъ-быть, никогда не придется уви-
дать; по такого онъ еще не видывалъ. Лицо
ого не представляло ничего особевнаго: опо
было почти такое же. какъ у многпхъ худо-
щавыхъ стариковъ; одинь подбо]юдокъ только
выступалъ очень далеко впередъ. такъ что
онъ долл:еиъ былъ всякН! разъ закрывать его
илаткомъ, чтобы не заплевать; ыаленьк1е
глазки его не потухнули и б1->гали нзь-подъ
высоко выросшихъ бровей, какь мышп, когда,
высунувши изъ темныхъ ни1)ъ остреньк!;!
морды, иасторопса уши и моргая усомъ, он1.
висматрииан»п., но затаился ли гдН котъилп
шалупъ мальчишка, и пюхаютъ иодозрительп ■
самый воздухъ. Гораздо замЬчательн-Ье был 1
нарядъ его. Никакими средствами н ста
раньнми Н'мьзя было докопаться, изъ чего со
ст[)япа1гь былъ его халагь: рукава н перхн!;!
полы дч того заса.1ились и залоснились, что
иоход1:.:и на юфть, какал идегь на сапоги;

677
П0Х0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА ИДИ МЕРТВЫЯ ДУШП.
673
назади, вместо двухъ, болталось четыре полы,
изъ которыхъ охлопьями л'Ьзла хлопчатая
бумага! На ше4 у него тоже было повязано
что-то такое, котораго нельзя было разобрать:
чулокъ ли, подвязка ли, пли набрюшнпкъ,
только никакъ не галстукъ. Словомъ, еслпбы
Чичиковъ БстрЬтпль его, такъ принаряжен-
наго, гд'Ь-нибудь у церковныхъ дверей, то,
вероятно, далъ бы ему м'Ьдпый грошъ, ибо
къ чести героя нашего нужно сказать, что
сердце у него было сострадательно и онъ не
могъ никакъ удержаться, чтобы не подать
бедному челов'Ьку мЬднаго гроша. Но нредъ
ннмъ стоялъ не нищ1й, предъ нимъ стоялъ
ном'Ьщпкъ. У этого помещика была тысяча
слишкомъ душъ, и нопробовалъ бы кто найти
у кого другого столько хл'Ьба, зерномъ, му-
кою и, просто, въ кладяхъ, у кого быкладо-
выя, амбары и сушилы загромождены были
такимъ множествомъ холстовъ, суконъ, овчпнъ,
выд-Ьланныхъ и сыромятныхъ, высушенными
рыбами и всякой овощью, или губннон. За-
глянулъ бы кто-нибудь къ нему на рабоч1й
дворъ, гд* наготовлено было на запасъ вся-
каго дерева и посуды, никогда не употре-
блявшейся — ему бы показалось, ужъ не по-
палъ ли онъ какъ-нибудь въ Москву на щеп-
ной дворъ, куда ежедневно отправляются рас-
торопный тещи' и свекрухп, съ кухарками
позади, делать свои хозяйственные запасы, и
гд'Ь горами б'Ьд'Ьетъ всякое дерево, шитое,
точеное, лаженое и плетеное: бочки, пере-
сЬки, ушаты, лагуны, жбаны съ рыльцами и
безъ рылецъ, побратимы, лукошки, мыкаль-
нпки, куда бабы кладутъ свои мочкп и про-
Ч1Й дрязгь, коробья изъ тонкой гнутой осины,
бураки изъ плетеной бересткп и много всего,
что идетъ на потребу богатой п бедной Руси.
На что бы, казалось, нужна была Плюшкину
такая гибель подобныхъ пзд'Ьлхй? Во всю
л;изнь не пришлось бы ихъ употребить даже
на два такнхъ им'Ьнхя, как1я были у него; но
ему п этого казалось мало. Не довольствуясь
спмъ, онъ ходилъ еще каждый день но улп-
цамъ своей деревни, заглядывалъ подъ мо-
стики, подъ перекладины, и все, что ни по-
падалось ему: старая нодошва, бабья тряпка,
железный гвоздь, глиняный черепокъ, — все
тащилъ къ себ4 и складывалъ въ ту кучу,
которую Чичиковъ зам'Ьтилъ въ углу ком-
наты. «Вонъ, уже рыболовъ поше.чъ на
охоту!» говорили мужики, когда видели его,
идущаго на добычу. И въ самомъ д4л4, носл'Ь
него не зач'Ьмъ было мести улицу: случилось
проезжавшему офицеру потерять шпору, —
шпора эта мигомъ отправилась въ изв'Ьстпую
кучу; если баба, какъ-нибудь зазевавшись у
колодца, позабывала ведро, онъ утаскивалъ и
ведро. Впрочемъ, когда приметившгймужпкъ
тлцча^1ъ его тутъ же, онъ не спорплъ и отда-
валъ похищенную вещь; но если только она
попадала въ кучку, тогда все кончено: онъ
божплся, что вещь его, куплена имъ тогда-то,
у того-то, или досталась отъ д^да. Въ комнатЬ
своей онъ нодымалъ съ иола все, что ни вп-
д^лъ: сургучикъ, лоскутокъ бумажки, пе-
рышко, и все это клалъ на бюро пли на
окошко.
А в^дь было время, когда онъ только
былъ бережливымъ хозянномъ! Былъ женатъ
и семьянинъ, и сос^Ьдъ за^зжадъ къ нему
пообедать, слушать и учиться у него хо-
зяйству и мудрой скупости. Все текло
живо и совершалось размеренными ходомъ:
двигались мельницы, валпльни, работали су-
конныя фабрики, столярные станкп, прядиль-
ни; везде, во все входплъ зорк1й взглядъ хо-
зяина и, какъ трудолюбивый паукъ, бегалъ
хлопотливо, но расторопно, по всемъ концамъ
своей хозяйственной паутины. Слишкомъ силь-
ный чувства не отражались въ чертах'й лица
его, но въ глазахъ былъ виденъ умъ; опыт-
ностью и познан1емъ света была проникнута
речь его, и гостю было пр1Ятно его слушать;
приветливая и говорливая хозяйка славилась
хлебосольствомъ; навстречу выходили две ми-
ловидный дочкп, обе бЬлокурыя и свеж1я, какъ
розы; выбегалъ сыпъ, разбитной мальчишка,
и целовался со всЬми, мало обращая виима-
шя па то, радъ ли пли не радъ бы.1ъ этому
гость. Въ доме были открыты все окна; антре-
соли были заняты квартирою учителя-фран-
цуза, который славно брился и былъ большой
стрелокъ: приносплъ всегда къ об4ду тете-
рекъ или утокъ, а иногда и одни воробьиныя
яйца, изъ которыхъ заказывалъ себе яичницу,
потому что больше въ целомъ доме нпктоея
не елъ. На антресо.вдхъ жила также его коы-
натр1отка, наставница двухъ девицъ. Самъ хо-
зяпнъ являлся къ столу въ сюртуке, хотя
несколько поношенномъ, но опрятномъ; локти
были въ порядке; нигде никакой заилаты. Но
добрая хозяйка умерла; часть ключей, а съ
ними мелкихъ заботъ, перешлакънему.Плюш-
кипъ сталъ безпокойнее п, какъ все вдовцы,
подозрительнее и скупее. На старшую дочь,
Александру Степановну, онъ не могъ во всеыъ
положиться, да и былъ правъ, потому что Але-
ксандра Степановна скоро убежала съ штабсъ-
ротмистромъ, Богъ весть какого, кавалер1п-
скаго полка и обвенчалась съ нимъ где-то
наскоро, въ деревенской церквп, зпая, что
отоцъ не любитъ офпцеровъ по странному
предубежден1ю, будто бы все военные — кар-
тежники и мотпшки. Отецъ нослалъ ей па
дорогу проклят1е, а преследовать не забо-
тился. Въ доме стало еще пустее. Во вла-
дельце стала заметнее обнаруживаться ску-
пость; сверкнувшая въжесткихъ волосахъ его
седппа, верная подруга ея, помогла ей еще бо-

679
сочипЕП1я н. в. гоголя.
680-
л*е развиться. Учитель-французъ быль отпу-
■ щепъ, потому чтосыну прпшла порянаслуасбу;
мадамъ была прогпана. потому что оказалась
небезгрешною въ похпщен1и Александры Сте-
пановны. Сынъ, будучи отправленъ въ гу-
бернск1й городъ съ т^мъ, чтобы узнать въ
палатЬ, по мн^нио отца, службу существен-
ную, определился вместо того въ полкъ и на-
писалъ къ отцу, уже по своемъ опред'Ьлен1и,
прося денегъ на обмундировку; весьма есте-
ственно, что онъ получплъпаэто то, что на-
зывается въ иростонарод1п шпшъ. Накопецъ
последняя дочь, остававшаяся съ нпмъ въ
доме, умерла, п старпкъ очутплся одинъ сто-
рожемъ, хранителемъ и владетелемт. своихъ
богатствъ. Одпнокая жнзпь дала сытную пищу
скупости, которая, какъ извЬстно, имЬетъ вол-
ч1й голодъ и, ч^мъ более пожираетъ, тбмъ
становится ненасытнее; человеческ1я чувства,
которыя и безъ того не были въ немъ глу-
боки, мелели ежемпнутно, и каждый день что-
нибудь утрачивалось въ этой пзпошепнс'й раз-
валине. Случнсьже подъ такую минуту, какъ
будто нарочно въ подтвержден1е его миен1я
о воепныхъ, что сыпъ его проигрался въ кар-
ты; онъ послалъ ему отъ души свое отцовское
проклят1е и никогда уже не интересовался
знать, существуетъ ли онъ па светЬ, пли нетъ.
Съ каждымъ годомъ притворялись окна въ его
доме, 11акоЕ[ецъ осталось только два, изъ ко-
торыхъ одно, какъ уже внделъ читатель, было
заклеено бумагою; съ каждымъ годомъ ухо-
дили изъ вида его, более и более, главпыя
части хозяйства, и ыелк1й взглядъ его обра-
щался къ бумажкамъ и пе{)ышкамъ, которыя
онъ собиралъ въ своей комнате; неуступчивее
становился онъ къ покупщикамъ, которые
приезжали забирать у пего хозяйственпыя
произведен1я: покупщнкп торговались, торго-
вались и накопецъ бросили его вовсе, ска-
завши, что это бесъ, а пе человекъ; сено и
хлебъ гнили; к^1ади и стоги обращались въ
чистый иаиозь. хоть разводи на пихъ капусту:
мука пъ подвалахъ препратплась въ камень,
и нужно было ее рубить; къ сукнамъ, холстамъ
и домашпимъ матер1ямъ страимю было прп-
тр(1иутьс>1: они обращались въ пыль. Олъуже
позабыпалъ самъ, сколько у него было чего,
п помпилъ только, въ какомъ местЬ стоялъ
у пего въ и|1с;1пу г[>афипчикъ съ остаткомъ
какой-нибудь настойки, па 1М)торомъ опъ самъ
сделалъ нам'.тку, чтобы ппкто воровгкимъ
образомъ о(> III' иыпилъ, да где лежало перып! ко
или сургумшп.. Л между тЬмъ т. хо.чяйствЬ
доходъ собирался 11оп11Ржпему: столько же
оброку должепъ былъ прииегть мужикъ, та-
кимъ ;к'' прпногомъ (111еховъ облозкепа была
г.сякая баба, столько жо поставппъ холста
должна была наткать ткачиха. Псе ито свали-
валось въ кладопыя п все стапсрвилось гииль
и прореха, и самъ онъ обратился, наконецъ,
въ какую-то прореху на человечестве. Але-
ксандра Степановна какъ-то пр1езжала раза
два съ маленькимъ сынкомъ, пытаясь, нельзя
ли чего-нибудь получить: впдно, походная
жизнь съ штабсъ-ротмистромъ не была такъ
привлекательна, какою казалась до свадьбы.
Илюшкинъ, однакоже, ее простплъ и даже
далъ маленькому внучку поиграть какую-то
пуговицу, лежавшую па столе, но денегъ ни-
чего не далъ. Въ другой разъ Александра
Степановна пргехала съ двумя малютками ц
црпвезлаему кулпчъ къ чаю п новый халатъ,
потому что у батюшкп былъ такой халатъ,
на который глядеть не только было совестно,
но даже стыдно. Илюшкпнъ нрнласкалъ обо-
ихъ внуковъ п. посадивши ихъ къ себе одного
на правое колено, а другого па левое, пока-
чалъ пхъ совершенпо такимъ образомъ, какъ
будто они ехалп на лошадяхъ; кулпчъ п ха-
латъ взялъ, но дочери решительно ничего
не далъ; съ темъ и уехала Александра Сте-
пановна.
Итакъ, вотъ какого рода помещикъ стоялъ
передъ Чичпковымъ! Должно сказать, что по-
добное явлен1е редко попадается па Руси, где
все любитъ скорее развернуться нежели съе-
житься, и темъ поразительнее бываетъ оно,
что тутъ же, въ соседстве, подвернется помЬ-
щикъ, кутящШ вовсю ширину русской удала
и барства, прожигающ1й, какъ говорится, на-
сквозь жизнь. Небывалый проезж1й остано-
вится съ изумлеи^емъ при виде его жилища,
недоумевая, какой владетельный нрипцъ очу-
тился внезапно среди маленькихъ, темныхъ,
владельцевъ: дворцами глядятъ его бЬлыо.
каменные дома съ безчисленнымъ множе-
ствомъ трубъ, бельведеровъ, флюгеровъ, окру-
женные стадо.мъ флигелей и всякими поме-
щеньями для пр1езжихъ гостей. ^1его петь у
него? Театры, балы; всю почь с1яетъ убранный
огнями, плошками, оглашенный громомъ му-
зыки садъ. 11олгуберП1и разодето и весело
гуляетъ подъ деревьями, и никому не является
дикое п грозящее въ семъ насильствепномъ
освещен1и, когда театрально выска]спваетъ
изъ древесной гущи озаренная поддельнымъ
светомъ ветвь, лишенпа;! своей яр1»й зелени,
а вверху темнее, и суровее, и въ двадцать
разъ грознее является чрелт. топочное небо,
н, далеко трепеща листьями въ вышине, уходя
глублсе въ непробудный мракъ, негодуюгь
суровый В(|1ШИ11ы деревъ па сей мишурный
блоскъ, 0СИ1.Т1П1НПЙ снизу ихъ корни.
Уже несколько мппуп, стоялъ Илюшкинъ,
пе говоря ни слова, а Чичикопъ псе еще не
МОП. начать разговора, развлеченный какъ
видомъ самого хозяина, такъ и всего того, что
было въ его компатЬ. Долго не моп. онъ П1»и-
думать, въкакихъ бы слопахъ изъяснить при-

■631
ПОХОЖДЕШЯ Чичиков А ПДН МЕРТВЫЯ ДУШП-
Ос>2
чппт своего посЬщен!». Онъ уже хогЬлъ было
выразиться въ такоыъ дух'Ь, что, наслышась
о добродетели п р'Ьдкихъ свойствахъ души
его, почелъдолгомъ принести лично дань ува-
жения; но спохватился п почувствовалъ, что
это слншкомъ. Искоса броснвъ еще одияъ
взглядъ на все, что было въ комнат'Ь, онъ по-
чувствовалъ, что слово: доородготельтцждкгя
свойства души молено съ уси^Ьхоиъ запенить
словами: эконолпя п порядокъ:^ потому, пре-
образивши такпыъ образомъ р-Ёчь, онъ ска-
залъ, что, наслышась объ экономии его п
рЬдкомъ управлен1и им'Ьп1яыи, онъ почелъ за
долгъ познакомиться н принести лично свое
почтение. Конечно можно бы было привести
пную, лучшую причину, но ничего иного не
взбрело тогда на умъ
На это Плюшки пъ что-то проборыоталъ
сквозь губы, — ибо зубовъ не было, — что
именно, неизвестно, но, вероятно, сыыслъ
былъ таковъ: «А побралъ бы тебя чортъ съ
твопмъ почтен1емъ!» Но такъ какъ гостепрхим-
ство у насъ въ такомъ ходу, что и скряга не
въ сплахъ переступить его законовъ, то онъ
прпбавилъ тутъ же несколько внятн'Ье: « Прошу
покорнЬйше садиться!»
«Я давненько не вижу гостей», сказалъ онъ:
«да, признаться сказать, въ нпхъ мало вижу
проку. Завели нренеприличный обычай ездить
другъ къ другу, а въ хозяйства-то упуш;ешя...
да и лошадей ихъ кормп сЬномъ! Я давно ужъ
отобедалъ, а кухня у меня низкая, пресквер-
ная, и труба-то совсЬмъ развалилась: начнешь
топить, еще пожару наделаешь»
«Вопъ оно какъ!» подумалъ про себя Чичи-
ковъ: «хорошо же, что я у Собакевпча пере-
хватплъ вотрушку да ломоть бараньяго бока».
«П такой скверный анекдотъ, что сена хоть
бы 1{локъ въ целомъ хозяйстве!» продолжалъ
Плюшкпнъ. «Да п въ самомъ деле, какъ при-
бережешь его? Землишка маленькая, ыужпкъ
ленивъ, работать не любитъ, думаетъ, какъ
бы въ кабакъ... того и гляди, пойдешь на ста-
рости летъ по-м1ру!»
«Мне, однаколсе, сказывали», скромно за-
метилъ Чичиковъ: «что у васъ более тысячи
душъ».
«А кто это сказывалъ? А вы бы, батюшка,
наплевали въ глаза тому, который это сказы-
валъ! Онъ пересмешникъ, видно, хотелъ по-
шутить надъ вамп. Вотъ, баютъ, тысяча душъ,
а подптка сосчитай, а п ничего не начтешь!
Последн1е три года проклятая горячка вымо-
рила у меня здоровенный кушъ мужиковъ».
«Скажите! и много выморила?» восклпкнулъ
Чичиковъ съ участ1емъ.
«Да, спеслн многпхъ».
«А позвольте узнать: сколько чпсломъ?»
«Душъ восемьдесятъ».
«нетъ?»
«Не стану лгать, батюшка».
«Позвольте еще спросить: вЬдь эти души,
я полагаю, вы считаете со дня подачи послед-
ней ревнз1п?)»
«Это бы еще слава Богу», сказалъ Плюш-
кпнъ: «да лихъ-то, что съ того времени до ста
двадцати наберется»
«Вправду? Целыхъ сто двадцать?» восклик-
нулъ Чичиковъ и даже разинулъ несколько
ротъ отъ изумлен1я.
«Старъ я, батюшка, чтобы лгать: седьмой
десятокъ живу!» сказалъ Плюшкинъ. Ояъ,
казалось, обиделся такпмъ, почти радостнымъ,
восклицан1емъ. Чичиковъ заметилъ, что въ
самомъ деле неприлично подобное безучаст1е
къ чужому горю, и потому вздохнулъ тутъ же
и сказалъ, что соболезнуетъ.
«Да ведь соболезнован1е въ карманъ не по-
ложишь», сказалъ Плюшкпнъ. «Вотъ возле
меня лснветъ капптанъ, чортъ знаетъ его, от-
куда взялся, говорптъ — родственникъ: «Дя-
дюшка, дядюшка!» и въ руку целуетъ; а какъ
начнетъ соболезновать, вой такой подыметъ,
что уши береги. Съ лица весь красный: пен-
нпку, чай, на-смерть придерживается. Верно,
спустилъ денежки, служа въ офицерахъ, или
театральная актерка выманила, такъ вотъ онъ
теперь и соболезнуетъ!»
Чичиковъ постарался объяснить, что его
соболезнованхе совсемъ не такого рода, какъ
капитанское, н что онъ не пустыми словами,
а деломъ готовъ доказать его, и, не отклады-
вая дела далее, безъ всякпхъ обиняковъ, тутъ
же изъявилъ готовность принять на себя обя-
занность платить подати за всехъ крестьянъ,
умершпхъ такими несчастными случаями.
Предложен1е, казалось, совершенно изумило
Плюшкина. Онъ, вытаращивъ глаза, долго смо-
трелъ на него и наконецъ спросилъ: «Да вы,
батюшка, не служили ли въ военной службе?»
«нетъ», отвечалъ Чичпковъ довольно лу-
каво: «служилъ по статской».
«По статской?» повторилъ Плюшкинъ и
сталъ жевать губами, какъ будто что-нпбудь
кушалъ. «Да ведь какъ же? В4дь это вамъ
самимъ-то въ убытокъ?>
«Для удовольств1я вашего готовъ и на убы-
токъ».
«Ахъ, батюшка! Ахъ, благодетель мой!»
вскрикнулъ Плюшкинъ, незамечаяотърадостн,
что у него изъ носа выгляпулъ весьма некар-
тинно табакъ, на образецъ густого кофея, н
полы халата, раскрывшись, показали платье,
не весьма приличное для разсматриванья.
«Вотъ утешили старика! Ахъ, Господи ты мой!
Ахъ, святители вы мои!..» Далее Плюшкинъ
и говорить не могъ. Но не прошло и минуты,
какъ эта радость, такъ мгновенно показавшая-
ся на деревянномъ лице его, такъ же мгно-
венно п прошла, будто ея вовсе пе бывало, и

683
С0ЧПНЕБ1Я Н.
ГОГОЛЯ.
684
лицо его вновь приняло заботливое выраже-
ше. Онъ даже утерся платкомъ п, свернувши
его въ комокъ, сталъ имъ возить себя по верх-
ней губ*.
«Какъ же, съ позволеп1Я вашего, чтобы не
разсердпть васъ, вы за всяк1П годъ беретесь
платить за нихъ подать н деньги будете вы-
давать мн* или въ казну?»
«Да мы вотъ какъ сд-Ьлаеыъ: мы совершпмъ
на нпхъ купчую крепость, какъ бы они были
живые п какъ бы вы ихъ 11п4 продалп».
«Да, купчую [крепость...» сказалъ Плюш-
кппъ, задумался п сталъ опять кушать губами.
<В*дь вотъ купчую крепость — все нздерл:ки.
Прпказныетак1ебезсов'Ьстные! Прежде бывало
аолтппой м'Ьди отделаешься, да м^шкомъ муки,
а теперь пошлп д-Ьлую подводу крупъ, да п
красную бумажку прибавь, — такое сребролю-
б1е! Я не знаю, какъ ппкто другой не обра-
титъ па это вниманье. Ну, сказалъ бы ему
какъ -нибудь душеспасительное слово! ВЬдь
словоыъ хоть кого проймешь. Кто что ни го-
вори, а противъ душеспасительнаго слова не
устоишь».
«Ну, ты, я думаю, устоишь!» подумалъ про
себя Чпчпковъ п пропзпесъ тутъ же, что, изъ
уважен1я къ нему, онъ готовъ принять даже
издержки по купчей на свой счетъ.
Услыша, что даже издержки по купчей
онъ нринпмаетъ на себя, Плюшкинъ заклю-
чилъ, что гость долженъ быть совершенио
глупъ и только прикидывается, будто служилъ
по статской, а, в^рно, былъ въ офпцерахъ и
волочился за актерками. При всомъ томъонъ,
одпакожъ, не могъ скрыть своей радости и
ножелалъ всякихъ утЬшешй пе только ему,
но даже и д-Ьткамъ его, пе спросивъ, были ли
они у пего, пли пЬтъ. Подошедъ къ окну,
постуч!иъ оиъ пальдамн въ стекло и закри-
чалъ: «Эй, Прошка!» Чрезъ минуту было
слышно, что кто-то вб-Ьжалъ впопыхахъ въ
сЬии, долго возился тамъ и стучалъ сапогами,
нлкппедъ дверь отворилась, и вошслъ Прошка,
мальчикъ л'Ьтъ тринадцати, въ такнхъ боль-
шихъ сапогахъ, что, ступая, едва но выпулъ
изъ нпхъ йоги. Почему у Прошки были та-
юо больш1е сапоги, это можно было узнать
сейчасъ жо: у Плюгакипа для всей дворпи,
сколько ни было ея въ дом1-., были одни
только гап(1гн, кото11ые долл:пы были всегда
находиться въ сЬпяхъ. Всяк1и п{1п:1ываоиый
въ ба|)СК1о покоп обыкповеппо отплясывюъ
черсзъ весь дворъ босикомъ, по, входя въ
сЬнп, падЬшиъ сапоги н такпмъ ужо обра-
зом!, являлся въ комнату. Выходя ипъ ком-
паты, онъ остаплял ь гнпогн оиять въ сЬпяхъ
н отпраилялся ви(1вь иасобств1'Нмой подошв*.
Если бы кт(1 взгляпулъ пзъ 1>1;()П1ка въ осен-
нее время и особеипо, когда по утрамъ на-
чинаются маленькая изморози, то бы гипд1}лъ,
что вся дворня делала так1е скачки, как1в
врядъ ли удастся выделать на театрахъ са-
мому бойкому танцовщику.
«Вотъ посмотрите, батюшка, какая рожа!»
сказалъ Плюшкппъ Чичикову, указывая паль-
цемъ па лпцо Прошки. «Глупъ в*дь, какъ
дерево, а попробуй что-нибудь положить —
мпгомъ украдетъ! Ну, чего ты пришелъ, ду-
ракъ? скажи, чего?» Тутъ онъ П1)0пзвелъ пе-
большое молчаи1е, па которое Прошка отв!".-
чалъ тол;е молчап1емъ. «Поставь самоваръ, —
слышпшъ? — да вотъ возьми ключъ, да отдай
Мавр*, чтобы пошла въ к-чадовую: тамъ на
ПОЛК"!; есть сухарь пзъ кулнча, который при-
везла Александра Степановна, — чтобы подали
его къ чаю!.. Постой, куда же ты? Дурачина!
Эхва, дурачина!.. БЬсъ у тебя въ ногахъ, что
ли, чешется?.. Ты выслушай прежде. Сухарь-
то сверху, чан. поиспортился, такъ пусть со-
скоблитъ его ножомъ, да крохъ не бросаетъ,
а снесетъ въ курятникъ. Да смотри ты, ты не
входи, братъ, въ кладовую; не то — я тебя,
знаешь? березовымъ-то в'Ьнпкомъ, чтобы для
вкуса-то! Вотъ у тебя теперь славный аппе-
тптъ, такъ чтобы еще былъ получше! Вотъ
попробуй-ка пойти въ кладовую, а я т^Ьмъ
временемъ пзъ окна стану глядЬть. — Нмъ пи
въ чемъ нельзя дов+.рять», продол;калъ онъ,
обратившись къ Чичикову поел* того, какъ
Прошка убрался имЬст* съ свопмн сапогами.
ВслЬдъ затЬмъ онъ началъ и па Чичикова
посматривать подозрительно. Черты такого
необыкиовенпаго великодушия спин ему ка-
заться невЬроятпыми, и онъ подумалъ про-
себя: «В^дь чортъ его зпаетъ; можетъ-быть,
онъ, просто, хваступъ, какъ всЬ эти мотншьи:
навретъ, навретъ, чтобы поговорить да па-
питься чаю, а потомъ н у^детъ!» А потому
изъ иредосторожностп п вм'ЬстЬ лгелая не-
сколько поиспытать его. сказа-чъ онъ, что не
дурно бы совершить купчую поскорее, по-
тому что-де въ челов+.кЬ не уверенъ: сегодня
живъ, а завтра и Богъ весть.
Чпчпковъ из1.явплъ готовность совершить
хоть с1ю л;е минуту и потребовалъ только
списка всЪмъ крестьяпамъ.
Это успокоило Плюшкина. Заметно было,
что онъ нрпдумывалъ что-то сдЬлать, и точно,
взявнш ключи, приблизился къ шкапу и,
от11<'!1ШИ дверцу, рылся долго меааду стака-
нами и чашками и, иаконоцъ, пронзнос!.:
«ВЬдь вотъ пе сыщешь, а у ыоия былъ слав-
ный ликерчикъ, если только пе выпили; па-
родъ — так!!' воры! А вотъ ргивЬ не это лн
01гь?» Чнчиксшъ увидЬлъ въ рукахъ его п^а-
фнпчикъ, который былъ весь въ пыли, какъ
въ фуфапкЬ. «Кп;е покойпнпа дкииа», П1)0-
доджи.1ъ Плюшкниъ: •мошеииица-к.пючница
совс+.иъ было его забросила н даже но заку-
иорила, каналья! ]{озявкн и всякая дряпь

685
ПОХОЖДЕШЯ ЧИЧИКОВА ИЛИ МЕРТБЫЯ ДЗ^ШП.
686
было напичкались туда, но я весь соръ-то по-
вынулъ п теперь вотъ чистенькая, я вамъ на-
лью рюмочку».
Но Чичпковъ постарался отказаться отъ
такого ликерчика, сказавши, что онъ уже п
пплъ, п "Ьлъ.
«Пили уже п ■Ьлп!» сказалъ Плюшкинъ.
«Да, конечно, хорошаго общества человека
хоть гд'Ь узнаешь: онъ не 4стъ, а сытъ; а
какъ этакой какой-нибудь воришка, да его
сколько ни корми... В4дь вотъ канитанъ пр1-
■Ьдетъ: «Дядюшка», говорптъ, «дайте чего-ни-
будь по4сть1» А я ему такой же дядюшка,
какъ онъ мн'Ь дедушка. У себя дома 'Ьсть,
в4рно, нечего, такъ вотъ онъ и шатается! Да,
в4дь вамъ пуженъ реестрикъ всЬхъ этихъ
тунеядцевъ? Какъ же! Я, какъ зналъ, всЬхъ
ихъ сипсалъ на особую бумажку, чтобы, при
первой подач-Ь ревиз1и, всЬхъ ихъ вычерк-
нуть». — Плюшкинъ надЬлъ очки и сталъ рыть-
ся въ бумагахъ. Развязывая всякая связки,
онъ понотчивалъ своего гостя такою пылью,
что тотъ чпхнулъ. Наконецъ, вытащилъ бу-
мажку, всю исписанную кругомъ. Крестьян-
сюя имена усыпалп ее т4сно, какъ мошки.
Были тамъ всяк1е: и Парамоновъ, и Пименовъ,
и Паптелепмоновъ, п даже выглянулъ какой-
то Грпгор1й До'Ьзжай-не-до'Ьдешь; вс^хъ было
сто двадцать слпшкомъ. Чичпковъ улыбнулся
при вид'Ь такой многочисленпости. Спрятавъ
ее въ карыанъ, онъзам'Ьтцлъ Плюшкину, что
ему нужно будетъ для совершвн1я крепости
но'Ьхать въ городъ.
«Въ городъ? Да какъ же?.. А домъ-то какъ
оставить? ВЬдь у меня народъ— или воръ,
или мошенникъ: въ день такъ оберутъ, что и
кафтана не на чемъ будетъ повысить».
«Такъ не имеете ли кого-нибудь знако-
маго?»
«Да кого же знакомаго? ВсЬ мои знакомые
перемерли или раззнакомились... Ахъ, ба-
тюшки! какъ не им'Ьть? им4ю!» вскричалъ
онъ. «В4дь знакомъ самъ председатель, 4зжалъ
даже въ старые годы ко мн4. Какъ не знать!
однокорытниками были, вм^ст^ по заборамъ
лазили! Какъ но знакомый? Ужъ такой зна-
комый!.. Такъ ужъ не къ нему ли написать?»
«И конечно, къ нему!»
«Какъ же, ужъ такой знакомый! Въ школ^
были пр1ятели».
И на этомъ деревянномъ лиц* вдругъ
скользнулъ какой-то теплый лучъ, вырази-
лось — не чувство, а какое-то бледное отра-
жен1е чувства: явление, подобное неожидан-
ному появлен1ю на поверхностп водъ утопаю-
щаго, произведшему радостный крикъ въ
толпЬ, обступившей берегъ; но напрасно обра-
довавш1еся братья и сестры кидаютъ съ бе-
рега веревку и ждутъ, не мелькнетъ ли вновь
спина или утомленный бореньемъ руки —
появлен1в было посл^днее. Глухо все, з еще
страшнее и пустынн'Ье становится посл^ того
затихнувшая поверхность безответной стих1и.
Такъ и лицо Плюшкина, всл^дъ за мгновенно
скользпувшимъ на немъ чувствомъ, стало
еще безчувственнее и еще пошлее.
«Лежала на стол^ четвертка чистой бума-
ги». сказа.1ъ онъ: «да не знаю, куда запро-
пастилась: люди у меня так1е негодные!» —
Тутъ сталъ онъ заглядывать и подъ столъ, п
на столъ, шарилъ везд* и, наконецъ, закри-
чалъ: «Мавра, а Мавра!» На зовъ явилась
женщина съ тарелкой въ рукахъ, на которой
лежалъ сухарь, уже знакомый читателю. И
между ними ироизошелъ такой разговоръ:
«Куда ты дела, разбойница, бумагу?»
«Ей-Богу, баринъ, не видывала, опрпчь не-
большого лоскутка, которымъ изволили при-
крыть рюмку».
«А вотъ я по глазамъ вижу, что подти-
брила».
«Да на что-жъ бы я подтибрила? ВЬдь мнЬ
проку съ ней никакого: я грамот* не знаю».
«Врешь, ты снесла понамаренку: онъ ма-
ракуетъ, такъ ты ему и снесла».
«Да понамаренокъ, если захочетъ, такъ
достанетъ себе бумаги. Не видалъ онъ вашего
лоскутка! »
«Вотъ погодп-ко: на страшномъ суд'Ь черти
припекутъ тебя за это железными рогатками!
Вотъ посмотришь, какъ припекутъ!»
«Да за что же припекутъ, коли я не брала
и въ руки четвертки? Ужъ скорЬе другоа
какой бабьей слабостью, а воровствомъ меня
еще никто не попрекалъ».
«А вотъ черти-то тебя и припекутъ! Ска-
жутъ: «А вотъ тебе, мошенница, за то, что
барина-то обманывала!» да горячими-то тебя
и припекутъ!»
«А я скалсу: «Не за что! ей-Богу, не за что:
не брала я»... Да вонъ она лежитъ на столе.
Всегда понапраслпной попрекаете!»
Плюшкинъ увиделъ, точно, четвертку и
па минуту остановился, пожевалъ губами н
произнесъ: «Ну, что-жъ ты расходилась такъ?
Экая занозистая! Ей скажи только одно слово,
а она ужъ въ ответъ десятокъ! Подп-ко при-
неси огоньку запечатать письмо. Да стой! Ты
схватишь сальную свечу; са-вд — дело топкое:
сгорнтъ да и нетъ, только убытокъ; а ты при-
несп-ко мне лучинку!»
Мавра ушла, а Плюшкинъ, севши въ
кресла и взявши въ руку перо, долго еще
ворочалъ на все стороны четвертку, приду-
мывая, нельзя ли отделить отъ нея еще ось-
мушку, но наконецъ убедился, что никакъ
нельзя; всунулъ перо въ чернильницу съ ка-
кою-то заплесневшею жидкостью и мпоже-
ствомъ мухъ на дне, и сталъ писать, выстав-
ляя буквы, похож1я на музыкальныя ноты,

637
С о Ч П Н Е Н I я Н. В. ГОГОЛЯ.
688
придерживая поминутно прыть руки, которая
разскакивалась по всей бумаге, л'Ьпя скупо
строка на строку п не белъ сожал'Ьп1Я поду-
мывая о томъ, что все еще останется много
чпстаго пробЬла.
И до такой ничтожности, мелочности, га-
дости могь снизойти челов'Ькъ? могъ такъ
изм-Ьниться? И похоже это на правду? — Все
похоже на правду, все можетъ статься съ
челов'Ьпомъ. Нып'ЬганШ же пламрннып юноша
отскочнлъ бы съ ужасомъ, если бы показали
ему его же портретъ въ старости. Забирайте
же съ собою въ путь, выходя пзъ ыягкихъ
юношескпхъ л'Ьтъ въ суровое, ожесточающее
мужество, — забирайте съ собою вс* челов'Ь-
чссшя двпжен1я, не оставляйте ихъ на до-
рогЬ: по подымете потомъ! Грозна, страшна
грядущая впереди старость и ничего не
отдастъ назадъ п обратно! Могпла мплосерд-
н'Ье ел, па могилФ. напишется: «здгьсь погребет
человгь};ъу>;по ничего не прочитаешь въ хлад-
ньгхъ, безчувствонныхъ чертахъ безчеловЬч-
ноп старости.
«А не знаете ли вы какого-нибудь вашего
пр1ятеля», сказалъ Плюшкпнъ, складывая
письмо: «которому бы понадобились б-Ёглыя
души?»
«А у васъ есть и б'Ьглыя?» быстро спро-
сплъ Чичпковъ, очнувшись.
«Въ томъ-то и д-Ьло. что есть. Зять дЬлалъ
вып{(апки: говорптъ, будто и сл1>дъ простылъ;
но пЪдь онъ челов'Ькъ военный: мастеръ при-
топывать шпорой, а если бы похлопотать по
судамъ»...
«А сколько ихъ будетъ числомъ?»
«Да десятковъ до семи тоже наберется».
«1И-.тъ?»
«А, ей-Богу, такъ! В-Ьдь у меня что годъ,
то б'Ьгаютъ. Народъ-то больно прожорливъ,
отъ праздности завелъ привычку трескать, а
у меня ■Ьстт. и самому нечего... А ужъ я бы
8а пихъ, что ни дай, взялъ бы. Такъ посове-
туйте вашему пр1ятолю-то: отыщись в^Ьдь
только досятокъ, такъ вотъ ужъ у пего слав-
ная деньга. ВЬдь ревпзская душа стоить въ
иятистахъ рубляхъ».
«Н+.тъ, этого мы пр1ятелю и понюхать не
дадпмъ», сказалъ про себя Чичпковъ и по-
томъ обьяснплъ, что такого пр1ятоля никакъ
пе найдется, что одп^Ь издержки по этому
Д'Ьлу будутъ стоить бол1-.о, ибо отъ стдовъ
нужно отр1)Зать П1)лы собствснпаго кафтана,
да уходить подги+.е; по что если опъ ужъ
д+.йстпитрльпо такъ стпспутъ, то, будучи по-
двигнуть участ1емъ, опъ готовъдать... но что
это такая безделица, о которой даже не стоить
и говорить».
«А сколько бы вм далп?» спросплъ Плюш-
кипъ, и самъ ожядоп+>л7,; руки ого задрожали,
какъ ртуть.
«Я бы далъ ПО двадцати пятп копеекъ за
душу».
< А какъ вы покупаете — на чпстыя?»
<'Да, сейчасъ деньги».
<'Только, батюшка, ради нищеты-то моей,
уже далп бы по сорока копеекъ».
«Почтепп'Ьпш1и!» сказалъ Чнчпковъ: «не
только по сорока копеекъ, по пятнсоть руб-
лей заплатплъ бы! Съ удовольств1емь запла-
тплъ бы, потому что вп;ку — почтенный, доб-
]>ыи старпкъ терпптъ по причине собствен-
наго добродуш1я».
«А. ей-Богу, такъ! Ей-Богу, правда!» ска-
залъ Плюшкпнъ, свЪспвъ голову вннзъ и со-
крушительно покачавъ ею: «все отъ доброду-
ш1я».
«Ну, видите ли, я вдругъ постпгнулъ вашь
ха])актеръ. Итакъ, почему-жъ не дать бы
мнЬ по пятпсотъ рублей за душу, но... со-
стоянья н+.тъ: по пятп копеекъ, извольте,
готовь прибавить, чтобы канчдая душа обо-
шлась такпмъ образомь въ тридцать копеекъ».
«Ну, батюшка, воля ваша, хоть по дв^Ь ко-
пепкп пристегните».
«По дв^ копеечки пристегну, извольте.
Сколько ихъ у васъ? Вы, кажется, говорили —
семьдесятъ?»
«Н-Ьтъ, всего наберется семьдесятъ восемь».
«Семьдесять восемь, семьдесятъ восемь,
по тридцати копеекъ за душу, это будетъ»...
Зд^сь герой пашъ одну секунду, пе бол'Ье,
подумаль п сказалъ вдругъ: «это будетъ
двадцать четыре рубля девяносто шесть ко-
пеекъ!» Опъ быль въ арпометик^ спленъ.
Тутъ же заставилъ оиъ Плюшкина написать
росппскуи выдалъ ему деньги, который тоть
припялъ въ обЬ рукп и поиесъ ихъ кь бюро
съ такою же осторожностью, г^акь будто бы
несь какую-нпбудь жидкость, ожемпнутпо
боясь расхлестать ее. Подошедшп къ бюро,
опъ персгляд+аъ пхъ еще разъ п уложиль.
тоже чрезвычайно осторожно, въ одинь пзъ
ящиковь, гд1-., в1рно. пмъ сулдено быть по-
гребенными до тЬхъ поръ, покам1-.отъ отоцъ
Карпъ п отецъ Поликарпь. два священника
его деревни, не погребутъ его самого, къ
неописаппой радости зятя н дочерн, а можоп.-
быть, и капитана, прпписапшагоол ему въ
родню. Спрятавши деньги, Плн)шкпцъ с^лъ
въ кресла п уже. казалось, больше не могъ
найти матер1п, о чомъ говорить.
«А что. вы ужъ собираетесь ^хать?» ска-
залъ онъ. замЬгппъ 11|'болыпое дппл:еп1е. ко-
торое сдГ.лалъ Чичпковъ для того толы;о,
чтобы достать пзъ кармана нлатокъ.
Этоть вопрось папоынплъ ому, что въ са-
момъ д11Л+> не зач-Ьмъ бол'Ье мЬшкать. «Да,
мн'Ь пора!» произпесъ онъ, взявшись за
шляпу.
«А чайку?»

€39
Ц0Х0ЖДЕН1Я ЧПЧИКОВЛ ИЛИ ЫЕРТВЫЯ ДУШИ.
690
«Н'Ьтъ, ужъ чайку пусть лучше когда-ни-
будь въ другое время».
«Какъ же? А я прпказалъ самоваръ. Я.
признаться сказать, не охотнпкъ до чаю: па-
пптокъ дорогой, да п ц'Ьна на сахаръ подня-
лась немилосердная. Прошка! не нулсно са-
мовара! Сухарь отнеси Мавр-Ь, слышишь?
Пусть его пололсптъ на то же мЬсто; пли, н4тъ,
подай его сюда, я ужо снесу его самъ. Про-
п;аите, батюшка! Да благословитъ васъ Богъ!
А письмо-то председателю вы отдайте. Да!
Пусть прочтетъ, онъ мой старый знакомый.
Какъ же! Были съ нпмъ однокорытниками!»
За симъ. это странное явлен1е, этотъ
съеживш1пся старичишка проводплъ его со
двора, после чего вел4лъ ворота тотъ жечасъ
запереть; потомъ обошелъ кладовьтя, съ т4л1ъ,
чтобы осмотреть, на свонхъ ли ы^стахъ сто-
рожа, которые стояли на всЬхъ углахъ, ко-
лотя деревянными лопаткамп въ пустой бо-
ченокъ, наместо чугунной доски; послф, того
заглянулъ въ кухню, гд^, подъ видомъ того,
чтобы попробовать, хорошо ли едятъ люди,
паялся препорядочно щеп съ кашею п, вы-
бранивши всЬхъ до последняго за воровство
п дурное поведен1е, возвратился въ свою
комнату. Оставшись одинъ, онъ даже поду
ыалъ о томъ, какъ бы ему возблагодарить
гостя за такое, въ самомъ д1;л1>, безирим^р-
пое великодушие. «Я ему подарю», — поду-
ыалъ онъ про себя: — «карманные часы: они
в!.дь хорош1е, серебряные часы, а не то, что-
бы каюе-нпбудь томпаковые пли бронзовые, —
немножко попспорчены, дав^дь онъ себ4 пе-
реиравитъ; онъ челов^къ еще молодой, такъ
ему нужны карманные часы, чтобы попра-
витыл своей невесте. Или п^тъ», — приба-
Еплъ онъ, поел* н4котораго размышлен1я: —
«лучше я оставлю пхъ ему, после моей смер-
ти, въ духовной, чтобы Бспомпналъобомне».
Но герой нашъ, и безъ часовъ, былъ въ
самомъ веселомъ расположен1и духа. Такое
неожиданное пр1обретеп1е было сущ1й пода-
рокъ. Въ самомъ дЬле, что нп говори, не
только одиЬ мертвыя души, но еще и беглыя,
и всего двести слпшкомъ человекъ! Конечно,
еще подъезжая къ деревне Плюшкина, онъ
уже предчувствовалъ, что будетъ кое-какая
пожива, но такой прибыточной пикакъ не
ожпдалъ. Всю дорогу онъ былъ веселъ не-
обыкновенно, посвпстывалъ, папгрывалъ гу-
бами, приставивши ко ртукулакъ, какъ будто
пгралъ па трубе, и наконецъ затяпулъ ка-
кую-то песню, до такой степени необыкно-
веппую, что самъ Селпфанъ слушалъ, слу-
шалт, и потомъ, покачавъ слегка головой,
сказалъ: «Впшь ты, какъ барипъ поетъ!»
Были улсе густыя сумерки, когда подъехали
опи къ городу, тень со светомъ перемеша-
лась совершенно и, казалось, самые предметы
перемешались тоже. Пестрый шлагбаумъ прп-
пялъ какой-то неопределенный цвётъ; усы
у стоявшаго на часахъ солдата казались на
лбу п гораздо выше глазъ, а носа какъ будто
не было вовсе. Громъ и прыжки дали заме-
тить, что бричка взъехала на мостовую. Фо-
нари еще не зажигались, кое-где только на-
чинали освещаться окна домовъ, а въ пе-
реулкахъ и закоулкахъ происходили сцены
и разговоры, неразлучные съ этимъ време-
немъ во всехъ городахъ, где много солдатъ,
пзвозчпковъ, работниковъ п особеннаго рода
существъ, въ впде дамъ въ красныхъ шаляхъ
и башмакахъ безъчулокъ, который, какъ ле
туч1я мыши, шныряютъ по перекресткамъ.
Чпчиковъ не замечалъ пхъ и даже не заме-
тплъ многпхъ топенькпхъ чиновнпковъ съ
тросточками, которые вероятно, сделавши
прогулку за городомъ, возвращались домой
Изредка доходили до слуха его каия-то, ка
залось, женск1я восклпцан1я: «Врешь, пьяни-
ца, я никогда не позволяла ему такого гру-
б1янства!» плп: «Ты не дерись, невелса, а
ступай въ часть, тамъ я тебе докажу!»...» Сло-
вомъ, те слова, которыя вдругъ обдадутъ,
какъ варомъ, какого-нибудь замечтавшагося
двадцатплетняго юношу, когда, возвращаясь
изъ театра, несетъ онъ въ голове исианскую
улицу, ночь, чудный женсшп образъ съ ги-
тарой и кудрями. Чего нетъ, и что не гре-
зится въ голове его? Онъ въ небесахъ п къ
Шиллеру заехалъ въ гости — п вдругъ раз-
даются надъ нпмъ, какъ громъ, роковыя сло-
ва, и впдитъ онъ, что вновь очутился на
земле, и даже на Сенноп площади, и даже
близъ кабака, п вновь пошла по будничному
щеголять иередъ нимъ лспзнь.
Наконецъ, бричка, сделавши порядочный
скачокъ, опустилась, какъ будто въ яму, въ
ворота гостиницы, и Чпчиковъ былъ встре-
чепъ Петрушкою, который одною рукою прн-
держивалъ полу своего сюртука, ибо не лю-
бялъ, чтобы расходплись полы, а другою сталъ
помогать ему вылезать нзъ брпчкп. Половой
тоже выбежалъ со свечою въ руке п салфет-
кою па плече. Обрадовался ли Петрушка
пр1езду барина — неизвестно; по крайней
мере, они перемигнулись съ Селифаномъ, и
обыкновенно суровая его нарулсность, на
этотъ разъ, какъ будто прояснилась.
«Долго изволили погулять», сказалъ поло-
вой, освещая лестницу.
«Да», сказалъ Чпчиковъ, когда взошелъна
лестницу. «Ну, а ты что?»
«Слава Богу» отвечалъ половой, кланяясь.
«Вчера пр1ехалъ поручикъ какой-то военный,
запялъ шестнадцатый номеръ»
«Поручикъ?»
«Неизвестно какой, нзъ Рязани, гпедыя
лошади».

691
С0Чи}1ЕН1Я н.
гоголя.
692
«Хорошо, хорошо, ведп себя и впередъ хо-
рошо!» сказалъ Чпчпковъ и воше.ть въ свою
комнату. Проходя переднюю, онъ покрутилъ
носомъ и сказалъ Петру шкЬ: «Ты бы, по
крайней ыЬр'Ь, хоть окна отперъ!»
«Да я пхъ отппралъ», сказалъ Петрушка,
да и совралъ. Впрочемъ, барпнъ п самъ зналъ,
что онъ совралъ, но ужъ не хот'Ьлъ ничего
возражать. ПослЬ сд-кланной по'Ьздкп, онъ
чувствовалъ сильную усталость. Потребо-
вавши самый легк1й ужпнъ, состоявш1п только
въ поросенке, онъ тотъ же часъ разд^лся п,
забравшись подъ одеяло, заснулъ сильно,
крепко, заснулъ чудпымъ образомъ, какъ
спятъ одни только т* счастливцы, которые
не в'Ьдаютъ ни гемороя. ни блохъ, пи слнш-
комъ сильпыхъ умственныхъ способностей.
Г .1 .а. В А ГП.
Счастлпвъ путнпкъ. который, посдЬ длин-
ной, скучной дороги съ ея холодами, сля-
котью, грязью, невысиавшпмпся станщон-
нымп смотрителями, бряканьями колокольчп-
ковъ, починками, перебранками, ямщиками,
кузнецами п всякаго рода дорожными подле-
цами, впдитъ, наконецъ, знакомую крышу съ
несущимися павстрЬчу огоньками — и предста-
нутъ предъ пимъ знакомый комнаты, радост-
ный к[1икъ выб-Ьжавшихъ навстречу людей,
шумъ п б'Ьготпя д^теи. и успокоите.тьпыя
ТИХ1Я р'Ьчи, прерываемыя пылающими лобза-
Н1ЯМИ. властными ист])ебить все печальное
изъ памяти. Счастлнвъ семьяпинъ. у кого
есть такой уголъ. но горе холостяку!
Счастлпвъ писатель, который, мимо харак-
теровъ скучныхъ, протпвпыхъ, поражающпхъ
печальною своею действительностью, прибли-
жается къ характерамъ, являющпмъ высокое
достоинство человека, который, пзъ великаго
омута ежедневно вращающихся образооъ,
избралъ одни пемног1я исключеп1я, который
пе пзм'Ьпялъ пи разу возпышеннаго строя
своей лиры, не ппспускалси съ вершины своей
къ б1,дпымъ, ппчтолшымъ своимъ собратьямъ
и, не касаясь земли, весь повергался въ
своп далеко отторгнутые отъ пея и возвели-
ченные образы. ВдвойнЬ завпдспъ прекрас-
ный уд'Ьлъ его: онъ сук-дп ппхъ, какъ въ род-
ной семь!,; а между гЬмъ далеко и громко
разносится его слава. Онъ окурилъ упоптель-
иымъ ку[м1)(1мъ людск:я очи; г^иъ чудно по-
льстнлъ нмъ, гокрывъ печальное въ жизни,
показавъ нмъ ирекI^аспаго Ч1;ловЬка. Все, ру-
коплеща, несется за нимъи мчится псл1>дъ за
торжественной его колесницей. Нелнкнмъ все-
м1рнымъ поэтомъ им1-иуи1гь его, парящимъ
высоко падъ псЬмн другими гсп1ями И1ра,
какъ па11птъ орелъ надъ друшмн высоколе-
тающимц. При одноиъ имени его улс^' объсм-
лются трепетоыъ ыолодыя пылк1я сердца;
отв^Ьтнын слезы ему блешутъ во всЬхъ очахъ...
Н-Ьтъ равнаго ему въ сп.!^ — онъ Богъ! Но
не таковъ уд'Ьлъ, п другая судьба писателя,
дерзпувшаго вызвать наружу все, что еже-
минутно предъ очами, и чего не зрятъ равно-
душный очи, — всю страшную, потрясающую
тину мелочей, опутавшихъ нашу жизнь, всю
глубину холодныхъ, раздробленныхъ, новее -
дпевныхъ характеровъ, которыми кншитъ
наша земная, подчасъ горькая и скучная до-
рога, п крЬпкою сплою пеумолимаго р1;зца,
дерзпувшаго выставить пхъ выпукло и ярко
на всепародныя очи! Ему не собрать парод-
ныхъ рукоплескап1Й, ему пе зреть прпзна-
тельпыхъ слезъ и едиподушнаго восторга
взволиованпыхъ пмъ душъ; къ нему не по-
летитъ навстречу шестнадцатплЬтняяд1;вушка
съзакружпвшеюся головою и геройскнмъ ув.те-
ченьемъ; ему не позабыться въ сладкомъ
обаяньп имъ же исторгнутыхъ звуковъ; ему
не пзбЬ;кать, наконецъ. современпаго су-
да лицемЬрно-безчувственнаго современпаго
суда, который назоветъ ничтожными и низ-
кими пмъ лел-Ьянныя созданья, отведеп, ему
презрЬниыц уголъ въ ряду писателей, оскор-
бляющнхъ человечество, прпдастъ ему каче-
ства имъ }ке изображеннихъ героевъ, отпи-
ыетъ огь него и сердце, и душу, п боже-
ственное пламя таланта: ибо пе прнзнаётъ
современный судъ. что равно чудны стекла.
озпрающ1я солнцы и передающ1я движенья
незам1и1епныхъпасекомыхъ;пбо пе признаетъ
современный судъ. что много пун:но глубины
душевной, дабы озарить картину, взятую изъ
презренной жизни, и возвести ее въ порлъ
созданья; ибо не признаетъ современный судъ,
что высок1й восторженный см^хъ достопнъ
стать рядомъ съ высокпмъ лприческимъ дви-
жен1емъ, и что целая пропасть между нпмъ
и кривляньсмъбалаганнаго скомороха! Не при-
знаетъ сего современный судъ, и все обратить
въ упрекъ и поношенье непризнанному апса-
телю. безъ разделенья, безъ ответа, безъ уча-
стья, какъ безсемейный путнпкъ, останется
онъ одппъ посреди дороги. Сурово его по-
прище, и горько почувствуетъ онъ свое оди-
ночество.
И долго еще определено мне чудпой властью
иттп объ руку съ моими ст[1аиными героями,
озирать всю громаднопесущуюгл л;изпь, ози-
рать ее сквозь видный М1ру смехъ и незрп-
мыя, неведомып ему слезь!! И далеко еще то
время, когда инымь шночомъ грозная вьюга
вдохновенья подымется изъ облочениой въ
свящепн1.1Й ужасъ п блистанье главы, и по-
чуюп., въ гмущенпомъ трепете, величавый
громъ други.хъ речей...
Въ дорогу! въ до11огу! Прочь набежавшая
па чоло морщина и строГ1П сумракъ лпц;1!]'а-

69Е
П0Х0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА ПЛП ЫЕРТВЫЯ ДУШП.
СЭ4
зоыъ п вдругъ окунемся въ жпзнь, со всей ея
беззвучной трескотней н бубенчпкаын, и по-
смотрпыъ, что д1!лаетъ Чичпеовъ.
Чпчпковъ проснулся, потянулъ руки п ноги,
п почувствовалъ, что выспался хорошо. Поле-
жавъ минуты дв'Ь на спин'Ь, онъ щелкнулъ
рукою и вспомннлъ съ прос1явшп11ъ лпцомъ,
что у него теперь безъ малаго четыреста душъ.
Тутъ же вскочплъ онъ съ постели, не посмо-
тр'Ьлъ даже на свое лицо, которое любилъ
искренно и въ которомъ, какъ кажется, при-
влекательнее всего находнлъ подбородокъ,
ибо весьма часто хвалился имъ предъ к^мъ-
нибудь изъ пр1ятелеп, особливо, если это про-
исходило во время бритья. «Вотъ, посмотри»,
гоБорилъ онъ обыкновенно, поглаживая его
рукою: «какой у меня подбородокъ: совс4мъ
круглый!» — Но теперь онъ не взглянулъ ни
на подбородокъ, ни на лицо, а прямо, такъ,
какъ былъ, над^лъ сафьянные сапоги съ раз-
ными выкладками всякихъ цвЬтовъ, какими
бойко торгуетъ городъ Торжокъ, благодаря
халатнымъ побужденьямъ русской натуры, п,
по-шотландски, въ одной короткой рубашкЬ,
позабывъ свою степенность и прилпчныя сред-
Н1Я л^та, пропзвелъ по комнате два прыжка,
прпшлепнувъ себя весьма ловко пяткой ногп.
Потомъ, въ ту же мпнуту, приступплъ къ д^лу:
передъ шкатулкой потеръ руки сътакимъже
удовольств1емъ, какъ потираетъ ихъ, вы:Ьхав-
Ш1й на сл4дств1е, неподкупный земсый судъ,
подходящ1й къ закуске, и тотъ же часъ вынулъ
изъ нея бумаги. Ему хотелось поскорее кон-
чить все, не откладывая въ долпп ящпкъ.
Самъ решился онъ сочинить крепости, напи-
сать и нереппсать, чтобъ не платить ничего
подъячимъ. Форменный порядокъ былъ ему
совершенно известенъ: бойко выставнлъ онъ
большими буквами: Тысяча восемьсотъ та-
кого-то года; потомъ, вследъ за темъ, мел-
кими: помгощикъ такой-то, и все, что сле-
дуетъ. Въ два часа готово было все. Когда
взглянулъ онъ потомъ на эти листики, на му-
жиковъ, которые, точно, были когда-то мужи-
ками, работали, пахали, пьянствовали, извоз-
ничали, обманывали баръ, а можетъ-быть, и
просто были хорошими мужиками, то какое-
то странное, непонятное ему самому, чувство
овладело имъ. Каждая изъ записочекъ какъ
будто имела какой-то особенный характеръ, и
чрезъ-то, какъ будто бы, самые мужики полу-
чали свой собственный характеръ. Муасикп,
принадлежавшее Коробочке, все почти были
съ придатками и прозвищами. Записка Плюш-
кина отличалась краткостью въ слоге: часто
были выставлены только начальный слова
именъ и отчествъ, и потомъ две точки. Реестръ
Собакевича поражалъ необыкновенною полно-
тою и обстоятельностью; ни одно изъ качествъ
мужика не было пропущено: объ одномъ было
сказано: «хорошш столяръ», къ другому при-
писано: «дело смыслить и хмельного не бе-
ретъ». Означено было также обстоятельно, кто
отецъ и кто мать, п какого оба были поведе-
Н1я; у одного только, какого-то ведотова, было
написано: «отецъ неизвестно кто, а родился
отъ дворовой девки Капитолпны, но хорошаго
нрава и не воръ». Все с1н подробности при-
давали какой-то особенный видъ свежести:
казалось, какъ будто мужики еще вчера были
живы. Смотря долго на имена пхъ, онъ уми-
лился духомъ и, вздохнувши, пропзпесъ: «Ба-
тюшки мои, сколько васъ здесь напичкано!
Что вы, сердечные мои, поделывали на веку
своемъ? какъ перебивались?» Н глаза его не-
вольно остановились на одной фамил1и. Это
былъ известный Петръ Савельевъ Неуважай-
Корыто, принадлежавшей когда-то помещице
Коробочке. Онъ опять не утерпелъ, чтобъ не
сказать: «Эхъ, какой длинный, во всю строку
разъехался! Мастеръ ли ты былъ, или просто
мужикъ, и какою смертью тебя прибрало? Въ
кабаке ли, пли середи дороги переехалъ тебя
соннаго неуклюжей обозъ? — Пробка Степанъ,
плотникъ, трезвости примщтой. — А! вонъ
онъ, Степанъ Пробка, вотъ тотъ богатырь, что
въ гвардею годился бы! Чай,всегуберн1иис-
ходилъ съ топоромъ за поясомъ и сапогами
на плечахъ, съедалъ на грошъ хлеба, да на
два сушеной рыбы, а въ мошне, чай, прита-
скивалъ ВСЯК1Й разъ домой целковиковъ по
сту, а можетъ и государственную зашивалъ
въ холстяные штаны илизатыкалъвъсапогъ.
Где тебя прибрало? Взмостился ли ты для
большаго прибытку подъ церковный куполъ
а, можетъ-быть, и на крестъ потащился и, по-
скользнувшись оттуда съ перекладины, шлеп-
нулся о-земь, и только какой-нибудь стоявшей
возле тебя дядя Михей, почесавъ рукою въ
затылке, промолвилъ: «Эхъ, Ваня, угораздило
тебя!» а самъ, подвязавшись веревкой, полезъ
на твое место. — Макспмъ Телятниковъ, са-
пожникъ. Хе, сапожнпкъ! Пьянъ, какъ сапож-
никъ, говорить пословица. Знаю, знаю тебя,
голубчикъ; если хочешь, всю исторёю твою
разскалсу. Учился ты у немца, который кор-
милъ васъ всехъ вместе, бплъ ремнемъ по
спине за неаккуратность п не выпускалъ на
улицу повесничать, и былъ ты чудо, а не са-
пожнпкъ; и не нахвалился тобою пемецъ, го-
воря съ женой или съ камрадомъ. А какъ кон-
чилось твое ученье: «А вотъ теперь я заведусь
своимъ домкомъ», сказалъ ты: «да не такъ,
какъ немецъ, что изъ копейки тянется, а вдругъ
разбогатею». П вотъ, давшп барину порядоч-
ный оброкъ, завелъ ты лавчонку, набравъ за-
казовъ кучу, и пошелъ работать. Досталъ где-
то въ-три-дешева гпилушкчкожиивыигралъ,
точно, вдвое на всякомъ сапоге, да черезъ
недели две перелопались твои сапоги, и вы-

€95
с о Ч и П Е П I я П. В, ГОГОЛЯ.
606
брапплп тебя подлЬйшимъ образомъ. И вотъ
лавчонка твоя запустЬла, и ты пошелъ попи-
вать да валяться по улпцамт,. приговаривая:
«Н^тъ, плохо на ев^Ьт!;! Ш,тъ житья русскому
человеку: все н'Ьмцы м^шаютъ!» — Это что за
мужикъ: Елизавета Воробей? Фу, ты пропасть:
баба! Она какъ сюда затесалась? Подлецъ Со-
бакевнчъ, и зд'Ьсь падуль!» Чичиковъ былъ
правъ; это была, точно, баба. Какъ она забра-
лась туда — пспзв-Ьстпо; но такъ искусно была
прописана, что издали можно было принять
ее за мужика, и даже имя оканчивалось на
букву ъ, то-есть, не Елизавета, а Елнзаветъ.
Одиакоже, онъ это не нринялъ въ уваженье и
тутъ л:е ее вычеркнулъ. — «Григор1й До^.зжай-
не-до'Ьдешь! Ты что былъ за челов+.къ? Нзво-
зомъ ли промышлялъ и, заведши тройку п
рогожную кибитку, отрекся на в'Ьки отъ дому,
огь родпои берлоги, и пошелъ тащиться съ
купцами па ярмарку? На дорогЬ лнтыотдалт.
душу Богу, пли уходили тебя твои же пр1ятелц
за какую-нибудь толстую и краснощекую сол-
датку, или нрпглпдЬлнсь л Ьсному бродяг]; ро-
менныятвои рукавицы птройкаприземпстыхъ,
но кр1'.пкихъ копьковъ, пли, молсетъ, и самъ,
лежа на полатяхъ, думалъ, думалъ, да нп съ
того, ни съ другого заворотнлъ въ кабакъ, а
потомъ прямо въ прорубь, и поминай какъ
звали? Эхъ, русск1й пародецъ! Не любить уми-
рать своею смертью!» — <А вы что, моп голуб-
чики?» продолжалъ онъ, переводя глаза па бу-
мажку, гд'Ьбылипом^.чепы бЬглыядушиПлюш-
кина: «вы хоть и въ лшвыхъ еще, а что въ васъ
толку? то я;е, что и мертвые. И гдЬ-то носятъ
васъ теперь вашпбыстрыя ноги? Плохо ли ваыъ
было у Плюшкина, или, просто, по своей охот+.
гуляете по лЬсамъ, да дерете проЬззшхъ? — По
тюрьмамъ ли сидите, пли пристали къ другнмъ
госиодамъ и пашете землю? — Еремей Каря-
кпнъ. Никита Волокита, сынъ его Литопъ Во-
локита. Эти, п по прозвищу впдпо, что хоро-
Ш10 б1-,гуны. — Поповъ, дворовый челов11Къ...
Должепъ быть грамотей: пол;а. я чай. не взялъ
въ руки, а проворовался благородиымъ обра-
зомъ. Но вотт. ужътсбя, бозпашпортиап), пой-
малъ капитанъ-псправпикъ. Ты стоишь бодро
на очной стапк'Ь. «Чей ты?» гово1)пт1. капп-
тапъ- нспрапникъ, ввернувши теб!», при сей
верной окагнп, кое-какое кр1.пкое слонцо. —
«Такого-то и такого-то поиЬш,нка», отвЬчаетъ
ты бойко. «;{ат||Мътыпд1,сь?» говорпп. капи-
таиъ-пспраппмкъ. — «Отпущеиъ па оброкъ»,
отв-Ьчаешь ты бозъ запинки. «'1'д11ТП11й паш-
портъ?» — «У хо:)иппа, мещанина Пим»^по-
ва?» — «Позвать Пимси1)па1Ты Пимржшь?» —
«Я Пимоиопъ». — «Дапалъ опътгбЬ иап1Иортъ
свой?» — «Н!,П|, поданалъ онъ ыпЬ никакого
папшорта». — «Что-лп. ты врешь?» говорить
капптанъ-псправиикъ, п, ирпб.чпкою кое-ка-
кого кр+.пкаго словца. — «Такь точно-, отве-
чаешь ты бойко: «я не давалъ ему, потому
что пришелъ домой поздно, а отдалъ па по-
доржан1е Аптппу Прохорову, звоиарю». —
«Позвать звонаря! Давалъ онъ теб* паш-
портъ?» — «Н1;гь, не нолучалъ я отъ него
пашпорта». — «Что-жъ ты опять врешь?» го-
ворить капптанъ-исиравникъ,скр1иившпр4чь
кое-какимъ кр^пкнмъ словцомь. «Гд-Ь-асъ твой
пашпортъ?» — «Онъ у меня былъ», гово-
ришь ты проворно: «да, статься-можетъ, вид-
но, какъ-пибудь дорогой нообронилъ его». —
«А солдатскую шинель», говорить канитанъ-
нснравпикь, загвоздившп теб!; опять въ при-
дачу кое-какоо крепкое словцо: <'зач1,мъ ста-
щилъ? ну священника тоже сундукъ сь м-Ьд-
нымп деньгами?» — «Нпкакъ н1;тъ», говоришь
ты. не сдвипувшпсь: «въ воровскомъ дклЬ
никогда еще не оказывался». — «А почему же
шинель нашли у тебя?» — «Не могу знать:
п-);рно, кто-нибудь другой принесь ее». —
Ахъ, ты бест1я, бест1я!» говорить капитаиъ-
псиравникъ, покачивая головою и взявшись
подь бока. «А набейте ему на ноги колодкп,
да сведите въ тюрьму». — «Извольте! я сь удо-
вольств1емъ», отвечаешь ты. И вотт., вынув-
шп пзъ кармана табакерку, ты потчиваешь
дружелюбно какихъ-тодвухь ипвалндовъ, на-
бивающихъ на тебя колодки, и разспраши-
ваешь пхъ, давно ли они въ отставк!; и въ
какой войн]; бывали. П вотъ ты себ1 живешь
въ тюрьмЬ, покамЬстъ въ суд'Ь Н])0пзв0дитсл
твое д-Ьло. И пишетъ судъ: преп])ОВОдить те-
бя пзъ Царева-Кокшайека въ тюрьму такого-
то города; а тотъ судъ пишетъ опять: пре-
проводить тебя въ какой-нибудь Весьегонскъ;
и ты нере+.зжаешь себ'Ьпзъ тюрьмы въ тюрь-
му, и говоришь, осматривай новое обиталище:
< Н'Ьтъ, вотъ весьегонскал тюрьма будетъ по-
чище: тамъ хоть п въ бабки, такъ есть м1\сто.
да п общества больше». — Абакуыъ Эыровь!
Ты, брать, что? гдЬ. вь какпхъ м1>стахъ ша-
таешься? Занесло ли тебя па Волгу, и взлю-
билъ ты вольную ;1;изиь, нрпставши кь бур-
лакамъ?..» Тугь Чпчикопъ остан1Шил1'я ' и
слегка задум;ися. Надь чЬмъ онъ задумалсл?
;'>адумался ли опь падь участью Лбакума
вырона, или задумюся такъ, самъ собою, какъ
задумывается вслк1й 1)усск1й, какихь бы пи
быль лФ.ть, чина псостояп1я. когда замыслить
о разгул-Ь широкой жпзпи? И вь самомь д11-
лЬ, гд^Ь теперь Оыровь? Гуляеть шумно и
весело па хл1.бпой ирпстани. порнднишись
съ купцами. ЦнЬты и ленты па и1ляп+., вся
веселится бурлацкая ватага. прощ;и1Сь сь лн)-
бовницами и :кепамп. пысокнып, стройными,
въ ыоипстахь и леитахъ; хороводы, н11сни;
кпппп. вел площадь, а носильщики ме;кду
т11мь, при крнкахъ. брапяхь и поиуканьяхъ,
пац11пляя к11Н>чкомь по девяти пудовь собЪ
па спину, сь тумомъ сынлють горохь п пше-

697
ПОХОЖДЕШЯ ЧИЧИКОВА ИЛИ ШЕРТВЫЯ ДУШИ.
698--
нпцу въ глубок1Я суда, валятъ кули съ ов-
сомъ и крупой, и далече виднеются по всей
площади кучи наваленныхъ въ пирамиду, какъ
ядра, м'Ьшковъ, и громадно выглядывает7> весь
хл'Ьбпып арсеиалъ, пока не перегрузится весь
въ глубок1я суда-сурякн и не понесется гу-
семъ, вм'Ьст'Ь съ весенними льдамп, безконеч-
ный флотъ. Тамъ-то вы наработаетесь, бур-
лаки! и дружно, какъ прежде гуляли и беси-
лись, приметесь за трудъ и потъ, таща лям-
ку подъ одну безконечыую, какъ Русь, п^Ьс-
пю!»
«Эхе. хе! двенадцать часовъ!» сказалъ на-
конецъ Чичиковъ, взглянувъ на часы. «Что
же я такъ закопался? Да еще пусть бы д^ло
дЬлалъ, а то ни съ того, ни съ другого, сна-
чала загородилъ околесину, а потомъ заду-
мался. Экой я дуракъ въ самомъ д^л^!» Ска-
завши это. онъ перем'Ьнп.чъ свой шотландсшй
костюмъ на европейск1й, стянулъ покрепче
пряжкой свойполныйжпвотъ,вспрыснулъ себя
о-де-колоноыъ, взялъ въ рукп теплый кар-
тузъ н бумаги подъ мышку н отправился въ
гражданскую палату совершать купчую. Онъ
спешилъ не потому, что боялся опоздать, —
опоздать онъ не боялся, ибо председатель
былъ человекъ знакомый и могъ продлить и
укоротить, по его желашю, присутствхе, по-
добно древнему Зевесу Гомера, длившему
дни и насылавшему быстрыя ночи, когда нуж-
но было прекратить брань любезныхъ ему
героевъ или дать имъ средство додраться; но
онъ самъ въ себ'Ь чувствовалъ желан1е ско-
рее, какъ можно, привести д^ло къ концу;
до техъ поръ ему казалось все неспокойно п
неловко; все-таки приходила мысль, что ду-
ши не совс'Ьмъ настоящ1я и что въ подобныхъ
случаяхъ такую обузу всегда нужно поскорее
съ плечъ. Не успёлъ онъ выйтп на улицу,
размышляя обо всемъ этомъ и въ то же вре-
мя таща на плечахъ медведи, крытые корич-
невымъ сукномъ, какъ, на самомъ повороте
въ переулокъ, столкнулся тоже съ господп-
номъ въ медведяхъ, крытыхъ коричневьшъ
сукномъ, и въ тепломъ картузе съ ушами.
Господпнъ вскрпкнулъ — это былъ Маппловъ.
Они заключили тутъ же другъ друга въ объя-
тия и минутъ пять оставались на улице въ
такомъ положен1и. Поцелуи съ обеихъ сто
ронъ такъ были сильны, что у обопхъ весь
день почти болели передн1е зубы. У Манн-
лова отъ радости остались только носъ да
губы на лице, глаза совершенно исчезли. Съ
четверть часа держалъ онъ обеими рукамп
руку Чичикова п нагрелъ ее ст.рашно. Въ
оборотахъ самыхъ тонкн.чъ и пр1ятныхъ онъ
разсказа.ть, какъ летелъ обнять Павла Ива-
новича; речь была заключена такимъ комплп-
ментомъ, какой разве только ирилпченъ одной
девице, съ которой пдутъ танцовать. Чичи-
ковъ открылъ ротъ, еще не зная самъ, какъ
благодарить, какъ вдругъ Маниловъ вынулъ
изъ-подъ шубы бумагу, свернутую въ тру-
бочку п связанную розовою ленточкой.
«Это что?»
«Мужички».
«А!» — Онъ тутъ же разБерну.1ъ ее, пробе-
жалъ глазами и подивился чистоте и красоте
почерка. «Славно написано», сказалъ онъ:
«не нужно и переписывать. Еще и каемка
вокругъ! Кто это такъ искусно сделалъ каем-
ку?»
«Ну, ужъ не спрашивайте», сказалъ Мани-
ловъ
«Вы?»
«Жена».
«Ахъ, Боже мой! Мне, право, совестно, чтО'
нанесъ столько затруднен1н».
«Д.1Я Павла Ивановича не существуетъ за-
труднен1Й».
Чичиковъ поклонился съ признательностью.
Узнавши, что онъ шелъ въ палату за совер-
шен1емъ купчей, Маниловъ изъявилъ готов-
ность ему сопутствовать. Пр1ятели взялись
подъ руку и пошли вместе. При всякомъ не-
большомъ возвышен1п, или горке, или сту-
пеньке, Маниловъ поддерживалъ Чичикова и
почти приподнималъ его рукою, присовокуп-
ляя съ пр1ятною улыбкою, что онъ не допу-
стить никакъ Павла Ивановича зашибить
свои ножки. Чичиковъ совестился, не зная,
какъ благодарить, ибо чувствовалъ, что не-
сколько былъ тял№ленекъ. Во взаимныхъ услу-
гахъ, опп дошли, наконецъ, до площади, где
находились прпсутственныя места — большой
трехъэтажнып каменный домъ, весь белый,
какъ мелъ, вероятно, для изображеи1я чисто-
ты душъ помещавшихся въ немъ должностей.
Проч1я здан1я на площади не отвечали огром-
ностью каменному дому. Это были: карауль-
ная будка, у которой стоялъ солдатъ съ ру-
жьемъ, две-три извозчичьи биржи и, нако-
нецъ, длинные заборы, съ известными забор-
ными надписями и рисунками, пацараианными
углемъ и меломъ. Более не находилось ничего
на сей уедпненной или, какъ у насъ выра-
жаются, красивой площади. Изъ оконъ вто-
рого и третьяго этажа высовывались непод-
купныя головы жрецовъ вемиды и въ ту-ясъ
минуту прятались опять: вероятно, въ то
время входилъ въ комнату начальнпкъ. Пр1я-
тели не взошли, а взбежали по лестнице,
потому что Чичиковъ, стараясь избегнуть
иоддерживанья подъ руку со стороны Мани-
лова, ускорялъ шагъ, а Маниловъ тоже, съ
своей стороны, летелъ впередъ, стараясь не
позволить Чичикову устать, и потому оба за-
пыхались весьма сильно, когда встуцили въ
темный коридоръ. Ни въ коридорахъ, нп въ
комнатахъ взоръ ихъ не былъ поражепъ чи-

699
С О ч и Я Е н I я н. в. гоголя.
700
стотою. Тогда еще не заботились о ной, н то,
что было грязно, такъ и оставалось грязнымъ,
не приппмая привлекательной наружпостп.
бемида просто, какова есть, въ неглиже п
халатЬ принимала гостей. Сл4довало бы опи-
сать канцелярск1я комнаты, которыми прохо-
дили наши герои, но авторъ пптаетъ сильную
робость ко вс'Ьмъ ирпсутственнымъ ы'Ьстамъ.
Если и случалось ему цроходпть ихъ даже въ
блистательномъ и облагороженпомъ вид!,, съ
лакироваиными полами и столами, онъ ста-
рался пробЬжать какъ моишо скорее, сми-
ренно опустпвъ и потупивъ глаза въ землю,
а потому совершенно не зиаетъ, какъ тамъвсе
благодепствуетъ и процсЪтаетъ. Герои наши
вид'Ьлп мпого бумаги, и черновой и б'Ьлон,
наклопнвш1яся головы, широк1е затылки, фра-
ки, сюртуки губерпскаго покроя и даже, про-
сто, какую-то св-Ьтло-сЬрую куртку, отделив-
шуюся весьма рЬзко, которая, своротивъ го-
лову на-бокъ и пололшвъ ее почти на самую
бумагу, выписывала бойко и замашпсто какой-
нибудь протоколъ объ оттяган1и земли или
описк* пмЬи1я, захвачеипаго какимъ-пибудь
мирным ъ пом'Ьш.икомъ, покойно дожпвающиыь
в'Ькъ свой подъ судомъ, пажпвшпмъ себ'Ь и
д^Ьтей, и внуковъ, иодъ его покровомъ; да
слышались урывками коротшя выраже1пя,
произпоспмыя хриалымъ голосомъ: «Одоллсп-
те, ведосьа ведосЬевичъ, дЬльцо за №3681»—
«Вы всегда куда-нибудь затаскаете иробку съ
казенной чернильницы!» Ниогда голосъ, бо-
л^Ье величавый, безъ сомпЬн1я, одного пзъ
начальниковъ, раздава.тся повелительпо: «На,
перепиши! а не то — снимутъ сапоги, п про-
сидишь ты у меня шесть сутокъ не ■Ьвши».
Шумъ отъ перьевъ былъ больиюй п походилъ
на то, какъ будто бы н'Ьсколько тел1;гъ съ
хворостомъ П1)оЬзжали лЬсъ, заваленный па
четверть аршина нзсохшими листьями.
Чичпковъ и Маппловъ иодошли къ первому
столу, гд'Ь сидЬли два чпиовнцкаеще юиыхъ
лЬтъ, и спросили: «Позвольте узнать, гдЬ
здесь д'Ьла по крепостямъ?»
«А что иамъ нужно?» сказали оба чинов-
ника, оборотившись.
< .\ мпе нужно подать просьбу».
«Л вы что купили такое?»
♦ Я бы хот1',лъ ирел;де знать, гд-Ь крЪпостпой
столъ, здЬсь или въ другомъ мЬстЬ?»
«Да ска;кпто преаде, что купили и въ какую
ц^Ьну, такъ мы намъ тогда и ская;емъ: гдЬ; а
такъ нельзя знать «.
Чичпковъ тотчагь увндЬлъ, чточнповникн
были просто лю1'|Я1ыти1.1, подобно всЬмъ мо-
додммъ чиновиикаиъ, и хит1>ли иридать болЪо
в+ху и значения се''»!', и своимъ зат1Т1Ямъ.
«11ослуп1аИто, лю<'|с'зпые», сказалъ онъ: «я
очень хорошо знаю, что всЬ д*ла по кр*-
посгямъ, въ какую бы ни было ц1.иу, на-
ходятся въ одномъ м1ст4, а потому прошу
васъ показать намъ сто-чъ; а если вы не
знаете, что у васъ д-Ьлаетея, такъ мы сиро-
симъ у другихъ». Чиновники на это ничего
не отвЬчали, одииъ изъ нихъ только тыкаулъ
пальцемъ въ уголъ комнаты, где сид^Ь-гъ за
столомъ какой-то старикъ, перем15чавш1и
как1я-то бумаги. Чичпковъ п Маииловъ про-
шли промежъ столами прямо къ нему. Старикъ
занимался очень внимательно.
«Позвольте узнать», сказалъ Чичпковъ съ
иоклономъ: «здФ>сь д^ла по крепостямъ?»
Старикъ поднялъ глаза и произнесъ съ раз-
становкою: «Здесь нЬтъд4лъ покр4постямъ».
«А где же?»
«Это въ крепостной эксиедищи».
«А где же крепостная экспедиц1я?»
«Это у Цвана Антоновича».
«А где же Цванъ Антоновичъ? »
Старикъ тыкнулъ пальцемъ въ другой уголъ
комнаты. Чичпковъ п }к1ациловъ отправились
къ Ивану Антоновичу. Пнапъ Аптоповичъ
уже заиустилъ одинъ глазъ пазадъ и оглянулъ
ихъ искоса, но въ ту же минуту погрузп.1СЯ
еще внпмате.чьнее въ писап1а
«Позвольте узнать», сказалъ Чичпковъ съ
иоклономъ: «здесь крепостной столь?»
Иванъ Антоновичъ какъ будто бы и не
слыхалъ и углубился совершенно въ бумаги,
не отвечая ничего. Видно было вдругъ, что это
былъ уже человекъ благоразумныхъ летъ, —
не то, что молодой болтунъ и вертопл)1съ.
Иванъ Антоновичъ, казалось, имелъ уже да-
леко за сорокъ летъ; волосъ па немъ былъ
черный, густой; вся середина лица выступила
у него впередъ п пошла въ носъ; оловомъ,
это было то лицо, которое пазываютт. зъобце-
жит1и кувшипнымъ рыломъ.
«Позвольте узнать, здесь кредостлая эколо-
дпц1я?» сказалъ Чичпковъ.
«Здесь», сказалъ Ивапъ .\тоновпчъ, ю-
воротилъ свое кувшинное рыло и при.чоачЛлся
опять писать.
«А у меня дело вотъ какое: луплены мною у
разныхъ владельцевъ здешняго уезда кресть-
яне на выводъ; куичая есть, остается совер-
шить».
«А продавцы па-лпцо?»
«некоторые здесь, а отъ другихъ доверен-
ность».
«А просьбу принесли?»
«Ирииосъ и просьбу. Я бы хотЬлъ... мнЬ
нужно пото1)()пнг1.с11... Такъ нельзя ли, па-
црнмеръ, кончить .тЬлв сегодня?»
«Да, сегодня!.. Сегодня нельзя», ^казалъ
Иваиъ Антоновичъ: «Нужно паиестн еще
справки, петь ли еще зппрещепШ».
«Вирочсмъ, что дотого, чтобы ускорить дело,
такъ Ппанъ Грпгорьовичъ, председатель, мпе
большой другь...»

701
ПОХОЖДЕНШ ЧПЧЦКОВА ПЛИ ЫЕРТВЫЯ ДУШИ.
702
«Да в4дь Пвапъ Григорьевичъ не одинъ;
бываютъ и друпе», сказалъ сурово Иваяъ
Аитоновпчъ.
Чичпковъ поыялъ заковыку, которую за-
вернулъ Иваяъ Аитоновпчъ, и с:;азалъ: «Дру-
г1е тоже не будутъ въ обид*; я санъ служплъ,
дЬло зпаю...»
«Идите къ Ивану Григорьевичу», сказалъ
Иванъ Антоновичъ, голосомъ несколько по-
ласков-Ье: «Пусть оиъ дастъ прпказъ, кому
сл-Ьдуетъ, а за нами д'Ьло не постоитъ».
Чичпковъ, вынувъ изъ кармана бумажку,
положилъ ее передъ Иваномъ Антоновлчемъ,
которую тотъ совершенно не зам'Ьтплъ, и на-
крылъ тотчасъ ее книгою. Чичпковъ хот'Ь.чъ
было указать ему ее, но Иванъ Антоновичъ
двпжеп1е11ъ головы даль знать, что ненуяшо
показывать.
«Вотъ, онъ засъ проведетъ въ присутств1е»,
сказалъ Иванъ Антоновичъ, кивнувъ головою,
п одинъ изъ свяш.еннод'Ьйствующцхъ, тутъ
же находившихся, — нриносивш1й съ такпмъ
усерд1емъ жертвы бемид'Ь, что оба рукава
лопнули на локтяхъ и давно л^зла оттуда
подкладка, за что и получплъ въ свое время
коллежскаго регистратора, — прислужился на-
шпмъ пр1яте.'1ямъ, какъ некогда Виргпл1Й прп-
■слулшлся Дапту, и провелъ ихъ въ комнату
присутств1я, гд4 стояли одп'Ь только широшя
кресла, и въ нихъ, передъ столомъ за зерца-
ломъ идсумя толстыми книгами, сидЬлъ одинъ,
какъ со.тнде, иредс4датель. Въ этомъ м'Ьст*
новый Виргил1и почувствовалъ такое благо-
гов'Ьн1е, чтоникакъ не осмелился занести туда
ногу и поворотидъ назадъ, иоказавъ свою спину,
вытертую какъ рогожка, съ прплиинувшимъ
гд'Ь-то куринымъ иеромъ. Вошедши въ залу
присутств1я, онп увидали, что председатель
бы.1ъпе одинъ: подл^Ь него сид4лъ Собакевичъ,
совершенно заслоненный зердаломъ. Приходъ
гостей произвелъ восклпцан1е, правптель-
ственныя кресла были отодвинуты съ шу-
момъ.. Собакевичъ тол:е иривсталъ со стула
и сталъ впдепъ со всЬхъ сторонъ съ длинными
своими рукавами. ПредсЬдатель припялъ Чи-
чикова въ объят1я, и комната ирисутств1я
огласилась ноц'Ьлуями; спросили другъ друга
о здоровье; оказалось, что у обоихъ поба.1и-
ваетъ иояспица, что тутъ же было отнесено
къ сидячей лсизни. Председатель, казалось,
уже былъ ув^домлонъ СобакевичемъоиокупкЬ,
потому что принялся поздравлять, что сначала
несколько смешало нашего героя, особливо,
когда онъ увид^лъ, что и Собакевичъ и Мапп-
ловъ, оба продавцы, съ которыми д^ло было
улажено келейно, теперь стояли вместЬ ли-
цомъ другъ къ другу. Одпакоже онъ поблаго-
дарплъ председателя и, обратившись тутъ
же къ Собакевичу, спросплъ: «А ваше какъ
здоровье?^
«Славу Богу, не пожалуюсь», сказалъ Со-
бакевичъ. И точно, не на что было жало-
ваться: скорее железо могло простудиться п
кашлять, чемъ этотъ на диво сформированный
иомеш,пкъ.
«Да вы всегда славились здоровьемъ», ска-
за.1ъ председатель: «ииокойныйвашъбатюшка
былъ также креикш человекъ».
«Да, на медведя одинъ хаживалъ», отвечалъ
Собакевичъ.
«Мне казкется, однакожъ», сказалъ предсе-
датель: «вы бы тоже повалили медведя, если
бы захотели выйти протпвъ него».
«Нетъ, не повалю», отвечалъ Собакевичъ:
«нокойникъ былъ меня покрепче». И, вздох-
нувши, продолжалъ «нетъ, теперь не те люди:
вотъ хоть и моя жизнь, что за жизнь? Такъ
какъ-то себе...»
«чемъ же ваша жизнь не красна?» сказа.1ъ
председатель.
«Не хорошо, не хорошо!» сказалъ Собаке-
вичъ, покачавъ головою. «Вы посудите, Иванъ
Григорьевичъ: пятый десятокъ живу, ни разу
не былъ боленъ; хоть бы горло заболело,
вередъ или чирей выскочилъ... Нетъ, не къ
добру! Когда-нибудь придется поплатиться за
это». Тутъ Собакевичъ погрузился въ мелан-
холш.
«Экъ его!» подумали въ одно время и Чи-
чпковъ, и председатель: «на что вздумалъ
пенять!»
«Къ вамъ у меня есть письмецо», ска-
залъ ЧичикоБЪ, вынувъ изъ кармана письмо
Плюшкина.
«Отъ кого?» сказалъ председатель и, рас-
печатавши, воскликнулъ: «А, отъ Плюшкина!
Онъ еще до спхъ поръ прозябаетъ на свете.
Вотъ судьба! Ведь какой былъ умнейшхи
человекъ! А теперь...
«Собака», сказалъ Собакевичъ: «мошен-
никъ, всехъ людей переморилъ голодомъ».
«Извольте, извольте», сказалъ нредседате.1ь,
прочитавъ письмо; «я готовъ быть повереи-
нымъ. Когда вы хотите совершить купчую,
теперь И.1Н после?»
«Теперь», сказа.1ъ Чичпковъ: «я буду про-
сить даже васъ, если можно, сегодня, потому
что мне завтра хотелось бы выехать изъ го-
рода; я принесъ п крепости, и просьбу».
«Все это хорошо, то.тько, ужъ какъ хотите,
мы васъ не выиустимъ такъ рано. Крепости
будутъ совершены сегодня, а вы все - такп съ
памп поживите. Вотъ я сейчасъ отдамъ прп-
казъ», сказалъ оиъ п отвори.чъ дверь къ кан-
целярскую комнату, всюнаполнепную чппов-
иикамп, которые уподобились трудолюбивыагь
пчеламъ, разсыиавшимся по сотамъ, если
только соты молшо уподобить капце-чярскимъ
деламъ: «Иванъ Антоновичъ здесь?»
«Здесь!» отозвался голосъ изнутри.

гоз
сочииЕП1я п.
гоголя.
704г
«Позовите его сюда!»
Уже известный читателямъ Пванъ Анто-
повпчъ, кувшинное рыло, пока:;ался въ залЬ
11рпсутств1я Я почтнтельпо поклоинлся.
«Вотъ возьмите, Нванъ Антоновичъ, вс4
эти :;р4постп ихъ...»
«Да не позабудьте, Пванъ Грнгорьевпчъ»,
подхватилъ Собакевпчъ: «нужно будеть сви-
д4телеи, хотя по два съ каждой стороны.
Пошлите теперь же къ прокурору: онъ чело-
в*къ праздный п, в-Ёрпо, спдитъ дома: за
него все Д'Ьлаегь стряпч1й Золотуха, первЬй-
ш1й хапуга въ м1р'Ь. Инспекторъ врачебной
управы, онъ также челов'Ькъ праздный п,
в'Ьрно, дома, если не по^халъ куда-нибудь
играть въ карты; да еш,е тутъ много есть,
кто поближе: Трухачевсшп, Б'Ьгушкппъ —
они ВС* даромъ бременятъ землю».
«Именно, именно!» сказалъ председатель,
п тотъ же часъ отрядплъ за ними вс4ми кан-
целярскаго,
«Еще я попрошу васъ»,сказа.'1ъ Чичиковъ:
«пошлите за пов4репнымъ одной пом^щпцы,
съ которой я тоже соверши-чъ сделку, — сы-
иомъ протопопа отца Кирилла; онъ слуаситъ
у васъ же».
«Какъ л:е, пошлемъ и за нимъ!» сказалъ
председатель: «все будетъ сдЬлапо, а чпнов-
пымъ вы никому не давайте ничего; объ
этомъ я васъ прошу. Пр1ятели мои не должны
пдатпть». Сказавши это, онъ тутъ же далъ
какое-то приказапье Ивану Антоновичу, какъ
видно, ему не понравившееся. К (|'Ьпости про-
извели, кажется, хорошее действие на пред-
седателя, особлпво, когда онъ увпдЬлъ, что
всЬхъ покупокъ было почти иа сто тысячъ
рублей, несколько минугь опъ смотрЬлъ въ
глаза Чичикову съ выражепьемъ большого
удовольств1я и, паконедъ. сказа.1ъ: «Такъвотъ
какъ! Этакимъ-то образомъ, Павелъ Ивапо-
вичъ! Такъ вотъ вы пр1обрелп».
«Пр1обрелъ», отвечаль Чичиковъ.
«Благое дело! Право, благое дело!»
«Да, я вижу самъ, что более благого дела
не МОП. бы нредиринять. Какъ бы то ни было,
цель человека все еще ио определена, если
онъ по сталъ, накопецъ, твердою стопою на
прочное осиоваи1е, а не на какую-иибудъ
вольподумиую химеру юности». Тугь онъ
весьма кстати выбраиилъ за либерализмъ, и
по-деломъ, всехъ молодыхъ людей. По заме-
чательно, что въ словахъ его была все какая-
то нетвердость, какъ будто бы тугь л;о ска-
залъ оиъ самъ себе: «У.чъ, брать, вреи1Ь ты,
да еще и сильно!» Опъ даже не взгляпулъ на
Собакеиичаи Манилова, изъбоязпи встретить
что-нибудь па ихъ лица.\ъ. По напрасно
боялся онъ: лпцо Собакевича пеинвельиулось,
л .Мапилоиъ, обвороженный фразою, отт^тдо-
вольств1Я только нотряхииалъ одобрительно
головою, погрузясь въ такое положеше, въ-
какомъ находится любитель музыки, когда
певица перещего.1Яла самую скрипку и пи-
скнула такую тонкую ноту, какая ие въ мочь
и птичьему горлу.
«Да что-жъ вы не скажете И вап у Григорье-
вичу», отозвался Собакевичъ: «что такое
именно вы пр1обрелн? А вы, Пванъ Григорье-
вичъ, что вы не спросите, какое нр1обретешв
они сделали? Ведь какой народъ! Просто,
золото! ведь я имъ продалъ и каретника
Мнхеева».
«петь, будто и Мнхеева продали?» сказа.1Ъ
председатель. «Я знаю каретника Мнхеева:
славный мастеръ; опъ мне дрожки неределалъ.
Только позвольте, какъ же... Ведь вы мпе
сказывали, что опъ умеръ»...
«Кто, Михеевъ умеръ?» сказалъ Собаке-
вичъ, ничуть не смешавшись. «Это его брать
умеръ; а онъ преживехоиьк1и и сталъ здоровее
прежняго. Па-дня.\ъ такую брнчку налади.1ъ,
что и въ Москве не сделать. Ему, по-настоя-
щему, только на одного государя и работать».
«Да, Михеевъ славный мастеръ», сказалъ
председатель: «и я дивлюсь д;\же, какъ вы
могли съ нимъ разстаться».
«Да будто одинъ Мп.чеевъ! А Пробка Сте-
панъ, плотпикъ, Мплушкипъ, кириичпикъ,
Телятппковъ Макспмъ, сапожпикъ, — вЬдь все
иошли, все.чъ прода.|1ъ!* А когда преде) датель
спросилъ, зачемъ же они пошли, будучи
людьми необходимыми для дому и мастеро-
выми, Собакевичъ огвеча.1Ъ, махнувши рукой:
«А такъ, просто, нашла дурь: дай, говорю,
продамъ, да и продалъ сдуру!» Засимъ от.
повесплъ голову такъ. какъ будто самъ рас-
каивался въ этомъ дЬле. и прцбави.гь: «Вогь
и седой человекъ, а до спхъ поръ пе набрался
ума».
«Но позвольте, Павелъ Пвановпчъ», ска-
залъ председатель: «какъ же вы покупаете
крестьянъ безъ земли? Разве на выводъ?»
«Па выводъ».
«Ну, на выводъ — другое дело; а въ как1я
места?»
«Въ места... въ Херсонскую губери1ю».
«О, тамъ отличный земли!» сказалъ пред-
седатель, и отозвался съ большою похвалою
насчетъ рослости тамошннхъ травъ.
«А земли въ досгаточномъ количестве?»
«Въдостаточиомъ. — столько, сколько иужно
для куплепны-хъ крестьипь?»
«река пли ирудъ?»
♦ река. Впрочемъ, и нрудъ есть». Сказавъ
это, Чмчнковъ взгляпулъ ненарокомъ на
Собакевича. и хотя Собакевичъ былъ по преж-
нему иеподви;иепъ. по ему казалось, будто
бы было написано на лице ого: «Ой. врешь
ты! Вридъ ли есть река и прудъ, да и вся
земля!»

Къ стр.' 704.
_ Мертвыя души. „Ба!'' — вскричалъ онъ вдругъ.
,К:1К11М11 судьбами?"
Мертвыя души. „Дависпьно во бралъ я въ руки
шашекъ!"
Мертвыя души, „По-звольте узнать, кто зд'Ьсь
г. Ноздревъ?" сказалъ незнакомецъ.
Мертвыя души. „Что-жъ, душенька, лойдеыъ
об'Ьдать". сказала пгп с\'пп\тп

'■■/^
— -•г ■ •
1
>
л
Г
Я
-^^
Мертвыя души. „!!• п.пи'' рдиу минуточку. Л
скажу одно 11||1лтнис для иась слово".
Мертвыя души. Чичнкопъ вес СП10 стоплъ раз-
■Ч1'11111.||| иидомъ хозяина.
М0Р1ВЫЙ души. -(Ь
:1Т1. 111.11. 1!рЬ-
Мертаыя души Сноогнли о адорош.!.; о|^;

705
Я0Х0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА ИЛИ МЕРТВЫЯ ДУШИ.
706
Пока продолжались разговоры, начали мало-
по-малу появляться свид4тели: знакомый
читателю прокуроръ-моргунъ, инспекторъ
врачебной управы, Трухачевсшй, Б'Ьгушкинъ
и проч1е, по словамъ Собакевпча, даромъ
бреыенящхе землю. Мног1е нзъ нихъ были
совсЬмъ незнакомы Чичикову; недостававш1е
и лишше набраны были тутъ же изъ палат-
скихъ чиновниковъ. Привели также не только
сына протопопа отца Кирилла, но даже и
самого протопопа. Каждый изъ свид'Ьтелей
пом'Ьстилъ себя со всЬми своими достоин-
ствами и чинами, кто оборотнымъ шрифтомъ,
кто косяками, кто. просто, чуть не вверхъ
ногами, помещая так1я буквы, какихъ даже
и не видано было въ русскомъ алфавите.
Известный Иванъ Антоновичъ управился
весьма проворно, крепости бы.чи записаны,
помечены, занесены въ книгу и куда сл'Ьдуетъ,
съ принят1емъ полупроцентовыхъ и за при-
печатку въ ВЬдомостяхъ, и Чичикову при-
шлось заплатить самую малость. Даже предсЬ-
датель далъ приказаше изъ пошлинныхъ
денегъ взять съ него только половину, а
другая, неизвестно какимъ образомъ, отнесена
была на счетъ какого-то другого просителя.
«Итакъ», сказалъ председатель, когда все
было кончено: «остается теперь только вспрыс-
нуть покупочку».
«Я готовъ», сказа-чъ Чичиковъ. «Отъ васъ
зависитъ только назначить время. Былъ бы
гр4хъ съ моей стороны, если бы для этакого
пр1ятнаго общества да не раскупорить другую,
третью бутылочку шипучаго».
«Штъ, вы не такъ приняли дЬло: шипучаго
мы сами поставимъ», сказалъ председатель:
«это наша обязанность, яашъ долгъ. Вы у
насъ гость: намъ должно угощать. Знаете ли
что, господа? ПокамЬстъ что, а мы вотъ какъ
сделаемъ: отправимтесь-ка всЬ, такъ какъ
есть, къ полицеймейстеру; онъ у насъ чудо-
творецъ: ему стоить только мигнуть, проходя
мимо рыбнаго ряда или погреба, такъ мы,
знаете ли, какъ закусимъ! Да при этой оказ1и
и въ вистишку>'.
Отъ такого предложен1я никто не могъ
отказаться. Свидетели, уже при одномъ на-
именованьи рыбнаго ряда, почувствовали
аппетитъ; взялись всЬ тотъ же часъ за кар-
тузы и шапки, и присутств1е кончилось.
Когда проходили они канцеляр1ю, Иванъ
Антоновичъ, кувшинное рыло, учтиво покло-
нившись, сказалъ иотихоньку Чичикову:
«Крестьянъ накупили на сто тысячъ, а за
труды дали только одну беленькую».
«Да ведь как1е крестьяне?» отвёчадъ ему на
это тоже шопотомъ Чичиковъ: «препустой и
цреничтожный народъ, и половины нестоитъ».
Иванъ Антоновичъ понялъ, что посетитель
былъ характера твердаго и больше ке дасгь.
Сочивев1я Н. ?,. Гого.1Я.
«А почемъ купили душу у Плюшкина?»
шепнулъ ему на другое ухо Собакевячъ.
«А Воробья зачемъ приписали?» сказалъ
ему въ ответъ на это Чичиковъ.
«Какого Воробья?» сказалъ Собакевичъ.
«Да бабу, Елисавету Воробья, еще и букву
•о поставили на конце».
«петь, никакого Воробья я не приписы-
валъ», сказалъ Собакевичъ и отошелъ къ
другимъ гостя мъ.
Гости добрались наконецъ гурьбой до дому
полицеймейстера. Полицеймейстеръ, точно,
былъ чудотворецъ: какъ только услыша.чъ
онъ, въ чемъ дело, въ ту-зкъ минуту кликнулъ
квартальнаго, бойкаго малаго въ лакирован-
ныхъ ботфортахъ. и, кажется, всего два слова
шепнулъ ему на ухо, да прибавилъ только:
«понимаешь?» а ужъ тамъ, въ другой комнате,
въ продолжеше того времени, какъ гости
резались въ вистъ, появилась на столе белуга,
осетры, семга, икра паюсная, икра свеже-
просольная, селедки, севрюжки, сыры, кон-
ченые языки и балыки, — это все было со
стороны рыбнаго ряда. Потомъ появились
ирибавлешя съ хозяйской стороны, изделхя
кухни: пирогъ съ головизною, куда вошли
хрящъ и щеки 9-ти-пудоваго осетра, другой
пирогъ съ груздями, пряженцы, маслянцы,
взваренцы. Полицеймейстеръ былъ, некото-
рымъ образомъ, отецъ и благотворитель въ
городе. Онъ былъ среди гражданъ совершенно,
какъ въ родной семье, а въ лавки и въ го-
стиный дворъ иавЬдывался, какъ въ собствен-
ную кладовую. Вообще онъ сиделъ, какъ
говорится, на своемъ месте и должность
свою ностигнулъ въ совершенстве. Трудно
было даже и решить, онъ ли былъ созданъ
для места, или место для него. Дело было
такъ поведено умно, что онъ получалъ вдвое
больше доходовъ противъ всехъ своихъ иред-
шественниковъ, а между темъ заслужилъ
любовь всего города. Купцы первые его
очень любили, именно за то, что не гордъ; п
точно, онъ крестилъ у нихъ детей, кумился
съ ними и хоть дралъ подчасъ съ нихъ сильно,
но какъ-то чрезвычайно ловко: и по плечу
потреплетъ, и засмеется, и чаемъ напоить,
пообещается и самъ притти поиграть въ шаш-
ки, разспроситъ обо всемь: какъ делишки,
что и какъ; если узнаетъ, что детенышь
какь-нибудь прихворнуль, и лекарство при-
совЬтуетъ; словомъ, молодецъ! Поедетъ на
дрожкахь, дастъ норядокъ, а меладу темь и
словцо промолвить тому-другому: «Что, Ми-
хеичъ! Нужно бы намъ сь тобою доиграть
когда-нибудь въ горку». — «Да, Алексей
Ивановичъ», отвечалъ тотъ, снимггя шайку:
«иужно-бы». — «Ну, брать, Илья Парамонычъ,
приходи ко мне поглядеть рысака: въ обгонь
сь твоимъ иойдеть, да и своего заложи въ

707
00'1ЦЫЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
70»
бЬговыя; попробуемъ». Купецъ, который на
рысак* былъ пом'Ьшанъ, улыбался па это
съ особенною, какъ говорится, охотою, и,
поглаживая бороду, говорплъ: «Попробуемъ,
Алекс'Ьй Нвановичъ!» Даже вс-Ь снд'Ьльцы,
обыкновенно въ это время снявши шапки,
съ удовольствгеыъ посматривали другъ на
друга п какъ будто бы хотели сказать:
«АлексМ Ивановичъ хорош1й челов1')Къ!»
Словомъ, онъ успЬлъ пр1обр'Ьсть совершенную
народность, и ми1;и1е кунцовъ было такое,
что АлексЬй Ивановичъ «хоть оно и возь-
метъ, но зато ужъ никакътебя не выдастъ>.
ЗамЬтивъ, что закуска была готова, полп-
цеймейстеръ нредлолсилъ гостямъ окончить
Епстъ послЬ завтрака, и всЬ пошли въ ту
комнату, откуда иесш1цся запахъ давно начи-
налъ пр1ятнымъ образомъ щекотать ноздри
гостей и куда уже Собакевичъ давно загля-
дывалъ въ дверь, намЬтнвъ издали осетра,
лежавшаго въ сторонЬ на большомъ блюд'Ь.
Гости, выпивши но рюмк* водки темнаго,
оливковаго цвЬта, — какой бываетъ только на
сибирскихъ прозрачныхъ каыняхъ, изъ кото-
рыхъ р^лгуть на Руси печати,— приступили
со всЬхъ сторонъ съ вилками къ столу и
стали обнаруживать, какъ говорится, каждый
свой характеръ и склонности, налегая, кто
на икру, кто на семгу, кто на сыръ. Собаке-
вичъ, оставнвъ безъ всякаго внимания вс*
эти мелочи, пристроился къ осетру и, пока-
м*сгъ гЬ пили, разговаривали и -Ьли, опъ въ
четверть часа съ небольшиыъ доЬхалъ его
всего, такъ что, когда полицеимейстеръ вспо-
мнилъ-было о немъ и, сказавши: «А каково
вамъ, господа, покажется вотъ это произве-
яенье природы?» подошелъ-было къ нему съ
вилкою вмЬс'гЬ съ другими, то увид-клъ, что
огь произведенья природы оставался всего
одниъ хвостъ; а Собакевичъ нрпшпинлся
такт., какъ будто и но онъ, и, подошедши къ
тарелке, которая была подальше нрочнхъ,
тыкалъ вилкою въ какую-то сушеную малень-
кую рыбку. Отд^^лавми! осетра, Собакевичъ
с1)Л1. въ к|)есла и ужь болГ.е пе'Ьлъ, не нилъ,
а только жыурилъ и хлопалъ глазами. Поли-
цеимейстеръ, качнется, но любилъ жатЬть вина:
тос'шмъ не было числа. Первый тостъ былъ
выиптъ, какъ читатели, можсп.-быть. и сами
догадаи)тся, за здоровье новаго херсопскаго
пом1".пи1ка, потомъ за благодопсти1е крестьяпъ
его и счастлииог) нхь переселеи1е, потомъ за
здоровье будуип'й жены ого, красавицы, что
сорва-1о мр1ятмую улыбку съ усп. нашего
героя. Приступили кь нему со вс1.хъ сто-
ронъ и стали уирапшнать убедительно остать-
ся хоть на дв11 пед1,ли нъ город*: «И11Т1.,
Ианелъ Ивановичъ! Какъ вы соб* хотите,
это выходить — избу толысо выхолаживать: на
порогъ да и назадъ! Н11тъ, вы иренедпте
время съ нами! Вотъ мы васъ женимъ. Не
правда ли, Ивапъ Грпгорьевичъ. женимъ его?»
«Женимъ, женимъ!» подхватнлъ предс*да-
тель. «Ужъ какъ ни упирайтесь руками и
ногами, мы васъ женимъ! И'Ьтъ, батюшка,
попали сюда, такъ не жалуйтесь. Мы шутить
не любимъ».
«Что-жъ? зач^мъ упираться руками и но-
гами», сказалъ, усмехнувшись, Чичиковъ:
«;1сенитьба еще не такая вещь, чтобы того...
была бы нев'Ьста».
«Будетъ и невеста! Какъ не быть? Всебу-
дет'ъ, все, что хотите!...»
«А коли будетъ...»
«Браво, остается!» закричали вс4: «виватъ,
ура, Павелъ Ивановичъ! ура!» И вс4 подошли
къ нему чокаться съ бокалами въ рукахъ. Чи-
чиковъ перечокался со всЬми. «НЬтъ, н'Ьтъ,
еще!» говорили т1;, которые были позадорнее,
и вновь неречокалпсь; потомъ полЬз.1и въ
трети разъ чокаться: перечокались нвътре-
т1и разъ. Въ непродолжительное время вс^мъ
сд'Ьлалось весело необыкиовенно. Председа-
тель, который быль премилый челов'Ькъ, когда
развеселялся, обпнмалъ несколько разъ Чи-
чикова, произнеся въ изл1ян1и сердечномъ:
«Душа ты моя! маменька моя!» и даже, щелк-
нувъ пальцами, пошелъ приплясывать во-
кругь него, црип'квая известную п^Ьсню: «Ахъ
ты такой и этакой, камаринск1й ыужикъ!» —
Поел* шампапскаго, раскупорили в"игерское,
которое придало еще бол'Ье духу и развесе-
лило общество. Объ внстЬ решительно поза-
были; спорили, кричали, говорили обо всемъ —
объ политик*, объ военно.мъдажедЬл*, н:!ла-
гали вольныя мысли, за которьш. въ друп^
время, сами бы высЬкли свопхъ д^Ьтей. 1М
шили тутъ же множество самыхъ затрудни
тельныхъ вопросовъ. Чичиковъ никогда не
чувствовалъ себя въ такомъ весоломъ распо-
ложен1и, вообрал;алъ себя уже пастнящвмъ
херсонскимъ пом1'.щикомъ, говорилъ объ раз-
ныхъ улучшен1яхъ, о трехпольномъ хозяй-
стве, о счаст1и и блаженстве двухъ душъ и
сталъ читать Собакевичу послан!!', въ сти-
хахъ, Вертера къ П1арлотте, па которое тотъ
хлопалъ только глазами, сидя въ креслахъ,
ибо после осетра чувствовалъ большой по-
зынъ ко спу. Чнчпкивъ смекнулъ и самъ, что
началъ уже сли1мкомь развязываться, попро-
силъэкиншкаи воспользовался прокурорскими
дрожками. Прокурорски кучеръ. какъ ока-
залось въ дороге, былъ малый опытный, по-
тому что П11аинлъ одной только ])укой,адру-
гушсумувь иазадъ, прндержипалъ ею барина.
Такимъ (|бра;1омъ уже па прокурорскнхъ
дрожкахъ поехалъ онъ къ себе въ гостиницу,
где долго еще у пего ворт1.лся на язык* вся-
кий вздоръ: белоктрш! невеста съ румянцем!.
п ямочкой на правой щек*, Х1рсонск!и де-

г09
П0Х0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА НДН ЫКРТВЫЯ ДУШИ.
■10
ревни, капиталы. Селпфант дажо были даны
кое-как1я хозяиствонныя приказан1я собрать
всЬхъ вновь переселившихся мужпковъ, что-
бы сд-Ьлать всЬмъ лично поголовную пере-
кличку. Селпфанъ молча слушалъ очень долго
и потомъ вышелъ изъ комнаты, сказавши Пе-
трушке: «Ступай раздавать барипа!» Петруш-
ка принялся снимать съ него сапоги и чуть
не стащилъ вм^ЬстЬ съ ними на полъ и са-
мого барина. Но, наконецъ, сапоги были сня-
ты, баринъ раздался, какъ сл^дуетъ, и, по-
ворочавшись несколько времени на постели,
которая скрипела немилосердно, засну,1ъ ре-
шительно херсонскпмъ пом^Ьщикомь. А Пе-
трушка между т^Ьмь вынесъ на корндоръ пан-
талоны и фракъ бруснпчнаго цв^Ьта съ искрой,
который, растопыривши па деревянную ве-
шалку, началъ бить хлыстомъ и щеткой, на-
пустивши пыли на весь корпдоръ. Готовясь
улге снять пхъ, онъ взглянулъ съ галлереи
внизъ и увид^лъ Селифана, возвраш;авшагося
изъ конюшни. Они встретились взглядами и
чутьемъ поняли другъ друга: баринъ-де за-
валился спать — можно и заглянуть кое-куда.
Тотъ же часъ, отнесши въ комнату фракъ и
панталоны. Петрушка сошелъ внизъ, и оба
пошли вместе, не говоря другъ другу ничего
о цели путешеств1я п балагуря дорогою со-
вершенно о постороннемъ. Прогулку сделали
они недалекую: именно перешли только па
другую сторону улицы, къ дому, бывшему на-
сунротивъ гостиницы, и вошли въ низень-
кую, стеклянную, закоптившуюся дверь, при-
водившую почти въ нодвадъ, где ул:е сидело
за деревянными столами много всякпхъ: и
брившихъ, и небрившихъ бороды, и въ на-
гольныхъ тулунахъ, ц, просто, въ рубахе, а
кое-кто п во фризовой шипели. Что делали
тамъ Петрушка съ Селифаномъ, Богъ ихъ ве-
даетъ; но вышли они оттуда черезъ часъ,
взявшись за руки, сохраняя совершенное
молчаше, оказывая другъ другу большое вни-
маше и предостерегая взаимно отъ всякихъ
угловъ. Рука въ руку, не выпуская другъ
друга, они целыя четверть часа взбирались
на лестницу, наконецъ одолели ее и взошли
Петрушка остановился съ минуту передъ ни-
зенькою своею кроватью, придумывая, какъ
бы лечь прнлпчпее, и легъ совершенно по-
перекъ, такъ что ноги его униралпсь въ полъ
Селифанъ легъ и самъ на той же кровати,
поместивъ голову у Петрушки на брюхе и
позабывъ о томъ, что ему следовало спать
вовсе не здесь, а, можетъ-быть, въ людской,
если не въ конюшие близъ лошадей. Оба за-
снули въ ту же минуту, поднявши храпъ не-
слыханной густоты, на который барпнъ пзъ
другой комнаты отвечалъ тонкимъ носовымъ
свистомъ. Скоро вследъ за ними все угомо-
нилось, и гостиница объялась непробуднымъ
сномъ; только въ одномъ окошечке впденъ
еш,е былъ светъ, где жилъ какой-то пр1ехав-
ш1й изъ Рязани поручикъ, большой, повндн-
мому, охотникъ до саноговъ, потому что за-
казалъ уже четыре пары и безпрестанно при-
мерпвалъ пятую. Несколько разъ подходплъ
онъ къ постели съ тЬмъ, чтобы ихъ скинуть
и лечь, но никакъ не могъ: сапоги, точно,
были хорошо сшиты; и долго еще поднималъ
онъ ногу и обсматрпвалъ бойко и на диво
стачанный каблукъ.
ГЛАВА ТП1.
Покупки Чичикова сделались предметомъ
разговоровъ. Въ городе пошли толки, мнеяхя,
разсуждон1я о томъ, выгодно ли покупать на
выводъ крестьянъ. Изъ прешй мног1я отзы-
вались совершеннымъ познап1емъ предмета.
«Конечно», говорили иные: «это такъ, про-
тивъ этого и спору нетъ: земли въ южяыхъ
губерп1яхъ, точно, хороши и плодородны; но
каково будетъ крестьянамъ Чичикова безъ
воды? реки ведь нЬтъ никакой». — «Это бы
еще ничего, что нетъ воды; это бы ничего,
Степанъ Дмптр1евпчъ; но переселеп1е-то не-
надежная вещь, дело известное, что мужпкъ:
на новой земле, да заняться ещехлебопаше-
ствомъ, да ничего у него нетъ — ни избы, ни
двора— убежитъ, какъ дважды два, навостритъ
такъ лыжи, что и следа не отыщешь». —
«нетъ, Алексей Ивановичъ, позвольте, поз-
вольте, я не согласенъ съ темъ, что вы го-
ворите, что мужикъ Чичикова убежитъ. Рус-
СК1Й человекъ способенъ ко всему п привь:-
каетъ ко всякому климату. Пошли его хоть
въ Камчатку, да дай только теплыя рукави-
цы, онъ похлопаетъ руками, топоръ въ руки,—
и пошелъ рубить себе новую избу». — «Но,
Иванъ Григорьевпчъ, ты упустилъ изъ виду
важное дело: ты не спросплъ еще, каковъ ыу-
жикъ у Чичикова. Позабылъ то, что ведь хо-
рошаго человека не продастъ помещпкъ; я
готовъ голову положить, если мулспкъ Чичи-
кова не воръ и не пьяница въ последней
степени, праздпошатайка и буйнаго поведе-
шя». — «Такъ, такъ, на это я согласенъ, это
правда, никто не продастъ хорошихъ людей,
и мужики Чичикова пьяницы; но нужно при-
нять во вниман1е, что вотъ тутъ-то и есть
мораль, тутъ-то и заключена мораль: они те-
перь негодяи, а, переселившись на новую
землю, вдругъ могутъ сделаться отличными
подданными. Ужъ было не мало такихъ ири-
меровъ — просто въ м1ре, да и по истор1п
тоже». — -«Никогда, никогда», говорплъ управ-
ляющ1й казенными фабриками: «поверьте, ни-
когда это не можетъ быть, ибо у крестьянъ
Чичикова будутъ теперь два сильные врага.
Первый врагъ есть близость губерн1и мало-

711
С О ч И н к и I я н. в. гоголя.
росс1Йскихъ, гд*, какъ извЬстно, свободная
нродалса гпна. Я васъ уверяю: въ дв1; нс-
д4лц они изопъются и будутъ стельки. Другой
врагъ есть уже самая привычка къ бродяж-
нической л;изни, которая необходимо прюбр4-
гется крестьянами во время переселен1я.
Нужно разв'Ь, чтобы они в'Ьчно были предъ
глазами Чичикова и чтобъ онъ держалъ ихъ
въ елсовыхъ рукавпдахъ, гонялъ бы ихъ за
ВСЯК1Й вздоръ, да и не то, чтобы полагаясь
на другого, а чтобы самъ таки лично, гд1>
сл4дуеп,, далъ бы и зуботычину, и подзатыль-
ника». — «Зач-Ьмъ же Чичикову возиться са-
мому и давать подзатыльнпки? Онъ можетъ
нанти и уцравптеля». — «Да, найдете управи-
теля: всЬ мошенники! « — «Мошенники потому,
что господа не занимаются д'Ьломъ». — «Это
правда!» подхватили мнопе. — «Знай госпо-
динъ самъ хотя сколько-нибудь толку въ хо-
зяйствЬ, да умЬй различать люден — у него
будстъ всегда хорош1Й управитель». Но упра-
вляющш скаеалъ, что меньше, какъ за 5000,
нельзя найти хорошаго управителя. Но пред-
сЬдатель сказалъ, что можно и за три тысячи
сыскать. По управляющ1й сказалъ: «Гдйже вы
его сыш,ете? разв'Ь у себя въ носу?» Но пред-
седатель сказалъ: «НЬтъ, не въ носу, а въ
зд'Ьшнемъ же уЬзд'Ь, именно — Петръ Петро-
вичъ Самойловъ: вотъ управитель, какой ну-
женъ для мужиковъ Чичикова!» Многте сильно
входили въ иолол;ен1е Чичикова, и трудность
иереселеп1я такого огромнаго количества кре-
стьянъ ихъ чрезвычайно устрашала; стали
сильно опасаться, чтобы не произошло далее
бунта между такимъ безпокойнымъ народомъ,
каковы крестьяне Чичикова. На это полицей-
ыейстеръ зам1'.тилъ, что бунта нечего оиа-
саться, что, въ отвращен1е его, существует),
власть капитанъ-исправпика, что капнтанъ-
исправникъ, хоть самъ и не 'Ьздп, а пошли
только на м^сто себя однпъ ортузъ свой,
то одинъ этотъ картузъ погонитъ крестьян!,
до самаго м^Ьста ихъ жительства. Мног1е пред-
ложили свои ми'Ьн1я пасчетьтого, какъ искоре-
нить буйный духъ, ()буровавш1й крестьинъ
Чичикова. Ми'Ьтя были всякаго рода: были
•1ак1я, который ул;о черезчуръ отзывались
военною жестокостью и строгост!ю, едва ли
не излишнею; были, однакоже, и так1я, кото-
рый дыпыли кротост1ю. Ночтмейстеръ зам-Ь-
тилъ, что Чичикову предстонтъ саяшеппал
обязанность, что онъ монгетт. сд'Ьлаться среди
свонхъ крестьян!. нЬкотораго рода отцо.\1ъ.
ио его выражен1к», внести даже благодетель-
ное просв'Ьи1,ен1е. и при этомъ случа* ото-
звался съ больнюю похвалою обь Ланкасте-
ровой школ-Ь взаимиаю обучепья.
Такимъ образомъ разгуждали и гово1(или
въ город*, и мнопо, побуждаемые участ1емъ,
сообшилн даже Чичикову лично н-ккоторые
изъ спхъ сов1;товъ, предлагали даже конвой
для безопасиаго црепровон;ден1я крестьянъ
до м4ста жительства. За совЬты Чичиковъ
благодарилъ, говоря, что при случае; не пре-
минетъ ими воспользоваться, а отъ конвоя
отказался р'Ьшительно, говоря, что онъ совер-
шенно не пуженъ, что купленные имъ кре-
стьяне отменно смирнаго характера, чув-
ствуютъ сами добровольное расположен10 къ
переселен1ю и что бунта ни въ какомъ случа-Ь
меаеду ними быть не можегь.
Вс* эти толки и разсу}кден1я произвели,
однакожъ, самыя благопргятныя >л'Ьдств1я,
какихъ только могь ожидать Чичиковъ, имен-
но — пронеслись слухи, что онъ ни болЬе, ни
менЬе, какъ мплл10пшикъ. Жители 'орода и
безъ того, дакъ уже мы внд+.ли въ первой
главЬ, душевно полюбили Чичикова, а теиерь,
посл'1; такихъ слуховъ, полюбили еще душев-
нее. Впрочемъ, если "казать правду, они
все были народъ добрый, жили между собою
въ ладу, обращались совершенно ио-пр1я-
тельскн, и бесЬды ихъ носили печать какого-то
особеннаго простодуш1я п короткости: «Лю-
безный дру1'ъ, Илья Ильичъ!»... «Послушай,
брагь, Аптипаторъ Захарьевичъ!»... «Ты на-
врался, мамочка, Нванъ Григорьевичъ». 1\ъ
почтмейстеру, котораго звали Иванъ Андре-
евичъ, всегда прибавляли: «Шпрехенъ зн
дейчъ, Иванъ Андрейчъ?» Гловомъ, все было
очень семейственно. Мнопе были не безъ
образован1я: председатель палаты зналъ на-
изусть «Людмилу» Жуковскаго, которая еще
была тогда непростывшею новостью, и ма-
стерски чнталъ мног1я места, особенна:
«Боръ заснулъ, долина спитъ» и слово: «чу!»
такъ, что въ самомъ деле виделось, какъ
будто долина С1штъ; для большаго сходства,
онъ даже въ это время зажмуривалъ глаза.
Ночтмейстеръ вдался более въ философ1ю и
читалъ весьма прилежно, даже по ночамъ,
Юпговы 'Ночи» и «Ключъ къ таинствамъ
натуры» Эккартсгауз^'на. изъ которыхъ де-
лалъ весьма длинныя выниоки; но какого
рода оне были. :<то никому ни было изве-
стно Впрочемъ. онъ былт. оС1р)1къ, цветистъ
въ словахъ и любилъ, какь самъ выражался,
«уснастить» речь. А уснащив.иъ онъ речь
множествомъ разпыхъ частпи'ь, какъ-то: ссу-
дарь ты мой, этакой какой-нибудь, знаете,
понимаете, молгсте себе представить, отно-
гцтольнотакъ сказать, некоторымъобразомъ»,
и г1роМ11,11И, К()то[)Ыя сышиь <1нъ мешками;
уснащиваль ои). речь ^оже дсиюльно удачно
110дмаргиван1емъ, прищурпван1еи1. одного
глаза, что нсч- придамало весьма едкое ыира-
жон1е МНОГИМ!, ого сатирнческимъ памекамъ,
11роч1е тонсс были, более или менее, люди
просвещенные: кто читаль Карамзина, кто
«Могковск1я ПЬдомости», кто даже и сов'-емъ

713
П0Х0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА ИЛИ МЕРТВЫЯ ДУШИ.
714
ничего не читалъ. Кто былъ то, что назы-
ваютъ тюрюкъ, то-есть, челов'Ькъ, котораго
нужно было подымать пинкомъ на ч^о-нибудъ;
кто былъ просто байбакъ, лежавшШ, какъ
говорится, весь в-Ькъ на боку, котораго даже
напрасно было подымать: не встанетъ ни въ
какомъ случае. Насчетъ благовидности, уже
известно, вс^ они были люди надежные —
чахоточнаго между ними никого не было.
Вс4 были такого рода, которымъ жены, въ
н^жныхъ разговорахъ, происходящихъ въ
уединен1п, давали назван1я: кубышки, тол-
стунчика, пузантика, чернушки, кики, жужу
и проч. Но, вообще, оып были народъ добрый,
полны гостепр1иыства, и челов'Ькъ, вкуспвш1й
съ ними хлЬба-соли пли просид'Ьвш!!! вечеръ
за вистомъ, уже становился ч'Ьмъ-то близ-
кпмъ, — т'Ьмъ бол'Ье Чичпковъ, съ своими обво-
рожительными качествами п прхеыами, знав-
шей въ самоыъ д-Ьл11 великую тайну нравиться.
Они такъ полюбили его, что онъ не вид'Ьлъ
средствъ, какъ вырваться изъ города; только
п слышалъ онъ: «Ну, недельку, еш,е одну
нед4.11ьку поживите съ нами, Павелъ Ива-
новичъ!» словомъ, онъ былъ носпмъ, какъ го-
ворится, на рукахъ. Но несравненно зам'Ьча-
тельн'Ье было впечатл'Ьнхе (совершенный пред-
метъ изумлен1я!), которое произвелъ Чпчиковъ
на дамъ. Чтобъ это сколько-нибудь изъяснить,
следовало бы сказать многое о самихъ дамахъ,
объ ихъ обш.еств'Ь, оппсать, какъ говорится,
живыми красками ихъ дтшевныя качества; но
для автора это очень трудно. Съ одной сто-
роны останавливаетъ его неограниченное по-
чтен1е къ супругамъ сановниковъ, а съ дру-
гой стороны... съ другой стороны, просто,
трудно. Дамы города Мбы.ш... н4тъ, никакимъ
образомъ не могу: чувствуется, точно, робость.
Въ дамахъ города N больше всего замечательно
было то... Далее странно — совсЬмъ не поды-
мается перо, точно будто свинецъ какой-ни-
будь сидитъ въ немъ. Такъ и быть: о харак-
терахъ ихъ, видно, нужно предоставить ска-
зать тому, у котораго поживее краски и по-
больше ихъ на палитр4; а намъ придется —
разве слова два о нарулсности, да о томъ, что
поповерхностней. Дамы города N были то, что
называютъ, презентабельны, и въ этомъ отно-
шен1и ихъ можно было см^ло поставить въ
прим4ръ всЬмъ другимъ. Что до того, какъ
вести себя, соблюсти тонъ, поддержать эти-
кетъ. множество прнлич1п самыхъ тонкихъ, а
особенно наблюсти моду въ самыхъ посл^д-
нпхъ мелочахъ, то въ этомъ он* опередили
даже дамъ петербургскпхъ и московскихъ.
Одевались оне съ большпмъ вкусомъ, разъ-
езжали по городу въ коляскахъ, какъ пред-
писывала последняя мода, сзади покачивался
лакей, и ливрея въ золотыхъ позументахъ.
Визитная карточка, будь она писана хоть на
графовой двойке или бубновомъ тузе, но вещь
была очень священная. Изъ-за пая две дамы,
больш1я пр1ятельницы и дал:е родственницы,
перессорились совершенно, — именно за то,
что одна изъ нихъ какъ-то манкировала
контръ-визитомъ. И ужъ какъ ни старались
потоиъ мужья и родственники примирить пхъ,
но нет-ъ, — оказалось, что все можно сделать
на свете, одного только нельзя: примирить
двухъ дамъ, поссорившихся за манкировку
визита. Такъ обе дамы и остались «во взаим-
номъ нераспо.южен1и», по выраженш город-
ского света. Насчетъ занят1я парвыхъ местъ
происходило тоже множество весьма сильныхъ
сденъ, внушавшихъ мужьямъ иногда совер-
шенно рыцарсшя великодушный понятно за-
ступничестве. Дуэли, конечно, между нпми не
происходило, потому что все были граждан-
ск1е чиновники, но зато одпнъ другому ста-
рался напакостить, где было можно, что, какъ
известно, нодчасъ бываетъ тяжелее всякой
дуэли. Въ нравахъ дамы города N были строги
исполнены благороднаго негодовашя дротиву
всего порочнаго н всякихъ ;облазновъ, каз-
нили безъ всякой пощады зсяк1Я злабостл.
Если же между ними и происходило какое-ни-
будь то, что называютъ дру?ое-тр .тье. го оно
нропсходпло втайне, такъ что не было пода-
ваемо никакого вида, что проис:^оди.\о; со-
хранялось все достоинство, и саиый м/жъ
такъ бы.иъ прпготовленъ, что если и видълт
д2}угое-третье или слышалъ т немъ, то отве-
чалъ коротко и благоразумно послозпценг':
Кому ьакое дгъло, что кума съ кумомъ си-
дгола^ Еще нужно сказать, что дамы города
N отличались, подобно многимъ дамамъ петер-
бургскпмъ, необыкновенною осторожностью
г: лрилнч1емъ въ словахъ и выражен1яхъ. Ни
:гогда не говорили оне: «я высморкалась, л
вспотела, я плюнула», а говорили: я облег-
чила себе носъ, я обошлась посредствомъ
платка». Ни въ какомъ случае нельзя былс
сказать: «этотъ стаканъ или эта тарелка во-
няетъ»; и даже нельзя было сказать ничего
такого, что бы подало намекъ на это, а гово-
рили вместо того: «этотъ стаканъ не хорошо
ведетъ себя», или что-нибудь въ родЬ этого.
Чтобъ еще более облагородить русский языкъ,
ноловина почти словъ была выброшена во-
все изъ разговора, и потому весьма часто
было нужно прибегать къ французскому язы-
ку; зато ужъ тамъ, по-французски, другое
дело: тамъ позволялись так1я слова, который
были гораздо пожестче упомяпутыхъ. Итакъ,
котъ что можно сказать о дамахъ города N,
говоря поповерхностней. Но если заглянуть
поглубже, то. конечно, откроется много иныхъ
вещей; но весьма опасно заглядывать поглуб-
же въ дамск1я сердца. Итакъ, ограничась по-
верхностью, будемъ продолжать. Досихъпоръ

715
С0ЧИЫЕН1Я
ГОГОЛЯ.
716
всЬ даны какъ-то мало говорили о Чичиков'Ь,
отдавая, впрочемъ, ему полную справедли-
вость въ пр1ятности св4тскаго обращения; но
съ т-Ьхъ поръ, какъ пронеслись слухи объ его
ынлл^онств'Ь, отыскались п друг1я качества.
Впрочеиъ, дамы были вовсе не пнтересанки:
виною всему слово мил.йонщипъ, — не самъ
милл10нщпкъ, а нменпо одно слово; ибо въ
одномъ звук'Ь этого слова, мимо всякаго де-
нежнаго м1'.шка, заключается что-то такое
которое д-Ьпствуетъ и на людой-подлецовъ, и
на людей ни се, ни то, п на людей хорошпхъ,
словомъ — на вс4хъ д'Ьйствуетъ. Мплл1онщцкъ
нм4етъ ту выгоду, что молгетъ видеть под-
лость, совершенно безкорыстяую, чистую под
лость,но основанную ни на какнхъ разсчетахъ:
мнопе очень хорошо знаютъ, что ничего пе
получатъ отъ него и не пмЬютъ никакого
права получить, но непрем'Ьпно хоть заб^-
гутъ ему впередъ, хоть засм1>ются, хоть сип
мутъ шляпу, хоть напросятся насильно на
тотъ обЬдъ, куда, узнаютъ, что приглашенъ
ми.мюнщикъ. Нельзя сказать, чтобы это п1;л:-
ное расположеи1е къ подлости было почувство-
вано дамами; однакожо во многихъ гостиныхъ
стали говорить, что, конечно, Чичпковъ не
первый красавецъ, по зато таковъ, какъ сл1-
дуетъ быть мужчине, что будь онъ немноп
толще или полнее, ужъ это было бы не хо-
рошо. При этомъ было сказано какъ-то далее
несколько обидно насчетъ тоненькаго муж-
чины, — что онъ больше ничего, какъ что-т'
въ род4 зубочистки, а не человЬка. Въ дау
скихъ нарядахъ оказались ынопя разныя ирЕ
бавлен1я. Въ гостипомъ двор* сдЬлалась то.":-
котня, чуть не давка; образовалось даже гу
лянье — до такой степени наЬхало экипажей
Купцы изумились, увидя, какъ нЬсколько ку-
сковъ матер1Ц, иривезенпыхъ ими съ ярмар-
ки и не сходпвшихъ съ рукъ по причппЬ цЬны
показавшейся высокою, пошли вдругъ въ ходъ
и были раскуплены парасхват'ъ. В|И!ремяобЬд-
ни, у одной изъ дамъ заметили внизу платья
такое руло, которое растопырило его на пол-
церкви, такъ что частпыЛ приставъ, паходив-
ш1йся туп. же, далъ приказан1е подвинуться
народу подалЪс, то-есть, поближе къ паш'рти,
чтобъ какъ-пибудь не измялся туалогь ея вы-
сокоблагород1я. Гамъ даже Чичпковъ не ыогъ
отчасти но зам],тить такого псобыкиовеипаго
вниманп!. Одииь ралъ, возиратясь късебКдо-
мой, 0111. иаии'лъ на столЬ у себя письмо. (Зт-
куда н кто П1)ииес1. его, ничего нельзя было
узнать: тракт11|1иый слуга отозвался, что ири-
неслн-де и но велЬли сказывать, отъ кого.
Письмо начиналось очень решительно, выеи-
но такъ: «НЬг!., я дол;|;иа кь теб* писать!»
Иотомъ говорепо было о томь, что есть тай-
ное сочувстн1о между дуишми; .1та и1:ти»а
гкрЬплена была и1'.сколькнми точками, заняв-
шими почти полстроки. Потомъ слЬдовало не-
сколько мыслей, весьма замЬчательныхъ по
своей справедливости, такъ что считаемъ по-
чти необходимымъ ихъ выписать: <Что жизнь
наша? — Долина, гдЬ поселились горести. Что
свЬтъ? — Толпа людей, которая не чувствуеть».
ЗатЬмъ, писавшая упоминала, что омочаетъ
слезами строки неясной матери, которая, иро-
тек.10 двадцать пять л1:.тъ, какъ ул;е пе суще-
ствустъ на св^гЬ; приглашали Чичикова въ
пустыню — оставить навсегда городъ, гд!. люди
въ душныхъ оградахъ не пользуются возду-
хомъ окончан1е письма отзывалось даже рё-
иштельпым. отчаяньемъ и заключалось та-
кими стихами"
Дв* горлпцы покажутъ
Теб* мой .хладный ирахъ;
Воркуя томно, скажутъ,
Что она умерла В1 слезахъ.
Въ послЬдпеп строке не было размера, но
это, впрочемъ, ничего письмо было паписано
въ духе тогдашпяго времени. Никакой под-
писи тоже не было; ни имени, ни фамил1п,
пи далее м^сяда и числа. Въро81зспри1шбыло
только прибавлено, что его собственное сердце
должно отгадать писавшую, и что на балЬ у
губернатора. имЬющемъ быть завтра, будетъ
присутствовать самъ оригиналъ.
Это очень его заинтересовало. Въ аноним*
было такъ много заманчиваго и подстрек<1Ю-
щаго любонытство, что опъ перечелъ и въ
другой, и въ трет1й разъ письмо и, наконецъ.
сказалъ: «Любопытно бы, однакожъ, знать,
кто бы так1гя была писавшая!» Слово^1Ъ. дЬло,
какъ видно, сделалось серьезно; болЬе часу
онъ все ду.малъ объ этомъ, накопецъ, разста-
впвъ руки и иаклопя голову, сказалъ: «А пись-
мо очень, очень кудряво наиисано!» Потомъ,
само собою разумеется, письмо было свернуто
и уложепо въ шкатулку, въ соседстве съ ка-
кою-то афишею и пригласительпымъ свадеб-
нымъ билетомъ, семь л^п, сохранявшимся въ
томъ л;о иололсенп! и па томъ же мест!.. Н|-
мпого спустя, принесли къ иему, точно, при-
глашенье пабалъ къ губернатору — дело весь-
ма обыкновенное въ губерискихъ городахъ;
где губорпаторъ, тамъ и балъ, иначе пикакь
но будегь падлелшиюй любви и уважеи1я сг
стороны дворянства.
Все постороннее было въ ту-жъ мипу! .
остав.1еио и отстранено прочь, и все бы.г
ус1ремлепо на приготовление къ б;иу; ибо.
гочио, было много побудительиыхъ и зади-
1)аюии1хъ мричинъ. Зато, молееп.-быть. оть
самаго созданья спета но было употроблемо
столько времени натуалеп.. Пелый часъбылъ
иосвяии'иъ только на одио разсматр11вап1в
лица въ зе|1кале. Пробов;иось сооби1,цть ему
мпол:естт1 разиыхъ выражевШ: то важное V-

717
П0Х0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА ИЛИ МЕРТБЫЯ ДУШИ.
718
степенное, то почтительное, но съ некоторою
улыбкою, то просто почтительное безъ улыб-
ки; отпущено было въ зеркало несколько по-
к.'Юиовъ въ сопровожден1и неясныхъ звуковъ,
отчасти похожпхъ на французскхе, хотя по-
французски Чпчиковь не зналъ вовсе. Онъ
сд4лалъ даже самому себ4 множество нр1ят-
ныхъ сюрпризовъ, подмпгнудъ бровью и гу-
бами и сд'Ьлалъ кое-что даже языкомъ; сло-
вомъ, мало ли чего не делаешь, оставшись
одннъ, чувствуя притомъ, что хорошъ, да къ
тому же будучи ув'Ьренъ, что никто незагля-
дываетъ въ щелку. Наконецъ. онъ слегка треп-
нулъ себя но подбородку, сказавши: «Ахъ ты,
мордашка этакой!» и сталъ одеваться. Самое
довольное расноложеше сопровождало его во
все время од'Ьвангя: надевая подтяжки или
повязывая га-чстукъ, онъ расшаркивался и
кланялся съ особенною ловкост1Ю, и хотя ни-
когда не танцовалъ, но сд'Ьлалъ антраша. Это
антраша произвело маленькое невинное сл'Ьд-
ств1е: задрожалъ комодъ и упала со стола
щетка.
Появлен1е его на бал'Ь произвело необыкно-
венное д'Ьйствхе. Все, что ни было, обрати-
лось къ нему навстречу, - кто съ картами въ
рукахъ, кто на самомъ интересномъ иуикт4
разговора, произнесши: «А нилгн1п земск1Й
судъ отвЬчаетъ на это...» Но что такое отвЬ-
чаетъ земск1й судъ, ужъ это онъ бросилъ въ
сторону и спЬшилъ съ привЬтствхемъ къ на-
шему герою. «ПавелъИвановичъ! Ахъ, Более
мой, Павелъ Ивановичъ! Любезный Павелъ
Ивановичъ! Почтенн'Ьйш1й Павелъ Ивано-
вичъ! Душа моя Павелъ Ивановичъ! Вотъ вы
гд'Ь, Павелъ Ивановичъ! Вотъ онъ, нашъ Па-
велъ Ивановичъ! Позвольте прижать васъ,
Павелъ Ивановичъ! Давайте-ка его сюда, вотъ
я его поц'Ьлую покр'Ьпче, моего дорогого Павла
Ивановича!» Чичиковъ разомъ почувствовалъ
себя въ н4сколькихъ объят1яхъ. Не успЬлъ
совершенно выкарабкаться изъ объят1и пред-
седателя, какъ очутился уже въ объят1яхъ по-
аицеймейстера; полицеймейстеръ сдалъ его
инспектору врачебной управы; инспекторъ
врачебной управы — откупщику, откупщикъ —
архитектору... Губернаторъ, который въ то
время стоялъ возле дамъ и держалъ въ одной
рук4 конфектный билетъ, а въ другой болон-
ку, увидя его, броси.11ъ на нолъ и билетъ, и
болонку, — только завизжала собачонка, — сло-
вомъ, распространилъ онъ радость и веселье
необыкновенное. Не было лица, на которомъ
бы не выразилось удовольств1е или, по край-
ней м'Ьре, отражен1е всеобщаго удовольств1я.
Такъ бываетъ на лицахъ чиновниковъ во вре-
мя осмотра прйхавшимъ начальникомъ ввй-
ренныхъ унравленш ихъ м^сть: поел* того,
какъ уже первый страхъ прошелъ, они уви-
дЬли, что многое ему нравится и онъ самъ
изволилъ наконецъ пошутить, то-есть, про-
изнести съ пр1ятною усмешкой несколько
словъ, — см4ются вдвое въ отв^тъ на это об-
ступпвш1е его приближенные чиновники; сме-
ются отъ души те, которые, впрочемъ, н4-
ско.чько плохо услыхали произнесенныя имъ
слова, и, наконецъ, стоящей далеко у дверей,
у самаго выхода, какой-нибудь полицейск1й,
отъ роду не см4явш1йся во всю жизнь свою
и только-что показавшей передъ т^мъ народу
кулакъ, и тотъ, но неизм'Ьннымъ законамъ
отражения, выражаетъ на лиц* своемъ какую-
то улыбку, хотя эта улыбка более похолга на
то, какъ бы кто-нибудь собирался чихнуть
после крепкаго табаку. Герой нашъ отвеча.!1ъ
всемъ и каждому п чувствовалъ какую-то лов-
кость необыкновенную: раскланивался напра-
во и налево, по обыкновен1Ю своему, несколько
на-бокъ, но совершенно свободно, такъ что
очаровалъ всехъ. Дамы тутъ же обступили
его блестящею гирляндою и нанесли съ собою
целыя облака всякаго рода благоуханш: одна
дышала розами, отъ другой несло весной и
ф1алками, третья вся насквозь была проду-
шена резедой; Чичиковъ подымалъ только
носъ кверху да нюхалъ. Въ нарядахъ ихъ
вкусу было пропасть: муслины, атласы, ки-
сеи были такихъ бледныхъ модныхъ цветовъ,
какимъ даже и названья нельзя было при-
брать — до такой степени дошла тонкость
вкуса! Ленточные банты и цветочные буке-
ты порхали тамъ и тамъ по илатьямъ, въ
самомъ картинномъ безпорядке, хотя надъ
этимъ безпорядкомъ трудилась много по-
рядочная голова. Легк1й головной уборъ
держался только на однихъ ушахъ н, ка-
залось, говорилъ: «Эй, улечу! Жаль толь-
ко, что не подыму съ собой красавицу!» Та-
Л1И были обтянуты и имели самыя крепк1я и
пр1ятныя для глазъ формы (нужно заметить,
что вообще все дамы города N были несколько
полны, но шнуровались такъ искусно и имели
такое прхятное обращен1е, что толщины ни-
какъ нельзя было приметить). Все было у нихъ
придумано и предусмотрено съ необыкновен-
ною осмотрительностью: шея, илечи были от-
крыты именно настолько, насколько нужно, и
никакъ не дальше; каждая обнажила свои вла-
ден1я до техъ норъ, пока чувствовала, по соб-
ственному убежден1Ю, что они способны погу-
бить человека; остальное все было припрятано
съ необыкновепнымъ вкусомъ: или какой-ни-
будь легоньк1и галстучекъ изъ ленты легче пн-
рожнаго подъ именемъ поцплуя, эеирно обни-
малъ шею, или выпущены были изъ-за плечъ,
изъ-нодъ платья, маленьк1я зубчатыя стенки
изъ тонкаго батиста, известный подъ име-
немъ скромностей. Эти скромности скрывали
напереди и сзади то, что уже не могло на-
нести гибели че.ювеку, а между темъ заста-

■19
С0ЧИНЕН1Я
ГОГОЛЯ.
720
В.1ЯДН подозр11вать, что тамъ-то нменно и была
самая погибель. Длинный перчатки были на-
деты не вплоть до рукавовъ, но обдуманно
оставляли обнаженныливозбуднтельныя части
рукъ повыше локтя, которыя у ыногпхъ ды-
шали завидною полнотою; у иныхъ даже лоп-
нули лапковыя перчатки, побужденный на-
двинуться дал4е, — словомъ, калсется, какъ
будто на всемъ было написано: «Н1;тъ, это
не губерп1я, это столица, это самъ Парижъ!»
Только местами вдру1'ъ высовывался какой-
нибудь невидаипын землею ченецъ или даже
какое-то, чуть не павлинов, перо, въ про-
тивность всЬмъ модамъ, по собственному
вкусу. Но улгъ безъ этого нельзя — таково
свойство губернскаго города: гд'Ь-нибудь ужъ
онъ непрем'Ьнно обо])вется. Чичнковъ, стоя
передъ ними, думалъ: «Которая, однакоже,
сочпнительнина ппсьма?» и высунулъ было
впередъ носъ; но по самому носу де11нулъ
его ц4лый рядъ локтей, обшлаговъ, рукавовъ,
концовъ лентъ, душпстыхъ шемпзетокъ и
платьевъ. Галопадъ лет-Ьдъ во всю пропалую:
почтмейстерша, капитанъ-псправникъ, дама
съ голубымъ перомъ, дама съ б1;лымъ перомъ,
грузипск!» князь Чнпхайхплидзевъ. чинов-
нпкъ изъ Петербурга, чпновпикъ изъ Москвы,
французъ Куку, Порхуповсюи, Беребендов-
сшй — все поднялось и понеслось...
«Вопа! пошла писать гуГ)ерн1я!» прогово-
рилъ Чнчиковъ, попятившись назадь, и, какъ
"олько дамы разс11лпсь по м'Ьстамъ, онъ вновь
началъ выглядывать, нельзя ли по выра:1сетю
въ лид-Ь и въ глазахъ узнать, которая была
сочинительница; но пикакъ нельзя было
узнать ни по вырал:о1пю въ лиц-Ь, нн по вы-
ражешю въ глазахъ, которая была сочпни-
тельпица. Ве.зд'Ь было заметно такое чуть-
чуть обнаруженное, такое пеуловимо-тои-
кое, — у, какое тонкое!.. «111,'п.», сказалъ самъ
въ себ* Чичиковъ: «женщины, — это такой
предмстъ»... — зд'Ьсь онъ и рукой махнулъ:
«просто, и говорить нечего! Поди-ка попробуй
разсказать или передать все то, что бЬгаетп.
па и.\ъ лнцахъ, всЬ тФ. излучннки, намеки...
а ВОТ!., просто, ничего но передашь. Одни
глаза нхь такое безконечиоо государство, въ
которое за1;халъ человЬкъ — в поминай, какъ
звалв! Ужъ ого (лтуда ни крючкомъ, ничЬмъ
не вытапипиь. Пу, попробуй, нап11НМ'Ьръ, раз-
сказать одннъ блоскь ихъ: вла;кный, ба|)хат-
пый, саха1)11ий — Ьогъ нхъ зиасп., какого
пЬтъ ещ<'! и ж»'стк1й, и ыигк1й, и даже со-
вс*мъ томный, И.1Н, какъ пиые говорятъ, въ
»гЬгЬ, ИЛИ безъ н1и11, но цуще нежели въ
н-ЬгЬ — такъ вотъ зацЬпип. за сердце, да и
повелеть по всей дуиг!;, какъ будто смыч
комъ. Н1.ть. просто, н<.' 11рибереи1ь слова: га-
лаитериа;! пчлиапча чсловЬческаго рода, да
и ничего больше!»
Виноватъ! Кажется, изъ устъ нашего героя
излетало с.товцо, подмеченное на улиц'Ь.
Что-жъ делать? Таково иа Руси положен1е
писателя! Впрочемъ, если слово изъ улицы
попало въ книгу, не писатель виноватъ, ви-
новаты читатели и, прежде всего, читатели
высшаго общества: отъ нихъ первыхъ не
услышишь ни одного порядочнаго русскаго
слова, а французскими, н1',ыецкимц и англ1и-
скими они. пожмуй, над'Ьлятъ въ такомъ ко-
личестве, что и не захочешь, и над-Ь.чять
даже съ сохранен1емъ вс4хъ возможныхъ
произпошешй — по-французски въ носъ и кар-
тавя, по-англ1йскп произнесутъ, какъ слЬ-
дуетъ птнц'Ь; и даже фпз1оном1ю сдЬлаютъ
птичью, и даже посмеются надъ т^мъ, кто не
сум^отъ сдЬлать птичьей физ1оном1и. А вотъ
только русскимъ ппчЬмъ не над4лятъ, разв')
изъ патриотизма выстроятъ для себя на дпч1
избу въ русскомъ вкус*. Вотъ каковы чита-
тели высшаго С0СЛ0В1Я, а за ними и вс^прп
читающее себя къ высшему сослов1ю! А между
тЬмъ какая взыскательность! Хотятъ непр*"-
мЬнно, чтобы все было написано языкомъ
самымъ строгимъ, очпщеннымъ п благород-
нымъ, — словомъ. хотятъ, чтобы русск1й язьпп.
самъ собою опустился вдругъ съ облаковъ,
обработанный, какъ сл^дуеть. и сЬлъ бы им ь
прямо на языкъ, а имъ бы больше ничего,
какъ только разинуть рты да выставить его.
1\днечно, мудрена женская половина челов*-
ческаго рода; но почтенные читатели, надо
признаться, бываютъ еще мудренее.
А Чичиковъ приходнлъ между тЬмъ въ со-
вери1еннов недоум'Ьн1е р1.1лить. которая изъ
дамъ была сочинительница письма. Попробо-
вавши устремить внимательнее взоръ, опь
увиделъ, что съ дамской стороны тоже вы-
ражалось что-то такое, ниспосылающее вмЬстЬ
и надежду, исладк1ямуки въ сердце беднаг'^
смертнаго, что опъ наконецъ сказалъ: «нетъ,
никакъ нельзя угадать!» Это, однакоже, нн-
какъ не уменьшило веселаго расположен!))
духа, въ которомь онъ находилсд. Онъ нг-
прииуадонно и ловко ])азм1;нялся съ неко-
торыми изъ дамъ П1)1ятнымн словами, иодхо-
дилъ къ той и другой дробиымъ. мелким..
шагомъ, или, какъ говорягъ. семенилъ нож-
ками, какъ обыкноненао делаюп. ыа.1еньк1?
ста))нчки-п1еголн иа нысокнхъ каблукахъ. на-
зыиаемые мьииииыми жергичиками, заб|-,гак1-
ние весьма нроиорно чколо дамъ. Посем^
иивнп) съ довольно ловкими поворотам!, на-
право в н;иено, онъ поди1а|1К11улъ туп, Ж'
ножкой, въ виде коротеиькаго хвостика, или
на подоб|(< занятой. Дамы были очень до
вольны и не только отыскали вь немп, куч-
пр1ятносте(| и любезностей, ко дшке стали
находить 11е.1Ичестнепноевыраигои1е нъ лице,
что-то д;1же ма1»совское и восиное, что, какъ

(21
П0Х0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА ИЛИ МЕРТВЫЯ ДУШИ.
722
извЬстно, очень нравится женщинамъ. Даже
нзъ-за него уже начинали несколько ссо-
риться: заметивши, что онъ становился обык-
новенно около дверей, некоторый наперерывъ
спешили занять стулъ поблилсе къ дверямъ,
и когда одной посчастливилось сделать это
прежде, то едва не произошла првнепр1ятная
истор1я, и многимъ, ягелавшпмъ себ-Ь сделать
то же, показалась уже черезчуръ отврати-
тельною подобная наглость.
Чичиковъ такъ занялся разговорами съ
дамами, илп, лучше, дамы такъ заняли и за-
кружили его своими разговорами, подсыпая
кучу самыхъ замысловатыхъ и тонкихъ алле-
гор1н, — которыя всЬ нужно было разгадывать,
отчего даже выступилъ у него налбупотъ, —
что онъ позабылъ исполнить долгъ прилич1я
и подойти прежде всего къ хозяйке. Вспом-
нилъ онъ объ этомъ уже тогда, когда услы-
шалъ голосъ самой губернаторши, стоявшей
передъ нпмъ уже несколько минутъ. Губер-
наторша произнесла н11Сколько ласковымъ и
лукавымъ голосомъ, съ пр1ятнымъ потряхи-
ван1емъ головы: «А, Павелъ Ивановичъ, такъ
вотъ какъ вы!»... Въ точности не могу пере-
дать словъ губернаторши, но было сказано
что-то, исполненное большой любезности,
въ томъ дух4, въ которомъ изъясняются даны
и кавалеры въ пов'Ьстяхъ нашихъ св'Ьтскихъ
писателей, охотниковъ описывать гостиныя и
похва-ииться знанхемъ высшаго тона, — въ
дух'Ь того, что «неужели овладели такъ ва-
шимъ сердцемъ, что въ немъ н'Ьтъ бол'Ье ни
м4ста, ни самаго т-Ьснаго уголка для безжа-
лостно позабытыхъ вами?» Герой нашъ по-
воротился въ ту же минуту къ губернаторше
и уже готовъ былъ отпустить ей отв4тъ,
вероятно, нич'Ьмъ не хулсе т^Ьхъ, каше от-
пускаютъ въ модныхъ пов^стяхъ Звонсше,
Линсше, Лпдины, Гремины н всяше ловк1е
военные люди, какъ, невзначай поднявши
глаза, остановился вдругъ, будто оглушен-
ный ударомъ.
Передъ нимъ стояла не одна губерна-
торша: она держала подъ руку молоденькую
шестнадцатилетнюю девушку, свеженькую
блондинку, съ тоненькими п стройными чер-
тами лица, съ остренькимъ подбородкомъ,
съ очаровательно круглившимся оваломъ ли-
ца, какое художникъ взялъ бы въ образецъ
для Мадонны и какое только р^дкимъ слу-
чаемъ попадается на Руси, где любить все
оказаться въ широкомъ размере, все, что
ни есть: п горы, и л-Ьса, и степи, и лица,
и губы, и ноги, — ту самую блондинку, ко-
торую онъ встр'Ьтилъ на дороге, ехавши отъ
Ноздрева, когда, по глупости кучеровъ или
лошадей, ихъ экипажи такъ странно столкну-
лись, перепутавшись упряжью, и дядя Митяй
съ дядею Миняемъ взялись распутывать д'Ьло.
Чичиковъ такъ смешался, что не могъ про-
изнести ни одного толковаго слова и про-
бормоталъ, чортъ знаетъ что такое, чего бы
ужъ никакъ не сказалъ ни Греминъ, ни Звон-
СК1Й, ни Лидинъ.
«Вы не знаете еще моей дочери?» сказала
губернаторша: «институтка, только-что вы-
ну ш,еЕа».
Онъ отвечалъ, что уже имелъ счаст1е не-
чаяннымъ образомъ познакомиться; попробо-
валъ еш;е кое-что прибавить, но кое-что
совсемъ не вышло. Губернаторша, сказавъ
два-три слова, наконецъ отошла съ до-
черью въ другой конецъ залы къ другимъ
гостямъ; а Чичиковъ все еще стоялъ
неподвижно на одвомъ и томъ же месте,
какъ челов4къ, который весело вышелъ
на улицу съ темъ, чтобы прогуляться,
съ глазами, расположенными глядеть на все, и
вдругъ неподвижно остановился, вспомнивъ,
что онъ позабылъ что-то; и ужъ тогда глупее
ничего не можетъ быть такого человека: вмигъ
беззаботное выражен1е слетаетъ съ лица его;
онъ силится припомнить, что позабылъ онъ:
не платокъ ли? но платокъ въ кармане; не
деньги ли? но деньги тоже въ кармане; все,
кажется, при немъ, а между темъ какой-то
неведомый духъ шепчетъ ему въ уши, что
онъ позабылъ что-то. И вотъ уже глядитъ
онъ растерянно и смутно на движущуюся
толпу передъ нимъ, на летающ1е экипазки,
на кивера и ружья проходящаго полка, на
вывеску, — и ничего хорошо не видитъ. Такъ
и Чичиковъ вдругъ сделался чуждымъ всему,
что ни происходило вокругъ него. Вь это
время изъ дамскихъ благовонныхъ устъ къ
нему устремилось множество памековъ и
вопросовъ, проникнутьгхъ насквозь тонкост1ю
п любвзност1ю: «Позволено ли намъ.беднымъ
жптелямъ земли, быть такими дерзкими,
чтобы спросить васъ, о чемъ мечтаете?» —
«Где находятся те счастливый места, въ
которыхъ порхаетъ мысль ваша?» — «Можно
ли знать имя той, которая погрузила васъ въ
эту сладкую долину задумчивости?» Но онъ
отвечалъ на все решктельпымъ невнимашемъ,
и пр1ятныя фразы канули, какъ въ воду. Онъ
даже до того былъ неучтивъ, что скоро ушелъ
отъ нихъ въ другую сторону, желая повы-
смотреть, куда ушла губернаторша съ своей
дочкой. Но дамы, кажется, не хотели оста-
вить его такъ скоро: каждая внутренно ре-
шилась употребить всевозможныя оруд1я,
столь опасныя для сердецъ нашихъ, и пустить
въ ходъ все, что было лучшаго. Нулсно заме-
тить, что у некоторыхъ дамъ, — я говорю у
некоторыхъ: это не то, что у всехъ, — есть
маленькая слабость: если они заметятъ у
себя что-нибудь особенно хорошее — лобъли,
ротъ ли, руки ли — то уже думаютъ, что луч-

■23
С0ЧПНЕЦ1Я Н.
ГОГОЛЯ.
72%
шая часть лпца ихъ такъ первая и оросится
вс*.мъ въ глаза, и всЬ вдругъ заговорятъ въ
одииъ голосъ: «Посмотрите, посмотрите, какой
у ней прекрасный греческ1а носъ!» илп:
«какой правильный, очаровательный лобъ!»
У которой же хороши плечи, та уверена за-
ранее, что ВС* молодые люди будутъ совер-
шенно восхищены и, то и Д'Ьло, станутъ по-
вторять въ то время, когда она буде-ге про-
ходить ыпмо: «Ахъ, как1я чудесныя у этой
плечи!» а иа лицо, волосы, носъ, лобъ даже
не взглянуть, если же п взг.чяпутъ, то какъ
на что-то постороннее. Такимъ образомъ ду-
маютъ иныя дамы. Каждая дама дала себЬ
внутренн1Й обЬтъ быть какъ молгно оча-
ровательней въ танцахъ и показать во всемъ
блеск1; превосходство того, что у пея было
самаго превосходнаго. Почтмейстерша, валь-
сируя, съ такой томностш опустила па-бокъ
голову, что слышалось въ самомъ д^л! что-то
неземное. Одна очень любезшш дама, — кото-
рая пр1'Ьхала вовсе не съ тЪмъ, чтобы тан-
цевать, по причин* при1Слючпвшагося, какъ
сама выразилась, небольшого инкомодпте въ
вид* горошинки на правой пог*, всл*дств1е
чего долл:иа была даже над'Ьть плисовые
сапоги, — не вытерпела, одпакоже. и сделала
н'Ьсколысо круговъ въ плпсовыхъ сапогахъ,
для того именно, чтобы почтмейстерша не
забрала улгъ въ самомъ д*.!* слпшкомъ много
себЬ въ го.юву.
Но все это нпкакъ не произвело предпо-
лагаеыаго д'Ьйств1я на Чичикова. Онъ далее
не смотр'Ьлъ на круги, производимые дамами,
но безпрестанно подымался на цыпочки вы-
глядывать поверхъ головъ, куда бы могла
забраться заниматольная блондинка; присЬ-
далъ и вилзъ то;ке, ьысматривая промелсъ
плечей н спинъ, накоиоцъ доискался и уви-
д*лъ ее, сидящую вмйст* съ матерью, падъ
которою величаво колебалась какая-то восточ-
ная чалма съ перомъ. Казалось, какъ будто
онъ хот^.чъ взять ихъ приступомъ. В(}сеинее
ли расположеп1е подЬнствопало на пего, или
толкалъ его кто сзади, только опъ протЬспился
решительно впередъ, несмотря ни па что:
откуищикъ получнлъ отъ него такой толчокъ,
что пошатнулся и чуть-чуть удерягался на
одной ног1;, но то бы, конечно, повалилъ за
собою ц*лий рядъ; почтмейстеръ тоже отсту-
ивлъ и посмотр*лъ на него съ пзумлеп1емъ,
смешапнымъ съ довольно тонкой мрон1ей, но
онь на нихь не ишлядЬлъ: опъ вндЬль только
вдали блондинку, над1.вавн1ую длиппуи! 1114)-
чатку и, безь сомн1и|1я, поравмп 1()л;('лан11'мь
пустнтыя летать по паркету. Л ужьтамъ, въ
сторон*, ч»!Тыро пары откалыналн мазурку,
каблуки лом:ии полъ, и арм('йгк1Й штабсъ-
капитанъ работалъ и душою и тЬломъ, и
[»укам11 и ногами, отвертывал так:о пп. как1е
и во СИ* никому не случа-юсь отвертывать.
Чичиковъ прошмыгяулъ мимо мазурки, почте
по самымъ каблукамъ, и прямо къ томум*сту,
гд* сид*ла губернаторша съ дочкой. Одна-
кожъ, онъ подступнлъ къ нимъ очень робко,
не с*меннлъ такъ бойко и франтовскп ногами,
даже несколько замялся, и во вс*хъ движв-
Н1яхъ оказалась какая-то неловкость.
Не.11ьзя сказать нав*рно, точно ли пробу-
дилось въ нашемъ геро* чувство любви; да;кв
сомнительно, чтобы господа такого рода, то-
есть, не такъ чтобы толстые, однакожъ н не
то, чтобы тонше, способны были къ любви; но
при всемъ томъ зд*сь было что-то такое
странное, что-то въ такомъ род*, чего онъ
самъ не могъ себ* объяснить: ему показалось,
какъ онъ самъ потомъ сознавался, что весь
ба.1Ъ, со вс*мъ своимъ говоромъ и шумомъ,
сталъ на несколько минуть гдЬ-то вдали;
скрипки и трубы нарезывали где-то за горами,
и все подернулось гуманомъ, похожимъ на
небрежно замалеванное поле на картине. И
изъ этого мглпстаго, кое-какъ набросаниаго
поля выходили ясно и оконченно только одне
тоныя черты увлек^^тельной блондинки: ея
овадьно-круглпвшееся лпчико, ея тоненькш,
тоненьк1й стаиъ, какой бываетъ у институтки
въ первые месяцы после выпуска, ея белое,
почти простое платьице, легко и ловко обхва-
тившее во всехъ местахъ молодепьше строй-
ные члены, которые озпачались въ ка-
кихъ-то чистыхъ лии1яхъ. Казалось, она
вся походила на какую-то игрушку, отчетливо
выточенную изъ слоновой кости; она только
одна белела и выходила прозрачною и свет-
лою изъ мутной и непрозрачной толпы.
Видно, такъ ужъ бываетъ на свет*; виднч,
и Чичиковы, на несколько ыинуп. въ жизни,
обращаются въ поэтовъ; но слово поэ.пъ
будетъ уже слпшкомъ. По крайней мере,
онъ почувствовалъ себя совершенно чемъ-то
въ род* молодого человека, чуть-чуть не
гусаромъ. Увидевши возле ннхъ пустой стулъ,
онъ тотчасъ его занялъ. 1'азговоръ сначала
не клеился, по поел* дЬло пошло; онъ началъ
да;ке получать форсъ, но... Здесь, къ вели-
чайшему прискорб1ю, нал,обно заметить, что
люди степенные и заиимающ1в важные дол-
жностп какъ-то немного тялселоваты въ раз-
говорахъ съ дамами; на ато мастера господа
поручики, и никакъ не далее капитанскихъ
чиновъ. Какъ они дЬлаютъ, 1)0П. ихъ ведаегь:
кажется, и но очень мудреный нещн гово-
рить, а д1.впца, то и дело, качается на
стул* оть смеха; статск1Й л;е советннкъ, Ьогь
зиаетъ чти, разскалсеть; или поведегь речь
о томъ, что 1'осс1Я очень пространное госу-
дарство, или отпустить комплиментъ, кото-
рый, конечно, выдуманъ не безъ остроум1я,
но оть него ул.асно нахнеть книгою; е! ли

П0Х0ЖДЕП1Я ЧИ'ШКОВА ПЛИ МЕРТВЫЯ ДУШИ.
726
же скажетъ что-нибудь смешное, то самъ
несравненно больше см4ется, ч'Ьмъ та, кото-
рая его слушаетъ. Зд4сь это замечено для
того, чтобы читатели вид^лп, почему блон-
динка стала з111;ать во время разсказовъ
нашего героя. Героп, однакоже, совсЬмъ этого
не зам'Ьчадъ, разсказывая множество пр1яТ'
Еыхъ вещей, который уже случа-юсь ему
произносить въ подобныхъ случаяхъ въ раз-
ныхъ м'Ьстахъ, именно: въ Симбирской губер-
нш, у Софрона Ивановича Безпечнаго, гдЬ
были тогда дочь его Аделаида Софроновна
съ тремя золовками: Марьей Гавриловной,
Александрой Гавриловной и Адельгейдой
Гавриловной; у ведора бедоровича Пере-
кроева, въ Рязанской губерн1и; у Фрола Ва-
сильевича ПобЬдоноснаго, въ Пензенской
губерн1и, и у брата его Петра Васильевича,
гдй были: свояченица его Катерина Михай-
ловна и внучатныя сестры ея: Роза 0вдо-
ровна и Эмил1я бедоровна; въ Вятской гу-
берши, у Петра Варсонофьевпча, гдЬ была
сестра невестки его Пелагея Егоровна, съ
п.темянницец Софьей Ростиславной и двумя
сводными сестрами: Софьей Александровной
и Маклатурой Александровной.
ВсЬмъ дамамъ совершенно не понравилось
такое обхождеше Чичикова. 0,дна изъ нихъ
нарочно прошла мимо его, чтобы дать ему
это заметить, и даже задала блондинку до-
вольно небрежно толстымъ руло своего платья,
а шарфомъ, который порхалъ вокругъ плечъ
ея, распорядилась такъ, что онъ махнулъ
концомъ своимъ ее по самому лицу; въ то
же самое время позади его изъ однихъ дам-
скихъ устъ изнеслось, вмйст^ съ запахомъ
ф1алокъ, довольно колкое и язвительное
замЬчан1е. Но, или онъ не услыша.1ъ въ са-
момъ д'Ьл'Ь, или прикинулся, что не услы-
шалъ, только это было не хорошо, ибо мнЬ-
н1емъ дамъ нужно дорожить: въ этомъ онъ и
раскаялся, но уже поел*, стало-быть, поздно.
Негодоваше, во всЬхъ отношен1яхъ спра-
ведливое, изобразилось на многихъ лицахъ.
Какъ ни великъ былъ въ обществе вЬсъ Чи-
чикова, хотя онъ и милл1онщ,пкъ, и въ лиц^
его выражалось велич1е и даже что-то мар-
совское и военное; но есть веш,и, которыхъ
дамы не простятъ никому, будь онъ кто бы
ни было, и тогда прямо пиши — пропало!
Есть случаи, гд'Ь женщина, какъ ни слаба
и безспльна характероыъ въ сравнвн1и съ
мужчиною, но становится вдругъ тверже не
только мужчины, но и всего, что ни есть на
084x4. Пренебрежен1е, оказанное Чичико-
вымъ, почти неумышленное, возстановпло
меаду дамами даже соглас1е, бывшее было
на краю погибели по случаю завлад'Ьн1я сту-
ломъ. Въ пронзнесенныхъ имъ невзначай ка-
кихъ-то сухихъ и обыкновенныхъ еловахъ
нашли колк1е намеки. Въ довершеше б4дъ,
какой-то изъ молодыхъ людей сочинилътутъ
же сатиричесше стихи на танцевавшее обще-
ство, безъ чего, какъ известно, никогда почти
не обходится на губернскихъ балахъ. Эти
стихи были приписаны тутъ же Чичикову.
Негодованье росло, и дамы стали говорить о
немъ въ разныхъ углахъ самымъ неблаго-
пр1ятнымъ образомъ; а б4дная институтка
была уничтожена совершенно, и приговоръ
ея уже былъ иодписанъ.
А мелгду т4мъ герою нашему готовилась
пренепр1ятн'Ьншая нео;кпданность: въ то вре-
мя, когда блондинка зъвала, а онъ разсказы-
ва.чъ ей коекак1я въ разный времена слу-
чивш1яся исторхйки и даже коснулся-было
греческаго философа Дюгена, показался изъ
последней комнаты Ноздревъ. Изъ буфета ли
онъ вырвался, или изъ небольшой зеленой
гостиной, гдЬ производилась игра иосильн'Ье,
чЬмъ въ обыкновенный вистъ, своей ли во-
лею, пли вытолкали его, только онъ явился
веселый, радостный, ухвативши подъ руку
прокурора, котораго, вероятно, уже таска.1ъ
несколько времени, потому что б-Ьдный про-
куроръ поворачивалъ на всЬ стороны свои
густыя брови, какъ бы придумывая средство
выбраться изъ этого дружескаго подручнаго
путешеств1я. Въ сашомъ д'Ьл'Ь, оно было не-
выносимо. Ноздревъ, захлебнувъ куражу въ
двухъ чашкахъ чаю, конечно, не безъ рома,
вралъ немилосердно. Завид'Ьвъ еще издали
его, Чичиковъ рЬшился даже на пожертвова-
н1е, то-есть, оставить свое завидное м4сто и,
сколько можно, посп'Ьшн'Ье удалиться: ничего
хорошаго не предвещала ему эта встрЬча.
Но, какъ на б4ду, въ это время подвернулся
губернаторъ, изъявивш1п необыкновенную ра-
дость, что нашелъ Павла Пваиовича, и оста-
новилъ его, прося быть судьею въ сиор4 его
съ двумя дамами насчетъ того, продолжитель-
на ли женская любовь, или нётъ; а между
т4мъ Ноздревъ уже увидалъ его и шелъ пря-
мо навстречу.
^<А, херсонстай пом4щикъ, херсонск1й по-
м4щикъ1» кричалъ онъ, подходя и заливаясь
см^хомъ, отъ котораго дронгали его св4ж1я,
румяныя, какъ весенняя роза, щеки. «Что?
много наторговалъ мертвыхъ? ВЬдь вы не
знаете, ваше превосходительство», горланилъ
онъ тутъ же, обратившись къ губернатору:
«онъ торгуетъ мертвыми душами! Ей-Богу!
Послушай, Чичпковъ! В4дь ты, я тею* говорю
по дружб4, вотъ мы всЬ зд4сь твои друзья,
вотъ и его превосходительство зд4сь, — я бы
тебя пов'Ьсилъ, ей-Богу, повЬснлъ!»
Чичпковъ просто не зналъ, гд4 сид^-^ъ.
«Поварите ли, ваше превосходительство»,
продолжалъ Ноздревъ: «какъ сказалъ онъ мн4:
«продай мертвыхъ душъ», я такъ и лопнулъ-

727
С0ЧНЦЕН1Я Н.
ГОГОЛЯ.
СО смйха. Прх'Ьзжаю сюда, ып4 говорятъ, что
накупилъ на три мпллюна крестьянъ на вы-
водъ. Какихъ на выводъ! Да онъ торговадъ
у меня ыертвыхъ. Послушай, Чичпковъ: да
ты скотина, ен-Богу, скотпна! Вотъ и его пре-
восходительство зд^сь... не правда ли, проку-
роръ?»
Но прокуроръ, и Чичиковъ, и самъ губер-
наторъ пришли въ такое замешательство, что
не нашлись совершенно, что отвечать; а ме-
жду тЬмъ Ноздревъ, нимало не обращая внп-
машя, несъ полутрезвую р^чь: «Ужъ ты,
брать, ты, ты... я не отойду отт. тебя, пока
не узнаю, зач'Ьмъ ты покупалъ мертвыя души.
Послушай, Чичиковъ, в^дьтебЬ, право, стыд-
но; у тебя, ты самъ знаешь, н^п, дучшаго
друга, какъ я... Вотъ и его превосходитель-
ство зд^Ьсь... неправда ли, прокуроръ? Вы не
повЬрите, ваше превосходительство, какъ мы
другъ къ другу привязаны, то-есть, просто,
если бы вы сказали, — вотъ, я тутъ стою, а
вы бы сказали: «Ноздревъ, скажи по совести,
кто теб-Ь дороже, отедъ родной, пли Чичи-
ковъ?» скажу: «Чичиковъ», ей-Богу... Позволь,
душа, я тебЬ влеплю одппъ безе. Унп. вы
позвольте, ваше преносходптельство, поцело-
вать мне его. Да, Чичиковъ, ужъ ты не про-
тивься, одну безешку позволь напечатлеть
тебе въ белоснежную щеку твою!» Ноздревъ
былъ такъ оттолкпутъ съ своими безе, что
чуть не полетелъ па землю. Отъ него все от-
ступились и не слушали больше. Но все же
слова его о покупке мортвыхъ душъ были
произнесены во всю глотку и сопровождены
такимъ громкимъ смехомъ, что привлекли
впиман1е даже техъ, которые находились въ
самыхъ дальпихъ углахъ комнаты. Эта но-
пость такъ показалась ст])анпою, что все оста-
новились съ какиыъ-то деревяпнымъ, глупо-
вопросительнымъ выралсеп1емъ. Чичиковъ за-
метилъ, что .чнопя дамы перемигнулись ме-
жду собою съ какою-то злобною, едкою ус-
мешкою, и въ выражеи1и некоторыхъ лицъ
показалось что-то такое двусмысленное, кото-
рое еще более увеличило это смущеп1е. Что
Ноздревъ лгупъ оп.ипленпый, это бмло из-
вестно всемъ, и воисе не было въ диковинку
слышат!, о'п. него решительную безсмыслнцу;
но см<^ртн1.1Й — право, трудно дал:е попять,
какъ устроонъ .этотъ смертный: какъ бы ни
была иошла новость, но лишь бы она была
новость, онъ непременно сообщить ее дру-
гому смертному, хотя бы именно для того
только, чтоб!.! сказать: € Посмотрите, какую
ложь распустили!» Л дру1ой смсртнь!» съ
уД0В0ЛЬСТВ1еМ1, Н|10|СЛ0Н1П-!. у.\0, ХОГ)! нослК
скажрп> самъ: «Да ато совершенно пошлаи
ложь, негтом1!1ая ннка1со!() нннм:1111я!» 1\
вследъ за темъ сой жо часъ игнрпннтся ис-
кать третьяп) см('ртиа1'0, чтобы, 11ап(1сазавши
ему, после вместе съ иимъ воскликнуть съ
благороднымънегодован1емъ: «Какая пошлал
ложь!» И это непременно обой деть весь го-
родъ, и все смертные, сколько ихъ ни есть,
наговорятся непременно досыта и потомь при
знаютт., что это не стоить впим;11пл и не до-
стойно, чтобы о немъ говорить.
Это вздорное, невидимому, происшеств1е
заметно разстроило нашего героя. Какъ ни
глупы слова дурака, а пно1'да бываюгь они
достаточны, чтобы смутить умнаго человека
Онъ сталь чувствовать себя неловко, неладно,
точь-ЕЬ-точь, какъ будто прекрасно вычпщен-
ны.мь сапогомъ вступплъ вдруп> къ грязную,
вонючую лужу; словомъ — не.чорошо, совсемъ
нехорошо! Онъ пробовалъ объ этомъ не ду-
мать, старался разсеяться, развлечься, при-
сель въ вистъ, но все пошло, какъ кривое
колесо: два раза сходплъ онъ въ чужую масть
и, позабывъ, что по третьей не бьютъ, раз-
махнулся со всей руки и хватиль сдуру свою
же. Председатель ппкакъ не могь понять, какъ
Павель Ивановпчъ, такъ хорошо и, можно
сказать, тонко разумевш1П игру, могъ сделать
подобный ошибки и подвелъдаже подъ обухъ
его пиковаго короля, на котораго онъ. по
собственному выражен1ю, надеялся, какъ но
Бога. Конечно, почтмейстеръ, и председатель,
п даже самъ полпцеймейстеръ, какъ водится,
подшучивали падъ нашнмъ героемь, что ужъ
ие влюбленъ ли онъ, и что мы знаемъ,
дескать, что у Павла Ивановича сердечишко
прихрамываетъ, знаемъ, 1семъ и подстрелено;
но все это ннкакъ его не утешало, какъ онъ
ни иробовалъ усмехаться и отшучиваться.
За ужиномъ тоже онъ никакъ не былъ въ
состоян1и развернуться, несмотря на то, что
обпи'ство за столомъ было нр1Ятное и что
Иоздрева давно уже вывели, ибо сами даже
дамы наконець замети.ш, что поводен1е его
черезчурь становилось ск?ндалезно. Посреди
котильона, онъ селъ на поль и сталь хва-
тать за полы танцу юпшхъ, что было ужо ни
на что не похоже, по выражен1юдамь. Ужинъ
быль очень веселъ: все лица. мелы;авш1я п<'-
редъ тройн!,1МИ подсвечниками, цветами, 1Сон-
фектами и бутыл1сами, бь1лп озарены самым:,
непринуждепнымь довольствомъ. Офицеры,
дам1.1, Ф1>акн — все сделалось л1обез1!о, даже
до приторности. Мужчины пс1сакивали со
стульевъ и бежали отнимать у слугь блюда,
чтобы съ необь!кнопениою ловкостью предло-
жить ихъ дамамь. Однпъ пол1Сопн111съ подаль
даме тарелку съ соусомь па конце обнажен-
1!0Й шпаги. Мужчппь! иочт1'НН1.!хь легь, ме-
5КДУ К0Т0рЬ1МИ СИДЬЛЪ ЧПМИКОКЪ. СПО])ПЛП
громко, заедая дельное оловп рь1бой или 1Ч)-
вядиной, обмакнутой пещадп1.1М1. оГ)разомь
въ 1орчнцу, н спорили о г1'.хь цр|\гметахъ,
иь которыхь онъ даже всегда прнннмалъуча-

729
П0Х0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА ИЛИ МЬРТБЫЛ ДУШИ.
730
ст1е; но онъ былъ похожъ на какого-то чело-
века, уставшаго или разбитаго дальней доро-
гой, которому ничто не л^Ьзеть на умъ и ко-
торый не въ силахъ войти ни во что. Даже
не дождался опъ окончан1я ужина и уЬхалъ
къ себе несравненно ран4е, ч4мъ имЬлъ обы-
кновен1е уезжать.
Тамъ, въ этой комнатк4, такъ знакомой чи-
тателю," съ дверью, заставленной комодомъ, и
выглядывавшими иногда изъ угловъ тарака-
нами, пололсен1в мыслей и духа его было
такъ же неспокойно, какъ неспокойны гЬ
кресла, въ которыхъ онъ сид4лъ. Неприятно,
смутно было у него на сердц-Ь; какая-то тя-
гостная пустота оставалась тамъ. «Чтобъ
васъ чортъ побралъ всЬхъ, кто выдумалъ эти
балы!» говорилъонъ въ-сердцахъ. «Ну, чему
сдуру обрадовались? Въ губерн1н неурожаи,
дороговизна, такъ вотъ они за балы! Экъ
штука: разрядились въ бабьи тряпки! Неви-
даль, что иная навертела на себя тысячу руб-
лей! А в^Ьдь на счетъ же крестьянскихъ об-
роковъ или, что еще хуже, на счетъ совести
пашего брата. В^Ьдь известно, зач^мъ берешь
взятку и покривишь душой: для того, чтобы
жен^ достать на ша-иь или на разные робро-
ны, провалъ ихъ возьми, какъ ихъ назы-
ваютъ! А изъ чего? чтобы не сказала какая-
нибудь подстега Сидоровна, что на почтмей-
стерше лучше было платье, да изъ-за нея
'''ухъ тысячу рублей. Кричатъ: «балъ, балъ,
веселость!» Просто, дрянь балъ, не въ рус-
скомъ духи, не въ русской натур*, чортъ
знаетъ, что такое: взрослый, совершеннол'Ьт-
шй, вдругъ выскочитъ весь въ черномъ, об-
щипанный, обтянутый, какъ чортикъ, и давай
лисить ногами. Иной даже, стоя въ паре,
переговариваетъ съ другпмъ объ важномъ
д^ле, а ногамп въ то же самое время, какъ
козленокъ, вензеля направо и налево... Все
изъ обезьянства, все изъ обезьянства! Что
французъ въ сорокъ л^Ьтъ такой же ребенокъ,
какимъ былъ и въ пятнадцать, такъ вотъ да-
вай же и мы! Н^тъ, право... иосл* всякаго
бала, точно, какъ будто какой гр1)ХЪ сд^ладъ;
и вспомнить даже о немъ не хочется. Въ го-
лове, просто, ничего, какъ поел* разговора
съ св4тскимъ человекомъ: всего онъ нагово-
рить, всего слегка коснется, все скажетъ, что
понадергалъ изъ книлсекъ, пестро, красно, а
въ голов* хоть бы что-нибудь изъ того вы-
несъ; и видишь потомъ, какъ даже разговоръ
съ простымъ куицомъ, знающимъ одно свое
Д'Ьло, но знающпмъ его твердо и опытно,
лучше всЬхъ этихъ побрякушекъ. Ну, что изъ
него вьпкмешь, изъ .этого бала? Ну, если бы,
полол;пмъ, какой-нибудь писатель вздумалъ
описывать всю эту сцену такъ. какъ она
есть? Ну, и въ книг*, и тамъ была бы она
такъ же безтолкова, какъ въ натур*. "Что она
такое: нравственная ли, безнравственная ли?
просто, чортъ злаетъ, что такое! Плюнешь,
да и книгу иотомъ закроешь». Такъ отзывал-
ся неблагонр1ятно Чичиковъо балахъ вообще;
но, калгется, сюда вмешалась другая причина
негодованья. Главная досада была не на балъ,
а на то, что случилось ему оборваться, что
онъ вдругъ показался предъ всЬмп, Богъ
знаетъ, въ какомъ вид*, что сыгралъ какую-
то странную, двусмысленную роль. Конечно,
взглянувши окомъ благоразумнаго челов*ка,
онъ вид^лъ, что все это вздоръ, что глупое
слово ничего не значитъ, особливо теперь,
когда главное д4ло уже обд4лапо, какъ сл*-
дуетъ. Но — страненъ человЬкъ: его огорчало
сильно нерасположенье т-Ьхъ самыхъ, кото-
рыхъ онъ не увалгалъ и насчетъ которыхъ
отзывался р^зко, понося ихъ суетность и на-
ряды. Это т4ыъ бол-Ье было ему досадно, что,
разобравши д*ло ясно, онъ видёлъ, какъ при-
чиной этого былъ отчасти самъ. На себя, одна-
коже, онъ не разсердился, и въ томъ, конечно,
былъ правъ. Вс* мы им^емь маленькую сла-
бость немножко пощадить себя, а постараем-
ся лучше нр1искать какого-нибудь ближняго,
на комъ бы выместить свою досаду, наири-
м*ръ, на слуг*, на чиновник*, намъ иодв*-
домственкомъ, который въ нору подвернулся,
на жен*, или, наконецъ. на стул*, который
швырнется, чортъ знаетъ, куда, къ самымъ
дверямъ, такъ что отлетитъ отъ него ручка
и сиппка, — пусть, молъ, его знаетъ, что та-
кое гн4въ. Такъ н Чичиковъ скоро нашелъ
ближняго, который иотащилъ на илечахъ
своихъ все, что только могла внушить ему
досада. Ближн1Й этотъ былъ Поздревъ, и, не-
чего сказать, онъ былъ такъ отд*ланъ со
вс*хъ боковъ и сторонъ, какъ разв* только
какой-нибудь нлутъ-староста или ямщикъ бы-
ваетъ отд*ланъ какпмъ-нибудь *зжалымъ,
опьггнымъ капитаномъ, а иногда и генера-
ломъ, который, сверхъ многихъ выражешй,
сделавшихся классическими, прибавляетъ еще
много неизв4стныхъ, которыхъ изобретете
принадлежитъ ему собственно. Вся родослов-
ная Ноздрева была разобрана, и мнопе изъ
члековъ его фамил1и въ восходящей лиши
сильно нотерп*ли.
Но въ продолжен1е того, какъ онъ сид*лъ
въ лсесткихъ своихъ креслахъ, тревожимый
мыслями и безсонницей, угощая усердно Ноз-
древа и всю родню его, и нередъ нимъ тепли-
лась сальная св*чка, которой светильня давно
уже накрылась нагоревшею черною шапкою,
елсеминутно грозя погаснуть, и гляд*ла ему
въ окна слепая, теыпая ночь, готовая поси-
петь отъ приближавшагося разсв4та, и пере-
свистывались вдали отдаленные п4тухи, и въ
совершенно заснувшемъ город*, можетъ-быть,
плелась гд4-Еибу,'у> фризовая шинель, горе-

731
С0ЧИНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
732
мыка, непзвЬстно какого класса и чина, знаю-
щая одну только (увы!) слишкомъ протертую
русскимъ забубеннымъ народомъ дорогу, —
въ это время на другомъ конц* города про-
исходило событ1е, которое готовилось увели-
чить непр1Ятность положен1я нашего героя.
Именно, въ отдаленныхъ улпцахъ и закоул-
кахъ города дребозжа.чъ весьма странный
экипажъ,наводпв11пцнедоум'Ьн1енасчетъ свое-
го назван1я. Онъ не былъ похожъ ни на та-
рантасъ, ни на коляску, ни на бричку, а былъ
скорее похожъ на тодстощекш, выпуклый
арбузъ, поставленный на колеса. Щеки этого
арбуза, то-есть дверцы, носпвш1я сл'Ьды жел-
той краски, затворялись очень плохо, по прп-
чнн'Ь плохого состоян1я ручекъ и замковъ,
кое-какъ связанпыхъ веревкамп. Арбузъ былъ
наполненъ ситцевыми подушками въ вид*
кисетовъ, валиковъ и, просто, подушекъ, на-
пнчканъ мЬшками съ хл'Ьбамп, калачами, ко-
куркаип, скородумками и кропделямп пзъ
заварного т'Ьста. Ппрогъ-курпякъ и пирогъ-
разсольникъ выглядывали даже наверхъ. За-
пятки были заняты лпцомъ лакейскаго про-
исхождешя, въ куртк* изъ домашней пеструш-
ки, съ небритой бородою, подернутой легкой
просЬдью, — лицо, известное подъ пменемъ
малаго. Шумъ и впзгъ отъ жел'Ьзныхъ ско-
бокъ и ржапыхъ винтовъ разбудили на дру-
гомъ конц'Ь города будочника, который, под-
нявъ свою алебарду, закрнчалъ спросонья,
что стало мочи: «ктоидетъ?» по, увпд'Ьвъ, что
никто не шелъ, а слышалось только издали
дребезжанье, поймалъ у себя на воротпикЬ
какого-то зв^ря и, подошедъ къ фонарю, каз-
нилъ его тутъ-л:е у себя па ногт*, поел* чего,
отставивши алебарду, опять заснулъ, по уста-
вамъ своего рыцарства. Лошади, то п д^Ьдо,
падали на передн1я колЬнки, потому что не
были подкопаны, и притомъ, какъ видно, по-
койпая городская мостовая была пмъ мало
знакома. Колымага, сдЬлавигп нЬсколько по-
воротовъ изъ улицы въ улицу, наконоцъ, по-
воротила въ темный переулокъ мпмо неболь-
шой приходской церкви Николы па Иедотыч-
кахъ и остановилась предъ воротами дома
протопопшп. Изъ брички пылЬзла дЬвка съ
платкомъ паголовЬ, вътЬлогр'ЬйкК, и хватила
обоим» кулаками въ ворота такъ сильно, хоть
бы п мужчин!, (малый въ куртке, пзъ поструш-
кп былъ ул:!' потомъ стап;епъ па поги, ибо
спалъ мертвецки). Собаки залаяли, и ворота,
разннувшись, пакопоць, проглотили, хотя съ
большимъ трудомъ, :»1'о поукмюжоо дорожное
проп;)ведвп1о. :»кипажъ нъ1>халъ въ гЬгпый
дворъ. завалопныП дровами, курятниками и
всякими клФ.тухамп; и:п, экипажа вылЬзла
барыня: эта барыня была иом1лцица, коллеж-
ская секретарша КороЛочка. Гтарушка, вско-
Р'Ь посл"!» огь1'.зда иапюго го1юя, въ такое
пришла безпокойство насчетъ могущаго про-
изойти со стороны его обмана, что, не поспав-
ши три ночи сряду, решилась Ъхать въ го-
родъ, — несмотря на то, что лошади не были
подкованы, — и тамъ узнать нав-Ёрно, почемъ
ходятъ мертвыя души и ужъ пе промахнулась
ли она. Боже сохрани, продавъ ихъ, можетъ-
быть, въ-три-дешева. Какое произвело сл'Ьд-
ств1в это прибытие, читатель можетъ узнать
изъ одного разговора, который пропзошелъ
между одними двумя дамами. Разговоръ сей...
но пусть лучше сей разговоръ будетъ въ сле-
дующей глав'Ь.
ГЛАВ А IX
Поутру, ран^е даже того времени, которое
назначено въ городе N для визитовъ, изъ
дверей оранжеваго деревяннаго дома, съ ме-
зониноиъ и голубыми колоннами, выпорхну-
ла дама въ кл^Ьтчатомъ щегольскомъ клок*,
сопровозздаемая лакеемъ въ шинели съ пЪ-
сколькими воротниками и золотымъ галуномъ
на круглой лощеной шляп*. Дама вспорхну-
ла въ тотъ же часъ съ нообыкновониою по-
сп'Ьшпостью по откппутымъ ступоиькаиъ въ
стоявшую у подъезда коляску. Лакей тутъ же
захлопнулъ даму дверцами, закпдалъ ступень-
ками и, ухватясь за ремни сзади коляски, за-
крнча-чъ кучеру:«Пошелъ!»Дама везла только-
что услышанную новость и чувствова^1а по-
буждеп1о непреодолимое скорее сообщить ое.
Всякую минуту выглядывала она пзъ окна
и видела, къ несказанной досаде, что все еще
остается полдороги. Всяк1й домъ казался ой
длпнн1;е обыкновоннаго; бЬлая каменная бо-
гадЬльпя съ узенькими окнами тянулась не-
стерпимо долго, такъ что она наконецъ не
вытврп11ла но сказать: ^ Проклятое строеше,
п конца пЬтъ!» Кучоръ уже два раза получалъ
нриказан1о: «Поскорее, посгсорЬе, Андрюшка!
Ты сегодня несносно долго ■Ьдешь!» Наконоцъ,
цЬль была достигнута. Коляск<1 остановилась
передъ деровяпнымъ же одпозтажнымъ до-
момътемно-с1'>раго цвЬта, събктыми барельеф-
чикамн надъ окнами, съ высокою деровли-
ною 1)1ипоткою передъ самыми окнами п узеиь-
кимъ и;иисадникомъ, за рЬшеткою котораго
находивш1лсл топеиьк1я деропца поб[ц.тЬли оть
никогда не сходившей сънихь городской пы-
ли. Нъ окиахъ мелькали горшки съ цв^Ьтамп,
попугай, качапп11йся въ окткЬ, уцЬиясь но-
сомъ за кольцо, и двЬ собачошсн, спаиипя
передъ голпцсмъ. Пь отомъ домЬ жила пскр|'11
пяя ир1ятельпица пр1Ьхапшой дамы. Автор;.
чрезвычайно затрудиястся, какъ налвагь ому
обЬихъ дамьтакпмъ образом ь, чтобы пиять не
раас1'рдилигь на него, какъ сс11;кива.1ись всгарь.
Назвать выдуманною фамилией опасно. Ка-
кое ни придумай имя. улп. непром^шно паи-

Мертвыя души. Собакевичъ иристроился 1съ
осетру.
Мертвыя души. 11рокурорск1й кучсръ правилъ
одной только рукой, а другую сунувъ назадъ прн-
держивалъ сю барина.
^Р
щ
1
^ш^
ш ^ ".^^
1
шШш,
^
^Ж п^Р^шИ
Ег^Н
Щ^^ШШ^--<^щ
РжшЕ
в
ШШШ. 'ш/т^'(^Ш1Ш
шк^№
^1
^мЩ^^1
|Вик
н
Я1И^Н^^"^тЯ''дтЯВ'Ч||Ь;^ 1
щ
1
Зм^"-
Мертвыя души. Оба заснули въ ту лес тниуту,
ьидииниш храиъ неслыханной густоты.
Мертвыя души. 11и11влсн1е ого на бал1. произ-
вело неойынноиенное д1;йств10.

