ЕВРАЗИЯ

Francois Menant, Herve Martin,
Bernard Merdrignac, Monique Chauvin
LES CAPETIENS
HISTOIRE ET DICTIONNAIRE
987-1328
Editions Robert Laffont
1999

Франсуа Менан, Эрве Мартен,
Бернар Мердриньяк, Моник Шовен
КАПЕТИНГИ
ИСТОРИЯ ДИНАСТИИ
987-1328
ЕВРАЗИЯ
Санкт-Петербург
2017

ББК 63.3(0)4
УДК 94(44).02
М 29
Научный редактор:
к. и. н. Карачинский А. Ю.
Мартен Э., Менан Ф., Мердриньяк Б., Шовен М.
М 29 Капетинги. История династии (987-1328) / пер. с франц. Некрасова М. Ю.,
Карачинского А. Ю. — СПб., ЕВРАЗИЯ, 2017. — 688 стр., илл.
ISBN 978-5-91852-089-5 (ЕВРАЗИЯ)
ISBN 978-5-906518-25-5 (ИД Клио)
Представители третьей королевской династии, Капетинги вступили на престол
в результате переворота в то самое время, когда Франция переживала период сеньо¬
риальной раздробленности, а король стал первым среди равных. Начав с небольшого
домена в центре королевства и двух городов, Парижа и Орлеана, капетингские короли
па протяжении двух веков медленно и расчетливо, не отвлекаясь на громкие авантюры,
увеличивали коронные земли, наводили в них порядок, переманивали на свою сторону
крупных вассалов короны. На этом пути им пришлось преодолеть немало трудностей —
сопротивление мелких сеньоров, засевших в замках по всему королевскому домену,
строптивость церковных иерархов, старавшихся сохранить свою независимость и цер¬
ковные привилегии. Кульминационной точкой этой борьбы за власть стало масштабное
противостояние Капетингов и их вассалов — королей Англии из династии Плантагене-
тов. Одержав победу над Плантагенетами в поединке, не раз грозившем им поражени¬
ем, Капетинги достигли апогея своего могущества в XIII веке, став самой влиятельной
силой в Западной Европе.
История династии Капетингов неразрывно связана с историей Франции. Авторы
представленной книги пишут не только о самих королях, они погружают читателя в мир
французского Средневековья — мир крестовых походов, расцветающих городов, готи¬
ческих соборов и культурного возрождения XII—XIII вв.
ББК 63.3(0)4
УДК 94(44).02
ISBN 978-5-91852-089-5 (ЕВРАЗИЯ)
ISBN 978-5-906518-25-5 (ИД Клио)
© Editions Roben Laffoni, 1999
© Некрасов М. Ю., Карачинский А. Ю-,
перевод с франц., 2016
© Еременко С. Е., дизайн обложки, 2016
© Оформление, ООО «Издательство
«ЕВРАЗИЯ», 2017

ВВЕДЕНИЕ
Правление Капетингов во Франции с 987 по 1328 г. — вот поистине од¬
новременно классическая тема и рискованный сюжет! Разве можно
отважиться, даже вчетвером, пуститься в подобный путь, претендуя от¬
крыть что-то новое, после того как это уже делали столько выдающихся
ученых? Ни один период в истории Франции — ошибочное выражение,
поскольку самой французской нации еще только предстояло родиться, —
не вызывал к жизни такой обширной «лависсовской» галереи образов
в широком смысле этого слова. Наши головы забиты воспоминаниями
времен средней школы: восшествие на престол Гуго Капета, исцеление
золотушных, злодеяния рыцарей-разбойников, жест Людовика VI по от¬
ношению к сеньору Пюизе, мудрое правление Сугерия, битва при Бувине,
Людовик Святой под дубом, пощечина в Ананьи и процесс тамплиеров,
разгром при Куртре и победа под Касселем и т. п. Как избежать штампов?
Задача может стать еще более рискованной из-за плана этой книги, где ка¬
ждое царствование стало предметом отдельной главы, как каждый госу¬
дарь удостоился отдельной гробницы в Сен-Дени. Нужно ли было возво¬
дить новый мавзолей — на этот раз на бумаге — во славу капетингской
династии, самой известной из всех родов, что создали Францию? «С 987
по 1328 г., — писал Робер Фавтье в 1942 г., — четырнадцать государей од¬
ного семейства [...] поочередно сменяли друг друга на троне Франции.
Именно за этот период и родилась Франция и произошло становление,
в основных чертах, остова французской нации»1. Не разделяя полностью
взгляды Робера Фавтье в вопросе о незаменимом вкладе капетингской
эпохи, на страницах этой книги мы преследуем лишь одну цель — помочь
вернуть доброе имя политической истории, незаслуженно забытой в
50-80-е гг. XX в., когда безраздельно царили социальная и экономическая
история, когда увлеченно грезили о застывшей истории. Детальное изу¬
чение политических изменений в те годы слыло устаревшей методикой,
поскольку было принято считать, что решающие сдвиги происходят в об¬
ласти демографии, землепользования, торговой организации и городско¬
го подъема. В рамках этой глобальной истории, протекавшей безнадежно
медленно, завоевания Филиппа Августа граничили с анекдотами, а «дела»
царствования Филиппа Красивого были оставлены на откуп любителям
«черных» романов. II	Fawtier R. Les Capetiens et la France: leur rdle dans sa construction. Paris: PUF, 1942. P. 18.
5

КЛМГ-'I ИНГИ (987-132Н)
После неминуемого возвращения стрелки маятника политика в
конце концов вновь вступила в свои права. Вот уже двадцать лет тому
назад в сборнике «Делать историю» Пьер Нора объявил о возврате к
событию2. Спустя несколько лет Жак Ле Гофф, желая опередить эпи¬
стемологический реванш «эмигрантов», призвал перейти к полити¬
ческой истории, обогащенной достижениями социальной истории и
истории менталитета. Располагая подобным покровительством, мы
решили вернуться к политике, как возвращаются к первой юношеской
любви. Ведь превратности событийной истории не могут не притя¬
гивать тех, чье детство прошло на фоне повторяющихся кризисов IV
Республики.
Возврат к политике прежде всего заключается в том, чтобы перей¬
ти к нарративу, богатому событиями. Как говорил двадцатью года¬
ми ранее Поль Вейн, история — настоящий роман, представляющий
собой ясное и последовательное повествование, которое на самом
деле основывается на пожертвовании множеством подробностей.
Декорации, интрига, действующие лица — эти три термина отража¬
ют столько же требований. О декорациях мы расскажем в обобща¬
ющих главах, посвященных сельской жизни, городам и религиозной
жизни. Вместе со статьями словарного размера, эти главы являют¬
ся составляющими структурного описания французского общества
в XI—XIII вв. Интрига также не осталась в стороне: борьба Филиппа
Августа против Ричарда Львиное Сердце и Иоанна Безземельного,
крестовые походы Людовика Святого, перипетии загадочного про¬
цесса тамплиеров. Мы представим действующих лиц максимально
полно, вплоть до их физического состояния, опираясь на добротное
исследование доктора Браше3. На самом деле, небезынтересно знать,
что Филипп Август называл своего сына и наследника Людовика VIII
«изнеженным и болезненным человеком» (homo delicatus et debilis) и
что дизентерия, начавшаяся у последнего в 29 октября 1226 г., спро¬
воцировала у него острый приступ горячки, которую его врачи при¬
писали излишней сексуальной воздержанности короля. Еще более
полезно знать, что, возможно, Людовик Святой страдал от потери
обоняния, из-за чего ему было проще навещать прокаженных — по¬
ступок, так высоко ценимый современниками короля. Как замечал
один из присутствовавших при таком визите: «Он общался с ними
так, словно ничего не чувствовал».
2	Faire de I’histoire/ Sous dir de Nora P„ Le Goff], Paris. 1973. 3 Vol.; reed. coll. «Folio Histoire»,
1986.
3	Brachet A. Pathologic rnentale ties rots de France. Paris, 1903.
6

ВВЕДЕНИЕ
Повествование, его рамки и главные персонажи — вот всем хоро¬
шо известное поле для историка. Так означает ли это, что мы попросту
возвращаемся к Лависсу? Место, которое мы отводим здесь идеологи¬
ческой составляющей политики, дает все основания думать, что это не
так. С начала 80-х гг. XX в. ученые, занимающиеся политической исто¬
рией, обратили пристальное внимание на символику власти, ее посто¬
янный поиск легитимности и стремление заявить о своей миссии. На
страницах этой книги мы постарались проследить путь развития ко¬
ролевской идеологии с первых лет династии и подробно рассмотреть
ее расцвет в правление Филиппа Августа — первого из Капетингов,
кто провозгласил себя королем Франции, ссылался на общественную
пользу и обратился к услугам признанных двором панегиристов, таких
как Ригор и Вильгельм Бретонец. Начиная с царствования Людовика
Святого эта монархическая идеология разрывалась между мистиче¬
ской экзальтацией государя, поставленного Господом во главе своего
народа, и светской концепцией королевской власти, ответственной за
общее благо — понятие, разработанное юристами, проникнувшимися
идеями римского права.
Помимо политической идеологии, всегда отмеченной чьими-либо
подспудными интересами, важно обратить внимание на первые про¬
явления «культуры управления», иначе говоря, совокупности обра¬
зов мысли и действий, характерных для людей короля. И если в этом
вопросе мы многое знаем о легистах Филиппа Красивого, гораздо
меньше нам известно о советниках Филиппа Августа, в умах которых
укореняется «любовь к отчетности» (esprit de bilan) (Дж. Болдуин) и
стремление к «письменной фиксации», что привело к созданию со¬
державшихся в порядке архивов, прозрачных отчетов и регулярных
переписей вассалов и доходов короля. Приблизительным подсчетам,
ручному руководству и устному управлению, характерным для перво¬
го феодального века, пришел конец. Кажется, что «любовь к отчетно¬
сти», который можно заметить у брата Герена, Варфоломея де Руа и их
соперников, в чем-то сродни «духу списка», выявленному Аленом Буро
у современных богословов.
Разные работы обращали внимание на особенности mens mercatoris
(купеческого менталитета), mens scolastica (психологии университет¬
ских преподавателей), mens apostolica (представлений, свойственных
миссионерам и людям, несущим благую весть). Нужно ли выделять
особое место для mens politica, понимаемого как система представле¬
ний и поведения, характерная для советников и служащих Капетин¬
гов? Это новое исследование менталитета правящего слоя заставляет
7

КАННИНГИ (987-1328)
иначе взглянуть на проблему взаимосвязи и взаимодополняемости
между «административной монархией», созданной после 90-х гг. XII в.,
и «феодальной монархией», которая, как было принято думать, су¬
ществовала до нее. Феодальная и административная составляющие
Франции времен Филиппа Августа отнюдь не противоречили друг
другу, но формировали, как написал ниже Франсуа Менан, «две части
одного и того же предприятия по рационализации отношений между
множеством более-менее автономных единиц, составляющих королев¬
ство, и ориентации этих отношений на короля». Эту взаимодополняе¬
мость административного и феодального в то же самое время можно
наблюдать в Англии и на Сицилии.
Ни одна культура правления не существует без подданных (и опо¬
ры на них), которые сами заключены в сети или, если сказать иначе, в
кланы, спаянные воедино общими интересами, сходством выбранного
пути или идентичностью географического происхождения. Политиче¬
ская история приобрела социологический размах с того самого момен¬
та, когда выявила роль групп давления, побуждающих вести дела в том
или ином направлении. Это блестяще продемонстрировали Раймунд
Казель на примере царствования Филиппа VI Валуа4 и Жан Фавье на
примере правления Филиппа IV Красивого5. По прочтении этих двух
крупных исследований создается впечатление, будто углубленный ана¬
лиз политических кругов можно проделать исключительно на матери¬
але источников позднего Средневековья (около 1300 — около 1500 гг.).
На самом же деле, не стоит пессимистично относиться к правлениям
королей до 1300 г. Советники Людовика Святого известны достаточ¬
но хорошо, да и советников Филиппа Августа можно распределить по
различным кругам, более или менее близким к государю. Если взять
еще более раннее время, то можно измерить вес клана Гарландов в
окружении Людовика VI. Кажется, что сам Абеляр пользовался их по¬
кровительством.
Чтобы лучше узнать политическое общество, необходимо проде¬
лать более тонкий анализ механизмов управления и при этом нельзя
обойтись без количественных методов. Вступление цифры в полити¬
ческую историю Средневековья было скромным, но знаменательным.
Жан-Франсуа Лемаринье больше, чем кто-либо поспособствовал этой
эволюции. Его исследование «Королевское управление в эпоху первых
4	Gazelles R, La sacieie politique et la crise de la royautf sous Philippe de Valois. Paris: D’Argences,
1958.
5	Favier, Jean. Philippe le Bel. Paris: Fayard, 1978, переизд. 1998.
8

ВВЕДЕНИЕ
Капетингов (987-1108)»6 основывается на исчерпывающем критиче¬
ском анализе хартий, данных королями в 987-1108 гг., на географи¬
ческом распределении их бенефициаров и на перечислении, царство¬
вание за царствованием, знаменитых дипломов с многочисленными
подписями (или записями имен), зримыми знаками ослабления монар¬
хов, вынужденных искать поручительства и поддержки своих решений
у феодалов Иль-де-Франса и даже некоторых сельских глав. Мастерски
обработав куцую документацию, основываясь как на данных подписей
внизу актов, так и их явном содержании, Ж.-Ф. Лемаринье сумел уло¬
вить пульс монархической власти и нащупать приступы ее слабости,
можно даже сказать — обмороки, на протяжении сумрачного XI в.
Цифры снова встречаются нам спустя столетие, когда нужно оце¬
нить размер центрального бюджета монархии. Означала ли сумма
около 200 000 ливров годового дохода, предназначавшаяся Филиппу
Августу в 1221 г., изменение порядка величины по отношению к его
предшественникам, или же стоит полагать, что количественный ска¬
чок в финансовой области произошел только в правление Людовика
Святого? Цифры — это свободная дорога к сравнению и подсчетам,
иначе говоря, к анализу и умозаключению, ко всему, что придает цен¬
ность историческому тексту! В том же круге идей важно знать точное
соотношение монетных мутаций Филиппа Красивого, подсчитать ито¬
говую сумму, полученную в результате вымогательств у ломбардцев и
евреев, оценить стоимость войн в Гиени и Фландрии. Цифры, этот уро¬
вень зеро для нарратива, но надежное подспорье для анализа, позволя¬
ют дать более справедливую оценку происходившего. Например, разве
не плодотворное занятие — скрупулезно разбирать «бюджет» Филип¬
па Августа, чтобы составить точное представление о возрождении го¬
сударства в начале XIII века? Именно с чисел начинается развенчание
мифов политической истории. Жерар Сивери прибег к помощи чисел в
новаторской, если не сказать революционной, манере: в своих исследо¬
ваниях «Людовик Святой и его век»7 и «Экономика Французского ко¬
ролевства в век Людовика Святого»8 он истолковал ревизию 1247 г. как
первое крупное расследование о состоянии государства, оценив коли¬
чественно формы правительственной деятельности до и после 1254 г.,
выявил первые признаки зарождения циклической экономики капи¬
Lemarignier J. F. Legouvernemenl royal auxpremiers temps capetiens (987-1108). Paris: Picard,
1965.
Sivcry G. Saint Louis el son sieclc. Paris: Tallandier, 1983.
Sivery G. L'Economie du royaume de France au siicle de saint Louis: Vers 1180 — Vers 1315.
Lille: Presses universitaires de Lille, 1984.
9

КА1ИП ИНГИ (987-1328)
талистического типа во фламандских землях. Жугляры9 10 11 и Кондратье¬
вы'" во времена Бланки Кастильской и святого Бонавентуры! Так стоит
ли снова и снова кричать об убитой истории, или лучше использовать
во благо концептуальную инновацию, оставив в стенаниях послед¬
них учеников Мишле, чьи арифметические познания остановились на
уровне абака Герберта Орильякского?
Как ясно из вышенаписанных строк, авторы представленной кни¬
ги стремились отдать должное последним научным достижениям, в то
же время «униженно и почтительно» (humiliter et reverenter), вписывая
свой труд в рамки долгой историографической традиции. Конечно,
речь не идет о том, чтобы восходить к «Жизни Людовика Толстого» Су-
герия или «Большим Французским хроникам», составленным монаха¬
ми из Сен-Дени; мы оттолкнемся от более свежих работ, написанных в
1880-1940 гг. историками, которых обычно называют позитивистами.
Всем известны заслуги авторов этой, методической, школы", внима¬
тельно относившихся к документам, постаравшихся выстроить связ¬
ное нарративное повествование, но при том дававших читателю время
передохнуть, красочно изображая главных действующих персонажей
и составляя обзоры общего характера. Впрочем, чаще вспоминают о
слабостях этого типа исторического анализа: чрезмерное внимание,
уделяемое политике в ущерб экономическим и социальным факторам;
преувеличенное беспокойство о хронологии; в какой-то степени бли¬
зорукое отношение к документам, которые всегда оценивали только по
трем критериям: как подлинные, правдоподобные и фальшивые; на¬
конец, слишком сильное пристрастие переносить на прошлое концеп¬
туальные рамки современной жизни. Но мы далеки от того, чтобы от¬
крывать на этих страницах уже многократно устраивавшуюся тяжбу;
наоборот, мы скорее склонны думать, что эти недостатки не бросаются
в глаза в таких двух представительных трудах, какими являются «Лю¬
довик VIII» Шарля Пти-Дютайи12 13 и «Филипп Смелый» Шарля-Виктора
Ланглуа11. Читателя больше поражает мастерская работа с документа¬
ми, острое критическое осмысление и четкое повествование. Конечно,
9	Жугаяр, Клемент (1819-1905)— французский врач и статистик, занимался
исследованием циклов деловой активности — циклов Жугляра {прим. ред.).
10	Кондратьев, Николай (1892-1938)— советский экономист, разработал теорию
экономических циклов — «циклов Кондратьева» {прим. ред.).
11	Другие называют эту школу позитивистской. См.: Carbonell Ch. О. Histaire et histone its,
une mutation Ideologique des historiens fran^ais, 1865-1885. Toulouse: Privat, 1976.
12	Petit-Dutaillis, Charles, filmicsur la Vie et lc regne de Louis VIII (1187-1226). Paris: Ё. Bouillon,
1894,
13	Langlois, Charles-Victor. I.c Regne de Philippe III le Hardi. Paris: Hachette, 1887.
10

ВВЕДЕНИЕ
нашим авторам случалось впадать в анахронизм, но они не совершают
таких серьезных ошибок, в которых их обвиняет Анри-Ирине Марру.
Создается впечатление, что автор «Об историческом познании» больше
сверялся с «позитивистским бревиарием» 1898 г. (знаменитым «Введе¬
нием к изучению истории» Ланглуа и Сеньобоса), чем с конкретными
исследовательскими трудами.
«Капетинги и Франция» Робера Фавтье, книга, опубликованная в
1942 г., по целому ряду причин является значимой историографиче¬
ской вехой. Прежде всего потому, что автор осознавал связь прошло¬
го и настоящего, столь дорогую историкам-релятивистам, утверждая,
что его исследование о потомках Роберта Сильного полностью впи¬
сывается в трагические обстоятельства: «В час, когда Франция каза¬
лась близкой к смерти, мне представилось благотворным посмотреть,
как она родилась и как действовали те, кто направлял ее первые шаги.
Живительный труд! Чем больше я привязывался к нему, тем больше
я проникался надеждой». Другая заслуга Робера Фавтье заключалась
в том, что он первым применительно к истории Капетингов занялся
«историей-проблемой», задавшись вопросом о возможном антагониз¬
ме монархии и феодализма, постаравшись изучить реальную приро¬
ду отношений, связующих короля с его подданными, и, быть может,
посвятив немало места размышлениям о некоторых источниках, слу¬
жащих помехой («история первых Капетингов также стала мозаикой
сведений, почерпнутых из местных монастырских анналов»), и о не¬
предвиденных капризах документации: «Единственно слепой случай,
при помощи людского небрежения или глупости, подготовил матери¬
ал, на котором пишут историю».
Затем пришлось ждать 60-х и 80-х гг. XX в., чтобы поприсутствовать
на настоящем обновлении историографического пейзажа14. В своем ше¬
девре, упомянутом выше, Жан-Франсуа Лемаринье подчеркнул разрыв,
существовавший в XI в. между теорией горделивой власти, наследницы
блистательной каролингской эпохи, и несравненно более скромными
правительственными реалиями. Своим сенсационным «Филиппом Кра¬
сивым» Жан Фавье возвестил о пробуждении политической истории в
ее двойном измерении — диахроническом (фазы, кризисы и т. д.) и син¬
хроническом (анализ механизмов власти). В той мере, в какой ему по¬
зволяли источники, он занялся социологическим изучением правящих
кругов, особенно обогатив портрет легистов, этих первых «профессио¬
налов от политики» в нашей истории. В двух взаимодополняющих тру¬
14	Le Goff, Jacques. La Nouvelle histoire. Paris: CEPL, Retz, 1978.
11

КАШ-'ГИНГИ (9R7-I328)
дах, «Людовике Святом» и «Людовике Святом и его веке»15, Жан Ришар и
Жерар Сивери осветили два аспекта царствования Людовика IX: благо¬
честивого верующего и мистика с одной стороны, управленца и рефор¬
матора — с другой. Предложив убедительную периодизацию реформ —
на первом этапе посвященных вопросам финансов и «региональных»
властей, а на втором затронувших центральные структуры, — Жерар
Сивери затем издал «Экономику Французского королевства в век Людо¬
вика Святого»: в ней он во всей полноте показал региональные различия
между торговой и богатой Фландрией, где состояния исчислялись тыся¬
чами ливров, и все еще дремавшими западными землями, где счет шел
лишь на десятки ливров.
После семисотлетия со смерти Людовика Святого коллоквиумы
развернулись во всю ширь, и каждый приносил за собой новые науч¬
ные достижения и изощренные реинтерпретации. «Франция при Фи¬
липпе Августе, время перемен»16 позволила лучше узнать окружение
победителя при Бувине, лучше оценить его ресурсы и проследить след,
оставленный им в коллективной памяти. Опираясь на эти разработ¬
ки, Джон Болдуин решил облечь в концептуальную форму управлен¬
ческие практики, внедренные на рубеже XII—XIII вв. Этих нескольких
примеров достаточно, чтобы показать — тема Капетингов отнюдь не
«тихий омут» историографии. Нужно ли поэтому уверять, что речь
идет о пионерском фронте исследования? Со всей очевидностью, у
новой волны медиевистов в голове другие задачи: папесса Иоанна,
привидения и хрупкое равновесие феодального мира. Но признаем
тем не менее за потомками Гуго Капета одну заслугу среди прочих —
заслугу вовлекать историков в интереснейшие дебаты, идет ли речь
о месте королевской религии в происхождении национального чув¬
ства французов или — на куда более вторичном уровне — последнее
значение цветков лилии. Эта банальная эмблема, на которую наши
короли отнюдь не владели монополией, может показаться довольно
бесцветной, если остановиться на ее исходном значении (лилия в до¬
лине). Но если добраться до истоков, оказывается, что эта эмблема
обладает необычайно богатыми смысловыми оттенками, поскольку
символизирует единство двойной сущности Христа, слияние челове¬
ческого и божественного, мирского и духовного и выражает собой
суть Наихристианнейшей Монархии.
15	Richard ], Saint l.ouis: roi dune France feodale, soutien de la Terre sainte. Paris: Fayard. 1983;
Sivcry G. Saint Louis et son sii'ck1. Paris: Tallandier, 1983
16 La France de Philippe Auguste: le temps des mutations: actes dll colloque International organise
par le CNRS (Paris, 29 septemhre — 4 octobre 1980)/ publ. sous la dir. de R.-H. Bautier. Paris:
Centre national de la recherche scientifique, 1982.
12

1Ш ЕДЕНИЕ
Перейдем же к этой славной династии государей, увенчанных
цветками лилии, этим четырнадцати владыкам, чьей единственной на¬
деждой и главнейшей мыслью было увеличить свой домен и управлять
им подобно добрым отцам семейства. Еще до 1300 г. Гильом де Нанжи
составил сокращенную историю капетингских королей для паломни¬
ков, стекающихся в Сен-Дени, дабы увидать их гробницы. Настоящий
груд может претендовать лишь на то, чтобы быть еще одним продол¬
жением, насколько возможно обогащенным достижениями современ¬
ной науки, этого повествования ученого монаха. Признавая свой по¬
истине неоплатный долг перед нашими предшественниками, мы все
же надеемся, что будем не слишком похожи на беспощадный портрет
историка, который вывел Анатоль Франс в предисловии к «Острову
пингвинов»: «Историки переписывают друг друга. Таким способом они
избавляют себя от лишнего труда и от обвинений в самонадеянности.
Следуйте их примеру, не будьте оригинальны. Оригинально мыслящий
историк вызывает всеобщее недоверие, презрение и отвращение».

Часть первая
КАПЕТИНГСКАЯ
ФРАНЦИЯ
в 987-1108 гг.
ОСНОВЫ

КОРОЛЕВСТВО
В 987 г.
Девятьсот восемьдесят седьмой год был одним из тех поворотных
моментов, которые так притягивают традиционную историогра¬
фию, — но и одним из самых серьезных по последствиям для многих по¬
колений французов. То было начало династии, которой предстояло пра¬
вить нашей страной на протяжении целых восьмисот лет и неразрывно
связать свою историю с историей Франции. Празднование тысячелетия
в 1987 г. показало, что эта дата все еще имеет несомненное значение для
французов нашего времени, и успешные продажи книжных магазинов,
куда поступали биографии королей и работы по истории Франции, под¬
тверждают сохранение или оживление интереса широкой читательской
аудитории к монархическим столетиям и, в более узком плане, к эпохе
первых Капетингов. Совсем иначе дело обстоит с профессиональными
историками, в чьих глазах значимость 987 г. существенно подрывают
два соображения. Сначала они указывают на тот факт, что Робертины,
предки Гуго Капета, уже целое столетие находились у власти: они либо
сами царствовали поочередно с Каролингами, либо оказывали на них
влияние, как это делал Гуго Великий в 936-954 гг. (он упрочил свое по¬
ложение подле трона, получив титул «герцога франков»). Таким обра¬
зом, окончательное утверждение этого семейства на престоле не пред¬
ставляет собой политического новшества: настоящий разлом в истории
Франции должен приходиться скорее на 888 г., когда предок Капетингов
впервые стал королем; перемена тем более символическая, что она со¬
впала с воцарением в странах, возникнувших после распада империи,
государей, которые не принадлежали к династии Каролингов; итак,
Европа наций и новых династий родилась скорее в конце IX в. Второй
нюанс касательно реальной значимости избрания 987 г. — королевский
двор в эту эпоху уже не был главным центром власти, ни на Западе, где
преобладали германские государи, недавно возродившие империю, ни
даже в самом королевстве, где с ним соперничали десять или пятнадцать
княжеских дворов, вполне сравнимых по могуществу. Таким образом,
смена династии в краткосрочной перспективе не возымела реальных по¬
литических последствий.
Впрочем, это не так уж и важно: если уж и выбирать во француз¬
ской истории разлом, отмечающий завершение Раннего средневековья,
17

ЧАСТЬ! МЦ’ПЛЯ. КЛПКТИМГСКАЯ ФРАНЦИЯ И 987-110В П.:ОСНОИЫ
то 987 г. не хуже других. Все то значение, которое можно приписать
этому году, во многом обогатилось благодаря другой близкой символи¬
ческой дате: тысячному году. Рубеж двух тысячилетий, осененный ау¬
рой апокалиптического страха, которым его окружила романтическая
историография, обреченный играть роль поворотной эпохи, относи¬
тельно недавно приобрел совершенно иное и крайне важное — звуча¬
ние для французских медиевистов. Действительно, теперь этот рубеж
одновременно считают периодом, когда начался подъем западноевро¬
пейской экономики, в долгосрочной перспективе приведший к миро¬
вому превалированию, — и переход, более или менее резкий, согласно
авторам, от каролингского порядка, кое-как продержавшегося до за¬
ката первого тысячелетия, к порядку феодальному и сеньориальному.
Последние критические дополнения предлагают нюансировать идею о
стремительной мутации, отодвинув начало роста в самый разгар каро¬
лингской эпохи, и сделать упор скорее на социальной преемственно¬
сти, нежели на разрыве. Тем не менее, даже при таком смягченном ви¬
дении, на десятилетия до и после тысячного года все равно приходится
поворот от одного мира к другому.
Современники называли королевство, в котором предстояло цар¬
ствовать Гуго Капету, «Западной Франкией», хотя король и носил ти¬
тул «короля франков», вошедший в употребление с начала столетия;
Капетинги продолжат именовать себя так вплоть до XIII в. Границы
этого королевства во многом совпадали с теми, что установили сыно¬
вья Людовика Благочестивого во время Верденского раздела в 843 г.: по
Шельде, Маасу, Соне и Роне. Дальше простирались земли, возникшие
после распада бывшего королевства Лотаря — герцогства Верхняя и
Нижняя Лотарингии, королевства Бургундия и Прованс. Лотарингия,
которую западно-франкские короли официально оставили в 879 г., все
еще играла важную роль во французской политике до Гуго Капета, но
затем соскользнула в орбиту восточной Франкии; кажется, что Гуго и
его ближайшие наследники не очень ею интересовались. Бургундия и
Прованс последовали за Лотарингией, пока — что произошло гораздо
позже — ход этой многовековой эволюции не развернул их и не привел
одно за другим в западное королевство.
На юге граница проходила по Пиренеям в западной части, но рез¬
ко выдавалась за них на востоке. При Карле Великом совокупность
графств, которые впоследствии получат имя Каталонии (или, точнее,
составят «старую Каталонию», северную половину области), перешла
из-под власти кордовского халифа под руку христианского импера¬
тора, который создал из них Испанскую марку для обороны от му¬
18

КОРОЛЕВСТВО В 987 Г.
сульман. Но каталонские графы, спокойно существовавшие в рамках
многонациональной империи, вышли из наследовавшего ей Запад¬
но-Франкского королевства, где уже не чувствовали себя на своем ме¬
сте: слабые и далекие короли больше не оказывали им никакой помо¬
щи против мусульман, которые в зависимости от периода становились
для Испанской марки то покровителями, то врагами. Восшествие на
престол Гуго Капета совпало с решающим эпизодом, из-за которого
порвались оставшиеся связи. Шестого июля 985 г. аль-Мансур во главе
войск кордовского халифата захватил и разграбил Барселону; стреми¬
тельная смена государей на франкском престоле помешала им ответить
на просьбу о помощи, доставленную каталонским посольством, — да и
были ли они вообще в силах оказать эту помощь? Каталонские графы,
вскоре сплотившись под властью графа Барселонского, стали незави¬
симыми — отчасти вопреки самим себе.
Таким образом, границы королевства увековечили наследие пре¬
емников Карла Великого: Верденский раздел, распад Лотарингии на бу¬
ферные государства, которые притягивала к себе восточная Франкия,
неспособность удержать во франкской орбите Каталонию, испытывав¬
шую давление со стороны мусульман.
Не стоит думать, что эти границы, в общем довольно ясно прочер¬
ченные, обрамляли однородное политическое пространство: с кон¬
ца XI в. крупные территориальные образования одно за другим стали
наследственными и практически независимыми от королевской вла¬
сти. Государственные должности (honores) и имущество фиска — за
счет него жили занимавшие их представители короля — отныне счита¬
лись уделом их держателей, и те были обязаны королю только клятвой
верности и помощью, которую оказывали далеко не всегда. Несколько
десятков семейств, в большинстве своем происходившие от прежних
чиновников, которые выполняли графские обязанности, теперь осу¬
ществляли власть подобного рода; примерно десять из них держали
под своей властью множество pagi — старый базовый администра¬
тивный округ, — иногда вкупе с титулом герцога или маркграфа. Это
и были «территориальные княжества», составившие политический
остов королевства. Северная половина королевства была поделена
между шестью княжествами, равными по могуществу, которые вели
между собой и с королевской властью ожесточенную игру: графство
Фландрия, герцогство Нормандия, графство Блуа, графство Анжу, гер¬
цогство Бургундия и стоявшее чуть особняком герцогство Бретань; на
северо-востоке крупного княжества пока еще не возникло, поскольку
Вермандуа, это маленькое, но амбициозное графство, сложившееся во¬
19

Чле н. [[RlMI.\)l. КЛИК I ИННЖЛЯ ФРАНЦИЯ I! VH7 -11ПЯ П.: ОСНОВЫ
круг Сен-Кантена, пришло в упадок еще до того, как начался подъем
Шампани. На юге господствовало необъятное герцогство Аквитан¬
ское, чье могущество было подорвано центробежными силами; дальше
к югу графы Тулузские (которые также именовали себя маркграфами
Готии) и герцоги Гаскони были вообще далеки от королевской власти.
Каждое из этих крупных образований притягивало к себе другие граф¬
ства, связанные с ними более или менее надежными узами верности.
В северо-восточной Франции графские обязанности в Амьене, Суассо-
не, Бове, Нуайоне, Лане, Лангре, Реймсе и Сансе прибрали к рукам епи¬
скопы; их коллеги в Пюи и Клермоне сделали то же самое; они обычно
оказывали королю ценную поддержку, но она не была само собой раз¬
умеющейся. Впрочем, повсюду епископские кафедры, даже те из них,
что никогда не пользовались графскими полномочиями, были точ¬
ками сосредоточения светской власти, весомой в силу своих земель¬
ных владений и вассальной сети, которую контролировали епископы.
Назначение кандидата на пост епископа, происходившее в результате
выборов — но во многом под влиянием местного правителя, — было
серьезной ставкой в политической игре. Наконец, крупные монастыри
обладали иммунитетом, который позволял им вести себя независимо
в отношении к любой мирской власти, если она напрямую не осущест¬
влялась королем; поэтому их земли представляли собой островки не¬
зависимости посреди pagi.
В этой мозаике крупных и мелких княжеств, земельный массив, ко¬
торый государь сохранял под своим непосредственным контролем —
историки называют его обычно «королевским доменом», — на деле был
таким же княжеством, что и все остальные. Он выделялся лишь благо¬
даря власти — высшей, но признаваемой не всеми — своего правителя.
Этот домен простирался от Санлиса до Нуайона на севере и до Орлеана
и Буржа на юге; посередине находился Париж, который в то время был
всего лишь одной из резиденций государей, переезжающих с места на
место (так же поступали и территориальные князья). Эти земли были
остатками двух крупных комплексов: с одной стороны — королевско¬
го домена (фиска) Каролингов, чьи обширные земли почти полностью
достались светским или церковным сеньорам, а окончательная утрата
Лотарингии вместе с находившимися на ее территории великими ме¬
стами каролингской памяти сделала еще более призрачным воспоми¬
нание об этом домене после 987 г.; с другой стороны — Нейстрийской
марки, крупного военного округа между Сеной и Луарой, принадле¬
жавшего Робертинам, из которого они упустили немалые земли, когда
доверили их в управление своим вассалам, впоследствии присвоив¬
20

KOI'OJII.UCTFO 11 947 i:
шим эти территории: Шартр, Блуа и Шатоден также стали центрами
мелких независимых княжеств. Таким образом, первые Капетинги
располагали властью, сравнимой с той, которой обладали правители
других княжеств северной Франции — по правде сказать, более сла¬
бой. Кроме того, они могли опереться на епископства, окаймлявшие их
земли на севере и востоке, а королевский титул в принципе обеспечит
им верность (но помощь — не всегда) графов и герцогов к северу от
Луары. Напротив, южная половина королевства еще до 987 г. начала
утрачивать связь с королем, которого там признавали государем, но в
реальности не видели.
Хрупкий политический и социальный порядок, установивший¬
ся в королевстве к 987 г., многим был обязан клирикам: в самом
избрании короля епископат сыграл весомую роль. Спустя два года
на юге епископы впервые провозгласили мир Божий (собор в Шарру,
989 г.), нацеленный на то, чтобы обуздать разгул насилия, вызванного
войнами между могущественными сеньорами. Как раз в южной ча¬
сти королевства — которую территориальные князья не так крепко
держали в руках, как их северные собратья, — распространяется ре¬
лигиозное, политическое и культурное влияние клюнийского ордена,
состоявшего из обширной сети приорств и приверженцев. Дисци¬
плинарный контекст этой экспансии характеризуется ослаблением
позиций папства и общей посредственностью белого духовенства,
чрезмерно подчиненного светской аристократии. Духовному кон¬
тексту было присуще то особое место, которое отводилось медита¬
ции монахов, несших спасение мирянам своей коллективной, возвы¬
шенной и премудрой молитвой. Поэтому немало крупных и мелких
сеньоров основывало в то время монастыри и дарило им часть своей
вотчины, положив начало широкому движению, продолжавшемуся
последующие два столетия. Успеху Клюни у южной аристократии на
севере вторили реформа и подъем крупных обителей, нередко свя¬
занных с князьями, таких как аббатства Фекан и Мармутье. Королев¬
ские монастыри Флери, Сен-Дени и Сен-Мартен в Туре не остались
в стороне от этого одновременно духовного и вотчинного возрожде¬
ния. Особенно Флери в эту эпоху являлось центром литургического
и интеллектуального влияния. Отношения между этими крупными
монастырями и епископатом не всегда обходились без столкновений,
как из-за вопросов, касавшихся независимости, на которую начина¬
ли претендовать аббатства, жаждавшие добиться неподсудности, так
и из-за расхождений в представлениях об иерархии христианского
сообщества.
21

ЧАС ГЬ Ш.1Ч1ЛЛ. КЛИРТИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ в 9К7- 1108 п.: ОС1Ю11Ы
Относительное политическое равновесие, царившее между княже¬
ствами в конце X в., долго не продлилось. Дробление власти лишь вре¬
менно остановилось на уровне графства; потом и графства постигла та
же участь. XI век стал временем независимых шателенств, как X в. был
временем княжеств. Строительство примитивных крепостей из земли
и дерева — замки на холме, невысокая ограда — станет прекрасным
подспорьем для местных сеньоров, чтобы стряхнуть опеку графов и
подчинить себе крестьян окрестных земель. Но в 987 г. пока все об¬
стояло иначе; графы надежно держали в своих руках еще немногочис¬
ленные замки и бдительно присматривали за шателенами, охранявши¬
ми для них эти укрепления. На примере графства Маконского Жорж
Дюби показал17, как эти замки были местами привилегированного
отправления графской власти, в особенности правосудия. Несмотря
на фактическую независимость, которой пользовались лица, занимав¬
шие высшие посты в королевстве, каролингский порядок в целом все
еще сохранялся в конце X в. Публичное правосудие, его краеугольный
камень, по-прежнему отправлялось почти повсеместно в старых фор¬
мах — даже если отныне оно затрагивало только элиты, — и личная
власть, осуществляемая графами и их помощниками — виконтами,
вигье и шателенами, — была представлена как делегированная свер¬
ху. Но едва ли, минуя одно поколение, страна покрылась замками, по¬
строенными вассалами графов. Уже с 80-х гг. X в. вассалы графа Ма¬
конского начали приобретать независимость и осуществлять власть
в собственных интересах. После тысячного года этот процесс охватил
все королевство, чему способствовали сложности с передачей наслед¬
ства, пошатнувшие господство графов и герцогов. На заднем плане
этих притязаний графских вассалов на независимость и ширившихся
в связи с ними вооруженных столкновений вырисовываются конту¬
ры крупномасштабного социального сдвига: могущественные сеньоры
набирали отряды всадников, milites, — отныне единственно эффектив¬
ных бойцов, которые стояли в замках гарнизоном и принуждали кре¬
стьян выполнять незаконные поборы. Так одновременно наметилось
зарождение рыцарского класса и закабаление крестьян, что произой¬
дет после тысячного года.
Создается впечатление, что для крестьян последние десятиле¬
тия X в. были полны контрастов. По правде сказать, историки все еще
ожесточенно спорят по поводу эволюции крестьянства. С одной сто¬
Duby Ci. I .a socicte aux Xle et Xlle siecles dans la region maconnaise. Paris: these
dactylographiee, 1953; иереизд. Paris: Editions de I’EcoIe des halites etudes en sciences
sociales, 1982.
22

КОРОЛЕВСТВО П9Я71'.
роны, кажется, что античное рабство доживало последние дни и сам
набор терминов, связанных с рабской зависимостью, отходит в про¬
шлое, особенно на юге. С другой стороны, серваж и сопутствовавшие
ему новые поборы в рамках сельской сеньории получат распростране¬
ние только в XI в. Между двумя эпохами последние десятилетия впол¬
не могут быть своего рода парентезой в вопросе относительной свобо¬
ды и процветания для крестьянства, о чем может свидетельствовать
распространение аллода18. Правда, восстание нормандских крестьян в
996 г., жестоко подавленное воинами (milites), свидетельствует о суро¬
вости сеньориальной эксплуатации в то время. В остальном же наши
знания о крестьянском мире слишком отрывочны и спорны, чтобы
было возможно составить итоговое впечатление о настолько кратком
периоде; и региональные контрасты кажутся слишком сильными как в
этой области, так и остальных.
Напротив, все с большей уверенностью мы можем утверждать, что
демографический и экономический подъем, вызванный потеплением
климата, уже начался во французской сельской местности в конце X в.
На юге этот подъем привел к значительным результатам; на севере он
гоже ощущался, хотя и начался там позже и, без сомнения, пока не
был таким уверенным. Страна, которой стал править Гуго Капет, пе¬
реживала период бурного развития, даже если результаты — начиная с
прекращения голода — станут особенно заметны при его наследниках.
Подъем также заметен в области торговли: здесь первенство принадле¬
жит северу, а юг следует за ним по пятам. К концу X в. северо-западный
фасад королевства уже давно оправился от нашествий норманнов —
даже если некоторые поселения, и причем не из скромных, сгинули
безвозвратно — и множество торговых путей, пересекающих северные
моря, щедро его подпитывали, как и лотарингские реки. Возобновле¬
ние городского роста — в виде торговых посадов (бургов), наладивших
сообщение с гаванью и нередко построенных вокруг монастыря или
замка, — один из самых поразительных феноменов этой эпохи. При¬
мер Брюгге, которому было уготовано великое будущее, является од¬
ним из самых примечательных для своего времени, но его конкуренты
десятками вырастали на севере королевства и в Лотарингии. Недавние
раскопки Дуэ показали на этом скромном примере, как урбанизация
могла протекать даже в местечках без особого торгового призвания.
Что касается городской сети юга, то, пережив сложные времена, она
снова стала притягивать к себе новых жителей, включая знать. Сре¬
диземноморская торговля смогла возобновить свой рост только после
IК	Земля, не зависевшая ни от какого сеньора.
23

ЧАСТЬ ПЕШАЯ. КЛ1 ИЛИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ В 9H7 111IH ГГ.: ОСНОВЫ
тысячного года, когда равновесие между мусульманами и христианами
будет нарушено в западном Средиземноморье в пользу вторых: выгод¬
ные морские рейсы в Африку и особенно на Восток, которым до этого
мешали мусульманские флотилии, принесли богатство купцам Мар¬
селя и Монпелье. К тому же Монпелье был новым городом — случай,
редкий на юге Франции, — зародившимся благодаря торговле в XI в.
Однако во всем королевстве города, даже если они и начинали сно¬
ва возрождаться, все еще были очень малы: несколько групп жителей,
клириков или воинов (milites) по большей части, теснились вокруг ка¬
федрального собора или графского замка, возвышавшихся посреди
слишком просторного пространства, окруженного старыми римски¬
ми стенами, восстановленными в эпоху норманнских набегов, тогда
как у монастырей, построенных за городскими воротами, собирались
другие группы населения, в большей степени тяготеющие к торговле.
Медлительность, с которой Париж восстанавливался после ущерба,
нанесенного норманнами, является прямым свидетельством еще до¬
вольно скромной жизнеспособности городов того времени. Однако,
вопреки всему, это восстановление предвещало большой рывок в бу¬
дущем: в Анжере во время раскопок была найдены следы строитель¬
ства новой стены конца X или начала XI вв.; в Париже в то же время
принялись строить колокольню с папертью Сен-Жермен-де-Пре, а
также восстановили кафедральные соборы в Реймсе, Бове и Орлеане.
Религиозная архитектура вступила в период активного возрождения:
реконструкция клюнийского собора (963-981) была только одной из
крупных строек, воодушевивших все королевство в конце столетия
и подготовивших время «белого платья церквей», на котором после
тысячного года расцвели масштабные сооружения романского стиля.
К несчастью, от построек этой эпохи почти ничего не сохранилось, по¬
скольку все они впоследствии были заменены более просторными и
пышными зданиями; но такие уцелевшие останки того времени, как
колокольня Сен-Жермен-де-Пре, крипты Нотр-Дам в Клермон-Ферра¬
не или Сен-Бенинь в Дижоне, лишь подтверждают наш интерес к архи¬
тектурному развитию этой эпохи.
Раньше историки настаивали на слабости Гуго Капета перед лицом
амбициозных или далеких крупных вассалов, сравнивая ее с прести¬
жем его предшественников IX в., его современников Оттонов или его
потомков ХП-ХШ вв. На самом деле каролингский порядок, который
продержался до этого времени, по крайней мере внешне, в последних
десятилетиях X в. окончательно уступил место тому, что историки
долго называли «феодальной анархией», а власть стала принадлежать
24

КОРОЛЕВСТВО В 9Я7 1\
территориальным князьям, а не королям. К тому же избрание Робер-
тина, как кажется, вызвало в некоторых кругах обостренное осозна¬
ние неотвратимого ослабления центральной власти, невозможности
возвращения к ее былому величию; оно даже спровоцировало своего
рода отторжение. Сегодня гораздо лучше видно, в свете исследований,
проделанных по случаю празднования тысячелетия памятной даты в
1987 г., насколько королевство было богато потенциальными возмож¬
ностями в конце X в. На заднем плане экономического динамизма на¬
чинают вырисовываться основные контуры французского простран¬
ства — деревни, города, земли, — в то время как кучка мелкой военной
аристократии закладывает основы нового политического равновесия,
в рамках которого местная реальность — сеньория, замок — окажется
преобладающей на протяжении более одного столетия. К тому же неко¬
торые княжества — Нормандия, Фландрия и вскоре Шампань — были
достаточно сильными, чтобы стремительно вернуть себе контроль над
центробежными течениями и подготовить почву для возрождения го¬
сударства. Как бы ни слаба была королевская власть Капетингов, она
все равно была проникнута традициями былого двора и каролингской
идеологией «королевского служения». Что касается Церкви, то нель¬
зя по-прежнему клеймить ее как «Церковь во власти мирян», посред¬
ственную и без идеалов; великие прелаты, одновременно религиозные
и политические лидеры, аббаты-реформаторы, пользовавшиеся не¬
обычайно высоким престижем, уже указали на пути к возрождению,
когда выработали новые концепции христианского сообщества и по¬
старались претворить их в жизнь. Именно этим миром — миром, ко¬
торый было сложно контролировать, но который кипел энергией, —
и предстояло править первым Капетингам.

Глава I.
ОТ РОБЕРТИНОВ ДО КАПЕТИНГОВ:
К ИСТОКАМ КОРОЛЕВСКОГО
СЕМЕЙСТВА
По сложившейся традиции, «первыми Капетингами» называют
Гуго Капета и его трех непосредственных преемников, правив¬
ших на протяжении всего XI в. Мы также воспользуемся этим назва¬
нием, поскольку оно действительно соответствует конкретной фазе
в истории династии и королевства, когда королевская власть была
слишком слаба, чтобы подчинить себе не только крупных вассалов,
но даже мелких сеньоров, которых предки государей сами же раз¬
местили на собственных вотчинных землях, передав им скромные
обязанности руководителей на местах. Напротив, с правления Людо¬
вика VI Капетинги стремительно навязывают свою власть, сначала в
королевском домене — на территории в несколько сотен квадратных
километров между Ланом и Орлеаном, — затем и во всем королев¬
стве. Таким образом, разлом, приходящийся на 1108 г., заслуживает
того, чтобы обозначить нижнюю границу первого этапа нашего по¬
вествования. Эта периодизация также в целом совпадает с общей
эволюцией властей в королевстве: за распылением власти, достав¬
шейся тысяче мелких замковых сеньоров, следует ее сосредоточение
в руках герцогов и нескольких графов первого плана; долгое время
французские короли не могли превзойти их по уровню могущества.
Уже в XI в. история Франции на деле была историей Нормандии,
Шампани, Фландрии, Бургундии и мелких церковных княжеств, та¬
ких как епископство Бове, Лана, Суассона... Но в эту эпоху история
вершится прежде всего на первичном уровне деревенской сеньории,
союзов между владельцами замков и их отношений с их сеньорами,
графами, герцогами и епископами. У эпохи первых Капетингов —
свой собственный политический облик. Кроме того, чтобы осветить
историю династии, нужно начинать издалека, восходя к моменту,
когда появляются ее первые известные предки — к периоду поздней
каролингской империи. Это возвращение к истокам позволит нам
походя напомнить, что Гуго Капет не был первым представителем
своего семейства, взошедшим на трон, и что в определенной мере ка-
петингский период начинается не в 987 г., а в 888 г.
26

ГЛАВА 1. ОТ РОБЕНТИНОП ДО КАПЕТИНГОП: К ИСТОКАМ КОРОЛЕВСКОГО СЕМЕЙСТВА
РОБЕРТ СИЛЬНЫЙ И ЕГО ПОТОМКИ:
СОПЕРНИКИ КАРОЛИНГОВ
ВОЗВЫШЕНИЕ РОБЕРТИНОВ В IX в.
Кем были Робертины?
Многовековая передача короны по наследству, начавшаяся в 987 г.,
дала династии прозвище ее основателя, Гуго Капета19. Название «Капе-
тинги» появилось во времена Французской революции, когда прозви¬
ще «Капет» стали рассматривать как наследственное имя правящего
семейства. Впоследствии историки постоянно стали использовать это
имя для обозначения династии, несмотря на все его несоответствие.
Ведь знатные семейства того времени — так же как и все остальное об¬
щество — не имели общего имени, которое передавалось бы от отца к
сыну; они довольствовались несколькими именами, которые к тому же
часто выбирали из ограниченного списка, характерного для каждого
великого рода — например, у Каролингов Карл и Людовик. Прозвища
могли дополнить эти имена — Гуго Великий, Роберт Сильный, Карл
Лысый... Иногда, если хотели обозначить всю родню разом, прибегали
к коллективному имени, происходившему от прославленного предка.
Именно поэтому предков Гуго Капета стали называть Робертинами,
по имени Роберта Сильного, который в середине IX в. заложил осно¬
ву для возвышения своих потомков, добившись вкупе с титулом гер¬
цога руководящего поста в обширном округе между Сеной и Луарой.
Два главных этапа взлета этого семейства, растянувшегося примерно
на полтора столетия, нашли свое выражение в коллективных именах,
которые поочередно присваивали представителям этого рода: имена
«Робертины», затем «Капетинги» увековечили память о двух лично¬
стях, которые передали своим потомкам сначала титул герцога, а затем
короля.
Гуго Капет никоим образом не был «выходцем из народа», на чем
настаивали в XIII в. недруги Капетингов, считавшие его сыном мяс¬
ника. Он также не происходил из семейства, чье прошлое до Роберта
Сильного было темным, как долго думали историки, пока исследова¬
ния не позволили установить истинное происхождение последнего.
Положение предков Роберта было типичным для могущественных се¬
Этим прозвищем он обязан cape, плащу святого Мартина Турского, который тот
разрезал надвое, чтобы поделиться с нищим: ведь Гуго был светским аббатом монастыря
Святого Мартина в Туре. Впрочем, существуют и другие толкования этого термина;
единственное, что можно сказать определенно — слово ведет свое происхождение
от «плаща». Это прозвище впервые появилось у историков XI в., и иногда его также
присваивали Гуго Великому. См., например, удобную обобщающую работу Elizabeth М.
Hallam. Capetian France, 987-1328. London-New York: Longman, 3 ed, 1986. P. 330-331.
27

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ КЛШ.ГИПГСКЛЯ ФРАНЦИЯ II 9Я7-11ПЯ1Т.: ОСНОВЫ
мейств каролингской империи; как и многие из них, они были родом
из области, являвшейся колыбелью могущества Пипинидов, предков
Каролингов, между Рейном и Маасом. Как и остальные представители
этого круга, предки Роберта были связаны с государями некоторыми
семейными узами, они получали графские обязанности практически
по наследству и опирались на крупные монастыри. Как и все великие
семейства империи, предки Роберта имели в распоряжении обширные
владения, которые были их собственностью или же передавались им к
качестве honor, то есть в обеспечение их обязанностей.
Сегодня благодаря кропотливым генеалогическим изысканиям20
мы знаем, что во второй половине VIII в. предки Роберта были графа¬
ми в рейнских землях, в Вормсе и его окрестностях; таким образом, их
владения находились на окраине региона, где присутствие Пипинидов
было наиболее ощутимым. И они передавали графские обязанности по
наследству вплоть до самого Роберта. Они также поддерживали связь
со знаменитым монастырем Лорш, который находился по соседству с
их сферой влияния. К тому же предки Роберта, вероятно, состояли в
родстве с основателем Лорша, мецским епископом Хродегангом, од¬
ним из самых влиятельных прелатов своего времени, приближенным
советником Пипина Короткого. В первой половине IX в. они играли
немаловажную роль при императорском дворе.
Основание «робертинского государства»
Роберт Сильный. Карл Ф. Вернер установил, что в
840 г. — или чуть позже — Роберт покинул рейнские земли и отправил¬
ся в Нейстрию. Он участвовал в движении, которое затронуло немало
других крупных сеньоров. После смерти Людовика Благочестивого
(840 г.) и распада империи на несколько независимых королевств выс¬
шей аристократии пришлось перейти на сторону одного из государей,
отказавшись от тех из своих владений, что находились в других коро¬
левствах. После своего отъезда Роберт стал служить Карлу Лысому, ко¬
ролю западной Франкии, а не Людовику Германскому, королю восточ¬
ной Франкии; тогда же ему пришлось распрощаться с землями своих
предков. Как оказалось, он сделал правильный выбор, который обеспе¬
чил трон его потомкам. Сначала Роберт обосновался в Шампани, где
Карл Лысый пожаловал ему земли, захваченные у реймсской церкви;
однако он был вынужден вернуть их в 945 г. Мы снова встречаем Ро¬
берта в 852-853 гг: в то время он выполнял обязанности государева
20	Обобщающий очерк и библиография в: Werner Karl F. I.es Robertiens// Le roi de France
ei son royaume autour de Fan mil. Etudes reunies par Michel Parisse el Xavier Barral I Altet.
Paris: Picard, 1992. P. 15-26.
28

IJIAUA I. ОТ РОЬКРТИНОИ ДО КАМЕ ГИНГОП: К ИСТОКАМ КОРОЛЕВСКОГО СЕМЕЙСТВА
посланца, то есть особого уполномоченного короля, наделенного зна¬
чительной властью, в регионе Мэна, Турени и Анжу. Благодаря своему
браку с Аделаидой, дочерью графа Турского и вдовой другого крупного
сеньора, Роберт стал свояком императора Лотаря (ум. в 855 г.), чья су¬
пруга Эрменгарда приходилась сестрой Аделаиде; он также приходил¬
ся родственником первой супруге Карла Эрментруде. Подняв мятеж
вместе с другими сеньорами Западной Франкии против Карла Лысого,
Роберт вскоре вернул себе расположение короля и получил от него ти¬
тул герцога с властными полномочиями в междуречье Сены и Луары.
Этот титул обладал ярко выраженной военной коннотацией; область,
вверенная Роберту, на самом деле была маркой, пограничным округом,
который ему предстояло защищать от бретонцев и норманнов, обосно¬
вавшихся в устье Луары. Сначала он занялся бретонцами, союзниками
Людовика Заики, сына Карла Лысого, взбунтовавшегося против своего
отца, и вынудил его покориться. В 864 г. король отобрал у Роберта гер¬
цогство, взамен пожаловав несколько бургундских графств, но вскоре
вернул его, чтобы остановить натиск норманнов. Одержав победу при
Бриссарте, Роберт был смертельно ранен в сражении (866 г.). Его отва¬
га в бою принесла ему славу: один из современников назвал Роберта
«Маккавеем нашего времени»21.
Маркграфство Нейстрия. Владения (honor) Робер¬
та не представляли собой единого земельного комплекса — поначалу
у них даже не было названия, — но зато были обширны и богаты; они
стали новым фундаментом для власти его семейства и играли эту роль
вплоть до первых Капетингов, которые, утратив контроль над запад¬
ными графствами, укрепились на восточной части своей вотчины, на
землях между Ланом и Орлеаном, которым было суждено составить
в XI веке львиную долю королевского домена. Изначально же «робер-
тинское государство», как его иногда называют, было более обширным:
в него входили графства Анжуйское, Вандомское, Мэнское и, чуть поз¬
же, Парижское. Кроме того, Роберту и его наследникам принадлежали
многочисленные и крупные аббатства, прежде всего Святого Мартина
Турского — богатый и прославленный монастырь, где хранились мощи
почитаемого «апостола Галлии», святого Мартина: этот монастырь
останется одним из сакральных мест французской королевской дина¬
стии. Сыновья Роберта прибрали к рукам обитель Сен-Дени, другое
сакральное место монархии, которое утратили Каролинги. Став ко¬
ролем, сын Роберта, Эд, превратил комплекс своих владений между
21	Фульдские анналы, цит. по: Riche Pierre. Les Carolingiens. Une famille, qui fit l’Europe.
Paris: Hachette, 1983. P. 194.
29

ЧАСТЬ ПКРИАЯ. КАПКТИПГСКАЯ ФРАНЦИЯ В У87-111>а П.: основы
Сеной и Луарой в «маркграфство Нейстрию». Этот статус признавал
за этими землями особую военную функцию22, а древнее название
«Нейстрия»23 подчеркивало их политическую значимость: государство
Робертинов находилось в самом сердце Западно-Франкского королев¬
ства, и было вполне справедливо, чтобы его правители стали первы¬
ми князьями королевства — если не самими королями. Размеры этого
маркграфства были очень велики: от бретонских границ до Бургундии
(которая станет целью постоянных экспансионистских устремлений
Робертинов), от Иль-де-Франса до Орлеана; кроме того, оно занимало
стратегическую позицию между двумя основными коммуникацион¬
ными линиями, Сеной и Луарой. Эту территорию вполне можно счи¬
тать маленьким и почти независимым королевством: как и остальные
крупные вассалы короля, маркграф-герцог не намеревался ни в чем
ему уступать и был практически сувереном на собственных землях.
К тому же кажется, что робертинским княжеством лучше управляли,
чем землями по соседству: историки, активно изучавшие его на про¬
тяжении последних десятилетий, показали, что мир и относительный
порядок царили в княжестве, которое маркграф держал под контро¬
лем с помощью вассалов и подвассалов, преданных своему сеньору24.
Правда, в X в., особенно во время краткого несовершеннолетия Гуго
Капета (956-960), вассалы, которым доверили управлять различными
графствами и виконтствами, входившими в состав этого обширного
княжества, становились все более независимыми, и территориальное
могущество Гуго Капета представляло собой лишь бледную тень вла¬
дений основателя династии.
Эд — первый король династии Робертинов
Распад империи. У Роберта Сильного было двое сыновей.
Они были первыми представителями своего рода, кому удалось взойти
на трон Западно-Франкского королевства, хоть на недолгий срок — де¬
сять лет в первом случае, один год во втором — и с интервалом в двад¬
цать лет. Поскольку ко времени гибели отца они были слишком юными,
чтобы управлять его герцогством, оно перешло к Гуго Аббату, одному из
самых близких их родственников и влиятельнейшему персонажу в ко¬
22	На самом деле термены <■ марка» и «маркграфство», постоянно употребляемые
историками, соответствовали одному и тому же слову в текстах того времени.
23	Во времена Меровингов Нейстрия была западным королевством, занимавшим
примерно четверть северо-востока современной Франции; honor Робертинов состоял
из его южной части. Париж и Орлеан были столицами меровингских королей.
24	Barthelemy IT. La societe dans le comte de Vendome: de l’an mil au XIV' Sidcle. Paris;
bayard, 19УЗ. P. 278-27У, а также цитируемые в этой монографии работы Жака Бруссара
и Карла Фердинанда Вернера.
30

ГЛАВА 1. ОТ РОБЕРТИНОВ ЛО КАНЕТИНГОВ: К ИСТОКАМ КОРОЛЕВСКОГО СЕМЕЙСТВА
ролевстве, который и руководил им до своей смерти в 883 г. Затем бра¬
тья сообща приняли свое наследство. Между тем кончина Карла Лысого
(877 г.) открыла широкие горизонты для амбициозных личностей: вер¬
ховная власть императора, которая кое-как удерживала вместе несколь¬
ко королевств, постепенно угасала на протяжении трех четвертей века.
Титул императора время от времени получали корольки, неспособные
оказывать влияние на прочих государей. Теперь же западная Франкия
(будущая Франция), восточная Франкия (будущая Германия), Италия,
Прованс и Бургундия стали независимыми королевствами. Кроме того,
в соперничестве за трон отныне участвовали не прямые потомки Кар¬
ла Великого: поначалу сыновья и внуки Карла Великого сохраняли ил¬
люзию династической преемственности на протяжении царствований,
довольно быстро прерывавшихся с их смертью (877-884), и после них
король Германии Карл Толстый даже сумел восстановить территори¬
альное единство империи, сосредоточив в своих руках несколько корон
(885-888). Но после его кончины этот фасад рухнул: королевства вновь
обрели независимость, и потомки Карла Великого мало-помалу уступи¬
ли свое место представителям других родов, по мере того как принцип
выборности сменил принцип наследования, а усилившийся натиск нор¬
маннов спешно потребовал выдвижения людей, способных его отраз¬
ить. Именно этой ситуацией Робертины воспользовались, чтобы стать
королями западной Франкии.
Осада Парижа. Эд, старший сын Роберта Сильного, про¬
славился как один из таких военачальников во время осады Парижа
норманнами, длившейся с ноября 885 по ноябрь 886 г. Этот юноша,
которому пошел всего лишь двадцать первый год, был графом Париж¬
ским; воинская слава его отца предрасполагала Эда к подобной роли,
которую он исполнил с особым талантом. Аббон, монах из Сен-Жер-
мен-де-Пре, поведал нам об этом ярком событии, памяти о котором
предстояло занять свое место в галерее образов капетингской дина¬
стии25. Укрепившись на острове Сите вместе с епископом Гоцленом,
таким же воинственным бойцом, как и он сам, Эд помешал огромному
флоту норманнов из семи сотен кораблей подняться по реке и продол¬
жить грабежи в верховьях Сены. Целый год норманны, став лагерем
на обоих берегах Сены, которые они полностью разорили, безуспешно
осаждали эту маленькую твердыню. Появление вспомогательной ар¬
мии под командованием самого Карла Толстого лишь преумножило
славу Эда: ведь вместо того, чтобы дать сражение, император заплатил
25	Abbon de Saint-Germain-des-Pres. Le si£ge de Paris par les normands/ f.d. et trad. Waquet H.
Paris: Les Belles-Lettres, 1942.
31

ЧАСТЬ 1Ш1Ч1АЯ. КА1ШТИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ П 987-1108 ГГ: ОСНОВЫ
норманнам, чтобы они отступили, и пропустил их в Бургундию, по ко¬
торой те прошлись огнем и мечом. Ничто не могло лучше продемон¬
стрировать, что качествами, необходимыми для отправления власти,
обладал не последний из Каролингов, а молодой граф Парижа. В 888 г.,
после смерти Карла Толстого, Эд был избран королем на собрании
магнатов королевства — а на самом деле они представляли лишь север
Франции.
Избрание Эда. Эволюция умонастроений и институтов,
приведшая на трон Пипинидов в 751 г., повторилась в 888 г., но уже
не в пользу их потомков Каролингов. В 751 г. Пипин добился от папы
римского Захария, чтобы тот отдал приоритет способностям перед на¬
следственным принципом и предпочел семейство Пипинидов послед¬
нему Меровингу. Точно так же каролингский наследник Карл Простой,
внук Карла Лысого, был отстранен от престола, тогда как двум его
братьям удалось недолго поцарствовать в 879-884 гг. Правда, Карл был
еще ребенком, да к тому же заложником графа Пуатье: в такое труд¬
ное время было немыслимо возводить на трон столь слабого государя.
В свою очередь несколько магнатов признали королем крупного ита¬
льянского сеньора и будущего императора Гвидо из Сполето: его даже
короновали в Лангре, но он вскоре отказался от этой неудачной затеи.
Итак, победил Эд: первый «капетингский» король был миропомазан
в Компьене архиепископом Сансским 29 февраля 888 г. Почти в то же
самое время Германия, Италия и Бургундия обзавелись своими коро¬
лями, которые не были потомками Карла Великого — по крайней мере
не по прямой мужской линии; Прованс перешел это рубеж уже давно.
Непростое правление Эда. Восшествие на престол
этого нового поколения государей не решило существовавших проблем,
скорей напротив: норманны продолжали разорять страну, и Эду самому
пришлось заплатить им выкуп в 889 г., чтобы избавить Париж от новой
угрозы. Магнаты королевства все больше и больше ослабляли свою связь
с королевской властью и превращали административные округа, граф¬
ства и герцогства, которыми управляли от имени государя, в независи¬
мые сеньории. Например, Эду не удалось поставить своего брата Роберта
во главе графства Пуатье или подчинить себе Балдуина, основателя ди¬
настии графов Фландрии; что касается южной части королевства, то она
полностью избежала его власти. К тому же именно в это время герцог¬
ство Робертинов уже пошло трещинами: виконты Анжера, Блуа и Вандо-
ма сами стали могущественными персонажами и в ознаменование своего
взлета приняли графский титул, передавая свой пост по наследству.
32

ГЛАВА 1 ОГ РОБЕРТИНОВ ДО КА11ЕТИНГОП: К ИСТОКАМ КОРОЛЕВСКОГО СЕМЕЙСТВА
Партия сторонников Каролингов, которой руководил архиепископ
реймсский Фульк, не вышла из игры: 28 января 893 г. Карл III Простой
в возрасте четырнадцати лет был коронован в Реймсе. Потянулись
долгие годы беспорядочной борьбы. Проиграв, Карл в конце концов
отказался от короны. Но на смертном одре Эд, сознавая могущество
каролингской партии, попросил верных ему людей поддержать Карла
(898 г.). Взамен его брат Роберт получил титул «герцога франков» (dux
Francorum), который давал ему некоторое первенство над остальными
магнатами (хотя бы и потому, что в тот момент он один носил герцог¬
ский титул в Северной Франции). На протяжении столетия предки Ка-
петингов будут колебаться между двумя ролями: король — поочередно
с Каролингами — или второе лицо королевства, на равных или чуть
важнее, чем самые крупные сеньоры.
ОТ ВОЗВРАЩЕНИЯ КАРОЛИНГОВ
ДО ВОСШЕСТВИЯ НА ПРЕСТОЛ ГУГО КАПЕТА (898-987)
Робертины, у власти или поблизости от власти
Карл III царствовал свыше двадцати лет и не был лишен авторите¬
та, несмотря на постоянные трудности. Роберт и двое его шуринов, Ра¬
уль Бургундский и Герберт де Вермандуа, были наиболее влиятельны¬
ми персонажами при королевском дворе. Как его отец и брат, Роберт
был осенен ореолом воинской славы благодаря победам над норман¬
нами, которых он отбросил под Шартром, предотвратив их попытку
вторжения. Роберт также присутствовал рядом с королем во время
таких важных событий, как поход в Лотарингию в 911 г. Но когда ко¬
роль повел себя дурно по отношению к Роберту — отобрал монастырь,
принадлежавший его семейству, — он в конце концов поддержал вос¬
стание крупных сеньоров. Карл Простой бежал, а Роберт был избран
королем в 922 г. В следующем году Роберт погиб в сражении против
Карла под Суассоном. Но Карла взял в плен и заточил Герберт де Вер¬
мандуа: пленный Каролинг умрет в заточении в 929 г. Похоже, что сын
Роберта, Гуго, сам отказался от короны; во всяком случае, магнаты из¬
брали королем Рауля Бургундского (923 г.). После смерти Рауля (936 г.)
благодаря новым выборам к власти снова пришли Каролинги: на троне
сменяли друг друга Людовик IV Заморский (936-954), его сын Лотарь
(954-986) и его внук Людовик V.
Внезапная гибель Людовика V (987 г.), который после года цар¬
ствования умер бездетным, прервала эту каролингскую реставрацию,
продлившуюся около полувека. Отсутствие прямого наследника сно¬
ва придало сил избирательному принципу: именно тогда Робертины
вновь заняли — на этот раз окончательно — трон Франции. Правда, и
33

ЧАСТЬ ПКГИЛЯ. КАМКТИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ В 987-1108 11.: ОСНОВЫ
до того они были очень близки к власти, то как советники короля, то
как его противники. Гуго Великий, сын короля Роберта, в 936 г. стал
инициатором избрания Людовика IV. У Людовика, который был со¬
всем юным и жил в Уэссексе (откуда его прозвище Заморский), было
очень мало шансов вернуть себе отцовский трон, но Гуго сумел убе¬
дить магнатов и послал за ним в Англию. Возможно, что Робертин
считал реставрацию единственным способом восстановить мир в ко¬
ролевстве, охваченном нескончаемыми волнениями; поскольку у него
самого не было потомства, обеспечить преемственность власти он не
мог. Кроме того, коронация Людовика ударяла по первому противнику
Гуго, Герберту де Вермандуа, который удерживал отца нового короля в
заточении до самой его смерти. В любом случае Гуго явно намеревался
стать самым могущественным лицом в королевстве, подчинив своему
влиянию юного короля, который был бы ему всем обязан.
Именно эту роль Гуго и играл в самом начале нового царствования.
В одном дипломе от декабря 936 г. Людовик называет его «нашим воз¬
любленным Гуго, герцогом франков, вторым после нас во всех наших
королевствах». Формулировка четко устанавливает то особое место,
которое занял Гуго. Но вскоре оказалось, что его амбициозные замыс¬
лы — особенно они касались экспансии в Бургундию — не оправда¬
лись, и герцог стал противником короля до самой своей смерти в 956 г.
Он неоднократно поднимал оружие на Людовика IV в союзе с самим
Гербертом де Вермандуа и остальными магнатами. В 945 г. он захватил
короля в плен и попытался его низложить; но затем Гуго отпустил Лю¬
довика и повторно принес ему оммаж. В борьбе с герцогом франков
король опирался на помощь других крупных вассалов, которые пооче¬
редно то переходили в его лагерь, то оставляли его. Людовику IV при¬
шлось все чаще прибегать к помощи германского короля Оттона I, ко¬
торый, например, устроил поход во Францию, дойдя до Луары в 946 г.,
чтобы его освободить. Гуго и Людовик оба были женаты на сестрах От¬
тона, и тот старался поддерживать между ними равновесие.
Пятьдесят лет спустя сын Гуго Великого, Гуго Капет, займет анало¬
гичное место подле короля Лотаря. Но он сумеет воспользоваться слу¬
чаем, который предоставит ему внезапная кончина Людовика V, чтобы
вернуть себе трон, оставленный его предками.
Наследство Гуго Капета
Правила передачи наследства у Роберти-
н о в . После смерти отца Гуго Капету исполнилось самое большее сем¬
надцать лет, поскольку он родился между 939 и 941 г. Он унаследовал
маркграфство Нейстрию и титул герцога франков, то есть всю вотчину,
34

ГЛАВА I. ОТ РОБЕРТИНОВ ДО КА1ШТИНГОВ: К ИСТОКАМ КОРОЛЕВСКОГО СЕМЕЙСТВА
собранную Робертинами. Его брат Оттон получил герцогство Бургунд¬
ское, на наследнице которого он женился; третий брат, Эд, стал кли¬
риком, прежде чем унаследовать герцогство Бургундию от Оттона под
именем Генриха. Эндрю У Льюис доказал, что передача всего наследства
одному Гуго произошла в результате обдуманной вотчинной полити¬
ки, нацеленной на то, чтобы избежать дробления вотчины и сохранить
могущество наследника. Без сомнения, не стоит преувеличивать изощ¬
ренность этой семейной стратегии Робертинов, которой к кому же бла¬
гоприятствовало незначительное количество наследников в каждом по¬
колении, и «ничто не позволяет приписывать им разработанную и четко
организованную систему» передачи вотчины по наследству. К тому же
у крупных семейств в эту эпоху уже было в обычае передавать одному,
старшему, наследнику honor, то есть земли, прилагаемые к графской
должности. Тем не менее, очевидно, что Робертины — как, без сомнения,
и прочие роды — обладали фамильным самосознанием, надежно хра¬
нившим память о некоторых их предках. Если прибавить к их способу
передачи наследства это чувство идентичности и другие составляющие,
такие как воспроизведение одних и тех же личных имен или искусная
матримониальная политика, «все указывает на существование семейно¬
го порядка, который отдавал преимущество наследнику, что означало
становление династии26. Таким образом, династическое чувство у Ро¬
бертинов сформировалось еще до их окончательного восшествия на
престол — и являлось немаловажным фактором последнего. К тому же
вспомним, что речь идет об эпохе, когда графские семейства начинали
считать, что получили свою власть от Господа, а не по поручению ко¬
роля: титул «граф милостью Божьей» неприкрыто свидетельствует об
этой концепции. Понятно, что эта тенденция с особенной силой про¬
явилась у Робертинов, что их титул и история вознесли их над осталь¬
ными магнатами и что они смогли создать свое почти королевское ди¬
настическое самосознание.
Тревожное несовершеннолетие. Опека над сы¬
новьями Гуго Великого досталась их дяде по матери, архиепископу
Кельнскому Брунону, брату императора Оттона I. Он также стал опе¬
куном юного короля Лотаря, который потерял отца почти в то же вре¬
мя, что и братья Робертины, и тоже приходился племянником архи¬
епископу: ведь королева Герберга и вдова Гуго Великого были сестрами.
Годы опеки были нелегкими: несмотря на свой юный возраст, Лотарь
постарался воспользоваться ими, чтобы добиться территориальных
2(i Lewis A. W. Le Sang royal: la famille capetienne et I’P.tat, France, Xe-XIVe si£de/ trad, de
banglais par I. Carlier. Paris: Gallimard, 1986. P. 31-41.
35

Член. 11ЫЧ1АЯ. КАШ.ГИШ'СКАЯ ФРАНЦИЯ И УН7-11 ОН ГГ: ОСНОВЫ
преимуществ, и признал наследство Гуго только в 960 г. Именно тогда
произошел самый мощный рывок к независимости у вассалов между
Луарой и Сеной: например, граф Блуаский Тибо Плут заполучил для
себя практически независимую территорию и возвел в подконтроль¬
ных ему городах крепости — они еще были редки в то время, — оли¬
цетворявшие его стремление к власти. И хотя Гуго Капет сохранил
наследство Робертинов, в реальности он был явно менее могуществен¬
ным человеком, чем его отец.
Гуго Капет, герцог франков
Каролинги и Оттоны. Правда, власть короля также
понесла урон. Конечно, Лотарь был государем деятельным, чему по¬
могла и продолжительность его царствования. Он опирался на коро¬
левские епископства, которыми была усыпана северная Франция, от
Нуайона до Лангра. Он умел маневрировать, чтобы обеспечить себе —
по меньшей мере временно — поддержку части своих крупных васса¬
лов. По правде сказать, те должны были бы ему служить постоянно, в
соответствии с клятвой верности, но уже давно государи могли рас¬
считывать лишь на добрую волю этих «верных», часто оплачиваемых
за счет политических уступок.
Несмотря на эти козыри, политическое влияние Каролингов по¬
блекло по сравнению с неотвратимым усилением германского коро¬
левства, чей государь, Оттон I, захватил Италию и возложил на себя
императорскую корону. Французский король был почти низведен до
уровня протеже императора. Например, он принял участие в собра¬
нии вассалов и родственников Оттона в Кельне в 965 г. и женился
на Эмме, дочери императрицы от первого брака: так, благодаря по¬
вторяющимся бракам, продолжалось сближение двух семейств. Но
Лотарь хотел распространить свое влияние на Лотарингию, хотя те¬
перь эта область надежно удерживалась в составе германского коро¬
левства; если быть точным, Лотарь вернулся к политике, которую не
без успеха проводил его дед, Карл Простой, около 920 г.: речь шла о
том, чтобы обзавестись в Лотарингии, колыбели Каролингов, терри¬
ториальной базой, которой им теперь ощутимо не хватало. Эти ло¬
тарингские амбиции испортили отношения между двумя дворами с
самого начала правления Оттона II в 973 г. В 978 г. между новым гер¬
манским королем и Лотарем вспыхнула война: король Франции вне¬
запно напал и разграбил Ахен, но потом был вынужден отступить и
укрыться в Париже подле Гуго Капета.
В общем, королевство последних Каролингов представляло собой
бледную тень по сравнению с германским государством, и временами
36

ГЛАВА 1.0 Г РОБКРТИНОВ ДО КАПЕТИНЕОВ: К ИСТОКАМ КОРОЛЕВСКОГО СЕМЕЙСТВА
казалось, что оно вот-вот угодит в его орбиту. Кажется, что послед¬
ние Каролинги подражали Оттонам во всем, вплоть до их обычаев
передачи наследства27. Утверждали даже, что они продержались у
власти до 987 г. вопреки своей слабости только благодаря политике
равновесия, проводимой Оттоном I и Оттоном II: последним не было
выгодно, чтобы Робертины стали слишком могущественными — не
более, чем сами каролингские короли. Таким образом, императоры
старались, чтобы никто из двух семейств не одержал верх, и одно
лишь несовершеннолетие Оттона III — если смотреть с этой точки
зрения — помогло Робертинам победить28. Как бы то ни было, из Ахе¬
на западная Франкия виделась всего лишь одним из тех королевств,
которые должны занять место подвассальных государств в лоне воз¬
рожденной империи.
Столкновения во время несовершенноле¬
тия Оттона III. Смерть Оттона II (984 г.) — его сыну испол¬
нилось всего лишь три года — оставила Германию без сильной власти,
и король Лотарь этим воспользовался, чтобы вернуться к своим за¬
мыслам по поводу Лотарингии, и захватил Верден. Гуго Капет, взвол¬
нованный этим успехом, в свою очередь собрал войско. Глубинной
причиной этой вспышки взаимной враждебности, как кажется, было
желание Гуго увеличить тем или иным способом свой политический
вес и свои земли, а также — кто знает? — завладеть престолом. Без
сомнения, молчание источников не является единственной причиной
гой двусмысленности, которая была характерна для его политики: ведь
хоть Гуго не помешал Людовику стать соправителем его отца в 979 г.
и взойти на престол в 986 г., но в 981 г. герцог франков прибыл в Рим,
чтобы встретиться там с Оттоном II — без сомнения, с враждебными
намерениями по отношению к Лотарю. Так из-за маневров Гуго земли,
где король мог пользоваться неоспоримой властью, постепенно сокра¬
щались.
Роль архиепископа Реймсского. Реймсское
епископство играло заглавную роль в политической игре того време¬
ни; крайне важное для королевской власти, оно традиционного благо¬
волило к Каролингам, но готовилось переменить лагерь и, наоборот,
стать решающей поддержкой для Гуго. В то время архиепископом был
Адальберон, представитель семейства герцогов Верхней Лотарингии,
2 7	Lewis A. W. Successions ottoniennes et robertiennes // Le roi de France et son royaume autour
de Ian mil... P. 50.
s Lhlers J. Carolingiens, Robertiens, Ottoniens: politique familiale ou relation franco-
allemandes // Le roi de France et son royaume autour de Ian mil... P. 39-45.
37

ЧАСТЬ МИРНАЯ. КАПР.ТИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ В 987-1 ЮН I Г.: ОСНОВЫ
из которого вышло немало графов и епископов региона. На его службе
состоял преподаватель и заведующий епископальной школы, молодой
Герберт Орильякский, — без сомнения, самый блистательный человек
своей эпохи, которому было суждено стать папой римским под именем
Сильвестра II. Письма Герберта позволяют нам проследить политиче¬
скую эволюцию этих двух персонажей, от верности Каролингу Лотарю
до признания того факта, что Робертин Гуго был бы более действен¬
ным королем. Незадолго до смерти Лотаря Герберт писал: «Король
Лотарь — первый в своем королевстве только по титулу. Но на деле
им является Гуго, не по титулу, а по своим деяниям и свершениям»29.
В глазах реймсских клириков Лотарь был повинен в том, что сблизил¬
ся с их врагом Гербертом де Вермандуа. Связи, которые Адальберон
и Герберт поддерживали с оттоновским двором, также подталкивали
их перейти на сторону Гуго, который, в отличие от Лотаря, не лелеял
никаких амбиций в отношении Лотарингии и, как следствие, не имел
враждебных мотивов против империи: поэтому некоторых представи¬
телей «оттоновской партии» можно было встретить в «капетингской
партии».
Царствование Людовика V. В этой меняющейся
обстановке Лотарь умер (2 марта 986 г.), и его сын Людовик ему насле¬
довал. Хотя ему и исполнилось всего восемнадцать лет, Людовик был
коронован уже давно; поэтому наследование трона прошло без пре¬
пон. Такое впечатление, что новый король был настроен действовать
решительно: он продолжил лотарингскую политику своего отца, быть
может, даже перешел в наступление на Реймс, чтобы наказать архи¬
епископа за его благосклонность к Робертинам и Оттонам, так же как и
на Лан, чей епископ, еще один Адальберон (кстати, племянник перво¬
го), разделял настроения своего реймсского собрата. В любом случае,
король вызвал архиепископа в Компьень, чтобы тот ответил за свои
действия. Но в то самое время, когда участники собрания съезжались,
готовясь выслушать Адальберона, Людовик V внезапно умер вслед¬
ствие несчастного случая на охоте 21 или 22 мая 987 г.
Восшествие на престол Гуго Налета
Наследственность и избрание. В связи наслед¬
ством Людовика V, умершего бездетным, снова — и на этот раз куда бо¬
лее остро, чем всегда — встал вопрос о соображениях, которые двигали
выборщиками. Принцип выборности не возник из ниоткуда: у фран¬
29 Rautier R.-H. L'avinemenl d’Hugues Capet et le sacre de Robert le Pieux// Le roi de France et
son royaume autour de l'an mil... P. 28.
38

ГЛАВА 1. ОТ РОБЕГ'ГИНОВ ДО КА11ЕТИНГОВ; К ИСТОКАМ КОРОЛЕВСКОГО СЕМЕЙСТВА
ков короля традиционно избирали знатные миряне и церковнослужи¬
тели (предполагалось, они представляют весь народ) из одного и того
же семейства. Считалось, что королевское семейство обладает хариз¬
мой, магической властью, которая была недоступна остальным семьям,
сравнимым с нею по своему территориальному могуществу и союзам.
Однако в самом королевском семействе никакое правило первородства
заранее не устанавливало порядок наследования престола: выбор магна¬
тов, таким образом, состоял в том, чтобы «классифицировать» наслед¬
ников в соответствии с их достоинствами (и частенько — милостями и
обещаниями, которые они расточали). К тому же один обычай раздела
королевства между сыновьями покойного короля и другой, соперни¬
чающий с ним, — коллективного отправления власти, — существенно
нивелировали принцип выбора магнатами. При Каролингах избрание
вышло из обихода или, точнее, свелось к возгласам одобрения в собра¬
нии в момент коронации нового короля. Наследственный принцип взял
верх и значительно упрочил свои позиции из-за обыкновения госуда¬
рей выбирать себе наследника, провозглашать его и короновать еще при
своей жизни. Ритуал миропомазания, введенный Пипином Коротким,
лишь усилил религиозный характер королевской власти. Но практика
раздела королевства сохранилась: раздел государства между сыновьями
Людовика Благочестивого — всего лишь наиболее известный и тяжелый
последствиями пример.
После смерти Карла Лысого избрание вновь обрело силу в разных ко¬
ролевствах, появившихся в результате вышеупомянутого раздела: отныне
выбирали магнаты, и не только среди представителей каролингского се¬
мейства, но и среди их соперников, которые смогли выдвинуться прежде
всего за счет своего политического веса — даже если у всех них в жилах
текла толика каролингской крови благодаря тому или иному из нескон¬
чаемых браков, связавших правящее семейство с высшей аристократией
империи. Мотивы выбора в пользу того или иного кандидата менялись в
зависимости от семейных связей, обещаний конкурентов, остатков ува¬
жения к королевской крови и беспокойства об общем благе. Последний
мотив подталкивал выборщиков остановиться на наиболее деятельном
кандидате, но это побуждение умерялось потаенным желанием, чтобы
слабый король не сильно мешал крупным сеньорам. Избрание Гуго Капе-
та задействовало этот сложный клубок мыслей и соображений.
Избрание Гуго Капета. Мы знаем об этом важней¬
шем событии благодаря нескольким современным хроникам, главной из
которых является хроника Рихера. Монах монастыря Святого Ремигия
39

ЧАСТЬ in: I1 ИЛ Я КАПГ.ГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ И 987-11 ОН ГГ.: ОСНОВЫ
в Реймсе, ученик Герберта Орильякского и наследник замечательной
историографической традиции реймсской церкви, Рихер, возможно,
присутствовал при избрании или во всяком случае был о нем прекрас¬
но информирован. Он явно симпатизирует Гуго Капету. Блистатель¬
ным пассажем его повествования является речь Адальберона, которую
Рихер приводит во всех подробностях. Мы уже видели, как еще до смер¬
ти Людовика V Адальберон подумывал о том, чтобы короновать Гуго в
надежде дать королевству деятельного правителя и избавиться от им¬
ператорского влияния. Смерть Людовика и уже съехавшееся собрание
облегчили ему задачу: Людовик без промедления был похоронен тут же,
в Компьене, в Сен-Корней — хотя сам он желал упокоиться в аббатстве
Святого Ремигия: но нужно было выиграть время, о чем недвусмыслен¬
но говорит Рихер. Как герцог франков, Гуго возглавил собрание и помог
оправдаться Адальберону. Собрание, выполнив свои судебные обязан¬
ности, затем выслушало самого Адальберона, который напомнил о не¬
обходимости выбрать нового короля и выдвинул кандидатуру Гуго. Для
того чтобы отсутствующие могли принять участие в выборах, он созвал
новое собрание в Санлисе — городе, принадлежавшем Гуго. Между тем
архиепископ отправился в Реймс, где выслушал и выпроводил восвояси
каролингского претендента, Карла, герцога Нижней Лотарингии, брата
покойного короля Лотаря. Собравшись в Санлисе 29 мая, магнаты (к
сожалению, у нас нет точного списка присутствовавших) избрали Гуго.
Историки, интерпретируя противоречивые источники, расходятся по
поводу даты и места коронации с миропомазанием: 1 июня или 3 июля,
Нуайон или Реймс, или коронация в Нуайоне и миропомазание в Рейм¬
се. Выбор Нуайона мог объясняться памятью о произошедшей там ко¬
ронации Карла Великого; этот престижный прецедент мог бы в какой-то
мере заменить новому государю нехватку каролингской крови. Что же
касается миропомазания в Реймсе, то оно могло бы служить знаком при¬
знательности архиепископу Адальберону, который помог Гуго во время
выборов. Правда, традиция получать миропомазание в Реймсе в эту
эпоху еще не совсем устоялась; некоторые предшественники Гуго устра¬
ивали эту церемонию в другом городе или два раза в разных местах, и
только позже реймсские архиепископы сделали ритуал миропомазания
своей прерогативой. Роберт Благочестивый был коронован и миропо¬
мазан в Орлеане, его сын Гуго — в Компьене, но эти исключения посте¬
пенно сошли на нет (кроме разве что коронации Людовика VI в Орлеане,
продиктованной особыми обстоятельствами).
Почему был избран Гуго Капет? Теперь остано¬
вимся на причинах, побудивших избрать Гуго, а не Карла Лотарингско¬
40

ГЛАВА I. ОТ РОКЕРТИНОП ДО КАПГ.ТИНГОП: к истокам королевского семейс гпл
го. В силу преемственности, существовавшей в лоне каролингского се¬
мейства, Карл мог стать королем — но не обязательно, потому что он не
был прямым потомком умершего монарха. Адальберон убедил собра¬
ние предпочесть ему Гуго, потому что тот обладал качествами, необхо¬
димыми для государя, и уже фактически выполнял его роль. Фактор
наследственности, к которому взывал Карл, не играл роли, если ему
сопутствовали присущие ему недостатки. Процитируем пространную
речь Адальберона, заслуженно ставшую знаменитой: «Мы знаем, что
у Карла есть свои доброжелатели, которые утверждают, что он должен
получить королевский титул, как и его предки. Но если обдумать это,
го он не получит королевства по закону о наследстве, и на трон будет
возведен только тот, кто блещет не только знатностью рождения, но и
мудростью, кто стойко сохраняет верность и подкрепляет ее величием
души [...] Но чего достоин Карл, который не руководствуется верно¬
стью, которого ослабляет бездействие, который, наконец, настолько
слаб головой, что не убоялся служить иноземному государю и взял
жену из рода служилых рыцарей, не равную себе? Как стерпит великий
герцог, чтобы женщина из семьи его вассалов стала его королевой и
властвовала над ним? Как подчинится тот, перед кем склоняли колена
равные ему и даже высшие и поддерживали руками его ноги30? Рассмо¬
трите дело прилежно — и увидите, что Карл был отвергнут в большей
степени по собственной вине, нежели по вине других. Чего вы больше
желаете государству — блага или бедствия? Если вы хотите его погибе¬
ли, изберите Карла, хотите, чтобы оно процветало, коронуйте славного
герцога Гуго. [...] Итак, изберите герцога, славного деяниями, знатно¬
стью, военной мощью, в котором вы найдете защитника не только го¬
сударства, но и ваших частных интересов»31.
В пользу Гуго были и иные козыри, о которых Адальберон не упо¬
мянул в своей речи. Первым из этих козырей была прочная сеть со¬
юзов, сплетенная им в среде высшей аристократии. Его брак с Адела¬
идой, сестрой герцога Аквитанского, в данном случае не пригодился
1уго, но ему приходились шуринами герцоги Нормандии и Верхней
Лотарингии. Уже в двух предшествующих поколениях с умом заклю¬
ченные браки обеспечили Робертинам выгодные союзы; кроме того,
среди вассалов Гуго с избытком хватало могущественных сеньоров,
Это выражение, без сомнения, намекает на слуг, которые растирали ноги своего
господина, чтобы согреть его, перед тем как он ляжет спать: BurM. Adalberon, archeveque
de Reims, reconsiders// Le roi de France et son royaume autour de Ian mil... P. 59, n 21.
31	Ци г. по: Рихер Реймсский. История/ Сост. и пер. А. В. Тарасовой. М.: РОССПЭН, 1997.
(Франц, изд.: Richer. Histoire de France (888-995)/ fid. et. trad, par R. Latouche. Paris: les
Belles Lettres, 1964. P. 159-163.)
41

ЧАС ТЬ И КРИЛЯ. КЛИК ГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ В 987-1108 ГГ.: ОСНОВЫ
графов и виконтов. Напротив, если матримониальное положение Кар¬
ла было таким, каким его представил Адальберон, то оно сильно ему
повредило; после смерти своей первой супруги, Агнессы де Вермандуа,
он вроде бы женился на дочери простого рыцаря. В глазах Адальберо-
на этот брак не только был мезальянсом, стеснительным для его круп¬
ных вассалов, но и свидетельствовал о явном безразличии, с которым
герцог Нижней Лотарингии отнесся к требованиям его ранга, что было
неприемлемо для государя. Впрочем, эти упреки Адальберона могли
быть и клеветой, а так называемая дочь рыцаря — дочерью графа32. Но
в любом случае, Гуго был гораздо более могущественным человеком,
чем герцог Нижней Лотарингии, чей титул — тем более что он был соз¬
дан недавно — не сопровождался ни территориальной базой, ни сетью
вассалов, сравнимой с той, на которую опирался маркграф Нейстрии.
Мы уже видели, что Гуго мог рассчитывать на поддержку тех, кто не
был равнодушен к престижу династии Оттонов и надеялся на добрые
отношения между двумя царствующими дворами. Наконец, Гуго Капет
пользовался благоволением служителей Церкви, которые, без всякого
сомнения, и сыграли решающую роль в его избрании; он с лихвой пре¬
доставил доказательства своего благочестия и заботы в деле реформи¬
рования Церкви. Многочисленные монастыри, находившиеся под его
контролем, немало получили от его щедрот, и он способствовал воз¬
вращению к строгому соблюдению монастырского устава в Сен-Дени
и Сен-Рикье.
Таким образом, избрание Гуго Капета не было обязано случаю — за
исключением, конечно, падения на охоте Людовика V, из-за которого
оно стало возможным, — это избрание объясняется всей совокупно¬
стью союзов, благожелательного отношения, позитивного образа их
семейства, которые новый король и его наследники на протяжении
жизни четырех поколений сумели сформировать у аристократии и ду¬
ховенства королевства.
32 Briihl С. Naissance tie deux peuples: «Fran9ais» et «Allemands»; IXe-XIe si£cle/ trad, de
lallemand par G. Duchet-Suchaux. Paris: Fayard, 1994, P. 254,

Глава II.
ОТ ГУГО КАПЕТА ДО ФИЛИППА I:
КОРОЛИ XI в.
отомки слишком строго судили первых капетингских королей:
их упрекали в слабости и неспособности подняться выше сред¬
него политического положения. Однако у них было одно несомненное
преимущество — продолжительное царствование: правление первых
четырех государей династии — Гуго Капета, Роберта Благочестиво¬
го, Генриха I и Филиппа I — было долгим, они не знали ни настоящих
династических распрей, ни внутреннего соперничества из-за короны.
Все они с поистине наследственным упорством радели о поддержании
и укреплении королевской власти. Они молчаливо придерживались
единой линии поведения: избегать авантюр (нехватка средств в любом
случае не давала им возможности в них ввязываться), искать дружбы
клириков и симпатий слабых, не раздавать свои земли, изо дня в день
бороться с сеньорами, которые подрывали их власть в самом коро¬
левском домене. Эти правители действовали крайне сдержанно, уже в
силу тех условий, в которых находились: они не распыляли свои силы,
как это делали императоры или англо-нормандские короли, постоян¬
но метавшиеся с одного конца на другой своих обширных государств.
Войнам и дипломатии первых Капетингов был свойственен крайне не¬
значительный размах: они боролись за то, чтобы защитить или захва¬
тить какую-нибудь крепость или городок в нескольких десятках кило¬
метров от Парижа.
В отличие от своих наследников, основатель династии правил срав¬
нительно недолго — менее десяти лет. На самом деле он вступил на
престол уже в зрелом возрасте, когда ему исполнилось сорок пять или
чуть более лет, и краткая продолжительность жизни в эту эпоху остав¬
ляла ему мало надежды на длительное царствование. Мы недостаточ¬
но знаем о его правлении: ни один писатель того времени не посчи¬
тал нужным составить его биографию; «Историю» Рихера Реймсского,
детально поведавшего нам об избрании Гуго, можно использовать до
995 г., но другие хронисты, например Рауль Глабер, посвящают ему не¬
ГУГО КАПЕТ (987-996)
43

ЧАСТЬ 111.1'НАЯ. КА1ШГИНГСКАЯ ФРАНЦИИ Н 987-1108 11.: ОСНОВЫ
сколько стереотипных фраз. До нас дошло лишь незначительное число
актов Гуго Капета — около двенадцати. Такая скудная документальная
база не позволяет нам поточнее узнать о деятельности Гуго, но зато она
красноречиво свидетельствует о его слабости: ведь его современник,
Оттон III, оставил после себя не меньше трехсот актов, и эта диспро¬
порция подтверждает — даже делая скидку на любые возможные поте¬
ри документов, — то, что мы знаем о пропасти в могуществе и влиянии
между французской и германской королевской властью того времени.
Судя по столь незначительному количеству документов, королевская
канцелярия практически бездействовала. Но чтобы правильно ее
оценить, нужно вспомнить, что акты, выпускаемые канцелярией, по
большей части были привилегиями, которые подтверждали владение
монастырями теми или иными землями и помещали их под покрови¬
тельство короля: бездействие Гуго Капета в этой области попросту сви¬
детельствует, что монахи считали бесполезным испрашивать покрови¬
тельство такого слабого государя.
КОЗЫРИ И СЛАБОСТИ НОВОГО КОРОЛЯ:
КОРОЛЕВСКИЙ ДОМЕН
С другой стороны, скромные размеры владений не давали Гуго воз¬
можности осуществлять настоящую власть над его крупными васса¬
лами, которые были гораздо более или так же могущественны, как и
он. Его роль арбитра в бытность еще герцогом франков в споре между
архиепископом реймсским и последними каролингскими королями,
без сомнения, восстановила влияние Гуго в сообществе магнатов. Под¬
держка, которую ему оказывали, каждый на свой манер, такие могуще¬
ственные силы, как император и аббат Клюни, лишь помогла усилить
это влияние. Итак, это ощутимое превосходство среди его равных при¬
вело герцога франков на трон, но оно выражалось в категориях влия¬
ния больше, чем реального могущества: его непосредственные соседи,
герцог Нормандский и граф Анжуйский, превосходили его по раз¬
мерам земель и количеству подчиненных людей, а другие магнаты —
практически сравнялись с ним по этим показателям.
Владения Гуго Капета свелись к остаткам робертинского княже¬
ства: оно было лишь обломком того, чем управлял пятьюдесятью года¬
ми ранее Гуго Великий. Теперь оно не простиралось дальше Парижа на
севере и Орлеана на юге. Во владения Капета входило несколько сред¬
них городов, таких как Санлис, Этамп, Мелен, Корбей и Дре. В этих го¬
родах у нового короля был свой дворец, отряд рыцарей, он получал там
доходы с таможенных сборов и земельной собственности. Конечно, как
всякий сеньор, Гуго владел сельскими угодьями. Но эти владения были
44

ГЛАВА II. О Г ГУГО КАИК ГА ДО ФИЛИППА I: КОРОЛИ XI II.
сильно разбросаны и перемешались с другими сеньориями; посреди
королевских земель обосновались враждебные силы, такие как сеньо¬
ры Монлери и Монмаранси. К тому же у этой слабоструктурированной
совокупности земель не было центра: на протяжении всего XI века не
было столицы, или, точнее, их было несколько. Двор — громкое слово
для окружения из нескольких десятков приближенных и служащих —
переезжал из одного дворца в другой; короли вели странствующий об¬
раз жизни до самого правления Людовика VI. Также в распоряжении
Гуго Капета были монастыри, представлявшие для него важную эко¬
номическую и стратегическую опору, не говоря о духовном влиянии,
которое они могли перенести на своего держателя: Сен-Мартен де Тур,
Сен-Бенуа-сюр-Луар, Сен-Жермен-де-Пре, Сен-Мор-де-Фосс и другие.
Новому королю по большей части приходилось жить за счет этого
имущества, унаследованного от предков: от каролингского королев¬
ского домена, который Гуго должен был получить при восшествии на
трон, почти ничего не осталось, кроме Лана. Единственным значимым
преимуществом этого наследства был контроль над многими епископ-
ствами, который в основном выражался в назначении будущего прела¬
та на его пост и пользовании регалией, то есть доходами епископства, в
период, когда кафедра пустовала. Король располагал этими правами в
Орлеане, Сансе, Лангре, Бове, Ле Пюи и, без сомнения, в Париже, Шар-
гре, Мо, Нуайоне и Лане. Аббатства и епископства служили королю
существенным подспорьем в военном плане: отряды рыцарей, кото¬
рые они присылали, составляли костяк королевского войска, вместе с
рыцарями городов и оставшихся под его властью замков. Что касается
отрядов крупных вассалов, то они крайне нерегулярно прибывали на
зов государя33.
ГРАНИЦЫ КОРОЛЕВСКОГО ВЛИЯНИЯ
Робертинское княжество, ставшее королевским доменом, было
окружено более могущественными сеньориями: так Эд I, граф Блу-
аский, — сын Тибо Плута — владел Шартром, Туром и Шатоденом
и всю свою жизнь оставался личным врагом Гуго: вот пример одно¬
го из тех вассалов, которые получили свои города и замки от предков
Гуго и затем приобрели независимость к середине X века. К востоку
от королевского домена находилась другая враждебная сила: граф Вер-
Признаем вслед за Жаном-Франсуа Лемаринье (Lemarignier J. К Le gouvernement royal
aux premiers temps capetiens (987— 1108). Paris: Picard, 1965. P. 9), что источники до
начала XII в. не содержат никаких точных сведений о королевской армии и составить
о пей представление можно, лишь экстраполировав более поздние по датировке
источники.
45

ЧАСТЬ III 1’ИАЯ. КАШ'ГИНГС'КАЯ ФРАНЦИЯ II Я87- ИОН ГГ.: ОСНОИЫ
мандуа Герберт был самым крупным сеньором Шампани и владел Труа,
Мо, Провеном и Витри. Напротив, отношения короля с другими круп¬
ными вассалами складывались удачно: Фульк Нерра, граф Анжуйский,
Ричард, герцог Нормандский и брат короля Генрих, герцог Бургунд¬
ский, вместе обладали немалым могуществом. Менее значимая фигу¬
ра, но зато обосновавшаяся в самом сердце королевского домена, граф
Вандомский, Бушар, также был графом Парижа. Он был преданным
сторонником короля. В 991 г., когда Эд Блуаский напал на Бушара, ко¬
роль, граф Анжуйский и герцог Нормандский вместе отправились ему
на помощь, осадив город Мелен (см. карта 1).
Королевское влияние, и без того неоднозначное в северной Фран¬
ции, за ее пределами вообще не ощущалось. Напрасно граф Барселон¬
ский просил короля о помощи, хотя Гуго вроде бы и собирался прийти
на его призыв; сочувствующие Капетингам историки объясняют, что
нападение Карла Лотарингского помешало новому монарху отпра¬
виться к Пиренеям. Вполне возможно, но это лишь подтверждает тот
факт, что рамки королевской деятельности были довольно узкими. На
протяжении двух лет королевская армия застряла под Ланом, топта¬
лась на окраинах Иль-де-Франса и победила Карла — который и сам-то
был не более чем мелким князьком — только с помощью предатель¬
ства; сложно представить, как это войско смогло бы преодолеть свыше
тысячи километров, чтобы сойтись в бою с сарацинами, находивши¬
мися тогда в апогее могущества. Каталонский проект скорее навевает
мысли о Пикхороле, чем о Карле Великом. Неспособность короля вме¬
шаться и даже напомнить о себе в южной половине королевства под¬
тверждается локализацией адресатов королевских дипломов — и так
крайне немногочисленных: ни один монастырь, ни один сеньор с юга
не испрашивал покровительства — ни Гуго Капета, ни его наследни¬
ков. Несколько дипломов предназначались для бургундских и турен-
ских адресатов: это был крайний горизонт королевского влияния. Эта
ограниченность контрастирует с ситуацией, сложившейся на протя¬
жении десятилетий, непосредственно предшествовавших 987 г., когда
последние Каролинги наращивали число дипломов, выпущенных для
церквей юга и даже Каталонии34.
ТЕОРЕТИКИ КОРОЛЕВСКИХ ОБЯЗАННОСТЕЙ
По сравнению с ограниченными средствами, которыми распо¬
лагал король, его легитимность упрочилась благодаря поддержке
34 См. Lemarignier J. Е Le gouvernement royal aux premiers temps capetiens (987-1108).
Paris: Picard, 1965. P. 31-32; Zimmermann M. Entre royaume franc et caliphat, soudain
Catalogne...// La France de Ian mil/ fid. Delort R. Paris: Seuil, 1990. P. 75-99.
46

ЧАСТЬ ШТИЛЯ. КАПКТИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ 11987-11118 11.: ОСНОВЫ
высших иерархов церкви: лучшие из них считали, что король — как
бы слаб он ни был — воплощает традицию высшей власти, един¬
ственной, что способна сохранить мир и порядок в христианском
сообществе. Аквитанские и лангедокские епископы разработали —
за неимением лучшего — концепцию Божьего мира в то самое вре¬
мя, когда Гуго Капет взошел на трон, но их собратья из северной
Франции, более близкие к королевской власти, постарались оказать
ему идеологическую поддержку. Аббат Флери (Сен-Бенуа-сюр-Лу-
ар) Аббон, один из лучших умов своего времени, поднял тексты вре¬
мен Людовика Благочестивого, чтобы объяснить, в чем заключалось
«королевское служение» (ministerium regis), «ремесло короля», ина¬
че говоря — определить область применения его власти. В реалиях
конца X века «королевское служение» не казалось таким уж важ¬
ным делом, каким было около 830 г.; но выбор такой ссылки хорошо
иллюстрирует тот все еще величественный образ, что всплывал при
мысли о королевской власти в отдельных умах, пропитанных каро¬
лингской культурой, и надежды, которые они могли возлагать на
Гуго Капета. В ту же эпоху был составлен ordo, то есть руководство
по церемонии миропомазания короля, которое становилось все бо¬
лее похожим на ритуал рукоположения в епископы. Это стремление
подчеркнуть религиозный характер королевской власти и даже за¬
бота зафиксировать в письменном виде сам процесс миропомаза¬
ния свидетельствуют, насколько сильна была еще вера в сверхъесте¬
ственные свойства королевской власти. В остальном же эта надежда
не мешала клирикам реалистично оценивать те слабые средства для
эффективного правления, которыми располагал Гуго Капет; тот же
Аббон откровенно заявлял: «Если ремесло короля обязывает его за¬
ниматься делами королевства, как он сможет это сделать, если не
имеет средств? Как он сможет выполнять свои обязанности, если
магнаты королевства не помогут ему помощью и советом, не окажут
ему должные почести и уважение35?»
КОРОНАЦИЯ И ЖЕНИТЬБА РОБЕРТА
Едва став королем, Гуго сделал важный для будущего династии
шаг: он приказал короновать своего сына Роберта и таким образом
обеспечил передачу ему короны. Конечно, прошлое показывало, что
35	Аббон Флсрийскнй «Canones», цит. no: Bournazel Ё. La royaute feodale еп France et en
Angleterre (Xe-XlIIe siecles)// I.es leodalites / sous la dir. defi. Bournazel, J.-R Poly. Paris: PUF,
1998. P. 405; см. также комментарии на этот отрывок в: Lemarignier J. F. Le gouvernement
royal aux premiers temps capetiens (987-1108). P. 25-26 и Barthelemy D. La mutation de Fan
mil a-t-elle eu lieu?: servage et chevalerie dans la France des Xe el Xle siides. Paris: Fayard,
1997. P.247-248.
48

Г/IAIIA II. ОТ ТУГО КАГТ1-ЛА ДО ФИЛИППА I: КОРОЛИ XI В.
подобная предосторожность не могла полностью помешать избранию
другого короля. Тем не менее речь шла о важном шаге, сделанном в
направлении наследственной передачи короны. И этот поступок Гуго
гем более примечателен, что он сам только что вступил на трон, а каро¬
лингская партия оставалась все еще сильной. Эту подспудную угрозу
представляли Карл Лотарингский и традиционные сторонники преж¬
ней династии. Именно она должна была серьезно повлиять на реше¬
ние Гуго короновать наследника престола, чтобы дать ему все шансы
в случае смерти отца. Правда, Гуго с некоторым трудом убедил в этом
архиепископа Адальберона, чье содействие было необходимым, чтобы
коронация приобрела законный вид. Хотя он и был главным творцом
восшествия Гуго на трон, Адельберон не хотел, чтобы новая династия
гак быстро закрепила свое право на корону. Гуго привел в качестве
аргумента свой предполагаемый поход в Каталонию, чей граф просил
оказать ему помощь в борьбе с мусульманами: он не может, заявил
король, оставить королевство без правителя, не уладив вопрос о на¬
следстве. Хотя поход в Каталонию так никогда и не состоялся, Роберт
был коронован 30 декабря 987 г. в Орлеане. Эрик Бурназель заметил,
ч го, если коронация сына короля при жизни отца — начиная с Робер¬
та — и обеспечила династическую преемственность, то она же способ¬
ствовала тому, что магнаты отдалились от монархии: утратив влияние,
которым они периодически могли пользоваться, участвуя в выборах
короля, они теперь не имели с ним ничего общего, кроме тех же союз¬
ных и соседских отношений, что поддерживали между собой36.
Затем отец задумал женить Роберта, продолжив тем самым работу
над упрочением позиций династии. Демарш Герберта в Константино¬
поле провалился. В конце концов смерть графа Фландрии в марте 988 г.
предоставила удобный случай: он оставил вдову, Розалу, с ребенком.
Эта ситуация обещала выгодную опеку над графством, и Роберт, не от¬
кладывая, женился на Розале.
СОПРОТИВЛЕНИЕ КАРЛА ЛОТАРИНГСКОГО
Однако каролингский претендент на корону не смирился со сво¬
им поражением. В 988 г. он захватил Лан, который являлся одной из
опорных точек для власти последних королей из его рода. До 990 г. Гуго
один за другим устраивал безуспешные походы на город. В доверше¬
ние всего, Гуго имел глупость после смерти Адальберона избрать архи¬
епископом Реймса Каролинга, Арнульфа, тогда как Герберт обладал
всеми качествами, подходившими для того, чтобы занять эту кафедру
3<> Baurnazd Ё. La royaute feodale en France et en Angleterre (Xe-XIlle slides)// Les feodalites/
sous la dir. de Ё. Bournazel, J.-P. Poly. Paris: PUF, 1998. P. 405.
49

ЧАС I !) П1ЛЧ1ЛЯ. КАПГ.ГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ И 987-] 108 IT.: ОСНОВЫ
(989 г.). Нарушив присягу верности, которую ему пришлось подписать,
чтобы добиться поддержки короля, Арнульф поспешил сдать Реймс
Карлу и поклялся ему в преданности. Оба лагеря прибегли к диплома¬
тическим методам: граф Вермандуа и остальные графы региона присо¬
единились к Каролингу, а со своей стороны Гуго заручился содействи¬
ем графа Блуаского, взамен уступив ему Дре, — но особой пользы от
этого союза не получил. Противники искали помощи у папы римского,
тогда как императорский двор — в то время Оттон III еще не достиг со¬
вершеннолетия — уклонялся от просьб о поддержке со стороны Гуго.
Положение становилось тревожным для короля, когда дело разом раз¬
решилось с помощью измены в 991 г.: епископ Ланский Адальберон за¬
хватил Карла и Арнульфа спящими и выдал их королю. Помещенный
под стражу в Орлеане, последний каролингский претендент умер там
чуть позже. В 995 г. его сын Людовик оказался в центре неудавшейся
интриги, затеянной против короля его бывшими союзниками, еписко¬
пом Ланским и графом Блуаским. Но это посредственное дело станет
последним отзвуком претензий на французскую корону наследников
прежней династии.
ЦЕРКОВНЫЙ СОБОР В СЕН-БАЛЕ
И ОХЛАЖДЕНИЕ ОТНОШЕНИЙ С ПАПОЙ РИМСКИМ
Что касается архиепископа Арнульфа, то его судили на соборе из
тринадцати епископов под предводительством архиепископа Сансско¬
го: этот собор заседал в Сен-Баль-де-Верзи, подле Реймса (18-19 июня
991). Несмотря на протесты Аббона Флерийского, утверждавшего, что
лишь один папа вправе судить архиепископа, Арнульф был низложен.
Несколькими днями позже на его место избрали Герберта: он с некото¬
рым запозданием взошел на кафедру, которую, казалось, ему давно было
предназначено занять. Но это дело так и не перестало мешать политике
Гуго: папа Иоанн XV, тогда находившийся в ссылке при императорском
дворе, не согласился с произошедшим в Сен-Бале и захотел созвать но¬
вый собор в Ахене, чтобы вынести решение о законности низложения
Арнульфа. Французские епископы отказались заседать под император¬
ским давлением и подтвердили приговор, вынесенный в Сен-Баль-де-
Верзи во время собора в Шелле (993-994 гг.). Дело тянулось до смерти
короля, и обе стороны упорно отстаивали свою точку зрения.
БОРЬБА ПРОТИВ ЭДА БЛУАСКОГО
Эд Блуаский недолго оставался союзником короля, которого стре¬
мился ослабить всеми возможными способами. Он напал на Бушара
Вандомского, преданного сторонника Гуго, и захватил Мелен, восполь¬
50

ГЛАВА И. ОТ ГУГО КАПЕТА ДО ФИЛИППА ]: КОРОЛИ XI В.
зовавшись изменой шателена, охранявшего замок от имени Бушара
(991 г.). Как мы видели, это нападение привело к созданию коалиции
из короля, графа Фулька Анжуйского и герцога Нормандского Ричарда
наряду с Бушаром. Мелен был отбит, Эд побежден. Но он перенес поле
битвы в Бретань: один из его верных людей завладел Нантом, который
в свою очередь взял Фульк Нерра в 992 г. Разбитый на всех фронтах,
Эд Блуаский сумел выправить положение, добившись союза с графом
Фландрии, герцогом Аквитанским и даже герцогом Нормандским. Все
они так или иначе боялись роста анжуйского могущества. Войска про¬
тивников сошлись в Анжу зимой 995-996 гг. Война прекратилась со
смертью двух главных соперников, которые оба были больны: Эд умер
в марте 996 г., а Гуго Капет в конце ноября того же года. Короля, скон¬
чавшегося в замке неподалеку от Шартра, похоронили в Сен-Дени, где
гробниц Робертинов, ставших светскими аббатами этого монастыря,
уже становилось больше, чем могил Каролингов.
РОБЕРТ БЛАГОЧЕСТИВЫЙ (996-1031)
КОРОЛЬ И ЕГО ОБРАЗ
Образованный и набожный король
Родившийся в 970 г. в Орлеане — этот город станет его излюблен¬
ной резиденцией, — Роберт был единственным сыном короля Гуго
и Аделаиды, принадлежавшей к семейству герцогов Аквитании. Он
учился в Реймсе в то время, когда там преподавал Герберт, величай¬
ший ученый Запада. Более глубокое образование, чем у большинства
светских магнатов той эпохи, позволило Роберту выглядеть книжни¬
ком в глазах его подданных и даже хрониста Рихера, который и сам
был эрудированным человеком. Как свидетельствует его прозвище,
Роберт также был образцовым христианином, который во множестве
совершал акты благочестия. Наиболее заметным следствием этих двух
граней его личности — интеллектуальных интересов и религиозного
рвения — было грубое вмешательство Роберта в дело об орлеанских
еретиках. В 1022 г. он приказал судить и приговорить к сожжению на
спешно созванном собрании епископов тринадцать или четырнадцать
клириков Орлеана, в том числе почтенных и ученых каноников, пре¬
подавателей школ этого города, который тогда был одним из интел¬
лектуальных центров Запада, и даже исповедника королевы. Подсуди¬
мых обвиняли в том, что они высказывали взгляды, расходящиеся с
ортодоксальным вероучением, что случалось крайне редко в то время:
по их мнению, благодать не снисходила на человека в миг крещения,
грех не мог быть искуплен, а освящение облатки ничего не давало. Нет
51

ЧА1.Т], ПГРВАЯ. КАШТИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ И 9В7-! 10В IT.: ОСНОПЫ
никаких сомнений, что именно король настаивал на наказании и тре¬
бовал, чтобы оно было как можно более суровым. Чтобы понять это,
достаточно сравнить данное дело с тем, что имело место сорока годами
позже. Около 1066 г. прославленный турский преподаватель по имени
Беренгарий вызвал новый скандал, проповедуя еретическую доктрину
евхаристии: но он не подвергся никакому осуждению37.
Король в зеркале благожелательной историографии
Гельго, монах из Флери, создал в своей «Жизни Роберта Благоче¬
стивого» портрет практически совершенного короля38: ученый, благо¬
честивый, друг священников, милосердный с бедняками, радеющий о
благе государства, а также хороший воин. В отличие от его отца и бли¬
жайших наследников, для Роберта нашелся биограф: писал с легким
уклоном в агиографию, но при этом не проявил особого литературного
таланта. Гельго трудился — можно было бы прибавить: естественно —
в аббатстве, которое в XI в. было главной мастерской, где перо и мысль
были поставлены на службу монархии39. Рихер также вкратце набросал
благожелательный портрет короля. Рауль Глабер называет его мудрым
и образованным государем, а Адемар Шабаннский отмечает его благо¬
честие. Современные Роберту хронисты в общем выводят его образ в
положительных тонах. От Гельго мы знаем, как первый Капетинг при¬
касался к золотушным: если точнее, Роберт исцелял прикосновением
«язвы больных» — выражение, которое, без сомнения, обозначает про¬
казу. Роберт также поцеловал прокаженного — жест, который спустя
два столетия станет пробным камнем для святости Франциска Ассиз¬
ского и Людовика IX. Ле Гофф показал, как «Жизнь» Гельго сделала из
Роберта «первый и лучший набросок того идеального образа, который
во всей полноте воплотил Людовик Святой»40.
Именно Роберту Адальберон Ланский посвятил «Поэму королю Ро¬
берту», прославившуюся благодаря своему анализу общества того вре¬
мени41. Но в поэме Адальберона нет агиографических мотивов: епископ
не просто довольствовался тем, что обрисовал современное ему обще¬
37	См.: Riche Р. ficoles et enseignement dans le haul Moyen Age, fin de V-milieu du XI sitxie.
Paris, 1989; Vulliez Ch. Des ecoles carolingiennes a I'universite// Histoire d’Orleans et de son
terroir/ Sous la dir. de Debal J. Roanne, Horvath, 1983. T. 1.
38	Fielgaud de Fleury. Vie de Robert le Pieux/ texte ed„ trad, et annote par R.-H. Bautier et
G. Labory. Paris: Centre national de la recherche scientifique, 1965.
39	Двое других монахов, Андрей и Гуго, оставили некоторые сведения о королях XI в., но в
трудах, которые не были собственно биографическими: Lemariguier J. F. Le gouvernement
royal aux premiers temps capetiens (987-1108). P. 9, n 6.
40	Le Goff, Jacques. Saint Louis. Paris: Gallimard, 1996. P. 466.
41	Adalberon de iMoti. Росте au roi Robert: Introduction, edition et traduction par C. Carozzi.
Paris: les Belles lettres, 1979.
52

ГЛАВА II. ОТ ГУГО КАПКТА ДО ФИЛИ! II1A I: КОРОЛИ XI II.
ство, — он указал, что причиной потрясений этого общества является
несостоятельность королевской власти, и призвал короля восстановить
нарушенное равновесие. Позади официального фасада и слишком со¬
вершенного короля, наделенного всеми достоинствами, — в том виде,
каком его выставляет историограф-агиограф того времени,— явно
скрывается сомнение, которое начинает выплывать наружу, когда срав¬
ниваешь довольно противоречивые трактовки царствования Роберта,
сделанные историками Нового времени: был ли он хорошим, был ли
он плохим? Этот почти святой был человеком и для начала именно его
плотские искушения должны привлечь наше внимание.
МАТРИМОНИАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ,
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЗАТРУДНЕНИЯ
Влюбленный государь
Единственной ошибкой Роберта была любовь. Это чистое сердце,
этот интеллектуал страстно влюбился в жену своего врага: Берту, дочь
короля Бургундии Конрада II, — у нее в жилах текла кровь Каролин-
гов — и вдову Эда Блуаского. Мы видели, как Роберт совсем молодым
и из политических соображений женился на вдове графа Фландрско¬
го, Розале, дочери итальянского короля Беренгария (988 г.). Спустя
год он отослал ее прочь, сохранив под своей властью ее приданое —
Монтрей-сюр-Мер, драгоценный выход к морю. Тогда Роберт встретил
Берту и женился на ней после смерти отца, противившегося этому бра¬
ку. Но новобрачные были родственниками в третьем колене, и к тому
же Роберт был крестным отцом одного из детей Берты: уже эти две
причины делали брак между ними неприемлемым с точки зрения все
более строгого и набиравшего силу канонического права. Однако пара
нашла услужливых епископов, готовых узаконить их союз, несмотря
на сопротивление папы Григория V. Но этот брак не только навлек на
Роберта гнев понтифика, но и привел его к унизительной капитуля¬
ции: в напрасной надежде задобрить папу римского король отменил
приговор, вынесенный на Сен-Бальском соборе, освободил бывше¬
го архиепископа Арнульфа и восстановил его на реймсской кафедре,
к великой досаде Герберта, которому пришлось искать убежища при
дворе Оттона III (997 г.). Непреклонный Григорий V все равно отлучил
от церкви супругов, которые в его глазах были повинны в кровосме¬
шении. В 998 г. собор, заседавший в Риме, приговорил их к семилетне¬
му покаянию. Спустя пять лет Роберт сдался: восшествие Герберта на
папский престол усилило враждебный настрой Рима, а Берта так и не
родила ему детей: меж тем пора было задуматься о наследнике. Король
подчинился и бросил Берту.
53

ЧАСТЬ Ш.1Ч1АЯ. КЛИкГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ II SB7T 1(18 П'.: ОСНОПЫ
Домашние неурядицы
Тогда Роберт женился на Констанции, дочери графа Арльского,
связанной родственными узами с семейством анжуйских графов, с ко¬
торыми король таким образом восстановил прежний союз. Жена при¬
несла Роберту долгожданных отпрысков: Гуго, Генриха, Роберта, Эда,
Адель, — но не сделала его счастливым. «Домашнюю жизнь короля
омрачала черная злоба его супруги: в эту грубую эпоху мегеры не были
редкостью; перед нею приближенные короля испытывали поистине
комический страх»42. «Эта амбициозная, жадная и сварливая женщина
приобрела над мужем власть, какую любая сильная натура приобрета¬
ет над слабым характером... Сгибаясь под ярмом Констанции, от кото¬
рой ему даже приходилось скрывать свои милосердные деяния, Роберт
в глубине сердца оставался привязан к Берте»43. Путаница, вызванная
сердечными делами короля, — воссозданная здесь сочувствующим
пером Шарля Пти-Дютайи и Ашиля Люшера, — в конце концов снова
привела к политическим проблемам: убийство при дворе сторонника
Берты привело в 1008 г. к новому разрыву с графом Анжуйским Фуль-
ком Нерра, которого подозревали в том, что он был вдохновителем
этого преступления. Окончательно выведенный из себя Констанцией,
Роберт отправился к папе, чтобы добиться расторжения брака, но без¬
успешно (1010 г.): королю пришлось терпеть супругу до самой смерти.
Констанция вмешивалась и в вопросы престолонаследия. Ее стар¬
ший сын Гуго был миропомазан в 1017 г. в Компьене в присутствии
многих крупных вассалов, собравшихся ко двору по этому случаю.
Церемония показала, что король все еще оказывал на них опреде¬
ленное влияние и что они согласились с принципом сокоронации.
Но Гуго умер в 1125 г., в восемнадцать лет. Тогда королева выступила
против коронации ее второго сына, Генриха, которого совсем не лю¬
била; однако церемония все же состоялась — на этот раз в Реймсе, на
Пасху 1027 г.
ПЕРЕСМОТР ИТОГОВ ОДНОГО ЦАРСТВОВАНИЯ
Правление Роберта Благочестивого дает пищу для противоречивых
оценок. С одной стороны, в нем видели последнюю стадию упадка ко¬
ролевской власти, которая началась с конца 20-х гг. XI в. и продлилась
примерно до 1077 г. Другие исследования королевских актов скорее
указывают на преемственность с предыдущим царствованием и даже
с каролингскими традициями. С другой стороны, Роберт вынашивал
42	Petit-Dutnillis Ch. La monarchie feodale en France et en Angleterre, Xe-XIIle siecle. Paris,
1933, nouv. 6d., Albin Michel, 1971. P. 35.
43	l.uchaire A. l.es premiers Capetiens (987-1137). Paris, 1911, nouv. ed„ Tallandier, 1980. P. 163.
54

ГЛАВА И ОТ ГУГО КАПКТА ДО ФИЛИППА I: КОРОЛИ XI В.
планы внешнего вторжения, которые его отец никогда не намечал; по
правде сказать, почти ни один из них Роберт так и не довел до стадии
реализации, но в тот редкий случай, когда ему удалось это сделать, ко¬
роль получил приобретение первостепенной значимости: герцогство
Бургундское стало зависеть от Капетингов.
Королевская дипломатика: свидетель упадка
или преемственности?
Рассмотрим сначала гипотезу упадка. Она основывается главным
образом на подробном исследовании подписей свидетелей под коро¬
левскими актами, проведенном Жаном-Франсуа Лемаринье, который
сделал прямой вывод: «Упадок [между 1025-1031 гг.] заметен с раз¬
личных точек — категории дипломов, социального качества, юриди¬
ческого качества»44. Согласно подсчетам Жана-Франсуа Лемаринье,
среди лиц, заверивших королевские акты, встречается все больше ша-
теленов и даже простых рыцарей, которые смешиваются с ранее абсо¬
лютно преобладавшими графами и епископами, а к концу царствова¬
ния Роберта уже существенно превосходят их в числе. Сама практика
подкреплять акты подписями свидетельствует о слабой уверенности
королевской власти в своих силах: короля больше недостаточно, что¬
бы гарантировать свои собственные грамоты. Начиная с 30-х гг. XI в.
ситуация становится еще хуже: до этого времени акты подписывали
верные короля, придворные чины, крупные вассалы, причем в их уча¬
стии не было ничего нового, удивляла лишь их численность. Отныне
же люди, чьи имена перечисляются под актом, не занимают при дворе
никакого поста, который объяснил бы их присутствие. Они подписы¬
вают грамоту даже не как верные короля, а как сеньоры земель, нахо¬
дившихся по соседству с тем местом, где составляется документ. Они
выступают в роли свидетелей, чтобы обеспечить документу дополни¬
тельную гарантию: бедный король, который вынужден просить про¬
стых рыцарей выступить гарантами своих актов.
Это впечатление упадка королевского влияния начиная с конца
правления Роберта, которое списки имен внизу грамот, как кажется,
передают, можно сказать, механически, стало классическим во фран¬
цузской историографии после работ Лемаринье. Но недавно Оливье
Гюйотжаннен внес коррективы, которые позволяют по-иному взгля¬
нуть на суть произошедшего45: увеличение имен, присутствовавших
•М I.emarigmer J. F. Le gouvernement royal aux premiers temps capetiens (987-1108). P. 68; эти
наблюдения изложены в развернутом виде на с. 68-76.
См.: Guyotjeaimin О. Les eveques dans I’entourage royal sous les premiers Cap6tiens// Le roi de
France et son royaume autour de l’an mil... P. 91-98; его же неизданный доклад «О приемах
дипломатики на капетингских землях», сделанный на кругом столе «La mutation de l’an
55

час: П. ПЕРВАЯ. КАПЕТИНГСКЛЯ ФРАНЦИЯ П ЧВ7-1Ц1Н I I.: ОСНОВЫ
под королевскими дипломами, и понизившийся социальный уровень
заверителей объясняются эволюцией дипломатической практики, а не
стремительным изменением королевского окружения. Одни акты по¬
вседневного управления доменом обычно подписывали представите¬
ли постоянного окружения короля, включая персонажей относительно
низкого ранга. В дипломах имена присутствовавших добавлял сам бе¬
нефициар. Именно так дело обстоит как раз с дипломом от 1028 г., ко¬
торым Лемаринье датирует рост подписей и понижение социального
уровня части заверителей. К тому же половина дипломов составлялась
самими получателями, а канцелярия добавляла лишь королевскую мо¬
нограмму и печать. Таким образом, добрая часть выводов Лемаринье
во многом утратила свою силу. Вдобавок дипломатическое качество
актов Роберта Благочестивого свидетельствует о сохранении тради¬
ций канцелярии, напрямую связанных с каролингскими наследием.
Сравнение же с актами, составленными в княжествах, где, как пред¬
полагается, центральная власть удержала свои позиции, — например,
Нормандии, — показывает, что там дипломатическая практика эволю¬
ционирует в том же направлении. Например, у герцога Нормандии не
было настоящей канцелярии, поэтому можно усомниться в справед¬
ливости утверждения, согласно которому качество и количество про¬
изводимой канцелярией документации идут вровень с властью князя,
на которого она работает. Таким образом, изменения, произошедшие
в королевских актах начиная с конца правления Роберта, не служат
показателем — по крайней мере, таким прямым, как считал Лемари¬
нье, — упадка королевской власти. В действительности канцелярия на¬
чинает вносить список присутствующих в выпускаемые ею акты лишь
при Филиппе I, после 1060 г. Но иерархия подписей, так же как и все,
что известно о функционировании двора того времени, позволяет от¬
клонить гипотезу, согласно которой эта новая практика отражает про¬
стой и недвусмысленный упадок власти короля и ослабление позиции
королевской канцелярии. В общем, если принять выводы Гюйотжан-
нена — основанные на более обстоятельной работе с оригинальными
документами, нежели выводы Ламаринье, — получается, что коро¬
левская дипломатика на протяжении всего царствования Роберта II,
и даже всего XI в., отражает непоколебимое осознание королевского
главенства и сана. Она сохранила и даже возродила черты, свойствен¬
ные каролингским актам; изменения, затронувшие дипломатику, были
mil a-t-il eu lieu?» (Lyon, 30 novembre-1 decembre 1993); см. также, Guyotjeannin O. Penuria
scriptoria: le mythe de I’anarchie documentaire dans la France du Nord (X-premiire moitie
du XI siecle)// Bibliotheque de ГЁсо1е des Charles, n 155 (1997). P. 11-44.
56

ГЛАВА II. ОТ ГУГО КАШ-ТА ДО ФИЛИППА I: КОРОЛИ XI В.
надлежащим образом продуманы в недрах канцелярий и не означали
никакого институционального провала. «Первое впечатление об анар¬
хии было вызвано лишь ошибкой в перспективе»46.
Деятельность Роберта Благочестивого
за пределами королевского домена: иллюзии и реальные дела
Роберт был первым капетингским королем, кто рискнул отпра¬
виться далеко на земли к югу от Луары — и последним из них, кто
пошел на этот шаг в XI в. Согласно Гельго, основная цель его путеше¬
ствия заключалась в том, чтобы поклониться самым почитаемым ре¬
ликвиям Южной Франции, и в этой поездке король добрался до самой
Тулузы. Документация не дает нам никакого основания считать, что
эта поездка имела какие-либо политические последствия: контакты
короля с правителями юга остались редкими, и отношения их были
лишены какой-либо сердечности. Аквитанский герцог Вильгельм V
без обиняков заявил о «никчемности короля» (vilitas regis) — в пись¬
ме, которое по ошибке попалось на глаза Роберту47. К счастью для
Роберта, корона Италии так и не досталась Вильгельму V; но прежде
того сам Роберт мудро от нее отказался, когда в 1002 г. итальянцы,
желавшие порвать со своей зависимостью от Германии, предложили
эту корону ему самому.
Однако анализ актов Роберта показывает, что он был последним
королем до Людовика VI, если не Людовика VII, кто поддерживал
контакты с большей частью своего королевства. Роберт проводил ак¬
тивную политику даже на окраинах государства, пусть и не всегда с
успешным результатом: его амбициозные планы в отношении Лота¬
рингии, напоминавшие о правлении последних Каролингов, так ни к
чему не привели. Насколько ему позволяли матримониальные злоклю¬
чения, сотрясавшие тесный мирок территориальных князей, король
сознательно поддерживал отношения с ними, прибегая к привычному
средству — выдавая дочерей замуж: его дочь Адель, овдовевшая после
нескольких месяцев замужней жизни с герцогом Нормандии Ричар¬
дом III, повторно сочеталась браком с графом Фландрии Балдуином V
(1028 г.). Перед этим король устроил несколько безуспешных походов
на Фландрию; брак Адели стал выходом, позволившим покончить
с этими бесполезными военными усилиями и обновить эфемерный
Guyoljeatmin О. Les actes etahlis en chancellerie royal sous Philippe 1// Bibliotheque de ГЁсо1е
des C'.hartes, 1989. Можно найти комментированный пример в: Guyotjeannin О., Руске /.,
lock В.-М. Diplomatique midievale. Turnhout: Brepols, 1993. Doc. 39. P. 311-316. См. также:
Guyotjeanmn O. Les actes de Henri I et de la chancellerie royal dans les annee 1020-1060//
Comptes rendus de I’Academie des Inscriptions et belles-lettres. Janvier-mars 1989. P. 81-97.
47 Petit-nutaillis Ch. La monarchie feodale en France et en Angleterre, Xe-XIIIe siecle. P. 166.
57

ЧАСТЬ ПИ'ЬЛЯ КЛМЕТИНГСКЛЯ ФРАНЦИЯ II VB7-! 108 IT.: ОСНОПЫ
союз, который связывал Роберта с графами Фландрскими во времена
его первой женитьбы. Два самых могущественных княжества, Флан¬
дрия и Нормандия, по меньшей мере какое-то время были верной опо¬
рой королевской власти.
Но лишь поблизости от королевского домена действия Роберта
принесли наиболее ощутимые плоды, но также и продемонстрировали
самые слабые стороны его власти. Король позволил Эду II Блуаскому
унаследовать графство Труа (1023 г.): дом графов Блуа, традиционно
враждебный Капетингам, сумел таким образом взять их домен в клещи,
и могущество его лишь возрастет с присоединением Шампани. Напро¬
тив, Роберту удалось сохранить в своем семействе герцогство Бургунд¬
ское после смерти своего дяди Генриха (1002 г.); граф Отто-Вильгельм,
жаждавший прибрать к рукам это герцогство и подходивший на роль
наследника, мог бы перевести его в подданство империи — если бы за¬
получил его. За десять лет беспрестанных военных и дипломатических
усилий Роберт полностью обеспечил себе контроль над герцогством
и отдал его своему сыну Генриху. Так герцогство Бургундское окон¬
чательно досталось Капетингам. Но Роберт так и не смог помешать
Бургундскому королевству — самому крупному из тех государств, что
были созданы в этой части бывшей Лотарингии, — перейти под власть
императора (1027 г.).
Действительно ли Роберт воскресил в эту первую треть XI века,
столь богатую потрясениями, образ — или призрак — королевской
власти, сознающей свое достоинство и традиции, наделенной добро¬
детелями, предприимчивой, но иногда немного химерической? Этот
лестный взгляд немало обязан документации, благодаря которой мы
и знаем о правлении Роберта, но на которой негативно сказалось аги¬
ографическое влияние. Весь вопрос будет заключаться в том, какое
именно наследие оставил Роберт — королевскую власть, чей упадок
лишь усугубился, или обновленную преемственность с каролингскими
обычаями? Дипломатические источники, ставшие предметом суще¬
ственно различающихся прочтений, предоставляют материал обеим
гипотезам, а те, в свою очередь, могут сосуществовать, если отличать
отправление власти от ее репрезентации: «Все еще каролингская иде¬
ология, которую с трудом сохраняли несколько придворных клириков
и канцлер [...], конечно, скрывает реальную эволюцию королевской
власти. Но вся ее история в XI в. показывает скорее медленную адапта¬
цию, нежели анархическую пустоту. Старые схемы по-прежнему рас¬
сказывают, кем является государь, но сам король теперь действует ско¬
рее как сеньор. Было бы ошибочно противопоставлять эти два видения,
58

ГЛАВА II. ОТ ГУГО КАПЕ ГА ДО ФИЛИППА I: КОРОЛИ XI II.
которые вскоре совместно лягут в основу возрождения королевской
власти»48. Каким бы ни было истинное значение его царствования, Ро¬
берт Благочестивый, этот предтеча Людовика Святого, влюбленный
король, несчастливый в собственном дворце, Капетинг, пестовавший
каролингские ценности, остается великим персонажем XI в.
ГЕНРИХ 1(1031-1060)
ТРИДЦАТЬ ЛЕТ ПРОБЛЕМ
Малоизвестное царствование
После документального просвета, благодаря которому Роберт об¬
ретает черты некоторой человечности, мы сталкиваемся с жестокой
нехваткой источников, когда переходим к правлению Генриха I. Не на¬
писано ни одной его биографии, и, упоминая о нем, все хронисты огра¬
ничиваются несколькими условными фразами, воспевающими его во¬
инскую доблесть и энергию: «живой ум и деятельный» у Рауля Глабера,
«отважный воитель, достойный королевства под его началом» — у дру¬
гого хрониста, «очень деятельный» — у третьего49. Понятно, что перед
лицом таких разочаровывающих портретов Жан Дондт признает, что
Генрих «остается призрачной фигурой для историков»50. Дипломати¬
ческая документация не может восполнить лакуны; деятельность ко¬
ролевской канцелярии не превышает самого низкого уровня, достиг¬
нутого при Роберте II: от двадцати восьми лет правления сохранилось
шестьдесят два диплома. Акты Генриха, как и его предшественников,
стали объектом кропотливого просопографического анализа Жа¬
на-Франсуа Лемаринье и современной переоценки Оливье Гюйотжан-
ненам. За исключением этих великолепных работ царствование Генри¬
ха не привлекало медиевистов; слишком далекое от 987-го и тысячного
года, оно к тому же осталось в стороне от памятных юбилеев и дебатов,
которые на протяжении последнего десятилетия осветили предыду¬
щие правления.
Король, который должен был стать герцогом
Наследование престола, однако, прошло беспрепятственно; на са¬
мом деле сложности имели место раньше, когда король сделал свое¬
го сына соправителем вопреки сопротивлению королевы. Известно,
Guyoljeannin О. Les actes de Henri 1 et de la chancellerie royal dans les annee 1020-1060. P.
97. В контексте статьи цитата относится к Генриху I.
'w Выдержки цит. no: Hallam Elizabeth М. Capetian France, 987-1328. Р. 73.
Dhondt /. Quelques aspects du regne d'Henri I", roi de France// Melanges d'histoire du Moyen
Age: dcdiis & la memoire de Louis Halphen. Paris: PUF, 1951. P. 199-208.
-I Guyoljeannin O. Les actes de Henri I et de la chancellerie royal dans les аппбе 1020-1060//
Comptes rendus de I’Academie des Inscriptions et belles-lettres. Janvier-mars 1989. P. 81-97.
59

часть пт.тьая. клпкгингская франция в чю- \ \т п'.: основы
что Генрих, второй сын короля, не был предназначен для того, чтобы
ему наследовать, но должен был стать бургундским герцогом после
смерти своего дяди. Уже его имя указывает — как это было в обычае
у крупных семейств того времени — на уготованную ему судьбу: он
получил имя своего дяди, Генриха, тогда как его старшего брата, ко¬
торому предстояло стать королем, назвали Гуго — как его деда Гуго
Капета. После смерти Гуго Генрих заменил его в качестве наследника
трона, несмотря на противодействие матери. Заметим мимоходом, что
имя Генрих, которому суждено было остаться редким у французских
королей, было именем германских королей: хотя в ту эпоху имя «Ген¬
рих» было обиходным, но оно также входило в список имен семейства
Оттонов; оно перешло к Капетингам, когда Гуго Великий женился на
сестре Оттона I52.
Императорский брак и русская свадьба
В политике Генриха I, почти полностью занятого отношениями с
соседними княжествами, матримониальные дела принадлежали к тем
редким случаям, когда все еще вспоминали о королевском достоин¬
стве. Первый брачный проект, с дочерью императора Конрада II, Ма¬
тильдой, сорвался из-за смерти невесты (1034 г.). Тогда король взял
в жены племянницу императора, другую Матильду, которая умерла
бездетной в 1044 г. Этот союз относится ко времени, когда Генрих под¬
держивал регулярные дипломатические контакты с императором. Но,
чтобы понять реальное значение этого брака, не стоит забывать, что
граф Анжуйский также в это время женился на представительнице им¬
ператорского семейства: даже по этим престижным бракам четко вид¬
но, что король не возвышался над своими вассалами.
После смерти Матильды Генрих женился на русской княжне Анне,
дочери киевского князя Ярослава Мудрого. Для Ярослава француз¬
ский брак был одним из составляющих матримониальной политики на
международном уровне, включавшей в себя брачные союзы с короля¬
ми Норвегии, Польши, Венгрии и даже с византийским императором.
Он уже безуспешно пытался выдать Анну замуж за императора Генри¬
ха III. Французское посольство, отправленное в Киев, привезло княжну
в 1049 г., и свадьба была отпразднована в 1051 г. У Генриха и Анны роди¬
лось трое детей: Филипп, Роберт — он умрет юным — и Гуго, который
станет графом Вермандуа. Имя Анны никогда не появляется в королев¬
ских дипломах, даже не упоминается об ее присутствии на коронации
Филиппа. Только после смерти Генриха и ее повторного замужества за
одним французским сеньором имя Анны всплывает в документации.
52	Guyotjeannin О. Les sources de 1‘histoire medievale. Paris: Le Livre de Poche, 1998. P. 101.
60

ГЛ AHA II. ОТ ТУГО КАНЕТА ЛО ФИЛИППА I: КОРОЛИ XI И.
Королевская власть на дне
По всеобщему мнению, плохо документированное и изученное
царствование Генриха было временем наибольшего бессилия капе-
тингской монархии; даже в новых исследованиях, которые предлагают
более позитивный взгляд на королевскую власть в XI в., центральные
десятилетия остаются самыми темными.
Упадок королевской власти становится особенно заметным, если
взглянуть на него в сравнительной перспективе: ведь именно в это
время Фландрия, Нормандия, Анжу начали набирать силу после блу¬
жданий начала столетия; княжеская власть опиралась на зародыш ад¬
министрации, подавляла независимость владельцев замков, встраивая
их в вассальную иерархию, и заставляла соблюдать мир. По всем этим
пунктам королевский домен заметно отставал.
Военное столкновение с крупными вассалами еще в большей сте¬
пени, чем при Роберте II, продемонстрировало слабость королевской
власти: Генрих дважды был разбит Вильгельмом Нормандским, кото¬
рому он сам же помог справиться с мятежными вассалами в битве при
Валь-э-Дюне. Тот факт, что граф Анжуйский заключил брачный союз
с императорским семейством, который уже наметил для себя Генрих I,
подтверждает на примере из другой области, что король мало чем от¬
личался от своих крупных вассалов.
Все свое царствование Генрих провел в войнах и переговорах с
этими вассалами — с разными результатами; к концу правления он
был вынужден признать свой провал перед лицом взлета могущества
Нормандии, предвещавший отныне неминуемую англо-нормандскую
угрозу. Правда, Генриху удалось невольно избежать становления двух
других крупных территориальных образований по обе стороны от
королевского домена: княжество Блуа-Шампань, собранное воедино
Эдом II Блуаским, которое окружало королевские владения, распалось
со смертью Эда (1037 г.); и впечатляющий комплект графств, которые
собрал под своей властью Жоффруа Мартелл, распался после 1050 г. —
скорее из-за просчетов самого Жоффруа, нежели в результате проду¬
манной политики короля.
ПРАВИТЕЛЬ СРЕДИ ПРОЧИХ:
ДИПЛОМАТИЯ И ВОЙНЫ С КРУПНЫМИ ВАССАЛАМИ
Эд Блуаский
Новое царствование началось с большого собрания, устроенного в
Орлеане на Пасху 1032 г. На нем присутствовали все крупные вассалы,
за исключением непримиримого Эда Блуаского. Без сомнения, имен¬
но тогда король наделил своего брата герцогством Бургундским. Но за
61

ЧЛ1:ТЫ11.1Ч1ЛИ. КЛШП'ИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ U VK7-11 ОН I I.: основы
этим счастливым началом последовала общая коалиция крупных васса¬
лов. Сегодня больше не считают, что Роберт участвовал во враждебных
действиях против своего брата; напротив, Констанция терпеть не могла
нового короля и постоянно плела против него интриги с его против¬
никами. Поводом для войны стало избрание архиепископа Сансско¬
го: Эд Блуаский не согласился с ним, захватил город и изгнал оттуда
графа Сансского. Король безуспешно осаждал Санс вместе с графом
Анжуйским (август 1032 г.). Следующей весной большинство крупных
вассалов и множество сеньоров королевского домена присоединились
к Эду Блуаскому, и Генриху I пришлось искать убежища в Фекане у гер¬
цога Нормандского Роберта Великолепного. Тот попросил в обмен на
свою помощь французский Вексен, которому предстояло стать извеч¬
ным яблоком раздора между двумя соседями на протяжении XI—XII вв.
С военной помощью нормандцев король триумфально вернулся в свой
домен, взял Орлеан, Пуасси, где закрепилась его мать, и замок Пюизе,
который королевской армии еще не раз придется осаждать впослед¬
ствии. Однако военные действия продолжились против Эда Блуаского.
В то время король обрел нового союзника в лице императора Ко¬
нрада II, который также вступил в войны с Эдом из-за наследования
Бургундского королевства, на которое они оба претендовали. Два ко¬
роля встретились на Маасе в июле 1033 г. и заключили союз, подкре¬
пленный помолвкой Генриха с дочерью Конрада — совсем еще ребен¬
ком. На следующий год Эд прекратил борьбу против решительно более
сильных врагов. А юная нареченная Генриха умерла в том же году, по¬
ложив конец брачным проектам короля.
Жоффруа Анжуйский
Сороковые годы XI в. стали периодом противостояния между ко¬
ролем и графом Анжуйским Жоффруа Мартеллом. Наследник Фулька
Нерра проводил политику наращивания экспансии и престижа, кото¬
рая привела к трениям с его соседями, и особенно с королем. Прави¬
тель — по крайней мере теоретически — Аквитании и графств Мэна и
Вандома, Жоффруа отобрал Тур у Тибо Блуаского в 1043 г., затем завла¬
дел Маисом в 1047 г. Анжу стремительно превращалось в обширный
конгломерат графств, предвосхитивший то, что столетие спустя станет
«империей Плантагенетов» — смертельной угрозы для Капетингов.
С другой стороны, Жоффруа Мартелл возобновил уже от своего
имени матримониальные проекты с германской империей — которые
со своей стороны король задумывал десятью годами ранее, — ив кон¬
це концов реализовал их. 21 октября 1043 г. в Безансоне германский
король Генрих III женился на падчерице Жоффруа, Агнессе. Этот пре¬
62

ГЛАВА II. ОТ ГУГО KAIIKTA ДО ФИЛИППА к КОРОЛИ XI И.
стижный союз свидетельствует о той важной роли, что играло Анжу
на шахматной доске крупных княжеств того времени; этот брак мог
доставить затруднения королевской власти. Однако в 1050 г. развод
Агнессы положил конец этой непростой ситуации.
Между тем анжуйская политика привела к войне: в 1049-1050 гг.
войскам Жоффруа Мартелла пришлось противостоять армиям короля
и герцога Нормандского, объединенным желанием остановить экспан¬
сию их неуемного соседа. Они одержали несколько побед, и после 1051
или 1052 г. военные действия прекратились.
Вильгельм Завоеватель
На протяжении большей части царствования Генриха I Нормандия
оставалась верной опорой королевской власти — и была ею практически
с начала правления династии. Обмен услугами касался самых важных
вопросов: так, Генрих I, спасаясь от восставших вассалов, спустя немно¬
го после своего восшествия на трон бежал к Роберту I и в свою очередь
помог сыну нормандского герцога победить его собственных вассалов в
битве при Валь-э-Дюне. Положение вещей изменилось в последние годы
правления Генриха. Именно тогда между Капетингами и герцогами Нор¬
мандии вспыхнула вражда. Вскоре же она стала непримиримой, когда
завоевание Англии превратило герцогство в державу, значительно пре¬
восходящую по силе маленькое королевство Капетинга.
Отношения Генриха и Вильгельма испортились в начале
50-х гг. XI в. из-за серии недружественных шагов. Речь шла о неверных
вассалах герцога, которых поддержал король: дело обыденное в дипло¬
матической практике того времени. В 1053 г. события дошли до войны.
Король, воевавший в союзе с графом Анжуйским, был трижды разбит
между 1053 и 1059 г. Герцог взял под контроль Мэн и разные пригра¬
ничные сеньории. Мир был заключен после смерти короля, 4 августа
1060 г. Но военная сила, которую продемонстрировал герцог, позволя¬
ла предположить, что его амбиции на этом не уменьшатся.
ФИЛИПП 1(1060-1106)
НАЧАЛО «КАПЕТИНГСКОГО ВОЗРОЖДЕНИЯ»:
ИСТОЧНИКИ, ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЕ ОЦЕНКИ,
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ КОНЪЮНКТУРА
Наследование без проблем
Филиппу исполнилось всего семь, когда умер его отец: впервые ди¬
настии пришлось пережить испытание, связанное с несовершенноле¬
тием нового короля. Впрочем, юный наследник уже был торжественно
коронован и миропомазан в предыдущем году, в присутствии герцогов
63

ЧАСТЬ МЕРНАЯ. КА1МТИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ H987-110К1Т.: ОСНОВЫ
Бургундии и Аквитании, графов Фландрии и Анжу: герцог Норман¬
дии, все еще воевавший с королем, на коронацию не приехал. Эта це¬
ремония, ставшая привычной для Капетингов, показала себя еще более
полезной, чем после смерти Роберта Благочестивого, поскольку сейчас
будущим королем был всего лишь ребенок. Регентство, доставшееся
графу Фландрии Балдуину, зятю Генриха I53, также прошло довольно
спокойно, если не считать завоевание Англии нормандским герцогом,
что создало для французской монархии серьезную угрозу; впослед¬
ствии будут часто упрекать Балдуина — который приходился Завоева¬
телю тестем — за то, что он не воспротивился затее своего зятя. Поми¬
мо Балдуина в окружение юного короля во время регентства входили
архиепископ Реймсский Гервазий и Рауль де Крепи, довольно могуще¬
ственный сеньор, за которого Анна Киевская вышла вторым браком.
Опека закончилась в конце 1066 г. или начале 1067 г., когда Филипп
был посвящен в рыцари и потому, как считалось, мог править само¬
стоятельно.
Ономастика иллюзии
Как и в случае с Генрихом I, имя Филипп заслуживает определен¬
ных объяснений: в ту эпоху оно было абсолютно экзотичным и не
входило в список имен, привычных для Западной Европы. На выбор
этого греческого имени повлияла мать нового короля, Анна Киев¬
ская, чья прабабка была византийской принцессой, дочерью импе¬
ратора. Называя так наследника французской короны, Генрих I явно
хотел отдать дань уважения прославленным корням своей супруги,
но этот выбор также был навеян «императорской мечтой», которая
несколько иначе проявится в следующем поколении. Действительно,
Филипп назовет своего наследника Людовиком: большая смелость с
его стороны, поскольку этот шаг был прямой отсылкой к Каролингам,
у которых это имя было привычным. Точнее, кажется, что, выбирая
это имя, Филипп апеллировал к памяти о Людовике Благочестивом,
последнем великом императоре. Таким образом, присвоение чужого
имени сыну Генриха I напоминало о славных перспективах, казав¬
шихся иллюзорными во время, когда родился Филипп I. Програм¬
ма — по правде сказать, довольно расплывчатая, — заключавшаяся в
этом имени, начнет претворяться в жизнь именно благодаря усилиям
Филиппа I; действительно, как раз в его правление, особенно после
1077 г., появятся первые признаки политического возрождения коро¬
левской власти.
53 Балдуин V был женат па сестре Генриха I, Адели Французской (прим. пер.).
64

ГЛАВА II. ОТ ГУГО КАПЕТА ДО ФИЛИППА I: КОРОЛИ XI В.
Обновленная историография
По правде сказать, эта скорее позитивная оценка правления Филип¬
па I была сделана сравнительно недавно. Старая историография подда¬
лась впечатлению от суровых суждений хронистов, принадлежавших к
среде духовенства и, как следствие, слишком чувствительно относив¬
шихся к ссорам Филиппа с Церковью, которая тогда находилась в самом
разгаре реформирования. Иногда практически дословно повторяя этих
хронистов, историки старой школы рисовали в крайне мрачных красках
образ короля и его царствования: не стоило ничего хорошего ожидать от
этого «тучного и чувственного гурмана, рано опустившегося из-за удо¬
вольствий за столом и в постели», «раба утех», которые ему приписыва¬
ли, не считая «сладострастной Бертрады де Монфор», этой «коварной и
циничной женщины», которую король украл у ее законного мужа. Этот
умный, но чувственный, алчный и неповоротливый государь продемон¬
стрировал «поразительное бездействие» на протяжении «одного из са¬
мых долгих, но и самых бессодержательных царствований»54.
Сейчас историки подводят совсем иной итог правления Филиппа.
Недавно проведенный дипломатический анализ актов, составленных
королевской канцелярией55, показал, что ее деятельность понемногу
активизировалась; кроме того, формальное качество выпускаемых тек¬
стов свидетельствует о примечательной памяти. Акты Филиппа I вос¬
производят каролингский формуляр, сохранившийся в употреблении
и в особенности возвращенный в оборот при Роберте Благочестивом.
Этот классический формуляр отныне был очищен от дополнений —
прежде всего подписей многочисленных свидетелей, — которые его
искажали. С начала 70-х гг. XI века королевский акт обрел прежнее до¬
стоинство и стал диверсифицироваться в зависимости от возрастав¬
ших нужд адресатов. Именно тогда в обиход вошел приказ (mandement)
короля одному из его служащих, что свидетельствует о возрастающей
роли письменности в делах текущего управления. Со ста семьюдеся¬
тью двумя сохранившимися актами (включая те, что были составлены
самими адресатами и дополнены королевской канцелярией) производ¬
ство документов существенно выросло, но все равно оставалось очень
скромным. Заметим также, что некоторые королевские дипломы снова
нашли адресатов, казалось бы, утраченных вот уже несколько десяти¬
летий: земли к югу от Луары, Нормандия... С этой точки зрения начал¬
ся процесс тихого возрождения.
-"'Л	11одборка цитат взята по порядку из: Petit-Dulaillis Ch. La monarchic feodale en France et
en Angleterre, Xc-Xlllc sifcde. P. 80-81; Fliche A. L'Europe occidental de 888 a 1125. Paris:
PUF, 1930. P. 498-499; Luchaire A. Les premiers Capetiens (987-1137). P. 176.
Guyotjeannin O. Les actes etablis en chancellerie royal sous Philippe 1. P. 29-48.
65

ЧАСТЫ 111‘НАЯ. KAIИЛИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ I19B7-1108 ГГ.: ОСНОВЫ
Королевское окружение
Исследование королевского окружения — такого, каким оно пред¬
стает в перечне свидетелей, — позволяет сделать выводы об аналогич¬
ной эволюции56. Великие чины начали составлять зародыш постоян¬
ного двора. Конечно, это пока не центральная администрация; и до
англо-нормандского или фламандского дворов той эпохи ей все еще
довольно далеко. Но нельзя отрицать: в зеркале дипломов королев¬
ский двор предстает в известной степени наделенным организацией
и осознанием выполняемых обязанностей, в отличие от двора Генри¬
ха I. Конечно, социальная среда, в которой жил король, не изменилась:
крупные вассалы появлялись при дворе только в исключительных слу¬
чаях — и никогда все одновременно. Представление о том, что король
правит по совету своих магнатов, занимавшее основополагающее ме¬
сто в политической мысли своего времени, не претворялось в жизнь
по вине самих магнатов. Епископы северной Франции, до того времени
присутствовавшие при дворе, стали реже посещать его после 1077 г.:
возможно, они больше времени стали проводить в своей епархии, в со¬
ответствии с духом григорианской реформы.
Великих чинов и прочих привычных приближенных короля вы¬
бирали из шателенской аристократии Иль-де-Франса, а случалось,
и из простых рыцарских линьяжей. Именно тогда Гарланды, Ле Бу-
телье из Санлиса, семейства Даммартен, Монлери, Монморанси,
Монфоры появляются при дворе, где они приберут к рукам служи¬
лые должности и обзаведутся родственными связями. С правления
Филиппа I некоторые из этих линьяжей примут графский титул,
как графы Бомона или Рошфора. Они поделили между собой посты
сенешаля (ответственного за войско), камерария (хранителя казны
и отвечавшего за доступ к королю), коннетабля (осуществлявшего
военное руководство на местах), кравчего (заведовавшего постав¬
ками провизии и домениальным управлением). Обязанности, при¬
лагавшиеся к каждому титулу, не были строго очерчены. Канцлер
всегда был представителем духовенства, часто епископом — или
будущим епископом.
В ту же эпоху начинают проступать контуры местной администра¬
ции: королевские прево становятся постоянным институтом. Речь
идет о чиновниках, заведовавших имуществом домена, но они не име¬
ют никакого права вторгаться на земли, которые не принадлежат лич¬
но королю. Тем не менее прево представляют собой первую ступень в
процессе возрождения королевской администрации.
56	Lemarignier }. F. Le gouvernement royal aux premiers temps capedens (987-1108). P. 141-166.
66

ГЛАВА II. ОТ ГУГО КАПГ.ТЛ ДО ФИЛИППА I: КОРОЛИ XI II.
Благоприятная экономическая конъюнктура
Политика Филиппа I подтверждает сведения о возрождении, по¬
черпнутые в его актах. В его правление были сделаны первые шаги в
направлении территориальной экспансии, которая впоследствии ста¬
нет основной характерной чертой деятельности Капетингов в XII в.
Филипп предпочитал методы переговоров и покупок, нежели войну,
которая показала себя бесполезной во времена его отца. В этом он
предвосхитил своих преемников, которые сумеют с умом потратить
свои денежные ресурсы.
Уже одно наличие свободных финансовых средств с последних
десятилетий XI в. подтверждает, что королевский домен, который ка¬
зался бледной тенью по сравнению с владениями крупных сеньоров
по соседству, на самом деле приносил немалый доход. Мы не облада¬
ем точными сведениями о той прибыли, что приносила в эту эпоху
его эксплуатация, и фактически обречены пребывать в неведении по
э тому основополагающему вопросу до самого конца XII в. Но весьма
вероятно, что королевские доходы попросту увеличились из-за акти¬
визировавшегося тогда экономического роста, подкрепленного осто¬
рожным управлением и минимальным надзором за местными чинов¬
никами. Оказывается, что составляющие королевского домена, города,
домены, пункты сбора пошлин, монетные дворы..., находились в тех
самых секторах, где раньше всего начался экономический подъем.
Политическое возрождение и территориальные завоевания, кото¬
рым было положено начало в правление Филиппа I, по большей части
вытекали из этой благоприятной экономической обстановки. Состав
и географическое положение королевского домена, его примитивное,
но без расточительства управление, позволяли королю рассчитывать
на все плоды роста. Без сомнения, именно тогда в королевской казне
образовались запасы, которые Филипп сумел грамотно расходовать.
ПОВСЕДНЕВНАЯ ПОЛИТИКА ФИЛИППА I
Прелюдия к расширению королевского домена
Земельные приобретения, которые стали возможны благодаря
этой конъюнктуре, происходят почти на всех направлениях. В 1068 г.
конфликт между наследниками — Жоффруа Мартелла, Жоффруа Бо¬
родатым и Фульком Глоткой — позволили Филиппу захватить Гатине
и Шато-Ландон, надежно связав тем самым две королевские столицы,
Париж и Орлеан. В 1071 г., воспользовавшись аналогичным конфлик¬
том во Фландрии, Филипп приобрел Корби и вновь соединил порт
Монтрей с королевским доменом. Без сомнения, в 1077 г. Филипп за¬
владел французским Вексеном, то есть регионом Манта и Понтуаза,
67

член. ШТИЛИ. КА111.ТИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ И 9U7-I ЮН ГГ.: ОСНОВЫ
отобрав его у детей второго мужа своей матери, Рауля де Крепи. Таким
образом, королевский домен стал граничить с герцогством Норманд¬
ским на участке, который с 1087 г. и на протяжении многих поколений
станет театром для столкновений между двумя державами.
Наконец, король поставил первую веху далеко к югу от Луары,
приобретя Бурж у сеньора этого города, Арпена (1101 г.). Выплачен¬
ная Арпену сумма была весьма существенной по тем временам —
3 000 ливров; именно на этом примере лучше всего видна стабильность
королевских финансов. Сама по себе эта сделка была классической для
своего времени; Арпен хотел присоединиться к крестоносцам, которые
только что захватили Иерусалим, и нуждался в деньгах, чтобы снаря¬
дить своих воинов и переправить их за море. Неизвестно в точности,
продал ли он свою сеньорию, или просто заложил ее; однако эта двой¬
ственная формулировка (или, по меньшей мере, двойственная для нас)
была привычной для земельных сделок того времени, особенно тех,
что заключали по случаю отбытия в Святую Землю. К тому же Святая
Земля предоставляла широкие возможности восстановить состояние,
подорванное из-за путешествия, и немало семейств, лишившись вла¬
дений на Западе, приобретали на Востоке еще более блистательное по¬
ложение. Как бы то ни было, Бурж остался в руках Капетингов и стал
отправным плацдармом для их экспансии в Берри.
Все те же войны между княжествами
Территориальные приобретения Филиппа I для историков — кото¬
рые рассматривают их в перспективе капетингской экспансии после¬
дующих столетий — являются наиболее значимыми по последствиям
событиями его правления. Меж тем с другой стороны царствование
Филиппа — лишь посредственное продолжение правления Генриха I.
Как и его отец, Филипп отдал большую часть своих сил дипломатиче¬
ским и военным отношениям с княжествами, окружавшими королев¬
ский домен. Главными противниками короны теперь были не графства
Блуаское и Анжуйское, но Нормандия — с ней вражда началась еще в
конце предыдущего правления — и Фландрия, где распря из-за наслед¬
ства вызвала вмешательство короля.
Фламандское дело было всего лишь временным отступлением от
скорее сердечных отношений — и к тому же было спровоцировано
именно этими тесными отношениями: граф Балдуин, который умер
в 1070 г., до 1066 или 1067 г., был опекуном и наставником юного ко¬
роля. Вполне естественно, что Филипп вмешался в конфликт между
двумя соперниками, оспаривавшими друг у друга наследство. Приняв
сторону одного из них, Арнульфа, король потерпел сокрушительное
68

ГЛАВА II. ОТ ГУГО KAIIF.TA ДО ФИЛИППА I: КОРОЛИ XI В.
поражение от другого, Роберта Фриза, в битве при Мон-Кассель, где
пал Арнульф (22 февраля 1070 г.). Филипп частично выправил во¬
енное положение, но признал Роберта графом Фландрии и женился
на его падчерице Берте Голландской, которая стала матерью Людо¬
вика VI. Борьба за фламандское наследство в общем являлась клас¬
сическим конфликтом того времени, в котором король действовал
так же, как и прочие территориальные князья в затрагивавших их
делах, и не превосходил их на поле битвы. Лишь скоротечность это¬
го столкновения и завершивший его брак немного отличают его от
остальных подобных конфликтов. Причем тесные связи между Ка-
иетингами и Фландрией, проявившиеся по этому случаю, еще не раз
приведут к вмешательству французских королей в наследственные
дела графства.
Отношения с Нормандией приняли совсем иной оборот: герцог
отныне был английским королем, и его превосходство было подавля¬
ющим. Правление Филиппа было отмечено несколькими военными
стычками, столкнувшими французского короля и Вильгельма Заво¬
евателя: осада бретонского Доля (1076 г.), Жербуа, замка в Бовези и,
наконец, взятие Вильгельмом Манта (1087 г.). В первом случае король
Филипп вмешался, чтобы поддержать мятежного вассала Вильгель¬
ма, два последующих раза он помогал Роберту Коротконогому, сыну
Вильгельма, взбунтовавшемуся против своего отца. Но лишь одно из
столкновений — вторжение в Вексен, завершившее череду этих не¬
продолжительных военных схваток между Филиппом и Вильгельмом
и приведшее к взятию Манта, было по-настоящему серьезным делом;
оно предвосхитило постоянно возобновлявшиеся бои, которые будут
происходить на территории Вексена в XII в. Враждебные действия
временно были прерваны из-за смерти Вильгельма, но отношения с
англо-нормандским государством останутся глубинной проблемой
для будущего капетингской монархии.
ОМРАЧЕННЫЙ КОНЕЦ ЦАРСТВОВАНИЯ
Третий этап правления
Согласно анализу королевских актов, который проделал Жан-Фран¬
суа Лемаринье, восстановление королевской власти началось только
с 1077 г. К этому разделу царствования Филиппа I на два этапа— на
протяжении первого продолжался упадок, второго — наметилось воз¬
рождение монархии, — можно добавить дополнение, выделив новый
этап трудностей и слабости, пришедшийся на весь конец правления,
начиная, самое позднее, с конца 1194 г. Ни в работе канцелярии, ни в
составе королевского окружения не прослеживается никаких помех,
69

ЧАСТЬ МЕРНАЯ. КАШ.ТИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ II ЧИ7-1108 IT.: ОСНОВЫ
что свидетельствует о качестве достигнутого прогресса. Но на полити¬
ческом поле Филиппа ждали два серьезных препятствия: противодей¬
ствие церковных властей его браку с Бертрадой де Монфор и упадок
его энергии в последние годы правления.
«Сладострастная Бертрада де Монфор»,
христианская доктрина брака и ссора короля с Церковью
Берта Голландская родила королю двух детей: наследника Людови¬
ка и дочь Констанцию. Тем не менее он развелся с нею, почему — точ¬
но неизвестно: Берта умерла в 1194 г. в Монтрей-сюр-Мер. Вероятно, в
мае 1192 г. в Туре Филипп встретил Бертраду де Монфор, супругу гра¬
фа Анжуйского Фулька Глотки. Король влюбился в графиню и похитил
ее. Архиепископ Реймсский и епископ Санлисский согласились благо¬
словить их союз, хотя на тот момент оба новобрачных все еще состояли
в прежнем браке.
Реформа Церкви и институт брака
Но авантюра Филиппа разворачивалась в крайне неблагоприятном
контексте: еще в предыдущем поколении признавалось, в том числе и
Церковью, что супруги, занимавшие высокое положение, могут разве¬
стись, если они не способны завести детей, или по причинам лично¬
го характера, или из-за политической необходимости — и после этого
каждый был волен вновь вступить в брак. По правде сказать, побуди¬
тельные мотивы, на которые мог сослаться Филипп, были довольно
слабые, но, вероятно, это дело никогда не встретило бы столько пре¬
пятствий, если бы не так неудачно выбранный момент. Филипп женил¬
ся на Берте в то самое время, когда реформа Церкви начала оказывать
свое влияние на институт брака: союз супругов все больше стали рас¬
сматривать как священный и нерасторжимый, и вскоре в глазах бого¬
словов он станет таинством.
Ив Шартрский
Новое ужесточение доктрины нашло свое воплощение в фигуре
Ива Шартрского, который одновременно был лучшим канонистом
своего времени и настоящей совестью французского епископата.
В 1094 г. он вернулся из длительной поездки в Рим, где нашел нема¬
ло древних текстов, обогативших его каноническую коллекцию, ко¬
торую он как раз принялся собирать. Знания и целеустремленность
превратили Ива в убежденного сторонника осуждения второго брака
Филиппа. В письме к королю, отказываясь от приглашения на свадь¬
бу, Ив ясно указал на риск, которому подвергают себя его менее ще¬
петильные собратья, и опасности пути, куда вступила королевская
70

П1ЛПА II. ОТ ГУГО KAINvTA ло ФИЛИППА I: КОРОЛИ XIII.
власть. «Я не хочу и не могу присутствовать на свадебной церемонии,
на которую вы меня пригласили, если перед этим не узнаю, что всеоб¬
щий собор законно не провозгласит расторгнутым союз между вами
п вашей супругой [Бертой Голландской] и вам разрешено заключить
законный брак с той, на ком вы желаете жениться. Говоря так, я по¬
лагаю, что не уклоняюсь от верности, коей вам обязан, но, наоборот,
выказываю вам наивысшую преданность, ибо считаю этот союз пре¬
градой для спасения вашей души и великой угрозой для вашего коро¬
левского сана»57.
Смерть Берты, последовавшая чуть позже, могла бы помочь узако¬
нить брак между Филиппом и Бертрадой; по меньшей мере на это надея¬
лись король и архиепископ Реймсский, которые тотчас же созвали собор
в Реймсе (1094 г.). Но Бертрада все же оставалась замужем за графом Ан¬
жуйским, и епископы, разделявшие мнение Ива Шартрского, по-преж¬
нему упорствовали. В тот же год папский легат Гуго де Ди созвал новый
собор в Отене, который отлучил короля от церкви. Филипп отправил
посольство к папе, тогда находившемуся в Пьяченце; посольство доби¬
лось отсрочки, но Филипп так и не расстался с Бертрадой.
Клермонский собор
На клермонском соборе в 1095 г. Урбан II в свою очередь отлучил
короля; в следующем году он наложил на королевство интердикт —
иначе говоря, всему населению было отказано в церковных таинствах
и богослужениях. Напомним, что в это время началась подготовка к
Первому крестовому походу; из-за проступка своего короля францу¬
зы — составлявшие костяк крестоносного воинства — были лишены
духовной поддержки в тот самый момент, когда всю страну охватило
чувство религиозной экзальтации. Ситуация была парадоксальной и,
несомненно, невыносимой для будущих крестоносцев. Для них тем
более шокирующей была мысль, что отлучение короля произошло на
собрании в Клермоне, которое стало знаменитым благодаря призыву к
крестовому походу и где обновили предписания ради сохранения мира
и подтвердили меры, направленные против женатых священников.
Примирение
Казалось, что Филипп раскаялся в 1098 г.; с него сняли отлучение,
но он так и не расстался с Бертрадой. Тогда его отлучили снова. Но
король опять обещал отослать прочь Бертраду, и папа Пасхалий И,
нуждавшийся в помощи короля против императора, вновь ввел его
в сообщество христиан 2 декабря 1104 г. На деле Бертрада осталась
57	Wes de Chartres. Correspondence. Тоше I, 1090-1098/ ed. et trad, par J. Ledercq. Paris: les
Belles Lettres, 1949. T. II. Lettre 15. P. 60.
71

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. КАШ-П'ИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ В 9H7-I108 I Г.: ОСНОВЫ
с королем до самой его смерти; меж тем она родила ему двух сыновей,
Филиппа и Флора, а также дочь Цецилию. Подобное положение дел
молчаливо признавалось всеми сторонами и никак не помешало папе
посетить Францию в 1107 г., чтобы заключить со старым королем и его
наследником соглашение фундаментальной важности о епископской
инвеституре511. Этот договор был тем более примечателен, что сам Фи¬
липп никогда не вел себя безупречно в вопросах назначения на цер¬
ковные посты; его обвиняли в том, что он использует свое влияние в
обмен на деньги, и эти слабости, без сомнения, навлекли на него недо¬
вольство клириков-реформаторов.
Людовик VI приходит на смену
Таким образом, ссоры этой пары уже немолодых влюбленных с
клириками, облекшимися в одежды новой суровости, не помешали
капетингской монархии с мудростью и предусмотрительностью вос¬
принять перелом, происходивший в отношениях между мирской и ду¬
ховной властями. Ворох неисчислимых последствий, которые принес¬
ла императорской власти борьба за инвеституру, миновал Капетингов.
Таким образом, Франция сохранила все шансы стать «родной дочерью
римской Церкви», как называл ее сам Людовик VI.
Впрочем, Филипп мало что сделал для такого умелого поворота
событий; кажется, что после повторной женитьбы и первых столкно¬
вений с Церковью он забросил правление. С 1092 г. юный Людовик VI
со свойственной ему энергией начал играть активную политическую
и военную роль. Несмотря на враждебность Бертрады, которая пыта¬
лась заменить его своим собственным сыном Филиппом Мантским, он
был миропомазан между маем 1098 и концом 1100 г. и стал королем-со-
правителем. После поездки в Англию, куда он, возможно, был сослан
из-за происков своей мачехи, Людовик стал играть все более важную
роль в управлении. Поэтому, когда Филипп скончался, вероятно, в
Мелене 29 или 30 июля 1108 г., и был погребен в Сен-Бенуа-сюр-Луар,
преемственность власти была надежно обеспечена вопреки последним
интригам Бертрады. Вот уже несколько лет как королевская власть
вступила на путь возрождения, и правление Филиппа ознаменовало
собой начало этого пути. 5858	См. часть II, главу I, стр. 183, главу, посвященную Людовику VI.

Глава III.
ВЛАСТЬ И ОБЩЕСТВО В ЭПОХУ
ПЕРВЫХ КАПЕТИНГОВ
Восшествие на престол новой династии совпало с глубокими из¬
менениями в обществе. Точнее, становление королевской вла¬
сти — в том виде, какой она приобретет в XII в., — является одним
из составляющих эволюции, приведшей к перестройке социальных
и политических отношений в период между распадом каролингской
империи и XII в. Тенденции, которые тогда четко прослеживались,
ощущались, хоть и слабо, уже в IX в.: например, подчинение крестьян
хозяину домена, складывание вокруг могущественных лиц отрядов
воинов, лично им преданных; или же передача по наследству госу¬
дарственных постов (honores), которые стали вотчинным достоянием
их держателей.
Все эти процессы в конце концов привели к настоящему социаль¬
ному перевороту; общество эпохи Карла Великого состояло из свобод¬
ных людей (в идеале, крестьян-воинов, мелких собственников), рабов
и немногочисленной, но крайне могущественной знати. В 1100 г. раб-
сгво, напротив, практически исчезло— но и свободное крестьянство
гоже; подавляющее большинство крестьян стало сервами, трудивши¬
мися на земле хозяина, к которой их привязывало множество уз и усто¬
явшихся повинностей.
Эти землевладельцы были аристократией — теперь уже мно¬
гочисленной, — чьим уделом стала война. Аристократией со своей
внутренней иерархией, формализованной в виде сеньориально-вас¬
сальных отношений, и собственной идеологией: рыцарством. Замки,
нависавшие над любой мелкой деревушкой, одновременно являлись
как местом жительства, так и символами власти этой аристократии;
каждое из составлявших ее семейств передавало по наследству со¬
вокупность руководящих прерогатив, на которые, в наших глазах —
глазах людей XX века, — имеет право одно лишь государство: от¬
правлять правосудие, воевать, взимать налоги...
Распад власти на тысячи мелких и автономных политических об¬
разований был, без всякого сомнения, доминирующей реальностью
этого времени.
73

ЧАСТ!» ПГ.РИЛЯ. КАПГ.ТМНГСКАЯ ФРАНЦИЯ II 987-ПНЯ 1Т.:О0НО11Ы
КТО РУКОВОДИТ?
АРИСТОКРАТИЯ
Каролингская знать
Знать эпохи Каролингов состояла всего из нескольких десятков се¬
мейств. Их власть зиждилась на крупных поместьях, разбросанных по
всей империи, honores (графских должностях или других государствен¬
ных постах, вкупе с прилагаемыми к ним земельными владениями), ко¬
торыми эти семейства владели практически на наследственной основе,
а также на связях с учрежденными или облагодетельствованными ими
монастырями. Епископские кафедры, имевшие серьезное политическое
значение, передавались в этих семействах от дяди к племяннику. На¬
конец, они посещали двор и все в той или иной мере породнились с
правящей династией: подавляющее большинство из них были выходца¬
ми из областей Мааса, Мозеля и среднего Рейна, как и сами Каролинги,
которые заключали с ними брачные союзы на протяжении нескольких
поколений. Робертины, предки Капетингов, являются прекрасным при¬
мером такого семейства. Множество способов влияния и мест, где они
им пользовались, сделало семейные структуры в этой среде в некото¬
рой степени размытыми. Эти структуры обычно называют «горизон¬
тальными», так как каждое поколение представляло собой своего рода
слабо иерархизированную и размытую группу людей; между крупными
семействами заключалось множество союзов, часто скрепляемых брач¬
ными узами. В таких семействах отнюдь не забывали о предках; память
о них сохранялась в списке умерших, за которых молились монахи дру¬
жественных им аббатств; слава же этих семейств во многом зависела от
известности их предков. Но память о предшественниках практически
не была привязана к конкретной местности; honores часто менялись —
Робертины и здесь могут послужить хорошим примером, — и еще не
существовало названия семейства, которое позволило бы, как то будет
впоследствии, автоматически связать человека и место, где он обладал
властью: принадлежность же представителей знати к одному и тому же
семейству отражалась только в повторяющемся на протяжении поко¬
лений выборе одних и тех же личных имен и иногда в коллективном
имени, происходившим от имени общего предка59.
Трансформация знати в X-XI вв.
Возвышение Робертинов происходило в то же самое время, что и
трансформация знати — более того, оно может служить прекрасной
иллюстрацией этого процесса. В X-XI вв. каждое семейство сплоти¬
59	Об этом см.: Ее Jan R. FamiUe et pouvoir dans le monde franc (VII-X sifclc). Essai
d'anthropologie sociale. Paris. Publications de la Sorbonne, 1995.
74

I71ADA III. ВЛАСТ!. И ОВЩЕСТПО ВЭПОХУ ПЕРВЫХ КАПРЛ'ИНГОВ
лось на одной вотчинной основе, собранной в одном месте, вокруг од¬
ного графства, замка или сеньории. Эта эволюция совпала внедрением
передачи государственных обязанностей по наследству, которое стало
повсеместным начиная с конца IX в. Смысл слова «графство» незамет¬
но меняется на протяжении двух-трех поколений: оно больше не озна¬
чает государственную должность, полученную от государя и отобран¬
ную при необходимости (даже если обычай предполагал, что она чаще
всего передавалась в кругу одной и той же семьи), но землю и властные
полномочия, которые отныне стали наследственной вотчиной. Таким
образом, honores превратились в территориальную основу аристокра¬
тических семейств. С X в. некоторые герцоги и графы не побоялись
провозгласить, что они держат свою власть «по милости Божьей», а не
от короля. Даже если они сохраняли воспоминание о своей зависимо¬
сти от монарха, облекалась она отныне в форму вассалитета, который
требовал от них клятву верности и, в принципе, службу в виде помо¬
щи и совета. На практике эта служба сильно варьировалась: король
никогда не мог рассчитывать на отряды всех своих крупных вассалов,
а некоторые из них даже враждовали с ним почти непрерывно. Тер¬
риториальные княжества, графства и вскоре простые шателенства, по
сути представляли собой независимые государства, образовывавшие
своего рода очень вольную федерацию вокруг государя, который был
менее могущественным, чем некоторые из его вассалов и, в принципе,
управлял только по их совету. На деле же этого совета король и не по¬
лучал, так как крупные вассалы больше не посещали его двор.
Семейные структуры
«Кристаллизация» аристократических родов на вотчинной осно¬
ве сопровождалась изменением их внутренней структуры: аморфную
«горизонталь» каролингских времен сменила куда более строгая «вер¬
тикальная» структура. Ведь отныне вотчина переходила в руки един¬
ственного наследника, старшего сына; его братья становились клири¬
ками (что давало возможность расширять семейную вотчину, добавляя
к ней аббатства, епископства, пребенды каноников, достававшиеся ка¬
ждому новому поколению младших братьев), либо им предлагалось пы¬
тать счастья самостоятельно, лучше всего — женившись на наследнице.
В самом деле, насилие как повседневная реальность жизни этих людей,
занятых войной и охотой, сокращало аристократические семейства,
хоть они и были плодовитыми, так что довольно часто графство или
замок наследовала дочь, а их защиту должен был взять на себя будущий
муж. Эта новая структура родственных связей послужила основой для
самоназвания родов: каждое семейство стало именоваться по главному
75

ЧАС I I. 111ТИЛЯ. КАНГТИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ И 9Н7 -1 ЮН IT.: OCHOIII.I
замку, который передавался от поколения к поколению, и это упрощало
идентификацию рода. Поскольку в то же время стал распространенным
и рыцарский титул, теперь знатных людей обычно называли «воин из...»
(miles de), прибавляя название земли. Новая форма самоназвания стала
одним из проявлений глубокого сознания идентичности, каким теперь
отличались аристократические роды; выражалось оно и в появлении
генеалогической литературы, описывавшей происхождение семейства
и восхвалявшей подвиги предков. Графы Фландрские располагали рас¬
сказом в этом жанре, многочисленные версии которого будут впослед¬
ствии записаны, с середины X в.; у графов Анжуйских и Вандомских
он появился в XI в., у графов Булонских — в конце того же века. В ту
эпоху, несомненно, возникли и еще многие другие генеалогии, позже
утраченные. Менее могущественные роды в XII в. стали подражать ве¬
ликим графам: тогда, например, была написана история сиров Амбуаза,
а также история графов Гина и сеньоров Ардра (имевших владения на
южных окраинах графства Фландрии)'’0. Такие тексты писали по преи¬
муществу в семейных монастырях, потому что там хранились архивы
и выполнялось литургическое поминание усопших. Хроники, рассчи¬
танные на увековечение истории самого монастыря, тоже часто сбива¬
лись на историографию рода основателей: самый знаменитый пример
этого — несомненно, длинная глава, которую Ордерик Виталий в своей
«Церковной истории», написанной с 1109 по 1142 г., посвятил основате¬
лям нормандского монастыря Сент-Эвруль60 61.
Происхождение из каролингских времен
и предки-родоначальники
Многие аристократические роды XI в. произошли от семейств ка¬
ролингских времен. Долгое время считалось, что их первые извест¬
ные предки, у крупнейших родов жившие в X в., у простых сеньоров
замков — на рубеже тысячного года или еще позже, были «новыми
людьми»: возможность для социального подъема им якобы дали во¬
инские достоинства, благодаря которым они получили во фьеф сеньо¬
рию, женились на наследнице или совершили переворот. Во всяком
случае, такие истории обычно рассказывают генеалогии XI и XII вв„
почти всегда изображающие основателя рода доблестным, но неиму¬
щим чужеземцем. Историки, тщательно реконструировав фамильные
связи, для чего они использовали повторение одних и тех же личных
60	Duby G. Remarques sur la litterature genealogique en France aux Xle el Xlle siecles// Duty G.
Homines el structures du Moyen Age: recueil d’articles. Paris; La Haye: Mouton, 1973. P. 288-
298.
61	The ecclesiastical history of Orderic Vitalis/ ed. and transl. by M. Chibnall. Oxford: Clarendon
Press, 1969-1980. 6 Vol.
76

ГЛАВА III. ВЛАСТЬ И ОБЩЕС ГПО В ЭПОХУ ПЕРВЫХ КАПГТИНГОВ
имен из поколения в поколение, сумели показать, что на самом деле
графы XII в. происходили по преимуществу от графов каролингской
эпохи, тогда как сиры замков были потомками либо помощников гра¬
фов IX в. — вигье и сотников, либо младших сыновей самих графских
семейств. Карл Фердинанд Вернер продемонстрировал это на приме¬
ре феодальных семейств Турени и Анжу, а также самих Капетингов62.
В ходе XI в., а также в первые десятилетия XII в. в эту сеть сеньори¬
альных семейств, уже почти отвердевшую, еще удавалось встраиваться
новым пришельцам — это были рыцари, которые покинули замок, где
командовали гарнизоном, чтобы поселиться на землях, которые сеньор
дал им во фьеф. На этих землях они строили укрепленный дом (mai-
son-forte) — резиденцию с незначительными укреплениями, а также
центр управления имением, — и их потомки уже проникали в низший
слой местной знати. Очень часто они даже не обладали сеньориальны¬
ми правами — во всяком случае, обладали ими не в полном объеме.
Знать и феодализм
Таким образом, знать самоопределялась как социальная группа
по мере формирования разных слоев феодального общества, которое
почти полностью состояло из нее. Идентичность феодалов и знати до¬
пускала многочисленные исключения: в некоторых областях простые
рыцари с трудом добивались, чтобы их признали знатью, в других,
особенно на севере и востоке, существовали многочисленные группы
рыцарей сервильного происхождения, рисковавших в любой момент
утратить то уважение общества, которое приобрели. Отчасти это были
министериалы, сеньориальные служащие незнатного происхождения,
которым иногда удавалось проникнуть и в круг знати. Но, кроме как у
этого меньшинства с неопределенным положением, статус знати опре¬
деляло несколько главных критериев: знатные люди были воинами
(они даже имели исключительное право участвовать в войне и носить
оружие) и обладали сеньориальной властью. Знатность передавалась
но наследству, открывала доступ к высшим церковным должностям и
предполагала наличие некоего набора личных качеств (смелости, бла¬
городства, щедрости...)63.
Werner К. F. Untersuchungen zur Fruhzeit des franzosischen Furstentums, 9-10. Jahrhundert//
Die WeltalsGeschichte. T. 18. 1958.S.256-289;T. 19.1959.S. 146-193;T.20. i960. S87-119;
Boussard J. Lorigine des families seigneuriales dans la region de la Loire moyenne// Cahiers
lie civilisation medievale. № 5, 1962. P. 302-322; Barthelemy D. La societe dans le comte
de Vendome: de l’an mil au XIVe si£de. Paris: Fayard, 1993 ; Werner K. F. Les Robertiens// Le
roi de France el son royaume autour de 1’An mil. P. 15-26.
Об устойчивом сохранении этой концепции см.: Werner К. F. Naissance de la noblesse.
Paris: Fayard, 1998.
77

ЧАСТЬ ИГТ'НАЯ- КА11ГГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ II 9М7-1108 IT.: ОСНОВЫ
Знать и рыцарство
Усвоение военной аристократией рыцарского идеала означало пол¬
ный переворот в системе ценностей. До тех пор духовенство относилось
к воинам недоверчиво, а последние славились грубостью и склонностью
к грабежам, особенно церковного имущества. Отныне клирики нача¬
ли учить, что и воин может обрести небесное спасение. Первым шагом
стало «Житие» святого Геральда Орильякского (855-904), написанное
в 930 г. Одоном Клюнийским и получившее большой успех. Переоцен¬
ка фигуры воина оставалась еще робкой: Геральд был воином, но впо¬
следствии сделался монахом и основал аббатство. Только в XI в., в тот
же период, когда возник «Божий мир», образ «христианского рыцаря»
стал общеизвестным. В христианизации войны сыграли роль кресто¬
вые походы и прежде всего испанская Реконкиста. Идеальный рыцарь,
черты которого сделались отчетливыми, ставил свою силу и воинские
умения на службу слабым и религии. Он был покровителем вдов и си¬
рот, защитником церкви и следовал профессиональной этике, в основе
которой лежала верность. Этот идеал внушала многочисленная литера¬
тура, в первую очередь «песни о деяниях», рассказывавшие о подвигах
Карла Великого и его сподвижников, перетолковывая их в свете рыцар¬
ских идеалов. Самой знаменитой (и первой из получивших широкое
распространение) была «Песнь о Роланде», старейшая из сохранивших¬
ся рукопись которой датируется концом XI в. Рыцарский идеал усвоила
сначала мелкая аристократия (каждый день видевшая насилие частных
войн), а потом крупные сеньоры. В течение X в. распространилась и це¬
ремония посвящения в рыцари — одновременно военная, христианская
и праздничная. В тот период она знаменовала прежде всего окончание
ученичества юноши; старший передавал ему пояс, символизировавший
статус воина (miles) и дававший доступ к командным функциям64. Впо¬
следствии эту церемонию все больше пропитывала богатая религиозная
символика. Посвящение сплачивало рыцарей в особое братство внутри
феодальной знати. В XII в. рыцарями пожелают быть все знатные люди
и рыцарский идеал сделается идеалом всей знати.
Сословное общество
Сознательная самоидентификация родов, которую отражали родо¬
вая фамилия, титул miles' а или генеалогические рассказы, соответство¬
вала новой концепции общества, выразившейся в теории сословий
(ordres): знать сражается, защищая другие сословия, духовенство мо¬
лится за них, крестьяне работают, чтобы их кормить. Распространение
64	Barllielcmy D. La mutation de lan mil a-t-elle eu lieu? Servage et chevalerie dans la France
des X' et XL siecles. Paris: Fayard, 19У7. P. 253-270.
78

ГЛАВА III. ВЛАСТЬ И ОКЩЕСТПО ВЭПОХУ 111.РВЫХ КАГ1ГГИНГОВ
этой концепции можно проследить с конца IX в., но самым известным
ее «рупором» был Адальберон Ланский, изложивший ее в поэме, кото¬
рую немногим позже 1027 г. посвятил Роберту Благочестивому65. В этой
идее чувствуется возрождение представления о функциональной
трехчастности общества, свойственного древним индоевропейским
концепциям, на основе которых было также организовано общество
в Древней Индии и Древнем Риме. Представление о трехчастности бу¬
дет лежать в основе французского общества и его политического пред¬
ставления о самом себе до самых Генеральных штатов 1789 г. Для тех,
кто его осмысливал, как в XI в., так и в другие эпохи, когда оно служило
моделью социальной организации, оно было «идеалом и в то же время
средством, позволявшим анализировать и объяснять, какие силы обе¬
спечивают ход событий в мире и жизнь людей»66.
Функциональная трехчастность и сеньориальные подати
Таким образом, каролингское общество, разделенное на две части,
на свободных людей и рабов, над которыми господствовал очень тонкий
слой высшей знати, превратилось в такое, где только знать (уже намно¬
го более многочисленная, чем прежде) осталась свободной, остальные
же, как мы увидим позже в подробностях, стали сервами, лишившись
прежней свободы. Что касается духовенства, оно было всего лишь при¬
датком знати, и клирики, во всяком случае мало-мальски влиятельные,
выходили только из ее рядов. Общество было, несомненно, трехчаст¬
ным с точки зрения функций (молитва, война, труд), но двухчастным
в отношении реального распределения сил: те, кто командовал, при¬
надлежали к знати и клирикам, их роднили кровные узы, образ жиз¬
ни и, главное, власть, которой они обладали над третьим сословием,
власть, часто передававшаяся по наследству. Такую власть в большей
или меньшей мере давало обладание прежде публичными функциями,
главной из которых, похоже, было право творить суд: именно судебные
полномочия давали больше всего возможностей принуждать крестьян
к повиновению. Действительно, узловым пунктом системы была власть
господствующей военной и церковной группы, позволявшая ей эксплу¬
атировать труд третьего сословия. Формой такой эксплуатации была
сеньория, целью — изъятие излишков сельскохозяйственной продук¬
ции ради содержания господствующей группы.
65	Adalberon tic Laon. Potme au roi Robert: Introduction, edition et traduction par C. Carozzi.
Paris: les Belles lettres, 1979. Жорж Дюби первым, кто оценил по достоинству эту
идеологию, см.: Duby G. Les trois ordres ou 1’imaginaire de feodalisme. Paris: Gallimard,
1978.
66	Dumizil G. Mythes et epopees, цит. no: Duby G. Les trois ordres ou 1’imaginaire de
feodalisme. P. 17.
79

ЧЛСП. Ill ГНАЯ. KAMI': ГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ II 987- II ОН ГГ.: ОСНОВЫ
ФОРМЫ ОРГАНИЗАЦИИ
ГОСПОДСТВУЮЩИХ СОЦИАЛЬНЫХ ГРУПП
Феодальное общество?
Это рассредоточение власти не следует рассматривать (и отри¬
цательно оценивать), исходя из позднейшей эволюции политиче¬
ской организации. Образ XI века очень пострадал от определений
вроде «феодальная анархия», клеймивших внешний беспорядок, в
существовании которого убеждают тексты. Хроники переполнены
рассказами об актах насилия и малых войнах между шателенами, до¬
кументы «собраний мира Божьего» упоминают рыцарей-разбойни-
ков и говорят о непрерывной герилье, даже в описании социальной
эволюции крестьянства постоянно фигурирует насилие, к которому
прибегают сеньоры, чтобы поработить крестьян. Если верить этим
свидетельствам, создается впечатление, что аристократией первых
капетингских времен не руководила никакая институциональная
структура, что она буквально не знала ни веры (верности), ни закона.
А ведь у этой аристократии имелись и кодекс поведения, и руково¬
дящие структуры, важнейшими из которых, несомненно, были фе¬
одальные. Правда, недавно появилось утверждение, что в «первом
феодальном веке» не было вообще ничего феодального67. Якобы об¬
щественные отношения еще не имели вассальной формы — ее им
приписали историки, перенеся в прошлое намного более формали¬
зованную ситуацию следующего периода. Автор другого подхода к
обществу XI и XII вв. предпочитает видеть в эпохе, которую когда-то
описывали как «первый и второй феодальные века», «сеньориальный
строй»68. Не пренебрегая этими новыми прочтениями и полезными
сомнениями, какие они пробуждают, мы для удобства сохраним тер¬
мин «феодальное общество», освященный более чем полвека назад
великой книгой Марка Блока69.
Родство
Феодо-вассальные отношения были всего лишь одним из видов
организации этого общества. Они переплетались, прежде всего, с
узами родства. Стратегии создания таких уз при помощи брака тща¬
тельно разрабатывались, ведь удачный брак был для рыцаря луч¬
шим, если не единственным способом подняться на новую ступень в
67	Reynolds S. Fiefs and Vassals. The medieval evidence reinterpreted. Oxford, Clarendon Press, 1994.
63	Barthelemy D. L'ordre seigneurial: Xle-XIIe siecle. Paris: Seuil, 1990. У анализа, основанного
на классическом понимании феодализма, остаются свои приверженцы. Из последних
работ см.: Les feodalites/ sous la dir. de £. Bourilazel, J.-P. Poly. Paris: PUF, 1998.
69 Bloch M. La societe feodale. Paris: Albin Michel, 1939 (многочисленные переиздания).
80

ГЛАВА III. ВЛАСТЬ И ОБ1ЦЕС Г ВО Н ЭПОХУ ПЕРВЫХ КАИЕГИНГОВ
обществе. Жорж Дюби проторил путь для изучения истории брака,
аристократических взглядов на семью, родственных связей между
кузенами70.
Сегодня известно, насколько существенны эти вопросы для не¬
многочисленного, сравнительно замкнутого общества, где каждый —
в какой-то степени родственник всем. Именно родство в первую оче¬
редь предопределяло переход состояний из рук в руки и затрагивало
сферу феодальных отношений, потому что наследственность фьефов
изменяла вассальные связи внутри огромных семейств. Именно XI в.
был эпохой, когда церковь, энергично проводя реформы, усовершен¬
ствовала представление о браке: его вскоре признали таинством. Это
укрепило семью и установило ей пределы: запреты вступать в брак
с близкими родственниками способствовали уточнению степеней
родства, и эти реалии приобрели исключительную важность в соци¬
альных отношениях и политических делах71; история первых Капе-
гингов, от Роберта Благочестивого до Филиппа I, изобилует соответ¬
ствующими эпизодами.
Сакральное
Формы организации аристократического общества не сводились
к вассальным и родственным связям: структурированию семейств
способствовали также отношения с сакральным и с церковью. Осно¬
вание монастыря или просто церкви позволяло сохранить единство
рода благодаря общей пользе от молитв, которые будут там читаться,
могиле в фамильном некрополе, осуществлению попечительских прав.
Обычное дарение земли святому, почитавшемуся в какой-либо церк¬
ви, связывало донатора с духовенством, служившим там, и давало ему
покровительство этого святого: многие бургундцы в X и XI вв. стре¬
мились «быть соседями святого Петра», покровителя Клюни, отдавая
ради этого монастырю часть своих земель и периодически подтверж¬
дая этот дар, чтобы напомнить о созданной тем самым связи72.
7<> См. Duby G. Le chevalier, la femme et le pretre. La manage de dans la France Rodale. Paris:
Hachette, 1981 (и переиздания); см. также работы того же автора, собранные в томах
Male moyen age. De lamour et autres essais. Paris: Flammarion, 1988 и F6odalite. Paris:
Gallimard, 1996, а также под его руководством том второй «Истории частной жизни»
(Histoire de la Vie privee. Paris: Seuil, 1985), особенно часть, написанную Домиником
Вартелеми,— «Родство (частная жизнь в аристократических семьях феодальной
Франции)».
^1 См. Barthilemy D. L’fitat contre lignage: un theme & developper dans l'histoire des pouvoirs en
France auxXl, XII, XI11 siides// Mediivales, №10. 1986. P. 37-50; Goody J. Г (’volution de la
tamille et du manage en Europe. Paris. 1985; Guerreau-Jalabert A. Sur les structures de рагеыё
dansl’Europe midievale//Annales, Economies, Societes, Civilisations, №36.1981. P. 1028-1049.
7- Rosenwein B. To be the Neighbor of Saint-Peter: the Social Meaning of Cluny’s Proprety.
81

ЧАСТИ П.РНАЯ. КАШ-.ГИНТСКЛЯ ФРАНЦИЯ H9S7-] 10» I Г: ОСНОВЫ
Из того же ряда понятий упомянем еще улаживание конфликтов,
которое было излюбленным предметом изучения медиевистов, особен¬
но англосаксонских, в восьмидесятые годы: «Жить в конфликте внутри
Франции без государства» — так называлась одна из лучших статей на
эту тему* 73 74. Этот заголовок хорошо формулирует проблему: не следует
представлять дело так, будто в феодальном обществе единственным
путем разрешения споров была, как в нашем, иерархия публичных
судов. Суды существовали, и отправление правосудия даже было по
преимуществу королевской прерогативой. Но в непосредственной
юрисдикции королевского суда находились немногие — большинство
людей, сообразно их статусу, должны были судить особые суды: сеньо¬
риальный, который вершил сеньор или его управляющий, феодаль¬
ный суд пэров, церковный суд для клириков... Эти суды отправляли
правосудие очень по-разному: сеньориальный суд был эффективным
и безо всякого труда добивался осуществления приговора, который
выносил крестьянину. А вот другие суды не отличались такой же отла-
женностью процесса и исполнения: если тяжущиеся стороны были ма¬
ло-мальски влиятельными, приговор вполне мог и не вступить в силу.
Поэтому общество, лишенное органов, которые имели бы полномочия
по осуществлению принудительных действий, придумывало все новые
внесудебные способы разрешения конфликтов — прежде всего, конеч¬
но, войну, непременную спутницу «файд» (faidae), бесконечных актов
мщения, восстанавливавших одни роды против других. Но распри и
даже файды можно было уладить и при помощи всевозможных согла¬
шений, заключаемых третейскими судьями — друзьями обеих сторон.
Гарантией таких сделок часто служили взаимные клятвы, очень похо¬
жие на феодальные договоры, но не предусматривавшие ничего иного,
кроме того, что договаривающиеся стороны не предпримут никакой
агрессии друг против друга. Феодализм на Юге отчасти был основан на
таких договорах, называвшихся либо «конвенциями» (convenientiae),
либо «гарантиями» (securitates)14. Крупные сеньоры Севера тоже, что¬
бы восстановить между собой мир, прибегали к ритуалам, связанным с
феодальными отношениями, — это был оммаж мира (hommage depaix),
или оммаж на границе (называвшийся так потому, что его приносили
на границе обоих договаривающихся государств)75. Клятвой скрепля-
London: ltaca Press, 1989.
73	Geary P. Vivre en conflit dans une France sans Plat: typologie des mecanismes de rfcglement
des conflits (1050-1200)// Annales, Economies, Societes, Civilisations, .№41. 1986. P. 1107-
1133.
74	Ourliac P. La convenientia// Etudes d'histoire du droit offerts a Pierre Petot. Paris, 1959.
75	Lemarignier J.-F. Recherches sur hommage en marche et les frondures feodales. Lille, 1945.
82

I'll AIIA III. ВЛАСТЬ И ОБЩЕСТВО В ЭПОХУ ПЕРВЫХ КАПГГИНГОП
тись и «сообщества мира», о которых мы будем говорить дальше: они
представляли собой еще один способ преодолеть антагонизмы и орга¬
низовать общество. Что касается монахов, они торжественно провоз¬
глашали проклятие агрессорам и взывали, чтобы их покарать, к покро¬
вительству своих святых: проводя удивительные церемонии, монахи
оскорбляли реликвии святых, чтобы верней побудить их к действию76.
Таким образом, в феодальном обществе существовали такие систе¬
мы связей, формы организации, способы формирования социальных
отношений, каких в нашем обществе уже нет, и нам следует воздер¬
живаться от их оценки по меркам сегодняшних социальных и поли¬
тических структур. Это «общество без государства» (или общество,
где государства было слишком много?) проявляло многообразную
изобретательность, стараясь сохранять единство и разрешать распри
между группами и индивидами.
ФЕОДАЛИЗМ
«Первый феодальный век»
Феодо-вассальные институты были не более чем одной из этих
форм организации. Но они играли важную роль в создании баланса
сил в XI в. Точней, в ту эпоху они приняли на себя эту ведущую роль:
тогда они переживали активное развитие, а юридические формули¬
ровки их законов начали уточняться. Эту созидательную эпоху ино¬
гда называют «первым феодальным веком». Именно на эти вассальные
связи смогут опереться в XII в. Капетинги, верховные сеньоры и ничьи
вассалы, чтобы завершить к своей выгоде «феодальную пирамиду»,
поднявшись на вершину иерархии личных связей, соединявших меж¬
ду собой всю знать королевства. «Второй феодальный век» станет пе¬
риодом упорядоченного функционирования феодальных институтов,
веком записи обычаев, которые будут определять это функциониро¬
вание, а также все более реального верховенства короля в той системе
отношений, которая до тех пор повиновалась ему только в принципе.
Генезис феодальной иерархии
Более или менее кодифицированные личные отношения между
членами господствующей группы уже к тысячному году имели очень
долгую историю: даже если не вспоминать об отрядах дружинников,
окружавших германских вождей, надо напомнить, что обычай разда¬
вать конным воинам церковные земли в обмен на военную службу в
королевской армии появился в середине VIII в. Действительно, власть
76	deary Р. L’humiliation des saints// Annales, Economies, Soci/tes, Civilisations, № 34. 1979.
P. 27-42; Little Lester K. Benedictine Maledictions. Liturgical Cursing In Romanesque France.
London; Ithaca Press, 1993.
83

ЧАСТЫИ-РИЛЯ. KAI П:ГИН]СКАЯ ФРАНЦИЯ В 987-1108 ГГ.: ОСНОВЫ
решила, что церковные имущества могут быть использованы в общих
интересах, в данном случае выраженных в необходимости содержать
многочисленную конницу. Юридические формы держания имуществ,
уступленных таким образом, уже предвосхищали феодализм. Карл
Великий расширил систему феодальных связей, рассчитывая усилить
каркас государства за счет отношений верности, которые бы связыва¬
ли всех подданных с императором. Вассал получал от сеньора бене¬
фиций, то есть земельное владение или другой источник доходов (то,
что позже назовут фьефом), и обещал хранить ему верность. Главной
задачей, возлагавшейся на него, была военная служба. После исчезно¬
вения императорской власти, в конце IX в., дробление власти укрепи¬
ло эти вассальные связи. Каждый из сильных мира сего привязывал
к себе клиентелу, уступая ей земли и требуя клятв верности. Графы
были вассалами короля, а вассалами их самих были сеньоры замков, в
свою очередь располагавшие отрядами вассалов — простых рыцарей,
составлявших гарнизон замка. Со своей стороны, епископы и аббаты
тоже имели вассалов: должность «защитника церкви» (avouerie), обя¬
занного представлять церковь в судах и творить ее именем суд над
крестьянами, также уступалась как фьеф. Обычай передачи фьефов
по наследству, распространившийся с конца IX в., стабилизировал
систему вассалитета, но также сделал вассалов более независимыми,
поскольку смещать или перемещать их теперь стало трудно; аллоды и
фьефы запросто соседствовали в качестве составных частей вотчин.
К концу XI в. феодальная система повсюду сформировалась почти
окончательно. Различия в обычаях и словаре придавали своеобразие
каждому княжеству и даже каждому шателенству, но общая структура
везде была одинаковой: на высшем уровне находились непосредствен¬
ные вассалы короля — герцоги и самые могущественные из графов,
епископы, некоторые аббаты. Эти территориальные князья и церков¬
ные вельможи в период с 880 по 980 г. стали независимыми друг от
друга. Ниже них стояли сеньоры замков77, часто называвшиеся барона¬
ми, вассалами или просто сеньорами (domini)78, к которым приравни¬
вались наименее могущественные графы. За полвека на рубеже тысяч¬
ного года (около 980-1030) они приобрели автономию по отношению
к сеньору, сделав свои фьефы наследственными, а иногда и приобретя
аллодиальные замки, которые превращались в ядро их наследственной
вотчины. Каждый из них держал отряд рыцарей (milites, caballarii, Val-
11 Это выражение (или «сиры замков», «хозяева замков») предпочитают слову «шателен»,
двусмысленному, потому что в то время так называли вассала, охранявшего замок по
поручению своего сеньора, но не державшего его но фьеф.
78	Этот титул относился ко всем представителям знати.
84

ГЛАНА III. ВЛАСТЬ И ОШЦЕСТПО П ЭПОХУ ПЕРПЫХ КАППТИНГОИ
vassores), которые жили близ замка, поочередно охраняемого ими; эти
рыцари, в свою очередь, с XI по XII в. покинули замок и поселились во
фьефах. Тогда «феодальная пирамида» оказалась завершена и (как мы
видели) включила в себя практически всю знать.
Хрупкие институты
Связь, хранить которую обязывался вассал, в принципе была
очень крепкой, даже крепче кровных уз; «песни о деяниях» воспева¬
ли эту добродетель — верность. На самом деле можно заметить, что
клятвы часто нарушались и что сеньоры едва ли могли рассчитывать
на абсолютную верность всех своих людей, а того менее — на их служ¬
бу: пример короля Франции, которому было трудно собрать войско
и которому приходилось то и дело отвоевывать собственные замки,
доверенные неверным вассалам, не уникален, а, напротив, наглядно
характеризует непрочность феодальных построений. В «Conventum»,
тексте, который рассказывает о столкновениях между герцогом Гильо-
мом Аквитанским (993-1030) и его вассалом Гуго де Лузиньяном79, по¬
ведение феодалов Пуату описано как запутанный клубок вероломств и
измен; впрочем, управлять Пуату будет трудно до самого XIII в. Герцо¬
ги Нормандии и графы Фландрии крепче держали вассалов в руках, но
даже в этих сильных княжествах в периоды малолетства монархов или
борьбы за власть вновь возникал беспорядок. В Нормандии, например,
при несовершеннолетнем Вильгельме Завоевателе произошел всплеск
сепаратизма вассалов, закончившийся в 1047 г. поражением мятежни¬
ков в долине Дюн; волнения вновь вспыхнули в начале XII в. в связи с
соперничеством претендентов на герцогскую корону.
Движение к кодификации феодальных обычаев
Эволюция этого института способствовала ослаблению связи меж¬
ду сеньором и вассалом. Начиная с каролингской эпохи, некоторые
вассалы принимали бенефиции от нескольких сеньоров, что мешало
служить каждому из них по отдельности. С середины XI в. как альтер¬
натива выбору между несколькими клятвами верности распространил¬
ся обычай тесного оммажа (ligesse), отдававшего одному из сеньоров
приоритет. Но тенденция к ослаблению вассальных связей лишь росла,
по мере того как вассалы все больше считали себя фактическими соб¬
ственниками фьефов. Взаимные права и обязанности нуждались в ко¬
дификации, которая и началась вскоре после тысячного года. Из первых
попыток письменной фиксации обычаев наиболее известны письма
епископа Фульберта Шартрского, одно из которых (1020 г.) было адре¬
79	Le «Conventum» (vers 1030). Un precurseur aquitain des premieres epopees// fid. George
Beech, Yves Chauvin et Georges Pon. Geneve; Droz, |995«
85

ЧА< ]Ъ МИРНАЯ. КЛПШППСКАЯ ФРАНЦИЯ Л 987-] U)8 I I.: ОСНОМЫ
совано герцогу Гильому Аквитанскому и посвящено его отношениям с
Гуго де Лузиньяном, другое, посланное в 1023 г. от имени Эда Блуаско-
го, — королю Роберту Благочестивому, а третье (около 1007 г.) — епи¬
скопу Парижскому, в то время вассалу епископа Шартрского.
ПОЯВЛЕНИЕ У КРЕСТЬЯН ГОСПОДИНА:
ГЕНЕЗИС СЕЛЬСКОЙ СЕНЬОРИИ
ЭВОЛЮЦИЯ КАРОЛИНГСКОГО ПОМЕСТЬЯ
Сеньория зародилась постепенно в IX-XI вв. на основе большого
каролингского поместья (domaine): власть его владельца над держате¬
лями росла, по мере того как слабела государственная власть, — напри¬
мер, ему полагалось самому судить своих держателей либо отправлять
их под суд под свою ответственность, а также подыскивать им замену
для армии, в которой им следовало бы периодически служить. Сво¬
бодные земледельцы, со своей стороны, добровольно отказывались от
свободы, чтобы избежать повинностей перед государством, связанных
с ней. Самой непопулярной из этих обязанностей было участие в воен¬
ных походах, потому что экипировка стоила дорого, а походы затяги¬
вались на все лето. Кроме того, владельцы поместий злоупотребляли
своими полномочиями должностных лиц (графов или их помощни¬
ков), принуждая свободных людей к повиновению. Вывод, что такие
злоупотребления были, можно сделать по полиптихам, регистрировав¬
шим свободных людей, которые «коммендировались», переходя под
власть хозяина поместья, чтобы избежать службы в армии, и по ка¬
питуляриям, выпускавшимся, чтобы пресечь злоупотребления графов.
В конечном счете свободных крестьян, за редкими исключениями, не
осталось. В XI в. потомки рабов, потомки свободных людей и потомки
тех, кто обладал промежуточным статусом («полусвободных»), сли¬
лись в одну юридическую категорию: историки обычно называют их
сервами (serfs), но в ту эпоху их предпочитали называть терминами, от¬
ражавшими личную зависимость, — «телесно зависимые» (hommes de
corps), «собственные люди» (hommes propres) или «подвластные люди»
(hommes de pote, от potestas — власть). Они не были рабами, но при¬
креплялись либо к держанию, которого не имели права покидать, либо
лично к хозяину и были обязаны выполнять для него некоторое число
повинностей. Тенденция, возникшая при Карле Великом, пришла к ло¬
гическому завершению: сервы уже не подчинялись государственным
властям, публичную власть над ними отправлял владелец поместья
(которого отныне можно называть сеньором), и ее символизировало, в
частности, право творить над ними суд.
86

ГЛАВА III. ВЛАСТЬ И ОЫИГ.СТВО Н ЭПОХУ ШЛ’ПЫХ КАШ.ТИНГОН
Ускорение тысячного года
Эта эволюция продолжилась на рубеже тысячного года и закончи¬
лась в XI в., в атмосфере насилия: сеньоры закабалили всех крестьян
(даже тех, которые были независимыми собственниками-аллодиста-
ми), воспользовавшись появлением нескольких новых факторов.
Первой из этих новых реалий было появление многочисленных от¬
рядов конных воинов (milites), которые могли навязывать свое господ¬
ство крестьянам, отныне безоружным, и нуждались в излишках про¬
дукции, чтобы прокормиться. Они составляли сравнительно большую
социальную группу, которая не производила материальных ценностей
и потребности которой были довольно существенными: их снаряже¬
ние, сделанное в основном из железа, стоило дорого, и они желали ве¬
сти аристократический образ жизни, для которого были характерны
сравнительная роскошь и, главное, подчеркнутая расточительность.
Соответственно, росли изъятия крестьянской продукции, а осущест¬
влять их было тем проще, что milites одновременно ведали обложением
и оно производилось в их пользу.
Milites составляли гарнизоны замков, еще в большинстве построен¬
ных из земли и дерева (холм, окружные стены и прочие примитивные
формы укреплений), которые стали множиться в сельской местности
после тысячного года. Вскоре над каждой деревней или как минимум
над каждой группой деревень господствовала одна из таких маленьких
крепостей, в которой угнездился сеньориальный род. Эти крепости
были источниками сеньориального обложения, и именно их обитатели
производили закабаление крестьян — не только крестьян сеньора, но
и крестьян более слабых соседей, особенно церквей. Кроме того, само
наличие замка увеличивало потребности сеньора, ведь его строитель¬
ство и содержание требовали значительной рабочей силы, которую
и составляли барщинные крестьяне. Жителям деревень разрешалось
укрываться за внешней стеной (в нижнем дворе) в случае войны между
сеньорами, но за эту защиту они платили дополнительным обложени¬
ем. Кстати, угрозы, которые создавали для крестьян эти хронические
войны, были еще одним мотивом для последних аллодистов, чтобы пе¬
рейти под руку господина, который бы их защитил, — они шли к бли¬
жайшему сеньору либо, чтобы избежать давления с его стороны, под¬
чинялись какой-нибудь церкви, что готовило им чуть лучшую судьбу.
Сосредоточение жителей в более или менее густонаселенных дерев¬
нях, каким сопровождалось возведение замка, упрощало для сеньора
установление контроля. На Юге концентрация населения началась до
тысячного года, приняв форму строительства укрепленных castra на
87

ЧАСТЬ ШТ’ПАЯ КАИКТИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ В 987-ПОЯ IT.: ОСНОВЫ
возвышениях. Чем северней были земли, тем позднее там начинался
рост населения и людей в них было все меньше. В Иль-де-Франсе, в
Шампани еще долгое время после начала XIII в. дома в деревнях стояли
редко и не имели заборов. Но повсюду жилища находились более или
менее близко, чего добивались сеньориальные служащие. Расширение
приходов, дававшее окормление каждой деревне, также способствова¬
ло усилению контроля над крестьянством.
Таким образом, время первых Капетингов было периодом сеньо¬
риальной организации сельского населения, и, возможно, это главная
его характеристика. Такая организация происходила в атмосфере на¬
силия, что церковные авторы, к каким принадлежат почти все наши
источники, подчеркивали охотно и, может быть, сгущая краски. Во¬
ины брали то, что им было нужно, и навязывали свою власть, часто
безо всяких ссылок на закон, — это были «дурные обычаи» (mauvaises
coutumes). Постепенно к этим требованиям привыкали, и они стано¬
вились просто обычаем, дополнявшим и ухудшавшим положение
крестьян, какое сложилось в результате эволюции каролингского по¬
местья.
Отныне главный барьер в обществе проходил не внутри крестьян¬
ства, между свободными и несвободными (пусть даже закабаление
могло иметь разную степень), а между всеми крестьянами в целом и
знатью. Феодальное общество было сословным, и крестьяне образова¬
ли в нем сословие «несвободных», описанное немногим позже 1027 г.
Адальбероном Ланским в следующих знаменитых словах: «У этого пле¬
мени несчастных нет ничего, кроме страдания. Пищей и одеждой всех
снабжают несвободные, ни один свободный человек не способен жить
без них»#и. Оба остальных сословия, знать и духовенство, выполняют
собственные функции (защищают, молятся), и за это крестьянин пре¬
доставляет им все необходимое.
ПРИМЕРЫ ПРОЦЕССА ЗАКАБАЛЕНИЯ
Чтобы лучше понять, каким образом крестьян превращали в сер-
вов, рассмотрим подробней две важные стороны этого процесса —
приватизацию судов и превращение крестьянского аллода в редкость.
Приватизация правосудия
Каролингский суд под председательством графа состоял из «жюри»
свободных людей, знатоков права (скабинов, эшевенов), выносивших
приговор в присутствии всех свободных людей округа. Судебные засе¬
дания (лат. placita, фр. plaids), происходившие периодически (обычно 8080	Adeliberate de Loon. Poete au roi Robert...
88

ГЛАВА III. КЛАСТЬ И ОБЩЕСТВО В ЭПОХУ ПЕРВЫХ КАШ: ГИНГОВ
трижды в год), были для них важной возможностью проявить свою
свободу. Исследования трансформации графского суда в Маконне81, в
Провансе, в Пикардии рассматривают период с середины или конца
X в. Количество эшевенов сократилось тогда с десяти-двенадцати до
одного-двух, а потом они исчезли. Ссылки на имперское право, ко¬
торое они знали, исчезли вместе с ними, и отныне судили на основе
местного, устного обычая (coutume), который создавался прецедентом.
Судьями теперь были вассалы графа, державшие от него замки. Но
пример Маконне показывает, что после тысячного года крупнейшие
шателены больше не принимали участия в заседаниях: у них уже были
собственные суды, где им содействовали собственные вассалы. Теперь
дела в графском суде рассматривали простые рыцари, находившиеся
на графской службе. Этот ход событий поразительно напоминает уход
с капетингского двора крупных вассалов, а потом простых шателенов:
в обоих случаях происходило дробление власти. Эту эволюцию сопро¬
вождала перемена мест, где происходило заседание. Каролингские pla-
cita проводились в хорошо известных общественных местах, освящен¬
ных традицией, под открытым небом, в местности, знакомой всем или
проникнутой символикой: например, в Туре — там, где заседал древ¬
неримский суд. Теперь же правосудие происходило в закрытом месте,
на территории тех, кто его отправлял: на дворе или в приемном зале
замка, в городском жилище сеньора, в клуатре монастыря.
Тем самым публичный суд превратился в феодальный или сеньо¬
риальный (в зависимости от того, кого судили: знатных людей или
крестьян). Первый состоял из вассалов, равных (pairs) обвиняемому,
второй — из самого сеньора или одного из его служащих. Судили уже
не по закону, единому для всей империи (или по крайней мере для все¬
го королевства — франков, бургундов, лангобардов и т. д.), а согласно
обычаям, разным для каждого подсудимого, феодальным или обычаям
местной сеньории. Возможность апеллировать к суду более высокой
инстанции (каким прежде были missi dominici или королевский суд)
исчезла. Приговоры, как мы сказали, очень различались в зависимо¬
сти от личности обвиняемого: крестьян присуждали к штрафам и, если
было надо, прибегали к силе, чтобы заставить их платить, — конфи¬
сковали их имущество; зато с вассалами искали полюбовного компро¬
мисса, ведь те часто не признавали приговор и шли войной на сеньора.
Практически феодальная знать пользовалась привилегией не подле¬
жать принудительному исполнению приговоров.
КI См.: Duby G. Recherches sur revolution des Institutions judiciaires pendant le X et le XI si£cle
dans le sud de la Bourgogne// Hommes et structures du Moyen Age. P. 7-60.
89

млеть ШТИЛЯ. КАПГ.ТИШ'СКАЯ ФРАНЦИЯ В 987-1108 ГГ: ОСНОВЫ
Таким образом, в итоге этой эволюции, завершившейся в XI в.,
правосудие стало частным, раздробленным (сколько судов, столько
и обычаев) и различным для знати и крестьян. Последние не могли
избежать суда сеньора, куда их очень часто тащили его служащие за
мелкие проступки и где их приговаривали к тяжелым штрафам. Для
сеньоров суд был способом изъять часть сбережений, какие мог на¬
копить крестьянин, и в то же время эффективным рычагом, чтобы
удостовериться в его покорности и заставить его выполнять всевоз¬
можные повинности.
Крестьянский аллод становится редкостью
Мелкая и средняя собственность, служившая экономической осно¬
вой каролингского общества, с X по XI в. исчезла под натиском «силь¬
ных». Капитулярии провозглашали, что государство защищает малых
и слабых, находящихся под угрозой, пусть даже такая защита, несо¬
мненно, часто оставалась скорей теоретической; но вместе с импера¬
торской властью исчезла и она. Результат впечатляет: в окрестностях
Шартра среди даров церквям доля аллодов с 80% на рубеже тысячного
года сократилась до 8% на рубеже 1100 г. (все остальное составляли
земли, которые в том или ином качестве держал какой-либо сеньор).
В Каталонии в конце XI в. на аллоды приходилось 80% продаж земель,
в 1120-1130 г. — всего 10%: перемены более поздние, но более резкие.
Однако Клоди Дюамель-Амадо подвергла резкой критике саму ме¬
тодику таких расчетов: якобы на самом деле все владельцы аллодов,
упомянутые в текстах, были аристократами, которых помешал распоз¬
нать в качестве таковых только недостаток информации82. То есть ис¬
чезновение аллодов, по ее мнению, говорит о процессе феодализации,
а не о пауперизации крестьянства. Тем не менее сельское общество
начала XII в. в целом состояло, похоже, гораздо в большей степени из
держателей, чем из собственников. Похоже, немалое число крестьян
еще владело какими-то землями, но у огромного большинства их было
недостаточно, чтобы жить, а тем более процветать и утверждаться в
обществе.
СТАНОВЛЕНИЕ СЕНЬОРИАЛЬНОГО ОБЫЧАЯ
Положение крестьян после потери ими свободы продолжало ухуд¬
шаться. К концу XI в. количество сеньориальных поборов выросло,
и они уже вторглись во все сферы сельской экономики. Так, например,
в конце века распространились баналитеты на печь и мельницу, то есть
82 См.: Duhamel-Amado С. L’alleu paysan a-t-il existe en Prance meridionale autour de fan
mil?// La France de l’an mil// £d. de Delort R. P. 142-161.
90

ГЛАВА III. ВЛАСТЬ НОВШЕСТВО В ЭПОХУ ПЕРВЫХ КАПКТИНГОП
крестьяне были обязаны пользоваться за плату этими устройствами,
принадлежащими сеньору; для него это был источник легкой наживы,
растущей по мере роста населения (но требовавший приложения уси¬
лий, ведь строительство и содержание мельницы обходились дорого).
К 1100 г. набор повинностей, которые должны были выполнять
крестьяне, включал прежде всего натуральный оброк, выплачивае¬
мый плодами земли (по преимуществу зерном, то есть фиксирован¬
ный чинш или же шампар, пропорциональный урожаю), денежный
оброк и некоторые виды земледельческой барщины (вспашку, сенокос,
жатву...). Эти сельскохозяйственные повинности напоминали повин¬
ности в каролингских имениях, но барщина стала значительно легче.
Ведь теперь крестьянин почти всегда был независимым земледельцем,
а не работником на землях хозяина, который трудится неполную рабо¬
чую неделю. Как раз время, высвободившееся за счет отмены прежних
двух-трех дней барщины в неделю, позволяло ему больше производить
на своем держании, а значит, больше отдавать господину.
Подданные сеньора, помимо повинностей, какими облагались
их земли, теперь имели еще ряд обязанностей, выполнения которых
сеньор требовал как обладатель публичной власти. Это различие было
довольно формальным, ведь основания для обложения повинностя¬
ми — земельными или публичными — на практике были очень не¬
внятными. Их происхождение и соответствие закону значили немно¬
го, если они уже вошли в состав местного обычая: «дурные обычаи»,
навязанные силой в первые времена установления сеньории и считав¬
шиеся тогда несправедливыми, через два-три поколения переставали
быть «дурными». То есть крестьянин подлежал суду своего господи¬
на, и мы видели, насколько важной была такая подсудность, дававшая
возможность взимать штрафы и прибегать к принуждению. Источни¬
ком повинностей был и замок — его надо было содержать, что сильно
утяжеляло барщину, так же как содержать было надо дороги и мосты,
на которых, кстати, сеньор взимал дорожные и мостовые пошлины —
пеажи (peages). Облагался и оборот товаров на рынке, в том числе за
счет использования монеты, которую чеканил сеньор. Право монетной
эмиссии, королевская привилегия, имевшая такую же символическую
значимость, как и право суда, в XI в. досталось сотням сеньоров. Мно¬
гие чеканили монеты лишь время от времени, и их деньги, низкого ка¬
чества, имели хождение только на их землях. По существу, эмиссия в
небольших сеньориях давала средства только для мелких повседнев¬
ных торговых операций; для крупных покупок и при дальней торгов¬
ле принимались лишь монеты, выпущенные мастерскими нескольких
91

ЧАС ТЬ ПГ.1Ч1АЯ. КАПИЦ НГСКАЯ ФРАНЦИЯ В 9S7-I108 IT: ОСНОВЫ
крупных государей, — парижские и турские денье, денье из Ле-Мана,
Провена и некоторые другие.
Наконец, сеньор пользовался правами, которые могли быть по¬
рождены разными источниками власти или просто-напросто произ¬
волом былых «дурных обычаев». Многие из них позволяли собирать
денежный налог, называемый tolte, тальей или queste. Его размер и пе¬
риодичность сбора часто зависели только от воли сеньора, так что он
давал идеальную возможность присваивать крестьянские сбережения,
по мере того как они накапливались. Сеньор и его люди могли также
остановиться в доме крестьянина и получать за его счет съестное, фу¬
раж и всевозможные продукты потребления. О баналитетных печах и
мельницах мы уже упоминали. На землях, где имелись виноградники,
еще одной выгодной монополией был банвен (banvin), то есть право
сеньора первым собирать виноград и продавать вино. Наконец, до цер¬
ковной реформы и до самого конца XII в., а то и позже, было в поряд¬
ке вещей, что деревенская церковь принадлежит сеньору. Он назначал
священника, контролировал земельные дарения и мог изымать в свою
пользу часть доходов. После реформы светские сеньоры сохранили
только права попечителей или «защитников церкви», более или менее
почетные функции (представительство в суде...), к которым обычно
добавлялось право представлять нового священника епископу, назна¬
чавшему священников. Десятина или ее часть очень часто отходила
сеньору — лишь ее четверть обязательно оставалась в распоряжении
священника, в том числе на содержание церкви. Она была обильным
источником богатств для светских сеньоров, которым удавалось ее
присвоить, ведь она росла пропорционально росту сельскохозяйствен¬
ной продукции.
Не забудем, наконец, об особых повинностях, обременявших сер-
вов, то есть огромное большинство крестьян. Поскольку они лично
зависели от сеньора, то были обязаны платить ему специальную по¬
шлину, напоминавшую об их зависимости, — подушную подать, или
шеваж (chevage); они могли жениться только на женщине сервильного
происхождения (либо платить еще одну пошлину— формарьяж, for-
mariage), а после их смерти сеньор забирал какую-то часть их наслед¬
ства (право мертвой руки, mainmorte).
Итак, крестьяне конца XI в. несли очень тяжелое бремя повинно¬
стей, позволявших сеньору изымать долю всех их доходов. Важный
вопрос состоит в том, способствовало ли сеньориальное обложение
росту сельскохозяйственного производства, стимулируя крестьянина
все больше производить, или, наоборот, подавляло его инициативу, от-
92

ГЛАВА III. |ШАСП> И ОБЩЕСТВО В ЭПОХУ ПЕРВЫХ КАПЕТИНГОИ
бпвая охоту вкладывать дополнительные силы. Похоже, для XI в. верен
первый ответ: потенциал роста был достаточным, чтобы пользу могли
получать как сеньор, так и крестьянин.
ПРОБЛЕМА МИРА
Полная независимость местных сеньоров порождала серьезные
проблемы, связанные с общественным порядком: «сеньориальный
век» или «первый феодальный век», почти точно совпадающий с XI в.,
по включающий также первые десятилетия XII в., часто описывают
как эпоху анархии. К жестокой эксплуатации крестьян добавлялась
частная война между сеньорами, которую они вели ради расширения
земель, а также из спортивного интереса. Правда, источники, все —
монастырского происхождения, склонны сгущать краски, описывая
поведение сеньоров. Их насилие выглядит несправедливым, а король
или клирики, на взгляд авторов источников, неизменно правы по
определению. Верно и то, что не следует воспринимать порядок, кото¬
рый организует централизованное современное государство, как един¬
ственно допустимый. Выше мы упоминали многочисленные приемы,
которые были придуманы в X и XI в., чтобы компенсировать слабость
королевского государства и дробление его прерогатив. Но именно эти
негосударственные организационные формы должны были как можно
лучше решить проблему мира, ставшую важным политическим вопро¬
сом в течение «долгого одиннадцатого века», начавшегося задолго до
конца X в. и захватившего немалую часть XII в. Церковь, жертва могу¬
щественных мирян, узурпировавших ее власть и грабивших ее земли,
начала борьбу с беспорядком и насилием, порожденными фактической
независимостью сотен мелких сеньоров. Позже ее усилия поддержали
князья и короли. Они использовали три основных средства: с тысяч¬
ного года — «Божий мир» и «Божье перемирие», немного позже — рас¬
пространение рыцарского идеала и возрождение графской или герцог¬
ской, а после королевской власти.
ДВИЖЕНИЯ ЗАМИР
«Божий мир», «Божье перемирие»
В эпоху, когда королевская власть была в глубочайшем упадке — на
рубеже тысячного года — церковная иерархия попыталась компенси¬
ровать ее слабость, прибегнув к собственным средствам — средствам
духовного характера. Метод, который применили епископы, состоял
в том, чтобы под страхом отлучения запретить акты насилия и заста¬
вить знатных мужей, априорно считавшихся смутьянами, поклясться
93

ЧЛС.'ГЬ III.I4IAH. КАПЕГИИГС'КАН ФРАНЦИЯ И 9К7-1108 ГГ: основы
не совершать нападений. Те, кто приносил коллективную клятву доби¬
ваться соблюдения этих предписаний, имели право взяться за оружие
лишь затем, чтобы силой подчинить сеньоров, по-прежнему практи¬
ковавших насилие. В крайних случаях это движение выливалось в бо¬
лее радикальные народные движения, направленные против знати, но
церковь не оказывала им поддержки, и их быстро подавляли. Целый
век, от собрания в Ле-Пюи 975 г. и еще более важного в Шарру 989 г. до
собрания в Клермоне 1095 г., епископы неутомимо проповедовали мир
и старались обязать самих воинов хранить его или хотя бы каждую не¬
делю соблюдать долгое перемирие.
Рауль Глабер, современник первых «собраний мира», дал возмож¬
ность ощутить их масштаб: «В тысячном году от Страстей Господ¬
них, поначалу в землях Аквитании, епископы, аббаты и иные мужи,
преданные святой религии, начали собирать народ на собрания, на
каковые приносили много мощей святых и бесчисленные раки, пол¬
ные реликвий. Оттуда по Арлезианской провинции, потом по Лион¬
ской и по всей Бургундии до самых отдаленных долин Франции было
объявлено, что в назначенных местах прелаты и гранды всех земель
соберут собрания, дабы восстановить мир и водворить святую веру.
Когда новость об этих собраниях стала известна, великие, средние и
малые, преисполненные радости, направились на них, единодушно
намереваясь исполнить все, что бы ни предписали пастыри Церкви.
Ибо всех пугали бедствия предшествующей эпохи, и терзал страх ли¬
шиться обилия удовольствий»83. География «собраний мира» почти в
точности соответствует описанию Рауля Глабера: из Шарру (989 г.) и
Нарбонна (990 г.) они лет за десять распространились на всем Юго-За¬
паде, потом, в 1020-е гг., — северней, по долинам Роны и Соны, далее
по всему Северу королевства, а с 1027 по 1041 г., особенно на Юге, пе¬
режили новый подъем интенсивности. Отмечено, что больше всего их
происходило на землях южней Луары, которые для королевской вла¬
сти стали уже недосягаемы и где местные князья показали себя почти
бессильными сохранить мир. И напротив, до хорошо управляемых
земель мирные движения не доберутся, либо инициативу там пере¬
хватят князья — это относится, например, к Фландрии и Нормандии
(см. карта 2).
«Божий мир» имел принципиально церковный характер. Его следу¬
ет помещать в контекст церковной реформы, которая как раз начина¬
лась. Служители церкви, собиравшиеся для провозглашения «Божьего
мира», часто обнародовали также меры по реформированию духовен-
83	Raoul Glnber. Histoires// Trad, de Georges Duby. LAn mil. Paris: Julliard, 1967.
94

ГЛАВА III. ВЛАСТ!» И ОБЩЕСТВО В ЭПОХУ ПЕРВЫХ КА11ЕТИНГОВ
ства, и собрания нередко именовались соборами. Предусматриваемые
санкции были исключительно духовными, и самой крайней из них
было отлучение. Впрочем, клирики начали с защиты самих себя — себя
и своих церквей. Потом они проявили участие ко всем безоружным ка¬
тегориям населения, страдавшим от столкновений между воинами, —
ко вдовам и вообще к женщинам, к паломникам, купцам, крестьянам.
Запрещалось нападать на них лично и посягать на их имущество, при
условии, что они не носят оружия.
95

ЧЛ1:ТЬ ЧЕРПАЯ. КаППТИШСКАИ ФРАНЦИЯ n 9H7-I 108 ГГ.: основы
На второй стадии, начавшейся в 1027 г. в Тулуже (Руссильон), к уже
обычным предписаниям о защите безоружных людей собрания доба¬
вили предписания о периодических прекращениях боев: запрещалось
сражаться с полудня среды до утра понедельника, а позже этот запрет
распространили на Филиппов и Великий посты и на периоды после
Рождества и Пасхи, а также на все великие праздники. Эти ограни¬
чения не распространялись на справедливую войну (bellum) — войну
князей, когда те поддерживали порядок или защищали подданных;
они касались только малых войн, порождаемых враждой между сеньо¬
рами (faida, werra), либо грабежей.
Последним собором, подтвердившим предписания «мира», был
Клермонский собор 1095 г. Это тот самый собор, на котором призва¬
ли к Первому крестовому походу; совпадение бросается в глаза — ведь
крестовый поход должен был дать выход той самой воинственности
сеньоров, которую «собрания мира» с большим или меньшим успехом
пытались отвести в безопасное русло. Впрочем, в тот период роль «ми¬
ротворцев» начали брать на себя некоторые территориальные князья,
а очень скоро, вернув себе власть, за это дело в свою очередь возьмется
сам король.
Другие проявления стремления к миру
Движения за мир выражали общие чаяния и демонстрировали
также некоторое умение Inermes, не-воинов, организоваться. Сходное
состояние духа и методы были характерны для людей, основывавших
сельские поселения — не укрепленные, но границу которых отмечали
кресты и защищала угроза духовных санкций. Самые известные — это
«совте» (фр. sauvete; убежище) Юго-Запада, которые крупные мона¬
шеские заведения (Конк, позже орден госпитальеров) основывали на
землях, подлежащих распашке. Туда, чтобы пользоваться привилегия¬
ми мирной жизни под покровительством церкви, приходили селиться
окрестные крестьяне, которым досаждали воины. С середины XI в. по
первую четверть XII в. «совте» образовали широкую сеть новых поселе¬
ний. Тем же желанием получить духовное покровительство объясняет¬
ся строительство некоторых «бургов», основанных в тот же период, ког¬
да появились «совте», но на Западе, от Шаранты до Мэна и Нормандии;
бывало, что они возникали даже на кладбищах. В основе такого объеди¬
нения населения под эгидой церкви, в данном случае выступавшей в ка¬
честве сеньора и защищавшей народ духовным оружием, лежала просто
еще одна разновидность рекуррентной связи, какую мы уже отмечали
между скученным поселением и сеньориальной властью; принуждение
здесь заменяла предложенная защита от сеньориального насилия.
96

ГЛАВА III. ВЛАСТЬ И ОБЩЕСТВО В ЭПОХУ ПЕРВЫХ КАПЕТИНГОВ
Даже коммунальное движение было близким к движениям за мир.
Наминая с последней четверти XI в. жители самых экономически раз¬
витых городов во Фландрии и на северо-востоке Франции объединя¬
лись на основе клятвы о взаимопомощи, чтобы потребовать личных и
т орговых вольностей: они, например, хотели сами вершить у себя суд и
взимать налоги, а также свободно торговать, без стеснений и пошлин.
11ервую из таких попыток, ставшую известной, предприняли в 1069 г.
в Ле-Мане; она была изолированной в географическом смысле и очень
спорной в отношении конкретного содержания. Волна коммунальных
движений началась скорей с восстания в Камбре, имперской земле,
в 1076 г. Граф Герберт Вермандуаский признал коммуну в Сен-Кантене
незадолго до 1081 г., епископ Бовезийский — коммуну в Бове до 1099 г.,
го и другое стало следствием восстаний. Нуайон получил хартию воль¬
ности незадолго до 1109 г. в таких же условиях. Начало царствования
Людовика VI изобилует основаниями коммун, и кульминацией этого
движения стали насилия в Лане, Амьене и еще раз в Бове с 1111 по
1115 г. Коммуны создавались ради установления мира, даже если ино¬
гда зарождались в результате насильственного восстания, — ведь их
целью было согласие между жителями разного социального положе¬
ния, купцами и воинами; к нему стремились коммуны Бове и Нуай-
она. Это движение, для которого были характерны насильственные
восстания, дало возможность многим городам указанных областей до¬
биться автономии под эгидой более или менее благожелательной коро¬
левской власти. Однако они так никогда и не достигли независимости
итальянских городов, конституции и коммуны в которых появились
в тот же самый период. Что касается сходства с движениями за мир,
следует отметить примечательное отличие: церковь относилась к ком¬
мунам враждебно — по принципиальным соображениям и потому,
что сеньорами почти всех городов Северо-Востока были епископы.
Коммуны не только расшатывали их светскую власть, но и ставили под
сомнение их авторитет духовных лидеров: ведь коммунальная идеоло¬
гия, современница григорианской реформы и миланской патариим,
отличалась неприкрытой враждебностью к богатому и развращенному
духовенству, окружавшему епископов, и к его тесным связям с фео¬
далами. Упреки, которые в 1099 г. Ив Шартрский адресовал коммуне
Бове, не посчитавшейся с прерогативами клириков, несколько позже
снова вышли из-под пера Гвиберта Ножанского.
N4	Патарены по большей части были мирянами, которые при поддержке папства нападали
(иногда насильственным путем) на высшее миланское духовенство, упрекая его в том,
что оно снисходительно относится к женатым клирикам, продает церковные посты
(симония) и структурно связано с феодальной иерархией города.
97

ЧАС I I. МЕРНАЯ. КЛПЕТИН! СКАЯ ФРАНЦИЯ В 987-1 К* I Г.: ОСНОВЫ
МИР КНЯЗЕЙ
Со второй половины XI в., а иногда и раньше, самые могуществен¬
ные территориальные князья в свою очередь принялись решать про¬
блему мира и начали борьбу с независимостью шателенов и с насили¬
ем, какое те творили. Эта новая стадия политической реорганизации
сильно отличалась от движений, которые мы рассмотрели только что,
пусть даже она продолжала борьбу за «Божий мир». Некоторые князья
для начала взяли эту борьбу под свой контроль и только потом допол¬
нили новыми приемами: вмешательство территориальных князей по
существу означало возвращение государства. Отныне герцоги и графы,
а вскоре и король вновь сделали поддержание мира делом, состоявшим
все более исключительно в государственном ведении.
По-настоящему взяли дело мира в свои руки и добились суще¬
ственных и прочных результатов только князья Нормандии, Фландрии
и Шампани. И даже в этих образцовых княжествах графский или гер¬
цогский мир окончательно установился только после 1100 г., а скорей
уж около 1150 г. В не столь сильных княжествах ситуация оставалась
более или менее хаотической еще во второй половине XII в. (Анжу и
Мэн), а то и в первой половине XIII в. (Пуату, Аквитания). Незави¬
симость феодалов, их частные войны и мятежи против сеньора там
считались проявлением абсолютно естественных прав, прямо-таки
сущности аристократической свободы. А притязания князей — зло¬
употреблениями властью, то есть сталкивались два разных представ¬
ления о государстве и свободе.
Чтобы восстановить мир, князья начали сражаться. Они вели бес¬
конечные войны с сеньорами, не признававшими их власти, осаждали
их замки и разрушали их — впрочем, очень часто эти замки немедля
восстанавливались. Но князья еще и выпускали законы, запрещая
строить укрепления (так было в Нормандии), устраивать частные вой¬
ны, нападать на несражающихся (во Фландрии). Заметно, что в нема¬
лой части это было воспроизведение предписаний «Божьего мира», но
уже опирающегося на графскую власть. Граф или герцог, естественно,
пользовались поддержкой церкви и тех, кто желал мира, например
горожан. Объявлялись самые жестокие наказания. Прозвище одного
графа Фландрского, Балдуина VII Секиры (1111-1119), напоминает о
казнях, какие он устраивал во множестве — одного рыцаря, нарушив¬
шего запрет на ведение войны, он даже сварил в кипятке; его преемник
Карл Добрый запретил носить оружие в городах — мера, неслыхан¬
ная для той эпохи. Действительно, во Фландрии эта эволюция замет¬
на особо отчетливо: до 1050 г. «Божий мир» был делом церковников,
98

ГЛАВА III. ВЛАС ГЬ и овтг.с.тво в ЭПОХУ Г1КРВЫХ КАШТИНГОВ
потом получил поддержку графов, и в XII в. они полностью взяли его
под свой контроль под названием «мир графа». Тогда они выпускали
«эдикты мира» (что было неординарным в те времена, столь бедные на
королевское законотворчество), сами преследовали и карали наруши¬
телей; мир окончательно установился после 1150 г.
О чем особо заботились князья, так это о защите купцов. «Охран¬
ное свидетельство» (conduit), которое они предоставляли купцам, га¬
рантировало возмещение потерь, если тех ограбят на землях сеньора
и даже за их пределами, когда купцы вернутся на его территорию. По¬
добное обещание свидетельствует о том, что власть была уже прочной,
имела в составе дорожную стражу и располагала средствами давле¬
ния на сеньоров-грабителей. Предоставлявшееся графами Шампани и
Фландрии в первой половине XII в. охранное свидетельство дало воз¬
можность для торгового подъема в их графствах: безопасность, кото¬
рую оно обеспечивало, стала одним из факторов успеха шампанских
ярмарок, а также торговли фламандских городов и их собственных
ярмарок.
К миру короля
Король Франции в первой трети XII в. вел себя точно так же, как
и князья, могущество которых было сопоставимо с его могуществом.
Людовик VI воевал с шателенами своего домена, охранял купцов на
дороге из Парижа в Орлеан, где им грозила опасность со стороны
сеньоров Монлери и Ле-Пюизе, и защищал церковные имущества от
грабителей. Но законотворчеством он не занимался. К моменту смер¬
ти Людовика VI в 1137 г. домен был уже почти замирен. Его преемник
(Людовик VII) начал робко утверждать, что хочет водворить мир во
всем королевстве: отныне насаждаться будет мир короля.

Глава IV.
ЦЕРКОВЬ В КОРОЛЕВСТВЕ
КАПЕТИНГОВ В XI в.
Если церковь Востока в 1054 г. отделилась от римской, то на Запа¬
де римская церковь по-прежнему чувствовала себя единой. Только
рамки церковного института полностью включали в себя латинский
христианский мир.
В символическом изображении общества, которое создали клири¬
ки, различались три взаимодополняющих сословия, находившиеся в
иерархических отношениях: «те, кто молится», «те, кто сражается» и
«те, кто трудится». Те, кто молится (oratores), поставили себя на пер¬
вое место — не только ради выгоды, но и потому, что были убеждены:
духовное должно руководить светским, чтобы вести верующих к спа¬
сению. Королевство первых Капетингов — очень подходящий объект
для изучения монополии, какую сохранял институт церкви.
СИЛЬНЫЕ И СЛАБЫЕ
СТОРОНЫ ГАЛЛЬСКОЙ ЦЕРКВИ
Клирики, которые практически одни владели письменностью, вы¬
полняли почти все административные функции. Благодаря знанию ла¬
тыни (более или менее глубокому) только они были в состоянии также
формировать понятия, а значит, контролировать интеллектуальную
жизнь. Они непосредственно руководили сотнями тысяч людей, жи¬
вущих на их землях или зависимых от церковной юстиции. Вся соци¬
альная активность (клятвы, паломничества, политическая мысль, а
также ремесло и сельское хозяйство) была погружена в религиозный
контекст.
ТЫСЯЧНЫЙ год
Историки нашего времени, такие как Эдуард Поньон, а позже
Жорж Дюби, разоблачили легенду о «страхах тысячного года». Они
показали, что этот миф был придуман в XVI в. на основе нескольких
строк из «Хроники» Сигеберта из Жамблу, составленной в XII в. Этот
автор упоминает «сильные землетрясения» и «появление ужасной ко¬
меты», не развивая эту тему подробно. Все остальные свидетельства
конца X в. не сообщают ничего особенного. Еще Кристиан Пфистер
100

ГЛАВА IV. ЦЕРКОВЬ В КОРОЛЕВСТВЕ КАПЕТИНГОВ В XI В.
отметил, что ни в одной из папских булл, вышедших с 970 по 1000 г.,
а их было сотни полторы, нет и намека на скорый конец света! Кстати,
могло ли большинство верующих, людей неграмотных, ясно представ¬
лять себе дату Воплощения? Те из клириков, кто интересовался этим
вопросом, как Рауль Глабер, толковали тысячелетнюю годовщину, так
сказать, в двояком смысле: 1000 г. был годовщиной рождения Христа,
а 1033 г. — его смерти. Обе даты ознаменовались «чудесами и знамени¬
ями». Вероятно, некоторые представители духовенства не преминули
указать на эти феномены, чтобы призвать верующих одуматься и при¬
нести покаяние. Об этом говорится в знаменитом свидетельстве Аббо-
на, аббата Сен-Бенуа-на-Луаре, ссылавшегося на времена юности (то
есть примерно на 975 г.): «Что касается конца света, то я слышал пропо¬
веди, якобы к концу тысячного года грядет Антихрист и вскоре после
того последует Страшный суд. Я изо всех сил оспаривал это мнение,
опираясь на Евангелия, Апокалипсис и Книгу Даниила». Тем не менее
в трансформации идеала «бегства от мира» у монахов-реформаторов
едва ли можно рассмотреть эсхатологическую окраску.
ВЛИЯНИЕ КЛЮНИЙСКОГО МОНАШЕСТВА
В конце X в. бенедиктинские монастыри, благодаря беспрецедент¬
ной популярности аббатства Клюни, распространились чрезвычайно
широко. Монастырская реформа, которую инициировал Бенедикт Ани-
анский в каролингские времена, была по-настоящему доведена до конца
только почти через век после его смерти (случившейся в 821 г.), когда
герцог Гильом Аквитанский в 909 г. «во благо своей души», душ членов
своей семьи и своих «верных» основал монастырь Клюни (недалеко от
Макона).
Надо ли напоминать, что первоначально монахи были мирянами,
посвятившими себя покаянной жизни? В X в. наметился процесс, ко¬
торый некоторые историки назвали «клерикализацией» монахов: от¬
ныне те были черным духовенством (clerge regulier), то есть живущим
по уставу (Rigle). На самом деле большинство из них принимало свя¬
щенство не затем, чтобы проповедовать верующим и окормлять их, а
чтобы славить Бога таким образом, который им представлялся более
верным, чем тот, какой был в обычае у белого духовенства. Мессы и
молитвы, которые монахи брались читать во спасение мирян, обеспе¬
чивали им преобладающее место в обществе. Сделав выбор в пользу
«ангельской жизни» и изображая себя избранными посредниками
между этим и тем светом, клюнийцы привлекали в свои ряды выход¬
цев из аристократических кругов и получали дары от «сильных», ста¬
101

ЧАСТЬ 111.1'ИАЯ. КАПЫ ИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ II У87-1108 И.: ОСНОВЫ
равшихся обеспечить спасение себе и предкам. Так, литургическим
нововведением, принятым по инициативе Одилона де Меркера, пятого
аббата Клюни (994-1049), стало поминовение усопших (2 ноября, на¬
кануне Дня Всех Святых). Быстрое распространение этого «праздника
мертвых» во всем христианском мире показывает, что он соответство¬
вал глубинным чаяниям знати.
Еще задолго до того, как аббатом стал Одилон, в Клюни под ру¬
ководством таких примечательных личностей, как Бернон (909-927),
Одон (927-942), Аймар (942-954) и Майоль (954-994), была введена
уставная дисциплина. Равномерное распределение времени монахов
между молитвой, чтением (то есть медитацией над Священным писа¬
нием) и трудом, как предписывал устав святого Бенедикта, было нару¬
шено, чтобы выделить значительное место opus Dei — службам в мона¬
стырской церкви (где ничто не считалось излишне прекрасным, чтобы
славить Бога!). С другой стороны, Клюни (хоть он и не был первым
монастырем, претендовавшим на возвращение к истокам монашеской
жизни) в конечном счете добился привилегии непосредственного под¬
чинения Святому престолу, которая выводила монастырь из-под кон¬
троля епископа и ставила под отдаленную (и тем самым менее обреме¬
нительную) опеку папы. Основатель с самого начала даровал аббатство
«апостолам Петру и Павлу». Такая процедура, в которой не было ниче¬
го нового, в конечном счете представляла собой всего лишь получение
одного из видов иммунитета. Но Одону и особенно Одилону удалось
изменить это первоначальное положение вещей и в 998 г. получить от
папы настоящую привилегию непосредственного подчинения, кото¬
рую в 1027 г. подтвердил собор в Риме. В этом ходе событий тоже ни¬
чего оригинального не было: тогда же (в 997 г.) и Аббон Флерийский
сумел (благодаря специально изготовленной фальшивке) освободить
аббатство Сен-Бенуа-на-Луаре от опеки со стороны епископа Арнуль-
фа Орлеанского, подчинив непосредственно папе.
Libertas, какую давала Клюни эта привилегия, выявила всю свою
значимость, когда был создан клюнийский «орден» (Ecclesia cluniacen-
sis), то есть сложная структура, объединившая вокруг материнского
аббатства множество дочерних обителей, более или менее крупных,
которые — иногда на время — подчинились ему. Клюнийской конгре¬
гации XI в. можно дать анахроничное, но характерное определение:
«многонациональная». Своим развитием она, несомненно, была обяза¬
на энергии великих аббатов предыдущего века. Первоначально, в соот¬
ветствии с моделью, какую отстаивал Бенедикт Анианский, преоблада¬
ла система совмещения настоятельских должностей. Бернон или Одон
102

ГЛАВА IV. ЦЕРКОВЬ В КОРОЛЕВСТВЕ КАПЕТИН1 ОН В XI В.
могли быть аббатами нескольких монастырей, и для этого не требо¬
валось, чтобы между последними существовали канонические связи.
Однако с того момента, когда Аделаида Бургундская в 929 г. даровала
Одону приорат Роменмотье, началось формирование сети общин, гла¬
ва каждой из которых («приор») подчинялся непосредственно аббату
Клюни. При аббате Майоле таких приоратов было уже десятка три.
Тем не менее стратегия реформ, какие проводил четвертый аббат
Клюни, почти не отличалась от стратегии предшественников, как,
впрочем, и от стратегии его друга и ученика Вильгельма из Вольпиа-
но (ум. 1031). Последний только установил личные связи между мо¬
настырями, которые его приглашали возрождать, — обителью Сен-Бе-
нинь в Дижоне, Феканом (по приглашению Ричарда II Нормандского
в 1001 r.R5) или Сен-Жермен-де-Пре (по просьбе короля Роберта Бла¬
гочестивого в 1014 г.). И Майолю благодаря его авторитету тоже дове¬
ряли переустройство многих монастырских заведений. Он был другом
Гуго Капета и императора Оттона, а захват его в плен сарацинами в
972 г. вызвал настоящий шок в христианском мире. Вот почему, после
того как он с помощью Вильгельма из Вольпиано перестроил Лерин-
ское аббатство и аббатство Сен-Бенинь, капетингский король поручил
ему восстановить Сен-Мор-де-Фоссе и намеревался доверить ему так¬
же Сен-Дени. Закончить работу ему помешала смерть, и довести дело
до конца Роберт Благочестивый попросил его преемника Одилона.
В самом деле, при аббате Одилоне Клюни по-настоящему стал
«церковной сеньорией» — с того момента, как привилегию подчинять¬
ся Святому престолу, полученную несколько лет назад, в 1024 г. папа
Иоанн XIX распространил на все дочерние приораты и аббатства, за¬
висимые от Клюни. Ловкий политик и превосходный администратор,
Одилон отреагировал на агрессию шателенов Маконне против обите¬
лей, подчиненных его монастырю. Так, он добился, чтобы Роберт Бла¬
гочестивый утвердил передачу в дар Клюни аббатства Паре-ле-Мо-
ньяль, сделанную графом Шалонским. Тогда же Капетинг запретил
сеньорам — соседям аббатства — строить крепости, тем самым зара¬
нее защитив Клюни от их алчности. Король несколько раз встречал¬
ся с Одилоном — например, в 1027 г., когда аббат присутствовал при
помазании будущего Генриха I, или через несколько лет после этого,
когда Роберт, предприняв паломничество, остановился в монастыре
Сувиньи. Занимая пост аббата более полувека, Одилон сумел расши-
Ричард I уже в 995 г. просил Майоля взяться за зто задание. По слухам, Майоль
уклонялся от приглашения, так как ему претила свирепость, свойственная норманнам
того времени.
103

член. ПГ.РПЛЯ. КАПЕГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ В 9К7-1108 IT.: ОСНОВЫ
рить клюнийскую сеть за пределы Бургундии и территорий галльской
церкви — в частности, на Пиренейский полуостров. Он установил
связь также со Стефаном, недавно крещенным королем Венгрии, и с
новым германским императором Генрихом II. Последний по случаю
своего помазания в 1014 г. передал Одилону [золотую] державу, едва
получив, потому что, как сказал он, «этот великолепный дар не подоба¬
ет никому более, чем служителям, которые вдалеке от мирского блеска
стараются следовать за крестом Христовым».
БЕЛОЕ ДУХОВЕНСТВО В КРИЗИСЕ?
Если монашество обновлялось, то положение белого духовен¬
ства выглядело критическим. Из-за упадка государственной власти в
X в. клирикам в той же мере, как и мирянам, приходилось искать по¬
кровительства «сильных»; взамен последние присваивали себе право
распоряжаться церковными имуществами и назначать на церковные
должности угодных людей. Хороший пример, позволяющий это про¬
иллюстрировать, — ситуация с должностью архиепископа Реймсского
(которой несколько раз по своему произволу распорядился Гуго Капет).
В самом деле, из благодарности Адальберону, который помог ему прий¬
ти к власти, Гуго, вероятно, принял помазание в Реймсе из рук этого са¬
мого архиепископа, после того как поклялся защищать libertates города.
Мы уже отмечали, что новый король сыграл ведущую роль при выбо¬
ре архиепископа Реймсского как в 989 г., когда он высказался в поль¬
зу Арнульфа, так и в 991 г., когда способствовал назначению Герберта.
Однако последний, едва став архиепископом, притворно переложил от¬
ветственность за избрание Арнульфа (который был его соперником на
предыдущих выборах и одержал верх) на дурно настроенную «толпу» и
заявил, что «при выборах прелата нужно добиваться голосов и благово¬
ления не всего духовенства и всех людей, а лишь тех, кто не развращен
или не движим жаждой наживы». Это не анахроничная бессмыслица: в
этом соображении нет ничего демократичного, и оно явно высказано
в оправдание королевского вмешательства. Впрочем, вмешательство в
данном случае было столь явным, что папа Иоанн XV начал расследо¬
вание, завершившееся в 997 г. низложением Герберта, которому Роберт
Благочестивый (ему тогда приходилось вести себя с папством поосто¬
рожней, чтобы получить возможность жениться на своей кузине Берте)
ничем не помог. Кратко напомним, как впоследствии Герберт прошел
путь «из Р. в Р.» (по выражению Эльго из Флери): чтобы компенсировать
ему ущерб, Оттон добился его избрания архиепископом Равенны, а по¬
том римским папой под именем Сильвестра II...
104

ГЛАВА IV. ЦЕРКОВЬ В КОРОЛЕВСТВЕ КАПЕТИНГОВ В XI В.
В лучшем случае, даже если король не оказывал нажима при под¬
готовке выборов, ему надлежало проводить инвеституру избранного
епископа, который до конца XI в. был обязан приносить ему оммаж.
Так, в 1030 г. одна грамота, составленная духовенством епархии Нуай-
она и Турне, ясно показывает, какую роль Роберт Благочестивый сы¬
грал в назначении Гуго, епископа этой епархии: «Нас утешило в скорби
[намек на горе от утраты епископа Хардуина] милосердие светлейшего
короля Роберта, коего мы просили за прелата Гуго, архидиакона Кам-
брейского, избранного нами единогласно».
На свои предпочтения Капетинги указали несколько раз — их вы¬
бор довольно регулярно падал на монахов. Констатация этого дает по¬
нять, что упрощенческое представление, согласно которому мирской
патронаж (король считался «основателем» всех соборов) предполагал
исключительно корыстные мотивы при выборе кандидатов, не всегда
справедливо. Конечно, те, кто оказывался неугодным, испытывали,
мягко говоря, смешанные чувства. В Орлеане, где епископский пре¬
стол, ставший вакантным после смерти епископа Фулька, оспаривали
два кандидата, король Роберт вмешался в пользу Теодориха, монаха
из аббатства Сен-Пьер-ле-Виф в Сансе. Фульберт Шартрский сурово
осудил этот поступок: «Это избрание было продиктовано страхом и
по-настоящему избранием не является. Избрание означает выбор од¬
ного кандидата из нескольких по свободной воле каждого избирателя.
Но как можно говорить об избрании, когда государь так продвигал од-
ного-единственного кандидата, что не оставил духовенству и народу
возможности выбрать другого?»86 Среди еще многих примеров, кото¬
рые можно было бы здесь привести, остановимся как раз на наследова¬
нии сана самого епископа Фульберта Шартрского. Каноники избрали
декана, но король Роберт отказался утвердить их выбор и навязал им
некоего Теодориха. Жалобы каноников, направленные Одилону, аб¬
бату Клюни, и архиепископу Турскому, остались безрезультатными:
«Взываем к вам с жалобой на нашего архиепископа и нашего короля,
которые, вопреки нашей воле, желают дать нам в епископы глупца, не¬
достойного этой чести. Просим вашей помощи; молим вас охранять
Церковь, как добрые пастыри, дабы не проник в ее лоно тот, кто не
испросил дозволения войти в дверь, а пожелал перелезть через стену,
подобно вору и разбойнику [...]. Вы колеблетесь, памятуя о послуша¬
нии, коим обязаны королю, и о данной клятве верности. Но вы будете
тем верней, чем больше укажете того, что надлежит исправить в ко¬
ролевстве, и чем настоятельней побудите государя провести нужные
86	Behrends F. The Letters and Poems of Fulbert of Chartres. Oxford, 1976.
105

ЧАС ГЬ ПЕРВАЯ. КАПЫ ИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ И «17-1 ИМ 1 Г.: ОСНОВЫ
реформы»87. Их не услышали! После этого понятно следующее место
из поэмы, которую Адальберон Ланский, реакционер (в прямом смыс¬
ле слова) и почитатель былого каролингского порядка, посвятил ко¬
ролю Роберту: «Если епископский престол вдруг опустеет, пусть на
него возводят пастухов, моряков, кого угодно. Однако, следуя этому
весьма хитроумному рассуждению, позаботимся, чтобы епископского
сана домогался не тот, кто обучен божественному закону, а лучше тот,
кто, не отягощая себя знакомством со святыми Евангелиями, никогда
не провел и дня за учением и умеет только водить пальцем по странице
букваря. Вот великие, вот учителя: мир должен их почитать, и да не
будут избавлены от этого ни сильные, ни короли.
Да не будет туда пути и тем, чья единственная гордость — знание,
спутникам Христа, вскормленным мудростью, в душе которых прин¬
ципы истинного учения запечатлены прочно, подобно шраму на спи¬
не. Поэтому, если возникнет какая-то великая ересь, да останутся они
[епископы] глухи к анафемам любого собора и да не будут они даже
допущены ни в какой королевский совет: когда все уйдут, направляясь
туда, да не покинут они домашнего ложа! Пусть они публично пропо¬
ведуют благо, но скрытно злословят; если это правило останется неру¬
шимым, как небесный свод, то вскоре законы, сила, добродетель, вся
краса и блеск Церкви за недолгое время сгинут»88.
Со своей стороны и Рауль Глабер иногда обвиняет Капетингов в
симонии, то есть в торговле святынями и церковными должностями,
какую столь часто обличали в те времена: «Сами короли, развращен¬
ные щедрыми подношениями, вместо того чтобы ставить во главе
церквей, как следовало бы, людей испытанной веры, считали наиболее
подходящим для руководства церквами того, от кого ожидали самых
великолепных подарков»89. В этой диатрибе он, несомненно, метил в
Генриха I, который в 1032 г. отдал должность митрополита Сансского
своему придворному Гельдуину, не допустив избрания Магенарда, со¬
борного казначея. Рауль Глабер не узнал о сделке, благодаря которой в
1053 г. назначили епископа Ле-Пюи, поскольку не дожил до того вре¬
мени. Впрочем, кардинал-реформатор Гумберт обвиняет Генриха I, что
тот «погрешил против Святого Духа более, чем сам Симон Волхв».
Поскольку в епископских выборах на кону стояли крупные поли¬
тические ставки, то, конечно же, вмешивался в них не только король.
87	Luchaire A. I.es Premiers Capetiens. Р. 167.
88	Adalberon de Loon. Роете au roi Robert// I’d. et trad. Carozzi C. Paris: Les Belles Retires, 1979.
P. 5-7. V. 43-79.
89	Duby G. Le Moyen Age. Paris: Hachette, 1987. P. 78.
106

ГЛАВА IV. ЦЕРКОВЬ В КОРОЛЕВСТВЕ КАГ1ЕТИНГОВ В XI В.
Прелатские должности все больше становились «охотничьими заказ¬
никами» нескольких знатных семейств. Так было в Нормандии, где
Ричард I распорядился должностью архиепископа Руанского в пользу
своего сына Роберта; позже Ричард II отдал ее своему сыну Мальге-
рию, еще ребенку. Так же поступали магнаты на землях к югу от Луары.
Гильом Санш, герцог Аквитании [Гаскони], отдал епископство Ажен-
ское своему брату Гомбальду. Очень известный пример подобных
практик — покупка Гифредом в 1016 г. архиепископства Нарбоннского
у виконта Нарбонна и графа Руэрга.
Эти нарушения канонического права стали в конце X в. вызывать
реакцию со стороны папства. Так, в 998 г. Григорий V объявил недей¬
ствительными выборы Стефана, епископа Ле-Пюи, который организо¬
вал свое избрание еще до кончины дяди и предшественника и рукопо¬
ложение которого после смерти последнего произошло в присутствии
всего одного-единственного епископа из другой провинции. И был
избран новый епископ. Им стал Теотар, монах из Орильяка, избрание
которого Сильвестр II утвердил буллой от 23 ноября 999 г. Последняя,
запретив на будущее отлучать епископа, напрямую подчинила эту
епархию Риму. Другие примеры римского вмешательства относятся к
началу XI в.: тот же Сильвестр II добился от епископов рукоположения
Леотерика Сансского, хотя граф Фромон пытался этому помешать.
ПОСЛЕДСТВИЯ ГРИГОРИАНСКОЙ РЕФОРМЫ
Таким образом, еще в первой половине XI в. некоторые клирики
осознали, что церкви грозит растворение в феодальной системе. По¬
этому отголоском клюнийской libertas стало понятие libertas ecclesiae
[свободы церкви]. Так же как основами для первой были привилегия
подчиненности непосредственно Святому престолу и воссоединение
с Римом, так libertas ecclesiae предполагала освобождение церкви от
всякой светской власти как залог полной свободы действий. Суще¬
ствует бесспорная связь между движением возрождения монасты¬
рей, начавшимся в X в., и церковной реформой, сторонники которой,
часто сами выходцы из монастырей, желали избавить епископат от
опеки со стороны королей и князей. После того как император Ген¬
рих III в 1048 г. посадил на папский престол Вернона [Бруно], епи¬
скопа Туля, коллектив лотарингских и итальянских реформаторов,
каким окружил себя новый папа (принявший имя Льва IX), занялся
восстановлением независимости церковных выборов. Это движение
затронуло прежде всего империю, а до капетингского королевства до¬
бралось лишь позже. Так, на Реймсском церковном соборе, где пред¬
107

ЧА( 11. ИИ'ИАЯ.КАШП ИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ Я 987-1108 IT: ОСНОВЫ
седательствовал Лев IX, получивший такую возможность благодаря
пастырскому объезду соседней империи, по воле Генриха I епископы
Французского королевства в большинстве отсутствовали. Конфлик¬
ты между папством и светскими властями из-за епископской инве¬
ституры продолжились и в течение еще нескольких понтификатов.
Высшего накала они достигли в понтификат монаха Гильдебранда,
который под именем Григория VII (1073-1085) продолжил рефор¬
му, позже названную историками «григорианской». «Диктаты папы»
(Dictatus рарае), которые этот папа выпустил в 1074 г., категорично
утверждали верховенство папской власти: волей Христа папа —
единственный глава церкви, и его власть имеет вселенский характер.
Он стоит над всеми епископами и всеми монархами, которых вправе
смещать и отлучать. Этот документ был издан с тем, чтобы прове¬
сти четкое разделение обеих властей, светской и духовной, и прежде
всего чтобы подчинить первую второй. Автор этих теократических
принципов, так никогда полностью и не воплощенных в жизнь, захо¬
дил все-таки слишком далеко. Провозглашая первенство духовного
над светским, церковная власть претендовала на господство над ми¬
рянами, а значит, над всем обществом.
Здесь не место рассматривать перипетии борьбы папства и импе¬
рии. Зато следует обратить особое внимание на последствия, какие
реформа имела во Французском королевстве. Кстати, она встретила
настороженное отношение со стороны духовенства, о чем свидетель¬
ствует отказ Парижского церковного собора в 1074 г. утвердить цели¬
бат для служителей церкви. Точно так же структурная реорганизация,
какую предполагала реформа, находила здесь разный прием. Булла
Григория VII, датированная 19 апреля 1079 г., делала примасом Гал¬
лии архиепископа Лионского. Фактически власть этого архиепископа
признали над собой только четыре церковных провинции — Лион¬
ская, Руанская, Турская и Сансская. Через десять лет новая булла
папы Урбана II дала архиепископу Реймсскому достоинство примаса
Бельгики, территорию которой определяло административное деле¬
ние, унаследованное от поздней античности. Последняя булла, от 6
ноября 1097 г., превращала архиепископа Нарбоннского в примаса
Экса, а архиепископа Буржского производила в сан примаса Аквита¬
нии. Эти распоряжения, которые, впрочем, существенно сокращали
полномочия примасов, вызвали упорное противодействие со сторо¬
ны Рихера, архиепископа Сансского. Последний, хотя на него много
раз оказывали нажим, в том числе и лично папа Урбан II на Клермон-
ском соборе 1095 г., до самой смерти в 1097 г. отказывался подчинять-
108

ГЛАВА IV. ЦЕРКОВЬ В КОРОЛЕВСТВЕ КАПЕТИНГОИ II XI 11.
си лионской власти. Новый избранный архиепископ Санса Даимберт
смог получить рукоположение лишь при условии, что признает при¬
масом архиепископа Лионского — Гуго де Ди.
РОЛЬ ЛЕГАТОВ
Вмешательство римской церкви в дела местных церквей с целью
навязать им реформу и осуществить ее проявлялось и в отправке на
места легатов — сначала на время, а потом, со времен Григория VII,
и постоянных. Ими тогда стали два французских епископа — Амат
д’Олорон, назначенный в 1074 г., и тот же Гуго де Ди. Последний, с
1073 г. епископ Ди, в следующем году был произведен в легаты Фран¬
ции и Бургундии, а в 1082 г. избран архиепископом Лионским. Легаты
обладали большой властью над французскими епископами. Повсю¬
ду, кроме Нормандии, они председательствовали почти на всех про¬
винциальных соборах. Впрочем, ничто не показывает их могущества
лучше, чем клятва послушания, принесенная епископом Робертом
Шартрским папе в апреле 1076 г.: «Я, Роберт, в присутствии Бога и
блаженного Петра, князя апостолов, чье тело покоится здесь, прини¬
маю следующее обязательство: в любой момент, когда легат Святого
престола, посланный Григорием, ныне римским понтификом, моим
повелителем, или кем-либо из его преемников, прибудет ко мне, — в
срок, какой назначит легат, я без возражений сниму с себя сан еписко¬
па Шартрского и преданно постараюсь, чтобы эта церковь по Божьей
ноле обрела пастыря».
В такой ситуации эксцессы становились неизбежными. Гуго де Ди
запросто отлучал епископов, не являвшихся на соборы. Папе иногда
приходилось умерять пыл своего легата. Так, буллой Григория VII от
9 марта 1078 г. приговор был снят с архиепископа Манассии Реймсского,
которого Гуго де Ди изводил бесконечными придирками и отлучил. Тог¬
да же папа освободил от наказания архиепископа Гуго Безансонского,
архиепископа Рихера Сансского, епископа Готфрида Шартрского, архи¬
епископа Ричарда Буржского и архиепископа Рауля Турского, которые
все были отлучены легатом! Тем не менее Манассия, много раз обвинен¬
ный в симонии и нескончаемых хищениях имущества реймсской церк¬
ви, в 1080 г. был в конечном счете низложен Григорием VII.
Эта относительная снисходительность папы объясняется стремле¬
нием не раздражать Филиппа I, который поддерживал свой епископат.
Действительно, при постоянных вмешательствах в дела французско¬
го духовенства папские легаты часто сталкивались с королем. Разве
Гвиберт Ножанский не характеризует последнего как «человека очень
109

ЧЛСТ1» ПГ.РВАЯ. КАШ.ТИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ И 987-1108 I IOCHOIII.l
продажного в том, что касается Божьих дел»? И Григорий VII обличает:
«Из всех государей, которые притесняли Церковь Божью и выказыва¬
ли в ее отношении порочную алчность, желая поработить ее и сделать
служанкой, всех виновнее был, конечно, Филипп, король Франции».
В самом деле, поведение короля вызывало негодование противников
николаизма и симонии. В 1092 г. Филипп I развелся с первой женой
Бертой Голландской, чтобы с благословения епископа Санлисского же¬
ниться на Бертраде де Монфор, «похищенной» у Фулька Глотки, графа
Анжуйского, который, впрочем, не возражал. В то время как на по¬
вестке дня стояла борьба с клириками-николаитами, незаконный брак
короля реформаторы-григорианцы восприняли как возмутительный
подрыв христианских семейных правил, которые они тогда же наса¬
ждали. Действительно, в обществе, где связи между родами и брачные
союзы между ними играли ведущую роль, церкви было необходимо
строго контролировать матримониальные отношения мирян, чтобы
ее не ослабил навязанный клирикам целибат. Филиппа I обвинили и в
симонии. Его упрекнули в том, что он разграбил церковные владения, а
именно владения аббатства Фекан, чтобы наказать аббата Вильгельма
из Ро, посмевшего осудить повторный брак короля. Епископ-рефор¬
матор Ив Шартрский, отреагировавший одним из первых, тоже по¬
платился за противодействие королевской воле: Гуго дю Пюизе, вассал
Филиппа I, продержал его несколько месяцев в заточении у себя в дон¬
жоне. Имея в виду оба случая, Ив написал в 1093 г.: «Не только от коро¬
ля, вступившего в недозволенный брак, против коего мы возразили, но
и от других мирян, с порочностью которых мы боремся всеми силами,
наше имущество несет тяжкий урон»40.
Поэтому епископы, поддерживавшие действия легатов, часто на¬
влекали на себя гонения со стороны короля. Так, архиепископ Турский,
виновный в том, что в 1080 г. поехал на Бордоский собор по пригла¬
шению легатов, был изгнан из своего епископского города с помощью
Фулька Глотки, графа Анжуйского, не державшего зла на короля за по¬
хищение Бертрады. Случай с назначением Этьена де Гарланда, сына се¬
нешаля Филиппа I, главой епархии Бове хорошо показывает, до какой
степени король злоупотреблял своими регальными правами. Перепи¬
ска Ива Шартрского прежде всего дает понять, что Филипп и Бертрада
оказывали нажим при выборах епископа Бовезийского в 1100 г.: «Кано¬
ники Бове, отринув все канонические правила, чтобы выполнить волю
короля и его пресловутой сожительницы, избрали в епископы невеже¬
ственного клирика, игрока, человека дурной жизни, даже не рукополо-
90	Yves do Chartres, Correspondance.
по

ГЛАВА IV. ЦГГ'КОШ. В КШЧШЕПСТИР. КАМ1ПИНГШ И XI и.
женного в священники и изгнанного некогда из Церкви архиепископом
Лионским (Гуго де Ди) за прелюбодеяние, — Этьена де Гарланда»41.
Узнав об этом деле, папа Пасхалий II (1099-1118) согласился с Ивом
I Партрским и не утвердил новое избрание. Поэтому он велел бовезийским
клирикам провести перевыборы. Тогда их выбор пал на Талона, аббата
Сен-Кантена в Бовези. Но Филипп I, на которого повлияли сторонники
Этьена де Гарланда, прежде всего Манассия, архиепископ Реймсский, и
Ламберт, епископ Аррасский, в свою очередь поклялся никогда не призна¬
вать Талона и не давать ему инвеституры. Поскольку Пасхалий II выка¬
зывал неменьшее упорство, король по 1104 г. продолжал управлять свет¬
скими владениями бовезийской церкви, в то время как Талона временно
отправили папским легатом в Польшу. Когда с этого конфликта во Фран¬
ции начался спор об инвеституре, папство занимало тем более невыгод¬
ную позицию, что легатами папа уже стал назначать итальянских карди¬
налов, сначала Иоанна из Губбио и Бенедикта, потом (с 1102 г.) Ричарда из
Альбано, к которым французский епископат относился враждебно.
Когда отношения между папством и империей опасно обостри¬
лись, Пасхалий II был вынужден отнестись к Капетингу мягче. Снача¬
ла достигли компромисса по вопросу о Бовезийской епархии. Кончина
епископа Фулька Парижского 8 апреля 1104 г. позволила Иву Шартр¬
скому найти выход из положения. Несомненно, под его влиянием па¬
рижское духовенство избрало Талона; папа согласился перевести его
и рукоположил в епископы Парижские. После этого клирики Бове по
всем правилам избрали Готфрида из Писселе. Григорианский дух как
будто одержал верх: Этьен де Гарланд был окончательно выведен из
игры без того, чтобы королю пришлось нарушать клятву!
Оставалось уладить вопрос о «двоеженстве» Филиппа I, делавшем
невозможным никакое длительное сближение, поскольку королю была
объявлена анафема, а его королевство находилось под интердиктом.
В начале 1104 г. Ив Шартрский сообщил легату Ричарду из Альбано,
что король Филипп I как будто склонен исправиться. Последний в
присутствии нескольких епископов из Реймсской и Сансской епархий
принял клятвенное обязательство не иметь больше сексуальных отно¬
шений с «сожительницей». Папа, отозвав легата, возложил на епископа
Ламберта Аррасского заботу развести короля с Бертрадой на соборе,
который соберется в Париже 2 декабря 1104 г. Реформаторы удовлет¬
ворились этим и впоследствии вели себя покладисто — «двоеженец» и
«двоемужница» продолжили жить вместе до смерти и даже в 1106 г. на¬
несли совместный визит Фульку Глотке, предыдущему мужу Бертрады! 9191	Yves de Chartres, Correspondence.
Ill

член. I'КРИЛЯ. К АП I:TH Н ГСКЛЛ ФРАНЦИЯ И «17-II ОН ГГ.: ОСНОВЫ
После этого появилась возможность окончательно положить ко¬
нец спору об инвеституре во Французском королевстве. Благодаря
Иву Шартрскому, годами готовившему этот компромисс, было достиг¬
нуто более или менее молчаливое согласие, примирившее светские и
духовные интересы. Встреча папы Пасхалия II с Филиппом I, которого
сопровождал сын, будущий король Людовик VI, в 1107 г. в Сен-Дени
закрепила это примирение.
НОВЫЙ «ГРИГОРИАНСКИЙ» ПОРЯДОК
Апогей могущества Юпони
Клюни, обширная конгрегация, непосредственно подчиненная
Риму, влияние которой распространялось на большую часть Западной
Европы, прежде всего по главным магистралям (долине Роны, дорогам в
Компостелу) и богатым земледельческим регионам (Аквитании, Париж¬
скому бассейну, Северной Италии), конечно, способствовала усилению
римской централизации. В 1078 г. в римскую курию прибыло несколько
клюнийских монахов по приглашению Григория VII, желавшего сделать
их епископами, верными его делу. Среди них был Эд де Шатильон, быв¬
ший архидиакон епископа Манассии Реймсского, несколько лет назад
удалившийся в Клюни. Эд был поставлен во главе Остийской епархии.
Позже его избрали папой под именем Урбана II (1088-1099).
К концу XI в. могущество клюнийского ордена достигло апогея.
Под более или менее непосредственным руководством аббата Гуго Ве¬
ликого (1049-1109) находилось около полутора тысяч монастырей (бо¬
лее половины из них — в королевстве Капетингов), где служило более
десяти тысяч монахов. Монастырскую церковь Клюни III (1088-1121),
строительство которой предпринял аббат Гуго Великий, освятил 25 ок¬
тября 1095 г. Урбан II, побывавший там в связи с пастырским объездом
ради реорганизации французской церкви. Она представляла собой
шедевр романского стиля и была крупнейшим памятником христиан¬
ского искусства до самого возведения собора Святого Петра в Риме
в XVI в. В 1097 г. Урбан II подтвердил «римскую вольность» Клюни (его
полное подчинение Святому Престолу), уточнив даже, что священни¬
ки монастырских приходов в случае конфликта с епископом смогут по¬
лучить от Рима разрешение на свободу действий.
Регулярные каноники
Реформаторы хотели приблизить образ жизни белого духовен¬
ства к монашескому образцу. По сравнению с каролингскими вре¬
менами стали несколько мягче требования к соблюдению устава
Хродеганга, на основе которого соборные капитулы организовались
112

ГЛАВА IV. ЦЕРКОВЬ В КОРОЛЕВСТВЕ КАПЕТИНГОН В XI В.
в общины каноников, объединенные вокруг епископа. К середи¬
не XI в. многие секудярные каноники женились и стали собственни¬
ками своих пребенд. Римские соборы 1059 и 1063 г. призвали клири¬
ков вернуться к общинной жизни по примеру монахов, чтобы лучше
соблюдать церковные заповеди. В течение XI в. общины каноников,
названных «регулярными», приняли более строгий устав — так на¬
зываемый «устав святого Августина». Действительно, в него, поми¬
мо предписаний, выполнения которых последний требовал от окру¬
жения, когда был епископом Гиппонским, вошли советы, какие он
давал монахиням, вступившим в конфликт с настоятельницей. Итак,
главным требованием было обобщить имущество и проявлять по¬
виновение настоятелю, кротость и милосердие в отношениях между
членами общины. «Регулярные» каноники жили прежде всего в при¬
орате Сен-Мартен-де-Шан в Париже, церковь которого в 1067 г. ос¬
вятил Филипп I, и в аббатстве Сен-Дени в Реймсе. В Туре несколько
каноников Сен-Мартена по своей инициативе предприняли рефор¬
му и отказались от пребенд, чтобы удалиться на остров Сен-Ком-э-
Сен-Дамьен и жить там общиной. Их примеру последовали в 1095 г.
и ангулемские каноники.
Но, в отличие от монахов, у каноников было пастырское призва-
н ие — им полагалось наставлять верующих и причащать их. Поэтому
они оставались в подчинении у епископов. Этим объясняется интерес,
какой проявляли к ним папы. Урбан II в ходе поездки во Францию
подтвердил привилегии нескольких общин каноников — 23 августа
1095 г. в Кагоре и 15 сентября в Авиньоне. Между 1096 и 1099 г. он так¬
же гарантировал владение некоторыми землями приорату регулярных
каноников Сен-Кантен в Бове, которым с 1078 по 1090 гг. руководил
будущий епископ Ив Шартрский. Светским властям регулярные ка¬
ноники не подчинялись, о чем свидетельствуют диплом Филиппа I от
1092 г. и письмо Ива Шартрского от 1096 г. графу Стефану, который,
видимо, забыл о привилегиях капитула. Ив напоминает своему кор¬
респонденту, что «на клуатр каноников не распространяется никакая
светская власть. Это издавна, задолго до времен наших отцов, гаран¬
тировали декреты королей и тысячью способов утвердила Церковь».
Поскольку многие соборные капитулы (особенно к северу от Луа¬
ры) отказывались проводить такую регуляризацию и в лучшем случае
довольствовались возвращением к уставу Хродеганга, украшенному
несколькими выдержками из святого Августина, то реформированные
коллегии «регулярных каноников» поначалу как будто не имели меж
собой никакой организационной связи. Тем не менее, несмотря на раз¬
113

ЧАСТЬ 111.РНЛЯ. КАМИТИН1 СКАЯ ФРАНЦИЯ И 987-1108 I I.: ОСНОВЫ
ное происхождение, они объединились в конгрегации, такие как Арру-
эзская (около 1090 г.), Святого Руфа в Авиньоне или Святого Виктора в
Париже (основанная Гильомом из Шампо в 1108 г.).
СТРЕМЛЕНИЕ К «АПОСТОЛЬСКОЙ ЖИЗНИ»
Программа «григорианских» реформаторов отвечала стремлениям к
«апостольской жизни», проявляемым некоторыми пылкими мирянами,
которые настойчиво культивировали добродетели бедности и покаяния.
Эти люди не могли удовлетвориться ни клюнийским образом жизни, ни
образом жизни коллегий каноников. В лесах и удаленных местах, назы¬
ваемых «пустынь», desert (это название отсылало к древним истокам мо¬
нашества), жили многочисленные отшельники, избравшие sequela Christi
(«следование обнаженным за обнаженным Христом»). Более или менее
плотно контролируемые церковными властями, они вызывали интерес
многочисленных верующих, жаждавших их поучений; получалось, что
репутация святости парадоксальным образом лишала их уединения, ко¬
торого они так пылко желали! Белое духовенство и монахи тоже иногда
предпочитали удаляться от мира. Характерным примером стал Роберт
де Тюрланд, священник из Оверни, который был неудовлетворен своей
жизнью каноника в Сен-Жюльене, в Бриуде, но не захотел вступать в
клюнийский монастырь, где дисциплина казалась ему слишком мягкой.
Поэтому он уехал в Италию, в Монте-Кассино, чтобы вновь обрести
первоначальный идеал святого Бенедикта. Вернувшись оттуда, он осно¬
вал на высоте более тысячи метров аббатство Шез-Дье. В этой обители
он поселил общину, дал ей бенедиктинский устав, но не стал просить
о непосредственном подчинении Святому Престолу. Это заведение ско¬
ро получило популярность, и в 1052 г. его поддержали совместно папа
Лев IX и король Генрих I. Для того чтобы ввести в рамки этот отшель¬
нический дух, поначалу не принятый официально, носители которого
ставили под сомнение образ жизни традиционного монашества, появ¬
лялись новые ордены. Это были, например, обитель Гранд-Шартрез, ос¬
нованная в 1084 г. Бруно Кельнским, или Фонтевро, двойной монастырь,
основанный в 1101 г. Робертом д’Арбрисселем.
Бруно Кельнский и Шартрез
Перед Бруно Кельнским открывалась блистательная церков¬
ная карьера. Авторитетный учитель, он стал канцлером школы при
Реймсском соборе. Поначалу он был резким критиком своего архи¬
епископа Манассии, порицая его за симонию. Но когда того в 1080 г.
низложили при обстоятельствах, которые были описаны выше, Бру¬
но отказался занять его место, как ни желал этого легат Гуго де Ди.
114

ГЛАВА IV. ЦЕРКОВЬ П КОРОЛЕВСТВЕ КАПЕТИНЕОИ II XI II.
Ведь к тому времени он уже удалился в Колланский лес в Шампани
еще с двумя священниками — Пьером и Ламбером. По свидетельству
Гвиберта Ножанского, врага Манассии, «Бруно, в то время чрезвы¬
чайно знаменитый в галльской Церкви, покинул Реймс из-за нена¬
висти этого мерзавца». Но, не доверяя этому слишком ненадежному
пристанищу, он, «избегая встречаться со своими, дошел до земель
Гренобля». Надо дать себе труд сопоставить два описания места, где
построили Гранд-Шартрез, чтобы хорошо осознать неоднозначность
представления о «пустыни» в монашеской традиции. Гвиберт Ножан-
ский подчеркивает аскетический подход к выбору места, продикто¬
вавший решение «жить на склонах крутой и воистину устрашающей
горы, куда ведет всего одна дорога, очень трудная, по которой редко
ходят путники». Напротив, сам Бруно в письме своему другу Раулю
Зеленому, архиепископу Реймсскому (1106-1124), выделяет райские
черты этой «пустыни»: «То, что безлюдность и безмолвие пустыни
приносят пользу и божественное наслаждение тем, кто их любит,
знают лишь те, кто это изведал. В самом деле, сильные люди столько,
сколько пожелают, могут там сосредотачиваться, пребывать наедине
с собой, заботливо взращивать зародыши добродетелей и с удоволь¬
ствием питаться райскими плодами [...]. Вот лучшая доля, которую
выбрала Мария и которая не будет отнята»92. Так Бруно Кельнский
и шесть его спутников основали орден картезианцев при поддержке
епископа Гуго Гренобльского, распорядившегося построить первый
деревянный скит и 2 сентября 1084 г. освятившего новую церковь.
Однако вначале возникли проблемы. Когда папа Урбан II, учившийся
у Бруно в Реймсе, пригласил его к себе в советники, община после
отъезда основателя распалась. Узнав об этом, Бруно дал поручение
Ландуину Тосканскому и обратился к аббату Шез-Дье и лично к папе
с просьбой, чтобы Гуго де Ди и епископ Гренобльский позаботились
водворить монахов на место. После этого Урбан II поместил карте¬
зианскую пустынь под покровительство святого Петра, как вслед за
ним поступит и Пасхалий II.
Своеобразная фигура: Робер д’Арбриссель
На западе королевства, в пределах Мэна и Бретани, функцию «пу¬
стыни» выполняли леса (со всем грузом смутной сакральности, об¬
ременявшим их). В них уходили группы отшельников, собиравшихся
у2	RligtiyB. Saint Bruno, le premier chartreux. Rennes: Quest- France, I984.P. 113. Монастырская
литература по традиции истолковывает евангелический эпизод с трапезой в Вифании
(Mt Xxvi, 6-13; Me Xiv, 3-9; In Xn, 1-6) как идеал превосходства созерцательной жизни,
представленной Марией, над суетливой жизнью, нашедшей воплощение в действиях
Марфы.
115

ЧЛ1. ГЫИТИАЯ. КЛМЕТИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ II 9871108 I I.: ОСНОВЫ
вокруг сильных личностей — Гильома Фирмата (ум. 1095), Петра де
л’Этуаля (ум. 1114), Бернарда Тиронского (ум. 1117), Виталия из Са-
виньи (ум. 1122) и прежде всего того, чье имя долгое время вызывало
скандал, — Роберта д’Арбрисселя (ум. 1116)...
Недавние работы93 позволили сделать понятней эту трудно подда¬
ющуюся классификации фигуру, для информации о которой сохрани¬
лось два «Жития», написанных в агиографическом духе, два письма в
форме обвинительных речей и послание, созданное этим человеком и
очень показательное для его образа мышления. Этому «сыну священ¬
ника, потомку нескольких поколений священников», как определяет
его первый биограф, Бальдерик из Бургея, архиепископ Дольский, было
предназначено, по обычаю времени, сменить отца во главе маленько¬
го прихода Арбриссель в Реннской епархии. Если его биографы пред¬
почитают не очень распространяться о первом периоде его жизни, то,
несомненно, потому, что он характерен для предгригорианского вре¬
мени, когда симония и николаизм еще никого не шокировали. Однако,
судя по тому, что эти источники так подчеркивают рвение, с каким Ро¬
берт умерщвлял плоть, чтобы повторно не впасть в грех, можно дога¬
даться, что в молодости он действительно уступил соблазну николаиз-
ма. Вероятно, «священник, имеющий сожительницу», он был не чужд
и симонии, так как поддержал назначение своего сеньора, Сильвестра
де Ла Герша, епископом Реннским, хотя тот «даже не был рукоположен
в клирики». Действительно, в первой половине XI в. сиры де Ла Герш
объединяли в своих руках сеньориальную и епископскую власть и чет¬
веро из них сменили друг друга во главе епархии!
Роберт осознал свои заблуждения, только прибыв в Париж, когда
в возрасте за тридцать он возобновил учебу и познакомился с григо¬
рианскими идеями. Он был не один такой. Сильвестр, его бывший
епископ, смещенный папским легатом, но восстановленный в должно¬
сти, поскольку принял идеи реформы, начал у себя в епархии борьбу
с николаизмом и призвал к себе Роберта. Тот взялся за дело, но успе¬
хов не добился и, когда в 1092 г. его епископ умер, вынужден был бе¬
жать из Ренна из-за враждебности епархиального духовенства. Поэто¬
му Роберт уехал в Анжер, где стал учеником Марбода и, пока учился
и молился, умерщвлял плоть, нося под одеждой власяницу. В 1095 г.
вместе с другим клириком он удалился в лес, расположенный на гра¬
ницах Бретани, близ Краона. Там, согласно одному из «Житий», «днем
он старался сеять божественный глагол, а ночью удалялся в пустынь
молиться Богу».
93	Dalarun /. L‘ Impossible Sain tele. La Vie retrouvee de Robert d'Arbrissel. Paris: Cerf, 1985.
116

ГЛАВА IV. ЦЕРКОВЬ В КОРОЛЕВСТВЕ КАИКТИНГОВ В XI В
Эта проповедь привлекла к нему последователей, которых он объ¬
единил в конгрегацию регулярных каноников в Ла-Ро, на земле, пода¬
ренной сеньором Рено де Краоном. Кстати, благодаря его репутации
на него обратил внимание Урбан II, когда после Клермонского собора
совершал большой объезд Французского королевства, поощряя прове¬
дение реформы и призывая к крестовому походу. Услышав проповедь
Роберта в 1096 г., папа даровал ему лестный титул «сеятеля божествен¬
ного глагола» и назначил [апостольским] проповедником, при этом
осторожно посоветовав воздерживаться от «неуместных слов»...
Поддержав склонность отшельника быть странствующим пропо¬
ведником, Урбан II тем не менее выразил опасения, с какими высшие
иерархи церкви обычно относились к такой проповеди, связанной с
риском перейти грань. Марбод, бывший учитель Роберта, ставший
епископом Реннским, высказывался более определенно. В одном воз¬
мущенном письме он критиковал нелепый наряд ученика: «Похвально
не ходить без льняных одежд, а не ценить льняных одежд!» Он упрекал
его также за неумеренность в речах против богатства и пороков пре¬
латов. Наконец, он предостерегал его против некоторых рискованных
подвигов аскетизма в виде ордалий: разве с наступлением ночи Роберт
не укладывался спать рядом с женщинами, в состоянии опасного воз¬
буждения, чтобы убедиться, что одолел плотскую похоть?
Возможно, отреагировав на эти порицания, Роберт к 1101 г. осте¬
пенился — с возрастом он перестал ходить босиком и согласился пере¬
сесть на лошадь. Свою маленькую группу учеников он поселил в Фон-
тевро, на границах Анжу и Пуату, отдав под активное покровительство
Петру II, епископу Пуатевинскому. Тогда он отделил мужчин от жен¬
щин, но руководство возложил на последних — сначала на Герсанду,
мачеху донатора Готье де Монсоро, а потом, после ее смерти, на Пе-
трониллу де Шемилле. В 1115 г., постаревший и больной, Роберт пред¬
принял последнее паломничество, которое привело его прежде всего
в Шартр, где он хотел примирить раздоры, возникшие после смерти
епископа Ива. Он продолжил последнее странствие, добравшись до
Берри. Прибыв в фонтевристский приорат Орсан и чувствуя прибли¬
жение смерти, он обратился к Леодегарию, архиепископу Буржскому,
с такой мольбой: «Знай же, дражайший Отец, что я не хочу покоиться
ни в Вифлееме, где Бог соизволил родиться от Девы, ни даже в храме
Гроба Господня в Иерусалиме, равно как не хочу быть погребенным ни
в Риме среди святых мучеников, ни в монастыре Клюни, где соверша¬
ются прекрасные процессии [...]. Я прошу тебя похоронить меня не в
монастыре и не в клуатре, а лишь среди моих меньших братьев, в грязи
117

ЧАСТЬ МИРНАЯ. КАШ.ТИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ В УК7-11<|Я |Т.: ОСНОВЫ
Фонтевро»44. На самом деле из-за мощей отшельника началось настоя¬
щее сражение. Леодегарий якобы пожелал оставить святой прах себе;
Петронилле пришлось устроить голодовку, чтобы его вернули в Фон¬
тевро. Но желание Роберта выполнено не было. В конечном счете его с
большой помпой похоронили в церкви аббатства Фонтевро. Его сердце
осталось в Орсане, где вскоре с ним стали соседствовать останки Ле-
одегария, который «так любил Роберта при жизни, что не пожелал бы
после смерти разлучиться с его сердцем», — утверждает эпитафия епи¬
скопу. Страсти, какие возбуждала бурная жизнь Роберта д’Арбрисселя,
не утихли и после его кончины. Жак Даларен отмечает, что его тело
было «конфисковано»: не было ни паломничеств, ни чудес, а значит, и
канонизации. Но остался орден, который пережил своего создателя и
распространился по Анжу. Под воздействием сменявших одна другую
аббатис, которые выходили из аристократии и которых она поддержи¬
вала, орден стал комплексом женских монастырей, где мужчины игра¬
ли лишь подчиненную роль.
ЗАРОЖДЕНИЕ ОРДЕНА ЦИСТЕРЦИАНЦЕВ
Очень многих отшельников, упомянутых до сих пор (по меньшей
мере тех, источники информации о которых достаточно ясны), изо¬
бразили разочарованными в монашеской жизни, в которой они начали
жизненный путь. То есть они вошли в некое противоречие с представ¬
лениями григорианской духовности, для которой монастырская мо¬
дель сохраняла весь свой престиж, тогда как они идеал возвращения к
апостольским истокам собирались воплощать в миру. Следствием это¬
го были одновременно маргинальное положение отшельников в глазах
церковных властей и привлекательность, какую они тем самым при¬
обретали в глазах благочестивых верующих. На первый взгляд, случай
Роберта Молемского (1028-1111) совсем другой. Ведь это был неудов¬
летворенный монах, который, не найдя монастыря, отвечавшего его
взглядам, сам создал такой с нуля.
Тем не менее аналогии между цистерцианским орденом в его ис¬
ходном состоянии и движениями того времени, оттесненными позже
на второй план успехами нового ордена, стоит отметить. В начале была
группа отшельников, жившая в Колланском лесу, на границах Шам¬
пани и Бургундии. Ничего особо оригинального: через несколько лет
Бруно Кельнский удалился в место, находившееся недалеко оттуда!
В самом деле, более двадцати лет Роберт искал свой путь, сменив
несколько бургундских монастырей, где все признавали его достоин- 9494	Dalarun /. ^Impossible Saimete. La Vie retrouvee tie Robert d’Arbrissel.
118

ГЛАВА IV ЦЕРКОВЬ II КОРОЛЕВСТВЕ КАПЕТИНЕОИ В XIII
сгва, коль скоро он обычно возглавлял эти монастыри. Ему было со¬
рок шесть лет, когда он с разрешения папы ушел со своего поста аб¬
бата монастыря Сен-Мишель в Тоннере. С несколькими учениками он
удалился в лесную «пустынь». Поселившись в шалашах, Роберт и его
спутники вознамерились вернуться к изначальной бенедиктинской
суровости жизни: полная изоляция, строгие посты, молчание и иску¬
пительный труд.
Когда рост численности учеников вынудил его создать в 1075 г. в
Модеме общину, популярность нового заведения стала, как всегда, по¬
буждать почитателей приносить ему в дар земли и церкви. Роберт еще
раз бежал и на несколько лет (три или пять?) удалился от мира. Но папы
часто напоминали монахам-бенедиктинцам, что те обязаны сохранять
существующий порядок, и Урбан II велел аббату Модема вернуться в
свою общину. Это было поражением: аскетические требования Робер¬
та стали уже неприемлемыми для части его монахов, вернувшихся к
образу жизни клюнийского типа. Роберт откололся от общины вместе
с теми из монахов, кто разделял его ригористический идеал, — с та¬
кими, как приор Альберих и Стефан Хардинг, английский монах, ко¬
торый, возвращаясь из Италии, остановился в Молеме. В марте 1098 г.
они поселились в Сито, южней Дижона, на болотистой земле, которую
подарил им виконт Бона. Но монахи Молема снова расценили уход Ро¬
берта как дезертирство и добились от легата Гуго де Ди его возвраще¬
ния в июне 1099 г. в качестве их главы. В результате новый монастырь
возглавил Альберих. Под его эгидой, а потом под эгидой сменившего
его Стефана Хардинга суровость и бедность дошли до такой степени,
что приток новых монахов иссяк и Сито стал хиреть.
Вновь расцвести обители позволило появление новичков рыцар¬
ского происхождения. Приняв в 1112 г. Бернарда де Фонтена, явив¬
шегося во главе трех десятков знатных молодых людей из его рода,
Стефан Хардинг смог даже основать первые филиалы Сито. С этих
филиалов начался подъем цистерцианского ордена в XII в., к которому
мы вернемся позже.
ПАЛОМНИЧЕСТВА
Глубину христианской веры у простых верующих мирян истори¬
кам сложней замерить за отсутствием источников. Величие «Господа»,
Seigneur (которому молились на коленях, соединив ладони, в позе вас¬
сала), объясняет, почему к Нему чаще всего предпочитали обращаться
через посредство Его святых. Реликвии (в отношении которых Рауль
Глабер утверждает, что многие были обнаружены после тысячного
119

ЧАС1Ъ 1ШРНАЯ. КА111ТИНГСКАЯ ФРЛ1111ИЯ И ЧН7-110В 1Т.; ОСНОВЫ
года, «словно ждали момента некоего славного воскрешения») были
одновременно залогом физического присутствия святых на этом свете
и гарантией их заступничества перед Богом на том свете. В соответ¬
ствии с логикой «дар — встречный дар», чтобы материализовать эту
связь между верующими и сверхъестественным миром, первые делали
благочестивые дарения — источник доходов для духовенства. И для
выражения веры они предпочитали формы, требовавшие больше фи¬
зических усилий: посты, воздержание и прежде всего паломничества,
самый заметный аспект средневекового благочестия.
Мотивы паломничества
В самом деле паломничество, не требуя слов, выражало во всей
глубине положение христианина— временного гостя на этой земле,
идущего к Небу. Термин peregrinus по-латыни означает «чужой», «ино¬
земный», покинувший свою страну (точно так же как слово «еврей»
означает «прохожий», «эмигрант»). Сюжеты странствия Авраама и ис¬
хода Израиля в Землю Обетованную наложили глубокий отпечаток
на монашескую духовность. Действительно, в раннем Средневековье
слово peregrinatio сначала относилось к призванию монахов, а еще
в большей степени отшельников, жить повсюду как чужеземцы. Такой
разрыв с миром часто предполагал изгнание в смысле аскезы, что не
исключало миссионерских забот.
С XI в. peregrination [дальнее странствие] превратилось в pelerinage
[паломничество]. Свою лепту в эту трансформацию, вероятно, внес¬
ло стремление григорианских реформаторов разделить образы жизни
духовенства и мирян. Выступление в путь к святому месту было для
мирян временным эрзацем окончательного удаления от мира, какое
предполагал уход в монастырь. Паломник буквально воспринимал
идеал отшельников XI в. — стать бедным, чтобы следовать за бедным
Христом. Поэтому паломничество, как показал Пьер-Андре Сигаль95,
представляется кристаллизацией разных обычаев, отмеченных с древ¬
них времен. С одной стороны, паломничество из благочестия (pelerinage
de devotion) отвечало желанию приобщиться святости, приблизившись
к местам, освященным присутствием Христа на Святой земле, или к по¬
читаемым могилам апостолов Петра и Павла в Риме. В эпоху, когда все
больше укреплялась вера в муки чистилища для умерших, чьи грехи мо¬
гут быть искуплены пост мортем, паломники отправлялись в путь еще
и в надежде получить индульгенцию, которая пока была просто частич¬
ным покаянным «послаблением», предоставлявшимся всем, кто выпол¬
95	S/gaZ P.-А. I.es Marcheurs de Dieu. Pelerins et pelerinages au Moyen Age. Paris: Armand
Colin, 1974.
120

ГЛАВА IV. ЦЕРКОВЬ II КОРОЛЕВСТВЕ КА11ЕТИНГОИ II XIII.
нит некоторые обязательства. С другой стороны, паломничество ради
исцеления (pelerinage deguerison) толпы больных и увечных совершали
в сопровождении близких к святилищам, где поклонение реликвиям
сулило чудесные исцеления. Различие между местными или регио¬
нальными паломническими святилищами (например, приоратом Фла-
виньи-сюр-Мозель, где поклонялись мощам святого Фирмина) и глав¬
ными центрами паломничества состояло только в масштабах. В XI в.
святые еще не приобрели медицинской специализации. Целительными
способностями наделялись все реликвии без различия. Основными па¬
циентами этого чудесного лечения, напоминавшего об исцелениях, ка¬
кие, согласно Евангелиям, производил Христос, были парализованные
и страдающие парезом, слепые, глухие и немые, безумные и одержи¬
мые. Наконец, покаянного или искупительного паломничества (peleri-
nnge penitentiel ои expiatoire) мог, в принципе, потребовать любой при¬
ходской священник в качестве публичного покаяния за особо тяжкий
проступок. То есть виновный должен был идти просить заступничества
у святых, чтобы получить отпущение грехов. Но у многих паломников,
насколько можно судить, побудительные причины для отправки в путь
имели не более и не менее смешанный характер, чем в другие време¬
на. Разрыв с привычной обстановкой утолял потребность найти Бога в
новом месте, желание вырваться из повседневности или даже (почему
бы нет?) простое туристическое любопытство. Стремление с трудом до¬
стичь освященного места выражало, разумеется, глубокую веру, но еще
и желание обрести по возвращении некий престиж в обществе, срав¬
нимый с тем, каким и поныне окружают мусульманского хаджи, совер¬
шившего паломничество в Мекку.
Облик паломников
Чаще всего мотивы суммировались, то есть паломничество было
одновременно выполнением обета, данного во время болезни или при¬
ступа благочестия, и покаянием, совершаемым по приказу или добро¬
вольно. Вот почему паломник носил особую одежду: плащ с капюшо¬
ном, суму, посох, ел скромно, пел и молился вместе со спутниками. В ту
эпоху, когда культ реликвий и вера в чудеса укоренились прочно, этот
религиозный обычай распространялся на все социальные категории
людей. Однако со времен Фрежюсского собора 791 г. женщинам в прин¬
ципе запрещалось ходить в паломничество из-за скученности прожива¬
ния в местах временных остановок. Если какие-то женщины, несмотря
ни на что, шли туда, они переодевались мужчинами либо подвергались
серьезным опасностям, как та аббатиса, которую во время паломниче¬
ства в Иерусалим в 1064-1065 гг. изнасиловали и убили неверные.
121

ЧАС ГЬ ПЕРВАЯ. КАПЕТИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ В 987-1108 IT.: ОСНОВЫ
Чтобы подготовиться к уходу, будущий паломник собирал сред¬
ства, необходимые для выживания, составлял завещание, отдавал
имущество и семью под покровительство церкви и успокаивал свою
совесть путем исповеди. Выслушав мессу в приходской церкви, он ис¬
прашивал благословения для своих сумы и посоха. Некоторые, даже
большинство, старались ходить группами из очевидных соображений
безопасности или помощи в случае болезни или увечья. Все, кто пред¬
принимал дальнее паломничество, будь они здоровыми или больны¬
ми, старались обзавестись верховым животным. Например, в 1056 г.
папа Виктор II в числе прочих насилий, чинимых паломникам при
проходе через Константинополь, указывал тот факт, что там у них от¬
бирают лошадей. На дорогах в Компостелу некоторые аббаты ссужа¬
ли паломникам лошадей или мулов для прохода через трудные места.
Ведь чтобы подчеркнуть покаянный характер паломничества, главным
было выступить и идти пешком.
В пути паломник мог рассчитывать найти кров в одном из мно¬
гочисленных приютов, открытых на самых популярных дорогах. Их
организовали с X в. на севере Пиренейского полуострова на дороге в
Сантьяго-де-Компостела. В конце следующего века обракский орден
обеспечил приюты для путников при переходе через Руэрг, где зима
особо жестока и где многие паломники не упускали случая заглянуть
к святой Вере Конкской. Во время странствия, часто занимавшего ме¬
сяцы, такие остановки были неизбежными. В 1056 г. льежским палом¬
никам для возвращения из Компостелы понадобилось тридцать шесть
дней. Граф Ангулемский в 1026-1027 гг. потратил пять месяцев, чтобы
достичь Иерусалима сухопутной дорогой. Правда, после остановки на
некоторое время в Венгрии.
Последний этап предполагал совершение определенных ритуалов,
таких как очистительное омовение в Иордане, перед тем как войти в
Иерусалим, или в ручейке недалеко от Компостелы. Вход в святили¬
ще мог быть затруднен в дни большого наплыва народа (прежде всего
по праздникам данного святого или в важные литургические перио¬
ды). Например, Адемар Шабаннский сообщает о смертельной давке
в Лиможском соборе у могилы святого Марциала. Прием чаще всего
обеспечивал хранитель реликвий (custos). В аббатстве Сен-Вандриль
в XI в. это был клирик, отвечавший на вопросы паломников о заслу¬
гах святого Вульфрана. Хранитель позволял приблизиться к релик¬
вии, «поцеловать могилу». Он же принимал дары, которые приносили
паломники, часто пытавшиеся провести в церкви ночь. Так, Гуго из
Флавиньи рассказывает, что в середине IX в. больные выздоравлива¬
122

ГЛАВА IV. ЦЕРКОВЬ В КОРОЛЕВСТВЕ КАПЕТИНГОН И XI В.
ли, оставшись ночью в аббатстве Сен-Ванн у могилы аббата Ричарда.
Монахи Конка, пытавшиеся запереть аббатство, обнаружили, что под
натиском паломников ворота открылись. Когда совершалось чудо, то
до официального подтверждения оно подлежало процедуре проверки,
о чем свидетельствует, в частности, для XI в. сборник «Чудеса святого
Венедикта». Чудесно исцеленные выражали признательность, часто в
виде восковых ex-voto, иногда временно поступая на службу к свято¬
му. Прежде чем уйти, паломник пытался захватить с собой какие-то
реликвии — пыль с могилы, ткань, освященную контактом с могилой.
11охоже, паломники в Компостелу очень скоро обзавелись ракушками
святого Иакова. Часто они сами (или их друзья, которым они прино¬
сили этот ценный сувенир) завещали себя хоронить с этим подобием
пропуска на тот свет, удостоверявшим, что они расплатились за спасе¬
ние. И в самом деле, такие ракушки, которые собирали ныряльщики,
продавались на паперти собора.
Главные центры паломничества
Репутация Компостелы (где мощи, приписываемые святому Иа¬
кову, якобы были обретены около 800 г.) сформировалась с X в.,
когда туда начали прибывать первые паломники из Французского
королевства. До 980 г. паломники могли ходить в относительной без¬
опасности. Но в конце X в. христианским территориям стала угро¬
жать агрессия со стороны аль-Мансура, омейядского халифа Кордо¬
вы. В 997 г. Компостела была сожжена, а собор снесен. После смерти
аль-Мансура в 1002 г. Санчо Великий, король Наварры, предпринял
Реконкисту при помощи подкреплений, прибывавших из Аквитании
или Бургундии (с 1017 по 1120 г. было предпринято два десятка похо¬
дов), так что непосредственная угроза паломникам исчезла. С 1025 г.
клюнийские монахи реформировали и даже основали много мона¬
стырей в северной части полуострова. Гуго Великий, аббат Клюни,
лично ездил в Испанию в 1090 г., и на многие епископские престолы
были назначены выходцы из Франции. Ведущая роль Клюни и его
«дочек», таких как Муассак или Конк, в жизни этих мест объясняет
рост численности паломников, которые тоже приходили из Француз¬
ского королевства, пока во второй половине XI в. их поток не стал
по-настоящему интернациональным.
Что касается паломничеств в Рим и Иерусалим, два священных
города христианства, посещавшиеся с древних времен, то разные мо¬
тивы паломников для похода в них вписываются еще и в эсхатологи¬
ческую перспективу. Ожидание, что мертвые воскреснут, побуждало
паломников искать себе место на кладбище либо в Риме, где они могли
123

Ч\(ТЫШ1>ПАЯ. КАИК'ГИШ'СКАЯ ФРАНЦИЯ В 987-1108 П.: ОСНОВЫ
воспользоваться заступничеством величайших святых, либо в Иеру¬
салиме, где должен был происходить Страшный суд. Паломничество
в Рим (достигшее апогея в предыдущем веке) стало в X в. очень попу¬
лярным. Сохранились сведения о рекордном числе визитов ad limina
apostolorum («к порогу апостолов»). Теодорих (ум. 1087), аббат мона¬
стыря Сент-Юбер в Арденнах, совершил туда семь паломничеств, тог¬
да как Адельрад, архидиакон из Труа (ум. 1020), ходил туда не менее
двенадцати раз. Много раз совершали такой поход и многие миряне,
например Гильом V, герцог Аквитании (ум. 1030). Конечно, особенно
во второй половине XI в., трудности, связанные с политикой герман¬
ских императоров и хроническими волнениями римской знати, приве¬
ли к некоторому спаду активности римских паломничеств, однако не
столь явному, как иногда утверждалось.
Ущерб римскому паломничеству наносила прежде всего конкурен¬
ция со стороны Иерусалима. Действительно, несмотря на завоевание
Палестины египетскими Фатимидами и разрушение аль-Хакимом в
1009 г. храма Гроба Господня, популярность паломничества возросла
из-за более благоприятного политического контекста, выразившего¬
ся в более терпимом отношении мусульман к христьянам. С другой
стороны, недавнее обращение венгров в христианство открыло более
безопасный путь на Восток, чем переправа по Средиземному морю,
где очень большую угрозу представляли мусульманские пираты. Так,
Фульк Нерра, граф Анжуйский, с 1015 по 1039 г. совершил три поездки
в Иерусалим, в 1026 г. туда отправился граф Ангулемский, а в 1035 г. —
герцог Роберт Нормандский. Однако глубинную причину этого вле¬
чения на Восток, масштабы которого хорошо отразил Рауль Глабер в
своих «Историях», надо искать в духовной сфере. В самом деле, он ука¬
зывает, что «ко Гробу Спасителя в Иерусалиме хлынула бесчисленная
масса людей», уточняя, что «многие желали умереть прежде, чем вер¬
нутся в свою страну». Этот наплыв интриговал современников, и Ра¬
уль дает ему следующее объяснение, не приписывая его себе: «Многие
в то время советовались с некоторыми людьми, наиболее склонными
к тревогам, насчет того, что означает столь великое стечение народа
в Иерусалим, подобного которому не видел ни один из предыдущих
веков; те, взвешивая слова, отвечали, что это не предвещает ничего
иного, кроме пришествия презренного Антихриста, появления коего
должно ожидать с приближением конца света, по свидетельству бо¬
жественного авторитета. Послушать их, так все эти народы пролага-
ют дорогу на Восток, по которой он должен прийти, и тогда все нации
пойдут прямо навстречу ему».
124

П1А11А IV. ЦЕРКОВЬ II КОРОЛЕВСТВЕ KAIIETHHI OB В XI II
КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ КОНЦА XI в.
Крестовые походы были продолжением этого массового движения
паломничества в Святую землю, которое после перерыва, связанного
с агрессией халифа аль-Хакима, энергично возобновилось в середи¬
не XI в. Трудности и опасности пути делали крестоносца паломником,
следовавшим завету Христа: «Если кто хочет идти за Мною, [...] возь¬
ми крест свой и следуй за Мною». Целью, «бесконечно более привле¬
кательной, чем какое угодно святое место, хоть бы и Сантьяго-де-Ком-
мостела»96, был земной Иерусалим, отражение небесного Иерусалима,
где ожидалось второе пришествие Христа. Крестовый поход был в не¬
котором роде последним паломничеством, безвозвратным, коллектив¬
ным и всеобщим в том смысле, что объединил все сословия западного
христианского мира.
Паломники, отправлявшиеся в Иерусалим, уже брали с собой ору¬
жие, чтобы защищать себя во время долгого путешествия по враждеб¬
ным странам, хотя пришествие турков-сельджуков, которое когда-то
представляли главным фактором, делавшим дорогу опасной, похо¬
же, на самом деле такой репутации не имело. В 1054 г. епископа Кам-
брейского сопровождало, возможно, три тысячи человек, а немецких
епископов, отправившихся в паломничество в Святую землю в 1064-
1065 гг., — несомненно, вдвое больше. Однако новым по сравнению с
паломничеством стал дух священной войны (или, скорей, «сакраль¬
ной»), Как избранный народ в Ветхом Завете, крестоносцы должны
были отвоевать Землю Обетованную.
Вот почему призыв папы Урбана II вызвал колоссальный всплеск
энтузиазма, стремления бороться за возвращение Иерусалима христи¬
анам и защиту христианства. Именно по окончании реформаторско¬
го Клермонского собора 1095 г. папа обратился к рыцарям, призывая
отправиться в крестовый поход и даруя им полную индульгенцию, то
есть отпущение абсолютно всех грехов. Столько раз осудив войну меж¬
ду христианами, папа предложил им вести «справедливую» войну с му¬
сульманами, которых тогда из-за незнания ислама фактически считали
язычниками. Верующим христианам были противопоставлены «невер¬
ные», которых следовало силой обратить в истинную веру. Фульхерий
Шартрский воссоздает для нас папское заклятие: «Пусть те, кто ранее
привык сражаться во имя зла, в частной войне с верующими, сразятся
с неверными и доведут до победного конца войну, которую уже давно
Ног! /. L'Eglise et la guerre sainte: de la paix de Dieu a la croisade// Annales ESC. T. 47-2.1992.
P. 453-466.
125

ЧЛ1 I'll ШЛ'НАЯ. КАПЁГИНГСКАЛ ФРАНЦИЯ П9Н7-110НГГ-: ПСИОНЫ
следовало бы начать; пусть те, кто некогда нанимался за гнусное жа¬
лованье, обретут теперь вечное воздаяние». Вслед за реформой мона¬
стырей и реформой белого духовенства настало время реформировать
воинское сословие. Тем самым грубые milites становились milites Christi
(«воинами Христа»), которые продолжали с язычниками тот бой, ка¬
кой монахи вели с бесами. В теократической перспективе григориан¬
ские реформаторы видели в крестовом походе «антивойну», которая
послужит паллиативом «Божьему миру», падение популярности ко¬
торого отметил Клермонский собор. Монархи (Филипп I, а также им¬
ператор и король Англии) были отлучены и опозорены. Теперь пап¬
ство пыталось утвердить себя как единственную власть, правомочную
решать, справедлива война или нет. Значит, ответственность за кре¬
стовый поход в дальнейшем неизменно несло оно, даже если движе¬
ние усиливали некоторые экономические или политические факторы.
Если верить Гвиберту Ножанскому, то крестьяне и селяне отправились
в путь потому, что сельская местность была перенаселена, хотя призыв
Урбана II был рассчитан не на них. Что касается итальянских купцов,
поначалу они опасались, как бы военная интервенция на Востоке не
подорвала торговые отношения, какие они сохраняли с Византийской
империей и исламским миром.
НАРОДНЫЙ КРЕСТОВЫЙ ПОХОД
Обычно считается, что слова папы необдуманно разнесли экзаль¬
тированные народные проповедники, самым известным из которых
остается Петр Пустынник, тогда как по другую сторону Рейна свиреп¬
ствовал Вальтер Неимущий. Однако недавно некоторые историки были
вынуждены пересмотреть ряд гипотез, представлявших Петра Пустын¬
ника настоящим инициатором крестового похода. Они утверждают, что
папский замысел совпал с собственными чаяниями населения (Жан
Флори). Когда армия, сбор которой был назначен Урбаном II на 15 авгу¬
ста 1096 г. в Ле-Пюи, еще не собралась, банды, в состав которых входило
много нонкомбатантов, уже в начале года двинулись в путь. Но эти бед¬
няки не были предоставлены самим себе: грабежам и «погромам» (po¬
groms) по дороге в Иерусалим они предавались под руководством опыт¬
ных командиров (Рено де Брея, Фульхерия Шартрского...). Этот взрыв
религиозного фанатизма, который епископы пострадавших городов не
могли сдержать, был направлен против еврейских общин, на которые
возлагали ответственность за все несчастья, перенесенные христианами
на Востоке. Выбор «крестись или умри», воспринятый буквально (Жан
Флори), объясняет, почему в Северной Франции, а потом в Рейнской об¬
126

глава iv. ш.ИчОнь н ко1>ол|:и<:тг,1; капнтингои и XI и.
ласти случились побоища, где особо отличились банды Петра Пустын¬
ника. Этот народный крестовый поход и беспорядки, какие он вызвал,
очевидно, встревожили византийские власти. Ворота городов Греческой
империи закрылись, и, когда эти бедняки волна за волной стали при¬
бывать под стены Константинополя, басилевс91 Алексей Комнин срочно
переправил их в Малую Азию, где большинство их них было перебито
турками под Никеей 21 ноября 1096 г.
КРЕСТОВЫЙ ПОХОД РЫЦАРЕЙ
Тем временем рыцари, к которым в Клермоне обращался Урбан II,
занимались организацией. Им надо было предусмотреть свое долгое
отсутствие, собрать людей, запастись провизией для себя и коней. На
зги приготовления в общем потребовалось почти два года. Так что
крестоносные армии собирались перед воротами Константинополя
только с последних месяцев 1096 г. до весны 1097 г. Византийские им¬
ператоры, желавшие набрать западных наемников для охраны своих
границ, несомненно, заранее вошли в контакт с папами-реформатора-
ми. Асимметричный ответ Урбана II на это обращение объясняется,
возможно, желанием восстановить согласие между восточной и за¬
падной церквями. На следующий день после речи в Клермоне Адемар
Монтейльский, епископ Ле-Пюи, был назначен папским легатом, кото¬
рому предстояло возглавить крестовый поход, а командовать войсками
при нем должен был Раймунд Сен-Жильский, граф Тулузский. То есть,
похоже, первоначально Урбан II намеревался набрать одну-единствен-
ную армию, которой бы руководил он через посредство своих пред¬
ставителей. На самом деле в последующие месяцы независимо друг от
друга тронулись в путь разные феодальные контингенты. Норманны
Южной Италии, прежние вылазки которых внушили грекам недоверие
к ним, подчинялись Боэмунду Тарентскому. Воины Северной Фран¬
ции мобилизовались под руководством Гуго де Вермандуа — родного
брата Филиппа I, которого сопровождали Роберт Коротконогий, гер¬
цог Нормандии, и граф Стефан Блуаский. Что касается лотарингских
рыцарей (Лотарингия, Нидерланды, Рейнская область), они собрались
под началом сыновей графа Булонского — Готфрида Бульонского и его
брата Балдуина Булонского. Басилевс, теряя контроль над событиями,
очень старался получить от разных вождей похода клятву вернуть ему
земли, которые раньше были византийскими и которые им удастся от¬
бить. В то время как большинство из них более или менее доброволь¬
но согласилось признать себя наемниками византийского императора, 9797 Официальный титул византийских императоров с VII в.
127

ЧАСТЬ 1 ШТИЛЯ. КАНЕТ'ИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ II9Я7-1IU8 1Т.: ОСНОВЫ
Раймунд Сен-Жильский отказался это делать, сославшись на то, что у
него нет иного сюзерена, кроме Христа.
Никея, отвоеванная у турок 19 июня 1097 г., действительно была
возвращена басилевсу, тогда как Боэмунд Тарентский оставил себе
город Антиохию, попавшую в его руки в июне 1098 г. после долгой и
трудной осады. Некоторые сеньоры уже проявляли и другие амбиции,
помимо освобождения Гроба Господня: в марте 1098 г. Балдуин Булон¬
ский, отозвавшись на призыв армян, захватил Эдессу и устроил там
первое крестоносное государство. Такое поведение возмутило пехоту,
потребовавшую вернуться на дорогу в Иерусалим, что и было сделано
в январе 1099 г. под командованием Раймунда Сен-Жильского. Под¬
ступив в начале июня к святому городу, крестоносцы были вынуждены
еще пять недель вести осаду, прежде чем в пятницу 15 июля состоялся
решительный штурм. За этой победой последовали страшная резня и
две недели грабежей. Готфрид Бульонский из смирения отказался от
королевского титула, довольствовавшись титулом «защитника»; его
брат и наследник Балдуин Булонский оказался не столь щепетильным
и короновался 25 декабря 1099 г.
Так Первый крестовый поход достиг первоначальной цели и даже
большего, когда благодаря итальянским кораблям стало можно завое¬
вать порты побережья. За несколько лет на Святой земле было создано
четыре латинских государства — Эдесское и Триполитанское граф¬
ства, Антиохийское княжество и Иерусалимское королевство. На За¬
паде это вызвало эйфорию! Но преемник Урбана II, папа Пасхалий II,
осмотрительно попытался защитить эти аванпосты христианства на
исламской земле. В 1100 г. он разослал епископам буллу, обещавшую
отпущение всех былых грехов рыцарям, которые в свою очередь от¬
правятся на Святую землю. Если король Филипп I опять остался в
стороне от этого предприятия, то многие рыцари Французского ко¬
ролевства немедленно вняли этому призыву и вслед за Гильомом IX,
герцогом Аквитанским и графом Пуатье, выступили в новый поход.
Вероятно, из-за спешки и из-за отсутствия византийской помощи они
потерпели поражение и были перебиты турками. Но возникший по¬
рыв сохранялся еще долго.
Если бы в заключение этой главы нужно было подвести какой-то
итог отношений между первыми Капетингами и разными составными
частями церкви, похоже, он бы сложился в пользу «феодальной монар¬
хии», как раз утверждавшейся в конце XI в. В первое время вдохнови¬
тели григорианской реформы опирались на монашество, противопо¬
128

ГЛАВА IV. ЦЕРКОВЬ В КОРОЛЕВСТВЕ КАПЕТИНГОВ В XI II.
ставляя его епископату, слишком зависимому от монарших властей.
Но, предприняв усилия для прояснения отношений между духовным и
светским, епископы Французского королевства сумели в основном со¬
хранить причастность к светской власти, без чего «служителям церк¬
ви пришлось бы отказаться от мысли об управлении и удалиться от
мира», — пишет Ив Шартрский.
В результате короли, которые были друзьями монахов и с которы¬
ми папские легаты были вынуждены считаться, могли по-прежнему
опираться на епископат и притязать на ту долю божественной вла¬
сти, какую им гарантировало миропомазание. Обряд рукоположения
епископов все больше напоминал библейский обряд помазания царей
Израиля. Так подчеркивалась причастность Капетинга к епископско¬
му служению в качестве посвященной особы. Короля мазали миром,
как епископа, и другие элементы ordo помазания тоже способствовали
«епископализации королевской власти» — облачение в одежды иподи¬
акона и диакона, причащение под обоими видами. В XI в. Реймсский
собор окончательно утвердился в качестве места помазания королей.
Но булла, которой Урбан II в 1089 г. подтвердил эту прерогативу архи¬
епископа Реймсского, стала поводом, чтобы впервые назвать Капетин¬
га «Христианнейшим Королем».

Глава V.
ДЕРЕВНЯ ВО ФРАНЦИИ
С XI ПО XIII в.
Вкапетингской Франции деревня в количественном отношении была
намного весомее города. Еще на рубеже XIII-XIV вв., после того как
городское население в течение нескольких поколений росло быстры¬
ми темпами, как минимум 85% французов были сельскими жителями,
почти исключительно земледельцами. Впрочем, именно развитие сель¬
скохозяйственного производства позволило все более многочисленным
горожанам (покинувшим сельскую местность во время активного исхо¬
да из деревни) кормиться, специализируясь на ремесле и торговле. По
сравнению с новыми социальными группами, возникшими таким обра¬
зом, крестьянский мир сохранял единство и постоянство, по меньшей
мере внешне. Прежде всего в том, что касалось социального положения:
при Филиппе Августе крестьянин точно так же оставался внизу, как три
века назад, когда Адальберон Ланский поместил его в самый низ сослов¬
ного общества. Его юридический статус во многих сеньориях, конечно,
изменился, и изменился в корне — деревенские жители в массовом по¬
рядке освободились от серважа, а некоторые объединились в общины.
Но серваж еще существовал, и не в одном регионе, а власть, богатство и
почет по-прежнему доставались не крестьянину, пусть освобожденно¬
му, а знати и клирикам, к которым теперь добавились богатые бюргеры;
впрочем, личный успех почти неизбежно превращал крестьянина-вы-
скочку в горожанина. Поэтому крестьянин, неизменно воспринимае¬
мый как низший член общества, в течение этих трех веков удивитель¬
ного подъема воплощал стабильность, постоянство: его повседневная
жизнь протекала в пределах ближайших территорий и в ритме полевых
работ, которые строители церквей, даже в городе, неспроста выбирали,
чтобы напомнить о неизменном круговороте месяцев в году. Резкие пе¬
ремены погоды, предвещавшие неурожай или изобилие, приезд сеньора
и споры с его министериалами, памятное появление купцов или солдат
были главными событиями, которые становились вехами в его жизни;
именно на них как на отправные точки ссылались крестьяне, когда им
предлагали что-либо вспомнить, например, как свидетелям на суде.
Однако сельский мир был до крайности разнообразен: условия
жизни могли быть очень разными в зависимости от того, жил ли селя¬
130

ГЛАВА V. ДЕРЕВНЯ ВО ФРАНЦИИ С XI HO XIII ВВ
нин на Севере или на Юге, на равнине или в горах, далеко или близко
от города. Технический прогресс, равно как и юридические перемены,
распространялись неравномерно, приспосабливались к требованиям
природной среды и тем самым формировали разные сельские уклады,
которым еще веками предстояло различаться: мир плуга и мир сохи,
мир сгруппированной деревни и мир изолированных ферм, мир сер-
иажа и мир свободы, миры виноградарства, перегонов скота в горы,
текстильного ремесла, рудников... Положение могло быть разным
даже в соседних местностях при различии в обычаях или наличии фи¬
зических препятствий. Этот столь разнообразный мир был и намного
мобильней, чем кажется, потому что люди Средневековья, в том числе
и крестьяне, двигались много и на далекие расстояния — они ходили в
паломничества или в крестовые походы, поселялись в городе или пы¬
тали счастья на многочисленных новых землях, какие открывали для
них первопроходцы. Мобильность существовала также в пределах де¬
ревни или местности: историки пришли к общему мнению, что люди
объединились в структурированные поселения и зажили в них посто¬
янно только около тысячного года, притом что распределение земель в
пределах этих поселений и социальные отношения менялись. Позже,
в XII и XIII в., расчистки изменили ландшафт дальше: исчезла добрая
часть лесов и невозделанных пространств, продолжалось расселение
людей. Таким образом, между 1000 и 1300 г. деревня претерпела пере¬
ворот, сравнимый только с переворотом при наступлении индустри¬
альной эпохи. Распределение возделанных земель, расположение ферм
и деревень, возникшие тогда, в основных чертах почти не изменились
до второй половины XIX в., а иногда и до наших дней. Лишь великая
чума вызвала общее отступление. Франция 1300 г. была более благо¬
устроенной, лучше возделанной и более населенной, чем будет до са¬
мого XIX в. Французская деревня Нового времени — великое наследие
капетингского периода.
ТЕХНИЧЕСКИЙ ПРОГРЕСС И ПРОИЗВОДСТВО
ТЕХНИЧЕСКИЙ ПРОГРЕСС
Развитие земледелия — и, следовательно, развитие всей западноев¬
ропейской экономики — было бы невозможно без развития техники,
делавшей крестьянский труд эффективней. Земледелие раннего Сред¬
невековья было основано на физическом труде людей, с затратами
которого не считались, на использовании деревянных орудий труда,
на распределении сельскохозяйственных культур в пространстве и во
времени. Знаменитый список инвентаря из каролингского поместья
131

ЧАСТЬ lll'.l’ltA)!. КАШ:ГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ It 9Й7-[ 108 11'.: ОСНОВЫ
Аннап на севере Франции показывает, что в IX в. даже в наиболее осна¬
щенных хозяйствах металл был редкостью. Рыхля почву деревянными
мотыгами и сохами, крестьяне практиковали очень редкие перелоги
и могли прибегать даже к бродячему земледелию. Ведь на обширных
невозделанных пространствах, разделявших деревни, места хватало.
Кстати, лес и ланды предлагали значительную добавку к меню — бла¬
годаря охоте, собирательству, выпасу свиней, сбору каштанов... Во
времена Филиппа Красивого значительная часть королевства (несо¬
мненно, большая часть) была уже выведена из порочного круга этой
экстенсивной земледельческой экономики, плохо оснащенной и мало¬
производительной. Разве что на ландах Запада, сухих землях Юга или в
горных долинах могли еще не усвоить новой техники. Как раз в тот са¬
мый период и по мере того, как прогрессировала земледельческая эко¬
номика, углублялась пропасть между технологиями и урожайностью
Севера, с одной стороны, и технологиями Средиземноморья и других
регионов, намного менее удобных. Теперь на плодородных равнинах
и плоскогорьях Северной Франции крестьянин обычно использовал
силу волов или лошадей, тяжелый колесный плуг и инструменты,
окованные железом. Он все интенсивней обрабатывал землю, сокра¬
щая ротацию разных культур и расчищая все плодородные почвы.
Земледелие Франции, как и всей Западной Европы, совершило тогда
качественный скачок неоценимой дальности: Европа, отныне способ¬
ная прокормить многочисленное население и дать ему возможность
решать задачи, не имевшие отношения к земледелию, могла перейти
к развитию, которое позже привело ее к индустриальной цивилизации
и к доминированию на планете.
На самом деле техническое развитие можно разделить на ряд нов¬
шеств и улучшений, история введения которых поддается лишь при¬
близительному описанию. Некоторые из них были несомненными
изобретениями людей Средних веков, другие — древними методами,
открытыми заново и нашедшими использование в широких масшта¬
бах, третьи позаимствованы на Востоке (роль крестовых походов
в этом деле, хоть и вполне реальная, сильно недооценена). Уже разви¬
тие металлургии сыграло огромную роль в этом техническом подъ¬
еме, а можно упомянуть и хомут, плуг, зерновую мельницу (а также
для сельского ремесла — сукновальные мельницы, механические мо¬
лоты, хмеледробилки) — их распространение сберегало труд и время
крестьянина. Не только феномен изобретения как таковой, но и кол¬
лективное умонастроение, позволившее людям той эпохи сделать важ¬
нейший шаг вперед, вывели их на первую стадию механизации. Приме¬
132

I7IARA V. ЛМЧ'ИНЯ 1Ю ФРАНЦИИ С XI ПО XIII №
чательно, что подобное стремление беречь человеческий труд и делать
его рентабельным проявилось на стадии мощного демографического
роста, как раз когда рабочей силы становилось все больше.
Технический прогресс имел не только экономические последствия —
он также способствовал формированию общества. Так, с XII в. в каждой
деревне образовалась очень характерная социальная группа— паха¬
рей (laboureurs), владельцев плуга и упряжи, в отличие от безлошадных
крестьян (brassiers) или батраков (manouvriers), которые не могли при¬
обрести это дорогое снаряжение. Эта дифференциация могла только
усиливаться по мере накопления доходов и осталась фундаментальным
свойством сельского общества при Старом порядке. Таким образом, на
примере внедрения в жизнь усовершенствованного пахотного инстру¬
мента можно наглядно увидеть, насколько значимые и длительные соци¬
альные последствия могли иметь технические завоевания того времени,
если требовали капиталовложений, недоступных части крестьянства.
Другой пример того же феномена— распространение водяной мель¬
ницы. Это новшество позволяло крестьянам значительно экономить
время, но сеньоры, обеспечившие себе монопольное владение «банали-
тетной» мельницей и обязавшие своих крестьян молоть на ней, превра¬
тили ее в средство для выкачивания податей. И в этом случае мельник
как ключевая фигура сельского общества обогащался благодаря новому
оборудованию, работу которого обеспечивал за счет сеньора.
Впрочем, сельскохозяйственная экспансия XI—XIII вв„ даже если
ей способствовали распространение новых орудий и (как мы увидим)
улучшение климата, была еще и результатом интенсивного труда. Упря¬
жь позволяла крестьянам того времени разнообразить способы подго¬
товки к посеву; те, кто был не столь богат или на чьих землях применить
плуг было невозможно, тоже готовили почву к посеву — мотыгой или
сохой. Две, три, даже четыре вспашки [labour или bichage] (одна после
жатвы, остальные перед посевом, то есть чаще всего через восемнадцать
месяцев), боронование (еще одно новшество), прополка молодых всхо¬
дов — вот операции, достаточное повторение которых при повышении
качества вспашки, видимо, было решающим фактором роста урожайно¬
сти. Проводить их позволяли улучшение инвентаря, а также рост чис¬
ленности рабочей силы по мере демографического роста. Зато удобре¬
ния оставались в средневековых хозяйствах дефицитом, и именно этот
дефицит вынуждал постоянно перепахивать землю, а также оставлять
ее под паром. Животные удобрения были редкостью, да и собирать их
было трудно, потому что содержание в стойле было сведено к минимуму
из-за нехватки корма; однако овец, все более многочисленных, старались
133

MAl.TliИЫ’ПЛЯ. KAUlirUHl СКАЯ ФРАНЦИЯ II987-II 1)8 ГГ.: ОСНОВЫ
отправить пастись на жнивье. Растительных удобрений почти не было,
так как разведение бобовых культур не практиковалось, а применение
таких известных приемов удобрения, как мергелевание и известкование,
сводила к минимуму стоимость перевозки.
ПРОИЗВОДСТВО
При современном состоянии источников рост урожайности слож¬
но оценить в численном виде, но, во всяком случае, нет сомнений, что в
то время достигали очень скромных результатов, которые еще в каро¬
лингскую эпоху сдерживали демографический рост, развитие городов
и не позволяли значительной части населения заниматься чем-либо,
кроме земледелия. Правду сказать, для времен Каролингов нам из¬
вестны лишь некоторые численные данные об урожайности, которую
обычно оценивают как сам-два или близкую к этому. Последняя оцен¬
ка, сделанная специалистом по культуре зерновых, предлагает повы¬
сить эту цифру до трех или даже несколько большей для крестьянских
хозяйств, что хорошо согласуется с нынешней тенденцией переоце¬
нивать экономические показатели того времени98. Бесспорно лишь то,
что при Людовике Святом Северная Франция, страна плугов и самых
плодородных земель, собирала в среднем четыре-пять зерен пшеницы
на одно посеянное, а некоторые хозяйства Пикардии, Артуа и Иль-де-
Франса — восемь и даже десять или двенадцать. Еще больше собирали,
если сеяли рожь или ячмень; то есть лучшие примеры урожайности
были не очень далеки от показателей XIX в., но многие бедные земли
по-прежнему давали намного меньшие урожаи. В целом с X по XIV в.
в плане урожайности революционных изменений, вероятно, не случи¬
лось, кроме как в очень немногих регионах и типах хозяйств. Но про¬
стой средний рост на 0,5 при общей посредственной урожайности мог
иметь решающие последствия.
Помимо роста урожайности, произошло общее сокращение циклов
ротации: трехтактный цикл, упоминаемый в каролингских полипти¬
хах99, был тогда, конечно, исключением, нормой же считалось двухлет¬
нее чередование пара и зерновых, не исключавшее и более долгих пе¬
рерывов, иногда на грани бродячего земледелия. После тысячного года,
а особенно с XII в., в северной половине Франции распространилось
трехполье. Около 1150 г. оно впервые появилось в имениях Клюни
и стало общераспространенным через сто лет в имениях Сен-Дени и
98	См.: Cornel G. Le Paysan et son outil. Essai d’histoire technique des cereales (France, VIII-
XV siicle), Rome, 1992. P. 294-315.
99	Описания королевских или церковных владений, часто очень подробные, были
составлены в IX и начале X в.
134

ГЛАВА V. ДГГГ.ВНЯ ВО ФРАНЦИИ С XI ПО XIII IIB.
на цистерцианской риге Волеран (тоже в Иль-де-Франсе), как и в Пи¬
кардии. Тогда впервые появился и севооборот (assolement), то есть де¬
ление земельного владения на три части, или soles [поля севооборота],
которые поочередно оставались под паром в ритме коллективной ро¬
тации (rotation)'00. Впрочем, к сокращению циклов ротации прибегала
только Северная Франция, потому что на Юге слишком сухое лето не
позволяло сеять весной.
Ведь переход от двухтактного цикла к трехтактному был связан с
распространением яровых злаков (которые назывались mars [мартов¬
скими], tremois, grains menus [мелкие зерна]) или, точней, с их разноо¬
бразием, поскольку одни и те же злаки могли быть как озимыми, так
и яровыми: это относится ко ржи, ячменю, овсу, полбе и даже к пше¬
нице. Но, как правило, осенью сеяли пшеницу, рожь и ячмень, а вес¬
ной — овес, сорго, просо. Рост популярности «мелких зерен» отражал
не только общую необходимость больше производить, чтобы кормить
больше ртов, собирая больше урожаев, — овес требовался и для того,
чтобы кормить коней воинов и все более многочисленных лошадей
фермеров. На выбор возделываемых культур оказывали влияние и
другие перемены: производство пшеницы, зерна богачей, постоян¬
но расширялось, по мере того как находящиеся на подъеме социаль¬
ные группы, в основном городские, переходили к более изысканной
пище. Но для средневекового зернового хозяйства по-прежнему было
характерно разнообразие. Наряду с рожью и пшеницей, которые за¬
няли впоследствии почти монопольное положение и которые часто
смешивали, получая суржу, встречалось и много других видов зерна,
из которого пекли хлеб лишь за неимением лучшего (но в разных об¬
ластях обычаи их употребления были очень разными): полба, ячмень,
просо и другие. Позже их оставляли только на корм животным или
просто-напросто прекращали выращивать. Различные свойства зерна,
разное время сбора урожая позволяли земледельцу страховать себя от
погодных катаклизмов. Первостепенную роль в питании играли также
горох, бобы, вика и чечевица, которые растили отдельно или впере¬
межку со злаками.
Важнейшая тенденция сельскохозяйственного производства тех
времен: крестьянин производил все больше продуктов, которые не по¬
треблял сам, а продавал или отдавал сеньору. Этот феномен мы уже
ИЮ Во французском языке севооборот как чередование культур или пара на одном
поле во времени называется словом rotation, тогда как разделение участка на поля
севооборота в пространстве — assolement; по-русски то и другое обычно называется
^севооборотом», что создает затруднения при переводе. Я перевел первое словом
«ротация», а для перевода второго оставил «севооборот» (прим. пер.).
135

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. КАПЕГИНГСКЛЯ ФРАНЦИЯ И 9К7-1IOH ITIK.IIOIUJ
отметили для пшеницы и овса. Еще одним из таких продуктов, пользо¬
вавшихся большим спросом, было вино: его отпускали горожанам (са¬
мые богатые из которых начали разбивать собственные виноградники
у ворот городов), отправляли в Англию, во Фландрию, в ганзейские го¬
рода. .. Виноград постоянно завоевывал все новые территории, успеш¬
но соперничая со злаковыми. Спрос на рынках, городских или дальних,
привел в XIII в. к росту производства красящих растений, особенно
в Пикардии и в Тулузской области. Разводили вайду (называвшуюся
где pastel, rReguede), из которой делали синюю и черную краски, самые
популярные при окраске одежды. Продажа льна и пеньки, тоже необ¬
ходимых в больших объемах для текстильной промышленности, тоже
позволяла крестьянам получать деньги, давая им еще и возможность в
мертвый сезон заниматься ремеслом.
Что касается скотоводства, то с XI в. оно все больше развивалось
в формах, очень непохожих на обычаи раннего Средневековья. В этом
секторе тоже главными стимулами были спрос со стороны горожан и
потребности ремесла. Археологи выявили, что потребление говядины
было более широким, чем думали раньше, и даже превосходило по¬
требление свинины в одной бургундской местности. Кстати, об этом
спросе на мясо, по меньшей мере в зажиточных кругах, можно судить
по численности, богатству и влиятельности мясников в городах и
даже в селах. Но более всего, и намного более, в ту эпоху преоблада¬
ло овцеводство, поставлявшее ремесленникам кожу, из которой дела¬
ли два основных товара — обувь и пергамент (до XIII в. он оставался
единственным носителем письменности), — и прежде всего дававшее
шерсть — сырье для качественного одежного сукна. Именно сукно¬
делие, первая отрасль промышленности тех времен, сделало из овцы
главное животное XIII и XIV вв„ каким для раннего Средневековья
была свинья. Французская шерсть, конечно, была не из самых цени¬
мых, но огромные стада овец заполоняли паровые поля на равнинах,
фламандские и пуатевинские польдеры и бродили меж вершинами и
долинами по всем горам. Ведь маршруты перегона скота определились
уже в XI в. — как в Провансе, так и в Оверни, в Обраке или в Дофине.
Такие перегоны, которые устраивали в том числе и монашеские обите¬
ли, особенно цистерцианцы и военные ордены, после 1200 г. приобрели
широкий масштаб и на века стали важным элементом жизни горцев.
Ни одно владение, ни одно хозяйство в XIII в., конечно, не было
по-настоящему специализированным: желание и склонность произво¬
дить собственный хлеб все еще были широко распространены, даже у
виноградарей и горных пастухов, и многиеобласти оставалисьраздроб-
136

П1АИА V. ЛГ.РГКНЯ ПО ФРАНЦИИ С XI НО XIII IIII.
ченными на множество крошечных хозяйственных единиц. Различия
в ценах и заработках, какие можно было встретить в следующем сто¬
летии (например, в Верхнем Провансе), разная степень опустошений,
вызванных чумой, или просто-напросто медленное распространение
железа — все это признаки такой разобщенности. И напротив, нача¬
ли появляться очень коммерциализованные хозяйства. Наиболее зна¬
менит пример Тьерри де Ирсона, богатого артуаского землевладельца
начала XIV в., который практиковал по большей части спекулятивное
земледелие, сам торговал плодами урожая на городских рынках и вел
свои счета. Дела, какими занимался Тьерри де Ирсон — продажа, по¬
купка с целью перепродать, счет, — пусть в меньшем масштабе, но ста¬
ли, конечно, привычными для многих крупных землевладельцев и для
некоторых простых крестьян того времени. Об этом свидетельствует
умножение рынков и ярмарок с XI в.: создавая мало-мальски значи¬
тельную деревню, при ней обязательно устраивали еженедельный ры¬
нок, и у всех центров сеньорий, у всех крупных бургов отныне были
такие регулярные места сбора населения. Крестьяне привозили туда
излишки урожая и приобретали там инвентарь, ткани и прочие това¬
ры, каких больше не производили сами. Раз или два в год деревенские
жители съезжались в город на ярмарку, где встречали купцов, прибыв¬
ших более или менее издалека.
ЗАВОЕВАНИЕ И ОРГАНИЗАЦИЯ
СЕЛЬСКОГО ПРОСТРАНСТВА
КОЛИЧЕСТВО И РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ЛЮДЕЙ
Мощным оружием средневековых крестьян в победоносной борьбе
с природой куда в большей мере была их численность, чем орудия тру¬
да. Великие расчистки пришлись на долгую стадию демографического
роста, став также самым наглядным его показателем. Ведь до XIII в. ни
один текст не дает конкретных сведений по демографии, и едва ли мож¬
но отваживаться на какие-то глобальные оценки для времен до появле¬
ния первого важнейшего налогового документа — знаменитой «Описи
очагов» 1328 г., перечислившей семьи большей части Французского ко¬
ролевства. В предыдущем веке было проведено несколько аналогичных
переписей, прояснивших положение в более или менее обширных обла¬
стях — в епархиях Байе (конец XII в.), Руанской (около 1240 г.), Шартр¬
ской (1250-1272), окрестностях Бона (1285 г.), в Провансе (1315 г.). Все
они имеют особенности, но создают единый образ «целой» страны, на¬
селение которой — возможно, 16 или 17 млн жителей — было распре¬
делено очень неравномерно, несмотря на массовые миграции, за счет
137

ЧАСТЬ lllil’HAfl. КАШ:ГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ 11987-ПОЯ П.; ОСНОВЫ
которых уже два века избыток людей перемещался в самые незаселен¬
ные области. Северная часть Французского королевства имела намного
большую среднюю плотность населения, чем Юг, и для мест, разделен¬
ных несколькими километрами, контраст мог быть очень велик. Так,
люди сосредотачивались на Лангедокской равнине между побережьем
и внутренними горными районами, в равной мере пустынными. В Нор¬
мандии население побережья и районов, заселенных очень давно, и так
уже очень плотное, росло быстрей, чем в остальной ее части. В боль¬
шинстве регионов демографический рост снизился с середины или кон¬
ца XIII в., потому что производство продуктов питания больше расти
не могло. В 1315-1318 г. из-за нескольких очень неурожайных лет снова
начался голод. Сокрушительный удар по численности населения, и без
того уязвимого, нанесли чума и Столетняя война. Но некоторые регио¬
ны, например Лангедок, Прованс и вообще Юг, как будто не испытали
кризиса, и их подъем продолжался до середины XIV в.
Если можно набросать картину положения, в каком находилось
население Франции в конце капетингского периода, и даже сказать не¬
сколько слов о тенденциях, направлявших тогда его развитие, то точно
объяснить, как оно вышло на эту стадию, трудно. В отсутствие общих
документов типа переписей населения можно привести только очень
обобщенные сведения, которые отчасти подтверждаются некоторыми
отдельными, очень ненадежными данными (например, реконструкци¬
ей смены поколений в нескольких сотнях пикардийских или шарант-
ских семейств). Бесспорно, что до середины XIII в. демографический
рост не знал тяжелых спадов и, напротив, убыстрялся. Несмотря на
«навязчивый страх голода» (obsession alimentaire), свидетельства о ко¬
тором собрал Ле Гофф, с 1034 по 1315 г. массовый голод в Западной Ев¬
ропе практически не встречался, и больших смертоносных эпидемий
в ту эпоху тоже не было. Рост численности населения не сдерживался
ничем, кроме неспособности в конце XIII в. дополнительно увеличить
производство пищевых продуктов на фоне ухудшения климата.
Другое утверждение, не вызывающее сомнений: подъем начался
везде раньше конца XI в., иногда с X в.; впрочем, в южной половине
страны — от Шаранты до Оверни, Аквитании и Нижнего Лангедока —
население, похоже, уже имело высокую плотность и было сравнитель¬
но динамичным, когда начался великий рост. В других местах контраст
между этим ростом и предшествующей ситуацией был более явным,
но состояние источников не позволяет высказываться определенно. До
недавних времен считали, что каролингские экономика и демография
пребывали в застое или, в лучшем случае, наблюдались «подземные
138

ГЛАВА V, ЛЕРЕПНЯ ВО ФРАНЦИИ С XI ГК) XIII BII.
голчки»101, предварявшие начало большого подъема. Сегодня историки
дружно согласились сдвинуть первые проявления демографического
роста и подъема сельского хозяйства в Западной Европе на несколько
веков назад и счесть первым толчком потепление климата, начавшее¬
ся в VIII в. и позволившее на несколько веков существенно повысить
урожаи. Наиболее благоприятными природные условия были с X в. по
конец XII в., когда и был дан решающий импульс, поддержанный рас¬
пространением технических новшеств.
Зато темп и показатели роста оценить очень трудно. Не имея воз¬
можности предложить общие цифры для Франции, ограничимся тем,
что приведем имеющиеся данные по Англии: в 1086 г. — 1,3 млн жите¬
лей (Книга Страшного суда), в 1348 г. — 3,7 млн. Две этих цифры дают
представление о глобальном росте населения за весь период (утроение)
и, в сравнении, о демографическом весе, какой в XIV в. приобрела в Ев¬
ропе Франция с ее 16-17 млн жителей. Этот огромный перевес в числен¬
ности стал важным фактором, сказывающимся на политической роли
с траны, как только эти люди подчинились бесспорной власти. Можно
предпринять также несколько простых наблюдений за структурой се¬
мей: повсюду, на какую бы местность ни обратить внимание, население
делилось на немалую часть холостяков и бесплодных пар и на сравни¬
тельно многочисленные семьи — пять-шесть детей в Пикардии в XII в.,
четыре-пять в Намюруа тогда же, три-четыре в большинстве семей для
двух деревень в Корбьерах, переписанных в 1306 г. Зато по-прежнему
невозможно уточнить физиологический и моральный контекст этого
роста: средняя продолжительность жизни как будто существенно уве¬
личивалась, в то время как смертность маленьких детей по-прежнему
выглядела настоящей гекатомбой. Но эти темы, а тем более сексуаль¬
ная практика, обуславливавшая демографическое развитие, остаются
для историка сферами гипотез или умолчания. То же можно сказать о
важнейшем вопросе: какой из факторов имел первостепенное значение
для начала роста — демографический, технический, продовольствен¬
ный, климатический (очень благоприятная стадия между 900-950 гг. и
1250-1275 гг.) или даже политический (появление сеньории, эффектив¬
ного инструмента для руководства людьми) либо религиозный (григо¬
рианская церковь лучше контролировала отношения между супругами
и, может быть, тем самым влияла на рождаемость)?
Как бы то ни было, из поколения в поколение людей становилось
все больше. Менялось и их распределение в пространстве: похоже,
101 Duby G. L'Economie rurale et la Vie des campagnes dans l’Occident medieval. Paris, Aubier,
1962.
139

член. ШТИЛЯ. КЛ111.1 ИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ Н 987-1108 ГГ.: основы
именно при Капетингах окончательно сформировалась деревня в том
виде, в каком мы ее знаем. Поколение назад данные археологии пе¬
ревернули наши представления в этой сфере, и теперь все охотней
соглашаются, что до эпохи Каролингов крестьянские жилища были
довольно разрозненными, а сами крестьяне во многих случаях, воз¬
можно, очень мобильными. Тенденция к сближению крестьянских
хозяйств друг с другом существовала со времен поздней Римской
империи, но деревни как плотные и структурированные поселения
по-настоящему появились только в X-XI вв. Их зарождение, не¬
сомненно, совпало с началом демографического и экономического
роста, но еще и с появлением феноменов иного порядка, таких как
создание сети приходов (в свою очередь связанное с усилением кон¬
троля над мирянами со стороны церковной иерархии), рост числа
замков, сопровождавший подчинение крестьян совсем близкой и
очень требовательной власти, и, наконец, поначалу менее ощутимый
фактор — формирование сельских общин, которые обладали юриди¬
ческим лицом и коллективно осуществляли права пользования. От¬
ныне все или почти все деревни имели такие опознавательные знаки,
как приходская церковь, кладбище, крепость или дом сеньора. У ка¬
ждой деревни была граница, известная всем и часто материализован¬
ная в виде крестов или вырубленного леса, и каждая деревня управ¬
лялась по собственному обычаю.
Однако облик этих деревень существенно различался в зависи¬
мости от региона. Если представлять дело в очень грубом приближе¬
нии, то Юг предпочитал тесные поселения, часто на возвышенностях,
почти всегда укрепленные, к которым применяется родовое название
castrum, тогда как в северной половине страны правилом было ско¬
рей поселение сгруппированное, но открытое или едва укрепленное;
здесь укрепленная деревня, — явление более редкое и, как правило,
позднее, — часто приобретала роль местного административного
центра и городской либо квазигородской статус. Но нужна более де¬
тальная классификация внутри региона; castrum был преобладающей
формой в Провансе и Лангедоке, тогда как Юго-Запад был краем бо¬
лее или менее укрепленных мелких поселений — открытых хуторов,
простых бургов в виде неорганизованных «каструмов», а также совте
и кастельно (castelnaux), наделенных привилегиями. Для Запада — от
Шаранты до Нормандии — было характерным сохранение рассредото¬
ченного или полурассредоточенного (demi-disperse) поселения, образу¬
емого вокруг открытых деревень или «бургов», укрепленных или нет,
но всегда имевших четкие границы и более или менее вольных; почти
140

ГЛАВА V. ДШЧ-ВНЯ ВС) ФРАНЦИИ С XI ПО XIII 1111.
нее жители этих поселений были заняты скорей в третичном секторе,
чем в сельском хозяйстве. Наконец, на Севере и на Востоке совместное
поселение людей «лишь в исключительных случаях завершалось пол¬
ным структурированием в замкнутом пространстве»102; как правило,
населенные пункты принимали форму более или менее разрозненных
поселений, «чаще кучевых, иногда уличных»103, без укреплений и часто
без замка.
В эту картину надо добавить оттенки, поскольку хронология тоже
очень различалась: сбор людей, укрепление поселений с X по XIII в.
в зависимости от региона шли в неодинаковом темпе, и бывало, что
в одном и том же районе разные места одновременно находились на
разных стадиях реорганизации. Локальные исследования показыва¬
ют, что даже в областях с высокой концентрацией жителей сохраня¬
лась более или менее значительная доля рассредоточенных жилищ,
а с XII в. снова стали очень активно создаваться изолированные хо¬
зяйства, как риги в Иль-де-Франсе или бастиды в Провансе. С другой
стороны, к первым поколениям деревень, возникшим в результате
объединения существующих жилищ, добавлялись новые населенные
пункты, строительство которых сопровождало расчистки, — совте,
деревни гостей (villages d’hotes), вильневы (villeneuves), бастиды. Ведь
в рамках обширного движения, покрывавшего сельскую местность
сетью поселений, рисунку которой предстояло сохраниться до наших
дней, переход от одной формы к другой происходил незаметно.
Что касается домов, из которых эти деревни состояли, то их форма
менялась очень медленно, по мере появления более совершенных при¬
емов строительства, переходившего в руки специалистов, которые все
больше использовали камень, когда условия это позволяли, и разде¬
ляли внутренние помещения по функциям. Но жилища, которые мог¬
ли бы напомнить дома крестьян Нового времени, начали появляться
только в XIII и прежде всего в XIV в.
РАСЧИСТКИ
Более многочисленные и имевшие в распоряжении лучший ин¬
струмент, чем их предшественики, люди XI—XIII вв. заставили отсту¬
пить лес, во времена Каролингов плотно обступавший возделанные
вырубки. В начале XIV в. пахотная площадь достигла протяженности, * I102 Bur М. Chateaux et peuplement dans le nord el lest de la France au Moyen Age// Chateaux
et peuplement en Europe occidental du X auXVIll siecle. Auch: Centre departemental du
tourisme du Gers, 1980.
I 03 Derville A. Les paysans du Nord: habitat, habitation, societe// Villages et Villageois au Moyen
Age. Paris: Publications de la Sorbonne, 1992. P. 75-92 ; P. 87 для настоящего отрывка.
141

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. КЛШТИШ'СКАЯ ФРАНЦИЯ В У87-1IUB I Г.: ОСНОВЫ
какой не имела никогда. После демографических катастроф середины
этого века она восстановится только к XIX в. То есть эпоха Капетингов
в истории сельского ландшафта приобретает совершенно особую зна¬
чимость: расчистка, важнейший феномен того времени, сформировала
на века облик сельской местности.
Правду сказать, лес, за который взялись первопроходцы, к тому
времени уже деградировал. Из-за нужд строителей многие большие
деревья исчезли: тулузские мельницы были установлены на трех ты¬
сячах дубовых стволов, вымоченных в Гаронне. В те же времена (се¬
редина XII в.) Сугерий испытывал трудности с поиском достаточно
больших бревен для перестройки Сен-Дени. Что касается подлеска и
деревьев меньшего размера, то они доставались скоту и крестьянам,
расходовавшим их на отопление, строительство домов и амбаров, об-
несение заборами садов... Начиная с середины XII в. эту деградацию
леса отражали бесчисленные жалобы и судебные процессы, свидетель¬
ствуя о том, что все осознали срочную необходимость его охранять.
Так или иначе, хищническая разработка невозделанных земель упро¬
стила задачу первопроходцев.
Тем не менее даже в таких условиях и даже для людей, вооруженных
пилами и топорами, имевших упряжных лошадей, чтобы рвать ветки
и вывозить стволы, расчистка оставалась тяжелой работой. Поэтому
всегда должно было пройти несколько лет, прежде чем новое поле мог¬
ло принести урожай. Все договоры об освоении земель предусматри¬
вали отсрочку, часто от четырех до шести лет, прежде чем будет потре¬
бована первая выплата. Другие формы обустройства развивались еще
медленней — например, осушение затопленных земель, о котором мы
еще поговорим, или сооружение террас на берегах Средиземного моря,
возможно, начавшееся именно тогда. Наконец, очень бедную землю не
всегда приспосабливали для выращивания злаков: панды Запада, гор¬
ные долины использовались почти исключительно под выпас скота,
периодически прерывавшийся жатвой. Тем удивительней, что перво¬
проходцы за столь недолгое время (разгар работ пришелся на 1100 —
рубеж 1250 г.) добились столь впечатляющих результатов. Подвести
общий итог невозможно, но, по недавней оценке104, были освоены пло¬
щади, составлявшие в уже очень окультуренных регионах 10-15% зем¬
ли, а в тех, где еще оставалось много лесов, — 25% или даже больше.
Начало этого массового движения, включавшего бесчисленные
одновременные лесоразработки, разглядеть нелегко (см. карта 3). Пер-
104 Fossier F Les cainpagnes au temps de Philippe Auguste// Terres et Villages d’Occident au
Moyen Age. Paris: Publications de la Sorbonne, 1992. P. 490.
142

ГЛАВА V. ДЕРЕВНЯ ВО ФРАНЦИИ С XI ПО XIII IIB
выми корчевками, должно быть, по преимуществу занимались лишь
отдельные люди, эти работы не имели большого размаха и письменных
следов почти не оставили. В этот начальный период демографический
рост еще не давал возможности для широкого коллективного насту¬
пления на леса. Можно догадаться, что лишь незадолго до тысячного
года и в последующие десятилетия начались первые расчистки — сна¬
чала на берегах Средиземного моря (Каталония задолго до конца X в.,
Прованс), потом в южной половине королевства (Маконне, Овернь,
Шаранта). Всеобщим это движение стало в первые десятилетия XI в.,
достигнув Фландрии (возможно, фактически даже раньше), Норман¬
143

ЧАС! h |Н:РВАЯ. KAUIvl ИН1СКЛЯ ФРАНЦИЯ II 987-1108 IT.: ОСНОВЫ
дии, Мэна и Брабанта, потом Иль-де-Франса, долины Луары, Верхнего
Пуату, Берри, области Шартра и Аквитании; за ними в 1120-1130 гг. по¬
следовала Пикардия. Именно тогда и на целый век документация по¬
всюду становится очень обильной, свидетельствуя, что движение до¬
стигло апогея. После 1220-1230 гг. и тем более после середины XIII в.,
а на Юге даже немного раньше, инициативы сделались более редкими,
утратив масштаб. Около 1300 г. кривая выходит на плато, за которым
следует спад: сначала были заброшены наименее плодородные земли,
которые позже всех освоили и раньше всех покинули, а после чумы
1348-1350 гг. спад охватил всю страну.
Расчистки, имевшие разный объем в зависимости от периода, не
происходили абсолютно синхронно и по регионам. На Юге они нача¬
лись и закончились раньше, за примечательным исключением Акви¬
тании, где сравнительное запоздание обычно объясняется тем, что на¬
селение привлекали обширные пустые пространства, освободившиеся
за Пиренеями после Реконкисты. В Северной и Центральной Франции
только несколько провинций, в том числе Фландрия и Нормандия, взя¬
лись за дело так же рано, как южные края, — может быть, потому, что
были более густонаселенными, более динамичными в экономическом
отношении и стабильными в политическом. В других местах этот фено¬
мен начался в первые годы XII в. и выдохся к 1230-1250 гг., тем самым
точно совпав с ходом того же процесса в несредиземноморской Евро¬
пе. Почти та же хронология обнаруживается в Германии, в Северной
Италии, в Англии, с более или менее выраженным запозданием (старт
около 1120 и даже 1150 г.), тем большим, чем северней располагалась
страна. На самых сложных землях, например в Бри, неосвоенные тер¬
ритории оставались до рубежа XIII-XIV вв. Тем не менее в последних
исследованиях есть тенденция приписывать больше значимости на¬
чальным периодам, до тысячного года; перечень регионов-участников
там расширяют, предполагая, что запоздание северной половины стра¬
ны может быть мнимым, что эту видимость создали искаженные доку¬
менты, и разыскивая зачатки движения во все более ранних временах,
вплоть до каролингского.
В разные периоды расчистка принимала неодинаковые формы;
Жорж Дюби набросал ее типологию, ставшую классической. Первым
типом, почти единственным на первых порах и, конечно, позже иногда
тоже встречавшимся, было расширение старых наделов — борозда за
бороздой, поле за полем или участок за участком. Этот муравьиный
труд оставил мало следов в архивах. Его можно выявить прежде все¬
го по микротопонимике (по названиям Эссар, essart [раскорчеванный
144

ГЛАВА V. ЛГ.РЕВНЯ ВО ФРАНЦИИ С XI HO XIII ВВ.
участок] для полей или участков на Севере или же Артиг, artigues, на
Юге), по сбору десятины с нови, налога, каким облагались эти земли и
который часто вызывал конфликты, а также по судебным процессам,
при помощи которых крестьяне с опозданием пытались защитить об¬
щинные земли от захватов такого рода.
Второй тип, идентифицированный Жоржем Дюби, напротив, пред¬
ставлен многочисленными и часто эксплицитными текстами и оставил
в ландшафте очень заметные следы. Речь идет об освоении земель, ко¬
торое было организовано сеньорами-землевладельцами, раздававшими
большие участки леса или ланд и часто создававшими деревни, населен¬
ные «гостями» (hotes), которых они туда приглашали. Эти крупные пред¬
приятия характерны для периода, на который пришелся апогей расчи¬
сток, с 1150 по 1230 г., — пусть даже они встречались уже в последние
десятилетия XI в., например, в Нормандии; как действия по заселению
они приняли особый размах на Юго-Западе (совте, кастельно, бастиды),
в Иль-де-Франсе (вильневы), в долине Луары и на Западе в форме закла¬
док «бургов». Для проведения таких больших лесоразработок часто объ¬
единялись два сеньора, заключая так называемый договор на совладение
(pariage). В классическом варианте это были монашеская обитель, вла¬
девшая землей, и мирянин, бравший на себя руководство людьми, ко¬
торые пришли из окрестностей или издалека и каждому из которых по¬
ручалось освоить клочок земли. Новых колонистов привлекал тот факт,
что сеньориальные права в этом случае становились ограниченными, не
допускавшими произвола, а поземельные подати — специфическими, в
первые годы поэтапными и обычно легкими: главной из них, пропорци¬
ональной урожаю, был шампар, или терраж.
Третий тип расчисток соответствует последней стадии, спаду, начав¬
шемуся в середине или, самое позднее, в последней трети XIII в. Тогда
взялись за самые неудобные земли, оставшиеся неосвоенными между
владениями во время предыдущих расчисток. Сеять хлеб на этих слож¬
ных почвах часто было невозможно или не слишком выгодно. Поэтому
последние расчистки обычно заканчивались созданием пастбищ, цен¬
тром которых становились крупная ферма, основанная зажиточным
предпринимателем, рыцарем или бюргером (так поступали на рубеже
1300 г. патриции Меца), либо хижины, построенные последними пионе¬
рами, которые уже не находили для них места на расчищенных террито¬
риях. Так распространялся тип рассредоточенного поселения, дополняя
уже существовавшую сеть деревень. В некоторых регионах это освоение
«прослоек» могло быть не последней волной расчисток, а началом но¬
вого периода заселения и землеустройства. В бокажах Запада, которые,
145

ЧАС11. Ш.МАЯ- КА111-ЛИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ II 9И7-1 ЮМ И.: ОСНОВЫ
вероятно, в тот период и зародились, это была начальная стадия совре¬
менного заселения в виде изолированных ферм, тяготеющих к «бургам»
(как «бордажи» [bordages] Мэна с XI в.); в горах или в регионах с кон¬
трастным рельефом (альпийские долины, Центральный массив, Бресс,
горы Божоле) именно тогда появились во множестве постоянные по¬
селения на возвышенностях, а также шале, которые в принципе были
летними жилищами, но которые в результате демографического роста
начали превращать в постоянные. Речь идет о регионах, от природы
подходящих для скотоводства, пусть даже средневековые переселенцы,
приверженные старым привычкам, упорно выращивали даже на нема¬
лых высотах какие-то скудные урожаи злаковых.
Проиллюстрируем эту классификацию несколькими характер¬
ными примерами расчисток того или иного типа, выбранными среди
тысяч других, не столь чистого типа или хуже изученных. Сугерий
рассказывает о трех операциях, которые он организовал во владени¬
ях Сен-Дени: освоение ланды в Вокрессоне силами шестидесяти чело¬
век именно затем, чтобы их там поселить; расширение босеронского
имения Гийерваль путем покупки и расчистки небольшого земельно¬
го участка; наконец, строительство укрепленной фермы и освоение ее
окрестностей в Рувре-Сен-Дени, недалеко от Ле-Пюизе, сеньор кото¬
рого якобы очень желал заключить договор на совладение с монахами,
земли которых он прежде разорял (см. карта 4).
Восточная Бри, бедная область, располагавшаяся среди более пло¬
дородных земель, была занята большим лесом, отделявшим королев¬
ский домен от графства Шампанского. С конца XI в. по начало XIV в. ее
постепенно расчистили двадцать-тридцать тысяч переселенцев. Круп¬
ные собственники, которым принадлежал лес (капитул Парижского
собора, графиня Шампанская, епископ Мо...), раздали сотни его гекта¬
ров колонистам, которые ставили свои дома вдоль дорог, а расчищен¬
ные парцеллы размещали полосами перпендикулярно дорогам, или
объединяли в более компактные вильневы, или же рассредоточивали
по хуторам, усеявшим менее привлекательные участки.
Шартрская область, разделенная между Босом и Першем, дает, на¬
против, хорошее представление о том, что представляло собой движе¬
ние расчисток на «обжитой земле», уже густонаселенной и веками воз¬
делываемой. Здесь надо было интенсифицировать обработку почвы,
изведя еще сохранившиеся леса и рощи, усилить взаимосвязь старых
деревень с помощью новых поселений и расширить совершенно без¬
лесный ландшафт Боса на запад за счет Перша, еще отчасти порос¬
шего лесом. Население, должно быть, в результате удвоилось и даже
146

Карта № 4
noMMepOfj
РАБОТЫ, НАЧАТЫЕ СУГЕРИЕМ
В ОКРЕСТНОСТЯХ ПАРИЖА
О
новое строение
А
плуг и вспаханные плугом земли
•
повторное использование
V
виноградники
•
селение «гостей» Сен-Дени
О
селение других «гостей»
■
вильнёв Сугерия
Рувре 044
Виллен * А
Тури О *
О Барвиль
•	V Бон-ла-Роланд
•	V Сен-Лу-де-Винь
/7 v и р ч
Орлеан
25 км

ЧАГИ. ПИВНАЯ. КЛПИТИШ СКАЯ ФРАНЦИЯ П ЧН7-1 НИ I I.: основы
утроилось, а сельский ландшафт приобрел практически окончатель¬
ный облик. Что касается хронологии шартрских расчисток, она была
классической для Северной Франции: начало около 1080 г., вероятно,
с какими-то более ранними работами, о которых тексты не сообщают,
апогей около 1150 г., прекращение после 1260 г. (см. карта 5).
Особым случаем (тесно связанным с категорией организованных
расчисток) было освоение земель, отвоеванных у воды — моря, рек или
болот. Такие трудные операции начали предпринимать в конце XI в.,
чаще всего по инициативе могущественного сеньора, которому по ре-
148

ГЛАВА V. ДГРГ.ПНЯ В() ФРАНЦИИ С XI ПО XIII 1111.
гальному праву принадлежали земли, отвоевываемые у воды. Еще до
этого во Фландрии, как и в долине Луары, небольшие группы людей
строили скромные плотины, которые не были связаны меж собой и ко¬
торые было легко затопить. В последние десятилетия XI в. графы Флан¬
дрские начали организацию системы плотин, в итоге позволившую от¬
воевать у моря польдеры, название которых впервые упоминается во
второй четверти XII в. На польдерах долго пасли овец, потом коров, и
только потом они стали приносить урожаи. Классический случай такого
землеустройства — польдеры аббатства Бурбур между реками А и Изер.
Документы о пересмотре статуса (очень либеральном) их жителей в
1254 г. сообщают, как граф организовал эти земли в конце XI в. и передал
аббатству и как они переживали последовательные этапы мелиорации.
Два десятка километров вверх по течению реки А, четыре тысячи гек¬
таров Сент-Омерского болота за полвека после 1165 г. были осушены и
отчасти превращены в огороды. В долине Луары Генрих II Плантагенет в
1160-1170 гг. соединил меж собой уже построенные вокруг Сомюра пло¬
тины, turcies, и поселил там «гостей» для их содержания. После 1300 г. эта
система была продлена вниз по течению. С XI по XIII в. осушили, розда¬
ли и усеяли новыми деревнями также болотистые низины Лимани. К
1180-1190 гг. началось осушение Пуатевинского болота, продолжавше¬
еся целый век. В ходе естественной засыпки этому болоту уже ничто не
грозило со стороны моря, но на нем сказывались наводнения на реках,
149

ЧАС I'll 1И.1Ч1АЯ. KAMlil'UHlCKAH ФРАНЦИЯ В ЧН7-110Н ГГ.: ОГНС1ВЫ
питавших его водой. Осушали поочередно каждую парцеллу, или «ого¬
роженный участок» (clos), возводя плотину, окруженную рвами. Сначала
этим занимались цистерцианские аббатства, развернувшие масштабные
работы вокруг Эгильонского залива, потом подключились бенедиктин¬
ские аббатства. Последние владели болотами, расположенными ниже по
реке, чем владения цистерцианцев. Поэтому работы последних, гнавших
воду вниз по течению, грозили им наводнением. И бенедиктинцы ре¬
шили тоже строить плотины вокруг своих земель. С сельскохозяйствен¬
ной точки зрения эти операции так и не были закончены, но, с другой
стороны, в результате собственники-миряне и сельские общины лиши¬
лись власти над собственными болотами, которые были приобретены
монастырями или которым стали грозить гидрографические бедствия
из-за бесконтрольных работ. В конечном счете в 1283 г. в дело пришлось
вмешаться королю, чтобы разрешить проблему особо разрушительного
наводнения (см. карта 6).
СЕЛЬСКОЕ ОБЩЕСТВО
СОБСТВЕННИКИ И ЗЕМЛЕДЕЛЬЦЫ:
ФОРМЫ ЗЕМЛЕПОЛЬЗОВАНИЯ
Основной перелом в истории использования почвы завершился
при первых Капетингах: каролингское большое поместье, принципы
которого нам так хорошо (слишком хорошо?) известны по полипти¬
хам, в X в. перестало существовать, и лишь его пережитки еще кое-где
сохранялись. Ведь очень похоже, что эта система землепользования,
как и многие каролингские институты, развивалась главным образом
к северу от Луары и прежде всего от Сены. В некоторых областях, на¬
пример в Лотарингии, в самый разгар XII в. еще попадалась обширная
сеньориальная запашка, на которой держатели отрабатывали барщи¬
ну, но это еще с предыдущего века были исключения. Структура ис¬
пользования земли в корне изменилась, и площадь имений уменьши¬
лась — как в результате передачи фьефов, сокращавшей ее, так и из-за
необходимости приспособиться к более интенсивной эксплуатации.
Немалая часть домениальной запашки была обращена в крестьянские
держания, и не один сеньор стал простым «земельным рантье», жи¬
вущим за счет оброка, который выплачивали держатели. Самые бо¬
гатые, а прежде всего не проживающие в деревне люди, устранялись
от участия в хозяйствовании на своей земле. Но в то же время в XII в.
происходил и обратный процесс — вновь стала популярной обработка
земли самим владельцем как средство от снижения чинша'0*’, опреде- 105105	Плата, фиксированная н деньгах или натуральном продукте.
150

ГЛАВА V. ДЕРЕВНЯ ВО ФРАНЦИИ С XI ПО XIII ВЦ.
ленную роль в этом возрождении сыграли успехи, полученные систе¬
мой цистерцианских риг. Теперь запашка ограничивалась размерами,
обеспечивавшими хорошую рентабельность, — пятьдесят-сто, мак¬
симум сто пятьдесят гектаров, но земель высокого качества. Барщину,
малоэффективную и в конечном счете дорогостоящую из-за расходов
на питание, сменили денежным оброком, кроме как в отдельных слу¬
чаях помощи в тяжелом труде или перевозках. Отныне собственник
обрабатывал свою запашку сам, привлекая слуг {familia) и поденщи¬
ков, наем которых в XIII в. стал обычным делом. Он выращивал хлеб,
виноград, траву для косьбы в расчете на потребление в доме и главным
образом на рынок. Широко известен пример Клюни, который в сере¬
дине XII в. попытался избавиться от бюджетного дефицита, ставшего
хроническим, в частности, из-за покупок продуктов питания, и для
этого интенсифицировал производство в своих имениях, сделав над¬
лежащие капиталовложения. После этого земли запашки Клюни ста¬
ли поставлять аббатству в четыре раза больше сельскохозяйственных
продуктов, чем оно получало в виде оброка (который в свою очередь
намного превышал денежный чинш). Похоже, аналогичные ситуации
возникали в XIII в. все чаще. Для многих собственников запашка стала
главным источником дохода (если уже не была им). Не говоря уже о до¬
ходах, какие накопил Тьерри де Ирсон за счет умелого хозяйствования,
можно упомянуть то провансальское имение ордена Госпиталя, кото¬
рое в 1338 г. принесло ему 144 ливра, тогда как вся остальная сеньория
дала всего три ливра. На последней стадии расчисток, как правило,
после 1250 г., обнаруживается та же тенденция: по большей части для
этих расчисток создавались крупные фермы, разбросанные по краям
наделов, строившиеся и управлявшиеся самими сеньорами.
Что касается крестьянского держания, оно тоже сильно измени¬
лось. Прежде всего сократился его размер, что было обусловлено де¬
мографическим ростом и, так же как для запашки, интенсификацией
труда в сельском хозяйстве. В IX в. считалось, что семейное хозяйство
должно насчитывать десяток гектаров; в конце XIII в. на хороших хлеб¬
ных землях Севера королевства (они же были самыми населенными)
хозяйство имело площадь не более четырех гектаров, иногда меньше.
Уменьшившись, хозяйства сделались и более разбросанными, так что
крестьянин терял время, чтобы дойти от одной парцеллы до другой
мимо межевых знаков. Сколько из этих хозяйств принадлежало хлебо¬
робам? Трудно сказать: крестьянский аллод, похоже, улетучился в XI в.
во время большого наступления сеньоров, но его историю мы знаем
очень плохо, так как долгое время он фиксировался в документах, лишь
151

ЧЛ(:Г1<111:.1'НАЯ.КА|1Г:ГИН1'СКАЯ ФРАНЦИЯ 11ЧИ7-110Й I I : основы
попадая в руки крупных землевладельцев. Вероятно, он возник еще
раз благодаря расчисткам и обогащению части крестьян и снова стал
исчезать, когда с середины XIII в. из-за демографического роста поло¬
жение многих крестьянских семей начало осложняться. В тот период
крестьянам могла принадлежать значительная доля земель, возможно,
30-40% в Иль-де-Франсе, хотя и крупная собственность там занимала
сильные позиции, — но по большей части это, видимо, были большие
аллоды, накопленные самыми предприимчивыми крестьянами.
Во всяком случае, почти все крестьяне, известные нам, работали
на земле сеньора или другого собственника. В течение XII в., а иногда
даже и в XIII в. постоянное или очень долговременное держание поч¬
ти не знало исключений. Крестьянин держал земли в обмен на аренд¬
ную плату, фиксированную (чинш) в денежной или натуральной фор¬
ме или пропорциональную урожаю (шампар, терраж, агрие...), часто
дополненную меньшими повинностями — оброком в форме поставок
домашней птицы, обязанностью ежегодно пускать собственника на
постой, иногда некоторыми формами барщины... В зависимости от
конкретного случая эти повинности более или менее точно фиксиро¬
вались в кутюмах и часто смешивались с обязанностями перед самим
сеньором. Для получателей денежного чинша обесценивание монеты
становилось катастрофой. Тем не менее часть сеньоров и собствен¬
ников, не сознававших этой тенденции или приверженных привычке,
были склонны заменять натуральный оброк и барщину денежными
выплатами, чтобы упростить хозяйствование. В XIII в. они полностью
разорялись, если не обладали другими ресурсами. Можно было вла¬
деть сотнями гектаров пахотной земли и не иметь возможности жить
за их счет. Эта перемена была важнейшим фактором, обуславливав¬
шим пауперизацию части знати и многих монастырей с конца XII в.
Но многим крестьянским хозяйствам она позволяла выдерживать
демографический рост и приобретать инвентарь, а некоторым держа¬
телям упрощала задачу обогащаться. Зато собственники, получавшие
натуральный оброк, фиксированный или, еще лучше, пропорциональ¬
ный, сохраняли доходы, увеличивавшиеся по мере роста сельскохозяй¬
ственной продукции. Другими надежными источниками дохода были
десятина, которую многие собственники присваивали, и пошлины со
сделок об отчуждении имущества, часто высокие. Со вновь освоенных
земель почти всегда взимали оброк, пропорциональный урожаю, от
десятой части до четверти. Тем не менее собственники предпочитали
фиксированный натуральный оброк, который меньше зависел от ка¬
призов погоды и от махинаций и который легче было собирать. Однако
152

ГЛАВА V. Л1--РКВНЯ ВО ФРАНЦИИ С XI ПО XIII 1111.
в конце XIII в. даже у собственников, получавших натуральную ренту,
возникли трудности. Насколько можно судить, имея дело с экономи¬
кой, бедной численными данными и разбитой на очень замкнутые от¬
секи, курс зерна перестал расти, притом что на стадии экспансии рос
постоянно, и вошел в долгий период стагнации, что в реальной стои¬
мости выразилось в сильном понижении доходов производителей.
Мы видели, что некоторые в ответ на угрозы, возникшие для их
доходов, переходили к самостоятельной обработке земли, особенно в
секторах, где цены сохранялись на прежнем уровне: в виноградарстве,
а прежде всего в скотоводстве, не требовавшем многочисленной ра¬
бочей силы, и в лесопользовании. Однако, несмотря на замечательные
успехи, популярность обработки земли самим владельцем в XIII в. сни¬
зилась, особенно после 1250 г.: похоже, кроме как в особых отраслях
производства, это стало менее выгодным. Действительно, возникли
«ножницы»: с одной стороны, не росли цены на зерно, с другой — не¬
смотря на демографический рост, не снижались заработки работников
(насколько, напомним еще раз, можно делать какие-то общие выводы
на основе слишком малочисленных цифровых данных). Многие соб¬
ственники, даже несомненное большинство, по-прежнему возделы¬
вали землю сами, по привычке или склонности. Но некоторые начали
искать решения, которые позже получат широкое развитие: с одной
стороны — сдача земель в аренду106, с другой — договоры нового типа
с земледельцами. Не одну запашку ее владелец, погрязший в долгах,
слишком беззаботный, не живущий в деревне или просто-напросто
понявший, что дальше обрабатывать землю самому будет накладно,
сдал в аренду целиком министериалу, разбогатевшему крестьянину
или бюргеру. Сдавали не только землю, но и целые сеньории. Ведь сда¬
ча в аренду представлялась не просто временным выходом из положе¬
ния, а удобным и рациональным решением, позволявшим делать про¬
гнозы, поддававшиеся расчету, который в то время как раз оценили. Во
многих случаях это по сути означало лишь совершенствование управ¬
ления: хозяин перекладывал повседневные заботы об использовании
земли на наемного работника. В Сен-Дени (знаменитый и очень хоро¬
шо известный пример) счета аббатства показывают, что сдача имений
в аренду с 1260 г. не привела к снижению доходов, и, похоже, такая си¬
туация ничуть не была исключительной. Поэтому после 1250 г. на сда¬
чу земель в аренду шли многие крупные монастыри и капитулы (а не
только цистерцианцы, столкнувшиеся с кризисом использования кон-
106	Affermage— аренда земли или имущества в обмен на фиксированную плату, чаще
деньгами, без того, чтобы собственник вмешивался в эксплуатацию.
153

ЧЛ< ГЫП-.РНАЯ. Каш:ПИНСКАЯ ФРАНЦИЯ В«Я7-1И1ЯП.:основы
верзов), а также богатые светские сеньоры. С другой стороны, сеньоры
старались делать отношения с держателями более выгодными для себя.
Главными тенденциями были сокращение арендных сроков, избавляв¬
шее собственника от риска утратить контакт с землей, и стремление
получать доходы в натуральной форме. Во многих договорах смеши¬
вались аренда, испольщина и держание за натуральный чинш. Исполь¬
щина начала распространяться в XIII в., еще в очень разнообразных
формах: различались как норма выплаты (в тот период часто гораздо
меньшая, чем половина урожая), так и вид участия собственника в
деятельности арендатора: поставка скота, инвентаря, семян, ссуда на
обзаведение... Последние расчищаемые земли, самые сложные, стали
опытным полем для действий такого рода. Эти работы сопровождало,
особенно на Западе, распространение рассредоточенного жилья, более
скромного, чем сеньориальные риги. В других местах расширялись ви¬
ноградники благодаря арендному договору комплана (complant), пред¬
усматривавшему их посадку'07 и оставлявшему по истечении договора
часть земли арендатору в полную собственность. Аренда скота с воз¬
вращением половины приплода107 108, основанная на том же принципе,
давала возможность для развития скотоводства за счет привлечения
сторонних капиталов, часто городских. Еще одно следствие растущих
трудностей в сельском хозяйстве и повышения сознательности соб¬
ственников: леса и вообще невозделанные земли, которые сильно со¬
кратились и на которые посягало все больше желающих, стали лучше
охраняться. В XIII в. вновь и вновь возникали тяжбы между сеньорами
и сельскими общинами из-за права пользованиями лесами. Вырубка
леса, охота и выпас скота в лесу все плотней контролировались, к боль¬
шой досаде беднейших крестьян, прежде находивших благодаря этим
занятиям ценное добавление к своим ресурсам.
ОБЯЗАННОСТИ, СОЛИДАРНОСТЬ, РАССЛОЕНИЕ
Основная тенденция в отношениях между собственниками и зем¬
ледельцами в центральный период Средневековья, вне всякого сомне¬
ния, заключалась в том, что экономическая выгода неизменно имела
приоритет перед человеческими отношениями: короткие сроки арен-
107	В договоре такого рода арендатор обязался посадить виноградник на полученной
земле. По истечении контракта новый виноградник делился между двумя сторонами.
Таким образом арендатор становился собственником.
108	Согласно контракту о половине приплода, получателю достается одно или пара
животных (коров или, чаще всего, овец) сроком на несколько лет. По истечении срока
аренды он возвращает скот арендодателю, который оставляет ему половину из тех
животных, что родились в этот промежуток времени; другую половину он сохраняет
для себя.
154

П1АПА V. ДЕРЕВНЯ ВО ФРАНЦИИ С XI ПО XIII ИВ.
цы, приспособленное к рынку производство, отделение поземельных
податей от баналитетных пошлин, заключение договоров между дву¬
мя конкретными людьми без обязательного продления из поколения
в поколение. Тем не менее из-за авторитета обычая и из-за склонности
господ, старых или новых, к некоему образу жизни, присущему знати,
сохранялись прочные личные отношения, не связанные с соображени¬
ями выгоды: сеньор, даже если это дорого ему стоило, упорно употре¬
блял продукты со своей земли, окружал себя многочисленной челядью
м проявлял щедрость к поденщикам и барщинникам. Он также считал
нужным сохранять некоторые прерогативы по отношению к деревен¬
ским жителям, даже когда основные сеньориальные права уже обра¬
тились в денежные повинности: это воплощало власть сеньора, пусть
скромную, без всяких судебных полномочий, позволявшую самым
захудалым дворянчикам периодически демонстрировать отличие от
других и превосходство над ними. Мало кто из селян, будь он бедным
или богатым, не был включен в систему взаимных обязанностей, кол¬
лективных ритуалов и не выражаемых в деньгах повинностей, которые
настоятельно задавали ритм жизни сообщества. Радости и требования
коллективной жизни слабей ощущались только в малонаселенных об¬
ластях с более или менее рассредоточенными жилищами — в некото¬
рых горах, на ландах и в бокажах Запада, в секторах первопроходческих
расчисток. В остальных местах крестьянин, как и его господа, никогда
не оставался один: семья, сеньория, приход, деревенская община вза¬
имно дополняли или гасили влияние друг друга, руководя его действи¬
ями и мыслями. Со временем, с тысячного года до кризисов XIV в., эти
сообщества не переставали развиваться, совершенствовать формы
своего функционирования, институционализироваться.
Прежде всего семья: у деревенщины не было ни головоломок знати с
разделом наследства, ни ее вольностей в любви. Не было также ни слож¬
ных матримониальных стратегий, ни внебрачных связей, чтобы скра¬
сить время в долгом ожидании выгодного брака, ни множества бастар¬
дов среди домочадцев, ни куртуазной любви, ни повторных браков как
следствия сложных извивов местной политики. Основной ячейкой кре¬
стьянского общества в течение всей этой эпохи была супружеская се¬
мья из двух поколений — родители и дети, при необходимости, но не
систематически, расширявшаяся за счет дедов и бабок (что было ред¬
костью — стариков в том обществе не видно) либо какого-то холостого
дяди или незамужней тетки. Нехватка свободных земель, несомненно,
с XIII в. все прочней удерживала детей у семейного очага, но они редко
оставались вместе после смерти родителей. Времена семейных общин,
155

член. Ш.1Ч1АЯ. КЛИЕТИН1 СКАЯ ФРАНЦИЯ II 9К7-1 ЮН [Т: ОСНОВЫ
«живущих своим очагом» (a feu et a pot), наступят лишь позже. Супруже¬
скую ячейку, упроченную разделением сельскохозяйственных и домаш¬
них обязанностей, укрепляло пристальное внимание со стороны церкви
и общества. Представление о нерасторжимости брака навязывалось все
настоятельней, и кутюмы предписывали все более суровые наказания
за прелюбодеяние и разврат. Тем не менее супружеские пары, похоже,
были сравнительно нестабильны: во-первых, по причинам биологиче¬
ским — из-за ранней смертности и частого различия в возрасте между
супругами, следствием чего становились вдовство и повторные браки.
Во-вторых, по причинам моральным: если перейти от нормативных
источников к литературе или протоколам допросов, можно выяснить,
сколь разными способами нарушали правила половой жизни. Благода¬
ря исключительным знаниям об интимной стороне жизни обитателей
Монтайю, мы способны точно оценить «моральную терпимость нача¬
ла XIV в. [...]: скромную, относящуюся к меньшинству, но бесспорну-
ю»104 и, во всяком случае, бесконечно большую, чем, например, четыре
века спустя. Незаконное сожительство, внебрачные похождения, похот¬
ливость клириков, допустимая проституция были как бы слегка приглу¬
шенным отголоском нравов знати. Тем не менее и в Монтайю, и в других
местах в ту эпоху супружеская чета все больше выглядела основной еди¬
ницей как экономики, так и сельского общества равно в фактическом и
юридическом отношениях.
Среди разных форм организации жизни деревенской общины наи¬
более обременительной, а также наиболее эффективной, несомненно,
была сеньория. Возникнув на основе власти, какой обладал над своими
держателями собственник времен Каролингов, превратившись в XI в.
в орудие многообразной эксплуатации крестьянства, она с конца XI в.
стала привычным институтом, полномочия которого были четко за¬
фиксированы и, как правило, урезаны, если общины покупали хартии
вольности. Тем самым селяне меняли грубые и часто произвольные
изъятия ценностей на кодифицированную власть, склонную полно¬
стью или в значительной степени принять форму регулярного сбора
налогов. Тем не менее сеньориальный режим еще в XIII в. оставался
важнейшей составной частью сельской жизни. Даже если сеньор не
жил в деревне, его здесь представляли замок и министериалы, бди¬
тельно контролировавшие деятельность всех и каждого. Часто давал
о себе знать сеньориальный суд, главные наследственные прерогативы
которого изъяла королевская власть — суд придирчивый и алчный до
мелких доходов. Наконец, получение многими крестьянами возмож¬
на he Roy Laiiurie Е. Montaillou, Village occilan de 1294 a 1324. Paris: Gallimard, 1975. P. 243.
156

ГЛАВА V. ЛЕРШ1НЯ НО ФРАНЦИИ С XI ПО XIII IIII.
мости обрести личную свободу в XIII в. соседствовало с сохранением и
даже утяжелением серважа — личная зависимость от господина, часто
наследственная, отнюдь не исчезла.
Другой регулирующей структурой был приход, институциональ¬
ные контуры которого тоже стали при Капетингах более отчетливыми.
В большинстве деревень издавна стояла церковь или хотя бы часов¬
ня, обычно построенная сеньором, который держал священника под
контролем. В конце XI в. сказались результаты церковной реформы
п светские сеньоры (но, как правило, не церковные) утратили боль¬
шую часть своих религиозных прерогатив. Одни за другими сельские
церкви становились полноценными центрами приходов, обеспечивая
под властью епископа религиозную жизнь населения во всех аспектах.
Участие деревенских жителей в материальном управлении приходом
п в содержании церкви (в церковном совете, fabrique), особенно рас¬
ширившееся в XIII в., давало им возможность для самоорганизации;
такую возможность давали и братства, важнейший феномен мирской
религиозности. Но упорядочение приходских рамок позволяло прежде
всего более строго предписывать набор обязанностей, определенных
более или менее издавна: каждый должен был выполнять свои церков¬
ные обязанности в том приходе, где проживал, и под руководством
своего кюре, устная исповедь которому была превосходным средством
контроля. Впрочем, религиозная жизнь мирян по-прежнему сводилась
в основном к соблюдению ряда требований: присутствию на мессе, вы¬
плате десятины, посту и воздержанию в определенные дни и периоды,
соблюдению элементарных норм морали...
Наконец, жители деревни образовали общину, которая тоже опре¬
делилась и упрочилась с конца XI в. по XIII в. Зародившиеся, вероятно,
еще при образовании компактных деревень, поначалу сельские общины
играли малопонятную и скромную роль — ведали имуществом коллек¬
тивного пользования. С конца XI в., в течение XII в. и особенно в XIII в.
они возникали в некоторых областях как самостоятельные институ¬
ты — партнеры сеньориальной власти, признававшей их «вольности».
Их главной задачей оставались защита общинных земель, охотников
захватить которые появлялось все больше, и организация выпаса ско¬
та, особенно в горных районах, где упрочивался обычай перегона овец в
горы на летние пастбища, и на открытых равнинах северной половины
страны, где уже возникал севооборот. Но общины брали на себя и другие
функции, делегируемые сеньором: распределение налогов, отправление
суда низшей инстанции, иногда содержание ограды и набор ополчения.
Чтобы осуществлять все это, деревенские жители создавали свою орга¬
157

ЧЛ< П. МИРНАЯ. КАШ-.ТИШ'СКАЯ ФРАНЦИЯ IIЧН7-1108 ГГ: ОСНОВЫ
низацию под более или менее плотным контролем сеньориальных слу¬
жащих. Они усваивали законы демократии, избирали и контролировали
представителей, планировали бюджет... Самыми развитыми были об¬
щины Севера и Востока, пользовавшиеся расширенными вольностями,
и общины Юга, институты которых были совершеннее всех. Впрочем,
во всех общинах более или менее открыто стремилась главенствовать
олигархия зажиточных крестьян.
В самом деле, XIII в., когда расцвела эта сельская демократия, был
еще и периодом, когда углубилась внутренняя дифференциация в сель¬
ском обществе. Казавшийся непреодолимым барьер, который отделял
сеньоров от подданных, утрачивал четкие очертания по мере появле¬
ния все новых промежуточных групп. Становилось все больше мел¬
кой знати, которая стремилась выделиться, строя укрепленные дома
и другие жилища такого рода, и тем более цеплялась за свои прерога¬
тивы (судебные, к примеру), что ее образ жизни сближался с образом
жизни некоторых простолюдинов. В окрестностях городов бюргерские
дома стали соседствовать с домами сеньоров. Министериалы, претен¬
довавшие на рыцарские титулы, и разбогатевшие крестьяне, изобра¬
жавшие купцов и ростовщиков, тоже входили в этот мирок, подъем
которого был обусловлен экономическим процветанием, а притязания
размывали схематические и сильно устаревшие категории сословного
общества. Внутри самого крестьянства разница в статусе между серва-
ми и свободными крестьянами отходила на второй план перед эконо¬
мической дифференциацией богатых и бедных (с одной стороны, па¬
харей, с другой — безлошадных и батраков в краях, где пользовались
плугом). Способами диверсификации труда и путями к обогащению
были также выработка вина, пеньки или вайды для продажи на рынке,
ремесленное производство текстильных изделий, выплавка металла в
районах, подходивших для этого, и выдача процентных ссуд. Примем
во внимание также перевозки в крупной торговле, организацию пере¬
гонов скота в горы, разведение орошаемых культур. В XIII в. по всей
Франции сельские жители находили новые и прибыльные формы де¬
ятельности.
Однако этими возможностями для обогащения пользовалось лишь
меньшинство. Большинство крестьян не имело необходимого старто¬
вого капитала, и развитие экономики скорей означало для них — в бо¬
лее или менее дальней перспективе — нищету. Финансовые проблемы
у многих сельских жителей в XIII в., похоже, все больше обострялись;
для некоторых, самых зажиточных, они могли означать, что надо сде¬
лать инвестиции (в металлический инвентарь, упряжь, скот, работы по
158

ГЛАВА V. ДЕРЕВНЯ ПО ФРАНЦИИ С XI ПО XIII 1111.
мелиорации полей...), что в конечном счете вело к экспансии. Но для
большинства нехватка денег означала неминуемое обеднение семьи,
слишком большой для своего надела, и разорительное сочетание тре¬
бований сеньора, все больше выражавшихся в монете, и королевской
фискальной службы — требований еще нерегулярных, но уже тяже¬
лых. Чтобы справиться с ними, оставалось только занимать деньги —
у богатых пахарей, у церковников, у бюргеров, у евреев, занимавшихся
выдачей ссуд прежде всего на Юге, и у «ломбардцев» (на самом деле
чаще всего пьемонтцев или тосканцев), конторы которых усеяли стра¬
ну. Ведь выдача процентных займов была крайне распространенным
приработком, которым занимались все, у кого была хоть какая-то на¬
личность, как и задолженность могла встречаться во всех слоях обще¬
ства. Для крестьян она часто выливалась в продажу урожая на корню,
а потом в изъятие земли, которую продавали или обременяли бессроч¬
ной рентой в качестве возмещения долга. К концу XIII в. в окрестно¬
стях Парижа или Меца почти не было крестьянского держания, не об¬
ремененного рентой. Анализируя социальный аспект средневековой
экспансии, блестящую сторону которой мы недавно описали, замеча¬
ешь, что она приводит к появлению того, что в наши дни называет¬
ся «двухскоростным обществом» (societe a deux Vitesses): с одной сто¬
роны — меньшинство, сумевшее извлечь из ситуации выгоду с целью
личного подъема в обществе, а также, несомненно, более многочислен¬
ная группа, которая процветала более умеренно и довольствовалась
тем, что улавливала благоприятную конъюнктуру (пахари, первопро¬
ходцы, взявшиеся за это дело в самый подходящий период, винограда¬
ри и скотоводы...). С другой стороны — масса семейств, которые из-за
слишком слабого исходного положения, из-за изобилия ртов, которые
надо было прокормить, или еще какого-либо неблагоприятного факто¬
ра оказались подверженными всем видам риска, связанным с новыми
экономическими условиями, и попадали в порочный круг: невозмож¬
ность вложить средства в инвентарь, упряжь и высокорентабельные
культуры — нехватка земли — недостаточные урожаи — отсутствие
денег, чтобы заплатить сеньориальные подати, — задолженность —
новые расходы... В результате целый слой сельского населения был
вынужден уезжать в город, чтобы жить в худших условиях, или нани¬
маться в работники на месте. К началу XIV в. много крестьян оказа¬
лось в драматической ситуации: чтобы столкнуться с кризисом, им не
надо было ждать ни чумы, ни Столетней войны.