Мертвыя души. „А, хсрсоипгШ поыЬщшп.,
херсонск1Й пометит.!"
Мертвыя души. Омутни Оыло у него иа (.■1'|1диЬ
какая-то тягостная пустота оставалась тамъ
Мертвыя души. ИоНма.п'ь К111;о10-то зи1>|1Я
калшлг его туп. жо у ссби на ногтЬ.

733
П0Х0ЖЯЕН1Я ЧИЧИКОВА ИЛИ МЕРТВЫЯ ДУШИ.
734
дется въ какомъ-нибудь углу нашего госу-
дарства, — благо велико, — кто-нибудь носящ1й
его, И нвпрем1;нно разсердптся не на животъ,
а на смерть, станетъ говорить, что авторъ
нарочно ир1'Ьзжалъ секретно съ т'Ьмъ, чтобы
выведать все, что онъ такое самъ, и въ ка-
комъ тулупчпкЬ ходитъ, и къ какой Аграфен*
Ивановне наведывается, и что любптъ поку-
шать. Назови же по чинамъ. Боже сохрани,
п того опасней. Теперь у насъ всЬ чины и
С0СЛ0В1Я такъ раздражены, что все, что ни
есть въ печатной книг*, уже кажется имъ
личностью; таково уже, видно, расположен1е
въ воздух'Ь. Достаточно сказать только, что
есть въ одномъ городе глупый челов^къ, —
это уже и личность: вдругъ выскочнтъ госпо-
динъ почтенной наружности и закричитъ:
«В'Ьдь я тоже челов1;къ, стало быть, я тоже
глунъ»; словомъ, вмпгъ смекнетъ, въ чемъ
д'Ьло. А потому, для пзб'Ьжатя всего этого,
будемъ называть даму, къ которой нрх'Ьхала
гостья, такъ, какъ она называлась почти еди-
ногласно въ городе N, именно — дамою, пр1ят-
ною во вс^хъ отношешяхъ. Это названхе она
ирхобр-Ьда законнымъ образомъ, ибо, точно,
ничего не пожалела, чтобы сделаться любезною
въ последней степени, хотя, конечно, сквозь
любезность ирокрадывалась — ухъ, какая юр-
кая прыть лсенскаго характера! п хотя под-
часъ въ пр1ятномъ слов* ея торчала — ухъ,
какая булавка! А ужъ не приведи Богъ, что
кил4ло въ сердце противъ топ, которая бы
пролезла какъ-нибудь и ч'Ьмъ-нпбудь въ пер-
выя. Но все это было облечено самою тонкою
светскостью, какая только бываетъ въ губерн-
скомъ городе. Всякое движете производила
она со вкусомъ, даже любила стихи, даже
иногда мечтательно ум^ла держать голову, и
все согласились, что она, точно, дама прият-
ная во всехъ отношен1яхъ. Другая же дама,
то-есть, пр1ехавшая, не имела такой много-
сторонности въ характере, и потому будемъ
называть ее — просто пр1ятная дама. Пр1ездъ
гостьи разбудилъ собачонокъ, снавшихъ на
солнце: мохнатую Адель, безирестанно путав-
шуюся въ собственной шерсти, и кобелька
Понури на тоненькихъ ножкахъ. Тотъ и дру-
гая съ лаемъ понесли кольцами хвосты свои
въ переднюю, где гостья освобождалась отъ
своего клока и очутилась въ платье моднаго
узора и цвета и въ длпнныхъ хвостахъ на
шеё; жасмины понеслись по всей комнате.
Едва только во всехъ отношен1яхъ пр1ятная
дама узнала о пр1езде просто пр1ятной дамы,
какъ уже вбежала въ переднюю. Дамы ухва-
тились за руки, поцеловались и вскрикнули,
какъ вскрикпваютъ институтки, встретивш1я-
ся вскоре после выпуска, когда маменьки вш,е
не успели объяснить имъ, что отецъ у одной
беднее и ниже чиномъ, нежели у другой. По-
целуй совершился звонко, потому что соба-'
чонкн залаяли снова, за что были хлопнуты
платкомъ, — и обе дамы отправились въ го-
стиную, разумеется голубую, съ диваномъ,
овальнымъ столомъ и даже ширмочками, об-
витыми плющемъ; вследъ за ними побежала
ворча мохнатая Адель и высоюй Попурн на
тоненькихъ ножкахъ. «Сюда, сюда, вотъ въ
этотъ уголочекъ!» говорила хозяйка, усаживая
гостью въ уголъ дивана. «Вотъ такъ! вотъ
такъ! Вотъ вамъ и подушка!» Сказавши это,
она запихнула ей за спину подушку, на ко-
торой былъ вышитъ шерстью рыцарь такпиъ
образомъ, какъ ихъ всегда вышиваютъ по
канве: носъ вышелъ лестницею, а губы чет-
вероугольникомъ. «Какъ же я рада, что вы...
Я слышу, кто-то подъехалъ, да думаю себе,
кто бы могъ такъ рано? Параша говоритъ:
«вице-губернаторша», а я говорю: «Ну, вотъ
опять нр1ехала дура надоедать», и уже хоте-
ла сказать, что меня нетъдома...»
Гостья уже хотела было приступить къ де-
лу и сообщить новость, но восклицанье, ко-
торое издала въ это время дама пр1ятная во
всехъ отношен1яхъ, вдругъ дало другое на-
нравлеше разговору.
«Какой веселеньюй ситецъ!» воскликнула
во всехъ отношвн1яхъ пр1ятная дама, глядя
на платье просто пр1ятной дамы.
«Да, очень веселеньгай. Прасковья ведо-
ровиа, однакоже, находитъ, что лучше, если
бы клеточки были помельче, и чтобы не ка-
ричневыя были крапинки, а голубыя. Сестре
я присла.1а матер1йку: это такое очарованье,
котораго, просто, нельзя выразить словами.
Вообразите себе: полосочки узеньшя-узеяьюя,
как1я только можетъ представить воображенхе
человеческое, фонъ голубой и черезъ полоску
все глазки и лапки, глазки и лапки, глазки
и лапки... Словомъ, безподобно! Можно ска-
зать решительно, что ничего еще не было по-
добнаго на свете».
«Мплая, это пестро».
«Ахъ, нетъ! не пестро!»
«Ахъ, пестро!»
Нужно заметить, что во всехъ отношвн1яхъ
прхятная дама была отчасти матер1алистка,
склонна къ отрицап1ю и сомненш и отверга-
ла весьма многое въ жизни.
Здесь просто пр1ятнаядама объяснила, что
это совсемъ не пестро и вскрикнула: «Да,
поздравляю васъ: оборокъ более не но-
сятъ».
«Какъ не носятъ?»
«Наместо ихъ фестончики».
«Ахъ, это не хорошо — фестончики!»
«Фестончики, все фестончики: пелеринка
нзъ фестончиковъ, на рукавахъ фестончики,
энолетды изъ фестончиковъ, внизу фестончи-
ки, везде фестончики».

735
сочинЕН1к н. в. гоголя.
736
«Нехорошо, Софья Ивановна, если все фе-
стончики > .
«Мило, Анна Григорьевна, до нев'Ьроятно-
стн: шьется въ два рубчика, шпрок1я проймы
и сверху... Но вотъ, вотъ когда вы изумитесь,
вотъ ужъ когда скажете, что... Ну, изумляй-
тесь: вообразите, лпфчики пошли еще длин-
н'Ье, впереди мыскомъ, и передняя косточка
совсЬмъ выходить пзъ граннцъ; юбка вся со-
бирается вокругъ, какъ бывало въ старину
фижмы, даже сзади немножко подкладыва-
ютъ ваты, чтобы была совершенная бель-
фамъ*.
«Ну, ужъ это, просто: признаюсь!» сказала
дама пр1ятная во всЬхъ отношен1яхъ, сделав-
ши движете головою съ чувствомъ достоин-
ства.
«Именно, это ужъ, точно: признаюсь!» от-
в'Ьчала просто пр1ятная дама.
«Ужъ какъ вы хотите, я ни за что но стану
подра;кать этому».
«Я сама тоже... Право, какъ вообразишь,
до чего иногда доходитъ мода... ни на что не
похоже! Я выпросила у сестры выкройку на-
рочно для см^ху; Меланья моя принялась
шить».
«Такъ у васъ разв^Ь есть выкройка?» вскрик-
нула во ВС Ьхъ отношениях ъ пр1ятная дама не
безъ зам1-.тпаго сердечнаго двпжсн1я.
«Какъ же, сестра привезла».
«Душа моя, дайте ее мнЬ, ради всего свя-
того».
«Ахъ, я ужъ дала слово ИрасковьЬ (Зедо-
ровн-Ь. Разве посл'Ь нея».
«Кто-жъ станетъ носить послЬ Прасковьи
ведоровны? Это уи:в слишкомъ странно бу-
детъ съ вашей стороны, если вы чужихъ пред-
почтете своимъ».
«ДавЬдьонатоже мн^ двоюродв;ш тетка».
«Она вамъ тетка, еще, Бо1"ъ знаетъ, какая:
съ мужниной стороны... Н^тъ, Софья Ива-
новна, я п слышать не хочу; это выходитъ
вы мнЬ хотите ианесть такое оскорбление...
Видно, я вам[. цаскумила уже: видно, вы хо-
тите прекратить со мною всякое зпако.ч-
отво».
БЬдная Софья Ивановна не знала совер-
шенно, что ей делать. Она чувствовала сама,
между какнхъ сильныхъ огней собя постави-
ла. Вотъ тоб-Ь и похвасталась! Она бы готова
была исколоть за это иголками глупый япыкъ.
«Ну! что-жъ памп, прслестпикь?» сказала
между 1"Ьмъ дииа 11р1ят11ая вовсЬхь отноше-
я1лхъ.
«Ахъ, Ножо мой! что-жь )■ такь 'Ижу по-
ред'ь вами! Цоть хщюто! ВГ.дь вы зпаото.
Анна Григорьевна, сь ч1шь я пргЬхала къ
вамъУ» Туп. дыхаи1е гости сперлось, слова,
1:акъ ястребы, готовы были пуститься въ по-
гоню одно ва другимь, и только нужно было
до такой степени быть безчелов^чной, какова
была искренняя пр1ятельнпца, чтобы решить-
ся остановить ее.
«Какъ вы ни выхваляйте и ни превозносите
его», говорила она съ живостью, бол^е нежели
обыкновенною: «а я скажу прямо, и ему въ
глаза скажу, что опъ негодный челов^къ, не-
годный, негодный, негодный!»
«Да послушайте только, что я вамъ от
крою...»
«Распустили слухи, что онъ хорошъ, а онъ
совсЬмъ не хорошъ, совс^мъ не хорошъ, и
носъ у пего... самый неприятный носъ».
«Позво.1ьте же, позвольте же только раз-
сказать вамъ... душенька, Анна Григорьевна,
позвольте разсказать! ВЬдь это истор1я. по-
нимаете ли: истор1я, сконапель нстоаръ», го-
ворила гостья съ выражен1емъ почти отчаян1я
и совершенно умоляющнмъ голосомъ. Не м*-
шаетъ замЬтпть, что въ разговоръ обеихъ
дамъ вмешивалось очень много инострапн ^хъ
словъ и цЬлнкомъ иногда длинный француз-
ск1я фразы. Но какъ ни псполненъ авторъ бла-
гоговеи1Я къ темъ снаснтельпымъ нользамъ,
который цриносптъ францу8ск1й языкъ Р0СС1П,
какъ нп исполненъ благоговен1я къ похваль-
ному обычаю нашего высшаго общества, изъ-
яспяюп1агося па пемъ во все часы дня, конеч-
но, нз'ь глубокаго чувства любви къ отчизне;
ио при всемъ томъ иикакъ не решается внести
фразу какого бы ни было чуждаго языка въ
сш русскую свою поэму. Итакъ, станемъ
продолжать по-русски.
«Какая же пстор1я?»
«Ахъ, жизнь моя, Анна Григорьевна! еслп
бы вы могли только представить то положе-
н1е, въ которомъ я находилась! Вообразите,
приходитъ ко мне сегодня протопопша, про-
тонопша, отца Кирилы жена, и что бы вы ду-
мали? наш ь-то сыиренникъ, пр1евж1й-то нашъ,
каковъ, а?»
«Какъ, неужели тп. н нротоиопше строилъ
куры?»
«.•\..хъ, х\ниа Григорьевна, пусгьбыещекуры.
жгобы |'ще ничего; слушайте только, чтораз-
сказала протонопша. Пр1ехала, говорить, к-ь
ней помещица Коробочка, иерепу тайная а
бледная, какъ смерть, и разсказываетъ, и
какъ разсказываетъ! послушайте только, со-
иершеиный романъ: вдругь, въ глухую пол-
ночь, когда все уже спало въ доме, раздается
въ ворота стукь, ужаснейпий, какой только
можно себе пред1тавить: кричать: «Отворите,
отворите, вето — будуп. выломаны ворота!..»
|{аково вамъ это покажется? Каковъ же послЬ
этого пролостппкъ?
«Да что Коробочка? разве молода и хороша
собою?»
«Ничуть, старуха».
«Ахъ, прелости! Такъ онъ ва старуху при

737
ПОХОЖДЕНШ ЧИЧИКОВА ВЛП МЕГ1'ВЫЯ ДУШИ.
738
нялся? Ну, хорошъ же послЬ этого вкусъ на-
шихъ дамъ, нашли въ кого влюбиться».
«Да в'Ьдь н'Ьтъ, Анна Григорьевна, совс^мъ
не то, что вы полагаете. Вообразите себ'Ь только
то, что является вооруженный съ ногъ до голо-
вы въ род* Риналъда Ринальдпна и требуетъ:
«Продайте», говорптъ, «всЬ души, которыя
умерли». Коробочка отв'Ьчаетъ очень резонно,
говорить: «Я не могу продать, потому что он4
мертвыя». — «Н'Ьтъ», говоритъ, «онЬ не мерт-
выя; это мое», говоритъ, «д'Ьло знать, мертвыя
ли он'Ь, или н'Ьтъ;он'Ь не мертвыя, не мертвыя!»
крнчитъ — «не мертвыя!» Словомъ, скандальозу
над4лалъ ужаспаго: вся деревня сб'Ьжалась,
ребенкп плачутъ, все кричптъ, никто никого
не понимаетъ, — ну, просто, оррёръ, оррёръ,
оррёръ!.. Но вы себ'Ь представить не можете,
Анна Григорьевна, какъ я перетревожилась,
когда услышала все это. «Голубушка барыня»,
говорптъ мн'Ь Машка: «посмотрите въ зеркало,
вы бледны». — «Не до зеркала», говорю, «мнЬ:
ядолжна 'Ьхать разсказать Анн4 ГригорьевнЬ».
Въ ту же минуту приказываю заложить коляску;
кучеръ Андрюшка сирашиваетъ меня, куда
■Ьхать, а я ничего не могу и говорить, гляжу
просто ему въ глаза, какъ дура; я думаю, что
онъ подумалъ, что я сумасшедшая. Ахъ, Анна
Григорьевна! еслп-бъ вы только могли себ'Ь
представить, какъ я перетревожилась!»
«Это, однакожъ, странно», сказала во всЬхъ
отношен1яхъ прхятная дама: «что бы такое
могли значить этп мертвыя души? Я, при-
знаюсь, тутъ ровно ничего не понимаю. Вотъ
уже во второй разъявсе слышу про эти мерт-
выя души; а мужъ мой еще говоритъ, что
Ноздревъ вретъ: что-нибудь, в'Ьрно же, есть».
«Но представьте же, Анна Григорьевна,
каково мое было положенхе, когда я услышала
это. «И теперь», говоритъ Коробочка: «я не
знаю», говоритъ, «что мн'Ь д'Ьлать. Заставнлъ»,
говоритъ, «подписать меня какую-то фальши-
вую бумагу, бросилъ пятнадцать рублен ас-
сигнациями; я», говоритъ, «неопытная, без-
помощная вдова, я ничего не знаю...» Такъ
вотъ происшеств1я! Но только если бы вы
могли сколько-нибудь себ'Ь представить, какъ
я вся перетревожилась!»
«Но только, воля ваша, зд'Ьсь не мертвыя
души, зд'Ьсь скрывается что-то другое».
«Я, признаюсь, тоже», произнесла не безъ
удивлвн1я просто црхятная дама и почувство-
вала тутъ же сильное желан1е узнать, что бы
такое могло здЬсь скрываться. Она даже п])о-
изнесла съ разстановкой: «А что-жъ, вы по-
лагаете, зд'Ьсь скрывается?»
«Ну, какъ вы думаете?»
«Какъ я думаю?.. Я, прп.':)наюсь, совершенно
потеряна».
«Но, однакожъ, я бы все хот'Ьла знать: как1Я
ваши насчетъ этого мысли?»
Сочипен1я Н. В. Гого.чя.
Но пр1ятная дама ничего не нашлась сказать.
Она умЬла только трево;кцться, но ч'.обы со-
ставить какое-нибудь см'Ьтливое предположе-
ше, для этого никакъ ея не ставало, и оттого,
болЬе нежели всякая другая, она пмЬла потреб-
ность въ н'Ьжнон друлсбЬ и сов'Ьтахъ.
«Ну, слушайте же, что такое этп мертвыя
души», сказала дама пр1ятнаявовс'Ьхъ отноше-
н1яхъ, и гостья пси такихъ словахъ вся обрати-
лась въ слухъ: ушки ея вытянулись сами собою,
она приподнялась, почти не сидя и не держась
на диване, и, несмотря на то, что была отчасти
тяжеловата, сд■Б.^алась вдругъ толЬе, стала
похожа на легк1й иухъ, который воть такъ н
полетитъ на воздухъ отъ дуновен1я.
Такъ руссшп баринъ, собачей и 1ора-охот-
никъ, подъЬзжая къ л'Ьсу, изъ котораго вотъ-
вотъвыскочитъ оттопанный до'Ьзжачпнизаяцъ,
превраш,ается весь съ своимъ конемъ и под-
нятымъ арапнпкомъ въодннъ застывш1и мигъ,
въ порохъ, къ которому вотъ-вотъ поднесутъ
огонь. Весь впился онъ очами въ мутный воз-
духъ и ужъ настигнетъ зв^ря, ужъ допечетъ
его, неотбойный, какъ ни воздымайся противъ
него вся мятущая сн'Ьговая степь, пускаюш,ая
серебряный зв'Ьзды ему въ уста, въ усы, въ
очи, въ брови и въ бобровую его шапку.
«Мертвыя души...» произнесла во всЬхъ от-
ношен1яхъ пр1ятная дама.
«Что, что?» подхватила гостья, вся въ вол-
неньи.
«Мертвыя души!..»
«Ахъ, говорите ради Бога!»
«Это, просто, выдумано только для прикры-
т1я, а Д'Ьло вотъ въ чемь: онъ хочетъ увезти
губернаторскую дочку».
Это заключеше, точно, было никакъ не-
ожиданно и во всЬхъ отношен1яхъ необыкно-
венно. Пр1ятная дама, услышавъ это, такъ и
окамен'Ьла на мЬстЬ, побл'Ьдн'Ьла, побл'Ьдн'Ьла,
какъ смерть, и, точно, перетревожилась не на
шутку. «Ахъ, Боже мой!» воскликнула она,
всплеснувъ руками: «ужъ этого я бы никакъ
не могла предполагать».
«А я, признаюсь, какъ только вы открыли
ротъ, я уже смекнула, въ чемъ д'Ьло», отв-Ьчала
дама пр1ятная во всЬхъ отношен1яхъ.
«Но каково же послЬ этого, Анна Григорьев-
на, институтское воспитание! в4дь вотъ невип-
иость!»
«Какая невинность! Я слышала, какъ она
говорила ташя рЬчп, что, признаюсь, у меня
не станетъ духа произнести ихъ».
«Знаете, Анна Григорьевна, вЬдь это, про-
сто, раздираетъ сердце, когда видишь, до чего
достигла, наконецъ, безнравственность».
«А мужчины отъ нея безъ ума. А по мпЬ,
такъ я, признаюсь, ничего не нахожу въ ней...»
«Манерна нестерпимо».
«Ахъ, жизнь моя, Анна Григорьевна! она
24

739
С0ЧИНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
740
статуя, и хоть бы какое-нибудь выраженье въ
ляцЬ».
«Ахъ, какъ манерна! Ахъ, какъ манерна!
Боже, какъ манерна! Кто выучилъ ее, я не знаю;
но я еще не видывала женщины, въ которой
бы было столько жеманства».
«Душенька!опастатуяибл'Ьдна,какъсмерть».
«Ахъ, не говорите, Софья Ивановна: ру-
мянится безбожно».
«Ахъ, что это вы, Анна Григорьевна: она
и'Ьлъ, м'Ьлъ, чнст'Ьпш1й м'Ьлъ».
«Милая, я сид11ла возл* нея: румянецъ въ
палецъ толщиной и отваливается, какъ штука-
турка, кусками. Мать выучила, сама кокетка,
а дочка еще превзойдетъ матушку».
«Ну, позвольте, ну, положите сами клятву,
какую хотите, я готова сей же часъ лишиться
д'Ьтей, мужа, всего иыЬпья, если у ней есть
хоть одна капелька, хоть частица, хоть т'Ьпь
какого-нибудь румянца!»
«Ахъ, что вы это говорите, Софья Ива-
новна!» сказала дама пргятная во всЬхъ от-
ношен1яхъ и всплеснула руками.
«Ахъ, каюяжевы, право, Анна Григорьевна!
Я съ изумленьемъ на васъ гляжу!» сказала
пр1ятная дама и всплеснула тоже руками.
Да не покажется читателю странпымъ, что
064 дамы были несогласны между собою въ
тжъ, что вид'Ьли почти въ одно и то же
время. Есть, точно, на св'ЬгЬ много такихъ
вещей, которыя имЬютъ уже такое свойство:
если на нихъ взглянетъ одна дама, он* вый-
дутъ совершенно б'Ьлыя; а взглянетъ другая —
выйдутъ красныя, красныя, какъ брусника.
«Ну, вотъ вамъ еще доказательство, что она
бл4дна»,продол;кала пр1ятная дама: «я помню,
какъ теперь, что я сижу возл'Ь Манилова и
говорю ему: «Посмотрите, какая она бледная!»
Право, пулсно быть до такой степени безтолко-
выми, какъ паши мужчины, чтобы восхищаться
ею. А нашъ-то прелестннкъ... Ахъ, какъ онъ
мн-Ь показался сротивиымъ! Вы не можете себ*
представить, Анна Григорьевна, до какой сте-
пени онъ мпЬ показося иротивпымъ».
«Да, од11а1соже, нашлись н'Ькоторыя дамы,
который были неравподупцгы къ нему».
ч'Л, Анна Григорьевна'/ Вотъ ужъ никогда
вы не можете сказать этого, никогда, никогда!»
«Да и не говорю объ васъ, какъ будто, кром-Ь
васъ, никого нктъ».
«Никогда, никогда, Анна Григорьевна!
Позвольте мн'Ь вамь заметить, что я очень
хорошо себя знаю; а разп* со стороны какихъ-
нибудь иныхъ дамъ, которыя играюгь роль
недоступныхъ».
«У;|;|. извините, Пофья Ивановна! Ужъ по-
квольт)^ вамъ сказать, что за мной подобныхъ
С1;андальо:||(ост<'й инкогда ощс т> водилось.
За к1мъ лругимъ ра.)в11, а ужъ за мной н-Ьтъ,
ужъ нозвольго 11114 ваыъ это аииЬтить».
«Отчего же вы обиделись? В'Ьдь тамъ были
и друг1я дамы, были даже так1я, которыя пер-
выя захватили стулъ у дверей, чтобы сид'Ьть
къ нему поближе».
Ну, ужъ посл'к такихъ словъ, произнесен-
ныхъ пр1ятною дамою, должна была неминуемо
последовать буря; но, къ величайшему изу-
млешю, обЬ дамы вдругъ прхутихлп.п совер-
шенно ничего не посл4довадо. Во всЬхъ от-
ношен1яхъ пр1ятпая дама вспомнила, что вы-
кройка для моднаго платья еще не находится
въ ея рукахъ, а просто пр1ятная дама смек-
нула, что она еще не успЬла выв1.дать пика-
кпхъ подробностей насчетъ открытая, сд^лан-
наго ея искреннею пр1ятельницею, н потому
миръ пос.14довалъ очень скоро. Впрочемъ,
обе дамы, нельзя сказать, чтобы им4ли въ
своей натурЬ потребность наносить непр1ат-
ность, и вообще въ характерахъ нхъ ничего
не было злого, а такъ, нечувствительно, въ
разговоре рождалось само собою маленькое
желан1е кольнуть другъ друга; просто, одна
другой, изъ небольшого наслажден1я, при слу-
чае всунетъ пное живое словцо: «Вотъ, модъ.
тоб*! На, возьми, съЪшь!» Разнаго рода бы-
ваютъ потребности въ сердцахъ, какъ муже-
скаго, такъ и женскаго пола.
«Я не могу, однакоже, понять только того»,
сказала просто приятная дама: ^^какъ Чичи-
ковъ, будучи челов'Ькъ за11зж1и, могъ решить-
ся на такой отважиый пассажъ. Не можетъ
быть, чтобы тугь не было участниковъ».
«А вы думаете нЬи. ихъ?»
«А кто же бы, полагаете, могъ помогать
ему?»
«Ну, да хоть и Ноздревъ».
«Неужели Ноздревъ?»
«А что-жъ? в1)Дь его на это станетъ. Вы
знаете: онъ родного отца .чотЬль продать, или.
еще лучше, пронг[1ать въ карты».
«Ахъ, Боже мой, как1я ннтересныя новости
я узнаю отъ васъ! Я бы никакъ не могла пред-
полагать, чтобы и Ноздревъ былъ зам4шанъ
въ эту истор1ю!»
«А я всегда [1редполагала>.
«Какъ подумаешь, право, чего не происхо-
дит!, иа св1'.тЬ: пу, можно ли было предпола-
гать, когда, помните, Чичпковь только-что пр!-
■Ьхалъ къ намь въ городъ, что о1гь произве-
деп. такой странный маршъ въ свЬгЬ? Ахъ,
Анна 1'|1Игорьевиа, если бы вы знали, каьп.
я перетревожилась! Если бы не ваша благо-
склонность н дружба... вотъ улсе, точно, на
краю погибели... куда-жъ? Машка моя видип.,
что я бл1>дна, какъ смерть: «Душечка бары
пя*. говорить мнЬ: «вы бл1'>диы, какъ смерть».
— «Мап1ка\ говорю, «м1гЬ иедотогот«'и1'ры>.
Такъ воть какой случай! Такъ и Ноздревъ
зд4сь! прои1у покорно! »
ир1ятиои дам-Ь очень хотЬлось выведать

741
Д0Х0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА ИЛИ МЕР1ВЫЯ ДУШИ.
742
дальн'Ьцш1я подробности насчетъ похпщен1я,
то-есть, въ котороыъ часу и прочее, но мно-
гаго захотела. Во всЬхъ отношен1яхъ цр1ят-
ыая дама прямо отозвалась незнан1емъ. Она
не ум^ла лгать: предпололснть что-нибудь —
ато другое дЬло, но и то въ такоыъ случае,
когда предиолол;еи1е основывалось на вну-
треннеыъ убЬжден1п; еслн-жъ было почув-
ствовано внутреннее уб4жден1е, тогда ум'Ьла
она постоять за себя, и попробовалъ бы ка-
кой-нибудь дока-адвокатъ, славящшся даромъ
побеждать чуж1я мн'Ьшя, — попробовалъ бы
онъ состязаться зд'Ьсь; увид4лъ бы онъ, что
значитъ внутреннее уб'Ьжден1е.
Что об'^ дамы, наконецъ, решительно убе-
дились въ томъ, что прежде предположили
только, какъ одно предположенхе, — въ этомъ
н^тъ ничего необыкповеннаго. Наша братья,
народъ умный, какъ ыы называемъ себя, по-
ступаетъ почти такъ же, и доказательствомъ
служатъ наши ученыя разсужден1я. Сперва
ученый подъ^зжаетъ въ нихъ необыкновен-
яымъ подлецомъ, начинаетъ робко, умеренно,
начинаетъ самымъ смиреннымъ запросомъ:
«Не оттуда ли? не изътоголи угла получила
имя такая-то страна?» или: «Не нринадлежптъ
ли этотъ документъкъ другому, позднейшему
времени?» или: «Не нужно ли подъэтпмъна-
родомъ разуметь вотъ какопнародъ?» Цптуетъ
немедленно техъ л другпхъ древняхъ писа-
телей, и чуть только виднтъ какой-нибудь на-
мекъ или, просто, показалось ему намекомъ.
ужъ онъ получаетъ рысь и бодрится, разго-
вариваетъ съ древними писателями за-просто,
задаетъ имъ запросы, и самъ даже отвечаетъ
за нихъ, позабывая вовсе о томъ, чтоначалъ
робкпмъ предпололсец1емъ; ему уже кажется,
что онъ это вцдитъ, что уто ясно — и разсуж-
деше зак-почено словами: «Такъ это вотъ какъ
было: такъ вотъ какой ыародъ нужно разуметь!
такъ вотъ съ какой точки нужно смотреть на
предметъ!» Потомъ во всеуслышанье съ ка-
еедры — и новооткрытая истина пошла гулять
по свету, набирая себе последователен ипо-
КЛОиПИКОВЪ.
Въ то время, какъ обе дамы такъ удачно
и остроумно решили такое запутанное обстоя-
тельство, вошелъ ВЪ гостиную прокуроръ съ
вечно неподвижною своей физ1оном1ей, гу-
стыми бровями и моргавшимь глазомъ. Дамы
ааперерывъ принялись сообш,ать ему все со-
быт1я. разсказали о покупке мертвыхъ душъ,
о намерен1и увезти губернаторскую дочку и
сбили его совершенно съ толку, такъ что,
сколько ни продолжалъ онъ стоять на одиомъ
и томъ же месте, хлопать левымъ глазомъ и
бить себя платкомъ по бороде, сметая оттуда
табакъ, но ничего решительно не могъ но-
иить. Такъ на томъ и оставили его обе дамы
и отправились, каждая въ свою сторону, бун-
товать городъ. Это предпр1ят1в удалось про-
извести имъ съ небольшимъ въ полчаса. Го-
родъ былъ решительно взбунтованъ; все при-
шло въ бролсен1е, и хоть бы кто-нибудь могъ
что-либо понять. Дамы умели напустить та-
кого тумана въ глаза всемъ, что все, а осо-
бенно чиновники, несколько времени остава-
лись ошеломленными. Положен1е ихъ въ нер-
вую минуту было похоже на положен1е школь-
ника, которому, сонному, товариш,и, вставш1е
поранее, засунули въ носъ гусара, то-есть,
бумажку, наполненную табакомъ. Потянувши
въ-просонкахъ весь табакъ къ себе со всемъ
усерд1емъ спяш,аго, онъ пробуждается, вска-
киваетъ, глядитъ, какъ дуракъ, выпучивъ
глаза во все стороны, и не молсетъ понять,
где онъ, что съ нпмъ было, н потомъ уже
различаетъ озаренныя косвеннымъ лучомъ
солнца стены, смехъ товарищей, скрывшихся
но угламъ, и глядящее въ окно настудившее
утро, съ проснувшимся лесомъ, звучащимъ
тысячами птичьихъ голосовъ, и съ осветив-
шеюся речкою, тамъ и тамъ пропадающею
блещущими загогулинами между тонкихъ
тростниковъ, всю усыпанную нагими ребя-
тишками, зазывающими на купанье, — и по-
томъ уже, наконецъ, чувствуетъ, что въ носу у
него сидитъ гусаръ. Таково совершенно было
въ первую минуту ноложеше обитателей и
чиновниковъ города. Всяюй, какъ баранъ,
остановился, выпучивъ глаза. Мертвыядушп,
губернаторская дочка и Чичиковъ сбились и
смешались въ головахъ ихъ необыкновенно
странно; и потомъ уже, после перваго одуре-
н1я, они какъ будто бы стали различать ихъ
порознь и отделять одно отъ другого, стали
требовать отчета и сердиться, видя, что дело
никакъ не хочетъ объясниться. «Что-жъ за
иритча, въ самомъ деле, что за притча эти
мертвыя души? Логики нетъ никакой въ мерт-
выхъ душахъ, какъ же покупать мертвыя ду-
ши? где-жъ дуракъ такой возьмется? и на ка-
К1Я слепыя деньги станетъ онъ покупать ихъ?
и на какой конецъ, къ какому делу можно
приткнуть эти мертвыя души? и зачемъ вме-
шалась сюда губернаторская дочка? Если же
онъ хотелъ увезти ее, такъ зачемъ для этого
покупать мертвыя души? Если же покупать
мертвыя души, такъ зачемъ увозить губер-
наторскую дочку? Подарить, что ли, онъ хо-
телъ ей эти мертвыя души? Что-жъ завздоръ,
въ самомъ деле, разнесли но городу? Что-жъ
за направленье такое, что не успеешь пово-
ротиться, а тутъ ужъ и вынустятъ истор1ю, и
хоть бы какой-нибудь смыслъ былъ... Одпа-
кожъ, разнесли, стало-быть, была же какг.я-
нибудь причина? Какая же причина въ мерт-
выхъ душахъ? Далее и причины нетъ. Этовы-
ходитъ, просто: Андроны едутъ, чепуха, бе-
либерда, сапоги въ смятку! это, просто, чорть

743
с о Ч П Н Е Н I я Н. В. ГОГОЛЯ.
744
побери!..» Словомъ, пошли толки, толкп, и
весь городъ паговорилъ про мертвыя души п
губернаторскую дочку, про Чичикова и мерт-
выя души, про губернаторскую дочку и Чи-
чикова, и все, что ни есть, поднялось. Какъ
вихорь взметнулся, дотол*. казалось, дремав-
Ш1Й, городъ. ВььтЬзлп пзъ норъ всЬ тюрюки
и байбакп, которые поз;глеживалпсь въ хала-
тахъ по нескольку л'Ьтъдома, сваливая вину
то на сапожника, сшпвшаго узк1е сапоги, то
на портного, то на пьяницу кучера; всЬ т'Ь,
которые прекратили давно ужо всяк!я зна-
комства и знались только, какъ выражаются,
съ поиЬщиками ^Завалпшпнымъ да Полезкае-
вымъ (знаменитые термины, произведен пые
отъ глаголовь полежать и завалиться, ко-
торые въ большомъ ходу унасъ на Руси, все
равно, какъ фраза: запхать къ Сопикову н
А'ряповмг^жо.ку/, означающая всяк1е мертвец1ле
сны на боку, на спин* п во вс1',хъ ипыхъ по-
.10жен1яхъ, съзахранамп, носовыми свпстами
и прочими припадлея;ностями); всЬ т'Ь, кото-
рыхъ не.тьзя было выманить изъ дому даже
зазывомъ па расхлебку иятисотърублевой
ух!1, съ двухъаршиннымп стерлядями и вся-
кими тающими во рту кулебяками;- словомъ,
оказалось, что городъ и люденъ, и великъ. и
населенъ, какъ сл-Ьдуе-гь. Показался какой-то
Оысой Пафнутьевичъ и Макдональдъ Карло-
вичъ, о которыхъ и не слышно было никогда;
въ гостпныхъ загорчалъ какой-то длинный-
длинный съ простреленною рукою, такого вы-
сокаго роста, какого даже и не видано было.
!1а улицахъ ноказалпсь крытыя дрол:кп, пе-
нЬдомыя лпне11ки, дребезжалки, колесосвист-
!;и — и заварилась каи1а. Въ другое время и
при другп.чъ обстоятельствахъ, подобные слу-
хи, можетъ-быть, не обратили бы на себя ни-
какого вниман1я; но го1)Одъ N уже давно не
получалъ никакихъ совершенно вЬстей. Даже
не происходило въ ир||Дол;1еен1е трехъ мЬся-
цевъ ничего такого, что называшгь въ сто-
лпцахъ камеражамп, что, какъ извЬстно, для
города то же, что своевременный подвозь
сьФ.стныхъ припасовъ. Мъ городской толковиЬ
оказалось вд1)уп. два совершенно противопо-
ложныхъ мн1,н1я, и образовались вд1)угъ дв1.
нротп1!(П1(1ЛОЖ1ГЫЯ 11арт1и: мужская иженгкам.
.Мужская 11арт1я. самая безтолковая. обратила
вп11ман1е па мертвый я^■1ии. Яг'епская заня-
лась исключительно П0ХИП1ОИ1еМЪ Губс'1)Па-
торской дочки. Пъ этой иарт1и, надо замЬтпгь
къ чести дамъ. было иесрпвпсино бол1'.п 1.о-
11Я,7ка и огмотрптельн1)гти. Таково узке, видно,
самое пазипчен1е ихъ быть хороишми хо;м|П-
ками и рагпорядительпинами. Псе у нихъ
|-керо приняло и.мппй. о111)1'д|,лет1ый видь,
облеклось вь ягпыя икчепидныя фо|)мы, объ-
яснилось, очистилось, одиимь словомъ вы-
шла оконченпаа картинка. Ока.чалогь, чт<|Чн-
чиковъ давно ужебылъвлюбленъ, и виделись
они въ саду прп лунномъ св1'.гЬ, что губер-
наторъ даже бы отдалъ за него дочку, потому
что Чпчиковъ богагь, какъ жпдъ, если бы
причиною не была жена его, которую онъ
броси.тъ (откуда он-Ь узнали, что Чичпковъ
женап> — это никому не было ведомо), п что
жена, которая страдаетъ отъбезпадезкной люб-
ви, написала письмо къ губернатору самое
трогательное, и что Чичпковъ. видя, что отецъ
и мать никогда не согласятся, решился на ио-
хищеше. Въ другнхъ домахъ разсказывалось
.это н'Ьсколько иначе: что у Чичикова п1>тъ
вовсе никакой жены, но что онъ. какъ чело-
В'Ькъ Т0НК1П пдЬйствующШ иав11и1яка, пред-
иринялъ съ тЬмъ, чтобы получить руку до-
чери, начать дЬло съ матери и имЬлъ съ нею
сердечную тайную связь, и что потомъ сд'Ь-
лалъ декларац1Ю насчетъ руки дочерп; по мать,
испугавшись, чтобы не совершилось иресту-
нлен1е, противное релипи, и чувствуя въ душ'к
угрызен1е совЬстп, отказала наотрЬзъ, и что
вотъ потому Чичнков7> рЬшплся на похище-
н1е. Ко всему этому присоединялись мног1я
объяснения и поправки, по м^.р! того, какъ
слухи проникали, наконецъ, въ самые глух1е
переулки. На Руси лее общества низш1я очень
любятъ поговорить о сплетняхъ, бывающн.хъ
въ обществахъ высшихъ, а потому нам;ии
обо всем7> этомъ говорить въ такпхъ ДОМИИ!-
кахъ, гд1'. даже въ глаза не видывали и не
знали Чичикова, пошли прибавлеп1я и еще
больиия нояснон1я. Сюжсп, станопплся елхч-
мпнутно заинмательн^-.е, принималъ съ каж-
дымъ диемъ бол'Ье окончательный формы и,
наконецъ, такъ какъ есть, во всей своей окон-
чательности, доставленъ былъ въ собственным
уши губернаторши. Губернаторша, какъ мать
семейства, какъ первая въ городЬ дама, на-
конецъ, какъ дама, не подозревавшая ничего
цодоб1ыго, была сове]1ше!1НО оскорблена по-
добными истор1Ями и цри1ила въ негодование,
во всЬхъ отношен1яхъ справедливое. БФ.дная
блондинка выдержала самый неир1ятпый 1<Че-
й-кЧе. какой только когда-либо случалось
нм'Ьть шестнадцатил-Ьтней д^вушк*. Полились
целые потоки разспросовъ, допросонъ, выго-
воров!., угрозъ, упреконъ. ув1ицаи1й, такъ что
девушка бросилась въ слезы, рыдала и не
могла понять ни одного слова; швейцару даиъ
былъ строа{аЙ1П1й ирнказъ не примнмать ин
въ какое время и ни подъ какимъ видом ь Чи-
чикова.
Сд1^лавти свое дело относительно губерна-
торп1п, дамы населп было на мужскую нар111о,
пытаж'ь склонить ихъ иа сиоы сто|)ону и
утве1»;кдая, что мертвый души выдумка и упо-
треблена только для того, чтобы сггвлечь вся-
кое подозреи1е н усп1.и1иее ироизвесть мохп-
щеи1о. Мнопе даже изъ мужчниъ были со-

ль
ПОХОЖДЕШЯ ЧИЧИКОВА ИЛИ МЕРТВЫЯ ДУШИ.
746
вращепы п пристали къихъпартш, несмотря
на то, что подвергнулись сильньшъ нарека-
н1!1.мъ отъ свопхъ же товарищей, обругавшихъ
лхъ бабами и юбками, — именами, какъ из-
вЬстно, очень обидными для мужескаго пола.
Но какъ ни вооружались и не противились
мужчины, а въ ихъ парт1п совсЬмъ не было
такого порядка, какъ въ женской. Всеунихъ
было какъ -то черство, неотесанно, неладно,
негоже, нестройно, нехорошо; въ голове ку-
терьма, сутолока, сбивчивость, неопрятность
въ мысляхъ — однпмъ словомъ, такъ ивызна-
чилась во всемъ пустая природа мужчины,
природа грубая, тяжелая, неспособная ни къ
домостроительству, ни къ сердечнымъ уб'Ьж-
ден1ямъ, маловерная, ленивая, исполненная
безпрерывныхъ сомн'Ьнхй и в4чной боязни.
Они говорили, что все это вздоръ, что похи-
ш,ен1е губернаторской дочки бол^е д'Ьло гусар-
ское, нежели гражданское, что Чпчиковъ не
сд'Ьлаотъ этого, что бабы врутъ, что баба —
что м'Ьшокъ: что положатъ, то несетъ; что
главный предметъ, на который нулсно обра-
тить вннмаи1е, есть мертвыя души, которыя,
впрочемъ, чортъ его знаетъ, что значатъ, но
въ нихъ заключено, однакожъ, весьма сквер-
ное, нехорошее. Почему казалось мулсчинамъ,
что зъ нихъ заключалось скверное и нехоро-
шее, сш минуту узнаемъ. Въ губернию назна-
ченъ былъ новый генералъ-губернаторъ, —
сс^^ьте, какъ известно, приводящее чнновни-
ковъ въ трево;кное состояи1е: нойдутъ пере-
борки, распеканья, взбутетениванья п всяшя
должностныя похлебки, которыми угощаетъ
начальникъ своихъ подчипенныхъ. — «Ну,
что», думали чиновники: «если онъ у знаетъ
только, просто, что въ город-Ь ихъ вотъ-де
как1е глупые слухи, да за это одно можетъ
вскипятить не на жизнь, а на самую смерть».
Икспекторъ врачебной управы вдругъ иобл'Ьд-
н^лъ: ему представилось, Богъ знаетъ что:
что иодъ словомъ мертвыя души пе разу-
меются ли больные, умершие възначительномъ
количестве въ лазаретахъ и въ другнхъ м^-
стахъ отъ повальной горячки, иротивъ кото-
рой не было взято надлел;ащпхъ м^ръ, н что
Чичиковъ не есть ли иодосланпый чиновннкъ
изъ канцелярш генералъ - губернатора для
произведен1ятайнаго следствия. Онъсообщилъ
объ этомъ председателю. Председатель отве-
чалъ, что это вздоръ, и потомъ вдругъ Еоблед-
нелъ самъ, задавъ себе вопросъ: а что, если
души, куплепныя Чцчпковымъ, въ самомъ
деле мертвыя? а онъ допустилъ совершить на
нихъ крепость, да еще самъ сыгралъ роль
поверепнаго Плюшкина, и дойдетъ это до све-
ден1я генералъ-губернатора, — что тогда? Онъ
объ этомъ больше ничего, какъ только еказалъ
тому и другому, и вдругъ цоб.1еднели итотъ,
и другой: страхъ прилипчивее чумы и сооб-
щается вмигъ. Все вдругъ отыскали въ себе
так1е грехи, какихъ даже не было. Слово
мертвыя души такъ раздалось неопределенно,
что стали подозревать даже, нетъ ли здесь
какого намека на скоропостп;кно погребенный
тела, вследств1в двухъ, не так'ь давно случив-
шихся, событ1й. Первое событ1е было съ ка-
кими-то сольвычегодскимп купцами, приехав-
шими въ городъ на ярмарку и задавшими
после торговъ пирушку ир1ятелямъ своимъ
устьсысольскимъ купцамъ, — ппрушку на рус-
скую ногу, съ немецкими затеями: аршадами,
пуншами, бальзамами и проч. Пирушка, какъ
водится, кончилась дракой. Сольвычегодсше
уходили на-смерть устьсысольскихъ, хотя и
отъ нихъ понесли крепкую ссадку на бока,
подъ микитки и въ подсочельппкъ, свиде-
тельствовавшую о непомерной величине ку-
лаковъ, которыми были снабжены покойники.
У одного изъ восторжествовавшихъ даже былъ
вплоть сколотъ «нососъ», по выражешю бой-
цовъ, то-есть, весь размозженъ носъ, такъ что
не оставалось его на лицЬ и на полъ-пальца.
Въ деле своемъ купцы поЕПЕились, изъясняясь,
что немного пошалили. Носились слухи, будто
при повинной голове они приложили по че-
тыре государственныя каждый; впрочемъ, дело
слишкомъ темное; изъ учиненныхъ вынравокъ
и следств1Й оказалось, что устьсысольсше ре-
бята умерли отъ угара, а потому такъ ихъ и
похоронили, какъ угоревшпхъ. Другое проис-
шеств1е, недавно случившееся, было сл'1'>дую-
щее: казенные крестьяне сельца Вшивая
Спесь, соединившись съ таковыми же кре-
стьянами сельца Боровки, Задирайлово тожъ,
снесли съ лица земли будто бы земскую поли-
Ц1ю, въ лице заседателя, какого-то Дробяж-
кина; что будто земская полиция, то-есть, за-
седатель Дробян.жинъ, повадился уже через-
чуръ часто ездить въ ихъ деревню, что, въ
иныхъ случаяхъ, стоитъ повальной горячки,
а причина де та, что земская нолищя, имея
кое-каюя слабости со стороны сердечной, при-
глядывался на бабъ п деревенскихъ дъвокъ.
Наверное, впрочемъ, неизвестно, хотя въ по-
казац1яхъ крестьяне выразились прямо, что
земская полиц1я былъ де блудливъ, какъ кошка,
и что уже пе разъ они его оберегали и одинъ
разъ даже выгнали нагпшомъ изъ какой - то
избы, куда онъ было забрался. Конечно, зем-
ская полищя достопнъ былъ наказан1я за сер-
дечныя слабости, но мужиковъ какъВшивой-
Снеси, такъ и Задирайлова тожъ, нельзя было
также оправдать за самоуправство, если они
только действительно участвовали въ уб1ен1и.
Но дело было томно, земскую полицию нашли
на дороге, ыундиръ или сюртукъ на земской
П0ЛИЦ1И быль хуже тряпки, а улсъ физ1огно-
м1и и распознать нельзя было. Дело ходило
по судамъ и поступило, наконецъ, въ палату.

747
С0ЧИНЕН1Л Н. В. ГОГОЛЯ.
748
гд'Ь было гначала наедпн'Ь разсужено въ та-
комъ смысл*; такъ какъ непзпЬстно, кто пзъ
крестьянъ именно участвовалъ, а всЬхъ пхъ
много; Дробяжкинъ же челив^къ мертвый,
стало-быть, ему немного въ томъ проку, если
бы даже онъ и выпгралъ дЪло, а му;кнк11 былп
еще жпвы, стало-быть. для нпхъ весьма важно
р*тен1е въ пхъ пользу; то всл-Ьдств1е того
решено было такъ: что заседатель Дробяж-
кинъ былъ самъ причиною, оказывая неспра-
ведлпвыя прпт1'.снен1я мужпкамъ Вшивой -
Спеси и Задпрайлова тожъ, а умеръ де онъ,
возвращаясь въ саняхъ, отъ аноплекспческаго
удара. Д1;ло, казалось бы, обдЬлано было кругло;
Бо чиновнпкп, неизвестно почему, стали ду-
мать, что, верно, объэтпхъмертвыхъдушахъ
лдегь теперь д'Ьло. Случись же такъ, что, какт.
нарочно, въ то время, когда господа чинов-
ники и безъ того находились въ затрудпптель-
номъ положеп1п, пришли къ губернатору ра-
зомъ две бумаги. Въ одной пзъ япхъ содер-
жалось, что, по дошедшпмъ показап1ямъпдо-
несен1ямъ, находится въ пхъ губерп1П дъла-
тель фальшивыхъ ассигнащй, скрыва1ощ1йся
подъ разными именамп, и чтобы немедленно
было учинено строжаЙ1иеерозыскан1е. Другая
бумага содержала въ себе отношен1е губер-
наторасоседственпойгуберп1побъубежавшемъ
отъ законнаго преследоБан1я разбойнике, п
что буде окажется въ пхъ губер1!1п какой
подозрительпый человГ.къ, не предъявящ1й
викакпхъ свидетельствъ и пашпортовъ, то за-
держать его немедленно. Эти две бумаги такъ
и ошеломили всехъ. 11режн1я закл1очен1я и
догадки совсемъ былп сбиты съ толку. Конеч-
но, никакъ нельзя было предполагать, чтобы
тутъ отпосплось что-нибудь къ Чичикову,
однакожъ все, какъ по])азмыслпли каждый съ
своей стороны, какъприпомнпли, чтооии еще
не зпаютъ, кто таковъ па самомъ деле ость
Чпчпковъ, что онъ самъ весьма неясно отзы-
вался иасчетъ собствепнаго лица, говориль,
правда, что потерпелъ по службе за п])авду,
да ведь г.се это какъ-то неясно; и когда вспо-
мнили при этомъ, что оиъ далее вырааплся,
будто пмЬлъ много непр1ятрлей, покушавитх-
ся на ;кна11ь ого, то задумались емю болГ.е:
стало-быть, лгиг'.пь его была въ опасности;
стало-б|,1ть, его преследовали; стало-быть, опъ
ведь сде-ииъ ;ке что-нибудь такое... Да кто
лее онъ въ самомъ дКле такой? Конечно, нельзя
думать, чтобы от. могь делать фальшикыя
бумажки, а т1.м1. болееЛытьрпзбойиикомъ, —
наружность благоиамеркпна; по при всемъ
томъ. кто же бы, однакожъ, опь Сч.\лъ такой
на самомъ д1и1е? II когь, господа чи11(1ИП11кп
задали себе теперь 11Г1Г1[1осъ, который должны
былп задать себе вначале, то-егть, пъ нерпой
главе пап1''П позмь!. Гепиио было еще сде-
лать несколько равсиросовъ тЬмъ, у 1;отирыхъ
были куплены душп, чтобы, по крайней мере,
узнать, что за покупка, и что именно нужно
разуметь подъ этими мертвыми душами, и не
объяснилъ ли онъ кому, хоть, можетъ-быть,
невзначай, хоть вскользь какъ-нпбудь, настоя-
щихъ своихъ намерен1и, и не сказ;и1Ъ ли онъ
кому-нпбудь о томъ, кто онъ такой. Прежде
всего отнеслись къ Коробочке, но тутъ почерп-
нули немного: купиль-де за пятнадцать руб-
лей, и птичьи перья тоже покупает:,, п много
всего обещался накупить, въ казну сало толсе
ставитъ, и потому наверно плутъ, ибо ужъ
былъ одпнъ такой, который покуналъ птичьи
перья и въ казпу сало поставлялъ, да обма-
нулт. всехъ п протопопшу падулъ более, чемъ
на сто рублей. Все, что ни говорила она далее,
было повторение почти одного и того же, и
чиновнпки увидели только, что Коробочка
была, просто, глуп;гя старуха. Манпловъ отве-
чалъ, что за Павла Ивановича всегда готовъ
онъ ручаться, какъ за самого себя, что онъ
бы полсертвовалъ все.мъ своимъ пмен1емъ, что-
бы иметь сотую долю качествъ Павла Ивано-
вича, п отозвался о немъ вообще зъ сямыхъ лест-
пыхъ выражен1яхъ, прпсовокуш.т. несколь-
ко мыслей насчетъ дружбы уже съ зажмурен-
ными глазами. Эти мьтсли, конечно, удовлетво-
рительно объяснили нежное двпжеп1еего серд-
ца, но не объяснили чпповникамънастоящаго
дела. Собакепипъ отвечаль, что Чичиковъ, по
егомпен1ю, человЬкъ хо1)(1ИПй,ачто крестьянъ
онъ ему продалъ на выборъ и пародъ во всехъ
отпошеп1яхъ живой; но что онъ не ручается за
то, что случится впередъ, что если они попри-
мрутъ во время трудностей переселен1я въ до-
рогЬ, то не его вина, и вътомъ властопъ Богь,
а горячекъ и разныхъ смертоноспыхъ болея-
пей есть на сиЬте немало, п бываютъ примеры.
что вы.м11раютъ-де целыя деревни. Госиода
чиповиппи нрибегиули еще къ одному сред-
ству, не В'сьма благородному, но которое,
однакоже, иногда употребляется, то-есть, |'.то-
роною. посредствомъ разныхъ лакейскпхъ
зпакомствъ. расспросить людей Чичикова, не
зпаюп. ли они какихт. подр(1биостей насчетъ
прежней жизни и обстоятельствъ барина; но
услышали тоже не много. (Зтъ Петрушки
услыикии только заипхъ жилого покоя, а отъ
('елифапа, что «сполиялъ службу государ-
скун), да слул;11лъ прел;де по тамопсне>^ — и
ничего более. У этого классл людей есть
весьма странный обычай. Если его спросить
прямо о ч<ль-нибудь. онъ никогда не вспо-
мнить, не нрпберсп. всего въ голову и дал.е
просто отнетип., что не знаеп., а если спро-
сить (I чемъ ДруГОМЪ, ТуП.-Т0 СНГ. И НрИ-
пл1лч^ть его, п раас1салсеп. съ такпмн под1)об-
ностя.чп. которыхъ п знать но захочешь.
Все Поиски, пронзпедеииые чиповипкамп,
открыли имъ только то, что они наверно»^

749
ПОХОЖДЕНШ ЧИЧИКОВА ИЛИ МЕРТВЫЯ ДУШИ
7»^
никакъ не знаютъ, что такое Чичиковъ, а
что, однакоже, Чичиковъ что-нибудь да дол-
женъ быть непремЬнно. Они положили, нако-
нецъ, потолковать окончательно объ этомъ
предмет'Ь и решить, по крайней м'Ьр'Ь, что и
какъ имъ делать, и каюя м'Ьры предпринять,
и что такое онъ именно: такой ли челов'Ькъ,
котораго нужно задержать и схватить, какъ
неблагонам'Ьреннаго, или же онъ такой чело-
в4къ, который ыожетъ самъ схватить и за-
держать ихъ вс'Ьхъ, какъ неблагонам'Ьрен-
дыхъ. Для всего этого предположено было
собраться нарочно у полицеймейстера, уже
изв'Ьстнаго читателямъ отца и благодетеля
города.
ГЛАВА X.
Собравшись у полицеймейстера, уже извЬ-
стнаго читателямъ отца и благодетеля горо-
да, чиновники имели случай заметить другъ
другу, что они даже похуд4ли отъ этихъ за-
ботъ и тревогъ. Въ самомъ дел4, назначен1е
новаго генералъ-губернатора и эти получеп-
ныя бумаги такого серьезнаго содержан1я,
и эти, Богъ знаетъ каше, слухи, — все это
оставило заметные следы въ ихъ лицахъ, и
фраки на многихъ сделались заметно про-
сторней. Все подалось: и председатель поху-
делъ, и инснекторъ врачебной управы поху-
делъ, и прокуроръ похуделъ, и какой-то
Семенъ Ивановичъ, никогда не называвшейся
по фамилш, Н0СИВШ1П на указательномъ пальце
перстень, который давалъ разсматривать
дамамъ, даже и тотъ похуделъ. Конечно,
нашлись, какъ и везде бываетъ, кое-кто
неробкаго десятка, которые не теряли при-
сутств1я духа; но ихъ было весьма немного:
почтмейстеръ одинъ только. Онъ одпнъ не
изменялся въ постоянно ровномъ характере
и всегда въ подобныхъ случаяхъ имелъ обык-
новенхе говорить: «Знаемъ мы васъ, гене-
радъ-губернаторовъ! Васъ, можетъ-быть, три,
четыре переменится, а я вотъ уже тридцать
летъ, сударь мой, сижу на одномъ месте».
На это, обьшновенно, замечали друтхе чинов-
ники: «Хорошо тебе, шпрехенъ зи дейчъ
Иванъ Андрейчъ: у тебя дело почтовое^
принять да отправить экспедицш; разве
только надуешь, заперши присутствхе часомъ
раньше, да возьмешь съ опоздавшаго купца
за пр1емъ письма .въ неуказное время, или
перешлешь иную посылку, которую не слЬ-
дуетъ пересылать — тутъ, конечно, всяк1ц бу-
детъ святой. А вотъ пусть къ тебе повадится
чортъ подвертываться всяк1й день подъ руку,
такъ что вотъ и не хочешь брать, а онъ самъ
суетъ. Тебе, разумеется, съ-пола-горя: у
тебя одинъ сынишка; а тутъ, братъ, Праско-
вью Эедоровну надедплъ Богъ такою благо-
дат1ю, — что годъ, то несетъ: либо Праскушку,
либо Петрушку; тутъ, братъ, другое запоешь».
Такъ говорили чиновники, а можно ли въ
самомъ деле устоять противъ чорта, объ
этомъ судить не авторское дело. Въ собрав-
шемся на сей разъ совете очень заметно
было отсутств1е той необходимой веш,и, кото-
рую въ иростонародьи называютъ толкомъ.
Вообще мы какъ-то не создались для пред-
ставительныхъ заседан1й. Во всехъ нашихъ
собран{яхъ, начинал отъ крестьянской М1р-
ской сходки до всякихъ возможныхъ ученыхъ
и прочихъ комитетовъ, если въ нихъ нетъ
одной главы, управляющей всемъ, присут-
ствуетъ препорядочная путаница. Трудно
далее и сказать, почему это; видно, уже на-
родъ такой, только и удаются те совещан1я,
который составляются для того, чтобы по-
кутить или пообедать, какъ-то: клубы и вся-
к1е вокзалы на немецкую ногу. А готовность
всякую минуту есть, полсалуй, на все. Мы
вдругъ, какъ ветеръ повеетъ, заведемъ обще-
ства благотворительный, поощрительныя и
ни весть кашя. Цель будетъ прекрасна, а
при всемъ томъ ничего не выйдетъ. Можетъ-
быть, это происходитъ оттого, что мы вдругъ
удовлетворяемся въ самомъ начале и уже
почнтаемъ, что все сделано. Напримеръ, за-
теявши какое-нибудь благотворительное об-
щество для бедныхъ и пожертвовавши зна-
чительныя суммы, мы тотчасъ, въ ознамено-
ванхе такого похвальнаго поступка, задаемъ
обедъ всемъ первымъ сановникамъ города,
разумеется, на половину всехъ пожертвован-
ныхъ суымъ; на остальныя нанимается тутъ
же для комитета великолепнал квартира съ
отопленхемъ и сторожами; а затемъ и остается
всей суммы для бедныхъ пять рублей съ
полтиною, да и тутъ въ распределен1и этой
суммы еще не все члены согласны между
собою, и ВСЯК1Й суетъ какую-нибудь свою
куму. Впрочемъ, собравшееся ныне совеща-
ше было совершенно другого рода: оно обра-
зовалось вследств1е необходимости. Не о
какихъ-либо бедныхъ или посторонннхъ шло
дело: дело касалось всякаго чиновника лично;
дело касалось беды, всемъ равно грозившей,
стало-быть, поневоле тутъ должно быть еди-
нодушнее, теснее. Но при всемъ томъ вы-
шло, чортъ знаетъ что такое. Не говоря уже
о разноглас1яхъ, своиственныхъ всемъ сове-
тамъ, во мненш собравшихся обнаружилась
какая-то даже непостижимая нерешитель-
ность: одинъ говорилъ, что Чичиковъ дела-
тель государственныхъ ассигнащй, и потомъ
самъ прибавлялъ:«а можетъ-быть. и не дела-
тель»; другой утверждалъ, что онъ чиновникъ
генералъ-губернаторской канцеляр1и, и тутъ
же присовокуплялъ: «а, впрочемъ, чортъ его
знаетъ; на лбу ведь не прочтешь». Противъ

751
С0ЧЦНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
752
догадки, не переодетый лп разбойннкъ, во-
оружились ВС*; нашли, что сверхъ наруж-
ности, которая сама по себ* была уже благо-
намеренна, въ разговорахъ его ничего не
было такого, которое бы показывало человека
съ буйными поступками. Вдругъ почтмей-
стеръ, остававш1йся несколько минутъ погру-
женнымъ въ какое-то размышлеи1е, — всл^д-
ств1в ли внезапнаго вдохновеп1я, осЬннвшаго
его, или чего иного, — вскрикнулъ пеожидан-
но: «Знаете лп, господа, кто это?» Голосъ,
которымъ онъ произнесъ это, захслючалъ въ
себе что-то потрясающее, такъ чтозаставилъ
вскрикнуть всЬхъ въ одно время: «А кто?» —
«Это, господа, сударь мой, не кто другой,
какъ капитанъ Копейкинъ!» А когда всЬ
тутъ же въ одинъ голосъ спросили: «Кто
таковъ этотъ капитанъ Копейкинъ?» почт-
ыейстеръ сказалъ: «Такъ вы не знаете, кто
такой капитанъ Копейкинъ?»
Вс* отв-Ьчалн, что никакъ не знаютъ, кто
таковъ капитанъ Копейкинъ.
«Капитанъ Копейкинъ», сказалъ почтмеп-
стеръ, открывш111 свою табакерку только впо-
ловину, пзъ боязни, чтобы кто-нибудь изъ
соседей не запустилъ туда свопхъ пальцевъ, въ
чистоту которыхъ онъ плохо вФфилъ и даже
имелъ обыкновен1е пригова1)ивать: «Знаомъ,
батюшка, вы па-чьцамн своими, ыожетъ-быть,
ни вКсть въ как1я мЬста наведываетесь, а
табакъ — вещь, требующая чистоты». — «Капи-
танъ Копейкинъ», повторилъ онъ, уже поню-
хавши табаку: «да в^дь это, впрочемъ, если
рззсказывать вамъ, выйдеп> далее презани-
мательнымъ для какого-нибудь писателя, въ
некоторомъ роде, целая поэма».
Все присутствующ1е изъявили жедан1в
узнать эту истор1ю или, какъ выразился почт-
мейстеръ, «презанимательпую для писателя,
въ некоторомъ роде, целую поэму», и онъ
началъ такъ:
Пов-Ьеть О капитан-Ь Копейкин'Ь.
«После кампан1и двенадцатаго года, су-
дырь ты мой, — такъ началъ почтмейстеръ,
несмот|)я на то, что т. комнат!', сиделъ не
одинъ сударь, а целыхь шестеро, — после
камиан1И двенадцатаго года, вмесгЬ съ ране-
ными м|1И(ла1п. былъ и капитанъ Копейкинъ.
Пролстнш! голова, ирипкрсдлннъ, какъ чорп.,
побываль н на гауитпахтахъ, и подъ аре-
гтпмъ — всего отвЬдалъ. Подъ К1)аснымъ ли,
или подъ Лойнцигомъ, только, молсоте во-
образить, ему оторнхю |)уку и ногу. Пу.
тогда еще не сделано было насч^^тъ рано-
иыхъ иикакнхъ, зншто. этакихъ расиоризке-
Н1Й: зтогь какой-нибудь инвалидный кани-
т;иъ былъ ужо зат-дсиъ, мож'-тс представить
сей*, въ некоромъ род*, го1)а:ао иослк. Ка-
питанъ Копейкинъ впдитъ: нужно работать
бы, только рука-то у него, понимаете, ле-
вая. Наведался - было домой къ отцу; отецъ
говорптъ: "Мне нечемъ тебя кормить, я»,
можете представить себе, «самъ едва достаю
хлебъ». Вотъ мой капитанъ Копейкинъ ре-
шился отправиться, судырь мой, въ Петер-
бургь, чтобы хлопотатз по начальству, не
будетъ ли какого вспоможенья, что во'п>-де
такъ и такъ, въ некоторомъ роде, такъ ска-
зать, ЖИЗН1Ю жертвовалъ, проливалъ кровь...
Ну, какъ-то тамъ, знаете, съ обозами, или
фурами казенными, словомъ, судырь мой,
дотащилсл онъ кое-какъ до Петербурга. Ну,
молсете представить себе: этакой, какой-ни-
будь, то-есть, капитанъ Копейкинъ, и очу-
тился вдругъ въ столице, которой подобной,
такъ сказать, нетъ въ М1ре! Вдругъ передъ
нимъ све1Т), относительио сказать, некоторое
поле жизнп, сказочная Шехеразада, пони-
маете, этакая. Вдругъ како)1-нибудь этакой,
можете представить себе, Невск1ц прешпектъ.
или тамъ, знаете, какшьнибудь Гороховая,
чортъ возьми, пли тамъ этакая какая-нибудь
Литейная; тамъ шпицъ этакой какой-нпбудь
въ воздухе; мосты тамъ висятъ этакпмъ чор-
томъ, можете представить себе, безъ всякаго,
то-есть, прикосновен1я: словомъ, Семирамида,
судырь, да и полно! Понатолк;глея-было на-
нять квартиру, только все это кусается
страшно: гардины, шторы, чертовство такое,
понимаете, ковры— Пе11С1я, судырь мой, та-
кая... словомъ, относительно такъ сказать,
ногой попираешь капиталы. Идешь по улице,
а ужъ носъ слышить, что пахнетъ тысячами;
а у моего капитана Копейкина весьассигна-
цЮпный банкъ, понимаете, состоит-ь изъ ка-
кихъ-нибудь десяти синюгъ, да серебра ме-
лочь... Ну, деревни на это не купишь, то-есть
и купишь, можетъ-быть, если приложишь
тысячъ сорокъ, да сорокъ-то тыеячъ нужно
занять у фрапцузскаго короля. Ну, какъ-то
тамъ пр! ютился въ ревельскомъ трактире за
рубль въ сутки; обедъ — щи. кусокъ битои
говядины... Вцдип> -залсиваться нечего. Раз-
спросилъ, куда об1)атиться. «Что-жъ, куда
обратиться?» говоря'гь: «высшаго иача.чьства
нетъ тепе])!, нъ столипе»: нсеэто. ионимаето,
въ Париж!.; войска не возвращали1'ь; а е(;ть,
говорят!., «временная комисс1Я. Поиробунто.
можетъ-быть, что-нибудь тамъ могугь». —
«Пойду 1гь ком1»сс1ю» говоушгь Копейкинъ,
«скажу: такъ и такъ, проливалъ, въ некото-
ромъ роде, кровь, относительно сказать.
лгизп1Южертвопаль». Воп., судырь мой. встав-
ши иорамьню, поскребъ онъ себе левой ру-
кой бороду, потому что платить цырюльнику -
это согтаиит)., въ некоторомъ |И1Д|,, счегь,
натаищлъ на себя мундмришка и на дерр-
вяшке своей, можете вообразить, отиравидся

753
ПОХОЖДЕНШ ЧИЧИКОВА ИЛИ МЕРТВЫЯ ДУШИ.
754
къ самому начальнику въ комисс1ю. Разспро-
сплъ, гд-Ь жпветъ начальпнкъ. «Вонъ», гово-
рять, «домъ па набережной»: избенка, пони-
маете, мужичья: стеклышки въ окнахъ, мо-
жете себ* представить, полуторасаженныя
зеркала, марморы, лаки, судырь ты мой...
словомъ, ума помраченье. Металлическая
ручка какая-нибудь у двери — коп1$1ортъ
перв'Ьйшаго свойства, такъ что прежде, по-
ни.маете, нужно забежать въ лавочку, да
купить на грошъ мыла, да часа съ два, въ
н'Ькоторомъ род-Ь. тереть имъ руки, да узгъ
посл'Ь разв4 можно взяться за нее. Одпнъ
швейцаръ на кры.тьц'Ь, понимаете, съ бу-чавоп:
графская .этакая физ1огном1я, батистовые
воротнпчкп,какъ откормленный жирный ыопсъ
какой-нибудь... Копейкпнъ мой встащился
кое-какъ съ своей деревяшкой въ пр1емную,
прижался тамъ въ уголку себ^, чтобы не толк-
нуть доктемъ, можете себЬ представить,
какую-нибудь Америку или Инд1ю — раззоло-
ченную, относительно сказать, фарфо[10вую
вазу этакую. Ну, разумеется, что онъ на-
стоялся тамъ вдоволь, потому что прише.11ъ
еще въ такое время, когда начальнпкъ, въ
н1;которомъ род!'., едва поднялся съ постели,
и камердинеръ поднесъ ему какую-нибудь
серебряную лоханку для разиыхъ, понимаете,
умыван1й этакнхъ. Ждетъ мой Копейкинъ
часа четыре, какъ вотъ входитъ дежурный
чиновппкъ, говоритъ: «Сейчасъ начальникъ
выйдетъ». А въ комнат4 улгъ и эполетъ, и
.эксельбантъ, народу, какъ бобовъ на тарелке.
Наконецъ, судырь мой, выходитъ начальникъ.
Ну... можете представить себ* — начальникъ!
въ лиц'Ь, такъ сказать... ну, сообразно съ
зван1емъ, понимаете... съ чиномъ... такое и
виралсенье, понимаете. Во всемъ сто.личпый
поведенцъ; иодходитъ къ одному, къ другому,
«Зач'Ьмъ вы, зач-Ьыъ вы, что вамъ угодно,
какое ваше д4ло?» Наконецъ, судырь мой,
къ Копейкину. Копейкинъ: «Такъ и такъ»,
говоритъ, «проливалъ кровь, лишился, въ
н'Ькоторомъ роде, руки и ноги, работать не
могу, — осмеливаюсь просить, не будетъ ли
какого всиоыоществован1я. какихъ-нибудъ
этакихъ распоряженш, насчетъ, относительно,
такъ сказать, вознагражден1я, ненс1она, что
ли», понимаете. Начальникъ видитъ: чело-
в+.къ на деревяшке, и правый рукавъ пу-
стой пристегнутъ къ мундиру: «Хорошо», —
говоритъ, — «понаведайтесь на-дпяхъ». Ко-
пейкинъ мой въ восторге: «Ну», думаетъ,
«дело сделано». Въ духе, можете вообразить,
такомъ, подпрыгиваетъ по тротуару, зашелъ
въ Палкинсшй трактпръ выпить рюмку вод-
■-•и, пообедалъ, судырь мой, въ Лондоне, при-
казалъ себе подать котлетку съ каперсами.
пулярку съ разными финтерлеями, спросилъ
бутылку вина, ввечеру отправился вътеатръ —
однимъ словомъ, кутнулъ во всю лопатку,
такъ сказать. На тротуаре видитъ: идетъ
какая-то стройная англичанка, какъ лебедь,
можете себе представить, этакой. Мой Копей-
кинъ, — кровь-то, знаете, разыгралась, — по-
белгалъ - было за ней на своей деревяшке,
трюхъ-трюхъ следомъ; «да петъ», — поду-
малъ, — «на время къ черту волокитство!
пусть после, когда получу пенс1онъ; теперь
ужъ я что-то слишкомъ расходился». А про-
моталъ онъ меладу темъ, прошу заметить,
въ одинъ день чуть не половину денегъ.
Дня черезъ три-четыре является онъ, су-
дырь ты мой, въ К0МИСС1Ю, къ начальнику,
да! «Пришелъ», говоритъ, «узнать: такъ и
такъ, по одержпмымъ болезнямъ и за рана-
ми... проливалъ, въ некоторомъ роде, кровь...»
и тому подобное, понимаете, въ должностномъ
слоге. «А что», говоритъ начальникъ: «преж-
де всего я долженъ вамъ сказать, что по делу
вашему безъ разрешен1я вые шаго начальства
ппчего не можемъ сделать. Вы сами видите,
какое теперь время. Военный действ1я, отно-
сительно такъ сказать, еще не кончились
совершенно. Обождите пр1езда господина
министра, потерпите. Тогда, будьте уверены,
вы не будете оставлены. А если вамъ нечемъ
жить, такъ вотъ вамъ, говоритъ, сколько
могу...» Ну, и понимаете, да.1ъ ему конечно
немного, но съ умеренпост1ю стало бы про-
тянуться до дальнейшихъ тамъ разрешеи1й.
Но Копейкину моему не того хотелось. Онъ-
то ужъ думалъ, что вотъ ему завтра такъ и
выдадутъ тысячный какой-нибудь этакой
кушъ: «На тебе, голубчикъ, пей да веселись»,
а вместо того — жди, да и время не назна-
чено. А ужъ у него, понимаете, въ голове и
англичанка, и суплеты, и котлеты всяк!я.
Вотъ онъ совой такой вышелъ съ крыльца,
какъ пудель, котораго поваръ облилъ водой,—
и хвостъ у него между ногъ, и уши иовисли.
Л^изнь-то петербургская его уже поразобрала,
кое-чего онъ уже и попробовалъ. А тутъ
живи, чортъ знаетъ какъ; сластей -то, пони-
маете, никакихъ. Ну, а человекъто свеж1й,
живой, аппетитъ, просто, волчий. Проходить
мимо этакого какого-нибудь ресторана: по-
варъ тамъ, можете себе представить, ино-
странецъ, французъ этакой съ открытой
физ10гном1ей, белье на немъ голландское,
фартукъ белизною равный, въ некоторомъ
роде, снегамъ. работаетъ фюнзервъ какой-
нибудь этакой, котлетки съ трюфелями, —
словомъ, разсупе-делпкатесъ такой, что про-
сто себя, то-есть, съелъ бы отъ аииетнта.
Пройдетъ ли мимо Милготинскихъ лавокъ:
тамъ изъ окна выглядываетъ, въ некоторомъ
роде, семга этакая, вишенки по пяти рублей
штучка, арбузъ-громадище, дилижансъ этакой,
высунулся изъ окна и, такъ сказать, ищетъ

755
с о Ч П и Е 1! I я Н.
ГОГОЛЯ.
756
дурака, который бы заплатилъ сто рублей —
словомъ, на всякомъ шагу соблазпъ, относи-
тельно такъ сказать, слюпкн текутъ, аонъ —
жди. Такъ представьте себ4 его положен1е:
тутъ съ одной стороны, такъ сказать, семга
и арбузъ, а съ другой стороны ему подносятъ
горькое блюдо подъ назван1еиъ завтра. «Ну,
ужъ», думаетъ, «какъ они тамъ себ* хотятъ,
а я пойду» говорптъ, «подыму всю комиссию,
всЬхъ начальвиковъ, скажу: какъ хотите!» И
въ саыомъ д-Ьл*: человЬкъ назойливый, наянъ
этакой, толку-то, пони.маете, въ голове н'Ьтъ,
а рыси много. Прпходптъ онъ въ комисс1ю:
«Ну что?» говорятъ: «зач1">мъ еще? вЬдь вамъ
ужъ сказано». — лДа что?» говорить, «я не
могу», говоритъ, «перебиваться кое-какъ.
Мн* нужно», говоритъ, «съ-Ьсть и котлетку,
бутылку франпузскаго вина, поразвлечь тоже
себя, въ театръ», понимаете. — «Ну, ужъ»,
говоритъ начальнпкъ: «извините... Насчетъ
этотъ есть, такъ-сказать, въ н'Ькоторомъ родЬ,
терп'Ьн1е. Вамъ даны пока средства для про-
кормлен1я. покаыЬстъ выйдетъ рвзолюц1я, и,
безъ сомиЬн^я, вы будете вознаграждевы,
какъ сл4дуетъ: ибо не было еще примера,
чтобы у насъ въ Росс1и человЬкъ, приносив-
ш1й, относительно, такъ-сказать, услуги оте-
честву, былъ остасленъ безъ призрЬн1я. Но
если вы хотите теперь же лакомить себя
котлетками, и въ театръ, понпмаоте, такъ
ужъ тутъ извините. Въ такомъ случаЬ ищите
сами себЬ средствъ, старайтесь сами себ'Ь
помочь». Но Копейкинъ мой, можете вообра-
зить себЬ, и въ усъ не дуетъ. Слова-то ему эти,
какъ горохъ къ ст1-,н1-,. Шумъ поднялъ такой,
вс*хъ распушилъ! ИсЬхътамъ лтпхъ прапитр-
лей, секретарей, всГ.хъ пачалъ откалывать и
гвоздить... «Да вы», говоритъ, «то!» говоритъ;
«да вы», говорить, «это!» говорить; «да вы»,
говорить, «обязанностей своихъ не знаете!
да вы*, говорптъ, «законопродавцы!» гово-
ритъ. ВсЬхъ отшлепалъ. Генералъ тамъ,
понимаете, нодвернулся изъ какого-то даже
вовсе посторопняго в1>,ч,омства. онъ, судырь
мой, и его! Бунтъ подпил-ь такой! Что при-
кажеп1ь дЬлать съ этакпмъ чортомъ? Нач;1ль-
никъ впднтъ: нужно прибегнуть, относи-
тельно, такъ сказать, къ мЬрамъ строгости.
«Хорошо >, гопорип.: «если вы не хотите
довольствоваться т1>мъ, что даютъ вамъ, и
ожидать спокойно, въ пккоторомъ 1)0дЬ,
здЬсь нъ гтолнц-Ь рГ.тенья пашей участи,
такъ я васъ пр<'И[)0В11;|;у па м1.сто;1ситольстна.
Позвать, говорить, '(нмьдь-огсря, препрово-
дить его па м1;сто л;нтельства!» Л фельдъ-
егерь улп. тамъ, понимаете, за дверью п стоитт.:
трехъаршннвый мужичина шкой-нибудь, ру-
чища у Н1ГО, можете попГ.разить, самой на-
турой устроена .хля л мщпковъ,— словомъ, дан-
тисть атакой... Вотт. его, раба Нож1я. нъ те-
лЬжку да съфельдъ-егеремъ. «Ну», Копейкинъ
думаетъ, «по крайней м'Ьр*, не нужно пла-
тить прогоповъ. спасибо и за то». 'Ьдетъонъ,
судырь мой, на фельдъ-егер*, да, ^дучи на
фельдъ-егер'Ь, въ иЬкоторомъ родЬ, такъ ска-
зать, разсуждаетъ самъ себ'Ь: «Хорошо», го-
ворить: «вотъ ты, молъ, говоришь, чтобы я
самъ себ^ попскалъ средствъ и помогь бы;
хорошо», говоритъ, «я», говоритъ, «найду
средства!» Ну, ужъ какъ тамъ его доставили
на м^сто и куда именно привезли, ничего
этого неизвЬстно. Такъ, поиимаете, и слухи
о капитанЬ КоиейкпнЬ канули въ р-Ьку за-
бвен1я, въ какую нибудь этакую .11ету, какъ
называють поэты. Но позвольте, господа, вотъ
тутъ-то и начинается, можно сказать, нить
завязки романа. Итакъ, куда д'Ьлся Копей-
кинъ, неизвЬстно; н(4 не прошло, можете пред-
ставить себЬ, двухъ ы'Ьсяцсвъ, какъ появи-
лась въ рязанскихъ лФ.сахъ шайка разбой-
нпковъ, и атаманъ-то этой шайки былъ, су-
дырь мой, не кто другой"...
«Только позволь, Нванъ Апдреевичъ», ска-
залъ вдругъ, прервавши его, полнцеймея-
стеръ: «вЬдь капитанъ Копейкинъ, ты самъ
сказалъ, безъ руки и ноги, а у Чичикова...»
Зд'Ьсь почтмейстсръ вскрикнулъ и хлоп-
нулъ со всего размаха рукой по своему лбу,
назвавши себя публпчпо при всЬхъ теляти-
ной. Онъ не могь попять, какъ подобное об-
стоятельство не пришло ему въ самомъ на-
чал'Ь разсказа, и созна-чся, что совершенно
справедлива поговорка: русскшнеловгьнъзад-
нимъ умомъ кргьпокъ. Однакожъ, минуту
спустя, онъ тутъ же сталъ хитрить и попробо-
валъ-было вывернуться, говоря, что. впро-
чемъ. въ Англ1п очень усовершенствована ме-
ханика, что видно по газетамъ, какъ одинъ
изобрЪлъ деревяниыя ноги, такпмъ образомъ.
что при одномъ ирикосновеп1п къ незамЬт-
ной пружипкЬ, уносили эти ноги человека,
Богъ знаетъ въ как1я мФ.ста, такъ что посл1
нигд* и отыскать его нельзя было.
Но всЬ очень усомнились, чтобы Чпчиковъ
былъ капитанъ Копейкинъ, и нашли, что
почтмейстерь хватилъ уже слпшкомъ далеш'
Впрочемъ, они, съ своей стороны, тоже н<
ударили лицомъ въ грязь и, наведенные
остроумной догадкой почтмейстера, забрели
едва лн не далЬе. Изъ числа миогихъ, въ
своемърод'к,см11тлпвыхъ предиоложен1Й было,
паконеиъ, одно,- странно даже и сказать. -
что не есть лн Чичнковъ иереод1.т1.1Й Напо-
леонъ, что англичанннъ н:1давна завмдуетъ,
что, дес1«1ть, Росс1я такъ велика н обн1И1^на,
что даж1' несколько разъ выходили и карика-
туры, гдЬ русск1й изображенъ разгоП1\1111наю-
щнмьсъ ан1'лнчаниномъ: англичанинъ стоить
и сзади держип. на ве|)енк1. собаку, и подъ
собакой разум Ьстся На полеопь: «Смотри.

757
П0Х0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА ИЛИ МЕРТВЫЯ ДУШИ.
75"
ыолъ», говорить, «если что не такъ, такъ я
на тебя сейчасъ выпущу эту собаку». И вотъ
теперь они, можетъ-быть, и выпустили его
съ острова Елены, и вотъ оиъ теперь и про-
бирается въ Роес1ю, будто бы Чпчиковъ, а
въ самомъ Д'ЬлЬ вовсе но Чпчпковъ.
Конечно, пов'Ьрить этому чиновники не
пов1;рплп, а, впрочемъ, призадумались и, раз-
сматрпвая это д'Ьло каждый про себя, нашли,
что лицо Чичикова, если онъ поворотится и
станетъ бокомъ, очень сдаетъ на портретъ
Наполеона. Полпценменстеръ, который слу-
жплъ въ кампан1ю 1'2-го года и лично вид4лъ
Наполеона, не могъ тоже не сознаться, что
ростошъ онъ нпкакъ не будетъ выше Чичи-
кова и что складомъ своей фигуры Наполе-
онъ тоже, нельзя сказать, чтобы слишкомъ
толстъ, одпакожъ и не такъ, чтобы тонокъ.
Можетъ-быть, некоторые читатели назовутъ
все это невЪроятньшъ, авторъ тоже, въ угоду
пмъ, готовъ бы назвать все это невЬроят-
нымъ; но, какъ на б4ду, все именно произо-
шло такъ, какъ разсказывается, и т'Ьмъ еще
изумптельн'Ье, что городъ былъ не въ глуши,
а напротивъ, недалеко отъ об'Ьпхъ столицъ.
Варочемъ, нужно помнить, что все это проис-
ходило вскор'Ь посл'Ь достославнаго изгнан1я
франдузовъ. Въ это время всЬ наши поме-
щики, чиновники, купцы, сидЬльцы и всяк1п
грамотный и даже неграмотный народъ сде-
лались, по крайней мёр^Ь, на ц4лыя восемь
л-Ьтъ заклятыми политиками. «Московсюя
ведомости» п «Сынъ Отечества» зачитыва-
лись немилосердно и доходили къ последнему
чтецу въ кусочкахъ, не годныхъ нп на какое
употреблен1е. Вместо вопросовъ: «Почемъ,
батюшки, продали меру овса? какъ воспользо-
вались вчерашней порошей?» говорили: -А
что нишутъ въ газетахъ? не выпустили ли
опять Наполеона нзъ острова?» Купцы этого
сильно опасались, пбо совершенно верили
предсказан1ю одного пророка, уже три года
сидевшаго въ остроге. Пророкъ пришелъ, не-
известно откуда, въ лаптяхъ и наголъномъ
тулупе, страшно отзывавшемся тухлой рыбой.
II возвестилъ, что Наполеонъ есть антихристъ
и держится на каменной цепи, за шестью
стенами и семью морями, но после разорветъ
цепь и овладеетъ всемъ м1ромъ. Пророкъ за
предсказан! е попалъ, какъ следуетъ, въ ос-
трогъ, но. темъ не менее, дело свое сделалъ
и смутилъ совершенно купцовъ. Долго еще.
во время до,же самыхъ прибыточньтхъ сде-
локъ, купцы, отправляясь въ трактиръ запи-
вать ихт^ чаемъ, поговаривали объ аитихри-
сте. Мнопе нзъ чпновинковъ и благороднаго
дворянства тоже невольно подумывали объ
этомъ и, зараженные мпстицизмомъ, который,
какъ известно, былъ тогда въ большой моде,
видели въ каждой букве, изт, которыхъ было
составлено слово Яаполеопъ, какое-то особен-
ное значен1е, мнопе даже открыли въ немъ
апокалипсичесшя цифры. Итакъ, ничего нетъ
удпвительнаго, что чиновники невольно за-
думались на этомъ пункте; скор(1, однакоже,
спохватились, заметивъ, что воображен1е ихъ
уже черезчуръ рысисто и что все это не то.
Думалп-думали, толковали-толковали и нако-
нецъ решили, что не худо бы еще разспросить
хорошенько Ноздрева. Такъ какъ онъ первый
вынесъ пстор1ю о мертвыхъ душахъ и былъ.
какъ говорится, въ какпхъ-то тесныхъ отно-
шешяхъ съ Чичиковымъ, стало-быть, безъ
сомнен1я, знаетъ кое-что нзъ обстоятельствъ
его жизни, то попробовать еще, что скажетъ
Ноздревъ.
Странные люди эти господа чиновники, а
за ними и все нроч1я зван1я: вЬдь очень хо-
рошо знали, что Ноздревъ лгунъ, что ему
нельзя верить ни въ одномъ слове, ни въ
самой безделице, а между темъ именно нри-
бегнулп къ нему. Поди ты, сладь съ чело-
векомъ! не веритъ въ Бога, а веритъ, что
если почешется переносье, то непременно
умретъ; пропустптъ мимо создан1е поэта,
ясное какъ день, все проникнутое соглас1емъ
и высокою мудростью простоты, а бросится
именно на то, где какой-нибудь удалецъ на-
путаетъ, наплететъ, пзломаетъ, выворотитъ
природу, и ему оно понравится, и онъ ста-
нетъ кричать: «Вотъ оно, вотъ настоящее
знан1е тайнъ сердца!» Всю жизнь не ставитъ
въ грошъ докторовъ, а кончится темъ, что
обратится, наконецъ, къ бабе, которая ле-
чить зашептываньями и заплевками, пли, еще
лучше, выдумаетъ самъ какой-нибудь де-
коктъ изъ нпвесть какой дряни, которэя.
Богь знаетъ почему, вообразится ему имен-
но средствомь противъ его болезни. Конечно,
можно отчасти извиппть господь ЧИНОВНЙ-
ковъ действительно затрудннтельпымъ ихъ
пололтешемъ. Утопающ1й, говорить, хватается
и за маленькую щенку, и у него нетъ въ это
время разсудка подумать, что на щепке мо-
жеть разве прокатиться верхомъ муха, я зъ
немъ весу чуть не четыре пуда, если даже
не целыхъ пять: но не приходить ему въ то
время соображен1е въ голову, и онъ хватается
за щенку. Такъ и господа наши ухватились,
наконецъ, и за Ноздрева. Полицеймейстеръ
въ ту же минуту написалъ къ нему записочку
пожаловать на вечеръ, и квартальный въ
ботфортахъ, съ привлекательнымъ румяпцемъ
на щекахъ, побежалъ въ ту же минуту, при-
держивая шпагу, въ-прпскочку, на квартиру
Ноздрева. Ноздревъ былъ запять важнымъ
деломъ; целые четыре дня уже не выходпль
онъ изъ комнаты, не впускалъ никого и но-
лучалъ обедъ въ окошко, — словомъ, даже
исхудаль и позеленелъ. дело требовало боль-

759
с о Ч П Ц Е Н I я Н. В. ГОГОЛЯ.
Г60
шой внпмательности: оно состояло въподбп-
ран1и изъ н'Ьсколькихъ десятковъ дюжпнъ
каргь одной тал1и, но самой меткой, на ко-
торую можно было бы понад'Ьяться, какъ на
в4рн4йша10 друга. Работы оставалось еще,
110 крайней м1;рЧ, на двЬ нед+.лп; во все про-
должен1е этого времени Иорфнрхй доласенъ
былъ чистить меделянскому щенку пупъ осо-
бенной щеточкой и мыть его три раза на день
въ мы.ч'Ь. Ноздревъ былъ очень разсерженъ
за то, что потревожили его уедпнен1е; нрежде
всего онъ отправплъ квартальиаго къ чорту;
но когда прочпталъ въ записк* городничаго.
что молсетъ случиться нолсива, потому что на
вечеръ ожндаютъ какого-то новичка, смягчил-
ся въ ту-жъ минуту, заперъ комнату наскоро
ключомъ, од'Ьлся, какъ попало, и отправился
къ нимъ. 11оказаи1Я, свидетельства и пред-
цоложен1я Ноздрева представили такую рЬз-
кую противополонаюсть таковымъже господъ
чпповнпковъ, что п иослЬдп1я пхъ догадки
были сбиты съ толку. Это былъ решительно
человЬкъ, для котораго не существовало со-
«нен!? вовсе; и сколько у нихъ замЬтно было
шаткости и робости въ предположеп1ях7.,
столько у него твердости и увереиностн. 01гь
отвечалъ на вс^ пункты, даже пе заикнувшись,
объявнлъ, что Чичиковъ накупилъ ысртвыхъ
душъ на несколько тысячъ, и что онъ самъ
продалъ ему, потому что пе видитъ причины,
почему не продать. На вопросъ: но шп1онъ ли
онъ и не старается ли что-нибудь разведать?
Ноздровъ отв'Ьча-чъ, что шпюнъ; что еще въ
школЬ, гд'Ь онъ съ нпмъ вмЬст!'. учился, его
называли фиска.10мъ и что за это товарищи,
а въ томъ числ'Ь и онъ, несколько ого поиз-
мялп, такъ что иу;1;но было потомъ приставить
къ одиимъ вискамъ 240 пьивокъ, то-есть, онъ
хот1и1ъ-было сказать 40, по 200 сказалось
какъ-то само собою. Па вопросъ: не делатель
ли опъ фа-чьшивыхъ бумажекъ? онъ отвеч;глъ,
что делатель, и при этомъ случае разсказалъ
анекдотъ о необыкновенное ловкости Чичи-
кова: какъ, узнавши, что въ его доме находи-
лось на двамилл1она фальшипых'ь ас^'игиашй,
опечатали домъого и приставили карауль, на
калщую дверь по два солдата, и какъ Чичи-
ковъ ие|1(;меинлъ пхъ все въ одну почь, такъ
что на другой день, когда сняли печати, уви-
дели, что все были ассигиац1и настоящ1я. На
вопросъ: точно ли Чнчикоиъ нмелъ нам 1.рси1е
увезти губернаторскую дочку, и правда ли,
что опъ самъ взялся помогать и участвовать
въ втомъ деле? Но;1дровъ отвечалъ, что по-
могалъ и что оглн быис' опъ, то и»* пыимобы
ничего. Тутт. оиъ и спохватился было, вн.'р!,
что солгалъ вовсе паирасио о моп. такимъ
обравомъ иа1ликать на сгбя бе.ту; но языкъ
инкакъ уже не моп. прпд<'ржать. Мпрочемъ.
л трудно было, потому что П1)ед'1ав11лисьсаин
собою ташя интересныя подробности, отъ ко-
торыхъ никакъ нельзя бы.ио отказаться: даже
названа была по нмепп деревня, где находи-
лась приходская церковь, въ которой положено
было вЬнчаться, пменио Трухмачевка, попъ
отецъ Сидоръ, за веичан1е 75 рублей, и то не
согласился бы, если бы онъ не прппугнулъ
его, обещаясь донести на него, что перевен-
чалъ лабазника Михаила на куме; что онъ
уступилъ далее свою коляску и заготовплъ на
всехъ станц1яхъ переменныхъ лошадей. По-
дробности дошли до того, что уже начиналъ
называть по именамъ ямщиковъ. Попробовали
было заикнуться о Нанолеопе, но п сами были
не рады, что попробовали, потому что Ноздровъ
понес ь такую околесину, которая не только не
имела никакого подобия правды, но да;ке, про-
сто, ни па что не имела нодоб1я, такъ что чи-
новники, вздохнувши, все отошли прочь; одинь
только нолицоймейстеръ долго еще слушалъ,
думая, не будетъ ли, по крайней мере, чего-
нибудь далее; но иаконецъ и рукой махнулъ,
сказавши: «Чортъ знаетъ, что такое!» И всЬ
согласились въ томъ, что лань съ быком ь ни
биться, а все молока отъ него не добиться.
И остались чиновники еще въ худшемъ поло-
жен1и, чемъ были преаде, и ]1ешилось дело
тГ.мъ, что никакъ не могли узиать, что такое
былъ Чичиковъ. И оказалось ясно, какого рода
созданье человекъ: мудръ, умепъ и толковъ
онъ бываетъ во всемъ, что касается другихъ,
а не себя. Какими осмотрительными, твердыми
советами снабдить опъ въ трудиыхъ случаяхъ
жизни! «Экая расторопная голова!» крпчитъ
толпа: «какой непоколебимый характеръ!» А
напесись на эту расторопную голову как:1Я-
иибудь бЬда, п доводись ему самому быть по-
ставлену въ трудные случаи лсизии — куда
дЬлся характеръ! весь растерялся неколебимый
мулсъ, и вышолъ изъ него лсалшй трусишка,
ничтожный, слабый ребонокъ, или, просто,
еетюкъ, какъ называетъ Нозд])овъ.
Все эти тол1;и, мпе1пя н слухи, неизвестно
по какой причине, больше всего подействов;ин
на бЬднаго прокурора. Они иодейстиовали и:1
пего до такой степени, что онъ, ирииюдиш
домой, сталь думать, думать и вдруп., какъ
говорится, пп съ того, ни съ другого, уме1)ъ.
Параличомъ ли его, или чемь другимъ при-
хватило, только онъ, какъ си,т1'>лъ, такъ и
хлопнулся со стула навзничь. Вскрикнули,
какъ водится, всплоснуиь ру1сами: «Ахъ, Ьо;к»-
мой!» погл;ии за докторомъ, чтобы пустить
кровь, но увидели, что проку|1оръ былъ уж!-
одно бездунпюр тЬло. Тогда только сь соболЬз-
11ован1ом1. узнали, чтоу покойника была, точно,
душа, хотя онъ. по скромности своей, никогда
оя пе показив1и1ъ. А между г1.мъ пояило1П.в
смерти такъ жо было страшпо иъ М!и()мъ, какъ
страиию оно и въ великоыъ человеке: тотъ.

ПОХОЖДЕНШ ЧИЧИКОВА или МВРТЕЫЯ ДУШИ.
762
кто еще нетакъ давно ходилъ, двигался, пгралъ
пъ вистъ, подпигывалъ разкыя бумаги и былъ
такъ часто виденъ между чиновнпковъ съ
своими густыми бровями пыигающпмъ глазомъ,
теперь ле;1;алъ на столЬ, л'Ьвый глазъ уже не
мпгалъ вовсе, но бровь одна все еще [была
приподнята съ какпмъ то воиросптельныыъ
выралчен1емъ. О чемъ покойникъ спрашивалъ:
гач'Ьмъ онъ умеръ, или зач'Ьмъ жилъ, — объ
этомъ одинъ Богъ в'Ьдаетъ.
«Но это, однакожъ, несообразно! это несо-
гласно ни съ ч'Ьмъ! это невозможно, чтобы
чиновнпкп такъ могли сами напугать себя,
создать такой вздоръ, такъ отдалиться отъ
истины, когда даже ребенку впдно, въ чемъ
д'Ьло!» Такъ скажутъмнопе читатели пукорятъ
автора въ несообразностяхъ, или назовутъб-Ьд-
ныхъ чиновнпковъ дуракамп, потому что щедръ
челов^къ на слово дуракъ и готовъ прислу-
житься имъ двадцать разъ на день своему
ближнему. Довольно изъ десяти сторонъ имЬть
одну глупую, чтобы быть прпзнапу дуракомъ
мимо девяти хорошихъ. Читате.чямъ легко
судить, глядя изъ своего покоппаго угла и
верхушки, откуда открытъ весь горизонтъ на
все, что делается внизу, гд1; человеку виденъ
только близшй предыетъ. И во всем1рноп
летописи человечества много есть ц'Ь.иыхъ сто-
л'Ьт1й, которыя, казалось бы, вычеркнулъ и
увичтожилъ, какъ пенужныя. Много соверши-
лось въ м1р'Ь заблужден1й, которыхъ бы, каза-
лось, теперь не сд^лалъ и ребенокъ. Как1я
искрпвлевньш, глух1я, узшя. непроходимый,
заносящ1я далеко въ сторону, дороги избирало
человечество, стремясь достигнуть вечной ис-
тины, тогда какъ передъ нимъ весь былъ от-
крытъ прямой путь, подобный пути, ведущему
къ великолепной храмип4, назначенной царю
въ чертоги! Вс^хъ другихъ путей шире и
роскошнее онъ, озаренный солпцемъ и осве-
щенный всю ночь огня.ми; но мимо его, въ
глухой темноте, текли люди. И сколько разъ,
уже наведенные нисходившимъ съ небесъ
смыс.чомъ, они и тутъ умели отшатнуться и
сбиться въ сторону, умели среди бела дня по-
пастьвновьвънепроходпмыязахолустья,умелп
напустить вновь слепой туманъ другъ другу
въ очи и, влачась вследъ за болотными огнями,
умели-таки добраться до пропасти, чтобы по-
томъ съ ужасомъ спросить другъ друга: «Где
выходъ, где дорога?» Впдитъ теперь все ясно
текущее поколен1е, дивится заблужденъямъ,
смеется надъ неразум1емъ своихъ предковъ,
не зря, что небеснымъ огнемъ исчерчена С1я
летопись, что кричитъ въ иен каждая буква,
чтоотвсюду устремленъ пронзительный перстъ
на него же, на него, на текущее поколен1е; но
смеется текущеепоколен1е и самонадеянно, гор-
до начинаетъ ряд'ь новыхъ заблуждетп, надъ
которыми также потомъ посмеются потомки.
Чичиковъ ничего обо всемъ этомъ не зналъ
совершенно. Какъ нарочно, въ то время онъ по-
лучилъ лепсую простуду, флюсъ и небольшое
воспален1в въ горле, въ раздаче которыхъ
чрезвычайно щедръ клпматъ нногихъ нашихъ
губернскихъгородовъ. Чтобы не прекратилась.
Боже сохрани, какъ-нпбудь жизнь безъ потом-
КОБЪ, онъ решился лучше посидеть денька три
въ комнате. Въ [продолжен1в спхъ дней онъ по-
лоскалъ безпрестанно горло молокомъ съ фи-
гой, которую нотомъ съедалъ, и носплъ привя-
занную къ щеке подушечку изъ ромашки и
камфары. Лгелаячемъ нибудь занять время.
онъ сделалъ несколько новыхъ и подробныхъ
сппскоБъ всемъ накупленнымъ крестьянамъ,
прочпталъ даже какой-тотомъ герцогини Ла-
вальеръ, отыскавш1йся въ чемодане, пере-
смотре.иъ въ ларце разные находивш1еся там ь
предметы и записочки, кое-что перечелъ и въ
другой разъ, и все это прискучило ему силь-
но. Никакъ не могъонъ понять, что бы значило,
что ни одинъ пзъ городскпхъ чиновнпковъ не
пр1ехалъ къ нему хоть бы разъ наведаться о здо-
ровьи, тогда какъ еще недавно, то и де.ю, стоя-
ли передъ гостиницей дрожкп — то почтмен-
стерсия, то прокурорск1я,то председательск1я.
Онъ пожпмалъ только плечами, ходя по комна-
те. Наконецъ,почувствовалъонъ себя лучше, и
обрадовался, Богъ знаетъ какъ, когда увиделъ
возможность выйти на свеж1Й воздухъ. Не от-
кладывая, принялся онъ немедленно за туалетъ,
отперъ свою шкатулку, налилъ въ стаканъ го-
рячей воды, вынулъ щетку п мыло и располо-
жился бриться, чему,впрочемъ,даБнобыло пора
и время, потому что, пощупавъ бороду рукою и
взглянувъ въ зеркало, онъ произнесъ: «Экъ,
как1е пошли писать леса!» И въ самомъ деле,
леса не леса, а по всей щеке и подбородку
высыпалъ довольно густой посевъ. Выбрив-
шись, принялся онъ за одеванье живо и скоро,
такъ что чуть не выпрыгнулъ изъ панталонъ.
Наконецъ, онъ былъ одетъ, вспрыснутъ оде-
колономъ и, закутанный потеплее, выбрался
на улицу, завязавши изъ предосторожности
щеку. Выходъ его, какъ всякаго выядоровев-
шаго человека, былъ точно праздничный. Все,
что нп попадалось ему, приняло впдъ смеющ1Й-
ся, и дома, и проходпвш1е муяшки, довольно
впрочемъ серьезные, изъ которыхъ иной уже
успелъ съездить своего брата въ ухо. Первы11
впзитъ онъ намеренъ былъ сделать губерна-
тору. Дорогою много приходп.то ему всякихъ
мыслей паумъ: вертелась въ голове блондинка,
воображенье начало даже слегка шалить, и
онъ уже самъ сталъ немного шутить и под-
смеиваться надъ собою. Въ такомъ духЬ
очутился онъ передъ губерпаторскимъ подъ-
ездомъ. Уже сталъ онъ бглло въ сеняхъ по-
спешно сбрасывать съ себя шинель, какъ
швейцаръ поразилъ его совершенно неожи-

763
С0ЧиН12Ц1Я
в. г о г о д я.
764
данными словами: «Неприказпно принимать!»
«Какъ! что ты! Ты, видно, не узналъ меня?
Ты всмотрись хорошенько въ лицо!» говорилъ
ему Чпчиковъ.
«Какъ не узнать! в'Ьдь я васъ не впервой
вижу», сказалъ швейцаръ. «Да васъ-то именно
одннхъ и не велЬно пускать, другихъ вс'Ьхъ
можно».
«Вотъ теб4 на! Отчего? почему?»
«Такой п[шказъ;такъужъ, видно, сл'Ьдуетъ»,
сказалъ швейцаръ и прибавилъ къ тому слово:
Ьа\ посл'Ь чего сталъ передъ нимъ совершенно
непринужденно, не сохраняя того ласковаго ви-
да, съкакимъ прежде торопился снимать сънего
шинель. Казалось, онъ думалъ, глядя на него:
«Уге! ужъ коли тебя бары гоняютъ съ крыльца,
гакъ ты, видно, такъ себ^Ь, шушера какая-
нибудь!»
«Непонятно!» подумалъ про себя Чичиковъ
и отправился тутъже къ председателю палаты;
но председатель палаты такъ смутился, увидя
его, что не могъ связать двухъ словъ и наго-
ворилъ такую дрянь, что д;ике имъ обонмъ
сделалось совестно. Уходя отъ него, какъ ни
старался Чичиковъ изъяснить дорогою и до-
браться, что такое разум'Ьлъ председатель и
насчеть чего могли относиться слова, но ни-
чего не могь понять. Потомъ зашелъ къдру-
гимъ: къ полицеймейстеру, къ вице-губерна-
тору, къ почтмейстеру, но всЬ или но приняли
его, или приняли такъ страпио, такой припулс-
денний и непопятный вели разговоръ, такъ
растерялись, п так;и1 вышла безтолковш,ина
изо всего, что онъ усомнился въ здоровьи ихъ
мозга. Попробовалъ было еще зайти кое-къ-
кому, чтобы узнать, по крайней мЬрЬ, причину,
и не добрался никакой причины. Какъ полу-
сонный, броднлъ онъ бозъ ц-Ьлп по городу, не
будучи въ состояии! рЬшпть, оиъ ли сошелъ
съ ума, чиновники ли потеряли голову, во снЬ
ли все это делается, или наяву заварилась
дурь почище сна. Поздно улсе, почти въ су-
мерки, возвратился онъ х.ъ себе въ гостиницу,
18ъ которой было вышелъ въ таком ъ хорошемъ
расположон1и духа, и отъ скуки велелъ подать
себе чаю. Въ задумчивости и въ какомъ-то
безсмыслонномъ 1)а.')сул1Д01ии о странности по-
ложен1я своего, стгиъонъ 1)а:злииать чай, какъ
вдруп. отиориласьдверь ого комнаты, и прод-
стааъ Ыозд1м-иь никакъ неожиданиьшъ обра-
80МЪ
«Вотъ гово[)нгь пословица: для друга семь
верстпг не окилицаЫ говорилъ опъ, снимая
картувъ: «п1)охожу мимо, вижу снегьпъ окне.
• Дай», думаю п'бЬ, «зайду! верно, не спить».
А! вотгхкрошо, что у гоби на столе чай, ныиью
(гь удоиольств1омь чашечку: (;огоднязаобедомъ
объелся всякой дряни, чуистиую, ч1оу;|;1,пачн-
нается въ желудке позия. Прикажи- ка мне
набить трубку! Где твоя хр)1>ка','»
«Да ведь я не курю трубки > сказалъ сухо
Чичиковъ.
«Пустое, будто я не знаю, что ты куряка.
Эй! какъ-бишь зовутъ твоего человека? Эй,
ВахрамЬй, послушай!»
«Да не Вахрамей, а Петрушка!»
«Какъ же? да у тебя вЬдь прежде былъ Ва-
храмей?»
«Никакого не было у меня Вахрамея».
«Да, точно, это у Деребнна Вахрамей. Во-
образи, Деребину какое счастье: тетка его
поссорилась съ сыномъ за то, что женился на
крепостцой, п теперь записала ему все имеиье.
Я думаю себе, вотъ если бы этакую тетку
иметь для дальиейшихъ! Да что ты, брать,
такъ отдалился отъ всехъ, нигде не бываешь?
'конечно, я знаю, чтоты заиятъ иногда учеными
предметами, любишь читать (у;ке почему Ноз-
древъ заключилъ, что герой пашъ занимается
учеными предметами илюбнгь почитать, этого,
признаемся, мы никакъ не можемъ сказать,
а Чичиковъ и того мепее). Ахъ, брать, Чичи-
ковъ! если бы ты только увидалъ... вотъ ужъ,
точно, была бы ппща твоему сатирическому
уму (почему у Чичикова быль сатнрическ1й
умъ — это тоже пепзвестно). Вообрази, брать,
у купца Лихачева играли въ горку, — вотъ
ужъ где смехъ былъ! Перепендевъ, который
былъ со мною: «Вотъ», говорить, «если бы
теперь Чпчиковъ, ужъ вотъ бы ему точно!..»
(ме;вду темъ Чичиковъ отъ роду пе зналъ ни-
какого Перепендева). АвЬдь признайся, брать,
вкдь ты, право, преподло поступпль тогда со
мною, помнишь, какъ играли въ шашкн? ВЬдь
я выпгралъ... Да, братъ, ты, просто, подде-
дюлилъ меня. Но ведь я, чортъ меня знаеть,
никакъ не могу сердиться. Намедни съ пред-
сЬдателсмъ... Ахъ, да! я вЬдь тебе долженъ
сказать, что въ городе все противъ тебя. Они
думаютъ ,чтотыделаешь (|)альшпвыя бумажки,
пристали ко мне, да я за тебя горой — наго-
ворилъ имъ, что съ тобой учился п отца зналъ;
ну, и, ужъ нечего говорить, слиль имъ нулю
порядочную».
«Я делаю фа;1Ы11ивыя бумажки?» вскрик-
нуль Чичиковъ, нриподнявитсь со стула.
«Зачемът1.1. однакожъ, так1. напугалъ пхъ?»
продолжал!. Поздровъ. «Пии, чорть зна»''п,.
съ ума сошли со страху: нарядили тебя въ
разбойннки и въ ипмоны... А ироку]1оръ съ
испугу умерь; завтра будоп. иог|)ебси1е. Ты
не будешь? Они. сказать и|)авду, боятся но-
ваго генергиъ-губорнатора, чтобы Цоъ-аа тебя
чего-нибудь не выпыо; а я пасчет1> генерал ь-
губерпатора та1{ог(> миеп1я, что если онъ по-
дымать носъ и занаисничаеть, то съ дворяи-
ствомъ решительно ничего не сд'1иаоп.. .1,во-
рянствотргбуеть ра,гунпя: не правда ли? Ко-
ыочыо, ио;кмо запрятаться 1Л> себе въ кабн-
иегьи но дать ни одного ба.1а, да в1.дь»тимъ

765
ПОХО/КДЕНШ ЧИЧИКОВА ЕЛИ МКРТВЫЯ ДУШИ.
766
что-жъ? В^дь этимъ ничего не выиграешь.
А вЬдь ты, однакожъ, Чичиковъ, рискован-
ное д'Ёло зат^ялъ».
«Какое рискованное Д'Ьло?» спросидъ без-
иокойно Чичиковъ.
•<Да увезти губернаторскую дочку. Я, при-
■,шаюсь, ждалъ этого, ей-Богу, ждалъ! Въ пер-
вый разъ, какъ только увид^лъ васъ вм'Ьст'Ь
на бал-Ь: «Ну, ужъ», думаю себ*, «Чичиковъ,
в-Ьрно, не дароыъ...» Вирочемъ, напрасно ты
сд'Ьлалъ такой выборъ: я ничего въ ней не
нахожу хорошаго. А есть одна, родственница
Бикусова, сестры его дочь, такъ вотъ ужъ
д'Ьвушка! можно сказать: чудо коленкоръ!»
«Да что ты, что ты путаешь? Какъ увезти
губернаторскую дочку? что ты?» говорилъ
Чичиковъ, вынуча глаза.
«Ну, полно, братъ: йкоп скрытный чело-
вЪкъ! Я, признаюсь, къ тебЬ съ т'Ьмъ при-
шелъ: изволь, я готовъ теб'Ь помогать. Такъ
и быть: подержу в'Ьнецъ теб'Ь, коляска и ие-
рем-Ьнныя лошади будутъ мои, только съ уго-
воромъ: ты долженъ мн* дать три тысячи
взаймы. Нужны, братъ, хоть зарежь!»
Въ продолжен1е всей болтовни Ноздрева,
Чичиковъ протиралъ несколько разъ себ*
глаза, желая увЬриться, не во сн* ли онъ
все это слышитъ. Д4латель фальшивыхъ
ассигнаций, увозъ губернаторской дочки,
смерть прокурора, которой причиною будто
бы онъ, нрх-Ьздъ генералъ-губердатора, — все
это навело на него порядочный испугъ. «Ну,
ужъ коли пошло на то», — подумалъонъ самъ
въ себ^, — «такъ м'Ьшкать бол4е нечего,
нужно отсюда убираться поскорей».
Онъ постарался сбыть поскорее Ноздрева,
призвалъ къ себ'Ь тотъ же часъ Селифана и
вел'Ьлъ ему быть готовымъ на зарЬ, съ т4мъ,
чтобы завтра же въ 6 часовъ утра вьт-Ьхать
изъ города непрем4нло, чтобы все было пе-
ресмотрено, бричка подмазана и прочее, и
прочее. Селифапъ произнесъ: «Слушаю, Па-
велъ Ивановичъ», и остановился, однакожъ,
несколько времени у дверей, не двигаясь съ
м4ста. Варинъ тутъ же велЬлъ ПетрушкЬ
выдвинуть изъ-подъ кровати чемоданъ, по-
крывш1йся уже порядочно пылью, и принял-
ся укладывать вм-ЬстЬ съ нпмъ, безъ боль-
шого разбора, чулки, рубашки, б^лье, мытое
и немытое, саножныя колодки, календарь...
Все это укладывалось, какъ попало: онъ хо-
тЬлъ непременно быть готовымъ съ вечера,
чтобы назавтра не могло случиться никакой
задержки. Селифапъ, постоявши минуты двЬ
у дверей, наконецъ очень медленно вышелъ
изъ комнаты. Медленно, какъ только можно
вообразить себ'Ь медленно, спускался онъ съ
л'Ьстнпцы, отпечатывая своими мокрыми са-
погами сл4ды по сходившимъ внизъ избнтымъ
стуиеиямъ, и долго почесывалъ у себя рукою
въ затылке. Что означало это почесыванье?
и что, вообще, оно зпачитъ? Досада ли на то,
что вотъ не удалась задуманная назавтра
сходка съ своимъ братомъ въ пеприглядномъ
тулупе, опоясанномъ кушакомъ, где-нибудь
во царевомъ кабаке; или уже завязалась въ
новомъ месте какая зазнобушка сердечная,
и приходится оставлять вечернее стоянье у
воротъ и политичное дерзканье за белы ручки
въ тотъ часъ, какъ нахлобучиваются на го-
родъ сумерки, детина въ красной рубахе
бренчитъ на балалайке передъ дворовой че-
лядью, и илететъ тих1я речи разночинный,
отработавшшся народъ? или, просто, жаль
оставлять отогретое уже место на людской
кухне нодъ тулупомъ, близъ печи, да ш,ей съ
городскпмъ мягкимъ пирогомъ, съ темъ, что-
бы вновь таш,иться подъ дождь и слякоть и
всякую дорожную невзгоду? Богъ весть, — не
угадаешь. Многое разное значитъ у русскаго
народа почесыванье въ затылке.
ГЛАВА XI
Ничто, однакоже, не случилось такъ, какъ
предполагалъ Чичиковъ. Во-иервыхъ, про-
снулся онъ позже, нежели думалъ — это была
первая неприятность. Вставши, онъ нослалъ
тотъ же часъ узнать, заложена ли бричка и
все лп готово; но донесли, что бричка еи1,е
была не заложена и ничего не было готово —
это была вторая ненр1ятность. Онъ разсер-
дился, приготовился даже задать что-то въ
роде потасовки пр1ятелю нашему Селифану
и ожидалъ только съ нетерпен1емъ, какую
тотъ съ своей стороны прпведетъ причину
въ оправдан1е. Скоро Селифанъ показался въ
дверяхъ, и баринъ пмелъ удовольств1е услы-
шать те же самыя речи, как1я обыкновенно
слышатся отъ прислуги, въ такомъ случае,
когда нужно скоро ехать.
«Да ведь, Павелъ Ивановичъ, нужно бу-
детъ лошадей ковать».
«Ахъ, ты, чушка! чурбанъ! а прежде за-
чемъ объ этомъ не сказалъ? Не было разве
времени?»
«Да время-то было... Да вотъ и колесо то-
же, Павелъ Ивановичъ, шииу нужно будетъ
совсемъ перетянуть, потому что теперь до-
рога ухабиста, шибень такой везде пошелъ...
Да если позволите доложить: нередъ у брички
совсемъ расшатался, такъ что она, можетъ-
быть, и двухъ станщй не сделаетъ».
«Подлецъ ты!» вскрпкнулъ Чичиковъ,
всплеспувъ руками, иподошелъ къ нему такъ
близко, что Сели(()анъ изъ боязни, чтобы не
получить отъ барина подарка, попятился не-
сколько назадъ и посторонился.
«Убить ты меня собрался? а? зарезать ме-
ня хочешь? На большой дорогЬ меня собрал-

767
С0ЧИНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
Г68
ся зарЬзать, разбойяикъ, чушка ты прокля-
тый, страшплище морское! а? а? Три нед'Ьлп
снд'Ьлп на м^сгЬ, а? Хоть бы заикнулся, без-
путныи, а вотъ теперь къ посл'Ьдпему часу и
прпгналъ! Когда ужъ почти на чеку: сЬсть бы
да и 1хать, а? а ты воть тутъ-то и напако-
стилъ, а? а? ВЬдь ты зналъ это прежде? В'Ьдь
ты зналъ это, а? а? ОтвЬчай. Зналъ? а?
«Зналъ», отсЬчалъ Селифанъ, потупивши
голову.
«Ну, такъ зач^мъ же тогда не сказалъ. а?»
На этотъ вопросъ Селифанъ ничего не от-
в4чалъ, но, потупивши голову, казалось, го-
ворплъ самъ себЬ: «Вишь ты, какъ оно му-
дрено случилось: и зналъ в^дь, да не сказалъ!»
«А вотъ теперь ступай, приведи кузнеца,
да чтобъ въ два часа все было сделано. Слы-
шишь? непрем'Ьпно въ два часа; а если не
будетъ, такъ я тебя, я тебя... въ рогъ согну
в узломъ завяжу!» Герой нап1ъ былъ сильно
разсерл{енъ.
Селифанъ оборотился было къ дверямъ съ
т'Ьмъ, чтобъ иттп выполнить приказшпе, но
остановился и сказалъ: «Да еще, сударь, чу-
бараго коня, право, хоть бы продать, П(1Тому
что онъ, Навелъ Ивановичъ, совс1;мъ под-
лецъ; онъ — такой конь, просто, не приведи
Богъ, только пом-Ьха».
сДа! вогь пойду, побегу на рынокъ про-
давать!»
«'Ей Богу, Павелъ Ивановичъ, онъ только
что на впдъ казистый, а на д1'.лЬ самый лу-
кавый копь; такого копи нигд'1....»
«Дуракъ! Когда захочу продать, такъ про-
дамъ. Еще пустился въ разсулсденья! Воть
посмотрю я, если ты мн'б не приведешь со!.-
часъ кузнсцовъ, да въ два часа не будетъ все
готово, такъ я тебЬ такую дамъ потасовку...
саыъ на себ'Ьлицане увидишь! 11о1иелъ! сту-
па!!!» Селпфанъ вышелъ.
Чичиковъ сдЁлался совериннпо не въ духк
н швы1)пулъ на полъ саблю, которая Ьздола
съ нпмъ въ дорог11 для впутен1я надлежа-
щего страха, кому сл+ауетъ. Около четверти
часа слншкомъ провозился инъ съ кузнецами,
покамЬстъсладилъ, потому что кузнецы, какъ
водится, были отъявленные подлецы и, смек-
нувъ, что работа нужна къ спЬху, зало.>;пли
ровно 1!1ие( теро. Какъ 0Н1. нп горячился, на-
зывалъ ихь моинчпшками, разбойниками, гра-
бителями нроГ.зжаницихь, намскпуль даже
па страшный судъ, но кузнецонъ нпчКмъ не
пронялъ: они гоп1'р1понно выдержалг харак-
торъ: не гсрлько не отступились оп. ц1,пы,
но даже пропозилшь за работой, вм+.стодпухъ
часонъ, ц+.лыхъ пять п. половпнон). Въ про-
должен1с :1Гого времен» онь пмЬлъ удоволь-
|'тв1е испытать ир1ятн1.1Я минуты, нзвГ.стныя
всякому путешегтвсипику. когда нъч<'м«дпнЬ
все уложено и въ комнат* валяются т\1ько
веревочки, бумажки, да разный соръ, когда
человЬкъ не прпиадлс:китъ пи къ дорогЬ, ни
къ спдЬнью на мЬст*, вндитъ изъ окна про-
ходящихъ, плетущихся людей, толкующпхъ
объ своихъ гривнахъ и съ какпзп,-то глу-
пылъ любопытствомъ поднпмающпхъ глаза,
чтобы, взгллнувъ на него, опять продолжать
свою дорогу, что еще бол'Ье растравляетъ
нерасположен1е духа бЬднаго неЬдущаго птте-
шественника. Все, что ни есть, все, что ни
впдптъ онъ: и лавчонка противъ его оконъ,
и голова старухи, живущей въ суп]10тивпо.чъ
дом'Ь, подходящей къ окну съ коротенькими
занав'Ьсками, — все ему гадко, однакоже онъ
не отходитъ отъ окна. Стоитъ, то пОо'абываясь,
то обращая вновь какое-то нритуилепное вни-
ыан1е на все, что передъ нимъ двписется и не
движется, и душитъ съ досады какую-нибудь
муху, которая въ это время жужжитъ и бьется
объ стекло подъ его пальцемъ. Но всему бы-
ваетъ конецъ, и желанная .минута настала:
все было готово, передъ у брички, какъ сл'Ь-
дуетъ, былъ нала;кенъ, колесо было обтянуто
новою шиною, кони приведены съ водопоя, и
разбойники -кузнецы отиравплись, пересчи-
тавъ полученные целковые и пожелавъблшо-
получ1я. Наконецъ, и бричка была заложена.
и два горяч1в калача, только-что купленные,
поло;кены туда, и Селпфапъ уже засунулъ кое-
что для себя въ карманъ, бывш1П у кучер-
скихъ козелъ, и самъ герой, наконецъ, при
взмахиванп! картузомъ полового, стоявшаго
въ томъ ;ке демнкотоновомъ сюртук*, прн
трактнрныхъ и чужихъ лакеяхъ и кучерахъ,
собравшихся по:11:,вать, какъ выЬзжаетъ чужой
баринъ, и при всякихъ другпхъ обстоятель-
ствахъ, сопроволсдающнхъ вьгЬздъ, с'Ьль въ
акипажъ, — и бричка, въ которой 'Ьздятъ холо-
стяки, которая такъ долго застоялась въ го-
род* и такъ, мо;|;етъ-быть, надоЬла читателю,
наконецъ вы*хала изъ воротъ питинпцм.
«Слава -те, Господи!» подумалъ Чичнковъ и
перек11естнлся. Селифанъ хлыснулъ кнутомъ.
къ нему подсЬлъ сперва повнс+.випи несколько
времени на поднож1С'Ь Петрушка, и герой
наигь, усЬвшись получше на грузпнскомъ ко-
врик*, заложнлъ за спину себ* ко;|;аную но-
душку, прнтиснулъ д|;а горяч1е калача, и. чки-
па:къ иопимь опять подплясмиать и покачи-
ваться, благода11Я мостовой, кото[1ая, какь
изв1'.стио, имГ.ла подкидывающую силу. Съ
какпмъ-то неопред*,лениымъ чупстиомъ гля-
дЬль опъ на дома. ст*ны, заборъ и улицы,
кото|)1,1е также, съ своей стороны, какъ будто
подскакивая, М(%1енно уходили 11а;т;ъ, и ко-
торые, 1'|пгь:1иаетъ, судила ли ому участь упи-
д*Т1. 1чце копа -либо въ продол;ьеч1е пюсй
ЖП1НП. При поворот*, въ одну или у.шць,
брнчьа должна была остановиться, потому что
во всю длину ся проходила безконечиая погре-

769
П0Х0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА ЦЛЦ МЕРТВЫЯ Д1 ШП.
770
бальная 1гроцесс1Я. Чпчпковъ, высукувшнеь,
велЬлъ Петрушк'Ь спросить, кого хоронятъ, и
узнгшъ, что хоронятъ прокурора. Исполпеи-
ный ыепр1ятныхъ ощущен1п, онъ тотъ зге часъ
спрятался въ уголь, закрылъ себя кожею и
задернулъ занавески. Въ это время, когда
экппажъ- быль такимъ образомъ остаиовленъ,
Селнфанъ и Петрушка, набожно спявшп шляпу,
разсматрнва^ш, кто, какъ, въ чоыъ и на чемъ
■Ьхалъ, счптая чнсломъ, сколько было всЬхъ,
и п'Ьшихъ и 'Ьхавшихъ, а барпнъ, приказавши
имъ не признаваться и не кланяться никому
нзъ знакоиьЕхъ лакеевъ, тоже принялся раз-
сматрнвать робко сквозь стеклышка, находив-
ш1яся въ кожаныхъ занав'Ьскахъ. Загробомъ
шли, снявши шляпы, всЬ чиновники. Онъ на-
чалъ было побаиваться, чтобы не узнали его
экипажа; но имъ было не до того. Они даже
не занялись разнымижитепскимиразговорами,
каше, обыкновенно, ведутъ между собою про-
вожающ1е покойника. ВсЬ мысли ихъ были
сосредоточены въ это время въ самнхъ себ'Ь:
они думали, каковъ-то будетъ новый генералъ-
губернаторъ, какъ возьмется за д'Ьло и какъ
приметъ ихъ. За ч^тновнпками, шедшими и'Ьш-
комъ, следовали кареты, изъ которыхъ выгля-
дывали дамы въ траурныхъ ^епцахъ. По дви-
жен1ямъ губъ и рукъ пхъ видно было, что он'Ь
были заняты живымъ разговоромъ; можетъ-
быть, он'Ь тоже говорили о ирхЬздЬ новаго
генералъ-губернатора и д'Ьлали предиололсе-
н1я насчетъ баловъ, какхе онъ дастъ, и хлопо-
тали о в'Ьчпыхъ свопхъ фестончикахъ и на-
шивочкахъ. Наконецъ, за каретами следовало
несколько пустыхъ дрожекъ, вытянувшихся
гуськомъ, наконецъ и ничего уже не осталось,
и герой нашъ могъ 11хать. Открывши колсаныя
занав'Ьскн, онъ вздохнулъ, произнесши отъ
души: «Вотъ, ирокуроръ! жилъ-жилъ, а по-
томъ и умерь! И вотъ напечатаютъ въ газе-
тахъ, что скончался, къ прпскорб1ю подчпнеп-
пыхъ и всего человечества, ночтенный граж-
данпнъ, р'Ьдк1п отецъ, примерный супругъ, и
много напишутъ всякой всячины; прибавятъ,
пожалуй, что быль сопровождаемъ плачемъ
вдовъ и сиротъ; а вЬдь если разобрать хоро-
шенько д'1;ло, такъ, на пов4рку, у тебя всего
только и было, что густыя брови». Тутъ онъ
прнказалъ Селифану ^хать поскорее и между
т4мъ иодума^'1ъ про себя: «Это, однакожъ,
хорошо, что встретились похороны, говорягь:
значитъ счаст1е, если встретишь покойника».
Брич1са между т4мъ поворотила въ бол^о
пустынный улицы; скоро потянулись одни
длинные деревянные заборы, продв4щ,авш1е
конецъ города. Вотъ уже и мостовая кончи-
лась, и шлагбаумъ, и городъ назади, и ничего
яетъ, — и опять въ дорогЬ. И опять по обеимъ
стороиамъ столбового пути пошли вновь пи-
сать версты, станщонжые смотрители, колодцы,
Сочинев1я Н. В. Гоголя.
обозы, сЬрыя деревни съ самоварами, бабами
и бопкимъ бородатымь хозяином!ъ, бЬгуп],ямъ
изъ постоялаго двора съ овсомъ въ рук4;
п4шеходъ въ протертыхъ лаптяхъ, плетущейся
за 800 верстъ; городишки, выстрое::пые жи-
вьемъ, съ деревянными лавчонками, мучными
бочками, лаптями, калачами и прочей мелюз-
гой, рябые шлагбаумы, чинимые мосты, поля
пеоглядныя и по ту сторону, и по другую, по-
меш,цчьп рыдваны, солдатъ верхомъ на ло-
шади, везущ1п зеленый ящикъ съ свинцовымъ
горохомъ и подписью: «такой-то артпллер1й-
скои батареи», зеленыя, желтыя и св4же-раз-
рытыячерныя полосы, мелькающ1я иостепямъ,
затянутая вдали песня, сосповыя верхушки
въ тумане, иропадаюш;1й далече колокольный
звопъ, вороны, какъ мухи, и горпзонтъ безъ
конца... Русь! Русь! вилсу тебя, пзъ моего чуд-
наго, прекраснаго да.зека тебя вижу. Бедно,
разбросанно и непр1ютно въ тебе; не разве-
селятъ, не нспугаютъ взоровъ дерзк1Я дива
природы, венчанныя дерзкпмп дивами искус-
ства, — города съ многооконными, высокими
дворцами, вросшими въ утесы, картинныя
дерева .я плющи, вросш1е въ домы, въ шуме
и въ вечной пыли водопадовъ; не опрокинется
назадъ голова посмотреть на громоздящ1яся
безъ конца надъ нею и въ вышине каменный
глыбы; не блеснуть сквозь наброшенныя одна
на другую темныя арки, опутанный виноград-
ными сучьями, плющами и несметными мил-
л1онамп дикихъ розъ, пе блеснутъ сквозь нихъ
вдали вечный лиши с1яющпхъгоръ, несущихся
въ серебряныя, ясныя небеса. Открыто -пу-
стынно и ровно все въ тебе; какъ точки, какъ
значки, йенриметно торчатт. среди равнинъ
невысок1е твои города: ничто не обольстить
и не очаруетъ взора. Но какая же нопоети-
жнмая, тайная сила влечетъ къ тебе? Почему
слышится и раздается немолчно въ ушахъ
твоя тоскливая, несущаяся по всей длине и
ширине твоей, отъ моря до моря, песня? Что
въ ней, въ этой песне? Что зоветъ и рыдаетъ,
и хватаетъ за сердце? Как1е звуки болезненно
лобзаютъ и стремятся въ душу, и вьются около
моего сердца? Русь! чего лее ты хочешь отъ
меня? Какая непостижимая связь таится менаду
нами? Что гдядишь ты такъ, и зачемъ все,
что ни есть въ тебе, обратило на меня пол-
ныя ожидашя очи?.. И еще, полный недоуме-
н1я, неподвижно стою я, а уже главу осенило
грозное облака, тяжелое грядущими дождями,
и онемела мь^сль иредъ твоимъ прострап-
ст^мъ. Что пророчитъ сей необъятный про-
сторъ? Здесь ли, въ тебе ли не родиться-* без-
предельпой мысли, когда ты сама безъ конца?
Здесь ли не быть богатырю, когда ость место,
где развернуться и пройтись ому? И грозно
объемлетъ меня могучее пространство, страш-
ною силою отразясь во глубине моей; пеесте-
25

771
С0ЧПНЕи1Я н.
гоголя.
772
ственной властью осв'Ьтп.'шсь мои очи... У, ка-
кая сверкающая, чудная, незнакомая земл*
даль! Русь!..
« Держп, держи, дуракъ!» кричалъ Чнчнковъ
Селпфану.
«Вотъ я тебя па-чашомъ!» крпчалъ скакав-
ш1й навстрЬчу фельдъ-егерь, съ усамп въ
аршпнъ. «Не видпшь, л'ЬшШдерп твою душу,
казенный экипал^ъ!» И, какъ призракъ, ис-
чезнула съ громомъ п пылью тройка.
Какое странное, и манящее, п несущее, п
чудесное въ словЬ: дорога! II какъ чудна
она сама, эта дорога! Ясный день, осепи1е
листья, холодный воздухъ... покрепче въ
доро;к11ую шпяель, шапку на ушп, тЬсн'Ьй и
уютн1;й прижмемся къ углу! Въ посл'Ьдшй
разъ пробежавшая дрожь прохватила члены,
и ужо см-Ьнила ее пр1ятная теплота. Кони
мчатся... Калсъ соблазнительно крадется дре-
мота п смежаются очи, и улсе сквозь сонъ
слышатся: п ^<Не бЬлы снЬгп», ц сапъ лоша-
дей, н шуыъ колесъ, и улсе храпишь, прижавши
къ углу своего сосЬда. Проснулся — пять стан-
щй убЬжало назадъ; луна; невЬдомып городъ;
церквп со старинными деревянными куполами
и чернеющими остроконечьямп; темные бре-
венчатые и бЬлые каменпые дома; с1ян1е мЬ-
сяца тамъ и тамъ: будто б'Ьлые полотняные
платки разиЬшались но стенамъ, но мостовой,
по улицаыъ; косяками пересЬкаютъ ихъ чер-
ныя, какъ уголь, т^ии; подобно сверкающему
металлу, блистаютъ вкось озаренный дере-
вянныя крышп; и нигдЬ ни души: все спнтъ.
Одинъ - одинешенекъ, разв'Ь гдЬ - ппбудь въ
окошк* брезжить огонекъ: ш^щанинъ ли го-
родской тачаетъ свою пару сапоговъ, пекарь
лп возится въ печуркЬ — что до нихъ? А
ночь!.. Небесный силы! какая ночь совершает-
ся въ вышине! А воздухъ, а небо, далекое,
высокое, тамъ, въ недостунной глубпн'Ь своей,
такъ необъятно, звучно и ясно раскинув-
шееся!.. Но дышитъ свЬ;ко въ самыя очи
холодцое ночное дыхан1е и убаюкнваетъ тебя,
и вотъ уже дремлешь, и забываешься, и хра-
пишь — и ворочается сордпто, почувствовавъ
на себе Т)1Ж(.'сть, бедп1.1Й, притиснутый въ
углу соседъ. Проснулся — н уже опять передъ
тобою поли н стопп; нигде ннчого: везде пу-
стырь, все отк|)Ыто. 1к'рста съ цифрой ле-
титъ тебе въ очи; занимается утро; на по-
белевии.мь холодномъ нобосооне золотая
бледная П(»Л()са; свЬжео и ж<'1тчо становится
ветерь: 11ок|)еи'1о вь теилую пмпк'Л!.!.. Ка-
кой славный ХОЛОД'!.! какой чудный, вновь
обннмаюиий Т1'бя сонъ! Толчокъ — и опять
проснулся. На воршнне поба солнце. «По-
легче! легче!» СЛЫ1НМТГЯ голось; те.гЬга сну-
скаетсл съ кручн; внизу илотииа широкая а
и шнрок1й ЯСНЫЙ нрудъ, с1июнм11, какъ мед-
ное дно, передъ солнцомъ; деревня, н.1бы раз-
сыпалпсь на косогоре; какъ звезда блестнтъ
въ стороне крестъ сельской церквп; болтовня
мужнковъ, и невыносимый анпетптъ въ же-
лудке... Боже! какъ ты хороша подчасъ дале-
кая, далекая дорога! Сколько разъ, какъ по-
гибающ1ц и тонущ1й, я хватался за тебя, и
ты ВСЯК1Й разъ меня великодушно выносила
п спасала! А сколько родилось въ тебе чуд-
ныхъ замысловъ, поэтпческихъ грезъ, ск^>лько
перечувствовалось дивныхъ вцечатлен1п1.. Но
и другъ нашъ Чнчнковъ чувствовалъ въ это
время не вовсе ирозаическ1я грезы. А посмо-
трпмъ, что онъ чувствова.1ъ. Сначала онъ не
чувствовалъ ничего п поглядывалъ только на-
задъ, желая увериться, точно ли вьгЬхалъ пзъ
города; но когда увпде.1ъ, что городъ уже
давно скрылся, ни кузницъ, ни мельинцъ,
ни всего того, что находится вокругъ го-
родовъ, не было видно, и даже белыя вер-
хушки камонныхъ церквей давно ушли въ
землю, онъ занялся только одною доро-
гою, посматривалъ только направо и налево,
и городъ N какъ будто не быва-аъ въ его па-
мяти, какъ будто проезжалъ оиъ его давно,
въ детстве. Наконецъ, и дорога перестала
занимать его, и онъ сталъ слегка закрывать
глаза и склонять голову къ подушке. Авторъ,
признается, этому даже радъ, находя такнмъ
образомъ случай поговорить о своемъ герое,
нбо доселе, какъ читатель виделъ, ему без-
престанно мешали то Ноздревъ, то балы, то
дамы, то городская сплетни, то, накопедъ, ты-
сячи техъ мелочо11, который кажутся только
тогда мелочами, когда внесены въ книгу, а
покаместъ обращаются въ светЬ, почитаются
за весьма важный дела. Но теперь отлолсимъ
совершенпо все въ сторону и прямо займем-
ся деломъ.
Очень сомнительно, чтобы избранный памп
герой понравился читателямъ. Дамамъ онъ
не понравится, это можно сказать утверди-
тельно, ибо дамы тробуютъ, чтобъ герой былъ
решительное совершенство, и если какое-ни-
будь душевное или телесное пятнышко, то-
гда — беда! Какъ глубоко ни загляни авторъ
ему въ душу, хоть отрази чин1,е зершиа его
образъ, ему не дадутъ никакой цены. Самая
нолнота и среднш лета Чичикова много по-
вредить ему: пол йоты ни въ какомъ случае
не простить герою, н весьма мног1я дамы.
отворотиви1ись, ска;куть: «'1>н! такой галк1и!'
Увы! все это известно автору, н при всемъ
томъ онъ не можетъ взять въ П'11ои доб])п-
дЬтельнаго челове1ш. Но... можетъ-быть, ьь
сей жо самой повести почуются нныя. еще
доселе небраниыя струны, иредстанеть не-
сметное богатство русскаго духа, прондеп.
мулп., одар<'Н11ый божескими доблестями, или
чудная русск;и1 девица, какой по сыскать
нигде въ м1ре, со всей дивной красотой л;ги-

773
ПОХОЖДЕШЯ ЧИЧИКОВА ИЛЦ МЕРТВЫЙ ДУШИ.
774
ской души, вся пзъ велпкодушнаго стремле-
шя и самоотвержен1я. И мертвыми покажутся
предъ ними вей добродетельные люди дру-
гихъ племенъ, какъ мертва книга предъ жп-
вымъ словомъ! Подымутся русск1я двпжешя...
п увпдятъ, какъ глубоко заронилось въ сла-
вянскую природу то, что скользнуло только по
природ'Ь другпхъ народовъ... Нокъчемуиза-
ч^мъ говорить о томъ, что впереди? Непри-
лично автору, будучи давно уже мужемъ, вос-
питанному суровой внутренней жизнью и
св^жительной трезвостью уедпнешя, забы-
ваться подобно юнош'Ь. Всему свой чередъ,
и м^Ьсто, и время! А добродетельный чело-
вйкъ все-таки не взятъ въ герои. И можно
даже сказать, почему не взятъ. Потому что
пора, наконецъ, дать отдыхъ бедному добро-
детельному человеку; потому что праздно
вращается на устахъ слово: добродуътельный
челобпкъ; потому что обратили въ лошадь
добродетельнаго человека, н нетъ писателя,
который бы не ездилъ на немъ, понукая и
кнутомъ, и всемъ, чемъ ни попало; потому
что изморили добродетельнаго человека до
того, что теперь нетъ на немъ и тени добро-
детели, а остались только ребра да кожа
вместо тела; потому что лицемерно призы-
ваютъ добродетельнаго человека; потому что
не уважаютъ добродетельнаго человека. Нетъ,
пора, наконецъ, прппречь и подлеца. Итакъ,
прнпряа;емъ подлеца!
Темно и скромно пропсхождеше нашего
героя. Родители его были дворяне, но стол-
бовые или лпчные — Богъ ведаетъ. Лпцомъ
онъ на нихъ не походплъ: по крайней мере,
родственница, бывшая ирн его рожденш, ни-
зенькая, коротенькая лсепщпна, которыхъ
обыкновенно называютъ пигалицами, взяв-
ши въ руки ребенка, вскрпкнула: «Совсемъ
вышелъ не такой, какъ я думала! Ему бы
с.тедовало пойти въ бабку съ матерней сто-
роны, что было бы и лучше, а онъ родился,
просто, какъ говоритъ пословица: «нм въ
мать, ни въ отца, а въпрочъзжаго молодца».
Жизнь при начале взглянула на пего какъ-
то кпсло-непр1Ютно, сквозь какое-то мутное,
занесенное снегомъ окошко; ни друга, ни то-
варища въ детстве! Маленькая горенка съ
маленькими окнами, не отворявшимися ни
въ зиму, ни въ лето; отоцъ — больной чело-
векъ, въ длиныомъ сюртуке на мерлушкахъ
и въ вязаныхъ хлопанцахъ, надетыхъ на бо-
сую ногу, безпрестанно вздыхавшш, ходя по
комнате, и пловавш1й въ стоявшую въ углу
песочницу; вечное сиденье на лавке, съ пе-
ромъ въ рукахъ, чернилами на пальцахъ п
даже на губахъ; вечная пропись предъ гла-
зами: «Не лги, послушествуй старшимъ и
носи добродетель въ сердце»; вечный шаркъ
и шлепанье по комнате хлопанцевъ, знако-
мый, но всегда суровый голосъ: «опять заду-
рилъ!» отзывавш1йся въ то время, когда ре-
бенокъ, наскуча однообраз1емъ труда, при-
делывалъ къ букве какую-нибудь кавыку или
хвостъ; и вечно знакомое, всегда непрхятное
чувство, когда, вследъ за симп словами, краю-
шка уха его скручивалась очень больно ног-
тями длинныхъ, протянувшихся сзади паль-
цевъ: вотъ бедная картина первоначальнаго
его детства, о которомъ едва сохранилъ онъ
бледную намять. Но въ жизни все меняется
быстро п живо-: и въ одинъ день, съ первьшъ
весеннпмъ солнцемъ и разлившимися пото-
ками, отецъ, взявши сына, выехалъ съ нимъ
на тележке, которую потащила мухортая пе-
гая лошадка, известная у лошадииыхъ ба-
рышнпковъ подъ пменемъ сороки; ею пра-
внлъ кучеръ, маленьк1Й горбунокъ, родона-
чальникъ единственной крепостной семьи,
прпнадлежавшей отцу Чичикова, занимавипй
почти все доллсностп въ доме. На сороке та-
щились они полтора дня слишкомъ; на до-
роге ночевали, переправ-иялись черезъ реку,
закусывали холодпьшъ нирогомъ и жареною
бараниною, и только на трет1й день утромъ
добрались до города. Передъ мальчикомъ блес-
нули нежданнымъ великолешемъ городск1я
улицы, заставивш1я его на несколько минуть
разинуть ротъ. Потомъ сорока бу.тгыхнула
вместе съ тележкою въ яму, которою начи-
нался узк1й переулокъ, весь стремивш1нся
внизъ и запруженный грязью; долго работала
она тамъ всеми силами и месила ногами, под-
стрекаемая и горбуномъ, и сампмъ бариномъ,
и наконецъ втащила ихъ въ небольшой дво-
рикъ, СТ0ЯВШ1Й на косогоре, съ двумя рас-
цветшими яблонями передъ старенькимъ до-
мпкомъ п садикомъ позади его, низенькимъ,
маленькимъ, состоявшпдъ только изъ рябины,
бузины и скрывавшейся во глубине ея дере-
вянной будочки, крытой драньемъ, съ узень-
кимъ матовымъ окошечкомъ. Тутъ жила род-
ственница ихъ, дряблая старушонка, все еще
ходившая всякое утро на рынокъ и сушив-
шая потомъ чулки своп у самовара, которая по-
трепала мальчика по щеке и полюбовалась
его полнотою. Тутъ долженъ былъ онъ остаться
и ходить ежедневно въ гиассы городского учи-
лища. Отецъ, переночевавши, па другойже день
выбрался въ дорогу. При разставан1и, слезъ
не было пролито изъ родительскпхъ глазъ; да-
на была полтина меди на расходъ и лакомства
и, что гораздо ва:1:нее, умное наставлеше: «Смо-
три же, Павдуша: учись, не дури и не повесни-
чай, а больше всего — угождай учителямъ и
начальникамъ. Коли будешь угождать началь-
нику, то, хоть и въ науке не успеешь, и та-
ланту Богъ не далъ, все пойдешь въ ходъ и
всехъ опередишь. Съ товарищами не во-
дись: они тебя добру не научать; а если ужъ