Глава VI.
РОМАНСКОЕ ИСКУССТВО
ВО ФРАНЦИИ
С наступлением третьего года, последовавшего за тысячным, поч¬
ти все земли, но особенно Италия и Галлия, оказались свидете¬
лями перестройки церковных зданий; хотя большая часть из них была
хорошей постройки и в этом не нуждалась, настоящее соперничество
толкало всякую христианскую общину к тому, чтобы обзавестись цер¬
ковью более роскошной, чем у соседей. Мир как будто стряхивал с себя
ветошь и повсюду облачался в белое платье церквей. В то время почти
все епископальные, монастырские церкви, посвященные разным свя¬
тым, даже маленькие деревенские часовни, были перестроены верую¬
щими и стали еще краше»"0.
Нельзя не процитировать здесь — еще раз! — знаменитое свиде¬
тельство бургундского хрониста Рауля Глабера (около 1045 г.), позво¬
ляющее поместить возрождение религиозной архитектуры на рубеже
тысячного года в социально-культурный контекст. Это поэтичное «бе¬
лое платье» у клюнийского монаха — ассоциация с облачением ново¬
крещеных. Ведь даже если возрождение каменных построек коснулось
также гражданской архитектуры (и особенно военной), прежде всего
оно относилось к церковным памятникам: таким образом можно было
достойно почтить Бога и одновременно показать, что религиозные зда¬
ния не исчезают.
ОТ «РИМСКОГО» К РОМАНСКОМУ?
Определение «романский» во Франции применяется к формам
художественного выражения, характерным для периода от пома¬
зания Гуго Капета (987 г.) до конца царствования Филиппа Августа
(1223 г.). Даже если из слов Рауля Глабера надо сделать вывод, что
некоторые из его современников осознавали происходившие ново¬
введения, очевидно, что строителей XI—XIII вв. очень мало беспокои¬
ло, отличаются ли их создания от построенных предшественниками.
Еще меньше, разумеется, их интересовало, какие формы искусства
могут прийти им на смену. 110110	Пер. Ю. II. Малинина.
160

ГЛАВА VI. РОМАНСКОЕ ИСКУССТВО ВО ФРАНЦИИ
Таким образом, слово «романский» — анахронизм. Первыми
этот термин использовали в своей переписке нормандские археоло¬
ги начала XIX в. (Шарль Дюэрисье де Жервиль и Огюст Ле Прево,
в 1818 г.). Позже это понятие ввел их земляк Арсис де Комон (ум. в
1873 г.), основатель средневековой археологии во Франции. Не имея
возможности передать по-французски определение погтап, каким
британские ученые (у которых бывал Жервиль, находясь в эмигра¬
ции) называли архитектурный стиль второй половины XI в., а так¬
же XII в., эти эрудиты позаимствовали термин, которым Рейнуар и
его ученики тогда называли язык, промежуточный между латынью и
старофранцузским. Этот выбор показывает, что им казалось: здания,
которые они изучают, произошли напрямую от римской архитекту¬
ры, как романские языки произошли от латыни.
Могло бы показаться, что «романское» — парадоксальное назва¬
ние для искусства, зародившегося именно тогда, когда — после почти
одновременной кончины Оттона III (1002 г.), а потом Сильвестра II
(1003 г.) — рухнули последние надежды на воссоздание Римской им¬
перии. Однако это лишь кажущийся парадокс. Разумеется, сегодня, в
огличие от прошлого века, никто не говорит о полной архитектурной
преемственности между памятниками поздней Римской империи и
средневековыми церквями. Но в эпоху, когда культура была приви¬
легией прежде всего клириков, стремившихся в своих писаниях под¬
ражать древним, и когда, особенно на Юге, еще стояло много древ¬
них построек, было бы странно, если бы строители не вдохновлялись
этими постройками, когда работали на эту элиту, к которой могли и
принадлежать! Из того, насколько часто материалы, из которых пре¬
жде были построены галло-римские здания, использовались повтор¬
но, можно заключить, что эти изъятия не просто облегчали работу
строителей — с их стороны это был сознательный художественный
выбор.
С другой стороны, латынь, псалмы на которой распевали клири¬
ки под сводами этих романских зданий, в то время утверждалась как
литургический язык римского христианского мира. К моменту, когда
последний порвал с византийским миром (1054 г.), географические
рамки, в которых распространялось и расцветало это искусство, от¬
личавшееся одновременно универсальностью и большим разнообра¬
зием, как раз представляли собой совокупность земель, тяготевших
в духовном отношении к христианскому и папскому Риму. Прежде
всего именно в этом смысле термин «романское» приобретает всю
свою значимость.
161

ЧЛС1 ЬПМРНЛЯ. КАМЬТИНКЖАЯ ФРАНЦИЯ В 9H7-I ЮН ГГ.: основы
СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНЫЙ КОНТЕКСТ
На свидетельство Рауля Глабера часто ссылаются в подтвержде¬
ние милленаристских толкований, сторонники которых усматривают
в этой «значительной монументализации»1" одновременно и следствие
разрушений, вызванных второй волной нашествий, и выражение об¬
легчения, испытанного верующими, когда мифический мыс тысячного
года был пройден. На самом деле утверждение этого автора, что «боль¬
шая часть церковных зданий» не нуждалась в перестройке, наводит на
мысль, что новый подъем церковного строительства был связан ско¬
рей со стечением технических, экономических и духовных факторов.
То есть переход от протороманского искусства к «первому роман¬
скому веку» следует задним числом датировать серединой X в. (между
950 и 1030 г.). Эту перемену иллюстрирует история аббатства Святого
Михаила в Куше, в Руссильоне. С протороманскими зданиями, освя¬
щенными аббатом Варином в 974 г., соседствуют новые впечатляющие
дома в стиле первого романского искусства, построенные по заказу
аббата Олибы (заново освятившего строения в 1040 г.).
Последний был одним из инициаторов Божьего перемирия, заклю¬
ченного на Тулузском [Тулужском] соборе в 1027 г. Если в те же десятиле¬
тия активизировалось движение за мир, начавшись как раз в тех южных
областях, отдаленных от центра, где зарождалось романское искусство, —
это, вероятно, не случайное совпадение. Клирики оказывали нажим на
феодалов, приходившихся им родственниками, чтобы навязать правила
игры, какие действовали бы в столкновениях между воинами. В резуль¬
тате сеньориальные доходы росли, и приток даров монастырям, который
следовал из этого, побуждал монахов, выгадавших больше всех, препод¬
носить эти храмы Господу в надежде снискать Его милость: «Монастыр¬
ское искусство — это призыв к миру, произнесенный тысячей аббатств»111 112.
Вот почему археологи XIX в., на которых количество и важность
монастырских церквей XI в. произвели сильное впечатление, считали
романское искусство по преимуществу бенедиктинским.
ИНИЦИАТОРЫ
Аббаты...
Это избитая мысль, но ее надо отбросить!
Действительно, великие аббаты входили в число инициаторов созда¬
ния первого романского искусства. Олиба, епископ Вика, родственник
111	Heitz С. L’architecture religieuse// Le Paysage monumental de la France autour de Fan mil/
Sous dir. Barral I Altet X. Paris: Picard, 1987. P. 103.
112	Duby C. LEuropc au Moyen Age. Art roman, art gothique. Paris: Arts et Metiers graphiques,
1979. P. 70.
162

[ЛАПА VI. РОМАНСКОМ ИСКУССТВО ВО ФРА HI ши
графов Сердани, был в то же время аббатом Куши и Риполя, где пред¬
принял большие работы. Вильгельм из Вольпиано, выходец из высшей
аристократии империи, был в 990 г. возведен в сан аббата монастыря
Сен-Бенинь в Дижоне; с 1002 г. с помощью ломбардских ремесленников
он восстановил церковь, прославившуюся восточной ротондой (посвя¬
щенной Богоматери). Его слава как строительного подрядчика дошла
до Нормандии. Герцог Ричард II пригласил его перестроить Жюмьеж
(1004 г.), потом Берне (около 1017 г.) и, наконец, Фекан, где в 1031 г. он
умер. Гозлен, единокровный брат Роберта Благочестивого (если верить
хронисту Адемару Шабаннскому!), аббат монастыря Сен-Бенуа-на-Лу¬
аре с 1005 г., а потом, с 1013 г., архиепископ Буржский, руководил одно¬
временно реставрацией церкви своего аббатства и строительством сво¬
его собора. Его биограф Андрей Флерийский высокопарно сравнивает
его архитектурное наследие с украшением Рима, какое осуществил Ав-
iycT. То же сравнение биограф Лотсальд применяет к Одилону, пятому
аббату Клюни (около 961-1049), достроившему монастырскую церковь,
куда его предшественник Майоль (ум. в 994 г.) поместил мощи святых
Петра и Павла. С тех пор Клюни, воспринимаемый как «малый Рим»,
способствовал распространению романского искусства во всей Европе.
...но также крупные феодалы...
Конечно, строительство финансировали благочестивые крупные
феодалы, рассчитывавшие на молитвы монахов, чтобы обеспечить себе
спасение души. Ради этого еще Гильом Благочестивый в 910 г. основал
Клюни. Пример целой программы меценатства, затронувшей три де¬
сятка обителей, подала в следующем веке Нормандия. Политика герцо¬
гов от Ричарда I (который безрезультатно обхаживал Майоля, аббата
Клюни) до Вильгельма Завоевателя состояла в том, чтобы приглашать
клириков, часто итальянцев, одновременно для реформ и перестроек
(например, в Берне — Вильгельма из Вольпиано, в мужское аббатство
Кана — Ланфранка Павийского). Ордерик Виталий напоминает, что
Вильгельм Завоеватель основал «семнадцать мужских монастырей и
шесть женских». Разумеется, возвести столько построек герцогу и его
вассалам дала возможность добыча, захваченная в ходе завоеваний.
Принятое около 1059 г. Вильгельмом и его супругой обязательство, что
тот и другая построят по аббатству в Кане, предопределило развитие
романской архитектуры в Нормандии"3.
Не отставали у себя в домене и Капетинги; Роберт Благочестивый
принял участие в строительстве церкви Богоматери в Мелене и церк- 113113	Coppola G. lissor de la construction monaslique en Normandie au Xle siicle. Mecenat et
materiaux et moines-architectes// Annales de Normandie, n°42, 1992/1994. P. 335-349.
163

член. lll.l'IiAM. КАНГ. ГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ II У87-1108 гг.: ОСНОШ.1
ви Сент-Эньян в Орлеане; согласно Рихеру, последняя «имела в длину
сорок два туаза [то есть более восьмидесяти метров], в ширину две¬
надцать [то есть около двадцати четырех метров] и в высоту десять
[почти двадцать метров] и насчитывала сто двадцать три окна». В его
царствование Орлеанский собор, только что перестроенный еписко¬
пом Арнульфом (ум. в 1003 г.), приобрел дополнительную травею хора,
апсиду с деамбулаторием и три радиальных капеллы"4.
...и епископы
Работы, предпринятые этим королем в Орлеане, — только одно из
многих свидетельств подъема городов, тогда еще игравших роль скорей
цитаделей и святилищ, чем экономических центров. Клюнийцы и дру¬
гие монахи реформированных монастырей не ограничивались заведе¬
ниями в сельской местности — нередко они вытесняли из бывших го¬
родских монастырей поселившихся там раньше каноников. Епископат
участвовал в архитектурном обновлении, которое на рубеже тысячного
года выражалось также в реставрациях, расширениях и даже перестрой¬
ках соборов: «В Лодеве с 975 г., в Реймсе после 976 г., в Страсбурге после
1015 г., в Камбре после 1023 г.»"5. Но многие из соборов, частично или
полностью, впоследствии перестраивались, тогда как многие монастыр¬
ские здания романской эпохи сохранились до нашего времени. Приме¬
ры аббатов-строителей, делавших одновременно епископскую карьеру,
не ограничиваются несколькими лицами конца X в., недавно перечис¬
ленными. Уже во время второго романского века Стефан де Боже, епи¬
скоп Отенский с 1112 г., рьяный сторонник Клюни, был одновременно
аббатом Солье и руководил строительством своего собора и своей мо¬
настырской церкви. Герард II, епископ Камбрейский (1076-1092), зани¬
мался делами аббатства Аншен, в то же время продолжая строить собор
Богоматери, основанный его предшественником Герардом I (1013-1048).
Шартрский собор, прежде чем стать в XIII в. тем шедевром готики, ка¬
ким восхищаются сегодня, был несколько раз по разным причинам пе¬
рестроен: современное здание воспроизводит план романской церкви,
построенной епископом Фульбертом (1007-1028), после того как около
1020 г. прежнюю постройку уничтожил пожар: «Он посвятил свой ге¬
ний, свои силы и свои деньги восстановлению здания с самого фунда¬
мента; он наделил его величием и удивительной красотой и, когда умер,
оставил почти завершенным», — пишет один шартрский автор XII в. 114 115114	Barral I Altet X. Les moines, les eveques et I’art// logna-Prat D. et Picard J.-Ch. Religion el
culture autour de L’an mil. Royaume capetien et Lotharingie. Paris: Picard, 1990. P. 72-73.
115	Chedeville A. Le phenomine urbain a la Veille dune evolution decisive. Le Paysage
monumental de la France autour de l’au mil... P. 65.
164

ГЛАВА VI. РОМАНСКОЕ ИСКУССТВО ВО ФРАНЦИИ
То есть романское искусство не было исключительно делом бене¬
диктинских аббатов и монахов. Своим появлением оно было обязано
также инициативам епископов, сеньоров и даже других безвестных за¬
казчиков.
Этому «новому старту» (Кароль Хейтц) в сфере искусства и ар¬
хитектуры, начавшемуся благодаря религиозным реформам второй
половины X в., явно способствовали восстановление сравнительного
спокойствия, более активный обмен, робкие зачатки урбанизации. Де¬
мографический рост, порожденный этими переменами, привел к по¬
явлению избытка рабочей силы, не находившей себе применения ни
в торговле, ни — по еще более веским причинам — в ремесленной де¬
ятельности. Неизрасходованную энергию этих людей можно было ис¬
пользовать только в строительстве.
СТРОЙКИ И МАТЕРИАЛЫ
Романская церковь была прежде всего сакральным местом. Но в
гой мере, в какой в ее строительство были вовлечены в экономическом
и материальном смыслах разные сословия средневекового общества,
она была еще и «социальным пространством». На стройках могли
встречаться церковники и миряне, свободные люди и сервы. Мона¬
хи-архитекторы, каменщики или камнерезы, руководившие большими
стройками (такими, как Конк, Клюни, Сен-Бенуа-на-Луаре), пригла¬
шали и ремесленников-мирян, таких как Гуго, который был подряд¬
чиком в Конке (около 1035-1065) наряду с клириками. В зависимости
от потребностей специалисты перемещались с места на место, судя по
знакам на камнях, то есть клеймам. Известно, что ломбардские масте¬
ра-каменщики (несомненно, выходцы с берегов озера Комо — maestri
comacini) распространяли свою технику («ломбардские полосы», или
лизены) в южных областях и за их пределами. С другой стороны, ма¬
ленькие сельские церкви, вероятно, строились местными ремеслен¬
никами при помощи крестьян-барщинников. Сотни таких церквей
сохранились в Сентонже и Пуату (более семисот) или в Южной Бур¬
гундии (двести пятьдесят).
Люди в Средние века перемещались много; тяжеловесным грузам
это было делать сложнее. Из-за трудности перевозки строительный
камень редко привозили издалека. Немногие инициаторы строек мог¬
ли себе позволить, как аббат Гозлен, «везти по воде из Ниверне [...]
тесаный камень», необходимый для возведения входной западной
башни монастырской церкви в Сен-Бенуа-на-Луаре. Как раз благода¬
ря местному известняку из Понса или Шазеля, легко поддающемуся
165

ЧАСТЬ ИЫ’ВАЯ. КАШ'ТИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ II 487-1 ЮН I Г.: основы
обработке, сентонжские церкви украшены богатым декором. В Нор¬
мандии каменоломни Кана и окрестностей (Флери-сюр-Орн, Карлике,
Бретвиль-сюр-Одон...) в большом количестве давали материал, позво¬
лявший применить прием «толстой стены», которая благодаря тонким
столбам создавала впечатление легкости. И напротив, приземистый
силуэт романских церквей Оверни (например, в Клермоне) объясня¬
ется использованием вулканического камня из Вольвика, твердого и
темного. Применение пиренейского гранита тоже предопределило не¬
которые характеристики зданий региона.
ПЕРИОДИЗАЦИЯ
Если вернуться к свидетельству Рауля Глабера, можно сделать вы¬
вод: после того как невзгоды X в. остались в прошлом, первое роман¬
ское искусство во всем его разнообразии усвоило наследие предше¬
ствующего периода — сеть каролингских храмов достаточно «хорошей
постройки», чтобы не нуждаться в перестройке, как раз и образовала
монументальную инфраструктуру церковной Франции.
Кароль Хейтц — несомненно, в качестве реакции на безапелляцион¬
ное утверждение Рене Крозе, заявившего, что не может быть и речи о том,
чтобы всерьез давать определение «капетингскому искусству»,— рас¬
суждал о «первой капетингской архитектуре» применительно к стадии
перемен, затянувшихся на немалую часть XI в. По мнению этого ученого,
возведение мощной западной башни Сен-Бенуа-на-Луаре, которую Гозлен
хотел сделать «образцом для всей Галлии», ознаменовало одновременно
конец протороманского и рождение романского искусства"6.
ОТ ПРОТОРОМАНСКОГО ИСКУССТВА
К ПЕРВОМУ РОМАНСКОМУ ВЕКУ
Новшества сперва появились в южных областях, именно там, где
власть монарха уступала напору феодалов. От Северной Италии до Ка¬
талонии каролингские модели усваивали средиземноморские влияния
(наследие ранних христиан, заимствования из византийского или му¬
сульманского искусства через посредство мосарабских общин).
Здесь скромные базилики со стенами, сложенными из небольших
песчаниковых блоков, обтесанных молотком под прямым углом, со¬
стояли из одного-единственного нефа с деревянной кровлей, завер¬
шавшегося апсидой под сферическим сводом. Наиболее претенциоз¬
ные из этих первых романских церквей (а именно в Каталонии) имели 116116	Heitz С. La France preromane; archeologie et architecture religieuse du haul Moyen Age
du IVe siecle a Fan mille. Paris; F.rrance, 1987. P. 9.252 et 265.
166

ГЛАВА VI. РОМАНСКОЕ ИСКУССТВО ВО ФРАНЦИИ
по два боковых нефа — с одной и другой стороны главного. Шеве, на¬
правление которого имело символическое значение, тоже состоял из
грех апсид, перед которыми иногда шли сводчатая травея или ложный
трансепт. Под хорами часто устраивали крипту, что свидетельствовало
о росте популярности культа реликвий.
Первые эксперименты со сводчатым покрытием, впрочем, проводи¬
лись в подземных частях церквей, прежде чем сводами решились пере¬
крыть главный и боковые нефы, и образцом, несомненно, послужили
церкви Анатолии и Армении. Так, в Сен-Мартен-дю-Канигу для начала
перекрыли крестовым сводом крипту, потом, в 1009 г., цилиндрический
свод накрыл и неф. Между этими очагами новаторской архитектуры
(Нижним Лангедоком, Провансом...) происходил обмен идеями.
Распространяясь на север по долинам Роны и Соны, южный вари¬
ант первого романского искусства достиг Бургундии. Двойной тран¬
септ церкви Сен-Ворль в Шатильон-сюр-Сен
(1000-1010) показывает, что здесь эти сре¬
диземноморские формы встретились с каро¬
лингской традицией. В церкви Сен-Филибер
в 'Гурню, в Маконне, построенной за несколь¬
ко «кампаний», соседствуют разные системы
покрытия сводами, с которыми эксперимен¬
тировали в XI в., в нартексе использовано
четыре типа сводов, тогда как высокий неф,
возведенный Герланом, перекрыли сводом из
поперечных полуцилиндров (это было первое
использование цилиндрического свода, если
не считать центральных нефов нескольких
каталонских церквей). Зато при строитель¬
стве деамбулатория с венцом прямоугольных
капелл архитектор по-прежнему вдохнов¬
лялся каролингской традицией. То же двой¬
ное влияние заметно в монастырской церкви
Сен-Бенинь в Дижоне (см. рис. 1), построен¬
ной Вильгельмом из Вольпиано в 1002 г., поч¬
ти одновременно с нартексом в Турню. К цен¬
тральному нефу, по сторонам которого по
всей длине шли два боковых нефа, непосред¬
ственно примыкала ротонда, от которой со¬
хранилась только нижняя часть. Эта «встро¬
енная» ротонда, происходящая, как и все
Рис. 1. Сен-Бенинь
в Дижоне. План но
К. Дж. Конанту (Oursel
R. France romane. Xle siccle.
Paris: Zodiaque, 1989)
167

ЧАСТЬ lll-.РНАЯ. Клт.ТИНГС'.КАЯ ФРАНЦИЯ В 587-1108 П т основы
остальные, от ахенской, отличается от прототипа прежде всего тем,
что ее не отделили от центрального нефа. Тем самым был проторен
путь к «великолепным романским деамбулаториям, превращающим
шеве наших великих романских церквей в настоящие полуротонды
(Сен-Савен, Сент-Фуа-де-Конк, Клюни III)»"7.
Зато на Востоке и Севере Франции, где развитие в направлении но¬
вых форм происходило синхронно, каролингские влияния по-прежнему
сохранялись. Эти регионы долго оставались приверженными к деревян¬
ной кровле, иногда сочетавшейся с диафрагмальными арками. В оттонов-
ских землях над аркадами нефа церкви в Виньори (Эльзас, около 1050 г.),
принадлежавшей приорату Сен-Бенинь в Дижоне, возвышается стена с
рядом окон, предназначенная исключительно для того, чтобы поддержи¬
вать кровлю. Внешний облик башен с обеих сторон шеве — тоже реми¬
нисценция каролингской архитектуры, так же как в Сен-Жермен-де-Пре
(1005 г.), Оксерском соборе (1030 г.) или в Мориенвале (1050 г.). Базилика
Сен-Мартен в Туре (была построена Эрве, хранителем сокровищницы, в
997-1014 г.) стала, вероятно, образцом для всех церквей с деамбулатори-
ем и венцом капелл на землях Луары. План такого типа, который можно
найти также в церквях Сен-Марсиаль в Лиможе (1025-1080) и Сент-Фуа
в Конке (1039-1065), в Оверни, в следующем веке применялся для возве¬
дения больших «паломнических церквей». В Нормандии активное стро¬
ительство в первых двух третях XI в. не обнаружило никаких специфи¬
чески южных черт, несмотря на участие в нем выходцев из Ломбардии.
Общим при возведении Берне (около 1013-1050), монастыря Мон-Сен-
Мишель (1023-1034), Жюмьежа (1037-1057), церкви Ла-Трините (около
1059-1066) или собора Сент-Этьен (около 1064-1077) в Кане было прежде
всего стремление добиться прямого освещения.
ВТОРОЕ РОМАНСКОЕ ИСКУССТВО
В последней трети XI в. и в течение первых тридцати лет XII в.
приемы, которые прежде были экспериментальными, архитекторы
уже усвоили и теперь применяли с полным знанием дела. Благода¬
ря родственным связям и сложным взаимным влияниям романское
искусство распространилось по всей стране. Как указывает Пьер дю
Коломбье, «подражание уже построенным зданиям было, конечно,
одним из самых популярных методов работы в Средние века. Стро¬
или нечто наподобие такой-то или такой-то знаменитой церкви, и в
результате сформировалось [...] много региональных школ»"8. Впро- 117 118117	Heitz С. La France preromane; archeologie et architecture religieuse du haul Moyen Age
du IVe siecle & l’an mille. I1. 249.
118	Colombier P. du. Les Chantiers des cathedrales. Paris: Picard, 1973. P. 69.
168

ГЛАВА VI. РОМАНСКОЕ ИСКУССТВО ПО ФРАНЦИИ
чем, следует отметить, что границы сфер влияния последних никоим
образом не совпадали ни с политическими границами княжеств, ни
даже с границами церковных административных единиц. Некоторые
престижные центры брались за образцы при постройке более скром¬
ных зданий, иногда очень удаленных от них в географическом отно¬
шении.
Так, монастырская церковь Клюни III (1088-1121), строительство
которой предпринял аббат Гуго Великий (1049-1109), отвечала по¬
требностям ордена, контролировавшего полторы тысячи аббатств,
где служило более десяти тысяч монахов. Уже хотя бы потому, что
церковь была огромна, похожих проектов почти не возникло. Но
Отен, Солье, Бон, Лангр показывают, как влиял Клюни на дочерние
обители. Аббатство Паре-ле-Моньяль, реплика Клюнийского аббат¬
ства, построенное в начале XII в. (с неизбежными упрощениями) тем
же Гуго Клюнийским, дает представление о том, каким мог быть его
прототип, к сожалению, разрушенный в начале XIX в.
Есть миниатюра, где изображен один из архитекторов Клюни III,
монах Гозон, бывший аббат Бона, видящий во сне святого Павла, свя¬
того Петра и святого Стефана, которые чертят перед ним очень чет¬
кий план будущей монастырской церкви, освященной в 1095 г. папой
Урбаном III, который сам прежде был клюнийским монахом. «Самы¬
ми характерными были не пять нефов, не многочисленные и крупные
башни и двойной трансепт с восточной стороны, а такое новшество,
как стрельчатый свод над светлым нефом, а также дерзкое изящество
трехъярусного профиля, не усиленного боковыми галереями...»"9
Профиль свода центрального нефа (высотой в три десятка метров;'
стал настолько дерзким вызовом техническим возможностям своего
времени, что в 1125 г. свод частично обрушился, и для его восстановле¬
ния пришлось возвести аркбутаны, перекинутые через боковые нефы.
Внушительный шеве состоял из деамбулатория, в который открыва¬
лись пять радиальных капелл.
Однако сводить все романское искусство к Клюни было бы ошиб¬
кой. Есть и много других иллюстраций того, насколько многообразные
приемы тогда использовались. Оригинальное развитие это искусство
получило в Оверни и в Аквитании. Кстати, вопреки представлениям,
связанным с теологией святого Ансельма и утверждавшим, что ничто
не может быть излишне прекрасным, чтобы славить Бога, цистерциан-
ский идеал стремился довести романский стиль до предельной строго¬
сти. Надо отдать должное аргументации в полемике с Клюни, которую 119119	Focillon Н. Art d’Occidem. Т. 1: Le Moyen Age roman. Paris: A. Colin, reed. 1965. P. 16.
169

ЧАСТЬ 111.1‘ПАЯ. КАПШ1НГСКЛЯ ФРАНЦИЯ и 9R7-1 ЮН IT.: ОСНОВЫ
святой Бернард привел в «Апологии», посвященной им Вильгельму из
Сен-Тьерри (1124-1125): «Не говорю уж об огромной высоте церквей,
об их безмерной длине, излишней ширине, о пышности декора, об изы¬
сканных росписях, которые, притягивая взгляд молящихся, мешают им
молиться»120.
План монастырской церкви Клерво, построенной с 1135 по 1145 г.
и расширенной в 1154 г. и в 1174 г., послужил образцом для многих ци-
стерцианских монастырей, в частности для клервоских дочерних оби¬
телей, в том числе церкви в Фонтене (1139-1147), позволяющей в наше
время представить себе это здание, тоже снесенное в начале XIX в.
Церковь в Клерво, имевшая в плане форму латинского креста, со¬
стояла из центрального и боковых нефов. Шеве прямоугольной фор¬
мы был скромных размеров, с каждого бока к нему примыкали три
капеллы, которые открывались в обширный трансепт и завершались
с восточной стороны прямой стеной. Чтобы увеличить количество
алтарей (давая возможность монахам-священникам служить мессы),
позже этот шеве заменили большим деамбулаторием, куда выходи¬
ло девять капелл. Ради строгости стиля их накрыли общей крышей,
так чтобы они не выступали наружу, «что позволило завершить шеве
сплошной и непрерывной стеной, которая в плане была не круглой,
как обычно говорят, а многоугольной, с девятью сторонами, каждая
из которых соответствовала одной из капелл»121. Другим материнским
аббатствам (Понтиньи, Моримону...), уже возведенным в романском
стиле, их «дочери» тоже подражали. Разумеется, из-за разных обсто¬
ятельств появлялись вариации: наряду с церквями, имевшими пло¬
ский шеве (Сито, Фонтене, Ле-Во-де-Серне), считающимися типично
цистерцианскими, есть немало других, апсида которых часто имеет
полукруглый план. Эти различия не мешали таким зданиям выражать
«презрение к миру» (профанному), свойственное белым монахам.
СТРУКТУРЫ И ФОРМЫ
Упоминание о «белом платье церквей» в начале XI в. у черного мо¬
наха Рауля Глабера, подразумевавшего известняк своей родной Бургун¬
дии, подчеркивает общую черту, какую имели все эти архитектурные
сооружения, пусть даже конечные цели их строителей иногда резко
различались. В основе романского искусства лежало распространение
камня для строительства всех составных частей здания. Несмотря на
120	Riche Р. Petite Vie tie saint Bernard. Paris: Beauchesne, 1989.
121	DimierA., Farther}. LArt cistereien — France, abbaye de la Pierre-qui-Vire. Coll. «Zodiaque»,
1962. P. 50.
170

1‘ЛАНА VI. РОМАНСКОЕ ИСКУССТВО ПО ФРАНЦИИ
разнообразие построек, однородность материала должна была позво¬
лить зрителю ощутить единство христианского мира, в свою очередь
символизировавшее единственность Бога.
СВОД
Определяющим нововведением было усвоение свода (уже исполь¬
зовавшегося к тому времени для покрытия крипт) при постройке церк¬
вей, базиликальный и крестообразный план которых отвечал требова¬
ниям литургии. Кроме того, что свод ощутимо снижал угрозу пожара,
какую прежде создавали деревянные кровли, появление свода над
главным нефом улучшало (входило ли это в замысел архитекторов или
нет) акустику монастырских храмов, где исполнялись григорианские
песнопения. Но это архитектурное решение создавало «органическую
связь» между стенами, прочность которых надо было повысить, самим
сводом и столбами, на которые он должен был опираться. Таким об¬
разом, романскую церковь можно схематично определить как здание,
перекрытое каменным сводом, где объемы уравновешены, а проемы
из соображений прочности сделаны редкими. Разработчики пытались
разрешить проблему освещения, какую создает такое решение, за счет
разнообразия покрытий. Как правило, главный неф перекрывался ци¬
линдрическим сводом, боковые нефы — крестовыми, а апсида — сфе¬
рическим.
Цилиндрическими сводами, вероятно, перенятыми на Востоке,
в первую очередь покрыли нефы скромных церквушек (до тысячно¬
го года, в Каталонии). Такой свод представлял собой развертывание
круглой арки по главной направляющей здания. Чтобы его построить,
каменщики ставили наверху стен полукруглые кружала, на которые
укладывали клинчатые камни и которые удаляли после установки
замкового камня. Вскоре необходимость удлинить здание привела к
укреплению свода подпружными арками, позволявшими значитель¬
но увеличить пролет и опиравшимися на столбы, усиленные снаружи
контрфорсами. Чтобы уменьшить распор, прибегли к использованию
стрельчатого свода, чаще всего в Пуату и Бургундии. Опыт Клюни III,
где дошли до крайних пределов технических возможностей (коль ско¬
ро пришлось отстраивать неф, обрушившийся в 1125 г.), нашел при¬
менение в зданиях, напоминающих эту монастырскую церковь, — в
Отене, Боне, Лангре, Паре-ле-Моньяль...
Свод главного нефа могли также подпирать боковые нефы и гале¬
реи, полуцилиндрические своды которых оказывали встречное давле¬
ние. В Оверни (Конк) или в Лангедоке (Сен-Сернен в Тулузе) боковые
171

ЧАСТЬ МЕРНАЯ. КАШ-'ТИНГСкАЯ ФРАНЦИЯ Й 987-1108 П.:ОСНОВЫ
нефы надстраивали галереями со сводами, выглядящими в разрезе как
четверть круга, тогда как в Пуату (Большая церковь Богоматери) и в
Сентонже (Сен-Савен-сюр-Гартан) строили боковые нефы равной вы¬
соты с центральным.
Травеи боковых нефов обычно перекрывали крестовыми сводами.
Реже так поступали в отношении главного нефа (Безеле). Такой свод,
образуемый пересечением двух полуцилиндров под прямым углом,
опирался на стену пятами арок, так что появлялась возможность про¬
делать проемы в его щеках. В Анжу и Нормандии (долго хранившей
верность деревянным кровлям: Кан, Байе) в конце XI в. центральный
неф начали перекрывать обширными крестовыми сводами, опирав¬
шимися на пяты стрельчатых нервюр (Лессе, около 1056 г.), используя
люнеты для создания прямого освещения.
Если боковые нефы должны были подпирать главный неф, то апси-
диолы часто подпирали хоры. На апсидах в этой части здания часто
встречается сферический свод (то есть имеющий форму четверти
сферы), фактически представляющий собой полукупол. Что касается
купола, то это, как правило, была полусфера, возведение которой не
вызывало никаких затруднений в случае установки на ротонду (Не-
ви-Сен-Сепюлькр, Рье-Минервуа, создатели которых вдохновлялись
образом храма Гроба Господня в Иерусалиме). Зато если купол уста¬
навливали на основание, имевшее квадратную форму, возникала про¬
блема квадратуры круга, которая была уже решена римскими, а потом
византийскими архитекторами.
Строя колокольни, ставили четыре арки на четырех столбах; меж¬
ду этими арками выкладывали сферические треугольники («паруса»),
образовавшие круговую опору, на которой стоял купол. От Кагора до
Сента, включая Ангулем, церкви (например, Сен-Фрон в Периге) це¬
ликом покрывались рядами куполов на парусах. Оригинальность этих
построек, несомненно, объясняется тем, что для них использовался
легкий и прочный известняк, добывавшийся в этой местности и ис¬
ключавший риск обрушения. Но не исключено, что здесь, непосред¬
ственно или опосредованно, сказалось влияние восточных образцов,
таких как церкви Святых Апостолов в Константинополе или Святого
Марка в Венеции.
В течение всего романского периода на средокрестии церкви часто,
с множеством вариантов, устанавливался купол на тромпах (нишах
конической формы в стенке, благодаря которым нижний квадратный
план переходил в восьмиугольный). Это делалось ради того, чтобы за¬
ставить взгляд посетителя подняться «от квадрата на уровне земли к

ГЛАВА VI. I’OMAHCKOl; ИСКУССТВО ПО ФРАНЦИИ
кругу, к полушарию купола, дабы душа пошла путем очищения, насто¬
ящего преображения»122.
ПЛАН И ВЕРТИКАЛЬНАЯ ПРОЕКЦИЯ
Из этих умозрительных рассуждений о космическом символизме
квадрата и круга и исходили разработчики романских церквей. Чаще
всего, чтобы лучше соблюсти требования литургии, большинство
архитекторов сохраняли базиликальный и крестообразный план
эпохи Каролингов. Его смысл был сформулирован Гонорием Авгу-
сгодунским (иногда его называют «Отенским»; на самом деле это
был ирландский монах, в первой половине XII в. переселившийся в
Регенсбург). Церковь — это микрокосм, выражающий совершенство
бога. В то время как план ротонды, довольно редкий, вписывает это
совершенство в круг, крестовидный план, напоминающий о распя¬
тии Христа, ассоциируется еще и с четырьмя сторонами света, отче¬
го Вселенная вписывается в квадрат. Но, после того как расширение
свода привело к согласованным переменам во всех частях здания и
к созданию органической связи между сводом, столбами и стенами,
стало можно говорить об оригинальном искусстве, а не просто о по¬
вторении старых приемов.
Особенно ярко новшества проявились в формах церковного шеве.
Для бенедиктинского плана, реализованного в Клюни II (991 г.), был
характерен шеве, где апсиды, ориентированные по оси восток-запад,
были в плане расположены ступенчато в убывающем порядке по обе
стороны от оси, а «параллельные входы капелл открывались в хор и
ветви трансепта»123. Эта планировка встречается и в других областях,
помимо Бургундии. Она была не редкостью в Берри, где ее прекрас¬
ный образец — церковь в Шатомейане (кстати, такой план иногда
называют «беррийским»). Ее можно было встретить и в Нормандии
(в частности, в Берне или в церкви Ла-Трините в Кане...). И тем не
менее XII в. передаст готическим соборам план с деамбулаторием и
венцом капелл, происходящий от протороманской архитектуры и
реализованный (в том числе) в Клюни III. В самом деле, такой шеве
можно увидеть во многих больших церквях с деамбулаторием и об¬
ширными боковыми нефами, расположенных на дорогах, ведущих
к храму Святого Иакова в Компостеле: Сен-Марсиаль в Лиможе,
Сент-Фуа в Конке, Сен-Сернен в Тулузе. За исключением некоторых
овернских храмов, апсидиол всегда было нечетное количество. Этот
I 22 Duby G. L’Europe au Moyen Age. Art roman, art gothique. P. 60.
123 Focilkm H. Art d’Occident... P. 137.
173

ЧАС Lb ШТИЛЯ. КЛШ ТИШ'СКАЯ Ф|'ЛНЦИЯ П 987-1 ЮН 11:0010111.1
план, упрощая циркуляцию верующих и давая паломникам доступ
к реликвиям, соответствовал функциям таких храмов, представляв¬
ших собой огромные реликварии, открытые для толп людей, потоки
которых следовало регулировать (см. рис. 2).
Что касается фасада, он мог составлять пару для восточного шеве.
В таком случае он мог представлять собой входную башню (Сен-Бе-
нуа-на-Луаре) или, как в Кане, иметь по бокам две башни квадратного
сечения, за которыми находился нартекс. Но такое решение, проис¬
ходившее из западного каролингского массива, больше подходит для
подчеркивания линий архитектурного сооружения, чем для выраже¬
ния его декоративных качеств. Вот почему чаще встречаются плоские
фасады, увенчанные треугольным щипцом и оформленные несколь¬
кими ярусами аркатур, которые могли быть богато украшены. Кроме
случая «фасадов-ширм» (Сен-Никола в Сивре, Пуату), которые слов¬
но приклеивали спереди здания без видимой заботы о соответствии
его архитектуре, компоновка многих других фасадов позволяет легко
понять, как здание устроено внутри. Например, портал, заключенный
меж двух аркатур, означает, что главный неф обрамлен двумя боковы¬
ми. На боковых фасадах ветвей трансепта и нефа, от шеве до главного
фасада, тоже могло сказываться внутреннее строение. «Тогда боковой
фасад дробили большие аркатуры, отражая внутреннее деление на
травеи, даже если их опоры, контрфорсы или выступающие из стены
колонны не строго соответствовали столбам аркад»124. Тем не менее не¬
которые цистерцианские церкви, например в Сенанке или Ле-Тороне,
составляют исключение из этого романского принципа соответствия
внешней формы внутреннему строению: наличие апсидиол по обе
стороны средокрестия не отражено снаружи на ветвях трансепта. Это
еще одно выражение враждебного отношения к пышности монумен¬
тальных построек, характерного для учеников святого Бернарда: «Дом
молитвы блистает в своих стенах, а бедняков оставляет в полнейшей
нужде», — негодовал последний в «Апологии, посвященной Вильгель¬
му из Сен-Тьерри» (около 1125 г.).
ДЕКОР И ОРНАМЕНТАЦИЯ
Это суровое осуждение церковного декора находило отклик у мо¬
настырских реформаторов того времени. «Камень полезен для строи¬
тельства, но зачем ваять из камня?» — задается вопросом, к примеру,
регулярный каноник Гуго Фольетский. Тем не менее он не исключает,
что духовенство «городов или бургов, куда во множестве стекается
124	Crozet F. I.'Art roman. Paris: PUP, 1962. P. 82.
174

ГЛАВА VI. РОМАНСКОЕ ИСКУССТВО 1Ю ФРАНЦИИ
♦
- ♦ U
f
Юм
Рис. 2. Планы нескольких
романских церквей в XI-XIII вв.
(Oursel R. France romane. Xle siecle.
Paris: Zodiaque, 1989).
Наверху слева: Шатомейан;
справа: Сен-Савен-сюр-Гартап;
внизу: Ла-Сов-Мажёр.
народ», имеет возможность «благодаря привлекательности живописи
удерживать простецов, которые не могут оценить тонкостей текста».
Ведь богословские дебаты раннего Средневековья о религиозной
иконографии, вероятно, привели к тому, что благочестивое изобрази¬
тельное искусство отчасти сошло на нет. Но когда в начале XI в. ре¬
лигиозные изображения появились снова, поскольку была признана
их педагогическая эффективность, — непохоже, чтобы скульпторам
пришлось начинать с нуля. Чрезвычайному разнообразию романской
архитектуры соответствовало обилие источников вдохновения для
екульпторов: традиции римской античности, как в Сен-Жиль-дю-Гар
175

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. КА11Г ГИН1 СКАЯ ФРАНЦИЯ IIЧИ7-1 КМ |Т.: ОСНОВЫ
или в Отене; византийские образцы, например, в Конке или Муасса-
ке; арабески, заимствованные в мусульманской Испании (Ле-Пюи), и
даже переплетающиеся чудовища скандинавского типа в Нормандии.
Очевидны близость монументальной скульптуры к искусству резчи¬
ков по слоновой кости или золотых и серебряных дел мастеров. Об¬
разцами могли служить и миниатюры из рукописей. Иногда художни¬
ки воспроизводили даже технические ограничения оригинала. Фриз
в Сен-Жени-де-Фонтен (1019-1020), изображающий Христа во славе
в окружении апостолов, отражает влияние мосарабских миниатюр и
имеет композицию, унаследованную от античных саркофагов, какую
можно найти также в Сент-Андре-де-Соред.
Подчиненность скульптуры архитектуре
Уже для этих первых фигуративных опытов была характерна вклю¬
ченность в установленные рамки. Романский декор всегда подчинялся
императивам архитектуры: фризы церкви Сен-Мексм в Шиноне или
церкви аббатства Сель-сюр-Шер заглублены в стену, предвосхищая
тем самым фасады XII в. (Пуатье, Ангулем...). Эта скульптура обладает
двойственным характером, как подчеркнул Анри Фосийон: «Она архи-
тектурна в том смысле, что включает фигуры в рамки, где они долж¬
ны занимать место; она декоративна в том смысле, что изображает и
сочетает их, как декоративные украшения»125. Вот почему к технике
круглой скульптуры обращались только в исключительных случаях
(статуи Христа и Богоматери). Чаще всего скульптура была плоской —
барельефы (реже горельефы) на капителях колонн или тимпанах пор¬
талов, накладывающих на нее геометрические ограничения.
Капители, служившие переходами между аркадами и колоннами,
были важнейшим архитектурным элементом. В XI-XII вв. они стали
излюбленным местом размещения скульптурного декора. Чаще всего
происходившие от античного коринфского прототипа, они сочетали
растительную основу образца со стилизованными изображениями лю¬
дей и животных. Наряду с чисто декоративным (но не исключавшим
сложной символики) цветочным или зооморфическим орнаментом на
их рядах часто изображали длинные повествовательные серии (ветхо¬
заветные, евангельские или агиографические сцены) либо простран¬
ные назидательные циклы. Капители клуатра в клюнийском аббатстве
Муассак (построен аббатом Анскитилем в 1100 г.) предлагали монахам
для размышления целый арсенал ссылок на христианскую литературу,
создающий впечатление, что они расположены в произвольном по¬
рядке. Капители главного и боковых нефов аббатства Безеле в самых
125	Focillon И. Arl d’Occident... Р. 233.
176

ГЛАВА VI. РОМАНСКОЕ ИСКУССТВО ВО ФРАНЦИИ
разнообразных аспектах представляют неустанное сражение монахов,
н первую очередь с дьяволом.
Порталы западных фасадов (а иногда и фасад целиком) служили
для размещения изобразительных сюжетов, рассчитанных на поучение
верующих, которые проходят через эти порталы. Бродячие артели, хо¬
дившие путями святого Иакова (ворота Мьежвиль в церкви Сен-Сер-
нен в Тулузе, около 1110-1115), приняли участие в постепенной раз¬
работке типа главного портала в Лангедоке (Муассак, 1115-1130),
похожую композицию можно найти и в Бургундии, где на знаменитом
тимпане Отенского собора свою подпись оставил Гислеберт. В самом
деле, сюжеты Апокалипсиса (Муассак) или Страшного суда (как в Оте-
не, а также в Конке или Сен-Дени...) особенно подходят для компози¬
ций, которые можно вписать в полукруг, трапецию или треугольник.
Центр обычно занимает мандорла с изображением Христа на престо¬
ле; он возвышается над второстепенными персонажами, окружающи¬
ми его. Их иерархию отражает размер, убывающий по мере уменьше¬
ния роли, какую они играют в изображенной сцене.
Это пренебрежение пропорциями, так же как чрезмерное удлине¬
ние фигур (как в Везеле) или торжественная неподвижность поз, сви¬
детельствуют о том, что приоритет отдавался религиозному посылу.
Но это не исключает проявлений фантазии в разработке профанных
мотивов, какими украшали, в частности, модильоны, поддерживавшие
карниз. Однако, говоря об этих иконографических циклах, не следу¬
ет злоупотреблять «слишком затасканным выражением»126 «Библия в
камне», которая якобы была предназначена для обучения верующих, в
огромном большинстве неграмотных, религии. С другой стороны, мно¬
гие из этих скульптур снабжались подписями. Такие подписи упроща¬
ли клирикам, которым надлежало их комментировать, их толкование.
Впрочем, Библия была не единственной книгой, куда заглядывали гра¬
мотные люди, как напоминает романский портал Шартрского собора,
созданный в период расцвета епископальных школ; ореол Богоматери
образуют языческие авторы!
Декоративные росписи...
Многочисленные разрушения и частые перестройки, происходив¬
шие не скоро после них, грозят внушить нам искаженное представ¬
ление о романском декоре. Кроме как в цистерцианских зданиях, где
добровольно приняли бедность, и, несомненно, в скромных сельских
церквях, которые не могли ее избежать из-за нехватки средств, голый
126	Oursel R. Floraison de la sculpture romane. T. 1: Les grandes decouvertes, la Pierre-qui-Vire.
Coll. «Zodiaque», 1973. P. 270.

ЧАО |> ПЕРВАЯ. KAI ИЛИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ I! 987-1 108 I Г.: ОСНОВЫ
камень, преобладающий сегодня повсюду, — это нелепость. Во время
больших церемоний между столбами нефа вешали красочные ковры
(наподобие ковра из Байе, который на самом деле — вышивка). «Стены
могли быть расписаны ложными швами, имитирующими правильную
кладку, и всевозможными декоративными мотивами — цветами, звез¬
дами и т. д„ что еще можно видеть в Бриуде, Иссуаре или в Пуатье»127.
Многокрасочность как на фасадах, так и на капителях была обычным
делом — следы красок сохранились в Оне, Шовиньи, Конке или Муас-
саке. Стены и своды многих церквей XI—XII вв. были покрыты фреска¬
ми (в большинстве исчезнувшими), которые развивали те же сюжеты,
что и скульптура, и тоже должны были приспосабливаться к архитек¬
туре. Схематически тогдашнюю Францию можно разделить на два ре¬
гиона. Живопись «в греческом духе», на темном фоне, преобладала в
Бургундии и Оверни, а также вообще в сфере влияния Клюни. Особо
хорошо сохранившиеся ее образцы можно видеть в приорате Берзе-
ла-Виль. Блеск этих фресок объясняется использованием воска в каче¬
стве «растворителя» красок верхнего слоя. С другой стороны, от Луары
до Лангедока встречались прежде всего матовые росписи на светлом
фоне. Матовыми краски здесь были из-за использования минеральных
красителей и темперной техники. В церкви аббатства Сен-Савен-сюр-
Гартан в Пуату портик, верхняя галерея, неф, хоры и крипта расписа¬
ны библейскими и агиографическими сценами. И та, и другая техника
использовали однородную окраску, художники не пытались придать
изображению объемность за счет оттенков. Выбор этих красок, равно
как изображение контуров фигур и одежд, подчинялись точным пра¬
вилам, изложенным в руководствах — таких, как «Записка о разных
искусствах» монаха Теофила (около 1125 г.).
...и искусство витража
Этот трактат — в то же время и важный источник сведений о ви¬
траже в романскую эпоху. Это монументальное искусство играло осо¬
бую роль для архитектуры здания, обеспечивая его освещение. Тол¬
щина стен, какой требовало покрытие церквей сводами, позволяла
проделывать только немногочисленные и узкие окна. Поэтому, чтобы
максимально осветить зачастую темные памятники, редкие романские
витражи делали светлыми — преобладали белый и голубой цвета, пре¬
жде всего в качестве фона. Витражей XI в. практически не сохрани¬
лось. Однако они существовали: около 1050 г. монах Валерий выполнял
обязанности витражиста в аббатстве Сен-Мелен в Ренне; в ту же эпоху
«Хроника» Сен-Бениня в Дижоне сообщает, что один оконный про¬
127	Leriche-Andrieu F. Initiation a Fart roman. Paris: Zodiaque, 1984. P. 102.
178

П1АПА VI. mMAHCKOF. искусство ЙОФРлНЦИИ
ем церкви этого аббатства украшает узорчатый витраж, «сделанный
давно и сохранившийся до нашего времени». В XII в. на искусство ви¬
тража сохранили сильное влияние технологии ювелиров и эмальеров
(изображение драгоценных камней или рядов жемчужин в качестве
обрамления). Многие из этих роскошных витражей преподносились
могущественными светскими или церковными заказчиками, которые
требовали изображать там их самих или писать их имена. Напротив,
неокрашенные витражи цистерцианских заведений (Бонлье, Обазин,
Понтиньи, Ла-Бениссон-Дье...), строго анонимные, использованием
свинцовых оправ стекол в декоративных целях напоминают трансен-
ны (ажурные каменные плиты) раннего Средневековья.
В верхних окнах обычно возвышались пророки или апостолы,
группировавшиеся вокруг Христа, изображение которого находилось
в центральном оконном проеме; на нижнем ярусе встречались два типа
композиций, рассчитанных на разглядывание вблизи. В так называе¬
мом «легендарном» варианте в геометрических ячейках, обрамленных
широкой каймой, изображались отдельные сцены, как в Анжерском
соборе (около 1160-1180). В другом варианте весь витраж посвящался
единственному сложному сюжету; это относится к Древу Иессееву на
западном фасаде Шартрского собора (около 1150 г.) или в одном из двух
проемов осевой капеллы Сен-Дени. В домене Плантагенетов на западе
страны сохранилось много романских витражей (Анжер, Пуатье, Ле-
Ман), вышедших из мастерских (в Ле-Мане XII в. различают манеру
семи из них), которые в качестве образцов пользовались миниатюрами
или настенной живописью. В Шампани ансамбль базилики Сен-Реми
в Реймсе был частично разрушен; можно отметить преемственность
мозанской традиции (Шалон, 1147 г.; Орбе, около 1190 г.). Если от ви¬
тражного искусства Бургундии времен апогея клюнийского влияния
не сохранилось ничего, то витраж в церкви Ле-Шан-пре-Фрож в Грези-
водане, происходящий, вероятно, из соседнего клюнийского приора¬
та Домен, «можно было бы считать единственным образцом того, что
мог представлять собой клюнийский витраж в XII в.»128. Ведь нельзя
сказать, что Юг не знал романского витража: некоторые произведения,
сохранившиеся в Оверни, раскопки на территории аббатства Сен-Вик¬
тор в Марселе и на территории монастыря Ганагоби или витражи Ли¬
онского собора (около 1190 г.) говорят об обратном.
С этими чисто романскими поисками контрастируют произве¬
дения, выполненные в королевском домене. Витражи Сен-Дени (до
1146 г.) и западного фасада Шартрского собора (1150-1153) образуют
128	Brisac С. Le Vitrail. Paris: Cerf, 1990. P. 82.
179

ЧАС 11. ПЕРВАЯ. КАПЕ РИЖ СКАЯ ФРАНЦИЯ В УВ7-1 Шн ГГ: ОСНОВЫ
протоготическую группу. Рассуждения Сугерия о символике витра¬
жа, сделанные под влиянием Иоанна Скотта Эриугены, сформирова¬
ли концепцию храма, уже не тщательно запертого, как драгоценный
реликварий, а открытого свету, соединяющему человека с Богом. Это
духовная основа готического искусства.
После того как оба предела соединились,
Церковь мерцает в своем срединном корабле,
Поскольку светло то, что соединяет
Оба очага Света.
Знаменитое творение сияет новой яркостью...129
129	Цит. по: Bur М. Suger, abbe de Saint-Denis, regent de France. Paris: Perrin, 1991. P. 248.

Часть вторая
КАПЕТИНГСКАЯ
ФРАНЦИЯ
с 1108 по 1223 г.
УТВЕРЖДЕНИЕ

Глава I.
ЛЮДОВИК VIИ ОТВОЕВАНИЕ
КОРОЛЕВСКОГО ДОМЕНА
(1108-1137)
ГОДЫ ДЕТСТВА И ЮНОСТИ
БЕСПОКОЙНОЕ ДЕТСТВО
Единственный сын и старший из детей Филиппа I и его первой су¬
пруги Берты Голландской, Людовик был предназначен для того,
чтобы взойти на трон. Сначала он воспитывался в аббатстве Сен-Дени,
а вышел оттуда, чтобы получить рыцарское воспитание, когда достиг
двенадцати-тринадцати лет. Но его юность была омрачена страстью
отца к Бертраде де Монфор: когда мать была отвергнута и вскоре умер¬
ла, а во дворце поселилась фаворитка и родила двух детей, которым
оказывала предпочтение, — юного принца, похоже, удалили от двора,
и временами его положение даже бывало довольно плачевным. В одной
из грамот описывается, как, покинув Сен-Дени, он заночевал в одном
доме в Понтуазе, и «ему нечем было накрыться, кроме простого пла¬
ща». Мачеха надолго сохранила к нему враждебность. Когда Людовик
зимой 1100-1101 гг. находился при английском дворе, Бертрада про¬
сила Генриха I взять его в плен, потом пыталась подстроить его убий¬
ство и отравить его. Примирение, которого в 1103 г. добился Филипп,
не помешало Бертраде после смерти супруга предпринять последнюю
попытку не допустить коронации Людовика, а потом вступить против
него в союз с несколькими крупными сеньорами.
Несмотря на интриги Бертрады, Филипп I вскоре доверил молодо¬
му человеку обязанности, с которыми все хуже справлялся сам из-за
возраста и недугов. В 1092 г. он дал сыну инвеституру на графство Век-
сен, граничившее с англо-нормандским королевством. В конце 1097 г.
Людовик командовал несколькими отрядами, защищавшими Вексен
от вторгшихся войск английского короля Вильгельма Рыжего. Потом
он воевал на границах Берри, Оверни и Бургундии. Именно в тот пери¬
од, 24 мая 1098 г., в Абвиле его посвятили в рыцари, но почти тайком
от отца, который, вероятно, под влиянием Бертрады все откладывал
эту церемонию как первое признание, что Людовик достиг совершен¬
нолетия. Тем не менее на собрании светских магнатов и епископов (со¬
183

член. ИТОГАЯ. КЛШ'ТИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ (. 111№ НО 1223 Г.: У ГНГ.РЖДЫ 1И1.
стоявшемся между концом мая 1098 г. и Рождеством 1100 г.) он был
провозглашен соправителем своего отца и престолонаследником. Он
принимал полноправное участие в управлении страной со времен это¬
го избрания или, самое позднее, после возвращения из Англии (кото¬
рую некоторые считают местом его последнего изгнания).
После смерти Филиппа новый король прислушался к совету груп¬
пы прелатов во главе с Ивом Шартрским, настаивавших, чтобы он не¬
медленно принял миропомазание. В самом деле, ряд обстоятельств —
отлучение отца, враждебность Бертрады де Монфор — не позволил
ему пройти эту ритуал, как его предшественникам, еще тогда, когда
его избрали соправителем короля. А Бертрада возобновила интриги,
чтобы лишить его трона в пользу своего сына Филиппа Мантского.
Несколько баронов-фрондеров уже поддались ее настояниям, и можно
было опасаться, что они устроят новые выборы. Принцип первород¬
ства утвердился еще не вполне — его ставили под сомнение, когда пре¬
стол наследовал еще Роберт Благочестивый. Поэтому Людовику надо
было спешить приобрести легитимность, какую давало миропомаза¬
ние. Из Сен-Бенуа-на-Луаре, где пожелал быть погребенным его отец,
он поехал в ближайшую епископскую резиденцию, в Орлеан, и полу¬
чил помазание из рук архиепископа Сансского (3 августа 1108 г.). Не
было и речи о том, чтобы отправляться в Реймс, к тому же новый архи¬
епископ Рауль Зеленый был в ссоре с королем: гонцы, напомнившие о
его правах, прибыли сразу по окончании церемонии. Таким образом,
Людовик стал одним из немногих французских королей — вслед за
Робертом Благочестивым и, возможно, Гуго Капетом до самого Генри¬
ха IV, — который был помазан не в Реймсе.
«НЕСРАВНЕННЫЙ АТЛЕТ»
Физически новый король от природы был силен, «красив лицом
и изящен»130, согласно Сугерию, или, скорей, «высок и толст»131, если
верить Ордерику Виталию; единственное изображение, которое (воз¬
можно) воспроизводит его черты с некоторым правдоподобием, вы¬
резано на его печати как избранного короля. Сделанная довольно
неумело, она мало что добавляет к словесным портретам. Так же как
отец и мать, Людовик отличался склонностью к ожирению, которую
усугубляло обжорство. Он стал огромным и с сорока лет передвигался
с трудом, уже не в состоянии сесть на коня. Похоже, он страдал от оте¬
ков и проблем с печенью, а также от хронической бессонницы; во вся¬
130	Suger. l.a Gcstc de Louis VI/ Presente par Bur M. Paris: Imprimerie nationale, 1994. P. 49.
131	Chibnall M. The Ecclesiastical History of Orderic Vitalis. Oxford University Press: 1969-1980,
6 Vol.
184

ЕЛА НА I. ЛЮДОВИК VIИ ОТВОЕВАНИЕ КОРОЛЕВСКОГО ДОМЕНА (1108-1137)
ком случае, при всей физической силе он часто болел. Долго не решаясь
иступить в брак после разрыва помолвки с Люсьенной де Рошфор, на¬
конец в 1115 г. он женился на Аделаиде Морьенской (или Савойской),
ко торая происходила от графов Бургундских, принадлежала к роду не
слишком могущественному, но имевшему очень выгодных союзников
и дядю которой вскоре избрали папой под именем Каликста II. Впо¬
следствии у супружеской пары родились шесть сыновей и одна дочь,
не считая двух детей, умерших в раннем возрасте.
Темперамент короля и его физические способности делали его
грозным воином, «несравненным атлетом и выдающимся гладиато¬
ром» (Сугерий): он любил войну и всегда без колебаний бросался в са¬
мую сечу. Во время одного штурма он ворвался в горящий донжон и
едва не погиб; в походе 1108 г. в Берри он двинулся через реку первым,
вооруженный с ног до головы, чуть не утонув, чтобы воодушевить
воинов перейти в атаку. Рискуя таким образом жизнью, он получил
немало ран. Эта любовь к сражениям, эта неукротимая энергия как
раз подходили для ведения бесконечной войны, какую он возобновил
с сеньорами Иль-де-Франса. То есть Людовик VI геройски исполнял
функцию воина, имевшую первостепенную важность для государей
того времени, и тем самым придал французской монархии намного
больше блеска. Справедливость, верность и доброта— другие важ¬
нейшие качества государей — тоже были вполне ему свойственны.
Лучше всего об этом свидетельствует совет, целиком проникнутый
рыцарской щепетильностью, который он оставил сыну, когда думал,
что вот-вот умрет: «Защищай клириков, бедняков и сирот, следи, что¬
бы соблюдались права каждого; никогда не арестовывай обвиняемого
в курии, куда его вызвали, разве что если именно там его задержали
на месте преступления». Недостатки короля, хоть и значительно усту¬
павшие достоинствам, тем не менее были весьма неудобными для гла¬
вы государства: к ним относились скупость, не вполне объясняемая
государственными нуждами, и прежде всего некоторая наивность и
презрение к ловким политическим ходам, вредившие ему в делах. Жан
Дюфур также отмечает его неуверенность в себе, побуждавшую при¬
нимать торопливые решения и подпадать под влияние фаворитов.
ГОДЫ ОБУЧЕНИЯ РЕМЕСЛУ ВЛАСТИ
Новый король отнюдь не был новичком в своем ремесле — разде¬
ляя трон с отцом в течение восьми-десяти лет, он все полней осваи¬
вал функции королевской власти, по мере того как из-за возраста и
здоровья отец все более от этой власти отходил. В тот период его за¬
185

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КАНТIT1HI ОКАЯ ФРАНЦИЯ 0 11(18 НО 1223 I : УТПГ.РЖЛТ.НШ.
нимала прежде всего ожесточенная борьба с непокорными сеньорами
из королевского домена, и он со всем юношеским пылом предавался
этой борьбе. В 1101 г. он выступил в первый из своих походов на ша-
теленов-тиранов — на Бушара де Монморанси, его шурина Матье де
Бомона и Дре де Муши, посягнувших на владения Сен-Дени. Замок
Муши был в следующем году сожжен, а замок Люзарш, незаконно при¬
своенный графом Бомона, в тот же период взят приступом. Позже трое
побежденных стали верными соратниками Людовика VI; впрочем, их
предки бывали при капетингском дворе в течение нескольких поколе¬
ний. В том же 1102 г. Людовик два месяца воевал с Эблем де Руси, могу¬
щественным сеньором, имевшим влияние как на церкви Реймса, так и
на церкви Лана и грабившим все эти церкви. Через год-два король вер¬
нулся к тому же занятию, вмешавшись в семейную распрю, в которой
Тома де Марль оказался противником собственного отца — Ангеррана
де Куси, а также Эбля де Руси и других местных сеньоров; тогда Людо¬
вик оказал Тома покровительство, о чем позже заставят его пожалеть
бесчинства последнего. В 1103 г. настала очередь сеньоров Мен-сюр-
Луар, напавших на епископство Орлеанское: подоспел король и сжег
их крепость. В тот же период были подчинены также враги соборного
капитула Нуайона — рыцари этого города и сеньор Кьерзи-сюр-Уаз,
чей замок разрушили. Наконец, в 1107 г. Людовик вступил в Берри,
чтобы образумить Гумбальда, сеньора Сент-Севера, вторгшегося в
одно из владений Сен-Дени.
Общим для всех или почти для всех этих экспедиций было то, что
они предпринимались как реакция на жалобы епископов или аббатов,
ставших жертвами грабежей светских сеньоров. Все они закончились
победами (не всегда легкими) над этими мелкими тиранами и почти
все — установлением прочного мира, какого уже не знали целые поко¬
ления французов. Тем самым неуемная энергия короля позволила ему
принять эстафету «Божьего мира». Она дала ему возможность также
восстановить престиж династии. Одерживая все новые победы, мо¬
нарх постепенно выделялся из ряда заурядных феодалов, до уровня
которых во многих отношениях позволили себя низвести его предки.
Наконец, король Франции все более выглядел опорой церкви; это под¬
твердил в 1107 г. визит папы Пасхалия II — Филипп (отлучение с ко¬
торого тем временем уже сняли) и его сын оказали папе поддержку в
борьбе с императором за инвеституру.
В течение этих лет ученичества будущий король приобщался также к
сложной игре, какую вели меж собой знатные роды, владевшие высоки¬
ми коронными должностями и готовые при малейшем знаке немилости
186

ГЛАВА I ЛЮДОВИК VI И ОТВОЕВАНИЕ КОРОЛЕВСКОГО ДОМЕНА (I IDH-1137)
превратиться в более или менее заклятых врагов короны, укрепившись
и крепостях вокруг Парижа. Молодой Людовик стал главным звеном
комбинации, рассчитанной на то, чтобы сблизить с королевской властью
могущественный род Рошфоров и Монлери, обеспечив короне контроль
над донжоном Монлери — важным стратегическим пунктом на дороге
из Парижа в Орлеан, принесшим немало забот Филиппу I. Людовик об¬
ручился с Люсьенной, дочерью Ги Рыжего, графа Рошфора и сенешаля
королевства, тогда как его единокровный брат Филипп Мантский женил¬
ся на Елизавете, наследнице Монлери. Осуществлению этого замысла ме¬
шали внутренние раздоры в клане, и Гарланды, другой придворный род,
бывший тогда в полной силе, при помощи интриг сорвали его. Когда на
соборе в Труа в 1107 г. Людовик объявил о разрыве помолвки с Люсьен¬
ной, Рошфоры начали открытую войну с королевской властью, вступив в
союз с Тибо IV, графом Блуаским. Их поражение стало началом упадка их
рода — у них отняли должность сенешаля, а также ряд имений, Гарланды
же на двадцать лет обеспечили себе первенство при дворе.
КОРОЛЕВСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ:
МЕТОДЫ И ПЕРСОНАЛ
ПЕРСОНАЛ, ЕГО ПРОИСХОЖДЕНИЕ
И РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПОЛНОМОЧИЙ
Рассказ об интригах, в которые впутали Людовика, прежде чем
он получил доступ к власти, уже создает представление о тогдашнем
дворе: сравнительно узкий круг, состоявший из семейств, для которых
служба королю — и выгоды, какие она приносила, — была традицион¬
ной и которые боролись между собой за важные должности, рассчиты¬
вая приобрести могущество. Покинутые высшей знатью, которая вела
самостоятельную жизнь в своих больших фьефах, Генрих I и Филипп I
окружили себя церковниками и «верными», каких нашли в своем до¬
мене и которые построили успех своих родов на фундаменте королев¬
ской службы. Епископы и аббаты, все более поглощенные выполнени¬
ем пастырских обязанностей, уже лишь время от времени появлялись
при дворе, где только некоторые из них — Ив Шартрский, Сугерий —
еще сохраняли реальное влияние. Что касается «верных»-мирян, то
их потомки образовали в начале XII в. сильную аристократию, вла¬
девшую многочисленными замками в окрестностях Парижа. Некото¬
рые даже приняли графские титулы и благодаря нескольким бракам
породнились со своими повелителями. Среди этих родов во времена
Людовика VI еще различали две группы, стоявшие в обществе на раз¬
ном уровне: первая происходила от сеньоров-шателенов, вошедших в
187

ЧАС I'll ПГОГАЯ КЛПКТИНГСКЛЯ ФРАНЦИЯ с: ПОИ ПО 1223 Г.: У ПП-РЖДПНИI-.
состав двора во второй трети XI в., таких как Монморанси, Бомоны,
Мондери-Рошфоры, Монфоры; вторая состояла из простых городских
рыцарей, взятых королем на службу только в конце XI в.: Гарланды,
Ле Бутелье де Санлисы, еще одно семейство из Санлиса, поставлявшее
королю казначеев, потомки которого станут графами Клермонскими...
Но высшие придворные должности (сенешаля, коннетабля, казначея,
кравчего) отныне могли принадлежать представителям обеих групп, и
те старались передать их по наследству, а также добиться должности
канцлера, которую мог исполнять только клирик.
Среди этих пяти высших должностей намного важней других была
тогда должность сенешаля: ее обладатель осуществлял военное командо¬
вание, участвовал в отправлении суда и в контроле над деятельностью
прево, несколько напоминая майордома. Но эти функции начали строго
определять только с 1128 г., а до тех пор, да в немалой мере и позже, се¬
нешаль обладал вполне реальной властью, но ее пределы были размы¬
ты. Полномочия других чиновников были еще менее определенными и
во многом пересекались — то одному, то другому король поручал как
проводить судебные процессы, так и управлять доменами, а войсками
командовали они все. Впрочем, бывало, что и люди, не принадлежавшие
к этой маленькой группе, выполняли аналогичные функции и оказывали
на монарха влияние, оценить которое нам очень трудно. Во всяком слу¬
чае, вполне ясно одно: титулы пяти высших сановников давали им доступ
к королю, бесспорную власть, престиж, соблазнительные возможности
войти в состав высшей знати и доходы (дозволенные или нет), чрезмер¬
ность которых хором осуждали все хронисты времен Людовика VI.
Для этих прочно устроившихся людей верность королю уже не разу¬
мелась сама собой. Они, как и многие вассалы любого уровня в то время,
были склонны считать, что она обусловлена преимуществами, какие они
из нее извлекают. Как только король прекращал оказывать им милости,
они примыкали к когорте непокорных шателенов-грабителей, для под¬
чинения которых Людовику придется немало потрудиться, и без коле¬
баний вступали в союзы с врагами — англичанами или шампанцами.
Тем не менее, если не считать этих эксцессов, они неизменно составляли
сравнительно однородную среду и жили, ежедневно общаясь с королем.
Коль скоро вельможи избегали двора, то давала советы королю и прини¬
мала решения вместе с ним почти всегда одна и та же группа, каким бы
словом ни называли ее собрания — palatium, curia, consilium.
К этим влиятельным родам тяготел целый мирок соратников —
тех, кого называли либо рыцарями короля, либо его familia. Они об¬
разовали крохотную постоянную армию и поставляли чиновников
188

ГЛАВА I. ЛЮЛОПИК VI И ОТИОГВАНИГ. КОРОЛЕВСКОГО ДОМЕНА 11IUH-I137)
второго ряда — камергеров, виночерпиев и маршалов, а также мно¬
гочисленных клириков, выполнявших обязанности духовников и но-
тариев. Гвиберт Ножанский клеймит их за «низкое происхождение».
Лс'йствительно, среди них было много городских рыцарей, выходцев
из Этампа, Орлеана, Шалона-на-Марне либо из Парижа, как настав¬
ник Людовика VI. То есть по происхождению они не отличались от
Гарландов или Ле Бутелье де Санлисов. Поскольку их привлекли к при¬
дворной службе позже либо они оказались менее ловкими, чем послед¬
ние, они не обеспечили своим родам столь же блестящей карьеры. Но
при Людовике VII и даже при Филиппе Августе мы встретим не одного
из потомков рыцарей или камергеров Людовика VI.
ВРЕМЕНА ГАРЛАНДОВ (1109-1127)
В последние годы царствования Филиппа I при дворе доминиро¬
вали три рода — Рошфоры, Санлисы и Гарланды. Об изгнании первых
здесь уже говорилось. Вторые, отодвинутые в тень на время господства
Гарландов, потом вновь добились должности кравчего, которую с 1108
по 1112 г. занимал Ги де Ла Тур де Санлис. Реальной властью в течение
большей части царствования обладали четверо братьев Гарландов. Они
начали усиливаться, еще когда Людовик VI был соправителем отца, и за¬
вершили подъем после падения дома Рошфоров — благодаря верности
молодому королю и услугам, какие оказали ему в трудный период начала
царствования. Ансо де Гарланд наследовал пост сенешаля после ранней
смерти пятого брата; ему пришлось вернуть эту должность ее прежнему
обладателю, Ги Рыжему, когда тот вернулся из крестового похода, а по¬
следний сумел передать ее по наследству сыну, Гуго де Креси. Но Ансо
вернул себе этот пост во время опалы Рошфоров в 1107 г. и был главно¬
командующим армией десять лет, пока не погиб в бою от руки самого
Гуго дю Пюизе, ворвавшись в его логово в 1118 г. Тогда ему наследовал
брат Гильом; он и командовал армией в следующем году при Бремюле,
но в 1120 г. умер. Что касается Жильбера, он с 1112 г. стал кравчим. Са¬
мым влиятельным был Этьен, единственный клирик из пяти братьев:
канцлер с 1106 г., он обладал такой властью, что некоторые хронисты на¬
зывают его майордомом (даже если другие, хуже знавшие соотношение
сил, не используют это слово). По смерти Гильома он получил и долж¬
ность сенешаля, чему современники с полным основанием изумились:
ведь этот пост предполагал командование армией, что совсем не подо¬
бало духовному лицу, и никогда прежде не передавался человеку, уже
занимающему пост канцлера. Бесчисленных злоупотреблений властью
и должностных нарушений, в которых был повинен Этьен, его алчности
189

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КАПЕ ГИНГСКАД ФРАНЦИЯ МОН НО 1223 Г.: УТВЕРЖДЕНИИ
до прибыльных церковных бенефициев оказалось недостаточно, чтобы
король утратил к нему доверие, как ни старались Бернард Клервоский,
королева и многие прелаты, приверженные церковной реформе.
Эпизод, приведший к падению Гарландов, выявляет самую грозную
опасность для королевской власти в то время — укреплявшуюся тенден¬
цию передавать должности по наследству. В 1127 г. Амори IV де Монфор,
граф Эвре, женился на племяннице Этьена де Гарланда; очень похоже,
что в связи с этим последний обещал, что тот наследует пост сенешаля.
Эрик Бурназель утверждает, что такая комбинация не понравилась ко¬
ролю, и напоминает, что Амори, вероятно, не был подходящей кандида¬
турой для того, чтобы командовать капетингской армией, так как в нача¬
ле царствования принимал участие в заговоре Филиппа Мантского132; но
ведь с тех пор Амори уже неоднократно доказывал свою верность, воюя
с Генрихом I133. Резкую реакцию Людовика VI вызвало скорей опасение,
как бы передача высших должностей по наследству, уже более или менее
регулярно практиковавшаяся в семьях обладателей этих должностей, не
вышла из-под его контроля полностью и не привела к быстрой феодали¬
зации постов, сделав невозможным какое-либо управление страной. По¬
этому после долгого мятежа Этьена в качестве платы за примирение от
него потребуют именно отказа от всяких попыток передать должность
сенешаля по наследству.
Хронисты странным образом не склонны распространяться об
опале Гарландов. Тем не менее ход событий можно восстановить: в
промежутке между августом и декабрем 1127 г. или, может быть, в
первые месяцы 1128 г. Этьен был смещен с обеих своих должностей,
Жильбер — со своей, и оба удалены от двора; их владения конфиско¬
вали, а дома в Париже снесли. Должности канцлера и кравчего немед¬
ленно обрели новых владельцев, а должность сенешаля, более опасная,
оставалась вакантной четыре года, пока не была отдана Раулю де Вер-
мандуа, двоюродному брату короля. Это было первым проявлением
политики, которая в последующие царствования войдет в систему: те
из высших должностей, что больше всего мешали королевской власти,
надолго будут оставаться вакантными, и придворные кланы переста¬
нут соперничать за обладание ими и передачу их по наследству.
Удаление от двора Гарландов привело к трехлетней войне: они, втя¬
нув в свой мятеж Амори де Монфора, вступили в союз с Генрихом I
132	Bourmizel Е. Le Gouvernement capetien au XI siecle (1108-1180). Structures sociales et
mutations Institutionnelles. Paris: Publications de la taculte de droit et de sciences economiques
de l’universite de Limoges, 1975. P. 112, n. 4.
133	Luchaire A. Louis VI Ie Gros. Annales de sa Vie et de son regne (1081-1137). «Introduction
historique». Paris, 1890, p. L.
190

ГЛАВА I. ЛЮДОВИК VI И ОТПОГПАНИГ КОРОЛЕВСКОГО ДОМЕНА (| ни-1137)
и Тибо IV, всегда готовыми дать приют недовольным; королю ничего не
оставалось, кроме как преследовать их по замкам, как он уже делал в
отношении стольких сеньоров. Кульминацией войны стала осада замка
Л иври-ан-Бри, где укрепились мятежники. Рауль де Вермандуа, главный
соратник короля в этой серии операций, потерял там глаз, и сам Людо¬
вик VI был ранен в ногу арбалетным болтом. Взятый штурмом, замок
был разрушен в период с 1128 по ИЗО г. Этьен покорился, вернулся в
милость благодаря великодушию королевы (между апрелем 1129 г. и
1131 г.) и даже в 1132 г. получил обратно пост канцлера. Амори продол¬
жил борьбу — несомненно, до 1132 г. Не восстановив прежнего могуще¬
ства, Этьен до самой смерти Людовика VI все же пользовался некоторым
влиянием. Подозрений в соучастии, павших на него в 1133 г. после убий¬
ства двух клириков-реформаторов, оказалось недостаточно, чтобы сме¬
стить его с занимаемого поста, хотя враги и яростно добивались этого.
ВЛИЯНИЕ СУГЕРИЯ И РАУЛЯ ДЕ ВЕРМАНДУА (1127-1137)
Отныне король прислушивался к советам двух людей: Рауля де
Вермандуа и Сугерия. Правда, некоторые считают, что этот период
был, наоборот, стадией утраты политического влияния Сугерия, яко¬
бы проявившего излишнюю симпатию к Этьену де Гарланду; но это
представляется не слишком вероятным. И отношения между Раулем и
Сугерием в описании разных авторов колеблются от доброго согласия
до упорной вражды — это следствие расхождения в оценках, неизбеж¬
ного в ситуации, известной нам только по нескольким фразам хрони¬
стов и нескольким упоминаниям в официальных актах. В тот период
как будто ничто не предвещало ссоры, которая вспыхнет между этими
двумя людьми после смерти Людовика VI. Тем не менее ясно, что их ха¬
рактеры, дарования и политические замыслы сильно различались или,
если угодно, взаимно дополняли друг друга.
Авторитет, приобретенный Раулем в последнее десятилетие цар¬
ствования, несомненен: двоюродный брат короля, он был выше сопер¬
ничества сановников, отравившего предыдущий период, и многократно
доказал свою верность. Доблестный воин, он помогал королю и замещал
его, почти утратившего подвижность из-за ожирения, при руководстве
военными операциями. Титул сенешаля он носил с 1132 г., но обязан¬
ности его исполнял с 1129 г. — ведь в большинстве королевских грамот
его имя стоит рядом с именами остальных четырех высших сановников.
Сугерий уточняет, что именно по инициативе Рауля был предпринят по¬
следний и решающий поход на Тома де Марля в ИЗО г. и что это Рауль
нанес смертельный удар мечом старому разбойнику. Род Вермандуа
191

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КАПЫ ИНГСКАЯФРАНЦИЯ С 1108 НО 1223 I.: УТВЕРЖДЕНИЕ
питал давнюю ненависть к роду Куси, своим соседям. Оба рода несколь¬
ко лет назад боролись за графство Амьен, и как раз Тома тогда убил
Анри, брата Рауля. Впрочем, мы увидим, что у короля были и другие
основания для вмешательства. Доминик Бартелеми интерпретирует
войну ИЗО г. как поход коалиции королевской армии и отрядов граф¬
ства Вермандуа (а не как королевскую экспедицию, в которой Рауль уча¬
ствовал как сенешаль) и особо отмечает фактор личной мести в жесте
Рауля, который прикончил раненого и пленного Тома134. Парадокс ли-
ньяжной политики: через два года, после безрезультатного королевского
похода на сына Тома, Ангеррана де Куси, Рауль отдал последнему свою
племянницу в залог заключенного тогда мира. Можно также полагать,
что Рауль убедил короля возобновить и продолжать, часто прибегая к
особой жестокости, войну с Тибо IV Блуаским (1127-1135). Сосед по¬
следнего в Шампани, Рауль женился на племяннице Тибо, но, похоже,
не слишком его любил; тем не менее, как и с Сугерием, открытая вражда
между ними начнется только после 1137 г.
Что касается Сугерия, то советы, какие он давал Людовику VI,
имели совсем противоположную направленность: защищать слабых,
поддерживать прелатов-реформаторов, сохранять доброе согласие
с Римом (иллюстрацией этого согласия, в частности, может служить
долгий визит Иннокентия II в ИЗО г., в котором Сугерий сопровождал
папу, после того как тот был признан королем и высшими сановника¬
ми французской церкви). Последним из важнейших вопросов, кото¬
рые занимали Сугерия как политика, было примирение с Шампанью.
Ведь он поддерживал наилучшие отношения с графом Тибо и всяче¬
ски желал в принципе покончить с вооруженной борьбой, какую столь
давно вели оба государства. После восьми лет почти непрерывной
войны он в 1135 г. добился удовлетворения этого желания, потому что
Людовик VI был тяжело болен и хотел оставить сыну мирное королев¬
ство. Со своей стороны Тибо, привлеченный перспективами, какие от¬
крывала ему возможность наследовать Англию, поспешил прекратить
враждебные действия. Примирение было полным: Тибо вновь занял
при дворе свою должность графа дворца, и Рауль де Вермандуа даже
назначил его воспитателем Людовика VII.
Таким образом, в том, что касается баланса влияний при дворе,
царствование Людовика VI закончилось совсем в другой тональности,
чем началось. Накал борьбы между кланами придворных сановников,
близкими к беспокойной знати Иль-де-Франса и озабоченными тем,
134	Barthelemy D. Les Deux Ages de la seigneurie banale. Pouvoir et societe dans la terre des sires
de Coucy (milieu Xl-milieu XIII siecle). Paris: Presses de la Sorbonne, 1984. P. 82-84.
192

ГЛАВА 1. ЛЮЛОИИК VI И ОТВОЕВАНИЕ КОРОЛЕВСКОГО ДОМЕНА (1108-1137)
чтобы обеспечить себе лучшие места и передать их наследникам, в ре¬
зультате падения Гарландов и последующей войны несколько ослаб.
Эти семьи по-прежнему присутствовали при дворе и останутся там
надолго; но очень похоже, что на решения короля теперь прежде все¬
го влияли мнения двух людей, не принадлежавших к этому кругу. Их
взгляды во многом расходились, но за ними следует признать масштаб,
какого не имели планы советников времен начала царствования, не ви¬
девших дальше границ королевского домена; после 1137 г. эти взгляды
получили полную возможность для распространения.
КОРОЛЕВСКИЙ ДОМЕН: УСМИРЕНИЕ ДОМЕНА,
КОММУНАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ, ТРАНСФОРМАЦИИ
КРЕСТЬЯНСКОГО ОБЩЕСТВА
УСМИРЕНИЕ ДОМЕНА
Всю жизнь Людовик VI вел начатую в юности борьбу за восстанов¬
ление власти над бесчисленными шателенами, которые при его предше¬
ственниках вышли из-под королевского контроля, построив крепости
либо присвоив те, которые доверили им сами короли. Однако походы
происходили все реже, по мере того как король тяжелел физически и,
главное, возрождался порядок: сыну Людовик VI оставил почти усми¬
ренный домен. Предпринимая эту ожесточенную борьбу, от которой
зависело сохранение королевской власти, французский король посту¬
пил точно так же, как в таких случаях поступали его крупные васса¬
лы. В тот же период граф Фландрский, граф Анжуйский или герцог
Нормандский, если не упоминать других, вели совершенно аналогич¬
ные войны с собственными вассалами. Всеобщая самостоятельность
шателенов зиждилась на том, что множились землебитные и деревян¬
ные крепости, которые легко было строить и чинить, что королевские
полномочия оказались раздробленными, доставшись даже сеньорам
отдельных деревень, и что сформировался феодальный обычай, допу¬
скавший почти полную независимость вассалов — им безусловно до¬
зволялось оказывать сопротивление сеньору. Ведь дело замирения, ка¬
ким занимался Людовик VI, хоть по прошествии времени и выглядит
первым актом собирания территории королевства, в его время было
не более чем одним из предприятий по возвращению своей власти, ка¬
кие обычно организовывали территориальные князья. Его старания,
более или менее скоро увенчавшиеся успехом, привели к тому, что пер¬
вый феодальный век сменился вторым, «сеньориальный строй» (или,
если угодно, «феодальная анархия») — монархическим. Тем не менее в
193

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КАШ.ГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1 ЮН ПО 1223 Г.: УПЛРЖДГ.НИ!.
действиях Людовика VI больше всего поражает воображение не этот
аспект реорганизации власти, а восстановление мира, борьба с неспра¬
ведливостью и произволом (закрепленными обычаем или нет), какие
были характерны для властвования независимых шателенов. В этом
смысле король — как и другие территориальные князья — стал пря¬
мым продолжателем дела «Божьего мира», наконец выполнив его про¬
грамму, провозглашенную полтора века назад.
Тома де Марль
Самыми знаменитыми из непокорных шателенов были Тома де
Марль и Гуго дю Пюизе. На их сопротивлении королю Сугерий, наш
главный источник информации о походах Людовика VI, останавлива¬
ется подробней всего. И в коллективной памяти по-настоящему оста¬
лись только эти «сеньоры-разбойники». Тома де Марль, родившийся в
1080 г., наследовал сеньорам Куси, Марля и Ла-Фер, имевшим немало
владений в области Лана. У него были общие черты со многими со¬
временниками, принадлежавшими к той же социальной группе: он
принял участие (как блестящий воин) в Первом крестовом походе, он
сумел расширить свою вотчину за счет выгодных браков (в его слу¬
чае — не менее трех), и он тиранил всех, кто не мог защититься: кре¬
стьян, служителей церкви и купцов, вымогая у них как можно больше
денег, земель и услуг. Этот «железный закон» сеньориальной системы,
которая могла существовать, только оказывая безжалостное давление
на тех, кого эксплуатировала, в большой степени объясняет, почему
происходили грабежи и злоупотребления властью, с которыми боро¬
лись Людовик VI и территориальные князья его времени. Тем не менее
жестокости, которые Тома де Марль совершал с удовольствием, выде¬
ляют его из ряда прочих шателенов: подробно расписанные Сугерием
и Гвибертом Ножанским, они создают «фоторобот» сеньора-злодея и
оправдывают действия короля и церкви против него. Они же побудили
в 1101 г. сплотиться против него соседей и даже родственников; бежав
из своего осажденного замка, он сумел получить помощь от Людови¬
ка VI, который его спас. После десяти лет новых бесчинств он восполь¬
зовался волнениями в Лане, чтобы добиться выгод и пополнения кли-
ентелы за счет всех конфликтующих сторон. Он отказался возглавить
повстанцев, но дал убежище убийцам епископа, своего родственника
(впрочем, лидеры противной группировки тоже приходились ему род¬
ней), принял участие в разграблении города и велел убить архидиако¬
на, тоже родственника. Это было уже слишком: собрание епископов
официально осудило его и призвало короля вмешаться. Состоялся
настоящий крестовый поход, в результате которого в 1115 г. Тома в
194

ГЛА11А I. ЛЮДОВИК VI И ОТНОКНАНИК КОРОЛКПСКОГО ДОМКНА (11(18-1137)
лишился двух замков и был вынужден компенсировать ущерб своим
жертвам; но он остался на свободе и продолжал грабежи и насилия
до самого ИЗО г. В этом году новое королевское вмешательство стало
неизбежным, так как сир де Марль захватил в плен купцов, которых
король снабдил охранной грамотой. К тому же он убил Анри де Вер-
мандуа — двоюродного брата Людовика VI и родного брата королев¬
ского сенешаля. Смертельно раненный последним и взятый в плен,
Тома испустил дух, не покаявшись и не согласившись освободить куп¬
цов, которых удерживал. Через два года королю пришлось провести
последний поход, чтобы покончить с наследниками Тома, но захватить
их замки так и не удалось.
Гуго дю Пюизе
Что касается Гуго III дю Пюизе, то еще его дед Гуго I нанес в 1078 г.
поражение королевской армии. Замок Ле-Пюизе, поднимавшийся
на границе Шартрской и Орлеанской областей, недалеко от дороги
из Парижа в Орлеан, когда-то был королевской крепостью, но о вас¬
сальной связи этого рода с короной прочно забыли. Не довольствуясь
неистовым грабежом церковных земель, Гуго напал на владения гра¬
фа Тибо IV Блуаского, которому приходился вассалом за виконтство
Шартр. Жалоба графа королю, к которой добавились жалобы еписко¬
пов Шартрского и Орлеанского и аббата Сен-Дени (у которого в тех
местах были обширные владения), вынудила Людовика в 1111 г. вме¬
шаться. Вызванный, чтобы оправдаться, Гуго не явился. Король устро¬
ил поход: замок Гуго был взят приступом и разрушен. Сугерий, одно из
главных действующих лиц этой истории, оставил подробный рассказ
о ней. Гуго, взятый в плен, а потом освобожденный, вступил в союз
с Тибо и восстановил свой замок; последний выстоял против нового
штурма, но не выдержал блокады, несмотря на помощь английского
короля (1112 г.), и снова был разрушен. Людовику VI пришлось выйти
в поход в третий раз в 1118 г., и крепость снова была осаждена и снесе¬
на после штурма, в ходе которого расстался с жизнью сенешаль Ансо
де Гарланд. Умер Гуго в Святой земле в 1132 г.
Война с Монлери-Рошфорами
и другие военные операции Людовика VI
Род Монлери-Рошфоров был третьим из главных противников Лю¬
довика, мешавших ему замирить домен. Они владели целым ансамблем
крепостей, контролировавших большие маршруты к югу от Сены: это
были замки Монлери, Гомец, Рошфор-ан-Ивелин, Креси-ан-Бри, Бре-
сюр-Сен, Гурне. Этот род — наглядный пример больших сеньориаль¬
ных семейств Иль-де-Франса, представители которых в XI в. бывали
195

член. ВТОРАЯ КАШ: ПИНСКАЯ ФРАНЦИЯ С I Юн ПО 1223 Г.: У ГПЕРЖЛКНИК
при королевском дворе, но которые сохраняли территориальную не¬
зависимость. После стадии, на которой в начале века Филипп I и его
сын попытались привязать этот род к себе, расставание Людовика с
Люсьенной де Рошфор ознаменовало начало периода почти непре¬
станной вражды, порой сопряженной с боевыми действиями. Людо¬
вик воспользовался внутренними распрями в семействе: Гуго де Креси
часто конфликтовал с двоюродным братом Милоном де Бре и его еди¬
ноутробным братом Эдом де Корбейем. После десяти лет борьбы дом
Монлери-Рошфоров угас, когда Гуго де Креси собственными руками
задушил Милона де Бре. Осуждение оказалось настолько всеобщим,
что Гуго, осажденный королем в замке Гомец, спас себе жизнь только
тем, что удалился в Клюни в 1118 г.
Было и еще много походов Людовика VI на сеньоров-беззаконни-
ков, которые описаны Сугерием и другими хронистами или же упоми¬
наются в^хартиях. За особо интенсивным периодом, предшествовав¬
шим его коронации, последовал ряд операций в Вексене: он покарал
нескольких сторонников английского короля во время войны с послед¬
ним, отбил в 1109 г. Мант у единокровного брата Филиппа и захватил
в 1110 г. Мелан, граф которого в отместку совершил набег на Париж в
отсутствие короля. Последний воевал и в Гатине, другой пограничной
области: виконт Гатине покорился и был вынужден в 1112 г. продать
свои замки, тогда как крепость, которой в Шато-Ренар владел Тибо
Блуаский, в 1124 г. разрушили. Целью его последней кампании в 1135 г.
стал находившийся южней Сен-Бриссон-сюр-Луар близ Жьена.
Важность замирения домена
Борьба Людовика VI с сеньорами королевского домена, похоже,
шла не на основе целостной стратегии, а под диктовку обстоятельств.
Скромная по географическому размаху, она была почти ничтожной с
точки зрения целей и средств: отряды в несколько десятков, в лучшем
случае в двести-триста всадников нападали на башни, чаще всего дере¬
вянные, которые владелец отстраивал, как только королевская армия
удалялась. И сколько бы энергии ни тратил король, ему даже не уда¬
лось ощутимо расширить домен, как это сделал его отец. Впрочем, ряд
примеров показывает, что многие роды, с которыми он воевал, далеко
не были его непримиримыми врагами, — не один из них регулярно по¬
сылал своих представителей ко двору в прошлом веке, некоторые еще
служили ему, когда с ним не ссорились, а многие из замков, которые
он брал приступом, когда-то принадлежали первым Капетингам, по¬
зволившим их у себя отобрать. В большинстве «сеньоры-разбойники»
были хорошо знакомы королю, приходились более или менее близкой
196

ГЛАВА I. ЛЮДОВИК VI И ОТВОЕВАНИИ КОРОЛЕВСКОГО ДОМЕНА (110В-1137)
родней его чиновникам, а их «разбой» в отношении церквей или куп¬
цов объяснялся просто радикальным представлением об автономии
вассалов по отношению к сеньору, отчаянными усилиями приспосо¬
биться к монетной экономике и очень индивидуальными взглядами на
поддержание порядка (см. карта 7).
197

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КАШ.ШНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С ПОЯ НО 1221 1 ■ У ГПГ.РЖДР.НИК
Какими бы заурядными ни были его операции и узкими — горизон¬
ты, деятельность Людовика VI в своем домене имела фундаментальную
важность для возрождения королевской власти и вполне заслуживает
славной памяти, какую о ней сохранило потомство. Именно на базе
этой объединенной и замиренной территории с восстановленными
коммуникациями, с экономикой, избавленной от грабежей и произ¬
вольных поборов, Филипп Август сможет вести свою завоевательную
политику. Не менее важными, хоть не более очевидными, были и эко¬
номические результаты этой деятельности.
Главные дороги, пересекавшие домен (в Орлеан, на Луару и в доли¬
ну Роны, в направлении Уазы, Эны и Шампани, во Фландрию), попали
под королевский контроль как раз в период, когда крупная торговля
пошла на подъем и когда территориальные князья — во главе с графа¬
ми Шампанскими и Фландрскими — проводили выгодную торговую
политику на основе покровительства купцам'35. Наконец, действия
Людовика VI, предпринятые с благородными намерениями — защиты
мира и правого дела, покровительства слабым и церкви, — и осущест¬
вленные с блеском, внесли значительный вклад в создание того образа
королевской власти Капетингов, к какому с тех времен она стремилась,
и вполне могли снискать одобрение духовенства, поддержку со сторо¬
ны купцов и крестьян.
СТАНОВЛЕНИЕ КОММУН;
ТРАНСФОРМАЦИИ КРЕСТЬЯНСКОГО ОБЩЕСТВА
На царствование Людовика Толстого пришелся пик борьбы за сво¬
боду, нашедший особенное выражение в движении за коммуну, с по¬
следней трети прошлого века ширившемся в городах, особенно на
севере и северо-востоке королевства. Король не мог оставаться рав¬
нодушным к этому массовому движению, менявшему политический
и социальный баланс в богатейших центрах его государства. Поэтому
ему пришлось вмешаться в дела около десятка городов, принадлежав¬
ших ему или подлежавших юрисдикции епископа или аббата, зависи¬
мого от него; в чем именно заключалось данное вмешательство, можно
выяснить только путем скрупулезного анализа.
Ланская коммуна
Восстание в Лане (наряду с событиями в Брюгге 1127 г.) благодаря
обстоятельному рассказу, оставленному Гвибертом Ножанским, ста¬
ло одним из самых известных потрясений, какие произошли в городах 135135	См.: Doehaerd R. Feodalite et commerce. Remarques sur le conduit des marchands, XI-XII
socles// La Noblesse au Moyen Age: XI-XII stecles. Essais & la memoire de Robert Boutruche/
Sous la direction de Contamine Ph. Paris: PUF, 1976. P. 203-217.
198

ГЛАВА 1. ЛЮДОВИК VI И ОТВОЕВАНИЕ КОРОЛЕВСКОГО ДОМЕНА 11 ЮН-1137)
королевства в те времена. Тонкие наблюдения Гвиберта в сочетании
с не менее проницательным анализом Доминика Бартелеми156 позво¬
ляют лучше понять, насколько сложными бывали ситуации, в которых
рождались коммуны и из которых в огромном большинстве прочих слу¬
чаев мы можем разглядеть лишь отдельные элементы. Ланом, старин¬
ной резиденцией королей, городом, богатевшим за счет эксплуатации
пригородной сельской местности и продажи вина на Север, управляли
одновременно епископ и королевский прево. В начале царствования
Людовика VI епископом был Годрик, бывший капеллан английского ко¬
роля, родственник Тома де Марля, проявлявший особую невосприимчи¬
вость к григорианским идеям, жесткий и хищный как правитель. Пер¬
вую из двух влиятельных групп в городе можно определить как proceres
urbis [городскую знать {лат.)], а вторую — как burgenses [горожан (ср.-в.
лат.)] или rives [граждан {лат.)]. Первые представляли собой феодаль¬
ную знать, по преимуществу сельского происхождения; они были вас¬
салами епископа либо связаны с ним корыстными отношениями, а их
жилища сосредотачивались внутри пояса городских валов, вокруг собо¬
ра; эта среда была аналогична среде рыцарей из Санлиса, Орлеана или
Этампа, каких мы встречали в королевском окружении. Вторые к знати
не относились; они были слабо интегрированы в феодальную систему, а
некоторые находились в более скромной (но иногда выгодной) личной
зависимости типа министериальной; вероятно, они разбогатели на тор¬
говле и ростовщичестве, а жили чаще всего в «бурге» вне городских стен,
принадлежавшем большому королевскому аббатству Сен-Жан.
Кровопролитное восстание горожан ненароком вызвали ссоры
между знатными аристократическими родами. В январе 1110 г. убили
дворянина Жерара де Кьерзи, который был вассалом аббатства Сен-
Жан и, значит, связан с burgenses и королевским прево; месть за убий¬
ство коснулась в той или иной форме Тома де Марля и епископа, за¬
подозренных в соучастии, а также многих групп жителей, связанных
с той или иной кликой. Горожане, которых встревожили беспорядки
и которые устали от чрезмерных фискальных требований Годрика,
сформировали сообщество {communia), окружение же епископа в его
отсутствие, а по возвращении и он сам согласились — за деньги — это
сообщество признать. В 1111 г. члены сообщества добились сокраще¬
ния налогов и прекращения фискального произвола. Король утвердил
эту хартию. На Пасху 1112 г. его визит в Лан стал завязкой драмы: Го- 136136	Barthelemy D. Les Deux Ages de la seigneurie banale... P. 76-82 ; Barth£l£my D. Lectures de
(iuibert de Nogent// Les Origines des Iihcrtes urbaines au Moyen Age (Actes du XVIe congres
des historiens medievistcs de Ienseignement superieur public. Rouen, 7-8 juin 1985). Rouen,
1990. P. 175-192.
199

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КАШ.ТИН1СКАЯ ФРАНЦИЯ С 11US НО 1223 I'.: У Г И К РЖД ВНИК
дрик попытался воспользоваться его присутствием, чтобы упразднить
коммуну, получив за золото согласие короля; коммунары набавили
цену, предложив четыреста ливров; епископ взял верх, дав семьсот. Ко¬
роль их взял, упразднил коммуну и немедленно уехал. На следующий
день епископ принялся выбивать из самих жителей деньги, которые
ему пришлось заплатить королю. 25 апреля 1112 г. вспыхнуло восста¬
ние; в епископский дворец ворвались, Годрика, спрятавшегося в бочке,
убили вместе с несколькими вассалами, жилища которых разгромили;
собор сожгли. Последовал период анархии; многие бюргеры покину¬
ли город, и окрестные крестьяне воспользовались возможностью по¬
грабить его. Тома де Марль, которого настойчиво просили возглавить
мятежников, отказался и стал лавировать между лагерями, пытаясь
усилить свое влияние, как делал и его отец, Ангерран де Куси. К 1114 г.
восставшие, похоже, ослабли: 29 августа во время освящения восста¬
новленного собора архиепископ Реймсский мог читать проповедь на
тему повиновения вышестоящим и поносить коммуны. В марте-апре¬
ле 1115 г. королевская армия, преследовавшая Тома де Марля, восполь¬
зовалась прохождением близ Лана, чтобы вступить в город, который
не оказал сопротивления, и сурово наказать бывших инсургентов.
В 1128 г. король вернул Лану вольность, назвав эту акцию «установле¬
нием мира». Сообщество, в следующем году включившее в себя четыре
ближайших деревни, возглавили мэр и присяжные, которые, похоже,
к тому времени уже выполняли свои обязанности; были уточнены фи¬
скальные и судебные обязанности сообщества в отношении короны;
его членов освободили от сервильных повинностей, предоставили
собственной юрисдикции и обязали платить фиксированную талью;
определили их отношения со знатью и клириками; были оговорены
права короля, епископа и других сеньоров; наконец, всех жителей, со¬
вершивших преступления во время смут, помиловали, кроме тринад¬
цати человек.
Другие примеры вмешательства Людовика VI
в коммунальное движение
Наша информированность о ланском событии имеет совершенно
исключительный характер: остальные коммунальные движения того
времени остаются для нас очень малоизвестными. В 1108-1110 гг. ко¬
роль утвердил хартию вольности Нуайона по просьбе самого еписко¬
па, должно быть, решившегося на это, потому что жителей поддержал
шателен. В 1110 г. он даровал вольности городу Манту, только что
отбитому у единокровного брата Филиппа, — верность жителей, ко¬
торым постоянно угрожали англо-нормандцы, надо было поощрить;
200

ГЛАВА I. ЛЮДОВИК VI И ОТВОЕВАНИЕ КОРОЛЕВСКОГО ЛОМКИ А (Пив-1137)
впрочем, король оставил за собой назначение высшего должностного
лица, которым станет его собственный прево. На следующие годы при¬
шлись Ланское восстание и еще два кровопролитных бунта, в Амьене
(1113-1117) и в Бове (1114-1115).
События в Амьене очень близки к событиям в Лане по времени
и по составу участников — там обнаружился Ангерран де Куси. Но
фронт там оказался перевернутым: епископ поддержал коммуну. Вско¬
ре после Ланского восстания, вероятно, в течение 1113 г., жители Амье¬
на добились от епископа хартии вольности, которую король утвердил.
Не не признали два светских сеньора, деливших с епископом власть
над городом, — шателен Адам, комендант городской крепости (Ша-
гийона), и граф Амьенский, которым был не кто иной, как Ангерран
де Куси, род которого присвоил себе графское достоинство в ущерб
сыновьям Гуго де Вермандуа. Война, вспыхнувшая после этого между
обеими сторонами, привела в апреле 1115 г. к вмешательству короля,
который вернул графскую власть роду Вермандуа и признал коммуну,
но не смог захватить Шатийон. Последний держался еще два года.
В Бове коммуна существовала с конца XI в. и была утверждена
Людовиком VI — неизвестно, в каком году. Но в 1114 г. — отметим:
одновременно с событиями в Лане и Амьене, — вероятно, когда епи¬
скопский престол был вакантен, между жителями и соборным капиту¬
лом вспыхнул конфликт из-за убийства, в котором, как подозревали,
был замешан один из каноников. Король вмешался, хотя капитул ссы¬
лался на право самостоятельно судить своих членов; сильно раздра¬
женное население изгнало каноников и разграбило их жилища. В сле¬
дующем году король еще раз вступился за жителей, теперь в связи со
злоупотреблениями судебной властью со стороны шателена города.
Король ратифицировал также хартию, предоставленную аббата¬
ми Корби и Сен-Рикье жителям своих городов (1123-1126), хотя во
втором случае был вынужден пресечь чрезмерные проявления не¬
зависимости со стороны коммунаров. Он также учредил коммуну
в епископальном городе Суассоне (вероятно, после 1116 г.), но, как
и в Сен-Рикье, впоследствии, в 1136 г., должен был напомнить жите¬
лям о границах, поставленных их свободе. Тем не менее эти привиле¬
гии были распространены на шесть деревень в окрестностях. Людо¬
вик VI даровал хартию также Дре (точная дата неизвестна), а в 1128 г.
утвердил коммуну в Шелле.
Наконец, во Фландрии Людовик VI во время похода 1127 г. утвер¬
дил хартии, великодушно, впервые или заново, дарованные Вильгель¬
мом Клитоном Сент-Омеру и Брюгге в обмен на их подчинение — ще¬
201

Член. ВТОРАЯ. КАШТГИНГГКЛЛ ФРАНЦИЯ С 110В ПО 1223 Г.: УТВГ.РЖЛТНИ!
дрота бесполезная и забытая со следующего года из-за оплошностей,
допущенных новым графом. Но Тьерри Эльзасский, обязанный побе¬
дой городам, в свою очередь должен был признать их коммуны; так за¬
родилась автономия больших фламандских городов, выросшая, впро¬
чем, из давней графской милости. Французский король на этот ход
событий не имел никакого влияния.
Существовала ли королевская политика
в отношении городов?
Заметно, что трудно сказать, была ли у Людовика Толстого полити¬
ческая концепция отношения к такому важному новшеству, как комму¬
ны, и еще трудней — в чем эта концепция состояла. Историки иногда
пытались прояснить, как менялось его отношение к коммунам, датируя
1120-ми гг. охлаждение после того, как он несколько раз выказал послед¬
ним милость. Во всяком случае, можно отбросить расхожее представ¬
ление, будто он их поддерживал как подходящих союзников в борьбе с
непокорными феодалами. Пример Амьена и некоторые аспекты приме¬
ров Бове и Манта такому представлению соответствуют, но, анализируя
ситуацию в Лане, мы уже убедились, насколько социальная реальность
и соотношение сил были сложней и богаче оттенками, чем просто про¬
тивостояние «бюргеров» и «феодалов». Из роли ополчения — кстати,
скорей сельского, чем городского, — в штурме Ле-Пюизе, которое так
восхвалял Сугерий, не следует делать общих выводов. Лучше вычленить
некоторые факторы, влиявшие на мнения короля в этой сфере: во-пер¬
вых, любовь к деньгам, которая не раз предопределяла его позицию.
Во-вторых, стремление к порядку, которое в зависимости от конкрет¬
ного случая могло побудить его выступить как на стороне коммун (ведь
они в принципе были институтами для защиты мира и порядка), так
и против них (ведь их сопротивление установленным властям на деле
иногда приводило к беспорядкам). Наконец, влияние клириков, кото¬
рые чаще всего, но не всегда, настраивали его против коммун. Каждо¬
му известна формулировка Гвиберта Ножанского: «коммуна — новое и
отвратительное слово» (или, точней, «новый и отвратительный смысл
этого слова»), вставшая в ряд лапидарных оценок того же рода, первую
из которых сделал Ив Шартрский. В целом и по многим причинам выс¬
шее духовенство скорей осуждало коммунальное движение, и его анти¬
патия, конечно, сказывалась на настроениях короля.
Остается последний нюанс: очень похоже, что король предоставлял
городам, не принадлежавшим ему непосредственно, более обширную
автономию чем своим собственным. Мы уже видели проявление та¬
кой осторожности в отношении Манта, ее можно обнаружить и в пре¬
202

ГЛАВА I. ЛЮДОВИК VI И ОТВОЕВАНИИ КОРОЛЁВСКОГО ДОМЕНА 11KIH-1137)
доставлении привилегий четырем большим королевским городам:
11арижу, Орлеану, Этампу и Буржу, а также Компьеню. Что касается
Парижа, то речь идет о привилегии, дарованной в 1121 г. «ганзе реч¬
ных купцов», то есть объединению купцов, торговавших на Сене. Этот
текст был очень важным для парижских купцов, ознаменовав начало их
господства над городом; но его содержание было чисто коммерческим.
Тексты для прочих городов, насколько они известны, в большей степе¬
ни затрагивают личные свободы и налоговые вопросы, но ни о какой
автономии коммунального типа в них речи нет. Однако хроника мона¬
стыря Мориньи — важный источник по истории царствования — со¬
общает, что и королю пришлось столкнуться с возмущением в Этампе
из-за одного судебного дела. Но можно сказать, что в целом коммуналь¬
ный феномен не имел никакого отношения к действиям Людовика VI
в его домене.
Король и трансформации крестьянского общества
Сохранилось немало актов Людовика, касающихся положения кре¬
стьян, которые жили на его землях и на церковных. Его интерес был
вполне под стать переменам, происходившим в тот период в деревне:
повинности по отношению к сеньору повсюду претерпевали кодифи¬
кацию и во многих случаях становились легче (неизбежным следстви¬
ем письменной фиксации было прекращение или уменьшение произ¬
вола). С другой стороны, демографический рост побуждал сеньоров
проявлять инициативу, и они создавали новые деревни, также снабжая
их писаными кутюмами. Король тоже демонстрировал активность,
соответствовавшую его роли крупного землевладельца и опекуна цер¬
ковных имений, но нельзя сказать — как иногда делали историки, —
что он был особо либеральным сеньором, склонным к освобождению
сервов137. Ведь многие из этих актов подтверждают его права на вла¬
дение сервами, на которых претендовали другие сеньоры, или посвя¬
щены разделу детей, рожденных от браков между сервами из разных
сеньорий. Случаев освобождения отдельных людей немного, но к ним
надо прибавить десяток актов, улучшавших положение сервов, кото¬
рые принадлежали церковным сеньорам.
Тексты, более всего заинтересовавшие историков, говорят о кол¬
лективных улучшениях статуса свободных крестьян, которые жили
или приглашались жить в королевских деревнях (семь случаев) или
церковных (тридцать случаев); к этим текстам следует добавить шесть
актов о совладении. Часто задача состояла в том, чтобы пресечь не¬
137	Об отношении Капетингов XII в. к серважу см.: Bloch М. Rois et serfs. Un chapitre
d’histoire сарёДеппе. Paris. 1920; гёё<1. Paris: La boutique de l’Histoire, 1996. P. 50-58.
203

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КАШТИШ СКАЯ ФРАНЦИЯ С ПОЯ ПО 1223 Г.: УТВЕРЖДЕНИЕ
правомерные реквизиции на церковных землях, какие производили
соседи — могущественные миряне; тут мы снова выходим на сюжет
борьбы с бесчинствами мелких сеньоров. Но в большинстве хартий
облегчаются или отменяются повинности перед самим королем (и
иногда признается их несправедливость, как и в предыдущей катего¬
рии); впрочем, это делалось для того, чтобы угодить скорей капитулам
и монастырям, чем крестьянам. Однако в очень немногих случаях есть
и настоящие хартии вольности, наделявшие деревни очень выгодным
статусом; самый известный из этих текстов — хартия для деревни Лор-
рис в Гатине (недатированная), по образцу которой после были даны
хартии другим сельским общинам. Она предусматривала освобожде¬
ние от серважа любого человека, который проживет в этой деревне год
и один день, свободу покидать свою землю, отмену барщины, дозорной
обязанности, чрезвычайных налогов и пошлин на продажу продуктов
питания, а также фиксацию очень умеренных сумм в качестве прочих
выплат и судебных штрафов. Упоминание охранного пропуска на яр¬
марку (conduit defoire), выписываемого торговцам, показывает, что мы
имеем дело с экономикой, широко открытой для торговли, какая ча¬
сто встречалась в местностях, щедро наделенных привилегиями. Но
надо подчеркнуть, что от этих вольностей еще очень далеко до ком¬
мунальной автономии: королевские чиновники полностью сохраняли
контроль над деревней, и по-прежнему только они вершили там суд.
Хорошо заметно существенное качественное различие между статусом
крестьян, даже в самом благоприятном варианте, и статусом жителей
коммунальных городов. Лишь десять-двенадцать деревень в окрестно¬
стях Лана и Суассона пользовались в то время вольностями, которые
можно сравнить с городскими.
В других случаях король приглашал «гостей», обещая им ту землю,
которую они расчистят, и ограниченные повинности, но не предостав¬
ляя свободы и обязывая жить в этом месте. Самая классическая хартия
для таких «гостей» (притом что многое в ней нам остается неясным,
как часто бывает с такими текстами) — хартия для Торфу, деревни,
основанной ранее 1134 г. на полдороге между Парижем и Этампом138.
Она иллюстрирует главные аспекты политики Людовика VI, которую
продолжит и Людовик VII: участие в широком движении расчистки
целины, какое принимали также прочие сеньоры Иль-де-Франса и
других мест; привлечение людей с целью усилить королевскую власть
138	Higounet Ch. Un Village d’hotes royaux duXll siede, Torfou// L’lnformation historique,
1957. P. 81-85; переизд. в: Higounet Ch. Paysages et Villages neufs du Moyen Age. Bordeaux:
РёДёгаНоп historique du Sud-Ouest, 1975. P. 235-242.
204

ГЛАВА 1. ЛЮДОВИК VI И ОТВОЕВАНИЕ КОРОЛЕВСКОГО ДОМЕНА (I I0B-1137)
п, может быть, ослабить власть враждебных сеньоров из окрестно-
v гей; усиление контроля над важными маршрутами и особенно над
дорогой, связывающей Париж и Орлеан, безопасность которой была
постоянной заботой королевской власти — Бург-ла-Рен и Ле-Марше-
Неф-д’Этамп были основаны тоже Людовиком VI, а его преемники
добавили к ним другие деревни. Последние — ради большей безопас¬
ности этой жизненно важной области, угрозу для которой составляли
не менее опасные шателены, чем владетели Ле-Пюизе или Монлери, —
получали такие же права, как и деревни, основанные или освобожден¬
ные аббатством Сен-Дени (о которых мы хорошо знаем благодаря Су-
герию) либо другими аббатствами и капитулами139. Тем самым хартии
вольности способствовали замирению королевского домена.
КРУПНЫЕ ФЬЕФЫ
И АНГЛО-НОРМАНДСКОЕ КОРОЛЕВСТВО
КРУПНЫЕ ФЬЕФЫ
Усиление региональных государств
Королевский домен был не единственным государством, где в пер¬
вой половине XII в. встала задача консолидации. Территориальные
князья в те времена тоже старались одолеть независимость феодалов,
парализовавших их власть, и некоторые начали обзаводиться админи¬
стративными структурами, каких еще не имел король. Ведь царство¬
вание Людовика VI было периодом, когда региональные государства,
могущество и независимость которых придают своеобразие француз¬
ской политической истории, по-настоящему структурировались. Как
пи парадоксально, капетингская монархия в конечном счете извлек¬
ла наибольшую выгоду из этих политических перемен, даром что по¬
следние очень часто считают единственным негативным фактором,
помешавшим Франции достичь национального единства за недолгий
срок. На самом деле, как только преемникам Людовика VI удавалось
завладеть каким-то из этих больших фьефов с помощью силы или, как
они предпочитали, с помощью умелого комбинирования матримо¬
ниальных и феодальных связей, как их могущество возрастало очень
быстро — ведь каждое из маленьких государств, приобретаемых ими,
Cm.: Higounet СИ. Les Villeneuves du Bassin parisien. Paris : Editions du CNRS, 1990;
Higounet Ch. Les Villeneuves des campagnes parisiennes au Moyen Age// Actes du lOOe
congris national des societes savantes (Paris, 1975), Section philologie et histoire. Paris,
1978. P. 69-86 (переизд.: Higounet Ch. Villes, sociitis et economies midievales. Bordeaux:
Federation historique du Sud-Ouest, 1992. P. 121-137); Higounet Ch. L’abate Suger e le
campagne francesi// La Bonifica benedettina. Rome, 1963. P. 121-126 (переизд.: Higounet
Ch. Paysages et Villages neufs du Moyen Age. P. 119-123).
205

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КЛШТИН1 СКАЯ ФРАНЦИЯ I. 1 ЮН ПО 1223 Г.: УТВЕРЖДЕНИЕ
уже представляло собой цельную и эффективную единицу. Следова¬
тельно, создание внутренней организации, проводившееся во времена
Людовика VI в этих региональных государствах, в итоге оказалось по¬
лезным для королевской власти140.
Среди этих государств, формирование которых шло полным хо¬
дом, постоянные связи с монархией поддерживали только княжества
северной половины королевства. Фландрия, Анжу, графства Блуа и
Шампань — не говоря уж о могущественной Нормандии — могли в
зависимости от обстоятельств становиться сильными партнерами или
противниками Капетингов во всех делах. Их отношения с государем
имели очень непостоянный характер: вчерашний союзник завтра мог
стать врагом, и магнаты начинали войну так же запросто, как и шателе-
ны королевского домена, с которыми они при случае вступали в союз.
Однако в запутанном клубке, какой представляли собой связи короля с
его основными вассалами, можно различить несколько главных нитей.
Король и его вассалы
Константа первая: слабость связей с фьефами, которые не сосед¬
ствовали с королевским доменом непосредственно. Это утверждение
относится к Бретани, тяготевшей к Англо-Нормандскому государству
(и официально связанной с ним статьями Жизорского договора 1113 г.),
и к герцогству Бургундскому, географически более близкому, но поли¬
тически как минимум столь же чуждому. Еще в большей степени это
можно сказать о южных княжествах, связи с которыми возникали лишь
в отдельных эпизодах — таких, как призыв к графу Барселонскому о по¬
мощи против Альморавидов, напоминающий о каролингских временах.
На Юге доминировали соперничающие графы Тулузские и Барселон¬
ские, которые стремились расширить свое владычество от Пиренеев
до Альп и не проявляли никакого интереса к событиям на Севере. Гер¬
цог Аквитанский, более близкий, оставался очень сдержанным и лишь
изредка вступал в прямые контакты с сюзереном; в 1126 г., во время
второго похода в Овернь, он был готов к столкновению, но предпочел
принести запоздалый оммаж. В конце царствования случилось нечто
совершенно неожиданное — Людовику VI предложили женить старше¬
го сына на Алиеноре, наследнице этого герцогства. Этому браку пред¬
стояло перекроить всю политическую географию королевства.
Константа вторая: враждебность Тибо IV, графа Блуаского и Шар¬
трского с 1106 г., а потом еще и Шампанского — с 1125 г., под именем
140	См.: Werner К. i- Konigtum unci Furstentum Im franzosischen 12. Jahrhundert // РгоЫёте
des 12. Jahrhuiulerts. Constance-Stuttgart: Thorbecke, 1968. S. 177-226 («Vortrage und
Forschungen», XII), особенно s. 206-209.
206

ГЛАВА 1. ЛЮДОВИК VI И ОТВОЕВАНИЕ КОРОЛЕВСКОГО ДОМЕНА 010Н-1137)
Тибо И, когда он наследовал дяде. За исключением двух кратких перио¬
дов, когда Тибо приводил свой контингент в королевское войско (1109-
1111 и 1124 гг.), он вступал во все коалиции, какие складывались против
Людовика VI, — от коалиции Рошфоров в 1107-1108 г. до сторонников
дю Пюизе в 1112 г. и Гарландов после 1127 гг., а также неоднократно за¬
ключал союз со своим дядей, английским королем. Тем не менее в 1135 г.
с примирения между обоими старыми врагами после последней, особо
ожесточенной войны началась новая фаза в их отношениях. Это сбли¬
жение избавило короля от очень неприятной угрозы: ведь государства
Тибо теперь сжимали королевский домен с запада и с востока, и его
союз с англо-нормандцами грозил бы домену окружением (см. карта 8).
Третий важнейший факт: политический подъем графов Анжуй¬
ских. В течение всего XI в. они почти неуклонно расширяли свои тер¬
ритории. После отката в конце века экспансия возобновилась с новой
силой, когда в 1110 г. был аннексирован Мэн. Анжуйцы, чьи террито¬
риальные амбиции столкнулись с сопротивлением англо-нормандской
державы (у которой они яростно оспаривали Мэн), стали для Людови¬
ка VI ценными союзниками против этого общего врага. Но брак Жоф-
207

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КЛПЕТИН! СКАЯ ФРАНЦИЯ С 1108 ПО 1223 Г.: УТВЕРЖДЕНИЕ
фруа Красивого и Матильды, наследницы английской короны, в 1127 г.
стал предвестником союза обоих государств и переломил ситуацию:
начала формироваться грозная «империя Плантагенетов», с которой
преемникам Людовика VI придется столкнуться.
Остаются княжества, в дела которых король вмешивался непосред¬
ственно. Прежде всего это мелкие государства Центральной Франции,
графства Овернь и Невер, сеньория Бурбон, на которые он считал
естественным распространить свое влияние, замиряя южные земли
домена. Он предпринял два похода на графа Овернского из-за жалобы
епископа Клермонского (1122-1126), но настоящего успеха не добился.
Операция против Аймона II де Бурбона в 1109 г., похоже, имела более
стойкий эффект; наконец, Ниверне населяли королевские «верные»,
такие как епископ Оксерский или граф Гильом И. Аналогичная ситуа¬
ция существовала и к северу от королевского домена, в графстве Вер-
мандуа: оно принадлежало графу из рода Капетингов, который к тому
же был ближайшим советником короля — своего двоюродного брата.
Тест: фламандское дело
Фландрия была одним из главных феодальных государств, ее эко¬
номическое развитие шло полным ходом, урбанизация продвинулась
далеко, а ее графы, каждый из которых правил очень недолго, начиная
с Роберта II (1093-1111) упорно предпочитали искоренять беспорядки,
а не строить новые крепости. Из всех крупных светских вассалов имен¬
но со стороны этих графов король мог рассчитывать на самую постоян¬
ную поддержку: фламандский отряд регулярно пополнял королевское
войско и был многочисленным (притом что граф был обязан приводить
всего двадцать рыцарей), а Роберт II и вслед за ним Балдуин VII нашли
в королевских походах смерть (соответственно, в 1111 ив 1119 г.). Одна¬
ко псле заключения в 1120 г. договора между Карлом Добрым и Генри¬
хом I, фламандские войска уже не так часто приходили на королевский
зов и больше не воевали против англо-нормандцев, хотя раньше делали
это весьма охотно.
Проблема наследования Карлу Доброму, убитому 2 марта 1127 г., ста¬
ла решающим испытанием, которое позволило оценить власть короля в
этом фьефе, как будто наиболее открытом для его влияния. Карл, само
восшествие которого на престол не обошлось без затруднений, не оста¬
вил наследника, а четкого обычая в этой сфере не существовало. В какой
мере король имел возможность навязывать свою волю беспокойной зна¬
ти и вполне утвердившимся городам, претендовавшим на право само¬
стоятельно избирать нового сеньора? Собрав знать в Аррасе, Людовик
сумел добиться от нее согласия признать его кандидата Вильгельма Кли-
208

ГЛАВА I. ЛЮДОВИК VI И ОТВОЕВАНИЕ КОРОЛЕВСКОГО ДОМЕНА (1108-1137)
юна, сына Роберта Коротконогого — бывшего герцога Нормандского.
Вильгельм как креатура Людовика должен был обеспечить ему полную
покорность Фландрии. Фактически Людовик управлял сам все время,
пока оставался в этой стране с целью покарать убийц. Осажденные в
башне, которая примыкала к церкви Святого Донациана в Брюгге (той
самой, где они совершили свое преступление), они в конечном счете сда¬
лись и 5 мая 1127 г. были сброшены с вершины башни. Но после отъезда
короля оплошности Вильгельма Клитона привели к всеобщему восста¬
нию городов, поддержанному частью знати; восставшие обратились к
главному сопернику Вильгельма в борьбе за наследство Карла Добро¬
го — Тьерри Эльзасскому, и весной 1128 г. тот взял верх. Только после
этого король, которого задержала война, развязанная Гарландами, при¬
шел к Вильгельму на помощь. Слишком поздно, судя по резкому отве¬
ту бюргеров Брюгге на предложение вступить в переговоры. Выдвинув
Людовику VI обвинение, что он продал графство Вильгельму Клитону,
они также отказали ему во всяком праве вмешиваться в избрание графа.
Людовик отреагировал вяло — церковными санкциями и скоро снятой
осадой Лилля, в котором находился Тьерри. Смерть Вильгельма, смер¬
тельно раненного при попытке продолжить борьбу, закрыла вопрос. Ко¬
ролю оставалось лишь признать нового графа.
Королевская власть и автономия княжеств:
попытка подвести итог
Фламандский эпизод, очевидно, показал, что король Франции пока
далеко не всегда мог напрямую диктовать свою волю жителям больших
фьефов. Это был вполне явственный провал попытки усилить королев¬
скую власть над княжествами. То есть с этой точки зрения итоги цар¬
ствования Людовика VI были весьма скромными. Кроме Фландрии, где
все закончилось неудачей, он нигде не вел последовательной политики с
целью влиять на крупных феодалов. Его отношения с ними почти полно¬
стью исключали понятие «власти» и по преимуществу сводились к сою¬
зам, почти не отличавшимся от тех, какие эти феодалы заключали с ан¬
глийским королем. Какой-нибудь Тибо IV Блуаский мог позволить себе
почти всю жизнь быть активным врагом короля, и тот, как бы это его ни
раздражало, не имел реальных возможностей исправить ситуацию. Тем
не менее Жан-Франсуа Лемаринье отмечает, что королевская власть на¬
чала укрепляться: это проявлялось как в постоянном присутствии в во¬
йске короля некоторых феодальных контингентов, так и в настойчивых
требованиях к территориальным князьям принести оммаж141. Даже те,
141	См.: Lemarignier J.-F. La France m£dievale: Institutions et sociftes. Paris: Armand Colin, 1970.
P. 159-160.
209

ЧАСТЬ ВТОРАЯ- КЛШТИН1СКАЯ ФРАНЦИИ С ПОН НО 1223 |\: У ГНI-:I’>KJU5Hи 1:
кто изначально был не расположен это делать, как герцоги Нормандские
и Аквитанские, в конечном счете его принесли, пусть даже «на границе»
и за часть своих государств142. Наконец, Лемаринье обнаруживает в двух
фразах Сугерия зачатки представлений о верховенстве французского ко¬
роля над королем-герцогом Нормандии. Но надо сказать, что эти призна¬
ки укрепления власти остаются очень слабыми и им противоречат другие
данные: например, карта адресатов, которым рассылались акты Людови¬
ка VI143, лишь в самых исключительных случаях не совпадает с пределами
королевского домена. И пока что количество территориальных князей,
являвшихся ко двору, даже по торжественным случаям, можно было со¬
считать по пальцам двух рук. В общем, только призывы в королевское
войско имели ощутимое воздействие; конечно, приходили всегда одни и
те же контингенты: фламандцы, жители Ниверне и Вермандуа — почти
всякий раз, часто прибывали анжуйцы, остальные же не появлялись поч¬
ти никогда (кроме исключительного случая в июле 1124 г.) — из безраз¬
личия, из-за удаленности либо (как герцог Нормандский) из принципа.
Во всяком случае, служба нескольких крупных вассалов в войске коро¬
ля показывает, что его не совсем игнорировали в собственном королев¬
стве. Существовала и другая связь, соединявшая государя с некоторыми
территориями за пределами домена, — отношения верности или просто
дружбы, какие традиционно поддерживали с короной некоторые епи¬
скопства и монастыри, соответственно распространяя королевское вли¬
яние. В общем, все это подтверждает, что Людовик VI практически не мог
перенести свою деятельность за пределы королевского домена. Тем не ме¬
нее крупные феодалы уважали этого короля, который был не способен
на них воздействовать: не надо забывать, что он, как минимум к концу
царствования, был богаче и сильней любого из своих вассалов (за исклю¬
чением, естественно, англо-нормандского короля) и что его престиж зна¬
чительно возвышал его над ними. Образ действий Людовика Толстого,
поистине королевский, показывает, что он сознавал это превосходство144.
АНГЛО-НОРМАНДСКОЕ КОРОЛЕВСТВО
Англо-нормандское могущество
Английский король, вассал Капетингов за Нормандию, с полным
правом может упоминаться в этой главе, посвященной равным ему;
к тому же связи между обоими королевствами в тот период нераз¬
142	ВаПИёЫту D. L’Ordre seigneurial, Xl-XII sifecle. Paris: Seuil, 1990. P. 235-236.
143	Cm.: DufourJ. Louis VI, roi de France (1108-1137), a la lumifere des actes royaux et des sources
narratives// Comptes rendus de l'Acaddnic des Inscriptions et belles lettres, avril-juin 1990,
hors-texte. P. 464-465. См. Также карты и тиблицы (п конце книги) в: Bournazel Ё. Le
Gouvernement capetien an XII sii.dc (1108-1180).
144	Werner К. F. Konigtum und Furstentum lm franzosischen 12. Jahrhundert. S. 213-225.
210

ГЛАВА 1. ЛЮДОВИК VI И ОТВОЕВАНИЕ КОРОЛЕВСКОГО ДОМЕНА (110В-1137)
делимо переплелись с теми связями, какие между собой и со своими
сеньорами поддерживали большие фьефы. Франко-английские отно¬
шения, интенсивные и сумбурные, во многом становятся непонятны¬
ми, если изъять их из этого контекста. Тридцать лет — с тех пор как
Генрих I отобрал Нормандию у своего брата Роберта Коротконогого
в 1106 г., и до смерти Генриха в 1135 г. — вражда между обоими ко¬
ролевствами практически не прекращалась и трижды выливалась в
открытую войну. Силы были неравными: Генрих I располагал значи¬
тельно большими ресурсами в людях и деньгах, чем Людовик VI и мог
рассчитывать на союз с Тибо IV Блуаским и многими менее значитель¬
ными сеньорами королевского домена. Худшей организацией капе-
тингских сил легко объясняются (независимо от той или иной тактиче¬
ской ошибки командования) их поражения в боях. Но у французского
короля тоже были дипломатические ресурсы: мы только что видели,
что его естественными союзниками против англо-нормандцев были
графы Фландрские и Анжуйские. Кроме того, он умел разжигать рас¬
при внутри нормандской знати или пользоваться ими, поддерживая
Вильгельма Клитона, неудачливого претендента на герцогскую корону,
у которого было некоторое количество приверженцев. Наконец, шате-
лены Вексена, пограничной области между обеими державами, кото¬
рая до Филиппа Августа будет ареной столкновений между ними, де¬
лились на два лагеря и довольно часто переходили из одного в другой,
но франкофильская тенденция среди них все-таки преобладала. Зная
обо всех этих союзах, можно понять, что Людовик VI скорей успешно
выдерживал эту конфронтацию.
Почти непрерывная война (1109-1119)
В 1109 г. молодой король оказался лицом к лицу с первой коалици¬
ей Генриха, Тибо IV и вассалов, принявших участие в интриге Филип¬
па Мантского. До 1113 г. он метался от одного противника к другому.
Тибо, побежденный при Гурне, подчинился и в 1109 г. принял участие
в походе на Вексен, а в 1111 г. вновь поменял лагерь и в следующем году
разбил королевскую армию при Тури. Сражение при Жизоре и взятие
Манта (фьефа изменника Филиппа Мантского) в 1109 г., взятие Мела-
на в 1110 г., гибель в бою графа Роберта II Фландрского в следующем
году — вот самые заметные события этой войны, которая закончилась
в марте 1113 г. подписанием Жизорского договора. Людовик должен
был признать сюзеренитет Генриха над Бретанью и над Мэном, за ко¬
торый его союзник Фульк Анжуйский был вынужден принести оммаж.
В 1116 г. Людовик, Фульк и Балдуин, граф Фландрский, возобновили
военные действия, чтобы поддержать притязания Вильгельма Клитона.
211

член. ВТОРАЯ. КЛ111-.ТИН1СКЛЯ ФРАНЦИЯ С I ШИ Но 1223 Г: У ГИТРЖДКНИТ
Два года война шла вяло, пока Людовик VI был занят разрешением кон¬
фликтов с вассалами. В начале 1118 г. союзники предприняли совместное
и победоносное наступление на Генриха I, потерявшего немалые терри¬
тории как в Вексене, так и в Мэне. Но ситуацию переломило 20 августа
1119 г. — сокрушительное поражение Людовика VI при Бремюле, на реке
Андель, всего в двух десятках километров восточнее Руана. Когда король
продвигался в глубь вражеской территории, на него неожиданно напа¬
ла гораздо более многочисленная армия и он счел делом чести вступить
в бой. В сражении погибли немногие, но поражение французов было
полным. Людовик VI немедленно возобновил наступление, собрав всех
бойцов, каких мог, он сжег Иври и осадил Бретей, но не взял этот город.
Эта новая неудача привела его в такое бешенство, что он едва не сжег
Шартр в отместку графу Тибо, однако настойчивые мольбы городского
духовенства заставили его отказаться от этой мысли. К тому же он рас¬
терял всех союзников: Балдуин VII Фландрский погиб в бою, Ангерран
де Шомон, основной из его «верных» в Вексене, тоже умер, а Фульк Ан¬
жуйский заключил мир с Генрихом I. Тогда он попытался добиться, вос¬
пользовавшись созывом в Реймсе церковного собора (в конце октября
1119 г.), чтобы Каликст II осудил Генриха и Тибо, но в конечном счете
был вынужден довольствоваться посредничеством папы, который в но¬
ябре 1119 г. в Жизоре встретился с английским королем. В следующем
году был заключен мир на основе statu quo ante — стороны вернули друг
другу замки и пленников, тем не менее Людовик получил от Вильгельма
Аделина, сына и наследника Генриха I, оммаж за Нормандию.
Новая политическая ситуация
и начало длительного мирного периода
25 ноября того же года Вильгельм Аделин утонул при крушении
«Белого корабля», в результате чего у Генриха не осталось прямых на¬
следников мужского пола. Вновь активизировался Вильгельм Клитон и
заручился поддержкой Фулька V и двух магнатов — Амори де Монфора
и Галерана де Мелана, за которыми потянулась многочисленная знать из
Нормандии и Вексена. Осенью 1123 г. Генрих I пошел на них войной и
добился от императора Генриха, своего зятя, чтобы тот в свою очередь
напал на Францию. Сам он вторгся в Вексен; согласно Сугерию, союз¬
ники его отбросили; согласно Ордерику Виталию, он одержал над ними
большую победу при Ружемутье (недалеко от Понт-Одемера) в марте
1124 г., причем французский король в этой войне не участвовал. Что ка¬
сается Генриха V, то он отступил без боя в августе 1124 г., когда узнал, что
крупные вассалы отозвались на брошенный Людовиком VI призыв в ост
и что в Реймсе собралась внушительная королевская армия. В 1127 г. по¬
212

ГЛАВА I. ЛЮЛОПИК VI И ОТПОГИАНИГ. КОЮЛГ.ПСКОт ЛОМГ.НА (110В-1137)
ражение и смерть Вильгельма Клитона во Фландрии и брак наследницы
англо-нормандского государства с наследником анжуйского графства
окончательно лишили Людовика VI всякой возможности сколотить ко¬
алицию против Генриха I. С тех пор Франция и Англия тридцать лет не
воевали между собой. Последние годы царствования были исполнены
надежд на прочный мир. Англия, расколотая кризисом наследования,
нежа более не представляла угрозы, тогда как коалицию, прежде всегда
готовую образоваться против нее, раздробили династические перемены
в Анжу и Фландрии; Блуаско-Шампанское княжество как будто сбли¬
жалось с Французским королевством; наконец, Людовик VI подчинил
фрондировавших сеньоров, крупных и мелких, которые раньше поддер¬
живали любую агрессию с англо-нормандской и шампанской сторон.
Итак, очень многие элементы политической игры в этой северо-запад¬
ной части Западной Европы поменяли свое положение, но их переста¬
новка еще не завершилась, и в ее результате возникнет опасный сосед
Капетингов — государство Плантагенетов.
ЦЕРКОВНЫЕ ДЕЛА:
ФРАНЦУЗСКАЯ ЦЕРКОВЬ,
ПАПСТВО И БОРЬБА ЗА ИНВЕСТИТУРУ
ОТНОШЕНИЯ С ФРАНЦУЗСКОЙ ЦЕРКОВЬЮ
В царствование Людовика VI начал складываеться союз между ка-
петингской монархией и церковью (как римской, так и французской),
созданию которого прежде долго мешали императорское влияние
в Риме, а потом личные проблемы Филиппа I и его склонность к си¬
монии. Собственно, этот союз возник еще до смерти Филиппа, когда
тот 2 декабря 1104 г. примирился с церковью, а в 1107 г. принял Пасха¬
лия II. Визит папы дал возможность заключить соглашение по вопро¬
су об инвеституре епископов (жгучей проблеме нескольких десятиле¬
тий), оказавшееся практичным и прочным.
Король — покровитель и друг церкви
Первая треть XII в., несомненно, стала таким периодом в истории
церкви, когда деятельность монахов была наиболее плодотворной. Тог¬
да активно развивались ордены, основанные в конце прошлого века,
и повсюду возникали их отделения. Их влияние очень сильно про¬
являлось в образе жизни, какой усваивало белое духовенство и даже
миряне. Король не мог остаться в стороне от этого всеобщего увлече¬
ния монастырской жизнью и раздавал все новые привилегии и дары
цистерцианцам, премонстрантам, фонтевристам и другим, менее рас¬
213

ЧАСТЬ И ГОТЛЯ. КА11Т.ГИ11ПЖАЯ ФРАНЦИЯ (. ИОН III) 1223 У ГН1.ГЖЛ1НМ!.
пространенным орденам. Он сам в 1113 г. основал в Париже аббатство
регулярных каноников Сен-Виктор, которое позже приобрело исклю¬
чительное интеллектуальное и духовное влияние. Он также безупреч¬
но выполнял свою роль защитника церквей и их имущества, никогда
не отказываясь карать грабителей и гонителей. В походах на Гуго дю
Пюизе в 1111 г. и на Тома де Марля в 1115 г. Людовик выступал как
«светская рука» власти, исполняющая приговор, вынесенный церков¬
ным собранием. Добиваясь соблюдения «Божьего мира» по просьбе
клириков, провозгласивших таковой, король фактически делал его
ненужным: ведь к «Божьему миру» прибегали, чтобы компенсировать
беспомощность предков Людовика145 146. Его деятельность и деятельность
его преемников вскоре позволили утвердиться новому принципу: все
церкви охраняет корольl4fi. Этот постепенный переход всего контроля
над миром и безопасностью церквей в руки королевской власти пока
что проявлялся лишь неброско, в виде согласия между обеими властя¬
ми, которое воплощалось в присутствии при особе короля авторитет¬
ных клириков — прежде всего Ива Шартрского, отношения которого
с Людовиком часто были непростыми, но который оказал монархии
неоценимые услуги, а также Сугерия, тоже пламенного защитника цер¬
ковных свобод, но более чуткого к политическим надобностям.
Защита королевской прерогативы
Все становилось сложней, когда интересы короны входили в кон¬
фликт с интересами церкви. Первым поводом для столкновения стало
усиление королевской юстиции, отныне желавшей стоять выше цер¬
ковных судов и даже иметь право судить клириков. Церковники, хоть
были и рады возможности прибегать к помощи «светской руки», чтобы
защититься от посягательств светских сеньоров, тем не менее не хоте¬
ли отказываться от своей судебной автономии. Долгое соперничество
обеих юрисдикций еще только начиналось, но Людовик VI энергично
утверждал на практике верховенство королевских судов. При нем в ко¬
ролевский суд впервые принесли апелляцию на приговор церковного
суда. Таких высших сановников, как епископ Клермонский, аббат Мо-
риньи или епископ Ланский, судил королевский суд, хоть они и пре¬
тендовали на судебную автономию.
Еще тяжелей был вопрос выборов епископа, по двум причинам:
получение доходов с вакантных церковных должностей приносило
145	Graboi's A. De la trove de Dieu i la paix dii roi. fitude sur les transformations dn mouvement
de la paix au Xll sifecle// Melanges Rene Crozet. Poitiers: Soci£te d>etudes medievales, 1966. P.
585-596.
146	Histoire des Institutions franfaiscs au Moyen Age/ Lot F., Fawiier R. T. Ill: Institutions
ecclesiastiques. Paris, PUF, 1962. P. 243-246.
214

ГЛАВА I. ЛЮДОВИК VI И ОТВОГЛАНИГ. КОРОЛЕВСКИ! О ДОМЕНА (1ШИ-1137)
государю немалый вклад в казну, а идея, что светская власть долж¬
на прекратить вмешательство в назначение и инвеституру клириков,
уже полвека как была самым важным и самым спорным элементом
церковной реформы. Обычай, установившийся в епископствах и аб¬
батствах, контролируемых Капетингами, не нарушал прав короля,
при этом оставляя почти полную свободу выборщикам и не посягая
на верховенство папы в духовной сфере. Король давал разрешение
па проведение выборов епископа или аббата (licentia eligendi), после
чего более или менее энергично поддерживал какого-либо кандидата
(но в принципе не навязывал его) и принимал от нового избранни¬
ка присягу на верность, прежде чем инвестировать его владениями и
светскими полномочиями, подобающими по должности. Людовик VI
с порно отстаивал эту позицию, и его твердость обычно увенчивалась
успехом. Если некоторые коллегии выборщиков пытались действо¬
вать по-своему, папы предлагали собственного кандидата, а новые
избранники отказывались приносить клятву верности, то они почти
никогда не добивались успеха; часто, но не всегда королевские канди¬
даты отличались склонностью к симонии, как минимум к консерва¬
тизму, и не давали хода клирикам, открыто выступавшим за реформу.
Когда Людовик был еще только соправителем отца, вспыхнули бове-
зийский и парижский конфликты, порожденные амбициями Этьена
де Гарланда, а потом — реймсский конфликт, последствия которого
сказывались до самой коронации нового суверена. Еще одно стол¬
кновение произошло в 1109 г. в связи с выборами аббата монастыря
Мориньи, который Капетинги особо ценили. В 1112 г. король навязал
своего кандидата в качестве преемника Годрика Ланского, опять-таки
чтобы угодить Этьену де Гарланду — при таком новом епископе осво¬
бождалась должность декана церкви Сент-Круа в Орлеане, на кото¬
рую тот зарился. В 1115 г. в Оксере были избраны одновременно два
епископа: одного поддерживал король, другого, клюнийца, — папа.
В 1118-1119 гг. аналогичный конфликт возник в Туре, но на сей раз
папа и король пришли к соглашению. В 1122 г. сам Сугерий навлек
на себя королевский гнев, когда был избран аббатом Сен-Дени (без
ведома короля и в его отсутствие) без позволения провести выборы.
Наконец, что касается выборов епископа Аррасского в 1131 г., то до
нас дошло письмо, которое Людовик VI направил выборщикам, про¬
ся поддержать одного кандидата.
В целом таких столкновения, пусть и довольно многочисленные,
похоже, происходили в меньшинстве случаев, и, вероятно, из этого
следует, что все остальное время королевская воля не встречала со¬
215

ЧАСТЬ II 1()ТАЯ. КАИ1ТИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 110В IЮ 1223 I : У Г ПШЖЛКНИк
противления. Доктрина, разработанная тогда, в целом фактически
поддерживала капетингскую практику. Ив Шартрский, самый авто¬
ритетный из ее создателей, проложил умеренный путь между радика¬
лизмом реформистов первого григорианского поколения и упорным
старанием некоторых суверенов, особенно императоров, полностью
сохранить за собой контроль над иерархией. «Какое значение имеют
внешние формы инвеституры? — писал Ив в 1095 г. — Важно, чтобы
короли не намеревались жаловать чего-либо духовной области и со¬
образовывались с выбором духовенства, даруя избраннику имения и
прочее имущество, которое церкви держат от королевских щедрот».
Поколение спустя Гуго Сен-Викторский и сам Бернард Клервоский
рассуждали точно так жеМ7. Таким образом, какими бы неоднознач¬
ными ни были некоторые кандидатуры, каких поддерживал Людо¬
вик VI, вопрос назначения епископов был в его царствование решен
удовлетворительно и надолго.
Конфликты из-за распоряжения бенефициями
и из-за реформы капитулов
Эффект этого важного достижения был, к сожалению, частично
смазан из-за нескольких дел, поначалу мелких, но вызвавших резкие
столкновения между королем и самыми прославленными из прела-
тов-реформаторов. Так, в 1114-1115 гг. возник разлад между Ивом Шар¬
трским и чиновниками-прево его церкви, которые взимали с нее хоть
и освященные обычаем, но чрезмерные сборы. Из-за упорства обеих
сторон этот ничтожный эпизод перерос в долгий конфликт, в который
вмешался и папа, поддержав епископа. В 1126 г. Хильдеберт Лаварден-
ский, архиепископ Турский, не позволил королю назначать каноников
своего капитула и был вынужден на четыре года удалиться в изгнание,
после чего дорого заплатил, чтобы вернуться в милость. Тем временем
каноники вели борьбу меж собой, не гнушаясь физическим насилием,
а один был даже искалечен противниками. В 1128 г. в конфликт с коро¬
лем в свою очередь вступил Стефан Санлисский, епископ Парижский:
король не разрешил ввести в капитул собора Парижской Богоматери
регулярных каноников из Сен-Виктора, как намеревался епископ. Как
и его турского собрата, Стефана лишили владений и изгнали; святой
Бернард резко протестовал, но папа не стал раздражать суверена. Неиз¬
вестно, как закончился этот конфликт, который, во всяком случае, хоро¬
шо показывает неоднозначность церковной политики Людовика VI. Он
сам основал аббатство Сен-Виктор и хотел сделать его очагом обновле-
М7 Pacaut М. Louis VI] et les elections £piscopales dans le royaume de France (1137-1180).
Paris: Vrin, 1957. P. 33-45.
216

ГЛАВА I. ЛЮДОВИК VI И ОТВОЕВАНИЕ КОРОЛЕВСКОГО ДОМЕНА 11 ЮН-1137)
мня, но не решился распространить реформу на капитулы, которые сам
контролировал. Ведь после этого он не смог бы располагать пребенда¬
ми, которые давали ему ценную возможность вознаграждать друзей и
слуг короны и вводить надежных людей в состав высшего епархиаль¬
ного духовенства. Конфликты из-за распоряжения бенефициями капи¬
тулов были в конечном счете более чреваты последствиями, чем раз¬
доры, порожденные епископскими выборами. На конец царствования
пришлись и другие дела: конфликт между королем и Генрихом Санглие,
архиепископом Сансским, в 1129 г., прямое столкновение со Святым
престолом в 1134 г., из-за того что сын короля Генрих, аббат Сен-Мел-
лона в Понтуазе, завладел пребендой, и прежде всего два эпизода, кото¬
рые закончились убийствами и серьезно скомпрометировали короля.
Насилие в орлеанском капитуле Сент-Круа вылилось в убийство заме¬
стителя декана Аршамбо, только что взятого под защиту папой (в конце
1132	г. или в первом полугодии 1133 г.); убийцы пользовались покро¬
вительством королевской канцелярии. Через недолгое время, 20 августа
1133	г., в присутствии епископа Парижского вассалы Этьена де Гарлан¬
да, приходившиеся племянниками одному сановнику капитула Париж¬
ской Богоматери, зарезали приора Сен-Виктора. Убийц, осужденных
папой и собранием епископов в Жуарре, королевская юстиция в обоих
случаях преследовала очень вяло. Эта относительная безнаказанность
сильно повредила добрым отношениям монарха с папством и с частью
епископов. Итак, царствование завершилось в атмосфере скрытого не¬
довольства, которая была вполне под стать противоречиям политики
Людовика VI в отношении его духовенства.
ОТНОШЕНИЯ С ПАПСТВОМ
Установление превосходных отношений с папами было одним из
больших достижений царствования Людовика VI. Если обстоятель¬
ства, сделавшие французского короля необходимым для пап и «родным
сыном римской церкви» (по собственному выражению Людовика VI),
способствовали этому, то его вмешательства в дела французской церк¬
ви портили дело. Но благоразумие пап и короля и их потребность в
поддержке друг друга не позволили развиться какому-либо серьезному
кризису в их отношениях.
Завершение борьбы за инвеституру
Первая фаза этих отношений еще проходила под знаком послед¬
них потрясений спора об инвеституре. Капетингская монархия была
самой надежной опорой Пасхалия II: собор, созванный Людовиком VI
во Вьенне в 1112 г., осудил Генриха V, а позже король принял легата Ко-

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КЛНЕТИНГиСЛЯ ФРАНЦИЯ С 110В НО 1223 Г.: У РВР.РЖДР.НИ1.
нона Пренестинского, который два года (1114-1115) возобновлял это
осуждение. Геласий II, изгнанный из Рима, нашел убежище во Франции
и в январе 1119 г. умер в Клюни. Его преемник Каликст II был не кем
иным, как шурином короля, и сотрудничество между обеими властями
никогда не будет столь тесным, как в его понтификат. Он тоже долго
гостил во Французском королевстве и 20-21 октября 1119 г. созвал там
Реймсский церковный собор, еще раз осудивший императора, но сде¬
лавший реальный шаг к окончательному соглашению с ним, которое
будет заключено через три года в Вормсе. Угрозу германского вторже¬
ния в августе 1124 г., которая сошла на нет благодаря сосредоточению
войск вассалов вокруг Людовика VI, вероятно, можно воспринимать,
хотя бы отчасти, как попытку Генриха V взять реванш. Впрочем, весь
этот период папы могли только выражать благодарность союзнику, не
противореча ему в вопросах, по которым они имели противополож¬
ное мнение — например, насчет создания Турнейской епархии или со¬
перничества архиепископов Сансского и Лионского. Зато и увещание,
с каким Каликст II обратился к Генриху I, было не столь резким, как
желал бы Людовик.
Схизма Анаклета
После Вормсского конкордата папа несколько охладел к Франции,
что было вполне естественно, так как он больше не нуждался в помощи
Капетингов. На этот период пришлись ссоры короля с архиепископом
Сансским, архиепископом Турским, епископом Парижским. В Риме
Гонорий II старался, официально осуждая короля, щадить оба лагеря.
Его смерть и избрание двух пап в ИЗО г. снова сделали французско¬
го короля необходимым союзником папы: Людовик поддержал Инно¬
кентия II, согласившись с мнением французских епископов, которые
в сентябре-октябре ИЗО г. собирались в Этампе. Когда Иннокентия
изгнали из Рима, он немедленно прибыл во Францию и за несколько
месяцев получил признание со стороны Генриха I и Лотаря III. Через
год он короновал короля Людовика Молодого после внезапной смерти
брата и созвал в Реймсе вселенский собор. Как и после 1123 г., папа стал
менее тепло относиться к французскому королю, когда вернулся в свое
государство и перестал нуждаться в Людовике. На сей раз ситуацию
отравили еще и тяжелые инциденты (убийства 1132-1133 гг.), но перед
смертью короля отношения снова улучшились. Похоже, в продолже¬
ние всего царствования Людовик VI поддерживал со сменявшими друг
друга папами особые связи: никакие разногласия, разделявшие их, не
могли полностью пересилить гармонию, в целом царившую в отноше¬
ниях между ними.
218

ГЛАВА I. ЛЮДОВИК VI И ОТВОЕВАНИЕ КОРОЛЕВСКОГО ДОМЕНА (II0H-1137)
Царствование Людовика VI принято представлять как первый
большой этап утверждения монархии и территориального объедине¬
ния Франции. И оно действительно было очень важным, пусть даже
историки отличаются чрезмерной благосклонностью к нему. Суще¬
ствование написанной Сугерием биографии— исключительного и
откровенно апологетического источника, привлекательная и энергич¬
ная личность короля, отсутствие затруднений в различении «добрых»
п «злых» и суровые наказания, каким подвергались последние, — все
но способствовало формированию явно положительного образа цар¬
ствования как в народной памяти, так и в монархической и республи¬
канской историографии. Фигуры Филиппа I и Людовика VII от такого
слишком невыгодного соседства, вне всякого сомнения, поблекли, и в
результате их реальная роль в создании капетингской системы оказа¬
лась недооцененной. Завершая главу, надо напомнить, что рамки, в ко¬
торых действовал Людовик VI, были очень тесными, что он не приоб¬
рел новых территорий, не улучшил контроль над крупными вассалами,
а его дипломатическое влияние в Западной Европе было очень ограни¬
ченным. Но, отметив, что Людовику VI повезло с историографами и
что его деятельность знала пределы, все-таки надо присоединиться к
хору его апологетов: да, это в его царствование начались возрождение
королевской власти и объединение национальной территории, это при
нем капетингская монархия обеспечила себе солидную домениальную
базу, сделавшую возможными завоевания Филиппа Августа, наконец,
при нем французские короли начали приобретать ценный имидж за¬
щитников слабых, друзей горожан, преданных сынов церкви.

Глава II.
ПРАВЛЕНИЕ ЛЮДОВИКА VII
(1137-1180): СКРОМНОЕ
УТВЕРЖДЕНИЕ КОРОЛЕВСКОЙ
ВЛАСТИ
Родившемуся в 1120 или 1121 г. второму сыну Людовика VI и Адела¬
иды Савойской, Людовику Молодому, вероятно, было предназначе¬
но стать служителем церкви. Он учился в школе при соборе Нотр-Дам
в Париже, когда случайная гибель его старшего брата Филиппа (13 ок¬
тября 1131 г.) изменила его судьбу. Людовика тотчас же провозгласили
соправителем его отца и препроводили в Реймс, где его миропомазал
папа Иннокентий, собравший в этом городе церковный собор (25 ок¬
тября). Сугерий объясняет спешку опасениями, которые вызывало
здоровье старого короля. Мимоходом аббат Сен-Дени отмечает, что
принц был «красивым ребенком», — и мы больше ничего не знаем о
нем в юношеском возрасте. В ноябре 1135 г. король, думая, что уми¬
рает, дал наследнику свои последние рекомендации и вручил кольцо,
которое считал символом своей власти. Впрочем, Людовик наследовал
корону лишь спустя два года: его отец скончался в то время, когда юно¬
ша возвращался из Бордо, где женился на Алиеноре Аквитанской.
Таким образом, к тому моменту, как он взошел на престол, Людо¬
вик VII не был полностью лишен политического опыта, поскольку вот
уже шесть лет как был приобщен к власти. Но новому королю испол¬
нилось всего шестнадцать лет, и ему не пришлось взрослеть прежде
времени из-за интриг и войн, как его отцу. К тому же, кажется, что
слабеющий Людовик VI до последнего сохранял руководство делами.
В первые годы юность и фактическая неопытность нового короля, его
желание поддержать политические достижения своего отца подтолк¬
нули его к несколько сумбурной активности. К тридцати годам, после
великой эпопеи с крестовым походом и истории развода с Алиенорой,
это был уже совсем иной человек, зрелый и благоразумный — устав¬
ший, говорили некоторые, — которому предстояло бороться с угро¬
зой, исходившей от ПлантагенетаИ|<. 148148 Правлению Людовика VII посвящено две монографии: Pacaut М. Louis VII et son
гоуашпе. Paris: SEVPEN, coll. «Bibliotheque generale*» 1964; Sassier Y. Louis VII. Paris:
220

1.1ДПЛ ]]. ПРАВЛЕНИЕ ЛЮДОВИКА VII (1137-1180): СКРОМНОЕ У ГВЕРЖЛЕНИЕ КОРОЛЕВСКОЙ ВЛАСТИ
Правивший между одинаково прославленными отцом и сыном, по¬
мы каемый куда более могущественным королем Англии, Людовик VII
казался историкам прошлого блеклым персонажем. Ныне наиболее бес¬
пристрастные ученые расценивают его как «государя средних способ¬
ностей», «определенно здравомыслящего, обладавшего реалистичным
к.ил ядом на вещи», но «явно склонного к апатии или по меньшей мере
не испытывавшего особого пристрастия к управлению» (Марсель Пако)
пли «степенного и нуждающегося в средствах» (Ив Сассье). Слабые
с гороны характера навлекли на Людовика немало критики: сначала он
был излишне деятелен, стремясь упрочить свою власть, но при этом вел
себя неосторожно и задиристо по отношению к Церкви. Затем он полно-
с гью изменился — как говорили, под глубоким впечатлением от поджо¬
га церкви в Витри-ан-Пертуа, где укрылось свыше тысячи человек, во
время шампанского похода 1142-1143 гг. Всю оставшуюся жизнь король
будет до крайности религиозен, кроток, послушен священникам — ко¬
роче, превратится в полумонаха, если верить Алиеноре. Его привычка
затягивать дела, нежелание действовать, особенно военным путем, лишь
усилятся по достижении пятидесятилетия, когда силы Людовика начнут
слабеть. Однако внимательный анализ показывает, что, невзирая на
невзрачную внешнюю сторону, правление Людовика VII представляет
важный этап утверждения капетингской монархии.
ПРАВЛЕНИЕ
МОЛОДОГО КОРОЛЯ (1137-1149)
ПЕРВЫЕ ИНИЦИАТИВЫ
Королевское окружение и соперничество
При дворе не было недостатка в людях, которые рассчитывали вли¬
ять на молодого человека. Они принадлежали к двум лагерям, и первые
годы правления Людовика прошли под знаком их соперничества. С од¬
ной стороны, королева-мать Аделаида Морьенская и сенешаль Рауль
де Вермандуа, которых король изгнал от двора после ссоры — Аделаи¬
да упрекнула своего сына за расточительность, — но призвал обратно
в конце 1138 г. Аделаида, снова вышедшая замуж за коннетабля Матье * I.Fayard, 1991. Можно также использовать главы из книги Ашипя Люшера «Louis VII»,
«Philippe Auguste», «Louis VIII»// Histoire de France dirigee par Ernest Lavisse. T. III. Vol.
I. Paris, 1911. P. 1-81. Напротив, не существует полного повествования, современного
этому королю: Сугерий лишь начал его биографию, которую так и не завершил; другой
анонимный автор остановил свой рассказ на 1166 г. и писал при этом очень лаконично;
лишь о начале крестового похода сохранились подробные сведения благодаря монаху и
аббату Сен-Дени Эду Дейскому. В 1885 г. Ашиль Люшер сделал опись грамот Людовика
и опубликовал ранее неизданные из них.
221

член, bioi-ah. клпг.гингскля франции с ши но 1221 ].:УП1и>ж;ц;ник
де Монморанси, до самой своей смерти в 1154 г. больше не будет играть
значимой роли, но Рауль еще окажется в центре важных политических
событий. С другой стороны — Сугерий, убеждавший короля благово¬
лить Церкви и выступавший за дружбу с Тибо Шампанским, к которой
он уже подтолкнул Людовика VI. Успех Сугерия был недолог: он устроил
встречу короля с Тибо, который принес Людовику VII оммаж в Оксере в
начале 1138 г. Но граф Шампани отказался помочь королю во время его
походов на Пуатье, а затем на Тулузу: то был разрыв, а потом началась
война. При дворе Сугерий, по всей видимости, был отстранен от дел
(1140 г.?), как и его друг канцлер Альгрен; Рауль же, напротив, упрочил
свое положение. В то же время новая фигура стала оказывать влияние
на короля: Людовик, страстно влюбленный в свою жену, охотно следо¬
вал советам Алиеноры, которую окружала группа аквитанцев. Вместо
Сугерия в доверие короля вошел клирик, куда менее бескорыстный, чем
его предшественник — Кадюрк. Он получил пост канцлера, отнятый у
Альгрена (1140 г.), и прибрал к рукам немало церковных бенефициев.
За этим исключением, церковнослужители высокого ранга также редко
встречались в окружении Людовика VII, как и его отца. На первом эта¬
пе его правления (до начала 50-х гг.) при короле состояли те же самые
линьяжи великих чинов, что служили его предшественнику; однако,
возможно, уже наметилась тенденция — впоследствии она станет опре¬
деляющей — заменять их куда менее значимыми лицами.
Первые шаги Людовика VII. Распри с Римом
Начало правления Людовика VII прошло тем легче, что англо-нор¬
мандское королевство и германскую империю раздирали династиче¬
ские кризисы, не дававшие им возможности вмешаться в события за
границей. Поэтому на протяжении долгих лет новый король мог спо¬
койно заниматься своим королевством. После вмешательства в дела
коммуны, созданной жителями Орлеана, и поездок в Бургундию и
Аквитанию, во время которых Людовик принял — и ему это удалось
сделать проще, чем отцу — оммаж от крупных сеньоров, новый король
устроил поход во владения Алиеноры, чтобы подавить бунт в Пуатье
и волнения некоторых сеньоров во главе с сеньором Тальмона (лето
1138 г.). Спустя три года Людовик вернулся в Аквитанию, чтобы во¬
енным путем добиться прав на графство Тулузское, полученных им от
Алиеноры — отняв его у своего вассала Альфонса-Иордана. За исклю¬
чением этих двух поездок Аквитания жила сама по себе, под властью
некоторых доверенных людей.
На протяжении этих первых лет правления Людовик все более
твердо подчеркивал, что не собирается ничего уступать из королев¬
222

I-IAI1A II. ПРАВЛЕНИЕ ЛЮДОВИКА VII (1137-1180): СКРОМНОЕ УТВЕРЖДЕНИЕ КОРОЛ1.ИСКОМ ВЛАСТИ
ских прерогатив в церковной сфере. Он проявил в вопросе церковных
выборов непреклонность — отчасти она оправдывалась бесцеремон¬
ностью прелатов-реформаторов, — что, впрочем, иногда приводило к
неловким ситуациям. Ряд инцидентов произошел во время выборов на
епископские кафедры Лангра (1138 г.), Пуатье (1141 г.), посты аббата
Мориньи (1140 г.) и архиепископа Реймса (1138-1139 гг.). Король пы¬
тался сделать так, чтобы церковные посты как можно дольше остава¬
лись незаняты и он бы мог заправлять церковным имуществом: по¬
этому он не давал своего согласия, если процедура выборов не была
соблюдена в точности. В Реймсе после смерти архиепископа он разре¬
шил создать коммуну (прежде чем запретить ее в 1140 г.), которая по¬
кусилась на прерогативы церквей. Неудивительно, что Иннокентий II
и святой Бернард были недовольны.
По-настоящему серьезный конфликт вспыхнул в 1141 г. из-за выбо¬
ров на архиепископскую кафедру Буржа. На этот раз король выдвинул
своего ставленника — им был не кто иной, как королевский канцлер
Кадюрк, — и запретил избирать кандидата папы, Пьера де ла Шатра.
Выборщики проигнорировали мнение короля, конфликт обострился,
Иннокентий II отлучил Людовика от церкви; новоизбранный архи¬
епископ, которого не пускали в его город, укрылся подле графа Шам¬
панского. Другое дело подлило масла в огонь, придав распре политиче¬
скую окраску: аннуляция брака Рауля де Вермандуа, вознамерившегося
жениться на сестре Алиеноры, Петронилле. Но отвергнутая супруга
Рауля, Элеонора, приходилась племянницей Тибо Шампанскому: она
бежала к своему дяде, который обратился с жалобой к папе. Папский
легат возобновил процесс, приговор об аннуляции брака отменили на
соборе, заседавшем в Шампани, а вынесшие его епископы — родствен¬
ники и друзья Алиеноры — были наказаны. Король горой встал за Ра¬
уля, отлученного от церкви за свой отказ подчиниться, и начал войну
против Тибо, который и без того слишком часто вел себя враждебно
по отношению к своему государю. «Аквитанская» и «вермандуаская»
партии при дворе взяли вверх над «шампанской» партией; и королев¬
ская власть стала еще более неприязненно относиться к самым рьяным
клирикам-реформаторам — большим друзьям графа Шампанского.
Война с Шампанью (1142-1144)
Военные действия разворачивались крайне удачно для короля: он
захватил большую часть земель Тибо, который так и не смог организо¬
вать должную оборону. Разгул насилия достиг своего апогея во время
взятия Витри-ан-Пертуа, когда — вероятно, вопреки воле короля, но
на его глазах — были заживо сожжены тысяча триста человек, укрыв-
223

ЧАСТЬ !1ТО!>ЛЯ.КА!!1:'!'ИН!Ч:КАЯ ФРАНЦИЯ (. 1 ЮН !!(> 1223 I.: У ПНТЖДКНИ!:
шихся в церкви. Тибо выглядел побежденным, хотя он сохранил под
своим контролем шампанские города, за исключением Реймса и Шало-
на. Первый мирный договор, устроенный стараниями Сугерия и свя¬
того Бернарда, продемонстрировал, как тесно распри из-за религиоз¬
ных вопросов были связаны с войной; эвакуация королевских войск
с захваченных территорий должна была произойти в обмен на снятие
отлучения с Рауля и Петрониллы. Однако договор стал прелюдией ко
«дню одураченных»: после того как Тибо вернул свои владения, Ин¬
нокентий II возобновил отлучение; дело о Буржском архиепископстве
оставалось нерешенным. Поэтому война вспыхнула вновь, и лишь
смерть Иннокентия II позволила сторонам прийти к компромиссу вес¬
ной 1144 г.: королевские войска ушли из Шампани, Пьер де ла Шатр
воссел на архиепископском престоле в Бурже, а с короля был снят ин¬
тердикт. Одним лишь Раулю и Петронилле предстояло дожидаться
кончины Элеоноры Шампанской, чтобы их союз был признан офици¬
ально. Так снова сложились условия для того, чтобы капетингская мо¬
нархия после короткого перерыва вернула себе расположение церкви;
также начался период длительного сближения королевской власти с
шампанской династией, намеченного десятью годами ранее.
Вторжение в Нормандию
Сначала Людовик встал на сторону Стефана Блуаского, выдав свою
родную сестру Констанцию за сына английского короля, Евстахия Бу¬
лонского (1140 г.) и пожаловав ему Нормандию (1141 г.). Однако за¬
нятые в Англии борьбой с Матильдой, Стефан и Евстахий не смогли
помешать ее мужу, Жоффруа Плантагенету, завоевать нормандское
герцогство (1143-1144 гг.); в этом ему помог Тьерри Эльзасский. Так, в
1144 г. ситуация вокруг капетингского домена складывалась не лучшим
образом: он оказался зажат между Шампанью, где шла война, и круп¬
ным союзом, складывавшимся на его западной окраине. Людовик VII
отреагировал рассудительно: после того как с Церковью и шампанца-
ми на востоке был заключен мир, он посчитал, что уже не успеет поме¬
шать завоеванию Нормандии, но зато сможет извлечь из этого выгоду;
он двинулся со своим войском к границе и осадил одну из крепостей.
Чтобы избежать столкновения еще и с этим противником, Жоффруа
Плантагенет согласился уступить королю Жизор, власть над которым
Капетинги и англо-нормандцы так часто оспаривали друг у друга,
а также несколько других замков в Вексене (май 1144 г.).
Итак, можно задаться вопросом: а что к тому времени, когда ко¬
роль отправился в крестовый поход, осталось от десяти лет этой ин¬
тенсивной политической деятельности, притязаний и войн? Никакого
224

I IЛИЛ II. lll’AllJIliHMI' ЛЮЛОПИКА VII I1I37-11H1))- СКРОМНО!: У П1М‘ЖЛ1.Ill'll. К01’0,П.НСК0Й ИЛАСТИ
существенного приобретения (поскольку уступка Жизора окажется
н|>е.мерной) и возврат к прежним позициям по всем пунктам: напри¬
мер, отношения с Церковью и некоторыми крупными вассалами или
равновесие сил на западной окраине королевства. Возможно, энергия,
проявленная молодым королем, заставила подданных лучше его ува¬
жать и подчиняться: но это был единственный результат, к тому же
непостоянный, которого ему удалось добиться.
КРЕСТОВЫЙ ПОХОД
Призыв к крестовому походу
Год 1144-й стал для королевства годом вновь обретенного мира,
разрешенных проблем, возрожденной дружбы монархии и Церкви.
Королева ждала долгожданного ребенка — правда, она родит девочку,
л не наследника престола. Торжественное освящение хоров в Сен-Дени
(11 ноября), посреди огромного стечения народа, было лучшим отра¬
жением наступившей гармонии. Но этот год завершился событием со¬
всем иной тональности, которое, хоть и произошло далеко, возымеет
серьезные последствия для королевства: накануне Рождества Зенги,
правитель Мосула, захватил Эдессу, один из ключевых городов христи¬
анских государств в Святой Земле. Эта катастрофа напрямую угрожала
другим христианским государствам на Востоке, начиная с Антиохии,
которой управлял дядя Алиеноры. Спустя год папа Евгений III, приняв
посольства от франков и армян Святой Земли, призвал государей За¬
пада — особенно французов — прийти им на помощь.
Король тут же решил сам принять крест: неожиданная инициатива,
удивившая французскую знать и папу, но не вызвавшая у них особого
восторга. Король отправлялся в крестовый поход, впервые Капетинг
покидал пределы королевства ради крупномасштабного предприятк -.
Сама поспешность решения Людовика наталкивает на мысль о давно
вынашиваемом плане, современники, пытаясь понять этот поступок,
вспоминали об обращении Людовика к покаянной жизни после взя¬
тия Витри и, быть может, о возобновленном обете, принесенном в свое
время его старшим братом. Осознание королевского долга, надежда
повысить престиж тоже могли сыграть свою роль — равно как и род¬
ственные связи князя Антиохийского с королевой.
Но когда король поделился своим замыслом (на Рождество 1145 г.)
с собранием, созванным в Бурже, его заявление встретили весьма сдер¬
жанно; даже Сугерий и святой Бернард замялись. Но папа, боровшийся
в э го время с римской коммуной, дал себя уговорить. На Пасху 1146 г.
Бернард Клервоский, обратившись к толпе, собравшейся на холме в Бе¬
зеле, красноречиво живописал замысел короля, представив его от сво¬
225

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КЛПМ'ИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С. 1IU8IIO 1223 ] : У ГПВРЖД! НИР.
его имени; и ему удалось пробудить дремавший до того энтузиазм. На
Рождество он в свою очередь убедил Конрада III примкнуть к кресто¬
носцам, затем призвал еще к двум походам — на мусульман, обосно¬
вавшихся в Португалии, и приэльбских язычников. В феврале 1147 г.
на собрании в Этампе Людовик VII, который только что в последний
раз объехал всю южную часть своего государства, принял решение о
маршруте для крестоносцев (как и во время Первого крестового по¬
хода, выбрали путь по суше) и занимался организационными делами;
при этом кажется, что в вопросе цели и стратегии ясности достигнуто
не было. 11 июня король взял орифламму в Сен-Дени, спустя несколько
дней войска, стянутые под Мец, двинулись в путь. Их возглавляло не¬
мало крупных вассалов: графы Фландрии, Невера, Тулузы, брат короля
Роберт (тогда граф Першский), сын графа Шампани. Без сомнения, это
была одна из самых многочисленных армий, что собирались в ту эпоху;
но ее обременяло множество людей, воинами не являвшихся — скорее
паломники, чем крестоносцы, которым разрешили присоединиться к
войску. Сам король вез с собой жену.
Поход и его последствия для королевской власти
В этом томе еще будет рассказано про Второй крестовый поход149;
поэтому мы остановимся лишь на тех аспектах, которые имели для ко¬
ролевства важные последствия. Для нас главное — что поход не удался.
Но в свое время этот фундаментальный итог никак не запятнал образ
короля. Недопонимание с германцами, византийцами, христианами
Святой Земли, подчас переходившее в стычки и, возможно, подкре¬
пленное предательством, не оставило никакого шанса на успех. В боль¬
шинстве случаев, делая стратегический выбор, руководители похода
ошибались и, что важнее, — постоянно колебались. Нескончаемый
переход через Малую Азию, перемежаемый кровопролитными пора¬
жениями, стал настоящей дорогой на Голгофу для двух больших ар¬
мий — германской и французской. Плачевное отступление от Дамаска
увенчало эту вереницу напрасных страданий и неудач.
Хотя в провале Второго крестового похода сурово упрекали Бер¬
нара Клервоского, его пламенного пропагандиста, это поражение
практически не ставили в вину королю Франции — и это притом, что
именно он первым захотел отправиться в экспедицию, увлек за собой
своих вассалов и командовал ими. Конечно, он не стяжал в походе
воинской славы, на которую мог рассчитывать; однако лишь горстка
злопыхателей вроде его брата Роберта еще до возвращения домой воз¬
лагала на короля ответственность за катастрофу; к тому же эта по¬
149 См. стр. 341-344.
226

1 ЛАПА !!. И|>А|1Л1:НИГ ЛЮДОВИКА V]| (1137-1180): СКРОМНОЕ У ГПЕРЖЛЬНИЁ КОРОЛЕВСКОЙ ВЛАСТИ
пытка очернить Людовика не имела долгосрочных последствий. Она
была самой незначительной из тех обвинений и порочащих слухов,
что циркулировали в этот печальный 1149 г. об Алиеноре, Бернарде,
Сугерии и франкских правителях Святой Земли... Ко всему прочему
король отправился в поход «скорее как паломник, нежели как поли¬
тик или воин»150, в надежде совершить акт покаяния — как и прочие
крестоносцы, привлеченные проповедью Бернарда. Современники
особенно отмечали безупречное поведение Людовика VII в крестовом
походе, как вождя и как воина, так же как и возвышенную сцену посе¬
щения им Святых мест за шесть месяцев экспедиции. Другое важное
достижение: французская знать, массово участвовавшая в походе, на¬
училась признавать своего короля и подчиняться ему. Это продолжи¬
тельное военное товарищество сложилось в тот самый момент, когда
капетингские короли начинали оказывать все более серьезное влия¬
ние на львиную долю королевства.
Регентство Сугерия
В известной степени уже само отсутствие Людовика VII пошло на
пользу королевской власти, показав: она уже достаточно окрепла для
того, чтобы функционировать даже когда король находится далеко в
отъезде: конечно, это был невольный, но знаковый тест в истории ка-
петингской монархии. Правда, регентом, которому Людовик поручил
управлять королевством, был исключительно способный человек — Су-
герий. Ковда его выбрали регентом на собрании в Этампле, Сугерий дал
свое согласие лишь при том условии, что будет представлять не только
короля, но и папу римского, под чьей опекой должно было пребывать
королевство на время крестового похода. Эта особая опека со сторо¬
ны Церкви полностью соответствовала привилегиям, которыми тра¬
диционно пользовались паломники и крестоносцы. Таким образом, на
протяжении двух с половиной лет регент мог так же действовать, как
папский легат, — без титула, но зато с постоянной поддержкой Рима. Су¬
герий получил всю полноту власти над королевством — как светскую,
так и духовную. Конечно, к нему приставили еще двух сорегентов, графа
Рауля де Вермандуа и архиепископа Реймсского Самсона де Мавуазена,
но правил Сугерий один. Архиепископ вообще не вмешивался, а сене¬
шаль своими интригами принес больше затруднений, нежели пользы.
Сугерию пришлось столкнуться со сложностями двух разновид¬
ностей: финансовыми проблемами и беспорядками. Он блестяще
справился и с первыми, и со вторыми. Крестовый поход стоил очень
дорого: еще до того, как отправиться в дорогу, король собрал экстра¬
150 Balard М. Les Croisades. Paris: Editions MA, 1988.
227

ЧА(.|Ъ ВТОРАЯ. KAlll l'UHlCKAll ФРАНЦИЯ С ] П>8 ПО 1223 У ГП1-:РЖД1НИ!:.
ординарный налог, который, по-видимому, был довольно тяжелым и
вызвал недовольство подданных. Король также неоднократно — как
до, так и во время похода — брал крупные суммы взаймы, и, сверх
того, Сугерию приходилось посылать ему еще денег. Бремя этих затрат
тяжко сказалось на финансах королевства, но Сугерий был как раз тем
человеком, кто мог выпутаться из подобной ситуации. В 1149 г. он от¬
правил королю отчет — свидетельство его успешного правления: день¬
ги найдены, жалованье заплачено, королевские здания содержатся в
надлежащем порядке, причем Сугерий даже снова накопил денежный
резерв, который король получит после своего возвращения.
Вторую разновидность сложностей представляли собой волне¬
ния, которые не могли не вспыхнуть в различных местностях коро¬
левства из-за продолжительного отсутствия короля и большинства
крупных сеньоров: частные войны, разбойные нападения, движения
с целью добиться самоуправления в некоторых городах. В общем, в
этом не было ничего серьезного, возможно даже, что беспорядков
произошло не больше, чем в обычное время. Некоторые крупные
сеньоры, не принявшие участие в крестовом походе — из числа са¬
мых строптивых — Тибо Шампанский и Жоффруа Плантагенет, —
даже не попытались воспользоваться сложившейся ситуацией в сво¬
их интересах. Самые серьезные неприятности доставили как раз те,
на чью помощь королевская власть должна была рассчитывать. Рауль
де Вермандуа ввязался в войну со своим тестем и занял двусмыслен¬
ную позицию во всех интригах, которые плелись в то время. Канцлер
Кадюрк, временно снятый со своей должности, вымогал деньги с Ак¬
витании под предлогом, что возвращает займ, сделанный королю,
а затем устроил в Бурже заговор против своего старого соперника,
архиепископа Пьера де ла Шатра. Наконец, родной брат короля, граф
Роберт, вернувшийся из крестового похода (в конце 1148 или начале
1149 г.) после ссоры с Людовиком VII, принялся распространять кле¬
ветнические слухи о поведении государя; он также занялся интри¬
гами, возможно, в надежде сменить Людовика на троне и, во всяком
случае, подготовить феодальный мятеж, в который более-менее пря¬
мо были вовлечены сенешаль Вермандуа, сын Тибо Шампанского Ген¬
рих и несколько других сеньоров. Но Сугерий, при немалой поддерж¬
ке папы и таких крупных вассалов, как Тьерри Эльзасский, сохранил
контроль над ситуацией, созвав собрание знати королевства в Суассо-
не (8 марта 1149 г.) и умоляя короля ускорить свое возвращение. Уже
первой же встречи с королем хватило, чтобы показать надуманность
всех обвинений, выдвинутых против Сугерия. В общем, тридцать ме¬
228

1Л ЛИ А ]]. ПРАВЛЕНИЕ ЛЮДОВИКА VI] (! 137-| 1ЯШ: СКРОМНОЕ УТ1ШРЖЛШИ1: КОЮННСКОЙ ВЛАСТИ
сяцев регентства продемонстрировали, насколько уверенно чувство¬
вала себя королевская власть по прошествии полувека. В отсутствии
короля и почти всей правящей верхушки королевства ситуация в
целом складывалась куда более спокойная, чем в любой средний год
начала столетия. Те волнения, которые все же начались на различных
уровнях, были погашены без применения силы и не привели к насто¬
ящему кризису. Как показали итоги правления Сугерия, организация
королевства функционировала по-прежнему. После этого испытания
оказалось, что положение капетингской монархии стало куда более
устойчивым, как на практике (деньги поступали в казну, беспорядки
не распространялись дальше), так и в концептуальном плане: поня¬
тие королевской власти, символом которой Сугерий впервые сделал
корону, теперь четко отделялось от персоны государя. Отсутствие
монарха больше не приводило к безвластию и не освобождало под¬
данных от их обязанности подчиняться.
БОРЬБА ПРОТИВ ГЕНРИХА II ПЛАНТАГЕНЕТА
СТАНОВЛЕНИЕ «ИМПЕРИИ ПЛАНТАГЕНЕТОВ»
И РАЗВОД ЛЮДОВИКА VII
Возвышение Плантагенетов
Провал крестового похода надолго отбил у короля и его вассалов
всякую охоту снова воевать с мусульманами. Планы подобного рода,
составленные в ответ на предложения Рожера II Сицилийского, были
встречены более чем прохладно на ассамблее, собравшейся в Шартре,
чтобы их рассмотреть (7 мая 1150 г.). Лишь несколько упрямцев —
такие как Сугерий или Тьерри Эльзасский — все еще подумывали
отправиться в Святую Землю. Для остальных же эта страница была
перевернута. Кроме того, внимания короля настоятельно требовала
новая серьезная угроза — стремительно растущее могущество дома
Плантагенетов. Мы еще коснемся в этом томе перипетий затяжной
междоусобной войны, практически без перерыва терзавшей Англию
в 1136-1153 гг. Достаточно будет напомнить, что эту войну за на¬
следство Генриха I вели между собой племянник покойного короля,
Стефан Блуаский, и его дочь Матильда, вдова императора Генриха V,
которая во второй раз вышла замуж за сына графа Анжуйского, Жоф-
фруа Плантагенета. Победив в Англии, Стефан, наоборот, проиграл в
Нормандии. Плантагенеты, которые еще до этого после долгой борьбы
захватили Мэн, таким образом прибрали к рукам всю западную часть
королевства. Ловкость Жоффруа и его сына Генриха вкупе с целой се¬
рией благоприятных обстоятельств принесет им еще больше.
229

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КАПКГИНГСКАЯФГАНЦИЯ С 1ШШ10 122.11.: УТВГ.РЖДРНИ1-
Первое столкновение(1150-1151)
Людовик VII, занятый войной с Шампанью, слишком поздно
обеспокоился завоеванием Нормандии. И только после возвраще¬
ния из крестового похода его не на шутку встревожили действия
Жоффруа. В начале 1150 г. тот пожаловал герцогство своему сыну, не
спросив согласия своего сюзерена. Людовик был готов тут же начать
войну из-за этого серьезного нарушения феодальных обычаев, кото¬
рое граничило с притязаниями на независимость, которые нередко
высказывали нормандские герцоги: столкновение удалось отсрочить
благодаря вмешательству Тьерри Эльзасского и сдерживающему по¬
средничеству Сугерия, но после смерти последнего король заявил,
что собирается отдать Нормандию сыну Стефана Блуаского Евста-
хию, и перешел в наступление (весна 1151 г.). В конце августа в Пари¬
же был заключен мир, по которому Жоффруа и его наследник вновь
подтвердили, что уступают Людовику Жизор; Генрих принес Людо¬
вику оммаж за Нормандию. Дело завершилось полным успехом для
французского короля, который совсем не горел желанием ввязывать¬
ся в рискованную авантюру. Несколькими неделями позже Жоффруа
скоропостижно скончался, оставив все свои владения Генриху, кото¬
рый, в принципе, должен был отдать часть из них своему младшему
брату, после того как сам завоюет Англию.
Развод Людовика VII
Во время пребывания в Париже Генриху Плантагенету, этому два¬
дцатилетнему юноше, посчастливилось понравиться Алиеноре, кото¬
рая была старше его на десять лет — и как раз в тот момент, когда Лю¬
довик уже практически решился с нею расстаться. Четырнадцати лет
брака с лихвой хватило, чтобы показать — супруги просто не созданы
для того, чтобы ладить друг с другом. На протяжении последующих
восьми столетий хронисты и историки наперебой живописали харак¬
тер (фривольный) и нрав (легкомысленный) Алиеноры, прирожден¬
ной дочери Юга и куртуазной цивилизации, попавшей в более грубую
среду, ставшей супругой человека, который хоть поначалу и был в нее
влюблен, но вскоре стал «целомудренным, как монах» (если верить
самой Алиеноре). Отсутствие наследника мужского пола, этот клас¬
сический «подводный камень» для коронованных пар Средневековья,
уже предвещал близкий развод, когда вроде бы вскрылась неверность
королевы. Это событие произошло во время пребывания супружеской
пары в Антиохии в 1148 г.; виновником был не кто иной, как родной
дядя Алиеноры, красавец Раймунд де Пуатье, который повел себя с
племянницей по меньшей мере подозрительно. Вдобавок Алиенора за¬
230

Г;IЛ liА II. ПРАВЛЕНИЕ ЛЮДОВИКА VII (1117-1180): СКРОМНОЕ УТВЕРЖДЕНИЕ КОРОЛЕВСКОЙ ВЛАСТИ
явила, что не может быть женой Людовика, поскольку приходится ему
родственницей, и отказалась ехать вместе с ним в Иерусалим. Слухи о
произошедшем вскоре достигли Рима и Франции, а королю пришлось
силой увозить с собой жену. Настоятельные уговоры папы Евгения III
во время остановки Людовика и Алиеноры в Риме не помогли: супру¬
ги так и не помирились. Нам неизвестно (несмотря на явный интерес
хронистов к подобным проступкам королевских особ), как далеко за¬
шел флирт королевы с Генрихом Плантагенетом летом 1151 г. Тем не
менее именно тогда король решил в свою очередь воспользоваться
аргументом о кровном родстве, чтобы добиться развода. И Людовик,
и Алиенора были потомками Роберта Благочестивого и приходились
друг другу родственниками в колене, запрещенном тогда церковными
канонами. Собрание епископов, созванное в Божанси 21 марта 1152 г.,
без возражений приступило к аннуляции брака. Меньше, чем два ме¬
сяца спустя Алиенора, вернувшаяся в свои владения, вышла замуж за
Генриха Плантагенета в Пуатье. Из-за этого брака (в котором родилось
восемь детей) западная половина королевства на целых полвека вышла
из-под контроля Капетингов.
Перечисление роковых последствий этого развода для Франции
стало еще одним обязательным моментом для хронистов и истори¬
ков, которые в подробностях повествовали, как король своим не¬
осмотрительным поступком отказался от огромных территорий, тем
самым усилив своего опасного противника. Однако тщательный ана¬
лиз сложившейся ситуации, сделанный некоторыми добросовестны¬
ми историками, показывает, что у Людовика не было другого выхо¬
да: он не мог больше позволить скандалам продолжаться и наносить
урон королевскому престижу. С другой стороны, проблема наследия
гоже была неразрешимой: если бы у королевы каким-то чудом ро¬
дился бы сын, то его законность оказалась бы под сомнением; если
же Алиенора так и не смогла бы произвести на свет ребенка муж¬
ского пола, то преемственность династии была бы прервана и воз¬
можные наследники во главе с Робертом де Дре не стали бы прием¬
лемым выходом. Да и как, наконец, можно было предвидеть серию
смертей (Евстахия, наследника Стефана Блуаского, самого Стефана и
Жоффруа Анжуйского, брата Генриха Плантагенета), позволившую
герцогу Нормандскому надолго собрать под своей властью столько
земель? Кто мог ожидать запоздалой плодовитости от Алиеноры? Что
же касается утраты Аквитании, то даже можно было сказать — пусть
и с некоторым преувеличением — что оно ниспослано самим про¬
видением. Еще не пришло время маленькому королевскому домену
231

ЧАСГЫПОРЛЯ. кЛПГ.ТИШСКЛЯФРАНЦИЯ с: ПОЯ ПО 1223 Г.:УГПЫ>ЖДКНИ1-:
«переварить» такую прибавку; поэтому только к лучшему было, что
еще слабая капетингская монархия не стала и дальше возиться с этим
огромным неуправляемым придатком151.
СТОЛКНОВЕНИЕ С ГЕНРИХОМ II
Положение противников
Как бы то ни было, спустя восемь месяцев после развода Генрих II
стал королем Англии и за несколько лет поднял эту страну из руин
и анархии, куда ее ввергла междоусобная война. Развив неутомимую
активность, без конца переезжая из одного конца своих земель в дру¬
гой, Генрих смог придать этому разобщенному конгломерату владений
не однородность — что было невозможно, — но некоторую сплочен¬
ность, что придало ему особый вес в дипломатической игре. Молодой
человек, преисполненный амбициозных замыслов, новый король стал
проводить крайне энергичную, если не сказать агрессивную, внешнюю
политику на всех границах, от Шотландии до Гаскони.
По отношению к этому деятельному соседу, которому фортуна
улыбалась снова и снова, Людовик VII придерживался оборонитель¬
ной политики. За несколько лет, прошедших после возвращения из
крестового похода, он потерял всех своих близких и доверенных совет¬
ников; старые советники, перешедшие к нему от отца: Сугерий, Рауль
де Вермандуа и другие — умерли; новые люди были назначены на все
крупные коронные должности, поскольку все, кто занимал их раньше,
либо также умерли, либо были отстранены. В те же самые годы сконча¬
лись и Бернард Клервоский, Евгений III, Тибо Шампанский, Конрад III:
все они вместе с Людовиком являлись ведущими партнерами дипло¬
матической игры — иногда, правда, довольно острой, — но при этом
были для французского короля абсолютно понятными и привычными
людьми. Стараясь справиться с такими крупномасштабными переме¬
нами, король утратил присущий ему некогда динамизм: он колебал¬
ся, делая выбор, склонялся к маловыгодным для него компромиссам.
Пусть проводимая им в те годы политика внешне и смотрелась блекло,
но на деле она была проницательной; ее последствия в будущем ока¬
жутся плодотворными во многих отношениях.
Начало «первой Столетней войны» (1152-1160)
Отныне во внешней политике королевства преобладала война с
англо-нормандцами, перемежаемая многочисленными и без конца
возобновляемыми перемириями. Эти враждебные действия поло¬
151 Fawticr R. |.es Capetiens et la France. Leur role dans sa construction. Paris: PUF, 1У42. P.
27-28, 105,146.
232

ГЛАВА II. ПРАВЛЕНИЕ ЛЮЛОВИКА VII (II37-HB0): СКРОМНОЕ У ГВЕРЖДЕПИК КОРОЛЕВСКОЙ ВЛАСТИ
жили начало тому, что иногда называют «первой Столетней войной»,
которая в действительности прекратилась только с заключением Па¬
рижского мира в 1259 г. Летом 1152 г. Людовик VII вступил в союз с
Гвстахием Булонским, Жоффруа Анжуйским и юным графом Шам¬
панским Генрихом; позднее к ним примкнул Тьерри Эльзасский.
С', другой стороны, второй брак с дочерью Альфонса VII Кастиль¬
ского Констанцией позволил Людовику снова заняться дипломати¬
ей в южном направлении. Начав воевать в Нормандии и Вексене,
союзники сумели захватить несколько замков, но так и не перешли
в крупномасштабное наступление. В августе 1154 г. был заключен
мир: Людовик возвращал все, что им было завоевано, окончательно
отказывался от Аквитании и соглашался на денежную компенсацию.
В феврале 1156 г. Генрих, которому пришлось столкнуться с послед¬
ним восстанием своего брата (тот умер на следующий год), согласил¬
ся принести оммаж «на границе» за все свои континентальные вла¬
дения. За этим жестом доброй воли последовало сближение между
двумя королями, которое продержалось четыре года. В августе 1158 г.
стороны достигли договоренности о женитьбе сына английского ко¬
роля, Генриха Младшего, на Маргарите, дочери Людовика, который
отдавал за ней в качестве приданого Вексен (ту самую область, ко¬
торую сам Генрих уступил ему во время завоевания Нормандии);
оба помолвленных были еще совсем маленькими детьми. Затем ан¬
глийский и французский короли подготовили совместный поход на
герцога Бретани; Генрих самостоятельно завершит это предприятие,
закрепив за собой Нант — который был отдан его брату — и подготс.
пив почву для аннексии всего герцогства, которую он реализует спу¬
стя два года. Во время пребывания в Париже Плантагенет отчасти до¬
бился удовлетворения одного своего требования, которое могло бы
возыметь значимые политические последствия: должность сенешаля
королевства, на которую анжуйские графы претендовали уже давно,
основываясь на более чем спорных аргументах. Генрих тут же вос¬
пользовался полууступкой Людовика для похода на Бретань, устро¬
енного от имени французского короля; но иных ощутимых выгод
английский король не получил: Генрих Младший всего лишь дважды
по случайным поводам прислуживал своему сюзерену за столом, и
настоящий сенешаль, Тибо Блуаский, сохранил свой пост.
Этот период сотрудничества, особенно выгодный Плантагенету,
завершился к концу года, когда английский король заявил о правах
Алиеноры на графство Тулузское — точь-в-точь как в свое время сде¬
лал Людовик VII. За этой претензией прослеживались и другие терри¬
233

ЧЛГП. ВТОРАЯ. КАШ ГИН1 СКЛЯ ФРАНЦИЯ С. ПОЯ МО 1223 Г.: УТВЕРЖДЕНИЕ
ториальные амбиции — на Керси, Руэг, быть может, Овернь. Однако
уже некоторые инициативы, принятые Людовиком VII после развода,
свидетельствуют об интересе, проявленном им к южной части коро¬
левства. Поэтому ссора была неизбежна. В июне 1159 г. Генрих собрал
огромное войско в Пуатье и занял почти весь Керси и Руэг. Француз¬
ский король во главе горстки всадников ринулся в Тулузу. Генрих оса¬
дил город, но в конце концов снял осаду в октябре, так и не решившись
пойти на приступ: уважение, которое он питал к своему сюзерену, по¬
мешало ему сойтись с ним в прямом бою. Оставив войска, чтобы ох¬
ранять завоеванные им земли, он отправился на другой фронт войны,
в Вексен; после стычек противники заключили эфемерный мир в мае
1160 г., на принципах status quo (Шинонский договор): Генрих сохранил
за собой только Кагор и несколько замков в Керси.
Вторая фаза войны (1160-1169)
В октябре 1160 г. король Англии обошел договор, сыграв свадьбу
Генриха Младшего и Маргариты и прибрав к рукам приданое дочери
французского короля, Вексен, который до того был отдан под охрану
госпитальерам. Война тотчас вспыхнула вновь, особенно на границе
Мэна и Анжу. Граф Тибо Блуаский, ненадолго перешедший в лагерь
англичанина в предыдущем году, снова стал сражаться на стороне Лю¬
довика VII, для которого военные действия в целом приняли неблаго¬
приятный оборот. В конце 1161 г. перемирие приостановило столкно¬
вения до 1166 г. Но оба противника продолжали бороться исподволь:
Генрих вторгся в Тулузен, Людовик ответил походом в помощь овер-
ньскому духовенству в лучших традициях Людовика VI, подстрекал
мятежи в Бретани и Пуату, укрепил союз с Фландрией и Шампанью,
принял изгнанного из Англии Томаса Бекета (ноябрь 1164 г.) и извлек
выгоду из пребывания Александра III на французской земле (1163—
1165). В 1166 г. Генрих II возобновил открытую войну, завоевав Бре¬
тань, а затем устремившись в Овернь; потом он вернулся, чтобы защи¬
тить Вексен от нападения французов (лето-осень 1167 г.). В следующем
году противники теряли очки в разных областях: Генрих пострадал
от дела Бекета, но лишил Людовика некоторых из оказывавших тому
поддержку лиц (например, купив нейтралитет графа Булонского) и за¬
ключил союз с Фридрихом Барбароссой. После длительных перегово¬
ров оба короля заключили соглашение на встрече в Монмирайе (6 ян¬
варя 1169 г.). Генрих сохранил Бретань, Людовик принял оммаж от его
сыновей за континентальные владения (от Ричарда за Аквитанию, от
Генриха Младшего за все остальное). Наконец, Ричард был помолвлен
с Алисой, второй дочерью Людовика. Проблемы, связанные с южны-
234

I .IAEA II. ПРАВЛЕНИЕ ЛЮДОВИКА VII (I I37-I ISO): СКРОМНОЕ УТВЕРЖДЕНИЕ КОРОЛЕВСКОЙ ВЛАСТИ
мп землями, в договоре не поднимались. Это соглашение серьезно не
нарушалось до 1172 г.: в августе его возобновили, однако долго оно
гак не продлилось.
В целом же, равновесие сил медленно изменялось на протяже¬
нии этих фаз чередования мелкомасштабных боев и настороженного
мира. Хотя военные действия и не привели ни к какому решающему
результату, события скорее пошли на пользу Капетингу: теперь у него
появился сын-наследник (1165 г.), его все больше уважали на восточ¬
ных и южных границах королевства, его поддерживали папа римский
и французская Церковь. В то же самое время Плантагенету немало по¬
вредило сопротивление, а затем убийство архиепископа Кентерберий¬
ского Томаса Бекета (29 декабря 1170 г.), ему часто приходилось пода¬
влять мятежи, которые впоследствии только будут усиливаться. Тем не
менее могущество Генриха оставалось огромным, и оно еще выросло
после его завоеваний в кельтских областях. Впрочем, оба противника
противостояли друг другу на юге Франции, который подходил для мас¬
штабных дипломатических маневров.
Последние сражения (1173-1174) имир
Уже стареющим королям пришлось сойтись в рамках еще одного
конфликта. Генрих II все еще не умерил свои территориальные аппе¬
титы. В январе 1173 г. он добился долгожданного успеха, когда его сын
Ричард, герцог Аквитании, получил тесный оммаж от графа Тулузского,
неосторожно ослабившего свои связи с Францией. Но Людовик VII от¬
ветил тем же, добившись оммажа от беспокойного графа Маконского и
его вассалов. В феврале 1173 г. Генриху пришлось столкнуться с серьез¬
ным мятежом, в котором участвовали его сыновья, супруга, шотланд¬
ский король и многочисленные пуатевинские, анжуйские и бретонские
вассалы. Людовик поддержал восставших, правда, не очень энергично:
в конце концов он вошел с войском в Нормандию, но затем отступил при
приближении наемников Генриха II (лето 1173 г.). Короли заключили пе¬
ремирие, что позволило Генриху подавить все очаги восстания. Весной
1174 г. Людовик предпринял более серьезное военное усилие, отправив¬
шись осаждать Руан, но потерпел неудачу из-за стремительного отпора
со стороны Генриха (август). 24 сентября Плантагенет примирился со
своими сыновьями при посредничестве Людовика (договор в Монлуи).
Мир между двумя королевствами был заключен лишь 21 сентября
1177 г., в Нонанкуре, после того как Людовик — при благожелательной
поддержке Святого престола — ловко устранил новую угрозу войны.
В который раз Генрих признал себя вассалом французского короля,
и территориальный статус-кво было восстановлен. Непростой вопрос
235

час п. вторая капктиигскля франция с i юн по 1223 т..- утпг.ржлкнш-:
о браке между Маргаритой и Ричардом наконец был урегулирован. По
настоянию Александра III оба государя, невзирая на свой возраст, обе¬
щали отправиться в крестовый поход. Этот последний договор увен¬
чал успехом сопротивление Капетинга: за четверть века, проведенных
в интригах и войнах, король Англии заполучил лишь Бретань — ко¬
торая, по правде сказать, и так уже отдалилась от королевства, — не¬
сколько южных замков, оммаж графа Тулузского — но не само граф¬
ство, — и вернул себе Вексен. Сам король Франции ничего не завоевал:
но он существенно расширил влияние на своих крупных вассалов, их
духовенство, их подданных: авторитет монархии возрос как внутри
королевского домена, так и к северу и югу от него.
ЛЮДОВИК VII В СВОЕМ КОРОЛЕВСТВЕ
Этот заголовок, своего рода вариация названия монографии Мар¬
селя Пако, призван подчеркнуть то, что, вероятно, было фундамен¬
тальным достижением царствования: усиление власти короля и ее по¬
степенную экспансию за пределы королевского домена.
УПРАВЛЕНИЕ
Обновление персонального состава и развитие институтов
Можно только сказать, что при Людовике VII произошло насто¬
ящее развитие институтов: ведь при его сыне, и почти сразу, станет
заметно, что службы двора специализированы и что администрация
робко пытается рационализировать себя. Но начало этому развитию,
иногда едва заметными движениями, положило царствование Людо¬
вика VII. Так, тогда впервые упоминаются бальи, еще с неопределен¬
ными функциями. Королевская юстиция больше не встречала проти¬
водействия в домене и начала вмешиваться в дела, которые касались
крупных вассалов (чаще всего их отношений с церквями) и которые
королевская курия считала подлежащими своей юрисдикции. Иногда
суд выносил даже настоящие приговоры, открыто указывавшие на
обвиняемого, — огромный шаг вперед по сравнению с осторожными
решениями третейских судов, какими ограничивалась феодальная
юстиция. Впервые говорится, что в заседании курии принял участие
профессиональный юрист (iurisperitus) — мэтр Монье, крупная фигу¬
ра в парижских школах, и он, конечно, был не один. Автором одного
трактата по уголовному праву, основанного на трудах болонских ро¬
манистов, мог быть королевский нотарий Гиральд Буржский, и в ак¬
тах, выходивших из стен канцелярии, то тут, то там можно заметить
влияние ученого права. Дело не ограничивалось юридической сферой:
236

I-1ЛВЛ II. ПРАВЛЕНИЕ ЛЮДОВИКА VIIIII37-IIBO): СКРОМНОЕ У ГПЕРЖДЕНИЕ КОРОЛЕВСКОЙ ВЛАСТИ
королевский совет (consilium, curia In consilio) начал приобретать об-
I пк учреждения, где постоянно заседало несколько человек (consiliarii),
мнения которых влияли на решения короля. Наряду с очень знатными
особами: родственниками короля, прелатами или крупными вассала¬
ми (архиепископами Реймсскими — Генрихом, потом Вильгельмом Бе¬
лоруким, сенешалем Тибо, Филиппом Эльзасским) — там попадались
люди, возвысившиеся только за заслуги: клирики, как Тьерри Галеран
пли бессменный Кадюрк, рыцари, как Бушар ле Вотр, куриальные чи¬
новники, как камергеры Адам и Готье. Конечно, исходя из того, что
росло число этих «верных», игравших важные роли, не имевших иной
поддержки, кроме доверия короля, но еще отнюдь не специализиро¬
ванных, еще слишком рано утверждать, что совет стал профессиональ¬
ным. Однако решительные перемены в королевском окружении нача¬
лись.
С другой стороны, мы видели, что главные советники и высшие
сановники предыдущего царствования исчезли (умерли или были от¬
странены) на рубеже 1150 г. Процедура замещения не столь значитель¬
ных постов — кравчего, казначея и коннетабля — изменений не пре¬
терпела. Обе первых должности сохранили наследственный характер,
оставшись соответственно в семьях Ле Бутелье де Санлисов и Бомо-
нов, третья не вышла за пределы круга одних и тех же фамилий, хоро¬
шо нам знакомых с тех пор, и после Гуго де Шомона досталась Матье
де Монморанси, потом четыре года оставалась вакантной и далее пе¬
решла к Раулю де Клермону. Зато назначения на два ключевых поста,
канцлера и сенешаля, заслуживают комментария, так как предвещали
существенное изменение установок власти. Канцлерскую должность,
окончательно отнятую у беспокойного Кадюрка, с 1150 по 1172 г. за¬
нимал Гуго де Шанфлери, епископ Суассонский. Этот второстепенный
прелат, которому на этом посту полагалось играть очень важную роль,
через двадцать два года был удален от дел — может быть, именно из-за
веса, какой он приобрел, и еще семь лет ему не находилось преемника.
Новый канцлер, Гуго дю Пюизе, был столь же неприметным, каким в
начале карьеры был епископ Суассонский. Что касается сенешаля Ра¬
уля де Вермандуа, то на эту должность только через два года после его
смерти, в 1154 г., был назначен граф Тибо Блуаский, сохранявший ее
до своей смерти в 1191 г., несмотря на временный переход на сторону
Генриха II в 1159 г.
Выбор епископа Суассонского был, конечно, выбором «техниче¬
ского специалиста». Выбор графа Блуаского, наоборот, — чисто по¬
ли гическое решение, с которого началось укрепление связей короны
237

ЧЛСТ1. ВТОРАЯ. KAI Ш ИИТСКАЯ ФРАНЦИЯ С ИОВ ПО 12231’.: УТВЕРЖДЕНИЕ
с Блуа-Шампанским домом. Появление такого нового сенешаля также
означало, что ко двору возвращаются знатные бароны, давно покинув¬
шие его; это стало одним из самых явных признаков роста престижа
Капетингов. Наконец, оба назначения имеют и общее черты: они по¬
казывали, что больше не осталось приближенных советников высоко¬
го полета, какими были, например, Сугерий и Рауль де Вермандуа, а в
более низком стилистическом регистре — Кадюрк и Этьен де Гарланд.
При дворе отныне находились либо незаметные люди, облеченные ко¬
ролевским доверием и эффективно делавшие свое дело, либо знатные
вельможи, которые не жили близ монарха постоянно и иногда занима¬
ли посты, имевшие в основном почетный характер (ведь на пост сене¬
шаля претендовал даже английский король). Промежуточный эшелон,
то есть высокопоставленные чиновники из высшей аристократии Иль-
де-Франса, обладавшие реальным влиянием, понемногу исчезал. Это
перераспределение ролей дополнялось еще одной институциональной
переменой: на периодические собрания магнатов королевства, при Лю¬
довике VI очень мало посещаемые, теперь собирались самые знатные
сеньоры, обсуждавшие и утверждавшие важные королевские решения
(в Безеле в 1146 г., в Этампе в 1147 г., в Суассоне в 1155 г., в Париже
в 1177 г.). Эта тенденция к объединению крупных вассалов изменила
лексикон канцелярии, которая стала называть их словом «бароны», ве¬
роятно, ассоциируя с соратниками Карла Великого; начало появляться
и название «пэры» как реминисценция из той же эпохи. Таким обра¬
зом, трансформации куриальной среды выглядят одним из отсветов
прогрессивного развития, какое претерпевали королевская власть, от¬
ношения между сувереном и территориальными князьями и осозна¬
ние функции монарха, усваиваемое различными группами общества.
Расширение королевской власти
Это осознание, а также укрепление связей, давно ослабших, какие
соединяли крупных вассалов со своим королем, было одним из эле¬
ментов, и не самым ничтожным, того обширного феномена, который,
возможно, стал крупнейшим достижением эпохи Людовика VII, —
«расширения моральной власти короля» (Ашиль Люшер), которое не¬
посредственно подготавливало расширение его власти физической.
Людовик VII старался выполнять важнейшие обязанности короля,
как раз те, к выполнению которых было особо чувствительно обще¬
ственное сознание, — вершить суд и сохранять мир. Людовик VI в свое
время добился, чтобы правосудие и мир царили в его домене, и, если
его сыну еще приходилось бороться с отдельными непокорными шате-
ленами Иль-де-Франса, эти походы уже не имели эпического облика, ка-
238

I ЛАПА II. ПРАВЛЕНИЕ ЛЮДОВИКА VII Ц 137-1180): СКРОМНОЕ У ГПЕРЖДМНИК КОРОЛЕВСКОЙ ВЛАСТИ
кой обретали ранее; область, которую напрямую контролировал король,
была прочно замиренной. Теперь он взялся распространять свою власть
на все королевство — на совокупность территорий, подчиненных ему
опосредованно. Мы рассказывали, что он вызывал крупных вассалов
к себе на суд, чтобы они ответили за свои бесчинства. Он выступал в
Оверни против графов, в Веле— против виконтов Полиньяка, против
графов Неверских, нападавших на аббатство Безеле, и против врагов
Клюни. Его покровительства искали многие епископы и церкви Юга, со¬
жалевшие, что в этих краях, слишком далеких от Парижа, оно едва ли
могло проявиться по-иному, кроме как в форме грамот. Почти повсюду
изъявляли уважение королю и доверие к нему. Еще одним проявлением
этого феномена были попытки арьер-вассалов короны, иногда очень да¬
леких в географическом плане, сблизиться с королевской властью непо¬
средственно или хотя бы получить от короля помощь.
По меньшей мере в моральном, если пока не в фактическом отноше¬
нии, королевство вновь обрело границы Francia occidentalism2 843 г. Сбли¬
жение с Шампанским домом, походы в Бургундию, установление связей
с Дофине и долиной Соны (входившими в состав Арелатского королев¬
ства и принадлежавшими императору) вполне явственно означали не¬
приятие претензий на верховенство, которые с момента вступления на
престол выдвигал Барбаросса. Десять лет (1152-1162) император пред¬
принимал все новые поездки на эти западные и юго-западные окраины
своего государства, заключал там союзы и оказывал давление, притом
что его предшественников они заботили мало; наивысшую угрозу для
Франции создал подписанный в 1157 г. союз между Генрихом II и Фри¬
дрихом I; но проблемы, с которыми Фридрих столкнулся в Италии, и
схизма привели к тому, что тиски, грозившие сомкнуться, разжались,
и Капетинг смог позволить себе настоящее дипломатическое наступле¬
ние на Юго-Восток, на имперскую землю, несколько улучшив отноше¬
ния с Фридрихом (встреча в Вокулере в 1171 г.).
На Юге утрата Аквитании в 1152 г. ничуть не остановила рас¬
пространения капетингского влияния: каналом для него были осо¬
бые отношения с графами Тулузскими, часто нуждавшимися в ко¬
ролевской помощи, выражалось оно и в прямых связях с городом
Тулузой, церквями, виконтессой Нарбоннской и другими крупными
и мелкими сеньорами (см. карта 9). Здесь, как и в других местах,
знакомству с королем способствовали его поездки — он пересек Юг
зимой 1154-1155 г., возвращаясь из Компостелы, а позже проехал
через Юго-Восток, направляясь в Гранд-Шартрез. Еще немало пе- 152152 Francia occidentalis — Западной Франкии (лат.) — прим. пер.
239

час: rii нгорла, каш:гиш Ская франция с: i ius но 1223 г.: утпы’ждгииг.
реездов напомнило подданным всего королевства о существовании
их государя: времена изменились, и Франция стала куда менее разъ¬
единенной из-за трудности проезда, чем век-два назад. Во всех на¬
правлениях тянулись «длинные руки короля с целью защитить всех
и оказать им покровительство» — так в 1154 г. выражалась королев¬
ская канцелярия. Только Запад, который заблокировала экспансия
Плантагенета, оставался почти непроницаемым для распростране¬
ния престижа французского монарха.
Кроме осуществления бесчисленных отдельных акций, король,
стремясь насадить мир, начал искать некое общее и нормативное его
выражение во время подготовки к крестовому походу: папа и король
совместно возложили на Сугерия обязанность хранить мир в коро¬
левстве. Но уже собрание 10 июня 1155 г. в Суассоне торжественно
провозгласило, что король вновь взял на себя ответственность за мир
во всем королевстве, который его предшественники были неспособ¬
ны обеспечить; десять лет после этого церкви, крестьяне, купцы и
все жители королевства должны были наслаждаться полным миром
и безопасностью, а нарушители мира — держать ответ перед коро¬
левским судом, если решений судей на местах окажется недостаточ¬
но. Этот авторитетный тон, это притязание на участие в делах всего
королевства были присущи уже Людовику VI, но еще естественней
усвоил их Людовик VII'53. Что касается самого факта издания зако¬
на, это был совершенно новый феномен для капетингской Франции;
последователем Людовика VII в этом станет Людовик Святой. Другой
вопрос, был ли монарх вполне уверен, что располагает средствами,
позволяющими провести его эдикт в жизнь; в северо-восточной чет¬
верти страны, князья которой (герцог Бургундский, графы Шампан¬
ский, Труаский, Неверский) присутствовали в Суассоне, — вероятно,
да; в других местах — вероятно, нет. Не суть: этот текст все равно
стал важным этапом в процессе утверждения монархической власти
во Франции. Он очень четко обозначает момент, когда Божий мир,
который с тысячного года худо-бедно обеспечивала церковь, стал ми¬
ром короля15-1.
Новое укрепление главных королевских функций начало искать себе
и другую форму выражения — литературную и историческую. До тех
пор Капетинги предпочитали хранить молчание о своем происхожде¬
нии, которое не давало им права вступать на престол, за что некоторые 153 154153	Werner К. F. Konigtum und Furstentum 1m franzosischen 12. Jahrhundert. S. 213-217.
154	Gmbois A. De la treve de Dieu A la paLx du roi. fitude sur les transformations du mouvement
de la paix ail XII siecle. К 585-596.
240

ЧАСТЬ И ГОРЛЯ КАПЬГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1108 lit) 12231.: УТВКРЖЛЬНИК
противники не упускали случая их упрекнуть. Зато в царствование Лю¬
довика VII династическое чувство усилилось и начало искать себе под¬
тверждения в двух взаимоисключающих направлениях. С одной сторо¬
ны, укреплялась «гордость за то, что ты Капетинг»: французские короли,
отныне прочно утвердившиеся, больше не скрывали, что их предками
были Робертины и Оттоны155 156. С другой стороны, появились поползно¬
вения связать династию с Каролингами и тем самым придать ей един¬
ственную форму легитимности, по-настоящему признанную коллектив¬
ной памятью1511. Любопытно, что все первые попытки такого рода, еще
при Людовике VI, предпринимались не в королевском домене и не при
дворе. Лишь в начале следующего царствования главный центр капе-
тингской историографии, аббатство Сен-Дени, сделало первые шаги к
сближению монархии с капетингской моделью, выпустив переработан¬
ную версию «Истории Карла Великого и Роланда» — очень фантастиче¬
ской хроники, приписываемой Турпину, легендарному соратнику Карла
Великого. Этот текст, изначально связанный с паломничеством в Ком¬
постелу, имел большой успех во второй половине века. Монахи Сен-Де¬
ни использовали его и с тем, чтобы сфабриковать подложную грамоту
Карла Великого, укреплявшую особую связь их аббатства с королевской
властью. Разработка представления о более или менее легендарных ка¬
ролингских истоках династии происходила в конце века очень активно,
а недолгое возвеличивание ее настоящих предков прекратилось.
ДОМЕН
Итак, на всех уровнях — на уровне коллективного воображаемого,
на законодательном уровне, как и на уровне очень ощутимого участия
в мелких делах страны, — Людовик VII постепенно укреплял свою
власть и, возможно, прежде всего престиж короны. Эта деятельность
опиралась на ограниченную, но надежную материальную базу— ре¬
сурсы домена.
Управление доменом и доходы короля
Королевский домен, значительно расширенный Филиппом I и не¬
много — Людовиком VI, требовал от Людовика VII пристального вни¬
мания, особенно после 1152 г. Он практически не увеличил домен, но
усердно эксплуатировал его. Впрочем, эта перемена отношения (кото¬
рую можно было предчувствовать еще в царствование Людовика VI)
соответствовала общим тенденциям развития: времена создания но-
155	Сиепёе В. Les genealogies entre 1’histoire et la politique: la fierte d’etre capetien en France au
Moyen Age// Annales. Economies, Soci£tes, Civilisations, 33 (1978). P. 450-477.
156	Lewis Andrew W. Le sang royal. La famille capetienne et l’Etat, France, X-X1V siecle. Paris:
Gallimard, 1981. P. 144-164, особенно p. 146-148.
242

i лапа п. правление людовика vii (1137-иво): скромное у гверждение королевской власти
вых сеньорий, внезапных изменений территориальных границ мино¬
вали, настало время для организации земледелия и приумножения
доходов. Король, наученный примером Сугерия, взялся за дела, где
экономические интересы и политическое утверждение, как при Лю¬
довике VI, оставались неразделимы. Собирать людей и использовать
земли значило также демонстрировать королевское присутствие, ос¬
лаблять или сокрушать соседних сеньоров, контролировать жизненно
важные маршруты. Но военные акции были уже не столь настоятель¬
но необходимы, как в прошлое царствование, потому что домен почти
замирили. С другой стороны, напомним, что понятие «королевский
домен» означало вовсе не компактную территорию, а совокупность
земель и всевозможных налогов: дорожных и мостовых пошлин, по¬
датей с городов, судебных прибылей, сеньориальных податей, доходов
от покровительства церквям и т. д.; этот разнородный набор от Лана до
Орлеана и был главным источником королевских ресурсов.
Интенсификация эксплуатации домена выразилась прежде всего
в росте количества превотств: этих базовых территориальных единиц
королевской администрации вместо 21 или 22 стало 37. Больше всего
новых превотств создали в Гатине — области, где, как мы скоро уви¬
дим, больше всего было и новых деревень. Некоторые города получили
по второму прево, а в Париже этих чиновников было трое. Зато прин¬
ципы местного управления остались неизменными: прево брали свою
должность на откуп, иногда даже получали во фьеф, а король пока с
большим трудом сдерживал их притязания на наследственную пере¬
дачу должности — как и в большинстве европейских государств, во
Франции Людовика VII администрация Нового времени переживала
лишь стадию предыстории. Остается выяснить, какие ресурсы домен
предоставлял королю. Долгое время считали, что они были очень бо¬
гатыми и превосходили 200 тыс. ливров в год, основываясь на ошибоч¬
ном толковании единственного текста, содержащего конкретные циф¬
ры, — записей Конона, прево Лозаннской церкви, о разговоре, который
он услышал на похоронах Филиппа Августа. Сегодня известно, что эта
цифра — 19 тыс. ливров — равнялась годовому доходу, а не месячному;
вероятно, это была откупная плата прево — основной твердый ресурс
короля. Это очень мало, но, должно быть, эта сумма составляла лишь
часть (почти треть) обычного дохода, а экстраординарные доходы, раз¬
мер которых нам остается неизвестен, представляли собой, конечно, не
просто скромную добавку157. Историки считали и пересчитывали циф¬
157	Обзор проблемы см . Baldwin ]. Philippe Auguste et son gouvernement/ Trad, par Bonne B.
Paris: Fayard, 1991. P. 83-84, 446-447, 546, n. 90-91. Фундаментальную статью no этому
243

часть IIIOI'AII. капы ингская <i>['a IИ ill я с mm iui 1223 г.: утша'жлгнит:
ры, сугубо гипотетические, чтобы оценить вероятный объем ресурсов
Людовика VII. Все сошлись на одном принципиальном утверждении:
эти ресурсы были намного больше, чем у любого из его вассалов, за ис¬
ключением Генриха II. В остальном, кроме этого, мнения разошлись: на
взгляд Джона Болдуина, «такой доход [который Филипп II унаследовал
от отца] был недостаточно существенным, чтобы вести сильную коро¬
левскую политику в противовес крупным баронам и прежде всего Ген¬
риху И»'3*. На взгляд Карла Ф. Вернера и других, доходы французского
короля ставили его на очень почетное место среди европейских монар¬
хов, доходы же самого Генриха II, несомненно превосходившие доходы
Людовика, тем не менее были сопоставимы с ними.
Сельская местность
Королевская активность в сфере организации земледелия в ту эпо¬
ху особо проявлялась в Гатине, то есть на юго-востоке домена; это была
область, где владения короны располагались плотней всего, а также
одна из марок (в данном случае — на границе Франции и Шампани),
которые были сравнительно мало населены и в которых тогда наиболь¬
ший размах получили расчистки. За двадцать последних лет царствова¬
ния Людовик VII пожаловал много хартий поселения и вольности, как,
впрочем, со своей стороны поступали граф Шампанский, архиепископ
Сансский и более мелкие сеньоры. Крупнейшими населенными пун¬
ктами, заложенными королем в этой области, были Вильнев-сюр-
Йонн (1163-1164) и Флажи (1177-1178). Из Вильневов, разбросанных на
остальной территории домена, упомянем также Вильнев-жукст-Этамп
(1170), дополнивший начинания Людовика VI. Что касается содержимо¬
го пожалованных хартий, то они оставались очень далеки от всякой
идеи коллективной автономии. Впрочем, многие из них просто воспро¬
изводили кутюмы Лорриса. Король предоставлял привилегии и своим
людям, но нельзя сказать, чтобы он, как и Людовик VI, много делал для
освобождения сервов. Действительно важные коллективные вольные,
предоставленные сервам десятка деревень в Орлеанской области, да¬
тируются только последним годом царствования, когда старый монарх
сам практически не правил.
вопросу написал Джои Бентон: Benton J. The revenues of Louis VII// Speculum. 1967. T. 42.
P. 84-91. Следует серьезно пересмотреть подсчеты Марселя Пако и предшествующих
ему историков, основанные на ошибочном прочтении текста Конона. См. особенно
исследование Карла Фердинанда Вернера (Werner К. В. Konigtum und Furstentum lin
franzosischen 12. (ahrhundert. S. 219-221). принявшего во внимание аргументы,
представленные Карлрихардом Врюхлем в его работах, посвященных сравнению
финансовой ситуации королевств Западной Нвропы.
158	Baldwin J. Philippe Auguste et son gouvernement. P. 89.
244

1 ЛАВА И. ПРАВЛЕНИЕ ЛЮДОВИКА VII (1137-1 НЮ): СКРОМНОЕ УТВЕРЖДЕНИЕ КОРОЛЕВСКОЙ ВЛАСТИ
Города
Что касается городского населения, жаждавшего свободы, то Людо¬
вик VII охотно соглашался уступать ему некоторые подати, какие взи¬
мал с города или профессии. Именно при нем в документации стали
упоминаться организации ремесленников — менял, пекарей и, может
быть, кожевников Парижа, мясников Этампа, пекарей Понтуаза. При¬
вилегии, получаемые ими, предоставляли им монополию, облегчали (не
всегда) налоговое бремя, но также были рассчитаны на то, чтобы луч¬
ше контролировать основные виды деятельности городского населения.
В силу других привилегий снижение податей или уступка королевских
прав распространялись на всех бюргеров города — в Шатонеф-ле-Тур
(1141 и 1144 г.), Орлеане (1147 г.), Санлисе и Мелене (1173 г.), Компьене
(1152 и 1179 г.), Лане и несколько раз в Бурже. В большинстве городов,
облагодетельствованных таким образом, были постоянные королев¬
ские резиденции — король старался крепче связать себя с бюргерами,
стимулировать их активность, а его отказ от доходов компенсировали
особые выплаты, вполне возмещавшие ему ущерб. Действиями в том же
направлении была и организация рынков и ярмарок с выгодными усло¬
виями обложения — в Этампе, Орлеане, Манте, Монлери и т. д. Париж,
все более выглядевший столицей во время долгих пребываний короля и
его служащих, выиграл от нескольких мер, самой известной из которых
стала привилегия «ганзе речных купцов», которая подтвердила и расши¬
рила в 1170-1171 гг. привилегию, пожалованную Людовиком VI, и стала
основой развития парижского муниципалитета.
Зато Людовик старался, чтобы в городах, принадлежавших непо¬
средственно ему, как можно меньше развивалось коммунальное дви¬
жение. В начале царствования инициативы такого рода были подавле¬
ны в Орлеане и Пуатье; коммуна в Турню была запрещена в 1171 или
1172 г., а в Сансе распущена в 1147 г., после того как ее разрешили в
1141 г. Во многих случаях частичные вольности, о предоставлении ко¬
торых только что шла речь, становились компенсацией запрета комму¬
ны (в Орлеане, в Шатонеф-ле-Тур) или наименьшим злом в ситуации
разгула насилия (в Компьене). К коммунам, учрежденным в преды¬
дущем поколении, на которое в большей степени, чем на поколение
Людовика VII, пришелся подъем этого движения, отношение было
иным — к их существованию уже привыкли, и они стали факторами
поддержания порядка: в Нуайоне, Бове, Лане, Суассоне и, несомненно,
в Манте король мог лишь подтвердить признание коммун. Что каса¬
ется новых движений, грозивших власти епископов, которых король
опекал, то к ним он относился откровенно негативно. Мы, конечно,
245

ЧЛ( ГЫПОРАЯ КАШ- ГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1108 ПО 1223 I.: У ГП1-.РЖД1.НМ1.
видели, что в Реймсе он сначала (в 1138-1139 гг.) утвердил образова¬
ние коммуны вопреки протестам духовенства, но это был политиче¬
ский маневр, который он в 1140 г. прекратил, и в дальнейшем, хоть и
не слишком энергично, поддерживал своего брата Генриха, ставшего
архиепископом, в борьбе с притязаниями горожан. В Везеле он с по¬
мощью оружия защищал аббатство против подвластных ему горожан,
организовавших в 1155 г. коммуну при поддержке графа Неверского;
когда другой граф Неверский так же поступил в 1176 г. в Оксере, ко¬
роль тоже запретил эту коммуну, невыгодную епископу.
Позиция Людовика VII по отношению к коммунальному движению
в целом представляется более сдержанной, чем писали о ней историки,
старавшиеся найти в его царствование «начало объединения народных
классов с тем, кто в их глазах олицетворял порядок, справедливость и
сопротивление феодалам» (Ашиль Люшер). Шарль Пти-Дютайи, более
проницательный, уже заметил, что Людовик «испытывал нерешитель¬
ность, колебался» и «как будто чувствовал те же отвращение и страх,
какие самостоятельность бюргеров внушала церкви». В целом он был
прямым продолжателем линии отца. Как и тот, он иногда благосклон¬
но относился к коммунам в городах, не принадлежавших ему, но не
в своих городах. Так же как и тот, он одобрял их в качестве факторов
сохранения общественного порядка и в качестве сообществ, непосред¬
ственно связанных с королевской властью; так, он охотно подтверждал
признание тех из них, которые хорошо себя зарекомендовали, но обуз¬
дывал и подавлял те, которые выходили за границы, установленные им
самим. Наконец, как и тот, он совсем не любил (после того как угасли
фрондерские поползновения, вдохновлявшие его в молодости, напри¬
мер, в Реймсском деле), чтобы горожане, борясь за свои требования,
посягали на привилегии духовенства, которому он покровительство¬
вал и которое его поддерживало.
ЦЕРКОВЬ
Царствование Людовика VII пришлось на период сравнительного
религиозного мира: столкновения, вызванные реформой духовенства
и спором об инвеституре, утихли, а насилие, которое породит борьба с
ересью, еще почти не предчувствовалось. Однако за этим спокойстви¬
ем крылась интенсивная деятельность: строительство больших зданий
в стиле первого готического искусства шло на капетингских землях
полным ходом, схоластическое мышление достигло зрелости, а объе¬
динение парижских магистров предвещало появление университета.
Цистерцианцы закрепляли результаты чрезвычайно активного раз-
246

1.1ЛПЛ II. ПРАШП.НИКЛЮЛОИИКА VII (1137-ИВО): СКРОМНОЕ УТВЕРЖДЕНИЕ КОРОЛЕВСКОЙ ВЛАСТИ
нития, какого достигли за полвека, коллегиальные церкви регулярных
каноников в свою очередь переживали пик экспансии, а способные,
достойные и самостоятельные епископы пожинали плоды реформы.
Личность французского короля, благочестивого, пропитанного рели¬
гиозной культурой, друга клириков, живших святой жизнью, не диссо¬
нировала с этой эпохой углубления религиозного чувства и совершен¬
ствования образования духовенства.
Отношения с французской церковью
У себя в королевстве Людовик VII, может быть, в первую очередь
представал защитником церквей— епископства, монастыри, коллеги¬
альные и простые сельские церкви пользовались привилегиями, какие
он им щедро раздавал: Марсель Пако насчитал таких документов не
менее 452. Правда, 275 из них были просто подтверждениями прежних;
остальные представляли собой отказы от пошлин или рент, дарения
королевских имуществ или (очень часто) официальное предоставле¬
ние королевского покровительства владениям какой-либо церкви. Эти
грамоты жаловали не только церквям, непосредственно зависимым от
монарха, — мы видели, что подобные привилегии давали, например,
церквям Юга. Поэтому ему приходилось выступать, иногда с оружием в
руках, в защиту церквей, которым он предоставил свою гарантию, от их
светских соседей. Тем самым традиция, какую в своих доменах заложил
Людовик VI, распространилась на добрую часть королевства и стала эф¬
фективным орудием расширения королевской власти. Действия Людо¬
вика VII, конечно, прежде всего затрагивали Иль-де-Франс и окружав¬
шие его земли, но добирался он и до Оверни, Ниверне, Везеле, Клюни и
других мест.
Забота короля о религиозных учреждениях выходила за пределы
мирского покровительства и дарений: несколько раз он брался рефор¬
мировать монастыри и особенно коллегиальные церкви. Самые важ¬
ные, а также самые трудные из этих действий имели отношение к секу-
лярным каноникам Святой Женевьевы в Париже и Святого Корнелия
в Компьене. Действуя согласованно, чтобы преодолеть их упорное со¬
противление, Людовик VII и Евгений III заменили их соответственно
регулярными канониками и монахами Сен-Дени (в 1148 г. и 1150 г.).
Тем самым король продемонстрировал заботу о духовном здоровье
церкви и интерес к черному духовенству. Последнему, прежде всего но¬
вым орденам (во главе с цистерцианцами и тамплиерами), эффектная
экспансия которых начала терять темп, король предоставил и щедрые
дары, в частности освобождение от дорожных и мостовых пошлин, не¬
обходимое для их экономической деятельности (см. карта 10).
247

/ ®0^	0ш51 \
Байонна и Лес кар / (Тулуза
Родез
0	А
Л одев /—/ О Иэес
вАль6и /<?' Ни£
Магелснн*
г
t
ш
о
/	>	о
е ОТарб| / Каркассоне»^ qXбезье
чОлорон е Коммен» о ЧГ
Свободное архиепископство
N	-а.Кущмн	V Эпьн
"~'ч ^ Л
Королевские архиепископства
Действительно королевские епископства
Епископства, которым король предоставил
покровительство
Епископства, зависимые от разных сеньоров
Епископства зависимые от Плантагенетов
Епископства с неопределенной зависимостью
или свободнь»е
Граница церковной провинции
Магелонн, свободное епископство, получило
покровительство короля

I ;|ЛПА II. ПРАВЛЕНИЕ ЛЮДОВИКА VII Cl 137-ПВО): СКРОМНОЕ УТВЕРЖДЕНИЕ КОРОЛЕВСКОЙ ВЛАСТИ
Особенно хорошо нам знакома для царствования Людовика VII
еще одна большая область отношений между королевской властью и
церковью— осуществление в двадцати двух «королевских» епископ-
ствах (которых в его царствование стало двадцать пять) регального
права (regale), разрешение избирать нового епископа и утверждение
его избрания159. Регальное право (прерогатива, позволявшая коро¬
лю управлять епархией и присваивать ее доходы, пока кафедра ва¬
кантна) оказывало существенное влияние на королевские финансы,
выбор епископов был элементом решающей важности для контроля
над королевством. После инцидентов, которые ознаменовали начало
царствования, Людовик проявлял примечательную осторожность в
использовании этих прерогатив. Тем не менее благодаря ловкости и
юму, что ключевые кафедры занимали такие прелаты, как его брат Ген¬
рих или шурин Вильгельм, он сумел провести немало кандидатур епи¬
скопов, согласие которых на сотрудничество было ему обеспечено. Он
распространил свое влияние и на четыре епископства Нарбоннской
провинции, связи с которой установил во время поездки 1154-1155 гг.
Таким образом, «стиль Людовика VII», воплощение гибкости и респек¬
табельности, принес особо удовлетворительные результаты в том, что
касалось отношений с церковной иерархией.
Отношения с папством
В этой сфере Людовик VII тоже с 1144 г. сохранил и улучшил пре¬
восходные отношения, какие его отец поддерживал с Римом. Первый
период пришелся в основном на понтификат Евгения III (1145-1153)
и прежде всего на его пребывание во Франции во время подготовки к
крестовому походу; взаимопонимание между папой, королем и Суге-
рием было безупречным и продолжилось во время регентства, когда
папа усердно выполнял свое обещание контролировать королевство
и даже пытался примирить короля с королевой. Второй особый пери¬
од начался после того, как осенью 1160 г. Людовик признал Алексан¬
дра III, а в 1163-1165 гг. папа снова жил во Франции, в Сансе. Как и в
1147-1148 гг., монарх получил от присутствия папы большую выгоду:
оно, как и в первый раз, позволило укрепить власть короля (в данном
случае благодаря ряду его выступлений против расхитителей церков¬
ных имуществ), а также усилило его позицию по сравнению с План-
тагенетом, который тоже поддержал Александра, но скоро потерял
достигнутые преимущества, вступив в конфликт с Томасом Бекетом.
Кроме того, во время, когда император погряз в схизме и итальянских
проблемах, французский король благодаря этому «хорошему выбору» II У) Расой1М. Louis VII et les elections ipiscopales dans le royaume de France (1137-1180).
249

ЧАС Tl. ВТОРАЯ. КАШ ГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С. НОН 111) 1223 Г.: у гш.рждг.нш:
приобрел некоторый международный престиж. Поскольку его встре¬
ча с Барбароссой в Сен-Жан-де-Лон дважды (29 августа и 22 сентября
1162 г.) так и не состоялась, это удачно избавило его от трудной ди¬
пломатической ситуации, которая была создана оплошностью его соб¬
ственных послов и грозила обойтись ему дорого: ведь предполагался
не менее чем третейский суд для выбора между двумя папами (и он
явно оказался бы не в пользу Александра) в присутствии обоих монар¬
хов. Впоследствии отношения между Людовиком VII и Александром
остались наилучшими. В 1177 г. король при угрозе нового нападения
Англии, с которой он не хотел воевать, сумел добиться вмешательства
папы — тот нуждался в нем, желая организовать новый крестовый по¬
ход. И папа вынудил Генриха II заключить Нонанкурский договор.
Таким образом, в плане отношений с церковью царствование за¬
вершилось заметными достижениями. После трудностей начала прав¬
ления Людовик VII смягчил отношение к свободам церкви. Не отказы¬
ваясь от притязаний на светскую власть, он стал более сговорчивым и
больше не пытался заходить слишком далеко в использовании своих
прерогатив. Это стремление к доброму согласию с церковной иерар¬
хией многие современники и историки осуждали, видя в нем слабость
короля — святоши и клерикала. Тщательный анализ, произведенный
Марселем Пако160, напротив, показал, что Людовик VII сумел, щепе¬
тильно соблюдая приобретенные церковью свободы, отстоять коро¬
левскую прерогативу и даже, более скрытно, но более эффективно,
чем отец, влиять на решения прелатов. О той же мудрости и ловко¬
сти свидетельствуют его отношения с Евгением III и Александром III.
Впрочем, его церковную политику следует рассматривать с учетом его
глубокой набожности и его представлений о королевской функции, в
его понимании, что бы ни говорили, обязанности христианского госу¬
даря никогда не смешивались со слепой покорностью главам церкви:
он занимает достойное место между Сугерием и Людовиком Святым.
КОНЕЦ ЦАРСТВОВАНИЯ
События последних десяти лет царствования во многом объясня¬
ются тем, что король состарился: ему пошел лишь шестой десяток, но
усталость, а потом болезнь все более мешали ему действовать, а тем бо¬
лее воевать. После нормандских походов 1173 и 1174 г., закончившихся
поспешными отступлениями, и большого восстания против Генри¬
ха II, которым Людовик VII не сумел воспользоваться, он больше поч¬
ти не покидал домен. Благодаря вмешательству папы он ловко избежал
160 Puccwt М. Louis VII et son royaume. Ch. 111 -IV, p. 67-117; Pacaul M. Louis VII et les elections
Episcopates dans le royaume de France (1137-1180).
250

I ЛАПА II. ПРАВЛЕНИЕ ЛЮДОВИКА VII (1137-11Ж»: СКРОМНОЕ. УТВЕРЖДЕНИЕ КОРОЛЕВСКОЙ ВЛАСЕИ
последнего нападения Генриха II, но даже дипломатия в конце его жиз¬
ни выглядит менее активной. В 1177 г. он тяжело заболел, а в сентябре
1179 г. по возвращении из последней поездки, паломничества на моги-
iy Томаса Бекета ради выздоровления сына, его разбил односторонний
паралич. Умер он только 18 сентября 1180 г., но к тому времени уже
более года не имел никакой реальной власти. Филипп, коронованный
1 ноября 1179 г., следующей весной отобрал у него королевскую печать,
опасаясь, как бы его ослаблением не воспользовались шампанские дя¬
дья. Ведь в политической жизни последних лет царствования домини¬
ровала борьба Фландрского и Шампанского домов за влияние. С од¬
ной стороны — Филипп Эльзасский, с другой — королева и ее братья
торопились обеспечить себе выгодную позицию, пока король не сме¬
нился. Первый стал самым приближенным лицом к старому государю,
в горые сохраняли почти господствующее положение при дворе. После
того как 23 апреля 1180 г. Филипп II женился на племяннице Филиппа
Эльзасского, соперничество обоих кланов быстро вылилось в войну —
сначала между собой, потом против молодого короля. Ожесточенность
соперничества крупных феодалов, сравнительный упадок власти ко¬
роля, который позволил втянуть себя в их распри и вступал с этими
людьми в союзы, вместо того чтобы поискать жену в какой-нибудь
царствующей фамилии, характерны для атмосферы конца царствова¬
ния, тяжело сказавшейся на французском дворе. Несмотря на вполне
удовлетворительное завершение борьбы с Плантагенетом, несмотря на
авторитет, приобретенный среди подданных, король как будто выпал
из европейской дипломатии, погрязнув в придворных раздорах, каких
не бывало уже давно. Однако новый король скоро сумеет развеять это
I нетущее впечатление.
Реальную важность этого царствования, которую слишком часто
трудно разглядеть из-за дипломатических проблем и недостаточно яр¬
кой личности короля, можно было бы показать, задав несколько таких
вопросов, ответ на которые будет один и тот же, но часто неожидан¬
ный. Кто из капетингских монархов начал распространять королев¬
скую власть за пределы Иль-де-Франса, до Бургундии, до южных гра¬
ниц Центрального массива и даже до Лангедока? Не Филипп Август, а
Людовик VII. Кто из капетингских монархов издал первый ордонанс
о мире в королевстве? Не Филипп Август и не Людовик IX, а Людо¬
вик VII. Кто из суверенов Западной Европы первым отправился в кре¬
стовый поход, придав династии величайший престиж? Людовик VII.
А кому из Капетингов образцовый христианский и почти монашеский
251

ЧА< I I. HTlllVUI.KAI ИЛИНГСКАЯ ФРАНЦИИ I lies НО 1223 I. У ГМГГЖДГНИГ
образ жизни принес всеобщее уважение и благосклонность церкви? Не
Людовику Святому, а Людовику VII.
Эти вопросы, конечно, маскируют слабые стороны царствования:
великим монархом во Франции в тот период был, по меньшей мере на
первый взгляд, Генрих II; крестовый поход потерпел неудачу; ограни¬
ченные ресурсы домена исключали какую-либо масштабную внешнюю
политику; мир, провозглашенный королем, и уважение к его власти
все еще зависели от доброй воли его крупных вассалов. Но мы так¬
же полагаем, что показали: поведение Людовика VII, зиждившееся на
глубоко христианском представлении о королевском сане, предвосхи¬
тившем представления Людовика Святого, принесло ему прочные сим¬
патии духовенства и населения и тем самым укрепило и расширило
авторитет, какой приобрел для династии его отец. Этого нельзя сказать
о его непоследовательной и нерешительной внешней политике или о
его неудачном крестовом походе, хотя в оправдание первой можно ска¬
зать, что она представляла собой меньшее зло, а второго — что это был
важный этап упрочения власти Капетингов. Во всяком случае, можно
утверждать, что король, наученный горьким опытом (возможно — по¬
жаром в Витри, разумеется — крестовым походом, разводом, а также
усилением Плантагенета), опираясь на процветание домена, добрые
отношения с церковью и вассалами, после 1152 г. проводил мудрую и
осмотрительную, пусть не всегда динамичную политику. Его преемни¬
ки пожнут плоды его кропотливого труда, повысив престиж и расши¬
рив власть капетингской монархии.

Глава III.
ФИЛИПП АВГУСТ (1180-1223):
«ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН» ДЛЯ
КАПЕТИНГСКОЙ ВЛАСТИ
Рождение Филиппа (21 августа 1165 г.) было встречено бурным
всплеском народного ликования, а король объявил, что счастлив
наконец обрести сына, поскольку был «устрашен таким множеством
дочерей». Он ждал этого сына со времен своего первого брака, на про-
1яжении примерно тридцати лет, и отсутствие отпрыска мужского
пола могло бы создать ему серьезные сложности. Филипп оправдает
возложенные на него надежды — он вознесет Францию в первый ряд
великих держав Западной Европы. Названия двух значимых современ¬
ных работ, посвященных его правлению, говорят сами за себя: одна
книга называется «Время перемен», во второй король представлен как
человек, заложивший «фундамент королевской власти». Нельзя лучше
подытожить всю важность этого периода в истории капетингской мо¬
нархии и Франции.
Обстоятельства помогли Филиппу реализовать этот великий за¬
мысел: он унаследовал державу, которая, хоть и была небольшой, но
стала сильной благодаря упорным стараниям его отца и деда. У него
в запасе было много времени — Филипп правил на протяжении соро¬
ка трех лет, — и ему повезло, что его главный противник, Иоанн Без¬
земельный, совершал ошибки одну за другой и страдал психической
неуравновешенностью. Но прежде всего Филиппу помогли его каче¬
ства государственного деятеля. Один каноник монастыря Сен-Мартен
в Туре оставил нам очень живой портрет этого государя: «Красивый
н ладно скроенный, он был лысым; краснолицый и жизнерадостный,
он любил вино, вкусно поесть и женщин. Щедрый к друзьям, он был
жаден до имущества своих врагов и слыл наиопытнейшим человеком
в искусстве интриги. Благочестивый и мудрый в совете, он никогда не
изменял своему слову и выносил быстрые и справедливые приговоры.
Окрыленный победой, он боялся за свою жизнь и выходил из себя так
же легко, как успокаивался. Он обуздал злокозненность магнатов ко¬
ролевства и подстрекал их к распрям, но никогда не казнил никого из
гех, кого держал в тюрьме. Прибегая к совету людей безродных, он не
253

ЧАСТЬ 11ТОРАЯ. КЛ111ГГИНГСКЛЯ ФРАНЦИЯ <- 11ОЯ 1К> 1223 I.. УГИ|:|'ЖД1.НИ|:.
испытывал ненависти ни к кому, разве что на краткий миг, и показал
себя укротителем гордецов, защитником Церкви и кормильцем бед¬
ных»1'’1. В общем, Филипп был хорошим товарищем, унаследовавшим
от предков вкус в жизни, но прежде всего прирожденным правителем:
умный (но не очень образованный), ловкий до беспринципности ди¬
пломат, человек, способный прийти к быстрому решению (правда, в
отдельных случаях несколько поспешному) и упорно его выполнять,
прагматик — не особенно щепетильный, но и не злобный или цинич¬
ный. Что касается войны, которая занимала большую часть его цар¬
ствования, то он посвящал себя ей с усердием и некоторым талантом,
но не проявил при этом ни особой страсти, ни гения. Франция вряд
ли могла бы попасть в лучшие руки, чтобы пережить тот опасный, но
многообещающий период, каким был рубеж двух столетий.
ТРУДНЫЕ ГОДЫ (1180-1203)
ПЕРВОЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ:
БОРЬБА С КРУПНЫМИ ВАССАЛАМИ И ГЕНРИХОМ II
Победа над феодальными коалициями
и расширение королевского домена (1180-1185)
Филипп взял власть в свои руки за год до смерти своего отца, ког¬
да тот, разбитый параличом, не мог больше править самостоятельно
(сентябрь 1179 г.). Коронация (1 ноября 1179 г.) и женитьба (23 апреля
1180 г.) наследника, передача королевской печати от старого короля
(весна 1180 г.) стали этапами пути, который привел Филиппа к офици¬
альному наследованию, когда 18 сентября 1180 г. прикованный к посте¬
ли Людовик скончался. Несмотря на свой юный возраст, Филипп сразу
же — хотя и не без некоторых затруднений — обеспечил себе свободу
действий по отношению к своему окружению, навязав ему несколько
решений, возымевших важные последствия.
Два семейных клана делили между собой влияние при дворе в по¬
следние годы предыдущего царствования: дом Блуа-Шампань, пребы¬
вавший при власти вот уже как двадцать лет, и граф Фландрии Филипп
Эльзасский, который пошел на сближение с Людовиком в последние
годы его правления и считался наставником Филиппа. Он упрочил
свое влияние, устроив свадьбу Филиппа — раз уж у него не было соб¬
ственной дочери — со своей племянницей Изабеллой де Эно, которой
едва исполнилось десять лет. В утешение принцу, которому могла бы
достаться невеста из какого-либо королевского рода, Изабелла при- 161161 Цит. по: Baldwin /. Philippe Auguste et son gouvernement/ Trad, par Bautier R. H. Paris:
Fayard, 1991.
254

ГЛАВА III. ФИЛ И1III АВГУСТ (11Ж1-1223): «ВРКМЯ ШМЕН-'ДЛЯ КА1ШГИНГСКОЙ ВЛАСТИ
несла великолепное приданое, состоявшее из земель, которые вскоре
сольются в единый удел под названием Артуа, с богатыми городами
Аррасом, Сент-Омером, Бопомом и Эром — важными центрами се¬
вероевропейской торговли (см. карта 11). С помощью этого брачного
союза Филипп Эльзасский мог надеяться занять при дворе такое же
верховенствующее положение, что ранее занимали шампанцы благо¬
даря королеве Адели. Однако последние отреагировали очень резко,
перейдя к активному сопротивлению: Адель покинула двор и нашла
пристанище у брата Тибо; конфликт прекратился благодаря неожи¬
данному посредничеству Генриха II Плантагенета, которого призвала
па помощь Адель и который, казалось, поначалу намеревался ее под¬
держать. Ради того, чтобы сохранить мир, Генрих договорился с юным
королем (встреча в Жизоре в июне 1180 г.) и добился, чтобы Филипп
вернул свое расположение королеве-матери и ее братьям (Иври, 28
июня). На протяжении нескольких лет Генрих будет придерживаться
этой примирительной, даже, можно сказать, дружественной линии по¬
ведения по отношению к Филиппу: его благожелательный нейтралитет
позволит французскому королю преодолеть интриги его крупных вас¬
салов и родственников.
На самом деле ни граф Фландрии, ни шампанцы не были доволь¬
ны достигнутым соглашением: ведь было ясно, что новый король,
воспользовавшись поддержкой Генриха II, намерен избавиться от
любой опеки — и одного, и другого клана. Поэтому вчерашние про¬
тивники нашли общий язык: 14 мая 1181 г. четверо братьев блуа-
шампанского дома, Филипп Эльзасский, Балдуин де Эно (тесть ко¬
роля), герцог Бургундский Гуго III и прочие лица заключили между
собой союз. Но из шампанцев лишь Этьен де Сансерр, горячая голо¬
ва, остался верен участникам коалиции и взялся за оружие вместе с
ними. На протяжении двух лет король при поддержке опытных вое¬
начальников противостоял одновременному натиску своих против¬
ников: летом 1181 г. он по очереди отбросил Этьена, угрожавшего
захватить Орлеан, и армию фламандцев, которая появилась в двад¬
цати километрах от Парижа. В 1182 г. смерть Элизабет де Вермандуа
предоставила королю шанс вернуть земли, отошедшие ее мужу Фи¬
липпу Эльзасскому. После перемирия война возобновилась в 1184 г.
и закончилась в июле 1185 г.: Филипп Эльзасский, видя, что интри¬
ги французского короля посеяли рознь между его союзниками, по¬
пытался в последний раз перейти в наступление, но в конце кон¬
цов отказался вступать в решающее сражение и предпочел принять
тяжелые условия мира в Бове. Король сохранил приданое супруги
255

ЧАСТЬ ПТОРЛЯ. КАИНГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1 iU8 ПО 1223 Г.: УТПИРЖЛННИ!.
и приобрел большую часть Вермандуа с Амьеном: то было первое
из впечатляющих прибавлений к королевскому домену, осущест¬
вленных за время его правления. Вермандуа, находившееся совсем
близко от Парижа, чуть было не ускользнуло от Капетингов — но
отныне оно им принадлежало.
256

I ЛАПА 111. ФИЛИПП ADI УСТ (1180-1223):-ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН" ДЛЯ КАПЕТИНГСКОЙ ПЛАСТИ
Война с Плантагенетами: общие черты;
первый этап (1186-1189)
Разобравшись с претензиями фламандцев, Филипп мог заняться
Плантагенетами. Его борьба сначала с Генрихом II, потом его сыно-
ньями, Ричардом и Иоанном, была естественным продолжением дол¬
гого конфликта, начавшегося в правление Людовика VII. Мир стал
^возможным из-за соседства с обширным территориальным ком¬
плексом Плантагенетов, их стремления распространить свою власть
па юг Франции и особенно из-за их нежелания признавать себя пол¬
ноправными вассалами французского короля, который таким обра¬
зом терял большую часть своих прав сюзерена. Капетинги не могли
примириться с тем, чтобы собирание королевства, ставшее важной
тенденцией западной политической истории, было бы блокировано,
а может быть, и сведено на нет из-за существования этой огромной
«кисты». Однако при Филиппе столкновение с Плантагенетами при¬
обретает совсем иную форму: конечно, соотношение сил осталось
неравным, но психологические условия полностью изменились по
сравнению с тем временем, когда неутомимый Генрих II беспрестан¬
но тревожил Людовика VII, а тот лишь оборонялся в ответ. Теперь у
династии Плантагенетов возникли серьезные трудности: Генрих по-
с гарел и устал; споры из-за раздела наследства вызвали между его сы¬
новьями трения, вскоре переросшие в ожесточенное соперничество,
которое было только на руку центробежным силам этого скопления
разнородных земель. Лишь несколько лет, в недолгое правление Ри¬
чарда, «империя Плантагенетов» функционировала как относитель¬
но спаянное пространство. В сравнении с этим семейным и терри¬
ториальным расколом капетингская Франция — хоть и не смогла
избежать изъянов, присущих всем феодальным монархиям, — нахо¬
дилась под управлением ловкого и энергичного государя, чью власть
всерьез никто не оспаривал. Молодой человек, не имевший соперни¬
ков, Филипп мог спокойно ждать, пока время работало на него: сын
монарха, кропотливо трудившегося во имя усиления королевской
власти, он располагал ресурсами, без всякого сомнения, меньшими,
чем Плантагенеты, но зато контролировал их гораздо лучше. Он умел
мастерски извлекать пользу из слабостей противника, играя на рас¬
прях, раздиравших вражеский линьяж. Но французский король так¬
же сполна использовал военные и финансовые ресурсы, полученные
в результате начатой им административной реорганизации. Наконец,
Филипп прибег к законным средствам, на которые имел право благо¬
даря достигшим завершенности феодальным институтам. Непокор-
257

ЧАС I'll II ГОРАЯ- КАИНПМИСКАН ФРАНЦИЯ С 1108 НО 1223 Г.: У ГН|-.РЖ;Ц-.НИ|:
ные вассалы французского короля, Плантагенеты были легкой целью
для юридических нападок, которые оказывали немалый эффект на их
собственных вассалов, пока еще всецело проникнутых феодальной
концепцией государства и политической моралью.
В военном плане операции практически не прекращались и часто
мобилизовали довольно значительные силы; однако велись они прак¬
тически всегда в одних и тех же пограничных областях. Сражения были
скорее стычками, нежели настоящими битвами и проходили всегда в
одних и тех же районах, которые противники без конца завоевыва¬
ли и отвоевывали. Лишь дважды Филиппу Августу удалось захватить
обширные территории: в 1187-1189 гг. (Берри, Анжу, Мэн) и в 1193—
1194 гг. (Верхняя Нормандия). В остальное время двумя главными зо¬
нами сражений были нормандский Вексен, уже несколько поколений
служивший классическим местом для столкновений и встреч, с его
ключевой крепостью Жизор, и Берри, где противники оспаривали друг
у друга прежде всего Иссуден и его окрестности (см. карту 12). Воен¬
ные действия также часто затрагивали Турень, Анжу, Мэн и Верман-
дуа. В каждом из этих регионов передвижения войск были привязаны
к нескольким очень крупным замкам: Жизор, Лош, Шинон и позднее
Шато-Гайяр контролировали основные пути. Вся стратегия, как и ди¬
пломатия, была нацелена на то, чтобы захватить их в первую очередь,
и государи тратили деньги, не считая, на укрепление своих твердынь.
Вокруг этих огромных цитаделей была создана сеть мелких замков: из-
за этого большинство военных кампаний превращалось в череду осад,
258

ГЛАВА III. ФИЛИПП АВГУСТ!НПО-1223): "ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН» ДЛЯ КАПГ.ГИНГСКОЙ ВЛАСТИ
которые прерывались стычками и налетами, разорявшими окрестно¬
сти. Так, оборона нормандской границы, как это явствует из счетов
1202-1203 гг., была организована вокруг пяти больших крепостей, ка¬
ждую из которых окружали три или четыре замка поменьше. Эти вой¬
ны с Плантагенетами были очень жестокими, как из-за обращения
с воинами — нередко пленников убивали, — так и из-за почти систе¬
матических грабежей и поджогов. Обе воюющие стороны, особенно
11лантагенеты, у которых было больше денег, во множестве нанимали
наемников («рутьеров» или «коттеро»), и присутствие на войне этой
солдатни, безжалостной, не привыкшей уважать кодекс рыцарской че¬
сти, солдатни, которую презирали даже ее наниматели, немало поспо¬
собствовало тому, что конфликты этого периода отличались крайней
жестокостью; наемники не играли такой важной роли ни до 1160 г.,
пи после битвы при Бувине. Таким образом, роль крупных крепостей,
серьезно повлиявших на военную стратегию, и участие в боевых дей¬
ствиях наемников — что изменило поведение сражавшихся — ощути¬
мо отличают войны Филиппа Августа от войн первых Капетингов: от
феодальной войны, которая была на пути к тому, чтобы превратиться
в войну государств. Армия Филиппа Августа все еще оставалась фео¬
дальным войском, но трансформация военных обычаев шла вровень
с реформой административной организации, которая в ту пору была
и самом разгаре как у Плантагенетов, так и в капетингском королевстве.
В 1186 г. Филипп вспомнил о старых спорах по поводу Вексена,
о браке и приданом своей сестры Алисы и об оммаже за Аквитанию.
В мае 1187 г. он открыл боевые действия, захватив Берри. С того вре¬
мени столкновения чередовались с бесплодными переговорами и бы¬
стро нарушаемыми перемириями. Как и в случае войны с крупными
вассалами, Филипп сеял распри между своими противниками, льстя
и поддерживая сыновей против их отца: это было совсем не сложно,
гак как семейство Плантагенетов уже давно раздирали соперничество
и зависть. Сначала французский король близко сошелся с Жоффруа,
третьим сыном Генриха II, графом Бретани, но тот погиб на турнире
в 1186 г.; старший, Генрих Молодой, уже умер в 1183 г. Оставались Ри¬
чард и Иоанн; Филипп привлек обоих на свою сторону — первого от¬
крыто, второго втайне. В 1186 г. Филипп стал большим другом Ричарда
и поддержал его требования к отцу: Ричард хотел, чтобы отец признал
его наследником короны, допустил к власти и дал наконец жениться
на сестре Филиппа Алисе — она уже давно была ему обещана, но ее
удерживал у себя его отец, Генрих II. Ричард также хотел сохранить
за собой Аквитанию, которую его отец собирался передать Иоанну.
259

млеть вторая. каиетингская франция с i шя но 12231.: упш’жльник
В ноябре 1188 г. во время переговоров в Бонмулене Ричард публично
оставил своего отца и принес оммаж Филиппу. Они оба затем воевали
со старым королем в Мэне и Анжу, и тому пришлось бежать из Манса;
заболев, Генрих отказался продолжать борьбу. После долгого отступле¬
ния он согласился на навязанные ему условия (договор в Азе, 4 июля),
но сразу же после этого скончался (6 июля 1189 г.). Ричард получил все
свое наследство. По договору, заключенному им с Филиппом в Жизоре
в конце июня, французский король получил из всех завоеваний, на ко¬
торые мог рассчитывать, только Иссуден и Грассе в Берри, захваченные
им во время войны; на протяжении пятнадцати лет Филипп и План-
тагенеты не перестанут с остервенением оспаривать их друг у друга.
Ричард был противником совсем иного масштаба, чем старый Генрих,
и у него не было слабостей, которыми ловкий король Франции мог бы
воспользоваться.
КРЕСТОВЫЙ ПОХОД
Экспедиция
Иерусалим и почти вся Святая земля попали в руки Саладина в
1187 г., и призыв о помощи взбудоражил все дворы Западной Европы.
Во время одной из встреч в январе 1188 г. Филипп и Генрих дали обет
крестоносцев по настоянию папского легата и тут же воспользовались
этим, чтобы собрать экстраординарный налог. Ричард взял крест не¬
сколькими месяцами позже, и император Фридрих Барбаросса был
первым из всех, кто выступил в крестовый поход. В августе 1189 г.
первые крестоносцы прибыли в Святую землю и осадили Акру, город,
занимавший ключевое место в коммуникациях крестоносных госу¬
дарств. Короли больше не могли откладывать свой отъезд, но никто
из них не хотел выступать первым, оставив свободное поле действия
другому. В конце концов они вместе отбыли из Везеле в июле 1190 г., но
в море вышли по отдельности. Почти все крупные вассалы сопрово¬
ждали Филиппа. Многие из них так и не вернулись из этого недолгого,
но смертоносного похода.
Крестовый поход не положил конец переговорам и соперниче¬
ству между двумя государями. Во время остановки на Сицилии они
разрешили вопрос о помолвке Ричарда с Алисой, который вызы¬
вал столько споров и пересудов. Первым подоспев под стены Акры
(20 апреля 1191 г.), Филипп взял на себя руководство осадой; Ричард
присоединился к нему в июне, и город сдался 12 июля после кровопро¬
литных штурмов. На всем протяжении похода Филипп, несмотря на
все дружеские заверения, страдал от присутствия Ричарда: неустраши¬
мый, купавшийся в роскоши, вот-вот готовый стать героем легенды,
260

ГЛАПЛ III. ФИЛИПП АВГУСТ (I ISO-1223): "ИГЕМЯ ПЕРЕМЕН» ДЛЯ КАПЕГИНЕСКОЙ ВЛАСТИ
английский король затмевал своего сеньора, который неоднократно
демонстрировал свою зависть. Споры из-за наследия Иерусалимского
королевства дали им новый повод для вражды, так как каждый под¬
держал своего кандидата на престол. 31 июля Филипп прервал свой
крестовый поход, который по сути только начинался: он заболел, его
выводил из себя Ричард, но к тому же Филипп рвался уладить вопрос
о наследстве Филиппа Эльзасского, умершего во время осады. Проехав
через Рим, французский король вернулся в Париж 27 декабря 1191 г.
Управление королевством во время крестового похода
В отсутствие государя королевством управляли королева-мать и
ее брат, архиепископ Реймсский. Этот выбор был практически неизбе¬
жен, поскольку речь шла о самых высокопоставленных лицах королев¬
ства, доступных на тот момент: место канцлера было тогда не занято,
сенешаль Тибо Блуаский отправился в крестовый поход вместе с дру¬
гими крупными баронами, а королева Изабелла умерла в 1187 г. С дру¬
гой стороны, конфликт между королем и шампанским домом вот уже
десять лет как завершился, и Филипп чувствовал себя достаточно уве¬
ренно на троне, чтобы не бояться подобных делегаций полномочий.
Знаменитый текст, который организовывал управление королевством
в отсутствие государя, обычно принято называть «завещанием Филип¬
па Августа», по тому названию, что дал ему Ригор; к тому же в него
включены статьи действительно завещательного характера, в которых
король отдавал распоряжения касательно своей казны. Но на самом
деле речь идет о первом большом ордонансе Капетингов, где получил
новый размах тот жанр текста, к которому первым вернулся Людо¬
вик VII. В первых же строках этого документа было намечено опреде¬
ление государства — новаторское для того времени: «королевское слу¬
жение заключается в том, чтобы всеми силами позаботиться о нуждах
подданных и превознести общественную пользу над личной выгодой
государя». Другие статьи тоже очень интересны: впервые (если не счи¬
тать одного беглого упоминания в правление Людовика VII) речь идет
о бальи и разъясняется суть их обязанностей. Роль, сыгранная при Фи¬
липпе людьми скромного происхождения, вряд ли освещена где-ни¬
будь лучше, чем в этом документе, который вводил на время горожан
в совет и прикреплял их к управленцам на местах. Множество предо¬
сторожностей было принято, чтобы ограничить инициативы реген¬
тов — предыдущий крестовый поход показал, что даже близкие короля
могут повести себя дурно в его отсутствие, — и власть бальи и прево:
контроль над управленцами на местах являлся извечной проблемой
капетингской монархии. Регентство — тем более такое недолгое —
261

ЧАСТЬ НТО ТА Я КЛПИГИНГСКЛЯ ФРАНЦИЯ с 110В МО 1223 Г: у гвттждтзшг:
пройдет без каких-либо проблем. Функционирование институтов еще
более улучшилось со Второго крестового похода, который ознамено¬
вал собой этап в утверждении монархической власти. Но решающий
прогресс был еще только намечен в тексте 1190 г.: он по-настоящему
начнется только после возвращения короля.
СУРОВЫЙ КОНЕЦ СТОЛЕТИЯ
Фламандское наследство и развод
Прежде чем снова встретиться лицом к лицу с Плантагенетом,
французский король по возвращении в свое королевство устроил
великолепное дело — уладил к собственной выгоде наследование
Фландрии. Тотчас же после смерти Филиппа Эльзасского он приказал
регентам захватить приданое Изабеллы де Эно — Артуа и часть Вер-
мандуа, — на которое покойный располагал правом пожизненного
пользования. Затем он передал графине Элеоноре, последней из пред¬
ставителей дома Вермандуа, то, что осталось от этого графства и Валуа.
Причем король должен был унаследовать эти земли, если Элеонора ум¬
рет бездетной, что было крайне вероятным после четырех бездетных
браков. Он также обеспечил себе контроль над графством Булонским
и тем самым завершил задачу по подчинению этого региона между
Фландрией и королевским доменом, который начал прибирать к рукам
еще при жизни Филиппа Эльзасского.
Тем временем король Филипп сам загнал себя в ловушку, из ко¬
торой ему так и не удастся выбраться: ради иллюзорных перспектив
союза против Англии он женился на датской принцессе Ингебурге.
Внезапно охваченный болезненным отвращением к невесте после сва¬
дебной ночи (14 августа 1193 г.), король отказался от всякого общения
с нею и повелел аннулировать брак на собрании услужливых еписко¬
пов (5 ноября). Однако папа римский Целестин III, вникнув в суть
дела, затягивал с ответом. Тем временем Филипп снова женился (июнь
1196 г.), на этот раз на германской княгине Агнессе Меранской (более
престижной партии не нашлось из-за двусмысленного матримониаль¬
ного положения, в котором находился Филипп): позднее она родит ему
дочь и сына. Но с избранием понтификом Иннокентия III дело о раз¬
воде снова вышло на первый план: новый папа, человек нрава непре¬
клонного, сразу же приказал королю вернуть к себе Ингебургу, прежде
чем возобновить процедуру аннулирования брака. Поскольку Филипп
не подчинился, на его королевство был наложен интердикт (13 января
1200 г.). В сентябре король воссоединился с Ингебургой — по крайней
мере внешне. В марте 1201 г. процесс вновь начался в Суассоне: устав
от проволочек судей и опасаясь невыгодного для себя приговора, Фи¬
262

ГЛАВА III. ФИЛИПП АВГУСТ (11H0-I223): «ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН» ДЛЯ КАИЕТИШСКОИ ВЛАСТИ
липп уехал, забрав с собой Ингебургу, как будто бы передумав с ней
разводиться. В июле Агнесса умерла во время родов, дав королю сына.
С] этого момента положение Филиппа стало более определенным.
В ноябре Иннокентий согласился узаконить детей короля от Агнессы.
11роблема Ингебурги по-прежнему оставалась предметом запутанного
разбирательства, поскольку Филипп все так же жаждал от нее изба¬
виться: но теперь его дипломатические последствия уже не были таки¬
ми тяжелыми, как раньше.
Ричард Львиное Сердце
Столкновение политических амбиций и личное соперничество ан¬
глийского и французского королей сделали неотвратимым возобнов¬
ление конфликта, который еще до крестового похода свел в борьбе Ка-
иетингов и Плантагенетов. На протяжении одиннадцати лет, с 1193 по
1204 г., война, практически не прекращавшаяся и более интенсивная,
чем было принято в то время, бушевала на приграничных землях от
Вексена до Берри, втягивая в борьбу соседние княжества. В распоряже¬
нии Ричарда было больше людей и денег — и его неудержимая отвага:
все сражения и большинство дипломатических маневров обернулись к
его выгоде. Однако, как и во времена Генриха II, Филипп имел на руках
козырь, которым он пользовался с необычайной ловкостью: распри
между Плантагенетами, сначала между Иоанном и Ричардом, потом
между Артуром и Иоанном.
Продолжительное отсутствие Ричарда развязало Филиппу руки на
два с половиной года: король Англии вернулся из крестового похода и
последовавшего за ним плена лишь в марте 1194 г. Известно, что фран¬
цузский король сделал все, чтобы продлить этот плен, пришедшийся
для него как нельзя более кстати. Пока Ричард оставался в Святой
Земле, Филипп все же соблюдал клятву о ненападении, которую дал
английскому государю. Но как только он узнал о пленении Ричарда,
Филипп попытался захватить как можно больше земель, до того как,
по его собственному выражению, «дьявол не вырвется на волю». Сла¬
бовольный Иоанн Безземельный принес ему оммаж и даже по тайно¬
му договору уступил всю Нормандию к северу от Сены, кроме Руана,
равно как Вексен, Эвре, Тур, Лош, Амбуаз, Монришар (январь 1194 г.).
На самом деле Филипп уже захватил большинство этих земель преды¬
дущим летом и принялся дополнять свои завоевания весной 1194 г. Но
Ричард, высадившись во Франции в мае 1194 г., собрал крупный отряд
наемников и стремительно прервал операции французского короля,
нанося ему поражение за поражением. Он вынудил Филиппа спешно
снять осаду с Вернея, вернул себе Эвре, переданный ему Иоанном Без¬
263

ЧАСТЬ IIIOI’AH. КЛШТИНГСКЛЯ ФРАНЦИЯ С ПОН НО 1223 Г: УП1Ы'ЖДЬНИ|:
земельным, который бросил короля Франции так же быстро, как в свое
время примкнул к нему, настиг Филиппа в Вандомуа и еще раз разбил
его при Фретевале. Мир, заключенный в январе 1196 г. между против¬
никами в Гайоне, подтвердил разгром французов, оставив Филиппу из
всех его завоеваний только Жизор.
Тем не менее враждебные действия возобновились почти сразу
же: от Вексена до Берри войска сходились в бою без решающего ре¬
зультата, но при этом жестоко разоряли сельские местности. На этот
раз Филипп потерпел крах на дипломатическом поприще. За немалую
цену Ричард переманил на свою сторону нового графа Фландрии и Эно
Балдуина IX, графа Булонского Рено де Даммартена и почти всех менее
важных вассалов франко-фламандского пограничья, чьей верности
Филипп Август добивался на протяжении нескольких лет. Граф Тулуз¬
ский, граф Блуа, герцогство Бретонское заключили мир с Плантаге-
нетом. Избрание германским императором Оттона Брауншвейгского,
племянника и креатуры Ричарда, стало еще одним значимым событи¬
ем, ознаменовавшим неудачу Филиппа Августа: со своей стороны Ка-
петинг придерживался союза с Филиппом Швабским, соперником От¬
тона, который казался тогда более слабой кандидатурой. Ричард усилил
свои позиции и другим способом: он возвел огромную крепость Ша-
то-Гайяр, которая должна была преградить французам дорогу в Нор¬
мандию; 1197 и 1198 г. снова были отмечены поражениями французов:
за провальным походом во Фландрию последовало контрнаступление
фламандцев, захвативших Сент-Омер, Эр и Турне (1197 г.), новая не¬
удача в столкновении с Ричардом (у Курселя под Жизором, сентябрь
1198 г.) и другое поражение при Верноне. В начале 1199 г. Филипп со¬
гласился на переговоры. Он добился перемирия сроком на пять лет и
сохранил Жизор, но должен был подтвердить свой отказ от прежних
завоеваний и обещать женить своего сына на племяннице Ричарда,
Бланке Кастильской. Самым унизительным условием перемирия стал
отказ от союза с Филиппом Швабским и Пероннский договор, по кото¬
рому Филипп Август уступал Балдуину Фландрскому все завоеванные
тем укрепления. Таким образом, перед лицом государства Плантагене-
тов король Франции оказался практически в том же положении, что и
двадцать лет тому назад, в самом начале своего правления: ни шедев¬
ры дипломатического искусства, продемонстрированные им за все эти
годы, ни практически непрестанные войны, разорявшие обширные
области, так ни к чему и не привели; более того, именно он выглядел
побежденным. На северной границе дела обстояли еще хуже: графство
Фландрия стряхнуло капетингскую опеку и вернуло себе часть земель,
264

ГЛАВА III. ФИЛИПП АВГУСТ (ПВО-1223): «ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН» ДЛЯ КАПКТИНГСКОЙ ВЛАСТИ
утраченных по договору в Бове; терпеливо накопленные территориаль¬
ные присоединения были потеряны, преданность людей — подорвана.
Но этот мрачный период завершился неожиданным событием, разом
изменившим параметры политической игры, событием, из которого
Филипп Август сумел извлечь наибольшую выгоду: 26 марта 1199 г.
Ричард Львиное Сердце был смертельно ранен во время осады одного
лимузенского замка.
Иоанн Безземельный
Иоанн наследовал своему брату и точно так же стал противником
своего прежнего союзника Филиппа Августа, как и его брат Ричард по¬
сле смерти своего отца. К счастью для Филиппа, то был враг совсем
иной закалки, нежели Ричард. И хотя Иоанн был правителем умным,
способным принимать великолепные решения как на войне, так и на
поприще дипломатических интриг, серьезные недостатки его характе¬
ра негативно сказывались на всех его начинаниях; неуравновешенный
и малодушный человек, он вел себя неумело и оскорбительно по отно¬
шению к своим союзникам и вассалам, переходя от бурной активно¬
сти к полной бездеятельности. В борьбе с таким противником, пусть
и располагавшим огромными ресурсами государства Плантагенетов,
Филипп Август мог продемонстрировать весь свой талант. Внутренние
проблемы, в которых завяз Иоанн, измены крупных континентальных
вассалов, которых английскому королю словно нравилось задирать,
только облегчили задачу Капетингу.
Французский государь сразу же нашел союзника, который позво¬
лил ему вновь стравить между собой представителей рода Плантагене¬
тов: племянник Иоанна, Артур, как сын его старшего брата выдвинул
свои претензии на часть наследства, доставшегося новому английско¬
му королю. Бретонцы массово перешли на его сторону, как и множе¬
ство анжуйских сеньоров во главе с Гильомом де Рошем. Филипп при¬
нял оммаж от Артура (весна 1199 г.) и вместе ним предпринял поход на
Мэн. Но Гильом де Рош и его друзья, которых волновали виды короля
Франции на их регион, покинули его лагерь, вынудив Филиппа спешно
отступить. Интердикт, наложенный папой римским на Французское
королевство из-за дела о разводе (январь 1200 г.), убедил короля до¬
говориться с его противниками: Балдуином Фландрским (Пероннский
договор, январь 1200 г.), Рено де Даммартеном и особенно Иоанном
Безземельным (Тульский договор, 22 мая 1200 г.). Оба короля пошли на
серьезные уступки: Филипп перестал поддерживать Артура и признал
за Иоанном права на все наследство Ричарда и сюзеренитет над Бре¬
танью; взамен он получил спорные области Вексена, Эвре и Иссудена,
265

ЧАСТЬ 11ТОЕЛЯ. KAIЦ-ЛИИГСКАЯ ФРАНЦИЯ С lllffi III) 12211.: УТВЕРЖДЕНИЕ
добился от английского короля признания его сюзеренитета над все¬
ми континентальными владениями Плантагенетов с выплатой релье¬
фа в 20 000 марок и тесный оммаж от графа Фландрии. Было принято
окончательное решение о свадьбе будущего Людовика VIII и Бланки
Кастильской, племянницы Иоанна, о которой зашла речь еще в пре¬
дыдущее царствование. Таким образом, Капетинг отказался от раздела
«империи Плантагенетов», по крайней мере временно, и взамен до¬
бился территориальных приобретений, которых не сумел заполучить
с помощью оружия.
Так завершился — скорее с позитивным итогом для Франции —
почти непрерывный двадцатилетний конфликт. В беспорядочных и
повторяющихся столкновениях тем не менее можно проследить эво¬
люцию соотношения сил между двумя крупными державами: практи¬
чески на протяжении всего периода наступательной тактики придер¬
живался именно Капетинг. Его воинственность — следствие не только
юношеской горячности, но и все возраставшей мощи Французского
королевства. Правда, все нападения Филиппа Августа на Плантагене¬
тов регулярно заканчивались неудачами, за исключением тех случа¬
ев, когда поражения Плантагенетов были вызваны их распрями друг
с другом. Капетингская монархия становилась все сильнее — дальше
мы увидим, как именно, — но баланс сил все еще был бы не в ее поль¬
зу, если бы противник не совершил серьезную ошибку, а именно это
произошло в 1200 г. Последний же урок, который можно извлечь из
этих конфликтов — та весомая роль, которая принадлежала крупным
вассалам: граф Фландрии, герцог Бретани, но также Рено Булонский,
Гильом де Рош, Эмери де Туар и прочие бароны Запада могли склонить
чашу весов в вооруженном конфликте либо в одну, либо в другую сто¬
рону в зависимости от своего выбора — и на этот выбор принесенная
клятва верности оказывала отнюдь не решающее влияние. Квазирав¬
новесие между двумя воюющими сторонами объясняет выдвижение
крупных феодалов на первый план политических отношений.
СЛАВНЫЕ ГОДЫ (1203-1223)
ЗАВОЕВАНИЯ 1203-1204 гг.
Конфискация фьефов Плантагенетов; убийство Артура
Мир продержался меньше двух лет: с 1201 г. короли так или иначе
нарушали договор. Мотивом или предлогом для решающего разры¬
ва стало оскорбление, нанесенное Иоанном крупному пуатевинскому
линьяжу Лузиньянов. Гуго де Лузиньян должен был жениться на на¬
следнице графа Ангулемского Изабелле; это слияние двух крупных и
266

ГЛАВА III. ФИЛИПП АВГУСТ (1180-1223): «ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН» ДЛЯ КАПЕТИНГСКОЙ ВЛАСТИ
непокорных родов грозило стать обременительным для Плантагенета.
11оанн решил проблему: он похитил невесту, которая ему понравилась,
п сам женился на ней (1200 г.). Такое поведение было привычным для
феодального мира, и вполне возможно, что Лузиньяны довольствова¬
лись справедливым возмещением; но Иоанн с его умением наживать
себе врагов лишь усугубил нанесенную им обиду. Тогда Лузиньяны
пожаловались своему сюзерену, французскому королю, и тот восполь¬
зовался случаем, чтобы применить феодальное право во всей его стро¬
гости. Иоанна призвали предстать перед курией пэров: когда же он не
явился, его приговорили к конфискации всех его фьефов (28 апреля
1202	г.). Этот приговор, вскоре возымевший серьезные последствия,
предельно ярко иллюстрирует намерение Капетингов обратить в свою
пользу феодальные обычаи, от которых они так пострадали в XI; те¬
перь же эти обычаи могли благоприятствовать французским королям,
поскольку те становились все сильнее, а феодальные кутюмы, фикси¬
ровавшиеся все более подробно, предельно ясно очерчивали прерога¬
тивы сеньора. На самом деле у Филиппа хватало и других причин для
возобновления враждебных действий; и, кроме того, теперь, когда его
ссора с Римом была улажена, он снова располагал средствами, чтобы
продолжать борьбу. Другим благоприятным фактором стало отбытие в
крестовый поход возможных союзников Англии — графов Фландрии,
Труа и Блуа.
Филипп вторгся в Нормандию в 1202 г., в то время как Артур, снова
ставший его союзником, непосредственным вассалом и даже будущим
зятем, открыл кампанию в Анжу. Однако из-за нового предательства
Гильома де Роша Артур и все поддерживавшие его бароны попали в
плен (Мирбо, между Анжером и Пуатье, 1 августа). Но в который раз
оплошности и неискренность английского короля все испортили. Он
не сдержал ни одного обещания, которые дал Гильому де Рошу в обмен
па поддержку, и грубо обошелся с анжуйской знатью. Что до Артура, то
сначала его заточили в Фалезе, потом перевели в Руан, где он пропал;
возможно, что Иоанн собственноручно прикончил своего племянни¬
ка, несмотря на то что пообещал Гильому де Рошу его освободить.
Слухи о смерти Артура, которая имела место, без сомнения, в апреле
1203	г. — появились зимой 1202-1203 гг. и привели в лагерь француз¬
ского короля большое число бретонских, анжуйских, пуатевинских и
даже нормандских сеньоров. Движение достигло своего апогея в мар¬
те, когда Гильом де Рош и группа других крупных баронов принесли
оммаж Филиппу, заключив с ним настоящий договор, который на этот
раз они больше не нарушали.
267

чл( п. и гора». kaiiithhickah франция с: пня но 1223 г: утверждении
Завоевание Анжу и Нормандии
Всеобщее отступничество крупных феодалов стало роковым уда¬
ром для «империи Плантагенетов». В то время как король Франции
напал на Нормандию, Гильом де Рош со своими друзьями завоевывали
от имени Филиппа Мэн и Анжу и остановились только у самой Луары.
Другой крупный луарский сеньор, также не славившийся чрезмерной
преданностью, Ги де Туар, во главе бретонцев напал на Нормандию с
другой стороны. Задержавшись на десять месяцев под стенами осаж¬
денного Шато-Гайяра этого «засова от ворот области» французское
войско завладело крепостью 6 марта 1204 г., тогда как Иоанн, охвачен¬
ный одним из своих приступов апатии, не сделал ни одной попытки ее
спасти. Укрывшись на другом конце Нормандии, он отплыл в Англию в
декабре 1203 г. Многочисленные и хорошо укрепленные твердыни гер¬
цогства больше не сопротивлялись; один Руан продержался немного.
Иннокентий напрасно предпринимал многочисленные демарши в на¬
дежде остановить французское наступление. В конце июня 1204 г. ко¬
роль Франции стал хозяином всей Нормандии.
Таким образом, в руки Капетингов попали все земли Плантагене¬
тов к северу от Луары — либо присоединились сами, либо были захва¬
чены. Никогда еще с начала своей династии Капетинги столько не заво¬
евывали и отныне, еще в большей степени, чем после территориальных
захватов во Фландрии, Филипп заслуживал прозвища Август (тот, кто
увеличивает, auget, согласно более правдоподобной этимологии), ко¬
торым его впоследствии наградят. Впрочем, заметим, что завоеванные
провинции и так были частью королевства: они представляли собой
фьефы, которые Плантагенеты держали от короля Франции (как это
подтвердил Тульский договор). Многие из этих фьефов только сменили
своего владельца: больше не было графов Анжуйских или Мэнских, ни
герцогов Нормандских, поскольку король сохранил за собой эти ти¬
тулы с прилагавшимися к ним обширными угодьями. Напротив, мно¬
гие из вассалов второго уровня, вовремя примкнув к новому сеньору,
сохранили свои фьефы, как, например, анжуйские бароны, сплотив¬
шиеся вокруг Гильома де Роша. Другие фьефы король конфисковал и
раздал своим сторонникам; вернув себе королевское расположение,
Рено де Даммартен также получил от Филиппа несколько нормандских
графств. В целом, несмотря на эти уступки, монархия извлекла из за¬
воевания двойную выгоду: королевский домен вырос в разы, особен¬
но в Нормандии, где герцогу принадлежали очень обширные права и
огромные владения; король также укрепил свою власть над сетью вас¬
салов, от которой не получал практически ничего, пока ее возглавлял
268

1ЛЛВА III. ФИЛИПП АВГУСТ (ПВО-1223): «ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН" ДЛЯ КА11ЕГИН1С КОЙ ВЛАСТИ
англо-нормандский король, создававший своего рода экран между ко¬
ролем Франции и его подвассалами (кстати, один из пунктов приго¬
вора, вынесенного Иоанну его пэрами, гласил, что он и его предки не
выполняли никакой службы и не подчинялись более своему сеньору).
Главным из фьефов, вернувшихся в орбиту Капетингов, была Бретань;
ни один король Франции не обладал над этой территорией такой вла¬
стью, как Филипп (см. карта 13).
Напротив, сеньоры Пуату повели себя строптиво в отношении
французских начинаний. Еще сильнее, чем в Анжу, крупные феодалы —
Лузиньяны, виконты Туара, Лиможа, Шательро, Савари де Молеон и
прочие — ценили свою независимость и непостоянство. Плантагенеты
осуществляли над ними лишь теоретическую власть, и они вовсе не на¬
269

ЧАС II» ВКЖЛЯ. КАШ ПИНСКАЯ ФРАНЦИЯ С ПОК ПО 1223 I : У ГП Г1*Ж>Ц.11111
меревались отрекаться от собственной свободы. Находясь в отдалении
от своих баз, ожидая английского контрнаступления, король Франции
так и не сможет по-настоящему навязать им свою власть. Летом 1204 г.
Филипп покинул едва подчиненную Нормандию, чтобы отправиться в
поход к югу от Луары. Он захватил Пуатье, занял Сентонж и блокиро¬
вал две крупных крепости Плантагенетов, Лош и Шинон, которые сда¬
лись только после годичной осады. Но в 1206 г. сенешаль Пуату Эмери
де Туар вместе с Савари де Молеоном и прочими сеньорами перешел в
другой лагерь, открыв двери Иоанну Безземельному, который высадил¬
ся в Ла-Рошели. Все завоевания французов к югу от Луары были поте¬
ряны. Это положение после боев, не принесших никому решающего пе¬
ревеса, и было зафиксировано в Туарском перемирии, заключенном на
два года 13 октября 1206 г. Новый французский поход, предпринятый в
1208 г., тоже не принес ожидаемых результатов.
ОТ ТУАРСКОГО ПЕРЕМИРИЯ ДО ЛА РОШ О-МУЭН:
ВОСЕМЬ ЛЕТ ПЕРЕДЫШКИ
Эволюция обеих держав
С 1206 по 1213 г. французские и английские войска не встречались в
бою. Эта долгая пауза прервала период почти не прекращавшихся войн,
длившихся четверть века. С одной стороны, этот перерыв объясняется
все возраставшим сопротивлением, которое вызвали методы управле¬
ния Иоанна. Английский король вступил в открытый конфликт со Свя¬
тым престолом и церковной иерархией Англии (1206 г.); в конце концов
папа римский наложил на английское королевство интердикт (1212 г.),
что стало причиной всеобщего недовольства и ослабило позиции Иоан¬
на в политическом плане. Своими оплошностями Иоанн оттолкнул от
себя значительную часть знати, причем далеко не один крупный сеньор
соблазнился посулами, расточаемыми королем Франции.
Напротив, Филипп Август воспользовался перемирием, чтобы
продолжить усиливать свою власть: завоеванные провинции были ин¬
тегрированы в королевство, особенно Нормандия, чьи великолепные
институты с выгодой использовали французские чиновники. После
первой фазы подъема, вызванного мудрым правлением предыдущего
десятилетия, ресурсы короля ждал новый и существенный рост. Бла¬
годаря череде случайностей Филипп получил шанс расширить свою
власть и доходы иным способом: герцогство Бретонское, графства
Фландрия-Эно и Шампань перешли под его опеку после смерти Артура,
Балдуина IX и Тибо III — оба последних сеньора не вернулись из Чет¬
вертого крестового похода. Опираясь на феодальные кутюмы, которые
его могущество позволяло теперь навязать крупным вассалам — чего
270

ГЛАВА 111. ФИЛИПП АВГУСТ (11Й0-1223): «ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН- ДЛЯ КАП1ГИНГСКОЙ ВЛАСТИ
нс делали его предки, — Филипп потребовал значительных выплат по
нраву рельефа, возмещения издержек за опеку и подчинил бдительно¬
му надзору юных наследников. С другой стороны, он воспользовался
бездеятельностью Иоанна Безземельного, чтобы завершить завоева¬
ние Оверни, которое его предшественники начали под видом защиты
епископов Клермона от графов Клермона и Рьома, но были вынуждены
приостановить из-за давления со стороны короля-герцога Аквитании.
Графы Клермонские подчинились в 1199 г., графы Рьома были лишены
своих владений, перешедших к преданному Ги де Дампьеру, сеньору
Ьурбонскому (1213 г.). Наконец, крестовый поход французских баро¬
нов в Альбижуа открыл широкие перспективы для политических по¬
трясений на юге, из которых король Франции — пусть он и отказался
встать во главе своих вассалов, — не мог не извлечь выгоды.
Новые приготовления к войне
Ситуация стремительно менялась на протяжении 1213 г.: хотя
Иоанну и не удалось снискать уважение своих подданных, он добился
блистательного дипломатического прорыва. Поддержка, которую он
расточал своему племяннику Оттону Брауншвейгскому, в конце кон¬
цов увенчалась успехом: в 1209 г., после смерти Филиппа Швабского,
Оттон получил императорскую корону. Капетингская дипломатия, на¬
против, оказалась в деликатном положении, поскольку ей пришлось
искать нового кандидата. Иоанн также приобрел двух ценных союз¬
ников: Рено Булонский поднял мятеж против французского короля в
1211 г. и принес оммаж королю Англии; и новый граф Фландрии, кото¬
рый посчитал, что король обделил его во время восшествия на граф¬
ский престол, постепенно склонялся к разрыву в мае-апреле 1213 г.,
когда он воздержался от того, чтобы оказать своему сеньору феодаль¬
ную помощь, и затем также принес оммаж Иоанну (июль 1213 г.—
январь 1214 г.). Многие фламандские города, опасавшиеся посяга¬
тельств со стороны французского короля, в 1212 г. самостоятельно
заключили союз с Плантагенетом. Некоторые князья, в том числе граф
Голландии и герцог Лимбургский, сделали то же самое, соблазнившись
деньгами, щедро раздаваемыми Иоанном. Дело дошло до того, что пе¬
ред искушением не смогли устоять даже ближайшие вассалы француз¬
ского короля, такие как Эрве, граф Неверский, и Филипп де Куртене.
Наконец, Иоанн сделал мастерский ход — он примирился с Иннокен¬
тием III 13-15 мая 1213 г., тогда как французский флот уже готовился
высадить войска в Англии с папского благословения. Иоанн не только
покорился папе римскому и добился снятия интердикта, но и объявил
себя вассалом Святого престола, которому обещал выплачивать еже¬
271

ЧАС Hi ПТОРАЯ. КАЦП'ИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1108 |К) 1223 Г: У ПШ'ЖД|-.НИ|.
годную подать. Таким образом, папа вновь стал играть роль, которая
так долго ему принадлежала — роль покровителя Англии; но военные
приготовления слишком далеко зашли, чтобы посредничество папы
могло оказать какое-нибудь воздействие на врагов. Как и в 1204 г., оно
не сможет помешать французам победить.
Между тем король Франции действительно задумал вторгнуться в
Англию и посадить на ее трон своего сына Людовика. Уже один такой
проект способен показать, насколько изменилось соотношение сил с
начала царствования Филиппа. С другой стороны, Филиппа подталки¬
вали к войне дипломатические маневры англичан; кажется даже, что
Иннокентий III в самом начале 1213 г. поручил ему низложить Иоанна,
упорствовавшего в своих заблуждениях. Как бы то ни было, 8 апре¬
ля 1213 г. король собрал магнатов королевства в Суассоне, чтобы по¬
знакомить их со своим планом по вторжению в Англию и оговорить
прерогативы, которыми будет пользоваться принц Людовик после
завоевания. В мае он собрал большой флот в фламандских портах; 22
мая папский легат доставил ему весть о примирении Иоанна с понти¬
фиком; однако это известие не повлияло на планы Филиппа. 24 мая он
окончательно порвал с Ферраном Фландрским и направился в отказав¬
шийся ему подчиниться Гент, который он собирался захватить до вы¬
хода в море. Но 30 мая английские войска, неожиданно высадившись
на суше вместе с Рено Булонским, сожгли часть флота, стоявшего на
якоре в Дамме. Их тотчас же отбросили, но зло уже свершилось: выйти
в море теперь было невозможно, и Филипп сжег все оставшиеся кораб¬
ли. Король вернулся к оборонительной тактике, ожидая нападения со¬
юзников. На протяжении одного года два войска разоряли Фландрию,
тогда как все сеньоры региона воспользовались этими событиями,
чтобы свести между собой счеты.
ГОД БУВИНА
Победа при ла Рош-о-Муэне
Эти операции, разорительные для Фландрии и ее окрестностей,
не принесли противникам решающего перевеса. Но Иоанн со своими
союзниками, преисполненные надежд, подготовили крупномасштаб¬
ный план, предусматривавший крах капетингского могущества. Если
верить хронистам, все они были воодушевлены стойкой ненавистью
к королю Франции и собирались в союзе покончить со слишком бы¬
стро возраставшим могуществом Филиппа Августа. Враги намерева¬
лись взять его в тиски: Иоанн с юга, остальные с севера. Первый после
долгих проволочек высадился в Ла-Рошели 16 февраля 1214 г., и к нему
незамедлительно примкнула знать Пуату, Сентонжа, Ангумуа и Лиму-
272

ГЛАВА 111. ФИЛИПП АВГУСТ (1180-1223): «ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН* ДЛЯ КАПКТИНГСКОИ ВЛАСТИ
.юна. В апреле Филипп попытался затормозить это движение, предпри¬
няв поход, но, как кажется, так и не вышел за южные границы Берри.
Не приняв боя, Плантагенет бежал на юг, «словно уж», по выражению
Вильгельма Бретонца. Филипп не мог себе позволить ни оторваться
от своих тылов, ни оставить надолго фронт во Фландрии, где вот-вот
должна была начаться решающая партия. Поэтому король поручил
принцу Людовику остановить англичан на Луаре, Обе армии встрети¬
лись 2 июля под стенами замка ла Рош-о-Муэн (возле Анжера), кото¬
рый осадил Иоанн. Настоящего сражения так и не произошло: англий¬
ский король поспешно отступил, бросив свои войска еще до того, как
французы появились на горизонте, и остановился только в Ла-Рошели.
У Людовика же не было достаточно сил, чтобы преследовать врага.
Победа при Бувине и ее последствия
Решающее столкновение произошло спустя чуть менее месяца во
Фландрии. 27 июля Филипп Август в большой битве разгромил коали¬
цию, состоявшую из всех союзников Иоанна Безземельного: импера¬
тора Оттона IV, графа Феррана Фландрского, Рено Булонского, герцога
Прабантского и прочих крупных германских сеньоров, ополчения мно¬
гих фламандских городов, графа Солсбери и наемников на английском
жалованье во главе с Гуго де Бовом. Это было самое крупное сражение
из тех, что когда-либо давали Капетинги, и победа в нем была безого¬
ворочной. Политические последствия были огромны и сказались дале¬
ко за пределами французских границ. Оттон IV закончил свой путь го¬
сударственного деятеля, оставив поле свободным для Фридриха И; его
поражение стало настоящим подарком для Иннокентия III, который
избавился от своего главного врага. Иоанн Безземельный окончательно
вернулся в Англию, где подданные все сильнее оспаривали власть это¬
го полностью дискредитировавшего себя государя и вскоре вынудили
его пойти на серьезные уступки. Фландрия, чей граф оставался в плену
на протяжении долгих тринадцати лет, вновь перешла под контроль
французского короля, даже если города испытывали к нему стойкую
неприязнь. Что касается самого короля, то он раз и навсегда избавился
от угрозы со стороны Плантагенета, все территориальные проблемы,
тяготевшие над северной границей королевства, были решены, и среди
главных вассалов уже и речи не шло ни о какой «фронде».
Последствия победы были по меньшей мере также важны в вопро¬
сах престижа. Отныне Капетинг мог заслуженно считаться великим
государем, поскольку он одолел правителей двух самых больших го¬
сударств Западной Европы, заключивших против него союз. Отметим
мимоходом исключительный характер столкновения между Франци¬
273

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КА| ИЛ ИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С I НЯНЮ 1223 Г.: УТВВРЖДВНИР.
ей и империей, ведь эти государства существовали в двух разных, не
соприкасавшихся между собой сферах деятельности и потому обычно
не имели повода воевать друг с другом. Все претензии императоров
главенствовать над остальными государями Западной Европы, и осо¬
бенно над Капетингами, оказались тщетными — и этот факт добавил
славы королю Филиппу. Кроме того, если верить хронистам, коалиция
вызвала тревогу у подданных французского государя; и их ликование
после известия о победе было соизмеримо с прежним беспокойством.
Вильгельм Бретонец составил знаменитое описание триумфального
возвращения в Париж короля вместе его пленниками. Так монархия
миновала новый важный этап в процессе своего утверждения. Напро¬
тив, победа не принесла никакой выгоды в Аквитании: тотчас же по¬
сле битвы при Бувине Филипп двинулся со своим войском на Луару,
но так и не рискнул начинать новый поход — опыт подсказывал, что
в этом регионе, полном переменчивых феодалов, он будет безрезуль¬
татным. Король ограничился тем, что заключил с Иоанном перемирие
сроком на пять лет, мало чем отличавшееся от туарского перемирия
1206 г. (Шинон, 18 сентября 1214 г.). Французские завоевания к севе¬
ру от Луары были подтверждены, но пуатевинские бароны, которым
позволили самим выбирать себе сеньора, во множестве примкнули к
Иоанну, который не представлял угрозы для их независимости. Кро¬
ме того, король Англии выплатил 60 000 ливров. Продленный в 1220 г.
Шинонский договор обеспечил статус-кво на этой последней общей
границе, оставшейся между двумя королевствами.
КОНЕЦ ЦАРСТВОВАНИЯ
Благодаря победам, одержанным на всех направлениях, последнее
десятилетие правления Филиппа прошло без тревог и опасностей, ха¬
рактерных для подавляющего большинства предыдущих периодов. Те¬
перь Филиппу Августу не нужно было ни защищать свое королевство,
ни сражаться в пограничных областях, он больше мог не опасаться из¬
мены своих вассалов. Отныне войны будут вестись на внешних терри¬
ториях: в Англии, затем на юге; и войсками командовать будет не сам
король, а его старший сын.
Поход в Англию
Восстав против Иоанна Безземельного, английские феодалы и их
союзники, горожане и прелаты, избрали королем принца Людовика,
который выступал от имени своей супруги Бланки Кастильской, имев¬
шей права на корону (1215 г.). Отец позволил ему вновь приступить
к проекту похода за Ла-Манш: этот план был свернут двумя годами
274

ГЛАВА III. ФИЛИПП АВГУСТ (1180-1223); «ВРГ.МЯГШРЕМГ.Н" ДЛЯ КА111ЛИ1 ИСКОМ ВЛАСТИ
ранее, но на этот раз Людовик отчалил в Англию в ответ на зов значи¬
тельной части своих будущих подданных. Папа попытался защитить
Иоанна, своего вассала, и отлучил от церкви участников экспедиции;
поэтому французский король придерживался как можно более ней¬
тральной позиции, одновременно оказывая своему сыну материаль¬
ную поддержку. Поход начался удачно: высадившись на английском
побережье 21 мая 1216 г., Людовик вступил в Лондон и захватил весь
восток острова; наемники, набранные Иоанном, его бросили; каза¬
лось, что ожидания Людовика вот-вот сбудутся. Но смерть Иоанна
(19 октября 1216 г.) все изменила: регентский совет, где решающий
голос принадлежал папскому легату и старому вассалу Плантагене-
гов, Вильгельму Маршалу, короновал сына умершего короля — вось¬
милетнего Генриха III. Ловкая политика Святого престола, который
провозгласил крестовый поход против французов, привела к массиро¬
ванному переходу англичан на сторону Генриха. Военные поражения
довершили остальное: пленение многих вождей французской партии
и четырехсот рыцарей в битве при Линкольне в апреле 1217 г., а также
корабля Эсташа Монаха, знаменитого пирата на службе у Людовика,
еще с сотней рыцарей на борту в августе. 11 сентября 1217 г. Людовик
отказался от борьбы, заключив мирный договор в Ламбете.
Альбигойский крестовый поход
Вскоре другая экспедиция — и с более серьезными последстви¬
ями — привлекла внимание принца Людовика. Несмотря на предло¬
жения, которые папа повторял с 1204 г., Филипп Август постоянно
отказывался лично возглавить крестовый поход против альбигойцев.
Король ссылался на невозможность оставить свое королевство перед
лицом опасности, грозившей со стороны Иоанна Безземельного; кроме
того, он сильно сомневался в том, что следует разрушать феодальный
порядок графства Тулузского исходя из предполагаемого обвинения в
ереси и приравнивания к истинным катарам простых симпатизиро¬
вавших или безразличных южан. В 1209 г. крупные и мелкие сеньоры
королевского домена отправились в крестовый поход с согласия ко¬
роля, но без его участия. В 1213 г. вопреки всему принц Людовик уже
готовился присоединиться к крестоносцам, но отец предпочел возло¬
жить на него задачу по высадке в Англии. И только после Бувина Лю¬
довик смог присоединиться к войску Симона де Монфора, и то всего
лишь на сорок дней.
В остальном замена графа Тулузского и его вассалов на Симона и
северофранцузских сеньоров привела к неоспоримому усилению ко¬
ролевской власти. Теперь Филипп имел дело с людьми, которые при¬
275

член. IITOIVUI. КА111:ТИН1СКАЯ ФРАНЦИЯ С ПОН ПО 1223 I.: УПШРЖЛ1.НИ1;
выкли ему повиноваться — и считали, что это в их интересах, — а не
с крупными далекими сеньорами, традиционно очень независимыми,
какими являлись южные феодалы. К тому же вероятно, что в это время
король ясно сознавал, что ему представился исключительный случай
расширить свой домен, и сознательно дал ситуации дозреть. Во всяком
случае, ни один современный источник не позволяет четко объяснить
его выжидательную политику. Лишь после смерти Симона де Монфора,
когда вся завоеванная территория вот-вот могла выскользнуть из рук
крестоносцев, король разрешил сыну снова вмешаться. Главным, что
случилось во время похода 1219 г., была резня жителей Марманда. По¬
сле того как он напрасно осаждал Тулузу, Людовик вернулся на север,
как и в первый раз, через сорок дней после начала экспедиции. В 1221 г.
король послал на юг другой отряд, и тоже без убедительных резуль¬
татов. Его наследники окончательно уладят проблему ереси и южный
вопрос в целом, с наибольшей выгодой для династии. Однако еще до
смерти Филиппа развязка уже была близка: столкнувшись с нехваткой
ресурсов, Амори де Монфор завещал королю свои владения на юге.
Походы в Англию и на юг нисколько не потревожили мир, который
воцарился в королевстве после триумфа 1214 г. Отказавшись напря¬
мую ввязываться в новые авантюры, Филипп провел последние годы,
округляя свои владения за счет кропотливых присоединений по слу¬
чаю того или иного феодального наследства и совершенствуя создан¬
ную им администрацию. Итак, наследство, обеспеченное благодаря
наличию одаренного наследника, хорошо управляемое и существенно
выросшее в размерах королевство, поверженные враги, постоянно уве¬
личивающиеся ресурсы: какой еще государь может похвастаться более
позитивным итогом своего царствования?
Королевская идеология
Победы Филиппа, так же как его мудрое и умелое правление, окон¬
чательно обеспечили капетингской монархии неоспоримую власть,
следы которой прослеживаются во всех деталях. Например, Филипп
изменил традиционную титулатуру «король франков» на «король
Франции». В 1202 г. папа мимоходом, объясняя в булле «Per Venera-
bilem», почему он узаконил детей Агнессы Меранской, признал, что
над французским королем нет никакой высшей мирской власти; это
подразумевало, что Филипп ни в коей мере не является ни подчинен¬
ным императора, ни даже ниже его по положению, на что последний
постоянно претендовал. Историки охотно приводят в подтверждение
устойчивости монархии тот факт, что Филипп не стал при жизни коро¬
новать сына, как это делали первые Капетинги, — и больше так посту¬
276

ГЛАВА III. ФИЛИПП АВГУСТ (1180-1223): “ВРЕМЯ ПЕРЕМНИ» ДЛЯ KAI ИЛ ИНГСКОМ ВЛАСТИ
пать не будут; по мнению большинства авторов, это свидетельствует,
что передаче короны по наследству отныне ничто не угрожало. Но не
все так однозначно: Людовик был единственным сыном, чьи права на
корону были неоспоримы, у него не было потенциальных соперников,
а потому и спешить с его коронацией при жизни отца смысла не имело;
скорее сложившийся обычай изменил Людовик VII, у которого тоже
был один законный сын; но Филипп был коронован лишь тогда, когда
его отец стал неспособен править самостоятельно162.
Рассмотрим ореол, окружавший монархию, и развитие символики
власти на другом примере: погребение Филиппа, эпизод, с которого во
Франции вошла в обиход новая практика, навеянная Византией или
Плантагенетами. Тело короля с инсигниями его власти выставлялось
для почитания его подданным, прежде чем предать его земле соглас¬
но торжественному церемониалу; и местом погребения отныне ста¬
ло Сен-Дени, без других вариантов, таких как в случае с Филиппом I
(Флери) и Людовиком VII (Барбо). Престиж усопшего был настолько
высок, что даже собрали несколько доказательств, свидетельствующих
0	его святости; однако эта попытка, в общем-то нередкая для государей
гой эпохи, мало вязалась с личностью Филиппа; придется подождать
царствования его сына, чтобы капетингская династия могла обзаве¬
стись этим весомым козырем.
Это спокойное утверждение династии не могло обойтись без пере¬
мен в сфере воображаемого. Вновь обретенное могущество королев¬
ства лишь подстегнуло тех, кто желал оправдать сохранение власти в
руках потомков Гуго Капета, которых, случалось, упрекали в узурпа¬
ции каролингского наследия. Немало сюжетов, известных уже с давних
пор, снова были введены в оборот, чтобы прославить древность дина¬
стии и узаконить ее власть. Вспомнили о пророчестве, которое святой
Валерий якобы сделал Гуго Капету: его потомки сохранят власть на
протяжении семи поколений. Приближение означенного срока счаст¬
ливо совпало с тем, что другие современники называли «возвраще¬
нием королевства роду Каролингов»: женитьба Филиппа на Изабелле
де Эно, — которая действительно принадлежала к потомству великого
императора, — позволила заявить, что в лице их сына Людовика VIII
корона вернулась к Каролингам, но без того, чтобы Капетинги ее по¬
теряли. На самом деле этот брак был далеко не первым из тех, что сме¬
шали кровь обоих семейств, и некоторые люди вспоминали, что и мать
Филиппа принадлежала к потомкам Каролингов. Другая схема уходи- 11	62 Lewis Andrew W. Le sang royal. La famille capetienne et I’Ltat, France, X-XIV slide, особенно
p. 96-111.
277

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КАШ-ТИН!СКАЯ ФРАНЦИЯ С 1108 ПО 1223 I.; УТВЕРЖДЕН И Ь
ла еще дальше, превращая франков в потомков троянцев, бежавших
после падения их города. В XIV-XV вв. этот миф станет официальной
и широко распространенной доктриной происхождения французской
знати и ее королей. Таким образом царствование Филиппа стало ре-
шающим этапом в становлении этой доктрины — и ярко это видно
на примере пассажей Ригора. Впрочем, похоже, что сам король и его
окружение не придавали особой важности этим реконструкциям. Еще
в большей степени, чем его предки, образцом для подражания служи¬
ли Карл Великий и другие предшественники династии, с которыми
Филиппа более или менее открыто сравнивали. Именно такого взгля¬
да придерживался Эгидий Парижский в своей большой поэме «Каг-
olinus», вспоминая применительно к принцу Людовику о доблести и
подвигах Карла Великого. Такие символические шаги, как учреждение
подле короля двенадцати пэров или использование во время корона¬
ции меча, якобы принадлежавшего Карлу Великому, — тоже относятся
к представлениям того же порядка. Подобные ссылки на каролингское
прошлое также позволяли пробить брешь в императорской пропа¬
ганде, утверждавшей, что лишь Фридрих Барбаросса и его преемники
являлись достойными и исключительными наследниками Карла Вели¬
кого. Такая позиция не была полностью лишена политической целесо¬
образности (в 1204 г. Иннокентий III упоминал о каролингских корнях
Филиппа), но королевская власть черпала источники для своей легити¬
мизации по большей части в ином: наследственности, миропомазании,
победе и поддержке со стороны подданных.
Именно на этих моментах еще больше, чем на происхождении
династии, делали упор биографы, когда сохраняли память о великих
свершениях короля: с правления Филиппа в Сен-Дени расцвела коро¬
левская историография, которую начал развивать еще Сугерий. Два
великих имени выделяются среди группы сочинителей, которые в то
время посвятили себя повествованию о капетингской истории. Пер¬
вый из них, Ригор, врач, ставший монахом, довел королевскую биогра¬
фию (Gesta Philippi Augusti) до момента своей смерти в 1206 г.; его труд
продолжил Вильгельм Бретонец, духовник Филиппа Августа, который,
как и Ригор, черпал сведения в королевских архивах и архивах Сен-Де¬
ни. Вильгельм прибавил к «Gesta» стихотворную версию, «Филиппи-
ды», где прославлял короля таким же образом, как Эгидий Парижский
восхвалял подвиги Карла Великого, а Пьер Рига, самый выдающийся
из этого сообщества поэтов, — Александра в своей знаменитой «Алек-
сандриде» (ок. 1176-1182 гг.). Не будучи слишком многочисленной,
историография царствования Филиппа отличается полнотой и одно¬
278

ГЛАВА 111. ФИЛИПП АВГУСТ (11НО-1223): «ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН» ДЛЯ КА| 1ЕТИНГСКОИ ВЛАСТИ
родностью повествования; она основана на первосортной информа¬
ции и не всегда хвалит короля. Даже несмотря на свое безразличие к
словесности, Филипп Август сумел встроить память о своих достиже¬
ниях в латинскую литературу, которая переживала в то время свой по¬
следний великий расцвет.
АДМИНИСТРАТИВНЫЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ
ПЕРЕЛОМ В ЕВРОПЕЙСКОЙ АДМИНИСТРАТИВНОЙ ПРАКТИКЕ
Если и есть область, в которой правление Филиппа заслуживает
названия «времени перемен» (temps de mutation), которое ему присво¬
или на коллоквиуме 1980 г., то эта область — администрация. Без со¬
мнения, перемены, которые пережила королевская администрация на
рубеже XII и XIII вв„ менее зрелищны, чем крупные победы и террито¬
риальная экспансия, но от этого они не становятся менее решающими;
более того, именно эти перемены позволили королю одержать его по¬
беды и осуществить завоевания, а затем и значительно облегчить инте¬
грацию присоединенных земель.
Долгое время историки датировали эти административные преоб¬
разования периодом после завоевания Нормандии. Это объясняли по
большей части влиянием, которое оказали нормандские институты —
действительно, очень эффективные — на королевское окружение, ис¬
кавшее образцы для того, чтобы улучшить свои методы управления.
Но Джон Болдуин, проведя куда более тщательный анализ, чем его
предшественники, показал, что в реальности «решающим десятилети¬
ем» являются 1190-1203 гг.163 Именно тогда началось систематическое
собирание королевских архивов, редакция реестров, сохранявших
важные сведения, составление счетов, что потребовало учреждения
специализированного ведомства; также были определены обязанно¬
сти бальи, вокруг которых происходило становление местной админи¬
страции. В последующие годы правления Филипп усовершенствовал
свой великий организаторский труд, программа которого была в об¬
щих чертах намечена в ордонансе 1190 г. Труд систематический, про¬
должавшийся непрерывно в силу того, что с королем работала группа * 64If>3 Утверждение этой новой перспективы началось с первой попытки, предложенной
Джоном Болдуином на коллоквиуме «Филипп Август» и последующей дискуссии (I.a
France de Philippe Auguste. Le temps des mutations. Paris: Editions du CNRS. 1982. P. 63-
64, 74-75); на следующий год был представлен более подробный очерк (Baldwin ]. La
decennie decisive: les annees 1190-1203 dans le regne de Philippe Auguste// Revue historique,
n” 266, 1981. P. 311-337), который тот же Болдуин развил в своей книге (Baldwin ].
Philippe Auguste et son gouvernement, 2 часть). См. также Bisson Thomas N. Les comptes
des domaines au temps de Philippe Auguste: essai comparatif// La France de Philippe Auguste.
1 e temps des mutations. P. 521-539.
279

ЧАСТЬ ВТОРАЯ КАИТГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С НОЯ НО 1223 I'.: У ГВКРЖДКНИТ.
компетентных и преданных людей, которые поступили на службу око¬
ло 80-90 гг. XII в. и потому могли оставаться с ним до конца царство¬
вания. Перемены, которые тогда преобразили механизм французской
администрации, были первым этапом долгого процесса «генезиса госу¬
дарства Нового времени»164, который получил новое ускорение в прав¬
ление Людовика Святого и Филиппа Красивого. Фундаментальная за¬
слуга соратников Филиппа Августа заключается в том, что они смогли
первыми составить и применить план адаптации средств деятельности
государства к новым политическим, экономическим и культурным ус¬
ловиям. Конечно, реализация этого первого этапа может показаться
скромной по сравнению со средствами, которыми располагало пра¬
вительство следующих столетий, но зато она сильно отличается от
предшествующей административной практики Капетингов — скорее
домениальной, чем государственной. Кроме того, Франция Филиппа
Августа лишь примкнула к движению, в эти же годы или чуть ранее
охватившему другие западноевропейские государства — Англию под
властью Плантагенетов, нормандское королевство Южной Италии,
папскую курию и итальянские коммуны. Крупные княжества не толь¬
ко не остались в стороне, но и выступали в роли инициаторов этого
процесса: Шампань, а особенно Фландрия и Нормандия прилагали се¬
рьезные усилия по усовершенствованию своей администрации еще до
того, как Филипп взошел на трон.
К тому же соратники Филиппа Августа руководствовались тем или
иным нововведением, которое появлялось во Фландрии или Норман¬
дии чуть раньше, чем во Франции. Разъездные «юстициарии» Генри¬
ха II и «бальи» и «юстициарии», введенные Филиппом Эльзасским в
Вермандуа, а затем и во Фландрии, были непосредственными предше¬
ственниками французских бальи с их изначальными полномочиями
проверяющих и разъездных судей. То же самое и с финансовыми ин¬
ститутами: английской палатой Шахматной доски с ее «казначейскими
свитками» (счетами, занесенными на пергаментные свитки и сохраня¬
емыми с 1130 г.), нормандской палатой Шахматной доски (с 1180 г.),
фламандским «Большим списком» (домениальные счета) 1187 г. При¬
соединение Артуа и Вермандуа, затем Нормандии и сохранение их
институтов лишь помогло французским властям создать свои соб¬
ственные структуры управления; постоянные контакты с Англией и
особенно Фландрией стали для французов другим источником вдохно-
164	Серия коллективных исследований, опубликованных в 1985 г. под этим общим
заглавием, позволяет лучше понять сегодня различные аспекты этой эволюции,
происходившей на протяжении длительного времени, bXII-XVHIbb. См. общую
библиографию.
280

ГЛАВА III. ФИЛИПП АВГУСТ (11Н0-1223): «ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН” ДЛЯ КАПЕТИНГСКОЙ ВЛАСТИ
пения. Кропотливое сопоставление французских документов (счетов
1202-1203 гг.) с их фламандскими и нормандскими аналогами показа¬
ло, что, вопреки сходству структуры, между ними существует значи¬
тельное различие. Вдобавок некоторые своеобразные черты француз¬
ской системы счета уже прослеживаются в ордонансе 1190 г., еще до
присоединения этих провинций. В целом, вместо того чтобы искать в
северо-восточных княжествах точные образцы методов французских
управленцев, следует сделать вывод об общей направленности, воз¬
никшей благодаря сходным ситуациям, целям и менталитету. Поми¬
мо поиска параллельного развития и заимствований у этих трех госу¬
дарств, который позволяет выявить немало сходных моментов, нужно
отметить, что усовершенствование инструментария власти являлось
общим феноменом для западноевропейских государств этого време¬
ни. Повсюду власти стали заводить архивы, содержавшиеся в надле¬
жащем порядке, вести счета, реестры, куда заносили перечень земель,
вассалов, доходов, куда помещали копии самых важных документов и
выжимку из переписки. Повсюду стремились заменить местных пред¬
ставителей государя — в той или иной степени феодального проис¬
хождения — верными и сменяемыми чиновниками. Повсюду короли,
герцоги и графы издавали законы с тем, чтобы установить мир и ока¬
зать покровительство торговле, старались подчинить подданных сво¬
ему суду, контролировать иерархию вассалов и добиться передачи им
крепостей. Таким образом, становление административных структур
и практик — по правде сказать, еще находившихся в зачаточном со¬
стоянии, — во Французском королевстве вписывается в общую эволю¬
цию европейских государств, как больших, так и маленьких. Речь идет
только об одной стороне — но, несомненно, наиболее значимой, —
возрождения государства, характерного для Западной Европы XII в.
Важно мимоходом обратить внимание на два аспекта этого рождения
«административной монархии». Прежде всего, она нисколько не про¬
тиворечила (а скорее наоборот) «феодальной монархии». С другой
стороны, она основывалась — так же или еще больше, чем на техниче¬
ском подъеме, который оставался неуверенным, — на изменении мен¬
талитета и становлении правящих элит. Советникам Филиппа Августа
было присуще то, что Болдуин назвал «любовью к отчетности» (esprit
de bilan), не совместимым с устной традицией и тягой к щедрости, ко¬
торые характеризовали до этого времени феодальные власти; можно
еще использовать выражение, близкое к тому, что предложил немец¬
кий историк Г. Келлер, согласно которому эти советники воплощали
собой стремление к «письменной фиксации» (Verschriftlichung), охва¬
281

член, пгорая. каш тпнгскля франция с 1 юн по 1223 г.: у Iш.ржлинш:
тившее административные элиты практически во всей Западой Европе
на рубеже двух столетий: подсчитать, переписать, сохранить данные
в письменном виде — вот что было для них важно. Этот новый тип
мышления был продуктом «возрождения XII века», которое взрасти¬
ло — отчасти в еще молодых университетах — светскую, юридическую
и техническую культуру.
ЦЕНТРАЛЬНАЯ АДМИНИСТРАЦИЯ: ПЕРСОНАЛ
Ослабление позиций великих чинов и крупных вассалов
После событий, связанных с Гарландами, Людовик VI и Людо¬
вик VII энергично боролись, чтобы воспрепятствовать передаче при¬
дворных должностей по наследству и ограничить влияние занимав¬
ших их лиц всякий раз, когда они могли угрожать королевской власти.
Единственных чинов, которые в определенной степени могли рассчи¬
тывать на передачу своего поста по наследству: кравчий, камерарий,
коннетабль— держали в стороне от реальной власти, тогда как на
высшие посты (сенешаля и канцлера) назначали — или оставляли их
незанятыми — таким образом, чтобы новые назначенцы не могли вос¬
пользоваться своими титулами и вмешаться в дела королевства. Эта
эволюция достигла своего апогея при Филиппе Августе: посты кан¬
цлера и сенешаля оставались вакантными на протяжении первых лет
его царствования, после смерти их держателей в 1184 и 1191 гг., а три
других крупных чина, обычно принадлежавших знатным семействам
Иль-де-Франса, практически бездействовали; лишь коннетабль вновь
обрел некоторый прилив активности, когда эту должность доверили
простому шателену, Дре де Мелло (1191-1218).
Как и в случае с великими чинами, знатных сеньоров отстранили
от политических решений. Однако достижение предыдущего царство¬
вания было сохранено: территориальные князья окончательно заучили
дорогу ко двору, они с большой помпой присутствовали там на торже¬
ственных мероприятиях, приводили свои отряды в королевское войско,
иногда оказывали услуги в делах королевской дипломатии. Но Филипп
Август энергично боролся с их претензиями на то, чтобы направлять
его политику. Разрыв в начале царствования с шампанскими и фла¬
мандскими кланами и последовавшие за ним войны навсегда покончи¬
ли с зависимостью решений короля от придворных интриг. Настоящая
гекатомба крупных сеньоров в Третьем крестовом походе, отъезды и
новые смерти в Четвертом походе также помогли королю совладать
со своими баронами. После того как со сцены сошли такие крупные
фигуры, как Филипп Эльзасский и Тибо Блуаский, их место никто не
занял. Кажется, что после 1190 г. доверие короля все еще сохраняли
282

ГЛАВА III. ФИЛИПП АВГУСТ (ПВО-1223): «ВРЕМЯ ПГ.РЕМКН" ДЛЯ КАПНТИНГСКОЙ ВЛАСТИ
архиепископ Вильгельм Белорукий (до того, как он впал в немилость
в 1200 г.) и Филипп де Дре, епископ Бове. Высшая знать отныне была
не в курсе дел королевства. Правда, она по-прежнему имела право со¬
вещательного голоса на собраниях, которые король по примеру своего
отца созывал перед каждым крупным поворотом своей политики: от¬
казом от посредничества папы в отношениях с Иоанном Безземельным
в 1203 г., вторжением в Англию десятью годами позже или, в несколько
ином виде, разводом и конфискацией фьефов Плантагенетов.
Приближенные короля
Многих современников Филиппа Августа удивлял очень свое¬
образный подбор людей, помогавших королю выработать концепцию
его политики и провести ее в жизнь: их было немного, все они были
довольно скромного происхождения (рыцарские линьяжи, в большин¬
стве случае идентифицируемые) и пользовались полным доверием го¬
сударя, осуществляя от его имени — но без особого титула — крайне
широкие полномочия. Дела королевства решались исключительно в
этом узком кругу во время тайных совещаний. Не один хронист вы¬
сказывал возмущение скромным социальным происхождением совет¬
ников («мелкий рыцарь», «низкородные люди») и исключительным
положением этой группы, «которым король имел обыкновение изли¬
вать свою душу и доверять тайные мысли»165. Некоторые из тех, кто
был принят и в Лондоне, и в Париже, противопоставляли этот спо¬
соб управления «водовороту» людей, идей и амбиций, царивших при
английском дворе, и заключали, что именно в этом кроется причина
успеха французских планов, подготавливаемых втайне и эффективно
претворяемых в жизнь. Французское правительство вступило в новую
фазу своего развития, доведя до апогея тенденцию, которой старались
следовать все предыдущие короли, окружая себя персонажами более-
менее скромного положения: после преобладания при Людовике VI чи¬
нов из числа знати Иль-де-Франса (шателенов или нет) и возвращения
при Людовике VII крупных сеньоров, совпавшего с первыми шагами
по замене великих чинов управленцами второго уровня, победила по¬
следняя направленность (после 1190 г.). Таким образом, королевский
совет существенно изменил свой состав: после того как оттуда исклю¬
чили крупных сеньоров, в него стали входить лишь те, кто занимался
реальными делами; королевский совет начинал становиться постоян¬
ным и отчасти формальным институтом.
165	Выражения, взятые в кавычки, принадлежат анонимному хронисту из Бетюна,
процитированному Джоном Болдуином (Baldwin /. Philippe Auguste et son gouvernement.
P. 169).
283

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КАИП'ИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1 ЮН 111) 12211.: УТВЕРЖДЕНИЕ
Среди этих людей, которых мы сегодня знаем благодаря работам
Джона Болдуина, двое особенно выделяются как «главные участники
совета», которым было поручено исполнение решающих задач: брат
Герен, рыцарь-госпитальер, и Варфоломей де Руа, рыцарь короля, вы¬
ходец из мелкой знати Вермандуа. После них шел первый круг близ¬
ких советников, включавший маршала Генриха Клемана, чье семей¬
ство сделало своим уделом занятие военным командованием, камергер
Готье, оставшийся от предыдущего царствования, и его сыновья Урс
и Готье Молодой, также состоявшие в чине камергера. К ним можно
причислить и брата Эмара, рыцаря-тамплиера, ответственного за ко¬
ролевскую казну; правда, обязанности держали его отчасти в стороне.
Ко второму кругу, также пользовавшемуся полным доверием короля,
но не настолько близкому, как первый, принадлежали двенадцать или
четырнадцать персон: клирики, такие как сменявшие друг друг дека¬
ны аббатства Святого Мартина Турского (Сен-Мартен де Тур) магистр
Ансельм и Эд Клеман (брат Генриха), и декан соборного капитула Па¬
рижа магистр Готье Корню (племянник предыдущего); военные, такие
как оба Гильома де Барра, отец и сын, рыцари из Вексена, и оба Гильо-
ма де Гарланда, тоже отец с сыном, потомки знаменитого придворного
рода; камергеры, такие как трое братьев Тристанов.
Таким образом, эти советники почти все являлись клириками или
рыцарями, уже получившими должность при дворе; к тому же часть
из них принадлежала к семействам, которые традиционно находились
на придворной службе вот уже одно, два или три поколения и кото¬
рые король, по понятным причинам, жаловал своим доверием. Эти
линьяжи практически по наследству занимали второстепенные, но
значимые должности, такие как камергера, помощника камерария, ко¬
торый в силу своих обязанностей был близким к государю человеком,
или маршала, замещавшего сенешаля в том, что касалось военного
руководства. В целом, редко случалось, чтобы они строго специали¬
зировались на том или ином деле: лишь брат Эмар и военные, такие
как Клеманы, де Барры и Гарланды, не выходили за пределы своих
обязанностей; прочие выполняли разные задания — вершили право¬
судие, производили платежи, инспектировали постройки, улаживали
тяжбы между знатными лицами или командовали войсками во время
военных кампаний. Свою компетенцию они обрели благодаря долго¬
му опыту на королевской службе; многие клирики могли прибавить
к этому университетское образование, что подтверждает их звание
«магистр» (мэтр); эта тенденция набирать советников из университета
в дальнейшем лишь укрепится. Но прежде всего король требовал от
284

ГЛАВА III. ФИЛИПП АВГУС Т (ПВО-1223): «ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН» ЛЛЯ КАГШТИПГСКОЙ ВЛАС ТИ
своих приближенных — даже больше, чем особенных знаний, — безу¬
пречной преданности. Эти люди, которым было примерно столько же
пет, как самому королю, или чуть меньше, поступили к нему на служ¬
бу в начале их активной жизни, и лишь смерть разлучила их. Долгая
совместная работа способствовала тому, что их группа стала более
сплоченной и эффективной. Последняя составляющая, придававшая
им силу,— отсутствие личных амбиций: служба у Филиппа Августа
обеспечивала им достаток (как видно из списка драгоценностей, роз¬
данных приближенным) и часто теплые места для их детей, но и речи
не могло быть о том, чтобы, опираясь на свое служебное положение,
они сделали бы исключительную карьеру вроде той, что в свое время
выстроили Этьен де Гарланд или Кадюрк. Клирики получали в возна¬
граждение за службу хорошую пребенду, надежду стать епископом (но
не гарантированно, так как выборы все еще оставались в принципе
свободными), а рыцари — богатое владение (например, в Нормандии
после ее завоевания) или устроенный королем брак с состоятельной
наследницей.
ЦЕНТРАЛЬНАЯ АДМИНИСТРАЦИЯ:
ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ
При Филиппе Августе королевскую администрацию ждало одно¬
временно качественное и количественное преобразование. Ее поле де¬
ятельности значительно увеличилось благодаря расширению домена и
усилению монархической власти; технику работы затронула серия ре¬
шающих нововведений, которые превратили царствование Филиппа в
первый этап длительного вызревания «государства Нового времени».
Правосудие
В том, что касается отправления правосудия, Филипп Август по
сути не изменил практику своих предшественников: прево судили в
своих округах от имени короля, королевская курия принимала апелля¬
ции по мере своего передвижения с места на место и выносила решения
по самым важным делам. Ордонанс 1190 г. ввел два новшества. С одной
стороны, учреждалось промежуточное звено в лице бальи, которые
раз в месяц должны были собирать суд, чтобы ответить на апелляции
на приговоры, вынесенные прево, и разрешить дела первой инстанции,
особенно те, что затрагивали права короля. С другой стороны, королев¬
ская курия, собранная в Париже три раза в год, должна была принимать
апелляции на приговоры бальи, но также и все другие жалобы, подан-
н ые жителями королевства (не только королевского домена, как в случае
с бальи). Ассизы (суды) бальи (чье название и принцип действия, новые
285

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КАШТИПГСКЛЯ ФРАНЦИЯ С ПОИ III) 1223 Г.: У Г11Ы>ЖЛ1:ИИ|:.
для королевства, напоминают англо-нормандские институты) очень бы¬
стро стали существенным колесом в механизме правосудия и местной
администрации. Напротив, в том, что касалось судебного функциони¬
рования курии, с предыдущего царствования ничего не изменилось: ни
периодичность заседания, ни место, ни точный состав персонала, ни
тем более четкие правила для процедуры апелляции. Не кажется, чтобы
король требовал от людей, подчиненных сеньориальному правосудию,
систематически обращаться в королевский суд. И только в особых слу¬
чаях, вызванных определенными обстоятельствами, между королевской
курией и местными судебными органами возникала постоянная связь:
в том или ином городе, обладавшем особыми правами (например, Лан),
или в Нормандии, где палата Шахматной доски, судебная курия герцога,
состоявшая из баронов под председательством представителя государя,
по-прежнему собиралась дважды в год в Фалезе, затем Кане, чтобы при¬
нять апелляции на приговоры суда (ассизы) бальяжа.
Финансы: доходы
Финансы были той сферой королевской администрации, где «пере¬
мены», характеризовавшие это царствование, оказались наиболее оче¬
видными: они были количественными, поскольку менее чем за полвека
королевский доход вырос в несколько раз, и качественными, потому
что ресурсы диверсифицировались, по мере того как власть государя
выходила за пределы домена, и появились бухгалтерские документы.
Выраженный рост королевского дохода был одновременно самым
примечательным признаком и одной из непосредственных причин
трансформации, сделавшей из территориального княжества, почти не¬
отличимого от других, могучее государство. Ведь этот рост был не про¬
сто следствием территориального расширения: он объяснялся и тем,
что королевские служащие теперь систематически искали источники
доходов, какими прежде пренебрегали: а также применением бухгал¬
терских методов, исключавших потери и растраты; проникновением в
сферы, позволявшие королевской власти получать новые ресурсы, на¬
пример рельеф с крупных фьефов. Доходы, какими располагал Филипп
в начале царствования, больше вызывают вопросы, чем внушают уве¬
ренность, ведь непонятно, какую точно часть (треть? больше?) состав¬
ляет единственная точно известная цифра — 19 тыс. ливров166. Зато мы
знаем, что в 1202-1203 гг. ординарный доход увеличился до 115 тыс.
ливров, а в 1221 г. — почти до 200 тыс. Для некоторых годов к нему
надо добавить очень крупные денежные поступления из побочных
источников, такие как рельефы (с графства Фландрия в 1192 г. был вы¬
166	См. предыдущую главу «Управление доменом и доходы короля», стр. 242.
286

ГЛАВА III. ФИЛИПП АВГУСТ (1180-1223): “ВРЕМЯ ППРОДЕН» ДЛЯ КАШТИНГСКОЙ ВЛАСТИ
плачен рельеф в размере 10 тыс. ливров, в 1212 г. — 50 тыс., в 1227 г. —
15 тыс.) или налог за неучастие в сержантской службе (26 тыс. ливров
в 1202 г.). Следовательно, размер бюджета французской монархии в
течение царствования изменился на порядок. Половина этих ресурсов
в 1202-1203 гг. поступала от эксплуатации сельскохозяйственных уго¬
дий, 20% составляли талья и другие налоги с городов, 5% — регальный
сбор с церквей (величина крайне переменная), 7% — судебные налоги,
2% — военные и еще 16% разных или неопознанных поступлений.
То есть по составу королевские доходы оставались в основном
доходами традиционной сеньории, коль скоро среди них преоблада¬
ли поступления от сельского хозяйства, дополнявшиеся судебными
штрафами. Рост таких доходов в очень большой степени отражает как
расширение домена за счет завоеваний, так и улучшение управления:
с 1180 по 1202 г., то есть в период, когда расширение территории огра¬
ничилось присоединением Пикардии, продукт с домена вырос на три
четверти.
Таким образом, стремление к контролю и учету, масштабы кото¬
рого мы еще увидим, немедленно принесло плоды. Но доход, получа¬
емый за пределами домена, тоже быстро рос и диверсифицировался.
Однако бремя привычки сдерживало такое реструктурирование коро¬
левского дохода, ограничивая нововведения и прежде всего исключая
сбор любого прямого, общего и постоянного налога. Талья, в принци¬
пе, налог такого типа, фактически была сеньориальной податью, и ей
установили узкие пределы: она взималась только на землях домена,
почти не затрагивая сельских жителей и не распространяясь на вновь
аннексированные провинции. Принося очень разный доход в зависи¬
мости от места сбора, талья составляла в целом около десятой части
королевского дохода в 1202-1203 гг. (6800 ливров — талья как таковая,
4200 — аналогичные налоги). Значит, Филипп Август должен был ис¬
кать другие способы, чтобы увеличить эти ресурсы. Все европейские
государства, малые и большие, столкнувшись с новыми потребностя¬
ми (прежде всего военными), на рубеже веков испытывали такую же
нужду в обильном и постоянном доходе, какой привычные фискаль¬
ные методы едва ли могли обеспечить.
Во Франции, как и в других местах, взимаемые средства, какие полу¬
чало государство, напрямую зависели от укрепления его власти. Когда
укрепление шло особо быстро, соответственно росли и ресурсы. Боль¬
шие фьефы облагались огромными рельефами (от каких прежде им
удавалось уклониться), поводы для взимания которых находили самые
разные — в частности, крестовые походы. На протяжении царствова-
287

ЧАС |'1> ВТОРАЯ. КАИКТИН1 СКАЯ ФРАНЦИЯ С 1ШН НО 1223 Г.: УТИТРЖЛЖИГ.
ния Филиппа Августа это принесло в сумме более 150 тыс. ливров; кро¬
ме того, охрану этих фьефов на время несовершеннолетия владельца
отныне обеспечивал король, получая от этого немалые финансовые
выгоды. Регальный сбор, взимавшийся с епископств, которых после
завоеваний стало гораздо больше, принял форму рациональной экс¬
плуатации их ресурсов, а не более или менее беспорядочного грабежа,
каким прежде занимались королевские чиновники. Возможность для
налогообложения, пока неумелого, давал подъем городов и торговли.
Историки не уверены, что подати, взимавшиеся с торговли напрямую,
дорожные и рыночные пошлины, были очень доходными: князья охот¬
но устанавливали невысокие тарифы, чтобы поощрять коммерцию. Но
король мог использовать косвенные средства, чтобы получить свою
долю от обогащения городского общества: талья обременяла по пре¬
имуществу города; подать, взимавшаяся в обмен на обещание не пор¬
тить монету, принесла в 1202-1203 гг., вероятно, более 8 тыс. ливров.
Другой формой обложения торговой и финансовой деятельности был
налог на евреев (1250 ливров в 1202-1203 гг., а позже и больше: в 1227 г.
талья, полученная от евреев, составила 8682 ливра). Наконец, война,
в то время становившаяся прерогативой больших государств, означа¬
ла не только расходы, но и доходы — нерегулярные, потому что они
поступали в случае конфликта, но способные существенно пополнить
бюджет. Если трудно определить, какие налоги за неучастие платили
вассалы, не являвшиеся по зову в королевское войско, то известно, что
налог за неучастие в сержантской службе, взимавшийся с городов и
монастырей домена, в 1202 г. принес короне внушительную сумму —
26 тыс. ливров.
Итак, увеличение доходов монархии было важнейшим элементом
успеха Филиппа Августа. Не менее важной представляется диверсифи¬
кация этих доходов, даже если она не выходила за рамки попыток и
нерегулярных денежных поступлений. Новый территориальный и по¬
литический масштаб государства больше не позволял капетингскому
монарху «жить за свой счет», как это делали его предки.
Финансы: расходы
Принцип устройства капетингской администрации состоял в
том, чтобы местные расходы, возложенные на прево и бальи (откуп,
содержание построек, снабжение, милостыня и рентные фьефы, на¬
значенные с управляемой ими территории), оплачивали они сами из
доходов, которые получают. За финансовый период 1202-1203 гг. эти
расходы составили всего 12% их доходов, то есть эксплуатация коро¬
левского домена выглядит очень рентабельной. Бальи и прево опла-
288

I'JIAIIA III. ФИЛИПП АВГУСТ 11180-1223): «ВГИМЯ ПЕРЕМЕН» ДЛЯ КАИКТИНГСКОЙ ВЛАСТИ
чпвали также некоторые расходы неместного характера, например
поенные расходы, которые, вероятно, в 1202-1203 гг. были связаны
с кампаниями против Иоанна Безземельного,— на это шло 16% их
щходов. Что касается оставшейся суммы (более двух третей доходов
(,1 1202-1203 гг.), то ее помещали в королевскую казну в Тампле, ко-
I орой ведал брат Герен или брат Эмар, и за ее счет покрывали две
больших статьи расходов — на королевский дворец (то есть на содер¬
жание монарха и двора) и на войну. Дворцовые расходы до 1227 г. из¬
вестны очень плохо; за 1227 г. они равнялись 85 тыс. ливров — сумма
очень крупная по сравнению с соответствующими цифрами за более
поздние периоды, дошедшими до нас. Несомненно, при Филиппе Ав¬
густе, имевшем прочную репутацию экономного хозяина, они были
намного ниже. Что касается военных расходов, они, естественно,
сильно варьировались в зависимости от того, вело королевство вой¬
ну или нет, ведь постоянной армии практически не существовало.
В военное время деньги тратились в основном на снабжение, а еще
больше на жалованье — не столько наемникам, которых было мало,
сколько рыцарям и сержантам, служившим дольше обязательного
срока. Из расчета 6 су в день на рыцаря и 8 денье на пешего сержан¬
та это жалованье в 1202-1203 гг. составило в сумме 27 тыс. ливров
для войск на нормандской границе (вероятно, представлявших собой
большую часть армии) плюс 3290 ливров для наемников. Снабжение,
экипировка, замена убитых лошадей и фортификационные работы за
ют же период и только в нормандских марках стоили почти вдвое
больше. Таким образом, за год на войну в Нормандии король потра¬
тил 83 тыс. ливров; сюда надо добавить расходы (неизвестные нам)
на войска, тогда же развернутые на Луаре, стоимость большой про¬
граммы крепостного строительства, затеянного Филиппом Августом,
и некоторые затраты, к примеру, на вооружение, которые почти не
фигурируют в казначейских счетах. Итак, военный бюджет поглощал
но время войны все ординарные доходы монархии; доходы ad hoc (на¬
логи за неучастие в военной службе) составляли только незначитель¬
ную их часть.
Несмотря на эти крупные затраты и сложности с разработкой но¬
вых ресурсов, Филипп Август умел не только сбалансировать свой
бюджет, но и собрать значительные резервы. Период 1202-1203 гг.,
когда подготовка к решающей военной кампании шла полным ходом,
у Джона Болдуина оставил «впечатление, [что] финансы Филиппа в
полном порядке и пригодны для поддержания его политических за¬
мыслов». Присоединение доменов Плантагенетов и долгие мирные
289

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КАМГ.ТИНТСКАЯ ФРАНЦИЯ С 110В МО 1223 Т-- У ГИ1:РЖДГ.НИ|.
периоды после битвы при Бувине позволили накопить немало излиш¬
ков. Первые по-настоящему полные бюджетные росписи, какими мы
располагаем, за 1221 и 1227 гг., показывают, что король сберегал треть
доходов. В 1221 г. казна располагала резервом, составлявшим 81% го¬
дового бюджета. Поэтому Филипп Август, распоряжаясь этими деньга¬
ми как личными средствами, мог в завещании, составленном в 1222 г.,
оставить воистину роскошное наследство на общую сумму в 790 тыс.
ливров, то есть почти в четыре раза больше годового бюджета коро¬
левства. Конон из Лозанны, приводящий из вторых рук сведения о
финансах Филиппа незадолго до смерти последнего167, говорит о двух
миллионах ливров, но, похоже, преувеличивает. Даже если исходить из
завещания, становится понятным, что король, возложивший на бюд¬
жет такой расход, был абсолютно уверен в надежности своих ресурсов.
Бухгалтерские и административные методы
Чтобы достичь такого триумфального финансового баланса, слу¬
жащие короля отнюдь не пренебрегали новыми бухгалтерскими ме¬
тодами. Применяться эти методы начали, вероятно, после отъезда
короля в крестовый поход. В самом деле, ордонанс 1190 г. потребовал,
чтобы бальи и прево трижды в год отчитывались перед казной, пере¬
давали в нее излишки доходов и чтобы эти операции записывались.
С другой стороны, Вильгельм Бретонец сообщает, что среди архивов,
утраченных в битве при Фретевале, были и фискальные документы, из
которых король получал сведения о своих ресурсах. Первые сохранив¬
шиеся отчеты относятся к 1202-1203 финансовому году — это «первый
бюджет французской монархии», как озаглавили его издатели. Эти от¬
четы соответствуют предписаниям 1190 г.: бальи и прево должны были
трижды в год подробно расписывать свои доходы и расходы. Есть
также несколько иной документ за 1221 г., содержащий роспись всех
королевских финансов по основным статьям и свидетельствующий о
неизменном совершенствовании бухгалтерских методов, — ведь он по¬
зволяет получить общий обзор, в отличие от документа 1202-1203 гг.
Какими бы примитивными и даже несколько путаными (по меньшей
мере, в глазах историка) ни были эти отчеты, для королевской власти
они означали огромный прогресс, позволяя контролировать деятель¬
ность местных управленцев, сохранять данные о ней и сообразовывать
политические проекты с финансовыми возможностями. Некоторые
историки утверждали, что и предшественники Филиппа Августа уже
располагали инструментами бухгалтерского учета, хотя бы грубы¬
ми, но от таких инструментов не сохранилось и следа. Впрочем, все
167	См. предыдущую главу «Управление доменом и доходы короля», сгр. 242.
290

ГЛАВА III. ФИЛИПП АВГУСТ (ПВО-1223): «ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН'ЛЛЯ КАПЬТИНГСКОЙ ВЛАСТИ
государства Европы в этом отношении развивались сходным образом:
повсюду, как мы говорили, приблизительно в этот период государи
обзавелись органами финансового контроля и потребовали составить
первые письменные балансы.
Двор Филиппа Августа, как и все дворы, жаждал увековечить пра¬
ва и деяния государя, создав обширные и удобные в обращении архи¬
вы. Поражение при Фретевале, когда по меньшей мере немалая часть
королевских архивов осталась в руках противника, похоже, дало ре¬
шающий импульс этому масштабному замыслу, с которого началось
рождение французских государственных архивов. Готье Молодому
было поручено восстановить утраченную документацию и системати¬
зировать ее. Ряд расследований вновь напомнил о владениях и правах
короля во всем домене, а к сохранению документов (благодаря которо¬
му зародилось учреждение, вскоре названное Сокровищницей хартий)
добавили создание реестров, куда переписывались основные тексты,
составленные или полученные канцелярией. В порядке, который не¬
сколько раз меняли ради удобства, в этих реестрах можно найти при¬
вилегии, пожалованные королем, а также материалы расследований
о его правах и всевозможные списки — вассалов, аббатств и коммун,
обязанных нести военную службу, епископств и коммун, зависимых
о г короля, с их привилегиями, крепостей, арсеналов с их содержимым,
видных пленников после Бувина... Все это стало хранилищем необхо¬
димой информации для королевского окружения. Таким образом, за
несколько лет капетингская администрация обзавелась инструмента¬
ми, эквивалентными тем, какие использовали другие, более передовые
государства Европы. Это быстрое развитие управленческих методов
позволило ей лучше контролировать быстро расширявшийся домен.
МЕСТНАЯ АДМИНИСТРАЦИЯ
В старом домене: бальи и прево
Одним из главных нововведений правления Филиппа Августа
было создание должности бальи или, точнее, увеличение численности
бальи и первые попытки уточнить их компетенцию. До тех пор управ¬
ление доменом держалось на прево, которые брали свою должность
на откуп и осуществляли на подведомственной территории все пра¬
ва короля. С прошлого царствования наряду с ними ненадолго стали
появляться бальи, роль которых была пока малопонятной. Раньше мы
отметили, что их название и некоторые черты, характерные для долж¬
ности, напоминают об аналогичных служащих графа Фландрского
или герцога Нормандского. Хорошо заметными их внезапно сделал
ордонанс 1190 г. В 1202 г. бальи было двенадцать человек, они часто
291

ЧАСТЬ [ITOl'Afl. КАИКГИИГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1108 МО 1223 Г.: УТИЫ’ЖЛКНИГ:
работали по двое или по трое и передвигались в пределах подчиненной
территории, еще нечетко ограниченной. Они проводили ежемесячные
судебные заседания (ассизы), принимали штрафы, собирали всевоз¬
можные экстраординарные или нерегулярные поступления (талью,
лесные сборы...), производили некоторые выплаты, например, в свя¬
зи с войной, и взимали регалию с церквей. В общем, они отвечали за
все экстраординарные ресурсы и расходы, тогда как прево брали на
откуп ординарную часть местных финансов. Как и прево, они трижды
в год отчитывались перед двором. Но бальи сразу же получили пол¬
номочия контролировать деятельность прево, производить расследо¬
вания о королевских правах и вообще проводить в жизнь все повеле¬
ния короля. В качестве адресатов королевских инструкций постоянно
упоминались только они или, во всяком случае, в первую очередь они,
а потом прево. Значение их должности заметно по жалованью, не
меньшему или намного большему жалованья рыцаря (10 су), и по ста¬
раниям властей переводить некоторых из них на другие территории из
опасения, что их влияние на местах может чрезмерно вырасти. Бальи
полагалось быть всецело преданными королю. Их набирали из той же
социальной группы, что и королевских приближенных, — из рыцарей
Иль-де-Франса, и, так же как эти приближенные, они выполняли свои
обязанности очень долго. Некоторое количество курьезных историй,
появившихся до конца царствования, показывает, насколько эти люди
уже стали могущественными и как благодаря им укрепился авторитет
королевской власти.
В новом домене
Еще до того, как перемены в капетингской администрации стали
явными, ей пришлось приспособиться к разнообразию институтов на
территориях, недавно присоединенных к домену. Впрочем, королев¬
ские чиновники извлекали из этой ситуации пользу, совершенствуя
управление старым доменом. Историки часто и, несомненно, с пре¬
увеличениями отмечали важность взаимных заимствований, когда
речь шла о Нормандии. Тем не менее надо напомнить, что провинции,
приобретенные Филиппом Августом, и после присоединения все еще
включали немало земель, подчинявшихся королевской власти лишь
косвенно: аллоды, фьефы, которые непосредственно или опосредован¬
но держал какой-либо крупный сеньор, церковные земли, над частью
которых король осуществлял патронаж, общины жителей, имевшие
более или менее широкие обычные привилегии или коммунальные
хартии. По отношению ко всем этим землям и их жителям король
располагал лишь прерогативами, которые строго ограничивал обы¬
292

ГЛАВА III. ФИЛИПП АВГУСТ (1180-1223): «ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН» ДЛЯ КАПЕТИНГСКОЙ ВЛАС ТИ
чай и которые все были разными. Полной и безраздельной властью он
обладал только над владениями, ранее принадлежавшими сеньорам,
которым он наследовал: герцогу Нормандскому, графам Фландрскому,
Иермандуа, Анжуйскому... Прерогативы государя, очень широкие в
Нормандии, в других местах были гораздо меньшими. Таким образом,
завоевания Филиппа никоим образом не следует рассматривать как
продвижение линии границы — скорей в них надо видеть добавле¬
ние новых элементов к мозаике земель, прямых или верховных прав
п личных связей, из которых и состоял королевский домен. Однако
в целом можно сказать, что власть короля становилась все прочней,
по мере того как расширялась в географическом плане. Ее усилению
способствовали всевозможные феномены — использование и адап¬
тация прежних институтов, покупка сеньорий, назначение все новых
чиновников, таких как бальи, передача «верным» земель, конфиско¬
ванных у врагов, создание особых отношений с городскими комму¬
нами и с церквями... По мере установления этих тысяч связей власть
короля крепла, препоны, которые ставила ей традиционная самостоя¬
тельность местных сеньоров, исчезали, и в целом границы домена все
более сближались с границами королевства. Тому же способствовала
унификация местных кутюм в региональных рамках, начавшаяся в то
время (см. карта 14).
Новые провинции, развитие институтов в которых происходило
очень неодинаково, получили очень разный статус. В Вермандуа, Валуа,
Амьенуа и Артуа во время более или менее продолжительного пере¬
хода в состав Фландрии появилась администрация, предвосхищавшая
королевскую, с домениальными счетами, бальи, энергичной централь¬
ной властью; совершенно естественным образом ее сменили новые ка-
петингские институты. Нормандия также располагала превосходными
руководящими кадрами, но здесь адаптация не происходила сама со¬
бой — в ходе многочисленных реформ назначались все новые служа¬
щие, а на кутюмы и на обычаи управления глубокий отпечаток уже
наложила долгая совместная с Англией власть. Филипп отменил долж¬
ность сенешаля, замещавшего короля во время отсутствия, но сохранил
важнейший институт — палату Шахматной доски, выполнявшую две
функции: апелляционного суда, правомочного пересматривать реше¬
ния местных ассизов, и органа финансового контроля. Каждый год на
ее заседаниях председательствовали клирик и рыцарь из королевской
курии (чаще всего брат Герен и Готье Молодой), а запись отчетов и при¬
говоров продолжалась. Что касается местных служащих, в частности
уполномоченных вершить суд, который в значительной степени со-
293

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КАПКТИНГСКЛЯ ФРАНЦИЯ С N08110 1223 I.: У |'ЙКРЖШ:НИ1:
хранил здесь публичный характер, то они были трех видов: виконты
(приблизительно соответствовавшие капетингским прево), разъездные
судьи (justiciers itinerants, напоминавшие французских бальи) и бальи
(довольно заметно отличавшиеся от одноименных французских чинов¬
ников, хотя бы тем, что подведомственная территория им была четко
определена). Понемногу к носителям этих разных должностей доба¬
вились, в большинстве сменив их, бальи капетингского образца. Зато
бальи старого домена позаимствовали в Нормандии идею четко огра¬
ниченных подвластных территорий, или бальяжей. Ассимиляция Нор¬
мандии дополнялась назначением исключительно французских кадров
(притом что нормандская администрация не одно поколение была од¬
ной из лучших в Европе) и конфискацией у доброй части аристократии
владений, которые распределялись среди королевских «верных».
294

ГЛАВА III. ФИЛИПП АВГУСТ (1180-1223): 'ВРЕМЯ ПНГКМГ.Н» ДЛЯ КАПГТИНГОКОИ ВЛАСТИ
В Анжу, Мэне и Турени проблемы были совсем другими: власть
1 [лантагенетов ощущалась здесь несравненно слабей, чем в Норман¬
дии, и им так и не удалось покончить с независимостью крупных фео¬
дальных родов; в результате завоевания правящий класс далеко не был
лишен своих земель, как в Нормандии, напротив, он даже усилился,
потому что именно его поддержка помогла этим провинциям войти в
состав Франции. Филипп был вынужден признать его самостоятель¬
ность, подтвердив полномочия наследственного сенешаля Гильома де
Роша и оставив за ним все королевские прерогативы в Анжу и Мэне.
Королевская власть наверстала свое после смерти Гильома и его зятя
и наследника Эмери де Краона. Зато Турень была передана под непо¬
средственное управление королевских служащих. Что касается Пуату,
эта местность практически избежала подчинения королевской власти,
да исключением Пуатье и окрестностей; остальное осталось в руках не¬
скольких знатных родов, находившихся под влиянием Англии, но пре¬
жде всего дороживших независимостью.
ПАРТНЕРЫ КОРОЛЯ
ВАССАЛЫ
«Феодальная монархия» и «административная монархия»
Мы только что проанализировали строительство Филиппом Ав¬
густом «административной монархии», но этого термина недоста¬
точно для исчерпывающего описания всех компонентов его системы
управления. Королевская власть в то время представляла собой еще и
«феодальную монархию», основные характеристики которой следует
привести. Мы увидим, что оба ее аспекта, «административный» и «фе¬
одальный», вовсе не исключали, а во многом дополняли друг друга. Это
были две составных части одного и того же замысла, рассчитанного на
рационализацию отношений между многочисленными более или ме¬
нее самостоятельными элементами, образовавшими королевство, и на
ориентацию этих отношений в направлении короля. Об администра¬
тивных отношениях можно говорить скорей применительно к домену,
о феодальных — применительно к частям королевства, над которыми
король имел лишь опосредованную власть и которые назывались дер¬
жаниями. Взаимодополняемость и переплетение феодальных и адми¬
нистративных структур обнаруживаются и в других европейских госу¬
дарствах того времени — как в Англии, так и на Сицилии или в Италии
как стране коммун и Фридриха I. А Филипп Август только перенял то
стремление воссоздать и возглавить феодальную пирамиду, какое мы
уже встречали в некоторых действиях его отца и в текстах Сугерия;
295

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КАМЫ'ИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С I MW НО 1223 Г.: У ГВКРЖЛЕНИЬ
однако его ловкость и благоприятные обстоятельства позволили ему
очень далеко продвинуться в реализации этого замысла.
Укрепление феодальных уз
Феодальная монархия вполне очевидным образом существовала
до Филиппа Августа, потому что на этом принципе зиждилась сама
королевская власть Франции, но при первых Капетингах она почти не
функционировала. Фактическая и правовая независимость вассалов
всех уровней не позволяла королю иметь доступ к ресурсам, которыми
они располагали. Мы видели, что Людовик VI и особенно Людовик VII
начали добиваться от крупных вассалов принесения оммажа, более
регулярной службы, поддержки своих главных решений и даже вме¬
шиваться в конфликты между территориальными князьями и их людь¬
ми. Филипп продолжил эти усилия, всемерно используя возможности,
предоставлявшиеся ему феодальным обычаем, который тогда как раз
окончательно фиксировался и который он без колебаний менял, когда
мог. На принцип, сформулированный Сугерием: король находится на
вершине феодальной пирамиды, но сам не обязан никому приносить
оммаж, — не раз ссылались, когда Филипп приобретал фьефы, обре¬
мененные оммажем другим сеньорам, и отказывался им подчиняться.
Зато все прямые вассалы короля отныне беспрекословно приноси¬
ли ему оммаж (в немалой мере это стало заслугой Людовика VII), их
обязательства записывались и хранились в королевских архивах. Тем
самым «дух баланса» проникал и в феодальную практику, в которой
априорно преобладала противоположная ментальность. С другой сто¬
роны, король пытался устанавливать прямые связи с арьер-вассалами
вопреки традиционному правилу «вассал моего вассала — не мой вас¬
сал», существенно ограничивавшему его влияние на феодальный мир.
В 1209 г. ордонанс, изданный в Вильнев-сюр-Йонн, изменил правила
наследования фьефов: младшие сыновья, которым, согласно родовой
кутюме (coutume de parage), распространявшейся все шире, причита¬
лась часть наследства, отныне должны были приносить оммаж не стар¬
шему брату, а непосредственно его сеньору. Это приостановило дро¬
бление, грозившее власти крупных сеньоров. Другой большой шаг в
том же направлении был предпринят, когда последних обязали требо¬
вать от собственных вассалов сохранения верности королю. Опять-та¬
ки «дух баланса» побуждал власти немедленно пользоваться каждым
усилением короля, составляя списки сотен вассалов, классифицируе¬
мых в порядке иерархии.
Но установить или укрепить связи с вассалами было недостаточно,
надо было еще сделать их действенными. Для этого Филипп исполь¬
296

ГЛАВА III. ФИЛИПП АВГУСТ!1180-1223); «ВРЕМЯПЕРЕМЕН» ДЛЯ КАПЕТИНГГ.КОЙ ВЛАСТИ
зовал такую меру, как финансовое поручительство: друзья вассала,
гарантировавшие, согласно сложившейся практике, что он выполнит
обязательства, в случае его уклонения отныне должны были платить
большой штраф. В самых эффектных из своих политических маневров
Филипп прибегнул к судебным прерогативам, какими располагал в ка¬
честве сеньора. Имеются в виду знаменитые процессы, возбужденные
и королевском суде, который заседал в качестве феодального, против
Иоанна Безземельного и Рено Булонского. Первого вызвали в суд по
жалобе Гуго де Лузиньяна, его вассала и арьер-вассала короля; второй,
которого с серьезными основаниями можно было заподозрить в из¬
мене, отказался передавать в залог замок. Оба не явились, и суд при¬
говорил их к конфискации фьефов, которая была произведена силой.
Б обоих случаях король использовал возможности, которые давало
феодальное право, но которые почти никогда не применялись против
могущественных вассалов и, во всяком случае, по-настоящему не рас¬
сматривались. Эти приговоры, хоть и были по сути хитрыми уловками
ради решения проблем, мириться с которыми было уже невозможно,
демонстрировали силу того, кто посмел их вынести. Еще более ярко это
новое соотношение сил сюзерена и вассала проявилось в отношениях
короля с более мелкими сеньорами, которым приходилось принимать
обязательство пускать его в свои замки, испрашивать его позволения
на вступление в брак и вообще действовать только с его одобрения.
Независимость феодалов исчезла не только в королевском домене, но
и в очень обширной зоне капетингского влияния, отныне распростра¬
нившегося за Луару, до Роны, границ Лотарингии и Фландрии.
Феодальные вложения и доходы
Далекий от мысли сокращать численность вассалов ради увеличе¬
ния домена как такового, что могло бы казаться более выгодным, Фи¬
липп использовал рост ресурсов, чтобы раздавать новые фьефы. Зем¬
ли, конфискованные после завоевания Нормандии, были в массовом
порядке распределены среди «верных» (которые бывали не столь уж
верными, как Рено Булонский), как и некоторое количество владений,
принадлежавших короне или специально купленных. Но самым по¬
разительным феноменом, возможно, было создание многочисленных
рентных фьефов, позволявших королю заручаться службой вассала в
обмен на ежегодные выплаты за счет того или иного коронного дохода.
В реестрах зафиксировано более пяти тысяч ливров, выплаченных в
качестве такой ренты (впрочем, это не огромная сумма, если сопоста¬
вить ее с королевскими доходами). В большинстве случаев такие уступ¬
ки служили платой за верность или хотя бы нейтралитет тем сеньорам,
297

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КАШ.ПИНСКАЯ ФРАНЦИЯ С МО» ПО 1223 Г: УПШ'ЖЛГИНК
которых могли переманивать к себе на службу Плантагенеты. Почти
половина из записанных пяти тысяч ливров была отправлена во Флан¬
дрию — место, где соперничество династий было особо острым. Рент¬
ные фьефы жаловали и французским рыцарям, вступавшим в коро¬
левскую армию, но такая возможность укрепить вооруженные силы
не использовалась в широком масштабе — несомненно, потому, что
этому слишком мешало традиционное ограничение срока службы. На
самом деле королевская власть, несмотря на все усилия по укреплению
связей и фиксации обязательств, по-прежнему не очень-то могла ре¬
шить задачу, ради которой изначально создавалась феодальная систе¬
ма, — составить армию. В 1214 г. Филипп, несмотря на чрезвычайную
ситуацию, смог собрать в обеих своих армиях во Фландрии и на Луаре
всего две тысячи рыцарей; вассальных обязательств было, конечно,
еще недостаточно, чтобы удержать этих рыцарей в войске на все вре¬
мя, необходимое для военных действий, — несколько месяцев, а то и
несколько лет. Вероятно, с тех пор чтобы набрать полупостоянную ар¬
мию стали предпочитать другие решения, — такие как платная служба
рыцарей, что отражено в многочисленных счетах за 1202-1203 гг.
Наконец, Филипп Август стал притязать на такие прерогативы
феодального сеньора, для навязывания которых его предшественни¬
ки были недостаточно сильны, — право получать рельеф при передаче
наследства и осуществлять опеку над несовершеннолетними наследни¬
ками, которая сопровождалась охраной фьефа. Это право позволяло
сеньору управлять фьефом во время несовершеннолетия наследников,
получать от этого существенный доход и контролировать вступление
наследников в брак. Применительно к крупным княжествам оно от¬
крывало политические перспективы первостепенной важности. Ведь
высшая знать королевства в царствование Филиппа пережила насто¬
ящую гекатомбу, прежде всего из-за крестовых походов, в которых
она участвовала в массовом порядке и которые были до крайности ги¬
бельными. Многочисленные рельефы, опека и охрана больших фьефов
принесли королю солидные прибыли. Рельеф платили либо деньгами
(выше приводились огромные суммы, выплаченные Фландрией или
Плантагенетами), либо в форме уступок территорий. Королевский до¬
мен расширился за счет Монтаржи и Жьена, отнятых у графства Не-
верского, за счет Амьена, Руа, Мондидье и Перонна, которые уступили
граф Фландрский и графиня Вермандуа, за счет Ланса, полученного
от графа Булонского, и за счет других городов. Что касается охраны,
то после Четвертого крестового похода, не без больших политических
и финансовых выгод, Филипп осуществлял охрану Шампани (более
298

ГЛАВА III.ФИЛИПП АВГУСТ(11НО-1223): «ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН» ДЛЯ КАПЕТИНГСКОЙ ВЛАСТИ
двадцати лет) и Фландрии. Жесткие условия, какие он поставил при за¬
ключении брака Жанны Фландрской, в конечном счете подтолкнули ее
мужа к восстанию, хоть его и выбрали в расчете на покорность. В тот
же период король после смерти Артура Бретонского взял под контроль
Бретань и поместил ее под опеку, позволившую ему посадить на ее
престол герцогов из рода Капетингов. В целом методы, какими Фи¬
липп обеспечивал себе выполнение роли сеньора, принесли ему значи¬
тельные финансовые, политические и территориальные приобретения.
ГОРОДА
Коммуны
Сомнениям, какие могло вызывать отношение Людовика VI и Лю¬
довика VII к желанию горожан освободиться, применительно к Филип¬
пу Августу места нет: этот Капетингявно испытывал больше симпатии
к коммунам, чем все остальные. Всего два враждебных к ним акта, а
именно упразднение коммун в Ланской области в 1190 г.ив Этампе в
1199 г., связаны с совершенно особыми ситуациями и немного значат в
сравнении с двумя десятками хартий, какие он предоставил городам и
бургам Иль-де-Франса, Пикардии, Нормандии, и еще большим числом
коммун, привилегии которых он подтвердил, а то и расширил. В отли¬
чие от предшественников, он без колебаний учреждал коммуны даже
в королевском домене. Городам (например, Парижу), не получившим
коммунальной хартии, он давал существенные привилегии, особо вы¬
годные для купцов и для организаторов ремесленного производства.
Эта политика тем поразительней, что Филипп был последним Капе-
тингом, жаловавшим в домене коммунальные хартии, если не считать
единственной, которую в начале царствования выдал Людовик VIII. На
его царствование пришлись одновременно апогей и окончание коро¬
левского покровительства городскому самоуправлению.
Эту щедрость Филиппа можно понять, только соотнеся ее с по¬
литическим контекстом. Прежде всего надо сказать, что за век облик
коммун сильно изменился. Они уже мало походили на революционные
организации, какими были для многих современников Ланского дела.
Прочно попав в руки патрицианских династий, которые обладание
властью делало консервативными, они все реже сталкивались «в лоб»
с церковными властями или с феодалами. Участие (конечно, недолгое)
именитых горожан в регентском совете и в комиссиях по контролю за
местными чиновниками, какого пожелал Филипп в 1190 г., выдало па¬
тент на благонадежность всей их социальной группе и ясно показало,
какое доверие существовало в отношениях между королем и горожа¬
нами, проявляясь в тысяче мелочей. Уступки Филиппа объясняются и
299

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КАШ-ШН1СКАЯ ФРАНЦИЯ С I ЮН ПО 1223 I'.: У ПМ-РЖЛТНШ:
нуждой: почти все города, получившие их, находились на северной или
западной окраине королевства, под фламандской и англо-нормандской
угрозой. Укрепленные, собиравшие ополчение, приверженные коро¬
левской власти, эти города образовали защитный пояс, военное значе¬
ние которого не следует недооценивать. Что касается городов Норман¬
дии и Артуа, задача состояла в том, чтобы после завоевания снискать
их расположение. Кстати, показательно, что после Бувина, когда ко¬
роль уже не нуждался в коммунах, он больше почти не жаловал хартий.
С другой стороны, коммуны в обмен на свои вольности предоставляли
ренты и тысячи сержантов. Эти ресурсы, которые королевские служа¬
щие тщательно инвентаризировали и которых неуклонно требовали,
были очень важны для монархии. Зато можно отметить, что Филипп
был не щедрей предшественников по отношению к сервам домена, ко¬
торых почти не освобождал, притом что предоставлял вольности кре¬
стьянам, селившимся в деревнях, которые он основывал. То есть в от¬
ношении к деревне он придерживался линии поведения предков.
Развитие торговли и городов
Впрочем, королевское благоволение к городским правящим груп¬
пам проявлялось не исключительно в политических реалиях: Филипп
продолжал и развивал меры по покровительству торговле и ее поощ¬
рению, предпринятые Людовиком VI и Людовиком VII. Возможности,
которые он предоставил купцам, с расширением его власти получили
крупный масштаб. Он несколько раз гарантировал купцам, зависимым
от князей, с которыми воевал, особенно фламандцам, что они не по¬
страдают от враждебных действий. Он также старался, чтобы поли¬
тические потрясения не причинили вред торговле аннексированных
областей, прежде всего Нормандии. Парижские купцы, несомненно,
по-прежнему имели преимущество в торговле с руанцами, но король в
своих решениях явно стремился к компромиссам и компенсировал нор¬
мандцам ущерб, например, сняв эмбарго на торговлю с государством
Плантагенетов или разрешив ростовщикам Фалеза и Кана взимать
непомерные проценты. Все эти знаки внимания вполне показывают,
какую ответственность мог сознавать король перед торговыми сетя¬
ми и социопрофессиональными группами, достигшими тогда зрело¬
сти, и сколь огромный интерес он должен был к ним испытывать. Ведь
царствование Филиппа приблизительно совпало с первым подъемом
западноевропейской торговли и, в частности, шампанских ярмарок, а
его политический триумф — с развитием торговой динамики Север¬
ной Франции, которой итальянцы еще всерьез не угрожали. Это была
также эпоха, когда наблюдатель, сколь бы близорук он ни был, уже не
300

ГЛАВА III. ФИЛИПП АВГУСТ (1180-1223): «ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН» ДЛЯ KAI ИЛ ИНГСКОЙ 11ЛАСГИ
мог не заметить роста городов и когда власти начали принимать значи-
I сльные меры для упорядочения этого роста. Строительство городских
с ген, охвативших более обширную площадь, — как это было сделано
н 11ариже — было в глазах монарха наиболее срочной из таких мер.
Париж
Впрочем, если Париж все более явно играл роль столицы, это сим¬
волизирует растущую значимость городского фактора и интерес, какой
к нему проявлял Филипп Август. Напомним некоторые из его реше¬
ний, укрепивших первенство Парижа. В политическом плане закре¬
пление архивов на постоянном месте, строительство Лувра, тенденция
к образованию центральной администрации, которая бы действовала
в отсутствие монарха, — все это были шаги, важные для возникнове¬
ния постоянной столицы. Усиливалась и экономическая роль Парижа,
л также позиции «ганзы речных купцов», объединявшей крупных куп¬
цов: она добилась монополии на ввоз вина (основного продукта пи-
I ания, перевозимого по Сене), потом контроля над замерами вина и
зерна, а когда король доверил ей сбор налогов в городе, она стала подо¬
бием муниципалитета. Король и горожане совместно проводили боль¬
шие работы: были оборудованы крытые рынки, ставшие центром но¬
вого торгового квартала, усовершенствован порт, строительство новой
окружной стены сделало Париж первоклассной крепостью, мощение
улиц и разные градостроительные операции улучшали качество жиз¬
ни. Наконец, именно при Филиппе Августе был основан университет,
с его привилегией независимости от епископального канцлера и от ко¬
ролевской юстиции, с его институтами (коллегиями, факультетами, в
состав которых входили магистры и школяры), с самим его названием.
Таким образом, разные составные части столицы постепенно обретали
спою форму — в том же темпе, в каком росло королевство и утвержда¬
лась власть короля.
Евреи
Наконец, нельзя говорить о городской политике Филиппа Августа,
не коснувшись его отношений с евреями, образовавшими во многих
городах домена крупные и экономически очень активные группы. Тра¬
диционно находясь под личным контролем и покровительством коро¬
ля, они специализировались на процентных ссудах, которые христиа¬
нам в принципе были запрещены. Судя по результатам расследования,
проведенного по всему домену в 1208 г., неоплаченные им долги со¬
ставляли не менее 250 тыс. ливров, то есть превышали годовой бюд¬
жет королевства. Первые Капетинги и особенно Людовик VII брали с
этого золотого дна свою долю в обмен на покровительство. Впрочем,
301

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КЛШМ ИИП КАЯ ФРАНЦИЯ < ПОН НО 1223 I.: У | Ц| РЖД1.МИ1.
так же поступали и другие крупные сеньоры, например граф Шампан¬
ский или король-герцог Нормандии; они спорили из-за евреев, обви¬
няя друг друга в их переманивании. Однако Филипп Август в самом
начале царствования порвал с этой традицией корыстной терпимости:
то ли из принципа, то ли из слепой алчности, а может быть, чтобы уго¬
дить парижским купцам, он арестовал всех евреев домена, а потом из¬
гнал их, предварительно вынудив заплатить огромный выкуп (более
30 тыс. ливров, согласно одному хронисту), и конфисковал их имуще¬
ство. Долговые обязательства перед ними были аннулированы, но пя¬
тую часть присвоил король (1180-1182). В 1198 г. он изменил политику:
евреи были призваны обратно, поставлены под защиту, их обложили
специальной тальей и пошлиной за регистрацию сделок. Последние
были регламентированы, и введена максимальная процентная став¬
ка — 43%. Организованная таким образом эксплуатация евреев при¬
несла в 1217 г. сумму в 7750 ливров.
ЦЕРКОВЬ
В истории царствования Филиппа Августа отношения с церко¬
вью занимают менее важное место, чем при его предшественниках.
Для папства, власть которого процветала, времена стали менее бес¬
покойными, а проблемы реформирования клира и захвата мирянами
церковного имущества нашли в целом приемлемые решения. Главной
религиозной проблемой отныне стала проблема ереси, касавшаяся в
основном Юга, еще очень далекого; мы видели, что Филипп Август,
почти не приняв участия в радикальном искоренении катаризма, да¬
леко не остался равнодушен к нему. Время, когда королевская власть
начала пожинать плоды его выжидательной политики, пришло только
к моменту его смерти.
Отношения с папами были активными, часто даже трудными (они
могли обостряться из-за характеров обоих партнеров), но они ни разу
ни приобрели столь драматичного оборота, как во времена схизм или
борьбы за реформу клира. Традиция тесного сотрудничества, какое
поддерживали обе власти со времен Людовика VI, могла выносить не¬
легкие испытания, не прерываясь: так произошло поочередно в трех
случаях. Первая нескончаемая история — развод с Ингебургой, кото¬
рого упорно добивался Филипп и в котором Иннокентий III ему отка¬
зывал, — отравила эти отношения на десять лет (1193-1203) и достигла
кульминации в 1200 г., когда королевство почти на год попало под ин¬
тердикт. Долгий конфликт с Иоанном Безземельным стал еще одним
поводом для трений с Иннокентием III, который выступал в качестве
302

П1А11А III. ФИЛИПП АВГУСТ (I IHU-I223)' «ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН» ЛЛЯ KAIIEI ИН1СКОЙ 11ЛАСГИ
посредника, пытаясь защитить английского монарха, когда тот, попав
в трудную ситуацию (1204, 1213 г.), заявлял, что подчиняется Риму.
И 1212-1213 гг., наоборот, папа, возмущенный до предела церковной
политикой Иоанна, призывал Филиппа вторгнуться в Англию. Фран¬
цузский король пользовался призывами к войне и отлучением своих
врагов, но отказывался делать какие-либо уступки, когда папа убеждал
его быть мягче с Плантагенетом. Наконец, борьба за императорскую
корону после смерти Генриха V внесла на десять лет (1198-1208) раз¬
дор в отношения между Иннокентием, который поддерживал Оттона
брауншвейгского, и Филиппом, который видел в Оттоне прежде все¬
го родственника и естественного союзника Плантагенетов и поэтому
объявил себя сторонником Филиппа Швабского. Когда после смерти
последнего Оттон, наконец коронованный, в 1210 г. сбросил маску и
нарушил все обещания, данные папе, тот мог только присоединиться
к французскому королю, чтобы поддержать молодого Фридриха II,
избранного с их помощью и на их деньги в 1212 г. Одним из главных
последствий битвы при Бувине стала окончательная победа Фридри¬
ха. И одна из причин этого конфликта заключалась в том, что фран¬
цузский король теперь впервые желал оставить за собой возможность
принимать участие в выборах императора, воздействуя на них и рас¬
ходуя свои деньги в пользу одного из кандидатов; это было еще одним
свидетельством международной значимости, какую приобрела капе-
тингская монархия.
Отношения с французской церковью стали мирными, с тех пор как
была гарантирована свобода епископских выборов. Филипп никогда
(кроме двух случаев в начале царствования) не вмешивался в их ход,
порядок которого он четко описал в ордонансе 1190 г. Он ограничи¬
вался тем, что получал доход от регального сбора, отныне введенно¬
го в жесткие границы. Тем не менее очень похоже, что большинство
кандидатов и так были для него приемлемы, так что ему не было не¬
обходимости оказывать давление. Трения с духовенством возникали
скорей из-за мирских проблем — расширения юрисдикции церковных
судов, которые далеко не ограничивались духовными делами и все бо¬
лее активно соперничали с мирскими судами, или нежелания некото¬
рых епископов направлять воинов в королевское войско. Наконец, на
отношениях между королем и его епископами непосредственно ска¬
зывались конфликты с Иннокентием III: те из епископов, кто выпол¬
нил интердикт 1200 г., были изгнаны со своих кафедр, к величайшей
выгоде королевской казны, присвоившей их доходы; однако огромное
большинство приняло сторону короля, и это показывает, что политика
303

ЧАС l b ИТОРАЯ. КАНКГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1108 III) 1223 I'.: УТИКРЖДКНШ-:
невмешательства в выборы не ослабила верности епископата. В общем,
по меркам отношений между церковью и государством в Средние века,
часто напряженных, во всем этом не было ничего экстраординарного.
Королевство, какое, умерев, оставил Филипп Август, сильно изме¬
нилось по сравнению с тем, какое ему завещал отец. Даже если реа¬
билитировать деятельность последнего, как мы это сделали, все равно
нельзя не признать, что царствование Филиппа действительно было
«временем перемен», каких капетингская Франция еще не знала. Пре¬
жде всего произошло территориальное изменение, превратившее до¬
мен Капетингов — почти такое же княжество, как другие — в одно
из первых государств Западной Европы: выросшая в несколько раз
территория, богатые ресурсы, власть, признаваемая до самых границ
королевства, авторитет победителя и мудреца — вот козыри, которые
Филипп передал преемникам.
Перемена затронула и формы управления: одновременно были соз¬
даны «административная монархия» и «феодальная монархия», и отны¬
не у королевской власти были инструменты, необходимые для управ¬
ления большим государством: всецело преданные администраторы,
обладавшие «управленческой культурой» (еще слабо специализирован¬
ной, но очень однородной), элементарные бухгалтерские и архивные
методы, укрепившиеся юридические отношения с вассалами, жесткое
ограничение самостоятельности церкви. Тем самым Франция Филиппа
Августа заняла свое место в мощном движении, направленном на воз¬
рождение государства и воодушевлявшем Европу конца XII в.
Третья большая перемена, следствие обеих предыдущих, относится
к геополитическому равновесию в Европе: «империя Плантагенетов»
была разрушена, Священная Римская империя побеждена и разорвана
на части, силу южных государств подорвали крестовые походы; Фран¬
ция, новичок в кругу великих держав, воспользовалась их упадком.
Но утверждение капетингской монархии знаменовало также переход
от «времени княжеств», каким был XII в., ко «времени монархий»: гер¬
цогств и некоторых графств, которые стали настоящими государства¬
ми, соперничавшими в богатстве и прежде всего в организации с госу¬
дарством Капетингов, которое зависело от союзнических отношений
с ними, король мог больше не опасаться; более того, он взял их под
контроль, включил в королевский домен (Нормандию, Анжу, а вско¬
ре и Пуату), посадил на их престолы дружественные или родственные
династии (Фландрия, Бретань) либо с помощью дипломатических и
матримониальных маневров подготовил их присоединение (Шампань,
304

ГЛАВА 111. ФИЛИПП АВГУСТ(1180-1223): «ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН” ДЛЯ KAIIEIИНГСКОЙ ВЛАСТИ
Тулузское графство). Тем самым монархия в конечном счете восполь¬
зовалась силой, приобретенной княжествами, которые в какой-то мо¬
мент поставили ее под угрозу.
Впрочем, утверждение капетингской монархии при Филиппе Авгу-
с ге было всего лишь политическим аспектом феномена, затронувшего
I акже экономику, демографию, культуру и искусство. Во всех сферах
па его царствование пришлось преобладание Северной Франции, в
первой четверти XII в., возможно, достигшее высшей точки. Большие
расчистки, демографический скачок, процветание городов и их город¬
ской элиты — все эти явления преобразили тогда и другие регионы,
I ю там приобрели особо динамичный характер. Домен и его окраины
(Нормандия и особенно Фландрия и Шампань) были тогда жизнен¬
ными центрами торговли и промышленного производства северной
половины Франции; их купцы уже вступили в регулярные контакты с
итальянцами, но еще не уступили последним господство в финансовых
и торговых операциях. Столь же исключительным был этот период в
сфере искусства, ученой культуры или культуры знати: готическая ар¬
хитектура соборов Иль-де-Франса, схоластическое мышление париж¬
ских университетских ученых, «искусство жить» княжеских дворов (от
турнира до романа) стали образцами для всей Западной Европы. Не
забудем ни о рождении столицы, которой предстояло стать первой в
Европе, ни о расселении французской знати на Юге, как и на Ближнем
Востоке, где она создавала все новые королевства и княжества, столь
же недолговечные, сколь и блистательные. Царствование Филиппа Ав¬
густа, время перемен, было для королевства также временем распро¬
странения влияния на Западную Европу и даже за ее пределы.

Глава IV.
РЕЛИГИОЗНАЯ И КУЛЬТУРНАЯ
ЖИЗНЬ ВО ФРАНЦИИ В XII в.
(1108-1223)
Социальные перемены, которые после восшествия на трон дина¬
стии Капетингов стали ощутимыми для клириков, ускорились в
течение XII в., когда население росло, а производство и торговля раз¬
вивались. Отчасти по инициативе папства (окруженного монастыр¬
скими реформаторами) и, как ни парадоксально, вопреки притяза¬
ниям монахов, желавшим, ссылаясь на совершенство своей жизни по
уставу, направлять верующих, задачу руководства зарождавшимся
христианским обществом постепенно перехватило белое духовен¬
ство. Значит, ему следовало понемногу прививать этому обществу
правила поведения. Упор на сакраментальных возможностях, при¬
сущих священническому сану, дает ключ к новозаветному христи¬
анству, которое насаждали реформаторы. Как показал Андре Воше,
культ креста и освященной гостии, крестовые походы и ностальгия
по начальным евангельским временам, побуждавшая людей уходить
в отшельники, в то же время были и проявлениями христианства Во¬
площения. В конце XII в. синодальные статуты Эда де Сюлли, еписко¬
па Парижского (1195-1208), предписывали возносить освященную
гостию. Так разрешилось противоречие между евангелическими ча¬
яниями мирян и их критическим отношением к нравам белого духо¬
венства: поскольку для того, чтобы тело Христово предстало глазам
верующих, оказалось необходимым посредничество священника, это
укрепило сакральность его сана.
ПРОВЕДЕНИЕ «ГРИГОРИАНСКОЙ» РЕФОРМЫ
Бесспорно, что между сторонниками движения за возрождение
монастырей, которое происходило в предыдущем веке, и привержен¬
цами реформы церкви, требовавшими для нее полной свободы дей¬
ствий (libertas ecclesiae) и желавшими освободить ее от опеки королей и
сеньоров, существовала духовная преемственность.
Известно, что Эд де Шатильон, ставший папой под именем Урбана II
(1088-1099), прежде был клюнийским монахом и в своих действиях
всегда ссылался на «монашеское призвание». Подчиненная напрямую
306

П1А11А IV. РЕЛИГИОЗНАЯ И КУЛЬТУРНАЯ ЖИЗНЬ ВО ФРАНЦИИ II XII II. (1108-1223)
Риму клюнийская конгрегация, оказывавшая влияние на весь латин¬
ский христианский мир, конечно, способствовала все большей его цен¬
трализации вокруг Рима, хотя бы насаждением культа святого Петра.
Своими молитвами эти богомольцы поддерживали нравственное ре¬
формирование клира. Но они были также косвенно втянуты в борьбу
за инвеституру, потому что привилегия непосредственно подчиняться
Святому престолу вызывала частые конфликты из-за юрисдикции. На
Юге, где орден располагал многочисленными сторонниками — род-
с гвенниками и клиентами аббатов, половину григорианских еписко¬
пов составляли выходцы из Клюни.
Действительно, для реформаторов первым шагом к возрождению
белого духовенства было нравственное совершенствование епископа¬
та, а это предполагало, что под вопросом окажется его политический
статус. Во Французском королевстве Капетинги сохранили за собой
прямые прерогативы приблизительно на треть всех епископств, а епи¬
скопства, зависимые от феодалов, предоставляли королям некоторые
косвенные преимущества. Становлению феодальных монархий пред¬
шествовала духовная унификация папского христианства. Римская
церковь уже становилась «главой и осью всех церквей». Однако во
Франции борьба за инвеституру не имела той остроты, как в сосед¬
ней империи. Чтобы не сражаться на несколько фронтов, папство было
вынуждено сдерживаться и не задевать королевскую власть. Скрытая
напряженность, какая пришлась на царствование Филиппа I и начало
царствования Людовика VI, дала время обеим сторонам найти почет¬
ный выход из ситуации. За полвека последняя значительно измени¬
лась. Благодаря усилиям для ее прояснения, особенно со стороны Ива
Шартрского, принятый modus vivendi позволил епископам королев¬
ства в основном сохранить причастность к светской власти, без чего
«служителям Божьим пришлось бы отказаться от исполнения своих
административных обязанностей и удалиться от мира», как отметил
Ив Шартрский.
Разделение духовного и светского, которое в конечном счете навя¬
зал епископат, служило оправданием для «новой формы» королевской
власти. Однако монашество по-прежнему считалось образцом совер¬
шенства: главные столпы капетингской власти (Сугерий, Петр Досто¬
почтенный, Бернард Клервоский) были бенедиктинскими аббатами!
Бернард Клервоский непрестанно вмешивался в выборы епископов
или аббатов. «Презрение к миру» (профанному), какое демонстриро¬
вали белые монахи, шло вразрез с клюнийским пониманием духов¬
ности. В 1124-1125 гг. Бернард Клервоский резко критиковал Клюни.
307

ЧАС I I. ВТОРАЯ. КАШ I МИРСКАЯ ФРАНЦИЯ 1. I НИ ПО 1223 I.: УТШ-.РЖДКНИГ
Этот орден только что, в период, когда его аббатом был Понс де Мель-
гей (1109-1122), пережил кризис, который аббату Петру Достопочтен¬
ному (1122-1156) удалось уладить «благоразумно» (в бенедиктинском
понимании168). Конечно, Клюни был вынужден отказаться от ведущей
роли в христианском мире и ограничиться управлением теми землями
и монастырями, которые от него зависели. Тем не менее орден остался
центром обширной сети аристократических взаимосвязей.
Бернард обличал также упадок аббатства Сен-Дени. В 1127 г. он по¬
будил Сугерия заняться исправлением нравов этого монастыря. Когда
Сугерий (ум. 1151), сторонник разделения духовного и светского, был
аббатом Сен-Дени, в скриптории аббатства происходила окончатель¬
ная доработка псевдоисторических документов, заложивших основы
королевской идеологии в период утверждения власти Капетингов.
В ИЗО г., когда началась схизма Анаклета, Бернард Клервоский на
соборе в Этампе возглавил партию сторонников Иннокентия II, к ко¬
торой убедил присоединиться Людовика VI и французскую церковь.
Восемь лет, повысив тем самым роль своего ордена, Бернард ездил по
Европе и боролся за победу того папы, которого считал законным.
Своего пика его влияние достигло в 1145 г., когда папой был избран
цистерцианец Евгений III (1145-1153), чьим духовным наставником
считал себя Бернард (см. трактат «Рассуждения об умении хорошо
управлять»).
Когда григорианские реформаторы обличали светскую инве¬
ституру, это относилось ко всем церковным бенефициям, включая
скромные сельские церкви: сакральное не должно было зависеть от
феодального общества. В результате на рубеже веков зародилось дви¬
жение за реституцию «частных» церквей и доходов от них, которыми
сеньоры — были они потомками основателей или нет — располагали,
на их взгляд, по наследственному праву. Разумеется, поскольку от¬
ношения зависимости в феодальном обществе представляли собой
сложную и запутанную систему, на то, чтобы такая передача стала
реальностью, понадобилось несколько поколений. Эти реституции
оказались выгодны, как правило, не столько епископам, сколько аб¬
батствам; даже цистерцианцы с конца XII в. в конце концов начали
извлекать из них пользу. Впрочем, как в ситуации значительного ро¬
ста дарений отличать такие «реституции» от традиционной практики
завещаний в пользу церковных учреждений в качестве страховки от
неприятностей на том свете? Чтобы на самом деле произошла «ре¬
ституция», владельцы церквей должны были глубоко проникнуться
168 Рассудительно, в смысле: проявляя умеренность, стараясь найти золотую середину.
308

ГЛАВА IV. РЕЛИГИОЗНАЯ И КУЛЬТУРНАЯ ЖИЗНЬ ПО ФРАНЦИИ II XII 11. (1108-12231
пафосом обвинительных речей реформаторов. Тем, кто испытывал
соблазн воспротивиться, епископат часто угрожал отлучением (и эта
угроза почти всегда исполнялась). Еще более эффективным оружием
был интердикт, потому что он приостанавливал все богослужения на
территории, подвергнутой этому наказанию. Когда интердикт обру¬
шивался на князей и крупных сеньоров, он мог побудить верующих
выступить против своих правителей. В течение всего XII в. никто из
капетингских королей, независимо, кстати, от благочестия, не избег¬
нул таких церковных санкций. Церковь стремилась навязать светской
власти концепцию брака, соответствующую монашеским представ¬
лениям. Под стать отлучению Филиппа I в 1092 г. был и интердикт,
который Иннокентий III в 1200 г. наложил на королевство Филиппа
Августа в наказание за повторный брак короля.
На самом деле, как подчеркнул Жорж Дюби, в течение XII в. меж
собой боролись две концепции брака. Моногамия, которую пропо¬
ведовали клирики, не отвечала интересам аристократии. Ведь сва¬
дебные обряды, отличавшие дозволенные союзы от всех остальных,
гарантировали передачу наследства только законным детям. Но воз¬
можность развода («прелюбодеяния», на взгляд клириков) остава¬
лась необходимой для мирян, чтобы продолжить род или при слу¬
чае заключить более выгодный брак. В такой системе представлений
увязывание николаизма с симонией, какое совершали реформаторы,
выглядит логичным. Заставляя белое духовенство соблюдать мона¬
стырскую дисциплину, его полностью отсекали от феодальных па-
трилинейных родов. Но, чтобы этот разрыв не ослабил церковь, она в
то же время должна была контролировать семейные структуры фео¬
дального общества. Ужесточение канонических законов о «кровосме¬
шении», не допускавших браки между кровными родственниками (в
широком смысле, то есть подразумевалось и символическое родство
между крестными и крестниками), касалось всех знатных семейств.
Когда по этим соображениям брак аннулировался, дети становились
незаконнорожденными. Исключать бастардов из числа наследников
начали в некоторых регионах именно с XII в. Дискриминация, ка¬
кой подвергались дети священников, постепенно распространилась
на всех детей, рожденных вне законного брака. К 1120 г. стать епи¬
скопом мог только законнорожденный. Все бастарды, независимо от
того, были ли их родители клириками или нет, исключались из рядов
духовенства; однако они могли стать монахами или регулярными ка¬
нониками, что позволяло обойти закон, рукоположив впоследствии
священника в монастыре.
309

MAt: П> ВТОРАЯ. КАНП'ИШ СКАЯ ФРАНЦИЯ С ПОЯ НО 1223 1.: У'ГПР.РЖЛГ.НШ:
ЧЕРНОЕ ДУХОВЕНСТВО И БЕЛОЕ ДУХОВЕНСТВО
Отождествляя церковь с духовенством, церковные реформаторы
рыли ров, отделявший клириков от христианского населения. Папство
опиралось на монахов, чтобы противостоять епископату, слишком зави¬
симому от монаршей власти. В свою очередь епископам, которые боро¬
лись с николаизмом и симонией и желали разделять духовное и светское,
пришлось уточнять, как они относятся к неформальному стремлению
некоторых особо ревностных мирян к «апостольской жизни». Послед¬
ние, убежденные (на том же основании, что и монахи, сторонники «ан¬
гельской жизни»), что христианство, если хочет сохраниться, должно
«вырваться из-под власти мира и материи», как сформулировал Андре
Воше, все-таки не намеревались запираться в монастыре — прихожей
рая, отрезанной от внешнего мира. Ведь чтобы гарантировать себе спа¬
сение, верующие ждали от служителей Божьих свидетельства, созвучно¬
го Евангелию. Первенство монашеского совершенства под сомнение не
ставилось, но клюнийскую модель стал вытеснять идеал sequela Christi
(«следовать обнаженным за обнаженным Христом»): мол, право пропо¬
ведовать имеют только те, чье поведение соответствует слову Божию.
Именно благодаря впечатлению, что их дела соответствуют словам,
бродячие проповедники конца XI в., откровенно бравшие за образец
восточных отцов-пустынников, основателей монашества, и увлекали за
собой толпы. Здесь функцию «пустыни» выполняли леса (со всем гру¬
зом смутной сакральности, обременявшим их). В пределах Мэна и Бре¬
тани вокруг сильных личностей, таких как Петр де л’Этуаль (ум. 1114),
Бернард Тиронский (ум. 1117), Виталий из Савиньи (ум. 1122) или Ро¬
берт д’Арбриссель (ум. 1116), собирались группы отшельников...
Другие вдохновители этого отшельнического движения осмели¬
вались даже подстрекать народ к выражениям антиклерикальных
чувств. Пусть ни один из отшельников как будто не вышел за пределы
ортодоксии, но все-таки сфера их влияния уже предвосхищала ауди¬
торию, к которой в следующие десятилетия обратились еретики. Так,
странствующий монах Генрих Лозаннский (или Клюнийский) находил
учеников («генрикианцев») именно на Юге, куда в 1145 г. пришел спо¬
рить с ними Бернард Клервоский.
Пусть отшельничество существовало во все времена, но взлет его
популярности во второй половине XI в. совпал с подъемом волны «на¬
родного» христианства. Мы видели в предыдущей главе, что, как и
основание Фонтевро в 1101 г. Робертом д’Арбрисселем, эволюция ци-
стерцианского ордена отражала твердую решимость части церковной
иерархии восстановить контроль над этими движениями, с трудом
310

ГЛАВА IV. РЕЛИГИОЗНАЯ И КУЛЬТУРНАЯ ЖИЗНЬ ПО ФРАНЦИИ В XII В. (1 10Я-1223)
поддававшимися управлению. Маленькая отшельническая община,
которую собрал Роберт Молемский (ум. 1111), захирела бы, если бы в
1112 г. в нее не явился Бернард де Фонтен во главе трех десятков знат¬
ных молодых людей из своего рода. Этот приток новых членов рыцар¬
ского происхождения позволил «новому монастырю» в свою очередь
создать филиалы. Поочередно возникли аббатства Ла-Ферте (1113),
Понтиньи (1114), Моримон и Клерво (1115) в семейном имении Бер¬
нарда, ставшего его настоятелем.
В ответ на централизацию клюнийского ордена цистерцианская
конгрегация объединила дочерние цистерцианские аббатства Хартией
милосердия (в 1119 г. ее утвердил своей буллой Каликст II), которая
оставляла им обширную автономию, но в качестве фактора единства
вводила ежегодные (с 1116 г.) собрания генерального капитула. Опять
же, в отличие от Клюни, Сито поначалу не стремился выйти из-под
епископской юрисдикции, но по мере усиления власти генерального
капитула права епископата сокращались, а после смерти святого Бер¬
нарда папство даровало цистерцианским монастырям широкие приви¬
легии прямого подчинения Святому престолу.
Благодаря необыкновенному престижу Бернарда Клервоского
(1090-1153) цистерцианская конгрегация распространилась по коро¬
левству (и по всему христианскому миру); каждый монастырь был ав¬
тономен, но сохранял связь с каким-то из пяти головных аббатств. Од¬
ним только Клервоским аббатством было создано шестьдесят восемь
дочерних обителей. Поскольку цистерцианцы решили сами эксплуати¬
ровать свои земельные угодья (приток пожертвований иссякал), они
разработали для этого самые эффективные методы (например, ското¬
водства). Многочисленные конверзы избавили клиросных монахов от
физического труда, работая на ригах, удаленных от аббатств, процве¬
тание которых они обеспечивали. Тем самым цистерцианцы включи¬
лись в торговую, меновую систему наемного труда, утратив первона¬
чальный аскетизм.
Стремление привести образ жизни каноников (имевших попече¬
ние о душах верующих) в соответствие с образом жизни монахов стало
одной из причин, по каким белое духовенство хотело вновь взять руко¬
водство церковью в свои руки. Ранняя (с первых десятилетий XI в.) ре¬
гуляризация соборных капитулов была специфичной для Юга. На деле
для перехода к общинному образу жизни, а тем более к обязательной
бедности требовалось пройти несколько стадий. Неизбежным след¬
ствием этих реформ стало более эффективное управление достоянием
капитулов, оказавшихся хозяевами крупных сеньорий.
311

ЧАС I I. IITOI’AH КАИПТИИГСКЛЯ ФРАНЦИЯ С 1108 НО 1223 Г:УТ[1Г[’ЖЛ1;|1ИГ
Как правило, в епархиях северной части страны (кроме епархии
Се) духовенство соборов или коллегиальных церквей держалось за
свои прерогативы. То есть регуляризации здесь не сопутствовала кано¬
ническая реформа. Чаще всего довольствовались возвращением Каро¬
лингского устава, в лучшем случае украсив его выдержками из святого
Августина. Однако некоторые канонические общины, взыскуя строго¬
сти и подлинности, во второй половине XI в. приняли устав святого
Августина. Его называли Ordo antiquus [Старым уставом {лат.)], ког¬
да сторонники ordo novus [нового устава {лат.)], такие как каноники
Шпрингирсбаха-на-Мозеле в начале XII в. или вслед за ними, в 1120 г.,
премонстранты, добавляли к нему Ordo monasterii [Монастырский
устав {лат.)], тоже приписываемый святому Августину. Регулярные
капитулы, поначалу из-за разного происхождения и из-за расхожде¬
ния в целях не имевшие меж собой никакой организационной связи,
в итоге объединились в конгрегации — парижскую Святого Виктора
(основанную в 1108 г. Гильомом из Шампо) или авиньонскую Святого
Руфа (основанную в 1039 г., а через полтора века уже объединявшую
шесть десятков приоратов). Каноники этой конгрегации, которых воз¬
главил будущий папа-англичанин Адриан IV (1154-1159), вероятно,
способствовали насаждению римского права в долине Рейна.
С тех пор принадлежность к соборному капитулу часто (но не
обязательно) становилась решающим фактором для доступа к долж¬
ности главы епархии. Как кардиналы (с 1059 г.) назначали папу, так и
соборные капитулы в XII в. повсюду брали избрание епископов ис¬
ключительно на себя. Епископ тем меньше подчинялся политической
власти, чем сильней становилась его зависимость от Рима. Мирян из
коллегий выборщиков постепенно исключали, тогда как монахи, если
они получили пребенды, по-прежнему участвовали в выборах. Клю-
нийцы присутствовали в Шартре, Орлеане, Труа, члены конгрегации
Святого Виктора — в Париже, Шартре и Туре. В конечном счете сан
епископа стал привычным венцом карьеры для священников знатного
происхождения, которые резервировали за собой доступ в число кано¬
ников. То есть реформа не уничтожила аристократических прерогатив
на епископский сан — отныне они распространялись на внутренние
церковные процедуры.
В течение века улучшился и сам контингент епископов. Во многих
епархиях (Лиможе, Ангулеме, Сенте, Пуатье, Каркассоне и т. д.) мож¬
но обнаружить клюнийское влияние. В Провансе в первой полови¬
не XII в. три епископа были выходцами из коллегиальной церкви Сен-
Руф, семерых дал орден Клюни и шестерых — Сен-Виктор в Марселе;
312

ГЛАВА IV. РЕЛИГИОЗНАЯ И КУЛЬТУРНАЯ ЖИЗНЬ ВО ФРАНЦИИ В XII В. (1108-1223)
соборные капитулы выдвинули из своего состава восемь епископов
для собственных соборов и шесть — для чужих.
После того как результаты выборов утверждал митрополит, епи¬
скопа помазывали, и он начинал отправлять власть при помощи со¬
трудников, чаще всего из состава капитула, который обеспечивал по¬
стоянство института. В важнейших епархиях в епископскую курию,
возглавляемую канцлером (хранителем печатей) и казначеем (ответ¬
ственным за финансы), входили клирики, способные составлять до¬
кументы, какие были необходимы для централизованного управления
епархией. По мере того как церковное судопроизводство отделялось от
светского суда, оно делалось все сложнее. В северных епархиях Фран¬
ции в последние десятилетия XII в. (Реймс, 1182 г.; Ле-Ман, 1191 г.,
и т. д.) официал — сменяемый представитель епископа — разбирал
дела, подсудные церковному суду (for), то есть в которых были заме¬
шаны духовные лица. Пострижение по указанию епископа означа¬
ло вступление в состав духовенства и давало судебный и налоговый
иммунитет. Таким образом, не все, кого постригли, желали стать свя¬
щенниками, — некоторые (как горожане-клирики в Реймсе) доволь¬
ствовались малыми чинами, другие становились иподиаконами или
диаконами (что предполагало целибат) и выполняли важные церков¬
ные обязанности, но при этом не будучи рукоположены в священники.
С другой стороны, контроль епископа над своим клиром становил¬
ся более ощутимым по мере восстановления функций архидиакона,
одновременно «дублера» епископа169 и видного члена капитула, иногда
бравшего на себя руководство капитулом. Риск возникновения споров
о подсудности уменьшало дробление епархий на несколько округов
(архидиаконств и, на более низком уровне, деканств, в которые назна¬
чались архипресвитеры). На деле ситуация могла быть очень разной: то
архидиакон не имел территориальной компетенции, то епархия вклю¬
чала несколько архидиаконств; в одном месте сохранились границы
времен раннего Средневековья, в другом деление территории выглядит
позднейшим. Это укрепление епархиальных структур явно приводило
к росту епископских доходов (тете). Епископ в принципе должен был
получать свою долю десятины с урожая и взимал налоги с приходских
священников во время соборов или епископских «визитаций».
Таким образом, пастырские заботы высшего духовенства по пре¬
имуществу сводились к более плотной опеке приходского клира. Сеть
169 См. Le Bras G. Institutions ecdisiastiques de la Chr6tient6 m6di6vale// Histoire de I’figlise:
depuis les origines jusqu’4 nos jours/ publ. sous la dir. de Augustin Fliche & Victor Martin.
T. 12, I" partie. Paris: Bloud & Gay, 1964.
313

часть вторая, канпингская франция с i ю« по 12231.: угпгсржльниь
приходов в XII в. стала более частой также вследствие демографическо¬
го роста и связанных с ним масштабных работ по распашке нови. Сель¬
ских приходов становилось все больше как в результате строительства
новых деревень, так и в результате дробления крупнейших из прежних
округов, происходившего в разном темпе. В городе расширение новых
кварталов и развитие бургов приводили с запозданием к возведению
новых второстепенных храмов в полноценных приходских центрах.
Так, если в XII в. нужды верующих Санса обеспечивал только собор, то
в 1220 г. город разделили на тринадцать приходов.
Реформаторы хотели восстановить принцип власти епископа над
приходскими священниками. По существу этот клир мог оказаться
в самых непохожих положениях. Каноники, которые должны были
печься о душах верующих, иногда передоверяли службу в приходе
клирикам-заместителям (недельным священникам, священникам-
надзирателям, квартальным священникам и т. д.). Это «низшее духо¬
венство» и обеспечивало регулярность служб в соборе или коллегиаль¬
ной церкви. Членов капитула могли посылать на службу во внешние
приходы — имеются в виду obedenciers (или приоры) на Юге в XII в. Ка¬
ноники коллегиальных церквей, часто привязанные к своим пастыр¬
ским обязанностям, порой препятствовали созданию новых приходов.
Приходское духовенство, имевшее незнатное происхождение, еще не¬
редко было вынуждено передавать основную часть доходов от прихо¬
да светским или церковным «патронам». Это стало одной из причин
накопления бенефициев в одних руках, которое клеймили соборы, и
абсентеизма, который был его следствием. Когда приходские священ¬
ники не жили у себя в приходе, они сваливали свои обязанности на
викариев или капелланов. Поэтому одной из главных забот капитулов
и епископов был контроль над тем, чтобы заведения хорошо функцио¬
нировали и чтобы непрерывно происходила подготовка мало-мальски
образованных клириков.
Традиционная монастырская школа, учитель которой старался
«прояснять веру» (clarificare fidem) собратьев, уже не соответствовала
ожиданиям церкви от новых форм образования, связанных с оживле¬
нием городской жизни. Признанной задачей учителя теперь была под¬
готовка знатных каноников, тех, кого Доминик Бартелеми называет
«высокопоставленными чиновниками постгригорианской церкви».
Так, в епископальных школах, которые организовали тогда в рас¬
ширявшихся городах (Анжере, Реймсе, Орлеане...), обучение стало
специализированным. Между учителем, который давал, и ученика¬
ми, которые получали, возникла экономическая связь: теперь учитель
314

ГЛАВА IV. РЕЛИГИОЗНАЯ И КУЛЫУРНАЯ ЖИЗНЬ ПО ФРАНЦИИ В XIIIU ПОЯ-1223)
утверждал, что приводит доказательства с целью «удостоверить веру»
(ccrtificare fidem).
Семь свободных искусств, традиционно считавшихся «служан¬
ками богословия», постепенно приобретали автономию. Учителя ча¬
сто бывали бродячими. Росцелин (ум. около 1120), один из учителей
Абеляра, какое-то время составлявший славу соборной школы Тура,
прошел также через Компьень и Лош, прежде чем закончить карьеру
к сане епископа Суассонского, а потом архиепископа Реймсского. В са¬
мом деле каждый из этих центров имел специализацию. В Лане учи¬
ли богословию. В Орлеане изучали поэтов. В Монпелье с начала XII в.
преобладала медицина.
Шартрская школа, основанная в начале предыдущего века еписко¬
пом Фульбертом, в XII в. была еще знаменита благодаря деятельности
епископа Ива Шартрского, получившего образование в аббатстве Ле-
Бек. Директор школы Бернард Шартрский (ум. около 1126) и его брат
Гьерри, сменивший его, были бретонскими клириками, прошедшими
через парижские школы. Своим юным ученикам, рабски копировав¬
шим древних, Бернард Шартрский советовал писать так, чтобы тоже
стать достойными подражания. В этот самый контекст и надо поме¬
стить (иначе оно будет превратно понято) сравнение, которое сделал
лют грамматик и которое в XII в. часто повторяли, — якобы его со¬
временники по сравнению с древними были «подобны карликам, си¬
дящим на плечах гигантов»: они видели дальше последних, но припи¬
сывали им всю заслугу.
В Париже обучали риторике, диалектике и богословию. Отдель¬
ные учителя поселились на горе Сен-Женевьев, где преподавали у себя
дома. Тем самым они не подпадали под юрисдикцию директора епи¬
скопальной школы, которому епископ поручил выдавать «лицензию
на преподавание». Они учили применять логическое умозаключение
гам, где авторитет Писания (и отцов церкви) не позволяет получить
удовлетворительный ответ.
В этой бурлящей интеллектуальной среде вспыхнул сбор об «уни¬
версалиях». Обладают ли «идеи» реальным существованием, как счи¬
тало большинство «реалистов»? Или же это только слова, как утвер¬
ждали «номиналисты»? В этой полемике все доступное ему искусство
диалектики проявил Абеляр (1079-1142). Руководствуясь только разу¬
мом, он предложил новое решение проблемы «универсалий» и вышел
за ее пределы, поставив новый вопрос, которому предстояло стать
классическим: имели бы роды и виды значимость для мышления, если
бы соответствующие индивиды перестали существовать? Сохранило
315

ЧАСТЬ ПТОРЛЯ. КАШ-.I ИН1 СКАЯ ФРАНЦИЯ с: [ [ОН ПО 1223 Г.: утпёржлр.нш:
бы смысл название розы, если бы роз больше не было? Тем самым он
сумел ввести метод схоластического умозаключения (sic et поп: «да и
нет») в богословие. Для него был важней всего метод, так же как и со¬
знание, что полностью постичь истину невозможно: «Во всем, что я
излагаю, — писал он, — я не претендую дать определение Истины, я
только высказываю свое мнение!»
В основе этого интеллектуального «возрождения» XII в. лежало
усвоение привычки к интенсивной духовной жизни, доступной тогда
только элите. От Ансельма из Ле-Бека (ум. 1109) до Алана Лилльско¬
го (ум. 1203) целое течение общественной мысли, к которому сначала
принадлежало лишь меньшинство, но которое в конечном счете до¬
билось признания, утверждало, по словам Андре Воше: «Пусть разум
и вера отнюдь не противостоят друг другу, но дополняют друг друга».
Когда святой Ансельм определил веру как «ищущую разумения», это
тоже означало совет христианам овладевать багажом знаний, который
может стать им доступным по мере развития их разума.
«Святое неведение» простых верующих было залогом их покор¬
ности духовенству. Но не следовало допускать, чтобы невежество
«простецов» угрожало им соблазниться либо «еретической испорчен¬
ностью», либо «чарами, какими пользуются христиане, не имеющие
разумной веры», как проповедовал Морис де Сюлли, епископ Париж¬
ский (1160-1196). Вопреки ереси и суевериям, в отсутствие катехезы,
проповедь должна была давать верующим азы религиозного образова¬
ния. Парижский учитель Алан Лилльский в своем «Искусстве пропо¬
веди» дал ей определение, широко распространившееся: «Публичное
и коллективное обучение нравам и вере во имя наставления людей, с
опорой на разум и с обращением к авторитетным источникам». «Учи¬
теля-проповедники» (magistri predicatores) второй половины XII в.,
ярким представителем которых был богослов Фульк из Нейи, ученик
Петра Кантора, сделали проповедь своей «главной задачей», отмеже¬
вавшись от эксцентричности отшельников и бродячих проповедников
начала века, которые действовали без оглядки на какое-либо руковод¬
ство приходом. Проповедь стала важной составляющей пастырских
обязанностей реформированного епископата. На практике епископ
был вынужден делегировать свою функцию религиозного просвети¬
теля приходским священникам. А ведь иерархи понимали, что этому
клиру недостает образованности. С XII в. распространились тексты
под названием «Искусство проповеди»; Морис де Сюлли позаботился
(около 1170 г.) составить для своих священников сборник проповедей,
кратко напоминавших о моральных обязанностях христиан. И руко¬
316

ГЛАВА IV. РЕЛИГИОЗНАЯ И КУЛЬТУРНАЯ ЖИЗНЬ ВО ФРАНЦИИ И XII И. 1110Н-122Э)
водство, написанное Аланом Лилльским, дошло до нас более чем в сот¬
не рукописей! От Бернарда Клервоского до парижских учителей про¬
поведники обращались к избранной аудитории (монахам, каноникам,
студентам, священникам и церковным соборам), в обязанность кото¬
рым вменялось донести их поучение до верующих.
ВЛИЯНИЕ РЕФОРМЫ НА ОБЩЕСТВО
Петр Ломбардский (ок. 1095-1160), «Сентенции» которого стали
одним из основных руководств по религиозному образованию, делил
христиан на majores («лучших», то есть клириков), обязанных по долж¬
ности обучать «эксплицитному» знанию положений веры и проповедо¬
вать ее, и на minores («меньших», то есть мирян), которым достаточно
■ имплицитной» веры. Знание жестов и формул, позволявших общать¬
ся с потусторонним миром, явно придавало клирикам престиж, тер¬
петь посягательства на который они были мало склонны.
После монастырской реформы и реформы белого духовенства в
конце XII в. настало время реформировать воинское сословие. Резню
(настоящую!), которой сопровождалось взятие Иерусалима в 1099 г.,
сочли равносильной крещению кровью (символическому), которое ре¬
абилитировало социальную группу, виновную во многих бесчинствах.
11ротиворечие между насилием и христианской благой вестью нашло
парадоксальное разрешение. На основе расплывчатого августиновско-
I о понятия «справедливой» войны (или, скорей, «достойной оправда¬
ния») реформаторы разработали концепцию «священной» («сакраль¬
ной») войны. Так грубые milites превратились, не меняя статуса, в milites
Christi («воинов Христа»), продолжавших вести с врагами церкви тот
бой, какой монахи вели с дьяволом.
Клирики и мирское воинство различались причастностью к наси¬
лию. Но в качестве «сотрудников священства»170 феодалам и рыцарям
надлежало сражаться во имя восстановления справедливости, что еще
недавно было по преимуществу королевской миссией. В феодальном
обществе, где отправление власти опиралось на вооруженную силу,
рыцари (milites), подчиненные высшей княжеской и графской аристо¬
кратии, постепенно сливались со знатью, пользуясь бесспорным повы¬
шением своей роли в обществе. По рассуждению Робера Фоссье, цер¬
ковь таким образом осознала «[...] роль, какую сможет навязать этой
военной аристократии. Если воинское ремесло — это служение (minis-
terium), оно может, должно быть освящено»171.
I 70 Delaruelle Ё. La piite populaire au Moyen Age. Torino: Bottega d’Erasmo, 1978.
171	Fossier R. La soci£t£ m£di£vale. Paris: Armand Colin, 1991.
317

MAC I I. IITOI-ЛЯ. KAIimtlllt КЛЯ ФРАНЦИЯ С I НМ ПО 1223 I.: ГПШ'ЖДРНЖ
Так в течение всего XII в. формировалось представление о рыцаре,
миссия которого — защищать «народ Иисуса», и таким его изобразил
Этьен де Фужер (ум. 1178), капеллан Генриха II Плантагенета, в своей
«Книге манер». На самом деле это восхваление рыцарства относится
более к окружению князей (графов Фландрии или Шампани, Планта-
генетов), чем ко двору капетингских королей. Церковь признала эту
миссию, согласившись принимать участие в церемонии посвящения в
рыцари, которая первоначально была мирским ритуалом инициации
молодого воина. Жан Флори считает, что во второй половине XII в. та¬
кие посвящения стали обычными.
Освятив некоторые ритуалы перехода (такие как посвящение в ры¬
цари) и даже некоторые социальные функции (такие как рыцарство),
церковь рискнула морально поддержать конформистские аспекты на¬
божности верующих XII в.
Ведь мирское благочестие стремилось найти себе конкретное
внешнее проявление. Умерщвление плоти, какое предписывала цер¬
ковь, не создавало проблем в обществе, где угроза голода ощущалась
постоянно. Периоды поста (Великий пост, четыре дня в начале каж¬
дого времени года, пятница, суббота, кануны литургических праздни¬
ков...) становились все длинней. Зато, словно в качестве компенсации,
карнавал и средопостье давали возможность для всех излишеств, ка¬
кие только можно вообразить.
Неизмеримое величие Господа (которому молились, соединив ладо¬
ни, — типичная поза вассала) служит объяснением, почему верующие
чаще всего обращались к Нему через посредство Его святых. Мощи
служили залогом физического присутствия святых и обеспечивали их
функцию посредников между Богом и людьми. На реликвариях клялись,
их носили во время процессий, восстанавливая гармонию в отношениях
между небом и землей, ради хорошего урожая или прекращения эпиде¬
мии. Практически никто не сомневался в реальности чудес. Напоминая
об исцелениях, совершенных Христом в Евангелиях, случаи чудесного
излечения вызывали у верующих ощущение «взаимной проницаемости
ощутимого и сверхъестественного миров», которое, по Ле Гоффу, пред¬
ставляло собой характерную черту ментальностей феодальной эпохи.
Храмы, где хранились эти святые мощи, обладали сильной при¬
тягательностью для верующих. Разница между местными или регио¬
нальными святилищами и крупными центрами паломничества, при¬
влекавшими множество паломников, как Сент-Фуа в Конке и прежде
всего Сантьяго-де-Компостела, Рим и Иерусалим, состояла только в
масштабах.
318

ГЛАВА IV. РЕЛИГИОЗНАЯ И КУЛЬТУРНАЯ ЖИЗНЬ ПО ФРАНЦИИ И XII И. (110S-I223)
По логике «дар — встречный дар» такая заслуга, как паломничество,
побуждала Бога оказывать милости тому, кто его совершил. Кстати, Бог
постоянно вмешивался в повседневную жизнь. Политические события,
природные катастрофы, обстоятельства частной и коллективной жизни
толковались как проявления имманентной справедливости.
Борьба Бога и дьявола непрестанно шла на этом свете. В зависи¬
мости от заслуг верующих ожидали рай или ад на вечные времена.
Однако доктринальная неопределенность в отношении периода, отде¬
ляющего [загробный] суд над индивидом от Страшного суда, давала
псе возможности верить в привидения, находящиеся в переходном
состоянии «несмертности» (amortalite), по выражению Жана Делюмо.
Исследования Жака Ле Гоффа о «Рождении чистилища»172 показывают,
что церковь старалась заменить дуалистическую схему (рай-ад), уна¬
следованную от раннего Средневековья, «троичной схемой» того света.
Сколь бы глубока ни была эта вера, термин «вера» в феодальном
обществе определялся не как противоположность неверию — он про¬
тивопоставлялся воззрениям «неверных». А «неверным» в то время на
границах западного мира были мусульмане, с которыми сражались кре¬
стоносцы; внутри самого христианского мира неверными были евреи,
положение которых, долгое время привилегированное, со времен Пер¬
вого крестового похода стало ухудшаться. С тех пор статус «терпимо¬
го меньшинства», который имели еврейские общины, укоренившиеся
в Лангедоке, а также в Шампани или Эльзасе, оказался под вопросом.
Разве не были они «чужеродным телом» внутри христианского мира,
единство которого в борьбе с исламом встало на повестку дня? Если
рост антииудаизма на самом деле совпал с выдвижением программы
дальнейшей христианизации верующих христиан, эти трения не меша¬
ли еврейским общинам процветать. Хотя они в основном состояли из
нескольких семейств, но были многочисленны и широко разбросаны
(в Иль-де-Франсе или Шампани их было по сто пятьдесят, в Бургун¬
дии— пятьдесят). Шампанские города (Шалон, Реймс, Труа...) были
блистательными центрами их культуры. Сильные еврейские общины
Юга (в Жероне, Марселе, Нарбонне...) поддерживали связь с единовер¬
цами в Испании, находившимися в особо благоприятном положении.
Таким образом, растущая нетерпимость, жертвами которой быва¬
ли евреи, пока проявлялась лишь спорадически. То тут, то там им на¬
вязывали традиционные знаки отличия. Евреям, которых все больше
172	l.e Goffl. La naissance du purgatoire. Paris: Gallimard, 1982. Переиздание: Paris: Gallimard,
1991. [Collection folio: Histoire; 31.] [Русский перевод: Ле Гофф Ж. Рождение чистилища/
пер. В. Бабинцева, Т. Краевой. Екатеринбург: У-Фактория; М.: ACT Москва, 2009.]
319

ЧАСТЬ UTOI'Afl КА1И.1ИН1 СКАЯ ФРАНЦИЯ С 1108 МО 1223 IУТПРРЖДЕНШ;
лишали возможности быть землевладельцами и рыцарями, оставались
только денежные операции (необходимые для выдачи кредита), как
раз когда церковь запретила ростовщичество. Злоба, какую христиа¬
не-заемщики питали к своим кредиторам-евреям, была тем сильней,
что последним оставалось только давать взаймы на короткое время не¬
большие суммы под высокие проценты. От этого страдали представи¬
тели самых скромных социальных категорий. Однако первое изгнание
евреев из королевского домена, которое в 1182 г. предпринял Филипп
Август, воспитанный в презрении к Израилю, произошло скорей ради
улучшения сбора королевских налогов, чем по религиозным мотивам.
Точно так же, когда IV Латеранский собор 1215 г. велел им одеваться
иначе, чем их соседи-христиане, «еще ладно, — подчеркнул Жан Делю-
мо, — что это не вошло в обычай».
ЗАРОЖДЕНИЕ ЕРЕСЕЙ
И ВОЗНИКНОВЕНИЕ ПРОФАННОЙ КУЛЬТУРЫ
В полной мере осознать тот факт, что григорианские реформато¬
ры уделяли особое внимание таинству Воплощения, можно лишь в
контексте экономической «непосредственности» XII в., и отсюда по¬
нятно, что свобода людей и воздействие человека на природу имели
тогда положительные коннотации. Эта реабилитация труда в период,
когда углублялся ров между духовным и светским, оставляла мирян
на профанной стороне этого рва, тогда как духовенство отдалялось от
христианского населения. Обострялось противоречие между фактом
обогащения церкви (восстановление десятины; парадокс экономиче¬
ского успеха цистерцианцев, давших обет бедности!) и ее неспособно¬
стью использовать новые формы хозяйственной деятельности. В этой
атмосфере недоверия еретические движения открывали перед город¬
скими трудящимися перспективы обретения духовного достоинства и
признания их места в обществе.
С поздней Античности и по XI в. еретические взгляды исповедова¬
ли лишь маленькие разрозненные группки людей, словно религиозное
невежество массы верующих оберегало ее от доктринальных отклоне¬
ний. Бурный всплеск активности, вдохновленной Евангелием, каким
сопровождался прогресс григорианской реформы, дал, как мы видели,
отдельным проповедникам, почти вышедшим из-под контроля, воз¬
можность распространять более или менее неортодоксальные идеи.
Но эти группы крамольников выглядели немногочисленными, и их
быстро обуздывали.
После некоторого перерыва недовольство существующей церковью
вновь набрало силу. Теперь от антиклерикальной полемики перешли к
320

ГЛАВА IV. РЕЛИГИОЗНАЯ И КУЛЬТУРНАЯ ЖИЗНЬ ВО ФРАНЦИИ В XII В. (I КМ-1223)
сомнениям в самом институте церкви. Ереси были характерны не толь¬
ко для южных областей, но на Юге они во второй половине XII в. рас¬
пространились особенно широко. Начиная с Григория VII и Урбана II
нмешательства пап в местную жизнь здесь были достаточно назойли¬
выми, чтобы не вызвать реакции. Заметный экономический подъем,
который переживал тогда Юг, привел к значительному накоплению
средств у церквей и монастырей. Представители разных протестных
движений проповедовали здесь идеал возвращения к евангельской
бедности (в то время как рост производства и торговли усиливал со¬
циальное расслоение) и прямого доступа мирян к Божьей благой вести
[ которую монополизировали клирики — хранители Писания).
В числе этих религиозных течений были вальденсы (Valdenses, они
же «смиренные» и «лионские бедняки»), взявшие себе название от фа¬
милии Пьера Вальдо, главного вдохновителя их движения. В 1180 г.
архиепископ Лионский запретил этой общине неподготовленных ми¬
рян всякую проповедь. Вальдо отказался признать этот запрет и был
отлучен. Вследствие гонений, которые начались после этого, вальден-
ство постепенно превратилось в ересь, не признававшую священства
и таинств. Общины вальденсов обосновались в Лангедоке, периоди¬
чески создавая новые в соседних областях и добравшись при этом до
Лотарингии и Северной Франции (Арраса). Они долгое время сохра¬
нялись в области Бриансона.
Хотя противники иногда путали их с катарами, вальденсы не
имели с последними ничего общего и резко полемизировали с ними.
В «Трактате против еретиков», написанном знаменитым парижским
учителем Аланом Лилльским (ум. 1203), автор тщательно разделяет их
учения. Он провел некоторое время в Монпелье (вероятно, став там
цистерцианцем), где ему довелось лично спорить с еретиками обоих
направлений. Тогда как вальденсы поначалу расходились с церковью
только в дисциплинарном плане, катары утверждали, что необходи¬
мое обновление должно сопровождаться пересмотром всех догматов,
какие проповедует церковь. Обличение «добрыми людьми» слабо¬
стей и пороков официальной церкви по своей страстности сравнимо
с призывами монахов к евангельской бедности и «презрению к миру».
Оправдывая отказ сеньоров возвращать десятину, «истинные христиа¬
не» неизбежно привлекали к себе симпатии сельской знати. Точно так
же, когда церковь, категорически осудив ростовщичество, вызвала у
купцов и заимодавцев психологический дискомфорт, катары избави¬
ли ростовщиков от всяких душевных страданий. Эта секта также всег¬
да представляла меньшинство населения. Но из-за сочувствия, какое
321

ЧАсгыт>|'Ая.кАИ1;ти1пч:кАя франция с пин по 1223 путш’жлинш;
вызывал катаризм, подавить его было трудно. Ни проповедь Бернарда
Клервоского в 1145 г., ни проповеди цистерцианских легатов, послан¬
ных Иннокентием III на Юг в 1198 г., ни деятельность Доминика де Гус¬
мана (1170-1221) не сумели уничтожить это движение.
Еретические движения, характерные не исключительно для юж¬
ных областей, но развивавшиеся там во второй половине XII в. особо
активно, и (вполне реальный) антиклерикализм трубадуров слишком
тесно связывать не стоит. На самом деле оригинальная культура на
полдороге от устной культуры к ученой возникла в результате расту¬
щего разрыва между клириками и мирянами и фрустрации, которую
испытывала из-за этого мелкая и средняя знать.
Действительно, с начала XI в. литературу на народно-разговорном
языке, учитывавшую специфические ценности мирян, начали запи¬
сывать. Составление житий святых на романском языке (как «Песнь
о святой Вере» или «Песнь о святом Алексии»), несомненно, открыло
путь «песням о деяниях», повествовавшим о подвигах героев-воинов,
которые вошли в легенду. С конца XI в. эти длинные эпопеи, которые
публично пели жонглеры, распространялись в виде рукописей. Теперь
уже не считают, как в свое время Жак Бедье, что эти эпопеи родились в
результате сотрудничества клириков и жонглеров на дорогах, ведущих
в Компостелу. Но многие специалисты настаивают, что движение по
таким дорогам было одним из факторов распространения эпопей. То
есть клирики — хранители письменной культуры — были причастны
к возникновению этой литературы. Самая старинная из средневеко¬
вых «песен о деяниях», дошедших до нас, — «Песнь о Роланде». Так
христианство осознавало само себя в контексте «священной войны» с
неверными. Другой иллюстрацией к этому утверждению служит успех
«Деяний нарбоннцев»: их герой Гильом Оранжский якобы закончил
поприще отшельником и оставил свое имя обители Сен-Гильем-дю-
Дезер, которую посещали паломники, шедшие в Компостелу.
Но в то время как зарождалась эта рыцарская идеология, расту¬
щее желание монархической власти усилиться делало чаяния феода¬
лов беспочвенными. В этих условиях куртуазную литературу можно,
несомненно, определить как эскапистскую (litterature (invasion), как
литературу, обучавшую хорошему тону беспокойную молодежь, ко¬
торую старались собирать вокруг себя князья. Признание в любви
«даме» (как правило, супруге сеньора) копировало ритуал вассально¬
го оммажа. У южных трубадуров fin amor («утонченная любовь») не
обязательно ассоциировалась с воинскими подвигами. Зато в «рома¬
нах», предназначенных для аристократической публики анжуйского
322

ГЛАВА IV. РЕЛИГИОЗНАЯ И КУЛЬТУРНАЯ ЖИЗНЬ ПО ФРАНЦИИ И XII И. (I ЮН-12231
или шампанского дворов, преобладала тема любви, вдохновляющей
на героические деяния. Было бы анахронизмом принципиально про¬
тивопоставлять куртуазную любовь и нормы сексуального поведения,
какие пыталась внедрить церковь. Клирики часто выходили из тех же
семейств, что и постоянные читатели такой литературы. Оставить без
внимания рыцарское происхождение Бернарда де Фонтена значило бы
рискнуть совершенно превратно понять трактат «О любви к Богу» или
комментарий к «Песни Песней» аббата Клерво. Можно согласиться с
рассуждением Андре Боше: «Как и любовь к избраннице куртуазных
поэтов, любовь, которую торжественно обещали божественному су-
пругу, могла быть только безупречной, бескорыстной и чистой. Следо¬
вало изгнать всякий страх и отдаваться, не испытывая ни тени надеж¬
ды на вознаграждение. Душа, достигшая этого состояния, выносилась
за свои пределы и повергалась в восторг».
IV ЛАТЕРАНСКИЙ СОБОР (1215)
Таким образом, с конца XI в. условия религиозной жизни верую¬
щих сильно изменились. Уже недостаточно было, чтобы народ воз¬
главляли вожди-христиане и чтобы он платил десятину. Рост ереси
заставлял церковную иерархию срочно реагировать, пока не рассыпа¬
лось все. Поэтому постарались — этот процесс был начат III Латеран-
ским собором 1179 г., но достиг апогея после IV Латеранского собора
1215 г. — добиться, чтобы миряне глубоко усвоили практику религиоз¬
ных обрядов, и упорядочить их верования.
Папа Иннокентий III, получивший образование во французской и
болонской школах, созвал в Латеране Четвертый собор с отчетливым
намерением реформировать церковь и преобразовать нравы, а также
искоренить ересь. Каноны, принятые отцами собора 1215 г., офици¬
ально осуждали катаризм и перечисляли меры для его подавления.
Таким образом, IV Латеранский собор торжественно признал резуль¬
таты крестового похода против альбигойцев (см. соответствующую
главу) и распространил на участвовавших крестоносцев те же приви¬
легии, какими пользовались участники боев на Святой земле. Собор
одобрил подвиги Симона де Монфора и в его пользу лишил владений
Раймунда Транкавеля и графа Тулузского, которого упрекали в подо¬
зрительной терпимости к еретикам. Тем самым папа выступил в каче¬
стве «настоящего распределителя больших фьефов» (по выражению
Жана Шелини173), он же взялся хранить Прованс для младшего графа
Тулузского, Раймунда VII.
173	СИёИт J. Histoire religieuse de l'Occident medieval. Paris: Armand Colin, 1968. Переиздание:
Paris: Hachette, 1991.
323

член. ИГОГЛЯ. КА|ИЛ ИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ (Ч108 ПО 1223 Г: У ГИРРЖЛРНИК
С другой стороны, чтобы не допустить возвращения ереси, уста¬
навливали плотный контроль над религиозной жизнью мирян. Вот
почему наряду с мерами, рассчитанными на очищение культа мощей
и искоренение николаизма и симонии, канон utriusque sexus («обоего
пола») предписал мирянам старше семи лет причащаться и исповедо¬
ваться у себя в приходе не реже раза в год.
Наконец, отклонение от намеченного пути участников Четвертого
крестового похода 1204 г., которые направились в Константинополь,
побудило собор призвать к новому папскому крестовому походу, в ко¬
тором готовы были участвовать лишь немногие французские воины
ввиду перспектив, какие перед последними открывал альбигойский
крестовый поход.
Популярность народных ересей с конца XII в. — это одно из свиде¬
тельств желания масс выйти из пассивного состояния. После того как
фактическое первенство римской церкви было обеспечено, церковным
иерархам уже ничто не мешало перейти ко второму этапу программы
реформаторов — к обеспечению торжества религии не только «в го¬
лове» церкви, но и «в членах». А ведь в течение всего XII в. успехи ни¬
щенствующих орденов, усиление университетов и строительство собо¬
ров создавали впечатление «цельного» христианства. Однако именно
в этот «век веры» церковь столкнулась с самыми сильными вызовами,
какие только встречала до тех пор, и тогда же потерпели провал бли¬
стательные теократические теории пап-канонистов.