775
С0ЧППЕП1Я П. В. ГОГОЛЯ
776
пошло па то, такъ водпсь съ т1-,мп, которые
побогаче, чтобы прп случп'!'. могли быть теб'^
полезными. Не угощай п пе потчпвай никого,
а ведп себя лучше такъ, чтобы тебя угощали,
а больше всего берегп п копи копейку: эта
вещь наделгн'Ье всего на свЬт*. Товарпщъ
пли пр1ятель тебя надуетъ п въ бЬдЬ первый
тебя выдастъ, а копейка не выдастъ, въ ка-
кой бы б'Ьд'Ь ты ни былъ. Все сделаешь п
все прошибешь на свЬт'Ь копейкой». Давши
такое наставлеп1е, отецъ разстался съ сыпомъ
п потащился вновь домой на своей сороке, п
съ т'Ьхъ поръ уже никогда онъ больше его
не впд'Ьлъ; но слова и наставлешя заронп-
лись глубоко ему въ душу.
Павлуша с^ другого же дня принялся хо-
дить въ классы. Особенныхъ способностей
къ какой-нибудь наукЬ въ немъ не оказалось;
отличался онъ больше прплежашемъ и опрят-
иост1ю; но зато оказался въ немъ большой умъ
съ другой стороны— со стороны практической.
Онъ вдругъ смекнулъ и попялъ дЬло, и повелъ
себя въ отношении къ товарищамъ точно та-
кимъ образомъ, что опп его угощали, а онъ
пхъ пе только никогда, но даже иногда, при-
прятавъ полученное угощен1е, потомъ прода-
валъ имъ же. Еще ребенкомъ, онъ умЬлъ уже
отказать себЪ во всемъ. Изъ данной .отцомъ
полтины не издержалъ нп копейки, напро-
тпвъ, въ тотъ же годъ уже сд'Ьлалъ къ ней
1грираще1пя, показавъ оборотливость почти
необыкновенную: сл'Ьпплъ изъ воску снегиря,
вьгерасилъ его и продалъ очень выгодно. По-
томъ, въ продолжои!е н'Ькотораго времени, пу-
стился па друг1я сиокуляц1н, именно вотъ ка-
1ая: накупивши па рьшкЬ съестного, садился
съ классЬ возлЬ тЬ.хъ, которые были иобогаче,
и какъ только зам!.чалъ, что товарища на-
чинало тошнить, — прнзиакъ настунающаго
голода, — онъ высовывалъ емупзъ-подъскамьи,
будто невзначай, уголъ пряника или булки, и,
раззадоривши его, бралъ деньги, сообралсаясь
съ аппотптомъ. Два месяца онъ провозился
у себя на квартир* безъ отдыха около мыши,
которую засадилт» въ маленькую деревянную
гл Ьточку, и добился, наконец ь, до того, что
мыть становилась на задп1я лапки, ложилась
и вгтагкиа по приказу, и прод1Ъ1ъ потомъ ее
тоже очень выгодно. Когда набрхюсь депеп.
до пяти рублей, онъ мЬшочекъ вашйлъ и сталь
копить въ д{)у1Ч)й. Пъ отцон1еп1и т. началь-
ству опъ моиелъ себя сн1е умнГ.е. Снд-Ьть на
лавк* никто по ум1.лъ такъ смирно. Надобно
замЪтпть, 'гго учитель былъ больнюй люби-
тель ТПН1ННМ и хорогнаго П0110ДОН1Я и торпЬть
по МОП. уииихъ и «мтрыхь м.-иьчнкоиь: ему
каза^юсь, что опп попрем 1\нно должны надъ
нпмъ сыЬятьпя. Достаточно было тому, кото-
рый попаль на 8ам11чан1о со стороны остро-
умш, достаточно было ему только пошеве-
литься или какъ-нибудь ненарокомъ моргнуть
бровью, чтобы подпасть вдругъ подъ гн4въ.
Опъ его гналъ н наказывалъ немилосердно.
«Я, братъ, пзъ тебя выгоню запосчпвость и
непокорность!» говорплъ онъ: «я тебя знаю
насквозь, какъ ты самъ себя не знаешь. Вотъ
ты у меня постоишь на кол'Ьняхъ! ты у меня
поголодаешь!» Н бедный мальчишка, самъ не
зная за что, натпргшъ себЬ колени и голодалъ
по суткамъ. «Способности п даровашя — это
все вздоръ!» говарпва.чъ онъ: «я смотрю тстько
на поведепье. Я поставлю полные баллы во
всЬхъ паукахъ тому, кто пп аза пе знаетъ,
да ведетъ себя похвально; а въ комъ я вил;у
дурной духъ да насмЬшлпвость, я тому^пуль,
хотя онъ Солона заткни за поясъ!» Такъ го-
ворплъ учитель, не любпвш1й на-смерть Кры-
лова за то, что онъ сказалъ: «По мп-Ь ужъ
лучше пей, дад'Ьло разум Ьй)»,п всегда разсказы-
Еавш1й, съ наслаждешемъ пъ лиц* и въ гла-
захъ, какъ въ томъ училищ-!;, гд^ онъ препо-
давалъ пре;гае, такая была тишина, что слыш-
но было, какъ муха летитъ, что нп одипъ изъ
учениковъ въ теченхе круглаго года не каш-
ляпулъ п пе высморкался въ классЬ, п что
до самаго звонка нельзя было узнать, бы-иъ
ли кто тамъ, пли нЬтъ. Чичпковъ вдругъ по-
стпгпулъ духъ начальника и въ чемь до.чжно
состоять иоведен1е. Не шевельнулъ онъ нп
глазомъ, пп бровью вовсе время класса, какъ
ни щипали его сзади; какъ только раздавался
звонокъ, онъ бросался опрометью п подавалъ
учителю прежде всЬхътреухъ (учитель ходилъ
въ треухЪ); подавши треухъ, онъ выходплъ
первый изъ класса и старгися ему попасться
раза три на дорогЬ, безпрестаипо снимая
шйпку. Д1;ло им^ло совершенный успЬхъ. Во
все время пребывап1я въ училищ-Ь былъ опъ
на отличпомъ счету и при выпускЬ получплъ
полное тдостоец1е во вс1'.хъ паукахъ, аттестатъ
и книгу съ золотыми буквами: за примгьрное
прилеокан1е и б^гагонадеоюное поведете. Пы-
шодъ изъ училища, онъ очутился ужо юно-
шей довольно заманчивой наружности, съ под-
бородкомъ, потребопавн1нмь бритвы. Пъ это
время умеръ отецъ его. Иъ наслГ.дствЬ ока-
зались четы{н> заношенныя безвозвратно фу-
файки, два старыхъ сюртука, подбитыхъ мер-
лушками, п незначительная сумма депогь.
Отецъ, какъ видно, былъ свЬдущ1> только въ
сов'Ьт!! копить копейку, а самъ накоппль ея
по много. Чичиков ь прода.1ъ тутъ же ветх1й
дворишка съ ничтолгиой землниой за тысячу
рублей, а семью лн>дей пе1»евелъ въ го1)одъ.
раололагш1сь основаться нь нем ь и занлтьсл
слулсбой. 15ъ это л;о время бмлъ выгиапъ изъ
училища, за глупость пли другую вину, бЬд-
пый учитель, любитель тишины и похпаль-
паго поведеи1Я. Учитель съ горя прннялгд
иит1.; наконецъ, и пить уже было ому но на

777
ПОХОЖДЕШЯ ЧПЧДКОВА ИЛИ МЕРТВЫЯ ДУШИ.
778
что; болъпойуг безъ куска х.тЬба п помощи,
пропадалъ онъ гд'Ь-то въ нетоплепной, за.бы-
той конурк'Ь. Бывш1е ученики его, умники и
остряки, въ которыхъ ему мерещилась без-
престанпо непокорность и заносчивое поведе-
н1о, узнавши объ жа.1К011ъ его положен1п, со
бра.1ц тутъжедля него деньги, иродавъ даже
многое нужное; одпнъ только Павлуша Чпчп-
ковъ отговорился непм'Ьнхемъ и далъ какой-то
пятакъ серебра, который тутъ лее товарищи
ему бросили, сказавши: «Эхъ ты, лшла!» За-
крылъ лицо руками бедный учитель, когда
услышалъ о такомъ постушсЬ бывшихъ уче-
впЕовъ свопхъ: слезы градомъ полились изъ
погасавшихъ очей, какъ у безспльнаго дитя-
ти. «При смертл на одр'Ь привёлъ Богь за-
плакать», ироизнесъ онъ слабымъ го.чосомъ,
п тяжело вздохну.1ъ, ус.чышавъ о ЧпчпковЬ.
прибавя тутъ же: «Эхъ, Павлуша! Вотъ какъ
переменяется челов4къ! В4дь какой былъ
благонравный! ничего буйнаго — шв.ткъ На
дулъ, сильно надулъ...»
Нельзя, однакоже, сказать, чтобы природа
героя нашего была такъ сурова и черства, и
чувства его были до того притуплены, чтобы
онъ не зпалъ ни жалости, ни сострадап1я. Онъ
чувстБОвалъ и то, и другое; онъ бы даже хо-
тёлъ помочь, но толькр, чтобы не заключалось
это въ значительной сумм4, чтобы не трогать
уже т^хъ денегъ, которыхъ положено было
не трогать; словомъ, отцовское наставлеи1е.
«берегп и кони копейку» пошло въпрокъ. Но
въ немъ не было привязанности собственно
къ деньгамъ для денегъ; имъ не владЬлн
скряжничество и скупость. Н'Ьтъ, не онъ дви
гали имъ: ему мерещилась виереди лшзнь вс
всЪхъ довольствахъ, со всякими достатками'
экипажи, домъ, отлично устроенный, вкусные
об4ды — вотъ что безпрерывно носилось въ
голов4 его. Чтобы, наконецъ, потомъ, совре-
менемъ, вкусить непременно все это, вотъ для
чего береглась копейка, скупо отказываемая
до времени и себ*, и другому. Когда пропо
сплся мимо его богачъ на пролетныхъ краен
выхъ дрожкахъ, на рысакахъ въ богатой упря
жп, онъ какъ вкопанный останавлива.ася на
м-Ьсте и потомъ, очнувшись, какъ носл^ дол
гаго сна, говорилъ: «Аведьбылъ конторщпкъ
волосы носилъ въкружокъ!» И все, что ни от-
зывалось богатствомъ и довольствомъ, произ
водило на него Бпечатл4н1е, непостилспмоеимъ
сампмъ. Вышедъ изъ училища, онъ йе хотЬлъ
даже отдохнуть: такъ сильно было у него же-
ланье скорее приняться за д^ло и службу.
Однакоже, несмотря на похвальные атт естаты,
■съ большпмъ трудомъ определился онъ въ ка-
зенную палату: и въ дальнихъ захолустьяхъ
нужна протекщя! Местечко досталось ему ни-
чтожное, жалованья тридцать или сорокъ ру-
блей въ годъ. Но решился онъ жарко заняться
службою, все победить и преодолеть. И, точ-
но, самоотвержепхе, терпенье и ограничен1в
нун{дъ показалъ онъ неслыханное. Съ раипяго
утра до поздняго вечера, не уставая ни душев-
ными, ни телесными силами, ипсалъ онъ, пг>-
грязнувъ весь въ канцелярсшя бумаги, пе хо-
дилъ домой, спалъ въ канцолярскнхъ комна-
тахъ на столахъ, обедалъ подчасъ со сторо-
жами п при всемъ томъ умелъ сохранить
опрятность, порядочно одеться, сообщить ли-
цу пр1ятнов выразкен1е и даже что-то благо-
родное въ двнжен1яхъ. Надобно сказать, что
палатсше чиновники особенно отличались не-
взрачностью и неблагообраз1емъ. У пныхъ
были лица — точно дурно выпеченный хлебъ;
щеку раздуло въ одну сторону, подбородокъ
покосило въ другую, верхнюю губу взнесло
пузыремъ, которая, въ-прпбавку къ тому, еще
и треснула; словомъ, совсемъ не красиво. Го-
ворили они все какъ-то сурово, такпмъ голо-
сомъ, какъ бы собирались кого прпбить; прп-
носилп частый жертвы Вагсху, иоказавъ та-
кимъ образомъ, что въ славянской природе
есть еще много остатковъ язычества; прихо-
дили даже подчасъ въ прпсутств1е, какъ го-
ворится, нализавшись, отчего въ присутствш
было нехорошо и воздухъ былъ вовсе не аро-
матически. Между такими чиноБникамп не
могъ не быть замеченъ и отличенъ Чичиковъ,
представ.тяя во всемъ совершенную противо-
положность и взрачЕостью лица, и приветли-
востью голоса, и совершеннымъ неупотребле-
шемънпкакихъ крепкихъ наиптковъ. Но 'при
всемъ томъ трудна была его дорога. Онъ по-
палъ иодъ начальство уже престарелому по-
вытчику, который былъ образъ какой-то ка-
менной безчувственности и непотрясаемости:
вечно тотъ-же, неприступный, никогда въ
жизни не явившхй на лпце своемъ усмешки,
не приветствовавшей ни разу никого даже за-
иросомъ оздоровьи.Нпктоневпдалъ, чтобы онъ
хоть разъ бы.1ъ не темъ, чемъ всегда, хоть на
улице, хоть у себя дома;. хоть бы разъ показалъ
онъ въ чемъ-нибудь участье; хоть бы нанидся
пъянъ и въ пьянстве разсмЬялся бы; хоть бы
дажепредался дикому веселью, какому предает-
ся разбойникъ въ пьяную минуту; но даже
тени не было въ немъ ничего такого. Ничего
не было въ немъ ровно: ни злодЬйскаго, ня до-
браго, и что-то страшное являлось въ семъ
отсутств1и всего. Черство - мраморное лицо
его, безъ всякой резкой неправильности, не
намека.то ни на какое сходство; въ суровой
соразмерности между собою были черты его.
Одне только частыя рябины и ухабины, исты-
кавпия ихъ, причисляли его къ числу техъ
лицъ, на которыхъ, но народному выразкен1ю,
чортъ ириходилъ но ночамъ молотить горохъ.
Казалось, не было силъ человеческихъ под-
биться къ такому человеку и привлечь его

779
С о ч п н Е ц I я и. в. гоголя.
г 80
расподожеше; но Чнчпковъ попробовалъ. Сна-
чала оиъ принялся угождать во всякпхъ не-
заы'Ьтныхъ мелочахъ: разсмотр'Ьлъ вниматель-
но чинку перьевъ, какими писалъ онъ, п, при-
готовивши н4сколько по образцу пхъ, клалъ
ему Бсяк1й разъ пхъ подъ руку; сдтвалъ н
сметалъ со стола его песокъ и табакъ; завелъ
новую тряпку для его чернильницы; отыскалъ
гдЬ-то его шапку, прескверную шапку, какая
когда-дпбо существовала въ м1р'Ь, и всяк1йразъ
1слалъ ее возлЬ него за минуту до окончашя
нрпсутств1я; чпстнлъ ему спину, еслп тотъ
запачкадъ ее м-Ьломъ у ст^пы. Но все это оста-
лось р-Ьшитсльно безъ всякаго зам'Ьчан1я, такъ,
какъ будто ничего этого не было и д'Ьлано. На-
копецъ, онъ пропюхалъ его домашнюю, семей-
ственную жизнь: узпалъ, что у него была зре-
лая дочь, съ лпцомъ, тоже похожпмъ на то,
какъ будто бы на немъ происходила по ночамъ
молотьба гороху. Съ этой-то стороны приду-
малъ онъ навести прпступъ. Узналъ, въ какую
церковь приходила она по воскреснымъ днямъ,
становился всяк1п разъ насупротивъ ея, чисто
од'Ьтый, накрахмаливши сильно манишку, и
дЬло возымело усп^хъ: пошатнулся суровый
повытчпкъ п зазвалъ его на чай! И въ канце-
ляр1и не усп'1'.ли оглянуться, какъ устроилось
д'Ьло такъ, что Чнчпковъ пере4халъ къ нему
въ домъ, сделался нулшымъ п пеобходнмымъ
челов'Ькомъ, закупалъ и муку, и сахаръ, съ
дочерью обращался какъ съ невестой, повыт-
чика звалъ папенькой и цЬловалъ его въ
руку. ВсЬ положили въ палат'Ь, что въ конц'Ь
февраля, передъ Велпкнмъ постомъ, будотъ
свадьба. Суровый повытчпкъ сталъ даже хлопо-
тать за пего у начальства, и чрезъ несколько
времени Чпчиковъ самъ сЬлъ повытчикомъ
на одно открывшееся вакаитное м'Ьсто. Въ
этомъ, казалось, н заключалась главная ц^ль
связей его со старымъ повытчикомъ, потому
что тутъ же сундукъ свой онъ отправплъ
секретно домой и на другой день очутился
ул:е па другой квартир*. Повытчика пере-
сталъ звать папенькой и не цЪловалъ больше
его руки, а о свадьбе такъ дЬло и замялось,
Еакъ будто вовсе ничего не ироисходпло. Одна-
коже, вст]|1.чаясь съ пимъ, 01гь нсяк1й разъ
ласково жалъ ему 1)уку и приглаи1алъ его на
чай, такъ что старый повытчпкъ, несмотря
на в+.чную нпюдвнжиость и черствое равно-
дуило, всяк1п |)азъ встряхивалъ головою и
п1Н)Износнлъ (гбЬ подъ посъ: «Надулъ, надулъ,
чиртовъ сынъ!»
;^то былъ самый трудный порогъ, чорезъ ко-
торый перешагиулъопъ. Съ:»тпхъ порь пошло
легче и уси^ши'Ье. 0иъст;1лъ челоиЬкомь за-
«■Ьтным!.. Все окаа;ии1Ь въ иемъ, что нужно
,гля этого М1ра: п пр1ятность въ оборотахъ п
иоступкахъ, и бойкость нъ д+лоиыхь д1.лахъ.
Съ такими средствами добылъ онъ въ непродол-
жительное время то, что называютъ хлЬбное
м4стечко, и воспользовался пмъ отлпчнымъ
образомъ. Нужно знать, что въ то же самое
время начались строжапш1я пресл^довашя
всякихъ взятокъ. Пресл-Ьдоваи1ц онъ не дс-
пупглся и обратплъ ихъ тотъ же часъ въ свою
пользу, показавъ такимъ образомъ прямо рус-
скую изобретательность, являющуюся только
во время прижимокъ. Д'Ьло устроено было вотъ
какъ: какъ только прпходнлъ проситель н
засовывалъ руку въ карыанъ съ тЬмъ, чтобы
вытащить оттуда изв4стныя рекомендатель-
ный письма, за подписью князя Хованскаго,
какъ выражаются у насъ на Русп, — «н^тъ,
н4тъ», говорилъ онъ съ у-тыбкои, удерживая
его руки: «вы думаете, что я... н'Ьтъ, нЬтъ!
Это нашъ долгъ, наша обязанность; безъ
всякихъ возмездна мы должны сдЬлать! Съ
этой стороны ужъ будьте покойны: завтра же
все будетъ сделано. Позвольте узнать вашу
квартиру; вамъ и заботиться не нужно сампмъ:
все будетъ принесено къ вамъ на домъ». Оча-
рованный проситель возвращался домой чуть
не въ восторгЬ, думая: «Вотъ, наконецъ, че-
лов4къ, какнхъ нужно побольше! это, просто,
драгоценный алмазъ!» Но ждстъ проситель
день, другой — не приносить д^ла на домъ; на
трет1й тоже. Онъ въ канцеляр!ю — д'Ьло и не
начиналось; онъ — къ драгоц+.иному алмазу.
«ж\.хъ, извините!» гово])илъ ^1ичиковъ очень
учтиво, схвативши его за об* рукп: «у насъ
было столько д-Ьлъ, но завтра :ке все будетъ
сд'киано, завтра непремЬнпо! Право, мн* даже
сов'Ьстно!» П все это сопровоисдалось двпже-
н1ямп обворожительными. Если при этомъ рас-
пахивалась какая-нибудь пола халата, то рука
въ ту же минуту стара^1ась дЬло ноиравить п
придерлсать полу. Нопизавтра.нппосл'Ьзавтра,
ни на трет1й день не песутъ дЬла на домъ.
Проситель берется за умъ: «да полно, нЬтъ
лн чего?» Выв'Ьдывать — говорятъ: «нужно
дать пнсарямъ>. — «Почему-лсъ не дать? я
готовь четвортакь, другой». — «Н'Ьтъ, не че-
твертакъ, а но б'1'.лепькой». — «По бЬленькой
писарямь!» вскршсиваетъ проситель. — «Да
чего вы такъ горячитесь?» отвЬчают!, ему:
«оно такъ и выйдотъ: нисарямъ и достанется
по четвертаку, а остальное пойдотъ къ на-
чальству». Бьетъ себя по лбу недогадливый
проситель и бранпп., па чемъ св1;тъ стоить,
новый порядокъ вещей, ирослЬдоваи1е взя-
ток!, и нЬжлииыя, облагороженный обраще-
н1я чнповннкопь. «Прежде было знаешь, по
крайней м1.])1.. что Д'Ьлать: П1)Ппосъ нрапителю
дёлъ крагиую, да и дЬло в'ь и1ляп'11;атоне1РЬ
по 61.Л('М1.К11Й, да еще нед'Ьлм 11|)онознп1ься,
пока догадаеип.ся... чортъ бы П()бр;:лъ беа-
корыст1е и чиновное благородство!» Проси-
тель, конечно, правь; но зато теперь Н'Ьгь
взяточниковь, всё правители Д'Ьлъ честн'Ьй-

Г81
ПОХОЖДЕШЯ ЧИЧИКОВА ИЛИ МЕРТВЫЯ ДУШИ.
782
ш1е и благородн'Ьнш1е люди: секретари только
да писаря мошенники. Скоро представилось
Чичикову поле гораздо пространнее: образо-
валась К0МИСС1Я для ностроен1я какого-то
казенпаго, весьма капптальнаго, строен1я. Въ
эту компсс1ю пристроился н онъ, п оказался
однпмъ изъ д'Ьятельн'Ьпшпхъ членовъ. Комис-
с1я немедленно прпстуипла къ д^лу. Шесть
л^тъ возилась около здан1я; но климатъ, что
ли, м4шалъ, или матер1алъ уже былъ такой,
только никакъ не шло казенное здан1е выше
фундамента. А между т^мъ въ другихъ кон-
цахъ города очутилось у каждаго изъ членовъ
по красивому дому гралсдапскоп архитектуры:
видно, грунтъ земли былъ тамъ получше.
Члены ужъ начинали благоденствовать и
стали заводиться семействомъ. Тутъ только и
теперь только сталъ Чичиковъ понемногу
выпутываться изъ-подъ суровыхъ законовъ
воздержанья и неумолимаго своего самоотвер-
женья. Тутъ только долговременный постъ,
наконецъ, былъ смягченъ, и оказалось, что
онъ всегда не былъ чуждъ разныхъ наслаж-
денш, отъ которыхъ ум^лъ удержаться въ
л4та пылкой молодости, когда ни одинъ чело-
в4къ совершенно не властенъ надъ собою.
Оказались кое-как1я излишества: онъ завелъ
дово.тьно хорошаго повара, тоншя голланд-
ская рубашки. Уже сукна купилъ онъ себ^Ь
такого, какого не носила вся губерн1я, и съ
этихъ поръ сталъ держаться бол^Ье коричне-
выхъ и красноватыхъ цв^товъ съ искрою; уже
пр1обр'Ьлъ онъ отличную пару и самъ дер-
жа-чъ одну вожжу, заставляя пристяжную
виться кольцомъ; уже завелъ онъ обычай
вытираться губкой, намоченной въ вод*, см-Ь-
шанноп съ одеколономъ; уже покупалъ онъ
весьма недешево какое-то мыло для сообще-
Н1Я гладкости конс4; уже...
Но вдругь, на м^сто ирежняго тюфг>ка,
былъ присланъ новый начальникъ, челов4къ
военный, строгш, врагъ взяточниковъ и всего,
что зовется неправдой. На другой же день пуг-
нулъ онъ всЬхъ до одного, потребовалъ от-
четы, увид'Ьлъ недочеты, на каждомъ шагу
недостаю Щ1Я сулиы, зам'Ьтилъ въ ту же
минуту дома красивой гражданской архитек-
туры — и пошла переборка. Чиновники были
отставлены отъ должности; дома гражданской
архитектуры поступили въ казну и обращены
были на разный богоугодный заведен1я и школы
для кантонистовъ; все распушено было въ
пухъ, и Чичиковъ бол^е другихъ. Лицо его
вдругъ, несмотря на пр1ятность, не понра-
вилось начальнику, — почему именно, Богъ
в^даетъ: иногда даже, просто, не бываетъ на
это причинъ, — и онъ возненавид^лъ его на-
смерть. И грозенъ былъ сильно для всЬхъ
неумолимый начальникъ. Но, такъ какъ все
же оиъ былъ человекъ военный, стало-быть,
не зналъ всЬхъ тонкостей гражданскихъ
прод^лонъ, то чрезъ несколько времени, по-
средствомъ правдивой наружности и уменья
подделаться ко всему, втерлись къ нему въ
милость друг1е чиновники, и генералъ скоро
очутился въ рукахъ еще большихъ мошен-
нпковъ, которыхъ онъ вовсе не почпталъ
такими; даже былъ доволенъ, что выбралъ,
наконецъ, людей, какъ сл^дуетъ, и хвастался
не въ шутку тонкимъ ум'Ьньемъ различать
способности. Чиновники вдругъ постигнули
духъ его и характеръ. Все, что ни было
подъ начальствомъ его, сделалось страшными
гонителями неправды; везде, во всЬхъ д^Ь-
лахъ они преслЬдовали ее, какъ рыбакъ остро-
гой преследуетъ какую-нибудь мясистую
б'Ьлугу, и преследовали ее съ такимъ ус-
пехомъ, что въ скоромъ времени у каж-
даго очутилось по нескольку тысячъ ка-
питалу. Въ это время обратились на путь
истины мнопе пзъ ирежнихъ чиповниковъ ч
были вновь приняты на службу. Но Чи-
чиковъ ужъ ннкакимъ образомъ не ыогъ
втереться; какъ ни старался и ни стоялъ
за него, подстрекнутый письмами князя
Хованскаго. первый генеральски секретарь,
постигнувш1п совершенно управленье гене-
ральскимъ носомъ, но тутъ онъ ничего ре-
шительно не могъ сделать. Генералъ былъ
такого рода человекъ, котораго хотя и водили
за носъ (вирочемъ, безъ его ведома), но зато
уже, если въ голову ему западала какая-ни-
будь мысль, то она тамъ была все равно, что
железный гвоздь: ничемъ нельзя было ея
оттуда вытеребить. Все, что могъ сделать
умный секретарь, было уничтоженье запач-
каннаго послужного списка, и на то уже онъ
подвинулъ начальника не иначе, какъ состра-
дан1емъ, изобразивъ ему въ живыхъ краскахъ
трогательную судьбу несчастнаго семейства
Чичикова, котораго, къ счаст1ю,у него не было.
«Ну, чтожъ!» сказалъ Чичиковъ: «заце-
нилъ, поволокъ, сорвалось — не спрашивай.
Плачемъ горю не пособить, нужно дело де-
лать». И вотъ решился онъ сызнова начать
карьеру, вновь вооружиться терцен1емъ, вновь
ограничиться во всемъ, какъ ни привольно
и ни хорошо было развернулся прежде. Нужно
было переехать въ другой городъ, тамъ еще
приводить себя въ известность. Все какъ-то
не клеилось. Две-три должности долженъ онъ
былъ переменить въ самое короткое время.
Должности какъ-то были грязны, низменны.
Нужно знать, что Чичиковъ былъ самый благо-
пристойный человекъ, какой когда-либо суще-
ствовалъ въ св1те. Хотя онъ и долженъ былъ
вначале протираться въ грязномъ обществе,
но въ душе всегда сохранялъ чистоту, лю-
билъ, чтобы въ канцеляр1яхъ были столы
изъ лакированнаго дерева и все бы было

783
сочинЕи1я ы. в. гоголя.
784
благородно. Никогда непозволялъ оиъ се-
а въ р'Ьчп неблагопрпстойиаго слова и
оскорблялся всегда, если въ словахъ другихъ
внд'Ьлъ отсутствие должнаго увая:е111я къ чину
илп зва1ию. Читателю, я думаю, пр1ятно бу-
детъ узаать, что оиъ вс]1К1е два дня перемЬ-
нялъ на себ* б*лье, а л4томъ, во время жаровъ,
даже ц всяк1й день: всяк1й сколько-нибудь не-
пр1ятный заиахъ ул;е оскорблялъ его. По
этой причин* онъ всяюй разъ, когда Пе-
трушка приходнлъ раздавать ого и скидавать
сапоги, к-чалъ себ* въ носъ гвоздичку; и во
многихъ случаяхъ нервы у него были ще-
котливы, какъ у д1;вушки; н потому тяжело
ему было очутиться вновь въ тЬхъ рядахъ,
гд* все отзывалось пЬнникомъ и иеприлп-
чьеыъ въ поступкахъ. Какъ ни кр1>пплся онъ
духомъ, одиакоже похудЬлъ и даже позеле-
Н'Ьлъ во время такнхъ невзгодъ. Уже начи-
иалъ было онъ полн'Ьть и ирпходнть въ а-*
круглыя и приличный формы, въ какихъ чи-
татель засталъ его при заключенчи съ нпмъ
знакомства, и уже не разъ, поглядывая въ
зеркало, подумывалъ онъ о многомъ ир1ят-
номъ: о бабенк4, о датской, и улыбка сле-
довала за такими мыслями; по теперь, когда
онъ взглянулъ па себя какъ-то ненарокомъ
въ зеркало, не моп> не вскрикнуть: «М^1ть
ты моя Пресвятая! какой же я сталъ гадк1й!»
И поел* долго не хотЪлъ смотреться. Но пе-
реносплъ все герой нашъ, нереиосплъ сильно,
терпеливо переносилъ, и— перешелъ, пако-
нецъ, въ слу;кбу по таыолсн'Ь. Надобно ска-
зать, что эта слул;ба давно составляла тайный
предметъ его иомышлеи1ц. Онъ видЬлъ, ка-
кими щегольскими заграничными вещицами
заводились таможонныо чиновники, как1е фар-
форы и батисты пересылали куыушкамъ, те-
тушкамь п сестраыъ. Не разъ давно улсе оиъ
говорнлъ со вздохомъ: «Вотъ бы куда пере-
б1)аться: и граница близко, и просвещенные
люди, а какими тонкими голландскими рубаш-
ками можио обзавестись!» Надобно прибавить,
что при этомъ онъ подумывалъ еще объ осо-,
бенномъ сорте французскаго мыла, сообщав-
шаго нообыкповенную бЬлизну коже и све-
жесть и^окамь; какъ оно называлось, Боп.
ведаотъ, но, ио ого предиоложеи1ямъ, пон1)е-
«■Ьнио находилось на границе. Итакъ, онъ
давно бы хтЬлъ въ таможню, но удерживали
текупия рааныя выгоды по строительной ко-
МИГС1И, и онъ разсугвдалъ справедливо, что
таможня, какъ бы то ин было, все еще но
болЬо, какъ йл'рамль пъ небе, а комнсс1и ул^о
была синица иъ рукахъ. ']'ен('|)ь л;о решила!
онъ, но что бы нн стало, доб^тьсл до тамо-
жни — и доб|)ался. Уа служоу свою принялся
оиъсъ ровностью необыкпииопною. Каз;иось,
сама судьба определила ему бьпь таыожеи-
иымъ чииовиикомъ. Нодобиои расгороиноств,
проницательности и прозорливости было не
только не видано, но дал:е не слыхано. Въ
три, четыре недели онъ уже такъ набилъ
руку въ таможенномъ деле, что зналъ реши-
тельно все: даже не весил ь, не мерялъ, а по
фактуре узнавалъ, сколько въ какой штуке
аршппъ сукна или иной матер1п; взявши въ
руку свертокъ, онъ могъ сказать вдругъ,
сколько въ немь фунтовъ. Что же касается
до обысковъ, то здесь, какъ выражались даже
сами товарищи, у него, просто, было собачье
чутье: нельзя было не изумиться, видя, какъ
у него доставало столько терпен1я, чтобы
ощупать всякую пуговку, и все это произво-
дилось съ уб1пствеппымъ хладнокров1емъ,
оел'лнвыыъ до невероятности. И въто время,
когда обыскиваемые бесились, выходили изъ
себя п чувствовали злобное побужден1е на-
бить щелчками пр1ятную его наружность,
онъ, не изменяясь ни въ лице, пи въ велан-
выхъ поступкахъ, приговоривалъ только: «Не
угодно ли вамъ будетъ немножко побезпо-
коиться и привстать?» или: «Не угодно ли
вамъ будетт., сударыня, полмловать въ дру-
гую комнату? тамъ супруга одного изъ нашпхъ
чиновниковъ объяснится съ вами»; пли:
«Позвольте, вотъ я ножичкомъ немного рас-
порю подкладку вашей шннелп». И, говоря
это, онъ вытаскивалъ оттуда шали, платка,
хладнок1)овио, какъ изъ собственна!'© сун-
дука. Даже начальство изъяснилось, что это
былъ чортъ, а не человекъ: онъ отыскивалъ
въ колесахъ, дышлахъ, лошадиныхъ ушахъ
п нивесть въ какихъ местахъ, куда бы ни-
какому автору не иришло въ мысль забрать-
ся и куда позволяется забираться только
однимь таможеннымь чиновникомъ; такъ что
бедный иутешественникъ, иерсехавиии че-
резъ границу, все еще, вь иродоллсеи1е не-
сколькихъ мпнутъ, не моп. ономииться и, оти-
рая иотт., выступинш1й мелкою сыпью по
всему телу, только крестился да приговарц-
валъ: «Ну, ну!» Нолол{он1е его весьма похо-
дило па полон1еи1е школьника, выбежавшаго
изъ сек1)етной комнаты, куда нач;иьпикъ
призвал ь его сь г1)МЪ, чтобы дать кое-какое
наставлен1о, но вместо того высекъ совер-
шенно пеолсиданиымъ обра;и)мъ. Въ иеи1)0-
долж1^тельцоо время но было отъ него ника-
кого л;итья контрабандистамъ. Это была гроза
и отчаян1е всего польскаго жидовства. Чест-
ность и ноиодкупноси. его были неодолимы,
почти ноестествонны. Онъ даже но сосгавилъ
себе но(')ол1.ии)го капитальца изъ ралиыхъ кчн-
фискованнихъ Т(>иа|1оиъ и отоираомыхъ кш-
какихъ нещицъ, пе ноступающихъ вь казиу
во изГ1ел1ан1е липшей иеренпски. Такая рев-
иостно-бе.псорыстная служба но мшла не
сделаться нредмотомъ общаго удннлен1я и не
дойти, наконецъ, до сведепш иачильства. Оиъ

785
ПОХОЖДЕШЯ ЧИЧИКОВА ПЛП МЕРТВЫЯ ДУШП.
786
получплъ чпнъ п повышен1е п всл4дъ зат'Ьмъ
представплъ проектъ пзловить всЬхъ контра-
банднстовъ, прося только средствъ псполепть
его самому. Ему тотъ же часъ вручена была
команда п неограниченное право пропзводпть
всяк1е ионскп. Этого только ему и хотелось.
Въ то время образовалось сильное общество
контрабандпстовъ обдуманно - правпльпымъ
образомъ; на мплл1оны сулпло выгодъ дерзкое
предпр1ят1е. Опъ давно улсе им'Ьлъ св'ЬдЬн1е
о немъ п даже отказалъ подослапныыъ под-
купить, сказавши сухо: «Еще не время».
Получивъ же въ свое распорялсен1е все, въ
ту же минуту далъ онъ знать обществу, ска-
завши: «Теперь пора».Разсчетъ былъ слиш-
комъ в'Ьрепъ. Тутъ въ одипъ годъ онъ могъ
получить то, чего не выигралъ бы въ два-
дцать .тЬтъ самой ревностной службы. Прелде
онъ не хот4лъ вступать ни въ кашя сноше-
шя съ нпмп, потому что былъ не бол'Ье, какъ
простой п'Ьшкой, стало-быть, не много полу-
чилъ бы; но теперь... теперь совсЬмъ другое
Д'^ло: онъ могъ предложить, как1я угодно,
услов1я. Чтобы дЬло шло безпрепятственп'Ьп,
онъ склопилъ и другого чиновника, своего
товарища, который не устоялъ протпвъ
соблазна, несмотря на то, что волосомъ былъ
сЬдъ. Услов1я былп заключены, и общество
приступило къ д'Ьйств1ямъ. Д4йств1я нача-
лись блистательно. Читатель, безъ сомн'Ьн1Я,
слышалъ такъ часто повторяемую исторхю
объ остроумномъ путешеств1и испанскпхъ ба-
рановъ, которые, совершивъ переходъ черезъ
границу въ двойрыхъ тулупчикахъ, пронесли
иодъ тулупчикааГн на милл10нъ брабантскихъ
кружевъ. Это происшеств1е случилось именно
тогда, когда Чичпковъ слулшлъ !1рп таможи'Ь.
Не участвуй онъ самъ въ этомъ предпр1ят1и,
никакимъ жидамъ въ М1р-Ь не удалось бы
привестп въ исполнение подобпаго д'Ьла.
Цосл* трехъ или четырехъ бараньихъ похо-
довъ черезъ границу, у обоихъ чпновниковъ
очутилось по четыреста тысячъ капиталу. У
Чичикова, говорятъ, даже перевалило и за
пятьсотъ, потому что былъ побойчее. Богъ
знаетъ, до какой бы громадяой цифры не воз-
росли благодатный суммы, если бы какой-то
нелегшй звЬрьне переб'Ьжа.!1ъ поперекъ всему.
Чортъ сбилъ съ толку обоихъ чиЕОвнпковъ:
чиновники, говоря попросту, переб-Ьсплись п
поссорились нп за что. Какъ-то въ жаркомъ
разговоре, а мол;етъ-быть, несколько и вы-
пивши, Чичпковъ назвалъ другого чиновника
поиовичемъ, а тотъ, хотя д1шствите.тьно былъ
поповичь. неизв'Ьстно почему — обпд'Ьлся же-
стоко и отвЬтилъ ему тутъ же сильно и ие-
обыкновенно р-Ьзко, именно вотъ какъ: «НЬтъ,
врешь: я статск1й сов^тникъ, а не попо-
вичъ, а вотъ ты такъ поповичъ!» И потомъ
еще прибавилъ ему въ пику для большей
досады: «Да, вотъ, молъ, что!» Хотя онъ от-
брплъ такимъ образомъ его кругомъ, обративъ
на него пмъ же приданное назвапте и хотя
выражен1е: «вотъ, молъ, что!» могло быть
сильно, по, недовольный спмъ, опъ послалъ
еще па него тайный доносъ. Впрочемъ, го-
ворятъ, что п безъ того была у нпхъ (Гсора
за какую-то бабенку, св11л;ую и крепкую, какъ
ядреная р-Ьпа, по выраженш таможенныхъ
чпновниковъ; что были даже подкуплены люди,
чтобы подъ вечерокъ, въ темномъ переулк'Ь,
поизбпть нашего героя; по что оба чинов-
ника былп въ дуракахъ и бабенкой восполь-
зовался какой-то штабсъ-капптанъ Шамша-
ревъ. Какъ было д11ло въ самомъ д'ЬлЬ — Богъ
пхъ в4даетъ; пусть лучше чптатель-охотникъ
досочинитъ самъ. Главное въ томъ, что тай-
ный сношен1я съ контрабандистами сдела-
лись явными. Статсшн сов'Ьтиикъ, хоть и самъ
пропалъ, но такп упекъ своего товарища.
Чпновниковъ взяли подъ судъ, конфисковали,
описа-ип все, что у нпхъ ни было, и все это
разрЬши.чось вдругъ, какъ громъ, падъ голо-
вами пхъ. Какъ посл'Ь чаду, опомнились опп
и увидали съ ужасомъ, что надЬлалп. Стат-
ск1й сов'Ьтпикъ не устоялъ противъ судьбы
и гд^-то погибъ въ глуши, но коллежск1й
устоялъ. Онъ ум^Ьлъ затаить часть деньжо-
нокъ, какъ ни чутко было обонян1е на^Ьхав-
шаго на сл4дств1е начальства; употребилъ
всЬ тонк1е извороты ума, уже слишкомъ
опытнаго, слпшкомъ знающаго хорошо людей:
гдЬ под'Ьйствовалъ пр1ятностью оборотовъ,
гд^ трогательною р4чью, гд'Ьпокурплъ лестью,
ни въ какомъ случае не портящею д'Ьла, гд-Ь
всунулъ депьжонку, словомъ — обработалъ
д'Ьло,по крайней мёр'Ь, такъ, что отставленъ
былъ не съ такимъ безчестьемъ, какъ това-
рпщъ, и увернулся пзъ-подъ уголовпаго суда.
Но уже нп капитала, нп разпыхъ заграннч-
ныхъ вещицъ — ничего не осталось ему: на
все это нашлись другие охотники. Удержа-
лось у него тысячопокъ десятокъ, запрятан-
ныхъ про черный день, да дюжины дв^Ь гол-
ландскихъ рубаиекъ, да небольшая бричва,
въ какой 'Ьздятъ холостяки, да два кр4по-
стныхъ человека: кучеръ Селифанъ и лакей
Петрушка; да таможенные чиновники, движи-
мые сердечною добротою, оставили ему пять
или шесть кусковъ мыла для сбережешя св'Ь-
жости щекъ — вотъ п все. Птакъ, вотъ въ
какомъ положен1И вновь очутился герой нашъ!
Вотъ какая громада б4дств1й обрушилась
ему на голову! Это называлъ онъ: потерпеть
по службЬ за правду. Теперь можно бы за-
ключить, что, послЬ такихъ бурь, испыташй,
превратностей судьбы и жизненнаго горя,
опъ удалится съ оставшимися кровными де-
сятью тысячонками въ какое-нибудь мирное
захолустье уЬзднаго городишка и тамъ за-

787
С0ЧПЫЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
788
клёкнетъ навыки въ ситцевомъ халат*, у окна
нпзепькагодомпка, разбирая по воскреснымъ
дпямъ драку мужиковъ, возникшую предъ
окнами, НЛП, для ос1)4жен1я, пройдясь въ ку-
рятяикъ пощупать лично курицу, назначен-
ную въ супъ, л проведетъ такпмъ образоыъ
ношуыный, но, въ своемъ род4, тоже не без-
полезный в4къ. Но такъ не случилось. На-
добно отдать справедливость неопреодолимоп
силФ. его характера. Поел* всего того, что бы
достаточно было еслп не убить, то охладить
и усмпрпть навсегда человека, въ немъ не
потухла непостижимая страсть. Онъ бы.11ъ въ
горф., въ досад'Ь. ропталъ на весь св'Ьтъ, сер-
дился на несправедливость судьбы, негодо-
валъ на несправедливость людей п.однакоже,
не могъ отказаться отъ новыхъ попытокъ.
Словомъ, онъ показалъ терп'Ьнге, предъ ко-
горымъ ничто деревянное тери'Ьн1в н'Ьнца,
заключенное уже въ медленномъ, лЬнивонъ
обращеп1и крови его. Кровь Чичикова, на-
протпвъ, играла сильно, п }{улшо было много
разумной воли, чтобъ набросить узду на все
то, что хотело бы выпрыгнурь п погулять на
свобод*. Онъ разсуждалъ, и въ разсужден1п
его видна была н-Ькоторая сторона справед-
дивости: «Почему-жъ я? Зач4мъ на меня
обрушилась б'Ьда? Кто-жъ з'Ьваетъ теперь на
должности? — ВС* пр1обр'Ьтаютъ. Несчастнимъ
а не сдЬлалъ никого: я пе ограбилъ вдову,
я не пустилъ никого по-м1ру; пользовался я
отъ нзбытковъ; бралъ тамъ, гд* всяый бралъ
бы; не воспользуйся я — друг1е воспользова-
лись бы. За что же друг1е благоденствуютъ,
и почему должепъ я пропасть червемъ? И
что я теперь? Куда я гожусь? Какими глазами
я стану омотр'Ьть теперь въ глаза всякому
почтенному отцу семейства? Какъ по чув-
ствовать ми'Ь угрызеи1я совЬстп, зная, что
даромъ бременю землю? И что скажут по-
томъ мои д'Ьти? — «Вотъ», скажутъ: «отець —
скотина: не оставилъ памъ никакого состоя-
ни1!»
Уже известно, что Чичиковъ сильно забо-
тился о своихъ потомкахъ. Такой чувстви-
тельный продметъ! Иной, можотъ-быть, и пе
гакъ бы глубоко запустплъ руку, если бы пе
ВОПрОСЪ, который, неизвестно почему, 11[1И-
ходитъ самь сибою: «а что скалгутъ д+>тн7»
И вотъ будупий родопачальиикъ, какъ осто-
рожный коп., покоен только одннмъ глазомъ
въ бокъ, по гляднтъ ли откуда хозяпнъ, хва-
таоть посп+.пмю нее. что къ пому поближе:
мыло ли птоип., СП1.ЧИЛ11, с;ио, ка11а1Р('йк;1 лн
ипиалжм, подъ лапу, слоном ь — по проиускаетъ
ничего. Такъ жалопалсн н плакаль герой пашъ,
и между гКмъ д1»ят1'льпогть никлкъ но умну1ала
пъ головЬ ого; тамъ всо хогЬло что-то строи тыл
11Ж,1алотол1.ко плана. Пнопьсъ<>жилслонъ, вновь
принялся вести трудную жизнь, вновь ограпи-
чилъ себя во всемъ, вновь пзъ чистоты н прн-
лпчнаго положен1я опустился въ грязь и низ-
менную жизнь. И, въ ожпдашп лучшаго, при-
нужденъ былъ даже заняться зван1емъ по-
вЬреннаго, — звашемъ, еще не пр1обр*тшимъ
у насъ гражданства, толкаемыыъ со всЬхъ
сторонъ, плохо уважаемымъ мелкою приказ-
ною тварью и даже самими доверителями, оеуж-
деннымъ на пресмыканье въпередпихъ, гру-
бости н прочее, но нунсда заставила решиться
на все. Изъ норучешй досталось ему, меааду
прочпмъ, одно: похлопотать о заложен1ц въ
опекунсшп совЬтъ нЬсколькпхъ сотъ кресть-
япъ. ИмЬн1е было разстроено въ последней
степеип. Разстроено оно было скотскими паде-
жами, плутами-прпказчикамп, неурол;аями, по-
вальными болЬзнямп, истребившими дучшихъ
работнпковъ, и, пакопецъ, бсзтолковьемъ са-
мого помещика, убиравшаго себЬ въ Москв'Ь
домъ въ посл'Ьдпемъ вкус* и убившаго на эту
уборку все состояше свое до послЬднеп копейки,
такъ что улгъ не на что было ^сть. По этой-то
причин* понадобилось, наконецъ, заложить
посл*днее оставшееся пм*н1о. Закладъ въ
казну былъ тогда еще д*ло повое, на которое
решались не безъ страха. Чичиковъ, въ ка-
честв* пов*реннаго, прежде расположивши
вс*хъ (безъ продварптельнаго располол:он1я,
какъ нзв*ст110, но молсетъ быть даже взята
простая справка или выправка,— все же хоть
побутылк* мадеры придется влить во всякую
глотку) — итакъ, расположивши вс*хъ, кого
слЬдуетъ, объяснилъ онъ, что вотъ какое между
прочимъ обстоятельство: половина крестьянъ
вымерла, такъ чтобы не было какихъ-ннбудь
потомъ прнвязокъ... «Да вЬдь они по ревизской
сказк* числятся?» сказалъ секретарь. «Числят-
ся», отв*чалъ Чичиковъ. «Ну, такъ чего же вы
оробЬли?» сказа-'1ъ секретарь: «одпнъ умеръ,
другой родится, а все въ д'1>ло годится». Се-
кретарь, какъ видно, умЬлъ готорить и въ
риему. А мелиу т*мъ героя нашего ос*нила
вдохповеин*йшая мысль, какая когда-либо
приходила въ челои*ческую голову. «Эхъ я
Акимь-простота!» сказалъ онъ самь въ себ*:
«ищу рукавнцъ, а об* за поясомь! Да накупи
я вс*хт. отихъ, которые вымерли, пока еще не
подавхтиноныхъ ревизских ь сказокъ, ир1обр*-
тинхъ, положимъ,тыгячу,да,положимъ,оиокун-
сий совЬть дасть по двЬсти рублей на душу*,
вотъ уягь ди1.стц тыслчъ капиталу! А теперь
же время удобное: недавно былаэпндем1я, на-
роду выме|)ло, слава Богу, не М1ио. Пом*и1ИКИ
иопроиг[)Ы1);иись въ карты, закутили и про-
мот;иись,какъ слЬдуетт.; все иол*зло въ Нстср-
бургь служить; им1.и1л брошгны, упраиляюгся
какъ нн пои1и(1, подати уплачиваются съыик-
дг.шъ Г(|Домь труднЬе; такъ мн* съ радостью
уступить нхъ каждый, уже потому только,
чтобы пе илатитьвапнхъ иодушныхъ денегь;

789
П0Х0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА ПЛЦ МЕРТВЫЯ ДУШИ.
790
а, ыолсетъ, въ другой разъ такъ случится, что
съ иного и я еще зашибу за это копейку.
Конечно, трудно, хлопотливо, страшно, чтобы
какъ-нпбудь еш;е не досталось, чтобы не вы-
вестп пзъ этого псторхи. Ну, да в-Ьдь даиъ же
челов'Ьку на что-нибудь умъ. А главное то
хорошо, что предметъ - то покалсется всЬиъ
нев4роятпьшъ, никто не пов'Ьритъ. Правда,
безъ земли нельзя ни купить, ни заложить.
Да вЬдь я куплю на выводъ, на выводъ; те-
перь земли въ Таврической и Херсонской
губерп1яхъ отдаются даромъ, то.чько заселяй.
Туда я ихъ вс4хъ и переселю! въ Херсонскую
ихъ! пусть ихъ тамъ жпвутъ! А переселеше
можно сделать законньшъ образомъ, какъ
с.ч'Ьдуетъ, по судамъ. Если захотятъ освпд'Ь-
тельствовать крестьянъ — пожалуй, я и тутъ
не прочь; почему же н'Ьтъ? Я представлю и
свид4тельство за собственноручнымъ иодииса-
шемъ капптана-исправнпка. Деревню можно
назвать Чпчпкова слободка, пли по имени,
данному при крещешп: сельцо Павловское».
И Ботъ, такимъ образомъ составился въ голове
нашего героя сеп странный сюжетъ, за кото-
рый, не знаю, будутъ ли благодарны ему чита-
тели, а ужъ какъ благодаренъ авторъ, такъ
и -выразить трудно, пбо, что ни говори, не
приди въ голову Чичикова эта мысль, не яви-
лась бы на св^тъ С1я ноэма.
Перекрестясь, но русскому обычаю, при-
стуиилъ онъ къ нсполнешю. Подъ видомъ из-
бран1я м'Ьста для жительства и подъ другими
предлогами, предпрпнялъ онъ заглянуть въ
Т'Ь и друг1е углы нашего государства, и пре-
имущественно въ т4, которые бол4е другихъ
пострадали отъ несчастныхъ случаевъ: не-
урожаевъ, смертностеи и прочаго, и прочаго,
словомъ — гд'Ь бы можно удобн'Ье и дешевле
накупить потребнаго народа. Онъ не обра-
щался наобумъ ко всякому помещику, но пз-
биралъ людей бол11е по своему вкусу, или
такихъ, съ которыми бы можно было съ мень-
шими затруднешями д4лать подобныя сделки,
стараясь прежде познакомиться, расположить
къ себ'Ь, чтобы, если можно, бол^е дружбою,
а не покупкою пр1обр'Ьсти мужиковъ. Йтакъ,
читатели по должны негодовать на автора,
если лпца, донын-!; яв.11яющ1яся, не пришлись
по его вкусу: это вина Чичикова; зд'Ьсь онъ —
полный хозяннъ, и куда ему вздумается, туда
и мы должны тащиться. Съ нашей стороны,
если, точно, падетъ обвипеи1е за бледность и
невзрачность лпдъ и характеровъ, скалсемъ
только то, что никогда вцачси4 не видно всего
пшрокаго теченья и объема д4ла. Въ'Ьздъ въ
какой бы ни было городъ, хоть даже столицу,
всегда какъ-то бл'Ьдейъ; снача,1а все с4ро и
однообразно: тянутся безкопечные заводы да
фабрики, закоиченныя дымомъ, а потом7^ уже
выглянутъ углы шестиэтажныхъ домовъ, мага-
зины, выв'Ьски, громадныя перспектпвы улицъ,
вс'Ь въ кодокольняхъ, колоннахъ, статуяхъ,
башпяхъ, съ городскимъ блескомъ, шумомъ и
громомъ, и всЬмъ, что на дпво произвела рука
и мысль человека. Какъ пропзвелнсь порвыя
покупки, читатель уаге вид^чъ; какъ пойдетъ
д-Ьло дал'Ье, как1я будутъ удачи и неудачи
герою, какъ придется разрешить и преодолеть
ему бол'Ье трудный препятств1я, какъ пред-
станутъ колоссальные образы, какъ двпгнутся
сокровенные рыгачи широкой повести, раз-
дастся далече ея горизонтъ, и вся она при-
метъ величавое лирическое течете, то увпдптъ
потомъ. Еще много пути предстоитъ совершить
всему походному экипажу, состоящему изъ го-
сподина среднихъ л^тъ, брички, въ которой
■Ьздятъ холостяки, лакея Петрушки, кучера
Селифана и тройки коней, уже изв^стныхъ
поименно, отъ Заседателя до подлеца-чуба-
раго. Итакъ, вотъ весь налицо герои нашъ,
каковъ онъ есть! Но потребуютъ, можетъ-
быть, заключительнаго опред'Ьлеп1Я одной чер-
тою: кто же онъ относительно качествъ нрав-
ственныхъ? Что онъ не герой, псполнониый
совершенствъ и добродетелей, — это видно.
Кто же онъ? Стало-быть, нодлецъ? Почему-жъ
подлецъ? Зач'Ьмъ же быть такъ строгу къ дру-
гпмъ? Теперь у насъ подлецовъ не бываетъ:
есть люди благонамеренные, пр1ятные, а та-
кихъ, которые бы на всеобщ1п позоръ выста-
вили свою фпзюгномш подъ публичную опле-
уху, отыщется разве какпхъ-нибудь два-три
человека, да и те уже говорятъ теперь о доб-
родетели. Справедливее всего назвать его жо-
зяинъ, пргоб2Потатель. Пр10бретен1е — вина
всего: изъ-за него пропзвелись дела, которымъ.
светъ даетъ пазван1е не очень чистыхъ: Прав-
да, въ такомъ характере есть улсе что-то от-
талкивающее, и тотъ же читатель, который иа
жизненной своей дороге будетъ друженъ съ
такимъ человекомъ, будетъ водить съ нимъ
хлебъ-соль и проводить ир1ятно время, ста-
нетъ глядеть на него косо, если онъ очутится
героемъ драмы или поэмы. Но мудръ тотъ, кто
не гнушается ппкакимъ характеромъ, но,виеря
вънего исиытующ111 взглядъ, нзведываотъ его
до первонача-чьпыхъ причинъ. Быстро все пре-
вращается въ человеке, не успеешь оглянуть-
ся, какъ уже выросъ внутри страшный червь,
самовластно обратцвш1и къ себе все жизнен-
ные соки. И не разъ, не только широкая страсть,
но ничтожная страстишка къ чему-нибудь мел-
кому разрасталась въ ролсденномъ па лу1!Ш1е
подвиги, заставляла его позабывать волик1я
и святыя обязанности п въ ничтожныхъ по-
брякушкахъ видеть великое п святое. Без-
чпсленны, какъ морск1е пески, человеческхя
страсти, и все не похожи одна на другую, и
все оне, низшя и прекрасный, вначал!; по-
корны человеку и потомъ уже становятся

791
С0ЧПНЕП1Я Н.
ГОГОЛЯ.
792
страшными властелпнамп его. Блаженъ пз-
бравш1й себ'Ь пзъ <вс4хъ прекрасн4йшую
страсть: растетъ и десятпрптся съ каждымъ
часомъ и минутой безм-Ьриое его блаженство,
п входптъ онъ глубже и глубже въ безконоч-
ный ран своей души. Но есть страстп, которыхъ
избранье не отъ челов-Ька. Уже родплпсь онЬ
съ нпмъ въ мппуту рожденья его въ св4тъ,
и не дано ему сплъ отклониться отъ ппхъ.
Высшими начертаньями он'Ь ведутся, и есть
въ нпхъ что-то В'Ьчно зовущее, пеумолкающее
во всю жизнь. Земное великое поприще суж-
дено совершить пмъ, все равно, въ мрачномъ
ли образ'Ь, или перенесшпсь св'Ьтлымъ явлень-
емъ, возрадугощимъ м1ръ, — одинаково вы-
званр ои'Ь для пев'Ьдомаго челов'Ькомъ блага.
И, можетъ-быть, въ семъ же самомъ Чичикове
страсть, его влекущая, уже не отъ него, и въ
холодпомъ его существовашп 8ак.^ючено то,
что потомъ повергнетъ въ прахъ п йа колЬпи
человека предъ мудростью пебесъ. И еще
тайна, почему сей образъ предсталъ въ нын'Ь
являющейся на св-Ьтъ ноэм'Ь.
Но но то тялгело, что будутъ недовольны
героемъ; тяжело то, что живетъ въ душ'Ь не-
отразимая уверенность, что т^иъ же самымъ
героемъ, т+змъ же сдмьшъ Чичиковы.мъ были
бы довольны читатели. Не загляни авторъ
поглубже ему въ душу, не гаовольпп на дпФ.
ея того, что ускользаетъ и нрячетсл отъ свФ^та,
не обнаружь сокровеннЬйшнхъ мыслен, кото-
рыхъ никому другому не ввЬряотъ челов'Ькъ,
а покажи его такпмъ, каким ь онъ показался
всему городу, Манилову и другимъ людямъ, —
и всЬ были бы радепюньки и приняли бы его
за интереснаго челов1,ка. НЬтъ нужды, что ни
лицо, ни весь образъ его не метался бы, какъ
живой, нредъ глазами: зато, поокоимак!!! чте-
К1я, душа не встревожена иичЬмъ, и можно
обратиться вновь къ карточному столу, тЬша-
щему всю Росс1ю. Да, мои добрые читатели,
вамъ бы не хот1>лось видеть обпаружопную
человеческую бедность. «Зач^мь?» говорите
вы: «къ чему это? Разве мы не зпаемъ сами,
что ость много нрозрЬпиаго и глупаго вь
жизни? И безъ того случается памъ часто
видеть то, что вовсе не утешительно. Лучше
же представляйте намъ прекрасное, уплока-
тельпое. Пусть лучше позабудемся мы!» —
«Зачемъ ты, брать, говории1Ь мне, 'гго дела
въ хозяйстиЬ ндуп. скверно?» говорнтъ по-
мещикъ приказчику: «я, братъ, это знаю безъ
тебя; да у тебя речей разве иетъ другпхъ, что
ли? Ты дай мне иоз.чбыть зто, полпать лтого —
я тогдасчастлимъ». И воп. те деньги, который
бы П(Я1равилн сколько-нибудь д1,ло, пдутъ па
разиыя средства для нриведоп1я себя въ за-
бвенье. Гпитъ умъ, мо;кегъ-быть, обретш1й
бы внезапный родпикь неликихъ срс^дствъ; а
тамъ име1по бухъсъаукц1оиа— н потелъ по-
мещпкъ забываться по-м!ру, съ душою, отъ
крайности готовою на низости, которыхъ бы
Самъ ужаснулся прежде.
Еще падетъ обвпнеше на автора со сто-
роны такъ-называемыхъ патр1отовъ, которые
спокойно спдятъ себе по угламъ и занимаются
совершенно ностороинимп делами, накопляютъ
себе капитальцы, устраивая судьбу свою на
счетъ другпхъ; но какъ только случится что-
нибудь, по мпен1ю пхъ, оскорбнтельпое для
отечества, появится какая-нибудь кнпга.въ ко-
торой скажется иногда горькая правда, — оип
выбегутъ со всехъ углосъ, какъ пауки, увпдев-
ш1е, что запуталась въ паутину муха, и поды-
мутъ вдрутъ крики: «Да хорошо ли выводить
это на светъ, провозглашать объ этомъ? Ведь
это все, что ни описано здесь, это все наше, —
хорошо ли это? А что скажутъ иностранцы?
Разве весело слышать дурное мпен1е о себе?
Думаютъ: разве это но больно? Думаютъ: разве
мы не патриоты?» На как1я мудрыяз^1меча1пя,
особенно насчетъ мпеп1я пноотранцевъ, при-
знаюсь, ничего нельзя прибрать въ ответь. А
разве вотъ что. Лгилп въ одпомт, отдалопномъ
уголке Росс1п два обитателя. Одпнъ былъ
отецъ семейства, по имени Кифа Мок1евнчъ,
человекъ нрава кроткаго, ироводивш1и жизнь
халатнымъ образомъ. Семействомъ своимъ онъ
пе заипмался; существованье его было обра-
щено более въ умозрительную сторону и за-
нято следущпмъ, какъ оиъ называлъ, фпло-
софическимъ вопросомъ: «Вотъ, напрпмеръ,
зверь», говорплъ онъ, ходя по комнате: «зверь
родится пагишомъ. Почему же пмепио нагн-
шомъ? Почему пе такъ, какъ птпца: почему
пе вылупливается пзъ яйца? Какъ, право,
того... совсемъ пе поймешь натуры, какъ по-
большовъное углубишься!» Такъмыслилъ оби-
татель Ки||'а Мок1евичъ. Но не въ этомъ еще
главное дЬло. Другой обитатель былъ Мок1и
Кпфовичъ, родной сынъ его. рылъ онъ то, что
называютъ на Руси богатырь, п, въто время,
когда отецъ за1[имался рождоньемъ зверя,
двадцатилетняя плечистая натура его такъ
и норьиииась развернуться. Ни за что пе
умелъ онъ взяться слегка: всо — пли рука у
кого-нибудь затрощитъ, илп волдырь вскочить
па чьемъ-иибудьпосу. Въдомеп въсосЬдстве
всо — оп, дворовой девки до дворовой собаки —
бежало прочь, его зави.дя; далее собственную
кровать въ спальне изломалъ опъ въ куски.
ТаковЪ былъ Мо1С111 Кифовичъ, а внрочемъ
былъ онъ доброй дуиш. Но по въ этомъ ои1е
главное дело. Л главное д1ио вотъ въ чемъ.
«Помилуй, батюниса 6а[рииъ, Кифа .Мок1е-
впчъ», говорила отцу и своя, н чу;к;и1 дворня:
«что у тебя за Мок1й Кифовичъ? Никому негь
отъ пего покоя, такой припертень!» — «Д.1,
шалоплнвъ, П1аловливъ», говорплъ обыкно-
вепно па это отецъ: «да вЬдь какъ быть?Д])ать-

793
П0Х0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА НЛП МЕРТВЫЯ ДУШИ.
794
ся съ нпмъ поздно, да и меня же всЬ обвпнятъ
въ :кестокостп; а челов'Ькъ онъ честолюбпвый;
укорп его прп другомъ-тртьемъ — онъ уймет-
ся, да в'Ьдь гласность-то — вотъ б4да! городъ
узнаетъ, назоветъ его совсЬмъ собакой. Что,
право, думаютъ, ын'Ь разв-Ь не больно? разв'Ь
я по отецъ? Что занимаюсь фплософ1еп, да
иной разъ н'Ьтъ времени, такъ улсъ я и не
отецъ? Анъ, вотъ н'Ьтъ же, отецъ! отецъ, чортъ
пхъ побери, отецъ! У меня Мок1й Кпфовпчъ
вотъ тутъ спдптъ, въ сердц'Ь!» Тутъ КпфаМо-
к1евнчъ бнлъ себя весьма сильно въ грудь ку-
лакомъ и прнходплъ въ совершенный азартъ.
«Ужъ если онъ н останется собакой, такъ
пусть же не отъ меня объ этомъ узнаютъ,
пусть не я выдалъ его!» И показавъ такое
отеческое чувство, онъ оставлялъ Моюя Ки-
фовпча продолжать богатырскхе свои подвиги,
а самъ обращался вновь къ любимому пред-
мету, задавъ себ'Ь вдругъ какой - нибудь по-
добпый вопросъ: «Ну, а если бы слопъ ро-
дился въ япц4, в4дь скорлупа, чай, спльио
бы толста была, — - пушкой не прошибешь;
нужно какое-нибудь новое огнестрельное ору-
Д1в выдумать». Такъ проводили лсизнь два
обитателя мирнаго уголка, которые нежданпо,
какъ пзъ окошка, выглянули въ конц'Ь нашей
поэмы, выглянули для того, чтобы отвечать
скромно на обвпнекье со стороны н4которыхъ
горячнхъ патр10товъ, .до времени покойно за-
нимающихся какой-нибудь фплософ1ей пли
приращен1ями насчетъ суммъ н^жпо любп-
маго ими отечества, думающпхъ не о томъ,
чтобы не делать дурного, а о томъ, чтобы
только не говорили, что оннд4лаютъ дурное.
Но Н'Ьтъ, не патр10тизмъ и не первое чувство
суть причины обвпнен1Й; другое скрывается
подъ ними. Къ чему таить слово? Кто же,
какъ не авторъ, долженъ сказать святую
правду? Вы боитесь глубоко- устремленнаго
взора, вы страшитесь сами устремить на что-
нибудь глубок1й взоръ, вы любите скользнуть
по всему недумающимп глазами. Вы посмее-
тесь даже отъ души надъ Чичиковымъ; мо-
жетъ-быть, даже похвалите автора — скажете:
«Однакожъ, кое-что онъ ловко подмЬтилъ!
доллсенъ быть веселаго нрава челов4къ!» Н
после такнхъ словъ, съ удвоившеюся гордост1ю,
обратитесь къ себе, самодовольная улыбка
покажется на лице вашемъ, и вы прибавите:
«Л ведь должно согласиться, престранные и
пресмешные бываютъ людп въ некоторыхъ
провинщяхъ, да и подлецы прптомъ немалые!»
Л кто изъ васъ, полный христ1апскаго сми-
ренья, не гласно, а въ тпшине, одинъ, въ
минуты уединенныхъ беседъ съ самимъ собой,
углуб1ггъ во внутрь собственной душп сей
тяжелый запросъ: «Анетъ ли и во мпе какой-
нибудь части Чичикова?» Да, какъ бы не
такъ! А вотъ пройди въ это время мимо пего
какой-нибудь его же знакомый, пмеющ1й чпнъ
пи слишкомъ большой, ни слпшкомъ малый, —
онъ въ ту же минуту толкиетъ подъ руку
своего соседа и скажетъ ему, чуть не фырк-
нувъ отъ смеха: «Смотри, смотрн: вопъЧпчи-
ковъ, Чпчиковъ пошелъ!» И иотомъ, какъ
ребенокъ, цозабывъ всякое нрилич1е, должное
звап1ю и летамъ, иобежитъ за нимъ вдогонку,
поддразнивал сзади и приговаривая: «Чичи-
ковъ! Чпчиковъ! Чпчиковъ!»
Но мы стали говорить довольно громко,
позабывъ, что герой нашъ, спавний во все
время разсказа его иовестп, улсе проснулся и
легко можетъ услышать такъ часто повторяе-
мую свою фамилию. Оиъ лее человекъ обид-
чивый и нодоволенъ, если о немъ изъясняются
неуважительно. Читателю съ-иолугоря, раз-
сердится ли па пего Чпчиковъ, или иетъ; но
что до автора, то онъ ни въ какомъ случае
не до.1женъ ссориться съ своимъ героемъ.
еще не мало пути п дороги прпдется имъ
пройти вдвоемъ рука объ руку; две больш1я
части впереди — это не безделица.
«Эхе-хе! что-жъ ты?» сказалъ Чпчиковъ
Селифану: «ты?...»
«Что?» сказалъ Селпфанъ медленнымъголо-
сомъ.
«Какъ что? Гусь ты! какъ ты едешь? Ну
же, нотрогнвай!»
И въ самомъ деле, Селпфанъ давно уже
ехалъ, зажмуря глаза, изредка только потря-
хивая впросопкахъ волоками но бокамъ дре-
мавшихъ тоже лошадей; а съ Петрушки у5кв
давно, нивесть въ какомъ мЬсте, слетелъ кар-
тузъ, и оиъ самъ, опрокинувшись назадъ,
уткнулъ свою голову въ колЬпо Чичикову,
такъ что тотъ долженъ былъ дать ей щелчка.
Селпфанъ ирюбодрился и, отшлепавши не-
сколько разъ по спине чубараго, после чего
тотъ пустился рысцой, да помахавши сверху
'Кпутомъ на всёхъ, промолвплъ топкимъ пе-
вучимъ голоскомъ: «Не бойся!» Лошадки рас-
шевелились и понесли какъ пухъ легонькую
брпчку. Селпфанъ только иомахивалъ да по-
крпкивалъ: «эхъ! эхъ! эхъ!» плавно подска-
кивая на козлахъ, по мере того, какъ тропка
то взлетала на иригорокъ, то неслась духомъ
съ пригорка, которыми была усеяна вся стол-
бовая дорога, стремившаяся чуть заметнымъ
накатомъ внпзъ. Чпчиковъ только улыбался,
слегка иодлетывая на своей колганоп подушке,
ибо любилъ быструю езду. И какой же рус-
СК1Й не любить быстрой езды? Его ли душе,
стремящейся закружиться, загуляться, сказать
иногда: «чортъ побери все!» его ли душе не
любить ея? Ея ли не любить, когда въ ней
слышится что-то восторжепно-чудное? Кажись,
неведомая сила подхватила тебя на крыло
въ себе, и самъ летишь, п все летитъ: летятъ
версты, летятъ навстречу купцы на облучкахъ

795
СОЧПНЕНХЯ Н.
гоголя.
796
свопхъ кибптокъ, летитъ съ обЬпгь сторонъ
лЬсъ съ темиими строями елей и сосеиъ, съ
топорнымъ стукомъ и вороньпмъ крикомъ;
летптъ вся дорога 1шв4сть куда въ пропадаю-
щую даль; п что-то страшное заключено въ
семъ быстромъ мельканьи, гд* не усп+.ваетъ
означиться пропадающ1й предметъ, только
небо надъ головою да легк1я тучи, да продп-
рающ1йся м^сяцъ одни кажутся недвижны.
Эхъ, тройка, птица-тройка! кто тебя выдумалъ?
Знать, у бопкаго народа ты могла только ро-
диться, — въ той земл*. что не любптъ шутить,
а ровиемъ - гладпомт. разметнулась на пол-
света, да п ступай счптать версты, пока не
не зарябитъ теб^Ь въ очи. Ы не хитрый, кажись,
дорол{ныа снарядъ, не жел'Ьзнымъ схваченъ
впнтомъ, а наскоро, жпвьемъ, съ однимъ то-
поромъ да долотомъ, спарядилъ и собралъ
тебя ярославск1й расторопный мужикъ. Не
въ н'Ьмецкихъ ботфортахъ ямщпкъ: борода да
рукавицы, и сидитъ, чортъ знаотъ па чемъ;
а прнвсталъ, да замахнулся, да затяну.1ъ
п1>сню — копи вихремъ, спицы въ колесахъ
смешались въ однпъ гладк1и кругъ, только
дрогнула дорога, да вскрикиулъ въ испутЬ
остановившШся пешеходъ — и вопъ она понес-
лась понеслась, понеслась!... И вот, улсе видно
вдали, какъ что-то пылить и сверлить воздухъ.
Не такъ ли и ты, Русь, что бойкая пооб-
гонимая тройка, несешься? Дымомъ дымптся
подъ тобою дорога, гре.мятъ мосты, все от-
стаетъ и остается позади! Остановился пора-
женный Божьпмъ чудомъ созерцатель: не мол-
шя ли это, сброшенная съ неба? Что значитъ
это наводящее ужасъ дв!1жен1е? и что за не-
вйдомая сила заключена въ сп.\ъ нев'Ьдомыхъ
св'Ьтомъ коняхъ? Эхъ, кони, кони, — что за
копи! Нпхри ли спдять въ ваишхъ грпвахь?
Чуткое ли ухо горпгь во всякой вапю!! ;1С11лк1;?
Заслыи1али съ вышины знакомую п+.спю —
дружно и разомъ напрягли м+.дпыи груди п.
почти не тронувъ Ш1П1.1тами земли, преврати-
лись въ одн-Ь вытяпутыя лин1п, лотящЫ по
воздуху, и мчится, вся вдохновенная Богомъ!
Русь, куда-жъ несешься ты? дай отвКтъ!
Не даетч, оти'Ьта. Чуднымъ звопомъ залппаотся
колокольчииъ; гремнтъ и становится вЬтромъ
разорванный въ куски воздухъ: летптт, мпмо
все. что нн есть на земл*, и, косясь, посто-
рапиваюгсп и даютъ ей дорогу друг1о пароды
и государства. 1811.
томъ второй.
г л л и .л I .
Зач-Ьмъ же пзобрмсать бЬдпость, да бед-
ность, да иесовершенстио пашой жизни, вы-
капывая ЛЮДОЙ нзъ глутп, пзъ огдалепиыхъ
закоулковъ государства? Что-л;о д'Ьлать, есди
уже таковы свойства сочппито.м и, заболЬвъ
собственнымъ несовершенствчмъ, уже н не
можетъ изображать онъ ничего другого, какъ
только бЬдность, да бедность, да несовершен-
ство нашей жпзни, вьгсапывая людей нзъ
глуши, изъ отдаленныхъ закоулковъ государ-
ства? И вотъ опять попали мы въ глушь,
опять наткнулась на закоулокъ. Зато какая
глушь и какой закоу.токъ!
Какъ бы псполинскш валъ какой-то боз-
конечной крЬпости, съ наугольниками и бой-
ницами, шли, извиваясь, на тысячу слишкомъ
веретъ горныя возвышен1я. ВелпколЬцно но:;-
носнлпсь они надъ безкопочнымп простран-
ствами равиинъ, то отломами, известко1;аго-
глинистаго свойства, въвид'ЬотвЬспыхъс1'Ьцъ,
исчерченныхъ проточинами и рытвинами, то
миловидно круглившеюся зеленою выпукло-
стью, покрытой, какъ мсрлушкамн, молодымъ
кустарникомъ, подымавшимся отъ срублен-
ныхъ деревъ, то, паконецъ, темными гущами
л^Ьса, какимъ-то чудомъ ещеуцЬлЬвшпми отъ
топора. РГ>ка то, л^Ьрнл^! своимъ берега.мъ,
давала вм4сгЬ съ ними колЬна и повороты,
то отлучалась прочь отъ луга, зат^мъ, чтобы,
извившись тамъ вънЬсколькопзвивовъ, блес-
нуть, какъ огонь, нередъ солнцемъ, скрыться
въ роБЩ березъ, осинъ и ольхъ и выбЬжать
оттуда въ торжестве, въ сопровожде111и мо-
стовъ, мельинцъ и плотипъ, какъ бы гоняв ■
шихся за пою на всякомь поворот!,.
Въ одпомъ мЬстЬ к]1утой бокъ возвышен1й
убирался гуще въ зеленыя кудри деревъ.
11скусствеинымъ насалсденьемъ, благодаря
неровности гористаго оврага. с*веръ н югъ
растптельпаго царства собрались сюда вм1'.ст1..
Дубъ, ель, л'Ьсная груша, 1иеиъ, впп1някъ и
терповиикъ, чилига и ряйппа, опутанная хмс
лемъ, то помогая другь 1д!'У''У1 ""ь ростЬ, Т'1
заглушая друп> друга, карлмкалмсь по всей
гор*, отъ низу до верху. 1>верху л;е, у сама-
го ея темопн, нрим1иипвались къ нчъ зеле-
иымъ верхуишаиъ К11асныя крып1ки господ-
скнхъ строен1й, коиькн и гребни сзади скрыв-
шихся избъ, верхняя надстройка господскаго
дома съ рЬзпымъ балкопомъ ц больишмъ по-
лукруглымъ о1;11омъ. И надъ всЬмъ;л'пмъсо-
браиьо.мъдере11Ъ и крышъ во.июсплась свыше
всего своими пятью позлап^мпшми, играю-
щими верхушками старинная до1)евенская
церковь. 11а нс1.хь ся главахъ стояли зодо
тые нрорЬзпыо кресты, утвер;кд1<ииые золо-
тыми ир1)р|-.знмми же цепями, такъ что из-
дали, казалось, висФ.ло на воздухе пич-Ьмь
иепод.1,''ржаииоо, сверкапшое горячими чор-
ионцамн, золото. П всо :)то, въ ()и1и1К11нуго.\1Ъ
вид!'., ие|>х\ 1М1:ами, крышками, кр' стамивтьсь,
мплонидио отражалось въ р11к11, гд1, безибраз-
но-луплистыя ивы, одиЬ стоя у берег. ||гь, дру-
гая совсЬмь въ 110.;*, оиусгииши туда и вЬт-

Къ стр. ?9б.
Мертвыя души. Н;1 тротуарЬ видитъ: идотъ
какая-то стройная анг.шчанка.
Мертвып души,
узиалъ М14И1".
.Какх! что ты! Ты, нндио, не
Мер1выя души. „Я дЬлаю фальшивый бумажкнУ"
«скрпчаль Ч11ч;||:оиъ.

Мертвый души. „11|)|111(,'.п. Богь зиилаьчт.'
произнесъ онъ слабымъ голосомъ.
Мертвый души. Мцыким. 1111)11 1.\. к. II. 1,1. |||;м}
111. Д|>и'1., сд1>.1!1.1('И мужиыиъ чплииЬкомъ.
Мертвый души. .( ||>.11ШЫ1| 'нмиь).!.).
(нчти'т.!" подуиплп, 'Г'>.11г1т1111Ко|1г.

79 ( П0Х0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА ИЛИ МЕгтвыя души. 798
ви, п листья, опутанныя склизкой бодягой, тельницы, у соседей сл'Ьдуетъ разспросить.
плававшей по вод* вм-Ьст-Ё съ желтыми кув- СосЬдъ, принадлежавш1й къ фамилхи ловкнхъ,
шпнчиками, точно какъ [бы] разсматривали уже нын-Ь вовсе псчезающпхъ, отставныхъ
это чудное изображен1е. штабъ-офицеровъ-брандеровъ, изъяснялся о
Видъ былъ очень хорошъ, но видъ сверху немъ выраженхемъ: «Естественн'Ьйшхй скоти-
внпзъ, съ надстройки дома на отдаленья, былъ на!» Генералъ, прожпвавшШ въ десяти вер-
еще лучше. Равнодушно не могъ выстоять на стахъ, говорилъ: «]\1олодой челов'Ькъ, неглу-
ба.1кон'Ь никакой гость и посЬтитель. Отъ пый, но много забра.тасеб'Ьвъ голову. Я бы ыогъ
изумленья у него захватывало въ груди духъ, быть ему полезнымъ, потому что у меня не
и онъ только вскрпкпвалъ: «Господи, какъ безъ связей п въ Петербурге, л даже при...»
зд-Ьсь просторно!» Безъ конца, безъпред'Ьловъ генералъ р^чи не оканчивалъ. Капитанъ-ис-
открывались пространства: за лугами, усЬян- правникъ давалъ такой оборотъ ответу: «А
ными рош;ами и водянымп мельницами, въ вотъ я завтра-лее къ нему за недоимкой!»
несколько зеленыхъ поясовъ, зеленели л-Ьса; Ыужикъ его деревни на вопросъ о томъ, ка-
за лесами, сквозь воздухъ, уже начннавш1Й кой у нихъ барпнъ, ничего не отв'Ьчалъ.
становиться мглистымъ, желтели пески, и Стало быть, мн'Ьн1е о немъ было неблаго-
вновь .т^са, уже син'Ьвш1е, какъ моря или пр1ятное.
туманъ, далеко разлпвавш1йся; и вновь пески, Безпристрастно же сказать— онъ не бы.1ъ
еще бл^дн^й, но все желт'Ьвш1е. На отдален- дурной челов'Ькъ, онъ, просто, коптитель не-
номъ небосклоне лежали гребнемъ м-Ьловыя ба. Такъ какъ уже не мало есть на б4ломъ
горы, блиставш1я белизною даже и въ не- св^т* людей, которые коптятъ небо, то по-
настное время, какъ бы осв'Ьш.ало пхъ вечное чему-жъ п тент-Ьтникову не коптить его?
солнце. По осл-Ьпительной белизне ихъ, у по- Впрочемъ, вотъ на выдержку день изъ его
дошБЪ, местами гипсовыхъ, мелькали какъ бы жизни, совершенно похожа! на вс^Ь друг1е, и
дымивш1яся туманноспзыя пятна. Это были пусть изъ него судитъ читатель самъ, какой
отдаленныя деревни; но ихъ уже не могъ у него былъ характеръ, и какъ его жизнь
разсмотр^ть челов^Ьчесшй глазъ. Только вспы- соответствовала окружавшимъ его красотамъ.
хивавшая при солнечномъ освеп1;ен1и искра Поутру просыпался онъ очень поздно п,
золотой церковной маковки давала знать, что приподнявшись, долго сидите на своей крова-
это было людное большое селен1е. Все это ти, протирая глаза. И такъ какъ глаза на б*-
облечено было въ тпшину невозмущаемую, ду были маленькге, то протпранье ихъ произ-
которую не пробуждали даже чуть долетавш1е водилось необыкновенно долго; п во все это
до слуха отголоски воздушныхъ п^вцобъ, про- время у дверей стоялъ челов^къ Михайло, съ
падавш1е въ пространствахъ. Словомъ— гость, рукоыойникомъ и полотенцемъ. Стоялъ этотъ
СТ0ЯВШ1Й на балкон*, и поел* какого-нибудь бедный Михайло часъ, другой, отправлялся по-
двухчасоБого созерцания ничего другого не томъ на кухню, потомъ вновь прпходилъ,—
могъ выговорить, какъ только: «Господи, какъ баринъ все еще протиралъ глаза и сид^лъ
здесь просторно!» на кровати. Наконецъ, подымался онъ съ по-
Кто-жъ былъ жилецъ и владетель этой де- стели, умывался, надёвалъ халатъ и выхо-
ревни, къ которой, какъ къ неприступной дилъ въ' гостиную затемъ, чтобы пить чай,
крепости, нельзя было и подъехать отсюда, кофей, какао и даже парное молоко, всего
а нужно было подъезжать съ другой стороны, прихлебывая понемногу, накрошивая хлеба
где вразсыпку дубы встречали приветливо безжалостно и насоривая повсюду трубочной
подъезжавшаго гостя, распростирая развеси- золы безсовестно. И два часа проспжпвалъ
стыя ветви, какъ дружесия объятья, и про- онъ за чаемъ. И этого мало: онъ бралъ еще
вожая его къ лицу того самаго дома, котора- холодную чашку и съ ней подвигался къ окну,
го верхушку видели мы сзади и который стоялъ обращенному на дворъ; у окна же происхо-
теперь весь па-лицо, имея по одну сторону дила всяк1й день с.тедующая сцена,
рядъ избъ, выказывавшихъ коньки и резные Прежде всего ревелъ Григор1й, дворовый
гребни, а по другую — церковь, блиставшую человекъ въ качестве буфетчика, относивплй-
золотомъ крестовъ и золотыми прорезными ся въ домоводке Перфильевне почти въ сихъ
узорами висевшихъ въ воздухе цепей. Ка- выражен1яхъ: «Душонка ты возмутительная,
кому счастливцу принадлежалъ этотъ закоу- ничтожность этакая! Тебе бы, гпуспой, мол-
локъ? чать!»
Помещику Тремалаханскаго уе.зда, Андрею «А не хочешь ли ты вотъ этого?» выкрпкива-
Ивановичу Тентетникову, молодому тридца- ла ничтожность, или Перфильевпа, показывая
титрехл']^тнему счастливцу и прптомъ еще и кукишъ, — баба, жесткая въ поступкахъ, пе-
неженатому человеку. смотря на то, что охотница была до изюму,
Кто-жъ онъ, что-жъ онъ, какпхъ качествъ, пастилы и всякихъ сластей, бывшихъ у пая
какщхъ свойствъ человекъ? У соседей, чита- подъ замкомъ.

799
С0ЧиНЕН1Я н.
гоголя.
800
«В'Ьдь ты и съ приказчвкомъ сцепишься,
мелочь ты анбарпая!» рев'Ьлъ Грпгорш.
«Да п прнказчпкъ воръ такой лш, какъ н
ты. Думаешь, барицъ не зпаетъ васъ? В'Ьдь
онъ здЬсь, вЬдь онъ все слышигь».
«Гдй барпнъ?»
«Да вотъ оиъ сидитъ у окна; онъ все вп-
датъ».
И точно, барннъ сид'Ьлъ у окна п все ви-
д4лъ.
Къ довершение содома, крпчалъ-крпчмя дво-
ровый ребятишка, полтч111!Ш1Й о'Х'ъ мате11Ц
затрещину, визжалъ борзой кобель, нрпсЬвъ
задомъ къ земл'Ь, по поводу горячаго кипят-
ку, которымъ обкатплъ его, выгляиувпш изъ
кухнп, поваръ. Словомъ, все голосило и ве-
рещало невыносимо. Барипъ все вид'Ь.1ъ п
слышалъ. И только тогда, когда это дЬлалось
до такой степени несносно, что м'Ьшало даже
ничЬмъ не заниматься, высылалъ онъ сказать,
чтобы шум'Ьлп потише.
За два часа до об-Ьда уходилъ онъ къ себ^Ь
въ кабппетъ зат'Ьмъ, чтобы заняться серьезно
сочпнен1емъ, должспствовавшимъ обнять всю
Россш со всЬхъ точекъ — съ градаанской, по-
литической, религ1озной, философической,
разрешить затруднительный задачи и вопро-
сы, заданные ей врсмепемъ, и определить
ясно ея великую будущность; слоьомъ — все
такъ п въ томъ видЬ, ка1съ любитъ задавать
себЬ современный челов-Ькъ. Впрочемъ, ко-
лоссальное предпр1ят1е больше ограничива-
лось однпмъ обдумыван1емъ: нзгрызгиось пе-
ро, являлись на бум:ггЬ рисупкн, и потомъ
все это отодвигалось на сторону, бралась на-
мЬсто того въ рукп книга п уже пе выпуска-
лась до самаго обЬда. Книга эта читалась
вмЬст-Ь съ супомь, соусомъ, жаркимъи дал:о
съ пиролгныиъ, такъ что пиыя июда оттого
стыли, а друпя приним;глнсь вовсе нетропу-
тымп. ЗагЬмъ следовала трубка съ кофоемъ,
игра въ шахматы съ самимъ собой. Что же
Д'Ьлалось потомъ до самаго узки па — право, п
сказать трудно. Кажется, просто ничего не
д*Л1иось.
И этакъ проводплъ время, одппъ-одипешо-
иекь въ ц'кюмъ [м1р1-.], молодой трпдпаги-
трехлЬтн1й чолов'Ькъ, спдепь-спдномъ, въ ха-
лагЬ и бОзъ галстука. Ему пе гу.1ялось, но
ходилось, пе хотЬлось даже подняться вперхъ,
не хотЬлось дазко растворять окпа затЬмъ,
чтобы забрать свГ.;каго воздуха въ комнату,
и прекрасный вндъ деревин, которымъ не
Могь ранподтипю любоваться никакой ипсЬ-
тнтель, точно пе суп1остнопал ь дли самого
хозяина. Изъ этого иожегь читатель В11д1>ть,
что Андрей Нванопнчь ТЬмгЬтннковъ прн-
падлс/шиъ къ сомсйггву Ихъ людей, кото-
рые па Гуси по переводятсл, которымъ провде
пмспа были: ува1ьпп, ложобоки, байбаки и
которыхъ теперь, право, не знаю, какъ на-
звать. Родятся ли ул;е так1е характеры, плп
потомъ образуются, какъ порождеше печаль-
пыхъ обстоятельствъ, сурово обстанавливаю-
щихъ человека? ВмЬсто отвЬта на это, лучше
разсказать истор1ю его восцитан1я н дЬтства.
Казалось, все клонилось къ тому, чтобы
вышло изъ него что-то путное. Двкнадцатп-
лЬтн1н мальчикъ остроумный, нолузадумчн-
ваго свойства, полубол'Ьзненнын, попгиъ онъ
въ учебное заведен1в, котораго начальиикомъ
на ту пору былъ челов'Ькъ необыкновенны п.
Идолъ юношей, диво воспитателей, несравнен-
ный Александръ Петровичъ одаренъ былъ
чутьеыъ слышать Клкь зп^иь онъ свой-
ства русскаго человЬка! Какъ зналъ онъ дЬ-
тей! Какъ ум'Ьлъ двигать! Не было шалуна,
который, сдЬлавшп шалость, но прпшелъ бы
къ иеиусамъ и не повинился во всемъ. Этого
мало: онъ получал ь строгое но ш;иунъ ухо-
дплъ отъ него, по повЬспвши носъ, по поднявъ
его. П было что-то ободряющее, что-то говорив-
шее: «Внередъ! Поднимайся скор'Ье на ноги, не-
смотря, что ты упалъ». Не было у пего и
рЬчн къ пимъ о хорошемъ поведении. Оиъ
обыкновенно говорплъ: «Я требую ума, а не
чего-лпбо другого. Кто помышляетъ о томъ,
чтобы быть умнымъ, тому некогда шалить:
шалость должна исчезнуть сама собою». И
точно, шалости псчезалп сами собою. Нре-
зр'Ьн^ю товарищей подвергался тотъ, кто не
стремился быть ОбиднЬйш1я прозвища
должны были переносить взрослые ослы н
дураки отъ с^шыxъ малолЬтнихъ и не смЬлц
ихъ тронуть патьцемъ. <'Эго ужъ слишкомъ!»
говорили миопо: «умники выйдутъ люди за?-
иосчнвые». — сНЬтъ, это не слишкомъ», го-
ворплъ [онъ]: «иесиособныхъя но держу долго;
съ нпхъ довольио одного курса, а для умныхъ
у меня другой курсъ». Ц точно, всЬ спо-
собные выдерживали у него другой курсъ.
Многихъ рЬзвостей опъ но удерживалъ, впдя
въ ннхъ начало развпт1я свойствъдушовныхъ
и говоря, что опЬ ему нулсны, кгисъ сыпи
врачу —затЬмъ, чтобы уз1гать достоверно, что
именно заключено впут[1П человека.
Какъ любили ого псЬ мгиьчики! НЬтъ, ни-
когда но бываотъ такой привязанности у д15-
тей къ споимъ родителя мъ. НЬгь, ни далее
въ бозумиые годы безумныхъ увлочеи1й не
бынаотъ такъ спльпа неугасимая страсть,
какъ сильна была любовь кь нему. До гр(1ба,
до нозднихъ дней благодарный воспитанннкъ,
поднявъ бок;иъ въдень р1)ждон1я своего чуд-
иаго воспитап'ля, улсо давно бквиь'И'о въ мо-
гнлЬ , закрыпалъ глаза и лилъ слезы по
немь. Кго мал1.йшееободрон1о ужо бросхю въ
дрожь и въ радостиый трепеп. п толкало че-
столюбивое жолан10 всЬхъ превзойти. Мало-
способныхъ онъ но дерлсалъ долго: для нпхъ

801
ПОХОЖДЕШЯ ЧИЧИКОВА ПЛИ МЕРТВЫЯ ДУШИ.
802
у него былъ коротеньк1й курсъ; но способные
должны былп у него выдерживать двойное
ученье. Н посл'1дп1й классъ, который былъ у
него для однпхъ пзбранныхъ, вовсе не похо-
днлъ на т*, как1в бываютъ въ другихъ заве-
деиья[хъ]. Тутъ только онъ требовалъ отъ
воснптаннпка всего того, чего пные неблаго-
разумно [требуютъ] отъ д^теп, — того высшаго
ума, который ум'Ьетъ не посмеяться, но вы-
нести всякую насмешку, спустить дураку п
пе раздражпться, п не выйти нзъ себя, не
мстить ни въ какомъ [случа4] п пребывать въ
гордомъ поко^ невозмущенной души; и все,
что способно образовать изъ человека твер-
даго мужа, тутъ было употреблено въ д-Ьй-
ств1е, и онъ самъ д4ла.чъ съ ними безпрерыв-
ныя пробы. О, какъ онъ зналъ науку жпзнп!
Учителей у него не было много. Бйльшую
часть наукъ чнталъ онъ самъ. Безъ пе-
дантскпхъ термпновъ, наныщенныхъ воззрй-
н1й и взглядовъ, ум^лъ онъ передать самую
душу науки, такъ что и малолетнему было
видно, на что она ему нужна. Изъ наукъ
были избраны только т^Ь, которыя способны
образовать нзъ челов-Ька гражданина земли
своей. Большая часть лекщп состояла въ раз-
сказахъ о томъ, что ожндаетъ юношу впереди,
и весь горизонтъ его попрпща ум'Ьлъ онъ
очертпть такъ, что юноша, еп1;е находясь па
лавк4, мыслями и душой лсплъ уже тамъ, на
служб'Ь. Ничего не скрывалъ: всЬ огорченья
и преграды, как1я только воздвигаются чело-
веку на пути его, все пскушен1я и соблазны,
ему предстояп11в, собиралъ онъ предъ нимъ
во всей наготе, не скрывая ничего. Все было
ему известно, точно, какъ бы перебылъ онъ
самъ во всехъ зван1яхъ и должностяхъ. От-
того ли, что сильно ужо развилось честолюбие,
оттого ли, что въ самыхъ глазахъ необыкно-
веннаго наставнпка было что-то говорящее
юноше: впередъ! это словцо, знакомое русско-
му человеку, производящее таюя чудеса надъ
его чуткой природой, — но юноша съ самаго
начала искалъ только трудностей, алча дей-
ствовать только тамъ, где трудно, где больше
препятств1п, где нужно было показать ббль-
шую силу душп. Немнопе выходили изъ
этого курса, но зато былп крепышп, былп
обкуренные порохомъ людп. Въ слулсбе они
удержались на самыхъ шаткихъ местахъ,
тогда какъ мнопе, и умцейш1е пхъ, не вы-
терпевъ, изъ-за мелочныхъ непр1ятпостей,
бросили все или же, осовевъ, обленившись,
очутились въ рукахъ взяточппковъ и нлутовъ.
Но они не пошатнулись и, зная п л:изнь, и че-
ловека, и умудреппые мудростью, возымели
сильное вл1л1ив далее на дурныхъ людей.
Пылкое сердце честолюбиваго мальчишки
долго билось прп одной мысли о томъ, что
онъ попадетъ наконецъ въ это отделен1е.
Со'1пнеи1я Н. В. Гоголя.
Что, казалось, могло быть лучше этого вос-
питателя для нашего Тентетникова! Но нужно
же, чтобы въ то самое время, когда онъ пе-
реведенъ былъ въ этотъ курсъ пзбран-
ныхъ, — чего такъ сильно желалъ, — необыкно-
венный иаставннкъ скоропостижно [умеръ]!
О, какой былъ для него ударъ! какая страш-
ная первая потеря! Ему казалась, какъ бы...
Все переменилось въ училище. На место
Александра Петровича поступплъ какой-то
ведоръ Ивановпчъ. Налегъ онъ тотъ же часъ
на как1е-то внешихе порядки; ста-иъ требо-
вать отъ детей того, что можно требовать
только отъ взрослыхъ. Въ свободной пхъ раз-
вязности почудилось ему что-то необуздан-
ное. И точно какъ бы на зло своему предше-
ственнику объявнлъ съ иерваго дня, что для
него умъ п успехи ничего не значатъ, что
онъ будетъ смотреть только на хорошее [по-
ведете]. Странно: хорошаго - то новеден1я
и не добился ведоръ Ивановпчъ. Завелись
шалости нотаенныя. Все было въ струнку
днемъ и шло попарно, а по ночамъ развелись
Съ науками тоже случилось что-то страи-
ное. Выписаны были новые преподаватели,
съ новыми взглядами и новыми углами и
точками воззрен1й. Забросали слушателей
множествомъ новыхъ термпновъ и словъ; по-
казали они въ своемъ изложен1н п логическую
связь, н следоваше за новыми открыт1ями, н
горячку собствепнаго уБлечеи1я; но, увы! не
было только жпзнп въ самой науке. Мертве-
чиной отозвалась въ устахъ ихъ мертвая
наука. Однимъ словомъ, все пошло навыво-
ротъ. Потерялось увал{ен1е къ начальству н
власти: ста.чп насмехаться п надъ наставни-
ками, и надъ преподавателями; директора
стали называть бедькой, булкой и другими
разными именами. Развратъ завелся уже
вовсе не детск1й: завелись так1я дела, что
нужно было многпхъ выключить и выгнать.
Въ два года узнать гельзя было заведен1я.
Андрей Ивановпчъ былъ нрава тихаго. Его
пе могли увлечь ни иочныяорпп товарищей,
которые обзавелись какой-то дамой передъ
самыми окнами дпректорскоп квартиры, ни
кощунство пхъ падъ святыней нзъ-за того
только, что попался не весьма умный попъ.
Нетъ, душа его и сквозь сонъ слышала небес-
ное свое происхонсдеи1е. Его не могли увлечь;
но онъ повеснлъ носъ. Честолюб1е уже было
возбуждено, а деятельности и попрпща ему
не было. Лучше-бъ было и пе возбулсдать его.
Онъ слушалъ горячившихся на каеедрахъ
профоссоровъ, а всноминалъ пролшяго настав-
пика, который, не горячась, умелъ говорить
понятно. Какихъ иредметовъ п какихъ кур-
совъ онъ не слушалъ! Медицину, фидософ1ю,
и даже право, и всеобщую истор1ю человЬ-
2(5

803
сочинЕи1я н. в. гоголя.
804
чества въ такомъ огромномъ вид*, что про-
фессоръ въ три года усп'Ьлъ только прочесть
введете, да развнтхе общпнъ какпхъ-то н*-
мецкихъ городовъ, — п Богъ знаетъ, чего онъ
не счуш^иъ! Но все это оставалось въ го-
ловЬ его какимп-то безобразныыи клочками.
Благодаря природному уму, онъ слышалъ
только, что не такъ доллшо преподаваться, а
какъ — не зналъ. П вспомнпалъ онъ часто объ
Александр* ПетровнчЬ, п такъ ему быва-ю
грустно, что не зналъ онъ, куда д-Ьться отъ
тоски.
Но молодость счастлива т'Ьмъ, что у пей
есть будущее. По м'ЬрЬ того, какъ приближа-
лось время къ выпуску, сердце его билось.
Онъ говорилъ себЬ: «В'Ьдь это еще не жизнь;
это только приготовлен1е къ жпзпп; настоя-
щая жизнь на службЬ: тамъ подвиги». И, не
взглянувши на прекрасный уголокъ, такъ по-
ражаспий всякаго гостя-пос4тцтеля, не по-
клонившись праху свопхъ родителей, по обы-
чаю всЬхъ честолюбцевъ, понесся онъ въ По-
тербургъ, куда, какъ известно, стремится ото
всЬхъсторопъ Росс1п наша пылкая молодежь —
с.'1ужпть, блистать, выслуживаться пли же про-
сто схватывать вершки безцв-Ьтпаго, холодна-
го, какъ ледъ, общественпаго обмапчиваго об-
разован1я. Честолюбивое стремление Андрея
Ивановича осаднлъ, однакоже, съ самаго нача-
лаегодядя, дЬиствительный статсшп сов'Ьтнпкъ
Онуфр1й Нвановичъ. Онъ объявил ь, что глав-
ное д'Ьло въ хорошемъ почерк*, а по въ чем7.-
лпбо другомъ, что безъ этого не попадешь пп
въ министры, ни въ государственные люди.
Съ большнмъ трудомъ п съ помощью дяди-
пыхъ протекщп, наконецъ, онъ онродЬлнлся
въ какой-то допартамоптъ. Когда ввели его
въ иелпколЬпный свЬтлый залъ, съ паркетами
и письменными лакированными столами, похо-
диБш1а иа то, какъ бы засЬдали здЬсь пор-
вие псльмо;кц государства, трактовавш1е о
судьбЬ всего государства, п увпдЬлъ онъ ло-
поны красивыхъ пишущпхъ господъ, шумЬв-
шихъ ие1и.ями и склонившпхъ голову на-бокъ,
и посадили его самого за столъ, предложатутъ
асо переписать какую-то бумагу, какъ на-
рочно 111,скол1.1Со молкаго содоржаи1я (норо-
ни'ка М1ла отрохъ рубляхъ, ироизиодившаяся
иолгода) — иообыкиовенно страиное чувство
проникпуло неонытпаго юношу: сид'Ьвш1е г,о-
кругь 014) господа показались ому такъ похо-
жими иа учепикоиъ! ]Съ доиершен1Ю сходства,
иные нзъ иихъ читали глупый пе[рсводный]
романъ, засунуьь его пъ 6ольш1о листы раз-
бираомаго Д'Ьла, какъ бы занимались самымь
дкюмъ, и пъ то ж<; время издрагииая при
псл.чомъ появлении начальника. Такъ это все
ему ноканхюгь странно, такъ замят1я ирожп1я
значнгольи1.о иыи1,и11гихь, ир1уготовлеи1в къ
службЬ лучше самой слу;кбы1 Ему стало жал-
ко по школ*. П вдругъ, какъ живой, пред-
сталъ предъ нимъ Александръ Петровичъ —
и чуть-чуть онъ не занлака.1ъ. Комната закру-
жилась, перем*шалцсь чиновн1Гки и столы, и
чуть удержался онъ отъ мгновеннаго потемнЬ-
Н1Я. «Н*ть», нодум1иъ онъ въ себ*, очнув-
шись: «примусь за д*ло, какъ бы оно ни ка-
залось вначал* мелкнмъ!» Скр'Ьнясь духомъ
и сердцемъ, р*шплся онъ служить по при-
меру нрочнхъ.
Гд4 не бываетъ наслаждошй? Живутъ они
и въ Петербург*, несмотря на суровую, су-
мрачную его наружность. Трещптъ по ули-
цамъ сердитый, тридцатиградусный морозъ;
взвнзгисаетъ исчадье с*вера, в*дьма-вьюга,
заметая тротуары, сл*пя глаза, пудря м*хо-
вые воротники, усы людей п морды мохна-
тыхъ скотовъ, но прнвЬтливо, и сквозь летаю-
щ1в перекрестно хлопья, св*титъ вверху
окошко гдЬ-нибудь и въ четвертомъ этаж*:
въ уютной комнатк*, при скромныхъ стеарп-
повыхъ св*чкахъ, подъ шумокъ самовара, ве-
дется согр*вающ1Й и сердце и душу разговоръ,
читается свЬтлая страница вдохновеннаго рус-
скаго поэта, какими наградилъ Богъ свою Рос-
с1ю, и такъ возвышенпо-нылко трепещетъ мо-
лодое сердце юноши, какъ не водится и подъ
полудеппымъ небомъ.
Скоро Т*нт*тниковъ свыкнулся съ службою,
по толысо она сд'*ла.1ась у него не периымъ
д*ломъ и цЬлью, какъ онъ полагалъ-было
вначал*, ио ч*мъ-то вторымъ. Она служила ему
распред*леп1емъ времени, заставнвъ его бол*е
дороя;ить остававишмнсл минутами. Дядя, д*й-
ствптельпый статск1Й совЬтникъ, уже начи-
налъ было думать, что въ племянник* будетъ
прокъ, какъ вдругъ племянникъ подгадилъ.
Въ чиа1* друзей Андрея Цвановнча, кото]1Ыхъ
у пего было довольно, попалось два человЬка,
которые были то, что называется огорченные
люди. Это были т* безнокойно-странныо ха-
рактеры, которые не могутъ переносить рав-
нодушно пе только несправедливостей, но даже
и всего Того, что кшкотся въ нхъ глазахъ
несправедливостью. Добрые по нач;иу, по без-
порядочиыо сами въ своихъ д*йств1яхъ, тре-
буя къ соб* снисхо:кден1Я и въ то же время
исполненные петорпнмпсти къ другпмъ, они
иод*йствовали на него сильно и пылкий р*чью,
н образомъ благородиаго иегодован1я П1)0тпвъ
общества. Они, разбудивши въ немъ но11ВЫ н
духъ раздра;кпт1Льности, заставили зам*чать
ВС* т* мелочи, на который онъ про:адо п не
думалъ об11ан1ать пннмаи1о. Оедоръ Оедоро-
внчъ Л*иицынь, иачальникъ одного изъ чт-
д*леп1й, пом1.и1авшихся въ воликол*11ныхъ за-
лахъ, ндруп. ему не понравился. Онь сталъ
отыскивать въ немъ бездну иедостагкопъ. Ему
показалось, что Л*ннцинъ, въ разгов(>|1ахъ съ
высшими, весь и11евращался въ какой-то ирп-

805
П0Х0ЖДЕН1Я ЧИЩ1К0ВА ИЛИ МЕРТВЫЯ ДУШИ.
806
торный сахаръ, и — въ уксусъ, когда ооращал-
ся къ нему подчиненный; что будто, по при-
Ы'Ьру всЬхъ меякихъ люден, бралъ онъ на за-
мЬчаше т'Ьхъ, которые не являлись къ нему
съ поздравлен1емъ въ праздники, мстплъ тЬмъ,
которыхъ имена не находились у швейцара на
лзст4; н, вслЬдств1в этого, онъ ночувствовалъ
къ нему отвращен1в нервическое. Какой-то
злой духъ толка-чъ его сд-Ьлать что-нибудь не-
приятное бедору ведоровпчу. Онъ на то на-
искпвался съ какимъ-то особымъ наслалвде-
шемъ и въ томъ усп'Ьлъ. Разъ поговорилъ онъ
съ нимъ до того крупно, что ему объявлено
бы.то отъ начальства — либо просить извине-
н1я, либо выходить въ отставку. Онъ подалъ
въ отставку. Дядя, дЬйствите.1ьный статск1й
сов-Ьтнпкъ, ирх'Ьха.чъ къ нему, перепуганный
и умоляюш,1й: «Ради самого Христа! помилуй,
Андрей Пвановпчъ! что это ты делаешь? Оста-
влять такъ выгодно начатый карьеръ изъ-за
того только, что попался не такой, какъ хо-
чется, начальникъ! Помилуй! что ты? что ты?
В'Ьдь если на это глядеть, тогда и въ службЬ
Епкто бы не остался. Образумься, отринь гор-
дость, самолюб1е, поезжай и объяснись съ
нимъ!»
«Не въ томъ дЬло, дядюшка», сказалъ пле-
мяннпкъ. «Мн'Ь не трудно попросить у него из-
винен1я. Я виноватъ: онъ начальнпкъ, п такъ
не слЬдовало говорить съ нимъ. Но д'Ьло вотъ
въ чемъ. У меня есть другая служба: триста
душъ крестьянъ, шгЬн1в въразстройств'Ь, унра-
вляюи1;1й — дуракъ. Государству утраты немно-
го, если вместо меня сядетъ въ канцеляр1ю
другой переписывать бумагу, но большая утра-
та, если триста челов^къ не заплатятъ пода-
тей. Я, — что вы подумаете?— пом'Ьщикъ, ко-
торый... служба... Если я позабочусь о сохра-
неп1и, сбережен1и и улучшении участи вв'Ь-
ропиыхъ мнЬ людей и представлю государ-
ству триста псправн4йшпхъ, трезвыхъ, рабо-
тящихъ подданныхъ — ч'Ьмъ моя служба бу-
детъ хуже службы какого-нибудь начальника
отд'Ьлешя Л'Ьнипына?»
Д'Ьйствптельный статск1й сов'Ьтникъ остал-
ся съ открытымъ ртомъ отъ пзумлвн1я. Такого
потока словъ онъ не ожидалъ. Немного по-
думавши, началъ онъ было въ такомъ род'Ь:
«Ио все же... но какъ же таки... какъ же за-
пропастить себя въ деревню? Какое же обще-
ство можетъ быть между...? Зд'Ьсь все-таки
на улиц* попадется навстречу гепералъ,
князь. Пройдешь и самъ мимо какого-нибудь. „
таыъ... ну, п газовое осв'Ьщеше, промышлен-
ная Европа; а в'Ьдь тамъ, что ни попадется,
все это или мужикъ, или баба. За что-жъ такъ,
за что-жъ себя осудить на нев'Ьжвство на всю
лшзнь свою?»
Но уб'Ьднтельныя представления дяди на
племянника не произвели д11йств1Я. Деревня
начинала представляться какимъ-то прпзоль-
нымъ прштомъ, восноительницею думъ и по-
мышлешй, единственнымъ поприщемъ полез-
ной деятельности. Ужъ онъ откопа-иъ н нов^й-
ш1я книги по части сельскаго хозяйства. Сло-
вомъ — черезъ недели дв'Ь после этого разго-
вора былъ онъ уже въ окрестности т4хъ м^стъ.
где пронеслось его детство, невдалек'Ь отъ
того прекраснаго уголка, которымъ не могъ
налюбоваться никакой гость п иосЬтптв.чь.
Новое чувство въ пемъ встрепенулось. Въдуше
стали просыпаться прежн1я, давно не выходив-
шая наружу, впечатленхя. Онъ уже мнопя
м^ста позабылъ вовсе и смотр-Ьлъ любопытно,
какъ новичекъ, на прекрасные виды. И вотъ,
неизвестно отчего, вдругъ забилось у него
сердце. Когда же дорога понеслась узкимъ
оврагомъ въ чащу огромнаго заглохнувшаго
л4са и онъ увидЬ-чъ вверху, внизу, падъ собой
и подъ собой, трехсотл'Ьтнхе дубы, тремъ че-
лов'Ькамъ въ обхватъ, въ-перемежку съ пих-
той, вязомъ п осокоромъ, перераставшимъ вер-
шину тополя, и когда па вопросъ: «чей л^съ?»
ему сказали: «Т'Ьнт-Ьтиикова»; когда, выбрав-
шись изъ лЬса, понеслась дорога лугами, мимо
оспновыхъ рощъ, молодыхъ п старыхъ псъ и
лозъ, въ виду тянувшихся вдали возвышонгй,
и двумя мостами первлет±ла въ разныхъ м^Ь-
стахъ одну и ту же р'Ьку, оставляя ее то
вправо, то влЬво отъ себя, п когда на во-
просъ: «чьи луга и поёмныя мЬста?» отвеча-
ли ему: «Тентетникова»; когда поднялась по-
томъ дорога на гору и пошла по ровной воз-
вышенности, — съ одной стороны мпмо несня-
тыхъ хлебовъ, пшеницы, ржи и ячменя, съ
другой же стороны мпмо всехъ прежде про-
еханныхъ имъ месть, который все вдругъ по-
казались въ сокращенномъ отда.чен1и, и когда,
постепенно темнея, входила п вошла потомъ
дорога подъ тень шпрокпхъ развплистыхъ де-
ревъ, разместившихся вразсынку но зеле-
ному ковру до самой деревин, и замелькали
резныя избы мужиковъ и красныя крышки
каменныхъ госнодскихъ строешй, и блеснули
золотые верхи [церкви], когда пылко забив-
шееся сердце и безъ вопроса знало, куда пр1-
ехало: ощущенья, ненрестапно накоилявшхяся,
псторгнулнсь наконецъ въ громогласныхъ сло-
вахъ: «Ну, не дуракъ ли я былъ доселе? Судь-
ба назначила мне быть обладателемъ земного
рая, а я закабалилъ себя кропателемъ мерт-
выхъ бумагъ? Воспитавшись, просветись, сдЬ-
лавъ запасъ сведен1й, нужныхъ для распро-
странен1я добра между подвластными, для ул уч-
шошя целой области, для исполцоп1я много-
образныхъ обязанностей помещика, который
является въ одно и то же время и судьей, и
распорядителемъ, и блюстнтолемъ по1)ядка,
вверить это место нев'еже - уиравителю, а
себе предпочесть заочное производство де.11.

807
С0ЧПНЕН1Я П.
ГОГОЛЯ.
808
между ЛК1Д1.МП, которыхъ я п Бъ глпза не вп-
далъ, которыхъ я ни характсровъ, ип каче-
ствъ не знаю, — предпочесть настоящему упра-
влен1Ю бумажное, фантастическое управлен1е
провппц1ямп, отстоящими за тысячи верстъ,
гд'Ь не была никогда нога моя и гдЬ могу на-
д4лать только кучи несообразностей и глу-
постей!»
А между т4мъ его ожидало другое зрелище.
Узнавши о пр^'Ьзд'Ь барина, мужики собрались
къ крыльцу. Сороки, кички, повойппкп, зп-
пупы и картпнно-окладистыя бороды краси-
ваго населеи1я обступили его кругомъ. Когда
раздались слова: «Кормилецъ пашъ! вспо-
ынилъ...» Е невольно заплакалп старики п
старухи, помнившее п его дФаа, п прадеда,
не М01" онъ самъ удержаться отъ атезъ. И
думадъ онъ про себя: «Столько любви' и за
чтоТ — Зе то, что я никогда не впдалъ ихъ,
ппЕогчй не занимался ими!» И далъонъ себЬ
об1г> д'Ьлить съ [ними] труды и запят'я.
И сталъ ОЕЪ хозяйничать, распоряжатьсл.
Укеньшилт. барщину, убавивъ дни работъ на
г.ом'ЬщБК- п прпбссвпвъ временп мужику. Ду-
расл-управнтеля выгналъ. Самъ сталъ вхо-
дить во все показываться па ноляхъ, на
гумнй въ овпиахъ, на мельницахъ, у при-
стапп, при грузкЬ и сплавкЬ барокъ и плоско-
допокъ. такъ-что ленивые стали дал;е поче-
сываться. Но продол;калось это не долго. Му-
лсикъсм^тлпвъ: онъ попялъ скоро, что барииъ,
хоть п прытокъ, Е есть въ пемъ тоже охота
взяться за многое, по какъ пмснно, какимъ
образомъ взяться, — этого еще не смыслптъ, го-
горптъ грамот1йно п не вдолбе;къ. Вышло то,
что барпнъ п мужпкъ какъ-то не то, чтобы
совершенно не поняли другъ друга, по, просто,
пе спались вм-^.ст^, не приспособилпсь выво-
дить одпу и ту же ноту.
Т'ЬптЬтпиковъ сталъ замечать, что па го
сподской вемл1> все выходило какъ-то хуже,
ч1.мъ па мужичьей. Снялось раньше, всходпло
позжр, а работали, казалось, хорошо. Онъ
самъ присутствовалъ и прнказалъ выдать даже
по чаиорух'Ь водки за усердные труды. У
мужиковъ улсе давно колосилась рол:ь, высы-
пался оиесъ, кустилось просо, а у него едва
пачипалъ только пттп хл!.бъ въ трубку, пятка
колоса еще не завязывалась. Словомъ, сталъ
замечать барииъ, что мужикъ просто плутустъ,
несмотря на ПС I) льготы. Иопробовалъ-было
укорить, по получплъ такой ответь: «Какъ
можно, барииъ, чтобы мы о господской, то-есть,
г.ыгодЬ по ра,11.Л11! Сами изволили впд^.ть,
какъ старгииг.ь, когда пахали и с1.ялп — по
чаиорухЬ водки приказали подать». Что было
на 8то поз1)алц1ть?
«Да отчего жо теперь вышло скверно?»
гопрашпвплъ барипъ.
«Кто его зпаоп.? Видно, червь птъ1у1ъ
снизу. Да п л-Ьто впшь ты какое: совсЬмъ
дождей не было».
Но барпнъ впд'Ьлъ, что у мужиковъ червь
не подъ'Ёдалъ снизу, да и дождь шелъ какъ-то
странно, полосою; мужику угодилъ, а на бар-
скую пиву хоть бы кайлю выропплъ.
Еще трудней ему было ладить съ бабами.
То и д'Ьло отпрашивались он^ отъ работъ,
л;алуясь на тягость барщины. Странное Д'Ьло!
онъ унпчтожплъ вовсе всяк1е прпносы холста,
ягодъ, грпбовъ и ор4ховъ, на-ноловпну сба-
вплъ съ нпхъ другпхъ работъ, думая, что
бабы обратятъ это время на домашнее хо-
зяйство, обошьютъ, од4нутъ своихъ мужей,
умножатъ огороды. Не тутъ-то было! Празд-
ность, драка, сплетни п всяк1я ссоры завелись
между прекраспымъ поломъ так1я, что мужья
то п д'Ьло приходили къ нему съ такими сло-
вами: Барииъ, уйми б'Ьса-бабу! Точпо чортъ
какой — житья п-Ьтъ отъ пей!»
Хот-Ьлъ опъ было, скрЬпя свое сердце, при-
няться за строгость; но какъ быть строгпмъ?
Баба приходила такой бабой: такъ развизгн-
валась, такая была хворая, больная, такихъ
скверныхъ, гадкпхъ наворачивала па себя
тряпокъ; ул:ъ откуда она ихъ набирала, Богь
ее В'Ьсть. «Ступай, ступай себЬ только съ
глазъ мопхъ! Богъ съ тобой!» говорилъ бЬд-
ный Т'Ьнт'Ьтппковъ, и вослЪдъ загЬмъ ви-
Д'Ьлъ, какъ больная, вышедъ за ворота, схва-
тыва.чась съ сосЬдкой за какую-нибудь р'Ьпу
п такъ отламывала ей бока, какъ по сум'Ьегъ
п здоровьп! мулапсъ
Вздумалъ опъ было-попробовать какую-то
школу между ними завести, по отъ этого вы-
шла така51 чепуха, что онъ п голову повЬ-
силъ: лучше было п не задумывать! Въ д*-
лахъ судейскихъ и разбпрательствахъ оказа-
лись ровно ПН къ чему вс1-> эти юрнднческ1я
топкости, на который навели его профессора-
философы. И та сторона вретъ, п другая
вретъ, и чортъ ихъ разберетъ! П вид1.л ь
онъ, что нужпЬй было тонкостей юрндпче-
скихъ и (||илосо(()скпхъ кнп1"ь простое позпапье
человека; п впдЬлъ онъ, что въ немъ чего-то
педостаетъ, а чего — Боп. В'Ьсть. И случилось
обстоятельстпо, такъ част(1 случающееся: ни
мудсикь пе узналъ барина, ИИ баринъ мулсика;
и мул;икъ сталъ дурной стороной, и ба]1ипъ
дурной стороной. 1^се это значительно охла-
дило п рпеи10 помещика. При работахъ опъ
ужо присутствовалъ безъ вииман1я. И1ум1'.лн
лп тихо косы въ покосахъ, метали-ль стога,
клались лп 1аадп, вблизп-ль ладилось сать-
ское Д+.Л0— (Ч'о глаза гляд1и1п подальше;
вдали-ль иронзподилась работа — его глаза
отыскин;и1и пред.меты поблилге, пли смотрКли
въ строну на какой ппбудь пзвивъ рЬки,по
берога.мь которой ходил1> к[)асцоиосый, крас-
иоиопй мартыцъ, разумЬстся — птица, а но че-

809
ПОХОЖДЕШЯ ЧИЧИКОВА ПЛП МЕРТВЫЯ ДУШП.
810
лов4къ. Они слотрЬли любопытно, какъ онъ,
поймавъ у берега рыбу, дерлсалъ ее поперекъ
въ носу, какъ бы раздумывая, глотать или не
глотать — и глядя въ то же время пристально
вдоль р4ки, гд'Ь въ отдалеп1н бЁл4лся другой
ыартынъ, еще не поймавшей рыбы, но гля-
д1,вш1п пристально на ыартына, уже поймав-
шаго рыбу. Или же, зажиурпвъ вовсе глаза
и приподнявъ голову кверху , къ щюстранствамъ
небеспымъ, предоставлялъ онъ обоняныо впи-
вать запахъ полей, а слуху поражаться го-
лосами воздушнаго п'Ьвучаго населешя, когда
оно отовсюду, отъ небесъ и отъ земли, со-
единяется въ одинъ звукосогласпый хоръ,
не переча щзугъ другу. Во ржи бьетъ пере-
пе.1ъ, въ травЬ дергаетъ дергунъ, надъ [нимъ]
урчатъ п чилпкаютъ перелвтающ1я коно-
плянки, блеетъ поднявшшся на воздухъ ба-
рашекъ, трелптъ лгаворонокъ, исчезая въ
св^т■Ь, и звонами трубъ отдается турлыканье
лсуравлей, строящихъ въ треугольники своп
вереницы въ небесахъ высоко. Отк.тикается
вся въ звуки превратившаяся окрестность...
Творецъ! какъ еще прекрасенъ Твой ы1ръвъ
глуши, въ деревушке, вдали отъ подлыхъ
большихъ дорогъ и городовъ! Но и это стало
ему наскучать. Скоро онъ и вовсе пересталъ
ходить въ поля, засЬлъ въ комнаты, отказался
принимать даже съ докладами приказчика.
Прежде пзъ сосЬдеп завернетъ къ нему,
бывало, отставной гусаръ-поручпкъ, проку-
ренный насквозь трубочный куряка, илп же
р'Ьзкаго направлен1я недоучпвш1нся студентъ,
пабравшшся мудрости изъ совреыенныхъ бро-
шюръ п газетъ. Но и это стадо ему надоедать.
Разговоры пхъ начали ему казаться какъ
то поверхностными, евроиеискн - открытое
обращен1е съ потрепкой по колЬну, также п
низкопоклонства и развязности — начали ему
казаться уже черезчуръ прямыми и откры-
тыми. Опъ решился съ ними раззнакомиться
со вс4ми и произвелъ это даже довольно
р'Ьзко. Именно, когда иаиир1ятн'Ьйш1Й во всЬхъ
иоверхпостныхъ разговорахъ обо всомъ, пред-
ставцте.1ь уже пын'Ь отходящихъ полковни-
ковъ-брандеровъ и съ т4мъ вм'Ьст'Ь передовой
начинавшагося новаго образа мыслей, Вар-
варъ Ннколаевичъ Вишнепокромовъ, пр1'Ьхалъ
къ нему затЬиъ, чтобы наговориться вдоволь,
коснувшись и политики, и философ1и, и лите-
ратуры, и морали, п даже состоян1я финан-
совъ въ Апгл1и, — онъ выслалъ сказать, что
его н'Ьтъ дома, и въ то же время пм-Ьлъ не-
осторожность показаться передъ окошкомъ.
Гость и хозяпиъ встретились взорами. Одинъ,
разумЬется, проворчалъ сквозь зубы: «ско-
тина!» другой послалъ ему съ досады тоже
•что-то въ родЪ свиньи. Т-Ьмъ и кончились спо-
шен1я. Съ т'Ьхъ поръ не за'Ьзнсалъ къ нему
яикто.
Онъ этому былъ радъ и предался обдумы-
Бан1ю большого сочинец1я о России. Какъ об-
думывалось это сочинеше — читатель ужъ вп-
Д'Ёлъ. Установился странный, бсзиорядочныл
порядокъ. Нельзя сказать, одиакоже, чтобы
не было минутъ, въ который какъ будто про-
буждался онъ отъ сиа. Когда привозила по-
чта газеты и лсурналы и попадалось ему въ
печати знакомое имя прежняго товарища, ужо
преусп^вавшаго на видномъ поприщЬ госу-
дарственной службы или приносившаго по-
сильную дань паукамъ и д^лу всем1рпому, тай-
ная тихая грусть подступала ему подъ сердце,
и скорбная, безмолвно-грустная, тихая жало-
ба на безд'Ьйств1в свое прорывалась невольно.
Тогда противной и гадкой казалась ему жизнь
его. Съ необыкновенной силой воскресало
передъ нимъ школьное минувшее время, л
представалъ вдругъ, какъ живой, Александръ
Петровпчъ... Градомъ лились изъ глазъ его
слезы...
Что значили эти рыдан1я? Обнаруживала
ли ими болеющая душа скорбную тайну своей
болезни, — что не уси4лъ образоваться и окреп-
нуть начинавш1й въ немъ строиться высотп
внутренн1й челов^къ; — что, неиспытанный
нзмлада въ борьбе съ неудачами, не достиг-
нулъ опъ до высокаго состоян1Я возвышаться
п крЬпнуть отъ преградъ и првиятств1й; что,
растопившись подобно разогретому металлу,
богатый запасъ великихъ ощущен1п не при-
нялъ последней зака.1ки; что слишкомъ для
него рано умеръ необыкновенный наставнпкъ
и что нетъ теперь нлкого во всемъ свете,
кто бы былъ въ сплахъ воздвигнуть шатае-
мыя вечными колебаньями сплы п лишенную
упругости, немощную волю, кто бы крпкнулъ
душе пробуждающпмъ крикомъ это бодрящее
слово: впередъ, котораго жаждетъ повсюду,
па всехъ ступеняхъ стоящ1й, всехъ сословш
и зван1й, п промысловъ, русск1Й человекъ?
Где же тотъ, кто бы на родномъ языке рус-
ской души нашей умелъ бы намъ сказать это
всемогущее слово впередъ? кто, зная все сплы
и свойства, п всю глубину нашей природы,
одннмъ чародейнымъ ыановеньемъ могъ бы
устремить насъ па высокую жизнь? Какими
слезами, какою любовью заплатплъ бы ему
благодарный руссшй человекъ! Но века про-
ходятъ за веками, позорной ленью и безум-
ной деятельностью незрелаго юноши объем-
лется и не дается Богомъ мужъ, укеюш1Й
произносить его!
Одно обстоятельство чуть-было не разбу-
дило его, чуть-было не произвело переворота
въ его характере: случилось что-то похожее
па любовь. Но п тутъ дело кончилось ничемъ.
Въ соседстве, Бъ десяти верстахъ отъ ого-
деревин, ироживалъ генералъ, отзывавш1йся,
какъ ыы уже видели, пе весьма б-чагосклопно

811
СОЧПНЕ И1Я Н.
ГОГОЛЯ.
812
о Т'Ьбт'Ьтпиков'Ь. Гепералъ жплъ гепераломъ,
хл4босольствовалъ, любилъ, чтобы сосЬди пр1-
"Ьзжалп изъявлять ему почтен1е, самъвпзптовъ
не платилъ, говорилъ хрипло, чпталъ книги
п пм'Ьлъ дочь, существо невиданное, странное.
Она была что-то живое, какъ сама жизнь.
Имя ей было Улппька. Воспиталась она
какъ-то странно. Ее учпла англичанка-гувер-
нантка, не знавшая пи слова но-русски. Ма-
тери лишилась она еще въ д1.тствЬ. Отцу
было некогда. Впрочеыъ, любя дочь до безу-
111я, онъ могь только избаловать ее. Какъвъ
ребенке, возросшемъ на свободе, въ ней было
все своенравно. Если бы кто увндалъ, какъ
внезапный гн4въ собирал ь вдругъ строг1я
морпщны на прекрасномъ чел* ея и какъ она
спорила пылко съ отцомъ свопмъ, опъ бы по-
думалъ, что это былокапризпЬишео созданхе.
Но гнЬвъ ея вспыхивалъ только тогда, когда
она слышала о какой бы то ни было неспра-
ведливости или дурномъ поступкЬ съ к'Ьмъ
бы то ни было. П никогда не спорнвала она
за себя самоё и не оправдывала себя. ГнЬвъ
этотъ исчезнулъ бы въ мпнуту, если бы она
увидала въ несчаст1п того самаго, на кого
гнЬвалась. При первой просьбЬ о подаяшн
кого бы то ни было, она готова была бросить
ему весь свой кошелекъ, со всЬмъ, что въ
немъ ни было, не вдаваясь нп въ как1я раз-
сужденья и разсчеты. Было въ пей что-то
стремительное. Когда она говорила, у ней,
казалось, все стремилось восл4дъ за мыслью —
выражеи1е лица, выражен1е разговора, дви-
жен1е рукъ; самыя складки платья какъ бы
стремились въ ту жо сторону и, казалось,
какъ бы она сама вотъ улетитъ вослЬдъ за
собственными словами. Ничего не было въ
пей утаеннаго. Ни передъ к1мъ не побоялась
бы она обнаружить свонхъ мыслей, и нпкакая
сила по могла бы ее заставить молчать, когда
ей хотклось говорить. Ея очаровательная,
особенная, принадлежавшая ей одной походка,
была до того безтрепетно- свободна, что все
ей уступало бы невольно дорогу. При пей
какъ-то смущался исд(|брын чоловЬкъ и нЬ-
мЬлъ; самый развязный и бойк1п на слова но
находплъ съ нею слова и терялся, а застЬп-
чивый могь разговориться съ нею, какъ ни-
когда въ жизни своей ни съ кЬмъ, н съ пер-
выхъ минуп. разговора ему уже казалось, что
гд!.-ти н когда-то онъ зналъ ее и какъ бы эти
самыя ч»'11Т1.1 ея <му гдЬ-то ужовид1,лнсь, что
случилось это во дни какого-то незапамятнаго
младенчества, пъ какомъ-то родномъ домЬ,
,вес»-лымъ вечрромъ, при радостныхь играхъ
д'Ьтской толпы: и надолго нослк того стано-
вился ему скучпымъ разумный возрастъ чело-
лкка.
Точно то жо случилось съ пою п съ Т'Ьпт'Ьт-
ииковммъ. Исиаъясиииое новое чувство вошло
къ нему въ душу. Скучная жизнь его па мгно-
венье озарилась.
Генералъ прпнпмалъ сначала ТЪпт4тинкова
довольно хорошо и радушно; но сойтись мез;ду
собою они не могли. Разговоры пхъ оканчи-
вались споромъ п какпмъ-то непр1ятнымъ
ощущеп1емъ съ об-Ьпхъ сторонъ, потому что
гепералъ не любилъ протцвор'Ьч1я и возра-
жен1я; ТЬнт4тппковъ, съ своей стороны, тоже
былъ челов-Ькъ щекотливый. РазумЬется, что
ради дочери прощалось "многое отцу, и мпръ
у ннхъ держался, покуда но пр1Ьхали гостить
къ генералу родственницы: графиня Борды-
рева п княжна Юзякина, отсталыя фрейлины
прелсняго двора, но удержавш1я и допынЬ
кос - как1я связи, всл'Ьдств1е чего генералъ
нередъ ними немножко подлнчалъ. Съ самаго
ихъ пр1'Ьзда, Т'ЬнтЬтникову показалось, что
онъ сталъ къ нему холоднее, не зам'Ьчалъ
его, или обращался какъ съ лпцомъ безсловес-
нымъ; говорилъ ему какъ-то пренебрежитель-
но: любезнгъйиай, постушай, братецъ, и даже
ты. Это его, накопецъ, взорвало. СкрЬпя
сердце и стиспувъ зубы, опъ, однакоже, пм1>лъ
прпсутств1е духа сказать необыкновенно у чтп-
вымъ и мягкимъ голосомъ, мелцу тЬмъ какъ
пятна выстунилп на дицЬ его н все впутри
его кип'Ьло: «Я благодарю васъ, генералъ, за
расноложенхе. Словомъ ты вы меня вызываете
на тЬсную друл;бу, обязывая и меня говорить
вамъ ты. Но разлпч1е въ л'Ьтахт. пренят-
ству етъ такому фамильярному между нами обра-
щешю». Генера.чъ смутился. Собирая слова
и мысли, сталъ онъ говорить, хотя нЬсколько
несвязно, что слово ты было пмъ сказано не
въ томъ смыслЬ, что старику иной разъ по-
зволительно сказать молодому человеку ты
(о чин'Ь своемъ опъ но упомянулъ пи слова).
Разум'Ьется,съэтпхъпоръ знакомство между
ними прекратилось, и любовь кончилась при
самомъ нача-ч*. Потухпулъ свЬтъ, на минуту
было передъ нимъ блеснувшШ, и поел Ьдовав-
Ш1Я за нпмъ сумерки стали еще сумрачнее.
Все поворотило па жизнь, которую читатель
впдЬлъ въ началЬ главы — па лелганье и боз-
д1'.Г|ств1е. Въ домЬ завелись гадость н безпо-
рядокъ. Половая щетка оставалась но целому
дню посреди комнаты вмЬстЬ съ соромъ. Паи-
талоны заходили дая;о въ гостиную. На июго-
леватомъ столЬ нередъ диваном ь ле;и;ии за-
саленный подтял;ки, точно 1;;исоо угищепьо
гостю, и до того ст!иа ничтожной и сонной
его жизнь, что но только перестгии уважать
ого дворовые люди, но чуть но1асвалн домаш-
П1Я куры. Взявши перо, бсзсмыслеино чер-
тилъ онъ на бумаг!; но цЬлымъ часамь ро-
гульки, домики, избы. телГ.ги, триГмсн. По
иногда, все нозабывпш, перо чертило само
собой, бозъ вЬдома хозяина, маленькую го-
ловку съ топкими чертами, съ быстры.мъ прои-

813
П0Х0ЖДЕН1Я ЧПЧПКОВА ИЛИ МЕРТВЫЯ ДУШИ.
814
зите.тьнымъ взглядомъ и приподнятой прядью
волосъ, и въ изумлеи1и вид*лъ хозяинъ, какъ
выходилъ ЕОртретъ той, съ которой портрета
не написалъ бы никакой живописецъ-худож-
никъ. И еще грустнее ему становилось и, в4ря
тому, что н'Ьтъ на земл-Ь счастья, оставался
онъ еще болЬе послЬ того скучпыыъ и без-
отв'Ьтпымъ.
Таково было состоян1е души Андрея Ива-
новича Т'Ьнт'Ьтппкова. Въ то время, когда, по
обыкновению, подсЬлъ онъ къ окну глазгЬть
обычпымъ порядкомъ, но къ изумлен1ю своему
не слъгхалъ ни Грпгор]я, ни Перфпльевны, во
двор* напротпвъ было некоторое движенье и
некоторая суета. Поварченокъ и поломойка
бежали отворять ворота. Въ воротахъ показа-
лись кони, точь-въ-точь, какъ л'Ьпятъ пли рп-
суютъ пхъ на тр1уыфальныхъ воротахъ. морда
направо, морда нал-Ьво. морда посредип'Ь.
Свыше пхъ, на козлахъ— кучеръ и лакей, въ
широкомъ сюртук*, опаясавш1й себяносовымъ
платкомъ. За ними господинъ, въ картуз* и
шинели, закутанный въ косынку радужпыхъ
цв'Ьтовъ. Когда экппажъ изворотплся передъ
крыльцомъ, оказалось, что былъ онъ не что
другое, какъ рессорная легкая бричка. Госпо-
динъ, необыкновенно приличной наружности,
соскочилъ на крыльцо съ быстротой и ловко-
стью почти военнаго челов*ка.
Андрей Ивановичъ струсилъ: онъ прппялъ
его за чиновника отъ правительства. Надобно
сказать, что въ молодости своей онъ было
замешался въ одно неразумное д'Ьло. Два фи-
лософа изъ гусаръ, начптавш1еся всякпхъ бро-
шюръ, да не докончивш1п учебнаго курса
эстетпкъ, да промотавш1йся игрокъ затеяли
какое-то филантропическое общество, подъ
верховнымъ распоряжеп1емъ стараго плута и
масона и тоже карточнаго игрока, но красно-
р'Ьчпв'Ьйшаго человека. Общество было устрое-
но съ обширною г'Ьлью — доставить прочное
счаст1е всему челов*честву, отъ береговъ
Темзы до Камчатки. Касс депегь потребова-
лась огромная, пожертвованья собирались съ
великодушныхт членовъ неимов4рныя. Куда
это все пошло — зналъ объ это мъ только одинъ
верховный распорядитель. Въ общество это
затянули его два приятеля, принадлежавшхе
къ классу огорчепньгхъ людей, добрые люди,
но которые, отъ частыхъ тостовъ во пмя науки,
просв'Ьщетпя п будущпхъ одолжен1й челове-
честву, сделались потомъ формальными пья-
ницами. Т1-.ит1',тниковъ скоро спохватился и
выбылъ изъ этого круга. Но общество успело
уже запутаться въ какпхъ - то другихъ д-Ьй-
ств1яхъ, даже не совс^мъ прплпчныхъ дворя-
нину, такъ что потомъ завязалпсь дЬла и съ
пол11ц1ей... А потому не мудрено, что, и вы-
шедшн, и разорвавши всяшя сношен1я съ
ними, Т'бнт'Ьтпиковъ не могъ, однакоже, оста-
ваться покоенъ: на совести у него было не
совсЬмъ ловко. Не безъ страха гляд'Ьлъ онъ
и теперь на растворявшуюся дверь.
Страхъ его, однакоже, прошелъ вдругъ,
когда гость раскланялся съ ловкостью неимо-
верной, сохраняя почтительное пололсен1е го-
ловы, несколько на-бокъ, н въ короткпхъ, но
опред'Ьлительпыхъ словахъ пзъяснилъ, что
уже издавна 4здитъ онъ по Росс1и, побуждае-
мый и потребностями, и любознательностью;
что государство паше преизобплуетъ предме-
тами замечательными, не говоря ужъ объ оби-
Л1И нромысловъ и разнообразии почвъ; что онъ
увлекся картиннымъ м4стоположен1емъ его
деревни; что, несмотря, однакоже, па м^сто-
положен1е, онъ не дерзнулъ бы обезпокоить
его неуместнымъ заездомъ своимъ, если бы
не случилось, по поводу весеннпхъ разлит1й
и дурныхъ дорогъ, внезапной изломки въ эки-
паж* его, требующей руки помощи со стороны
кузнецовъ и мастеровъ; что при всемъ томъ,
однакоже, если бы даже и ничего не случилось
въ его бричк*. онъ бы пе могъ отказать себ*
въ удовольств1ц засвидетельствовать ему лич-
но свое ночтен1е.
Окончивъ речь, гость, съ обворожительной
приятностью, подшаркнулъ ногой, обутой въ
щегольской лайковый полусапонгокъ, засте-
гнутый наперламутровыя пуговки, и, несмотря
на полноту корпуса, отпрыгнулъ тутъ же не-
сколько назадъ съ легкостью резиннаго мя-
чика.
Успокоивш1Йся Андрей Ивановичъ заклю-
чилъ, что это долженъ быть какой-нибудь
любознательный ученый профессоръ, который
ездитъ но Росс1и, можетъ-быть, затемъ, что-
бы собирать как1я-нибудь растен1я или, мо-
жетъ-быть, предметы ископаемые. Тотъ же
часъ изъявилъ опъ ему всякую готовность
споспешествовать во всемъ; предложилъ сво-
ихъ мастеровъ, колесниковъ и кузнецовъ; про-
силъ расположиться, какъ въ собственномъ
доме; усадилъ его въ больш1я вольтеровск1я
[кресла] и приготовился слушать его разсказъ
по части естественныхъ паукъ.
Гость, однакоже, коснулся больше событ1Й
внутренняго м1ра. Уподобилъ жизнь свою
судну посреди морей, гонимому отовсюду ве-
роломными ветрами; упомянулъ о томъ, что
долженъ былъ переменить много должностей,
что много нотерпёлъ за правду, что даже са-
мая жизнь его была не разъ въ опасности
со стороны врагов!., п много еще разсказалъ
онъ такого, что показывало въ немъ скорЪе
практпческаго человека. Въ заключен1в же
речи, высморкался онъ въ белый батистовый
платокъ такъ громко, какъ Апдре11 Пвановичъ
еще и не слыхивалъ. Подчасл. попадается въ
оркестр* такая пройдоха-труба, которая когда
хватптъ, покажется, что крякнуло не въ ор-

815
С0ЧППЕЦ1Я П. В. ГОГОЛЯ.
816
кестр'Ь, по въ собствепномъ ух4. Точно такой
же звукъ раздался въ пробужденныхъ покояхъ
дремавшаго дома, и немедленно восл'Ьдъ за
П11мъ воспосл'Ьдовало бдагоухан1е одеколона,
невидимо распространенное ловкпмъ встрях-
путьемъ носового батпетоваго платка.
Читатель, ыожетъ-бы, уже догадался, что
гость былъ не другой кто,какъ нашъ почтен-
ный, давно нами оставлонвый Павелъ Ива-
новпчъ Чнчиковъ. Опъ немножко постар'Ьлъ:
какъ впдно, не безъ бурь п тревогъ было для
него это время. Казалось, какъ бы и самый
фракъ па немъ немножко попзветшалъ, н брич-
ка, п кучеръ, п слуга, и лошади, п упряжь
какъ бы попстерлпсь и поизносились. Каза-
лось, какъ бы н самые финансы даже не бы-
ли въ завпдномъ состояп1и. Но выралсеп1е
лица, ирплнч1е, обхожден1е остались т1; нее.
Даже какъ бы еще ир1ятп1>е сталъ опъ въ по-
ступкахъ п оСоротахъ, еще ловче подверты-
валъ подъ ножку ножку, когда садился въ
кресла. Еще бол*е было мягкости въ выго-
вор!. рЬчей, осторожной ум'Ьрспностп въ сло-
вахъ п выражен1яхъ, бол^о ум4п1я дери;ать
себя и бол-Ье такту во всемъ. БЬл-Ьи и чище
сн'Ьговъ были на немъ воротнички и манп-
шка, н, несмотря на то, что былъ онъ съ до-
роги, пи пушинки не сЬло къ нему па фракъ,- —
хоть приглашай сей же часъ его на пменин-
ный об-Ьдъ. Щекп и подбородокъ выбриты
были такъ, что одипъ слепой могъ не полю-
боваться пр1ятпой выпук^^остью к1)углоты нхъ.
Въ дом-Ь тотъ же часъ произои1ло нреобра-
зовап1с. Половпиа его, дотоле пребывавшая
въ сл^пот'Ь, съ заколоченными ставнями,
вдругъ прозрела п озарилась. Все начало раз-
ы1щаться въ осветившихся компатахъ, п
скоро все приняло такой впдъ: комната, опре-
деленная быть спальней, вместила въ собЬ
вещи, пеобходимыя для ночного туалета; ком-
ната, определенная быть кабинетомъ... но
проасде необходимо знать, что въ этой ком-
нате было три стола; одинъ письменный —
передъ дивапомъ, другой ломберный — мелсду
окнами, передъ зеркаломъ, трет1й угольный —
въ углу. Между дверью въ спальню н дверью
въ необитаемый залъ съ пнв;иидною мебелью,
служ11НШ1й теперь передней, въ который до-
толе съ годъ но заходилъ никто. На этомъ
угольномъ столе поместилось вынутое изъ
чемодана платье, и именно: иа1ггалоны подъ
фракъ, панталоны новые, панталоны серепь-
к1е, два бархатныхъ лшлета и дваатласныхъ
и сю1)тукъ. Все зто разместилось одно па
другомъ П1111амидк(1Й и нрик]1ЫЛось свер.чу но-
совимъ шолковымънлаткомь.Мь другом!. углу,
между дверью и окнимь, высгроилисьрядкомъ
сапогн: одни не сопсем1> моиые, Д1)уг1о совсемъ
повие, лакированные полусапииски п спаль-
ные. Опи таю^^о стыдливо занавесилось шед-
ковымъ посовымъ платкомъ, — такъ, какъ бы
пхъ таиъ вовсе не было. На ппсьменпомъ
столе тотчасъ же въ большомъ порядке раз-
местились: шкатулка, банка съ одеколопомъ,
календарь и двакак1е-то романа, оба вторые
тома. Чистое белье поместилось въ комоде,
уже находившемся въ спальне; белье же, ко-
торое следовало прачке, завязано было въ
узелъ и подсунуто подъ кровать. Чемоданъ,
по опростаньп его, былъ тоже подсунутъ нод^
кровать. Сабля, ездившая по дорогамъ дла
впушен1я страха ворамъ, поместилась тоже
въ снальне, повиснувши па гвозде, невда-
леке отъ кровати. Все приняло видъ чисто-
ты п опрятности необыкновенной. Нигде ни
бумажки, ни нерышка, ни сорпнкп. Самый воз-
духъ какъ-то облагородился: въ немъ утвер-
дился пр1ятный запахъ здороваго, свежаго
мужчины, который белья пе занашпваетъ,
въ баню ходитъ п вытпраетъ себя мокрой
губкой по воскреснымъ днямъ. Въ переднемъ
зале покушался было утвердиться на время
запахъ слун5ителя Петрушки, но Петрушка
скоро перемещенъ былъ на кухню, какъ оно
и следова-ю.
Въ первые дни Андрей Иваповпчъ опасал-
ся за свою независимость, чтобы какъ-нибудь
гость не связалъ его, не стеспплъ какими-
нибудь пзменеи1ямп въ образе жизнп п не
разрушился бы порядокъ дня его, такъ удачно
заведенный; по онасешя былп напрасны. Па-
велъ Ивановичъ нашь показалъ необыкно-
венно гибкую способность приспособиться ко
всему. Одобрилъ философическую неторопли-
вость хозяина, сказавши, что опа обещаетъ
столетнюю жизнь. Объ уедпнен1п выразился
весьма счастливо, именно, что оно пнтаотъ
велик1Я мысли въ человеке. Взгляпувъ па
библ10теку и отозвавшись съ похвалой о кни-
гахъ вообще, заметилъ, что оне снасаютъ отъ
праздности человека. Вырой илъ словъ не-
много, но съ весомъ. Въ поступкахъ же сво-
ихъ показался опъ таклсе еще более кстати.
Во-в])емя являлся, во-время уходилъ; пе за-
труднялъ хозяина запросами въ часы нераз-
говорчивости его; съ удовольств1емъ иг|)алъ
съ нимъ въ шахматы, съ удовольств1омъ
молчалъ. Иъ то время, когда одинъ пускалъ
кудреватыми облаками трубочный дымъ, дру-
гой, пе ку1^я Т11убки, иридумывхлъ, однакоже,
соответствиваншее тому занятое: вынималъ,
нап11имеръ, изъ кармана серебряную съ
чернью табакерку и, утвердипъ еемежду дву.\ъ
пальцепъ левой |)уки,оборачивалъ ее быстро
пальцемъ правой, въ подоб10 того, какъ зем-
ная сфера обраш,аотся около своей оси, плн
же такъ по ней ба|^абанплъ пальцемъ, въ нрп-
свистку. Слономъ— не мешалъ хозяину. «Я
въ первый разъ вижу человека, съ которыиъ
можно а;ить», говорилъ про себя Тептётни-

817
ПОХОЖДЕШЯ ЧИЧИКОВА НЛП МЕРТВЫЯ ДУШП.
618
ковъ: «вообще этого искусства у насъ мало.
Мелгду нами есть довольно людей, и умныхъ,
и образованныхъ, и добрыхъ, но людей по-
стоянно-ровнаго характера, людей, съ кото-
рыми можно бы прожить в4къ и не поссорить-
ся — я не знаю, много ли у насъ можно оты-
скать такихъ людей. Вотъ первый челов'Ькъ,
котораго я вижу». Такъ отзывался Т'Ьнт'Ьт-
никовъ о своемъ гост'Ь.
Чичпковъ, съ своей стороны, былъ очень
радъ, что поселился на-время у такого мир-
наго и смпрнаго хозяина. Цыганская жизнь
ему надо'Ьла. Пр10тдохнуть, хотя на м'Ьсяцъ,
Бъ прекрасной деревн4, въ впду полей и на-
чинавшейся весны, полезно было даже и въ
геморондальномъ отношен1п.
Трудно было найти лучш1й уголокъ для
отдохновения. Весна, долго задерживаемая хо-
лодами, вдругъ началась во всей красЬ своей,
и жизнь заиграла повсюду. Улсе голубели про-
л4скп, и по свежему изумруду первой зелени
желт^лъ одуванчикъ, лилово-розовый ане-
ыонъ наклонялъ нужную головку. Рои мошекъ
п кучи насЪкомыхъ показались на болотахъ;
за ними въ догонъ б'Ьгалъ ужъ водяной наукъ,
а за ними всякая птица въ сух1е тростники
собралась отвсюду. И все собиралось побли-
же см[отр'Ьть]другъ друга. Вдруп. населилась
земля, проснулись л1;са, луга зазвучали. Въ
деревн'Ь пошлп хороводы. Гулянью "былъ про-
сторъ. Что яркости въ зелени! что свежести
въ воздухе! что птичьяго крику въ садахъ!
Рай, радость и ликованье всего! Деревня зву-
чала п п'Ьла, какъ бы на свадьбе.
Чпчиковъ ходилъ много. Прогулкамъ и гу-
ляньямъ былъ раздолъ повсюду. То напра-
влялъ прогулку свою по плоской вершинЬ
Еозвышенш, въ виду разстплавшнхся внизу
долпнъ, по которымъ повсюду оставались еще
больш1я озера отъ водопол1я, и островами на
нпхъ темнели еще безлистные л1са; илн лее
вступалъ въ гущи, въ лесные овраги, гдЬ
столня густо дерева, отягченныя птичьи-
ми гнездами, вмЬстп каркающихъ воро-
новъ, перекрестными летаньямп иомрачав-
шихъ небо. По просохнувшей земл4 можно
было отправляться къ пристани, откуда съ
горохомъ, ячменемъ и пшеницей отчаливали
первыя суда, между т'Ьмъ какъ въ то же вре-
мя съ оглушительнымъ щумомъ неслась по-
вергаться вода на колеса начпиавшей рабо-
тать мельницы. Ходи.чъ онъ наблюдать пер-
выя весеншя работы, гляд4ть, какъ свежая
орань черной полосою проходила но зелени,
и засЬватель, постукивая рукою о сито, ви-
сЬвшее у него на груди, горстью разбрасы-
валъ семена ровно, ни зернышка не пере-
давши на ту или другую сторону.
Чичпковъ везд'Ь побывалъ. Перетолковалъ
н переговорилъ и съ прпказчикомъ, и съ му-
жикомъ, и съ мельникомъ. Узналъ все, обовсемъ,
и что, и какъ, и какимъ образомъ хозяйство
пдетъ, и на сколько хл^ба продается, и что
выбпраютъ весной и осенью за умолъ муки,
п какъ зовутъ каждаго мужпка, п кто съ кЬмъ
въ родстве, и гд^ купилъ корову, и ч'Ьмъ кор-
мптъ свинью, словомъ — все. Узналъ и то,
сколько перемерло мужиковъ; оказалось — не-
много. Р^акъ умный челов4къ, зам'Ьтилъ онъ
вдругъ, что незавидно идетъ хозяйство у
Андрея Ивановича: повсюду упущен1я, нера-
дЬшя, воровство, не мало и пьянства! И ду-
ыалъ: «Какая, однакоже, скотина Т'Ьпт'Ьтнп-
ковъ! Такое пм4н1в и этакъ запустить! Можно
64 им'Ьть пятьдесятъ тысячъ годового до-
ходу»
Не разъ, посреди такихъ прогулокъ, при-
ХОДП.ТО ему на мысль сделаться когда-нпбудь
самому, — т. е., разумеется, не теперь, но посл^Ь,
когда обд4лается главное дйло п будутъ сред-
ства въ рукахъ, — сделаться самому мпрньшъ
владЬльцемъ подобнаго пом1стья. Тутъ, разу-
меется, сейчасъ представ.талась ему даже и
молодая, свежая, белолицая бабенка, изъ ку-
печескаго или другого богатаго сослов1я, ко-
торая бы даже знала и музыку. Представля-
лось ему и молодое поколЬихе, до.тасенство-
вавшее увековечить фамплш Чпчнковыхъ:
резвунчикъ-мадьчпшка п красавица-дочка, или
даже два мальчугана, две пдансетрп девчон-
ки, чтобы было всемъ известно, что опъ дей-
ствительно жилъ и существова.иъ, а не то, что
прошелъ какой-нибудь тенью или нризракомъ
по земле, — чтобы не было стыдно и предъ
отечествомъ. Тогда ему начинало предста-
вляться даже и то, что недурно бы и къ чину
некоторое прпбавлен1е: статсшй советнпкъ,
напрпмеръ, чинъ почтенный и уважитель-
ный. .. Мало ли чего не приходитъ въ умъ, во
время прогулокъ, человеку, что человека такъ
часто уноситъ отъ скучной настоящей минуты,
теребнтъ, дразиптъ, шеволптъ воображен1е и
бываетъ ему любо даже тогда, когда уверенъ
онъ самъ, что это никогда пе сбудется!
Людямъ Павла Ивановича деревня тоже по-
нравилась. Они такъ же, какъ и онъ, обжплпсь
въ ней. Петрушка сошелся очень скоро съ
буфетчпкомъ Грпгор1емъ, хотя сначала они
оба важничали и дулись другъ передъ дру-
гомъ нестерпимо. Петрушка пустнлъ Грпго-
р1ю пыль въ глаза своею бывалостью въ раз-
ныхъ местахъ; Грпгор1й же осадилъ его сра-
зу Петербургомъ, въ которомъ Петрушка не
былъ. ПослёдЕхй хотелъ-было подняться и вы-
ехать на дальности разстоян1й техъ местъ,
въ которыхъ онъ бывалъ; ноГригорШ назвалъ
ому такое место, какого ни на какой карте
нельзя было отыскать, и насчпталъ тридцать
тысячъ слпшкомъ верстъ, такъ-что слул:нтоль
Павла Ивановича совсемъ осовелъ, разинулъ

819
С0ЧППЕН1Я и.
гоголя.
82а
ротъ н былъ поднять па-см'Ьхъ тутъ же всею
дворней. Д'Ьло, однакожъ, кончилось между
ними са.моп т-Ьсной дружбой. Въ концЬ дерев-
ни Лысый Пименъ, дядя вс4хъ крестьянъ, дер-
жалъ кабакъ, которому имя было Акулька. Въ
этомъ заведен1п вндЬлп ихъ всЬ часы дня.
Тамъ стали они своп другп, пли то, что на-
зываютъ въ народ* — кабацюе завсегдателн.
У Селпфана была другого рода прпыанка.
На деревцЬ, что пп вечоръ, п*лнсь п'Ьснп, за-
плеталпсь п расплеталпеь весенн1в хороводы.
Породпстыя стройный д4вкп, какихъ уже
трудно теперь найтп въ большпхъ деревняхъ,
заставляли его по н4сколькпмъ часамъ стоять
вороной. Трудно было сказать, которая лучше:
вс'Ь б'Ьлогрудыя, б'Ьлошеппыя, у всЬхъ глаза
р^пой, у всЬхъ глаза съ поволокой, походка
павлпномъ и коса до пояса. Когда, взявшись
обЬпыи руками за б'Ьлыя руки, медленно дви-
гался опъ съ ними въ хоровод'Ь, или же вы-
ходилъ па ппхъ стеной, въряду другихъ пар-
ней, и, выходя также стЬноп на встречу пмъ,
громко выпЬвалп, усмехаясь, горластыя дЬвкп:
«Бояре, покажите жениха!» п тихо померка-
ла вокрутъ окольпость, п раздававш1ися да-
леко зар'Ькой возвращался грустнымъ назадъ
отголосокъ нап-Ьва, — но зна-иъ онъ п самъ
тогда, что съ ннмъ Д'Ьлалось. Во спЬ п паяву,
утромъ п въ сумеркп, все мерещилось ему
потомъ, что въ об'Ьихъ рукахъ его б^лыя ру-
ки, и движется онъ въ хоровод*.
Конямъ Чичикова понравилось тоже новое
жилище. И коренной, п заседатель, и самый
чубарый нашли пребыван1в у Т4пт4т1шкова
совс4мъ пе скучнымъ, овесъ отлпчпымъ, а
расположеп1е копюшенъ пеобыкповснпо удоб-
нымъ: у всякаго стойло, хотя и отгорожен-
ное, по чорезъ перегородки можно было ви-
деть п други.чъ лошадс!!, такъ что, если бы
пришла кому-нибудь пзъ ппхъ, далсо самому
дальнему, блажь вдруп. заржать, можно бы-
ло ему ответствовать гкмъ же тотъ лее часъ.
Словомъ, вс'Ь облшлись, какъ дома. Что же
касается до той падобпостн, радп котор011 Па-
велъ Иваповичъобъ'Ьзжалъ пространную Рос-
спо, то-ссть — до мертвыхъ душъ, то насчетъ
этого предмета онъ сделался очеиь осторо-
жепъ и доликат(!ПЪ, если бы даже пришлось
вестп д1ио съ дуракам» круглыми. Но Т'Ьп-
т11тппкопъ, какъ бы то пп было, читаетъ кни-
ги, философствуетъ, старается изъяснить собЬ
всяк1я причины всего — зач*мъ п почему?
«НЬгь, лучше поискать, нельзя ли съ другого
копца». Такъ дум;иь опъ. 1'а.1Добаривая по-
часту сълпо11С)пимм людьми, оиъ, М1'л;ду про-
чимъ, оп. ппхъ 1)а:111|,д;иъ, что бнрипъ ^здилъ
прел;до довольно нередко къ с()|'1.ду-гоиоргиу,
что у генерала барышня, что баринъ было къ
барышиЪ, да и барышня тоже къ барину... во
потомъ вдругь за что-то не поладили и разо-
шлись. Онъ зам^тплъ п самъ, что Андрей
Ивановичъ карандашомъ и перомъ все рпсо-
валъ как1я-то головкп, одна па другую похо-
жая.
Одинъ разъ, поел* об^Ьда, оборачивая, по
обыкновению, пальцемъ серебряную табакерку
вокругъ ея оси, сказалъ онъ такъ: «У васъ
все есть, Андрей Ивановичъ, одного только
недостаетъ».
«Чего?» спросилъ тотъ, выпуская кудре-
ватый дымъ.
«Нодругн жизни», сказалъ Чичпковъ.
Ничего не сказалъ Андрей Ивановпчъ.Т^мъ
разговоръ н кончился.
Чичнковъ не смутился, выбралъ другое вре-
мя, ужо перодъ ужпномъ, п, разговаривая о
томъ и о семъ, сказа.1ъ вдругъ: «А право,
Андрей Ивановичъ, вамъ бы очень не мЬшало
жениться».
Хоть бы слово сказалъ на это Т-ЬптЬтниконъ,
точно, какъ бы л самая р^чь объ этомъ была
ему пепр1ятна.
Чпчпковъ не смутился. Вътрет1й разъ вы-
бралъ онъ время уже поел* ужина и сказа.1ъ
такъ: «А все-таки, какъ ни переворочу обстоя-
тельства ваши, вижу, что нужно вамъ же-
ниться: впадете въ ипохопдрш».
Слова лп Чичикова были на этотъ разъ
такъ уб-Ьдптельны, пли же расположен1е духа въ
этотъ день у пего было особенно настроено
къ откровепиостп — онъ вздохнулъ, сказ;иъ,
пустивши кверху трубочный дымъ: «На вое
нужно родиться счастливцемъ, Павелъ Ива-
повнчъ», п разсказалъ все, какъ было, всю
пстор1ю знакомства съ генераломъ п разрыва.
Когда услышалъ Чпчпковъ, отъ слова до
слова, все д1'>ло, и увидЬлъ, что пзъ-за одного
слова ты произошла такая нстор1я, онъ ото-
ропЬлъ. Съ минуту смотр*лъ пристально въ
глаза Т^птЬтникову, пе зная, какъ рЬшпть
объ немъ: дуракъ лп онъ круглый, пли толь-
придурковатъ, п наконецъ —
«Андрей Ивановичъ! помилуйте!» сказалъ
онъ, взявши егозаобЬрукп: «какое-жъоскор-
блен1о? что-жъ тутъ оскорбптедьнаго въ сло-
вЬ 7ПЫ?»
«Въ самомъ слов* нЬтъ ничего оскорбп-
тедьнаго», сказалъ Т*ит1.гниковъ: «по въ
смысл* слова, по въ голос*, съ которымъ ска-
зано оно, заключается оскорблен1о! Гы.' — ;»то
зпачитъ:«Иомнн,чтотыдряиь;яприи11маютебя
потому только, что н*тъ никого лучше; а ир1-
*хала как;ш-нибудь кпялспа Юзлкина — пл
знай свое м*стп, стой у порога». Вотъ что
это зиачптъ!» Говоря это, смирный и кротк1й
Андрей Ниаиовичъ засверииъ глазами; въ
голос* его послышалось раздражеше оскор-
блен наго чувства.
«Да хоть бы даже н въ этомъ смыа!*,
что-жъ тутъ такого?» сказалъ Чнчиковъ.