Глава V.
ГОТИЧЕСКОЕ ИСКУССТВО
ВО ФРАНЦИИ В XIIИ XIII вв.
На том же основании, что и определение «романский», определение
«готический», которое применяют к средневековому искусству
середины XII — начала XVI в., следует считать анахронизмом, но тем
не менее ради удобства оно по-прежнему используется. А ведь тер¬
мин «готический», появившийся в эпоху Возрождения, имеет очень
отрицательную коннотацию, поскольку подразумевает (ошибочно —
нужно ли уточнять?), что изобретение этого архитектурного стиля
восходит ко временам «варварских нашествий». То есть с них якобы
начался долгий период упадка, который продолжался с момента ги¬
бели Римской империи до возрождения наук, искусств и литературы
в XVI в., якобы восстановившем связи с Античностью! Слово, которое
бросил Рафаэль (ум. 1520), чтобы принизить средневековое искусство,
в следующем поколении популяризировал художник Вазари (ум. 1575),
автор «Жизнеописаний наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и
зодчих» (1550), которому, кстати, мы также обязаны фресками во Фло¬
ренции и в Ватикане («Сражение при Лепанто»).
То есть пытаться избегать употребления этого прилагательного, ос¬
вященного веками, было бы наивностью или педантизмом. Зато следу¬
ет остерегаться схематических теорий, претендующих на установление
прямых причинных связей между политическим контекстом и художе¬
ственными реалиями. Нелепо противопоставлять романское искусство,
якобы «монастырское» и вписанное в феодальный контекст, искусству
готическому как «коммунальному» и связанному с усилением власти
короля. Однако надо признать, что готическое искусство, конечно, отра¬
жает тенденцию к унификации художественных форм и что его подъем
совпал со стадией централизации политической власти.
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ПОЯВЛЕНИЯ ГОТИЧЕСКОГО СТИЛЯ
Вариация романского искусства
Кстати, дать определение готического искусства как в хронологиче¬
ском, так и в стилистическом плане очень трудно. Стрельчатая арка или
стрельчатый свод, которые традиционно считают характерными для го-
гики, на самом деле были романскими нововведениями, впервые появив-
325

Член, ВТОРАЯ. КЛШИ ННГСКЛЯ ФРАНЦИЯ (.1108110 122,11.:УТП11'ЖЛР.Н11Р
шимися в англо-нормандской архитектуре. В самом деле, чтобы сохранять
высоту и освещенность своих романских церквей, Нормандия поначалу
предпочитала сводам крыши на стропилах. В конце XI в. там возводили
крестовые своды большой площади. Потом, чтобы облегчить свод, меж¬
ду его ребрами стали крестовидно располагать нервюры, «стрелки», тща¬
тельно подгоняя их друг к другу. В результате свод стал легче, что позво¬
ляло строить более просторные и высокие нефы. К тому же, поскольку вес
свода передавался на определенные зоны, появилась возможность делать
проемы в боковых стенах между этими зонами. Так, стрельчатым сводом
покрыли хоры романского Даремского собора в Великобритании (около
1095 г.). В ту же эпоху тот же прием был использован для перекрытия хо¬
ров церкви в Лессе (около 1098 г.) в Нормандии. Главный неф аббатства
Святого Стефана в Кане («Мужского аббатства», освященного в 1077 г.)
на втором этапе строительства (около ИЗО г.) в свою очередь перекры¬
ли стрельчатым сводом. Эта система, которая поначалу была только ре¬
гиональным вариантом романской архитектуры, достигла долины Уазы
(церковь в Мориенвале — несомненно, не более чем подражание более
совершенным образцам, не дошедшим до нас) и Иль-де-Франса (деамбу¬
латорий церкви Сен-Мартен-де-Шан в Париже, около 1135 г.).
Искусство света
Широкое распространение стрельчатого свода и аркбутанов (по¬
явившихся в конце XII в.), передававших усилие распора от сводов,
позволило снижать нагрузку на здание, делая его при этом светлей и
сохраняя его вертикальность. Это решение (несомненно, объясняю¬
щее восприимчивость публики нашего времени к готическому искус¬
ству) позволяет как утверждать, что «ни один стиль не был в более
глубокой степени архитектурным»174, чем готическое искусство, так и
парадоксально считать его «архитектурным извращением», поскольку
каменные стены заменялись стеклянными перегородками. Витражи и
огромные «розы» окрашивали свет (в Шартре, Бурже, Ле-Мане...). Цер¬
ковь поднималась настолько высоко, насколько было возможно, под¬
нимая друг на друга аркады, галереи, трифорий и верхние окна (свод
собора в Бове в XIII в. дважды обрушился). По гармоничному фасаду,
обрамленному башнями или шпилями, можно было снаружи понять,
как выглядит поперечный разрез нефа. Это монументальное воплоще¬
ние «принципа прояснения» перекликалось с философскими и бого¬
словскими построениями учителей схоластики. Для их трудов были
характерны та же логика взаимосвязей и членения и тот же размах, что
174	Panofsky, Erwin. Architecture gothique et pensee scolastique. Paris: Editions de Minuit, 1967.
Переиздание: Paris: Editions de Minuit, 1992.
326

ГЛАВА V. ГОТИЧЕСКОЕ ИСКУССТВО ВО ФРАНЦИИ В XII И XIII ВВ.
п для современных им зданий. Вот почему гипотезу о «причинно-след-
с гвенной связи» между «схоластическим мышлением» и «готической
архитектурой» нельзя отметать с порога. Ведь эти новые архитектур¬
ные формы возникали во времена Абеляра и Гильберта Поретанского.
11ервые «суммы теологии» создавались тогда же, когда появилась го¬
тика как таковая, — в последней трети XII в. Сравнение писательского
метода Фомы Аквинского в середине XIII в. с готическим собором175 в
противоположность методу Гильома из Сент-Амура, еще ассоциирую¬
щемуся с романским архитектурным стилем, — блистательно. Соглас¬
но Эрвину Панофскому, эти хронологические совпадения неслучайны
и объясняются распространением habitus’а, созданного схоластикой и
влиявшего на архитектуру. Эту «ментальную привычку» можно опре¬
делить как «систему глубоко усвоенных схем, позволяющих порождать
все мысли, перцепции и действия, характерные для какой-то культуры
и только для нее»176. Так, «принцип прояснения», царивший в схола¬
стическом мышлении, на взгляд этого автора, «совершенно естествен¬
но, поскольку схоластика имела монополию на образование, был при¬
нят всеми людьми, ведшими интеллектуальную жизнь, став настоящей
“ментальной привычкой”», а значит, и архитекторами, «которых тоже
считали схоластами». Единственный (но показательный!) пример: на
могиле архитектора Пьера де Монтрея, работавшего в соборе Париж¬
ской Богоматери во второй половине XIII в., была сделана надпись
«доктор каменщиков»! В самом деле: так же как университетские мыс¬
лители, которым уподобляет его это титулование, старались проводить
ясное различие между «святилищем веры» и «сферой рационального
познания», провозглашая при этом, что «содержание этого святилища
должно оставаться ясно различимым [...], классическая готическая
архитектура отделяет внутренний объем от внешнего пространства,
добиваясь при этом, чтобы первый в некотором роде проецировался
через структуру, служащую ему оболочкой» (Эрвин Панофский).
Французское королевское искусство
Общим для схоластики и готического искусства был и центр, отку¬
да они распространялись, — Иль-де-Франс, ядро королевского домена.
Старания капетингских королей централизовать власть, предприни¬
мавшиеся со второй половины XIII в., неизбежно породили тенденцию
к унификации художественных форм, выражавшуюся в распростране¬
175	См. Dufeil, Michel-Marie. Guillaume de Saint-Amour et la polemique universitaire parisienne:
1250-1259. Paris: A. et J. Picard, 1972.
176	Trad, et postface de Pierre Bourdieu// Panofsky, Erwin. Architecture gothique et pens£e
scolastique. Op. cit.
327

ЧАСТЫ! I’OI'AH. KAIimiHI'fKAfl ФРАНЦИЯ С 1108 IW 1223 I.. У 111Ы>ЖД1-.НН1
нии специфического стиля. Капетинг, провозглашавшийся королем
«милостью Божьей», становился объектом поклонения в настоящей
монархической религии, одним из полюсов которой служило аббатство
Сен-Дени, где хранились инсигнии королевской власти и составлялись
официальные «Хроники», а другим — Реймсский собор, где (в память о
крещении Хлодвига) совершали миропомазание, наделявшее государя
сверхъестественными способностями. Перестройка фасада и «шеве»
монастырской церкви Сен-Дени (1140-1144), предпринятая Сугери-
ем, советником Людовика VII, ознаменовала появление специфически
«французского» искусства. Век спустя, когда как раз перестраивались
хоры и трансепт королевского аббатства (с 1231 г.), уже полным ходом
шло строительство собора Реймсской Богоматери, начатое архитекто¬
ром Жаном из Орбе около 1210 г. и продолжавшееся до конца века.
Однако за исключением Сент-Шапель, на строительство которой, на¬
чатое в 1242 г. по инициативе Людовика IX, выделившего сумму в 40 тыс.
турских ливров, королевских строек как таковых было немного. Меце¬
натство, которым занимались Капетинги, в основном было скромнее
демонстративного меценатства английских королей. Король Франции
предпочитал быть не заказчиком («патроном», если использовать тер¬
минологию, предложенную Пьером дю Коломбье177), а донатором или
основателем, в дальнейшем же ограничивался тем, что демонстрировал
благосклонность к начинанию — и при необходимости давал субсидии.
Настоящими покровителями были аббаты (как Сугерий, создавший
годовой фонд в двести ливров для строительства «шеве» Сен-Дени) и
прежде всего епископы, бравшие на себя инициативу расширения и
украшения своих соборов: так поступал Морис де Сюлли в отношении
собора Парижской Богоматери, Готье де Мортань в Лане или Вильгельм
де Сеньеле в Оксере. Наряду с ними строительством церквей руково¬
дили и соборные капитулы, поручая контроль над стройкой канонику
(«работнику», «строительному мастеру») или даже мирянину, как было
в Шартре, где в семье Дагонов эта должность передавалась по наследству.
ПЕРИОДИЗАЦИЯ И РАСПРОСТРАНЕНИЕ ГОТИКИ
Первый шаг: Сен-Дени
Первым шедевром готики была базилика Сен-Дени. В обоих со¬
чинениях, «Об управлении» и «Об освящении», Сугерий хвалится,
что лично надзирал за работами по расширению монастырской церк¬
ви и даже «при помощи геометрических и арифметических инстру¬
ментов» сам сверял расположение нового «шеве» по отношению к
177	Du Colombier, Pierre. Les chantiers des cathedrales: ouvriers, architectes, sculpteurs. 2e ed.
Paris: Picard, 1973.
328

ГЛ АПА V. ГОТИЧЕСКОЕ ИСКУССТВО ВО ФРАНЦИИ И XII И XIII НИ.
переднему нефу. Написанное аббатом подтвердили данные археоло¬
гии. В 1140 г. в западной части церкви каролингский неф соединили
двумя травеями с пока еще массивным нартексом, принадлежавшим
к построенным в англо-нормандском духе частям здания, к которым
относился фасад с двумя башнями, разделенный в честь Троицы на
три части на трех уровнях.
Новый «шеве» в восточной части здания, построенный, как в па¬
ломнических церквях, был освящен в 1144 г. Обширная крипта послу¬
жила фундаментом для хоров с двойным деамбулаторием, который
лишь стрельчатая кровля соединила с семью едва выступающими
радиальными капеллами, окружавшими его. Архитектурным новше¬
ством здесь стала новая концепция храма: церковь уже не была тща¬
тельно закупоренным пространством, ей следовало впускать свет, ко¬
торый Сугерий считал совершенной связью между человеком и Богом.
1(ерковному зданию как символу веры подобало не замыкаться на себе,
а быть широко доступным, как даяние милости.
От «первого готического искусства» до «классической эпохи»
Ряд больших соборов в сердце капетингского домена служат веха¬
ми развития «первого готического искусства» второй половины XII в.
Это было еще «переходное искусство». Так, в Сансском соборе, пла¬
ны которого были разработаны к ИЗО г. и который освятили в 1163 г.,
впервые появился трехъярусный профиль (большие аркады, трифорий
и верхние окна), «который в конечном счете превратил приделы в бо¬
ковые нефы»178. Для хоров Сен-Жермен-де-Пре (1163 г.) тоже харак¬
терно это трехэтажное расположение, заметное также в Провенском
соборе и обнаруживающееся в архитектуре хоров церкви Безеле (после
1185 г.) в Бургундии. Но поначалу шире распространенными были четы¬
рехэтажные варианты (большие аркады, галереи, трифорий и верхние
окна) — от церквей Святого Ремигия в Реймсе и «Богоматери в долине»
в Шалоне до Нуайона (1150-1185) или Лана (1155-1225). Собор Париж¬
ской Богоматери (строившийся с 1163 по 1220 г.) — несомненно, самый
прославленный памятник того периода, хотя бы потому, что тогда город
по-настоящему стал столицей Филиппа Августа. Архитектор задумал
этот памятник как четырехэтажный, без трифория (большие аркады,
галереи, окулюс, верхние окна), с высотой свода 34 м. В нефе акценти¬
рованы вертикальные линии. Поэтому пришлось усилить хоры и неф
многочисленными аркбутанами. Трансепт настолько не выступает из
стены, что окруженный двумя рядами приделов главный неф кажется
непрерывным.
178	WiUesme, Jean-Pierre. UArt gothique. Paris: Flammarion, 1996.
329

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. KAI ИЛИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ <: 1108110 1223 1.:УТНТ:1'ЖЛ1-НИТ.
«Классическая эпоха»:
распространение в XIII в. шартрской модели
За исключением коллегиальной церкви в Манте, подражаний со¬
бору Парижской Богоматери оказалось немного. Зато новшества, раз¬
работанные во время перестройки Шартрского собора (1194-1220),
оказали влияние на некоторые стройки, начавшиеся в то время в ко¬
ролевском домене. В 1194 г. пожар оставил от собора Шартрской Бого¬
матери только фасад и обе западных башни. Над романской криптой,
выстроенной Фульбертом в 1028 г., поднялось здание, имеющее в пла¬
не форму латинского креста. Работы начались с нефа, а потом техни¬
ческие решения, опробованные на нем, были применены к трансепту
и хорам (освященным в 1260 г. в присутствии Людовика IX). Как и в
Сансе в предыдущем веке, профиль сделан трехъярусным (большие
аркады и верхние окна разделены трифорием). Безупречный расчет
аркбутанов позволил отказаться от верхней стены и исключить гале¬
рею, что дало возможность сделать выше боковые нефы. Внутреннее
освещение с тех пор обеспечивали большие «розы», куда вставлялись
витражи. Увеличение высоты боковых нефов и верхних окон харак¬
терно для памятников, архитекторы которых испытали влияние со¬
бора Шартрской Богоматери. Суассонский собор (раньше 1250 г.) вос¬
производит трехъярусный профиль своего шартрского прототипа.
А вот Реймсский собор (построенный несколькими архитекторами,
сменявшимися в течение целого века) выдержал единство стиля, за¬
данного его основателем Жаном из Орбе после 1211г. Как и в Шартре,
трифорий отделяет здесь большие аркады от верхних окон. Высота
свода достигает 32 м. Проемы в стенах сделаны на западном фасаде,
где тимпаны заменили «розами». Амьенский собор, строительство ко¬
торого началось около 1220 г., — самый просторный из всех. Исполь¬
зование вертикальных линий привлекает здесь взгляд к своду, высота
которого доходит до 43 м. Тогда же и в том же духе были произведены
существенные перестройки хоров и трансепта (1231 г.), а потом нефа
(1240 г.) церкви Сен-Дени, а также собора Парижской Богоматери (см.
соответствующие записи).
Эти здания значительных размеров стоили очень дорого, поэто¬
му их количество ограничено. Амбициозная идея построить собор в
Бове (1225-1272) якобы даже полностью остановила развитие города!
В 1225 г. епископ Милон и его каноники решили десять лет отдавать
на строительство аннаты со всех вакантных бенефициев епархии и де¬
сятину из своих доходов. Оба его преемника старались поддерживать
темп работ: Гильом де Грез (ум. 1267), например, пожертвовал шесть
330

ГЛАПА V. ГОТИЧЕСКОЕ ИСКУССТВО ВО ФРАНЦИИ В XII И XIII ВВ
тысяч ливров. Но обрушение в 1284 г. части свода (высота которого в
районе хоров достигала 48 м) произошло тогда, когда работы уже пре¬
кратились.
Однако это единство стиля не обошлось без исключений, каким
стал собор Святого Стефана в Бурже. Его замысел принадлежит архи¬
епископу Анри де Сюлли (ум. 1199), брату Мориса де Сюлли — стро¬
ителя собора Парижской Богоматери. Строительство, начатое к 1200 г.
его преемником, было в основном закончено около 1280 г. За огром¬
ным фасадом с пятью порталами находится главный неф, разделенный
на пять отдельных нефов аркадами и высокими колоннами и выводя¬
щий прямо к хорам и задней стене апсиды безо всякого трансепта, ко¬
торый бы пересекал его. Влияние этого памятника ощутимо в хорах
собора Нотр-Дам-де-ла-Кутюр в Ле-Мане (1217-1273), подражанием
которым в свою очередь стал «шеве» в Кутансе. В самом деле, до сере¬
дины XIII в. Западная Франция (Анжу, Мэн и Пуату), где властвовали
Плантагенеты, оригинально развивала старинные традиции: для нее
были характерны обширные нефы без трансептов либо зальные церк¬
ви с тремя главными нефами равной высоты. Так, «сомкнутые» (то есть
выпуклые, как купола) своды нефа Анжерского собора (1149-1153) на¬
поминают купольные постройки Ангулема или Фонтевро. Точно так
же в Бургундии готическое искусство, появившееся там в начале XIII в.
(церковь Сен-Мартен в Кламси; Оксер, около 1215 г.), сопротивлялось
шартрскому влиянию. Два характерных приема (проход перед верх¬
ними окнами по лозаннскому образцу, 1180-1232; «шеве» с понижаю¬
щимися апсидами, как в аббатстве Сент-Ивед в Брене) использованы
при постройке церкви Дижонской Богоматери (около 1220-1230 гг.),
шестичастные своды которой — откровенно «антишартрские».
Лучистая готика
В своем «стремлении к нематериальное™»179 хоры Амьенского со¬
бора (завершенные к 1269 г.) уже предвещали бесплотные здания кон¬
ца XIII в. и следующего века. Поиск изощренного равновесия и самой
впечатляющей освещенности грозил обернуться виртуозностью как
самоцелью. В самом деле, «лучистое» искусство лишь довело до преде¬
ла утонченность архитектуры предыдущего периода. Проемы в стенах
делались все больше, чтобы дать место огромным витражам. Эта изы¬
сканность была логична для Сент-Шапель, воздвигнутой Людовиком IX
с 1242 по 1248 г. как монументальный реликварий для фрагмента тер¬
нового венца и других реликвий, связанных со Страстями Господними,
179	Demians dArchimbaud, Gabrielle. Histoire artistique de l’Occident midiival. Paris: Armand
Colin. 1992.
331

ЧАСТЬ ПТОРЛЯ. КЛШТМНГСКЛЯ ФРАНЦИЯ С 1 юн по 1223 Г.: У ГН1.РЖЛКНИ1:
потому что они должны были быть видны всем верующим, чтобы в гео¬
графическом, политическом и теологическом планах концентрировать
на себе их благоговение. Но она могла породить и сухость стеклянной
клетки, как в коллегиальной церкви Сент-Юрбен в Труа (построенной
по инициативе папы Урбана IV, уроженца этого города), — хоры и тран¬
септ здесь возведены архитектором Жаном Ланглуа (1263-1266), а ви¬
тражи опускаются до высоты трех метров от земли.
Из Иль-де-Франса готика распространилась по всему королевству
и по Европе. Но она должна была приспосабливаться к местным тра¬
дициям. Нормандия, откуда вышло столько форм, использовавшихся
готикой, была присоединена к королевству в первые годы XIII в. С тех
пор там появилось «французское» искусство, взаимодействуя с преж¬
ними архитектурными стилями, — в соответствующем духе были соз¬
даны аббатство Мон-Сен-Мишель (1203-1228) и главные соборы ре¬
гиона, вплоть до хоров собора в Эвре во второй половине XIII в. или
руанской церкви Сент-Уан в начале XIV в. В соседней Бретани соборы
Доля, Кемпера, Сен-Поль-де-Леона, монастырские церкви Сен-Матье
или Редона в числе прочих свидетельствуют об умении производите¬
лей работ гармонично сочетать заимствования из нормандского ис¬
кусства и искусства Южной Англии с готикой королевского домена.
Готическое искусство проникло также в центр страны и на Юг.
Было бы нелепо видеть в этом просто импорт, следствие альбигой¬
ского «крестового похода». Разве строительство Тулузского собора,
имеющего стрельчатый свод, началось не раньше осады 1211 г.? Тем не
менее «искусство страны “ойль”» приноравливалось здесь к истори¬
ческой ситуации XIII в. Показателен пример Жана Дешана (ум. 1295),
упомянутый Анри Фосийоном1”1: сформировавшись как архитектор на
стройках Амьена, Сен-Дени и Суассона, он работал в Клермоне (после
1262 г.), потом в Лиможе (1273) и Родезе (около 1277 г.), прежде чем
внести вклад в завершение хоров Нарбоннского собора (1286). Это лу¬
чистое здание с огромными проемами на двух этажах, размеры кото¬
рого были задуманы гигантскими, так никогда и не было завершено:
одни только хоры имеют 54 м в длину, 48 м в ширину и 40 м в высоту.
Хоры базилики Сен-Назер в Каркассоне (построенные к 1269 г.) тоже
напоминают церковь Сент-Юрбен в Труа и испытали влияние париж¬
ской архитектуры. Память о недавней борьбе с катарами придала не¬
которым из этих церквей облик крепостей с узкими окнами (например,
массивному собору Сент-Сесиль в Альби, начатому в 1282 г. и постро¬
енному из кирпича).
I НО См. Focillon, Henri. Art d'Occident. X 2: Le Moyen Age gothique. Paris: Armand Colin, 1938.
332

ГЛАВА V. ГОТИЧЕСКОЕ ИСКУССТВО ВО ФРАНЦИИ В XII И XIII ВВ
Роль монашеских орденов
Монашеские ордены сыграли важную роль в распространении го¬
тики, которую они, разумеется, приспособили к требованиям своих
уставов. Так, во второй половине XII в. цистерцианцы в пику Клюни
отчасти усвоили строгость и аскетизм, характерные поначалу для ново¬
го монастырского стиля. Последний представлял собой «некое проме¬
жуточное звено между романским и первым готическим искусством»
(Жан-Пьер Виллем). В самом деле, очень скоро цистерцианцы стали
распространителями стрельчатых сводов, при этом не восприняв духа
новой архитектуры. Кстати, данные археологии показали, что цистер-
цианского плана, для которого был бы характерен плоский «шеве», как
н церкви аббатства Моримон (около 1160 г.), не существовало. Здесь из
деамбулатория, соответствующего прямоугольному плану хоров (чер¬
та строгости стиля), идут входы в многочисленные капеллы.
Существование однонефных церквей, каких на Юге много, иногда
связывают с цистерцианским влиянием — через цилиндрические сво¬
ды Фонтене. Однако у церквей, построенных в XIII в. в монастырях
братьев-проповедников, чаще всего один неф. Такая планировка была
рассчитана на улучшение акустики, а значит, способствовала пропове¬
ди, которая составляла для нищенствующих орденов смысл существо¬
вания. Поскольку они принимали участие в искоренении катарской
ереси, они играли важную роль в адаптации готического искусства для
южных областей. Зато церковь Якобинцев в Тулузе (начата около 1260 г.)
построена по тому же плану, что и парижский монастырь этого ордена:
главный неф, подобно залу капитула, разделен на два меньших — один
для монахов, другой для мирян, приходящих слушать их проповеди.
ТЕХНОЛОГИИ И ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ТВОРЧЕСТВО
Развитие строительных технологий
Эти новые архитектурные формы, основанные на целой систе¬
ме арок и опорных столбов, не были техническими новшествами как
таковыми, а появились в результате знакомства подрядчиков XIII в.
с техническими приемами, изобретенными в предыдущем веке. Соб¬
ственно, готический стиль смог возникнуть благодаря соединению
бургундской ломаной арки, англо-нормандского стрельчатого свода и
аркбутана.
Ломаную арку римского происхождения очень рано вспомнили ро¬
манские архитекторы, увидевшие в этом решении возможность упро¬
стить технику строительства: при удалении центральной части полу¬
циркульной арки получалось две полуарки, которые поддерживали
друг друга и давали возможность для возведения аркад.
333

ЧА1.Т1, ВТОРАЯ. КЛ1 It: ГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С ПОН ПО 1223 1.: У ППТ’ЖЛТПШ:
При строительстве стрельчатых сводов временные деревянные
кружала, необходимые при возведении цилиндрических сводов, заме¬
нялись каменными стрелками, выполнявшими функцию постоянной
крепи. Такие своды, сперва (в начале XII в. в Нормандии) квадратные в
плане и чаще всего шестичастные (с тремя стрельчатыми арками), в са¬
мом конце XII в. стали «продолговатыми» (прямоугольными) в плане
(например, в Нуайоне, в Лизье), и, наконец, в XIII в. в зданиях, строив¬
шихся по шартрской модели, уже не использовали других сводов. Этот
свод был применен для самых сложных планов (квадратного, продол¬
говатого, трапецеидального, треугольного) и, в частности, решил про¬
блему перекрытия изогнутых травей деамбулатория.
Вес стрельчатых сводов архитекторы распределяли по определен¬
ным точкам, усиливаемым подпорными узлами. Снижать нагрузку
на стены со стороны центрального свода позволяли аркбутаны. Во
многих романских зданиях (например, в церкви Троицы в Кане) под
крышами приделов прятались подпорные стены или поперечные арки
(Серизи-ла-Форе). Готическое искусство использовало технические
возможности и декоративные аспекты этой арки из клинчатых камней
одинаковой длины, которая перекидывалась через придел, упираясь в
боковую стену и передавая нагрузку на пяту, служившую в то же время
контрфорсом для приделов. Вопреки устоявшемуся мнению, аркбу¬
таны Сансского собора (около 1140 г.) и церкви Сен-Жермен-де-Пре
(около 1150 г.) возведены не позже верхних частей обоих зданий. Зна¬
чит, использование такой технологии при строительстве собора Па¬
рижской Богоматери (около 1180 г.) не знаменует «настоящего рожде¬
ния готической архитектуры» (Франсис Сале, потом Анри Фосийон),
потому что эта техника фактически восходит к первой половине XII в.
Готический «гуманизм» и монументальная скульптура
Легкость несущих стен и все более смелое проделывание в них окон
как следствия таких архитектурных решений вели к сокращению доли
массы по отношению к поверхностям и объемам. При этом элемен¬
ты, которые могли бы помешать непосредственному восприятию это¬
го соотношения, исключались. Вот почему капители, объем которых
уменьшился и которые терялись наверху высоких колонн, перестали
богато украшать, и они отныне имели только растительный декор (все
более реалистичный). Точно так же из-за увеличения проемов в стенах
сокращалось место для настенных фресок, кроме как на Юге, где эти
проемы были реже, а витражи — меньших размеров (за исключением
базилики Сен-Назер в Каркассоне). По той же причине снизилась роль
скульптуры внутри здания и повысилась снаружи, как на порталах и
334

ГЛАВА V. ГОТИЧЕСКОЕ ИСКУССТВО ВО ФРАНЦИИ В XII И Х111 ИВ.
портиках, так и на верхних частях построек (башни, фронтоны, опоры
аркбутанов). Таким образом скульптура начинала приобретать неза¬
висимость от здания. Отказ от иератической стилизации романского
искусства означал стремление изображать людей в «искупленной кра¬
соте»: в XIII в. во Франции «встречаются только лица без портретных
черт, идеализированные и типизированные» (Пьер дю Коломбье).
Так происходило утверждение если не «готического гуманизма», то
по меньшей мере «христианства Воплощения», по формулировке Ан¬
дре Воше, которое проявлялось также в обилии изображений святой
Девы — Богоматери, совпавшем по времени с усилением ее культа.
Зарождение готической скульптуры нельзя представить в виде ли¬
нейной эволюции — это была стадия многочисленных экспериментов.
Хотя скульптурный ансамбль фасада Сен-Дени (около 1140 г.) не раз
уродовали и снова реставрировали, его можно считать первым приме¬
ром готического фасада. Круглая скульптура в форме статуй-колонн,
украшающих опоры арок, представляла собой новшество в том смыс¬
ле, что они как бы приобретали независимость от окружения. В «коро¬
левском портале» западного фасада Шартра старейшие статуи-колонны
(около 1145 г.) еще близки к романскому стилю, тогда как восемь позд¬
нейших статуй центрального входа словно стремятся отделиться от ко¬
лонн, формы которых подчеркивают. В перестроенном в XIII в. портале
Святой Анны собора Парижской Богоматери (около 1150-1160 гг.) шар¬
трское влияние развивается в этом направлении дальше. Для заверше¬
ния этой переходной стадии характерны стиль и тематика скульптуры
на портале Санлисского собора (после 1170 г.): на тимпане, архитраве,
архивольтах скульптура посвящена Деве Марии, тогда как на оконных
откосах цари Израиля уступили место патриархам и пророкам.
Появление санлисской скульптуры не означало непосредственного
перехода к позднейшим произведениям, разве что на уровне тематики.
Зато скульптуры фасада Ланского собора, самого конца XII в., оказали
влияние на скульптурное оформление порталов шартрского трансепта
(1210-1220), тогда как в Сансе или Париже явно формировался «класси¬
цизм» готической скульптуры первой половины XIII в. В то же время в
Реймсе утверждался «антикизирующий» стиль, проанализировать кото¬
рый позволяют записные книжки Виллара де Оннекура. В его набросках
трактовка складок одежды напоминает фигуры в античном духе из груп¬
пы «Встреча Марии с Елизаветой» на центральном портале Реймсского
собора (около 1235 г.). Утонченность, исподволь проникшая на тимпан
центрального портала собора Парижской Богоматери («Христос-судия»,
«ангел с гвоздями» — около 1240 г.), достигла высшего предела с появле-
335

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. КЛПКГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С НОВ 1 К) 1223 Г.:У ГПГЛ'ЖДШИГ.
нием «Благого амьенского Бога» (несомненно, созданного в то же вре¬
мя), представляющего собой «высшее и самое показательное выражение
монументального искусства Средневековья» (Анри Фосийон). Эти вли¬
яния сошлись вместе в работах мастерской, изваявшей (ранее 1248 г.)
статуи двенадцати апостолов для хоров Сент-Шапель. Этот вычурный
стиль, созданный на парижских стройках, быстро распространился за
пределы Иль-де-Франса, о чем свидетельствуют как оформление за¬
падного фасада Буржского собора (около 1250 г.), так и сохранившиеся
фрагменты его амвона. Та же тенденция к маньеризму обнаруживается
в Реймсе, где изваяли «улыбающегося ангела» (около 1255 г.). Парижское
искусство второй половины XIII в. сочетало классицизм и маньеризм,
о чем свидетельствует южный портал трансепта собора Парижской
Богоматери, выполненный Жаном де Шеллем и Пьером де Монтреем.
Эти тенденции распространились с возникновением больших порта¬
лов, создатели которых обращались к прежним темам, — в Бордо, Руане,
Оксере... Однако на рубеже XIV в. монументальное искусство вышло
из употребления и обозначилась тенденция к отделению скульптуры
от архитектуры. Поначалу нижние части стен стали украшать изящны¬
ми, но лишенными всякой архитектурной функции барельефами, как в
Оксерском соборе, полном реминисценций романской скульптуры. И,
главное, все больше становилось статуй, прикрепленных к колоннам
(Сен-Назер в Каркассоне, 1300-1322), украшающих амвоны и алтари
либо гробницы. Распространение таких проявлений благочестия, веро¬
ятно, отражало тенденцию к большей индивидуализации веры.
Искусство витража и использование света
Проемы в стенах делались все больше, и в них вставляли большие
витражи и огромные «розы». Поэтому окна должны были делиться
на части каменными импостами, в которые заделывались горбыльки
(barlotieres, прямые или изогнутые железные полоски), державшие ви¬
тражные стекла, которые окрашивали свет. В самом деле, увеличение
поверхности витражей (в Шартрском соборе — более 2600 м2) не оз¬
начало большей интенсивности освещения. Стекло, изготовлявшееся
на основе кремнезема и поташа либо соды (в зависимости от природы
используемой растительной золы), имело более высокое качество, чем
прежде, но хуже излучало. Темные цвета (особенно красный и синий)
заменялись светлыми, которые отныне преобладали. Чтобы в здании
было не слишком темно, применяли «гризайль» из белого стекла, укра¬
шенный геометрическими фигурами.
За исключением Сен-Дени, отдельные медальоны которого дают
представление о шести витражах «шеве», задуманных Сугерием, от ис-
336

ГЛАВА V. ГО ГИЧКСКОЕ ИСКУССТВО ВО ФРАНЦИИ В XIIИ XIII ВВ.
кусства XII в. по существу сохранилось только несколько витражей за-
11адного фасада Шартра и витражи в неглубоких нишах верхних окон
нефа и хоров базилики Святого Ремигия в Реймсе, где возвышаются
крупные фигуры королей, пророков, апостолов или святых епископов.
Та же иконографическая программа обнаруживается в соборах XIII в.,
где витражами можно было занять огромные пространства: в нижних
окнах маленького размера были представлены крошечные сюжеты,
а верхние украшали один-два крупных персонажа. В Шартре благода¬
ря отказу от галерей в пользу аркбутанов стены стали гладкими, и наи¬
большее внимание стало привлекать внутреннее освещение. Поэтому
шартрский ансамбль, созданный между 1200-1210 гг. и приблизительно
1236 г., выглядит как бы синтезом витражного искусства первой поло¬
вины XIII в. В нефе, где совместно работало несколько мастерских, ви¬
тражи в более архаичном духе соседствуют с теми, для которых харак¬
терен новый классицизм и которые находятся на хорах и в трансепте.
11 рекрасные ансамбли того времени можно найти в Ле-Мане, Бурже,
Клермон-Ферране, Лионе и Реймсе. При Людовике IX в витражном ис¬
кусстве господствовали парижские витражи. Сент-Шапель словно была
воздвигнута «вокруг» своих витражей, из которых еще сохранилось пят¬
надцать окон. Многочисленные мелкие изображения посвящены сюже¬
там о реликвиях Страстей Господних из священной истории. Наложение
I ризайля на цветные стекла позволило отделывать контуры персонажей,
как поступали художники-миниатюристы.
Так начался процесс, приведший к тому, что Анри Фосийон назвал
«бессмыслицей» конца Средневековья, — к «прозрачной картине, пове¬
шенной на окно». По мнению этого великого историка, это было одним
из аспектов «упадка», который, согласно некоторым специалистам, ис¬
пытало пламенеющее искусство позднего Средневековья, когда носи¬
телем готики «уже не была архитектура и ее заполонила иллюзия про¬
странства». Недавно эту оценку оспорил Ален Эрланд-Бранденбург181,
склонный считать ее анахроничной. Если в наши дни «витраж стал са¬
моценным и соперничает с живописью», это не значит, что так же было и
в готическую эпоху, «для которой витраж был архитектурой», благодаря
тому что выполнял двойную функцию — «замыкания объема и прозрач¬
ной перегородки».
IXI Erlande-Brandenburg, Alain. L!Art gothique. Paris: Mazenod, 1983.

Глава VI.
КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ
В XIIИ XIII вв.
КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ В XII в,
Когда по завершении Первого крестового похода182 дорога в Святую
землю через Анатолию оказалась перерезана, это сделало необхо¬
димым взять под контроль палестинское побережье. Выживание ла¬
тинских поселений теперь зависело прежде всего от организации мор¬
ского сообщения с Западом.
ИЕРУСАЛИМСКОЕ КОРОЛЕВСТВО
И ФРАНКСКИЕ КНЯЖЕСТВА СВЯТОЙ ЗЕМЛИ
Настоящим основателем Иерусалимского королевства был Балду-
ин Булонский, брат Готфрида Бульонского, коронованный Даимбертом
Пизанским на Рождество 1100 г. Даимберт, архиепископ, присоединив¬
шийся со 120 кораблями к крестоносцам после взятия Святого города,
добился, чтобы его признали патриархом, и намеревался основать цер¬
ковную сеньорию под покровительством «защитника Гроба Господня».
Но его притязания на Иерусалим и Яффу оказались под вопросом по¬
сле смерти Готфрида. Это событие не помешало захвату Хайфы в 1100 г.
при содействии венецианской эскадры, соперничавшей с пизанским
флотом. В следующем году прибытие генуэзских кораблей позволило
Балдуину I (1100-1118) занять фатимидские порты Арсуф и Цезарею.
В 1104 г. была взята Акра.
Контрнаступления египтян не принесли им решительных успе¬
хов. Фатимидская армия, поддержанная дамасскими турками, в 1105 г.
была обращена в бегство в долине Рамлы. После этого Балдуин смог в
1110 г. захватить порты Бейрут и Сидон. В то время как Иерусалимское
королевство быстро расширилось на восток до Мертвого моря и на юг
до Красного моря, завоевание побережья продолжалось в том темпе,
в каком прибывали флотилии паломников. Тир был взят в 1124 г. с по¬
мощью венецианского флота, а Аскалон пал только в 1154 г.
182	О нем рассказано выше, в главе IV первой части «Крестовые походы конца XI в.»,
с. 125-129.
338

ГЛАВА VI. кгес ЮННЕ IЮХОДЫ Н XII И XIII ни
Триполийское графство
Раймунд Сен-Жильский, которому пришлось отказаться от Ан¬
тиохии (а потом от иерусалимской короны), уехал к византийцам. За¬
тем вместе с уцелевшими крестоносцами из арьергардного похода он
в 1102 г. захватил Тортосу и приступил к осаде Триполи, которую по¬
сле его смерти в 1105 г. продолжил его родственник Гильом Иордан.
Крепость пала в 1109 г. благодаря подходу генуэзско-провансальского
флота, который привел Бертран, сын графа Тулузского, прибывший,
чтобы предъявить притязания на отцовское наследство. Военное вме¬
шательство других крестоносных князей дало повод для созыва общего
собрания, позволившего Балдуину I утвердить свой сюзеренитет над
Триполийским графством, разделив его между обоими соперниками.
Когда через некоторое время Гильом Иордан — подозрительно своев¬
ременно — умер, Бертран смог объединить в своих руках всю терри¬
торию вокруг долины реки Оронт, взяв под контроль дороги в Хомс и
Хаму, а также Ливанский хребет.
Антиохийское княжество и Эдесское графство
Обосновавшись в Антиохии (захваченной в 1098 г.), Боэмунд Та-
рентский в 1101-1102 гг. попытался выкроить себе княжество в Ки¬
ликии и Латакии вопреки интересам Византии. Вступив в союз с Бал-
дуином де Бургом (возглавившим Эдесское графство, когда его кузен
и тезка был возведен на иерусалимский трон), он выступил против
мосульских турок и эмиров Верхнего Междуречья. После того как во
время сражения при Харране в 1104 г. Балдуин попал в плен, Ридван,
малик («царь») Алеппо, создал угрозу для Антиохийского княжества, а
Византия воспользовалась ситуацией и напала на Киликию. Боэмунд
возвратился в Европу, чтобы собрать подкрепления. Его поход в Гре¬
цию провалился, и в 1108 г. он был вынужден пообещать императо¬
ру, что вернет Антиохию. Его племянник Танкред, находившийся в то
время в Палестине, отказался признавать этот договор. Он с успехом
продолжил борьбу с византийцами и алеппскими турками, но не смог
навязать свой сюзеренитет соседним Эдесскому и Триполийскому
графствам.
Организация латинских государств
В самом деле, иерусалимскому королю постепенно удалось уста¬
новить свою гегемонию над другими латинскими государствами. На¬
чавшиеся с 1010 г. непрестанные нападения атабеков (военачальников
турок, которые опекали малолетних князей) Мосула, подстрекаемых
багдадским султаном, вынудили франкских вождей координировать
339

член, iitoi'aw. kaiii:гинк.кляФранция<: i ши no 1223 г.:уц1|.|'ж;п:1 ни.
боевые действия. Победа, которую в 1119 г. одержал на Кровавом поле
(1ager sanguinis) Иль-Гази, артукидский правитель Мардина, самосто¬
ятельно возобновивший боевые действия, обезглавила франкскую
аристократию и отдала Антиохию и Эдессу на милость туркменов.
Балдуин II (1118-1131), бывший граф Эдессы, наследовавший своему
кузену на иерусалимском троне, должен был помогать вассальным
княжествам, организовав несколько походов; в конечном счете Арту-
киды в 1123 г. взяли в плен его самого. Отпущенный на свободу за вы¬
куп в следующем году, он провел военную операцию против Алеппо
при поддержке вассалов и местных союзников.
Усиление иерусалимского короля происходило одновременно с
территориальной экспансией латинских государств. Закрепившись
на прибрежной полосе, они пытались отодвинуть границу до пусты¬
ни, что им совершенно не удалось. К большому караванному пути
из Междуречья в Аравию они приблизились только юго-восточнее
Мертвого моря, где возвели Крак-де-Моав (крак значит «крепость»)
и Крак-де-Монреаль. В других местах военные сооружения, господ¬
ствовавшие над Сирийской впадиной, выполняли не только стратеги¬
ческую функцию. Они позволяли контролировать территории, аннек¬
сированные франкскими сеньорами. Однако такие города, как Алеппо
и Дамаск, которые франки несколько раз пытались захватить, хоть и
лишились части прилегающих территорий, но более или менее успеш¬
но сумели избежать франкской власти (см. карта 15).
На самом деле главная слабость крестоносных поселений крылась
в демографии. Крестоносцам не хватало людских ресурсов, чтобы обе¬
спечить единство завоеванных территорий. Постоянную боевую силу
(несколько сотен рыцарей) давала одна феодальная система, постро¬
енная по строго иерархическому принципу, с тем чтобы всегда была
возможность выставить бойцов. Милитаризация ордена тамплиеров
(1128) и ордена госпитальеров (около 1135 г.) выглядит необходимой
(если не достаточной) реакцией на эту потребность в профессиональ¬
ном войске. Личный состав этих военных орденов насчитывал около
пятисот рыцарей, к которым добавлялось несколько тысяч пеших сер¬
жантов и туркополов (туземных вспомогательных войск). Они взяли
на себя контроль передвижения по дорогам, и им доверили главные
крепости (такие как Крак-де-Шевалье, которая господствовала над до¬
линой Хомса и которую в 1145 г. уступили госпитальерам). Эпизоди¬
ческой помощи со стороны паломников и европейских флотов было
недостаточно, чтобы восполнить эту нехватку численности. Прирост
сил, прибывших из латинского христианского мира, бывал решающим
340

ГЛАВА VI. КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ В XII И XIII ПВ
только в случае больших крестовых походов, которые возглавляли
европейские монархи. Вот бы только эти подкрепления не ослабляла
неэффективность командования! Поэтому латинские государства в
Палестине могли держаться только благодаря тому, что их противники
были разобщены.
341

ЧАС ГЬ ВТОРАЯ. КАНЬТИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С I ЮН ПО 1223 Г.: У I'll К РЖД Г. НИР.
Второй крестовый поход183
Сделки местных вождей с франкскими воинами в конце концов
начали вызывать недовольство мусульманского населения. В 1125 г.
Бурзуки, атабек Мосула, взял под контроль Алеппо. Его убийство
в 1126 г. отсрочило осуществление его планов объединения мусуль¬
манской Сирии. Его преемник Зенги, которого в 1127 г. назначил
сельджукский султан, продолжил его политику перегруппировки сил
ислама под лозунгом «священной войны». В регион несколько раз,
в 1137 и 1142 г., вводил войска император Иоанн Комнин, чтобы отсто¬
ять византийские притязания на Киликию и Антиохию. Не вникая в
детали походов Зенги на франков и их случайных союзников (в 1137 г.,
например, он вынудил Фулька Анжуйского, короля Иерусалима (1131-
1143), уступить крепость Монферран), здесь достаточно отметить, что
эти походы привели в 1144 г. к падению Эдессы, некстати оставленной
без защиты.
Узнав об этом, Людовик VII в 1145 г. принял решение направиться
в крестовый поход, несмотря на возражения Сугерия. Король добился
от папы Евгения III провозглашения Второго крестового похода, про¬
поведовать который было поручено Бернарду Клервоскому, хотя пона¬
чалу тот отнесся к этой идее сдержанно. Проповедь, которую произнес
Бернард на собрании баронов в Везеле в 1146 г., побудила многих из
них принять крест. В Шпейере ему удалось убедить императора Конра¬
да III организовать собственную экспедицию. Трения между рыцарями
и простыми участниками похода, взаимная неприязнь обеих армий,
напряженные отношения с византийцами осложнили переход через
Малую Азию. После нескольких неудач крестоносцев безоружные
паломники были оставлены на милость турок, которые их перебили.
Конрад III по морю достиг Акры, тогда как Людовик VII дошел до Ан¬
тиохии. Теперь крестовый поход обрел вид паломничества монархов.
Людовик VII предпочел соединиться с Конрадом III в Иерусалиме, чем
штурмовать Алеппо, что уговаривал его сделать Раймунд де Пуатье,
князь Антиохии, а ведь это, несомненно, позволило бы вернуть Эдессу.
Оба монарха зря растратили силы в походе на Дамаск, вместо того что¬
бы попробовать объединиться с правителем этого города против сына
Зенги — Нур ад-Дина, пришедшего к тому времени к власти в Алеппо.
Конрад III сделал выводы из этой неудачи и в 1148 г. вернулся в Герма¬
нию. Людовик VII еще некоторое время провоевал, но тоже в 1149 г.
отправился обратно во Францию вместе с королевой Алиенорой Ак¬
183	Уже упоминался выше, в главе II второй части, посвященной царствованию
Людовика VII, — «Крестовый поход», с. 226.
342

ГЛАВА VI. КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ В XII И XIII BI1
витанской, только что потребовавшей расторжения их брака. Бернард
Клервоский тяжело пережил итоговую неудачу, объяснив ее испорчен¬
ностью нравов христиан. Ведь крестоносная идея утратила единство:
чаяния народа— это было одно дело, амбиции монархов— другое,
духовный идеал клириков — третье. Так или иначе, долгое отсутствие
Капетинга дало возможность убедиться, что для функционирования
королевской власти личное присутствие короля уже не обязательно.
Новое соотношение сил в Святой земле
Однако на Востоке, в то время как франки окончательно взяли по¬
бережье под свой контроль (Балдуин III в 1153 г. занял Аскалон), Нур
ад-Дин, наследовавший Зенги в качестве правителя Алеппо и Хомса, к
1151 г. захватил всю территорию Эдесского графства и взял последние
крепости, какие еще были за Оронтом у Антиохийского княжества.
Он сделал Сирию единым блоком, навязав ей суннитскую ортодоксию
(в 1154 г. он аннексировал Дамаск, в 1155 г. — Баальбек, в 1157 г. —
Шейзар). С 1159 по 1177 г. союз франков с византийским императором
Мануилом Комнином на основе признания его сюзереном обеспечи¬
вал в регионе относительную стабильность; это дало сирийскому го¬
сударству и латинскому королевству возможность устроить «гонку за
Египет» — фатимидский Египет пребывал в упадке. Сначала господ¬
ствующую позицию обеспечил себе король Амори I (1163-1174), орга¬
низовав в 1167 г. поход на Александрию при участии пизанского флота,
но в следующем году, когда франко-византийское вторжение потерпе¬
ло неудачу, власть над Египтом захватил Саладин (Салах ад-Дин), сын
наместника-курда на службе у Нур ад-Дина, и в 1169 г. восстановил там
суннитскую ортодоксию.
После смерти Нур ад-Дина Саладин, провозглашенный правителем
Египта и Сирии, прежде всего постарался не допустить распада блока,
объединенного его предшественником (походы на Алеппо в 1183 г. и на
Мосул в 1185 г.). Сельджуки, окончательно упрочив свою власть в Ана¬
толии в 1176 г., лишили Иерусалимское королевство всякой возможно¬
сти прибегнуть к помощи византийцев. С другой стороны, вопрос на¬
следования Балдуину V (умершему в детстве племяннику прокаженного
короля Балдуина IV, 1173-1185) породил кризис, столкнув меж собой
сторонников Раймунда III Триполийского и сторонников Ги де Лузинья-
на (1186-1192): оба выдвинули притязания на трон. Тем временем про¬
вокация со стороны Рено де Шатильона, сеньора Трансиордании, дала
Саладину повод расторгнуть заключенное в 1185 г. перемирие. Он раз¬
громил франкские войска при Хаттине в 1187 г. и воспользовался этой
победой, чтобы занять Иерусалим и практически всю Иудею и Галилею.
343

ЧАСТЬ ПТОМЯ. КАШ-.ТИНГСКАЙ ФРАНЦИЯ С I 108 IIO 1223 Г: УТИКРЖЛ1НИ1
Он вторгся в Триполийское графство и Антиохийское княжество. Со¬
противление, какое оказали Тир (оборону которого возглавлял Конрад
Монферратский), а также Триполи и Антиохия, позволило подготовить
Третий крестовый поход. В 1189 г. при поддержке первых крестоносцев,
прибывших из Европы, Ги де Лузиньян осадил Акру.
Третий крестовый поход114
По зову папы римского император Фридрих Барбаросса и короли
Франции и Англии в 1188 г. приняли крест. Для финансирования экс¬
педиции Генрих II Плантагенет и Филипп Август ввели специальный
налог — «саладинову десятину», взимавшуюся с клириков и мирян,
которые не принимали участия в походе. Ведь отныне тех, кто сражать¬
ся не будет, с собой не брали.
Фридрих Барбаросса был первым, кто отправился в путь в 1189 г.
с внушительной армией (вероятно, в двадцать тысяч рыцарей). Веко¬
вая напряженность в отношениях между греческой империей и ла¬
тинскими государствами, обостренная недавними событиями (резня
итальянских купцов в Византии в 1182 г., разграбление Фессалоник
сицилийскими норманнами в 1185 г.), объясняет, почему происходили
столкновения между германскими отрядами и вооруженными силами
византийского императора Исаака Ангела, подписавшего в 1189 г. до¬
говор с Саладином. Тем не менее Исааку пришлось обеспечить кресто¬
носцам переправу в Малую Азию. Но Фридрих Барбаросса, победив в
1190 г. турок при Иконии, случайно утонул во время переправы через
Салеф. Многие из выживших при переходе через Анатолию, пав ду¬
хом, умерли под Антиохией от эпидемии. Лишь горстка уцелевших во
главе с Фридрихом Швабским приняла участие в осаде Акры.
Филипп Август и Ричард Львиное Сердце отплыли по морю в 1190 г.
и не замедлили поссориться. По дороге английский король в 1191 г. за¬
хватил остров Кипр, принадлежавший византийцам. Прибытие кресто¬
носцев ускорило сдачу Акры (1191 г.), осажденной уже два года, как ни
старался Саладин помочь крепости. Но соперничество обоих королей
погубило поход: Филипп Август, сославшись на нездоровье, немедлен¬
но покинул Святую землю, оставив своих рыцарей сражаться без него.
Ричард, хоть и одержал несколько побед, так не решился штурмовать
Иерусалим. В 1192 г. он заключил с Саладином перемирие на три года,
предоставлявшее франкам свободу паломничества и отдававшее им во
владение прибрежную полосу от Тира до Яффы.
Этот договор дал Генриху Шампанскому (1192-1197), сумевшему бла¬
годаря браку наследовать Ги де Лузиньяну, возможность реорганизовать 184184	Уже кратко упоминался выше, в главе III второй части: «Трудные годы (1180-1203), с. 260.
344

IJIAIIA VI. Кl>hCTOBhlll ПОХОДЫ В XII И XIII nil
«Акрское королевство». Так как Генрих VI, сын Фридриха Барбароссы,
и 1197 г. умер, его планы нового крестового похода не были реализова¬
ны. Но первые отряды, посланные им, захватили Бейрут, восстановив
гем самым сообщение между Акрой и Триполи, в то время как мусуль¬
мане отбили Яффу. Король Кипра Амори II де Лузиньян (1197-1205), на¬
следовавший Генриху Шампанскому, объединил под своей властью все
латинские поселения на Востоке. Айюбиды, уже не рассматривая их как
угрозу, разделили владения Саладина меж собой при верховенстве каир¬
ского султана; перемирия несколько раз продлевались (в 1198,1204,1212,
1229 г.), и итальянские торговые коммуны, игравшие ведущую роль в пе¬
рестройке латинских колоний, соперничали за место на рынках Леванта.
КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ В XIII в.
Как и это изменение политической обстановки на Востоке, укре¬
пление папской власти на Западе в XIII в. изменило сами крестовые
походы — они стали орудием теократической стратегии папства.
Систематизация крестового похода
Время от времени, не поддаваясь контролю, воскресало идеальное
народное представление о крестовом походе как прежде всего о палом¬
ничестве бедняков, избранных Богом, в земной Иерусалим. «Кресто¬
вый поход детей» в 1212 г. стал стихийным проявлением разочарова¬
ния деклассированных элементов при известии о повороте Четвертого
крестового похода; участники крестового похода «пастушков» (кре¬
стьян) в 1251 г., узнав о поражении Людовика IX под Мансурой, начали
нападать на евреев.
Однако институт (буллы, легаты, десятины, привилегии) уже дей¬
ствовал. Папа Иннокентий III создал юридический аппарат, позволяв¬
ший организовать походы. Впервые повод для взимания налога (2,5%)
с церковных доходов для частичного финансирования экспедиции дал
Третий крестовый поход. Четвертый Латеранский собор 1215 г. пред¬
писал, чтобы на Пятый крестовый поход клирики три года платили
двадцатую часть от своих доходов (папа и кардиналы — десятую!).
С 1145 г. папство резервировало за собой (во всяком случае, фор¬
мально, в виде обнародования буллы) инициативу объявления кресто¬
вого похода, а его проповедь поручало легатам, отвечавшим и за духов¬
ное руководство экспедицией. Во избежание новых несвоевременных
инициатив, исходящих от проповедников из народа, ответственность
за эту проповедь возложили на монахов (иногда цистерцианских) или
регулярных каноников, а потом, в XIII в., главным образом на нищен¬
ствующие ордены. Отпущение грехов, какое с XI в. обещали отъезжа¬
345

ЧЛС'П. ИТ()|'АИ. КАНГ. I'll 11ГСКАЯ ФРАНЦИЯ <. ПОН НО 1223 I’.: У ПН-РЖДКНИК
ющим в крестовый поход, через посредство настоящего прейскуранта
выплат и даров породило систему налогообложения, обогащавшую
папскую казну. Крестоносец (так же как его семья и имущество) вы¬
ходил из-под светской юрисдикции и подлежал уже церковному суду.
Выбор морского пути делал неизбежным заключение политиче¬
ских и коммерческих соглашений с итальянскими городами (Пизой, Ге¬
нуей, Венецией), которые обеспечивали сообщение с Востоком и прак¬
тически одни располагали средствами для необходимых перевозок по
морю. Кроме «общих переправ», регулярно проводились ежегодные
«переправы» (весной и осенью) — для тех, кто выполнял крестонос¬
ный обет в индивидуальном порядке. Благодаря получаемым дарам,
как в Европе, так и на Святой земле, военные ордены (тамплиеры и го¬
спитальеры) скопили огромные состояния, позволявшие им выдавать
европейцам, стесненным в деньгах, кредиты на крестовый поход; долг
отдавали по возвращении в Европу (см. карта 16).
Эти фискальные и пропагандистские инструменты, созданные для
защиты Святой земли, папство применяло для финансирования всех
своих политических начинаний в XIII в. То есть священная война ве¬
лась уже не исключительно с неверными — ее могли объявить всем,
кто вдруг окажется врагом Рима. Вот почему европейские монархи, за
исключением Людовика IX, теперь редко принимали участие в кресто¬
вых походах, которые преследовали в основном политико-религиоз¬
ные цели.
ЧЕТВЕРТЫЙ КРЕСТОВЫЙ ПОХОД
Провал планов Генриха VI побудил папу Иннокентия III (1198-1216)
сразу после восшествия на Святой престол взять на себя инициативу
«крестового похода, вдохновленного именно папством»185, пламенным
пропагандистом которого во Французском королевстве сделался Фульк
из Нейи. Чтобы избежать препятствий, каких можно было ожидать на
сухопутной дороге, шампанские и фламандские крестоносцы заключили
соглашение с Венецией на перевозку по морю и снабжение ожидаемых
тридцати тысяч человек за 84 тыс. марок. Но в 1202 г. крестоносцы, со¬
бравшиеся в Венеции, оказались не в состоянии выплатить условленную
сумму. Энрико Дандоло, дож Венеции, обещал Бонифацию Монферрат-
скому, возглавившему поход, простить им долг, если они нападут на
далматинский порт Задар, контролировавший тогда торговлю в Адриа¬
тическом море. Взятие этого христианского города вызвало в армии про¬
тесты (некоторые, как Симон де Монфор, отказались сражаться), и папа
185	Morrisson, Cecile. Les Croisades. 6е ed. Paris: PUF, 1992.
346

-— 1-й крестовый ПОХОД
2-й крестовый поход
	 3-й крестовый поход
—F— Фридрих I Барбаросса
Филипп Август
Ричард Львиное Сердце
	 4-й крестовый поход
	- 6-й крестовый поход
	7-й крестовый поход
	 8-й крестовый поход
МАРШРУТЫ
КРЕСТОНОСЦЕВ (ХН-ХШ в.)

ЧАС Г|| НГОРАЯ. КАПГ.ТИНГС’КАЯ ФРАНЦИЯ (. НОЯ 11(1 1223 IУI ПНРЖЛКНИ1;
отлучил крестоносцев от церкви (временно). Между тем Алексей (сын
константинопольского императора Исаака Ангела, свергнутого братом
в 1195 г.) предложил им восстановить отца на престоле в обмен за во¬
енную поддержку и финансирование экспедиции, окончание византий¬
ской схизмы и предоставление венецианцам торговых льгот. Несмотря
на формальные возражения Иннокентия III и колебания части армии, в
1203 г. крестоносцы повернули на Константинополь. Исаак Ангел и его
сын Алексей IV вновь обрели власть, но вскоре, в 1204 г., были свергнуты
в результате мятежа против латинян. Крестоносцы пошли на штурм и
разграбили город. Самым долговременным результатом этого отклоне¬
ния от первоначального курса стало не столько основание эфемерной
Латинской империи на Востоке, сколько создание обширной венециан¬
ской колониальной империи в Эгейском море.
ПЯТЫЙ КРЕСТОВЫЙ ПОХОД
Четвертый Латеранский собор 1215 г. в завершение своей работы
призвал проповедовать новую экспедицию, которая бы отправилась с
Сицилии в 1217 г. Французские рыцари, поглощенные альбигойским
крестовым походом, который давал им такие же духовные и матери¬
альные выгоды, в Пятом крестовом походе практически не участво¬
вали. Крестоносцы (поначалу в основном австрийцы и венгры) во
главе с Жаном де Бриенном, королем Акры и Иерусалима (1210-1225),
и Эндре II Венгерским не сумели взять крепость на горе Фавор, угро¬
жавшую Акре. Венгры в 1218 г. удалились, а остаток армии, усиленный
прибывшими новыми бойцами, снова заняв Цезарею и укрепив гору
Кармель, в том же 1218 г. отправился осаждать Дамьетту, важный еги¬
петский торговый город. Айюбидский султан пообещал вернуть ос¬
новную часть территории бывшего Иерусалимского королевства, если
осаду снимут. Но из-за неуступчивости папского легата договориться
не удалось. После падения города легат хотел объявить крестовый по¬
ход на Каир. Однако, потерпев поражение на открытой местности под
Мансурой, христианская армия была вынуждена вернуть Дамьетту
султану и уйти без какого-либо результата, кроме заключения в 1221 г.
перемирия на восемь лет.
ШЕСТОЙ КРЕСТОВЫЙ ПОХОД
Фридрих II принял крест в 1215 г. Коронованный в 1220 г. импера¬
торской короной, он стал королем Иерусалима вследствие брака с до¬
черью Жана де Бриенна, но без конца откладывал отъезд в Святую зем¬
лю. Интердикт, наложенный на него папой Григорием IX, не помешал
ему наконец отплыть в 1228 г. Выросший на Сицилии, где смешивалось
348

ГЛАВА VI. КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ ВXII И XIII ИВ
византийское и мусульманское влияние, отлученный император из-за
своей «исламофилии» пожелал вступить в переговоры с египетским
султаном аль-Камилем. Яффаский договор 1229 г. вернул латинско¬
му королевству Иерусалим (оставшийся открытым городом), а так¬
же Назарет, Вифлеем и некоторые аннексированные территории. Но
императорская власть вошла в конфликт с франкской аристократией
Святой земли и с военными орденами. Крестоносцы, продолжавшие
прибывать на Восток, становились участниками этих внутренних рас¬
прей. Проводя «политику качелей» и балансируя между египетским и
дамасским султанами, они добились возвращения значительной части
бывшего Иерусалимского королевства. Но бесконечные гражданские
войны привели к изгнанию имперцев в 1243 г.ик взятию Иерусали¬
ма в 1244 г. войсками египетского султана, одержавшими при Форбии
победу над франками и их дамасскими союзниками. «Государств кре¬
стоносцев» больше практически не осталось, лишь разрозненные и со¬
перничающие поселения.
«ОСЕНЬ КРЕСТОВЫХ ПОХОДОВ»
В этих условиях планы обоих вселенских соборов, один за другим
прошедших в Лионе (в 1245 и 1274 г.), и экспедиции186 Людовика IX в
Египетв 1248 г., а потом в Тунис в 1270 г. почти не имели шансов на успех.
У последних королей Акры и Иерусалима и у военных орденов
больше не было сил противостоять нападениям мамлюков, взявших в
1250 г. власть в Египте. В 1291 г. армия мамлюков осадила Акру, павшую
через сорок дней; цитадель, которую героически обороняли тампли¬
еры, сдалась на десять дней позже. Впоследствии латиняне потеряли
последние цитадели — Тир, Сидон, Шато-Пелерен... Лишь Кипрское
королевство сумело сохраниться до конца Средних веков.
Несмотря на вековые — но в конечном счете поверхностные — кон¬
такты между «пуленами» (латинскими поселенцами, обосновавшими¬
ся в Палестине) и местным населением, крестовые походы обострили
взаимное непонимание между христианами и мусульманами и, глав¬
ное, упрочили разрыв между греками и латинянами. К концу XIII в.
крестоносная идеология стала утопией, которую князья и папство ис¬
пользовали по своему усмотрению и которую можно было наполнять
самым разным содержанием.
186	См. главу II третьей части, посвященную царствованию Людовика IX, со с. 402.

КАПЕТИНГСКАЯ
ФРАНЦИЯ
с 1223 по 1328 г.:
ПЕРВАЯ МОНАРХИЯ
ЕВРОПЫ

Глава I.
ЛЮДОВИК VIII: АМБИЦИОЗНЫЙ
ПРИНЦ, ГОСУДАРЬ-ЗАВОЕВАТЕЛЬ
(1223-1226)
У принца Людовика, старшего сына Филиппа Августа, появившего¬
ся на свет 5 сентября 1187 г., подругой детства была Бланка, дочь
Альфонса VIII Кастильского и Элеоноры Английской. Став позже его
женой, Бланка приобрела на него большое влияние: «Женщина по ро¬
ждению, она вела себя в совете подобно мужчине», — признавал ан¬
глийский хронист Матвей Парижский. Наследный принц, которому
отец тоже не давал воли, не был коронован в качестве соправителя,
п только в 1209 г., когда ему исполнилось двадцать два года, его по¬
святили в рыцари. Образованный, приобщенный Амальриком Вен¬
ским к свободным искусствам, проникнутый каролингскими пред¬
ставлениями, он увлекался некоторыми химерическими идеями. Как
личность он резко контрастировал с отцом: бледный и тщедушный,
он не отличался ни жизнелюбием, ни цветущим обликом победителя
при Бувине; верный супруг, он не ведал таких порывов чувств, как
возлюбленный Агнессы Меранской; о нем, «святом человеке», никто
не посмел бы сказать, что он едва избежал ада, как уверяли некото¬
рые ехетр1а1Ю в отношении его знаменитого родителя. Тем не менее
Людовик VIII унаследовал от Филиппа Августа по меньшей мере два
грандиозных замысла — добить державу Плантагенетов и завоевать
еретический Юг.
Царствование его было кратковременным, как видно по датам. Не¬
приметный государь? С этим уже можно поспорить. Эпическая поэма
«Деяния Людовика VIII» (Gesta Ludovici VIII), написанная в 1228 г. кли¬
риком Николаем Брейским, славит два его главных свершения, силь¬
но поразивших современников: взятие Ла-Рошели и взятие Авиньона.
Другие источники тоже сообщают о его подвигах — будь то Альберик
из Tpya-Фонтена, Вильгельм Бретонец, Винцент из Бове, Бетюнский
аноним или Турская хроника. Набор сохранившихся нарративных до¬
кументов и дипломатических памятников позволил Шарлю Пти-Дю-
тайи завершить в 1894 г. солидное «Исследование о жизни и царство-
1X7 Paris. 1894.
353

ЧАСТЬ ГРПТЬЯ. КЛПГТИШСКЛЯ ФРАНЦИЯ С 1223 ПО 1328 Г.: ИМ* НА Я МОНАРХИЯ КШ'ОПЫ
вании Людовика VIII (1187-1226)»ш. Этот обобщающий труд теперь
устарел благодаря недавно вышедшей книге Жерара Сивери, посвя¬
щенной «Людовику VIII Льву» и изданной в 1995 г.188 189 Последующие
страницы очень многим обязаны этой книге, предлагающей новый
взгляд на самого малоизвестного из королей династии Капетингов.
ДОЛГОЕ ОБУЧЕНИЕ ВЛАСТИ
ПОД СТРОГИМ НАДЗОРОМ (по 1213 г.)
Принц Людовик был Каролингом, настоящим потомком Карла Вели¬
кого по матери, Изабелле де Эно, скончавшейся в 1190 г. в возрасте двад¬
цати лет. Он прошел рыцарскую подготовку под руководством маршала
Генриха Клемана в обществе нескольких сыновей крупных вассалов. Ин¬
теллектуальное образование он получил в королевском дворце, под при¬
смотром парижского магистра Амальрика Венского. Любивший литера¬
туру и готовый ей покровительствовать, прежде всего он был человеком
действия, большим любителем турниров. Политическую программу для
него начертал в 1200 г. клирик Эгидий Парижский в сочинении, озаглав¬
ленном «Carolinus». Жерар Сивери вычитал там между строк критику
авторитаризма Филиппа Августа и его окружения. Ведь, по мнению Эги-
дия Парижского, королю следовало в первую очередь быть арбитром. Он
должен был уважать нравы и обычаи феодалов и церковнослужителей
и помнить, что Карл Великий без колебаний наделял магнатов больши¬
ми полномочиями. Автор, который без особого сочувствия относился
к административным реформам предыдущего десятилетия, приводил в
пример императора Запада явно в консервативных целях.
Кастильский брак стал важным этапом в формировании личности
будущего Людовика VIII. Чтобы укрепить мир между Филиппом Ав¬
густом и Иоанном Безземельным, удачным ходом выглядело решение
женить в 1200 г. наследного принца на Бланке, дочери Альфонса VIII
Кастильского и Элеоноры, сестры английского короля. Этот матримо¬
ниальный союз имел столь же политический характер, как и договор на
острове Ле-Гуле, заключенный в том же году. Новобрачным было, соот¬
ветственно, тринадцать и двенадцать лет. Их первый ребенок, Филипп,
родится через девять лет. Проникнутые куртуазными ценностями, окру¬
женные юными принцессами и принцами, в числе которых был поэт
Тибо Шампанский, они умели удачно сочетать любовь и брачные узы.
Поскольку в 1206-1207 гг. в королевстве нарастало недовольство,
Людовик против воли мог сделаться знаменем противников отца. По¬
188	Petit-Dutaillis, Charles. Etude sur la Vie et le r£gne de Louis VIII (1187-1226). Paris:
E. Bouillon, 1894.
189	Sivery, Gerard. Louis VIII, le lion. Paris: Arth&ne Fayard, 1995.
354

ГЛАВА I. ЛЮДОВИК VIll: АМБИЦИОЗНЫЙ ПРИНЦ, ГОСУДАРЬ-ЗАВОЕВАТЕЛЬ (1223-1226)
следние жаловались на произвол королевских бальи и обличали зло¬
употребления, от которых страдали епископы, рыцари и горожане.
Возможно, в окружении наследного принца, которому в 1207 г. испол¬
нился двадцать один год и посвящение которого в рыцари затягивали,
происходило определенное брожение. Не опасались ли его наверху?
Это можно допустить, зная о гонениях, каким подвергли его учителя
Амальрика Венского, обвиненного в пантеизме, и учеников последне¬
го, которых спешно поставили на одну доску с альбигойцами и в этом
качестве приговорили к костру или заключению. Возможно, страши¬
лись не столько учения Амальрика как такового, сколько возникшего
в той же среде пророчества, согласно которому Людовика ждала слав¬
ная судьба и он должен был стать «бессмертным королем эпохи Свя¬
того Духа». Подавляя движение амальрикан, брат Герен и его присные
посылали предупреждение противникам. Добавим, что в тот период
Филипп Август не делал ничего, чтобы поощрить старшего сына: мало
того, что король не допускал его в соправители, но еще и отложил его
посвящение в рыцари до 1209 г. и не давал ему никакой самостоятель¬
ности в управлении графством Артуа, которое тот получил от мате¬
ри. Людовик был только сеньором, но не графом этой области, где ему
удалось в 1212 г. отвоевать Сент-Омер и Эр-сюр-ла-Лис и где он сумел
привить населению преданность короне, но где у него никогда не было
независимой канцелярии. Высшие сановники отца считали графство
Артуа неотъемлемой частью королевства.
СЛУЖБА ДИНАСТИИ
И ЛИЧНЫЕ АМБИЦИИ (1213-1223)
С 1213 по 1215 г. принц Людовик оказал династии Капетингов важ¬
ные услуги. Первый план экспедиции в Британию был составлен, когда
папа Иннокентий III в январе 1213 г. низложил Иоанна Безземельного.
Верховный понтифик предложил Филиппу Августу устроить кресто¬
вый поход за Ла-Манш. Судя по официальным французским докумен¬
там, речь шла о том, чтобы передать Англию Людовику, сославшись на
права Бланки Кастильской. Поскольку Иоанн Безземельный в конце
концов покорился папе, экспедицию отменили. Королевское войско
направилось во Фландрию, чтобы покарать графа Феррана, нападе¬
ния которого во Франции прежде опасались. Покрыв себя славой при
Дамме, Людовик с июня по декабрь 1213 г. возглавлял кампанию сам.
В следующем году он добился выдающегося успеха в борьбе с Иоанном
Безземельным. Высадившись в Ла-Рошели, британский монарх при¬
влек на свою сторону баронов Пуату и двинулся на Париж. По пути,
рассчитывая на мощь своей армии, он решил захватить ла Рош-о-Муэн
355

ЧАСТЬ ПЧПЪЯ. КЛИКГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 НО 1328 Г. ПЕРВАЯ МОНАРХИЯ ЕВРОПЫ
близ Анжера. Перейдя в это время в атаку, принц Людовик обратил ан¬
глийскую армию в бегство без столкновения как такового. В 1215 г. он
совершил поход на альбигойский Юг для поддержки Симона де Мон-
фора, которому помог захватить Тулузу.
Личные амбиции наследного принца пробудила экспедиция в Бри¬
танию, происходившая с весны 1216 г. по осень 1217 г. Эта авантюра
началась с обращения английских баронов, восставших против Иоан¬
на Безземельного. Осенью 1215 г. эмиссары мятежников предложили
старшему сыну Филиппа Августа корону Англии. Это неожиданное
предложение можно понять, если знать, что королевский камерарий
Варфоломей де Руа состоял в родстве с графом Лестерским и откры¬
то одобрял замысел. Капетингский государь довольствовался тем, что
оказал начинанию осторожную поддержку. В свою очередь Людовик и
Бланка возмечтали об английской короне, тем более что весной 1216 г.
поход начался при лучших предзнаменованиях. Через пролив перепра¬
вились беспрепятственно, и лондонское население оказало Людовику
радушный прием. Для знати и церковнослужителей далекий король
был лучше близкого тирана. Это было для них прекрасной возможно¬
стью сохранить свои вольности.
Военные удачи и присоединение новых сторонников позволили
Людовику с мая по июль 1216 г. занять Юго-Восточную Англию. Ве¬
тер начал меняться в октябре, после смерти Иоанна Безземельного.
Восшествие на престол девятилетнего Генриха III позволило баронам
рассчитывать на то, что до его совершеннолетия они будут самостоя¬
тельными. Плантагенетская партия, поддержанная папой Гонорием III,
объединилась вокруг Вильгельма Маршала, знаменитого турнирного
бойца, увековеченного Жаном Трувером, достигшего вершины карье¬
ры и удостоенного титула «правителя короля и королевства» (rector
regis et regni). Людовик Французский, воспринимавшийся теперь как
нежеланный пришелец, не мог удержаться от того, чтобы прибегнуть
к принуждению, и захватил бенефиции епископов и аббатов, перешед¬
ших в лагерь противника. Вскоре его назвали тираном, ряды его сто¬
ронников поредели, и ему пришлось перейти к обороне. После пораже¬
ния при Линкольне в мае 1217 г. положение Людовика стало сложным,
а в августе, после разгрома флота, который шел ему на помощь, — ката¬
строфическим. Так что он был вынужден покинуть Англию, подписав
в сентябре 1217 г. Ламбетский договор.
Это фиаско заставило супружескую чету на время отойти в тень.
Став после этого поражения осторожными, Людовик и Бланка откло¬
нили предложенную им в 1217 г. корону Кастилии. В течение шести
356

ГЛАВА I. ЛЮДОВИК VIII: АМБИЦИОЗНЫЙ ПРИНЦ. ПОСУДАIUi-:3AИОГНАГГЛI. (1223-1226)
следующих лет наследный принц не проявлял ни малейшей личной
инициативы. Его как будто отстранили от власти, хоть и воздавали
положенные почести. По существу все решали Герен и Варфоломей де
Руа, даже в 1219 г., когда Людовик официально возглавил второй поход
на Юг, чтобы спасти часть завоеваний Симона де Монфора, погибше¬
го в 1218 г., и покончить с упорным сопротивлением графа Тулузского
Раймунда VI. За разграблением Марманда последовали поражение под
Тулузой и возвращение в Париж в августе.
ЭФФЕКТИВНОЕ ЦАРСТВОВАНИЕ:
ГОСУДАРЬ-ЗАВОЕВАТЕЛЬ (1223-1226)
Проведшего в бездействии несколько лет принца Людовика, может
быть, преобразило восшествие на престол. От него ожидали многого —
поэт Вильгельм Бретонец славил его как воина и завоевателя, способ¬
ного превзойти Филиппа Августа и достичь Пиренеев. В то время как
разные кланы полагали, что смогут им манипулировать, новый король
поспешил расстроить их замыслы; он расчетливо делал уступки одним
и другим и старался завязать прочные связи со своим народом. На¬
родным ликованием будут встречены победы Людовика в Пуату и на
юге, где станет ясней его главная стратегическая цель, ясно отмеченная
Жераром Сивери, — распространить королевское влияние на атланти¬
ческое побережье и на берега Средиземного моря.
Завоевание Пуату
Завоевание Пуату в 1224 г. было предпринято потому, что Людо¬
вик VIII под воздействием окружения стремился, выдворив англи¬
чан из своего королевства, изгладить память об оскорбительном по¬
ражении за Ла-Маншем в 1217 г. Если он и хотел достичь Пиренеев
(что, по Вильгельму Бретонцу, было его конечной целью), то снача¬
ла ему надо было установить свою власть на землях между Луарой
и Гаронной — в Пуату, вообще-то покоренном в 1203-1204 гг., но с
тех по большей части утраченном, в Перигоре и Лимузене, то и дело
менявших сюзерена. Пуатевинские бароны извлекали выгоду из этой
ситуации, бессовестно обирая «английские» города побережья, как
Ла-Рошель и Сен-Жан-д’Анжели, торговавшие зерном, вином и шер¬
стью. Гуго де Лузиньян, сеньор Марша и Ангулема, и Гуго де Туар
вели себя как мелкие тираны и хищники. Это доказывает следующая
угроза, которую Лузиньян адресовал ла-рошельцам в 1222 г.: «Если
кто-либо нанесет мне какое-то оскорбление, вы не посмеете выйти за
ворота своего города»190.
140 Ibid.
357

ЧАСТ]. ТРЕТЬЯ. КАНЕТИНГСКАИ ФРАНЦИЯ С 1223 НО 1Э2Н Г.: МЕРНАЯ МОНАРХИЯ ЕВРОПЫ
Людовик VIII нашел предлог, чтобы вторгнуться в Пуату: он
сослался на то, что Филипп Август в свое время конфисковал все
фьефы Иоанна Безземельного. Прежде чем начать эту кампанию, ка-
петингский король отказался от идеи нового крестового похода на
Юг и заручился поддержкой Гуго де Лузиньяна. 24 июня 1224 г. вой¬
ска собрались в Туре. Согласно Николаю Брейскому, готовому пред¬
восхищать объединение провинций в единую Францию, в городе на
Луаре собрались бретонцы, «верившие, что король Артур еще жив»,
воинственные нормандцы, фламандцы — любители ячменного пива,
шампанцы, исполненные отваги, и жители долины Роны, которые
«богохульствуют, когда их кусает блоха».
Под началом короля было несколько сот вассалов, наемники (не ме¬
нее шестисот наемных сержантов) и отряды, присланные городами. Он
двинулся к Ла-Рошели, и по дороге к нему присоединился сир де Туар,
вассалам которого он даровал рентные фьефы. Ньор сдался быстро,
5 июля 1224 г., и его примеру вскоре последовал Сен-Жан-д’Анжели.
Далее король осадил Ла-Рошель, город, из которого англичане «кон¬
тролировали весь регион» (Рожер Вендоверский). Бароны начали роп¬
тать: после двадцати дней похода они рассчитывали уже вернуться
по домам. К счастью, Ла-Рошель капитулировала быстро — 3 августа
1224	г. Через десять дней тысяча семьсот сорок девять виднейших горо¬
жан принесли Капетингу присягу на верность. После этого завоевание
Пуату легко завершилось, и продолжением его стало присоединение
Перигора и Лимузена; Онис и Сентонж были захвачены, но большая
часть Борделе осталась за англичанами.
В конечном счете результат этого пуатевинского похода оправдал
ожидания не полностью: Пуату и земли по эту сторону Гаронны были
в принципе покорены, бароны принесли оммаж за 100-125 ливров
годовой ренты, но их верность осталась нестойкой (Лузиньян и Туар
в 1226 г. вновь перешли на сторону англичан), дарованные городам
хартии просто подтвердили их прежние вольности, а англичане с тех
пор предпочитали запасаться вином в Бордо, покинув Ла-Рошель. От¬
нюдь не сложив оружия, они в 1225-1226 гг. подрывали пуатевинскую
торговлю и неприкрыто договаривались со всеми противниками Лю¬
довика VIII, от самозваного Балдуина Фландрского до графа Тулуз¬
ского, включая Пьера Моклерка, графа Бретонского, получившего в
1225	г. графство Ричмондское. Тем не менее капетингская монархия
открыла для себя атлантические перспективы, а французский король
показал, что способен положить конец анархии в этих нестабильных
регионах.
358

ГЛАВА I. ЛЮДОВИК VIII: АМВИЦИОЗНЫЙ ПРИНЦ. ГОСУДАРЬ-ЗАВОГВАГКЛЬ (1223-1226)
«Крестовый поход» 1226 г.
Новый всплеск катарской ереси, особенно ощутимый в 1219 г.,
взволновал папу Гонория III. Он подталкивал Людовика VIII вме¬
шаться, но из-за нехватки финансов Капетинг медлил. Наконец, легат
Романо, кардинал замка Святого Ангела, поставил короля во главе
экспедиции и подтвердил его права на домены молодого графа Ту-
зузского Раймунда VII, отлученного от церкви. К этой классической
версии событий мы, следуя Жерару Сивери, добавим, что тщательная
подготовка кампании выдает скорей политический, чем религиозный
замысел. Король желал подчинить крупного сеньора Юга и уже погля¬
дывал на средиземноморское побережье. Он хотел быть уверенным,
что захватит Нижний Лангедок, имея на руках все козыри. Папа, желая
истребить ересь, уступил требованиям Капетинга, которому удалось
добиться, чтобы, введя десятину, церковь оплатила поход, направлен¬
ный на расширение королевского домена.
В апреле 1226 г. королевский ордонанс приговорил еретиков к со¬
жжению на костре, а их сторонников — к бесчестью. Земли тех, кто
остается под отлучением более года, подлежали конфискации. Тем
самым судьба Раймунда VII на более или менее ближний срок была
решена. Армия крестоносцев собралась в Бурже в мае 1226 г. Короля
сопровождало несколько епископов; правда, некоторые крупные вас¬
салы, как Пьер Моклерк и Тибо Шампанский, не собирались служить
более сорока дней. Людовик VIII предпочел пройти долиной Роны,
чтобы упрочить свое влияние в Арелатском королевстве и поддер¬
жать Раймунда Беренгария V, графа Прованского. Король осадил им¬
перский город Авиньон, который 9 сентября сдался; его крепостные
стены были снесены. Сопротивление города Воклюза воспели в зна¬
менитой сирвенте два тарасконских рыцаря, Томьер и Палази: «У нас
будет могущественная помощь — я уповаю на Бога — и мы одержим
победу над людьми из Франции. Гнев Господень падет на воинство, кое
не испытывает перед ним страха. Держитесь стойко, сеньоры, будем
рассчитывать на помощь небесную»»191. Эти воинственные призывы
и поэтический пыл не могли задержать триумфального продвижения
короля на катарский Юг, где настоящее сопротивление оказал только
городок Лиму. Территорию подготовила церковь: епископы и аббаты
признавали себя королевскими вассалами за светские владения. Мож¬
но было даже считать, что высшее духовенство дало захватчикам клю¬
чи от Юга. Хуже того — и рыцари вяло поддерживали Раймунда VII.
191 Aurell, Marlin. La Vielle et Гёрёе: troubadours et politique en Provence au Xllle si^cle. Paris:
Aubier, 1989. P. 259.
359

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КАИКТИНГСКЛЯ ФРАНЦИЯ С 122.1 ПО 1Э2Н I.: ПКРЯАЯ МОНАРХИЯ ЕПРОПЫ
Обнаружилась даже французская партия, зарившаяся на имущество
файдитов, альбигойцев, объявленных вне закона. По всем этим причи¬
нам с июня по сентябрь 1226 г. сеньоры и города один за другим при¬
нимали сторону Людовика VIII.
Цель, которой добивался Капетинг после победы, была вполне по¬
нятна: присоединить к домену Нижний Лангедок и не допустить, чтобы
арагонцы расширили свои руссильонские владения за счет Прованса.
Людовик VIII умело уладил переход от одной власти к другой: он оста¬
вил на постах местных управленцев: бальи, вигье и их помощников; он
назначил одного сенешаля в Нимско-Бокерский округ и другого — в
Каркассонский. Раскаявшиеся сеньоры могли сохранить свои фьефы, и
было приказано даже возвращать владения. Приняв эти меры, король
не стал изгонять Раймунда VII из Тулузы и повернул обратно на се¬
вер. Заболев дизентерией, он 3 ноября 1226 г. остановился в Монпансье
близ Рьома, в Оверни. Туда он созвал прелатов и баронов и потребовал
«поклясться как можно скорей провести коронацию его сына Людо¬
вика» (Пти-Дютайи), чтобы помешать магнатам, если вдруг они поже¬
лают, избрать своего единокровного брата Филиппа Лохматого, графа
Булонского. Бланка Кастильская была назначена baillistre (опекуншей)
юного короля, действительно коронованного 29 ноября. Тот факт, что
ни Пьера Моклерка, ни Тибо Шампанского в Рьоме не оказалось, пред¬
вещал смуты.
ДОРОГИ ВЛАСТИ
Внешне в 1223 г. в королевском окружении не изменилось ниче¬
го — в нем по-прежнему доминировали Герен и Варфоломей де Руа.
Последний стремился заправлять всеми делами и, возможно, слегка
подправил завещание Филиппа Августа. Он воплощал чаяния сред¬
ней знати, чья победа была неполной, потому что Герен стал канцле¬
ром и оставался приближенным советником нового короля, который
сам твердо решил полностью исполнять свои обязанности, при тесном
сотрудничестве с церковью. Когда требовалось, король сам умел при¬
нимать окончательные решения, и иногда, утверждая акты, доволь¬
ствовался тем, что ставил свою печать, обходясь без подписи высших
сановников. Он не был лишен выдержки — качества, приобретенного
годами ожидания. С Бланкой Кастильской он составлял пару столь же
единодушную, сколь и плодовитую: пятеро из двенадцати их детей,
окруженные любовью, дожили до совершеннолетия. На службе у ко¬
ролевского семейства трудилось ведомство двора (hotel) численностью
около двухсот человек, распределенных по шести ведомствам (хлебо¬
360

ГЛАВА I. ЛЮЛОНИК Vllt: АМВИЦИОЗНЫЙ ПРИНЦ. ГОСУЛАРЬ-ЗАВОЕПАТКЛЬ (1223-1221",)
дара, виночерпия и т. д.). Если к ним прибавить знать из королевского
окружения, клириков, счетоводов и юристов курии, можно считать,
что короля в его дворце на острове Сите окружало четыреста-пятьсот
человек. Часть из них следовала за королем в его разъездах.
Ведь Людовик VIII любил появляться среди своего народа. Шарль
Пги-Дютайи насчитал сто девять мест, где останавливался король, и
может показаться, что для трех лет царствования это много. На самом
деле семьдесят из этих стоянок связано с коронацией и последовавшим
за нею разъездом, с военными походами в Пуату и Лангедок и с од¬
ной поездкой в Вокулер. Оставшиеся тридцать девять мест находятся в
Парижском бассейне, чаще всего в пятидесяти-ста километрах от Па¬
рижа. Король предпочитал жить в сердце своего королевства, его из¬
любленным пристанищем оставался дворец Сите. Из сорока месяцев
царствования двадцать восемь он провел в Париже и окрестностях,
остальные двенадцать — в походах и дальних поездках.
Сознавая ответственность перед короной, желая расширить домен,
Людовик VIII тем не менее заботился и о будущем детей. В завещании
за 1225 г. он не поскупился им на апанажи. Его второй сын Роберт по¬
лучил Артуа, третий, Жан, — Анжу и Мэн, четвертый, Альфонс, — Пу¬
ату и Овернь. Надо ли говорить о необдуманном дроблении домена?
Надо ли полагать, что главная цель завоеваний состояла в том, чтобы
наделить землями младших сыновей? Если обратить внимание, что
земли, уступленные в апанаж, были присоединены лишь недавно и
располагались на проблемных территориях, можно предположить, что
такие передачи представляли собой стадии их ассимиляции, а не без¬
ответственные щедроты короля.
В первом «круге власти» находилось несколько новых лиц и «ста¬
рая гвардия», о раздорах между которыми мы уже упоминали. Варфо¬
ломея де Руа, королевского камерария с 1208 г., нельзя рассматривать
как вице-короля, и в официальных актах его имя встречается редко.
Его политическая линия возобладала в двух важнейших случаях —
в 1224 и 1226 г., когда произошли походы в Пуату и Лангедок. Однако
главой администрации оставался канцлер Герен, епископ Санлисский.
Следов его деятельности можно заметить довольно много, особенно
в церковной сфере. Герен олицетворял осторожное управление и к
дальним походам относился враждебно. Он оказался в относительной
тени, что, возможно, объяснялось его восьмидесятилетним возрастом,
но это компенсировалось уважением и признательностью короля. Но¬
вые люди выдвинулись в 1225-1226 гг. Матье де Монморанси, с 1218 г.
коннетабль, до тех пор не очень влиятельное лицо, взял на себя во¬
361

часть пчпья клпкгингскля фрашшя с 1223 но 132« г.: парная монархия i.hi'oilt.i
енную администрацию, предоставив командовать походами королю и
маршалу Жану Клеману. Кравчий Робер де Куртене составлял прото¬
кол пиров и участвовал в утверждении актов. Урс де ла Шапель, камер¬
гер и ближайший советник короля, скрывал свои амбиции, ведя себя
как обычный высокопоставленный служащий.
Ко второму кругу можно отнести представителей знати, интересы
которых различались. Крупные вассалы следовали за королем в похо¬
ды, проявляя больше или меньше энтузиазма. Некоторые оказались в
немилости или томились в заключении, как граф Фландрский. Другие
участвовали в собраниях королевской курии (curia regis), за исключе¬
нием технических заседаний в День Всех Святых, Сретение и Вознесе¬
ние, когда проверяли счета. Знать средней руки, прежде возлагавшая
надежды на Людовика VIII, в принципе находилась в выгодном поло¬
жении. Однако король не открыл ей широко двери советов, выделив
лишь несколько родов, чтобы сбить спесь с магнатов. Этот второй круг
сам вписывался в более широкую среду, состоявшую из собраний или
расширенных курий.
НОВЫЙ СПОСОБ УПРАВЛЕНИЯ?
Учредил ли Людовик VIII «режим собраний», в большей или мень¬
шей мере следуя английскому образцу? В этой сфере он действительно
поступал совсем не так, как отец. Если не брать во внимание судебные
и счетные курии, можно заметить, что Филипп Август созвал всего
тридцать политических собраний за сорок три года, то есть в среднем
по 0,6 собрания в год. Его сын созвал их двадцать пять за три с поло¬
виной года, то есть 6,2 в год, и на них принимали официальные акты.
Значимость этих собраний была различной, судя по полезному переч¬
ню, составленному Шарлем Пти-Дютайи: в сентябре 1223 г. в Сомюре
обсуждали права короля на территории аббатства Кормери, через два
месяца в Париже разрабатывали постановление о евреях и отвечали
на протесты английских послов. На эту курию в расширенном соста¬
ве собирались клирики, счетоводы, мелкие рыцари и более родовитая
знать. Когда речь шла о феодальных проблемах, запрашивали мнение
знати средней руки. Держатели крупных фьефов, кроме Филиппа Лох¬
матого, не отличались усердной посещаемостью. Беглый статистиче¬
ский анализ упомянутого ранее списка позволяет сделать некоторые
интересные выводы. Девятнадцать собраний из двадцати пяти про¬
водились к северу от Луары, в том числе девять — в Париже и три —
в Иль-де-Франсе. Шесть из этих собраний, похоже, имели локальное
значение, четыре — региональное и четырнадцать рассматривали об¬
362

ГЛАВА I. ЛЮДОВИК VIII: АМБИЦИОЗНЫЙ ПРИНЦ, ГОСУДАРЬ-ЗАПОЕНА Ш1Ь (1223-1226)
щие проблемы государства. Среди повесток дня пальму первенства
держали следующие: крестовый поход в Альбижуа обсуждался девять
раз, вопросы общей политики и демонстрации суверенитета — три
раза, франко-английская распря — четыре раза, отношения с высшей
знатью — семь раз и с городами — два раза, проблемы оммажа и сеньо¬
риальные права — семь раз и, наконец, загадочное дело лже-Балдуи-
на Фландрского — один раз. Некоторые силовые линии царствования
Л юдовика IX были уже намечены пунктиром: старания короля добить¬
ся, чтобы его признали верховным сюзереном, борьба с евреями и ере¬
тиками, тесное сотрудничество с церковью. Согласно Жерару Сивери,
эти собрания клириков и администраторов по-настоящему ничего не
решали и довольствовались тем, что утверждали решения «первого
круга». Придворная знать гораздо активней участвовала в этих встре¬
чах, чем провинциальная аристократия. Из ста восьмидесяти трех за¬
фиксированных участников 52% находились на королевской службе
и качестве бальи, сенешалей, высших должностных лиц, финансовых
или административных чиновников. Насчитано также двадцать епи¬
скопов, пятьдесят баронов и шателенов. Людей, всецело преданных
государю, предположительно было сто семьдесят. Лишь тринадцать
магнатов могли проявить строптивость, но они не составляли оппо¬
зицию, достойную этого названия. Таким образом, ссылаться на ка¬
кой-либо английский образец и полагать, что Франция взяла уроки у
общего совета (соттип conseil), созданного за Ла-Маншем, рискован¬
но. Большие собрания, чью деятельность подрывали изнутри высшие
чины короны, на деле были всего лишь регистрационными палатами.
Работу главных учреждений в эти три года можно оценить скорей
положительно. Канцелярия, более активная, чем при Филиппе Августе,
оставила нам шестьсот актов, то есть выпускала в среднем по шестнад¬
цать документов в месяц — намного больше, чем канцелярия времен
предыдущего царствования (четыре в месяц). Эти грамоты адресовались
прежде всего духовенству и знати, в меньшей степени городам, редко —
крестьянам. С финансами все было хорошо, и благодаря этому Людо¬
вик VIII приобрел репутацию богатейшего государя Западной Европы.
Если верить клирику Конону, прево Лозаннской церкви, учившемуся и
жившему в Париже в 1223 г., доход Капетинга составлял 1200 ливров в
день, то есть 438 тыс. ливров в год. Сохранился один-единственный счет
за период с 1 ноября 1226 г. по 2 февраля 1227 г. Он выявляет некото¬
рые основные тенденции управления финансами на рубеже двух цар¬
ствований: крупные суммы взимались с горожан; доходы прево и бальи
363

ЧЛСН,ТРЕТЬЯ. КАШ.ГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 III) I32H Г.: Н1.РПАЯ МОНАРХИЯ 1.ИРОПЫ
продолжали смешиваться; вклад недавно присоединенных областей еще
не был ощутимым. Для этих трех месяцев суммарные доходы (54 тыс.
ливров) заметно превышали расходы (37,5 тыс. ливров). В казне образо¬
вался солидный излишек в 123 900 ливров.
Передача распоряжений с вершины политической структуры к ее
основанию оставляла желать лучшего. Бальи по-прежнему оставались
членами королевской курии (curia regis) и еще не ведали четко разгра¬
ниченными районами, кроме как, возможно, в Артуа и в Вермандуа.
Случалось, что некоторые бальи сообща управляли одной и той же
территорией и вместе вершили там суд. Им надлежало также собирать
эд или талью за войско — налог, считавшийся одновременно выкупом
за неучастие в военной службе и штрафом за неявку на нее. Важные
миссии поручались не только бальи, но также епископам, клирикам и
рыцарям. Они образовали взаимозаменяемый персонал, нередко слу¬
живший в ведомстве королевского двора — настоящем питомнике ад¬
министраторов.
Эти три года царствования принесли большую или меньшую поль¬
зу разным категориям населения. В Парижском бассейне поощрялось
освобождение сервов, особенно на монастырских землях. Заимодавцы
из числа ломбардцев находились под защитой и пользовались реаль¬
ными льготами, тогда как попытки взимать чрезмерные проценты пре¬
секались. Собрание от 8 ноября 1223 г. отменило на три года проценты,
какие должники должны были платить евреям. Далее надо было про¬
явить больше понимания, чтобы не подорвать экономическую актив¬
ность. Города власть держала в узде. В коммунах домена судопроизвод¬
ство часто доверялось местным бальи. Городские финансы попали под
более плотный контроль, чем прежде. В общем, король не пренебрегал
ни финансовыми обязательствами, ни верностью городов.
В отношениях с духовенством Людовик VIII чередовал тепло и
холод. Два прелата, Герен и легат Романо, кардинал замка Святого
Ангела, вошли в его совет. Он консультировался с Готье Корню, архи¬
епископом Сансским. Зато король требовал от церковных властей
строгого выполнения обязанностей по службе в войске, защищал
компетенцию и атрибуты королевского суда и добивался, чтобы епи¬
скопами избирали его кандидатов. У него возникли трения с Париж¬
ским университетом, когда вышеупомянутый легат возглавил защит¬
ников власти ректора. «Лев» также выказывал твердость в отношении
знати, требуя от нее верности, службы в войске и соблюдения права
рельефа. В случае мятежа сюзерена его вассалы должны были под¬
364

I ЛАПА 1. ЛЮДОВИК VIII: АМВИЦИОЭНЫЙ ПРИНЦ, ГОСУДАРЬ-ЗАВОЕВАТКЛЬ (1223-1226)
держать государя. Для ведения войн знать средней руки была очень
востребована, тогда как придворной знати никогда не оказывались
чрезмерно большие милости.
Применив ретроспективный подход, историк может сделать вы¬
вод, что настоящим завершением царствования Людовика VIII на са¬
мом деле было заключение в апреле 1229 г. договора в Мо и Париже,
окончательно санкционировавшего присоединение тулузского Юга к
короне. Можно также полагать, что во многих сферах путь преемнику
был проложен. Направленность поведения Капетингов как будто ясно
определилась: следует тесно сотрудничать с высшим духовенством,
бороться с катарской ересью, сражаться с евреями. Что касается отно¬
шений со знатью, то Пти-Дютайи склонен к чрезмерному оптимизму,
когда ставит следующий диагноз: «К моменту восшествия Людовика
Святого на престол все феодалы от Брюгге до Пиренеев, от Соны до
Бретани — за исключением Плантагенетов — ощущали тяжелую руку
французского короля». На самом деле в конце 1226 г. уже чувствова¬
лась некоторая нестабильность. Тибо Шампанский и Пьер Моклерк
в нетерпении грызли удила, не стоит забывать и сиров де Лузиньяна и
де Туара. Кстати, последний политический акт Людовика VIII, состав¬
ленный на смертном ложе, выдает некоторые опасения такого разви¬
тия событий. Через несколько месяцев можно будет отметить, что за
десять лет Франция и Англия обменялись позициями: в 1216 г. юный
Генрих III унаследовал от Иоанна Безземельного расколотое королев¬
ство, где настоящим королем казался Людовик Французский; в начале
1227 г. юный Людовик IX и регентша Бланка Кастильская вели борь¬
бу с коалицией феодалов, которых поддерживал государь из династии
Плантагенетов.

Глава II.
ЛЮДОВИК IX (1226-1270):
ПОЛИТИКА НА ОСНОВЕ
СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ?
Судя по последним работам, это царствование, которое часто опи¬
сывали унылыми агиографическими красками, было, похоже,
ключевой фазой построения государства. Не надо позволять обманы¬
вать себя заявлениям о монархе, всегда старавшемся соблюдать «чест¬
ный старый порядок» и никогда не посягавшем ни на чьи привилегии.
Лучше довериться другим источникам, более верно отражающим кол¬
лективные представления. В начале царствования, судя, например, по
«Scripta de feodis ad regem spectantibus», высшие сановники еще воспри¬
нимали королевство как сеньорию с огромной господской запашкой
(королевский домен) и гигантскими держаниями (большие фьефы). Не
умея ясно осмыслить политические реалии, где все менялось, люди ко¬
роля еще сводили их к традиционным структурам. Лет через двадцать
понятие государства словно бы уже в какой-то мере было осознано,
коль скоро Людовик IX в 1248 г. под Дамьеттой мог обратиться к окру¬
жению с такими словами: «Не думайте, что спасение церкви и госу¬
дарства зиждется на моей особе. Вы сами — государство и церковь».
Следовало видеть дальше смертной особы монарха, видеть за ней Ко¬
рону — воплощение политической общности, гаранта общего блага.
В этом долгом царствовании принято выделять этапные моменты:
1234 г. — год, когда король достиг совершеннолетия и женился на Мар¬
гарите Прованской; 1242 г. — конец феодальных смут и фактического
правления Бланки Кастильской; 1248 г. — дата отплытия в египетский
крестовый поход, откуда монарх вернется глубоко преобразившимся,
приняв решение провести большие реформы.
ПЕРВОНАЧАЛЬНАЯ СИТУАЦИЯ
И ПРОБЛЕМЫ РЕГЕНТСТВА (по 1242 г.)
Территории
Географически Французское королевство 1226 г. принципиально
не отличалось от Francia occidentalis [Западной Франкии], уступленной
Карлу Лысому по Верденскому договору 843 г. От империи Францию
по-прежнему отделяла граница по четырем рекам (Шельде, Маасу,
366

ГЛАВА II. ЛЮДОВИК IX (1226-1270): ПОЛИТИКА НА ОСНОВЕ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ?
Соне и Роне), не без смещений в ту или иную сторону, как и не без
отрезков, определенных приблизительно, — жители некоторых мест¬
ностей не знали, которой власти подчиняются. На юге королевство
упиралось в Средиземное море и в хребты Пиренеев; Руссильон в его
состав уже не входил, «даже если Людовик Святой окончательно при¬
знал это только в 1258 г.»192. В сердце территории площадью 420 тыс.
км2 находился королевский домен площадью которого составляла око¬
ло 200 тыс. км2. Он включал лучшие земли, главные пути и их основные
перекрестки. Из Иль-де-Франса капетингский спрут протягивал щу¬
пальца вдоль долин рек (Сены, Уазы, Соммы и др.). Города как воен¬
ные опорные пункты и этапы передачи административных распоряже¬
ний были объектами пристального внимания французских королей.
Франция была самой населенной страной Западной Европы. Мож¬
но считать, что в ней жило 12-13 млн человек, коль скоро «Опись при¬
ходов и очагов» 1328 г. перечисляет 16-17 млн индивидов193. Указывать
среднюю плотность населения, составлявшую 30-32 жителя на ква¬
дратный километр, особого смысла нет, потому что перенаселенные
зоны, такие как Бос или Пикардия, соседствовали с «полупустынями».
Область Шартра, изученная Андре Шедевилем, занимала среднее ме¬
сто по плотности населения — 15 семей на квадратный километр в
долинах рек, от 7 до 10 на плоскогорьях, всего 4 в Перше. Население
Франции, народ крепкий, в первой половине века, по полученным дан¬
ным, росло на 0,4% в год. С 1250 г. динамика его роста снизилась, но
оно сохранило ментальность растущего народа, самыми явными при¬
знаками которой были бесконечно длинные наружные стены городов
и соборы, столь же просторные, сколь и высокие. Смотря на жизнь
оптимистично, современники Людовика Святого верили в будущее.
Вследствие этого роста увеличился контраст между двумя Франциями,
развивавшимися неравномерно. Если результаты расследования, кото¬
рое в 1247 г. провели бальи и сенешали, прочесть должным образом, то,
по мнению Жерара Сивери, можно заметить, что регионы значительно
различались по богатству и по развитию торговли. Разве можно было
сравнивать рыцарей из французской глубинки, вынужденных доволь¬
ствоваться 60 ливрами годового дохода, с аррасскими купцами, спо¬
собными платить выкупы в несколько тысяч ливров? «Франция новых
богатств», по его мнению, включала в себя Фландрию, области запад¬
ней Шельды, Шампань, Париж, а также Руан, атлантический морской
192	Siviry, Girard. Saint Louis et son siecle. Paris: Tallandier, 1983.
193	Lot, Ferdinand, litat des paroisses et des feux de 1328//Bibliothique de ГЁсо1е des Chartes. 90
(1929). P. 51 и далее.
367

ЧАСТЬ ПЧ- ТЬЯ. КАШП'ИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 НО 1328 Т.: 111.РИАЛ МОНАРХИЯ ПИРОПЫ
фасад (Ла-Рошель, Бордо), средиземноморское побережье (Нарбонн,
Эг-Морт) и внутренние районы Лангедока. В целом это были земли,
которые контактировали с другими развитыми экономическими про¬
странствами и где часто предпочитали селиться итальянцы. Кроме как
через Иль-де-Франс, через сердце этой территории большие торговые
потоки не шли.
Регентство и метания крупных феодалов (по 1242 г.)
В предыдущей главе мы видели, что Людовик VIII, предчувствуя
близкую смерть, созвал прелатов и баронов в Монпансье и потребовал
от них клятвы, что они в ближайшее время коронуют его двенадцати¬
летнего сына Людовика, назначенного его наследником по завещанию.
Он опасался как своеволия феодалов, так и конкуренции со стороны
Филиппа Лохматого, графа Булонского, бастарда, которого Агнесса
Меранская родила от Филиппа Августа.
Правящая команда как фактор стабильности осталась на месте.
Ловко играя на соперничестве аристократических кланов, она дове¬
рила опеку юного Людовика не графу Булонскому, а матери, Бланке
Кастильской, иностранное происхождение которой в некотором роде
ставило ее над партиями. Выполняя заветы покойного монарха, откла¬
дывать коронацию не стали — она состоялась 29 ноября. Это значит,
что события осени 1226 г. обнаружили определенную хрупкость дина¬
стии, которую, по счастью, компенсировало постоянство администра¬
ции. Высшие сановники оказали помощь регентше, ее поддержал и
папский легат — Романо, кардинал замка Святого Ангела. Несмотря на
эту поддержку, королевская власть в период несовершеннолетия Людо¬
вика IX действовала с позиции слабости. Как недавно было отмечено,
«крупные вассалы считали, что женщина на самой вершине феодаль¬
ной лестницы— это унизительно и неприлично»'44. Монархия долго
держала феодалов в узде, и теперь они решили, что им представилось
возможность сбросить ее иго, как это сделали английские бароны,
восставшие в 1215 г. против Иоанна Безземельного. Филипп Лохма¬
тый, Тибо Шампанский, Пьер Моклерк и иже с ними начали разроз¬
ненные мятежи. Первая феодальная коалиция была только недолгой
вспышкой — весной 1227 г. Пьер Моклерк и граф Маршский быстро
договорились о своем подчинении. Первому из них поручили охрану
королевских крепостей Сен-Жам-де-Беврон, Беллем и Ла-Перьер. Вто¬
рая коалиция баронов, собравшаяся в Корбее под предводительством
Филиппа Лохматого, создала угрозу для самой особы юного короля, на
помощь которому пришел народ Парижа. В 1228 г. знать съезжалась на 194194	Sivery, Gerard. Saint Louis et son siecle. Op. cit.
368

ГЛАВА П. ЛЮДОВИК IX (1226-1270): ПОЛИТИКА НА ОСНОПЕ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ?
собрания, но зимой 1229 г. волнения удалось прекратить, взяв замок
Беллем в Перше. Пьер де Дре, он же Моклерк, герцог Бретонский, тогда
потерял все, что приобрел в 1227 г. С другой стороны, на Великий чет-
иерг 1229 г. Раймунд VII Тулузский в городе Мо изъявил покорность
папскому легату. По условиям Парижского договора, заключенного в
апреле, сенешальства Бокер и Каркассон переходили к королю, брат
которого Альфонс де Пуатье должен был жениться на наследнице Ту¬
лузского графства.
Бароны, уязвленные, что из окружения регентши их вытесняют ис¬
панцы и священники, с конца 1229 г. вновь начали сговариваться меж
собой. На сей раз дело приняло гораздо более серьезный оборот. Об
этих событиях в Западной Франции можно судить по рассказу, вышед¬
шему из-под живого пера Жана-Пьера Легюэ. «Расстроенный тем, что
его надежды оказались обманутыми, Пьер [де Дре] направился в Ан¬
глию, которая до тех пор ему почти не помогала, встретился в октябре
1229 г. в Портсмуте с Генрихом III и совершил решительный жест —
принес ему оммаж за герцогство. К этому обязательству исключи¬
тельной важности добавился настоящий вызов, посланный письмом
французскому королю [...]. О дальнейшем нетрудно догадаться: обе
стороны сразу начали мобилизацию сил, и в Бретани высадились ан¬
глийские войска, чтобы оказать вооруженную поддержку новому со¬
юзнику. Начались военные операции, и, к счастью для гражданского
населения, они были, похоже, не такими смертоносными, не такими
опустошительными, как в последующие века. Бойцы нередко строго
придерживались вассальных обязанностей [...]. Правильным сраже¬
ниям предпочитали осады, мелкие стычки, нападения на обозы. Ни¬
чего решающего не случилось до 1234 г., кроме того, что Людовик Свя¬
той в районе Ансени созвал собрание, на котором Пьер был обвинен в
вассальной неверности и лишен должности регента Бретонского гер¬
цогства [...]. В 1231 и 1232 г. непрерывно шли кампании, в результате
которых герцогство потеряло некоторые территории — были оккупи¬
рованы города и крепости Ансени, Удон, Шатосо [...]. Мятежному кня¬
зю становилось все трудней продолжать борьбу. Атмосферу внутрен¬
ней неуверенности усугубляли измены [...]. Трехлетнее перемирие
оказалось очень кстати, чтобы король и Бланка Кастильская укрепили
свою власть, а Пьер получил сведения о намерениях английских союз¬
ников и вторгся на земли отпавших вассалов. Но в июле 1234 г. вер¬
нулась королевская армия и возобновила наступление, исполненная
решимости на этот раз добиться окончательной победы. При виде раз¬
вертывания сил на всех фронтах, от нормандской границы до Луары,
369

ЧАСТЬ 1Р1:.1'ЬЯ.КЛ1П.Т1 ПИСКЛЯ ФРАНЦИЯ (. 1223 НО 1328 Г.: Ш-.1Ч1АЯ МОНАРХИЯ ЕВРОПЫ
князь бретонцев по обыкновению не стал упорствовать и вступил в
переговоры, пока было еще не поздно. Его возвращение в ленную зави¬
симость от французского короля фактически было капитуляцией в чи¬
стом виде, “сверху и снизу”, которая сопровождалась временной пере¬
дачей в залог нескольких замков, в том числе Сент-Обена. Он сохранил
пост регента герцогства лишь на время и с 1237 г., когда его сын Жан
стал совершеннолетним, фактически перестал играть какую-либо по¬
литическую роль»195. По мнению Шарля Виктора Ланглуа, знаменитая
«Привилегия для бретонцев», жестоко высмеивавшая этот народ как
торговцев метлами и мусорщиков, была написана в Париже в атмосфе¬
ре обидного поражения Пьера де Дре. В 1234 г. в королевстве наконец
воцарился мир. Главные противники монархии или умерли, как граф
Фландрский и Филипп Лохматый, или были обузданы. Поучительный
финал жизни Пьера Моклерка, принявшего участие в крестовом по¬
ходе 1239-1240 гг., а потом последовавшего за Людовиком IX в Египет,
ясно показал, что высшей аристократии пришлось пройти через «Кав-
динское ущелье» христианнейшей монархии. Тем не менее внутренний
мир в 1241 г. нарушило новое восстание. Когда Альфонс, именуемый
«де Пуатье», достиг совершеннолетия и вступил во владение своим
апанажем — Пуату и Овернью, Гуго де Лузиньян отказался приносить
ему оммаж, подав тем самым сигнал к восстанию, быстро охватившему
весь Юго-Запад, в том числе тулузские земли, и воспользовавшись по¬
мощью англичан. Королевская реакция не заставила себя ждать: фье-
фы Лузиньяна были конфискованы, Генрих III потерпел поражение в
июле 1242 г. при Тайбуре и Сенте, Раймунду VII Тулузскому пришлось
подчиниться, и королевская армия вступила на его земли, чтобы в
1244 г. захватить Монсегюр. Насколько важным был этот эпизод, о ко¬
тором Жуанвиль не говорит ни слова? По мнению Этьена Деларюэля,
было бы ошибкой называть крестовым походом то, что было простой
полицейской операцией. Отныне страна была под контролем — от се¬
вера до юга, от основания до верхушки общества.
МЕДЛЕННЫЙ ПРОГРЕСС ИНСТИТУТОВ ВЛАСТИ с 1226 по 1248 г.
В первой половине царствования представление о королевской
власти еще оставалось очень традиционным. Конечно, концепция
государства у богословов и юристов стала чуть определенней — ведь
теперь они проводили четкое различие между властью, сохраняющей¬
ся в любых обстоятельствах, и ее обладателем, который мог быть ре¬
бенком. Но на практике Капетинг оставался сюзереном и сувереном
195	Leguay, Jean-Pierre; Martin, Herve. Pastes et malheurs de la Bretagne ducale. Rennes: Ouest-
France, 1982, reed. 1997. P. 32-33.
370

ГЛАВА II ЛЮДОВИК IX (1226-1270): ПОЛИТИКА НА ОСНОВЕ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ?
нераздельно. Для него было жизненно важным использовать феодаль¬
ные правила к своей выгоде и добиться, чтобы держатели больших
фьефов вели себя по отношению к нему как настоящие вассалы. Он
шел на все, чтобы заручиться верностью знати, раздавая дары и жалуя
должности, и, чтобы навязать свою власть баронам, пресекал частные
войны, контролировал браки и разбирал некоторые тяжбы при дво¬
ре. Мимоходом отметим, что в безупречно упорядоченной феодаль¬
ной пирамиде из школьных учебников не было ничего самобытного
и стихийного. Совсем наоборот, она появилась в результате упорной
и терпеливой деятельности короля, постоянно стремившегося расши¬
рить свои прерогативы, постоянно желавшего собирать под свою руку
земли и бойцов, как в героические времена Людовика VI Толстого.
Территориальные приобретения, хоть и не сравнимые с завоеваниями
Филиппа Августа, были тем не менее значительными: Перш (1226 г.),
графство Макон (1239 г.), Берри, не считая упомянутых ранее южных
сенешальств. Что касается бойцов, то король набирал воинов повсюду,
пытаясь поставить под свое непосредственное руководство предводи¬
телей отрядов вассалов. Подсчитано, что к северу от Луары, не считая
Шампани и Бургундии, он имел в распоряжении минимум 8800 рыца¬
рей, к которым добавлялись контингенты, выделявшиеся коммунами.
Центральная администрация не знала существенных перемен до
1250 г. Королевская курия (curia regis) включала в себя всех, кто при¬
нимал участие в руководстве королевством, часто выходцев из Иль-
де-Франса и Пикардии — ближних областей, где действовало обычное
право. Внутри двора небольшая группа людей, с которыми чаще всех
консультировались, образовала совет. Но по-настоящему постоянных
советников до 1248 г. не существовало, даже если люди вроде Руа и
Клемана были словно бы особо на виду. В этом органе, где обсуждения,
похоже, были довольно открытыми, знатные бароны играли в основ¬
ном роль статистов.
Службы ведомства двора сохраняли ярко выраженный домашний
характер, что не мешало кругу камергеров быть настоящим питомни¬
ком администраторов. Раньше всего прогресс можно было заметить
в финансовой администрации. Бухгалтерские записи велись ясней,
каждой категории расходов с 1226 г. посвящалась отдельная строка,
записи о доходах и расходах с 1248 г. делались напротив друг друга,
в образцовом порядке, а потом счетоводы вернулись к традиционно¬
му расположению — в двух последовательных частях. Производили
перебеливание, или составление расчетных балансов, счетов прево и
бальи, где при упоминании любого излишка следовало ставить debet
371

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КАПЕГИНГСКЛЯ «Ч'ЛППИЯ С 122} ПО 132В Т.: 1111’ИЛЯ МОНАРХИЯ КИРОВЫ
(«он должен»), и деньги передавались в Тампль, которому было пору¬
чено ведать финансами королевства. При любом дефиците, наоборот,
полагалось писать debetur ei («ему должны»). Как подчеркивает Жерар
Сивери, королевская казна, о которой обыкновенно говорили, что она
«помещена в Тампль», фактически уподобилась расчетному счету, ко¬
торый пополняли выплаты местных чиновников и деньги с которого
списывали по решению курии, выделявшей средства по тому или ино¬
му назначению. В бухгалтерских практиках можно отметить и другие
примеры прогресса, такие как появление особых счетов (например,
счета войн) и классификацию расходов, которые шли на ренты и ми¬
лостыню, на жалованье и работы и т. д.
Хотя делопроизводство и велось лучше, возможность составления
какого-либо годового финансового баланса оставалась гипотетической.
Ведь некоторые экстраординарные доходы не передавались в Тампль,
например подати евреев и ломбардцев или феодальная «помощь», взи¬
мавшаяся с городов и местечек, выкупы за освобождение от военной
службы, наконец, регальные доходы и десятины, которые могли со¬
ставлять немалые суммы. Ввиду пробелов в документации, историку
остается только рассчитывать среднее арифметическое между 438 тыс.
ливров централизованных доходов, какие доставались Людовику VIII, и
605 тыс. ливров, собранными Филиппом Красивым в 1286 г. без посту¬
плений из южных сенешальств. Таким образом, возможно, при Людо¬
вике Святом государство получало 700 тыс. ливров годового дохода. То
есть финансовые возможности короля намного превосходили возмож¬
ности его крупных вассалов: ведь графы Фландрский и Булонский около
1200 г. получали всего от 10 до 30 тыс. ливров, а Альфонс де Пуатье около
1250 г. был вынужден довольствоваться 40 тыс. ливров.
Если центральные службы еще имели много изъянов, то местная,
или, если угодно, региональная администрация еще до 1248 г. как будто
приобрела некоторую эффективность. Это мнение может показаться
парадоксальным, если вспомнить, сколько жалоб на злоупотребления
королевских чиновников собрали ревизоры в 1247 г. Но именно эти
сетования, может быть, и показывают, что развитие администрации в
смысле более строгого управления обществом происходило на самом
деле и воспринималось населением болезненно. В основе этой систе¬
мы главными административными кадрами были прево в количе¬
стве ста тридцати девяти человек, поставленные под контроль бальи.
Окруженный подчиненными, по преимуществу мэрами, шателенами
и лесничими, прево обеспечивал гражданское управление шателен-
ствами — этим термином теперь назывались административно-тер¬
372

ГЛАВА II. ЛЮДОВИК IX (1226-1270): ПОЛИТИКА НА ОСНОВ!-: СИЯЩГННОГО ПИСАНИЯ7
риториальные единицы домена. Прево как настоящий фактотум
следил за порядком, передавал по принадлежности королевские при¬
казы, собирал отряды для королевского войска, выносил приговоры
по гражданским делам и мелким проступкам. Как и в прошлом, долж¬
ность прево сдавалась в откуп на три года; только если претендентов
не было, его назначало государство. Превотства имели очень разные
размеры: где-то это была одна деревня, где-то огромное пространство,
как Амьен-Понтье, позже разделенное на семь округов.
Среди этих безвестных и стойких опор монархии, рядовых кон¬
тролеров и сборщиков налогов, видное место занимал имевший рези¬
денцию в Шатле парижский прево как представитель короля в его сто¬
лице. Он брал свою должность на откуп до 1269 г., когда на этот пост
стали просто назначать и в этом качестве парижскому прево начали
платить жалованье. Фактически он обладал полномочиями, равными
полномочиям бальи в остальном королевстве.
Бальи, как мы видели, первоначально выполняли свои обязанности
на территориях с довольно размытыми границами. Только между 1230 и
1240 г. подчиненные им земли, бальяжи, разделили более четко, хоть и
не все неясности были уточнены. Новые границы этих округов неизбеж¬
но оставались изменчивыми. Внутри них территории, относившиеся к
домену, где непосредственным владельцем земли был король, соседство¬
вали с сеньориальными анклавами с правом судебной власти. Между
доменом и этими анклавами постоянно происходил обмен.
Известна поговорка: «Где бальи, там король». Этот «чиновник по
постоянному посягательству» (Бернар Гене), без колебаний вторгав¬
шийся в большие фьефы, чтобы, например, осуществить право ре¬
льефа, выполнял множество обязанностей: как посредник между дво¬
ром и подданными он передавал королевские приказы, созывал бан и
арьербан, приводил отряды в королевское войско; как судья он прини¬
мал апелляции, продолжал судебные процессы, начатые прево, и даже
в сложных случаях, на землях сеньоров и в городах, выносил приго¬
воры сам; как «государево око» он следил за лесами, инспектировал
ярмарки и рынки; как сборщик налогов он взимал регальные пошлины
и собирал эд («помощь») и чрезвычайные субсидии; как распоряди¬
тель королевских финансов он расходовал ресурсы для местных нужд,
например, на содержание мостов, тюрем или замков, перечислял из¬
лишки в парижскую казну и передавал свои счета на проверку курии.
Мы рискуем впасть в анахронизм, но в бальи, с 1238 г. регулярно полу¬
чавшем жалованье, трудно не увидеть прототип современных префек¬
тов. Напрямую заинтересованный в укреплении государства, потому
373

член. ТРЕТЬЯ. КЛ1ШТИНГСКЛЯ ФРАНЦИЯ <: 122.1 НО 1328 Г.: ПЕРВАЯ МОНАРХИЯ ЕВРОПЫ
что часть денег от штрафов оставалась ему, он с крайним упорством
старался расширить свои прерогативы. Жерар Сивери полагает, что,
несмотря на все связанные с этим эксцессы, средний уровень королев¬
ской администрации, так же как и ее нижний слой, к 1248 г. были до¬
ведены почти до совершенства, тогда как верхушка системы, еще слабо
специализированная, имела реальные недостатки.
Тот же Жерар Сивери позволяет нам лучше понять, как конкретно
функционировала власть и на что была направлена деятельность пра¬
вительства, когда проводит статистический анализ трехсот семидеся¬
ти документов, сохранившихся в Сокровищнице хартий. Ясно видно,
что до 1248-1254 г. люди короля прежде всего старались подчинить
традиционные силы. Ведь деятельность властей распределялась так:
в 45,9% случаев она имела отношение к фьефам и вассалам, в 24,3% —
к церкви, в 8% — к папству, в 4,5% — к экономике, в 10,6% — к апана-
жам и разным третейским разбирательствам196. Во Фландрии же, на¬
против, 36% решений касалось экономических и городских проблем.
Если присмотреться внимательней, то к действиям верховной власти,
направленным на решение феодальных вопросов внутри королевства,
в основном относились: требования оммажа; получение коллектив¬
ной присяги от вассалов; притязания на получение рельефа, равного
годичному доходу с пахотных земель; выдача разрешений на брак; су¬
дебное разрешение конфликтов; рассмотрение ходатайств вассалов;
запрещение частных войн (в частности, ордонанс от 1245 г.). Мимохо¬
дом отметим, что в Бретонском герцогстве его правитель Пьер де Дре,
принадлежавший к роду Капетингов, проводил сходную политику, ко¬
торую знать терпела с большим трудом.
Результаты упорной деятельности центральной власти хорошо
заметны: фьефы оказались под надзором, за браками власть следила
и апанажи контролировала (часто этим занимались администраторы,
назначаемые двором). Королевская юстиция утверждалась за счет со¬
кращения судебных полномочий эшевенов и сеньоров. Делами земель,
недавно присоединенных к домену, королевская власть занималась
столь же успешно, сколь и неотступно. Например, в 1226 г. бальи, на¬
значенный в Бурж, решил поставить крупных сеньоров области под
контроль. Архиепископы выбирались из представителей рода Сюлли,
к которому монарх питал особое доверие.
Подданные Людовика IX по всей социальной лестнице, сверху
донизу, к растущему вмешательству государства в их дела отнеслись
плохо, судя по нареканиям, высказанным в 1247 г. Добрый король дал
196	См. Si very, Gerard. Saint Louis et son siecle. Op. cit. P. 323.
374

171 AHA II. ЛЮДОВИК IX (1226-1270): ПОЛИТИКА НА ОСНОВЕ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ?
нм возможность высказаться: собравшись в конце 1244 г. отправиться
в крестовый поход и настолько тяжело заболев, что едва не умер, он
перед отъездом в Святую землю испытал некоторые сомнения, задав¬
шись вопросом, выполнил ли он в отношении подданных миссию, воз¬
ложенную на него Богом. И, чтобы в этом удостовериться, он рискнул
посягнуть на собственную администрацию, разослав по королевству
ревизоров — францисканцев, доминиканцев или белых клириков, по¬
ручив им принимать жалобы у подданных. Эмиссары короля собра¬
ли десять тысяч ответов, не менее, которые можно анализировать как
первые результаты зондажа общественного мнения во Франции. Ито¬
ги оказались удручающими для королевских чиновников всех родов и
рангов. В Вермандуа местных прево обвинили в том, что они стесняют
передвижение, вымогают штрафы и производят произвольные конфи¬
скации и аресты. В Анжу их упрекнули, что они отбирают скот за долги
и перепродают его по более дорогой цене. В Турени им выдвинули пре¬
тензии, что они взимали непосильные налоги с владельцев скота, когда
тот забредал на королевские земли, изымали предметы первой необ¬
ходимости, такие как матрасы и подушки, и силой домогались постоя,
о гказываясь платить за него. Хуже того, у них вошло в обычай подвер¬
гать подопечных несоразмерно тяжелым наказаниям: три сожженных
дома и семь конфискованных волов за убийство серва — это чересчур!
В Лангедоке, области, присоединенной совсем недавно — в 1242 г.,
болезненно восприняли переход от сеньориальной системы к капе-
тингскому режиму: сиры были лишены права высшего суда, тогда как
прево превратился в этакого мелкого деревенского тирана — он отби¬
рал камни и бревна для строительства своего дома, не платил за мясо,
устраивал все новые реквизиции. Чиновники Его Величества считали
себя неприкосновенными особами; имея общие интересы, солидарные
меж собой, они взаимно «покрывали» друг друга. Они были жестоки
к беднякам и надменны с сеньорами, и их мало заботила та ненависть,
которую они вызывали у населения. За строительство правового госу¬
дарства предстояло заплатить высокую цену197.
ЭПОХА ПЕРЕМЕН (1248-1270)
Расследование 1247 г. предвосхитило крутой поворот в практике
управления страной, ясно оформившийся только после возвращения
короля из Святой земли в 1254 г. Мы плохо осведомлены о том, как
королевство управлялось в период долгого отсутствия Людовика IX
(август 1248 г. — сентябрь 1254 г.). Счастливые были времена, когда мо¬
147 Это рассуждение сделано на основе упомянутого труда Жерара Сивери.
375

ЧАСГ1. ТРЕТЬЯ. КЛИЕТИНЕСКЛЯ ФРАНЦИЯ С 1223 IK) 132В I.: ПЕРВАЯ МОНАРХИЯ ЕВРОПЫ
нарх мог покинуть подданных на шесть лет, проведя четыре из них в
Сирии для организации обороны франкских владений! Только весть о
кончине матери, случившейся в декабре 1252 г., заставила его принять
решение вернуться.
Преобразившийся король
В 1254 г. обнаружился другой Людовик IX, возмужавший после по¬
ражения при Мансуре в феврале 1250 г. и плена, избавившийся от бре¬
мени материнского присутствия, осознавший срочную необходимость
улучшить работу институтов монархии, убедившийся в неспособно¬
сти крупных феодалов, которые сопровождали его в крестовый поход,
и принявший решение отныне окружить себя эффективной командой,
для чего он обратился к финансистам и компетентным юристам. В от¬
личие от предшественников, он не стремился во что бы то ни стало
расширять домен. Приобретение в 1259 г. графства Клермон-ан-Бовези
нельзя считать успехом первой величины. То же чувство меры прояви¬
лось и при раздаче апанажей принцам крови: Жану Тристану в 1258 г.
досталось графство Валуа, Пьеру — Алансон и Перш, Роберту — Клер¬
мон-ан-Бовези. В этих актах дарения не было ничего необдуманного.
Чрезвычайно миролюбивый, Людовик IX старался договорить¬
ся с иностранными монархами, начиная с Хайме I Арагонского. По
Корбейскому договору 1258 г. Хайме отказался от Тулузы, сохранил
Монпелье и был признан сюзереном Руссильона и Каталонии. Надо
было ослабить и напряженность во франко-английских отношениях,
заплатив за это должную цену. Генрих III Английский, свояк Людови¬
ка IX, хотел вернуть себе провинции, завоеванные Филиппом Авгу¬
стом в начале века. Переговоры, которые вели Эд Риго, архиепископ
Руанский, и Симон де Монфор, граф Лестер, начались в 1254 г. и за¬
вершились подписанием Парижского договора, заверенного клятвой
в мае 1258 г. и ратифицированного в 1259 г. Согласно Жуанвилю, люди
из совета «очень противились этому миру», удивляясь, что француз¬
ский король уступает своему вассалу из-за Ла-Манша «столь великую
часть» своей земли. Они напирали на нелогичность договора: если ты
не уверен в правоте своего дела, отдавать надо все, если же ты уверен,
что прав, не надо отдавать ничего. Решение, принятое Людовиком IX,
было компромиссным: он считал завоевания предка легитимными, но
уступал их часть, «чтобы установилась любовь» между обеими дина¬
стиями и чтобы Плантагенет принес ему оммаж. Напомним основные
положения этого знаменитого договора, приведя модернизирован¬
ную версию документа, сохранившегося в Национальных архивах под
шифром J629:
376

ГЛАВА II. ЛЮДОВИК IXO226-I270): ПОЛИТИКА НА ОСНОВЕ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ?
«Вот тот мир, который приняли короли Франции и Англии.
1.	Король Франции отдаст королю Англии все права, какие король
Франции имеет в трех епископствах и городах Лиможе, Кагоре и Пери-
ге, во фьефах и в доменах [...].
2.	Король Франции будет выплачивать королю Англии стоимость
юмли Ажене в денежных единицах ежегодно, согласно оценке, кото¬
рую произведут достойные люди с обеих сторон [...].
4.	После смерти графа Пуатье король Франции или его наследники
о гдадут королю Англии землю, которую граф Пуатье держит в Сентон-
же, за рекой Шарантой [...]
5.	И за то, что король Франции отдаст королю Англии, последний
и его наследники принесут ему тесный оммаж, равно как и за Бордо,
Байонну и Гасконь и за всю землю, которую он держит по эту сторону
Английского моря, и он будет держать ее как пэр Франции и герцог
Аквитанский [...].
6.	Король Франции будет выплачивать королю Англии два года
сумму, равноценную стоимости содержания пятисот рыцарей [...].
7.	В силу этого мира король Англии и оба его сына избавят короля
Франции, его предков, братьев и наследников от всяких притязаний на
землю Нормандии, на графство и на всю землю Анжу, Турени и Мэна,
и на графство и всю землю Пуатье и проч. [...] Они простят друг друга
и избавят друг друга от всяких споров, войн и обид...»
С людей и городов возьмут клятву соблюдать договор, и эта клятва
будет приноситься заново раз в десять лет по требованию короля
Франции198 (см. карта 17).
Оммаж, предусмотренный договором, действительно был прине¬
сен в Париже 4 декабря 1259 г. Примирение обеих династий выра¬
зилось в заключении браков между Маргаритой, дочерью Филиппа
Смелого, и Эдуардом I в 1299 г., а также между Изабеллой, дочерью
Филиппа Красивого, и Эдуардом II в 1308 г. Тем не менее можно ли
считать, что благодаря Парижскому договору между Францией и Ан¬
глией восемьдесят лет царил мир? Это значит слишком оптимистично
смотреть на вещи, забывая о многих спорах и конфликтах, в том чис¬
ле о дорогостоящей Гиенской войне (1294-1296). Зато надо отметить,
что соглашение 1259 г. принесло Людовику IX огромный престиж в
Англии. Но каким бы миролюбивым он ни был, когда было надо, он
умел защищать интересы монархии в целом и Капетингской дина¬
стии в частности. Доказательством этому служит соглашение 1264 г.
с папой Урбаном IV, который даровал Карлу Анжуйскому Неаполь
198 См. Le siicle de Saint Louis / sous dir. de Itegine Pernoud. Paris: Hachette, 1970. P. 228-229.
377

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КАИКТИНГСЖАЯ ФРАНЦИЯ с: 1223 ПО 1328 Г: ПЕРВАЯ МОНАРХИЯ ЕВРОПЫ
и Сицилию при условии, что тот устранит Манфреда, внебрачного
сына Фридриха II, ценившего арабскую науку и культуру. Победа при
Беневенто позволила Карлу Анжуйскому «отправить султана Лучеры
спать в ад».
Обновленная правящая команда
Теперь король окружил себя людьми компетентными, верными и
сознающими свою миссию. Ги Фулькуа, юрист с Юга, овдовевший и по¬
сле этого постригшийся в монахи, вышел на первый план и стал стол¬
пом королевского совета. Он быстро поднялся вверх в церковной ие¬
рархии, став в 1257 г. епископом Ле-Пюи, а в 1265 г. — папой под именем
Климента IV. С тех пор он активно поддерживал анжуйскую политику
378

ГЛАВА II. ЛЮДОНИК IX (1226-1270): ПОЛИТИКА НА ОСНОВЕ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ?
п Италии, находя полное согласие у флорентийских банкиров. Другой
юрист, Пьер де Фонтен, с 1252 г. бальи Вермандуа, довольно ярко во¬
площал тип «рыцаря короля» (chevalier-le-roi), позже широко распро¬
странившийся. Он вошел в королевский совет, в 1258-1260 гг. заседал
в парламенте и выполнял разные поручения в провинции. В «Письме
другу», написанном между 1253 и 1258 г., он попытался проанализи¬
ровать кутюмы Вермандуа в свете римского права. Что касается Эда
де Дорриса, он сформировался как администратор в апанаже Анжу,
прежде чем в 1254 г. поступить на королевскую службу. С ним можно
сравнить Жюльена де Перонна, пикардийского бальи, поднявшегося
в высшие сферы в качестве советника парламента. Наконец, фран¬
цисканец Эд Риго был не только советником, к которому король особо
прислушивался, но также его наперсником и внимательным прелатом,
который с 1261 по 1269 г. вел дневник своих пастырских визитов, очень
ценный в том отношении, что отражает состояние сельских приходов в
Руанской епархии. Так ли далеко было в то время от попечения о душах
до гражданской администрации? Разве на вершину государственной
власти не вели два главных пути: проявление компетентности в наи¬
более структурированном аппарате, церкви, и неторопливая карьера в
«региональной» администрации?
В системе, центром которой еще оставался монарх, очень влия¬
тельными людьми были его приближенные. Службы в ведомстве двора
были поделены между разными кланами. Известны настоящие дина¬
стии камергеров, например Вильбеоны и Шамбли. Играла свою роль
и солидарность географическая: так, выходцы из Тура способствовали
возвышению Пьера де Да Бросса, служащего двора, финансовые спо¬
собности которого ценил Людовик IX и которого при Филиппе III Сме¬
лом ждала трагическая гибель.
Подъем политического мышления
Больше, чем на отдельных людей, попавших в милость при дворе,
внимание следует обратить на интенсивные политические размышле¬
ния, какими на второй стадии царствования занимались богословы
и юристы. Умозрительные рассуждения Фомы Аквинского, который
преподавал в Италии с 1259 по 1268 г. и на Людовика Святого почти
не повлиял, в расчет можно не принимать'99. Зато нужно отметить
активность некоторых братьев-доминиканцев из монастыря на ули¬
це Сен-Жак, которые, как считается, были чем-то вроде политиче¬
ской академии Людовика Святого. Когда король обратился к Гумберту 11 чу См. Torrell, Jecm-Pierre. Initiation a saint Thomas d'Aquin. Fribourg: fid. universitaires; Paris:
fid. du Cerf, 1993. P. 141 и далее.
379

ЧАСТЬ ГРИГЬЯ. КЛМКТИНГСКЛЯ ФРАНЦИЯ С 1223 ПО 1328 I.: ПЕРВАЯ МОНАРХИЯ ЕВРОПЫ
Римскому, тот якобы попросил группу монахов составить «Зерцала»,
предназначенные для государей. К этой категории относятся две ра¬
боты Винцента из Бове, в том числе «De morali principis Institutione»
[О нравственных устоях государя], написанная между 1260 и 1263 г.,
и другое маленькое сочинение неизвестного брата-проповедника —
«De eruditione principum» [О просвещении государя]200. При этом не
все политические трактаты той эпохи принадлежали доминиканцам.
Цистерцианец Иоанн Лиможский между 1255 и 1260 г. составил трак¬
тат «De regia disciplina» [О королевском обучении], а францисканец
Гвиберт из Турне в 1259 г. написал для короля трактат «Eruditio regum
et principum» [Просвещение королей и князей]. Цель всякой власти,
напоминал он как верный ученик святого Августина, состоит в том,
чтобы подавлять дурные побуждения и предписывать или восстанав¬
ливать нравственное церковное наставление. Но государь должен так¬
же стремиться к общему благу государства, защищать обездоленных
и слабых, служить щитом смиренным. Кроме того, он должен уметь
добиваться любви подданных, выказывая милосердие и остерегаясь
впадать в тиранию. Гвиберт очень болезненно воспринимал злоупо¬
требления власти, жертвами которых становились прежде всего бед¬
няки, особенно в судах, ввиду коррумпированности должностных лиц.
Бедняк перед судом, напоминал он, это Иисус перед синедрионом. По
отношению к нему сильные мира сего, солидарные меж собой, не стес¬
няются использовать любые средства. Этот ученик поверелло из Ассизи
беспощадно называл их пиявками, пьющими кровь бедняков, саран¬
чой и хищниками и не испытывал особого почтения к придворному
монашеству, очень многочисленному в это царствование, признавая
при этом, что некоторые из них приносят пользу на службе церкви, на
службе обездоленным и внушают уважение к законам201.
Если мы имеем полное право выделять вклад богословов в раз¬
витие политического мышления, было бы парадоксальным и не¬
справедливым недооценивать вклад юристов, проникшихся духом
римского права в Болонье, Монпелье или Орлеане. В последнем про¬
славился Жак де Ревиньи, учитель Жана де Монши и Симона Па¬
рижского, верных сподвижников Карла Анжуйского. По работам
М. Буле-Сотель хорошо известны личность и идеи бургундца Жана
де Блано, умершего около 1281 г., доктора Болонского университета,
юриста, особо отмеченного герцогом Бургундским. В 1256 г. он опу-
200	См. Ле Гофф, Жак. Людовик IX Святой/ пер. В. И. Матузовой. М.: Ладо,чир, 2001. С 312,
201	Cusato, Michael. La renonciation an pouvoir chez les freres mineurs au XHIe siecle. Th£se.
Paris-IV, 1991. P. 755 и далее.
380

ГЛАВА II. ЛЮДОВИК IX (1226-1270): ПОЛИТИКА НА ОСНОВЕ СВЯ [ЦЕННОГО ПИСАНИЯ?
бликовая в Болонье комментарий к книге IV «Институций» Юсти¬
ниана и написал трактат об оммаже. К тому времени император
Фридрих II только что умер, тогда как французский король еще нахо¬
дился в зените славы. Блано видел три лика власти: короля, феодалов
н империю. На его взгляд, potestas regia [королевская власть], кото¬
рую он уподоблял императорскому порядку, противостоит феодаль¬
ному порядку, в основе которого лежит личное обязательство васса¬
ла и сеньора. Точней, potestas regia по природе отличается от власти
барона, потому что «король имеет Imperium [верховную власть] над
всеми людьми своего королевства». Цель его деятельности — обще¬
ственный порядок: «Король повелевает из соображений общего бла¬
га [...], желая общественной пользы [...], ради блага всей страны [...],
во имя страны». Пусть эти формулировки не вводят в заблуждение:
в них отражено обновление государства, подчеркнуто отделенного
от особы государя. В текстах, вышедших из-под пера Блано, обнару¬
живаются и другие семантические перемены, например, появляются
слова patria [родина], corona и regnum [королевство], а также совме¬
щение regnum с utilitaspublica [общественным благом]. Бургундский
юрист хоть и был пропагандистом королевской власти, но считал,
что государь не вправе уничтожать феодальный порядок, поскольку
существует принцип: «Вассал моего вассала — не мой вассал». Но и
феодалы, со своей стороны, не должны ни восставать, ни препят¬
ствовать королевской деятельности, которая идет на пользу обще¬
ства. Следовательно, вассал обязан помогать прежде всего королю,
а уж потом своему сеньору — propter bonum publicum, что переведем
гак: «когда речь идет об общественном благе». В этих условиях меди¬
атизация баронов больше не должна производить пагубный эффект.
Пусть королевская власть отправляется в стране беспрепятственно,
как императорская власть — в мире. Блано делал не что иное, как
передавал Капетингу атрибуты кесаря202.
Другие юристы старались согласовать римское право с местными
обычаями, как упомянутый выше Пьер де Фонтен. Прогресс римского
нрава к концу царствования заметен по «Книге правосудия и тяжб»
(около 1260 г.), а при Филиппе Смелом — по «Установлениям Людо¬
вика Святого» (около 1275 г.). Эти произведения содержали максимы
типа «Король не должен зависеть ни от кого»; его суд выше любого
другого, в этом отношении все ему подчиняются. Переход от этих тек¬
202	Boulet-Sautel, Marguerite. Jean de Blanot et la conception du pouvoir royal au temps de
Louis IX// Septiime centenaire de la mort de saint Louis: actes des Colloques de Royaumont et
de Paris, 21-27 mai 1970. Paris: les Belles lettres, 1976. P. 57-68.
381

ЧАСТЬ Г1Ч-. П»Я. КАНЬ ПИП СКАЯ ФРАКЦИЯ С 1223 НО 132Я Г.: МГРНЛЯ МОНАРХИЯ I ВРОНЫ
стов к централизаторской пропаганде легистов Филиппа Красивого
обеспечит, в частности, Филипп де Бомануар (ок. 1250-1296), автор
«Кутюм Бовези»202.
Специализация центральных служб
Процесс разветвления аппарата монархии, начавшийся только
в 1248 г., во второй стадии царствования продолжился. Совет не
был органом, по-настоящему отдельным от королевской курии, кро¬
ме как с 1252 по 1254 г. С 1254 г. вернулись к заседаниям совета по
конкретным поводам, причем самых доверенных людей, таких как
Риго, Фонтен или Фулькуа, отличали от технических специалистов,
к которым обращались при возникновении частных проблем, по
преимуществу финансовых или монетных. Первой специализацию
претерпела судебная система. В самом деле, с 1250 г. суд вершило
особое ведомство при дворе. Возник обычай созывать в Париже пар¬
ламенты и приглашать в них опытных юристов (уже в 1255 г. они
составляли две трети участников собрания). С 1253 по 1270 г. были
заложены основы парламента XIV века. Его еще не делили на три па¬
латы, но уже не смешивали тех, кто расследовал, и тех, кто судил.
Появились подготовительные судебные решения, или consilia; разли¬
чали суд первой инстанции и апелляционный (последние проводили
редко, чтобы не перегружать ведомство). Намеренно провоцировать
апелляции ради монархической централизации станут уже в следу¬
ющих царствованиях.
В финансовой сфере изменения выглядят менее явственными,
поскольку еще до 1248 г. был достигнут существенный прогресс. К
казначею Тампля был приставлен помощник, действовавший в ин¬
тересах короля. Некоторые подати больше не поступали в Тампль,
например печатные пошлины (profits du sceau), отныне попадавшие
в кассу ведомства двора, или Денежную палату, вверенную попече¬
нию опытных финансистов. Отметим еще одну незаметную пере¬
мену: постоянным органом стала Счетная палата. В обязанности ее
магистров счетов (magistri compotorum), входил контроль над дея¬
тельностью бальи и оценка ресурсов. Ценные сведения о последних
дает исследование Жана Фавье203 204: домениальные доходы росли как
следствие общего экономического подъема, несмотря на потери,
связанные с выделением апанажей. Росли и феодальные пошли¬
203	Beaumcmoir, Philippe de Remi, sire de. Coutumes de Beauvaisis: texte critique publie... par Am.
Salmon. Paris: A. Picard, 1899-1900. 2 vol.
204	Pavier, lean. Les finances de Saint 1 ouis// Septieme centenaire de la mort de saint Louis. Op.
cit. И 133-140.
382

ГЛАВА II. ЛЮЛОВИК IX 11226-1270): ПОЛИТИКА НА ОСНОПК СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ?
ны со сделок об отчуждении имущества, канцелярские пошлины
н пошлины за рассмотрение дел в особом производстве (juridiction
gracieuse), а также доходы от чеканки монеты, ведь с 1263 г. у ко¬
ролевской монеты был принудительный курс, и грош Людовика IX
пользовался за пределами королевства большой популярностью.
;Зато добрый король слишком щадил баронов, чтобы пользоваться
«феодальной помощью» (aide feodale), которой потребовал только
п 1268 г. на посвящение наследного принца Филиппа в рыцари и на
крестовый поход в Тунис.
Можно ли считать, что Людовик IX по-настоящему взимал нало¬
ги с подданных? Жан Фавье без колебаний использует слово «налог»
(irnpot). Налог, полагает он, взимался с домена в редкой форме эда
(aide, помощи). По всему королевству собирали также налог за не¬
участие в военной службе. Ведь со времен Филиппа Августа король
мог потребовать военной службы либо выкупа за отказ от нее (aide
de lost) от вассалов, городов, а также простолюдинов из своего доме¬
на. С царствования Людовика VIII арьер-вассалы и простолюдины,
жившие во фьефах, подлежали воинской повинности. Наследовав
эти права, Людовик IX мог требовать военной службы либо денег с
большей части общин, к которым принадлежали жители королев¬
ства. Наконец, он мог прибегнуть к третьей форме налога, еще не
называемого этим словом, добиваясь, чтобы города предоставляли
ему «дары», менее всего добровольные. В общем, король сумел по¬
степенно добиться от подданных признания за ним права требовать
от них выплат — в случае опасности или когда ему просто не хвата¬
ло денег.
Духовенство никакими льготами не пользовалось; оно должно
было платить сеньориальные сборы за свои светские владения и много¬
численные десятины, взимавшиеся с бенефициаристов. Возможность
собирать эти чрезвычайные налоги, разрешенные папой, конечно же,
удовлетворяла и короля, стесненного в средствах, и святого, получав¬
шего «инструмент для необходимого умерщвления плоти духовенства,
слишком склонного к компромиссу с миром» (Жан Фавье).
Разные службы монархии, от финансовой до судебной, включая
канцелярию, претерпели заметные усовершенствования, благодаря
которым утверждались новые понятия вроде налога или апелляции
в парламент, свидетельствуя о постепенном зарождении государства
Нового времени. Отмечено также, что несколько изменились и инте¬
ресы разных подразделений. Большинство документов, сохраненных
в Сокровищнице хартий, относится к привычным действиям цен-
383

ЧАСТЬ ПЧП'ЬЯ. КАИК ГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 1Ю 132В Г.: 11ЫЧ1АЯ .МОНАРХИЯ Т.ПРОПЫ
тральной власти: решению религиозных споров, сбору десятин либо
предъявлению прав на получение оммажа и на рельефы. Но 10-20%
всех документов позже 1260 г. отражает и новые заботы — контроль
над счетами городов, регулирование деятельности ремесленных цехов,
усиление присутствия короля в городском мире.
Время великих ордонансов
Ни один Капетинг не принял столько законов, как Людовик IX
с 1254 по 1270 г. — период, когда реформаторские ордонансы появ¬
лялись в регулярном ритме. Восстанавливая связь с каролингской
традицией, король во всеуслышание провозглашал себя верховной
властью: «Мы, Людовик, Божьей милостью король Франции, поста¬
новляем». Серию масштабных законодательных мер открывает ордо¬
нанс 1254-1256 гг. о бальи и сенешалях, направленный на искоренение
злоупотреблений, которые выявило расследование 1247 г. Не будет
преувеличением говорить в этой связи о реформе местной админи¬
страции, которая сопровождалось комплексом мер, направленных на
повышение общественной нравственности. Луи Каролюс-Барре осно¬
вательно разъяснил происхождение и дух этого «постановления» за
декабрь 1254 г., благодаря коему, если верить Жуанвилю, «управление
королевством Францией стало намного лучше»205. Принятия этих мер
не понять, если не соотнести их с убеждениями короля, считавшего
себя ответственным перед Богом за провинности своих служащих, и
с примером, который подал его брат Альфонс де Пуатье. Унаследовав
в 1249 г. земли, завещанные ему двадцать лет назад тестем — Раймун-
дом VII Тулузским, тот решил тщательно изучить все свои владения.
Дело пошло живо, младших судебных чинов (auditeurs) быстро сме¬
нили ревизоры-реформаторы (enqueteurs- reformateurs). Проведя си¬
стематическую классификацию жалоб, высказанных подданными, в
1253 г. граф выпустил реформаторские ордонансы по Ажену, Керси
и другим провинциям. Известны и авторы этих альфонсовских эдик¬
тов (юрист Ги Фулькуа, рыцарь Жан де Мезон, двое миноритов, го¬
рожанин из Шартра), некоторые формулировки которых перешли в
текст ордонанса 1254 г. Разработка последнего была особо медленной
и сложной — ведь, как считается, известны четыре его последователь¬
ных редакции, не считая добавлений. Поначалу задача состояла толь¬
ко в том, чтобы заставить бальи и их подчиненных вести себя достой¬
но: «Пусть все наши бальи, виконты, прево, мэры и все прочие, каким
бы делом ни занимались [...], присягнут [...], что станут воздавать по
205	Carolus-Barre, Louis. La Grande ordonnance de 1254 // Septieine centenaire de la morl de
saint Louis. Op. cit. P. 85 и далее.
384

Глава и. людовик ix (1226-1270): политика на основе священного писания?
справедливости каждому, не исключая никого, как бедным, так и бо¬
гатым и как чужестранцу, так и соотечественнику; и будут хранить
правы и обычаи, которые добры и проверены временем.
И если окажется, что бальи или виконты либо прочие, как сержан¬
ты или лесничие, в чем-либо преступят свои клятвы и будут в этом
уличены, — мы желаем, чтобы они были наказаны, чтобы пострадало
как их владение, так и они сами, сообразно преступлению [...].
И пусть они поклянутся и обещают, что, если узнают о присут¬
ствии среди них какого-либо чиновника, сержанта или прево, которые
нечестны, творят грабежи, занимаются ростовщичеством или испол¬
нены иных пороков, из-за которых должны оставить нашу службу, то
не поддержат их ни из-за подарка, ни вследствие обещания, ни из люб¬
ви, ни по другим причинам, но покарают и добросовестно осудят».
К тому времени наметилась некая административная география:
королевский домен включал четырнадцать бальяжей (девять во «Фран¬
ции», разделенных на превотства, и пять в Нормандии, разделенных на
виконтства) и два южных сенешальства (Бокер и Каркассон), разделен¬
ных на вигьерии. Владения Альфонса де Пуатье, которые в 1271 г. будут
присоединены к домену, включали десять сенешальств. Еще до 1250 г.
бальи покинули королевский двор и стали жить в своих округах.
В дальнейшем текст ордонанса обогатился мерами по исправлению
общественной нравственности, направленными против ростовщиче¬
ства, богохульства и проституции: «Желаем и постановляем, чтобы все
наши прево и бальи воздерживались от произнесения любого слова,
выражающего презрение к Богу, Богоматери и всем святым, и чтобы
они остерегались игры в кости и посещения таверн. Желаем, чтобы по
всему нашему королевству было запрещено изготовление игральных
костей и чтобы падшие женщины были изгнаны из домов, а всякий,
кто сдаст дом падшей женщине, выплатил бы прево или бальи сумму,
равную годичной плате за съем дома»206.
Было сделано новое добавление о ростовщичестве, определенном
как взимание любой суммы, превосходящей отданный взаймы капи¬
тал, согласно решениям собрания в Мелене в 1230 г. Власть попыталась
также воспрепятствовать произвольным реквизициям: «Кроме того,
повелеваем, чтобы наши прево и бальи не отбирали ни у кого наследия,
каковым он владеет, не разобравшись в деле или без нашего особого
повеления; и чтобы они не обременяли наших людей новыми побо¬
рами, тальями и новыми податями; а также чтобы не призывали их в
206	Текст, переведенный с латыни, по изданию: Pacaut, Marcel. Les structures politiques de
I’Occident medieval. Paris: A. Colin, 1969. [Collection U. Serie medievale.) P. 229-230.
385

ЧАСТЬ ЧТКТ1.Я. КЛИГП1Н1СКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 ПО 1328 Г.: ШТИЛЯ МОНАРХИЯ РНРОПЫ
военный поход затем, чтобы получить с них деньги; ибо мы желаем,
чтобы никого, обязанного ходить в походы, не призывали в войско без
необходимости, и чтобы тех, кто хочет сам идти служить в войско, не
принуждали откупаться от похода за деньги»-07.
Согласно Луи Каролюсу-Барре, который в этом вопросе расходится
с Жераром Сивери, первая редакция была написана для земель языка
«ойль», вторая — для земель языков «ойль» и «ок», третья — только для
северных областей, а четвертая — для сенешальств Бокера и Каркассо¬
на. В целом, как сообщается, это был законодательный текст с перемен¬
ным размещением статей, настоящее «платье Арлекина», включавший
ранние документы, например ордонансы 1230 и 1240 г. о евреях. Ана¬
лиз ключевых терминов позволяет выявить несколько влияний, имев¬
ших одну направленность. Прежде всего — влияние римского права,
которому учили в Болонье, Тулузе и Орлеане: какой-то пассаж взят
из «Дигест», какой-то из Кодекса Юстиниана; для обозначения казны
используется термин fiscus; гражданские дела отделены от уголовных;
провозглашен принцип презумпции невиновности. На эти римские
реминисценции накладываются заимствования из каролингского за¬
конодательства— возвеличивание королевской власти, стремление к
миру и спокойствию королевства (pax et quies regni) и структура, по¬
хожая на структуру капитуляриев Карла Великого, да и ревизоры-ре¬
форматоры Людовика IX удивительно похожи на государевых послан¬
цев (missi dominki). Близки они и к инквизиторам. Людовик IX и его
советники действительно вдохновлялись церковной моделью, издавая
statutum generate [общее постановление], которое трудно не сопоста¬
вить с постановлениями соборов. Напрашивается и сравнение языка
государства с языком церкви. Наконец, этот разношерстный текст вы¬
являет, что существовало некоторое противоречие между государем,
внимательным к правам каждого человека, и не слишком щепетильны¬
ми чиновниками — упорными и настойчивыми строителями центра¬
лизованной монархии.
Какие конкретные результаты повлекли за собой меры, которые в
1254-1256 гг. было предписано принять? Обычно считают, что Людо¬
вик IX и его советники назначили компетентных бальи, выбрав их из
числа хороших мэров и хороших прево домена, таких как Жюльен де
Перонн, или из юристов, уже работавших в апанажах. С этим выбором
согласился Филипп III, оставивший на местах десять из двадцати бальи,
служивших при отце. Но говорить о переменах в персональном составе,
которые в принципе должны были происходить раз в четыре-пять лет,
207 Ibid.
386

ГЛАВА II. ЛЮДОВИК IX (1226-1270): ПОЛИТИКА НА ОСНОВЕ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ?
надо осторожней. В 1254-1256 гг. сменилось четырнадцать чиновников,
но некоторые оставались на своей должности очень долго, как Этьен
Буало в Париже — с 1261 по 1271 г. или Этьен Тастесавер в Сансе —
с 1253 по 1272 г. Лишь в следующем царствовании можно найти карье¬
ру, сравнимую с карьерой современного префекта. Мы, конечно, имеем
в виду Филиппа де Бомануара, поочередно бальи или сенешаля в Сан-
лисе с 1273 г., в Клермон-ан-Бовези с 1280 г., в Сентонже с 1288 г., в Вер-
мандуа с 1289 г., в Сен-Кантене с 1290 г., в Туре с 1292 г. и, наконец, снова
в Сан лисе с 1295 г.208 Остается навязчивый вопрос о злоупотреблениях,
которых, как полагают, стало меньше с тех пор, как действия чиновни¬
ков по окончании службы стали расследовать: «Мы желаем, — гласил
ордонанс, — чтобы они оставались сорок дней на территории, где пре¬
жде служили, дабы могли ответить за ущерб, нанесенный кому-либо».
Матье де Бон, бальи Вермандуа с 1256 по 1260 г., вышел из этого испы¬
тания с честью. Он описан в столь лестных тонах, что это наводит на по¬
дозрение о негласных соглашениях с целью замять сомнительные дела.
Когда опрашиваемые могли говорить свободно, они наперебой доноси¬
ли о взятках, сговорах, отложенных судах и необоснованных штрафах.
Вероятно, реальные бальи не соответствовали заповедям образцового
чиновника, которые сформулировал Бомануар: «Любить Бога. Быть
кротким и снисходительным по отношению к тем, кто желает блага, и к
простому народу». И, конечно же, выказывать верность, великодушие,
учтивость и нравственную чистоту!
Находясь на службе в домене, бальи и сенешали вмешивались
также в дела многочисленных сеньорий, расположенных в нем в виде
анклавов, и в дела крупных феодальных владений. Поводами для них
служили судебные тяжбы, призыв рыцарей и сержантов в королевское
войско и сбор налога на крестовый поход. Королевские чиновники
контролировали также апанажи, которым предстояло вернуться в со¬
став домена. Владениями Альфонса де Пуатье управляли специалисты
«из северян», прибывшие от парижского двора и преисполненные ре¬
шимости навязать этим южным землям язык «ойль» и обычаи цен¬
тральной администрации.
Ордонанс о муниципальной администрации, обнародованный
в 1256 г., а потом дополненный в 1260 и 1262 г., служил продолжением
постановления о бальи и сенешалях. На сей раз власть желала взять
под контроль финансовое управление коммунами и вольными города¬
ми домена, статус которых, до тех пор явно различный, как раз унифи¬
208 См. каталог выставки: Philippe de Beaumanoir. Sa Vie, son oeuvre et son temps. Beauvais:
Groupe detude des monuments et oeuvres dart du Beauvaisis, 1983.
387

ЧАС I I, ПЧ.ГЬЯ КЛШ.ТШИСКЛЯ •1>[>ЛПЦИЯ С 1223 1Ю П2К I ШТИЛЯ МОНАРХИЯ I.IU'OUU
цировался, отчего они получали общее название «добрые города» как
loca Insignia [особые места], служащие точками опоры для королевской
власти. По мнению Пти-Дютайи, это вмешательство стало следствием
почти полного прекращения коммунального движения во «Франции»,
Пикардии и Нормандии с начала царствования Людовика IX и, более
того, следствием внутренних проблем, с какими сталкивались горо¬
да, в частности раздоров в результате выборов и плохого управления
финансами, в котором была повинна олигархия, умевшая только вы¬
качивать деньги из бедняков, как в Аррасе, так и в Дуэ или Дижоне.
В результате лучшие администраторы покидали коммуны и поступали
на королевскую службу. Королевская власть, по мнению этого автора,
вовсе не собиралась ослаблять городские республики, которые рухну¬
ли сами из-за внутренних неурядиц и нуждались в том, чтобы их взяли
под опеку. С этим несогласен Жерар Сивери. Следуя за Ашилем Лют¬
ером, говорившим о «стадии подчинения и эксплуатации коммун», он
считает, что меры 1256 г. следует анализировать в свете финансовых
потребностей короля. В самом деле, с 1248 г. города под любым предло¬
гом облагали податями и требовали от них займов, иногда превращав¬
шихся в дары, когда возвращение займа оказывалось невозможным.
Поскольку от муниципалитетов требовалось много, их надо было по¬
ставить под более плотный контроль. Эту цель и преследовали авторы
текста 1256 г.: мэров всех городов домена следовало сменять ежегодно,
выборным путем, 29 октября; каждый город должен был 18 ноября по¬
сылать делегацию в Париж, чтобы передавать людям короля свои счета
на проверку; городам следовало воздерживаться от ссуд и от чрезмерно
больших даров — источников постоянной задолженности; делегации,
отправляемые ко двору, должны были не превышать четырех-пяти
человек и обходиться без дорогостоящих экипажей; наконец, во из¬
бежание растрат, деньги города следовало отныне помещать в общий
сундук, за исключением некоторых мелких сумм на текущие расходы.
Что произошло в реальности? Через три года многие города уже не
соблюдали дату выборов мэра. Ордонансы 1260 и 1262 г. напомнили, что
города обязаны в ноябре предъявлять счета. Благодаря этому можно
было лучше оценить финансовые возможности городов, бухгалтерские
книги которых с тех пор, похоже, и вправду велись лучше, во всяком
случае, в Пикардии и во Фландрии. Если делопроизводство оказыва¬
лось не на высоте, люди короля требовали уточнений, например, у ма¬
гистратов Манта в 1260 г. Какой бы прогресс в распоряжении деньгами
ни был достигнут, это не помешало банкротству нескольких коммун в
конце XIII и начале XIV в. Санс, Нуайон, Компьень и некоторые другие
388

глава и. людовик ix (1226-1270): политика на основе священного писания?
города были вынуждены пожертвовать коммунальными вольностями.
В нудный перечень славных свершений Людовика Святого входит и
ордонанс о мире от 1258 г. (который Жан Ришар относит скорей к 1265
или 1269 г.), запретивший ношение оружия, а также «любые войны и
поджоги, и помехи труду землепашцев»; по-настоящему не уничтожив
частных войн, он ограничил их, подобно установлениям о «Божьем
мире» XI века. В том же 1258 г. либо в 1260 г., согласно Ришару, король
осудил судебные поединки: он запретил «сражения в своих доменах и
потребовал, чтобы вину доказывали с помощью показаний свидете¬
лей. Тот, кто обвинит другого в убийстве, подлежит закону возмездия
(peine du talion). Его предупредят, что сражения больше не будет, что
ему придется доказывать свою правоту через посредство свидетелей и
что его противник может дать этим свидетелям отвод»209.
И как не упомянуть в числе примечательных законодательных мер
монетные ордонансы 1263-1265 гг.? Они сформулировали простые
и ясные принципы: в домене имеет хождение только королевская мо¬
нета; ходит она и во всем королевстве, не сталкиваясь ни с каким со¬
перничеством на землях сеньоров, которые не могут чеканить монету,
и соперничая с монетами баронов, имеющих право чеканки; хождение
иностранных монет не допускается; подделывать королевскую монету
и обрезать ее края запрещено. «Никто не вправе делать монеты, похо¬
жие на монету Короля, не имеющие явственного отличия от нее». Со¬
блюдать эти принципы иногда становилось трудно; чтобы помешать
подделке монет, король требовал собирать фальшивые деньги. В это
царствование, в котором часто видят стремление к архаике, был прой¬
ден важный этап восстановления государственной монополии в мо¬
нетной сфере.
Если обратить внимание на денежную эмиссию, надо отметить, что
парижский денье стал тяжелей, чем при Филиппе Августе, а в 1266 г. поя¬
вился турский грош как подражание монетам торговых итальянских го¬
родов. Его чеканили из расчета 58 из труаской марки, он весил 4,2198 г и
приравнивался к турскому су. По праву нося изображение креста и над¬
пись Ludovicus rex, он обеспечил большой престиж монетам Капетингов,
позволив им вытеснить баронские монеты, и пользовался большой по¬
пулярностью в международной торговле. Этого нельзя сказать о золотом
экю, созданном между 1266 и 1270 г. Теоретически он должен был весить
4,1957 г, чеканиться из расчета 58 1/3 из марки и стоить 10 турских су, но
нашел лишь ограниченное распространение. Тем самым Французское
Isambert, Franfois-Andri [et al.) (dir.). Recueil general des anciennes Iois franchises, depuis I’an
420jusqu’& la Revolution de 1789. Paris: Belin-Leprieur, Plon, 1821-1833. 29 vol. T. I. P. 283.
389

4At.I I» ПЧ-ЦЪЯ. КАШП ИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 ПО 132В Г.: III-РИАЛ МОНАРХИЯ ЕВРОПЫ
королевство перешло к системе биметаллизма на основе фиксированно¬
го соотношения цен на золото и серебро (9,65), и в этом числе с 1266 по
1270 г. не было ничего произвольного, потому что это соотношение со¬
ответствовало коммерческому курсу обоих металлов. Курс этой монеты
Людовика Святого оставался стабильным до 1290 г.
Далее мы проанализируем ордонанс 1269 г., пресекавший богохуль¬
ство, причем требования этого ордонанса касались не только религи¬
озной сферы, но и государственных структур, претерпевших глубокую
трансформацию с 1226 по 1270 г. Главным направлением политики
было не расширение домена, как при Филиппе Августе, а качествен¬
ное улучшение управления им, сопряженное с ощутимой эволюцией
политических представлений. Если для первых двух десятилетий были
характерны немалые трудности, то 1254-1270 гг. прошли под знаком
почти непрерывных реформ. Лучше организованная администрация,
лучше контролируемые чиновники, более строгий надзор над города¬
ми, хорошая монета — все способствовало укреплению монархии и
стабилизации французского общества. Анархия вышла из моды, как
показывает решение парламента, в феврале 1270 г. приговорившего
сеньора Вьерзона компенсировать ущерб купцу, который был среди
бела дня ограблен, пересекая земли этого сеньора. Отныне всякая тер¬
риториальная власть должна была содействовать королевскому миру.
ХРИСТИАННЕЙШИЙ КОРОЛЬ
Связанных с этой избитой темой как шаблонов, так и наивных пред¬
ставлений хватает в избытке. Надо ли еще раз цитировать Жуанвиля?
«Этот благочестивый человек любил Бога всем сердцем и следовал
ему во всех делах. [...] Был он сдержан в своих выражениях; и никогда
в жизни я не слышал, чтобы он сказал о ком-нибудь что-то худое, как
никогда не слыхивал, чтобы он помянул дьявола, каковое слово очень
распространено в королевстве, что, как я полагаю, вовсе не угодно Богу.
Вино он разбавлял, поскольку сознавал, что неразбавленное может при¬
чинить вред», и т. д. Надо ли снова пересказывать некоторые назида¬
тельные анекдоты? Благочестивый вопреки всему, он, возвращаясь из
Святой земли, велел установить на своем корабле алтарь со святым при¬
частием. Нетерпимый святоша, он не выносил игры в кости, даже если
ей предавался его брат Карл Анжуйский. Доблестный рыцарь, в презре¬
нии к опасности он доходил до неразумия, например, отказываясь поки¬
дать корабль, севший на мель. Эти несколько обрывков exempla хорошо
показывают, какие опасности подстерегают нас: либо впасть в самую по¬
шлую апологетику, либо неверно оценить некоторые психологические
390

ГЛАПА II. ЛЮДОВИК IX(1226-1270): ПОЛИТИКА НАОСНОПГ: СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ'
установки короля, рассматривая их в отрыве от окружающего. Есть ли
лучший способ избежать подобных искажений действительности, чем
критическое переосмысление источников? В отсутствии документов о
процессе канонизации, от которых сохранились лишь фрагменты, оста¬
ются «жития» исповедника Жоффруа из Болье и Вильгельма Шартрско¬
го, а также Гильома из Сен-Патю210 (исповедника королевы Маргари¬
ты с 1277 по 1295 г.) и Жуанвиля. К ним добавляются «Речи Людовика
Святого»211, включающие послание короля подданным от 1250 г., и его
«Наставления» Филиппу Смелому и Изабелле Наваррской, написанные,
вероятно, между июнем 1267 г. и февралем 1268 г. Все это не считая ин¬
формации, которую мы можем почерпнуть в королевских ордонансах.
Образец христианского рыцаря
В тот период, когда феодальная система достигла определенно¬
го равновесия, Людовик IX представлял собой некое чистейшее ее
порождение — образцового рыцаря со светлыми волосами и тонкой
талией. Хоть он и обладал горячим темпераментом, но вел себя как
послушный сын своей матери, навязавшей ему длительную опеку. Он
хотел сделать это правилом поведения и для Филиппа Смелого: «Люби
и почитай мать, помни и соблюдай ее добрые наставления». Добрый
супруг, он нежно любил Маргариту Прованскую, хоть и не сам вы¬
брал ее в жены, и умел улучать моменты для близости с ней, рискуя
растравить материнскую ревность. Добрый отец, он старался хорошо
воспитывать своих одиннадцать детей, рассказывая им назидательные
истории и не скупясь на семейные наставления. Он не ставил ничего
выше чувства семейного единства, в котором можно видеть один из
столпов его идеологии. Старшему сыну он поручил заботиться о млад¬
ших детях: «Люби братьев и всегда пекись об их благе и продвижении и
займи для них место отца, чтобы поучать всему благому». Во имя рода,
считал он, живые должны приходить на помощь усопшим. Духовно¬
го утешения того же рода он ожидал и для себя самого: «Вели, чтобы
мне помогли мессами и прочими молебнами, и попроси, чтобы за мою
душу молились монашеские ордены Французского королевства».
Добрый сеньор, Людовик IX умел выказывать властность, зная, как
заставить себя слушать и себе подчиняться. Человек абсолютно без¬
упречный, в полном смысле слова мудрый и мужественный, в своем
поведении он никогда не отклонялся от рыцарского кодекса, был че¬
210	Guillaume de Saint-Pathus. Vie de saint Louis / риЬНёе... par H.-F. Delaborde. Paris: A. Picard
et fils. 1899. P. 74.
211	Les Propos de saint Louis / pr£sent£s par David OConnell et prefac£s par Jacques Le Goff.
Paris: Gallimard: Julliard, 1974. [Collection Archives; 52.]
391

ЧЛСГЬТГКГЬЯ. КАПЫ'ИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 ПО 1328 I’.: ПЕРВАЯ МОНАРХИЯ ЕВРОПЫ
стен с врагами, смел, стоически держался в несчастье, очень заботился
о судьбе своих людей: в Египте он велел разгрузить корабли, наполнен¬
ные провиантом, чтобы передать его больным212.
И современники тоже описывали его как человека, всегда соответ¬
ствовавшего моральным канонам, учтивого, сдержанного, искреннего
и безупречно владевшего речью. Доминиканец Симон дю Валь, при¬
ор Провенского монастыря, подолгу навещавший его, утверждал, что
«никогда в жизни не слышал, чтобы он молвил развратное, праздное
или клеветническое слово, и никогда не видел мужа, исполненного
столь великого благоговения в речах и во взгляде». Эти самооблада¬
ние и гармоничность, завоеванные долгим духовным трудом, внушали
брату Симону «некое подобие страха, словно перед ним был святой»213.
Твердая и неустрашимая вера государя производила сильное впе¬
чатление на его окружение, как на клириков, так и на мирян. Предо¬
ставляя заботу подкреплять христианскую догму рациональными
аргументами, во имя ансельмовского принципа fides quaerens Intellec-
tum [вера, ищущая разумения], магистрам из университета, Людо¬
вик IX опирался на незыблемую скалу Священного писания, воздер¬
живаясь от любых интеллектуальных дискуссий. Христианская благая
весть сводилась для него к нескольким элементарным утверждениям:
«Во-первых, я наставляю тебя, — говорил он сыну, — чтобы ты любил
Бога всем сердцем и изо всей силы, ибо без этого никто никуда не го¬
дится». Богу надо служить, как вассал служит сеньору. Миряне, считал
он, должны защищать веру мечом, «вонзая его в живот противника»;
пусть они стараются убивать неверных, но спорить с последними о
вере не следует214. Применение этих решительных методов не исключа¬
ло обращение других народов в религию Христа, единственно верную
в его глазах. Этот мотив, видимо, и сыграл свою роль, когда было при¬
нято решение отправиться в крестовый поход в 1270 г.
Неустрашимая вера не обязательно означает слепую набожность.
Благочестию Людовика Святого, при всей его привязанности к литур¬
гическим упражнениям духа, была присуща некая личная тональность.
Он не довольствовался тем, что часто слушал мессу, — в ее ходе он был
очень активен: «Когда будешь в церкви, воздержись от того, чтобы те¬
рять время и говорить пустые слова. Читай молитвы сосредоточенно,
либо устами, либо про себя, и особо благоговеен и внимателен будь
в молитве, когда во время мессы будет явлено тело Господа Нашего
212	Guillaume de Saint-Pathus. Vie de saint Louis. Op. cit. P. 124-125.
213	Ibid. P.25.
214	Ibid. P. 53 и 108.
392

ГЛАВА II. ЛЮДОВИК 1X0226-1270): ПОЛИТИКА НА ОСНОВЕ СПЛМШННОГО ПИСАНИЯ?
Иисуса Христа, а также незадолго перед этим»215. Стараясь лучше по¬
знать это откровение, с которым был абсолютно согласен, он любил
читать Библию и говорить о ней за столом с сотрапезниками; он вни¬
мательно слушал чтение Священного писания у доминиканцев в Ком-
пьене. Он высоко ценил проповеди, которые ему доводилось слушать,
гак сказать, сидя на земле. Пламенный адепт «нового слова», какое
проповедовали нищенствующие ордены, возможно, именно наставле¬
ниям францисканцев он и был обязан желанием подражать Христу во
всем, а также театральным и трогательным почитанием распятия: «И
склонился к земле, раскинув руки крестом и целуя крест, и так веровал,
что испускал слезы, делая это»216.
Это сентиментальное благочестие, опиравшееся на некую внутрен¬
нюю «зону осмотра», не было лишено ни тревожности, ни сомнений,
ни ханжества. Страдавший настоящей навязчивой идеей греха, харак¬
терной для эпохи, когда богословы находили удовольствие в класси¬
фицировании греховных поступков, Людовик IX хотел внушить эту
боязнь дурного поведения старшему сыну: «Ты должен остерегаться
всего, что, как ты полагаешь, должно быть неугодно Богу и соверше¬
ние чего в твоей власти, и особо стремиться ни за что не совершать
смертного греха, и лучше тебе допустить, чтобы тебе отрубили ноги
и руки и лишили жизни самым мучительным способом, нежели со¬
знательно совершить смертный грех» («Наставления»), Далее следует
совет часто исповедаться у благочестивых и сведущих священников,
какими в основном были францисканцы и доминиканцы, чтобы знать,
что нужно делать и, главное, чего нужно избегать. В этом выразилась
религия страха, столь любимого Жаном Делюмо217, пусть даже певцы
«прекрасного тринадцатого века» и наивные панегиристы готической
улыбки, тронувшей уста реймсского ангела, с этим не согласятся. Этот
вездесущий страх проистекал из первичной тревоги, порожденной
убеждением, что человек постоянно находится в руке Создателя: «Если
Наш Господь ниспошлет тебе гонение, болезнь или иное страдание, ты
должен смиренно переносить его [...]. Более того, ты должен считать,
что заслужил его потому что мало Его любил и плохо Ему слу¬
жил, и потому что совершил многое против Его воли». Такая тревога
становится по-настоящему патологической, когда самое благополучие
воспринимается как опасность, способная навлечь «беду, вызванную
гордыней или другим грехом». В «Наставлениях» можно разглядеть
215	Enseignements // Les Propos de saint Louis. Op. cit.
216	Guillaume de Saint-Pathus. Vie de saint Louis. Op. cit. P. 39-40.
217	Delumeau, Jean. La peur en Occident (XlVe-XVIIIe siicles). Paris: Fayard, 1978.
393

ЧА(.П. ПЧЛ Ы1- КЛПЕТШИ СКАЯ ФРАНЦИЯ (. 1223 ПО I32S I.: ПЕРВАЯ МОНАРХИЯ ЕПРОП1.1
религию болезненных сомнений, зарождение которой часто относят в
самый конец Средневековья, с ее свитой недальновидных обычаев —
покупки индульгенций, собирания реликвий и посещения как можно
большего числа святилищ, где есть реликвии, особенно перед отъез¬
дом в крестовый поход. Желая приумножить символический капитал
королевства, Людовик IX в 1241 г. купил у императора константино¬
польской Латинской империи терновый венец. Поместив его сначала
у себя во дворце, он заказал для него Пьеру де Монтрею роскошную
раку— Сент-Шапель (1243-1248), стоимость которой оценивается в
40 тыс. ливров. Отдельные шипы были обменяны на другие реликвии,
в частности на мощи одиннадцати тысяч праведных кельнских дев.
С годами монарх усваивал все более монашеский образ жизни. Не
довольствуясь тем, что исповедался каждую неделю, он велел духов¬
нику бичевать себя. Он даже хотел приобщить к этим практикам свою
дочь Изабеллу, королеву Наваррскую, навязывая ей власяницу и пови¬
новение. Удаляясь в Руайомон к цистерцианцам, он принуждал себя к
физическому труду, пел в хоре, ухаживал за прокаженными, заслужив
стойкую репутацию монаха по призванию. А ведь в начале царство¬
вания он не впадал в презрение к миру, занимался псовой и соколи¬
ной охотой, окружил себя зверинцем и не пренебрегал ни дорогими
тканями, ни красивой посудой. Пусть он довольствовался простым
этикетом, но его окружало пятьдесят-шестьдесят слуг. В общем, он не
доводил самоотречение до отказа от требований своего сана.
Некоторые вопросы, касающиеся благочестия Людовика Святого
Чем перечислять назидательные анекдоты, проиллюстрированные
огромным количеством виньеток в иллюминированных рукописях
(король велит исповеднику сечь себя; король принимает останки жертв
из Сидона; король моет ноги беднякам и т. д.), важней «расспросить»
благочестие Людовика Святого о некоторых принципиально важных
вещах: сколько стоили основанные им религиозные учреждения? Захо¬
дил ли он в одаривании бедняков дальше символической стадии? Как
он обращался с еретиками? Каким было его отношение к евреям?
Самым показательным и самым дорогостоящим из религиозных
учреждений этого царствования стало цистерцианское аббатство
Руайомон, построенное в 1235 или 1236 г. Людовик IX лично участвовал
в его строительстве, нося на носилках стройматериалы, и якобы потра¬
тил на него до 100 тыс. ливров. С другой стороны, Гильом из Сен-Патю
приводит длинный перечень сооружений, которые с учетом стоимости
земли, строительства и рент якобы обошлись более чем в 200 тыс. тур¬
ских ливров. Упомянем богадельни в Понтуазе, Верноне (30 тыс. лив¬
394

ПТА11А II. ЛЮДОПИК IX (1226-1270): ПОЛИТИКА НА OCHOHli ('НЯИ1КННОГО ПИСАНИЯ?
ров, согласно Жану Ришару) и Компьене; расширение больницы От-
ель-Дье и доминиканского монастыря в Париже; церковь Кордельеров
п монастырь кармелитов — тоже в столице; монастыри доминиканцев
в Компьене и Кане, картезианский монастырь Вовер близ Жантийи,
наконец, больницу Трехсот слепых, Дом бегинок и дом школяров в Па¬
риже. В этом скучном списке достославных и дорогостоящих строений
не хватает как минимум монастыря Дочерей Господних и дома доми¬
никанцев в Пуасси. Понятно, что некоторые советники короля, считая
тги затраты чрезмерными, без колебаний порицали его за них, рискуя
услышать такую отповедь: «Замолчите — все, что у меня есть, дал мне
Бог. То, что я таким образом делаю, — лучшее, что я мог сделать».
Помощь беднякам была еще одним результативным в духовном пла¬
не приложением сил и средств. Забота об обездоленных объяснялась не
только стихийным альтруизмом короля, под нее подводилась и теоре¬
тическая основа: ближний, оказавшийся в нужде, воспринимался как
живой образ Бога. Добрый король отнюдь не ждал, чтобы неимущие
обращались к нему, а сам шел навстречу: «Посетим бедняков такой-то
земли и накормим их» (Гильом из Сен-Патю). Отсюда и рекомендация
его сыну Филиппу: «Советую тебе иметь в сердце сочувствие к беднякам
и ко всем, кого ты сочтешь страждущими либо душой, либо телом; и,
насколько это будет в твоей власти, охотно помогай им либо мораль¬
ной поддержкой, либо подаянием» («Наставления»), Не следует ли под
моральной поддержкой понимать знаменитые символические жесты
короля (омывание ног тринадцати беднякам в Великий четверг, прислу¬
живание им за столом и т. д.), воспевание которых в агиографической
традиции уже слегка приелось? Эти действия соответствуют общей тра¬
диции духовного превознесения Христовых бедняков, столь заметного
в XIII в. Правда, термин pauperes Christi (бедняки Христовы) оставался
двусмысленным, так как применялся одновременно и к неимущим, и к
монахам, давшим обет бедности. Среди них не самую ничтожную долю
королевских щедрот получали, похоже, нищенствующие братья: «И эти
малые подаяния, которые добрый король особо велел давать и брать-
ям-миноритам, и братьям-проповедникам, и прочим монахам, мужчи¬
нам и женщинам, и другим беднякам, достигали каждый год суммы семь
тысяч парижских серебряных ливров, не считая ткани “бюро”, и башма¬
ков, и сельдей, каковые он велел давать и раздавать каждый год» (Гильом
из Сен-Патю). В этой фразе монахи, живущие милостыней, искусно сме¬
шаны с неимущими. Как и многие его современники, король, похоже,
поверил речам нищенствующих монахов и цистерцианцев, ловко упо¬
добивших себя pauperes Christi. Видимо, вследствие этого он и оказывал
395

ЧАСТЬ TIM.IT,Я. КАШ. ГИИГСКЛЯ ФРАНЦИЯ С 1223 11(3 I32H 1 :11ПЧ1ЛЯ МОНАРХИЯ КЫЧЗПЫ
чрезмерные почести монахам Руайомона, прислуживая им: «Когда мона¬
хи сидели за столом, добрый король прислуживал им вместе с монахами,
выделенными для прислуживания; и он подходил к окну кухни, и брал
там миски, полные мяса, и нес их, и ставил перед монахами, сидящими
за столом» (Гильом из Сен-Патю).
В результате подаяние «настоящим» бедным, пухнувшим от голо¬
да, не заходило дальше символической стадии. В 1256-1257 гг. на это
выделялось около 10% расходов ведомства двора, в последующие де¬
сять месяцев — возможно, больше. Когда Нормандию поразил голод,
налоговые поступления из герцогства были пущены на помощь голо¬
дающим. Каждую неделю при дворе происходили две больших разда¬
чи хлеба и денег. Там ежедневно присутствовало по шестьдесят бедня¬
ков, накануне праздников — до двухсот-трехсот. Проезжая по своему
королевству, через Берри, Нормандию или другие местности, король
рассыпал свою «манну» изголодавшимся людям: «Он велел вызывать
по триста бедняков, кормить их и лично им прислуживал», вклады¬
вая каждому в руку по двенадцать парижских денье. Такие действия,
обходясь сравнительно недорого, оказывались очень выгодными для
формирования образа короля как «Отца Народа». Когда он ездил по
королевству, «бедные шли к нему», прося милостыню в зависимости
от своей нужды — от денье до двадцати су. Классовая солидарность
обязывает, и знатные люди, впавшие в бедность, получали более суще¬
ственную помощь — от десяти до шестидесяти ливров, а порой и сто
ливров, когда у них были дочери на выданье (Гильом из Сен-Патю).
Надо уточнить, что эта эпизодическая помощь, оказывавшаяся кон¬
кретным людям и пропорциональная их статусу, оставалась ничтож¬
ной по сравнению с потребностями в ней, но перемену в состоянии
умов отрицать не приходится.
Сочувствуя бедным, Людовик IX был неумолим к еретикам. Он
испытывал утробную ненависть к катаризму, отрицавшему и Вопло¬
щение, и евхаристию, и церковь. Не созданный для богословских дис¬
куссий, он любил называть себя сержантом Иисуса Христа, обязанным
обнажать меч против хулителей веры. Он не скрывал восхищения Си¬
моном де Монфором и высоко ценил его решительные методы. Как до¬
брый сын Людовика VIII, он не осуждал ни одного из подвигов отца
на катарском Юге. «В Альбижуа, — сообщает Гильом из Нанжи, — он
приложил немало сил для истребления порока ереси»211*. На Филип¬
па Смелого он возложил задачу завершить его дело: «Изгоняй бугров
21Н Guilehmts dc Nungtaco. Gesta Ludovici IX// Les Grandes chroniquts de France/ publiees par
P. Paris. Paris: Techener, 18.16-1838. 6 vol.
396

ГЛАВА II. ЛЮЛОВИК IXI1226-I270): ПОЛИТИКА НА ОСНОВЕ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ?
| еретиков] разумно и как подобает твоей власти над своей землей и
прочими дурными людьми».
А Монсегюр, скажут нам? Ни Жуанвиль, ни Гильом из Сен-Па-
гю, ни Гильом из Нанжи о нем ничего не говорят. Или это был вто¬
ростепенный эпизод? Послушаем сначала рассказ Гильома де Пюило-
рана, капеллана Раймунда VII Тулузского, из главы XLIV его «Historia
albigensium» (Истории альбигойцев): «Граф Тулузский отправился в
Курию к императору Фридриху, а тем временем замок Монсегюр был
взят и двести еретиков, или около двухсот, сожжены.
Потом, весной, в год Господень 1243-й, он поехал к апостольскому
престолу и провел, как при императоре, так и при Курии, год или около
года, и добился, чтобы ему был возвращен Венессен. В тот же период в
Курию приехал епископ Тулузский, вызванный туда.
Тем временем преподобный отец монсеньор Пьер-Амьель, архи¬
епископ Нарбоннский, монсеньор Дюран, епископ Альби, и сенешаль
Каркассона осадили замок Монсегюр в Тулузской епархии, который
держали два знатных сеньора, давно захвативших его, — Пьер Роже де
Мирпуа и Роже [Раймунд] де Перейль.
Там было общеизвестное убежище для всевозможных злодеев и
еретиков, как бы “синагога Сатаны”, по причине могущества замка, ко¬
торый, стоя на очень высокой скале, казался неприступным.
Они [осаждающие] провели там много времени и достигли весь¬
ма небольших успехов; но случилось так, что легковооруженные слуги
были посланы [на вылазку] с людьми, знавшими это место, которые
организовали ночью подъем по ужасным отвесным склонам. Ведомые
Господом, они достигли сооружения, находившегося на уступе горы;
внезапно напав на часовых, они заняли это укрепление и перебили ме¬
чами тех, кто там находился. Настал день, и, оказавшись почти наравне
с другими [т. е. врагами], занимавшими главную позицию, они смело
пошли в атаку. И, с удивлением увидев страшный путь, каким они под¬
нялись ночью, они поняли, что никогда бы не посмели решиться на это
среди бела дня. Но, когда они заперли других на вершине, доступ для
остального войска сделался проще.
Поскольку те, кто находился внутри, подвергаясь атакам, не зна¬
ли отдыха ни днем, ни ночью и поскольку эти безбожники не могли
выдержать натиска правоверных войск, они согласились спасти себе
жизнь и сдали атакующим замок и переодетых еретиков, каковых, как
мужчин, так и женщин, находилось там около двухсот.
Среди них [еретиков] был Бертран Марти, которого они сделали
своим епископом. Отказавшись от обращения в истинную веру, пред¬
397

ЧАСТЬ 1Т1ПЫ1 КАПШШГСКЛЯ ФРАНЦИЯ С 1223 IK) ШИ I.: ШТИЛЯ МОНАРХИЯ I.IIРОМЫ
ложенного им, они были сожжены в месте, огороженном кольями, где
был разведен костер, и отправились в пламя Тартара.
Замок же был возвращен маршалу де Мирпуа, которому принадле¬
жал прежде»219.
Жан Дювернуа, признанный специалист по катаризму, сделал не¬
которые уточнения. Присутствие двух прелатов «подтверждает, — по¬
лагал он, — что экспедиция, которой командовал Гуго дез Арси, се¬
нешаль Каркассона, поставленный во главе регулярных королевских
войск, имела характер крестового похода». Замок Монсегюр был от¬
строен в начале века и превратился в убежище для «совершенных»,
которое Гиллаберт, епископ Кастра, в 1232 г. решил сделать главной
резиденцией (caput et domicilium) катарской церкви. Там действитель¬
но проживали епископы еретиков. В 1232 г. граф Раймунд VII Тулуз¬
ский устроил первый поход на Монсегюр, но мало чего добился. Этот
«оплот» катаров, где укрывались рыцари-файдиты, был не единствен¬
ным в своем роде: известно еще не менее трех, в том числе Мирамон
в Сабартесе, который сохранился при попустительстве французов, не
слишком горевших желанием возобновлять войну. Гарнизон Монсегю-
ра, отнюдь не остававшийся в бездействии, принял участие в катар¬
ском восстании 1240-1242 гг. и в походе в Авиньонне 28-29 мая 1242 г.,
организованных ради «освобождения страны от инквизиторов». Оса¬
да крепости началась в апреле или мае 1243 г., когда Раймунд VII был
в отъезде. Гарнизон, насчитывавший сотню рыцарей и сержантов, был
хорошо вооружен и располагал большими запасами. Через полгода,
осенью 1243 г., осаждавшим удалось закрепиться на нижней части
гребня и «понемногу оттеснить осажденных к вершине». В результате
они смогли бить из своих осадных орудий по замку и его пристройкам,
настоящему «деревянному городку с улицами и палисадами». Защит¬
ники героически оборонялись до самого начала Великого поста, не те¬
ряя надежды получить помощь от графа. В середине Великого поста
было заключено перемирие, позволившее некоторым осажденным
спастись. Остальные «были вытащены из замка и все вместе сожже¬
ны» 16 марта 1244 г. у подножия горы. Число жертв колеблется в за¬
висимости от источников — от двухсот до двухсот двадцати четырех.
По именам известны шестьдесят пять из них220. Новый владелец кре¬
пости, Ги де Леви, принес королю за нее оммаж в июле 1245 г. С тех пор
в земле Фуа воцарился католический и королевский порядок.
219	Guillaume de Puyltiurcm. Chronique: 1203-1275/ texte ed., trad, et annole par Jean Duvernoy.
Paris: £d. du Centre national de la recherche scientifique, 1976. P. 173-177.
220	См. D live may, Jean. Le Catharisme: I’hisloire des Cathares, Toulouse: Privat, 1979, P. 294.
398

ГЛАВА II. ЛЮДОВИК IX (1226-1270): ПОЛИТИКА НА ОСНОВЕ СПЯ1ЦКННОГО ПИСАНИЯ?
Задаваясь вопросом, почему молчат «большие» северные свидете¬
ли царствования Людовика IX, Этьен Деларюэль выдвинул гипотезу,
скорей соблазнительную, чем на самом деле убедительную, согласно
которой взятие Монсегюра рассматривалось не как крестовый поход, а
как полицейская операция против двухсот «совершенных», укрывших¬
ся в замке221. В доказательство этого автор утверждал: со времен альби¬
гойского крестового похода Юг сильно изменился. Катарские сеньоры
уступили место баронам с Севера, несомненным католикам. Файдиты
на время эмигрировали в Италию; вернувшись, они вдохнули новую
жизнь в «катаризм сопротивления, политического и религиозного, но
уже не катаризм завоевания». Катаризм налетов, таких как упомяну¬
тая резня инквизиторов в Авиньонне. Чиновники Людовика IX отно¬
сились к этим событиям как к «посягательствам на власть короля» и
как к нарушениям договора в Мо и Париже, но не как к угрозам като¬
лической вере.
Что осталось от катарской церкви после Монсегюра? Лораге, где
еще находило приют больше всего верующих и священнослужите¬
лей. Церковь Каркассона пришла в почти полный упадок. В Альби-
жуа пышным цветом расцвели доносы. В Аженё продолжалась охота
на еретиков: в 1249 г. под Аженом погибло на костре восемьдесят ка¬
тарских верующих. Теперь продолжать облаву и терпеливо искоре¬
нять катаризм надлежало инквизиторам. Это были времена выкупов
или, точнее, поручительств. «Близкие брали на себя обязательство за
значительные суммы гарантировать явку в суд обвиняемых, которых
оставили на свободе» (Жан Дювернуа). Это были и времена ренегатов,
которых подстерегала месть бывших единоверцев. Новообращенным
катарам оставалось только уходить в изгнание и добираться до Лом¬
бардии, подобно Пьеру де Банвилю, купцу из Авиньонне, который
бежал сначала в Ланьи, оттуда с товарами переправился в Геную и
наконец достиг Пьяченцы и Кремоны. Иногда уезжали группами, как
известно из реестров инквизиции в Тулузе, из записей позже 1273 г. То
есть Людовик IX как будто достиг цели, которую поставил перед собой:
очистить свою землю от еретиков. В третьей четверти XIII в. «лораге-
ский катаризм агонизировал», — отмечает Жан Дювернуа. Но «совер¬
шенные» не замедлили вернуться из Ломбардии, чтобы «пробудить
веру своих еще многочисленных верующих и прежде всего вдохнуть в
них смелость». Это возрождение особенно ярко проявилось в Монтайю
около 1300 г.
221	Ddarudle, Etienne. Saint Louis devant les Cathares// Septiime centenaire de la raort de saint
Louis. Op. cit. P. 273-280.
399

ЧЛС1Ь m- ГЬЯ. К А Ш'.'П 1ШЧ Ж АЯ ФРАНЦИЯ С 1223 ПО 1Э2Н Г.. ПЕРВАЯ МОНАРХИЯ ЕВРОПЫ
Отношение Людовика Святого к евреям — особо болезненная тема,
вызывающая жаркие споры222. Если верить одному современнику, Виль¬
гельму Шартрскому, «он питал такое отвращение к евреям, ненавистным
как людям, так и Богу, что не мог их видеть и отказывался пользоваться
их услугами, каким бы ни было их имущество. Он не хотел, по его сло¬
вам, сохранять ничего из их яда и позволять им заниматься ростовщи¬
чеством, желая, чтобы они зарабатывали на жизнь только при помощи
любых дозволенных ремесел и торговли, как принято в других землях».
Надо ли делать из Людовика IX предтечу современного антисеми¬
тизма? Несведущий человек, ограничившись беглым прочтением сбор¬
ника королевских ордонансов, мог бы счесть, что да. Красноречив уже
простой перечень мер, принятых монархом. Ордонанс 1230 г. запрещал
евреям давать ссуды и урезал долги перед ними на треть. Перед отъез¬
дом короля в Святую землю имущества евреев были конфискованы.
Великий ордонанс 1254 г. предписывал: «Пусть евреи откажутся от
ростовщичества, от богохульств, от колдовства и пусть их Талмуды и
прочие книги, сочтенные богохульными, будут сожжены, евреи же, ко¬
торые не пожелают подчиняться этим ордонансам, да будут изгнаны из
королевства, а нарушители наказаны по закону. И пусть все евреи жи¬
вут трудом своих рук или иными делами, не связанными с ростовщи¬
чеством». В 1258 г. долги перед ростовщиками было приказано отда¬
вать в королевскую казну. На Рождество 1260 г. ордонанс велел мэрам
добрых городов выяснить, какие преступления совершили на подве¬
домственных им территориях крещеные евреи. В июне 1269 г. почита¬
телям Ветхого завета было под угрозой штрафа предписано носить на
одежде знак, отличающий их от христиан. На этой стадии подготовки
крестового похода во множестве принимались дискриминационные
меры против внутренних врагов. Отметим, что в этом король был не
оригинален, ведь еще Латеранский собор в 1215 г. приказывал евреям
носить особую одежду, а Арльский собор в 1234 г. потребовал только,
чтобы они крепили к одежде отличительные значки. Тем не менее эти
законодательные решения Капетинга дали повод обвинить его в анти¬
иудаизме. Первое возражение, выдвинутое его защитниками, может
показаться смехотворным: он соглашался быть крестным отцом ев¬
реям, которые крестились. Короче говоря, он ничего не имел против
евреев, но — обращенных! Другой, более весомый аргумент: в коро¬
левстве иудеи жили в таких же условиях, как и в Папском государстве,
где их положение особо плохим не было. Они пользовались свободой
222	См. Riquet, Michel. Saint Louis roi de France ct les juifs// Septieme centenaire de la niort de
saint Louis. Op. cit. P. 345-350.
400

ГЛАВА 11. ЛЮДОВИК IX (1226-1270): ПОЛИТИКА НА ОСНОВЕ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ?
совести и вероисповедания, и их нельзя было обращать насильно; но
они не имели права нанимать слуг-христиан, поскольку власти опаса¬
лись обращения этих слуг в иудаизм. Третий довод, который приводят,
ловко подменяет проблему: Людовик IX панически боялся богохуль¬
ства, а ведь папа и видные парижские магистры, такие как Вильгельм
Овернский и Альберт Великий, уверили его, что евреи «под видом Тал¬
муда распространяют книги, наполненные богохульствами и оскор¬
блениями Христа, Богоматери, христиан и самого Бога»223. Для защиты
Талмуда перед королем и парижскими богословами были приглашены
самые знаменитые раввины. После дискуссии, произошедшей 24 июня
1240 г., король назначил комиссию для изучения Талмудов, послед¬
ствиями доклада которой стали гигантские аутодафе в июне 1242 г.:
было сожжено двадцать телег книг, но ни один раввин не подвергся
преследованиям. Прославленный рабби Иехиэль продолжал учить
своих трехсот парижских учеников до 1257 г.
Защитники Людовика Святого утверждают также, что его насто¬
ящим врагом были не евреи, а ростовщичество. В самом деле, ордо¬
нанс 1269 г. обвинил ломбардцев и кагорцев, ссудодателей-христиан,
в жестоком разорении королевства и совершении многочисленных
грехов в их конторах, после чего приговорил их к изгнанию на три ме¬
сяца. Этот жестокий удар имел лишь ограниченные последствия: ведь
с 1270 г. ломбардским купцам разрешили пользоваться некоторыми
привилегиями, какие имели парижские горожане. Евреи же, хотя их
ссудные операции имели небольшой масштаб, обвинялись не только
в ростовщичестве, но также в богохульствах и колдовстве, а такой на¬
бор мог повлечь за собой сколь угодно опасные последствия. Действи¬
тельно, в Анжу и Пуату, в апанажах королевских братьев, произошло
несколько инцидентов.
В конечном счете антииудаизм Людовика Святого не вызывает со¬
мнений, даже если он не дошел до степени истерии и даже если самые
тяжкие обвинения — в ритуальных убийствах — распространялись
за пределами королевства, в Вальреа и Вьеннской епархии, с 1247 по
1253 г. Отметим также в оправдание короля, что он позволял «вра¬
гам веры» пользоваться действующими обычаями, иметь в Лангедоке
ткацкие мастерские и продолжать коммерцию. Поверим в этом рабби
Иехиэлю: «У нас с ними [христианами] общие дела». В общем, Людо¬
вик IX был полностью согласен с Фомой Аквинским, который совето¬
вал герцогине Барской не лишать «ее» евреев «необходимых средств
к существованию» в надежде на их обращение.
223 Ibid.
401

ЧА1.Т1, 11М.1 Ml. КАШ 111НГСКЛЯ ФРАНЦИЯ С 1223 МО 1328 1'.: ПЕРВАЯ МОНАРХИЯ ЕВРОПЫ
Крестоносец затмевает миссионера
Здесь мы затронем, вероятно, самый архаичный аспект личности
короля — miles Christi [воина Христа], неустрашимого слуги Запада в
борьбе с неверными. На самом деле оба его крестовых похода были
предприятиями продуманными, тщательно подготовленными, в них
неизменно присутствовали миссионерские намерения — в отношении
монголов и тунисских Хафсидов.
Крестовый поход 1248-1254 гг., так называемый египетский, по
счету седьмой, стал жестоким испытанием для короля и лег очень
тяжелым бременем на королевство. Принять крест Людовика IX по¬
буждал пример предшественников — Людовика VII и Филиппа Авгу¬
ста. Нужно было также вдохнуть новую жизнь в идеал, оказавшийся
под угрозой из-за того, что походы направлялись куда угодно — про¬
тив еретиков, язычников и даже восточных христиан; нельзя забывать
и о непредвиденных последствиях того факта, что обет отправиться
в Святую землю стал обычным делом. К этим побуждениям общего
характера добавлялось влияние Жана де Бриенна, предводителя Пя¬
того крестового похода (1217-1221), с 1231 по 1237 г. управлявшего
константинопольской Латинской империей. Надо также учесть отно¬
сительный успех крестового похода в Святую землю, который в 1239 г.
предприняли Тибо Шампанский и Пьер Моклерк. Эта экспедиция ба¬
ронов дала возможность вернуть значительную часть бывшего латин¬
ского королевства и даже сам город Иерусалим — на три года, в 1241 г.
Наконец, окончательно заставила Людовика IX отправиться в поход
тяжелая болезнь, поразившая его в декабре 1244 г. «Болезнь не прекра¬
щала его терзать, — повествуют «Большие французские хроники», —
так что уже наверняка думали, что король умер, и в стране и во дворце
все пришли в смятение [когда Господь вернул сознание государю]. Ког¬
да он очнулся и смог говорить, он тотчас потребовал крест для отъезда
за море и сделал это с благоговением»22'1. Произошло полное исцеление,
которое сопровождалось глубокой духовной трансформацией: «После
этой болезни он стал весьма щедрым на подаяние и благочестивым».
Усилия епископа Парижского и Бланки Кастильской разубедить его
идти на помощь Святой земле остались тщетными. Положение там
было слишком тяжелым, чтобы Капетинг мог не вмешиваться. В 1244 г.
тюрки-хорезмийцы окончательно отобрали Иерусалим у христиан, по¬
бежденных также египтянами при Газе, а через три года лишившихся
Тивериады и Аскалона. В довершение несчастий они видели, что на¬
двигается монгольская угроза. 224224 Les Grandes chroniques de France. Op. cit. P. 281-283.
402

ГЛАВА 11. ЛЮДОВИК IX (1226-1270): ПОЛИТИКА НА ОСНОВЕ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ?
С момента принятия обета в декабре 1244 г. до отплытия из
Эг-Морта 25 августа 1248 г. прошло более трех лет. Переправить на
Восток несколько десятков тысяч людей и коней оказалось очень
трудно. Надо было также просить о возможном содействии других
монархов и обезопасить себя как от возможного нападения Генри¬
ха III Английского, так и от арагонских притязаний. Мобилизацию
сил христианства не упростило и осуждение императора Фридриха II
Лионским собором в 1245 г. Следовало выделить время и на духов¬
ную подготовку: во Францию приехал легат Эд де Шатору, чтобы
«проповедовать путь за море»; король встретился в аббатстве Клюни
с папой, занялся исправлением несправедливостей, допущенных его
чиновниками, и попытался снискать одобрение монастырских об¬
щин. Знатные бароны испрашивали у ленников разрешения на отъ¬
езд. Жуанвиль225 и его вассалы позволили себе целую неделю празд¬
неств и балов.
В конечном счете армия Седьмого крестового похода очень напо¬
минала королевское войско, получившее некоторые подкрепления из
Шотландии и Норвегии. Жан Ришар226, у которого мы в основном и
берем данные для этого исследования, оценивает суммарную числен¬
ность в 25 тыс. человек, при которых было 7-8 тыс. коней и которые
распределялись так: от 2,5 до 2,8 тыс. рыцарей, около 5 тыс. воору¬
женных слуг и оруженосцев, 10 тыс. пехотинцев и арбалетчиков. Это
повлекло за собой серьезные логистические проблемы. Чтобы пере¬
везти бойцов, надо было нанять корабли у генуэзцев и марсельцев;
чтобы их кормить, надо было складировать зерно и вино на Кипре:
«Люди [короля] сложили на ровном месте на берегу моря огромные
горы бочек с вином, купленных ими за два года до приезда короля
[...]. Что до пшеницы и ячменя, то их насыпали в поле грудами; и при
виде их казалось, что это холмы» (Жуанвиль). Это предприятие обо¬
шлось в полтора миллиона ливров королевству, средний годовой до¬
ход которого исчислялся несколькими сотнями тысяч ливров. При¬
шлось требовать соучастия в расходах от городов — приблизительно
на 250 тыс. ливров. Пришлось взимать с церковников десятую часть
доходов с их бенефициев. Эта непопулярная десятина (decime Terre
sancte) якобы принесла за пять лет почти миллион ливров. То есть
финансирование этого благочестивого предприятия обеспечило по
преимуществу духовенство.
-25 См. библиографию о Людовике IX, с. 633.
226 Richard, Jean. Saint Louis: roi d’une France feodale, soutien de la Terre sainte. Paris: Fayard,
1983.
403

ЧАСТЬ ПЧ 1Ы1. КЛПкГИНГСКЛЯ ФРАНЦИЯ С 1223 МО 132» Г: ШТИЛЯ МОНАРХИЯ Ш'ОПЫ
Руководство крестовым походом не было на высоте его подготов¬
ки, очень тщательной. Прибыв в сентябре 1248 г. на Кипр, крестонос¬
цы покинули его только в мае 1249 г. В ходе этих месяцев ожидания
зародилась мечта о сотрудничестве с монголами против мусульман и
был разработан план сражения, заключавшийся, как и в Пятом кре¬
стовом походе, в нападении на султана Египта, владыку Иерусалима.
«Решение проблемы Святой земли по-прежнему надо было искать в
Каире»227. Людовик IX якобы даже задумал сделать из Египта вассаль¬
ное королевство и доверить его своему брату Роберту д’Артуа.
Первой целью крестоносцы назначили Дамьетту, расположенную
на главном рукаве Нила, ведущем к Каиру, и очень легко захватили ее
(6 июня 1249 г.). При разделе добычи вспыхнули ссоры, потому что Лю¬
довик IX не посчитался с обычаями Святой земли. Пребывание в Да-
мьетте продлилось пять месяцев, за это время прибыли подкрепления,
приведенные Альфонсом де Пуатье, а под конец этого срока разлился
Нил. Султан предложил обменять Дамьетту на Иерусалим, но Людо¬
вик IX, как в свое время легат Пелагий, отклонил это предложение.
20 ноября армия крестоносцев медленно двинулась к Каиру; в декабре
она встала перед крепостью Мансурой. Хорошо начавшаяся операция
в феврале 1250 г. сорвалась из-за торопливости Роберта д’Артуа, отряд
которого был перебит внутри города. После этого мамлюки перешли
в контрнаступление. В войске начала свирепствовать эпидемия — ве¬
роятно, цинги: «У людей на распухших деснах отмирала плоть, — рас¬
сказывает Жуанвиль, — и брадобреям [хирургам] приходилось ее
удалять, дабы дать им возможность жевать и глотать пищу». В начале
апреля 1250 г. пришлось принять решение отступать к Дамьетте. Заклю¬
чить перемирие не удалось. Наконец, Людовик IX, больной дизентери¬
ей, 6 апреля попал в плен, тогда как почти вся армия была уничтожена.
Жуанвиль рассказывает, что после того, как писцы султана записали
его в качестве пленного, он попал в шатер, «где находились бароны, а с
ними более десяти тысяч человек». И далее уточняет: «Многих рыцарей
и прочих пленных сарацины держали во дворе, обнесенном земляным
валом. [...] Тех, кто не хотел отступиться от веры, отводили в одну сто¬
рону и отрубали голову, а тех, кто отрекался, в другую». Утопическая
идея египетского похода привела к унизительному разгрому.
Начались переговоры. Речь шла о том, что король будет освобо¬
жден в обмен на сдачу Дамьетты, а бароны — за выкуп в 400 тыс. лив¬
ров. Но ситуация была сложной, ведь 2 мая 1250 г. мамлюки свергли
султана. В конечном счете Дамьетта была возвращена мусульманам,
227 Cirousset, Rene. Histoire des croisades et du royaume franc de Jerusalem. Paris: PLon, 1934-1936.
404

ГЛАВА 11. ЛЮДОВИК IX (1226-1270): ПОЛИТИКА НА ОСНОВЕ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ?
что позволило Людовику IX и баронам вновь обрести свободу (8 мая),
благодаря этому они отплыли в Сирию. Но двенадцать тысяч их то¬
варищей по оружию осталось в плену. В ожидании их освобождения
король в июле решил оставаться в Святой земле и реорганизовать ее
оборону. Поколебавшись, он уступил доводу Жуанвиля: «И остав¬
шись, он сумеет освободить бедных узников, взятых в плен на служ¬
бе у Господа и его собственной, которые никогда не выйдут оттуда,
если король уедет». Он поставил защиту Святой земли («Если я уеду,
Иерусалимское королевство погибнет; ведь после моего отъезда ни¬
кто не рискнет там оставаться») выше защиты своего королевства,
хоть и находившегося в большой опасности: «У меня нет ни мира, ни
перемирия с английским королем». Согласно «Большим французским
хроникам», он приказал брату, графу Пуатье, «ехать охранять Фран¬
цузское королевство вместе с королевой Бланкой, его матерью, кото¬
рая хранила его весьма мудро».
В конечном счете Людовик IX провел в Сирии четыре года,
до 24 апреля 1254 г., сделав там «превосходное дело», на взгляд Рене
Груссе. Еще располагая большим престижем и относительно сильной
армией, он сумел воспользоваться разногласиями между мусульман¬
скими монархами из династии Айюбидов и мамлюками. После долгих
переговоров он в 1252 г. добился освобождения пленников и терри¬
ториальных уступок. Он заботился и о том, чтобы приспособить для
обороны франкские города побережья — Акру (1250-1251), Цезарею,
Яффу (1252 г.) и Сидон, где сарацины внезапно напали на каменщиков
и перебили их. Король счел своим долгом принять участие в погре¬
бении «зловонных и разложившихся тел жертв. Он клал их в полу и
носил к ямам, где их закапывали» («Большие французские хроники»).
В общем на восстановление сети франкских оборонительных укрепле¬
ний было потрачено более 100 тыс. ливров. Нужно было также гасить
ссоры между христианами, вершить суд, принимать посольства и от¬
правлять эмиссаров к монголам в надежде обратить их в христианство.
Наконец, следовало посетить памятные места земной жизни Христа, за
исключением Иерусалима, находившегося в руках мусульман. Король
побывал в Кане, «где Наш Господин сделал вино из воды», и в одежде
кающегося — в Назарете, «в месте, где был вскормлен Наш Господь»
(«Большие французские хроники»).
Вернуться наконец на французскую землю Людовика IX побуди¬
ло сообщение о кончине Бланки Кастильской, случившейся в декабре
1252 г. Следовало спешить. Движение «пастушков», стихийный кре¬
стовый поход молодежи, вышедшей из Пикардии в безумной надежде
405

ЧАСТЬ Г1Т.ТМ1. КАШЛ'ИНК'.КАЯ ФРАНЦИЯ С 122.1 МО 132В Г.. МЕРНАЯ МОНАРХИЯ 1.ПРОМЫ
«освободить короля», с июня 1251 г. превратилось в опасное восстание
против духовенства и богачей — сначала в Париже, а потом в Бурже и
Орлеане, побудив королеву Бланку прибегнуть к суровым репресси¬
ям. После того как последняя, уважаемая простым народом за то, что,
если верить «Большим французским хроникам», «очень хорошо хра¬
нила справедливость», умерла, Совет раскололся на прелатов и баро¬
нов. Обострилась угроза, которую представлял Генрих III Английский,
а щекотливый вопрос фламандского наследства мог вызвать конфликт
с Германией.
Возвращение весной-летом 1254 г. было отмечено двумя неприят¬
ными событиями, случившимися поблизости от Кипра, — посадкой
корабля на песчаную мель и очень сильным штормом. В обоих случаях
королевская чета доверилась символическим средствам воздействия:
не согласившись с перевозчиками, король отказался покинуть повре¬
жденный корабль и препоручил себя Богу на дальнейшее путешествие;
во время урагана королева дала обет преподнести святому Николаю
Варанжевильскому серебряный кораблик (Жуанвиль). Высадившись в
Мере, монарх не торопясь поспешил в Париж, куда вступил 7 сентября
1254 г., после более чем шести лет отсутствия. Святую землю он оста¬
вил на верного человека, Жоффруа де Сержина, и не собирался вновь
выступать в крестовый поход в ближайшее время. Извлекая урок из
поражения, которое он был склонен объяснить совершенными греха¬
ми, он решил исправить нравы в своем королевстве и даже подумывал
постричься в монахи, но Карл Анжуйский и королева Маргарита суме¬
ли отговорить его от этого.
Восьмой крестовый поход:
утопия или рассчитанный политический выбор?
Суждение Жуанвиля о тунисском крестовом походе было без¬
апелляционным: «Думаю, что те, кто ему [королю] посоветовал пойти
в поход, совершили смертный грех, потому что, пока он находился во
Франции, в самом королевстве и со всеми соседями сохранялся мир,
а с тех пор, как он уехал, положение дел в королевстве стало все хуже
и хуже». Кстати, сенешаль Шампани отправляться в поход отказался,
предпочтя остаться и защищать своих людей от посягательств королев¬
ских сержантов! На самом деле принятое монархом в 1267 г. решение
пойти в крестовый поход следует оценивать с учетом сложной меж¬
дународной конъюнктуры, в которую входили и недавнее завоевание
Сицилии Карлом Анжуйским, и крах константинопольской Латинской
империи, и монгольская угроза, и испытания, какие терпели франки,
жившие в Святой земле. Этот набор факторов и вызвал к жизни па¬
406

ГЛАВА 11. ЛЮЛОВИК IX (1226-1270): ПОЛИТИКА НА ОСНОВ!: СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ?
радоксальное предприятие — так называемый тунисский крестовый
поход, цель которого была провозглашена уже после отплытия, когда
флот находился в Кальяри. Со времен Анри Валлона расхожим стало
утверждение, что это Карл Анжуйский надоумил Людовика IX ехать в
Тунис, чтобы заставить местного правителя аль-Мустансира платить
дань королю Сицилии, которым с недавнего времени стал Карл.
Рассмотрим сначала анжуйскую составляющую событий. Карл
Анжуйский, брат Людовика IX, обосновался на троне сицилийских
норманнов по просьбе французских пап Урбана IV и Климента IV,
желавших убрать с политической арены Манфреда, незаконного сына
императора Фридриха II, ненавистного вождя партии гибеллинов. Си¬
цилийская корона была возложена на Карла 28 июня 1265 г. в Риме.
Оставалось завоевать Южную Италию; победа при Беневенто в февра¬
ле 1266 г. позволила избавиться от Манфреда, а победа при Тальякоццо
в 1268 г. — устранить Конрадина, последнего из Штауфенов. После это¬
го началось заселение Неаполитанского королевства провансальцами
и французами, получавшими там лены. Амбиции Карла Анжуйского
этим не ограничились: он также мечтал восстановить константино¬
польскую Латинскую империю, которая в 1261 г. рухнула и столица ко¬
торой перешла в руки греков. В 1267 г. император Балдуин II уступил
часть своих прав Карлу, с тех пор усвоившему «глобальные притяза¬
ния», для удовлетворения которых ему нужно было ехать в Восточное
Средиземноморье, а не в Тунис. Он отнюдь не указывал Людовику IX
последнюю дорогу, а как раз предпочел бы избежать войны в Северной
Африке. Как выяснил Огюст Лоньон, Карл не направлял экспедицию
1270 г., он лишь следовал за ней. В июне и июле он собирал провиант
для крестоносцев и прибыл в Тунис только 25 августа, когда его брат
уже скончался. Кстати, Пьер де Конде, капеллан Людовика Святого, не
ошибался, утверждая, что анжуйский государь «пытался избежать лю¬
бого военного столкновения с аль-Мустансиром»228.
Монгольская составляющая тоже не повлияла непосредственно ни
на решение Людовика IX, ни на выбор цели, но была очень заметна на
заднем плане похода. Брат Андре из Лонжюмо, отправленный в 1249 г.
с посольством ко двору Великого Хана, вернулся с обнадеживающими
известиями: в окружении императора степей есть христиане, даже не¬
которые принцессы выбирают «истинную веру». Большего не требова¬
лось, чтобы вызвать безумную надежду на то, что монголы обратятся в
христианство. Известие об обращении Сартака, потомка Чингисхана,
22Х Longnon, August. Les Vues de Charles d’Anjou pour la deuxieme croisade de Saint-Louis:
Tunis ou Constantinople?// Septieme centenaire de la mort de saint Louis. Op. cit. P. 183-195.
407

ЧАСТ1. Tl'ITUI. КАШЧИШСКАХ ФРАНЦИЯ С 1223110 1328 Г: МИРНАЯ МОНАРХИЯ 1ЛРОН1.1
несколько укрепило эти надежды, вскоре рухнувшие из-за провала по¬
сольства Гильома де Рубрука (1253 г. и далее). Великий Хан вновь стал
опасен для европейцев. В 1259 г. монголы снова вторглись в Польшу,
а поход Хулагу в мусульманскую Сирию в том же году создал угрозу
для Святой земли. Через два года монгольский вождь прибег к поли¬
тике кнута и пряника: угрожая возможностью войны, он в то же время
просил у Людовика IX поддержки его флота, чтобы напасть на Египет.
Взамен он обещал вернуть Святую землю. Французский король не дал
хода этому замыслу и отправил монгольских послов к папскому двору.
Начались переговоры, но не похоже, чтобы перспективы, какие они от¬
крывали, сказались на подготовке Восьмого крестового похода.
Бедствия Святой земли, напротив, оказали прямое влияние на ре¬
шение короля. Победив монголов в Галилее в сентябре 1260 г., мамлю¬
ки стали хозяевами мусульманской Сирии, включившей в себя Алеп¬
по, Дамаск и Иерусалим. Опасаясь франко-монгольского союза, они
под водительством султана Бейбарса усилили натиск. Антиохийское
княжество исчезло, Иерусалимское королевство уподобилось шагре¬
невой коже. Падение Цезареи и Арсуфа, соответственно, 27 февраля
и 26 апреля 1265 г., а потом развал всей оборонительной системы за
два последующих года вызвали опасения, что франков могут сбросить
в море. Людовик IX не мог бездействовать в то время, когда Запад мо¬
билизовал силы, а короли Арагона и Англии стали крестоносцами.
Согласно Жану Ришару, общественное мнение желало, чтобы ко¬
роль принял крест. Об этом свидетельствует знаменитый спор кре¬
стоносца и «снявшего крест», сочиненный Рютбефом. Трувер отклик¬
нулся на многочисленные замыслы походов, возникавшие в период с
1260 по 1270 г.: против Манфреда в Южной Италии, против Михаила
Палеолога в Константинополе и против сарацин. Он устроил вообра¬
жаемый словесный турнир между крестоносцем и «снявшим крест»,
считавшим переправу за море ненужной и губительной. Однако в ко¬
нечном счете последний уступил доводам оппонента: «Я беру крест без
всякого промедления; я отдаю Богу свое тело и свое имущество, ибо
всякому, кто изменит Богу в этом деле, придется плохо»224.
Король принял крестоносный обет 25 марта 1267 г., и его примеру
последовали многие бароны. Что это было — желание отомстить за по¬
ражение 1248-1250 гг.? Забота о том, чтобы исправить ошибки, прежде
чем покидать дольний мир? Надежда обрести милость Всевышнего,
совершив благочестивое деяние? Все эти объяснения скорей дополня- 229229	Richard, Jean. IJesprit de la croisade/ textes recueillis et presentes par Jean Richard. Paris: Les
Editions du Cerf, 1969. P. 126-131.
408

ГЛАВА 11. ЛЮДОВИК IX (1226-1270): ПОЛИТИКА НА ОСНОВЕ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ?
ют, чем исключают друг друга. «Большие французские хроники» под¬
черкивают: речь шла о том, чтобы помочь Святой земле, «отомстить
за позор и урон, которые сарацины принесли заморской земле к до¬
саде Нашего Господа». Чтобы оплатить намеченный поход, надо было
использовать все средства, взимать десятину три года, нравилось это
духовенству или нет. Король заключал разорительные договоры с ры-
царями-баннеретами, которых должны были сопровождать их люди.
Надо было также собрать флот, не прибегая к посредничеству гену¬
эзцев. Корабли фрахтовали, а также строили за счет короля; покупали
совсем новые нефы по 14 тыс. ливров каждый. Считается, что тогда
флот впервые возглавил адмирал — им стал Флоран де Варенн230.
Теперь осталось рассмотреть вопрос, почему крестоносцы повер¬
нули в Тунис. Надо ли говорить о стратегическом заблуждении? О хи¬
мере? Надо ли ссылаться на недостаток энтузиазма у десяти-пятнадца¬
ти тысяч бойцов? Мнения Огюста Лоньона по этой проблеме кажутся
нам достаточно убедительными. Для начала он напоминает факты. От¬
плыв 1 июля 1270 г. из Эг-Морта, 8 июля Людовик IX достиг Кальяри.
12-13 июля он провел заседание совета, чтобы назначить цель похода.
Сам он был склонен выбрать Тунис, и легат тоже был с ним согласен.
Поддержали его и бароны, не без оговорок. Этот выбор объяснялся
прежде всего религиозными соображениями, которые воспроизводит
исповедник Жоффруа из Болье: Капетинг надеялся обратить аль-Му-
стансира, короля Туниса, в христианство и стать его крестным отцом.
Он хотел вернуть к Христовой вере землю Африки, где уже трудилось
несколько доминиканских миссионеров. Впрочем, это решение не
было безрассудным и в стратегическом плане: говорили, что занять Ту¬
нис легко; он мог стать этапом дороги в Египет и в Святую землю; это
давало также возможность лишить египетского султана важной базы
снабжения. В общем, план, разработанный в 1270 г., можно сравнить с
планом 1204 г., на сей раз с очень выраженной миссионерской состав¬
ляющей. Но не была ли химерической надежда, что при виде знамен с
королевскими лилиями эмир обратится в христианство?
Двенадцатого июля 1270 г. крестоносцы высадились под стенами
Туниса и разбили лагерь на Карфагенской равнине, в сложных услови¬
ях. Вскоре за свое дело взялись тиф и дизентерия. Заболев, король скоро
ослаб, 24 августа он в знак покаяния лег на ложе из пепла, а 25 авгу¬
ста умер, и смерть его стала очень поучительной для очевидцев. Завер¬
шать переговоры с эмиром пришлось Карлу Анжуйскому, сумевшему
добиться некоторого облегчения в отправлении христианского куль¬
230	См. Richard, Jean. Saint Louis. Op. cit.
409

ЧАСТЬ ГРфЬИ. КАШ. I Mill СКАЯ ФРАНЦИИ!. 122.! НО СОН Г.: Ш.1Ч1ЛЯ МОНАРХИЯ 1.11РОНЫ
та, а также получить кругленькую сумму в 500 тыс. ливров. 14 ноября
1270 г. флот вернулся в Трапани, но на следующий день сильный шторм
уничтожил его большую часть. Крестовый поход был решительно от¬
ложен до лучших времен. Один Эдуард Английский с ограниченными
боевыми силами достиг Святой земли, реализовав планы покойного
короля очень в небольшой степени.
ПРИВНЕСЕНИЕ МОРАЛИ В ПОЛИТИКУ
Людовик IX отличался обостренным сознанием своей миссии, вы¬
дающегося характера своих обязанностей и ответственности, какие
возложило на него миропомазание, полученное в день коронации. Он
был очень привержен идее династической преемственности. Он про¬
являл совершенно особый интерес к «Историческому зерцалу» Вин¬
цента из Бове, прославлявшему род французских королей. Создавая в
Сен-Дени династический некрополь, он выразил свое ощущение коро¬
левского величия.
Не ставил ли он как человек благочестивый интересы церкви выше
интересов монархии? Тем, кого это могло бы беспокоить, недавние ис¬
следования дают неожиданный ответ: по мнению Ива Конгара, Людо¬
вик Святой, далекий от того, чтобы выполнять все желания клириков,
«способствовал большей самостоятельности мирского, то есть свет¬
ского, сословия»231. По внешней видимости это было совсем не так:
король якобы заказал Винценту из Бове христианскую политическую
«сумму», от которой до нас дошли только обрывки: он прилежно слу¬
шал богословов, которые формулировали обязанности короля, взяв
за образец царствие Христово, и проводили строгие параллели между
девятью классами гражданских служащих и девятью ангельскими хо¬
рами. Как монарх, настолько пропитанный проповедями и Священ¬
ным писанием, которого Vox populi считал святошей, мог не погряз¬
нуть в пучине теократии? И все-таки надо признать очевидное: хотя
об обязанностях короля он имел представление религиозное, чтобы
не сказать — мистическое, тем не менее он «расширил автономию
мирских структур». В его царствование сеньоры и горожане выража¬
ли протесты против чрезмерных притязаний церковников в судеб¬
ной и фискальной сферах. В 1246 г. магнаты королевства запретили
мирянам обращаться в церковные суды, кроме как в случаях ереси и
ростовщичества. Король отправил подряд два посольства к Иннокен¬
тию IV с жалобами на злоупотребления клира. Он отнюдь не спешил
выполнять приговоры об отлучении, когда считал их несправедливы¬
231	Cougar, Yves. L’Eglise et 1’Rtat sous le regne tie saint Louis// Septkme centenaire de la mort de
saint Louis. Op. cit. P. 257-271.
410

ГЛАВА П.ЛЮДОВИК IX (1226-1270): ПОЛИТИКА НА ОСНОВЕ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ'
ми, несмотря на давление со стороны епископов. Жуанвиль передает
нам суровое предостережение, высказанное прелатом Ги Оксерским:
«Сир, присутствующие здесь архиепископы и епископы поручили
мне вам сказать, что христианская вера пришла в упадок и ускольза¬
ет из ваших рук и что она ослабеет еще больше, если вы не придете
на помощь, потому что никто ныне не боится отлучения». Ничто не
поколебало твердости короля, ответившего, что «ни за что не отдаст
приказа своим сержантам понуждать отлученных к принесению пока¬
яния, будь то право или неправо». Не призывая к отделению церкви
от государства, немыслимому в ту эпоху, Капетинг сумел добиться не¬
которой автономии для светской сферы, что согласовалось с недавно
отмеченной эмансипацией сферы политической. Он очень ревностно,
и положительном смысле, относился к своей власти. «Установления»
Людовика Святого, свод, составленный незадолго до смерти, напоми¬
нал, что в мирском отношении над королем нет государя. Он обладает
властью издавать законы, как император. В его окружении считалось,
что «король Франции не признает никого стоящим выше себя». Со¬
гласно Иву Конгару, «была признана самодостаточность светского со¬
словия». В этом отношении Филипп Красивый был верным наследни¬
ком знаменитого деда.
Эти ученые соображения современных специалистов ничуть не
умаляют того факта, что в коллективном воображаемом образ Людо¬
вика IX — это святой и христианнейший король, неуклонно проводив¬
ший политику на основе Священного писания. Его действия можно
было бы классифицировать по воображаемым десяти заповедям232, ка¬
кие следует соблюдать идеальному христианскому монарху.
—	Борись с ересью: королевские суды оказывали поддержку инкви¬
зиторам, подчас даже проявляя больше суровости по отношению к ве¬
роотступникам. Ересь приравнивали к мятежу против короля; катар¬
ская община в Лиму, например, была признана не только файдитской,
но также враждебной и мятежной.
—	Обращай евреев: предпочтительно убеждением и при надобно¬
сти силой, как мы видели выше.
—	Пресекай ростовщичество: независимо от того, занимаются им
евреи или христиане. Благое пожелание ввиду нехватки монет, от кото¬
рой страдала тогдашняя экономика.
232	Некоторые цитаты, иллюстрирующие разные «заповеди», взяты либо из издания: Les
Propos de saint Louis/ presentes par David O’Connell et ргебасёв par Jacques Le Goff. Paris:
Gallimard: Julliard, 1974. [Collection Archives; 52.], либо из публикации: Delaborde, Henri-
Fran^ois. Le texte primitif des enseignements de Saint Louis i son fils// Bibliothique de l’ficole
des Chartes. T. LXXIII (1912). P. 73-200, 237-262, 502-504.
411

ЧЛСП. (РКГЬЯ. KAI1ЕТИHI СКАЯ ФРАНЦИЯ С. 1223 НО 132Н 1.: Ш.1Ч1АЯ МОНАРХИЯ ПИРОПЫ
—	Суди всех по справедливости: это один из лейтмотивов ордонан¬
са 1254-1256 гг. и «Наставлений» 1267-1268 гг.: «Дорогой сын, [...] будь
столь справедлив, чтобы ты ни в коем случае не отступал от справед¬
ливости. И если случится тяжба между бедным и богатым, лучше отдай
предпочтение бедному против богатого, пока не узнаешь правду, когда
же узнаешь ее, то суди по справедливости. И если случится у тебя тяж¬
ба с кем-либо, поддержи перед своим советом дело противника и не
создавай впечатление, что слишком рьяно отстаиваешь свое дело, пока
не узнаешь правду, ибо члены твоего совета могут опасаться выступать
против тебя, чего ты не должен желать». Такими были слова. А дела?
Король вершил суд при входе во дворец, убеждая тяжущиеся стороны
примириться. Летом он священнодействовал в Венсеннском лесу, не
пренебрегая помощью советников. Он без колебаний сурово карал, в
том числе и провинившихся крестоносцев: один рыцарь, которого за¬
стали в публичном доме, был вынужден покинуть лагерь в Цезарее без
коня и доспехов (Жуанвиль). Известна знаменитая история о сире де
Куси, наказанном за то, что повесил трех знатных юношей, охотивших¬
ся на его землях. Король хотел приговорить шателена к смерти; усту¬
пив давлению со стороны баронов, он согласился заменить это наказа¬
ние штрафом в 10 тыс. ливров, а также обязательным пребыванием в
Святой земле в течение трех лет.
—	Выбирай добрых чиновников: выше мы отметили прогресс, до¬
стигнутый в этой сфере после 1254 г. Поэтому так важна была реко¬
мендация сыну: «Старайся, чтобы на твоей земле были добрые бальи и
добрые прево, и часто проверяй, судят ли они по справедливости и не
творят ли другим ущерба и того, чего делать не должны».
—	Воздерживайся от «пустых трат и несправедливых поборов»:
на самом деле, в конце царствования был введен жесткий режим эко¬
номии, и бремя оплаты крестового похода в значительной мере было
переложено на плечи церкви. Но с городов взимали большие подати,
и уже зарождалось понятие постоянного налога — и на практике, и в
теории.
—	Защищай церковь: это еще один лейтмотив «Наставлений», пло¬
хо сочетающийся с принципом автономии светского. «Усердно ока¬
зывай покровительство [...] служителям святой Церкви; не допускай,
чтобы как они сами, так и их имущество терпели ущерб и подвергались
насилию [...]. Особо люби монахов и охотно помогай им в их нуждах;
тех же, кто, как ты считаешь, более всех почитает Господа Нашего и
служит Ему, люби больше, чем других». Некоторые жаловались, что на
двор обрушилась целая туча францисканцев и доминиканцев. «Будь
412

ГЛАВА I]. ЛЮДОВИК IX (1226-1270): ПОЛИТИКА НА ОСНОВЕ СВЯШЕЙНОГО ПИСАНИЯ?
всегда предан римской Церкви и нашему святому отцу папе и оказывай
ему уважение и почтение, какими ты обязан своему духовному отцу».
Людовику IX это было нетрудно, с тех пор как в 1265 г. тиару получил
его бывший советник Ги Фулькуа. Отметим, что за двадцать лет до того
Капетинг не поддержал осуждения императора Фридриха II, отлучен¬
ного Лионским собором.
—	Обуздывай распущенность: ордонанс 1254-1256 гг. намечал, как
мы видели, целую программу для этого, обрушившись, в частности,
па таверны и на игру в кости. Бывать в «таверне греха», земном фи¬
лиале ада, чиновникам и местным жителям запрещалось в принципе.
I [осещать ее могли только паломники и путники. Считалось, что игры
в кости, где царит случай, посягают на Провидение и противоречат
христианской трудовой этике, согласно которой всякое приобретение
должно быть заработано в поте лица.
—	Карай богохульство: ордонанс 1269 г. представлял собой насто¬
ящую «сумму» по этому вопросу, ведь до отъезда в крестовый поход
надо было срочно очистить речь жителей королевства, чтобы зару¬
читься Божьей помощью. В кампании по оздоровлению общественной
нравственности были использованы все средства, какими располагало
государство. «Да будет объявляться в городах, на ярмарках и на рын¬
ках не менее раза в месяц, чтобы никто не дерзал клясться никакими
частями тела ни Бога, ни Богоматери, ни святых, не произносил ника¬
кой хулы и дурного слова [...], оскорбляющего Бога [...], если же он это
сделает, будет за это наказан [...]. Тот же, кто это услышит или узнает,
обязан донести об этом суду». То есть донос сделался в то время обязан¬
ностью. Богохульники облагались огромными штрафами — от 20 до 40
ливров, в зависимости от положения. Неплатежеспособные бедняки
имели право на позорный столб и шесть дней заключения. Суммы
штрафов подлежали разделу между доносчиками, судьями и местны¬
ми сеньорами. Преследование богохульства стало государственным
делом: нужно было во что бы то ни стало отучить народ от языковых
вольностей, заставить грех отступить, приблизить земной град к не¬
бесному. Ради этого мобилизовали весь руководящий состав — бальи,
прево, мэров, сеньориальных судей. Нерадивые чиновники подлежали
такому же наказанию, как и богохульники. Над ними тоже следовало
установить надзор в рамках системы, тоталитарной по духу, но не на
практике — ввиду ограниченности средств. Этот ордонанс, который
вышел далеко за рамки узаконенного ханжества, представляется мне
совместным порождением инквизиции (поскольку предусматрива¬
лись следствие и доносы), обязательной исповеди (поскольку была
413

ЧАСТЬ rrjjjTML КАМГГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 НО 1328 1.: 1111‘ПЛЯ МОНАРХИЯ СИРОПЫ
разработана иерархия проступков и предполагалось создать насто¬
ящую полицию нравов) и зарождавшегося государства Нового вре¬
мени, признаками которого были тесная взаимосвязь феодальных и
государственных структур и ненасытные финансовые аппетиты. Тем
не менее попытки установить полный контроль над поведением людей
и пресекать самые укоренившиеся привычки повсюду «проседали».
Поскольку социальная «сеть» оставалась редкой, создание общества
«чистых», которые бы говорили на языке ангелов, оказалось недости¬
жимой мечтой.
— Установи повсюду мир: Людовика IX ужасало, что христиане
терзают друг друга. На его взгляд, допустимой была только война
с неверными. Внутри его королевства война могла быть лишь по¬
следним средством, после того как исчерпаны все возможности при¬
мирения: «И если перед тобой неправы, испробуй несколько путей
отстоять свою правоту, прежде чем начинать войну». Добрый король
опасался, что первыми жертвами любого конфликта могут стать кли¬
рики и бедняки.
Здесь напрашивается рассказ о знаменитых третейских судах Лю¬
довика Святого, которым Жуанвиль посвятил сто тридцать седьмую
главу своего сочинения. «Это был человек, который больше всех на
свете заботился о мире между своими подданными и особенно меж¬
ду соседними знатными и влиятельными особами королевства». Когда
феодальное общество достигло определенного равновесия, третейский
суд стал обычным делом. При разрешении конфликтов юридические
средства иногда могли выглядеть предпочтительней, чем использова¬
ние оружия. Кроме Амьенской мизы 1264 г., «все эти арбитражи отно¬
сились к конфликтам между владетельными сеньорами восточной и
северной частей королевства, одни из которых были вассалами фран¬
цузской короны, другие находились за пределами того, что называли
“территориями ленной зависимости” [от французского короля] (тои-
vance), и зависели от империи»233.
Пероннский приговор в сентябре 1256 г. положил конец ссоре Аве¬
нов и Дампьеров из-за наследования Фландрии и Эно. Было принято
ловкое решение — разделить обе провинции между собой. Жан д’Авен
должен был принести оммаж «за Эно, от которого отделили некото¬
рые земли, присоединив их к Фландрии [...]. Все представители рода
поклялись вечно соблюдать мир». Через девять лет началась тяжба за
землю и замок Линьи между Тибо II, графом Барским, и Тибо V, графом
Шампанским и королем Наваррским. Людовик IX поручил Пьеру Ка¬
233	l.e siede de Saint Louis / sous dir. de Regine Pernoud. Op. cit. Chapitre XXl.
414

ГЛАВА ]]. ЛЮДОВИК IX (1226-1270): ПОЛИ ГИКА НА ОСНОВЕ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ?
мергеру разобраться в этом деле, после чего добился от обеих сторон
прекращения ссоры и поместил крепость, за которую они спорили,
под секвестр. Капетинг выступал в качестве третейского судьи на тер¬
ритории империи после возвращения из Святой земли еще несколько
раз — он разбирал конфликты между жителями Безансона и их архи¬
епископом, между горожанами Лиона и канониками собора, между
Жаном и Гуго Шалонскими (тянувшийся пять лет), между «дофином»
Гигом VII и графом Филиппом Савойским. У бургундцев и лотаринг¬
цев авторитет французского короля затмил императорский. Сеньоры
с периферии усвоили привычку обращаться со своими делами к ино¬
странному королю, настолько чуждому всякого макиавеллизма, что он
мог казаться немного наивным, даже когда использовал самый ловкий
прием, чтобы обеспечить безопасность своих земель.
Тем не менее Соломон христианского Запада потерпел одно сокру¬
шительное поражение. Втянувшись в упорную борьбу, Генрих III и ан¬
глийские бароны во главе с Симоном де Монфором в 1263 г. решили
положиться на арбитраж Капетинга относительно «всех Оксфордских
провизий, указов, постановлений и обязательств и того, что произо¬
шло до первого ноября» этого года. В данном случае Генрих III посту¬
пил как вассал, тогда как Симоном де Монфором двигало восхищение
мудрым государем и реформатором. Он только забыл, что оба короля
приходились друг другу родственниками и что Капетинг не терпел ни
малейшего посягательства на божественное право монархов. Поэтому
последний в форме Амьенского решения, или Амьенской мизы, от
23 января 1264 г. вынес категорический приговор, лишенный како¬
го бы то ни было компромиссного духа и провозгласивший, что Ок¬
сфордские провизии «посягнули на честь и право короля» и посеяли
смуту в королевстве. То есть он аннулировал этот знаменитый текст,
позволивший олигархии баронов поставить королевскую власть под
опеку. Исключительный факт — баронская партия не признала этого
приговора, и разгорелась гражданская война. В качестве «морального
арбитра» Людовик Святой, который в данном случае руководствовал¬
ся логикой династических интересов, потерпел неудачу.
Из предыдущих страниц, как нам кажется, следует вывод: нужно
очистить образ Людовика Святого от излишней и глуповатой сусаль-
ности, из-за которой он оказался вне времени и которая окрасила его
чересчур традиционными красками. Ведь во многих сферах он высту¬
пил как новатор. Христианский рыцарь, он во многих важных отно¬
шениях порвал со старинным феодальным «порядком», когда отме¬
нил судебный поединок, покончил с частными войнами и открыл, что
415

MAC 1 11 11Ч. П1Я. КА|||:.ТИ1|К:КАЯ<|>|>А1ЩИЯ<: 1223 no I32H I’.: IIM’HAH МОНАРХИЯ |;.|1Р()||Ы
крестовый поход имеет смысл только в случае, когда вслед за воинами
приходят миссионеры. Он был одним из немногих монархов, считав¬
ших, что феодальная система может достичь стадии равновесия, когда
власти взаимно уравновешивают друг друга и когда «нормальное» ис¬
пользование оружия можно заменить диалогом и третейским судом.
Его щепетильность, его почтительное отношение к «честному старому
порядку» не помешали ему достигнуть решительного прогресса в раз¬
витии монархической администрации. Друг бедняков не довольство¬
вался символическими жестами, а выделил на нужды благотворитель¬
ности бюджет, достойный так называться. Богомолец не всегда избегал
рутинного ханжества и святошества, но старался сделать свою веру
более просвещенной. Один exemplum даже ставит ему в заслугу, что он
не поддался общему суеверию.
Публикация Жаком Ле Гоффом столь же монументального, сколь и
фундаментального труда «Людовик Святой»234 побуждает нас поставить
еще два вопроса, чтобы дополнить наш портрет капетингского государя.
Был ли это совершенно традиционный святой король, или он обладал
оригинальными чертами? Допустимо ли называть его меценатом?
Вероятную оригинальность Людовика Святого можно оценить,
только отметив для начала его традиционные черты. Прежде всего, он
был «запрограммирован» уже потому, что был Капетингом. Миропо¬
мазание при коронации передало ему сверхъестественную силу и сде¬
лало его, так же как и его предков, «связующим звеном между Богом
и народом»; оно придало королю сильно выраженные качества свя¬
щенника и епископа; оно наделило его способностью исцелять золо¬
тушных. «Запрограммирован» он был и как ученик нищенствующих
братьев, старавшихся сделать из него некое смешение разных форм
святости. Ради этого с 1270 по 1297 г. монахи написали ряд текстов,
смахивающих на «хронику объявленной святости». «Житие», которое
сочинил Жоффруа из Болье, можно сравнить с удачным монтажом, где
состыковано несколько образцовых фигур. Ведь и в самом деле Лю¬
довик IX был святым мирянином, образцом «супружеской сексуаль¬
ности», сочетая умеренность и плодовитость, святым рыцарем, когда
надо — миротворцем, при необходимости — приверженцем священ¬
ной и справедливой войны, а также идеальным иудео-христианским
государем, сопоставимым с Иосией — врагом идолопоклонников и
организатором религиозной реформы на основе Второзакония. Кро¬
ме того, Людовик Святой был настоящим Капетингом — достойным
234	Le Gaff, Jacques. Saint Louis. Paris: Cjallimard, 19%. У76 p. (Русский перевод: Ле Гофф, Жак.
Людовик IX Святой / пер. В. И. Матузовой. М.: Ладомир, 2001.]
416

ГЛАВА I]. ЛЮДОВИК IX (1226-1270): ПОЛИТИКА НА ОСНОВЕ СВЯШКННОГО ПИСАНИЯ?
наследником Роберта Благочестивого и Филиппа Августа, благочести¬
вым и милосердным нищенствующим братом, оказавшимся в миру,
н безупречным человеком, которого можно было сравнить с Полиевк-
I ом. Этого многообразного человека поднимали на щит разные группы
давления — нищенствующие братья, сторонники крестовых походов,
приспешники капетингской династии, стараясь добиться признания
его святости как «суммы» разных достоинств. Они не упускали случая
прославлять чудеса, совершавшиеся покойным королем. Эти чудеса
гоже источают аромат традиции. Процентов восемьдесят из них со¬
вершалось на могиле государя в Сен-Дени. В основном они затронули
страдавших от недугов и осчастливили подданных, живших в сердце
королевства, в Иль-де-Франсе. Покровитель смиренных и бедных, свя¬
той Людовик исцелял страдавших парезом, парализованных, недуж¬
ных, нельзя забыть также о «гниющих и смердящих»235.
Святость Людовика IX, прочно укорененная в прошлом, имела
и новые коннотации. Капетинга по-настоящему нельзя поставить
в один ряд с англосаксонскими и славянскими государями-«страсто-
герпцами», типичный пример которых— Вацлав Чешский, убитый
в 929 г. Несмотря на Мансуру, несмотря на Тунис, французский король
не испытал мученичества и не имел трагической судьбы; он доволь¬
ствовался тем, что терпел и сублимировал страдание. Он сумел стать
«королем боли», «постоянно страждущим». Он страдал и как палом¬
ник, и как крестоносец, и как отец подданных. Все эти испытания он
сумел возвысить и сублимировать, извлекая из своих унижений не¬
которые второстепенные преимущества. Страдание во всех формах,
включая провал египетского крестового похода, стало в его глазах
средством искупления грехов, совершенных в этом дольнем мире, и он
очень страстно сопоставлял себя с распятым Христом. Умирая под Ту¬
нисом, он, согласно Жоффруа из Болье, стал «гостией Христа». Король,
«пожертвовавший собой», он повел себя как достойный современник
Франциска Ассизского, обретшего стигматы236.
Теперь нам в заключение остается задаться вопросом, можно ли
присудить Людовику Святому титул мецената, обычно присваивае¬
мый его современнику Альфонсу Кастильскому. В поддержку этого
утверждения как будто можно привести ряд доводов237. Король про¬
являл щедрость, финансируя строительство многих зданий, как мы
видели выше. Он целиком отдался строительству Сент-Шапель, этой
235	Ле Гофф, Жак. Людовик IX Святой. Цит. соч. С. 641.
236	Там же. С. 664-665.
237	Там же. С. 432-449.
417

ЧАП'|>Т[ЧТ1>Я. КАШГГИНГСКЛЯ ФРАНЦИЯ I 1223 НО I32H [■.: 11ПМ1АМ МОНАРХИЯ [.III’O[[[»1
просвечивающей раки, возведенной с 1242 по 1248 г. Пьером де Мон-
треем или амьенцем Пьером де Кормоном для тернового венца и ча¬
стицы истинного креста, купленных за 135 тыс. у императора Балдуи-
на II Константинопольского. В верхней часовне, предназначенной для
хранения этих священных реликвий, проемы в стенах были увеличе¬
ны до максимума: так строители воплотили мечту о «здании со све¬
товыми стенами», аналогичном храму Грааля. Но Людовику IX было
мало оставаться основателем и благодетелем в старинном духе — он
оказывал помощь магистрам Парижского университета. Во время кри¬
зиса 1254-1256 гг. он поддержал папу и нищенствующие ордены, пред¬
ставлявшие всеобщие интересы. В 1257-1259 гг. он подарил несколько
домов Роберу де Сорбону, чтобы тот мог создать коллегию, которой
предстояло стать знаменитой. Он поддерживал дружеские связи с ма¬
гистром Робером, перед которым исповедовался. В интеллектуальном
отношении больше влияния на него оказал доминиканец Винцент из
Бове, ставший его штатным энциклопедистом. Неизвестно, на самом
ли деле король заказал ему «Сумму», или «Великое зерцало» (Speculum
majus), составленное этим монахом при помощи цистерцианцев Руай-
омона и доминиканцев с улицы Сен-Жак, или только проявил интерес
к этому сочинению. Утверждают, что Людовик IX помогал магистру
Винценту приобретать книги и попросил его переработать свой труд.
Именно в этом его можно сравнить с Альфонсом X. К тому же как ча¬
стый посетитель Руайомона он, вероятно, слушал наставления автора
знаменитого «Зерцала», книги, в которой Эмиль Маль усмотрел точное
выражение мышления XIII в. В общем, Людовик IX поддерживал по¬
стоянные связи с самыми доступными из парижских интеллектуалов,
с теми, кто мог передать ему полезное знание.
Король не был по-настоящему образованным человеком, но любил
книги. Псалтырь, по которой он якобы научился читать, была создана
в Британии в начале века. В Святой земле на него произвела впечатле¬
ние культура мусульманских владык. Вернувшись в Париж, он с 1254 г.
собирал для себя библиотеку христианских книг, которые охотно одал¬
живал приближенным. Он любил читать во время путешествий в сед¬
ле или по морю. Между 1253 и 1270 г. он заказал еще одну псалтырь,
украшенную семьюдесятью восемью иллюстрациями, изображающи¬
ми сцены из Ветхого Завета, на форму рамок для которых, похоже,
повлияла архитектура Сент-Шапель. Размышляя над этими благоче¬
стивыми книгами, слушая проповеди, сын Бланки Кастильской обрел
обширную религиозную культуру, основанную на хорошем знании
Библии — источника постоянных параллелей между еврейским про¬
418

ГЛАВА II. ЛЮДОВИК IX (1226-1270): ПОЛИТИКА НА ОСНОВЕ СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ?
шлым и современными временами. Эти параллели можно обнаружить
п витражах Сент-Шапель, в которых Эмиль Маль не пожелал увидеть
ничего, кроме развертывания нарративной программы. Более убеди¬
тельной представляется аргументация Франсуазы Перро, по мнению
которой большое место в святилище занимает «царская» тематика —
коронации царей Израиля, царская родословная Христа в виде древа
Иессеева, вероятное сопоставление Есфири и Бланки Кастильской.
Если присмотреться к сценам изгнания неверных и поклонников идо¬
лов, по меньшей мере одиножды сделанных похожими на Мухаммеда,
а также боев за Землю обетованную, напоминающих крестовые похо¬
ды, можно предположить, что этот знаменитый памятник много гово¬
рит о Людовике Святом и что его создание было частью идеологиче¬
ской подготовки к египетской экспедиции238.
Любитель священной истории, Капетинг приложил усилия и к тому,
чтобы были письменно зафиксированы деяния его предков. Именно
по его просьбе монах Примат, бенедиктинец из Сен-Дени, в 1260-е гг.
начал составлять «Большие французские хроники». Закончив труд
только в 1275 г., он преподнес его Филиппу III Смелому. Если к этому
ряду доводов добавить, что Людовик Святой поощрял политические
размышления в виде «Зерцал», адресованных государям, и настолько
любил музыку и религиозное пение, что во время переездов возил за
собой певческую капеллу, придется признать, что его культурная роль
имела реальную значимость.
Но вполне допустимо утверждать и обратное, приведя много других
аргументов, исключающих возможность признания Людовика IX меце¬
натом. Непохоже, чтобы в его мотивах можно было разделить благо¬
честие и меценатские чувства. Ведь последние предполагают роскоше¬
ство, кичливость, бескорыстие, любовь к красоте самой по себе — все,
что было немыслимо для существа, если и совершавшего сумасброд¬
ства, то лишь во имя религии. Покупка реликвий Страстей больше на¬
поминает жертвоприношение, болезненную операцию над ресурсами
королевства, чем сознательную попытку повысить свой престиж, хоть
бы и за счет демонстрации сакрального характера династии239.
Следует также отметить, что трудно говорить о «стиле Людовика
Святого», несмотря на все усилия Роберта Бреннера. Вкусы короля из¬
вестны очень плохо, и едва ли возможно принять на веру одно позднее
свидетельство, приписывающее ему роль первого плана в разработ¬
ок Leniaud, Jean-Michel; Perrot, Franfoise. La Sainte-Chapelle. Paris: Nathan. 1991. P. 136-137 и
p. 189 и далее.
239	Ibid. P. 190 и далее.
419

ЧЛСП.ТР|:ГЬЯ. КАМПГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 ПО [32» Г: IIMI’BAM МОНАРХИЯ KBPOIIIJ
ке архитектурных проектов. Дать определение, каким мог быть при¬
дворный стиль, характерный для этого царствования, нелегко, пусть
даже искусство той эпохи отличается изяществом, легкостью и строй¬
ностью, которые соблазнительно соотнести с изысканным силуэтом
самого монарха. Но такое соотнесение — не более чем яркая метафора,
и мы должны удовлетвориться тем, что вслед за Жаком Ле Гоффом ука¬
жем на «эстетическую и нравственную взаимосвязь»240 личности Лю¬
довика Святого и художественных произведений его времени.
Друг Робера де Сорбона и Винцента из Бове не общался с великими
умами своего времени. Утверждение, будто он принимал у себя за сто¬
лом Фому Аквинского, — всего лишь легенда. Он довольствовался тем,
что слушал проповеди святого Бонавентуры. В общем, он воспринял
некоторые отголоски богословского образования, какое давали в пер¬
вом университете христианского мира, но непохоже, чтобы он дебати¬
ровал с великими учителями теологии. Как представляется, его спо¬
собности к полемике были крайне ограниченными. Это подтверждают
и его отказ вступать в диалог с исламом и иудаизмом, и его явное
пристрастие к скорым решениям. Эта «рыцарская» резкость контра¬
стирует с демонстративным пониманием, какое проявлял Альфонс X
Кастильский, вскормленный мусульманской и иудейской ученостью,
окруженный переводчиками, способными переходить с арабского на
латынь, а с нее — на кастильский. Людовику IX крайне недоставало
духовной открытости. Он не унаследовал вкуса предков к куртуазной
лирике и никогда не желал петь ничего иного, кроме антифонов в честь
Богоматери, обращая внимание лишь на самый бестелесный аспект лю¬
бовной лирики. По всем этим причинам Людовику Святому нет места
в галерее меценатов. Он скорей относится к традиционной категории
основателей-дарителей. Тем не менее принесенные им жертвы позво¬
лили исключительным архитекторам, витражистам и миниатюристам
полностью раскрыть свои таланты и придать его царствованию яркий
блеск. Всем областям искусства этого времени, в частности архитекту¬
ре, скульптуре и миниатюре, присущи общие черты. Их стройность,
радость и хрупкость выражают слегка нематериальное понимание пре¬
красного. Такая идеальная красота — это красота человека и мира до
грехопадения или же после Искупления. Этому лучистому и гармонич¬
ному миру неведомы следы наслаждения или клеймо греха.
240	Ле Гофф, Жак. Людовик IX Святой. Цит. соч. С. 436.

Глава III.
ФИЛИПП III СМЕЛЫЙ (1270-1285):
БЕСЦВЕТНЫЙ НАСЛЕДНИК
ЛЮДОВИКА СВЯТОГО
В качестве вступления к рассказу об этом сравнительно коротком
царствовании, итог которого был во многих отношениях положи¬
тельным, сравним два портрета этого короля, разделенные шестью ве¬
ками и показательные для двух подходов к историографии. «Большие
французские хроники» представляют Филиппа III достойным сыном
Людовика IX, старающимся буквально выполнять «Наставления» зна¬
менитого отца: «Пусть он не был образован, но был кроток и добр к
прелатам святой Церкви и ко всем, кто пламенно желал служить На¬
шему Господу [...]. После того как король возвратился во Францию и
вступил на престол отца, он начал усваивать добрые нравы и учиться
гворить добрые дела». Следуя «совету мудрецов и достойных людей»,
он не раз прибегал к умерщвлению плоти, «отчего можно было бы ска¬
зать, что вел он скорей жизнь монаха, нежели рыцаря». Через шесть
веков в «Истории Франции» под общей редакцией Эрнеста Лависса241
медиевист Шарль Виктор Ланглуа, один из мэтров так называемой
позитивистской школы, высказал о старшем сыне Людовика IX, став¬
шем королем в двадцать пять лет, безапелляционное суждение: «По¬
велителя Запада на троне Франции сменил человек незначительный
[...]. Послушный отцу, послушный матери, до крайности покорный».
Возможно, и сильный физически, но «имевший вид благодушный и
заурядный». Он был благочестив, милосерден и честен, но «ему недо¬
ставало проницательности и энергии» — до такой степени, что он по¬
зволял приближенным руководить собой.
В подтверждение последнего заявления можно вспомнить, на¬
сколько влиятельным при дворе стал Пьер де Ла Бросс, уроженец Тура.
Сделавшись в 1266 г. камергером Людовика IX, он сумел приобрести
большое влияние на наследника и пользовался его щедротами. Делая
с королем «все, что хотел», по выражению одного хрониста, он так же
внушал страх баронам и прелатам, как и уважение — папе и англий¬
241	Histoire de France, depnis les origines jusqu’i la Revolution/ sous la direction de Ernes!
Lavisse. Paris: Hachette, 1900-1911. 18 vols. Переизд.: Histoire de la France/ sous la direction
de Ernest Lavisse. Paris: Tallandier, 1980.
421

ЧАС П. ТРКТЬЯ. КЛИГЛ ИНГСКЛЯ ФРАНЦИЯ С 1223 НО [32В [.: МИРНАЯ МОНАРХИЯ H.IIPOIIH
скому королю. Однако эту безраздельную власть подорвал второй брак
Филиппа III. Овдовев после смерти Изабеллы Арагонской, король в ав¬
густе 1274 г. женился на Марии Брабантской. После этого вспыхнула
беспощадная война между кликой брабантцев, группировавшихся во¬
круг королевы, и кликой королевского фаворита Пьера де Ла Бросса.
Обе стороны не брезговали самой бессовестной клеветой. Говорили,
что Людовик, старший сын короля, умерший в 1276 г., был отравлен
брабантцами. Ходили слухи о гомосексуализме монарха, наказанием
за который якобы и стала кончина принца Людовика. Это темное дело
плохо обернулось для Пьера де Ла Бросса. Ловкая интрига позволила
его врагам добиться, чтобы его арестовали и повесили в июне 1278 г.,
не оставив ему времени привести доводы в свою защиту. Современ¬
ники усмотрели в этом только превратность судьбы, переменчивой в
своих милостях. На деле он пал жертвой заговора крупных феодалов
(герцога Бургундского, герцога Брабантского и графа д’Артуа), желав¬
ших контролировать королевский совет.
После этого влияние королевы Марии на слабовольного Филип¬
па III упрочилось. Любившая роскошь королева окружила себя бле¬
стящим двором, где были не только французские вельможи (Дре,
Сен-Поль), но и имперские (герцог Брабантский, графы Бургундский
и Люксембург) и где выделялись Роберт д’Артуа и Карл Анжуйский,
король Сицилии. Следовало считаться и с постоянным влиянием ко¬
ролевы-матери Маргариты Прованской, заклятой противницы ан¬
жуйцев, открыто поддерживавшей англичан. Король колебался между
этими враждебными друг другу силами, и не следует забывать также о
весе, какой еще сохраняли советники и чиновники его отца. Хронисты
настаивают, что выдающуюся роль играл Матвей Вандомский, аббат
Сен-Дени, которому якобы доверяли «все дела королевства».
ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ ПРИОБРЕТЕНИЯ
В территориальном плане, очень важном, когда речь идет о ком-ли¬
бо из Капетингов, по определению собирателей земель, в актив Филип¬
па III можно внести два больших успеха — присоединение к домену
аквитанского Юга, а также графства Шампанского вместе с Наваррой.
Смерть Альфонса де Пуатье и его супруги в 1271 г. не свелась к баналь¬
ному пресечению династии, а стала очень значительным событием вви¬
ду важности наследства — в него входили не только Пуату, но также
Овернь, Онис, северная часть Сентонжа, Тулузская область, Альбижуа
и Венессен. Стало возможным включить в состав домена основные
земли аквитанского Юга. Короткая военная кампания, устроенная для
422

ГЛАВА 111. ФИЛИПП III СМЕЛЫЙ (1270- I2B5): БЕСЦВЕТНЫЙ НАСЛЕДНИК ЛЮДОВИКА СПЯ ТОГО
того, чтобы приструнить графа Фуа, дала весной 1272 г. повод «пред¬
ставить правосудие и величие короля на землях Тулузы»242. Сенешаль
Каркассона, взявший на себя задачу добиться присяги от консулов и
баронов, умело осуществил переход графства Тулузского во власть ко¬
роля (Saisimentum comitatus Tolose). Другие чиновники короля провели
аналогичные церемонии в Аженё, Керси, Руэрге, Альбижуа и Венессене.
Королевская администрация подтверждала местные привилегии более
1 пбко и деликатно, чем это делал Альфонс де Пуатье, однако продолжа¬
ла его политику в самом главном — строила бастиды, чтобы держать
эту территорию в руках. В этот период появилось тринадцать укреплен¬
ных поселений (bourgades), в том числе Монрежо, Флеранс и Домм.
Филипп Смелый переуступил часть наследия Альфонса де Пуатье:
графство Венессен в 1274 г. отошло Святому престолу, который требо¬
вал его с конца альбигойского крестового похода: Аженё и южная часть
Сентонжа были переданы королю Англии, герцогу Аквитанскому, по ус¬
ловиям Амьенского соглашения 1279 г. Этому договору предшествовал
оммаж, принесенный в 1273 г. Эдуардом I «за все земли, которые он дол¬
жен был держать от французской короны». Несмотря на это изъявление
верности, у него очень не заладились отношения с виконтом Беарнским
и виконтессой Лиможской, которые не преминули пожаловаться на него
во французский парламент. Однако эти ссоры не вылились в вооружен¬
ные конфликты, и в 1279 г. наконец было достигнуто примирение. Али-
еноре Кастильской, королеве Англии, было даже «разрешено принять
во владение Абвиль и Понтье, которые она только что унаследовала»243.
Через шестьдесят лет эти опорные точки окажутся очень ценными. При¬
мирившись с английским королем, Филипп III проявил немалую твер¬
дость в отношении Карла Анжуйского, когда тот в 1284 г. выдвинул при¬
тязания на Пуату и Овернь как на отцовское наследство.
В том же 1284 г. наследник престола, будущий Филипп Красивый,
смог принять титул rex Navarre, Campanie et Вгуе [короля Наварры,
Шампани и Бри]. Для этого ему было достаточно жениться на наслед¬
нице этих владений, связанных общей судьбой, — Жанне Наваррской.
Действительно, с 1234 г. маленькое пиренейское королевство перешло
во владение Блуа-Шампанского рода и Памплона несколько затмила
Груа и Мо. Поскольку Тибо V вел себя как послушный вассал, Капетинг
хозяйничал на его землях. Поэтому в 1284 г. они были включены в ко¬
ролевский домен. Сохранились четыре шампанских бальяжа — Труа,
-42 Guillelmus de Podio Laurentii. Historia Albigensium// Recueil des historiens des Gaules et de
la France. Paris: Palmi, 1840. T. 20.
-43 Langlois, Charles-Victor. Le Rigne de Philippe III le Hardi. Paris: Hachette, 1887.
423

ЧЛСП. ГРЕТЬЯ. КЛ11ЕТИНГСКЛЯ ФРАНЦИЯ С 1223 11(3 1328 Е: ПЕРВАЯ МОНАРХИЯ ЕИРОПЫ
Мо, Витри и Шомон, а также должности сенешаля, маршала, виночер¬
пия и коннетабля. Что касается управления королевством Наваррой и
его обороны, эти обязанности были возложены на сенешаля Тулузы.
Филипп III производил также покупки земель и прав, которые ста¬
новились возможными в результате разорения некоторых сеньоров.
Таким образом он приобрел графство Гин — в 1281 г., за три тысячи
парижских ливров и пенсию в тысячу турских ливров, порт Арфлер
и права на баронство Небур и виконтство Пьерфон. Столь же алчный
до земель, как и его предки, король поручал своим бальи заключать
договоры на совладение (pariage) с феодалами, особенно на Юге. Кро¬
ме того, он проторил путь для будущего присоединения Лиона (осу¬
ществившегося при Филиппе Красивом), Монпелье (при Филиппе V
Длинном) и Виваре. Как дальновидный государь он старался не рас¬
точать приобретенное, предпочитая давать пожизненные пенсии, чем
земли. Тем не менее своим сыновьям Карлу и Людовику он даровал
апанажи Валуа и Эвре-Этамп.
Сбалансированные отношения с феодалами
Как и Людовик IX, Филипп III стремился сохранять мир у себя в
государстве, пресекая восстания, частные войны и прочие феодальные
беспорядки. Он смирил бунтарские поползновения «графов Божьей ми¬
лостью» Фуа и Арманьяка и подавил мятеж виконта Эмери Нарбоннско-
го в 1282 г. Он стал разрешать турниры только с 1279 г., когда крестовый
поход был отложен. Он старался положить конец войнам между сеньо¬
рами, прибегая к процедуре королевского поручительства (asseurement),
позволявшей ставить общественное благо выше частного насилия.
Не приходится отрицать, что сын Людовика Святого проявлял в
отношениях с феодалами определенную гибкость. Желая, чтобы со¬
блюдались законы вассалитета, ордонансом 1274 г. он потребовал
предоставлять ему auxilium [помощь] и concilium [совет]. Сознавая
свои полномочия dominus superior [верховного повелителя], он держал
крупных вассалов в узде, приглядывал за действиями администрации
графа Фландрского, добивался повиновения от жителей Бретани, по¬
сылал своих агентов вмешиваться в аквитанские дела, несмотря на со¬
противление и протесты чиновников Эдуарда I. Здесь множились как
территориальные споры, так и споры о компетенции. Конфликт рас¬
пространился даже на сферу титулования. В самом деле, аквитанские
нотарии не останавливались перед тем, чтобы составлять грамоты,
дерзко датируя их царствованием Эдуарда, короля Англии (Regnante
Edwardo, rege Anglie). В 1282 г. за это их начали привлекать к ответ¬
ственности, и в конечном счете им пришлось изменить формулировку
424

ГЛАВА 111. ФИЛИПП Ш СМЕЛЫЙ (1270-1285): БЕСЦВЕТНЫЙ НАСЛЕДНИК ЛЮДОВИКА СВЯТОГО
в документах: «Это случилось в царствование Филиппа, короля Фран¬
ции, когда королем Англии был Эдуард и держал герцогство Аквита¬
нию» (Ланглуа).
Прогресс королевского правосудия
Судя по общему принципу, сформулированному Бомануаром:
«Любую светскую юрисдикцию держат во фьеф или в арьер-фьеф от
короля», — феодалы не были лишены прав. Но на деле королевские чи¬
новники не прекращали посягательств на сеньориальную юрисдикцию
и оспаривали правомерность принятия вассальными судами того или
иного дела на рассмотрение, возбуждая многочисленные процессы.
Церковное правосудие все больше граничило с духовной властью.
Ratione materiae [ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмо¬
трения] церковь знала все, что касалось веры, таинств, обетов и бе¬
нефициев. Кроме того, клирики — категория очень многочисленная,
включавшая простых «постриженцев», — во всех доменах подлежа¬
ли церковному суду. Часто возникала очень высокая степень неопре¬
деленности, порождая многочисленные споры. Местные чиновники,
которых шокировала снисходительность, с какой церковные суды от¬
носились к клирикам, хотели упразднить эти суды и покончить с неза¬
конными поблажками. Посягая на привилегии церковного суда, они не
брезговали никакими средствами — ни насилием, ни подлогом.
В ходе дебатов был разработан теоретический подход как к пре¬
ступлениям, подлежащим королевскому суду, так и к апелляциям на
приговоры. Список преступлений ad regiam dignitatem pertinentes [ка¬
сающихся королевского достоинства] был удлинен и уточнен, включив
посягательства на общественный мир, нарушение договора, заключен¬
ного с королевским поручительством, и фальшивомонетничество. Что
касается теоретической возможности апеллировать к королевскому
суду, то ее появление способствовало укреплению государственной
власти, «воссоздав то, что разрушили иммунитеты» (Ланглуа). Такие
апелляции, подаваемые на приговор королевского или сеньориального
судьи, вошли в обычай только в царствование Людовика Святого. При
его сыне стало привычным делом апеллировать к королю, обращаясь
в королевские апелляционные суды, которые были обязаны передать
дело на рассмотрение бальи или парламента. Жители крупных фьефов
могли обращаться непосредственно в верховный суд королевства. До¬
статочно было просто произнести слово «обжалую», чтобы процесс,
начатый в местном суде, был приостановлен. Из Гиени апелляции по¬
ступали сотнями, как бы ни старались чиновники английского короля
этому помешать. Если принять во внимание новые судебные права,
425

ЧЛСП. ПЧ-ТЬЯ. КЛШТИНГСКЛЯ ФРАНЦИЯ С 1223 НО 132м Г: 111:1'НАМ МОНАРХИЯ Г.ВРОНЫ
приобретаемые то тут, то там благодаря договорам о совладении, на¬
пример, в Гайяке, приходится признать, что Филипп III расширил су¬
дебные прерогативы короны.
Королевское законотворчество: под знаком непрерывности
В законодательном плане впечатление непрерывных перемен было
по меньшей мере столь же сильным, как и в судебной сфере. Если любой
сеньор считался «государем в своем баронстве», то король был «госуда¬
рем над всеми» и мог вводить «такие установления, какие ему угодно»,
применяя принцип, высказанный Фомой Аквинским (ум. 1274): «Право
творить законы принадлежит тому, кто представляет многих». Факти¬
чески, если учесть наследие феодальных обычаев, монарх мог законода¬
тельствовать как барон в своем домене и как король во всей Франции.
Чтобы иметь силу закона, общие установления не должны были пося¬
гать «на дела, совершенные в прошлое время», их должен был обсудить
«очень большой совет», им следовало идти на пользу всему королевству
и быть обоснованными2^. Ссылка на общую пользу отражает осозна¬
ние требований гражданского порядка. В качестве обоснования власть
могла сослаться, например, на опасность войны или угрозу голода. Что
касается обсуждения «очень большим советом», то это был старинный
феодальный обычай. Большие советы, действительно собиравшиеся
в XIII в., обеспечили переход от феодальных собраний (conventus) в чи¬
стом виде к Генеральным штатам XIV в. Бароны и прелаты собирались
по призыву короля, чтобы обсудить войну, крестовый поход или пу¬
бличное право королевства. С 1270 по 1285 г. такие советы рассматрива¬
ли важные вопросы, чреватые военными и финансовыми последствия¬
ми: в 1274 г. — проблему Наварры, в 1275 г. — «заморскую переправу»,
в 1280 г. — мир между Кастилией и Францией, и, наконец, возможность
для одного из сыновей Капетинга наследовать арагонский трон. Эти со¬
брания часто санкционировали распоряжения, подготовленные члена¬
ми парламента.
Памятники законодательства этого царствования можно разделить
на две основных категории. Прежде всего, существовали распоряже¬
ния, относящиеся к частному праву: по кодификации обычаев, исправ¬
лению обычаев дурных (таких, как очистительная клятва в Гаскони) и
фиксации других практик, например доказательства существования
обычая путем опроса («enquete par turbe», то есть массового опроса).
Далее, были главные тексты — ордонансы, относящиеся к публичному
праву, полный набор которых, к сожалению, до нас не дошел, поскольку 244244	См. Beannwfioir, Philippe tie Remi, sire de. Coutumes de Beauvaisis: texte critique publiC.. par
Am. Salmon. Paris: A. Picard, 1899-1900. 2 vol.
426

ГЛАВА 111. ФИЛИПП 111 СМЕЛЫЙ (1270-1285): БЕСЦВЕТНЫЙ НАСЛЕДНИК ЛЮДОВИКА СВЯТОГО
многие свитки, информировавшие бальи, сенешалей и крупных васса¬
лов о результатах совещаний в парламенте, пропали. Некоторые поста¬
новления просто подтверждали распоряжения времен Людовика Свя¬
того: евреи не имели права давать ссуды под проценты и должны были
носить «кружок» (rouelle), им запрещалось отстраивать синагоги и
хранить Талмуд (1280 и 1283 г.). Репрессивные меры предпринимались
против разных категорий ростовщиков (1274 г.) и против тех, кто бо¬
гохульствовал или играл в кости. Выходили постановления о монетах.
Встречались и оригинальные законодательные меры: совершеннолетие
старшего королевского сына было назначено на четырнадцать лет; при¬
нимались распоряжения о погашении долгов, о правосудии и по вопро¬
сам создания общей полиции, но ни один ордонанс не был посвящен
реформированию королевства, в отличие от времен Людовика IX.
Очевидно, что можно задаться вопросом об эффективности этих
законодательных мер. Касательно погашения долгов они, похоже, были
выполнены в точности. Зато можно усомниться в том, что были испол¬
нены все семь постановлений о монетах,
МЕДЛЕННОЕ УСОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ КОРОЛЕВСКОГО ДВОРА
Шарль Виктор Ланглуа, писавший во времена, когда образцом для
историков были естественные науки, в своем исследовании «Царство¬
вания Филиппа Смелого»245 любил сравнивать прогресс королевской
курии (curia regis) с эволюцией живого организма: «Если живые суще¬
ства стоят на лестнице животных или растений тем выше, чем более
дифференцирована их масса и чем лучше каждая из их частей при¬
способлена к выполнению некой особой функции, то тому же закону
подчинено и совершенствование государства: его достоинство и сила
растут по мере того, как оно лучше определяет обязанности, возложен¬
ные на каждого из его членов. Но рациональное разделение двора про¬
исходило медленно, как любые органические трансформации»246.
Внутри curia, которая отныне венчала всю административную
иерархию королевства, старинные дворцовые чины утратили значение.
Их обладатели уже по-настоящему не влияли на работу правительства,
составленного из советников (consiliarii). Один осведомленный наблю¬
датель действий правительства, доминиканец Гумберт Римский, с без¬
упречной ясностью описал тройную миссию двора: «Завершать дела
после обстоятельного обсуждения, принимать счета у королевских чи¬
новников и направлять деятельность правительства». На самом деле
245	langfois, Charles-Victor. Le Rigne de Philippe III le Hardi. Paris: Hachette, 1887.
246	[hid. P. 307.
427

ЧАСТЬ [Т[.Т1,М. КАШТИНГСКЛЯ ФРАНЦИЯ С 1223 ПО 132и I.: ШТИЛИ МОНАРХИЯ 1-.11РОПЫ
разделение труда между разными службами оставалось еще в зачаточ¬
ном состоянии. Курию надо представлять полиморфной, способной
принимать три разных облика: curia in parlamento [суд в парламенте],
curia In compotis [счетная палата] и curia in consilio [королевский совет].
Как исполнитель судебной функции двор окончательно отделился
от особы короля. Можно считать, что в качестве суда он с 1270 г. со¬
стоял из профессионалов и в виде исключения его состав усиливали
магнатами. Этот «суд в парламенте» [cour en parlement] собирался с
регулярными интервалами, чаще всего в отсутствие короля, который
по-прежнему выносил судебные решения во время переездов. Ордо¬
нанс 1278 г. показывает, что внутри верховного суда были сформи¬
рованы разные комиссии — Большая палата (Grand-Chambre), След¬
ственная палата (Chambre des enquetes) и Палата прошений (Chambre
des requetes). Кроме того, южане, участвовавшие в тяжбах, представали
перед Палатой слушаний писаного права (Auditoire du droit ecrit). He
довольствуясь приемом апелляций, поступавших в него из всех обла¬
стей королевства, парламент отправлял комиссии в присоединенные
недавно большие фьефы, чтобы проводить заседания там (Великие дни
в Труа, Суд шахматной доски в Нормандии). Не следует забывать и су-
дей-делегатов in partibus tolosanis [в тулузских землях].
Счетная палата, или «палата королевских счетов» (chambre des contes
le roi), заседала в Тампле, там же, где хранилась казна. Там служил Готье
де Фонтен. Наконец, Королевский совет (cour en conseil), обладавший су¬
дебными и политическими функциями, оставался собранием перемен¬
ного состава, которое заседало во дворце на острове Сите. В качестве
суда он мог выступать как суд двенадцати пэров королевства (шести
светских и шести духовных), собиравшийся очень редко, чтобы судить
крупных вассалов. В политическом отношении совет предоставлял го¬
сударю сведения и толковал законы. Там совместно заседали духовные
лица, в том числе Матвей Вандомский, аббат Сен-Дени, и рыцари на
королевской службе, упомянутые в счетах ведомства двора. Ссылаясь
больше на кутюмы, чем на римское право, эти советники доказали, что
умеют мыслить по-настоящему независимо. Очень прагматичные, они
умели выказывать уважение к приобретенным правам.
СРОЧНЫЕ ФИНАНСОВЫЕ ЗАПРОСЫ:
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ КРАЙНИХ СРЕДСТВ
Новаторские взгляды Жана Фавье на финансы Людовика IX, кото¬
рые этот автор представил как очень передовую систему, трудно при¬
мирить с представлениями Шарля Виктора Ланглуа о финансах преем¬
ника этого короля. Автор «Введения к изучению истории» [Ланглуа]
428

ГЛАВА III. ФИЛИПП 111 СМЕЛЫЙ (1270-1285): БЕСЦВЕТНЫЙ НАСЛЕДНИК ЛЮДОВИКА СВЯТОГО
считал, что налоговая система Филиппа Смелого по существу остава¬
лась феодальной — как ее дух, так и функционирование. Домениаль-
пые доходы, еще жизненно необходимые, включали выплаты (фер-
маж), которые делали прево, выкупая свои должности, и поступления,
которые получали бальи и их служащие: чинш, кутюмы, разные ренты,
судебные штрафы (expleta), бесхозное имущество, печатные пошлины
(sigilla). Расходы — как правило, меньшие, чем доходы, — шли на вы¬
плату жалованья служащим, на строительство и на милостыню. Это
подтверждают отдельные счета на День Всех Святых 1286 г., то есть
за начало царствования Филиппа Красивого, где доходы с бальяжей
Франции и с Шахматной доски Нормандии достигают более 209 тыс.
ливров, а расходы составляют всего 160 тыс. ливров. Избыток переда¬
вался в казну в Тампль на содержание центрального правительства и
ведомства двора, расходы на которые не прекращали расти.
В качестве крупного феодального собственника, сеньора в своем
домене, король мог также взимать произвольную талью, как, напри¬
мер, 60 тыс. турских ливров, собранных в 1281-1282 гг. с евреев, и тре¬
бовать от вассалов феодальной помощи. Но мог ли он идти дальше,
мог ли он ввести общее налогообложение и требовать выплаты экс-
традомениальных податей? В этой связи можно утверждать, что экс¬
портные пошлины были не более чем домениальными пошлинами в
более широком смысле, а «помощь на войско» (aides de lost) трудно
отнести к постоянному налогу (impot). Действительно, подати, пред¬
ставлявшие собой выкуп за неучастие в военной службе, или auxilia
exercitus, существовали издавна. Их невыплата влекла за собой штраф,
не имевший никакого отношения к налогу как таковому. Какую бы об¬
щую сумму ни составляла «помощь на войско», достигшая в Нарбонне
в 1276 г. тысячи ливров, она оставалась, опять-таки согласно Шарлю
Виктору Ланглуа, феодальной. Непосредственно центральная власть,
по утверждению этого историка, взимала эту подать редко. Ее сбор
с горожан и арьер-вассалов брали на себя крупные вассалы короля.
Этой традиционной системы оказалось недостаточно, чтобы
оплатить управление Наваррой, а позже — арагонский крестовый
поход. Эта экспедиция, организованная в 1285 г., чтобы отстоять пра¬
ва Карла Валуа, обошлась более чем в 1200 тыс. ливров. Поэтому по¬
надобилось прибегнуть к крайним средствам. От Святого престола
было получено разрешение собрать в 1284 г. десятину. Обложение по¬
датью цистерцианцев стало отнюдь не символическим — оно принес¬
ло 84 тыс. ливров. Деньги на хранение принимали папские сборщи¬
ки и итальянские банкиры. Другим крайним средством, также очень
429

час:гьТРЕТЬЯ. КАПЕТИШСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 ПО 1328 I. ПЕШАЯ МОНАРХИЯ ПИРОПЫ
распространенным, были кредиты — их брали умеренно и, как пра¬
вило, в виде отдельных мелких операций. Однако в 1284 г. провели
первую «национальную подписку», собрав займы в бальяжах и горо¬
дах Фландрии. Филипп III сумел удержаться от еще одного простого
решения — порчи монеты. Он довольствовался тем, что получал от
своей монеты обычные доходы в форме пошлин за право ее чеканки
и реальную политическую выгоду, поскольку она ходила в других фе¬
одальных владениях.
В общем, согласно тому же Ланглуа, новой налоговой системе еще
предстояло родиться, а управление финансами едва ли отличалось от
общего управления государством. «В провинциях подати взимали пре¬
во-откупщики и бальи; в центре их счета проверял отдел курии».
МЕСТНАЯ АДМИНИСТРАЦИЯ:
СОХРАНЕНИЕ ТЕМПА, ВЗЯТОГО ПРИ ЛЮДОВИКЕ СВЯТОМ
Пятнадцать бальяжей Лангедойля (Париж, Жизор, Санлис, Вер-
мандуа, Амьен, Санс, Орлеан, Бурж, Тур, Руан, Ко, Верней, Котантен,
Овернь и Макон) были очень обширными, как и семь сенешальств Лан¬
гедока (Бокер, Каркассон, Перигор, Тулуза, Ажене, Руэрг, Керси). В их
состав входили большие фьефы: герцогство Бургундия относилось к
бальяжу Макон, а герцогство Аквитания — к сенешальству Перигор.
Поскольку границы разных административно-территориальных еди¬
ниц отнюдь не были проведены окончательно, то их «исправление»
было достаточно обычным делом.
На подведомственных территориях в ходе «полного и безраздель¬
ного осуществления публичной власти» (Шарль Виктор Ланглуа) чи¬
новники должны были проявлять универсальную компетентность.
Не перечисляя еще раз подробно полномочий бальи, напомним, что
Филипп де Бомануар ожидал от них незаурядных качеств: им следова¬
ло быть мудрыми, учтивыми и верными, разбираться в людях, чтобы
иметь возможность руководить сержантами и прево, отличать «пра¬
воту от неправоты» в судебной сфере, «хорошо уметь считать», чтобы
умело управлять доменом.
Документы показывают, что с 1270 по 1285 г. бальи созывали васса¬
лов в королевское войско, обеспечивали замки и усадьбы короля гар¬
низонами, служили посредниками между населением и парламентом,
сообщая о заседаниях последнего и исполняя его решения, сами вер¬
шили суд в окружении «прюдомов» (“честных людей’’, prud'hommes),
председательствовали на рыцарских судах (assises) во фьефах. Ведь им
также полагалось рассматривать дела, выделенные в особое производ¬
ство (чем в добрых городах занимались королевские нотарии), выда-
430

ГЛАВА 111. ФИЛИПП III СМЕЛЫЙ (1270-I2B5): БЕСЦВЕТНЫЙ НАСЛЕДНИК ЛМЛОИИКА СИЯ ГО| О
пая грамоты с печатью бальи, например, в обеспечение договоров. Что
касается финансовых задач, они тоже становились все трудней, и бальи
решали их при помощи сборщиков налогов и прево-откупщиков.
Отныне престиж бальи прежде всего определяла их роль, которую
признавали все больше: роль защитников общественного мира, или
королевского мира, если угодно, и поборников интересов угнетенных.
Характерный симптом: в местах, которым грозил разгул насилия, ста¬
вили чучело, изображавшее королевского сержанта. Этот низший слу¬
жащий, к которому население долго относилось как к хищнику, бла¬
годаря прогрессу бальяжной администрации постепенно превращался
в защитника народа.
Тот же продолжавшийся «эффект Людовика Святого» побуждал цен¬
тральные инстанции ужесточать контроль над региональными и мест¬
ными служащими. Бальи должны были подчиняться приказам, посту¬
павшим из королевской курии (curia regis). Их регулярно вызывали в
парламент, чтобы они «разъясняли сомнительные факты, подтверждали
существование обычая, отчитывались о своем управлении или доклады¬
вали о ресурсах или настроениях в своих провинциях» (Ланглуа). Если
они допускали служебные нарушения или впадали в злоупотребления,
им грозило иметь дело с ревизорами двора, настоящими «генеральными
инспекторами» местной администрации. Можно последовать за двумя
из них в 1277 г. в Тулузскую область и в Ажене, где они пытались рефор¬
мировать суд и ограничить рост численности сержантов.
Этим missi dominici (государевым посланцам), конечно, не удава¬
лось искоренить все преступления бальи, а тем более их подчиненных.
Где-то очень кстати требовали выплаты натурального оброка, когда
крайне дорожали продукты, в другом месте лесники, лесничие и сер¬
жанты плохо «охраняли» домены. Виконт Жан де Нюэви цинично вел
себя как «Беррес Верхней Нормандии». В результате из французской
глубинки вновь доносился хор жалоб и упреков, обличавших дурное
поведение бальи, этих «авангардных бойцов монархической централи¬
зации», не всегда соответствующих образу хорошего чиновника, «кото¬
рого земля считает своим сеньором, справедливым ко всем» (Ланглуа).
Парламент, конечно, осуждал отдельных виновных чиновников, при
этом защищая их в целом. Узнав, что монастырь Сен-Валери пригово¬
рили к выплате 800 ливров штрафа за то, что один монах положил руку
на плечо амьенскому бальи, инспектировавшему это заведение; что от
одного горожанина из Вильнев-пре-Санс потребовали 1000 ливров за
оскорбление сержанта, легко убедиться, что чиновника отныне счита¬
ли pars corporis regis [частью тела короля] и в этом качестве защищали.
431

ЧАСТЬ ГТТТЬИ КЛШ ТЖМ'СКЛЯ ФРАНЦИЯ С 1223 11(1 I32H Г.: ШТИЛЯ .МОНАРХИЯ 1 Примы
За исключением прево, бравших свою должность на откуп, служа¬
щие короны должны были оплачиваться из королевской казны. Самый
скромный из бальи получал ежегодное жалованье 300-400 ливров, не
считая премий и компенсации расходов. Сержанты и лесничие зара¬
батывали от 4 су до 10 денье в день. На это шла существенная часть
бюджета монархии — таковы были издержки укрепления государства,
процесса, который историки конца XIX в. оценивали чрезвычайно по¬
ложительно: «Франция в ту эпоху нуждалась скорей в централизации,
чем в местной автономии» (Ланглуа).
Среди местных властей, унаследованных от прошлого, в полном
упадке были власти городские. В некоторых городах вспыхивали вос¬
стания, делая необходимым вмешательство королевской власти. В Ша-
лоне-на-Марне, Руане, Аррасе, Ипре, Брюгге, Дуэ они были вызваны
убыточной продажей сукна — главным проявлением экономического
кризиса. Еще в трех местах: в Агде (1272 г.), Провене (1279 г.) и Као-
ре — их причиной стало чрезмерное рвение королевского фиска и его
служащих. Во втором из названных городов за яростным бунтом по¬
следовали страшные репрессии. В других местах, например в Ле-Пюи,
гнев народа обрушивался на сеньоров или на епископов, как в добрые
старые времена зарождения коммун.
Во многих видных городах, например в Нуайоне, Шалоне и Дижо¬
не, королевский арбитраж оказывался необходим, чтобы ослабить тре¬
ния между простым народом и магистратами, начинавшиеся из-за та-
льи. Эшевены усвоили неприятное обыкновение возлагать ее бремя на
простых людей. Возникавшие из-за этого конфликты способствовали
вмешательству центральной власти в дела городов, начавшемуся еще
в прошлом царствовании. Некоторые города были просто-напросто
взяты под опеку (попечительство, curatelle) королевской властью, как
Нуайон, который обанкротился, как Бове, где люди короля назнача¬
ли сумму тальи, как Реймс, где эшевены в 1279 г. просили разрешения
«облагать население податью именем короля». Так на «добрые города»
(выражение, у которого было большое будущее) тоже легла тень власти
монарха, от имени которого утихомиривали гражданские конфликты,
выбирали магистратов и реорганизовали финансы. Этот все более ме¬
лочный контроль над местными автономиями дошел даже до рефор¬
мирования писаных кутюм Руана и Тулузы, где двенадцать консулов
из списка в тридцать шесть кандидатов отныне выбирал королевский
вигье. Смысл этих перемен кажется вполне ясным: муниципальные чи¬
новники и цеховые старшины постепенно превращались в служащих
центральной власти и исполнителей ее воли.
432

ГЛАВА 111. ФИЛИПП III СМЕЛЫЙ (|270-|285>:ЕКСЦВЕТНЫЙ НАСЛЕДНИК ЛЮДОНИКА СВЯТОГО
Это царствование, как и предыдущее, закончилось неудачным
крестовым походом, большую ответственность за который несет папа
Мартин IV, он же Симон де Брион, бывший чиновник Людовика Свято¬
го, всецело преданный анжуйским интересам. В 1283 г. понтифик и его
давний союзник Карл Анжуйский вознамерились с помощью Филип¬
па Смелого задушить движение гибеллинов, тлеющие угли которого в
Италии раздувал арагонский король Педро III. Войска последнего вы¬
садились на Сицилии вскоре после знаменитой «Вечерни», случившей¬
ся 30 марта 1282 г., во время которой палермцы перерезали огромное
количество французов и вынудили выживших убраться на материк.
Эти трагические события привели к коронации Педро III королевским
венцом Тринакрии (островной Сицилии).
Двадцать первого марта 1283 г. папа объявил арагонского короля
низложенным, а его корона должна была перейти к сыну короля Фран¬
ции. То есть с Арагоном проделали то, что двадцать лет назад — с Не¬
аполем. Предложение папы было поддержано собранием прелатов и
баронов в Бурже в ноябре 1283 г. Нерешительность, какую проявлял
Филипп III, чрезвычайно раздражала Мартина IV. В феврале 1284 г. в
11ариже созвали еще одно собрание. Оно одобрило замысел похода на
Пиренейский полуостров. Арагонская корона должна была достать¬
ся Карлу Валуа, третьему сыну короля. Крестовый поход 1285 г. был
тщательно подготовлен: для этой «первой завоевательной войны, ка¬
кую Капетинги предприняли за естественными границами Франции»
(Ланглуа), собрали значительную армию. После нескольких успехов
в Руссильоне «крестоносцы» с конца июня по начало сентября 1285 г.
осаждали Жерону. Поддерживавший их флот был 4 сентября уничто¬
жен у островов Формигес адмиралом Руджеро ди Лауриа. Пришлось в
сложной обстановке отступать к Перпиньяну. Войска поразила эпиде¬
мия, от которой Филипп III скончался 5 октября 1285 г. Капитуляция
Жероны стала заключительным аккордом этого военного и диплома¬
тического поражения, погубившего репутацию арбитра Запада, какую
некогда заслужил Людовик Святой.

Глава IV.
ЦАРСТВОВАНИЕ ФИЛИППА IV
КРАСИВОГО (1285-1314):
ЛОВКО ОБДЕЛАННЫЕ «ДЕЛА»
Зто царствование обычно считают одним из важнейших перелом¬
ных моментов в политической и институциональной истории
Франции, даром что государь часто пытался, например в ордонансе о
реформе королевства от 23 мая 1303 г., представить себя продолжате¬
лем дела Людовика Святого, тем самым извлекая выгоду из канониза¬
ции последнего, которая произошла в 1297 г. Не станем попадаться в
словесную ловушку. Под многими заявлениями о верности на самом
деле скрывается резкий разрыв, который историк должен замечать,
если не хочет погрязнуть в бесконечном и монотонном повторении од¬
ного и того же. В течение этого двадцатидевятилетнего царствования,
как нам кажется, последовательно проводились два главных принципа.
Их можно сформулировать так: только государство обладает по-насто¬
ящему публичной властью; эта власть заставляет себя признать за счет
значительного превосходства над своим объектом, не нуждаясь с его
стороны ни в согласии, ни в подтверждении. Ее легитимирует тот про¬
стой факт, что она воплощает общую волю и заботится об общем благе
народа.
К этому «гегельянскому» взгляду на царствование Филиппа IV,
взгляду «с точки зрения обитателей Сириуса», нужно добавить два
уточнения — во-первых, напомнив, что эти основные принципы
были сформулированы в предыдущие десятилетия, во-вторых, под¬
черкнув, что государь в ментальном отношении оставался баро¬
ном, что его характер сформировало чтение трактата «De regimine
principum» [О правлении государей], сочиненного в 1285 г. его вос¬
питателем — братом-августинцем Эгидием Римским. Этот текст
вдалбливал ему традиционные наставления: быть осторожным и сме¬
лым, выбирать хороших советников и честных судей и т. д. Так что не
следует удивляться, если ученик брата Эгидия имел «вассалитетное»
представление о государстве, считая верность главной его основой.
Финансовую помощь, по его мнению, можно было требовать, только
выдвигая феодальные обоснования. Участие в совете оставалось для
434

ГЛАВА IV. ЦАРСТВОВАНИЕ ФИЛИППА IV КРАСИВОГО (1285-1314): ЛОВКО ОВЛВЛАННЫК “ДЕЛА”
королевского клирика или королевского рыцаря вассальной обязан¬
ностью. Но некоторые приближенные Филиппа IV придерживались
более радикальных и новаторских взглядов.
СЛУЖИТЕЛИ ОБЩЕСТВЕННОГО БЛАГА
Корона отныне располагала целой иерархией служителей, сознавав¬
ших свою ответственность, — от короля до легистов и до чиновников
на местах. Хоть этот феномен и не был по-настоящему новым, но еще
никогда он не проявлялся так остро. Филипп IV, как подчеркивали один
за другим авторы его портретов, был глубоко убежден в своем вели¬
чии, и это ясно почувствовал епископ Бернар Сессе: «Это не человек и
не зверь. Это статуя». Скрытный и молчаливый, он не считал нужным
объясняться по очень многим делам, от войн до осуждения тамплиеров.
Он умел делегировать свои полномочия компетентным помощникам,
«воздавать должное в больших делах и поручать другим судить дру¬
гих», как писал Пьер Дюбуа. Он часто предоставлял советникам сво¬
боду действий, довольствуясь председательством на собраниях и всегда
давая себе время подумать. «Он вмешивался, чтобы завершить, когда
нее уже определилось», — констатирует Жан Фавье. Это наблюдение
наводит нас на мысль, которую довел до предела Робер Фавтье, изобра¬
зивший Филиппа Красивого «фанатиком догмы, наделявшей француз¬
ских королей верховной властью». Впрочем, народ, на который сильное
впечатление производили его красота и «сила», не воспринимал его
как самодержца. Напротив, он порицал короля за то, что тот позволяет
руководить собой приближенным низкого происхождения. Отголосок
этих настроений слышится у клирика Жоффруа Парижского:
Вас предали, так думает каждый [... ]
Ваши рыцари с кухни [...].
Но у вас такой совет,
Что вы теряете Аллилуйю [...]
Вам выдают пузырь за фонарь
Те, кто справа и слева
Окружает вас; и щипать траву,
Государь, заставляют вас, и из «орла» делают «решку»147.
Было бы неправильно отождествлять всех советников монарха со
знаменитыми легистами-южанами, пусть даже последние внесли боль¬
шой вклад в формирование духа царствования. Состав Совета оста- 247247	La Chronique mitrique attribute i Geoffroy de Paris (1313-1316)/ texte public
avec Introduction et glossaire par Armel Diverres. Paris: Les Belles Lettres, 1956.
435

ЧАСТЬ П’КГЬЯ. КЛ1 ПТИЦ! СКАЯ ФРАНЦИЯ С. 1223 НО 1328 Г.: МЕРНАЯ МОНАРХИЯ Ы1РОИЫ
вался еще очень непостоянным. Первые места занимали в нем принцы,
братья короля, — Людовик д’Эвре и прежде всего Карл Валуа, очень
влиятельный в дипломатической сфере, получивший в 1301 г. пору¬
чение помочь Карлу II Анжуйскому отвоевать Сицилию. Проезжая
через Флоренцию, он дал возможность «ультрагвельфской» партии
«черных» одержать верх над более умеренной партией «белых». Коро¬
лева Жанна имела право говорить в Совете только о том, что имело
отношение к Шампани и Наварре. В 1305 г. она основала в Париже зна¬
менитую Наваррскую коллегию, которой предстояло стать во второй
половине XIV в. настоящим питомником ученых и богословов. Сыно¬
вья короля, в частности будущий Людовик Сварливый, тоже участво¬
вали в работе Совета, и их примеру следовали такие крупные феодалы,
как граф Артуа. Высшие сановники особо не блистали в этом органе,
принимавшем решения в последней инстанции, поскольку должности
сенешаля и канцлера оставались вакантными, а должности королев¬
ского казначея и виночерпия, на которые отныне назначали простых
камергеров, утратили престиж.
Людей короля (категория еще расплывчатая) вызывали в Совет в
зависимости от проблем, которые предстояло там обсуждать. Если речь
шла о финансах и налогах, интересовались мнением парижского горо¬
жанина Бенуа Кокатрикса или флорентийских купцов Биша и Муша,
на которых был возложен контроль над расходами королевской казны.
Но бывало также, что советовались с Гандуфлем д’Арселем, богатей¬
шим из жителей столицы, и Бетеном Кассинелем, которому в то время
были подчинены монетные мастерские. Если речь заходила об общей
администрации, обращались к легистам, самым знаменитым из совет¬
ников Филиппа IV. Термин «легист», по видимости простой, на самом
деле может дать повод для путаницы. В широком смысле слова легисты
были не кем иным, как людьми, имевшими ученые степени в области
римского права, вышедшими из университетов Тулузы, Монпелье или
Орлеана, ставшими адвокатами или прокурорами короны, следовате¬
лями или комиссарами короля, иногда продолжавшими преподавать
или сохранявшими частных клиентов. В узком смысле слова легисты
составляли элиту, «цвет» обладателей юридических ученых степеней,
тех из них, кто добрался до высоких должностей в центральной адми¬
нистрации. Если верить Жану Фавье, то лет за тридцать из питомника
юристов вышло двадцать-тридцать профессиональных политиков и
едва ли больше. Селекция была строгой, чтобы не сказать — беспощад¬
ной. Из нескольких десятков юристов пробиться в Королевский совет
удавалось одному. Эти «выскочки» в хорошем смысле слова достаточ¬
436

ГЛАПА IV. ЦАРСТВОВАНИЕ ФИЛИППА IV КРАСИВОГО (1285-1314): ЛОВКО ОВДРЛАННЫЕ «ДЕЛА»
но часто имели низкое происхождение, принадлежа к горожанам или
к недавней знати. Они могли долго ждать — например, Понс д’Омелас,
в 1292 г. доктор права, до 1304 г. преподаватель и юрист-практик, по¬
том судья в Руэрге, до тех пор пока в 1310 г. ему не поручили заняться
расследованиями в Парижском парламенте, или Филипп де Вильпре
(он же Выкрест (Corners), прозванный так потому, что родился евре¬
ем), поочередно сборщик налогов, смотритель королевских лесов и
следователь на землях от Иль-де-Франса до Лангедока. Главное, что
они в любом случае яростно стремились отстаивать права короля и
выступать их пропагандистами, используя лапидарные формулиров¬
ки, предвосхищавшие современные лозунги. Король, говорили они,
«император в своем королевстве»; он вправе творить в нем законы,
взимать налог, предоставлять и отменять привилегии. Они считали,
что он стоит выше закона: «Чего хочет король, того хочет закон». По¬
рывая в этом с томистскими представлениями, они не желали считать
монарха просто уполномоченным политического сообщества: «Король
не обязан своей королевской властью никому, кроме своего меча и са¬
мого себя». Было еще несколько фундаментальных концепций, способ¬
ствовавших идеологическому сплочению этого маленького ядра апо¬
логетов абсолютизма. Они были твердо привержены представлениям о
неотчуждаемости домена, о наследовании короны по мужской линии и
о проведении различия между короной, абстрактным понятием, и осо¬
бой короля248.
Продолжение исследований, в частности, просопографии полити¬
ческих деятелей, позволило разделить узкий круг высокопоставленных
легистов на две подгруппы. В нем можно выделить ядро «орлеанцев»,
сформированных в университете на Луаре: это были Пьер де Бель-
перш, прославленный преподаватель, проявлявший свои юридические
таланты в Парижском парламенте и на Великих днях в Труа; Рауль де
Прель, сын крепостной крестьянки из Сен-Дени, ставший адвокатом в
Лане, а потом «главным адвокатом короля»; Пьер де Латийи, игравший
при Филиппе Красивом роль Даркье де Пельпуа249, — в 1301 г. ему было
поручено конфисковать имущество евреев, потом рассчитать базу об¬
ложения налогами, а в 1313 г. он стал хранителем печати. Но лучше
известна более многочисленная когорта юристов с Юга, возглавляв¬
248	См. прежде всего фундаментальный труд: Favier, Jean. Philippe le Bel. Paris: Fayard,
1978, переизд. 1998. — Histoire de France, depuis les origines jusqu’i la Revolution/ sous la
direction de Ernest Lavisse. Op. cit. — Lagarde, Georges de. La Naissance de l’esprit lai'que au
dfclin du Moyen Age. Louvain: Nauwelaerts, 1956-1963.
249	французский коллаборационист в период Второй мировой войны, глава Комиссариата
по делам евреев в правительстве Виши, занимавшийся депортацией евреев (прим. пер.).
437

ЧАСТЬ ТП-ТЬЯ. КАПГГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С. 1223 НО 132В I.: МЕРНАЯ .МОНАРХИЯ 1НГОПЫ
шаяся Пьером Флотом, который с 1296 г. отвечал за связи с папством,
а в 1302 г. был убит в сражении при Куртре. Прелат Жиль Эйселен,
с 1290 г. архиепископ Нарбоннский, а потом архиепископ Руанский,
возможно, приходился ему племянником; посол при римской курии,
судья в парламенте по церковным делам, он дальновидно поддержал
короля против Бонифация VIII, а потом возглавил следственную ко¬
миссию по делу тамплиеров. Биография тулузского «доктора» Гильома
де Ногаре образует образцовую кривую: профессор в Монпелье, ко¬
ролевский судья в сенешальстве Бокер, с 1299 г. рыцарь французско¬
го короля, он вполне показал себя в столкновении с папой Бонифа¬
цием VIII. Хранитель печати с 1307 по 1313 г., он, несомненно, сыграл
в деле тамплиеров важнейшую роль. В 1311 г. из Совета его вытеснил
Ангерран де Мариньи. Из-за поездки в Ананьи с именем Ногаре ока¬
залась связана «черная легенда», хотя флорентинец Виллани характе¬
ризовал его как «мудрого и хитроумного священнослужителя»250. Жан
Фавье увидел в нем «доктринера», «фанатика государства». Такая же
разнообразная компетентность обнаруживается и у Гильома де Пле-
зиана, тоже бывшего преподавателя права и бывшего судьи (judex ma¬
jor) в Бокере, признанного знатока риторики, приехавшего в Париж в
1303 г. и с 1305 по 1310 г. побывавшего на всех фронтах. Его разносто¬
ронность предвосхитила многообразные умения некоторых современ¬
ных энарков251, способных формулировать проблемы, но не предлагать
конкретных решений.
Ангерран де Мариньи, не принадлежавший к кружку юристов,
тоже обнаружил немало способностей. Скромный рыцарь родом из
Нормандии, он быстро поднялся по социальной лестнице. Поворот¬
ный момент в его жизни случился в 1298 г., когда он получил почет¬
ную должность хлебодара при дворе королевы Жанны. Став после
этого советником короля, он значительно расширил свою власть, а
с 1311 г. начал играть решающую роль в правительстве. Этот «серый
кардинал» конца царствования создал себе властное положение за пре¬
делами существовавших институтов, занимая должности камергера и
личного советника. Человек расчетливый, «без системы и предвзятых
представлений», он умел заставить окружающих забыть, что, когда он
вступил на поприще, его интеллектуальный багаж был весьма ограни¬
ченным252.
250	Джованни Виллани. Некая хроника или история Флоренции/ мер. М. А. Юсима. М.:
Наука, 1997. С. 251.
251	Выпускников Национальной школы администрации (Ecole naiionale d’adminislration,
E.N.A.), привилегированного учебного заведения (прим, перев.).
252	Биографию этого человека см. в издании: Favier, ]еап. Philippe le Bel. Op. cit.
438

ГЛАВА IV. ЦАРСТВОВАНИЕ ФИЛИПП А IV КРАСИВ010 (12Я5-13М): ЛОВКО ОПЛЕЛА ИНЫЕ "ДЕЛ А»
Исключение, какое составлял Ангерран де Мариньи, подтвержда¬
ет правило, которое может быть проиллюстрировано судьбой другого
нормандца, Пьера Дюбуа: легисты любили систематические тезисы.
«Картезианцы», даже «якобинцы» до появления этих понятий, в по¬
литике они хотели поставить во главу угла рациональность. Свиде¬
тельство этого — например, воспитательная утопия, которую изложил
Пьер Дюбуа в трактате «Об отвоевании Святой земли»253, написанном
в 1306 г. Этот уроженец Кутанса в Нижней Нормандии посещал лек¬
ции на факультете искусств в Париже и на юридическом факультете
в Орлеане, а потом стал королевским адвокатом в Нормандии. Много¬
словный и убежденный «бумагомаратель», он сочинил с 1300 по 1313 г.
с десяток трактатов и памфлетов в защиту политики Филиппа Краси¬
вого. Двигало им стремление войти в Королевский совет или просто
страсть к политике? Его тексты не позволяют однозначно ответить на
этот вопрос. Человек систематичного склада ума, желавший, чтобы
политические действия производились в соответствии с требования¬
ми разума, в упомянутом трактате «Об отвоевании» он изложил под¬
робный план крестового похода и окончательной колонизации Святой
земли. Как ее добиться, не отправляя на Восток подготовленных муж¬
чин и женщин? Для достижения этой цели он придумал рациональную
систему обучения, которая включает иерархическую сеть разных и
дополняющих друг друга учебных центров (studia). Во-первых, грам¬
матические studia, по четыре в каждой церковной провинции, будут
принимать детей от пяти до двенадцати лет, тщательно отобранных,
и знакомить их с латынью. После этого studium греческого языка, вос¬
точных языков, естественной и нравственной философии, а также эк¬
зегезы возьмет к себе учеников в возрасте до шестнадцати — двадцати
восьми лет. Завершив эту стадию, они будут произвольно рассорти¬
рованы: девушек направят в школы по медицине и хирургии, малоо¬
даренные юноши тоже будут ориентированы на хирургию, а также на
усвоение технических и полезных для войны навыков; наконец, перед
лучшими из молодых людей откроются благородные поприща права,
медицины, богословия, математики и астрономии. Как не сравнить та¬
кую воспитательную утопию с планами, какие измышляли философы
эпохи Просвещения? Не был ли Пьер Дюбуа предтечей Кондорсе, «ин¬
теллектуала и политика», недавно открытого заново?
Таким образом, по завершении обучения подопечные Пьера Дюбуа
должны были ехать колонизовать Святую землю в качестве проповед¬
253	Dubois, Pierre. De recuperatione Terre Sancte: traite de politique genirale/ public... par Ch.-V.
Langlois. Paris: A. Picard, 1891.
439

ЧАСТЬ ТРИ ЬЯ. КАТ1КТИ1 П'С'КАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 НО 1318 Т.: 111.РВАЯ МОНАРХИЯ ЕВРОПЫ
ников и исповедников, судей и правителей городов, врачей и военных
инженеров. Страна подлежала разбивке на административные, воен¬
ные и идеологические территориальные единицы. Дополнить все это
должно было «самопожертвование» девушек, которым предстояло вы¬
йти за крестоносцев, восточных христиан или видных мусульман, при¬
чем последних, очевидно, они должны были обратить в христианство.
Чтобы финансировать столь систематичный и грандиозный проект,
Дюбуа придумал основать фонд Святой земли (provisio Terre sancte),
в который поступит имущество монастырей и военных орденов254.
Взгляды, изложенные нормандским адвокатом, во многих отно¬
шениях характерны для легистов. Образование, полагали они, должно
преследовать практические цели, в том числе постижение необходи¬
мых восточных языков. К усвоению книжных знаний надо добавить
уроки, посвященные опытам и переходу от теории к практике. Об¬
учение, в основу которого следовало положить упрощенные учебники,
избавленные от ненужных тонкостей, будет сравнительно недолгим,
даже если ученик завершит курс в возрасте не менее тридцати лет —
в традиционной системе богослов завершал его в тридцать пять —
сорок. Не то чтобы эту систему переворачивали с ног на голову — ее
просто рационализировали, реорганизовали и сокращали, чтобы мож¬
но было создать «интеллектуальную и политическую элиту», соответ¬
ствовавшую чаяниям правящих кругов начала XIV в.
Отметив бесспорно особые черты легистов, тем не менее уточним,
что по-манихейски противопоставлять их баронам из королевского
окружения, уподобляя их отношения «спору древних и новых», наслед¬
ников состояний и селф-мейд-менов, было бы преувеличением. В этой
связи напомним, что Флот и Эйселен были из знати, Омелас и Плези-
ан аноблированы и что легисты никогда не отказывались советовать
сеньорам. Были ли у них общие интересы? Посещение коридоров вла¬
сти давало превосходную возможность разбогатеть, получить дары
и пенсии, что хорошо замечали современники, очень критичные в от¬
ношении власть имущих. Среди последних существовали и отношения
провинциальной солидарности, пусть южане пока не составляли насто¬
ящую «группу давления». Очень дальновидные нормандцы заселили
княжеские дворцы. Ангерран де Мариньи, войдя в состав этого мир¬
ка, играл роль «крестного отца», внимательного к братьям и клиентам:
«Бедных людей из жалкого состояния/ Он делал господами при дворе».
254	См. Verger, Jacques. Ad studium augmentandum: L’utopie educative de Pierre Dubois dans son
De recuperatione Terre Sancte, V. 1306 // Melanges de la hibliotheque de la Sorbonne offerts 4
Andre Tuilier. 8 (1988). P. 106-122.
440

ГЛАВА IV. ЦАРСТВОВАНИЕ ФИЛИППА IV КРАСИВОГО (lJBS-1314): ЛОВКО ОЩИПАННЫЕ «ДЕЛА»
Под конец этого экскурса в коридоры власти может возникнуть
щекотливый вопрос: кто принимал решения — король или его совет¬
ники? На него было дано не менее трех ответов. По мнению Робера
Фавтье255, никакого секрета здесь не было — все проходило через руки
короля. Роберу-Анри Ботье256 тоже все ясно: поскольку короля ни¬
когда или почти никогда не бывало на месте, поскольку он проводил
время, перемещаясь из резиденции в резиденцию, охотясь и совер¬
шая паломничества из одного святилища в другое, за него все решали
советники. Лишь унизительное поражение, понесенное во Фландрии
в 1302 г., вынудило Филиппа Красивого решительно взять дела в свои
руки на несколько месяцев — время для подготовки реванша. Жан
Фавье умело нашел Via media [средний путь] между этими антагони¬
стическими позициями. Совет, признавал он, иногда правил самосто¬
ятельно. Например, в 1302 г. меры, касающиеся кампании во Флан¬
дрии, были приняты «людьми короля, проживавшими ради его нужд
в Париже». Но даже в этой ситуации, которая повторилась в 1307 и
1308 г., заставлять магнатов выполнять решения советников должен
был король. Среди этих советников в ходе царствования выделилось
несколько фигур, каждая из которых отстаивала очень конкретную
политику: если Флот и Ногаре главным образом хотели вырвать го¬
сударство из-под влияния папы, то Латийи проявлял интерес пре¬
жде всего к налогам и монетным мутациям, пока реалист Мариньи
не взял визуальное пилотирование в свои руки. Современники, хо¬
рошо сознававшие политический вес этих «слонов», переоценивали
их влияние. На Мариньи нападали как в «Романе о плуте Лисе», так
и в «Романе о Фовеле»257. Клирик Жоффруа Парижский энергично
обличает его всемогущество: «В том году [1313] во всем королевстве
очень часто и открыто говорили об одном рыцаре, который тогда жил
и который правил королевством, творя дурные дела [...]. Из бедного
состояния он быстро поднялся к богатству [...]. Он был ключом и
замком, он взял на себя все королевство. От короля ничего нельзя
было добиться, если этому противился Ангерран; чтобы поговорить
с королем, обращаться следовало к нему»258. Мы не можем полностью
довериться мнению современников и тем более не можем считать,
что последние годы были показательны для царствования в целом.
255	Fawtier, Robert. Les Capitiens et la France: leur role dans sa construction. Paris: Presses
universitaires de France, 1942.
25b Bautier, Robert-Henri. Diplomatique et histoire politique: ce que la critique diplomatique nous
apprend sur la personnaliti de Philippe le Bel// Revue historique. 259 (1978). P. 3-27.
257	См. список литературы, с. 641.
258	La Chronique m6trique аВпЬиёе & Geoffroy de Paris <1313—1316). Op. cit. P. 196-197.
441

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КАПКГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 НО 1328 Г.: МИРНАЯ МОНАРХИЯ 1:.Ш>ОИЫ
На взгляд Жана Фавье, Филипп IV чаще всего правил совместно с
советом, допуская дебаты и следуя мнению наиболее компетентных
советников. В 1293 г., чтобы оплатить фламандскую войну, надо было
выбирать между принудительным займом и девальвацией. В 1312 г.
встал вопрос, необходимо ли создавать новый военный орден, чтобы
передать ему имущество ордена Храма и дать новый импульс идее
крестового похода. Во всех случаях государь оставлял за собой право
принимать окончательное решение: «Король выбирал политику, ка¬
кую предлагал тот или иной советник, что делало последнего самым
влиятельным человеком в Совете»239.
ВНЕШНИЕ АМБИЦИИ
Можно ли усматривать в этой сфере проведение систематической
политики или дело обстояло скромней, и мы имеем право говорить
только о текущем регулировании дипломатических проблем, уна¬
следованных от предыдущих царствований? Прошли те времена, ког¬
да историки могли довольствоваться объяснениями, основанными на
«природе вещей», для которых само собой разумелось, что Франция
должна расширяться за счет соседей и тем более — естественных вра¬
гов. Нужно ли в таком случае ссылаться на идеологические обоснова¬
ния, подчеркивая, что тот или иной легист имел откровенно экспан¬
сионистские и галлоцентричные взгляды? Их можно найти у Пьера
Дюбуа, в упомянутом трактате «Об отвоевании», а также в «Кратком
изложении учения»259 260 «о способах ограничить войны и тяжбы». Весь
мир, считал он, должен быть подчинен французам, «самым разумным
из людей». Надо заставить папу отказаться от светской власти, надо
захватить Ломбардию, чтобы покончить с вымогательствами ее населе¬
ния. Надо присоединить к Франции Восточную Римскую империю при
помощи брака, Кастилию — за счет восстановления в правах инфанта
де ла Серда, внука Людовика IX, и Венгрию — при посредстве Карла II
Анжуйского, сын которого Карл Мартелл в 1290 г. был коронован ко¬
роной святого Стефана. В патриотическом порыве Дюбуа не отказывал
себе в удовольствии перекраивать карту Европы, полагая, что левобе¬
режье Рейна и Паданская долина должны вернуться в состав Франции,
а Сицилию можно выменять на Сардинию. Нет никаких доказательств,
что эти тезисы оказывали реальное влияние в высших кругах госу¬
дарства, даже если и другие мыслители той эпохи могли высказывать
259	Favier, Jean. Philippe le Bel. Op. cit. P. 49.
260	Petrus lit' Dosco. Summaria brevis et compendiosa doctrina felicis expedicionis et abreviacionis
guerrarum ac litium regni Francorum. Hrsg. Von Hellmuth Kampf. Leipzig; Berlin: Teubner,
1936.
442

ГЛАВА IV. ЦАРОТВОВАНИР. ФИЛИППА IV КРАСИВОГО (1285-1314): ЛОВКО ОВЛЕЛАННЫГ. «ДМА»
сходные идеи. Разве Иоанн Яндунский в «Трактате о прославлении
11арижа»261 не утверждал, что «преславным и полновластным королям
Франции подобает монархическая власть над всем миром»? Было по
меньшей мере соблазнительно представлять себе regnum Francie, где
Капетинги распоряжаются всей Европой.
Внимание надо обращать не столько на систематические взгляды,
сколько на случайные и кратковременные стечения обстоятельств,
где смешивались неразрешенные споры, старые планы, к которым
возвращались по нескольку раз, неудовлетворенные территориаль¬
ные притязания, неосуществленная месть и неутоленная ненависть.
На устранение последствий арагонского крестового похода пона¬
добилось десять лет, и Филипп IV не гнушался тем временем соби¬
рать десятину на войну, которую, собственно, вести не предполагал.
Карл II Анжуйский, король Неаполя, признав Альфонса III королем
Арагона и островной Сицилии, оказался вынужден дать компенса¬
цию Карлу Валуа, королю Арагона Inpartibus [за границей], выдав за
него в 1290 г. старшую дочь Маргариту, принесшую в приданое Анжу
и Мэн. После падения Акры в 1291 г. также обсуждали планы кресто¬
вого похода в Святую землю. Любой призыв созвать собор непремен¬
но упоминал «заморскую переправу», на которую высокопоставлен¬
ные завещатели передавали деньги, прежде чем скончаться. Иоанн II,
герцог Бретонский, своим завещанием за сентябрь 1302 г. оставил на
это дело 30 тыс. ливров.
Карлу Валуа, неудачливому в Испании, едва ли больше повезло и в
Италии, куда он прибыл поддержать неаполитанских Анжуйцев про¬
тив сицилийских Арагонцев. После упомянутого ранее вмешательства
в дела Флоренции, на День Всех Святых 1301 г., весной следующего
года он принял участие в походе против Арагонцев. Поражение выну¬
дило Анжуйцев отказаться от притязаний на Сицилию, подписав мир
в Кальтабеллотте. Отсюда — хлесткое замечание флорентийского хро¬
ниста Виллани: «Мессер Карл [Валуа] пришел в Тоскану миротворцем
и покинул ее в состоянии жестокой войны; в Сицилию он поехал вое¬
вать и там заключил позорный мир»262.
Франко-английское примирение в 1259 г. было очень хрупким, до¬
брое расположение Эдуарда I (1272-1307) в начале царствования отча¬
сти объяснялось трудностями, какие для него создавали валлийцы и
шотландцы. Не была ли неизбежной война между Францией и Англи¬
261	]еап de Jandun. Eloge de Paris// Le Roux de Lincy A. J. V., Tisserand L. M. (^d.). Paris et ses
historiens aux XlVe et XVe siicles: documents et cents originaux. Paris: Impr. Impiriale, 1867.
262	Джованни Виллани. Новая хроника или история Флоренции. Цит. соч. С. 243.
443

ЧАСП.Т1>1:.1ЬЯ.КА|11:ТИ1|1СКЛЯФ1,ЛТ1ИИЯ<: 1223 1Ю 132Я Г.: 111.1'ИАЯ МОНАРХИЯ 1.ПРОНЫ
ей постольку, поскольку Плантагенет владел землями на материке? Так
считал автор «Слова о восстании Англии и Фландрии»2'’’, предлагав¬
ший радикальное решение, чтобы покончить с конфликтами:
Да будет море границей и рубежом
Между Англией и Францией.
Пока такая «естественная граница» не была установлена, с 1290 г.
эпизодически происходили стычки между английскими и гасконски-
ми моряками — с одной стороны, французскими и нормандскими —
с другой. Столкновения 1293 г. побудили Филиппа Красивого вызвать
Эдуарда I в Парижский парламент. Хотя противник выдал заложни¬
ков, Капетинг решил вторгнуться в Гиень, территорию которой за¬
хватил в ходе трех последовательных кампаний — 1294, 1295 и 1296 г.
Он подумывал даже напасть на Британию, и Эдуард I в ноябре 1295 г.
решил, что противник хочет захватить его королевство и «упразднить
английский язык» — опасение, которое подтвердила высадка францу¬
зов в Дувре.
В том же 1295 г. началась осторожная дипломатическая игра между
Капетингом, рассчитывавшим на поддержку Норвегии и Шотландии,
и Плантагенетом, сумевшим приобрести сторонников в империи и
найти такого ценного союзника, как Ги де Дампьер, граф Фландрский
(союз был заключен 2 февраля 1297 г.), уязвленный деспотическим
поведением Филиппа Красивого. Мало того, что последний не дал до¬
чери Ги де Дампьера выйти за наследника английского престола, но
еще и вбил себе в голову, что должен собрать налог, называемый «пя-
тидесятиной» (cinquantidme), с городов Фландрии, взяв их под охрану.
Поскольку фламандская армия была слабой, французы легко разбили
ее при Фюрне 20 августа 1297 г., и за этой победой последовали сдача
Лилля и взятие Брюгге.
После того как Эдуард I внезапно утратил интерес к Фландрии,
в октябре 1297 г. было заключено перемирие, позволившее достичь
в июне 1298 г. соглашения о двух браках: английский государь должен
был жениться на Маргарите, дочери Филиппа III, а его наследник —
сочетаться браком с Изабеллой, дочерью Филиппа IV. Эти помолвки
стали прелюдией к договору 1303 г., который восстановил положение,
существовавшее до конфликта, вернув Гиень английскому королю и
вдохнув жизнь в союз между обоими королевствами. Капетинг заклю¬
чил этот пакт после того, как был ослаблен поражением, которое понес 263263	l.e dit de la rebellion d’Engleterre et de Flandre. Cm. Langlois, Charles Victor// Histoire de
France, depuis les origines jusqu'6 la Revolution/ sous la direction de Ernest Lavisse. Op. cit.
444

П1АПА IV. ЦАРСТВОВАНИЕ ФИЛИППА IV КРАСИВОГО (1285-1314): Ж)11КООВДЫ1АННЫГ: "ДЕЛА”
но Фландрии в июле 1302 г. Прежде чем перейти к этой теме, подчер¬
кнем, что войны в Гиени обходились дорого, отчего чувствительно уси¬
лился налоговый гнет. Уточним также, что Филиппу IV подвернулся
случай временно распространить свой контроль на бретонское побе¬
режье. В 1296 г. он поручил виконту Авранша собрать сведения о куп¬
цах западной оконечности Франции, торговавших с англичанами во
время военных действий. Сохранился впечатляющий отчет об этом
расследовании, проведенном на территории от Доля до Кемпера, вклю¬
чая Динан и Сен-Брие: этот отчет явно показывает, что капетингская
власть могла свободно распоряжаться во владениях герцога Иоанна И.
Обратимся теперь к Фландрии, оккупированной Францией с начала
1300 г., управлявшейся от имени короля с 1301 г., к большому удоволь¬
ствию городского патрициата (leliaerts, или «людей лилий) и к вели¬
кому негодованию простого народа, к которому демагогически прояв¬
лял внимание граф Ги де Дампьер. Поддержав самых богатых, Жак де
Шатильон, представитель короля в Брюгге, разгневал ремесленников,
которые выбрали своим предводителем ткача Питера де Конинка («Ко¬
роля»): «У него было столько слов и он так хорошо умел говорить, что
это было настоящее чудо. И поэтому ткачи, валяльщики и стригали
гак верили ему и так его любили, что он не мог бы сказать или при¬
казать ничего, чего бы они ни выполнили», — сообщает «Артуаская
хроника»264. Де Конинк сделал умелый ход, предложив помощь гент-
скому простонародью и тем самым добившись его поддержки, как и
поддержки со стороны самого графа. Бунт простого народа вылился в
национальное восстание, как пишут Молла и Вольф265. В Брюгге рас¬
пространился слух, будто французские солдаты доставили в город
бочки веревок, чтобы всех перевешать. Рано утром 18 мая 1302 г. эти
опасные конспираторы были захвачены врасплох в постелях. Согласно
наиболее надежному источнику, жертвами этой «Брюггской заутрени»,
фламандской реплики «Сицилийской вечерни», пало сто двадцать че¬
ловек, и в плен попало сорок четыре рыцаря, не считая оруженосцев.
Но словам Франца Функа-Брентано, заговорщики «выкопали меж¬
ду народом Брюгге и королем ров, полный крови»266. Брюгге перешел
под власть простонародья, а вскоре его примеру последовали Ипр и
264	Chronique artesienne (1295-1304), nouvelle edition, et Chronique tournaisienne (1296-1314)
publiee... par Frantz Funck-Brentano. Paris: A. Picard et fils, 1899. ICollection de textes pour
servir & I’etude et 4 lenseignement de l’histoire; 25.]
265	Mollal du Jourdin, Michel; Wolff, Philippe. Ongles bleus, Jacques et Ciompi: les revolutions
populaires en Europe aux XlVe et XVe si4cles. Paris: Calmann-Levy, 1970. P. 56-59.
266	Funck-Brentano, Frantz. Les Origines de la guerre de Cent ans: Philippe le Bel en Flandre.
These presentee 4 la Faculte des lettres de Paris. Paris: H. Champion, 1896. P. 393.
445

ЧАСТЬ Т1>1:гья. КАШ. ПИНСКАЯ ФРАНЦИЯ!. 122.410 132НГ.: НМ’НЛЯ МОНАРХИЯ 1-.11РОПЫ
другие города. В результате началась открытая война между фламанд¬
скими цехами и самым могущественным королем того времени. Ее по
преимуществу вели ремесленники Брюгге — города, взявшего на себя
расходы на военные операции и выплату жалованья наемникам. Фран¬
цузский командующий Роберт д’Артуа, противник этого народного
ополчения, олицетворял традиционное феодальное общество.
Одиннадцатого июля 1302 г. при Куртре произошло столкновение
двух армий почти равной численности: с одной стороны была фламанд¬
ская пехота, с другой — десять тысяч французских рыцарей и оруже¬
носцев в сопровождении такого же количества пехотинцев. Всадники
позволили заманить себя во рвы с водой, умело замаскированные, и
изрубить в куски. «Большие французские хроники» приводят как ми¬
нимум три причины этой кровавой гекатомбы: презрение рыцарей к
валяльщикам и ткачам, их пренебрежение собственной пехотой, ко¬
торую они заставили податься назад, чтобы легче было атаковать, и,
наконец, беспорядочный характер их атаки. В церкви Богоматери в
Куртре в знак этого жестокого поражения феодалов было выставлено
семьсот золотых шпор. Благодаря этому по-настоящему «революци¬
онному» триумфу коммунального ополчения города на несколько лет
перешли под контроль простого народа.
Поход, предпринятый французами в 1303 г., не изменил ниче¬
го. Только 18 августа 1304 г. Капетинг одержал пиррову победу при
Монс-ан-Певеле, открывшую путь к заключению Атисско-Монсского
мира в июне 1305 г. Его условия были следующими: король возвра¬
щал Роберту Бетюнскому, графу Фландрскому, его фьеф; стены глав¬
ных городов — Лилля, Дуэ, Ипра, Гента и Брюгге — следовало снести;
фламандцы должны были выплатить тяжелые репарации, в том числе
400 тыс. ливров в звонкой монете. Залогом надлежащего выполнения
этого договора становились шателенства Лилль, Дуэ и Бетюн. Простой
народ яростно протестовал против условий этих соглашений и добил¬
ся их пересмотра в 1309 г. Но выполнение новых статей этого договора
все равно затягивалось. В 1311 г. была выплачена еще только неболь¬
шая часть репараций. Фламандская проблема постоянно отравляла ат¬
мосферу конца царствования.
В конечном счете, при всех масштабных планах, о которых громко
объявляли более или менее близкие к королю мыслители, практиче¬
скую политику характеризовали больше провалы, чем успехи, особен¬
но во Фландрии. Тем не менее именно в это царствование зародились
некоторые лозунги ура-патриотов: защита страны, прославление за¬
слуг французского языка, достижение естественных границ.
446

ГЛАВА IV ЦАРСТВОВАНИЕ ФИЛИППА IV КРАСИВОГО (12Я5-13Щ- ЛОВКО ОБДЕЛАННЫЕ «ДЕЛА»
СОВЕРШЕНСТВОВАНИЕ
ЦЕНТРАЛЬНЫХ И МЕСТНЫХ СЛУЖБ
Процесс разветвления государственного аппарата, начатый в пре¬
дыдущие царствования, с 1285 по 1314 г. продолжился. Разрыв меж¬
ду странствующим государем и службами, осевшими в столице, стал
очевидным. Обычно король проводил в Париже не более трех месяцев
в год, полностью отдаваясь своей страсти к охоте и своим благочести¬
вым побуждениям, дважды приводившим его в Мон-Сен-Мишель.
Службы ведомства королевского двора включали двести-триста
персон, распределенных между королевской часовней, Палатой печа¬
ти, Денежной палатой, Государевой палатой (Chambre du souverain) и
другими необходимыми органами, такими как кухня, хлебохранили¬
ще, помещение для розлива вина и охотничий двор, на котором ак¬
тивно трудилось сорок человек. К ним надо добавить еще сто шесть¬
десят лиц, служивших королю Наварры, и сто пятьдесят, состоявших
при графе Пуатье. В общем, о династии заботилось от четырехсот до
шестисот человек. Основная ответственность ложилась на камергеров,
которые отвечали за безопасность и соблюдение протокола. Ангерран
де Мариньи сумел добиться, чтобы его признали первым среди них.
Особое место надо также выделить исповеднику, обязанности которо¬
го состояли в том, чтобы очищать совесть короля от грехов и служить
посредником между ним и Всевышним, а также давать советы в раз¬
ных областях жизни. Это подтверждает влияние, каким обладал Виль¬
гельм Парижский, доминиканец с улицы Сен-Жак, заклятый враг там¬
плиеров, решительный противник любых послаблений ереси, который
сплел настоящую интригу против пикардийской мистички Маргариты
Порет, хотя последнюю и защищали другие клирики267.
Внутри ведомства двора приобрели значение два органа: Денеж¬
ная палата (Chambre aux deniers), личная казна короля, и Палата печа¬
ти (Chambre du seel), занявшая место особой канцелярии и ведавшая
рассылкой секретной корреспонденции. Монарх располагал также со¬
кращенным правительством, которое можно сравнить с «Гардеробом»
короля Англии. Он мог рассчитывать на преданность верных рыцарей
и клириков короля, иногда вызываемых в Совет.
Парламент продолжал приобретать статус института, представля¬
ющего монархию и совесть королевства, при этом сохраняя традици¬
онный облик «собрания, где говорят» (Жан Фавье). Заседая в одном и
том же месте, во Дворце на острове Сите, чтобы иметь возможность
267	См. Epiney-Burgard, Georgette; Zutn Brunn, Emilie. Femmes troubadours de Dieu. Turnhout:
Brepols, 1988. P. 174-176.
447

ЧАСТЬ ГРЕГЬЯ. КАПНТНШСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 НО 1328 Г.: ПЕШАЯ МОНАРХИЯ ЕВРОПЫ
хранить архивы и вызывать участников судебных разбирательств на
конкретные даты, парламент пока не имел определенного состава, и
список его членов обнародовался на каждой сессии. Ни Большая па¬
лата, ни Следственная палата по-настоящему еще не сформировались.
Зато Палата прошений, «ведавшая доступом к апелляционному суду
короля», добилась для себя автономии. Еще только через несколько лет
возникнет Верховный суд (cour supreme), который будет сформирован
из специалистов-магистратов и разделен на разные палаты, — первый
из высших органов управления и судебной системы, которому столько
внимания уделила Франсуаза Отран268.
Назначение Счетной палаты тоже ясно определилось между 1300
и 1310 г. До тех пор, пользуясь аморфной неопределенностью своих
функций, управлять, судить и считать могли одни и те же люди. Но
«специалисты по финансам», клирики или парижские горожане, как
Жоффруа Кокатрикс, мало-помалу показывали финансовую компе¬
тентность. К 1300 г. вошло в обычай давать им работать, не беспокоя
их. Эти «люди счетов» дважды в год заслушивали местных чиновников
и анализировали их управление финансами, отстаивая права короны.
С 1303 г. они разместились в особом здании, Camera compotorum, неда¬
леко от Дворца, напротив западного портала Сент-Шапель.
Что касается Казны (Tresor), она была менее стабильна. В нача¬
ле царствования денежные средства короля хранились в Тампле, где
казначей вел журнал доходов и расходов. В 1295 г. их решили перевести
в Лувр. В 1303 г. состоялись новая смена курса и возвращение в Тампль.
С 1307 г. казна перешла под контроль Ангеррана де Мариньи, главного
распорядителя доходов (grand maltre de depenses). Ордонанс 1314 г. раз¬
делил две кассы: в Тампле — для финансирования дворцов и централь¬
ной администрации, и в Лувре — для оплаты больших работ и войны.
Это разделение отменили в 1315 г.
Канцелярия (chancellerie) была не чем иным, как конторой делопроиз¬
водства, где клирики облекали в письменную форму волю короля, и ве¬
домством, где ставили печать, причем хранитель печати до 1299 г. относил¬
ся к второстепенным чинам. С 1299 г. эта должность доверялась видным
людям, таким как Пьер Флот (ум. 1302) и Гильом де Ногаре (1307-1313).
Из канцелярии выходили ордонансы, жалованные грамоты, предписания
и другие официальные документы, которыми фиксировались дары и да¬
ровались привилегии, тогда как более конфиденциальные акты выпускала
Палата печати. Дипломатический анализ этих документов с конца XII в.
268	Autrand, Frartfnise. Naissance d’un grand corps de I’Etat: les gens du Parlement de Paris, 1345-
1454. Paris: Universite de Paris I, Pantheon Sorbonne, 1981.
448

ГЛАВА IV. ЦАРСТВОВАНИЕ ФИЛИППА IV КРАСИВОГО (1285-13Н): ЛОВКО ОКЛЕВАННЫЕ «ДЕЛА»
Рис. 3. Дворец короля Капетинга на острове Сите в начале XIV в. (по Жану Геру).
по начало XIV в. выявляет, что с течением лет канцеляристы старались все
точней излагать принятые решения и аккуратней ставить пометки, от ко¬
торых зависела действительность документа (место, дату и т. д.). Отныне
монархия обладала памятью, коль скоро в ее обычаи вошла регистрация
актов. Серия реестров Сокровищницы хартий началась именно в 1302 г.,
а в 1309 г. за работу принялся первый архивист короны, обязанный при
необходимости заводить отдельные досье.
Становление центра для принятия политических решений нашло
материальное выражение в росте численности людей короля, живу¬
щих в Париже. Клирики, нотарии, привратники, сержанты, адвокаты,
прокуроры, члены парламента и другие советники наполняли залы
и галереи Дворца на острове Сите (см. рис. 3) — резиденции власти,
«места работы, жительства, приема». Тесное жилище Людовика Свя¬
449

НАСТЬ ТРЕТЬЯ. КАПИГИНГСКЛЯ ФРАНЦИЯ С 1223 ПО 1328 Г.: ПНР РАЯ МОНАРХИЯ ЕВРОПЫ
того и Филиппа III было с 1296 по 1313 г. полностью перестроено,
включив в себя просторные помещения для главных государствен¬
ных служб, план расположения которых воссоздал Жан Геру. Залы
на речном берегу, между башней Бонбек и Часовой башней, отдали
парламенту. Канцелярия и Счетная палата разместились к северу и
западу от Сент-Шапель. На западе находилась и резиденция короля,
выходившая в сады.
Дворец находился в столице, население которой претерпело глубо¬
кие изменения: к клирикам, ремесленникам и лавочникам добавились
законники, счетоводы, купцы и финансисты. Сколько жителей было
в Париже к 1300 г.? Историки в зависимости от источника, на кото¬
рый опираются, разделились на два враждебных лагеря. Одни, исходя
из «Описи приходов и очагов» 1328 г., перечисляющей около 62 тыс.
очагов в Париже и окрестных приходах, считают, что в столице жило
почти 200 тыс. жителей, то есть по меркам тогдашнего Запада она была
чудовищно огромной. Другие, ссылаясь на книги сбора тальи 1292 г.,
указавшие в caput Regni [голове королевства] всего 15 200 податных,
насчитывают едва 80 тыс. жителей, использовав обычные коэффи¬
циенты и приняв в расчет слуг, клириков, студентов и бродяг. То есть
они низводят бесподобный мегаполис до уровня некоторых других
ведущих городов Европы, таких как Флоренция, Милан или Венеция.
Не вникая в детали спора, заметим, что в настоящее время чаша ве¬
сов склоняется в пользу первой гипотезы. Париж, напоминает Жак
Ле Гофф, современники воспринимали как исключительный город.
При Людовике Святом, утверждает Раймон Казель, город насчитывал
150 тыс. жителей, к которым каждый год добавлялось по 750 человек, и
к 1328 г. их численность превысила 230 тыс.269
Если никто и не думает отрицать укрепление сердца королевства,
материально выразившееся в этом демографическом росте, то выявить
перемены в местной администрации, где главное уже совершилось с
1230 по 1270 г., представляется делом более трудным. Тем не менее
некоторые изменения можно отследить. Выделили несколько новых
административно-территориальных единиц: бальяжи Труа, Шомон и
Витри-ан-Шампань, бальяж Лилль во французской Фландрии (после
победы в 1304 г.), сенешальство Ангулем в 1308 г. В том же году ре¬
шили присоединить город Лион к бальяжу Макон. Карьеры местных
чиновников складывались заметно по-разному на Юге, где сенешалем
269	Подробности этого спора можно найти в издании: Histoire (It la France urbaine/ sous la
dir. de Georges Duby. Paris: Seuil, 1980-1985. T. 2: La Ville medievale: des Carolingiens & la
Renaissance/ Volume dirige par Jacques Le Goff. Paris: Seuil, 1980.
450

ГЛАВА IV. ЦАРСТВОВАНИЕ ФИЛИППА IV КРАСИВОГО (1285-1314): ЛОВКО ОЕДЕЛАННЫЕ «ДЕЛА»
можно было служить некоторое время, но не пожизненно, и на Севере,
где бальи все больше походили на функционеров современного образ¬
ца, вся карьера которых осуществляется на государственной службе.
Они переходили из одной административно-территориальной едини¬
цы в другую, как Гильом де Анже-младший, который успел побывать
бальи в семи местах последовательно, прежде чем оказался в коро¬
левском совете. Некоторые бальяжи, как Руан, Амьен, Санс и Санлис,
похоже, давали доступ в Совет, в парламент или в Казну, как в наши
дни через пост финансового инспектора проходит «царский путь» к
высшим должностям. В мирке бальи могли происходить «перемеще¬
ния кадров», как в современной префектуре Ландерно. Таким образом
в 1303 г. своих руководителей сменили семнадцать бальяжей. С тех пор
началась эпоха государственной службы.
Бальи и сенешали уже могли считаться «анонимными» агентами
королевской власти: их окружала туча судей, сборщиков налогов, но-
тариев, прево, виконтов и других клерков, равно как адвокатов и про¬
куроров короны. Цепкая и упорная деятельность всех этих слуг короля
вызывала, как и в прошлые царствования, хор упреков. В 1303 г. осу¬
ждали способ, каким собирали пошлины за рельеф и за свободный
фьеф, — последняя подать взималась с незнатных людей, приобретав¬
ших земли знати. Власть, конечно, обещала посылать на периферию
«добрых и деятельных людей», чтобы возродить добрые обычаи былых
времен. Пустые слова! Злоупотребления продолжались, и гнет, который
население испытывало со стороны чиновников, при случае выливался
в самый обыкновенный шантаж. Как раз сержантов и сборщиков нало¬
гов, чьим делом было принуждать и изымать, добрые люди и порица¬
ли. Зато надо подчеркнуть, что подданные скорей искали королевского
правосудия, чем избегали его. Апеллировать к королю было очень про¬
сто — надо было обратиться либо к бальи, либо в парламент. Домога¬
лись также королевского суда в особом производстве, через посредство
нотариев, которые превращали частные договоры в публичные акты.
Был усвоен обычай ссылаться при этом на верховную власть, которую
символизировали королевская печать и геральдические лилии.
Служа этой тихой и упорной централизации, которая касалась од¬
новременно территории и сознания людей, по королевству рыскали
ревизоры-реформаторы. По Югу с 1301 по 1303 г. разъезжали Ришар
Ле Неве и Жан де Пикиньи, собирая жалобы, контролируя управле¬
ние местных чиновников, искореняя ту или иную предосудительную
практику. Выше мы видели, что виконт Авранша произвел в 1296 г. в
Бретани настоящее полицейское расследование. Действуя, как дально¬
451

ЧАС Л |> ГРКГЬЯ. КАНКГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С. 1223 1К) 132И 1.: ПЕРВАЯ МОНАРХИЯ 1. В РОМЫ
видный инквизитор, он собирал сведения в монастырях — в Ле-Реле-
ке, в Сен-Матье-де-Фин-Терр, в Ландевеннеке. Он выявил зарождение
«бретонской» торговли, которую вели прежде всего итальянцы, бай-
оннцы и нормандцы, и раскрыл некоторые подозрительные сделки.
Отчет этого королевского уполномоченного наглядно показывает, как
Капетинги пытались проникнуть в Бретань. Королевское око отныне
видело все до самых пределов земель, находившихся в ленной зависи¬
мости от французской короны, in finibus terrae [в конце земли].
НОВАЯ ФИНАНСОВАЯ ПОЛИТИКА:
ВРЕМЕНА КРАЙНИХ СРЕДСТВ
Финансовая и монетная политика Филиппа Красивого, столь
спорная, объясняется прежде всего постоянным ростом расходов
государства, лишавшим силы положение, согласно которому король
должен был «жить за счет своего», то есть за счет дохода со своего
домена, повинностей и услуг своих вилланов и помощи своих вас¬
салов. Если учесть, что с 1290 по 1295 г. ординарный ресурс (домен)
приносил в год от 400 тыс. до 600 тыс. турских ливров, то как бы он
позволил удовлетворить все нужды, если каждый из приближенных
короля обходился в 100-200 тыс. ливров в год, барон мог претендо¬
вать на 1000 ливров ренты, а содержание гарнизона из двадцати че¬
ловек стоило не менее 500 ливров в год? Так что было настоятельно
необходимо прибегать к экстраординарным ресурсам, явно давав¬
шим больший доход, — десятина с церковного имущества или талья
с евреев позволяли собрать от 200 тыс. до 250 тыс. ливров, принужде¬
ние горожан или клириков к дарам и займам могло принести 700 тыс.
ливров. Поэтому сбор экстраординарных податей был выходом для
власти, пребывавшей в отчаянном положении, даже если при этом ей
приходилось ссылаться на угрозу войны в Гиени и во Фландрии или
обсуждать планы крестового похода. Превратив тем самым экстра¬
ординарные сборы в обычное дело, король вступил на путь, который
вел к постоянному налогу, введенному только при Карле V. В пери¬
од, когда исследователи наслаждались первым лепетом государства
Нового времени — нового золотого тельца историографии, — никто
достаточно четко не указал на жизненно важную связь государства с
постоянным налогом. Что такое государство, как не аппарат для изъ¬
ятия денег, работающий в первую очередь благодаря принуждению
(для чего и нужна разбивка его территории на части) и во вторую
благодаря согласию, которое испрашивали у подданных на эпизоди¬
ческих собраниях Штатов? Можно ли назвать хоть одно собрание с
1302 г. до конца XV в., на котором король воздержался бы от того,
452

ГЛАВА IV. ЦАРСТВОВАНИЕ ФИЛИППА IV КРАСИВОГО (I2B5-I.il4): ЛОВКО (ШЛЕПАННЫЕ "ДЕЛА»
чтобы выклянчить какую-нибудь талью или субсидию? Государство
Нового времени устроено, в принципе, довольно просто — оно похо¬
же на казнавоз Папаши Убю270. Взобравшись на вершину общества,
поддерживаемый тремя сословиями, монарх старается переместить
к себе в казну все большую часть достояния жителей своего коро¬
левства, причем к тому эпизодическому его взиманию у населения со
ссылкой на благородные и великие задачи, которое производит ко¬
роль, добавляются более скромные сезонные притязания феодалов.
Ги Буа совершил большое дело, показав, как оба типа налогообложе¬
ния, сеньориальное и королевское, в течение обоих последних веков
Средневековья наложились друг на друга, породив того нового Ле¬
виафана, которого одни называют централизованным феодализмом,
а другие — централизованной монархией271. Рождение этого вампи¬
ра, которому через шесть веков предстояло превратиться в мирную
дойную корову («государство-провидение»), как нам кажется, следу¬
ет датировать царствованием Филиппа IV. В оправдание последнего
напомним о колоссальных суммах военных расходов: Гиень с 1293
по 1297 г. поглотила от двух до трех миллионов турских ливров, во
Фландрии с октября 1298 г. по октябрь 1299 г. было потрачено еще
447 тыс. Не менее разорительной была дипломатия: 250 тыс. ливров
надо было авансировать в 1293 г. Карлу II Анжуйскому, приходилось
давать денежные вознаграждения князьям Брабанта, Лотарингии и
других земель и покупать верность подданных на разных уровнях
феодальной пирамиды. Способы решения срочных финансовых про¬
блем были не бесконечными: монетные мутации, помощь вассалов,
выкуп за неучастие в военной службе и некоторые другие крайние
средства.
Чеканка монеты была королевским делом, король обеспечивал под¬
линность монеты и имел право ее менять при условии соблюдения общих
интересов. С 1293 г. монетой ведал начальник монетного двора, иногда
заседавший в королевском совете, а через три года — magistri monetarum.
За фальшивомонетничество наказывали без послаблений, погружая ви¬
новных в котел с кипящей водой. Судя по счетам бальяжа Рьом, это на¬
казание действительно было применено в 1305 г. Через шесть лет котел,
использовавшийся для этого в Париже, пришлось чинить! По капризу
270	Папаша Убю — главный герой цикла гротескных сатирических пьес Альфреда Жарри
(1873-1907), алчный и трусливый обыватель. Став королем, пытается обложить
подданных как можно большим налогом (прим. пер.).
271	Bois, Guy. Crise du fiodalisme: economie rurale et demography en Normandie orientate du
debut du XlVe siicle au milieu du XVIe siide. Paris: Presses de la fondation nationale des
Sciences Politiques, 1976. Переиздание: 1981.
453

ЧА< ГЬ ПЧП'ЬЯ. KAIII-.TI 1HIVK АЯ ФРАНЦИЯ С 1223 НО 1328 Г: Н11Ч1ЛЯ МОНАРХИЯ l-.ni'OIlM
истории Филипп Красивый сам снискал репутацию фальшивомонетчи¬
ка, проводя совершенно легальные монетные мутации.
Не вдаваясь в излишние подробности, важно попытаться разобрать¬
ся в этом аспекте политики Филиппа IV, который часто толкуют пре¬
вратно, и воспользоваться для этого помощью Марка Блока, Раймона
Казеля, Этьена Фурниаля и Жана Фавье272. Тогдашняя монетная систе¬
ма оказалась очень подходящей для мутаций, потому что существова¬
ла счетная монета (абстрактная денежная единица; к счетным монетам
относились ливр, су и денье) и реальная монета, звонкая и полновесная,
как, например, серебряный турский грош (стоивший 1 су или 12 денье),
золотой экю Людовика Святого (12 су, 6 денье), или рояльдор (royal dor)
(с 1290 г. — 10 су). Соотношение стоимости счетных и реальных монет
не фиксировалось; с другой стороны, номинальная стоимость монеты
не высекалась на металле, ее определяло «публичное объявление». По¬
этому властям было очень просто принять решение, как произошло в
1303 г., что золотые монеты, стоившие до тех пор 21 су, 6 денье, отныне
будут иметь курс 62 су, 6 денье. Но можно было еще играть на весе или
на пробе, то есть на содержании чистого золота или серебра в монетах.
Монета, вес или проба которой уменьшались в результате переплавки,
тем не менее сохраняла прежнюю платежную стоимость. Переплавка
была тем выгодней для власти, что пошлины за чеканку, или сеньораж,
достигали 2,5% от стоимости металла.
Если вспомнить, что в девальвации, собственно, не было ничего
нового, что уже в течение трех веков содержание чистого серебра в
деньгах постоянно уменьшалось, то возникает вопрос: откуда же взя¬
лась досадная репутация Филиппа Красивого, который тут ничего не
делал тайно? Несомненно, она возникла из-за размаха проводимых му¬
таций (двойной турский денье в 1303 г. девальвировался на 250% по
отношению к предыдущей чеканке) и их частоты, порождавшей силь¬
ное ощущение нестабильности. Символом этого царствования могло
бы стать колесо Фортуны, возносящее одних, чтобы низвергнуть дру¬
гих. Должники и кредиторы поочередно то выигрывали, то проигры¬
вали от королевской политики.
В 1295-1305 гг. королевская монета неоднократно слабела. Первая
такая операция, которой предшествовал запрет на вывоз серебра за
пределы королевства и на чеканку сеньориальных монет, произошла
272	Bloch, Marc. Esquisse d’une histoire monetaire de l’Europe. Paris: Armand Colin, 1954. —
Fournial, Etienne. Histoire monetaire de l’Occident medieval. Paris: F. Nathan, 1970. —
Favier, Jean. Philippe le Bel. Op. cit. — Cazelles, Raymond. Quelques reflexions & propos des
mutations de la monnaie royale fran^aise (1295 1360)// Moyen Age. 72 (1966). P. 83-105,
251-278.
454

ГЛАВА IV. ЦАРСТВОВАНИЕ ФИЛИППА IV КРАСИВОГО (I2S5-I3H): ЛОВКО ОВДЕЛАННЫЕ «ДЕЛА»
в апреле 1295 г.: были выпущены новые монеты с «платежной стоимо¬
стью, превосходившей ту, какую им придавали проба и вес». С 1303 г.
перемены в монетной системе приобрели очень большой размах, как
отмечено выше. Они затронули монеты из золота и серебра. Обесце¬
нившись по сравнению с золотом, серебро стало редкостью; торговые
сделки были дезорганизованы, и стоимость жизни выросла. Это осла¬
бление было выгодно должникам, потому что квартирная плата, рента
и долги фиксировались в счетной монете. Зато пострадали кредито¬
ры — 20 ливров, выплаченных в 1303 г., содержали не столько же дра¬
гоценного металла, сколько в 1295 г. Так что можно задаться вопросом,
не была ли девальвация зародышем социальной политики. Такую ги¬
потезу выдвинул Раймон Казель, говоря о первых годах царствования
Иоанна Доброго. Ничто не мешает распространить ее и на более ран¬
ние времена — Филиппа Красивого.
Получал ли монарх выгоду от этих операций? Даже если верный
Пьер Дюбуа ставил под сомнение барыши, полученные короной, отве¬
тить на этот вопрос надо утвердительно. Исследования Жюля Виара273,
который продолжил анализ Раймона Казеля, показывают, что мутации
принесли королю огромные доходы. Это наглядно иллюстрирует сле¬
дующая таблица:
Год
Общий доход короны
Прибыли от сеньоража
1298
745 800 парижских ливров
475 000
1299
802 000 парижских ливров
416 000
1300
(три месяца)
78 000 парижских ливров
45 000
С удивлением замечаешь, что с 1298 по 1300 г. монеты обеспечили
более половины дохода, причем согласия подданных, от которых власть
потребовала совсем другой субсидии, не спросили. Однако в принципе
мутации могли происходить только по причине войны (ratione belli).
Их доходность очень повысилась во второй половине царствования.
Под нажимом прелатов и нотаблей, то есть собственников, рантье
и кредиторов, с 1305 г. пришлось начать политику усиления монеты, а в
1306 г. сделать попытку вернуться к «хорошей» монете Людовика Свято¬
го. Было принято решение, что все деньги, находящиеся в обращении,
обесцениваются приблизительно на две трети от номинала. В результа¬
те сумма неоплаченных долгов в звонкой монете утроилась. Какие бы
-73 Les Journaux du Tresor de Philippe IV le Bel/ publies par Jules Viard. Paris: Imprimerie
nationale, 1940. [Collection de documents Inedits sur l’histoire de France.]
455

ЧАС | ]> ТРП ЬЯ КЛМЫИШТКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 ПО 1328 |.:МЫ>НАЯ МОНАРХИЯ КИРИНЫ
власть ни предпринимала меры в отношении арендной платы, квартир¬
ной платы и долгов, переход от слабой монеты к сильной происходил бо¬
лезненно. В Париже зимой 1307 г. из-за роста квартирной платы вспых¬
нули волнения. Их подавили, повесив двадцать четыре мятежника.
В Шалоне-на-Марне гнев народа обратился против сборщиков тонлье,
которые хотели собирать свои подати в «хорошей монете».
В 1306 г. мутации не прекратились. Они происходили и позже со¬
образно потребностям момента. Только в 1313 г. случились одно осла¬
бление и одно восстановление монеты, убыточные для торговли, если
верить Жоффруа Парижскому. Непостоянный характер обмена вредно
сказывался на сделках. В то же время серебро продолжало дешеветь по
отношению к золоту: если в начале царствования официальное соотно¬
шение цен на эти металлы составляло 1:12,тов 1309 г. оно дошло до 16,а
в 1311 г. — до 19,6. Поскольку из-за этого происходила утечка белого ме¬
талла, распространилась «черная» монета27,1 с дурной репутацией. К кон¬
цу царствования подданные понимали королевскую политику все хуже,
хотя некоторые уполномоченные старались ее объяснять. Штаты 1314 г.
потребовали возвращения к постоянной монете и приближения офи¬
циального курса драгоценных металлов к коммерческому. Подданные
видели лишь произвол и алчность там, где действовали чисто монетные
факторы: королевство страдало от нехватки серебра, которую усугубля¬
ли происки спекулянтов, наживавшихся на вывозе металла. В результате
этой нехватки белого металла действительная стоимость монет падала,
затрудняя любое их усиление. Несмотря на похвальные старания затор¬
мозить вывоз серебра, в том числе и в виде посуды, власть не могла вы¬
рваться из порочного круга. Ее «пилообразная» политика казалась не¬
последовательной подданным, которые не могли уяснить себе механизм
обращения монет. Эти недостатки усугубились в результате изгнания (в
1309 г.) или смерти итальянских советников, что с 1311 г. дало Ангеррану
де Мариньи все возможности действовать эмпирически.
Вместо изменений монеты король мог попросить у вассалов финан¬
совой помощи, будь это сеньоры или городские коммуны. Филипп IV
трижды воспользовался этим правом: на свое посвящение в рыцари
в 1285 г., на свадьбу своей дочери Изабеллы с Эдуардом II Английским
и на посвящение в рыцари старшего сына в 1313 г. Всякий раз распро¬
странение этого обложения на арьер-вассалов вызывало протесты.
Лучшим решением для монарха, оставшегося без денег, было по¬
требовать от всех подданных помощь, положенную защитнику коро¬
левства. Поэтому выкуп за неучастие в военной службе, предназна- 274274 «Черной» называлась серебряная монета со сниженным содержанием серебра (.прим, пер.)-
456

ГЛАВА IV. НАГСТПОПАНИЕ ФИЛИППА IV КРАСИВОГО (I2B5-U1J): ЛОВКО ОЬЛЕЛАННЫЕ "ДЕЛА-
ченный для содержания регулярных наемных войск, стал одним из
важнейших компонентов чрезвычайного налогового обложения, но он
взимался эмпирически, а в качестве постоянного введен так и не был.
Когда позволяли обстоятельства, королевское правительство «перехо¬
дило от военной обязанности непосредственно к финансовой» (Жан
Фавье). В связи с войной в Гиени в 1294 г. лангедокцев обложили по¬
дымной податью из расчета 6 су с очага. В последующие годы бароны
Севера и Юга давали согласие, всякий раз на одном и том же основа¬
нии, на сбор сотой доли от состояния зависимых от них людей. По¬
том, с 1296 г., возникло сопротивление: графы и епископы присваива¬
ли третью часть от пятидесятины, причитавшейся королю; тут и там
соглашались производить лишь частичные выплаты. Когда началась
война во Фландрии, агенты короля должны были вести переговоры на
местах, чтобы собрать пятидесятину. Извлекая выгоду из несчастья,
поражение при Куртре в 1302 г. использовали как аргумент, чтобы по¬
требовать от арьербана откупиться. В марте 1303 г. было объявлено о
нескольких реформаторских решениях, чтобы получить полномочия
на сбор налога. В 1304 г. у подданных удалось выманить кругленькую
сумму в 735 тыс. турских ливров. Однако как только призрак войны
отдалился, больше никто не чувствовал себя обязанным оказывать
королю финансовую помощь. Через несколько лет сбор фламандской
субсидии, хоть и связанный с военными планами, в 1313 г. был прерван
и в 1314 г. остался незавершенным. Тут видна вся неоднозначность си¬
туации: с одной стороны, народ не сознавал явной необходимости пла¬
тить налог, с другой — власть старалась приучить его участвовать в ее
расходах, договариваясь с Генеральными штатами, к которым обраща¬
лись в 1303, 1308 и 1314 г., и с местными собраниями. Чтобы верней
добиться своего, она прибегала к сомнительному аргументу, ссылаясь
на военную угрозу. Согласно Раймону Казелю, такая политика станет
систематической при некоторых преемниках Филиппа IV, сколь бы ри¬
скованной ни была.
Чтобы справиться со срочными финансовыми проблемами, король
и его советники не забывали ничего из всего набора крайних средств.
С церковных бенефициев двадцать четыре года из тридцати взималась
десятина, несмотря на возражения папы. Податью обложили внешнюю
торговлю, продавая экспортные лицензии, в частности, итальянским
купцам. Прибегали к принудительным займам у зажиточных горо¬
жан и у чиновников. Время от времени собирали по несколько сот ты¬
сяч ливров, то конфискуя имущество ломбардцев (в 1292 г., в 1309 г.
и 1311 г.), то обложив сбором евреев, а потом изгнав их в 1306 г., а не-
457

ЧАС ТЬ ГТЬТЬИ. KAJJKTHHJ СКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 1№ 1328Г.: ЩФПАЯ МОНАРХИИ Ы1РОНЫ
сколько позже — захватив имущество ордена тамплиеров. Косвенным
налогом, или побором (maltote), из расчета денье с ливра (0,4%) обло¬
жили сделки и договоры, но при этом позволяли городам откупаться,
платя всю сумму сразу.
Можно ли с учетом этих многочисленных денежных изъятий, ко¬
торые своим появлением были обязаны богатому воображению усерд¬
ных сотрудников финансового ведомства, оценить, насколько тяжким
был финансовый гнет? С 1296 по 1302 г. общая сумма прямых налогов
в принципе составляла 2% (пятидесятую долю), что отнюдь не было не¬
посильным бременем. Но в 1303 г. средний собственник якобы платил
30% от дохода, а знатный человек — 70%, кроме как если он находился
на военной службе. Эти сногсшибательные цифры ставят в тупик. Легче
допустить, что с купца в том же году взимали 4% от стоимости товаров.
Прочитав все вышесказанное, можно убедиться, что переходная
финансовая система была до крайности сложной, что доля экстраорди¬
нарных доходов в ней оставалась значительной, что никто не мог быть
уверен ни в чем приобретенном и что на всем надо было экономить.
Тем не менее сквозь все эти колебания и противодействия проступают
два главных принципа — «право короля оплачивать управление насто¬
ящим государством» и его право принуждать подданных платить ради
защиты общих интересов.
РОЖДЕНИЕ СВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА
«Битва титанов» между Филиппом Красивым и Бонифацием VIII
была парадоксом сама по себе, потому что в ней столкнулись благоче¬
стивый король и папа, первоначально исполненный лучших намере¬
ний в его отношении. Но в то же время к этому столкновению привела
двойная эволюция: с одной стороны — укрепление папской теократии,
с другой — утверждение божественного права монарха. К тому же
за несколько десятков лет образовалось три главных источника кон¬
фликтов между государством и церковью — проблема пожалования
бенефициев, расширение полномочий церковного суда и, наконец, ре¬
гулярный сбор десятины светской властью. Отныне все эти вопросы
приобрели особую остроту. В 1289 г. Капетинг отправил посольство в
Рим, сообщая в резких выражениях, что «французская церковь при¬
надлежит королю, а не папе»275. Договор, подписанный в следующем
году, позволил королю взимать десятину до 1293 г.
Пятого июля 1294 г. папой под именем Целестина V был избран
отшельник Пьетро дель Морроне. Этот понтифик, близкий к фран-
275 Favier, lean. Philippe le Bel. Op. cit. P. 261.
458

П1АПЛ IV. ЦАРСТПОПАНИЕФИЛИППА IV КРАСИВОГО (1285-1314): ЛОПКП ОБДЕЛАННЫЕ «ДЕЛА»
цисканцам-спиритуалам, фактически был не более чем игрушкой в
руках неаполитанских Анжуйцев и клана Колонна. Через шесть меся¬
цев, 24 декабря 1294 г., он отказался от папской тиары, уступив место
юристу Бенедетто Гаэтани, принявшему имя Бонифация VIII. Новоиз¬
бранного папу обвиняли в том, что он вынудил предшественника уйти,
а потом поспособствовал его смерти. Эти слухи нашли определенный
отголосок в анжуйском и французском лагере, который помог уси¬
литься ордену целестинцев, созданному для того, чтобы увековечить
память покойного папы и поддерживать галликанские убеждения в
противовес притязаниям римского понтифика.
Бонифаций VIII не замедлил показать силу характера, очистив рим¬
скую администрацию от своих противников, заменив представителей
рода Колонна на Гаэтани и поддержав нищенствующие ордены, всецело
ему преданные. Отношения между этим теократом-централизатором
и Филиппом IV быстро ухудшились. Десятина, взимаемая последним
с 1294 г. для финансирования войны в Гаскони, стала первым источ¬
ником трений, вскоре усилившихся из-за намерений короля собрать
в 1296 г. пятидесятину с имущества клира. Декреталией «Clerici laicos»
папа дал понять, что «любое обложение клириков податями, осущест¬
вляемое светскими властями», возможно только с его согласия. Он
пригрозил применить санкции к клирикам, которые станут платить,
и не остановился перед драматизацией конфликта: миряне «силятся
разными способами обратить клириков в рабство и подчинить свое¬
му владычеству»276. Если сводить историю к войне абстрактных прин¬
ципов, можно было бы сказать, что это теократический августинизм
выступил против аристотелизма в томистской версии, признававшего
за государством миссию управлять общественной жизнью в целом и
право налагать на духовенство такие же обязанности, как и на другие
сословия.
Король на эту декреталию отреагировал в практической плоско¬
сти — запретил всякий вывоз золота и серебра, тем самым помешав
обложению бенефициев в пользу Рима, и изгнал папских сборщиков
податей. Легисты, со своей стороны, взяли на себя теоретический от¬
вет. Авторы «Диалога клирика и рыцаря» (1296) стараются поймать
папу в ловушку Евангелия: «Христос не осуществлял никакой власти.
Он отвергал даже мысль о ней. Он назначил Петра своим викарием
ради того, что имеет касательство к нашему спасению, и только ради
этого. Он не посвящал его в рыцари и не венчал королевской короной.
Он рукоположил его в священники и епископы» (Жан Фавье). При¬
276	Ibid. Р. 275.
459

ЧАСТЬ Т|'П ЬЯ.ХАНГШНГСКАЯ ФРАНЦИЯ с: 1223 НО 1328 Г.: НИР ПАЯ МОНАРХИЯ ГИРОНЫ
зывая к отказу церкви от функций государства, легисты вели речи,
довольно близкие к речам францисканцев-спиритуалов. Впрочем,
они заходили даже дальше, уже формулируя понятие «национальной»
церкви, находящейся на службе власти. Есть законное право, говорили
они, «добиваться, чтобы они [церкви] служили укреплению и усиле¬
нию королевской власти»; нужно также «закрепить за ними оборону
земли». Мало того: эти принципы делали церковь идеологическим ору¬
дием и машиной для выдачи субсидий на службе у монархии. В таком
духе выдержана записка «Antequam essent clerici» [Пока не станут кли¬
риками], утверждавшая, что если клирики не сражаются, то они долж¬
ны содержать воинов.
Наконец произошло примирение. В феврале 1297 г. папа признал
за королем право взимать без его разрешения, но в случае крайней не¬
обходимости подати со всего духовенства, которое тут же и обложили
налогом на фламандский поход 1297 г. Канонизация святого Людовика
10 августа того же года случилась очень кстати, чтобы восстановить
атмосферу доброго согласия между Парижем и Римом.
Конфликт между папой и королем вспыхнул снова в связи с делом
Бернара Сессе. Последний, став в 1301 г. епископом Памье, показал
себя заклятым противником Филиппа Красивого и поддержал графа
Фуа. Прелата обвиняли в том, что он называл государя бастардом и
фальшивомонетчиком, предрекал скорую гибель династии и королев¬
ству, утверждал, что Памье — не Франция, и вел себя как лангедокский
патриот. «Жители этой земли, — говорил он, — не любят ни короля,
ни французов, которые принесли им только зло [...]. Двор развращен,
это блудница. Пьер Флот не делает ничего, если не дать ему на лапу».
После следствия, проведенного двумя королевскими служащими, Бер¬
нар Сессе в июле 1301 г. был арестован. Во время процесса над ним в
Санлисе ему предъявили странные обвинения: якобы он называл папу
«дьяволом во плоти» и утверждал, что Людовик Святой пребывает в
аду. В свете позднейших событий это все наводит на мысль, что про¬
цесс был сфабрикован агентами короля. Разумеется, он завершился
тюремным заключением епископа Памье, и папа потребовал его осво¬
бождения. Бонифаций VIII также созвал в Риме на День Всех Святых
1302 г. собор французской церкви, заботясь об «исправлении злоупо¬
треблений и о добром управлении королевством». Он также лишил ко¬
роля права взимать десятину. Буллой «Ausculta fili» от 5 декабря 1301 г.
он выдвинул против Филиппа Красивого целый ряд обвинений: «Мы
любили тебя отеческой любовью [...], мы должны [...] ясно дать тебе
понять, что в тебе [...] нас огорчает: угнетение твоих подданных, в ко-
460

ГЛАВА IV. ЦАРСТВОВАНИЕ ФИЛИППА IV КРАСИВОГО (1285-1314): ЛОВКО ОЕДЕЛАННЫЕ «ДЕЛА»
юром ты повинен, ущерб, который ты творишь церквам, клирикам и
мирянам, недовольство, какое твое деспотическое поведение вызывает
у пэров, графов, баронов и прочих знатных мужей, коммун и народа
королевства [...]. Ты, вопреки справедливости, тянешь свои алчные
руки к владениям и правам Церкви [...]. Ты берешь несоразмерно мно¬
го доходов с вакантных кафедральных церквей, присваивая их в силу
регального права [...]. Мы не говорим уж о подделке монет и прочих
бесчинствах, в которых ты виновен перед подданными. До нас дохо¬
дит на это множество жалоб, это известно всему миру». Можно ли
представить более всеобъемлющее осуждение политики, исходящее
от папы, видимо, очень хорошо осведомленного о многочисленных
проявлениях произвола, которые он приписывает пагубному влиянию
окружения: «Но именно этим дурным советникам нет прощения. Де¬
лать ложные и необдуманные шаги тебя подбивают лжепророки. Это
они терзают подданных королевства [...], это они под твоим покрови¬
тельством расхищают твое достояние и достояние прочих и под ви¬
дом правосудия угнетают твоих подданных и церкви». Бонифаций VIII
умело пытался использовать общую враждебность к легистам, чтобы
обеспечить полный успех решениям римского собора, который по всей
теократической логике должен был предписать «то, что важно для ис¬
правления изъянов, для спасения королевства и хорошего управления
им»277. Папа лишь забыл, что он не Иннокентий III и обращается не
к Иоанну Безземельному.
Королевскую реакцию организовал Пьер Флот, начав агитацион¬
ную кампанию, чтобы настроить университетские и церковные круги
против папы, и созвав на весну 1302 г. в Париже чрезвычайное собра¬
ние. Булла «Ausculta fili» была сведена к шести главным тезисам такого
рода: «Мы желаем, чтобы ты знал — ты подчинен нам в духовном и
светском отношениях». Образчик этой антиримской кампании — пам¬
флет Пьера Дюбуа, написанный в виде прошения к королю: «Вас, бла¬
городнейший государь [...], молит и просит народ вашего королевства
[...], чтобы вы не признавали [над собой] на земле никакого светского
владыки, кроме Бога [...], и чтобы вы велели объявить [...], что папа
Бонифаций открыто впал в заблуждение и совершил заведомый смерт¬
ный грех, оповестив вас письменной буллой, что является вашим су¬
вереном за светские владения [...]. Чтобы вы также велели объявить,
что оного папу должно считать еретиком, а не вас и не народ вашего
277	Hefele, Charles-foseph. Histoire des conciles... Nouvelle traduction franfaise faite sur la
2e Edition allemande, corrig£e et augment^... par Dorn. H. Leclercq. Paris: Letouzey et Ane,
1907-1913. 10 t. T. VI. P. 398-402.
461

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КАШ/ГИНГСКАЯ ФРАИ IДОЯ С 1223 ] КЗ I32H ПЕРВАЯ MOHAPXI |Я ЕВРО! IЫ
королевства, которые все полагали и полагают обратное»278. Отметим
не столько обвинение в ереси, обычное для той эпохи, сколько то, что
Пьер Дюбуа настаивает на нерушимой солидарности короля и его
народа, единых в общей убежденности. На самом деле добрые люди,
должно быть, имели смутное представление об этом деле, воодушев¬
лявшем промежуточные органы управления. 10 апреля 1302 г. в Па¬
риже собрались Штаты — прелаты, доктора, бароны, представители
капитулов и городов, в целом около тысячи человек. Король поручил
Пьеру Флоту передать им, что не признает над собой никакого свет¬
ского государя и предлагает предпринять «реформу королевства и гал¬
ликанской церкви». Клирики поддержали эту идею, но нерешительно.
В последующие месяцы трения между Парижем и Римом еще уси¬
лились, ведь поражение Филиппа IV при Куртре повысило боевой дух
папы, заявившего, что готов сместить Филиппа IV, «как увольняют
слугу». Наконец, в Риме на День Всех Святых 1302 г. собрался собор,
куда приехала половина французских прелатов. В связи с этим 18 ноя¬
бря Бонифаций VIII обнародовал знаменитую буллу «Unam Sanctam»,
завершенный монумент теократического мышления. Напомним здесь
некоторые ее тезисы, четкие и категоричные, хоть и не новые. «Мы
должны признавать единственную Церковь, святую, католическую и
апостолическую. Вне этой Церкви нет ни спасения, ни прощения гре¬
хов», как говорил еще святой Павел. «Церковь учит нас, что есть два
меча — духовный и светский. Оба меча подвластны Церкви; первый
использует сама Церковь, второй используют ради Церкви, первый —
священники, второй — короли, но лишь до тех пор, пока этого желает
и это допускает священник». Этот образ, как и образ двух светил, был
широко распространен еще в XII в. «Духовная власть должна вводить
в должность земную власть и судить ее, если та нехороша»: тут мож¬
но узнать старый аргумент ratione peccati [по причине греха]. «Таким
образом, всякое человеческое существо подчинено римскому понти¬
фику [...]; это совершенно необходимо для спасения»279. Столь резкое
утверждение могло только задеть людей, привыкших разделять соот¬
ветствующие сферы деятельности обеих властей. Не довольствуясь
неприятием притязаний Рима, легисты перешли в яростные атаки на
«клириков, раскормленных, разжиревших и распухших от благочестия
государей»; они предлагали папе вновь обеднеть, требовали упразд-
278	О трывок из «Прошения народа Франции к королю против Бонифация VIII». Латинский
текст взят из издания: Dupuy, Pierre. Histoire du differend dentre le pape Boniface VIII et
Philippes le Bel. Paris: S. et G. Cramoisy, 1655. P. 648.
279	Mollat du Jourdin, Michel; Van Santbergen* Rene. Le Moyen Age. Liege, Paris: H. Dessain, 1961.
P. 224.
462

ГЛАВА IV. ЦАРСТВОВАНИЕ ФИЛИППА IV КРАСИВОГО (1285-1314): ЛОВКО OI,ДЕЛАННЫЕ -ДЕЛА»
нения Папского государства и призывали к секуляризации церков¬
ных владений. Этот кризис мог иметь только драматическую развязку.
Сменив Флота, Ногаре предпринял наступление на Бонифация VIII,
рассчитывая созвать собор, чтобы его сместить. 13 июня 1303 г. в
Лувре состоялось собрание, на котором прозвучали худшие обвине¬
ния лично по адресу папы: «[Он] не верит в бессмертие души [...]. Он
не стесняется открыто заявлять, что предпочел бы быть собакой или
ослом, чем французом [...]. Чтобы увековечить свою проклятую особу,
он велел установить в церквях серебряные изображения себя самого,
побуждая тем самым людей к идолопоклонству. У него есть личный
бес, советам которого он слепо повинуется. Он обращается к колду¬
нам и ведьмам...»280 Королевская пропаганда, не останавливавшаяся
ни перед какими преувеличениями, явно старалась подстегнуть гор¬
дость французов. Заговорили о созыве собора ради спасения церкви и
защиты веры.
Ногаре поехал в Италию, чтобы сообщить папе о королевских пла¬
нах. Бонифаций VIII, со своей стороны, был уже готов отлучить вра¬
га от церкви и изгнать его из рядов христиан. Посланник Капетинга
направился в городок Ананьи в Лации, чтобы вызвать понтифика на
собор, но агрессивных намерений лично против его особы не имел.
Может быть, его побудил «сорваться» его приспешник Шарра Колон¬
на, представитель римского рода, яростно враждовавшего с родом
Гаэтани? В конечном счете ночью с 6 на 7 сентября 1303 г. в папскую
резиденцию в Ананьи ворвалась настоящая «свора». Нанесла ли она
преемнику Петра самые тяжкие оскорбления? Похоже, знаменитая
пощечина, полученная понтификом, — это все-таки легенда. Ногаре
удалось добиться, чтобы отлучение его повелителя не было провозгла¬
шено. В остальном Бонифаций VIII остался несговорчив и отстаивал
положения, выдвинутые в «Unam Sanctam». Освобожденный жителя¬
ми Ананьи, он вернулся в Рим, где вскоре, 11 октября 1303 г., умер. Его
преемники, Бенедикт XI и Климент V, простили Филиппа Красивого, и
Бенедикт XI отменил приговор об отлучении, грозившем королю. Цер¬
ковь подчинилась капетингской монархии.
Поселение папы в Авиньоне могло даже создать впечатление, буд¬
то он согласился на опеку со стороны французского короля. На самом
деле обосноваться на берегах Роны главу церкви вынудило стечение
обстоятельств, и ни о каком «пленении» — мифе, который выдумали
задним числом итальянцы и немцы, — речи не было. Непохоже, чтобы
Авиньон был выбран заранее, и до самого 1334 г. этот выбор оставался
280	Hefele, Charles-Joseph. Histoire des conciles... Op. cit. P. 403 и далее.
463

ЧАСТЬ I'm: ГЬЯ. КАИТТИНГСЖЛИ ФРАНЦИЙ с 1223 по J328 Г.: и КРИЛЯ МОНАРХИЯ нпропы
под сомнением. Бертран де Го, архиепископ Бордоский, избранный па¬
пой под именем Климента V, собирался уехать в Италию. Тем не менее,
уступив просьбе Филиппа Красивого, он согласился короноваться в
Лионе 14 ноября 1305 г. Позже пересечь Альпы ему помешала болезнь,
а потом процесс тамплиеров (с осени 1307 г.), потребовавший созы¬
ва собора во Вьенне. Чтобы подготовить это собрание, он поселился
в Авиньоне, владении Анжу-Сицилийского дома, недалеко от Кон-
та-Венессен, с 1274 г. принадлежавшего Святому престолу. Службы
римской курии присоединились к нему в 1307 г. и обосновались в Кар-
пантрасе. При его преемнике Иоанне XXII (1316-1334), бывшем епи¬
скопе Авиньонском, папство прочней укоренилось на берегах Роны,
хотя папа и обещал итальянским кардиналам вернуться в Рим. Обна¬
ружились преимущества новой резиденции, неподвластной француз¬
скому королю, находящейся в «гармоническом центре христианского
мира»21,1, на соединявшей Северную Италию с Фландрией главной ма¬
гистрали европейской торговли, и расположенной на сравнимых рас¬
стояниях — от 1200 до 1400 км — от Отранто, Лиссабона, Кракова и
Эдинбурга. К тому же это способствовало расширению города — к под¬
ножию Домской скалы, которую венчали замок, собор и епископский
дворец. Окрестности были приветливыми; на левом берегу Роны хлеб¬
ные поля соседствовали с виноградниками. Эта плодородная и мирная
земля была одним из самых приятных «мест изгнания».
ДЕЛО ТАМПЛИЕРОВ
Авторам некоторых недавних исследований, таких как, например,
«Жизнь и смерть ордена Храма» Алена Демюрже* 282, можно поставить в
заслугу то, что они отделили дело тамплиеров от псевдоисторических
заблуждений и вернули в рамки «потребностей» — более идеологи¬
ческих, чем материальных — вызревавшего государства Нового вре¬
мени. Чтобы понять, почему 13 октября 1307 г. по всему королевству
монахов ордена тамплиеров молниеносно арестовали, надо провести
ретроспективное исследование того, как монахи-воины приобрели бо¬
гатство, как они, возможно, ослабели в течение XIII в. и как мог наз¬
реть скрытый кризис в их отношениях с капетингской монархией.
Для описания богатств тамплиеров пролито немало чернил. Там¬
плиеры располагали значительными земельными владениями, в ос-
28 1 Renouard, Yves. La papaute a Avignon. Paris: Presses universitaires de France, 1969. [Que sais-
je? 630.]
282 Deinurger, Alain. Vie et mort de lordre du Temple: 1118-1314. Paris: fid. du Seuil, 1985.
Переиздание: 1989. [Русский перепод: Демурже, Ален. Жизнь и смерть ордена
тамплиеров. 1120-1314/ пер. А. Н. Саниной. СПб: Евразия, 2008.]
464

ГЛАВА IV. ЦАРСТВОВАНИЕ ФИЛИППА IV КРАСИВОГО (12В5-1314): ЛОВКО ОБДЕЛАННЫЕ -ДЕЛА"
новном состоящими из даров, полученных ими со времен основания
ордена в XII в. Замки, земли, мельницы и т. д. были впоследствии объ¬
единены в целые имения, «округленные» при помощи обменов и по¬
купок и образовавшие обширные командорства. В такой области, как
Ьретань, хоть она и не была главным оплотом ордена, присутствие
тамплиеров отразилось в топонимике (Ле-Тампль, Ле-Мустуар, Виль-
Дье, Вильде) и в пейзаже — в виде скромных часовен (Лимерзель) и
лапчатых крестов, установленных близ командорств. Что тогда гово¬
рить о тамплиерском могуществе на Юго-Западе, где над плато Ларзак
возвышалось гордое поселение-крепость Ла-Кувертуарад, резиденция
властей командорства? В принципе, треть доходов от тамплиерских
владений отсылали на Святую землю. Как ни странно, похоже, по¬
ступления были не очень большими — со всех бургундских хозяйств
в конце XIII в. они не превосходили 4 тыс. ливров, хотя тамплиеры
были очень чуткими к аграрным новшествам, почти как цистерциан¬
цы. Тем не менее Vox populi, мало знакомый с бухгалтерскими сводка¬
ми, обвинял красных монахов в том, что они проявляют чрезмерную
алчность, надзирая за своими имениями. Это обвинение подкрепляли
спешное освоение ими банковской деятельности, связанное с необхо¬
димостью переправлять упомянутые доходы, или responsiones, на Свя¬
тую землю, а также суммы, которые доверяли им крестоносцы, короли
и папы. Так крепости ордена Храма постепенно превратились в депо¬
зитные и ссудные банки, где у королей, высших чиновников и купцов
было нечто вроде текущих счетов.
Правда ли, что тамплиеры, посвятив себя в XIII в. коммерческой
деятельности ради помощи Святой земле (ad subsidium Terre sancte),
стали пренебрегать своей миссией? В их уставе не было ничего аскети¬
ческого: две трапезы в день, мясо трижды в неделю, некоторое время
следовало отводить на воинские упражнения, богослужению и бла¬
готворительности уделялось довольно мало внимания, — ничто не
способствовало тому, чтобы они стали воплощением «монашеского
идеала». У их внутреннего суда и капитулов были и тайные заседания,
дававшие повод для сплетен. Тем не менее в XIII в. они были «истинны¬
ми хозяевами латинского Востока» (Ален Демюрже). В этом качестве
им доводилось вступать в конфликты с европейскими монархами и с
итальянскими городами, имевшими на побережье фактории, или втя¬
гиваться в их ссоры. Их выбор не всегда совпадал с выбором ордена
госпитальеров. В случае поражений общественное мнение упрекало
их за эти раздоры, которые несведущим людям казались возмутитель¬
ными. Когда латинские государства рухнули, а падение Акры в 1292 г.
465

ЧАСТЬ ГРГ.ТЬЯ. КАНКТИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 IK) 1Э2Н I'.: П1.ГПАЯ МОНАРХИЯ КОРОПЫ
завершило их крах, монахи-воины утратили смысл существования.
Не устояли и их «неприступные» крепости: в 1271 г. пал Крак-де-Ше-
валье, в 1291 г. — Шато-Пелерен. Их беспорядочное бегство с Востока
контрастировало с активным присутствием во французских коридо¬
рах власти: духовники королей, послы и комиссары (при Людовике IX),
штатные ответственные за финансы, тамплиеры казались преуспеваю¬
щими — нагло и благодаря хорошим деньгам.
Монахи-воины страдали и от того, что общественное мнение в Ев¬
ропе вообще пересмотрело отношение к крестоносной системе — этот
термин одновременно означал идеологию и институт, тесно связанные
меж собой. Когда крестовые походы повернули в Тунис или в Арагон,
они стали вызывать немало нареканий. Сеньоры больше не желали по¬
кидать свою mesnie (свое домашнее окружение), чтобы ехать воевать
на Восток. Новые монашеские ордены, францисканцы и доминикан¬
цы, призывали к миссионерству, к обращению мусульман, а тем более
монголов в христианство. В этой психологической атмосфере военные
ордены выглядели пережитками прошлого. Их критиковали одновре¬
менно за надменность, трусливую осторожность, мелочные склоки и
за алчность. После взятия Акры поместные соборы заговорили о слия¬
нии орденов тамплиеров и госпитальеров.
Подвергались ли тамплиеры тогда, в конце XIII в., нападкам и со
стороны других монахов-воинов? Никаких подтверждений этого нет.
У них были свои панегиристы, как Рютбеф, и свои хулители, обличав¬
шие их за трусость, измену и расхищение средств, предназначенных
на крестовые походы. Они с трудом оправились после нападок Фри¬
дриха II, который считал их безусловными приспешниками папы. Но
их главная ошибка, видимо, имела политический характер: тамплиеры
не сумели «переквалифицироваться», создав себе теократическое госу¬
дарство, как это в 1226 г. сделали тевтонские рыцари в Восточной Евро¬
пе, на Кульмской земле, и госпитальеры на Родосе в 1306 г. В результате
их позиция стала уязвимой.
До 1303 г. ничто не позволяло предчувствовать наступление кри¬
зиса в отношениях с капетингской монархией. Значит, дело, видимо,
началось позже этого года. Может быть, свою роль сыграл и отказ
в 1305 г. Жака де Моле, великого магистра ордена тамплиеров, от
объединения с орденом госпитальеров. С июня 1307 г. по королев¬
ству поползли дурные слухи о тамплиерах. Помимо прочих престу¬
плений, их обвиняли в ереси, идолопоклонстве и содомии. Похоже,
очагом этой клеветы с конца 1305 г. и в начале 1306 г. была Аженская
область, и тут могли приложить руку Ногаре и Плезиан. В ответ на
466

ГЛАПА IV. ЦЛРСТП011ЛНИЕ ФИЛИППА IV КРАСИВОГО (1285-1314): ЛОВКО ОВДВЛАННЫЕ “Д1ША»
эти лживые обвинения тамплиеры и папа потребовали расследова¬
ния, «чтобы пролить свет» на это дело, которое агенты короля поспе¬
шили взять в свои руки.
Четырнадцатого сентября 1307 г. в Париже был отдан приказ аре¬
стовать тамплиеров: «Мы повелели, чтобы все члены ордена Храма в
нашем королевстве были арестованы, отправлены в заключение и отда¬
ны под суд Церкви, а все их имущество изъято». Королевские комис¬
сары, отвечавшие за выполнение этого приказа, получили следующие
указания: «Они поместят этих лиц по отдельности под хорошую и на¬
дежную охрану; сначала произведут расследование их дел, потом при¬
зовут уполномоченных инквизитора и усердно выведают правду, если
понадобится — с применением пытки»283. Секрет тщательно хранился
до 13 октября 1307 г., когда молниеносный «удар» позволил арестовать
пятьсот сорок шесть тамплиеров. Ускользнуть от облавы удалось лишь
немногим.
Расследование вели по-макиавеллиевски: власть афишировала бла¬
городное намерение отделить чистых от нечистых и в феврале 1308 г.
поручила инквизиции разобраться в деле. Против тамплиеров было
выдвинуто семь главных обвинений:
«— Они отрицают Христа, которого считают лжепророком [...]. Во
время церемоний они топчут крест, плюют и мочатся на него.
—	Они поклоняются идолам, коту и голове с тремя лицами, кото¬
рыми подменяют Спасителя.
—	Они не верят в таинства, а священники ордена во время мессы
“забывают” произносить слова освящения.
—	Магистры и сановники ордена, хоть они и миряне, отпускают
братьям грехи.
—	Они практикуют непристойные обычаи и мужеложство.
—	Они обязуются способствовать обогащению ордена любыми
средствами.
—	Они тайно собираются по ночам; всякая огласка того, что проис¬
ходит на капитулах, строго наказывается, вплоть до смерти»284.
Эти обвинения были сформулированы заранее, поскольку фигури¬
руют уже в ордере на арест от 14 сентября 1307 г. Оставалось добиться
признаний, прибегая при надобности к пытке. Сохранились протоко¬
лы двухсот тридцати двух допросов, проведенных в Париже и в про¬
винциях. Вот несколько отрывков из показаний Гуго де Перо, досмотр-
2X3 Le Dossier de laffaire des Templiers/ editi et traduit par Georges Lizerand. Paris: Les Belles
lettres, 1923. Переиздание: Paris: Les Belles lettres, 1989.
284	Демурже, Апен. Жизнь и смерть ордена тамплиеров. 1120-1314. Циг. соч.
467

член. ТРЕТЬЯ. КлШТИНКЖЛИ ФРАНЦИЯ!: 1223 НО 132# Г.: I П-.РНАЯ МОНАРХИЯ КИРОВЫ
щика Франции, записанных 9 ноября 1307 г.: «На вопрос, принимал ли
он каких-либо братьев, показал под присягой, что да и несколько раз.
На вопрос, каким образом он их принимал, показал под присягой,
что после того, как они обещали блюсти уставы и секреты ордена, и по¬
сле того, как на них надевали плащи, он отводил их в тайные места и ве¬
лел целовать себя в нижнюю часть позвоночника, в пупок и в уста, что
потом он велел вносить крест, при чем кто-нибудь должен был присут¬
ствовать, и говорил, что им следует, в силу уставов оного ордена, триж¬
ды отречься от распятия и креста и плюнуть на крест и на образ Иисуса
Христа, сказал же [он] при этом, что, хоть и приказывал им это делать,
но поступал так не от всего сердца [...]. Также показал под присягой,
что говорил тем, кого принимал, что, если они не смогут сдерживать
естественный пыл, он дает им дозволение утолять его с другими брать¬
ями»2*5, и т. д. В этих признаниях слишком заметны умелое руководство
и хорошее планирование, чтобы они не вызывали тягостного чувства.
Кстати, некоторых современников эта инсценировка не одурачила. Но
великий магистр Жак де Моле, проявив слабость, подтвердил эти по¬
казания. Из-за дурного обращения и психологического давления мона¬
хи-воины признали набор обвинений, достаточно обычных в конечном
счете, — некоторые уже прежде предъявлялись еретикам.
Процесс затянулся. В декабре 1307 г. Моле и другие отказались от
своих показаний. В феврале 1308 г. папа приостановил работу инкви¬
зиции. Король оказал на него давление, созвав в мае следующего года
в Туре Штаты и добившись, чтобы провинциальные соборы судили
тамплиеров индивидуально, пока вселенский собор, назначенный на
1310 г. во Вьенне, не вынесет решение о судьбе всего ордена в целом.
В конце 1309 г. и в 1310 г. происходили епископские расследования; мо¬
нахи [тамплиеры] решили защищать свой орден, рискуя, что их объ¬
явят впавшими в ересь повторно и отправят на костер, что и случилось
в Сансе с пятьюдесятью четырьмя из них.
Вселенский собор открылся во Вьенне 16 октября 1311 г. Чтобы
верней повлиять на него, Филипп Красивый в марте 1312 г. созвал в
Лионе Штаты. Отцы собора желали, чтобы тамплиеры могли пред¬
ставить доводы в свою защиту; даже большинство членов комиссий
высказалось в их пользу. Помедлив, Климент V не сумел отказать Ка-
петингу в настойчивом требовании: «Вашему Святейшеству известно,
что следствие выявило у тамплиеров такое количество ересей и пре¬
ступлений, что орден должен быть упразднен». И понтифик смирился 285285	Le Dossier de l’afl'aire des Teinpliers. Op. cit. См. также: Демурже, Ален. Жизнь и смерть
ордена тамплиеров. 1120-1314. Цит. соч.
468

ГЛАВА IV. ЦАРСТВОВАНИЕ ФИЛИППА IV КРАСИВОГО (1285-13 М): ЛОВКО ОЕДЕЛАННЫЕ «ЛЕВА»*
с этим решением, издав 22 марта 1312 г. буллу «Vox in excelso». Потом
буллой «Ad providam» от 2 мая 1312 г. он передал имущество распущен¬
ного ордена госпитальерам. Эта операция шла медленно, то здесь, то
гам встречая сопротивление. Филипп Красивый, считая себя кредито¬
ром госпитальеров, потребовал от них выплаты 200 тыс. ливров. Доход
от этой операции был скудным, ее стоимость в людях — высокой (сам
Жак де Моле погиб на костре в марте 1314 г. как повторно впавший в
ересь), но настоящие ее последствия надо искать в другом месте, в об¬
ласти политики и идеологии.
Истинную природу процесса тамплиеров не понять, не сравнив его
с другими делами, какими было отмечено это царствование, в част¬
ности с кампаниями против Бернара Сессе, Бонифация VIII и других
противников абсолютизма2*6. Как показал Ален Демюрже, это был по¬
литический процесс, который проводила инквизиция. Цель судей со¬
стояла не столько в выявлении истины, сколько в том, чтобы «сделать
подозреваемого виновным», как заметил в 1308 г. один английский
тамплиер. Если бы задача состояла в том, чтобы добиться торжества
какой-то церковной ортодоксии над заведомой ересью, было бы слож¬
но понять, почему так легко прощают тех, кто в этой ереси сознался.
Манипуляции во всем этом темном деле совершенно очевидны.
Если еще раз перечесть статьи обвинения, заметишь, что любую из
них, вероятно, можно было применить к отдельному тамплиеру, но не
к ордену в целом. В каком-то исходном утверждении мог содержаться
элемент истины, но это утверждение чрезмерно преувеличивали и с
годами раздували все больше. Инициационные поцелуи по мере про¬
должения процесса становились все непристойней. Возможные случаи
гомосексуальных отношений возводились в общее правило ордена:
«Давая обет, — утверждал король в 1307 г., — они клянутся, не боясь
оскорбить человеческий закон, безотказно отдаваться друг другу»2*7.
Знаменитая голова, которую монахи якобы почитали как идола, на са¬
мом деле была реликварием. Тут все дышит фантасмагорией, создавае¬
мой в корыстных целях, злонамеренной сплетней, сознательным иска¬
жением смысла: мнимое отрицание Христа, видимо, было всего лишь
испытанием, разновидностью «дедовщины» (bizutage), за которым
следовало грубое «иди исповедуйся, болван». Верх лицемерия: король
сделал вид, будто ему крайне трудно поверить в обвинения, которыми
он сам же велел осыпать тамплиеров! Это риторическое недоверие вы- 286 287286	Все эти дела в совокупности описал Шарль Виктор Ланглуа в издании: Histoire de
France, depuis les origines jusqu’i la Revolution/ sous la direction de Ernest Lavisse. Op. cit.
287	Демурже, Ален. Жизнь и смерть ордена тамплиеров. 1120-1314. Циг. соч.
469

ЧАСТЬ ПЧ-.ТЬЯ. КЛ11Ы ИН1СКАЯ ФРАНЦИЯ с: 1223 ПО 132В Г.: ПГ.РВАЯ МОНАРХИЯ ГИРОНЫ
глядит очень подозрительным и дополнительно загрязняет атмосферу,
и так уже очень ядовитую.
Какими же были настоящие мотивы короля и его агентов? Возмож¬
ность наложить руку на владения тамплиеров была лишь одним из спо¬
собов добывания денег в числе прочих, имевшим ограниченный эф¬
фект. Желание гарантировать добрый христианский порядок, который
распутство монахов-рыцарей ставило под угрозу, было более благовид¬
ным предлогом для действий, на который Филипп IV и легисты ловко
ссылались, по-настоящему не веря в это. Попытка дать новый импульс
крестовому походу, в котором христианские силы возглавит король-во¬
ин, оставалась туманной утопией. Укрепление государства — вот ка¬
кую цель преследовали в конечном счете, уничтожая орден, имевший
филиалы за границей. Этим и объясняется этот «сталинский процесс»
до Сталина, как справедливо пишет Ален Демюрже, где главную роль
играли пытка и психологическое давление, где обвиняемых приводило
в ужас и растерянность то, что происходило с ними. Возводимые на них
поклепы казались им немыслимыми: их, преданных Святой земле, на¬
зывали «объективными союзниками» сарацин и еретиков. Достаточно
заменить «Святую землю» на «социализм», а «сарацин» и «еретиков» на
«империалистов» и «капиталистов», чтобы получить процессы в Мо¬
скве, Праге и Будапеште. В этом смысле тамплиеры стали жертвами не
только вызревавшего государства Нового времени, но и зарождавшего¬
ся тоталитарного государства. Это предчувствовали некоторые совре¬
менники: ни Данте, ни Виллани, ни Боккаччо, ни цистерцианец Иаков
Теринский не верили в виновность монахов-воинов.
ПОИСКИ ПОДДЕРЖКИ
СО СТОРОНЫ ОБЩЕСТВЕННОГО МНЕНИЯ
До царствования Филиппа IV королевская пропаганда осущест¬
влялась в основном в символической форме, используя в качестве
довода ореол короля как священника, судьи и целителя; отныне она
проявляла себя открыто, в виде памфлетов и пасквилей, выступлений
перед промежуточными органами управления и даже проведения на¬
стоящих митингов. 24 июня 1303 г. епископы, монахи, представители
нищенствующих орденов и университета собрались в садах Дворца на
острове Сите, чтобы наперебой заклеймить «преступления» Бонифа¬
ция VIII. Нотарии записывали тех, кто поддерживал обращение, обли¬
чавшее папу. Чего не хватало для формирования современной системы
манифестаций, петиций и делегаций? Придется сознаться, что немно¬
гого. Тот же сценарий был использован 15 июня 1308 г. на новом ми¬
тинге в поддержку короля, вставшего на борьбу с тамплиерами. Вер-
470

ГЛАВА IV. ЦАРСТВОВАНИЕ ФИЛИППА IV КРАСИВОГО (I2B5-I3M): ЛОВКО ОБДЕЛАННЫЕ -ДЕЛА»
ные соратники государя при помощи нескольких доминиканцев взяли
на себя комментирование официального циркуляра.
При виде этих собраний нового типа, какие могли быть вызва¬
ны и борьбой Парижского университета за свои права, мы считаем
возможным предположить, что с царствования Филиппа IV нача¬
лась новая эпоха в истории политического поведения, отмеченная
весомостью общественного мнения, влиятельностью религиозного
и светского слова и развертыванием многоликой пропаганды. Обру¬
шившись на тамплиеров, последняя приняла форму систематическо¬
го оболванивания населения! Столкнувшись с сопротивлением папы
Климента V, желавшего умерить рвение инквизиторов, она не оста¬
новилась перед шантажом: «Пусть папа побережется, [...] он пови¬
нен в симонии; по родственной привязанности он отдает бенефиции
Святой Церкви Божьей близким родственникам». Желая оправдать
изгнание евреев в 1306 г., пропаганда придумывала объяснительные
мифы, которые впоследствии получат большую популярность. Широ¬
ко распространилась история о ребенке в печи: христиане-однокаш¬
ники юного еврея уговорили его «креститься». Когда он вернулся до¬
мой, отец закрыл его в раскаленной печи, от жара которой его спасла
Дева Мария. Ходил рассказ о чуде с кровоточащей гостией: еврей-за¬
имодавец потребовал от бедной женщины, чтобы она принесла ему
гостию, которую он принялся протыкать булавкой. При виде крови,
потекшей из нее, ростовщик и его семья обратились в христианство.
Об этом триумфе истинной веры свидетельствует чудесная гостия,
сохраненная в церкви Бийет. Эти легенды, следы которых можно
найти в университетских диспутах того времени, послужили пред¬
логом для ограбления процветавших еврейских общин в Шампани, в
долине Луары и на Юге. В июле 1306 г. бальи и сенешали арестовали
всех евреев, а потом конфисковали их имущество и торговые кни¬
ги по всей Франции. В результате конфискаций и передачи долговых
обязательств в пользу короля был, похоже, получен неплохой доход
(более 75 тыс. турских ливров только в Тулузском сенешальстве), но
меньший, чем рассчитывали.
Лживость пропаганды — еще не повод забывать, что при Филиппе
Красивом впервые стали советоваться с представительными собрани¬
ями, куда был открыт доступ делегатам городов, и эти собрания иногда
называли Генеральными штатами. Мы уже упоминали собрания, со¬
стоявшиеся в апреле 1302 г. и в июне 1303 г. В мае 1308 г. Штаты были
созваны в Туре, чтобы одобрить меры, принятые против тамплиеров.
Двести семьдесят городов делегировали туда представителей, которые
471

ЧАС ТЬ ТРГ.ГЬЯ. КЛИТТИНТС'КАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 МО I32H Т.: 1М.Р11ЛИ МОНАРХИЯ 1.ПРОИЫ
предварительно изъявили верность. Оба делегата от Жьена, например,
получили от сограждан наказ «отправляться в Тур или туда, куда будет
угодно нашему господину королю, чтобы выслушать и усвоить волю,
приказание и распоряжение короля, нашего государя, и его благород¬
ного совета»288. Обычай выдвигать упреки еще не был усвоен, не то что
в английском парламенте или в испанских кортесах, уже имевших не¬
сколько десятков лет опыта работы. Следует также упомянуть собра¬
ния представителей всего нескольких городов, собиравшиеся в 1308,
1309 и 1314 г. для обсуждения феодальной помощи, монет и дефицита
белого металла. У современных историков есть тенденция недооцени¬
вать такие собрания Штатов — они настаивают, что города, епископов
или баронов могли представлять доверенные лица или даже люди ко¬
роля. Представительное сознание народа пробуждалось, похоже, очень
медленно. Генеральным штатам было сложно стать популярными, по¬
тому что их чаще всего созывали в периоды, когда страна нуждалась в
принятии срочных решений и когда денежные ящики были пусты, что
влекло за собой неприятные фискальные последствия.
Очень большое собрание состоялось в Париже в августе 1314 г.,
чтобы поддержать усилия властей в войне с фламандцами. Конфликты,
ставшие следствием Атисско-Монсского договора, так и не были ула¬
жены. Кто будет платить репарации — патрициат или простой народ?
Конференции в Турне в сентябре 1311 г. закончились безрезультатно.
Агенты Филиппа IV попытались поднять фламандцев на восстание
против их герцога, обвиняя его в том, что он присвоил часть собранных
денег. В Понтуазе, вероятно, было заключено соглашение, по условиям
которого шателенства Лилль, Дуэ и Бетюн присоединялись к королев¬
скому домену. Но ни фламандцы не прекратили своих проволочек, ни
французы — своих хитрых уловок. В июне 1314 г. по инициативе гра¬
фа Фландрского, выведенного из себя вмешательствами французов в
его дела, произошел разрыв. Поэтому Филиппу Красивому пришлось
просить помощи у подданных. Перед Штатами, собравшимися в авгу¬
сте, красноречие показал Ангерран де Мариньи. С высоты помоста,
сообщают «Большие французские хроники», он «показывал и демон¬
стрировал, будто проповедуя народу». В форме проповеди он «произ¬
нес речь о природе и пище [de nature et de norriture]», добившись от
представителей городов положительного ответа. Но собранная талья
оказалась слишком тяжелым бременем, и Мариньи быстро стал «нена¬
вистен простому народу».
288	Picot, George. Documents relalifs aux etats generaux et assemblees reunis sous Philippe le Bel.
Paris: Imprimerie nationale, 1901.
472

ГЛАВА IV. ЦАРСТВОВАНИГ. ФИЛИППА IV КРАСИВОГО (12В5-13Н): ЛО11К0 ОВДГ.ЛАННЫЕ «ЛЕЛА»
Недовольные, которых была тьма, не замедлили проявиться. До¬
брые люди и горожане были измучены тем, что столько платят «и по¬
стоянно слышат, что казна пуста». Мелкая знать болезненно восприни¬
мала необходимость платы за неучастие в военной службе, монетные
мутации и конкуренцию со стороны зажиточных горожан — покупа¬
телей фьефов. Владельцы крупных фьефов жаловались на вмешатель¬
ство бальи в их дела и на притязания легистов. Князья из королевского
окружения ненавидели вытеснявших их советников. В этой напряжен¬
ной атмосфере в конце лета 1314 г. началось движение баронских лиг
(Ligues Baronniales), направленное против короля, которого обвинили в
том, что он пожирает собственный gent (народ), против новых займов
(которые пришлось отменить) и против неоднократных нарушений
местных обычаев. Протесты начались во французской глубинке — в
Пикардии, Нормандии, Пуату, Бретани и Оверни, в то время как ко¬
ролевская армия безуспешно осаждала Лилль. Филипп IV попытался
подавить восстание, приказав арестовать мятежников и отдать их под
суд парламента. Но ничто не помогло. Движение приобрело размах,
получив поддержку народа и духовенства. Собравшись в Дижоне, сто
десять знатных бургундцев разработали для себя организацию и про¬
грамму и сформировали постоянную комиссию. Их примеру после¬
довали в Шампани и Форе. Вскоре возникли конфедерации — между
Вермандуа, Бовези и Артуа, а также между Шампанью, Бургундией и
Форе. 24 ноября 1314 г. все эти провинции образовали общую коали¬
цию. И лишь тогда в бой вступили нормандцы, бретонцы, лангедокцы
и овернцы. Повсюду жаждали реформы, которая выглядела бы возвра¬
том ко временам Людовика Святого, эталонному золотому веку. Это
простое пожелание звучало приговором всей политике, какая велась
почти тридцать лет.
К тому времени, когда Филипп Красивый скончался, к 29 ноября
1314 г., он уже утратил любовь и поддержку подданных. Налоговый
гнет довел страну до крайности. Чрезмерный произвол в конце кон¬
цов надоел. Это царствование, которое часто рассматривают с точки
зрения прогресса институтов, можно воспринимать и как вереницу
сомнительных и коварных поступков, способствовавших возникнове¬
нию отравленной атмосферы. Взять хотя бы Бернара Делисье, пылкого
францисканца из Каркассона, заклятого врага инквизиции, — король
сначала к нему прислушивался, а потом от него отвернулся и в конеч¬
ном счете осудил. Было и дело Гишара, епископа Труа, жертвы совер¬
шенно истерической кампании. Получивший кафедру в Труа в 1298 г.,
ставший членом королевского совета, Гишар играл при дворе опре¬
473

ЧАС 1'к 1ТГ1М. КЛ1II-: 1HHJ4 КАЯ ФРАНЦИЯ с: 1223 ПО 132В 1.: ШН'ПЛЯ МОНАРХИЯ 1I1POI1I.I
деленную роль. Потеряв поддержку своих покровительниц, графини
Бланки Шампанской и королевы Жанны, он с 1301 г. стал предметом
самых клеветнических наветов. После передышки в 1307 г. нападки на
него возобновились — они исходили из окружения Людовика Наварр¬
ского, будущего Людовика X. Прелата обвиняли в колдовстве, в по¬
пытках отравления и в других отвратительных преступлениях. Масла
в огонь подливали также Мариньи и Ногаре. Ходили слухи, что у него
был «личный бес, с которым он советовался, когда хотел», и хранил его
в стеклянном флаконе или в остром кончике капюшона. Когда он бесе¬
довал с этим чертом, у него «волосы вставали дыбом», а из головы шло
«нечто вроде дыма от сырых дров»! Гишар избавился от этих домыслов
только в 1314 г. благодаря поддержке папы. Хронисты того времени на
удочку не попались .
Одно дело тянуло за собой другое, и на начало 1314 г. пришелся
арест трех невесток короля по его просьбе: Маргарита, жена Людовика
Сварливого, и Бланка, супруга Карла Маршского, были заключены в
замок Шато-Гайяр; Жанну, жену Филиппа Длинного, заперли в замке
Дурдан. Двух первых обвинили в супружеской измене с двумя рыца¬
рями королевского двора, Филиппом и Готье д’Онэ, которых казнили в
Понтуазе, заживо содрав кожу. Третью обвинили в том, что она ничего
не сказала. Всех трех принцесс погубила их золовка Изабелла, короле¬
ва Англии, которая их ненавидела. Обвиняемых ждала разная судьба.
Маргарита признала вину и якобы скоропостижно умерла; Бланка про¬
жила семь лет в заключении, в 1322 г. Карл IV с ней развелся, и она за¬
кончила свои дни в аббатстве Мобюиссон. Жанна при поддержке сво¬
ей матери Маго д’Артуа примирилась с Филиппом Длинным. В 1319 г.
она получила Нельский дворец, который по завещанию отдала, чтобы
в нем основали Бургундскую коллегию. Ее милости к школярам поро¬
дили в конце Средних веков легенду о Нельской башне, куда, как го¬
ворили, королева Франции и Наварры заманивала студентов, а там их
убивали, бросая в Сену. Так в коллективном сознании к мифу о коро-
ле-фалыпивомонетчике добавился миф о королеве-людоедке. 289289	Cohn, Norman. Demonolatrie et sorcellerie au Mnyen age: fantasmes et realitcs/ traduit de
banglais par Sylvie Laroche et Maurice Angeno. Paris: Payot, 1982. P. 225-232,

Глава V.
ПОСЛЕДНИЕ
КАПЕТИНГИ (1314-1328):
ВРЕМЯ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЕЙ
После фазы долгих царствований и сравнительной стабильности
началась другая — быстрых перемен, отмеченная множеством не¬
определенностей. За четырнадцать лет на французском троне друг друга
сменили три сына Филиппа Красивого, «такие же высокие и красивые,
как их отец»290, — Людовик X Сварливый (конец 1314-1316), Филипп V
Длинный (1316-1322) и Карл IV Красивый (1322-1328). Кроме стерео¬
типных портретов работы хронистов, о личностях трех этих монархов
сведений мало. Было бы неосмотрительно доверяться изображениям
на их гробницах, выполненным в 1327-1329 гг. в той же мастерской,
где изваяли статую их отца. «Они абсолютно похожи: та же поза, те же
черты», — замечает Шарль Виктор Ланглуа. Поскольку скульптор, мо¬
жет быть, никогда не видел Филиппа Красивого, эти лежащие статуи в
Сен-Дени надо рассматривать не с точки зрения биологической иден¬
тичности, а с точки зрения династической преемственности. Послед¬
няя с 1316 г. часто вызывала споры, поскольку ни один из трех сыновей
Филиппа IV не оставил наследника мужского пола, который мог бы его
сменить. В результате возникла опасная проблема: «Поскольку наслед¬
ственное право к тому времени выработано не было, — замечает Робер
Фавтье, — ни один текст не препятствовал наследованию по женской
линии», допускавшемуся в некоторых крупных фьефах, в некоторых
королевствах и в самом роду Капетингов. Это право женщин, в кото¬
ром век спустя им будут отказывать, придумав миф о салическом зако¬
не, впервые проигнорировал в 1316 г. Филипп V, оттеснивший Жанну
Наваррскую, дочь Людовика X и супругу Филиппа д’Эвре, с одобрения
ассамблеи прелатов, баронов и горожан. «Большие французские хро¬
ники» кратко упомянули, что по этому поводу состоялся спор: герцог
Бургундский и его мать поддержали право Жанны Наваррской, тогда
как «другие говорили, что женщина не может наследовать Французское
королевство»291. Тот же аргумент привел в 1322 г. Карл IV Красивый, что¬
290	Fawtier, Robert. De ГЫ am с! la Reforme// Histoire universelle/ public sous la direction de Rene
Groussetet Emile G. Leonard. Paris: Gallimard, 1965-1967. V. II. [Eлcyc]opёdiedeIa Pteiade; 2.]
291 Les Grandes chroniques de France. Op. cit. T. V. P. 233.
475

член, пч.н.я. ка1п:гин1с:кая франция с 1223 но ш« г.: мирная монархия риропы
бы преградить путь обеим дочерям Филиппа V — Жанне и Маргарите.
В 1328 г., когда скончался Карл IV, не оставив ни наследника мужского
пола, ни брата, который мог бы ему наследовать, проблема стала форму¬
лироваться иначе. На французскую корону мог выдвинуть притязания
юный английский король Эдуард III, внук Филиппа Красивого по мате¬
ри, — к этой теме мы вернемся.
РЕАКЦИЯ НА ПРОИЗВОЛ И АБСОЛЮТИЗМ
Козлы отпущения
Скончавшись, Филипп Красивый оставил наследникам королев¬
ство, где вовсю полыхал баронский мятеж и везде проявлялась реак¬
ция на абсолютизм, выражавшаяся в иллюзии, что можно вернуться
ко временам Людовика Святого. Как в подобной обстановке было
обойтись без назначения козлов отпущения, которые бы понесли от¬
ветственность за все беды только что закончившегося царствования?
Пьера де Латийи, епископа Шалонского, близкого к покойному коро¬
лю, заподозрили, что он отравил последнего, и отдали под суд прела¬
тов, собравшихся в Санлисе. Рауля де Преля тоже обвинили, что он-де
«способствовал смерти короля Филиппа» (Ланглуа). Он яростно все
отрицал, выдержал пытку и в конечном счете был освобожден.
Главным козлом отпущения стал Ангерран де Мариньи, бывший
«всесильный министр», прямо-таки созданный, чтобы его «принесли в
жертву ненависти двора» (Ланглуа) и прежде всего злобе Карла Валуа,
его заклятого врага. На неделе перед Вербным воскресеньем 1315 г., в
среду, его спросили, «что он сделал с казной и богатствами короля [...],
хранение которых было ему доверено», а потом заключили в Тампль.
Через три дня Мариньи предстал в Венсенне перед собранием, на ко¬
тором председательствовал Людовик Сварливый. Юрист Жан д’Аньер
взялся в форме проповеди произнести обвинительную речь, содер¬
жавшую сорок один пункт обвинения, в том числе такие: 1. «Король
Филипп при жизни сказал, что Ангерран обманул его и все его коро¬
левство». 2. Пока государь находился в агонии, «он [Ангерран] украл
из Лувра казну [...], и шесть человек переносили ее всю ночь». 3. Под¬
купленный графом Неверским, он «провалил последнюю кампанию во
Фландрии» (Ланглуа). 35. «Он изъял все лучшее из королевских лесов».
40. Он населил свои пруды в Нормандии рыбой, взятой из королевских
прудов. 41. Он приказал казначеям и магистрам счетов не слушаться
повелений короля, дав им свою собственную печать. Последнее обви¬
нение, особо тяжкое, поскольку речь шла о злоупотреблении властью,
прозвучало после претензии, которая кажется мелкой. Однако, хоть
Мариньи и обвинили во всех грехах, Людовик X не колебался насчет
476

ГЛАВА V. ПОСЛЕДНИЕ КАПЕТИНГИ ШЦ-П2В): ВРЕМЯ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЕЙ
того, как его наказать. Он бы удовлетворился конфискацией имуще¬
ства и ссылкой на Кипр. Но тут вовремя пустили слух, что госпожа де
Мариньи и ее сестра в свое время пытались навести на короля порчу и
погубить его, а также Карла Валуа и других баронов. Ужаснувшись, Лю¬
довик X поступил, как Понтий Пилат, и возложил решение на своего
дядю Карла: «Делайте, что хотите». Приговор не заставил себя ждать:
30 апреля 1315 г. Ангеррана де Мариньи повесили на виселице Монфо-
кон — к великой радости народа и крупных сеньоров292.
Баронская смута
Другим элементом «наследия», который пришлось принять, было
движение баронских лиг. Отнюдь не прекратившись после смерти Филип¬
па IV, оно продолжалось при двух первых его преемниках. Весной 1315 г.
Людовик X вынужден был даровать привилегии бургундцам, шампанцам,
нормандцам и пикардийцам, а потом, к середине мая, распространил эти
милости на все королевство. Эти ордонансы, оригинальные по форме,
включали требования знати и ответы, какие на них давал король. В них
содержались безапелляционные обвинения только что закончившегося
царствования: «И поскольку знать наших бальяжей Амьена и Вермандуа
вновь поведала нам, сетуя, что после времен монсеньора Святого Людо¬
вика чиновники наших предшественников весьма притесняли ее и обра¬
щались недолжным образом и по-прежнему, говорит она, изо дня в день
наши [чиновники] поступают противно старинным кутюмам или обыча¬
ям, каковые, говорит она, были в ходу в прежние времена [...], смиренно
прося и моля нас, дабы мы соблаговолили дать против этого надлежащее
средство»293. Это было движение реакционное в буквальном смысле сло¬
ва, лелеявшее утопическую идею, по видимости поддержанную новым
королем, вернуться в некое подобие политического земного рая — в фе¬
одальную монархию в чистом виде, где не действует закон исторического
становления: «Посему мы, вняв доброму увещеванию нашего большого
совета, пожелали и приказали, дабы наши подданные были бы возвраще¬
ны в место и состояние, в каковом обычно управлялись в прежние време¬
на, сиречь при монсеньоре святом Людовике, до времен, когда взошел на
трон наш дорогой государь и отец, да возлюбит Господь его душу, и если в
чем-либо кутюмы и обычаи тех времен были нарушены, да будут в оном
прекращены все нарушения и новшества»294.
292	Весь этот эпизод см. Les Grandes chroniques de France. Op. cit. T. V. P. 210 и дальше.
293	Artorne, Andri. Le Mouvement de 1314 et les Chartes provinciales de 1315. Paris: F. Alcan, 1912.
Подтверждающий документ «Ордонанс Людовика X, данный в пользу знати бальяжей
Амьена и Вермандуа», май 1315 г.; мы немного модернизировали орфографию.
294	Ibid. Подтверждающий документ «Послание Людовика X баронам, знати и судьям
королевства», Венсенн, 17 мая 1315 г.
477

ЧАСТЬ ГТТГЬЯ.КАНЫ'ИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 МО 1328 Г.: МИРНАЯ МОНАРХИЯ КИТОНЫ
Самые распространенные положения этих провинциальных хар¬
тий, принятых весной 1315 г., рассмотрел Андре Артонн. Следовало
вернуться к хорошей монете Людовика Святого и разрешить в пригра¬
ничных областях хождение иностранных монет. Чрезмерных налогов
надлежало избегать, если нет настоятельной необходимости. В случае
войны король должен был довольствоваться призывом в свое войско
вассалов, не заставляя всех подданных откупаться от военной службы.
Знать Шампани соглашалась покидать графство только за жалованье.
Что касается народа, то призывать его можно было лишь при крайней
опасности. Штрафы не могли превышать определенной суммы: 60 тур¬
ских ливров — для знатного человека, 60 су — для человека, зависимо¬
го от сеньора. Были сделаны попытки создания гарантий от произвола
королевских чиновников — опасного отродья. Бальи полагалось быть
компетентными, а если их сместят, то восстановление их в должности
требовало особой милости короля. Поскольку, как считалось, сержан¬
тов и нотариев стало слишком много, от дальнейшего умножения их
численности следовало воздержаться. Все королевские служащие, раз¬
умеется, должны были уважать местные кутюмы и вольности.
Любого обвиняемого должны были судить местные судьи, а коро¬
левские магистраты — лишь в особо оговоренных случаях. Следова¬
ло уважать феодальные суды, допуская апелляцию к королю только в
отсутствие соответствующего закона. Монарх обязывался ничего не
приобретать без согласия знати, которая явно желала защитить себя
от такой опасности, как договоры о совладении. Иногда феодалы за¬
ходили в своих притязаниях очень далеко — пикардийцы и бургундцы
требовали даже права вернуться к судебному поединку и частным вой¬
нам. Было также решено, что знатных людей будут судить равные им, а
не королевские чиновники. Наконец — последняя ссылка на Людовика
Святого — потребовали проводить раз в три года генеральные инспек¬
ции, дабы сделать контроль со стороны ревизоров-реформаторов по¬
стоянным и не допускать, чтобы, как дурная трава, в прекрасном саду
Франции разрастались злоупотребления.
Людовик X бесславно уступил почти по всем пунктам, отказавшись
лишь больше не отдавать на откуп должность прево. Он согласился сде¬
лать знать и баронов посредниками между королевской властью и на¬
селением; он признал их единственными хозяевами на территориях, на
которые распространялась их юрисдикция (их districtus). Разве такой
возврат ко временам независимых шателенств не был анахронизмом?
Ободренное успехами, которые были достигнуты весной 1315 г.,
движение баронских лиг продолжилось и в начале царствования
478

ГЛАВА V. ПОСЛЕДНИЕ КАПЕТИНГИ (I314-I32B): ВРЕМЯ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЕЙ
Филиппа V (1316-1322), не пользуясь поддержкой парижских горо¬
жан. «Слово о союзниках» упрекало знать в том, что она посягнула на
священную корону, и требовало от короля покончить с этим мятежом.
Последний все более терял популярность. Горожане, клирики и даже
некоторые представители знати отходили от него. В Артуа «мятежни¬
ки» были укрощены между 1316 и 1320 г.; в 1318 г. было заключено со¬
глашение с бургундцами. Проводя ловкую политику, Филипп V смог
заручиться в стране поддержкой, чтобы склонить чашу весов на свою
сторону.
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНЫЕ НОВОВВЕДЕНИЯ
ПРИ ФИЛИППЕ V и КАРЛЕ IV
Особо желая опереться на промежуточные органы управления,
Филипп V трижды за пять лет собирал Штаты королевства и много раз
созывал частичные собрания295. В 1316 г., как мы видели, он добился
от парижского собрания, чтобы оно признало его законным наслед¬
ником Людовика X, и разослал комиссаров по городам. Он действи¬
тельно искал опоры в низах, чтобы дать отпор феодалам, обвинявшим
его в узурпации. В марте 1317 г. в Париже состоялось собрание земель
Лангедойля с участием представителей сорока семи городов, а в Бур¬
же заседало собрание земель Лангедока, куда отправили делегатов сто
городов. Обсуждались «некоторые нужды, имевшие касательство к
состоянию королевства, общему благу и хорошему состоянию добрых
городов». В каждый из этих городов назначили капитана (capitaine).
Король выказал похвальные намерения, подтвердил привилегии и по¬
обещал провести расследования. В следующем месяце, в апреле 1317 г.,
собрались Генеральные штаты, куда города делегировали представи¬
телей, и те одобрили выделение субсидий, необходимых для борьбы
с мятежниками в Артуа и Бургундии. В марте 1318 г. с добрыми горо¬
дами советовались о своевременности введения сильной монеты. В но¬
ябре того же года состоялась ассамблея бальяжных городов, а в январе
1319 г. за ней последовало собрание сенешальских городов. Повестку
дня той и другого составляли фламандские дела и предоставление суб¬
сидий, необходимых, чтобы уладить эти дела.
В 1320 и 1321 г. в Понтуазе и Пуатье собирались «настоящие» Гене¬
ральные штаты, чтобы сократить разнообразие монет и внести един¬
ство в систему мер и весов. Никакого ощутимого результата достичь
не удалось, хотя представители городов в принципе были настроены
в пользу монетного единообразия. Итак, в Филиппе Длинном не было
295	См. прежде всего: Lehugeur, Paul. Histoire de Philippe le Long (1316-1322). T. I: Le rtgne.
Paris: Hachette, 1897.
479

ЧАСТЬ 1ТЧЛТ.Я. KAIIITHHICKAII ФРАНЦИЯ С 122.1 ПО 1128 I'.: МИРНАЯ МОНАРХИЯ I.HPOIII.I
ничего от самодержца. Он принял решение советоваться и любил по¬
вторять: «Мы желаем услышать от вас мнение и совет». Смысл этого
перечисления собраний Штатов, разумеется, слегка затянутого, состо¬
ит в том, что оно показывает: в эти годы Франция стала похожа на Ка¬
стилию, жившую в ритме одной-двух сессий кортесов в год. Это была
лишь недолгая вспышка — при Карле IV можно найти разве что следы
бальяжных собраний. Тем не менее можно считать, что возникла тен¬
денция: для нормального функционирования институтов становилось
необходимым обращаться к трем сословиям королевства в региональ¬
ных или национальных рамках.
Решение о реорганизации королевского совета было принято осе¬
нью 1314 г. Уступив князьям, Людовик X был вынужден удалить из
этой инстанции легистов, королевских рыцарей и королевских клири¬
ков и согласиться, чтобы совет был преобразован в соответствии с же¬
ланиями его дяди Карла Валуа, которого, возможно, вдохновлял при¬
мер английского Continual Council [Постоянного совета]. Новый Совет
состоял из двадцати четырех человек, к которым добавлялись канцлер
Этьен де Морне — креатура Карла Валуа, коннетабль, маршалы, пред¬
седатель (souverain) Счетной палаты и два епископа. Узкий, или Боль¬
шой, совет после смерти Людовика X управлял королевством.
В период регентства будущего Филиппа V, в июле 1316 г., двадцать
четыре магната, заседавших в Совете, раскололись на две группы в за¬
висимости от того, сочувствовали ли они регенту или были ему враж¬
дебны. Филипп пошел на уступки, предоставив Совету право поми¬
лования, контроль над расходами и право назначения на должности.
Проявив немалую ловкость, он втихомолку обновил эту инстанцию,
проведя в нее своих приверженцев.
В июле 1318 г. было принято решение о важной реформе, состо¬
явшей в учреждении Совета месяца (Conseil du mois): «Каждый ме¬
сяц с нами будет [собираться] наш большой совет, там, где будем мы,
и до этого дня все пожалования даров и прочие дела будут отклады¬
ваться, кроме производства суда, каковое будет происходить каждый
день. И через посредство нашего вышеупомянутого Совета мы будем
повелевать то, что нам будет угодно»296. Записывать обсуждения и ре¬
шения и вести делопроизводство должен был нотарий. Ежемесячная
периодичность собраний Совета вроде бы соблюдалась до августа
1319 г., согласно Лоту и Фавтье, или до 1320 г., согласно Леюжеру297.
296	Ordonnances des rois de France de la troisieme race. Paris: lmpr. royale, 1723-1849. 22 vol.
297	Lot, Ferdinand; Fawtier, Robert (dir.). Histoire des Institutions fran^aises au Moyen-Age. Paris:
Presses universitaires de France, 1957-1962. 3 v. T. II: Institutions royales (les droits du roi
exerces par le roi). 1958. — Lehugeur, Paul. Histoire de Philippe le Long (1316-1322). Op. cit.
480

ГЛАВА V. ПОСЛЕДНИЕ КАНЕГИНГИ (BI4-L328): ВРЕМЯ НЮШ'ЕЛЕЛЕННОСТЕЙ
Утверждается, что в ходе этих заседаний улаживалась приблизительно
третья часть государственных дел, в том числе происходили обсужде¬
ния ордонансов, назначения чиновников и капитанов городов и, нако¬
нец, принимались срочные меры, касавшиеся, например, Фландрии и
Артуа. Однако где-то через год выяснилось, что некоторые дела надо
решать и в промежутках между ежемесячными заседаниями. Эти во¬
просы передавались в Большой и Тайный совет, куда король назначил
клириков и рыцарей, то есть управленцев, выбранных за компетент¬
ность и приверженность монархической традиции.
Состав Совета был изучен Полем Леюжером24". Раз в месяц монарх
окружал себя великими советниками в количестве от пяти до один¬
надцати и таким же числом простых советников, выбранных среди
магистров счетов, королевских клириков, придворных рыцарей и ка¬
мергеров. За все царствование, с 1316 по 1322 г., источники упоминают
восемьдесят пять советников, в том числе двадцать восемь великих, то
есть довольно широкий круг. Этих людей можно классифицировать по
количеству месяцев, в течение которых они участвовали в руководстве
делами. На вершине находится канцлер Пьер де Шапп, с которым сове¬
товались сорок шесть месяцев; далее — исповедник, к которому обра¬
щались девятнадцать месяцев, епископы Мандский и Сен-Мало — по
одиннадцать месяцев, Миль де Нуайе — десять месяцев. Это один из
первых примеров «статистического анализа» функционирования госу¬
дарственной верхушки, который удалось провести.
Эти советники в то же время могли использоваться в качестве ко¬
миссаров короля, уполномоченных вести следствие, или в качестве
реформаторов государства, уполномоченных покончить со злоупо¬
треблениями в одной или нескольких провинциях. В деле они были
особо заметны в 1317 г., когда по окончании движения лиг следова¬
ло восстановить порядок. На вершине административной пирамиды
находились генеральные реформаторы государства, reformatores patrie
generates, inquisitores generates regni, которые должны были руководить
другими комиссарами и инспектировать все службы, отзывая про¬
винившихся чиновников или перемещая их на другие должности. За
ними можно последовать на тулузский Юг в 1319 г., чтобы увидеть, как
они собирают субсидии на войну во Фландрии.
Серия ордонансов, выходивших с 1316 по 1320 г., почти оконча¬
тельно придала форму парламенту. В Следственной палате «судьи»
(jugeurs) рассматривали дела с помощью докладчиков (rapporteurs). 298298	Lehugeur.Paul. Histoirede Philippe le Long (1316-1322). T. 11:1.e mecanismedu gouvernement.
Paris: Sirey, 1931. P. 9-53, 115-136.
481

ЧАСТЬ ГРГ.ГЬЯ. КЛШП'ИНГСКЛЯ ФРАНЦИЯ С 1223 НО 132В I.: ШТИЛЯ МОНАРХИЯ KRPOUM
Выслушав коллег, председатель принимал решение. Результатом ста¬
новились juges, то есть проекты судебных постановлений, подаваемые
в Большую палату. Последняя выслушивала прения и превращала ju¬
ges Следственной палаты в arrets (приговоры). В июле 1316 г. Большая
палата насчитывала четырех председателей, тринадцать церковных и
семнадцать светских советников. Большой вес в ней имели епископы и
знатные бароны. Она «оставляла за собой уголовные расследования и
дела, в которых были замешаны важные лица»294. Наконец, Палата про¬
шений занималась делами, относящимися к обычному праву, оставляя
дела, поступавшие с Юга, Палате слушаний писаного права. В 1336 г.
Парижский парламент насчитывал немногим более ста членов, пятьде¬
сят семь из которых соответственно работали в первой из упомянутых
палат, сорок один — во второй и пять — в третьей. Все парламентарии
с 1316-1320 гг. должны были подчиняться очень строгим правилам:
приходить в суд утром на рассвете и оставаться там до двенадцати ча¬
сов под страхом лишиться жалованья, рассматривать дела из балья-
жей и сенешальств в правильном порядке, не допуская путаницы. Со¬
ветникам парламента официально запрещалось пить или есть вместе
с участниками процесса, «ибо слишком большая близость порождает
великое зло»299 300.
Деятельность Счетной палаты, еще одного высшего органа госу¬
дарственного управления, имевшей меньше персонала, регламенти¬
ровал ордонанс, принятый в январе 1320 г. в Вивье-ан-Бри. Ее сфера
деятельности была очень обширна: на Иванов день и на Рождество она
проверяла отчеты местных сборщиков налогов, комиссаров-ревизо-
ров и ведомства двора, а также контролировала дары, фонды и разные
милости. Она разрешала споры, возникавшие в результате оплаты сче¬
тов, а также занималась экстраординарными финансами (десятинами,
габелью и т. д.), пока в 1390 г. не была создана Налоговая палата (Соиг
des aides). Функционирование Палаты регламентировалось ордонан¬
сом за октябрь 1320 г., который, помимо прочего, предписывал хорошо
охранять двери, чтобы не допускать вторжения тех, кто будет мешать
работе: «Поскольку некоторые прелаты, бароны и прочие члены наше¬
го совета не раз приходят в означенную Палату, чтобы говорить с вами
о посторонних вещах, то вам часто мешают, что может повредить ва¬
шей добросовестной работе»301. Тихо, идет счет!
299	Fedou, Rene, el at. Lexique historique du Moyen Age. 2‘ ed. rev. el augm. Paris: Armand Colin,
1989.
300	Lehugeur, Paul. Histoire de Philippe le Long (1316-1322). T. II: l.e mecanisme du
gouvernenient. Op. cit. P. 143-211.
301	Ibid, P. 215 и далее.
482

ГЛАВА V. ПОСЛЕДНИЕ КАПЕТИНГИ (I314-I32B): ВРЕМЯ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЕЙ
В начале царствования Филиппа Длинного персонал этой знаме¬
нитой Палаты состоял всего из восьми магистров счетов, три из ко¬
торых считались председателями (souverains). Клирики и миряне (три
рыцаря и один горожанин) имели равную численность. Потом чис¬
ленный состав немного вырос, поскольку дел становилось все боль¬
ше. Магистрам и председателям стало помогать одиннадцать счето¬
водов (clercs des comptes), или мелких клерков, и десятка два нотариев.
Ведущей фигурой в Camera compotorum несколько лет был овернский
купец Жеро Гейт, «Жерар де ла Гетт», достаточно богатый, чтобы
между 1316 и 1320 г. ссудить королю огромную сумму в 439 тыс. лив¬
ров! Получив в 1319 г. дворянство, позже он тоже попал под колесо
Фортуны — в начале царствования Карла IV его арестовали и заму¬
чили до смерти.
С функционированием ведомства королевского двора (Hotel du
roi) теперь можно познакомиться ближе, благодаря тому что были
изданы три ордонанса (за июль и декабрь 1316 г. и за ноябрь 1317 г.)
и сохранились счета Сокровищницы. Службы ведомства двора от¬
вечали за содержание королевского жилища, за соблюдение пре¬
стижного монархического декора, за питание и развлечение двора.
Различные служащие, назначаемые королем, распределялись по
различным «ремеслам» (metiers), или «службам» (ministeria), и при¬
числялись к хлебохранилищу, службе виночерпия, фруктохранили-
щу, кухне, королевским покоям, конюшне и т. д. В целом ведомство
двора Филиппа V включало в себя около пятисот человек, к которым
надо добавить еще двести, служивших королеве и «детям Франции».
Эти служащие принадлежали к слугам постольку, поскольку часть
жалованья получали натурой, им полагались подарки к праздникам
и они носили «ливреи». Их содержание обходилось так дорого, что
в одном только 1329 г. на них было потрачено 300 тыс. ливров! Эти
расходы возлагались на кассу ведомства двора, то есть Денежную па¬
лату (Chambre aux deniers), пополнявшуюся только за счет ресурсов
домена. Таким образом, это было нечто вроде хозяйственного отдела.
Создание Сокровищницы (Argenterie) в 1315 г. избавило Денежную
палату от контроля над королевским имуществом и драгоценностя¬
ми. Хранитель сокровищницы (argentier) — этой должности было
уготовано большое будущее — должен был также отвечать за мебель
и одежду и заниматься подготовкой праздников. Во времена, когда
монархия бюрократизировалась, каждый день о ее «семейном и сель¬
ском происхождении напоминало» красочное зрелище двора, где во¬
круг монарха теснились домочадцы и где делались жесты, имевшие
483

ЧАСТЬ ГГТ.ТЬЯ. КЛИТГИНГСКЛЯ ФРАНЦИЯ С 1223 НО 1328Г.: ПГ.РВАЯ МОНАРХИЯ ЬНРОНЫ
важное символическое значение. Король вкушал еду — и с ним его
народ; король развлекался — и вместе с ним это дружно делало все
королевство. Тут служили литургию королевского тела.
К королевскому дому (la maison du roi) относились также службы,
не считавшиеся домашними: совет, канцелярия и придворное ведом¬
ство прошений (les requites de I’Hotel). К последнему принадлежало
пять докладчиков, чей круг обязанностей ограничивался рассмотре¬
нием споров из-за должностей, на которые назначал король, жалоб на
чиновников и прошений, авторы которых оспаривали решения парла¬
мента. Эти же люди служили посредниками между толпой просителей,
домогающихся пенсий, аноблирования или прощения, и государем, от
которого зависели все милости.
В общем, институциональный итог этого переходного периода, он
же период неопределенностей302, оказывается значительным. Добавим,
что сократились полномочия бальи и прево: ордонанс 1320 г. лишил
их права взимать налоги и расходовать государственные средства на
местном уровне. За ними сохранились только судебные функции и
обязанность передавать королевские указы. Воды и леса, дороги и мо¬
неты тоже перешли в ведение специальных служб. Процесс разветвле¬
ния государственного аппарата вступил в решающую фазу303.
302	Нельзя забывать и о беспорядках, вызванных крестовым походом «пастушков»,
вторым с таким названием, который Филипп V некстати спровоцировал в 1320 г.,
устроив публичное обсуждение планов похода в Святую землю. Немедленно, почти
воспроизводя ход событий 1251 г., монах-вероотступник и священник-расстрига
принялись проповедовать крестовый поход обездоленным массам Северной Франции,
сильно пострадавшим от голода 1315 г. На призывы лжепророков откликнулись
пастухи и свинопасы, а вскоре их примеру последовали босяки и люди, находившиеся
вне закона. Ватаги «пастушков» сначала двинулись на Париж, где проникли в Шатле,
а потом добрались до английского Юго-Запада, где укрывались евреи после изгнания
из королевства в 1306 г. Повстанцы заявили, что иудеи— союзники мусульманских
королей Туниса и Гранады, не слишком желающих появления новых крестоносцев, и
подстрекают прокаженных отравлять колодцы и источники. Все эти наветы служили
поводами для нападений на евреев, их массовых убийств и захвата их имущества, в чем
поспешила принять участие и городская чернь. В Альби, Тулузе и Вордо произошли
настоящие погромы. Не довольствуясь агрессией против почитателей Ветхого Завета,
«пастушки» нападали и на священников, называя их ложными пастырями. Папа
Иоанн XXII как твердый защитник института церкви отлучил повстанцев, и города
стали закрывать перед ними ворота. На «пастушков» обрушились неумолимые
репрессии, которыми руководили королевские чиновники. Отдельным выжившим
удалось перейти Пиренеи, где они намеревались продолжить свою зловещую
деятельность, уже против испанских евреев. Инфант Арагона окончательно пресек их
бесчинства.
303	Предыдущие страницы во многом обязаны книге: Lot, Ferdinand; Fawtier, Robert (dir.).
Histoire des Institutions fran<;aises au Moyen-Age. Op. cit и знакомству с королевскими
ордонансами по изданию: Isambert, Franfois-Andre fet al.j (dir.). Recueil general des
anciennes lois fran^aises, depuis Ian 420 jusqu'A la Revolution de 1789. Op. cit.
484

ГЛАВА V. ПОСЛЕДНИЕ КАПГ.ТИНГИ (1314-132Н): BI'FMB НШПРГШШГ.ННОСТГЙ
ФЛАНДРИЯ —
МАСТЕРСКАЯ РЕВОЛЮЦИЙ XIV в.
Около 1300 г. фламандское сукноделие еще процветало, несмотря
на итальянскую и английскую конкуренцию. Шерсть, импортируемая
из-за Ла-Манша, была необходима, чтобы ткацкое ремесло могло суще¬
ствовать в ожидании испанской шерсти. Брюгге, космополитический
перекресток торговых путей, где встречались фламандцы, итальянцы,
ганзейцы, англичане и иберийцы, был одним из главных центров евро¬
пейской торговли, «миром-экономикой» по меркам той эпохи.
Обладавшее тремя крупными городами, где жило от 20 тыс. до
60 тыс. жителей, — Ипром, Брюгге и Гентом, имевшее сравнительно
высокую степень урбанизации (25-30% населения), графство Флан¬
дрия с начала XIII в. достигло намного более высокого уровня эконо¬
мического развития, чем остальное королевство. Согласно недавнему
исследованию Жерара Сивери, экономическая активность там уже
подчинялась циклам капиталистического типа, в которых времена экс¬
пансии чередовались с периодами спада304. То есть уже существовали
фазы А и фазы В по Симиану.
В этой продвинутой экономической зоне, как во всех передовых
средах, существовало множество источников социального напряже¬
ния — как между патрициатом и простым народом, так и между горо¬
дом и деревней. Какие бы разногласия ни разделяли горожан, они были
едины, защищая свои вольности и сохраняя свое влияние на сельскую
местность с согласия графской власти. Роберт Бетюнский опирался
на три главных города; Людовик Неверский в 1322 г. сделал им новые
уступки, позволившие им безраздельно властвовать над настоящими
округами, такими как «Вольный округ Брюгге» (фр. le Franc de Bruges,
нид. Brugse Vrije). Городские власти диктовали законы селу в судебном,
военном и экономическом отношениях и даже насильственным путем
сдерживали развитие сельского сукноделия. Из Ипра карательные экс¬
педиции ходили в Поперинге, из Гента — в Дендермонде. Когда гроза
миновала, сельские жители старались восстанавливать свои мастер¬
ские. Даже небольшие города, как Дамме и Слейс, страдали от диктата
метрополий, хотя некоторым их жителям удавалось получить права
полноправных горожан. Наконец, крупные города ревниво блюли соб¬
ственные интересы: так, Ипр и Гент возложили заботу о выплатах по
Атисско-Монсскому договору на Брюгге. Через десять лет это бремя
оказалось слишком тяжким.
304	Sivery, Girard. L’Economie du royaume de France au siecic de sainl Louis: Vers 1180-vers
1315. Lille: Presses universitaires de Lille. 1984.
485

ЧА( I'll ТРЕТЬЯ. КАПКТИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 НО I32H Г: III|>ВЛЯ МОНАРХИЯ ЕВРОПЫ
В 1320 г. напряжение усилилось на всех уровнях, создав взрыво¬
опасную ситуацию. Брюггцы испугались, как бы Слейс не перехватил
прибыли от морской торговли; чтобы исключить эту угрозу, они не
нашли ничего лучшего, чем разорить этот город. А сельские общины
побережья в Западной Фландрии, в районах Касселя и Бурбура, болез¬
ненно переносили посягательства знати на их права; Атисско-Монс-
ский договор они восприняли как измену, а статьи мира, заключенно¬
го в 1 320 г. с французским королем, — как невыносимое бремя. Разве
не надо было выплатить Капетингу более миллиона ливров? Брюгге
рискнул поощрять волнения в сельской местности, надеясь избежать
выплаты постыдной контрибуции. Первые возмущения были вызваны
в 1323 г. злоупотреблениями, которые в шателенствах творили судьи
и сборщики налогов — пресловутые keuriers и pointeurs. Так началось
страшное восстание в Приморской Фландрии, воспламенившее всю
область и залившее ее кровью на пять лет, с 1323 по 1328 г.
Восстание очень быстро обрело лидера — зажиточного крестьянина
из Вольного Округа, Николаса Заннекина, окружением которого стали
свободные держатели, приверженные эгалитарным идеям и мечтавшие
создать аграрную демократию и раздать земли тем, кто их обрабатывает.
Вождь, войска, программа — большего было не надо, чтобы возникло
организованное движение, которое Пиренн без колебаний назвал «по¬
пыткой революции». Амнистия, объявленная после волнений 1323 г., не
смогла восстановить спокойствие. Летом 1324 г. крестьяне отказались
платить десятину и потребовали, чтобы монастырское зерно было ро¬
здано беднякам. Через несколько месяцев началась настоящая «война на
уничтожение» между крестьянами и рыцарями, где первые в атмосфере
возбуждения, которую поддерживали проповеди священников и мона¬
хов, вдохновляемых евангельским эгалитаризмом, штурмовали замки
и изгоняли бальи. Граф, со своей стороны, потребовал подавить мятеж
любыми средствами, «хоть сжигая их дома, хоть убивая и истребляя их,
хоть топя их самих, их добро и земли в воде»305, хоть иным способом!
В «Песнь против черни» (Kerelslied, от kerel — крестьянин) вошел насто¬
ящий призыв к резне, текст жестоко высмеивал притязания мужланов,
которых зато поддержали брюггские ткачи и сукновалы, а вслед за ними,
с 1325 г., — Ипр. Повстанцы взяли в плен графа Людовика Неверского и
заменили его Робертом Кассельским, тогда как знать и патриции Гента,
Брюгге и Ипра выбрали своим вождем Иоанна Намюрского. Пропасть
между обоими лагерями углублялась.
305	Le soulevement tie la I landre maritime de 1323-1328.../ documents Inedits publics avec
une Introduction par Henri Pirenne. Bruxelles: Kiessling: P. Imbreghts, 1900,
486

ГЛАВА V. ПОСЛЕДНИЕКАПЕГИНГИ (I3I4-132B): ВРЕМЯ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЕЙ
В ноябре 1325 г. французский король Карл IV Красивый добил¬
ся наложения интердикта на мятежников, которые тайком торгова¬
ли с королем Англии, и провозгласил нечто вроде торгового бойко¬
та Фландрии. Результатом этого стало относительное успокоение в
1326 г., когда Роберт Кассельский порвал с народной партией, а Лю¬
довик Неверский был освобожден. Но под пеплом тлел огонь. Для на¬
родных капитанов было неприемлемо возвращение графских бальи,
а тем более возобновление их придирок. Восстание, которым на сей
раз руководил Якоб Пейт из Берга, отличалось крайней жестокостью,
вылившись даже в первые попытки проведения систематического
террора. Нескольких священников повесили, со знатью и богачами
быстро расправлялись, «умеренных» арестовывали. Граф Людовик
Неверский, оказавшись в отчаянном положении, попросил помощи
у французского короля. Поскольку Карл IV 1 февраля 1328 г. умер,
французская интервенция против «безмозглых скотов» запаздывала.
Брюггцы во главе с Виллемом де Декеном выразили готовность при¬
знать французским королем Эдуарда III. Наконец, Филипп VI Валуа
перебил фламандских бунтовщиков на склонах горы Кассель 23 сен¬
тября 1328 г. Брюгге и Ипр открыли ворота в ожидании особо же¬
стокой кары, соразмерной тяжести угрозы, которая нависла было над
феодальным строем. Лидеры были обезглавлены, имущество конфи¬
сковано, привилегии отменены, городские стены снесены, и Флан¬
дрия попала под французское ярмо. Так закончилась одна из самых
радикальных попыток установить демократическое правление, ка¬
кую только знали Средние века. Тем не менее идеи равенства вместе с
ненавистью к французскому королю продолжали тлеть в мастерских
и подвалах, где трудились сукновалы и ткачи, ожидая новой искры.
Похоже, Фландрия была матерью всех восстаний — деревенских и го¬
родских — страшного XIV века306.
Когда умер Карл IV Красивый, к 1 февраля 1328 г., фламандская
проблема отнюдь не была решена. Она служила дополнительным
источником напряжения в отношениях между Францией и Англией,
отягощенных множеством разногласий. И первым из этих яблок раз¬
дора явно была Гиень. С времени подписания Парижского договора
1259 г. английские короли хотели сделать свой большой аквитанский
фьеф аллодом. Их бастиды стояли напротив бастид Капетингов, слов¬
но в непрерывной шахматной партии. В 1323 г. это напряжение на гра-
306	См. Pirenne, Henri. Histoire de Belgique des origines 4 nos jours. Bruxelles: La Renaissance
du livre, 1948-1952. 4 v. T. 1: Des origines i I’fitat bourguignon. 1948. R 297-311. — Mollat
du Jourdin, Michel: Wolff, Philippe. Ongles bleus, Jacques et Ciompi. Op. cit. P. 86-90.
487

ЧАС I'll ГРЕГЬЛ. КАШГГИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 ПО ШЙ Г.: II КРИЛЯ МОНАРХИЯ III РОНЫ
нице вылилось в захват и сожжение французской бастиды Сен-Сардо.
В ответ Карл IV решил конфисковать Гиень и Понтье. Когда кризис ми¬
новал, французский король сохранил за собой Ажене и Базаде, оставив
английскому противнику только узкую полоску земли вдоль океана,
от Сентонжа до Байонны. Лишь в 1329 г. молодой английский король
Эдуард III принес Филиппу VI оммаж за Гиень, а в 1331 г. признал этот
оммаж «тесным» (см. карта 18).
К этой феодальной распре добавился опасный династический спор.
Умерев, Карл IV оставил Жанну д’Эвре беременной. В случае, если бы у
нее родилась дочь, на корону могли бы претендовать два кандидата —
Эдуард III как внук Филиппа Красивого по матери Изабелле и Филипп
Валуа, сын очень влиятельного Карла Валуа (умершего в 1325 г.) и пле¬
488

П1Л11Л V. ПОСЛЕДНИЕ КАПЕТИНГИ (I314-I32H): ВРЕМЯ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЕЙ
мянник Филиппа Красивого. По мнению Раймона Казеля307, Эдуард III
был ближайшим родственником покойного короля, но проблема
была не чисто династической. Собрание прелатов и баронов 5 февра¬
ля 1328 г. доверило регентство Филиппу Валуа, пока Жанна д’Эвре не
родит. Бароны поддержали Филиппа, но университетские доктора без
колебаний высказались за Эдуарда III. Если бы Жанна д’Эвре разреши¬
лась дочерью, принц Валуа должен был вступить на трон, что и прои¬
зошло 1 апреля 1328 г., а коронация состоялась 29 мая.
Подлинные причины поражения Эдуарда III теперь хорошо извест¬
ны308. В юридическом плане его мать, непристойное поведение которой
уже шокировало французских баронов, не могла передать ему права,
которые не могла осуществлять сама. С точки зрения зарождающегося
национального самолюбия, «никогда не видели и не слышали, чтобы
королевством Францией правил король Англии» («Большие Француз¬
ские хроники», IX, 72), тем более что магнаты имели все основания
опасаться чрезмерно сильной власти повелителя двойной монархии.
С точки зрения будущего было опасно признавать права Эдуарда III,
потому что после этого право на царствование могли бы передавать
детям все дочери из рода Капетингов, что создало бы совершенно запу¬
танную ситуацию. Но пусть решение собрания 1328 г. и было проник¬
нуто мудростью, тем не менее Эдуард III был убежден в своих правах
и в мае 1328 г. дал об этом знать. Потому он и медлил с принесением
оммажа за Гиень в 1329 г. К тому времени феодальная распря превра¬
тилась в династический конфликт, за которым крылся антагонизм двух
монархий, выяснявших, какие территории «от природы» должны при¬
надлежать им. Столкновение обостряла и экономическая конкуренция
двух рождавшихся народов за обладание некоторыми ключевыми ре¬
сурсами: вином, солью и шерстью. Для разрешения этого спора пона¬
добится столетие войн.
307	Cazelles, Raymond. La societe politique et la crise de la royaute sous Philippe de Valois. Paris:
D’Argences, 1958.
308	Cm.: Contamine, Philippe. La Guerre de Cent ans. Paris: Presses universitaires de France,
1968. — Favier, Jean. La Guerre de Cent ans. Paris: Fayard, 1980 [русский перевод: Фавье,
Жан. Столетняя война/ пер. М. Ю. Некрасова. СПб: Евразия, 2009]. — Cazelles, Raymond.
La sociite politique et la crise de la royaute sous Philippe de Valois. Op. cit.