821
П0Х0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА ПЛД МЕРТВЫЯ ДУШИ.
822
«Какъ! Вы хотите, чтобы я продолжалъ бы-
вать у него посл^ такого поступка?»
«Да какой же это поступокъ? Это даже не
поступокъ», сказалъ хладнокровно Чпчпковъ.
«Какъ не поступокъ?» спросилъ въизумле-
П1П Т'Ьнт'Ьтнпковъ.
«Это генера-чьская привычка, а не посту-
покъ: они всЬмъ говорятъ ты. Да впрочемъ,
почеыу-л:ъ этого и не позволить заслужен-
ному, почтенном^ человеку?...»
«Это другое д'Ёло», сказалъ Т'Ьнт^тникобъ.
«Если бы онъ былъ старикъ, б'Ьднякъ, не
гордъ, не чванливъ, не генералъ, я бы тогда
позволплъ ему говорить мпЬ ты и прпнялъ
бы далее почтительно».
«Онъ совс'Ьмъ дуракъ», подумалъ про себя
Чжчиковъ: «оборвышу позволить, а генералу
не позволить!..» — «Хорошо!» сказалъ онъ
вслухъ: «положимъ, онъ васъ оскорбилъ, зато
вы и поквитались съ нимъ: онъ вамъ, и вы
ему. Ссориться, оставляя личное, собственное
[д4ло], — это, извините... Если уже избраиац'Ьль,
ужъ нужно нтти напроломъ. Что гляд'Ьть на
то, что челов'Ькъ плюется! ЧеловЬкъ всегда
плюется: онъ такъ ужъ созданъ. Да вы не
отыщете теперь во всемъ свйт'Ь такого, ко-
торый бы не плевался».
«Странный челов^къ этотъЧичиковъ!» ду-
малъ про себя въ недоум'Ьн1п Т'Ьнт4тниковъ,
совершенно озадаченный такими словами.
«Какой, однакоже, чудакъ этотъ Т'ЬнтЬт-
никовъ!» думалъ между т'Ьмъ Чпчиковъ.
«Андрей Ивановичъ! я буду съ вами гово-
рить какъ братъ съ братомъ. Вы человЬкъ не-
опытный — позвольте мн'Ь обделать это дЬло.
Я съезжу къ его превосходительству и объ-
ясню, что случилось это съ вашей стороны но
педоразумЬн1ю, по молодости и пезнан1ю лю-
дей и свЬта».
«Подличать передъ нпмъ я не намЬренъ!»
сказалъ, оскорбившись, Т1;нт'Ьтпиковъ: «да и
васъ не могу на это уполномочить».
«Подличать я не способенъ», сказалъ, оскор-
бившись, Чичпковъ. «Провиниться въ дру-
гомъ простуик'Ь, по человечеству, могу, но въ
подлости — никогда... Извините, Андреи Ива-
новичъ, за мое доброе л;елаше, я не ожидалъ,
чтобы слова мои принимали вы въ такомъ
обидномъ слыслЬ». Все это было сказано съ
чувствомъ достоинства.
«Я Бпноватъ, простите!» сказа.1ъ торопливо
тронутый Т^нгЬтпиковъ, схвативъ ого заоб1>
руки. «Я по думалъ васъ оскорбить. Клянусь,
ваше доброе участ1оми'Ь дорого! Но оставпмъ
этотъ разговоръ. Не будемъ больше никогда
объ этомъ говорить!»
«Въ такомъ случае, я такъ по^ду къ гене-
ралу».
«Зач^мъ?» спросилъ ТЬптЬтниковъ, смотря
въ недоум'{:.п1и ему въ глаза.
«Засвидетельствовать почтен1е».
«Странный челов'Ькъ этотъ Чичпковъ!» по-
думалъ Т^нгЁтниконъ.
«Странный человйкъ этотъ Т^пт^тниконъ!»
подумалъ Чичпковъ.
«Я завтра же, Андреи Ивановичъ, около
десяти часовъ утра къ нему и но^ду. По-моему,
ч-Ьмъ скорей засвидетельствовать почтете че-
ловеку, т^мъ лучше. Такъ какъ бричка моя
еш,0 не пришла въ надлежащее состоян1е, то
нозЕолъте мне взять у васъ коляску. Я бы
завтра же, этакъ около десяти часовъ утра,
къ нему бы и съездилъ».
«Помилуйте, что за просьба? Вы полный
господпнъ: и экинажъ, и все въ вашемъ рас-
положен1и».
После такого разговора, они простились и
разошлись спать, не безъ разсуждешя о стран-
ностяхъ другъ друга.
Чудная, однаколю, Беш>! На другой день,
когда подали Чичикову лошадей и вскочилъ
онъ въ коляску съ легкостью почти военнаго
человека, одетый въ новый фракъ, белый
галстукъ и жилетъ, п покатился свидетель-
ствовать почтен1е генералу, Тентетнпковъ
пришелъ въ такое волнен1е духа, какого
давно не испытывалъ. Весь этотъ ржавый и
дремлющ1п ходъ его мыслей превратился въ
деятельно- безнокопный. Возмущен1е нерви-
ческое обуяло вдругъ всеми чувствами доселЬ
погруженнаго въ безпечную лень байбака.
То садился онъ на дпванъ, то подходилъ къ
окну, то принимался за книгу, то хотелъ
мыслить — безуспешное хотенье! мысль не
лезла къ нему въ голову. То старался ни о
чемъ не мыслить — безуспешное старанье!
отрывки чего-то, похожаго на мысли, концы
и хвостики мыслей лезли и отовсюду наклевы-
вались къ нему въ голову. «Странное состоя-
ше!» сказалъ онъ и придвинулся къ окну —
глядеть на дорогу, прорезавшую дуброву,
въ конце которой еще курилась неуспевшая
улечься пыль. Но, оставпвъ Тентётникова,
последуемъ за Чичиковымъ.
Г .1 А В А П.
Добрые кони въ полчаса съ небольшимъ про-
несли Чичикова черезъ десятпверстное про-
странство: сначала дубровою, потомъ хлебами,
начинавшими золепёть посреди све;кеи орани,
иотомъ горной окраиной, съ которой поминутно
открывались виды па отдаленья; потомъ широ-
кою аллеей липъ, едва начинавшихъ развивать-
ся, внесли его въ самую середину деревни.
Тутъ аллея липъ своротила направо и, нрс-
вратясь въ улицу тополей, огороженяыхъ
снизу плетеными коробками, уперлась въ
чугунный сквозпыя ворота, сквозь который

82»
С О Ч П П Е Н I Я Н. В. ГОГОЛЯ".
824
гляд^лъ кудряво богатый разной фронтонъ
генеральскаго дома, опправш1пс'я на восемь
корпнескпхъ колоинъ. Повсюду несло масля-
ной краской, все обновлявшей н ничему не
дававшей состариться. Дворъ чистотой подо-
бенъбылъ паркету. Съ ночтен1емъ соскочплъ
Чичпковъ, прпказалъ о себ'Ь доложить гене-
ралу и былъ введенъ къ нему прямо въ кабп-
нетъ. Генералъ поразплъ его величественной
наружностью. Онъ былъ въ атласномъ стега-
номъ халате великол^пнаго пурпура. Откры-
тый взглядъ, лпцо мужественное, усы п боль-
шее бакенбарды съ просЬдью, стрпжка на
затылк'Ь низкая, подъ гребенку, шея сзади
толстая, называемая въ три этажа, пли въ три
складки, съ трещиной ноиерекъ: словомъ — это
былъ одпнъ нзъ т'Ьхъ картинпыхъ геиора.товъ,
которыми такъ богатъ былъ знаменитый 12-й
годъ. Генера-чъ Бетрищевъ, какъ и мног1е изъ
насъ, зак-тючалъ въ себ* при кучЪ достоинствъ
и кучу недостатковъ. То и другое, какъ водит-
ся въ русскомъ челов'Ьк'Ь, было набросано у
него въ какомъ-то картпнномъ безиорядк*. Въ
р'Ьшительныя минуты — велпкодуш1е, хра-
брость, безграничная щедрость, умъ во всемъ
и, въ П1)пм-Ьсь къ этому, капризы, честолюб1е,
самолюб1е и т* мелк1Я личности, безъ кото-
рыхъ не обходится ни одпнъ русский, когда
онъсидитъ безъ дЬла и нЬтъ р]'.шитель... Онъ
не любплъ всЬхъ, которые ушли впередъ его
по службЬ, п выражался о нпхъ Едко, въ
колкихъ эппграммахъ. Всего больше достава-
лось его прелснему сотоварищу, которагосчи-
талъ онъиилсе себяпумомъ, и способностями,
и который, однакоже, обогналъ его п былъ уже
генералъ - губернатором!, двухъ губерн1й, и,
какъ нарочно, т11хъ, въкоторыхъ паходплнсь
его поместья, такъ что онъ очутился какъ бы
въ зависимости отъ него. Въ отместку язвилъ
онъ ого при всякомъ случаЬ, порочилъ всякое
распорялсон1в II впдЬлъ во всЬхъ мЬрахъ и
д1йств1яхъ его верхъ неразум1я. Въ пемъ
было всо какъ-то странно, начпная съ про-
св11щен1я, котораго опъ былъ поборппкъ и
ревнитель; любплъ татке знать то, чего дру-
по пе знаютъ, и но любплъ тЬхъ людей,
которые знаютъ что-нибудь такое, чего онъ
но зиаетъ. Словомъ, онъ любиль похвастать
умомъ. Воспитанный полупност1»аниымъ вос-
1штаи1емъ, опъ хот1»лъ сыграть въ то же время
роль русскаго барина. И иемудропо, что съ
такой моровиость!') въ характера, съ такими
К1)уипыии, л|1кими противоположностями, опъ
должопъ был к неминуемо вст|)11тить мнолсестно
пвпр1ятиостей по слул;бЬ, псл1.дств1е которыхъ
и вышолъ въ отставку, обвиняя во всемъ ка-
кую-то враждебную парпю и пе пм11Я волпко-
дуппя обвинить пъ чем 1.-лнбо гоби самого. Въ
отставке сохранилъ опъ ту же картнпиую
величавую осанку. Въ сюртукЬ ли, во фрак*
ли, въ халат'Ь — онъ былъ все тотъ же. Отъ
го.юса до мал'Ьпшаго тктодвижен1я, въ немъ
все было властительное, повелевающее, вну-
шавшее въ низшпхъ чинахъ если не уважеше,
то по крайней м-ЬрЬ робость.
Чичпковъ почувствовалъ то п другое: п
уважен1е, и робость. Наклопя почтительно
голову на-бокъ п разставивъ руки на-отлетъ,
какъ бы готовился приподнять ими подносъ
съ чашками, онъ изумите.1ьно- ловко нагнулся
вс-Ьмъ корнусомъ п сказалъ: «Счелъ долгомъ
представиться вашему превосходительству.
Пптая уважение къ доблестямъ мужей, спасав-
шихъ отечество па бранномъ пол-Ь, счелъ дол-
гомъ представиться лично вашему превосходи-
тельству».
Генералу, какъ видно, не непонравился та-
кой приступъ. Сд'Ьлавшц весьма благосклон-
ное двнжен1е головою, онъ сказалъ: «Весьма
радъ познакомиться. Милости проспмъ садить-
ся. Вы гд15 слул;илп?»
«Поприще службы моей», сказалъ Чичп-
ковъ, садясь въ кресла не посредппЬ, но
наискось, п ухватившись рукою за ручку кре-
селъ: «началось въ казенной палатЬ, ваше
превосходительство. Да-чьи^Ьйшее л:е течен1е
опой совершалъ по разнымъ мЬстамъ: былъ п
въ надворномъ судЬ, и въ комиссхп построен1л,
и въ таможне. Жизнь мою можно уподобить
какъ бы судну среди во.чпъ, ваше превосходи-
тельство. ТерпЬи1емъ, можно сказать, повптъ,
снеленатъ п, будучи, такъ сказать, самъ одно
олицетворенное терпЬн1е... А что было отъ
враговъ, покушавшихся на самую лсизнь, такъ
это ни слова, ни краски, пи самая, такъ ска-
зать, кисть не сумЪетъ передать, такъ что на
склон'Ь жпзнп своей ищу только уголка, гдЬ
бы провесть остатокъ дней. Прюстановился
же покуда у близкаго сосЬда вашего превос-
ходпте.1ьства...»
«У кого это?»
«У Т^н'гЬтнпкова, ваше превосходитель-
ство >
Генералъ поморщился.
сОнъ, ваше превосходительство, весьма
раскаивается въ тимъ, что пе оказалъ долж-
иаго увшкеп1Я...»
«Къ чему?»
«Къ заслугамъ вашего превосходительства.
Не находитъ словъ... Гово1)нтъ: «Если бы я
только могь ч+.мъ-иибудь... потому что точно»,
говорить, «умЬю ц1.пить мужей, спасавши.хъ
отечество», говорить».
«Помилуйте, чтй-л;ъ опъ? Да в^дь я пе
сернсусь», сказалъ смягчпвпийся генералъ.
«Въ душ11 моей я искренно полк'бплъ «^го н
ув'Ьрепъ, что совремепемъ онъ будоть про-
полезный человЬкъ».
«('овершонпо справедливо изволили выра-
зиться, ваше превосходительство: истинно

825
ПОХОЖДЕНШ ЧИЧИКОВА ИЛП МЕРТВЫЯ ДУШИ.
826
преполезный чедов4къ; можеть побеждать и
дароиъ слова, и влад'Ьетъ перомъ».
«Но ппшетъ, я чай, пустяки — как1е-нибудь
стишки?»
«Н-Ьтъ, ваше превосходительство, не пу-
стяки... Онъ что-то д'Ьльное... Онъ пишетъ...
истор1ю, ваше превосходительство».
«Пстор1Ю? о чемъ исторш?»
«Исторш...» тутъ Чпчнковъ остановился,
и оттого ли, что передъ нимъ сид'Ьлъ гене-
ралъ, пли, просто, чтобы придать бол'Ье важ-
ности предмету, прпбавилъ: «исторхю о ге-
нералахъ, ваше превосходительство».
«Какъ о гепералахъ? о какихъ генералахъ?»
«Вообще о генералахъ, ваше превосходи-
тельство, въ общности. То-есть, говоря соб-
ственно, объ отечественныхъ генералахъ».
Чичпковъ совершенно спутался и поте-
рялся, чуть не плюнулъ самъ и мысленно
сказалъ въ себЬ: «Господп, что за вздоръ та-
кой несу!»
«Извините, я не очень понимаю... Что-жъ
это выходить, истор1ю какого-нибудь време-
ни, или отд4льпыя бюграф1и? и прптомъ
вс4хъ ли, НЛП только участвовавшпхъ въ
12-мъ году?»
«Точно такъ, ваше превосходительство,
участвовавшпхъ въ 12-мъ году!» Прогово-
ривши это, онъ подумалъ въ себ4: «Хоть
убей, не понимаю!»
«Такъ чтб-жъ онъ ко мнй не прх'Ьдетъ? Я
бы могъ собрать ему весьма много любопыт-
ныхъ матер1аловъ».
«Роб'Ьетъ, ваше превосходительство».
«Какой вздоръ! Изъ какого-нибудь пустого
слова, что между нами произнесъ... Да я со-
всЬмъ не такой челов'Ькъ. Я, пожалуй, къ
нему самъ готовь ир1Ьхать».
«Онъ къ тому не допустить, онъ самъ прь
■Ьдетъ», сказалъ Чпчиковъ, оправился и со-
вершенно ободрился, и подумалъ: «Экаяока-
31я! какъ генералы пришлись кстати! а в'Ьдь
языкъ взболтнулъ сдуру».
Въ кабинете послышался шорохъ. Орехо-
вая дверь разного шкапа отворилась сама со-
бою и на отворившейся обратной половпн15
ея, ухватившись рукой за медную ручку
замкк. явилась живая фигурка. Если бы въ
темной комнате вдругъ вспыхнула прозрач-
ная картпна, освещенная сильно сзади лам-
пами, — одна она бы такъ не поразила вне-
запност1ю своего явлен1я, какъ фигурка эта.
Видно было, что взошла съ тЬмъ, чтобы что-
то сказать, но, увидя незнакомаго человека...
Съ нею вм^сгЬ, казалось, влет^лъ солнечный
лучъ, какъ будто разсм^ялся нахмуривппйсл
кабинетъ генерала. Чичпковъ въ первую ми-
нуту не могъ дать себе отчета, что такое
именно предь пимъ стояло. Трудно было ска-
зать, какой землп она была уроженка. Та-
кого чистаго, благороднаго очертан1я лица
нельзя было отыскать нпгдЬ, кроме разве
только на однихъ древннхь камейкахь. Пря-
мая и легкая, какъ стрелка, она какъ бы
возвышалась надъ всЬми своимь ростомь. Но
это было обольщен1е. Она была вовсе не вы-
сокаго роста. Происходило это отъ необыкно-
венно согласнаго соотношен1Я между собою
всехъ частей тела. Платье спдело на ней
такъ, что, казалось, лучш1я швеи совещались
между собой, какъ бы получше убрать ее. Но
это было также обольщепхе. Оделась она
какъ будто сама собой: въ двухъ, трехъ ме-
стахъ схватила игла кое-какъ неизрезанный
кусокъ одноцветной ткани, п онъ уже со-
брался и расположился вокругъ нея въ та-
кихь сборахъ и складкахъ, что если бы пе-
ренести ихъ вместе съ нею на картину, все
барышни, одетыя по моде, казались бы пе-
редъ ней какими-то пеструшками, издел1емъ
лоскутнаго ряда. И если бы перенесть ее со
всеми этими складками ее обольнувшаго
платья на мраморъ, назвали бы его коп1ею ге-
шальныхъ. Одно было нехорошо: она была
черезчуръ уже тонка и худа.
«Рекомендую вамъ мою баловницу!» ска-
залъ генераль, обратясь къ Чичикову. «Од-
накожь фамил1И вашей, пменп п отчества до
спхъ порь не знаю».
«Должно ли быть знаемо имя и отчество
человека, не ознамеповавшаго себя добле-
стями?» сказалъ скромно Чичпковъ, накло-
нивши голову на-бокъ.
«Все же, однакожъ, нужно знать...»
«Павелъ Ивановичь, ваше превосходитель-
ство», сказалъ Чичиковъ, поклонившись съ
ловкостью почти военнаго человека и отпрыг-
нувши назадъ съ легкостью резиннаго мя-
чика.
«Улинька!» сказалъ генераль, обратясь къ
дочери: «Павелъ Ивановичь сейчасъ сказалъ
иреинтересную новость. Соседь нашь Тен-
тётниковь совсемъ не такой глупый чело-
векъ, какъ мы полагали. Онъ занимается до-
вольно валснчмь деломъ: историей генераловъ
дв-Ьпадцатаго года».
«Да кто же думалъ, что онъ глупый чело-
вЬкь?» проговорила она быстро. «Разве одипъ
только Вишнепокромовъ, которому ты верпшь,
который и пустой, и низк1й человекъ!»
«Зачемь же низк1й? Онъ пустовать, это
правда», сказалъ генераль.
«Онъ нодловатъ и гадковатъ, не только-
что пустовать. Кто такъ обиделъ свопхъ
братьевъ п выгналъ изъ дому родную сестру,
тотъ гадк1й человекъ».
«Да ввдь это разсказываютъ только».
«Такихъ вещей разсказывать не будутъ
напрасно. Я не понимаю, отоцъ, кагсъ съ до-
брейшей душой, какая у тебя, и такимъ рЬд-

827
С0ЧПНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
828
кимъ сердцемъ, ты оудешь припимать чело-
века, который какъ небо отъ земли отъ тебя,
о которомъ саиъ знаешь, что онъ дуренъ>.
«Вотъ этакъ, вы впднте», сказалъ гене-
ралъ, усмехаясь, Чичикову: «вотъ этакъ мы
всегда съней споримъ». 11, оборотясь къ спо-
ряпсей, продоллсалъ:
«Душа моя! в^Ьдь мнЬ жъ не прогнать его?»
«Зач^мъ ирогонять? Но зач^мъ и показы-
вать ему такое впиыанге? зач^мъ и любить?»
Зд'Ьсь Чичпковъ почелъ долгомъ ввернуть
н отъ себя слово.
«ВсЬ требуютъ къ себ4 любви, сударыня»,
сказалъ Чичнковъ. «Что-жъ делать? Н ско-
тинка любить, чтобы ее погладили; сквозь
хл4въ просунетъ для этого морду: на, по-
гладь!»
Генералъ разсмЬялся. «Именно просунетъ
морду: погладь его!*.. Ха, ха, ха! У него не
только что рыло все, весь, весь зансилъ въ
саж'Ь. а вФ.дь тоже требуетъ, какъ говорится,
поощрен1я... Ха, ха, ха,ха!* И туловище гене-
рала стало колебаться отъ см15ха. Плечи, но-
СИВШ1Я некогда густые эполеты, тряслись,
точно какъ бы носили п нонын* густые
эполеты.
Чичиковъ разр'Ьшился тол;е междомот1емъ
см^Ьха, но, изъ уважеи1я къ генералу, нустилъ
его на букву э: хе, хе, хе, хе, хе. И туловн-
ще его также ста-то колебаться отъ сы-Ьха,
хотя плечи и не тряслись, потому что не но-
сили густыхъ энолетъ.
«Обокрадетъ, обворуетъ казну, да еще и,
каналья, наградъ просптъ! Нельзя, говорить,
безъ поощрен1я, трудился.. Ха, ха, ха, ха!»
Бол^зненноо чувство выразилось на благо-
родномъ, миломъ лиц'Ь д+.вушки. «Ахт>, нана!
Я не понимаю, какъ ты можешь см!.яться!
На меня эти безчостные поступки наводятъ
упып1е п ничего бол'Ье. Когда я вижу, что въ
глазахъ совершается обманъ въ виду вс'Ьхъ и
не наказываются эти люди всеобщпмъ про-
8р'Ьн1емъ, я не знаю, чтб со мной д'Ьлаотся,
я па ту пору становлюсь зла, даже дурна: я
думаю, думаю...» И чуть сама по заплакала.
«Только, нолсалуйста, не пгЬпайся на насъ»,
сказалъ генералъ. «Мы тутъ ни въ чемъ но
виноваты. Ноправ.^а ли?» сказалъ онъ, обра-
тись къ Чичикову. «ИоцЬлуй меня п уходи
гь себе. Я сейчасъ стану одеваться къ обЬду.
ведь ты», сказалъ опъ, посмотрЬвъ Чичико-
ву въ глаза: «падЬюсь, об1'.даои1ь у меня?»
«Кслн только, вате превосходительство...»
«Иезъ ЧИНОВ!., чп") туп,? Я пЬдь еще, слава
Богу, могу накормить. Щи ость».
Бросивь ловко об 1; руки на-оглетъ, Чичи-
ковъ признательно и почтительно наклопилъ
голову книзу, такъ что на время скрылись
изъ его пзоровъ псЬ предметы въ коинатЬ, и
оста.шсь видни ему только один носки своихъ
собственныхъ полусапожекъ. Когда же, про-
бывъ несколько времени въ такомъ почти-
тельномъ расположен1и, приподнялъ онъ го-
лову снова кверху, опъ уже но увпдалъ
Улнньки. Она исчезнула. Наместо ея пред-
сталъ, въ густыхъ усахъ и бакенбардахъ, ве-
ликанъ-камердинеръ, съ серебряной лахан-
кой и рукомойникомъ въ рукахъ.
«Ты мне позволишь одЬваться при себе?»
«Не только одеваться, но можете совер-
шить при мне все, что угодно вашему пре-
восходительству » .
Опустя съ одной руки халатъ и засуча ру-
кава рубашки на богатырскпхъ рукахъ, ге-
нералъ сталъ умываться, брызгаясь и фыркая,
какъ утка. Вода съ мыломъ летела во вс4
стороны.
«Любятъ, любятъ, точно любятъ поощро-
ше», сказалъ опъ, вытирая совсехъ сторонъ
свою шею'.. «Погладь, погладь его! а ведь
безъ поощреп1я такъ и красть не станетъ!
Ха, ха, ха!»
Чичиковъ былъ въ духе неонпсанномъ.
Вдругъ налетело па пего вдохновен1е. «Ге-
нералъ весельчакъ п добрякъ— попробовать!»
подумалъ онъ и, увидя, что камердииеръ съ
лаханью вышелъ, вскрикпулъ: «Ваше превос-
ходительство! такъ какъ вы уже такъ добры
ко всемъ и внимательны, нмею къ вамъ
крайнюю просьбу».
«Какую?» — Чичиковъ осмотрелся вокругъ.
Л*]сть, ваше превосходительство, дряхлый
старичишка-дядя, у него триста душъ и две
тысячи... и, кроме меня, наследнпковъ ни-
кого. Самъ управлять имеп1емъ, по дряхло-
сти, не можегь, а мне не передаетъ тоже. И
какой страпньп! приводить резонъ! «Я», го-
ворить: «племянника не знаю; можетъ-быть,
опъ моть. Пусть онъ докажеть мне, что онъ
наденсный человекъ: пусть нр^обрететъ пре-
жде самъ собой триста душъ; тогда я ему
отдамъ и свои триста душъ».
«Да чтб-лгъ онъ, выходить, совсемъ ду-
ракъ?» спросилъ гене1)алъ.
«Дуракь бы еще пусть, это прп нсмъ бы
и оставалось. Но иоложеи1о-то мое, ваше пре-
восходительство! У старшсашкп завелась ка-
кая-то ключнинл, а у 1слючницы дЬтн. Тогоп
смотри, все перойдегь имъ».
«Выжилъ глупый старикъ изъ ума п боль-
ше ничего», сказалъ генералъ. «Только я не
вижу, чемъ туть я могу пособить?» говорилъ
опъ, смотри сь нзумлегиемъ на Чичикова.
«Я Н1)идумалъ вогь чтй. Если вы всехь
мертв1.1чь душ ь ва1вей деревни, ваше пр1М1ос-
ходительство, порсдадпто мне въ та]гомъ
виде, каш. бы оне былилсивыя, съ совершс-
шемъ купчей крепости, я бы тогда эту кре-
пость п1)одставнлъ старику, и опъ наслед-
ство бы мне от,талъ».

829
ПОХОЖДЕШЯ ЧИЧИКОВА И^Ш Л1ЕРТВЫЯ ДУШИ.
830
Тутъ генералъ разразился такимъ сы'Ь-
хомъ, какимъ врядъ ли когда сы4ялся чело-
в1.къ. Какъ былъ, такъ и повалился онъ въ
кресла. Голову забросилъ пазадъ и чуть не
захлебпулся. Весь домъ встревожился. Пред-
сталъ камердинеръ. Дочь прибежала въ
испугЬ.
«Отедъ, чтб съ тобой случилось?» говорила
она въ страх4, съ недоум4и1емъ смотря ему
въ глаза.
Но генерадъ долго не могъ издать ника-
кого звука.
«Ничего, другъ мой; не заботься. Ступай
къ себ±; мы сейчасъ явимся об-Ьдать. Будь
спокойна. Ха, ха, ха!»
И, несколько разъ задохнувшись, вырвался
съ новою силою генеральск1п хохотъ, разда-
ваясь отъ передней до посл4дней комнаты.
Чичиковъ былъ въ безпокойств'Ь.
«Дядя-то, дядя! въ какихъ дуракахъ бу-
детъ дядя! Ха, ха, ха! Мертзецовъ вместо
жпвыхъ получить! Ха, ха!»
«Опять пошелъ!» думалъ про себя Чичи-
ковъ. «Экъ его, щекотливый какой! Какъ не
разорвется!»
«Ха, ха, ха!» продо.1жалъ генералъ. «Экой
оселъ! В4дь иридетъ же въ умъ этакое тре-
боваше: «пусть прежде самъ собой изъ ни-
чего достанетъ триста душъ, такъ тогда дамъ
ему триста душъ!» В±дь онъ оселъ!»
«Оселъ, ваше превосходительство».
«Ну, да и твоя-то штука попотчивать ста-
рика мертвыми! Ха, ха, ха!Я быБогъзпаетъ
чтй далъ, чтобы посмотреть, какъ ты ему
поднесешь па нихъ купчую крепость. Ну,
что онъ? Каковъ онъ изъ себя? Очень старъ?»
«Л^тъ восемьдесятъ».
«Однакожъ и движется, бодръ? ВЬдь онъ
долженъ же быть и кр'Ьпокъ, потому что при
немъ в^Ьдь живетъ и ключница?...»
«Какая кр'Ьпость! Песокъ сыплется, ваше
превосходительство!»
«Экой дуракъ! В^Ьдь онъ дуракъ?»
«Дуракъ, ваше превосходительство».
«Однакожъ, вы'Ьзжаетъ? бываетъ въ общо
ствахъ? держится еще на ногахъ?»
«Держится, но съ трудомъ».
«Экой дуракъ! Но кр^покъ, однакожъ? Есть
еще зубы?»
«Два зуба всего, ваше превосходительство».
«Экой оселъ! Ты, братецъ, не сердись...
Хоть онъ теб4 и дядя, а в^Ьдь онъ оселъ».
«Оселъ, ваше превосходительство. Хоть и
родствепникъ, и тяжело сознаваться въ этомъ,
но что-жъ делать?»
Вралъ Чичиковъ: ему вовсе не тяжело было
сознаться, т±мъ бол'Ье, что врядъ лп у него
былъ когда-либо какой дядя.
«Такъ, ваше превосходительство, отпустите
мн4...>
«Чтобы отдать теб4 мертвьгхъ душъ? Да
за такую выдумку я ихъ теб4 съ землей, съ
жильемъ! Возьми себ4 все кладбище! Ха, ха,
ха, ха! Старикъ-то, старикъ! Ха, ха, ха, ха!
Въ какихъ дуракахъ будетъ дядя! Ха, ха, ха,
ха!..»
И генеральск1й см-Ьхъ пошелъ отдаваться
вновь по генеральскпмъ покоямъ *).
ГЛАВА Ш.
«Если полковникъ Кошкаревъ точно суша-
сшедш1й, то это недурно», говори лъ Чичи-
ковъ, очутившись опять посреди открытыхъ
полей и прострапствъ, когда все исчезло и
только остался однпъ небесный сводъ да два
облака въ стороне.
«Ты, Селифанъ, разспросилъ лихорошенько,
какъ дорога къ полковнику Кошкареву?»
«Я, Павелъ Ивановичъ, изволите впд4ть,
такъ какъ все хлопоталъ около коляски, такъ
МП* некогда было; а Петрушка разснрапш-
валъ у кучера».
«Вотъ и дуракъ! На Петрушку, сказано,
не полагаться: Петрушка бревно; Петрушка
глуиъ; Петрушка, чай, и теперь пьянъ».
«В'^дь тутъ не мудрость какая!» сказалъ
Петрушка, полуоборотясь и глядя искоса.
«ОкромЬ того, что, спустись съ горы, взять
лугомъ, ничего больше и н^тъ».
«А ты, окромЬ сивухи, ничего и въ ротъ
не бралъ? Хорошъ, очень хорошъ! Ужъ вотъ
можно сказать: удпвилъ красотой Европу!»
Сказавъ это, Чичиковъ иоглади.1ъ свой под-
бородокъ и подумалъ: «Какая, однакожъ, раз-
ница между просв'Ьщеннымъ гражданиномъ п
ц грубой лакейской физ1огном1ей!»
Коляска стала между гЬмъ спускаться. От-
крылись опять луга и пространства, ус1;янныя
осиновыми рощами.
Тихо вздрагивая на упругпхъ пружннахъ,
продолжалъ бережно спускаться незам'Ьтнымъ
косогоромъ покойный экипажъ и, наконецъ.
понесся .тугами, мимо мельпицъ, съ легкпмъ
громомъ по мостамъ, съ небольшой покачкой
но тряскому мякишу низменной земли. И
хоть бы одицъ бугорокъ или кочка дали себя
почувствовать бокамъ! Ут4шепьв, а не ко-
ляска.
Быстро пролетали мимо ихъ кусты лозъ,
тоньк1Я ольхи и серебристые тополи, ударяя
в-Ьтвями сид4вшихъ па козлахъ Селнфана и
Петрушку. Съ посл^дняго ежеминутно сбра-
сывали они картузъ. Суровый слулситель со-
скакивалъ съ козолъ, бранилъ глупое дерево
и хозяина, который насадилъ его, по привя-
зать картуза или даже придерлсать рукою все
*) Посл4 того ввачптгльаий пропускъ.

831
С0ЧППЕП1Я и.
гоголя.
832
не хотЬлъ, надеясь, что въ посл-ЬднШ разъ п
дальше не случится. Къ деревьямъ же скоро
ирисоединилась береза, тамъ ель. У корней гу-
щина; трава — синяя ирь п желтый лесной
тюльпанъ. Л'Ьсъ затемнЬ.1Ъ и готовился пре-
вратиться въ ночь. Но вдругъ отовсюду, про-
межъ в'Ьтвей п пней, сверкнули проблески
св1та, какъ бы с1яющ1я зеркала. Деревья за-
Р'Ьд'Ьли, блескп становились больше... и вотъ
передъ ними озеро, — водная равнина версты
четыре въ поперечннк'Ь. На супротивпомъ
берегу, падъ озероыъ, высыпалась с4ры11ц
бревепчатыип избами деревня. Крики разда-
вались въ водЪ. Челов4къ 20, по поясъ, по
плеча п по горло въ вод'Ь, тянули къ супро-
тивному берегу неводъ. Случилась оказ1я.
Вы^ст'Ь съ рыбою запутался какъ-то круглый
челов'Ькъ, такой же м4ры въ вышину, какъ и
въ толщину, точный арбузъ или боченокъ.
Онъ былъ въ отчаянномъ положен1и и кри-
чалъ во всю глотку: «Телепень Деписъ, пере-
давай Козьм^Ы Козьма, бери конецъ у Деппса,
Не напирай такъ, 0ома Большой! Ступай туды,
гд'Ь 0ома Меньшой. Чертп! говорю вамъ, обо-
рвете сЬтп!» Арбузъ, какъ видно, боялся не за
себя: потонуть, по причине толщины, опъ не
могъ, и, какъ бы ни кувыркался, желая ныр-
нуть, вода бы его все выносила навер.чъ; и
если бы сЬло къ нему на спину еще двое,
опъ бы, какъ упрямый пузырь, остался съ
ними на верху шк1> воды, слегка только подъ
ними покряхтывая да пуская носомъ волдыри.
Но онъ боялся крЬпко. чтобы но оборвался не-
водъ п пе ушла рыба, и потому, сверхъ проча-
го, тапщли его еще накинутыми веревками
несколько челов'Ькъ, стоявшихъ на берегу.
«Долженъ быть барпнъ, полковппкъ Кош-
каревъ», сказалъ Селпфанъ.
сПочему?»
«Оттого, что т'Ьло у пего, изволите впд1-,ть,
поб1.л11Й, ч'Ьмъ у другихъ, п дородство почти-
тельное, какъ у барина».
Барппа. запутапнаго въ сЬти, притянули
между гЬмъ уже значительно къ берегу. Но-
чувстковавъ, что можетъ достать ногами, онъ
сталъ па ноги, ]1 въ это время увидЬлъ спу-
скави1ун)ся съ плотины коляску и въ пой
сидящаго Чичикова.
«Об15дали?» закричалъ барппъ, подходя съ
пойыаппою рыбою на береп., весь опутанный
въ с1.ть, — какъ. въ лЬтнео время, дамская
ручка въ сквозную перчатку, — держа одну
(»уку надъ глазами козы[)Ькомъ въ защиту
отъ солнца, другу») л:е пониже — па ма-
перъ Пеноры Медпцойской, выходящей пзъ
банн.
«НЬп.», сказалъ Чичиковъ. приподымая
картузъ и нродолжая раскланиваться изъ ко-
ляски.
«Ну, благодарите же Бога!»
«А что?» спросплъ Чпчпковъ любопьггно,
держа надъ головою картузъ.
«А вотъ чтб! Брось, 9ома Меньшой, сЬть
да приподыми осетра пзъ даханкн! Телепень
Кузьма, ступай, помоги!»
Двое рыбаковъ прпподпяли пзъ лаханки
голову какого-то чудовища. — «Бона какой
князь! изъ р'Ькп зашелъ!» кричалъ круглый
барпнъ. «Поезжайте во дворъ! Кучеръ, возьми
дорогу пониже черезъ огородъ! Поб'кгп. теле-
пень 0ома Большой, снять перегородку! Онъ
васъ проводптъ, а я сейчасъ»...
Длпннонопй, босой 9ома Большой, какъ
былъ, въ одной рубашке, поб'Ьжалъ впередъ
коляски черезъ всю деревню, гд^Ь у всякой
избы развешаны были бредни, сЬтп и морды:
вс4 ыужпкп были рыбаки; потомъвынулъ изъ
какого-то огорода перегородку, п огородами
вы'Ьхала коляска на площадь, блпзъ деревян-
ной дерквп. За церковью, подальше, впдпы
была крыши господскпхъ строеи1Й.
«Чудаковатъ этотъ Кошкаревъ», думалъ
онъ про себя.
«А вотъ я и зд^сь!» раздался голосъ сбоку.
Чпчпковъ оглянулся. Барпнъ уже ■Ьхалъ возлЬ
пего, од'Ьтый: травяно-зеленый нанковый сюр-
тукъ, желтые штаны, п шея безъ галстука,
на манеръ купидона! Бокомъ сид'Ьлъ онъ на
дрожкахъ, занявши собою всЬ дрожки. Опъ
хот'Ьлъ было что-то сказать ему, нотолстякъ
уже нсчезъ. Дрожкп показались снова па томъ
ы'ЬстЬ, гд-Ь вытаскивали рыбу. Раздались снова
голоса: «0ома Большой да Оома Меньшой!
Козьма да Денпсъ!» Когда лее подъ ■Ьхалъ онъ
къ крыльцу дома, къ величайшему изумлсп1ю
его, толстый барпнъ былъ ужо на крыльц'Ь и
прппялъ его въ свои объятия. Какъ онъ успЪлъ
такъ слетать — было неностижимо. Они поц'Ь-
лоиались, по старому русскому обычаю, трое-
кратно навкрестъ: барппъ былъ стараго по-
кроя.
«Я иривезъ вамъ поклопъ отъ его превос-
ходительства», сказалъ Чпчпковъ.
«Отъ какого превосходительства?»
«Отъ родствонпнка вашего, отъ генерала
Александра Дмптр1евича».
«Кто это Алоксандръ Дмитр10вичъ?»
«ГенералъБотрищовъ», отв'Ьчалъ Чпчпковъ
съ нЬкоторымъ пзумлен1емъ.
«Незнакомъ», сказалъ опъ съ пзумлон1емъ.
Чичиковъ пришелъ еще въ большее изум-
лсп1е.
«Какъ же это?.. Я надеюсь, по крайней
11'Ьр1'., что им'Ьюудовпльсти1о говорить съпол-
ковпикомъ Кошка[)1'Вымъ?»
«НЬп.. не надейтесь. Пы прИ'.хали не къ
нему, а ко м1гЬ. Петръ Нетроиичъ НЬтухъ!
Н'Ьтухъ Нетръ_Нетровичъ!» подхиатплъ хо-
знннъ.
Чичиковъ остолбен^лъ. «Какъ же?» сборе-

833
ПОХОЖДЕНШ ЧИЧИКОВА ИЛИ МЕРТВЫ)! ДУШИ.
834
тился онъ къ Селнфану и Петрушке, которые
тоже оба разинули ротъ и выпучили глаза,
одинъ СИДО1 на козлахъ, другой стоя у дверецъ
коляски. «Какъ же вы, дураки? В^дь вамъ
сказано: къ полковнику Кошкареву... А в'Ьдь
это Петръ Петровнчъ ПЬтухъ...»
«Ребята сделали отлпчно! Ступай на кухню:
тамъ вамъ дадутъ по чапорух'Ь водкп», ска-
залъ Петръ ПетровпчъП'Ьтухъ. «Откладывайте
копей и ступайте сей же часъ въ людскую».
«Я совещусь: такая нежданная ошпбка...»
говорилъ Чпчиковъ.
«Не ошибка. Вы прежде попробуйте, ка-
ковъ об'Ьдъ, да потомъ скажете: ошпбка ли
это? Покорн4нше прошу», сказалъ ПЪтухъ,
взявшн Чичикова подъ руку н вводя его во
внутреин1в покоп. Изъ покоевъ вышлп имъ
навстречу двое юношей, въ л4тнпхъ сюрту-
кахъ,^тонк1е, точно ивовые хлысты; цЪлымъ
аршпномъ выгнало ихъ вверхъ выше от-
цовскаго роста.
«Сыны МОП, гимназисты, пр1'Ьхали на празд-
ники... Нпколаша, ты побудь съ гостемъ; а
ты, Алексаша, ступай за мною». Сказавъ это,
хозяинъ исчезнулъ.
Чпчпковъ занялся съ Нпколашей. Нпко-
лаша, кажется, былъ будуш,1п челов'Ькъ-дрян-
цо. Опъ разсказалъ съ первыхъ же разовъ
Чичикову, что въ губернской гпмназхи нЬтъ
никакой выгоды учиться, что они еъ братомъ
хотятъ 4хать въ Петербургъ, потому что
провинция не стоитъ того, чтобы въ ней
лшть...
«Понимаю», иодумалъ Чичиковъ: «кончится
д'Ьло кондитерскими да бульварами...» — «А
что?» спроснлъ онъ вслухъ: «къ какомъ со-
стояц1и пм-Ьнхе вашего батюшки?»
«Заложено», сказалъ на это самъ батюшка,
снова очутивш1Йся въ гостиной: «заложено».
«Плохо», подумалъ Чичиковъ. «Этакъ ско-
ро не останется ни одного пм'Ьн1я. Нужно
торопиться». — «Напрасно, однакол:е», сказалъ
онъ съ вндомъ собол'Ьзновапья: «посп'Ьшили
заложить».
«НЬтъ, ничего», сказалъ П4тухъ. «Гово-
рятъ, выгодно. Вс'Ь закладываютъ: какъ же
отставать отъ другпхъ? Прптомъ же все
жилъ зд'Ьсь: дай-ка еш,е попробую пролсить
въ Москв'Ь. Вотъ сыновья тол:о угосариваютъ,
хотятъ просв-Ьп^енля столпчнаго».
«Дуракъ, дуракъ!» думалъ Чичиковъ: «про-
мотаетъ все, даид4тей сд'Ьлаетъ мотншкамп.
Именьице порядочное. Поглядишь — и му;1;и-
камъ хорошо, и имъ недурно. А какъ про-
светятся тамъ у рестораповъ да по теа-
трамъ, — все пойдетъ къ черту. Л^плъ бы себ'Ь,
кулебяка, въ деревн'Ь».
«А В'Ьдь я знаю, что вы думаете?» сказалъ
П'Ьтухъ.
«Что?» спроснлъ Чпчпковъ, смутившись.
Сочппеи!» II. В. Гоголя.
«Вы думаете: «Дуракъ, дуракъ этотъ П'Ь-
тухъ: зазвалъ об'Ьдать, а об1;да до сихъ поръ
н'Ьтъ». Будетъ готовъ, ночтенн'Ьйш1й. 1-1е
усн'Ьетъ стридсеная д'Ьвка косы заилесть, какъ
онъ поси'Ьетъ».
«Батюшка! Платонъ Мпхалычъ ■Ьдетъ!»
сказалъ Алексаша, глядя въ окно.
«Верхомъ на ги'Ьдой лошади!» нодхватилъ
Николаша, иагпбаясь къ окну.
«Гд'Ь, где?» закричалъ ПЬтухъ, нодсту-
пившп къ окну.
«Кто это Платонъ Михайловпчъ?» снросплъ
Чичиковъ у Алексаши.
«СосЬдъ нашъ, Платонъ Михайловпчъ Пла-
тоновъ, прекрасный человЬк'ь, отличный че-
лов'Ькъ», сказалъ самъ ПЬтухъ.
Между т'Ьмъ вошелъ въ комнату самъ Пла-
тоновъ, красавецъ, стройпаго роста, съ св'Ьт-
лорусымн блестящими волосами, завивавши-
мися въ кудри. Гремя м^днымъ ошеиникомъ,
мордатый песъ, собака-страшилищ,е, именемъ
Ярбъ, вошелъ восл-Ьдъ за нимъ.
«Об'Ьдали?» сиросилъ хозяинъ.
«Об^дадъ».
«Что-лсъ вы, см'Ьяться, что ли, надо мной
ир!'Ьха.'1и? Что мн4 въ васъ иосл'Ь обЬда?»
Гость, усм'Ьхнувшись, сказал'ь: «Ут'Ьшу
васъ Т'Ьмъ, что ничего не 'Ьлъ: вовсе н^тъ
аппетита».
«А каковъ былъ уловъ, если-бъ вы впд'Ьли!
Какой осетрище пожаловалъ! Каые карасищи,
карпищи как1е!»
«Даже досадно васъ слушать. Отчего вы
всегда такъ веселы?»
«Да отчего же скучать? помилуйте!» ска-
за.чъ хозяинъ.
«Какъ отчего скучать? — оттого, что скучно».
«Мало 'Ьдите, вотъ и все. Попробуйте-ка
хорошенько пооб-Ьдать. В'Ьдь это въ послЬднее
время выдумали скуку; прежде никто по
скучалъ».
«Да полно хвастать! Будто улсъ вы никогда
не скучали?»
«Никогда! Да и не знаю, даже и времени
Н'Ьтъ для скучанья. Поутру проснешься —
В'Ьдь тутъ сейчасъ поваръ, нулсио заказывать
об1'.дъ, тутъ чай, тутъ прпказчик'ь, тамъ на
рыбную ловлю, а тутъ и об^дъ. Посл'Ь об'Ьда
не усн'Ьешь всхрапнуть — опять новаръ, нулсио
заказывать ужинъ; тугь пришелъ поваръ —
заказывать нужно па завтра об'Ьдъ... Когда
лее скучать?»
Во все время разговора Чичиковъ разсма-
тривалъ гостя, который его изумлялъ необы-
кповенпой красотой своей, стройпымъ, кар-
тиниымъ ростомъ, св'Ьлсестью неистраченной
юности, д'Ьвственнои чистотой ии одним'ь нр.ы-
н;икомъ неопозоренпаго лица. Пи страсти,
ни печали, ни далее что-либо иохолюе па вол-
нение и безнокойство не дерзнули коснутьс!

835
сочицЕихя п. в. гих'оля.
836
его д4встввннаго лица и положить на немъ
морщину, но съ гЬыъ вм'Ьст'Ь и не оживили
его. Оно оставалось какъ-то сонно, несмотря
на ироническую услЬшку, временамп его
ояашлявшую.
«Я также, если позволите зам4тнть», ска-
залъ онъ: «не могу поиять, какъ прп такой
наружностп, какова ваша, скучать. Конечио,
ес^^ц недостача денегь, пли враги, какъ есть
иногда так1е, которые готовы покуситься да:ке
на самую жизнь...»
«Поверьте», прервалъ красавецъ - гость:
«что для разнообраз1я я бы желалъ иногда
им'Ьть !шкую-ннбудъ тревогу: ну, хоть бы кто
разсердилъ меня — и того н4тъ. Скучно, да
и только».
«Стало-бьггь, недостаточность землп но
им'Ьп1ю, малое количество душъ?»
«Ничуть. У насъ съ братомъ земли па де-
сять тысячъ десятпнъ п прп ннхъ больше
тысячи челов'Ькъ крестьянъ».
«Странпо, не понимаю. Но, можетъ-быть,
неурожаи, бол'Ьзни'^ много вымерло мужеска
пола людей?»
«Напротивъ, все въ наплучшемъ порядке,
и братъ мой отличнЬйпйй хозяипъ».
«П при этомъ скучать! не понимаю», ска-
залъ Чпчнковъ и пожалъ плечами.
«А вотъ мы скуку сейчасъ прогоппмъ»,
сказалъ хозяпнъ. «БЬжи, Алексаша, проиор-
н*й на кухню п скажи повару, чтобы поско-
рей прислалъ памъ растсгайчнковъ. Да гд^-дсъ
ротозей Емельянъ и воръ Антошка? ЗачЬмъ
пе даютъ закуски?»
Но дверь растворилась. Ротозей Емельянъ
и воръ Антошка явились съ салфетками, }1а-
крыли столъ, поставили подносъ съ шестью
графинами разноцвЪтпыхъ настоскъ. Скоро
вокругъ нодносовъ и графиновъ обстановилось
ол;ерелье тарелокъ со всякой подстрекающей
сн-Ьдью. Слуги поворачивались расторопно,
безпрестанпо принося что-то въ закрытыхъ
таролкахъ, сквозь который слышно было вор-
чавшее масло. Ротозей Емельянъ и воръ
Антошка расправлялись отлично. Назван 1я
эти были пыъ даиы такъ только- для ноощро-
н1я. Ба]111иъ былъ вовсе не охотиикъ бра-
ниться, онъ былъ добрякъ; но улсь русск1й
человЬкъ какт;-то безъ п1>лиаго слова по обой-
дется. ()ио ему нулкно, какъ рюмка водки для
сварен 1я въ желудкЬ. Что-жъ дЬлать? такая
иату['.1; начато нр!, -маго п.' люб'лть.
»5акуск-Ь посл1довалъ об-Ьдъ. ЗдЪсь дооро-
дутний хоаявнъ сд1.л.'1лгя совершепнымъ
])а;1б<)Нпико.ч1.. Чути .мм'кчял!, у кого пднич.
кусокъ — ПI1Д^и^адынял^, с.^у ттгь л:о дру1Ч1|'1,
при1Ч1парнв1ш: «Ьо;п. плры, ни чслов^къ, ни
птица цв могутъ жить на (■в1,т1.>. У кош
два — подвалявалъ е.мт тррт1Й, пригинарпвая:
«Чх.>-а;ъ зачисло два; Ьоп. любип. '11юицу>.
СъЬдалъ гость три — онъ ему: «Гд^-жъ бы-
ваетъ телега о трехъ колесахъ? Кто-жъ
стронтъ избу о трехъ углахъ?» На четыре у
него была тоже поговорка, на пять — опять.
Чичиковъ съ^Ьлъ чего-то чуть ли пе двена-
дцать ломтей и думалъ: «Ну, теиерь ничего
пе прнберетъ больше хозяниъ». Не тутъ-то
было: хозяинъ, не говоря ни слова, положилъ
ему на тарелку хребтовую часть теленка,
жарспаго на вертел*, съ почками, да и ка-
кого теленка!
«Два года воспитывилъ на молоке», ска-
залъ хозяпнъ: «уха;кивалъ, какъ за сыномъ!»
«Не могу», сказалъ Чичиковъ.
«Вы попробуйте да нотомъ скажите: не
могу*.
«Не взойдетъ, н1;тъ м^ста».
«Да вЬдь и въ церкви не было м^Ьста, взо-
шелъ городнцч1ц — пашлось. А была такая
давка, что п яблоку негд* было упасть. Вы
только попробуйте: этотъ кусокъ тотъ же
городнцч1й».
Иопробова.1ъЧпчпковъ — действительно, ку
сокъ былъ въ родЬ городничаго: нашлось ем";
место, а, казалось, ничего нельзя было по-
местить.
сНу, какъ этакому человеку ехать въ Пе-
тербургъ пли въ АЬскву? Съ этакимъ хлебо-
сольствоыъ онъ тамъ въ три года проживется
въ пухъ!» То-есть, онъ не зналъ того, что
теперь это усовершенствовано; п безъ хлебо-
соль'тва молено все спустить не въ три года,
а въ три месяца.
Онъ то и дело подливалъ да подлнвалъ;
чего-жъ не допивали гости, давалъ допить
Алексаше и Николаше, которые такъ и хло-
пали рюмку за рюмкой: внередъ видно было,
па какую часть человЬческнхъ позпан1й обра-
тить они В11иман1е по прзезде въ столицу.
Съ гостями было не то: въ силу, въ силу
перетащились они па 6ал1юнъ и въ силу по-
местились въ креслахъ. Хозяипъ, какъ селъ
чъ свое, какое-то четырехместное, такъ тутъ
;ко и заснулъ. Тучная собственность его,
превратившись въ кузнечный ыехъ, стала
издавать, Ч('1к'зъ отк11ЫТЫН [ютъ и носовые
продухи, так1е звуки, как1о 1)едко прнходятъ
въ голову н новаго сочинителя: и барабанъ,
и флейта, и какой-то отрывистый гулъ, точ-
ный собач1Й лай.
*')иъ его пасвистывастъ!» сказалъ Плато-
повъ.
Чичиковъ разсмеялся.
«Разумеется, если этакъ пообедаешь, какь
тутъ П11ИТТН скуке! Тутъ сонъ и])цдегъ — ио
П|1анда ли?»
«Да. Но я, одпакпл:е, — вы меня нзвпппте,-
не могу попять, какъ молсио скучать. Нро-
типь скуки есть такъ много средстнъ».
<1и1и1л же?»

437
П0Х0ЩЕН1Я ЧИЧИКОВА ПЛИ МЕРТВИЯ ДУШН.
838
«Да мало дя для молодого челов4ка? Тан-
цовать, играть на какомъ-нибудь ннстру-
ментЬ... а не то — жениться».
«На комъ?»
«Да будто въ окружности н4тъ хорошихъ
и богатыхъ неБ4стъ?»
«Да н'Ьтъ».
«Ну, поискать въ друтихъ ыЬстахъ, по-
йзднть». И богатая мысль сверкнула вдругъ
въ голов'Ь Чичикова. «Да вотъ прекрасное
средство!» сказалъ онъ, глядя въ глаза Пла-
тонову.
«Какое?»
«Путешеств1е».
«Куда-жъ 4хать?»
«Да если вамъ свободно, такъ по'Ьдемъ со
мной», сказалъ Чпчнковъ и подумалъ про
себя, глядя на Платонова: «А это было бы
хорошо. Тогда бы можно издержки пополамъ,
а починку коляски отнести вовсе на его
счетъ».
«А вы куда 4дете?»
«Покам'Ьстъ 4ду я не столько по своей
нуждЬ, сколько по надобности другого. Гене-
ралъ Бетрнщевъ, блпзк1н пр1ятель и, можно
сказать, благотворитель, просилъ навестить
родственниковъ... Конечно, родственники род-
ственниками; но отчасти, такъ сказать, и для
самого себя: ибо видЬть св'Ьтъ, коловращенье
дюдей — кто что ни говори, есть какъ бы жи-
вая книга, вторая наука». И, сказавши это,
помышлялъ Чичнковъ между тЬмъ такъ:
«Право, было бы хорошо. Можно даже и всЬ
издержки на его счетъ, даже и отправиться
на его лошадяхъ, а мои бы покормились у
него въ деревн'Ь».
«Почему -жъ не проездиться?» думалъ
мелц,у тЬмъ Платоповъ. — «Дома же мнй де-
лать нечего, хозяйство и безъ того на ру-
кахъ у брата; стало-быть, разстройства ни-
какого. Почему-жъ въ саыомъ д^л^Ь не проЬз-
днться?» — «А согласны ли вы», сказалъ онъ
вслухъ: «погостить у брата денька два? Иначе
онъ меня не отпуститъ».
«Съ большимъ удовольств1емъ, хоть три».
«Ну, такъ по рукамъ! ■Ьдемъ!» сказалъ,
•ожпвясь, Платоновъ.
Опп хлопнули по рукамъ. «'Ъдемъ!»
«Куда, куда?» вскрикпулъ хозяпъ, проснув-
шись и выпуча на нихъ глаза. — «Н'Ьтъ, су-
дарики! и колеса у коляски приказано спять,
а вашего жеребца, Платонъ Михайлычъ, утна-
лп отсюда за пятнадцать верстъ. Н'Ьтъ, вотъ
вы сегодня переночуйте, а завтра посл'Ь ран-
няго обЬда и по'Ьзжайте себ'Ь».
Чтй было д'Ьлать съ П'Ьтухомъ? Нужно
было остаться. За то пагразадены они были
удпвительпымъ весопнпмъ вечеромъ. Хозяпнъ
устроилъ гулянье на р'Ьк'Ь. Дв'Ьпадцать греб-
цовъ, въ двадцать четыре весла, съ пЬсняли,
понесли ихъ по гладкому хребту зеркальнаго
озера. Изъ озера они пронеслись въ р4ку,
безпред'Ьльную, съ пологими берегами паоб'Ь
стороны, подходя безпрестапно лодъ протя-
нутые поперекъ р'Ькп канаты для ловли.
Хоть бы стрункой шевельнулись воды; только
безмолвно являлись иередъ ними, одпнъ за
другимъ, виды, и роща за рощей тЬшнла
взоры разнообразнымъ разм4щон1емъдвревъ.
Гребцы, хвативши разомъ въ двадцать четыре
весла, подымали вдругъ всЬ весла вверхъ — и
катеръ, самъ собой, какъ легкая птица, стре-
мился по недвижной зеркальной поверхности.
Парень-зап'Ьвало, плечистый д'Ьтина, третш
отъ руля, починалъ чистымъ, звонкимъ голо-
сомъ, выводя какъ бы изъ соловьинаго горла
начинальные занЬвы и^сни; пятеро подхва-
тывало, шестеро выносило, и разливалась она,
безпред4льная, какъ Русь. И ПЬтухъ, встре-
пенувшись, прпгаркнвалъ, поддавая, гд'Ь не
хватало у хора силы, и самъ Чичиковъ чув-
ствовалъ, что онъ руссшй. Одииъ только
Платоновъ думалъ: «Что хорошаго въ этой
заунывной п'Ьсн'Ь? Отъ нея еще большая
тоска находитъ на душу».
Возвращались назадъулсе сумерками. Впоть-
махъ ударяли весла по водаиъ, уже но отра-
жавшнмъ неба. Въ темнот'Ь пристали они къ
берегу, по которому разложены были огни;
на треногахъ варили рыбаки уху изъ живо-
трепещущнхъ ершей. Все уже было дома. Де-
ревенская скотина и птица уже давно была
пригнана, и пыль отъ нихъ уже улеглась, и
пастухи, пригнавш1е ихъ, стояли у воротъ,
ожидая кринки молока и приглашен1я къ ух'Ь.
Въ сумеркахъ слышался тих1й гомонъ люд-
ской, бреханье собакъ, гдЬ-то отдававшееся
изъ чужихъ деревень. МЬсяцъ подымался, и
начали озаряться потемн'Ьвш1я окрестности,
и все озарилось. Чудиыя картины! Но неко-
му было ими любоваться. Нпколаша и Але-
ксаша, вм'Ьсто того, чтобы пронестись, въ это
время, иередъ ними на двухъ лихихъ жереб-
цахъ, въ обгонку другъ друга, думали о Мос-
кв'Ь, о кондитерскихъ, о театрахъ, о которыхъ
натолковалъ имъ за'Ьзж1й изъ столицы кадетъ;
отецъ ихъ думалъ о томъ, какъ бы окормить
своихъ гостей; Платоновъ з'Ьвалъ. ВсЬхъ жн-
в'Ьй оказался Чичнковъ. «Эхъ, право! заведу
когда-нибудь деревеньку!» П стали ему пред-
ставляться и бабенка, и Чичопки.
А за ужпномъ опять объ'Ьлись. Когда во-
шелъ Павелъ Пвановнчъ въ отведенную ком-
нату для спанья и, ложась въ постель, по-
щупа.1ъ жпвотпкт^ свой: «Барабапъ!» сказалъ
(онъ): «никакой городнпч1й не взоидетъ». На-
добно такое стеч1мпв обстоятольствъ, что за
ст'Ьной былъ кабинетъ хозяина. С'гЬпа была
тонкая, и слышалось все, что та.мъ ни гово-
рилось. Хозяинъ заказывалъ повару, подъ

839
сочипЕН1я п. в. гоголя.
840
видомъ ранняго завтрака, на завтрашн1йдень
р1шительнып об'Ьдъ, — п какъ заказывалъ! У
мертваго родился бы аппетить.
«Да кулебяку сделай на четыре угла», го-
ворилъ ОЕЪ съ присасываньемъ п забирая къ
себ'Ь духъ. «Въ одинъ уголъ положи ты мн4
щеки осетра да вязпги, въ другой гречневой
кашицы, да грпбочковь съ лучкомъ, да мо-
локъ сладкихъ, да мозге въ, да еще чего знаешь
тамъ этакого... какого-нибудь тамъ того... Да
чтобы она съ одного боку, понимаешь, под-
румянилась бы, а съ другого пусти ее полег-
че. Да псподку-то... пропекн ее такъ, чтобы
всю ее прососало, пропяло бы такъ, чтобы
она вся, знаешь, этакъ разтого^не то, что-
бы разсьшалась, а пстаяла бы во рту какъ
сн1'.гъ какой, такъ чтобы и не услышалъ»
Говоря это, 114тухъ присмактывалъ п под
шлепывалъ губами.
«Чортъ побери! не дастъ спать», дума.1ъ
Чичпковъ и закуталъ голову въ од11яло, что-
бы не слышать ничего. Но п сквозь од'Ьяло
было слышно:
«А въ об1аадкукъ осетру подпусти свеклу
звЬздочкой, да сняточковъ, да груздочковъ, да
тамъ, знаешь, ряпушки, да морковки, да боб-
ковъ, тамъ чего-нибудь этакого, знаешь, того
разтого, чтобы гарппру, гарниру всякаго по-
больше. Да въ свиной сычугъ полоа:и ледку,
чтобы опъ взбухну.чъ хорошенько».
Много еще П^Ьтухъ заказывалъ блюдъ. Толь
ко п раздавалось: «Да поджарь, да подпеки,
да дай взоирЬть хорошенько!» Заснулъ Чичи
ковъ уже на какомъ-то индюкЬ
На другой день до того объ'Ьлпсь гости, что
Платоновъ ул;е не ыогъ ■Ьхать верхомъ. Же-
ребецъ былъ отправленъ съ конюхомъ 1Н>ту
ха. Они с*лп въ коляску. Мордатый песъ л'К-
ниво пошслъ за коляской: онъ толго объ1>лс51
♦ Это уже слишкомъ», сказалъ Чпчиковъ,
когда выехали они со двора
«А но скучаетъ, вотъ что досадно!'
«Было бы у мопя, какъ у тебя, семьдесятъ
тысячъ въгодъ доходу», подумадъЧнчпковъ:
«да я бы скуку и па глаза къ себ'Ь пе пу-
стилъ. Вонъ откуппи1къ Муразовъ. — легко
сказать, — десять мнлл1оновъ... Окой кушъ!»
«Что, вамъ ничего заахать? Ми11 бы хот1\-
ЛОСЬ проститься съ сестрой и съ ЗЯТОЫ!.».
♦Съ больпшыъ удовольств1вмъ». сказалъ
Чичпковъ.
♦ Это первый у нпсъ хоаяинъ. Опъ, сударь
мой, получаоть 200 тысячь годового доходу
съ такого им1.и1я, которое лЬтъ восемьиазадъ
и двадцати по давало».
«Лхъ, да это, К()111-мио, пуюпочтеииый чо-
лов1.къ! .'(го пр'пнтсроспо буд|'п, гъ эттсимъ
чслоь'1.комъ позпакоииться. К'акь же? Да вЬдь
рто сказать... Д какъ по фамнл1и'.-'»
«Костанжогло».
«А имя и отчество? позвольте узнать».
«Константинъ бедоровичъ».
«Константпнъ бедоровичъ Костанжогло
Очень будетъ интересно познакомиться. По-
учительно узнать этакого человека».
Платоновъ принялъ на себя руководить Се-
лифаномъ, что было нужно, потому что тотъ
едва держался на козлахъ. Петрушка два ра-
за сторчакомъ слет'Ьлъ съ коляски, такъ что
пеобходцмо было, паконецъ, привязать его
веревкой къ козламъ. «Экая скотина!» по-
вторялъ только Чичпковъ
«Вотъ, поглядите-ка. начинаются его зе-
мли», сказалъ Платоновъ: «совсЬмъ другой
впдъ»
И въ амомъ д'Ьл'Ь, черезъ все поле сЬян
ный л'Ьсъ — ровныя какъ стрелки дерева; за
ними другой, повыше, тоже молоднпкъ; за нп-
мп старый л'Ьснякъ, п все одпнъ выше дру-
гого. Потомъ опять полоса поля, покрытая
густымъ л'Ьсомъ, и снова такпмъ же образомъ
молодой л1'.съ, и опят старый. И три раза
проехали, какъ сквозь ворота ст11нъ. сквоз
л'Ьса. «Это псе у него выросло какихъ-пибудь
лЬтъ въ восемь, въ десять, что у другого к
въ двадцать не вырастетъ».
«Какъ же это онъ сд^.лалъ?»
«Разспроспте у него. Это 8емлев!>дъ та-
кой — у него ничего н'Ьтъ даромъ. Мало, что
опъ почву знаетъ, какъ зпаетъ, какое сосТ.д-
ство для кого нужно, возлЬ какого хл-Ьба ка-
к1я дерева Всяк1Й у него трп-четыре долж-
ности разомъ отправляетъ. .ЧЬсъ у него, кро-
м^Ь того, что для Л'Ьса, нуженъ затЬмъ, что-
бы въ такомъ-то М'Ьст'Ь па столько-то влаги
прибавить полямъ, на столько-то унавозить
падающимъ листомъ, па столько-то дать т-Ь-
нп... Когда вокругъ засуха, у него н'Ьтъ за-
сухи; когда вокругъ неурожай, у него н'^.тъ
неуролсая. Лхаль, что я самъ мало этп вещп
знаю, не умЬю разсказать, а у него так1я
штуки... Его пазываютъ колдуномъ. Много,
много у него всякаго... А все, однакоже, скуч-
но»...
«Въ самомъ Д'Ьл'Ь, это изумительный мужъ»,
подумалъ Чпчиковъ. «Весьма прискорбно, что
молодой челов'Ькъ поворхностонъ и пе умЬеть
разсказать».
Наконецъ, показалась деревня. Какъ бы
городь какой, высыпалась она мпожествомъ
избъ на трехъ возви111ен!яхъ, ув1'.ичанныхъ
тремя церквами, переграждопиая повсюду
псполппгкими скирдами и клади ми. «Да», по-
думалъ Чнчиковъ: «видно, что жииоп. хо-
8иннъ-тузъ». Избы всо кр'Ьпк1я; улицы тор-
ныя; сшила ли гд1. тслЬга— Т1л11ла была крЬп-
кая п иоиги1(11ьк;и1; ыужнкь попадался с ь ка-
кнмъ-то умнымъ выра:кси1емъ лица; 1)огатый
ско'п. на отборь; даже крестьянская свииья
глядЬладпоряиипомъ. Такъ и видио. чтоздЬсь

841
ПОХОЭДЦЕШЯ ЧИЧИКОВА ПЛП МЕРТВЫЯ Д1'ШН.
842
именно жжвутъ тЬ мужики, которые гребутъ,
какъ поется въ пЬсн'Ь, серебро лопатой. Не
было тутъ англ1Йскнхъ парковъ и газоновъ
со всякими зат'Ьями; но, по-старинному, шелъ
проспектъ амбаровъ и рабочпхъ домовъ вплоть
до саыаго дома, чтобы все было видно ба-
рину, что ни дЬлается вокругь его; па высо-
кой крыш'Ь дома возвышался башней высок1й
4)онарь, не для красы пли для видовъ, но для
наблюдеп1Я за работающими въ отдаленныхъ
поляхъ. У крыльца нхъ встр4тпли слуги, рас-
торопные, совсЬмъ непохолае на пьяницу
Петрушку, хоть на нпхъ и не было фра-
ковъ, а казацше чекмени синяго домаш-
няго сукна.
Хозяйка дома выбежала сама на крыльцо.
Св'Ьжа она была, какъ кровь съ молокомъ; хо-
роша, какъ Бож1й день; походила, какъ дв'Ь
капли, на Платонова, съ тою разницей толь-
ко, что не была вяла, какъ онъ, но разговор-
чива п весела.
«Здравствуй, брать! Ну, какъ же я рада,
что ты нрх'Ьхалъ. А Константина нЬтъ дома;
но онъ скоро будетъ».
«Гд'Ь-жъ онъ?»
«У него есть д^ло на деревп'Ь съ какими-
то покупщиками», говорила она, вводя го-
стей въ комнату.
Чичиковъ съ любопытствомъ разсматрнвалъ
жилище этого необыкновеннаго человека, ко-
торый получалъ 200 тысячъ, думая по немъ
отыскать въ немъ свойства самого хозяина,
какъ по оставшейся раковин'Ь заключаютъ объ
устрнц'Ь или улитк'Ь, некогда въ ней сидев-
шей п оставившей свое отнечатл^ше. Но
нельзя было вывести никакого заключешя.
Комнаты вс'Ь просты, далее пусты: ни фрес-
ковъ, пи картпнъ, ни бронзъ, ни цвЬтовъ, ни
эталсерокъ съ фарфоромъ, ни даже книгъ. Сло-
вомъ, все показывало, что главная жизнь су-
щества, здесь обитавшаго, проходила вовсе
невъ четырехъ ст4нахъ комнаты, но въ по-
ле, и самыя мысли не обдумывались заблаго-
временно спбарптскпмъ образомъ у огня,
предъ кампномъ, въпокойныхъ креслахъ, по
тамъ же, на м'Ьсте д-Ьла, приходили въ голо-
ву, и тамъ же, где приходили, тамъ и пре-
творялись въ дело. Въ комнатахъ могъ толь-
ко заметить Чичиковъ следы женскаго домо-
водства: на столахъ и стульяхъ были поста-
влены чпстыя липовыя доски и па нихъ ле-
пестки какихъ-то цветовъ, приготовленные
къ сушке.
«Чтй это у тебя, сестра, за дрянь такая
наставлена?» сказалъ Платоновъ.
«Какъ дрянь!» сказала хозяйка. «Это луч-
шее средство отъ лихорадки. Мы вылечили
имъ прошлый [годъ] всехъ мужиковъ. А это
для настоекъ; а это для варенья. Вы все
смеетесь надъ вареньями, да падъ соленьями,
а потомъ, когда едите, сами же похвали-
ваете».
Платоновъ подошелъ къ фортешано п
сталъ разбирать ноты.
«Господи! чтй за старина!» сказалъ онъ.
«Ну, не стыдно ли тебе, сестра?»
«Ну, ужъ извини, братъ, музыкой мне п
подавно некогда заниматься. У меня осьми-
летняя дочь, которую я должна учить. Сдать
ее на руки чужеземной гувернантке затемъ
только, чтобы самой иметь свободное время
для музыки — нетъ, извини, братъ, этого-то
не сделаю».
«Какая ты, право, стала скучная, сестра!»
сказалъ братъ и подошелъ къ окну. «А, вотъ
онъ! пдетъ, идетъ!» сказалъ Платоновъ.
Чпчнковъ тоже устремился къ окну. Къ
крыльцу подходилъ летъ сорока человекъ,
живой, смуглой наружности, въ сюртуке вер-
блюжьяго сукна. О наряде своемъ онъ неду-
малъ. На немъ былъ триповый картузъ. По
обенмъ сторонамъ его, снявъ шапки, шли
два человека нисшаго сослов1я, шли разго-
говаривая, о чемъ-то съ нимъ толкуя: одинъ—
простой мужикъ, другой — какой-то заезжш
кулакъ и пройдоха, въ синей сибирке. Такъ
какъ остановились они все около крыльца,
то п разговоръ ихъ былъ слышенъ въ ком-
натахъ.
«Вы вотъ чтб лучше сделайте: вы откупп-
тесь у вашего барина. Я вамъ, пожалуй, дамъ
взаймы: вы после мне отработаете».
«нетъ, Константинъ бедоровичъ, чт5 уясъ
откупаться? Возьмите насъ. Ужъ у васъ вся-
кому уму выучишься. Ужъ этакого умнаго
человека нигде во всемъ свете нельзя сы-
скать. А ведь теперь беда та, что себя нп-
какъ не убережешь. Целовальники тайя за-
вели теперь настойки, что съ одной рюмки
такъ станетъ задирать въ животе, что воды
ведро бы выпплъ: не успеешь опомниться,
какъ все спустишь. Много соблазну. Лука-
вый, что ли, м1ромъ ворочаетъ, ей-Богу! Все
заводятъ, чтобы сбить съ толку ыужиковъ: п
табакъ, и всяк1е так1е... Что-жъ делать, Кон-
стантинъ Эедоровичъ? Человекъ — не удер-
лсишься».
«Послушай: да ведь вотъ въ чемъ дело.
ведь у меня все-таки неволя. Это правда,
что съ перваго разу все получишь — и коро-
ву, и лошадь; да ведь дело въ томъ, что я
такъ требую съ мужиковъ, какъ нигде. У
меня работай — первое; мне ли, или себе, но
ужъ я не дамъ никому залежаться. Я и самъ
работаю, какъ волъ, н мужики у меня, по-
тому что испыталъ, братъ: вся дрянь дезетъ
въ голову оттого, что пе работаешь. Такъ вы
объ этомъ все подумайте м1ромъ п потол-
куйте между собою».
«Да мы-съ толковали ул;ъ объ этомъ, Коп-

843
С0ЧИНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
844
стаитпЕЪ бедоровпчъ. Ужъ это и старики го-
ворят!,: «чтб говорить! в-Ьдь всяк1Й мужнкъ
у васъ богатъ: улсъ это пе даромъ; и свящеп-
никп так1е сердобольные. А вЬдь у иасъ п
тЬхъ взяли, и хоронпть некому».
«Все-таки ступай и переговори».
«Слушаю-съ».
«Такъ ужъ того-съ, Константппъ бедоро-
впчъ, ужъ сд'Ьлайте милость... посбавьте»,
говорилъ шедш1й по другую сторону за4зя:1Й
кудакъ въ синей сибирк4.
<:Ужъ я сказалъ торговаться я пе охот-
никъ. Я не то, чтб другой пом4щикъ, къ ко-
торому ты подъедешь подъ самый срокъ
уплат! въ ломбардъ. В4дь я васъ знаю вс^'.хъ:
у васъ есть спискз всйхъ, кому когда сл'Ь-
дуетъ уплачивать Чтб-жъ тутъ мудренаго?
Ему црисазчптъ, ну, опъ теб^Ь и отдастъ за
полц'Ьны. А мн1> что твои деньги? У меня
иещь хоть три года лежи: мпЬ въ ломбардъ
НС нулкнс уплачивать».
«Настоящее д-Ьло, Константинъ бедоро-
впчъ. Да в1;дь я того-съ, оттого только, что
бы и впредь им^'.ть съ вами касательство, а
нь ради какого корыстья. Три тысячи зада-
точку извольте принять». Кулакъ выпулъ
изъ-за пазухи пукъ засалеиныхъ асснгпацШ
Костаплсогло прохладпокровпо взялъ ихъ и,
не считая, сунулъ въ задшй карманъ своего
сюртука
«Гм!» подумалъ Чпчпковъ: «точно какъбы
носовой платокъ!» Костапжогло показался
въ дьеряхъ гостиной. Опъ еще бол'Ьо нора-
зилъ Чичикова смуглостью лица, жесткостью
черных! волосъ, ыЬстами до времени посЬ-
дЬвшнхъ, живымъ выралген1сиъ глазъ и ка-
кимъ-тс желчпымъ отпечаткомъ пылкагоюж-
паго происхол;до1ия. Опъ былъ не совс'1>мъ
русск1Й. Ояъ самъ но зиалъ, откуда вышли
его предки. Онъ но занимался свонмъ родо-
слов1емъ, находя, что это въ строку пе1иетъ
и въ ХОЗЯЙСТВ'^ вещь лишняя. Онъ думалъ,
что онъ русскШ, да и не зналъ другого язы-
ка, кромй русскаго.
Платоновъ представплъ Чичикова. Опи
поцеловались.
«Я, чтобы вылечиться отъ хандры, при-
думадъ, Константинъ, иро1'.здиться по раз-
ним губ'^'рн1ямъ», сказалъ Платоновъ: «и
кот Паислт Иванович') прсдложилъ ехать
07 НЖМЪ:
«Прекрасно», сказалъ Костапжогло. «Въ
ка1;и1 жо м1.ста?» продолжалъ онъ, принЬт-
лчво обращаясь къ Чпчиксту: «предпола-
гаето тенорь папраинть путь?>
«Признаюсь», сказал!. Чпчпковъ, привет-
ливо илплпия голову на-'''(1кь и въ то же
время поглаживая рукой крестильную ручку:
«еду я, покамеггь, н<' столько нп сн^'й ну-
жде, сколько но нуж,ге другого: ГсНс'ра.П,
Бетрищевъ, близк1Й пр1ятель и, можно ска-
зать, благотворитель, просмлъ навестить род-
ственниковъ. Родственники, конечно, род-
ственниками, но съ другой стороны, такъ
сказа1ъ, и для самого себя; потому что точно,
не говоря уже о пользе, которая можетъ
быть въ геморопдальномъ отношеп1ж, увидать
светъ, коловращенье людей— есть, такъ ска-
зать, жпвая книга, та же наука».
«Да, заглянуть въ иные уголки не ме-
шаетъ».
«Превосходно изволили заметить: именно
пстинно, действительно пе мешаетъ. Видишь
вещи, которыхъ бы пе виделъ; встречаешь
людей, которыхъ бы пе встретидъ. Разговоръ
съ инымъ то'п. же чсрвонецъ, какъ вотъ,
папрнмеръ, теперь представился случай... Къ
вамъ прибегаю, почтенпейш1й Константинъ
Оедоровпчъ, научите, научите, оросите жа;кду
моювразумлепьемъпстины. Л{ду, какъ манны,
сладкнхъ словъ вашихъ».
«Чему же, однако?., чему научить?» ска
залъ Костапжогло, смутившись. «Я и самъ
учился па медпыя деньги».
«Мудрости, почтепиейш1Й, мудрости, — му
дростн управлять труднымъ кормиломъ сель-
скаго хозяйства, мудрости извлекать доходы
верные, нр1обресть имущество не мечтатель
ное, а существепное, псполпяя темъ долгъ
граждапнпа заслулга уважон1о соотечествеп-
никовъ».
«Знаете ли чтб», сказалъ Косташкогло,
смотря па пего въразмышлепш: «останьтесь
депокъ у меня. Я покалсу вамъ все управле-
П1е н разска}ку обо всемъ. Мудрости тутъ,
какъ вы увидите, никакой неп,».
«Конечно, останьтесь», сказала хозяйка и,
обратись къ брату, прибавила: «Брать, оста-
вайся: куда тебе торопиться?»
«Мне всо равно. Какъ Павелъ Ивановичъ?»-
«Я то-жъ, я съ большимъ удовольств1емъ...
Но вотъ обстоятельство: родствонникъ гене-
рала Бетрпщева, некто полковникъ Кошка
ревъ»...
«Да ведь опъ сумасшедш1й».
«Это такъ, сумасшедний. Я бы къ нему п
но ехалъ, по гепера.яъ Ботрнщовъ, близк1й
пр1ятель н, такъ ска;1ать, благотворитель...»
«Въ такомъ случае знаете что?» сказалт.
[Костанжогло]: «поезжайте, къ нему и десяти
персть петъ. У меня стоять готовыя про-
летки — поезлсайто къ нему теперь лее. Вы
успеете къ чаю возвратиться ппзадь».
«Превосходная мысль!» вскрнкнулъ Чнчи-
ковъ, В311ВШМ шляпу.
Пролеткн были ему поданы и въ полчаса
нримчалп его кь полковнику. Вся дер<'вня
была въ-разброску: постройки, перестройки,
кучи из110( гп. кирпичу и б]1('т>нь по псемъ
улнцамь. Выстроены были как1е-то дома, въ

845
ПОХОЖ ДЕШЯ ЧИЧИКОВА ПЛП МЕРТВЫЯ ДУШП.
846
род1'. прпсутственныхъ м'Ьсгь. На одпомъ было
написано золотыми буквами: Де^ю земле-
дгъльческихъ орудгй; на другоиъ: Главная
счетная экспедицгя; д,я.г]:,е: Комитетъ сель-
скихъ дгълъ; Школа нормальнаго просвгьгце-
шя поселят. Словомъ, чортъ знаотъ, чего
не было!
Полковника онъ засталъ за пульпитрсмъ
стоячей конторки, съ перомъ въ зубахъ.
Полковннкъ прпнялъ Чичикова отм1;пно лас-
ково. По виду, онъ былъ предобр'Ьнш1п,
преобходптельный человЬкъ: сталъ ему раз-
сказывать о томъ, сколькихъ трудовъ ему
отбило возвесть пм'Ьн1е до пын'Ьшняго бла-
Г0С0СТ0ЯН1Я; съ собол'Ёзнован1емъ жаловался,
какъ трудно дать понять мужику, что есть
высш1я побужден1я, который доставляетъ че-
лов'Ьку просвЬщенная роскошь, искусство и
художество; что бабъ онъ до сихъ поръ не
могъ заставить падать корсетъ, тогда какъ въ
Герман1и, гдЬ онъ стоялъ съ полкомъ въ
14-мъ году, дочь мельника ум'Ьла играть да-
же на фортеп1ано; что, однакоже, несмотря
на все упорство со стороны невежества, онъ
непременно достигнетъ того, что мужикъего
деревни, пдя за плугомъ, будетъ въ то же
время читать книгу о громовыхъ отводахъ
Франклина, или Виргпл1евы Георгикп, или
Химическое изеледованхе почвъ.
«Да, какъ бы нетакъ!» подумалъЧичпковъ.
«А вотъ я до сихъ поръ еще «Графини Ла-
вальеръ» не прочелъ: все нЬтъ времени».
Много еще говорплъ полковннкъ о томъ,
какъ привести людей къ благополуч1ю. Ко-
стюмъ у него имЬлъ большое значение: онъ
руча.тся головой, что если только од^Ьть поло-
вину русскихъ мужиковъ въ н^Ьмецше шта-
ны, — науки возвысятся, торговля подымется,
и золотой вЬкъ настанетъ въ Росс1п.
Чичиковъ слушалъ-слушалъ, глядя ему при-
стально въ глаза, и наконецъ сказа-чъ: «съ
этпмъ, кажется, чиниться нечего»; п тутъ же
объявплъ, что такъ и такъ, имЬется надоб-
ность вотъ въ какихъ душахъ, съ соверше-
пьемъ такнхъ-то кр'Ьиостей и вс4хъ обря-
довъ.
«Сколько могу видеть изъ словъ вашихъ»,
сказалъ полковннкъ, нимало не смутясь: «это
просьба, не такъ ли?»
«Такъ точно».
«Въ такомъ случае изложите ее письменно.
Просьба пойдетъ въ контору принят1я рапор-
товъ и допесен1й. Контора, пометивши, пре-
проводптъ ее ко мпЬ; отъ меня поступитъ она
въ комитетъ сельскихъ д-Ьлъ; оттоле, по сд'Ь-
лан1и выправокъ, къ управляющему. Управля-
ЮЩ1Н совокупно съ секретаремъ»...
«Помилуйте!» вскрнкнудъ Чичиковъ: «в4дь
зтакъ затянется Богъ знаетъ! Да какъ же трак-
товать объ этомъ письменно? В^Ьдь это такого
рода д4ло... Души в-Ьдь п-Ькоторымъ образоыъ...
мертвыя».
«Очень хорошо. Вы такъ п напишите, что
души иекоторымъ образомъ мертвыя».
«Но в^дь какъ же — мертвыя? В^Ьдь этакъ
же нельзя написать. ОнЬ хотя и мертвыя, но
ну;кно,чтобы казались, какъ бы были живыя».
«Хорошо. Вы такъ и напишите: но нужно,
или требуется, эюелается, гщется, чтобы
казалось, какъ бы живыя. Безъ бумажнаго про-
изводства нельзя этого сделать. ПрпмЬръ —
Англ1я и самъ даже Наполеонъ. Я вамъ от-
ряжу комисс1онера, который васъ проводптъ
по вс'Ьмъ м4стамъ».
Онъ ударилъ въ звонокъ. Явился какой-то
челоЕ'Ькъ.
«Секретарь! Позвать комн'Ь комисс10нера!»
Предсталъ комнссюнеръ, какой-то не то му-
лсикъ, не то чпновникъ. «Вотъ онъ васъ про-
водптъ по пужн'Ьйшпыъ м'Ьстамъ».
Что было д'Ьлать съ полковпикомъ? Чичп-
ковъ рЬшился, изъ любопытства, пойти съ ко-
мпсс1оиеромъ смотр'Ьть всЬ эти самопужнйй-
Ш1Я м-Ьста. Контора подачи рапортовъ суще-
ствовала только на выв'Ьск'Ь, и двери были
заперты. Правитель дЬлъ ея Хрулевъ былъ
переведенъ во вновь образовавш1йся коми-
тетъ сельскихъ построекъ. Мьсто его засту-
пплъ камердинеръ БерезовскШ; но оиъ тоже
былъ куда-то откомандпровапъ комиссией по-
строен1я. Толкнулись они въ департаментъ
сельскихъ д4лъ — тамъ передЬ.1ка; разбудили
какого-то пьяпаго, но не до6ра--всь отъ него
никакого толку. «У насъбезтолковщпна», ска-
залъ наконецъ Чичикову компсс10неръ. «Ба-
рина за носъ водятъ. Вс'Ьмъ у насъ распоря-
жается комисс1я построешя: отрываетъ всЬхъ
отъ д^Ь-та, посылаетъ, куда угодно. Только и
выгодно у насъ, что въ комиссии построен1я».
Онъ, какъ видно, былъ недоволенъ на компс-
с1ю построен1я. Дал^е Чичиковъ но хот'Ьлъ и
смотрЬть. Пришедши, разсказалъ полковнику,
что такъ и такъ, что у него каша и никакого
толку нельзя добиться, и компссхи подачи ра-
портовъ и вовсе н^тъ.
Полковннкъ воскнпЬлъ благородпымъ него-
дован1емъ, крЬпкл пожавши руку Чичикову,
въ знакъ благодарности. Тутъ же, схвативши
бумагу и перо, написалъ восемь строжайшихъ
запросовъ: на какомъ осповап1н комисс1я по-
строеп1я самоуправно распорядилась с^, не-
подведомственными ей чцповиикамн? какъ
могъ допустить главноуправляющей, чтобы
представитель, не сдавши своего поста, отпра-
вился на сл'Ьдствее? и какъ могъ впдЬть равно-
душно комитетъ сельскихъ д'Ьлъ, что далее не
существуетъ контора подачи рапортовъ и до-
несен! й?
«Ну, пойдетъ кутерьма!» подумалъ Чичп-
ковъ, и хот'Ьлъ улсе уЬхать.

847
С0ЧППЕП1Я Н. П. ГОГОЛЯ.
848
«ПЬтъ, я васъ не отпущу. Теперь
т;1:е собствопное мое честолюб1е затронуто.
Я докажу, что зпачитъ органическое, пра-
вп.тъпое устройство хозя1'1ства. Я поручу ваше
д4ло такому человЬкт, который одпнъ стоить
вс-Ьхъ: окончплъ уппверсптетсюй курсъ. Вотъ
каковы у меня крепостные люди! Чтобы не
терять драгоц^ннаго времени, покорп^пше
прошу посидеть у меня иъ библ1отек'Ь»,сказалт>
полковнпкъ, отворяя боковую дверь. <:Тутъ
кпигп, бумага, перья, карандаши, все. Поль
зунтесь, пользуйтесь вс^мт' вы — господпнг
Бросв'Ьщен!е должно быть отбыто всЬмъ»
Такъ говорплъ Кошкаревъ введг его въ
кппгохрапил1ще. Этобылъогроиныйзалъ, сни-
зу доверху уст2?леннып книгами. Были таыъ
даже и чучела жпвотпыхъ Кинги по всЬмъ
частямъ: по части лесоводства, скотоводства
свиповодства, садоводства; спец1альныо жур-
налы — по вс^мъ частямъ, которые только раг-
сылаются съ обязанностью подписокт , но ни-
кто пхъ не читаетъ. Видя, что все это были
книги не для прштнаго препровождеп1Я, онъ
обратился къ другому шкафу — пзъ огня въ
полымя: все книги фнлософск1я Шость огром-
пыхъ томпгаей предстало ему поредъ глаза,
подъ пззг,ан1смъ. «Предуготовительное всту-
плете въ область ыышлен1я. Теор1я обпщо-
стп. совокупности, сущпостп, п въ прим^нб
н1и къ уразум1;п1ю оргаппческпхъ началх
обоюднаго раздвоен!!! оби(ественпой пропз
водительпостп». Что ни разворачивалъ Чичп-
ковъ книгу, па всякой страниц! — проявяенк,
развитгс абстрактъ, замкнутость исомкну-
тость, Е чортъ знаетъ чего тамг не было!
«Это не по мн4», сказалт Чичпковъ. п обра-
тился к1 третьему шкафу, гд-Ь были книги но
части пскусстръ. Тутъ выташ,плъ какую-то
строкпуь книгу съ нескромными ыпоологичо-
скпми картинками н нячалъ пхъ разсматри-
вать. Такого рода картинки нравятся холостя-
гамг средпихъ л1>тъ, а иногда и тЬмъ стари-
кашкамъ, которые подяадориваютъ себя ба-
летами п прочими пряностями. Окончивши
разсмат[1ипа1[1е одно1'| книги, Чпчиковъ пыта-
щилъ уже было и другую въ томъ л;е родЬ,
какъ появился полковнпкъ Кошкаревъ, съ
с1яющимт впдомъ п бумагою.
«Все сд'Ьлано, п сдЬлапо отлично! Челов^къ,
о которомъ я памъ говорплъ. р1'>тптельн1.1Й
геп1Й. .'<а пто я поставлю его выше псЬхъ п
для пего одного заведу ц^лый допартамептъ.
Бы посмотрите, какая свЬтлая голова и !сакъ
въ п1и-кол1.ко минутъ оиъ р1.п1илъ все».
«Иу, слава то, Господи!» подум;иъ Чпчи-
ковъ и приготовился слушать. 11олиовпи1;ь
сталъ читать:
«Приступая къ обдумивап1ю возложоппаго
на меня вашпмъ пысок<)род1емъ поручои1я,
чость нм^ю симъ допестн па оное:
«1-е. Въ самой просьбЪ господина коллеж-
скаго советника п кавалера Павла Ивановича
Чичикова уже содержится недоразум1->п1е, ибо
неосмотрительнымъ образомъ ревизск1я душп
названы умершпмп. Подъ симъ, вероятно, они
изволили разу м'Ьтьблпзк1якъ смерти, а не умер-
ш!я. Да и самое таковое иазвап1е уже пока-
зываетъ пзучен1е наукъ эмпирическое, вЬ-
1)Оятно, ограничившееся приходскимъ учп-
.''ищемъ, пбо душа безсмертна».
«Плутъ!» сказалъ, остановившись, Кошка-
ревъ съ самодовольств1емъ: «Тутъ онъ не-
множко кольпулъ васъ. Но сознайтесь, какое
бойкое перо!»
«Во И-хъ, нпкакпхъ незаложенныхъ ре-
визскихъ, не только близкихъ къ смерти, но
и всякихъ прочихъ. но пмен1ю не пмЬется
пбо все въ совокунпости не токмо заложены
безъ пзъят1Я, но и перезаложены, съ прибав-
кой по полутораста рублей на душу, кроме
небольшой деревни Гурмаиловки, находящей-
ся въ спорномъ полол:ен1н, по случаю тял:-
бы съ помешикомъ Прядпщевымъ п вслед-
ств1е того подъ запрещен1смъ, о чемъ объ-
явлено въ 42 номере «Московскнхъ Ведомо-
стей»
«Такъ зачемъ же вы мне этого не объ-
явили прслсде? Зачемъ изъ пустяковъ дер-
лсалп?» сказалъ съ серддомъ Чичнковъ.
«Да! да ведь пул;но было, чтобы все это
вы увидели сквозь форму бума;киаго произ-
водства. Этакъ не штука. Бозсознательно мо-
л;етх п дуракъ увидеть, но нулгно созна-
тельно».
Въ-серддахъ, схвативши шапку, Чнчп-
кивъ— бегомъ пзъ дону, мимо всякихъ при-
лич1й, да въ дверь: оиъ былъ сердить. Ку-
черъ стоялъ съ пролеткой наготове, зная, что
лошадей нечего откладывать, потому что о
корме пошла бы письменная просьба, п ре-
золюц1я выдать овосъ лошадямъ вышла бы
только па другой день. Полковинкъ, одна-
1:ожъ, выбелсалъ; оиъ насильно пожалъ ому
руку, прижалъ ее къ сердцу и блаюдарплъ
его за то, что онъ далъ ему случай увидеть
па деле ходъ П1)опзводства; что передрягу н
гонку нужно дать необходимо, потому что
способпо все задремать н пружины управле-
п1я зарл;авеютъ и ослабеваютъ: что, пследств10
этого события, прнныа ему счастлива мысль —
устроить новую К0МНСС1Ю, которая будетъ на-
зываться комисс1ою иабл1одеп1я за комнсс1ею
построоп1Я, такъ что ул;е тогда иикто по осме-
лится украсть.
Чпчиковъ пр1ехалъ, сердитый и педоволь-
ний, поздно, когда уи;о давно горели свечи.
«Что это В1.1 такъ запоздали?» сказалъ Ко-
стаижогло, когда оиъ показался въ дверяхъ.
«О чомъ вы это такъ долго съ пимъ тол-
ковали?» сказалъ Платоповъ.

649
НОХОЖДЕШЯ ЧИЧИКОВА НЛП МЕРТВЫЯ ДУШИ.
850
«Этакого дурака я еще оть роду не виды-
валъ», сказалъ Чнчиковъ.
«Это еще ничего», сказалъ Костанжогло.
«Кошкаревъ — утешительное явлвн1е. Онъ
и\"кенъ затЬмъ, что вънемъ отражаются ка-
рикатурно н видней глупости всЬхъ нашпхъ
умниковъ, — вотъ этихъ всЬхъ уыниковъ, ко-
торые, не узнавши прежде своего, набираются
дурп въ чужи. Бонъ каковы помещики теперь
наступили: завели и конторы, и мануфактуры,
и школы, и комиссш, и чортъ ихъ знаетъ,
чего не завели! Вотъ каковы эти умники!
Было поправились после француза двенадца-
таго года, такъ вотъ теперь все давай раз-
страивать сызнова. Ведь хуже француза раз-
стронлп, такъ что теперь какой-нибудь Петръ
Петровичъ Петухъ еще хорош1й помещикъ.
«Да ведь и онъ заложилъ теперь въ лом-
бардъ», сказалъ Чнчиковъ.
«Ну, да, все въ ломбардъ, все пойдетъ въ
ломбардъ». Сказавъ это, Костанжогло сталъ
понемногу сердиться. «Вонъ шляпный, свеч-
ной заводы, — изъ Лондона мастеровъ выпи-
салъ свечныхъ, торгашомъ сделался! Поме-
щикъ — этакое зван1е почтенное— въ ману-
фактуристы, фабриканты! Прядильный ма-
шины... кисеи шлюхамъ городскимъ, дев-
камъ»...
«Да ведь и у тебя же есть фабрики»,
заметнлъ Платоновъ.
«А кто пхъ заводилъ? Сами завелись: на-
копилось шерсти, сбыть некуда — я и началъ
ткать сукна, да и сукна толстыя, простыя, —
по дешевой цене ихъ тутъ же на рынкахъ у
меня и разбираютъ, — мужику надобныя, мо-
ему мужику. Рыбью шелуху сбрасывали на
мои берегъ въ нродолжен1е шести летъ сряду
промышленники, — ну, куда ее девать? я на-
чалъ изъ нея варить клей, да сорокъ тысячъ
и взялъ. ведь у меня все такъ».
«Экой чортъ!» думалъ Чнчиковъ, глядя на
пего въ оба глаза: «загребистая какая лапа!»
«Да и то потому занялся, что набрело много
работниковъ, которые умерли бы съ голоду:
голодный годъ, и все по милости этпхъ фабрц-
кантовъ, упустившихъ посевы. Этакихъ фа-
брпкъ у меня, братъ, наберется много. Всяк1п
годъ другая фабрика, смотря по тому, отъ
чего накопилось остатковъ и выбросковъ.
Разсмотри только попристальнее свое хозяй-
ство, — всякая дрянь да«тъ доходъ, такъ что
отталкиваешь, говоришь: не нужно! Ведь я
не строю для этого дворцовъ съ колоннами
да съ фронтонами».
«Это изумительно... Изумительнее же всего
то, что всякая дрянь даетъ доходъ», сказалъ
Чичиковъ.
«Да помилуйте! Если бы только брать дйло
по-просту, какъ оно есть; а то ведь всякш —
41еханикъ: всяк1й хочетъ открыть ларчикъ съ
ннструментоыъ, а не просто. Онъ для этого
съездить нарочно въ Англ1ю; вотъ въ чемъ
дело! Дурачье!» Сказавши это, Костанжогло
плюнулъ. «И ведь глупей въ-сотеро станетъ
после того, какъ возвратится пзъ-за гра-
ницы!»
« Ахъ, Константннъ! ты опять разсерднлся»,
сказала съ безпокойствомъ я^ена. «Ведь ты
знаешь, что это для тебя вредно».
«Да ведь какъ не сердиться? Добро бы это
было чужое, а то ведь это близко собствен-
ному сердцу; ведь досадно то, что руссшй
характеръ портится; ведь теперь явилось въ
русскомъ характере донъ-кишотство, которого
никогда не было! Просвещеше иридетъ ему
въ умъ — сделается Донъ-Кишотомъ: заведетъ
таыя школы, что дураку въ умъ нивойдетъ!
Выйдетъ изъ школы такой человекъ, что
никуда не годится, ни въ деревню, ни въ
городъ, только что пьяница, да чувствуетъ
свое достоинство. Въчеловеколюб1е пойдетъ —
сделается Донъ-Кишотомъ человеколюб1я: па-
строптъ на милл1онъ безтолковейшихъ боль-
ницъ да заведен1й съ колоннами, разорится
да и пуститъ всехъ по М1ру; вотъ тебе и
человеколюб1е!»
Чичикову не до просвещеп1я было дело.
Ему хотелось обстоятельно разспроспть о
томъ, какъ всякая дрянь даетъ доходъ; но
никакъ не далъ ему Костанжогло вставить
слова: желчныя речи уже лились изъ устъ
его, такъ что уже онъ ихъ не могъ удержать.
«Думаютъ, какъ просветить мужика... да
ты сделай его прежде богатьшъ, да хорошнмъ
хозяиномъ, а тамъ онъ самъ выучится. Ведь
какъ теперь, въ это время, весь светъ поглу-
нелъ, такъ вы не можете себе представить!
Что пншутъ теперь эти щелкоперы! Пуститъ
какой-нибудь книжку, и такъ вотъ все п бро-
сятся на нее... Вотъ что стали говорить:
«Крестьянинъ ведетъ ужъ очень простую
жизнь; нужно познакомить его съ предметами
роскоши, внушить ему потребности свыше
состояи1я»... Что сами, благодаря этой рос-
коши, стали трянки, а не люди, и болезней
чортъ знаетъ какихъ понабрались, и ужъ нетъ
осьмнадцатилетняго мальчишки, который бы
не исиробовалъ всего: и зубовъ у него нетъ,
и нлешивъ какъ пузырь, — такъ хотятъ теперь
и этихъ заразить. Да славу Богу, что у пасъ
осталось хотя одно еще здоровое сослов1е,
которое не познакомилось съ этими прихо-
тями! За это мы, просто, должиы благодарить
Бога. Да хлебопашецъ у насъ всехъ почтен-
нее, — что вы его трогаете? Дай Богъ, чтобы
все были [какъ] хлебопашецъ!»
«Такъ вы полагаете, что хлебопашествомъ
доходлнвей заниматься?» снроснлъ Чнчи-
ковъ.
«Законнее, а не то, что доходнее. ВоздЬ-

851
С0ЧЦНЕЫ1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
852
лывай землю въ пот^ лица своего, сказано.
Тутъ нечего мудрить. Это ужъ опытомъ в4-
ковъ доказано, что въ землед'Ьльческомъ зва-
н1и челов'Ькъ нравственн'Ьй, чище, благород-
ней, выше. Не говорю — не заниматься дру-
гпыъ, но чтобы въ основап1е легло хлебопа-
шество — вотъ что! Фабрики заведутся сами
собой, да заведутся законныя фабрики, —
того, что нужно здесь, подъ рукой человеку,
на месте, а не эти всяк1я потребности, раз-
слабивш1я теперешнихъ людей. Не эти фа-
брики, что потомъ, для поддержки и для сбыту,
употребляютъ все гнусныя меры, развра-
щаютъ, растлеваютъ несчастный народъ. Да
вотъ же не заведу у себя, какъ ты тамъ ни
говори въ ихъ пользу, ннкакихъ этихъ вну-
шаюш;ихъ высш1я потребности производствъ,
ни табака, нн сахара, хоть бы нотерялъ мил-
л1онъ. Пусть же, если входитъ развратъ въ
М1ръ, такънечерезъ мои руки! Пусть я буду
передъ Богомъправъ... Я двадцать летъ живу
съ народомъ; я знаю, как1я отъ этого след-
ств1я».
«Для меня изумительнее всего, какъ, при
благоразумпомъ управлен1и, изъ останковъ,
изъ обрезковт, полу чается и всякая дрянь даетъ
доходъ».
«Гм! политичесше экономы!» говорплъКо-
станлгогло, не слушая его, съ выражен1емъ
желчнаго сарказма въ лнцЬ. «Хороши поли-
тичесюе экономы! Дуракъ на дураке сидитъ
п дуракомъ погопяегь — дальше своего глу-
паго носа не впдипЛ Оселъ, а еще взлезетъ
на каеедру, наденетъ очки... Дурачье!» И во
гневе онъ плюнулъ.
«Все это такъ п все справедливо, только
пожалуйста не сердись», сказала жена: «какъ
будто нельзя говорить объ этотъ, не выходя
изъ себя!»
«Слушал васъ, почтвннейга1й 1Сонстаптпнъ
ведоровичъ, вникаешь, такъ сказать, въ
смыслъ лснзпи, щупаешь самое ядро дела. Но,
оставивъ общечеловеческое, позвольте обра-
тить внимап1е па приватное. Если бы, по-
южимъ, сделавмшсь пс^мещикомъ, возыиел'ь
я мысль т, пепродоллгителыюе время разбо-
гатеть такъ, чтобы темъ, такъ сказать, испол-
нить существепнув) обязанность грагкдаиииа,
то какимъ образомъ, какъ поступить?»
«Какъ поступить, чтобы разбог.ятЬть'.'» под-
хватилъ Костаижогло. «,< вотъ кака.!..»
«Пойдемъ ужинать», сказала хозлЙ1са, под-
иявшигь съ дивана, и и[.1ступила па середину
комнаты, закутывая въ шаль молодые, про-
дрогнувш1е спои ЧЛОМЫ.
Чячмкопъ гхвати.1с-и со стула съ ловкостью
почти во<'ипаго человека, коромысломъ под-
ставил г. ей руку и повелъее парадпо черезъ
двЬ комнаты вь столовую, где ужо на столе
стояла суповая чашка и, лишенная к]1ЫШКо,
разливала нрхятнов благоуханье супа, напп-
таннаго свежею зеленью и первыми кореньями
весны. Все сели за столъ. Слуги проворно
поставили разомъ на столъ все блюда, въ за-
крытыхъ соусннкахъ, и все, что нужно, и
тотчасъ ушли: Костаижогло не любилъ, чтобы
лакеи слушали господские разговоры, а еще
более, чтобы глядели ему въ ротъ въ то
время, когда онъ естъ.
Нахлебавшись супу и выпивши рюику ка-
кого-то отличнаго питья, похожаго на венгер-
ское, Чжчнковъ сказалъ хозяину такъ: «Поз-
вольте, почтеннейш1й. вновь обратить васъ
къ предмету прекращеннаго разговора. Я
спрашнва,1ъ васъ о томъ, какъ быть, какъ по-
ступить, какъ лучше приняться» *)...
...«Иыен1е, за которое если бы онъ запро-
снлъ и 40 тысячъ, я бы ему тутъ же отсчи-
талъ».
«Ги!» Чичиковъ задумался. «А отчего же
вы сами», проговорилъ онъ съ некоторою ро-
бостью: «по покупаете его?»
«Да нужно знать наконецъ пределы. У
меня и безъ того много хлопотъ около своихъ
имен1й. Притомъ у насъ дворяне и безъ того
ужо кричатъ на меня, будто я, пользуясь
крайностями и разоренными пхъ положвн1ями,
01супаю земли за безценокъ. Это мне ужъ на-
копецъ надоело».
«Какъ вообще люди способны къ 8лослов1ю!»
сказалъ Чичиковъ.
«А ужъ какъ въ пашой губерти, — не мо-
жете себе представить: меня иначе и не па-
зываютъ, какъ сквалыгой и скупцомъ пер-
вой степени. Себя они во всемъ пзвпняютъ.
«Я», говоритъ, «конечно, промотался, но но
тому, что жилъ высшими потребностями жиз-
ни, поощрялъ промышленппковъ [мошеппи-
ковъ, то-есть, которые тру..]; а этакъ, пожа-
луй, можно прожить свиньею, какъ Костаи-
жогло».
«Жслалъ бы я быть этакой свиньей!» ска- ^
залъ Чичиковъ. '"Ч
«Н вздо1)ъ. Как1я высш1я потребности? Кого
они падуваютъ? Книги хоть онъ п заведетъ.
но ведь ихъ не читаеп,. Дело окончится кар-
тами да И все отт(1ГО, что не задаю обЬ-
довъ да не занимаю имъ деногъ. ОбЬдовъ я
потому не даю, что это меня бы тяготило: .ч
къ этому не припыкъ. Л пр11и1;ай ко мне есть
то, что я еиъ, — милости прогпмъ. Не даю
деногъ взаймы — это вздоръ. 11р1езжай ко мне
въ самомъ деле нулсхаи^ппйся, да |)аз1ЧС1ики
мне обстоятельно, какъ ты распорядишься
съ моими деньгами: если я увижу изъ твоихъ.
словъ, что ты употребишь пхъ умно и деньги
•) Помк пого уграчепо даЪ страпппм.

853
П0Х0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА ИЛИ МЕРТВЫЯ ДУШИ.
854
принесутъ теб'Ь явную прибыль — я теб4 не
откажу и не возьму даже процентовъ».
«Это, однакоже, нужно принять къ св'Ьд'Ь-
н1ю», подумалъ Чичиковъ.
«И никогда не откажу», продолжалъ Ко-
станжогло. «Но бросать денегь на вЬтерь я
не стану. Ужъ пусть меня въ этоиъ извинять!
Чортъ поберп! онъ зат'Ьваетъ тамъ какой-ни-
будь об'Ьдъ любовнпц4, или на сумасшедшую
ногу убпраетъ мебеляыи домъ, или съ рас-
путницей въ маскарадъ, юбилей тамъ какой-
нибудь въ память того, что онъ даромъ про-
жилъ на св1;т4, а ему давай деньги взаймы!...»
Зд'Ьсь Костанжогло плтонулъ и чуть-чуть
не выговорилъ несколько непри.'гпчныхъ и
браипыхъ словъ въ прпсутств1и супруги. Су-
ровая т1;нь темной ппохондр1и омрачила его
лицо. Вдоль лба и поперекъ его собрались
морщ,ины, обличители гн'Ьвпагодвпжешя взвол-
нованной желчи.
«Позвольте мн-Ь, досточтимый мною, обра-
тить васъ вновь къ предмету прекращепнаго
разговора», сказалъ Чичиковъ, выпивая еще
рюмку малиновки, которая действительно была
отличная. «Если бы, положимъ,яир1обр'Ьлъ то
самое им'Ьн1е, о которомъ вы изволили упо-
мянуть, то во сколько времени и какъ скоро
можно разбогатеть въ такой степени»...
«Если вы хотите», подхватилъ сурово и
отрывисто Костанжогло, полный нерасполо-
жеп1я духа: «разбогатеть скоро, такъ вы ни-
когда не разбогатеете; если же хотите раз-
богатеть, не спрашиваясь о времени, то раз-
богатеете скоро».
«Вотъ оно какъ!» сказалъ Чичиковъ.
«Да», сказалъ Костанжогло отрывисто, точ-
но какъ бы онъ сердился на самого Чичикова:
«надобно иметь любовь къ труду: безъ этого
ничего нельзя сделать. Надобно полюбить
хозяйство, —да! П поверьте, это вовсе не
скучно. Выдумали, что въ деревне тоска... да
я бы умеръ отъ тоски, если бы хотя одпнъ
день ировелъ въ городе такъ, какъ проводятъ
они въ этихъ глуиыхъ свопхъ клубахъ, трак-
тпрахъ да театрахъ. Дураки, дурачье, осли-
ное поколен1е! Хозяину нельзя, нетъ време-
ни скучать. Въ лсизпи его и на нолвершка
нетъ пустоты — все полпота. Одно это разно-
образ1е зянят1й, и прптомъ какихъ занят1п! —
занят1й, истинно возвышающпхъ духъ. Какъ
бы то ни было, но ведь тутъ человёкъ идетъ
рядомъ съ природой, съ временами года, со-
участникъ и собеседпикъ всего, что совер-
шается въ твореп1И. Разсмотрите-ка круговой
годъ работъ: какъ еще прежде, чемъ насту-
пить весна, все ужъ на сторолсе и ждетъ ея:
подготовка семянъ, переборка, перемерка по
амбарамъ хлеба и пересушка; установлен1е
новыхт, тяголъ. Все обсматривается вперодъ
и все разсчитывается въ начале. А какъ взло-
ыаетъ ледъ, да пройдутъ реки, да просохнетъ
все и пойдетъ взрываться земля — по огоро-
дамъ и садамъ работаетъ заступъ, по по.чямъ
соха и бороны; садка, севы и посевы. Пони-
маете ли, что это? Безделица! грядущ;1й уро-
лга,й сеютъ! Блаженство всей земли сеютъ!
Пропнтате милл1оновъ сеютъ! Наступило
лето... А тутъ покосы, покосы... И вотъ заки-
пела вдрутъ жатва; за рожью пошла рожь, а
тамъ пшеница, а тамъ ячмень, и овесъ. Все
кипитъ; нельзя пропустить мпнуты: хоть
двадцать глазъ имей, всемъ имь работа. А
какъ отпразднуется все, да пойдетъ свозпться
на гумны, складываться въ клади, да зиитя
запашки, да чинки къ зиме амбаровъ, ржгь,
скотныхъ ДБоровь, и въ то же время всё
бабьи работы, да подведешь всему итогь и
увидишь, что сделано, - да ведь это... А зима!
Молотьба по всемъ гумнамъ; перевозка пе-
ремолотаго хлеба изъ ригъ въ амбары. Идешь
и на мельницу, идешь и на фабрики, идешь
взглянуть и на рабоч1Й дворь, идешь и къ
мужику, какъ онъ тамъ на себя копышется.
Да для меня, просто, если илотникъ хорошо
владеетъ топоромь, я два часа готовь предъ
нимъ простоять: такъ веселить меня работа.
А если видишь еще, что все это съ какой
целью творится, какъ вокругъ тебя все мно-
жится да множится, принося плодъ да до-
ходъ, — да я и разсказать не могу, что тогда
въ тебе делается. И не потому, что растутъ
деньги, — деньги деньгами,— но потому, что
все это дело рукъ твоихъ; потому что видишь,
какъ ты всему причина, ты творецъ и отъ
тебя, какъ отъ какого-нпбудь мага, сыплется
изобил1е и добро на все. Да где вы найдете
мне равное наслажден1е?» сказалъ Костан-
жогло, и лицо его поднялось кверху, морщины
исчезпулп. Какъ царь, въ день торжественнаго
венчан1я своего, с1ялъ онъ весь, и казалось,
какъ бы лучи исходили изъ его лица. «Да въ
целомъ м1ре не отыщете вы подобнаго на-
слажден1я! Здесь именно подражаетъ Богу че-
ловёкъ: Богъ предоставиль Себе дело творе-
шя, какъ высшее всехъ наслажден1е, и тре-
буеть отъ человека также, чтобы онъ былъ
подобнымъ творцомь благоденств1я вокругъ
себя. И это называютъ скучнымь дЬломъ!..»
Какъ иен1я райской птички, заслушатся
Чичиковъ сладкозвучныхъ хозяйскихъ речей.
Глотали слюнку его уста. Самые глаза ума-
слились и выражали сладость, и все бы онъ
слушалъ.
«Коистантинъ! пора вставать», сказала хо-
зяйка, приподнявшись со стула. Все встали.
Подставпвъ руку коромысломъ, поволъ Чи-
чиковъ обратно хозяйку, но уже недоставало
ловкости въ его оборотахъ, потому что мысли
были заняты существенными оборотами.
«Что ни разсказывай, а все, одиакоже,

855
сочинЕН1я н. в. гоголя.
856
скучно», говор илъ, пдя позади ихъ, Плато-
новъ.
«Гость не глупый челов'Ькъ», дуиалъ хо-
зяинъ: «внимателенъ, степененъ въ словахъ
н не щелкоперъ». Н подумавши такъ, сталъ
онъ еще веселее, какъ бы самъ разогрелся
отъ своего разговора, п какъ бы празднуя,
что нашелъ человека, умЬющаго слушать
умные советы.
Когда потоыъ поместились онивсЬвъуютноЁ
комнатке, озаренной свЬчЕами, насупротшзъ
балкона и стекллпой двери въ садъ, п глядели
къ ниыъ оттоле звезды, блиставш1я надъ
вершпнамп заснувшаго сада, — Чичикову сде-
лалось такъ пр1ютно, какъ не бывало давно:
точно какъ бы после долгпхъ странствовашй
приняла улш его родная крыша и, по совер-
шенш всего, опъ уже получплъ все желаемое
и бросилъ скитальчесшй посохъ, сказавши:
«довольно!» Такое обаятельное расположен1в
наволъ ему на душу разумный разговоръ го-
стеир1пмнаго хозяина. Есть для всякаго че-
ловека так1я речи, которыя какъ бы ближе
и родственней ему другнхъ речей. П часто
неожиданно, въ глухомъ, забытомъ захо-
лустьи, на безлюдьи безлюдиомъ, встретишь
человека, котораго греющая бесЬда заста-
вить позабыть тебя и бездоронсье дорогп, н
безпр1ютиость ноч눫говъ, и безпутность со-
вреыснпаго шума, и лживость оСмановъ, об-
манывающпхь человека. И живо вр1^жется,
разъ навсегда п навеки, проведенный такимъ
образомъ вечеръ, и все удержить верная
память: н кто соприсутствов;аъ, и кто па
какомъ месте сиделъ, и что бьыо въ рукахъ
его,— стены, углы п всякую безделушку.
Такъ п Чичикову заметилось все въ тотъ
вечеръ: и эта мнл;ш, поирихотливо убранная
комнатка, и добродушное выражение, воца-
рившееся въ лице умнаго хозяина, но даже
н рнсунокъ обосвъ, и поданная
Платонову трубка съ янтарпымъ мупдшту-
комъ, и дымъ, который онъ сталъ пускать
въ толстую морду Ярбу, и фырканье Ярба,
и смехъ миловидной хозяйки, прорываемый
словамп: «П0Л1ГО, не мучь его», п веселыя
свечки, и све1)Чокъ въ углу, и сто1и1ян;и1
дверь, и весенняя ночь, гля,йишая къ нимъ
оттоле, облокотись на вершины доровъ, осы-
панныя заездами, огланюиная соловьям]!,
громкопепио высвистываишими нзъ глубины
волеполиствоиныхъ чащой.
сСладки мне ваши речи, досточтимый мною
Копстантнпъ (Федорович!.!» пронзпесъ Чичи-
ковъ. сМогу сказать, что иевстреча.1Ъ во всей
Россж чолове1са, подобиаго вамъ по уму».
Оиъ улыбнулся. Онъ самъ чувствова.1ъ, что
но нес11ран(^у1ивы были .пи слова. «Иеп., ужъ
если хотите знать умнагс) человека, такъ у
васъ дейстлитсльно ость одииъ, о иоторомь
точно можно сказать — умный человекъ, кото-
раго я и подметки не стою».
«Кто-жъ бы это такой могъ быть?» съизу-
млеп1емъ спроснлъ Чичиковъ.
«Это нашъ откупщпкъ Муразовъ».
«Въ другой уже разъ про него слышу!»
вскрикнулъ Чичиковъ.
«Это человекъ, который не то, что именьемъ
помещика, целымъ государствомъ управпгь.
Будь у меня государство, я бы его сей же
часъ сделалъ миннстромъ фннансовъ».
«И, говорятъ, человекъ, превос1одящ1й ме-
ру всякаго вероятхя: десять миллгоновъ, гово-
рятъ, нажилъ».
«Какое десять! перевалило засорокъ. Скоро
половина Россш будетъ въ его рукахъ».
«Что вы говорите!» вскрикнулъ Чичиковъ,
вытаращивъ глаза и разипувъ ротъ.
«Всенепременно. Это ясно. Медленно бо-
гатеетъ тотъ, у кого как1я-цпбудь сотни ты-
сячъ; а у кого ыилл10ны, у того рад1усъ ве-
дикъ: чтб ни захватить, такъ вдвое и втрое
противу самого себя: поло-то, поприи;е слнш-
комъ просторно. Тутъ ужъ и соперннковъ
нетъ. Съ нимъ некому тягаться. Какую цену
чему пи назначить, такая и останется: некому
перебить».
«Господи, Боже ты мой!» проговорилъ Чи-
чиковъ, перекрестившись. Смотрелъ Чичи-
ковъ въ глаза Костанжогло, — захватило духъ
въ груди ому. «Уму непостижимо! Камонестъ
мысль отъ страха! Изумляются мудрости Про-
мысла въ разсматрпван1и букашки: для меня
бо.тЬо изумительно то, что въ рукахъ сморт-
наго могутъ обращаться так1я громадиыя сум-
мы. Позвольте спросить насчетъ одного об-
стоятельства: скажите, ведь это, разумеется,
виача.те пр1обретепо не бозъ греха?»
«Самымъ безукорнзпепнымъ путемъ п са-
мыми спраподлнвымн средствами».
« Не поверю! невероятно! Если бы тысячи,
по мн.'1л1опы...»
«Напротнвъ, тысячи трудно безъ греха, а
ыилл1оиы паживаются легко. Ынлл10нщн1су
печего прибегать къ к])нпымъ путлмъ: П1»я-
мой дорогой такъ и ступай, все бери, что ни
лежнтъ пе1)едъ тобой. Другой но подиме1-ь:
всякому по по силамъ, — петь сопернпковъ.
Гад1усъ великъ; говорю: чтб ни захватит!. —
вдвое или втрое протипъ А съ ты-
сячи что? — десятый, двадцатый проиептъ».
«II что всего пепостилсимей — что дело
ведь пач:глось съ копейки!»
«Да иначе п не биваеп..Это законный по-
рядокъ вен|,ейв, С1;а:1алъ Костаилмгло. «Кто
родился СЪ тысячами, восннта-юя па тысл-
чахъ, тотъ уи;е пе пр1обретотъ, у того уа:о
завелись и прихоти, и мало лп чего неп.!
Нач1гиать пулсно съ начала, а но съ се1)0-
днны,— съ коисйки, а но съ рубля, — снизу,

857
ПОХОЖДЕНШ ЧиЧПКОВА пли МЕРТВЫЯ ДУШИ.
858
а не сверху: туть только узнаешь хорошо
людъ н быть, среди которыхъ придетсл по-
томъ изворачиваться. Какъ вытерпишь на соб-
ственной кож'Ь то да другое, да какъ узнаешь,
что всякая копенка алтыннымъ гвоздемъ при-
бита, да какъ перейдешь всЬ мытарства, —
тогда тебя умудрить и вышколитъ [такъ], что
ужъ не дашь промаха ни въ какомъ пред-
пр1ят1и и не оборвешься. Поверьте, это прав-
да. Съ начала нужно начинать, а не съ се-
редины. Кто говорить ын*: «Данте мн'Ь 100
тысячъ — я сейчасъ разбогатею», я тому не
повйрю: онъ бьетъ наудачу, а не наверняка.
С копейки нужно начинать»
лВъ такомъ случае я разбогатЬю» ска-
ьалъ Чичиковъ, невольно помысливъ омерт-
выхъ душахъ: «ибо дййствительпо начинаю
съ ничего».
«Константинъ, пора дать Павлу Иванови-
чу отдохнуть и поспать», сказала хозяйка:
«а ты все болтаешь».
«И непременно разбогатеете», сказалъКо-
сташкогло, не слушая хозяйки. «Къ вамъ но-
текутъ р4ки, р4ки золота. Не будете знать,
куда девать доходы».
Какъ очарованный, сиделъ Павелъ Ивано-
впчъ въ золотой области возрастающнхъ
грезъ и мечтанш. Кружились его мысли. По
золотому ковру грядуш,ихъ прпбытковъ золо-
тые узоры вышивало разыгравшееся вообра-
жен1е, и въ ушахъ его отдавались слова: «ре
ки, реки потекутъ...»
«Право, Константинъ Павлу Ивановичу
пора спать»,
«Да что-жъ тебе? Ну, и ступай, если захо-
телось», сказалъ хозяннъ и остановился, пото-
му что громко по всей комнате раздалось хра-
пёше Платонова, а вследъ за нимъ Ярбъ затя-
нулъ еще громче. Заметпвъ, что въ самомъ
деле пора на ночлегъ, онъ растолкалъ Плато-
нова, сказавши: «полно тебе храпеть!» и ноже-
ладъ Чичикову спокойной ночи. Все разбре-
лись и скоро заснули по своимъ постелямъ.
Одному Чичикову только не спалось. Его
мысли бодрствовали. Онъ обдумывалъ, какъ
сделаться помещпкомъ не фаптастнческаго,
но существеннаго нмешя. После разговора
съ хозяиномъвсе становилось такъ ясно! Воз-
можность разбогатеть казалось такъ очевид-
ной! Трудное дело хозяйства становилось
теперь такъ легко и понятно, и такъ каза-
лось свойственно самой его натуре! Только
бы сбыть въ лолбардъ этнхъ мертвецовъ да
завести не фантастическое поместье! Улсе опъ
виделъ себя депствуюш,пмъ и правяш,имъ
пмепно такъ, какъ поучалъ Костанжогло —
расторопно, осмотрительно, ничего не заводя
новаго, не узнавши насквозь всего стараго,
все высмотревши собственными глазами,
всехъ мужиковъ узнавши, все излишества
отъ себя оттолкнувши, отдавши себя только
труду да хозяйству. Уже заранее предвку-
шалъ онъ то удовольствие, которое онъ бу-
детъ чувствовать, когда заведется стройный
порядокъ и бойкимъ ходомъ двигнутся все
пружины хозяйственной машины, толкая де-
ятельно другъ друга. Трудъ закппитъ, — и по-
добно тому, какъ въ ходкой мельнице шибко
вымалывается изъ зерна мука, нойдетъ вы-
малываться изъ всякаго дрязгу и хламу чи-
стаганъ да чистаганъ. Чудный хозяпнъ такъ и
стоялъ предъ нимъ ежеминутно. Это былъ пер-
вый человекъ во всей Росс1И, къ которому по-
чувствовалъ онъ уваженье личное. Доселе ува-
жалъ онъ человека или за хорош1й чинъ, или за
больш1е достатки; собственно за умъ онъ не
уважалъ еще ни одного человека. Костанжогло
былъ первый. Онъ понялъ, что съ этимъ не-
чего подыматься на кашя-ипбудь штуки. Его
занималъ другой нрожекгь — купить имеше
Хлобуева. Десять тысячъ у него было; пят-
надцать тысячъ предполагалъ онъ попробо-
вать занять у Костанжогло, такъ какъ онъ
самъ объявилъ, что готовъ помочь всякому
желающему разбогатеть; остальныя — какъ-
нибудь, или заложивши въ ломбардъ, или
такъ просто, заставивши ждать. Ведь и это
можно: ступай, возись по судамъ, если есть
охота! И долго онъ объ этомъ думалъ. Нако-
нецъ, сонъ, который уже целые четыре часа
держалъ весь домъ, какъ говорится, въ объ-
ят1яхъ, принялъ наконецъ и Чичикова въ
свои объяия. Онъ заснулъ крепко.
ГЛАВА IV.
На другой день все обделалось, какъ нель-
зя лучше. Костанжогло далъ съ радостью де-
сять тысячъ, безъ нроцентовъ, безъ поручи-
тельства, — просто подъ одну росписку: такъ
былъ онъ готовъ помогать всякому на пути
къ пр10бретенш. Этого мало: онъ самъ взял-
ся сопровождать Чичикова къ Хлобуеву, съ
темъ, чтобы осмотреть вместе съ нимъ име-
Н1е. Чпчпковъ былъ въ духе. После сытнаго
завтрака, все онп отправились, севши все
трое въ коляску Павла Ивановича; пролетки
хозяина следовали за нпмп поролснякомъ.
Ярбъ бежалъ впереди, сгоняя съ дороги
птицъ. Целыя 15 верстъ тянулись но обепмъ
сторонамъ леса и нахатиыя землп Костан-
лсогло. Какъ только они прекратились, все
пошло иначе: хлебъ лспденьк1п, наместо ле-
совъ пни. Деревенька, несмотря на красивое
местоположен1е, показывала издали запуще-
Н1е. Новый камениый домъ, лообитаемын,
оставш1йся вчерне въ про...., выгляпулъ преж-
де всего, за нимъ другой, обитаемый. Хозяи-
на нашли они растрепапнаго, заспаинаго, не-

859
С0ЧПЦЕН1Я П. В. ГОГОЛЯ.
660
давио проснувшагося. Ему было л^тъ сорокъ;
галстукъ у него быль повязанъ на сторону;
на сюртук-Ь была заплата, на сапогЬ дырка.
Пр14зду гостей онъ обрадовался, какъ Богъ
в'Ьсть чему; точно какъ бы онъ увжд'Ьлъ брать-
евъ, съ которыми надолго разставался.
«Константинъ Эедоровичъ! Платонъ Ми-
хайловичъ! Вотъ одоллшли пр14здомъ! Дайте
протереть глаза! А ужъ, право, дума.1ъ, что
ко мнЬ никто не зардеть. Всякъ б11гаетъ ме-
ня, какъ чумы: думаетъ, попрошу взаймы. Охъ,
трудно, трудно, Константинъ бедоровнчъ!
Вижу — самъ всему виной. Что д4лать? свинья
свиньей зажилъ. Извините, господа, что при-
нимаю васъ въ такомъ наряде: сапоги, какъ
видите, съ дырамж. ЧЬмъ прикажете потчи-
вать?»
«Безъ церемон1и. Мы къ вамъ за д'Ьломъ.
Вотъ вамъ покупщнкъ, Павелъ Пвановнчъ
Чичиковъ», сказалъ Костанжогло.
«Душевно радъ познакомиться. Дайте при-
жать мн'Ь вашу руку».
Чичиковъ да.аъ ему обЬ.
«Хот'Ьлъ бы очень, почтенн4йш1й Паве.п.
Ивановнчъ, показать вамъ пм'Ьн1е, стоящее
впнман1я. . Да что, господа, позвольте спро-
сить: вы обЬд1ии?»
«Обедали, обЬдали.» сказалъ Костанжогло,
желая отд'Ьлаться. «Не будемъ мЬшкать и
пойдемъ теперь же».
«Въ такомъ случае, пойдемъ». Хлобуевъ
взялъ въ руки картузъ. «Пойдемъ осматри-
вать безпорядки и безпутство мое».
Гости пад-Ьлп па голову картузы, п всЬ по-
шлп улицею деревни.
Съ обЬнхъ сторонъ глядели сл1>пыя лачуги,
съ окнами крохотными, заткнутыми опу-
чамп.
«Пойдемъ осматривать безпорядки и без-
путство мое», говорилъ Хлобуевъ. «Конечно,
вы сд-Ьлали хорошо, что пообедали. Иоькрите
1В, Константинъ бедоровнчъ, курицы н^тъ
въ дом^ — до того дожилъ!»
Онъ вздохпулъ и, какъ бы чувствуя, что
мало будотъ участ1я со стороны Константина
ведоровича, подхватилъ подъ руку Плато-
ноиа и ношолъ съ нимъ вперодъ, прижимая
крЬпко его къ груди своей. Костанжогло и
Чичиковъ остались позади и, взяишись подъ
руки, слЬдовали за ними въ отдалеи1и.
«Трудно, Платонъ Михайловичъ, трудно!»
говорилъ Хлобуинь Платоиону. «Но можете
вообразит!,, шип, трудно! Пездепежье, боз-
хл4бьв, Сезсаполи.о — 11|.дь это для пасъ слова
ипостранпаго языка. Трыиъ-трала бы это би-
ло все, если бы би.1ъ М(^лодъ к одииъ. По
когда псЬ ЭТ1 ноизгоды стамуп. тебя ломать
подъ старость, а подъ бош»м1. лссна, 1пггоро
д^те^^, — сгрустнотся, иоиоволЬ сгрустнет-
ся...»
«Ну, да если вы продадите деревню — это
васъ поправить?» спросплъ Платоновъ.
«Какое понравнть!» сказалъ Хлобуевъ, мах-
нувши рукой. «Все пойдетъ на уплату дол-
говъ, а для себя не останется н тысячи».
«Такъ что-жъ вы будете делать?»
«А Богъ знаетъ».
«Какъ же вы ничего не предпринимаете, что-
бы выпутаться нзъ такихъ обстоятельствъ?»
«Что-жъ предиринять?»
«Что-жъ, вы, стало-быть, возьмите какое-
нибудь м'Ьсто».
«ВЪдь я губерпск1й секретарь. Какое-жъ
мн4 могутъ дать мЬсто? МЬсто мн!; могутъ
дать ничтожное. Какъ мнЬ взять жалованье —
пятьсогь? А в'Ьдь у меня жена, пятеро д^-
тей».
«Пойдите въ управляющ1е».
«Да кто-жъ мн4 поварить цм4н1е? Я про-
моталъ свое».
«Ну, да если голодъ п смерть грозятъ,
нужно же что нибудь нредирянимать. Я спро-
шу, не можетъ ли братъ мой чрезъ кого-либо
въ городе выхлонотать какую-нибудь долж-
ность».
«Н'Ьтъ, Платонъ Михайловичъ», сказалъ
Хлобуевъ, вздохнувши и сжавши крепко его
руку. «Не гожусь я теперь никуда; одрях-
лЬлъ предсде старости своей, н поясница бо-
лнтъ отъ нрежнихъ грЬховъ, н ревматизмъ
въ пдочЬ. Куда мн'Ь! что разорять казну? П
безъ того тенерь завелось много служащихъ
ради доходныхъ мЬстъ. Храни Боп., чтобы
изъ-за доставки мнЬ жалованья прибавлены
были подати на б'Ьдиое сослов1е!»
«Вотъ плоды безнутнаго поведен!я!» поду-
малъ Платоновъ. «Ото хуже моей спячкн».
А между т'Ьмъ, какъ они такъ говорили
между собой, Костанжогло, ндя съ Чнчиковыиъ
позади нхъ, выходнлъ пзъ себя.
«Вотъ смотрите», ск;1залъ Костаижогло.
указывая пальцемъ: «довелъ мул;икадокако|1
б1;диости! ВЬдь ни телЬги, пи лошади. Слу-
чился надежъ — ужъ туп. нечего глядкть ни
свое добро: тутъ всо свое продав, да снабди
мул:ц1са скотппой, чтобы онъ но оставался н
одного ДШ1 безъ средствъ производить работу.
А вЬдь теперь н годами но поправишь. И
мужикъ ужо пзлЬнплся, загулялъ, сдЬлалс;!
пьяница. Да этимъ только, что одинъ годъ
далъ ому пробыть безъ работы, ты улгь раз-
вратилъ его навЬки; ужь нривыкъ къ лох-
мотью И брод:1;1сиичестиу,.. Аземлл-то ка1а1ва7
разглядите землю!» говорилъ ояъ, у1{азыпая
налуга, которые ноказолись скоро за избами.
«Всо пиёмныя м11ста! Да я заведу лопъ, да
тысячь па пять одного льну отпущу; р-Ьпой
зас'Ью, на рЬпЬ выручу тысячи четыро. А
вонъ смотрите — по косогору ролсь подпядась;
вЬдь это всо падаль. Онъ 1л1.ба но с^ллъ —

86]
П0Х0ЖДЕП1Я ЧИЧИКОВА ИЛИ МЕРТВЫЯ Д>'ШИ.
862
я это знаю. А воиъ овраги... да зд-Ьсь я за-
веду таые л'Ьса, что вороиъ не долетать до
вершины. И этакое сокровище-землю бросить!
Ну, ужъ если иеч4ыъ было пахать, такъ ко-
пай заступомъ подъ огородъ какой — огоро-
домъ бы взялъ. Саиъ возьми въ рукнзастуаъ,
жену, д4тей, дворню заставь; умри, ,
на работ*! Умрешь, по крайней м*р4, испол-
няя долгь, а не то — обожравшись свиньей
за обЬдомъ!» Сказавши это, пдюнулъ Костан-
жогло, и желчное расположен1е осЬнило су-
11])ачнымъ облакомъ его чело.
Когда подошли они ближе и стали надъ
крутизной, обросшей чилизникомъ, и вдали
блеснулъ извив ь рЬкЕ и темный отрогъ, ивъ
серспектвв'Ь ближе показалась часть скрывав-
шагося Въ роцахх дома генерала Бетрищева, а
за нп1(;ъ л'Ьссу.ъ обросшая, курчавая гора, пы-
лпьшакснйева.тою пылью отдаленш, по которой
вдруг'в догадался Чичнковъ, что это должно
быть Т4н1'б'1Кигова — [онъ сказалъ]: «Зд'Ьсь
еы1И завести л'Ьса. — да деревенск1И впдъ мо-
^етъ превзойти красотою. .."
«А вы охотникъ до Еидовъ!» сказалъ Ко-
станжогло, вдрутъ на него взглянувши строго.
«Смотрите, погонитесь тамъ за видами — оста-
нетесь безъ хлЬба и безъ вндовъ. Смотрите
па пользу, а пе на красоту Красота сама при-
детъ. Прим'Ьръ ваиъ города: лучше и красивее
до сихъ поръ города, которые сами построп-
лпсь, гд* каждый строился по своимъ падоб-
ностямъ и вкусамъ; а т4, которые выстроились
по шнурку, — казармы казармами... Въ сторону
красоту! Смотрите на потребности...»
«Жалко то, что долго нужно дожидаться:
'такъ бы хотелось увидать все въ томъ вид'Ь,
какъ хочется...»
«Да что вы •25-л'Ьтн1й разв* юноша?..
Бетербургскш чиновнпкъ... Терпенье! Шесть
л'Ьтъ работайте сряду: садите, сЬйте, ройте
землю, пе отдыхая ни на минуту. Трудно, труд-
но. Но зато потомъ, какъ расшевелите хоро-
шенько землю, да стапетъ она помогать вамъ
сама, такъ это не то, что какой-нибудь... п'Ьтъ,
батюшка, у засъ, сверхъ вашихъ какихъ-
нибудь 70-тн рукъ, будутъ работать 700 пе-
впдимыхъ. Все вдесятеро! У меня теперь ни
пальцемъ но двигнутъ, — все делается само
собою. Да, природа любптъ терпенье: и это
законъ, данный ей Саыимъ Богомъ, ублажав-
шимъ терпЬливыхъ».
«Слушая васъ, чувствуешь прибытокъ силъ.
Духъ воздвигается».
«Бона земля какъ вспахана!» вскрикнулъ
Костанжогло съ 'Ьдкимъ чувствомъ прискорбгя,
показывая пакосогоръ. «Я немогу зд'Ьсь больше
оставаться: мн* смерть— глядйть наэтотъ без-
порядокъ и запусгЬи1е. Вы теперь мол:ете съ
нпмъ покончить и безъ меня. Отберите у
<)того дурака поскорее сокровище. Онъ только
безчеститъ Бож1й даръ». И, сказавши это,
Костанжогло уже омрачился желчнымъ рас-
положенхемъ взволнованнаго духа, простился
съ Чнчпковымъ и, нагнавши хозяина, сталъ
также прощаться.
«Помилуйте, Константинъведоровичъ», го-
ворплъ удивленный хозяинъ: «только-что пр1-
■Ьхали — и назадъ!»
«Не могу. МнЬ крайняя надобность быть
дома», сказалъ Костанжогло. Простился, сЬлъ
и уЬхалъ па своихъ пролеткахъ.
Казалось, какъ будто Хлобуевъ понялъ при-
чину его отъезда.
«Не выдержалъ Константинъведоровичъ»,
сказалъонъ: «певеселотакому хозяину, каковъ
онъ, глядеть на этакое безпутное управлеше.
Поверьте, Павелъ Ивановичъ, что да^ке хл4ба
не сЬялъ въ этомъ году. Какъ честный чело-
в^къ! С4мянъ не было, не говоря ужъ о томъ,
что печЬмъ пахать. Вашъ братецъ, Платонъ
Михайловичъ, говорятъ, отличный хозяпнъ;
о Константпн'Ь ведоровпч'Ь — что ужъ гово-
рить! это Наполеонъ своего рода. Часто, право,
думаю: ну, зач1;мъ столько ума дается въ одну
голову? ну, что бы хоть каплю его въ мою
глупую- Тутъ, смотрите, господа, осторожнее
черезъ мостъ, чтобъ не бултыхнуться въ лужу.
Доски весною нриказыва-1ъ поправить... Жаль
больше всего мн* мулспчковъ б'Ьдпьгхъ: пмъ
нуженъ прим^ръ, но съ меня чтозаприм'Ьръ?
Что прикажете д'Ьлать? Возьмите ихъ, Павелъ
Ивановичъ, въ свое распоряжеы1в. Какъ нр!-
учнть ихъ къ порядку, когда самъ безпорядо-
ченъ? Я бы пхъ отпустилъ давно на волю, по
изъ этого не будетъ никакого толку. Вижу,
что прежде нулшо привести ихъ въ такое со-
стоян1е, чтобы умЬли жить. Ну;кенъ строгш
и справедливый челов'Ькъ, который пожилъ бы
съ ппми долго и собственнымъ нрим^ромъ не-
утомимой деятельности... Руссшй челов^къ,
вилсу по себе, не можетъ безъ понукателя:
такъ и задремлетъ, такъ и закпспотъ».
«Сранно», сказа-чъ Платоповъ: «отчего рус-
СК1Н челов'Ькъ снособенъ такъ задремать и за-
киснуть, что, если но смотришь за нростымъ
человекомъ, сд'Ьлается и пьяпицей, п него-
дяемъ?»
«Отъ недостатка просв'Ьщеп1я», заметплъ
Чичиковъ.
«Богъ в'Ьсть, отчего. В4дь вотъ мы про-
светились, слушали въ университете, а на что
годимся? Ну, чему я выучился? Порядку жить
не только пе выучился, а еще больше — вы-
учился искусству побольше издерлшвать день-
ги на всяк1я новыя утонченности да комфорты,
больше познакомился съ такими предметами, на
которые нужны деньги. Оттого ли, что я без-
толково учился? — Нетъ, ведь такъ и друг1е
товарищи. Два, три человека извлекли себе па-
стоящую пользу, даитооттого, можетъ быть, что

863
С0ЧПНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
864
и безъ того былп умны, а проте в'Ьдь только н
стараются узнать то, что портптъ здоровье да
и Быманиваетъ деньги. Еп-Богу! А что я ужъ
думаю: иной разъ, право, ын'Ь кажется, что
будто русск1й челов'Ькъ — какой-то пропащ1й
челов'Ькъ. Хочешь все сд-^лать — п ничего по
можешь. Все думаешь — съ завтрашпяго дня
начнешь новую жизнь, съ завтрашняго дня
сядешь на д1эту; ничуть не бывало: къ вечеру
того же дня такъ объешься, что только хло-
паешь глазами, и языкъ не ворочается — какъ
сова сидишь, глядя на вс1;хъ — право! И этакъ
всЬ».
«Да», сказалъ Чпчиковъ, усмехнувшись:
«эта исгор1я бываетъ».
«Мы совсЬмъ не для благоразум1я рождены.
Я не в^рю, чтобы изъ насъ былъ кто-нибудь
благоразумнымъ. Если я вижу, что иной дажо
и порядочно жпветъ, собираетъ и копить депьгт,
не в4рю я и тому. На старости и его чортъ по-
путаетъ: спустить потомъ все вдругъ. И всЬ
такь, право: и просвещенные, и непросвещен-
ные. НЬтъ, чего-то другого недостаетъ, а
чего — и самъ не знаю».
На возвратномъ пути были виды т4 же.
Неопрятный безнорядокъ такъ и выказывалъ
отвею ду безобразную свою наружность. Приба-
вилась только новая лужа посереди улицы.
Все было опущено п запущено какь у мужи-
ковъ, такъ п у барина. Сердитая баба, вь зама-
сленой дерюгЬ, прпбиладо полусмерти бедную
девчонку и ругала на все бока кого-то въ троть-
емъдице, призывая все.^ъ чертей. Подальше два
мужика глядели съ равиодуппемь стоическимъ
на гневъ пьяной бабы. Одипъ чосалъ у себя
поннлсе спины, другой зевалъ. Зевота видна
была па строоп1яхъ, крыши тагасе зевали.
Платоповь, глядя па ппхь, зевпулъ. Заплата
на заплате. На одной избе, вместо крыши,
лежали целпкомъ ворота; проваливипяся окна
подперты были жердями, стап;онными съ гос-
подскаго амбара. Какъ видно, въ хозяйстпе
исполнялась система Тринисина кафтаиа: от-
резывались обшлага и фалды па заплату
локтей.
«Незавидное у васъ хозяйство», сказалъ
[Чичикош.], когда они, осмотревъ, подъеха-
ли... Воик'дши въ комнаты дома, они были
11орал;оны какъ бы смешеи1омъ нищеты сь
блестящими безделушками поздпейиюй рос-
коши. Лакой-то Шекспиръ сндЬлъ на чер-
нил1,иние; на столе лелсала щегольская руч1Ц1
слоновой кости для иочссыванья себе самому
спины. Хозяйка была одЬта со вкусомъ и по
моде, говорила о п»11(1ле да о театре, который
гамъ занолся. Дети были рКзиы и веселы.
Мальмшги и деночки были прекрасно одЬти —
очень мило н со вкусомъ. Лучпш бы оделись въ
пострядеиыя юбки, просты» рубашки и бегали
соб4 по двору и по отличались пич1.мъ отъ
крестьянскихъ детей. Къ хозяйке скоро пр1-
ехала гостья, какая-то пустомеля н болтунья.
Дамы ушли на свою половину. Дети убежали
вследъ за ними. Мужчины ост^глись одни.
«Такъ какая же будетъ ваша цена?» сказа-чъ
Чпчиковъ. «Спрашиваю, признаться, чтобъ
услышать крайнюю, последнюю цепу, ибо
поместье въ худшемъ положен1Н, чемъ ожи-
далъ».
«Въ самомъ скверномъ, Паве.1ъ Ивано-
вичъ», сказалъ Хлобуевъ. «И это еще пе все.
Я не скрою: изъ ста душъ, числящихся но
ревпз1п, только пятьдесятъ въ живыхъ: такъ
у насъ распорядилась холера; проч1е отлучи-
лись безнашнортно, такъ что почитайте ихъ
какъ бы умершими, такъ что ес.1и ихъ вы-
требовать по судамъ, такъ все нмеп1е останет-
ся по судамъ. Потому-то я п прошу всего
только тридцать пять тысячъ».
Чичпковъ сталъ, разумеется, торговаться.
«Помилуйте, какъ же тридцать пять? За
этакое тридцать пять! Ну, возьмите 25 ты-
сячъ».
Платонову сделалось совестно. «Покупайте,
Павелъ Ивановичъ», сказалъ оиъ. «За имен!©
можно всегда дать эту [цену]. Если вы но
дадите за пего тридцати пяти тысячъ, мы съ
братомъ ск-чадываемсл и покупаемъ».
«Очень хорошо, согласенъ», сказалъ Чи-
чпковъ, испугавшись. «Хорошо, только съ
темъ, чтобы половину денегъ черезъ годъ».
«петь, Павелъ Ивановичъ! этого-то ужъ
пикакъ но могу. Половину мне дайте теперь
же, а ост1и1ьиыя черезъ ВЬдь мне эта
я!0 самыя деньги выдастъ ломбардъ: было бы
только чемъ ».
«Какъ же, право? я ужъ не знаю», сказалъ
Чпчиковъ: «у меня всего-на-всего теперь де-
сять тысячъ», сказалъ Чпчиковъ, — сказалъ
п совралъ: всего у пего было двадцать, вклю-
чая депьгп, запятыя у Костанжогло; по какъ-
то жалко такъ много дать за одннмъ разомъ.
«Нетъ, нолгалуйста, Паве.11ъ Иванопичъ!
Я говорю, что необходимо миенуашы пятна-
дцать тысячъ».
«Я вамъ займу 5 тысячъ», подхватплъ.
Плато иоиъ.
«Разве этакъ!» сказалъ Чичпковъ и поду-
малъ про-себя: «Л это. одиаколсо, кстати, что
онъ даеп, взаймы». Изъ коляскп была при-
несена шкатулка, и тутъ же было изъ иея
вынуто 10.000 Хлобуову; остальнмя же пять
тысячъ обеп^ано было привезти ему завтра;
то-есть, обеп1,апо: предполагалось л:о привезги
три. лрупя — потомъ, денька черезъ два или
три, аосли молено, то и ем;(> несколько просро-
чить. Павелъ Ивановичъ какъ-то осеГк-пно по
любплъ выпускать изъ 1)укъ деиоп.. Ксли-лсъ
настояла 1срайияя необ.ходимость, то все-таки,
казалось ому, лучше видать деньги завтра, а

805
П0Х0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА ПЛП МЕРТВЫЯ ДУШП.
666
не сегодня. То-есть, онъ поступалъ, какъ всЬ
мы. В'Ьдь памъ пр1ятпо же поводпть просп-
теля: пусть его натретъ себ-Ь сппиу въ перед-
ней! Будто улсъ и нельзя подолсдать ему! Ка-
кое наыъ д^ло до того, что, можетъ-быть,
ВСЯК1П часъ ему дорогъ п терпятъ отъ того
дЬла его! Приходи, братецъ, завтра, а сего-
дня мнЪ какъ-то некогда.
«Гд-Ь-жъ вы посл-Ь этого будете жить?»
спросплъ Платоповъ Хлобуева. «Есть у васг
другая деревушка?»
«Да въ городъ нужно переезжать: тамъ
есть у меня домишка. Все же равно, это было
пулшо сделать, не для себя, а для д^Ьтей: пыъ
нужны будутъ учителя Закону Бож1ю, музы-
ке, таицованью. ВЬдь ни за кашя деньги въ
деревн'Ь нельзя достать».
«Куска хл'Ьба п4тъ, а д1>тей учнтъ таицо-
ванью!» нодумалъ Чичпковъ.
«Странно!» нодумалъ Платоновъ.
«Однакожъ нужно намъ ч4мъ - нибудъ
вспрыснуть сд'Ьлку», сказалъ Хлобуевъ. «Эй,
Кирюшка! принеси, братъ, бутылку шампан-
скаго».
«Куска хл4ба н^тъ, а шампанское есть»
подумалъ Чнчпковъ,
Платоновъ не зналъ, что н думать.
Шаипанскимъ [Хлобуевъ] обзавелся по не-
обходимости. Онъ послалъ въ городъ: что
д'Ьлать?— въ лавочке не даютъ квасу въ долгъ
безъ денегъ, а пить хочется. А французъ,
который недавно пр1'Ьхалъ съ винами нзъ
Петербурга, всЬмъ давалъ въ долгъ. Нечего
делать, нужно было брать бутылку шампап-
скаго.
Шампанское было принесено. Они выпили
по трп бокала и развеселились. Хлобуевъ
развязался: сталъ милъ и уменъ, сыпалъ остро-
тами п анекдотами. Въ рЬчахъ его обнаружи-
лось столько позцан1я людей н св'Ьта! Такъ
хорошо и в^рпо вид1;лъ онъ мнопя вещи,
такъ мЬтко и ловко очерчивалъ немногнмп
словами сос'Ьдеп-пом'Ьщпковъ, такъ впд^лъ
ясно недостатки и ошибки всЬхъ, такъ хо-
рошо зна,1Ъ истор1ю разорившихся баръ: и
почему, и какъ, и отчего они разорились;
такъ оригинально н смешно умёлъ переда-
вать мал'Ьпш1я ихъ привычки, — что они оба
были совершенно обворолсены его речами и
готовы были признать его за умнЬншаго че-
ловека.
«Мне удивительно», сказалъ Чичиковъ:
«какъ вы, при такомъ ум!., не найдете средствъ
н оборотовъ?»
«Средства-то есть», сказалъ Хлобуевъ и
тутт, [л;е] выгрузнлъ имъ ц-Ьлую кучу прожек-
товъ. Вс4 они были до того нелЪпы, такъ
странны, такъ мало истекали изъ нознаи1я
людей и св-Ьта, что оставалось полшмать
только плечами да говорить: «Господи, Боже!
Сочинеп'ш П. В. Гоголя.
какое необъятное разстояп1е между зпан1емъ
св^та и ум4н1емъ пользоваться этпмъ зна-
Н1емъ!» Все основывалось на потребности до-
стать откуда-нибудь вдругъ сто пли двести
тысячъ. Тогда, казалось ему, все бы устрои-
лось, какъ слЬдуетъ, и хозяйство бы пошло,
и прор1хи вс'Ь бы заплатались, п доходы
молено учетверить, и себя привести въ воз-
мо;кность выплатить всЬ долги. Н окапчпвалъ
опъ р-Ьчь свою: «Но что прикажете дЬлать?
НЬтъ, да и н4тъ такого благодетеля, кото-
рый бы решился дать двести или хоть сто
тысячъ взаймы. Впдпо, улгъ Богънехочетъ».
«Еще бы», подумалъ Чичпковъ: «этакому
дураку послалъ Богъ двести тысячъ!»
«Есть у меня, полсалуп, трехиилл1онпая
тетушка», сказалъ Хлобуевъ: «старушка бо-
гомольная; на церкви п монастыри даетъ, но
помогать ближнему тугонька. Предснихъ вре-
менъ тетушка, на которую бы взглянуть
стоило. У ней одиехъ капареекъ сотни четы-
ре, моськи, приживалки и слугп, какихъ ужъ
теперь нетъ. Меньшому нзъ слугъ будетъ летъ
подъ 60, хоть она н зоветъ его: «Эй, малый!»
Если гость какъ-нибудь себя не такъ пове-
детъ, такъ она за обедомъ прикажетъ обне-
сти его блюдомъ, — н обнесутъ. Вотъ какъ!»
Платоновъ усмехнулся.
«А какъ ея фамилия и где проживаетъ?»
спросплъ Чичиковъ.
«Живетъ она у насъ л;е въ городе, Але-
ксандра Ивановна Ханасарова».
«Отчего-жъ вы не обратитесь къ ней?» ска-
залъ съ участ1еиъ Платоновъ. «Мне кажется,
если бы она вошла въ положен1е вашего се-
мейства, она бы ие могла отказать».
«Ну, нетъ, молсотъ. У тетушки натура креп-
ковата. Это старушка -кремень, Платонъ
Ыпхайловичъ! Да къ тому - жъ есть и безъ
меня угодники, которые около пея увиваются.
Тамъ есть одннъ, который метитъ въ губер-
наторы: приплелся ей въ родню... «Сделай мнЬ
такое одолжен1е», сказалъ онъ вдругъ, обра-
тись къ [Платонову]: «на будущей недЬле я
даю обедъ всемъ сослов1ямъ въ городе»...
Платоновъ растопырилъ глаза. Онъ еще
не зналъ того, что па Руси, въ городахъ и
столицахъ, водятся так1о мудрецы, которыхъ
лсизнь — совершенио иеобъяснпмая загадка.
Все, кажется, проасилъ, кругомъ въ долгахъ,
ниоткуда никакихъ средствъ, а задаетъ обедъ:
и всё обедаюи],1е говорятъ, что это послед-
Н1Й, что завтра же хозяина поташ,атъ въ тюрь-
му. Проходитъ после того 10 летъ — мудрецъ
все еще дерлснтся на светЬ, еще больше
прежняго кругомъ въ долгахъ, и такъ же за-
даетъ обедъ, па которомъ все обЬдаюице
дтмаютъ, что онъ последнп!, н все уверены,
что завтра жо нотащатъ хозяина въ тюрьму.
Домъ Хлобуева въ городе представлилъ
23

867
С О '1 и и Е н I я и.
гоголя.
808
пеобыкиовоппое явлен1в. Сегодпя попъ въ
рпзсчхъ служплъ тамъ молебеиъ; завтра дава-
ли репетшию фра1щузск1е актеры. Въ иной
день нп кротки хл'Ьба нельзя было отыскать;
въ другой хлЬбосольпый пр1еиъ всЬхъ артн-
стовъ и художппковъ и велнкодушцая подача
всЬмъ. Бывали так1я гюдчасъ тяжелыя вре-
мена, что другой давно бы на его мЬстЬ по-
высился НЛП застрЬлплси; но его спасало ре-
лигиозное настроеп1е, которое странпымъ
образолъ совмещалось въ немъсъ безиутиою
его жизнью. Въ этп горьк1я минуты чнталъ
[онъ] жит1я страдальцовъ итруженпковъ, вос-
питывавши.чъ духъ свой быть превыше пе-
счаст1п. Душа его въ это время вся расмяг-
чалась, умилялся духъ, и слезами нснолия-
лнсь глаза его. Онъ молился, н — странное
дЬло! — почтп всегда приходила къ нему отку-
да-нибудь пеолсидапная помои1,ь: или кто-ни-
будь пзъ старыхъ друзей его всномппалъ о
пемъ ц присылалъ ему деньги; плп какая-
нибудь иро1'>з;кая незнакомка, нечаянно услы-
шавъ о пемъ истор1ю, съ стремптельпымъ
великодуш1емъ жонскаго сердца присылала
ему богатую подачу; или выигрывалось гдЬ-
пнбудь въ пользу его д'Ьло, о которомъ опъ
никогда и не слышалъ. БлагогопЬйпо призпа-
валъ опъ тогда необъятное милосспд1о Про-
вндЬн1я, служилъ благодарственный молебеиъ
ц вновь начиналъ безнутпую лснзнь свою.
«}Калокъ от, мнЬ, право жалокъ», сказалъ
Чичикову Платоповъ, когда они, простив-
шись съ нпмъ, выЬхалп отъ него.
«Блудный сыиъ!» сказалъ Чпчиковъ' «О
такихъ люд)1.хъ п ;кал1,ть нечего».
Н скоро они оба перестали о пемъ думать:
Платоновъ — потому, что лЫниво и полусонно
смотрЬлъ па пололсе1ПЯ людег1, такъ же, какъ
н на все въ тр±. Сердце его сострадало н
щемпло при вид1^ страдапКг другнхъ, по
впечатл'Ьи1я какъ-то по впечатлЬвалпсь глу-
боко въ его дуигЬ. Чрезъ 1гЬсколько минуть
опъ не думалъ о ХлобуевЫ. Онъ потому но
думалъ о ХлобуевЬ, что и о ссбЬ самомъ но
дуыалъ; Чичиковъ потому но думалъ о Хло-
бусв-Ь, что, въ самомъ дЬлЬ, всЬ ого мысли
были запиты по на П1утку пр1обр'Ьтепною
иокупкою. Какъ бы то пи было, по очутив-
шись вдруп,, послЬ фаптастическаго, пастоя-
щнмъ, дЬйствитольиымъ вла.дЬльцемъ улсо но
фаптастическаго имЬп1я, онъ сталъ задумчнвъ,
и предполоя:'М11я, п мысли стали стеиенн!.!'!
и давали иев(^льи(^ змачнтельноо вы1)а;|;|'и1о
лг1иу1. «Торп1,н1о, труд!.! 13еп1Ь иот[руд11ая1:
съ ними я пошакомился, такъ сказать, съ пе-
ленъ дЬтскнхъ. М1г|1 они по въ новость. Но
сгансть ли теперь, нъ эти годы, столько тор-
нЬи1Я, сколько пъ молодости?» Какъ би то
ии было, какъ ни ])азснатривалъ, на какую
сторону пи оборачивалъ ир1обр'Ьтои11ую по-
купку, впд4лъ, что во всякомъ случа-Ь покуп-
ка была выгодна. Можно было поступить и
такъ, чтобы залолсить пм'Ьи1е въ ломбардъ,
прежде выпродавъ но кускамъ лучш1я земли.
Можно было распорядиться и такъ, чтобы
заняться самому хозяйствомъ п сдЬлаться
ном-Ьщпкомъ по образцу Костанжогло, поль-
зуясь его совЬтами, какъ сос1да п благоде-
теля. Можно было поступить даже п такъ,
чтобы перепродать въ частный руки пм'Ьи1е
[разумЬется, если пе захочется самому хозяй-
ничать], оставивши при себЫ бЬглыхъ и мерт-
вецовъ. Тогда представлялась п другая вы-
года: можпо было вовсе улизнуть пзъ этпхъ
м'Ёстъ ц не заплатить Костанжогло депегъ,
взятыхъ у пего взаймы. Странная мысль! пе
то, чтобы Чичиковъ возым1;лъ [ее], но она
вдругъ, сама собой, предстала, дразня, п усме-
хаясь, и П1)ищуриваясь на пего. Непотреб-
пнца! егоза! II кто творецъ этпхъ вдруп, на-
б'Ьгаюии1хъ мыслей?.. Онъ почувствовплъ
удовольств1е,— удовольств1е оттого, что сталъ
теперь помЬщпкомъ, — помЫщпкомъ пе фанта-
стпческнмъ, но дЬйствнтельнымъ, номЫщи-
комъ, у котораго есть ужо п земли, п угодья,
п люди, — люди по мечтательные, въ вообра-
жепп1 пребывающ1е, но существу юпме. Л
понемногу началъ опъ п подпрыг]1вать, и
потирать себЬ рукп, и подмигивать себЬ са-
мому, и вытрубилъ на кулакЬ, приставивши
его себ'Ь ко рту, какъ бы на трубЬ, какой-то
маршъ, и да;ко выговорилъ вслухъ несколько
ноощритольныхъ словъ и пазван1й себ-Ь са-
мому, въ родЬ морданпсн и канлунчнка. Но
потомъ, вспомнивши, что онъ по одниъ, при-
тихпулъ вдругь, постарался кое-какъ замять
поумЬренный норывъ восторгновен1я; п когда
Платоповъ, принявши кое-как1Я пзъ этихъ
звуковъ за обращенную къ нему рЬчь, спро-
сплъ у пего: «чего?» опъ отвЬчалъ: «ничего.
Тутъ только, оглянувшись вокруп. себя,
онъ увидЬлъ, что они ул;е давно ехали пре-
красною рои10й; миловидная березовая ограда
тянулась у пихъ справа и слТ.на. 1'>1.лые
[стволы] лЫсныхъ березъ и осинъ, блестя какь
сн'Ьжный частоколъ, стройно н легко возно-
сились на 1Г11ЖН0Й зелени недавно развнв-
нтхся лпстьевъ. Соловьи взапуски громко
и1елкали изъ рон|,и. ЛЬсныо тюльпаны жел-
тели въ трав!.. Опъ не ыоп. соб!. дать отчета,
какъ опъ усм11лъ очутиться въ зтомъ П1)0крас-
номъ м!.стЬ, когда еп|,с недавно были открытый
поля. Меиау д<'ревъ мелькала Л1,лая камеи-
н;ш церкннь, а на другой сторон!, выказаласг.
изъ [за] роии! ре.иютка. 1>ъ копиЬ улицы по-
казался гогподипъ, шсдпмй къ нимъ навстре-
чу, въ картуз 1'., съ суковатой палкой пъ р}-
кахъ. Лгл11цк1й песъ, па выгокихъ тонкнхь
иожкахъ, бЬжалъ поредъ пимъ.
»Л вогъ ц брать», сказалъ Платоповъ.

в69
ПОХОЖДЕШЯ ЧИЧИКОВА ИЛИ МЕРТВЫЯ ДУШИ.
870
«Кучеръ, стой!» И вышелъ изъ коляски, Чи-
чпковъ также. Псы уже успели облобызаться.
Тонконопй, проворный Азоръ лпзнулъ, про-
Борнымъ языкомъ свопмъ, Ярба въ ыорду,
потомъ лпзнулъ Платонову рукп, потомъ
вскочп.чъ на Чичикова и лизнулъ его въ ухо.
Братья обнялись.
«Помилуй, Платонъ, что это ты со мною
делаешь», сказалъ остаповпвш1цся братъ,
котораго звали Васпл1е11ъ.
«Какъ что?» равнодушно отв'Ьча.1Ъ Платонъ.
«Да какъ же въ самомъ д'Ьл'Ь? три дня отъ
тебя ни слуху, ни духу! Конюхъ отъ П4туха
приведъ твоего жеребца. «ПоЬхалъ», гово-
рить, «съ какимъ-то бариномъ». Ну, хоть бы
слово сказалъ: куда. зач'Ьмъ, на сколько вре-
мени? Помилуй, братецъ, какъ же можно
этакъ поступать? А я, Богъ знаетъ, чего пе
передумалъ въ эти дни!»
«Ну, что-жъ д'Ьлать? позабылъ», сказалъ
Платоновъ. «Мы заахали къ Константину
бедоровичу: онъ теб'Ь кланяется, сестра —
также. Павелъ Ивановичъ, рекомендую вамъ:
брать Васил1п. — Братъ Васил1п! это Павелъ
Ивановичъ Чичпковъ».
Оба, приглашенные ко взаимному знаком-
ству, пожали другъ другу рукп, и, снявши
картузы, поц'Ьловались.
«Кто бы такой былъ этотъ Чичиковъ?»
дума.1ъ братъ Васил1Й. «Братъ Платонъ на
знакомства не разборчивъ». И оглянулъонъ
Чичикова, насколько позволяло нрплич1е, и
увпд'Ьлъ, что это бььлъ челов'Ькъ, по виду,
очень благонамеренный.
Съ своей стороны, Чпчпковъ огляпулъ
также, насколько позволяло прилич1е, брата
Басил1я и увид-Ьлъ, что братъ пониже Пла-
тона, волосомъ темнЬн его и лпцомъ далеко
не такъ красивъ, по въ чертахъ его лица
было гораздо больше жизни и одушевлен1я,
больше сердечной доброты. Видно было, что
онъ меньше дремалъ. Но на эту часть Па-
велъ Ивановичъ мало обращалъ внпман1я.
«Я решился, Вася, проездиться, вм^ст-Ь съ
Павломъ Ивановичемъ, по святой Руси.
Авось-либо это размычетъ хандру мою».
«Какъ же такъ вдругъ решился?» сказалъ
озадаченный братъ Васил1й; и онъ чуть-было
не прибавплъ: «И еще ехать съ челов^Ькоиъ,
котораго видишь въ первый разъ, который,
можетъ-быть, и дрянь, и чортъ знаетъ чтб!»
Полный недоверия, онъ огляпулъ искоса
Чичикова и увид^лъ благоириличге изуми-
тельное.
Они повернули направо въ ворота. Дворъ
былъ старпнный: домъ тоже старинный, ка-
кихъ теперь не строятъ — съ пав4самн, подъ
высокой крышей! ДвЬ огромпыя липы росли
посреди двора и покрывали почти половину
его своею т'Ьнью. Подъ ними было множество
деревянныхъ скамеекъ. Цветущ1я сирени и
черемухи бисернымъ ожерельемъ обходили
дворъ вместе съ оградой, совершенно скры-
вавшейся подъ ихъ цветами и листьями. Го-
СП0ДСК1Й домъ былъ совершенно закрыть,
только одне двери и окна миловидно глядели
снизу сквозь в^тви. Сквозь прямыя, какъ
стрелы, Лесины деревъ, б4л4лись кухни, кла-
довыя и погреба. Все было въ роще. Соловьи
высвистывали громко, оглашая всю рош;у.
Невольно вносилось въ душу какое-то без-
мятежно-пр1ятное чувство. Такъ и отзыва-
лось все т1ми беззаботными временами, когда
жилось всймъ добродушно и все было просто
и несложно. Братъ Васил1й прпгласилъ Чи-
чикова садиться. Они с15лн на скамьяхъ подъ
липами.
Парень, л^тъ 17, въ красивой рубашке
розовой ксандрейки, прпиесъ и постави.чъ пе-
редъ ними графины съ разноцветными фрук-
товыми квасами всЬхъ сортовъ, то густыми,
какъ масло, то шипевшими, какъ газовые
лимонады. Поставивши графины, схватиль
онъ застуиъ, стоявш1й у дерева, и ушелъ въ
садъ. У братьевъ Платоновыхъ такъ же, какъ
и у зятя Костанжогло, собственно слугъ не
было: они были все садовники, все дворовые
исправляли по очереди эту должность. Братъ
Васил1й все утверждалъ, что слуги не со-
словие: подать что-нибудь можетъ всяк1Й, и
д.чя этого не стбптъ заводить особыхъ людей;
что будто руссюй человЪкъ иотуда хорошъи
растороиенъ, и не лентяй, покуда онъ ходить
въ рубашке и зипуне; но что, какъ только
заберется въ немецкхй сюртукъ, стаиетъ
вдругъ неуклюжъ и нерасторопепъ, и .йнтяй,
и рубашки не переменяетъ, н въ баню иере-
стаетъ вовсе ходить, и сиитъ въ сюртуке, и
заведутся у него подъ сюртукомъ немецкимъ
и клопы, и блохъ несчетное множество. Въ
этомъ, молсетъ-быть, онъ былъ и правъ. Вь
деревне ихъ народъ одевался особенно щего-
левато: кички у жепщинъ были все въ золоте,
а рукава на рубахахъ — точный коймы турец-
кой шали. «Это квасы, которыми издавна
славится нашъ домъ», сказалъ братъ Василш.
Чичиковъ палилъ стаканъ изъ перваго гра-
фина — точный липецъ, который опъ некогда
пивалъ въ Польше: игра какъ у шампанскаго,
а газъ такъ и шибнулъ пр1ятпымъ крючкомъ
изо рта въ носъ. «Нектаръ!» сказалъ опъ. Вы-
пилъ стакаяъотъ другого графина— еще лучше.
«Наиитокъ папптковъ!» сказалъ Чичиковъ.
«Могу сказать, что у почтеннейшаго вашего
зятя, Константина ведоровича. пилъ первей-
шую наливку, а у васъ — первейийй квась».
«Да ведь и паливка тоже отъ насъ: ведь
это сестра завела. Въ какую же сторону и въ
как1я места предполагаетр ехать?» спросилъ
братъ Василий.

871
с о ч и ц Е п I л и. в. гоголя.
872
«Ъду я», сказалъ Чпчпковъ, слеша пока-
чпвалсь па лавк'Ь и рукой погла;кивая себя
до колЬпу [п] наклоняясь: «пе столько по
своей пуждЬ, сколько по нуждЬ другого. Гспо-
ралъ Бетрпщевъ, блпзшй пр1ятель и, ыол;по
сказать, благотворитель, просилъ нав'Ьстпть
родственнпковъ. Родственнпкп, конечно, род-
ствепппкамп, но отчасти, такъ сказать, и для
самого себя; ибо, не говоря уасе о пользе въ
Г011оро11д:^1ьно11ъ отношен1п, впд'Ьть св'Ьть п
коловращсиье людей — есть уже само по
себ*, такъ сказать, живая кпнга.н вторая
наука».
Братъ Васплхй задумался. «Говорить этотъ
челов'Ькъ пЬсколько впт1овато, но въ словахъ
его, однако лл>, есть правда», подумьиъ [онъ].
Несколько помолчавъ, сказа.1ъ онъ, обратись
къ Платону: «Я начинаю думать, Платонъ,
что путешеств1е можетъ, точно, расшевелить
тебя. У тебя не что другое, какъ душевнм
спячка. Ты, просто, заснулъ, — п заснулъ не
отъ пресыщен1я илп усталости, но отъ недо-
статка жнвыхъ впечатл'1ипй п ощущеп1й.
Вотъ я совершенно напротпвъ. Я бы очень
желалъ не такъ живо чувствовать п не такъ
близко принимать къ сердцу все, чтб пи слу-
чается».
«Больно-лсъ принимать все близко къ
сердцу», сказалъ Платонъ. «Ты выискпваешь
себ'Ь безпокойства п самъ сочиняешь ссбЬ
тревоги».
«Какъ сочинять, когда и безъ того на вся-
комъ шагу иепр1ятность?» сказалъ Васпли'1.
«Слышалъ ты, какую безъ тебя сыгргиъ съ
нами штуку Л'Ьпицыпъ? — Захватиль пустопп.,
гд11 у пасъ празднуется красная горка. Во-
первыхъ, пустоши этой я — ни за как1я
деньги... ЗдЬсь у меня крестьяне праздпуютъ
всякую весну красную горку, съ ней связаны
воспоиицап1я деревни; а для меня обычай-
святая вещь и за него готовь пожертвовать
всЬмъ».
«Но зпаетъ, потому п захватиль», сказалъ
Платонъ: «челов'Ькъ новый, только-что пр1-
■Ьхалъ изъ Петербурга; ему нужно объяснить,
растолковать».
«Зпаетъ, очень зпаетъ. Я посылалъ ому
сказать, по онъ отвЬчалъ грубостью».
«Тоб-Ь 11у;к1Г() было съЬздить самому, рас-
толковать. Иг>[)('гоио1)и съ нпмъ самъ».
»Пу, н1пъ. Онъ чеуюзчуръ уже зав;1;кпи-
чалъ. Я къ нему ИГ) поЬду. Изволь, поЬзжай
самъ, если хмчепи. ты».
«Я бы по1-.Х!иъ, но вЬдь я не мЬп1аюсь...
Онъ ыожогь М'пя п провести, п обмануть».
«Да если уго.гно, так1> я поЬду», сшизалъ
Чичикопь: «скажите дЬльпп».
Васпл1й пзгляиулъ на него и подумалъ:
«Экой охотипкъ Ьвдпть!»
«Вы МП* подайте только понятно, какого
рода онъ челов'Ькъ», сказа.1ъ Чпчпковъ: «а
въ чемъ дЪло».
«Мн'Ь совестно наложить па васъ такую
непр1ятную комнссио. Челов1.къ онъ, по-
ыоему, дрянь: пзъ простыхь мелкопом'Ьстныхъ
дворянъ нашей губерп1п, выслт;кился въ Пе-
тербург-Ь, женившись тамъ па чье11-то побоч-
ной дочерп, п заважнича-чъ. Топь задаеть.
Да у пасъ пародъ л;п1'.отъ пе глупый: мода
намъ не указъ, а Петербургь пе церковь».
«Конечно», сказалъ Чпчпковъ: «а дЬло въ
чемт,?»
«Впдпте ли? ему, точно, пулспа земля. Да
если бы онъ пе такъ поступ<ц1ъ, я бы съ
охотою отвелъ вь другомъ мЬст* даромъ, не
то, что... А теперь занозистый челов'Ькъ по-
думает'ь...»
«По-моему, лучше переговориться: можетъ-
быть, д'Ьло-то... Мн11 поручали дЬла п но рас-
каивалпсь... Вотъ тоже и генороъ Бетри-
щ,евъ»...
«Но мпФ. сов'Ьстпо, что вамъ придется го-
ворить съ такпмъ человЬкомъ»...
«... п наблюдая особенно, чтобъ это было
втайп'Ь», сказалъ Чпчпковъ: «ибо пе столы;о
самое преступлсп1е, сколько соблазнъ врсдо-
носень».
«Л, это такъ. это такъ», сказалъ Л'Ьни-
цыпъ, паклопивъ совершенно голову па-бокъ.
«Кгкь пр1ятно встр-Ьтпть едппомыс.11е1»
сказалъ Чпчпковъ. «Есть п у меня дЬло, а
законное, и иезакоппое вм'ЬстЬ: съ виду не-
законное, въ сушествЬ законное. ПмЬя нэдоб
ность въ залогахъ, никого не хочу вводить
въ рискъ нлатежемъ по два рубля за живую
душу. Ну, случится, лопну, — чего Более со-
храни, — иепр1Ятпо вЬдь влад-Ьльцу: я н рЬ-
шился воспользоваться бЬглымп и мертвыми,
еще пе вычеркнутыми нз'ь ревиз1п, чтобы за
однимь разом'ь сдЬлать и христ1аискоо дЬло,
и спять съ бЬдпаго владЬльца тягость уплаты
за пихь иодатой. Мы только ме:вду собой
сд'Ьлаомъ формальпымъ образомъ купчую,
какъ па жпвыя».
«Это, однаколсе, что-то такое престран-
ное», подумалъ Л'Ьнпцыпъ и отодвинулся со
стуломъ немного назадъ. «Да д-кю-то, одна-
колл'... такого рода...» иачмъ [опъ].
«А соблазну но будегь, потому что втайп1'.»,
отв1-.ч!иъ Чичнковъ: «и притомъ ммвду благо-
нам1.ренмымп люд'-мп».
«Да все-таки, одпакоже, д-Ьло какъ-то»...
«А соблазну никакого», отиЬчагь весьма
прямо и открыто Чичнковь. «ДЬло таь-щ-о
рода, какъ сейчасъ 11;и1сужда^1и: меа;т,у людьми
благонамЬрепными, благоразумныхъ л'Ьтъ н,
шисется, хороша1'о чипу, п притомъ птайиЬ».

Кь стр. 872.
Мертвыя души. „Счелъ долгомъ представиться
лично вашему прсвосходптольству".
Мертвыяд)ши.Гснпралъ разразился такимъ смЬ-
хомъ, какнмъ врядъ лп когда см'Ьялся челов*къ.
Мертвыя души. ,Вы прежде попробуйте, каковъ
об11ДЪ, да потомъ и скажите, ошибка ли это1"

Мертвыя души. Полковника опъ застплъ за
иульиптромъ стоячей конторкп.
Мертвыя души. Костонжогло п Чнчиковъ атЬдо-
палп за ними въ отдален1и.
Мертвы* души. .Это. одппкожо, что-то такое
(•гтммтши" 1тту«:111. .'I (.пшилп,
Мер1выя души. 1!оп1ла пь комнату молодая \<|
.||ц'1к.'1. 1'мм1\т.ч .Ц-.мпмына.