Глава VI.
ГОРОДА И ГОРОДСКОЕ
ОБЩЕСТВО ВО ФРАНЦИИ
С КОНЦАХ в. ПО 1328 г.
Все специалисты по городской жизни в средневековой Франции
дружно подчеркивают глубокий упадок городов с VI по X в. и их
бесспорное возрождение с XI по XIII в. Если античное общество было
очень урбанизированным, то сменившее его каролингское — намного
меньше, и среди подданных Карла Великого и Гуго Капета не было, воз¬
можно, и 10% горожан. Разногласия среди специалистов начинаются,
когда речь заходит о причинах подъема городов в XI—XIII вв. Долгое
время царившие безраздельно взгляды великого бельгийского исто¬
рика Анри Пиренна стали с 1950-х гг. подвергаться резким нападкам.
Рискуя представить в карикатурном виде, их часто сводили к двум
главным утверждениям: а) с начала XI в. появились населенные пун¬
кты, основанные с нуля бродячими купцами; эти поселения, лепивши¬
еся к стенам городов (civitates) и укрепленных бургов (castra), породили
предместья (suburbia), которые быстро разрослись; б) отношения меж¬
ду купцами и феодалами и, шире, между городским и сельским мира¬
ми были откровенно враждебными. «Никогда прежде не существовало
класса людей, столь специфически, столь строго городского, как сред¬
невековое бюргерство»104. Сначала Пиренна критиковали с идеологи¬
ческих позиций. Так, Франк Веркаутерен особо отметил, что миф о
воскрешении городов и сопутствующем расцвете коммун в XI и XII в.
был создан при Июльской монархии такими либеральными мыслите¬
лями, как Гизо и Тьерри, готовыми славить завоевания буржуазии в
ущерб дворянству.
Пиренн подвергся критике и с точки зрения здравого смысла, опи¬
рающегося на географические соображения, что ему предявлял Пьер
Лаведан, который полагал, что взгляды бельгийского историка были 309309	Pirenne, Henri. I.es Villes du Moyen Age: essai d’histoire economique et sociale. Bruxelles:
M. I amertin, 1927. Переиздание: Paris: Presses universitaires de France, 1971. [Русский
перевод: Пиренн, Анри. Средневековые города и возрождение торговли / пер. с англ.
СИ. Архангельского. Горький: издание Горьковского педагогического института,
1941. Переиздание: Нижний Новгород: Изд-во Нижегородского государственного
педагогического института, 2009.]
490

П1АНА VI. ГОРОДАМ ГОРОДСКОЕ ОБЩЕСТВО DO ФРАНЦИИ С КОНЦА X Н. ПО 1328 Г.
слишком упрощенными310. Если они позволяли осмыслить некоторые
«истории городов», то не учитывали, что с III по X в. сохранялись епи¬
скопские города, что развивались сельскохозяйственные поселения и
что политическая власть могла сама закладывать новые города. К тому
же, напоминал Лаведан, зарождение поселения обусловлено целым
рядом факторов, уже давно изучаемых географами: к ним относятся
поиск пищи, забота о защите, встречи и обмен, которые могли проис¬
ходить на выходе с моста, на рынке или в паломническом святилище.
Для большей четкости анализа, полагал он, следовало бы проводить
различение между исходным элементом города («первокупеческим»
ядром) и фактором его роста (политической ролью или, чаще, торго¬
вой и ремесленной функцией).
Утверждалось также, что пиренновская модель не соответствует
истории городов Южной Франции, сильный отпечаток на которую на¬
ложили римское наследие и присутствие аристократии, и что эта схема
не всегда подходит даже для фламандских городов, в отношении кото¬
рых подчеркивалось, что они были интегрированы в сельский округ,
причем историки напоминали, что первыми купцами там были отнюдь
не иноземцы, а зачастую служители аббатств. Дуалистическое пред¬
ставление о двух конфликтующих мирах, уже ставшее крайне сомни¬
тельным, было окончательно развенчано язвительными замечаниями
Жака Эрса в его «Городе в Средние века»311, который мы вспомним на
последующих страницах.
РОСТ ГОРОДОВ
В феодальную эпоху подъем городов мог иметь три основных
формы: расцвет монастырских или торговых бургов на периферии
или внутри епископских городов; постепенный рост предместных
городов (ville daccession) за счет нового строительства вокруг перво¬
начального ядра (монастыря, замка или рынка); наконец, намеренное
создание новых городов по инициативе политических или религиоз¬
ных властей.
Сама по себе история старинных городов может делиться на три
этапа: а) фаза спада (Ш-Х вв.), во время которой город «втягивался»
внутрь городской стены, окружавшей территорию в несколько гекта¬
ров, при этом в меровингскую эпоху возникали зачатки монастырского
или торгового пригорода; б) фаза экспансии (XI—XIII вв.), для которой
310	См.: Lavedan, Pierre; Hugueney, Jeanne. L’Urbanisme au Moyen Age. Paris: Arts et metiers
graphiques, 1974.
311	Heers, Jacques. La Ville au Moyen Age en Occident: paysages, pouvoirs et conflits. Paris:
Hachette, 1990.
491

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КЛ1II:ГНИГ('КАЯ ФРАНЦИИ С 1223 11(3 1328 Г.: ПЕРВАЯ МОНАРХИЯ ЕПРОПЫ
характерен быстрый рост предместий; в) фаза перегруппировки, или
объединения старого города с предместьями в пределах новой стены,
чаще всего в XIII или в XIV в.
В конце X в. «город (la Ville) — это старый город, «сите» (la cite)»,
как замечает Андре Шедевиль312 313, указывая при этом, что предместья
уже начинали расти. Нападения норманнов, венгров и сарацин не вы¬
зывали серьезных перебоев в жизни города, а скорей побуждали го¬
рожан ремонтировать старые стены. Последние окружали площадь
переменного размера — от территории менее 10 га в Ренне и Оксере
до 30 га (в Орлеане) и даже 60 га (в Реймсе). Короли, герцоги и графы
часто строили в этих городах замки, которые, судя по ковру из Байе,
могли символизировать город. Пригородные святилища тоже обноси¬
ли укреплениями, образуя castra, или castella, в Аррасе, Реймсе, Лимо¬
же, в Туре, где Шатонеф занял пять гектаров, и в других местах. «Сите»
и пристройки к ним выполняли важнейшую религиозную функцию:
там хранились реликвии, там были кладбища, куда принимали по¬
койников, и туда даже стремились общины клюнийских монахов. Эти
«спящие красавицы» желали только, чтобы их разбудили; и из оцепе¬
нения, если верить Андре Шедевилю, их вывел подъем торговли. Не
принижая роли связей с дальними странами, откуда привозили рабов,
восточные товары и прочие дорогие продукты, надо подчеркнуть, что
преобладали торговые операции между городом и ближайшей сель¬
ской местностью. Эта коммерческая активность и втянувшиеся в нее
ремесленники создавали поселения, которые во Фландрии и долине
Мааса стали называться portus, а на Соне и Луаре — burgus.
Бург, в единственном или множественном числе, был с 950 по 1150 г.
первичной формой урбанизации. Происхождение и распространение
этого термина очень показательны113. С конца IV в. слово burgus озна¬
чало место, предназначенное для обмена; в текстах VIII и IX вв. боль¬
шинство бургов связаны со святилищами, как, например, Сен-Бенинь в
Дижоне и Сен-Мартен в Туре. До 950 г. слово burgus встречалось только
на Соне и Луаре. С 950 по 1000 г. оно распространилось на Нормандию,
Дофине и Лангедок, а в течение XI в. — по всей Франции, хоть и наткну¬
лось на сопротивление со стороны слова suburbium в сердце Парижского
бассейна. В этой сфере, как и в других, от слова к вещи перейти труд¬
но. Многие бурги не достигли городской стадии — сельские бурги, сво¬
бодные поселения (sauvetes), монастырские бурги, образованные близ
312	Histoire de la France urbaine/ sous la dir. de Georges Duby. Op. cit.
313	См. анализ этой проблемы Андре Шедевилем в издании: Histoire de la France urbaine/
soils la dir. de Georges Duby. Op. cit. T. II. P. 59 и далее.
492

ГЛАВА VI. ГОРОДА И ГОРОДСКОЕ 01НЦЕС ГПО НО ФРАНЦИИ С КОНЦА X Н- 1Ю 1328 Г.
отдельного аббатства (Конк, Мон-Сен-Мишель), замковые бурги, где
осуществлялись все три дюмезилевских функции (защиты, молитвы и
производства), нельзя забывать и о бургах неудавшихся (bourgs manques)
но причинам, в которых нет ничего фрейдовского314.
Особенно нас интересуют пригородные бурги (les bourgs subur¬
bans) — церковные, как Сен-Реми в Реймсе или Сен-Пер в Шартре,
иногда специализировавшиеся на виноделии; новые бурги, возникав¬
шие близ дороги, пристани или рынка. Жак Эре справедливо подчер¬
кивает, что не все бурги были торговыми и что у некоторых городов
было по нескольку бургов (шесть в Нарбонне в XI в., семь в Шартре в
следующем веке). Возможно, поселения из многих ячеек встречались
не реже, чем классические «двойные» города.
Обратим внимание на судьбы двух городов, для которых была ха¬
рактерна динамичная связь между старым городом и бургом. Аррас,
столица атребатов, был разрушен захватчиками-варварами и вос¬
становлен епископом Ведастом около 500 г. Над могилой последнего
в VII в. возвели аббатство, которое привлекало паломников, купцов и
ремесленников, что привело к появлению бурга. Классический пример
двухъядерного города: civitas, обнесенная к 885 г. стеной для защиты
от норманнов, и suburbium, активно росший в феодальную эпоху. Жи¬
тели этого предместья оставались сервами аббатства Святого Ведаста
(Сен-Вааст) и пользовались его покровительством. Служители аббат¬
ства постепенно занялись коммерцией. В XII в. были заложены основы
богатства Арраса — появились торговля шерстью, сукноделие и обмен.
Этот динамично развивавшийся город, включенный в королевский до¬
мен и получивший в 1180 г. коммунальную хартию, к концу XIII в. уже,
возможно, насчитывал двадцать тысяч жителей, оставаясь двойным
городом, где огороженный бург соседствовал с «сите», не сливаясь с
ним (см. рис. 4)
Что касается Реймса, он с трудом сумел преодолеть раздвоенность.
В IX в. в старом городе жила церковная и военная элита. В следующем
веке на расстоянии более километра от civitas вырос бург Сен-Реми,
обнесенный в 925 г. стеной. Так как религиозная функция преоблада¬
ла здесь над остальными, в Реймсе происходило миропомазание ко¬
ролей и располагались прославленные школы. С XI по XIII в. импульс
для роста города давали архиепископы. Поскольку не все шестьдесят
гектаров города были поделены между кем-либо, на его севере обра¬
зы Во фрейдизме есть понятие «ошибочное действие», по-французски acte manque,
трактующееся как действие, неудачное по видимости, но выполняющее подсознательное
желание. Его разновидность — «оговорка по Фрейду» (прим. пер.).
493

ЧЛ(-Т1»ТРЕТЬЯ КАИШПИСКЛЯ ФРАНЦИЯ С 1U3 ПО 132м I'.: ПН'ЙЛЯ МОНАРХИЯ 1.111*011Ы
Рис. 4. Дни города, известных соседством бурга, очень разросшегося, со «старым городом».
(Lavedan Р., Hugueney }. l.Urbunisme an Moyen Age. Paris: Arts et metiers graphiques, 1974.)
зовался новый бург. Но бург Сен-Реми тоже рос — ив конце XI, и в
начале XII в. К 1150 г. оба городских ядра слились по Новой улице,
ставшей чем-то вроде спинного хребта города, в то время как у различ¬
ных ворог зарождались новые бурги. В 1176 г. архиепископ Вильгельм
Белорукий, близкий к капетингским монархам, превратился в подряд¬
чика, взявшего на себя строительство своего города, и руководил его
494

ГЛАВА VI. ГОРОДА И ГОРОДСКОЕ ОЫЦЕОГВО ВО ФРАНЦИИ С КОНЦА X II. 1Ю 1328 Г.
расширением. Он решил построить новые кварталы в западной части,
на своих землях, чтобы придать городскому ансамблю большее един¬
ство. С 1183 г. начали дробить на наделы район Ла-Кутюр («Шов»),
раньше служивший чем-то вроде ярмарочного поля, а потом район
Жардо-Драпье. Контуры большого Реймса был проведены, но не укре¬
плены ранее 1230 г. в горячке заключения подрядов на строительство,
которому церковники почти не противились. Сообщается, что в 1270 г.
было застроено 160 из 200 га всей площади. В 1328 г. город насчиты¬
вал около 3 700 домов, небольших размеров и невысокой стоимости,
где, вероятно, обитало 20 тыс. жителей; разделенный на владения
архиепископа, аббатств Сен-Реми и Сен-Никез, он совсем не отличал¬
ся единством — ни в юридическом, ни в архитектурном отношениях.
Даже городская стена не была достроена к 1300 г., готовы были только
рвы и ворота. Но процветание шампанскому городу было вполне обе¬
спечено — и как региональному рынку сельскохозяйственных продук¬
тов, и как центру производства черепицы и сукна315.
Обычно рост предместий и внутригородской застройки обеспечи¬
вало строительство общей городской стены. Нужно было восстанав¬
ливать единство «старого города», в который могли войти дополнения,
занимавшие в три-четыре раза большую площадь, чем первоначальное
ядро. Впрочем, случалось, что слияния не происходило. Так было в Ар¬
расе, так случилось и в Вердене, где старый город и купеческое поселе¬
ние, обнесенное стеной, находились друг против друга по обоим бере¬
гам Мааса, а также в Лиможе, где бург Сен-Марсиаль затмевал civitas.
В других местах, как, например, Руан, Дижон, Пуатье или Шартр, объ¬
единение назрело в XII в. В Париже стена Филиппа Августа, возводив¬
шаяся с 1190 по 1210 г., включила в себя площадь 273 га и, по оценкам,
за ней жило пятьдесят тысяч человек. Расширения XIII и XIV в. позже
оказались внутри стены Карла V.
Предместные города (villes daccession) — распространенное, хоть и
несколько устаревшее название населенных пунктов, «стихийно» фор¬
мировавшихся вокруг «негородского» элемента (монастыря, замка,
рынка), — были, похоже, особо характерны для феодального периода и
лучше всех иллюстрируют представление об органическом росте горо¬
да, происходившем преимущественно в радиально-концентрическом
плане и в ограниченных масштабах (от нескольких сотен до несколь¬
ких тысяч жителей). Урбанизацию стимулировали обе доминирующих
силы феодального общества церковь и сеньориальная власть, — либо
совместно, либо порознь, либо соперничая.
315	См. Desportes, Pierre. Reims et les Remois: aux XHIe et XlVe si£cles. Paris: A. et J. Picard, 1979.
495

ГУРДОН
Рис. 5. Прекрасные примеры «предместпых
городов», по терминологии 11. Лаведана, возникших
в результате постепенного расширения
первоначального ядра (замки или аббатства).
(I.uvedan Р, Hugueney ). I.'Urbanisme аи Моуеп Аре.
Paris: Arts et metiers gruphitjues, 1974. Planche XXV.)
МОНЛЮСОН

171АПА VI. ГОРОДА И ГОРОДСКОЕ ОБЩЕСТВО НО ФРАНЦИИ С КОНЦА X В. ПО 1328 Г
Поскольку города и поселки «монастырского происхождения» воз¬
никали рядом с отдельными аббатствами, монахи вмешивались в их
дела, учреждая ярмарки и рынки, даруя юридические привилегии, а
иногда даже распределяя земельные участки. Такая модель воспроиз¬
ведена в сотнях экземпляров — это бург Сен-Дени при самом знамени¬
том аббатстве королевства, в жизнь которого ежегодно вносила ожив¬
ление ярмарка в Ланди; это бург Клюни, обнесенный стеной в 1180 г.,
центр обширного иммунитетного округа, сильной сельской сеньории
и огромной монастырской империи; это бург Сен-Дье и т. д. По планам
бургов видны формы связи между поселением и монастырем: распо¬
ложение рядом — в Муассаке, Клюни или Сен-Дье, притяжение (at¬
traction) — в Шарлье, где к аббатству сходилось несколько улиц, или
окружение концентрическими кольцами, которые напоминали паути¬
ну в Бриве и имели почти правильную форму в Берге, вокруг аббатства
Сен-Винок (см. рис. 5).
Города и поселки «феодального происхождения», как, например,
Шатоден, Шатору, Кастельжалу, Кастельсарразен или Ла-Ферте-Бер-
нар, формировались вокруг замка, служившего убежищем для населе¬
ния, административным центром и центром организации рынка, ко¬
торый, в свою очередь, стимулировали потребности сеньориального
двора. Города, родившиеся таким образом, настолько многочисленны
(к этой категории, в частности, относятся Амбуаз, Шинон, Сомюр и
Ньор), что вся статистика в целом может дать лишь оценочное сужде¬
ние об их количестве. Рене Крозе отметил сорок городов такого типа
между Луарой и Гаронной, а Бурд де ла Ружери насчитал их в Бретани
почти шестьдесят.
В зависимости от удобства или ограничений местности могло воз¬
никнуть несколько типов населенных пунктов. Замок мог возвышаться
над городом, расположенным внизу, как в Шато-Тьерри, или спускаю¬
щимся уступами по склону, воспроизводя перепады высоты, как в Гур-
доне и Монлюсоне. Но крепость и поселение могли располагаться и на
одном уровне, что было наглядным признаком общности их судеб. При¬
меры этого встречаются и на равнине, как Шательро на берегу Вьенны,
и на возвышенностях, как Шатоден, возведенный на отроге 700 х 300 м,
который доминирует над двумя долинами. Развитие Кана шло более
сложным путем. Внутри замка, стоявшего на холме, мог находиться
«настоящий город», но у подножия возникло четыре бурга, образовав¬
шие нижний город. Такая модель роста города, похоже, преобладала во
Фландрии, где импульс явно давал граф и где именно с замков начались
почти все выдающиеся города, в том числе Гент, Ипр и Кассель, все три —
497

ЧАО ЫТ11ЪЯ. КАПЕ ГННЕСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 ПО 1328 Г.: ПЕРВАЯ МОНАРХИЯ ЕВРОПЫ
с коллегиальной церковью и рынком. Города же, которые создавались
намеренно, были одним из самых наглядных признаков динамичности
феодальной экспансии. «Совте» (sauvetes) XII и XIII вв. мы оставим сель¬
ской истории, потому что они, как правило, не пошли дальше стадии
деревни. Обратим внимание на блистательную цепь бастид Юго-Запада,
первым звеном которой стал заложенный в 1144 г. Монтобан. Этот сю¬
жет заслуживает отдельного историографического обзора, и в нем вид¬
ное место могли бы занять Пьер Лаведан, который враждебно относил¬
ся к идее бастиды, возникшей в мозгах профессиональных геометров, и
Шарль Игуне, который настаивал, что эти новые центры колонизации
органично вписались в сеть сельских поселений. Недавно четыре бель¬
гийских исследователя произвели оригинальный и взвешенный анализ
этого спорного вопроса316.
На юго-западе Франции (см. карта 19) отмечено более двухсот
случаев закладки бастид, «армировавших» площадь в 50 тыс. км2. Эти
новые центры колонизации удалось идентифицировать на основе ар¬
хивных текстов по правильным планам (около ста пятидесяти случа¬
316	Divorne, Frnnfoise; Gentire, Bernard; Lavergne, Bruno; Panerai, Philippe. Les Bastides
d'Aquitaine, du Bas~Languedoc et du Bearn: essai sur la regularity Bruxelles: Aux Archives
d architecture moderne, 1985.
498

ГЛАВА VI. Г01Ч1ЛА И ГОРОД КОг! ОЫПГС ИЮ НО ФРАНЦИИ С КОНЦА X II. ПО 132В Г.
ев) или по топонимике — тридцать раз встречается слово La Bastide.
Их создание было обусловлено несколькими факторами, в отношении
которых разные историки почти не расходятся во мнениях. Они под¬
черкивают, что тут сказалось соперничество французских Севера и
Юга — Монтобан (1144 г.) и Корд (1222 г.), например, были заложены,
чтобы попытаться дать отпор нападениям северных соседей. Немало
населенных пунктов возникло в результате альбигойского крестового
похода, и своим появлением они были обязаны Людовику IX (Эг-Морт
и Каркассон), его брату Альфонсу де Пуатье, предполагаемому роди¬
телю сорока пяти бастид, и их преемникам Филиппу Смелому и Фи¬
липпу Красивому, желавшим закрепить территориальное господство
в Аквитании. Надо также принять в расчет франко-английский анта¬
гонизм, проявлявшийся на земле Перигора, Ажене и в долине Адура.
И не следует забывать ни об амбициях аквитанских сеньоров, в част¬
ности графов Фуа и Беарна, ни об интересах аббатств и монашеских
орденов. Похоже, в данном конкретном случае мало смысла задаваться
вопросом, было ли стратегическим императивом стремление к прибы¬
ли — поскольку чем больше держателей, тем больше податей можно
собрать, — или элементарная забота об удержании земель. Легче со¬
ставить список «самых активных» основателей бастид, где будут со¬
седствовать имена Раймунда VII Тулузского (1222-1249), упомянутого
Альфонса де Пуатье — графа Тулузского с 1249 по 1271 г., Эсташа де
Бомарше, королевского сенешаля с 1270 по 1294 г., давшего свое имя
одному из основанных им двадцати населенных пунктов, и, наконец,
Эдуарда I Английского, «далекого отца» двадцати пяти поселений,
включая Монпазье (1285 г.).
Каждая бастида действительно была звеном «линии», создание ко¬
торой отражало первоочередную заботу об обороне, заселении и об¬
мене, форму которой определяли стратегии, какие разные власти той
эпохи использовали для внедрения. В Ажене и Перигоре французы,
видимо, пытались выдвинуться поближе к Бордо, что провоцировало
англичан на оборонительные меры. В Гаскони бастиды «отмечали ру¬
бежи продвижения королевской власти», сталкивавшейся на сей раз с
сопротивлением крупных феодалов. Вполне логично, что любая власть
старается заселить подвластную территорию и разбить ее на админи¬
стративные единицы, чтобы удерживать без содержания дорогосто¬
ящих гарнизонов: ведь жители новых центров колонизации должны
сами обеспечивать себе защиту. От Перигора до земли Фуа шла испо¬
линская шахматная партия, этапы которой для нас воссоздает совре¬
менная картография.
499

ЧАСТЬ ПЧ ГЬЯ. кЛШ.ГИЩСКЛЯ ФРАНЦИЯ С 1223 ПО 1328].: ШТИЛЯ МОНАРХИЯ МИ’ОММ
Рис. 6. Монпюбап. План (реконструкция Денали). Первая и самая известная из бастид
Юго-Запада, возводившаяся с 1144 г. и имевшая е плане трапецеидальную форму. (Lavedan R,
HugueneyJ. L'Urbanisme пн Mayen Age. Paris: Arls et metiers graphiques, 1974.)
Как обстояло дело с усвоением ортогонального плана, знаменитой
прямоугольной сети улиц в римском духе? Пьер Лаведан очень кстати
отметил, что, судя по документам XIII в., здесь царил эмпиризм. Планы
чертили наспех, и занимались этим бальи, судьи или нотарии. Впрочем,
планы бывали всякими — неправильными, круговыми, разбитыми на
прямоугольники вдоль одной или двух осей (см. рис. 6). Поселенцы по¬
лучали наделы разного размера. Коллегиальные органы, в частности
для улиц и площадей, упоминались редко. Главные магистрали часто
не были прямолинейными, а их ширина ощутимо колебалась... И тем
не менее половина бастид имела ортогональный план — признак «бы¬
строго и упорядоченного овладения территорией», проявление «об¬
щинного и эгалитарного аспекта колонии», которую строили по про¬
500

1,1 ARA VI. ГОРОДА И ГОРШСКОГОЫШЛпи» 111)ФРА1ЩММ (.КОНЦА X И. НО 132К 1.
стым правилам и с применением недорогих материалов. Площадь чаще
всего была не чем иным, как «пустой клеткой сетки», пространством,
оставленным для рынка. В то же время на площадь ориентировались,
когда «разбивали план на равные части» и распределяли идентичные
наделы, сообразуясь с местностью и безо всякого единообразия. Это
соблазнительное сочетание регулярности и импровизации не допу¬
скает, конечно, мысли о модели идеального города, какую античность
передала Средним векам, но позволяет ощутить очень своеобразную
атмосферу Монфланкена, Вильреаля, Монпазье и других мест. Пло¬
щади, окруженные «убежищами», над которыми поднимаются невы¬
сокие дома, закрытые пространства, в которые можно пройти только
из углов по узким «водосточным желобам», в точности соответствуют
определенному представлению о средневековом городе, так что даже
рискуешь забыть о вкладе последующих поколений. А ведь разве Мон-
гобан, по фасадам которого видно, что они были исключительно ре¬
гулярными, не «выгадал» в XVII в. от реконструкции, которая стала
необходимой из-за пожара?
ФРАНЦУЗСКИЕ ГОРОДА В КОНЦЕ XIII в,
Рассмотрев процессы роста городов, попытаемся разглядеть с по¬
мощью Жака Ле Гоффа’17 облик городской Франции конца XIII в. —
периода, который часто рассматривают как некий апогей, несмотря на
усиление социального напряжения. После тысячного года население го¬
родов более чем утроилось, тогда как население королевства всего лишь
более чем удвоилось — с 6 млн до 13,5 млн жителей, что равноценно 16-
17 млн в границах современной Франции. Этот большой прирост доли
городского населения стал тихой революцией для социальной структу¬
ры. Париж, символ этой экспансии, населяло не менее 80 тыс. жителей,
а возможно, и все 200 тыс., что ставило его в один ряд с итальянскими
мегаполисами (Венецией, Флоренцией и т. д.). За ним по мере убыва¬
ния населения шли Руан и Монпелье (40 тыс. жителей), Тулуза (35 тыс.),
Тур (30 тыс.), Орлеан, Страсбург и Нарбонн (по 25 тыс.), Бордо, Лил¬
ль и Мец (по 20 тыс.), Аррас, Лион и Реймс (от 20 тыс. до 10 тыс.). Во
Фландрии, самой урбанизированной области, население Гента, Брюгге и
Ипра достигало соответственно 60 тыс., 30 тыс. и 20 тыс. жителей.
Некоторые города пережили настоящий бум, судя по росту населе¬
ния (в Монпелье — с 10 тыс. до 40 тыс. за век), или расширению ого¬
роженной площади (159 га в Меце против 70 га в прежней civitas), или 317317	См. Le Goff. Jacques. L’apogee dc la Trance urbaine medievale: 1150-1330 // Histoire tie' la
France urbaine/ sous la dir. de Georges Duby. Paris: Seuil, 1980-1985. T. 2. Op. cit. P. 183 и
далее.
501

1JI ABA VI. ГОРОДА И ЮРОДСКОЕ ОБ1ЦЕСI ВО ВО ФРАНЦИИ С КОНЦА X В. ПО 132В Г.
но количеству участков под строительство (которое в Эксе удвоилось
перед 1200 г. и еще раз — с 1200 по 1348 г.). Насчет самого адекватного
термина, каким можно назвать подобные феномены, уверенности нет:
ускоренный рост? быстрая экспансия? или «городской взрыв», некото¬
рые признаки которого, похоже, можно было заметить в Эльзасе — в
Агно или в Рибовиле? Этот подъем был бы невозможен без притока
сельского населения из окрестностей. Изучение патронимов показы¬
вает, что решающий вклад в развитие городов сделала глубинка. Мон-
бризон-ан-Форе набирал себе население в радиусе от 10 до 30 км; при¬
тяжение Арраса, Меца и Реймса действовало на расстоянии до 40 км.
В самых крайних случаях порт, как Ла-Рошель, мог привлекать к себе и
удерживать фламандцев, англичан и итальянцев (см. карта 20).
Населенные в немалой мере выходцами из деревни, города не ис¬
пытывали более насущной потребности, чем отгородиться стеной от
сельской местности. Стены строились и по вполне очевидным воен¬
ным соображениям, и чтобы держать под контролем деревню, а также,
может быть, с целью взимать пошлины у ворот. Психологические по¬
следствия такого «замыкания», далеко не всеобщего до 1350-1360 гг.,
несомненно, были значительными. «В кредит» городской стене можно
было зачислить чувство принадлежности к сообществу, ощущение без¬
опасности, отравляемое страхом измены, боязнь нехватки съестных
припасов в случае осады и, может быть, некоторую дозу агрессивности
по отношению к ближайшим соседям. Эту дорогостоящую стену под¬
держивали в порядке и защищали при взаимопомощи цехов и содей¬
ствии селян. Укрепления, усиленные ворота с пороховыми башнями
и машикулями и каменные мосты стали непременными атрибутами
любого упрощенного изображения города.
Много толковали о хаотическом характере застройки французских
городов в Средние века, об их извилистых улицах, тупиках и опасных
местах. Несомненно, более точным будет говорить о полицентрично-
сти этих населенных пунктов, где несколько светских или религиозных
«точек» служили центрами притяжения и структурировали ближай¬
шую уличную сеть. Эту роль могли играть церкви, монастыри, замок
сеньора, площади, рынки, а позже — и ратуша. Появлялись и кварталы
с ярко выраженным характером, каждый из которых был организован
по-своему, имел свои запахи и типичные звуки.
Больше, чем какая-либо другая сила, свой отпечаток на город на¬
кладывала церковь. Кстати, одним из самых надежных показателей
роста города было увеличение численности приходов, очень заметное,
например, в Париже XII в. Духовенство дробило на них любой круп¬
503

ЧАСТЬ ri'l.riiil. КА1И:ГИ1!|'(',КАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 11(3 132Я Г: 111.1НАЯ МОНАРХИЯ ПИРОПЫ
ный город, как Руан, разбитый на тридцать пять приходов. К белому
духовенству в XIII в. добавились нищенствующие монахи, прежде все¬
го францисканцы и доминиканцы. Желая проповедовать Евангелие,
бороться с грехом и поражать ересь, они селились в городе ради боль¬
шей эффективности проповеди и чтобы им было проще пользоваться
милосердием общества. Предпочтение ими городов было настолько
выраженным, что одно их присутствие стало верным признаком ур¬
банизации. Одно исследование, посвященное укоренению доминикан¬
цев в Провансе, показывает, что сначала они внедрялись в «нервные
узлы» региона, самые населенные и богатые города, потом наступала
очередь населенных пунктов среднего размера и, наконец, самых не¬
значительных поселений. В общем, расселение учеников святого До¬
миника к востоку от Роны отражало в упрощенном виде иерархию
тамошних городов. Для других регионов «критерий нищенствующих
орденов» способствовал восполнению пробелов в документации, вы¬
пускавшейся светскими властями, — при всех оговорках, каких тре¬
бует использование таких дополнительных источников. Французский
город XIII в., отнюдь не уподобляясь Вавилону, цитадели греха, часто
был оплотом правоверия.
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ И СОЦИАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ
Горожане феодальных времен имели ярко выраженную склонность
к земледелию и садоводству. У некоторых были пахотные земли, паст¬
бища, виноградники и чаще всего сады. Они жили в ритме аграрного
календаря, производя сезонные работы, скульптурные изображения
которых представлены на порталах соборов. Если присмотреться вни¬
мательней, можно заметить, что развитие городов связано со стади¬
ями освоения окружающей территории. В истории Шартра влияние
распашки нови в 1100-1150 гг. на подъем города очень ощутимо.
Потребление городского населения во многом определяло его эко¬
номическую активность и доход. Согласно бельгийскому историку Ван
Хаутте, Брюгге стал крупным рынком потому, что ему надо было про¬
кормить многочисленное население, и это было более важным факто¬
ром, чем его торговля с дальними странами. Во фламандских городах
заниматься снабжением было не менее важно, чем контролировать
экспорт сукна. В Генте в 1350 г. приблизительно одна семья из четырех
посвящала себя производству продуктов питания. Добрая часть зара¬
ботков тратилась на пропитание, прежде всего на покупку мяса и вина.
Каждому городу требовалась сеть обмена, дорог и мостов. Он был
местом проведения ярмарок и рынков, привлекавших население более
504

ГЛАВА VI. ГОРОДА И ГОРОДСКОВ ОВ1Щ:СТВО ВО ФРАНЦИИ С К0Н11А X В. ПО 1328 I.
или менее дальних мест и отмеченных в большом количестве еще до
1150 г. Годовой цикл из шести шампанских ярмарок, распределенных
между Труа, Провеном, Ланьи и Бар-сюр-Об, не имел себе равных на
Западе до 1250-1275 гг., когда их финансовая функция стала брать верх
над чисто торговой ролью. Не задерживаясь на стереотипных описа¬
ниях торговых улиц, где снует народ, важно задаться вопросом, как
городская экономика вписывалась в феодальную систему. Была ли она
инородным телом, как думал Пиренн, или надо полагать, что феодаль¬
ный способ производства и город нуждались друг в друге постольку,
поскольку крестьяне и сеньоры не могли не посещать рынков, где при¬
обретали продукты питания и ремесленные изделия, нужные для по¬
вседневной жизни, и монеты, необходимые для выплаты повинностей.
Жак Ле Гофф считает, что город не был ни сообществом, антифеодаль¬
ным по сути, ни коллективной сеньорией, а представлял собой основ¬
ной элемент феодально-буржуазной системы. Не выстраивая теорети¬
ческую модель, можно отметить многочисленные признаки симбиоза
городов и феодалов: сеньоры по-прежнему осуществляли свои права,
включая юридические, и в городах тоже; горожанами становились
прежде всего по милости графа, епископа или аббата и только потом
благодаря ремеслу или коммерческой деятельности; и наоборот, зажи¬
точные горожане проникали в сеньориальные структуры власти, по¬
купали держания и фьефы, тогда как город утверждал свое господство
над окружающей сельской местностью.
Городская мастерская, которую славили богословы XII и XIII вв„
была более живописной и многообразной, чем можно представить по
списку официально признанных цехов. Взгляды Эмиля Корнарта на
зарождение «корпораций» могли уточняться, но никогда не оспари¬
вались по существу318. Суть состояла именно в свободном объедине¬
нии ремесленников, начавшемся в XII в., даже если где-то надо отвести
должное место вмешательству сеньоров, где-то — инициативе церкви.
Первыми организовались цеха суконщиков и кожевенников, но сапож¬
ники, кабатчики и мясники тоже проявили расторопность, особенно в
Лане и Ле-Мане. Эпоха цехов, живущих по уставам и контролируемых
сеньором или государем, наступила в XIII в. Эта организация ремес¬
ленников преследовала несколько целей: связать профессиональную
солидарность с внутренним надзором внутри цеха; пресекать мошен¬
ничество, не допускать конкуренции и обеспечивать разделение труда;
заботиться о качестве изделий, выпускаемых в городе, а значит, о его
добром имени; позволять трудящимся несколько улучшать свое поло¬
318	Coonmert. ЁтНе. Les corporations en France avant 1789. Paris: Gallimard, 1941.
505

НАСТЬ П’КТЬЯ КАМЕГИН1 СКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 ПО 1328 Г.: III 1Ч1АЯ МОНАРХИЯ КИРОВЫ
жение и поощрять их «работать хорошо и как следует», будь они ма¬
стерами, подмастерьями или учениками. В XIII в. почти весь труд был
уже организованным, хотя оставались и независимые ремесленники.
Мы довольно хорошо знаем ситуацию в столице благодаря парижской
«Книге ремесел», в которой в 1268 г. по заказу прево Этьена Буало были
записаны уставы ста одного из ста пятидесяти парижских цехов, обя¬
занных обеспечивать охрану укрепленной городской стены. В класси¬
ческом исследовании Бронислав Геремек описал тяжелое положение
парижских учеников и подмастерьев, работавших в изнурительном
режиме, получавших маленькое жалованье и вынужденных мириться
с большим количеством неоплачиваемых выходных дней319.
Купцы с XIX в. привлекали к себе все внимание историков (см. кар¬
та 21). По 1150 г. тексты упоминают разносчиков (cursores), лавочни¬
ков (mercatores) Hpublici negociatores, которых можно рискнуть назвать
негоциантами. Все началось с обмена между жителями ближних и не
самых отдаленных местностей, пока дело не дошло до торговых опера¬
ций в дальних краях. О первых фламандских торговцах сукном и шер¬
стью упоминается в XI в. Через несколько десятков лет они уже бывали
в Шампани, где с 1175 г. встречались с итальянцами. Сфера их деятель¬
ности неуклонно расширялась. За пределами Фландрии процветающие
купцы попадались в Руане, Меце и Париже (где с 1121 г. объединились
в «ганзу речных купцов»).
В XIII в., напомним, товарами были прежде всего основные про¬
дукты потребления — зерно, кожа, вина и сукно. Сначала надо удовлет¬
ворить потребности населения, а уж потом экспортировать — таким
было правило. Торговлю вином в XII в. вела Ла-Рошель, в следующем
веке — Оксер, Бон и Бордо. Оптовая торговля сукном не была монопо¬
лией фламандцев — Руан продавал его в Испанию в XII в. и в Италию
в XIII в. Уделять особое внимание знаменитым восточным товарам,
пряностям, источнику столь же головокружительных, сколь и быстрых
доходов, было бы ошибочно. Ведь торговая активность была очень об¬
ширной и очень разветвленной, в том числе и за пределами классиче¬
ских центров. Марсельская торговля, какой она предстает из договоров,
составленных нотарием Амальриком в середине XIII в., распространя¬
лась на Левант, Северную Африку и Южную Италию. В городках Форе
уже можно было отличить скромных ремесленников-лавочников от
купцов, при случае бывавших ростовщиками, а последних — от банки-
319	Geremek, Bronislaw. Le Salariat dans lartisanat parisien aux XIIIC~XVC $i£cles, etude sur le
marche de la main-d>oeuvre au Moyen Age/ traduit du polonais par Anna Posneret Christiane
Klapisch-Zuber. Paris, La Haye: Mouton et Cie, 1968.
506

ГЛАВА VI. ГОРОДА И ГОРОДСКОЕ ОБЩЕСТВО ВО ФРАНЦИИ С КОНЦА X В. ПО 1328 1.
ров и заодно негоциантов. Ярмарки не были исключительной привиле¬
гией ни Шампани, ни Фландрии. В Шалоне-на-Соне с 1180 г. благодаря
покровительству герцогов Бургундских процветали крупные суконные
ярмарки, где производители с Севера и Северо-Запада встречались с
покупателями с Востоко-Юго-Востока. Календарь ярмарок и рынков в
Лиможе удалось воспроизвести. В самых скромных селениях «афиши»,
указывающие размер рыночных пошлин, позволяют создать наглядное
представление об обмене сельскохозяйственных продуктов на ремес¬
ленные изделия — источнике всей торговли (см. карта 22).
Любой, кто задается вопросом о происхождении французской бур¬
жуазии, не может довольствоваться ни взглядами Гизо, ни взглядами
Пиренна, ни вяло ссылаться на «роль купцов». Все внимание следует
уделить роли, какую играли агенты сеньориальной власти. Андре Ше-
девиль вполне обоснованно напоминает, что всегда были нужны по¬
средники, которые бы занимали удачное место между властями и за¬
рождавшимся городским миром, в частности сборщики повинностей
и дорожных пошлин. Из этой посреднической среды вышло немало
бюргерских родов, как в Шартре и Маконе, так и в Меце. Обладание
должностью с постоянным доходом в качестве исходной позиции мог¬
ло упростить переход к коммерческой деятельности. Первые бюргер-
507

ГЛАВА VI. ЮРОДА И ГОРОДСКОЕ ОБЩЕСТВО ВО ФРАНЦИИ О КОНЦАХ В. ПО 1328 Г.
ские состояния удалось накопить не столько за счет торговли, сколько
за счет феодальных податей, земельной спекуляции и ростовщических
займов. Многие купцы были далеко не сепф-мейд-менами, а сыновьями
людей, разбогатевших другими способами. И тем не менее они выгля¬
дели новыми людьми — по менталитету и образу действий.
После 1150 г. выделился и утвердился высший слой бюргерства —
городской патрициат, особенно во Фландрии и Лотарингии. Считает¬
ся, что такие патриции происходили, с одной стороны, из второраз¬
рядной знати и сеньориальных служащих, с другой — из купцов. Эти
potentes [сильные] и meliores urbis [лучшие в городе] сумели добиться,
чтобы первоначальный капитал приносил плоды, для чего восполь¬
зовались новыми возможностями обогащения. Сколотив состояния,
они проложили себе путь в «старый город». В Аррасе собрание доме-
ниальных эшевенов Сен-Вааста с 1150-х гг. превратилось в муници¬
палитет, быстро захваченный кучкой олигархов. В Меце епископские
чиновники стали муниципальными магистратами, их число увеличи¬
валось за счет крупных негоциантов. В галерее фламандских патрици¬
ев XIII в. выделяется зловещий Жан Буанброк, купец из Дуэ, который
с 1243 по 1280 г. восемь раз был эшевеном. Торговец шерстью и сук¬
ном, он был также работодателем (для прядильщиков, ткачей и кра¬
сильщиков) и владельцем земель и доходных домов. Он пользовался
всеми возможностями, чтобы обкрадывать своих работников: постав¬
лял некачественную шерсть для прядения, урезал зарплаты, повышал
цены на продукты и сумму квартирной платы. Этот хищник высокого
полета задолго до Маркса открыл механизм получения прибавочной
стоимости.
Антагонизм между «крупными» и «мелкими», между патрициатом
и «простонародьем» (народом, ремесленниками) во фламандских го¬
родах намного усилился после 1275 г. из-за экономического кризиса,
возникшего в результате появления конкурирующих текстильных цен¬
тров в Брабанте, Шампани и Нормандии. Волнения, заговоры и мяте¬
жи случались то здесь, то там — в Дуэ, Ипре, Турне, Аррасе, Брюгге
и Генте с 1280 по 1302 г. Причины этих столкновений, за которые неко¬
торые патриции заплатили жизнью, понятны. Замораживание зарплат
влекло за собой забастовки, или taquehans, как верно отметил Филипп
де Бомануар. Чрезмерная продолжительность рабочего дня, отмеряе¬
мого неумолимым колоколом на башне (la ban cheque), вызывала на¬
рекания. Лихоимство патрициев, поставленных во главе коммуны и
всегда готовых уклониться от налоговых тягот, возмущало народ: «Все
затраты ложатся на сообщество бедняков». Недовольство достигло
509

МЛ it'll П'КТЬЯ. КЛПНШНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 ПО 1328 Г.: ПГ.1М1ЛЯ МОНАРХИЯ МИРОНЫ
критической массы. Чтобы вспыхнуло восстание, не хватало лишь по¬
явления на сцене пламенных и красноречивых плебейских трибунов,
каким с 1282 по 1289 г. был Жан Кабо из Арраса, заклятый враг эшеве-
нов. Но хотя патрицианскую систему и расшатывали таранные удары
народных волнений, она кое-как устояла до 1340-х гг.
РОЖДЕНИЕ МУНИЦИПАЛИТЕТОВ320
Путь к городским вольностям и коммунальной автономии был
долгим. В начале XI в. городами управляли феодальные власти, где
светские, где церковные. Довольно часто это были епископы, особенно
в имперских городах, таких как Верден или Камбре. Из-за феодальной
раздробленности миряне и духовенство вели ожесточенную борьбу за
сеньориальную власть внутри городов. В результате в городском про¬
странстве возникали настоящие юридические «перегородки» между
отдельными территориями, особенно в южных городах. Феодальные
обычаи регламентировали, в разных местах по-разному, отношения
между сеньором и жителями (cives, urbani), подсудными сеньориаль¬
ным судам, где заседали scabini — предшественники эшевенов. Такие
обычаи, зависевшие от местного соотношения сил, приходили на сме¬
ну старинным каролингским публичным законам.
Именно в новых поселениях, в бургах, возникали с XI в., на ста¬
дии экономического и демографического роста, новые юридические
отношения между сеньорами и жителями. Бургам предоставляли ку-
тюмы, вольности или привилегии, которые должны были усилить их
привлекательность: очень облегченный чинш, личную свободу жите¬
лей, некоторые уступки в военном и судебном планах. В общем, это
было ослабление, но не отмена сеньориального режима, потому что
еще сохранялись некоторые баналитетные поборы (за пользование
печью, мельницей, банвен321). Уступки, какие делал сеньор, конечно,
были разными в зависимости от конкретного места. Андре Шедевиль
считает, что бург представлял собой только «адаптацию сеньориаль¬
ной системы: чем более неопределенным было ее будущее, тем шире
привилегии». Последние, на его взгляд, были не более чем «пособиями
в связи с переселением», для того чтобы облегчить подъем населенного
пункта, от которого местный властитель мог ожидать роста доходов.
320	Pctit-Dutaillis, Charles. Les communes fran^aises: caract£res et evolution des origines
auXVIIIe siecle. Paris: Albin Michel, 1947. См. прежде всего вклад Андре Шедевиля и
Жака Ле Гоффа в издание: Histoire de la France urbaine/ sous la dir. de Georges Duby. Paris:
Seuil, 1980-1985. T. 2: La Ville medievale: des Carolingiens a la Renaissance. Op. cit.
321	Банвен [фр. Banvin) — право сеньора на монопольную продажу своего вина в сроки,
установленные кутюмами {прим. ред).
510

I ЛАВА VI. ГОРОДА И ГОРОД! Ж01. ОЫЦГСГВО ВО ФРАНЦИИ I КОНЦА X II. НО I32H 1.
Первые коммуны появились в 1070-1150 гг. в двух десятках городов
между Луарой и Рейном. Известен пример Лана: признанная в 1106 г.
епископом коммуна была здесь упразднена в 1112 г. и восстановлена
королем в 1128 г. Насилия, какое имело место в этой ситуации, часто
удавалось избежать в других местах, где коммуны формировались
мирно, благодаря солидарности соседей и собратьев по ремеслу или в
рамках ассоциаций «Божьего мира», как в Бурже (с 1108 г.), Ле-Мане
и Валансьене. Такую солидарность укрепляло принесение клятвы, или
conjuratio, которому либеральные историки придавали особое значе¬
ние. Коммунальные привилегии, даруемые в XII в., в основном вклю¬
чали обладание печатью — признаком правосубъектности, определен¬
ную юридическую компетентность, признаваемую за присяжными, и
некоторые средства, позволявшие обороняться и обеспечивать вну¬
тренний порядок.
Первые консульства появились позже — на Юге Франции,
в Авиньоне до ИЗО г., в Нарбонне в 1132 г., часто по инициативе знати
(milites), которой в тамошних городах было немало. В ходе процесса,
довольно похожего на возникновение итальянских коммун, совет boni
homines («прюдомов»), помогавший графу или епископу творить суд,
создавал коллегию консулов, принимавшую коллегиальные решения.
С 1150 г. началась эпоха муниципалитетов — городских органов с
отчетливо выраженным своеобразием, назывались ли они «коммуна¬
ми» или «вольными городами». Их эмансипация не была абсолютной,
потому что суверенитет они по-прежнему делили с сеньором, которо¬
му надо было присягать и которому полагались право высшего суда и
сбора некоторых податей. Горожанам приходилось «вырывать» воль¬
ности и привилегии, которые тексты называют великодушно пожало¬
ванными: личную свободу, право создавать сообщество (universitas),
заключать клятвенные союзы, вершить низший суд и взимать штрафы,
наконец, возможность установить «городскую демократию», которой
бы руководили «мэр и самая здоровая часть» жителей, то есть самые
видные и богатые из горожан.
Universitas принадлежали сундук, где хранились архивы, печать и,
реже, ратуша. Как в коммуне, так и в вольном городе сообщество поль¬
зовалось определенным набором гарантий от произвола, к которым
относились освобождение от сборов и барщины, право контроля над
рынками и ярмарками и существование совета. В состав последнего
в Северной Франции входили мэр и эшевены, в Южной — советники
и консулы. При необходимости городское правление обращалось ко
всем горожанам, созывая общие собрания в соответствии с принци-
511

ЧАС Tl. ПЧТЬЯ. КА11П11НГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 ПО 1328 Г.: МИРНАЯ МОНАРХИЯ ЫИ'ОПЫ
пом: «То, что касается всех, должно быть одобрено всеми». Финансам
уделялось особое внимание. Ведь все городское сообщество должно
было нести расходы, от которых зависело все остальное. Надо было
строить стены, мосты, крытые рынки и мельницы; надо было следить
за подводом и отводом воды, платить некоторым муниципальным чи¬
новникам, обеспечивать затраты на прием важных гостей и оплачи¬
вать отправку делегатов. Чтобы покрыть все эти расходы, пошлин и
штрафов было недостаточно. Поэтому приходилось облагать прямой
тальей состояния, а косвенными налогами (aides) — экономическую
деятельность, в частности продажу напитков. Эти поступления, как и
затраты, записывались в толстые книги городских счетов, сохранив¬
шиеся в Ипре с 1267 г., а в Брюгге с 1281 г., — неисчерпаемые источники
сведений для историка.
Городские бюджеты, как правило, были несбалансированными
из-за некомпетентности городских элит в управлении коллективны¬
ми фондами и их склонности уклоняться от налогов. В конце XIII в.
Брюгге задолжал Креспену из Арраса 110 тыс. ливров, тогда как Санс,
Нуайон и Бове полностью обанкротились и попали под опеку монар¬
хии. Несколько позже коммуны, обремененные долгами, стали по их
просьбе упразднять, как случилось в Компьене в 1319 г. Начиналась
эпоха городов, покоренных королевской властью и ставших составной
частью королевства. Наступало время «добрых городов», встроенных
в монархические структуры, посылавших делегатов в Штаты, постав¬
лявших воинские отряды и субсидии, опорных точек монархической
централизации. Свою политическую роль в национальных рамках они
только начинали играть — в течение XIV в. она усилится.
В XIII в. Франция была не самой урбанизированной страной За¬
падной Европы, и нельзя сказать, чтобы ее города играли решающую
роль в торговле и политике. Но она, вместе с Италией, принадлежала
к странам, где город как реалия был осмыслен наиболее тонко — бла¬
годаря парижским богословам, которые внимательно прислушивались
к трудовому шуму мастерских, сознавали необходимость торговли и
были готовы славить солидарность и «гражданскую добродетель», ца¬
рившие в старом городе.

Глава VII.
РЕЛИГИОЗНАЯ ЖИЗНЬ
ВО ФРАНЦИИ В XIII в.
Тринадцатый век обычно считается очень набожным, и выразить
сомнение в этой общепринятой истине значило бы высказать па¬
радоксальное суждение, не имея на то оснований, — крепость тогдаш¬
ней веры заметна, в частности, и в успехах нищенствующих орденов, и
в утверждении университета, и в строительстве соборов. Однако в тот
же период церковь столкнулась с самыми опасными вызовами, какие
юлько встречала к тому времени, и тогда же окончательно потерпели
провал блистательные теократические теории пап-канонистов. Инно¬
кентий III и его преемники считали христианским миром не просто
всех христиан. Теперь христианский мир получил и социально-поли¬
тическое определение как совокупность королевств и народов и рас¬
сматривался отдельно от церкви, которой надлежало его возглавлять.
Вопреки этим притязаниям папской теократии на dominium mundi
(«владычество над миром») капетингская королевская власть намере¬
валась следовать идеалам справедливости и мира, которые привели бы
христиан к спасению, независимо от папства. Как сказано в сделанном
Анри де Гоши переводе трактата «О правлении государей», написан¬
ного (между 1277 и 1279 г.) Эгидием Римским для будущего Филиппа
Красивого, «король, превосходящий всех остальных силой и достоин¬
ством, должен быть очень добр и весьма подобен Богу и превосходить
остальных добротой и добродетельной жизнью».
ПАПСКИЕ ПРИТЯЗАНИЯ НА ТЕОКРАТИЮ
И УТВЕРЖДЕНИЕ КАПЕТИНГСКОЙ МОНАРХИИ
Как ни парадоксально, попытки оспорить полномочия верховного
понтифика привели к большей централизации церковного правления
во главе с римской курией. В то же время церковная элита могла пре¬
доставить в распоряжение светской власти интеллектуальную, юриди¬
ческую и административную компетентность, без которой та не могла
обойтись, чтобы утвердиться.
Папа считал, что наделен «полнотой власти». Решениям папства
должны были подчиняться все христиане. Прием обращений в рим¬
ский суд ограничивали только соображения эффективности. Эти
513

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. КАШ.ТИПГСКЛЯ ФРАНЦИЯ (' 1223 ПО 132Ш.: ПЕРВАЯ МОНАРХИЯ ЕВРОПЫ
представления, в которых не было ничего новаторского, так как они
соответствовали духу «григорианской» реформы, в XIII в. распростра¬
нились на новые сферы. Согласно Фоме Аквинскому, папа был «свя¬
щенником и королем» и короли должны были повиноваться ему, как
Христу, место которого он занимает. А ведь король в силу миропо¬
мазания в какой-то мере получал священнический сан. Таким обра¬
зом капетингская монархия постепенно осуществляла сакрализацию
государства в свою пользу. Однако французские короли не доходили
до того, чтобы претендовать на святость своего сана, и претендовали
разве что на святость личную. В этом отношении канонизация Бони¬
фацием VIII Людовика IX (короля-рыцаря, короля-судьи...) в 1297 г.
освящала образцовое поведение христианина, имеющего королевский
сан. «Христианнейший» король Людовик Святой не ограничился функ¬
цией арбитража, традиционно возлагаемой на королевскую власть, а
пришел к представлению об «общественном благе», заново открытому
богословами в то время. Людовик Святой пытался при помощи части
духовенства установить новый религиозный порядок, выгодный мо¬
нархии.
Добиваясь централизации, папство XIII в. не довольствовалось вы¬
пуском новых законов, как делали прежние папы со времен григориан¬
ской реформы. Оно взяло на себя инициативу кодификации папских
решений («декреталий»), которых становилось все больше. Все вели¬
кие папы XIII в. — от Иннокентия III до Бонифация VIII — изучили
каноническое право. Под влиянием болонских школ римское право
снова оказалось в чести, прежде всего в южных областях (Монпелье
после 1140 г.; Тулуза с 1250 г.). Церковь поощряла синтез «того и друго¬
го права», в частности, во Франции (где работали Ги Фулькуа — буду¬
щий Климент IV — и Жак де Ревиньи).
До конца XII в. канонисты довольствовались тем, что классифи¬
цировали и комментировали декреталии для личного пользования.
Самым знаменитым из таких частных собраний был «Декрет» («Со¬
гласование несогласных канонов») болонского монаха Грациана (око¬
ло 1140 г.). Теперь папство собиралось систематизировать составление
кодексов канонического права и тем самым снабдить юристов инстру¬
ментом, сравнимым с «Кодексом Феодосия» или «Дигестами» (VI в.)
для римского права.
Так, по указанию Григория IX каталонский доминиканец Раймунд
Пеньяфортский опубликовал в 1236 г. четыре книги «Декреталий».
В этом официальном сборнике соседствовали толкования законов, со¬
бранные Грацианом, и позднейшие решения предшественников папы
514

ГЛАВА VII. РЕЛИГИОЗНАЯ ЖИЗНЬ ПО ФРАНЦИИ II XIII П.
Григория (Иннокентия III) и последних соборов (IV Латеранского).
У преемников Григория IX законотворческая активность не иссякала
(законы Иннокентия IV, еще одного папы-канониста и бывшего сту¬
дента Болоньи; каноны обоих вселенских соборов, состоявшихся в Ли¬
оне, в 1245 и 1274 г.). «Декреталии» тоже надо было дополнять. В 1274 г.
Григорий X присоединил к ним пятую книгу; Бонифаций VIII добавил
шестую («Сексту»),
Римское право соотносилось с идеей империи, а ведь Филипп Ав¬
густ только что, в 1214 г., разбил императора при Бувине, и поэтому
римское право в Париже не преподавали. Тем не менее растущее вли¬
яние этого права (как минимум формальное) обнаруживалось в обыч¬
ном праве, которое Капетинги намеревались уточнить. В «Книге пра¬
восудия и тяжб» (сборнике, составленном около 1255-1260 гг. в кругу
орлеанских юристов) изобилуют заимствования из «Дигест» и «Кодекса
Юстиниана» (в ста девяноста пяти статьях из трехсот сорока двух). Ког¬
да Филипп де Бомануар писал в 1283 г. «Книгу кутюмов и обычаев Бо-
вези», он тоже явно вдохновлялся римским правом. С другой стороны,
развитие канонического права предоставляло в распоряжение коро¬
левской власти систему воззрений, универсальные императивы кото¬
рой способствовали (воз)рождению концепции государства. Действи¬
тельно, утверждение, что существует личность (идея, для XIII в. новая),
рассматривалось одновременно в каноническом праве и в богословии.
Диалектика отношений между отдельным лицом и universitas (сообще¬
ством, к которому человек принадлежит) подразумевала, что надо опре¬
делить отношения между церковью и каждым из верующих, а также
между государством и индивидом. Иннокентий IV ввел в каноническое
право понятие «юридического» лица (или «фиктивного» — например,
отдельной церкви, пребенды, наделенных той же правоспособностью,
что и физическое лицо). Во Франции поняли, какие перспективы от¬
крывает такое различение для зарождающегося государства. Юристы и
богословы стали отделять физическую особу государя от власти, какую
он олицетворял. В XIII в. была окончательно разработана теория «двух
тел короля», изученная Эрнстом Канторовичем322.
Вопреки уклончивости королевской администрации канонический
суд все больше вторгался в сферу светского. Систематическое рассле¬
дование злоупотреблений бальи, проведенное в 1247 г. по повелению
Людовика IX, стало необходимым из-за принципа, утвердившегося
в церковных судах. Тот же король отменил в 1258 г. ордалии, потому
322	Kantorowicz, Ernst. Les Deux corps du roi: essai sur la thiologie politique au Moyen Age/ trad,
de l'anglais par Jean-Philippe Genet et Nicole Genet. Paris: Gallimard, 1989.
515

ЧАСТЬ 11>Ы'1.Я. КЛШЛИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 III) 1328 Г.: МИРНАЯ МОНАРХИЯ ПИРОПЫ
что IV Латеранский собор запретил духовным лицам принимать в них
участие. Но тогда же было введено право апелляции к королевскому
суду на сеньориальный. «Книга правосудия и тяжб» отражала укрепле¬
ние королевской власти в таких выражениях: «То, что угодно государю,
имеет силу закона, как если бы весь народ наделил всей своей силой и
властью закон, какой издает король».
Дипломатические и военные действия Святого престола в инте¬
ресах папской монархии, претендовавшей на всемирный охват, тре¬
бовали и крупных финансовых средств. А ведь если церковь обладала
значительным состоянием, папство как таковое располагало только
доходами Римского епископства и патримония Святого Петра, кото¬
рый был маленьким феодальным государством. К ним добавлялись
пожертвования паломников, приходивших ad limina [«к порогам (апо¬
стольским)»] — «обол святого Петра», — и феодальные чинши, с не¬
давних пор взимавшиеся в нескольких королевствах. Римская курия
никогда не облагала податью мирян. Зато она пыталась вычесть из
доходов духовенства долю, которая пошла бы на оплату потребностей
центральной церковной администрации.
Так, чтобы вознаграждать свой все более многочисленный пер¬
сонал, курия присвоила себе право предоставлять все больше бене¬
фициев. Другим крайним средством, к которому часто прибегали
папы, было более или менее регулярное взимание налогов, пропор¬
циональных доходам каждой церкви и каждого бенефиция. Дарения
(oblationes), какие делали клирики, возведенные в новый сан, стали
обязательной «услугой», сумма которой была точно оговорена при
французских папах Урбане IV (1261-1264) и Клименте IV (1265-1268).
«Десятину», первоначально собиравшуюся для финансирования кре¬
стовых походов, Климент IV превратил в постоянный налог. После
альбигойского крестового похода, использованного в качестве пре¬
цедента, все крупные политические кампании папства в XIII в. стали
называть «крестовыми походами», тем самым обеспечивая их финан¬
сирование. То есть священная война уже не велась исключительно
против неверных, а могла быть объявлена кому угодно, кто в данный
момент оказался врагом папства.
Применение любого из этих крайних средств вызывало резкое
неприятие французского епископата. Платить десятину соглашались
только в случае, если она пойдет на оплату крестового похода. В 1263 г.
национальный собор отказал Урбану IV в выделении субсидий, кото¬
рые тот просил, чтобы оказать помощь бывшему латинскому импе¬
ратору Константинополя. В 1267 г. епископы Реймсской провинции
516

ГЛАВА VII. 1Т.ЛИ1 ПОЛНАЯ ЖИЛИВ ПОЛН’АНЦПП И XIII в.
резко отреагировали на финансовые требования Климента IV. В самом
деле, римская теократия, которой крах амбиций императора как будто
открывал новые перспективы, уже ощущала угрозу в стремлении капе-
тингских королей освободиться от ее власти, притом что в XIII в. рас¬
пространилась максима: «Король не должен зависеть ни от кого, кроме
Бога и самого себя». Как Филипп Август, так и Людовик IX сознавали
важность сотрудничества трона и алтаря, которое символизировал це¬
ремониал миропомазания, но не всегда отождествляли церковь с пап¬
ством. Получив помазание, Капетинг возглавлял церковь своего коро¬
левства, предоставлявшую ему важные ресурсы — непосредственно
под рукой у него находилось двадцать пять королевских епископств и
более шестидесяти монастырей.
Отныне функция короля как будто состояла в том, чтобы прово¬
дить морализацию и все более «светскую» рационализацию (в двой¬
ном значении слова ratio — «разум» и «расчет») экономики и общества.
Еврейского меньшинства не должно было даже существовать, потому
что отныне это подрывало единство, какого король ожидал от своего
народа. Людовик IX оказывал королевское покровительство и предо¬
ставлял налоговые льготы евреям, которые обратятся в христианство.
Может быть, остракизм, жертвами которого стали евреи, представ¬
лял собой «побочный продукт» процесса рождения государства. В ту
же логику вписываются изданные Людовиком IX между 1254 и 1269 г.
ордонансы, направленные против ростовщичества и проституции,
а также ордонансы 1263-1266 гг., предписывавшие чеканить хорошую
монету. Говоря о временах царствования Людовика IX и более позд¬
них, можно, не используя анахроничного выражения «лаицизация»
королевской власти, утверждать вслед за Ле Гоффом, что «увеличива¬
лась доля [королевских] функций, относившихся к светскому началу,
которое эволюция структур и ментальностей все более отделяла от
духовного»323. Называть политику капетингских государей XIII в. ан¬
тиклерикальной было бы анахронизмом. Но оказалось, что папская
налоговая служба конкурирует с королевской. Благодаря привилеги¬
ям церковных судов последние присваивали полномочия королевской
и сеньориальной юстиции и сокращали ее финансовые доходы. Без
конца возникали конфликты. Григорий IX осудил вмешательство ко¬
ролевских чиновников в дела, подлежавшие церковному правосудию,
в Бове в 1234 г. и в Нарбоннской провинции, а также в Альбижуа. Еще
323	См. выступление Жака Ле Гоффа па коллоквиуме в Руайомоне в 1989 г., опубликованное
и издании: I.a roya.uk sacree dans Ie rnonde chrt'tien: colloque de Royanmont, mars 1989/
publ. sous la dir. de Alain Boureau et Claudio Sergio lngerflom. Paris: fid. de I'ficole des Hautes
etudes en sciences sociales, 1992.
517

час: lb пм-гья. каш-.гингская франция С. 122.1 ПО 1Э2Н г.: МИРНАЯ МОНАРХИЯ НПРОПЫ
в 1236 г. папа жаловался королю на отношение баронов к церкви. Он
упрекал их в том, что они игнорируют приговоры церковных судов
и посягают на судебные привилегии епископов и клириков. В 1246 г.
бароны обнародовали манифест, направленный против превышения
полномочий судами официалов. В 1258 г. Эду Риго, архиепископу Ру¬
анскому, Рим поручил созвать собрание «некоторых французских пре¬
латов и баронов, поднявшихся друг против друга, чтобы восстановить
между ними мир и согласие». В 1274 г. ордонанс Филиппа III, сохранив
привилегию церковного суда (for), отказал в ней тем клирикам, кто был
женат, занимался торговлей или носил оружие. Все ясно — папство за¬
бирает часть доходов, которые интересуют короля! Так возрождение
монархии подрывало «полноту власти», на которую претендовали пон¬
тифики в XIII в.
«ЗОЛОТОЙ ВЕК ЕПИСКОПАТА»324
Понятно, что Капетинги продолжали оказывать косвенный на¬
жим на соборные капитулы во время избрания епископов (особенно
в двух десятках «королевских епископств», с которых король взимал
регальные пошлины). И папство все более открыто вмешивалось в
процесс назначения обладателей «высших» бенефициев (в том числе
епископств). Но фактическое равновесие, установившееся между обе¬
ими этими силами в течение двух первых третей XIII в., гарантиро¬
вало французским епископам реальную свободу действий. Епископы
в XIII в., по преимуществу выходцы из мелкой знати и обычно выби¬
равшиеся из членов соборных капитулов, как правило, люди знающие
и компетентные, продемонстрировали эффективность своих методов
пастырской службы.
Действительно, в XIII в. церковные полномочия епископов, давав¬
шие им власть над верующими, характерным образом расширились.
К прежнему перечню общественных провинностей, какие могли про¬
щать лишь эти прелаты, добавилось еще много «грехов, разрешаемых
только епископом». Поскольку церковное судопроизводство неуклон¬
но усложнялось, каждый епископ нуждался в том, чтобы при нем был
судья — «лиценциат того и другого права» (кодекса Юстиниана и кано¬
нического права). Во всех епархиях за два первых десятилетия XIII в.
были учреждены суды официалов (officialites) (впервые упомянутые
собором, состоявшимся в 1163 г. в Туре), чтобы вершить церковный
for. Официал был епископским судьей, а IV Латеранский собор рас¬
пространил его юрисдикцию на мирян. Вскоре свои суды официалов
324	«Золотой век епископата» — формулировка, которую в нескольких книгах и статьях
использовал Андре Воте.
518

I ЛАНА VII. РЕЛИГИОЗНАЯ ЖИЗНЬ НО ФРАНЦИИ В XIIIII.
появились также у капитулов и архидиаконов. Иннокентий IV в декре¬
талии за 1246 г., изданной по итогам Лионского собора, должен был
разграничить компетенции судов, уточнив, что при апелляции суд
епископского официала имеет преимущество над всеми остальными
епархиальными судами.
Кроме рассмотрения вопросов церковной дисциплины и матримо¬
ниальных дел, суды официалов отныне выносили решения о завещани¬
ях, а IV Латеранский собор разрешил им вести особое производство —
регистрировать скрепленные клятвой договоры. Их деятельность
способствовала распространению инквизиционного процесса, то есть
расследования путем опроса свидетелей, давших клятву, — прежде
всего в матримониальных делах.
Работу судам официалов давали и пастырские визиты, которые
епископ должен был регулярно проводить у себя в епархии: миряне, на
которых поступали доносы в ходе таких визитов, вызывались к офи¬
циалу, чтобы ответить за свои провинности и выплатить штраф, если
будут признаны виновными.
В самой по себе процедуре епископских визитов не было ничего
нового, но после IV Латеранского собора каждый епископ был обязан
совершать такой пастырский объезд не реже раза в год. Впоследствии
архиепископы постарались распространить это право инспекции и на
епархии своих викарных епископов; хоть последних это совсем не радо¬
вало, Лионский собор 1245 г. в конечном счете велел им подчиниться.
Перед таким объездом рассылались епископские мандаты, сооб¬
щавшие приходским кюре и заведениям, не освобожденным от обя¬
занности приема, о дате прибытия епископа или его подчиненных и
требовавшие от местного духовенства и прихожан присутствия на
проверке. В назначенный день в сельских приходах производился ос¬
мотр приходской церкви и часовен — проверялись состояние постро¬
ек, количество и качество облачений и богослужебных книг, сохран¬
ность святых даров (показатель растущего почитания причастия!),
состояние крестильной купели, финансовое положение священника
и церковного совета. Потом проверяющие выясняли моральный об¬
лик клириков, опрашивая их одного за другим, взяв клятву говорить
правду и поощряя прихожан при необходимости подавать жалобы.
Кюре тоже был обязан доносить как на тех верующих, которые вы¬
зывали подозрения в причастности к ереси или колдовству, так и на
тех, чьи нравы оставляли желать лучшего (прелюбодеев или живущих
в незаконном сожительстве). Впоследствии на основе протоколов ви¬
зита епископская администрация принимала необходимые меры: на¬
519

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. KAI 11-ТИ HICK ЛII ФРАНЦИЯ С 1223 ПО 1328 С: ПЫЧ1АЯ МОНАРХИЯ ЕВРОПЫ
пример, священники, имевшие сожительниц, должны были подписать
прошение об отставке; если в следующем году они не исправлялись, их
вынуждали оставить свою должность.
Кроме того, все епархиальное духовенство должно было собирать¬
ся в епископском городе на соборы, ежегодные или полугодичные,
ставшие в XIII в. обязательными. В отличие от провинциальных собо¬
ров (synodes), регулярно проводить которые митрополитам рекомен¬
довал IV Латеранский собор, чтобы согласовывать действия иерархии,
епархиальный собор не имел права принимать решения. Он давал
епископу возможность взыскивать синодальные налоги (synodalia). Их
суммы епископская администрация вносила в книги церковных до¬
ходов (pouilles), где перечислялись приходы и размеры налога, какой
каждый должен был платить собору. Епископам-реформаторам такое
собрание позволяло прежде всего проводить и улучшать подготовку
своих кюре, имевших попечение о душах.
Слово curatus («кюре»), каким называют приходских священни¬
ков, появилось в конце XII в. Регулярно использовать его в некоторых
синодальных проповедях вместо presbyter или sacerdos стали с первой
половины XIII в.
Таким образом, пополнение рядов «кюре» в середине XIII в. проис¬
ходило очень по-разному. После того как епископ назначал священни¬
ка, тот становился владельцем своего бенефиция, и временно либо на¬
совсем лишить его прихода можно было лишь за тяжелую провинность
и по решению суда. По социальному уровню приходское духовенство,
похоже, стояло несколько выше своих прихожан. Ведь в основном ка¬
дры белого духовенства поставляли зажиточные слои сельского об¬
щества. По каноническим правилам рукополагать в сан нельзя было
только потомков сервов или незаконнорожденных, и то папы нередко
разрешали отступать от этого правила.
Кюре, живущие в своих приходах, пользующиеся всеми приход¬
скими доходами и лично выполняющие свои обязанности, несомнен¬
но, составляли меньшинство. Чаще всего из-за накопления нескольких
бенефициев в одних руках (хоть это и было запрещено) кюре у себя в
приходе не жил и был вынужден прибегать к услугам викарного свя¬
щенника, которому платил или сдавал приход в аренду. Такой пастыр¬
ской «рабочей силы» хватало. Так, Эд Риго рукоположил восемнадцать
священников в Руанской епархии в 1261 г. и еще двадцать одного че¬
рез два года. Непредвиденным последствием заботы об образовании,
какую проявил IV Латеранский собор, стало нередкое отношение к
доходам кюре как к подобию стипендии, позволявшей получателю со¬
520

171АПА VII. РКЛИГИОЗНЛЯ ЖИЗНЬ ВО ФРАНЦИИ В XIII В.
вершенствовать знания. Эту ситуацию официально закрепил Бонифа¬
ций VIII, потребовав, чтобы приходских священников рукополагали
до получения прихода, но предоставив им семь лет для завершения
учебы, что на практике стало терпимостью к абсентеизму.
Проблема подготовки приходского духовенства была в тече¬
ние XIII в. предметом постоянного беспокойства церковной иерар¬
хии. Когда доступ к бенефициям зависел от светских раздатчиков
(но в основном им ведали монахи), «приходы не давали, во имя Бога,
лучшим священникам, а давали священникам недостойным, в обмен
на материальные или словесные услуги или на зависимость», — него¬
довал доминиканец Гумберт Римский. Епископ мог контролировать
эту ситуацию, при надобности, только задним числом. Что можно
сказать об образе жизни и нравах этого приходского духовенства?
Слишком сгущать краски не следует. Постановления соборов свиде¬
тельствуют о стремлении приучить клир к дисциплине и ответствен¬
ности. Клирикам рекомендовалось не надевать слишком яркие одеж¬
ды, воздержаться от ношения оружия (особенно во время мессы!) и
время от времени подбривать тонзуру. Они не должны были ни за¬
ниматься торговлей, ни предаваться азартным играм или пьянству.
Пикантным анекдотам о священниках, «грешивших с духовными до¬
черьми», следует придавать значения не больше, чем они заслужива¬
ли. Браки священников, в XII в. еще частые, в понтификат Иннокен¬
тия III практически исчезли. Однако еще существовали concubinarii
(«священники-сожители»), жившие супружеской жизнью с focariae
(«содержательницами очага») и растившие своих незаконных детей
на доходы от приходской службы.
Наряду со священником действовала очень активная приходская
община. Она принимала участие в содержании культурных строений.
Даже если иерархия старалась ограничить использование церкви или
кладбища в мирских целях (например, для рыночной торговли), эти
места «мощно» сохраняли свое качество «общего пространства» (как
пишет Моник Бурен-Деррюо325). В основном именно кюре должен был
ведать храмом — как ризницей, так и облачениями и богослужебными
книгами; верующие брали на себя содержание нефа — единственной
части церкви, куда имели доступ. Несомненно, именно поэтому мно¬
гие сельские церкви имеют менее просторный и более старый неф, чем
хоры! В XIII в. миряне делегировали свою ответственность церковным
старостам, образовавшим «церковный совет» (fabrique).
325	Bourin-Derruau, Monique. Temps d’equilibres, temps de ruptures: XHIe siiicle. Paris: Seuil,
1990. [Nouvelle histoire de la France rr^dievale, 4.J
521

ЧАС I'li |Т|1ЪЯ КАШ ГИНГСКЛЯ ФРАНЦИЯ С 1223 ПО 132Я Г.: ПГ.Р11АЯ МОНАРХИЯ 1-.НР1ШЫ
Таинства, служившие в некотором роде ритуалами перехода, на¬
пример крещение или венчание, публичным совершением которых
отныне должен был руководить кюре, выполняли функции социаль¬
ной интеграции. Кюре полагалось также объявлять приговоры об от¬
лучении, которые выносили и которыми злоупотребляли епископы.
Из-за того, что такими санкциями злоупотребляли (часто применяя
их за долги), наказуемых они уже не страшили сверх меры. Обязан¬
ности прихожан присутствовать на службах не ограничивались вос¬
кресной мессой. Они включали и соблюдение праздничных дней (от
пятидесяти до шестидесяти в год, в зависимости от епархии). Кон¬
троль духовенства отныне распространялся на исповеди и причастия,
каких требовал канон utriusque sexus IV Латеранского собора: «Всякий
верующий, достигший возраста благоразумия, должен исповедоваться
в грехах своему кюре не менее раза в год, соблюдать епитимью, какую
на него накладывают, получать, по меньшей мере на Пасху, святое при¬
частие...»326
Обычай исповеди, спасая кающегося от ада, обеспечивал кюре
власть над прихожанами. Последние с восьми лет должны были при¬
знаваться в своих провинностях не менее раза в год. Об исповедальне
речи еще не было, но священникам полагалось иметь место, «где люди
могут их видеть с епитрахилью на шее». Широкое распространение при¬
чащения на Пасху, тоже ставшее следствием IV Латеранского собора,
вылилось в почти суеверное почитание святого причастия. Кроме как
в пасхальный период верующие не смели приближаться к алтарю. Боясь
уронить каплю или крошку освященных даров, гостию во время разда¬
чи мирянам больше не макали в вино. Причащаться под обоими вида¬
ми уже мог только король во время церемонии миропомазания! Вместо
частого причащения распространилась евхаристическая набожность.
Папа Урбан IV, уроженец Труа, в 1264 г. сделал праздник Тела Господня,
введенный в Льежской епархии по инициативе отшельницы Юлианы из
Мон-Корнийона (ум. в 1258 г.), обязательным для всей церкви.
НОВЫЕ ФОРМЫ МОНАШЕСКОЙ ЖИЗНИ
Упорное требование, чтобы никто из верующих не уклонялся от
исповеди и пасхального причащения, открывало для самых убежден¬
ных из них перспективу обрести спасение здесь и сейчас, не обязатель¬
но облачаясь в монашескую рясу. Главное, оно делало для всех оче¬
видным, что необходимо посредничество священника, получившего
свою власть совершать таинства от епископа. К тому же многовековое
326	Цит. по: Aubrun, Michel. La Paroisse en France: des origines au XVe si^cle. Paris: Picard, 1986.
522

ГЛАВА VII. РЕЛИГИОЗНАЯ ЖИЗНЬ ВО ФРАНЦИИ В XIII В.
соперничество епископов и монахов за роль образца ослабло, так как
монастыри мало участвовали в духовном окормлении верующих. Тем
не менее традиционное монашество не пришло в упадок. Григорий IX
в 1233 г. предложил Клюни приблизиться к цистерцианской модели.
К 1300 г. в материнской обители Клюнийского ордена еще жило три
сотни монахов! Однако «Клюни после Клюни» (как называется важ¬
нейшая статья Герта Мельвиля327) и Сито оставались в стороне от бы¬
стро росших городов, тем самым утрачивая ведущую роль в христиан¬
ском мире. Они были неприспособлены для сига animarum [попечения
о душах (лат.)] городского населения. Зато главной целью, какую по¬
ставили перед собой нищенствующие ордены, стала евангелизация —
«рехристианизация»(?), как писал Робер Фоссье32\ — горожан.
Эта новая форма пропаганды веры требовала активного присут¬
ствия в миру. Доминиканцы и францисканцы создавали свои «мона¬
стыри» (монашеские общины) сначала в предместьях, а потом и в самих
городах. С 1225 по 1275 г. во Франции появилось четыреста двадцать
три монастыря братьев-проповедников и миноритов. В конце века их
было около шести сотен. В формировании структуры этой монастыр¬
ской сети видна продуманная стратегия, сочетавшая апостольские за¬
боты с экономическими интересами.
По мнению Жака Ле Гоффа, по-настоящему говорить о городах
тогда можно было только применительно к поселениям, где имелись
монастыри. Росло население старых городов (Париж насчитывал семь¬
десят тысяч жителей), появлялись новые города. Их влияние превос¬
ходило их демографический вес. Следствием активности их жителей,
как отмечал около 1230 г. Вильгельм Овернский, епископ Парижа, ста¬
ли повседневное использование монеты и обязательная открытость
миру, по крайней мере для купцов. Деньги (основа городского богат¬
ства) были «жизненным флюидом»329 города. Сравнительно высокая
концентрация капиталов в городах вызывала высокое социальное на¬
пряжение, чаще всего выражавшееся в глухом, «распыленном» наси¬
лии. Бедность нарушала спокойствие городов, делала нечистой совесть
церковников и волновала власти. К 1230-1250 гг. образовался «сред¬
ний слой» — мастера-ремесленники, нотарии, а также разорившиеся
рыцари. Он тревожился из-за пауперизации и заботился о сохранении
установленного порядка, гарантировавшего социальное равновесие.
327	Melville, Gert. Cluny aprts “Cluny". Le treizteme sit'cle: un champ de recherches// Francia:
Mittelalter/ Moyen Age. 17/1 (1990). P. 91-124.
328	Fossier, Robert. La soci£t£ medievale. Paris: Armand Colin, 1991. [Collection “U”.J
329	Little, Lester K. Religious poverty and the profit economy In Medieval Europe. Ithaca, NY:
Cornell University Press, 1978.
523

ЧАС. I I. 11М-11.Н KAIII.TMHK КАЯ ФРАНЦИЯ С 122.1 НО 112И Г-: ШТИЛЯ МОНАРХИЯ 1.11РОПЫ
Папство поначалу отнеслось к нищенствующим орденам с недове¬
рием. Побуждения их основателей нередко совпадали с нравственны¬
ми и духовными требованиями противников существующей церкви.
Как и некоторые элементы городского бюргерства, они точно так же
превозносили бедных и евангельскую бедность, что побудило некото¬
рых из них отречься от сана. Но поскольку эти монахи нового типа
питали уважение к церковной иерархии, они подчинились ей. Разуме¬
ется, вскоре наметились две тенденции: идеал бедности мог стать либо
«чем-то вроде лозунга, постепенно утрачивавшего всякое реальное со¬
держание» (Андре Воше), либо поводом для споров внутри самих ни¬
щенствующих орденов. С тех пор эти движения, выходившие за рам¬
ки епархий и зависевшие только от вселенской церкви, стали самыми
эффективными проводниками теократической политики папства. Во
второй половине XIII в., подражая «якобинцам» (доминиканцам) и
«кордельерам» (францисканцам), тот же образ жизни усвоили и другие
объединения, такие как кармелиты или августинцы.
Благодаря поддержке папства минориты обосновались на юге
страны, где развитию их движения способствовала проповедь Анто¬
ния Падуанского (португальца Фердинанда из Лиссабона) в 1224, 1225
и 1227(?) гг. Прозванный «Молотом еретиков», этот блестящий пропо¬
ведник жил, в частности, в Тулузе, где в 1222 г. был основан монастырь.
Периоды строительства этого заведения отражают этапы укрепления
позиций францисканцев в этих краях. В первый его период работы
еще сильно зависели от разных дарений. На втором, в середине XIII в.,
строительство поддержали городские нотабли. Третий период, после
1275 г., финансировала церковная иерархия.
Описывая это успешное внедрение миноритов сначала в горо¬
да Юга (с 1220 г.), а потом и Севера (после 1224 г.), нельзя упускать
из виду, что их укоренению способствовали высшая аристократия и
особенно королевская фамилия: так, монастырю миноритов в Париже
покровительствовал Людовик IX, а в 1263 г. он основал в Лоншане мо¬
настырь клариссинок для своей сестры Изабеллы.
В отличие от францисканцев, основание ордена доминиканцев
было связано прежде всего со специфической ситуацией во Франции,
поскольку Доминго (Доминик) де Гусман главным образом стремился
пресечь альбигойскую ересь на ее собственной территории. После смер¬
ти Симона де Монфора в 1218 г., когда политико-религиозный контекст
в Лангедоке снова стал переменчивым, Доминик рискнул расселить
своих братьев, еще малочисленных, в больших городах, переживавших
бурный подъем (в частности, в Париже и Орлеане). В этих интеллекту¬
524

ГЛАВА VII. РЕЛИГИОЗНАЯ ЖИЗНЬ ВОФРАНЦИИ В XIII В.
альных центрах братья-проповедники могли совершенствовать бого¬
словские знания и даже вовлекать в свои ряды признанных магистров
(таких, как Режинальд, декан церкви Сент-Аньян в Орлеане). Орден
братьев-проповедников, отличавшийся высокой степенью централи¬
зации и зависевший непосредственно от папства, пользовался помо¬
щью Рима и поддержкой Людовика IX и его брата Карла Анжуйского.
После смерти основателя в 1221 г. монастыри (два десятка, а также че¬
тыре женских) были разделены на пять «провинций». Через поколение
в провинциях Прованс и Франция было уже шесть десятков монасты¬
рей, в основном расположенных в значительных городах. Среди них
были studia (учебные центры, школы), способствовавшие подготовке
знающих и активных теологов. В 1259 г. генеральный капитул органи¬
зовал нечто вроде современной «школьной карты»330. В университет¬
ских центрах (Париже, Монпелье, Тулузе, Кагоре и т.д.) существовали
studia generalia, дававшие высшее образование. В городах, важных для
ордена, но не имеющих университетов, приличное, как считалось, об¬
разование давали studia solemnia [обычные учебные центры (лат.)]. На
провинциальном уровне обучение искусствам и философии находи¬
лось в ведении studia particularia, разъезжавших из одного монастыря
в другой.
Нищенствующие ордены обзавелись интеллектуальными ресур¬
сами, необходимыми для развития теологии с учетом чаяний свет¬
ских элит. Но в то же время всемирные притязания этих агентов
папства ставили перед ними задачу упрочения позиций ордена в хри¬
стианском мире.
СРЕДСТВА ВОЗДЕЙСТВИЯ
ЦЕРКВИ НА ВЕРУЮЩИХ
В том, что касается «дела веры», папство положилось на нищенству¬
ющие ордены, прежде всего на доминиканцев. В 1231 г. Григорий IX уч¬
редил инквизицию, которая для начала обосновалась в Тулузе. В 1232 г.
булла «Ше humanigeneris» известила епископат о присылке братьев-про¬
поведников с поручением истреблять ересь. Епископский суд оставался
правомочным, но инквизитор отправлял исполнительное правосудие в
рамках специальных полномочий, полученных от папы.
По представлениям XIII в., когда методы убеждения и предупреж¬
дения оказывались безрезультатными, вопроса о допустимости инк¬
визиционных процессов не возникало. Конечно, богословы XIII в.
330	Школьная карта (carte scolaire) — организация распределения французских школьников
в школы по «секторам», введенная в 1963 г. с целью преодоления неравенства школ
(прим. пер.).
525

ЧАС!1>Т|'|:Г|.Я. Клш:ГМШСКАЯ ФРАНЦИЯ с 1223 НО 132» I.: ПЕРВАЯ МОНАРХИЯ I HPOl 1Ы
вновь провозгласили свободу веры и осудили насилие над евреями, но
преследования еретиков и казни «релапсов» (тех, кто повторно впал в
свое заблуждение) казались им необходимыми для сохранения един¬
ства веры.
Непопулярность инквизиции обнаружилась почти сразу же. Од¬
нако при поддержке папства, а именно Иннокентия IV (1243-1254),
постепенно были разработаны суровые методы систематического вы¬
явления еретиков (заключение подозрительных в одиночную камеру,
анонимность свидетелей обвинения и т. д.). Доносы поощрялись, а лю¬
бого, кто отказывался дать судьям сведения, можно было подвергнуть
пытке (1252 г.). Какими бы отвратительными эти процедуры ни были,
они не допускали никакого произвола. Кстати, слово Inquisitio, прежде
чем в ходе процессов еретиков приобрело современный смысл, пона¬
чалу означало — в частности, в сфере канонизации — расследование,
при помощи которого суд собирал показания свидетелей, данные под
присягой, о достоверности фактов, упомянутых в опросном листе.
Осужденных еретиков приговаривали к разным наказаниям: ноше¬
нию желтых крестов, паломничеству, конфискации имущества, к более
или менее строгому заключению в «стене» (тиг, собственной тюрьме
инквизиции). А тех, кто упорствовал в своих верованиях или возвра¬
щался к ним (релапсов), поскольку клирики не имели права проливать
кровь, передавали светской власти, которая отправляла их на костер.
Суровость инквизиционных наказаний, конечно, способствовала вос¬
становлению ортодоксии, особенно в южных областях. Однако одна
инквизиция не могла бы добиться исчезновения катаризма. Восста¬
новлению ортодоксии все-таки содействовали переход городских элит,
ранее соблазненных ересью, на сторону королевской власти и стара¬
ния нищенствующих орденов выработать такую духовность, какая
учитывала бы перемены в обществе.
В этом отношении появление университета тоже можно считать
ответом церкви на вызов еретиков. Рим рассчитывал на помощь уни-
верситариев в насаждении богословских истин; вот почему в 1229 г. он
основал Тулузский университет.
Термин universitas первоначально применялся к сообществу препо¬
давателей и студентов одного и того же города и не обязательно оз¬
начал высшее учебное заведение. Он приобрел современный смысл
только около 1260 г. Но в Париже магистры и студенты, собравшиеся
на острове Сите — а потом на горе святой Женевьевы (чтобы избежать
епископского контроля), — организовались задолго до этого, чтобы
защищать свои общие интересы. В 1215 г. папа велел канцлеру собора
526

ГЛАВА VII. РЕЛИГИОЗНАЯ ЖИЗНЬ ВО ФРАНЦИИ В XIII П.
Парижской Богоматери присваивать ученые степени тем, кого сочтут
достойными их магистры; в 1231 г. Григорий IX пожаловал университе¬
ту, вскоре получившему собственную печать, полную автономию.
Тогда же, все так же благодаря поддержке папства, зарождавший¬
ся Парижский университет вышел из подчинения светской власти.
Прибывало все больше буйных студентов, которые устраивали драки
с парижскими бюргерами и с силами порядка, возглавлявшимися ко¬
ролевским прево. В 1230 г. после долгой забастовки преподавателей
университета и их исхода в Орлеан королевская власть отказалась от
юрисдикции над ними.
«Именно в Париже род человеческий, изуродованный слепотой
прирожденного невежества, вновь обретает зрение и красоту благо¬
даря познанию истинного света, какой излучает божественное позна¬
ние», — провозгласил в 1255 г. папа Александр IV. А ведь обнаружение
неизданных произведений Аристотеля и особенно (с 1240-1250 г.) ра¬
бот его арабского комментатора Аверроэса (ум. в 1198 г.) осложни¬
ло отношения между новой философией и традиционной теологией,
проникнутой августинизмом. Как показал Этьен Жильсон в своей
великой книге «Философия в Средние века», это противоречие уже
содержало в зародыше конфликт двух концепций университета, при¬
ятие одной из которых якобы могло бы «превратить его в центр чисто
научных и беспристрастных исследований, другой — подчинить ис¬
следования религиозным целям и поставить их на службу настоящей
интеллектуальной теократии»331. Пытаясь разрешить это противоре¬
чие в свою пользу, папство оказывало поддержку нищенствующим
орденам, преданным ему. Как ему и следовало, орден братьев-про-
поведников очень скоро включил в свой состав таких учителей и
студентов, как Альберт Великий (ум. в 1280 г.) или его самый бле¬
стящий ученик Фома Аквинский (ум. в 1274 г.). Александр Гэльский
(ум. в 1245 г.) был не первым парижским магистром, примкнувшим
к францисканцам, но его вступление в этот орден в 1231 г. принес¬
ло им кафедру теологии, которую он передал своему ученику Иоанну
из Л а-Рошели. Светские магистры реагировали на нечестную кон¬
куренцию нищенствующих братьев, желавших монополизировать
теологические кафедры и ничего не отдать взамен. В 1254 г. Гильом
из Сент-Амура (ум. в 1272 г.) организовал сопротивление в форме
забастовок и полемических трактатов. После того как Александр IV
осудил его, Людовик IX в 1257 г. окончательно отстранил его от
331	Жильсон, Этьен. Философия в Средние века: От истоков патристики до конца XIV века/
Пер. А. Д. Бакулова. М.: Республика. 2004. С. 297.
527

ЧАС II. ГШ'ЬЯ. КА111:Т1|Н1'СКЛЯ ФРАНЦИЯ Г 1223 НО 1Э2ЯГ-: Ш-'РНАН МОНАРХИЯ ГИРОНЫ
преподавания. Францисканец Бонавентура (ум. в 1274 г.) и домини¬
канец Фома Аквинский были названы папой поименно и назначены
им на теологические кафедры. В последующие десятилетия им еще
приходилось отражать натиск светских магистров — противников
идеала добровольной бедности. Но отголоски этого ученого спора
не вышли за пределы университетской среды. Важней в тот момент
были дебаты, которые Фома Аквинский одновременно вел и с бого¬
словами (Бонавентурой и вообще с францисканскими магистрами),
которые придерживались августинизма, и с аверроистами с факуль¬
тета искусств (учениками Сигера Брабантского), которые пропове¬
довали радикальный аристотелизм. В конечном счете Этьен Тампье,
епископ Парижский, в 1277 г. осудил не только аверроистов, но и не¬
которые философские тезисы Фомы Аквинского.
Париж был центром богословского обучения, и в 1292 г. Нико¬
лай IV предоставил парижским магистрам привилегию преподавать
повсюду, не сдавая ради этого нового экзамена. Несмотря на проти¬
водействие знати и богатых купцов, дипломанты университета посте¬
пенно находили себе места, соответствовавшие их образованию. Мы
видели, что юристы становились необходимыми политической власти.
Духовенство быстро поглощало богословов — подготовка методистов
была одной из целей университетских поучений.
Столкновения между светскими и нищенствующими магистра¬
ми, в частности, способствовали выявлению неизбежных вторжений
тех и других в сферу чужой компетенции. Согласно «Сумме теологии»
(около 1270 г.) Фомы Аквинского, епископы и кюре, обязанные печь¬
ся о душах, проповедуют «по должности», тогда как нищенствующие
братья делают это «по доверенности», постольку, поскольку папа и
епископы «дозволили» им проповедь как часть своих пастырских обя¬
занностей. В течение всего века вопрос о проповеди нищенствующих
братьев, запрещенной в приходских церквях, вызвал к жизни ряд бо¬
лее или менее ограничительных мер в соответствии с распоряжениями
пап насчет этих монахов. В конце концов Бонифаций VIII в 1300 г., а
потом Вьеннский собор 1311-1312 гг. разрешили им проповедовать в
их собственных церквях и на городских площадях в часы, еще не за¬
резервированные за епископом. Что касается приходских церквей, то
их должен был приглашать туда кюре. Интерьер церквей приспоса¬
бливали к потребностям проповеди. Амвон, с которого обращались к
верующим, выдвинулся дальше внутрь нефа, чаще всего сместившись
влево (в северной части церкви). В течение XIII в. амвон (ambon, jube)
понемногу заменила кафедра.
528

ГЛАВА VII. РЕЛИГИОЗНАЯ ЖИЗНЬ ВО ФРАНЦИИ II XIII В
Таким образом, со второго десятилетия XIII в. верующие получили
доступ к «массовому образованию», которое распространяли сотни, а
потом тысячи «методистов» (formateurs)332. Обычно подчеркивают, и
справедливо, что большинство из этих проповедников в массах было
нищенствующими братьями. Однако не следует забывать, что пропо¬
ведью крестового похода в XIII в. занимались цистерцианцы. Надо
также упомянуть госпитальеров, тринитариев (орден которых был
основан в 1198 г.) и некоторое количество мирян, действовавших по
побуждению епископов.
То есть оригинальность нищенствующих орденов заключалась не
столько в их приверженности к жанру проповеди, сколько в интенсив¬
ности их проповедей и в том, что читать их были обязаны все монахи.
За несколько десятков лет они разработали свои педагогические мето¬
ды, добившись примечательной эффективности.
Чтобы сделать свои речи доходчивыми для простых верующих,
клир теперь старался учитывать социальное разнообразие мирской ау¬
дитории, которого не отражала старая трехчастная модель. Обращаясь
к церковникам, проповедники не отступали от традиционной класси¬
фикации. Зато Жак де Витри в «Serrmones ad Status» [Проповедях людям
разного положения], доминиканец Гумберт Римский или францисканец
Гвиберт из Турне в своих проповедях искали подходящую форму, чтобы
вызвать интерес у людей, принадлежавших к разным социально-про¬
фессиональным категориям: купцов, менял, ремесленников, моряков,
молодежи и т. д. Так, Гвиберт из Турне различал у мирян двадцать один
статус и учитывал также половой фактор (мужчины, женщины, а также
те и другие вместе — например, во время процессий).
Это стремление быть открытыми для повседневных нужд верую¬
щих объясняет, почему те же клирики «на опыте» оценили воздействие
на мирян exempla [примеров]. Чтобы придать правдоподобие истори¬
ям, которые они приводили, проповедники предваряли их словесны¬
ми формулами, гарантировавшими подлинность: «я слышал, что...»,
«рассказывают...», «помню...» и даже «написано»... Рост популяр¬
ности exempla у проповедников привел к тому, что с середины XIII в.
стало расти число сборников, позволявших в нужный момент найти
тот или иной пример. Для упрощения поиска exempla классифициро¬
вали по темам, потом в алфавитном порядке. Эти подборки прежде
всего составляли францисканцы и доминиканцы. Создание сети мо¬
настырей нищенствующих монахов в середине века предоставило для
332	См. Martin, Herve. Le metier de pr&licateur en France septentrionale a la fin du Moyen Age
(1350-1520). Paris: Cerf, 1988.
529

ЧАСТЬ ГРШ'ЬЯ КЛ!ИЛ ИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 НО 1328 Г.: МЕРНАЯ МОНАРХИЯ ЕВРОПЫ
этой компилятивной работы материальную базу. Бесспорный факт,
что «профессионалы слова» широко использовали эти рабочие ин¬
струменты, означал также, что в числе приемов «убеждения» вырос
процент стереотипов.
ВЕРОВАНИЯ, РЕЛИГИОЗНЫЕ ОБЫЧАИ
И НАБОЖНОСТЬ МИРЯН
Обращение к этим сборникам exempla позволило историкам при¬
менить этнографический подход к верованиям людей Средневековья.
Например, целый кладезь сведений содержится в «Трактате о разных
темах для проповеди» доминиканца Этьена де Бурбона (около 1190—
1261), записавшего для собратьев разные истории, которые он собрал
в ходе инквизиторских разъездов.
Точно так же протоколы допросов, которым с 1319 г. Жак Фурнье,
епископ Памье (будущий Бенедикт XII), подверг подозревавшихся в
ереси жителей Монтайю, позволили Эмманюэлю Леруа Ладюри вос¬
создать минимальный религиозный багаж среднего обитателя этой де¬
ревни в конце XIII в. Этот багаж можно было бы свести к нескольким
догматам (о спасительности последней исповеди) и к материальным
обычаям: паломничества, милостыни и прежде всего выплаты деся¬
тины. Тем не менее скромные крестьяне как будто глубоко усвоили
Христову религию, в центре которой находились устная исповедь и
евхаристия, — религию в том виде, в каком ее распространяли нищен¬
ствующие братья. Успех популяризаторских сочинений, написанных
доминиканцами (таких, как «Краткий рассказ о деяниях и чудесах
святых» Жана де Майи, 1225-1230, или «Историческое зерцало» Вин¬
цента из Бове, около 1245 г.), а особенно «Золотой легенды» — агио¬
графического сборника, составленного до 1265 г. доминиканцем Иа¬
ковом Ворагинским, свидетельствовал о неизменной и даже растущей
популярности культа святых. Последние воспринимались не столько
как образцы для подражания, сколько как заступники, занимавшие
достаточно влиятельные места при «небесном дворе», чтобы покры¬
вать слабости верующих. То есть эта форма религиозности, которая
грозила привести к уклонам в суеверие, содержала также динамич¬
ность и надежду. Святой архангел Михаил, руководивший взвешива¬
нием душ, имел возможность склонить весы в сторону спасения. Бо¬
гоматерь считали доброй посредницей в отношениях между ее Сыном
и грешниками — к самым трогательным выражениям ее почитания
относятся «Чудеса Богородицы» Готье де Куэнси (ум. в 1236 г.) и «Чудо
о Теофиле» Рютбефа (ум. около 1285 г.)... На смену величественному
530

ГЛАВА VII. 1>|-:;ГИI ПОЛНАЯ ЖИЛНЬ НО ФРАНЦИИ И ХГ11 ».
образу Марии, восседающей на троне с Сыном на коленях, пришел об¬
раз Святой Девы, которая стоит, чуть сильней опираясь на одну ногу и
нежно держа на руках младенца.
Крупные центры паломничества, привлекавшие в предыдущем
веке целые толпы, по-прежнему посещались. Сеть святилищ, содержав¬
ших реликвии, наиболее плотной была в южных областях. В результате
перераспределения реликвий после взятия Константинополя в 1204 г.
в ходе Четвертого крестового похода численность мест отправления
культа выросла. Однако когда Людовик IX построил Сент-Шапель в
качестве монументального реликвария для частицы тернового венца,
народное благочестие вновь обрело централизацию — одновременно в
географическом, политическом и теологическом смыслах.
На смену традиционному монастырскому окормлению, с кото¬
рым монастыри уже не справлялись, поскольку в нем участвовало все
меньшее их число, пришли милосердные богатые миряне. В окрестно¬
стях городов основывали многочисленные благотворительные заведе¬
ния (богадельни, больницы, лепрозории...), где больным и неимущим
скорей давали кров, чем лечили их. Миряне подхватили инициативу
Фулька из Нейи (ум. в 1201 г.), открывшего приют для раскаявшихся
блудниц: Людовик IX в монастыре «Дочерей Божьих» собрал париж¬
ских грешниц. Нельзя ли (в какой-то мере) истолковать и популяр¬
ность «затворов» (reclusoirs), в которых с конца XIII в. добровольно
заточали себя благочестивые женщины, не имевшие возможности
жить монастырской жизнью, как способ для содержавших их город¬
ских коммун дать выход набожности жительниц, которые не находили
себе места в женских монастырях? Прокаженных помещали в приюты,
покровителями которых часто были святой Лазарь или святая Мария
Магдалина. Странноприимные ордены посвящали себя службе бед¬
ным. Орден Святого Духа, который основал Ги де Монпелье при под¬
держке Иннокентия III, принимал в качестве членов как священников,
так и простых мирян, но великий магистр неизменно был мирянином.
Друзья и благодетели ордена объединялись в братства (confreries).
Благотворительными заведениями, чаще всего скромных разме¬
ров, иногда руководили и мирские братства. Такие сообщества могли
появляться в Париже, в Нормандии или в Провансе. Поместив себя
под покровительство святого (или, на Юге, Святого Духа), многие из
них делали особый акцент на взаимопомощи или добрых делах: разда¬
че хлеба, денег, при надобности — одежды. Поскольку такие братства
были проявлением солидарности собратьев по ремеслу, жителей квар¬
тала или прихода, они вызывали подозрения у церковной иерархии,
531

ЧАСТЬ ТРЕТЬИ. КЛПКТИШ'СКЛЯ ФРАНЦИЯ С 1223 ПО 1328 Г.: ПЕРИЛА МОНАРХИЯ ЕВРОПЫ
которой не нравились как их эгалитаризм, так и традиция проведения
ежегодных пиров. В 1225 г. на соборе в Бордо призвали выразить по¬
рицание некоторым из таких групп, ставивших общение выше благо¬
честия. Наметились и конфликты с нищенствующими братьями, при¬
дававшими все больше значения мистическим аспектам духовности.
В конце XIII в. они пытались взять под свой контроль мирское благо¬
честие, принимая мирян в «третьи ордены», одобряемые и организуе¬
мые папством.
Среди тех, кто занимался благотворительностью, были и члены
оригинального института, который тоже пронизывали напряжения
религиозной жизни XIII в., — бегинажа. Он зародился стихийно, когда
некоторые женщины, по преимуществу из знати и городского патри¬
циата, пожелали усвоить полумонашеский образ жизни. Не принимая
устава, они посвящали себя молитве и ручному труду, занимались по¬
мощью бедным и больным, обучением девочек и погребением покой¬
ников. Во Фландрии (Лилль, Дуэ) и в Эно (Валансьен) «дворы бегинок»,
строившиеся при поддержке графской династии, представляли собой
настоящие кварталы, обнесенные стеной, казначеем которых чаще все¬
го был нищенствующий монах. В 1216 г. этот орден был признан Гоно¬
рием III по настоянию Жака де Витри, исповедника Марии из Уаньи
(ум. в 1213 г.), основавшего бегинаж близ Намюра. В других местах,
например в Париже и в Руане, где им покровительствовал Людовик IX,
бегинки селились рядом с церквями и монастырями и жили поодиноч¬
ке, маленькими группами или немногочисленными общинами. Немало
их встречалось и в Провансе. Так, Дуселина, сестра францисканца-спи-
ритуала Гуго из Диня (ум. в 1256 г.), в 1274 г. основала в Иере заведение
«Дамы из Рубо», отделения которого возникли в Марселе и Эксе при
поддержке нотаблей этих городов.
Пример Дуселины, которая была погребена в 1275 г. как святая
рядом с братом в церкви миноритов в Марселе, показывает существо¬
вание связи между южными бегинками и частью францисканского
ордена, желавшей придерживаться идеала абсолютной бедности, кото¬
рый проповедовал основатель. На Лионском соборе в 1245 г. Гуго из
Диня выступил как сторонник милленаристских спекуляций Иоахи¬
ма Флорского (ум. в 1202 г.; посмертно осужден IV Латеранским со¬
бором), сказавшихся на взглядах течения «спиритуалов». В последней
трети XIII в. один из самых блистательных полемистов, Пьер де Жан
Олье (ум. в 1298 г.) из Лангедока, вдохнул новую жизнь в иоахимизм,
представив Франциска, обретшего стигматы, воплощением Христа.
Он находился в дружеских отношениях с провансальцем Раймундом
532

ГЛАВА \ll. I’MIll ПОЛНАЯ AIL'lllb IU> ФРАНЦИИ It Xlll B.
Годфруа, великим магистром ордена францисканцев с 1289 г. Спири-
туалы пользовались расположением папы Целестина V. Когда послед¬
ний в 1294 г. подал в отставку в пользу Бонифация VIII, иерархия рез¬
ко переменила взгляды и начала энергично преследовать фратичелли
(«братцев») как зачинщиков смут. Ошибки, вмененные в вину Пьеру
де Жану Олье, экстремистские позиции спиритуалов и доктринальные
заблуждения, в которые якобы впали бегинки, были огульно осуж¬
дены Вьеннским собором 1311-1312 гг., на основе решений которого
Иоанн XXII в 1317 г. обнародовал конституцию, направленную против
фратичелли и бегинок. Францисканцы-конвентуалы, сторонники не¬
которых компромиссов, одержали верх, деятельность спиритуалов су¬
рово пресекли, а Бернар Делисье (ум. в 1320 г.), взявший их под защиту,
попал в руки инквизиции.
Не вникая в детали прочих решений Вьеннского собора (дело орде¬
на Храма333 334, крестовый поход, реформа церкви), надо вслед за Робером
Фоссье особо отметить важный характер мер, какими папство впервые
в Средние века «пресекло в корне возможности какого-либо обновле¬
ния благочестия и вернулось к традиции». Главной заботой Климен¬
та V было не дать Филиппу Красивому повода возобновить начатый
в 1305 г. процесс по осуждению памяти Бонифация VIII (1294-1303).
Напряженность в отношениях между папством и французской коро¬
левской властью привела к разрыву этих отношений, когда в 1303 г.
папа Бонифаций VIII был арестован в Ананьи314. Андре Боше предла¬
гает видеть в этом событии «начало конца христианства как идеоло¬
гической и политической системы». В то время «политический авгу-
стинизм», господствовавший до конца XIII в., вошел в противоречие
с притязаниями королевской власти на четкое разделение духовного
и светского. Среди прочих последствий избрания Климента V верхов¬
ным понтификом в 1305 г. подготовка им Вьеннского собора (на пра¬
вом берегу Роны, на имперской земле, но в зоне влияния Французского
королевства) подтолкнула его разместить папскую курию в Авиньоне.
Впоследствии поселение французских пап в этом городе восстановило
видимость равновесия между политическим и религиозным началами.
333	Описано в главе IV третьей части.
334	См. главу IV третьей части.

ПРИЛОЖЕНИЯ

Роберт Сильный
(t 866)
Эд~1
(ок. 860/888-898)
	1
Роберт I
(ок. 866/922-923)
Гуго Великий
(ок. 897-956)
ДИНАСТИЯ
КАПЕТИНГОВ
Гуто Капст
(ок. 941/987-996)
Роберт II Благочестивый
(ок. 970/996-1031)
Гуто
(t 1025)
Людовик VII Молодой
(N20/1137-1180)
Филипп Август II
(I165/1223-1223)
Людовик VIII
(1187/1223-1226)
Людовик IX Святой
(1214/1226-1270)
Филипп III Смелый
(1245/1270-1285)
Филипп 1
(ок. 1053/j 060-1108)
Людовик VI Толстый
(1081/1108-1137)
Роберт(Т1188)
гр. Дре
дом Дрс
Генрих 1
(Ок. 1008/1031-1060)
ПетрФ
Изабелла де Куртсне
Петр II де Куртене
(ок. 1167-1217)
константинопольский имп.
Роберт (t 1075)
1 ср. Бургундии
Гуго Великий (t 1102)
гр. Вермандуа
I
Рауль I (t 1152)
гр. Вермандуа
I
Рауль II (t П68)
гр. Вермандуа
гер. Бургундии
из рода Капстингон (до 1361)
Роберт I (1216-1250)
гр. Аргуа
Петр
гр. Алансона
Роберт гр. Клермома
QD Беатриса де Бурбон
Альфонс Французский
(1220-1271) гр. Пуатье
00 Жанна Тулузская
	1
Карл Анжуйский
(1227-1285)
к. Сицилии

Филипп IV Красивый
(1268/1285-1314)
I
Людовик X	Филипп V
Сварливый	Длинный
(1289/1314-1316) (ок. 1293/1316-1322)
Карл IV
Красивый
(к. 1322-1328)
Карл (1270-1325)
гр. Валуа
Филипи VI
(1293/1328-1350)
Людовик
гр. Эвре
Филипп д'Эвре
CD Жанна Наваррская
Филипп д'Артуа
(t 1298)
Роберт д’Артуа
(1287-1343)
Жанна
Наваррская
Иоанн I Посмертный
(род. 1316)
Иоанн II Добрый
(1319/1350-1364)
Филипп (1350-1364)
гер. Орлеанский
Карл V Мудрый
(1ЭЭ8/1364-1380)
Людовик (t 1384)
гер. Анжуйский
Карл VI Безумный
(1368/1380-1422)
Людовик (t 1407)
гер. Орлеанский
Жан (t 1416)
гер. Беррийский
Карл VII
(1403/1422-1461)
Изабелла
CD Ричарда II
Английского
вторая Анжуйская
династия (до 1481)
Людовик XI
(1423/1461-1483)
	1
Карл Французский
(t 1472)
Карл (t 1465)
гер. Орлеанский
Людовик XII
(1462/1498-1515)
CD Анна Бретонская
Карл VIII
(1470/1483-1498)
Анна CD
Пьер де Боже
Жан (t 1447)
гр. Ангулеме кий
Карл (t 1506)
гр. Ангулемский
Франциск I
(1494/1515-1547)
1
Маю или Матильда (t 1329)
гр. Артуа
QD Отон гр. Бургундии
Жанна
QD Филипп V Длинный
1
Филипп Смелый( 1342-1401)
гер. Буртунский
гер. Бургундии
из рода Валуа
(до 1477)
Здесь и далее короли Франции и Англии выделенны полужирным шрифтом.
Титулы сокращены: (к.) — король; (гер.) — герцог; (гр.) — граф; (арх.) —
архиепископ; (аб.) — аббат.

ГЕРЦОГИ БРЕТАНИ
Конан 1 гр. Ренна (+ 992)
ООЭрмергарда,
дочь Жоффруа I Анжуйского
Серого Плаща
Алан II Кривобородый
г. Нанта (t 952)
Гоэль
Жоффруа I (t 1008)	Юдифь
00 Авуаэа, дочь Ричарда I	00 Ричард II
Нормандского	Нормандский
Юдикаэль
сп. Ванна
Алан III (1008-1040)
00 Берта
	1
Эд Домнонейский
I
Адель
аб. монастыря
Св. Георгия в Ренне
Юдикаэль
Буди к
гр. Корнуайский
(t между 1008-1017)
Бенедикт
аб. Корнуанекий
епископ Кимперский
Буди к
ip. Нанта
Юдифь -
I
-Алан Могучий ноитсль
гр. Корнуайский
(1029-1058)
Орсканд
еп. Кимперский
Конан II
(1040-1066)
Авуаэа _
(t 1072)
00 ■
_ Гоэль гр. Нантский
и Корнуайский
	1
Кириак
сп. Нанта
Бенедикт
сп. Нанта
Алан IV Фержан
(1084-1112)
Констанция,
дочь Вильгельма
Завоевателя
Матхлас
гр. Нанта
Эрмспгарда Анжуйская,
дочь Фулька IV Глотки
I
Эд
	1
Адель
аб. монастыря
Св. Георгия в Ренне
Конан III f 1112-1148)
00 Матильда, незаконная дочь
Генриха I Боклерка
Авуаэа
QD Балдуин VII
Фландрский

Гоэль
lit’pTJ
—QD—
О дои
виконт Пороз
Алан Черный
гр. Ричмонда
Генрих II Плантагенет	Конан IV
регент (1167-1181) гер. (1156) отрекся (1167)
Констанция
Жоффруа
t 1201
Ги дс Туар
(1181-1186)
		1
«опекун» (1203-1213)
1
Артур гер. Бретани
1
Алиенора
Алиса
(1196-1203)
QD Пьер Моклерк,
Мария Лиможская
«опекун»(1213)
правнук Людовика VI
Жан I Рыжий
(1237-1286)
Жан II
(1286-1305)
Артур 11
(1Э05-1Э12)
CD
I	I
Жанна III	Ги де Пантьевр
(1312-1341)
Иоланда де Дрё
I
Жан де Монфор
Все даты в скобках указывают герцогское правление в Бретани.

Герберт II (t 943)
ГРАФЫ ШАМПАНИ
Лиегарда (t 975)
CD Тибо Плут
гр. Тура, Шартра и Щатодена
	1
Гуго (925-948)
арх. Реймса
Т
Т
Герберт Старый	Роберт
граф дворца	гр. Мо и Труа
Эд I (t 996)
CD Берта Бургундская
Герберт Молодой
(t между 994-995)
Альберт
гр. Вермандуа
Эд II Шампанский
наследник своего кузена Этьена
(t 1037)
Этьен
гр. Труа и Мо
(t 1022)
Жерсена дю Мане
Этьен-Анри (t 1102)
гр. Блуа и Мо
СО Адель Нормандская
Тибо I
—CD-
Адель де Бар/Об
Эд IV	Гуго Шампанский
(t 1093)	(тамплиере 1125)
	1
Этьен
Эд III
(перебрался
в Англию в 1066)
Тибо II Великий
наследовал своему дяде Гуго
(tU52)
Стефан Блуаский	Эд де Шампли г
к. Англии
(1135-1154)
Генрих Щедрый (t 1181)	Тибо Добрый	Вильгельм Белорукий	Адель (t 1180)
CD Мария Французская	гр. Блуа и Шартра	арх. Реймса	СО Людовик VII
дочь Людовика VII	(1135-1202)
и Алиеноры Аквитанской

Генрих II (t 1197)
CD Изабелла
к. Иерусалимская
Алиса
CD Гуго I, к. Кипра
Филиппина
СОЭрар де Бриенн
Тибо III (t 1202)
CD Бланка Наваррская
Тибо IV (t 1253)
граф дворца,
Шампани и Бри,
к. Наварры
Филипп Август
(t 1223)
Людовик VHI
(Г 1226)
Людовик IX
(t 1270)
Филипп Смелый
Тибо V (t 1270)
CD Изабелла Французская
Генрих 11Г
(t 1274)
Жанна (t 1304)
Изабелла
CD Тибо V
	1
Роберт Артуа
Бланка Артуа
		CD
гр. Шампани к. Наварры
_гг,	Филипп Красивый
Ш	(t 1314)
Людовик гр. Эврё
I
Людовик X Сварливый
к, Франции и Наварры
гр. Шампани
(t 1316)
	1
Филипп V Длинный
к. Франции и Наварры
гр. Шампани
(t 1322)
I
Карл Красивый
к. Франции и Наварры
гр. Шампани
(t 1328)
-CD-
_Жанна
д’Эврё
Филипп д’Эврё
К. Наварры
Жанна Наваррская ■
-CD-
Карл гр. Валуа
Филипп УГ
к. Франции
гр. Шампани
Иоанн ГГ Добрый
Эдмунд
Ланкастер
Карл Злой
к. Наварры

ГЕРЦОГИ НОРМАНДИИ
И КОРОЛИ АНГЛИИ
Роллон
гр. Руана
(911-931)
Вильгельм 1 Длинный Меч
гр. Руана
(931-942)
Ричард 1
гер. Нормандии
(942-996)
Ричард 11
гер. Нормандии
(996-1027)
Ричард III
Роберт I Великолепным
Эмма
гер. Нормандии (1027)
гер. Нормандии
Этель ре д 11	CD —
-Кнут Великий
CD Аделаида (t 1079)
(1027-1035)
к. Англии
(1017-1035)
дочь Роберта 11 Французского
CD Герлева
(978-
1016)
Вильгельм Завоеватель
Эдуард
4стговедник
Харт
акнут
гер. Нормандии
к. Англии
к. Англии
к. Англии (1035-1087)
(1042-1066)
(1040-1042)
CD Матильда
дочь Балду и на V Фландрского
Г
Роберт II Коротконогий
гер. Нормандии
(1087-1106)
QD Сибилла
Вильгельм Рыжий
гер, Нормандии (1096-1100)
к. Англии (1087-1100)
	1
Генрих 1 Боклерк
к. Англии (1100-1135)
гер. Нормандии (1106-1135)
Матильда Шотландская
дочь Малькольма III
к. Шотландии
-00-
Аделаида
(t П57)
	1
Адель
QD Стефан II
гр. Блуаский
Вильгельм Клитон
гр. Фландрии
(1127-1128)
Генрих V
Матильда
1 Жоффруа
Стефан Блуаский
к. Англии
(1135-1154)
император
(t 1125)
гр. Анжуйский
(t 1151)
Генрих 11
гер. Нормандии,
к. Англии (1150-1189)
QD (1152) Алиенора Аквитанская
542

ГРАФЫ ФЛАНДРИИ
Балдуин I Железная Рука
гр. Фландрии
(ок. 864-879)
Арнульф II
гр. Фландрии
(965-988)
Балдуин IV Бородатый
гр. Фландрии
(988-j035)
Балдуии V Лилльский
гр. Фландрии
(1035-^1067)
Балдуин VI де Моне
гр. Фландрии и Эио
(1067-1070)
J
Роберт I Фриз
гр. Фландрии
(1071-1093)
Матильда
OD Вильгельм Завоеватель
Г
Арнульф II
гр. Фландрии
(1070-1071)
Балдуин II
гр. Эно
Балдуин III
гр. Эно
Балдуин IV
гр. Эно
I
Роберт II
гр. Фландрии
(1093-1111)
Адель
OD Кнут к. Дании
Балдуин VII Секира
гр. Фландрии
(1111-1119)
Карл Добрый
гр. Фландрии
(1119-1127)
Гертруда
CD Тьерри
гер. Лотариигии
Тьерри
Эльзаский
гр. Фландрии
(1128-1168)
Роберт
Коротконогий
гер. Нормандии
Вильгельм Кантон
гр. Фландрии
(1127-1128)
Балдуии VIII -
гр. Фландрии
(1191-1194)
(Балдуин V г.Эно)
,	1
I
- Маргарита
Филипп Эльзаский
гр. Фландрии
(1168-1191)
CD Изабелла де Вермандуа
Балдуин IX
гр. Флаидрии(1194-1205)
(Балдуин VI г. Эно,
имп. Константинополя)
-J
Изабелла
CD Филипп Август
Г
Жанна
(1205-1244)
гр. Фландрии и Эно
CD
1. Ферран
Португальский
гр. Фландрии
(1213-1233)
2. Тома Савойский
ip. Фландрии
(1237-1259)
Бушар д’Авен ■
Жан д’Авен
Маргарита
(1244-1278)
гр. Фландрии и Эно
t 1280
I
	CD-
Жан д’Авен
гр. Эно и Голландии
- Гильом де Дампьер
Ги де Дампьер
гр. Фландрии
(127Н|1305)
Роберт III Бетюиский
гр. Фландрии
(1305-1322)
Людовик Неверский
Все даты в скобках указывают графское
правление во Фландрии.
Людовик Неверский
гр. Фландрии
(1322-1346)
543

Фульк III Нсрра
' (9874 040)
Жоффруа Мартел
(1040-1060)
Эрменгарда
СО Жоффруа
гр. Гатине
Жоффруа III Бородатый
(1060-1068)
Фульк IV Глотка
(J067-1109)
Эрменгарда де Бурбон -
-Бертрада де Монфор
Жоффруа IV Мартел
(1103-1106)
Фульк V Молодой
1095-1143
гр. Анжуйский (1109-1128)
гр. Мэна (1110-1128)
к. Иерусалимский (1131-1143)
I
Генрих II Плаитагенет
гр. Анжуйский и Мэнский
гер. Нормандии (1151)
гер. Аквитании (1152)
к. Англии (1154-1189)
CD Алиенора Аквитанская
Эрембурга Мэнская
Жоффруа V Красивый
Плаитагенет
гр. Анжуйский и Мэнский (1128)
гер. Нормандский (1144)
СО императрица Матильда
		|
• Мслисанда
Иерусалимская
Балдуин III
к. Иерусалимский
(Анжуйская династия)
Жоффруа
гр. Нанта
t 1158
Генрих Молодой
.-соправитель (1170-1183)
Ричард Львиное Сердце
к. Англии (1188-1199)
Жоффруа
гер. Бретани(1181-1186)
Иоанн Безземельный
к. Англии (1199-1216)
Артур
гер. Бретани (1196-1203)
г. Анжуйский (1202-1203)
Генрих 111
к. Англии (1216-1272)
Эдуард I
к. Англии (1272-1307)

ХРОНОЛОГИЯ

ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
954
956
Смерть Гуго Великого
960
Гуго Капет признан герцогом
франков
961
962
Коронация Оттона I императорской
короной
966
969
Взятие Антиохии византийцами
973
975
976
976-1025: царствование императора
Василия II в Византии
980
В Англии поселяются датчане
981
983
Смерть императора Оттона II.
983-996: царствование
несовершеннолетнего Оттона III.
Восстание славян против немецких
завоевателей
985
Взятие Барселоны аль-Мансуром
986
Смерть короля Лотаря. Ему
наследует его сын Людовик V
546

РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
954-994: святой Майоль, аббат Клюни
Освящение часовни Сен-Мишель
д’Эгиль в Ле-Пюи
Обращение в христианство
Мешко I, князя Польши
969-989: Адальберон, епископ Реймсский
Герберт Орильякский — преподаватель
соборной школы в Реймсе
973/983: освящение церкви
Святого Михаила в Куше
975-1009: освящение
Майнцского собора
980-1037: Авиценна
Освящение Клюни II
Крещение Стефана, будущего
короля Венгрии
NB. Как принято, здесь но возможности различается написание 1060-1090, означающее весь
период с 1060 по 1090 г., и 1060/1090, означающее неопределенную дату или период
между 1060 и 1090 г.
547

КЛИКТИИГИ (УН7-132К)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
987
Май: смерть Людовика V.
29 мая — 3 июля: избрание и
миропомазание Гуго Капета.
987-996: царствование Гуго
Капета.
987-1040: Фульк Нерра, граф
Анжуйский
988
Карл Лотарингский
захватывает Лан.
Женитьба Роберта на Розале
989
990
991
992
992-1035: Болеслав Храбрый, князь,
потом король (с 1025 г.) Польши
994
995
995-1000: Олаф Трюггвасон, король
Норвегии
996
996-1031: царствование
Роберта II Благочестивого.
Вторая женитьба Роберта II,
на Берте.
996-1027: Ричард И, герцог
Нормандии.
996-997: крестьянское
восстание в Нормандии.
996-1037: Эд Блуаский, граф
Шампани
996-1002: Оттон III, император;
renovatio imperii Romanorum
997
Аль-Мансур разрушает Сантьяго-
де-Компостела
548

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
Около 987: первый собор в Ле-Пюи;
зарождение движения «Божьего мира»
988-1004: Аббон, аббат Флери
Собор в Шарру: определение
«Божьего мира».
989-1029: строительство церкви
Сент-Эньян в Орлеане;
Вильгельм из Вольпиано реформирует
монастырь Сен-Бенинь в Дижоне
Крещение Владимира, великого
князя Киевского
Собор в Нарбонне («Божий мир»).
Около 990-1000: Лиможский лекционарий.
Собор в Сен-Баль-де-Верзи.
Герберт, архиепископ Реймсский
Около 990/1000: резьба
по слоновой кости мастера
из Эхтернаха
991-995: Рихер, «История»
Соборы в Ле-Пюи и в Ансе-ан-Лионне
(«Божий мир»).
994-1049: Одилон, аббат Клюни.
Донжон в Ланже.
996-999: понтификат Григория V
(Бруно Каринтийского).
996-1019: восстановление
Тульского собора
Подчинение аббатства Флери
непосредственно Святому Престолу
549

КАП П ИНГИ (УН?-1328)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
998
999
999-1017: появление норманнов в
Южной Италии
1000
Коронация Стефана, короля
Венгрии
Начало XI в.: князь Олдржих
объединяет Чехию и Моравию
1001
1002
1002-1024: царствование Генриха II
Святого
1003
Третья женитьба Роберта II,
на Констанции
I003-I0I4: Ардуин Иерейский,
король Италии
1004
Образование королевства Наварры.
1004-1035: Санчо Великий
объединяет христианскую
Испанию
1006
1007
1008
1009
1012
1014
Коронация Генриха II
императорской короной
550

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
До 998 г.: церковь Нотр-Дам-де-ла-Басс-
Эвр в Бове.
998/1024: полное подчинение аббатства
Клюни непосредственно Святому престолу
999-1003: понтификат
Сильвестра II (Герберта
Орильякского)
Около 1000 г.: Аббон, аббат Флери,
украшает золотыми изделиями гробницу
святого Бенедикта
Вильгельм из Вольпиано реформирует
Троицкий монастырь в Фекане.
1001-1008: Сен-Бенинь в Дижоне.
1001-1019: Сен-Мартен в Канигу
1002-1004: амвон в Ахене,
антиминсы в Ахене и Базеле
Начало восстановления церкви
Сен-Мартен в Туре
1003-1012: папы из римской
семьи Кресценциев
1006-1028: Фульберт. епископ Шартрский
Около 1007 г.: Фульк Нерра основывает
церковь в Больё-ле-Лош.
1007-1019: частичное восстановление
церкви Сен-Филибер в Турню
Со смертью Аймоина из
Флери его «История франков»
обрывается
Аль-Хаким разрушает церковь
Гроба Господня
1012-1046: папы из римской
семьи Тусколани
До 1014 г.: колокольня над входом
в церковь Сен-Жермен-де-Пре
1014/1023: Гвидо д’Ареццо
изобретает новую запись музыки
(многоголосие)
551

КАНН ИНГИ (9Я7-132Я)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1015
1015-1028: царствование
Олафа Святого в Норвегии
1016
Писоединение Бургундии
Робертом II
1017
Миропомазание Гуго,
старшего сына Роберта II
1017/1019-1035: царствование
Кнута Великого в Дании и в Англии
1018
Византия аннексирует Болгарию
1020
1022
1023
1024
Смерть Генриха II.
Пожар в королевском дворце
в Павии.
1024-1039: царствование Конрада II
в Германии.
1024-1125: Салическая династия
1026
Миропомазание Генриха,
второго сына Роберта II
1027
1027-1035: Роберт I, герцог
Нормандский
Коронование Конрада II
императорской короной
1028
1028-1050: царствование
императрицы Зои в Византии
1029
1030
Голод во Франции
1030-1035: царствование Кнута
Великого в Норвегии
1031
Смерть Роберта II.
1031-1060: царствование
Генриха I
Распад Кордовского халифата
552

хронология
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
1015-1026: Дудон Сен-Кантенский.
«О нравах и деяниях первых герцогов
Нормандии»
1015-1028: Страсбургский собор
Мирное собрание в Вердене-сюр-ле-Ду
1018-1078: жизнь византийского
философа Михаила Пселла
Пожар Шартрского собора
Процесс орлеанских еретиков
Около 1023 г.: Гельго из Флери, «Жизнь
Роберта Благочестивого»
Начало строительства романской церкви
Мон - Сен - Ми шел ь
Около 1027 г.: Адальберон Ланский,
«Поэма, посвященная королю Роберту»
Фульдский молитвенник
Завершение хроники Адемара
Шабаннского
Около 1030 г.: крипта собора Сент-Этьен
в Оксере.
1030/1080: монастырская церковь
в Конке.
Около 1030 - до 1076: восстановление
и оборудование монастырской церкви
Сен-Гильем-ле-Дезер (Желлона)

КЛПЬТИНГИ (9Н7-1328)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1032
Включение королевства Бургундии
в состав империи
1035
Голод во Франции.
1035-1047: волнения в
Нормандии в период
несовершеннолетия
Вильгельма
Незаконнорожденного
Смерть Кнута Великого.
1035-1065: царствование
Фердинанда I в Кастилии
1037
Объединение королевств Кастилии
и Леона.
Закон Конрада II о ленах
1039
1039-1056: царствование
Генриха III в Германии.
1039-1058: царствование Казимира
Восстановителя в Польше
1040
1040-1060: Жоффруа Мартелл,
граф Анжуйский
1042
Конец датского владычества в
Англии.
1042-1066: царствование Эдуарда
Исповедника в Англии
1043
1044
Взятие Тура Жоффруа
Мартеллом
1046
Коронация Генриха III
императорской короной
1047
Победа Вильгельма, герцога
Нормандского,
над мятежными вассалами
при Валь-э-Дюне
554

Х1‘оно;ю1ия
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
Освящение Шартрского собора.
1037-1067: церковь аббатства Жюмьеж
Около 1040 г.: «Житие святого Алексея».
1040/1050: колокольня над входом
в церковь Сен-Бенуа-сюр-Луар.
Олиба, епископ Вика, освящает
внутренние помещения церкви Святого
Михаила в Куше
Роберт де Тюрланд основывает аббатство
Шез-Дьё
Декабрь 1046 — октябрь 1047:
понтификат Климента III,
первого папы — ставленника
Генриха III
Декрет против симонии.
Декабрь 1047 — август 1048:
понтификат Дамасия II
555

КАШ’ТИНГИ (9H7-I32H)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1049
1050
Около 1050/1070 г.-, karitet
в Валансьене — первое
купеческое объединение,
известное во Франции
1051
Женитьба Генриха 1 на Анне
Киевской
1053
1054
1055
1056
1056-1106: царствование
Генриха IV в Германии
1057
1059
1059-1085: Роберт Гвискард, герцог
Апулии и Калабрии
1060
Смерть Генриха I.
1060-1108: царствование
Филиппа I
1060-1063: Бела I, король Венгрии.
1060-1091: завоевание Сицилии
Рожером I
1061
1062
1063
556

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
1049-1109: Гуго Святой, аббат Клюни.
Около 1049 г.: освящение церкви Сент-
Илер-ле-Гран в Пуатье.
Завершение строительства церкви Сен-
Реми в Реймсе
1049-1054: понтификат Льва IX
Около 1050 г.: «Песнь о святой Вере
Аженской».
Около 1050 г.: церковь аббатства
Мориенваль.
Около 1050 г.: молитвенник из Мон-Сен-
Мишеля
Около 1050 г.: Шпейерский собор
Пленение норманнами Льва IX
Собор в Нарбонне
Религиозный раскол между
Римом и Константинополем
1055-1057: понтификат
Виктора II
Освящение собора в Оксере
1057-1058: понтификат
Стефана IX
1059-1061: понтификат
Николая II.
Декрет о выборах папы
Около 1060 г.: начало строительства
аббатства Сен-Савен-сюр-Гартамп.
1060-1150: Сен-Сернен в Тулузе
1061-1073: понтификат
Александра II.
Первый разрыв с императором,
первый императорский антипапа
(из ряда, который продолжится с
перерывами до 1122 г.)
Основание аббатств Сент-Этьен и Троицы
в Кане
Освящение церкви аббатства Муассак
557

КАП 1-ТИНI*И (987-1328)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1065
1066
14 октября: битва при Гастингсе.
25 декабря: Вильгельм Завоеватель
коронуется как король Англии
1067
1068
1068-1071: царствование Романа IV
Диогена в Византии
1069
1070
Коммуна в Ле-Мане
Турки-сельджуки занимают
Иерусалим
1071
Взятие Бари Робертом Гвискардом.
Поражение византийцев от турков-
сельджуков при Манцикерте
1072
1072-1083: гильдия купцов
Сент-Омера принимает
участие в управлении городом
1073
1074
1074-1115: княжение графини
Матильды Каносской в Тоскане
1075
1076
Восстание в Камбре
Григорий VII низлагает Генриха IV.
1076-1122: спор об инвеституре
1077
Филипп 1 аннексирует
французский Вексен
Подчинение Генриха IV в Каноссе.
Рудольф фон Рейнфельден,
антикороль Германии; гражданская
война в Германии
558

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
Начало строительства
королевского Вестминстерского
аббатства
Освящение церкви аббатства Жюмьеж.
1067-1077: вышивка из Байё.
1067-1107: церковь аббатства
Сен- Бенуа-сюр-Луар
Около 1068-1097: строительство церкви
Сент-Этьен в Невере
Освящение собора Сент-Элали в Эльне
1070-1089: Ланфранк,
архиепископ Кентерберийский.
1070-1077: работы
в Кентерберийском аббатстве
1073-1085: понтификат
Григория VII
1075-1100: «Житие» святой Радегунды
Пиктавийской.
1075-1100: Библия из Сент-Обена
в Анжере
Григорий VII издает декрет
о светской инвеституре
и «Диктат папы»
1076-1124: отшельническая жизнь
Стефана Мюретского, зарождение ордена
Гранмон
559

КЛИНИНГИ (9В7-132Й]
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1078
1079
1080
1081
Рождение Людовика VI.
Август 1081 г.: восстание в
Сен-Кантене
1081-1118: царствование Алексея
Комнина в Византии
1084
Коронация Генриха IV
императорской короной.
Разграбление Рима норманнами
1085
6 мая: взятие Толедо Альфонсом VI
Кастильским
1086
1086-1127: Гильом IX, герцог
Аквитанский
Вступление альморавидов в
Испанию
1087
Смерть Вильгельма Завоевателя и
раздел его государств.
1087-1100: царствование
Вильгельма II Рыжего в Англии.
1087-1106: княжение Роберта
Коротконогого в Нормандии.
Восстание Конрада против его отца
Генриха IV
1088
1091
«Обычаи и права», напоминающие
о прерогативах герцогов
Нормандии
1092
Принц Людовик получает
инвеституру на Вексен, Мант
и Понтуаз
1093
1094
560

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
1078-1093: Ансельм, аббат Ле-Бека
1079-1120: Винчестерский собор
I080/III0: строительство церкви
аббатства Сен-Вигор в Серизи-ла-Форе
Около 1080-1090: Вильгельм
Завоеватель строит Белый Тауэр
в Лондоне
Святой Бруно основывает Гранд-Шартрез
1080/1122: восстановление
Сантьяго-де-Компостела
1086-1087: понтификат
Виктора III.
Составление Книги Страшного
Суда
Основание аббатства Савиньи.
1088/1103: Клюни III
1088-1099: понтификат Урбана II
1091-1116: Ив, епископ Шартрский
1093-1109: святой Ансельм,
архиепископ Кентерберийский.
Начало работ над соборами в
Дареме и Или
«Трехчастная история» Ива Шартрского,
кратко изложенная в «Панораме»
561

КАШЛ И HI И (9Н7-П2Й)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1095
Отлучение Генриха I
1095-1099: Первый крестовый
поход
1096
1097
1097-1098: Вексенская война
с Вильгельмом Рыжим
1098
1098/1100: Людовик —
соправитель короля
Взятие Антиохии крестоносцами
1099
Около 1099 г.: восстание в Бове
Взятие Иерусалима.
Император Генрих IV ставит князя
Борживоя во главе Чехии
1100
1100-1135: Генрих I Боклерк,
король Англии. «Первая хартия
английских вольностей»
Конец
XI в.
Первые консулы в итальянских
городах
1101
Поход Людовика на Бушара IV
де Монморанси
и Дрё де Муши
1102
Походы на Матьё де Бомона
и Эбля де Руси.
1102-1152: Тибо IV Великий,
граф Блуа и Шартра
1102-1138: царствование Болеслава
Кривоустого в Польше

ХРОНОЛОГИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
Урбан II во Франции.
Освящение Клюни III Урбаном II.
Освящение аббатства Сен-Марсиаль в
Лиможе.
Собор в Клермоне
Освящение главного алтаря базилики
Сен-Сернен в Тулузе и церкви Сен-Жан-
де-Монтьернёф в Пуатье Урбаном II.
1096-1132: церковь аббатства Везеле
Основание Сито Робертом Молемским
Освящение церкви Сент-Радегонд в
Пуатье.
1099-1109: Альберих, аббат Сито.
Первые тексты по организации жизни
цистерцианцев
1099-1118: понтификат
Пасхалия II
1100-1104: конфликт из-за избрания
епископа Бовезийского.
Около 1100/1120\ Альберих Безансонский
сочиняет начало «Романа об Александре»
1100-1150: Ворота Ювелиров
в Сантьяго-де-Компостела
«Песнь о Роланде». «Песнь о Гильоме».
«Гормон и Изамбар».
Начало строительства Клермонского
собора.
Капители Муассака.
Фрески Пуату: Сен-Савен, Сент-Илер,
Нотр-Дам-ла- Гранд,
баптистерий в Пуатье.
Фрески Тавана.
Расцвет скрипториев в Нормандии
и Муассаке
Арабские труды по медицине
попадают в Западную Европу.
Ирнерий преподает в Болонье:
возрождение римского права.
Начало строительства собора
Святого Марка в Венеции.
Клуатр аббатства Силос.
До 1101 г.: «Светильник»
(«Elucidarium») Гонория
Августодунского
1101 Сили 1100): основание аббатства
Фонтевро Робертом д’Арбрисселем.
1101-1109: свод зала капитула в аббатстве
Жюмьеж
Завершение «Деяний франков»
Абеляр начинает преподавать в Мелёне

КАПЫ ИНГИ (987-1328)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1104
Восстание Генриха V против отца.
Взятие Акры крестоносцами; битва
при Харране и пленение Балдуина I
1105
1106
Смерть Генриха IV.
1106-1125: царствование Генриха V
в Германии.
Генрих I захватывает Нормандию
1107
Поход на Рошфоров
1108
Поход в Берри
на Гумбальда де Сен-Севера
и Аймона II де Бурбона.
Утверждение коммуны
в Нуайоне.
29-30 июля: смерть Филиппа I.
3 августа: миропомазание
Людовика VI.
1108-1137: царствование
Людовика VI
1109
Интриги Филиппа Мантского.
Взятие Манта и Монлери
Вексенская война с Генрихом I.
Сражение при Жизоре.
Падение Триполи
1110
Начало Ланского дела.
Хартия вольности для Манта
Вексенская война. Взятие Мёлана.
Взятие Бейрута и Сидона
1111
Поход в Бри на Тибо IV
Блуаского. Гибель
в сражении Роберта II, графа
Фландрского, союзника
Людовика VI.
Первая осада и разрушение
Ле-Пюизе.
Набег Роберта Мёланского
на Париж.
Король утверждает
коммуну в Лане
Коронация Генриха V
императорской короной
564

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
Освящение церкви Ла-Мадлен в Везеле.
1104-1108: Гвиберт Ножанский, «Деяния
Бога через франков»
Сигеберт из Жамблу, «Хронография»
Пасхалий II во Франции. Собор в Труа.
Балдрик из Бургёя, архиепископ Дольский.
Около 1107/1109: основание
аббатства Тирон
Перенос мощей святого Бенедикта в новую
церковь Флери.
Начало работы школы Сен-Виктор
в Париже
Ворота церкви Сан-Дзено
в Вероне
1109-1122: Понс де Мельгёй, аббат Клюни;
беспорядки в ордене.
1109-1133: Стефан Хардинг, аббат Сито
Около 1110 — около 1140: Ордерик
Виталий, «Церковная история».
1110-1137: Гиг, приор Гранд-Шартрёз
565

К ЛИСТИНГИ (987-1328)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1112
Новая осада и новое
разрушение Ле-Пюизе.
Поражение королевской
армии под Тури от Тибо IV
и союзников.
Упразднение коммуны в Лане
и убийство епископа
Возобновление войны с Генрихом I.
1112-1154: Рожер II, граф, потом
король Сицилии, объединяет
норманнскую Италию
1113
Утверждение коммуны
в Амьене
Конец марта: Жизорский мир
с Генрихом I
1114
1115
Поход на Тома де Марля.
Женитьба Людовика на
Аделаиде Морьенской.
Осада Амьенского замка
1116
1116-1126: утверждение
коммуны в Суассоне
Война с Генрихом I и Тибо IV
в Вексене, Шартрене, Бри
1117
1117-1119: продолжение войны
в Нормандии. Взятие Легля
1118
Третья осада и разрушение
Ле-Пюизе.
Поход на Гуго де Креси
1118-1143: царствование Иоанна II
Комнина в Византии
1119
Взятие Лез-Андели. Генрих I
сжигает Эврё.
Осада Шатонёфа-сюр-Эпт.
Поражение при Бремюле.
Осада Бретёя. Поход на Шартр
1120
Рождение будущего
Людовика VII.
Хартия вольности для
Компьеня.
Первое упоминание
организации ремесленников
во Франции — сапожников
в Руане
Мир с Генрихом I.
Крушение «Белого корабля»
и гибель Вильгельма, наследника
Английского королевства
1121
Привилегия для «ганзы
речных купцов» в Париже
566

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
Вступление Бернарда де Фонтена
в монастырь Сито
II13-1115: первые цистерцианские
заведения.
Конгрегация Святого Виктора в Париже
становится аббатством регулярных
каноников; там начинает преподавать
Гильом из Шампо. Элоиза и Абеляр
1114/1117: Гвиберт Ножанский, «О своей
жизни»
Собор в Суассоне восстанавливает
епископа Амьенского в должности.
Основание аббатства Клерво святым
Бернардом.
Тимпан в Муассаке
«Хартия милосердия», определившая
отношения между цистерцианскими
монастырями
Январь II18 — январь II19:
понтификат Геласия II
Сентябрь-декабрь: пребывание Каликста II
во Франции; папа направляется в Париж,
освящает церковь в Мориньи и проводит
в Реймсе собор, возобновляющий
григорианские предписания
1119-1124: понтификат
Каликста II.
Основание ордена Храма
Основание аббатства Премонтре
Святым Норбертом.
Около 1120 г.: Абеляр, «Да и нет».
1120/1140: церковь
аббатства Сен-Жорж-де-Бошервиль.
1120/1154: Гильом Коншский,
«Философия мира»
Осуждение Абеляра собором в Суассоне
Перевод «Новой логики»
Аристотеля
567

КЛИКТИНГИ (9Й7-132Й)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1122
Первый поход на графа
Овернского
1123
Людовик VI утверждает
коммуну в Корби
Война в Нормандии между
Генрихом I, графом Анжуйским,
и местными сеньорами
1124
Июль-август: угроза вторжения
императора Генриха V;
сосредоточение королевской армии
в Реймсе
1125
Объединение графств
Шампани и Блуа в руках
Тибо IV
1125-1137: царствование
Лотаря III Суплинбургского в
Германии; начало борьбы Вельфов
и Штауфенов; начало немецкой
экспансии на Восток
1126
Второй поход на графа
Овернского
1127
Утверждение коммун в Сент-
Омере и Сен-Рикье
2 марта: убийство Карла Доброго,
графа Фландрского.
Март-май: поход во Фландрию,
чтобы добиться признания
Вильгельма Клитона графом
и наказать убийц
1128
Война с Гарландами.
Штурм Ливри.
Апрель-май: поход
Людовика VI во Фландрию.
Победа Тьерри Эльзасского
над Вильгельмом Клитоном.
1128-1168: Тьерри Эльзасский,
граф Фландрии.
1128-1151: Жоффруа
Плантагенет, граф Анжу
и Мэна
Английская интервенция
во Фландрии, а потом во Франции
1129
Утверждение коммуны
в Шелле.
Хартия вольности для Лана
и окрестностей
568

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
1122-1151: Сугерий, аббат Сен-Дени.
1122-1156: Петр Достопочтенный, аббат
Клюни
Вормсский конкордат
Первый Латеранский собор
1124-1130: понтификат
Гонория II
Обрушение части свода Клюни III.
1125/1135: тимпан церкви аббатства Конк.
Около 1125 г.: скульптура тимпана церкви
Сен-Пьер в Муассаке.
Около 1125-1140: стрельчатые своды
церквей Троицы и Сент-Этьен в Кане
Около 1125-1171: Турнейский
собор.
Смерть Козьмы Пражского
(1045-1125), автора «Чешской
хроники»
1126-1131: конфликт между королем
и Хильдебертом Лаварденским,
архиепископом Турским
Около 1126-1198: Аверроэс
Гальберт Брюггский,
«Убийство Карла Доброго»
Собор в Аррасе.
1128/1130-1164: Сансский собор
1129-1131: конфликт между королем
и Стефаном Санлисским, епископом
Парижским
569

КАНГ. ГИНГИ (9Я7-И28)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
ИЗО
Война с Тибо Шампанским
(по 1133 г.) и Жоффруа
Красивым Анжуйским.
Осада Кона.
Кампания против Тома
де Марля, корый погибает.
Около ИЗО г.: первые
консульства в южных городах
1131
Смерть Филиппа, наследника
престола.
25 октября: помазание
Людовика VII
1131-1143: Фульк V, король
Иерусалима
1132
Поход на Ангеррана де Куси.
Осада Ла-Фер
1133
Коронация Лотаря III
императорской короной
1134
1135
Поход на шателена Сен-
Бриссон-сюр-Луар.
Людовик VI, тяжело
больной, отдает последние
распоряжения
1135-1154: царствование Стефана
Блуаского в Англии
1136
1137
Смерть Гильома X
Аквитанского.
27 июля/ 1 августа: его
наследница Алиенора выходит
за Людовика VII в Бордо.
Смерть Людовика VI
(1 августа).
1137-П80: царствование
Людовика VII
Гражданская война
в Англии
570

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
Сентябрь-октябрь-, собрание в Этампе
выбирает Иннокентия [1 в противовес
Анакпету.
1130/1134: «Путеводитель для паломника
в Сантьяго-де-Компостела».
1130-1147: строительство аббатства
Фонтене.
Около ИЗО г.: устав картезианцев.
Около ИЗО г.: еретическая проповедь
Петра из Брюи
Конец 1131 — начало 1132: пребывание
Иннокентия II во Франции.
Второе освящение Клюни III
Иннокентием II.
Октябрь: собор в Реймсе
1130-1143: понтификат
Иннокентия II.
1130-1138: схизма Анаклета
Около 1132 г.: деамбулаторий
в Мориенвале
Убийства Аршамбо, заместителя декана
Орлеанской церкви, и Фомы,
приора Сен-Виктора
Уставы, реформировавшие
Клюнийский орден
Ноябрь: осуждение убийц Аршамбо
и Фомы на соборе в Жуарре
Уставы цистерцианского ордена.
Около 1134/1135: Гальфрид
Монмутский, «Пророчества
Мерлина»
1135-1140: неф церкви Ла-Мадлен в Везеле.
1135-1145: Клерво II.
Около 1135-1165: Сансский собор
1135-1147: Фаунтинское
аббатство.
Около 1135 г.: милитаризация
ордена госпитальеров.
1135-1204: Маймонид
Основание цистерцианского
аббатства Шаалис
1136-1139: Гальфрид
Монмутский, «История королей
Британии»
1137-1151: Сугерий, «Жизнь Людовика VI
Толстого»
571

КАШ:ГИНГИ (987-1328)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1138
Поход в Пуату
1138-1152: царствование
Конрада III в Германии
1139
1139-1140: коммуна в Реймсе
1139-1153: гражданская война
в Англии между Стефаном
Блуаским и Жоффруа
Плантагенетом вместе с супругой
Матильдой, а потом сыном
Генрихом
1140
Арианские ассизы Рожера II.
1140-е гг.: крушение в Испании
владычества альморавидов,
вытесненных альмохадами
1141
1141-1147: коммуна в Сансе.
Поход на Тулузу
1142
1142-1144: Шампанская война
1143
1143-1180: царствование Мануила I
Комнина в Византии.
1143-1144: Жоффруа Плантагенет
завоевывает Нормандию.
Основание Любека.
1143-1155: коммуна в Риме
1144
Приобретение Жизора
Зенги берет Эдессу
1145
1146
1147
Собрание в Этампе.
Июнь 1147 — ноябрь 1149:
регентство Сугерия
Июнь 1147 — ноябрь 1149: Второй
крестовый поход во главе
с Людовиком VII и Конрадом III.
Христиане отбивают Лиссабон
1148
Дело менял Везеле выявляет
степень влияния графов
Шампанских на ярмарки
572

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
Около 1139 г.: Гуго Сен-Викторский,
«О залоге души»
Второй Латеранский собор
Осуждение Абеляра Сансским собором.
Освящение нартекса Сен-Дени.
Около 1140 г.: смерть Петра из Брюи на
костре
Около 1140 г.: составление
в Болонье «Декрета» Грациана
(«Согласование несогласных
канонов»)
1141-1144: конфликт между папой
и королем из-за избрания
архиепископа Буржского.
На Людовика VII налагают
интердикт
Смерть Абеляра
Сентябрь 1143 — март 1144:
понтификат Целестина II
Снятие интердикта с Людовика VII.
Освящение хоров Сен-Дени
Март 1144 — февраль 1145:
понтификат Луция II
1145-1155: тимпан королевского портала
в Шартре
1145-1153: понтификат
Евгения III
Святой Бернард проповедует в Безеле
крестовый поход
Оттон Фрейзингенский
завершает «Хронику, или
Историю двух городов»
1147-1148: Евгений III во Франции
Одон Дейльский, «О странствовании
Людовика VII на Восток»
573

КАНКТИНГИ (V87-I328)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1149
1150
Бои между Жоффруа и Генрихом
Плантагенетами
1151
1151-1155: дело коммуны в
Безеле
Парижский мир с Плантагенетами.
Смерть Жоффруа Плантагенета.
Ему наследует Генрих.
Нур ад-Дин захватывает графство
Эдесское
1152
21 марта: развод
Людовика VII и Алиеноры.
1152-1191: Тибо V, граф Блуа
и Шартра.
1152-1181: Генрих I Щедрый,
граф Шампанский
18 мая: Алиенора выходит
за Генриха Плантагенета.
1152-1190: царствование
Фридриха I Барбароссы в Германии
1153
Договор между Стефаном
Блуаским и Генрихом
Плантагенетом; «Уоллингфордская
программа», предусматривающая
реорганизацию королевства.
1153-1154: бои в Вексене
1154
Зима 1154-1155: путешествие
Людовика VII в Компостелу
и на Юг
1154-1189: царствование Генриха II
Плантагенета в Англии.
1154-1158: сближение между
Людовиком VII и Генрихом II.
1154-1166: царствование
Вильгельма II на Сицилии
1155
Собрание в Суассоне.
Общий мир на десять лет.
Утверждение хартии
вольности для Лорриса
Коронация Фридриха Барбароссы
императорской короной
1156
Привилегия для Австрии
1157
Союз между Генрихом II
и Фридрихом I
574

ХРОНОЛС)! ИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
1149-1153: своды нефа Анжерского собора.
Около 1149 г.: «Lo codi», сборник
юридических текстов
на провансальском языке.
Около 1149-1186: Роберт из Ториньи,
«Продолжение Сигеберта из Жамблу»
«Видение Тунгдала»
Экономические перемены в Клюни.
1150/1175: первые витражи в Шартре.
1150/1185: хоры и трансепт Нуайонского
собора
Около 1150 г.: Гальфрид
Монмутский, «Жизнь Мерлина».
Около 1150 г.: Нивард,
«Изенгрим»
Смерть Сугерия
«Роман о Фивах».
Петр Ломбардский, «Книга сентенций»
Смерть святого Бернарда
Июль 1153 — декабрь 1154:
понтификат Анастасия IV
1154-1159: понтификат
Адриана IV
Около 1155-1191: Санлисский собор.
Около 1155-1225: Ланский собор
Казнь Арнольда Брешианского.
Вас, «Роман о Бруте»
Около 1156 г.: «Роман об Энее»
575

КАПЕТИHI И (УН7-1328)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1158
Хартия вольности для Приша
Выдвижение императором
притязаний на права в Италии
(Ронкальские постановления).
1158-1167: владычество Фридриха I
в Северной Италии.
Князь Владислав II Чешский
получает от императора
королевский титул
1159
Франко-английская война;
осада Тулузы
1160
13 ноября: женитьба
Людовика VII на Адели
Шампанской; сближение с
Блуа-Шампанским родом
Май: Шинонский договор.
Октябрь: захват Вексена
Генрихом II и возобновление войны
1161
1161-1 ]66: франко-английское
перемирие
1162
Разрушение Милана
1163
1164
1165
21 августа: рождение
будущего Филиппа Августа
1166
1166-1169: франко-английские
столкновения; завоевание Бретани
Генрихом 11.
1166-1189: царствование
Вильгельма II на Сицилии

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
Императорская привилегия для
Болонского университета
Иоанн Солсберийский, «Поликратик»
1159-1181: понтификат
Александра III.
1159-1180: антипапы —
ставленники Фридриха I
1160-1196: Морис де Сюлли, епископ
Парижский.
Около 1160 г.: Плацентии начинает
преподавать право в Монпелье.
Около 1160 г.: «Хроника графов Анжу
и сеньоров Амбуаэа».
1160/1165: эмалевая надгробная плита
Жоффруа Плантагенета в Ле-Мане.
1160/1170: Мария Французская,
«Лэ о Йонеке».
1160/1170: Алан Лилльский,
«Плач природы»
Около 1160-1226: Вормсский
собор.
Около 1160 г.: Вас, «Роман
о Роллоне»
1162-1180: своды собора Сен-Пьер в
Пуатье
Томас Бекет, архиепископ
Кентерберийский
Освящение хоров Сен-Жермен-де-Пре.
1163-1200: восстановление собора
Парижской Богоматери
1163-1165: Александр III в Сансе
Кларендонские постановления
Ноябрь 1164 — 1 декабря 1170:
изгнание Томаса Бекета во
Францию
Собор в Ломбере
осуждает еретические учения.
Около 1165 г.: Бенуа де Сент-Мор,
«Роман о Трое».
Кретьен де Труа, «Эрек и Энида»

КЛИН I'ИНГИ (У87-132К)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1167
Ломбардская лига
1168
1168-1191: Филипп
Эльзасский, граф Фландрии
1169
6 января: Монмирайский
мир между Людовиком VII и
Генрихом II
1170
1171
Встреча Людовика VII и Фридриха I
в Вокулёре
1172
1172-1196: Бела III, король Венгрии
1173
Собрание в Париже
1173-1174: восстания против
Генриха II; бои между англичанами
и французами в Нормандии
1174
1175
1176
Запрет коммуны в Оксере
Победа Ломбардской лиги над
Фридрихом I при Леньяно
1177
21 сентября: Нонанкурский мир
между Генрихом II
и Людовиком VII.
24 июля: Венецианский мир между
Фридрихом I и Александром III.
1177-1194: царствование
Казимира II Справедливого
в Польше
578

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
1167/1186: Вильгельм Тирский,
«Хроника»
Около 1170 г.: Ламберт ле Тор пишет
продолжение «Романа об Александре».
Около 1170 г.: Тома, «Тристан».
1170/1175: проповедь Петра Вальдеса
(Вальдо) в Лионе.
1170/1175: Мария Французская, двенадцать
лэ, в том числе «Ланваль» и «Гигемар».
1170/1180: неф церкви Сен-Мартен в Туре.
1170/1180: хоры церкви Сен-Реми в Реймсе
29 декабря: убийство
Томаса Бекета.
Около 1170/1175-1221: святой
Доминик
1171-1186: клуатр собора в Эльне
Около 1172 г.: Вас, «Восходящая
хроника» (не окончена)
Основание Любекского собора
После 1174 г.: Этьен де Фужер, «Книга
манер»
После 1174 г.: восстановление
хоров Кентерберийского собора
Около 1175 г.: Пьер де Сен-Клу,
«Изнасилование Герсенты», первая ветвь
«Романа о Лисе»
Около 1175 г.: Иоанн
Солсберийский, «Металогикон».
Около 1175 г.: ворота в Гнезно
(Польша)
Около 1176 г.: Кретьен де Труа, «Клижес»
(или «Мнимая смерть»).
1176-1181?: Готье из Арраса, «Ираклий»
1177/1178: Готье из Арраса, «Илль
и Галерон»
579

КЛИН ИНГИ (У87-132Н)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1178
1179
Сентябрь-. Людовик VII
парализован.
I ноября-, помазание
Филиппа И
1180
23 апреля-, женитьба Филиппа
на Изабелле де Эно.
Мятеж Шампанского дома;
мир в Жизоре (июнь).
18 сентября: смерть
Людовика VII.
Изгнание евреев из домена
Процесс Генриха Льва, герцога
Баварии и Саксонии
1181
Лига крупных вассалов.
1181-1185-. война с Этьеном
Блуаским и Филиппом
Эльзасским
1182
Наследование Бермандуа.
Хартия вольности для
Бомона-ан-Аргонн
1183
Строительство крытого рынка
в Шампо, в Париже
Констанцский мир между
Фридрихом I и итальянскими
коммунами
1184
Приобретение Монтаржи
(рельеф за графство Невер)
Последняя присяга на верность
польского монарха императору
1185
Мир в Бове: приобретение
Амьена и Вермандуа
580

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
Первые миссии против еретиков
в Лангедоке
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
Кретьен де Труа, «Рыцарь телеги».
Около 1179 г.: «Тяжба», продолжение
«Романа о Лисе»
Третий Латеранский собор:
меры против еретиков
Фолькет Марсельский, «Песни».
Алан Лилльский, «Антиклавдиан».
Около 1180 г.: Кретьен де Труа,
«Рыцарь со львом».
Около 1180 г.: «Beneeit» (Бенуа де Сент-
Мор?), «Хроника герцогов Нормандских».
Около 1180 г.: Мария Французская,
«Изопет».
Около 1180г.: «римские ворота» фасада
Сен-Реми в Реймсе.
1180/1185: переработка «Гарена
Лотарингского» (Жаном де Флажи?)
Около 1180 г.: Генрих Лицемер,
«Reinhart Fuchs»
Часть вальденсов покоряется церкви
1181-1185: понтификат Луция III
Около 1182-1226: святой
Франциск Ассизский
Компостела, портик Славы
Собор в Вероне отлучает
вальденсов, которые
не покорились: их окончательно
исторгают из лона церкви.
Около 1184/ около 1190: «Трактат
о чистилище святого Патрика»
Около 1185 г.: церковь Нотр-Дам-дю-Пор
в Клермон-Ферране.
Около 1185 г.: Кретьен де Труа, «Персеваль»
(или «Повесть о Граале»),
незаконченный роман.
Около 1185 г.: «Тристан» Беруля.
После 1185 г.: хоры в Безеле
1185-1187: понтификат
Урбана 111.
После 1185 г.: Гиральд из Барри,
«Топография Ирландии», потом
«Завоевание Ирландии»
581

КД111.1ИН1И (9Н7-1Э2Я)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1186
1187
Рождение будущего
Людовика VIII
1187-1189: Война с Генрихом II.
Победа Саладина при Хаттине;
взятие Иерусалима; вторжение в
Триполитанское графство
и Антиохийское княжество
1188
Бонмуленский союз между
Филиппом Августом и Ричардом
Львиное Сердце.
1188-1192: Третий крестовый поход
1189
4 июля: договор в Азе с Генрихом II.
6 июля: смерть Генриха II.
Конец июля: Жизорский договор
с Ричардом Львиное Сердце.
Наследование Сицилии.
Август 1189 — июль 1191: осада
Акры
1190
«Завещание» Филиппа
Августа; первые
распоряжения насчет бальи.
Июль 1190 — декабрь
1191: регентство Адели
Шампанской и Вильгельма
Белорукого.
Упразднение коммун
в Ланской области
Июль 1190: отъезд Филиппа
Августа и Ричарда Львиное Сердце
в крестовый поход.
1190-1197: царствование
Генриха VI в Германии
1191
Декабрь: возвращение
Филиппа Августа
из крестового похода.
Наследование Фландрии:
приобретение Артуа.
Приобретение Ланса
(рельеф за графство
Булонское)
Коронация Генриха VI
императорской короной
1192
Институт «французской
компании», обеспечивший
парижским бюргерам
монополию на торговлю
вином у себя в городе
1192-1195: перемирие между
Ричардом Львиное Сердце и
Саладином; свобода паломничества
в Иерусалим, создание «Акрского
королевства».
Декабрь 1192 — март 1194:
пленение Ричарда Львиное Сердце
в Германии
582

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
Около 1186-1206: Ритор, «Деяния Филиппа
Августа»
1187-1191: понтификат
Климента III
Около 1188 г.: «Трактат
о законах и обычаях Англии»,
приписываемый великому
юстициарию Ранульфу Гленвилю
Окружная стена Парижа (правый берег).
Около 1190 — до 1202: строительство Лувра.
Около 1190 г.: Ришар де Лизон, «Вечерня
Тиберта» («Роман о Лисе»)
Около 1190-1208: фасад Ланского собора.
До 1190 г.: Мария Французская,
«Чистилище святого Патрика»
Около 1190г.: Готфрид
Витербоский, окончательная
версия «Пантеона»
1191/1198: Эверард Ипрский, «Диалог
рассудка»
1191-1198: понтификат
Целестина III.
Около 1191 г.: Гиральд из Барри,
«Путешествие по Уэльсу»
583

КАШГГМНГИ (УН7-132В)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1193
14 августа-, женитьба
Филиппа на Ингебурге.
Ноябрь: аннулирование брака.
1193-1213: судебный процесс
на предмет аннулирования
брака
1194
Утрата и восстановление
королевских архивов:
зарождение Сокровищницы
хартий
Январь: договор между
Филиппом Августом и Иоанном
Безземельным.
Май: высадка Ричарда
в Нормандии; поражения Филиппа
(Фретеваль).
Генрих VI завоевывает королевство
Сицилию
1195
1196
Июнь: женитьба Филиппа на
Агнессе Меранской
Январь: Гайонский мир; Филипп
теряет Нормандию, за исключением
Жизора
1197
Поражения французов
во Фландрии.
Фридрих II — король Сицилии
1198
Возвращение евреев
в королевский домен
Поражение при Курселе в Вексене.
1198-1208: борьба за власть
в империи между Филиппом
Швабским и Оттоном IV
1199
Упразднение коммуны
в Этампе.
Приобретение Жьена (рельеф
за графство Невер)
Поход Филиппа Августа в Мэн
на Артура Бретонского.
Пятилетнее перемирие с Ричардом
Львиное Сердце.
6 апреля: смерть Ричарда.
1199-1216: царствование Иоанна
Безземельного в Англии
584

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
Ламберт Ардрский, «История графов
де Гин и сеньоров Ардра»
Гиральд из Барри,
«Описание Уэльса»
Начало восстановления Буржского собора.
1195-1260: восстановление Шартрского
собора
1196-1198: строительство замка
Шато-Гайяр
Гислеберт Монский,
«Хроника Эно»
1198-1216: понтификат
Иннокентия III
585

КА111-ТМНГИ (9Н7-1Э2Я)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1200
Январь: Пероннский договор
с Фландрией.
22 мая: договор на острове Ле-Гуле
с Иоанном Безземельным
1201
Взятие королем графства
Шампанского под охрану
(малолетство Тибо IV,
1201-1222)
1202
Первые сохранившиеся счета
монархии (1202-1203)
28 апреля: феодалы выносят
осуждение Иоанну Безземельному.
Нападение французов
на Нормандию и Анжу.
1 августа: пленение Артура
Бретонского в Миребо.
1202-1204: Четвертый крестовый
поход
1203
Апрель (?): убийство Артура
Бретонского.
Осада Шато-Гайяра
1204
Начало составления
королевских реестров
6 марта: взятие Шато-Гайяра.
1 апреля: смерть Алиеноры
Аквитанской.
Завоевание Нормандии, Мэна,
Анжу и Пуату; взятие под контроль
Бретани.
Разграбление Константинополя.
Раздел Византийской империи
между крестоносцами
1205
Парижские соглашения
о церковной юрисдикции
1206
1206-1212: охрана графства
Фландрии королем во время
малолетства графини Жанны
Потеря Пуату.
13 октября: Туарское перемирие
586

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
На королевство наложен интердикт.
До 1200 г.: Александр Парижский
завершает «Роман об Александре».
Окопо 1200 г.: Гелинанд из Фруамона,
«Стихи о смерти».
«Смерть Брюна» («Роман о Лисе»), автор —
«священник из ла-Круа-ан-Бри».
«Миракль о святом Николае в лицах»
Жана Боделя.
Англо-нормандская версия «Плавания
святого Брендана» Бенедейта.
1200/1230: скульптура трансепта
Шартрского собора
1200-1216: «Парцифаль»
Вольфрама фон Эшенбаха
Собор в Суассоне, созванный для
обсуждения брака короля; смерть Агнессы
Меранской и сближение с Иннокентием III
«Коршун» Жана Ренара
1202-1237: аббатство Гейстербах
До 1204 г.: «Ивейн»
Гартмана фон Ауэ.
1204/1216: Робер де Клари,
«Завоевание Константинополя»
Около 1205 г.: перестройка хоров
Ланского собора.
Около 1205/1250: фасад собора Парижской
Богоматери
Святой Доминик начинает проповедовать
в Лангедоке
587

КА111:.ГИ111И(987-132Я)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1207
1208
Поход в Пуату.
Убийство Филиппа Швабского;
Оттон IV — единственный
император
1209
Ордонанс в Вильнёв-сюр-
Йонн о наследовании фьефов.
Первый альбигойский
крестовый поход.
22 июля: резня в Безье.
15 августа: взятие Каркассона.
Симон де Монфор становится
виконтом Каркассона,
Безье и Альби
1210
1211
Феодалы выносят осуждение
Рено Булонскому
1212
Завоевание графства
Тулузского
Симоном де Монфором.
Статуты Памье
1212-1218: кампания Фридриха II
против Оттона IV в Германии.
1212-1250: царствование
Фридриха II в Германии.
Битва при Лас-Навас-де-Толоса.
Крестовый поход детей
588

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
Основание святым Домиником монастыря
Нотр-Дам в Пруе.
Немногим позже 1207 г.: Жоффруа
де Виллардуэн,«Завоевание
Константинополя»
«Песнь о моем Сиде»
(или около 1140 г.?)
14 января: убийство легата
Пьера де Кастельно.
1208-1213: Иоанн Безземельный отлучен,
Англия под интердиктом
Первое упоминание
Оксфордского и Кембриджского
университетов
Гервасий Тильберийский,
«Императорские досуги».
Начало восстановления
Магдебургского собора
Король велит сжигать еретиков в Париже.
1210-1211: «Божественный бестиарий»
Гильома Клирика.
1210-1220: портал Богоматери в соборе
Парижской Богоматери.
1210-1236: витражи Шартрского собора.
1210-1218: Гильом Тудельский
и анонимный продолжатель,
«Песнь об альбигойском крестовом
походе»
Иннокентий III утверждает
орден францисканцев.
Хоры Лозаннского собора
Окружная стена Парижа (правый берег).
Начало восстановления Реймсского собора
Основание ордена
клариссинок
589

КЛШ-ТИНГИ (У87-132И)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1213
8 апреля: собрание в Суассоне.
12 сентября: сражение
при Мюре
Союз между Иоанном
Безземельным, Оттоном IV,
Рено Булонским; приготовления
к вторжению в Англию.
30 мая: пожар на французском
флоте.
Отпадение Феррана Фландрского;
война во Фландрии
1214
2 июля: победа при ла Рош-о-Муэн.
27 июля: победа при Бувине.
18 сентября: Шинонское перемирие
1215
Английская Великая хартия
вольностей
1216
Июнь 1216 - июль 1217: поход
принца Людовика в Англию.
19 октября: смерть Иоанна
Безземельного.
1216-1272: царствование
Генриха III в Англии
1217
Приобретение Алансона
Пятый крестовый поход.
1217-1252: царствование
Фердинанда III Кастильского
1218
Приобретение графства
Клермон-ан-Бовези и Крея
1219
1220
Власти доверяют сортировку
и измерение объема зерна
и вина «речным купцам»
Парижа
Возобновление Шинонского
договора с Англией.
Коронация Фридриха II
императорской короной.
Привилегия немецким князьям
церкви
590

хронология
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
1213-1218: Петр из Во-де-Серне,
«Альбигойская история»
Немного позже 1214-1220: Вильгельм
Бретонец, «Деяния Филиппа Августа»
IV Латеранский собор доверяет земли
Раймунда VI Тулузского
Симону де Монфору.
Начало восстановления хоров
Оксерского собора.
Уставы Робера де Курсона для Парижского
университета
IV Латеранский собор.
Утверждение ордена
братьев-проповедников
1216-1227: понтификат
Гонория III
1217-1254: хоры собора в Ле-Мане
Смерть Симона де Монфора;
ему наследует сын Амори.
1218-1224: Вильгельм Бретонец,
«Филиппида».
Готье де Куэнси, «Чудеса Богоматери»
Поход принца Людовика в Лангедок; резня
в Марманде.
Расселение францисканцев во Франции
1219-1220: миссия святого
Франциска в Египте
Папа утверждает медицинские школы
в Монпелье.
«Продолжение повести о Граале» Герберта
Монтрёйского.
Около 1220-1251: собор Дижонской
Богоматери.
1220-1230: завершение западного фасада
Шартра
«Саксонское зерцало».
1220-1221 и позже: Бургосский
собор.
1220-1226: Солсберийский собор
591

КАП (ПИШИ (987-1328)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1221
Первый сохранившийся
полный бюджет монархии.
Приобретение Понтьё
1222
Венгерская Золотая булла
1223
Приобретение графства
Бомон-сюр-Уаз.
14 июля: смерть Филиппа
Августа.
Август: коронация
Людовика VIII
Становление монгольского
государства Золотая орда.
Папа Гонорий III признает
устав францисканцев
1224
Июнь: королевское войско
собирается в Туре.
Лето: завоевание Пуату
и Сентонжа Людовиком VIII
1225
Пьер Моклерк получает
графство Ричмонд
1226
Май: армия крестоносцев
собирается в Бурже.
Лето: Людовик VIII идет
в Лангедок, берет Авиньон,
занимает Тулузскую область.
Принцам раздаются апанажи:
Роберту — Артуа, Карлу —
Анжу и Мэн, Альфонсу —
Пуату.
8 ноября: смерть
Людовика VIII в Монпансье
(Пюи-де-Дом).
Регентство Бланки
Кастильской
Тевтонские рыцари
поселяются в Пруссии.
1226-1228: образование
Ломбардской лиги и партий
гвельфов и гибеллинов в Италии
1227
Весна: коалиция феодалов во
главе с Филиппом Лохматым
и Пьером Моклерком
Смерть Чингисхана и приход
к власти Угэдэя
1228
Собрание знати
1228-1229: Шестой крестовый
поход во главе с Фридрихом Н,
отлученным императором
592

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
1221-1287: строительство
Реймсского собора
Первый францисканский устав
Второй францисканский устав
(«Regulabullata»
[Устав, утвержденный буллой])
Фридрих II основывает
университет в Неаполе
Около 1225 г.: аноним, «Ланселот
Озерный».
Готический клуатр Мон-Сен-Мишель.
1225-1235: записные книжки архитектора
Виллара де Оннекура.
Около 1225 г.: роман «Гильом из Доля»
Жана Ренара
Франциск Ассизский сочиняет
«Гимн Солнцу».
«История Вильгельма Маршала».
Смерть Франциска Ассизского
Толедский собор, испытавший
сильное влияние готики
Иль-де-Франса.
1227-1241: понтификат
Григория IX
«Деяния Людовика VIII»
Основание базилики в Ассизи.
Канонизация святого Франциска
593

КАШЛ’ИНт (487-13281
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1229
Зима: взятие Беллема (Перш).
Апрель: Парижский договор
с Раймундом VII Тулузским:
сенешальства Бокер
и Каркассон входят
в состав домена.
Октябрь: Моклерк
приносит оммаж Генриху III
Английскому
Монгольская империя
простирается от Китая до Ирана.
Договор в Сан-Джермано
1230
Ордонанс, ограничивающий
выдачу евреями процентных
займов
Около 1230 г.: основание
германской Ганзы
1231
1231-1232: походы
Людовика IX на Запад
Мельфийские конституции
1232
1232 г. и далее: монголы вторгаются
в Восточную Европу
1234
Совершеннолетие
Людовика IX.
Людовик IX женится
на Маргарите Прованской.
Тибо Шампанский становится
королем Наварры.
Подчинение Пьера Моклерка
1235
1236
Взятие Кордовы Фердинандом III
1237
Победа Фридриха II
над итальянскими городами
при Кортенуове
1238
Взятие Валенсии: открытие прохода
через перевал Сен-Готард
1239
Приобретение графства
Макон
594

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
Основание Тулузского университета.
Создание инквизиции в Лангедоке.
1229-1231: забастовка Парижского
университета
1230-1245: Гильом де Лоррис сочиняет
первую часть «Романа о Розе»
Распространение комментариев
Аверроэса к Аристотелю.
1230-1240: мозаики в соборе
Святого Марка в Венеции
Булла «Parens Scientiarum».
1231-1281: восстановление Сен-Дени
1232-1235: Раймунд
Пеньяфортский,
«Сумма о покаянии».
1232 г. и далее: Альгамбра
в Гранаде
Около 1235 г.: расцвет реймсской
скульптуры.
1235-1236: поселение цистерцианцев
в Руайомоне
1236-1276: неф Страсбургского
собора
595

KAIIIi l lllll H (УЙ7-132Н)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1240
1240-1242: восстание катаров
на Юге
Взятие Киева монголами.
Монгольские набеги на Польшу
и Венгрию (потом — в 1241 и
1243 г.)
1241
Восстание Гуго де Лузиньяна
1242
Генрих III Английский
вторгается в Аквитанию.
Победы французов при
Тайбуре и Сенте
1243
Весна: осада Монсегюра,
который падет 16 марта 1244 г.
Занятие Мурсии
1244
Болезнь Людовика IX.
Крестоносный обет
Взятие Иерусалима
турками-сельджуками
1245
Собор в Лионе низлагает
Фридриха II
1246
Карл Анжуйский женится
на Беатрисе Прованской
Джованни да Плано Карпини
у монголов
1247
Большое расследование о
состоянии королевства
1248
Отъезд Людовика IX
в крестовый поход.
Регентство возлагается на
Бланку Кастильскую
Христиане захватывают
Севилью
1249
Взятие Дамьетты
крестоносцами.
Сожжение еретиков в Ажене
1250
Поражение Людовика IX под
Мансурой. Он попадает в
плен.
1250-1254: после
освобождения Людовик IX
живет на Святой земле и
реорганизует оборону.
Около 1250 г.: создание
Парижского парламента
Египет переходит под контроль
мамелюков.
Смерть Фридриха II.
1250-1273: Великое междуцарствие
в империи.
1250-1254: император Конрад IV
1251
Июнь: крестовый поход
«пастушков»
596

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
Роберт Гроссетест переводит «Этику»
Аристотеля.
24 июня: дискуссия между раввинами
и парижскими богословами о Талмуде
Около 1240-1263:
Вестминстерское аббатство
1242-1247: возведение Сент-Шапель
за 40 тыс. ливров
1243-1254: понтификат
Иннокентия IV
Альберт Великий
преподает в Париже
Около 1245 г.: Роджер Бэкон
преподает в Париже
1247-1272: строительство собора
в Бове
Фома из Кантимпре,
«Всеобщее благо: о пчелах».
1248-1257: святой Бонавентура преподает
в Париже
Около 1249 — около 1273: Гильом
де Пюилоран, «Хроника»
1248 г. и далее: Кёльнский собор.
Усвоение идеи гармонического
фасада
«Поэма о версонских вилланах».
«Великие кутюмы Нормандии».
1250-1325: строительство Страсбургского
собора.
После 1250 г.: «Великое зерцало»
Винцента из Бове
Учебник «Housebondrie»,
трактат о сельском хозяйстве,
написанный Уолтером Хенли.
Около 1250 г.: Сиенский собор.
После 1250 г.: Палаццо дель
Капитано в Орвьето.
«Reinaert de Vos», фламандская
поэма, написанная под влиянием
«Романа о Лисе»
597

КЛШП’ИНГИ С987-1Э2И)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1252
Смерть Бланки Кастильской
Чеканка золотых монет
в Генуе и Флоренции.
Инквизиция получает право
прибегать к пытке.
1252-1284: Альфонс X Мудрый,
король Кастилии
1253
Смерть Тибо IV
1253-1254: Гильом де Рубрук
у монголов
1254
1254-1256: реформаторские
ордонансы Альфонса
де Пуатье в Ажене, Керси.
Ордонанс о бальи и сенешалях
1254-1257: Рейнский союз городов.
1254-1266: Манфред — регент,
а потом король Сицилии и
претендент на императорский трон
1255
1256
Ордонанс о муниципальной
администрации.
Пероннский приговор
примиряет Авенов и
Дампьеров
Хулагу основывает Монгольскую
династию в Персии
1257
Основание Кёнигсберга
1258
Ордонанс, запрещающий
ношение оружия и частные
войны.
Корбейский договор с Хайме
Арагонским
Конец Багдадского халифата
Аббасидов.
Оксфордские провизии: английские
бароны ставят Генриха III под
опеку
1259
Парижский договор с
Генрихом III Английским.
Территориальные уступки
Людовика IX
1260
Ордонанс, запрещающий
судебный поединок
Победа мамлюков над Хулагу. Они
берут Иерусалим.
1260-1294: Хубилай, великий хан
монголов.
Победа гибеллинов над гвельфами
при Монтаперти
598

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
1252-1259'. Фома Аквинский преподает
в Париже
1252-1257: Роджер Бэкон
в Оксфорде
Верхняя церковь в Ассизи
1254-1256: конфликт духовных и светских
магистров в Парижском университете.
Гильом из Сент-Амура подвергает резким
нападкам нищенствующих магистров,
поддерживаемых папой
Иаков Ворагинский, «Золотая легенда».
Около 1255 г.: «Великая история»
англичанина Матвея Парижского
Рождение Марко Поло.
1254-1255: начало строительства
Лионского собора.
1254-1261: понтификат
Александра IV
Миниатюры из «Псалтыри» Людовика
Святого
В Болонье Жан де Блано
комментирует «Институции»
Юстиниана.
1256-1280: «хор ангелов»
в Линкольнском соборе.
1256-1265: Альфонс X,
«Семь партид»
(юридический труд)
Робер де Сорбон основывает коллегию на
богословском факультете в Париже.
Святой Бонавентура возглавляет орден
францисканцев
Святой Бонавентура пишет
«Путеводитель»
1259-1268: Фома Аквинский
преподает в Италии
Около 1260 г.: Рютбёф, «Чудо о Теофиле».
Портал Богоматери в соборе Парижской
Богоматери.
Около 1260 г.: «Книга правосудия и тяжб».
Около 1260 г.: церковь Якобинцев в Тулузе
Кафедра Пизанского баптистерия
работы Никколо Пизано
599

К ЛИСТИНГИ (987-1328)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1261
Никейские Палеологи отбивают
Константинополь. Конец
Латинской империи
1262
Раздел Арагонского королевства
1263
1263-1265: монетные
ордонансы. Королевская
монета получает хождение во
всем королевстве
Восстание мусульман Андалусии.
Взятие Кадиса Альфонсом X
1264
23 января: Амьенская миза
отменяет Оксфордские
провизии
Диктатура Симона де Монфора
в Англии
1265
Урбан IV жалует Карлу
Анжуйскому королевство
Сицилию
Февраль и апрель: падение
Цезареи и Арсуфа.
1265-1266: Генрих III одерживает
верх над английскими баронами
1266
Начало чеканки турского
гроша и золотого экю
Февраль: победа Карла Анжуйского
над Манфредом при Беневенто
1267
Март: Людовик IX приносит
крестоносный обет.
1267-1268: Людовик IX пишет
«Наставления» сыну Филиппу
1268
Этьен Буало составляет
парижскую «Книгу ремесел»
Победа при Тальякоццо над
Конрадином. Карл Анжуйский —
властитель Неаполя и Сицилии
1269
Ордонанс против
богохульства.
Июнь: евреи должны носить
на одежде отличительные
знаки.
Нападения на ломбардцев
и кагорцев
1270
Ломбардцы получают право
пользоваться привилегиями
парижских бюргеров.
1 июля: отплытие
крестоносцев из Эг-Морта.
12 июля: высадка в Тунисе.
25 августа: смерть короля
в Тунисе.
1270-1285: царствование
Филиппа III Смелого

ХРОНОЛОГИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
Около 1261-1264: Рютбёф,
« Renart le Bestourne»
1261-1264: понтификат Урбана IV
1262-1266: строительство церкви
Сент-Юрбен в Труа
Брунетто Латини пишет «Книгу сокровищ»
на французском языке
Рождение Данте.
1265-1268: понтификат
Климента IV
1266-1274: Фома Аквинский пишет
«Сумму теологии»
1266-1267: папский дворец
в Витербо
Труды Роджера Бэкона.
Смерть архитектора Пьера де Монтрёя
Рождение Джотто
1268-1270: Сигер Брабантский преподает
в Париже
1269-1272: Фома Аквинский снова
преподает в Париже
В Италии упоминаются первые
бумажные мельницы.
Никколо Пизано, кафедра
Сиенского собора
Около 1270г.: стихи Рютбёфа.
Около 1270 г.: Страшный Суд на тимпане
Буржского собора.
Осуждение аверроизма.
1270-1280: Жан де Мён, «Роман о Розе»,
вторая часть.
1270-1290: «Кастелянша из Вержи»;
«Кастелян из Куси»
Генуэзский портулан
(старинная морская карта).
Около 1270 г.: Ламбетский
Апокалипсис

КАШ-ТИН] И (9Й7-1Э2Я)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1271
Смерть Альфонса де Пуатье;
французский Лангедок
присоединяется к Лангедойлю
1272
Весна: Филипп 111 на Юге
1273
Филипп III претендует на
императорскую корону
1273-1291: Рудольф Габсбург,
император.
Эдуард I Английский приносит
оммаж королю Франции
1274
Август: Филипп 111 женится
вторым браком на Марии
Брабантской.
Аннексии в Лионской
области; графство Венессен
отходит Святому престолу;
наказания за ростовщичество
и богохульство
Второй Лионский собор;
объединение восточной и западной
церквей
1275
Наступление бенимеринов
в Андалусии
1276
Смерть Людовика, старшего
сына короля
Хубилай — властитель Китая.
1276-1278: походы Рудольфа
Габсбурга на Пржемысла Отакара
Чешского.
Зарождение государства Габсбургов
1277
1278
Июнь: казнь Пьера
де Ла Бросса
1279
Амьенское соглашение;
Ажене остается за Францией,
Сентонж отходит Англии
Диниш I — король Португалии
602

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
1271-1276: понтификат
Григория X.
1271-1295: второе путешествие
Марко Поло в Китай
1272-1332: хоры Нарбоннского собора
Чимабуэ: портрет Франциска
Ассизского
«Апокалипсис Дус»
Смерть Фомы Аквинского и Бонавентуры.
Первая редакция «Больших французских
хроник», автор — монах Примат
Около 1275 г.: «Старый рантье» из
Ауденарде; «Установления Людовика
Святого»
Около 1275 г.: начало
строительства фасада
Страсбургского собора
1276-1277: Адам де ла Аль,
«Игра о беседке».
Соборы в Родезе и Альби
Понтификат Адриана V.
1276-1277: понтификат
Иоанна XXI
Епископ Парижский осуждает аверроизм
и томизм
После 1277 г.: Кампо Санто
в Пизе.
1277-1280: понтификат
Николая III
Брат Лаврентий,
«Королевский сборник»
Санта-Мария-Новелла
во Флоренции
603

КАМЕТИНГИ (УН7-132Н)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1280
1280-1283: враждебные меры
против евреев.
Мятежи во фламандских
городах и в Руане, Провене и
Орлеане
Около 1280 г.: зарождение
режима синьорий в Северной и
Центральной Италии.
1280-1283: объединение городов
Ганзы вокруг Любека.
Голод в Центральной Европе
1281
Король получает графство Гин
1282
Восстание виконта
Эмери Нарбоннского
Альфонс X смещен кортесами.
30 марта: Сицилийская вечерня.
Сентябрь: Педро III — король
Сицилии
1283
Папа Мартин IV предлагает
Филиппу III арагонскую
корону.
Принц Карл получает
графство Валуа
Март: папа объявляет
о низложении арагонского короля.
Провал похода анжуйцев на
Сицилию.
Тевтонцы — властители Пруссии
1284
Будущий Филипп IV женится
на Жанне Наваррской,
становясь королем Наварры,
Шампани и Бри
Победа генуэзцев над пизанцами
при Мелории.
Смерть Альфонса X.
Венеция начинает чеканить
золотой дукат
1285
Арагонский крестовый поход.
Июнь-сентябрь: осада
Жероны.
Ноябрь-, смерть Филиппа III
в Перпиньяне.
1285-1314: царствование
Филиппа IV Красивого.
Обращение к вассалам
за финансовой помощью
Смерть Педро III. Королем
Сицилии становится Хайме II
(1285-1327).
Карл II Анжуйский — король
Неаполя (1285-1309).
Гражданская война в Кастилии
1288
Восстание
ремесленников в Тулузе
Джованни да Монтекорвино
уезжает в Китай
1289
Посольство к Святому
престолу
604

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
Смерть Альберта Великого
Около 1280 г.-. «Кармина Бурана».
1280-1356: церковь Святой
Екатерины в Любеке.
Завершение Флорентийского
баптистерия.
1280/1290-1300: Эксетерский
собор.
После 1280 г.: дворец коммуны
в Пьяченце
Строительство монастыря Сен-Бенинь
в Дижоне
1281-1285: понтификат
Мартина IV
Бомануар, «Кутюмы Бовези»
Церковь доминиканцев
в Кольмаре.
1283-1323: замок Карнарвон
Адам де ла Аль, «Игра о Робене и Марион»
Дуччо, «Мадонна Ручеллаи».
1285-1287: понтификат
Гонория IV
Мастер Оноре, миниатюрист в Париже.
«Новый Ренар» Жакмара Жьеле
1288 г. и далее: дворец
коммуны в Сиене.
1288-1292: понтификат
Николая IV
605

КАПКТИПГИ (987-132Н)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1290
Карл Валуа женится на
Маргарите Анжуйской.
1290 г. и далее: франко¬
английские столкновения
на море
Карл Мартелл, сын Карла 11
Неаполитанского, — король
Венгрии.
Изгнание евреев из Англии
1291
1291-1295: захват Франш-
Конте Филиппом IV
Зарождение Гельветической
конфедерации
1292
Парижские «Книги тальи»
Падение Акры
1293
Эдуарда 1 вызывают на суд
в Парижский парламент
«Установления справедливости»
во Флоренции
1294
1294-1296: Гиенская война.
1294-1296: первые монетные
мутации
Привилегии Ганзы признаны
Данией.
1294-1297: царствование Тимура,
наследника Хубилая
1295
1295-1312: царствование
Фердинанда IV в Кастилии.
1295-1301: гражданские войны
в Кастилии
1296
Декреталия «Clerici lai'cos»
1297
Союз между Эдуардом I и
графом Фландрским. Победа
французов при Фюрне.
10 августа: канонизация
Людовика Святого
Закрытие Большого совета Венеции
1298
Установление связи между Генуей
и Брюгге по морю.
1298-1308: Альбрехт Габсбург,
римский король
1299
1300
1300-1301: учреждение
Счетной палаты
Бонифаций VIII объявляет
декретом юбилейный год
1301
Булла «Ausculta fili»
606

ХРОНОЛОГ ИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
Около 1290 г.: амьенская
Позолоченная Дева.
Йоркский собор.
Дворец приоров в Перудже.
Отъезд Раймунда Луллия
с миссией
Жеронский собор, проект.
1292-1294: план Флорентийского
собора
Июль-декабрь: Целестин V —
римский папа.
1294-1303: понтификат
Бонифация VIII
Данте, «Новая жизнь»
Надгробная статуя Филиппа III
работы Жана Аррасского.
Восстановление дворца на острове Сите
в Париже
1298-1301: Марко Поло,
«Книга чудес».
Конец XIII в.: появление прялки
в Европе.
Конец XIII в.: церковь Богоматери
в Любеке
Палаццо Веккио во Флоренции
Около 1300 г.: Санта-Кроче,
Флоренция.
Около 1300 г.: Джотто, «Легенда
о святом Франциске» в Ассизи
607

КЛПЕТИНГИ 1987-1328)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1302
10	апреля: собрание Штатов.
18 мая: Брюггская заутреня.
11	июля: победа фламандцев
при Куртре
18 ноября: булла «Unam sanctam»
1303
Июнь: собрание Штатов
6-7 сентября: покушение в Ананьи.
11 октября: смерть Бонифация VIII
1304
Сбор эда («помощи») на войну
с Фландрией.
Август: победа французов
при Монс-ан-Певеле.
Аннексия Лилля, Дуэ, Бетюна
1305
Июнь: Атисско-Монсский мир,
навязанный фламандцам
Коронация папы Климента V
в Лионе
1306
Укрепление монеты.
Изгнание евреев
Роберт Брюс — король Шотландии
1307
Ногаре становится хранителем
печати.
Мариньи берет под контроль
казну.
Народные волнения в Париже.
13 октября: арест тамплиеров
Перевод римской курии
в Карпантрас
1308
Февраль: инструкция
инквизиторам по делу
тамплиеров.
Май: собрание Штатов в Туре
Джованни да Монтекорво
становится архиепископом
Пекинским.
1308-1313: Генрих VII Люксембург,
римский король, с 1312 г.
император
1309
Конфискация имущества
ломбардцев.
1309-1310: епископское
следствие по делу тамплиеров
Итальянский поход Генриха VII.
Взятие Гибралтара.
1309-1376: папы в Авиньоне.
1309-1343: царствование Роберта
Неаполитанского
1310
1311
1311 г. и далее: всемогущество
Мариньи
Октябрь: начало заседаний
Вьеннского собора
608

хронология
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
«Турнир парижских дам».
1302-1303-. Гильом де Сен-Патю, «Житие
Людовика Святого».
1302-1307'. Дунс Скот в Париже
Составление сборника текстов
миннезингеров
Смерть Гильома де Нанжи
1303-1304: понтификат
Бенедикта X.
1303-1305: Джотто, капелла
Скровеньи в Падуе
Сен-Бертран-де-Комменж.
1304-1309: Жуанвиль, «Воспоминания»
Хоры Вьеннского собора.
Рождение Петрарки.
Начало XIV в.: собор Санти-
Джованни-э-Паоло в Венеции
Королева Жанна основывает
Наваррскую коллегию
1305-1314: понтификат
Климента V
Хоры церкви аббатства Троицы в Вандоме.
Пьер Дюбуа, «Об отвоевании Святой
земли»
Хоры Неверского собора.
Церковь Сен-Венсан в Каркассоне
После 1309 г.: церковь
Сан-Доменико в Сиене
Около 1310 г.: церковь
в Швебиш-Гмюнде, Тироль.
1310-1315: Оккам изучает
богословие в Оксфорде
«Роман о плуте Лисе».
«Роман о Фовеле»
609

КАПКТИНГИ (487-1328)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1312
Март: собрание Штатов
в Лионе
Март: упразднение ордена Храма.
Лион присоединяется к Франции.
Альфонс XI — король Кастилии
1313
Смерть Ногаре.
1313-1314: сбор субсидии на
войну с Фландрией
Смерть Генриха VII в Пизе; конец
императорской мечты
1314
Арест трех невесток короля.
Жак де Моле гибнет на костре.
Августе: Генеральные штаты в
Париже.
Лето-осень: движение
баронских лиг.
29 ноября: смерть Филиппа
Красивого.
1314-1316: царствование
Людовика X Сварливого
Избрание двух претендентов
в императоры: Людовика
Баварского и Фридриха Габсбурга.
Поражение Роберта
Неаполитанского на Сицилии.
Победа шотландцев при
Баннокберне
1315
Весна: арест и повешение
Ангеррана де Мариньи.
Король предоставляет
привилегии баронским лигам.
Учреждение Сокровищницы
Моргартен: победа швейцарцев
над Габсбургами.
1315-1317: всеобщий
голод в Европе
1316
1316-1322: царствование
Филиппа V Длинного.
1316-1320: постепенное
подчинение «союзников»
в Артуа
1317
Собрания в землях
Лангедойля и Лангедока.
Собрание Штатов в Париже
1318
Соглашение с бургундцами.
Учреждение Совета месяца.
Консультации с городами
о монетах
Хью Диспенсер становится
фаворитом Эдуарда II
1319
1320
Январь: ордонанс в Вивье-
ан-Бри регламентирует
деятельность Счетной палаты.
Генеральные штаты
в Понтуазе
1320-1333: Владислав I Локетек,
король Польши
610

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
1312-1313: Марсилий Падуанский —
ректор Парижского университета
1313-1321: пассионал аббатисы
Кунгуты (Чехия).
Данте, «О монархии»
Первые уличные часы
в Италии
«Сказ о союзниках».
1316-1391: Папский дворец в Авиньоне
1316-1334: понтификат
Иоанна XXII.
1316-1354: зал капитула
в Бургосе
«Житие святого Дионисия»,
преподнесенное Филиппу V.
Надгробная статуя Робера д’Артуа
Около 1317 г.: Симоне Мартини
в Неаполе
Аббатство Сент-Уан (Св. Авдоина) в Руане
1318-1324: Оккам в Оксфорде,
а потом в Париже
1319-1324: Жан Пюсель, парижский
миниатюрист
Данте завершает
«Божественную комедию»
1320-1342: два последовательных варианта
«Романа о плуте Лисе»

КЛПГ.ТИШ'И (987-132Н)
ДАТЫ
ФРАНЦУЗСКАЯ
ПОЛИТИКА
ЗАРУБЕЖНАЯ
ПОЛИТИКА
1321
Генеральные штаты в Пуатье
1322
3 января: смерть Филиппа V.
1322-1328: царствование
Карла IV7 Красивого
Людовик Баварский одерживает
победу при Мюльдорфе
1323
Англичане нападают
на Сен-Сардо.
1323-1328: жакерия
в Приморской Фландрии
Конфликт Людовика Баварского
с папой.
Канонизация Фомы Аквинского.
1323-1351: господство авиньонцев
над Корсикой и Сардинией
1324
Карл IV конфискует Гиень и
Понтьё
Хайме II Арагонский захватывает
Сицилию
1325
Во Фландрии Роберт
Кассельский сменяет
Людовика Неверского
1326
Герцогство Афинское переходит
под власть Арагонской династии.
Брусса становится столицей
Османской империи.
1326-1377: Бертран дю Пуже
в Романье
1327
1327-1377: царствование
Эдуарда III в Англии
1328
1 февраля: смерть Карла IV7.
5 февраля: собрание прелатов
и баронов: Филипп Валуа
становится регентом.
29 мая: коронация
Филиппа VI Валуа.
Эдуард III выдвигает
притязание на корону
Франции.
23 сентября: победа Филиппа
над фламандцами
на горе Кассель
Коронация Людовика Баварского
императорской короной
612

ХРОНОЛОГИЯ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ВО ФРАНЦИИ
РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ФРАНЦИИ
Смерть Данте.
Часовня на оси собора в Или
Хоры собора в Паленсии.
Хоры Бристольского собора.
После 1322 г.: Дворец консулов
в Губбио.
1322-1360: Сиенский собор
1323-1348: собор в Асти.
Майстер Экхарт преподает
в Кёльне
Перпиньянский собор.
«Песнь против черни» высмеивает
фламандских мужланов
Марсилий Падуанский,
«Защитник мира»
Отмена
осуждения томизма
в Париже
Ретабло в Жероне работы
мастера Бартомеу
Барселона, церковь Санта-
Мария-дель-Мар (начало
строительства).
1328 г. и далее: работы Джотто
в Неаполе
613

БИБЛИОГРАФИЯ
ОБЩАЯ БИБЛИОГРАФИЯ
(работы по политической истории, охватывающие весь период*)
Если до самого межвоенного периода история капетингской мо¬
нархии, вместе с историей церкви, была главной областью приложения
сил французских историков Средневековья, то позже интерес к ней
снизился, сменившись интересом к экономической и социальной исто¬
рии, к региональным исследованиям, а потом ко все более многочис¬
ленным сферам, включавшим все аспекты жизни людей того времени,
которые изучали с помощью новейших методов, разработанных в гу¬
манитарных науках. Справедливости ради надо сказать, что приблизи¬
тельно поколение тому назад французские медиевисты вновь ощутили
интерес к политической истории; но подход к ней сильно изменился —
от представления, что политическая история может сводиться к собы¬
тийной, раз и навсегда отказались. Бросившись из одной крайности в
другую, историки даже почти совсем перестали пересказывать и ана¬
лизировать политические и военные события, так что одна из задач
настоящего издания как раз и состоит в заполнении этой лакуны со¬
временной историографии — ведь нередко, чтобы найти подробный и
основательный рассказ о делах французских королей, приходится об¬
ращаться к изданиям почти столетней давности.
Тем не менее отметим, что несколько лет назад начался ренессанс
биографии — историографического жанра, который неминуемо пред¬
полагает уделение немалого места событиям: образы Филиппа Авгу-
В примечаниях здесь мы будем указывать отдельные работы по той или иной теме,
которую упоминаем, не пытаясь систематизировать их перечень и не ограничиваясь
справочными изданиями, а только иллюстрируя сведения из текста. Работы более
общего характера — собственно предмет настоящей библиографии — приводятся
далее, в основном тексте.
АББРЕВИАТУРЫ
ВЕС: Bibliotheque de ГЁсо1е des Charles (Библиотека Школы хартий)
HLF: Histoire Iitteraire de la France (Литературная история Франции)
NRHD: Nouvelle revue d'histoire du droit (Новое обозрение истории права)
RHDFE: Revue d'histoire du droit fran^ais et etranger (Обозрение истории французского и
зарубежного права)
RHES: Revue d’histoire economique et sociale (Обозрение экономической и социальной
истории)
RHF: Recueil des historiens des Gaules et de la France (Сборник трудов историков Галлии
и Франции)
614

КИШШОГРЛФИЯ
ста, Людовика Святого, Филиппа Красивого вдохновили видных меди¬
евистов на написание больших книг. Впрочем, эти биографии содержат
анализ, выходящий далеко за пределы изучения черт отдельной лич¬
ности, так что в историографии французского Средневековья, види¬
мо, исключен возврат к «истории сражений» или истории, сводящейся
к жизнеописаниям великих людей, какой, как говорят, грозит сейчас
стать историографии Нового времени.
Итак, «возвращение к политике», но не «возвращение к событию». В
каком же жанре политической истории пишут сегодняшние медиевисты?
Прежде всего, они продолжают дело эрудитов, более века назад
взявшихся публиковать и критически оценивать важнейшие источ¬
ники по нашей истории: издание королевских актов не прерывалось
и даже испытало новый подъем; публикуют также, менее системати¬
чески, но непрерывно, нарративные источники, счета, следственные
материалы и т. д. Выход этих крупных изданий непосредственно выли¬
вается в создание историографических трудов: изучение Дж. У. Болду¬
ином царствования Филиппа Августа неотделимо от публикации ар¬
хивов этого короля, издание «Поэмы о короле Роберте» Адальберона
Ланского оживило интерес к сословному обществу и власти в XI в., а
издание автобиографии Гвиберта Ножанского нашло широкое и раз¬
нообразное использование.
Связь с прежними поколениями эрудитов видна также в новом
интересе к истории институтов. Однако в этой области чисто описа¬
тельные исследования уже несколько устарели: последний большой
учебник по средневековым французским институтам, написанный
Лотом и Фавтье, появился почти сорок лет назад, и только юристы
по-прежнему работают в этом жанре*. Историки иногда посвящают
таким описаниям главы или статьи, но не целые труды, — они пред¬
почитают опираться на то, что приобрели предыдущие поколения, и
размышлять об институтах, подбирая к ним всевозможные новые
подходы. Так, ряд коллоквиумов был посвящен «Происхождению
государства Нового времени»’*, уходящему корнями в XIII и даже в
XII в., — рассматривали его отношения с аристократией, бюргерами,
культурой, налогами, церковью и т. д.*** Позднейшие большие работы
* Подробности этих публикаций и ссылки на них можно найти ниже в разделах данной
библиографии, посвященных отдельным царствованиям.
** Последним по времени был следующий учебник: Harouel J.-L., Barbey J., Bournazel Ё.,
Thibaut-Payen J. Histoire des institutions: de lepoque franque a la Revolution. Paris: PUP,
1987. Переиздан в 1998 г.
*** Culture et ideologic dans la genise de l’Etat inoderne: actes de la table ronde organisee par le
CNRS et L’Ecole Franchise de Rome: Rome, 15-17 octobre 1984. Roma: Ecole Franqaise de
615

КАПКТИНГИ (987-1328)
были посвящены зарождению национального чувства, зарождению
монархической идеологии, а также историографии и ее отношениям
с властью, символике власти и ее выражению в предметах и ритуалах
(прежде всего сакральных), формированию королевского окружения,
дворцам... Объектами анализа, часто вдохновляемого антропологией,
становились слова, жесты, предметы, резиденции монархической вла¬
сти; первым образцом такого подхода, оказавшим глубокое влияние на
последующие поколения, стали «Короли-чудотворцы» Марка Блока*.
Еще один магистральный путь исследования, который помогает лучше
понять действия власти — это просопография, то есть коллективная
биография социальной или профессиональной группы, позволяющая
историкам знакомиться с теми, кто отправлял власть от имени коро¬
ля. Этот метод, лучше всего разработанный применительно к XIV и
XV вв„ для которых имеются более богатые источники, позволяющие
Rome, 1985. — £tat et figlise dans la genese de l’£lat moderne: actes du colloque organise par
le CNRS et la Casa de Velazquez, Madrid, 30 novembre et ler decemhre 1984/ prepare par
J.-Ph. Genet et B. Vincent. Madrid: Casa de Velazquez, 1986. — Prosopographie et genese de
I’fitat moderne: actes de la table ronde, Paris, 22-23 octobre 1984, organisee par Ie CNRS et
I’ficole normale sup/rieure de jeunes filles/ ed. par F. Autrand. Paris: ENSJF, 1986. — Genese
de I’fitat moderne: prelfvement et redistribution: actes du colloque de Fontevraud, 1984/ ed.
par J.-Ph. Genet et M. Le Mene. Paris: fid. du CNRS, 1987. — La Ville, la bourgeoisie et la
genise de l’fitat moderne (Xlle-XVIIIe siicles): actes du colloque de Bielefeld, 29 novembre-
ler d/cemhre 1985, Colloque international du CNRS/ ed. par N. Bulst et J.-Ph. Genet. Paris:
fid. du CNRS, 1988. — Renaissance du pouvoir llgislatif et genese de l’Etat/ sous la dir. de
A. Gouron et A. Rigauditre. Montpellier: SocietZ d’ histoire du droit et des institutions des
anciens pays de droit ecrit, 1988. — L’fitat et les aristocraties: France, Angleterre, ficosse: XHe-
XVIle si£de: actes de la table ronde, Maison fran^aise d’Oxford, 26 et 27 septembre 1986,
organisee par Ie CNRS/ textes reunis et presentes par Ph. Contamine. Paris: Presses de l’ficole
normale sup/rieure, 1989. — L'Etat moderne, genise: bilans et perspectives: actes du colloque
tenu & Paris les 19-20 septembre 1989/ ed. par J.-Ph. (-enet. Paris: fid. du CNRS, 1990. — L’Etat
moderne, Ie droit, l’espace et les formes de I’Etat: actes du colloque tenu a la Baume Les Aix,
11-12 octobre 1984/ ed. par N. Coulet et J.-Ph. Genet. Paris: fid. du CNRS, 1990.
До настоящего издания сравнительные исследования развития институтов в разных
государствах Западной Европы почти не интересовали французских историков — на
этом специализировались прежде всего англосаксы (если не считать отдельных больших
работ немецких медиевистов, например, П. Э. Шрамма об инсигниях королевской власти
или К. Р. Брюля о доходах монархов), см., например, книги Болдуина о Филиппе Августе
(см. далее), старавшегося выявить разные влияния на формирование ментальности и
методов управления, или книгу Дж. Р. Страйера «Средневековые истоки современного
государства»: Strayer J. R. Les Origines medievales de I’fitat moderne/ traduit de I’americain
par M. Clement. Paris: Payot, 1979 (Страйер изучал прежде всего капетингскую монархию
и, в частности, местные администрации и их взаимное влияние). Среди исследований
такого рода, затрагивающих капетингскую Францию или ее районы, упомянем только:
Lyon В., Verhulst A. Medieval finance: a comparison of financial institutions in Northwestern
Europe. Brugge: De Tempel, 1967. — Bisson T. N. The problem of feudal monarchy: Aragon,
Catalunia and France// Speculum. 53 (1978). P. 460-478. — Hollister C. W„ Baldwin J. W. The
rise of administrative kingship: Henry I and Philip Augustus// American Historical Review. 83
(1978). P.867-905.
616

НИКЛИОГРЛФИЛ
определять место людей в истории и связывать их меж собой, тем не
менее удалось применить также к приближенным первых Капетингов,
к бальи и советникам их преемников.
Впрочем, для капетингской эпохи, когда власть была раздроблена
и принадлежала множеству крупных и мелких сеньоров, изучение вла¬
сти нельзя ограничивать чисто монархическими рамками — немалая
часть исследований посвящена территориальным княжествам, Анжу,
Шампани или Нормандии, менее важным сеньориям — Куси, Беллему
или Монморанси*, а также епископствам, таким как Нуайон, Бове или
Оксер. Таким образом, политическая историография XI—XIII вв. выхо¬
дит далеко за пределы историографии монархии, и все современные
авторы, исследующие большие темы, берут примеры из жизни мест¬
ных сеньоров и прежде всего территориальных князей”, изучая их ма¬
тримониальные стратегии, их роль в установлениях «мира» в XII в.”*,
и	*«** *** ****развитие у них представлении о генеалогии или значение, одновре¬
менно практическое и символическое, какое они придавали своим
* О значении «Королей-чудотворцев» и развитии «исторической политической
антропологии» см. предисловие Ж. Ле Гоффа к изданию 1983 г., упомянутому ниже.
О влиянии М. Блока см. также предисловия П. Тубера и Р. Фоссье к последним
переизданиям соответственно «Характерных черт французской аграрной истории»
(Bloch М. Les caractires originaux de l’histoire rurale fran^aise. Paris: Armand Colin, 1999.
[References: histoire.]) и «Феодального общества» (Bloch M. La societe feodale. Paris: Albin
Michel, 1994), а прежде всего — сборник «Марк Блок сегодня: сравнительная история
и общественные науки»: Marc Bloch aujourd’hui: histoire comparee et sciences sociales:
colloque international de Paris, 16-18 juin 1986/ textes reunis et presentes par H. Atsma et
A. Burguiire. Paris: Ed. de l’Ecole des hautes etudes en sciences sociales, 1990.
** Lemarignier J. F. Le gouvernement royal aux premiers temps capetiens (987-1108). Paris:
Picard, 1965. — Bournazel Ё. Le Gouvernement capetien au Xlle siicle: 1108-1180, structures
sociales et mutations institutionnelles. Paris: PUF, 1975. [Publications de la Faculte de droit
et des sciences economiques de I'Universite de Limoges; 2.] Ссылки на многочисленные
издания о политическом персонале последних Капетингов см. в изданиях: Favier J.
Philippe le Bel. Paris: Fayard, 1978, переизд. 1998. P. 627-629. — Bibliographie de l’histoire
medievale en France: 1965-1990/ Societe des historiens medievistes de lenseignement
superieur; textes reunis par M. Balard. Paris: Publications de la Sorbonne, 1992. P. 71-72. —
Prosopographie et genese de I’Etat moderne. Op. cit.
*** Barthilemy D. Les deux ages de la seigneurie banale: pouvoir et societe dans la terre des sires
de Coucy: milieu Xle-milieu Xlle siede. Paris: Publications de la Sorbonne, 1984. — Louise G.
La seigneurie de Belleme: Xe-Xlle siecles: devolution des pouvoirs territoriaux et construction
d’une seigneurie de frontiire aux confins de la Normandie et du Maine, a la charniere de Ian mil.
Flers: Le Pays bas-normand, 1992-1993. — Bedos-Rezak B. La Chatellenie de Montmorency
des origines i 1368: aspects feodaux, sociaux et economiques. Pontoise: Societe historique et
archeologique de Pontoise, du Val d’Oise et du Vexin, 1981.
**** Guyatjeannin O. Episcopus et comes: affirmation et declin de la seigneurie episcopale au nord
du royaume de France (Beauvais-Noyon), Xe-d6but XHIe siide. Genive: Droz, 1987. —
Bouchard С. B. Spirituality and administration: the role of the bishop in twelfth century
Auxerre. Cambridge, Mass.: Mediaeval academy of America, 1979.
617

КАННИНГИ (987-13281
дворцам*. Политический анализ «феодального» периода неотделим и
от социального анализа аристократии**. Только для XIII в. и далее изу¬
чение монархической власти занимает в политической историографии
доминирующее и все более исключительное место.
РАБОТЫ ПО БИБЛИОГРАФИИ
Существует примечательная возможность познакомиться с про¬
изведениями французских медиевистов с 1965 по 1990 г. — два изда¬
ния, дополняющие друг друга: L’Histoire medievale en France: 1969-1989:
bilan et perspectives/ Societe des historiens medievistes de l’enseignement
superieur, 20e Congres, Paris, ler-4 juin 1989; textes reunis par M. Balard.
Paris: Seuil, 1991; Bibliographie de I'histoire medievale en France: 1965-19901
Societe des historiens medievistes de l’enseignement superieur; textes reunis
par M. Balard. Paris: Publications de la Sorbonne, 1992.
СОБЫТИЙНАЯ ИСТОРИЯ
Единственным подробным рассказом о событиях, охватывающим
весь капетингский период, остается «История Франции от начала до
Революции» под редакцией Э. Лависса, т. II, кн. 2 (987-1137), напи¬
санная А. Люшером, и т. III, кн. 1 (1137-1226), написанная А. Люте¬
ром, а также кн. 2 (1226-1328), написанная Ш.-В. Ланглуа: Histoire de
France depuis les origines jusqu’a la Revolution/ sous la dir. d’ E. Lavisse. Paris:
Hachette, 1911, переиздание: Paris: Librairie Jules Tallandier, 1980.
Немногим менее старые и явно менее глубокие работы: Petit-
Dutaillis СИ. La monarchic feodale en France et en Angleterre, Xe-
XHIe siede. Paris: la Renaissance du livre, 1933. [L’Evolution de l’humanite:
Synthese collective; 41.] [Русский перевод: Пти-Дютайи Ш. Феодальная
монархия во Франции и в Англии Х-ХШ веков/ Пер. С. П. Моравского.
СПб: Евразия, 2001], переиздававшаяся в 1947 г. и позже, и книги из
серии «Общая история, публикуемая под редакцией Г. Глотца. История
Средних веков» (Histoire generale publiee sous la direction de G. Glotz.
Histoire du Moyen Age): Fliche A. L’Europe occidental de 888 a 1125. Paris:
PUF, 1930 [Histoire du Moyen Age. T. II.]; Petit-Dutaillis Ch., Guinard P
Lessor des Etats dOccident: France, Angleterre, Peninsule iberique. Paris:
0	фундаментальном политическом значении удельных княжеств до конца XII в. см.
прежде всего: Werner К. F Konigtum und Fiirstentum im franzosischen 12. Jahrhundert//
Probleme des 12. Jafirfiunderts, Reichenau-Vortrage 1965-1967. Konstanz; Stuttgart:
1	Thorbecke, 1968. [Vortrage und Forschungen; Bd. 12.] S. 177-225, а из последних работ
Barthelemy D. Lordre seigneurial: Xle-XIIe siede. Paris: Seuil, 1990.
Aiirell M. Les noces du comte: mariage et pouvoir en Catalogue (785-1213). Paris: Publications
de la Sorbonne, 1995. — Debax H. Strategies matrimoniales des comtes de Toulouse (850-
1270)// Atmales du Midi. 182 (1988). P. 131-151.
618

БИБЛИОГРАФИЯ
PUF, 1937 [Histoire du Moyen Age. T. IV. Deuxieme partie], переиздание:
Paris: PUF, 1944; FawtierR. L’Europe occidentale de 1270 a 1380. Paris: PUF,
1940 [Histoire du Moyen Age. T. VI. Premiere partie].
ОБЩИЕ РАБОТЫ ПО ИСТОРИИ ФРАНЦИИ
Со времен Лависса очень многие работы по истории Франции
рассматривали и капетингский период; пусть никто из авторов не по¬
желал особо вникать в подробности событий, но все они привели бо¬
лее или менее сжатый их пересказ, сопроводив институциональным,
социальным, экономическим анализом, становившимся все глубже
по мере развития науки. В настоящее время самая интересная из та¬
ких работ — бесспорно, последняя, «Новая история средневековой
Франции» (Nouvelle histoire de la France medievale) в серии «Points.
Histoire»; капетингскому периоду в ней посвящены т. 3: Barthelemy D.
L’ordre seigneurial: Xle-XIIe siecle. Paris: Seuil, 1990 [Nouvelle histoire
de la France m6dievale. 3] и т. 4: Bourin-Derruau M. Temps dequilibres,
temps de ruptures: XHIe siecle. Paris: Seuil, 1990. [Nouvelle histoire de
la France medievale, 4.] Можно также для знакомства с началом ди¬
настии и ее предшественниками обратиться к т. 2: Theis L. L’h6ritage
des Charles: de la mort de Charlemagne aux environs de Fan mil. Paris:
Seuil, 1990. [Nouvelle histoire de la France medievale. 2] [русский пере¬
вод: Тейс Л. Наследие Каролингов. IX-X века/ Пер. Т. А. Чесноковой.
М.: Скарабей, 1993].
Среди более ранних работ лучшие: Histoire de la France, 1. Naissance
dune nation: des origines a 1348/ publ. sous la dir. de G. Duby. Nouv. ed.
Paris: Larousse, 1992. — Duby G., Mandrou R. Histoire de la civilisation
fran^aise. 1, Moyen Age-XVIe siecle. Paris: Armand Colin, 1958. [Collection
U], остающаяся классикой.
Более живо написанная: Favier J. Histoire de France. 2, Le Temps des
principautes, de Fan mil a 1515. Paris: Fayard, 1984, переиздание: Paris:
Librairie generate fran^aise, 1992. [Le Livre de poche]. Издание: La France
medievale/ sous la direction de J. Favier. Paris: Fayard, 1983 (переиздано
в 1992 г.) включает исследования по отдельным темам. Среди учебни¬
ков для системы высшего образования: Le Jan R. Histoire de la France:
origines et premier essor, 480-1180. Paris: Hachette, 1996; Kerherve J.
Histoire de la France: la naissance de l’Etat moderne, 1180-1492. Paris:
Hachette, 1998. [Carre histoire; 44.]; Gauvard C. La France au Moyen Age
du Ve au XVe siecle. Paris: PUF, 1996 [Collection Premier cycle]. Наконец,
для первого знакомства можно использовать книгу: Chedeville A. La
France au Moyen Age. Paris: PUF, 1965 [Que sais-je? 69], много раз пе¬
реизданную.
619

KAIII-ТИНГИ 19Я7-И2М
ОБЩАЯ ИСТОРИЯ МОНАРХИЧЕСКИХ ИНСТИТУТОВ
Учебник, ставший классическим: Lemarignier J.-F. La France
medievale: institutions et societe. Paris: Armand Colin, 1970 [Collection U.],
переиздававшийся.
Из более новых книг тема хорошо изложена в издании: Le Goff J.
Le Moyen Age, IXe-debut XlVe siecle// Histoire de la France. 2, L’Etat et les
pouvoirsl sous la dir. d’A. Burguiere et J. Revel; vol. dir. par J. Le Goff. Paris:
Seuil, 1989. P. 21-127.
Фундаментальным изданием, столь же ясным, но намного бо¬
лее подробным, остается: Histoire des institutions franfaises au Moyen
Age, publiee sous la dir. de F. Lot et R. Fawtier. Paris: PUF, 1957-1962. T. I.
Institutions seigneuriales. Paris: PUF, 1957; T. II. Institutions royales, les droits
du mi exerces par le roi. Paris: PUF, 1958; T. III. Institutions ecclesiastiques.
Paris: PUF, 1962. Некоторую пользу еще можно извлечь из книги:
Luchaire A. Histoire des institutions monarchiques de la France sous les
premiers Capetiens (987-1180). Paris: Imprimerie nationale, 1883. 2 vol.
ИСТОРИЯ МОНАРХИИ: НЕКОТОРЫЕ СТАРЫЕ РАБОТЫ
Приведем сначала некоторые входившие в старую библиографию
книги, которые нельзя полностью заменить позднейшими трудами.
Впрочем, можно было бы упомянуть и еще много книг, написанных вы¬
дающимися эрудитами в течение полувека до Второй мировой войны.
Lot F. Fideles ou vassaux? Essai sur la nature juridique du lien qui unissait
les grands vassaux a la royaute, depuis le milieu du IXe jusqua la fin du
Xlle siecle. These de doctorat. Paris: E. Bouillon, 1904. Задача этой книги,
цитируемой и обсуждаемой по сей день, состояла в том, чтобы пока¬
зать, что шесть крупных вассалов короны с X в. были связаны с ней
тесным оммажем; здесь встречаются парадоксальные суждения, но
главное содержание книги — шесть монографических исследований о
крупных княжествах.
Newman W. М. Le domaine royal sous les premiers Capetiens (987-1180). Paris:
Recueil Sirey, 1937. В этой тщательной описи королевских владений в
период, когда они еще почти не выходили за пределы Иль-де-Франса,
автор совершенно не стремился к обобщениям; однако, помимо доку¬
ментов, здесь можно найти хороший анализ самой природы домена.
Fawtier R. Les Capetiens et la France: leur role dans sa construction. Paris: PUF,
1942 [Русский перевод: Фавтье P. Капетинги и Франция/ Пер. Г. Ф. Цы-
булько. СПб: Евразия, 2001]. Книга одного из лучших знатоков матери¬
ала, довольно живая и написанная без претензий на то, чтобы исчер¬
пать тему, но и по сей день вызывающая большой интерес благодаря
свободе изложения и оригинальным подходам к исследованию.
Schramm Р. Е. Der Konig von Frankreich: das Wesen der Monarchic vom 9. zum
16. Jahrhundert; ein Kapitel aus der Geschichte des abendlandischen Staates.
620

нишпюп’афия
Weimar: Bohlau, 1939. 2 Bd. Темы, которые рассмотрел Шрамм (сим¬
волика власти, выборы, ритуалы...), были блистательно раскрыты во
многих позднейших работах, исправлены были и ошибки в деталях, но
более ясного изложения, чем у него, нет.
Bloch М. Les rois thaumaturges: etude sur le caractere surnaturel attribue a la
puissance royale particulierement en France et en Angleterre. Strasbourg:
Istra; Paris: Humphrey Milford: Oxford University press, 1924. Переизда¬
ния: Paris: Gallimard, 1961 и 1983. [Bibliotheque des histoires.] [Русский
перевод: Блок M. Короли-чудотворцы: Очерк представлений о сверхъ¬
естественном характере королевской власти, распространенных преи¬
мущественно во Франции и в Англии/ Пер. В. А. Мильчиной. М.: Школа
«Языки русской культуры», 1998.] О значении этой книги для развития
исследований капетингской монархии сказано выше.
ИСТОРИЯ МОНАРХИИ: НЕКОТОРЫЕ НОВЫЕ РАБОТЫ
Говоря о новых работах, мы намеренно почти не приводим ста¬
тей и исключаем многие книги, потому что цель этой библиографии
состоит отнюдь не в том, чтобы исчерпать материал, а чтобы указать
читателям, что можно прочесть дополнительно, и позволить им най¬
ти другие работы при помощи выбранных нами. Напомним также, что
в этом разделе перечислены только произведения, рассматривающие
капетингский период целиком или большую его часть.
Lewis A.W. Le Sang royal: la famille capetienne et l’Etat, France, Xe-XIVe siecle/
trad, de l’anglais par J. Carlier. Paris: Gallimard, 1986. [Bibliotheque des
histoires.] Научный и увлекательный анализ утверждения наследствен¬
ного принципа в династии Капетингов.
Beane С. Naissance de la nation France. Paris: Gallimard, 1985. [Bibliotheque des
histoires.] (Переиздание: 1993, [Collection Folio. Histoire; 56].) Еще одна
увлекательная книга, рассказывающая, как постепенно формировался
образ Франции (особенно в конце Средневековья, но многие пассажи
относятся непосредственно к Капетингам) благодаря написанию ее
истории, укреплению ее священного характера (страна святого Диони¬
сия, святого Людовика...) и усвоению королевской символики.
Krynen J. Lempire du roi: idees et croyances politiques en France, Xllle-
XVe siecle. Paris: Gallimard, 1993. [Bibliotheque des histoires.] Автор, ис¬
пользуя богатую литературу, показывает, как были заложены основы
абсолютизма — как возникли сакрализация королевской власти, боже¬
ственное право, утверждение верховенства династии и представление
о необходимости ее власти.
Droits savants et pratiques franfaises du pouvoir (Xle-XVe siecles)/ sous la dir. de
J. Krynen et A. Rigaudiere. Bordeaux: Presses universitaires de Bordeaux, 1992.
Pange J. de. Le Roi tres chretien: essai sur la nature du pouvoir royal en Franc.
Paris: A. Fayard, 1949.
Le Sacre des rois: actes du Colloque international d’histoire sur les sacres et
couronnements royaux, Reims, 9-12 octobre 1975. Paris: les Belles lettres,
621

КЛПКТИНГИ I9H7IJ2HI
1985. Общей статьи о коронациях Капетингов нет, но есть несколько
научных очерков о частных аспектах. Кстати, напомним, что корона¬
циям первых Капетингов посвящено много работ.
Le Goff J. Aspect religieux et sacre de la monarchic franchise du Xe au
XHIe siecle// Pouvoirs et libertes au temps des premiers Capetiens: colloque
de Noyon, septembre 1987/ publ. par E. Magnou-Nortier. Maulevrier:
Herault, 1992. P. 309-322 (также в издании: La royaute sacree dans le
monde chretien: colloque de Royaumont, mars 1989/ publ. sous la dir. de
A. Boureau et C. S. Ingerflom. Paris: Ed. de l’Ecole des Hautes etudes en
sciences sociales, 1992).
Erlande-Brandenburg A. Le Roi est mort: etude sur les funerailles, les sepultures
et les tombeaux des rois de France jusqua la fin du XIHe si£cle. Paris: Arts et
metiers graphiques, 1975.
Regalia: les instruments du sacre des rois de France, les honneurs de Charlemagne:
exposition, Paris, Musee national du Louvre, 14 octobre 1987-11 janvier
1988/ catalogue par D. Gaborit-Chopin. Paris: Ed. de la Reunion des musees
nationaux, 1987. [Monographies des musees de France.)
Lombard-Jourdan A. Fleurs de lis et oriflamme: signes celestes du royaume de
France. Paris: Presses du CNRS, 1991.
Histoire militaire de la France/ sous la dir. par A. Corvisier. 1, Des origines a 1715/
sous la dir. de Ph. Contamine. Paris: PUF, 1997. [Quadrige.] Этот обзорный
труд — всего лишь последнее звено в цепи произведений, немногочис¬
ленных, но важных, о войне и армиях в Средние века во Франции или в
Западной Европе; в нем можно найти ссылки на эти издания.
Le miracle capetienl sous la dir. de S. Rials. Paris: Perrin, 1987. [Passe simple.)
Сборник кратких тематических статей.
Bournazel Ё. La royaute feodale en France et en Angleterre (Xe-XIIIe siecles)// Les
feodalitesl sous la dir. de Ё. Bournazel, J.-P. Poly. Paris: PUF, 1998. P. 389-510.
Gasparri F. La Chancellerie royale franchise aux Xlle-XIIIe siecles. Paris: Gen£ve:
Droz, 1978.
Leyte S. Domaine et domanialite publique dans la France medievale, Xlle-
XVe si£cles. Strasbourg: Presses universitaires de Strasbourg, 1996.
РЕГИОНАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ
Как уже говорилось, место княжеств и самых скромных сеньорий
в истории королевства далеко не сводится к их поглощению доменом —
оно значительно. Большинству из них посвящены одна или две недавних
работы. Надо также напомнить, что существует серия по региональной
истории издательства «Privat», в книгах из которой уже описана вся тер¬
ритория страны. Каждая из них в двух-трех главах дает краткий обзор
средневековой истории провинции. Первый том издания «Histoire des
institutions fran^aises» Лота и Фавтье, уже упомянутого, включает ряд
фундаментальных очерков развития важнейших из региональных госу¬
дарств. Надо также отметить, что многие из региональных диссертаций,
посвященных скорей социально-экономическим вопросам, содержат
622

БИБЛИОГРАФИЯ
ценные исследования по истории графства или герцогства, в состав ко¬
торого входил регион: упомянем лишь Parisse М. Noblesse et chevalerie en
Lorraine medievale: les families nobles du XI au XIII siecle. Nancy: Service des
publications de l’Universite de Nancy II, 1982, а также работу Д. Бартелеми
о графстве Вандомском (уже упоминавшуюся). Монографии, содержа¬
ние которых имеет более откровенно политический характер:
Bur М. La formation du comte de Champagne: v. 950-v. 1150. Lille: Universite
de Lille III, 1977.
Guillot O. Le comte d’Anjou et son entourage au Xle siecle. Paris: A. et J. Picard,
1972. 2 vol.
Richard ). Les Dues de Bourgogne et la formation du duche: du Xle au XlVe siecle.
Paris: these dactylographiee, 1954.
Genicot L. Etudes sur les principautes lotharingiennes. Louvain: Publications
universitaires de Louvain, 1975. Здесь говорится о землях империи на се¬
веро-восточной границе, но эта книга заслуживает упоминания из-за
их роли во французской истории и общих черт этих княжеств, которые
она выявляет.
Pirenne Н. Histoire de Belgique des origines a 1914.5e ed. Bruxelles: Lamertin, 1902-
1932, 7 vol.: T. 1, Des origines au commencement du XlVe siecle. Bruxelles:
Lamertin, 1929. Переиздание: Histoire de Belgique des origines a nos jours.
Bruxelles: La Renaissance du livre, 1948-1975.
Les Principautes au Moyen Age: communications du Congres de Bordeaux, 1973.
Paris: Societe des historiens medievistes de lenseignement superieur public,
1979. Особого внимания заслуживают сообщения: Fossier R. Sur les
principautes medievales en France. P. 9-17. — Pacaut M. Recherche sur les
termes «Princeps, principatus, prince, principaute» au Moyen Age. P. 19-
27. — Musset L. Origines et nature du pouvoir ducal en Normandie jusqu’au
milieu de Xle siecle. P. 47-59.
Chedeville A., Tonnerre N.-Y. La Bretagne feodale: Xle-XIIIe siecle. Rennes:
Ouest-France, 1987; Leguay J.-P., Martin H. Fastes et malheurs de la Bretagne
ducale: 1213-1532. Rennes: Ouest-France, 1997.
Sassier Y. Recherches sur le pouvoir comtal en Auxerrois, du Xe au debut du
XHIe siecle. Auxerre: Soci6t6 des fouilles arclreologiques et des monuments
historiques de l’Yonne, 1980. [Cahiers darcl^ologie et d’histoire; 5.]
Poly J.-P. La Provence et la воаё1ё feodale: 879-1166, contribution a letude des
structures dites feodales dans le Midi. Paris: Bordas, 1976.
ПЕРВЫЕ КАПЕТИНГИ (987-1108)
Ф. Менан
Почти все нарративные источники этого периода изданы — чаще
всего в XIX в., с кратким анализом, либо позже, с французским пере¬
водом, например, в серии «Классики французской истории в Средние
века» (Les classiques de l’histoire de France au Moyen Age).
623

КАНН ИНГИ [987-132В)
Adalberon de Laon. Роете au roi Robert: introduction, edition et traduction
par C. Carozzi. Paris: les Belles lettres, 1979. [Les classiques de l’histoire de
France au Moyen Age; 32.]
Ademar de Chabannes. Chronique: publiee d’apres les manuscrits par ). Chavanon.
Paris: A. Picard, 1897. [Collection de textes pour servir a letude et a lenseignement
de l'histoire; 20.] В настоящее время П. Бурген, Д. Ф. Каллахэн и Р. Лэнде го¬
товят полное собрание его сочинений.
Dudon de Saint-Quentin. De moribus et actis primorum Normanniae ducum. Ed.
par J. Lair. Caen: Typ. F. Le Blanc-Hardel, 1865. [Memoires de la Societe des
antiquaires de Normandie; 23.]
Guibert de Nogent. Autobiographic; introduction, edition et traduction par E.-
R. Labande. Paris: les Belles lettres, 1981. [Les classiques de l’histoire de
France au Moyen Age; 34.]
Guillaume de Jumieges. Gesta normannorum ducum/ ed. critique par J. Marx.
Rouen: A. Lestringant, 1914.
Guillaume de Poitiers. Histoire de Guillaume le Conquerant. Ed. et trad, par
R. Foreville. Paris: les Belles lettres, 1952. [Les classiques de l’histoire de
France au Moyen Age; 23.]
Helgaud de Fleury. Vie de Robert le Pieux/ texte ed., trad, et an note par R.-
H. Bautier et G. Labory. Paris: Centre national de la recherche scientifique,
1965. [Sources d’histoire medievale; 1.]
Ordericus Vitalis. Historiae ecclesiasticae libri tredecim... emendavit A. Le
Prevost. Parisiis: J. Renouard, 1835-1855. [Societe de l’Histoire de France.
Publications in octavo.] Переиздание: The ecclesiastical history of Orderic
Vitalis/ ed. and transl. by M. Chibnall. Oxford: Clarendon Press, 1969-1980.
[Oxford Medieval Texts.]
Raoul Glaber. Les cinq livres de ses histoires (900-1044)/ publ. par M. Prou. Paris:
A. Picard, 1886. [Collection de textes pour servir a letude et a lenseignement
de l’histoire; 1.] Перевод: Histoires/ trad, et presentees par M. Arnoux.
Turnhout: Brepols, 1996. [Miroir du Moyen Age.]
Richer. Histoire de France (888-995). Ed. et. trad, par R. Latouche. Paris: les Belles
Lettres, 1930-1937. 2 vol. [Les classiques de l’histoire de France au Moyen
Age; 12.] [Русский перевод. Рихер Реймсский. История/ пер. А. В. Тара¬
совой.М.: РОССПЭН, 1997.]
Yves de Chartres. Correspondance. Tome 1,1090-1098/ ed. et trad, par J. Leclercq.
Paris: les Belles Lettres, 1949. [Les classiques de l’histoire de France au Moyen
Age; 22.]
Отрывки из текстов: L‘An mille: oeuvres de Liutprand, Raoul Glaber,
Ademar de Chabannes, Adalberon, Helgaud/ reunies, trad, et pres, par
E. Pognon. Paris: Gallimard, 1947. [Memoires du passe pour servir au
temps present; 6.] — VAn mill pres, par G. Duby. Paris: Julliard, 1967.
[Archives; 30.] — Les societes meridionales autourde Van mil: repertoire des
sources et documents commentes/ coordonne par M. Zimmermann. Paris:
Ed. du Centre national de la recherche scientifique, 1992. [Sud.]
624

БИБЛИОГРАФИЯ
Царствования первых четырех Капетингов когда-то были опи¬
саны в серии Лависса, и работа Люшера: Luchaire A. Les premiers
Capetiens (987-1137). Paris: Hachette, 1901 [Histoire de France depuis
les origines jusqu a la Revolution. Tome deuxieme. 2] была переиздана в
1980 г. издательством Tallandier. Совершенно незаменимы посвящен¬
ные первым Капетингам работы Ж.-Ф. Лемаринье: Lemarignier J. К
Le gouvernement royal aux premiers temps сарёЛепв (987-1108). Paris:
Picard, 1965. См. также: Ganshof F. L. Dentourage des premiers Capetiens//
Revue historique de droit franfais et etranger. Ser. 4, 46 (1968). P. 263-274.
О ГУГО КАПЕТЕ:
Lot F. Etudes sur le regne de Hugues Capet et la fin du Xe siecle. Paris: Ё. Bouillon,
1903.
Hugues Capet: mi de France! presentation de Hugues Capet par E. Pognon; textes
de Hugues Capet, Richer, Gerbert, Helgaud... etc. Paris: Albin Michel, 1966.
[Le тётопа1 des siecles. Les Hommes. Xe siecle.]
TheisL. LAvenement d’Hugues Capet: 3 juillet 987. Paris: Gallimard, 1984. [Trente
jounces qui ont fait la France; 4.]
Sassier Y. Hugues Capet: naissance d’une dynastie. Paris: Fayard, 1987.
О РОБЕРТЕ II:
Pfister Ch. Etudes sur le regne de Robert le Pieux: 996-1031. Paris: F. Vieweg,
1885. [Biblioth£que de ГЁсо1е des hautes ёtudes. Sciences philologiques et
historiques; 64.]
ОБЗОРНОЙ РАБОТЫ О ЦАРСТВОВАНИИ
ГЕНРИХА I НЕТ, НО ЕСТЬ ТРИ СТАТЬИ:
Dhondt J. Henri Ier, l’Empire et l’Anjou (1043-1056)// Revue beige dephilologie et
d’histoire. T. 25, fasc. 1-2, 1946. P. 87-109 (положения этой статьи крити¬
кует О. Гильо в своем очерке о графе Анжуйском).
Dhondt }. Quelques aspects du r£gne d’Henri Ier, roi de France// Melanges
d’histoire du Moyen Age: dёdiёs a la memoire de Louis Halphen. Paris: PUF,
1951. P. 199-208.
Guyotjeannin O. Les actes de Henri Ier et la Chancellerie royale dans les аппёев
1020-1060 // Comptes-rendus des seances de lAcademie des Inscriptions et
Belles-Lettres. 132 (1988). Nr. 1. Janvier-mars 1989. P. 81-97.
О ФИЛИППЕ I:
Fliche A. Le Regne de Philippe Ier, roi de France (1060-1108). These pour le
doctorat es lettres ргёвеШёе a la Басикё des lettres de l’Universte de Paris.
Paris: Боаё1ё franchise d’imprimerie et de librairie, 1912.
Сюда следует добавить: Bautier R.-H. La prise en charge du Berry
par le roi Philippe Ier et les antecedents de cette politique de Hugues le
Grand a Robert le Pieux// Media in Francia: recueil de melanges offert a
625

КАПГ.ТИНГИ (У87-1328)
Karl Ferdinand Werner a l’occasion de son 65e anniversaire par ses amis et
collegues fran^ais. Maulevrier: Herault, 1989. P. 31-60.
Guyotjeatmin O. Les actes etablis par la chancellerie royale sous Philippe Ier//
Bibliotheque de 1Ёсо1е des Chartes. 147 (1989). P. 29-48.
На основе материалов коллоквиума: «Hugues Capet, 987-1987, la
France de Ian mil» (Оксер, 26-27 июня 1987 п, Мец, 11-12 сентября
1987 г., Париж и Санлис, 22-25 июня 1987 г.) были сделаны публикации:
Religion et culture autour de ГАп mil: royaume capetien et Lotharingie/ actes
du colloque “Hugues Capet, 987-1987, la France de lan mil”, Auxerre, 26 et
27 juin 1987; Metz, 11 et 12 septembre 1987; etudes reunies par D. Iogna-Prat
et J.-Ch. Picard. Paris: Picard, 1990; — Le mi de France et son royaume autour
de ГАп mil.../ Colloque “Hugues Capet, 987-1987, la France de lan mil”, Paris,
Senlis, 22-25 juin 1987; etudes reunies par M. Parisse et X. Barral i Altet. Paris:
Picard, 1992. Часть статей была напечатана в сборнике: La France de Van
mil/ sous la dir. de R. Delort. Paris: Seuil, 1990. [Points. Histoire; 130.]. Bee
это было дополнено изданием: Atlas de la France de ГАп mil: etat de nos
connaissances/ sous la dir. de M. Parisse. Paris: Picard, 1994.
См. также:
Brtihl C. Naissance de deux peuples: «Fran^ais» et «Allemands»; IXe-XIe siecle/
trad, de l’allemand par G. Duchet-Suchaux. Paris: Fayard, 1994.
Pouvoirs et libertes au temps des premiers Capetiens: colloque de Noyon, septembre
1987/ publ. par E. Magnou-Nortier. Maulevrier: Herault, 1992.
ОТ ЛЮДОВИКА VI ДО ФИЛИППА АВГУСТА
М. Шовен и Ф. Менан
ЛЮДОВИК VI
О царствовании Людовика VI есть исключительный источник
информации — «Жизнь Людовика Толстого» Сугерия: Suger. Vie de
Louis VI le Gros. Editee et traduite par H. Waquet. Paris: H. Champion,
1929. [Les classiques de l’histoire de France au Moyen Age, 11.], переизда¬
ние 1964 г. [русский перевод: Сугерий, аббат Сен-Дени. Жизнь Людо¬
вика VI Толстого, короля Франции (1108-1137)/ пер. Т. Ю. Стукаловой.
М.: Старая Басманная, 2006.] Другие произведения Сугерия (см. статью
Словаря на его имя) тоже важны; единственным их полным изданием
(включающим разные малые сочинения и переписку) остается Suger.
Oeuvres completes de Suger/ recueillies, annotees et publiees d’apres les
manuscrits... par A. Lecoy de La Marche. Paris: Vve de J. Renouard, 1867
[Societe de l’Histoire de France.]. Идет работа над новым полным изда¬
нием, которую возглавляет Ф. Гаспарри: первый том вышел в 1996 г.
{Suger. Ecrits sur la consecration de Saint-Denis; Lbeuvre administrative
626

КИВЛИОГРЛФИЯ
de ГаЬЬё Suger de Saint-Denis; Histoire de Louis VII/ texte etabli, trad, et
commente par F. Gasparri. Paris: les Belles lettres, 1996. [Les classiques de
l’histoire de France au Moyen Age.]), второй анонсирован. Недавно был
издан перевод разных произведений Сугерия: Suger. La geste de Louis VI
et autres oeuvres/ pres. M. Bur. Paris: Imprimerie nationale, 1994. [Acteurs
de l’histoire.] Э. Панофский опубликовал со вступлением, переводом и
комментарием сочинения Сугерия «Книга о делах управления» и «Об
освящении Сен-Дени» (Abbot Suger. On the abbey church of St-Denis
and its art treasures. [Sugerii abbatis “Sancti dionysii liber”.] Ed., transl. and
annot. by E. Panofsky. Princeton, N. J.: Princeton University press, 1946; вто¬
рое издание, исправленное и дополненное Гердой Панофски-Сёргель,
вышло там же в 1979 г.).
Еще два нарративных источника исключительного качества во
многом связаны с событиями, к которым был причастен король:
Galbert de Bruges. Du meurtre du glorieux Charles, comte de Flandre, trahi et
assassine. Publie par H. Pirenne. Paris: A. Picard, 1891. [Collection de textes
pour servir a letude et й l’enseignement de l’histoire; 10.] Перевод: Galbert de
Bruges. Le Meurtre de Charles le Bon. Trad, du latin par J. Gengoux. Anvers:
Fonds Mercator, 1978.
Guibert de Nogent. Autobiographic; introduction, edition et traduction par E.-
R. Labande. Paris: les Belles lettres, 1981. [Les classiques de l’histoire de
France au Moyen Age; 34.]
Что касается актов короля, до сих пор располагали только их
анализом: Luchaire A. Louis VI le Gros: annales de sa vie et de son regne
(1081-1137); avec une introduction historique. Paris: Picard, 1890. Недав¬
но Академия надписей и изящной словесности опубликовала их пол¬
ностью: Recueil des actes de Louis VI, Roi de France (1108-1137)/ publie
sous la direction de M. R.-H. Bautier; par M. J. Dufour. Paris: Academie des
inscriptions et belles-lettres; diffusion De Boccard, 1992-1994. 4 v. [Chartes
et diplomes relatifs a l’histoire de France.]
Богатство источников контрастирует с малочисленностью истори¬
ческих работ о царствовании Людовика VI: при всей его значимости
ему не посвящено ни одной монографии со времен предисловия А. Лю-
шера к его «Анналам», превосходного, но имеющего давность уже
больше века и более не отвечающего на вопросы, которыми задаемся
мы. Этот текст с купюрами был воспроизведен в издании: Luchaire А.
Les premiers Capetiens (987-1137) [Histoire de France depuis les origines
jusqua la Revolution. Tome deuxieme. 2], op. cit.
Надо надеяться, что публикация актов Людовика VI активизирует
изучение этого периода. Пока что есть только отдельные исследования
некоторых тем или некоторых периодов царствования. Благодаря двум
627

KAIlimiHI H (9H7-I32S)
из них, относящимся к царствованиям Людовика VI и Людовика VII,
мы стали лучше понимать их важные аспекты: первое — это социаль¬
ный анализ королевского окружения, перегруженный, но очень инте¬
ресный, второй — общая оценка сильных и слабых сторон королевской
власти; оба уже были упомянуты выше: Bournazel Ё. Le Gouvernement
capetien au Xlle siecle: 1108-1180, op. cit., и Werner K. F. Konigtum und
Fiirstentum im franzosischen 12. Jahrhundert, op. cit.
О личности короля: Dufour J. Louis VI, roi de France (1108-1137), a
la lumiere des actes royaux et des sources narratives// Comptes-rendus des
seances de I’Academie des Inscriptions et Belles-Lettres. Vol. 134, №2. Avril-
juin 1990. P. 456-482.
В книге: Sassier Y. Louis VII. Paris: Fayard, 1991 рассказывается о по¬
следних годах короля.
Сугерию посвящено намного больше работ, чем его повелителю:
вступление А. Баке к изданию «Жизни Людовика Толстого» (Suger.
Vie de Louis VI le Gros. Op. cit.), маленькая биография M. Обера:
Aubert М. Suger. Abbaye S. Wandrille: Editions de Fontenelle, 1950. [Figures
monastiques.] и совсем новая работа М. Бюра: Bur М. Suger: abbe de
Saint-Denis, regent de France. Paris: Perrin, 1991. Сельскохозяйственная
деятельность Сугерия вызвала интерес у Ш. Игуне, большого специа¬
листа по распашкам целины в Иль-де-Франсе, который посвятил ему
две статьи (содержание второй шире, чем можно предположить по ее
названию): Fligounet Ch. L’abate Suger e le campagne francesi// La bonifica
benedettina. Roma: Istituto della Enciclopedia italiana, 1963. P. 121-126;
Higounet Ch. Notes sur «carruca» chez Suger// Miscellanea Mediaevalia in
memoriam Jan Frederik Niermeyer. Groningen: Wolters, 1967. P. 241-244;
обе перепечатаны в издании: Higounet Ch. Paysages et villages neufs du
Moyen Age: recueil darticles. Bordeaux: Federation historique du Sud-
Ouest, 1975. P. 119-123, 125-127.
Но особое внимание в последнее время благодаря работам исто¬
риков искусства о Сен-Дени вызвала деятельность Сугерия как стро¬
ителя и коллекционера. В 1981 г. состоялся большой симпозиум; в
состав его материалов вошли, в частности, короткие статьи о других
сферах деятельности Сугерия — политике, монастырской реформе и т.
д.: Abbot Suger and Saint Denis: a symposium held in 1981 at the Cloisters
and at Colombia university/ ed. by P. L. Gerson. New York: Metropolitan
museum of art, 1986.
ЛЮДОВИК VII
Полного рассказа современника о его царствовании не было: Су-
герий начал биографию, которая осталась незавершенной; еще одна,
628

КИБЛИОГРЛФИЯ
анонимная, закончилась 1166 г. и осталась очень краткой; подробно из¬
вестно лишь о начале крестового похода — от монаха и будущего абба¬
та Сен-Дени Эда Дейльского. Ссылки на издания (не содержащие пере¬
водов) можно найти в работах И. Сассье и М. Пако, упомянутых ниже.
Опись актов царствования была сделана в 1885 г. А. Люшером, опубли¬
ковавшим те из них, которые не издавались раньше: Luchaire A. Etudes
sur les actes de Louis VII. Paris: Picard, 1885. [Memoires et documents.]
Переиздание: Bruxelles: Culture et Civilisation, 1964.
Любопытно, что, хотя этим царствованием чаще всего пренебре¬
гали, а источники информации о нем достаточно ограничены, ему не¬
давно посвятили две монографии: Pacaut М. Louis VII et son royaume.
Paris: SEVPEN, 1964 [Bibliotheque generate de L’Ecole Pratique des Hautes
Etudes]. — Sassier Y. Louis VII. Paris: Fayard, 1991. Можно обратиться
также к написанным А. Люшером главам «Людовик VII», «Филипп
Август», «Людовик VIII» в «Истории Франции» под редакцией Э. Ла-
висса: Histoire de France depuis les origines jusqua la Revolution. Op. cit.
Ill, 1. P. 1-81 или к ее переизданию издательством Талландье 1980 г.
Много дополнительной информации содержится в двух произве¬
дениях, имеющих выраженный аналитический характер: Pacaut М.
Louis VII et les elections episcopates dans le royaume de France. Paris:
J. Vrin, 1957; Boussard J. Le gouvernement d’Henri II Plantagenet. Paris:
Librairie dArgences, 1956. [Bibliotheque elzevirienne. Nouvelle serie
Etudes et documents.]
ФИЛИПП АВГУСТ
Политическая важность этого царствования и прогресс в сфере
административной документации отразились в большом объеме доку¬
ментов, которыми мы располагаем.
Нарративные источники
При зарождении историография французских королей воспро¬
извела образец, предложенный полвека назад Сугерием, и центр ее
разработки надолго обосновался в Сен-Дени, сохраняя тесную связь
с двором и его архивами. Полуофициальные рассказы об этом цар¬
ствовании, дополняющие друг друга, оставили два великих историка:
о первой части, до завершения великих завоеваний, — Ригор, о даль¬
нейшем периоде — Вильгельм Бретонец. Оба рассказа носят название
«Gesta Philippi Augusti» (Деяния Филиппа Августа); Вильгельм Брето¬
нец создал также версию в стихах — «Филиппиду».
Существует только их старинное издание: Oeuvres de Rigord
et de Guillaume le Breton, historiens de Philippe-Auguste. Publiees par
629

КАШТИНГИ (987-132Й)
Н. F. Delaborde. Paris: Renouard, 1882-1885. [Societe de l’Histoire de
France: 210.] 2 vol.
Дипломатические источники
Они несравненно богаче, чем для предшествующих царствований, и
издатели предприняли обширный труд по их научной публикации, кото¬
рая как раз завершается. Ее начал Л. Делиль: Delisle L. Catalogue des actes
de Philippe-Auguste. Paris: A. Durand, 1856. Сегодня в нашем распоряже¬
нии имеются: Recueil des actes de Philippe Auguste, roi de France/ publie sous
la dir. de Ё. Berger par H.-F. Delaborde, C. Brunei, Ch. Samaran, M. Nortier,
J. Favier et al. Paris: imprimerie nationale, 1916-2004. 6 vol, а также: Le
premier budget de la monarchic franfaise: le compte gineral de 1202-12031 par
F. Lot et R. Fawtier. Paris: librairie ancienne H. Champion, 1932. [Bibliotheque
de l’Ecole des hautes etudes. Sciences historiques et philologiques; 259.].
Идет публикация реестров Филиппа Августа. Вышел первый том,
содержащий три реестра: Les registres de Philippe Auguste. Vol. 1, Texte/
publ. par J. W. Baldwin; sous la dir. de R.-H. Bautier. Paris: Imprimerie
nationale: diffusion de Boccard, 1992. [Recueil des historiens de la France.
Documents financiers et administratifs; 7.]
Имеют ценность и другие источники, такие как счета 1213 и 1221 г.
или приговоры суда Шахматной доски в Нормандии. Указания на ра¬
боты, сопровождавшие эти большие публикации, можно найти в книге
Дж. У Болдуина «Филипп Август и его правление», упомянутой ниже.
Исследования, посвященные этому царствованию, тоже много¬
численны и отличаются высоким качеством. Они вновь оживились за
последние пятнадцать лет, так же как и публикации источников. Наи¬
более важны две больших книги: La France de Philippe Auguste: le temps
des mutations: actes du colloque international organise par le CNRS (Paris,
29 septembre-4 octobre 1980)/ publ. sous la dir. de R.-H. Bautier. Paris: Centre
national de la recherche scientifique, 1982. [Colloques Internationaux du Centre
National de la Recherche Scientifique; 602.]; Baldwin ]. W. The Government of
Philip Augustus: foundations of French royal power in the Middle ages. Berkeley;
Los Angeles; London: University of California press, 1986. Французский пере¬
вод: Philippe Auguste et son gouvernement: les fondations du pouvoir royal en
France au Moyen Age/ trad, de l’anglais par B. Bonne. Paris: Fayard, 1991.
С тех пор вышла еще одна биография: Sivery G. Philippe Auguste.
Paris: Plon, 1993.
Самым тщательным исследованием событий по-прежнему остает¬
ся работа: Cartellieri A. Philipp II. August, Konig von Frankreich. Leipzig:
F. Meyer, Dyk, 1899-1922. 4 Bde. Можно обратиться также к написан¬
ным А. Люшером главам «Людовик VII», «Филипп Август», «Людо¬
630

БИБЛИОГРАФИЯ
вик VIII» в «Истории Франции» под редакцией Э. Лависса: Histoire de
France depuis les origines jusqu’a la Revolution. Op. cit. Ill, 1.
Наконец, содержание книги Ж. Дюби: Duby G. Le Dimanche de
Bouvines: 27 juillet 1214. Paris: Gallimard, 1973. [Trente journees qui ont fait
la France; 5.], переиздание: 1985 [Collection Folio. Histoire; 1] [Русский
перевод: Дюби Ж. Битва при Бувине (27 июля 1214 г., воскресенье)/ пер.
Н. Матяш. М.: Путь, 1988] выходит далеко за рамки сражения.
ОТ ЛЮДОВИКА VIII
ДО КАРЛА IV КРАСИВОГО
Ф. Менан
ЛЮДОВИК VIII
Об этом очень коротком царствовании нет недостатка в информации.
Нарративные источники
Винцент из Бове: Vincentius Bellovacensis. Speculum historiale//
Speculum quadruplex. Duaci: B. Belleri, 1624. T. IV, in-folio, использо¬
вал «Турскую хронику», которую вел с 1221 по 1227 г. один каноник
из Тура, и сделал к ней собственные добавления, прежде всего для
1226 г. Николай Брейский (Nicolas de Bray), автор «Gesta Ludovici VIII
Francorum regis» (Деяний Людовика VIII, короля франков), оставил
неполный и напыщенный рассказ, сделав из короля античного героя.
Существует два издания «Большой хроники» Матвея Парижского:
Matthaeus Parisiensis. Mattaei Parisiensis monachi Sancti Albani, chronica
majora/ edited by H. R. Luard. London: Longman, Brown, Green, Longman
and Roberts, 1872-1883. 7 v.; Matthieu Paris. Chronica Majora de Matthieu
Paris; traduite en fra^ais par A. Huilard-Breholles. Paris: Paulin, libraire-
editeur, 1840-1841. 9 vol. В «Истории Вильгельма Маршала»: L’histoire
de Guillaume le Marechal / publ. par P. Meyer. Paris: Librairie Renouard,
H. Laurens, successeur, 1891-1901, 3 vol., написанной, несомненно, око¬
ло 1224-1225 гг., 2700 стихотворных строк посвящены борьбе суверена
Плантагенета с Людовиком Французским.
Дипломатические источники
Inventaires et documents, publies sous la direction du marquis de Laborde.
Layettes du tresor des chartes. T. II [juillet 1223-1246]/ par A. Teulet. Paris:
H. Plon, 1866.
Основные работы
Petit-Dutaillis СИ. Etude sur la vie et le regne de Louis VIII (1187-1226). Paris:
£. Bouillon, 1894.
631

КЛШПИНГИ (9Н7-132Я)
Sivery G. Louis VIII, le lion. Paris: Artheme Fayard, 1995.
Можно прочесть также:
Pernoud R. La Reine Blanche. Paris: Albin Michel, 1972, переиздана в 1982 г.
Sivery G. Blanche de Castille. Paris: Fayard, 1990.
Duby G. Guillaume le Marechal ou le Meilleur chevalier du monde. Paris: Fayard,
1984.
Aurell M. La Vielle et lepee: troubadours et politique en Provence au Xllle siecle.
Paris : Aubier, 1989. [Collection historique.)
ЛЮДОВИК IX
Обилие источников соразмерно продолжительности и важно¬
сти этого царствования. См. Sivery G. Saint Louis et son si£cle. Paris:
Tallandier, 1983. P. 657-659.
Нарративные источники
Recueil des historiens des Gaules et de la France (t. XX-XXV). Там можно
найти «Хронику» Примата, монаха Сен-Дени (t. XXIV, р. 1-106). «Боль¬
шие французские хроники»: Les Grandes chroniques de France (publiees par
P. Paris. Paris: Techener, 1838 или publiees par J. Viard. T. VII. Paris: Champion,
1932) излагают официальную историю. Можно прочесть также очень
живое свидетельство Жана де Жуанвиля — «Мемуары», или «Историю»,
или «Жизнь Людовика Святого» в разных изданиях, в том числе: Jean de
Joinville. Histoire de Saint Louis/ publ. par Daunou et Naudet// RHF. T. XX.
P. 190-304; Jean de Joinville. Histoire de Saint Louis suivie du Credo et de la lettre
a Louis X/ publ. par M. Natalis de Wailly. Paris: Vve de J. Renouard, 1868. [Societe
de l’histoire de France.]; Jean de Joinville. Histoire de Saint Louis// Historiens et
chroniqueurs du Moyen Age-. Robert de Clari, Villehardouin, Joinville, Froissart,
Commynes/ edition etablie et annotee par A. Pauphilet. Paris: Gallimard, 1952.
[Bibliotheque de la Pleiade, 48.] P. 201-366. [Русский перевод: Жуанвиль Жан
де. Книга благочестивых речений и добрых деяний нашего святого коро¬
ля Людовика/ пер. со старофранц. Г. Ф. Цыбулько. СПб: Евразия, 2012.]
Гильом из Нанжи, монах и архивист аббатства Сен-Дени, умерший неза¬
долго до июля 1300 г., составил «Gesta Ludovici IX» (Деяния Людовика IX),
перевод которых включен в «Большие французские хроники». Гильом
написал также «Краткую хронику королей Франции» — подобие путево¬
дителя для паломников, посещающих королевские гробницы в Сен-Дени.
Оба текста можно найти в RHF, t. XX, р. 312-463 и с 649.
Агиографические и приравненные к ним источники
Благодаря личности монарха и его скорой канонизации в 1297 г.
их количество огромно. В качестве примеров можно назвать: Geoffroi
de Beaulieu. Vita et sancta conversatio piae memoriae Ludovici quondam
632

БИБЛИОГРАФИЯ
regis Francorum// RHF, XX (1840), p. 3-27, Guillaume de Saint-Pathus. Les
miracles de saint Louis/ ed. par P. B. Fay. Paris: H. Champion, 1931. [Les
classiques fran^ais du Moyen Age; 70.] и Guillaume de Saint-Pathus. Vie
de saint Louis / publiee... par FL-F. Delaborde. Paris: A. Picard et fils, 1899.
[Collection de textes pour servir a letude et a lenseignement de l’histoire;
27.]. См. также Les Propos de saint Louis/ presentes par D. O’Connell et
prefaces par J. Le Goff. Paris: Gallimard: Julliard, 1974. [Collection Archives;
52.] и Delaborde H.-F. Le texte primitif des enseignements de Saint Louis
a son fils // Bibliotheque de I’Pcole des Chartes. T. LXXIII (1912). P. 73-200,
237-262,502-504.
Дипломатические источники
Layettes du tresor des chartes. T. II, op. cit.; T. III. [1246-1261] / par
J. de Laborde, 1875; T. IV. [1262-1270]/ par Ё. Berger, 1902. — Enquites
administratives d’Alphonse de Poitiers, arrets de son parlement tenu a
Toulouse et textes annexes, 1249-1271/ ed. par P.-F. Fournier, P. Guebin.
Paris: Imprimerie nationale, 1959. [Collection de documents inedits
sur l’histoire de France, publies par les soins du Ministre de leducation
nationale.] — Recueil general des anciennes lois franqaises, depuis lan 420
jusqua la Revolution de 1789, publ. par F.-A. Isambert et al. Paris: Belin-
Leprieur, Plon, 1821-1833.29 vol. T. I—II. — Correspondance administrative
d’Alfonse de Poitiers/ publ. par A. Molinier. Paris: Imprimerie nationale,
1894-1900. T. I, 1894. [Collection de documents inedits sur l’histoire de
France.] — Les Olim, ou Registres des arrets rendus par la Cour du Roi:
sous les regnes de Saint Louis, de Philippe Le Hardi, de Philippe Le Bel, de
Louis Le Hutin et de Philippe Le Long / publ. par le comte Beugnot. Paris:
Imprimerie royale, 1839-1848. [Collection de documents inedits sur
l’histoire de France, le serie, Flistoire politique.] T. 1,1839. — Ordonnances
des rois de France de la troisitme race. Paris: Imprimerie royale, 1723-1849.
22 vol. T. I, 1723.
Юридические источники
Beaumanoir Ph. Coutumes de Beauvaisis: texte critique publie... par
Am. Salmon. Paris: A. Picard, 1899-1900. 2 vol. — Boileau Ё. Le Livre des
metiers d’Ltienne Boileau, publie par R. de Lespinasse et F. Bonnardot.
Paris: Imprimerie nationale, 1879. — Les Btablissements de Saint-Louis.
Introduction et notes de P. Viollet, publie pour la Societe de l’histoire de
France. Paris: Renouard, 1881-1886. 3 vol. — Li livres de jostice et de plet/
publ. par Rapetti. Paris: Firmin Didot Freres, 1850. [Collection de documents
inedits sur l’histoire de France.]
633

КАШП'ИНГИ [9Я7-ШЯ1
ОСНОВНЫЕ РАБОТЫ
Le Goff J. Saint Louis. Paris: Gallimard, 1996 [Русский перевод:
Ле Гофф Ж. Людовик IX Святой/ пер. В. И. Матузовой. М.: Ладо-
мир, 2001.] — фундаментальный труд. Книги: Richard }. Saint Louis:
roi dune France feodale, soutien de la Terre sainte. Paris: Fayard, 1983 и
Sivery G. Saint Louis et son si£cle. Paris: Tallandier, 1983, представляют
собой выдающиеся обзорные работы, представленные в Предисло¬
вии. Одновременно с ними полезно читать: Lorcin М.-Th. La France au
XHIe siecle: economic et societe. Paris: Nathan, 1975. [Nathan universite,
information, formation. Flistoire.], очень содержательную книгу, и
Sivery G. L’Economie du royaume de France au siecle de saint Louis: vers
1180-vers 1315. Lille: Presses universitaires de Lille, 1984. [Histoire], совсем
новую, снабженную очень содержательными картами; книги: Sivery G.
Les Capetiens et l’argent au siecle de Saint Louis: essai sur l’administration et
les finances royales au XIHe siecle. Villeneuve d’Ascq: Presses universitaires
du Septentrion, 1995. [Economies et societes: histoire.] и Septieme centenaire
de la mort de saint Louis-, actes des Colloques de Royaumont et de Paris,
21-27 mai 1970. Paris: les Belles lettres, 1976, замыкают список главных
изданий, внесших вклад в изучение как личности монарха, так и не¬
которых «моментов» его царствования, например административной
реформы 1254-1256 гг.
ПРОЧИЕ РАБОТЫ
В числе которых есть и имеющие особую историографическую
ценность: Bailly A. Saint Louis. Paris: A. Fayard, 1949. — Berger Ё.
Histoire de Blanche de Castille, reine de France; these pour le doctorat,
presentee a la Faculte des lettres de Paris. Paris: Thorin et fils, 1895. —
Berger Ё. Saint Louis et Innocent IV, etude sur les rapports de la France
et du Saint-Siege. Paris: Thorin et fils, 1893. — Boutaric E. Saint-Louis
et Alfonse de Poitiers, etude sur la reunion des provinces du Midi et de
l’Ouest a la Couronne et sur les origines de la centralisation administrative.
Brionne: Le Portulan, 1970. — Brachet A. Pathologie mentale des rois de
France. Louis XI et ses ascendants. Une vie humaine etudiee a travers six
siecles d’heredite. 852-1483. Paris: Hachette, 1903. — Cristiani L. Saint
Louis: roi de France: 1214-1270. Paris: Apostolat de la presse, 1958. —
Duvernoy /. Le Catharisme: l’histoire des Cathares. Toulouse: Privat,
1979. — Faral E. La Vie quotidienne au temps de saint Louis. Paris:
Hachette, 1942 [Русский перевод: Фаралъ Э. Повседневная жизнь во
времена Людовика Святого/ Пер. с фр. М. Ю. Некрасова. СПб: Ев¬
разия , 2009.] — Faure J.-A.-F. Histoire de saint Louis. Paris: Hachette,
634

БИПЛИО! РАФИЯ
1866. 2 vol. — Guth P. Saint Louis, roi de France. Paris: Bloud et Gay,
1960. — Le Nain de Tillemont L.-S. Vie de saint Louis, roi de France.
Paris: J. Renouard, 1847-1851. 6 vol. [Societe de l’histoire de France.] —
Levron J. Saint Louis ou 1 Apogee du Moyen Age. Paris: Perrin, 1976.
[Presence de l’histoire.] — Pernoud R. Un chef d’Etat: saint Louis de
France. Paris: J. Gabalda et Cie, 1960. [Situation des saints.] — Wallon H.
Saint-Louis et son temps. Paris: Flachette, 1876. 2 vol.
Некоторые специальные исследования
Aubert F. Histoire du Parlement de Paris, de l’origine a Francois Ier,
1250-1515. Paris: A. Picard et fils, 1894. 2 vol. T. I. — Cazelles R. De la fin
du regne de Philippe Auguste a la mort de Charles V. Paris: Association pour
la publication d’une histoire de Paris: diffusion Hachette, 1972. [Nouvelle
histoire de Paris, 3.] — Cazelles R. La reglementation royale de la guerre
privee de Saint Louis a Charles V et la precarite des ordonnances// Revue
historique de droit/гаща'и et etranger (RHDFE). 4e serie. 38 (1960). P. 530-
548. — Coornaert E. Notes sur les corporations parisiennes au temps de Saint
Louis d’apres le «Livre des metiers» d’Etienne Boileau// Revue historique.
177 (1936). P. 343-352. — Langlois Ch.-V. Les origines du Parlement de
Paris// Revue historique. 42 (1890). P. 74-114. — Langlois Ch.-V. Doleances
recueillies par les enqueteurs de St. Louis// Revue historique. 92 (1906).
P. 1-41. — Mollat M. Le “Passage” de Saint Louis a Tunis. Sa place dans
l’histoire des croisades// Revue d’histoire economique et sociale (RHES). 50
(1972). P. 289-303. — Sivery G. La remuneration des agents des rois de
France au XHIe siecle// RHDFE. 58 (1980). P. 587-607.
ФИЛИПП III СМЕЛЫЙ
Можно отметить сравнительную нехватку источников, так как ад¬
министративные и судебные архивы частично были уничтожены. К
тому же этот промежуточный хронологический период, находящийся
между двумя великими царствованиями, оказался в относительной не¬
милости у историков разных уровней.
Нарративные источники
Отметим «Gesta Philippi III» (Деяния Филиппа III) Гильома из
Нанжи, тесно связанные с «Большими французскими хрониками» и
историографической мастерской Сен-Дени и до самого 1277 г. очень
зависимые от текста Примата. После этого года их автор выступал как
очевидец царствования Филиппа III, но его версия событий иногда
вызывает сомнения. Есть также французский перевод «Хроники цар¬
ствования Филиппа III» Примата, сделанный Жаном дю Винье (RHF,
635

КАМГ.ТИНГИ (987-1328)
t. XXIII, р. 73-106). «Хроника» Анонима из рукописи 2815, богатая
подробностями, была написана до 1297 г. (RHF, t. XXI, р. 91-102). Со¬
хранились также местные и провинциальные хроники: «Рифмованная
хроника Сен-Маглуар в Париже» (RHF, t. XXIII, р. 81), лимузенские,
фламандские и нормандские хроники и особо ценная хроника Гильо-
ма де Пюилорана (RHF, t. XX, р. 776). Эпическая поэма Г. Анелье, из¬
лагающая «Историю Наваррской войны» 1276-1277 гг., была издана
Ф. Мишелем: Anelier G. Histoire de la guerre de Navarre en 1276 et 1277/
publ. avec une trad., une introd. et des notes par F. Michel. Paris: Imprimerie
imperiale, 1856. [Collection de documents inedits sur l’histoire de France.]
Интересные подходы можно найти также в итальянских, каталонских
и английских хрониках.
Дипломатические источники
Некоторые акты 1270-1285 гг. были записаны писцами Канцеля¬
рии на последних страницах реестров Людовика Святого и Филиппа
Августа. Сохранилось прекрасное собрание хартий. В судебных архи¬
вах содержатся реестры «Олим» {Les Olim, ои Registres des arrets... Op.
cit. 4 vol., 1839-1848). Восстановлены некоторые обрывки из архивов
Счетной палаты, сожженных в XVIII в. От архивов бальяжей и сене-
шальств, которые могли бы прояснить отношения между центральной
властью и местными чиновниками, осталось немногое. За рубежом не¬
мало можно найти в Архивах арагонской короны и в Государственном
архиве Великобритании (содержащем переписку между французским
двором и Эдуардом I Английским).
О литературе и истории идей
Представление об очень богатом вкладе этого периода в литерату¬
ру и философию можно составить по «Литературной истории Фран¬
ции» (Histoire litteraire de la France. Paris, 1733-2008), tt. 20 (1843), 26
(1873)—33 (1906). «Кутюмы Бовези» Ф. Бомануара (Beaumanoir Ph.
Coutumes de Beauvaisis. Op. cit.) заслуживают того, чтобы их отнесли к
царствованию Филиппа III.
Политическая история царствования
Со времени выхода книги Ланглуа: Langlois Ch.-V. Le Regne de
Philippe III le Hardi. Paris: Hachette, 1887 появилось мало нового. Сре¬
ди самых значительных вкладов в изучение периода отметим: Coutumes
de Beauvaisis. 3, Commentaire historique et juridique par G. Hubrecht. Paris:
A. et J. Picard, 1974 и Aspects de la vie au XHIe siecle, histoire, droit, litterature:
actes du Colloque international “Philippe de Beaumanoir et les Coutumes du
636

КИЫ1ИОГМФИН
Beauvaisis, 1283-1983”, journees du 14-15 mai 1983. Beauvais: Groupe d’etude
des monuments et oeuvres d’art du Beauvaisis, 1984. Упомянем также: Carolus-
Barre L. Les baillis de Philippe III le Hardi. Recherches sur le milieu social et
la carriere des agents du pouvoir royal dans la seconde moitie du XHIe siecle//
Annuaire-bulletin de la Societe de I’Histoire de France. 1969. P. 109-244.
О религиозной и социальной истории
1274, аппёе charniere: mutations et continuites/ Colloque inter¬
national du Centre national de la recherche scientifique, Lyon, Paris,
30 septembre-5 octobre 1974. Paris: Fd. du CNRS, 1977. [Colloques
internationaux du Centre national de la recherche scientifique; 558.] —
Langlois Ch.-V. La vie en France au Moyen Age dapres quelques moralistes
du temps. Paris: Hachette, 1908. — Beriou N. La predication au beguinage
de Paris pendant l’annee liturgique 1272-1273// Recherches augustiniennes.
13 (1978). P. 105-229. — La Predication de Ranulphe de La Houblonniere-.
sermons aux clercs et aux simples gens a Paris au XHIe siecle/ publ. par
N. Beriou. Paris: Ftudes augustiniennes, 1987. 2 vol. Эта книга погружает
нас в атмосферу парижского прихода 1270-1280-х гг.
ФИЛИПП КРАСИВЫЙ
Основные источники и библиография приведены в книге: Favier /.
Philippe le Bel. Paris: Fayard, 1978, переизд. 1998.
Нарративные источники
Они собраны по преимуществу в RHF, t. ХХ-ХХН. Помимо
«Больших французских хроник»: Les Grandes chroniques de France
(t. VIII, publie par P. Paris. Paris: Techener, 1837 или t. IX, publie par
]. Viard. T. VII. Paris: Champion, 1937), внимание привлекают три
произведения. Уже упоминавшийся Гильом из Нанжи оставил все¬
мирную хронику, или «Chronicon», от сотворения мира до 1300 г.,
которая становится оригинальной, когда речь заходит о времени
жизни автора. Первую редакцию этой хроники один аноним про¬
должил с 1300 по 1303 г.; вторая была пересмотрена и продолжена до
1340 г. (Guillaume de Nangis. Chronique latine de Guillaume de Nangis,
de 1113 a 1300, avec les continuations de cette chronique, de 1300 a 1368.
Nouv. ed., revue sur les manuscrits, annotee et publiee... par H. Geraud.
Paris: J. Renouard, 1843-1844. 2 vol.). Иоанн Сен-Викторский — ав¬
тор «Memoriale historiarum», который составлялся с 1307-1311 гг. и
был завершен до 1335 г. Разделяя интересы французского короля,
Иоанн очень интересовался Англией. Он довел всемирную хрони¬
ку в форме простых анналов до царствований Филиппа IV и его
637

КЛШ-ТИНГИ (987-I32H)
сыновей, до 1322 г. (частично издана в составе RHF, t. XXI, р. 623-
673; см. также: Samaran Ch. Jean de Saint-Victor, chroniqueur// HLF.
T. 41 (1981). P. 1-23). Наконец, Гильом Гиар, принимавший участие
во Фламандской кампании 1304 г., сочинил в 1306-1307 гг. «Ветвь
королевских родов» (Branche des royaux lignages) в честь Филип¬
па Красивого и затем, чтобы восстановить истину об этой войне.
Его хроника охватывает 1180-1307 гг., но как очевидец он говорит
только о 1296-1304 гг. (частичное издание — RHF, t. XXII, р. 171; из¬
дание Ж. А. Бюшона: Guillaume Guiart. Branche des royaux lignages.
Chronique metrique, publiee... par J.-A. Buchon. Paris: Verdiere, 1828.
[Collection des chroniques nationales fran<;aises; T. 7 et 8.]).
Можно добавить «Метрическую хронику, приписываемую
Жоффруа Парижскому» (La Chronique metrique attribute a Geoffroy
de Paris: texte publie... par A. Diverres. Paris: les Belles Lettres, 1956.
[Publications de la Faculte des lettres de l’Universite de Strasbourg;
129.]): длиной почти в восемь тысяч стихов, она начинается с 1300 г.
и завершается осенью 1316 г. С 1313 г. рассказ, основанный на уви¬
денном и услышанном, становится более достоверным. Автор был,
несомненно, клерком канцелярии или парламента, почитавшим
власть, но очень критично настроенным по отношению к современ¬
никам. Редкий случай — он проявлял интерес к коммерческим и фи¬
нансовым темам. «Цветы хроник» (Flores chronicorum) Бернара Ги
(частичное издание: Bernard Gui. Flores Chronicorum// Vitaepaparum
Avenionensium. Nouv. ed. par G. Mollat. Paris: Letouzey et Ane, 1914—
1922. 4 vol. T. I (1914): Baluze Ё. (Stephanus Baluzius). [Clement V,
Jean XXII, Benoit XII, Clement VI, Innocent VI, Urbain V, Gregoire XI,
Clement VII.]) следует читать в свете таких книг, как Bernard Gui
et son monde. Toulouse: Privat, 1981. [Les Cahiers de Fanjeaux; 16] и
Guen£e B. Entre l’figlise et l’Ftat: quatre vies de prelats fran<;ais a la fin
du Moyen Age (XIIIe-XVe siecles). Paris: Gallimard, 1987. [Bibliotheque
des histoires]. P. 49-85.
Среди региональных и местных хроник особое внимание следу¬
ет обратить на Recueil des chroniques de Flandrel publ. par J. J. de Smet.
Bruxelles: F. Hayez, 1837-1865. 4 vol. [Collection de chroniques beiges
inedites; 3,1-4.] и Gilles li Muisis. Chroniques et Annales de Gilles Le Muisit:
abbe de St. Martin de Tournai (1272-1352)/ publie... par H. Lemaitre. Paris:
Renouard, 1906. [Publications pour la Societe de l’histoire de France.]. Жиль
ле Мюизи, сначала монах, а потом аббат монастыря Сен-Мартен в Тур¬
не, записал свой рассказ в конце жизни, между 1347 и 1353 г. Обстоя¬
тельно и местами живо он описал события, происходившие с 1294 по
638

1Н1Г.ЛИ01 РАФИИ
1349 г. (см. Coville A. Gilles li Muisis// HLF. T. 37. P. 250-324. — Guenee В.
Entre l’Eglise et l’fitat. Op. cit. P. 87-124).
Дипломатические источники
Ordonnances des rois de France de la troisieme race. Paris: Imprimerie
royale, 1723-1849. 22 vol. T. I, 1723. — Recueil general des anciennes lois
franqaises, depuis Van 420 jusqua la Revolution de 1789, publ. par E-
A. Isambert et al. Paris: Belin-Leprieur, Plon, 1821-1833. 29 vol. T. II, 1270-
e гг. — Glenisson /., Guerout ]. Registres du Tresor des chartes. T. I, Regne
de Philippe le Bel: inventaire analytique. Paris: Imprimerie nationales, 1958.
[Archives nationales.] — Les Olim, ou Registres des arrets... Op. cit.—
Langlois Ch.-V. Registres perdus des archives de la Chambre des comptes
de Paris. Paris: Imprimerie Nationale, 1916. — Digard G. et al. Les registres
de Boniface VIII. Paris: E. de Boccard: Fontemoing, 1884-1935. 4 vol.
[Bibliotheque des Rcoles fran<;aises d’Athenes et de Rome. 2e serie; 4.]
Есть также сборники документов по разным отдельным темам:
Dupuy Р. Histoire du differend dentre le pape Boniface VIII et Philippe le Bel
roy de France. Paris: S. et G. Cramoisy, 1655 (со c. 627 — процесс Б. Cecce). —
Lizerand G. Le Dossier de l’affaire des Templiers. Paris: Ё. Champion, 1923 [Les
classiques de l’histoire de France au Moyen Age, 2.] (переиздано: Paris: les
Belles lettres, 1989). — Langlois Ch.-V. Textes relatifs a l’histoire du Parlement
depuis les origines jusqu’en 1314. Paris: Picard, 1888 [Collection de textes pour
servir a letude et a lenseignement de l’histoire.] — Picot G. Documents relatifs
aux etats generaux et assembles reunis sous Philippe le Bel. Paris: Imprimerie
nationale, 1901. [Documents inedits sur l’histoire de France.]
Бухгалтерские источники
Их больше, чем для предшествующих царствований: Comptes
du tresor (1296, 1316, 1384, 1477)1 publ. par R. Fawtier; sous la dir. de
Ch.-V. Langlois. Paris: Imprimerie nationale, 1930. — Comptes royaux
(1285-1314)/ publ. par R. Fawtier avec le concours de F. Maillard. Paris:
Imprimerie nationale, 1953-1956. 2 vol. [Recueil des historiens de la
France: Documents financiers; 3.] — Les journaux du tresor de Philippe IV
le Bel/ publies par J. Viard. Paris: Imprimerie nationale, 1940. [Collection de
documents inedits sur l’histoire de France.] — Inventaire d’anciens comptes
royaux/ dresse par R. Mignon sous le regne de Philippe de Valois; publ. par
M. Ch.-V. Langlois. Paris: C. Klincksieck, 1899. [Recueil des historiens de
la France. Documents financiers; 1.]. Сохранились свитки тальи, собран¬
ной в Париже в 1292, 1296, 1297 и 1313 г. (очень ценные для демогра¬
фического и социального исследования жизни столицы), и некоторое
количество муниципальных счетов (Гент, 1280-1336; Ипр, 1267-1329;
639

К ЛИСТИНГИ (9Н7-132Й1
Кале). Б. Дельмер и др. издали: Delmaire В. Le compte general du receveur
d’Artois pour 1303-1304. Bruxelles: Academie royal des sciences, des lettres
et des beaux-arts de Belgique, 1977.
Политические и политико-религиозные сочинения
Очень многочисленные, ввиду сложившихся обстоятельств:
Dubois, Pierre. De recuperatione Terre Sancte: traite de politique generate/
publie... par Ch.-V. Langlois. Paris: A. Picard, 1891. — Aegidius Romanus. De
regimine principum. Romae: Apud Antonium Bladum, 1556. Перепечатка:
Frankfurt: Minerva-Verlag, 1968.
Сатирическая литература
Тоже имеется в обилии. Следует отметить: Gervais du Bus. Le
roman de Fauvel/ publ. par A. Langfors. Paris: Firmin-Didot, 1914-1919.
[Societe des anciens textes fran«^ais], обе книги которого были заверше¬
ны в 1310 и 1314 г. Автор, поначалу капеллан Ангеррана де Мариньи,
после стал королевским нотарием и оставался им до 1338 г. Он об¬
личал мир «наизнанку», перевернутый вверх дном, где тем не менее
победа зла не предрешена. Он сетовал на всемогущество королевских
советников (см. Paris Р. Le Roman de Fauvel!I HLF. T. 32 (1898). P. 108-
153). «Роман о плуте Лисе» (Le Roman de Renart le contrefait, publie par
G. Raynaud et H. Lemaitre. Paris: H. Champion, 1914. 2 vol.) написан
клириком из Труа, сочинившим с 1319 по 1322 г. около 32 тыс. сти¬
хов, бичуя современников. С 1328 по 1342 г. он переработал и расши¬
рил свое произведение (см. Raynaud G. Renart le Contrefait et ses deux
redactions// Romania. 37 (1908). P. 245-283 и Alter J. V. Les origines de la
satire antibourgeoise en France. Geneve: Droz, 1966. [Histoire des idees et
critique litteraire.]).
Основные работы
Favier}. Philippe le Bel. Paris: Fayard, 1978, переизд. 1998, — по-преж¬
нему фундаментальный труд. Favier }. Un conseiller de Philippe le Bel,
Enguerran de Marigny. Paris: PUF, 1963. [Memoires et documents publies
par la Societe del’Ecole des chartes. 16.] [Русский перевод: ФавьеЖ. Ангер-
ран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого/ пер. А. В. Лентов-
ской. СПб: Евразия, 2003.] Для справки упомянем: Boutaric Е. La France
sous Philippe le Bel. Etude sur les institutions politiques et administratives
du Moyen Age. Paris: H. Plon, 1861. Levis-Mirepoix A. de. Le Siecle de
Philippe le Bel. Paris: le Livre contemporain, 1961. [Presence de l’histoire.]
Другие важные исследования: Borelli de Serres. Recherches sur divers
services publics du XHIe au XVIIe siecle. Paris: Picard, 1895-1909. 3 vol. —
640

ШЫШОГРАФИЯ
Cazelles R. De la fin du regne de Philippe Auguste a la mort de Charles V. Paris:
Association pour la publication dune histoire de Paris: diffusion Hachette,
1972. [Nouvelle histoire de Paris, 3.] — Funck-Brentano F. Les Origines de la
guerre de Cent ans: Philippe le Bel en Flandre. These presentee a la Faculte
des lettres de Paris. Paris: H. Champion, 1896. — Pegues F. J. The lawyers
of the last Capetians. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1962. —
Poirel D. Philippe le Bel. Paris: Perrin, 1991. [Passe simple.] представляет
особу монарха в новом свете.
О церковных проблемах
Pacaut М. La theocratie: l’Eglise et le pouvoir au Moyen Age. Paris:
Montaigne, 1957. [Collection historique.] — Lagarde G. de. La Naissance
de l’esprit la'fque au declin du Moyen Age. Louvain: Nauwelaerts, 1956-
1963. 5 vol. — Digard G. Philippe le Bel et le Saint-Siege de 1285 a 1304.
Liege: G. Thone; Paris: Recueil Sirey, 1937. 2 vol. — Vidal}. M. Bernard
Saisset (1232-1311). Toulouse: Privat; Paris: Picard, 1926. [Histoire
des eveques de Pamiers; 1.] — Leclercq }. Jean de Paris et lecclesiologie
du XHIe siecle. Paris: J. Vrin, 1942. — Rigault A. Le Proces de Guichard,
eveque de Troyes (1308-1313). Paris: A. Picard et fils, 1896. [Memoires
et documents publies par la Societe de l’Ecole des chartes, I.] — Cohn N.
Demonolatrie et sorcellerie au Moyen Age: fantasmes et realites/ trad, de
l’anglais par S. Laroche et M. Angeno. Paris: Payot, 1982. [Bibliotheque
historique.] — Hefele Ch.-J. Histoire des conciles... Nouvelle traduction
fran^aise faite sur la 2e edition allemande, corrigee et augmentee... par
Dom. H. Leclercq. Paris: Letouzey et Ane, 1907-1913. 101. T. VI (1914). —
Demurger A. Vie et mort de l’ordre du Temple: 1118-1314. Paris: Ed. du
Seuil, 1985. [Русский перевод: Демурже А. Жизнь и смерть ордена
тамплиеров. 1120-1314/ пер. А. Н. Саниной. СПб: Евразия, 2008.], со¬
держит полную библиографию на эту тему. Pernoud R. Les Templiers.
Paris: PUF, 1974. [Que sais-je? 1557.]
Финансы и монета
Чтобы разобраться с финансовыми и монетными проблемами,
особо важными и сложными, следует начать с книги: Finance et fiscaliti
au bas Moyen Age, textes choisis et presentes par J. Favier. Paris: Societe
dedition d’enseignement superieur, 1971. [Regards sur l’histoire; 15.], a
потом приступить к следующим: Strayer }. R., Taylor Ch. H. Studies in
early French taxation. Cambridge, Mass.: Harvard University press, 1939.
[Harvard historical monographs. XII]. — Cazelles R. Quelques reflexions
a propos des mutations de la monnaie royale fran^aise (1295-1360)//
Moyen Age. 72 (1966). P. 83-105, 251-278. — Grunzweig A. Les Incidences
641

КАП 1-ТИНГИ (987-1328)
internationales des mutations monetaires de Philippe le Bel// Moyen Age.
59 (1953). P. 117-172. — Piton C. Les Lombards en France et a Paris. Paris:
H. Champion, 1892. О типах монет: Blanchet J.-A., Dieudonne A. Manuel
de numismatique fran^aise. Paris: A. Picard et fils, 1912-1936. 4 vol., и
LafaurieJ. Les Monnaies des rois de France. Paris: E. Bourgey; Bale: Monnaies
et medailles, 1951-1956. 1951-1956. 2 vol. T. 1. Hugues Capet a Louis XII.
Paris, E. Bourgey, 1951.
Специальные исследования
Aubert E Histoire du Parlement de Paris, de l’origine a Francois Ier, 1250-1515.
Paris: A. Picard et fils, 1894. 2 vol.
Assemblies d’itats. Leuven: Nauwelaerts; Paris: B. Nauwelaerts, 1965.
Bautier R.-H. Diplomatique et histoire politique: ce que la critique diplomatique
nous apprend sur la personnalite de Philippe le Bel// Revue historique. 259
(1978). P.3-27.
Bichon R. Pierre Flotte, chancelier de France. Riom: E. Girerd, 1891. [Cour
d’appel de Riom. Audience solennelle de rentree du 16 octobre 1891.]
Delisle L. Chronologie des baillis et senechaux royaux depuis les origines jusqua
l’avenement de Philippe de Valois// RHF. T. XXIV (1904). P. 15-270,369-385.
FavierJ. Les legistes et le gouvernement de Philippe le Bel// Journal des Savants.
1969. P.92-108.
Guenie B. La geographic administrative de la France a la fin du Moyen Age:
elections et bailliages// Le Moyen Age. 67 (1961). P. 293-323.
Perrichet L. La Grande chancellerie de France, des origines a 1328. These pour
le doctorat (sciences economiques et politiques). Paris: L Larose et L. Tenin,
1912.
Petit J. Charles de Valois (1270-1325). Paris: A. Picard et fils, 1900.
Verger J. Ad studium augmentandum: L’utopie educative de Pierre Dubois dans
son De recuperatione Terre Sancte, v. 1306// Melanges de la bibliotheque de la
Sorbonne offerts a Andri Tuilier. 8 (1988). P. 106-122.
Viard J. La Cour (Curia) au commencement du XlVe siecle// ВЕС. 77 (1916).
P. 74-87.
ПОСЛЕДНИЕ КАПЕТИНГИ
Нарративные источники
К «Большим французским хроникам»: Les Grandes chroniques de
France (publ. par J. Viard. T. VIII-IX. Paris: Champion, 1934-1937) и ос¬
новным хроникам, упомянутым для царствования Филиппа IV (Ги-
льом из Нанжи и продолжатели, Иоанн Сен-Викторский) добавим
«Продолжение Жирара из Фраше» (Continuation de Girard de Frachet//
RHF. P. XXI) и «Историю и хроники Фландрии», составленные в мо¬
настырях Сент-Омера (Istore et croniques de Flandres: d’apres les textes
de divers manuscrits/ par M. le baron Kervyn de Lettenhove. Bruxelles:
F. Hayez, 1879-1880. [Collection de chroniques beiges indites; 19,1-2.]
642

ВИВЛИОП’АФМЯ
2 vol.), не следует забывать и «Историю Флоренции» Виллани: Villani G.
Istorie fiorentine// Muratori L. A. Rerum Italicarum scriptores. Mediolani:
ex Typographia Societatis Palatinae in Regia Curia, 1728. Cols. 1007-1196.
[Русский перевод: Джованни Виллани. Новая хроника или история
Флоренции/ пер. М. А. Юсима. М.: Наука, 1997.]
Жоффруа Парижский оставил ряд «Сказов», сочиненных с 1314 по
1318 г.: «Avisement pour le roy Louis» [Предупреждение королю Людови¬
ку] (1314-1315); «Du roy Phelipe qui ores regne» [О короле Филиппе, кото¬
рый ныне царствует] (ноябрь 1316 г.) — советы, адресованные Филиппу
Длинному; «De alliatis» [О союзниках] и «Dit des allies» [Сказ о союзни¬
ках] призывают короля беспощадно бороться с провинциальными ли¬
гами; «Un songe» [Песня] высмеивает Людовика X и осыпает похвалами
его преемника. Эти «Сказы» были изданы и переведены на английский:
Geffroi de Paris. Six historical poems written in 1314-1318, publ. and transl. into
English by W. H. Storer and Ch. A. Rochedieu. Chapel Hill: University of North
Carolina, 1950. [University of North Carolina. Studies in the Romance languages
and literatures. 16. — Texte en vieux fran^ais et traduction anglaise en regard.]
Текст «Трактата о прославлении Парижа» [Tractatus de laudibus Parisiis]
Иоанна Яндунского, сочиненный в 1323 г., включен в издание: Le Roux de
Lincy A. J. V, Tisserand L. M. (ed.). Paris et ses historiens aux XlVe et XVe siecles:
documents et ecrits originaux. Paris: Impr. imperiale, 1867. P. 33-79.
Дипломатические источники
Можно сожалеть о многих потерях в архивах Счетной палаты, Пар¬
ламента и Большого совета. Тем не менее еще много материалов сохрани¬
лось. Так, для царствования Филиппа V девять реестров Сокровищницы
хартий включают более 3300 документов, а «Акты Парламента» (Actes du
Parlement) насчитывают 2125 актов. Помимо «Ордонансов королей Фран¬
ции» (Ordonnances des rois de France, 1.I, XII), можно обратиться к изданию:
Lesjournaux du tresor de Charles IV le Bel/ publ. par J. Viard. Paris: Imprimerie
Nationale, 1917. [Collection de documents inedits sur l’histoire de France.]
Основные работы
Artonne A. Le Mouvement de 1314 et les Chartes provinciates de 1315. Paris:
F. Alcan, 1912.
Cazelles R. La societe politique et la crise de la гоуаШё sous Philippe de Valois.
Paris: DArgences, 1958. (Первая глава и библиография.)
Contamine Ph. La Guerre de Cent ans. Paris: PUF, 1968. [Que sais-je? 1309]
FavierJ. La Guerre de Cent ans. Paris: Fayard, 1980. [Русский перевод: ФавьеЖ.
Столетняя война/ пер. М. Ю. Некрасова. СПб: Евразия, 2009.]
Lehugeur Р. Histoire de Philippe le Long (1316-1322). T. I: Le regne. Paris:
Hachette, 1897. T. II: Le mecanisme du gouvernement. Paris: Sirey, 1931.
643

КАШ. ТИН I'll (Ж7-1Э2Я)
Lehugeur Р. Le Conseil royal de Philippe le Long (1316-1321). Pont-a-Mousson:
L. Bloch, 1929 (рецензия: Ritter G. Le Conseil du Roi sous Philippe-le-Long
et son recent historien. [Compte-rendu de deux ouvrages de Paul Lehugeur.].
Moyen Age. 1933. P. 183-206).
Pirenne H. Histoire de Belgique des origines a 1914. 5e ed. Bruxelles: Lamertin,
1902-1932, 7 vol.: T. 2. Du commencement du XlVe siecle a la mort de
Charles Le Temeraire. Bruxelles: Lamertin, 1929. Переиздание: Histoire de
Belgique des origines a nos jours. Bruxelles: La Renaissance du livre, 1948-
1975.
Специальные исследования
Aubert F. Nouvelles recherches sur le Parlement de Paris. Рёг^е d’organisation
(1250-1350)// Revue historique de droit franfais. 39 (1916). P. 62-109, 229-
290.
Boudet M. Etude sur les societes marchandes et financieres au Moyen Age: Les
Gayte et les Chauchat// Revue dAuvergne. 28 (1911), 29 (1912). Passim.
Chaplais P. Reglement des conflits intemationaux franco-anglais au XlVe siecle
(1297-1327)// Le Moyen Age. 57 (1951). P. 269-302.
Dufayard Ch. La reaction feodale sous les fils de Philippe le Bel// Revue historique.
54 (1894). P. 241-272; 55 (1895). P. 241-290.
Guessard F. Etienne de Mornay, chancelier de France sous Louis le Hutin// ВЕС.
5 (1843). P. 373-396.
Lousse E. La formation des Etats dans la societe europeenne du Moyen Age a
l’apparition des assembles d’Etats// Bulletin du Comite international des
sciences historiques. 5 (1933). P. 85-96.
Viard J. La Cour au commencement du XlVe siecle// ВЕС. 76 (1916). P. 74-87;
Viard J. La Guerre de Flandre (1328)// ВЕС. 83 (1922). P. 362-382.
СЕЛЬСКАЯ МЕСТНОСТЬ
Э. Мартен
Аграрная история — это традиционно одна из любимых тем фран¬
цузских медиевистов, и особое предпочтение отдавали ей три поко¬
ления, работавшие с тридцатых по семидесятые годы XX в., то есть
поколения Марка Блока, Жоржа Дюби и Робера Фоссье. В нашем рас¬
поряжении есть ряд больших монографий по региональной тематике,
в большинстве — докторских диссертаций, а также превосходных ра¬
бот обзорного характера, в том числе предложивших оригинальные
подходы к исследованию. В наше время историки текстов в огромном
большинстве обратились к другим темам: о больших проблемах кре¬
стьянского общества, таких как серваж или организация общины,
по-прежнему идут споры, но технология, методы возделывания зем¬
ли, сельскохозяйственная продукция уже почти никто интересуют (за
примечательными, но достаточно редкими исключениями). В изуче¬
нии жилища и материальных условий сельской жизни эстафету при¬
644

ЬММИО! 1'АФМЯ
няли в основном археологи, выявляющие такие аспекты сельской куль¬
туры, о которых прежде почти ничего не было известно.
Из работ, задававших исследованиям направленность, самым зна¬
менитым по-прежнему остается труд: Bloch М. Les caracteres originaux
de l’histoire rurale franchise. Oslo: H. Aschehoug; Leipzig: O. Harrassowitz;
Paris: Les Belles lettres; London: Williams & Norgate; Cambridge: Harvard
university press, 1931. [Serie B. Skrifter/ Instituttet for sammenlignende
kulturforskning; 19.] [Русский перевод: Блок M. Характерные черты
французской аграрной истории/ пер. И. И. Фролова. М.: Изд-во ино¬
странной литературы, 1957], впоследствии переизданный с допол¬
нениями: Paris: Armand Colin, 1988. Как учебник, в качестве которо¬
го она достаточно понятна, воспринимается книга Ж. Дюби: Duby G.
Leconomie rurale et la vie des campagnes dans l’Occident medieval: France,
Angleterre, Empire, IXe-XVe siecles: essai de synthese et perspectives de
recherches. Paris: Montaigne, 1962. [Collection historique.] 2 vol., где no
многим вопросам приведены разъяснительные схемы, до сих пор не
устаревшие; из ее новейших изданий (серия «Champs» издательства
«Flammarion»), к сожалению, пропали богатые текстовые приложения
первой редакции. Средневековый раздел большой «Истории аграр¬
ной Франции»: Histoire de la France rurale/ sous la direction de G. Duby et
A. Wallon. T. I. Paris: Seuil, 1975 (переиздание: Paris: Seuil, 1992. [Points.
Histoire]), написанный Г. Фуркеном, — хорошая разработка темы, огра¬
ниченная рамками Франции, в отличие от книги Дюби. Более ориги¬
нален большой обзор Р. Фоссье «Детство Европы»: Fossier R. Enfance de
l’Europe: Xe-XIIe si£cle: aspects economiques et sociaux. Paris: PUF, 1982.
[Nouvelle Clio; 17, 17bis.] 2 vol.: это не книга по аграрной истории как
таковой, но центральное место здесь занимает деревня в период ро¬
ста; интерпретация ее развития, которую предлагает Фоссье, основа¬
на на работах предыдущего периода, на региональных диссертациях
и результатах археологических раскопок, и благодаря оригинальности
у нее появились последователи и критики. Для знакомства с неизбеж¬
ным прогрессом в познаниях (особенно в области археологии) и эво¬
люцией представлений со времен «Детства Европы» следует обратить¬
ся к изданиям: L’Flistoire medievale еп France: bilan et perspectives/ Боаё1ё
des historiens n^dievistes de l’enseignement 5ирёг1еиг, 20e Congres, Paris,
ler-4 juin 1989; textes reunis par M. Balard. Paris: Seuil, 1991. [L’univers
historique.] и Bibliographie de Vhistoire medievale en France: 1965-1990/
Боаё1ё des historiens п^1ёу181е8 de l’enseignement вирёпеиг; textes
reunis par M. Balard. Paris: Publications de la Sorbonne, 1992, a также к
книге: Contamine Ph. Leconomie п^1ёуа1е. Paris: Armand Colin, 1993.
645

КАПКТИН1 И (9Й7-1328)
[Collection U. Serie Histoire medievale.], заменившей раннюю работу:
Fourquin G. Histoire economique de l’Occident medieval. Paris: Armand
Colin, 1969. [Collection U. Serie Histoire medievale.]; в обоих этих обзор¬
ных трудах тема раскрыта очень хорошо.
Существуют и небольшие популярные издания; последнее из вы¬
шедших в свет — Derville A. Leconomie framjaise au Moyen Age. Gap;
Paris: Ophrys, 1995. [Synthese histoire.]
Среди больших работ и недавно появившихся серий надо выде¬
лить материалы коллоквиумов во Фларане («Культурный центр аббат¬
ства Фларан. Международные встречи историков» [Centre culturel de
l’Abbaye de Flaran. Journees internationales d’histoire]), c 1981 г. ежегодных,
на которых обращались к различным важным аспектам истории сред¬
невековой деревни, и два сборника статей их основателя — Шарля Игу-
не: Higounet СИ. Paysages et villages neufs du Moyen Age: recueil d’articles.
Bordeaux: Federation historique du Sud-Ouest, 1975; Higounet Ch. Villes,
societes et economies medievales/ recueil d’articles. Talence: Federation
historique du Sud-Ouest, 1992. [Etudes et documents d’Aquitaine; 7.]. Кроме
того, следует отметить: Le paysage rural: realites et representations. Actes
du Xe Congres des historiens ir^dievistes (Lille, 18-19 mai 1979), 1980//
Revue du Nord, 57 (janvier-mars 1980). Numero speciale. — Villages et
villageois au Moyen Age/ Societe des historiens medievistes de l’enseignement
superieur public, 21e Congres, Caen, juin 1990. Paris: Publications de la
Sorbonne, 1992. [Publications de la Sorbonne. Serie Histoire ancienne
et medievale; 26.] — Fossier R. Hommes et villages d’Occident au Moyen
Age. Paris: Publications de la Sorbonne, 1992 [Publications de la Sorbonne.
Reimpressions; 7.] (сборник статей).— Campagnes medievales: Yhomme et
son espace: etudes offertes a Robert Fossier/ travaux reunis par E. Mornet.
Paris: Publications de la Sorbonne, 1995. [Histoire ancienne et 1г^1ёуа1е;
31.]. Наконец, упомянем журнал «История и сельские общества»
(Histoire et societes rurales), выходящий с 1994 г., появление которого
означало, что ожидаемое обновление французской исторической нау¬
ки произошло.
Региональные исследования поставляют собственно матери¬
ал для изучения средневековой деревни: Perrin Ch.-E. Recherches sur
la seigneurie rurale en Lorraine: d’apres les plus anciens censiers (Xle-
Xlle siecle). Paris: les Belles Lettres, 1935. [Publications de la Faculte des
lettres de l’Universite de Strasbourg. Serie bleue; Fasc. 71.] — Fourquin G.
Les campagnes de la region parisienne a la fin du Moyen Age: du milieu du
XHIe siecle au debut du XVIe siecle. Paris: PUF, 1964. [Publications de la
Faculte des Lettres et sciences humaines de Paris. Serie Recherches; 10.] —
646

БИБЛИОГРАФИЯ
Fossier R. La Terre et les hommes en Picardie jusqua la fin du XHIe siecle.
Paris: B. Nauwelaerts; Louvain: Nauwelaerts, 1968 (переиздание: Amiens:
Centre regional de documentation pedagogique, 1987). — Chideville A.
Chartres et ses campagnes, Xle-XIIIe s. Paris: C. Klincksieck, 1973 (пере¬
издание: Paris: J. M. Gamier, 1991). — Devailly G. Le Berry du Xe siecle au
milieu du Xllle: etude politique, religieuse, sociale et economique. Paris; La
Haye: Mouton, 1973. [Civilisations et societes; 19.] — Debord A. La Societe
la'ique dans les pays de la Charente: Xe-XIIe s. Paris: Picard, 1984. — Bourin-
Derruau M. Villages medievaux en Bas-Languedoc: genese dune sociabilite,
Xe-XIVe siecle. Paris: l’Harmattan, 1987. [Chemins de la memoire.]
2 vol. — Barthelemy D. La societe dans le comte de Vendome: de l’an mil au
XlVe siecle. Paris: Fayard, 1993. — Mousnier M. La Gascogne toulousaine
aux Xlle-XIIIe siecles: une dynamique sociale et spatiale. Toulouse: Presses
universitaire du Mirail, 1997. [Tempus.] — Cursente B. Des maisons et
des hommes: la Gascogne medievale, Xle-XVe siecle. Toulouse: Presses
universitaires du Mirail, 1998. [Tempus.] — Falque-Vert H. Les hommes et
la montagne en Dauphine au Xllle siecle. Grenoble: Presses universitaires de
Grenoble, 1997. [La pierre et lecrit.] — Derville A. L’agriculture du Nord au
Moyen Age: Artois, Cambresis, Flandre wallonne. Villeneuve-d’Ascq: Presses
universitaires du Septentrion, 1999. [Histoire et civilisations.]
Среди тематических исследований, более редких, следует отме¬
тить две книги, богатые новыми соображениями: Dion R. Histoire de
la vigne et du vin en France des origines au XIXe siecle. Paris: l’auteur;
Doullens: Sevin et Cie, 1959 (переиздание: Paris: Flammarion, 1991) и
Comet G. Le paysan et son outil: essai d’histoire technique des cereales:
France, VUIe-XVe siecle. Rome: Ёсо1е fran^aise de Rome, 1992. [Collection
de ГЁсо1е fran^aise de Rome; 165.]. Новыми идеями можно обога¬
титься и при чтении работы: Bourin М., Durand R. Vivre au village au
Moyen Age: les solidarites paysannes du Xle au Xllle siecles. Paris: Temps
actuels, 1984. [La Passion de l’histoire.] Существует также Flistoire de la
population franfaise/ sous la dir. de J. Dupaquier. Paris: PUF, 1988, описы¬
вающая и период Средневековья.
Три издания недавно подвели итог тридцати лет исследований
сельского жилища в средневековой Франции: Cent maisons medievales en
France, du XHe au milieu du XVIe siecle: un corpus et une esquissel sous la dir.
de Y. Esquieu et J. Pesez. Paris: Centre national de la recherche scientifique
ed., 1998. [Monographic du Centre de recherches archeologiques; 20.] —
Pesez J.-M. Archeologie du village et de la maison rurale au Moyen Age:
vingt etudes sur l’habitat paysan dans la France medievale. Lyon: Centre
interuniversitaire d’histoire etd’archeologiemedievales: Presses universitaires
647

КАШ-ТИНГИ (9Н7-1Э2Я)
de Lyon, 1999. [Collection d’histoire et d’archeologie medievales; 5.] — Le
village тё(Иёуа1 et son environnement: etudes offertes a Jean-Marie Pesez/
travaux reunis par L. Feller, P. Mane, F. Piponnier. Paris: Publications de
la Sorbonne, 1998. [Histoire ancienne et medievale; 48.] Много сведений
можно найти и в недавно вышедшем коллективном труде: Morphogenese
du village medieval, IXe-XIIe siecles: actes de la table ronde de Montpellier,
22-23 fevrier 1993/ sous la dir. de G. Fabre, M. Bourin, J. Caille, A. Debord.
Montpellier: Association pour la connaissance du patrimoine du Languedoc -
Roussillon, 1996. [Cahiers du patrimoine; 46.] Хорошая книга Ж. Шапло
и Р. Фоссье: Chapelot}., Fossier R. Le Village et la maison au Moyen Age.
Paris: Hachette, 1980. [Bibliotheque d’archeologie] остается полезной, но
явно устарела. Публикации и обзоры частных вопросов, очень мно¬
гочисленные, рассеяны среди материалов коллоквиумов, которые все
перечислить здесь невозможно. Обратим внимание лишь на журнал
«Средневековая археология» (Archeologie medievale) и серии «Докумен¬
ты французской археологии» (Documents d’archeologie franfaise) и «До¬
кументы археологии в регионе Рона-Альпы» (Documents d’archeologie
еп Rhone-Alpes), где публикуются материалы больших раскопок. Особо
отметим раскопки в озерном поселении Шаравин, сообщившие много
нового и отчасти неожиданного об условиях жизни в начале XI в.: Les
habitats du lac de Paladru, Isere, dans leur environnement: la formation d’un
terroir au Xle sieclel sous la dir. de M. Colardelle et E. Verdel. Paris: Ed. de la
Maison des sciences de l’Homme, 1993. [Documents d’archeologie franfaise;
40.] Упрощенная версия: Colardelle M„ VerdelE. Chevaliers-paysansdelan
mil: au lac de Paladru. Paris: Errance; Grenoble: Musee dauphinois, 1993.
Наконец, исключительные картины повседневной жизни в деревне
конца капетингского периода можно найти в книге: Le Roy Ladurie Е.
Montaillou, village occitan: de 1294 a 1324. Paris: Gallimard, 1975.
[Bibliotheque des histoires.] (переиздававшейся) (русский перевод: Ле
Руа Ладюри Э. Монтайю, окситанская деревня (1294-1324)/ пер. В. А.
Бабинцева и Я. Ю. Старцева. Екатеринбург: Изд-во Уральского универ¬
ситета, 2001. [Другая история.]), написанной на основе тщательного
изучения допросных материалов суда инквизиции.
ГОРОДА И ГОРОДСКОЕ ОБЩЕСТВО
Ф. Менян
Исчерпывающий перечень работ, опубликованных на эту тему
во Франции за четверть века, содержится в издании: Bibliographie de
I’histoire medievale en France: 1965-1990/ Societe des historiens medievistes
648

БИБЛИОГРАФИЯ
de l’enseignement superieur; textes reunis par M. Balard. Paris: Publications
de la Sorbonne, 1992. P. 17-31, 33-109. Поэтому мы ограничимся пере¬
числением некоторых классических произведений.
Соогпаеп Ё. Les corporations en France avant 1789. Paris: Gallimard, 1941.
Divorne F, Gendre B„ Lavergne B., Panerai Ph. Les Bastides d’Aquitaine, du
Bas-Languedoc et du Bearn: essai sur la r£gularite. Bruxelles: Aux Archives
d’architecture moderne, 1985.
Faral E. La Vie quotidienne au temps de saint Louis. Paris: Hachette, 1942 [Рус¬
ский перевод: Фараль Э. Повседневная жизнь во времена Людовика
Святого/ Пер. с фр. М. Ю. Некрасова. СПб: Евразия , 2009.]
La Poire-, communications presentees aux journees de travail, organisees par la
Societe Jean Bodin pour l’histoire comparative des institutions. Paris: Dessain
et Tolra, 1983. [Recueils de la Societe Jean Bodin pour l’histoire comparative
des institutions; 5.]
Fournial Ё. Histoire monetaire de l’Occident medieval. Paris: F. Nathan, 1970.
Geremek B. Le Salariat dans l’artisanat parisien aux XIIIe-XVe siecles, etude sur le
marche de la main-d’oeuvre au Moyen Age/ traduit du polonais par A. Posner
et Ch. Klapisch-Zuber. Paris, La Haye: Mouton et Cie, 1968.
Lavedan P. Histoire de Paris. Paris: PUF, 1967. [Que sais-je? 34.]
Lavedan P, Hugueney ). L’Urbanisme au Moyen Age. Paris: Arts et metiers
graphiques, 1974.
Histoire de la France urbainel sous la dir. de G. Duby. Paris: Seuil, 1980-1985. T. 2:
La Ville medievale: des Carolingiens a la Renaissance/ volume dirige par J. Le
Goff. Paris: Seuil, 1980.
Lestoquoy J. Les villes de Flandre et d’ltalie sous le gouvernement des Patriciens
(Xle-XVe siecles): aux origines de la bourgeoisie. Paris: PUF, 1952.
Lorcin М.-Th. La France au XHIe si£cle: economic et societe. Paris: Nathan, 1975.
[Nathan universite, information, formation. Histoire.]
Perroy Ё. Le Travail dans les regions du Nord du Xle au debut du XlVe siecle.
Paris: Centre de documentation universitaire, 1962. 2 fasc.
Schneider J. La Ville de Metz aux XHIe et XlVe siecles, these principale. Nancy:
G. Thomas, 1950.
La ville. Bruxelles: Ed. de la Librairie encyclopedique, 1954-1955. T. VI
(Institutions administratives et judiciaires), t. VII (Institutions economiques
et sociales). [Recueil de la Societe Jean Bodin; 6-7.]
Wolff Ph., Mauro F. L’age de l’artisanat (Ve-XVIIIe s.)// Histoire generale du
travail/ publ. sous la dir. de L.-H. Parias. Paris: Nouvelle librairie de France:
F. SantAndrea et J.-G. Tranche, 1959-1961. 4 vol. T. 2.
КУЛЬТУРНАЯ И РЕЛИГИОЗНАЯ ЖИЗНЬ
Э. Мартен
Фундаментальными являются два произведения:
Dictionnaire des lettres frangaises/ publ. sous la dir. du cardinal G. Grente. Ed.
entierement revue et mise a jour sous la dir. de G. Hasenohr et M. Zink. Paris:
649

KAIII-ТИНГИ (987-1328)
Fayard, 1992. [Livre de poche. Encyclopedies d’aujourd’hui. Pochotheque.]
T. I, Le Moyen Age/ ouvrage prepare par R. Bossuat, L. Pichard et G. Raynaud
de Lage.
Guenee B. Histoire et culture historique dans l’Occident medieval. Paris: Aubier-
Montaigne, 1980. [Collection historique.]
По истории религии есть несколько учебников, самый известный
(и наиболее практичный) из которых:
Chilini J. Histoire religieuse de l’Occident medieval. Paris: Armand Colin, 1968.
Переиздание: Paris: Hachette, 1991. [Pluriel.]
Можно обратиться также к изданиям:
Histoire du catholicisme ел France/ publ. par A. Latreille, E. Delaruelle, J-R. Pa-
lanque. Paris: Spes, 1957-1962. T. 1 (1957), t. 2 (1960).
Nouvelle histoire de I’Fglise. Paris: Seuil, 1963-1975. 5 vol. T. 2: Le Moyen Age/ par
M. D. Knowles et D. Obolensky; trad, de l’anglais par L. Jezequel. 1968.
Более современные точки зрения приведены в работах:
Histoire de la France religieuse. Paris: Seuil, 1988-1992.T. 1, Des dieux de la Gaule
a la papaute d’Avignon: des origines au XlVe siecle/ vol. dir. par J. Le Goff.
Paris: Seuil, 1988. [L’Univers historique.]
Paul f. L’figlise et la culture en Occident: IXe-XIIe siecles. Paris: PUF, 1986.2 vol.
Rapp F. L’fglise et la vie religieuse en Occident a la fin du Moyen Age. Paris: PUF,
1971. [Nouvelle Clio; 25.] Переиздание: Paris: PUF, 1994.
He рассчитывая найти связную историю религиозной жизни, мож¬
но использовать книгу, написанную в том же духе:
Histoire vecue du peuple chretien/ sous la dir. de J. Delumeau. Toulouse: Privat,
1979, которая содержит убедительные взгляды, в частности, на Сред¬
невековье.
История церкви (в традиционном представлении) изложена в книге:
Histoire de I’Fglise: depuis les origines jusqu a nos jours/ publ. sous la direction de
A. Fliche et V. Martin. Paris: Bloud et Gay, 1937-1950, t. 4-10, где текст о
средневековом периоде не закончен.
На ту же тему недавно завершен коллективный труд:
Histoire du christianisme: des origines a nos jours/ sous la dir. de J.-M. Mayeur,
Ch. et L. Pietri, A. Vauchez, M. Venard. Paris: Desclee. T. 4 (1993), t. 5 (1993),
t. 6(1990).
Очень полезными могут быть два более специфических подхода к этой те¬
матике:
Histoire des saints et de la saintete chretienne. Paris: Le livre de Paris, Hachette. T. 3
(dir. A. Mandouze), 1987; T. 4 (dir. P. Riche), 1986; T. 5 (dir. P. Riche), 1986;
T. 6 (dir. A. Vauchez), 1986; T. 7 (dir. A. Vauchez), 1987.
650

БИБЛИОГРАФИЯ
Histoire des dioceses de France/ sous la dir. de B. Plongeron, A. Vauchez. Paris:
Beauchesne, 1974-1989. 23 vol. (выпуск прерван).
Наконец, маленький учебник: Merdrignac В. La vie religieuse en France au
Moyen Age. Gap: Ophrys, 1994. [Synthase histoire] предлагает краткий
обзор предмета.
Безо всяких претензий на то, чтобы исчерпать вопрос, и осущест¬
вляя неизбежно субъективный отбор, мы, чтобы показать обновление
проблематики в изучении средневековой религиозной истории, пре¬
жде всего перечислим несколько коллективных трудов.
LAveu: antiquiti et Moyen-age: actes de la table ronde, Rome, 28-30 mars 1984/
organisee par ГЁсо1е franchise de Rome; avec le concours du CNRS et de
rUniversite de Trieste. Rome: Ёсо1е franchise de Rome, 1986. [Collection de
l’ficole fran^aise de Rome; 88.]
Pierre Abelard, Pierre le Venerable; les courants philosophiques, litteraires et
artistiques en Occident au milieu du XIIe sieclel Colloque international
du Centre national de la recherche scientifique, Abbaye de Cluny, 2 au
9 juillet 1972; publie sous la dir. de R. Louis, J. Jolivet et J. Chatillon. Paris:
CNRS, 1975. [Colloques internationaux du Centre national de la recherche
scientifique; 546.]
L’Encadrement religieux des ftdeles au Moyen Age et jusquau Concile de Trente:
la paroisse, le clerge, la pastorale, la devotion/ Prof. F. Zannini. Actes du
109e Congres national des societes savantes, Dijon, 1984. Section d’histoire
medievale et de philologie; 1. Paris: Comite des travaux historiques et
scientifiques, 1985.
Faire croire: modalites de la diffusion et de la reception des messages religieux du
XIle au XVle sieclel Table ronde organisee par l’ficole franchise de Rome en
collaboration avec l’lnstitut d’histoire medievale de l’Universite de Padoue,
Rome, 22-23 juin 1979. Rome: Ёсо1е franchise de Rome, 1981. [Collection
de 1’Ёсо1е franchise de Rome; 51.]
Les fonctions des saints dans le monde occidental: Ille-XIIIe siicle: actes du
colloque, Rome, 27-29 octobre 1988/ organise par ГЁсо1е franchise de Rome.
Rome: Ёсо1е franchise de Rome, 1991. [Collection de 1’Ёсо1е franchise de
Rome; 149.]
Genese et debuts du grand schisme d’Occidentl Centre national de la recherche
scientifique, Colloque international, Avignon, 25-28 septembre 1978. Paris:
£d. du CNRS, 1980. [Colloques internationaux du Centre national de la
recherche scientifique; 586.]
Groupe religieux de La Bussiere. Pratiques de la confession: des P£res du desert a
Vatican II: 15 etudes d’histoire. Paris: Cerfi 1983.
Aux origines de I’etat moderne: le fonctionnement administratif de la papaute
dAvignonl Actes de la table ronde organisee par l’Ecole franchise de Rome;
avec le concours du CNRS, du Conseil general de Vaucluse et de l’Universite
d’Avignon (Avignon, 23-24 janvier 1988). Rome; Palais Farnese: Ёсо1е
Franchise de Rome, 1990. [Collection de l’Ecole franchise de Rome; 138. |
Le clerc seculier au Moyen Age! XXIIe Congas de la SHMES (Societe des historiens
651

КАПКТИНГИ (987-1328)
medievistes de lenseignement superieur public), Amiens, juin 1991. Paris:
Publications de la Sorbonne, 1993. [Publications de la Sorbonne. Serie
Histoire ancienne et medievale; 27.]
О бенедиктинском монашестве и новых формах монастырской
жизни:
Dalarun J. L’Impossible saintete: la vie retrouvee de Robert d’Arbrissel (v. 1045-
1116), fondateur de Fontevraud. Paris: Cerf, 1985. [Histoire.]
Dubois f. Les Ordres monastiques. Paris: PUF, 1985. [Que sais-je?, 2241.]
Pacaut M. L’Ordre de Cluny: 909-1789. Paris: Fayard, 1986. [Nouvelles etudes
historiques.]
Pacaut M. Les moines blancs: histoire de l’ordre de Citeaux. Paris: Fayard, 1993.
Les Religieuses en France au XHIe siecle: table ronde/ organisee par l’lnstitut detudes
medievales de l’Universite de Nancy II et le CERCOM 25-26 juin 1983; sous
la dir. de M. Parisse. Nancy: Presses universitaires de Nancy, 1985.
Mouvements franciscains et societe franfaise: XHe-XXe siecles: etudes presentees
a la table ronde du CNRS (Centre national de la recherche scientifique),
23 octobre 1982/ reunies par A. Vauchez. Paris: Beauchesne, 1984.
[Beauchesne religions; 14.]
По вопросам, касающимся белого духовенства, его подготовки и
связей между церковью и государством, можно обратиться, в частно¬
сти, к следующим изданиям:
Guenee В. Entre l’figlise et l’fitat: quatre vies de prelats fran^ais a la fin du Moyen
Age (XIIIe-XVe siecles). Paris: Gallimard, 1987. [Bibliotheque des histoires.]
Kantorowicz E. Les Deux corps du roi: essai sur la theologie politique au Moyen
Age/ trad, de l’anglais par J.-Ph. Genet et N. Genet. Paris: Gallimard, 1989.
Libera A. de. Penser au Moyen Age. Paris: Seuil, 1991. [Chemins de pensee.] (Мо¬
жет быть полезным познакомиться с книгой того же автора: Libera А.
de. La Philosophic medievale. Paris: PUF, 1989. [Que sais-je?; 1044.].)
Pacaut M. La theocratie: l’figlise et le pouvoir au Moyen Age. Paris: Montaigne,
1957. [Collection historique.]
Pacaut M. Doctrines politiques et structures ecclesiastiques dans l’Occident
medieval. London: Variorum reprints, 1985. [Variorum reprints. Collected
studies series; 223.]
Histoire des universites en France/ sous la dir. de J. Verger. Toulouse: Privat, 1986.
[Bibliotheque historique Privat.]
Религиозные представления и обряды верующих, проповедь, про¬
ведение таинств стали объектами плодотворных расследований, ре¬
зультаты которых привели к полной перемене терминологии, в какой
обсуждение понятий набожности и народной «культуры» происходи¬
ло в семидесятые годы:
Aubrun М. La Paroisse en France: des origines au XVe siecle. Paris: Picard, 1986.
Chiffoleau J. La Comptabilite de l’au-dela: les hommes, la mort et la religion dans
la region dAvignon a la fin du Moyen Age, vers 1320 - vers 1480. Rome:
652

БИБЛИОГРАФИЯ
Ёсо1е franchise de Rome, 1980. [Collection de l’Ecole franchise de Rome; 47.]
Gaudemet J. Le Manage en Occident: les mceurs et le droit. Paris: Cerf, 1987.
[Histoire.]
Le Goff}. La naissance du purgatoire. Paris: Gallimard, 1982. Переиздание: Paris:
Gallimard, 1991. [Collection folio: Histoire; 31.] [Русский перевод: Jle Гофф
Ж. Рождение чистилища/ пер. В. Бабинцева, Т. Краевой. Екатеринбург:
У-Фактория; М.: ACT Москва, 2009.]
Longere } La Predication medievale. Paris : Etudes augustiniennes, 1983.
Martin H. Le metier de predicateur en France septentrionale a la fin du Moyen
Age (1350-1520). Paris: Cerf, 1988.
Martin H„ Merdrignac B. Culture et societe dans l’Occident medieval. Gap; Paris:
Ophrys, 1999. [Synthese histoire.]
Mollat du fourdin M. Les Pauvres au Moyen Age: etude sociale. Paris: Hachette,
1978. [Le Temps et les hommes.]
Sigal P. A. L’Homme et le miracle dans la France medievale: Xle-XIIe siecle. Paris:
Cerf, 1985. [Cerf-Histoire.]
Vauchez A. La Saintete en Occident aux derniers siecles du Moyen Age: d’apres
les proces de canonisation et les documents hagiographiques. Ed. revue et
mise a jour. Rome: Ёсо1е fran^aise de Rome, 1988. [Bibliotheque des Ecoles
franchises d’Athenes et de Rome; 241.]
Vincent C. Des Charites bien ordonnees: les confreries normandes de la fin du
XIHe siecle au debut du XVIe siecle. Paris: Ёсо1е normale superieure, 1988.
[Collection de ГЁсо1е normale superieure de jeunes filles; 39.]
Нет недостатка в работах, рассматривающих связь между художе¬
ственными формами выражения, архитектурой и религиозной жиз¬
нью. Помимо книг из серии «Zodiaque», издаваемой аббатством Ла-
Пьер-ки-Вир, монографии из которой пользуются авторитетом как
работы по романскому искусству, среди учебников и альбомов по ис¬
кусству можно отметить следующие:
Bonne J.-C. LArt roman de face et de profil: le tympan de Conques. Paris: le
Sycomore, 1985. [Feodalisme.]
Du Colombier P. Les Chantiers des cathedrales: ouvriers, architectes, sculpteurs.
Nouvelle ed. revue et augmentee. Paris: A. et J. Picard, 1973.
Demians dArchimbaud G. Histoire artistique de l’Occident medieval, le ed. Paris:
A. Colin, 1968. [Collection U. Serie Histoire medievale.]
Duby G. Le temps des cathedrales: Part et la societe, 980-1420. Paris: Gallimard,
1976. [Bibliotheque des histoires; 26.] [Русский перевод: Дюби Ж. Время
соборов: Искусство и общество 980-1420 гг./ Пер. М. Ю. Рожновой,
О. Е. Ивановой. М.: Ладомир, 2002.]
DurliatM. LArt roman. Paris: L. Mazenod, 1982. [Art et les grandes civilisations; 12.]
Erlande-Brandenburg A. LArt gothique. Paris: Mazenod, 1983.
Leriche-Andrieu F. Initiation a Part roman. Saint-Leger-Vauban: Zodiaque, 1984.
[Les Travaux du mois; 29.]
Oursel R. France romane. Saint-Leger-Vauban: Zodiaque, 1989. [Les Formes de
la nuit.]
653

КАШ.ТИНГН (9Н7-132Й1
Panofsky E. Architecture gothique et pensee scolastique. Paris: Editions de Minuit,
1967. Переиздание: Paris: Editions de Minuit, 1992. [Русский перевод: Па-
нофский Э. Готическая архитектура и схоластика/ пер. Л. Н. Житко¬
вой// Панофский Э. Перспектива как «символическая форма». Готиче¬
ская архитектура и схоластика. СПб: Азбука-классика, 2004. [Художник
и знаток.]
Наконец, надо перечислить некоторые работы — конечно, старые,
но по-прежнему впечатляющие как литература высокого качества и
неизменно очень увлекательные:
Chem M.-D. La Theologie au douzieme siecle. Paris: J. Vrin, 1976. [Etudes de
philosophic medievale; 45.]
Delaruelle Ё. La piete populaire au Moyen Age. Torino: Bottega d’Erasmo, 1978.
Focillon, Henri. Art d’Occident. T. 1: Le Moyen Age roman. T. 2: Le Moyen Age
gothique. 2e ed. Paris: Armand Colin, 1965.
Gilson Ё. Heloi'se et Abelard. Paris: J. Vrin, 1964. Переиздание: Paris: J. Vrin,
1997. [Bibliotheque des textes philosophiques.]
Gilson Ё. La philosophic du Moyen Age: des origines patristiques a la fin du
XlVe siecle. Paris: Payot, 1944. [Bibliotheque historique.] [Русский перевод:
Жильсон Э. Философия в Средние века: От истоков патристики до кон¬
ца XIV века/ пер. А.Д. Бакулова. М.: Республика, 2004.]
Leclercq J. Initiation aux auteurs monastiques du Moyen Age. LlAmour des lettres
et le desir de Dieu. 2e ed. Paris: Cerf, 1963. Переиздание: Paris: Cerf, 1990.
Leclercq J. St Bernard et lesprit cistercien. Paris: Seuil, 1990. [Maitres spirituels;
36.]
Le Goff}. Les Intellectuels au Moyen Age. 2e ed. Paris: Seuil, 1985. [Points.
Histoire; 78.] [Русский перевод: Ле Гофф Ж. Интеллектуалы в Средние
века/ пер. А. Руткевича. СПб: Издат. дом СП6ГУ, 2003.]
КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ
Б. Мердриньяк
Крестовые походы вызвали к жизни богатую историческую лите¬
ратуру, очень неравноценную. Есть два удобных учебника, излагаю¬
щих вопрос очень ясно:
Balard М. Les Croisades. Paris: МА, 1988. [Les Noms, les themes, les lieux.]
Morrisson C. Les croisades. 6e ed. corrigee. Paris: PUF, 1992. [Que sais-je ?; 157.]
[Русский перевод: Моррисон С. Крестоносцы/ пер. Е. В. Морозовой.
СПб: Весь Мир, 2003. [Весь Мир Знаний.]
Есть событийная история крестовых походов, очень детальная и
легко читающаяся, но устаревшая, к тому же чисто европейская точка
зрения, с которой она написана, — достаточно спорная:
Grousset R. Histoire des croisades et du royaume franc de Jerusalem. Paris: Plon,
1934-1936. 3 vol.
654

БИБЛИОГРАФИЯ
Чтобы исправить ошибочное представление, которое может сло¬
житься по прочтении этой книги, можно обратиться, в частности, к
следующим двум работам:
Sivan Е. L’Islam et la croisade, ideologic et propagande dans les reactions
musulmanes aux croisades. Paris: Librairie d’Amerique et d’Orient, 1968.
Cahen C. Orient et Occident au temps des croisades. Paris: Aubier Montaigne,
1983. [Collection historique.J
Наконец, укажем три книги, для которых характерны три разных
подхода к идеологическим аспектам крестового похода:
Alphandery Р. La chretiente et l’idee de croisade: cours professe a l’ficole pratique
des hautes etudes. Paris: A. Michel, 1954-1959. [Involution de l’humanite;
38-38bis.J
Delaruelle Ё. L’idee de croisade au Moyen Age. Torino: Bottega d’Erasmo, 1980.
Rousset P. Histoire d’une ideologic: la Croisade. Lausanne: LAge d’homme, 1983.
[Cheminements.]

KAIimiHI И (987-4128)
ФИЛЬМОГРАФИЯ
Б. Мердриньяк
ФИЛЬМЫ
Некоторых исторических персонажей очень раннего Средневе¬
ковья, таких как Артур и рыцари Круглого стола, а также Гамлет, ки¬
нематографисты — вслед за романистами и драматургами — обычно
помещают в обстановку феодальных времен. Поэтому фильмы, где
участвуют эти персонажи, следует относить, несомненно, скорей к про¬
изведениям о периоде XI-XIV вв„ чем о периоде до т ысячного года. Вот
почему они упомянуты здесь. Демонстрируя распространенные пред¬
ставления о Средних веках, они могут дать материал для интересных
сопоставлений ра шых эпох и успешного выявления анахронизмов.
Для составления этой фильмо1 рафии мы в основном использовали
источники:
Tulard J. Guide des films. Paris: R. Laffont, 1997. [Bouquins.]
Rapp B„ Lamy J.-C. Dictionnaire des films: 10000 films du monde entier. Paris:
Larousse, 1996.
ФРАНЦИЯ ВРЕМЕН ПЛАНТАГЕНЕТОВ
1913. «Айвенго», первая экранизация (Хьюберт Бреннон, Великобрита¬
ния).
1922. «Робин Гуд» (Robin Hood, А. Дуон, США). Во главе своей шайки Ро¬
бин Гуд восстает против узурпатора Иоанна Безземельного и уча¬
ствует в реставрации власти законного монарха, Ричарда Львиное
Сердце. Фильм считается одной из вершин немого кинематографа.
Очень большой успех.
1935. «Крестовые походы» (The Crusades, Сесил Б. Де Милль, США). Гран¬
диозная реконструкция Третьего крестового похода, возглавляе¬
мого Ричардом Львиное Сердце и Филиппом Августом. Любовное
соперничество двух королей обрекает поход на неудачу. Победи¬
тель, мусульманин Саладин, изображен в благоприятном свете.
1937.	«Нельская башня» (La Tour de Nesle, Гастон Руде, Франция). Оргии и
преступления королевы Маргариты Бургундской в Нельской баш¬
не, по драме А. Дюма и Ф. Гайярде.
1938.	«Приключения Робин Гуда» (The Adventures of Robin Hood, Майкл
Кёртиц и Уильям Кили, США). Голливудская версия знаменитой
легенды о мятежнике из Шервудского леса.
1941. «Король забавляется» (Le Roi s’amuse, Марио Боннар, Италия). По
одноименной пьесе Виктора Гюго. История королевского шута, же-
656

ФИЛЬМОГРАФИЯ
лающего защитить дочь от преступлений света; он станет жертвой
тупой жестокости придворных, а король его предаст.
1946. «Разбойник и королева» (The Bandit of Sherwood forest, Дж. Шерман и
Г. Левин, США). Сын Робина собирает бывших участников шайки
отца, чтобы защитить короля Генриха III, ребенка.
1951.	«Загадочная дверь» (The Strange door, Дж. Пивни, США). Алан де Ма-
летруа, соперник брата в любви, сажает его в заточение. Его пле¬
мяннице Бланш, которую он вырастил, не сообщая об этом пре¬
ступлении, удастся вырваться из-под его власти. Фильм ужасов с
блестящим актерским составом.
1952.	«Айвенго» (Ivanhoe, Р. Торп, Великобритания). Айвенго тоже борет¬
ся с Иоанном Безземельным и становится союзником Робин Гуда.
Превосходный рыцарский фильм; штурм укрепленного замка стал
по-настоящему хрестоматийным эпизодом.
1952.	«История Робин Гуда и его веселой компании» (The Story of Robin
Hood and his merrie men, К. Эннакин, Великобритания). Версия по¬
средственная по сравнению с постановками Дуона и Кёртица.
1953.	«Рыцари Круглого стола» (Knights of the Round Table, P. Торп, Вели¬
кобритания). Ланселот, влюбленный в королеву Гвиневеру, предпо¬
читает покинуть двор Артура. Изящная инсценировка знаменито¬
го рассказа Кретьена де Труа.
1954.	«Ричард Львиное Сердце» (King Richard and the Crusaders, Д. Батлер,
США). Иногда достигает эпического размаха, но проигрывает «Ай¬
венго» и «Рыцарям Круглого стола».
1954. «Черный рыцарь» (The Black Knight, Т. Гарнетт, Великобритания).
Черный рыцарь раскрывает заговор, сплетенный против короля
Артура одним сарацином при поддержке короля Корнуэлла. Пре¬
красно воспроизведенные бои.
1954. «Черный щит Фолуорта» (The Black Shield of Falworth, R Мате,
США). Майлз защищает дело короля Англии и одерживает по¬
беду в поединке с предателем, который хотел захватить страну.
Благодаря подвигам он женится на дочери королевского вассала.
1954. «Нельская башня» (La tour de Nesle, Абель Ганс, Франция — Италия).
Новая экранизация пьесы Дюма и Гайярде. Эта версия намного
превосходит фильм Руде.
1956. «Роланд и паладины Франции» (Orlando е i Paladini di Francia,
П. Франчиши, Италия). Приключенческий фильм по мотивам «Не¬
истового Роланда» (Orlando furioso) Ариосто.
1960. «Меч Шервудского леса» (Sword of Sherwood Forest, Теренс Фишер,
Великобритания). Новое приключение знаменитого изгоя.
1962.	«Ланселот и Гвиневера» (Lancelot and Guinevere, Корнел Уайлд,
США). Развлекательная версия, но не более.
1963.	«Меч в камне» (The Sword in the Stone, последний полнометражный
мультфильм, спродюсированный лично Уолтом Диснеем, умершим
в 1966 г.; США). Очень своеобразная версия детства короля Арту¬
ра: под именем Комар он учится у Мерлина, который устраивает
все новые волшебные проделки.

1964.	«Бекет» (Becket, Питер Гленвилл, Великобритания). Дружба, потом со¬
перничество и, наконец, вражда между Генрихом II Плантагенетом
и архиепископом Кентерберийским Томасом Бекетом. В конечном
счете король велит убить непокорного прелата, а потом провозгла¬
шает его святым. В этой экранизации пьесы Жана Ануя чувствуется
шекспировская творческая сила.
1964.	«Реванш Айвенго» (La rivincita di Ivanhoe, T. Бочча, Италия). Новая
экранизация романа Вальтера Скотта, изображающая борьбу сак¬
сов и норманнов в конце XII в.
1965.	«Властелин войны» (The War Lord, Франклин Дж. Шаффнер, США).
«В Нормандии XI в. девушка становится ставкой в кровавой борьбе
двух соперничающих родов».
1967. «Врата рая» (Gates to Paradise, А. Вайда, Великобритания — Югосла¬
вия). В XIII в. одержимый пастух увлекает детей и взрослых в поход
в Святую землю. По роману Ежи Анджеевского.
1969.	«Волчья голова: легенда о Робин Гуде» (Wolfshead: The Legend of Rob¬
in Hood, Дж. Хаф, Великобритания). Юность героя, который вы¬
нужден избрать жизнь изгнанника и удалиться в Шервудский лес.
1970.	«Норманнский меч» (La spada normanna, Р. Маури, Франция — Ита¬
лия). Айвенго находит норманнский меч — символ власти англий¬
ских монархов.
1971.	«Лук Робин Гуда» (L’arciere di fuoco, К. Джексон Педжет, он же
Дж. Феррони, Италия — Франция — Испания). Как Генри из Нот¬
тингема стал Робин Гудом.
1972.	«Бланш» (Blanche, В. Боровчик, Франция). Историческая драма. В
XIII в. молодая и красивая Бланш замужем за старым и ревнивым
сеньором, который велит замуровать юного пажа.
1973.	«Робин Гуд» (Robin Hood, Вольфганг Райтерман, США). История о
Робин Гуде, перенесенная в мир животных. Один из самых посред¬
ственных мультфильмов студии Уолта Диснея.
1974.	«Ланселот Озерный» (Lancelot du Lac, Робер Брессон, Франция —
Италия). Ланселот, потерпев неудачу в поисках Грааля, умоляет
Гвиневеру освободить его от клятв.
1974. «Монти Пайтон и священный Грааль» (Monty Python and the Holy Grail,
T. Гиллиам и T. Джонс, Великобритания). Король Артур со своими
рыцарями отправляется на завоевание Грааля и блуждает в мире аб¬
сурда. Пародийный фильм, включающий намеренные анахронизмы и
балансирующий на грани сюрреализма.
1976. «Робин и Мэриан» (Robin and Marian, Р. Лестер, Великобритания).
После двадцати лет крестового похода Робин Гуд и Малютка Джон
возвращаются в Шервудский лес и сталкиваются с ноттингемским
шерифом, в то время как Мэриан уходит в монастырь. Шон Конне¬
ри и Одри Хепберн делают своих персонажей очень рельефными.
1978. «Парсифаль Галльский» (Perceval le Gallois, Э. Ромер, Франция). Ини¬
циация Парсифаля, покидающего родительский замок, чтобы до¬
браться до двора Артура и быть посвященным в рыцари, а потом
отправиться на поиски Грааля. Стихотворный текст на современ-
658

ФИЛЬМОГРАФИЯ
ном французском языке, декорации подчеркнуто стилизованные, в
духе средневековых миниатюр. Одно из первых появлений Лукини
в кинематографе.
1979. «Песнь о Роланде» (La chanson de Roland, Франк Кассенти, Франция).
Труппа актеров сопровождает паломников в Компостелу и устраи¬
вает спектакль по мотивам «Песни о Роланде». Главный актер реша¬
ет покинуть Испанию и отправиться во Фландрию, где формируется
новая экономика (ср. Predal R. Le cinema fran^ais contemporain. Paris:
Cerf, 1984. [Collection «Septieme art»; 67.]).
1981. «Экскалибур» (Excalibur, Дж. Бурмен, США). У кельтского вождя Уте-
ра, ставшего королем, есть сын и наследник Артур, окруживший
себя доблестными рыцарями, в числе которых Ланселот и Персе¬
валь. Замечательная приключенческая история, но в то же время
«размышление о любви и войне, измене и верности». Над стары¬
ми верованиями одерживает верх христианство, но некоторая но¬
стальгия остается.
1987.	«Страсти по Беатрис» (La passion Beatrice, Б. Тавернье, Франция).
После четырех лет, проведенных в крестовом походе, Франсуа де
Кортемар возвращается в свой замок, где его ждет дочь Беатриса.
Став циничным и грубым, Франсуа развращает чистую Беатрису и
вызывает в ней ненависть. Довольно запутанный сюжет, попытка
«реалистического» воспроизведения беспокойного Средневековья.
1987. «Монах и колдунья» (Le moine et la sorciere, Сюзанн Шиффман, Фран¬
ция). Историческая хроника на основе рассказа доминиканского
проповедника Этьена де Бурбона: в XIII в. инквизитор преследует
целительницу, приравниваемую к колдунье. Сценарий американ¬
ского историка Памелы Бергер. Не выводя на экран ни костра, ни
черной мессы, рассказ отличается «строгостью языка, построением
сценария и красотой образов» («Journal des abonnes» Канала+).
1990. «Робин Гуд» (Robin Hood, Джон Ирвин, США). Эта новая версия,
может быть, двадцатая, «приглашает нас присутствовать при ро¬
ждении мифа». Джон Ирвин искал исторической подлинности:
съемки на севере Англии, в замке Пекертон, «точной копии крепо¬
стей XII в.»; реконструкция саксонской деревни; «леса, выбранные
за сходство с лесами средневековой эпохи» («Journal des abonnes»
Канала+).
1990.	«Рыцари Круглого стола» (Les chevaliers de la table ronde, Д. Ллорка,
Франция). Поиски Грааля рыцарями короля Артура.
1991.	«Робин Гуд: Принц воров» (Robin Hood: Prince of Thieves, Кевин Рей¬
нольдс, США). Фильм с участием Кевина Костнера; герой — нечто
вроде Индианы Джонса в «Приключениях в Шервудском лесу».
Анахронизмы.
1993. «Робин Гуд: Мужчины в трико» (Robin Hood: Men in Tights, Мэл
Брукс, США). Пародийное прочтение подвигов легендарного героя
из Шервудского леса.
1995. «Храброе сердце» (Braveheart, Мэл Гибсон, Великобритания).
Подвиги Уильяма Уоллеса, выходца из шотландских крестьян, в
659

КЛПП'ИНГИ (987-1.128)
борьбе с английскими баронами Эдуарда I. Прекрасные рекон¬
струкции городов (Эдинбурга, Йорка) и впечатляющее воспро¬
изведение той жуткой бойни, какой была битва на Стерлингском
мосту. Изабелла Французская (Софи Марсо) компенсирует в об¬
щении с бесстрашным Уоллесом разочарование, какое вызвала у
нее любовь супруга, будущего Эдуарда II.
1995. «Первый рыцарь» (First Knight, Дж. Цукер, США). Фильм, авторы
которого очень вольно обошлись со средневековыми историями.
Много анахронизмов.
ЕВРОПА И ОСТАЛЬНОЙ МИР
1920. «Гамлет» (Hamlet, С. Гаде и X. Шелл, Германия). Неожиданный Гамлет,
потому что это девушка, воспитанная как юноша в датской коро¬
левской семье. NB. Исторический Гамлет, князь Ютландии, извест¬
ный благодаря хронисту Саксону Грамматику, якобы жил в V в.
1938. «Приключения Марко Поло» (The Adventures of Marco Polo, Арчи
Майо, США). Фильм, повествующий о приключениях в Китае ве¬
ликого венецианского купца и путешественника конца XIII в.
1938. «Александр Невский» (С. М. Эйзенштейн, СССР). В 1242 г. монго¬
лы разоряют Русь, но вырисовывается еще более серьезная угро¬
за — со стороны тевтонских рыцарей, сеющих ужас. Александр
Невский поставлен во главе народной армии, которая громит
тевтонов на озере Пейпус, на водах, скованных льдом. Музыка
С. Прокофьева. Великая классика.
1948. «Гамлет» (Hamlet, Лоуренс Оливье, Великобритания). Великолепная
экранизация знаменитой пьесы Шекспира. Гран-при Венецианско¬
го фестиваля 1948 г.
1950. «Огонь и стрела» (The Flame and the Arrow, Жак Турнёр, США). При¬
ключенческий фильм на средневековом материале, где Берт Лан¬
кастер, играющий итальянского Робин Гуда, олицетворяет борьбу
ломбардцев в XII в. с австрийским владычеством.
1950. «Франциск, менестрель Божий» (Francesco, giullare di Dio, Робер¬
то Росселини, Италия). Роли в фильме исполняли монахи-фран-
цисканцы.
1950. «Принц Баяя» (Bajaja, И. Трнка, Чехословакия). Кукольный фильм
по сказке Б. Немцовой. Молодой крестьянин побеждает чудовищ
и тем самым заслуживает любовь королевской дочери. Средневе¬
ковая легенда, изложенная в стиле изображений готической эпохи.
1954. «Принц Валиант» (Prince Valiant, Г. Хэтэуэй, США). Сын скандинавско¬
го короля просит помощи короля Артура, чтобы свергнуть узурпа¬
тора. Конные атаки и турниры поставлены очень удачно.
1958. «Зигфрид» (Sigfrido, Дж. Джентиломо, Италия). Легенда о Зигфриде,
поставленная достаточно уважительно.
1958. «Трое негодяев в скрытой крепости» (Kakushi-toride no san-akunin,
Акира Куросава, Япония). В Средние века в Японии, разделенной
на враждующие царства, принцесса Юкихимэ, изгнанная с самой
юности, возвращается на родину, чтобы попытаться положить
660

ФИЛЬМОГРАФИЯ
конец анархии с помощью полководца Макабэ и двух бродяг. Ве¬
ликолепный приключенческий фильм, при съемке которого со¬
вершались настоящие подвиги. «Фильм не может заинтересовать
зрителя, если тот не чувствует, что актеры при его создании ри¬
сковали жизнью» (Куросава). К тому же в этом произведении есть
символические и мистические подтексты.
1960.	«Монголы» (I mongoli, Андре де Тот, Италия — Франция). В 1240 г.
монголы вторгаются в Европу. Польская знать посылает герцога
Краковского заключить мир с Чингисханом. Прекрасные правиль¬
ные сражения и героические конные атаки с участием 20 тыс. ста¬
тистов и 15 тыс. лошадей!
1961.	«Эль Сид» (El Cid, Энтони Манн, США). Большая историческая фре¬
ска, воспроизводящая приключения Сида в Испании в XI в., созда¬
на под сильным влиянием испанской «песни о деяниях» «Песнь о
моем Сиде» (Cantar del mi'o Cid).
1961. «Франциск Ассизский» (Francis of Assisi, Майкл Кертиц, США). Вер¬
сия жизни святого, сильно уступающая по достоинствам фильму
Россели ни.
1963.	«Черные копейщики» (I lancieri neri, Дж. Джентиломо, Италия).
Польша, начало XIII в.; два брата борются за власть. Один из них
переходит на сторону варваров и в конечном счете терпит пораже¬
ние. Прекрасные батальные сцены.
1964.	«Гамлет» (Г. Козинцев, СССР). Этот советский Гамлет очень муже¬
ствен, но в нем нет ничего от революционера.
1966.	«Армия Бранкалеоне» (L’armata Brancaleone, Марио Моничелли, Ита¬
лия). Около 1100 г.: приключения Бранкалеоне у франков, визан¬
тийцев и сарацин. Жанр — комический гротеск.
1966.	«Маркета Назарова» (Marketa Lazarova, буквально «Маргарита Ла¬
зарь», Ф. Влачил, Чехословакия). Около 1250 г. отец прекрасной
Маркеты, богатый крестьянин, обещает ее монастырю, желая ис¬
купить грехи. Прохожий бродяга насилует Маркету, которая в ко¬
нечном счете полюбит его. Трагический фильм с замечательными
декорациями и музыкой.
1967.	«Долина пчел» (LJdoli vcel, Ф. Влачил, Чехословакия). Во времена кре¬
стовых походов знатный юноша с трудом переносит жизнь в одном
замке, в обществе рыцарей; он решает вернуться домой, в родную
долину. Хорошая постановка.
1969.	«Гамлет» (Hamlet, Т. Ричардсон, Великобритания). При участии Энто¬
ни Хопкинса (Клавдий) и Марианны Фэйтфулл (Офелия).
1970.	«Бранкалеоне в крестовых походах» (Brancaleone alle crociate, Марио
Моничелли, Италия). Пародийный фильм, как и фильм 1966 г.
1971.	«Брат Солнце, сестра Луна» (Fratello sole, sorella luna, Ф. Дзефирелли,
Италия). Италия, XIII в.; молодость того, кто станет святым Фран¬
циском Ассизским.
1984. «Леди-ястреб» (Ladyhawke, Р. Доннер, США). XIII в., Северная Ита¬
лия; рыцарь Наварра любит Изабо, но над парой тяготеет про¬
клятие. Наварре, превращающемуся по ночам в волка, удается
661

КАПЕГИШ'И 19Я7-1Э2Ю
избавиться от этого злого рока. Очень тщательная историческая
реконструкция.
1986. «Имя розы» (Le nom de la rose, Ж.-Ж. Арно, Франция). В 1327 г.
францисканец Вильгельм Баскервильский в сопровождении по¬
слушника прибывает в бенедиктинский монастырь в Италии,
где странным образом гибнут монахи; сокращенная и приправ¬
ленная эротикой экранизация знаменитого романа Умберто Эко.
Прекрасные декорации и тщательная реконструкция.
1988.	«Франциск» (Francesco, Л. Кавани, Италия). Новая экранизация био¬
графии святого, сделанная на основе телевизионного сериала ком¬
пании RAI.
МИСТИЧЕСКОЕ И ФАНТАСТИЧЕСКОЕ
СРЕДНЕВЕКОВЬЕ
1959. «Спящая красавица» (Sleeping Beauty, Клайд Джероними,
США). Мультфильм по сказке Перро.
1961. «Джек— убийца великанов» (Jack the Giant Killer, Нэйтан
Юран, США). Фильм о фермере, спасающем принцессу Корну-
эльскую из когтей злого Черного принца.
1975.	«Леонор» (Leonor, X. Бунюэль, Франция— Италия— Испания).
Фантастический фильм. В Средние века сеньор, повторно женив¬
шийся, позволяет неизвестному воскресить свою первую жену
Леонору, которая превращается в вампира. Блестящий актерский
состав.
1976.	«Джабервоки» (Jabberwocky, Терри Гиллиам, Великобритания).
Королевство Бруно Констебля опустошает кровожадное чудо¬
вище, и его жители заперлись в укрепленном городе, где их
эксплуатируют. Устраивается турнир, чтобы выбрать того, кто
бросит чудовищу вызов. Экранизация стихотворения Льюиса
Кэрролла в духе Монти Пайтона.
1979. «Властелин колец» (The Lord of the Rings, Ральф Бакши, США).
Экранизация сказки Дж. Р. Р. Толкиена.
1981. «Победитель дракона» (Dragonslayer, М. Роббинс, США). «На стра¬
ну Урланд наводит ужас Вермитракс, огромный дракон, которому
король Касиодор каждый год приносит в жертву юных дев». Вол¬
шебника Ульриха просят заняться этой проблемой. Огнедышащий
дракон очень удачен.
1985. «Легенда» (Legend, Р. Скотт, США — Великобритания). Герои, в том
числе принцесса Лили, борются с чудовищем, которое угрожает
священным единорогам, защитникам райского мира.
1988. «Виллоу» (Willow, Р. Ховард, США). «Феерическая сага. Эпопея,
полная карликов, колдуний и драконов». Соответствует канонам
«вневременного Средневековья».
662

ФИЛЬМОГРАФИЯ
ТЕЛЕФИЛЬМЫ И ТЕЛЕВИЗИОННЫЕ СЕРИАЛЫ
1966. «Катары» (Les Cathares, Стеллио Лоренци, Франция). Стеллио Ло-
ренци поставил этот телеспектакль о катарах в рамках передачи
«Камера изучает время» (La camera explore le temps», основанной
им. Если некоторые эпизоды, изображая насилие, напоминают ве¬
стерн, то другие, напротив, имеют поэтичный и даже заворажива¬
ющий характер. Идиллия платонической любви Пьера и Эсклар-
монды придает этой истории дополнительную объемность.
1966. «Франциск Ассизский» (Francesco d’Assisi, Лилиана Кавани, Италия).
Телефильм в двух сериях производства RAI. Лилиана Кавани вер¬
но воспроизводит жизнь святого, чтобы после этого приступить к
истории основания и развития ордена францисканцев. Обе серии
впоследствии были объединены в фильм «Франциск», вышедший
в кинопрокат.
1968.	«Тибо, или Крестовые походы» (Thibaud ou les Croisades, первый
сезон — Жозеф Дрималь, второй — Анри Кольпи, Франция). Два
сезона по тринадцать серий, каждая по 26 мин. В царствование
Фулька Анжуйского, второго короля Иерусалима, кодексы чести
попраны. Тибо, сын франкского барона и арабки, решает совер¬
шить паломничество к Гробу Господню.
1972.	«Проклятые короли» (Les rois maudits, Клод Барма, Франция). Шесть
серий. Экранизация произведения Мориса Дрюона, повествующе¬
го об истории последних Капетингов и имевшего большой успех, в
том числе и за рубежом. В 1977 г. Би-Би-Си под его влиянием по¬
ставила «Корону дьявола» (The Devil’s crown) — сериал, посвящен¬
ный Плантагенетам.
1978. «Время соборов» (Temps des cathedrales, Роже Стефан, Франция). Пу¬
тешествие по соборам Европы с комментариями Жоржа Дюби. Пе¬
ресмотренный текст комментария был опубликован издательством
«Фламмарион» в издании: Duby G. L’Europe au Moyen Age: art roman,
art gothique. Paris: Flammarion, 1984. [Champs historique; 146.]
1983. «Тайны французского двора» (La Chambre des dames, Янник Андреи,
Франция). Десять серий. Хроника семьи купцов и ремесленников в
Иль-де-Франсе в XIII в., экранизация романа Жанны Бюрен «Дам¬
ская комната».
1985. «Тысячный год» (LAn mil, Жан-Дени де Ларошфуко, Франция). Три
фильма по 60 мин., поставленные в сотрудничестве с Жоржем Дюби,
показывают рождение феодализма и развитие сельского хозяйства.
БИБЛИОГРАФИЯ
Durand J. La chevalerie а lecran// Avant-scene du cinema. 221 (fevrier 1979).
Numero special consacre a Perceval le Gallois. P. 29-40.
La Breteque F. A. de. Moyen Age au cinema// Les Cahiers de la cinematheque.
42/43 (ete 1985).
Guibbert P., Oms M. L’histoire de France au cinema. Conde-sur-Noireau: Corlet;
Paris: Telerama; Paris: Les Amis de «Notre histoire», 1993.
663

К АНИТИН! И (987-1328)
Baudoti	SchleretLes feuilletons historiques de la television fran^aise. Paris:
Huitieme art, 1992.
Anthonioz E, Poure M. L’histoire a la teldvision// Dossiers de laudiovisuel. 24
(1989). Paris: Institut National de l’Audiovisuel, 1989.
Bosseno C. 200 teleastes fran^ais// CinemAction, numero hors serie. Septembre
1989.

ДИСКОГРАФИЯ
Адам де Па Аль
Adam de La Halle. Le Jeu de Robin et Marion [Игра о Робене и Марион ].
1.	Studio der friihen Musik, Miinchen. Thomas Binkley. Telefunken (винил) 641219.
Запись 1966 г.
Образцовое исполнение, с уважительным отношением к тексту и воспроизве¬
дением чувств, заложенных в произведении знаменитого трувера.
2.	Pro Musica Antiqua de Bruxelles, Safford Cape. Archiv (винил) 14018. Запись
1952 г. + Рондо, баллады, еирелэ...
Альбом, знакомство с которым обязательно благодаря живому и точному пред¬
ставлению его создателей о Средневековье.
Music of the gothic era — Musik der Gotik — Musique de 1’epoque gothique.
Рондо: De ma dame vient, J’os bien a m’amie parler. Мотеты.
The Early Music Consort of London, David Munrow. Archiv (три виниловых диска)
2723 045. Запись 1976 г.
Для альбома характерен поиск музыкальности, соответствующей текстам.
The World of Adam de la Halle. Minstrel music of the 12th and 13th centuries.
Рондо: Je muir d’amouretes. Dieu soil en cheste maison. Adieu comment
amouretes [...] Or est baiars.
The Cambridge Consort, Joel Cohen. Turnabout TVS (винил) 34439.
Музыка, погруженная в Средневековье, исторически безупречная, но иногда ей
немного не хватает естественности.
French court music of the thirteenth century. Рондо: Tant con je vivrai.
Amours et ma Dame aussi. Robin m’ aime. Li dous regars.
Musica Reservata, John Beckett. L’Oiseau-Lyre (винил) SOL R 332.
Произведения, которые звучат приятно, несмотря на несколько преувеличен¬
ную «средневековую» тональность.
КУРТУАЗНАЯ ЛЮБОВЬ
L’Agonie du Languedoc [Агония Лангедока]: произведения Пейре Кардена-
ля, Гильема Фигейры, Томьера и Палази [...].
Studio der friihen Musik. Claude Marti, Thomas Binkley. EMI VSM (винил) 1C 063-
30 132. Запись 1970 г.
Трогательное и верное воспроизведение страданий, причиненных окситанской
культуре.
Bella Domna: произведения Мартина Кодакса, Ришара де Фурниваля, Беа¬
трисы де Диа и безымянных авторов.
Ансамбль Sinfonye, Stevie Wishart. Hyperion (CD) CDA 66283. Запись 1987 г.
Поэтичное представление средневековых текстов, проникнутых звуками даль¬
них стран.
Cans6s de Trobairitz: произведения Гаусельма Файдита, Раймона де Мира-
валя, Арнаута де Марейля [...].
Montserrat Figueras, Josep Benet, Pilar Figueras, Hesperion XX, Jordi Savall. EMI
665

КА11КГИНГИ (987-1328)
«Re/lexe» (CD) CDM 763417-2. Запись 1977 г. Музыка и пение соперничают в
изображении облагороженного Средневековья.
Chansons des rois et des princes du Moyen Age [Песни королей и князей
Средних веков]: произведения Тибо Наваррского, [...] Ричарда Льви¬
ное Сердце.
Ансамбль Perceval, Guy Robert. Arion (CD) ARN 68031. Запись 1987 г.
Подбор текстов столь же тщателен, как и их исполнение.
Chansons et motets du XIHe siecle: произведения Бернарта Вентадорнско-
го, Джауфре Рюделя, безымянных авторов (Chanson d’aube, Chanson de
toile), Гираута де Рикьера.
Pro Musica Antiqua; Safford Cape. Archiv (винил) 14068. Запись 1956 г.
Почти исчерпывающая панорама музыки XIII в.
Chan teles troubadours: XHeetXIIIesiecles [пение трубадуров XII иХШ вв.]:
произведения Раймбаута Оранского, [...] Раймона де Мираваля.
Gerard Zucchetto, Patrice Brient, Jacques Khoudir. Gallo dist. Adda (CD) CD-529.
Запись 1985 г.
Несравненный Жерар Дзуккетто, воскресивший для нас finamor Лангедока.
Le chant des troubadours [пение трубадуров]: произведения [...] Джауфре
Рюделя, [...] Бернарта Вентадорнского, Маркабрюна.
Ансамбль Guillaume de Machaut de Paris. Arion (винил) ARN 38503. Запись 1978 г.
Живость и чувства иногда берут верх над музыковедческой точностью.
The Courts of Love [«суды любви»]: музыка времен Алиеноры Аквитанской
(произведения Ги д’Юсселя [...]).
Ансамбль Sinfonye, Stevie Wishart. Hyperion (CD) CDH 55186. Запись 1989 г.
Исполнение без учета смысла и окраски текстов, несмотря на заманчивый подбор.
The Dante Troubadours: безымянные авторы (ХН-ХШ вв.). [...] Сочинения
Аймерика де Беленоя, [...] Пейре Видаля.
Mediaeval ensemble Martin Best. Nimbus (CD) NIM 5002. Запись 1986 г.
Вдохновенный альбом о красочном Средневековье, на английском языке.
English Songs of the Middle Ages [английские песни Средневековья].
Ансамбль Sequentia. Deutsche Harmonia Mundi (CD) GD 77019. Запись 1987 г.
Качество исполнения — одновременно строгое и живое.
Lo Gai Saber. Troubadour and Minstrel Music 1100-1300 [музыка трубаду¬
ров и менестрелей 1100-1300 гг.].
Camerata Mediterranea, Joel Cohen. Erato (CD) 2292 45647-2. Запись 1990 г.
Трек, создателей которого вдохновило открытие куртуазной любви.
The Marriage of Heaven and Hell [Брак Неба и Ада]: мотеты и песни фран¬
цузского XIII в.
The Gothic Voices, Christopher Page. Hyperion (CD) CDA 66423. Запись 1990 г.
Вокальный ансамбль с примечательными звучанием и техникой.
Musik der Spielleute — Musik of the Minstrels — Musique de menestrels (XII и
XIII вв.) [Музыка менестрелей]: эстампи, сальтарелло, дукция...
Studio der friihen Musik von Miinchen, Thomas Binkley. Telefunken «Das Alte
Werk» (винил) 641928 AW. Запись 1975 г.
Образцовый альбом с точки зрения серьезности музыковедческого подхода и
изобретательности авторов.
666

ДИСКОГРАФИЯ
Troubadours and Trouveres. Minnesanger und Spielleute [Трубадуры и труве¬
ры. Миннезингеры и жонглеры]: произведения Пейре Видаля [...].
Studio der friihen Musik of Munchen, Thomas Binkley, Members of the Kammerchores
Walther von der Vogelweide, Othmar Costa. Teldec (два CD) 8.35519, 8.44015. За¬
писи 1966-1986 г.
Один из обязательных для знакомства шедевров средневековой музыки.
Music of the Crusades: произведения Маркабрюна, Гийо Дижонского, [...]
Тибо Шампанского, безымянных авторов.
The Early Music Consort of London, David Munrow. Decca «Serenata» (CD) 430
264-2. Запись 1970 г.
Между языками «ок» и «ойль» на этом диске делается мало различия, тем не
менее он остается удачей.
Troubadours: произведения Раймона де Мираваля, Гираута Рикьера, Бер-
нарта Вентадорнского [...].
Jose-Luis Ochoa, Louis-Jaques Rondeleux, Roger Lepauw, Serge Depannemaker.
Harmonia Mundi (винил), HM 566. Запись 1965 г.
Возрожденный окситанский язык в звуках строгих и впечатляющих стихов.
Musique des trouveres et des jongleurs: Бамбергская рукопись, Адам де ла
Аль, [...] Готье де Куэнси.
Jean Belliard, Elisabeth Robert, Guy Robert, Julien Skowron. Alvares (винил) C 485.
Приятное исполнение благодаря заботе музыкантов о выразительности.
Proensa (A Theatre of Voices project): окситанские лирические песни.
Paul Hillier и инструментальное сопровождение. ЕСМ «New Series» (CD) 1368.
Запись 1988 г.
Для этого диска надо сделать только одну оговорку: английское — однообраз¬
ное — представление о средневековой просодии.
Chretien de Troyes. Le Conte de Graal «Chanson de Geste»: le roman de
Perceval le Gallois [Кретьен де Труа. Сказка о Граале, «песнь о деяниях»:
роман «Персиваль Галльский»].
Ансамбль Perceval, Guy Robert. Arion (винил) ARN 38646. Запись 1982 г.
Партитура, «восстановленная» Ги Робером, настолько убедительна, что вводит
в заблуждение.
Tristan et Iseult (un legende du Moyen-Age en musique et en poesie) [Три¬
стан и Изольда: средневековая легенда в музыке и поэзии]
Andrea von Ramm, Henri Ledroit, Anne Azema: Boston Camerata, Joel Cohen. Erato
(CD) ECD 75528. Запись 1988 г.
Образцовый альбом, музыкальная феерия.
Tristan et Iseult [Тристан и Изольда]
Музыка Jacqui Detraz, голос Alain Carre. «Les nuits medievales», St-Antoine
l’Abbaye (Isere). Conseil general de lsere (CD) 1997 1-1. Запись: июль 1997 г.
Музыка не пытается точно описать эпоху, но остается верной духу рассказа,
положенного в основу (тексты — по Жозефу Бедье и Марии Французской).
Anthologie de la musique medievale espagnole, V. 2: Monodie de la cour
medievale (Xlle et XHIe siecles), Musique Arabo-Andalouze (XII siede)
[Антология испанской средневековой музыки, т. 2. Средневековая при¬
дворная монодия (XII и XIII в.), арабо-андалузская музыка (XII в.)]:
произведения Маркабрюна, [...] Пейре Карденаля.
667

Carmen Orihuela, Jose Luis Ochoa de OLza, Chor de voix blanches et Atrium Musics,
Gregorio Paniagua, Orchestre (nouba) Marocain de Tetiian. Erato (винил) STU
70697. Запись 1976 г.
Об арабском влиянии на музыку Испании и Лангедока.
Trobadors, Trouveres, Minnesanger: Lieder und Tanze des Mittelalters [труба¬
дуры, труверы, миннезингеры: песни и танцы Средних веков].
Ensemble fur friihe Musik Augsburg. Christophorus (CD) SCGLX 74 033. Запись 1984 r.
Каждое произведение из обширного репертуара этих музыкантов повышает
качество этого диска.
Troubadours [трубадуры]: произведения Беатрисы де Диа, Бернарта Вента-
дорнского, Пейроля Овернского, Пейре Видаля [...].
Clemencic Consort, Rene Clemencic. Harmonia Mundi (CD) HMC 90396. Запись
1977 г.
Альбом, авторы которого слабо чувствуют дух трубадурской лирики.
Trouveres: Courtly love songs from Northern France ca. 1175-1300 [Труверы:
придворные любовные песни Северной Франции 1175-1300 гг.]: песни,
мотеты, песни за прялкой, эстампи, жё-парти, рондо [...].
Ансамбль Sequentia. Deutsche Harmonia Mundi (два CD) RD 77155. Запись 1982 г.
Исключительное владение репертуаром и тонкое понимание языка «ойль».
Trouveres, Troubadours et Gregorien [труверы, трубадуры и григорианцы]:
произведения Гираута де Борнеля, Бернарта Вентадорнского [...].
Chanterelle del Vasto, Yves Tessier, Mildred Clary. Studio (винил) SM T-419.
Устаревший диск, создателям которого, несмотря на верный замысел, не хвати¬
ло средств для самовыражения.
Minnesanger, Trouveres et Troubadours [Миннезингеры, труверы и труба¬
дуры].
Collegium musicum, Krefeld. Коробка с пластинками (винил) LD 08.
Fistulatores et Tubicinatores Varsovienses [Варшавские флейтисты и труба¬
чи]: анонимные авторы XIII в., танцы, [...] любовные песни соло [...].
Kazimierz Piwkowski, Польша (винил). Записи 1965-1978 гг.
БЕЗЫМЯННЫЕ АВТОРЫ
Духовные безымянные авторы
12th century polyphony in Aquitaine (St. Martial de Limoges) [Многоголо¬
сие XII в. в Аквитании: Сен-Марсиаль-де-Лимож]
Ансамбль Organum. Marcel Peres. Harmonia Mundi (CD) HMC 901134. Запись 1983 г.
Хорошее воспроизведение тенденций к многоголосию в музыке для церковных
праздников.
Musiques au temps de Philippe Auguste (1179-1223) [Музыка времен Фи¬
липпа Августа].
Ансамбль Guillaume Dufay et Les Saqueboutiers de Toulouse, Arsene Bedois. Erato
(винил) STU 71488. Запись 1982 г.
Верность средневековым текстам без фольклорных фиоритур.
Planctus [... ] из Las Huelgas [...], Гираута Рикьера, [... ] Гаусельма Файдита.
Studio der friihen Musik, Miinchen. EMI VSM (винил) 063-30 129. Запись 1976 г.
Здесь удивительно сочетаются строгость, талант и чувство.
668

ДИСКОГРАФИЯ
Codex Las Huelgas [...].
Discantus (CD) OPS 30-68. Запись 1994 г.
Божественное женское исполнение произведений XII в.
Campus Stellae. Saint-Martial de Limoges. Saint-Jacques de Compostelle.
Discantus. Brigitte Lesne (CD) OPS 30-102. Запись 1994 г.
Литургия в женском исполнении, усердном.
Светские безымянные авторы
Medieval Songs and Dances [средневековые песни и танцы]: произведения
Альфонса X Мудрого, [...], французских, итальянских и английских
безымянных авторов.
St. Georges Canzona, John Sothcott. CRD (CD) 3421. Запись 1982 г.
Выбор форм исполнения этой очень разнообразной программы придает ей
очень живой характер.
Danse Royale. French, Anglo-Norman and Latin songs and dances from the
13th century [Королевский танец. Французские, англо-норманнские и
латинские песни и танцы XIII в.].
Ансамбль Alcatraz. Elektra-Nonesuch (CD) 7559 79 240-2. Запись 1989 г.
Много задора и поэзии.
Les Nuits medievales [Средневековые ночи].
Музыка Le Concert dans l’Oeuf, декламация Alain Carre, St-Antoine l'Abbaye
(Isere). Conseil general de lsere (CD) CDO 001. Запись: январь 1992 г.
Слова Гильома де Машо, Рютбёфа, Монио Аррасского и др.
АВТОРСКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
БЕРНАРТ ВЕНТАДОРНСКИЙ
Bernart de Ventadorn. The Testament of Tristan [Завещание Тристана].
Martin Best. Hyperion (CD) CDA 66211. Запись 1988 г.
Этому сборнику, включающему девять неизданных произведений трубадура,
самого популярного у музыкантов, недостает хорошей просодической основы.
КАРМИНА БУРАНА
Сборник лирики, составленный в XI-XIII вв. Его авторы — голиар-
ды, школяры, монахи, анонимы и т. д. — создали самые разнообразные
произведения, от светских застольных и любовных песен до литурги¬
ческих драм.
Version Originate & Integrate. Carmina gulatorum et potatorum. Officium
lusorum. Carmina moralia et divina. Plaintes mariales du Jeu de la
Passion. Carmina Veris et Amoris. Carmina amoris infelicis. [Песни за
выпивкой и за едой. Месса игроков. Назидательные и духовные песни.
Плачи Девы Марии из «Страстей Христовых». Песни Весны и Любви.
Песни несчастной любви].
Clemencic Consort, Rene Clemencic. Harmonia Mundi (три CD) HMA 1990336-38.
Записи 1974-1977 гг.
Эта панорама духа времени — Средних веков — восстановлена во всех кра¬
сках, религиозных или непристойных, которые определяли ее создание.
669

КАИГ.ГИНГИ (987-132Я)
Carmina Burana (I+II). 33 Lieder aus der Originalhandschrift [33 песни из
оригинальной рукописи).
Studio der friihen Musik, Miinchen. Thomas Binkley. Telefunken (две пластинки)
TEL 6.35 319. Запись 1970 г.
Авторы, посетив мир голиардов, воспроизвели его живо и точно.
Carmina Burana: Le Grand Mystere de la Passion [Большая мистерия Стра¬
стей], XIII в.
Ансамбль Organum. Marcel Peres. Harmonia Mundi (два CD) HMC 901323/24.
Запись 1989 г.
Эти избранные религиозные пьесы имели успех, хотя ожидалось, что появле¬
ние новой записи «Кармина Бурана» вызовет споры.
ФУЛЬБЕРТ ШАРТРСКИЙ
Stirps Jesse: Fulbert de Chartres, Chantre de Fan 1000 [произведения, связан¬
ные с фигурой Фульберта Шартрского, певца тысячного года].
Ансамбль Venance Fortunat, Anne-Marie Deschamps. Quantum (CD) QM 6899.
Запись 1989 г.
Этот респонсорий певца Шартра заново погружает нас в атмосферу его пыл¬
кого мистицизма.
ГРИГОРИАНСКОЕ ПЕНИЕ
Ecole Notre Dame (periode romane): Messe du Jour de Noel [Рождественская
месса].
Ансамбль Organum. Marcel Peres. Harmonia Mundi «Musique d’abord» (CD) HMX
297 1148. Запись 1984 г.
Альбом, всерьез показывающий истоки многоголосия школы собора Париж¬
ской Богоматери.
Codex Calixtinus: монодии и многоголосие из рукописи Сантьяго-де-Ком-
постела XII в.
Ансамбль Venance Fortunat, Anne-Marie Deschamps. Solstice (CD) SOCD 45. За¬
пись 1985 г.
Слушатели этого альбома идут дорогой паломников в Сантьяго-де-Компостела.
Gaude Felix Francia: Chants sacres au temps des premiers Capetiens [духов¬
ные песни времен первых Капетингов].
Ансамбль Venance Fortunat, Anne-Marie Deschamps. Quantum (CD) QM 6892.
Запись 1987 г.
Альбом, записанный в честь тысячелетия династии Капетингов на основе тек¬
стов, где религия и политика переплетаются.
ГИРАУТ РИКЬЕР
Guiraut Riquier et la cour d’Alphonse X le Sage [Гираут Рикьер и двор Аль¬
фонса X Мудрого].
La Compagnie medievale. Pierre Verany (CD) PV.789011. Запись 1989 г.
Музыкальная демонстрация влияния, какое арабская и андалусская музыка
могла оказать на знаменитого трубадура.
ХИЛЬДЕГАРДА БИНГЕНСКАЯ
Hildegard von Bingen: Ordo virtutum (1) [Ряд добродетелей]. Symphoniae,
Geistliche Gesange (2) [Симфонии, духовные песнопения].
670

ДИСКОГРАФИЯ
Ансамбль Sequentia (CD) GD 77051. Запись 1990 г. (1) Deutsche Harmonia Mundi
«Editio Classica» (CD) GD 77020-2-RG. Запись 1989 г. (2)
В этих альбомах ощутим глубинный и неистовый мистический пыл настоя¬
тельницы Бингена.
Hildegard von Bingen und ihre Zeit: Geistliche Musik des 12. Jahrhunderts
[Хильдегарда Бингенская и ее время: духовная музыка XII в.]: произ¬
ведения Хильдегарды Бингенской, Абеляра, безымянных авторов из
Аквитании (XII в.).
Ensemble fur friihe Musik Augsburg. Christophorus (CD) CHR 74584. Запись 1990 r.
Верное исполнение, исполненное священного пыла оригинальных рукописей.
МЕССЫ
Messe de Tournai [Турнейская месса]: около 1330 г.
Ансамбль Oiganum. Marcel Peres. Harmonia Mundi (CD) HMC 901353. Запись 1990 r.
Мастерское исполнение первого произведения, свидетельствующего о новше¬
ствах, какие «новое искусство» привнесло в запись музыки.
ПЕЙРЕ ВИДАЛЬ
Peire Vidal: A troubadour in Hungary [трубадур в Венгрии].
Ансамбль Fraternitas Musicorum, Gergely Sarkozy. Hungaroton (CD) HCD 12 102-
2. Запись 1984 г.
He очень связный сборник, не связанный с лирикой на языке «ок».
ПЕРОТИН ВЕЛИКИЙ
Perotin. Organum «Sederunt principes».
Pro Musica Antiqua de Bruxelles, Safford Cape. Archiv (винил) 14068. Запись
1956 г. + Leoninus: Judaea et Jerusalem; Anonymes.
Этот диск ничуть не устарел и по-прежнему вызывает сильные чувства.
Organa «Viderunt omnes», «Sederunt principes».
The Early Music Consort of London, David Munrow. Archiv (три виниловых диска)
2723 045. Запись 1971 г. + Leonin; Ars antiqua; Adam de la Halle...
Есть музыковедческие неточности, ничуть не лишающие живости этот альбом.
Ёсо1е Notre Dame de Paris: organum «Alleluia nativitas». Conductus «Beata
viscera».
Ансамбль Gilles Binchois, Dominique Veilard. Harmonic Records (CD) H 8611. За¬
пись 1985 r.
У истоков западноевропейского многоголосия.
Viderunt omnes. Alleluia posui adiutorium. Dum sigillum. Alleluia nativitas.
Beata viscera. Sederunt principes [...].
The Hilliard Ensemble, Paul Hillier. ECM New Series (CD) 1385 CD 837 751-2. За¬
пись 1988 г.
Верность и изящество исполнения работ, созданных школой собора Париж¬
ской Богоматери.
ФИЛИПП КАНЦЛЕР
Philippe le Chancelier. Conductus, Lai, Sequence, Rondellus: «School of
Notre Dame» [Кондукты, лэ, секвенции, рондо школы собора Париж¬
ской Богоматери].
671

КА11КТИНГИ (987-1328)
Ансамбль Sequentia. Deutsche Harmonia Mundi (CD) RD 77035. Запись 1988 г.
Эрудиция и живость в исполнении сочинений спорной фигуры Средневековья.
ПЕТР КОРБЕЙСКИЙ
Officium Festi Fatuorum [«Молебен дураков» и месса в честь осла, XIII в.].
Вокально-инструментальный ансамбль Guillaume Dufay, Arsene Bedois. Erato
(винил) STU 71285. Запись 1979 г.
He самая живая, но самая серьезная версия «Молебна дураков».
РОМАН О ФОВЕЛЕ
Le roman de Fauvel
Clemencic Consort, Rene Zosso. Harmonia Mundi (CD) HMC 90994. Запись 1976 r.
Изобретательное и мятежное «новое искусство» в несколько устаревшем, но
безупречном исполнении.
Le roman de Fauvel
Studio der friihen Musik, Miinchen. Thomas Binkley, Jean Bollery. EMI Classics
«Reflexe» (CD) 1C 063-30 103. Запись 1972 г.
Столь же удачная версия коллективного сатирического сочинения XIV в., но с
более современными акцентами.
БИБЛИОГРАФИЯ
Guide de la musique ancienne et baroque: Dictionnaire a l’usage des discophiles /
Sous la direction d’l. A. Alexandre. Paris : Robert Laffont, 1993. [Bouquins.]
(Фундаментальный труд.)
Dictionnaire de la musique/ sous la dir. de M. Vignal. Paris: Larousse, 1987.
Davenson H. Les Troubadours. Paris: Seuil, 1961. [Le Temps qui court; 23.] (Со¬
держит краткую дискографию.)

ИКОНОГРАФИЯ
Богатство каролингской иконографии делает еще более ощутимой
крайнюю нехватку изображений, характерную для периода зарожде¬
ния капетингской монархии: не сохранилось ни одного портрета пер¬
вых четырех Капетингов. Если они изображались, то в чисто условной
манере, точно такой же, как и на печатях их канцелярий. Однако для
той эпохи особого внимания заслуживает ковер из Байё: он столь же
хорошо воспроизводит военное искусство, как и политическую исто¬
рию и даже повседневную жизнь. С XII в. эта нехватка восполняется, и
для XIII в. мы уже располагаем многочисленными и разнообразными
изобразительными свидетельствами: статуями, например, Людови¬
ка Святого, лежащими надгробными статуями монархов (начиная с
Филиппа III), миниатюрами, например, в «Больших французских хро¬
никах» из Сен-Дени. Изображение, по существу, имело прежде всего
религиозный характер и существенно укрепляло веру. В начале XI в.
Бернар, директор школы при Анжерском соборе, который прибыл в
Конк, был настроен очень критически по отношению к знаменитой
статуе-реликварию святой Веры, но позже стал ее ревностным почи¬
тателем и собирателем чудес, какие ей приписывались. Фрески, скуль¬
птура, витражи романских и готических церквей составляют внуши¬
тельный список, особый интерес к которому в свое время проявили
Эмиль Маль, позже Эрвин Панофский и который очень тщательно из¬
учается в позднейших работах Франсуа Гарнье, Жана-Клода Шмитта
или Жана Вирта.
БИБЛИОГРАФИЯ
Gamier F. Le langage de l’image au Moyen Age. 1. Signification et
symbolique; 2. Grammaire des gestes. Paris: le Leopard dor, 1982-1989.
2 vol.
Raynaud C. La violence au Moyen Age XHIe-XVe siecle: d apres les livres
d’histoire en fran^ais. Paris: le Leopard dor, 1991. Исследование сделано
на основе иллюстрированных рукописей «Больших французских хро¬
ник». История Франции в картинках.
Raynaud С. Le commentaire de document figure en histoire medievale.
Paris: A. Colin, 1997. [Collection Cursus: TD Histoire.] Намного больше
чем справочник — надежный путеводитель.
67 3

KAllUTHHm (987-1328)
L'image: fonctions et usages des images dans I’Occident medieval: actes du
6e International workshop on medieval societies, Centre Ettore Majorana,
Erice, Sidle, 17-23 octobre 1992/ sous la dir. de J. Baschet et J.-C. Schmitt.
Paris: le Leopard dor, 1996. [Cahiers du Leopard dor; 5.]
Wirth J. L’image medievale: naissance et developpements: Vle-
XVe siecle. Paris: Meridiens Klincksieck, 1989.

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ (Эрве Мартен)	5
Часть первая
КАПЕТИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ В 987-1108 гг.:
ОСНОВЫ
КОРОЛЕВСТВО В 987 г. (Франсуа Менан)	17
Глава I.
ОТ РОБЕРТИНОВ ДО КАПЕТИНГОВ: К ИСТОКАМ
КОРОЛЕВСКОГО СЕМЕЙСТВА (Франсуа Менан)	26
РОБЕРТ СИЛЬНЫЙ И ЕГО ПОТОМКИ: СОПЕРНИКИ
КАРОЛИНГОВ	27
Возвышение Робертинов в IX в	27
Кем были Робертины?	27
Основание «робертинского государства»	28
Эд — первый король династии Робертинов	30
От возвращения Каролингов
до восшествия на престол Гуго Капета (898-987)	33
Робертины, у власти или поблизости от власти	33
Наследство Гуго Капета	34
Гуго Капет, герцог франков	36
Восшествие на престол Гуго Капета	38
Глава II.
ОТ ГУГО КАПЕТА ДО ФИЛИППА I:
КОРОЛИ XI в. (Франсуа Менан)	43
ГУГО КАПЕТ (987-996)	43
Козыри и слабости нового короля: королевский домен	44
Границы королевского влияния	45
Теоретики королевских обязанностей	46
Коронация и женитьба Роберта	48
Сопротивление Карла Лотарингского	49
Церковный собор в Сен-Бале
и охлаждение отношений с папой римским	  50
Борьба против Эда Блуаского	50
РОБЕРТ БЛАГОЧЕСТИВЫЙ (996-1031)	51
Король и его образ	51
Образованный и набожный король	51
Король в зеркале благожелательной историографии	52
Матримониальные проблемы, политические затруднения	53
Влюбленный государь	53
Домашние неурядицы	54
675

КАП1ПИНГИ (УН7-132Н)
Пересмотр итогов одного царствования	54
Королевская дипломатика: свидетель упадка
или преемственности?	55
Деятельность Роберта Благочестивого за пределами королевского
домена: иллюзии и реальные дела	57
ГЕНРИХ 1 (1031-1060)	59
Тридцать лет проблем	59
Малоизвестное царствование	59
Король, который должен был стать герцогом	59
Императорский брак и русская свадьба	60
Королевская власть на дне	61
Правитель среди прочих:
дипломатия и войны с крупными вассалами	61
Эд Блуаский	61
Жоффруа Анжуйский	62
Вильгельм Завоеватель	63
ФИЛИПП I (1060-1106)	63
Начало «капетингского возрождения»:
источники, историографические оценки, экономическая
конъюнктура	63
Наследование без проблем	63
Ономастика иллюзии	64
Обновленная историография	65
Королевское окружение	66
Благоприятная экономическая конъюнктура	67
Повседневная политика Филиппа 1	67
Прелюдия к расширению королевского домена	67
Все те же войны между княжествами	68
Омраченный конец царствования	69
Третий этап правления	69
«Сладострастная Бертрада де Монфор»,
христианская доктрина брака и ссора короля с Церковью	70
Реформа Церкви и институт брака	70
Ив Шартрский	70
Клермонский собор	71
Примирение	71
Людовик VI приходит на смену	72
Глава III.
ВЛАСТЬ И ОБЩЕСТВО В ЭПОХУ
ПЕРВЫХ КАПЕТИНГОВ (Франсуа Менан)	73
КТО РУКОВОДИТ?	74
Аристократия	74
Каролингская знать	74
Трансформация знати в X-XI вв	74
Семейные структуры	75
Происхождение из каролингских времен
и предки-родоначальники	76
Знать и феодализм	  77
Знать и рыцарство	78
676

СОДГ.РЖАНИГ
Сословное общество	78
Функциональная трехчастность и сеньориальные подати	79
Формы организации господствующих социальных групп	80
Феодальное общество?	80
Родство	80
Сакральное	81
Феодализм	83
«Первый феодальный век»	83
Генезис феодальной иерархии	83
Хрупкие институты	85
Движение к кодификации феодальных обычаев	85
ПОЯВЛЕНИЕ У КРЕСТЬЯН ГОСПОДИНА:
ГЕНЕЗИС СЕЛЬСКОЙ СЕНЬОРИИ	86
Эволюция каролингского поместья	86
Ускорение тысячного года	87
Примеры процесса закабаления	88
Приватизация правосудия	88
Крестьянский аллод становится редкостью 	90
Становление сеньориального обычая	90
ПРОБЛЕМА МИРА	93
Движения за мир	93
«Божий мир», «Божье перемирие»	93
Другие проявления стремления к миру	96
Мир князей	98
К миру короля	99
Глава IV.
ЦЕРКОВЬ В КОРОЛЕВСТВЕ
КАПЕТИНГОВ В XI в. (Моник Шовен, Бернар Мердриньяк)	100
СИЛЬНЫЕ И СЛАБЫЕ СТОРОНЫ ГАЛЛЬСКОЙ ЦЕРКВИ	100
Тысячный год	100
Влияние клюнийского монашества	101
Белое духовенство в кризисе?	104
Последствия григорианской реформы	107
Роль легатов	109
Новый «григорианский» порядок	112
Апогей могущества Клюни	112
Регулярные каноники	112
Стремление к «апостольской жизни»	114
Бруно Кельнский и Шартрез	114
Своеобразная фигура: Робер д’Арбриссель	115
Зарождение ордена цистерцианцев	118
Паломничества	119
Мотивы паломничества	120
Облик паломников	121
Главные центры паломничества	123
КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ КОНЦА XI в	125
Народный крестовый поход	126
Крестовый поход рыцарей	127
677

КАШ- ГИН1 И (У87-132Н1
Глава У.
ДЕРЕВНЯ ВО ФРАНЦИИ С XI ПО XIII вв. (Франсуа Менан)	130
ТЕХНИЧЕСКИЙ ПРОГРЕСС И ПРОИЗВОДСТВО	131
Технический прогресс	131
Производство	134
ЗАВОЕВАНИЕ И ОРГАНИЗАЦИЯ
СЕЛЬСКОГО ПРОСТРАНСТВА	137
Количество и распределение людей	137
Расчистки,	141
СЕЛЬСКОЕ ОБЩЕСТВО	150
Собственники и земледельцы: формы землепользования	150
Обязанности, солидарность, расслоение	154
Глава VI.
РОМАНСКОЕ ИСКУССТВО
ВО ФРАНЦИИ (Бернар Мердриньяк)	160
ОТ «РИМСКОГО» К РОМАНСКОМУ?	160
СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНЫЙ КОНТЕКСТ	162
Инициаторы	162
Аббаты	162
...но также крупные феодалы	163
...и епископы	164
Стройки и материалы	165
ПЕРИОДИЗАЦИЯ	166
От протороманского искусства к первому романскому веку	166
Второе романское искусство	168
СТРУКТУРЫ И ФОРМЫ	170
Свод	171
План и вертикальная проекция	173
Декор и орнаментация	174
Подчиненность скульптуры архитектуре	176
Декоративные росписи	177
... и искусство витража	178
Часть вторая
КАПЕТИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1108 ПО 1223 г.:
УТВЕРЖДЕНИЕ
Глава I.
ЛЮДОВИК VI И ОТВОЕВАНИЕ КОРОЛЕВСКОГО ДОМЕНА
(1108-1137) (Франсуа Менан)	183
ГОДЫ ДЕТСТВА И ЮНОСТИ	183
Беспокойное детство	183
«Несравненный атлет»	184
Годы обучения ремеслу власти	  185
678

СОДЕРЖАНИI-
КОРОЛЕВСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ: МЕТОДЫ И ПЕРСОНАЛ	187
Персонал, его происхождение и распределение полномочий	187
Времена Гарландов (1109-1127)	 189
Влияние Сугерия и Рауля де Вермандуа (1127-1137)	 191
КОРОЛЕВСКИЙ ДОМЕН: УСМИРЕНИЕ ДОМЕНА,
КОММУНАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ, ТРАНСФОРМАЦИИ
КРЕСТЬЯНСКОГО ОБЩЕСТВА	193
Усмирение домена	193
Тома де Марль	194
Гуго дю Пюизе	195
Война с Монлери-Рошфорами
и другие военные операции Людовика VI	195
Важность замирения домена	196
Становление коммун;
трансформации крестьянского общества	198
Ланская коммуна	198
Другие примеры вмешательства Людовика VI
в коммунальное движение	200
Существовала ли королевская политика
в отношении городов?	202
Король и трансформации крестьянского общества	203
КРУПНЫЕ ФЬЕФЫ
И АНГЛО-НОРМАНДСКОЕ КОРОЛЕВСТВО	205
Крупные фьефы	205
Усиление региональных государств	205
Король и его вассалы	206
Тест: фламандское дело	208
Королевская власть и автономия княжеств:
попытка подвести итог	209
Англо-нормандское королевство	210
Англо-нормандское могущество	210
Почти непрерывная война (1109-1119)	211
Новая политическая ситуация
и начало длительного мирного периода	212
ЦЕРКОВНЫЕ ДЕЛА: ФРАНЦУЗСКАЯ ЦЕРКОВЬ,
ПАПСТВО И БОРЬБА ЗА ИНВЕСТИТУРУ	213
Отношения с французской церковью	213
Король — покровитель и друг церкви	213
Защита королевской прерогативы	214
Конфликты из-за распоряжения бенефициями
и из-за реформы капитулов	216
Отношения с папством	217
Завершение борьбы за инвеституру	217
Схизма Анаклета	218
679

КАИЕТИНГИ (987-1328)
Гл а в а II,
ПРАВЛЕНИЕ ЛЮДОВИКА VII (1137-1180): СКРОМНОЕ
УТВЕРЖДЕНИЕ КОРОЛЕВСКОЙ ВЛАСТИ (Франсуа Менан) ..220
ПРАВЛЕНИЕ МОЛОДОГО КОРОЛЯ (1137-1149)	221
Первые инициативы	221
Королевское окружение и соперничество	221
Первые шаги Людовика VII. Распри с Римом	222
Война с Шампанью (1142-1144)	223
Вторжение в Нормандию	224
Крестовый поход	225
Призыв к крестовому походу	225
Поход и его последствия для королевской власти	226
Регентство Сугерия	227
БОРЬБА ПРОТИВ ГЕНРИХА II ПЛАНТАГЕНЕТА	229
Становление «империи Плантагенетов»
и развод Людовика VII	229
Возвышение Плантагенетов	229
Первое столкновение (1150-1151)	230
Развод Людовика VII	230
Столкновение с Генрихом II	232
Положение противников	232
Начало «первой Столетней войны» (1152-1160)	232
Вторая фаза войны (1160-1169)	234
Последние сражения (1173-1174) и мир	235
ЛЮДОВИК VII В СВОЕМ КОРОЛЕВСТВЕ	236
Управление	236
Обновление персонального состава и развитие институтов	236
Расширение королевской власти	238
Домен	242
Управление доменом и доходы короля	242
Сельская местность	244
Города	245
Церковь	246
Отношения с французской церковью	247
Отношения с папством	249
Конец царствования	250
Глава 111.
ФИЛИПП АВГУСТ (1180-1223): «ВРЕМЯ ПЕРЕМЕН»
ДЛЯ КАПЕТИНГСКОЙ ВЛАСТИ (Франсуа Менан)	253
ТРУДНЫЕ ГОДЫ (1180-1203)	254
Первое десятилетие:
борьба с крупными вассалами и Генрихом II	254
Победа над феодальными коалициями
и расширение королевского домена (1180-1185)	254
Война с Плантагенетами: общие черты;
первый этап (1186-1189)	257
680

СОДЕРЖАНИЕ
Крестовый поход	260
Экспедиция	260
Управление королевством во время крестового похода	261
Суровый конец столетия	262
Фламандское наследство и развод	262
Ричард Львиное Сердце	263
Иоанн Безземельный	265
СЛАВНЫЕ ГОДЫ (1203-1223)	266
Завоевания 1203-1204 гг.	266
Конфискация фьефов Плантагенетов; убийство Артура	266
Завоевание Анжу и Нормандии	268
От Туарского перемирия до ла Рош-о-Муэн:
восемь лет передышки	270
Эволюция обеих держав	270
Новые приготовления к войне	271
Год Бувина	272
Победа при ла Рош-о-Муэне	272
Победа при Бувине и ее последствия	273
Конец царствования	274
Поход в Англию	274
Альбигойский крестовый поход	275
Королевская идеология	276
АДМИНИСТРАТИВНЫЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ	279
Перелом в европейской административной практике	279
Центральная администрация: персонал	282
Ослабление позиций великих чинов и крупных вассалов	282
Приближенные короля	283
Центральная администрация:
функционирование	285
Правосудие	285
Финансы: доходы	286
Финансы: расходы	288
Бухгалтерские и административные методы	290
Местная администрация	291
В старом домене: бальи и прево	291
В новом домене	292
ПАРТНЕРЫ КОРОЛЯ	295
Вассалы	295
«Феодальная монархия»
и «административная монархия»	295
Укрепление феодальных уз	296
Феодальные вложения и доходы	297
Города	299
Коммуны	299
Развитие торговли и городов	300
Париж	301
Евреи	301
Церковь	  302
681

КАПЁГИНГИ (У87-132Н)
Глава IV.
РЕЛИГИОЗНАЯ И КУЛЬТУРНАЯ ЖИЗНЬ
ВО ФРАНЦИИ В XII в. (1108-1223) (Бернар Мердринъяк)	306
Проведение «григорианской» реформы	306
Черное духовенство и белое духовенство	310
Влияние реформы на общество	.	317
Зарождение ересей и возникновение профанной культуры	320
IV Латеранский собор (1215)	323
Глава V.
ГОТИЧЕСКОЕ ИСКУССТВО
ВО ФРАНЦИИ В XII И XIII вв. (Бернар Мердринъяк)	325
Обстоятельства появления готического стиля	325
Вариация романского искусства	325
Искусство света	326
Французское королевское искусство	327
Периодизация и распространение готики	328
Первый шаг: Сен-Дени	328
От «первого готического искусства» до «классической эпохи»	329
«Классическая эпоха»; распространение в XIII в. шартрской моделиЗЗО
Лучистая готика	331
Роль монашеских орденов	333
Технологии и художественное творчество	333
Развитие строительных технологий	333
Готический «гуманизм» и монументальная скульптура	334
Искусство витража и использование света	336
Глава VI.
КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ В XII И XIII вв. (Бернар Мердринъяк) ...338
КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ В XII в	338
Иерусалимское королевство
и франкские княжества Святой земли	338
Триполийское графство	339
Антиохийское княжество и Эдесское графство	339
Организация латинских государств	339
Второй крестовый поход	342
Новое соотношение сил в Святой земле	343
Третий крестовый поход	344
КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ В XIII в	345
Систематизация крестового похода	345
Четвертый крестовый поход	346
Пятый крестовый поход	348
Шестой крестовый поход	348
«Осень крестовых походов»	349
682

СОДЕРЖАНИЕ
Часть третья
КАПЕТИНГСКАЯ ФРАНЦИЯ С 1223 ПО 1328 г.:
ПЕРВАЯ МОНАРХИЯ ЕВРОПЫ
Гл ав а I.
ЛЮДОВИК VIII: АМБИЦИОЗНЫЙ ПРИНЦ,
ГОСУДАРЬ-ЗАВОЕВАТЕЛЬ (1223-1226) (Эрве Мартен)	353
Долгое обучение власти под строгим надзором (по 1213 г.)	354
Служба династии и личные амбиции (1213-1223)	 355
Эффективное царствование: государь-завоеватель (1223-1226).... 357
Завоевание Пуату	357
«Крестовый поход» 1226 г.	359
Дороги власти	360
Новый способ управления?	362
Глава II.
ЛЮДОВИК IX (1226-1270): ПОЛИТИКА НА ОСНОВЕ
СВЯЩЕННОГО ПИСАНИЯ? (Эрве Мартен)	366
Первоначальная ситуация
и проблемы регентства (по 1242 г.)	366
Территории	366
Регентство и метания крупных феодалов (по 1242 г.)	368
Медленный прогресс институтов власти с 1226 по 1248 г.	370
Эпоха перемен (1248-1270)	375
Преобразившийся король	376
Обновленная правящая команда	378
Подъем политического мышления	379
Специализация центральных служб	382
Время великих ордонансов	384
Христианнейший король	390
Образец христианского рыцаря	391
Некоторые вопросы, касающиеся
благочестия Людовика Святого	394
Крестоносец затмевает миссионера	402
Восьмой крестовый поход:
утопия или рассчитанный политический выбор?	406
Привнесение морали в политику	410
Глава III.
ФИЛИПП III СМЕЛЫЙ (1270-1285): БЕСЦВЕТНЫЙ
НАСЛЕДНИК ЛЮДОВИКА СВЯТОГО (Эрве Мартен)	421
Территориальные приобретения	422
Сбалансированные отношения с феодалами	424
Прогресс королевского правосудия	425
Королевское законотворчество: под знаком непрерывности	426
Медленное усовершенствование королевского двора	427
Срочные финансовые запросы: использование крайних средств.. 428
Местная администрация: сохранение темпа,
взятого при Людовике Святом	430
683

КАIII-ТИНГИ (987-1328)
Гл а в а IV,
ЦАРСТВОВАНИЕ ФИЛИППА IV КРАСИВОГО (1285-1314):
ЛОВКО ОБДЕЛАННЫЕ «ДЕЛА» {Эрве Мартен)	434
Служители общественного блага	435
Внешние амбиции	442
Совершенствование центральных и местных служб	447
Новая финансовая политика: времена крайних средств	452
Рождение светского государства	458
Дело тамплиеров	464
Поиски поддержки со стороны общественного мнения	470
Глава У.
ПОСЛЕДНИЕ КАПЕТИНГИ (1314-1328):
ВРЕМЯ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЕЙ {Эрве Мартен)	475
Реакция на произвол и абсолютизм	476
Козлы отпущения	476
Баронская смута	477
Институциональные нововведения при Филиппе V и Карле IV.... 479
Фландрия — мастерская революций XIV в	485
Гл а в а VI.
ГОРОДА И ГОРОДСКОЕ ОБЩЕСТВО
ВО ФРАНЦИИ С КОНЦА X в. ПО 1328 г. {Эрве Мартен)	490
Рост городов	491
Французские города в конце XIII в	501
Экономические и социальные аспекты	504
Рождение муниципалитетов	510
Глава VII.
РЕЛИГИОЗНАЯ ЖИЗНЬ
ВО ФРАНЦИИ В XIII в. {Бернар Мердриньяк)	513
Папские притязания на теократию
и утверждение капетингской монархии	513
«Золотой век епископата»	518
Новые формы монашеской жизни	522
Средства воздействия церкви на верующих	525
Верования, религиозные обычаи и набожность мирян	530
ПРИЛОЖЕНИЯ
ДИНАСТИЯ КАПЕТИНГОВ	536
ГЕРЦОГИ БРЕТАНИ	538
ГРАФЫ ШАМПАНИ	540
ГЕРЦОГИ НОРМАНДИИ И КОРОЛИ АНГЛИИ	542
ГРАФЫ ФЛАНДРИИ	543
ГРАФЫ АНЖУЙСКИЕ	  544
684

«МШГЖАНИК
ХРОНОЛОГИЯ	545
БИБЛИОГРАФИЯ	614
ОБЩАЯ БИБЛИОГРАФИЯ (РАБОТЫ ПО ПОЛИТИЧЕСКОЙ
ИСТОРИИ, ОХВАТЫВАЮЩИЕ ВЕСЬ ПЕРИОД)	614
Работы по библиографии	618
Событийная история	618
Общие работы по истории Франции	619
Общая история монархических институтов	620
История монархии: некоторые старые работы	620
История монархии: некоторые новые работы	621
Региональная история	622
ПЕРВЫЕ КАПЕТИНГИ (987-1108) (Франсуа Менан)	623
ОТ ЛЮДОВИКА VI
ДО ФИЛИППА АВГУСТА (Моник Шовен и Франсуа Менан)	626
ОТ ЛЮДОВИКА VIII
ДО КАРЛА IV КРАСИВОГО (Франсуа Менан)	631
СЕЛЬСКАЯ МЕСТНОСТЬ (Эрве Мартен)	644
ГОРОДА И ГОРОДСКОЕ ОБЩЕСТВО (Франсуа Менан)	648
КУЛЬТУРНАЯ И РЕЛИГИОЗНАЯ ЖИЗНЬ (Эрве Мартен)	649
КРЕСТОВЫЕ ПОХОДЫ (Бернар Мердриньяк)	654
ФИЛЬМОГРАФИЯ (Бернар Мердриньяк)	656
ФИЛЬМЫ	656
Франция времен Плантагенетов	656
Европа и остальной мир	660
Мистическое и фантастическое Средневековье	662
ТЕЛЕФИЛЬМЫ И ТЕЛЕВИЗИОННЫЕ СЕРИАЛЫ	663
БИБЛИОГРАФИЯ	663
ДИСКОГРАФИЯ	665
Безымянные авторы	668
Авторские произведения	669
Григорианское пение	670
БИБЛИОГРАФИЯ	672
ИКОНОГРАФИЯ	673
БИБЛИОГРАФИЯ	673

НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ
Франсуа Менан, Эрве Мартен,
Бернар Мердриньяк, Моник Шовен
КАПЕТИНГИ
ИСТОРИЯ ДИНАСТИИ
987-1328
Директор издательства Чубарь В. В.
Главный редактор Трофимов В. Ю.
Корректор Галаганова Л. А.
Дизайн макета Еременко С. Е.
ООО «Издательство «ЕВРАЗИЯ»
199026. Санкт-Петербург.
Средний пр-кт, д. 86, пом. 106
тел. (812) 602-08-24
http://www.eurasiabooks.ru
Директор издательства Тритенко Б. С.
Главный редактор Вититинов А. В.
ООО «ИД «КЛИО»
125212, г. Москва, Ленинградское шоссе, д. 58, стр. 26
тел./факс (495) 459-98-40
Подписано в печать 20.12.2016
Усл.-печ. л. Формат 60x90 '/if.. Гарнитура «Minion Pro»,
Тираж 500 экз.
Заказ № 7717.
Отпечатано в АО «Первая Образцовая типография»
Филиал «Чеховский Печатный Двор»
142300, Московская область, г. Чехов, ул. Полиграфистов, д.1
Сайт: www.chpd.ru, E-mail: sales@chpd.ru, тел. 8(499)270-73-59

Книга крупных французских ученых посвящена исто¬
рии Капетингов — третьей и самой известной династии
королей Франции. Авторы прослеживают путь, который
проделала капетингская монархия на протяжении трех
столетий (987-1328); от положения мелкого сеньора, ка¬
ким был основатель династии ГугоКапет, до могущест¬
венных властителей, сломивших в неравной борьбе со¬
противление крупных феодалов королевства (Филипп
Август и Людовик VIII Лев), не побоявшихся соперни¬
чать с главой римско-католического мира и ликвидиро¬
вать прославленный орден тамплиеров (Филипп IV
Красивый). Авторам книги удалось выполнить слож¬
нейшую задачу — увязать личность каждого из монархов,
их специфические черты с происходившими во Франции
событиями и переменами. На страницах книги Капетинги
предстают в самых разных ипостасях — законодателей,
воинов-крестоносцев, расчетливых дипломатов, строите¬
лей замков и соборов, благочестивых и святых правите¬
лей. На страницах представленной работы читатель мо¬
жет найти практически все, что (пусть даже поверхностно)
было связано с Капетингами — войны, придворные ин¬
триги, феодальное общество, крестовые походы, борьбу
с альбигойской ересью, рождение государства и экономики
нового Tima, культурные реформы, историю средневеко¬
вых города и деревни. Массив информации настолько
огромен, что каждая из глав этого произведения могла бы
стать отдельной книгой.
Книга снабжена подробной хронологией, картами и гене¬
алогическими таблицами. Для широкого круга читателей