873
ПОХОЖДЕШЯ ЧИЧИКОВА ИЛЦ МЁРТВЫЯ ДУШП.
874
П, говоря это, гляд-Ьлъ онъ открыто п благо-
родно ему въ глаза.
Еакъ ни былъ пзворотлпвъ ЛЬппцьшъ,
какъ ип былъ св4дущъ вообще въ Д'Ьлопроиз-
Еодствахъ, но тутъ какъ-то совершенно прп-
шелъ въ недоуы'Ьпье, т'Ьмъ болЬе, что ка-
кпмъ-то страннымъ образомъ онъ какъ бы
запутался въ собственныя сЬтп. Онъ вовсе
не былъ способенъ на несправедливости и не
хот'Ьлъ бы сд'Ьлать ничего песправедлпваго,
даже и втани'Ь. «Экая удпвптельпая оказ1я!»
дуиалъ опъ про себя. «Прошу входить въ
тесную дружбу даже съ хорошими людьми!
Вотъ теб-Ь и задача!»
Но судьба и обстоятельства какъ бы на-
рочно благопр1ятствовали Чичикову. Точно
за Т'Ьмъ, чтобы помочь этому затруднитель-
ному Д'Ьлу, вошла въ комнаты молодая хозяйка,
супруга ЛФ.нпцыпа, бледная, худенькая, ни-
зенькая, но одетая по-петербургскому, боль-
шая охотница до людей сотте 11 Гаи!. За
нею былъ вынесенъ на рукахъ мамкой ребе-
нокъ-первенецъ, плодъ н4нсной любви не-
давно бракосочетавшихся супрутовъ. Лов-
кпмъ подходомъ съ нрискочкой н наклоне-
н1емъ головы на-бокъ, Чнчпковъ совершенно
обворолсилъ петербургскую даму, а всл'Ьдъ за
нею и ребенка. Сначала тотъ было-разре-
в4лся, но словами: «Агу, агу, душенька», н
прпщелкиван1еыъ нальцевъ, и красотой сердо-
ликовой печатки отъ часовъ, Чичикову уда-
лось его переманить къ себ'Ь на руки. По-
томъ онъ пачалъ его приподымать къ самому
потолку и возбудилъ этнмъ въ ребенк'Ь нр1-
ятную усмешку, чрезвычайно обрадовавшую
обоихъ родителей. Но, отъ внезапнаго удоводь-
ств1я или чего-лпбо другого, ребенокъ вдругъ
повелъ себя нехорошо.
«Ахъ, Боже мой!» вскрикнула жена ЛЬни-
цына: «онъ вамъ пспортилъ весь фракъ!»
Чичиковъ посмотр'Ьлъ: рукавъ новёшень-
каго фрака былъ весь исиорченъ. «Постр'Ьлъ
бы тебя взялъ, чертенокъ!» подумалъ онъ
въ-сердцахъ.
Хозяинъ, хозяйка, мамка — всЬ ноб'Ьжалп
за одеколономъ; со всЬхъ сторонъ принялись
его вытирать.
«Ничего, ничего, совершенно ничего!» го-
ворилъ Чичиковъ, стараясь сообш;нть лицу
своему, сколько возможно, веселое внраже-
п1е. «Можетъ ли чтб испортить ребенокъ въ
ото золотое время своего возраста?» повто-
рялъ онъ; а въ то же время думалъ: «Да
вЬдь какъ бест1я, волкп-бъ его съЪли, м'Ьтко
обдЬлалъ, канальчГшокъ проклятый!»
Это, невидимому, незначительное обстоя-
тельство совершенно преклонило хозяина въ
пользу д'Ьла Чичикова. Какъ отказать такому
гостю, который оказалъ столько невппныхъ
ласкъ мадютк'Ь и великодушно поплатился за
то собствоннымъ фракомъ? Чтобы не подать
дурного примера, решились решить Д'Ьло
секретно, ибо не столько самое дЬло, сколько
соблазнъ вредоносеиъ.
«Позвольте-жъ п мн'Ь, въ вознагражден1в
за услугу, заплатить вамъ также услугой.
Хочу быть посредппкомъ вашимъ но Д'Ьлу съ
братьями Платоновыми. Вамъ нужна земля,
не такъ ли?..»
Г Л А В А ...
Все па св'Ьт'Ь обд'Ьлываетъ свои д'Ьла.
Что кому требитъ, тотъ то и теребить,
говорнтъ пословица. Путешеств1е по сунду-
камъ произведено было съ усп'Ьхомъ, такъ
что кое-что отъ этой экспедицш перешло въ
собственную шкатулку. Словомъ, благора-
зумно было обстроено. Чичиковъ не то, чтобы
укра.тъ, но попользовался. ВЬдь всяк1Й изъ
насъ чЬмъ-нибудь попо.11ьзуотся: тотъ казен-
пымъ л'Ьсомъ, тотъ экономическими суммами,
тотъ крадетъ у д'Ьтей свопхъ радп какой-ни-
будь пр1'Ьз;кей актрисы, тотъ у крестьянъ
ради мебели Гамбса нлп кареты. Что-жъ дЬ-
лать, если завелось такъ много всякнхъ за-
манокъ на св'ЬтЬ? п доропе рестораны съ
сумасшедшими цЬнамн, и маскарады, и гу-
лянья, н плясанья съ цыганками. В'Ьдь труд-
но удержаться, если всЬ, со всЬхъ сторонъ,
д'Ьлаютъ то же, да и мода велитъ — пзволь
удержать себя! Чичикову сл'Ьдовало бы уже
и вы'Ьхать, но дороги пспортплнсь. Въ город'Ь
между т4мъ готова была начаться другая
ярмарка — собственно дворянская. Прежняя
была больше копная, скотомъ, сырыми про-
нзведеншми, да разными крестьянскими, ску-
паемыми прасолами и кулаками. Теперь л:в
все, что куплено на Нижегородской ярнарк'Ь
красноиродавцами нанскихъ товаровъ, при-
везено сюда. На'Ьхали истребители русскихъ
кошельковъ, французы съ помадами и фран-
цуженки съ шлянкамп, истребители добы-
тыхъ кровью и трудами денегъ — эта египет-
ская саранча, по выразкспш Костанлюгло,
которая, мало того, что все сожретъ, да еш,в
и яицъ посл4 себя оставитъ, зарывши ихъ
въ землю.
Только неурожай да несчастный въ са-
момъ удержали многпхъ пом'Ьш.иковъ по
деревнямъ. Зато чиновники, какъ не терпя-
ш,1е неурожая, развернулись; жены ихъ на
бЬду также. Начитавшись разныхъ книгъ,
распущениыхъ въ иосл'Ьдиее время съ цЬлью
внушить всяк1я новыя потребности человЬ-
честву, возым'Ьли зкажду нообыкновеппую ис-
пытать вс'Ьхъ повыхъ наслаждепш. Французъ
открылъ повое заведен1е — какой-то дотол'Ь
неслыханный въ губернш вокзалъ, съ ужп-
помъ, будто бы по необыкновенно дешевой

875 С0ЧПНЕН1Я н. в. гоголя. 876
дЬи* п половину па кредптъ. Этого было до- Европеецъ пол4зъ. Штука упала. Развер-
статочно, чтобы [не только] столоначальники, нуль онъ ее съ искусствомъ прежпихъ вре-
но даже и всЬ канцелярск1е, въ надежд* па менъ, даже па время позабывъ, что онъпрп-
будущ1я взятки съ просителей Зародп- надлежптъ уже къ позднейшему локолЬн1ю,
лось желаше пощеголять другъ передъ дру- и поднесъ късв1;ту, даже вышедшпизъ лавки,
гомъ лошадьып и кучерами. Ужъ это столкно- и тамъ его показалъ, прищурясь къ свЬту и
вен1е С0СЛ0В1Й для увеселен1я!.. Несмотря на сказавши: «Отличный цв^тъ! Сукно наварип-
мерзкую погоду и слякоть, щегольсшя коляски скаго дыму съ пламенемъ».
пролетали взадъ п внередъ. Откуда взялпсь Сукно понравилось; о ц+.н* условились, хотя
он1>, Богъ в'Ьсть, но въ Петербург* не под- она и «съ прпфпксомъ», какъутверждалъку-
гадили бы... Купцы, приказчики, ловко при- пецъ. Тутъ произведено было ловкое дранье
подымая шляпы, запрашивали барынь. Рйдко обеими руками. Заворочено оно было въ бу-
гд* видны были бородачи въ ыЬховыхъ гор- магу, по-русски, съ быстротою неимов1;рцоп.
латныхъ шанкахъ. Все было европейокаго Свортокъ завертелся подъ легкою бечевкой,
вида съ бритыми подбородками, все и съ охватившей его жпвотрепещушпмъ узломъ.
гнилымп зубами. Ножницы перерезали бечевку, и все было уже
«Пожалуйте, пожалуйста! Да ужъ извольте въ коляске. Кунецъ приподымалъ картузъ.
только взойтн-съ въ лавку! Господинъ, госпо- Прпподымаюш,1й картузъ причину: онъ
динъ!» покрикивали кое-где мальчишки. вынулъ изъ кармана деньги.
Но ужъ па пихъ съ презрен1емъ смотрели «Иокагките чернаго сукна», раздался голосъ.
познакомленные съ Европой носред...; изредка «Вотъ, чортъ побери, Хлобуевъ», сказалъ
только съ чувствомъ достоинства произносили: про себя Чичиковъ п поворотился спиною,
«Шт », или: «здесь сукны зиберъ, клеръп чтобы не видать его, находя неблагоразум-
черныя». нымъ съ своей стороны заводить съ пимъ ка-
«Есть сукна бруснпчныхъ цветовъ съ не- коо-лпбо объяснеп1е насчегь наследства. Но
крой?» спросплъ Чичиковъ. онъ уже его увпделъ.
«Отлнчныя сукпа», сказалъ купецъ, при- «Что это, право, Паве.чъ Ипановичъ, не
поднимая одной рукой картузъ, а другой ука- съ уыысломъ ли уходите отъ меня? Я васъ
зывая на лавку. Чичиковъ взошелъ въ лавку, нигде не могу пайти, а вЬдь дЬла такого рода.
Ловко принодпялъ доску и очутился иа что намъ нужно серьезно переговорить».
другой стороне его, спиною кътоварамъ, воз- «Почтеннейшей, почтеинеиш1й», сказалъ
несепнымъ отъ низу до потолка, штука па Чичиковъ, пожимал ему руки: «поверьте,
штуке, и- — лицомъ къ покупателю. Опершись что все хочу съ вамп побеседовать, да вре-
ловко обеими руками и слегка покачиваясь мепи совсемъ петь». Асамъдумалъ: «Чортъ
па пихъ всемъ корпусомъ.произпесъ: «Какпхъ бы тебя побралъ!» И вдругь увндЬлъ входя-
сукопъ пожелаете?> щагоМуразова. «Лхъ, Более! Аванас1йВасилье-
сСъ искрой оливковыхъ или бутылочныхъ, вичъ! Какъ здоровье ваше?»
приближающихся, такъ сказать, къ бруснике», «Какъ вы?» сказалъ Муразовъ, снимая
сказалъ Чичиковъ. шляпу. Купецъ и Хлобуевъ сняли шляпу.
«Могу сказать, что получите первейитго «Да вотъ поясница, да и сонъ какъ-то
сорта, лучше котораго только въ просвещен- все не то. Ужъ отъ того ли, что малодвиже-
пыхъ столпцахъ можно найти. Малый! подай Н1я»...
сукно сверху, что за 34-мъ номсромъ. Да не НоМуразовъ, вместо того, чтобыуглубитьсл
то, братецъ! Что ты вечно выше своей сферы, въ причину нрииадковъ Чичикова, обратился
точно пролотар1Й какой! Бросай его сюда, къ Хлобуеву: «А я, СомопъСемеповичъ, уви-
Вотъ суконцо!» II, разворотивши его съдру- давши, что вы взошли въ лавку, — за вами,
гого конца, купецъ поднесъ Чичикову къ са- Мне нулпю кое-о-чомъ переговорить, такъно
мому носу, такъ что титъ могъ не только по- хотите ли заГ.хать ко мне?»
гладить рукой шелковистый лоскъ, по да:ко • «Какъ лее, какъ же!» сказалъ поспешно Хло-
п понюхать. буевъ п вышелъ съ ппмъ.
«Хорошо, но всо нето», сказалъ Чичиковъ. «О чемъ бы у ии.\ъ разговоры?» подумалъ
«ведь я служилъ на тамояспе, такъ ып* вые- [Чичиковъ].
и1аго сорта, какое есть, и притомъ больше «Аоанас1й Васпльовичъ — почтенный и ум-
мск1)асна, не къ бутылке, по къ бруснике пый человекъ», гка:)алъ купецъ: «пдело свое
что''|Ы при''1ЛИжалось». зиа! п., но н|)()Светительпости пеп.. ИЬдь ку-
«11о11имаю-съ: вы пгтипно желаете такого пецъ есть иегоцеаип., а не то что куиоцъ.
цвета. ка1Сой ны11Ч(« иь моду входить. Есть у Туп. съ :»т11мъ соединено и будлссгь, и роак-
меня сукно отличиеПшаго пкЛктва. Пред- цыя, а иначе выйдегь иавиуризмъ». Чичиковъ
уведомляю, что высокой цены, но и высокаго махпулъ рукой.
достоинства». «Павелъ Иваиовичъ, я васъ ищу везде».

877
ПОХОЖДЕПШ ЧПЧПКОБА ПЛП Ы15РТВЫЯ ДУШП.
878
раздался позади голосъ Л'Ьиицыпа. Купоцъ
почтптельпо спялъ шляпу.
«Ахъ, бедоръ ведорычъ!»
«Радп Бога, ■Ьдеыте ко ып'Ь: ып'Ь нужпо
переговорить», сказалъ опъ. Чпчнковъ взгля-
пулъ — на немъ пе было лица. Расплатившись
съ купцомъ, онъ вышслъ пзт, лавкп.
«Васъ лсду, Сеиепъ Семеповпчъ», сказалъ
Муразовъ.увид'Ьвш111!Ходяш,агоХлобуева:«по-
лсалуйте ко ипЪ въ комнатку». П опъповелъ
Хлобуева въ комиатку, уже знакомую чита-
телю, непрпхотлив'^о которой нельзя было
напти п у чиповпика, получающаго семьсотъ
рублей въ годъ лсалованья.
«Скалсито, вЪдь теперь, я полагаю, обстоя-
тельства ваши получше? Посл'Ь тетушки все-
таки вамъ досталось кое-что».
«Да какъ вамъ сказать, Аоапас1й Васплье-
вичъ? Я пе знаю, лучше лп мои обстоятель-
ства. Мн'Ь досталось всего пятьдесятъ душъ
крестьянъ и тридцать тысячъ денегъ, кото-
рыми я доллсенъ бы.чъ расплатиться съ частью
ыоихъ долговъ, — и у меня вновь ровно ничего.
А главное д'Ьло, что д'Ьло по этому зав'Ьщап1ю
самое печпстое. Тутъ, Аоапас1п Басильевпчъ,
завелись так1я мошеппичсства! Я вамъ сейчасъ
разскажу, и вы подивитесь, что такое делается.
Этотъ Чичиковъ...»
«Позвольте, Семенъ Семеновпчъ; прелсде
ч1;мъ говорить объ этомъ Чичикове, позвольте
поговорить собственно о васъ. Скажите мн!;:
сколько, по вашему заключеп1ю, было бы для
васъ удовлетворительно и достаточно затЬмъ,
чтобы совершенно выпутаться пзъ обстоя-
тельствъ?»
«Мои обстоятельства трудпыя», сказалъ
Хлобуевъ. «Да чтобы выпутаться пзъ обстоя-
тельствъ, расплатиться совс/Ьыъ п быть въ воз-
мол;постп жить самымъ ум1;реппымъ обраэомъ,
МН'Ь пулспо, по крайней м1;рЪ, 100 тысячъ, если
но больше, — словомъ, мп-Ь это повозмол;по».
«Ну, если бы это у васъ было, какъ бы вы
тогда повели жпзпь свою?»
«Ну, я бы тогда панялъ себй квартирку,
занялся бывоспитан1емъдЬтеи. Осеб'Ьпочего
уже думать: карьеръ мой копчепъ, потому
что ынЬ пе служить: я улгъ никуда не го-
жусь».
«И все-таки я:пзпь останется праздная, а
въ праздности п])пход!1тъ пскушеп1я, о кото-
рыхъ бы п не подумалъ челов'Ькъ, заняви!ись
работою >.
«Не могу, п; куда не гоасусь: осов4лъ, бо-
лптъ пояпгида».
«Да какъ же лсить безъ работы? Какъ быть
па св'Ьт'Ь безъ должности, безъ ы^ста? Поми-
луйте! Взгляпито иа всякое творен10 Болс1о:
всякое чему-нибудь да слул:птъ, иы'Ьетъ свое
отправлен1е. Даже камень, птотъзагЬмъ, что-
бы употреблять на Д'Ь-о, а чслов'Ькъ, разум-
п'Ьйшее существо, чтобы оставался безъ поль-
зы, — статочпое ли это дЬло?»
«Ну, да я все-таки пе безъ дЬла. Я могу
заняться восиптан!емъ д'Ьтей».
«Н1тъ, Семенъ Семеиовичъ, пЬтъ! это всего
труднЬе. Какъ воспитать тому Д'Ьтей, кто самъ
себя не восииталъ? Д'Ьтеп в^'.дь только можио
воспитать прнм'Ьромъ собствеппой л;изпи. А
ваша леизиь годится пмъ въ п11имЬръ? Чтобы
выучиться разв!; тому, какъ [въ] праздности
проводить время да играть въ карты? НЬтъ,
Семенъ Семеиовичъ, отдайте дЬтей мп'Ь: вы
пхъ пспортите. Подумайте не шутя: васъ сгу-
била праздность,— вамъ пулспо отънеябЬжать.
Какъ жить на св4тЬ непрпкр^'.илепиу нп къ
чему? Какой-нибудь да доллию псполпять
долгь. Поденщикъ, — вЪдь и тотъ служитъ.
Онъ 4стъ грошовый хл4бъ, да вЬдь онъ его
добываетъ п чувствуетъ пнтересъ своего за-
ПЯТ1Я».
«Еи-Богу, пробовалъ, Аоанас1й Басилье-
впчъ, старался преодолеть! Что-дсъ дЬлать!
остар^лъ, сд'Ьлался песпособопъ. Ну, какъ
мнЬ поступить? Неужели опред'Ьлпться мнЬ
въ слулсбу? Ну, какъ лее ып'Ь, въ сорокъ пять
л'Ьтъ, сЬсть за одинъ столъ съ начпнаюш,имп
канцелярскими чпповипками? Притомъ я пе-
способенъ къ взяткамъ — и себЬ пом1шаю, и
другпыъ поврежу. Тамъ ул;ъ у пихъ п касты
своп образовались. Н^Ьтъ, Аоанас1й Басилье-
впчъ, думалъ, пробовалъ, иеребиралъ всЬ ы'Ь-
ста, — везд'Ь буду песпособепъ. Только развЬ
въ богад-Ьльпю,..»
«Богадельня [тЬмъ], которые трудились;
а т^мъ, которые веселились все время въ мо-
лод ти, отвечаютъ, какъ муравей стрекоз!:
«Поди, попляши!» Да и въ богадельне сидя,
тоже трудятся п работаютъ, въ впстъ но
играютъ. Семенъ Семеиовичъ», говорилъ
[Муразовъ], смотря ему въ лицо пристально:
«вы обманываете и себя, и меня».
Муразовъ г.11яде.1ъ пристально ему въ лицо;
но бЬдиый Хлобуевъ ничего не ыогъ отве-
чать. Иуразову стало его лсаяко.
«Послушайте, Семенъ Семоиовпчъ... Но
ведь вы л:е молитесь, ходите въ церковь, пе
пропускаете, я знаю, пи утроии, ппвочсрип.
Вамъ хоть и пе хочется рано вставать, но
ведь вы встаете лее и идете, — идете въ че-
тыре часа утра, когда никто не подымался».
«Это — другое дело, Аоаиас1й Васпльевичъ.
Я знаю, что это я делаю пе для человека, по
для Того, Кто приказалъ намъ бытьвсемъна
свете. Что-л;ь делать! Я верю, что Оиъ ми-
лостнвъ ко мне, что какъ я ни мерзокъ, пи
гадокъ, по Онъ меня мол;стъ н1)остить и при-
нять, тогда какъ люди оттолкнутъ ногою п
панлучш1и пзъ друзей П110дастъ меня,даеи1е
п скалют'ч потомъ, что онъ нродалъ пзъ бла-
гой цели».

879
С О ч и н Е и I я н. в. гоголя.
880
Огорченасе чувство выразилось въ лпцЬ
Хлобуева. Старикъ прослезился, но ничего
не....
сТакъ послужите же Тому, Который такъ
мплостпвъ. Ему такъ же угодепътрудъ, какъ
п молитва. Возьмите какое пи есть заият1е,
но возьмите, какъ бы вы дЪлали для Него,
а не для людей. Ну, просто, хоть воду тол-
ките въ 'ступ!., по помышляйте только, что
вы делаете для Него. Ужъ этпмъ будетъ вы-
года, что для дурпого не останется времени —
для проигрыша въ карты, для пирушки съ
объедалами, для светской жизни. Э.чъ, Се-
ыенъ Семеповнчъ! Знаете вы Ивана Нота-
пыча?»
«Знаю п очень уважаю».
«В];дь хорош1й былъ торговецъ: иолмил-
л1опа было; да какъ увид!.лъ во всемъ прп-
бытокъ — и распустился. Сына по-фрапцузскп
ста.1ъ учпть, дочь — за генерала. И улго певъ
лавкЬ, или въ биржевой улицй, а все какъ бы
встрЬтить пр1ятеля да затащить въ трактиръ
пить чай; тамъ ц'Ьлые дин— чай, да и обан-
крутплся. А тутъ Богъ несчастье послалъ:
сыпъ Теперь опъ, видите ли,
приказчикомъ у меня. Началъ сызнова. Д^ла-
то поправились его. Опъ могъ бы опять тор-
говать па плтьсотъ тысячъ. «Приказчикош.
былъ, приказчикомъ хочу и умереть. Теперь»,
говорить, «я сталъ здоровъ п св'Ьлсъ, а тогда
у меня брюхо-де заводилось, да и водяная на-
чиналась... ИЬтъ!» говоритъ. И чаю опъ те-
перь въ ротъ пе берегь. Щи да кашу— п
болыпе ничего, да-съ. А ужъ молится опъ
такъ, какъ никто пзъ насъ не ыолптся; а улсъ
помогаетъ опъ бЬдпымъ такъ, какъ никто изъ
пасъ не помогаетъ; а другой радъ бы помочь,
да деньги свои прожплъ».
Бедный Хлобуевъ задумался.
Старикъ взллъ его за об* руки. «Семепъ
Срм'повичъ! Если бы вы зпали, какъ мп1>
ва1ь лсалко! Я объ васъ все время думалъ, И
во'гь послушайте. Вы знаете, что въ мона-
стырь сеть затворнпкъ, который никого но
видить. Чолов1;къ этотъ большого ума, — та-
кого ума, что я пе знаю. (Оиъ пе говоритъ);
но улл. еслп дастъ сопЬтъ... Я пачалъ ому
говорить, что вотъ у меня есть этакой пр1я-
тсль, но имоии по .... , что болЬетъ опъ
воп. Ч'Ьмъ. Оиъ пачалъ слушать да вдруп.
прг-рпалъ словами: «Прежде Божье дЬло, чЬмъ
свое. М'рконь строягь, а дспсгь нЬп,: сби-
рать иулто па Ц'фкопь!» Да и захлоппулъ
дверью. Я думалъ, что-лсъ ото значить? По
хочетъ, видно, дать сомЬта. 'Да и зашслъ къ
нашему архиианл11иту. Только-чтоя въ дверь,
а опъ МП Ь съ по]1П1.1ХЪ жо слоиъ: по знаю ли
я такого человека, которому бы мол:но было
поручить сборъ па пе1>ковь. который бы былъ
или изъ дворипъ, пли куииовъ, повоспмтан-
иЫ другихъ, смотр-Ь.чъ бы па то, какъ наспа-
сеп1в свое? Я такъ съ перваго же разу и оста-
новился. «Ахъ, Боже мой! Да вЬдь это схпм-
нпкъ назначаетъ эту должность Семепу Се-
меповпчу. Дорога для его бол1зпп хороша.
Переходя съ книгой отъ помещика къ кре-
стьянину п отъ крестьянина къ мЬщанипу,
оиъ узнаетъ и то, какъ кто живегъ п кто въ
чемъ нулсдается, — такъ что воротится потомъ,
обошедши несколько губерн1й, такъ узнаетъ
местность и край получше вс'Ьхъ тЪхъ людей,
которые л{ивутъ въ городахъ... А этак1елюди
теперь нул;иы». Вотъ ми* князь сказывалъ,
что опъ много бы далъ, чтобы достать такого
чиповника, который бы зиалъ непобумагамъ
д1;ло, а точно узиалъ, какъ они на д^лЬ, по-
тому что изъ бумагъ, говоритъ, ничего ужъ
не видать: такъ все заиуталось».
«Вы меня совершенно смутили, сбили, Аеа-
иас1Й Васильевичъ», сказалъ Хлобуевъ, въ
нзумлен1п смотря па него. «Я дал;е пе вЬрю
тому, что вы точпо мпЬ это говорите: для
этого пулсенъ неутомимый, дйятельпый чело-
в!>къ. Притомъ какъ л;е мпЬ бросить жепу,
дЬтей, которымъ -Ьсть нечего?»
«О супруге и д-Ьтяхъ позаботьтесь. Я возь-
му пхъ на свое попечси1е, и учителя будутъ
у дЬтей. ЧЬмъ вамъ ходить съ котомкой и
выпрашивать милостыню для себя, благород-
пЬе и лучню иросить для Бога. Я вамъ дамъ
простую [кнбнтку], тряски ие боитесь: это для
вашего здоровья. Я дамъ вамъ па дорогу де-
негъ, чтобы вы могли мимоходомъ датьт4мъ,
которые иосильнЬе другихт, пулсдаются. Вы
зд'Ьсь моя;ете много добрыхъ д-Ьлъ сделать:
вы улсъ пе ошибетесь, а кому дадите, топ.
точно будеттз стоить. Этакимъобразомъ езди,
вы точпо узнаете всТ.хъ, кто .... Это ив
то, что ппой чиповпикъ, котораго всЬ боится
п отъ котораго . . . . ; а съ вамп, зная, что
вы просите паперковь,охотио разговорятся».
*Я вилсу, это прекрасная мысль, и я бы
очень [лселалъ] псполппть хоть часть; по,
право, ып^Ь калсется, ото свьппе силъ».
«Да что лее по ишннмъ силамъ?» сказалъ
Муразовъ. «ВЬдь ничего п1.п. по нашим ь си-
ламъ; все свыше наишхъ силъ. Безь помощи
свыше ничего нельзя. Но молитва собираотъ
силы. Перекрестясь, говорить человЬкг: «Го-
споди, помилуй!» гребетъ н доплываетъ до
берега. Объ этоыъ по нулсио п помышлять
долго; это пул;по. просто, принять за попе-
лЬ1пе Бол:!е. Кибитка будетъ вамъ сейчасъ
готова; а вы забЬгнто къ отцу архимандриту
за книгой и за благословен ьемъ, да и въ до-
рогу».
«Попипуюсь вамъ п принимаю но ппачс,
какъ за указаи10 Боа51е». — «Господи, благо-
слови!» сказалъ опъ впутрспно, и почуп-
ствовалъ, что бодрость и сила стала проич-

881
ПОХОЖДЕШЯ ЧИЧИКОВА НЛП МЕРТВЫЯ ДУШИ.
882
кать 1п, нему въ душу. Самый умъ его какъ
бы сталъ пробуждаться надеждой па исходъ
пзъ своего печально-неисходпаго положен1Я.
СвЬтъ сталъ мерцать вдали...
Но, оставивши Хлобуева, обратимся къ Чи-
чикову,
А между т'Ьмъ, въ саиомъ д'Ьл'}-,, по су-
дамъ шли просьбы за просьбой. Оказались
родственники, о которыхъ и не слышалъ
нпкто. Какъ птицы слетаются на мертвечину,
такъ все налет4ло на несмЬтпое имущество,
оставшееся посл'Ь старухи: доносы па Чичи-
кова, на подложность посл'Ьдняго зав'Ьщап1я,
доносы на подложность и перваго завЬща-
Н1Я, улики въ покраж* и въ утаен1и суммъ.
Явились даже улики на Чичикова въ нокупк*
мертвыхъ душъ, въ провоз* контрабанды во
время бытности его ещ;е при тамолсн*. Вы-
копали все, разузнали его прежнюю псторш.
Богъ вЬсть, откуда все это пронюхали п
знали; только были улики даже п въ такпхъ
д'Ьдахъ, объ которыхъ думалъ Чичиковъ,
кром* его и четырехъ ст'Ьпъ, никто незналъ.
ПокамЪстъ все это было еще судейская тайна
и до ушей его не дошло, хотя верная за-
писка юрисконсульта, которую онъ вскор*
получилъ, н-Ьсколько дала ему понять, что
каша заварится. Записка была краткаго со-
дерлгапхя: «Сп4шу васъ увЬдомить, что по
д'Ьлу будетъ возня, но помните, что трево-
житься пикакъ не сл'Ьдуетъ. Главное д4ло —
спокойств1е. Обд1;лаемъ все». Записка эта
успокоила совершенно его. «Точно гея1ц»,
сказалъ Чичиковъ. Въ довершен1е хорошаго,
портной въ это время нринесъ платье. Онъ
получилъ желаи1е сильное посмотреть на са-
мого себя въ новомъ фрак* наваринскаго
нламенн съ дымомъ. Натянулъ штаны, кото-
рые обхватили его чудеспьшъ образомъ со
ве-Ьхъ сторопъ, такъ что хоть рисуй. Лялски
такъ (молодецки) славно обтянуло, икры тол^е;
сукно обхватило вс* малости, сообща имъ еще
■большую упругость. Какъ затянулъ опъ по-
зади себя пряжку, животъ сталъ точно бара-
бапъ. Онъ ударилъ по пемъ тутъ щеткой,
прнбавивъ: «В*дь какой дуракъ! а въ ц'Ь-
ломъ онъ составляетъ картину». Фракъ, ка-
"За.10сь, былъ сшитъ еще лучше штаповъ: ни
морщинки, ВС* бока обтянуты, выгиулся на
перехват'Ь, показавши весь его перегибъ. На
за1111чан1е Чичикова, [что] подъ правой мыш-
кой немного жало, портной только улыбался:
отъ этого еще лучше прихватывало по та-
л1и. «Будьте покойны, будьте покойпы па-
счетъ работы», иовторялъ онъ съ пескрытымъ
торжествомъ: «кром* Петербурга, нигд* такъ
не сошьютъ». Портной былъ самъ изъ Пе-
тербурга и па выв^ск* выставплъ: //мос»у;я-
-нецъ изъ Лондона и Парижа. Шутить онъ
не любилъ п двумя городами разомъ хот4лъ
заткиуть глотку всЬмъ другимъ портнымъ,
такъ, чтобы впредь никто не появился съ
такими городами, а пусть себ* ппшетъ изъ
какого-нибудь «Карлсеру» или «Копенгара».
Чичиковъ великодушно расплатился съ
нортпымъ и, оставшись одинъ, сталъ разсма-
тривать себя на досуг* въ зеркало, какъ ар-
тистъ съ эстетическимъ чувствомъ п соп ато-
ге. Оказалось, что все какъ-то было еще луч-
ше, ч4мъ прелсде: щечки пнтересн'Ье, подбо-
родокъ заманчив'Ьй, б*лые воротнички дава-
ли тонъ щек*, атласный спп1и галстукъ да-
валъ тонъ воротничкамъ, повомодныя склад-
ки манишки давали тонъ галстуку, богатый
бархатный [лшлетъ] давалъ [тонъ] ыаиишк*,
а фракъ наваринскаго дыма съ пламенемъ,
блистая какъ шелкъ, давалъ тонъ всему. По-
воротился направо — хорошо! Поворотился
нал*во — еще лучше! Перегибъ такой, какъ у
камергера пли у такого господина, который
такъ и чешетъ по-французски, который, даже
и разсердясь, выбраниться не см*етъ на рус-
скомъ язык*, а распечетъ французскимъ Д1а-
лектомъ: деликатность такая! Онъ попробо-
валъ, склоня голову н*сколько па-бокъ, при-
нять позу, какъ бы адресовался къдам*сред-
нихъ лЬтъ п посл4дняго просв*щеи1я: выхо-
дила, просто, картина. Худолсаикъ, берп кисть
и нпшп! Въ удовольствш, онъ совершнлъ
тутъ же легк1п прыжокъ, въ род* антраша.
Вздрогнулъ комодъ и шлепнулась на землю
склянка съ одеколономъ; но это не причини-
ло никакого ном*шательства. Онъ назвалъ,
какъ и сл*довало, глупую С1ияпку дурой и
подумалъ: «Къ кому теперь прелсде всего
явиться? Всего лучше...» Какъ вдругъ въ пе-
редней — въ род* н*котораго бряканья сапо-
говъ со шпорами, и лсандармъ въ нолномъ
воорулсе1пи, какъ [будто] въ лиц* его было
ц*лое войско: «Приказано сей лее часъ явить-
ся къгенералъ-губернатору!» Чичиковъ такъ
и обомл*лъ. Передъ нпмъ торчало страшили-
ще съ усами, лошадиный хвоей, на голов*,
черезъ плечо перевязь, черезъ другое пере-
вязь, огромн*йш1й палашъ прив*шенъ къ
боку. Ему показалось, что при другомъ боку
вис*ло п ружье, н чортъ знаотъ что: ц*лое
войско въ одномъ только! Онъ началъ было
возражать, [страшилище] грубо заговорило:
«Приказано сей же часъ!» Сквозь дверь въ
переднюю опъ увид*лъ, что тамъ мелькало п
другое страшилище; взг.чяпулъ въ око]пко —
и экипалсъ. Что тутъ д*лать?Такъ, какъ былъ
во фрак* наваринскаго пламени съ дымомъ,
доллсенъ былъ с*сть и, дрожа вс*мъ т*ломъ,
отправился къ генералъ-губерпатору, и лсан-
дармъ съ пимъ.
Въ передней не дали далее и опомниться
ему. «Ступайте! васъ князь ужо асдетъ», ска-

883
сочинкихя н. в. гоголя.
884
залъ дрлсурпый чпповпикъ. Передъ нпмъ,какъ
въ туман!,, мелькнула передпля съ курьера-
мп, прнипмавшпмп пакеты, потомт. зала, че-
резъ которую онъ прошелъ, думая только:
«Вотъ какъ схватить, дабезъ суда, безъ все-
го, прямо въ Сиб1111ь!» Сердце его забилось
съ такой сплою, съ какой пе бьется даже у
напревипвЪйшаго любовника. Наконедъ, рас-
творилась роковая дверь: предсталъ каби-
нетъ съ порт1{|елямп, шкапами и книгами, ]г
князь, ги1вцый, какъ самъ гп'Ьвъ.
«Губитель, губитель!» сказалъ Чичиковъ:
«онъ меня зарГ.жетъ, какъ во.геъ агнца»
«Я васъ пошадилъ, я позволилъвамъ остать-
ся въ город'Ь, тогда какъ вамъ следовало бы
въ острогъ; а вы запятнали себя вновь без-
честн'Ьиишмъ мошепппчествомъ, какпмъког-
да-лпбо запятналъ себя челов'Ькъ!» Губы князя
дрожали отт. гпЪва.
«Какпмъ же, вашес1ятельство,безчестнЬи-
шнмъ поступконъ п мошеннпчоствомъ?» снро-
силъ Чичиковъ, дролса всЬмъ тЪломъ.
«Лгепщпна», нроизиесъ князь, подступая
н11Сколько ближе п смотря прямо въ глаза
Чичикову: «женпцша, которая подиисывала,
по вашей диктовке, зав-Ьщап1е, схвачена п
станетъ съ вамп на очную ставку».
С'вЬтъ помутился въ очахъ Чичикова.
«Ваше с1ятельство! Ск1ику всю истину д'Ь-
ла. Я виноватъ; точно, виноватъ; по не такъ
внповатъ: меня обнесли враги».
«Васъ не можотъ нп1;то обнесть, потому
что въ васъ мерзостен въ несколько разъ
больше того, что можетъ [выдумать] посл-Ьд-
Н1Й лжедъ. Вы во всю лшзиь, я думаю, но
д^лалн небезчестнаго дЬла. Всякая конейка,
добытая вамп, добыта бозчестн1и1[шимъ обра-
зомъ], есть воровство и безчестнГ.йшее дЬло,
за которое кнутъ и Сибирь! Ш'.тъ, топе1)Ь
полно! Съ сей л:е минуты будешь отведеиъ
въ остроп. и тамъ, па-ряду съ носл^.днпми
мерзавцами и разбойниками, ты доллгенъ
[ждать] разр-Ьше1ия участи своей. Н это ми-
лостиво еще, потому что хулсе пхъ въ пЬ-
сколько [разъ]: они въ армяк'Ь и тулупЬ, а
ты...» Онъ взгляпулъ па фракъ папариискаго
пламени съдимомъ и, взявшись за шнурокъ,
ПОЗИОИИЛ'Ь.
«Вамю с1ятольство», вскрцчалъ Чичиковъ:
«умилосердитесь! Вы отоцъ семейства. Но
меня по 1п,адито— старуха-мать!»
«Врешь!» вск1)ИК11улъ гмЬвио князь. «Такъ
ясо ты меня тогда умолялъ дЬтьми п сомей-
ствоиъ, которыхъ у тебя никогда но было,
теперь— матерью».
«Ваше с1ятельство! я морзапецъ п послЬд-
и1й негодяй», сказалъ Чичиковъ шлосомъ....
• Я дЬйствнтельио лгаль, я ни имГ.лъ ни д1;-
тей, ИИ семейства; но, воп. Поп. свпдЬтель,
я всегда хотЬлънмЬтьжепу, исполни гьдолгь
человека п гражданина, чтобы д'Ьйствительпо
потомъ заслужить уважен1е граждапъ и на-
чальства... Но что за бкдствеиныя стечен1я
обстоятельствъ! Ваше с1ятельство! кровью
нулсно было добывать насущное существова-
Н1в. Навсякомъшагу соблазны и пскушеп1е...
врагп, н губители, п похитители. Вся яспзпь
была — точно вихорь буйный пли судно среди
волнъ, но вол1> вЪтровъ. Я — челов'Ькъ, ваше
С1ятельство!»
Слезы вдругъ хлынули ручьямп нзъ глазъ
его. Онъ повалился въ ноги князю, такъ, какъ
былъ: во фрак11 паваринскаго пламени съды-
момъ, въ бархатпомъ жилет* съ атласнымъ
галстукомъ, чудесно сшиты.чъ штанахъ п го-
ловной нрическЬ, изливавшей токъ сладкаго
дыхаи1я иерв11Йшаго одеколона, а ударился
лбомъ.
«Поди прочь отъ меня! Позвать, чтобы его
взяли, солдатъ!» сказалъ князь взошедшнмъ.
«Ваше с1ятельство!» крнчалъ [Чичиковъ] и
обхватплъ обеими руками сапогъ князя.
Чувство содроган1я проб1>жало по всЬмъ
нспламъ [князя].
«Подите прочь, говорю вамъ!» сказалъ оиъ,
усиливаясь вырвать свою ногу нзъ объят1я
Чичикова.
«Ваше с1Ятельство! не сойду съ м'Ьста, по-
куда не получу милости», говорилъ [Чичи-
ковъ], по выпуская сапогъ князя и нроЬхав-
шись, вм1;стЬ съ ного11, но полу съ фракомъ
паваринскаго пламени и дыма.
«Подите, говорю вамъ!» говорилъ опъ съ
т1')МЪ пеизъяснимымъ чувствомъ отвращеп1я,
какого чувствуотъ челов^къ при внд-Ь без-
образнЬйшаго насЪкомаго, кото1)аго нЬтъ ду-
ху раздавить ногой. Онъ встряхнулъ такъ,
что Чичиковъ ночувствовалъ ударъ сапога въ
носъ, губы п округленный подбородикъ, но
но выпустилъ сапога и еще съ большей си-
лой дерл1алъ его въ свопхъ объят1яхъ. Два
дюл4ихъ лшндарма В7> снлахъ оттащили ого
п, ВЗЯВИ1И нодъ ру1;и, попели че1)езъ всЬ ком-
наты. Оиъ былъ блЬдиый, убитый, въ томъ
бозчупственно-страшномъ сосгоян1П, въ ка-
комъ бывает!. челопЪкъ, вндяиий передъ со-
бою черную, неотвратимую смерть, это ст])а-
шилииц", и1)отивное естеству напюму...
Въ самыхъ диеряхъ на лЬстницу навст])Ь-
чу— Муразовъ. .1учъ паденсды вдругъ скольз-
нулъ. Въ одииъ мип., съ силой ноес.тестн1М1-
ной вырвался онъ пзъ рукъ обопхъ жаидар-
ыовъ н бросился въ ноги изумлепиому ста-
рику.
• Патюшка, Павелъ Пваноинчг! что съ ва-
мнУ»
«Спасите! водуп. въ ост1)оп., на смерть...»
Жандармы схватило его и повели, не дали
далее и услыишть.
Промозглый, сырой чулапъ, съзапахомъ са-

885
похождЕшя ЧИЧИКОВА илп мЕРтвыя да^шп.
886
поговъ II онучъ гэрнизонныхъ солдатъ, не-
крашеиый столъ, два скверныхъ стула, съ
железной решеткой окно, дряхлая иечь, сквозь
щели которой только дыиило, а тепла пе да-
вало, — вотъ обиталище, гдЬ помЬщенъ былъ
пашъ [герой], уже нач11лавш1й вкушать сла-
дость ЛкНзнп и привлекать вниыан1е соотече-
ственннковъ въ тонкомъ новомъ фратсй на-
варпискаго пламени и дыма. Не дали даже
ему распорядиться взять съ собой необходи-
ыыя вещи, взять шкатулку, гд* были деньги,
быть-мозкетъ, достпгнутыя Бумаги, крЬпо •
сты па ыертвыхъ — все было теперь у чпнов-
никовг. Ояъ повалился на землю и безна-
делшая грусть плотояднымъ червемъ обвилась
около его сердца. Съ возрастающей быстро-
той стала точить она это сердце, нпч'Ьмъ не
защищенное Еще день такой, день такой
грусти, и не было бы Чичикова вовсе на св4-
•Л. Но п надъ Чичиковымъ не дремствовала
чья-то Бсеспасающая рука. Часъ спустя, две-
ри тюрьмы растворились: взошелъ старикъ
Ыуразовъ.
Если бы истерзанному палящей жаждой,
покрытому прахомъ и пылью дороги, изну-
ренному, измождеппому путнику влплъ кто
въ засохнувшее горло струю ключевой воды, —
не такъ бы ею онъ освежился, не такъ ожи-
вился, какъ оживился бедный [Чпчиковъ].
«Спаситель мой!» сказалъ Чичпковъ, вдруп,
схвативши съ полу, на который бросился въ
разрывающей его печали, его руку, быстро
поц11Ловалъ п прпжалъ къ груди. «Богъ да
паградитъ васъ за то, что посЬтилн несчаст-
наго!»
Опъ залился слезами.
Старикъ глядЬлъ на него скорбно-бол'Ьз-
ненпымъ взоромъ и говори.1ъ только: «Ахъ,
Павелъ, Павелъ Ивановичъ! Павелъ Ивано-
вичъ, что вы сд'Ьлали!»
«Что-жъ д-Ьлать! Сгубила проклятая! Не
зналъ м%ры; не сумЬлъ во-время остановиться.
Сатаиа проклятый обольстилъ, вывелъ изъ
продт&ловъ разума и благоразум1я челов^че-
скаго. Преступплъ, преступилъ! Но только
какъ же можно этакъ поступить? Дворянина,
дворянина, безъ суда, безъ сл'Ьдств1я, бросить
въ тюрьму!.. Дворянина, Аеанас1й Василье-
вичъ! Да в'Ьдь какъ же не дать время зайти
къ себ4, распорядиться съ вещами? В'Ьдь тамъ
у меня все осталось теперь безъ присмотра.
Шкатулка, Аеанас1Ь Васильевпчъ, шкатулка!
в'{>дь тамъ все имущество. Пбтомъ пр1обр'Ьлъ,
кровью, лотами трудовъ, лишен1Й... Шкатулка,
Аеапас1н Васильевпчъ! ВЬдь все украдутъ,
разнесутъ! О, Боже!»
И, не въ силахъ будучи удержать порыва
вновь подступившей къ сердцу грусти, опъ
громко зарыдалъ голосомъ, проникнувшимъ
толщу сгЬнъ острога и глухо отозвавшимся
въ отдалеши, сорвалъ съ себя атласный гал-
стукъ и, схвативши рукою около воротника,
разорвалъ на себЬ фракъ наваринскаго пла-
мени съ дымомъ.
«Ахъ, Павелъ Ивановичъ! какъ васъ осле-
пило это имущество! Изъ-за него вы не ви-
дали страшнаго своего пололсеп1я».
« Благодетель, спасите, спасите!» отчаянно
закрпчалъ б4дный Павелъ Ивановичъ, пова-
лившись къ нему въ ноги. «Князь васъ лю-
бптъ, для васъ все сд^лаетъ».
«Н4тъ, Павелъ Ивановичъ, не могу, какъ
бы ни хотЬлъ, какъ бы ни желалъ. Вы иод-
пали подъ неумолимый законъ, а не подъ
власть какого человека».
«Искусилъ шельма сатана, пзвергъ чело-
Б^ческаго рода!»
Ударился головой въ ст4ну, а рукой хватплъ
по столу такъ, что разбилъ въ кровь кулакъ;
но ни боли въ голове, ни жестокости удара
не почувствовалъ.
«Павелъ Ивановичъ, успокойтесь, поду-
майте, какъ бы примириться съ Богомъ, а
не съ людьми; о б'Ьдноп душЬ своей помы-
слите».
«Но В'Ьдь судьба какая, Аеанасхй Василье-
впчъ! Досталась ли хоть одному человеку
такая судьба? Ведь съ терпеп1емъ, можно
сказать, кровавымъ добывалъ копейку, тру-
дами, трудами, не то, чтобы кого ограбплъ
или казну обворовалъ, какъ делаютъ. Зачемъ
добывалъ копейку? ЗатЬмъ, чтобы въ доволь-
стве прожить остатокъ дней; оставить жеиЬ,
детямъ, которыхъ намеревался п])1обрестъ
для блага, для службы отечеству. Вотъ для
чего хоте,11Ъ пр1обрести! Иокрпвилъ, пе спорю,
покривплъ... что-жъ делать? Но вЬдь иокрп-
вилъ только тогда, когда увидЬлъ, что прямой
дорогой не возьмешь и что косой дорогой
больше напрямикъ. Но ведь я трудился, я
изощрялся. Если бралъ — такъ съ богатыхъ. А
эти мерзавцы, которые по судамъ, берутъ ты-
сячи съ казны, небогатыхъ людей грабять,
последнюю копейку сдираютъ съ того, у кого
нетъ ничего!.. Что-л^ъ за несчастье такое,
скажите, — всяк1й разъ, что какъ только на-
чинаешь достигать плодовъ и, такъ сказать,
уже касаться рукой, вдругъ буря, подводный
камень, сокрушен1е въ щепки всего корабля.
Вотъ подъ три[ста] тысячъ было капиталу;
трехъэтажный домъ былъ уже; два раза улсв
деревню покупалъ... Ахъ, Аеапасхй Василье-
впчъ! за что-жъ такая ? За что-лсъ так1о
удары? Разве и безъ того жизнь моя пе была
какъ судно среди волпъ? Где справедливость
пебесъ? Где награда за терпеи1е, заностоян-
ство безпримерное? Ведь я три раза сызнова
начиналъ: все потерявши, начипалъ вновь съ
копейки, тогда какъ иной давно бысъотчая-
Н1Я запилъ и сгнилъ въ кабаке. ВЬдь сколько

887
С0ЧПНЕН1Я Н.
ГОГОЛЯ.
888
нужно было побороть, сколько вынести! В'Ьдь
всякая [копейка] выработана, такъ сказать,
вс1;мп силами души!.. Цоложпмъ, другимъ
доставалось легко, но в1;дь для меня была
всякая копейка, какъ говорить пословица,
алтыннымъгвоздемъ прибита, п эту а,1тын-
иыыъ гвоздемъ прибитую копейку я доста-
валъ, видитъ Богъ, съ этакой железной не-
утомимостью...»
Онъ зарыдалъ громко, отъ нестерпимой
боли сердца, упалъ на стулъ, п оторвалъ со-
вс1'>мъ висЪвшую, разорванную полу фрака,
и швырнулъ ее прочь отъ себя, и запустивши
обЬ руки себ'Ь въ волоса, объ укрЬцлен1и ко-
торыхъ прежде такъ старался, безлсалостно
рвалъ пхъ, услаждаясь болью, которою хотКлъ
заглушить нич-ймъ неугасимую боль сердца.
Долго сидЬлъ молча передъ нимъ Муразовъ,
глядя на это необыкновенное . . . . , въ пер-
вый разъ имъ виданное. А несчастный оже-
сточенный челов'1'.къ, еще недавно порхавш1й
вокругъ съ развязной ловкостью св'Ьтскаго
илп воепнаго человека, метался теперь въ
растрепапномъ, непристониомъ [вид!,], въ
разорван иомъ фрак* п растсгнутыхъ шаро-
варахъ, [съ] окровавлепнымъ разбитьшъ ку-
лакомъ, изливая хулу па враждебныя силы,
перечащ1я человЬку.
«Ахъ, Павелъ Нвановичъ, Паволъ Ивано-
впчъ! какой бы пзъ васъ былъ челов4къ, если
бы такъ же, и сплою, и терн1и11емъ, да по-
двизались бы на добрый трудъ, имЬя лучшую
ц'Ьль! Более мой, сколько бы вы надЬлали
добра! Если бы хоть кто-нибудь изъ т'Ьхъ
людей, которые любят-ъ добро, да употребили
быстолькоусил1й для пего, какъ вы для добы-
вапья своей копейки, да сум-Ьлп бы такъ по-
жертвовать для добра и собствепиымъ само-
люб1емъ, и честолюб1емъ, нежал-Ья себя, какъ
вы пе лсал Ьли для добывапья своей копейки, —
Боже мой, какъ процвЬла бы наша земля!..
Паволъ Ивапивнчъ, Павелъ Иваповпчъ! Но
то жаль, что виноваты вы стали предъ дру-
гими, а то жаль, что предъ собой стали ви-
новаты — передъ богатыми силами и дарами,
которые достались въ уд'Ьлъ вамъ. Назначенье
ваше — быть воликнмъ чоловЬкомъ, а вы себя
запропастили и 11(;губили».
Ксп, тайны души: какъ бы пи далеко от-
шатнулся отъ прямого пути заблуждан)иийся,
какъ бы ИИ о;1;<'сточилс'я чувствами бозвоз-
вратпый престуииикъ, какъ бы ни коси^лъ
твердо въ своей (•(1Ираи1,енн(1Й жизни; по если
попрскпешь его нмъ л;о, его лее достопистпами,
нмъ опозорониыми, иъ иемъ [все] поколе-
блется певольии, и П'ть онъ потрясетсд.
«Лоаиаг|й Пасилы'вичъ», гкалалъ бКдный
Чичпкоиъ и схпатилъ ого обЬнми руками за
руки: «О, если бы удалось ни Ь освободиться,
возвратить мое имуиюство! 1\.1янусь вамъ,
повелъ бы отныне совсЬмъ другую жизнь!
Спасите, благодетель, спасите!»
«Что-жъ могу я сделать? Я доллсенъ воевать
съ закономъ. Положимъ, если бы я д;цке п
рЬшился на это; но в1;дь кпязь справедливъ, —
онъ ЦП за что пе отступить».
«Благодетель! вы все можете сд'Ьлать. Не
законь меня устрашить, — я передъ закономъ
найду средства, — но то, что неповинно я бро-
шень въ тюрьму, что я пропаду здЬсь, какъ
собака, и что мое имущество, бумаги, шка-
тулка... Спасите!»
Онъ обнялъ ноги старика, обдплъ нхъ сле-
зами.
«Ахъ, Павелъ Нвановичъ, Павелъ Ивапо-
вичъ!» говори.чъ старикъ Ыуразовъ, качая
[головою]: «какъ васъ ослЬпнло это имуще-
ство! Изъ за пего вы и бЬдной души своей не
слышите».
«Подумаю п о душЬ, но спасите!»
«Павелъ Пваповичъ!..» сказалъ старикъ
Муразовъ, п остановился. «Спасти васъ не
въ моей власти, — вы сами видите. Но при-
ложу старанье, какое могу, чтобы облегчить
вашу участь и освободить. Не знаю, удастся
ли это сделать, по буду стараться. Если же,
паче чаянья, удастся, Павелъ Пвановичь, —
я попрошу у васъ награды за труды: бросьте
всЬ эти ноползновепья на эти пр1обрЬтепья.
Говорю вамъ по чести, что если бы я и всего
лишился моего имущества. — а у меня его
больше, ч1'.мъ у васъ, — я бы не занлакалъ.
Ей-ей, [д1ио] пе въ этомъ имуществе, кото-
рое могутъ у меня коифнсковать, а въ томъ.
котораго никто пе мо;кетъ украсть и отнять!
Вы ужъ полами на сзЬтЬ довольно. Вы сами
называете лсизнь свою судпомъ среди волнъ.
У васъ есть уже, ч1>мъ прол;нть остатокъ
дней. Поселитесь себЬ въ тихомъ уголк*.
поблнисе къ церкви и п|)0стымъ, добрымъ лю-
дямъ; пли, если знобить сильное аселапье
оставить по себЬ потомковъ, лсопптесь на не-
богатой, доброй д-Ьвушк*, привыкшей къ уме-
ренности и простому хозяйству. Забудьте
этотъ шумный М1ръ и всЬ его обольстигель-
иыя прихоти: пусть и опь васъ позабудотъ:
въ пем1. нЬп. успокоенья. Вы видите: все въ
немъ врап., искуситель, или предател!-».
«НснрсмГ.нпо, П1'П11ем1.нпо! Л улго хогЬлъ.
уже нам1.11ев;ися повести жизнь, каЕСЪ сл1 -
дуетъ, думалъ занятьгл хозя|1ствомъ. ум11|)ИТ1.
лсизнь. Демопъ-искуситель сбплъ, совлекъ съ
пути, сатана, чо])тъ, исчадье!»
Как1я-то иепЬдомыя дотоле, незнаемый чув-
ства, ему иеобьясиимыя. пришли къ нему,
какъ будто хогЬло вь немъ что-то пробудиться.
что-то далекое, что-то , что-то подаи.км!-
иоо изъ детства гуронымъ, ые|1Т1)имъ по
учепьомъ, безприветиостьыскучиагодетстн.',,
пустынностью родного жилища, безсоиейпым ъ

889
П0Х0ЖДЕН1Я ЧПЧПКОВА ПЛП ЫЕРТБЫЯ да'шп.
890
одппочестБомъ, нищетой и бЬдпостыо перво-
пачальныхъ впечатл'Ьп1Й, и какъ будто то,
что су]ювымъ взглядомъ судьбы, взглянув-
шей на него скучно, сквозь какое-то мутное,
занесенное зимней вьюгой окно, хотЬло вы-
рваться на волю. Стенанье изнеслось изъ
устъ его п, наложпвъ обЬ ладонп на лпцо свое,
скорбнымъ голосомъ пропзнесъ онъ: «Правда,
правда!»
«И познанье людей, п опытность не по-
могли на незаконномъ основаньп. А если бы
къ этому да основанье законное!., Эхъ, Па-
велъ Нваповичъ, зач4мъ вы себя погубили?
Проспитесь: еще нелоздно, есть еще время...»
«Н'Ьтъ, поздно, поздно!» застоналъ онъ го-
лосомъ, отъ котораго у Муразова чуть пе
разорвалось сердце. «Начинаю чувствовать,
слышу, что не такъ, не такъ иду, и что да-
леко отступился отъ прямого [пути], но ужъ
пе могу! Н4тъ, не такъ воспитанъ. Отецъ ынЬ
твердил! нравоученья, билъ, заставлялъ пе-
реписывать съ правственныхъ правилъ, а
самъ кралъ передо мною у сосЬдей л-Ьсъ и
меня еще заставлялъ помогать ему. Завязалъ
при мн'Ь неправую тяжбу; развратплъ сиротку,
которой онъ бы.зъ опеку номъ. Прпм'Ьръ силь-
нее правилъ. Вижу, чувствую, Аеанас1П Ва-
спльевичъ, что жизнь веду пе такую, по пЬтъ
большого отвращенья отъ порока: огрубела
натура, Н'Ьтъ любви къ добру, этой прекрасной
наклонности къ д'Ьламъ богоугоднымъ, обра-
щающейся въ натуру, въ привычку... Н'Ьтъ
такой охоты подвизаться для добра, какова
есть для полученья имущества. Говорю
правду — что-жъ дЬлать! »
Сильно вздохнулъ старикъ...
«Павелъ Ивановнчъ! у васъ столько воли,
столько терп'Ьнья. Л-Ькарство горько, но вЬдь
больной принпмаетъ, зная, что иначе не вы-
здоров'Ьетъ. У васъ Н'Ьтъ любвп къ добру, — ■
д'Ьланте добро насильно, безъ любвп къ нему.
Вамъ это зачтется еще въ большую заслугу,
ч'Ьмъ тому, кто д'Ьлаетъ добро по любви къ
нему. Заставьте [себя] только и'Ьсколько
разъ, — нотомъ получите и любовь. Пов'Ьрьте,
все д'Ьлается. Царство нудится, сказано
намъ. Только насильно пробираясь къ нему...
насильно нулсно пробираться, брать его на-
сильно. Эхъ, Павелъ Ивановичъ! вЬдь [у]
васъ есть эта сила, которой Н'Ьтъ у другихъ.
это жел1зное терп'Ьнье — и вамъ лине одол'Ьть?
Да вы, МН'Ь кажется, были бы богатырь. В'Ьдь
теперь люди — безъ воли все, — слабые».
Зам'Ьтно было, что слова эти вонзились въ
самую душу Чичикову и зад'Ьли что-то славо-
любивое па дн'Ь ея. Если по р11тимость, то
что-то кр'Ьшкое и па нее похожее блеснуло
въ глазахъ его...
«Аеапас1й Васнльевичъ!» сказалъ онъ
твердо: «если только вымолите мн'Ь изба-
вленье и средства уЬхать отсюда съ какимъ-
пибудь имуществомъ, я даю вамъ слово на-
чать другую [жизнь]: куп.11Ю деревеньку, сд'Ь-
лаюсь хозяиномъ, буду копить деньги не для
себя, по для того, чтобы помогать другпмъ,
буду д'Ьлать добро, сколько будетъ силъ; по-
забуду себя и всяюя городск1я объяденья и
пиршества, поведу простую, трезвую лгазпь».
«Богъ васъ да подкр'Ьнитъ въ этомъ нам'Ь-
рен1и!» сказалъ обрадованный старикъ. «Буду
стараться изо всЬхъ силъ, чтобы вымолить у
князя ваше освобожден1е. Удастся пли не
удастся, это Богъ [знаетъ]. Во всякомъ слу-
ча'Ь, участь ваша, в'Ьрно, смягчится. Ахъ,
Боже мой! обнимите же, позвольте мн'Ь васъ
обнять. Какъ вы меня, право, обрадовали!
Ну, съ Богомъ, сепчасъ асе пду къ князю».
Чичиковъ остался [одинъ].
Вся природа его потряслась и размягчи-
лась. Расплавляется и платина, тверд'Ьйш1н
изъ. металловъ, вс1;хъ дол'Ье противящ1йся
огню, когда усилить въгорнил'Ь огонь, дуютъ
м4ха и восходитъ нестерпимый зкаръ огня, —
б'Ьл'Ьетъ упорный п превращается также въ
жидкость; подается и крЬпчайшш мужъ въ
горнил'Ь несчаст1н, когда, усиливаясь, они не-
стерпимымъ огнемъ своимъ жгутъ отверд'Ьлую
природу...
«Самъ не ум'Ью п пе чувствую, но нсЬсп-чы
употреблю, чтобы другпмъ дать почувствовать;
самъ дурной и ничего..., но всЬ силы упо-
треблю, чтобы другихъ настроить; самъ дур-
ной христ1анннъ, но всЬ силы [употреблю],
чтобы не подать соблазна. Буду трудиться,
буду работать въ нот'Ь лица въ деревнЬ и
займусь честно, такъ, чтобы имЬть доброе
Бл1ян1е п на другихъ. Что-н;ъ, въ самомъ д'Ьл'Ь,
будто я уже совсЬыъ негодный! Есть снособ-
ности къ хозяйству; я им'Ью качества береж-
ливости, расторопности п благоразум1я, даже
постоянство. Стоитъ только р'Ьшиться...»
Такъ думалъ Чичиковъ и нолупробужден-
пыми силами души, казалось, что-то осязалъ.
Казалось, природа его тсмнымъ чутьемъ стала
слышать, что есть какой-то долгъ, который
нужно исполнять челов-Ьку на землЬ, который
молено исиолиять всюду, на всякомъ угл'Ь, не-
смотря на ВСЯК1Я обстоятельства, смятенья и
движенья, летающ1Я вокругъ человЬка, съ того
м'Ьста и угла, на которомъ онъ постановленъ.
И трудолюбивая жизнь, уда-неиная отъ шума
городовъ и т'Ьхъ обольщеп1к, которыя отъ
праздности выдумал'ь, позабывши трудъ, чело-
в'Ькъ, такъ сильно стала передъ нимъ рисовать-
ся, что онъ уже почти нозабылъ всю нор1ят-
ность своего пололсен1я и, можетъ-быть, го-
товъ былъ даже возблагодарить Провид'Ьн1в
за этотъ тяжелый [ударъ], если только вы-
пустятъ его и отдадутъ хотя часть... Но одио-
створчатая дверь его печистаго чулана рас-

891
С0ЧПНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
892
творплась, вошла чпповная особа — Самосви-
товъ, эпикуреецъ, собой лпхачъ, въ плечахъ
аршинъ, ногп стройный, отличный товарпщъ,
кутила н продувная бест1я, какъ выражались
о пемъ сами товарищи. Въ военное время
челов-Ькъ этотъ над^-.лалъ бы чудесъ: его бы
послать куда-нибудь пробраться сквозь непро-
ходимыя, опасныя мЬста, украсть подъ носомъ
у самого непр1ятеля пушку, — это его бы д'Ьло.
Но, за неимЬпьемъ военпаго поприща, на ко-
торомъ бы, можетъ-быть, его сделали бы чест-
пымъ челов'Ькомъ, онъ пакостнлъ отъ всЬхъ
силъ. Непостпи;имое д'Ьло! ст1)апныя онъ имЬлъ
уб'Ьждеи1я п правила: съ товарищами онъ былъ
хорошъ, никого не продавалъ и, давшн слово,
держгиъ; но высшее падъ собою начальство
онъ считалъ чЬмъ-то въ род'Ь непр1ятольской
батареи, сквозь которую нужно пробиваться,
пользуясь всякпмъ слабымъ мЬстомъ, про-
ломомъ пли упущон1емъ.
«Знаемъ все объ вашемъ положен1п, все
услышали!» сказалъ опъ, когда увпд^лъ, что
дверь за нимъ плотно затворилась. «Ничего,
ничего! Не роб-Ьпто: все будоть поправлено.
Вс4 станемъ работать за васъ и — ваши слу-
гп. Тридцать тысячъ па всЬхъ — и ничего
больше».
«Будто?» вскрпкнулъ Чичпковъ: «и я буду
совершенно оправданъ?»
«Кругомъ! еще вознаграждоте получите за
убытки».
«И за трудъ?
«Тридцать тысячъ. Тутъ уже вс15 вм'ЬстЬ —
и пашим'ь, и генералъ-губернаторскимъ, и
секретарю».
«Но, позвольте, какъ же я могу?.. Мои всЪ
вещи... шкатулка... все это теперь запечатано,
подъ присмотромъ».
«Черозъ часъ получите все. По рукамъ,
что ли?»
Чичпковъ далъ руку. Сердце его билось,
и онъ но дов-Ьрилъ, чтобы это было возможно...
«Пока прои;а11те! Поручилъ вамъ [сказать]
пап1ъ общ1й 11р1ятоль, что главное дЬло —
спокойст111о о присутсти1о духа:'.
«Гм!» подумалъ Чичнковъ: «иопимаю —
юрискоисульп.!»
Самосвитовъ скрылся. Чичнковъ, остав-
шись, все ои1п не допЬрялъ оловамъ, какъ не
прошло часа Пчсл11 этого ралгонора, какъ была
принесена шкатулка", бумаги, деньги — иго въ
ианлучпи'Мъ Н111)МД1с11. Г'амосиптоиъ явился въ
качествЬ 1)асп<)|1ядн1сля: выбрамилъ поста-
вломиыхь часоиыхь зато, что нобднтельны, смо-
трителю ирнкалалъ потребовать ещолиитихъ
солдатъ для усилен!)! п[1игм(1тра, пзялъ не
только ипсатулку, ио отобрллъ да;!.!' всЬ тпк1я
бумаги, копфыя могли бы ч+.мь-иибудь ком-
прометировать Чичикова, скнаалъ исе это
1!м1'.стЬ, запечатплъ и попелЬлъ гамом у гол-
дату отнести немедленно къ самому Чичикову,
въ впдЬ необходимыхъ ночныхъ н спальныхъ
вещей, такъ что Чичнковъ, вмЬстЬ съ бума-
гами, получилъ далее и все теплое, что нужно
было для покрыт1я бренпаго его тЬла. Это
скорое доставлеи1е обрадовало его несказанно.
Онъ возым1;лъ сильную надежду, и уже начали
ему вновь грезиться кое-как1я приманки: вече-
ромъ театръ, плясунья, за которою онъ воло-
чился. Деревня и тишина стали казаться
б.14дн'Ьй, городъ п шумъ — опять ярче, яс-
пЫ... О, жизнь!
А между т'Ьмъ завязалось Д'Ьло размЬра без-
пред4льпаго въ судахъ п палатахъ. Работали
перья писдовъ и, понюхивая табакъ, труди-
лись казуеныя головы, любуясь, какъ худож-
ники, крючковатой строкой. Юрисконсультъ,
какъ скрытый магъ, незримо ворочалъ всЬмъ
мехаппзмомъ; всФ.хъ опуталъ решительно,
прелсде, ч'Ьмъ кто усп'Ьлъ осмотрЬться. Пута-
ница увеличилась. Самосвитовъ превзошелъ
самого себя отвазкиостью и дерзостью не-
слыханною. Узнавши, гдЬ караулилась схвачен-
ная женщина, онъ явился прямо и вошелъ
такимъ молодцомъ и пачальникомъ, что часо-
вой сдЬлалъ ему честь и вытянулся въ струнку.
«Давно ты зд-Ьсь стоишь?» — «Съ утра, ваше
благород1в». — «Долго до см'Ьпы?» — «Три часа,
ваше благород1е». — «Ты мнЬ буденгь нуженъ.
Я скажу офицеру, чтобы нам'Ьсто тебя отрядплъ
другого». — «Слушаю, ваше благород1е» И,
уЬхавъ домой, пи минуты не медля, чтобы не
замФ.шивать никого и всЬ концы въ воду,
самъ нарядился лсандармомъ, оказался въ усахъ
и бакенбардахъ — самъ чортъ бы не узи;иъ.
Явился въ дом*, гд'Ь былъ Чичнковъ, и, схва-
ТИВ1ПП пе1)вую бабу, какая пошиась, сд!^1ъ ео
двумъ чнповнымъ молодцамъ, докамъ толсе, а
самъ прямо явился въ усахъ и съ рулсьемъ,
какъ слЬдуетъ, къ часовымъ: «Ступай къ....
меня прислалъ командиръ выстоять, нам1'.сто
тебя, смЬну». Обм'Ьнился п ст;иъ самъ съ
рулсьемъ. Только этого было и пулсио. Пъ это
время, иам1',сто прелсией бабы очутилась дру-
гая, ничего но знавнгая и по иопимавпкш.
Н1)елснюю занрят;чи куда-то такъ, что и по-
томъ но узнали, куда она д11лась. Пъ то время,
когда Самосвитовъ подвизался въ лиц!) воина,
юрисконсультъ прои:1П1'Л'ь чудоса на гралаан-
скомъ поиртцЬ: губ('|111агору далъ знать сто-
роною, что нрокуро|)ь на него нин1оп> допосъ:
жаплп11МСКому чииопиику далъ зпать, (что]
секретно проживаюииП чииопнпкъ пишетъ па
пего доносы; сек|)стно прол;ппавшаго чинов-
ника уиЬрилъ, что есть еще секротнЬйипй
чииониикъ, который на пего допоситъ, — и
пгЬхъ привел!, пъ такое положеп1е, что къ
нему должны пс1\ бглли обратиться за еовФ.-
тами. Произошла татсая бсзтолковгцина: д.-
Н0С1. сЬлЪ ПерХОИЪ па ДОНОСЬ, и !1оШЛ!! (И-

893
ПОХОЖДЕШЯ ЧИЧИКОВА ИЛП МЕРТБЫЯ ДУШП.
89^
крываться так1я Д'Ьла, которыхъ и солнце не
видывало, п даже так1я, которыхъ п не было.
Ров пошло въ работу п въ дЬло: н кто пе-
^аконнорождеиный сыпъ, и какого рода и
званья, и у кого любовница, п чья жопа за
л'Ьиъ волочится. Скандалы, соблазны, и все
такъ зам'Ьшалось и сплелось вм'ЬстЬ съ пс-
тор1еп Чичикова, съ мертвыми душами, что
никонмъ образомъ нельзя было понять, кото-
рое изъ этнхъ д'Ьлъ было главн'Ьйшая чепуха:
обаказались равиаго достоинства. Когда стали,
наконецъ, поступать бумаги къ генералъ-гу-
бернатору, бедный князь ничего не могъ по-
нять. Весьма умный п расторопный чиновникъ,
которому поручено было сделать экстрактъ,
чуть не сошелъ съ ума: нпкакимъ образомъ
нельзя было поймать нити д'Ьла. Князь былъ
въ это время озабоченъ ынолсествомъ другихъ
Д'Ьлъ, одно другого неир1ятн4йшихъ. Въ одной
части губерн1и оказался голодъ Чиновники,
посланные раздать хлЬбъ, какъ - то не такъ
распорядились, какъ следовало. Въ другой
части губерн1и расшевелились раскольники
Кто-то проиустилъ между нпмп, что народился
антихристъ, который и мертвымъ не даетъ
покоя, скупая как1я-то мертвыя души. Кая-
лись и гр'Ьшпли и, подъ впдомъ изловить
антихриста, укокошили не-антихристовъ. Въ
другомъ мЬст4 мужики взбунтовались про-
тпвъ помЬщиковъ п капптанъ-исправнпковъ
Как1е-то бродяги пропустили меасду ними
слухи, что наступаетъ такое время, что
мужики должны [быть] помещики и нарядите
ся во фраки, а помЬщикп нарядятся въ армяки
и будутъ мужики, — и ц'Ьлая волость, не ра?-
мысля того, что СЛИШКОМ!, мноп выйдетъ
тогда пом'Ьщиковъ и капптанъ-исправнпковъ,
отказалась платить... подать Нулспо было
приб'Ьгпуть къ паспльственпььмъ мЬрамъ. Б-Ьд-
иый князь былъ въ самомъ разстроенномъ
состоянии духа. Въ это время доложили ему,
что прпшелъ откупщикъ. «Пусть войдетъ»
сказалъ князь. Старикъ взошелъ.
«Вотъ вамъ Чичпковъ! Вы стояли за него
п защпш,алн. Теперь онъ попался въ такомъ
д'Ьл*. на какое посл'Ьдпш воръ не решится».
«Позвольте вамъ доложить, ваше С1ятель-
ство что я не очень понпмаю это д-Ьло».
«Подлогъ зав'Ьш,ан1я, и еще какой!.. Пу-
бличное наказан1е плетьми за этакое д4ло».
«Ваше с1ятельство,^ скажу не съ тЬмъ,
чтобы заш,пщать Чичикова, — но в-Ьдь это —
Дъло не доказаиное: сл4дств1е еще не сде-
лано».
«Улика: женщина, которая была наряжена
нам'Ьсто умершей, схвачена. Я ее хочу раз-
спроснть нарочно прп васъ». Князь позво-
ннлъ и далъ приказъ позвать ту женщину.
Муразовъ замолчалъ.
«Безчестп'Ьйшее Д'Ьло! И, къ стыду, зам'Ь-
шались первые чиновники города, самъ гу-
бернаторъ. Онъ не долженъ быть тамъ, гдЬ
воры и бездЬльнпки!» сказалъ князь съ жа-
ромъ.
«В4дь губернаторъ — пасл'Ьднпкъ;онъим'Ьлъ
право на притязания; а что друг1е-то со
всЬхъ сторонъ прицепились, такъ это-съ, ва-
ше с1ятельство, человеческое д^ло. Умерла-
съ богатая, распорялсен1я умнаго и справед-
ливаго не сдЬлала; слетались со всЬхъ сто-
ронъ охотники поживиться — человеческое
дело...»
«Но ведь мерзости зачемъ же делать?..
Подлецы!» сказалъ князь съ чувствомъ не-
годован1я. «Ни одного чиновника нетъ у ме-
ня хорошаго: все мерзавцы!»
«Ваше с1ятельство! да кто-жъ изъ насъ,
какъ следуетъ, хорошъ? Все чпнобпики на-
шего города — люди имеют-ъ достоинства и
мног1е очень знающ1е въ деле, а отъ греха
всякъ блнзокъ»
«Послушайте, Аоанасш Васильевичъ. ска-
жите мне, — я васъ одного знаю за честнаго
человека, — что у васъ за страст! защищать
всякаго рода мерзавцевъ?»
«Ваше с1ятельство>- сказалъ Муразовъ:
«кто бы нн былъ человекъ, котораго вы на-
зываете мерзавцемъ, но ведь онъ человекъ.
Какъ же не защищать человека, когда знаешь,
что онъ половпну золъ делаетъ отъ грубо-
сти и неведенья? ведь мы делаемъ неспра-
ведливости на всякомъ шагу и всякую ми-
нуту бываемъ причиной несчасйя другого,
даже и не съ дурнымъ намерешемъ. Ведь
ваше с1ятельстве сделали такнсе большую не-
справедливость»
«Какъ!» восклпкнулъ въ изумлен1и князь,
совершенно норагкенный такимъ ненсданпымъ
оборотомъ речп.
Муразовъ остановился, помолча.гь, какъ бы
сообралсая что-то, н, наконецъ, сказалъ: «Да
вотъ хоть бы по делу Дерпенникова».
«Аоанасш Васильевичъ! преступлен1е про
тивъ коренныхъ государственныхъ законовъ
равное пзмене земле своей!»
«Я не оправдываю его. Но справедливо ли
то, если юношу, который, по неонытностп
своей, былъ обольщепъ и сманенъ другими,
осудить такъ, какъ и того, который былъ
одинъ изъ зачпнщиковъ? Ведь участь но
стпгла равная и Дерненнпкова, и какого-нп
будь Вороного-Дрлниого; а ведь преступле-
Н1я ихъ не равны»
«Ради Бога...» сказалъ князь съ замет-
пымъ волноп1емъ: «вы что-нпбудь знаете
объ этомъ? скажите. Я именно недавно по-
слалъ еще прямо въ Петербургъ объ смяг-
чении его участи».
«нетъ, ваше с1ятельство, я не насчотъ
того говорю, чтобы я зналъ что-нибудь та-

895
С0ЧПНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
89&
кое, чего вы пе знаете. Хотя, точно, есть
одно такое обстоятельство, которое бы по-
слулспло въ его пользу, да оиъ самъ не со-
гласится, потому что чрезъ это пострадалъ
бы другой. А я думаю только то, что не пзво-
лплп-лъ вы тогда слпшкомъ поспешить? Извп-
ппте, ваше с1ятсльство, я сужу по своему
слабому разуму. Вы п-Ьсколько разъ прика-
зывали мп+. откровенно гово11Ить. У меня-съ,
когда я еп^е былъ пачалъппкомъ, много было
всякихъ работнпковЪ: и дурныхъ, и хоро-
шпхъ. [Следовало бы тоже] принять во внн-
ыан1е и прелшюю жизнь человФ,ка, потому
что, еслп не разсмотрпшь все хладнокровпо,
а накричишь съ перваго раза. — запугаешь
только его, да и прпзнан1я настоящаго пе
добьешься; а какъ съ учасг1емъ его разспро-
сишь, какъ брать брата, — самъ-съ все вы-
скажетъ и даже не просптъ о смягчеп1п, п
ожесточен1я ни протпвъ кого н-Ьтъ, потому
что ясно впдптъ, что не я его наказываю, а
законъ».
Князь задумался. Въ это время вошелъ
молодой чпиовппкъ п почтительно остано-
вился съ порт((1елсмъ. Забота, трудъ Бырал<а-
лпсь па его молодомъ и еще св1;л»емъ лиц'Ь.
Впдно было, что онъ не даромъ слулсплъ по
особымъ поручен1ямъ. Это былъ одпнъ изъ
числа т1',хъ немногпхъ, которые занпмалпсь
дЪопроизводствомъ соп атоге. Не сгорая
ПН честолюб1емъ, нп желап1емъ прибыткопъ,
пи подражан1емъ другнмъ, онъ занимался
только потому, что былъ уб-Ьждонъ, что ему
пулгпо быть здГ.сь, а не на другомъ мЬстЬ,
что для этого дана ему лспзпь. Сл1;дить. разо-
брать по частямъ и, иоймапшп всЬ нптн за-
пута11п1-,йшаго д11ла, разъяснить его, разо-
брать по частямъ — это было его д'Ьло. И тру-
ды, и старан1я, н безсонныя ночи вознагра-
Лчдалпсь ему изобильно, если д*ло, паконецъ,
начинало передъ нимъ объясняться, сокро-
пепныя причины обнарулгппаться, и онъ чув-
ствовал!., что мол;етъ передать его все въ
немпогихъ словахъ, отчетливо и ясно, такъ
что всякому будегь очевидно и понятно.
Можно сказать, что не столько радовался
учопикъ, когда продъ нимъ раскрывалась ка-
кая[-ннбудь1 труднЬйшая фраза и обнаружи-
вался нагтояпиП смыслъ мысли полшйпго пи-
сателя, какъ радовался онъ, когда предъ пимъ
распутр.шалось заиутаннЬйшео дЬло. «Зато ')...
«...хл1.боиъ т, м1.стахъ, гдЬ голодъ; я эту
частыюлучню знаю чпноппнковъ: разсмотры
самолично, что кпму нужно. Да если позпо-
лпто, ППН10 с1ятольсгио, я погони]!») и съ рас-
кольниками. Опито съ пашимъ б|)агомъ, съ
*) Иосд-к атого 1ъ р7Коа11св бодьаоП припуска.
простымъ челов4комъ, охотнЪе разговорятся,
такъ, Богъ в'Ьсть, ыол:етъ-быть. помогу ула-
диться съ ними миролюбиво. А чиновники
не сладятъ: завялсется объ этомъ переписка,
да притомъ они такъ уже запутались въ бу-
магахъ, что ужъ д^ла пзъ-за нихъ и не вп-
дятъ. А денегъ-то отъ васъ я пе возьму, по-
тому что, ей-Богу, стыдно въ такое время ду-
мать о своей прибыли, когда умнраютъ съ
голода. У меня есть въ запас* готовый хлЬбъ;
я п теперь еще послалъ въ Сибирь, п къ бу-
дущему лЬту вновь подвезутъ».
«Васъ можетъ только наградить одпнъ
Богъ за такую службу, Аванас1й Василье-
внчъ. А я вамъ пе скажу пи одного слова,
потому что, — вы самн мол;ете чувствовать, —
всякое слово тутъ безспльно. Но позвольте
мнй одно сказать насчетъ той просьбы. Ска-
жите самн: пм'Ью ли я право оставить это
дЬло безъвнцмаи1я, и справедливо ли, честно
ли съ моей стороны будетъ простить мерзав-
цевъ?»
«Ваше с1ятельство, ей-Богу, этакъ нельзя
назвать, т'Ьмъбол4е, что изъ [нихъ] есть мно-
гие весьма достойные Затруднительны поло-
л;ен1Я человека, ваше сипельство, очень,
очень затруднительны. Бываетъ такъ, что ка-
жется кругомъ виноватъ челов4къ; а какъ
войдешь— даже и не онъ».
«Но что скажутъ они сами, если оставлю?
В1;дь есть пзъ нпхъ, которые постЬ этого еще
больше подымутъ посъ н будутъ даже гово-
рить, что они наиугалп. Опи первые будутъ
не увал{ать...>
«Ваше с1ятельство, позвольте мнЬ вамъ
дать свое мнЬп1е: соберите пхъ всЬхъ, дайте
имъ знать, что вамъ все известно, и пред-
ставьте имъ ваше собственное положен1е
точно такнмъ самымъ образомъ, какъ вы (.то
изволили изобразить сейчасъ передо мно!!, ц
спросите у нпхъ совГ.та; что [бы] нзъ нихъ
ка/кдый сдЬлалъ па вашемъ положен1ц?»
«Да вы думаете, имъ будуп, доступны дпп-
л;ен1я благородней иия, чЬмъ каверзничать и
палшваться? Нов^рьто, они надо мной по-
смЬюгся».
«Но думаю-съ, ваше с1ятельство. У чело-
века, далее и у того, кто похужо другихъ,
все-таки чувстиоспраиедливо. Газп* ужт. жидъ
какой-нибудь, а но русск1й... НЬтъ, ваше
с1ятельство, вамъ нечего ск1(ыпатьсл. Скалсите
такъ точно, какъ изволили нередо [мной].
ВЬдь они васъ поиослгъ, какъ чолонЬка че-
столюбиваго, гордаго. который и слышать ни-
чого не хочотъ, ув1>ронъ въ собЬ, — такъ
пусть же увидяп. все, какъ оио ость. Чт1>лгь
вамъ? 1Я.дь ва»10 д1.ло и|1авое. Сгш^нсите имъ
такъ, какъ бы вы не продъ ними, аиродъ Са-
мнмъ 1'.<)Гомъ нрннгсли свою исповГ.дь».
«ЛиаиасП! Васильевнчъ», сказалъ ЕПЯЗЬ

Кь ст!!. 0()8.
Мертвыя души. Какъ вдругь въ пе])едней ио-
слышалось бряканье шпоръ. . .
Мертвыя души. Два дюжпхь жандарма насилу
оттащили его и повели.
■ ^
Щ
^'ДИитигштииг
VI 1
|Г 1'-
1,4
ЩП
II...:
^^ШШ^^КШк
^1
ш
1' ■ ■ ■ .■ '■"
к1-Щ^Ш
ш
1Щ
ч?"-.; ■
Ш01
Мертвь'.и души. Оиъ залился слезами.

897
П0Х0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА ИЛИ ЫЕРТВЫЯ ДУШП.
898
въ-раздумьи: «я объ этомъ подумаю, а по-
куда благодарю васъ очень за сов4тъ».
«А Чичикова, ваше ттельство, прикажите
отпустить».
«Скажите этому Чичикову, чтобы онъ уби-
рался отсюда, какъ можно поскорей, и ч'Ьмъ
дальше, т4мъ лучше. Его-то уже я бы ни-
когда не простилъ».
Луразовъ поклонился и прямо отъ князя
отправился къ Чичикову. Онъ нашелъ Чичи-
кова уке въ дух4, весьма покойно занпмав-
шагося довольно порядочпымъ обЬдомъ, кото-
рый былъ ему припесенъ въ фаянсовыхъ суд-
кахъ пзъ какой-то весьма порядочной кух-
ни. По первьшъ фразамъ разговора старикъ
зам^тилъ тотчасъ, что Чичиковъ уже усп'Ьлъ
переговорить кое-съ-к'Ьмъ пзъ чиновпнковъ-
казуснпковъ. Онъ даже попялъ, что сюда
вмешалось невидимое участие знатока-юрис-
консульта.
«Послушайте-съ, Паведъ Ивановичъ», ска-
залъ онъ: «я привезъ вамъ свободу на та-
комъ услов1и, чтобы сейчасъ васъ не было
въ городе. Собирайте всЬ пожитки свои — да
и съ Богомъ, не откладывая пп минуты, по-
тому что дЬло еще хуже. Я знаю-съ, васъ
тутъ одннъ челов'Ькъ настраиваетъ; такъ объ-
являю вамъ по секрету, что такое еще д-Ьло
одно открывается, что ужъ никак1я силы не
спасутъ этого. Онъ, конечно, радъ другихъ
топить, чтобы не скучно, да дЬло къ раз-
д'Ьлк'Ь. Я васъ оставилъ въ расноложеихп хо-
рошемъ, — лучшемъ, нежели въ какомъ те-
перь. Советую вамъ-съ не въ шутку. Ей,
ей, Д'Ьло не въ этомъ имуществе, изъ-за
котораго спорятъ люди и р'Ьжутъ другъ
друга, точно какъ можно завестн благо-
устройство въ зд'Ьшнеп жнзнп, не по-
мысливши о другой жизни. ЦовЬрьте-съ, Па-
велъ Ивановичъ, что покам'Ьстъ, брося все,
изъ-за чего грызутъ п 4дятъ другъ друга на
земл'Ь, не подумаютъ о благоустройстве ду-
шевнаго имущества, — не установится благо-
устройство и земного имущества. Наступятъ
времена голода и бедности, какъ во всемъ
народ*, такъ и порознь во всякомъ... Это-съ
ясно. Что ни говорите, вЬдь отъ душп зави-
ситъ т4ло. Какъ же хотеть, чтобы [шло], какъ
сл1;дуетъ? Подумайте не о мертвыхъ душахъ,
а [о] своей живой душ-Ь, да п съ Богомъ на
другую дорогу! Я то-жъвы'Ьзжаюзавтраши1и
день. Поторопитесь! не то — безъ меия б*да
будетъ».
Сказавши это, старикъ вышелъ. Чичпковъ
задумался. Значенье лшзни опять показалось
немаловажпымъ. «Муразовъ правь», сказалъ
онъ: «пора на д])угую дорогу!» Сказавши это,
опъ вышелъ пзъ тюрьмы. Часовой потащплъ
за ппиъ шкатулку Селифанъ и Пе-
трушка обрадовались, какъ Богъзнаетъ чему,
С0ЧКЬ:)Н)Я П. В. ГоГО.]Я.
освобожденш барина. «Ну, любезные», ска-
залъ Чпчиковъ, обратившись [къ нпмъ] мило-
стиво: «нужно укладываться да ■Ьхать».
«Покатимъ, Павелъ Ивановичъ», сказалъ
Селифанъ. «Дорога, должно-быть, установи-
лась: сн^гу вынало довольно. Пора ужъ.нраво,
выбраться изъ города. Надо'Ьлъ онъ такъ, что
п гляд'Ьть на него не хот'Ьлъ бы».
«Ступай къ каретнику, чтобы поставилъ
коляску на полозки», сказа-чъ Чичиковъ, а
самъ пошелъ въ городъ, но ни [къ кому] не
хотЬлъ заходить отдавать нрощальныхъ визн-
товъ. Поел* всего этого событ1я было и не-
ловко, — т'Ьмъ бол1е, что о немъ множество
ходило въ городи самыхъ неблагопр1ятныхъ
нстор1й. Онъ избЬгалъ всякихъ [встрЬчъ] и
зашелъ потихоньку только къ тому куппу, у
котораго купплъ сукна наваринскаго пламени
съ дымомъ, взялъ вновь четыре аршина на
фракъ и па штаны н отправился самъ къ тому
же портному. За двойную [д'Ьну] мастерърЬ-
шился усилить рвеп1е и засадплъ всю ночь
работать при свЬчахъ портное народонаселе-
н1е иглами, утюгами и зубами, и фракъ на
другой день бы.чъ готовъ, хотя п немножко
поздно. Лошади всЬ были запряжены. Чнчп-
ковъ, однакожъ, фракъ прим^Ьриль. Онъ былъ
хорошъ, точь-въ-точь какъ прежнш. Но, увы!
онъ замЬтилъ, что въ головЬ уже б4.тЬло что-
то гладкое, и промолвплъ грустно: «Н зач'Ьмъ
было предаваться такъ сильно сокрушен1ю?
А рвать волосъ не следовало бы и подавно».
Расплатившись съ портнымъ, онъ вы4халъ
наконецъ изъ города въ какомъ-то странноыъ
пололюн1и. Это былъ не прежнхй Чичиковъ;
это была какая-то развалина прежняго Чичи-
кова. Можно было сравнить его внутреннее
состоян1е души съ разобраннымъ строешемъ,
которое разобрано съ т'бмъ, чтобы строить
пзъ него лее новое, а новое еще не начина-
лось, потому что не нришелъ еще отъ архи-
тектора определительный планъ, и работники
остались въ недоум'Ьп1и. Часомъ прежде его
отправился старикъ Муразовъ, въ рогоженной
кпбитк'Ь, вместе съ Потапычемъ, а часомъ
носл* отъезда Чичикова пошло нриказанхе,
что князь, по случаю отъезда въ Петербургъ,
желаетъ видеть всЬхъ чиновпиковъ до едина.
Въ большомъ зал4 генералъ - губернатор-
скаго дома собралось все чпповное сосюв^е
города, начиная отъ губернатора до тнтуляр-
наго советника: правители канцелярш и дЬлъ,
совЬтпики, асессоры, Кисло'Ьдовъ, Краеноио-
совъ, Самосвптовъ, не бравш1е, браБШ1е, кри-
вивш1е душой, иолукрививш1е н вовсе не кри-
вцвш1о. ВсЬ не безъ волнеп1я и безпокойства
ожидали выхода геиералъ-губернатора. Князь
вышелъ ни мрачный, ни ясный: взоръ его
былъ твердъ, такъ же, какъ и шагъ. Все чи-
новное собраше ноклоиилось, мног1е — в'1,
^2^^

899
сочпнЕи1я п. в. гоголя.
900
поясъ. ОтвЬтпвъ легкпмъ поклопомъ, князь
началъ:
«У4зл;ая въ Петербургъ, я почелъ прилич-
пымъ повидаться съ вамп со всЬмп и дал;е
объяснить вамъ отчасти причину. У насъ за-
вязалось Д'Ьло очень соблазнительное. Я по-
лагаю, что мпопе пзъ предстоящпхъ знаютъ,
о какомъ д'Ьл'Ь я говорю. ДЬло это повело за
собою открыт1е и другпхъ, не менЬе безчест-
ныхъ дЬлъ, въ которыхъ замешались даже,
наконецъ, п та1ае люди, которыхъ я досел!
почиталъ честпымп. Изв^стпа мн^Ь даже и со-
кровениая д'1;ль спутать такимъ образомъ все,
чтобы оказалась полная невозможность р1-
шить формальнымъ порядкомъ. Знаю даже п
кто главный, и чьнмъ сокровенньшъ
хотя онъ и очепь искусно скрылъ свое участхе.
Но дЬло въ томъ, что я памЬрепъ это следить
не формальпымъ сл4доваи1омъ по бумагамъ,
а военпымь быетрымъ судомъ, какъ въ воен-
ное [время], и над'Ьюсь, что государь ми'Ь дасть
это право, когда я пзлолсу все это д^Ьло. Въ
такомъ случае, когда н'Ьтъ возможности про-
извести дЬло гражданскимъ образомъ, когда
горятъ шкафы съ [бумагами], п, наконецъ,
излишоствомъ лжнБыхъ посторонппхъ пока-
зан1й и ложными доносами стараются затем-
нить и безъ того довольно темное д11ло, — я
полагаю военный судъ единственнымъ сред-
ствомъ и желаю знать мн'Ьи1о ваше».
Князь остановился, какъ [бы] ол;идая от-
вета. Все стояло, потуппвъ глаза въ землю.
Мнопе были бледны.
«Известно ыпЬ также еще одно д'Ьло, хотя
производпв1Н1е его въ полной ув^реппостп,
что оно никому не молсотъ быть извГ.стно.
Производство его уже пойдетъ по по бума-
гамъ, потому что нстцомъ и челобитчикомъ
я буду уже самъ и представлю очевпдпыя
доказательства».
Кто-то вздрогпулъ среди чиповнаго собра-
н1я; некоторые изъ боязлив^йшихг тоже сму-
тились.
«Само посеб*, что главнымъ зачппгцпкамъ
должI^(^ посл'Ьдовать лпи10н1о чнноиъ и иму-
щества, прочимъ отрЬшед1о оп, мЬсп.. Само
собою разумеете:!, что въ чпсл11 ихъ постра-
даетъ и минлсество пениппыхъ. Что-лп. дф.-
лать? дЬло слишкомъ безчостноо и вои1оп. о
Л|)авосуд1н. Хотя я знаю, что этобудеп. даи;о
и 1ГП В1, у|)окъ другимъ, иотому ЧТО на м!,сто
выгнаииыхъ явятся друг1с, и гЬ самые, ко-
торые дотолЬ были честны, сдЬлаются боз-
честныии.итЬ самы!', кот1)!)ие удостоены бу-
дугь до1||.р<'|1иостн, ^^бмаIIу■п. п продадуп., —
я^смотря на 1)с(1 это, я должепь поступить
жйстоки, иотому что ппп1еть п1)авосуд1е. '-^иаю,
что будуп. меня обпииять въ суровой же-
стокости, по знаю, что тЬ будуп, еще
обвии я долл:е11Ъ обратить такихь толы;о
въодпобезчувствепное оруд1е правосуд1я, ко
торое доллспо упасть па головы »"
Содрогац1е невольно пробЬасало по всЬмъ
лпцамъ.
Князь былъ спокоенъ. Ни гн4ва, пп возму-
щеп1я душевнаго не выралсало его лицо.
«Теперь тотъ самый, у котораго въ рукахъ
участь многихъ, н кото11аго пцкак1я просьбы
не въ силахъ были умолить, тотъ самый те-
перь васъ всЬхъ просить. Все будеп. поза-
быто, изглажено, прощено; я буду вамъ хо-
датаемъ за вс4хъ, если нсполипте мою просьбу.
Вотъ моя просьба. Знаю, что пикакими сред-
ствами, никакими страхами, никакими нака-
зан1ями нельзя искоренить неправды: она
слишкомъ уже глубоко вкоренилась. Безчест-
ное д'1;ло брать взятки сделалось пеобхо-
димостью и цотребпостью даже и для такихъ
людей, которые и не ролсдены быть безчестны-
мп. Знаю, что уже ночти невозможно мно-
гимъ птти противу всеобщаго течения. Но л
теперь доллсеиъ, какъ въ р'Ьшнтельпую и свя-
щенную минуту, когда приходится спасать
свое отечество, когда всяк1й граждапинъ
несетъ все и жертвуетъ вс'Ьмъ, — я дол-
женъ сделать кличъ, хотя къ т1;мъ, у кото-
рыхъ еще есть въ груди русское сердце п
понятно сколько-нибудь слово благородство.
Что тутъ говорить о томъ, кто бол'Ье изъ нас
впноватъ! Я, ыожетъ-быть, больше всЬхъ вп
новатъ; я, молсетъ-быть, слишкомъ сурово
васъ прииялъ вначалЬ; можетъ-быть, излиш-
ней подозрительностью я оттолкпулъ пзъ васъ
т-Ьхъ, которые искренно хотели мнЬ быть
полезными, хотя и я съ своей стороны могъ
бы т;гхлсе сд1;лать Если они ужо д'Ьйствп-
тельно любили справедливость и добро своей
земли, не следовало бы имъ оскорбиться и
надменностью моего обращеи1я, следовало бы
пмъ подавить въ себЬ собственное честолю-
б1е и пол;ертвовать своею личностью. Не мо-
жетъ быть, чтобы я не зам1'.тилъ ихъ само-
отверл;еп1я и высокой любви къ добру и не
припялъ бы, наконецъ, отъ пихъ полезныхъ
и умпыхъ совЬтовъ. Все-таки скор+.й подчи-
ненному сл'1'.дуе'п. прнмЬнлться къ Н11аву на-
чальника, чЬмъ начальнику къ нраву нодчи-
пеннаго. Это законней по К1)айней м1.р-Ь п
легче, потому что у подчиненныхъ однпъ па-
чальникъ, а у начальника сотня подчииеи-
пыхъ. Но оставимъ теперь В1. сто|1он!., кто
кого больше пиноватъ. Д1.ло вътомъ, что при-
шло намь спасать пашу землю; что гибнеп.
улсе земля нами! не оп. нап1естн1Я двадцати
иноплеменныхъ языковъ, а отъ насъ самихъ;
что уже, мимо ааконпаго управлен1я, образо-
валось другое нравлен1е, гораздо сильн11Йшое
всякаго законнаго. Установились свои усло-
в1я, все оц11нено, н цКны даже н1)ИИ|дены во
всеобщую изиЬстност».. И никакой 111)авитель,

901
ПОХОЖДЕШЯ ЧИЧИКОВА ПЛИ МЕРТВЫЯ ДУШИ.
902
хотя бы онъ былъ мудр4е вс'Ьхъ законодате-
лен и правителей, не въ силахъ поправить
зла, какъ [ни] ограничивай онъ въ д'Ьйств1яхъ
дурныхъ чпновниковъ приставленьемъ въ над-
зиратели другихъ чпновниковъ. Все будетъ
безуспешно, покуда не почувствовалъ изъ
насъ Бсякъ, что онъ такъ же, какъ въ эпоху
возстан1я народовъ вооружался противъ ,
такъ долженъ возстать противъ неправды.
Какъ руссюй, какъ связанный съ вами еди-
нокровнымъ родствомъ, одной и той же кро-
вью, я теперь обращаюсь [къ] вамъ. Я обра-
щаюсь къ т*мъ изъ васъ, кто имЬеть понят1е
какое-нибудь о томъ, что такое благородство
мыслей. Я приглашаю вспомнить долгъ, ко-
торый на всякомъ м^ст^ предстоитъ чело-
веку. Я приглашаю разсмотр4ть ближе свой
долгъ и обязанность земной своей должности,
потому что это уже намъ вс^мъ темно пред-
ставляется, и мы едва »
ЗАМЪТКИ, относящшся
къ 1-й ЧАСТИ МЕРТВЫХЪ дгшъ.
Идея города — возникшая до высшей степени пу-
стота. Пустослов1е. Сплетни, перешедшая пределы.
Какъ все это возникло изъ безделья и приняло
выражеп1е смешного въ высшей степени, какъ люди
неглупые доходятъ до д'Ьлан1я совершенныхъ глу-
постей.
Частности въ разговорахъ дамъ. Какъ къ
общпмъ сплети ямъ примешиваются частныя сплетни;
какъ въ нихъ не щадятъ одна другую. Какъ сози-
даются соображен1я. Какъ эти соображетя восхо-
дятъ до верха смешного. Какъ все невольно зани-
маются сплетнями, и какого рода бабичи и юбки
образуются.
Какъ пустота и безсильиая праздность жизни
сменяется мутною, ничего не говоряш,ею смертью.
Какъ это страшное событ1е совершается безсмыс-
ленно. Не трогаются. Смерть поражаетъ иетрогаю-
щ1йся М1ръ. Еще сильнее между темъ должна пред-
ставиться читателю мертвая безчувственностьжи;ши.
Проходитъ страшная мгла жизни, и еще глубо-
кая сокрыта въ томъ тайна. Не ужасное ли это
явлен1е? Жизнь бунтующая, праздная — не страшно
ли великое она явленье? жизнь. При
бальномъ . . . , при фракахъ, при сплетняхъ и ви-
зитныхъ билетахъ никто не признаетъ смерти...
Частности. Дамы ссорятся именно изъ-за того,
что одной хочется, чтобы Чичиковъ былъ темъ-то,
другой — темъ-то, и потому прининаетъ только те
слухи, которые сообразны съ ея идеями.
Явлен1е другихъ дамъ на сцену.
Дама пр1ятная во всехъ отпошен1яхъ имеетъ чув-
ственныя наклонности и любить разсказывать, какъ
она иногда побеждала чувствснныя наклонности, но
посредствомъ ума своего, и чемъ умела не допу-
стить до слишкомъ короткнхъ съ нею изъяснетй.
Впрочемъ, это случилось само собою, очень невин-
нымъ образомъ. До короткихъ объяснепШ никто
не доходплъ уже потому, что она и въ молодости
своей имела что-то похожее на будочника, несмотря
па все свои пр1ятности и хорош1я качества. — «Нетъ,
милая, я люблю — понимаете? — сначала мужчину
приблизить и потомъ удалить, удалить и потомъ
приблизить». Такимъ же образомъ она поступаетъ
и на бале съ Чнчиковымъ. У другихъ тоже со-
страиваютсяидеи, какъ себя вести. Одна почтительна.
Две дамы, взявшись нодъ-руки, ходили и решились
хохотать, какъ можно дольше. Потомъ нашли, что
совсеиъ у Чичикова нетъ манеръ .... хорошихъ.
Дама пр1ятная во всехъ отношешяхъ любила чи-
тать ВСЯК1Я описатя баловъ. Оппсаше венскаго кон-
гресса ее очень занимаетъ. Туалетъ любила дама,
то-есть, замечать о другихъ, что на комъ хорошо
п что не хорошо.
Сидя разсматриваютъ входящихъ. «Н. совсеиъ
не умеетъ одеваться, совсемъ не умеетъ. Этотъ
шарфъ такъ ей не пдетъ». — «Какъ хорошо одета
губернаторская дочка...» — «Милая, она такъ гадко
одета». Ужъ если и такъ...
— • Весь городъ со всемъ вихремъ сплетней —
преобразован1е бездельности жизни всего челове-
чества въ массе. Рожденъ балъ и все соединешя.
Сторона главная и бальная общества.
Противоположное ему преобразоваше во Н [части],
занятой разорваннымъ бездельемъ.
Какъ низвести все м1ра безделья во всехъ ро-
дахъ до сходства съ городскимъ бездельемъ? и какъ
городское безделье возвести до прообразовашя без-
делья М1ра?
Для [этого] включить сходство и внести по-
степенный ходъ.
Окончанхе IX главы в^ъ перед'^-
ланноы'ъ вид'^.
Судили, судили и решили на томъ, чтобы раз-
спросить иокуищиковъ, у которыхъ Чичиковъ тор-
говалъ и купплъ эти загадочный мертвыя души.
Прокурору выпалъ жреб1й (итти) переговорить къ
Собакевичу, а председатель вызвался самъ итти къ
Коробочке. А потому отправимся и мы вследъ за
ними и иосмотрииъ, что такое тамъ разузнали.
ГЛАВ А...
Собакевичъ квартнровалъ съ супругой въ доме
несколько поодаль отъ шумныхъ иестъ. Домъ вы-
бралъ этакой крепкШ, чтобы потолокъ не проло-
мился и можно бы въ немъ жить благополучно. Хо-
зяинъ былъ купецъ Колотыркинъ, человёкъ тоже
прочный. Собакевичъ былъ съ супругой; детей при
немъ не было. Онъ началъ уже скучать н номы-

903
сочинЕН1Я н. в. гоголя.
904
шлялъ объ отъ'Ьзд'Ь, ожидалъ только оброка за
землю, которую напимали подъ р-Ьпу трое город-
скихъ м'бщанъ, да окончанья какого-то иоднаго
капота на ват*, который вздумала заказать город-
сколу портному супруга. Онъ уже, сидя на креслЬ,
начиналъ побрапивать и иошепиичество, и прихоть,
а саяъ все глядЬлъ ие па жену, а на уголъ печки.
Въ это время вошелъ прокуроръ. Собакевичъ ска-
залъ: «Прошу», п, приподнявшись, сЬлъ опять на
стулъ. Прокуроръ подошелъ къ ручк1; 6еодул1и Ива-
новны и, прпложппшпсь къ ней, с1;лъ также на стулъ.
Осодуд1я Ивановиа, получивши себЬ на руку поцЬ-
луй, сЬла также па стулъ. ВсЬ три стула были вы-
крашены зеленой масляной краской, съ малеванпы.чп
кувшннчика5Ш по уголкамъ.
«Пришелъ съ вамп переговорить объ дкл"!;», ска-
залъ прокуроръ.
«Душенька, ступай въ свою комнату! Таиъ тебя,
в'Ьрно, ждетъ портниха».
веодул1л пошла въ свою комнату.
Прокуроръ пачалъ такъ: «Позвольте васъ спро-
сить: какого (рода) людей продали вы Павлу Пва-
повнчу Чичикову?»
«Какъ, какого рода?» сказалъ Собакевичъ. «На
это крЬпость есть, тамъ озпачено, какого рода:
одинъ карстнпкъ...»
«По городу, однакожъ», сказалъ прокуроръ, п11-
сколько замявшись: «по городу разнеслись слухп...»
«Много въ городЬ дураковъ, оттого и слухи»,
сказа.1ъ спокойно Собакоипчъ.
«Однакожъ, Михалъ Семеиычъ, так1о слухп, что,
просто, голова кружится: что души— не души, что
цЬль совс'Ьиъ пе та, чтобы переселить, н что самъ
Мичиковъ — загадочный человЬкъ. Оказываются та-
К1Я подозр1!н1я... по городу пошли так1е пересуды...»
«Да позвольте спросить васъ: вы сами баба, что
ли?» спросилъ Собакевичъ.
Этотъ вопросъ озадачилъ прокурора. Онъ самъ
у себя никогда еще не спрашивалъ, баба ли онъ,
илн что другое.
«Вы бы съ этакими запросами посов^стплпсь даже
и приходить ко ми^>, сказа.1ъ Собакевичъ.
Прокуроръ пачалъ извиняться.
«Вы бы пошли къ какнмъ-пибудь пряхаяъ, что
(10 всчерамъ говорятъ о вТ.дьмахъ. Ужъ если
Воп. ПС далъ о чеяъ поумней завести 11азгопоръ,
играли бы въ баб|:и съ малыми ребятами. Что вы
въ самомъ дЬл1; пришли смущать чесгнаго чело-
века? Что л Ш1мъ, въпасм'Ьшку, что ли? ВъслужбЬ
своей, какъ ел Ьдустъ, не упр;1Ж11яетесь; чтобы ото-
честиу какъ-пибудь послужить к на пользу ближ-
нему, — 111апя тп11;1|1и11!,рй, о томъ но думаете; а
вогь только, Ч1(|бы быть пидалыпе Д||уп11ъ. Куда
дураки подтолкиутъ, ту.га и плететесь. Такъ се*"!!;
за ничто и пропадете, и добраго слЬда послк васъ
ие останется».
Прокуроръ совсЬмъ НС нашелся, что отвечать на
такое псожиданпоо ноуч1'н1е. Га:|бнтый въ прахъ
и упичтожепный, пниимъ ипъ огг. СоЛдковнча; а
С<)''1аковичъ ему имкдъ: «Убирайся сеОЬ, собака!»
Въ это время вошла 9еодул1я. «Что это отъ тебя
прокуроръ такъ скоро вышелъ?» сказа.1а она.
«Угрызенье сов-Ьсти ощутилъ, такъ и вышелъ»,
сказалъ Собакевичъ. «Вотъ теб1;, душа ноя, въ
глазахъ прим'Ьръ. Какой старый челов'Ькъ, ужъ в
волосъ сЬдой на головЬ, а я знаю, что онъ до спхъ
поръ по чужииъ жепамъ ходитъ. У нихъ ужъ обы-
чай у вс'Ьхъ: собаки всЬ. Мало того, что даромъ
б[>еиенятъ землю, да еп1,е д'Ьла так1я д'Ьлаютъ, что
ихъ всЬхъ бы въ одинъ мкшокъ да въ воду! Весь
городъ — раз6ойнич1П ве11тепъ. Пе зач^Ьмъ намъ зд^Ьсь
оставаться больше, уЬдемъ!»
Супруга хот'Ьла-было представить, что еще пе
готовъ капотъ и нужно купить для праздника ка-
к1я-то лепты па ченпы, но Собакевичъ сказалъ:
«Это, душа моя, все модпыя выдумки; он'Ьтебякъ
добру не цоведутъ». Вел1;лъ собирать все въ до-
рогу; самъ пошсчъ, вм'Ьст'Ь съ квартальнымъ, гь
м'Ьщапамъ и взялъ съ нихъ оброкъ за рЬпу; юголъ
зашслъ къ портпих'Ь и взялъ капотъ недошитиЭ,
такъ, какъ былъ въ работЬ, съ воткнутой иголкой
и ниткой, съ тЬмъ, чтобы дошить его въ деревн!;,
и вы^халъ изъ города, приговаривая, что опасно
даже за'Ьзжать въ этотъ [городъ], потому что мо-
■иенннкъ сндитъ на мошеннпкЬ и можно легко са-
мому погрязнуть вм'ЬстЬ съ ними во всякихъ поро-
кахъ.
ир(1куроръ между тЬмъ такъ былъ озадачевь
пр1емомъ Собакевича, что недоум^вадъ, какъ и раз-
сказать объ этоиъ предсЬдателю.
Но и председатель тоже немного усп^лъ въ
объясненьяхъ. Начать съ того, что, по'Ьхавши на
дрожкахъ, попалъ опъ въ такой грязный и узк!й
переулокъ, что во всю дорогу то правое колесо
выше лЬваго, то л1вое выше праваго. Отъ этого
уда[1илъ онъ самого себя весьма (сильни) п;икой
въ нодбрродокъ, потоаъ затылкомъ и, въ за-
ключенье, забрызгался грязью. Въ'Ьхалъ онъ къ
протопопу среди чавканья, нмспанья грязи, свиного
хрюканья. Оставивши дрожки н пробравшись н1;ш-
коиъ, позади всякихъ клЬтуховъ, вступнлъ, иако-
пецъ, въ с1;ии. Зд'Ьсь онъ прежде спросилъ поло-
тенце и вытеръ лицо. Коро^ючка встретила его
такъ же, какъ п Чичикова, съ тЬмъ же мелапхо-
лимескимъ вндомъ. Па шеЬ у ней было что-то иа-
верчспи, въ род!; фланели. Въ комнат* было без-
чпсленпое множество иухъ и каксю-то отравитель-
ное для нихъ блюдо, къ которому онЪ, казалось,
уже Н11ииыкли. Киробочка нонроснла его садиться.
Председатель, начавши сначала т 1;мг, что зналъ
иЬкогдд ея мужа, потомъ вдругъ перешслъ къ тя-
киму воп1м1еу: "Скажите, пои^члуПста, Т(1ЧНо ли къ
вамъ, въ ночние (феми, съ нистолетичъ нъ рукЬ,
пр11;зж1иъ одинъ чел1т1;къ, нокуимвтШсм васъ
убить, если вы не отдадите какихъ-то душъ? И по
можете ли вы объяснить нам !■, какое было его н:1-
м1;реп1.е?»
«Да ужъ ьакъ по могу! Возьмите н1;д|. мое по- •
ложеи1е: двадцать пять рублей бумажк,1«н! В1;дь
и не знаю, право: я вдова, я человЬкъ неопытный;

905
П0Х0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА ИЛИ МЕРТВЫЯ ДУШИ.
906
меня не трудно обмануть въ д'Ьл'Ь, въ которомъ я,
признаться ваиъ сказать, батюшка, ничего не знаю.
Пеньк'Ь-то я знаю ц'Ьну, сало тоже продала третья»...
«Да разскажите прежде пообстоятельн'Ье: какъ
это? Пистолеты при немъ были?»
«Н'Ьтъ, батюшка, пистолетовъ, оборони Богъ, я
яе вида.1а. А вое дЬло вдовье — я не йогу знать,
сочемъ ходятъ иертвыя души. Ужъ, батюшка, не
оставьте, поясните, по крайней м^р'Ь, чтобы я знала
ц'Ьну-то настоящую».
«Какую цЬпу? Чтй за ц'Ьна, матушка? Какая
ц'Ьна?»
«Да мертвая-то душа почемъ теперь ходитъ?»
«Да она дура отъ роду плн рехнулась», подумалъ
председатель, глядя ей въ глаза.
<Что-жъ, двадцать пять рублей? В^Ьдь я не знаю:
молсетъ-быть, оп^ пятьдесятъ или больше».
«А покажите бумажку», сказалъ председатель
я посмотр-Ьлъ ее противъ св-Ьта, не фальшивая ли.
Но бумажка была — какъ бунажка.
«Да разскажите же вы, какъ онъ у васъ ку-
пилъ? что купилъ? Я въ голову... ничего пе могу
сообразить...»
«Купилъ», сказала Коробочка. «Да вы-то, ба-
тюшка, что-жъ вы-то яе хотите мне сказать, по-
чемъ ходитъ мертвая душа, чтобъ я знала настоя-
щую цЬну мертвыхъ душъ?»
«Да помилуйте, что это вы говорите! Гд^жт
видано, чтобы мертвыхъ продавали?»
«Да что-жъ вы цЬны не хотите сказать?»
«Да что-жъ цены? Помилуйте, какая ц'Ьна!
Скажите мне серьезно: какъ было д^ло? Угрожалъ
онъ вамъ чЬмъ, хот^лъ 0б0.11ЬСТИТЬ?»
«Н'Ьтъ, батюшка; да вы, право... Теперь я вижу,
что вы тоже покупщикъ». — И посмотрела подо-
зрительно въ глаза.
«Да я председатель, матушка, здешней па-
латы...»
«Петъ, батюшка, какъ хотите, вы это ужъ
того... изволите такъ... хотите сами меня обмануть.
Да ведь что-жъ вамъ пзъ того? ведь вамъ же
хуже- Я бы вамъ продала и птичьихъ [перьевъ]:
у меня о Рождестве и птичьи перья будутъ».
«Матушка, говорю вамъ, что я председатель.
Что мае ваши птичьи перья? Пе покупаю ничего».
«Да ведь торгъ — честное дело», продоллсала
Коробочка. «Сегодня я тебе, завтра ты мне про-
дашь. Что-л:ъ, если мы стапемъ этакъ другъ друга
обманывать, да где-жъ и правда тогда? Ведь это
передъ Богомъ грехъ».
«Матушка, я не покупщикъ, а председатель!»
«Да Богъ знаетъ. Молсетъ-быть, вы и предсе-
даете; ведь я не зпаю. Что-жъ? Я вдова. Да
что-жъ вы такъ разспрашнваете? Нетъ, батюшка,
я вижу, что вы сами... того... хотите купить ихъ».
«Матушка, я вамъ советую полечиться», ска-
залъ председатель, разссрднвшпсь. «У васъ вотъ
иедостаетъ...» сказа.11ъ онъ, постучавши себя паль-
цемъ по лбу, и вышелъ отъ Коробочки.
Коробочка такъ па этомъ и осталась, что это
быль покупщикъ, и удивлялась только тому, какой
сердитый сталъ народъ па беломъ свет* и какъ
трудно бедиой вдове. Председатель излоналъ ко-
лесо въ дрожкахъ и забрызгался вонючею грязью.
Вотъ все, что иршбрелъ онъ въ этой неудачной
экспеднц1и, включая сюда разбитый палкою подбо-
родокъ. Подъезжая къ дому, встретилъ онъ про-
курора, который тоже ехалъ на дрожкахъ не въ
духе, повесивши [голову].
«Ну, что узнали огь Собакевича?»
Прокуроръ новесилъ голову и сказалъ: «Во всю
жизнь не былъ трактованъ...»
«А что?»
«Оплевалъ совсеаъ», сказалъ прокуроръ съ
огорченнымъ видомъ.
«Какъ?»
«Говорятъ, что на службе отъ меня проку нетъ:
нп одного доноса не подалъ на товарищей. Въ дру-
гнхъ нестахъ прокуроръ, что неделя, посылаетъ
доносъ; я выставлялъ <челъ> на всякомъ листке,
далее и тогда, когда иной разъ и следова.10 бы
подать доносъ, — пе задержпвалъ пп одной бумаги».
Прокуроръ пстиЕно сокрушался.
«Такъ что-жъ онъ оСъ Чичикове говорить?»
сказа.чъ председатель.
«Что говорить? Бабами назвалъ всехъ, обру-
галъ дураками».
Председатель задумался. Въ это время подъ-
ехалп третьи дролжп; на нихъ сиделъ виде-губер-
наторъ.
«Господа! я долженъ васъ известить, что нужно
быть осторожну. Говорятъ, действительно въ нашу
губершю назначается генералъ-губернаторъ». И
председатель, и прокуроръ разинули ротъ. Пред-
седатель думалъ про себя. «Вотъ кстати пр1-
едетъ на расхлебки! Заварили супъ такой, что
чоргь и вкусъ въ пемъ какой отыщетъ! Увпдптъ,
какая безтолочь въ городе!»
«Одно за другимъ!» подумалъ огорчеппый про-
куроръ.
«Не знаете о тоиъ ничего, кто назпаченъ въ гене-
ралъ-губернаторы, какого права, какого свойства?»
«Ничего еще неизвестно», сказалъ (вице-губе})-
наторъ).
Въ это время подъехалъ на дрожкахъ почтмей-
стеръ.
«Господа! могу васъ поздравить съ генералъ-
губернаторомъ».
«Слышали, да ведь еще пеизвестно», сказалъ
вице-губернаторъ.
«Известно даже и кто», сказалъ почтмейстеръ:
«кпязь 0днозоровск!й-Чсментинск1й».
«Что-жъ говорятъ?»
«Ст1)о;1:айШ1й человекъ, сударь мой», сказалъ
почтмейстеръ: «дальновидпейш1й и крутеишаго
права. Былъ онъ прежде въ какомъ-то этакомъ,
понимаете, казенномъ большомъ построен1и. Заве-
лись тамъ кое-как1е грехи. Всехъ, сударь, распу-
шплъ, стеръ въ прахъ, такъ что, понимаете, и под-
метать было нечего».

907 С0ЧИНЕН1Я н. в. гоголя. 908
€.4 зд-Ьсь въ городе в'Ьть никакой надобности Вс'Ь чиновннкп задумалось.
въ строгнхъ ы'Ьрахъ». «Порядочный челов-Ькъ, н ко.1лежск1и сов^т-
«Палата, сударь мой, свЬдЬн1и; челов'Ькъ раз- никъ», подумалъ прокуроры «и рЬшоться па та-
лера, понимаете, колоссальнаго!» продолжадъ кое д'Ьло, какъ увозить губернаторскую дочку, или
почтмейстеръ. «Случилось одинъ разъ...> возыы'Ьть безумие покупать мертвыя [души], пугать
«Однакожъ», сказалъ почтмейстеръ: «мы гово- по ночамъ спокойныхъ прсстарЬлыхъ пом4щицъ —
римъ на улиц1; при куче11ахъ. Лучше-жъ за- это прилично какому-нибудь гусарскому юнкеру, а
*демъ». не коллежскому советнику».
Век опомнились. А у;къ на улиц'Ь собрались на- «Если коллежск1Й сов'Ьтникъ, какъ же пуститься
блюдатели и глядели, разинувъ рты, на разгова- въ такое уголовное преступлен1е, какъ дФлать 6у-
риваюшихъ съ четырехъ дрожекъ. Кучера закри- мажки!» подумалъ вице-губсрнаторъ, который былъ
чали, и четверо дрожекъ потянулись къ предс-Ь- самъ коллежск1й сов'Ьтникъ, лкбнлъ играть на
дателю. флейгЬ и душу скорби им-Ьлъ склонную къ искус-
«Кстатн чортъ принесъ этого Чичикова», думалъ ствамъ изяшиымъ, а не къ преступленью,
председатель, снимая съ себя въ передней забрыз- «Боля ваша, господа, а это д^ло какъ-нибудь
ганную грязью шубу. нужно кончить: пр1Ьде1Ъ гене}1алъ-губернаторъ, уки-
«У меня идетъ кругомъ голова>, говорилъ [про- дитъ. что у насъ, просто чортъ зиаетъ что»,
куроръ], снимая съ себя шубу. «Какъ же вы думаете поступить?»
« Я все не могу разобрать этого д^ла», сказалъ Полицеймейстеръ: «Я думаю, надобно поступить
вице-губернаторъ, скидая шубу. р^шнтельио».
Почтмейстеръ ничего не сказалъ, сбросилъ «Какъ же решительно?» сказалъ председатель,
просто. «Задержать его, какъ, подозрительнаго чело-
Всшли въ комнату, где вдругъ явилась закуска. в1ка».
Губернск1я власти [не обходятся] безъ закуски, н «А если онъ насъ задержитъ какъ подозритель-
ссли въ губерн1и хоть дна чиновника сойдется, ныхъ людей?»
самъ-третей является закуска. «Какъ такъ?»
Председатель подсшелъ и валплъ себе самой «Пу, а если онъ кодосланх? Пу, что если опъ
горькой полыпиой годки, сказаршн: «Я, хоть убей, съ тайными по)|учеи1'ями? Мертвыя души! Гмъ! Будто
пе знаю, кто таковъ эютъ Чвчиксвъ». купить, а, можиъ-быть, это — розыскпн1'е обовсехъ
*Я и подавно», сказалъ ирокуро],ъ. «Этакого тёхъ умершихъ, о которыхъ было подано — «отъ
запутапнаго дела я я въ бумагахъ не читывалъ, и неигвестныхъ случаевъ?»
не им1ю духу приступить...» Эти слова погрузили всехъ въ иолчап1е. Проку-
«А какъ челсьекъ ы(л;ду 11мъ... светскаго лес- рора эти слова поразили. Председатель тоже, ска-
ку>, сказалъ почтмейстеръ, наливая сгачала т(ы- завши ихт., задумался. (1беимъ пр|'йти...
вой и розовой и составивъ себе смесь изъ разныхъ «Что-жъ. какъ поступить, господа?» сказалъ по-
Есдокъ: «очевидно былъ въ Париже. Я думаю, что лииеймейсте]^, благотворитель [города] и бл<тгоде-
едва ли не диплсматнкомъ служилъ». тель купечества, и, произведши смеш('н1е водки слад-
«Ну, господа!» сказалъ въ это время, входя, кой [и] горькой, выпилъ, закугнвп1и.
полицеймейстеръ, известный благотворитель города, ЧелоиЬкъ подалъ бутылку маде11Ы и ркмки.
любимецъ купечества и чудотворецъ въ уг('щеп1'яхъ: Л, право, не знаю, какъ поступить», (ска-
«Господа! о Чичикове я ничего не могъ узнать. Въ залъ председатель).
собственныхъ бумагахъ его порыться не могь: изъ «Господа!» сказалъ почтмейстеръ, выпивши рюмку
комиаты не кыходитъ, чемъ-то зиболелъ. Газспра- мадеры н засунувши въ реп. ломоть гсллаидскаго
шивалъ людей. Лакей п[1ИП1елъ Пе111ушка, кучеръ сыру съ балыкомъ и масломъ: «я того мн1.н1Я, что
Селнфапъ. Пе11вый былъ не нъ трезномъ состоян1н, это дело хорошенько нужно изслЬдовать, 11азобрать
да и всегда былътаковъ>. При этомъ полипеВмен- хорошенько, и разобрать камерально, — сообща, со-
стсръ под(П1елъ въ водке и составнлъ смесь изъ бравшись всемъ, какъ въ аиглШскомъ 11арламеит+.,
трехъ Еодокъ. «Петрушка говорнп., что баринъ понимаете, чтобы досконально 11аск|1илось, до всехъ
какъ баринъ, водился съ людьми, кал;ется, хо110- изгибовъ, понимаете».
шини: съ П(рекр(1е11ымъ... Пазвалъ много помещн- «Чтб-жъ, соберемся», сказалъ полицеймейстеръ.
копъ — все коллежск1е и статск1е советники. 1{учеръ «Да>, сказалъ председатель: «собраться в ре-
Селифанъ — «иеглупымъ человекоиъ», говорить, шить вкуи1., что такое Мичнковъ».
«иоьазыпался всеми за то, что службу хорошо «;>то благоразумнее всего — решить, что такое
исиолнилъ. Пылъ въ таможне, при какихъ-то ка- Чнчиковъ».
:1еппыхъ иостройкахъ>, а въ какнхъ именно — «;1,а, отбе]1емъ мненья у всехъ и 11ешимъ, что
по могъ сказать. .'1ошади три: «одиа куплена», такое Чнчиковъ».
говорить, «три года пазадъ тому; серая», гово- Сказавши это, все въ одно время пожвл;ии ви-
ритъ, «выменепа на серую, третья куплена... Л пить шампанскаго и 11азоп1лись довольные гЬнъ,
глмг Чичнкомъ дЬйстпнтелыю напивается Павслъ что комитет!, этотч. пес объяснит!, и пока;когь ясно
Игановимъ и точно 1;(1ллежск1й гоп1.тннкы. и досконально, что такое Чнчиковъ.

909
П0Х0;КДЕН1Я ЧИЧИКОВА ПЛП МЕРТВЫЯ ДУШП.
910
Пов'Ьсть о капитане Копейкин^*).
«Пос.тЬ кампан1и дв'Ьпадцатаго года, сударь ты
мой», — такъ началъ почтмейстеръ, несмотря на то,
что въ коинат'Ь спд'Ьлъ не одннъ сударь, а ц'Ьлыхъ
шестеро, — «посл'Ь ка11пап1и дв'Ьпадцатаго года, В51'Ь-
ст'Ь съ ранеными прнсланъ былъ и капитанъ Ко-
пейкннъ. Подъ Красныиъ ли, плп подъ Ленпцпгояъ,
только, можете вообразить, ему оторвало руку и
ногу. Ну, тогда еще не сд-блано было насчетъ ране-
ныхъ нпкакихъ, знаете, этакпхъ распоряжен1н: этотъ
какой-нибудь инвалидный капиталъ былъ уже за-
веденъ, можете представить себ'Ь, въ н'Ькоторомъ
род'Ь, гораздо послЬ. Капитанъ Копейкинъ видптъ:
нужно работать бы, только рука-то у пего, пони-
маете, л-Ьвая. Нав'Ьдался было домой къ отцу; отецъ
говорптъ: «Мн-Ь неч'Ьмъ тебя кормить, я», можете
представить себ'Ь, «самъ едва достаю хл'Ьбъ».Вотъ
мой капитанъ Копейкинъ решился отправиться, су-
дарь мой, въ Петербургъ, чтобы просить государя,
не будетъ ли какой монаршей милости: «что вотъ-
де, такъ и такъ, въ н'Ькоторомъ род'Ь, такъ ска-
зать, ЖИЗН1Ю жертБовалъ, проливалъ кровь»... Ну,
какъ-то тамъ, знаете, съ обозами или фурами ка-
зенными, словоиъ, сударь мой, дотащился онъ кое-
какъ до Петербурга. Ну, можете представить себ'Ь;
этакой какой-пибудь, то-есть, капитанъ Копейкинъ
и очутился вдругъ въ столпц'Ь, которой подобной,
такъ сказать, н'Ьтъ въ и1р'Ь! Вдругъ передъ нииъ —
св'Ьтъ, такъ сказать, н'Ькоторое поле жизни, ска-
зочная Шехерезада. Вдругъ какой-нибудь этакой,
можете представить себ'Ь, Невск1й проспектъ, плп
тамъ, знаете, какая-нибудь Гороховая, чортъ возьми!
или тамъ этакая какая-нибудь Литейная; таиъ
шпнцъ этакой какой-пибудь въ воздух'Ь; мосты тамъ
впсятъ этакииъ чортомъ, можете представить себ'Ь,
безъ всякаго, то-есть, прикосновен1я — словоиъ,
Семирамида, сударь, да и полно! Попатолкался было
нанять квартиры, только все это кусается страшно:
гардины, шторы, чертовство такое, понимаете, ко-
вры — Перс1я ц'Ьликомъ: ногой, такъ сказать, попи-
раешь капиталы. Ну, просто, то-есть, идешь по
улиц'Ь, а ужъ носъ твой такъ и слышитъ, что пах-
нетъ тысячами; а у моего капитана Копейкппа
весь ассигнацюнний банкъ, понимаете, состоитъ изъ
какйхъ-нибудь десяти синюхъ. Ну, какъ-то тамъ
приютился въ Ревельскомъ трактир'Ь, за рубль въ
сутки: об'Ьдъ — щи, кус^къ бптой говядины. Видитъ,
заживаться нечего. Разспросилъ, куда обратиться.
Говорятъ, есть, въ н'Ькоторомъ род'Ь, высшая ко-
ИИСС1Я, иравленье, понимаете, этакое, и начальпи-
комъ генералъ-аншефъ такой-то. А государя, нужно
вамъ знать, въ то время не было еще въ столицЬ;
войска, можете себ'Ь представить, еще не возвра-
щались изъ Парижа, все было за границей. Копей-
кинъ мой, вставш1й поран'Ье, поскребъ себ'Ь л'Ьвой
рукой бороду, — потому что платить цирюльнику —
это составитъ, въ н'Ькоторомъ род^, счетъ, — на-
тащилъ на себя мундпришка и на деревяшк'Ь своей,
*) Редакц1я, зачеркнутая цензоромъ.
можете вообразить, отправился къ самому началь-
нику, къ вельмож'Ь. Разспросилъ квартиру. «Вопъ»,
говорятъ, указавъ ему доиъ на Дворцовой набе-
режной. Избенка, понимаете, мужичья: стеклушки
въ окнахъ, можете себ'Ь представить, полутораса-
женныя зеркала, такъ что вазы и все, что тамъ
ни есть въ комнатахъ, кажутся какъ бы въ-наруж'Ь:
могъ бы, въ Н'Ькоторомъ род'Ь, достать съ улицы
рукой; драгоц'Ьнные мраморы па ст'Ьнахъ, метал-
лпческ1я галантереи, какая-нибудь ручка у дверей,
такъ что нужно, знаете, заб'Ьжать нанередъ въ
мелочную лавочку, да купить на грошъ мыла, да
прежде часа два тереть ииъ руки, да потоиъ уже
Р'Ьшишься ухватиться за нее — словоиъ: лаки па
всемъ так1е — въ н'Ькоторомъ род'Ь, ума ноирачен1е.
Одинъ швейцаръ уже сиотритъ генералиссимусоиъ,
вызолоченная булава, графская фигюгном1я, какъ
откориленный жирный монсъ какой-нибудь; бати-
стовые воротнички, канальство!.. Копейкинъ мой
встащился кое-какъ съ своей деревяшкой въ пр1еи-
ную, прижался тамъ въ уголку себ'Ь, чтобы не
толкнуть локтемъ, можете себ'Ь представить, какую-
нибудь Америку или Инд1ю — раззолоченную, понп-
маете, фарфоровую вазу этакую. Ну, разум'Ьется, что
онъ настоялся тамъ вдоволь, потому что, можете
представить себ'Ь, пришелъ еще въ такое время,
когда генералъ, въ н'Ькоторомъ род'Ь, едва под-
нялся съ постели, и камердинеръ, можетъ-быть,
поднесъ ему какую-нибудь серебряную лоханку для
разныхъ, понимаете, умыван!й этакихъ. Ждетъ
мой Копейкинъ часа четыре, какъ вотъ входитъ,
наконецъ, адъютантъ, или тамъ другой де;куриый
чиновпикъ. «Генералъ», говорптъ, «сейчасъ вый-
детъ въ пр!емиую». А въ пр1емпой ужъ народу,
какъ бобовъ на тарелк'Ь. Все это не то, чт5 нашъ
братъ холопъ, все четвертаго или пятаго класса,
полковники, а кое-гд'Ь и толстый макаронъ бле-
ститъ на энолет'Ь — генералптетъ, словомъ, такой.
Вдругъ въ комнат'Ь, понимаете, пронеслась чуть
зам'Ьтная суета, какъ эоиръ какой-нибудь тонк1й.
Раздалось тамъ п таиъ: «шу, шу», и, наконецъ,
тишпна настала страшная. Вельможа входитъ. Ну...
можете представить себ'Ь: государственный чело-
в'Ькъ! Въ лпц'Ь, такъ сказать... ну, сообразно съ
звап1емъ, понимаете... съ высокииъ чппоиъ... такое
и выраженье, понимаете. Все, чтй ни было въ пе-
редней, разум'Ьется, въ ту же минуту въ струнку,
ожидаетъ, дрожитъ, ждетъ р'Ьшенья, въ н'Ькото-
ромъ род'Ь, судьбы. Минпстръ или вельможа подхо-
дитъ къ одному, къ другому: «ЗачЬмъ вы? зач-Ьмъ
вы? что вамъ угодно? какое ваше д'Ьло?> Нако-
нецъ, сударь мой, къ Копейкнпу. Копейкинъ, со-
бравшись съ духомъ: «Такъ и такъ, ваше превосхо-
дительство: нролнвалъ кровь, лишился, въ н'Ько-
торомъ род'Ь, руки и ноги, работать не могу, оси'Ь-
ливаюсь просить монаршей милости». Мпнистръ ви-
дитъ: челов'Ькъ на деревяшк'Ь и правый рукавъ
пустой пристегнутъ къ мундиру: «Хорошо», гово-
рптъ: «понав'Ьдайтесь на-дняхъ». Копейкинъ мой
выходитъ чуть не въ восторг'Ь: одно то, что удо-

911
С0ЧИНЕН1Я Н.
ГОГОЛЯ.
912
стоился ауд1епцш, такъ сказать, съ псрвостатей-
нымъ вельможею; а другое то, что вотъ теперь,
паконецъ, решится, въ п'Ькоторомъ род1;, насчетъ
пспс1она. Въ дух-Ь, поппмаете, такоиъ, подпрыги-
вастъ по тротуару. Зашслъ въ Палкнпск1й трак-
тиръ выпить рюмку водкн. пооб'Ьдалъ, сударь иой,
въ Лондон'Ь, прнказалъ подать себ'Ь котлетку съ
каперсами, пулярку спросплъ съ разными финтер-
леями; спроснлъ бутылку вина, ввечеру отправился
въ театръ, одинмъ с.ювонъ, поппмаете, кутнулъ.
На тротуар-Ь, внднтъ, пдетъ какая-то стройная
англичанка, какъ лебедь, можете себ'Ь представить,
этакой. Мой К(и1ейкппъ. кровь-то, знаете, разыгра-
лась въ нсмъ, по61;жалъ-было за ней па своей де-
ревяшк'Ь, трюхъ, трюхъ, сл1;домъ — «да н'Ьтъ»,по-
думалъ, «пусть посл1;, когда получу пенс1опъ, те-
перь ужъ я что-то расходился с.тлткомъ». Вотъ,
сударь мой, какпхъ-нибудь черсзъ три-четыре дня
является Копейкппъ мой снова къ министру, до-
яс.хался выхода. «Такъ и такъ», говоритъ: «прн-
шелъ», говорптъ, «услышать приказъ вашего вы-
сокопревосходительства по одержжмымъ бол'Ьзнямъ
и за ранами»... и тому подобное, понимаете, въ
должностнонъ слог'Ь. Вельможа, можете вообразить,
тотчасъ его узналъ: «А», говоритъ, «хорошо», го-
ворптъ, «па этотъ разъ ничего не могу сказать
вамъ бол'Ье, какъ только то, что вамъ нужно 6у-
детъ ожидать пр^кзда государя; тогда, безъсомп-Ь-
н1я, будутъ сделаны распоряжсн1я насчетъ ране-
пыхъ, а безъ монаршей. та1:ъ сказать, воли я ни-
чего не могу сл'Ьлать». П-клонъ, понимаете, в —
прощайте. Консйкинъ, можете вообразить себ^,
вышелъ въ положепш самомъ пеонред'Ьленпомъ.
Онъ-то уже дуиалъ, что вотъ ему завтра такъ и
выдадутъ деньги: «На, теб*, голубчикъ, пей да ве-
селись», а виЬсто того ему приказано ждать, да и
время не назначено. Вотъ опъ совой такой вышелъ
съ крыльца, какъ пудель, понимаете, котораго по-
варъ облнлъ водой: и хвостъ у него ие;кду погъ, п
уши пов1;силъ. «Ну, п1;тъ», думаетъ себЬ: «■пойду
въ другой разъ. объясню, что посл'ЬднШ кусокъ
докдаю- не поможете, должспъ умереть, въ н-кко-
торомъ род-Ь, съ голода». Словомъ. приходнтъ онъ,
сударь мой, опять па Дворцовую набережную, го-
порлтъ: «Нельзя, не принииаетъ, приходите завтра».
На другой день -тоже; а шпейцаръ па пего, про-
сто, и смотрЬть не хочетъ. Л между тГ.мъ у пего
изъ сннюп.-то, понниастс, ужъ остается только
одна въ карман Ь. То, бывало, 'Г.далъщн. гон.чдины
кусокъ; а теперь въ лавочк* возьиетъ какую-ни-
будь селедку или огурсцъ соленый, да хл-Ьба ыа
два гроша, словомъ — голодаетъ б1;дняга, а между
т1;мъ аппетнгь, просто, волч1Й. Проходить мимо
этакого ь-акигопнбудь ресторана — поваръ тамъ,
можете ссбЬ продстапить, нпострапсцъ, французъ
дтакой съ открытий фп:|1«гн11м1еП, б|;льс на псмъ
гол.индгкое, фартукъ (Л..ш.тчю равный сиГ.гамъ,
[абогаетъ тамъ феизериъ как^П-нибудь, котлетки
I ъ трюфелями, словомъ — разсуие-деликатесъ такой,
что, просто, себя, тоссть, съЬлъ Си отъаписгита.
Пройдетъ ли мимо Милютппскпхъ лавокъ, тамъ изъ
окна выглядываетъ, въ п'Ькоторомъ родЬ, семга
этакая, вишенки — но пяти рублей штучка, арбузъ —
гроиадпще, дплпжансъ этакой, высунулся нзъ окна
и, такъ сказать, пщетъ дурака, который бы запла-
тплъ сто рублей, словомъ — па всякомъ шагу со-
блазнъ такой — слюнки текутъ, а опъ слышптъ,
между т'Ьнъ, все: «завтра». Такъ можете вообра-
зить себ'Ь, каково его положсп1е: тутъ, съ одпой
сторопы, такъ сказать, семга и арбузъ, а съ дру-
гой-то ему поднослтъ все одно и то же блюдо:
«завтра». Паконецъ. сд-Ьлалось б'ЬднягЬ, въ п'Ько-
торомъ род1;, невтсрпежъ, р'Ьшнлся ьо что бы ни
стало прол'Ьзть штурмомъ, понимаете. Дождался
у подъезда, не пройдетъ ли еще какой проснте-иь,
п тамъ съ какичъ-то генераломъ, поппмаете, про-
скользнулъ съ своей деревяшкой въ пр1емную. Вель-
можа, по обыкповеп1ю, выходитъ: «ЗачЬмъ вы?
Зач'Ьмъ вы?» «А!» говоритъ, увидЬвши Копей-
кина: «в'Ьдь я уже объявилъ вамъ, что вы должны
ожидать р'Ьшен!я».— «Помилуйте, ваше высокопре-
восходительство, — не пи'Ью, такъ сказать, куска
хл'Ьба...» — «Что-жъ д'Ьлать? Я для васъ ничего не
могу сд'Ьлать: старайтесь покам'Ьстъ помочь себ'Ь
сами, ищите сами средствъ». — «Но, ваше высоко-
превосходительство, сами можете, въ п'Ькоторомъ
род'Ь. судить, как1я средства могу сыскать, пеим'Ья
пи руки, пи поги». — «Но», говоритъ сановникъ,
«согласитесь: я не ногу васъ содорясать, въ н'Ько-
тороиъ род'Ь, па свой счетъ; у меня много ране-
ныхъ. всЬ они им'Ьютъ равное право... Вооружи-
тесь терпЬц1емъ. П]М'Ьдетъ государь, я могу вамъ
дать честное слово, что его монаршая милость васъ
ПС оставптъ». — «Но, ваше внсокопревосюдптель-
ство, я не могу ждать», говоритъ Копейкннъ, п
говоритъ, въ П'Ькоторомъ отношеп!п. грубо. Вель-
моясЬ, понимаете, сдЬлалось уже досадпо. Въ са-
момъ д1;л'Ь: тутъ со всЬхъ сторопъ генералы ожп-
даютъ р'1;тен!й, нрнка:!ап1й; дЬла. такъ-сказать,
важный, государственныя, требующ1я самоскор'Ьй-
шаго псполнеп1я, — мпнута упуще1пя можотъ быть
ва;кна, — а тутъ еще прпвяз.ался сбоку неотвязчи-
вый чортъ. — «Нзвпппте», говоритъ, «мн'Ь некогда...
меня ждутъ .д'Ьла пажн-Ье вашпхъ». Напомипаетъ
способомъ. въ 1гЬкото11омъ родЬ, тонкимъ, что пора,
паконецъ, п выйти. Л мой К|)ней1;п11ъ. — голодъ-
то. знаете, нрипгюрплъ его: «Какъ хптпте, ваше
высокопревосходительство», говорптъ, «не сойду
съ иЬста до тЬтъпоръ, покапе дащте ре1олюц!ю».
Ну... можете представить: отвЬчать таки1|ъ обра-
зомъ вельчож'Ь, которому стонтъ толькс-лопо, гакъ
вотъ ужъ п полет1;лъ пиерхъ тарчап1!:н,такъ что п
чортъ тебя не отыщетъ... Туп. если нашему брату
скажстъ ЧИНОВНИК!., одничъ чип 1чъ поиепыие. ш»-
добпос, такъ т:къ и грубость. Ну, а тамъ разм'Ьръ-
то, разм1'.ръ какопъ: гепера.п.-апшефъ и какой-
нибудь капитанъ Копейкинъ! 00 рублей п пуль!
Гспералъ. понимаете, бо.т1.ше ничего, какъ только
взглянул!., а пзгллдъ — огпсстрЬльпос о]1уж!е:дупш
ужъ иЬтъ — ужъ она ушла въ илткн. Л ной Ко-

<)13
П0Х0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА ИЛИ МЕРТВЫЯ ДУШП.
914
«ейкипъ, можете вообразить, пи съ и'Ьста, стоить,
какъ вкопапшдй. «Что же вы?» говорить гсне-
ралъ и принялъ его, какъ говорится, въ лопатки.
Бпрочемъ, сказать правду, обошелся онъ еще до-
вольно милостиво: иной бы пугиулъ такъ, что дня
три верт'Ьлась бы посл'Ь того улица вверхъ ногами,
а опъ сказалъ только: «Хорошо», говорить: «если
вамъ зд'Ьсь дорого жить л вы не можете въ сто-
лпц'Ь покойно ожидать р-1'.шен!я вашей участи, такъ
я васъ вышлю на казенный счетъ. Позвать фельдъ-
егеря! препроводить его на м'Ьсто жительства!» А
фельдъ-егерь ужъ тамъ, понимаете, и стоить: трехъ-
аршпнный мужичина какой-нибудь, ручища у него,
мп;кете вообразить, самой натурой устроена для
ямщпковъ, — словомъ, дантистъ этакой... Вотъего,
раба Бож!я, схватили, сударь мой, да въ тел'Ьжку,
съ фельдъ-егеремь. «Ну», Копейкипъ дуиаетъ, «по
крайней м'Ьр'Ь не нулгао платить прогоповъ, спа-
сибо и за то». Вотъ опъ, сударь мой, ■Ьдетъ на
фельдъ-егер'Ь, да, 'Ьдучн на фельдъ-егер1. вь нЪ-
которомъ род'Ь, такъ сказать, разсуждаетъ самъ
себ'Ь: «Когда генералъ говорить, чтобы я поискалъ
самь средствь помочь себ^, — хорошо», говорить,
«я», говорить, «найду средства!» Ну, узкь какъ
только его доставили па м-Ьсто и куда именно при-
везли — ничего этого непзв'Ьстно. Такъ, понимаете,
л слухи о канитан^Ь Копейкин'Ь канули въ рЪку
забвен1я, въ какую-нибудь этакую Лету, какъ на-
зываютъ поэты. Но, позвольте, господа, воть туть-
то и начинается, можно сказать, пить, завязка
романа. Птакъ, куда д'Ьлся Копейкпнъ — пеизв'Ь-
стпо; но не прошло, можете представить себ'Ь, двухъ
м1!сяцевъ, какъ появилась въ рязанскпхъ л'Ьсахъ
шайка разбойниковъ, и атамань-то этой шайки
Оыль, сударь мой, не кто другой, какъ пашъ ка-
пптапь Копейкинъ. Пабраль изь разныхъ бЬглыхъ
солдатъ н1;которымъ образомь банду ц'Ьлую. Это
<)Ыло, можете себ'Ь представить, тотчась посл1>
войпы: все привыкло, знаете, кь распускной жизни,
всякому жизнь — копейка, забубешь все такой,
хоть трава не расти — словомъ, сударь мой, у пего
просто ар)пя. По дорогаиъ никакого про'Ьзда п'Ьтъ,
и все это собственно, такъ сказать, устремлено на
одно только казенное. Если проЬзжаюп;1й по ка-
кой-нибудь своей надобности — ну, спросятъ только:
«зач'Ьмъ?» да и ступай своей дорогой. А какь
только какой-нибудь фуражь казенный, пров1антъ
или деньги — словомъ, все, что носить, такъ ска-
зать, имя казны — спуска никакого. Ну, можете
себ'Ь представить, казенный карманъ опустошается
ужасно. Услышитъ ли, что вь деревп'Ь приходить
срокъ платить казенный оброкъ, — онъ улгь таиъ.
Тотъ же чась требуетъ къ себ'Ь старосту: «пода-
вай, братъ, казенные оброки п подати». Пу, му-
жикъ видитъ: этакой 6езног1йчорть, наворотник'Ь-
то у пего, понимаете, жарь-птица, красное сукно —
нзхнетъ, чортъ возьми, оплсухей. «На, батюшка,
вотъ теб'Ь, отвяжись только». Думаеть: «у,;къв'$;р-
ло каиой-нибудь канитапъ-исправникъ; а, можеть,
'еще и хуже. Только, сударь мой, деньги, пони-
маете, приметь опъ, какь сл'Ьдуетъ, и туть же
крестьянамъ пишетъ расписку, чтобы, п'Ькоторымъ
образомь, оправдать пхъ: что деньги точпо, молъ,
взяты и подати сполна всЬ выплачены, а принялъ
вотъ такой-то каиитанъ Копейкинъ; еще даже б
печать свою приложить — словомъ, сударь мой, гра-
бить, да п полно. Носы лапы были п'Ьсколько разъ
команды изловить его, но Копейкинъ мой и въ уст,
не дуеть. Голодеры, понимаете, собрались все та/
ш... По, накопецъ, можсть-быть, испугавшись,
самъ видя, что д'Ьло, такь-сказать, завариль не на
шутку и что пресл'Ьдовап^я ежеминутно усилива-
лись, а между т-Ьмъ деньжонокь у пего набрался
каннталець порядочный, онъ, сударь мой, за гра
пицу, и за границу-то, сударь мой, понимаете, в'ь
Соединенные Штаты. И пишетъ оттуда, сударь мой,
письмо къ государю краспор'Ьчив'Ьйшее, какъ только
можете вообразить. Въ древности Платоны и Де-
мосоены как1е-пибудь — все это, можно сказать,
тряпка, дьячокъ вь сравнении сь нииъ. «Не по-
думай, государь», говорить: «чтобь я того и того»...
Круглоту пер1одовь запустпль такую... «Необходи
мость», говорить, «была причиною моего поступка:
пролпваль кровь, не щадиль, п'Ькоторымъ обра-
зомь, лсизни, п хл'Ьба, какъ бы сказать, для про-
питан1я н'Ьтъ теперь у меня. Не паказуй», гово-
рить, «иопхь сотоварищей, потому что они невин-
ны, ибо вовлечены, такъ сказать, собственно мною,
а окажи лучше монаршую свою милость, чтоб:-
впредь, то-есть, если тамъ попадутся раненые,
такъ чтобы прпм'Ьромъ за ними этакое, можете себ'1,
представить, смотр'Ьн1е...»— словомъ, краснор'Ьчпво
необыкновенно. Ну, государь, понимаете, быль тро-
нуть. Д'Ьйствительно его монаршему сердцу было
прискорбно: хотя опъ, точно, быль нреступникъ п
достоинь, въ н'Ькоторомъ род'Ь, смертельпаго на-
казан1я, но, видя, такь-сказать, какь можеть не-
впнпый иногда произойти— подобное упущен1е, да
п невозможно, впрочемъ, чтобы въ тогдашнее смут-
ное время все было можно вдругъ устроить, одинъ
Богъ, мо;кпо сказать, только разв'Ь безъ проступ-
ковъ, — словомъ, сударь мой, государь изволилъ на
этоть разъ оказать безнрнм'Ьрное велпкодуш1е: по-
вел'Ьлъ остановить пресл'Ьдовап1е впповпыхь, а вь
то же время вздаль строжайшее нредписан1е со-
ставить комптетъ исключительно сь т'Ьмъ, чтобь
заняться улучшеп1емъ участи всЬхь, то-есть, рапе-
пыхъ — и воть, сударь мой, это была, такъ сказать,
причина, въ силу которой положено было основание
инвалидному капиталу, обозпечившему, молено ска-
зать, теперь рапеныхь совершенно, такъ что но-
добпаго понечен1я Д'Ьйствительно ни въ Лпгл1а, ни
въ разныхъ другпхъ нросв'Ьщенныхъ государствахъ
не пмЬется, Такъ воть кто, сударь мой, этотъ ка-
нитань Копейкипъ. Теперь, я полагаю, вотъ что:
въ Соединеиныхъ Штатахъ денежки опь, безъ со-
нн'Ьпья, прожалъ, да вотъ и воротился къ памъ,
чтобы еще какъ-нибудь попробовать, не удастся ли,
такъ сказать, въ н'Ькоторомъ род'Ь, повое пред-
пр1ят1е. .

915
С0ЧИНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
916
Вновь найденный страницы изъ
2 части „Мертвых'ъ душ^".
...«Вс-Ьиъ жить на счетъ казны, сделать ссб'Ь
доюдныя и'Ёста пзъ службы, изъ государства об-
ратить въ богад'Ьльню (з1с), долженствующую пхъ
вс'Ьхъ кормить!.. Это устремленье въ ихъ ряды чп-
новниковъ и правителей, — вЬдь это(жъ, накопедъ,
позвольте)!., разсмотримъ же, кто же тогда оста-
нется въ рядахъ управляемыхъ? И стапетъ ли
средствъ управляемы(мъ) содержать громаду сво-
ихъ управляющпхъ? Край (лишается) работающпхъ
рукъ. Земля не возд'Ьлива(ется). Росс1я остается
до сихъ поръ въ первопачальномъ пустыниоиъ вид-Ь.
Н1;тъ, не возможно это — обратиться въ рыбарей и
удить рыбу. Сл^дуетъ оставить заботу о частной
и личной [жизни] и нужно вспомнить о б-Ьдной
Росс1п. Если мы сами по вспоипимъ, если мы сами
дружнымъ усил1емъ не подымемъ... то никакая
гец1альиыя соображен1я свыше... ни на как!я сред-
ства и силы... Н1тъ, сл1!дуетъ обратить вниман1е,
откуда всему начало злу... Н'Ьтъ, сл'Ьдуетъ, пако-
нецъ, не шутя подумать о томъ, какъ повсстн
простую жи(знь), которая... ВсЬ вндятъ, даже и
слепые, что взятки пзъ желанья жить получше,
сколько-нибудь сообр(азно)..., пользоваться всЬми
удобствами и просвещенными прихотями пынЪш-
нихъ... Изъ-за этого и кражи, изъ-за этого п всЬ
побужден1я установить мЬста, будто бы необходи-
зшя, будто обмануть немудрено! [Как:г'] были пред-
ставлены проекты объ устаповленш новыхъ мЬстъ
и какъ была ощутительно показана ихъ пеобходп-
иость, что п я ихъ утвердилъ и представилъ на
утверж(дсн1е), я употребилъ во зло дов'Ьр1е. и посл'Ь
уже нескоро уиидЬлъ, что (81с) обманулъ своего
благодЬтеля Государя, п я сталъ обманщикомъ!
Сколько этакпхъ явлен!й на всякоиъ шагу!..
Н'Ьтъ, нельзя! Нужно положить, паконецъ, это(му)
конецъ (81с), нужно бросить этакую жизнь, [кото...]
что, накопецъ, съ краисами п взятками не могутъ
дойти до того, чтобы исполнить всЬ эти прпхо(ти),
услов!я, положенье свЬта. Ради несчастныхъ сво-
ихъ дочерей и со взятками и съ кражами вы теперь
едва имеете силы доставить это глупое, несчастное
воснитанье, котораго требуют(ъ) услов!я этой глу-
пой жи(знп), которой никому изъ иасъ не хочется
бросить. Прежде всего обращаюсь къ богатынъ н
состоительп[^(мъ). Вамъ слЬлуетъ (показать) прп-
И'Ьръ. Уничтожьте мебели и всЬ прихоти. Заведите
прост(о), хоть на н1;котор(]0 время, покуда не по-
правятся обстоятельства... — вс!; вы будете въ ба-
рышахт; у васъ депегъ останется столько, что вы
иог(ли) (бы) помочь и благотворить, — чего вы те-
перь, я знаю, не въ состояи1и, — ни добраго д11ла
не можете сдЬлать, потому что все [пошло на себя].
Что до меня, даю слово не заводить у себя ника-
кого щегольского экипажа и па саы(о«ъ) парад-
(номъ) гулл(нь1;) по буду иначе являться, какъ
на извюзчнк!;, и жспа не иад1;н(<'тъ) другого, крои Ь
самаго обыкновеинаго, и па дочорихъ иоихъ по бу-
детъ никогда платья свыше десяти рублей ас-
сигн(а1иями)ибудетъ ими носиться до сносу, как1я
(бы) нп являлись картинки, хотя бы иода выворо-
тила все иавыворотъ. А вамъ, Петръ Николаевичъ,
поручаю завести клубъ вовсе другого рода, такой,
чтобы Бс1;мъ можно было войти [въ него], не разо-
рившись. Объ этомъ посов-Ьтуйтссь съ Муразовыиъ,
Опъ найдетъ честнаго ресторана (81с). Стыдно въ
провпнци!, гд-Ь припасы продаются на рынокъ за
безцЬнокъ[...] обеды со стола, чтобы пе свыше...
съ стола рубля асспгнац1ямп. Я очень знаю, что
на эти деньги три, даже четыре блюда изъ св1;ж(ей)
провпзш изъ этого, что подъ рукой, безъвыписпыхъ
нрииравъ... А француза прошу выгнать вопъ. Это
для него еще благо,д'1;япье: если опъ поживетъ, опъ,
дуракъ, обанкру(тится). Ему никто долговъ не за-
платитъ. Самъ виповатъ — брать десятерную ц^Ьпу!
ЫнЬ Н'Ьтъ д'Ьла до того, что ему нужно составить
каннталъ, па который можпо ему будетъ нотомъ
хорошо (жить) въ Париж'Ь. Опъ можетъ подкупать
полиц1ю..., но, какъ начальппкъ, я этого пе позволю,
чтобъ это было на счетъ несчастной невоз-
держн(ости). Да и вообще прошу васъ употреб(лять)
всё силы, чтобы дать возможность всЬмъ иасте-
ров(ымъ) производить работы депгевле. Объ этомъ
прошу васъ переговорить съ Муразовымъ. Опъ
тепе(рь) особенно занятъ классомъ м'Ьщанъ и 11е-
месленнико(въ), и мпогихъ уже образовалъ. ЯувЬ-
репъ, что если только уничтожить кое-как1е сборы,
не позво.тнть сборы, которые платятъ въ полнцпо,
то все будетъ гораздо... Но лучнш, если полицей-
ск1е, не дожидая(сь), ограпичатъ свои поборы, по-
тому что н къ нимъ теперь взываю, какъ русскпмъ
(по) сердцу, которымъ, полагаю, такп близка Росс1л.
Жертва потребна общая отъ всЬхъ насъ, а не отъ
одного кого-либо. Притомъ цЬны и дороговиз1[а
неминуемо д(олжны) упасть, стало быть, содержанье
каждаго стапетъ дешевле. Паконецъ, я умоляю
прекращать всЬ тя;к(бы) между (собою ииромъ),
не вмЬши(ва)ть правительства (и) пе давать гмпцп
ябедЬ, размножеп1ю д1-,лън вм'ЬстЬ съ пнмнповыхъ
должностей ин<1п(ыхъ) чиновпиковъ, которые, бЬ,;-
ные, протпвъ волн должны быть чужеядными 1'а-
стсн1ями. Лучше прпбЬгать, по старому русскому
обычаю, къ простому третейскому суду и, выбравши
изъ себя лю.деП, нзвЬстпыхъ честностью н справед-
ливостью, предоставить па нхъсудъ, какъ они р!;-
шатъ теп(ерь),— тогда во всякомъ елуча'Ь даясо и
тотъ, кто проиграетъ, будетъ въ барышахъ, пъ
сравпеп1и съ т'1;м(1.), что опъ нздер;кнть посудамъ
и всякичь мыта1н(твамъ), который могутъ прово-
лочить его до глубокой ст:1рости и отравить н,а-
(в'Ьчно) всю его жизнь. 11о я надЬюсь, что судъ
будетъ бсзоби,1спъ. Если же въ затрудннтельиочъ
д'Ьл-Ь, — то я вамъ совЬтую предоставить (д'1;ло'> па
судъ чсловЬка, котораго я не назову, по вы его
угадаете, — чья безукоризиенпая жизнь и деятель-
ность, полная добрыхъ подниговъ, скажетъ самом...
Очень можеп. быть, что мы этияъ печувствп-
т(сльпо) достнгпсмъ до того, до чего пельзи

917 П0Х0ЖДЕН1Я ЧИЧИКОВА пли МЕРТВыя душн. 918
достигнуть никакими мудрейшими распоряжен1'ями л^еыъ, но пожал^емг о д^Ьтяхъ, которыхъ мы, бро-
праввтельства, то есть до уничтол;ен1я всЬхъ сивъ въ [чуж1я] руки... и которыхъ знать не хо-
этихъ временныхъ комисс1И и коыитетовъ, кото- тимъ, тогда какъ кто лучшимъ бы могъ быть вос-
рые мы вся(кими) происками постарались обратить питателемъ сына, какъ не отецъ? Да, ничего бо-
въ пепрем'Ьнные. По крайней мФ.рФ,, это долгъ л-Ье, кром^ только разумное чтен10 съ ними этихт.
нашъ; мы должны объ (этомъ) всЬ стараться книгь, сочннеп1й, образующихъ уже измлада силь-
до единаго, какъ сыпы земли, какъ предан- ный характеръ, познанье жизни, познапье земли
пые и присягнувш1е именеыъ Бога служить в'Ьрво своей. Уже было (бы) въ н'Ьсколько разъ полезн-Ье
замл^Ь. Очень можетъ быть, что и теперь, поел* всей этой истрачиваемой кучи денегъ на учителей
твердой нашей решимости, уменьшится количество съ ра(з)ными взглядами... попят1ями, со всЬхъ сто-
д^лъ и всякихъ бумажныхъ производствъ. Но гЬмъ ронъ загружающими до того голову, что онъ, на-
не мен^е прошу всЬхъ исполнить въ точности: въ конецъ, не узнаетъ до поздней старости, было ли
свое время быть въ присут1ТВ1и и въ свое время въ немъ какое-нибудь собственное мн'Ь(н1'е) или
выходить изъ присутствия. Только прошу вс^хъ мысль, и готовъ, какъ послушная овца, посл^Ьдо-
правителей канцелярш не заводить этого педант- в(ать) за первымъ крикуномъ, за первой необду-
ства, этого наружнаго лицем-Ьрства, то-есть, чтобы манной брошюрСой). П будто бы уже отецъ, кото-
каждый казался занимающимся д^ломъ. Н^тъ! рый самъ учился и (въ корпусЬ), и въ универси-
достаточно, если онъ нрисутству(егь). Н^тъ, если т(ет'Ь), не могъ самъ цриготов(ить) своего сына въ
н'Ьтъ д^Ьла, онъ можетъ читать полезную книгу н заведен1е, когда п программа и (все) напечатано
пусть это будетъ его ученый кабинетъ, пусть хоть повсюду въ изв'Ьстность... Времени н1;тъ! Но в'Ьдь
зд^Ьсь нрочтутс(я) т'Ь книги, который д'Ьлаютъ че- для картъ есть у насъ время! Да въ два вечера по-
довика стспеннымъ, разсуднтельнымъ, пригото- среда своей семьи безъ книги можно дать поня(т1е)
вляютъ изъ пего будушаго государствениа(го) мужа о всей наук'Ь, то есть все содерж(ан1е), въ чемъ
и сына земли своей. Съ завтрашня(го) же дня бу- она состоитъ и для чего намъ нужна, — словомъ,
детъ доставлено отъ меня во во* отдЬлен1я при- дать ее почувствовать, такъ что и жена и дочери
сутств1я по экземпляру Библ(1и), по экземпляру рус- выслушаютъ, а въ сын^Ь возродится жела(нье) и
скихъ л'Ьтописей и три, четыре классика, первыхъ любопытство прочесть и пополнить самому... II ни-
всемцшыхъ ноэт(овъ), в'Ьрныхъ л1'.тописцевъ своей чего собетвен(но) кром!; собствепнаго удовольств1я
жизни. Я радъ, что им'Ью сделать это пожертво и собственнаго на[шего] вразумленья не доставили
ванье отъ себя насчетъ н'Ькоторыхъ огранцчен(1й). бы намъ так1е вечера. Н'Ьтъ, мы... страшнымъ
Чувствую, что это важно. Въ последнее время го- оскорбительнымъ упрекомъ оскорбитъ насъ него-
ловы всЬхъ насъ выв'Ьтрплпсь отъ з1о(го) пустого дующее потомство и праведный гн'Ьвъ пора(зптъ),
чтешя ыинутныхъ романовъ [и отъ] водевилей, (ко- что еще..., играя, какъ игрушкой, святымъ словомъ
торое) извращало на изнанку жизнь, мысли, мненья просв'Ьщенья, правились швеями, парпкма(херами),
и понятья. Что, право, нора прочесть то, что прежде модами, дерзали поставить выше мужественныхъ
всего сл('Ьдуетъ). Рьъ стыду, у насъ, можетъ быть, (предковъ) Я это говорю, потому что такъ
едва отыщется чело(в'{;къ), который бы прочелъ чувствую и считаю долг мъ сказать вамъ все, что
Библ1ю, тогда какъ эта книга (сушествуетъ) за- чувству(ю). Въ минуту прощан1я, которая все-такп
гЬмъ, чтобы читаться в^чно. — не въ какомъ либо торжественна, — можетъ быть, увидимся, а, можетъ
религ10зномъ отношеш'и, н'Ьтъ! — изъ любопыт(ства), быть, и не увидим(ся), — не сл'Ьдуетъ говорить пу-
какъ намятникъ народа, всЬхъ нревзошедшаго въ стыхъ вещей. Могутъ вадъ моимъ словомъ и надо
мудрости, поэзш, законодательств'Ь, котор(ую) и мной носм'Ьяться, у кого дост(анетъ) духу но-
нев'Ьрующ1е, и язычники счнтаютъ высш(имъ) со- см'Ьяться. Но я знаю, что гЬ, которы(мъ) дорого
здан1емъ ума, учителемъ жизни и мудрости. Какъ счастье земли, которые еще русск1е въ глуб(ин'Ь) и
же намъ требовать еше, чтобы изъ насъ выходили не усп'Ьли выв'Ьтриться, — тк согласятся со мно-
мужи, способные д'Ьйств(овать) обдуманпо п посту- ги(мъ) изъ того, что я говорю. Повторяю еще разъ:
пать! какъ удивляются, что безпрестанно выходятъ «я буду о всЬхъ хлопотать и всЬмъ до единаго буду
скоросп'Ьлки, выскочки, пепостоянные, легкге люди, старать(ся) испросить прощен1е», — стало быть,
неугомонные коверкателп, опрометчивые новопноди- я имЬю н'Ькоторое право потребовать отъ васъ
тели, безсильпые влад'Ьтели страстей!.. взв'Ьсить ихъ (?) хорошенько и подумать объ
Н'Ьтъ, я обращаюсь къ вамъ. Не о себ'Ь пожа- это(мъ).

отрыи, штт, неоконченные разснлзы,
Ночи на Вилл'Ь
Ночь 1-я.
Он'1 били сладки ц томительпы, эти безсонныя
аочи. Оиъ сид1;лъ больной иъ креслахъ. Я при
аемъ. Соиъ не си'Ьлъ касаться очей моихъ. Онъ
безмолвно и невольпо. казалось, уважалъ святыню
ночного бд-Ьн1я. Мы'Ь было такъ сладко спд1;ть
возлЬ пего, глядЬгь на него. Уже дв'Ь ночи, какъ
мы говорили другъ другу 7пы. Какъ ближе посл-Ь
этого онъ сталъ ко ып-Ь! Онъ сидклъ все тотъ же
крптк1й, тих1й, покорный. Боже! съ какою радостью,
съ какпмъ бы ьс(.ел1еиъ я П1)ннял'ь бы на семя его
болезнь! и если-бы моя смерть могла возвратить
его къ здоровью, съ какою готовностью я бы ки-
нулся тогда къ пей!
Я не былъ у пего эту почь. Я р1;тнлся, пако-
псцъ, заснуть се у себя. О! какъ погала, какъ подла
была эта ночь виЬстЬ съ иоимъ п])езркннымъ сноиъ!
Я дурно спалъ ее, пссиотря на то, что всю нед'Ллю
проводилъ почн безъ сна. Меня терзали иысли о
пснъ. Мн'Ьонъпредставлился моляицй, упрекающ!й.
Я гид'Ьлъ его глазами душн. Я поспЬюилъ на дру-
гой день П11ут|1у п шслъ къ нему, какъ прсстуи-
ппкъ. Онъ увид'Ьлъ меня, лея;;ид1й въ постели. Онъ
усм'Ьхнулся т')151ъ жс смЬюмъ анге.1а. которнмъ
привыкъ усмЬхаться. Онъ далъ мнЬ руку. По;калъ
ее любовно. «Изм1ппнкъ!» сказалъ оиъ инЬ: «ты
излкннлъ мнЬ». — «Апгслъ мой!» сказалъ я сиу:
«прости меня. Я страдалъ гамъ твопмъ страда-
П1емъ. Я терзался эту ночь. По спокойств1е былъ
ной отдыхг; прости меня!» Кротк!!!! онъ пожалъ
мою руку! Какъ я былъ полно 1:п:)награждрпъ тогда
за гтрадаи1я, нанессниыя мнЬ моею глупо прове-
денною ночью! — «Голова моя тяжела», сказалъ
онъ. Я сталъ его обиахниатк пЬткою лавра. «Ахъ!
какъ св1.жо и хорошо!» говорплъ онъ. Кго слова
были тогда... что они были!.. Чтобы я далъ тогда,
какихъ бы благъзеиныхъ, презркнныхъ, зпиъ под-
лыхъ, этихъ гаткихъ блап.... н1;тъ! о нихъ не сто-
ить говорить! Ты, кому попадутся, — если только
попадутся, — въ руки •.<тп исстрпПпыи, глабыя стро-
ки, блЬдпыя выражпмя мвихъ чувгтвъ, ты пой-
мешь меня. Н1гаче опЬ не попадутся теЛ-Ь.Ты пой-
мешь, какъ гадка пси груда гокрпвиип^ и поче-
стей, эта звенящая приманка дсревянныхъ куко^п>,
пазвавпыхъ людьми. 0. какъ бы тогда весело, съ
какою-бъ злостью растопталъ и подави.1ъ все, что
сыплется отъ могучаго скиптра полночнаго царя,
если-бъ только зналъ, что за это кун.1ю усмЬшку,
знаменующую тихое облегчение, на лнц'Ё его!
«Что ты нриготопнлъ для меня такой дурпоС
май?» сказалъ опт. ин1;, проснувшись, сидя въкре-
слахъ, услышавъ шум1;вш1й за стеклами окопъ в'Ь-
теръ, срываиш1й благовон1я съ ив1;тшихъ дякнхъ
жасмпновъ и бЬлыхъ акац1й и клтбн1!Ш1й ихъ вм*-
сгЬ съ листками розъ.
Бъ 10 часовъ я сошелъ къ нему. Яего оставилъ
за 3 часа до этого вррмепн, чтобъ отдохнуть не-
много н приготовить сну, чтобъ доставить какое-
нибудь разнообраз1е, чтобы мой приходъ нотомъ
былъ ому пр!ятнЬе. Я сошелъ 1;ъ нему въ 10 ча-
совъ. Онъ уже бол1;с часу сщЬлъ однпъ. Гости,
б|,1вш1'е у пего, давно ушли. Онъ сидЬлъ одннъ.
Томлеп1е скукп выраясалось па линЬ его. Онъ меня
увндЬлъ. Слегка махнулъ рукой. «Снаснтель ты
мой!» сказалъ онъ кн1. Они еще,яонын-1;ра,здаются
въ ушахъ мопхъ, эти слова. «Лнгслъ ты мой! ты
скучалъ?» — «О, какъ скучалъ!» отв1;чалъоиъ мн*.
Я попЬловалъ его въ плечо. Оиъ мнЬ подставилъ
свою щеку. Мы поц'Ьловались; онъ все еще жалъ
мою руку.
Ночь 8-я.
Оиъ пе любплъ п не ложился почти вовсе въ
постель. Оиъ предпочиталъ сьон кресла и то же
свое сидячее ноложе1пе. Пъ ту ночь ему докторъ
вел1;лъ отдохнуть. Онъ н11иподнялся неохотно и,
опи11ая1ь па мое плечо, шелъ къ своей постели.
Душепы:а мой! Кго уставнпй взгладъ, его теплый,
пестрый сюртукъ, исдлснное ДВИЖ0М1С шаговъсго —
все это я вижу, все это передо мною. Онъ сказалъ
ИИ* на ухо, прнслони»п1псь къ плочу и взглянувши
на постель: «Теперь я про11авп|1й человЬкъ». —
«Мы всего только полчаса останемся вь постели»,
сказалъ я ему: «потомъ поройдоиъ вмонь въ твои
кругла». Я гллдЬлъ на тоПи. мой милый пЬжннй
пп-Ьтъ! По псо т(1 время, какъ ты спалъ или только
дречалъ на постели п въ креслахъ, я ел 1;дилъ твои
ЛИЫЖ0Н1Я и твии мгновенья, прикопанный непостн-
жниою къ те611 силою.
Какъ странно-нова была тогда моя жить пкакъ

921
ОТРЫВКИ, НАБРОСКИ, НЕОКОНТГЕЕНЫЕ РАЗСКЛЗЫ.
922:
вм'1;ст'Ь съ т'Ьыъ я чвталъ въ ней повторете чего-то
отдаленпаго, когда-то давно бывшаго! Но, ип-Ь ка-
жется, трудно дать идею о ней: квнпЬ возвратил-
ся летуч1й, св-Ьж^й отрывокъ моего юношескаго
времени, когда молодая душа ищег7. дружбы и
братства между мелодыии своими сверстниками и
дружбы р-Ьвгательно юноиеской, полней иалыхъ,
почти младенческихъ, мелочей и наперерывъ оказы-
вземыхъ знаковъ н-^жпой привязанности; когда
сладко смотреть очами въ очи, когда весь готовь
на пожертвован1я, часто даже вовсе ненужный. И
всЬ эти чувства, сладк1я, молодыя, св'Ьж1Я, — увы!
жители невозвратимаго м!ра, — всЬ эти чувства воз-
вратились ко мн'Ь. Боже! зач'Ьиъ? Я глядЬлъ на тебя,
милый мой иолсдой цв'Ьтъ. Зат'Ьмъ ли пахнуло на
меня вдругь это св'Ьжее дуновен1е молодости, что-
бы потемт. здругъ и разомъ я погрузился еще въ
ббльюуш мертвящую остылость чувствъ, чтобы я
вдругъ сталъ стар'бе ц'Ьлыиъ десяткомъ, чтобы от-
чаянпЬе и безнадежн-Ье я увид'Ьлъ исчезающую
мою жизнь? Такъ угасиувш1й огонь еще посылаетъ
на воздухъ посл'Ьднее пламя, озарившее трепетно
мрачныя стЬны, чтобы потонъ скрыться нав'Ькн.
Глава изъ иеторичеекаго ро-
мана *)•
Между т^мъ посланникъ нашъ пере'Ьхалъ гра-
ницу, отд'Ьляющую нын'Ь пирятинск1й пов4тъ отъ
лубенскаго. Общихъ 'Ьзжалыхъ дорогъ тогда не
было въ Малоросс1и, по почти каждому известна
была какая нмбудь проселочная, по мнЬн1ю его,
самая ближайшая. Часто такая дорога, уклоняясь
огь ровной поверхности, проскальзывала въ рыт-
вины, царапалась по косогору, в'Ьшалась надъ про-
валами, и одинъ неровный, слегка протоптанный
подковою коня, сл'Ьдъ озпачалъ ея уклонен1я. До-
статочно было только вы'Ьхать въ дорогу, чтобы
выучиться не разбирать ночлеговъ. Главное же не-
удобство для путешественника, не ознакомленнаго
съ местами, было то, что опъ двлженъ былъ, на
разстоян1и 25 млн 50 ружейныхъ выстр'Ьловъ, вы-
ведывать I выспрашивать пути у жителей, кото-
рыхъ показан1я всегда почти разногласили.
Пустиъ повода и наклонпвъ голову, всадникъ
нашъ давно уже погруженъ былъ въ раздумье, и
только взр'Ьдка попадавш1яся кочки п ннн сру-
бленныхъ деревъ, заставляя спотыкаться в'Ьр-
наго его товарища, борзаго коня, перерезывали
разомъ его думы, который снова обычнымъ оже-
рельемъ низались въ голове его. Въ первый разъ
еще случалось ему выполнять такое поручеше:
ехать, Еогъ знаетъ куда, въ незаселеиныя степи
*) Изъ романа подъ 8аглав!емъ: «Гетмавъ}. Первая
часть его была написана и сожжена, потоуу что самъ
авторъ яе былъ ею доволенъ.
Украины! И кто этотъ Глечикъ?.. Какая нужда
Казимиру до начальника какой-то шайки, назы-
вавшаго себя полковникомъ миргородскаго печ-
ку?... Ему не объявлено было ничего удовлетвори-
тельнаго ни о характере, ни о силе его, ни о тоиъ,
как1я онъ ииеетъ сношен1я, и съ кеиъ... Къ чему
же эта осторожность, какую нужно было иметь въ
речахъ съ нимъ? Зачеиъ перелетать такую даль,
чтобы только доставить ему сведен1я о событ1яхъ,
волновавшихъ Варшаву? И чеиъ могъ быть поле-
зенъ такой отдаленный союзаикъ?... Мысленно до-
садовалъ онъ на себя, что не выведалъ обстоя-
тельно объ этомъ отъ Бригитты" ей, безъ сомне-
шя, сколько-нибудь были известны причины такого
странпаго посольства. Солнце медленно прощалось
съ землею. Живописныя облака, обхваченпыя по
краямъ огненными лучами, поминутно меняясь и
разрываясь, летели по воздуху. Сумерки угрюмо
надвигали сизухв тень свою и притворяли мало-
по-малу ставни окошекъ освещавшихъ светлый
Волг1й М1ръ. Въ ЭТО время путнпкъ нашъ, после
долгаго степного странств1я, въехалъ въ лесъ.
Раздетыя безжалостною осенью, деревья сквозили
какъ решето и, казалось дрожали отъ вечерняго
холода. Желтые листья, какъ объедки и битые
ковши отъ недавняго пиржества, валя.гась непрп-
бранпые, и одинъ только шелестъ ихъ, ходя по
лесу, давалъ знать о присутств1и въ немъ нашего
всадника Сквозь обнажепную вершину леса тем-
нело небо; резк1й ветеръ подымался съ поля и
мчалъ заунывные свои вопли въ гущу леса. Пут-
ннкъ поневоле задуиался и остановилъ коня сво-
его въ нерешимости, что предпринять, потому что
дорога совершенно исчезла и передъ нимъ торчалъ
одинъ только лесъ да неизвестность; какъ вдругъ
громый голосъ: «цобъ, цобъ!» поразилъ слухъ
его; тяжело нагруженный возъ заск1)ипелъ, и пара
воловъ показалась нзъ-за деревьевъ. Надобно во-
образить себя на месте путешественника, чтобы
внолпе почувствовать радость такой встречи. Луна
въ это время вырезалась на небе. Серебряный
светъ, перепутанный тенью отъ деревъ, палъ ре-
шеткою на землю, освЬтивъ далеко окрестность, и
Лапчинскй увиделъ передъ собою дюжаго пожи-
лого селянина. Седые, закрученные вннзъ, усы его
гордо покоились на смугломъ, означенномъ резкими
мускулами лице, которое такъ простодушно отте-
няла какая-то аз1атская безпечнесть. По чернымъ
б1)овямъ серебрилась седина, огонь вылесалъ изъ
небольшихъ карихъ глазъ, п въ огне томъ вы-
свечивались попеременио то хитрость, то просто-
душ1е. На голове у него была черная казацкая
шапка съ синимъ верхомъ. Коротеньк1й нагольный
тулупъ, затянутый яркоцветнымъ поясомъ, слу-
жи.1ъ невроницаемыми латами отъ холода; сверхъ
этого одеяия, въ добавку, накннутъ былъ обык-
новенный кобенякъ изъ толстаго смураго сукиа,
который и поиыие носятъ малоросс1йсие мужики.
Изъ-за пояса торчала пищаль и изогнутая татар-
ская сабля, — оруж1е, которое въ тогдаши]я смут-

923
С0ЧННЕН1Я П. В. ГОГОЛЯ.
924
ныя времена всяк1й казакъ, ратнпкъ и селяпипъ
почиталъ необходимостью всегда им1;ть при себ-Ь.
«Помогай, Боже!» сказалъ онъ, остановивъ во-
ловъ и обиаживъ ув-Ьнчапную только на верхушке
кистью волосъ голову, въ зпакъ того уважен1я,
какое обыкновенно оказывали тогда простые посе-
ляне ратпыы'ь людямъ. Надобно прппомпить, что
ЛатппскШ, во нзб1;жан1е непр1ятиостей, какпиъ
бы онъ неминуемо подвергнулся отъ жителей, не
терн'Ьвшпхъ всего, что только носило назван1е
ляха или принадлежало ляхамъ, принуждснъ былъ
перемЬнпть щегольской костюмъ свой на скромное
од*ян!е казапкаго десятника.
Всадннкъ нашъ отв'Ьчалъ легкимъ наклонешемъ
головы на с1е прии'Ьтств1е.
«Не знаешь ли, землякъ», молвплъ онъ съ ла-
сковымъ видомъ: «далеко ли отсюда до Роиода-
новскаго шляху?>
«Не сум'Ью, доброд1Ю. сказать вдругъ; повреме-
впте немножко!» — Тутъ принялся онъ высчиты-
вать, что выражали машинально сгибаемые имъ
пальцы. — «До Ромодаповскаго шляху!... Какъ бы
вамъ сказать?... оно не такъ, чтобы близко. На-
добно знать, что казаки наши немного было пе-
ретрусили: кто-то нропесъ слухъ, что все шляхет-
ство собирается къ памъ на Сулу въ гости. Спо-
хватились сдуру и разломали мосты; такъ вамъ.
доброд!ю, чтобы не пришлось давать большихъ
объ1;здовъ. Впрочемъ, 1!огъ его знаетъ: я говорю
это потому, что друг1е говорятъ... такъ, можетъ-
быть, выберется и коротк1й путь; только, знаете,
теперь время осеннее... то станется, что и далеко...
Только опять же, какъ подумаешь, то кажется,
что и близко. Вотъ другое д1;ло, сслп-бъ были
ноставлепы столбы по дорогЬ, как1е, безъ сомнЬ-
Н1Я, сами, доброд1ю, если бывали въ Польш*,
встрЬчали по тачошнимъ дорогамъ».
Не должно удивляться нротнвор1;ч1ямъ, пспе-
стрявшимъ мопологъ нашего поселянина. Кром'Ь
действительной неизв'Ьстностп, малоросс1яне любили
поусомниться и въ самоиъ зпакомоиъ имъ д'Ьл'Ь.
Ма.1Г1росс1янинъ и донынЬ ничего не скажетъ на-
обумъ, по разъ десять поправитъ себя, а иногда
съ умысломъ запутаетъ своего слупппеля такъ,
что тотъ, къ нзумлс1пю своему, видптъ, что до
такого-то м-Ьста и далеко, и близко.
«Куда же, по крайней и1;1)Ь, мп'Ь теперь дер-
жать путь?» спроснлъ страпникъ, вперивъ нсны-
тующ1й взоръ на своего наставника.
Тутъ гелянипъ пашъ осмотрЬлъ его хорошенько
съ головы до погъ.
«Л вы, доброд1ю, хотите теперь 1!хать?>
'Почему же не теперь?»
«Богь съ вами! теперь п пашъ брап., зд1;тп1й,
уже, сильно подуианип! рази!;, по'1;дсп<. Зпаопь,
шосьпанр, в1'.дь наиъ стинтъ только проехать та-
кое время, въ какое дибрый мужикъ усп'Ьетъ вы-
молотить полкопны житл, чтобы заглышатьсобач1й
лай съ ипсго двирл. Нее бы лучше оцочнть въ
теплой хатЬ, а завтра хоть и съ Когомъ!»
Отъ такого предложетя нельзя было отказаться
путнику, который, кал;ется, того то.тько и ожидалъ.
«А куда», спроснлъ дорогою носелянинъ нашъ
своего будущаго гостя: «лежитъ путь вавъ, мось-
пане?»
«"Ёду-то я далеко, на ту сторону Ворскла, къ
миргородскому полковнику Глечику. Что, землякъ,
не знаешь ли и ты его?»
«Какъ не знать этой старой собаки! А нзъ ка-
кпхъ м'Ьстъ Богъ несетъ?»
«Изъ великой станицы, что подъ Лохвицею».
«Какъ же это, до6род1ю, мы не слышали ни-
чего про то, чтобы станица была подъ Лохвицею?»
Тутъ вонзилъ онъ въ него острый взоръ свой, кото-
рый, казалось, хот'Ьлъ выпытать его душу. «П то
сказать! гд* уже мужику знать все про войсковыя
Д'1;ла; до нашего захолустья еще и слухи не дошла
объ этомъ».
Носланппкъ нашъ спохватился, что не нужно
бросать осторожности въ розсказняхъ п съ нро-
стымъ селянипомъ, и потому, собравшись немного
съ мыслями, П11одолжалъ: «То-есть, вотъ видишь,
землякъ, наверное я еще не могу сказать. Въ
самой-то станицЬ я не былъ, а встрктивш1йся
подъ Лохвицею за1;орожск1й сотпикъ Шляйко,
узпавъ, что я ^Ьду въ эти мкста, далъ мпЬ грамот-
ку къ миргородскому полковнику. ЛетЬлъ онъ, какъ
угорЁлый; изъ разспросовъ его я ничего не могь
узнать пав'Ьриое. Недавно передъ т'Ьмъ возвратился
я изъ Варшавы... Видишь, онъ, можетъ-быть,
пм'Ьлъ причины не доверять мп-Ё... то-есть... онъ...
ты, думаю, понимаешь меня».
«Что вы говорите, добродш! Разв-Ь мужикъ
пойметъ то, что толкуютъ папы? Ей-богу, п1;тъ;
гд1; намъ понять! У насъ н голова не такъ сд'ЬлаЕК!,
какъ у пановъ: чортъ знаетъ, что такое; больше
па капусту похон;е, ч1;мъ на голову».
«О, да ты штука!» подумалъ про себя Лапчин-
СК1Й и положилъ себ1; быть какъ можно осторож-
пЬе въ словахъ.
Онъ во все это время ^халъ шагоаъ, уравнивая
легкую поступь своего гордаго копя съ ленивою
выстункою тяжелыхъ воловъ, впереди которыхъ съ
флегматическою важностью шелъ селянпнъ, пома-
хивая батогомъ и потягивая коротенькую люльку *).
Дымъ отъ нея обнималъ облаками смуглое лицо
его, которое, осв1;щаясь иногда вспыхпвапшимъ
огонькомг, казалось лицоиъ какого-нибудь упыря,
выказывавшимся по временаиъ изъ ненробуднаго
болотнаго тумана н с1;япш11мъ искры чуднаго
огня. ;)то заставляло Ланчипскаго чаще всматри-
ваться ому 1Л. глаза, чгобъ удостовериться, точно
лп то былъ его товарищъ.
Но селянинъ нашъ самъ отгонллъ всякое на-
счетъ его сомн1;п1е, не давая минуты задуматься
своему гостю. — «Слыхали-ль вы, доброд1ю, про
таковое диво?» говорилъ онъ, не выпуская изо
•) Трубку.

925
ОТРЫВКИ, НАВРОСКП, НЕОКОНЧЕННЫЕ РАЗСКАЗЫ.
926
рта своей трубки: <пидишь-лп сосну, вопъ далеко,
далеко чорнЬетъ передъ нами?»
И путникъ, къ удивлен1ю своему, точно, увп-
д'Ьлъ сосну. Какиыъ образомъ зашла она сюда,
когда во всей почти этой сторон'Ь Мал'1росс1и, на
разстояп1и, мозкстъ-быть, но сту верстъ во всЬ сто-
роны, взоръ не отыскивалъ этой суровой жплицы
Севера? Невольно вперплъ онъ на нее глаза свои:
она одна только посреди обнаженнаго л'Ьса сохра-
няла, казалось, жизнь. Но жизнь-ли это? Это
была му5пя, которую съ изумлен1еиъ отыскиваютъ
между голыми скелетами, одну, не сокрушенную
тл'Ьи1емъ. Въ ней видны т1; же черты, та же пре-
красная форма челов'Ька объемлетъ ее; по, Более,
въ какомъ Бнд1;! Неотразимое, непопятное чувство
тоски п ужаса врывается въ душу при взгляде на
жал1ий обманъ, которымъ суетное искусство силит-
ся выхватить и удержать что-то похожее на
жизнь.
«Это еще не большое диво, что сосна, а вотъ
что диво. Л'Ьтъ за пятьдесятъ передъ т1;мъ, какъ
мы балагуримъ съ ваий, жилъ, чуть ли не на вотъ
этомъ м'Ьст'6, въ хоромахъ велпк1й папъ. Воевода-
ли онъ былъ, сотникъ-лн какой, или просто панъ,
этого я не ум'Ью сказать; знаю только, что онъ
былъ ляхъ и не нашей в'Ьры. Жилъ онъ, какъ всЬ
нечистые польск1е папы живутъ: домъ съ утра до
вечера ходенемъ ходнлъ отъ вина да отъ п'Ьсенъ,
п далече прохватывала дрожь крещенаго челов'Ька,
когда онъ слышалъ раздававш!еся изъ л'Ьсу крики.
Хлопцы изъ дворни его то и д'Ьдо что наездничали
по хуторамъ да обпрали б'Ьдныхъ жителей. Этого
мало. Стали обворовывать да обдирать Божьи
церкви, в такое делали... врагъ съ ними! не хочу
и говорить, что такое. Побить бы ихъ вс^хъ, до-
6род1ю, — такъ нельзя, потому что дворни одной у
нихъ было, можетъ, съ полторы сотни, да и на
каждаго бердыши, самоналы и вся сбруя ратная.
Вотъ и вызвался одинъ дьяконъ, — какъ уже его
звали и изъ какого приходу онъ былъ, ей-Богу, до-
брод1ю, не знаю, — вызвался и пришелъ въ л'Ьсъ. Если
бы теперь не ночь и не засыпало листьемъ, то я, мо-
жетъ-статься, показалъ бы вамъ останки этого дья-
вольскаго гн'Ьзда. На ту пору, — такъ, видно, самъ
Богъ уже хот^лъ, — былъ у ннхъ какой-то ока-
янный праздникъ. Дьяконъ шелъ уже па пропало,
сказа-чъ: «Господи, благослови!» и, сколько доста-
вало духу, толкнулся въ ворота, запертыя тол-
пившимся народомъ. Цымбалы и бандуры бренчали
и гуд'Ьлп, словно на свадьб'Ь, а пьяные паны и
дворня изо всей силы отдирали краковякъ. Какъ
только завидЬли дьякона, такъ, доброд1ю, и закри-
чали: «Зач'Ьмъ сюда принесло попа?» А панъ го-
воритъ: «Гей, хлопцы! налейте-ка попу водки:
пусть его танцуетъ съ нами, добрыми христ1анами,
краковякъ, да подгоняйте его хорошенько бато-
жьемъ!» Дьяконъ, исполнившись, видно, Святаго
Духа, пачалъ представлять нечестивымъ весь гр^Ьхъ
беззакоппаго житья ихъ, н как1я на тоиъ св^т'Ь
^удутъ ииъ муки, и какъ будутъ они плясать въ
пекл* *), только не по своей вол^б, а подгоняемые
горячими вилами чертей. «А, такъ ты еще и про-
пов'Ьдь читаешь! Гей, хлопцы! поднимите попа на
крылосъ, а чтобъ не застудилъ горла, накиньте
ему галстукъ на шею!» И тутъ же челядь, съ не-
челов'Ьчьимъ см'Ьхомъ и гиканьемъ, встащила не-
счастнаго дьякона на ту самую сосну, мимо кото-
рой лежнтъ намъ путь. Позвольте, доброд1ю: тутъ-
то и истор1я. Сосна эта какъ разъ стояла передъ
хоромами и какъ нарочно еще передъ самыми окош-
ками панской св'Ьтлицы. Вотъ, какъ ночь уже
разогнала всЬхъ: кого на лавку, кого подъ лавку,
пану нашему чудптся, что на него канлетъ что-то
холодное. «Что за нечистый!» подумалъ панъ;
«отчего это канлетъ?» Всталъ съ постели, гля-
дитъ: К0ЛЮЧ1Я в-Ьтвп сосны царапаются къ нему
сквозь ст'Ьну и, будто живыя, вытягиваются длин-
н'Ье, длиннее и какъ разъ достаютъ до него. Пе-
рекрестился, можетъ-быть, въ первый разъ отъ
роду пашъ панъ, когда увидЬлъ, что изъ нихъ
каплетъ человечья кровь, сначала холодная, какъ
ледъ, а потомъ жжетъ да и только! Къ окну —
такъ и ноги подкосились: сосна вся посин'Ьла, какъ
мертвецъ, и страшно киваетъ ему черною, вскло-
коченною бородою. Сиачала-было думалъ панъ, пе
хмель-ли бродитъ у него въ голов-Ь: такъ на сл'Ь-
дующую ночь то же диво, и вся дворня въ одинъ
голосъ, что по Л'Ьсу то п д'Ьло, что отп^Ьваготъ
усопшаго такпмъ страшнымъ голосоиъ, что всякаго
морозъ дралъ по кож'Ь и волосы щетиною подни-
мались на голове. Чего улсъ пи делали: и погребли
съ честью т'Ьло дьякона, и принимались-было ру-
бить сосну, — такъ с'Ькира не беретъ: что ни уда-
рятъ, топоръ вызуб])птся, а дерево стопетъ, будто
дитя некрещеное. Решились, наконецъ, бросить
это окаянное м'Ьсто. Вотъ каждый день и соберется
вся челядь, осЬдлаютъ коней, заберутъ все съ со-
бою и вы'Ьдутъ, еще черти не бьются на кулачки;
■Ьдутъ, 'Ьдутъ, до самаго вечера: кажись, Богъ
знаетъ, куда за'Ьхали! остановятся ночевать —
сиотрятъ, знакомый все м'Ьста: опять тотъ же
дик1й л'Ьсъ, т1> лее хоромы, а проклятая сосна,
протягивая в^тви, словно руки, хватаетъ пана и
обдаетъ его кровавыми пятнами, а черная, вскло-
коченная борода такъ лее жутко киваетъ ему...»
Тутъ разсказчикъ нашъ стремительно ударилъ
въ слушателя огненными глазами своими, блистав-
шими еще ярче посреди ночи, и, казалось, не
безъ удовольств1я зам'Ьтилъ въ немъ Бпечатл'Ьн1е,
произведенное его разсказоиъ. Действительно,
путникъ нашъ не могъ не ощутить какого-то тайно
врывавшагося въ душу страха и съ безпокойствоиъ
посматривалъ вокругъ.
Въ это время поравнялись они съ сосной. Серебря-
ный св'Ьтъ падалъ на печальный в^тви ея, и от-
брасывавш1яся отъ пихъ т^Ьни, будто продолжеп1е
ихъ, переламливаясь о встречный деревья, ложи-
лись безкопсчною лестницею на землю. Ветеръ
*) Въ адЬ

927
сочпнЕихя п. в. гогол
928
слегка покачнвалъ вершину, п когда путникъ, не-
жного про-Ьхавъ, оглянулся назадъ, то ему пока-
залось, что какой - нибудь не11р1язиеииый духъ,
пршявъ дик1й, ве-тячественный образъ, медленно
слЬдовалъ за нимъ, печально покачивая угрюмою
бородою п раскидывая темиозеленыя объяг1Я свои
въ вая'Ьреи1и схватить его.
«Что же дал1;е случилось?» спросплъ онъ умолк-
шаго разсказчика, стараясь иодавить невольную
робость.
«Что? Круто пришлось пану: расиустнлъ всю
свою диорию, сталъ схимникомъ и, какъ отправилъ
пятьдесягъ дв-Ь иапихиды за уиокой души дьякона,
тогда только стихпуло чудо. Куда же д1;лся посл-Ь
того схпмникъ, этого никто не скажетъ вамъ. Дия
за три до Куиала каилетъ съ этого дерева, день и
ночь, роса. Говорятъ сп1е, что н сгубленная чья-то
душа таскается по л'Ьсу. Теща разсказывала года
за чегыре, когда была еще при памяти, что встретила
однажды въ Л'Ьсу дьявола въ красномъ жупапЬ, въ
какоиъ ходилъ н покойный панъ. Цобъ, цобъ, цобе!
гей! Вотъ мы, доброд1ю, п пр11;хали».
Лапчниск1й увид'Ьлъ д1;йствнтсльио передъ собою
низепьк1я ворота, р'Ьдко убнтыя впопсрекъ ноло-
жеипыиц досками, как1Я и теперь можно видЬть
почти у каждаго малоросс!йскаго иоселяппна. Лай
собакъ залился по л1;су, и старая женщина, въ
накииутоиъ па плечи тулупЬ, вышла отворить во-
рота. Глазаиъ нашего путника представился не-
большой дворикъ, обиесеипый забиромъ изъ болот-
наго тростника, иЬсколько сараевъ ц хлЬвовъ, укры-
тыхъ такнмъ же тростпикимъ, и обыкновеииая мало-
росс1йская хата. На дворЬ пипаленъ бы.чъ ворохъ
ульевъ, нзъ когорыхъ мпопе разв-Ьшсны были па
деревьяхъ, нагибавшихъ со всЬхъ сторопъ любо-
пытния вЬтви свои во дворъ, какъ будто низкая
буколическая жизиь его могла доставить ииъ, вели-
чественнимъ, занимательное зрЬлнще. Позади двора
тянулось еще какое-то строси1е, котораго за темно-
тою нельзя было распознать. Но всему можно было
заключить, что имЬи1о с1е ирииадлс;кало слишкоиъ
зажиточному казаку: въ тогдашп1я времена но у
всякаго могло найтись подобное великолЬп1е.
Пока хозяинъ занимался выгрузкою своего вьюка,
.[анчинскому было доВ(1Л1.мо врем1Ч1и |1и:1СИ1)ТрЬть
вцут1еи|1ость этого обиталища- Все въ немъ бы.ю
ночти такъ же, какъ и нынЬ у нросголюдиновъ
Малоросс1и; прогивъ дверей несколько оконъ, пе-
редъ ними столъ, на котороиъ заиЬтнлъ онъ ржа-
ной хл'Ьбъ и голь, но спимаиш1сся съ него никогда,
въ знакъ тиго, что гость во всл1С1)0 В1)еия можеть
найти |1аду|1!11ый пр|еиъссбк. Всю |;оииату обходили
липовый нжрмкп) и т:1к1и лапки; у дверей громозди-
лась печь, съ огверст1еиь внизу, заслоионпымъ ча-
стом) р'Ьшсткою, изь-закишрий выглядывали куры,
гуси, индкйки н л»маши1е кролики. Каждый нзъ
снхъ безсловссныхъ жильцовъ суогился мосвоеиу:
пищалъ, кудахталъ, гоготалъ и давалъ знать, что
онъ пии;1Ло не носл-Ьдиео и;п. твмронШ. Па полу
мадьчшикалЬгь четырсхъ колктнлъ огр^мныиь П'1Д-
солнечникомъ по опрокинутому горшку, между т^мъ^
какъ другой, годоиъ постарее, душилъ за гор.10
кота, нап'Ьвая какую-то пЁсню, которую, в'брпо,
отъ частаго новторен1я его матери, заучилъ на-
выки. Передъ большииъ, окованпымъ сундукомъ
сидела дЬвочка лЬтъ одиннадцати, держа на рукахъ
грудного ребенка, плакавшаго изо всЬхъ силъ, не-
смотря на то, что она, желая забавить его, побря-
кивала огромнымъ замкомъ п стращала малютку
вошедшимъ гостеиъ. На ст1;ц'Ьвис1;лн:ссрпъ, сабли,
ружье, котораго заио1:ъ былъ развцпченъ и лежалъ
близъ него на полк*, в1;роятио, отложенный для
починки, сЬкира, турецк1й пистолетъ, еще ружье,
не отпущенная коса и коротенькая нагайка,— оруд1я,
съ незапамятпыхъ вреыепъ вЬчпо враждовавш1я
между собою и который непонятный чедовЬкъ за-
ставляегъ мириться, несмотря на несходныя ихъ
свойства.
«Прошу не погн'Ьватьея, добродш, что заставилъ
васъ ждать немного!» сказалъ вошедш1й хозяинъ:
«такъ проклятая ярмарка ошеломила меня, что хо
сихъ поръ въ голов'Ь базаръ ходитъ. Счастье еще,
что старухи моей н'Ьтъ дома, а то бы она вымы.1а
ашЬ го.юву. Дома только насъ: я да теща».
При семъ слов!; вошла та самая старуха, которая
отворяла ворота. Съ какимь-то грустнымъ чувствомъ-
разсматривалъ ее путникъ. Казалось, псредъпимъсти-
яла жертва могилы, въ которой сильная природа на-
рочно удерживала жизнь, чтобы показать человЬку
всю ничтожность долгол1;т1я, къ коему такъ жадно
стремятся его желан1я. Могильное равнодуийе раз-
ливалось па усЬяпныхъ морщинами чертахъ ея. Па
искры какой-иибуди живости въ глазахъ! мутные,
они устремлялись норой на него; нототъбы обманулся,
кто нрочит;иъ бы въ пнхъ что-нибудь похол;ее на
любопытство. Они ни па что по глядЬли; пмъ вес
казалось смутно, какъ не совскмъ проснувшемуся
человЬку. ПокаиЬстъ предавался онъ такнмъ чув-
ствамъ, старуха отправилась на печь, всегдашнее
свое жилище, весь М1ръ свой, который такъ я:»
казался ей просторенъ и люденъ, какъ и всяк й
другой; а хозяинъ обратился къ д-Ьтямъ свонмъ.
•''Ай да Оедотъ!» говорнлъ инъ, нодпимая одною
рукою нодъ потолокъ мальчика съ подсолнечннкчмъ:
<чдЬ ты взялъ такой страшный сонечиикъ? *) Да
этииъ ты какт.-пнбудь че.швЬка убьешь! Ты чтб
тамъ дЬлас1Иь, Клрно'г' кита душишь? Какой же я
тебЬ госгинець нривезъ! Ступай я;е, собач1й сынъ!
что-жъ ты стоишь и ротъ разинулъ? Вотъ, какъ
видите, Д||брод1ю, сто разъ толкую, что я его батька;
до сихъ поръ не вЬрпгь, ледача дЬтина! **) Л ты,
плакса, долго буден1ь ревЬть? Л подайте мнЬ батогъ,
вотъ я его! Давай его сюда, Маруся; м сейчасъ
за окошко: пусть тамъ съЬдятъ его волки, либо
ляхи...»
«Тебя хаки, псмлякъ, Боп. падЬлилъ дЬтьми?»
сказалъ гость нашъ своему хоз.чниу.
*) Поколпечони, по «ыорвсоЮскону ироиэпошев1|г>.

92а
ОТРЫВКЯ, НАБРОСКИ, НЕОКОЦЧЕНИЫЕ РАЗСКАЗЫ.
930
«Да, небезъ того, мосьпаке! всЬхъ-то пхъумепя
семеро. Два уже поженились на чунсоЁ сторон'Ь,
только чортъ знаетъ, какое приданое взяли за пе-
Б-Ьстамп: по сажени земли, на которой ничего не
родится, крои* полыни и бурьяну. Что-лсъ ты,
Оедотъ, не скажешь спасибо? Панъ даетъ прянпкъ,
а опъ и не поклонится. Не извольте ц'Ьловать его!
у него вся рожа выпачкана золою. Были мн'Ь съ
ипмъ порядочный хлопоты. Услышалъ, что 'Ьду на
ярмарку. «Возьми именя/гату!» — «Да куда ятебя
д'Ьну? таиъ тебя задавятъ!» — «Н'Ьтъ, незадавятъ,
возьми, да п возьми!» — «Да тамъ теперь столько
цыгановъ, что еще украдутъ тебя, и тогда поминай,
какъ звали». — Возьми да и только!» Что станешь
дБлать? плачу такого натворплъ, что Боже упаси.
Насилу унялъ его об'Ьщан1ез1ъ привезти медоваго
коня съ золотой головою. Яу, Маруся, матери не
зач'Ьлъ дожидаться: , давай-ка намъ вечерять *};
баба у;къ, в'Ьрно, спитъ! Такъ до кого, добродш»,
продолжалъ онъ, вдругъ оборотясь къ гостю и садясь
за столъ: «говоришь ты, 'идешь? У меня подъ ста-
рость голова, какъ дырявое ведро: сколько ни лей
воды въ него, все пусто; сколько ии толкуй умныхъ
Р'Ьчей, все позабудстъ».
«Какъ, землякъ? разв* я не сказалъ тебЬ, что
до Глечика?» отв'бчалъ гость, немного удивленный
такою странною забывчивостью.
«До мпргородскаго полковника? такъ нечего теб'Ь
и забираться такъ далеко: не кто другой, какъ онъ,
сидптъ норедъ тобою, мосьпапе!»
Если бы въ это время пуля пролетала мимо ушей
.Тапчинскаго, онъ былъ бы мен4е удпв.тенъ. Такъ
внезанно, такъ неожиданно напасть на него врас-
плохъ, когда вс4 мысли его разбрелись... когда...
Я1>тъ! по можетъ быть! онъ ослышался! И глаза
его неиодвилшо устремились на хозяина, какъ бы
зкелая удостовериться въ лживости того, о чемъ
донесъ ему слухъ его.
1830.
Шеколько главъ изъ неокончен-
ной повъети-
г .1 А в А I.
Былъ апр'Ьль 1645 года, время, когда природа
въ Малоросс1и похожа па первый день своего творе-
а1я; самая н-Ьжиая зелень убирала очнувш1яся деревья
и степи. Этотъ депь былъ передъ самымъ Воскре-
сеньемъ Христовыиъ.- Онъ уже прошелъ, потому
что молодая ночь давио уже обнимала землю, а
чистый девственный воздухъ, разносившей дыхаеие
веспы, в^ялъ спльи4е. Сквозь жидкую сЬть вишпе-
Быхъ лнстьевъ мелькали въ огн4 окна деревянной
церкви села Компшны. Старая, истерзанная време-
немъ, покрытая иохомъ церковь будто обновилась;
сокругъ ея, какъ рои пче.тъ, толпились казаки изъ
блпишихъ и дальнихъ хуторовъ, изъ кото;;ь!хъ едва
*) Ужинать.
Сочв1:он1я П. В. Гого.иа.
десятая часть поместилась въ церкви. Выло душпо;
но что-то говорило св'Ьтлыяъ торжествомъ. Авторъ
проснтъ читателей вообразить себе эту картину -
Х\''11-го столет1я. Мулсественныя, худощавый, съ
резкими чертами, лица и бритыя головы, оцусти^ш1е-
ся внизъ усы, падавш1е на грудь, шпро1ая плечи,
атлетическая тла,, при каждомъ почти заткнутый
за иоясъ ипстолетъ и сабля показывали уже, въ
какую эпоху собрались казаки. Странно было гля-
деть на это море головъ, почти не волновавшееся.
Благоговейное чувство обнимало зрителя. Все здесь
собравшееся было характеръ и воля; но и то, и
другое было тихо и безмолвно. Свътъ паникадила,
отбрасываясь на всехъ, прпдавалъ еп1,е сп.1ьнее
выражение лицамъ. Это была картина великаго ху-
дожника, вся полная двпжешя, жизни, действ1я
и между темъ неподвпжяая. Почти незаметно приба-
вилось одно новое лицо къ молящимся. Оно возвы-
шалось падъ другими почти целою головою; какой-
то крепк1й, смелый окладъ, какая-то легкая без-
печпость выказывалась на немъ. Оно бы-то спокойно
и вместе такъ живо, что, взглянувши, ожидалъ бы
непременно услышать отъ пего слово, чтобы увидЬть
его изменившимся, какъ будто бы оно непременно
доляшо было все заговорить конвульс1Яии. Но между
темъ какъ все мало-по-малу начали обращаться
на него, вся масса двинулась изъ храга, для тор-
жествен'лаго хода вокругъ церкви, и замечательна::
физ1оном!я смешалась съ другими, выходя по церков-
ной лестнице. У самаго кры.тьца стояли несколько
ягпдовъ, содерн;авш1е, но воле польскаго нрави-
тельства, откупъ, и спорп.1и мелсду собою, намечая
меломъ насхи, приноспмыя для освещен1я христиа-
нами. Нужно было видеть, какъ на лице каждаго
выходившаго дрогнули скулы. Это постановлете
правительства было ул:е давно объяв.1ено; пародъ
съ ропотомъ, но нокорился силе. Оппозищонисты
были пспровержены. Къ этому, кажется, все уже
привыкли, зная, что это такъ; но, несмотря на это,
при виде этого постановлешя, приводимаго въ ис-
полнеше, опъ такъ изумился, какъ будто бы это
была новость. Такъ преступникъ, знающ1й о своелъ
осул:ден1и на смерть, еще двшкется, еще думаетъ
о свопхъ делахъ; но ирочитанный приговоръ разолъ
разрушаетъ въ немъ жизнь. После перемены въ лице,
рука кагкдаго невольно опустилась къ кинжалу
или къ иистолетамъ. Но ходъ окончился; все спо-
койно вошли въ церковь, при пепш: «Христосъ
воекресе изъ мертвыхъ\ » Между темъ совершенно
наступило утро. Выстрелы изъ нистолетовъ и му-
шкетовъ потрясали деревянный стены церкви^ На
всехъ лнцахъ прос1яла радость: у 'однихъ при
мысли о пасхе, у девушекъ при целованьп съ
казаками, [у техъ] при попойке, какъ вдругъ страш-
ный шуиъ извне заставилъ многихъ выйти. Передъ
разрушившеюся церковью собрались въ кучу, изъ ко-
торой раздавались брань и крикъ жидовъ. Три жида
отбирали удрях.таго, поседевшаго, какъ лунь,каз".ка
пасху, яйца и барана, утверлсдая, что опъ не вноси.тг
занихъденегъ. За старика встунилось двое, стояв-
30

931
С0ЧИНЕП1Я П. В. ГОГОЛЯ.
932
шихъ около него; къ нимъ пристали еще, И: наконецъ,
ц'Ьлаа толиа готовилась задавить жндоьъ, если бы тотъ
же самый широкоплеч1й, высокаго росту, чья фпз1о-
ном1я такъ поразила находившихся въ церкви, не
остановнлъ одвпиъ своимъ мощнымъ взглядомъ.
«Чего вы, хлопцы, сдуру бЬснуетссь? У васъ, видно,
н^тъ пи на полосъ (}о:къято страха. Люди стоятъ
въ церкви и молятся, а вы тутъ, чортъ знаетъ, что
д'Ьлаете. Гайда по мЬстамъ!» Послушно всЬ, какъ
овцы, разбрелись по своииъ м-Ёстамъ, разсуждая:
что это за чудо такое откудова оно взялось и съ
какой статп ввязывается опъ куда его не нросятъ,
и отчего оиъ хочетъ, чтобы слушались. Но это
каждый только думалъ, а не сказалъ вслухъ.
Взглядъ и голосъ пезпакоица какъ будто ии1;ли вол-
шебство: такъ были повелительны Одипъ жпдъ
стоялъ только, не отходя, и какъ скоро оправился
отъ перваго страха псзвапною помощью^ пачалъ-
было снова приступать, какъ тотъ же самый и схва-
тилъ его иогу'..еш рукою за воротъ такъ, что б'ЬдныЁ
потомокъ Изранлезг съегкился и присЬлъ на ко-
л'Ьни. <-Ты чего хочешь, свиное ухо'.' Такъ теб'Ь еще
мало, что душа осталась въ галапцахъ? Ступай же,
теб'Ь говорю, поганая жидовнпа, пока не оборвалъ
теб* пейсики!' Послъ того толкпулъ опъ его, в
л;пдъ разстлался на зем.тЬ, какъ лягуш|;а При-
подняБшгсь же не.тногО; пустился б'Ьжать: спуст*
несколько врсмепк, возвратился съ пачальпикомт
по.1ьскихъ улапъ. Это бнл'ь довольно рослый по-
лякЪ; съ глупо-дерзкон, физ1'опом!ею, которая все-
гда почти отлЕчагтг полицейскнхъ служителей. —
«Чтс это? Какъ это?.. Гунство, теремтете? Зач'Ьи1
драка, холопство проклято^'' Лысый 61;съ въ кашу
съ смальцемъ! Разв'Ь- Что вы? Что тутъ драка?
Порвалъ бы васт собака!. .« Блюститель порядка
не зпалг бы, куда обратиться п на кого пзлить
потокъ своихъ паставлсп!й, припракляемыхъбрапью,
если бы жидъ не подвелъ его къ старику-казаку,
котораго волосы, вздуваемые вЪтромъ, какъ сп'Ьж-
пый нпсй серебрились. «Что ты, глупый холопъ,
пздуиалъ? Что ты драку началъ, драку? Пасе ма-
зепято, гунство! Знаешь ты, что жн.дъ? Гунство
проклятое!... Знаешь, что борода поповская не
стоитъ подошвы?.. Чорт'ь бы тебя схватилъ въ ба-
н* за пупъ!... У пего еломецъ краше, чЬмъ ваша
холопски вира...-» Туть опъ схватилъ за волосы
старца и выдернулъ клокъ ссрсбряныхъ волосъ
его...
Глухое степаи1е пспустплъ старый казакъ.
♦ Ней еще! Саиъ я внповатъ, что дожилъ дота-
кихъ л1;тъ. что и счетъ уже имъ потерялъ. Сто лЬтъ,
а можетъ и больше, тому пляадъ, меня дралн за
чубъ, когда я былъ хлопцеиъ у батька. Теперь
опять бьютъ. Ппдпо, снопа воротились лЬта мои...
Только н-Ьгь, но то, ПС пъ гнлахъ теперь п руки
поднять. Пей же меня!.." При <1иъ словахъ сто-
Д1и1дцатил1;т1мй старсцъ наклнинлъ синю бЬлую го-
лову па руки, сл1)жеп1гыл крестомъ па палк1;, и,
пкдпершш ь ею, долго сткялъ 1а жптшиспомъ по-
ё жсп!!!. Въ сл'рвахъ ста]1цп было певЬроятио тро-
гательное. Заметно было, что мног1е хватились
рукою за сабли и пистолеты, но впдъ столькпхъ
усатыхъ улановъ на лошадяхъ п п-Ьсколько словъ,
сказанныхъ пезнакомцемъ, заставили всЬхъ при-
нять положен1е молельщиковъ и креститься.
«Что ты врешь, глупый мужикъ, теремтете! Что
[бы] я на теб'Ь руки поганплъ, гупство проклятое!
Лысый б'Ьсъ рогатый теб'Ь въ кашу! Гершко!
возьми отъ него пасху! Пусть егоодннмъ овсянымъ
сухаремъ розгов-Ьется! Бишь, гунство проклятое!»
говорилъ блюститель правосуд1я, нодвнгаясь къ ряду
д'Ьвичьему и ущппнувъ одпу пзъ нихъ за руку.
«Что за драка? Охъ, славная д-Ьвка! Вишь, драку!..
Ай-да Параска! Ай-да Пндорка! Вишь, глупый му-
жикъ... порвалъ бы его собака!... Ай, ай, ай!
Ско.1ько тутъ жиру!...» Блюстите.ть порядка, в1;рно.
себ4 позволилъ нескромность, потому что одна изъ
д-Ьвушекъ вскрикнула во все горло. Въ зто время
пасхи были освящены, и обЬдпя кончилась, и мно-
гие уже стали расходиться. Несколько только на-
роду обступило казака, такъ заинте11есовавшаго
толпу, который между тЬмъ нодходнлъ къ испра-
влявшему зван1е алг1азила.
«Славный у тебя усъ, панъ!» проговорплъ оиъ,
подступивъ къ нему близко.
«ХорошШ! У тебя, холопа, но будетъ такого»,
произнесъ онъ, расправляя его рукию.
«Славный! Только не туда ты, папъ. крутишь
его. Во'гъ куда нужно крутить!» Лощпый казакъ
дернулъ сильною рукою такъ, что половина уса
осталась у него.
Старый волокита закряхт'Ьлъ п зарев^.ть отъ
боли. Лицо его сд'Ьлалось цв1;та варепой свеклы
«Рубпте его, руОпте, лайдака!» кричалъ онъ, но
ночувствовалъ себя въ рукахъ высокаго казака, и,
увидя пасм Г.шливыя лица всЬхъ, сталъ искать гла-
зами своихъ воиповъ. Малеванный шутъ стр^-
силъ...
«Какъ же тебЬ, папъ, не сов'Ьстно бить такого
старика! А если бы твоего стараго отца кто-нибудь
сталъ бсзчестить такъ попоено при всЬхъ, какъ
ты обезчестилъ стар1;йшаго изъ вс1;хъ пасъ, —
что тогда? Весело тебЬ было бы терпЬть это? Сту-
пай, напь! Если бы ты не у ко1нил въ слуасб*
былъ, я бы тебя не вынустилъ живого».
Выпущенный илЬнникъ побЬжалъ, отряхиваясь.
За ннмъ слЬдомъ повалилъ народъ. Между т'Ьмъ
казакъ отвязавши коня, прииязаннаго къ цер-
ковной оград*, готовился сЬсть, какъ былъ оста-
повлеиъ средияго роста воипомъ. посЬдЬвшииъ чело-
в'Ькомъ, который долго НС отводнлъ огь него вни-
»ап1я и загллдывалъ ему въ глаза съ такичъ любо-
пытством!., какъ иногда собака, когда видитъяду-
щаго хл'Ьбъ. «Добродш! н'Ьдья васъзпаю». — «Мо-
жеп.-быть, и правда». — «Кй-Вогу, знаю. 11с гка:ку:
такп точно знаю. Кй-Вогу, знаю! Чи вы Остраница,
чв вы Омельченко?» — «Можегь, и онъ». — «Ыу,
такъ! 'Л стто въ церкви и говорю: вотъ то, чю
стоить возлЬ его, то Остраница. Ий-сй, Острапипа.
Да иоиигтъ-быть, и 111;тъ. Монгетъ-быть, ипеОстра-

933
ОТРЫВКИ, НАБРОСКИ, НЕОКОНЧЕННЫЕ РАЗСКАЗЫ.
934
нпца. Н'Ьтъ, Остраница. Ей, теб* такъ показалось!
Ну, какъ Н'Ьтъ? Остраница да и Остраница. Какъ
только послушалъ голосъ, ну, тогда н рукой мах-
пулъ. Вотъ такъ точнехонько покойный батюшка —
пусть ему легко икнется па томъ св'Ьт'Ь! — такъ
же разумно, бывало, каждое слово отм'Ьтитъ».
Остраница внимательно началъ въ пего всматри-
ваться и пашелъ, точно, что-то знакомое. Неболь-
шое продолговатое лщо его было уже прорыто мор-
щинами. Носъ, загнувшись внизъ, прпдавалъ ему не-
сколько горбатое сложен1е и неподвижность чле-
иамъ; но зато узеньк1е сЬрые глаза продирались
довольно увертливо скво_зь чащу насунувшихся бро-
вей, который, в'Ьрно, придали бы лицу суровый
впдъ, если бы нижняя часть лица, что-то просто-
душное и веселое въ губахъ, не давали ему про-
тпвпаго выражешя. Подъ кобенякомъ, над'Ьтымъ
въ рукава, виденъ былъ овчинный кожухъ, хотя
воздухъ былъ довольно тепелъ и день былъ жа-
рокъ.
«Я в'Ьрю и не в'Ьрю, что вижу опять васъ. А
что, добродш, — не во гн'бвъ будь сказано, — прошу
извинить, только хот'Ьлъ бы узнать, что сд'Ьлалось
съ т'Ьмп, которые пошли съ вами? Что Дигтяй,
Кузуб1я? Воротились ли они съ вали, или тамъ оста-
лись, или воронъ, можетъ, гд-Ь-нпбудь до'Ьдаетъ
казацки косточки?»
«Дпгтяй твой спдитъ на колу у турецкаго сул-
тана, а Кузуб1я гуляетъ съ рыбами па дн'Ь Сиваша
п тянетъ гни.тую воду вместо гор'Ьлкп... Но... ну,
носл'Ь объ этомъ иоговоримъ. я тебя тоже узналъ.
Здравствуй, старый Пудько! Хрпстосъ воскресе!...»
«Воистину воскресе!» говорилъ, целуясь, Пудь-
ко. «Какъ па то, и крашанки Н'Ьтъ! Жпнка да-
вала, побоялся взять: народу такое множество...
передавилъ бы па кисель. Такъ, доброд1ю, какъ буд-
то сердце зпало...»
«Ты, ты по прежнему торгуешь всякою дрянью?»
«Л что-жъ д'Ьлать? Нужно торговать. Еще слава
Богу, что продалъ табакъ. Прошлаго году отецъ
съ полвоза накунплъ кремней, дроби, пороху, сЬры,
ну и всего, что до мизер1и относится. Нанросился
на дорог'Ь жпдокъ одинъ. «Свези, человпчс, па
Хыякивску ярмарку, — дамъ три рубля». Свезъ его
какъ добраго, и надулъ проклятый жидокъ, ей-
Богу, надулъ! Хоть бы чвертку гор'Ьлки далъ, га-
сппдъ лысый. Знаете, что у меня чуть было ляхи
не отняли всего скота? Кобылу взяли подъ верхъ
вербупа. Теперь у мепя только и конины, что гн'Ьд-
ко», прииолвилъ онъ, садясь на гн'Ьдого коня и
видя, что Осграница поворотплъ копя 'Ьхать. «Эхъ,
доброд!ю! Если бы теперь кто сказалъ: «А ну, ста-
рый, гаида на войну битьляховъ!» — все бы про-
далъ, и жинку, и д'Ьтей бы покппулъ, пошелъ бы
1:ъ компаиейство». При этоиъ Пудько выпрямился
и поскакалъ за Остранпцею, который нришпорилъ
сильн'Ье коня своего. «Скажите, доброд1ю, папе
сотнику», говорп.лъ опъ, поровнявшпсь съ нимъ:
«можетъ, вы теперь уже и не сотникъ, въ другой
,рот-Ь какой значитесь? Скажите, до какой это поры
дожили, что уже и храмы Божш взяло на откупъ
жидовство? Какъ же это, доброд1ю, не обидно? Ка-
ково было снесть всякому хрпст1анину, что гор'Ьлка
находится у враговъ хрпст1анства? А теперь и хра-
мы Бож1и! Тутъ, доброд!ю, нужно намъ взять
вправо, ибо мимо валу Н'Ьтъ уже про'Ьзду. Да, и
забылъ, что опъ при васъ былъ подкопапъ. Гово-
рятъ, какъ св'Ьчка полет'Ьлъ подъ самое небо.
Боже ты мой! сколько народу перемерло! Такъ и
Дигтяй, вы говорите, теперь сидитъ на колу? И
Кузуб1я потонулъ? А какой важный, какой силь-
ный народъ былъ! Сколько, подумаешь, пропадаетъ
казачества! Вы слышите, какъ постукиваютъ хлоп-
ци изъ мушкетовъ, что земля дрожитъ? Мы сей-
часъ будемъ 'Ьхатъ мимо площади, гд'Ь веселится
пародъ. Если вы въ хуторъ свой ■Ьдете, добродш,
то и я съ вами. Лучше тамъ разгов'Ьюсь святою
пасхою, ч'Ьмъ дома съ бабами. Пусть жинка и
дочка остаются сами. В'Ьрно, доброд1ю, чтб про-
изошло межъ народомъ, потому что всЬ столпились
въ кучу и бросили всякое гулянье».
Въ самомъ д'ЬлЬ, на открывшейся въ это время
пзъ-за хатъ площади народъ сросся въ одну кучу.
Качели, стр'Ьльба и игры были оставлены. Остра-
ница, взглянувши, тотчасъ увид'Ьлъ причииу: на
шест'Ь былъ пов'Ьшепъ, вверхъ ногами, жидъ, тотъ
самый, котораго онъ освободилъ изъ рукъ разгн'Ь-
ваннаго народа. На ту же самую висЬлнцу тащили
храбреца съ оборваннычъ усомъ. Остраница ужас-
нулся, уеид1;въ это. «Нужно посп'Ьшить», гово-
рилъ онъ, прпшпоривъ копя. «Народъ не знаетъ
самъ, что д-Ьлаетъ. Дурнп! Это па ихъ же головы
рушится». — «Стойте, казаки, рыцарство и поспо-
литый народъ! Разз'Ь этакъ по-казацки д'Ьлается?»
произпесъ онъ, возвыся голосъ.
«Что смотр'Ьть его!» послышался говоръ между
молоделшо. «Въ другой разъ хочетъ у насъ вы-
тащить изъ рукъ».
«Послушайте, у кого есть свой разуиъ».
«Онъ правду говоритъ», говорило н'Ьсколько
ум-Ьренныхъ.
«Молоды вы еще; я вамъ разскажу, какъ Д'Ь-
лаюгъ по-казацки. Когда одинъ да выйдетъ про-
тивъ трехъ,. то бравый казакъ; нротивъ десяти —
еще лучше; одинъ нротивъ одного — не штука; ког-
да-жъ три на одного нападутъ, то всЬ не казаки.
Бабы они тогда, то, что... плюнуть хочется; для
святого праздника не скажу срамнаго слова. Какъ
же хотите теперь, братцы, напасть гурьбою па без-
защитнаго, какъ будто на какую кр'Ьпость страш-
ную? Спрашиваю васъ, братцы», продолнсалъ Остра-
ница, зам'Ьтивъ впимаи1е: «какъ назвать т'Ьхъ?..»
«Л Ч'Ьмъ назвать его?» заговорили мног1с впол-
голоса. «Что-жъ есть хуже бабы, плп того, что
онъ постыдился сказать? мы пе знаемъ».
«Э, пе къ тому рЬчь, паноче, своротилъ», про-
изнесло въ голосъ Н'Ьсколько парубкоиъ. «Что-жъ?
Разв'Ь вш должны позволить, чтобъ всякая падал;,
топтала пасъ ногами?»
«Глупы вы еще: не великъ, видно, усъ у васъ»,

935
С0ЧППЕП1Я П.
ГОГОЛЯ.
936
продолжалъ Остраппца. При этомъ мпогге ухвати-
лись за усы п стали цокручпвать пхъ, какъ бы въ
опровержсчме сказанпаго имъ. ^Слушайте, я раз-
скажу ваиъ одну прнсказк-у- Одниъ висоляръ учил-
ся у одного дьяка. Тому школару не далось слово
Божье. В'Ьрно, онъ былъ придурковатъ, а можетъ-
быть и л'Ьиь тому м'Ьшала. Дьякъ его поколотилъ
дубинкою разъ, а послЬ въ другой, а там:, и въ
трот!П. «КрЬпко бьется проклятая дубина», ска-
залъ школяръ, припосъ сЬкиру и изрубплъ ее въ
куски. «Постой же ты!» сказалъ дьякъ, да и вы-
рубвлъ дубину, тещиною въ оглоблю, и такъ по-
гладнлъ ему бока, что п тепе]1Ь еще болятъ. Кто-
жъ тутъ виповатъ: дубина разв'!;'.'»
«Н'Ьтъ, н1тъ», кричала толна: «тутъ впп^ватъ,
пнноватъ король!..»
Радуясь, что наконецъ удалось успокоить на-
|10дъ и спасти шляхтпча, Остраннца вы1;халъ изъ
тЬстечка и пришпорн.1ъ копя сильнее, и услы1па.1ъ,
что его нагонястъ Пудько. Какъ-то тягостно ему
с^ыло вид'Ьть возл'Ь себя другого- Множество ско-
ппвшихся чувствъ нудило его къ раздумью. Св1!Ж1й,
тих1й весеинШ воздухъ и прптоиъ пЬл;по од'Ьваю-
Щ1ЯСЯ деревья какъ-то расположили въ такое со-
стояи1е, когда вс!1К1й товарнщъ бываетъ скученъ
|;ъ глазахъ в'Ьчпо упоительной природы. И потому
Остраннца выдумалъ предл'тъ отослать впередъ
Пудька въ хутиръ и ожидать его таиъ, а самъ,
сказавъ, что ему нужно за'Ьхать къ одному пану,
новороти.1Ъ съ дороги.
Этнмъ рас11оряжеи1еиъ Пудько, кажется, пе былъ
недоволеиъ, или, иожетъ, только принялъ на себя
такой видъ, потому что чрезъ это нимало не изм-Ь-
иялъ любимой нрпвычк'Ь говорить. Вся разница,
что, вместо Остраиицы, от. псе это норесказывалъ
своему гп1;дку... «О, это разумная голова! Ты еще
не знаен1ь его, гпЬдко! Онъ тогда еще, когда бы-
ло поднялось все напю р1.1парстно на ляховъ, онъ
славную имъ далъ нерспойку. Далн-бъ и они ему
перцу, когда бы пе улнзнулъ па Запорожье. Л
правда? пе ваяспо жидъ болтается па висЬлпц!;?
.\ пана напрасно было затянули веревкою за шею.
Правда, у пего педостастъ одной клепки въ го-
.••ов1;: ну, да что жъ д1;лагь? Онъ отъ короля по-
ставленъ. Можстъ, ты еще спросишь, за что-жъ
жида повысили? вПдь и онъ отъ короля постав-
ленъ? Ги!... в'Ьдь ты ду!>акъ, гн'1;дко! (1пъ зато
врагъ Хрпстопъ, нанюго Вога святого». Тутъ онъ
ударилъ хлигтомъ своего скромпаго слушателя:
убаюкиваемый его розсказннии, развкнлъ уши и
началъ ступать у;г:в шагомъ. «Оно но такъ далеко
и хуторъ, л все лучше раньпю поспЬть. Уже давно
нора, хочется разгоняться сннтою насюш. Говори,
яолъ: миЬ не пасхи, мн1; овса подавай. Потерпи
[к'множко: у пана сланный пносъ, и пиичпты дамъ
вь нолю, и сивухой иопо|Ч11паюп.. 'Л давно хот1!лъ
у тебя спросить, гп^дко, что лучше для тебя, пше-
ница или опесъ? Молчишь. Ну, и будснп. же в-Ькъ
иол'.'ать, потому что Впп. ноирлкп. тол I. ко чсло-
икку, да еще одной «аленькой пташк!;...»
При этомъ опъ опять хлеснулъ гпЬдка, зам'Ь-
тивъ, что онъ заслушался п сталъ выступать по-
прежнему... По, вмЬсто того, чтобы слушать раз-
суя;ден1я пашихъ путешествемпиковъ на с1;;;л11 и
подъ сЬдломъ, обратимся къ Остраниц!;, давно ска-
кавшему по проселочной дорог*.
ГЛАВА П.
Какъ только рыцарь нотерялъ изъ виду своего
сотоварища, тотчасъ остаповилъ рысь копя своего
и по1;халъ шагомъ. Солнце показывало полдень.
День бы.тъ ясный, какъ душа младенца. Изркдка
дна НЛП три пебольшихъ облака, повиснунъ, еще
бол'1;е увеличивали собою яркость небесной лазурн.
Лучи солнечные были осязательпо-живительны; вЬ-
тру не было, но щеки чувствовали ка1;ос-то тонкое
вл1яи1е св'1!жестп. Птнцы чиликали и перепархи-
вали по недавно разрытымъ нинамъ, на которыхъ
стройно, какъ будто лЬсъ житиыхъ нголъ, восхо-
днлъ молодой нос'Ьвъ. Дорога входила въ рытвины
и была съ об11ихъ сторонъ сжата крутыми глини-
стыми стЬнамн. Безъ сомпЬн1я, очень давно была
прорыта эта дорога въ горЬ, потому что по об1;-
имъ сторопамъ обрыва поросла оркшиикомъ, па са-
мой же гор* подымались по обЬпмъ сторопамъ
ВЫС0К1С, какъ стрЬла, осокори. Иногда перемежв-
вала пхъ лоза, вся въ отпрыскахъ, иногда дубъ тол-
стый, которому сто лЬтъ, и весь убраииый павилн-
кой, плюп1омъ, величаво расширялъ свою [вер-
хушку] падъ ними и казался еще выше отъ оброс-
шаго кустами подмостка. Местами дикая яблоня
протягивалась искривлеинымн своими кудрявыми
в'Ьтвямн на противоположную сторону и образо-
вала иадъ головою сводъ, и сыпала на голову пу-
тсн1сствепника серебророзовые цвЬты своп, меа;ду
т'Ьчъ какъ изъ деренъ часто выгллдывалъ обрывъ,
весь цвктахъ и самыхъ н'Ьишыхъ псриснцахъврспм.
Уя;с дорога становилась шире, и наконецъ откры-
лась равнина, раздольная, ограниченная, какъ ра-
мами, синеватыми вдали горамп и л1;сами, сквозь
кото|иае искрами серебра блеет Ьлапрерпаннал нить
Р'Ьки и подъ нею стлались хутора. ЗдЬсь путеше-
ствеиннкъ 1ши1ъ остановился, всталъ съ коня и,
какъ будто въ усталости или въяи'лан!и собраться
съ мыслями, сталъ поваживать но лС'У. Долго сто-
я.дъ онъ въ такомъ ноложен1и. наконецъ, какъ бы
р1;н1нвн1ись на что, с1;лъ на коня и, ум»о не оста-
навливаясь бол1;е, поТ.халъ въ ту сторону, гдк на
косогорЬ син'Ьлп сады и, по мЬрк н|шближеи1Я.
становились б1!л1;с разброгаипия хаты. Посреди
хутора, иадъ прудомъ. находилась, вся закрытая
вишневыми и слипиычн деревьями, свГ.тлипа. Оче-
ретяная ея крынш, и 1:сгами портшал зеленью, на
которой ярко отливалась желтая свежая заплата,
съ б1;лою трубою, покрытою китайскою черною
крышею, была очень хоропт. Въ ту минуту солице
стало кидать лучи уже иечерн1с, п тогда нужный
серебророзоный колеръ цн1;тунииъ деревъ стано-
вился нурнуриымъ. Путен1ественникъ с.гЬзъ съ копя

937
ОТРЫВКИ, ПАБРОСКЛ, НЕОКОНЧЕННЫЕ РАЗСКЛЗЫ.
938
и, держа его за поводъ. пошелъ п'Ьшколъ черсзъ
плотину, стараясь итти какъ можно тише. Поло-
П1ущ1!1ся утки покрывалп прудъ; черезъ плотниу
д'Ьвочиа л'Ьтъ семи гнала гусей.
«Дома ианъ?» спросилъ путсшествепнпкъ.
«Дома», отв'Ьчала дЬвочка, разинувь ротъ и
ставъ совершенно въ машинальное полозкеше.
«А иани?»
«И пани дома».
«А панночка?» Это слово произнесъ путешествен-
нвкъ какъ-то тише и съ какииъ-то страхомъ.
«II панночка дома».
«Умпая д'Ьвочка! Я дамъ теб'Ь пряникъ. А какъ
сд'Ьлаешь то, что я скажу дамъ п другой, ещ,е и
злотый».
«Дай!» говорила простодушно д'Ьвочка, протяги-
вал руку.
«Дамъ, только пойди панередъ къ нанночк!! и
скажи, чтобъ она на минуту вышла; скажи, что
одна баба старая дожидается ея. Слышишь? Ыу,
скажешь ли ты такъ?»
«Скажу».
«Какъ же ты скажешь ей?»
«Не знаю».
Рыцарь засм'Ьялся и новторилъ ей снова т* са-
31ЫЯ слова; и, наконецъ, уверившись, что она со-
вершенно поняла, отиустилъ ее вяередъ, а саиъ,
въ ожиданш, сЬлъ подъ вербою.
Не прошло несколько минутъ, какъ мелькнула
между деревьевъ б'ктая сорочка, и д'Ьвушка л'Ьтъ
осьмнадцати стала спускаться къ гребл'Ь. Шелко-
вая нлахта и кашемировая запаска туго обхваты-
вали станъ ея, такъ что формы ея были какъ будто
отлиты. Стройная роскошь совершенно н'Ьжиыхъ
[членовъ] не была скрыта. Широкие рукава, шитые
краспыиъ шелкомъ и всЬ въ ыережкахъ, спуска-
лись съ плеча, н обиа;!сеиное плечо, слегка зару-
мянившееся, выказывалось мило, какъ спеющее
яблоко, тогда какъ на груди подъ сорочкою упруго
трепетали молодыя перси. Сходя па плотину, она
подняла дотол'Ь опущенную голову, и черныя очи
я брови мелькнули какъ молн1я. Это не была со-
вершенно правильная голова, правильное лицо,
совершенно приближавшееся къ греческому: ничего
въ пей не было законно, нре1срасцо-правильно; пи
одна черта лица, ничто не соотв'Ьтстиовало съ по-
лоягенпыми правилами красоты. Но въ этомъ свое-
нравномъ, несколько сиугловатомъ лпц'й что-то
было такое, что вдругъ поражало. Всяк1й взглядъ
ея полонилъ сердце, душа занималась, и дыхаи1е
отрывисто становилось.
«Откудова ты, челов'Ькъ добрый?» снросила она,
увид'Ьвъ казака.
«А изъ Запорожья, панночка; зашелъ сюда, по
просьб'1; одного папа, коли милости вашей извЬ-
стно, — Остраницы».
Д'Ьвушка вспыхнула. «А ты видЬлъ его?»
«Вид'Ьлъ. Слушай...»
«и1;тъ, говори ио иравдк! Еще разъ: впд'Ь.гь?»
^ВидЬлъ».
«Забожнсь!»
«Ей-Богу!»
«Ну, теперь я в-Ьрю», повторила она, немпого
успокоившись. «Гд'Ь-жъ ты его вид'Ьлъ? Что, онъ
не позабылъ меня?»
«Тебя позабыть, моя Гапеочко, мое сердепько,
дорогой ты кристаллъ мой, голубочко моя! Разв'Ь
хочется МП* быть растоптану татарскпмъконемъ...?»
Тутъ онъ схватилъ ее за руку и посадилъ подл-Ь
себя. Удивлеп1е д'Ьвушки такъ было велико, что
она красн'Ьла и бл'Ьдн1;.та, не произнося ни одного
слова.
«Какъ ты сюда прилет'Ьлъ?» говорила она шо-
потомъ. «Тебя нойиаютъ. Еще никто не позабылъ
про тебя. Ляхи еще не вышли изъ Украины».
«Не бойся, моя голубочка: я не одинъ, не пой-
маютъ. Со мною соберется кой-кто изъ нашихъ.
Слушай, Галю: любишь лн ты меня?»
«Люблю», отв'Ьчала она и склонила къ нему на
грудь разгоравшееся лицо.
«Когда любишь, слушай же, что я скажу теб'Ь:
уб'Ьжимъ отсюда! Мы по'Ьдемъ въ Польшу къ ко-
ролю. Онъ, в^Ьрио, дастъ мн^ зем.1Ю. Не то, по-
■Ьдемъ хоть въ Галиц1ю, или хоть къ султану; н
онъ дастъ ми* землю. Мы съ тобою не разлучимся
тогда и заживемъ такъ же хорошо, еще лучше,
ч'1;мъ тутъ на хуторахъ пашпхъ. Золота у меня
миого, ходить есть въ ченъ, — суконъ, епанечекъ,
чего захочешь только».
«Н'Ьтъ, н'Ьтъ, казакъ», говорила она, кивал
головою съ грустнымъ выралсен1емъ въ лиц'Ь: «не
пойду съ тобою. Пусть у тебя п золото, и сукиа.
ц едамашкп. Хотя я тебя больше люблю, ч'Ьмъ вс1;
сокровища, но не пойду. Какъ я оставлю преста-
р'Ьлую б'Ьдную мать мою? Кто приглядитъ за
нею? «Глядите, люди», скажетъ она: «какъ бро-
сила меня родная дочка моя!» Слезы покатились
по ея щекамъ.
«Ыы не надолго ее оставимъ», говорилъОстранн-
ца: «только годъ одинъ пробудемъ на Перекопъ
НЛП Запоро;кьи, а тогда я выхлопочу грамоту отъ
короля и шляхетства, п мы в^)ротпмся спова сюда.
Тогда не скажетъ ничего п отецъ твой».
Галя качала головою все съ тою же грустью и
слезами на глазахъ.
«Тогда ыы оба стапемъ присматривать за ма-
терью. И у меня тоже есть старая мать, гораздо
старЬе твоей. Но я не си;ку съ ней ви'Ьст'Ь. Прн-
детъ время, женюсь, тогдаинетобудетъ со мною».
«Н1тъ, полно. Ты не то, ты — казакъ; теб'Ь
подавай копя, сбрую да степь, и больше ни о
чемъ теб'Ь пе думать. Еслн-бъ я была казакомъ, ц
я бы закури-та люльку, сЬла на киня — и все м1гА->
(при этимъ опа махнула грацюзно рукой) «трынъ-
трава! Но что будешь д'Ьлать? я казачка. У Бога
не вымолишь, чтобъ перемЬнилъ долю... Еще бы
я кинула, можетъ-быть, когда бы она была на
рукахъ у добрыхъ людей, хоть даже одна; но ты
знаешь, каковъ отецъ мой. Онъ прпбьетъ ее;
жизнь ея, б'Ьдпенькой моей матери, будетъ горше

939
00ЧПНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
940
полыни. Опа п то говорптъ: «Видно скоро поста-
вятъ надо мною крестъ, потому что мн'Ь все
снится» — то, что она занужъ выходптъ, то, что
рядягь ее въ богатое платье, но все съ черными
пятнами».
*Ыожетъ-быть, теб'Ь оттого лсаль своей матерп,
что ты не любишь меня», говорнлъ Остраипца,
поворотпБЪ голову па сторону.
«Я не люблю тебя? Глядп: я, какъ хмс.чппонька
около дуба, вьюсь къ тебЬ», говорила опа, обви-
вая его руками. «Я безъ тебя не живу».
«Можетъ-быть, вмЬсто меня, какой-нибудь дру-
гой съ шпорами, съ золотою кистью?., что добраго!
можетъ-быть п ляхъ?»
«Тарасъ, Тарасъ! пощади, помилуй! Мало я
плакала по теб'Ь? Зач'Ьмъ ты укоряешь меня
такъ?» сказала она, почти упавъ на колЬнахъ
и въ слезахъ.
«О, вашъ родъ таковъ», продолжалъ все такъ
же Остраннда. «Вы, когда захотите, подымете
такой вой, какъ десять волчицъ, и слозъ, когда
захотите, напускаете въ волю, хоть ведра подста-
вляй, а какъ па Д'Ьл-Ь..."
«Ну, чего-жъ теб'Ь хочется? Скажи, что теб'Ь
нужно, чтобъ я сдЬлала?»
ч'Бдешь со мною илинЬть?»
«"Бду, 'Ьду!»
*11у, вставай, полно плакать; встань, моя голу-
бочка, Га.1очка!» говорилъ онъ, принимая ее на
руки и осыпая поцЬлуями. «Ты теперь моя! Теперь
я знаю, что тебя никто не отниметъ. Не плачь,
ион... За это согласенъ я, чтобъ ты осталась съ
матерью до тЬхъ поръ, пока не пройдетъ наше
горе. Что д'Ьлаегъ отсдъ твой? Отедъ твой?»
«Онъ спалъ въ саду подъ грушею. Теперь, я
слышу, ведугъ ему коня. 151;рно, онъ проснулся.
Проп1ай! Сов'Ьттю тебЬ 1;хать скор'Ье и лучше не
попадаться ему теперь: онъ на тебя сердить». При
этомъ Ганна вскочила и побЬжала въ свЬтлицу...
Острапица медленно садился па коня и, вы'Ьхав-
ши, оборачивался пЬсколькоразъназадъ, какъ (бы)
желая вспомнить, не позабылъ ли онъ чего, и уже
поздно, Почти около полуночи, достнгнулъ онъ
своего хутора.
ГЛАВА Ш.
Небо зпЬзднлось, но од'Ьяи1с почп было такъ
темно, что рыцарь едва моп, примЬтить хаты,
почти подъ'Ьхавъ къ самичу хутору. Въ другое
время путсшест1;г1111нкъ нанп. в'Г.рио бы досадовалъ
на темноту, М'Г.нмишую в:!ГЛ!1нуть на знакомый
хаты, сады, огороды, нивы, съ которыми срослось
его д'Ьтство. Но теперь столько его занимали
происшссти1Я дня, что онъ не обрашалъ пнича111Я,
но чупствовалъ, почти не заи1;тнлг, какъ залп-
1:а»т1яся со нсЬхъ сто1»1нъ собаки нриг!ии пс-
рсдъ лошадью его такь высоко, что, казалось,
хот1;ли ее укусить за иорду. Такъ чрлоп'Ькъ. кото-
раго будлтъ, открЕЛваеп. на мгноиеп1с глаза н
тотчасъ ихъ смежаетъ: онъ еще не разлучился со
сно-чъ, л'Ьпивою рукою берется онъ за халатъ, по
это движеп1е для того только, чтобы обмануть
разбудившаго его, будто онъ хочстъ вставать; а
между т'Ьмъ онъ еще весь въ бреду и во св'Ь,
щеки его горятъ, можно читать цЬлый водопадъ
сиовид'Ьн1й, и утро дышитъ свЬзкестью. п лучи
солнца еще такъ живы и прохладны, какъ гор-
ный ключъ. Конь самъ собою ускорилъ шап., уга-
давъ родимое стойло, и только одиЬ прпиЬглцвыя
в'Ьтви вишенъ, который перекидывались черезъ
плетень, ст'Ьснявш1й узкую улицу, хлестан его по
лицу, заставляли его иногда браться рукою. Но
это движение было машинально. Тогда только,
когда конь остановился подъ воротами, онъ очнул-
ся. Низеньк!я, рЬшетчатыя ворота отворились. Кто
тако11?... На1;онецъ, ворота отворились. Остраница
въ'Ьхалъ во дворъ, но, къ пзумлеш'ю своему, чуть
не паЬхалъ на трехъ улановъ, спяп1ихъ въ мун-
дирахъ.
Это выгнало всЬ мечты изъ головы его. Онъ
терялся въ догадкахъ, откудова взялись польск1е
уланы. Неужели усиЬли уже узнать о его пр1'Ьзд1)?
II кто бы могъ открыть это? Еслибы, точно,
узнали, то какъ можно въ такомъ скоромъ врс-
меии совершить эту экспедишю? И гд'Ь же дЬлись
его запорожцы, которые дол;киы были еще утромъ
поснЬть въ его хуторъ? Все это повергло его въ
такое недоум'Ьн1е, что не зпалъ, па что р'Ьшнться:
■Ьхать ли опрометью назадъ. или остаться н узнать
причину такой странности? Онъ былъ тронутъ тЬмъ
саиымъ, который отнсръ ему ворота. Иервымъдви-
жен1емъ его было схватиться за саблю, но, уви-
д-Ьвши, что это занор^жсцъ, онъ опусгнлъ руку.
«Но пойдемте, доброд1ю, въ св'Ьтлицу: зд'Ьс
не въ обычаЬ говорить, ислишкомъ многолюдно»
отв'Ьчалъ носл'Ьдн1й.
Въ с'Ьняхъ вышла старая слючннца, 6ывша]г
нянькою нашего героя, съ кагаицсмъ въ рукахъ.
Осмотр'Ьвши съ головы до иогъ, она начала вор-
чать: «Чего иасъ чортъ иогитъ сюда? Все только
пугаютъ меня. Я думала, что нашъ нанъ прЛ'.халъ.
Что вамъ ну;кно? Еще мало горЬлки выпнлн!»
«,Чу[1на баба! разсмотри хорошенько: в1;дь это
намъ вашъ».
Горинна снова начала осматривать съ иогъ до
головы, накоиецъ вск-рнкнула: «Да это ты, мой
голубчикъ! Да это-жъ ты, моя иатусенька! Да
это-жъ ты. мой соколъ! Какъ ты перем1;нился весь!
какъ же ты загор'Ьлъ! какъ же ты обросъ! Да у
тебя, я думаю, н головка не мыта, н сорочки
никто не даль нерем'Г.нить». Тутъ Го11Нипа рыдала
иавз11ыдъ и иодмила такой ной, что лай гобакъ,
кото11ыП-6ыло началъ стихать, удвоился.
«Сумаспюдшая Г.аба!» говорнлъ заноро/кецъ. от-
ступивши и плюнувши ей прямо въ глаза. <Чсго
сдуру ты зарев'кла? Иарод'ь весь разбудишь».
< Довольно, 1'ормнна», И1юрш1.гь (1гтраиица.
«Вол. теб'Ь, гллдн на меня! Ну. наскотрр.лагь?»
«11асчот11Ьлась, моя матинько родная! 1Сакъ ас

941
ОТРЫВКИ, НАБРОСКИ, НЕОКОНЧЕННЫЕ РАЗСКАЗЫ.
942
нагляд'Ьться! Еще когда ты маленькимъ былъ,
носила я на рукахъ тебя, п какъ вырасталъ, все
не спускала глазъ, Боже мой! А теперь вотъо;1Л"1ъ
впжу тебя! 0x0, хо!» И старуха прииялась рыдать.
«Слушай, Горпино!» сказалъ Остранпца, при-
иЬтивъ, что ключница для праздника наградила
<'ебл порядочной кружкой водкн. «Лучше ты при-
неси закусить чего-нибудь п папсредъ подай свя-
той пасхи, потому что я, гр'Ьшннй, ц'Ьлый день
сегодня не 'Ьлъ ничего и даже не попробовалъ
пасхи».
«Да ты-жъ вотъ ото и пасхи не отв'Ьдывалъ,
б1;диая моя головонька! Несчастная горемыка я на
этомъ св'Ьт'Ы 0x0, хо!» Тутъ потоки слезъ, разр'Ь-
шившись, хлынули ц'Ьлымъ водопадомъ, и, подпер-
ши щеку рукою, снова была готова завыть, если-бъ
не увпд'1;ла надъ собою замахнувшейся руки
запорожца.
«Доброд!ю»! позволь К1емъ угомонить проклятую
бабу! Что это за соромный народъ! Пришла-жъ
охота Господу Богу породить этакое племя! Или
ему недосугъ тогда былъ или Богъ его знаетъ,
что ему тогда было...-»
Остраница вошелъ между т'Ьмъ въ св-Ьтлицу п,
снявши съ себя кобенякъ, бросился на коверъ.
Дорога, голодъ п встр-Ьчи привели его въ такую
усталость, что онъ растянулся на немъ въ совер-
шенной безчувственностп, не обращая ни на что
глазъ свонхъ, а потому наше д'Ьло представить опи-
сан1е св'Ьтлицы, зам4чательной тЬмъ, что постройка
ея принадлежала еще д4ду. Это была просторная, бо-
л'Ье продолговатая, комната и вм'Ьст'Ь съ т'Ьмъ низень-
кая, какъ обыкновенно строилось въ тотъ в'Ькъ.
Ничто въ ней не говорило о прочности, какъ
будто, кажется, строитель былъ твердо ув'Ьренъ,
что ея существован1е должно быть эфемерно; но,
однакожъ, поправками, прпд'Ьлками ветхое строен1е
простояло около 50 л'Ьтъ. Ст'Ьны были очень тон-
кп, вымазаны глиною и выбелены снаружи и вну-
три такъ ярко, что глаза едва могли выносить
этотъ блескъ. Весь нолъ въ комнат'6 былъ тоже
Еымазанъ глиною, но такъ былъ чисто выметенъ,
что на немъ можно было лечь, не опасаясь запы-
лить платья. Въ углу комнаты, у дверей, находи-
лась огромная печь и запимала почти четверть
комнаты; сторона ея, обращепная къ окнаиъ, была
покрыта б'Ьлыми изразцами, на которыхъ спнею
краскою были нарисованы иодоб1я челов'Ьческимъ
лицамъ, съ желтыми глазами и губами; другая
сторона состояла изъ зеленыхъ гладкихъ изразцовъ.
Окна были невелики, круглы; матовыя стекла, про-
пуская св'Ьтъ, не давали видбть ничего происхо-
дящаго на двор!;. Па стЬнЬ впсЬлъ портретъ Д'Ьда
Остраниды, воевавшаго съ знаменитыиъ Батор1смъ.
Онъ былъ изображенъ почти во весь ростъ, въ
кольчугЬ, съ парою [пистолетовъ], заткнутыхъ за
поясъ; нижняя часть ногъ до кол'Ьнъ не была только
видна. 11отемн'6вш1я краски едва позволяли вид-Ьть
суровое, мужественное лицо, которому жалость и
все мягкое, казалось, было совершенно не изв'Ь-
стно. Надъ дверьми висЬла тоже небольшая кар-
тина, масляными красками, изображающая безза-
ботнаго запорожца съ боченкомъ водки, съ над-
писью: „Казань душа правдивая, сорочки не
мае", которую и доныне можно иногда встр'Ьтить
въ Малоросс1и. Пр^тивъ дверей — н'Ьсколько иконъ,
убранпыхъ калиною и зелеными цв'Ьтамп, а нодъ
ними на длинной деревянной доск'Ь нарисованы
сцены пзъ Священнаго Писан1я: тутъ былъ Лвраамъ.
прпц1;лпвающ1йся пзъ пистолета въ Исаака; Святой
Дам1анъ, сидящ!й на колу, и друг1я подобныя.
Подал'Ье впсЬло н'Ьсколько турецкпхъ саблей, рузкье
и разной величины пистолеты; неподвплсный нодъ
образами сто.чъ, накрытый чистою скатертью, ши-
тою по краяиъ краснымъ шелкомъ и потемн'Ьвшпмъ
серебромъ; два страннаго вида складныхъ стула.
Въ этомъ состояло убранство комнаты... Остраница
между т1;мъ теперь только зам-Ьтилъ, что сто-тъ
былъ уставленъ деревянными блюдами съ яйцами,
масломъ и бараниною. Первымъ его д'Ьломъ было
приблизиться къ столу и утолить голодъ, который
теперь началъ сильп'Ье докучать ему.
Въ это время вошла старая ключница съ пас-
хой, съ сметаной, сыромъ... «ВотътебЬ, наночинь-
ку мой, и розговЬны! Вотъ тебЬ и сметанка!» го-
ворила [она]. «Куда-жъ, какъ онъ проголодался,
б'Ьдная дытына! Вотъ какъ не подавится, б1;днень-
к1й! А я-то думала, а я хлопотала,- а я б'кгала,
какъ бы ему, моему сердечному... А вотъ Господь
сподобилъ, опять вижу тебя. Охо, хо, хо!»
Горппна опять было хотела всплакнуть, но за-
порожецъ Пудько, который началъ-было подремы-
вать, сидя возл'Ь насыщавшаго свой голодъ рыца-
ря, устремилъ на нее глаза и проговорилъ: «Ну.
ну, ну! попробуй только зареветь!...»
Это остановило нам'Ьреп1е Горпины... «Кушай,
кушай, сынку мой! ■Ьшь на здоровье, 'Ьшь, я не м'Ьшаю
теб'б! Голубчнкъ мой! Мы съ тобою только разъ
христосовались. Похристосуемся, мое серденько, по-
христосуемся!..»
«Еще и христосоваться!» проговорилъ Пудько
сквозь сонъ и схватилъ, вместо нуги, Горпинину
ногу. «Пошла, проклятая баба!»
«Ступай, Горпино! полно теб'Ь!» проговорилъ,
поднявшись, Остраница. «А не то я, несмотря на
то, что ты стара и что пяньчила меня, сниму со
Ст'Ьны вотъ этотъ батогъ; видишь ты этотъ батогъ?»
Горпина, которая привыкла бояться повелптель-
наго голоса своего пана, немедленно повиновалась.
«Ну, Пудько, гд'Ь-жъ Тарасъ? Что онъ д'Ьлаетъ?
Что я его не вижу?»
«А что-жъ ему д'Ьлать? Изв'ктпо, что д'Ьлаетъ:
спитъ гд'Ь-нибудь».
«Ну, такъ пойдемъ же и мы спать, только не
въ душной хат'Ь, а на вольной земл'Ь, нодъ небомъ».
Запорожецъ натянулъ на себя кобеиякъ и по-
ше.тъ вслЬдъ за Остраницею изъ св'Ьтлицы, въ
которой чуть было не упалъ, зацЬппвшись за
что-то, лежавшее у порога, но голосу которое не
дало, — завернувшееся въ кожухъ туловище- Остра-

943
С0ЧПНЕП1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
9-14
нлда узналъ Курппка, но зам-Ьтпо было, что онъ
х.чатилъ не меньше другнхъ, потому что въ его
словахъ была страшная противоположность тому,
что опъ говорплъ въ дверяхъ. Даже самый образъ
Еыражен1я былъ не тотъ; «пожсство словъ вме-
шивалось такихъ, которыхъ странно и см'Ьшно бы-
ло отъ пего слышать. Зам'Ьтпо было, что на него
много сделали 1;л1яи1я запорожцы «Эхъ, славная
конница у запорожцевъ! Торо, торо, торо, гайда,
гопъ, гопъ, гопъ!Эка славная конница у запорожцевъ!
Торо, торо, гопъ, гопъ, гопъ! Экая конница! По-
слушай, любезный, скажи мп1;: какая у тебя кон-
Ш1ца? У мспя конница запорожская. Откуда ты
иужичокъ? Зач4мъ ты пришелъ? Не могу у меня
конница запорожская! Торо, торо, торо! гопъ, гопъ,
гопъ!» в тому подобное. Острапнца понробовалъ
было подойти къ атаману, котораго указалъ ему
Пудько и который лсжалъ, подмостивши себ* нодъ
голову бочспокъ, по услышалъ отъ пего одни со-
вершенно безсЕЯЗпьтя слова, и?.ъ чего снъ заклю-
талъ, что вс'Ь гуляли, какъ слЬдуетъ.. и рЬиплся
оставить нхъ въ покот- и присоедпнитися г.ъ другнмъ
которыхъ храп'Ьн'.й составляло самую ф.штасть'че
скую музыку. Скоро ВС* уснули.
Г Л А В ^ ] г
Однакожъ Остраница долге ы коп каоь'ут^:
напрасно нереворачив; лсь онъ с. Сок^ н. бокь и
пробовал! вс1 положе1:1я. сонх уб1'^;.лт его а
думы незваны}; прнходиль I снлоь ложились въ
его мозгу. Птакъ, его пр'гЬздч понапрасну и
столько прпготовлсп1й, столько &аботъ —все не
пустому! Она не хочетъ 1;хать сг пимъ Такъвотъ
это та любовь, та горячая, безграничная любовь.
Ей жаль матери: для матери готова она забыта
свою любовь. Сиособпа ли она для страсти ко1Д1
можетъ еще думать при пой объ другоиъ, объ отцЬ
или матери? и1;тъ, яЬтъ! Гд1; любовь настоящая
такая, какъ сл-Ьдуетъ, тамъ п1тъ ни брата, ни
отца. — ♦П'Ьтъ, я хочу», говорклъ онъ, разбрасы-
вая руками: «чтобъ она или меня одного, или ни-
кого не любила. ЦЬлуй, прижимай меня! Пусть
жпръ дыханья твоего пахпетъ мнЬ на щеки! Обни-
мая дрожат!я груди твои, прижму тебя къ моимъ
грудямъ... И еще при этомъ думать объ другоиъ!..
О, какъ чудно, 1гакъ странно создана жепитина!
Какт- приводить она въ бешенство! Весь горишь,
плашет въ сердцЬ. душно, тоска, агон1я. а сама
она иожсп., и не зпаетъ, что творнтъ въ иасъ;
оиь ссб1 такь, какъ ни въ чемъ пе бывало: гля-
дип бгзирчнс и НС внастъ.чтср за муку произвела!»
Не мрлсд) т-Ьм! луна плывшая среди иеобозри-
иаго снняго р'мк11т11а1о неба, и С1)1;ж1й воздухъ
весенней ночи на 11[1емн успокоили его мысли. Оп!;
излились въ длиинимъ мпиолог*, изъ котораго,
«ожстъ быть, узнаютъ [читатели] сколько-ннСрудь
жизнь героя. «11 какъ же ей, въ саиомъ дЬл*,
оставить бЬдиую мать, которая когда-то се леле-
яла и кото1>ую теперь она лел1;еп., для кото|1ой
П'Ьтъ ничего п пе будетъ уже ничего въ М!р'Ь, когда
не будетъ ея дочери? Она одна для нея радость,
пища, жизнь, защита отъ отца. ЦЬтъ, права она.
И странная судьба моя! Отца я не видалъ: его
убили па войн'Ь, когда меня еще на св1>т1; не было.
Матери я вид'Ьлъ только посин-блый и разрЬзанпый
трунъ. Она, говорятъ, утонула. Ее вытянули мерт-
вую и изъ утробы ея выр'Ьзали меня, безчувствен-
наго, нежпвого. Какъ ап'Ь спасли жизнь— саиъ пе
знаю. Кто спасъ? Зач1;мъ спасъ? Лучше бы про-
палъ, не живши! Чуж1е прпзр1;лп. Еще малъ ц
глупъ, я уж» наЬзднпчалъ съ запорожцами. Опять
случай: меня полонили тата11Ы. Не годится жить
межъ ними христ1анпну. пить кобылье молоко,
■Ьсть конину. Однакожъ я былъ веселъ душой; пу,
вырвусь же когда-нибудь на волю! И вотъ пр1-
■Ьхалъ я па родину, сирота-сиротою. Не встр'Ьтилъ
никого знакомагс Хотя бы собака бы.та такая,
которая знала мев.я въ д-Ьтств!;. Цт;ого, никого!
Одьакоиъ хота грустная, а все-таки радость бы-
ла — и нечйльнс и радостно! Больно было глядЬть
как"!- посмЬвался католикъ православному народу
Е вмЬст'Ь весело. Подожди, ляшс, увидишь, какъ
растс'четъ тебя во.чьный рыцарск1й народъ! Что
Ж;? Ьотъ теб* и похвалился! Увнд'Ьлъ хорошую
дивчинз — и все позабылъ, все къ чорту. Охъ, очи.
чернь-; очи! ЗахотЬлъ Богъ погубить людей забез-
!>>ксиия, и послалг васъ. Собиралось компапейство
ствстать зк ругательства надъ Христовой в1;рой п
3? оо;.че.'.тье народу Я ни объ чемъ не думалъ,
кенл ПСЧТ11 сплок )же заставили схватиться за
саблк. В' недобры!, часъ зат1;ялась эта битва.
Чтй-Т1. д1;лаютъ тепер|> въ Польш-Ь коронный гет-
мапъ сеймъ и полковнике? ГрЬхъ ле;кать на печк*.
Еще бы мозкпо было попршшть: вражья потеря в1;рпо-
бъбьма сильн1!с, когда бы у.дарилъ изъ засади я.
Б'Ьжатъ ВС'Ь запорожцы, упидавъ, что п Галькинъ
отецъ держитъ В11а;кью сторону. Л все вы, черныя
б|)овк вы всему виной! П вотъ я снова пр1Ь1алъ
сюда съ ватагою товарищей; но не правда, и месть,
н жажда искупить себЬ славу силой и кровью за-
вели меня, все вы, все вы, черныя брови! Дивпо
диво — любовь! Ни объ чемъ не думаешь, ничего
на св-Ьт'Ь не хочешь, только сидЬть бы возлк ней,
уставивиш па пес очи, прижавши ближе къ ссб-Ь,
такъ, чтобы пылающ1я щеки коснулись щеки, и
все бы глядЬть. Поже! какъ хороша она била
си-Ьясь! Вотъ она гляднп. на меня. Сердепько мое
Галя, Галюпочка, Галочка, Галюпя, дунжа моя
крошка моя! Что-то теперь д'Ьлаешь ты? В1!р110.
лежишь и думаешь обо мп 1;! Ш.тъ, не могу, но въ
снлахъ осгаг.ить тебя, не оставлю ни за что... Какъ
же придумать?.. Голова моя горнтъ, а не знаю,
что дЬлать! ПоЬдт къ ко1)олю, упрошу 11ва1шОстра-
пицу: онъ добудеп. инЬ грамоту и королевское
прощен1с, и тогда, тогда... Вогъ знаетъ, что тогда
будетъ! Только все лучше, я буду блнзъ йен
жить...»
Такъ раздумывалъ и почтя разгопарппа.тъ саиъ
съ собою Остраница; уже онъ обпималъ въ мысляхъ

945
ОТРЫВКИ, НАБРОСКП, НЕОКОНЧЕННЫЕ РАЗОКАЗЫ.
946
и свою Галю; ви'Ьст'Ь уже воображалъ себя сънею
въ одной СБ'Ьтлиц'Ь; они хозяйппчаютъ въ этомъ
земномъ ра'Ь... Но настоящее опять вторгалось въ
это обворожительное будущее, п герой нашъ въ до-
сад'Ь снова разбрасывалъ руками; кобепякъ слет'Ьлъ
съ плечъ его. Его терзала мысль, 1сакн)1ъ образомъ
объявить запорожскому атаману, что теперь уже
онъ оставляетъ свое предпр1ят1е и, стало-быть, по-
мощь его больше не нужна.
ГЛАВ А Г.
Какъ только проснулся Остранпца, то увяд^Ьлъ
весь ДЕоръ, наполпенный народомъ: усы! байбараки,
женск1е парчевые кораблпкп, б'Ьлыя намитки, си-
П1е кунтуши; одннмъ словомъ, дсоръ представлялъ
игрушечную лавку, или блюдо винегрета, или, еще
лучше, пестрый турецк1й нлатокъ. Со всею этою
кучею народа [онъ] долженъ былъ перец'Ьловаться
п принять неимоверное множество япцъ, подноси-
мыхъ въ шапкахъ, въ платкахъ, утокъ, гусей и
прочаго — обыкновенную дань, которую подносили
поселяне своему господину, который, съ своей сто-
роны, долженъ былъ отблагодарить угощен1емъ.
Подносимое принято; и такъ какъ яйца, будучи
сложены въ кучу, казались пирамидою ядеръ, вы-
ставленныхъ на крепости, [то] противъ этого хо-
зяинъ выкатилъ дв* страшпыя бочки гор'Ьлки для
вскхъ гостей, и хуторянцы сделали самое страш-
ное вторжен1е. Поглаживая усы, толпа нетерпе-
ливо ждала встуинть въ бой съ этимъ драгоц'Ьн-
нымъ иепр1ятелеиъ. И мел;ду т'Ьмъ, какъ одна тол-
па бросилась на столы, трещавшее нодъ баранами,
жареными поросятами съ хр'Ьноиъ, а другая къ пу-
стившему хмельный водопадъ, боясь ослушаться
власти атамана, который накопецъ гостей прини-
малъ, держа въ рукахъ плеть. Онъ хлесталъ ею
одного изъ подчиненныхъ своихъ, который стоялъ
неподвижно, но только почесываясь и стараясь
удерживать свои стенан1я при каждомъ удар^в. Ата-
манъ нриговаривалъ такииъ дружескимъ образомъ,
что если бы не было въ рукахъ плети, то можно
подумать, что онъ ласкаотъ родпого сына. «Вотъ
это тебе, голубчикъ, за то, чтобъ ты зналъ, какъ
почитать старшихъ! Вэтъ тебе, любезный, еще на
придачу! А вотъ еще одинъ разъ! Вотъ теб* еще
другой! Да, голубчикъ, не делай такъ! А вотъ это
какъ теб'Ь кажется? А этотъ вкусенъ? Признайся,
Екусенъ? Когда по вкусу, такъ встъ еще! Что за
славная плеть! Чудная плеть! Чт>:>, какъ вотъ это?
Нашлись же так1е искусники, что такъ хитро сплели!
Что, танцуешь? Тебе, видно, весело? То-то, я
зналъ, что будетъ весело. Я зат^мъ тебя и благо-
словляю такъ...» Тутъ атамапъ, наконецъ, увид^въ,
что молодой преступникъ, несмотря на все старан1е
устоять па месте, готовъ былъ закричать, остано-
вился. «Ну, теперь подойди, да поклонись же, да
нпжс поклонись!» Принявшей удары, съ опущен-
ными глазами, пзъ которыхъ ручьемъ полились
слезы, приблизился и отвёсилъ поклонъ въ ноги.
«Говори, любезный: благодарю, атамапъ, за па-
уку!»
«Благодарю, атамапъ, за науку».
«Теперь ступай! Гайда! Задай перцу баранамъ
и сивухе!»
«Хрпстосъ воскресъ, атамапъ! Мы съ тобою еще
не христосовались».
«Воистину воскресъ! > отв^чадъ атамапъ.
«Нетъ ли у тебя въ запасе губки? Охота заби-
раетъ люльку затянуть». При этомъ вложилъ въ
зубы вытянутую лзъ кармана трубку.
«Какъ не быть! Это занят1е, когда матер1я не
клеится '.
«Я хотелъ сказать тебе дело», нримолвплъ
Остраница съ некоторою робостью.
«Гмъ!» отвеча.чъ атаманъ, вырублпвая огонь.
«Мое дело не клеится».
«Не клеится?» промолвилъ, раскуривая трубку:
«погано!»
«Врядъ ли намъ что-нибудь достанется здесь».
«Не достанется?.. Погано!»
«Придется намъ возвратиться пп съ чемъ».
«Гмъ!..»
«Что-жъ ты скажешь?» спросилъ Остраница,
удивленный такимъ неудовлетворительныиъ огве-
тоиъ.
«Когда воротиться», отвечалъ запорожецъ, спле-
вывая: «такъ и воротиться».
Остраинцу ободрило такое равяодуш1е. — «Только
я не пойду съ вали; я поеду на время въ Вар-
шаву».
«Гмъ!» отвечалъ атаманъ.
«Ты, можетъ-быть, сердигъ на меня, что я такъ
обманулъ и подделъ васъ? Вонсусь, что я самъ
обманутъ!»
При этомъ слове грянула музыка, и, вместе съ
пею, гряиуло топанье танцующихъ. Атаманъ, съ
трубкою въ зубахъ, ринулся въ кучу танцующей
компан1и, очистилъ около себя кругъ п пустился
выбивать ногами и навнрисядку.
ГЛАВА VI.
«Что онъ себе думаетъ, этотъ дурень Остра-
ница?» говорплъ старый Пудько. «Щенокъ! Еще и
родниться задумалъ со мною! Поганый нечестлвецъ!
Поди къ матери своей, чтобъ доносила напередъ!
И достало духу у него сказать это! Дурень, ду-
рень!» говорнлъ онъ, дергая рукою, какъ будто
дралъ кого-нибудь за волоса. «Молодъказакъ, усъ
еще не прошибся!» Старый Кузуб1я не могъ вы-
нести, когда виделъ, что младш1а равняется съ
старшими. «Знать долженъ, что кто задумалъ
мстить, тотъ у того не жди улге милости. Скорее
солнце носинеетъ, вместо дождя посыплются раки
съ неба, чемъ я позабуду прошлое. Пропаду, но
не забуду! Не хочу! Не хочу! Жинко! Жинко!»
Этимъ восклицан1еиъ обыкиовенно окапчивалъ онъ
свою речь, когда бывалъ сердитъ, и Боже сохрани
жинкё не явиться тотъ же часъ! На эту речь.

947
С0ЧПНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
948
едва иередвЕгая ноги, ирпшло, или, лучше ска-
зать, ириподзло изсохнувшее, едва живущее суще-
ство. Видъ ея не вдругъ [по11ажалъ]. Нужно было
вглядеться въ этотъ несчастный остатокъ чело-
в'Ька, въ это олицетворенное страдание, чтобы
ощутить въ душ^ нензьясиимо-тосклпвое чувство.
Представьте себЬ длинное, псе въ морщннахъ, по-
чти безчувственное лицо; глаза черные какъ уголь,
п1;когда— огонь, буря, счрасть, нынЬ ненодвиж-
вые, губы какого-то исртваго цв^та, но, одна-
кожъ онЬ были когда-то св*жи, какъ румянецъ
на снЬющемъ яблокЬ. II кто бы подумалъ, что
эти, СЛИВШ1ЯСЯ въ сух1'я руины, черты былп когда-
то чертовски очаровательны, что движен1е этнхъ,
некогда гордыхъ и величественныхъ, бровей дари-
ло счаст1е, необитаемое на земл-Ь? И все прошло,
прошло незамЬтно; образовалось, наконецъ, лишь
безчувственное 1ерп'Ьи1е и безграничное пови-
новеи1е.
Отрывки йзъначатыхъпов'Ьстей.
I.
Я давно уже ничего не разсказывалъ вамъ
Признаться сказать, оно очень пр1ятно. если кто
стапетъ что-нибудь разсказывать. Если же выбе-
рется человЬчекъ небольшого роста, съ сппопатыиъ
баскомъ, да и говоритъ ни слншкомъ громко, ни
слишколъ тихо, а такъ совершенно, какъ котъ
иурчнтъ падъ ухоыъ, то это такое наслажден1е,
что но иероиъ не описать, ни другииъ чЬмъ-пи-
будь не сделать. Это мн!; лучше правится, нежели
проливной дождикъ, когда сидишь въ сЬпяхъ на
полу прредъ дверью па улицу, поджавши подъ
себя ноги, а онъ, голубчикъ, треплстъ во весь
духъ солому па крышЬ, п деревенск1я бабы 61а-
гутъ босыми ногами, мило покрывшись своеП руб....
по голову и схвативши подъ руки черевики. Вы
никогда не слышали про моего Д'Ьда? Что это былъ
за челов'Ькъ! съ какн^ш достоинствами! Я вамъ
скажу, что такнхъ людей я теперь пигдЬ не оты-
скввалъ. . . .
II.
Страшная рука.
попьет ь
изъ кпнгп подъ па:)плп1кмъ <.1п1пыП свггь въ
рдзБнтоиъ окоткг чкгдака мл 1!.м ильквскомъ
0|ГГ1'0В11, ПЪ 1С ЛН1т1>.
1.
Было далеко за пилипчь. Однпъ фопарь только
озаря.ть каприпно улицу ибросалъ какоП-тогтраш-
яый блес1:ъ па каяенные дима и оставлялъпо ирак1.
дсрсвянпмс; изъ сЬрмхъ прсвраща.11сь совершенно
ВТ, черные
Фонарь умпралъ на одной изъ далышхъ лин!а
Васильевскаго Острова. Один только бЬлые камеи-
ные дома кое-гд1; вызначивались. Деревянные чор-
нЬлп в сливались съ густою массою мрака, тяго-
тквшаго надъ ними. Какъ страшно, когда камен-
ный тротуаръ прерывается деревянныиъ, когда де-
ревяниый даже пропадаетъ, когда все чувствуетъ
12 часовъ, когда отдаленный будочнпкъ спитъ,
когда кошки, безсмыслеппыя кошки, однЬ спЬви-
ваются п бодрствуютъ! По человЬкъ знаетъ, что
он Ь не дадутъ сигнала и не пойиутъ его несчастья,
если впезаино будетъ атаковаиъ мошенниками, вы-
скочиишиип изъ этого тсинаго переулка, который
распростеръ къ нему свои мрачныя объятья.
Но проходивш1й въ это время пЬшеходъ ничего
подобпаго не имЬлъ въ мысляхъ. Онъ былъ не изъ
обыкновепныхъ въ ПетсрбургЬ н'Ьшехо.'10въ. Онъ
бы.11ъ не чпиовппкъ, не русская борода, не офи-
церъ и не пЬмецкШ ремссленникъ, — существо
внЬ гражданства сто.тпцы. Это былъ пр11;хавш1й
изъ Дерпта студентъ на факультеты, готовый на
всЬ должности, но еще покам-Ьстъ ничего, кром*
студентъ, занявшШ нолъ-угла въ МЬщанской, у
сапожника-нЬмца. По обо всемъ этомъ послЬ. Сту-
дентъ, который въ этомъ чинномъ город* былъ
тише воды, безъ шпаги н рапиры, закутавшись
шинелью, пробирался подъ домами, отбрасывая
отъ себя самую огромную тЬнь, головою теряв-
шуюся во мрак*.
Все, казалось, умерло! нигд* огня. Стлвнибыли
закрыты. Наконецъ, иодходя къ Большому про-
спекту, особенно остаповнлъ внимаи1е на одпомъ
дом1;. Тонкая щель въ ставнЬ, светившаяся огнен-
ною чертою, невольно привлекла и заманила за-
глянуть. Прильнувъ къ ставн1; иприсгавивъ глазъ
къ тому мЬсту. гдЬ щель была пошире, и заду-
мался. Лампа блистала въ голубой комнат!;. Вся
она была завалена разбросанными штуками матс-
рШ. Газъ, почти псвндпиый, безцвЬтный, воз-
душно внсЬлъ на ручкахъ креселъ п тонкими
струями, какъ лыощШся водопадъ, па^илъ па полъ.
Палевые цвЬты, на бЬлой шелковой, блиставшей
блес1сомъ серебра ■атср1и, свктилнсь изъ-иодъ газа.
Около дюжины шалей, легкихъ и нягкихъ, какъ
пухъ, съ цв'Птамп, совершенно живыми, смятыя,
были б]Ч1Ш1'иы па полу. Кушаки, золотым цТ.ип
пнсЬлн па избптыхъ .до потолка облакахъ батиста.
По болко всего занимала студента стоявшая въ
углу комнаты [стройная] женская фигура... все
для студента, въ чудесно очароватвльномъ, г.ъ
ос^^^•.пителы1о божествеиномъ нлатьЬ — въ самочъ
прек1>аон1.Пии'мъ бклоиъ. К'акъ дышитъ это платье.
Сколько поэ:ин для студента ыъженскоиъилатьЫ...
Но 61;лыП цв1;тъ съ пииъ п1;тъ срависп1я. Жсп-
щдпа выше въ бЪлоиъ [плать-Ь]. Она — царица,
1!нд1;п1с, вес. что похоже па самую гармниичсгкую
чечту. ЛСонщипа чувствуетъ это и потому въ....

949 ОТРЫВКИ, ПЛБРОСКИ, НЕОКОНЧЕННЫЕ РАЗСКАЗЫ. 950
минуты преображается въ б-Ьлую. Как1я пскри про- Крепче его, крепче дождикъ! пусть онъ вб'Ьзкитъ,
летаютъ по жилаыъ, когда блеснетъ среди мрака какъ мокрая крыса, домой. А! вотъ и суровая
б'Ьлое платье! Я говорю— средп мрака, потому что дама бЬжитъ въ своихъ пестрыхъ тряпкахъ, под-
все тогда кажется мракомъ. ВсЬ чувства переев- нявшц платье, дад'Ье чего нельзя поднять, не ва-
ляются тогда въ запахъ, несущЛк'я отъ него, и въ рушивъ последней благопристойности. Куда д-Ьвался
едва слышимый, по музыкальный пп'мъ, произво- характеръ! п не ворчитъ, видя, какъ чиновная
дпыыП имъ. Это самое высшее и самое сладостра- крыса въ внцъ-мупдир'Ь съ крестикомъ, запустивъ
стн'Ьйшее сладострастие. И потому студентъ нашъ, свои зеленые, какъ его воротпикъ, глаза, наслаж-
котораго всякая горничная [дквчонка] на улиц* дается вндоыъ полныхъ, на каждомъ шаг-Ь трепе-
кндала въ ознобъ, кото11Ый не зналъ прибрать щущихъ ногъ, какъ... выпуклостей ноги. О, это
пмени женщин-Ь, — пожнрадъ глазами чудесное таковск1й народъ! Они больш1я беси'и, эти чинов-
впд'Ьн!е, которое, стоя съ наклоненною на сто- нпкн, довить рыбу въ мутной вод1!. Въ дождь,
рону головой, охваченное досадною т^нью, пако- сн'кгъ, ведро, всегда эта амфиб1я на улиц*. Его
нецъ, поворотило прямо противъ него осл'Ьпитель- воротпикъ, какъ хемелеопъ, м1;пяетъ свой цв'Ьтъ
ную б-Ьлизпу лица и шеи съ китайскою прическою, каждую минуту отъ температуры; но онъ самъ не-
Глаза, неизъяснимые глаза, съ бездною души подъ изм'Ьненъ, какъ его канцелярск1и порядокъ.
капризно и обворожительно подымавшимся барха- Напстр'1;чу русская борода, купецъ, въ сипемъ,
томъ бровей былп невыносимы для студепта. немецкой работы, сюртук*, съ тал1ею на спнн-Ь пли,
Онъ задрожалъ, и тогда только увид'Ьлъ дру- лучше, на ше-Ь. Съ какою купеческою ловкостью
гую фигуру, въ чсрномъ фракЬ, съ самыиъ стран- держитъ онъ зоптикъ падъ своею половиною! Какъ
нымъ профилемъ. .1ицо, въ которомъ нельзя было тяжело пыхтитъ эта масса мяса, обвернутая въ
заметить ни одного угла, но вм'кт'Ь съ нимъ оно капотъ и чепчикъ! Ее скор-Ье можно причислить
не означалось легкими, округленными чертами, къ мо.1люскамъ, нежели къ позвопчатымъ живот-
Лобъ пе опускался прямо къ носу, но былъ совер- нымъ. Сильнее, дождпкъ, ради Бога, сильнее кро-
шенно покатъ, какъ ледяная гора для катапья. пп его сюртукъ н'Ьмецкаго покрою и лгирное мясо
Носъ бы.1ъ продолжен1емъ его — ведикъ и тупъ. этой обитательницы пуховиковъ и подушекъ! Боже,
Губа только верхняя выдвинулась дал'Ье. Подбо- какую адскую струю они оставили поел* себя въ
родка совсЬмъ не было. Отъ носа шла диагональная воздух* изъ капуста п луку! Кропи ихъ, дождь,
ЛПН1Я до самой шеи. Это былъ треугольпикъ, за все: за наглое безстыдство плутовской бороды,
вершина котораго находилась въ нос*: лица, кото- за жадность къ депьгамъ, за бороду, полную на-
рыя бол*е всего выражаютъ глупость. с*комыхъ, и сыромятную жизнь сожительницы...
^^^^= Какой вздоръ! пхъ пе пройиетъ оплеуха кварталь-
наго надзирателя, — что л;е можетъ сд*лать дождь?
^- Но какъ бы то ни было, только такого дождя
7т ^ ^ .„„^„-,.„,,н „,,„„.'. . „ давно не было. Онъ увеличился н перем*пилъ ко-
Дождь былъ продолжительный, сырой, когда я '^ ■" . * - г т
г*,ч,.„,,,.г„л„ „ог,/,, „ I о свенное свое нанравленш, сд*лался прямой, [съ1
вышелъ на улицу. 1*родымное небо нредв*щало ^ ' г^ ^
II г.-, „„„,л„,, ^п+гпо Цп шумомъ хлыну.лъ въ крыши, мостовую, какъ [бы]
дго надолго. Ни одной полосы св*та. Ни въ одпомъ ■■ ■' 1^ '.•''„'- ^
, , , „„„„„„,„„, м.т,«„ желая вдавить еще ниже этотъ болотный городъ.
мЬст*, нигд* пе разрывалось сърое покрывало, л л
т . ' „„„ п».л„„„,о „ Окна въ копдитерскихъ захлопнулись. 1оловы съ
Движущаяся с*ть дождя задернула почти совер- , ' . , . .
„.,,„„ „„„..„^ „-,00, „, ,„ усами и трубкою, дол*е вс*хъ гляд*вш1я, спрята-
шепно все, что прежде видълъ глазъ, и только •' '•',,! , *
• ,,„„,..,,„ г.„п^г ,. ■■• ^ись; даже с*рыи рыцарь съ аленбардою и завя-
одни передше домы мелькали будто сквозь тонкш ' '^ ^^ -
' X „*„„„, занною щекою убЬжалъ въ оудку...
газъ; тускло мелькали вывъски, еще тускл*е надъ •> -"^ ••
ними балконъ, выше его еще эталсъ, наконецъ, ^==
крыша готова была потеряться въ долдевомъ ту-
ман*, и только мокрый блескъ ея отличалъ ее 4.
немного отъ воздуха. Вода урчала съ трубъ; па
тротуарахъ лулси... «Мн* нужно вид*ть полковника, л къ нему
Чортъ возьми, люблю я это время! Ни одного им*ю д*ло», говорилъ почти отрокъ 17 л*тъ.
з*вака на улиц*. Теперь не найдешь ни одного «Теб* полковника?»... произпесъ съ разстапов-
пзъ т*хъ господъ, которые останавливаются для кою стороагевой казакъ нередъ большою ставкою,
того, что[бы] посмотр*ть на сапоги ваши, на шта- разсматрнвая и переминая па своей ладони, съ
пы, на фракъ, или на шл.чпу, и нотомъ, ]1азпнувши какой-то недоверчивостью, грубый крошеный та-
ротъ, поворачиваются н*сколько разъ пазадъ для бакъ, это странное растен1е, которое съ такою изу-
того, чтобы осмотр*ть задн1Й фасадъ вашъ. Теперь мительною быстротою 11азнесла во вс* концы М1ра
раздолье мн* закутаться кр*пче въ свой плащъ. новоотк])ытая часть св*та. Трубка давно у него бы-
Какъ удираетъ этотъ любезный молодой франтъ, ла въ зубахъ. «На что теб* полковннкъ?»
съ личикомъ, которое моллно упрятать въ дамск|'й При этомъ взглянулъ на П110сителя. Это былъ
ридикюль. Нап]1асио: пе спасстъ новенькаго сюр- почти отрокъ, готовящ1йся быть юношею, л*тъ 16,
тучка, красу и загляд*пье Невскаго проспекта, уже съ мужественными чертами лица, воспитанпаго^

951
о о ч и Н Е н I я н. в. г о г о л л.
95-.
солнцемъ п здоровымъ воздухомъ, въ иодотняномъ
крашеномъ кунтуш* ц шароиарахъ.
«Съ тобою не станеть гоиорнть полковникъ»,
прииолвплъ [казакъ], погляд1;въ на него поатп
презрительно и заканувъ назадъ алый рукавъ съ
золотыиъ шнуркомъ.
«Отчего же онъ не стаиетъ со мною говорить?»
«Кто-жъ съ тобою стаиетъ говорить? ты еще
недавно молоко сосалъ. Еслн-бъ у тебя былъ хоть
суконный куитушъ да ии1даль. тогда бы... БЬдь
ты, в'Ьрно, иоиоиичъ или школяръ? Знаешь литы
этотъ ииструяентъ':'» нримолвнлъ (казакъ) съ вп-
домъ самодовольной гордости, указавъ ва трубку.
«Ты думаешь...»
Но молодой воннъ остановился, увпдЬвши, что
казакъ вдругъ онЬпЬлъ, потуннлъ глаза въ землю
и снялъ шапку, до того заломленную на бекрень.
Двое ножнлихъ мужчннъ, — одинъ въ короткомъ
плащ'Ь съ рукив«м:(, выстеганнымн золотомъ, съ
узорио вичеканеннымк пистолетами, другой въ
иштомъ кафтанЬ съ серебряною привязанною къ
иоясу чернильницею, — нрошли мимо и вошли въ
ставку. Дрожа н блЬднЬи, шмыгпулъ за ними мо-
лодой человЬкъ и вошелъ въ ставку.
Ы|1ЛОДой челов Ькъ ударилъ поклоиъ въ самую землю
отъ страха, увндЬвпш, какъ вошедш1е псредъ нимъ
богатые кафтаны поклонились въ поясъ и почти-
тельно нотуннли глаза въ землю съ т1;иъ бсзгра-
ипчнымъ ийвцновеи1емъ, которое такъ странно
вмЬш.алось вм'ЬстЬ съ необузданностью, ч'Ьаъ осо-
бенно славились казадк1я войска.
На разостланнояъ коирк сндЬлъ иолковппкъ.
Елу, казалось, па вндъ было лЬтъ 50. Волоса у
него ст;ин сЬдкть, сизые усы величаво опускались
внизъ. Длинный сиш'й рубецъ на щек'Ь и лбу тя-
иулся ио его ночти бронзовому лицу. Кажется,
нельзя было отыскать никакой рЬзкой характер-
вой черты, но, просто, оно выражало съ снокой-
ств1еиъ увЬренность казака. Глядя на пего, молено
было тогчасъ узнать, что у пего рука желЬзиая
и »1оп;но можстъ управлять... На нсмъ были шн-
рок1е, син1е съ серсбромъ шаровары .. Верхнее
платье исбрея;ио валялось на нолу. НЬсколько пи-
столстовъ и рунсей сгояло, и вис1лн по угламъ
ставки уздечки; въ углу куль соломы. Полковникъ
самъ, своею рукой, чннилъ свое сЬдло, когда вошли
къ Н1'му н»П1|1Ь ц есаулъ.
«ЗдравгтвуПте, паиовс, пои в1'.риыо, ион добрые
товарН1»1|1 Вктъ ваиъ нрнказъ: не пускать далеко
на нонасъ, ншому что татарва теперь 1)Ы(каотъ но
стспямъ. Итти, к:11съ можно подальше, избирайте
траву повыше, н шапки даже не снимайте. Да
чтобъ казаки не <:тр1.лллн но дорогамъ дрифъ и
гусей, потому что и но|1о1Ъ нзбаиятъ даромъ, да
что за иясо^дъ такой казаку?.. Сухари да вода —
то казацкая Ьда. Л ви, мой любый кумъ и ной
любезней нр1итель! (при 1*т<1Х ъ инъ ибиротился къ
писарю) сдПлайтс сей Ж1' чагъ Н1'|н'кличку и ва-
итнитс всЬхъ, кшорые на лнц*>. Да смотрите оба,
что^би] исо было ка1гь слЬдусгъ; а то я у.лжъ
скажу, вчера я видЬлъ, к:1:;ъ казакъ кланялся
что-[то] слишкомъ часто [па] кои1}. Я ютЬлъ
было его, да жаль было заряда: у мена
пистол^тъ былъ заряженъ хорошимъ норохомъ»...
5.
Я знаю одного чрезвычайно зам'Ьчательпаго че-
лов'Ька. Фамил!я его была Рудокоповъ п действи-
тельно отвЬчала его занят1ямъ, потому что каза-
лось — къ чему ни притрогивался онъ, все то
обращалось въ деньги. Я его еще помню, когда
онъ ниЬ.чъ только 20 душъ крестьяпъ да сотню
дссятпнъ зеиш и ничего больше, когда онъ еще
иринад.1ежалъ
Начало неоконченной пов-Ьсти.
Можно биться объ закладъ, что читатель, если
ему случится только про'1;з;1:ать заштатный горо-
дишко Цогаръ, увиднтъ, что изъ окна одного дере-
вяннаго, весьма К11Ьнкаго, дома съ высок'ою кры-
шею и двумя бЬлымн трубами, глядитъ весьма
полное и безъ всякихъ рябинъ лицо, цвЬтомъ не-
сколько похожее на свЬжую, еще не поношенную
подошву. Это — Ссиепъ Седеновпчъ Батюшскъ, по-
м-Ьщикъ, дворяпинъ, гу6ерпск1й секретарь. Онъ за-
Еслъ обыкновен1е глядЬть изъ окна рЬшительпона
все. что ни есть на улицЬ. Т.детъ ли нроЬзжмй ка-
кой-нибудь дворяпинъ, моясотъ-быть, то;ке губорн-
СК1Й секретарь, а ыожетъ-быть и повыше, въ ко-
ляскЬ покойиой, глубокой какъ арбузъ, изъ кото-
рой смотр^ггъ хлЬбъ, няньки, подушки, или иросто
жидъ-пзвозчикъ па облучк* рогож;и1ой *).
съ узкою длинной бородой, въ которой оставили
весьма немного волосъ разные господа, од-ктне въ
военный и нартпкулярныя платья; или пронесется
впхромъ на тропкЬ разбойникъ п б...упъ ромин-
тсръ, — онъ все у го разсмотр1ггъ. Кслн-жъ и ник го
не нро1!детъ — ничего: это не бЬда, — Семсновнчъ
посмотрнтъ и на курицу, и на гусыню, которая
нробЬжитъ псредъ окномъ, — и весьма внима-
тельно, — отъ головы до хвоста. Когда столкнутся
два воза, онъ изъ окна, тутъ я;е, подастъ благо-
разумные совЬты: кому ппд;1ться внередъ, кому | на-
задъ ), и первому П1)оходя1цеиу нрнка;кетъ помочь.
Кслн одинъ изь очень быстрыхъ его глазъ завп-
дип., что иальч11П1ка л1;зетъ черсзъ заборъ въ чу-
жой огородъ или пачкаетъ углемъ па етЬнЬ не-
приличную фигуру, онъ нодзываетъ очень ласко-
выхъ голоскомь къ себЬ, вслнтъ потомъ подви-
нуться ему ближе къ окпу, потомъ епю ближе, ио-
томъ, протянувши руку, хвать его за ухо и огде-
*^ Цропущепо хакил-то сшнп. иГпоптнп; <|11|<'|нтки1

953
ОТРЫВКИ, НАВРОСКИ, НЕОКОНЧЕППЫЕ РАЗСКАЗЫ.
954
ретъ зтоге бЬднаго ташиъ образомъ за ухо, что
тотъ унссетъ его домой висящее на одной ннточк'Ь,
какъ нерадиво пришитая пуговица къ сюртуку.
Если подерутся два муиа1ка,то опъ с1ю-жъ минуту,
тутъ же нзъ окна, надъ ними судъ: доиросптъ, чьп
они, велитъ позвать Петрушку и Павлушку, — по-
вара п компатнаго лакея въ узкой сЬрой куртке,
пеизв'Ьстно по какой причинЬ съ воепнымъ ворот-
пикомъ, — и тутъ же высЬчстъ обонхъ мулспковъ, а
другимъ еще прмкал:стъ придерживать: ему н'Ьтъ
нужды, что не его люди.
Только па два часа въ день прячется это лицо.
Это случается во время п посл'Ь об'Ьда, когда опъ
им'Ьетъ обыкповен1е отдыхать. Но п тутъ, случись
только какое нибудь пропсшеств1е на улиц'Ь, Семс-
повпчъ, какъ паукъ, къ которому попадается въ
паутину муха, вдругъ выб-Ьлштъ пзъ своего угла, и
уже такъ знакомое заштатному городишк'Ь лицо,
цвЬта еще не ношенной подошвы, торчитъ у окпа,
Отрывокъ изъ неоконченной
повести.
Д1!впцы Чабловы, дочери б'Ьдпыхъ родителей,
вышли вм'ЬстЬ пзъ института въ одпо время п
вдругъ очутились среди свЪта, огромпаго, великаго,
со СТраХОМЪ и робостью въ ДУШ'Ь. ОпЬ были уМ1!Ь!.
Какимъ образомъ он'Ь сд'Ьлались умпы, никто не
г;налъ. Можетъ-быть, это было внушено имъ отъ
ро/1гден1я, какъ инстинктъ, или, можетъ-быть, оп'Ь
ум'Ьлн извлечь крупицы опытности и здраваго суж-
ден!я изъ книгъ, который пмъ удавалось читать,
пзъ которыхъ не ВСЯК1Й ум'Ьетъ извлекать что-либо.
Д'Ьло въ томъ, что ОП'Ь задумались о своеиъ суще-
ствовап1п и, — въ то время, когда в'Ьтреная и мало-
душная бросается на св'Ьтъ безъ разсмотр-Ьт'я,
какъ бабочка на св'Ьчу, — он'б уже захот'Ьлп сде-
лать для себя планъ жизни и предначертать за-
ранее для сампхъ себя правила, въ закпнахъ ко-
торыхъ обращалась бы пхъ жизнь, — вещь, совер-
шенно необыкновенная въ д'Ьвицахъ осьмпадцатп-
л'Ьтнихъ.
Хромой чортъ.
Малоросс!яне той в'Ьры, что (въ пекл'Ь=) въ
ад* хптр'Ье всЬхъ п уми'Ье хромой (крывый) чортъ.
Думаю, всякому малоросс1янпну изв'Ьстенъ апекдотъ
про солдата, попавшагося, за гр'Ьхи, по смерти въ
пекло п насолпвшаго такъ крепко чертямъ (обп-
тателямъ его), что они пе находили никакихъ
средствъ выгнать его. Вотъ гурьбою обратились къ
крывыму чорту, жалуясь: «що проклятый москаль
усе пыше по стинамъ хрести та монастыри, такъ
що доброму челов'Ьку ни якъ не можно жпть у
пекли». Хромой чортъ на другой день над'Ьлъ ба-
рабанъ, ударнлъ подъ пекломъ зорю — солдатъ,
услышавши объ этомъ и схвативши аиупиц!ю, въ
одпо мгновеп!е выб'Ьжалъ вонъ, и такнмъ образомъ
избавились черти отъ такого неугомс1!за,''(^ гостя.

ДРАМАТИЧЕСКИ ПРОИЗВЕДЕНЫ.
РЕВИЗОР Ъ.
На зеркало неча пенять,
коли рожа крива.
Н(11>одная пословица.
Д •ЬИ С Т В У Ю Щ I Я Л II Ц А:
Антонъ Антоноаичъ Сквозникъ-Дмухановск1й, городвичШ.
Анна Андреевна, жеиа его.
Марья Антоновна, дочь его.
Луна Лукичъ Хлоповъ, смотритель учплпщъ.
Жена его.
Аммосъ бедоровнчъ Ляпнинъ-Тяпкинъ, судья.
Артемж Филипповичъ Землянина, попечитель богоугодныхъ
заведе111Й.
Иванъ Кузьмичъ Шпекинъ, почтме&сторъ.
Петръ Ивановичъ Добчинск1й \ ^^^ ,^;^ „ох-Ьщпкп.
Летръ Ивановичъ Бобчинск1й / '
Иаанъ Александровичъ Хлестановъ, чивовввкъ изъ Пс-
Т1'р''|урга.
Ос1пъ, слуга ого.
Хрисг1анъ Ипанввичъ Гибнер!., уЬздвыП л-Ькарь.
ведоръ Андрееаичъ Лгалюновъ > отставцие чниовпвкв,
Иванъ Лазаревичъ Растанозск1й ? цочстиця лица въ
Степанъ Ивановичъ Коробиинъ ' гооод*.
Степанъ Ильичъ Уховертовъ, частпий приставь.
Свистуновъ 1
Пугооицынъ [ аолицсйск1е.
Держиморда '
Абдулинъ, купедъ.
Февронья Петровна Пошлспнина, слссарша.
Жена унтеръ-оф^цсра.
Мишка, слуга городиичаго.
Слуга трактирный.
Гости и гостьи, купцы, м'Ьщапе, просители.
ХАРАКТЕРЫ п КОСТЮМЫ.
ЗАЫ11Чли1я для госиодъ актеговъ.
ГороАннч1й, уже постарЬвипй па служСЬ п очень
«е глупыП, по-своему, чело1г(!1;ъ. Хотн и юнгоч-
никъ,' 110 «е.гстъ себя очень соли.що; довольно
серье:»1п., пксколько даже резонс^рь; г<)П()1)11ть ни
г])оико, пи тихо, пи много, пи мало. Его каждое
слово :)11ачитсльно. Черты лица его 11)уби и жсст-
ин, какь у лсякаго, пачавпшго тяжелую службу
съ пп.1шнхь чипов'ь. Цсреходъ огь страха къ
радости, оп. низости кь високом1>))1ю довольно
быстрг, какъ у человЬка ст, грубо- разиитымп
склоииистлми дутн. От. одЬгь, по оби1;||<1веп1ю,
въ свосмъ мундир!; с1> петлицами и нь ботфортахъ
со пшораии. Полоса па пемь стриженые, съ иро-
с'Ьдью.
Анна Аидрвввиж, жома ого, пропншиальпая ко-
кетка, ещо НС еовсЬиь Н(1;1:илих1. л 1.г1., воспитан-
пап ниоломину на ромаиахь и альЛомахь, пноло-
тшу на хлопотахъ В1. синей к.мдопт"! и дЬпнчьеП.
Очень лк|бопыгна и при случи!, мыслиш.ичъ тн1е-
<'лав1е. 1;среТ1> иногда власть падъ лужемь потому
только, что тотъ ие находится, что отвЬчать ей
во власть эта расиространлется только на ле
лочп II состоптъ ВЪ виговорахъ и пасмЬткахъ
Она четыре раза переодевается въ разпыя платьл
ВЪ продолже111е пьесы.
Хлестановъ, молодой человЬкъ Л'Ьтъ двадцати
трехъ, тонепьк1и, худе11ЬК1Й; нЬсколько прнг.пио-
ватъ и, какъ говорятъ, безъ царя въ голов Ь, —
одпиъ нзъ ткхъ людей, которыхъ въ канцоляр1ЯХЪ
называютъ нустЬйшимп. Говорить и дЬйствуетъ
безъ всякаго сооб11аи:еп1я. Оиъ не въ состояп!!!
остановить посто.чинаго ви11мап1я на какой-нибудь
мысли. РЬчь его отрыписта, и слова вылетаюгъ
пзъ устъ его совершенно неолспданао. ЧЬмъ бол1;е
исполияюиий эту роль покажетъ чистосердечхя н
простоты, т4мъ болЬе оиъ выиграетъ. Од'Ьтъ
по мод*.
Осипъ, слуга, таковъ, какъ обыкновенно бываютъ
слуги пЬсколько ноишлыхъ л-Ьть. Говорптъ серьез-
но', смотритъ пксколько впнзъ, резоиеръ н лю-
бнтъ себЬ самому читать ирапоучен1я для своего
ба1)ниа. Голосъ его всегда почти ровепъ, въ )>а,!
говор-Ь съ барнномъ прнинмаетъ суровое, отры-
вистое и п1;сколько даже грубое выражси1е. От
уинке своего барина, и потому скорЬе догады-
вается, но пе любнтъ .много говорить, и молча
плутъ. Костюмъ его — скрый или сии1й попошеи-
иый сю11тукъ.
Бобчипскт и Добчинсн1й, оба пнзепьк1е, коротепь-
К11', очень любопытные; чрезпычайпо похожи другь
па друга; оба съ небольшими бркчппамн, оба го-
ворятъ ско1)оговоркою и Ч11ез1н.1ча!1но много номн-
гаютъ жестами и руками. Добчниск1й пемпожк"
выше и серьезпЁе Г>обчипскаго, по Бобчнпск:!'
развязнке и жнвке Добчипскаго.
Ляпнииъ-Тяпкинъ, судья, челов1-.къ, прочитаппп!.
пять или шесть книгъ, и потому пЬсколько волыю-
думснъ.Охотпикъ большой надогадкн и нотомуклж-
дому слову своему дастъ в-Ьсъ. ИредставллюпиП еги
должеиъ всегда сохранять въ лпцк свосмъ зпачн
тельную мпну. Го1101)итъ басомь съиродолгопат' :
растяжкой, хрииоыъ и саномъ, |;акъ стариинь:
часы, которые прежде шннятъ, а потомъ ул; ■
бьмтъ.
ЗвилянИ'1а, попечитель богоугодныхъ запедр1пГ:.
очень толстый, пеноворотлипый и псукл111Ж1Й чело
лккь. но при псемъ томъ проныра п плутъ. Очеи'
услужливъ н суетлнвъ.
Почтмейотеръ, простодушный .10 иаипиостп чело
вккъ.
11роч!п роли пе трсбують особыхъ пзъясиен!»
оригиналы нхъ всегда почти пахо1ягсл перед ь
гла '.аии.
Господа актеры особенно доляспы обратить вни-
иан1е па последнюю сцену. ПослФалес пронзнг
сеппоо слово должно произвесть электрпчогко.
потрясен1с па нскхъ разомъ, вдругь. Пся грушм
должна не))емкнить полож<'н1с въ о.ишъ мнгъ.
Уиукъ изумлеи1Я должеиъ вырваться увгкхъяхп-
щн'нъ 1)а:!омъ, какъ бу.ио и.1Ь одной груди. Огъ
несоблюдеи!!! этнхъ за»1кчап1й можстъ исчезнуть
весь эффеитъ.

957
ДРАЫАТПЧЕСК1Я ПРОИЗВЕДЕН! Я.
958
Д'БЙСТВ1Е ПЕРВОЕ.
Комната въ дом4 городничаго.
Я В Л Е Н I Е I.
Городнич1Й, попечитель богоугодныхъ заведетй, смотри-
тель училищъ, судья, частный приставь, л*нарь, два
квартальныхъ.
Городннч1й. Я пригласилъ васъ, господа, съ
т'Ьмъ, чтобы сообщить ваыъ пренепр1ятное
извЬст1е: къ намъ 4детъ ревизоръ.
Аммвсъ ведоровичъ. Какъ, ревизоръ?
Артен1й Филипповичъ. Какъ, ревизоръ?
Городнич1Й, Ревизоръ изъ Петербурга, инко-
гнито. И еще съ секретиымъ предпнсаньемъ.
Амкосъ ведоровичъ. Вотъ-те на!
Арте!.'!!й Филипповичъ Вотъ не было заботы,
такъ подай!
Лука Луничъ, Господи Боже! еще и еъ се-
кретпымъ предписапьемъ!
Городнич1й. Я какъ будто предчувствовалъ.
сегодня мнЬ всю ночь снплись как1я-то дв1>
пеобыкновенныя крысы. Право, этакяхъ я
никогда не видывалъ: черныя, неестествен-
ной величины! пришли, понюхали — и пошли
прочь. Вотъ я вамъ прочту письмо, которое
получплъ я отъ Андрея Ивановича Чмыхова,
котораго вы, Артем1й Филипповичъ, знаете.
Вотъ что онъ ппшетъ: «Любезный другъ, кумъ
и благод'Ьтель» (бормочетъ вполголоса, про
б/ъгая скоро глазами)... «и уведомить тебя».
А! вотъ: «сп4шу, между прочииъ, уведомить
тебя, что прхЬхалъ чиновникъ съ предписа-
Н1емъ осмотреть всю губерп1ю и особенно
пашъ уЬздъ (значительно 7годнимаетъ па-
яецъ вверхъ). Я узналъ это отъ самыхъ досто-
в'Ьрныхъ людей, хотя онъ представляетъ себя
частнымъ лицомъ. Такъ какъ я знаю, что за
тобою, какъ за всякнмъ, водятся гр4шкп, по-
тому что ты челов11КЪ умный п не любишь
пропускать того, чт5 плыветъ въ руки...»
(остановясь) ну, зд'Ьсь свои... «то советую
теб* взять предосторожность: ибо онъ можетъ
пр14хать во всяк1п часъ, если только улсо по
пр14халъ и не живетъ гд'Ь-нибудь инкогнито...
Вчерашияго дня я...» Ну, тутъ ул:ъ пошлп
д-Ьла семепныя: «сестра Анна Кнриловпа
пр1'Ьхала къ иамъ съ своимъ мужемъ; Иванъ
Кирпловичъ очень потолст'Ьлъ и все играетъ
на скрипк'Ь...» п прочее, н прочее. Такъ вотъ
какое обстоятельство!
Аммосъ ведоровичъ. Да, обстоятельство та-
кое необыкновенно, просто пеобыкновепно.
Что-нибудь пе даромъ.
Лука Лукичъ. ЗачЬмъ же, Антонъ Аптоно-
вичъ, отчего это? зач-Ьмъ къ намъ ревизоръ?
Гвроднич1Й. Зач'Ьмъ! Такъ улсъ, видно, судь-
ба! (Вздохнувъ). До сихъ поръ, 6лагодарон1в
Богу, подбирались къ другимъ городамъ; те-
перь пришла очередь къ нашему.
Аммосъ ведоровичъ. Я думаю, Антонъ Ан-
тоновпчъ, что зд4сь тонкая и больше поли-
тическая причина. Это значить вотъ что:
Росс1я... да... хочетъ вести войну, п мпнисте-
Р1Я-Т0, вотъ видите, и подослала чиновника,
чтобы узнать, ж^тъ ли гд* измены.
Городнич1Й. Экъ куда хватили! Еще умный
челов'Ькъ! Въ уЬздномъ город'Ь измена! Что
онъ, пограничный, что ли? Да отсюда, хоть
три года скачи, ни до какого государства не
доедешь.
Аммосъ ведоровичъ. Н'Ьтъ, я вамъ скажу, вы
не того... вы не... Начальство им'Ьетъ тонкхе
виды; даромъ, что далеко, а оно себ4 мотаетъ
на усъ.
Горвднич1й. Мотаетъ, или не мотаетъ, а я
васъ, господа, предув'Ьдомилъ. — Смотрите, по
своей части я кое-кашя распоряженья сд'Ь-
ла-иъ, сов'Ьтую и вамъ. Особенно вамъ, Арте-
мш Филипповичъ! Безъ сомц'Ьн1я, про'Ьзжаю-
Щ1Й чиновникъ захочетъ прежде всего осмо-
треть подв'Ьдомствепныя вамъ богоугодныя
заведешя — и потому вы сд'Ьлайте такъ, чтобы
все было прилично: колпаки были бы чистые,
и больные не походили бы на кузнецовъ,
какъ обыкновенно они ходятъ по-домаш-
нему.
Артем1Й Филипповичъ. Ну, это еще ничего.
Колпаки, пожалуй, можно надеть и чистые.
Городнич1й. Да. И тоже надъ каждой кро-
ватью надписать по-латынп или на другомъ
какомъ языке... это ужъ по вашей части.
Христ1анъ Ивановичъ, — всякую болЬзнь: ко-
гда кто забол^лъ, котораго дня и числа... Не
хорошо, что у васъ больные такой кр^пшй
табакъ курятъ, что всегда расчихаешься, ко-
гда войдешь. Да п лучше, если бъ пхъ было
меньше: тотчасъ отнесутъ нъ дурному смо-
тр'Ьн1Ю или къ непскусству врача.
Артем1Й Филипповичъ. О! насчетъ врачеванья
мы съ Христ1аномъ Ивановпчемъ взялп своп
м4ры: чЬмъ ближе къ натурЬ, т^мъ лучше —
лекарствъ дорогнхъ мы не употребляемъ
Челов'Ькъ простой: если умретъ, то и такъ
умретт.; если выздоровйетъ, то п такъ выздо-
ров^егь. Да и Хрпст1апу Ивановичу затруд-
нительно было бъ съ ними изъясняться: онъ
по-русски ни слова не знаетъ.
Христ1анъ Ивановичъ издаетъ звукъ, отча-
сти похожгй на букву и и нпсколько на е.
Городнич1Й. Вамъ тоже посовЪтовалъ бы,
Аммосъ ведоровичъ, обратить впимап1е на
присутствепныя м^ста. У васъ тамъ въ пе-
редней, куда обыкновенно являются просп-
тели, сторожа завели домашнихъ гусей съ
маленькими гусепкамн, которые такъ и шпы-
ряютъ подъ ногами. Оно, конечно, домаш-
нимъ хозяйствомъ заводиться всякому по-
хвально, и почему жъ сторожу и но завесть
его? только, знаете, въ такомъ м^сте непри-

959
С0ЧИПЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
960
лично... я и прежде хотЬлъ вамъ это заме-
тить, но все какъ-то позабивалъ.
Аммосъ бедоровичъ. А вотъ я пхъ сегодня
лее велю всЪхъ забрать на кухню. Хотите —
приходите обедать.
Городнпч1й. КромЪ того, дурно, что у васъ
высушивается въ самомъ прпсутств1п всякая
дрянь, и надъ самымъ шканомъ съ бумагамп
охотиич1а арапппкъ. Я знаю, вы любнто
охоту, но все па время лучше его принять,
а тамъ, какъ про^.детъ ревпзоръ, пожалуй,
опять его можете повысить. Также заседатель
вашъ... онъ, конечно, челов^къ сведущхй,
но отъ него такой запахъ, какъ будто бы
онъ сейчасъ выгаелъ изъ вппокурсппаго за-
вода,- это тоже не хорошо. Я хотЪлъ давно
объ этомъ сказать вамъ, но бы-гь, не помню,
ч^мъ-то развлеченъ. Есть протпвъ этого
средства, еслп уже это дЬиствнтельно, какъ
онъ говорить, у него природный занахъ:
можно ему посоветовать Ьсть лукъ,или чес-
нокъ, или что-нибудь другое. Въ ятомъ слу-
чае ыожетъ помочь разными медикаментами
Хрпст1анъ Пвановпчъ.
Хрисл'анъ Иванозичъ издастъ тотъ же
звукъ.
Акмосъ бедоровичъ. Нетъ, этого уясе невоз-
можно выгнать; 01гь говорить, что въ дет-
стве ыамка его ушибла, п съ техъ поръ отъ
него отдаетъ немного водкою.
ГородничЮ. Да я такъ только заметплъ
вамъ. Иасчетъ же внутренняго распор!1жои1я
и того, что называетъ въ письме Андрей
Ивановнчъ грешкамп, я ничего не могу ска-
зать. Да и странно говорить: нетъ человека,
который бы за собою не имелъ какихъ-пи-
будь греховъ. Это улсе такт, самимъ Богомъ
устроено, и волтер1аицы напрасно протпвъ
этого говорить.
Аммосъ ведоровичъ. Что жъ вы полагаете,
Аитииъ Аитоповпчь, грешками? Греткп
грешкамъ — рознь. Я говорю всемъ открыто,
что бору взятки, но чемъ взяткп? Борзыми
щепками. Это сивсемъ ппоо дело.
Городнмч1й. Ну, щенками пли чемъ дру-
гцмь^вге пзятки.
Аииосъ ведоровичъ. Иу, иеп., Аптопъ Аито-
повимь. А во1"ь, иа1111имерь, если у кого-ип-
будь шуба стоить пятьсотъ рублей, да суп]1у-
гЬ шаль...
Городнич1й. Иу, а что изъ того, что иы
берете взятки б|.|):1мми пк'нкамп? Пато вы
въ Бога 11(1 веруоте; вы въ це11К1)иь никогда
не ход1гге; а я по крайней мере пъ вере
твердь п каааое вискресоиьо бываю въ
нерклц. Л ны... О, я зиаю пась: вы еслп
лачцето говорить о готиорс 1мп .'мра, просто
тзопА либомъ поднимаются.
Аммосъ бедоровичь. Да ведь самъ собою
ДОШСЛЬ, СобсТНГ'НПЫМЬ ум. 141..
Городнич1й. Ну, въ пномъ случае много ума
хуже, чемъ бы его совсемъ не было. Виро-
чемь, я такъ только упомянулъ объ уе.зд-
номъ суде; а по правде сказать, врядъ ли
кто когда-нибудь заглянеть туда: это ужъ та-
кое завидное место, самь Богъ ему покровп-
тельствуеть. А вотъ вамъ, Лука Лукнчъ, такъ,
какъ смотрителю учебныхъ запсдеи1и. нужно
позаботиться особенно насчеть учителей.
Они люди, конечно, ученые п воспитывались
въ разныхъ коллег1яхь, но пмеютъ очень
странные поступки, натурально, неразлучные
съ ученымъ зван1емъ. Одипь изъ пнхь, на-
примерь, вотъ этотъ, что имеегь толстое
лицо... не вспомню его фамилш, ппкакъ не
можетъ обонтпсь безъ того, чтобы, взошедши
на каесдру, не сдЬлать гримасу, вотъ этакь
(дп.тетъ гримасу), и потомъ начнотъ рукою
нзъ-подъ галстука утюжить свою бороду. Ко-
нечно, еслп онъ ученику сдЬлаетъ такую
рожу, то оно еще ничего: можетъ-быть, оп.)
тамъ и нулсно такъ, объ этомъ я не могу
судить; но вы посудите сами, если онъ сде-
лаетъ это посетителю — это можетъ быть
очень худо: господпнъ ревизоръ ила другой
кто можетъ принять это на свой счсгъ. И.зъ
этого, чортъ зиаетъ, что можетъ произойти.
Лука Лукичъ. Что-лп, мне, право, съ пимъ
делать? Я улсъ несколько разь ему говориль.
Вотъ еще на-дняхъ, когда зашель было въ
классъ нашь предводитель, онъ скроилъ та-
кую рожу, какой я никогда еще не видывалъ.
Онъ-то ее сделаль отъ добраго сердца, а мне
выговоръ: зачемъ вольподумныя мыслп вну-
шаются юноиюству.
Городнич1Й. То же я должонь вамъ заме-
тить и объ учптелЬ по исторической части.
Опъ ученая голова — это видно, и сведеи1|1
нахваталъ тьму, но только объясняотъ съ та-
кимь жаромь, что не номнитъ себя. Я разъ
слушалъ его: ну, цокамесгь говориль объ
ассир1япахь и вавилонянахъ — еще ничего, а
какъ добрался до Александра Макодонскаго.
то я не могу вамъ сказать, что сь нимь сдЬ-
л.члось. Я думалъ, что полспрь, ей-богу! Сбе-
жаль съ каоедры и. что силы есть, хвать сту-
ломь объ поль! Оио, конечно, Алекс;и1дръ
Македонск1й герой, но зачемъ п:е стулья ло-
мать? огт. зтого убытокъ казне.
Лука Лукичъ. Да, онъ горичь! Я ему это
не1м:олы:() [)азь уя;о замечаль... Говорить:
«Какъ х<1ТИТо, для науки я л;изни не нощал1у».
ГородиичШ. Да, такопъ уасе иеизыинимь1й
закоиь судебь; умньп! чсловекь — или ньяни-
ца, или рожу такую состроить, что хоть спя-
тыхь выноси.
Луиа Лукичъ. Не приведи Богъ слуишть по
уч1'Ной части! Всего бошнься: вслк1й мЬ-
шаотсл, погкому хочется показать, что онъ
то:1:с УМНЫЙ ч<.ммиекъ.

961
ДРЛМАТЦЧЕ0К1Я ПР0И8ВЕДКН1Я.
962
Городнич1й. Это бы еще ничего,- — инкогнито
пр(11;лятое1 Вдругъ заглянетъ: «А, вы зд'Ьсь,
голубчики! А кто», скажетъ, «зд'Ьсь судья?» —
«Ляпкинъ-Тяпкпнъ». — «А подать сюда Ляп-
кика-Тяпкина! А кто попечитель богоутод-
ныхъ заведенш?» — «Земляника». — «А подать
сюда Землянику!» Вотъ что худо!
ЯВЛЕШЕ П.
Т^ жэ и почтиейстеръ.
Почтмейстеръ. Объясните, господа, что, ка-
кой чиновникъ 'Ьдетъ?
Городнич1й. А вы разв'Ь не сдыша-чи?
Почтиейстеръ. Слышалъ отъ Петра Ивано-
вича Бобчинскаго. Онъ только-что былъ у
меня въ почтовой контор*.
Городнич1й. Ну, что? какъ вы думаете объ
этомъ?
Почтиейстеръ. А что думаю? — война съ тур-
ками будетъ.
Аииосъ ведоровичъ. Въ одно слово! я самъ
то же думалъ. •
Городнич|'й. Да, оба пальцемъ въ небо по-
пали!
Почтиейстеръ. Право, война съ турками.
Это все французъ гадитъ.
Городнич1й. Какая война съ турками! Про-
сто, намъ плохо будетъ, а не туркамъ. Это
уже извЬстно: у меня письмо.
Почтиейстеръ. А если такъ, то не будетъ
войны съ турками.
Городнич!й. Ну, что же, какъ вы, Иванъ
Кузьмичъ?
Почтмьйстеръ. Да что я? Какъ вы, Антонъ
Антоновичъ?
Городнич1Й, Да что я? Страху-то н'Ьтъ, а
такъ, немножко... Купечество да гражданство
меня смущаетъ. Говорятъ, что я имъ со.1оно
пришелся; а я, вотъ еп-богу, если и взялъ
съ иного, то, право, безъ всякой ненависти.
Я даже думаю (беретъ его уюЬъ руну и отво-
дить въ сторону), я даже думаю, не было ли
на меня какого-нибудь доноса. Зач'Ьмъ же въ
самомъ Д'Ьл'Ь къ намъ ревизоръ? Послушайте,
Иванъ Кузьмичъ, нельзя ли вамъ, для общей
нашей пользы, всякое письмо, которое при-
бываетъ къ вамъ въ почтовую контору, вхо-
дящее и исходящее, знаете, этакъ немнолско
распечатать и прочитать: не содержится ли
въ немъ какого-нибудь донесенхя или, про-
сто, переписки. Если же нётъ, то можно опять
запечатать; впрочемъ, можно даже и такъ от-
дать письмо, распечатанное.
Почт..;ейст1.ръ. Знаю, знаю... Этому не учи-
те, это я дЬлаю не то, чтобъ изъ предосто-
рожности, а больше изъ любопытства: смерть
люблю узнать, что есть новаго на св11Т'Ь. Я
внмъ скажу, что это преинтересное чтеше.
Иное письмо съ насдажденьемъ прочтешь —
Сочинеи1я Н. В. Гоголя.
такъ описываются разные пассажи... а нази-
дательность какая... лучше ч'Ьмъ въ <Мос::ов-
скихъ В'Ьдомостяхъ!»
Городнич1й. Ну, что-жъ, скажите, ничего не
начитывали о какомъ-нибудь чиновиик'Ь изъ
Петербурга?
Почтиейстеръ. Н'Ьтъ, о нетербургскомъ ни-
чего н4тъ, а о костромскихъ и саратовскихъ
много говорится. Жаль, одяакожъ, что вы не
читаете писемъ: есть прекрасный м1>ста. Вотъ
недавно: одинъ поручикъ пишетъ къ прияте-
лю, и описалъ балъ въ самомъ игриво^мъ...
очень, очень хорошо: «Жизнь моя, милый
другъ, течетъ»,говорптъ, «въ эмпиреяхъ: ба-
рышень много, музыка играетъ, штандартъ
скачет-ь»... съ большимъ, большимъ чувствомъ
описалъ. Я нарочно оставилъ его у себя. Хо-
тите, прочту?
ГороАНИЧ1Й. Ну, теперь не до того. Такъ
сделайте милость, Иванъ Кузьмичъ: если на
случай попадется жалоба или донесен1е, то,
безъ всякихъ разсужден1й, задерживайте.
Почтиейстеръ. Съ большимъ удовольств1емъ.
Амносъ ведоровичъ. Смотрите, достанется
вамъ когда-нибудь за это.
Почтмейстеръ. Ахъ, батюшки!
Городнич!й. Ничего, ничего. Другое д^ло.
еели-бъ вы изъ этого публичное что-нибудь
сделали, но в'Ьдь это Д'Ьло семейственное.
Аммосъ ведоровичъ. Да, нехорошее Д'Ьло
заварилось! А я, признаюсь, шелъ-было къ
вамъ, Антонъ Антоновичъ, съ т^мъ, чтобы
попотчивать васъ собачонкою. Родн;гя сестра
тому кобелю, котораго вы знаете. В'Ьдь вы
слышали, что Чептовичъ съ Варховинскимъ
зат'Ьяли тяжбу, и теперь мн'Ь роскошь: тра-
влю зайцевъ на земляхъ и у того, и у дру-
гого.
Городнич1й. Батюшки, не милы мн'Ь теперь
ваши зайцы: у меня инкогнито проклятое си-
дитъ въ голов'Ь. Такъ и ждешь, что вотъ от-
ворится дверь — и шасть...
ЯВЛЕН1Е Ш.
Т* же, Добчинск1й и Бабчинсн1й (оба входятъ запыхав-
шись).
Бобчинск1й. Чрезвычайное происшвств1е!
До6чинск1й. Неожиданное изв'Ьст1в!
Вс'Ь. Что, что такое?
Добчинск1й. Непредвпд'Ьнное дЬло: прпхо-
димъ въ гостиницу...
Бобчинск1й (перебивая). Прнходпмъ съ Пе-
тромъ Ивановичемъ въ гостиницу...
Добчинск1Й (71еребивая). Э, позвольте, Петръ
Ивановичъ, я разскажу.
Бобчинск1й. Э, Н'Ьтъ, позвольте ужъ я... по-
звольте, позвольте... вы ужъ и слога такох^о
не ии'Ьете...
31

963
С0ЧИНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
964
Добчинск1й. А вы собьетесь и не припо-
мните всего.
Бобчинсн1Й. Припомню, ей-богу, припомню.
Ужъ не мешайте, пусть я разскажу, не ме-
шайте! Скажите, господа, сд'Ьлайте милость,
чтобъ Петръ Ивановнчъ не м'Ьшалъ.
ГородничШ. Да говорите, ради Бога, что та-
кое? У меня сердце не на м'Ьст'Ь. Садитесь,
господа! Возьмите стулья! Петръ Ивановичъ,
воть вамъ стулъ (Всгъ усаживаются вокругъ
обоихъ Петровъ Ивановичей). Ну, что, что
такое?
Бобчинск1й. Позвольте, позвольте; я все по
порядку. Какъ только им1;лъ я удовольств1е
выйти отъ васъ поел* того, какъ вы изволили
смутиться полученнымъ письмомъ, да-съ —
такъ я тогда же заб'Ьлшлъ... уясъ пожалуйста
не перебивайте, Петръ Ивановнчъ! Я уже
все, все, все зпаю-съ. Такъ я, вотъ изволите
вид-бть, заб'Ьжалъ къ Коробкину. А не за-
ставши Коробкнна-то дома, заворотилъ къ Рас-
таковскому, а не заставши Растаковскаго,
зашелъ вотъ къ Ивану Кузьмичу, чтобы со-
общить ему полученную вами новость, да,
идучи оттуда, встретился съ Петромъ Ивано-
вичемъ...
Добчинск1й (пе2П'бивая). Возл* будки, гд*
продаются пироги.
Бобчинск1й. Возл* будки, гд1; продаются пи-
роги. Да, встретившись съ Петромъ Ивано-
вичемъ, и говорю ему: слышали ли вы о но-
востп-та, которую получилъ Аптинъ Антоно-
вичъ изъ достовЬрнаго письма? А Петръ
Ивановичъ ужъ услыхали объ этомъ отъ ключ-
ницы вашей, Авдотьн, которая, не знаю за-
ч^мъ-то, была послана къ Филиппу Антоно-
вичу Почечуеву.
Добчинск1й (перебивая). За боченкомъ для
французской водки.
Бобчинсн|'й (отводя его руки). За боченкомь
для французской водки. Вотъ мы ношли съ
Петромъ то Ивановичем!, къ Почечуеву...
Ужъ вы, Иетръ Ивановнчъ... энтого... не пе-
ребивайте, пожалуйста не перебивайте!... По-
шли къ Почечуеву, да на дорогЬ Петръ
Иваноничъ говорить: «Зайдемъ», говорить,
«въ трактиръ. Въ желудк-Ь-то у меня... съ
утра я нпч1'Го не ^лъ. такъ желудочное тря-
сеп1в...» да-съ, въ л:олудк11-то у Петра Ивано-
вича... «А въ трактир I.», говорить, «привезли
теперь свЬжсй п^мги, такъ мм закуснмъ».
Только-что мы въ гостиницу, какъ вдругь
молодой чслопКкь...
ДоЗчинск1й (тргбиван). Недурной наруж-
ности, въ партииул)||1И()Мъ нлатьЬ...
Бо6чинск1й. Модурнс.й наруашости, въ пар-
тикулирпомь плат!.!., хидмп, ;>та1;ъ по ком-
изтё, и въ лиц11 ;»тако1> разсуя^г<"н1е... физ1о-
ном1я... поступки, и зд+.сь (ве]1т1ппъ рукою
опало лба) много, нпого всего. Я будто нред-
чувствовалъ и говорю Петру Ивановичу:
«Здесь что-нибудь не спроста-съ». Да. А
Петръ-то Ивановичъ ужъ гшгнудъ пальцемъ
и подозвали трактирщика-съ, — трактпрщнка
Власа: у него жена три недели тому назадъ
родила, и такой пребойк1й ыальчнкъ, будетъ
такъ же, какъ и отецъ, содер;1;ать трактиръ.
Подозвавши Власа, Петръ Ивановнчъ и спро-
си его потихоньку: «Кто», говорить, «этотъ
молодой человекъ?» а Власъ и отв1-,чаетъ на
это: «Это», говорить... Э, не перебивайте,
Петръ Ивановичъ, пожалуйста, не переби-
вайте, вы не разскажете, ей-богу, не разска-
жете: вы ирпшапетываете, у васъ, я знаю,
одппъ зубъ во рту со свистомъ... «Это», го-
ворить, «молодой человекь,чнновнпкъ», да-съ,
«■Ьдупцй изъ Петербурга, а по фамил1и», го-
ворить, «Иванъ Александровнчъ Хлеста-
ковь-съ, а Ьдетъ», говорить, «въ Саратов-
скую губерн1ю и», говорить, «престраино се-
бя аттестуеть: другую ужъ неделю ^пветь,
изъ трактира не едеть, забираетъ все ла
счеть и пи копейки не хочетъ платить».
Какъ сказаль онъ ын* это, а меня туть воть
свыше и вразумило. «Э!» говорю я Петру
Ивановичу...
Добчинск1й. Нетъ, Петръ Иваповичъ, это
я сказаль: «э!»
Бобчинсн1й. Сначала вы сказали, а потомъ
и я сказаль. «Э!» сказали мы съ Петромъ
Иваповичемъ. «А съ какой стати сидеть ему
зд4сь, когда дорога ему лежить въ Саратов-
скую губерн!»)?» — Да-съ. А вотъ онь-то и
есть этотъ чниовникъ.
ГороАНИЧ1й. Кто, какой шновникъ?
Бобчинск1й. Чпновннкь-та, о которомт изво-
лили получить нотиц1ю, — ревизоръ.
Городнич1й (въ страхгь). Что вы, Господь
съ вами! ;1То не оиъ.
Добчинск1Й. Онъ! и денегъ не платить, п
не -Ьдеть. Кому же-бъ быть, какъ не ему? II
подо1юж1ки1 и11описана въ 'Саратопь.
Бобчинск1Й, Онъ, онъ, ей-богу, онъ... Такой
наблюдательный: все осмотр^лъ. Увид1'>Л1..
что мы съ Петромь-то Ивановичемъ Ьл!!
семгу, — больше питому, что Петръ Ивлно-
вичъ 11асч('тъ своего желудка... да. такъ онь
и въ тарелки къ намь заглянулъ. Меня такъ
и приняло (•т|)ахомь.
Городнич1й. 1Чкм1оди. помилуй нась греш-
ным.! 1\11. же оиъ тамъ жнн1'тъ?
Добчинск1й. Иъ пятомъ номере, иодъ ле-
стницей.
Бобчинсн1Й. Въ томь самомъ номере, гд1.
и11"тлаго года и<|Дрались н[1оезж1о 0||)нце11ы.
ГородничШ. И давно <1ПЪ ;|десь?
До'5чинс111й. Л Недели две ужь. П1)1ех:1Л I.
па 1!агил1.)1 {м'интянима.
Городнич1Й. Две педели! <Въ сторону). Ба-
тттки, сватушки! Выносите, святые угод

965
ДРАМАТЫЧЕОКХЯ ЦРОиЗВЕДЕНХЯ.
966
ни.;н! Въ эти дв* пед'Ьли выс4чеца унтеръ-
офпцерс1сая жена! Арестантамъ не выдавали
провиз1ц! На улицахъ кабакъ, нечистота! По-
зорь! поношенье! (Хватается за голову).
Артем1й Филипповичъ. Что-жъ, Антонъ Анто-
новцчъ? — -Ьхать яарадомъ въ гостиницу.
Аммосъ бедоровичъ. Штъ, н-Ьтб! Впередъ
пустить голову, духовенство, купечество; вотъ
и БЪ книг-Ь «ДЬян1я 1оанна Масона»...
Городнич1Й. Н'Ьтъ, н'Ьтъ; позвольте ужъ мн*
самому. Бывали трудные случаи въ жизни,
сходили, еще даже и спасибо пол у чалъ. Авось,
Богь вынесетъ и теперь. (Обращаясь къ Боб-
чинскому.) Вы говорите, онъ молодой чело-
в'Ькъ?
Бобчинск1й. Молодой, л4тъ двадцати трехъ
или четырехъ съ небольшпмъ.
Городнич1й. Т'Ьыъ лучше: молодого скорее
пронюхаешь. Б'Ьда, если старый чортъ; а мо-
лодой — весь наверху. Вы, господа, пригото-
вляйтесь по своей части, а я отправлюсь самъ,
или вотъ хоть съ Петромъ Ивановичемъ,
приватно, для прогулки, наведаться, не тер-
пятъ ли яро'Ьзлсающ1е непр1ятностей. Эй,
Свистуновъ!
Свистуновъ. Что угодно?
Городнич1й. Ступай сейчасъ за частныжь
приставомъ; или н^тъ, тымн-Ьнуженъ. Скйжъ
тамъ кому-нибудь, чтобы какъ можнопоскор'Ье
ко мне частнаго ирпстава, и приходи сюда.
(Кварпальяый бпжатъ впопыхахъ.)
Арте1И1й Филипповичъ. Идемъ, идемъ, лм-
мосъ бедоровичъ! Въ самоыъ д'Ьл'Ь можетъ
случиться б^да.
Аммосъ ведорозичъ. Да вамъ чего бояться?
Колпаки чистые над^лъ на больныхъ, да и
концы въ воду.
Артем! й Филипповичъ. Какое колпаки! Боль-
нымъ велено габеръ-супъ давать, а у меня
до всЬмъ коридорамъ несетъ такая капуста,
что береги только носъ.
Аммосъ бедоровичъ. А я на этотъ счетъ по-
коенъ. Въ самомъ д^л*, кто зайдетъ въ уезд-
ный судъ? А если и заглянетъ въ какую-ни-
будь бумагу, такъ жизни не будетъ радъ. Я
вотъ улсъ пятнадцать л^тъ сижу на судей-
скомъ стул^, а какъ загляну въ докладную
записку — а! только рукой махну. Самъ Соло-
монъ не разрешить, что въ пей правда и
что неправда. (Судья, попечитель богоугод-
У1ыхъ заееденгй, смотритель училигцъ и
почтмейсуперъ уходятъ и въ дверяхъ стал-
киваются съ возвращающимся кварталь-
нымъ.)
я в л Е Н I Е IV.
Городнич1й, Ба6чинсн1й, Дабчинсн1й и квартальный.
Городнич1й. Что, дрожки тамъ стоять?
Кзартгльный. Стоягъ.
Гсроднмч1Й. Ступа;] на улицу... й.ш, н^тъ,
постои! Ступай, принеси... Да друг1е-то гд*?
неужели ты только одинъ? В'Ьдь я приказы-
валъ, чтобы и Прохоровъ быль зд^сь. Гд'^
Прохоровъ?
Квартальный. Прохоровъ въ частномъ дом*,
да только къ Д'Ьлу не можетъ быть унотреб-
ленъ.
Городнич1й. Какъ такъ?
Квартальный. Да такъ: привезли его поутру
мертвецки. Вотъ уже два ушата воды вылили,
до сихъ поръ не протрезвился.
Городнич1й (хватаясь за голову). Ахъ, Бо-
же мой, Боже мой! Стунай скорее на улицу,
или н^тъ — б'Ьги прежде въ комнату, слышь!
и принеси оттуда шпагу и новую шляпу. Ну,
Петръ Ивановичъ, по4демъ!
Бобчинск1Й. Н я, и я... позвольте и мн^Ь.
Антонъ Антоновичъ!
Городнич1й. Н^тъ, н^тъ, Петръ Пвановнчъ,
нельзя, нельзя! Неловко, да и на дрожкахъ
не поместимся.
Бо6чинск1й. Ничего, ничего, я такъ: п4туш-
комъ, нетушкомъ побегу за дрожками. Мнй
бы только немножко въ ш,елочку-та, въ дверь
этакъ посмотр4ть, какъ у него эти по-
ступки..,
Городнич1й (принимая шпагу, къ кварталь~
ному). Беги сейчасъ, возьми десятскихъ, да
пусть каждый изъ нихъ возьметъ... Экъ, шпа-
га какъ исцарапалась! Проклятый купчишка
Абдулинъ — видигь, что у городничаго старая
шиага, не прислалъ новой. О, лукавый на-
родъ! А такъ, мошенники, я думаю, тамъ ужъ
просьбы пзъ-подъ полы и готовятъ. Пусть
каждый возьметъ въ руки но улиц*... чортъ
возьми, по улице — по метле! и вымели бы
всю улицу, что идетъ къ трактиру, и вымели
бы чисто... Слышишь! Да смотри: ты! ты! я
знаю тебя: ты тамъ кумаешься, да крадешь
въ ботфорты серебряныя ложечки, ^ смотри,
у меня ухо востро!.. Что ты сделалъ съ куи-
цомъ Черняевымъ — а? Онъ теб4 на мундиръ
далъ два аршина сукна, а ты стянулъ всю
штуку. Смотри! не почину берешь! Ступай!
Я В Л Е Н I Е V.
Т'Ь же и частный приставъ.
Городнич1Й. А, Степанъ Ильичъ! Скажите
ради Бога: куда вы занроиастились? На что
это похоже?
ЧастныГ! приставъ. Я былъ тутъ сейчасъ за
воротами.
Городнич1й. Ну, слушайте же, Степанъ Иль-
ичъ! Чиновникъ-то изъ Петербурга ир1ехалъ.
Какъ вы тамъ распорядились?
Частный приставъ. Да такъ, какъ вы при-
казывали. Кварта^чьнаго Пуговпцына я по-
слалъ съ деыггскнми подчищать тротуаръ.

967
сочииЕН1я н.
гоголя.
968
Городнич1й. А Держиморда гд-Ь?
Частный приставъ. Держиморда по'Ьхалъ на
иопсарной труб-|.
Городнич1й. А Прохоровъ пъянъ?
Частный приставъ. Пьянъ.
Городнич1й. Какъ же вы это такъ допу-
стили?
Частный приставъ. Да Богъ его знаетт.. Вче-
рашпяго дня случилась за городомъ драка —
поехал ъ туда для порядка, а возвратился
пьянъ.
Городнич1й. Послушайте-жъ, вы сделайте
воть что: квартальный Пуговпцынъ... онъ
высокаго роста, такъ пусть стонтъ, для благо-
устройства, на мосту. Да разметать наскоро
старый заборъ, что возл! сапожника, и по-
ставить соломенную вЬху, чтобъ было похоже
на планнровку. Оно, ч'Ьыъ больше ломки, т'Ьмъ
больше означаетъ деятельности градоправи-
те.1я. Ахъ, Божемой!я и позабылъ, что возлЬ
того забора навалено на сорокъ тел^гь вся-
каго сору. Что это за скверный городъ! только
гд* нибудь поставь какой нибудь памятпнкъ
плн, просто, заборъ — чортъ нхъ знаетъ отку-
дова, п нанесутъ всякой дряни! (Вздыхаеть) .
Да если пр1-1'.зж1й чпновникъ будетъ спраш иватъ
службу:довольнылп?— чтобы говорили: «ВсЬмъ
довольны, ваше благород1е»; а который бу-
детъ недоволепъ, то ему посл^Ь дамъ такого
нвудовольств1я... О, охъ, хо, хо, хъ! гр^шенъ,
во многомъ грЬшенъ. (Беретъ вмгъсто итяпы
фупиапръ.) Дай только, Боже, чтобы сошло
съ рукъ поскор'Ье, а тамъ-то я поставлю ужъ
такую свЪчу, какой еще никто не ставилъ:
на калсдую бест1Ю купца наложу доставить
по три пуда воску. О, Боже мой. Боже мой!
Ъдемъ, Петръ Ивановичъ! (Вмтсто тлнпы
хочешь шгдпть бумаок-ный ф!/тля])ъ).
Частный приставъ. Литонъ Антоновичъ, это
коробка, а не шляпа.
Городни'нй ('бросая коробку). Коробка, такъ
коробка. Чортъ съ ней! Да если спросятъ:
отчего не выстроена це1)Ковь при богоугод-
номъ заводеи1и, на которую, назадъ тому
пять лЬтъ, была ассигнована сумма, то но по-
забыть сказать, что начала строиться, но
сгорала. Я объ этомъ и рапортъ представлялъ.
А то, пожалуй, кто-нибудь, позабывшись,
сдуру скал^егь, что она и не начиналась. Да
сказать Держиморд*, чтобы не слишкомъ
давалъ волн кулакамъ сионмъ; онъ, для по-
рядка. вс1>11ъ гтамнп, фонари подъ глазами —
и прагюму, и иингрпат(1му. Та^'мъ, "Ьде-мъ,
Пет}!!. Ннаниннчъ! (У ходить и возпращасп^-
ся). Да не выпускать голдптъ на улицу безо
всего: эта дряннш! гарннза иад+.неп. то.тько
сперхъ рубашки мупдиръ, а внизу ничего»
нЬгь. (Вт ухоЬятъ).
Я В Л Е Н I Е IV
Анна Андреевна ц Марья Антоновна вбгьгаютъ на сцен-/.
Анна Андреевна. Гд^-жъ, гдЬ-жъ они? Ахъ,
Бо;ке мои!.. (Отворяя дверь/. Мужъ! Антоша!
Антонъ! (Говорить скоро). А все ты, а все
за тобой. И пошла копаться: «Я булавочку,
я косынку». (Лодбтгаеть кь окну и кринить).
Антонъ, куда, куда? Что, пр1'Ьхалъ? ревпзоръ?
съ усамп! съ какими усами?
Голосъ городничаго. Поел*, пос.чЬ, матушка!
Анна Андреевна. Поел*? Воть новости,
поел*! Я не хочу поел*... Мн* только одно
слово: что онъ, полковпикъ? А? (Съ пренс-
ор/еженгемь). У'Ьхалъ! Я теб* вспомню это1
А все эта: «Маменька, маменька, погодите,
зашпилю сзади косынку; я сейчасъ». Воть
тебе и сейчасъ! ВотътебЬ ничего и не узнали!
А все проклятое кокетство: услышала, что
почтмепстеръ зд4сь, и давай предъ зеркаломъ
жеманиться: и съ той стороны, и съ этой
стороны подойдетъ. Воображаетъ, что онъ за
ней волочится, а онъ, просто. тебЬ д'Ьлаетъ
гримасу, когда ты отвернешься.
Марья Антоновна. Да что-жъд'Ь.чать, мамень-
ка? Всераппо, чрезъдва часа мы все узнаемъ.
Анна Андреевна. Чрсзъдва часа! покорней-
ше благодарю. Воть одолжила отв'Ьтомъ! Какъ
ты не догадалась сказать, что чрезъ месядъ
ош,е лучше можно узнать! (Свтиивается вь
окпо). Эй, Авдотья! А? Что, .\вдотья, ты слы-
шала, тамъ пргЬхалъ кто-то?.. Не слышала?
Глупая какая! Машетъ руками? Пусть машетъ,
а ты все бы такн ого разе просила. Не могла
этого узнать! Въ голове чеиуха, все жени.чп
сидятъ. А? Скоро уЬхалн! да ты бы побежала
за дрожками. Ступай, ступай, сейчасъ! Слы-
шишь, побеги, разспроси, куда по'кхали; да
разспроси хорошенько: что за пр1'Ьзж1й, ка-
ковъ онъ, — слышишь? Подсмотри въ щелку
и узнай все. и глаза как1е: черные или п1.п>.
и С1ю же минуту возврап1айся назадъ, слы-
Л1ишь? Гкор-Ье, скор-Ье, скорее, скор-Ье! ^/1/<и-
'Шть до гтьхъ 71орь, пока не опускается за-
наа/ьсь. Такъ занавпсъ и закрываетъ ихс
об1Ылхь, стчпщихъ у окна).
Д-ЬЙСТВ1Е ВТОРОЕ.
Миевькал комиитавъ гостиницЬ. Г1огте.1ь, столъ,
чемодавъ, пустая буты.ии!, саиоги, пласдиал щетьм
и прочие.
явлкпи:!.
Осип» мзкмт* но ба}>ской погтг.т
Ч'ортъ побори, *сть такъ хочется п пъ
ЖИ.1Н11, трескотня тлкая, какъ будтчС^ы ш-.лый
полкъ затрубидъ въ трупы. Вол., не ди1-,демъ
да и т(ом;о, домой! Что ты прпкажоть д+.лать
Вг11)н1Й мЬсяцъ иопимъ, какь ул;е п.чъ Питера'

969
ДРДМЛТЦЧЕСК1Я ПРОИЗВЕДЕН! Я.
970
Профннтилъ дорогою денежки, голубчикъ,
теперь сидитъ и хвостъ подвернулъ, и не
горячится. А стало бы, и очень бы ста,10 на
прогоны; н'Ьтъ, вишь ты, нужно въ каждомъ
город* показать себя! (Д2)азиито его). «Эй,
Осипъ, ступай, посмотри комнату, лучшую,
да об4дъ спроси самый лучш1й: я не могу
•Ьсть дурного об'Ьда, мн4 нуженъ лучш1й
об'Ьдъ». Добро бы было въ самомъ Д'Ьл'Ь что-
нибудь путное, а то в'Ьдь елистратишка про-
стой! Съ про'Ьзжающимъ знакомится, а потомъ
въ картишки — вотъ тебЪ и доигрался! Эхъ,
надо'Ьлатакая жпзнь! Право, надеревн'Ьлучшв:
оно хоть Н'Ьтъ публичности, да и заботности
меньше, возьмешь себ4 бабу, да и лелш весь
в'Ькъ на полатяхъ,да'Ьшь пироги. Ну, кто-жъ
спорить, конечно, если пойдетъ на правду,
такъ житье въ Иптер* лучше всего. Деньги
бы только были, а жизнь тонкая п политич-
ная: кеятры, собаки тебЬ танцуютъ, и
все, что хочешь. Разговарпваетъ все на тон-
кой деликатности, что разв* только дворян-
ству уступить; пойдешь на Щукинъ — купцы
теб* крпчатъ: «Почтенный!» на перевоз'Ьвъ
лодк* съ чиповникомъ сядешь; компан1и за-
хогЁлъ — ступай въ лавочку: тамъ теб'Ь кава-
леръ разскалсетъ про лагери и объявить, что
всякая зв4зда значить на неб^, такъ вотъ,
какъ на ладони все впдпшь. Старуха-офицер-
ша забредетъ; горничная иной разьзаглянетъ
такая... фу, фу, ^^[(^^смгохаетсяитрясетъ
головою). Галантерейное, чортъ возьми, об-
хожден1е! Нев1;жливаго слова никогда не
услышишь: всяк1й теб^Ь говорить вы. Наску-
чило итти — берешь извозчика и сидишь себ^,
какъ барпнъ, а не хочешь заплатить ему —
изволь: у каждаго дома есть сквозныя ворота,
и ты такъ шмыгнешь, что тебя никакой дья-
воль не сыщетъ. Одно плохо: иной разъ слав-
но наешься, а въ другой чуть не лопнешь
съ голоду, какъ теперь, наприм'Ьрь. А все
онъ виноватъ. Что съ нпмъ сделаешь? Ба-
тюшка пришлетъ денелски. чЬмъ бы ихъ попри-
держать — и куды!.. пошель кутить: ■Ьздитъ на
извозчик'Ь, каждый день ты доставай въ кеятръ
билетъ, а тамь черезь неделю, глядь — и по-
сылаетъ на тол1суч1й продавать новый фракъ.
Иной разъ все до последней рубашки спу-
стить, такъ что на немъ всего останется
сертучишка да шинелишка... Ей-богу, правда!
И сукно такое важное, аглицкое! рублевь
полтораста ему одинь фракъ станеть, а на
рынк'Ь спустить рублей за двадцать; а о брю-
кахъ и говорить нечего — ни по чемъ идутъ.
А отчего?— оттого, что д'Ьломь не занимается:
вместо того, чтобы въ должность, а онъ идеть
гулять по прешпекту, вь картишки играеть.
Эхъ, если-бъ узналь это старый баринь! Онъ
не посмотр'Ьлъ бы на то, что ты чинов-
никъ, а, поднявши рубашонку, такихъ бы
засыпаль теб4, что дня-бъ четыре ты поче-
сывался. Коли служить, такъ служи. Вотъ
теперь трактирщнкь сказаль, что не дамъ
вамь *сть, пока не заплатите за прежнее;
ну, а коли не заплатимъ? (Со вздохомъ). Ахь,
Боже ты мой, хоть бы как1я-нибудь щи! Ка-
жись, такъ бы теперь весь св'Ьть сь'Ьлъ.
Стучится; в-Ьрио, это онъ идетъ. (Поепгъшно
схватывается съ постели).
Я В Л Е Н I Е П.
Осипъ и Хлестаковъ.
Хлестаковъ. На, прими это (отдаетъ ф^-
ражку и тросточку). А, опять валялся на
кровати?
Осипъ. Да зач'Ьмъ же бы мн'Ь валяться? Не
видаль я разв'Ь кровати, что ли?
Хлестаковъ, Врешь, валялся; видишь, вся
склочена!
Осипъ. Да на что мн* она? Не знаю я развЬ,
что такое кровать? У меня есть ноги: я и
постою. Зач'Ьмъ мн* ваша кровать?
Хлестаковъ (ходитъ по комнатт). Посмо-
три, таыь, въ картузе, табаку н^тъ?
Осипъ. Да гдЬ-жь ему быть, табаку? Вы
четвертаго дня последнее выкурили.
Хлестаковъ (ходитъ и разнообразно сжи-
маетъ свои губы; паконецъ говорите гром-
кимъиртшительнылтолосомъ). Послушай...
эй, Осипъ!
Осипъ. Чего изволите?
Хлестаковъ (громкимъ, но не столь ртии-
тельнымъ голосомъ). Ты ступай туда.
Осипъ. Куда?
Хлестаковъ (голосомъ вовсе не рпшитель-
нымъ и не громкимъ, очень близпимъ къ
просьбп). Внизъ, въ буфетъ... Тамъ сказки...
чтобы мн'Ь дали пообедать.
Осипъ. Да Н'Ьтъ, я и ходить не хочу.
Хлестаковъ. Какъ ты см'Ьешь, дуракъ?
Осипъ. Да такъ; все равно, хоть и пойду.
ничего и.зъ этого не будеть. Хозяпнъ ска-
заль, что больше не дастъ об'Ьдать.
Хлестаковъ. Какъ онь смЬеть не дать? Воть
еш;е вздорь!
Осипъ. Еш,е, говорить, и къ городничему
пойду; третью нед'Ьлю баринь денегь не пла-
тить. Вы-де сь бариномъ, говорить, мошен-
ники, и баринь твой — плутъ. Мы-де, гово-
рить, этакихъ шаромыжниковъ и подлецовъ
видали.
Хлестаковъ. А ты ужъ и радь, скотина, сей-
чась пересказывать мн'Ь все это.
Осипъ. Говорить: «Этакь всякШ пр1Ьдеть,
обживется, задолжается, посл'Ь и выгнать
нельзя». Я, говорить, «шутить не буду, а
прямо съ жалобою, чтобъ па сь'Ьзжую, да въ
тюрьму».
Хлестаковъ. Ну, ну, дуракъ, полно! Ступай,
ступай, скажи ему. Такое грубое животное!

971
С0ЧИНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
972
Осйпъ. Да лучше я самого хозяина позову
къ вамъ.
Хлестаковъ. На что-жъ хозяина? ты подн
самъ скажи.
Осипъ. Да, право, сударь...
Хлестаковъ. Ну, ступай, чортъ съ тобой!
позови хозяина. (Осипъ уходить).
что мн'Ь нужно 'Ьсть. Дрньгп салп собою... Опъ
думаетъ, что, какъ ему. мужи |;у, ничего, если
не ио'Ьсть день, такъ и другпмъ тоже. Вотъ
новости!
Слуга. Пожалуй, я скажу.
ЯВЛЕН1Е Ш.
Хлестаковъ {одинъ).
1 жасно какъ хочется ■Ьсть! Такъ немножко
прошелся, думалъ, не пройдетъ ли аппетптъ —
н*тъ, чортъ возьми, не проходить. Да если-бъ
въ Пенз'Ь я не покутилъ, стало бы денегъ
доехать домой. Пахотный капптанъ сильно
подд'Ьлъ меня: штосы удивительно, бест1я,
ср-Ьзываетъ. Всего какнхъ-нпбудь четверть
часа посид'Ьлъ — и все обобра-чъ. А при всемъ
томъ страхъ хотелось бы съ нпмъ еще разъ
сразиться. Случай только не прпвелъ. Какой
скв(])ныи городишка! Въ овошенныхъ лавкахъ
ничего не даютъ въ долгъ. Это ужъ, просто,
подло. (Насвистываетъ сначала изъ *Ро-
берта*, потомъ: *Не шей ты мнгъ, ма-
тушка», а наконецъ — ни се, ни то). Никто
не хочетъ итти.
Я В Л Е Н I Е IV.
Хлестаиовъ, Осипъ и трамтирны!' слуга.
Слуга. Хозяинъ приказалъ спросить, что
вамь угодно.
Хлестаковъ. Здравствуй, братецъ! Ну, что
ты, ЗДороВ1>.'
Слуга. Глава Богу.
Хлестаковъ. Ну что, какъ у васъ въ гости-
НИЦ+.'.' хорошо ли все идетъ?
Слуга. Да, слава Богу, все хорошо.
Хлестаковъ. Много проФ.зжающихъ?
Слуга. Да. достаточно.
Хлестаковъ. Послушай, любезный, тамъ мн'Ь
но СИХ1, и(;ръ обф.да не приносить, такъ по-
жалуйста поторопи, чтобъ поскор'Ьв — видипи..
мп^Ь сейчасъ поел* об'Ьда нужно кое-ч'Ьмъ за-
няться.
Слуга. Да хозяинъ сказалъ, что не будетъ
больше отпускать. Онъ, никакъ, хотЬлъ ипти
сеп^аия жаловаться городничему.
Хлестаковъ. Дачто-ягь лсаловаться? Посуди
самъ, либг;1М1.|й, какъ же? в1,дь мм11 нужно
•<\сть. ;)такъ могу я сопс+.мъ отоп1ать. Мн*
очень +>гть хочетг'л: я не нгутя ато говорю.
Слуга. Такъ-гъ. Онъ п)ворилъ: «Я омуоб1\-
дать не дамъ, П()Кам1.г.г1, о1гъ не заплатить
мн11 за прежнее». Таковъ ужт. отв'кп. его
былъ.
Хлрстанпвъ. Да ты урезош., уговори его.
Слуга, ,1а чтср-ж-ь ему такое гово])ить'.'
Хлестаковъ. Ты раггклкуй ему сер1.<'зно.
ЯВ.ТЕН1Е V.
Хлестаковъ (одкнъ).
Это скверно, однакожъ, если онъ Ровс1^мъ
ничего не дастъ -Ьсть. Такъ хочется, какъ еще
никогда не хот+.лось. Разв* изъ платья что-
нибудь пустить въ оборотъ? Штаны, что ли,
продать? Н*тъ, ужъ лучше поголодать, да
пр11'.хать домой въ петербургскомъ костюм!;.
Жаль, что 1охпмъ не далъ на прокатъ кареты,
а хорошо бы, чортъ побери, прН'.хать до-
мой въ карегЬ, подкатить этакпмъ чортомъ
къ какому-нибудь сос'Ьл.у-пом'Ьш.ику подъ
крыльцо, съ фонарями, а Осипа сзади од'Ьть
въ ливрею. Какъ бы, я воображаю, вс^ пере-
полошились! <Кто такой, что такое?» А лакей
входить {вытягиваясь и предстлвяяя яакея):
«Нвапъ Александровпчъ Хлестаковъ пзъ Пе-
тербурга, прикажете принять?» Они, пентюхи,
и не зпаю1'ъ, что такое значить «прикажете
принять». Къ нимъ если прИдеть какой-пи- .;
будь гусь-пом+.щпкъ, такъ и валить, медв1>дь, \
прямо въ гостиную. Къ дочечк* какой-нпбудь
хорошенькой подойдешь: «Сударыня, какъ
я...» (потпрастъ руки и подшаркгсваеть
ножкой). Тьфу! (плюетъ) даже тошнить, такъ
•Ьсть хочется.
ЯВЛЕНШ УТ.
Хлестаковъ, Осипъ, потомъ слуга.
Хлестаковъ. Л что?
Осипъ. Несуть об*дъ.
Хлестаковъ (прихяопываетъ въ ладоши и
слегка подпрыг нваетъ па стулгь). Несутъ!
несуть! несутт.!
Слуга (сь тарелками и салфеткой). Хо-
зяинъ въ 110сл1;дн1Й разъ ужъ даеть.
Хлестаковъ. Ну, хозяит., хозяинъ... Я пле-
вать на твоего .хозяина! Что тамъ такое?
Слуга. Гупъ и жаркое.
Хлестаковъ. Какъ, только два блюда? ^
Слуга. 'Гол1.к()-съ. 1
Хлестаковъ. Иотт. вздоръ какой! я этого не ч
|)иннмаю. Ты скажи ему: что это въ самомъ
сЬлЬ такое!... Ктого мало.
Слуга. Н1.Т1., хозяинъ говорптт., что еще ]
■того. '
Хлестаковъ. .\ соуса почему н+.ть?
Слуга, ('нуга н1.Т1|.
Хлестаковъ. Отч1то же нКт1.?Я впд1.лъ гамъ, |
проходя мнмо кухнн, тамъ много пгговплогь. I
И нъ столовой сегодня поутру двое какихь- I
то коротеи1.кнхъ челов'Ька -Ьли сомгу и ош'
много кой-чего.

973
ДРАМА ТИЧ1;СК1Я ДРОПЗВЕДЕНХЯ.
974
Слуга. Да ово-то есть, пожалуй, да н4тъ.
Хлестаковъ. Какъ нЬтъ?
Слуга. Да ужъ н'Ьтъ.
Хлестаковъ. А семга, а рыба, а котлеты?
Слуга. Да это для т-Ьхъ, которые почище-съ.
Хлестаковъ. Ахъ, ты, дуракъ!
Слуга. Да-съ.
Хлестаковъ. Поросенокъ ты скверный...
Какъ же они 'Ьдятъ, а я не 'Ьмъ? Отчего же
я. чортъ возьмп, не могу такъ же? РазвЬ они
не так1е же проезжающее, какъ и я?
Слуга. Да ужъ известно, что не таше.
Хлестаковъ. Как1е же?
Слуга. Обнакновенно каше! они ужъ, из-
вестно: они деньги платятъ.
Хлестаковъ. Я съ тобою, дуракъ, не хочу
разсуждать. (Наливаетъ супъ и гъстъ). Что
это за супъ? Ты, просто, воды налилъ въ
чашку: никакого вкусу н^тъ, только воняетъ.
Я не хочу этого суну, дай мпЬ другого.
Слуга. Мы примемъ-съ. Хозяпнъ сказалъ:
коли не хотите, то и не нужно.
Хлестаковъ (защищая рукою кушанье). Ну,
ну, ну... оставь, дуракъ! Ты иривыкъ тамъ
обращаться съ другими: я, брать, не такого
рода! со мной не советую... (Ъстъ). Боже
мой, какой супъ! (Продолоюаетъ петь). Я ду-
маю, еще ни одпнъ челов'Ькъ въ М1р4 не
'Ьдалъ такого супу: кашя-то перья плаваютъ
вместо масла. (Рпэюетъ курицу). Ай, ай, ай,
какая курица! Дай жаркое! Тамъ супу не-
много осталось, Оснпъ, возьми себе. (Рпжетъ
жаркое). Что это за жаркое? Это не жаркое.
Слуга. Да что-жъ такое?
Хлестаковъ. Чортъ его знаетъ, что такое,
только не жаркое. Это топоръ, зажаренный
вместо говядины. (Ъстъ). Мошеннпкп, ка-
нальи! ч4мъ они кормятъ? И челюсти забо-
лятъ, если съЬшь одинъ такой кусокъ. (Ко-
выряетъ пальцемъ въ зубахъ). Подлецы! Со-
вершенно, какъ деревянная кора — нич^мъ
вытащить нельзя; и зубы почерн4ютъ после
этихъблюдъ. Мошенники! (Вытираетъротъ
салфеткой) . Больше ничего н^тъ?
Слугэ. Н4тъ.
Хлестаковъ. Канальи! подлецы! и даже хотя
бы какой-нибудь соусъ или пирожное. Без-
дельники! дерутъ только съ проезжающихъ.
Слуга убираешь и уносшпъ тарелки влт-
стгъ съ Осипомъ.
ЯВ.ТЕН1Е УП.
Хлестаковъ, потоыъ Осипъ.
Хлестаковъ. Право, какъ будто и не елъ;
только-что разохотился. Если бы мелочь, по-
слать бы на рынокъ и купить хоть сайку.
Осипъ (входить). Тамъ зачемъ-то городни-
чий пр1ехалъ, осведомляется и спрашиваеть
объ васъ.
Хлестаковъ (испугавшись). Вотъ тебе на!
Эка бест1я трактпрщикъ, успелъ уже пожа-
ловаться! Что, если въ самомъ деле онъ по-
тащить меня въ тюрьму? Что-жъ? Если бла-
городнымъ образомъ,я пожалуй... петь, петь,
не хочу! Тамъ въ городе таскаются офицеры
и народъ, а я, какъ нарочно, задалъ тону и
перемигнулся съ одной купеческой дочкой...
Нетъ, не хочу... Да что онъ? какъ онъ смеетъ
въ самомъ деле? Что я ему, разве купецъ
или ремесленникъ? {Бодрится и выпря-
мляется). Да я ему прямо скалсу: «Какъ вы
смеете? Какъ вы...» (У дверей вертится 2ууч-
ка; Хлестаковъ блчъднгъетъ и съеживается).
Я В Л Е Ы 1 Е ГП1
Хлестаковъ, гораднич!й и Давчинск1й.
(Городничгй, вошедъ, останааливается. Оба
въ испугп смотрятъ несколько минуть
одинъ на другого, выпучивъ глаза).
Городнич1Й (немного оправившись и про-
тянувъ руки по гивамъ). Желаю здравство-
вать!
Хлестаковъ (кланяется). Мое почтен1в!..
Городнич|"й. Извините.
Хлестаковъ. Ничего
Городнич1й. Обязанность моя, какъ градо-
начальника здешняго города, заботиться о
томъ, чтобы проезжающимъ и всемъ благо-
роднымь людямь никакихъ притеснен1й...
Хлестаковъ (снача.аа немного заикается,
но къ концу ртчи говорить громко). Да что-жъ
делать?.. Я не виноватъ... Я, право, заплачу...
Мне пришлютъ изъ деревни. (Бобчиноий ви-
глядываетъ изъ дверей). Онъ больше вино-
ватъ: говядину мне подаеть такую твердую,
какъ бревно; а супъ — онъ, чортъ знаетъ, чего
плеснулъ туда, я должепъ быль выбросить
его за окно. Онъ меня морить голодомь по
целымъ днямь... чай такой странный: воняетъ
рыбой, а не чаемь. .За что-жъ я... Вотъ но-
вость!
Городнич1Й (2)о6гья). Извините, я, право, не
виноватъ. На рынке у меня говядина всегда
хорошая. Привозятъ холмогорсюе купцы, лю-
ди трезвые и поведен1я хорошаго. Я улсъ не
знаю, откуда онъ беретъ такую. А если что
не такъ, то... Позвольте мне предлолшть вамъ
переехать со мною на другую квартиру.
Хлестаковъ. Нетъ, не хочу! Я знаю, что
значить на другую квартиру: то-есть — въ
тюрьму. Да какое вы имеете право? Да какъ
вы смеете?.. Да вотъ я... Я служу въ Петер-
бурге. (Бодрится). Я, я, я...
Городнич1й (въ сторону). О, Господи Ты
Боже, какой сердитый! Все узналъ, все раз-
сказали проклятые купцы!
Хлестаковъ (храбрясь). Да вотъ вы хоть тутъ
со всей своей командой — не пойду. Я прямо

с о Ч Н Н Е Н I я Н. В. ГОГОЛЯ.
976
къ минпстру! (Стучитг кулакомъ по сто-
лу). Что вы? что вы"'
Городнич1й {вытянувшись и дрожа вскмъ
тгъло.иъ). Помилуйте, не погубите! Жена, д'Ь-
ти ыаленьк1я... не сделайте несчастнымъ че-
лов-Ька!
Хлестаковъ. Н-Ьгь, я не хочу. Вотъ еще!
мн^Ь какое д-Ьло? Оттого, что у васъ жена и
д'Ьтн. я долженъ птги въ тюрьму, вотъ пре-
красно! (Бобчинскгй выглядываетъ въ дверь
и въ испугтъ прячется). Н'Ьть, благодарю по-
корно, не хочу.
Городничгй (дрожа). По неопытности, ей-
богу, по неопытности Недостаточность со-
СТ0ЯН1Я... Сами извольте посудить: казеннаго
жалованья не хватаетъ даже на чай и сахаръ.
Если-Ж1. и были как1я взятки, то самая ма-
лость: къ столу что-нибудь, да па пару платья.
Что же до унтеръ-офицерской вдовы, зани-
мающейся купечествомъ, которую я будто бы
высЬкъ, то это клевета, ей-богу, клевета. Это
выдумали злод'Ьи мои; это такой народъ, что
на жизнь мою готовы покуситься.
Хлестаковъ. Да что? мн-Ь нЬтъ никакого
д'Ьла до пихъ... (Въ размышленги). Я не знаю,
однакожъ, зачкмъ вы говорите о злод-Ьяхъ
пли о какой-то унтеръ-офицерской вдов'Ь...
Унтеръ-офицерская жена совсЬмъ другое, а
меня вы пе смеете выс^чь, до этого вамъ да-
леко... Вотъ еще! смотри ты какой!.. Я за-
плачу, заплачу деньги, но у меня теперь н'Ьтъ.
Я потому и сижл здйсь, что у меня н'Ьтъ нн
копейки.
Г0Г0ДНЙЧ1Й (въ сторону). О, тонкая штука!
Экг куда метиулъ! какого туману напустилъ!
разбери, кто хочетъ! Не знаешь, съ какой сто-
роны и приняться. Ну, да ужъ попробовать,
Н€ куды пошло! Что будетъ, то будетъ, по-
пробовать ва авось. (Вглухъ). Если вы, точно,
имеете нужд\ въ депьгахъ или вь чемъ дру-
гомъ то я готовъ служить с1ю минуту. Моя
обязанность помогать проЬзжающимъ.
Хлестановъ. Дайте, дайте мн-Ь в:тймы! Я
со{1часъ же расплачусь съ трактирщикомъ.
Мн+бы только рублей двести, или хоть даже
н меньше.
Городничгй (поднося бумажки). Ровно дв*-
сть руОлеП, хоть и не трудитесь считать.
Хлестановъ (ирини.ная денмн). Покорней-
ше благодарк». Я вамъ тотчасъ прнпглю ихь
И8Ъ дер<'нни... у меня ЭТО вдругъ... я вижу,
вы благородный челов'Ькъ. Теперь другое
дЪло.
Городнич1й (въ сторону). Ну, слава Богу!
деньги ВЗЯЛ!.. ДЬл(1, кажг-тся, поПдетъ теперь
на ладъ. Я таки ому, вместо двухсогь, чети-
роста ПВОр|Г\ лъ.
Хявстак')въ. ОП, Осниъ! (Оснпъ яходитъ).
Позови сн).|п трактирмап^ слугу! ^/Г». город-
ничему и Добчинскому). А что-ж-ь пы сши-
те? СдЬлайте милость, садитесь. (Добчинско-
му). Садитесь, прошу покорнейше.
Городнич1Й. Ничего, мы п такъ постоимъ.
Хлестаковъ. СдЬлайте милость, садитесь.
Я теперь вижу совершенно откровенность ва-
шего нрава и радупие; а то, признаюсь, я
у;къ думалъ, что вы пришли съ т*мъ, чтобы
меня... (Добчипскому). Садитесь! (Городни-
ч1й и До6чинск1й садятся. Бобччтст'й вы-
глядываетъ въ дверь и прислушивается).
Городнич1Й (въ сторону). Нужно быть по-
см'ЬлЬе. Онъ хочетъ, чтобы считали его ип-
когнитомъ. Хорошо, подпустнмъ и мы турусы:
прикинемся, какъ будто совсФ.мъ и не зпаемъ,
что онъ за челов'Ькъ. (Велухъ). Мы, проха-
живаясь по д'Ьламъ должности, вотъ съ Пе-
тромъ Ивановпчемъ Добчинскпмъ, зд-Ьшнимъ
помФ.щикомъ, зашли нарочно въ гостиницу,
чтобы осведомиться, хорошо ли содержатся
про1'>зжающ1е, потому что я не такъ, какъ
иной городнпч1й, которому пи до чего д'Ьла
Н'Ьтъ: но я, я кром'Ь должности, еще, по хри-
ст1анскому челов'Ьколюб1ю, хочу, чтобъ вся-
кому смертному оказывался хорош1й ир1емъ —
и вотъ, какъ будто въ награду, случай доста-
вплъ такое пр1ятиое знакомство.
Хлестаковъ. Я тоже самъ очень радъ. Безъ
васъ я, признаюсь, долго бы просидЬлъ зд'Ьсь;
совсЬмъ не зналъ. чЬмъ заплатить.
Гпроднич1Й (въ сторону). Да, разсказывай!
не зналъ, ч'Ьмъ заплатить! (Велухъ). Осм'Ь-
люсь ли спросить: куда и въ как1я м'Ьста ■Ьхать
изволите?
Хлестанов'к. Я ■Ьду въ Саратовскую губер-
Н1Ю, ВЪ собственную деревню.
Городиич1Й (въ сторону, съ ./хицомъ, при-
н,и.^1ающи.}1ъ ироническое выраженге). Въ
Саратовскую губерн1ю! А? п не покраснеетъ!
О, да съ нимъ нужно ухо востро! (Велухъ).
Благое д'Ьло изволили предпринять. В'Ьдь
вотъ, относительно дороги: говорить, съ одной
сто1)011ы непр1ятности насчегь задержки ло-
шадей, а В'Ьдь съ другой стороны развлочеяье
для ума. ВЬдь вы, чай, больше для собствен-
наго удовольств1я ■Ьдетс?
Хлестаковъ. Н'Ьтъ, батюшка мепя требуеп..
Разсерднлся старнкъ, что до сихъ поръ ни-
чего не выслужилъ въ ПетербургЬ. Онъ ду-
маеть, что такъ вотъ пр1'Ьхалъ. да сейчасъ
теб'Ь Влади М1 11а въ петлицу и дадуп., Н'Ьтъ,
я ^1Ы ппглалъего самого потолкатьа! въ кан-
це.'ппик).
Городнич1Й (въсторону). Прошу посмотрЬть,
как1я пули отливаоть! и старпка-отца при-
плелъ! (Велухъ). И на долгое время изволи-
те '^,xать?
Хлестановъ. Право, не знаю. В'Ьдь мой отепъ
упрямъ н глупъ, старый хрЬпъ, какъ бревно
Я ему прямо скажу: кпкъ хотите, я иг могу
и;нть безъ Нстербурга. За что-лсъ. въ самомъ

977
ДРА11АТИЧЕСК1Я ПРОИЗВЕДЕН! Я.
978
д4л4, я долженъ погубить жизнь съ мулсп-
камп? Теперь не т* потребности; душа моя
жаждетъ просв'Ьщен1я.
Городнич1Й (въ сторону). Славно завязалъ
узелокъ! Вретъ, вретъ — и нигд* не оборвет-
ся! А в'Ьдь какой невзрачный, ннзеньк1й, ка-
жется, ногтемъ бы прндавилъ его. Ну, да
постой! ты у меня проговоришься. Я тебя
ужъ заставлю побольше разсказать! (Вслухъ).
Справедливо изволили заметить. Что можно
сделать въ глуши? В'Ьдь вотъ хоть бы зд'Ьсь:
ночь не сппшь, стараешься для отечества,
не жалеешь ничего, а награда, неизвестно
еще, когда будетъ. (Окидываетъ глазами
комнату). Кажется, эта комната несколько
сыра?
Хлестаковъ. Скверная комната, и клопы та-
к1е, какихъ я нигд'Ь не видывалъ: какъ соба-
ки кусаютъ.
Городнич1Й. Скажите! такой просвещенный
гость, и терпитъ, отъ кого-же? — отъ какихъ-
нибудь негодньЕХъ клоповъ, которымъ бы н
на св^тъ не следовало родиться! Никакъ даже
темно въ этой комнате?
Хлестаковъ. Да, совсЬмъ темно. Хозяинъ
завелъ обыкновеше не отпускать свечей.
Иногда что-нибудь хочется сделать, почитать,
или придетъ фантаз1я сочинить что-нибудь —
не могу: темно, темно.
ГородничЖ. Осмелюсь ли просить васъ...
но нетъ, я не достоинъ.
Хлестакозъ. А что?
Городнич1Й. нетъ. нетъ! недостоинъ, недо-
стоинъ!
Хлестаковъ. Да что-жъ такое?
Городнич1Й. Я бы дерзнулъ... У меня въ до-
ме есть прекрасная для васъ комната, свет-
лая, покойная... Но нетъ, чувствую самъ, это
ужъ слишкомъ большая честь... Не разсерди-
тесь- -ей-богу, отъ простоты души предло-
жи лъ.
Хлестйковъ. Напротпвъ, извольте, я съ удо-
вольств1емъ. Мне гораздо пр1ятнее въ прн-
ватномъ доме, чемъ въ этомъ кабаке.
Городнич1й. А ужъ я такъ буду радъ! Ау:къ
какъ жена обрадуется! У меня ужъ такой
нравъ: гостепр1имство съ самаго детства, осо-
бливо, если гость просвещенный человекъ.
Не подумайте, чтобы я говорилъ это пзъ лести;
нетъ, не имею этого порока, отъ полноты
души выражаюсь.
Хлестаковъ. Покорно благодарю. Я самъ то-
же — я не люблю людей двуличныхъ. Мне
очень нравится ваша откровенность и раду-
ш1е, и я бы, признаюсь, больше бы ничего и
не требовалъ, какъ только оказывай мне пре-
данность и уваженье, уваженье и предан-
ность.
Я В Л Е Н I Е 1К.
Т* же п трактирный слуга, соаровождаемыа Сеипомъ.
{БобчинскШ выглядыпаетъ въ дверь).
Слуга. Изволили спрашивать?
Хлестаковъ. Да; подай счетъ.
Слуга. Я ужъ давича подалъ вамъ другой
счетъ.
Хлестаковъ. Я ужъ не помню твонхъ глу-
пыхъ счетовъ. Говори: сколько тамъ?
Слуга. Вы изволили въ первый день спро-
сить обедъ, а на другой день только закуси-
ли семги и потомъ пошли все въ долтъ брать.
Хлестаковъ. Дуракъ! еще началъ высчиты-
вать. — Всего сколько следуетъ?
Городнич1Й. Да вы не извольте безпокоить-
ся: онъ подождетъ. (Слуггъ). Пошелъ вонъ,
тебе пришлютъ.
Хлестакозъ. Въ самомъ деле, и то правда.
(Прячетъ деньги. Слуга уходить. Въ дверь
выглядываетъ Боочинскгй).
Л В Л Е Н I Е X.
Городнич1й, Хлестаковъ, Аобчтсш.
Городничш. Неугодно ли вамъ будетъ осмо-
треть теперь некоторый заведен1явънашемъ
городе, какъ-то— богоутодныя идруг1я?
Хлестаковъ. А что тамъ такое?
Городнич1й. А такъ, посмотрите, какое у
пасъ течение делъ... порядокъ какой...
Хлестаковъ. Съ большимъ удовольств1емъ,
я готовъ. (Боочинскгй выставляетъ голову
въ дверь).
Городниш'й. Также, если будетъ ваше жела-
н1е, оттуда въ уездное училище, осмотреть
порядокъ, въ какомъ преподаются у насъ
науки.
Хлестаковъ. Извольте, извольте.
Городнич1й. Потомъ, если пожелаете посе-
тить острогъ и городская тюрьмы — разсмотри-
те, какъ у насъ содержатся преступники.
Хлестаковъ. Да зачемъ же тюрьмы? Ужъ
лучше мы осмотримъ богоугодный заведен1я.
Городнич1й. Какъ вамъ угодно. Какъ вы на-
мерены, въ своемъ экипаже, или вместе со
мною на дрожкахъ?
Хлестаковъ. Да, я лучше съ вами на дрож-
кахъ поеду.
Городнич1й (Добчинскому). Ну, Петръ Ива-
новпчъ, вамъ теперь нетъ места.
Добчинск!й. Ничего, я такъ.
Городнич1й (тихо Добчинскому). Слушай-
те: вы побегите, да бегомъ. во все лопатки,
и снесите две записки: одну въ богоугодное
заведете Землянике, а другую лсене. (Хле-
стакову). Осмелюсь ли я попросить позволе-
Н1Я написать въ вашемъ присутств1И одну
строчку къ жене, чтобъ она приготовилась къ
принят1ю почтеннаго гостя?

979
С0ЧПНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
980
Хлестаковъ. Да зач'Ьмъ же?... А впрочеыъ
тутъ ц чернила, только бумаги — не знаю...
РазвЬ па этомъ счет*?
Городнич1Й. Я зд'Ьсь напишу. (Пихистъи въ
то же время говоритъ про-себя). А вотъ по-
сыотрцмъ. какъ пойдегь д1>ло посл-Ь фрпш-
тнка да бутылки толстобрюшки! Да есть у
насъ губернская мадера: не казиста на видъ, а
слона повалить съ ногъ. Только бы ын* узнать,
что онъ такое и въ какой м'Ьр'Ь нужно его опа-
саться. (Написавши, отдаетъ Добчинскому ,
который подходить къ двери, яо въ это вре-
мя дверь обрывается, и подслушивавхпй съ
другой ст.ороны Бобчинскгй летитъ вмгъстгь
съ нею па сцену. Всгъ издаютъ восклгщангя.
Бобчинскгй подымается).
Хлестаковъ. Что? не ушиблись ли вы гд*-
нибудь?
Бобчинск1й. Ничего, ничего-съ, безъ всяка-
го-съ помешательства, только сверхъ носа
небольшая нашлепка! Я забегу къ Хрпст1ану
Ивановичу: у него-съ есть пластырь такой,
такъ вотъ оно и пройдетъ.
Городнич1й (дплая Бобчинскому укоритель-
ный знакъ, Х.гестакову). Это-съ ничего. Про-
шу покорн^.йше, пожалуйте! А слуг1'. вашему
я скажу, чтобы перенесъ чемоданъ. (Осипу).
Любезн"'Ьйш1й, ты перенеси все ко мн*, къ
городнпчему — теб* всяк1и покажетъ. Прошу
покорнЬйше! (Пропускаетъ впередъ Хлеста-
кова и слгъдуетъ за нимъ; но, оборотившись,
говоритъ съ укоризной Бобчинскому). Ужъ и
вы! не нашли другого м^Ьста упасть! И растя-
нулся, какъ, чор'п» знаетъ, чтб такое. (Ухо-
дитъ; за нимъ Бобчинскгй. Занавпсъ опу-
скается).
Д-ВЙСТВ1Е ТРЕТЬЕ,
Компата иерваго д1;Г1ств1я.
Л В Л Е Н 1 Е I.
4ина Андреевна. Марья Антоновна (стояпп у окна
оъ тлхъ же самыгъ ппложсчхяхъ:.
Анна Андреевна. Иу, вогь, ужт. ц11лый часъ
д()/1:11Д110мся, а все ты съ своимъ глупымъ же-
манстномъ: совершенно од11лась, нЬт1>! еще
нужно копаться... Не слушать бы ея вовсе.
Экая досада! какъ нарочно, ни души! какъ будто
бы вымерло все.
Марья Антоновна. Да. право, маменька, ми-
путы че})(';п. дв1. все узЕ(а1'МЪ. >яп. скоро
Авдот».я должна 11|)пттн. (Всматривается
въ окно гс вскрикипагть). Ахъ. маменька, ма-
менька! кто то лдегь, вонъ въ копп* улицы.
Анна Андреевна. 1'дГ. ндстъУ У тебя в'Ьчно
как^я-IIII''^удь фаиго.1111. Ну. да, идеп.. Кто-жъ
это идетьУ Небольшого роста... во ф|)ак'Ь...
Кто-жъ :»то? .\?Это однакожъ досадно! Кто-ж1.
бы это такой ''>ылъУ
Марья Антоновна. Это ДобчинскЮ, маменька!
Анна Андреевна. Какой Добчинск1н! Теб*
всегда вдругъ вообразится этакое... Совс4мъ
не Добчинск1й. ('Л/ат^е»»* платкомъ). Эй, вы,
ступайте сюда! скорее!
Марья Антоновна. Право, мамепька, Доб-
чинсшй.
Анна Андреевна. Ну, вотъ, нарочно, чтобы
только поспорить. Говорить теб1> — не Добчиа-
ск1й.
Марья Антоновна. А что? а что, маменька?
Видите, что Добчпнск1й.
Анна Андреевна. Ну, да, Добчипсюй, теперь
я вижу, — изъ чего же ты споришь? (^/^*^)г/^(^^«!ъ
въ окно). Скор1;й, скорей! вы тихо идете. Ну,
что. гд-Ь они? А? Да говорите же оттуда, все
равно. Что? Очень стропи? А? Амужъ, мужъ?
(Немного отступя отъ окна, съ досадою).
Такой глупый: дот-Ьхъ поръ, пока не во и деть
въ комнату, ничего не разскажеть!
ЯВЛЕН1Е II.
Т'к же п ДобчинсиШ.
Анна Андреевна. Ну, скажите пожалуйста: ну,
не совестно ли вамъ? Я па васъ однихъ пола! а-
лась.какъ на порлдочнаго человека: всЬвдруп»
выбежали, и вы туда-жъ за ними! и я вотъ
ни отъ кого до сихъ поръ толку не доберусь.
Не стыдно ли вамъ? Я у васъ крестила ва-
шего Вапичку и Лпзаньку, а вы вотъ какъ со
мною поступили!
Добчинск1Й. Ей-Богу, кумушка, такъ бЪжалъ
заспидЬтельствонать почтеп1е, что не могу
духу перевесть. Мое почтеи1е, Марья Анто-
нопна!
Марья Антоновна. Здравствуйте, Петръ Ива-
ноинчъ!
Анна Андреевна. Ну, что? Ну, разсказывайте:
что и какъ тамъ?
До6чиисн1й. Аптонь Антоновичь прислалъ
вамь записочку.
Анна Андреевна. Ну, да кто опъ такой? гс-
не]к1лч,7
Добчинсн1й. Н^.п., не генералъ, а не усту-
пит!, генералу: такое образ(1ван1е и вадсные
поступки-гъ.
Анна Андреевна. А! такъ лто тотъ самый, и
котором!, было писано мужу?
Добчинскгй. Настояний. Я это первый от-
цры.п. пи1.ст1, II, 11('Т|1омъ Пнаповичемъ.
Анна Андреевна. Ну, 1)азгк!ик11гс: что п какъ
До6чинск1Й. Да, слана Ногу, все благопо-
лучно. ("пач;иа онъ принялъ было .Антона
Антоновича немного су1)ово, да-съ; сорднлсн и
гопорилъ, что и въ гости ниц* все не хо11ошо.
и къ н<>му но по1,детъ, я что онъ не хочегь
сид11ть за пего нъ тюрьме.; И() потомъ, какъ
узнплъ невннность Антона Антоновича н какъ
покороче ]1аз1'оворнлся съ нимъ. тотчась ие-

981
ДРАЫАТИЧЕСК1Я ПРОИЗВЕДЕН! Я.
982
рем^'.нплъ мыслп п, слава Богу, все пошло
хорошо. Они теперь по'Ьхали осматривать бо-
гоугодныя заведен1я... А то, признаюсь, уже
Антопъ Аптоновичъ думали, не было ли тап-
наго доноса; я самъ тоже перетрухнулъ не-
мнолско.
Анна Андреевна. Да вамъ-то чего бояться?
в'Ьдь вы не служите.
Добчинск1й. Да такъ, знаете, когда вель-
можа говорить, чувствуешь страхъ.
Анна Андреевна. Ну. что-жъ...это все, одна-
кожъ, вздоръ. Разскажите: каковъ онъ собою?
что, старъ или молодъ?
Добчинсн1Й. Молодой, молодой челов^къ,
л4тъ двадцати трехъ; а говорить совсймъ такъ,
какъ старпкъ. «Извольте», говорить, «я по-
•Ьду, и туда, туда...» (размахивастъ руками)
такт, это все славно. «Я», говорить, «и на-
писать, и почптать люблю; но ы-Ьшаеть, что
въ комнатЬ», говорить, «немножко темно».
Анна Андреевна. А собой каковь онь: брю-
нетъ или блондпнъ?
Добчинск1й. НЬтъ, больше шантретъ, п гла-
за так1е быстрые, какь звЬркп, такь вь сму-
щенье даже приводять.
Анна Андреевна. Что туть пишеть онъ мн*
въ запискЬ? (Читаетъ). «Сп'Ьшу тебя уведо-
мить, душенька, что состоян1е мое было весь-
ма печальное; но, уповая на мплосерд1е Бо-
ж1е, за два солепые огурца особенно и пол-
порщп икры рубль двадцать пять коп'Ьекъ...»
{останавливается). Я ничего не понимаю:
кь чему же туть соленые огурцы п икра?
Добчинскрн. А, этоАнтонь Антоновичь пи-
сали на черновой бумаге, по скорости: тамь
какой-то счеть быль написань.
Анна Андреевна. А, да, точно. (Продоло/еаетъ
читать). «Но, уповая на милосерд1е Бож1е,
кажется, все будеть къ хорошему концу. При-
готовь поскорее комнату для важнаго гостя,
ту, что выклеена желтыми бумажками; къ
об4ду прибавлять не трудись, потому что за-
кусимъ въ богоугодномъ заведен1И, у Арте-
м1я Филипповича, а вина вели побольше;
скажи купцу Абдулину, чтобы прислалъ са-
маго лучшаго; а не то, я перерою весь его
погребь. Ц^луя, душенька, твою ручку, оста-
юсь твой: Антонь Сквознпкь-Дмухановсий...»
Ахъ, Боже мой! Это, однакожъ, нужно поско-
рей! Эй, кто тамъ? Мишка!
Добчинск1й (бпоюитъ и кричитъ въ
дверь). Мишка! Мишка! Мишка! (Мигика вхо-
дить).
Анна Андреевна. Послушай: б4ги къ купцу
Абдулину... постой, я дамь тебе записочку
(садится къ столу, пигиетъ записку и меж-
ду тгбмъ говорить): эту записку ты отдай
кучеру Сидору, чтобы онь побЬжалъ съ нею
къ купцу Абдулину и пржиесь оттуда вина.
А самъ поди, сойчасъ прибери хорошенько эту
комнату для гостя. Тамъ поставить кровать,
рукомойппкъ и прочее.
Добчинскт. Ну, Анна Андреевна, я поб4гу
теперь поскорее посмотреть, какъ тамъ онъ
обозреваетъ.
Анна Андреевна. Ступайте, ступайте! я не
держу васъ.
Я В .1 Е Н I Е Ш.
Анна Андреевна и Марья Антоновна.
Анна Андреевна. Ну, Машенька, намъ нужно
теперь заняться туалетомь. Онъ столичная
штучка: Боже сохрани, чтобы чего-нибудь не
осмея.лъ. Тебе приличнее всего надеть твое
голубое платье съ мелкими оборками.
Марья Антоновна. Фи, маменька, голубое!
Мне совсемъ не нравится: и Ляпкпна-Тяп-
кина ходить вь голубомь, и дочь Земляники
тоже въ голубомь. Нетъ, лучше я надену
цветное.
Анна Андреевна. Цветное!.. Право, гово-
ришь — лишь бы только наперекорь. Оно тебе
будеть гораздо лучше, потому что я хочу на-
деть палевое; я очень люб-ио палевое.
Марья Антоновна. Ахъ, маменька, вамъ ней-
деть палевое!
Анна Андреевна. Мне палевое нейдетъ?
Марья Антоновна. Нейдетъ; я, что угодно,
даю, нейдетъ: для этого нужно, чтобы глаза
были совсемь темные.
Анна Андреевна. Воть хорошо! а у меня глаза
разве не темные? самые темные. Какой вздоръ
говорить! Какь же не темные, когда я п га-
даю про себя всегда на трефовую даму?
Марья Антоновна. Ахъ, маменька! вы боль-
ше червонная дама.
Анна Андреевна. Пустяки, совершенные
пустяки, я никогда не была червонная дама.
(Постьшно уходить вмпстп съ Марьей Ан-
тоновной и говорить за сценой.) Этакое
вдругъ вообразится! червонная дама! Богъ
знаеть, чтб такое! (По уходгь ихь отворяют-
ся двери, и Мишка выбрасываетъ изънихъ
соръ. Изъ другихъ двери выходитъ Осипъ
съ чемоданомъ на головп.)
Я В Л Е Н I Е IV.
Мишка и Осипъ.
Осипъ. Куда туть?
Мишка. Сюда, дядюшка, сюда!
Осипъ. Постой, прежде дай отдохнуть. Ахъ
ты горемычное житье! На пустое брюхо вся-
кая ноша кажется тяжела.
Мишка. Что, дядюшка, скаж^ите: скоро бу-
деть генералъ?
Осипъ. Какой генералъ?
Мишна. Да баринь вашъ.
Осипъ. Баринь? да какой онъ генералъ?

983
С0ЧИНЕН1Я Н.
ГОГОЛЯ.
934
Мишка. А разв* не генераль?
Осипъ. Генералъ, да только съ другой сто-
роны.
Мишка. Что-жъ это, больше, или меньше
пастоящаго генерала?
Осипъ. Больше.
Мишка. Вишь ты какъ! то-то у насъ су-
мятицу подняли.
Осипъ. Послушай, малый: ты. я вижу, иро-
ворный парень; прпготовь-ка тамъ что нн-
будь поесть!
Мишка. Да для васъ, дядюшка, еще ничего
не готово. Простого блюда вы не будете ку-
шать, а вотъ, какъ баринъ вашъ сядетъ за
столъ, такъ и вамъ того же кушанья отпу-
стятъ.
Осипъ. Ну, а простого-то чтб у васъ есть?
Мии'ка. Щи. каша, да пироги.
Осяпъ. Давай ихъ, щи, кашу и пироги! Ни-
чего, все будемъ ■Ьсть. Ну, понесемъ чемо-
данъ! Чтб, тамъ другой выходъ есть?
Мишка. Есть (Оба несутъ чемоданъ въ
боковую комнату).
Я В Л Е II I Е V.
Квартальные очпворяють обп )10М1виики дверей. Вхо-
дить Хлеста иовъ; за пимг городмич1Й, далпе попечи-
тель богоугодныхъ заведен1й, саотритель училищъ,
Добчинск1й к БобчинснШ, сг пласпхыремъ на носу.
Городнячш 1/хазывастг квартальнымъ па 1ю.1у бу-
МСЖК11 — они бпп/пп н поднчмаютъ ее, толкая другъ
друга опопыхахь.
ХлестакоБъ. Хороппя заведен1я. МнЬ нра-
вится, что у васъ показываютъ про'Ьзжаю-
щимъ все въ город'Ь. Въ другнхъ городахъ
мц-Ё ничего не показывали.
Городнич|"й. Въ другихъ городахъ, осып-
люсь долоя;ить вамъ, градоправители и чи-
новники больше заботятся о своей, то-есть,
польз*; а зд'Ьсь, можно сказать, нктъ другого
помышлен1я, кром* того, чтобы благочин1емъ
и бдител1,ност1Ю заслужить вииман1е началь-
ства.
Хлестаковъ. Завтракъ былъ очеиыорошъ;
я совсЬмъ объ*лгя. Что, у васъ каждый
день бываетъ такой?
Городнич1й. Нарочно для такого пр1ятпаго
гостя .
Хлестаковъ. Л люблю поЬсть. В'Ьдь на то
ЖНПСШ1., чтобы срывать цв-Ьты удовольств1я.
Какъ называлас!, ;)та [(Ыба?
Артеи1й Филипповичь (подбтая). Лабар-
данъ-съ.
Хлестаковъ. Очень вкусная. ГдЬ это им
ивтракхтиг мъ больниц!., что ли?
Артем!»» Филипповичъ. Гпкъ точио-съ, въ бо-
гоугодиоиь :1.ии.'Дон1н.
Хлестаковъ. Помню, иомпю, тамт. стояли
кровати. .^ больнио выздороь1ли? таыъ ихъ.
кажетсл, не много.
Артем1й Филипповичъ. ЧеловЬкъ десять оста-
лось, не больше; а проч1е вс4 выздоровели
Это ужъ такъ устроено, такой порядокъ. Съ
т^Ьхъ поръ, какъ я прннялъ начальство, — мо-
жетъ-быть, вамъ покажется даже цев1роят-
нымъ, — всЬ, какъ мухи, выздоравливаютъ.
Больной не усп^етъ войти въ лазаретъ, какъ
уже здоровъ; п не столько медикаментами,
сколько честностью и порядкомъ.
Горэднич!й. Ужъ на что.осм-Ьдюсьдолоашть
вамъ, головоломна обязанность градоначаль-
ника! Столько лежптъ всякихъ д^лъ, относи-
тельно одной чнстоты, починки, поправки...
словомъ, наитмнЬйш1й челов'Ькъ пришелъ бы
въ затруднен1е, но, благодарен1е Богу, всс'
идетъ благополучно. Иной городпич1й, конеч-
но, радЬлъ бы о своихъ выгодахъ; но ве-
рите ли. что, да^ке когда ложишься спать,
все думаешь: «Господи Боже Ты мой, какъ
бы такъ устроить, чтобы начальство увпдЬло
мою ревность и было довольно?!.» Награднтъ
ли оно, или н'Ьтъ, конечно, въ его вол'Ь, по
крайней м'Ьр'Ь я буду спокоенъ въ сердцЬ.
Когда въ город* во всемъ порядокъ, улицы
выметены, арестанты хорошо содерл1атся.
пьяницъ мало... то чего-жъ мнЬ больше? Ей-
ей, и почестей никакихъ не хочу. Оно, ко-
нечно, заманчиво, но предъ добродЬтелые
все прахъ п суета.
Артем1й Филипповичъ (въ сторону). Эка,
бездЬльникъ, какъ расппсываетъ! Далъ же
Богъ такой даръ!
Хлестаковъ. Это правда. Я, признаюсь, самъ
люблю иногда заумствоваться: иной разъ про-
зой, а въ другой и стишкп выкинутся.
Бобчинск1й (Добчикскому). Справедливо,
все справедливо. Потръ Пвановичъ! Зам4ча-
и1я так1я... видно, что паукамъ учился.
Хлестаковъ. Скажите, поаилуйста, н*тъ лп
у васъ какнхъ-нибудь развлечен1й, обществъ,
гдЬ бы можно было, наарим'Ьръ, поиграть въ
карты?
Городнич1й (б* сто^юну). Эге, знаемъ, го-
лубчик!., въ чей огородъ камешки бросаютъ;
(Вслухъ). Боасе сохрани! .здЬсь и слуху нЪгь
о такихъ обществахъ. Я карп> и въ руки ни-
когда не бралъ: ла;ке не зиаю, какъ играть
въ эти карты. Смотреть никогда не моп. на
нихъ равнодушно, и если случится увидать
этакъ какого-нибудь бубпоцаго короля нлн
что-нибудь другое, то такое омс1)з1>н1о на-
иадеп., что. просто, плншсшь. Газъ какъ-то
случилось, забавляя дГ.тей. выстрои.п. будку
изъ картъ, да носл* того всю ночь снились
прошятыя. Боп, съ ними! Какъ молено, что-
бы такое драгоценное В1)1мя убивать на ннхъ?
Луке Луничъ (въ стори)1у). А у меня, под-
лещ., нипонти|10вал ь вчера сто рублей.
Городнич1й. Лучше-ап. я умот1чолю это
время на иользу государствениую.

985
ДРАМАТИЧЕСК1Я ЕР0иЗВ1:ДЕН1Л.
986
Хлестаковъ. Ну, н'Ьтъ, вы напрасно одна-
коже... Все завпситъ отъ той стороны, съ ко-
торой кто смотритъ на вещь. Если, напри-
м'Ьръ, забастуешь тогда, какъ нужно гнуть
отъ трехъ угловъ... ну, тогда конечно ..Штъ,
но говорите; иногда очень заманчиво по-
играть.
ЯВЛЕН1Е П.
Т'Ь же, Акна Андреевна и Марья Антонов:-
Городнич1й. Осм'Ьлюсь представить семей-
ство мое: жена и дочь.
Хлестаковъ (раскланиваясь). Какъ я сча-
стливъ, сударыня, что пм4ю въ своемъ родЬ
удовольств1в васъ видеть.
Анна Андреевна. Намъ еще болЬе приятно
впд'Ьть такую особу.
Хлестаковъ (рисуясь). Помилуйте, суда-
рыня, совершенно напротивъ: мн'Ь еще
пр1ятнЬе.
Анна Андреевна. Какъ молшо-съ! вы это
такъ изволите говорить для комплимента.
Прошу покорно садиться.
Хлестаковъ. Возл'Ь васъ стоять уже есть
счаст1е; впрочемъ, если вы такъ уже непре-
м'Ьнно хотите, я сяду. Какъ я счастливь, что,
наконецъ, сижу возлй васъ.
Анна Андреевна. Помилуйте, я никакъ не
см'Ью принять на свой счетъ... Я думаю, вамъ
посл1> столицы вояжировка показалась очень
непр1ятною.
Хлестаковъ. Чрезвычайно непр1ятна. При-
выкши жить, сошргепег уоиз, въ свйтЬ и
вдругъ очутиться въ дороге: грязные трак-
тиры, мракъ невежества... Если-бъ, при-
знаюсь, не такой случай, который меня...
(посматриваетъ на Анну Андреевну и ри-
суется передъ ней) такъ вознаградилъ за
все...
Анна Андреевна. Въ самомъ д^л*, какъ
вамъ должно быть ненр1ятно.
Хлестаковъ. Впрочемъ, сударыня, въ эту
минуту МН'Ь очень пр1ятно.
Анна Андреевна. Какъ можно-съ! Вы де-
лаете много чести. Я этого не заслуживаю.
Хлестаковъ. Отчего же не заслуживаете?
Вы, сударыня, заслуживаете.
Акна Андреевна. Я лшву въ деревн*..
Хлестаковъ. Да, деревня, впрочемъ, тоже
пи^отъ свои пригорки, ручейки... Ну, конечно,
кто асе сравнить съ Петербургомъ! Эхъ, Пе-
тербургъ! чтд за жизнь, право! Вы, можетъ-
быть, думаете, что я только переписываю;
1гЬтъ, пачальникъ отд^лентя со мной на дру-
жеской ног4. Этакъ ударить по плечу; «При-
ходи, братецъ, обедать!» Я только на дв*
минуты захолсу въ денартаментъ, сь гЬмъ
только, чтобы сказать: это воть такъ, это
нотъ такъ. А тамъ ужь чиновпикъ для пись-
ма, этакая крыса, перомь только — тр, тр...
пошель писать. Хотели было даже меня кол-
лежскимъ асессоромъ сделать, да думаю, за-
ч^мъ. И сторожь летить еще на л-Ьстнпд'Ь за
мною со ш,еткою: «Позвольте, Иванъ Алексан-
дровичъ, я вамъ», говорить, «сапоги почищу».
(Городничему.) Что вы, господа, стоите? По-
жалуйста садитесь!
^ , Городнич1й. Чпнъ такой, что еще можно
I 1 постоять.
§ I Артем'т Филмпповичъ. Мы постоимъ.
•^ ( Лука Лукичъ. Не извольте безпокоиться!
Хлестаковъ. Безъ чиновь, прошу садиться
(Городничгй и ваъ садятся.) Я не люблю
церемон1и. Напротивъ, я даже стараюсь, ста-
раюсь проскользнуть незаметно. Но никакъ
нельзя скрыться, никакъ нельзя! Только вый-
ду куда-нибудь, ул;ъ и говорятт.: «Вонь», го-
ворить, «Иванъ Александровичь идетъ!» А
одинь разъ меня приняли даже за главао-
командующаго: со.тдаты выскочили изъ гаупт-
вахты и сделали ружьемъ. Поел* уже офп-
церь, который мн* очень знакомь, говорить
МН'Ь: «Ну, братецъ, мы тебя совершенно при-
няли за главнокомандующаго».
Анна Андреевна. Скажите какъ!
Хлестаковъ. Съ хорошенькими актрисами
знакомь. Я в'Ьдь толсе разные водевильчики. .
Литераторовъ часто вижу. Съ Пушкинымь
на дружеской ногЬ. Бывало, часто говорю
ему: «Ну, чт5, братъ Пушкинъ?» — «Да такъ,
брать», отв'Ьчаетъ бывало: «такъ какь-то
все.. » Большой оригина-чъ.
Анна Дндреезна. Такъ вы и пишете? Какъ
это должно быть пр1ятно сочинителю! Вы,
в'Ьрно, и въ журналы пом'Ьщаете?
Хлестаковъ. Да, и въ журналы пом'Ьщаю.
Моихъ, впрочемъ, много есть сочинен1й:
Женитьба Фигаро, Робертъ Дьяволъ, Норма.
Ужъ и назван1й даже не помню. И все слу-
чаемь: я не хот'Ьлъ писать, но театральная
дирвкц1я говорить: «Пожалуйста, братецъ,
напиши что-нибудь». Думаю себ4: «Пожалуй,
изволь, братецъ». И тутъ же вь одинь ве-
черь, кажется, все написаль, всЬхь пзумилъ.
У меня легкость необыкновенная вь иысляхъ.
Все это, чтб было подьпменемъ барона Брам-
беуса, Фрегатъ Надежды и Московсшй Те-
леграфь... все это я написаль.
Анна Андреевна. Скажите, такъ это вы были
Брамбеусъ?
Хлестаковъ. Какъ же, я имъвсЬмь попра-
вляю статьи. Мн'Ь Смирдинъ даеть .заэтосо-
рокь тысячь.
Анна Андреевна. Такъ, в'Ьрно, и Юр1йМи-
досиавсмй ваше сочинение.
Хлестаковъ. Да, это мое сочиненге.
Анна Андреевна. Я сейчасъ догадалась.
Марья Антоновна. Ахъ, маменька, тамъ на-
писано, что это г. Загоскина сочинен1е.

«87
с о Ч Н П Е Ц I я П. 13. Г О Г О Л
933
Анна Андреевна. Ну, вотъ: я н знала, что
даже зд'Ьсь будешь спорить.
Хлестаковъ. Ахъ, да, это правда: это, точно,
Загоскина; а есть другой Юр1й Милославсшй,
такъ тотъ ужъ мой.
Анна Андреевна. Ну, это, в*рпо, явашъ чи-
тала. Какъ хорошо наппсаыо!
Хлестаковъ. Я, признаюсь, литературой
существую. У меня домъ первый въ Нетер-
бургЬ. Такъ уже п изв-Ьстенъ: домъ Ивана
Александровича. (0(5ря!(<аясб ко воьигг). Сде-
лайте милость, господа, если будете въ Пе-
тербург!^, прошу, прошу ко мнЬ. Яв^дь тоже
балы даю.
Анна Андреевна. Я дул ...^/, съ какимъ тамъ
вкусомъ и великолЬшем^ даются балы?
Хлестановъ. Просто, не говорите. На столЬ,
напрпм'Ьръ, арбузъ — въ семьсогь рублей ар-
бузъ. Супъ въ кастрюлькЬ прямо на паро-
ходе пр1Ьхалъ изъ Парижа; откроютъ крыш-
ку — паръ, которому подобнаго нельзя оты-
скать въ прпродъ. Я всяк1й день на балахъ.
Тамъ у насъ п вистъ свой составился: ми-
нистръ иностранныхъ д-Ьлъ, французск1Й по-
сланникъ, апгл1йск1й, цЬмецк1й послапникъ
в я И ужъ такъ уморишься, играя, что, про-
сто, ни на чт5 не похоже. Какъ взбЬжишь
п^ лФстниц* къ себе н;' четвертый этажъ —
скажет- только кухаркЬ: «На, Маврушка,
шинель '... Что-жъ я вру — я и позабы-чъ, что
живу въ бельэтаж*. У меня одна л-Ьстпица
стбптъ .. А любопытно взглянуть ко мнЬ въ
1. редпюю, когда я еще не проснулся: графы
и князья толкутся и жужжать тамъ, какъ
шмели, только и слышно ж .. ж... ж... Иной
разъ и мпннстръ... (Городничгй и проч1е съ
робостью встаютъ съ своихъ стульевъ). Мне
даже на накетахъ ппшуть: ваше превосхо-
дительство Одинъ разъяда}кв уиравлялъде-
партамептомъ. И ст1)анио:днректоръу'1>халъ —
куда уЬхалъ, неизвестно. Ну, натурально, по-
шли толки: какъ, чтб, кому занять мГ.сто?
Мног1е изъ генераловъ находились охотники
в брались, но подойдутъ, быв;и1(1 — нетъ, му-
дрено. Кажется и легко на видь, а разсмо-
тришь — просто, чоргь возьми! Иосле вндятъ.
нечеп делать — ко мне. И въ ту же минуту
по улицам!. курт.(.'ры, куры^чл, куры'ры...
11оя;ете П()<'дстапить себе, тридцать пять ты-
сячъ одиихъ курьеров!.! Каково иоложеп1е,
я спраши!1.1И|? «Пиаиъ Але1Сса1!дровнчъ. сту-
пайте департ.чмс!1томъ упра!1лять!» Я, при-
знаюсь, 11емпо!о смутился, вы1полъ въ ха-
лате; хотелъ от1са;1ать('.я, 1!и думай), дойдегъ
до государя, ну, да и послужной сиисо1;ъ
тоже... «Извольте, господа, я 11|)и11имаю дол-
жность, я принимаю», говорю: «такъ и быть»,
говорю: «я принимаю, толысо ужъ у меня:
ни. ИИ, ни! у;|;ъ у меня ухо востро! у:и"ь я...»
И точно: бивало, какъ ирохожу черезъ д'.'-
партаментъ — просто землетрясепье, все дро-
житъ и трясется, какъ днстъ. {Городничш к,
прочее трясутся отъ страха; Хлестаковъ
горячится сильн1ъе). О! я шутить не люблю:
я пмъ всемъ зада-чъ острастку. Меня самь
государственный советъ боится. Да что въ
самомъ деле? Я такой! я не посмотрю ни
на кого... я говорю всемъ: «Я самъ себя
знаю, самъ». Я везде, вездЬ. Во дворецъ
всяк1й день езжу. Меня завтра же пронзве-
дутъ сейчасъ въ фельдмарш... {поскальзы-
вается и чуть-чуть не шлсается на полъ,
но съ почтенгемъ поддероюивается чинов-
никами).
Городнич1Й (подходя и трясясь ваъмъ тгъ-
ломъ, силится выговорить). А ва-ва-ва... ва...
Хлестаковъ (быстрымъ отрывистымъ го-
лосо.иъ). Что такое?
Городнич1й. А ва-ва-ва... ва...
Хлестаковъ (такимъ же голосомъ). Не
разберу ничего, все вздоръ.
Городнич1Й. Ва-ва-ва... шество, превосходи-
тельство, не прик;1;кете ли отдохнуть?., вотъ
и комната, и все, что нужно.
Хлестаковъ. Вздоръ — отдохнуть. Извольте,
я готовъ отдохнуть. Завтракъ у васъ, господа,
хорошъ... я доволенъ, я доволень. (Съ декла-
мацгей). Лабарданъ! лабарданъ! (Входить въ
боковую ко.пнату, за нимъ городни'пй.)
Я В Л Е е I Е VII.
ТЪ же, кром'Ё Хлестакова и городничаго.
Бобчинск1й (Добчинскому). Вотъ это, Петръ
Ивановичъ, человекъ-то! Вогьоно.чтозначнтъ
человекъ! Въ жнсть не былъ въ присутствии
такой важной пе])Соны, чуть пе умеръ со
страху. Какъ вы думаете, Нетръ Ивановичъ,
кто онъ такой въ разсул:ден1и чина?
Добчинсн1й. Я думаю, чуть ли не генералъ.
Бобчинск1й. А я такъ думаю, что генералъ-
то ему и въ подметки не станетъ; а когда
генералъ, то ужъ разве самъ генералиссимусь.
Сльинали: государственный- то советь какь
иризкаль? Иойдемъ, разскгикемъ поскорее Ам-
мосу водороннчу и 1{оробкину. Нрощайте,
Анна Андреенпа!
До6чинск1Й. Прощайте, кумушка! (Оба ухо-
дятъ).
Артем1ЙФилипповичъ (. Чун1ъЛг/кичу).Стр&в\-
но, просто; а отчего, и самъ но зиаеть. А мы
даже и не въ ыундирахъ. Пу, что, к:;!;ъ нро-
сингсл, да въ Потсрбургъ махнотъ допосеи1о?
(УхоОятъ въ .Ш'и/.нчивости в.илстп съ счо-
тритг.и^нь "с .»///., упит лнгся:) Про!цайге,
сударыня!

989
РАМАТПЧВСК1Я ПРОИЗВЕДЕН! Я.
990
ЯВЛЕН1Е УШ.
Анна Андреевна и Марья Аитоновча-
Анна Андреезна. Ахъ, какой пр1ятный1
Марья Антоновна. Ахъ, ыплашка!
Анна Андреевна. Но только какое тонкое
обращен1е! сейчасъ можно увид4ть столичную
штучку. 11р1е11ы п все это такое... Ахъ, какъ
хорошо! Я страиъ люблю такнхъ молодыхъ
людей! Я, просто, безъ памяти. Я, однакожъ,
ему очень понравилась: я заметила — все на
меня поглядыва.1ъ.
Марья Антоновна. Ахъ, маменька, онъ на
меня гляд'Ьлъ!
Анна Андреевна. Полсалуйста, съ своимъ
Водоромъ подальше! Этозд'Ьсь вовсе неуместно.
Марья Антоновна. Штъ, маменька, право!
Анна Андрэевна. Ну, вотъ! Боже сохрани,
чтобы не поспорить! нельзя да и полно! Гд'Ь
ему смотреть на тебя? И съ какой стати ему
смотр-Ьть на тебя?
Марья Антоновна. Право, маменька, все
смотр'Ьлъ. И какъ началъ говорить о литера-
тур*, то взглянулъ на меня, и потомъ, когда
разсказывалъ, какъ пгралъ въ вистъ съ по-
сланниками, и тогда посмотр'Ьлъ на меня.
Анна Андреевна. Ну, можетъ-быть, одинъ
какой-нибудь разъ, да п то такъ ужъ, лишь
бы только. «А», говоритъ себ4: «дай ужъ по-
смотрю на нее!»
ЯВ1ЕН1Е IX.
Т'Ь же п городнич1Й.
Городнич1Й (входнтъ на цыпочкахъ). Чш...
ш...
Анна Андреевна. Что?
Городничж. И не радъ, что напоплъ. Ну,
что, если хоть одна половина изъ того, что
онъ говорилъ, правда? (Задумывается). Да
какъ же и не быть правде? Подгулявши, че-
лов'Ькъ все несетъ наружу: что на сердц'Ь,
то и на язык*. Конечно, прплгнулъ немного;
да в'Ьдь, не прилгнувши, не говорится ника-
кая рЪчь. Съ министрами играетъ и во дво-
рецъ'Ьздитъ... Такъ вотъ, право, ч'Ьмъ больше
думаешь... чортъ его знаетъ, не знаешь, что
и д'Ьлается въ голове; просто, какъ будто или
стоишь на какой-нибудь колокольне, или
гебя хотятъ повысить.
Анна Андреевна. А я никакой совершенно
не ощутила робости; я просто видела въ
немъ образованнаго св4тскаго, высшаго тона
человека, а о чинахъ его мн4 и нужды н'Ьтъ.
Городнич1й. Ну, ужъ вы — лсенщины! Все
кончено, одного этого слова достаточно! Вамъ
все — финтирлюшки! Вдругъ брякнутъ ни изъ
того, ни изъ другого словцо. Васъ посЬкутъ,
да и только, а мужа и поминай, какъ звали.
Ты, душа моя, обратилась съ нимъ такъ сво-
бодно, какъ будто съ какимъ-нибудь Доб-
чинскимъ.
Анна Андреевна. Объ этомъ я ужъ советую
вамъ не безпокоиться. Мы кой-что зыаемъ
такое... (посматриваешь на дочь),
Городнйч1й (одгтъ). Ну, ужъ съ вами го-
ворить!.. Экавъ самомъд^л'Ь оказ1я! До сихъ
поръ не могу очнуться отъ страха. (Отво-
ряешь дверь и говоритъ въ дверь). Мишка!
позови квартальныхъ, Свистунова и Держи-
морду: они тутъ недалеко гд^-нибудь за воро-
тами. (Послп небольшого молчангя). Чудно
все завелось теперь на св^т*: хоть бы на-
родъ-то ужъ былъ видный, а то худеньк1й,
тоненькш — какъ его узнаешь, кто онъ? Еще
военный все-таки кажетъ изъ себя, а какъ
над^негь фрачишку — ну, точно мухасъ под-
резанными крыльями. А в^дь долго крепился
давеча въ трактире, заламливалъ так1я алле-
горш и екивоки, что кажись, векъ бы не до-
бился толку. А вотъ, наконецъ, и подался.
Да еще наговорплъ больше, чемъ нужно.
Видно, что человекъ молодой.
Я В Л Е Н I Е X.
Т'Ь же п Осипъ. Всп бгыутг къ нему навстрпчу,
кивая пальчамч.
Анна Андреевна. Подойди сюда, любезный!
Городничгй. Чш!.. что? что? спитъ?
Осипъ. Нетъ еще, немножко нотягивается.
Анна Андреевна. Послушай, какъ тебя
зовутъ?
Осипъ. Осипъ, сударыня.
Городнич1Й (жениъ и дочери). Полно, полно
вамъ! (Осипу). Ну, что, другъ, тебя накор-
мили хорошо?
Осипъ. Накормили, покорнейше благодарю;
хорошо накормили.
Анна Андреевна. Ну, что, скажи: къ твоему
барину слишкомъ, я думаю, много ездптъ
графовъ и князей?
Осипъ (въ сторону). А что говорить? Коли
теперь накормили хорошо, значитъ, после
еще лучше накормятъ. (Вслухь). Да, бываютъ
и графы.
Марья Антоновна. Душенька Осипъ, какой
твой барпнъ хорошенькш!
Анна Андреевна. А что, скажи пожалуйста,
Осипъ, какъ онъ...
Городнич1й. Да перестаньте пожалуйста!
Вы этакими пустыми р)ечами только мне ме-
шаете. Ну, чтб, другъ?..
Анна Андреевна. А чинъ какой на твоемъ
барине?
Осипъ. Чинъ обыкновенно какой.
Городнич1й. Ахъ, Боже мой, вы все съ
своими глупыми разспросами! не дадите ни
слова поговорить о деле. Ну, что, другъ,
какъ твой баринъ?.. строгъ? любитъ этакъ
распекать или нетъ?

991
сочинЕН1я н. в. гоголя.
9Э2
Осипъ. Да, порядокъ любить. Ужъ ему
чтобы веч,- было въ исправности.
Городнич1й. А мн'Ь очень нравится твое
лицо. Другь, ты должелъ быть хорош1Й че-
лов'Ькъ. Ну, что...
Анна Андреевна. Послушай, Осипъ, а какъ
барпиъ твои тамъ, въ мундир* ходитъ?..
Городничш. Полно вамъ, право, трещотки
как1я! ЗдЬсь нужная вещь: д'Ьло идетъ о
жизни человека.. (Къ Ос ^шуЛ Ну, что, другь,
право, мн* ты очень нравишься. Въ дорогЬ
не м'Ьшаегь, знаешь, чайку выпить дишн1й
стаканчикъ. — оно теперь холодновато, — такъ
воа-ъ теб* пара ц4лковпковъ на чай.
Осипъ (>12)чни.\шя деньги). А покорнейше
благодарю, сударь! Дай Богъ вамъ вслкаго здо-
ровья! б-Ьдныи челов-Ькъ, помогли ему.
Городнич1й. Хорошо, хорошо, я и самъ радъ.
А что, другъ...
Анна Андреевна. Послушай, Осипъ, а как1е
гла.за больше всего нравятся твоему барину?..
Марья Антоновна. Осипъ, душенька! какой
у.илеиыаи погнкъ у твоего барина!
Городнич1й. Да П0СТ011Т0, дайте мн*!.. (Къ
Осипу). А что, друп., скажи пожалуйста: на
что больше баршгь твой обращаетъ вниман1е,
то-есть, что ему въ дороги больше нравится?
Осипъ. Любитъ онъ, по разсмотр^Ьн^ю, что
какъ придется. Больше всего любитъ, чтобы
его приняли хорошо, угощен 1е чтобъ было
.торошее.
Городнич1Й. Хорошее?
Осипъ. Да, хорошее. — Вотъ уяп. на что я,
крЬностной человЬкъ, но и то смотритъ, чтобы
и мн* было хорошо. ]']й-Богу! Бывало, за'Ьде.мъ
куда-нибудь: «Что, Осипъ, хорошо тебя уго-
стили?» — сПлохо, ваше высокоблагород1е!» —
«Эр, говорить, «это, Осппъ, пехорош1п хо-
зяинъ. Ты», говорить, «напомни ынЬ, какъ
врН-.ду». — «А», думаю себЬ, (махнувъ руиию)
• Богь съ нимъ! я челов'Ькъ простой».
Городнич1й. Хорошо, хорошо, и дЬло ты го-
воришь. 'Гамь я тоб* далъ на чай, такъ вот-ъ
«цо сверхъ того на баранки.
Осипъ. '.',л что ж;иу| то, ваше высокоблаго-
|»ОД1''? (1/рячетъ Оеньги). Разв'Ь ужъ выпью
:а ваии' здоровье.
Анна Андреевна. Приходи, Осипъ, ко мпЬ,
Т(лг.|' Получишь.
Марья Антоновна. Осипъ, душенька, поцЬлуй
св(ито ''•а[1И11;11 (Слышенч, изьО/и/гойкомнтпы
{г.6ол1>ч1чи наии'.хь Хлеетанива}.
Городнич!Й. Чш! (пиЛнимпется на цыпокки;
вся ГЦГШ1 ппч!ии 1(1гп). Гшжо нась сохрани
шум1.г1.1 Мдмго с<'Г||.! полип ужъ вамъ...
Анна Андреевна. Иондсиъ, .Машеньки! я Т1'о1.
скл;|;у, что я закатила у гостл такое, что иамъ
вдвоемъ только можно сказать.
ГородничШ. О, ужь тамь иаго11м|)ять! Я ду-
!мк), иодн только, да послушай — н уши ио-
томъ заткнешь. (Обращаясь къ Осипу). Ну,
другъ...
Я В Л Е II I Е XI.
Т^ же. Держиморда п Свистуноаъ.
Городн',1Ч1й. Чш! эюе косолапые ыедвЬди
стучатъ сапогами. Такъ и валится, какь будто
сорокъ пудъ сбрасываетъ кто-нибудь съ те-
лЬги! Гд* васъ чортъ таскаетъ?
Держиморда. Былъ по прпказанш...
Городнич1й. Чш! (Закрываетъ е.\и/ ротъ).
Экъ какъ гаркнула ворона! (Дразнить его).
Былъ по прпказан1ю! Какъ изъ бочки, такъ
рычнть! (Къ Осипу). Ну, другъ, ты ступай,
приготовляй тамъ, что нужно для барина. Все,
что ни есть въ дом*, требуй. (Осипъ уходить).
А вы — стоять иа крыльце и ни съ м^ста! П
никого не впускать въ домъ сторонняго, осо-
бенно купцовъ! Если хоть одного изъ нихъ
впустите, то... Только увидите, что идетъ кго-
нибудь съ просьбою, а хоть и не съ просьбою,
да похолсъ на такого человека, что хочетъ по-
дать на меня просьбу, въ-зашеп такъ прямо
и толкайте! такъ его! хорошенько! (Показы-
ваетъ ногою). Слышите? Чш... чш... (УхоОпть
на цыпочкахъ вслгъдъ за квартальны.ни).
Д-6ЙСТВ1Е ЧЕТВЕРТОЕ.
Га же комната въ домк гиродинчаго.
Я Б Л Е II I Е I
Входптъ осто1)ожно, почти иа цыпочкахъ: Аииосъ
Вслоровичъ. Артем1й Фи.шловичъ, почшейсторъ. Лука
Лукнчъ, ДобчинскШ и БоОчинсн!!), въ иолиомъ иарад!.
11 мупдирахъ. Вся сцена ироисходитъ вполголоса.
Амиосъ ведоровичъ (строить встъхь по.гу-
крум/е.чъ). Гади Бога, господа. скор-Ье въ
кружокь, да побольше порядку! Богъ съ нимъ:
и во дворецъ Ьзлнть, и государственный со-
вЬп. распекаетъ! Строит<ч'ь на военную ногу,
непрем1>нно на военную ногу! Вы, Пстръ Пна-
новичъ, за|'|Ьгите съ зтой стороны, а вы, И('Т|1Ъ
Ццановичъ, станьте вотъ туп.. (О'^ш Лгтра
Лпиновича заб/ьгиютъ иа цыпочна.сь).
Артемий Филиппосичъ. Ноля ваша, Аммоп.
Оед11110инч1., намь иужпо бы кое-что предири
нить.
Аиносъ ведоровичъ. Л что именно?
А;)теи1й Филиппооичъ. И у, извЬстио, что.
Аииосъ ведоровичъ. Подсунуть?
Артеи1й Фи ;иппоинчъ. Ну, да, хоть и под-
сунуть.
Аииосъ ведоровичъ. Оиа<'По, чортъ возьми!
();1СК|)ИЧН1С11: п)гу,1арстт'нный челонккь. .\
ра-шЬ вь видЬ |11)ИН0Ш1'Нья со стороны дво-
рянства на какой-нибудь памятникъ?
Почтмеистерь. Или же: «вогь, моль, пришли

993
ДРАМАТИЧЕСК1Я ПРОИЗВЕДЕН! Я.
994
по почт'Ь деньги, неизвестно кому аринад-
лежащ1я».
Артем1Й Филипповичъ. Смотрите, чтобъ онъ
васъ по почт^Ь не отправилъ куда-нибудь по-
дальше. Слушайте: эти д*ла не такъ делаются
въ благоустроенномъ государств'Ь. Зач^мъ
насъ зд^Ьсь ц^лый эскадронъ? Представиться
нужно поодиночк'Ь, да между четырехъ глазъ
и того... какъ тамъ сл4дуетъ — чтобы и уши
не слыхали! Вотъ какъ въ обществе благо-
устроенномъ д-Ьлается! Ну, вотъ вы, Аммосъ
бедороБИчъ, первый и начните.
Амиосъ ведоровичъ. Такъ лучше-жъ вы: въ
вашемъ заведен1и высок1Й посетитель вкусилъ
хл-Ьба.
Артеи!й Филипповичъ. Такъ ужъ лучше Лук'Ь
Лукичу, какъ просветителю юношества.
Лука Лукичъ. Не могу, не могу, господа! Я,
признаюсь, такъ вбспитанъ, что, заговори со
мною однимъ чиномъ кто-нибудь повыше, у
меня, просто, и души н^тъ, и языкъ, какъ въ
грязь, завязнулъ. Н'Ьтъ, господа, увольте,
право, увольте!
Артем1Й Филипповичъ. Да, Аммосъ ведоро-
вичъ, кроме васъ некому. У васъ что ни слово,
то Цпцеронъ съ языка слет^лъ.
Аммосъ ведоровичъ. Что вы! что вы: Цнце-
ронъ! Смотрите, что выдумали! Что иной разъ
увлечешься, говоря о домашней свор4 или
гончей ищейке...
Вс'Ь {приег$аютъ къ нему). Нетъ, вы не
только о собакахъ, вы и о столнотворен1н...
нетъ, Аммосъ ведоровичъ, не оставляйте
наеъ, будьте отцомъ нашнмъ!.. Нетъ, Аммосъ
ведоровичъ!
А;.;иосъ ведоровичъ. Отвяжитесь, господа!
(Бь это время слыгины шаги и откашли-
ванге въкомнапиъ Хлестакова. Всгь сптъшатъ
наперерывъ къ дверямъ, толпятся и ета-
раюупся выйти, что происходить не безъ
того, чтобы не притиснули кое-кого. Раз-
даются вполголоса восклицангя):
Голосъ Бобчинснаго. Ой! Петръ Ивановнчъ,
Петръ Ивановпчъ, наступили на ногу!
Голосъ Зеиляникл. Отпустите, господа, хоть
душу на покаян1е — -совсёмъ прпжа-чн!
(Выхватываются нгъсколько восклицангй
ай! ай! наконецъ, есть вы71г*раются, и комната
остается пуста).
ЯВЛЕН1Е II
Хлвстаковъ 1оди11ъ, 1ых»дитъ съ заспанными 1лаз(1.щи).
Я, кажется, всхрапнулъ порлдкомъ. Отауда
они набрали такихъ тюф!яковъ и перпнъ? даже
вспотелъ. Кажется, они вчера мне подсунули
чего-то за завтракомъ, въ голове до сихъ поръ
стучнтъ. Здесь, какъ я вижу, можно съ пр1ят-
Н0СТ1Ю проводить время. Я люблю радуш1е, и
мне, признаюсь, больше нравится, если мне
Сгрчлнем^я Н, В. Гого.1я.
угождаютъ отъ чистаго сердца, а не то, что-
бы изъ интереса. А дочка городничаго очень
не дурна, да и матушка такая, что еш,в можно
бы... нетъ, я не знаю, а мне, право, нравится
такая жизнь.
Я В Л Е Н I Е Ш.
Хлвстаковъ и судьа.
Судья (входя и останавливаясь, про-себя).
Боже, Боже! вынеси благополучно; такъ вотъ
коленки и ломаетъ. (Вслухъ, вытянувшись
и придерживая рукою шпагу). Имею чеоть
представиться: судья здешняго уезднаго суда,
коллежск1Й асессоръ Ляпкинъ-Тяпкинъ.
Хлвстаковъ. Прошу садиться. Такъ вы здесь
судья?
Судья. Съ 816ГО былъ избранъ натрехле-
т1в по воле дворянства и продолжа.'1ъ долж-
ность до сего времени.
Хлвстаковъ. А выгодно, однакоже, быть
судьею?
Судья. За три трехлет1я представленъ къ
Владнм1ру 4-н степени съ одобрен1я со сто-
роны начальства. (Въ сторону). А деньги въ
кулаке, да кулакъ-то весь въ огне.
Хлвстаковъ. А мне нравится Владим1ръ.
Вотъ Анна 3-й степени ужъ не такъ.
Судья (высовывая понемногу впередъ сжа-
тый кулакъ. Въ сторону). Господи Боже! не
знаю, где снжу. Точно горяч1е угли подъ
тобою.
Хлестаковъ. Что это у васъ въ руке?
Аиноеъ ведоро&ичъ (потерявшись и роняя
на полъ ассигнацги). Ннчего-съ.
Хлестаковъ. Какъ ничего? Я вижу, деньги
упали.
Аммосъ ведоровичъ (дрожа воъмъ тгъ-
ложг/Никакънетъ-съ! (Въ сторону). О, Боже!
вотъ ужъ я и подъ судомъ! и тележку под-
везли схватить меня!
Хлестаковъ (подымая). Да, это деньги.
Амиосъ ведоровичъ (въ сторону). Ну, вое
кончено — пропалъ! пропалъ!
Хлестаковъ. Знаете ли что? дайте ихъ мне
взаймы.
Аммосъ ведоровичъ (поеппшно). Какъ же-съ.
какъ же-съ... съ большимъ удовольств1емъ.
(Въ сторону). Ну, смелее, смелее! Вывози,
Пресвятая Матерь!
Хлестаковъ. Я, знаете, въ дороге издер-
жался: то да се... Впрочемъ, я вамъ изъ де-
ревни сейчасъ ихъ пришлю.
Аммосъ ведоровичъ. Помилуйте, какъ можно!
и безъ того это такая честь... Конечно, сла-
быми моими силами, рввн1емъ и усерд1емъ
къ начальству... постараюсь заслужить...
(Приподымается со сту.га. Вытянувиг-,
и руки по швамъ). Не смею более Севпо-
коить свопмъ присутств1бмъ. Не будетъ ни-
какого приказан ья?
32

995
С0ЧЦНЕП1Я и. в. гоголя.
996
Хлестаковъ. Какого приказаиъя?
Аымосъ ведоровичъ. Я разуы1->ю, не дадпто
лп какого приказанья зд-Ьшнему уЬздному
суду?
Хлестаковъ. Зач'Ьмъ жо? ВЬдь ын* никакой
н'Ь'гъ теперь въ немъ надобности; Н'Ьтъ, ни-
чего. Покори-Ьйше благодарю.
Аммосъ ведоровичъ (раскланиваясь и уходя,
въ сторону). Ну, городъ нашъ!
Хлестаковъ (по уходгь его). Судья— хорош1й
челов'Ькъ!
Я В Л Е Н I Е IV.
Хлестаковъ и пачтмейстеръ (входитг, вытянувшись,
«г мундирп, придерживая шпагук
Почтмейстеръ. Им4ю честь представиться:
почтмейстеръ, надворный сов'Ьтяикъ Шпе-
кипъ.
Хлестаковъ. А, милости просимъ! Я очепь
люблю пр1ятное общество. Садитесь. ВЬдь вы
здЬсь всегда живете?
Почтмейстеръ. Такъ точно-съ.
Хлестаковъ. А мн-Ь нравится здЬшн^й горо-
докъ. Конечно, не такъ многолюдно — ну,
что-жъ? ВЬдь это не столица. Не правда ли,
вЬдь это но столица?
Почтмейстеръ. Совершенная правда.
Хлестаковъ. ВЬдь это только въ столиц*
бонъ-тоиъ, и Н'Ьтъ провипщалышхъ гусей.
Какъ ваше ми'Ьп1е, пе такъ ли?
Почтмейстеръ. Такъ точно-съ. (Въ сторону).
А онъ, одиакожъ, ничуть не гордъ: обо всемъ
разспраптиаетъ.
Хлестаковъ. А вЬдь, одиакожъ, признайтесь,
нЬдь и въ м.глопькомъ городке можно про-
жить счастливо?
Почтмейстеръ. Такъ точно-съ.
Хлестаковъ. По моему мнЬп1ю, чтб нужно?
Нул;11о Т(1.:11.ко, чтобы тсол уважали, любили
искренно -не правда ли?
Почтмейстеръ. Совершенно справедливо.
Хлестаковъ. Я, признаюсь, радъ, что вы
одиого ынЬп1я со мною. Меня, конечно, назо-
вутъстранпымъ, но ужъ у меня такой харак-
теръ. (Глядя въ глаза ему, говорнтъ про
себя). А поироп1у-ка я у этого почтмейстера
взаймы. (Вслухг). Какой ст|)ацний со мной
случай: нъ д()1)огЬ соиоршеино издержался.
Не можете ли вы мн1> дать триста рублей
в.зииммУ
Почтмейстеръ. Почему же? почту за вели-
чайни'О сча1т1<'. Вогь-съ, извольте. ип>дуи1н
готовъ слу;1;мт1..
Хластаковь. Очень благодаренъ. А я, при-
знаюсь, смг|)ть не лн|блю от1и1нинать себЬ въ
дорогЬ, да и Еъ чему? По такъ лн?
Почтмейстеръ. Такъ точно-съ (Встаеть,
вытягивается и иридсрз/сиваетъ шпагу).
Не снЬю дол^е беииокоить свонмъ и1>нсут-
сть1емъ... Не будетъ лп какого зам'Ьчан1я по
части почтоваго управлен1я?
Хлестаковъ. НЬтъ, ничего.
(Почтмейстеръраскланивается и уходитъ.)
Хлестаковъ (раскуривая сигарку). Почтмей-
стеръ, мнЬ кажется, тоже очень хорош1й че-
лов'Ькъ; по крайней ы-Ьр* услужливъ. Я
люблю такихъ людей.
Я В Л Е Н I Е V.
Хлестаковъ и Луна Лукичъ, который почти выталки-
вается изъ дверей. Сзади его слышгнъ юлосг почти
вслухг: „Чего роб-Ьешь?"
Лука Лукичъ (вытягиваясь не дезъ трепета
и придерживая шпагу). ИмЬю честь пред-
ставиться: смотритель учплпщъ, титулярный
совЬтипкъ Хлоповъ.
Хлестаковъ. А, милости просимъ! Садитесь,
садитесь! Не хотите ли сигарку? (Подаетъ ему
сигару).
Лука Лукичъ (про-себя, въ нерптимости) .
Вотъ тебЬ разъ! Ужъ этого никакъ не пред-
полагалъ. Брать плн не брать?
Хлестаковъ. Возьмите, возьмите; это порядоч-
ная сигарка. Конечно, не то, чтб въ Петер-
бург*. Тамъ, батюшка, я куривалъсигарочки
по двадцагн пяти рублей сотенка — просто,
ручки себЬ потомъ поцЬлуешь, какъ выку-
ришь. Вотъ огонь, закурите. (Подаетъ ему
Св)Ъ'(у).
Луна Лукичъ 71робуетъ закурить и весь
дрожи тъ.
Хлестаковъ. Да ив съ того конца!
Лука Лукичъ (отъ испуга вырони.1ъ сигару,
плюну.гъ и, махнувъ рукою, про-себя). Чортъ
побери все! сгубила проклятая робость!
Хлестаковъ. Вы, какъ я вижу, пе охотнпкъ
до сигарокъ. А я, признаюсь, это моя сла-
бость. Вотъ еще насчотъ женскаго пола, ни-
кг1къ не могу быть равиодушонъ. Какъ вы?
Как1я вамъ больше нравятся — брюиепш или
блондинки?
Лука Лукичъ находится въ совершенномъ
недоумгън/и, что сказать.
Хлестаковъ. Н1.тъ, скажите откровенно:
брюнетки НЛП блондинки?
Луна Лукичъ. Не см1.ю знать.
Хлестаковъ. ПЬтъ, нЬп., не отговаривайтесь!
МиЬ хочется узнать непромЬино вашъ вкусъ.
Луна Лукичъ. ОсмЬлюсь доложить.. (Въ
сторону). Пу, и самъ но знаю, чтб говорю.
Хлестаковъ. .\1 а! но хотите сказать. ВИрно,
ужъ иак1и1-ннбудь б{)юнетка сд1ипла вамъ
маленькую загвоздочку. Приапайтесь, сдЬ-
ла-ча?
Луна Лукичъ .иолнитъ.
Хл!:стаковъ. А! а! иокрасп1ин! Видите! вн-
дито! ()1Ч('Го-жъ ны не гопо])пт(>?'
Луна Луничъ. ОробЬлъ, ваше бла. . прсос...

997
ДРАМАТИЧЕСК1Я ПРОИЗВЕДЕН! Я.
998
С1ЯТ... (Въ сторону). Продалъ, проклятый
языкъ, продалъ!
Хлестаковъ. Ороб4лп? А въ моихъ глазахъ,
точно, есть что-то такое, чтб внушаетъ ро-
бость. По крайней м'Ьр'Ь я знаю, что нп
одна женщина не можетъ ихъ выдержать, не
такъ ли?
Лука Лукичъ. Такъ точно-съ.
Хлестаковъ. Вотъ со мной престранный
случай: въ дорог* совсЬмъ издержался. Не
можете ли вы мнЬ дать триста рублей взаймы?
Лука Лукичъ (хватаясь за карманы, про-
ссбя). Вотъ-те штука, если н'Ьтъ! Есть, есть!
(Вынимаетъ и подаетъ, дрожа, ассигнацги).
Хлестаковъ. Покорн4йше благодарю.
Лука Лукичъ (вытягиваясь и придерживая
тпагу). Не см'Ью дол'Ье безпокоить присут-
ств1емъ. •
Хлестаковъ. Прощайте.
Лука Лукичъ (летитъ вонъ почти бгъгомъ
и говорить въ сторону). Ну, слава Богу!
авось не заглянетъ въ классы!
Я В Л Е И I Е П.
Хлестаковъ и Артемж Филипповмчъ, вытянувшись к
придерживая тпагу.
Артем1й Филипповичъ. Им'Ью честь предста-
виться: попечитель богоугодныхъ заведенш,
надворный сов^тнпкъ Земляника.
Хлестаковъ. Здравствуйте, прошу покорно
садиться.
Артем1й Филипповичъ. Им^лъ честь сопро-
вождать васъ и принимать лично во вв'Ьрен-
ныхъ моему смотр'Ьнхю богоугодныхъ заве-
денхяхъ.
Хлестаковъ. А, да! помню. Вы очень хорошо
угостили завтракомъ.
Артем!й Филипповичъ. Радъ стараться на
службу отечеству.
Хлестаковъ. Я, —признаюсь, это моя сла-
бость, — люблю хорошую кухню. — Скалште,
пожалуйста, мн* кажется, какъ будто бы
вчера вы были немножко ниже ростомъ, не
правда ли?
Артемгй Филипповичъ. Очень можетъ быть.
(Помолчавъ) . Могу сказать, что не жалЬю
ничего и ревностно исполняю службу. (При-
двигается ближе съ своимъ стуломъ и гово-
рить вполголоса). Вотъ зд'Ьшн1й почтмей-
стеръ совершенно ничего не д-Ьлаетъ: всЬ
д*ла въ большомъ запущен1и: посылки задер-
живаются... извольте сами нарочно разыскать.
Судья то;ке, который только-что былъ предъ
моимъ приходомъ, 'Ьздптъ только за зайцами,
въ присутственныхъ м1)Стахъ держптъ со-
бакъ и поведен1я, если признаться предъ
вами, — конечно, для пользы отечества, ядол-
женъ это сделать, хотя онъ мн* родня и
пр1ятель, — поведен1я самаго предосудитель-
наго. Зд'Ьсь есть одинъ помЪшдкъ Доб-
чинск1й, котораго вы изволили видЬть, и
какъ только этотъ Добчинсюй куда-нибудь
выйдетъ пзъ дому, то онъ тамъ ужъ п спдитъ
у жены его, я присягнуть готовъ... И нароч-
но посмотрите на д'Ьтей: ни одно изъ нихъ
не похоже на Добчинскаго, но всЬ, далее де-
вочка маленькая, какъ вылитый судья.
Хлестаковъ. Скажите пожалуйста! а я ни-
какъ этого не думалъ.
Артеи1Й Филипповичъ. Вотъ и смотритель
зд^шняго училища... Я не знаю, какъ могло
начальство пов4рить ему такую должность:
онъ хуже, ч'Ьмъ якобинецъ, и ташя внушаетъ
юношеству неблагонам'Ьренныя правила, что
даже выразить трудно. Не прикажете ли, я
все это изложу лучше на бумаге?
Хлестаковъ. Хорошо, хоть на бумаг1Ь. Мн*
очень будетъ пр1ятио. Я, знаете, этакъ, люблю
въ скучное время прочесть что-нибудь за-
бавное... Какъ ваша фамил1я? я все поза-
бываю.
Артем1й Филипповичъ. Земляника.
Хлестаковъ. А, да! Земляника. И что-жъ,
скажите пожалуйста, есть у васъ д-Ьткп?
Артем!й Филипповичъ. Какъ же-съ! пятеро;
двое уже взрослыхъ.
Хлестаковъ. Скажите, взрослыхъ! А какъ
они... какъ они того?..
Артем1й Филипповичъ. То-есть, не изволите
ли вы спрашивать, какъ ихъ зовутъ?
Хлестаковъ. Да, какъ ихъ зовутъ?
Артен1й Филипповичъ. Николай, Иванъ, Ели-
завета, Марья и Перепетуя.
Хлестаковъ. Это хорошо.
Артем1й Филипповичъ. Не см'Ья безпокоить
своимъ присутств1емъ, отнимать времени,
опред'Ьленнаго на священныя обязанности...
(Раскланивается съ ттъмъ, чтобы, уйти).
Хлестаковъ (провожая). НЬтъ, ничего. Это
все очень см4шно, чтб вы говорили. Пожа-
луйста и въ другое тоже время... Я это очень
люблю. (Возвращается и, отворивши дверь,
кричитъ вслтъдъ ему). Эй, вы! какъ васъ? я
все позабываю, какъ ваше имя и отчество.
Артеи!й Филипповичъ. Артем1й Филипповичъ.
Хлестаковъ. Сделайте милость, Артем1й
Филипповичъ, со мной странный случай: въ
дорогЬ совершенно издержался. Н'Ьтъ ли у
васъ денегъ взаймы — рублей четыреста?
Артеи|'й Филипповичъ. Есть.
Хлестаковъ. Скажите, какъ кстати. Покор-
н'Ьйшв васъ благодарю.
Я В Л Е Н I Е У1Ь
Хлестаковъ, Бобчинск1й и Добчинснш.
Бобчйнск1й. Им-Ью честь представиться: жи-
тель зд'Ьшняго города, Петръ, Ивановъ сынъ,
Бобчинсшй.

999
сочникц1я н. в. гоголя.
1010
Доб;инсн1й. Пои4щпкъ Петръ, Иваповъ
сынъ, Добчппсшй.
Хлестаковъ. А, да я ужъ васъ впд^лъ. Вы,
кажется, тогда упали? Чтй, какъ вашъ носъ?
Бобчинск1й. Слава Богу! не пзвольте безпо-
копться: ирпсохъ, теперь совсЬмъ прпсохъ.
Хлестаковъ. Хорошо, что присохъ. Я радъ...
(Вдругъ и отрывисто). Денегъ н+)ТЪ у васъ?
Добчинсн1й. Денегъ? какъ денегъ?
Хлестаковъ. Взаймы рублей тысячу.
Бобчинск1й. Такой суммы, ей-Богу, н1Ьтъ. А
нйтъ лп у васъ, Иетръ Ивановпчъ?
ДобчинскШ. Прц мп'Ь-съ не имЬотся, по-
тому что деньги МОП, если изволите знать,
положены въ прикалъ обществоннаго прп-
зрЬп1я.
Хлестаковъ. Да, пу, если тысячи н-Ьтъ, такъ
рублей сто.
Бобчинсн1й (шаря въ карманахъ). У васъ.
Петръ Иваповичъ, н'Ьтъ ста рублей? У меня
всего сорокъ ассигнац1ями.
До($чикт;н1й (смоупря въ бумаокникъ). Двад-
цать пять рублей всего.
Бобчинск1й. Да вы понщите-то получше,
Петръ Иваповичъ! У васъ тамъ, я знаю, въ
кармапЪ-то съ правой стороны прор'Ьха, такъ
въ прор'Ьху-то, вЬрпо, какъ нибудь запали.
Доб'Шнск1й. Н'Ьтъ, право, и въ прор'Ьх*
п'Ьтъ.
Хлестаковъ. Ну, все равно. Я в'Ьдь только
такъ. Хо{юшо, пусть будетъ гаестьдесятъ пять
рублей... это все равно. (Принимаетъ деньги).
Добчинск1й. Я осмЬливаюсь попросить васъ
относительно одного очень тонкаго обстоя-
тельства.
ХлестакооЪ. А чтб это?
Добчинснгй. Д'Ьло очень тонкаго свойства-съ:
старш1й-то сынъ мой, извел ите впд^ть, ро-
жденъ мною еще до брака...
Хгестаксвъ. Да?
Добчинсн1й. То-есть, оно такъ только гово-
рится, а онъ рожденъ мною такъ совершенно,
вакъ бы и въ брак*, и все это, какъ сл'Ьдуотъ,
я завершилъ потомъ законпыяи-съ узами су-
пружества-съ. Такъ я, изволите вндКть, хочу.
чтобъ опъ теперь ужо билъ совсЬмъ, то-есть,
закоппымъ моимъ сыномъ-съ и назывался бы
такъ, как1. я: Добчппск1й-съ.
Х/естановъ. Хорошо, пусть называется, это
ложно.
ДобчинскШ. Я бы и не безпокоилъ васъ, да
жаль иасчетт. способностей. Мальчяшка-то
этакий... б()лып1я надежды подаотъ: наизусть
стихи размы" разскажетъ и, если гдЬ попа-
дется ножнкъ, геЯчасъ сдклаеп. малеиьк1я
дрожечки тагь игктггю. какъ фокуеникъ-съ.
1<оп. и Пот1)Ъ Ипаипяить знагтъ.
Бобчиисн1й. Да, болып1я способности пм'Ьег»..
Хлестаковъ. Хорошо, хорошо! Л о(')Ъ этомъ
цостараюсь, я буду говорить... я надеюсь...
все это будетъ сделано, да, да... (Ооращапсь
къ Бобчинско.иу). Не имеете ли и вы чего-
нибудь сказать мн*?
Бо6чинск1й. Какъ же, им*ю очень нижайшую
просьбу.
Хлестаковъ А что. о чсмъ?
Бобчинск1й. Я прошу васъ покорнейше, какъ
по1>дето въ Иетербургъ, скажпте всЬмъ тамъ
вельможамъ разнымъ: сенаторамъ п адмпра-
ламъ, что вотъ, ваше с1ятельство, пли пре-
восходительство, жпветъ въ такомъ-то город*
Петръ Ивановпчъ Бобчпнск1й. Такъ и ска-
жите: жпветъ Петръ Пваповпчъ Бобчннск1й.
Хлестаковъ. Очень хорошо.
Бо6чинск1й. Да е<'лн этакъ и государю при-
дется, то скажите и государю, что воть, молъ,
ваше императорское величество, въ такомъ-
то город* живетъ Петръ Ивановнчъ Бобчпп-
СК1Ц.
)*леетаковъ. Очень хорошо.
Двбчинск1й. Извпнпто, что такъ утрудили
васъ своимъ прпсутств1емъ.
Бо6чиксн1Й. Извините, что такъ утрудили
васъ своимъ присутств1емъ.
Хлестаковъ. Ничего, ничего! Мн4 очень
пр1ятно. (Выпроваживаетъ ихъ).
Я В Л Е Н I Е УШ.
Хлестаиовъ (одинъ).
ЗдЬсь много чпновнпковъ. Мн-Ь кажется,,
однакожъ, они меня принпмаютъ за государ-
ствеипаго человека. ВЬрио, я вчера имъ под-
пуетилъ пыли. Экое дурачье! Нанпшу-ка я
обо всемъ въ Петербург!, къ Тряпнчкпну: онъ
пописываотъ статейки — пусть-каонъ нхъоб-
щелкаетъ хорошеиько. Эй, Осипъ! подай ми*
бумагп и черннлъ! ^Ос1*)г* выг.гянц.гъ иль две-
рей, произнесши: €сей'<асг^). А ужъТряпич-
кипу, точно, если кто попадегь иазубокъ. —
берегпсь: отца родного но пощадить для слов-
ца, и деньгу тоже любитъ. Впрочемъ, чинов-
ники эти добрые люди; это съ пхъ стороны
хорошая черта, что они ннЬдхти взаймы. Пере-
смотрю нарочно, сколько у меня дсп1п>. Это
отъ судьи Т1)мгта; это отъ почтмейстера три-
ста, пюстьсоп., семьсоть, вггсемьсотъ... Какая
замасленная бумал;ка! Восоиьсотъ, девять-
сотъ...Ого! за тысячу перевалило... Ыт-ка те-
перь, капнтанъ, ну-ка, попадись-ка ты мн%
теперь! посмотримъ. кто кого!
Л П Л К И [ К IX.
Хлестако1ъ м Осиг.ъ {а чгрмил'Ши и в\'М110>п).
Хлестаковъ. Пу, что, видишь, дуракъ, какъ
меня угощаютъ н прннннаютъ? (Йачинаетг
писать).

Ревизоръ. Гиродпия'и'г. Л щлюаси.ть вас'г.
господа, сь т'Ьмъ, чтобъ сообщить вамъ прене-
пр1ят11ое 11зв1ст1е: къ намъ 'Ёдетъ ревизоръ.
Ревизоръ. БобчинскШ: Прпходииъ съ Петромъ
Ивановичемъ въ гостинницу. . .
р
\
' ^^а
Н^'Ш'
'•>чЯ^НН
1
К:- .1; Д^Щ
■
1
Р
||1Д
^^^^^В'|
р
"^»^
'-'^каи^Н!
" :'^„^- .
"^НИи
.._..,ащ
Ровизоръ. Хлсстаииаь: > .касно какъ хочстги
1ст1,!
Ревизоръ. 1 ир1_}0нич,(1. (.и^юаншкть М1
градоначальиика зд'Ьшняго города.

р.еи )||рь. Дверь обр1Л)аотс11 и подслушипав-
ш1|1 Бобч11иск1й летнп. виЬст% сь вою на сцоиу.
Ревизоръ. Гчроднич'и'с .. .В1. зашей таш. прямо
II толкайте! такъ его! хорошенько!
Нивизирь. ,|;/;;|' 11'/' '/'к. 111/1 , \\п\\, лдГтиш
иочтмпПгторъ сопертеипп ничего но л*.1аот1.. . .
РсВИЗИрЬ 1ч11Ч',Ь
Л0ГТ11.
'Ь'ЛиМ! I II/ 111, 11,1111с11 МП-

1001
ДРАЫАТиЧЕСК1Я иРОНЗВЕДЕНХЯ.
1002
Осипъ. Да, слава Богу! Только знаете что,
Иваыъ Александровпчъ?
Хлэстаковъ. А что?
Осяпъ. У'Ьзжайте отсюда! Ей-богу, уже пора.
\песммвь()1тиетъ). Вотъ вздоръ!Зач'Ьмъ?
Осипъ. Датакъ. Богъ съ ннмн совсЬып! По-
гулялп зд'Ьсь два денька, — ну, п довольно.
Что съ ними долго связываться? Плюньте на
пихъ! не ровенъ часъ: какой-нпбудь другой
наЬдетъ... ей-богу, Иванъ Александровпчъ!
А лошади тутъ славныя — такъ бы закатили!..
Хлестаковъ (птисть). Н1^тъ, ынЬ еще хо-
чется пожить зд'Ьсь. Пусть завтра.
Осипъ. Да что завтра! Ей-богу, поЬдемъ,
Иванъ Александровичъ! Оно хоть и большая
честь ваыъ, да все, зпаете, лучше уЬхать ско-
рее; вЬдь васъ, право, за кого-то другого при-
няли... И батюшка будетъ гн'Ьваться, что такъ
замешкались. Такъ бы, право, закатили славно!
А лошадей бы важныхъ зд'Ьсь далп.
Хлестаковъ (утшетъ). Ну, хорошо. Отнеси
только папередъ это письмо, пожалуй, вм'Ьст'Ь
и подорожную возьми. Да зато, смотри, чтобы
лошади хорош1я были! Ямщнкамъ скажи, что
я буду давать по ц'Ьлковоыу, чтобы такъ, какъ
фельдъегеря, катили и п'Ьсни бы п'Ьлп!.. (Про-
должаетъ писать). Воображаю, Тряпичкинъ
умретъ со см'Ьху...
Осипъ. Я, сударь, отправлю его съ челов'Ь-
комъ зд'Ьшнпмъ, а самъ лучше буду уклады-
ваться, чтобъ не прошло попапраспу время.
Хлгстаковъ (пишеть). Хорошо, принеси
только свЪчу.
Осипъ (выходить и говорить за сценой).
Эй, послушай, братъ! Отнесешь письмо на
почту, и скажи почтмейстеру, чтобъ опъ прп-
вялъ безъ денегъ, да скажи, чтобъ сепчасъ
привели къ барину самую лучшую тройку,
курьерскую; а прогону, скажи, баринъ не пла-
титъ:прогонъ, молъ, скажи, казенный. Да чтобъ
все жив'Ье, а не то, молъ, баринъ сердится.
Стой, еще письмо не готово.
Хлзстаковъ (11р)одо.^жаетъ писать). Любо-
пытно знать, гд'Ь онъ тонерь жпветъ — въ
Почтамтской пли Гороховой? Онъ, в'Ьдь, тоже
любить часто пере'Ьзжать съ квартиры и не
доплачивать. Напишу наудалую въ Почтамт-
скую. (Свершываетъ и надписываетъ) .
Осипъ приносить свгъну. Хлестаковь пе-
чатаешь. Въ это время саъпиенъ голось
Дероюи.иорды: Куда Л'Ьзсшь, борода? Гово-
рятъ теб'};, ыпкого не вел'Ьно пускать.
Хлзстаковъ (даетъ Осипу письмо). На, от-
неси.
Голоса купцовъ. Допустите, батюшка! Вы не
можете не допустить: мы за д'Ьломъ пришли.
Голосъ Держиморды. Пошелъ, пошелъ! Не
принимаетъ, спить. (Шу.мъ уве.итивается).
Хлестаковъ. Что тамъ такое, Осипъ? По-
смотри, что за шумъ.
Осипъ (глядя въ окно). Купцы как1е-то хо-
тятъ войти, да не допускаоть квартальный.
Машуть бумагами: в'Ьрно, васъ хотятъ впд^ть.
Хлестаковъ (подходя къ окну). А что вы,
любезные?
Голоса купцовъ. Къ твоей милости приб4-
гаемъ. Прикажите, государь, просьбу принять.
Хлестаковъ. Впустите ихъ, впустите! пусть
пдутъ. Осипъ, скажи имъ: пусть идутъ. (Осипъ
уходить).
Хлестакэвъ прини.иаетъ изъ окна просьбы,
развертываеть одну изъ нихъ и читаешь.
«Его высокоблагородному светлости госпо-
дину фпнансову отъ купца Абдулина...» Чортъ
знаетъ, что: и чина такого нЬтъ!
ЯВ.1ЕН1Е X.
Хлесгаклъ и купцы {съ хуювомъ вина и сахарными
гол{>за.чи).
Хлестаковъ. А что вы, любезные?
Купцы. Челомъ бьемъ вашей милости.
Хлгстакоаъ. А что вамъ угодно?
Купцы. Не погуби, государь! Обижатель-
ство терпимь совсЬмъ понапрасну.
Хлестакозъ. Огъ кого?
Одинъ изъ купцозъ. Да все отъ городппчаго
зд'Ьшняго. Такого городипчаго никогда еще,
государь, не было. ТаЕ1я обиды чпнитъ, что
описать нельзя. Постоемъ совсЬмъ заморнлъ,
хоть въ петлю пол'Ьзай. Не по поступкамъ
поступаетъ. Охватить за бороду, говорить:
«Ахъ ты татарняъ!» Ей-богу! Если бы, то-
есть, ч'Ьмъ-нибудь не уважпли его, а то мы
ужъ порядокь всегда исполняемъ: что сл'Ь-
дуетъ на платья супружниц'Ь его и дочк'Ь —
мы протпвъ этого не стопмъ. Н'Ьть, вишь ты,
ому всего этого мало — ей-ей! Придсть въ лав-
ку и, что ни попадется, все беретъ. Сукна
увидить штуку, говорить: <Э, милый, это хо-
рошее суконце: снеси-ка его ко мн'Ь». Ну, и
несешь, а въ штук'Ь-то будеть безъ мала
аршннъ нятьдесятъ.
Хлестаковъ. Неужели? Ахъ, какой же онъ
мошенникъ!
Купцы. Ей-богу! такого никто не запомнить
городничаго. Такъ все и припрятываешь въ
лавк'Ь, когда его завидишь. То-есть, не то ужъ
говоря, чтобъ какую деликатность, всякую
дрянь беретъ: черносливъ такой, что л'Ьтъ уже
по семи лежать въ бочк'Ь, что у меня сид'Ь-
лець не будеть 'Ьсть, а онъ ц'Ьлую горсть
туда запустить. Именины его бывають на
Антона, и ужъ, кажись, всего нанесешь, ни
въ чемъ не нуждается; н'Ьтъ, ему еще пода-
вай: говорить, и на Ояуфр1я его именины.
Что д-Ьлать? и на Онуфр1я несешь.
Хлестаковъ. Да это, просто, разбойникъ!
Купцы. Ей-ей! А попробуй прекословить,
паведеть къ теб'Ь въ домъ ц'^.лый полкъ на

1003
С0ЧИНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
1004
постой. А если что, велптъ запереть дверп.
сЯ тебя», говорить, «не буду», говорить,
сподвергать тЬлесному наказан1ю, или пыт-
кой пытать — это», говорить, «запрещено за-
кономъ, а вотъ ты у меня, любезный, по'Ьшь
селедки!»
Хлестаковъ. Ахь, какой мошенникъ! Да за
это, просто, въ Сибпрь.
Купцы. Да уясь куда милость твоя пи за-
провадитъ его — все будеть хорошо, лишь бы,
то-есть, отъ пасъ подальше. Не побрезгай,
отецъ нашь, хл'Ьбомъ и солью: кланяемся
теб'Ь сахарцомъ и кузовкомъ вина.
Хлестаковъ. Н'Ьтъ, вы этого не думайте; я
не беру совс4мъ нпкакнхь взятокъ. Вотъ,
если бы вы, наприм'Ьръ, предложили мн'Ь
взаймы рублей триста, — ну, тогда совсЬ.мъ
другое д'Ьло: взаймы я могу взять.
Купцы. Изволь, отецъ нашъ! (Вынимаютъ
деньги). Да что триста! ужъ лучше пятьсотъ
возьми, помоги только.
Хлестаковъ. Извольте: взаймы — я ни слова,
я возьму.
Купцы (подпосятъ ему на серебряномъ под-
носго деньги). Ужъ, пожалуйста, и подносикъ
БМ'ЬстЬ возьмите.
Хл'^стаковъ. Ну, и подносикъ можно.
Купцы (кланяясь). Такъ ужъ возьмите за
одпимь разомъ и сахарду.
Хлестаковъ. О, п+.ть, я взятокь никакпхъ...
Осипъ. Ваше высокоблагород1е! зач'Ьмъ вы
не берете? Возьмите! въ дорогЬ все приго-
дится. Давай сюда гбловы и кулекъ! Подавай
все, все пойдетъ въ прокъ. Что тамъ? вере-
вочка? Давай и веревочку, — и веревочка въ
дороге пригодится: телЬжка обломается или
что другое, подвязать можно.
Купцы. Такъ ужъ сд'Ьла^^те такую мплость,
ваше с1ятельство! Если улго вы, то-есть, не
поможете въ нашей просьбЬ, то улсъ не зиаемь,
какъ и быть: просто хоть въ петлю полезай.
Хлестакозъ. НепремФ.пно, ненремЬппо! Я
постараюсь. (Купцы ухоЬятъ). С.яьпненъ го-
лосъ женщины: НЬтъ, ты по см'Ьешь не до-
пустить мгня! Я на тебя палсалуюсь ему са-
мому. Ты не толкайся такъ больно!
Хлеста! овъ. Кто тамъ? (Подходить къ окну/.
А что Т1.1, матушка?
Голоса двухъ женщинъ. Милости твоей,
отецъ, прощу! Повели, государь, выслушать.
Хлестаковъ (въ окно). Пропустить ее.
ЯПЛЕШЕ XI.
Хл(ст1К0(ъ, слесарша и уитеръ-офицврша.
Слесарша (кланяясь въ ноги}. Милости
П1"111у...
Унтеръ-г.фицерша. Милости прошу,.,
Хлестаковъ. Да '1го вы за жени^иии?
Унтеръ-офицерша. Унтеръ-офицерская жена
Иванова.
Слесарша. Слесарша, здешняя мещанка,
Февронья Петрова Пошлепкина, отецъ мой...
Хлестаковъ. Стой, говори прелсде одна. Что
теб'Ь нужно?
Слесарша. Милости прошу, на городпичаго
челомъ бью! Пошли ему Богъ всякое зло!
Чтобъ нп д'Ьтямъ его, ни ему, мошеннику,
ИИ дядьямь, ни теткамъ его нв въ чемъ ни-
какого нрпбытку не было!
Хлестаковъ. А что?
Слесарша. Да му;ку-то моему щтказалъ
забрить лобъ въ солдаты, и очередь-то на
пасъ не припадала, мошенникъ такой! да и
по закону нельзя: онъ женатый.
Хлгстакозъ. Какъ же онъ могъ это сделать?
Слесарша. СдЬла-чъ могаеннпкъ, сд'Ьлалъ —
побо!! Богь его и па томъ, и на этомъ св'ЬтЬ!
Чтобы ему, если и тетка есть, то и теткЬ
всякая пакость, и отецъ если живъ у него,
то чтобъ и онъ, каналья, околЬлъ пли но-
перхпулся навЬки, мошенникъ такой! Сл^до-
вало взять сына портного, онъжоп пьянюшка
быль, да родители богатый подарокъ дали,
такъ онъ и прпсыкнулся къ сыну купчихи
Пантелеевой, а Пантелеева тоже подослала
кь суцругЬ полотна три штуки, такъ онъ ко
мпЬ. «На что», говорить. «теб'Ь мужъ? онъ
ужъ тебЬ не годится». Да я то знаю — го-
дится пли не годится; это мое Д'Ьло, мошен-
никъ такой! «Онъ», говорить, «воръ; хоть
онъ теперь и не укрплъ, да все равно», го-
ворить, «онъ украдетъ, его и безъ того на
слЬдующ1й годъ возьмутъ въ рекруты». Да
мнЬ-то каково безъ мулш, мошомнпкъ такой!
Я слабый человЬкъ. подлецъ ты такой! Чтобъ
всей родпЬ твоей не довелось видЬть св-Ьта
Болсг.яго! А если есть теща, то чтобъ и тещЬ...
Хлестаковъ. Хорошо, хорошо. Ну, а ты?
(Быпровожаетъ старуху).
Слесарша (уходя). Не позабудь, отецъ нашъ!
будь милости пь!
Унтеръ-офицерша. Па городничего, батюшка,
пришла...
Хлестаковъ. Ну, да что, зач'Ьмь? говори въ
коротких!, словахь.
Унтеръ-офице ша. Выс'Ькъ, батн^шка!
Хлестаковъ. Какъ?
Унтеръ-офицерша. По ошибкЬ, отецъ мой!
Бабы-то наши задрались на рыикЬ, а нолиц!"
но подосп+.ла, да и схвати меня, да такъ от-
рапортовали: два дни спдЬть не могла.
Хлестаковъ. Такъ чш-жъ теиорь д^.л.ать?
Унтеръ-офицерша. Да дЬлать-то, копочно,
неч'мс. Л ;1а ошнбку-то новели ему запла-
тить шт1)афь. М11+. огь своего счастм неча
отказыпатьгя, а деньги бы мнЬ теперь очень
ПрНГ"ДИЛ110Ь.
Хлестаковъ. Хорошо, хорошо! Стуаайте1

1005
ДРА11АТПЧЕСК1Я ПРОИЗВЕДЕН! Я.
1006
ступайте! я распоряжусь. (Въ окно высовы-
ваютсяруки съ просьбами). Да кто тамъ еще?
(Подходить къ окну). Не хочу, не хочу! Не
нужно, не нужно! (Отходя). Надоели, чортъ
возьми! Не впускай, Осипъ!
Осипъ (кричитъ въ окно). Пошли, пошли!
Не время, завтра приходите! (Дверь отво-
ряется и выставляется какая-то фигура
во фризовой шинели, съ небритою бородою,
раздутою губою и перевязанною щекою] за
нею въ перспективчъ показывается нгъсколько
другихъ).
Осипъ. Пошелъ, пошедъ! чего л'Ьзешь?
(Упирается первому въ брюхо руками и
выпирается вмтъстть съ нимъ въ прихожую,
захлопнувъ за собою дверь).
ЛВЛЕШЕ ХП.
Хлестакавъ п Марья Антоновна.
Марья Антоновна. Ахъ!
Хлестаковъ. Отчего вы такъ испугались,
сударыня?
Марья Антоновна. Н'Ьтъ, я не пспутадась.
Хлестаковъ (рисуется). ПохМилуйте, суда-
рыня, мн'Ь очень пр1ятно, что вы меня при-
няли за такого человека, который... Осм-Ьлюсь
ли спросить васъ: куда вы намерены были
нттп?
Марья Антоновна. Право, я никуда не шла.
Хлестаковъ. Отчего же, наприм'Ьръ, вы ни-
куда не шли?
Марья Антоновна. Я думала, не зд'Ьсь ли
маменька...
Хлестаковъ. Н'Ьтъ, мн* хотЬлось бы знать,
отчего вы никуда не шли?
Марья Антоновна. Я вамъ помЬша.1а. Вы за-
нималпсь важными Д'Ьлами.
Хлестаковъ (рисуется/ А ваши глаза лучше,
нежели важный д'Ьла... Вы никакъ не можете
мн4 пом'Ьшать, никакимъ образомъ не мо-
жете; напротивъ того, вы можете принесть
удовольств1е.
Марья Антоновна. Вы говорите по-столич-
ному.
Хлестаковъ. Для такой прекрасной особы,
какъ вы. Осмелюсь ли быть такъ счастливъ,
чтобы предлолшть вамъ стулъ? Но н4тъ, вамъ
должно не стулъ, а тронъ.
Марья Антоновна. Право, я не знаю... мнЬ
такъ нулсио было птт'и. (Спла).
Хлестаковъ. Какой у васъ прекрасный пла-
точекъ!
Марья Антоновна. Вы насмешники, лишь бы
только ПОСМЕЯТЬСЯ надъ провинц1альными.
Хлестакозъ. Какъ бы я желалъ, сударыня,
быть вашимъ платочкомъ, чтобы обнимать
вашу лилейную шейку.
Марья Антоновна. Я совсЬмъ не понимаю,
о чемъ вы говорите: какой-то платочекъ...
Сегодня какая странная погода!
Хлестаковъ. А ваши губки, сударыня, лучше,
нежели всякая погода.
Марья Антоновна. Вы все этакое говорите...
Я бы васъ попросила, чтобъ вы мн^Ь написали
лучше на память как1е-нибудь стпшки въ
альбомъ. Вы, вЪрпо, ихъ знаете много.
Хлестакозъ. Для васъ, сударыня, все, что
хотите. Требуйте, как1е стихи вамъ?
Марья Антоновна. Как1е-нибудь, этак1е — хо-
рош1е, новые.
Хлестаковъ. Да что стихи! я много пхъзнаю.
Маоья Антонозна. Ну, скажите же, как1е же
вы мн* напишете?
Хлестаковъ. Да къ чему же говорить? я и
безъ того ихъ знаю.
Марья Антоновна. Я очень люблю п.хъ...
Хлестаковъ. Да у меня много ихъ вся-
кихъ. Ну, пожалуй, я вамъ хоть это: «О
ты, что въ горести напрасно на Бога роп-
ш,ешь, челов'Ькъ!..» ну и друпе... теперь не
могу припомнить; впрочемъ, это все ничего.
Я вамъ лучше вмЬсто этого представлю мою
любовь, которая отъ вашего взгляда... (При-
двигая стулъ).
Марья Антонозна. Любовь! Я не понимаю
любовь... я никогда и не знала, что за любовь...
(Отодвигаетъ стулъ).
Хлестаковъ. Отчего-жъ вы отодвигаете свой
стулъ? Намъ лучше будетъ сидеть близко
другъ къ другу.
Марья Антоновна (отодвигаясь). Для чего-жъ
близко? все равно и далеко.
Хлестакозъ ('ирмЭвмгаясб/ Отчего-жъдалеко?
все равно и близко.
Марья Антоновна (отодвигается). Да къ
чему-жъ это?
Хлестаковъ (придвигаясь). Да в^дь это вамъ
кажется только, что близко; а вы вообразите
себе, что далеко. Какъ бы я былъ счастливъ,
сударыня, если-бъ могъ прижать васъ въ свои
объят1я.
Марья Антоновна (смотритъ въ окно). Что
это, такъ, какъ будто бы полетЬло? Сорока
или какая другая птпца?
Хлестаиозъ (цтлуетъ ее въ плечо и смо-
тритъ въ окно}. Это сорока.
Марья Антоновна (встаетъ въ негодованги).
Н^тъ, это ужъ слишкомъ... Наглость такая!..
Хлестаковъ (удерживая ее). Простите, суда-
рыня: я это сд^лалъ отъ любви, точно, отъ
любви.
Марья Антонозна. Вы почитаете меня за
такую провинщалку... (Силится уйти).
Хлестаковъ (продо.ажая удерживать ее).
Изъ любви, право, изъ любви. Я такъ только,
пошутилъ: Марья Антоновна, не сердитесь!
Я готовъ на колЬнкахъ у васъ просить про-
П1,ешя. (Падаетъ на колтъни). Простите же,
простите! Вы видите, я на коленяхъ.

1007
С о Ч и и Е Н 1 Л II. I!. ГОГОЛЯ.
1 ОО-^
ЯВ.1ЕШК ХШ.
Т-Ь то в Анна Анд^егвна
Анна Андреевна (увидя Хлестакова на ко-
лпннхъ). Ахъ, какой пассажъ!
Хлестаковъ (вставая). А, чортъ возьми!
Анна Андреевна (дочери). Это что значить,
сударыня? Это что за поступки так1е?
Марья Антоновна. Я, мамонька...
Анна Андреевна. Поди прочь отсюда! слы-
шишь, прочь, прочь! И не сц'Ьп показываться
на глаза. (Марья Антоновна уходитъ вг сле-
эахъ). Извините, я. признаюсь, приведена въ
такое изумлсн1е...
Хлестаковъ (въ сторону). А она тоже очень
аппетитна, очень недурна. (Бросается на
колпни). Сударыня, вы видите, я сгораю отъ
любви.
Анна Андрее^на. Какъ, вы на колЪняхъ? Ахъ,
встаньте, встаньте! зд'Ьсь полъ совс4мъ не
чистъ.
Хлестаковъ. Н4тъ, накол'Ьняхъ.непрем'Ьино
на кол'Ьняхъ, я хочу знать, что такое мн*
суждено, жизнь или смерть.
Анна Андреевна. Но позвольте, я еш,в не
поипмаю значеп1я словъ. Если не ошибаюсь,
вы дЪлаете Д01^аара1и10 насчеть моей дочери.
Хлестаковъ. Н'Ьтъ, я влюблснъ въ васъ.
Жизнь моя на волоске. Если вы не ув11ичавте
постоянную любовь мою, то я недостоинъ зем-
ного суи1,ествован1я. Съ пламенемъ въ груди
прошу [(Уки вашей.
Анна Андреевна. Но позвольте зам'Ьтить: я
въ н'Ькоторомъ род1к.. я замужемъ.
Хлестаковъ. Это ничего! Для любви н'Ьтъ
различ1я; и Карамзпкъсказалъ: «Законы осу-
ждаютъ». Мы удалимся подъ с'Ьнь струй...
Руки вашей, руки прошу.
ЯВЛЕН1Е XIV.
Т% же II Марьв Антоновна (вд]ву1г шбгьюетъ).
Марья Антоновна. Маменька, папенька ска-
залъ, чтобы вы... (Увидя Х.гсстакова на ко-
лпняхь, всщтинваетъ): Ахъ, какой пассалсъ!
Анна Андреевна. Ну, что ты? къ чему? за-
ч'Ьмъ? Чк) за в11тровость такая! Нд11угъ вбе-
жала, какъ уго]||.лая котка. Ну, что ты нашла
такого уднннтольпаго? Ну, что теб* вздума-
лось? Право, какъ дитя какое-нибудь трех-
летнее. Не похоже, не похожа, сонортенно
н(> похожг' на то, чтоГи.м'й было восемнадцать
лЪтъ. Я но знаю, когда ты будтпьблагоразум-
нФ)?, когда ты С>уд.'Ш1. нести себя, какъ 1111И-
личио благовоспитанной д^ЬницЬ; когда ты 6у-
дошь знать, что таЕСое хорош1я и)1яннла и со-
лидность т, посту пкахъ.
Марья Антонозна (смозь слеш). Л, 1111аво,
намет. ка, не зтиа...
Анна Андреевна. У тебя иЬчно какой-то
сквозной В'Ьтеръ разгуливаетъ въ голове; ты
берешь прпм'Ьръ съ дочерей Ляикнна-Тянкпна.
Что тебь глядЬть на нпхъ! не нулаю теб'Ь
глядеть на нихъ. Теб4есть примЬры друпе —
передъ тобою мать твоя. Вотъ какимъ при-
м4рамъ ты должна слЬдовать.
Хлестаковъ (схватывая за руку дочь). Анна
Андреевна, не противьтесь нашему благополу-
ч1ю, благословите постоянную любовь!
Анна Андреевна (съ изумлетсмъ). Такъ вы
въ нее?..
Хлестан въ. РЬшнте: жизнь или смерть?
Анна Анаргевна. Ну, вотъ видишь, дура, ну,
вотъ видишь: изъ-за тебя, этакой дряни, гость
изволилъ стоять на колЬняхъ; а ты вдругь
вбЬжала, какъ сумасшедшая. Ну. вотъ, право,
стоитъ, чтобы я нарочно отказала: ты недо-
стойна такого счаст1я.
Марья Антоновна. Не буду, маменька; право,
впередъ не буду.
ЯВ.1ЕН1Е XV.
Т'Ь же и городннч1й впопыхахъ).
Городнич1й. Ваше превосходительство! не по-
губите! не погубите!
Хлестаковъ. Что съ вами?
Г0П0ДНИЧ1Й. Тамъ купцы жаловались вашему
превосходительству. Честью увЬряю, и напо-
ловину Н'Ьтъ того, что они гово])Ят~ъ. Они сами
обманываютъ и обл1.1)иваю'Г'ь народъ. Унтеръ-
офицерша налгала вамъ, будто бы я ее высЬкъ;
она вретъ, ей-Богу, вретъ. Она сама себя вы-
сЬоа.
Хлестаковъ. Провались унтеръ-офпцерша —
М1г1'. не до иея!
ГородничШ. Не в-Ьрьте, не верьте! Это так1в
лгуны... ИМ1. вотъ этакой ребенокь не повЬ-
ритъ. Они ужъ п по всему городу извЬстны
за лгуновъ. А насче'п> мошенничества, осмЬ-
люсь доложить: это так1е мошенники, какцхъ
св!.т1. не цроизнодилъ.
Анна Андреевна. Эпаешь ли ты, какой чести
удостоииаеп, насъ Иванъ Алоксандровичъ?
()11Ъ ироситъ руки нашей дочери.
ГородничШ. Куда! куда!.. ]'сх11улась, матуш-
ка! Не извольте гиЬваться, ваше превосходи-
тельство: она немного съ П11идур1.ю, такова
же была и мать ея.
Хлестаковъ. Да, я, точно, 111)ошу рукн. Я
ВЛН)бле11Ъ
Городнич1й. Не могу вЬрить. ваше превос-
ХОДИТеЛМ'ТИо!
Анна Андреевна. Да когда говорят. тебЬ!
Хлсстановъ. Я не шутя вамъ говорю... Я
могу оп. лн1бви снихнуть гъ ума.
ГородничШ. Не см1,ю вЬрнть, недостоинъ
такой чесги.
Хлестаковъ. ,1,а, если вы не согласитесь от-
дать руки Ма|1ьи Лиюиопны, то я, чорп.
внаетъ, что готовъ...

1009
ДРАЫАТПЧЕСК1Я ПРОИЗВЕДЕН! Я.
1010
Городнич1Г1. Не могу в'Ьрить: изволите шу-
тить, наше п])евосходптедьство!
Анна Андреевна. Ахъ, какой чурбанъ, въ
самомъ д-Ьл*! Ну, когда тебЬ толкуютъ?
Городнич!й. Не могу в-Ьрить.
Хлестан 1въ. Отдайте, отдайте! Я отчаянный
челов'Ькъ, я р'Ьшусь на все: когда застрелюсь,
васъ подъ судъ отдадутъ.
Городничий. Ахъ, Боже мой! Я, ей-ей, не
вииоватъ ни душою, ни тЬломъ! Не извольте
гневаться! Извольте поступать такъ, какъ ва-
шей милости угодно! У меня, право, въ голове
теперь... я и самъ не знаю, что Д'Ьлается.
Такой дуракъ теперь сделался, какимъ еще
никогда не бывалъ.
Анна Андреевна. Ну, благословляй!
Хлестаковъ подходить сг Ма2)ьей Анто-
новной.
Городнич1й. Да бдагословитъ васъ Богъ! а я
не вииоватъ! (Хлестаковъ цчълуется съ Ма-
рьей Антоновной. Городничгй смотришь на
нихъ). Что за чортъ! въ самомъ д^л^Ь! (Про-
тираетъ глаза). Целуются! Ахъ, батюи!ки,
ц'Ьлуются! Точный жонихъ. (Вскрикиваетъ,
подпрыгивая отъ2}адост1ь). Ай, Аптонъ! Ай,
Антонъ! Ай, городнич1й! Бона, какъ дйло-то
пошло!
Я В .1 Е Н I Е XVI.
^% ше и Осипъ.
Осипъ. Лошади готовы.
Хлэстаковъ. А, хорошо... я сейчасъ.
Городнич1й. Какъ-съ? Изволите ^хать?
Хлестаковъ. Да, ^ду.
Городнич1й. А когда же, то-есть... Вы изво-
лили сами намекнуть насчетъ, кажется,
свадьбы?
Хлостаковъ. А это... На одну минуту только,
на одпнъ день къ дяд^Ь — богатый старикъ; а
завтра же и пазадъ.
Городнич1й. Не см'Ьемъ никакъ удерживать,
въ надежд* благополучнаго возврап1,ен1я.
Хлестаковъ. Какъ же, какъ лсо, я вдругъ.
Прощайте, любовь моя... н'Ьтъ, просто не
могу выразить! Прош,айте, душенька! (Цп-
луетъ ея 1п^чку).
Городнич!й. Да не нулсно ли ваыъвъ дорогу
чего-нибудь? Вы изволили, кажется, нуждаться
въ деньгахъ?
Хлестак.'въ. О, н4тъ, къ чему .это? ('Яеитого
подумавъ). А впрочемъ, пожалуй.
Городни'пй. Сколько угодно вамъ.
Хлестаковъ. Да вотъ тогда вы дали двести,
то-ость не двести, а четыреста, — я не хочу
воспользоваться вашею ошибкою, — такъ, по-
лсалуй, и теперь столько лее, чтобы унсе ровно
было восемьсотъ.
Городнич1й. Сейчасъ! (Вынимаетъ изъ бу-
мажника). Еще, какъ нарочно, самыми но-
венькими бумажками.
Хлестаковъ. А, да! (Берешь и разсматри-
ваетъ асеигнацш). Это хорошо. В4дь это,
говорятъ, новое счастье, когда новенькими
бумалгкамп?
ГородничШ. Такъ точно-съ.
Хлестаковъ. Прощайте, Аптонъ Антоно-
вичъ! Очень обязанъ за ваше гостепр1пыство.
Я признаюсь отъ всего сердца: мп'Ь нигд* не
было такого хорошего пр1ема. Прощайте,
Анна Андреевна! Прощайте, моя душенька,
Марья Антоновна! (Выходятъ).
ЗА СЦЕНОЙ.
Голосъ Хлестакова. Прощайте, ангелъдуши
моей, Марья Антоновна!
Голосъ городничаго. Какъ же это вы? прямо
такъ на перекладной и едете?
Голосъ Хлестакова. Да, я привыкъ ужъ такъ.
У меня голова болнтъ отъ рессоръ.
Голосъ ямщика. Тпр...
Гочосъ городничаго. Такъ, по крайней м^рЬ,
чЬмъ-нибудь застлать, хотя бы коврикомъ.
Не прикажете ли, я велю подать коврпкъ?
Голосъ Хлестакова. Н'1;тъ,зач'Ьмъ? это пустое;
а впрочемъ, пожалуй, пусть даютъ коврпкъ.
Голосъ городничаго. Эй, Авдотья! ступай въ
кладовую, вынь коверъ самый лучшш, — что
по голубому полю, персидскш, скорей!
Голосъ ямщика. Тпр...
Голосъ городничаго. Когда же прикажете
олсидать васъ?
Голосъ Хлестакова. .Завтра илп посл4-завтра.
Голосъ Осипа. А, это коверъ? давай его сю-
да, клади вотъ такъ! Теперь давай-ка съ этой
стороны с'Ьна.
Голосъ ямщика. Тпр...
Голосъ Осипа. Вотъ съ этой стороны! сюда!
еще! хорошо! Славно будетъ! (Бьстъ рукою
по ковру). Теперь садитесь, ваше благородхе!
Голосъ Хлестикоза. Прощайте, Антонъ Анто-
новнчъ!
Голосъ городничаго. Прощайте, ваше пре-
восходительство!
Женск1е голоса. Прощайте, Иванъ Алексан-
дровнчъ!
Голосъ Хлестакова. Прощайте, маменька!
Голосъ ямщика. Эй,- вы, залетные! (Коло-
кольчикъ звенитъ; занавпсъ опускается).
Д-ЁИСТВ1Е ПЯТОЕ.
Та же комната.
Я В Л Е Н 1 Е I.
Гораднич!й, Анна Андреевна п Марья Антоновна.
Городнич1й. Что, Анна Андреевна? а? Думала
ли ты что нибудъ объ этомъ? Экой богатый
призъ, канальство! Ну, признайся откровенно:
тебе и во спЬ не виделось — просто изъ какой-
нибудь городничихи и вдругъ... фу, ты, ка-
нальство!., съ какимъ дьяволомъ породнилась!

1011
С0ЧПНЕН1Я Ц. В. ГОГОЛЯ.
1012
Анна Андреевна. СовсЬмъ п1.тъ; я давно
это знала. Это теб* въ диковинку, потому что
ты простой человЬкъ, нпкогда пе вид-Ьлъ по-
рядочныхъ людей.
Городнич1й. Я самъ, матушка, порядочный
человЬкъ. Одиакожъ, право, какъ подумаешь,
Анпа Андреевна, как1Л лы съ тобою теперь
птицы сд'Ьлалпсь! а, Анпа Андреевна? Высо-
каго полета, чортъ побери! иостой же, теперь
же я задамъ перцу всЬыъ этылъ охотникамъ
подавать просьбы п доносы! Эп, кто тамъ?
(Входить квартальный). А, это ты, Иванъ
Карповичъ! Вризовп-касюда, брать, купцовъ.
Вотъ я ихъ, капал1й! Такъ лсаловаться па
меня! Вишь ты, проклятый 1"удейск1Й народъ!
Постойте-л;ъ, голубчики! Прежде я васъ кор-
ыилъ до усовь только, а теперь накормлю до
бороды. Запиши вс*хъ, кто только ходилъ
бить челомъ на ыепя, и вотъ этихъ больше
всего писакъ, писакъ, которые закручивали
имъ просьбы. Да объяви всЬмъ, чтобы знали:
что вотъ, дескать, какую честь Богъ послалъ
городничему, что выдаетъ дочь свою — не го,
чтобы за какого-нибудь простого челов-Ька, а
за такого, что и на св'Ьт'Ь еще не было, что
можетъ все сдЬлать, все, все, все! Всймъ
объяви, чтобы вс'Ь зналп. Кричи во весь на-
родъ, валяй въ колокола, чортъ возьми! Ужъ
когда торзкество, такъторлсество. (Кварталь-
ный уходитъ). Такъ вотъ какъ, Анна Андрее-
вна, а? Какъ же мы теперь, гд^будемь жить?
зд'Ьсь НЛП въ Пптер'Ь?
Анна Андреевна. Натурально, въПетербургЬ.
Какъ молшо зл^сь оставаться!
Городнич1й. Ну, въ Питер!., такъ въ Питер*;
а опо хорошо бы и здЬсь. Что, в11дьядумаю.
уже городничество тогда къ чорту, а, Анна
Андреевна?
Анна Андреевна. Натурально, что за город-
нпчество.
ГородничШ, В'Ьдь оно, какъ ты думаешь,
Анна Андреевна, теперь можно большой чияъ
зашнбнть, потому что онъ за-панибрата со
всЬии мипист1)ами и во дворецъ ■Ьзднтъ, такъ
поэтому мож».-тъ такое производство сд-Ьлать,
что со временемъ и въ генералы вл-Ьлсшь.
Какъ ты думаешь, Анна Андреевна: можно
вл1-.:пь въ гоигралы?
Анна Андреевна. Еще бы! конечно, можно.
ГородничШ. .\, чортъ возьми, славно быть
генерал! шъ! Канал1'р1ю повЬсятъ тебЪчерозъ
плечо. А какун) канал('р1ю лучше, Анна Ап-
др*>>«ца, красную илн голубую?
Анна Андреевна. У;кы;|1нечно голубую лучше.
Городнич1й. НУ 11ИПП. чего захот1.ла! хорипк»
н К|1:11;ную. В1аь ии'ц'му хочгтгл быть гепс-
раломъ?— потому что, случится, ио|1де1пь ку-
да-нибудь— фельдъегеря и адт.Н)танты пос1Са-
чуть В1:)дЬ вперг-дь: «лошадей!» И тямъ на
станщяхъ никому не дадуть, все дожили, тел:
вс4 этн титулярные, капитаны. городннч1е, а
ты себ^Ь и въ усъ не дуешь. Обедаешь гд1^-
ппбудь у губернатора, а тамъ — стой город-
ничий! Хе, хе, хе! (заливается и помираетъ
со слтху). Воп> что, канальство, заманчиво!
Анна Андреевна. Теб* все такое грубое
нравится. Ты долженъ помнить, что жизнь
нужно совс1;иъ переменить, что твои знакомые
будутъ не то, что какой-нибудь судья-собач-
нпкъ, съ которымъ ты ездишь травить зап-
цевъ, или Земляника; напротпвъ, знакомые
твои будутъ съ самымъ тонкнмъ обращен1емъ:
графы и ВС'Ь св1тск1е... Только я, право, боюсь
за тебя: ты иногда вымолвишь такое словцо,
какого въ хорошемъ обществе никогда не
услышишь.
Горолнич!»!. Что-жъ? видь слово не вредить.
Анна Андреевна. Да хорошо, когда ты былъ
городннчимъ; а тамъ вЬдь жизнь совершенно
другая.
Городнич1й. Да; тамъ, говорить, есть дв*
рыбицы: ряпунша н корюшка, так1я, что
только слюпка потечетъ, какъ начнешь ■Ьсть.
Анна Андреевна. Ему все бы только рыбкп!
Я не иначе хочу, чшбъ нагаъ домъ былъ
первый въ столицЬ, и чтобъ у меня въ ком-
нат* такое было амбре, чтобъ нельзя было
войти, и нужно бы только .этакъ зажмурить
глаза. (Зажмуриваетъ глаза и нюхастъ).
Ахъ, какъ хорошо!
Я В Л Е Н I Е П.
Т* ШО II КУПЦЫ.
Городнич!й. А! здорово, соколики!
Купцы (к.!1аняясь). Здрав1я желаемъ, ба-
тюшка!
Городнич1й. Что, голубчики, какъ поживае-
те? какъ товаръ идотъ вашъ? Что, самовар-
инки, аршинники, жаловаться? Архиплуты,
иротобест1п, надувалы морск1о! лмиоваться?
Что, много взяли? Вотъ, думаютъ, такъ въ
тюрьму его и засадятъ!.. Знаете лн вы, семь
чертей и одна вЬдьма вамъ въ зубы, что...
Анна Андреевна. Ахъ, Боже мой! как1я ты,
Антоша, слова отпускаешь!
Городнич1Й (съ нсудовильствгемъ). А, подо
сл(»1гь теперь! Знаете ли, что тотъ самый
чиновникъ, которому вы жаловались, теие11Ь
женится на моей доче))и? Что? а? что теперь
скажете? Теперь я иасъ! Обманываете народъ...
ГдЬлаешь подрядъ съ казною — пастотысячъ
надуешь ее. постатшшп гнилого сукна, да
потомъ жертвуешь двадцать аршпнъ, да и
давай тебК ещо награду за это! Да если-бъ
знали, такъ бы тобЬ... И брюхо суотъ впередъ:
онъ купець, его но тронь. «Мы», говорить,
«и дво|)Янамъ не уступимъ». Да дно|1ЯМ11НЪ...
ахъ ты (х'жа! днорянинъ учится наукамъ:

1013
ДРАМА ХиЧЕСК1Я ЦРОИЗВЕДЕИХЛ.
10 1^
его хоть и с'Ькутъ въ школ'Ь, да за д4ло,
чтобъ онъ зналъ полезное. А ты что? — на-
чпцаешьплутнямп, тебя хозяпнъ бьетъ за то,
что не ум'Ьешь обманывать. Еще мальчишка,
«Отче нашъ» не знаешь, а ужъ обмериваешь;
а какъ разопреть теб^ брюхо, да набьешь
себЬ карманъ, такъ и заважнпчалъ! Фу, ты,
какая невидаль! Оттого, что ты шестнадцать
самоваровъ выдуешь въ день, такъ оттого и
важничаешь? Да я плевать на твою голову и
на твою валспость!
Купцы (кланяясь). Виноваты, Антонъ Ан-
тоновпчъ!
Городнич1Й. Жаловаться? А кто теб^Ь по-
могъ сплутовать, когда ты строилъ мостъ п
наппсалъ дерева на двадцать тысячъ, тогда
какъ его и на сто рублей не было? Я помогъ
теб*, козлиная борода! Ты позабылъ это? Я.
показавши это на тебя, могъ бы тебя также
спровадить въ Сибирь. — Что скажешь? а?
Одинъ изъ купцовъ. Богу виноваты, Антонъ
Антоновичъ! Лукавый понуталъ. И закаемся
впередъ жаловаться. Ужъ какое хошь удовле-
творен1е, не гн^Ьвись то.чько!
Городнич1Й. Не гн^вись! Вотъ ты теперь
валяешься у ногъ ыонхъ. Отчего?— оттого, что
мое взяло; а будь хоть немножко на твоей
сторон*, такъ ты бы меня, каналья, втопталъ
въ самую грязь, еще бы и бревпоиъ сверху
навалилъ.
Купцы (кланяются въ ноги). Не погуби,
Антонъ Антоновичъ!
Городнич1й. «Не погуби!» Теперь: «не по-
губи!» а прежде что? Я бы ваеъ... (махнувъ
рукой). Ну, да Богъ простить! полно! Я не
иамятозлобенъ; только теперь, смотри, держи
ухо востро! Я выдаю дочку не за какого-ни-
будь простого дворянина: чтобъ поздравлен1е
было... понимаешь? не то, чтобъ отбояриться
какимъ-нибудь балычкомъ или головою саха-
ру... Ну, ступай съ Богомъ! (Купцы ухо-
дятъ). ^_^
Я В .1 Е Н I Е III.
Т'Ь же, Амиосъ ведоровичъ, Артем1й Филипповичъ, по-
томъ Растакоаск1й.
Амносъ ведорозичъ (егце въ дверяхъ). ВЬ-
рить ли слухамъ, Антонъ Антоновичъ? къ вамъ
прива.1ило необьшновенное счаст1е?
Дртем1й Филипповичъ. ИмЬю честь поздра-
вить съ необыкновеннымь счаст1емъ. Я ду-
шевно обрадовался, когда услышалъ. (Под-
ходитъ къ ручктъ Анны Андреевны). Анна
Андреевна! (Подходя къ ручктъ Марьи Анто-
новны). Марья Антоновна!
Растаковск1й (входитъ). Антона Антонови-
ча поздравляю. Да продлить Богъ жизнь ва-
шу и новой четы, и дасть вамъ потомство
многочисленное, внучатъ и правнучатъ! Анна
Андреевна! СПодходптъ къ ручктъ Анны Ан-
дреевны). Марья Антоновна! (ПодходиЫъ къ
ручюъ Марьи Ампоноены).
Я В Л Е П I Е IV.
Т-Ь же, КароОкинъ съ жз.ною, Люлюкоаъ.
Коробкинъ. ИмЬю честь поздравить Антона
Антоновича! Анна Андреевна! (Подходшпъ къ
ручюъ Анны Андреевны). Марья Антоновна!
(Подходшпъ къ ея ручюъ).
Жена Коробкина. Душевно поздравляю васъ,
Анна Андреевна, съ новымъ счасйемъ.
Лнзлюковъ. Им^ю честь поздравить, Анна
Андреевна! (Подходитъкъ ручктъ и потомъ,
обратившись къ зрителямъ, щелкаетъ язы-
тм.нъ Со видомъ удальства). Марья Антоно-
вна! Им^ю честь поздравить. (Подходшпъ къ
ея ручктъ и обращается къ зрителямъ съ
ттъ.пъ же удальствомъ).
Я В Л Е Н I Е V.
Множество гостей въ сюртукахъ и фракахъ под-
ходить сначала къ ручкЬ Анны Андреевны, гово-
ря: „Анна Андреевна!" потомъ къМарьЬ Антоно-
вне, говоря: „Марья Аптоновиа!" БобчинскШ и
Добчинск1Й {71рошалкива1отся).
Бобчинск!й. Им4ю честь поздравить!
Добчинск1й. Антонъ Антоновичъ! им^Ью честь
поздравить.
Бобчинск!й. Съ благополучнымь происше-
ств1емъ!
Добчинск1й. Анна Андреевна!
Бобчинск1й. Анна Андреевна! (Оба подхо-
дятъ въ одно время и сталкиваются лбами) .
До5чинск1й. Марья Антоновна! (Подходитъ
къ ручюъ). Честь им^Ью поздравить. Вы бу-
дете въ большомъ, большомь счастхи, въ зо-
лотомь нлать* ходить и деликатные разные
супы кушать, очень забавно будете прово-
дить время.
Бобчинск1й (перебивая). Марья Антоновна,
им'Ью честь поздравить! Дай Богъ вамъ вся-
каго богатства, червонцевь и сынка-съ эта-
кого маленькаго, вонъ энтакого-съ! (показы-
ваетъ рукою) чтобъ ыолшо было на ладонку
посадить, да-съ! Все будеть мальчишка кри-
чать: уа! уа! уа!
ЯВЛЕН1Е VI.
Еще несколько гостей, подходящихъ кг рт/чка.чъ,
Луна Луничъ съ женою.
Лука Лукичъ. Им'Ью честь...
Жена Луки Лукича (бтжитъ впередъ). По-
здравляю васъ, Анна Андреевна! (Целуют-
ся). А я такъ, право, обрадовалась. Говорятъ
мн*: «Анна Андреевна выдаетъ дочку». —
«Ахъ, Боже мой!» думаю себ4, п такъ обра-
довалась, что говорю мужу: «Послушай, Лу-

1015
с о ч ц н в н 1 я и. в. г о г о л ^1.
1016
канчикъ; вотъ какое счастгеАнн'ЬАндреевн'Ь!»
«Ну», думаю себ4, «слава Богу!» И говорю
ему: «Я такъ восхищена, что сгораю нетер-
11'Ьн1еыъ изъявить лично АниЬ АндреетгЬ»...
«Ахъ, Боже мой!» думаю себ11: «Анна Ан-
дреевна именно ожидала хорошей парпн для
своей дочери, а вотъ тонерь такая судьба:
именно такъ сд1;лалось, какъ она хотела», и
такъ, право, обрадовалась, что не могла го-
ворить. Плачу, плачу, вотъ просто рыдаю.
Уже .1ука Лукпчъ говорптъ: «Отчего ты.
Настенька, рыдаешь?» — «Луканчикъ», гово-
рю, «я п сама не знаю, слезы такъ всгь р11-
кой и льются».
Городнич1й. Покорнейше прошу садиться,
господа! Эй, Мишка, принеси сюда побольше
стульевъ! (Гости садятся).
ЛВ.1Е1П^: VII
ТЪ те, часгныл приставь и квартальные.
Частный приставь. ИмЬю честь поздравить
васъ, 1!аше высокоблагородье, и пожелать бла-
годенствия па М110г1я лЬта.
Городнич1й. Спасибо, спасибо! Прошу са-
диться, господа! (Гости усаживаются).
Аммосъбедорозичъ.Носкалсите, пожалуйста,
Антоиъ Антоновпчъ, какимъ образомъ все
это началось, постспеннын ходъ всего, то-есть,
д^ла.
Городнич1й. Ходъ д'Ьла чрезвычайный: пз-
ьолилъ собствениолично сделать предло;1:е-
Н1е.
Анна Андреевна. Очень иочтнтольннмъ и
самымъ тонкимъ образомъ. Все чрезвычайно
хорошо говорилъ. Говорит!.: «Я, Анна Ан-
дреенна, изъ одного только уважеи1я къ ва-
шимъ достоииствамъ». И такой и11(_'1;расиыи,
воспитанный челов'Ькъ, самыхъ благороднЬй-
шихъ П1)авилъ! — «Мн1',, в1рите ли, Анна Ан-
дреевна, мн1. жизнь— копейка; я только по-
тому, что уиаисаю ваши 1)'1;дк1Я качества».
Марья Антоновна. Ахъ, маменька! в-Ьдь это
онъ мп1, гонориль.
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не
анаошь и н..- иъ сиое д11ло не м'Ьшайся! — «Я,
Анна Андреенна, изумляюсь». Въ такихъ
1встиыхъ ра.чсынался слонахь... И когда я
хогЬла сказать: «Мы иикакъ не см11емъ на-
дЪятьгл на такую честь», онъ вдругъ упал.
на кол-Ьни п такныъ самымь благородикйшимъ
образомъ: «Лима Андреевна! носд1.лайто ме-
ня несчастн1,Нн1имъ! согласитесь («твЬчать
моимъ чувствамъ, не то, я смо1)ТЬЮ окончу
жизнь ГПОН1».
Марья Антоноина. Право, ыкмснька.оиь обо
миФ. это пмшрнлъ.
Анна Андреевна. Да, конечно... и обь тоб1
С иль, я ннчети этого по отвергаю.
Городнич1й. И такъ даже папугалъ: гово-
рплъ, что застр];лптся. «Застрелюсь, застрЬ-
люсь!» говорить.
Мног1е изъ гостей. Скажите пожалуйста!
Амносъ Эедорозичъ. Экая штука!
Луиа Лукичъ. Воть подлинно, судьба ужъ
такъ вела.
Артем1й Филиппозичъ. Не судьба, патюшка,
судьба — индейка: заслуги привели къ тому.
(Бъ сторону). Этакой свнпьь '.зетъ всегда
въ ротъ счастье!
А.«иосъ Эедорозичъ. Я, пожалуй, Антопъ
Антоновпчъ, иродимъ вамътог* кобелька, ко-
тораго торговали.
Городн11Ч1й. НЬтъ, маЬ "'^ юрь недокобель-
човъ.
Амносъ ведоровичъ. Пу, не хотите, на дру-
гой собак'Ь сойдемся.
Жена Коробкина. Ахъ, какъ, Анна Андреев-
'п, я рада вашему счастш! вы не :. ^жете
со* представить.
Коройкинъ. ГдЬ-жъ теперь, позвольте узнать,
находится именитый п сть? Я слышалъ, что
онъ уЬхалъ за чЬмъ-то.
Городнич1й. Да, онъ отправился на одинъ
день, но весьма важному дЬлу.
Анна Андоеевна. Къ своему дяд*, чтобъ
испросить благосло1!ен1я.
Городнич1й. Испросить благословеп1я; но
завтра же... (Чихастъ, поздравлсшя сги-
баются вг одинъ гуль). Много благодаренъ!
Но завтра же и назадъ... (Чахасть; поздра-
витс.аьный ^у.гъ; сгышнпе Ору:ихъ го.10са).
Частнаго пристава. Здрав1я желаемъ, ваше
высокоблагородье!
Бобчинснаго. Сто л4тъ и куль червонцевъ!
Добчинскаго. Продли Богъ на сирокъ-соро-
ковь!
Артем1я Филипповича. Чтобъ ты пропалъ!
Жены Коробкина. Чортъ тебя побери!
Городнич1й. Покорн'кйше благодарю! И вамь
п'ого-укъ ;1;1маю.
Анна Андреевна. Мы тенорь въ Петербург!.
нам1.р(1!1.1 жить. А здЬсь, признаюсь, такой
воздухъ... деревенск1й ужъ слии1комъ!.. при-
знаюсь, большая неи|11ят11о(ТЬ... Воть и мужь
мой... онъ тамь получить гоноральск1п чинь.
Городни пй. Да, признаюсь, го1'нода, я, чоргь
П031.МИ, ичоиь хочу быть гонораломъ.
Луна Лукичъ. И дай Богъ получить!
РастачовскШ. Оп. челонЬка невозможно, и
о'П. И (га нгс |1(13моя;и().
Аншсъ ведоровичъ. Большому кораблю —
болмиоо илииаиы'.
Артем1й Ф.(лнпповичъ. Позаслугамъ и чесгь.
Аммо:ъ бедоровинъ (еъ сторону!. Вотъ ны-
кннетт. нмуку, когда въ самомъ дЬлЬ сдЪ-
лается пчюралоиъ! Вотъ ужъ кому П|М1Стало
П'неральстио, какъ коров!» сЬдло! И у, и!.п..
до этого сшо далека н-Ьсня. Т\Т1. и почище

1017
ДРАМЛТИЧЕСК1Я ПРОДЗВЕДХ^НХ.'Г.
1018
тепя есть, а до спхъ поръ еще не генералы.
Артем1й Филипповичъ (въ сторону). Эка,
чортъ возьми, ужъ п въ генералы л^>зетъ!
Чего добраго, можетъ, и будетъ генераломъ.
В'Ьдь у пего вагкности, лукавый пе взялъ бы
его, довольно. (Обращаясь къ нему). Тогда,
Лптонъ Аптоновнчъ, и насъ не позабудьте.
Амкосъ бедоровичъ. П если что случится,
напрпмЬръ, какая-нибудь надобность по д4-
ламъ, не оставьте покровительствомъ!
Коробкинъ. Въ сл'Ьдующемъ году повезу
сынка въ столицу на пользу государства,
такъ, сд-Ьлайте милость, окажите ему вашу
протекд1ю, м'Ьсто отца заступите спроткЬ.
Городнич1й. Я готовъ съ своей стороны,
готовъ стараться.
Анна Андреевна. Ты, Антоша, всегда готовъ
обещать. Во-первыхъ, теб4 не будетъ вре-
мени думать объ этомъ. И какъ можно, и съ
какой статп себя обременять этакими обй-
щан1ями?
Городнич1й. Почему-жъ, душа моя? иногда
можно.
Анна Андреевна. Можно, конечно, да в'Ьдь
не всякой же мелюзг* оказывать покрови-
тельство.
Жена Коробкина. Вы слышали, какъ она
трактуетъ нап,?
Го' ."ья. } она такова всегда была; я ее
знаю, посади ее за столъ, она и ноги свои...
ЯВ.1ЕН1Е УПТ.
Т* помтмействръ {впопыхахъ, съ распечатан-
иы.чг письмо.чъ въ руюъ).
Почткейстеръ. Удивительное Д'Ьло, господа!
Чиповппкъ, котораго мы приняли за реви-
зора, былъ не ревпзоръ.
Вс%. Какъ, не ревпзоръ.
Почтиейстеръ. СовсЬмъ не ревизоръ, — п
узпалъ это пзъ письма.
Гоподнич1й. Что вы, что вы? изъ какого
письма?
Почтмейстеръ. Да изъ собственпаго его
письма. Ирппосятъ ко мнЬ па почту письмо.
Взгляпулъ на адресъ — вил;у: «въ Почтамт-
скую улицу». Я такъ и обомл4лъ. «Ну», ду-
маю себ'Ь, «в^рно, нашелъ безпорядкн по
почтовой части п ув'Ьдомляетъ начальство».
Взялъ, да и распечаталъ.
Городнич1й. Какъ же вы?
Почтмейстеръ. Самъ не знаю: неестествен-
ная сила побудила. Призвалъ было ужо
курьера съ тЪмъ, чтобы отправить его съ
эштафетой; но любопытство такое одол11Ло,
какого еще никогда не чувствовалъ. Не могу,
не могу, слышу, что не могу! тяпотъ, такъ
вотъ и тяпетъ! Въ одномъ ух!! такъ вотъ и
слышу: «Эй, не распечатывай! пропадешь,
какъ курица»; а въ другомъ словно б-Ьсъ ка-
кой шепчетъ: «Распечатай, распечатай, рас-
лечатай!» П какъ придавплъ сургучъ — по
жиламъ огопь, а распечаталъ — морозъ, ей-
богу, морозъ. И руки дрожатъ, и все пому-
тилось.
Городнич1й. Да какъ же вы осмЬлились рас-
печатать письмо такой уполномочеиноп особы?
Почтмейстеръ. Въ томъ-то и штука, что
онъ не уполномоченный п не особа!
Городнич1й. Что-жъ онъ по-вашему такое?
Почткейстеръ. Ни се, ни то; чортъ зпаетъ,
что такое!
Городнич1й (запальчиво). Какъ ни се, ни то?
Какъ вы ем'Ьетв назвать его нп т4мъ, ни
сЬмъ, да еш,е и чортъ зпаетъ ч'Ьмъ? Я васъ
подъ арестъ...
Почтмейстеръ. Кто? вы?
Городнич1й. Да, я!
Почтиейстеръ. Коротки руки!
Городнич1Й. Знаете ли, что онъ женится на
моей дочери, что я самъ буду вельможа, что
я въ самую Сибирь законопачу?
Почтмейстеръ. Эхъ, Лптонъ Аптоновичъ!
что Сибирь? далеко Сибирь. Вотъ лучше я
вамъ прочту. Господа! позвольте прочитать
письмо?
Вс'Ь. Читайте, читайте!
Почтмейстеръ (читаетъ). «Сн'Ьшу уведо-
мить тебя, душа Тряпичкпиъ, как1я со мной
чудеса. На дорогЬ обчистилъ меня кругомъ
пехотный капитанъ, такъ что трактирщпкъ
хот^лъ уже было посадить въ тюрьму; какъ
вдругъ, по моей петорбурго1;он физ1оиом1н п
по костюму, весь городъ принялъ меня за
генералъ-губернатора. И я теперь лсиву у
городничаго, жуирую, волочусь напропалую
за его женой и дочкой; не решился только,
съ которой начать — думаю, прежде съ ма-
тушки, потому что, кажется, готова сейчасъ
на всЬ услуги. Помнишь, какъ мы съ тобой
б-Ьдствовалн, об'Ьдали на шерамыжку, и какъ
одинъ разъ было кондитеръ схватнлъ меня
за воротнпкъ, по поводу съ'Ьденныхъ ппрож-
ко'въ на счетъ доходовъ аглпцкаго короля?
Теперь совсЬмъ другой оборотъ. ВсЬ мпЬ
даютъ взаймы, сколько угодно. Оригиналы
страшные: отъ см'Ьху ты бы умеръ. Ты, и
знаю, пишешь статейкп: помести ихъ въ свою
литературу. Во-первыхъ: городннч1й--глупъ,
какъ сивый мерипъ»...
Городнич1й. Не можетъ быть! Тамъ н'Ьтъ
этого.
Почтмейстеръ (показываетъ письмо). Чи-
тайте сами.
ГородничШ (читаетъ). «Какъ сивый ме-
рнпъ». Не можетъ быть! вы это сами иаппсали.
Почтмейстеръ. Какъ лее бы я сталъ писать?
Арте1И1Й Филипповичъ. Читайте!
Лука Лукичъ. Читайте!

1019
С О ч и н к н I я н. в. гоголя.
1020
Почтиейстеръ (продолжаячитать). «Город-
НПЧ1Н — глупъ, какъ сивый меринъ»...
Городнич1й. О, чортъ возьый! нужно еще
повторять! какъ будто оно тамъ и безъ того
не стоить.
Почтиейстеръ (продолжая читать). Хм...
хм... хы... хм... «сивый ыерипъ. Почтиейстеръ
тоже добрый челов1;1:ъ»... (Оставляя чи-
тать). Ну, тутъ онъ и обо МБ* тоже непри-
личио выразился.
Городнич1й. РН^тъ, читайте!
Почтиейстеръ. Да къ чему-жъ?..
ГороАНйч1й. Н'Ьгъ, чортъ возьми, когда ужъ
читать, такъ читать! Читайте все!
Артеи1й Филипповичъ. Позвольте, я прочи-
таю. (Над)ъваетъ очки и читаетъ): «Почт-
мейстеръ точь-въ-точь департаыентск1й сто-
рожъ Мих^евъ, должно-быть, также, подлецъ,
пьетъ горькую».
Почтиейстеръ (къ зрителямъ). Ну, сквер-
ный мальчишка, котораго надо высечь: боль-
ше ничего!
Артеи1й Фи..ипповичъ (угродолжая читать).
«Надзиратель надъ богоугоднымъ заведе...
и... и»... (заикается).
Коробкинъ. А что-жъ вы остановились?
Артем!й Филипповичъ. Да нечеткое перо...
впрочемъ, видио, что негодяй.
Коробкинъ. Данте ын-Ь! Вотъ у меня, я ду-
маю, получше глаза. (Беретъ письмо).
Артемгй Филипповичъ (не давая письма).
Н'Ьгъ, это м^сто можно пропустить, а тамъ
дальше разборчиво.
Коробкинъ. Да позвольте, улсъ я знаю.
Артем1й Филипповичъ. Прочитать, я и самъ
прочитаю: далЬе, право, все разборчиво.
Почтиейстеръ. НЬтъ, все читайте! в'Ьдь
прежде все читано.
ВсЬ. Отдайте, Артсм1й Филипповичъ, от-
дайте письмо. (Коробкину). Читайте.
Артем1й Филипповичъ. Сойчасъ. (Отдаетъ
письмо). Вогь позвольте... (зак2)ываетъ паль-
цемъ). Воп, отсюда читайте.^Бсть присту-
7шютъкъ нему).
Почтиейстеръ. ^1итайте, читайте! вздоръ,
все '1нт;1Йте!
Коробкинъ (читая). «Надзиратель за бого-
угодным ь :1атд(и11|!мъ Земляника— совершоп-
вая снинья иь •■рмолк'Ь».
Артем1й Филипповичъ (къ зрите.1я.нъ). И не
остроумно! (пииьн 1п. ермолкЬ! гдЬ-жъ свинья
бы1т1'тъ 1п. е[1Молк'Ь?
Коробкинъ (п1)пдолжая читать). «Смотри-
тель умилишь иротухнулъ паскппзь лукомь».
Лука Лукичъ (къ эрпт/ля.иъ). Кй-богу, и въ
роп. никогда но б|);иь луку.
Аииосъ ведоровичъ (въ сторону), (.'лава
Богу, МО к|);111Нсй мКрЬ обо ми-Ь нЬтъ!
Коробкинъ (нытпппъ). «Г'удья...»
Аииосъ бодоровмчъ. Вогь тебЬ на!...
(Вслухъ). Господа, я думаю, что письмо
длинно. Да и чортъ ли въ неяъ: дрянь эта-
кую читать!
Лукч Лукичъ. Н'Ьтъ!
ПочтмеГютеръ. 1И,тъ, читайте!
Арт9и1й Филиппозичъ. Н+.тъ, ужъ читайте!
Коробкинъ (продо.ююаетъ). «Судья .Дяп-
кииъ-Тяпкинъ въ сильнейшей степени мо-
ветонъ...» (Оспанавливается). Должио-быть.
французское слово.
Аиносъ ведоровичъ. А чортъ его знаетъ.
что значитъ! Еще хорошо, если только мо-
шепппкъ, а ыожетъ-быть, и того еще хуже.
Коробкинъ (продо.'Ю/сая читать). «А впро-
чемъ, пародъ гостепр1импый и добродушный.
Прощай, душа Тряппчкинъ. Я самъ, по при-
меру твоему, хочу заняться литературой.
Скучно, брать, такъ жить, хочешь наконецъ
пищи для души. Вижу: точно, нужно ч^Ьмь-
нпбудь высокпмъ заняться. Ппшн ко мн^Ь въ
Саратовскую губерн1ю, а оттуда въ доревнь!
Подкатпловку. (Иереворачивастъ письмо и
читаетъ адресъ). Его благородш милости-
вому государю, Ивану Васильевичу Тряпич-
кину, въ Санктпетербургъ, въ Почтамтскую
улицу, въ дом-Ь подъ нумеромъ девяносто
седьмымь, поворота на дворъ, въ третьемъ
этал!*, направо».
Одна изъ дамъ. Какой репримандъ неожи-
данный!
Городнич1й. Вотъ когда зар-Ьзаль, такъ за-
р1;залъ! Убптъ, убить, совсЬмъ убптъ! Ни-
чего не вижу: как1я-то евиныя рыла, вм-Ьсто
лпцъ, а больше нпчего... Воротпть, воротить
его! (Машетъ).
Почтиейстеръ. Куды воротить! Я, кдкъ па-
рочно, приказалъ смотрителю дать самук'
лучшую Т1юйку; чортъ угоразди лъ дать и вне -
1)едь предцнсан1е.
Жена Коробкина. Вотъ ужъ, точно, вотъ
ужь безпримЬрпая конфуз1я!
Аиносъ ведоровичъ. Однакожъ, чортъ возь-
ми, госиода! онъ у меня взялъ триста рубле!!
взаймы.
Артеи1Й Филипповичъ. У меня тоже триста
рублей.
Почтиейстеръ (вздыхаетъ). Охъ! и у меня
триста рублей.
Б06ЧИНСК1Й. У насъ съ Петромъ Ивановн-
чомъ шестьдесятъ пять-съ на асспгпац1П-съ.
да-сь.
Аииосъ ведоровичъ ^1» псдоу.итнги раз-
стаплясупъ р]1ки). 1{акъ ясе это, господа/
К;1К1. это, въ саиомъ .дктЬ, мы такъ оплошали','
Городнич1й (бы-тъ себя по .гбу). \\;\к.ъ я —
н-Ьтт., Ш1кь я, старый дуракъ'.' Выжнлъ. глу-
пый бярапъ, изъ ума!.. Тридцать л1ггъ живу
на служб!.; ни одпиъ купоцъ, пп подрядчнкъ
не МОП. проиости; мошоиникопъ нагь мотои-
НИШ1МН обмапыпалъ, прой.юхъ и илутовъ

Къ стр. 1020.
(^и,^-1^'^'->
Ревизоръ. Огкпъ: Ииипм/,. ионамь! чего лА-
зешь.''
Ревизоръ. Иочтма'атсрь: Чиновннкъ, котп-
раго мы приняли за ревизора, былъ не ревизоръ.
Ревизоръ Городничиг- Натурально, вы! снлет-

И'-
■^

1021
ДРАМАТПЧЕСК1Я ПР0113ВЕДЕЦ1Я.
1022
такнхъ, что весь св1>тъ готовы обворовать,
подд'Ьвалъ на уду. Трехъ губернаторовъ
обманулъ!.. Чтб губернаторовъ! (махнувъ
рукой) нечего п говорить про губернато-
ровъ...
Анна Андреевна. Но это не можетъ быть,
Антоша: онъ обручплся съ Ыашенькой...
Городнич1й (во сердцахъ). Обручился! Ку-
кишъ съ масломъ — вотъ • тебЬ обручился!
Л'Ьзетъ мн'Ь въ глаза съ обрученьемъ!.. (Въ
изступленги). Вотъ, смотрите, смотрите, весь
м1ръ, все христ1аиство, всЬ смотрите, какъ
одураченъ городнпч1п! Дурака ему, дурака,
старому подлецу! (Грозить самому себть ку-
лакомъ). Эхъ ты, толстоносый! Сосульку,
тряпку принялъ за валснаго человЬка! Вотъ
онъ теперь по всей дорогЬ за.1пваетъ коло-
кольчпкомъ! Разнесетъ по всему св'Ьту исто-
рш. Мало того, что пойдешь въ посмешище —
найдется щелкоперъ, бумагомарака, въ ко-
ыед1ю тебя вставнтъ. Вотъ что обидно! Чина,
зван1я не пощадитъ, и будутъ вс* скалить
зубы и бить въ ладоши. Чему смеетесь?
надъ собою см4етесь!.. Эхъ вы!.. (Стучитъ
со злости ногами объ полъ). Я бы всЬхъ
этихъ бумагомаракъ! У, ш,елкоперы, либералы
проклятые! чортово сЬмя! Узломъ бы васъ
всЬхъ завязалъ, въ муку бы стеръ васъ
вс'Ьхъ, да черту въ подкладку! въ шапку туда
ему!.. (Суетъ ку лакомь и бьетъ каблукомъ
въ полъ).
(Посл1Ъ нуькотораго молчангя).
До сихъ порънемогу притти въ себя. Вотъ,
подлинно, если Богъ хочетъ наказать, такъ
отниметъ прежде разуыъ. Ну, что было въ
этомъ вертопрахе похожаго на ревизора? Ни-
чего не было! Вотъ просто ни на полмизинца
не было похолсаго — и вдругъ всЬ: ревизоръ,
ревпзоръ! Ну, кто первый выпустилъ, что онъ
ревизоръ? Отвечайте!
Артем1й Филипповичъ (разставляя руки).
Тж^ъ какъ это случилось, хоть убей, не могу
объяснить. Точно туманъ какой-то ошеломилъ,
чортъ попуталъ.
Аммосъ ведоровичъ. Да кто выпустилъ, —
вотъ кто выпустилъ: эти молодцы! (Показы-
вастъ на Доочинскаго и Бобчинскаго).
Бобчинск1й. Ей-ей, не я! и не думалъ...
Добчинок1й. Я ничего, совсЬмъ ничего...
Артем1й Филипповичъ. Конечно, вы.
Лука Лукичъ. Разумеется. Прибежали, какъ
сумасшедш1е, пзъ трактира: «Пр1ехалъ, пр1-
ехалъ и денегъ не платитъ...» Нашли важную
птицу!
Городнич1й. Натурально, вы! сплетники го-
родск1е, лгуны прок.тятые!
Артеи1й Филипповичъ. Чтобъ васъ чортъ по-
бралъ съ вашимъ ревпзоромъ и разсказами.
Городнич1й. Только рыскаете по городу, да
смущаете вс4хъ, трещотки проклятия! Сплетни
сеете, сороки короткохвостыя!
Аммосъ Федоровичъ. Пачкуны проклятые!
Лука Лукичъ. Колпаки!
Артем1й Филипповичъ. Сморчки короткобрю-
Х1е! (Вс1ъ обступаютъ ихь).
Бобчинск!й. Ей-богу, это не я, это Петръ
Ивановичъ.
Добчинск!й. Э, нетъ, Петръ Ивановичъ, вы
ведь первые того...
Бобчинск1й. А вотъ и нетъ; первые-то были
вы.
ЯВ.ШЕН1Е ПОСЛ'ВДИЕЕ.
ТЪ же и жандармъ.
Жандариъ. Пр1ехавш1Й по именному пове-
лешю изъ Петербурга чиновникъ требуетъ
васъ сейчасъ же къ себе. Онъ остановился
въ гостинице.
(Произнесенныя слова поражають, какъ
громомъ, всчъхъ. Звукъ изумленгя единодушно
излетаешь изъ дамскихъ устъ; вся группа,
вдругъ перелтнивгии положенге, остается
въ окаменчънш.)
НЬМАЯ СЦЕНА.
ГородничШ посередине въ видгъ сто.аба съ
2) а спр о стертыми руками и закинутою на-
задъ головою. По правую сторону его жена
и дочь, съустремивгиимся кьнему движеньемъ
всего ттъла; за ними почтмейстеръ, превра-
тившьйся въ вопросительный знакь. обра-
щенный къ зри.те.аялщ' за нимъ Лука Лу-
кичъ.,потерявшгйся самымъ невиннымъ обра-
зомъ; за нимъ, у самаго края сцены, три
дамы, гостьи, прислонивхшяся одна къ дру-
гой съ самымъ сатир ическимъвыраженгемъ
лицъ, относящимся прямо къ семейству го-
родничаго. По лгъвую сторону городничаго:
Земляника, наклонившгй голову нтъсколько
на-бокъ, какъ будто къ чему-то присгугии-
вающгйся; за нимъ судья съ растопырен-
ными руками, присгьвтгй почти до земли
и сдгъ.швгигй движенье губами, какъ бы хо-
тгълъ посвистать или произнесть: «Вотъ
тебгъ, бабушка, и Юрьевъ день!» За нимъ
Коробкинъ, обративиййся къ зрителямъ съ
прищуреннимъ глазомъ и тъдкимъ наме-
комъ на гор)одничаго; за нимъ, у самаго края,
Добчинскгй и Бибчинскгй съ устремившимся
другъ къ другу дтююетемърукъ, разинутыми,
}]тами и выпученными другъ на друга гла-
зами. Прочге гости остаются просто стол-
бами. Почти полторы минуты окаменгъв-
шая группа сохраняетъ такое положенге.
Занавпеъ опускается.

1023
С О Ч Н Ц Е Н I я Н. В. Г О Г О Л Л.
1024
Дв^ сцены, ВЫКЛЮП9ННЫЯ при пер-
вом'ъ 11здан1и „Ревизора", какт» за-
медлявшая теченхе пьесы.
такъ ужъ ей и завидно. За этими спорами,
за вздорамн, я забо.1талась съ тобой. А тутъ,
того и гляди, что онъ пргЬдетъ н застанетъ
насъ одетыми Богъ знаетъкакъ. (Посптино
уходить; за ней Марья Антоновна).
Анна Андреевна и Марья Антоновна.
Марья Антоновна. Но, я не знаю, маменька,
отчего вамъ ка;кется, что у васъ лучше всего
глаза...
Анна Андреевна. Вздоръ тебй кажется. Ты
глупости, судпрыия, толкуешь. Когда жила у
васъ полковница, которая ужъ такая была мод-
ница, какой я именно не знаю, выписывала
все платье изъ Москвы, — быва.то, мн'Ь пЬ-
еколько разъ повторяетъ: «Сделайте милость,
Анна Андреевна, откройте ыыЬ эту тайну,
отчего ваши глаза, просто, говорятъ>... И
всЬ, бывало, вь одинъ голосъ: «Съ вами,
Анна Андреевна, довольно побыть минуту,
чтобы отъ вашей любезности позабыть всЬ
обстоятельства». А стоявш1й въ это времи
штабсъ-ротмпстръ Старокопытовъ? Опъ; не
помню, прожпвалъ за ремонтомъ, что ли?
Красавецъ! Лицо свЬжее, румянецъ, какъ я
не знаю что; глаза черные-черные, а ворот-
нички рубашки его — это батпстъ такой, ка-
кого никогда еше купцы наши не подносили
намъ. Онъ мн* несколько разъ говорплъ:
«Клянусь вамъ, Анна Андреевна, что не
только не вида.1ъ, не начитывалъ даже та-
ки.хъ глазъ; я пе знаю, что со ми«>ю дЬлается.
когда рллжу на васъ»... На мнК еш,е тогда
бмла тюлевая пелорн){ка, вышптаи виноград-
ными ЛПСТЬЯМН № колосьями и вся 0бЛ0Ж1'П-
ная блондочкою, тонкою, не больше какъ въ
налецъ — это, просто, было обворожеи1е! Тлкъ
говорить бывало: «Я. Анна Андреевна, та-
кое чувствую удовольств1е, когда гляжу на
васъ, что мое сердце», говорить... Я ужь не
ногу теперь припомнить, что онъ мн* гово-
рилъ. Куда жъ! Онъ поел* того такую под-
нялъ нстор1ю: хогЬлъ непремЬино застрК-
лпться.да какъ-то пистолеты куда-то запро-
пастились; а случись пистолеты, его бы
дапло у;ке по был» па ск1-.тК.
Марья Антоновна. Я но зиаю, маменька, —
мнЬ, ||дмак11;|;[,, кадсепсц, что у васъ нижняя
часть липа гораздо лучмю, нежели глаза.
Анна Андреевна. Никогда, никогда! Поп.
этого ужъ нельзя сказать. Что вздоръ, то
ввдорь.
Марья Антоновна. 1И>гь, право, маменька;
когда пы этакъ пнюрнте, или сидите въ про-
фили, у васъ губы все...
Анна Андреевна. Пожалуйста, но толкуй
пустяковь! '1'ак:1И, право, несноснад! Чтобы
она какъ-инбудь не поспорила... Поже со-
храни! Ногь, что у матери ея хороимо глазо,
Хлсстановъ п Растаковсн1Й (въ екатерчниипомь мун-
дирп, еъ эксельбатпомъ!.
Растаковсн1Й. НмЬю честь рекомендовать-
ся — житель здЬшняго города, пом1.1цнкъ,
отставной секундъ-маюръ Растаковск1й.
Хлестаковъ. Л, прошу покорнейше садиться;
очень радъ. Я очень хорошо зиакомъ съ ва-
ши мъ начальнике .мъ.
РастановскШ (сгълъ). А, такъ вы изволили
знать Задуй а иска го?
Хлестаковъ. Какого Задупайскаго?
Раг.таков1.к1й. Графа Румяпцова-Задунай-
скаго, Петра Александровича: в*дь это мой
бывпий пачальникъ.
Хлестаковъ. Да... такъ вы служили давно?..
Растакоьск1й. Находился во' время осады
подъСилистр1ей, въ 77;^ году. Очень жаркое
было д+.ло. Турокъ былъ вотъ такъ, какъ
этотт. столъ передъ нами. Я былъ тогда сер-
лсантомъ, а секуидъ-ма1орь б|.1лъ въ п^шемъ
полку — не изволите .ш вы знать: Гвоздевъ,
Петръ Васильевичъ?
Хлестаковъ. Гвог!дгмп,? Какой это?
Растаковск1й. Петръ Насильевпчъ. Онъ
былт, но высочайип'му попел1;н1ю поко11ной
нмиоратрицы переведепъ потомъвъ драгуны.
Хлсстановь. НЬтъ, не знаю.
Растакозсн!й. Я такъ и полагадъ, что вы не
знаете, потому что у;къ бол Ьо тридцати л'Ьгь
какъ опъ умерь. Погь здЬсь иедале1ш, вер-
стахъ въ двадцап! отъ города, осталась его
внучка, что вышла замужъ за Ивана Ва-
сильевича Рогатку.
Хлестаковъ. За Рогатку? Скажите! Я этоп
сов||1мь не полагалъ.
Растаковск1Й. Да-съ. Рогатка, Ипанъ Ва--
сильевнчъ. — Такъ турокъ стоялъ н.'редъ нами
воп. такъ, какь бы эготъ стодъ. Зима и сн 1;гъ
ц сумятица была такая, какъ въ томъ году,
когда французъ подступалъ подъ Москву.
Въ наии.'мъ иолку былъ тржо секундъ-ма1о-
роиъ '1'иктель-Кнабо, нЬмоцъ. :?валп его
Сихфридъ Пванопичъ, но геиералъ-аишсфъ
тогдаиппй, Понмкинъ, нелЬлъ переимено-
вать: «Ты, говори п., НС ' 'ихф|)ид|., а Супъ, —
такъ будь ты Суиомъ Пнаиопичомъ». П съ
той поры такъ и осталось ему имя Супъ Ива-
нович!.. Такъ атотъ Супъ Ивановичъ и со-
кундь-ма1оръ Гвоздевъ, о которомъ я гоно-
рилг, были посланы за фуражомъ. Къ нимъ

1025
ДРАМАТНЧЕСК1Я ПРОИЗВЕДЕН! Я.
1026
былъ прпиомандированъ я и еще квартер-
мпстръ, если изволите знать, Трепакинъ,
Автономъ Павловнчъ: опъ также, я ду-
маю, уже будетъ Д'Ьтъ двадцать пять, какъ
умеръ.
Хлестаковъ. Трепакинъ? н4тт,, не знаю. А
вотъ я хотЬлъ бы попросить у васъ...
Растаковск1й (не слушая). Видный мулсчи-
на: русый волосъ, золотой эксельбаптъ. Ловко
танцовалъ польск1й. Хлопнетъ, бывало, ру-
кою п отобьетъ пару у самого полковника, и
какъ только дЬвушкп... хе-хе-хе... У насъ бы-
вали тогда палатки; и какъ только взглянешь
къ нему въ палатку... хе-хе-хе... тамъ ужъ
сидитъ, и на утро денщикъ выводитъ, какъ
будто драгуна, въ треугольной шляп'Ь... хе-хе-
хе... и портупея впситъ, хе-хе-хе...
Хлестаковъ. Да это подобная исторхя съ мо-
имъ знакомымъ, одннмъ чиновникомъ, кото-
рый очень выгодно служптъ. Спдитъ опъ въ
халате, закурнлъ трубку, вдругъ къ пену
приходить одпнъ мой тоже пр1ятель, гвар-
деецъ, кавалергардскаго полка, и говорнтъ...
/Останавливается и смотритъ, между
тгьмъ, пристально въ глаза Растаковскому).
Послушайте, однакожъ, не можете лп вы мн'Ь
дать сколько-нибудь взаймы денегъ? Я въ
дорогЬ истратился.
Растаковск1й. Да кто это проеплъ денегъ:
чпновнпкъ у гвардейца пли гвардеецъ у чп-
новнпка?
Хлестаковъ. Н4тъ, это я прошу у васъ. Ви-
дите, чтобъ послЬ какъ-нибудь не позабыть,
такъ лучше теперь.
Растаковск1й. Такъ это вамъ нужны деньги?
Какъ странно! Я думалъ, что гвардеецъ при
анекдогЬ-то нонросилъ. Какъ въ разговора-
то иногда случается! Такъ вамъ нужны день-
ги? А я, признаюсь, съ своей стороны, при-
шелъ безиокоить преубЬдительн'Ьйшею прось-
бою.
Хлестаковъ. А что, о чемъ?
Растаковск1й. Долженъ получить прибавоч-
наго ненс1оиа, такъ я просилъ бы, чтобы
замолвили тамъ сенаторамъ, или кому дру-
гому.
Хлестаковъ. Извольте, извольте.
Растаковск1й. Я самъ подавадъ просьбу, да
только, мол:етъ, не туда, куда сл'Ьдуетъ.
Хлестаковъ. А какъ давно вы нодавали
просьбу?
Растаковск1й. Да если сказать правду, не
такъ и давно, — въ 1801 году; да вотъ ужъ
тридцать л-Ьтъ, н-Ьтъ никакой резолющи. Я
нослалъ чрезъ Сосулькина, Ивана Петровича,
который 'Ьхалъ тогда въ Петербурп,; да онъ-
то не слишкомъ надежный челов11Къ. Такъ
статься можетъ, что просьбу отпесъ-то не
туда, куда сл4дуетъ. А оно, правда, уже не-
Сочинеп1я Ц. В. Гоголя
МНОГО п ждать остается: тридцать л4тъ про-
шло, стало-быть, теперь скоро д4ло ре-
шится.
Хлестаковъ. Да, натурально, теперь решать
скоро; а впрочемъ, я тоже съ своей стороны...
хорошо, хорошо.
Сцена, не внесенная автором'ъ вть
печатныя издан1я „Ревизора".
ЯВЛЕН1Е УШ (четвертаго д'Ьйствхя).
Хлестаковъ п Гибнеръ.
Гибнеръ. 1сЬ ЬаЬе (11е ЕЬге тхсЬ ги геко-
тап(11геп... Вос^ог с1ег АгшепапзЬаИеп, ШеЬ-
пег.
Хлестаковъ. Прошу покорнейше садиться.
Гибнеръ. Ез 1геие1; т1сЬ зекг (11е ЕЬге гп Ьа-
Ьеп, е1пеп зо 'И'йгсЦо-еп Мапп ги веЬеп, йеп
с11е ЬоЬе 0Ъг1§ке1(, Ьеуо11тасЫ1§'1; ЬаЬ...
Хлестаковъ. Н11тъ, я по-н4мецки... Лучше
по-русски. Скажите пожалуйста; теперь
вообш,в чиновникамъ назначено хорошее жа-
лованье. Не обзавелись ли вы деньгами?
Гибнеръ. Денгъ?.. н што денги?..
Хлестаковъ. Да. Если вы обзавелись, то я
бы попроснлъ у насъ взаймы... взаймы...
То-есть, это вотъ чт5 значптъ: вы мнй ^1еЬЬ
теперь, а я вамъ поел* назадъ отгибаю.
Гибнеръ. Денгъ... нетъ ][,&яти^\ (вынимаешь
думажникъ и вытряхиваетъ). ЗеЬеп 81е!
нетъ... одна спгаръ... большъ нетъ...
Хлестаковъ. Ну, нечего делать! на н'Ьтъ и
суда Н'Ьтъ.
Гибнеръ (прячетъ бумажникъ, потомъ
опять берется за карманъ). ■\Уо11еп 81е е1пе
С1|2;агге гаисЬеп? (вынимаетъ и подаешь
сгиару).
Хлестаковъ. А, хорошо, §:и1! Дайте сюда,
^1еЫ (иеретъ и раскуривает,ъ). Хорошая
сигарка. Это, в4рпо, пзъ Петербурга (пу-
скаетъ дымъ).
Гибнеръ. Нетъ... пзъ... Рига...
Хлестаковъ. Изъ Риги? Да, я такъ и думалъ.
Гибнеръ (вставая со стула и кланяясь).
1сЪ йагГ 81е пгсЬк текг ЬепнгиЫ^еп ип(1
1Ьпеп (11е Шеиге 2е11 гаиЬеп, (Не 810 (1еп
8Ьаа(;й,§'езсЬаЛеп М'1с1теп (откланивается).
Хлестановъ. Прош,айтв. Радъ познакомиться.
ЯВЛЕНХЕ IX.
Хлестаковъ (одинъ). Хорошо и сигарку вы-
курить. Какъ много здЬсь чиповншсовъ, п проч.
33

1027
сочинЕи1л п. в. гоголя.
1028
РАЗВЯЗКА РЕВИЗОРА.
Д'ЬЙСТВУЮЩШ ЛИЦА.
Первый комическ1й актеръ Лпийло Семевовачг
Щспиииъ.
Хорошенькая антриса.
Другой актеръ.
бздоръ ведорычъ, любитель театра
Петръ Петрович!., человЬг.ъ большого св'Ьта.
Семанъ Семаньпъ, челоь-Ькъ тоже иемалаго св'Ьта,
но въ своемъ родЬ.
Нинолай Николаичъ, лите1>;1турЕый челов^къ.
Актеры и актрисы.
Первый комическ1й актеръ (выходя на сцену).
Ну, теперь нечего скрояинчать. Могу сказать.
въ этогь разт. точио хорошо сыгралъ, п ру-
коплескаиьэ публшш досталось не даромъ.
Если чувствуешь это самъ, если но стыдно
передъ сампмъ собой, то, значнтъ, д-Ьло было
сд'Ьлапо какъ сл-Ьдуетъ.
Входить толпа актероот. и аитрисъ.
Др'/го" актерт (сь в>ънкомъ въ 2)ук)ъ). Ми-
хаил Семенычъ, это ужъ не публика, это мы
подносимт. вамт. вЬнокъ. Публика раздает'ъ
в'Ьнки не всегда съ строгимъ разборомъ; до-
стаете! отънел вЪпокъ п не за большая услу-
ги; но если своя братья — товарищи, которые
подчасъ п завистливы, и несправедливы, если
своя братья — товарищи подпесутъ кому съ
единодушиаго приговора вЬиокъ, то, вначнп.,
такой челов11Къ точио достоипъ вЬнка.
Первый коиическ1Г1 актеръ («/)«нм.)(аябП1Молг>.
Товарищи, умЬю цЬнить этотъ в'Ьпокъ.
Другой актеръ. ПЬтъ, не въ рук^ держать;
надЬньте-ка на голову!
Вс'Ь актеры и актрисы. На голову вЬнокъ!
Хорошенькая антриса (оксмгг/хяя впередъ, съ
пооелительнимъ жсопомъ). Мпхайло Семс-
пычь, в1;по1;ъ па голову!
Первый комическ1й актеръ. Штъ, товарищи,
взять вЬпокъ отъ вась — возьму, нопадЬтьыа
голову — но надЬну. Другое дЬло — прнпять
В'Ьпокъ оп. публики, какъ обычное выра^кенье
иривЪтств1я, кого1)ымъ она иаграждаетъ вся-
каго, кто удостоился ей поиравитьсл; не на-
дЬтьтакого»1ика- зиачило-бы показать преие-
брелгоньс кь ея вниманью. Но иадЬть вЬпокъ
Посреди себЬ равныхъ товарищей, — господа,
для этого нужно имкть с.иппкоиъ много само-
над'Ьяииой ув1,1)(М]пости иь себЬ.
Вс1. Ы.цокь на голову!
Хорошенькая актриса. На голову вЬпокъ,
Михаи.К) (^-т-нычь!
Другой актеръ. ^то наше дЬло; мы судьи, а
ие вы. Из1юл1.го-ка прежде падЬть его, а по-
томъ ыы 11а.и1. скаж^'мъ, зач1ап. насъ увЬн-
чали. Ноть такъ! '1'(;п<'рь слушайте! Оа то
ви11ъв1.покь, что вогь уже слнип^омь двадцать
л+.'п., какъ вы посреди пасъ, пнЬгъ иаъиасъ
апкого, который быль бы когда-либо вали
оби;и)11ъ; за то, что вы всЬхъ насъ ревно-
стнМ д'Ьлали свое д1;ло и спмъ однпмъ впу-
тали охоту ие уставать па своемъ поприщ11,
безъ чего врядъ ли у пасъ достало бы силъ.
Какая посторонняя сила можегь такъ под-
толкнуть, какъ подтолкиетъ товарпщъ сво-
и.иъ примЬромъ? За то, что вы не объ
одномъ себЁ думали, не о томъ хлопотали,
чтобы только самому сыграть хорошо свою
роль, но чтобы и всякъ не оплошалъ въ своей
ролп, и никому не отказывали въ совЬт!, ни-
к1".мъ не пренебрегали. За то, наконецъ, что
такъ любили дЬло искусства, какъ никто нзъ
насъ никогда не любплъ его.- И вотъ вамъ за
что подносииъ теперь всЬ до едииаго в'Ьнокъ.
Первый ксмичеок1й актеръ (2)астро2анньш).
Н'Ьтъ, товарищи, не было такъ, но хотЬлось
бы, чтобы было такъ.
Входятъ Оедоръ ведорычъ, Сеиенъ Свиенычъ, Петръ
Петровичъ и Нинолай Нинолаичъ.
бедоръ Оэдорычъ (оросившись обнимать
перваго актера). Михаило Семепычъ! Себя
не номню, не знаю, что и сказать объ игр'Ь
вашей: вы 1[пкогда еще такъ не играли.
Петръ Петровичъ. Не почтите словъ мопхъ за
лесть, Мпхайло Соменовпчъ,ноядолженъ при-
знаться, не встрЬчалъ, — а могу сказать нехва-
стовски, былъ на всЬхъ первоклассныхъ теа-
трахъ Европы, впд-Ьлълучшпхъактеровъ, — не
встр'^ча^тъ нодобной игры, но примите мопхъ
словъ за лесть.
Семенъ Семенычъ. Михаиле Семепычъ!.. (въ
безсилш выразить сливи.иь, выраоюастъ дви-
женгемъ руки) вы просто Асмодей!
Николай Ньколаичъ. Пътакомъсове11шепств'Ь,
въ такой окопчатольиости, такъ сознательно и
въ такомъ сообра^кеньп всего исполнить роль
свою — нЬтъ, это что-то выше обыкиовеинои
передачи. Это второе созданье, творчество!
ведо;^ъ ведорычъ. ВЬпецъ искусства — и
больше ничего! ЗдЬсь-то, накоиецъ, узнаешь
высок1й смыслъ искусства. Ну, что есть цри-
влекательнаго, папримЬръ, въ томъ лицЬ, ко-
торое вы сейчасъ и1)едставлялн? Ка1;ъ можно
доставить наслангдеи1о зрителю въ колгЬ ка-
кого - пибудь плута? Л вы его доставили. Я
плакалъ; но нлакаль не отъ участья къ поло-
яссиью лица, — плакалъ огь цасл;иидеи1я. Дуп! 1.
стало свЬтло и легко. Легко н свЬтло оттого,
что выставили вс11 оггЬпки плутовской души,
что дали ясио увцдЬть, что такое ил уть.
Петръ Петровичъ. Позвольте одиакожъ, осга-
вишии въ сто|1о1|Ь мастерскую обстаиовку
иьесы, подобной ко горой, признаюсь, не встр*-
ч.'иъ, — а могу сказать пехиастовски. бы.';ъ)1а
лучшихъ тсатра.хъ, — ужъ не знаю, кому обя-
за1гь авторъ: вамъ ли, господа, или нач;иьству
иашихъ театровъ,— вЬроятпо тому и другому
вм'ЬсгЬ; но подибиая обстановка выие! сгь хоть
какую пьесу (ие примите моихъ словъ за лесть,

1029
ДРАМАТИЧЕСК1Я ПРОИЗВЕДЕН! Я.
1030
господа!) — позвольте однакожъ, оставивши
Бсе это въ сторон*, сд'Ьлалъ мп* замЬчанье
насчетъ самой пьесы, то самое замЬчанье,
которое сд'Ьлалъ я назадъ тому дес^ять л'Ьтъ,
во время ея перваго представлен1я: не вижу
я въ «Ревпзор'Ь», даже п въ томъ впдЬ, въ
какомъ онъ данъ теперь, нпкакой существен-
ной пользы для общества, чтобы можно было
сказать, что эта пьеса нужна обществу.
Семенъ Семенычъ. Я даже вижу вредъ. Въ
пьес* выставлено намъ унпжепье наше; не
вижу я любви къ отечеству въ томъ, кто
ппсалъ ее. И прптомъ, какое неува1кен1е, ка-
кая даже дерзость... Я уасъ этого даже пе по-
нимаю, какъ см'Ьть сказать въ глаза всЬмъ:
«Что смеетесь? — Надъ собой смеетесь!»
бедоръ ведорычъ. Но, другъ мой, Семепъ
Семенычъ, ты позабылъ: вЬдь это не авторъ
говорнтъ, в^дь это говоритъ городнич1и; это
говорптъ разсердпвшшся. раздосадованный
плутъ, которому, разумеется, досадно, что
надъ нпмъ см'Ьются.
Петръ Петровичъ. Позвольте, ведоръ ведо-
рычъ, нозвольте вамъ однакожъ заметить, что
слова этп точно произвели странное д'Ьпств1е,
и, вероятно, не одному изъ сидЬвшихъ въ
театр'Ь показалось, что авторъ къ нему самому
обращаетъ этн слова: «надъ собой см'Ьетесь!»
Говорю это... вы неприппмайтемопхъсловъ,
господа, за какое - нибудь личное нерасполо-
жен1е къ автору, или предуб'Ьжден10, или...
словомъ не то, чтобы я пм^лъ противъ него
что - нибудь, понимаете; по говорю вамъ мое
собственное ощущение; мн^Ьпоказа-тось, точно
какъ бы въ эту минуту стоптъ передо мною
челов'Ькъ, которьп! смеется надъ всЬмъ, что
ни есть у пасъ: надъ нравамп, надъ обычаямп,
надъ порядками и, заставившп насъ же по-
см'Ьяться надъ всЬмъ этпмъ, намъ жо говоритъ
въ глаза: «вы надъ собой смеетесь!»
Первый актеръ. Позвольте зд4сь мнЬ сказать
слово. Вышло это само собой. Въ монолог'Ь,
обращенномъ къ самому себ*, актеръ обык-
новенно обраш.ается къ сторон'Ь зрителей.
Хотя городппч1ц былъ въ безнамятств'Ь и
почти въ бреду, но не могъ не заметить
усмешки, которую возбудплъ онъ см^итыми
своими угрозами всЬхъ обманувшему Хлеста-
кову, которьп! въ это время во весь духъ не-
сется себЬ папочтовыхъ, Богъ в^сть, въ ка-
кпхъ краяхъ. Дать именно тотъ смыслъ, о ко-
торомъ вы говорите, у автора не было никако-
го намеренья: я это вамъ говорю потому, что
знаю небольшую тайну этой ньесы. Но ноз-
вольте мн'Ь съ мос|'1 стороны сд'Ьлать запросъ:
ну, что если бы у сочинителя была ц'Ьль по-
казать зрителю, что онъ надъ собой см'Ьотся?
Семенъ Семенычъ. Благодарю за комплп-
ментъ! Я по крайне!! м'Ьр'Ь не нахожу въ себ-Ь
ничего о5о1,аго съ выводепиыми въ «Ревлзор'Ь»
людьми. Извините! Не хвастаюсь, что я небезъ
пороковъ, такъ же, какъ и всЬ люди, но все
же я но похожъ на нпхъ. Это ужъ слишкомъ!
Въ эппграфЬ выставлено: «На зеркало нечего
пенять, если ролга крива!» Нетръ Петровичъ,
я спрашппаю у васъ: развФ. у меня рожа крива?
бедоръ Эедорычъ, я спрашиваю у тебя: раз-
ве у меня рожа крива? Николай Нпколаичъ, у
тебя я спрашиваю: у меня ролса крива? (Обра-
щаясь ко ваъмъ другимъ). Господа, я у васъ
вс'Ьхъ спрашиваю, скажите ми*: развЬ у меня
рожа крива?
ведоръ Эедорычъ. Но, другъ мой, Семенъ
Семенычъ, странный н ты опять вонросъ за-
далъ. В'Ьдь ты же опять и не красавецъ, какъ и
мы вс'Ь гр'Ьшные. Нельзя же сказать улсътакъ
нанрямикъ, чтобы твое лицо было образецъ
образцомъ. Какъ нпразсмотрп, немножко косо-
вато: пу, а что косо, то ужъ н крпво.
Петръ Петровичъ. Господа, вы вдались совер-
шенно въ другой вопросъ. Это лежптъ на со-
вЬсти всякаго челов !,ка; намъ смЬшно п трак-
товать о томъ, у кого лицо криво, а у кого
н'Ьтъ. Но вотъ въ чемъ глазное д^ло, позвольте
мн4 вновь возвратиться къ тону лее: пе вижу
я большого разума въ комед1п, не вижу ц4лп,
по крайней мер*, въ самомъ сочинеп1и это
не обнаруживается.
Николай Николаичъ. Но какой же выхотпте
еще цели, Петръ Петровичъ? Искусство уже
въ самомъ себе заключаетъ свою цель. Стре-
мленье къ прекрасному п высокому — вотъ ис-
кусство. Это непременный законъ искусства;
безъ этого искусство — пе искусство. А потому
ни въ какомъ случае не можетъ оно быть без-
нравственно. Оно стремится непременно ктэ
добру, положительно пли отрицательно: выста-
вляетълп намъ красоту всего лучшаго, чтопп
есть въ человеке, плп же смеется надъ безобра-
31емъ всего худшаго въ человеке. Если выста-
вишь всю дрянь, какая ни есть въ человеке, я
выставишь ее такпмъ образомъ. что всяшй изъ
зрителей получитъ къ ней полное отвращен1в,
спрашиваю: разве это пе похвала всему хоро-
шему? спрашиваю: разве это не похвала добру?
Петръ Петровичъ. Безспорпо, Николай Нпко-
лаичъ; но нозвольте одпакоже вамъ...
Николай Николаичъ (пе слушая). Не то дурно,
что намъ показываютъ въ дурномъ дурное, и
впдпшь, что оно дурно во всёхъ отношен1яхъ;
но то дурно, если намъ выставляютъ его такъ,
что не знаешь, злое ли оно, пли пЬтъ; то
дурно, когда делаютъ привлекательпымъ для
зрителя злое; то дурпо, что мешаютъ его въ
такой степени съ добромъ, что не знаешь, къ
которой стороне пристать; то дурпо, что доброе
показываютъ намъ такимъ образомъ, что въ
добре не впдпшь добра.
Первый ноническ1й актеръ. Кляпусь, истинная
правда, Нпколай Нпколаичъ! Вы сказали то,

1031
С0ЧПНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
1032
въ чемъ я всегда былъуб^шдепъ, но не ум*лъ
только такъ хорошо высказать. То дурно, что
въ добр* не видишь добра. А этотъ гр^хъ
водится за всЬми модными драмами, которыми
должны мы тЪшпть публику. Зритель выхо-
дить изъ театра п самъ не знаетъ р4шить,
что такое онъ впдЬлъ: злой ли чоловЬкъ, или
добрый былъ передъ нимъ. Къ добру не вле-
четъ его, отъ зла не отталкиваетъ, п остается
онъ точно какь во снЬ, не извлекши пзъ того,
что видЬлъ, никакого для себя правила, къ
чему-нибудь присоднаго въ жпзнп, сбившись
даже п съ той дороги, по которой шелъ, гото-
вый пойти за первымъ, кто поведетъ, не спра-
шивая, куда и зач1;мь.
ведоръ Эедорычъ. П прибавьте, Михайло
Семенычъ, какая пытка для актера исполнять
такую роль, если только онъ истинный артистъ
въ душ*.
Первый актеръ. Не говорите этого: ваши
слова мЬтятъ въ самое сердце. Не можете
постигнуть, какъ подчасъ бываетъ горько.
Учишь, разучиваешь эту роль и не знаешь
самъ, какое ей дать выраженье. Иногда забу-
дешься, войдешь въ положенье лица, одуше-
вишься, потрясешь зрителя, а когда вспом-
нишь, ч'Ьмъ ты его нотрясъ — протпвенъ ста-
нешь самому себ*: хогЬлъ бы просто прова-
литься сквозь землю, и отъ рукоплесканШ
горишь, какъ отъ собственнаго стыда. Я и
решить не знаю, что хуже: выставлять ли пре-
ступленья такпмъ образомъ, чтобы зритель
готовъ былъ съ нпми примириться, илп ие
выставлять подвиги добра въ такомъ видЬ,
что зритель не закннитъ весь желаньемь съ
нимъ подружиться? То и другое по мнЬ —
гниль, а не искусство. Глубоко сказалъ Ни-
колай Нпколаичъ: то дурно, когда въ добр*
не видишь добра.
Другой актеръ. Справедливо, справедливо:
то дурно, когда въ добрЬ но видишь добра.
Петръ Петровичъ. Иротпвъ этого я не могу
сказать {гЬшительио никакого возражои1я.
Николай Николаичъ сказалъ глубоко; Ми-
хайло Семенычъ развилъ еще больше. Новее
это но отв1.тъ на мой вопросъ. То. что вы
сейчагъ сказали, то-ость, чтобы хо1)Ошее вы-
ставлено было д+.йствительно съ силой маги-
ческой, увлекающей но только человека хо-
рошаги, но да:ио и дурного, а дурное было
выражено въ такомъ П1)езритвльномъ впдЬ,
чтобы зрпп-ль но только по почувствовалъ
желанья нримприться съ выподоннымп ли-
цами, но, мапротинъ, л:<-лап1.о носкорГ.п ихъ
отголкнуть огь себя, — все это, Николай Ни-
колаичъ, должгго быть иепргмР.ппымъ усло-
в1омъ вгякаго гочшпмпя. :)Т() дп;к1' и 1ге цЬль.
Исякоо сочином1в доллспо пмЬть с11»'рхъ этого
всего свое гобствонноо, личное выраженье,
Николай Нпколаичъ, иначе прии:иетъ пх)
оригинальность, Николай Николаичъ, — понп-
маете ли вы это? Поэтому-то я не впжу въ
«Ревизоре» того большого значенья, которое
придаютъ ему друг1е. Надобно, чтобы было
ощутительно ясно, зачЬмъ предпринято та-
кое-то сочпнеп1е, на что именно бьетъ оно,
къ чему клонится, что новаго хочетъ дока-
зать собой. Вотъ что, Николай Николаичъ, а
не то, что вы говорите вообще объ искусстве.
Николай Николаичъ. Петръ Петровичъ, да
какъ же вы говорите, къ чему клонится. ..
вЬдь это... вЬдь это видно.
Петръ Петровичъ. Николай Нпколаичъ, это
не видно. Не вижу я никакой особенной ц'Ьлт!
этой комед1и, обнаруженной ясно въ самомъ
сочинен1и; илп, можетъ-быть, авторъ съ ка-
кимъ-пибудь умысломъ скрылъ ее. Въ такомъ
случае это выйдетъ ул;о преступленье предъ
пскусствомъ, Николай Николаичъ, что вы
себЬ ни говорите. Разберемь-те-ка серьезно
эту комедпо: нЬдь «Ревизоръ» совсЬмъ не
производить того впечатл11н1я. чтобъ зритель
посл'Ь него осв1;жился; паиротивъ, вы, я ду-
маю, сами знаете, что одни почувствовали
безплодное раздражец1е, друпе даже оздобле-
н1е, а вообще всякь унесъ какое-то тягостное
чувство. Несмотря на все удовольств1е, кото-
рое возбуждають ловко найдепиыя сцены, на
комическое даже пололген1в мпогихъ лицъ,
на мастерскую даже обработку пЪкоторыхъ
характеровь, въ птогЬ остается что-то этакое...
я вамъ даже объяснить не могу, — что-то чу-
довищно-мрачное, какой-то страхъ отъ без-
порядковъ нашихъ. Самое это ноявлснге жан-
дарма, который, точно какой-то палачъ, яв-
ляется въ дверяхъ, это окамеи1;нье, которое
наводить на всЬхь его слова, возв1ицающ1Я
о пр1-Ьзд'Ь настоящаго ревизора, который дол-
лсенъ всЬхъ ихъ истребить, стереть съ лица
земли, уничтожить въ-копецъ — все этокакъ-
то пеобыкновоиио страшно! Признаюсь вамъ
достоверно, а 1а кЧи-е, па меня ни одна тра-
гедия не производила такого иечальиаго, та-
кого тягостнаго, такого безотраднаго чувства,
такъ что я готовъ подозр+.вать дшке, не было
ли у автора какого-нибудь особениаго намЬ-
рои1я н1»оизнестп такого д1.йств1я иосл11Дней
сценой своей комод1и. Но можетъ быть, чтобъ
это вышло такъ, само собой.
Первый номичеснЮ актеръ. Л вотъ, нако-
ноцъ. догадались сдЬлап. этогь заиросъ. Де-
сять л'ЬтТ) нг|)ается на сценахъ «Ревизоръ».
НсЬ, бол1.е или меи+.е, нападали на тягостное
впечатл1.Н1<', пмъ производимое, а никто не
даль запроса: зач 1.мъ было производить его? —
точно кшп. будто бы авто11Ъ долл^гиь былъ
писать сншо ком»'д!ю,оч»'1П)1 голову инезн;ш
самъ, къ Ч1'му она и что выйдоп. изъ ноя.
Дайте же ему хотя каплю ума, въ которомъ
вы но отказываете ни одному человеку. ПЬдь,

1033
ДРАМАТИЧЕСК1Я ПРОИЗВЕДЕН! Я.
1034
в'Ьрно же, есть причина всякому поступку,
даже и въ глупомъ челов4к'Ь.
(Вст с.нот2)ятъ на него съ изумленгемъ).
Петръ Петровичъ. Мнхайло Семенычъ, объяс-
нитесь: это что-то неясно.
Семенъ Семенычъ. Это пахнетъ какою-то
загадкой.
Первый комическШ актеръ. Да какъ же, въ
самомъ д'Ьл'Ь, выпезам'Ьтплп, что «Ревизоръ»
безъ конца?
Николай Николаичъ. Какъ безъ конца?
Семенъ Семенычъ. Да какой же еще конецъ?
Пять д'Ьцств1й; въ шести комедгя небываетъ. —
РазвЬ новая побранка въ придачу?
Петръ Петровичъ. Позвольте, однакожъ, за-
шутить вамъ, Михаиле Семенычъ, что же за
пьеса, которая безъ конца? я спрашиваю
васъ. Неужели и это въ законе искусства?
Николай Николаичъ! В-Ёдь это, но-моему, зна-
чптъ принести, поставить передъ всЬми за-
пертую шкатулку и спрашивать, что въ ней
лежптъ?
Первый комическ1й актеръ. Ну, да если она
поставлена передъ вами съ т4мъ пменно,
чтобы потрудились сами отпереть?
Петръ Петровичъ. Въ такомъ случае нужно,
по крайней м'Ьр'Ь, сказать это, или же просто
дать ключъ въ рукп.
Первый комическ1й актеръ. Ну, а если п
ключъ леяснтъ тутъ же, возл'Ь шкатулки?
Николай Николаичъ. Перестаньте говорить
загадками! Вы что-нибудь знаете. В4рно,
вамъ авторъ далъ въ руки этотъ ключъ, а
вы держите его и секретничаете.
вэдоръ ведорычъ. Объявите, Михаиле Се-
менычъ; я не въ шутку заннтересованъ знать,
что, въ самомъ д'ЬлЬ, можетъ здЪсь крыться!
На мои глаза, я не вижу ничего.
Семенъ Семенычъ. Дайте же открыть намъ
эту загадочную шкатулку. Что это за стран-
ная такая шкатулка, которая, неизвестно за-
ч^мъ, намъ поднесена, пеизв'Ьстно зачймъ,
передъ нами поставлена и, пеизвЬстно зач^мъ,
отъ насъ заперта?
Первый комическ1й актеръ. Ну, а что-жъ,
если она откроется такъ, что станете удп-
вляться, какъ не открыли сами? и если въ
шкатулкЬ лежптъ вещь, которая для однихъ,
что старый грошъ, вышедш1й изъ употре-
блепья, а для другихъ, что светлый черво-
нецъ, который в^къ въ ц^н^, какъ ни мЬ-
няется на пемъ штемпель?
Николай Николаичъ. Да полно вамъ съ ва-
шими загадками! Намъ подавайте ключъ п
ничего больше!
Семенъ Семенычъ. Ключъ, Михаиле Семе-
нычъ!
ведоръ ведорычъ. Ключъ!
Петръ Петровичъ. Ключъ!
ВсЬ актеры и актрисы. Михаиле Семено-
внчъ, ключъ!
Первый комическ1й актеръ. Ключъ? Да при-
мете ли вы, господа, этотъ ключъ? Можетъ-
быть, швырнете его прочь вм^стЬ со шка-
тулкой?
Николай Николаичъ. Ключъ! не хотимъ боль-
ше ничего слышать. Ключъ!
Вс^Ь. Ключъ!
Первый комическ1Й актеръ. Извольте, я дамъ
вамъ ключъ. Отъ комическаго актера вы, мо-
жетъ-быть, не привыкли слышать такихъ
словъ, но что-жъ делать? въ этотъ день сердце
мое разгоралось, мн^ стало легко, и я го-
товъ все сказать, что ни есть у меня на ду-
ше, какъ бы вы ни приняли слова мои. Н^тъ,
господа, не давалъ мн4 авторъ ключа, но
бываютъ так{я минуты состоянья душевнаго,
когда становится самому понятнымъ то, что
прежде было непонятно. Нашелъ я этогь
ключъ, и сердце мое говоритъ мнй, что онъ
тотъ самый; отперлась передо мной шкатулка,
и душа моя говоритъ мн^, что не могъ пм^ть
другой мысли самъ авторъ.
Всмотритесь-ка пристально въ этотъ го-
родъ, который выведенъ въ пьесЬ! ВсЬ до
единаго согласны, что этакого города н^тъ
во всей Росс1и: не слыхано, чтобы гдй были
у насъ чиновники всЬ до единаго так1е уроды;
хоть два, хоть три бываетъ честныхъ, а зд4сь
ни одного. Словомъ, такого города н^тъ. Не
такъ ли? Ну, а что, если это нашъ же душев-
ный городъ, и спдитъ онъ у всякаго пзъ насъ?
Н^тъ, взглянемъ на себя не глазами свЬт-
скаго человека, — вЬдь не св^Ьтсшй челов^къ
произнесетъ надъ нами судъ, — взглянемъ хоть
сколько-нибудь на себя глазами Того, Кто по-
зоветъ на очную ставку вс4хъ людей, передъ
Которымъ п наилучш1е изъ насъ, не поза-
будьте этого, потупятъ отъ стыда въ землю
глаза свои, да и посмотримъ, достанетъ ли у
кого-нибудь изъ насъ тогда духу спросить:
«Да разве у меня рожа крива?» Чтобы не
испугался онъ такъ собственной кривизны
своей, какъ не испугался кривизны всЬхъ
этихъ чиновпиковъ, которыхъ только-что ви-
д^Ьлъ въ ньесЪ! Н^тъ, Петръ Петровичъ,
нетъ, Семенъ Семенычъ, не говорите: «это
старый р'Ьчп», или: «это ужъ мы сами знаемъ!»
Даите-жъ, иаконецъ, ужъ и мне сказать сло-
во. Что-жъ въ самомъ деле, какъ будто я
жпву только для скоморошничества? Т'Ьвещи,
который намъ даны съ темъ, чтобы помнить
ихъ вечно, не должны быть старыми: ихъ
нужно принимать какъ новость, какъ бы въ
первый разъ только ихъ слышимъ, кто бы
ихъ ни ироизносилъ намъ, — тутъ нечего гля-
деть на лицо того, кто говоритъ ихъ. Нетъ,
Семенъ Семенычъ, не о красоте нашей дол-
жна быть речь, но о томъ, чтобы въ самомъ

1035
С0ЧППЕП1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
1036
д'Ьл'Ь паша жизнь, которую привыкли мы по-
читать за комед1ю, да по кончилась бы такой
трагсд1еи, какою пе кончилась эта комед1я,
которую только-что сыграли ыы. Что ни го-
вори, но страшонъ тотъ ревизоръ, который
ждетъ насъ у дверей гроба. Будто пе знаете,
кто это ревизоръ? Что прикидываться? Ре-
визоръ этотъ наша проснувншяся совесть,
которая заставитъ пасъ вдругъ н разомъ
взглянуть во ВС* глаза на самнхъ себя. Пе-
редъ этиыъ ревпзоромъ пичто не укроется,
потому что, но Именному Высшему пове-
ленью, опъ посланъ и возв^Ьстится о немъ
тогда, когда уже п шагу нельзя будетъ сде-
лать пазадъ. Вдругъ откроется перодъ тобою,
въ тебЪ же откроется такое страшилище, что
отъ ужаса подымется волосъ. Лучше-жъ сде-
лать ревизовку всему, что ни есть въ пасъ,
въ начале жнзнн, а не въ конц^ ея — па м!.-
сто пустыхъ разглагольствоваи1и о себЬ п
похвальбы собой, да побывать теперь же въ
безобразном ь душевпамъ нашемъ городЬ, ко-
торый въ несколько разъ хуже всякаго дру-
гого города, — въ которомъ бозчинствуютъ
наши страсти, какъ безобразные чиновники,
во])уя казну собственной души нашей! Въ на-
ча.1'Ь жизни взять ревизора и съ пимъ объ
руку перегляд-Ьть все, что ни есть въ насъ,—
настоящаго ревизора, не подлол;наго, пе Хле-
стакова! Хлостаковъ — щелкопёръ, Хлеста-
ковъ — встрепал свЬтская совЬсть, продажпая,
обманчивая совесть; Хлестакова подкунятъ
какъ разъ наши лее, обитаюш,1я въ душЬ на-
шей, страсти. Съ Хлестаковымъ подъ-руку
ничего не увидишь въ душевиомъ городЬ на-
шемъ. Смотрите, какъ всяк1й чиновникь съ
нимъ въ разговор!. выве1)нулся ловко и оправ-
дался, — вышелъ чуть не святой. Думаете, но
хитрЬй всякаго плута-чиповника каждая
страсть наша? II пе только страсть, даже са-
мая пустая, пошлая какая-нибудь нривычка.
Такъ ловко передъ памн вывернется и ои1)ав-
дается, что ощо почтешь ее за добродетель,
и дал:о иохкастаошься передъ свонмъ братомъ
и скажешь ему: «Смотри, какой у меня чу-
десный город'ь, какъ въ немъ все п|)ибра110
н чисто!» .|11Ц('м1.ры — наи1и ст11асти, говорю
намъ, лиц|'м1.|1Ы, потому что самь пм1>лъ съ
ними дЬло. ИЬтъ, съ вЬтрепой свЬтской со-
вестью ничего по разглядишь въ собЬ: и ее
самоё онЬ надуюп., и она надуотъ ихъ, какъ
Хлестаковъ чнноипиковъ, и потомъ пропа-
детъ сама, такъ что п сл-Ьда ея но найдешь.
Останешься к.чкъ ду[1ак1.-город11Ич1й, кото|1ЫЙ
занесся уи:е было нмиЬсть кула — и въ гене-
ра.1ы пол^зъ, п 11ап1,|)11!1ка скмь вознЬшать,
что гдЬлаотся псрпыыь иь сголщЬ, и дру-
гнмъ сталь обЬщать мЬста, и нпгимъ вдруп^
увцдЬлъ, что былъ кругомъ облануп. и оду-
рачоиъ иальчншкою, верхоглндомъ, ве11Г0-
прахомъ, въ которомъ н подобья не было съ
настоящимъ ревизоримъ. НЬтъ, Петръ Пе-
тровичъ, п-Ьтъ, Семепъ Семенычъ, п^тъ, гос-
пода, вс'11, кто ни держитесь такого же мнЬнья,
бросьте вашу свЬтскую совЬсть! Не съ Хле-
стаковымъ, но съ настоящимъ ревпзоромъ
оглянемъ себя! Клянусь, душевный городъ
нашъ стоить того, чтобы подумать о немъ,
какъ думаетъ добрый государь о своемъ го-
сударств1>. Благо)10дно п строго, какъ онъ
пзгоняетъ изъ земли своей лихопмцевъ, пз-
гонимъ напшхъ душевныхъ лихоимцевъ! Есть
средство, есть бнчъ, которымъ можно выгнать
пхъ. См-Ьхомъ, мои благородные соотечествен-
ники! СмЁхомъ, котораготакъ боятся всЬ ни з-
к1я паши страсти! СмЬхомъ, который создапъ
на то, чтобы см4яться надъ всЬмъ, что позо-
рить пстпнную красоту человека. Возвратимъ
см-Ьху ого настоящее значенье! Отппмемъ его
у тЬхъ, которые обратили его въ легкомы-
сленное светское кощунство надъ вс^мъ, п&
разбирая ни хорошаго, пи дурного! Такимъ
же точно образомъ, какъ посмЬялись надъ
мерзостью въ другомъ челов11кЬ, посмЬемс»
великодушно надъ мерзостью собственной,
какую въ себЬ нн отыщемъ! Не одну эту ко-
мед1ю, но все, чтб бы нп показалось изъ-подъ
пера какого бы то пи было писателя, см^ю-
щягося надъ П01)очнымъ п низкимъ, примемъ
прямо на свой собственный счетъ, какъ бы
оно именно было на насъ лично написано:
все отыщешь въ себЬ, если только оиустншься
въ свою дун1у не съ Хлестаковымъ, но съ
настоящимъ п пенодкупнымъ реиизоромъ. Н©
возмутимся духомъ, если бы какой-нибудь
разсердивш1йся городппч1й, нлп. снраведли-
в'Ьй, самъ нечистый духъ, шоннулъ его уста-
ми: «Что смЬетось? надъ собой смеетесь!»
Го1)ДО ему сказкемъ: «Да, надъ собой см1'.омся,
потому что слышимъ благородную русскую
}1ашу породу, потому что слыишмъ нрика-
занье Высшее быть лучшнмп другихъ!» Со-
отечествемннки! в'Ьдь у меня въ лсилахъ тоже
русская к1)опь, какъ н у васъ. Смотрите: я
плачу! Комнчес1С1н акте1)ъ, я нро;кде смЬшилъ
васъ, теп1>рь я плачу. Дайте мнЬ почувство-
вать, что и мое поприпю такъ же честно,
какъ и всякаго нзь васъ, что я такъ лес служу
землЬ своей, какъ и всЬ вы слул;нте, что не
пустой я какой-нибудь ск(1Мс)1)охъ, созданный
для по'гЬхн пустыхъ Л11)де11, но честный чи-
новникъ велнкаго Божьяго государства и воз-
буднлъ въ васъ си1.хъ, — но тотъ безиутный,
которымъ нересмЬхаеп. въ св1'.тЬ человЬкъ
человЬка, г.11Г(1рый ролсдается оп. бсздЬльпой
пустоты н|>аздиаго в)1емени, носм1'.хь, родив-
ппйсл оть любви къ человеку. Д|1ул;но дока-
лсемъ всему св1.ту, что въ Русской землЬпсс
что ип есть, оп> мала до велика, ст1)омится
служить Тому л;е. Кому все додлсно служить

1037
ДРАМЛТПЧЕСК1Я ПР0П8ВЕДЕП1Я.
1038
на землЬ, несется туда же (взглянувши па-
верхъ) кверху, къ Верховной вЬчпоп кра-
сотЫ
Дополнен1е къ „Развязке
Ревизора"*).
Семенъ Сеиенчъ. Что это, Мпхалъ Мп-
халчъ, что вы говорите, какой душевный
городъ?
Михалъ Михалчъ. МнЬтакъ показалось. Мп'Ь
показалось, что это мой же душевный городъ,
что последняя сцена представляетъ послЬд-
нюю сцену жпзпн, когда совесть заставить
взглянуть на самого себя во всЬ глаза и
испугаться самого себя. Мн'Ь показалось, что
этоть настояш,1й ревпзоръ, о которомъ одно
возв15щенье въ концЬ ко1гед1и наводить такой
ужасъ, есть та настоящая наша совЬсть, ко-
торая встр4чаетъ насъ у дверей гроба. Мн'Ь
показалось, что этоть вЬтренпкь Хлестаковъ,
плутъ, илп какъ хотите назвать, естьтанод-
дЬльная ветреная светская наша совесть,
которая, воспользовавшись страхомъ нашпмъ,
прнпимаетъ вдругъ личпну настоящей идаеть
себя подкупить страстямъ нашимь, какъ Хле-
стаковъ — чиновникамь, и потомь пропадаетъ,
такъ же какъ онъ, неизвестно куда. МпЬ по-
казалось, что это безотрадно-печальное окон-
чание, отъ котораго такъ возмутился и потряс-
ся зритель, предстало передъ мепя въ нано-
мпнан1е, что и жизнь, которую привыкаемъ
понемногу считать комед1ей, можеть нм^ть
такое же печа-чьяо-трагическое окопчан1е.
Мн'Ь показалось, какъ будто вся комед1я со-
вокупностью своею говорить ми* отомь, что
сл'Ьдуеть впачалЬ взять того ревизора, кото-
рый встр-Ьчаеть насъ въ копц11, и съ нимь
такъ же, какъ правосудный государь ревц-
зуеть свое государство, оглядеть свою душу
и вооружиться такъ же противъ страстей,
какъ вооружается государь противу прода}к-
пыхъ чиновниковь; потому что они такъ же
крадутъ сокровища души нашей, какъ т^ гра-
бятъ казну и достоянье государства, — сь на-
стоящимь ревизоромъ: потому что лицем^рныя
наши страсти, и не только страсти, по даже
малейшая пошлая привычка умЬеть такъ
искусно подъЬхать къ намъ и ловко передъ
*) Прим*чан1е автора: Шеса подъ заглав!емъ »3аклю-
чен1е Ревизора» иредпазиачалась въ посл-Ьдн1й бепефисъ
одному изъ лучшихъ актероЕъ нашего театра. А потому
ве м1,ша1;тъ помнить, что первый коиичсск1й актеръ, ко-
торый есть главное лицо въ этой комед1и, взятъ въ ту
минуту, Когда, прослуживши законное число л'Ьтъ, си-
дигъ 011ъ со сцены, прощаясь навсегда съ публикой, ко-
торую занималъ такъ долго, и съ товарищами, которимъ
уже оольше не товарищъ.
пани изворотиться, какъ пе пзворотилпсь
передъ Хлестаковымъ пропыры-чиновпикп,
такъ что готовь даже принять ихъ за добро-
д-Ьтели, готовь даже похвастаться порядкомъ
душевнаго своего города, не принимая и В7.
мысль того, что можешь остаться обмапутымь,
какъ городнич1й. Мн'Ь такъ показалось.
Петръ Лэтровичъ. Михаль Михалчъ! Все то,
что ВЫ говорите, красноречиво; но гдЬ зд11съ
ВЫ нашли подобие? Какое сходство Хлестакова
съ ветреной свЬтской совЬстью пли настоя-
щаго ревизора съ настоящею совестью? Нп-
колай Николаичь! скажите мнЬ поистинЬ:
находите вы зд-Ьсь какое-нибудь сходство?
Николай Николаичь. Признаюсь, никакого.
Семенъ Семенчъ. И я тоже; какъ ни таращу
своп глаза, но ничего не вижу.
ведоръ бедорчъ. Сознаюсь валъ, Михаль
Михалчъ, откровенно: несмотря на то, мысль
недурна и могла бы послужить дал^е предме-
томь сочипен1я художественнаго; по я не
думаю, чтобы авторъ ее пм^лъ въ виду.
Николай Николаичь (решительно). Вздорь!
Онъ и въ номышлен1п этого не имЬль!
Михаль 1У!ихалчъ. Да развЬ я вамъ говорю,
что авторъ пм^лъ ее въ виду. Я вамъ впе-
редь сказаль: «Авторъ не даваль мпЬ ключа,
я вамъ предлагаю свой». Авторъ, если бы
даже и им^лъ эту мысль, то и въ такомъ
случа-Ь поступилъ бы дурно, если бы ее обна-
ружиль ясно. Комед{я тогда бы сбилась на
аллегор1ю, могла бы изъ нея выйти какая-
нибудь бледная, нравоучительная проповедь.
Неть, его дйло было изобразить просто ужасъ
отъ безпорядковь вещественпыхъ не въ
идеальномь город*, а въ томь, который на
земл*, — собрать въ кучку все, что есть по-
хуже въ нашей земле, чтобы его поскорей
увидали и не считали бы этого зато необхо-
димое зло, которое сл-Ьдуеть допустить и
которое такъ же необходимо среди добра, какъ
т4ни въ картин*. Его дЬло изобразить это
темное такъ сильно, чтобы почувствовали вс*,
что съ нимь надобно сражаться, чтобы кинуло
въ тренетъ зрите.тя, и ужасъ отъ безпоряд-
ковь пронялъ бы его насквозь всего. Вотъ,
что онъ долженъ быль сделать. А это ужъ
наше д-Ьло выводить нравоученье. Мы, слава
Богу, не д^ти. Я нодума-чъ отомь, какое нра-
воученье могу вывести для самого себя, п
напаль на то, которое вамъ теперь разсказалъ.
Петръ Петровичъ. Михаль Михалчъ! Коме-
д1я пишется для всЬхъ. Изъ нея должны вы-
вести нравоученье всЬ, — нравоученье бли-
жайшее, доступное вс'Ьмъ, а не то отдален-
ное, которое можетъ вывести для себя какой-
нибудь оригинальный, не похож1й на прочнхь
человЬкъ. Спрашиваю: зач^Ьмь этого нраво-
учен1я никто не вывель, а только одни вы?
Николай Николаичь (поспгъшно) . Именно!

1039 сочипЕП1Я п. в. гоголя. 1040
вотъ пастоящ1й вопросъ! Разр1.шпте-ка преж- городъ; тотъ увпдпть, что съ большей силой
де это: зач'Ьмъ одни вы это вывели, а не слЬдуетъ вооружиться противъ лпце114р1я.
вс!;? НЬтъ, оставьте сатиру въ иоко1;: она д'Ьло
Семенъ Семенчъ. Да, Мпхалъ Михалчъ, за- свое Д'Ьлаетъ. Дурного не сл'Ьдуетъ щадить,
ч'Ьмъ одни вы это вывели? Зач'Ьмъ одни вы гд* бы оно пи было. Но если хотите улгь
это вывели? поступать хрпст1апскп, обратите ту же сатпру
Михалъ Михалчъ. Во-первыхъ, почему вы на самого себя и приложите всякую комед1ю
знаете, что это нравоученье вывелъ одпнъ я? [къ самому себ'Ь], прежде ч'Ьмъ замечать
А во-вторыхъ, почему вы считаете его отда- отношен1е еякъ цЪлому обществу. Уя;ъ ежели
леннымь? Я думаю, напротивъ, ближе всего действовать по-христ1анскп, такъ всякое со-
къ намъ собственная наша душа. Я пмЬлъ чинеи1е, гд'Ь ни поражается дурное, сл1-,дуетъ
тогда въ умЬ душу свою, думалъ о себ* са- лично обратить къ самому себ-Ь, какъ бы оно
момъ, потому и вывелъ это нравоученье, прямо на меня было написано. Вы сами
Если бы н друг1е имЬли въ виду ирожде себя, знаете, что нЬтъ порока, замЬченнаго на.ми
вероятно, п они вывели бы то же самое въ другомъ, котораго хотя отраженья не при-
нравоученье, какое выве.1ъ и я.— Но разв-Ь сутствовало бы п въ пасъ самихъ — не въ та-
всякъ пзъ пасъ нриступаетъ къ произведен1ю комъ объем*, въ другомъ видЪ, въ другомъ
писателя, какъ пчела къ цветку? — затЬмъ плать4, понрилпчп11и п поблагообразн11Й, прп-
чтобъ извлечь пзъ него нужное себ'Ь. нарядившись, какъ Хлестаковъ. Чего не оты-
Н'Ьтъ, мы пщемъ во всемъ нравоученья 9;;г/- щешь, если только заглянешь въ свою душу
гимъ, а не для себя. Мы готовы ратовать и съ т1-.мъ пенодкупнымъ ревизоромъ, который
защищать все общество, дорожа заботливо встр'Ьтптъ пасъ у дверей гроба! Сами это
правствеиностью другпхъ и позабывши о зпаемъ, а знать не хочемъ! Кпиитъ душа
своей. В'Ьдь пос.ч'Ьятьсямы любпмънадъ дру- страстями, говоримъ всяыи день, а гпагь не
гимп, а не падъ собою; увид'Ьть недостатки хотимъ. И бичъ въ рукахъ, данный на то,
В'Ьдь мы любпмъ въ другнхъ, а не въ себЬ. чтобы гнать нхъ.
Какъ бы то пи было, по взгляните: трп ты- [Семенъ Семенчъ]. Да гд'Ь-жъ бпчъ? Какой
сячн вЬдь людей пришло въ театръ; всЬ бичъ?
анаютъ, что пришли зат'Ьмъ, чтобы посм'Ьять- [Михалъ Михалчъ]. А см'Ьхъ разв'Ь не бпчъ?
ся, и всяк1й изъэтихътрехътысячъув'Ьрепъ, Или, думаете, даромъ намъ дань смкхь,
что придется падъ другпмъ посмЬяться, а не когда его боится и посл'1-.дп1Й негодяй, кото-
надъ нимъ. Мал'Ьииий намекъ, что оиъ можетъ раго ничЬмъ не проймешь? боится даже п
быть похожъ самъ па того, падъ кЬмъ носм'Ьял- тотъ, кто пичего не боится! Зпачптъ, онъ данъ
ся, можетъ привести его въ гпЬвъ, н онъ па доброе дЬло. Скажите: зачЬмъ намъ данъ
готовъ уже въ б'Ьшенств'Ь повторять: «да раз- см^хъ, за Т'Ьмъ ли, чтобы такъ, попусту, см11-
в'Ь у меня рожа крива?» яться? Еслп онъ данъ намъ на то, чтобы но-
Семенъ Семенчъ. Михалъ Михалчъ, я го- ра:кать пмъ все, позорящее высокую красоту
ворю не въ томъ смыслЬ. челов1;ка, зачЬмъ же прелгде всего не пора-
Михалъ Михалчъ (прерывая). Позвольте, зимъ мы то, что аорочитъ красоту собствен-
Семснъ (\мепчъ! Вы челоц'Ькъ благородный, ной дуиш калсдаго пзъ 11асъ?Зач'Ьмънеобра-
человЬкъ пстипно-руссшйвъдушЬ, человЬкъ, тимъ ого во внутрь самихъ себя — нзъ госу-
наконецъ, который г.оядптъ уже глазами хри- дарства не нзгоняемъ собственпыхъ пашихъ
ст1анпиа на жизнь — зач'Ьмъ вы произносите взяточников'ь? ЗачЬмъ одипъ намекъ о томъ,
р^Ьчи, противный вашему собственному образу что вы надъ собой смЬетось, ыожотъ нрнпестп
мыслей? Пр1'л:до всего, зачЪмъ вы всяк1й но гнЬнъ? Какъ бы то ни было, но всииал
разъ нозабынаото, что прсдметъ комед1и и страсть, всякая низкая на1слонность наша
вообню сатиры не достоинство чоловЬка, а все-таки хочегъ сыг1)ать сколько-нибудь бла-
презрЬнноо въ челопЬк'Ь; что ч'1'.мъ болыпо городную 110ль, принять благородную наруж-
опавыстаьилаирозр'Ьнное нрсзрЬни1им7>, чЬмъ ность и только нодъ ;1Той личиной пробирается
больше имъ Возмутила и привела отыюго вг намъ въ душу, потому что благородна паша
содроганье з)1ит('ля, гЬмъ больше онапынол- природа и но донустип. ее къ себЬ въ без-
пила свое зиачппо. ЗачЬмъ вы всяк1й разъ стыдной наготЬ. Но, жшЬрьте, когда выста-
это позабываете и В1'як1Й разъ хотите сатирЬ виип. пгрсдъ самим ь собой ее на см'Ьхъ и,
навязать нредмотг.1, Н1)нличные трагед1И? За- по нощадя ничего, поразишь такъ, что отъ
чЬмъ не НЗГЛЯН1Т'' па прои.иидсиьг писателя стыда н^ть сгоришь, не зная, куда скрыть
таюко глазами Х11Нст1аинна?11Ьтъ, ктохочегь собствснноо лицо свое,— тогда эта страсть не
нравоученья, тотъ возьмоть ого себ'Ь; кто посыЬеп. остаться въ душ Ь нашей и уб1.жнтъ,
глядип. въ душу собЬ, топ. изъ всего возь- такъ что и сл+.да оя не отии1('шь.
меть то, что нужно, топ. н въ этомъ веще- Ссиснъ Семенчъ. 111»нзнаю(ь, ваши слова за-
ствоипоьъ городЬ увидитъ душевный сг.ой ставили меня задуматьсл. Вы думаете, возмо-

1041
ДРДЫАТИЧЕСК1Я ПРОНДВЕДЕПТЯ.
1042
жепъ этотъ поворотъ см'Ьха на самого себя,
протпвъ собственнаго [лица]?
Петръ Петровичъ. Я думаю только, что это
возможно для человека, который почувство-
валъ благородство природы и омерз'Ьше къ
свопмъ недостаткамъ.
Михалъ Михалчъ. Я думаю только, что если
онъ сверхъ [того] и руссшй въ душЪ, тогда
ему возможней. Согласитесь: см'Ьхъ у васъ
есть у всЬхъ; свойство какого-то безпощад-
ваго сарказма разнеслось у насъ даже у
простого народа. Есть также у насъ и отвага
оторваться отъ самого себя и не пощадить
даже самого себя. Стало-бьггь, у насъ одпихъ
только можетъ быть возможенъ поворотъ см'Ь-
ха на его законную дорогу. Опровергните
меня, докажите ын'Ь, что я лгу; уничтожьте,
разрушьте уб'Ьвденхе мое, и вм'Ьст'Ь съ т'Ьмъ
разрушьте уже и меня, б'Ьднаго скомороха,
который живетъ этимъ уб'Ьжденьемъ, которое
вспробовалъ на собственномъ своемъ т'Ьл'Ь.
Семенъ Семенчъ, разв15 у меня не такая же
русская кровь, какъ и у васъ? РазВ'Ь я могу
почувствовать въ мои высш1я минуты иное
что, какъ не то же, что способны почувство-
вать и вы въ так1я? Разв* я не стою теперь
передъ вамп въ мою высшую минуту? Служба
моя кончилась; я схожу съ театра, па кото-
ромъ служплъ 20 л'Ьтъ. Вы сами меня увЬн-
чалп венками, сами меня растрогали. Вы
сами меня почти вынудпли сказать то, что я
теперь сказалъ. Смотрите: я плачу. Комиче-
СК1Й актеръ, я прежде см'Ьшилъ васъ — теперь
я плачу. Дайте же мн4 почувствовать, что и
мое поприще такъ же честно, какъ и всякаго
изъ васъ; что я также служплъ земл1; своей,
что пе пустой я былъ скоморохъ, но честный
чпновпикъ великаго Божьяго Государства, п
возбудплъ въ васъ не тотъ пустой см'Ьхъ,
которымъ пересмЬхаетъ челов'Ькъ человека,
но см'Ьхъ, родпвш1йся отъ любви къ человеку.
Николаи Николаи чъ! ведоръ Эедорчъ! Се-
менъ Семенчъ и вы всЬ товарищи, съ кото-
рыми д4лплъ я время труда, время настави-
тельпыхъ бесЬдъ, отъ которыхъ я многому
поучился и съ которыми разстаюсь теперь!
Друзья! публика любила талантъ мой, но вы
любили меня самого. Отнимите, отнимите
посл4 меня этотъ см'Ьхъ, — отнимите у т^хъ,
которые обратили его въ кощунство надъ
БсЬмъ, пе разбирая ни хорошаго, ни дурного!
Говорю вамъ: в'Ьрьте этимъ словамъ... Опъ
добръ, онъ честенъ, этотъ см'Ьхъ. Онъ дат,
именно на то, чтобы ум'Ьть посм'Ьяться надъ
собой, а не надъ другимъ. И въ комъ ужъ
н'Ьтъ духа посм'Ьяться надъ собственными не-
достатками своими, лучше тому в'Ькъ не смЬ-
яться!.. Дастъ онъ за пего отв'Ьтъ!.,
ЖЕНИТЬБА.
СОВЕРШЕННО НЕВЕРОЯТНОЕ С0БЫТ1Е.
ВЪ ДВУХЪ Д-ЬЙСТВ1ЯХЪ.
(ппсапо въ 1833 г.)
ДЪЙСТВУЮЩ1Я .НИЦ А.
Агааья Тихоновна, купеческая дочь, Еев:Ёста.
Арина Пднтелеймоновна, тетка.
венла Ивановна, спаха.
Подколесинъ, служащ1Я надворный сов'Ьтвикъ.
Кочнаревъ, другъ его.
Яичница, экзекуторъ.
Анучнинъ, отставной п'Ьхотный офицеръ.
Жевакинъ, иорикъ.
Дуняшка, д1:вочка въ дои'Ь.
Стариковъ, гостинодворецъ.
Стеланъ, слуга Подколесвва.
Д-ЁЙСТВ1Е ПЕРВОЕ.
Комната хоюстяка.
ЯВЛЕН1Е I.
Подколесинъ (одинъ, лежитг на диванп съ трубкой).
Вотъ, какъ начнешь этакъ одинъ на досуг'Ь
подумывать, такъ видишь, что, наконедъ,
точно нужно лсенпться. Чтб въ самомъ Д'Ьл'Ь?
Живешь, живешь, да такая, наконецъ, сквер-
ность становится. Вотъ опять пронустилъ
мясо'Ьдъ. А в^дь, кажется, все готово, и сваха
вотъ ужъ три м'Ьсяца ходитъ. Право, самому
какъ-то становится сов'Ьстно. Эй, Степанъ!
ЯВЛЕШЕ П.
Подиолесинъ, Степанъ.
Подколесинъ. Не приходила сваха?
Степанъ. Нпкакъ н'Ьтъ.
Подколесинъ. А у портного былъ?
Степанъ. Былъ.
Подколесинъ. Что-жъ онъ, шьетъ фракъ?
Степанъ. Шьетъ.
Подколесинъ. И много уже нашилъ?
Степанъ. Да ужъ довольно, началъ ужъ
петли метать.
Подколесинъ. Чтб ты говоришь?
Степанъ. Говорю: началъ улсъ петли метать.
Подколесинъ. А не спрашивалъ опъ, на чтб,
молъ, нужонъ барину фракъ?
Степанъ. Н'Ьтъ, пе спрашивалъ.
Подколесинъ. Молсетъ-быть, онъ говорплъ:
не хочетъ ли барпнъ жениться?
Степанъ. Н'Ьтъ, ничего пе говорплъ.
Подколесинъ. Ты видЬлъ, одиаколсъ, у пего
и друг1е фраки? В'Ьдь опъ и для другихъ
тоже шьетъ?
Степанъ. Да, фраковъ у пего много виситъ.
Подколесинъ. Однакожъ, в-Ьдь сукно-то па
нихъ будетъ, чай, похуже, ч'Ьмъ па моемъ?

1043
С0ЧЦПЕП1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
1044
Степанъ. Да, это будотъ попригляднст'Ье,
4x5 па вашсмъ.
Подколесинъ. Чтб ты говоришь?
Степанъ. Говорю: это поприглядпстЬе, что
па вашеыъ.
Подколесинъ. Хорошо. Пу, а не спрашивалъ,
для чего, ыолъ, барпиъ пзъ такого тонкаго
сукна шъетъ себЬ фракъ?
Степанъ. НЬтъ.
Подколесинъ. Не говорнлъ ничего о томъ,
что ПС хочетъ ли, дескать, жопиться?
Степанъ. НЬтъ, объ этомъ не заговарпвалъ.
Подколесинъ. Ты, одпаколсе, сказалъ, какой
на мнЬ чииъ, п гдЬ слулсу?
Степанъ. Сказывалъ.
Подколесинъ. Чт6-;къ опъ на это?
Степанъ. Говорить: буду стараться.
Подколесинъ. Хорошо. Теперь ступай.
(Степанъ у ходить).
ЯВ.ТЕГПЕ Ш.
Подколесинъ (одинъ).
Я того ми!>и1я, что черный фракъ какъ-то
солиднЬе. ЦвЬтиые больше идутъ секретарямъ,
титулярнымъ и прочей иелюзгЬ, — молокососно
что-то. ТЬ, которые чиномъ повыше, должны
больше наблюдать, какъ говорится, этого...
вотъ позабылъ слово! и хорошее слово, да
позабылъ. Да, батюшка, ужъ какъ ты тамъ
себ* ни переворачивай, а надворный совЬт-
никъ тотъ лее полковпикъ, только разв'Ь что
мундпръ безъ эполетъ. дИ, Степанъ!
ЯВЛЕН1Е V.
Подколесинъ (одинг,).
Кажется, пустая вещь сапогп, а вЬдь,
одпакол:е, еслп дурно сшиты, да рыжая вакса,
ужъ въ хорошемъ обществе п не будетъ та-
кого уважен1я. Все какъ-то не того... Вотъ
еще гадко, если мозоли. Готовъ вытериЬть,
Богъ зиаетъ что, только бы не мозоли. Эй,
Степанъ!
ЯВ.1Е111Е VI.
Подколесинъ, Степанъ.
Степанъ. Чего изволите?
Подколесинъ. Ты говорилъ сапожнику, чтобъ
не было мозолей?
Степанъ. Говорилъ.
Подколесинъ. Что-жъ опъ говорптъ?
Степанъ. Говорпп,: хорошо.
(Степанъ уходитъ).
ЯВ.1Е111Е ТП.
Подколесинъ, потомъ Степанъ.
Подиолесинъ. А в'Ьдъ хлопотливая, чортъ
возьми, вещь — л:епптьба! То, да се, да это.
Чтобы то, да это было исправно. Н'Ьтъ, чоргь
побери, это пе такъ легко, какъ говорятъ.
Эй, Степанъ! (Степанъ входить). Я хогЬлъ
тебЬ еще сказать...
Степанъ. Старуха пришла.
Подколесинъ. А, пришла; зови ее сюда.
(Степанъ уходитъ). Да, это вещь... вещь,
не того... трудная вещь.
ЯВЛЕШЕ IV.
Подколесинъ, Степанъ.
Подколесинъ. А ваксу купилъ?
Степанъ. 1>уиилъ.
Подколесинъ. ГдЬ купилъ? Въ той лавочк-Ь,
про киторую я тебЬ говорилъ, что на Воз-
несен скомъ проспектЬ?
Степанъ. Да-съ, въ той самой.
Подколесинъ. Что-лсъ, хороша вакса?
Степанъ. Х|)рои1а.
Подколесинъ. Ты пробовалъ чистить ею са-
поги?
Степанъ. Пробовалъ.
Подколесинъ. Что л;ъ, блестптъ?
Степанъ. 1'>лостЬт1.-тооиа блоститъ хорошо.
Подколесинъ. Л когда опъ отнускалъ тобЬ
ваксу, но С11])аш11палъ, для чего, молъ, ба-
рину пужпа такая вакса?
Степанъ. ПЬп..
Подколесинъ, Можотъ-быть, не говорилъ ли:
пе :!;п 1,11,ч1'Г1. ли, дескать, ба1)ипъ лгеппться?
Степанъ. НЬтъ, ничего пе гокорилъ.
Подколесинъ. Иу, хорошо, ступай себЬ!
ЯВЛЕШЕ VIII.
Подколесинъ и векла.
Подколесинъ. А, здравствуй, здравствуй,
векла Пваиовиа! Ну, что? какъ? Возьми
стулъ, садись, да и разсказывай. Ну, такъ,
какъ л;о, какъ? Какъ бишь ее: Меланья?..
бекла. Лсаоья Тихоновна.
Подколесинъ. Да, да, Агаоья Тихоновна. II
в'Ьрпо какаи-пибудь сороК1иЬтияя дЬва?
0енла. Ужь вотъ 1|1>тъ, такъ н'Ьтъ; то-есть,
какъ л^енитесь, такъ 1сану.1лй день станете
похвалннать да благодарить.
Подколесинъ. Да ты врешь, векла Ива-
новна!
векла. У1тар1'.лая, отецъмой, чтобы ать;
пось н||еть.
Подколесинъ. А иридапое-то, приданое?
Разгк11лси-ка вновь.
векла. А приданое: каменный домъ въ
Московской части, о дпухъ Ьлтажахъ, ужъ
такой прибыльной, что, истипио, уД(1110Л1.СТв!в:
одннъ лабашикъ илатнть семьсоть за лапочку;
инниой погрсбъ толсо большоо общество при-

1045
ДРАЫДТПЧЕСК1Я П1'0НЗВЕДЕП1Я.
1046
влекаетъ; два деревянныхъ хлигеря — одпнъ
хлигерь совсЬмъ деревянный, другой на ка-
ыенпомъ фундаыент4, каждый рублевъ по че-
тыреста приносить доходу. Огородъ есть еще
па Выборгской стороп'Ь. Третьяго года ку-
пецъ нанпмалъ подъ капусту, и такой купецъ
трезвый, совсЬмъ не беретъ хмельного въ
ротъ, и трехъ сыновей им'Ьетъ: двухъ ужъ
пожепплъ, «а трет1й», говорить, «еще моло-
дой, пусть посидить въ лавкЬ, чтобы торговлю
было полегче отправлять; я ужь», говорить,
«старь, такь пусть сынь поспдитъ вь лавк'Ь,
чтобы торговля шла полегче».
Подколесинъ. Да собой-то, какова собой?
бекла. Какъ рефипатъ! Б11лая, румяная,
какъ кровь сь молокомъ... Сладость такая,
что и разсказать нельзя. Ужъ будете воть
по этпхь поръ довольны (показывая на
горло), то-есть п пр1ятелю, и непр1ятелю
скажете: «Ай да бекла Ивановна, спаси-
бо!»
Подколесинъ. Да, в'Ьдь она, однакожъ, не
штабъ- офицерша?
бекла. Купца третьей гильд1и дочь. Да ужъ
такая, что и генералу обиды не нанесетъ. О
купц'Ь п слышать не хочеть. «Мн'Ь», гово-
рить, «какой бы ни быль мужь, хоть и со-
бой-то певзраченъ, да быль бы дворянинь».
Да, такой велпкатесъ! А къ воскресному-то
какъ над'Ьнетъ шелковое платье — такь, воть
те Хрпстосъ, такьишумить. Княгиня просто!
Подколесинъ. Да в'Ьдь я-то потому тебя
спрашивалъ, что я надворный сов1;тникъ,
такь МН'Ь... понимаешь?..
бекла. Да ужъ обиоковенно, какъ не по-
нимать? Быль у насъ п надворный совЪт-
никъ, да отказали: не нондравился. Такой
улсь у него нравь-то странный быль: что
ни скажетъ слово, то и совреть, а такой па
взглядъ видный. Что-жъ делать, такь ужъ
ему Богъ даль; онъ-то и самъ не радь, да
ужь не можетъ, чтобы не прилгнуть — такая
ужъ на то воля Белая.
Подколесинъ. Ну, а кром'Ь этой, другихь
тамъ н1;ть никакихъ?
бекла. Да какой же теб4 еще? Ужъ это
что ни есть лучшая.
Подколесинъ. Будто ужъ самая лучшая?
бекла. Хоть по всему свЬту исходи, такой
не найдешь.
Подколесинъ. Подумаемъ, подумаемъ, ма-
тушка. Приходи-ка посл'Ь-завтра. Мы сь то-
бой, знаешь, опять воть этакь: я ноленсу, а
ты разскажешь...
бекла. Да помилуй, отець! ужъ вотъ трет1й
м'Ьсяцъ хожу къ теб*, а проку-то ни на
сколько: все спдптъ вь халате, да трубку,
знай соб'Ь, покуриваетъ.
Подколесинъ. А ты думаешь, небось, что
женитьба все равно, что: «эй, Степанъ, по-
дай сапоги!» натянуль на ноги, да п пошель?
Нужно норазсудить, поразсмотрЬть.
бекла. Ну, такь что-жь? Коли смотреть,
такь н смотри. На то товарь, чтобы смотреть.
Воть прикажи-ка подать кафтанъ, да теперь
же, благо утреннее время, и по4з:кай
Подколесинъ. Теперь? А вонь видишь, какъ
пасмурно. Вы4ду, а вдругъ хватить дождемъ.
бекла. А теб4 же худо! В'Ьдь въ голов'Ь
с4дой волосъужь глядитъ, скоро совсЬмъ не
будешь годиться для супружескаго Д'Ьла.
Невидаль, что онь придворный сов'Ьтникь!
Да мы такпхъ жениховь приберемь, что и не
посмотрпмь на тебя.
Подколесинъ. Что за чепуху несешь ты?
Пзъ чего вдругъ угораздило тебя сказать,
что у меня сЬдой велось? Гд1)-жь сЬдой ве-
лось? (Щупаетъ свои волосы).
бекла. Какъ не быть сЬдому волосу, — на
то живетъ челов'Ькь. Смотри ты! Тою ему не
угодишь, другой не угодишь. Да у меня есть
на нрпм'Ьт'Ь такой капитанъ, что ты ему и
подъ плечо не подойдешь, а говорить-то,
какъ труба, въ алгалантьерств'Ь слунситъ.
Подколесинъ. Да врешь, я посмотрю въ
зеркало, — гд'Ь ты выдумала сЬдой велось. Эй,
Степанъ, принеси зеркало! Или н'Ьтъ, постой,
я пойду самъ. Вотъ еще. Боже сохрани, это
хулсе, ч'Ьмъ оспа. (Уходить въ дрг/гую ком-
пату).
ЯВЛЕН1Е IX.
бекла и Кочкаревъ (вбтая).
Кочкаревъ. Что Подколесинъ?.. (Увидгъеъ
Оеклу). Ты какъ зд'Ьсь? Ахь, ты!.. Ну, послу-
шай, па К011 чорть ты меня ясенила?
бекла. А чтб-жъ дурного? Законь испол-
пилъ.
Кочкаревъ. Законь пснолпплъ! Экъ неви-
даль — 1кена! Безь нея-то разв'Ь я не могъ
обойтись?
бекла. Да В'Ьдь ты- лсь самъ присталь: жени,
бабушка, да и только.
Кочкаревъ. Ахъ, ты крыса старая! Ну, а
зд'Ьсь зачЬмъ? Неужели Подколесинъ хо-
четь?..
бекла. А что жъ? Богь благодать послалъ.
Кочкаревъ. НЬтъ? Экъ мерзавець, вЬдъ
МН'Ь ничего объ этомъ. Каковъ? Прошу по-
корно: исподтишка, а?
ЯВ1ЕН1Е X.
Т'Ь же и Подколесинъ (съ зеркаломъ въ рукахъ, вг
которое вглядывается очень внимательно).
Кочкаревъ (подкрадываясь сзади, пугаетъ
его). Пуфь!
Подколесинъ (вскрикнувъ и роняя зеркало).
Сумасшедшш! Ну, зач-Ьмь... зач'Ьмъ... Ну,

1047
сочииЕН1я п. в. гоголя.
1048
что за глупости! Перепугалъ, право, такъ,
что душа не ва мЬст^.
Кочкаревъ. Ну, ничего, пошутплъ.
Подколесинъ. Что за штткп вздумалъ! До
сихъ поръ не могу очнуться отъ пспуга. II
зеркало вонь разбплъ; вЬдь это вещь не да-
ровая: въ англ1пско11ъ ыагазпн'Ь куплено.
Кочкаревъ. Ну, полно: я сыщу теб* другое
зеркало.
Подколесинъ. Да, сыщешь. Знаю я эти дру-
пя зеркала: цЬлымъ десяткомъ 1и1жетъ ста-
рее, а рожа выходить косякомъ.
Кочкаревъ. Нослушап, вЬдь я бы долженъ
больше па тебя сердпться: ты отъ меня, твоего
друга, все скрываешь. Лгеппться в'Ьдь взду-
малъ?
Подколесинъ Вотъ вздоръ, совсЬмъ п не ду-
малъ!
Кочкарезъ. Да в'Ьдь улика на-лицо. (Указы-
зываетъ па Оск.гу). ВЬдь вотъ стонтъ, пз-
в'Ьстно, что за птица. Ну, что-жъ, ничего,
ничего. Зд'Ьсь н*'гь ничего такого. ДЬло хрп-
ст1апское, необходимое даже для отечества.
Изволь, изволь, я беру па себянсЬ дЬла. (Къ
Оеклгъ). Ну, говори: какъ, что и прочее. —
Дворяпка, чиновница или въкупечеств'Ь, что-
ли, и какъ зовутъ?
векла. Агаеья Тпхопонпа.
Кочкаревъ. Агаоья Тихоновна Брандахлы-
стова?
Оекла. Анъ нЬтъ — Купердягппа.
Кочкаревъ. Въ Шестплавочпой. что ли,
жпветъ?
векла. Ужъ вотъ нЬтъ; будетъ поближе къ
Пескаыъ, въ Мыльноыъ псреулк*.
Кочкаревъ. Иу, да, въ Мыльпомъпереулк1\,
тотча! ъ за лавочкой — деревяппый домъ?
векла. И не за лавочкой, а заппвпы.мъпо-
грсбомъ.
Кочкаревъ. Какъ же за пивпымъ, — вотъ
тутъ-то я пе знаю.
векла. А вотъ какъ поворотишь въ проу-
локъ, такъ будотъ тебЬ прямо будка; п какъ
будку ыипешь, свороти налево, и вотъ тебЬ
прямо въ глаза, то-есть, такъ вотъ теб-Ь прямо
въ глаза п будетъ деревяппый домъ, гдЬ жп-
ветъ И1иея, что ;кпла прежде съ ссиатскимт.
оборъ-сеоохтаромъ. Ты къ швеЬ-то пе захо-
ди, а сейчасъ за нею будетъ второй домъ,
г.амеппый — вотъ этотъ домъп есть ея.въ ко-
торомъ, то-ость, она живегь, Агаоья Тихопо-
впа-то, пепЬста.
Кочкаревъ, Хорошо, хорошо. Теперь я псе
.')То обдГ.лаш; а ты ступай — въ теб* больше
п+.п. пу;кды.
векла. Какъ так ь? Неужто ты самъ свадьбу
хочешь ;(а11|1аннть?
Кочкаревъ. Самъ, самъ; ты ужъ пе м-Ьшайся
только.
векла. Л хъ, безстыдппкъ емкой! Да в1>дьэто
не мужское д1;ло. Отступитесь, батюшка,
право!
Кочкаревъ. Пойди, пойди! Не смыслишь ни-
чего, не ы'Ьшайся. Знай сверчокъ своп ше-
стокъ, — убирайся!
венла. У людей только чтобы хд'Ьбъ оты-
мать, безбожникъ такой! Въ такую дрянь вм-Ь-
шался. Кабы знала, ничего бы пе сказывала.
(Уходшпъ съ досадой).
ЯВЛЕН1Е XI.
Подколесинъ п Кочкаревъ.
Кочкаревъ. Ну, братъ, этого д-Ьла не.чьзя
откладывать — 'Ьдемъ.
Подколесинъ. Да вЬдья еще ничего. Я такъ
только подумалъ...
Кочкаревъ, Пустяки, пустяки! Только не
конфузься: я тебя женю такъ, что и не услы-
шишь. 1\1ы сей же часъ ■Ьдемъ къ пев^стЬ, и
увидишь, какъ все вдругъ.
Подколесинъ. Вотъ еще! Сейчасъ бы и Ьхать!
Кочкаревъ. Да зачЬмъ же, помилуй, за ч1;мъ
д'Ьло?.. Ну, разсмотри самъ: ну, что нзъ того,
что ты не женатый? Посмотри на свою ком-
нату: ну, что въ ней? Вонъ невычищенный
сапогъ стоитъ, вонъ лоханка д.1Я умыван1я,
вонъ ц'Ьлая куча табаку на столЬ, и ты вотъ
самъ лежишь, какъ байбакъ, весь день на
боку.
Подколесинъ. Это правда. Порядка-то у меня,
я знаю самъ, что н11тъ.
Кочкаревъ. Ну, а какъ будетъ у тебя жена,
такъ ты, просто, ни себя, ничего не узнаешь:
тутъ у тебя будетъ дивапъ, собачонка, чп-
жикъ какой-нибудь въ кл^тк!,, рукод11Лье...
Н, вообрази, ты СНДН1П1. на диванЬ — и вдругъ
къ теб* подсядетъ бабеночка, хорошенькая
этакая, н 11учкой тебя...
Подколесинъ. А, чортъ, какъ подумаешь,
право, как1я въ самомъ дЬл!. бываютъ ручки,
в!.дь просто, братъ, какъ молоко.
Кочкаревъ, Куда тебЬ! Будто у нпхъ только,
что ручки!., У пихъ, брап.... Ну, да что п
гово1)ить; у пп.чъ, братъ, просто, чортъ знаетъ,
чего пЬть.
Подколесинъ. А в'Ьдь, сказать тоб1> правду,
я люблю, если возлЬ меня сиднтъ хорошень-
кая.
Кочкаревъ. Ну, видишь, самъ раскусилъ.
Тен1'рь только иул;ио распорядиться. Ты уагь
пе заботься ип о чемъ. Свадебный об11дъ п
прочее — это псе ужъ я... Шампанскаго меньше
одной ДН1ЖННЫ ннкакь, б|)ап., нельзя, у;къ
какъ ты собЬ хочешь. М;1Л''1'Ы тоже полдю-
жины бутылокъ ноп11ом1.11но. У певГ.гты, пкр-
по, ость кучатотушекь и кумушекъ — :*тм шу-
тить пелн)бяп...\ 1)е|1нвойиъ — чорп. съ ннмъ,
пе п|)а11да лн? а? А что жо касается до об'Ь-
да— у меня, братъ, есть па прнмЬгЬ прндвор-

1049
ДРАМАТПЧЕСК1Я ПРОИЗВЕДЕН! Я.
105а
нып офпщантъ: такъ, собака, иакормптъ, что,
просто, не встанешь.
Подколесинъ. Помилуй, ты такъ горячо бе-
решься, какъ будто бы въ самомъ д-Ьл* ужъ
п свадьба.
Кочкаревъ. А почему-жъ н'Ьтъ? Зач'Ьмъ же
откладывать? В'Ьдь ты согласенъ?
Подколесинъ. Я? Ну, н'Ьтъ... я еще несовсЬмъ
согласенъ.
Кочкаревъ. Вотъ тебЪ на! Да В'Ьдь ты сей-
часъ объявплъ, что хочешь.
Подколесинъ. Я говорплъ только, что не
худо бы.
Кочкаревъ. Какъ, помилуй! да мы ужъ со-
всЬмъ было все д'Ьло...Да что?разв'Ь теб'Ь не
нравится женатая жизнь, что ли?
Подколесинъ. Н'Ьтъ, нравится.
Кочкаревъ. Ну, такъ что-жъ? За ч'Ьмъ Д'Ьло
стало?
Подколесинъ. ДадЬло ни за ч'Ьмъ не стало.
А только странно...
Кочкаревъ. Что-жъ странно?
Подколесинъ. Какъ же не странно: все былъ
не женатый, а теперь вдругъ женатый.
Кочкаревъ. Ну, ну... ну, не стыдно лп теб4?
Н'Ьтъ, я впжу, съ тобой нужно говорить серьез-
но: я буду говорить откровенно, какъ отецъ
съ сыномъ. Ну, посмотри, посмотри на себя
внимательно, вотъ, напрпм'Ьръ, такъ, какъ смо-
тришь теперь на меня. Ну, что ты теперь
такое? В'Ьдь, просто, бревно, никакого значе-
Н1Я не им'Ьешь. Ну, для чего ты живешь? Ну,
взгляни въ зеркало — что ты тамъ видишь.
Глупое лицо — больше ничего. А тутъ, вооб-
рази, около тебя будутъ ребятишки, В'Ьдь не
то, что двое пли трое, а, можетъ-быть, ц'Ь-
лыхъ шестеро, и всЬ на тебя, какъ дв4 кап-
ли воды. Ты вотъ теперь одинъ, надворный
сов'Ьтппкъ, экспедиторъ или тамъ начальппкъ
какой, Богъ тебя в'Ьдаетъ; а тогда, вообрази,
около тебя экспедиторченки, маленьше эта-
ше канальченки, и какой-нибудь постр'Ьле-
нокъ, протянувши ручонки, будетъ теребить
тебя за бакенбарды, а ты только будешь ему
по-собачьи: авъ, авъ, авъ! Ну, есть ли что-ни-
будь лучше этого, скажи самъ?
Подколесинъ. Да В'Ьдь они только шалуны
больш1е: будутъ все портить, разбросаютъ бу-
маги.
Кочкаревъ. Пусть шалятъ, да В'Ьдь всЬ на
тебя похожи — вотъ штука.
Подколесинъ. А оно въ самомъ Д'Ьл'Ь даже
см'Ьшно, чортъ побери: этакой какой-нибудь
пышка, п;е110къ этакой, и ужъ на тебя похожъ.
Кочкаревъ. Какъ не см'Ьшно, — конечно,
см'Ьшно. Ну, такъ по^демъ.
Подколесинъ. Полсалуй, поЬдемъ.
Кочкаревъ. Эй, Степанъ! давай скор'Ьй своему
барину од'Ьваться.
Подколесинъ (одговаясь передъ зеркаломъ).
Я думаю одпакожъ, что нужно бы въ б^ломъ
жплет4.
Кочкаревъ. Пустяки, все равно.
Подколесинъ (надпвая воротнички). Про-
клятая прачка, такъ скверно накрахмалила
воротнички — никакъ не стоятъ. Ты ей сказки,
Степанъ, что если она, глупая, такъ будетъ
гладить бЬлье, то я найму другую. Она, в'Ьрно,
съ любовниками проводптъ время, а не гла-
дптъ.
Кочкаревъ. Да ну, брать, поскор'Ье! Какъ
ты конаешься!
Подколесинъ. Сепчасъ,сепчасъ. (Надгъваетъ
фракъ и садится). Послушан, Илья Эомичъ,
знаешь ли что? По'Ьзжан-ка ты самъ.
Кочкаревъ. Ну, вотъ еще: съ ума сошелъ
разв'Ь? МнЬ 'Ьхать! Да кто изъ насъ женится,
ты или я?
Подколесинъ. Право, что-то не хочется;
пусть лучше завтра.
Кочкаревъ. Ну, есть ли въ теб'Ь капля ума?
Ну, не олухъ лп ты? Собрался совершенно —
и вдругъ не нужно! Ну, скажи, пожалуйста,
не свинья ли ты, не подлецъ ли ты посл'Ь
этого?
Подколесинъ. Ну, что-жъ ты бранишься? съ
какой стати? что я теб'Ь сд'Ьлалъ?
Кочкаревъ. Дуракъ, дуракъ набитый, этотеб-Ь
всяк1й скажетъ. Гдупъ, вотъ просто глупъ,
хоть и экспедиторъ. В'Ьдь о чемь стараюсь? —
О твоей пользе; в^дь изо рта выманятъ кусъ.
Лежптъ, проклятый холостякъ! Ну, скажи, по-
жалуйста, ну, на что ты похожъ? — Ну, ну,
дрянь, колпакъ, сказалъ бы такое слово... да
неприлично только. Баба! хуже бабы!
Подколесинъ. И ты хорошъвъ самомъ Д'Ьл'Ь.
(Вполголоса). Въ своемъ лп ты ум'Ь? Тутъ
стоитъ кр'Ьпостной челов'Ькъ, а опъ при немъ
бранится, да еще этакими словами; не нашелъ
другого м'Ьста!
Кочкаревъ. Да какъ же тебя не бранить,
сказки пожалуйста? Кто можетъ тебя не бра-
нить? У кого достапетъ духу тебя не бранить?
Какъ порядочный челов'Ькъ, р'Ьшился женить-
ся, посл'Ьдовалъ благоразум1ю, и вдругъ —
просто съ-дуру, б'Ьлены объ'Ьлся, деревянный
чурбапъ...
Подколесинъ. Ну, полно, я'Ьду — чего-жъты
раскричался?
Кочкаревъ. Ъду! Конечно, что-жъ другое
д'Ьлать, какъ не 'Ьхать! (Степану). Давай ему
шляпу и шинель.
Подколесинъ (въ дверяхъ). Такой, право,
странный челов'Ькъ. Съ нимъ никакъ нельзя
водиться: выбранить вдругъ ни за что, пи
про что. Не понимаетъ никакого обращеп1я.
Кочкаревъ. Да ужъ кончено, теперь не браню.
(Оба уходятъ).

1051
С0ЧПНЕН1Я Н. В. ГОГОЛЯ.
1052
ЯВЛЕН1Е ХП.
Компата въ дом'Ь Агавьи Тихоновны.
Агаоья Тихоновна раск.шдываетъ на картяахг, изъ-за
руки г.1ядитъ тетка Арина Пантелеймоновна.
Агаеья Тихоновна. Опять, тетушка, дорога!
Пнтересуется какой-то бубновый король...
с.1езы... любовное письмо; съ л'Ьвой стороны
трефовый пзълвляетъ большое участ1е, по
какал-то злодЬика мЬшаетъ.
Арина Пантелеймоновна. А кто бы, ты думала,
былъ тре4>овыИ король?
Агаеья Тихоновна. Не знаю.
Арина Пантелеймоновна. А я знаю, кто.
Агаеья Тихоновна. А кто?
Арина Пантелеймоновна. Ахорош1йторговедъ,
что по суконной липш, АлексМДмитр1евпчъ
Стариковъ.
Агаеья Тихоновна. Вотъ ужъ вЬрпо не опъ,
я хоть что ставлю, не онъ.
Арина Пантелеймоновна. Не спорь, Агафья
Тихоновна, волосъ ужъ такой русый. НЬтъ
другого трефоваго короля.
Агаеья Тихоновна. А вотъ же п'Ьтъ: трефовый
король значить здЬсь дворяппнъ — купцу да-
леко до т1)ефоваго короля.
Арина Пантелеймоновна. Эхъ, Агаоья Тихо-
новна, а в'Ьдь не то бы ты сказала, какъ бы
покоиинкт.-то Тихоиъ, твой батюнша, Панте-
леймоновичъ былъ а;ивъ. Бывало, какъ уда-
рптъ всей пятерней по столу, да вскрикнетъ:
«Плевать я», говорить, «па того, который
стыдится быть куппомъ: да не вьтдамъ асе»,
говорить, «дочь за полковника. Пусть пхъ
д-Ьлаютъ друг1е! А п сына», говорить, «не
отдамъ па слулсбу. Что», говорить, «развЬ
купеиь по служить государю такъ же, какъ
и вслк1й другой?» Да всей цятерпей-то такъ
по столу и хватить. А рука-то въ ведро вели-
чиною — так1я страсти! ВЬдь, если сказать
правду, опъ и усахарилъ твою иатушку, а
покойница ирожила бы подол-Ьо.
Агаеья Тихоновна. Пу, вотъ чтобы п у меня
еще быль такой злой мужъ! Да пп за что не
выйду за купца!
Арина Пантелеймоновна. Да в'Ьдь АлексЬй-то
Дми1р1('цичъ по такой.
Агаоья Тихоновна. Но хочу, не хочу! У пего
бо110да: станеть^.сть, всо потечогь по бородЬ.
НЬть, и1,п., по хочу!
Арина Пантслсйионоона. Да вЬдь гд'Ь жо до-
стать хормшаго днорнпнна? ПЬдь его на улпцЬ
по сыщешь.
Агаоья Тихетовна. Оскла Ппапоппасыщетъ;
оп:1 ()бЬп1.х1а1Ь сыгкать самаго лучшаго.
Арина ПантслеИионовмр. Да в1.дьоиалгуиы1,
мой свЬтъ.
ЯВ.1ЕП1Е XIII.
Т* же п венла.
Эекла. Ахъ пЬть, Арина Папте.1еймоповна,
гр4хь вамъ понапрасну поклепъ взводить.
Агаеья Тихоновна. Ахъ, это векла Ивановна!
Ну, что, говори, разсказывап! Есть?
векла. Есть, есть, дай только прежде съ
духомъ собраться — такъ ухлопоталася! По
твоей компсс1п всЬ дома исходила, по канце-
ляр1ямъ, по ипнцстер1ямъ истаскалась, въ ка-
раульни наслонялась... Зпаешь ли ты, мать
моя, вЬдь меня чуть -было не ирпбнл1г, ей-
богу: старуха-то, что женила Аферовыхъ, такъ
было приступила ко мпЬ: «Ты такая п этакая,
только хл-Ьбъ перебиваешь, зпай свой квар-
таль», говорить. — «Да что-жъ»,сказалая па-
прямикь: «я для своей барышни, не прогнЬ-
ва111'я, всо готова удовлетворить». Зато уж7>
какпхь жснпховъ тебЬ припасла! То-есть, и
столлъ св1'/гъ, и будетъ стоять, а такнхъ еще
не было. Сегодня жо ипыо и ирибудутъ. Я
забежала нарочно тебя предварить.
Агаеья Тихоновна. Какъ :ко сегодня? Душа
моя, векла Ивановна, я боюсь.
векла. И, не пугайся, мать моя! Д'Ьло житей-
ское. ИрИдутъ, посмотрять, больп1е ничего.
И ты посмотришь цхъ: не пондравятся, — ну,
и уЬдутъ.
Арина Пантелеймоновна. Ну, ул;ъ, чай, хоро-
1пихъ приманила!
Агаоья Тихоновна. А сколько пхъ? много?
векла. Да человГ.къ шесть есть.
Агаеья Тихоновна (вскрикивал). Ухъ!
Эекла. Ну, что-;кь ты, мать моя, такъ вспорх-
пулась! .Тучше выбирать: одииъ не придется,
друго11 придется.
Агаеья Тихоновна. Что-жъ опп, дворяне?
векла. Не!;, какъ на нодборь; улгь таив
дворяне, что еп;о и по было такнхъ.
Агаеья Тихоновна. Ну, как1е ;ке, как1е?
векла. Л сланные, всЬ так1о хороппо, акку-
ратные. Первый, Балтазарь Балтазаровичъ
Жевакипь, такой славный, во флотЬ слу-
лсилъ — какъ разъ по тебЬ прпдстсл. Говорить,
что ему нужно, чтобы певЬста была вътЬлЬ,
а поджаристых!. совсГ.мь полюбить. А Нвапь-
то Иаплоппчь, что служить езекухторомъ.
такой важный, что и приступу пЬть. Такой
впдиый пзь себя, толстый; кпкъ закричтт.
па меня: «Ты мп1; но толкуй иустякопъ, что
невЬсга такая и атак.ял.ты скхкп нанрямикь,
сколько за ИС11 дпижимаго и иедпняснмаго?» —
«Столько-то и столько-то, отець мой!>-«Ты
врешь, собачья дочь!> Да еню, ы.ать моя,
вклсиль такое с.ювцо, что п исирпличмотебЬ
сказать. Я такъ вмигъ п спознала: а, да это
доллюиь Лыть ваятый госполииь!
Агаеья Тихоновнп. Ну. а еию кто?
векла. .V еще Ииканорь Иваповичь Лиуч-

1053
ДРАЫАТПЧЕСК1Я ПРОИЗВЕДЕН! Я.
1054
кинъ. Это улсъ такой велпкатный, а губы,
мать моя, — малина, совсЬмъ ыалпна — такой
славный. «Мн'Ь», говорить, «нужно, чтобы не-
вЬста была хороша собой, воснптаппал, чтобы
н по французскому ум4ла говорить». Да, топ-
каго новеденья челов'Ькъ, немецкая штука; а
самъ-то такой субтильный, и ножки узеньшя,
тоненьшя.
Агаеья Тихоновна. НЬтъ, мнЬ эти субтиль-
ные какъ-то не того... не знаю... Я ничего не
вижу въ нпхъ...
векла. А коли хочешь попдотн'Ье, такъ возь-
ми Ивана Павловича. Ужъ лучше нельзя
выбрать никого. Ужъ тотъ, печа сказать, ба-
ринъ — такъ баринъ: мало въ эти двери не
войдетъ — такой славный.
Агаеья Тихоновна. А сколько л'Ьтъ ему?
венла. А челов'Ькъ еще молодой: л4тъ пять-
десятъ, да и пятидесяти еш;е н'Ьтъ.
Дгяеья Тихоновна. А фамилия какъ?
векла. А фамилхя: Иваиъ Павловнчъ Яич-
ница.
Агаеья Тихоновна. Это такая фампл1я?
векла. Фампл1я.
Агаеья Тихоновна. Ахъ, Боже мой, какая
фамил1я! Послушай, беклуша, какъ же это,
если я выйду за него замужъ, и вдругъ буду
называться Агаеья Тихоновна Яичница? Богъ
знаетъ, что такое!
векла. И, мать моя, да на Руси есть таия
прозвища, что только плюнешь да перекре-
стишься, коли услышишь. А пожалуй, коли
не нравится прозвище, то возьми Балтазара
Балтазаровпча Лгевакина — славный жеппхъ.
Агаеья Тихоновна. А каше у него волосы?
векла. Хорош1е волосы.
Агаеья Тихоновна. А носъ?
векла. Э... п носъ хорош1й; все на своемъ
м'Ьст'Ь; п самъ такой славный. Только не по-
гневайся: ул:ъ на квартире одна только трубка
и стоитъ, больше ничего нЬтъ — никакой ме-
бели.
Агаеья Тихоновна. А еще кто?
векла. Акпнфъ Степановичъ Пантелеевъ,
чиновиикъ, титулярный совЬтникъ, немножко
заикается, только зато ужъ такой скромный.
Арина Пантелеймоновна. Ну, что ты все: чи-
новннкъ, чиновиикъ; а не любитъ ли онъ
выпить, вотъ, молъ, что скажи.
векла. А пьетъ; не прекословлю, нъетъ.
Что-жъ Д'Ьлать, — ужъ онъ титулярный сов^т-
никъ! зато такой тих1Й, какъ шелкъ.
Агаеья Тихоновна. Ну, н'Ьтъ, я не хочу,
чтобы мужъ у меня былъ пьяница.
векла. Твоя воля, мать моя! Не хочешь
одного, возьми другого. Впрочемъ, что-жъ
такого, что иной разъ выньетъ лишнее? В'Ьдь
не всю же недЬлю бываетъ ньянъ: иной день
выберется и трезвый.
Агаеья Тихоновна. Ну, а еще кто?
векла. Да есть еще одннъ, да тотъ только
такой... Богъ съ нимъ! Эти будутъ почище.
Агаеья Тихоновна. Ну, да кто же онъ?
векла. А не хотЬлось бы п говорить про
него. Онъ-то, пожалуй, надворный сов'Ьтнпкъ
п петлпцу посптъ, да ужъ на подъемъ куда
тяжедъ, не вызсапишь изъ дому.
Агаеьа Тихоновна. Ну, а еще кто? В'Ьдь тутъ
только всего пять, а ты говорила шесть.
векла. Да неужто теб'Ь еще мало? Смотрп
ты, какъ тебя вдругъ норазобрало; а В'Ьдь
давпча было испугалась.
Арина Пантелейионозна. Да что съ нихъ, съ
дво1)янъ-то твоихъ? Хоть пхъ у тебя и шесте-
ро, а, право, купецъ одинъ станетъ завсЬхъ.
векла. А нЬтъ, Арина Пантелеймоновна,
дворянпнъ будетъ ночтепиЬй.
Арина Пантелеймоновна. Да что въ ночтеньн-
то? А вотъ АлексЬй Дмптрхевичъ, да въ со-
больей шапк'Ь, въ санкахъ-то какъ прока-
тится...
векла. А дворянипъ-то съ аполетой прой-
детъ навстрЬчу, скажетъ: «^1то ты, купчишка?
свороти съ дороги!» пли: «покажи, купчишка,
бархату самаголучшаго!» а купецъ: «Изволь-
те, батюшка!» — «А снпмн-ка, невЬлса, шляпу!»
вотъ что скажетъ дворянпнъ.
Арина Пантелеймоновна. А купецъ, если захо-
четъ, не дастъ сукна; а вотъ дворяпинъ-то и
голенъшй, и не въ чемъ ходить дворянину.
векла. А дворянипъ зарубитъ купца.
Арина Пантелейионовна. А купецъ пойдетъ
жаловаться въ полпщю.
векла. А дворянпнъ пойдетъ на купца къ
сепахтору.
Арина Пантелеймоновна. А купецъ къ губер-
нахтору.
векла. А дворянпнъ...
Арина Пантелеймоновна. Врешь,врешь, дворя-
нипъ! Губернахторъ больше сенахтора! Раз-
носилась съ дворяниномъ! А дворянпнъ при
случаЬ такъ же гпетъ шапку... (Въ доеряхъ
слышснъ звонокъ). Нпкакъ, звопитъ кто-то.
векла. Ахти, это они!
Арина Пантелейионовна. Кто онп?
Векла. Онп... кто-нибудь изъ лсепиховъ.
Агаеья Тихоновна (вскрикиваетъ). Ухъ!
Арина Пантелеймоновна. Святые, помилуйте
насъ грЬшныхъ! Въ комнатЬ совсЬмъ не при-
брано. (Схватываешь все, что ни есть на
столп, ибгьгаетъпо коитят^ь). Да салфетка-
то, салфетка на столЬ совсЬмъ черная. Ду-
няшка! Дуняшка! (Дуняшка является). Ско-
р'Ьо чистую салфетку !('Стаскмвае»>г'ьсал95е?пкг/
и мечется по комнстт).
Агаеья Тихоновна. Ахъ, тетушка, какъ МН'Ь
быть? я чуть не въ рубашкЬ.
Арина Пантелеймонознт. Ахъ, мать моя, бЬгц
скорей од'Ьваться! (Мечется по комнатго;
Дунягшга приносить салфетпу, въ дверяхъ

1055
С0ЧППЕН1Я В. В. ГОГОЛЯ.
1056
звонятъ). Б'Ьги, скажп: «сейчасъ!» (Дуняшка
кричтпъ издалека: сейчасъ!).
Агавья Тихоновна. Тетушка! да в4дь платье
не выглажено.
Арина Пантелейноновна. Ахъ, Господи мило-
сердый, не погуби! НадЬпь другое.
векла (вбпгая). Что-жъ вы нейдете? Агавья
Тихоновна, поскорей, мать моя! (Слышенъ
звонокъ). Ахти! а вЬдь онъ все дожидается.
Арина Пантелеймоновна. Дуняшка, введп его п
просп обождать. (Дуняшка бгъжитъ въ сгъни
и отворяешь дверь. Слышны голоса: Лоиэ.1 —
Дома, полсалуйте въ комнату. Бсгъ съ любо-
пытствомъ стараются разсмотргъть въ за-
мочпую скважину).
Агавья Тихоновна (вскрик иваетъ). Ахъ, ка-
кой толстый!
векла. Пдетъ, идетъ! (Всгъ бтгутъ опро-
метью).
ЯГ.ЛЕШЕ XIV.
Иванъ Павловичъ Яичница и Дуняшка.
Дуняшка. Погодите зд^сь. (Уходить).
Яичница. Пожалуй, поясдать — пождемъ,
какъ бы только не замЬшкаться: отлучился
в'Ьдь только на минутку нзъ департамента.
Вдругъ вздумаетъ гепералъ: «А гдЬ экзеку-
торъ?» «Невесту пошелъ выглядывать»...
Чтобъ не задалъ опътакойнов'Ьсты... Аодна-
кожъ разсмотрЬть еще разъ роспись. (Чи-
таетъ). «Каменный двухъэтажпыи домъ»...
(подымаетъ глаза вверхъ и оематриваетъ
комнату) есть! (Продолжаешь читать).
«Флигеля два: флигель па камеппомъ фун-
дамент*, флигель деревянный...» Ну, деревян-
ный плохопатъ. «Дрожки, сани парныя съ
р-Ьзьбой подъ большой коворъ п нодъ малый».
Можетъ-быть, так1я, что въ ломъ годятся.
Старуха, одпакожъ, увЬряетъ, что первый
соргь; хорошо, пусть первый сортъ. «Двк
дюжины серебряныхъ ложекъ...> Конечно,
для дома нулшы со1)ебряныя ложки. «Дв!
лпсьнхъ шубы...» Гм! «Четыре большпхъ пу-
ховика п два малыхъ» (значительно сжи-
маетъ губы). «и1|'сть паръ шелковых'ь п
шесть па1)ъ ситиовы.хъ платьовъ, два почиыхъ
капота, два...» Ну, это статья пустая! «БЬлье,
салфетки...» Это пусть будетъ, какъ ей хо-
чется. Впрочем!., нуи;но все это повЬрить на
.Ч'ЬлЬ. То11е1)Ь, пожалуй, обЬщаюгь и домъ,
и зкипажи, а какъ женишься — только п най-
дешь, что пухоники да перины. (С.1ытенъ
звонокъ. Дунншиа йтж-ить виопыгахь чгрезъ
комнату отворять дверь. Слышны голоса:
Дома? — Дома). .
ЯИЛК1ПК XV.
Иванъ Паолояичъ и Анучиинъ.
Дуняшка. Погодите туп.. Они выйдутъ.
(Уходить. Анункинъ расклакиаагтся съ
Яичницей).
Яичница. Мое почтеп1е!
Анучкинъ. Не съ папенькой ли прелестной
хозяйки дома имЬю честь говорить?
Яичница. Никакъ н'Ьтъ, вовсе не съ папень-
кой. Я даже еще не пм'Ью дЬтей.
Анучкинъ. Ахъ, извините, извините!
Яичница (въ сторону). Физ1огном1я этого'
человека мнЬ что-то подозрительна: чуть лп
онъ не за тЬмъ же сюда прпшелъ, за ч'Ьмъ
и я. (Бслухъ). Вы, В'Ьрно, имФ.ете какую-
нибудь надобность къ хозяйке дома?
Анучкинъ. Н'Ьтъ, что-жъ... надобпости ника-
кой нЬтъ, а такъ зашелъ съ прогулки.
Яичница (въ сторону). Вретъ, вретъ, съ
прогулки! Жениться, подлецъ, хочетъ! (Слы-
шенъ звонокъ. Дун ягика бгьоюитъ черезъ ко.»-
нату отворять двери. Въ сгъняосъ голоса:
Дома? — Дома).
ЯВЛЕ1ПЕ XVI.
Т* же и Жеванинъ 1въ сопровождены дгъвчонки).
Жевакинъ (Дуняшкгъ). Пожалуйста, ду-
шенька, почисть меня... Ныли-то, знаешь,
на улиц11 попристало не мало. Вонъ тамъ
нолгалуйста сними пушнику. (Пово2)ачиваеш-
ся). Такъ! Спасибо, душенька. Вотъ еще по-
смотри: тамъ какъ будто паучокъ лазптт,! А
па подборахъ-то сзади ничего пЬтъ? Снаспбо,
родимая! Вонъ тутъ еще, калсется. (Гладить
рукою рукавъ фрака и )1оглядывастъ на
Анункина и Ивана Павловича). Суконцо-то
в-Ьдь аглицкое! В1'.дь какъ носится! Въ 95
году, когда была эскадра наша въ Сицпл1п,
купилъ я его еще мичманомь н сшилъ пзъ
него мундиръ; въ 801, при ПавлЬ Петрович*,
я былъ сдЬлапъ лейтенантомъ — сукно было
совсЬмъ новешенькое; въ 814 сдЬлалъ экспе-
дицгю вокругь св'Ьта, и вотп. только по швамъ
немного поистерлось; въ 815 вышелъ вь
отставку, только перелицевалъ; ужъ десять
лЬтъ ио1иу, до сихъ поръ почтп-что новый.
Благодарю,душенька, м... раскрасоточка! (Д^ь-
лаеть ей ручку и, подходя къ зерка.щ, с.кгка-
взъерошиваешь волосы).
Анучкинъ. А какъ, позвольте узнать, Спцн-
Л1Я... вотъ вы изволили сказать — Сппнл1я,
Х(|р<миая это земля, ('ицпл1и?
Жевакинъ. А, П1>скраги;1я! Мы тридцать
четыре дня тамъ П1)||били; видъ, я вамъ до-
лол:у, восхитительный. Этак1я горы, этакъ
деревцо какое-нибудь г1)аиатпое, и вездЬ
италышочки. такп> розанчики, такъ вотъ и
ХсИП'ТСИ 11иц|,Л1)НаТЬ.
Анучкинъ. и хороню образованы?
Жевакинъ. Пр1М111гход11ымъ обра.зомъ! такъ
образипаиы, какь вотъ у насъ только 1|1афцни
рази!.. 1;ы11ал(1, пойдешь по улицЬ — ну, рус-
ский лойтснанп.. натурально. зд-Ьсь эполеты
(по1^азываеV\ъ па плеча), золотое шитьо, и

1057
ДРАМА ТИЧЕСК1Я ПРОИЗВЕДЕН!
1058
этакъ красоточки черномазенькш — у нихъ
в'Ьдь возл'Ь каждаго дома балкончики и крыши
вотъ, какъ этотъ полъ, совершенно нлоски, —
бывало, этакъ смотришь и сиднтъ этакой ро-
занчикъ... Ну, натурально, чтобы не ударить
лицомъ въ грязь... (Кланяется и размахи-
ваепгъ рукою) и она этакъ только. (Дплаетъ
рукою движенье). Натурально, од'Ьта: зд'Ьсь
у ней какая-нибудь тафтица, шнуровочка,
дамск1я разныя сережки... ну, словомъ, такой
лакомый кусочекъ....
Анучкинъ. А какъ, — позвольте еще вамъ сде-
лать вопросъ, — на какомъ язык'Ь изъясняются
въ Спцил1ц?
Жевакинъ. А натурально, всЬ на француз-
скомъ.
Анучкинъ. И решительно всЬ барышни го-
ворятъ по-французски?
Жевакинъ. ВсЬ-съ р-Ьшптельно. Вы даже,
можегь-быть, не поверите тому, что я вамъ
доложу, мы жили тридцать четыре дня, и во
все это время ни одного слова я не слыхалъ
отъ нихъ по-русски.
Анучкинъ. Ни одного слова?
Жевакинъ. Ни одного слова. Я не говорю
уже о дворянахъ и прочихъ спньорахъ, то-есть
разныхъ ихнихъ офнцерахъ; но возьмите
нарочно тамошпяго простого мужика, который
неретаскнваетъ на шеЬ всякую дрянь, по-
пробуйте, скажите ему: «Дай, братецъ,
хл^ба» — не пойметъ, ей-богу не пойметъ; а
скажи по-французски. «Ва1ес1 (1е1 рапе» или:
«рог1ак' тшо!» — пойметъ, и поб^жнтъ, и
точни принесетъ
Иванъ Павловичъ. А любопытная однакожъ,
какъ ?. вижу, доллсна быть земля эта Сицил1я.
Вотъ вы сказали — ыуншкъ: что мужикъ? какъ
онъ? такъ ли совершенно, какъ и руссшй
мужикъ — широкъ въ плечахъ и землю па-
шетъ, или п^л'ъ?
Жевакинъ. Не могу вамъ сказать: не за-
м^тилъ, пашутъ или нЬтъ; а вотъ насчетъ
нюханья табаку, такъ я вамъ доложу, что
всЬ не только нюхаютъ, а даже за губу-съ
Еладутъ. Перевозка тоже очень дешева: тамъ
все почти вода, и везд* гондолы... Натурально,
спдитъ этакая итальяночка такой розанчикъ,
од^та: манишечка платочекъ!.. Съ нами были
и аглпцк1е офицеры; ну, народъ такъ же,
как1 и наши: моряки... и сначала, точно,
былс очень странно: не понимаешь друтъ
друга" но потомъ какъ хорошо обознакоми-
лись. начали свободно понимать. Покажешь
бывало этакъ на бутылку или стаканъ, — ну,
тотчасъ и знаешь, что это вначнтъ выпить; при-
ставишь этакъ кулакъ ко рту и скажешь только
губамп: пафъ, пафъ — знаешь: трубку выку-
рить. Вообще, я вамъ доложу, языкъ довольно
легши, — наши матросы въ три дня какихъ-ни-
будь стали совершенно понимать другъ друга.
Лочвпйн;я Н. в Гпгпля.
Иванъ Павловичъ. А преинтересная, какъ
вижу, жизнь въ чужихъ краяхъ. Мц^ очень
пр1ятно сойтись съ челов4комъ бывалымъ.
Позвольте узнать: съ к4мъ им^ю честь го-
ворить?
Жевакинъ. Жевакинъ-съ, лейтенантъ въ
отставке. Позвольте съ своей стороны тоже
спросить, съ к^мъ-съ им^ю счастье изъяс-
няться?
Иванъ Павловичъ. Въ должности экзекутора,
Иванъ Павловичъ Яичница.
Жевакинъ (не доелыгиавъ). Да, я тоже пе-
рекусилъ. Дороги-то, знаю, впереди будетъ
довольно, а время холодновато: селедочку
съ4лъ съ хл4бцемъ.
Иванъ Павловичъ. Н'Ьтъ, кажется, вы не
такъ поняли: это фамцл1я моя — Яичница.
Жевакинъ (кланяясь). Ахъ, извините! я
немножко туговатъ на ухо. Я, право, думалъ,
что вы изволили сказать, что покушали
яичницы.
Иванъ Павловичъ. Да чтб делать! Я хот4лъ
было уже просить генерала, чтобы позволплъ
называться мн* Яичпицынъ, да свои отгово-
рили; говорятъ: будетъ похоже на «собачш
сынъ».
Жевакинъ. А это однакожъ бываетъ. У насъ
вся третья эскадра, всЬ офицеры и матросы,^
ВС* были съ престранньши фамилиями: По-
мойкинъ, Ярыжкинъ, ПерепрЬевъ лейтенантъ,
а одннъ мнчманъ, и даже хорош1й мичманъ,
былъ по фамил1и, просто. Дырка. И капитанъ
бывало: «Эй, ты, Дырка, поди сюда!» и бы-
ва.110, надъ нимъ всегда пошутитъ: «ахъ ты,
дырка этакой!» говоритъ, бывало, еж^.(Слы-
шенъ въ егъняхъ звонокъ; Оепла бгъэюитъ
черезъ комнату отворять).
Яичница. А, здравствуй, матушка!
Жевакинъ. Здравствуй, какъ живешь, душа
моя?
Анучкинъ. Здравствуйте, матушка, векла
Ивановна!
векла (бгъжитъ впопыхахъ). Спасибо,
отцы мои, здорова, здорова! (Отворяетъ дверь;
въ аъняхъ раздаются голоса: Дбма? — Дома.
Потомъ нтъсколько почти неслышныхъ
еловъ, на которыя Оекла отвгъчаетъ съ
досадою: смотри ты какой!)
ЯВЛЕШЕ ХУП.
ТЪ же, Кочкаревъ, Поднолесинъ и векла.
Кочкаревъ (Подколесину). Ты помни только
куралкъ и больше ничего. (Оглядывается и,
раскланивается съ нгькоторымъ изум.ае-
нгемъ; про-себя). Фу, ты, какал куча народу!
Это чтб вначитъ? Ужъ не женихи ли?
(Толкаетъ Эеклу и говоритъ ей тихо). Съ
которыхъ сторонъ понабрала воронъ — а?
34

1039
сочинкнхя н. в. гоголя.
1060
венла (вполголоса). Тутъ тебЪ воронъ Н'Ьтъ,
Бсе честиые люди.
Кочиаревъ (ей). Гости-то несчитанные, каф-
таны общицапные.
векла. Глядп налетъ на свой полетъ, а и
похвастаться неч'Ьмъ: шапка въ рубль, а щп
безъ крупъ.
Кочкаревъ. Небось, твои разживные, по
дыр* въ карман*. (Бслухъ). Да чтб она д*-
лаетъ теперь? В-Ьдь эта дворь, в'Ьрно, къ ней
въ спальню? (Иодходитъ къ двери).
венла. Безстыдникъ! Говорятъ теб*, еще
одевается.
Кочкаревъ. Эка б'Ьда! Чтб-жъ тутъ такого?
ВЬдь только посмотрю ц больше ничего.
(Смотршпъ въ замочную скважину).
Жевакинъ. А позвольте мн* полюбопыт-
ствовать тоже.
Яг'ница. Позвольте взглянуть мнЬ только
одинъ разочекъ.
Кочкаревъ (продолжаешь емотргьть). Да
ничего не видно, господа! И распознать
не.тьзя, чтб такое бЬл'Ьетъ, женщина или по-
душка. (Всгь однакожъ обступили дверь и
продираются взглянуть) .
Кочкаревъ. Чш... кто-то идетъ. (Всгь отсна-
киваютъ прочь).
ЯВ.1ЕЫ1Е XVIII.
Т% же, Арина Лантелей'.1011ав11а и Агазья Тихойовна.
/Всп р11а1Аатипштся .
Арина Пантелеймоновна. А покакойпричли*
изволплп одолжить посЬщенземъ?
Яичница. А по газотамъ узналъ я, что же-
лаете вступить въ подряды пасчетъ поставки
л-Ьсу п дровъ, п потому, находясь въ долж-
ности экзекутора при казонномъ м'Ьст'Ь, я
пришелъ узнать, какого роду лЬ(^ъ, въ ка-
комъ количеств* и къ какому времени можете
его поставить.
Арина Пантелеймоновна. Хоть подрядовъ ни-
какихъ ии береиъ, а приходу рады. А какъ
ас фам11Л1и?
Яичница. Колложс,к1й асессоръ, ИвавъПав-
Л01111Ч1. Яичница.
Арина Пантелеймоновна. Прошу покорнейше
садиться. (Обращается къ Яхевакину и
смотритъ на него). А позвольте узнать...
Жевакинъ. Я тож», въ газетахъ вижу
объявлен1е о чемъ-то. Дай-ка, думаю себ*,
пойду. Мигода жи показалась хорошею, по
дорогЬ пе.'а* трапка...
Арина Пантелеймоновна. А какъ-съ по фа-
МНЛ111?
Жевакинъ. А лсйтс11.'\|1т-|. моргкоП службы
въ отставкЬ, Налта:)аръ 1>алта:)а|ювъ /Кева-
капъ 2-й. Билъ т нагь еще другой Жева-
кинъ, да тогъ еще ирожде моего иышолъ въ
отставку: былъ ранеиъ, матушка, и«д|. ко-
л4нкомъ, и пуля такъ странно прошла, что
кол'Ьнка-то самаго не тронула, а по жил*
прохватила — какъ иголкой сшило, такъ что,
когда, бывало, стоишь съ нимъ, все кажется,
что онъ хочетъ тебя кол*нкомъ сзади уда-
рить.
Арина Пантелеймоновна. А прошу покор-
нейше садиться. (Обращаясь къ Анучкину).
А позвольте узнать, по какой причин*?
Анучкинъ. По сос*дству-съ. Находясь до-
вольно въ блпзк 1мъ соседств*...
Арина Пантелей лоновна. Не въ дом* ли ку-
печеской жены Тулубовой, чтй насупротнвъ.
изволите жить?
Анучкинъ. Н*тъ, я покам*стъ живу еще на
Пескахъ, но имЬю однакоже нам*рен1в со
временемъ перебраться сюда-съ въ сос*дство,
въ эту часть города.
Арина Пантелеймоновна. А прошу покор-
нейше садиться. (Обращаясь къ Кочкареву).
А позвольте узнать...
Кочкаревъ. Да неужли вы меня не узнаете?
(Обращаясь къ Агавыъ Тихоновнть). И вы
также, сударыня?
Агаеья Тихоновна. Сколько мн* кажется,
совсемъ не видала васъ.
Кочкаревъ. Однакоже припомните: вы меня,
верно, где-нибудь видЬли.
Агаеья Тихоновна. Право, не знаю. Ужъ
рази!', не у Б11])К)Ш1;ии1.1хъ-ли?
Кочкаревъ. Именно у Бирюшкипыхъ.
Агаеья Тихоновна. Ахъ, вы не знаете: съ
ней в1аь псгор1я случилась.
Кочкаревъ. Кшсъ же, вышла замужъ.
Агаеья Тихоновна. Нетъ, это бы еще хорошо,
а то переломила йогу.
Арина Пантелеймоновна. И сильно перело-
мила. ]5озвращалась довольно поздно домой
на дро;ккахъ, а кучеръ-то былъ пьянъ и вы-
в;ии1ль съ дрожокъ.
Кочкаревъ. Да то-то, я помню, что-то было:
пли вьиила заму;къ, или переломила ногу.
Арина Пантелеймоновна. А какъ по фамил1и?
Кочкаревъ. Какь ;к(>, — Илья вомнчъ 1{очка-
рев'ь, въ ])одсгве. ведь мы; жопа моя безпре-
станпо гокорнтъ о томъ... Позвольте, позвольте
(бсретъ за рцку Лодколесина и иодводнтъ
его): пр1ятель мой Подколеси1Гь Иванъ Кузь-
мичъ, надво11»ый советникъ, служить экспе-
днторомъ, одииъ все д11ла д1и1аетъ, усовер-
шенстмовгиъ отличиейшо свою часть.
Арина Пантелеймоновна. .\ какъ по фамил1и?
Кочкаревъ. 11одкол1'1инъ Ивапъ 1{у;)ьмнчъ,
Подколосниъ. Ди11екто1)ь такъ только, ,мя
чина, постаилоиъ, а вс* д+>ла онъ д*ла(<Т1.,
Иваиъ 11у;и.мичъ Подколосинъ.
Арина Пантелеймоновна. Такъ-сь. Прошу
покорней П1е саднтьы!.

106]
ДРАЫДТПЧЕС1С1Я ПРОИЗВЕДЕН! Я.
1062
Я В Л Е Н I Е XIX.
Т* ше II СтарийОиь.
Стариковъ (кланяясь живо и скоро, по-
купечески, и слегка берясь за бока). Здрав-
ствуйте, матушка Арпна Пантелеевна! Ребята
на Гостпномъ двор'Ь сказывали, что продаете
шерсть, матушка!
Агавья Тихоновна (отворачиваясь съ пре-
небрелсетемо, вполголоса, но такъ, что онъ
слышитъ). ЗдЬсь не купеческая лавка.
Стариковъ. Бона! Аль ыевпопадъ пришли?
аль и безъ насъ д'кчо сварили?
Арина Пантелеймоновна. Прошу, прошу,
Алекс'Ьп Дмитр1евпчъ; хоть шерсти не про-
даемъ, а приходу рады. Прошу покорно са-
диться.
(Бсгъ усплись. Молчанге).
Яичница. Странная погода ныньче: поутру
совершенно бьыо похоже на дождикъ, а те-
перь какъ будто и прошло.
Агавья Тихоновна. Да-съ, ужъ эта погода ни
на что не похожа: иногда ясно, а въ другое
время совершенно дождливая. Очень большая
непр1ятность.
Жевакинъ. Вотъ въ Сицил1и, матушка, мы
были съ эскадрон въ весеннее время, — если
пригонять, такъ выпдетъ къ нашему февралю:
выйдешь, бывало, пзъ дому — день солнечный,
а потомъ этакъ дождикъ, и смотришь, точно
какъ будто дождикъ.
Яичница. Непр1ятн'Ье всего, когда въ такую
погоду сидишь одинъ. Женатому человеку
совсЬмъ другое д'Ьло — ие скучно; а если въ
одиночеств'Ь, такъ это просто...
Жевакинъ. О, смерть, совершенная смерть!
Анучкинъ. Да-съ, это можно сказать...
Кочкаревъ. Какое? — просто терзанье! жизни
не будешь радъ! Не приведи Богъ испытать
такое положеп1е.
Яичница. А какъ, сударыня, еслибы при-
шлось вамъ избрать предметъ? Позвольте
узнать вашъ вкусъ. Извините, что я такъ
прямо. Въ какой служб'Ь вы полагаете быть
приличн'Ье мужу?
Жевакинъ. Хотели ли бы вы, сударыня,
им^ть мулсемъ человека, зпакомаго съ мор-
скими бурями?
Кочкаревъ. Н'Ьтъ, нЬтъ! Лучш1й, по моему
мн*н1ю, мужъ есть че.вдвЬкъ, который одинъ
почти управляетъ всЬмъ департамептомъ.
Анучкинъ. Почему же предубЬждеи1е? За-
ч4мъ вы хотите оказать пренебрежен1е къ
человеку, который хотя, конечно, слулсилъ
въ п'Ьхотной слулсб'Ь, но ум4етъ, однакожъ,
Ц'Ьнить обхожден1е высшаго обп],ества.
Яичница. Сударыня, разрешите вы!
Агаеья Тихоновна молчитъ.
векла. Отвечай же, ыать моя, скажи имъ
что-нибудь.
Яичница. Какъ же, матушка?
Кочкаревъ. Какъ же ваше мн'Ьн1е, Агаоья
Тихоновна?
векла (тихо ей). Скажи же, сканш: «Благо-
дарствую», молъ, «съ моимъ удовольств1е.\[ъ...»
Не хорошо же такъ сидеть.
Агавья Тихоновна (тихо). Мн11 стыдно,
право стыдно; я уйду, право уйду. Тетушка,
посидпте за меня.
бекла. Ахъ, не д'Ьлай этого сраму, не уходи;
совсЬмъ осрамишься. Они ни В'Ьсть что по-
думаютъ.
Агаеья Тихоновна (такъ же). Н4тъ, право
уйду, уйду, уйду! (Убтгаетъ. Оекла и Арина
Пантелеймоновна уходятъ всл/ъдъ за нею).
ЯВЛЕН1Е XX.
Т* 1ке, кром* ушедшпхъ.
Яичница. Вотъ тебЬ на, и ушли вс4! это
что значитъ?
Кочкаревъ. Что-нибудь, в'Ьрно, случилось!
Жевакинъ. Какъ-нибудь насчетъ дамскаго
туалетца... Этакъ поправить что-нибудь... ма-
пишечку... пришпилить. (Эскла входить. Бет
къ ней навстречу съ вопросами: чтб, чтб
такое?)
Кочкаревъ. Что-нибудь случилось?
векла. Какъ можно, чтобы случилось.
Еп-богу, ничего не случилось.
Кочкаревъ. Да зач'Ьмъ же она вышла?
векла. Да пристыдили, потому и вышла;
совсЬмъ исконфузили, такъ что не высид'Ьла
на м4стЬ. Проситъ извинить: ввечеру де па
чашку чаю чтобы пожаловали (Уходшпъ).
Яичница (въ сторону). Охъ, ужъ эта мнЬ
чашка чаю! Вотъ за то не люблю сватан1й,
пойдетъ возня: сегодня нельзя, да пожалуйте
завтра, да еще послезавтра на чашку, да
нужно еще подумать. А в'Ьдь д^ло дрянь, ни-
чуть не головоломное! Чортъ побери, я чело-
вЬкъ доллсностной, мн4 некогда.
Кочкаревъ (Подколесгту). А вЬдь хозяйка
недурна — а?
Подколесинъ. Да, недурна.
Жевакинъ. А в^дь хозяечка-то хороша?
Кочкаревъ (въ сторону). Вотъ чортъ побери!
Этотъ дуракъ влюбился. Еще будетъ мешать,
пожалуй! (Вслухъ). СовсЬмъ нехороша, со-
всЬмъ нехороша.
Яичница. Носъ великъ.
Жевакинъ. Ну, нФ^тъ, носа я не вам'Ьтилъ.
Она этакой розанчпкъ.
Анучкинъ. Я самъ того же ми'Ьп1я. Н'Ьтъ,
не т6, не то... Я даже думаю, что врядъ ли
она знакома съ обхождвн1емъ высшаго обще-
ства. Да и внаетъ ли она еще по-фран-
цузски?
Жевакинъ. Да что-лсъ вы, см'Ью спросить, не

1063
сочинвихя н. в. гоголя.
1064
яопробовалп, не поговорили съ ней по-фран-
цузскпУ Можетъ-быть, я знаетъ.
Анучкинъ. Вы думаете, я говорю по-фран-
цтзскп? Н'Ьтъ, я не им1>лъ счаст1я воспользо-
ваться такпмъ воспптан1емъ. Мойотецъбылъ
мерзавецъ, скотина. Онъ и но думалъ меня
выучить французскому языку. Я былъ тогда
еще ребенкомъ, меня легко было пр1учить,
стбнло только пос!.чь хорошенько, и я бы
зналъ, я бы непременно зпалъ.
Жевакинъ. Ну, да теперь же, когда вы не
знаете, чтб-жъ ваыъ за прибыль, еслп она...
Анучкинъ. А н1зтъ, н^тъ. Жепщпна совсЬмъ
другое дЬло: нулспо, чтобъ она попроменно
знала, а безъ того у ней и то, и это... (попа-
зываетъ жестами) все ужъ будетъ не тб.
Яичница (въ сторону). Ну, объ это.мъ за-
боться кто другой. А я пойду да осмотрю со
двора домъ и флигеля: еслп только все, какъ
следуетъ, такъ сего же вечера добьюсь д^Ьла.
Эти жеппшкп мн^Ь не опасны — народъ что-то
больно л;пдепьк1и. Такихъ нев'Ьсты не лю-
бятъ.
Жевакинъ. Пойти выкурпть трубочку. А
чтб, не по дорогЬ ли намъУ Вы гд'Ь, позвольте
спроспть, живете?
Анучкинъ. А на Пескахъ, въ Петровскомъ
переулкЬ.
Жевакинъ. Дасъ, будетъ кругъ: я на острову,
въ 18-й лпн1и; а впрочемъ все-таки я васъ
провожу.
Стариковъ. Н'Ьтъ, тутъ что-то сп^Ьсьевато.
Ай припомните потомъ, Агаоья Тихоновна, п
пасъ! Съ мопмъ почтсп1емъ, господа! (Кла-
няется и уходить).
Подколесинъ. Да мнЬ самому сначала она
было приглянулась, да посл1;, какъ начали
говорить: длинный носъ, длинный носъ, — ну,
я разсмотр-Ьлъ, и вижу самъ, что длинный
носъ.
Кочкаревъ. Эхъ, ты, ппрей, не пашелъ две-
рей! Они нарочно толкуютъ, чтобы те^я отва-
дить: и я тоже не хвалплъ, — такъ ужъ де-
лается. Это, братъ, такая девица! Тыразсмотри
только глаза ея: в^дь это, чортъ зпаеть, что
за глаза: говорятъ, дышатъ. А носъ? я не знаю,
что за носъ! бЬлизна — алебастръ! Да и але-
бастръ не всяк1й сравнится. Ты разсмотрн
самъ хорошенько.
Подколесинъ {улыбаяа-). Да теперь -то я
опять вплсу, что она какъ будто хороша.
Кочкаревъ. Разумеется, хороша. Послушай,
теперь, такъ какъ онп вей ушли, пойдеыъ къ
ней, изъяснимся и все кончимъ.
Подколесинъ. Ну, этого я не сделаю.
Кочкаревъ. Отчего-жъ?
Подколесинъ. Да что-жъ за нахальство? Насъ
много; пусть она сама выберетъ.
Кочкаревъ. Ну, да что тебе смотреть па
нпхъ: боишься соперничества, что ли? Хочешь,
я ихъ всехъ въ одну минуту спроважу?
Подколесинъ. Да какъ же ты ихъ спровадишь?
Кочкаревъ. Ну, ужъ это мое дело. Дай мне
тг1лько слопо, что потомъ не будешь отнеки-
ваться.
Подколесинъ. Почему-жъ не дать? изволь, я
по отпираюсь: я хочу жениться.
Кочкаревъ. Руку!
Подколесинъ (подавая). Возьми!
Кочкаревъ. Ну, этого только мне и нужпо.
(Оба уходятъ).
ЯВЛЕИ1Е XXI.
Подколесинъ и Кочкаревъ.
Подколесинъ. А чего ждемъ и мы?
Кочкаревъ. Ну. чтб, ведь, правда, хозяйка
мила?
Подколесинъ. Да чтб! Мне, признаюсь, она
не нравится.
Кочкаревъ. Вотъ на! Это что? Да ведь ты
самъ согласился, что она хорои1а.
Подколесинъ. Да такъ, какъ-то не того: и
носъ длнппый, и по-французски ие знаетъ.
Кочкаревъ. '.)то еще что? тебе па что по-
фрапцузскн?
Подколесинъ. Ну, псе-таки невеста должна
знать по-фрапнузгки.
Кочкаревъ. Ночому-йсъ?
Подколесинъ. Да потому, что... ужъ я не
знаю почему, а пс<> ужъ будеп. у ней не то.
Кочкаревъ. Ну, вотъ; дуракь сейчасъодииъ
скааалъ, а онъ и уши раянеоилъ. Она — краса-
вица, пр(11'1о красавица; такой девицы нп сы-
щешь пигдЬ.
Д-ЬЙСТВ1Е ВТОРОЕ.
Комиаи пь дом1; Агасьи Тихоповиы.
ЯВЛЕН1Е I.
Агаоья Тихонооиа о!ча, ноупомь Кочкаревъ.
Агаоья Тихоновна. Нрапо, такое затрудни
и1е — иыборъ! Ксли бы еще одинъ, два чело-
века, а то четыре -какъ хочешь, такъ и вы-
бирай. Никаноръ Ииаповнчъ педурепъ, хотя
конечно худощавъ; Ииаиъ Кузьмичъ тожепс-
дуропъ. Да если сказать правду, Нваиъ Пав-
лович!, тоже, хоть н толстъ. а ведь очень
видный мужчина. П|)оп1у покорно, какъ тутъ
быть? Балтазаръ Балтазаровпчъ опять мул;-
чипа съ достоингтнамп. Улп. какъ трудно
решиться, такъ просто разскаяать пельпя, какъ
трудно! КслиСпл губы Ннкапора Пиановича
да прнстанпт!. къ носу Пвапа Кузьмича, дп
взять скольк(1-пнбудь разнязпостп. какая у Вал-
тазара I>а^^тазаровнча, да полсалуЯ прпбавмп
къ этому еию дородности Мпаиа Павловича -

10С5
ДРАМАТИЧЕСК1Я иР0ИЗВЕДКЯ1Я.
106(3
я бы тогда тотчасъ же решилась. А теперь
поди, подумай! просто, голова даже стала бо-
леть. Я думаю, лучше всего кпнуть жреб1й.
Положиться во всемъ на волю Бож1ю: кто вы-
кинется, тотъ и мужъ. Наппшу ихъ всЬхъ на
буыажкахъ, сверну въ трубочкп, да п пусть
будетъ, что будетъ. (Подходить къ столику,
вынимаетъ оттуда ножницы и бумагу, на-
рпзываетъ билетики и скатываетъ, про-
должая говорить). Такое несчастное положе-
п1е Д'Ьвпды, особдяво еще влюбленной. Изъ
ыужчинъ нпкто не войдетъ въ это, и даже,
просто, не хотять понять этого. Вотъ они всЬ
ужъ готовы! Остается только положить ихъ
въ ридпкюлг-, зажмурить глаза, дап пусть бу-
детъ, что будетъ. (Кладешь билетики вь
ридикюль и мчыиамгь ихъ рукою). Страшно...
Ахъ, еслпбы Богъ да-чъ, чтобы вынулся Нн-
каноръ Ивановпчъ! Штъ, отчего же онъ?
лучше-жъ Иванъ Кузьмичъ. Отчего же Пванъ
Кузьыпчъ? ч'Ьмъ же худы т*, друпе?.. НЬтъ,
н4тъ, не хочу... какой выберется, такой пусть
и будетъ. (Шарить рукою вь ридикюлп и
вынимаетъ вмтсто одного есть). Ухъ, всЬ! всЬ
вынулись! А сердце такъ п колотится! Н'Ьтъ,
одного, одного! непременно одного! (Кладешь
билетики въ ридикюль и мпиихеть. Въ это
время входить потихоньку Кочкаревъ и ста-
новится позади). Ахъ, если бы вынуть Бал-
тазара... что я! хотела сказать Нпканора Ива-
новича... Н'Ьтъ, не хочу, не хочу! Кого прп-
кажетъ судьба.
Кочкаревъ. Да возьмите Ивана Кузьмича,
всЬхъ лучше.
Агаеья Тихоновна. Ахъ! (вскрикиваешь и за-
крываешь лицо обкими руками, страшась
взглянуть назадъ).
Кочкаревъ. Да чего-жъ вы испугались? Не
пугайтесь, это я. Право, возьмите Ивана
Кузьмича.
Агаеья Тихоновна. Ахъ, мнъ стыдно: вы под-
слушали.
Кочкаревъ. Ничего, ничего! в^Ьдь я свой,
родня, передо мною нечего стыдиться; открои-
те же ваше личико.
Агаеья Тихоновна (вполовину открывая ли-
цо). Мн*, право, стыдно.
Кочкаревъ. Ну, возьмите же Ивана Кузьмича.
Агаеья Тихоновна. Ахъ! (вскрикиваешь и
закрывается вновь руками).
Кочкаревъ. Право, чудо челов'Ькъ, усовер-
шенствовалъ часть свою... просто, удивитель-
ный человЬкъ!
Агаеья Тихоновна (понемногу открываешь
лицо). Какъ лее, а другой? а Ннканоръ йва-
новичъ — в^Ьдь онъ тоже хорош1й челов15къ.
Кочкаревъ. Помилуйте, это дрянь противъ
Ивана Кузьмпча.
Агаеья Тихоновна. Отчего же?
Кочнаревъ. Ясно отчего. Иванъ Ктзьмичъ
челов-Ькъ... ну, просто, человЬкъ... челов-Ькъ,
какнхъ не сыщешь.
Агаеья Тихоновна. Ну, а Иванъ Павловпчъ?
Кочкаревъ. И Иванъ Павловичъ — дрянь,
всЬ они — дрянь.
Агаеья Тихоновна. Будто бы ужъ вс^Ь?
Кочхаревъ. Да вы только посудите, сравните
только: это какъ бы то ни было, — Иванъ Кузь-
мичъ! а в^дь то, что ни попало: Иванъ Па-
вловпчъ, Никаноръ Ивановичъ, чортъ зиаетъ
что такое!
Агаэья Тихоновна. АвЬдь, право, они очень...
скромные.
Кочкаревъ. Какое скромные! Драчуны, самый
буйный народъ. Охота же вамъ быть приби-
той на другой день посл^Ь свадьбы.
Агаеья Тихоновна. Ахъ, Боже мой! Ужъ это,
точно, такое несчаст1е, хуже котораго не мо-
жетъ быть.
Кочкаревъ. Еще бы! хуже этого и не выду-
маешь ничего.
Агаеья Тихоновна. Такъ, по вашему совету,
лучше взять Ивана Кузьмпча?
Кочкаревъ. Ивана Кузьмпча; натурально,
Ивана Кузьмича. (Въ сторону). Д^ло, кансется,
идетъ на ладъ. Подколеспнъ сидптъ въ кон-
дитерской, пойти поскорей за нпмъ.
Агаеья Тихоновна. Такъ вы думаете — Ивана
Кузьмича?
Кочкаревъ. Непременно Ивана Кузьмпча.
Агаеья Тихоновна. А тЬмъ другимъ разве
отказать?
Кочкаревъ. Конечно, отказать.
Агаеья Тихоновна. Да вЬдь какъ же это сде-
лать? какъ-то стыдно.
Кочкаревъ. Иочему-жъ стыдно? Скажите,
что еще молоды и не хотите замужъ.
Агаеья Тихоновна. Да в-Ьдь они не иоверятъ,
станутъ спрашивать: да почему, да какъ?
Кочкаревъ. Ну, такъ, если вы хотите кон-
чить однимъ разомъ, скажите просто: «Пошли
вонъ, дуракп!»
Агаеья Тихоновна. Какъ же можно такъ ска-
зать?
Кочкаревъ. Ну, да ужъ попробуйте: я васъ
уверяю, что после этого все выбегутъ вонъ.
Агаеья Тихоновна. Да ведь это выпдетъ ужъ
какъ-то бранно.
Кочкаревъ. Да ведь вы больше ихъ не уви-
дите, такъ не все ли равно?
Агаеья Тихоновна. Да все какъ-то нехорошо...
они ведь разсердятся.
Кочкаревъ. Какая же беда, если разсердятся?
Если бы пзъ этого что - нибудь вышло, тогда
другое дело; а ведь здесь самое большее, если
кто-нибудь изъ нихъ илюнетъ въ глаза, — -вотъ
и все.
Агаеья Тихоновна. Ну, вотъ, видите!
Кочкаревъ. Да что-жъ за беда? Ведь инымъ
плевали несколько разъ. ей - богу! Я внаю

1067
сочинкн1я н. в. гоголя.
1068
тоже одного: прекрася'Ьйш!й собой мужчина,
румянецъ во всю щеку; до т'Ьхъ поръ егозплъ
п' падо1;далъ своему начальнику о прибавке
жалованья, что тогь наконецъ не вынесъ —
плюнулъ въ самое лицо, ей-богу! «Вотъ теб'Ь»,
говор итъ, «твоя прибавка, отвяжись, сатана!»
А жалованья однакоже все-таки прпбавплъ.
Такъ что-лсъ пзъ того, что плюнетъ? Если бы,
другое Д'Ьло, былъ далеко платокъ, а то в'Ьдь
онъ тутъ же въ кармане — взялъ, да и вытеръ.
{Бъ сгьпяхъ звонятъ). Стучатся: кто-нибудь
пзт. нпхъ, в'Ьрно; я бм не хогЬлъ теперь съ
ними всхрЬтиться. ГОтъ-лн у васъ тамъ дру-
гого выхода?
Агавья Тихоновна. Как', же, по черной л4ст-
алц* Ыо. право, я вся дрожу.
Кочнарев Ничего, только присутств1е духа.
Прощайте! (В' сторону). ПоскорМ приведу
Подколосип.
ЯВЛЕЫ1Е II.
Агавья Тихоновна п Яичница.
Яичниц Я нарочно, сударыня, прншелъ
нелнсгг пораньше, чтобы поговорить съвамн
наедин* па досуг1;. Ну, сударыня, насчетъ
чкна я уж полагаю, вамъ известно: служу
коллежские асессоромъ, любимъ иачальни-
ка»11;. подчиненные слушаются... недостаетъ
только одного: подруга жизни.
Агавья Тихоновна. Да-сь.
Я;1чница. Теперь я нахожу подругу лспзнп.
Еодруга эта — вы. Скажите напрямнкъ: да,
иль нЬтъ? (Смотритъ ей въ плечо, въ сто-
рону,. О, она не то, что, какъ бываютъ, ху-
деньк1я и1,мкп — кое-что есть.
Агавья Тихоновна. Я еще очень молода-съ...
не расположена еще заыужъ.
Яичница. Помилуйте, а сваха зачЬмъ хло-
ночегь? Но, можетъ-быть, вы хотите что-ни-
будь другое сказать — изъяснитесь... (Слы-
шенг колоко.гьчикъ). Чортъ побери! никакъ
не дадутъ д'Ьломъ заняться.
Л 1! Л К И I Е III.
ТЪ н|в II Жввакинъ.
Жевакинъ. Ипнптте, сударыня, что я, но-
жеть-быть, слишкомъ рано. ' Оборачивается
и видитг Яичницу). Ахъ, ужъесть... Ивану
Павловичу мое почтон1е!
Яичница ^въ сторону). Провалился бы ты
съ свопыъ почтеп1РМъ! (Вслцоп). Такь какъ
же, сударыня? Скажите одно только слово:
до, или н'Ьть?.. (Слытснъ колоко.ичикъ;
Яичница плюетъ сг сс2)дцовъ). Ппять колр-
кпл»,ппкъ!
Я В Л Е Н I Е IV.
Т* же и Анучкилъ.
Анучкинъ. Мойсетъ-быть. я, сударыня, ра-
н4е, чЬмъ ел кдуетъ и иивел1',ваетъ долгъ прн-
лнч1я... (Видя прочихъ, испускаетъ воскли-
цан/е м раек.ианивается) . Мое почтен1в!
Яичница (во сторону). Возьми себ* свое
почтен1е! Нелегкая тебя принесла, подломя-
лись бы твб4 твои поджарыя ноги! (Велу.хъ).
Такъ какъ же, сударыня, решите, — я чело-
в'Ькъ долисностяой, времени у меня немного —
да, пли н1.тъ?
Агавья Тихоновна (въ с.нущен1и). Не нуж-
по-съ... не ну;кно-съ... (Въ сторону;. Ничего
не понимаю, что говорю.
Яичница. Какъ не нузкно? Въ какомъ отно-
шен1и не нужно?
Агавья Тихоновна. Нпчегосъ, ничего... Я
не того-съ... г Собираясь съ духомъ). Пошли
вонъ!.. (Въ сторону, всплеснувши рунами).
Ахъ, Боже мой! что я такое сказа.'ха?
Яичница. Какъ «пошли вонъ?» Что это та-
кое значить: «пошли вонъ?» Позвольте
узнать, что вы разумЬете подъ этимъ? (Под-
боченившись, подступаетъ къ ней грозно).
Агавья Тихоновна (взглянувъ ему въ лицо,
вскри^тваетъ). Ухъ, прибьетъ, прпбьетъ!
(Уб>ъгаето. Яичница стотпъ, разинувши
ротъ. Вбтгаетъ на ирикь Арина Ланте.геи-
.ноновна и, взг.1янувъ е.иу въ лицо, вскрини-
вастъ тоже: ухъ, прибьетъ! и убгьгаетъ).
Яичница. Что за притча такая! Вотъ, ираво,
исторЬ]! (Въ дверяхъ звенитъ звонокъ, и слыш-
ны го.юса).
Голосъ Кочкарева. Да входи, входи, что-жъ
ты останоиплгя'.'
Голосъ Подколесина. Да ступай ты впередъ.
Я только па минуту: оправлюсь, разстегну-
лась стромгппса.
Голосъ Ночкарева. Да ты улизнешь опять.
Голосъ Поднолесина. Н1.тъ, не улизну! Ей-
богу, не улизну!
Л П .1 Е И I Е V.
Т4 же I] Кочкаревъ.
Ночнаревъ. Ну, вотъ, очень нужно поправ-
лять стремешку.
Яичница(о'»/)(;((<ля<'(. хг не.иу). Скажите, по-
жалуйста. пев'Ьста дура, что ли?
Кочнаровъ. А что? случилось разпК что?
Яичница. Да непонятные поступки: выбе-
жала, стала кричать: «прибьетъ, прибьетъ!»
Чор'п. змаеп, что такое.
Кочкаревъ. Ну да, ато за пей водится: она.
ду1.а.
Яичница. Скажите, В'Ьдь вы ей родствеи-
нпкъ?
Кочкаревъ. [йисъ же, родствепникъ.

1069
ДРАМАТиЧЕ0К1Я ПРОИЗВЕДЕН! Я.
1070
Яичница. А какъ родственникъ? позвольте
узнать.
Кочнаревъ. Право, не знаю; какъ-то тетка
моей матери что-то такое ея отцу, или отецъ
ея что-то такое моей тетк'Ь; объ этомъ знаетъ
жена моя, — это ихъ дЬло.
Яичница. Н давно за ней водится дурь?
Кочнаревъ. А еще съ самаго съ-изыала.
Яичница. Да, конечно, лучше, если бы она
была умн'Ьй; а впрочеиъ и дура тоже хорошо:
были бы только статьи прибавочный въ хо-
рошемъ порядкЬ.
Кочнаревъ. Да в4дь за ней ничего н-Ьтъ.
Яичница. Какъ такъ, а каменный домъ?
Кочнаревъ. Да в'Ьдъ только слава, что ка-
менный, а знали бы вы, какъ онъ выстроенъ:
ст'Ьны в4дь выведены въ одинъ кирпичъ, а
въ середин'Ь всякая дрянь — мусоръ, щепки,
стружки.
Яичница. Что вы?
Кочнаревъ. Разум4ется. Будто не знаете,
какъ теперь строятъ дома? лишь бы только
въ ломбардъ заложить.
Яичница. Однакожъ в'Ьдь домъ не зало-
женъ?
Кочнаревъ. А кто вамъ сказалъ? Вотъ въ
томъ-то и Д'Ьло, не только заложенъ, да за
два года еще проценты не выплачены. Да въ
сенате есть еще брать, который тоже запус-
каетъ глаза на домъ, — сутяги такого св'Ьтъ
не производилъ: съ родной матери последнюю
юбку снялъ бы, безбожникъ.
Яичница. Какъ же мн4 старуха- сваха... Ахъ
она, бест1я этакая, извергъ рода челов4...
(Еъ сто}юпу). Однакожъ онъ, можеть-быть,
и вретъ. Подъ строжайш1Й допросъ старуху!
и если только правда... ну... я заставлю за-
нять ее не такъ, какъ друпе поютъ.
Анучкинъ. Позвольте васъ побезпокоить
тоже вопросомъ. Признаюсь, не зная фран-
цузскаго языка, чрезвычайно трудно судить
самому, знаетъ ли женщина по-французски,
или н'Ьтъ. Какъ хозяйка дома, знаетъ?..
Кочнаревъ. Ни бе.иьмеса.
Анучнинъ. Что вы?
Кочнаревъ. Какъ же? я это очень хорошо
знаю. Она училась вм-Ьст4 съ женой въ пан-
с1он'Ь, известная была ленивица, в'Ьчно въ
дурацкой шапк* сидитъ. А французск1й учи-
тель, просто, билъ ее палкой.
Анучкинъ. Представьте же, что у меня съ
перваго раза, какъ только ее увид'Ьлъ, было
какое-то предчувств1е, что она не знаетъ по-
французски.
Яичница. Ну, чортъ съ французскимъ! Но
какъ сваха-то проклятая... Ахъ ты, бест1я
этакая, ведьма! В'Ьдь если бы вы знали, ка-
кими словами она расписала — живонисоцъ,
вотъ совершенный живописецъ! «Домъ, фли-
гель», говорить, «на фундаментахъ, серебря-
ный ложки, сани- -вотъ садись, да и катайся!»
словомъ, въ роман* р'Ьдко выберется такая
страница. Ахъ ты, подошва ты старпя! по-
падись только ты мн*...
ЯВЛЕН1Е VI.
Т'Ь же и вакла. (Всп, увидпвъ ее, обрагцшотея къ
ней съ елгьдующими смвама):
Яичница. А! вотъ она! А подойди-ка сюда,
старая гр4ховодннца! а подойди-ка сюда!
Анучкинъ. Такъ-то вы обманули меня, бекла
Ивановна?
Кочнаревъ. Ну-ка, ступай, Варвара, на
расправу!
0екла. И ни слова не разберу: оглушили
совс/Ьмъ.
Яичница. Домъ строенъ въ одинъ кирпичъ,
старая подошва, а ты наврала: и съ мезони-
нами, и чортъ знаетъ съ ч4мъ.
бекла. А не знаю, не я строила. Можетъ-
быть, нужно было въ одинъ кирпичъ, оттого
такъ и построили.
Яичница. Да и въ ломбардъ еще заложенъ!
Черти-бъ тебя съ4ли, ведьма ты проклятая!
(притопывая ногой).
венла. Смотри ты какой! Еще и бранится.
Иной бы благодарить сталъ за удовольств1в,
что хлопотала о немъ.
Анучнинъ. Да, векла Ивановна, вотъ вы и
мн* тоже насказали, что она знаетъ по-фран-
цузски.
векла. Знаетъ, родимый, все знаетъ, и по-
н'Ьмецкому, и по-всякому; как1я хочешь ма-
неры — все знаетъ.
Анучкинъ. Ну, н'Ьтъ; кажется, она только
по-русски и говорить.
венла. Что-ясъ тутъ худого? Понятлив'Ье
по-русски, потому и говорить по-русски. А
кабы ум'Ьла по-басурмански, то теб* же хуже,
и самъ бы не понялъ ничего. Ужъ тутъ не-
чего толковать про русскую рЬчь, — р'Ьчъ
известно какая: вс* святые говорили по-рус-
ски.
Яичница. А подойди-ка сюда, проклятая,
подойди-ка ко мнЬ!
векла (пятясь ближе къ дверямъ). И не
подойду, я знаю тебя: ты человЬкъ тяжелый,
ни за что прибьешь.
Яичница. Ну, смотри, голубушка, это пе прой-
детъ теб*. Вотъ я тебя какъ сведу въ полп-
щю, такъ ты у меня будешь знать, какъ об-
манывать честныхъ людей. Вотъ ты увидишь!
А нев4ст'Ь скажи, что она подлецъ! Слышишь,
непременно скажи. (Уходить).
венла. Смотри ты какой! разсердплся какъ!
Что толстъ, такъ думаетъ, ему и равнаго ни
кого Н'Ьтъ. А я ска;ку, что ты самъ подлецъ —
вотъ что!

1071
С0ЧПНЕН1Я П. В. ГОГОЛЯ.
1072
Анучнинъ. Признаюсь, любезнейшая, никакъ
не думалъ я, чтобы вы стали такъ обманы-
вать. Знай я, что невеста съ такпмъ образо-
ваньемъ, да я... да и нога бы моя, просто, не
была зд-Ьсь. Вотъ какъ-съ! (^^.годытъ).
векла. Б-Ьлепы объ^псь плн выпплп лиш-
нее. Вишь переборщики нашлись как1е! Свела
съ ума глупая гранота!
ЯВ.1ЕН1Е VII.
веила, Кочкаревъ, Жеванинъ.
Кочкаревъ хохочетъ во все горло, смотря
па веклу и указывая на нее палщемъ.
векла (съ досадою). Ты что горло дерешь?
Кочкаревъ продолжаешь хохотать.
векла. Экъ какъ разобрало его!
Кочкаревъ. Сваха-то! сваха-то! Мастерица
женить, зпаетъ, какъ повести д^ло! (Продол-
жаешь хохотать).
векла. Экъ его заливается! Знать, покойни-
ца свихнула съ ума въ тотъ часъ, какъ тебя
рожала. (Уходить съ досадою).
ЯВ.1ЕН1Е VIII.
Кочкаревъ, Жеванииъ
Кочкаревъ (продо.ажая хохотать). Охъ, не
могу; право, не могу! силы не выдержатъ,
чувствую, что тресну отъ смЪха! (Продол-
жаешь хохотать).
Жевакинъ. г-аядя на него, нач1спае7)1ъ тоже
смгъяться.
Кочкаревъ (въ уста.1оети валится на
стуль). Охъ, право, выбился пзъ силъ! Чув-
ствую, что если засмеюсь еще, порву послёд-
в1я силы.
Жевакинъ. Мп* нравится веселость вашего
нрава. У васъ въ эскадр* капитана Болды-
рева былъ мичманъ 111;тухопъ, Аптонъ Ива-
новнчъ: тоже этакъ былъ веселаго нрава.
Бывало, ему ничего больше, покалсешь этакъ
одпиъ палоцъ — вдругъ засм'Ьотся, ой-богу, и
до самаго вечера смеется. Ну, глядя на него,
бывало, и самому сд11лается см-Ьшно, и смо-
тришь, паковецъ, в самъ точно, этакъ,
см'Ьоим.г.я.
Кочкаревъ (переводя дытанге). Охъ, Госпо-
ди, по.милуй нась гр+.11111ыхъ1 Ну, чтоопа нзду-
мала, дура? Ну, куда-ж-ь ой женить? ой ли
женить? Поп. я женю, такъ женю!
Жевакинъ. Н11п,? Такъ вы можете не въ
шутку Ж(1Г1ИТ1,?
Кочкаревъ. Еще бы! К4)го угодно, ва комъ
угодно.
Жевакинъ. Коли такъ, жепнтеменя навд^ш-
ш-й хоаяйк+..
Кочкаревъ. Васъ? да зачЪмъвамъ жеалться?
Жевакинъ. Какъ зач'Ьмъ? Вотъ, позвольте
заметить, странный пемиого вопросъ! а ив-
вЬстное д^ло зач'Ьмъ.
Кочкаревъ. Да в^Ьдь вы слышали, у ней
прпданаго ничего н^тъ.
Жевакинъ. На нЁтъ и суда п^тъ. Конечно,
.это дурно, а впрочемъ съ этакою п|)елюбез-
ною девицею, съ ея обхожденьями, можно
прожить и безъ приданаго. Небольшая ком-
натка (размтриваетъ примгьрно 1)уками),
этакъ зд^Ьсь маленькая прихожая, небольшая
ширмочка, пли какая-нибудь въ род* этакой
перегородки...
Кочкаревъ. Да что ваыъ въ ней такъ понра-
вилось?
Жевакинъ. А сказать правду, мн* понра-
вилась она потому, что полная женщина. Я
большой аматёръ со стороны женской пол-
ноты.
Кочкаревъ (поглядывая на него искоса, го-
ворить въ сторону). А в*дь самъ ужъ куды
не пощеголяетъ; точно кисотъ, нзъ котораго
вытрясли табакъ. (Вслухъ). НЬтъ, вамъ со-
всЬмъ не слЬдуетъ жениться.
Жевакинъ. 1гакъ такъ?
Кочиаревъ. Да такъ. Ну, что у васъ за фи-
гура, между иамп будь сказано? нога п'Ьтушья..
Жевакинъ. ПЬтушья?
Кочкаревъ. Конечно. Что у васъ ва видъ!
Жевакинъ. То-есть, какъ, однакоже, петушья
пога?
Кочкаревъ. Да просто — петушья.
Жевакинъ. Мп* калгется, это, однакожъ, ка-
сается насчетъ личности...
Кочкаревъ. Да в'Ьдь я говорю потому, что,
знаю, вы разсудптельпыи челов'Ькъ; другому
я не скажу. Я васъ дсеию, извольте, только
на другой.
Жевакинъ. Н-Ьтъ, улгь я бы просплъ, чтобы
па другой меня не женили. Ужъ будьте этакъ
благодф.тельны, чтобы на этой.
Кочкаревъ. Извольте, женю, только съ усло-
в1емъ: вы не м+.шайтесь ни во что и не по-
крывайтесь да;ке па глаза невЬсгЬ, — я все
сд1")Л;>н1 бозъ васъ.
Жевакинъ. Да какъ, однакоже. все безъ
меш1? Ное гаки мп^Ьхоть на глаза нужно бу-
деть пока;)аться.
Кочкаревъ. СовсЬмъ не нужно. Идите до-
мой и ждите: сего же вечера все будетъ сдЬ-
лаио.
Жевакинъ (потираешь руки). А вотъ это [
и у;|;1. куда бы хороню! Да не нужно лн атте- )
статъ. послужной спнсокъ? Мол{оп.-(')ить, ие- |
вЬста захочрп. полюбопытствовать. Я сбЬгаю 1
аа ними иъ минуту.
Кочкаревъ. Ничего но иулпю, отп[1авляй-
те( 1. Г()Л1.К(| домой; я вамъ сегодня же дамъ
знать. (Вынрока^х-инагть его}. Да, чорта съ
два, Еакъ бы не такъ! Что-жъ ато? Что-яъ

1073
ДРАЫАТИЧЕСК1Я ПРОИЗВЕДЕН! Я.
1074
это, Подколесиыъ не идетъ? Это, однаколсъ,
странно. Неужли онъ до сихъ поръ поправ-
ляетъ свою стремешку? Ужъ не побежать ли
за ниыъ!
ЯВЛЕН1Е IX.
Ночкаревъ, Агаеья Тихоновка.
Агаеья Тихоновна (осматриваясь). Что
ушли? никого н'Ьтъ?
Кочкаревъ. Ушли, ушли, никого.
Агаеья Тихоновна. Ахъ, еслибы вы знали,
какъ я вся дрожала! Этакого, точно, еш,е
никогда не бывало со мною. Но только ка-
кой страшный этотъ Яичница; какой онъ
долженъ быть тиранъ для жены. Мн* все
такъ вотъ и кажется, что онъ сейчасъ воро-
тится.
Кочкаревъ. О, ни за что не воротится. Я
ставлю голову, если который-нибудь изъ нихъ
двухъ покажетъ носъ своп зд^сь.
Агаеья Тихоновна. А третш?
Кочкаревъ. Какой третш?
Жевакинъ (высовывая голову въ двери).
Смерть хочется знать, какъ она будетъ изъ-
ясняться обо мн* своимъ ротикомъ... розан-
чикъ атакой.
Агаеья Тихоновна. А Балтазаръ Балтазаро-
вичъ?
»4{еванинъ. А, вотъ оно, вотъ оно! (Поти-
раетъ рукгс).
Кочкаревъ. Фу, ты пропасть! Я дуыалъ, о
комъ вы говорите. Да в-Ьдь это, просто, чортъ
знаетъ что, набитый дуракъ.
Жевакинъ. Это что такое? Ужъ этого я, при-
знаюсь, никакъ не понимаю.
Агаеья Тихоновна. А онъ, однакоже, навпдъ
показался очень хорошимъ челов'Ькомъ.
Кочкаревъ. Пьяница!
Жевакинъ. Ей-богу, не понимаю!
Агаеья Тихоновна. Неужели и пьяница еще?
Кочкаревъ. Помилуйте, отъявленный мер-
завецъ.
Жевакинъ (громко). НЬтъ, позвольте, ул^ъ
этого я никакъ не просилъ васъ говорить.
Что-нибудь замолвить въ мой профитъ, по-
хвалить—другое Д'Ьло; а чтобы этакимъ обра-
зомъ, этакими словами, ужъ извольте развЬ
кого-нибудь другого, а ужъ я слуга покор-
ный.
Кочкар